Лондон, 2001 год

Раздался стук в дверь. Юля вздрогнула.

— Джу! — От звуков любимого голоса мурашки бросились в рассыпную по телу. — С тобой все в порядке?

Юля открыла дверь и вышла.

— Мой львенок потерял меня?

В глазах Роберта прыгали бесенята. Он втолкнул Юлю обратно, прижал к стене и поцеловал в губы.

— Ты с ума сошел? — шептала она, не давая ему задрать юбку.

— Всегда мечтал это сделать в самолете. — Роберт развернул Юлю лицом к умывальнику и прикусил ей плечо. — Ну пожалуйста, Джу!

— С тобой не так просто оставаться леди…

— Хочу тебя до одури!

— Ладно, только быстро! — Юля, опасаясь встречи с Конни, готова была до посадки не выходить из туалета.

Все произошло быстрее, чем она ожидала. Когда через пару минут раздался стук в дверь, Роберт уже застегивал ремень, а Юля наспех приводила одежду в порядок.

— Джу, ты — прелесть! — пропел Роберт ей в затылок, когда они шли по проходу между кресел. Место Конни пустовало, и подозрение кольнуло сердце.

Когда они подошли к своим местам, Юля увидела, что старый знакомый мило беседует с Эдвардом. Ретироваться было некуда.

— Мистер Кляйн, разрешите вам представить моего сына Роберта и его невесту, — улыбнулся Эдвард. — Джулия, Роберт! Это мистер Кляйн. Он обознался, и мы разговорились.

Юля помнила этот взгляд. Конни так смотрел, когда она выполняла опасные трюки без страховки. Очередная дилемма грозила потопить Юлины надежды, как айсберг «Титаник»: с одной стороны, Юля поклялась ничего больше не скрывать от Роберта, с другой, очень уж хотелось начать жизнь с чистого листа. Но этот, убеленный сединами, но начисто лишенный такта, скелет из шкафа решал теперь за нее.

— Джулия! — воскликнул Конни. — Это ты?!

— Рада видеть вас, герр Кляйн, — Юля сразу установила дистанцию. — Дорогой, познакомься, мы с этим господином работали вместе. Сколько лет прошло!

Она повернулась к Роберту. На его лице застыла вежливая улыбка, но взгляд настороженно перебегал от нее к Конни и обратно.

— Герр Кляйн, это мой жених, Роберт Фаррелл.

Роберт протянул руку и сухо поздоровался. Подошла стюардесса и попросила всех занять свои места. Конни протянул Юле визитку.

— Я лечу в Лондон на гастроли. Будет желание посетить мое новое шоу, позвоните. Буду рад возобновлению нашей дружбы.

Кляйн откланялся. Юля прошла к окну на свое место, чувствуя затылком обжигающий взгляд жениха. Быть может, и хорошо, что они сейчас так затейливо провели время.

— Это тот самый загадочный немец? — Роберт приподнял бровь.

Эдвард тоже с интересом уставился на Юлю.

— Да, помнишь, я говорила тебе о Конни? — Она с облегчением вспомнила, что рассказывала о нем Роберту в день помолвки. — Работали вместе. Ничего личного.

— Я так и подумал. Что между вами может быть общего? — Роберт взял ее руку, поцеловал каждый палец и повернулся к Эдварду: — Он ей в отцы годится.

Фаррелл-старший метнул гневный взгляд на сына, который так и не простил ему, что он чуть не увел у него невесту, и тихо спросил:

— Не хитри, Джулия. Видно без лупы, что этот человек до сих пор влюблен в тебя. Уверен, он делал тебе предложение.

— Я не любила его, а он хотел перевести наши отношения в другое русло. И, честно говоря, за два года я устала от него и его сумасшедших идей. — Юлю смущало спокойствие Роберта. — Львенок, ты не сердишься на меня?

— За что? За шлейф из покинутых мужчин? — улыбнулся он и, помолчав, добавил: — Нет, любимая. Я просто уже боюсь совершить какую-нибудь непростительную ошибку и оказаться в их списке.

— Не говори так.

— Ладно, — он потрепал ее по коленке, — я понимаю, тебе, наверное, самой эта встреча, как чайке педали. Ты в норме?

— Спасибо, любимый, — вздохнула она с облегчением. — Все в порядке, просто я переволновалась немного.

— Если честно, я тоже. Но немного раньше. В питерском аэропорту.

— А ты-то с чего? — Юля удивленно подняла брови.

— Я впервые усомнился в Малыше. Мне показалось, что он уговаривал тебя остаться. Я уверен в тебе на все сто, но все равно напрягся.

Она загадочно улыбнулась закрыла глаза и потерлась затылком о подголовник.

— Я угадал? Он пытался? — вальяжность в момент слетела с Роберта. — Я укушу тебя сейчас. Колись, давай, раз начала.

— Что я начала? — возмутилась Юля, открыв глаза. — Если мне не изменяет память, я не произнесла ни слова.

— У тебя на лице все написано.

— Нет, Роб. — Тайну неясных для нее самой отношений она решила оставить при себе. — Малыш, действительно, и твой, а теперь и мой хороший друг. Он не пытался меня удержать, мы просто прощались. Навсегда. К тому же это была бы попытка остановить взлетающий самолет сачком для бабочек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И все-таки он пытался.

Эдвард сидел с видом погруженного в чтение человека. Уголки его губ подрагивали, и краем глаза он явно наблюдал за ней и сыном. Наконец он не выдержал и расхохотался, закрыв лицо журналом.

— Очень смешно, невесту из-под носа, который раз чуть не увели, обхохочешься, — проворчал Роберт.

— До этой поездки, я считал, что у моего сына чисто английский темперамент. — Эдвард сунул журнал в сетку стоящего впереди кресла. — Но, честно говоря, уже пытаюсь вспомнить, не было ли у нас в роду итальянцев.

— Это русская кровушка разыгралась, — подмигнула Эдварду Юля. — Хотите расскажу вам одну притчу?

— Она у нас еще и сказочница, — кивнул Роберт отцу. — Не заскучаем с ней.

— Я уже давно это понял.

— Эта притча носит больше поучительный характер, господа хорошие! — Юля собралась с мыслями и взглянула в иллюминатор на вспененные белоснежные облака. — Однажды два монаха возвращались в свой монастырь. Их путь лежал через небольшой ручей. На берегу они встретили красивую девушку, которая боялась замочить сарафан. Тогда один монах подхватил ее и перенес на другую сторону, затем невозмутимо продолжил свой путь, перебирая четки. И только у ворот монастыря его спутник не выдержал и спросил: «А как Господь посмотрит на твой поступок, мы ведь дали обет не прикасаться к женщине?» Монах прищурил глаза и, глядя вдаль, произнес: «Брат мой, обрати свой взор к себе. Ту женщину я оставил у ручья, а ты несешь её до сих пор».

Роберт надул щеки и выдохнул:

— Я понял тебя, дорогая! Просто та «девушка у ручья» просила найти работу в Лондоне. Я люблю Саню как друга, доверяю ему всецело и подумывал предложить на первое время место в доме отца. Хороший телохранитель еще никому не мешал.

Юля растерянно взглянула на Эдварда, улыбка растаяла на ее губах, как снежинка в ладони: "Что за шахер-махер? Чтобы я не говорила, он прекрасно знает, что Саня влюблен в меня. Острых ощущений захотелось? Я ими уже сыта по горло". Фаррелл-старший бросился ей на помощь.

— Это всего лишь планы, Роберт говорил что-то, но мне не нужен телохранитель, — заполнил он неловкую паузу. — А вот тебя я хотел бы видеть почаще. Надеюсь, мой сын не спрячет тебя за семью печатями.

— Спрячу. От тебя в первую очередь, — Роберт послал сердитый взгляд родителю, отчего тот хмыкнул в кулак и поспешил снова уткнуться в журнал.

Юля поправила воротничок белой рубашки Роберта и как бы невзначай провела пальцами вдоль шеи. Он прикусил губу и глубоко вздохнул. Их пальцы переплелись, глаза встретились. Молчаливый диалог всегда стоил самых красивых слов.

Вскоре стюардессы загремели тележками и запахло общепитом. После обеда Фарреллы заказали коньяк, а Юля кофе. Эдвард сделал первый глоток и обратился к сыну:

— Друг мой, ты не забыл наше правило? Покидаем очередную страну — переходим на родной язык. За спиной уже Германия, а мы все говорим по-русски. Принцесса, — Эдвард по-английски обратился к Юле, — сначала будет немного сложно, но это необходимо. Ты принимаешь наши правила?

— Я теперь с вами, значит, и правила одни на всех, — сложила она абракадабру из английских слов, неохотно оторвав взгляд от Роберта. «Только не думайте, что кто девушку кормит, тот ее и танцует», — усмехнулась она про себя

В динамиках зашуршало и пилот объявил по-английски, растягивая гласные, что самолет скоро совершит посадку в аэропорту Хитроу. Юля вздохнула с облегчением «Неужели мы скоро останемся вдвоем? Даже не верится».

На таможне Юля несколько раз ловила на себе лукавый взгляд Конни. У них существовал свой язык жестов, и она послала его на нем к чертям собачьим. Конни возвел глаза к небу и дал знак, что есть дело на миллион, и он ждет ее звонка. Багаж получили достаточно быстро. Эдвард препоручил его специально обученному человеку. Аэропорт превосходил размерами родное Пулково, а множество бутиков манило кричащими вывесками брендов. Чужая речь гудела вокруг пугающим многоголосьем, и Юля крепче вцепилась в рукав Роберта. Возлюбленный погладил ее пальцы, прошептав: «Скоро будем дома».

На выходе Фареллов подловили папарацци. Защелкали фотоаппараты. Эдвард ответил на несколько вопросов. Роберт сначала отмахнулся, но затем заговорщицки подмигнул Юле, обнял ее и повернулся к камерам. Она выдала дежурную улыбку, опасаясь что количество «случайных» встреч после репортажа могло возрасти.

Мужчина с отменной выправкой и в форменной одежде с гербом, который Юля однажды видела на халате Эдварда, подошел к ним, как только репортеры отстали.

— С прибытием! — поздоровался он почтительно. — Прошу вас на паркинг.

Два чудесных автомобиля: черный элегантный «Бентли» и серебристый спортивный «Астон Мартин» поджидали их на парковке. Из последнего вышел водитель, поклонился Фарреллам и принялся укладывать чемоданы в багажник.

Эдвард повернулся к Юле, момент расставания настал: «А ведь я могла бы прилететь в Лондон с ним. Какое счастье, что он нашел в себе силы вернуть все на круги своя. Мой синеглазый ангел, не смотри так на меня».

Фаррелу-старшему никто не давал его возраст. В свои пятьдесят пять Эдвард выглядел лет на десять моложе. Умный, пронзительный взгляд синих, как у сына, глаз, с лучистыми морщинками в уголках, с первого дня знакомства действовал на нее, как шестой коктейль «Секс на пляже». Этот хирург сжимал ее сердце не только на операции, возвращая с того света. Он продолжал держать его в своих руках до сих пор. Высокий, подтянутый, стоял он сейчас перед ней, перекатываясь с пяток на носки, и загадочно улыбался. Черное пальто, кашне, отутюженные стрелки на брюках, начищенные до блеска ботинки — мистер элегантность и эталон идеального мужчины. Но Роберт стал центром ее мироздания, без него жизнь казалась бессмысленной, а время замирало.

"Центр мироздания" шлепнул ее ниже поясницы и прервал их молчаливый диалог нетерпеливым: «Поехали!»

«Как они похожи на свои авто», — мелькнула у Юли мысль, и Фаррелл-старший тут же прочитал ее:

— На чем поедешь? Выбирай, — в голосе его звучала тоска.

— Она уже выбрала, — пробубнил Роберт, открыл дверь машины и сунул на заднее сиденье сумку с ноутбуком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— С нетерпением жду тебя в гости, — Эдвард обнял Юлю, и она задержала дыхание. Аромат его парфюма дурманил разум не меньше, чем Фаррелл-старший.

Юля посмотрела на него. Его откровенный взгляд смущал. Им Эдвард однажды уже лишил ее остатков разума и сорвал последние запреты. В тот день Роберт бросил Юлю, поддавшись козням и наущениям русского приятеля Фаррелла-старшего. Она в отчаянии чуть не шагнула из окна, второй раз в жизни лишившись любимого человека. Волна мести и ненависти к сыну, уступила место волне страсти и благодарности к его отцу. Юля провела руками по широким, ладным плечам Эдварда и кровь прилила к ее щекам: "Вряд ли я забуду губы, что так жадно терзали мой рот. Ты трижды подарил мне не только жизнь, но и томительные ощущения. Это походило на сумасшествие, неистовство, безрассудство, но чуть не убило все то прекрасное, что ожило в душе, когда я позволила себе полюбить Роберта. Так что, сорри, старина.

Юля уперлась в грудь Эдварда ладонями. Он, тяжело вздохнув, выпустил ее из объятий и обратился к сыну:

— Постарайтесь завтра приехать, — голос его, как всегда, оставался ровным, но уголки губ дрожали, а правая рука неустанно сминала перчатки с самого выхода из терминала. — Иначе меня съедят мои милые сестрицы.

— Мы позвоним, — лаконично ответил Роберт и повернулся к водителю, пригнавшему его машину: — Колин, передай ключи мисс Джулии. Я хочу, чтобы она сама отвезла нас домой.

Юля еще не очень хорошо понимала быструю английскую речь, но, когда Колин передал ей ключи, до нее дошел смысл слов Роберта. Возлюбленный с вызовом посмотрел на нее.

— Немного экстрима, Джу? — в глазах его разгорелся азартный огонь.

— Тебе, правда, этого хочется? — сладко проворковала Юля и добавила лилейным голоском: — Надеюсь, это чудо застраховано?

— Э, постой, ты о чем? — рассмеялся он, распахнув перед ней дверь.

— Я никогда не гоняла на праворульной спортивной машине, — щурясь, промурлыкала она.

Роберт хлопнул ее ладонью ниже поясницы.

— Дикая кошка, спрячь когти и не гони. Нам ехать от силы полчаса.

— Скажи, что я не сплю. — Юля плюхнулась за маленький удобный руль, окинула взглядом датчики и втянула в себя запах нового кожаного салона. — Мечта, а не машина! Слишком много потрясений для одного дня.

— Не больше чем всегда, — Роберт подмигнул ей, устраиваясь на сиденье рядом. — По крайней мере, с того момента, как мы встретились.

Он показал, как отрегулировать зеркала, нюансы управления и ввел в поисковую строку навигатора «Итон-Сквер».

— Погнали! — Роберт пристегнул ремень.

Когда Юля уснула, Роберт прошел в кабинет и включил компьютер. Напевая под нос, он не торопясь просматривал почту. Писем за неделю накопилось много, и ему пришлось терпеливо отделять зерна от плевел. В одном из сообщений неизвестный адресант писал, что Роберт позволил себе перейти границы дозволенного на чужой земле, и за это его и известных ему людей ожидает расплата. Роберт перечитал высокопарное послание несколько раз и задумался, откуда могла исходить угроза. Часы показывали полночь, но он все-таки набрал номер Дмитрия. Тот ответил сразу. По звукам разгульной музыки Роберт понял, что не разбудил друга.

— Британец, здорово! — радостно забасил Дмитрий в трубку. — Как долетели?

— Самурай, — в груди Роберта клокотало от негодования, — нужно поговорить.

— Тогда погоди… — Музыка стихла, и Дмитрий вернулся к телефону. — Что случилось?

— Мне пришло идиотское послание от какого-то рептилоида, — сразу перешел к делу Роберт. — Думаю, оно касается и вас. Только не пойму, откуда ноги растут. У вас все в порядке?

— Да, мы с Саней только недавно в Москву из Питера приехали. Что за письмо?

Роберт пересказал близко к тексту.

— Судя по слогу, восточные братья и Рябой мобилизовались, — задумчиво протянул Дмитрий. — Вот ведь… — тут он смачно выразился и добавил: — Созвонимся, брат! Будь настороже.

— На связи.

Роберт отправил письмо адвокату в Петербург, с просьбой доложить, как идут дела. Затем разослал ещё несколько сообщений и выключил компьютер. «Что же это? — Роберт отправился на кухню. — Рябой вышел на тропу войны или снова прошлое Джу? Бедная девочка, она столько пережила за последнее время. Только бы удар не пришелся по ней!

Он достал из холодильника минералку и напился прямо из бутылки. Ледяная влага остудила горло и немного взбодрила. Роберт вдохнул ночной воздух родного города, распахнув окно. Внизу темнел парк, где Фаррелл-младший так любил бегать по утрам.

— Как меня достали разборки! — Он сжал кулаки. — Похоже, придется вызывать Саню телохранителем для Джу. Я не смогу все время быть рядом, не тащить же ее по горячим точкам.

Роберт вернулся в комнату и нырнул под одеяло. Юля улыбалась во сне.

— Я люблю тебя, — прошептал он, и крепко обняв ее, уснул.

Будильник прозвонил вялой, дремотной трелью. Роберт нащупал его, хлопнул ладонью по крышке часов и глянул в окно. Тучи затянули небо и залили стекла дождем. "Как же хорошо может быть дома!" — Роберт провел ладонью по атласной коже возлюбленной. Следов, оставленных плеткой ее бывшего жениха, уже почти не было видно на спине.

— Любимая, я соскучился по тебе.

Юля, не открывая глаз, перебралась к нему на плечо.

— С первым лондонским дождем, Джу!

Она сползла вниз и провела языком по его груди.

— Вот это заявление с утра, — Роберт восторженно зарычал.

Юля покрывала жаркими поцелуями его тело и спускалась все ниже. Мужская плоть бурно ринулась навстречу ее губам, приветствуя такое начало дня. Роберт не решался просить Юлю о такой ласке, ведь с их первой близости прошло всего пять дней. «Если бы она не устроила побег из больницы, я бы и девственности лишил ее только сегодня. Какая же она умница», — он взвыл от удовольствия и, запустив руки в мягкие золотистые волосы, прижал ее лицом к своему животу, чтобы еще немного продлить блаженство.

— Иди ко мне, — он усадил ее на себя, ощущая дрожь горячего женского тела. — Как же у тебя там узко.

Юля закинула руки за голову и еще совсем неумело задвигалась на нем. Роберт не отводил глаз от ее вздымающейся груди с горошинами молочно-шоколадных сосков. Он протянул к ним руки, и ощутил их твердость. Юля замерла и со стоном рухнула ему на грудь.

— Люблю… — прошептала она.

В мгновение ока Роберт оказался сверху. Он заглушил слова возлюбленной поцелуем, и вклинился между узкими бедрами. Раз за разом наполняя ее собой, Роберт ощущал жар тесного влажного лона. Юля подавалась ему навстречу и стонала. Роберт задвигался жестко, быстро и, потеряв контроль, излился в нее.

— Каждый миг может стать последним, — прошептала Юля, — спеши любить.

У него перехватило дыхание, он сел и удивленно уставился на нее.

— Почему ты так говоришь?

Она пристроилась за спиной Роберта и начала разминать ему плечи.

— Ты разговаривал сегодня во сне.

— И… что я говорил?

— Каждый миг может стать последним.

Роберт повернул к ней голову.

— И это все?

— Остальное относилось ко мне, — нежная улыбка тронула ее раскрасневшиеся от поцелуев губы, — позволь не повторять.

— Я хотя бы был скромен в своих желаниях?

— Румянец тебе к лицу, — она обвила его шею руками.

— Ты не ответила.

— О, какой зануда! Разве истинная любовь может быть неприличной?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ты права, принцесса! — Он вытянул ее за руку из-за спины. — Соитие мужчины и женщины неприлично, если оно не во имя любви; всякое сладострастье под ее покровительством — целомудренно.

— Тебе бы романы писать.

Роберт надул щеки и сделал большие глаза.

— С такой музой, как ты, я вскоре из публициста превращусь в романиста. Последнее время душа просит лирики, — он обнял ее. — Может, это и неплохо.

— До того, как я пообщалась с тобой, англичане мне казались чванливыми и холодными, как лягушки…

— Ты называешь это «пообщаться»? — усмехнулся он.

— Не цепляйся к словам. Про остальных я знала по анекдотам. Мне кажется, тебя бросает в крайности: то ты джентльмен до кончиков пальцев, то неожиданно вытворяешь такое, что русскому парню и не снилось.

— За лягушку с тебя анекдот!

Юля уютно устроилась у него на груди.

— Приходит англичанин на прием к сексопатологу: «Мы с женой живем уже пять лет, но у нас нет наследника». Врач: «Хорошо, сэр, опишите, пожалуйста, ваши с женой интимные отношения». «Будьте любезны объяснить, что вы имеете в виду…» — просит пациент. Врач в шоке, пускается в пространные разговоры, достает книги, показывает журналы. Англичанин внимательно слушает, с интересом разглядывает картинки и выдает: «Сэр, все это просто поразительно! И вы всерьез полагаете, что этот комплекс гимнастических упражнений поможет нам завести наследника?!»

Роберт рассмеялся.

— Хорошо, а можно уточнить национальность сексопатолога?

— Английские корни в тебе все-таки крепче русских. Давай вставать?

— Поверь, любимая, это не так уж плохо! — Роберт поднялся с постели. — У тебя впереди будет целая жизнь для подробного исследования.

— Мне кажется, что я знаю о тебе все, — задумчиво произнесла она и огляделась не иначе как в поисках одежды, — и в то же время понимаю, что знаю о тебе слишком мало.

— Тебя это расстраивает? — он подал ей полотенце, в котором Юля вчера пришла в спальню.

— Ты как интересная книга, а я в самом начале.

— Я знаю о тебе, наверное, гораздо больше, чем ты обо мне, и заинтригован так, как если бы не знал о тебе ничего. — Роберт намотал полотенце на бедра. — Пойдем купаться.

Как Роберт и загадывал, три дня они с Юлей почти не вылезали из постели. На дом привозили им благоухающие букеты и затейливую еду из лучших ресторанов.

— Что будет моя киска сегодня на завтрак?

— Яйцо птеродактиля с крокодильей икрой, — Юля задумчиво помешивала кофе ложечкой в турке.

— Крокодилы не мечут икру, — Роберт выглянул из-за дверцы раскрытого холодильника.

— То есть с доставкой яиц птеродактиля проблем не будет? — вздохнула Юля.

— Ты не в духе? — Роберт достал зелень, помидоры, яйца и моцареллу. Проходя мимо Юли, он слегка толкнул ее бедром. — Это белье на тебе восхитительно.

— Может, я все-таки надену что-нибудь?

— Сегодня заканчивается наш карантин. Так и быть, одевайся, — Роберт достал сковородку и включил плиту.

— Спасибо, — Юля разлила густой кофе с пенкой по маленьким чашкам и, встав на цыпочки, чмокнула Роберта в щеку. — Взбодрись! Специальный рецепт.

Раздался телефонный звонок. Роберт посмотрел на экран, и его лицо озарилось улыбкой:

— Бабушка Анна! Как я рад тебя слышать! — воскликнул он, взяв трубку.

Юля в два глотка выпила кофе и пошла в гардеробную, шлепая босыми пятками по паркету. Задумчиво посмотрела она на пустые вешалки и полки для туфель с правой стороны. Чемодан с сумкой так и стояли раскрытыми, но не разобранными. Юля достала длинное кофейного цвета платье с пайетками и смелым декольте. Она улыбнулась своим воспоминаниям. Роберт подарил ей несколько нарядов, когда она с полной потерей памяти познакомилась с ним и смело согласилась прокатиться в Москву. Каждое из платьев стало знаковым. «В этом он впервые поцеловал меня, — она повесила его на плечики и достала синий наряд длиной в пол и с открытой спиной. — А в этом сделал предложение». Маленькое черное платье, будто из змеиной кожи напомнило ей, как она встретилась с Саней, чудесным образом оказавшимся одним из друзей Роберта. С ним вместе они оказались в чеченском плену, и Фаррелл-младший выдал его за своего помощника. Фаррелл-старший выкупил их обоих: «У Эдварда доброе и бескорыстное сердце, — щеки запылали изнутри. — Стыдно до сих пор, что я позволила себе дать ему карт-бланш, а потом оттолкнула. Тяжело видеть, как он мучается». Юля надела белые джемпер из ангорки и юбку, вернулась на кухню. Запах яичницы с помидорами и беконом, вкупе со скворчанием на сковородке пробудили аппетит.

Разговор бабушки с внуком, похоже, близился к концу.

— Дорогая, я обещаю исправиться и завтра же днем представлю тебе Джу. Я уверен, вы с ней подружитесь! — он взглядом попросил Юлю достать тарелки. — И у нас к тебе будет просьба. Но об этом при встрече. Я позвоню. Целую.

Роберт выключил телефон и рассмеялся.

— Ты себе не представляешь, какую отповедь я сейчас получил. Это моя любимая бабушка. Когда я возвращаюсь откуда-нибудь, всегда ей сразу звоню. А сегодня утром ей первым позвонил Эдвард, и, о, ужас, выяснилось, что я уже здесь столько времени, а не доложил по форме. Тем более приехал с невестой. Так что завтра я должен явиться к ней с повинной и с тобой.

Снова зазвонил телефон.

— Отец, — предупредил Роберт Юлю и включил громкую связь, — да, привет!

— Вы куда пропали уже? — раздался ироничный голос Эдварда, и сердце у Юли сжалось. — Последний визит в Россию не прошел даром для моей нервной системы. Почему не подходите ни к одному телефону? Я уже психую. Старею, что ли?

— Мы вырубили все телефоны, — Роберт перекинул яичницу на тарелки и поставил х на стол. — Прости, должен был тебя предупредить.

— Какие планы на завтра? Меня уже атакуют родственники.

Голос Эдварда размеренно и спокойно раздавался из трубки. Юля хорошо изучила Фаррелла-старшего, пока лежала под его присмотром в больнице: «Представляю, какое внутри тебя сейчас бушует цунами», — усмехнулась она и достала из тостера готовые гренки.

— Да, я понимаю, — вздохнул Роберт. — Отец, дай нам один день. Мы еще даже вещи не разобрали. Да и хочется себя в порядок привести. Так что в Фаррелл-Холл мы поедем не раньше, чем послезавтра. Завтра мы нанесем визит только бабушке Анне.

— Договорились, тогда будем ждать вас к обеду. В час, — Эдвард вздохнул и спросил: — Кстати, зачем ты усадил Джулию за руль? Как она справилась?

Роберт рассмеялся:

— Обошлось без штрафов и сбитых столбов. Ладно, отец, потом поговорим.

Юля слушала Фаррелла-старшего, затаив дыхание.

— Передай ей от меня привет, — попросил Эдвард.

— Непременно.

Роберт выключил телефон, и они сели с Юлей за стол.

— Я думал, ты ему что-нибудь скажешь.

— Встретимся и поговорим. Не так давно и расстались, — пожала она плечами, намазывая тост грибным паштетом. — Держи!

Роберт скользнул по ней пытливым взглядом, ямочки выступили на щеках, и он впился зубами в хрустящий хлебец.

— Прокатимся сегодня по магазинам, — прожевав, Роберт встал и достал из холодильника яблочный сок. — А потом погуляем по Лондону. Так и быть, выпущу тебе из сексуального плена ненадолго.

— Мы ведь можем заниматься этим и не дома, — Юля хитро улыбнулась.

— Рррр! Не буди во мне зверя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Юля решила сегодня не изменять белому цвету и осталась в джемпере и юбке, что была за завтраком. Она нанесла на лицо легкий макияж, надела жемчужную нитку и такие же серьги, придирчиво осмотрела себя со всех сторон. Побрызгавшись любимым парфюмом с ароматом черной смородины и иланг-иланг Юля неслышно впорхнула в кабинет к Роберту. Он сидел в одних джинсах в кожаном кресле за рабочим столом, погруженный в мысли перед разобранным пистолетом.

— Зачем тебе ствол? — оружие никак не вписывалось в канву размеренного лондонского утра.

— Ствол? — Роберт поднял на нее насмешливый взгляд. — Если бы русский не был моим вторым языком, мне пришлось бы туго. Откуда такой жаргон, любимая?

Юля подошла к столу и не спеша собрала оружие. Роберт с интересом наблюдал за ней, и когда она закончила сборку, резюмировал:

— Для медицинского представителя у тебя слишком обширные познания и возможности, — он откинулся на спинку кресла и усадил Юлю к себе на колени. — Что ты еще умеешь? Скажи сразу, не томи. Стрелять из лука на скачущей лошади? Водить реактивный самолет? Прыгать с него без парашюта?

— Глотать вилки без предварительной кулинарной обработки. Тебе придется отвечать. Я спросила первая, — Юлю не покидала тревога по поводу московских разборок Роберта: «Он так увлекся, решая мои проблемы, что свои, похоже, задвинул. Впрочем, враги у нас получается, как и друзья, тоже общие. Мой разлюбезный жених вел переговоры по поставке наркотиков с Рябым, так кажется своего неприятеля величал Роберт».

— Все в порядке, Джу, — по глазам Юля поняла, что он ей врет. — Просто я люблю оружие. И имею право на его ношение.

— Не хочешь говорить? Это тоже твое право, — она собралась вычерпать ему на тему доверия мозг чайной ложкой, но в последний момент передумала: «Ты теперь под его защитой, хватит корчить из себя Джеймса Бонда. Прошли те времена, когда тебе все это приносило доход и удовольствие. Будь трепетной и ласковой ланью. Или кем он там из животных тебя сегодня видит».

Роберт закрыл глаза, одной рукой прижав Юлю к себе, а другой поглаживая ее ногу.

— Все хорошо, дорогая, — повторился он, аккуратно поднимаясь пальцами вверх.

Вот уже Роберт перешел границу ажурной резинки и от прикосновения его теплых пальцев она вздрогнула.

— Не думай ни о чем, — шепнул он. — Прошу тебя.

Губы ласкали губы, а пальцы кружили вокруг сокровенной границы, обозначенной линией кружевного белья. Юлины тревоги разлетелись как напуганные птахи, и она отдалась ласкам, думая только о его нежных губах и трепетных прикосновениях рук.

— Львенок, — макияж был безвозвратно утрачен, — мы собирались выбраться сегодня из дома.

— Серьезно? — Роберт погладил ее по волосам и наморщил лоб, делая вид, что пытается вспомнить. — Что-то с памятью в последнее время. Встань, пожалуйста, я хочу показать тебе кое-что.

Роберт вложил пистолет в кобуру на ремне и подвел Юлю к красивой карте мира, на темно-бордовой стене. Взяв ее руку, он приложил ладонь к особому месту на барельефе встроенного черного стеллажа. Карта приподнялась, открывая взору сейф.

— Я сегодня изменил здесь код на 190999JR, это дата нашей встречи.

Открыв железный ящик, он достал оттуда комплект ключей и вручил их Юле.

— Держи, маленькая хозяйка большого дома.

— Спасибо.

«Зачем он показал мне сейф? — у нее в голове крутились тревожные мысли. — Его разговор во сне, настроение, пистолет, демонстрация сейфа, шифр, — звенья одной цепи, не иначе".

— Ты в белом похожа на ангела, — Роберт подхватил ее на руки и принес в гостиную. — Тебе пошли бы большие пушистые крылья.

— И как бы ты меня обнимал? — рассмеялась Юля.

— Любви крылья никогда не мешают, — возлюбленный коснулся губами ее щеки. — Какая ты привлекательная! Собирайся, поехали, а то еще немного, и я отнесу тебя в постель.

Юля провела ладонями по обнаженному животу любимого.

— Какой ты пушистый.

— Как фавн?

Она чуть отстранилась и, взглянув на него оценивающе, продекламировала:

Бабушка открыла им сама. Определить возраст леди оказалось сложно, ибо выглядела она прекрасно. Идеальная осанка, ухоженные руки с маникюром, неброский макияж и гордо посаженная голова с венцом красиво уложенных седых волос.

— Прошу вас, — бабушка Анна улыбнулась и, отступив на шаг, сделала изящный жест рукой.

Роберт крепко обнял ее и, приподняв, покружилcя с ней по небольшой, но уютной прихожей с золоченым зеркалом в пол на выкрашенной в изумрудный цвет стене.

— Привет, родная, я уехал так надолго, но наконец-то в странствиях обрел свою принцессу, — он поставил бабушку и подвел к ней Юлю. — Познакомься, это — моя Джулия. Джу, познакомься, это миссис Хант, моя бабушка Анна.

— Здравствуй, очень-очень интересно познакомиться, — произнесла бабушка на чистом русском языке и поправила кружевной воротничок на синем, чуть ниже колена, элегантном синем платье… — Неужели я дожила до этого дня?

— Добрый день, — Юля улыбнулась и вручила цветы, — это вам. Я очень рада встрече. Роберт о вас много рассказывал.

Бабушка одной рукой взяла букет а вторую протянула для пожатия. Тёплая и мягкая ладонь миссис Хантбудто излучала радушие.

— Раздевайтесь и проходите, — Анна потрепала Роберта по щеке. — Я скучала по тебе, бродяга!

— Абигель, — позвала она, обернувшись в сторону одной из комнат.

Из соседней двери показалась невысокая, румяная, крепкого телосложения женщина лет пятидесяти в нарядном фартуке. Она улыбнулась пришедшим и вопросительно посмотрела на миссис Хант. Та отдала ей распоряжения на английском языке по поводу обеда и пригласила гостей пройти в комнату.

— Я первый раз знакомлю девушку с родными, — шепнул Роберт Юле, помогая снять пальто. — Смущаюсь, как школьник.

Онапотерлась об возлюбленного щекой.

— Значит, мы оба себя чувствуем сейчас одинаково.

— Как всегда, — он поцеловал ей кончики пальцев. — Одно дыхание на двоих.

В гостиной царил популярный в девятнадцатом веке ампир. Алые стены с барельефами на тему античных сюжетов, тяжелая позолоченная люстра на цепи, бархатная красная обивка мебели из натурального дерева, консольные канделябры на полках — удивительным образом прекрасно сочетались в просторной комнате.

— Вымойте руки и садитесь, дети мои, — миссис Хант указала в сторону небольшой двери под лестницей, что вела на второй этаж, — сейчас подадут на стол.

Юля и Роберт выполнили указание и заняли свои места. Бабушка посмотрела на невесту внука и рассмеялась. Смех ее негромкий, но мелодичный как колокольчик заставил и Юлю улыбнуться.

— Всегда ждала этого и в то же время боялась, — из уголков зеленых глаз миссис Хант лучиками разбегались морщинки. — Я вчера замучила Эдварда расспросами. Но ничто не может заменить личного знакомства. Вы просто очаровательны.

— Миссис Хант, — Юля еще в машине расстроилась, что не подумала в России о подарке для любимой бабушки Роберта, но сейчас, увидев в одном из углов целый иконостас, приободрилась. — Я немного волнуюсь, потому что Роберт говорил, что вы самый близкий для него человек. У нас в Петербурге, на Васильевском острове есть одна знаменательная часовенка, и я, зная, что ваша семья в свое время эмигрировала из этого города, решила привезти вам оттуда святыню.

Юля достала из сумки и вручила бабушке небольшую красивую рукописную икону блаженной Ксении Петербургской и флакон с лампадным маслом. Та поднялась, и в ее глазах Юля увидела слезы.

— Детка, как я тебе благодарна, — старая леди извлекла из рукава платья платок и промокнула глаза.

Взяв в руки святыню, она поцеловала ее и, положив на стол, порывисто обняла Юлю. Миссис Хант взглянула на Роберта, тот сидел с открытым ртом: он не был в курсе Юлиного подарка и не мог предположить, что невеста так быстро завоюет сердце его бабушки.

— Солнце мое, Джу у тебя замечательная, — кивнула миссис Хант внуку, бережно взяла икону и отнесла ее на комод, где стоял образ Спасителя.

— Будем дружить, — кивнула она Юле, вернувшись к столу.

Поглощая, тающую во рту, запеченную с веточкой тимьяна форель, Роберт рассказывал бабушке, как познакомился с невестой, ловко обходя щекотливые моменты. Юля наблюдала за ним и с удивлением открывала любимого мужчину еще с одной, новой для нее стороны. Он напоминал ей мальчишку, вернувшегося домой повзрослевшим после летних каникул. Бабушка одобрительно кивала, вставляла реплики, но Роберт по-юношески горячо несся вперед в своем рассказе. Когда подали чай, он обратился к Анне с просьбой:

— Бабушка, нам нужна твоя помощь, — Роберт посмотрел на миссис Хант хорошо знакомым Юле взглядом.

Она мягко улыбнулась.

— Ах ты, плутишка, — бабушка накрыла его руку своей ладонью, — ведь знаешь, что я таю от такого твоего взгляда. Попроси ты меня сейчас раскрасить Биг Бен в ромашку, я тотчас отправлюсь в магазин за красками и кистями. Когда ты предлагал Юле руку и сердце, наверное, также смотрел? Беспроигрышный вариант. Проси, что хочешь!

— Помоги нам организовать венчание. Ты же бываешь в храме. Всех там знаешь, — Роберт склонил голову набок.

Бабушка захлопала в ладоши.

— Конечно, так неожиданно и приятно. Завтра же отправлюсь к настоятелю. Когда вы планируете пожениться, официальная регистрация когда?

— Документы начали оформлять еще в России, отец дернул за все рычаги и завтра, может, уже скажет дату, — сообщил Роберт. — Я надеюсь, что это не затянется больше, чем на две недели.

У бабушки вытянулось лицо, и она взглянула на Юлю.

— Свадьба за две недели? Девочка моя, а ты заказала себе платье?

— Нет, — ей стало стыдно, что она не то что о платье, а вообще о свадьбе и думать забыла. — мы с Робертом…

— Никакого Роберта, — всплеснула руками миссис Хант, — жених не должен видеть наряда невесты до свадьбы. Позволь мне помочь тебе! За две недели… К свадьбе, как минимум, за полгода нужно начинать готовиться. Но у меня хорошие связи, управимся. Если честно, я записная модница и грешу тратами на гардероб всю жизнь. Дети, пожалуйста, порадуйте старушку. Фасон платья я придумаю сама!

Она посмотрела на них так, что Юля сразу поняла, от кого непередаваемое обаяние унаследовал Роберт.

— Миссис Хант, — смутилась она, — я почту за честь, если вы поможете мне.

— А я, — подхватил Роберт, — даже не представляю, как тебя благодарить. Зная твой безупречный вкус, уверен, что лучше тебя это никто не сделает.

— На том и решим, — бабушка, довольно потирая ладони, повернулась к Юле: — Я подберу варианты, а ты приезжай ко мне через пару дней. Столько нужно сделать… Какие у вас планы?

Роберт побарабанил пальцами по столу.

— Мы приглашены в Фаррелл Холл послезавтра к обеду, — глаза его потемнели. — Представлю Джу тетушкам.

— О, сочувствую, дорогая! — обратилась миссис Хант к Юле. — Там тебя будут рассматривать под микроскопом!

Роберт укоризненно взглянул на бабушку.

— Зачем ты пугаешь Джулию?

— Пугаю? Предупреждаю! Предупрежден — значит вооружен. Ты слышал, что Джоанна с Рональдом гостят сейчас там?

У Роберта от этих слов выражение лица сделалось таким, будто он съел лимон, причем незрелый.

— Нет, не слышал!

— Может, введете меня в курс дела? — оживилась Юля. — Миссис Хант, вы мне поможете? Как не сесть в лужу завтра? У меня не очень хорошо с английским.

Та посмотрела на нее, подперев голову рукой.

— Будь такой же естественной, как сейчас, а то, что ты плохо знаешь язык, вполне возможно, станет там твоим козырем. Пусть Роберт за двоих и отвечает. Представь, что тебе предстояло бы знакомиться с финскими лесорубами. Ты разве стала бы для этого рядиться в их одежды и брать с собой бензопилу?

Не рассмеяться было невозможно.

— Бабушка, ты, как всегда, убедительна, — Роберт повернулся к Юле: — Я в ответе за тебя, детка, и горячих финских лесорубов беру на себя!

— Вы очень любезны, сэр, — прощебетала она и поклонилась Анне. — Миссис Хант, вы меня утешили.

— Бабуля, спасибо тебе за все, но нам пора.

Перед уходом, пока Роберт отлучился ненадолго, бабушка шепнула Юле:

— Держи ухо востро с Джоанной. Она дальняя родственница Фарреллов. Всеми правдами и неправдами эта особа пытается женить на себе Роберта. Рональд, ее сводный брат, довольно подлый тип. Могут спровоцировать какой-нибудь инцидент.

— Спасибо, — Юля повторила за бабушкой, — предупрежден — значит вооружен?

— Девочка, как жаль, что моей дочери нет в живых! — вздохнула миссис Хант и провела рукой по ее волосам. — Уверена, что она видит вас с Робертом и радуется там, на небе. Вы удивительно гармоничная пара. Уверена, вы созданы друг для друга. Много лет уже топчу эту грешную землю и знаю, что говорю! Роберт — это свет в окне. Я очень переживала за него. Непростой характер этого парня доставил нам с его родителями много неприятностей. Лелею надежду, что с тобой он остепенится. Хотя что-то мне подсказывает, что ты тоже не домоседка.

Юля опустила голову и вздохнула.

— А, то-то же! — протянула бабушка, взяла ее за подбородок и, заглянув в лицо, добавила: — Анна Хант редко ошибается. У беды глаза зеленые. Будьте аккуратны, по крайней мере.

— Обещаю вам.

Миссис Хант обняла ее, в этот момент их и застал Роберт.

— Как я рад, что вы подружились, — он обнял их обеих. — Все, нужно ехать. Бабушка, спасибо. Созвонимся.

Роберт расцеловал леди Анну и открыл перед Юлей дверь.

Спрятавшись от дождя в машине, влюбленные переглянулись и рассмеялись.

— Бабушка в восторге от тебя. Скажи, давно стала таскать с собой иконы? — Роберт, закусив губу, уставился на Юлю. — Раньше не замечал за тобой подобного.

— Береженого Бог бережет. И, как видишь, не зря оказывается прихватила с собой Ксеньюшку из дома. Как вошла в гостиную, сразу поняла чем порадовать старушку.

— Маленький манипулятор! — ямочки выступили на щеках Роберта. — Интересно, чем ты завтра обольстишь остальных родственников?

— Без бензопилы будет сложнее, быть может надену дольку чеснока на грудь, — улыбнулась Юля, — что-нибудь да придумаю, и… У меня есть ты. Кстати, расскажи про Джоанну, хочу подготовиться к встрече с ней.

Роберт удивленно приподнял брови.

— Не бери в голову. Эта дама почему-то возжелала любой ценой выйти за меня замуж. Надеюсь, завтрашняя встреча расставит все точки над «i». А сейчас, любимая, поехали-ка в «Харродс».

— Ты не ответил на мой вопрос… Ладно, что такое «Харродс»?

— Я полагаю, тебе там понравится. Во-первых, это торговый центр, где под одной крышей собраны лучшие фирмы мира. Во-вторых, я только что звонил в их салон красоты и договорился, чтобы ваше высочество обслужили там по высшему разряду. — Роберт взглянул на часы. — Тебя ждут через полчаса.

Юля воздохнула:

— Львенок — ты просто умница! Я только хотела подумать об этом, а ты уже все организовал.

— Тогда вперед, на Бромптон Роуд. Пока ты там будешь развлекаться, я закуплюсь продуктами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что за чудо? — охнула Юля, увидев впереди замок-сказку, усыпанный по многочисленным параллелям фасада мириадами огней.

— Это «Харродс», детка, — Роберт расплылся в довольной улыбке. — Самый большой универмаг в мире. Сравнить с ним можно, пожалуй, только нью-йоркский «Мейси».

— Никаких сравнений! От этой основательной феерии так и веет историей старой доброй Англии.

— По поводу его возраста ты права. Генри Чарльз Харрод основал его в 1849 году.

Роберт проводил Юлю до салона красоты. По сторонам галереи призывно подмигивали вывесками и манили ярким светом бутиков Valentino, Escada, Nina Ricci, Chloé, всех не перечесть. Юля вертела головой и тихо ликовала, во вдруг ей вспомнилась принцесса Диана и ее трагическая гибель:

— Постой-ка, а не один ли из хозяев этой громадины погиб вместе с вашей леди Ди пару лет назад в Париже, — как вкопанная остановилась она.

— Если быть точным, то его сын, — Роберт нежно приобнял возлюбленную. — Мы пришли. Желаю хорошо провести время. Я сейчас куплю тебе новую сим-карту и оставлю у администратора салона. Когда закончишь, активируй ее и позвони.

Он достал ручку и блокнот. Вывел красивым почерком на листке свой английский номер, потом подумал и добавил еще один, мистера Фаррелла. Юля убрала листок в сумку, стараясь не думать о том, на какой случай написан второй номер. Роберт будто страшился этого вопроса и облегченно вздохнул.

В центре красоты Юлю уже ждали. Она посмотрела на Роберта умоляюще. Он улыбнулся в ответ и помог ей объяснить все свои пожелания.

Когда Юля ушла, Роберт приобрел сим-карту и, оставив ее в салоне, вышел на улицу. Прыгнув в машину, он хотел уже отъехать, когда раздался звонок от Дмитрия.

— Привет, брат! — услышал Фаррелл голос друга. — Я тебе жизнью обязан.

Он говорил возбужденно и сбивчиво, сдабривая повествование отборной бранью. Утром, когда Дмитрий вышел к машине, он вспомнил предупреждение друга и заглянул куда только можно, перед тем, как сесть за руль. Без труда Самурай обнаружил взрывное устройство. Он сразу вызвал полицию и только-только освободился.

— Хреново! С Малышом все в порядке? — Роберт выстукивал пальцами турецкий марш Моцарта, соображая, откуда у недругов взялся адрес его почты, которой он пользовался относительно недавно.

— Да не выходит Саня на связь, — в сердцах крикнул Дмитрий. — Сейчас еду к нему. Я надеюсь, что он просто отсыпается после вчерашнего. Из Питера Малой гнал без остановки, а вечером в Москве нарезался в зюзю.

— Давай, Самурай, — Роберт мысленно молил Бога, чтобы ничего не случилось с Малышом. — Как узнаешь, что с ним — позвони.

С тяжелым сердцем Фаррелл направился в издательство. На рекламной стойке при входе он подхватил бесплатную глянцевую газету. К счастью, Селены, его бывшей любовницы, не оказалось на месте. С ней он порвал в свой прошлый прилет, когда чуть не потерял Юлю. Ожидая главного редактора, Роберт машинально листал страницы, пестрившие фоторепортажами столичной жизни. На одной из них он увидел их фотографии с Юлей и, невзирая на тяжелые мысли, улыбнулся. Любимая женщина смотрела в объектив уже знакомым ему взглядом. Доли секунды ей хватило, чтобы из нежной беззащитной принцессы превратится в Снежную королеву. Как быстро она включила защиту. Ну что же, для подобной ситуации это даже неплохо. Она умеет держать себя в руках. Наверное, впервые в жизни Роберт с интересом прочитал комментарий под собственной фотографией: «Английский писатель Роберт Фаррелл, единственный сын Эдварда Фаррелла, привез невесту из России. Похоже, Англия потеряла еще одного завидного жениха. Если это не блеф, то вскоре мы станем свидетелями пышного свадебного торжества…»

— Вроде все прилично. Можно показать ее высочеству.

Он спрятал газету в папку, достал телефон и набрал номер Малыша, выслушав в очередной раз, что абонент недоступен: «Только бы с ним ничего не случилось. Ради Юли, ради Юли. Думай, парень, что ты можешь сделать?»

Поток мыслей прервал звонок, приглашавший Роберта в кабинет. Через час он покинул издательство, унося с собой подписанный договор о публикации своей книги.

Роберт медленно петлял по улицам родного города, когда наконец пришло сообщение от Самурая: «Если что-то и случится с этим чучелом, то только сотрясение мозга, которое я ему устрою. У него финский праздник Похмеляйнен. Хотя от веселья он далек. Это спасло его от моего страшного гнева!» Фаррелл облегченно вздохнул и, кинув трубку на соседнее сиденье, посильнее надавил на газ. То что взрывчатку подложили в Москве, не исключало возможности провокации в Лондоне. Лучше не шляться сейчас, чтобы ненароком не подставить Юлю под пулю, а быстро закупить необходимое и вернуться на Итон-Сквер.

Припарковавшись у Харродс, Роберт направился по магазинам. Юля еще не освободилась. Никогда раньше он не думал, что будет с таким интересом посещать женские магазины. С одной стороны, Роберт понимал, что возлюбленная, возможно, сама хотела бы делать покупки, но с другой, испытывал неимоверное удовольствие, подбирая для нее вещи.

Потом он зашел за продуктами, отправив Юле эсэмеску, и купил все, что попросила любимая женщина, потратив кучу времени на поиски соды.

Телефон разразился трелью, когда Роберт расплачивался на кассе.

— Лечу, любимая! — пропел он в трубку,

Распорядившись доставить покупки к машине, он бегом отправился в сторону салона красоты

Юля с интересом рассматривала свое отражение в стеклянной витрине: как прическа и макияж меняют человека! Она тщательно готовилась к встрече с английскими родственниками жениха. Мастер немного укоротила ее волосы и сделала две длины. Неяркий макияж шел ей и добавлял шарма. Правило «встречают по одежке» никто не отменял.

Юля вычитала у одного американского исследователя, что внешность на пятьдесят пять процентов определяет первое впечатление о человеке. С этим все в порядке! Тридцать восемь процентов отводится манере поведения, языку тела. Здесь, вроде, тоже все без нареканий. А от того, что он говорит и что знает, первое впечатление зависит всего лишь на семь процентов. В последнем случае она полагалась не только на себя, но на поддержку Роберта и Эдварда. Так что предстать перед объективом микроскопа Юля посчитала себя готовой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Прежде чем позвонить Роберту, она пробежалась по магазинам с мыслью: «Не пошалить ли нам немного». Юля сменила классическое синее пальто и белые одежды на кожаные высокие ботфорты на каблуке, обтягивающие джинсы и короткую лайковую курточку. Ее она натянула на голое тело. В таком виде она поджидала Роберта у витрины и его приближение почувствовала интуитивно. Повернувшись, она сразу узнала по-кошачьи изящную походку Фаррелла-младшего. Желание броситься возлюбленному навстречу она подавила и отошла за колонну. Роберт пролетел мимо, но вдруг резко затормозил и, остановившись, повернулся в ее сторону. Они встретились глазами и застыли. Юля — в ожидании его реакции на небольшую смену образа, а Роберт, видимо, от эффекта, произведенного оным.

— О, Господи! — он закрыл лицо руками, осмотрелся вокруг, хитро улыбнулся и облизнулся, как кот на сметану. В его глазах заплясали веселые огоньки.

— Это все, что ты скажешь? — рассмеялась Юля, довольная произведенным эффектом.

— Иди ко мне, любимая! Тебе повезло, что кругом люди, а то я растерзал бы тебя на месте, — Роберт протянул к ней руки, и она поспешила к нему.

— Что ты со мной делаешь, негодная девчонка? — прошептал Роберт, обнимая ее. — Что ты со мной делаешь?

— Я с тобой лечу на одной волне.

Он вдохнул аромат ее волос и издал тихое рычание.

— Homo sum, humani nihil a me alienum puto[1], — сказал он и добавил, немного отстранившись, — как мне хочется поскорее законно назвать вас «миссис Фаррелл».

— Это что-то изменит?

— Да, — Роберт окинул ее взглядом голодного хищника. — Хочу владеть тобой морально, физически и на бумаге! Окончательно и бесповоротно оккупировать твое личное пространство.

— Ты им и так владеешь безраздельно, — Юля коснулась губами его щеки.

— А мне все мало.

"— У тебя под курткой ничего нет? — от удивления я открыл рот, а ветер, воспользовавшись моей растерянностью, вырвал из руки зонт. Волны Темзы подхватили его, и он поплыл по течению реки.

— Какой ты растяпа! — Юля негромко рассмеялась, и ее мелодичный смех заставил меня улыбнуться.

Мы проводили взглядом зонт. Черным плотом, подгоняемый ветром, он уплывал в сторону Тауэрского моста. В зеркальной глади воды отражался вечерний город, а мне вспомнился наш первый настоящий поцелуй на набережной Москвы-реки солнечным днем в сентябре. Как я тогда утонул в зеленых глазах Джу, и будто тысячи русалок увлекли меня в бездну, откуда возврата нет.

С тех пор как я сделал свою возлюбленную женщиной, ее взгляд больше не был отравленным. Правда, менее дерзким и насмешливым он не стал. Взор ее очей до сих пор сводил меня с ума от неизвестности и неуверенности в следующем шаге Джу.

— Да и пес с ним! — я поднял воротник на пальто и обхватил ее тонкую талию. — Зубы мне не заговаривай! Что у тебя под курткой?

Уголки губ Джу дрогнули, тонкие пальцы схватились за застежку и медленно потянули вниз. Дойдя до середины груди, они остановились.

— Поцелуй меня, — попросила Джу. — Как тогда, на набережной в Москве? Помнишь?

Точно говорят, у дураков мысли сходятся. Под проливным дождем, в декабре на набережной Темзы я целовал свою любимую женщину и не мог остановиться. Наше дыхание сбилось, и я не понимал, дрожит ли Джу от холода или от страсти. Я готов был стянуть с нее куртку и покрывать поцелуями гибкое тело до одури, до потери сознания. Остатки разума заставили меня оторваться от зацелованных губ, подхватить Джу на руки и отнести в машину".

С таких сладостных воспоминаний началось утро Роберта в семь часов. Он проснулся рано, мучимый желанием продолжить любовные утехи. Вчера весь день они гуляли по городу и потом долго отогревались в теплой ванной со всеми вытекающими эротическими последствиями:

— Мне всегда тебя будет мало, — прошептал Роберт, приподнявшись на локте над мирно спящей возлюбленной.

Он склонился над Юлей, и, чуть стянув одеяло, приник губами к ее груди. Теплая ладонь шлепнулась ему на спину, и Юля простонала:

— Эдвард, не надо…

Роберта бросило в холодный пот, и он отпрянул. Юля повернулась набок и, положив руки под голову, сладко причмокнула губами:

— Еще раз тронешь, убью.

Роберт облегченно выдохнул: «Нормальные в этой белокурой голове сны снятся. Но пока она говорит «нет», можно не напрягаться. Дам-ка я ей полную свободу этим утром». Но желание прошло, и он погрузился в менее радужные воспоминания: в тот день, когда отец не дал Юле выйти из окна и впервые поцеловал ее. Роберт намотал на палец прядь Юлиных волос: "И, скорее всего, не в последний".

Юля проснулась около восьми от звонка будильника, поставленного накануне. Она выбралась из постели, не потревожив сон Роберта. Вытирая махровым полотенцем порозовевшее от холодной воды лицо, Юля задумала испечь к завтраку яблочный пирог. На кухне, предвкушая удивление Роберта, она смешала муку, яйца, масло и молоко. Недостающий ванилин заменила цедрой лимона. Взбитое тесто перелила в стеклянную форму и поверх уложила солнышком дольки яблока. Разобравшись с мудреной духовкой, Юля выставила режим и температуру. Она включила телевизор и, услышав с экрана английскую речь, поежилась от мысли, что ее сегодня ожидает своего рода экзамен. Из иностранных языков она сносно знала только итальянский. Студенткой Юля познакомилась с художниками из Милана. Благодаря дружбе с ними, она полюбила их язык и часами болтала по телефону то с Раминой, то с Винченсо, то с Федерико. Последний звонил ей на протяжении года чуть ли не каждый день. В отличии от итальянского языка, Федерико ей скоро надоел, и Юля прекратила с ним отношения, как только он свернул с дружеской тропы в любовные заросли. Английский до сих пор оставался для нее только мечтой. Юля немного учила «инглиш» самостоятельно и ещё в освоении его помогло общение с Конни. Русским он толком не овладел, поэтому их разудалый тандем выработал своеобразный «пиджин», который мог понять любой иностранец, но только не англичанин.

Юля щелкнула кнопкой на пульте, и песня ее любимого «Depeche Mode» с экрана ворвалась в кухню. Накрывая на стол, Юля пританцовывала и в самый кульминационный момент песни не выдержала, запрыгнув на стул, выдала па, совершенно противопоказанное после ее недавней операции. Охнув, она полетела вниз и упала в объятья Роберта.

— Браво, любимая! Танцы — неплохое начало дня! Но боюсь, что тебе все-таки надо быть осторожной! — он опустился с ней на пол и прижал к груди.

Юля, виновато уткнувшись лицом ему в плечо, закусила губу от боли. Что-то внутри будто надорвалось.

— Ты в порядке? Это хорошо я оказался рядом.

— А как ты оказался рядом?

— Я наблюдал за тобой, — Роберт баюкал ее как ребенка. — Никогда не видел столь виртуозного приготовления трапезы. Это твои ритуальные пляски вызвали такой волшебный аромат яблочного пирога с корицей? Откуда узнала о моих предпочтениях?

— Мне кажется слова излишни, — Юля выпуталась из объятий и заглянула в глаза любимого. — Я знаю, что ты знаешь, что я знаю.

— Как ты побледнела, — он коснулся ладонью ее щеки. — Пойдем на диван. Даже дома не можешь жить спокойно. Если ты думаешь, что твой уход остался незамеченным, то глубоко заблуждаешься. Просто я решил предоставить тебе в это утро полную свободу действий, как бы ни велико было мое желание потискаться спозаранку в постели.

Роберт перенес Юлю в гостиную.

— Я наблюдал за тобой, когда ты взлетела наверх, у меня словно щелкнуло внутри. Показывай, где болит.

Юля с улыбкой наблюдала, как возлюбленный обеспокоенно осматривает ее.

— Нормально все, — она провела ладонью по его колючей щеке, — руки-ноги целы. Сегодня Эдвард осмотрит меня и подлатает, если что.

— Ты говоришь о себе как о кукле, — Роберт схватил ее за плечи. — Нельзя так небрежно относиться к своему здоровью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Юля рассмеялась и, подавшись вперед, хитро взглянула на него.

— А я и есть любимая кукла его высочества. Разве не так?

— Я этого не сказал, — кипятился Роберт. — Ты…

Юля атаковала его горячим поцелуем, и он заткнулся. Руки жадно заскользили по ее телу, губы проложили дорожку из поцелуев к груди, животу, спустились еще ниже, и время потеряло счет.

С кухни раздалось мелодичное звяканье колокольчика.

— Львенок, мы рискуем остаться без пирога!

Роберт навис над ней довольный как лев, сожравший антилопу.

— Любимая, ты снова где-то далеко. Скажи мне, что тебя беспокоит?

За завтраком Юля вновь вернулась мыслями к предстоящему знакомству с будущей родней.

— Нестабильность в Гондурасе.

У него округлились глаза.

— Что там произошло? — он нахмурил лоб. — Насколько мне известно, по Тегусигальпе в прошлом октябре промчался сильный ураган Митч. Последствия накрыли бедолаг? Неурожай бананов или кофе?

Настала Юлина очередь удивляться.

— Ты никогда не перестанешь поражать меня своей осведомленностью во всех вопросах. Считай, что ты меня успокоил. Честно говоря, не знаю даже что такое Тегусигальпа.

Уголки губ Роберта дрогнули, и ямочки проступили на щеках.

— Ты произнесла это так серьезно, что я, и правда, поверил. Опять провела меня?

— Я несколько волнуюсь из-за предстоящей встречи.

— Ой, ладно тебе, — рассмеялся он, — вот уж не думал, что моя смелая девочка спасует в такой ситуации. Там же будет Эдвард, рыцарь печального образа. Он так соскучился по тебе, что вылил на меня ушат проклятий за то, что я так долго не везу тебя на смотрины. На остальных не обращай внимания. Мило улыбайся, и все будет хорошо.

— Если честно, я тоже соскучилась по Эдварду, — у Юли сильнее забилось сердце при воспоминании о Фаррелле-старшем. — Он удивительный человек.

— Это интересно, — Роберт застучал всеми десятью пальцами по столу. — Мало того что он к тебе неровно дышит, так ты, оказывается, по-прежнему отвечаешь ему взаимностью.

Юля рассмеялась от души:

— О, сцена ревности! Продолжай, это презабавно, — она подала ему блюдце. — Посуду будешь бить или сразу задушишь?

Роберт расхохотался вслед за Юлей, правда, несколько натянуто.

— На самом деле, я рад, что ты и его встряхнула. Давай собираться. Я тебе вчера купил костюм для верховой езды, пакет оставил в машине.

Юля поперхнулась чаем.

— Для чего?

— Для верховой езды, — повторил Роберт. — В Фаррелл-Холл отличная конюшня, а погода сегодня располагает.

— Ну да, чему я удивляюсь? Надеюсь, хотя бы что клюшку для гольфа мне не вручат сразу по приезде. Если на лошади я удержусь, то о гольфе у меня смутное представление.

— Успокойся, любимая, для гольфа сегодня слишком сыро. Не думал, что экстремалку приводит в смятение перспектива прокатиться на лошадях.

— Присаживайся, — указала Роберту на диван тётя Джейн.

— Благодарю, я постою, — внутри Фаррелл-младший полыхал от гнева.

Он подошел к каминной полке, уставленной раритетными безделушками, и замер, сложив руки на груди. Тетки переглянулись. Их сморщенные лица выдавали негодование.

— Роберт, — начала Элен, — ты наш единственный племянник, и мы желаем тебе только добра. Мы хотим, чтобы ты понимал, что любовь любовью, но должна быть и ответственность перед семьей. Ты потомок древнего английского рода. Сначала твой отец женился на Элизабет, но она хотя бы вышла из семьи русских дворян. И вот теперь ты вводишь в дом никому не известную русскую женщину. Мы приложили столько усилий, чтобы подобрать тебе достойную партию. Ты не принял ни одного нашего предложения. А тут — на тебе, я женюсь. Никто, ничто и звать никак.

Роберт в упор посмотрел на тетку.

— Это все, что вы имеете мне сказать? — таким елейным голосом он вряд ли когда с ними разговаривал.

Он усмехнулся, увидев, как Элен сжалась от его взгляда. Джейн пришла на помощь сестре.

— Нет, мы не хотим сказать, что Джулия плоха, Эдвард просто в восторге от нее. Но тем не менее чем хуже, например, Джоанна?

— Та, что подсыпала мне снотворного и забралась в мою постель, — Роберт сморщился от одного ее имени, — а потом убеждала вас, что я ее сам затащил. Я взял Юлю невинной девушкой. Это человек, предназначенный мне судьбой. Вы либо принимаете ее, либо…

Тут он одну за другой сбросил несколько фигурок и вазочек с полки.

— … Либо ваша скучная жизнь станет еще более пустой. Я понятно выражаюсь?

Сестры с ужасом взирали на племянника. Опомнившись, Элен бросилась подбирать осколки.

— Мальчишка, что ты наделал? Да ты знаешь, сколько этим вещам лет?

Роберт наступил ногой на осколки и, опустившись рядом с теткой на корточки, взял ее за подбородок.

— Я не услышал ответ на свой вопрос.

— Ты не очень деликатен, Роберт, — пробормотала та, отводя взгляд.

— Я совсем неделикатен, когда покушаются на мою будущую жену, — каждое его слово было равносильно выстрелу в голову. — Ваша же деликатность также оставляет желать лучшего.

Он встал.

— Тем не менее я не хочу с вами ссориться. Если был груб, прошу простить меня, — он взглянул на Джейн. — Встретимся за столом. Считайте, что я ничего не слышал.

Развернувшись, Роберт с кошачьей грацией покинул комнату. Он направился в кабинет отца, по дороге сделав несколько глубоких дыхательных упражнений, чтобы прийти в себя.

— Дом, милый дом, — думал он, — Только отец с его чувством юмора может ужиться с этими ведьмами.

В детстве тетушки казались Роберту героями сказки Льюиса Кэрролла про Алису, Траляля и Труляля. Став старше, он стал со снисхождением относиться к Джейн и Элен и к их фанатичному почитанию генеалогического древа, ветки которого тетки тщательно оберегали от посягательств. «Но хватать принцессу птичьими лапами я им не позволю. Впрочем, девочка сейчас сама себя покажет, а мы с отцом ей поможем», — с этими мыслями он постучал в дверь.

Эдвард, побледнев, воткнул трубку на базу и зашагал по кабинету, заложив руки за спину.

В дверь постучали, и он открыл дверь. Вошел Роберт и плюхнулся рядом с Юлей на диван:

— Все в порядке? Ты жива?

Юля утонула в его ласковой улыбке. Чудесным образом, рядом с ним она превращалась в мед и шелк.

— Скорее, да, чем нет.

Эдвард сел за стол и закрыл лицо руками.

— Что случилось? — нахмурился Роберт.

— Джером с женой пропали.

— Они сейчас ведь в Африке?

— Да, в Судане, — Эдвард мученически посмотрел на сына. — Возможно, придется лететь. Я понимаю, тебе сейчас не до этого. Но мне понадобится твоя помощь.

— Я с вами, — Юля повернулась к Роберту, — и никаких «но».

Фарреллы переглянулись.

— Хорошо, — ответил за двоих Эдвард, — если полетим, то втроем! Девушка, которая лихо управляется с сайгой и разбирается в медикаментах там будет кстати. Но об этом позже.

Он взглянул на часы.

— Скоро обед, давайте присядем, и я расскажу вам кое-что, — Эдвард повертел в руках ежедневник.

Роберт обнял Юлю и выжидательно уставился на отца.

— Ваша свадьба состоится в мае, — выдержав паузу, торжественно оповестил их мистер Фаррелл.

— А почему так долго? — возмутился Роберт. — Я Анне сказал, что через пару недель.

— А куда спешить? Вы все равно уже живете как муж и жена? — в голосе Фаррелла старшего Юле послышалась досада. — Только не забеременейте к этому светлому дню.

— Вообще-то, Эдвард прав, — Юля выбралась из объятий Роберта и подошла к окну. — Я не хочу в такую слякоть испачкать подол свадебного платья. Не из церкви выйти, не на лужайке потанцевать.

— Джулия всегда меня поражала своей рациональностью, а ты меня удивил, — за Юлиной спиной послышались шаги, и рука Фаррелла-старшего легла ей на плечо. — Здесь на лужайке мы поставим шатры с накрытыми столами. Гостей будет много — я один раз сына женю. Ты будешь самой красивой невестой.

— О да! — Роберт, как всегда, неслышно подкрался сзади. — Спасибо, отец!

Фаррелл младший стиснул его в объятьях.

— Тихо ты, зверь, — рассмеялся Эдвард. — Слушайте и не перебивайте. Сегодня к обеду я пригласил мистера Фелта и мистера Уоллеса. Они уже формально засвидетельствовали благонадежность Джулии перед Англией по моей просьбе, но, конечно, хотят познакомиться лично. Твоим родителям я отправил приглашение, чтобы они успели оформить паспорта и визы, если захотят приехать. Я вчера с ними сам связался. До вас ведь дозвониться. Что там с Дмитрием и Саней точно сказать не могу, но изо всех сил постараюсь вытащить их. У них могут возникнуть проблемы выездного характера. Сейчас спускаемся в гостиную. Джулия, не переживай, мы рядом.

— Там кто-нибудь русский знает? — Юле вдруг пришла в голову одна мысль, и озорной огонек блеснул в ее глазах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Кроме нас, никто, — уверенно кивнул Эдвард.

— Отлично, — Юля расплылась в непроизвольной и довольной улыбке. — Роберт, если я не буду знать, что отвечать, то буду говорить тебе абракадабру, а ты уж сам выкручивайся.

— Окей, — рассмеялся тот, — отлично придумано.

— Тогда вперед, друзья мои, — подытожил Фаррелл-старший, — нас ждут великие дела.

Роберт взял Юлю за руку, и они отправились в гостиную в сопровождении Эдварда. Юля хотела спросить, кто еще будет присутствовать за обедом, но потом решила для себя: "Экспромт так экспромт. По полной программе".

Юля приняла душ, высушила волосы и вскоре уже стояла посреди гардеробной, перебирая бесчисленные наряды мамы Роберта. На Итон-сквер ее вещей, к счастью, не было. Возможно, оттого, что последний год жизни Элизабет провела здесь. Юля искала определенное платье. То, в котором мать ее избранника присутствовала на последнем в жизни дне рождения Эдварда. Странным образом, но Юля будто разбирала вещи близкой подруги.

По правую сторону висели платья, блузы и юбки, а по левую пальто, пара шуб из соболя и норки, куртки, плащи. На нижних полках по обе стороны была расставлена обувь.

— Вот ты где спряталось, — Юля сняла с вешалки платье из тончайшей розовой ткани, усыпанной стразами и слегка собранной в складку. Скинув полотенце, Юля натянула легкий, открытый сверху и длинный, расходящийся книзу, наряд. Она встала на цыпочки и глянула на себя в зеркало. Раздвоенные плечи, глубокое декольте и лиф красиво подчеркивали грудь. Юля взяла с обувной полки серебряные босоножки, состоящие из тонких ремешков, и повертела их в руках. Размер ноги у Лиз оказался тот же, что и у нее. Присев на небольшой табурет, обитый бордовой замшей, Юля обулась. Встав, она прошлась. Глубокий разрез по центру юбки при ходьбе открывал ее стройные ножки.

Юля вернулась в комнату села перед трюмо и посмотрела на парик из каштановых волос. Немного подумав, она решила отнестись к нему как к театральному реквизиту, надела его и собрала волосы в красивую прическу, как у Элизабет. Шпильки она нашла в шкатулке на трюмо. В одном из ящиков она нашла складной нож, похожий на тот, что имелся у Юли, но остался на Итон-Сквер: "Мне кажется, мы и правда похожи. Ты. Лиз, наверное, тоже могла постоять за себя. Займу у тебя эту вещь ненадолго. Может оказаться весьма кстати". Она нажала на кнопку, и лезвие вылетело вперед в мгновение ока. Юля нашла иголку и нитку. Через пять минут нож обрел укромное место в складках ее наряда.

Фаррелл-младший подхватил Юлю на руки и поспешил к выходу. На лестнице он столкнулся с остальными участниками этого необычного вечера. Увидев Роберта, с бесчувственной невестой на руках, люди остановились как вкопанные.

— Что с ней? — прикрыв рот, вскрикнула Джейн.

Элен вцепилась в плечо сестры и пожирала племянника взглядом, полным ужаса.

— Нормально все, — Роберт проскользнул мимо них.

В комнате он положил свою бесценную ношу на кровать и включил ночник. Мокрые волосы, размазанная по лицу косметика, покрасневшая, покрытая мурашками кожа рук — не такой он представлял свою возлюбленную в их первую ночь в Фаррелл-Холле.

— Опять я не уберег тебя, принцесса, — Роберт влепил сам себе две пощечины. — Страшно представить, что было бы, не подслушай ты их разговор? Тебе нужен телохранитель. Даже в доме.

Юля сонно приоткрыла глаза.

— Роб, мне холодно, — ее взгляд лихорадочно блестел.

— Сейчас раздену тебя и укутаю, — он стянул с нее мокрое платье, помог забраться под одеяло и подоткнул его со всех сторон. В дверь постучали.

— Войдите, — устало отозвался Роберт, вытаскивая шпильки из Юлиных волос.

На пороге показалась Джейн со свертком в руках. Тётушка на цыпочках подошла к кровати и взглянула на Юлю.

— Эдвард сказал, что, возможно, Джулия переохладилась, — прошептала она, протягивая ему нечто странное, завернутое в шаль. — Я принесла грелку.

Роберт с благодарностью взглянул на родственницу.

— Я приказала заварить для нее чай из трав, сейчас его принесут, — она погладила его по голове и добавила немного смущенно, — ты прости нас за то, что Элен и я наговорили с утра. Мы были неправы.

Роберт поднялся с места и впервые за многие годы прижал тетку к груди.

— И вы меня простите, — он коснулся губами макушки Джейн, — До встречи с Джу я не жил, а существовал. Она мое дыхание, сердцебиение, мысли.

Джейн взглянула на племянника. В глазах ее стояли слезы.

— Можно я навещу ее утром? Вместе с Элен.

— Приходите, — Роберт проводил тетю до двери.

Вскоре принесли чай, но он не рискнул будить Юлю, прилег рядом с ней поверх одеяла и задремал.

Сон оборвался, когда Юля заметалась по подушке. Положив ладонь ей на лоб, Роберт вздрогнул — такой он был горячий и мокрый. Возлюбленная, горячая всем телом как раскаленный уголь, бессознательно звала его.

— Бедная ты моя девочка, — в свете ночника Роберт вгляделся в ее раскрасневшееся лицо. — Да где там отец ходит?

Он вскочил с постели и бросился из комнаты, чтобы позвать его. Эдвард шел навстречу по коридору пружинистой походкой со своим неизменным чемоданом врача в руках.

— Как она?

— Бредит, у нее жар. Это невозможно. Она не должна так страдать, — Роберт от волнения прошелся рукой по остриженной шевелюре. На память пришло, как по глупости избавился от нее, чтобы Юля не дразнила его львенком, и как лишь потом понял, сколько любви вкладывала она в это прозвище.

— Успокойся, сынок, — Эдвард взял его под локоть. — Я быстро поставлю на ноги нашу принцессу. Верь мне.

Они вошли в комнату, и Фаррелл-старший приступил к осмотру. Первым делом он сунул ей подмышку градусник и, надев фонендоскоп, послушал легкие. Тонометром измерил давление и довольно кивнул.

— Всего лишь очень высокая температура! — он встряхнул градусник. — Но для ее легких это может оказаться губительным, если сейчас не подхватить. Организм Джулии за последнее время многое претерпел, не всякий выдержит подобное. Но она крепкая девушка. Сейчас покапаю ее и к утру наша прелесть будет свежа как букет роз.

Фаррелл старший взял ее руку и развернул внутренней стороной к себе.

— Мне кажется, — он погладил тонкое запястье, — я знаю уже каждую ее вену, каждую…

Роберт с интересом наблюдал за отцом.

— Ну что ты так смотришь на меня? — щеки Эдварда порозовели. — Ты же знаешь, что я никогда не встану у тебя на пути. Тем более что в данном случае это категорически невозможно. Иди, лучше руку ей подержи.

Роберт сел рядом, чтобы завязать жгут на Юлином плече.

— Отец, — начал он неудобный разговор, — знаю, что мама была для тебя всем, и знаю, что раньше ты не допускал даже мысли о том, что однажды другая женщина может занять ее место. Неужели что-то изменилось?

— Ты хочешь спросить, не подумываю ли я о второй женитьбе? — улыбнулся Эдвард.

— Да. Ведь я вижу, какими глазами ты смотришь на Джу.

— Роберт, Роберт! — покачал головой отец и воткнул иглу Юле в вену.

Она тихо застонала, но не проснулась. Эдвард достал сложенную в несколько слоев ткань и смочил раствором из пузатой бутыли.

— Много лет, — он положил компресс Юле на лоб, — я, как щитом, прикрывался сознанием того, что моя чувственность умерла вместе с Элизабет, но сейчас полностью обескуражен. Признаюсь, что с первого дня знакомства возжелал эту женщину, твою женщину, не из физиологических побуждений, а из-за того, что мне отчаянно захотелось любить и быть любимым. Но только Джулией. Порой мне кажется, что твоя мать вернулась через нее ко мне. Фантастическое наваждение снизошло сегодня на меня, когда я увидел эту девочку в образе Лиз.

— И как далеко ты в нем зашел? — с легким подозрением спросил Роберт.

— Не переживай, — усмехнулся Эдвард, — Джулия быстро привела меня в чувство, назвав папой. Она хороший психолог. Надо отдать ей должное.

Роберт тихо рассмеялся и с нежностью взглянул на возлюбленную.

— На самом деле, — разделил отец его веселье, — я предпочту остаться в статусе вдовца и впредь. Джулия настолько гармонично вошла в наше с тобой личное пространство, что у меня есть искушение и далее пребывать ее тайным воздыхателем. Ведь это она, а никто другой, вызвала во мне такой, не побоюсь этого слова, гормональный взрыв. Да, сынок, я люблю ее, но в этом есть и свои плюсы. Очень удобная жизненная позиция для мужчины моего положения и рода занятий. А потом вы подарите мне внуков, и мне будет на кого переключить свое внимание и любовь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Эдвард встал, и Роберт поднялся вместе с ним.

— А как же физическая сторона вопроса, — теперь Фаррелл-младший почувствовал как краска заливает его до ушей.

— Это только мои проблемы, — Эдвард одним взглядом умел отбить желание у Роберта продолжать расспросы, но не в этот раз.

— Будем считать, что лирическую сторону вопросу мы утрясли, — Роберт подошел к отцу вплотную, и еще раз убедившись, что Юля спит, тихо произнес. — Я могу просить тебя не вовлекать ее в работу?

— Пусть девочка занимается администрированием, все не дома возле тебя сутками сидеть.

— Хватит блаженного строить из себя. Ты знаешь про какую работу я говорю.

Эдвард поджал губы.

Разговор явно не клеился. Роберт достал из джинсов отобранный у Рональда паспорт и, вздохнув, показал его отцу.

— Что мы будем делать с Бойлондами? Я не намерен больше терпеть их выходки.

Фаррелл-старший снова сел и задумался.

— За такие дела, вообще, нужно бы упрятать их за решетку, — он потер виски, — но я не хочу выносить это на люди. В скандале окажется замешанной Джулия, а нам не нужны в ее сторону никакие кривотолки. Мерзавцы, я до сих пор в шоке! Мне стыдно смотреть нашей девочке в глаза. Как я, хозяин дома, смог допустить подобное? А Джоанна ей жизнью обязана, я еле откачал это дитя природы. Страшно представить: если бы ей стало плохо на крыше, она упала бы и разбилась. Предлагаю просто отказать им от дома. Я тоже с удовольствием от них избавлюсь.

— Согласен. Тогда отложим вопрос до утра. Ты выставил охрану около их комнат? — Роберт сунул паспорт обратно в карман.

— Обижаешь.

— Не успел тебе сказать, господин Филатов сбежал. Одно на другое.

— Плохие новости.

— Коньяк будешь? — Роберт достал из секретера бутылку Хеннесси.

— Да, не откажусь, — Эдвард собрал лекарства в чемодан. — Надеюсь, эта мразь сюда не доберется. Хотя я уже ничему не удивлюсь. Бери коньяк, пойдем, посидим вдвоем в библиотеке, не будем тревожить сон Джулии. Ее уже отпускает понемногу.

Он взял Юлину руку, сосчитал пульс, затем приложил ее пальчики к своим губам и поднялся.

— Идем, сын.

— Я боюсь оставлять ее одну, — Роберт проделал то же самое с ее рукой, — пока в доме Бойлонды.

— Все под контролем, — Эдвард похлопал его по плечу, — охрана за ними наблюдает, ваша комната тоже контролируется. Но дверь запри на ключ.

Роберт укоризненно взглянул на отца:

— Да уж запру. Идем, кино одно покажу. Сработал сегодня журналистский инстинкт, так что посмотрим в деталях репортаж с крыши.

Роберта разбудил стук в дверь. Он с трудом разлепил глаза и взглянул на Юлю.

— Привет, любимый, — поздоровалась она, не оборачиваясь, будто почувствовала его взгляд. — Кто это?

— Здравствуй, родная, сейчас узнаем, — он коснулся губами ее плеча и встал, чтобы открыть дверь. — Хотя кто еще может заявиться в семь утра.

— Доброе утро! — поздоровался Эдвард, входя в комнату в своем неизменном синем халате с гербом Фарреллов, и тихо обратился к Роберту: — Ты в порядке?

Фаррелл-младший кивнул, и губы его невольно расплылись в улыбке.

— Оставь нас ненадолго, — тихо попросил отец.

Роберт пожал плечами и скрылся в ванной. Эдвард сел около Юли.

— Как ты? — он достал градусник из нагрудного кармана и протянул ей. — Добегалась вчера, mia cara[1]?

Юля хотела сесть, но упала обратно на подушку:

— Голова кружится немного, — она взяла градусник и, повернувшись на бок, посмотрела Эдварду в глаза. Он смутился и отвел взгляд.

— Я пришел извиниться перед тобой, — он взял ее за руку. — В моем доме тебя чуть не убили. Да, дорогая. Если бы зелье выпила ты, я мог бы не успеть спасти тебя в этот раз. Хорошо, что ты услышала их разговор. Плохо то, что ты не сказала об этом нам с Робертом. Покушение было бы предотвращено.

— Значит, они затеяли бы что-нибудь еще, и вообще, сказали, что это мои выдумки. Я пыталась отказать им, но они настаивали, за что и получили, возможно, чересчур.

— Джулия, — Эдвард прокрутил в памяти последние события, — в твоих словах есть рациональное зерно. Ты привыкла решать все сама, но тем не менее давай договоримся. Роберт для меня самый близкий человек, и между нами нет тайн. В ближайшее время ты станешь его женой и мне — дочерью. Давай отныне все будем решать вместе, между нами не должно быть недоверия. Согласна?

— Да. Ты прости меня, хорошо?

Юля протянула Эдварду градусник.

— Простили друг друга. У тебя ночью температура скакнула на максимум, пришлось даже делать инъекцию, — он посмотрел температуру, — сейчас уже значительно лучше, но оставайся пока в постели.

Роберт вышел из ванной в черном махровом халате с капюшоном на голове. Фаррелл-старший оглянулся и не смог сдержать улыбки.

— Вы из какого ордена, сын мой?

— Орден Странствующих рыцарей, — Роберт грациозно обогнул кровать и сел на колени около Юли.

— Воинствующая Принцесса, — он молитвенно сложил ладони, — разрешите стать вашим верным оруженосцем и телохранителем?

Эдвард рассмеялся.

— Нет, воин, ты слишком безответственно относишься к телу ее высочества, так что максимум, на что можешь рассчитывать, это чистка ее доспехов.

Роберт уткнулся носом в Юлино плечо.

— Не будьте столь суровы к этому юноше, — поддержала она их игру, обнимая Фаррелла-младшего за шею. — Я думаю, у него обязательно получится.

— Да, уважаемый Целитель, — поддакнул Роберт и вытянулся на постели, — я теперь с этой леди глаз не спущу.

— Посмотрим кто с кого не спустит. Эта леди еще и тебя с поля боя вытащит, если доведется, — усмехнулся Фаррелл-старший. Он достал из кармана лекарства и листок бумаги. Быстро расписав схему приема, Эдвард положил все на тумбочку и встал.

— А теперь, мои дорогие, обсудим наши планы, — он облокотился на спинку кровати. — Сегодня утром Бойлондам будет отказано от дома. Полицию я счел нужным не вмешивать. Это может плохо сказаться на твоей репутации, Джулия. Да и семье не нужны темные пятна, а эти двое, хоть и дальние, но все-таки родственники. Будь неладны чертовы американцы. Согласны?

— Да.

— Отлично, — продолжил Эдвард и озабоченно вздохнул, исподтишка наблюдая за Юлей. — Я, возможно, улечу на несколько дней в Судан. Думаю, справлюсь с делами один. Не вижу смысла срывать вас сейчас из Англии. Пора вам подумать и о торжестве.

— Отец, — Роберт подставил руку под голову и тоже скосил глаза на Юлю, — я не хочу, чтобы ты ехал туда один. До свадьбы еще далеко, и я уверен, что к ее организации тетушки нас и на пушечный выстрел не подпустят. Мы с Джу всего лишь действующие лица.

— Улетишь один, взорву Тауэрский мост, — резко села Юля на постели. Одеяло, придавленное Робертом, съехало до пояса, и она поспешно прикрыла обнажившуюся грудь руками.

Эдвард быстро переглянулся с Робертом и, улыбнувшись про себя, возвел глаза к потолку.

— Нормальный поворот! Роберт, ну ты ладно, мужчина, тебе важен сам факт. Но Джулия! До такой степени не интересоваться собственной свадьбой.

— Хочу в Африку! И, вообще, буду рада, если за техническую сторону праздника возьмется кто-нибудь другой. А с платьем мне обещала помочь миссис Хант. Если честно, я бы предпочла пышному торжеству скромную церемонию венчания с минимумом гостей.

Роберт рассмеялся.

— Прости, принцесса, пожалуй, единственное, отчего я не смогу тебя защитить — это мои тетушки! Вот уж воистину, от любви до ненависти один шаг. Уверен, что они уже строчат списки гостей и выбирают торт.

— Подтверждаю, — Эдвард взглянул на часы. — И хорошо, что предупредили про платье. Я думаю, из-за его фасона они уже успели переругаться. Сестры с шести утра что-то горячо обсуждают. Я застал их за чаем. Договорились, беру вас с собой. Вылетаем завтра. Надеюсь, много времени поездка не займет.

— Отлично, — Роберт размял кисти рук. — Позвоню сегодня на канал новостей, возьму заявку на репортаж.

Эдвард удивленно поднял брови, увидев как засияли Юлины глаза.

— Похоже, ветер странствий, и правда, будет тебе на пользу, — улыбнулся он. — Ты прямо оживаешь на глазах.

— Да, — рассмеялась Юля, — скука последних лет доводила меня порой до странного желания оказаться с чемоданом в руке, без денег и документов в какой-нибудь стране, где все названия написаны иероглифами.

— Не слабо, — присвистнул Фаррелл-старший.

— Правда, с тех пор как я встретила Роба…

— …она мечтает, чтобы мы вместе оказались в подобной ситуации, — не дал договорить Фаррелл-младший невесте и, обхватив ее за плечи, опрокинул на подушку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Я прав? — он заглянул в смеющиеся зеленые глаза и смешно нахмурил брови.

— Почти. Все равно где быть, лишь бы с тобой.

— Ну, вы тут разбирайтесь, — смущенно кашлянул Эдвард, подавив в себе легкий укол ревности. — Роберт, через полчаса завтрак, не задерживайся. Джулия, я могу распорядиться, чтобы тебе подали сюда.

— Нет, — воскликнула Юля, спихнув с себя Роберта. — Если можно, я присоединюсь к вам.

— Тогда я жду вас двоих, — очаровательно улыбнулся Эдвард и вышел из комнаты.

— Львенок, — Юля села верхом на Роберта, — мы вернемся сегодня домой?

— Как скажешь, любимая, — он погладил ее по животу. — Хочу тебя… Ты как насчет утреннего раунда?

Юля кубарем скатилась с него на край кровати.

— С ума сошел? Я только в себя пришла. Мне срочно нужно в душ.

— Возвращайся скорее, — Роберт обнял ее подушку и вздохнул. — Откуда в тебе столько энергии?

До вылета нужно было многое успеть, и он предпочел бы оставить Юлю здесь: все-таки у нее ночью был жар. Но Роберт также понимал, что ей не захочется оставаться одной, да еще на попечении тетушек. Нелегкие размышления прервал звонок миссис Хант.

— Мальчик мой, — приступила бабушка сразу к делу, эта черта в ней очень импонировала Роберту, — мне сегодня необходимо, чтобы вы приехали. Мы с Юлей должны просмотреть варианты платьев, ко мне скоро приедет замерщик. Я хочу заказать эксклюзив от лучшего кутюрье. Меня уже разрывают звонками желающие нарядить вас к алтарю. Молва быстро разнесла новость, да еще эти фото в журнале. Так во сколько ждать вас?

Роберт просиял — это был оптимальный вариант.

— Бабушка! Как я люблю тебя. Мы будем часа через три, подойдет?

— Жду, — кратко ответила миссис Хант.

Роберт вскочил с кровати, сбросил халат и, оставшись в боксерах, пружинисто упал на пол, сделал двадцать отжиманий на одной руке и двадцать на другой. Заканчивая упражнение, он поднял голову и увидел знакомые ноги.

— Сэр, вам не кажется что ваша дама давно ушла? — проговорил ангельский голосок.

Со стоном Роберт рухнул на пол. Юля опустилась рядом и потрепала его по волосам, нежно провела руками по шее и пробежалась кончиками пальцев по спине.

— Ты безупречен, — прошептала она и прикоснулась губами к его коже.

Роберт перевернулся на спину и притянул Юлю к себе.

— Я люблю тебя, — он вдохнул волнующий аромат ее тела, и тихо добавил: — Поцелуй меня, пожалуйста.

Юля медленно приблизилась, вглядываясь в его лицо, потом прикоснулась к губам. В тот же миг Роберт подмял ее под себя и взял свое.

— Заполни ваши анкеты на вылет, — Эдвард уступил место Роберту за компьютером и протянул Юле кожаную папку и ручку с золотым пером. — Джулия, подпиши пока бумаги, где увидишь галочку карандашом.

— Здесь на арабском? — у Юли перехватило дыхание.

— В том числе. Все как ты мечтала, — Эдвард провел рукой по ее волосам и прошел к окну.

— Есть какие-нибудь новости о Джероме? — Роберт стучал пальцами по клавиатуре, подобно заправской машинистке.

— Нет, — вздохнул отец, устраиваясь на подоконнике. — Ты же понимаешь, что в стране, где идет гражданская война, найти концы сложно. Думаю, провокация. Похищение напрямую связанное с политикой. Хорошо, если я ошибаюсь. Север мусульманский пытается подмять под себя юг, наполовину языческий, наполовину христианский.

— Джером тоже врач? — Юля размашисто подписалась под всеми галочками.

— Мы вместе учились с ним, — Эдвард достал трубку и набрал номер.

— Ладно, не первый раз, разберемся, — Роберт закончил с анкетами и взял со стола такую же папку как у Юли в руках. Проглядев документы наискосок, он подписал их.

— Все, любимая, — он встал и кивнул Юле, — полетели.

Эдвард уже говорил по телефону и только махнул им вслед.

Юля теребила в руках платок и украдкой поглядывала на возлюбленного, когда за ними закрылись ворота, и Роберт вырулил на дорогу. Словам Джоанны, лживым, а, может, и нет, удалось пробудить в ней давно забытое чувство ревности. За всю жизнь она, пожалуй, ревновала лишь Громова, свою первую любовь. Но это было давно и казалось неправдой. А сегодня Юлино сердце, пронзенное искусно пущенной стрелой, забилось от ревности возмущенной птахой: «Сколько еще женщин вот так могут крикнуть мне в лицо, что Роберт спал с ними? Неужели на постели, где мы дарили друг другу столько ласки, он обнимал других. Неужели также целовал их и шептал слова любви?» Она посмотрела на его будто прорисованные самим Создателем губы. Внизу живота завыла голодная волчица, но Юля тут же вспомнила, каким опытным любовником он всегда казался ей. Вдруг стало настолько противно, что Юле захотелось выйти из машины и отправиться домой на такси: «Домой, — на глаза навернулись слезы. — Мне даже уехать тут некуда, случись что!»

— Что с тобой, Джу? — Роберт пальцем зацепил подол юбки и потянул наверх. — Покажи мне свои ножки. Зачем прятать такую красоту?

— Не трогай меня! — она ударила его по руке и тут же осеклась. — Болит… Колено. Стукнулась вчера.

— Прости, — в глазах Роберта промелькнуло сомнение, но руку он убрал и, закусив губу, уставился на дорогу.

Юля коснулась его плеча, но возлюбленный даже не взглянул в ее сторону.

— Львенок, и ты меня прости.

Глаза, полные обиды, с укором посмотрели на нее.

— Я просто устала немного.

— Ладно, проехали! Сам еле на ногах стою. Держись, Джу! День сегодня длинный.

«Ох! Пронесло. Не хватало еще разругаться из-за ерунды. Пора заняться нервишками. Чего я себе тут надумала? Сожгу как Элен с Джейн постельное белье и всего делов. Львенок принял меня с прошлым, нужно и мне принять его, — Юля открыла сумку и просмотрела листок, написанный изящным почерком мистера Фаррелла. — Милый Эдвард! Вот уж кто не метался по чужим постелям… Так, вот здесь написано по одной перед сном. Ах, ты мой ангел, и успокоительное мне положил». Юля нашла нужное лекарство и достала из блистера таблетку. Роберт, не глядя, протянул ей бутылку воды. Юля сделала несколько глотков и миролюбиво поинтересовалась:

— Ты уже бывал там, куда мы едем?

— Доводилось, — Роберт немного откинул спинку сиденья и зевнул. — Если честно, страна на любителя. Надеюсь, в Африке у тебя нет поклонников?

— Напрасно ты так поспешен в своих выводах, — мстительно выпалила Юля. — В России, в любом медицинском институте всегда полно темнокожих парней. Мой — не был исключением. И где-то в Судане живет знакомая по институту африканочка.

— Спасибо, что предупредила, — сонное настроение растаяло в голубой дали. — Я, по крайней мере, буду морально готов, если какой-нибудь африканец бросится к тебе со слезами и распростертыми объятьями. Ладно, сейчас я в двух словах расскажу тебе о стране, куда мы отправляемся.

— Давай!

Всякий раз, когда Роберт начинал говорить, Юле хотелось слушать его бесконечно. Даже сейчас, когда она все еще немного злилась на него.

— Судан — самое большое государство на африканском континенте… — Роберт говорил, а Юле вдруг нестерпимо захотелось забраться к нему на колени и целовать, целовать, целовать: «Твою дивизию, это меня так с таблетки нахлобучило? Она точно успокаивающая?» Юлино тело пылало огнем, она сняла пальто и кинула его на заднее сиденье.

— Немного истории о взаимоотношениях с моей страной, — Роберт посмотрел на Юлю, довольно двинул бровями и вставил пару слов не по теме. — Пуговку расстегни.

Она стянула резинку с хвоста, расстегнула пуговицу на пиджаке и села к Роберту вполоборота.

Он тяжело сглотнул и продолжил, облизнув губы.

— В девятнадцатом веке Судан поделили между собой Египет и Британия, то есть это была наша колония. После Первой мировой войны Британия взяла курс на превращение Судана в страну-производителя хлопка. В ходе Второй мировой войны, к 1941 году это государство стало важной базой британских воздушных сил. С 1956 года Судан получил независимость. Ключевые позиции в правительстве заняли мусульмане. С тех пор гражданские войны, военные, политические перевороты регулярно сотрясают эту страну. Но ни один режим не способен справится там с проблемами сепаратизма, этнической разобщенности и экономической отсталости. Восемьдесят пять процентов населения страны безграмотны. Север страны фактически принадлежит арабам, а юг — коренным жителям. Про национальный демократический альянс там ты, конечно, не в курсе?

Юля сдержала улыбку и, покачав головой, расстегнула еще одну пуговицу. Со школьной скамьи она на дух не переносила урок политинформации, а такой преподаватель ей не встретился: «Роберту пошла бы профессия учителя, старшеклассницы исходили бы слюнями и учились на одни пятерки».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не буду тогда забивать тебе голову, — похоже, Роберт правильно расценил ее улыбку. — Из общих понятий: страна живет за счет добычи нефти и сельского хозяйства. Основные языки арабский, английский, нубийский…

Он взглянул на Юлю.

— Ты слушаешь меня?

— Да. И не понимаю, как эта страна до сих пор существует.

— Значит, это кому-то надо, — Роберт взял ее пальцы и взглянул на кольцо. — Классно смотрится на твоей руке! Кстати, Судан занимает одно из первых мест по своей нестабильности в плане безопасности. Только сумасшедший рискнёт поехать туда с невестой.

— Только сумасшедшая невеста поедет туда вместо подготовки к свадьбе, — она перехватила его руку и прижала ладонью к своей щеке.

— Все будет хорошо. Главное, ни на шаг не отходи от меня.

— А мы будем жить в городе или в деревне? — поинтересовалась Юля.

— Сложно сказать, куда кривая выведет. Мы прилетим в Кению, — пожал плечами Роберт, — а оттуда на транспортном самолете переберемся на юг Судана. Нам повезло, сезон дождей закончился, и на внедорожнике мы сможем спокойно передвигаться во время розысков.

— Сезон дождей? А как же передвигаются местные жители?

— Пешком, любимая, — Роберт расплылся в улыбке, — а самые состоятельные парни, не иначе как из твоего института, — на велосипедах. Сезон дождей длится с мая по ноябрь, а в этой части страны отсутствуют железные дороги и аэропорты, в нашем понимании этих слов, поэтому многие племена оказываются отрезанными от внешнего мира. Даже легкий самолет иногда неделями не может приземлиться — его тут же засасывает в землю. Ты знала, что в Судане находится самое большое болото в мире? Оно называется Судд.

— Какой ужас, — содрогнулась Юля. — Там, наверное, полно змей.

— Ты прелесть, дорогая, — Роберт потрепал ее по коленке. — Если змеи — это единственное, что тебя смущает, я счастлив.

— Так, — протянула Юля, — с этого места поподробнее, пожалуйста.

— Ну что же, изволь, — Роберт стал серьезным. — Для начала приготовься к тому, что там очень жарко. Сутки напролет ты будешь ощущать себя потной и грязной. Все твои мечты начнут сводиться к канистре относительно чистой воды, которую абориген услужливо принесет тебе из ближайшего болота. О возможности позагорать — забудь. Во-первых, ты сразу сгоришь, а во-вторых, из-за малярийных комаров. Если я правильно понял, отец уже назначил тебе профилактические таблетки. Местные жители, независимо от пола и возраста, привыкли разгуливать там голышом и с автоматами Калашникова в руках. Оружие они используют исключительно для защиты. С ними нужно обязательно здороваться, иначе они очень обижаются. Жить мы будем на базе гуманитарной организации в достаточно уютном домике, но если потребуется экспедиция, то ночевать придется в палатке. Темнеет в Судане около семи часов вечера. Я куплю тебе личный фонарик и защитный костюм с москитной сеткой, потому что ночью саванна кишит скорпионами, жуками и твоими любимыми змеями. В общем, тебя ждет дикая Африка. Но скажу в утешение, та красота первозданной природы, которую ты увидишь, навсегда останется в твоем сердце.

Роберт свернул в придорожный лес, остановил машину и взглянул на Юлю. Она скинула ботильоны и, забравшись на сиденье с ногами, обняла возлюбленного за шею:

— Так бы и говорил сразу, а то от сепаратизма и этнической разобщенности я, честно говоря, чуть не впала в депрессию. Люблю живой язык.

— Твои глаза горят огнем. Другой реакции я от тебя и не ожидал, — Роберт перетянул ее к себе на колени. — Вот такой я занудный англичанин, дорогая. У меня все строится на цифрах и фактах.

— Зато и слова не расходятся с делами, — зализывала Юля, нанесенною ему незаслуженной грубостью рану.

— Ощущение, что мы и не ложились! — Юля металась между спальней и гардеробной, собирая чемодан. После вчерашнего выступления она вырубилась на диване в гостиной, под начальные титры «Отчаянного». Хотя сама попросила поставить этот фильм «для бодрячка», чтобы сложить вещи в дорогу.

— Я в шоке! Имея аппаратуру и такую модель, не иметь времени фотографировать. Завтра же начну исправляться. А то нечего будет детям показать, — Роберт уже собрался и, лежа на кровати, фотографировал ее, настраивая новый объектив. — Не бери много, только основное.

— Да у меня основное не влезает! — она вышвырнула вещи на пол, уселась около чемодана по-турецки и начала заново перебирать их.

— Ну куда тебе столько нарядов? — Роберт сел сзади нее и обнял за плечи. — Ты как на гастроли собралась. Райдер[1]отправила Эдварду?

— Не подкалывай, — Юля прислонилась к нему спиной. — Возможно, мне пока сложно представить, что в Африку можно слетать на несколько дней.

— Скорее всего, это займет неделю, — уточнил Роберт и вытянул из кучи вещей шифоновый отрез оранжевого цвета с золотистыми пайетками — Чувствую, в Африке за тобой нужен будет глаз да глаз. Похитить могут.

— Я смогу за себя постоять, — Юля отобрала у него парео и свернув, сунула в чемодан. Туда же последовала белая юбка и футболка с длинным рукавом к ней. — Ты ведь дашь мне парабеллум?

Роберт закашлялся:

— Что я тебе дам? — хлопнул себя по лбу: — О, небеса, я же забыл, Воинствующая Принцесса сама окажет отпор любому, кто посмеет к ней приблизиться. И тем не менее заклинаю тебя, никакой самодеятельности там. Ты мне обещаешь?

Юля заерзала на месте и обернулась. В глазах Роберта теплилась надежда, и врать ему не хотелось:

— Нет, не готова сотрясать воздух пустыми обещаниями. Согласись, всегда может сложиться ситуация, когда от меня потребуется самостоятельное решение.

Роберт возвел глаза к потолку и молитвенно сложил ладони.

— Бедная Африка! Не советую никому поднимать хвост на мою невесту, — и он, процитировал ее недавнюю фразу на итальянском.

Сердце ее зачастило, а щеки опалило адским пламенем изнутри.

— Ты хочешь поговорить об этом?

— Принцесса, не сердись. Мне просто понравилось выражение, хотя меньше всего ожидал подобное услышать от тебя.

— Гм, — призадумалась Юля, — наверное, лучше было сказать Рональду: «Уйди, противный!», дать пощечину и упасть в обморок.

— Р-ррр! — поддразнил ее Роберт и добавил: — Ты поступила правильно. Хотя поступи ты так, я бы отметелил его пятью минутами раньше. Все, любимая, брейк. Двадцать минут на укладку чемодана и давай одеваться. Через час отец приедет. Ты хотя бы решила, что наденешь.

— Решила, — насупилась Юля и снова принялась укладывать вещи. — Свари хотя бы кофе.

Роберт надел слаксы и рубашку с многочисленными карманами песочного цвета, а Юля — слитный костюм с длинной отстегивающейся юбкой, оказавшийся такого же оттенка.

Звонок Эдварда застал их в прихожей.

— Ответь, пожалуйста, — Роберт шнуровал темно-зеленые ботинки военного фасона.

Юля взяла телефон.

— Эдвард?

В трубке послышался вздох и бархатный голос Фаррелла-старшего.

— Готовы, демоны?

Юлино сердце затрепетало.

— Так точно, предводитель.

— Карета подана. Спускайтесь.

Эдвард ждал их у машины.

— Ну, прямо Кен и Барби. Доброе утро, — он обнял Юлю за плечи и коснулся губами ее лба, пока Роберт с водителем укладывали вещи. Взгляд Фаррелла-старшего лучился, как утреннее солнце. — Не выспалась, дорогая?

— Не страшно, путь длинный предстоит — успею наверстать, — Юля поежилась в коротенькой кожаной курточке. — В Африке также холодно по утрам.

— По-разному, — Эдвард открыл перед ней дверь. — Садись в машину, тебе нельзя переохлаждаться.

Юля нырнула в «Бентли» и огляделась. Бежевая кожаная обивка салона красиво контрастировала с торпедой и дверьми, отделанными красным деревом. Внутреннее убранство машины напомнило Юле Фаррелл-холл. Настолько Эдвард высоко ценил удобство и стиль, что умудрился даже машину под стать своей вотчине подобрать.

— Именно так я и представляла себе твое авто, — Юля сунула в руку Эдварда озябшую ладонь, когда он сел рядом с ней.

— Тебе нравится? — Фаррелл-старший коснулся губами ее пальцев.

— Да. Я даже не нахожу слов. Мне, правда, всегда нравились другие машины. Но тебя я могла бы представить только в таком солидном и элегантном авто.

— А какой тебе автомобиль милее всех?

— Честно говоря, «БМВ Икс-6». А белая модель вообще загляденье. Напоминает яхту.

— Надежная машина, — улыбнулся Эдвард.

Когда Роберт с водителем заняли свои места, споря о двигателях спортивных машин, Фаррелл-старший прислонил Юлину голову к плечу.

— Отдыхай, моя хорошая, — он погладил ее по волосам, — отдыхай.

Юля, прикрыв глаза, быстро уснула, поэтому дорога в аэропорт Хитроу показалась ей очень короткой. Регистрация на рейс Лондон — Найроби прошла быстро и вскоре их самолет взмыл в небо.

— Нам долго лететь? — Юля, расположилась у окошка.

— Восемь с половиной часов, а потом еще переезд в Судан, — Роберт достал из сумки с ноутбуком, свернутую в трубочку походную подушку. — Я поэтому и сказал, что поездка затянется минимум на неделю.

Он надул ее и надел Юле на шею.

— Удобно?

— Мур, — она погладила рукой ее синюю бархатистую поверхность. — Эдвард, а как ты предполагаешь выяснить местоположение пропавшего друга и его жены?

— Видишь ли, — Фаррелл-старший потер виски, — я надеялся, что похитители выдвинут требования, а для выкупа заложников непременно нужно быть на месте. Но за эти два дня ничего не изменилось. Я боюсь, что Джером с женой попросту могли попасть в руки какого-нибудь дикого племени. Там некому заниматься их поисками. Они сгинут и все. А я никогда себе не прощу, что не пришел им на помощь.

— Ты собираешься перетряхнуть всю Африку за неделю? — Юлю не раз поражала способность Эдварда рисковать и жертвовать собой ради других.

— Нет, только Южный Судан, — ответил Роберт за отца. — Это лишенное цивилизации место таит в себе много тайн. Представляешь, там до сих пор существуют племена, считающие, что солнце живое? Людям тех мест совершенно все равно, что кто-то уже покоряет космос, создает компьютерные программы — они понятия не имеют и о более простых вещах. Племя живет как их предки много веков назад.

— Мы по крайней мере, сможем оценить ситуацию на месте, — Эдварду было явно не до этнических подробностей. — Я уже договорился. Там нас встретит проводник, некий Джонни Багг. Слышал, правда, что он весьма экзальтированный тип, но знаток своего дела. Я общался с ним по телефону. У него уже есть предположения, в каком направлении нужно искать, но я не могу пустить это на самотек.

— А сотовая связь есть у них?

— Забудь, — рассмеялся Роберт. — Только спутниковая на территории миссии.

Самолет набрал высоту, и Юля, откинув сидение, прикрыла глаза, Роберт попросил для нее плед у стюардессы.

— Пока ты спишь, я немного попишу, — шепнул он ей.

Фаррелл-старший погрузился в раздумья, и на некоторое время каждый оказался предоставлен сам себе. Юле уже расхотелось спать. Она размышляла, какая крепкая дружба может существовать между людьми. А был ли раньше в ее жизни друг, который вот так, бросив все, помчался бы спасать её на другой континент, окажись Юля в беде. Она мысленно перебрала своих приятелей и знакомых, вывод напрашивался неутешительный. Да и сама она, по сути, не лучше. В бешеном ритме жизни проблемам друзей места не находилось. Ее мысли перенеслись к старине Конни: «Я так ему и не позвонила. Ну и что бы я ему сказала? Чего себя обманывать, связаться с ним все-таки хочется. Ведь, пожалуй, только с Конни я всегда оставалась сама собой. Да и не сержусь я на него уже. Уехал, сволочь, а меня чуть на ремни не порезали люди, которых он кинул на крупную сумму…

Две слезы скатились по Юлиным щекам: «Не друг, не враг и не любовник, а забыть нет сил. Обрела, казалось бы, любовь и новую семью, а все равно нет-нет, да вспомню Волка. Эта поездка в Африку, как спасательный круг перед тем, как я выйду замуж. А Роберт мне друг? Единственно любимый мужчина — это факт. Но в межполовую дружбу не верю. Хотя, друг — это тот, кто предоставляет тебе свободу быть самим собой. В наших отношениях все строится на полном доверии, без комедий. Хотя, конечно, у каждого есть тайны. И это нормально, даже просто потому, чтобы не нарушать покой любимого человека». Юля приоткрыла глаза и взглянула на возлюбленного. Роберт будто почувствовал ее взгляд и обернулся. И тут же все сомнения вылетели прочь из Юлиной головы. Словно теплой волной взгляд синих глаз смыл дурные мысли: «Я люблю его, и остальное бессмысленно». Роберт убрал ноутбук и, откинув свое сиденье и подлокотник, нырнул к ней под плед.

— Я думал, спишь, — Роберт коснулся ее щеки. — Ты что? Плачешь?

— Конечно! — она переплелась с ним пальцами. — Три таких бомбических наряда пришлось оставить дома.

— Не сочиняй. Что случилось?

— Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?

— Нет, потому что не могу ее от тебя добиться который месяц. А почему ты спрашиваешь об этом? — Роберт аккуратно просовывал руку между пуговиц её платья.

— Львенок, — вспыхнула она.

— Тихо! — улыбнулся он, лаская ее грудь. — Ты не ответила на мой вопрос.

— Я думала о том… — Юля посмотрела на Эдварда, но он спал, чуть приоткрыв рот. — Роб, прекрати!

— О чем ты думала, радость моя? — улыбаясь, шептал наглец.

— Так значит муж и жена не могут считаться друзьями, или это нечто совсем иное?

— Дружбы не бывает без доверия. Все время, что тебя знаю, я пытаюсь добиться от тебя и того и другого, но ты, словно ежик, сворачиваешься в колючий клубок.

— Неправда, — улыбнулась Юля, — я просто оберегаю тебя от печальных знаний.

— Поверь, любимая, меня гораздо больше расстраивают последствия того, от чего ты меня пытаешься уберечь. Позволь мне оберегать нас от любого ненастья. Все-таки это больше мужское занятие. А что касается дружбы… В нашем случае, например, я считаю тебя женой, любовницей и другом и, можно сказать, уже своим alter ago[2]. Сложно назвать такие отношения просто дружбой. Прекрасное русское слово — супружество. Наверное, оно и есть наиболее точное название всей той химии, которая происходит между истинно любящими людьми.

— Ты прав, как всегда, прав. Роб! Неужели мы скоро поженимся?

— Представь себе. Но почему-то не слышу в голосе энтузиазма?

— Не знаю, стоит ли говорить об этом… — начала Юля и умолкла.

— Стоит, Джу, обязательно стоит. Это и есть доверие, которого я так хочу.

— Видишь ли, — продолжила она, — моя защитная оболочка, столько лет служившая верой и правдой, теперь стала для меня жуткой обузой.

— Да я разорву ее в клочья.

— В этом ты спец, — тихо рассмеялась Юля. — Тут нужно отдать тебе должное.

Роберт открыл глаза и, осознав двусмысленность сказанного им, слегка щелкнул ее по носу.

— Не дразнись, принцесса. Пойдем лучше закрепим традицию.

— Ты о чем?

— О том.

— Нет!

— Тогда давай прямо здесь, — Роберт положил ее руку поверх своих брюк. — Это еще более экстремально.

— Шантажист.

Когда они вернулись, Эдвард предложил Роберту пересесть работать к окну. Юля плюхнулась между ними, и Фаррелл-старший занялся с ней английским языком, пожурив сына за то, что они совсем не уделяют этому времени. В компании Эдварда, оставшиеся часы полета промчались незаметно. Юля даже удивилась, когда стюардесса объявила о скорой посадке.

— Я правильно понял, что ты хорошо знаешь ту местность? — обратился Роберт к проводнику и взял лист бумаги и карандаш.

— Ты хочешь сейчас заняться рисованием? — Багг зевнул, блеснув золотым зубом, и встал. — У нас времени в обрез. Обсудим все по дороге.

— Нет, так не пойдет, — оборвал его Роберт. — Не на рыбалку отправляемся. Сядь и рисуй, а по дороге расшифруешь. Мы будем готовы через полчаса.

— И ты хочешь выйти замуж за этого зануду? — повернулся Багг к Юле и плюхнулся обратно на стул.

Роберт вспыхнул, но ничего не сказал. Юля проглотила улыбку, влюбленными глазами поедая Фаррелла-младшего. Он перехватил ее взгляд и смягчился.

— Пойдем поговорим, принцесса. Отец, я скоро зайду к тебе.

Роберт подал Юле руку и увлек за собой.

— Принцесса, — буркнул Джонни, вертя карандаш. — Матиас, начинай разучивать реверанс. Я пока вспомню, как этим агрегатом пользоваться.

Обезьяна схватила со стола бумажник и сунула себе под шляпу. Эдвард рассмеялся и протянул шимпанзе банан.

— Я тоже пойду собираться, — Фаррелл-старший поднялся из-за стола. — Меня предупредили, что ром — ваш любимый напиток. Я привез несколько бутылок в подарок.

Джонни благодарно взглянул на него:

— Вы возвращаете мне веру в людей, мистер. Родная мать не смогла бы обрадовать меня больше. Один вопрос только, — он поднял руку, подобно школьнику, — а ваш сын всегда такой нервный?

— Когда дело касается его невесты — да.

— Не нравится мне этот Багг, — в сердцах Роберт хлопнул дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка.

Он обнял Юлю, вдыхая тонкий аромат ее волос.

— Ты предвзято к нему относишься, — она уткнулась носом ему в плечо. — Для человека, который много лет живет в дикой стране, такая непосредственность вполне естественна. Мне так кажется.

— Тем не менее это не дает ему право набрасываться на чужих женщин, — Роберт немного отстранил ее от себя и добавил тихо: — Я же предупреждал тебя: ни на шаг не отходить от меня. А ты в первое же утро сбежала.

— Прости, — Юля, опустила глаза, — я не думала, что это настолько буквально.

— Ладно, — вздохнул он, — у меня к тебе, на самом деле, есть более серьезный разговор. Присядем.

Они сели рядом на кровать, и Роберт замялся:

— Никогда не думал, что задам своей невесте подобный вопрос.

— Какой? — в Юлиных глазах запрыгали бесенята.

— Ты хорошо умеешь стрелять? Это может понадобиться для самообороны.

— Да.

— В человека сможешь выстрелить? — он возвел глаза к потолку. — Я чувствую себя полным идиотом.

— Смогу, — спокойно ответила Юля, — если он будет угрожать нашей жизни.

Роберт встал и начал мерить шагами узкую, как дешевый школьный пенал, комнату.

— Есть одно условие, — он опустился на колени около Юли.

— Говори быстро, проси мало, — улыбнулась она и положила руки ему на плечи.

— Джу, — Роберт накрыл их ладонями, — ты беспрекословно будешь выполнять в этой экспедиции все мои приказы. Я специально не говорю «просьбы», — подчеркнул он, — потому что это не увеселительная прогулка, а очень, повторю, очень рискованное мероприятие. Или ты соглашаешься, или остаешься ждать нас здесь. Третьего не дано.

— Да, — прошептала она.

Роберт приник к ее губам, переместившись на кровать и утопил Юлю в долгом поцелуе.

— Я люблю тебя, моя девочка. Прошу только, не наделай глупостей, — шептал он, плавными движениями стаскивая с нее одежду. — Хочу тебя.

— Только пообещай, что не будешь таким ревнивым, — она стянула с его бедер спортивные штаны. — Ты же знаешь, для меня не существует другого мужчины.

— Да я порву любого без суда и следствия.

— Пообещай то, что я прошу.

— Впусти меня.

— Я жду.

— Клянусь, миледи, — он с наслаждением застонал, ворвавшись в сокровенные глубины.

— Да, да, — шептала Юля, устремляясь ему всем существом навстречу. — Покажи на что ты способен. Люблю тебя…Солнце… Люблю…

— Э-э, я как бы все, — рухнул он на нее всем весом.

Она тихонько рассмеялась.

— Обожаю твой спринт!

— Не могу сдерживаться рядом с тобой, если прошло более шести часов.

— Высчитывал?..

— Назовешь меня занудой, укушу. Пора ехать. Наверстаем в пути.

— На заднем сиденье автомобиля?

— Почему нет? Оденься, пожалуйста, так, чтобы ничто не стесняло твоих движений, — Роберт перевернулся на спину и натянул штаны.

— Ты имеешь в виду не надевать трусики? — Юля нависла над Робертом, коварно улыбаясь.

— Не заводи меня еще больше, — он провел ладонями по вершинкам ее груди. — Я сумасшедший, что привез тебя сюда, но ты моя жизнь, и я не могу даже дышать нормально, когда тебя нет рядом.

Роберт ощутил очередное шевеление внизу живота и даже не сразу услышал, как отворилась дверь в комнату. Юля подскочила на кровати и тут же рассмеялась. Матиас, держа листок бумаги в руках, с интересом разглядывал их. Роберт обернулся и тоже не смог сдержать улыбки.

— Давай сюда, симпатяга, — протянул он руку.

Матиас осклабился, быстро доковыляв до кровати, отдал листок и замахал лапами.

— Что-то еще? — Роберт удивленно подняв брови.

— Как ты не понимаешь, его нужно отблагодарить, — подсказала Юля, застегивая рубашку.

Она достала из сумки печенье и протянула обезьяне. Матиас схватил угощенье и, издав радостный вопль, умчался из комнаты.

— Намного приятнее хозяина, — Роберт расправил листок и пробежал по нему глазами. — Ладно, давай переодеваться. Не забудь, кстати, про солнцезащитный крем, а то сгоришь в один момент.

Юля наклонилась к нему и провела по его пушистой руке пальцами.

— А тебя намазать, любимый, или твоя природная мохнатость спасет тебя?

— Дразнишься? — он поднялся, шлепнул ее по попе и подошел к подоконнику, сделать пометки на плане. — Я лучше сам намажусь, а то мы еще нескоро выйдем отсюда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Юля облачилась в удобный облегающий брючный костюм в стиле милитари — камуфляж белого, розового и коричневого цвета и надела кроссовки.

— Здравия желаю, — звонко отрапортовала она, поблескивая глазами из-под козырька кепки.

Роберт обернулся и залип.

Юля по-военному вытянулась и приложила руку к виску.

— Сразила на месте и без оружия, — поднял он большие пальцы. — Я не знал, что существует военная форма для блондинок.

— Просыпайся, любимая, — Роберт потерся о Юлино плечо щетинистой щекой. — Как ты прекрасна и соблазнительна, особенно в эти рассветные часы!

Он коснулся губами ее шеи, Юля повернулась к нему и пробежалась пальцами по его спине. Роберт довольно зарычал.

— Мой прекрасный лев, ты снова и снова даришь мне волшебное пробуждение.

— Подари и ты мне несколько волшебных минут, — Роберт приглашающим жестом откинул плед.

Юля уже села, чтобы перебраться к нему ближе, но в окно машины увидела, что Эдвард, уже бодрый и подтянутый, готовит кофе на газовой горелке.

— Ты что с ума сошел? Там уже Эдвард кашеварит вовсю, — Юля запустила в Роберта его футболкой. — Хочешь до инфаркта отца довести?

— Я хочу тебя, — Роберт, надув губы, потянул ее за край белой майки. — А ему ничего не будет.

— Нет, — отрезала Юля. — Сейчас еще Маттиас нарисуется, Багг придет, обезьяны, попугаи. Подъем.

Она надавала Роберту по рукам и выскочила из машины в спортивных брюках и майке на голое тело.

— Доброе утро, дорогая! — окликнул ее Эдвард и поставил кофейник на камень. — Завтрак вот-вот будет готов. Ты кофе с сухим молоком будешь? Другого нет.

Аромат арабики пленил Юлино сознание. Она подошла к Эдварду и, ткнувшись губами в его щеку, обняла за шею.

— Буду! Спасибо.

— Моя девочка, — он обхватил ее за талию и поцеловал в кончик носа. — Сладкая и теплая от сна.

Юля пригладила его светлые волосы: «Такая опасная близость тел еще недавно кружила голову нам обоим, но, похоже, мы начинаем привыкать друг к другу». За ее спиной хлопнула дверь автомобиля.

— Нормальный поворот, — послышался звук приближающихся шагов Роберта. — Вот ты, значит, куда от меня сбежала.

Пальцы Эдварда на мгновение чуть сильнее стиснули Юлину талию и неохотно отпустили ее.

— Идите умывайтесь, бутылку с водой я прикрепил к дереву за палаткой, — вздохнул он.

Юля застыла не доходя до нее пару метров. На ветвях висела выделанная шкура леопарда. Роберт обнял её за плечи.

— Мы были вынуждены его убить, — прошептал он ей. — Поверь, мне тоже очень жаль. Джонни решил оставить этот трофей себе на память. Пойдем.

Из зарослей навстречу к ним вышел Багг с Матиасом. Обезьяна висела у хозяина за спиной, поедая круглый оранжевый плод, сок с мякотью сочился между ее пальцев. Джонни, не забыв шаркнуть ножкой перед Юлей, обменялся рукопожатием с Робертом.

— Там сегодня никого, — Джонни вручил ему свое ружье, — но на всякий случай возьми.

— Спасибо. Случаи, действительно, бывают разные.

Умывшись, Юля с Робертом сразу вернулись на поляну. Багг, имитируя бой, наносил удары по воздуху.

— Давай со мной, — крикнул Фаррелл-младший и подбежал к нему. — Я тоже хочу размяться.

Они оказались достойными противниками, и Эдвард с Юлей, усевшись с кофе и бутербродами на кусок брезента, поставили, конечно же, на Роберта.

— В университете он был лучшим в сборной по восточным единоборствам, — шепнул Фаррелл-старший, наклонившись к ее уху, — а я с детства обучал его приемам классического английского бокса.

— Ван Дамм нервно курит в стороне, — похвалила Юля технику боя возлюбленного, и Эдвард приложил ее руку к своим губам.

За завтраком беседа шла о чем угодно, только не о предстоящем походе. Юля поняла, что мужчины уже все обсудили ночью и сейчас специально не хотели тревожить ее. Когда закончили трапезу, путники собрали палатку, убрали за собой мусор и погрузились в машину. Они поехали по совсем узкой тропе, все дальше углубляясь в джунгли. Джонни с Эдвардом сидели впереди, а Роберт с Юлей сзади. Маттиас сегодня облюбовал себе колени Фаррелла-старшего.

На лице Роберта явно читались сомнения.

— Прекрати себя терзать, — Юля дернула его за рукав. — Мы уже все решили, второго не дано. Оттого, что вы молчите, мне ни тепло, ни холодно. Заканчивайте этот театр.

Роберт обнял ее за плечи:

— Совсем забыл, что ты так же хорошо читаешь меня, как я тебя. Я, действительно, очень волнуюсь за исход дела.

Он достал из кармана брюк план, нарисованный Баггом, и принялся растолковывать ей детали операции.

— Приехали, — Джонни притормозил и загнал машину в заранее подготовленное укрытие в густом кустарнике. — Дальше пешком. Стреляем только при крайней необходимости. Не следует привлекать внимание. Ключи я оставляю на всякий случай под капотом.

Второй комплект он повесил на грудь. Роберт достал из кармана компас с кожаным ремешком и надел Юле на руку.

— Умеешь пользоваться, я ведь правильно понял? — он с надеждой взглянул на нее. — У отца и у меня тоже есть, но мало ли что.

— Меня дед в детстве учил, разберусь, — Юля сдержала улыбку. — В двух словах напомни.

Она понятия не имела, как пользоваться этой штукой, но ей хотелось успокоить Роберта. Дед, и правда, пытался обучить ее, но она, каждое лето проводя с ним на турбазе, выбиралась всегда из леса седьмым чувством. Тем не менее Юля выслушала инструкцию по использованию компаса, не забывая при этом примечать места, которые они проходили. Деревья хорошо защищали от солнца, но было душно.

— У нас так бывает перед грозой, дышать нечем, — Юля расстегнула воротник. — Львенок, я правильно поняла, что племя занимается обычно мирными делами — скотоводством, земледелием, и война — не их конек?

— Да, — Роберт с любопытством взглянул на нее. — Если не брать в расчет их кровожадные языческие обряды, вполне мирный народ. А почему ты спросила?

— Видишь ли, спасать друзей — одно, а стрелять по безоружным дикарям другое.

— Мне самому это не нравится, — вздохнул он. — Но времени на увещевание Джонни не было, равно как и возможности вызвать подкрепление. Ритуал пройдёт уже сегодня вечером. Поверь, я просто буду прикрывать Багга и применю оружие только в случае крайней необходимости и по возможности не на поражение. Тем более мы в чужой стране.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Можно подумать тебя это когда-нибудь останавливало, — проворчала Юля.

— Тебя тоже, — парировал Роберт.

Вскоре послышался шум воды, и они сквозь заросли, увидели красивый водопад. Тугие прозрачные струи разбивались о поверхность кристально чистой реки. Радуга стояла в воздухе, наполненном мельчайшими брызгами.

— Какая красота! — воскликнула Юля и обратилась к Джонни: — А здесь можно купаться?

— В Африке я влезаю в воду, только если за мной гонится лев. Как альтернатива. Не более того, — усмехнулся Багг. — Под водопадом начинается туннель. Ведите себя тихо и будьте предельно внимательны. Роберт, как договаривались, пошли вперед, а мистер Фаррелл с Джулией пусть следуют поодаль. В случае опасности они смогут вернуться к машине.

— Что значит вернуться? — вскинулась Юля. — Я не брошу Роберта одного.

Фаррелл-младший закатил глаза и укоризненно взглянул на бунтарку:

— Ты забыла наш уговор? Поверь, мне легче будет уйти от них, когда я знаю, что ты в безопасности, — тихо сказал он. — И прекрати метать молнии. Вспомни, что мне обещала.

Джонни отправил Матиаса на прогулку, договорившись только им понятным языком.

Вдали прогрохотал гром.

— Сейчас разразится гроза, — Джонни переминался с ноги на ногу около машины и, казалось, готов был смотреть куда угодно, но только не в глаза Эдварду. — Днем так парило.

Юля поднялась с колен, подошла к ним и молча выдернула свою сумку из багажника.

— Что ты хочешь сделать? — мистер Фаррелл коснулся ее плеча, но она сбросила его руку.

— В котором часу должен состояться ритуал? — сквозь зубы спросила она у Багга.

— Праздник начнется в десять, а ритуал свершится в полночь, — Джонни, на всякий случай отступил от нее на пару шагов.

— Значит, успею. Они не должны убить его до этого времени… — она говорила сама с собой. — Если он еще жив.

Юля потянула на себя шкуру леопарда, и вместе с ней из багажника вылетела плоская жестяная банка. Слабо закрытая крышка отвалилась, и содержимое немного высыпалось на землю.

— Аккуратнее, это же «Люминофориум»! — воскликнул Джонни.

— «Люминофориум» — это хорошо., — повторила Юля, погруженная в свои мысли и вдруг вскинулась: — Светится в темноте?

— Да.

Она отошла к капоту машины и, скинув всю одежду, обильно опрыскала себя спреем от насекомых. Эдвард смущенно отвернулся и одернул Джонни. Он закрыл рот, не сразу, но тоже встал к ней спиной. Юля достала из косметички тени для век и, высыпав их на салфетку, перемешала в однородный порошок. Она нанесла его на себя, и ее тело засияло в свете отблесков пламени, когда. Юля надела стринги и босоножки с золотыми ремешками: «Удобные, как мокасины, не зря купила. От укуса змеи не спасут, но бегать в них, думаю, можно». Она минуты за три соорудила начес, опустив голову вниз так, чтобы волосы встали дыбом, обильно закрепила получившуюся конструкцию блестящим лаком. Затем Юля посыпала шкуру леопарда «Люминоформом» и застегнула ее на плечах крупной брошкой. Потом снова залезла в сумку и достала линзы. Выбрав красную пару, она вставила их в глаза.

— Как я вам? — окликнула Юля мужчин.

В машине душераздирающе завопил Джером, следом взвизгнула Аннет, и заплакал младенец. Фары вспыхнули дальним светом. Эдвард повернулся на крик и схватился за сердце. Багг попятился в полуприседе. Перед ними стояла ожившая статуя помощницы дикарского бога из поселения — ослепительно сверкающая, пугающая дерзкой потусторонней красотой.

— Раз здесь поверили, — усмехнулась Юля, — значит, и там прокатит.

— Что ты задумала? — Эдвард совсем как его сын, запустил руки в волосы. — Джулия, они могут убить тебя.

Он хотел подойти к ней, но Юля жестом остановила его.

— Если львенок жив, значит, я тоже останусь жива, а если нет — мне нечего делать на этой земле, — отрезала она. — Переведи Джонни, что мне нужна ракетница.

Эдвард перевел. Багг принес ей ракетницу и заплечную кобуру с двумя пистолетами, но она отказалась от другого оружия.

— Мне нужно на бедра нечто наподобие сумки для патронов.

Эдвард расхаживал вдоль машины, выступая переводчиком между странного вида парочкой.

— Есть классная вещь! Натуральная кожа. Знакомый из Индии привез, — Джонни подбежал к багажнику.

— Да, отлично, — кивнула она, позволив Баггу надеть на себя подсумок для патронов. — Эдвард нужно несколько шприцев. Покажи, какие у тебя есть сильнодействующие лекарства в ампулах. Ну ты понял о чем я.

Мистер Фаррелл не стал ни о чем спрашивать. Просто снова открыл чемодан и рассказал, что имеется в его аптеке.

— Смешай мне коктейль, выстегивающий сразу и надолго.

— Это преступление.

— Отшлепаешь меня потом. Делай, что просят. Пять доз, не меньше.

Эдвард с тяжелым вздохом набрал лекарства в шприцы и протянул Юле.

Она спрятала их в подсумок, сунув туда и свой выкидной нож.

— Я готова.

Джером вышел из машины и стоял рядом с остальными мужчинами, с интересом наблюдая за ней.

— Эдвард, переводи, — Юля вытянула вперед кулаки и покрутила кистями. — Джонни, мы можем прокрасться в племя со стороны статуи?

— Да, — Багг решил тоже не задавать лишних вопросов, — если они не встретят нас уже на входе.

Юля размяла плечи, покрутила головой.

— В этот раз первая пойду я, — ее руки легли на поясницу, Юля потянулась вправо, влево, к носкам. — В принципе, мне все равно, откуда начинать. Но от статуи натуральнее. Следующий момент. Как проходит ритуал? Кто им управляет? Какие их слабые стороны?

Выслушав ответы, Юля удовлетворенно кивнула.

— Все, идем, — она взяла из машины бутылку с минеральной водой.

Оставив Джерома с семьей и вернувшимся с прогулки Матиасом, они скрылись в чаще, освещая себе дорогу мощным лучом фонаря.

Весь путь Юля шла молча, не считая редких вопросов, задаваемых Баггу.

— Вы уверены, что она в порядке? — поинтересовался он тихо у Эдварда, думая, что она не слышит.

— То немногое, что я знаю о Джулии, — также тихо ответил тот, — позволяет мне с полной уверенностью следовать за ней. Несколько раз я становился свидетелем весьма искусных манипуляций. Если и из этой переделки она выберется живой и спасет моего сына, я окончательно преклоню колена перед ее талантом. Скажи мне, ты не видел, Роберта ранили?

— Нет, — честно признался Джонни, — я не в курсе. Аборигены стреляли в нас. У них есть оружие, но обращаются они с ним плохо.

Снова прогремел гром, но уже ближе.

— Похоже, мы все-таки попадем под тропический ливень, — Джонни, недовольно поморщился. — Это осложнит нам дорогу назад.

— Вернуться бы всем живыми, — резонно заметил Эдвард, — а с дождем как-нибудь справимся.

— Багг, — Юля схватила его за рукав, — а что это за камень, который ты у них похитил?

— Это очень крупный алмаз, — Джонни тяжело вздохнул. — Но мне он нужен был не из-за цены. Два года назад у меня была женщина, их шаман убил ее. Я не успел прийти на помощь, и вскоре сам чуть не пал от страшного ритуала. Этот камень они вставляют выбранной жертве в рот в надежде, что их чучело примет дар, читают заклятья. если чуда не происходит, подношение сжигают заживо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В пыльном луче фонаря обозначился вход в туннель.

— Все, я пошла, — повернувшись к мужчинам, кивнула Юля. — Эдвард, дай мне свой карманный фонарик на всякий случай. Идите следом за мной, но чтобы вас не было видно. Что бы я ни вытворяла, не вмешивайтесь. Как я выгляжу, прическа не развалилась?

Мистер Фаррелл направил на нее луч света.

— Как исчадье ада, — прокомментировал Джонни, поежившись.

— Никогда не думала, что обрадуюсь такому комплименту, — Юля, довольно улыбнулась, — но в данной ситуации то что надо.

К рассвету путники добрались до места первой стоянки. Дождь все-таки настиг их, и дорогу за ночь размыло. Оставалось уповать на проходимость внедорожника и опыт тех, кому предстояло ехать за рулем. Утром ливень отступил, и яркое солнце взошло над джунглями, согревая путешественников первыми лучами. Все, кроме Аннет, вышли из машины, чтобы размяться, умыться и подкрепить силы. Новоявленная мать пришла в себя и впервые сама осознанно покормила малыша.

— Вы как хотите, я спать! Роберт дальше ты шоферишь, — Багг, всю ночь ехавший за рулем, улегся в спальный мешок около машины и мгновенно уснул.

Маттиас умчался на прогулку. Роберт взял ружье и пробежался вокруг поляны:

— Вроде все тихо, — кивнул он отцу, и, захватив бутыль с водой, поманил Юлю за ближайшее дерево. При помощи маленького обмылка она принялась смывать с лица и груди боевой раскрас.

— Как не хватает сейчас того водопада, — посетовала она, оттирая алую помаду с сосков.

— Дня через три будем дома, и я тебя отмою, — ямочки появились на щеках Роберта. Он вспомнил их ночные объятья и в джинсах стало тесно. — Давай завязывай, а то меня уже распирает от искушения завлечь тебя подальше в лес.

Послышались шаги и из-за дерева показался Эдвард.

— Золотой был тебе к лицу, — он скользнул взглядом по Юлиной груди и сглотнул. — Но я рад снова видеть твои румяные щечки.

— Щечки выше, — Роберт сдернул полотенце с ветки и укутал в него Юлю.

Эдвард смущенно кашлянул в кулак.

— Я это… хотел попросить тебя, дорогая, помочь с малышом. Его нужно умыть и перепеленать. У меня есть немного талька, посыпешь ему складочки. А мы с Джеромом займемся его мамой.

Пока Роберт варил кашу с тушенкой и кипятил воду для чая, Юля, как умела, умывала и пеленала ребенка. Фаррелл-младший с нежностью наблюдал, как она неловко, но очень старательно пудрила детскую попку, улыбалась и что-то рассказывала малышу. Врачи тем временем удалили у Аннет катетер, обработали швы, сделали необходимые уколы. Управившись с приготовлением еды, Роберт вновь взял ружье и обследовал территорию вокруг лагеря. Вернувшись, он застал Юлю, убаюкивающую младенца тихой колыбельной песней. Он подошел и, присев около нее на землю, обнял за плечи.

— Тебе очень идет быть мамой, — прошептал ей на ухо, — До встречи с тобой я и не помышлял о детях. Но теперь меня бесповоротно влекут мечты об уютном доме и потрескивающих дровах в камине. Днем будем играть с нашими детьми на мягком пушистом ковре перед ним, а по ночам любить друг друга без устали. И никакого экстрима.

Юля движением плеча сбросила его руку и встала, чтобы передать уснувшего ребенка матери.

— Знаешь, — она присела рядом с ним на корточки и, подняв с земли ветку, нарисовала дом с трубой и струйком дыма из нее, — в одной песне есть такие слова: «Воровка никогда не станет прачкой, а вор не станет спину гнуть». Ты не думаешь, что в один прекрасный день тебе захочется скинуть домашние тапочки и, забив на детей и меня, вновь отправиться спасать мир?

— Почему ты так решила? — оторопел Роберт.

Зеленые глаза возлюбленной приобрели стальной оттенок и она отчеканила, впечатывая каждое слово ему в лоб:

— Да потому, что ты вчера, не моргнув, поставил на кон свою жизнь, а стало быть, и мою. И, если бы ты не вернулся, я бы тоже умерла. И не было бы в нашей жизни детей, камина, пушистого ковра, да и нас самих тоже.

Роберт отвел взгляд. Юля перечеркнула дом, встала и, подхватив ружье, скрылась в зарослях. Эдвард подошел, чтобы налить себе чай, и с тревогой взглянул на Роберта:

— В воздухе запахло ссорой. Что на этот раз?

— Врезала, так врезала. Спасибо не при всем честном народе, — Роберт бросился вслед за Юлей. — Стой, не нужно тут ходить одной.

Она замерла.

— Любимая, я очень виноват перед тобой, — Роберт встал у нее за спиной. — Ты уже жалеешь, что связалась со мной?

— Я этого не сказала, — Юлины плечи подрагивали.

— Тогда что ты имела в виду?

— Я имела в виду, дорогой, — она повернулась к нему, — что при таком образе жизни мы вряд ли сможем завести детей.

Роберт отобрал у нее ружье повесил за спину и слегка встряхнул бунтарку.

— Я клянусь тебе, что никогда больше не поступлю так глупо и безответственно, errare humanum est[1]. Человеку свойственно ошибаться.

Она тут же парировала:

— Amicus Plato, sed magis amica veritas[2].

Роберт нахмурился и, подхватив возлюбленную на руки, пристрожил:

— Ты можешь говорить что угодно, но я за камин и ковер. И ты будешь рожать мне детей. Потому что я хочу их иметь от тебя.

— Львенок, да я-то только за… — начала она.

— Скажи, что любишь меня, — он провел по ее щеке кончиком носа, — и больше можешь ничего не говорить.

— Я очень люблю тебя.

— Пойдем к машине.

— Поставь меня, — Юля вывернулась из его рук. — Я хочу здесь немного погулять. Ты вообще мне обещал фотосессию. Я размечталась, думала ужастик тут инсценируем, что-нибудь дикое и симпатичное.

— Ужастик ты уже с блеском инсценировала вчера, — Роберт скользнул взглядом по дереву за Юлиной спиной. — А теперь молча иди за мной. Только не дергайся.

— Что случилось? — Юля послушно пошла след в след за бесшумно отступающим Робертом.

— А теперь оглянись и посмотри внимательно на дерево, — улыбнулся он.

Юля обернулась и увидела змею, толщиной с руку. Она покачивалась на ветке, и ее голова с кулак молотобойца нацеливалась явно в их сторону.

— Жесть, — прошептала Юля и… упала в обморок.

Роберт еле успел подхватить ее. Он вынес Юлю на поляну, недоуменно взглянув на отца, ожидавшего их возвращения.

— Что случилось? — Эдвард бросился к ним навстречу.

От его крика мирно спящий Багг проснулся и сел, протирая глаза. Роберт положил Юлю на брезентовое полотнище у костра и склонился над ней:

— Джу, родная, все в порядке! — он подул ей на лицо и похлопал по щекам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эдвард бухнулся рядом на колени и свесил подзатыльник Роберту:

— Опять довел ее?

— Еще в угол меня поставь. Принцесса всего-навсего увидела питона, — Роберт снова пошлепал ее по щекам.

— Джулия испугалась… змеи? — Эдвард удивленно поднял брови и взял Юлю за запястье, нащупывая пульс.

Она глубоко вздохнула, открыла глаза и прохныкала:

— Где она? Поехали скорее отсюда.

— А как же фотосессия? — подколол ее Роберт.

Эдвард рассмеялся.

— Ах, Джулия, Джулия! — он поцеловал ей кончики пальцев. — Ты не перестаешь меня удивлять. Но я рад, что некоторые человеческие слабости тебе не чужды, а то после вчерашнего я уже не знал, что и думать.

— Это и правда забавно, — Роберт не мог прогнать с лица улыбку.

— Обхохочешься, — буркнула Юля, но не выдержала и рассмеялась.

Вечером измотанные путники прибыли в миссию. По дороге им пришлось несколько раз вытаскивать машину из грязи. Джерома с женой коллеги встречали восторженно. Их уже не чаяли увидеть в живых. В день приезда Фаррелов здесь было немноголюдно, а сегодня народу из одноэтажного, похожего на дом из картона, строения, вывалило встречать не меньше двадцати человек.

— Вы просто герой, мистер Фаррелл, — сухопарый мужчина с редкими рыжими волосами и глазами навыкате тряс руку Эдварду с таким остервенением, будто собирался оторвать ее. — Я верил, что с вашим приездом все наладится. Как вам всегда удается разрешить неразрешаемое?

— Спасибо, Рей, но все расспросы потом, — Эдварду не без труда удалось освободиться из плена дружеского рукопожатия. — Умыться бы для начала с дороги и выпить чаю.

— Вы останетесь у нас?

— Нет, — Эдвард похлопал Рея по плечу. — Я планирую уехать уже завтра утром, так что подготовь нам транспорт.

Джонни, несмотря на темноту, отправился наводить порядок в джипе. Роберт с Юлей оккупировали душевую. Конструкция для мытья напоминала советский садовый душ: здоровый бак на возвышении, воронка-рассеиватель и дырка в полу.

— Я бы предпочла сейчас горячую ванну, — поежилась Юля от прохладной воды. — Зато какая романтика.

— Романтика, Джу, как ни крути, хороша в меру, — Роберт вспенил в ладонях небольшое количество благоухающего пионами розового шампуня и принялся намыливать Юлины волосы. — Возможно, спустя лет десять мы будем со смехом вспоминать то, что вчера произошло. Но сейчас мне невесело от слова «совсем». Наследили в этот раз мы здорово. Как бы ни прилетело нам обратно.

— Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет, — Юля, закрыв глаза, вслепую терла Роберта мочалкой по груди, плечам животу. — У нас целый багажник оружия, отобьемся. Да и не побегут за нами адепты толстозадого идола, если до сих пор этого не сделали. Так что расслабься.

— Как ты запела, птичка моя, — Роберт увеличил напор воды и промыл Юлины волосы как следует. — Целый багажник оружия у нее. А как же камин и дети? И боюсь я не преследования, а закона.

— Мы же никого не убили. Пошалили немного. Можно сказать — квиты. Вряд ли они побегут заявлять, что им не дали спалить белого парня на костре.

— Очень на это надеюсь. Тюрьмы здесь так себе.

— Нас посадят за то, что мы защищались?

— Нет, малышка, не посадят. Прости, нагнетаю, сам не знаю чего. Просто…

— Просто, интуиция? — перебила его Юля.

— Да.

— И у меня, — она прижалась намыленным телом к Роберту и потерлась об него грудью. — Если это возможно, рванула бы без ужина в аэропорт.

— Ты умеешь одним движением увести мои мысли в другую сторону, — рука Роберта соскользнула с Юлиной поясницы ниже. — Давай-ка поскорее переместимся в нашу комнату.

Маттиас, разжившись у Юли мешком из-под туфель, сложил туда все свои богатства и обосновался в столовой. Там женщины готовили праздничный ужин, и он не мог пропустить мероприятие, сулящее еду и подарки. Прикидываясь несчастным, шимпанзе выпрашивал сладости, а также разжился личной ложкой, которую, облизав, по-хозяйски засунул в свою новую торбу. Насытив чрево, он надел Юлины носки, и присутствовавшие дамы покатились со смеху. Под эту лавочку Маттиас выпросил красивое кухонное полотенце, белое в розовую полоску и, накинув его на плечи, отправился к своему хозяину, волоча за собой мешок.

Роберт безмятежно спал, обняв подушку. Юля расчесывала волосы, поглядывая в его сторону: «Спит, как зайчик. Завалиться бы с ним рядом и отключиться замертво до отлета. Ни на минуту больше не желаю здесь оставаться». В комнату постучали. Юля встала и неохотно открыла дверь.

— Приходите ужинать, уже почти все готово, — громогласно возвестила невысокого роста веснушчатая девушка.

— Тсс, — приложила Юля палец к губам, — Устали. Не хочется.

— Сегодня придут местные жители к нам в гости, будет весело.

— Хорошо, скоро будем, — она вежливо улыбнулась и, закрыв дверь, буркнула себе под нос. — Повеселились уже.

Юля присела на постель. Роберт так сладко причмокнул во сне губами, что ей стало жалко будить его. Она хотела встать, но сильные руки схватили ее. Через мгновение она уже лежала на спине.

— Ты притворялся?

— Что там за иерихонская труба приходила?

— Понятия не имею. Никакого желания ни с кем знакомиться, но пора поужинать. А то ты потом съешь меня.

Роберт задрал ей майку и провел языком по груди:

— Можно я сразу поужинаю тобой?

На улице полыхал костер, мужчины сидели за двумя длинными столами, а женщины раскладывали снедь. Местные, жившие по соседству и ставшие уже своими, смешались с миссионерами. Юля с Робертом вышли из дома несколько помятыми и с озорным блеском в глазах. Эдварду хватило одного взгляда в сторону «детей», чтобы понять, что у этой парочки сейчас были дела поинтереснее, и только врожденная вежливость вытащила их на улицу. Он улыбнулся в кулак и пригласил их сесть рядом с собой. Поначалу Юля с явной опаской посматривала на аборигенов. А они, совершенно не стесняясь, разглядывали ее. Эдвард с нежностью вспомнил, как Юля совсем недавно лежала в его объятьях. Он как бы невзначай подсел к ней ближе, чем позволяли приличия. Бросив опасливый взгляд на сына, Эдвард обнял Юлю за плечи. Фаррелл-младший лишь усмехнулся и, отстегнув флягу с ремня, подмигнул ему:

— Плеснуть тебе моего компота?

— Я со своим, — Эдвард щелкнул пальцами по глиняному кувшину возле себя. — Не ты один у нас такой смышленый.

— А что здесь принято пить украдкой? — осведомилась вполголоса Юля и подвинула свою кружку. — Я в доле.

— В Судане алкоголь запрещен законом, — шепнул Эдвард и плеснул ей полстакана французского коньяка. — Но нам всем нужно немного расслабиться. За тебя, дорогая. В Лондоне с меня причитается.

— За что? — округлила Юля глаза.

— За спасенного сына, — Эдвард сделал приличный глоток и коньяк, мягко обволакивая небо, пролился в горло, согревая кровь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Веришь, для себя старалась.

— Верю, — Эдвард коснулся губами голубой венки на ее виске, — и тем не менее, с меня причитается.

Джонни сидел напротив них со своим неизменным ромом.

— Балдею я, господа, с ваших отношений, — похоже, он тяпнул лишнего. — Остатки воспитания мне не позволяют думать дурно, но я не вижу вас уже иначе как втроем.

— А нас и не нужно видеть иначе, — Роберт впился зубами в сочную мякоть буйволиного мяса, только что снятого с огня. — Мы в одном круге.

— Опыт, отвага и безумие. Неплохая комбинация, — Джонни поднял свою кружку. — Было приятно поработать с вами.

— Безумие, конечно, это я, — хихикнула Юля.

— Мы все не без сумасшедшинки, дорогая, — от еды и выпитого коньяка в Эдварде, несмотря на усталость, проснулось игривое настроение. — Но до тебя нам, как до звезды.

Аборигены принесли тамтамы, и их женщины задвигались на площадке между столами в танце. Юля с интересом следила за их движениями. А Эдвард, улыбаясь, наблюдал, как она чуть ли не подпрыгивает на месте.

— Принцесса, — наконец, шепнул он ей, — покажи им класс.

Роберт удивленно взглянул на отца, но поддержал его идею.

— Иди, Джу, — подмигнул он Юле, — надери им задницы.

Она допила остатки коньяка и скинула с плеч теплый платок, оставшись в белоснежных лосинах и поло. Юля вышла в круг, и темнокожие женщины, расступились, танцуя и поглядывая на чужестранку с интересом.

Она закрыла глаза и словно впустила музыку в свое тело. Раз, два, три, разворот, там-там-там-там. Юля двигалась естественно, четко следуя ритму. Под темным африканским небом, где звезды сияют так низко над землей, в отблесках пламени костра, среди чернокожих женщин она порхала ангелом среди бесов. Эдвард смотрел на нее, и в голове, неоновым табло, светилось: «Люблю».

Ритм музыки изменился, и мужчины племени, войдя в круг, присоединились к танцующим женщинам. Роберт скинул рубашку, обнажив свой красивый торс, и вышел к Юле. Она встретила его радостным блеском в глазах. Страсти в танце так раскалились, что даже Джонни отставил флягу в сторону.

— Они созданы друг для друга, — ошарашенно прошептал Эдвард. — И это мои дети.

Аборигены тоже заинтересовались их танцем и, рассевшись вокруг, одобрительно хлопали. Но Юля с Робертом никого не замечали. Только он и она, словно инь и янь, существовали сейчас в этом мире. Их территория истинной и неподдельной любви принадлежала им и только им. Наконец Роберт не выдержал и, перекинув Юлю через плечо, словно пушинку, исчез в доме. Эдвард тактично постарался объяснить их уход по-английски, но из открытого окна раздался грохот падающей мебели. Тогда он махнул рукой и постарался сменить тему.

Вдали послышался гул приближающегося вертолета.

— Кто это в такой поздний час? — Эдвард взглянул на коллег.

Миссионеры пожимали плечами и переглядывались.

— Вы никого не ждете? — Багг сразу протрезвел.

— Нет, — Эдвард встревоженно взглянул на него.

Джонни вскочил и, бросившись к машине, схватил бинокль и поднес его к глазам.

— Быстро все в укрытие! — закричал он. — Это сомалийские пираты. На борту их символика.

Эдвард было направился к двери, но остановился:

— Да, мальчишки-санитары очень расстроены. Пожаловались, что ты их обдала таким холодом и презрением, что они готовы сквозь землю провалиться.

— Трусы, — вспыхнула Юля. — Они ведь попросту сбежали!

Эдвард рассмеялся:

— Им же чуть больше двадцати, и они не солдаты.

— Мне с ними, к счастью, детей не крестить, и дело не в возрасте, — смягчилась Юля. — Что ты хочешь?

— Ох, ваше высочество! — Эдвард вернулся и поцеловал ей руку. — Если это возможно, простите их. Я думаю, молодые люди раскаиваются.

— Только ради вас, — Юля присела в реверансе.

Эдвард, захватив пакет с окровавленной одеждой, вышел из комнаты. Юля устало вздохнула, вновь вытащила сладко заснувшего шимпанзе из своего чемодана и устроила его на свободной кровати. Сложила вещи и, не раздеваясь, прилегла рядом с Робертом.

Примерно через час они проснулись от гула. Прибыл вертолет. Вскоре все здание наполнилось громкими голосами. Роберт сонно посмотрел на Юлю.

— Привет, — улыбнулась она ему и поднялась с постели. Голова гудела, и хотелось только одного: упасть обратно на подушку и проспать как минимум сутки.

— Привет, жизнь моя, — Роберт облизнул губы, натянул одеяло повыше, пошевелил пальцами ног и облегченно вздохнул. — Я думал, этот коновал обездвижил меня навсегда.

Роберт попробовал сесть, но, закусив губу, схватился за бок. Юля вскочила, налила стакан воды и протянула ему.

— Чудеса, читаешь мои мысли, — Роберт залпом осушил бокал.

— Никаких чудес, — она выудила расческу и заколку из сумки. — Я сама недавно была в таком состоянии и прекрасно помню первые желания.

Роберт улыбнулся и, кривясь от боли, сел. Раздался стук в дверь, и вошел Эдвард. Глубокая морщина прорезала его лоб, лицо осунулось. Фаррелл-старший глазами попросил Юлю оставить их с Робертом одних. Она взяла зубную щетку, пасту, полотенце и выскользнула за дверь.

На обратном пути рядом с операционной Юля наткнулась на горе-вояк. Они, увидев ее, опустили глаза и постарались незаметно прошмыгнуть. Юля охнула и припала на одно колено, будто случайно оступилась. Молодые люди стремглав бросились к ней, подхватили с обеих сторон под руки, затащили в кабинет и посадили на стол. Юля не ожидала такой бурной реакции и едва сдерживала смех. А парни, по всей видимости, решив реабилитироваться перед ней. Один извлек из шкафчика охлаждающий пакет, а второй стащил с пострадавшей мокасины и начал ощупывать ногу. Юля улыбалась, проклиная свою затею, и раздумывала как теперь вежливо послать их: «Всего-то хотела немного поднять парням самооценку, дав возможность помочь осерчавшей на них леди. Но дело, похоже, принимает серьезный оборот». Когда Юля поняла, что парни сейчас будут вправлять вывих, ей стало не по себе. На счастье в кабинет вошел Эдвард и остолбенел:

— Что опять случилось?

— Вывих левого голеностопа, — коротко доложил один из санитаров.

— Я вправлю! — пообещал второй.

— Позвольте я сам! — Эдвард поблагодарил парней и вежливо выпроводил их. Уходили молодые люди счастливыми. Когда за ними закрылась дверь, Эдвард взглянул на Юлю. Она расхохоталась от души.

— Ты их разыграла? — пожурил он ее. — Как мало, оказывается, нужно людям для счастья.

Эдвард помог Юле обуться. Опираясь на поданную им руку, она спрыгнула со стола.

— Иди к себе, выезжаем через четверть часа. Не забудь Маттиаса.

Юля вошла в комнату. Роберт полулежал на кровати готовый в дорогу и перебрасывался с шимпанзе апельсином.

— О! — воскликнула она. — Выглядишь молодцом.

В этот момент Маттиас пульнул в него изрядно уже помятым фруктом, но Роберт увернулся:

— Я крепкий орешек!

Юля составила вещи у двери и уставилась на сумку с видеокамерой.

— Львенок, я так счастлива, что этот ужас наконец закончится. Но ты ведь так и не снял репортаж.

— Действительно. Знаешь, как-то не было времени, — он вдруг задумался и беззвучно выругался. — Найди мне двух орлов, которые тут бегали. Скорее.

— Легко.

Через пять минут санитары стояли перед Робертом.

— Я видел вчера у одного из вас за ужином видеокамеру, — Фаррелл-младший посмотрел на молодых людей исподлобья. До Юли дошло, к чему он клонит и похолодела:

— Кинишко веселое сняли?

Те понурили головы.

— Живо мне камеру и кассету, — жестко сказал Роберт.

Уже через пару минут он на перемотке просматривал заснятый материал.

— Кто-нибудь еще снимал? — голос его не предвещал ничего хорошего.

— Нет, честно, — затараторили они. — Мы сами случайно, так, для себя…

— Ребята, ничего личного, — усмехнулся Роберт и удалил все, что было связано со вчерашним происшествием. — но мне неприятно было бы увидеть это в Интерполе. До свидания!

Когда санитары вышли, Роберт обнял Юлю за плечи.

— Вот тебе и мальчики-зайчики, — она покачала головой. — Недаром они мне сразу не понравились. Но Эдвард так просил за них…

И Юля рассказала Роберту о том, как ей чуть не оторвали ногу.

— Ты еще и совратительница малолетних? Твою бы энергию, да в мирных целях использовать.

В комнату заглянул Эдвард.

— Готовы?

Роберт игриво посмотрел на Юлю.

— Подумываем остаться. Да, принцесса?

— В принципе, здесь довольно мило, — подыграла она ему.

— Мы еще не везде побывали…

— Ты хочешь сказать, что вы еще не все здесь разнесли? — оборвал сына Эдвард. — Смею напомнить, вы скоро женитесь, так что прошу на выход.

Он подал знак, и в комнату вновь вошли знакомые молодые люди с носилками.

— Увидимся на борту, — Эдвард отправился давать последние указания.

Юля разыскала Маттиаса и поспешила вслед за Робертом. Шимпанзе занервничал, когда они, миновали джип Багга. Маттиас залопотал, словно спрашивая у Юли о своем хозяине.

— А, правда, где Джонни? — она забралась в вертолет и уселась около Роберта.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Отец же сказал, что Багг летит с нами. Сейчас нарисуется.

Санитары погрузили очередные носилки, на которых лежал перебинтованный с ног до головы человек. Юля по озорному взгляду из-под бинтов узнала таинственного пациента.

Шимпанзе тоже учуял хозяина, успокоился и переключился на Юлины бусы, обретя новую цель в жизни. Аккуратно перебирая красные камушки, Маттиас загадочно улыбался и вздыхал. Похоже, в мыслях он уже видел себя в этом дивном украшении.

Все перелеты Роберт с Юлей проспали, прижавшись друг к другу. В Судане, прямо в аэропорту, Джерома и мистера Фаррелла провели в отдельное помещение и допросили о нападении на территории миссии. Для Юли осталось загадкой, как Эдварду удалось вытащить их из этой истории. До последнего, несмотря на успокоительный укол, ее трясло от страха оказаться за решеткой. И только когда самолет взмыл в воздух по маршруту Найроби-Лондон, Юля выдохнула. Страшный сон под названием «Африка» закончился. Она взглянула на Роберта, лежавшего в соседнем кресле.

— Камин и ковер? — заговорщицки подмигнул он ей.

— Не зарекайся, львенок!