Любя и сожалея,

Все подлости простив,

К губам подносит флейту

Серебряный флейтист.

Перебирая звуки,

Сплетая смех и грусть,

Ласкают флейту руки –

И музыка из рук!

Гремим, как на параде,

Рассеянно живём,

А он опять играет

О чём-то о своём.

И радуг акварели

Форелью на воде,

В серебряном апреле

Звезда летит к звезде.

Присел нетерпеливо,

На краешке почти, –

Бессмысленны улыбки,

Бездарны почести…

Наигрывает тихо,

Смеются, светятся

Цветы, дожди и птицы

В ладонях у лица!

К душе – шершавой дичке,

Стихов нельзя привить.

Возможно лишь родиться

С печалинкой в крови.

Пишу – азарт игольчатый

Опять искрит в крови;

Зову и рифма-гончая

Летит ко мне на свист!

Ходят ходики забавно,

Ходят люди по морям

И поэты, улыбаясь,

Тоже ходят… в слесарях.

Пустую породу листая,

Теряю терпение, но

Порою строка золотая

Желанною жилкой сверкнёт.

Трепетную, сердечную

Можно прикладывать к ране;

Поэзия – двигатель вечный

Внутреннего сгорания!

Поэзия, старатели твои

Такими разными на свет родятся, –

Талантливыми, словно соловьи,

И трудолюбивыми, как дятлы.

Опять в черешневом июне

Мне руку дождь позолотит

И слово ловкое, как юнга,

По строфам солнечно взлетит.

Этюдно, с рифмой авантюрной,

Сплетаю я в часы затиший

Миниатюрные ноктюрны

Черешневых четверостиший.

Не балуя сердце, срывая дыханье,

Оттачиваю ремесло;

Из красного золота рифмы чеканя,

Сплетаю созвездия слов.

Сплетает зима кружева,

С ветрами снега налетели

И я подбираю слова

К буранам её и метелям.

Простые слова говорю,

Они – не навеки…

На верхние ветки смотрю,

На верхние ветки.

Все поэты трудяги-старатели,

Не доверяя порою перу,

Светлое слово, как жемчуг из раковин,

Нежно губами берут!

Покуда серые ветра

Всё смешивают слепо,

Я чутким кончиком пера

Расписываю небо.

Любуясь танцем горностаев,

Я от руки их рисовал,

В красивую сплетая стаю

Все белоснежные слова.

Чтобы взлететь, поравняться,

В небе оставить свой след,

Чтобы на крыльях подняться,

Я опираюсь на свет.

Когда надоедала глина

И обжигали злые вести,

Я вырезал цветы жасмина

И ржавой жести.

Мечтая о радужной стае,

Сплетая узоры дорог,

Я в звёздное небо взлетаю

По лесенке солнечных строк.

Крепка была души броня,

Но жизнь, ломая лени латы,

Навыжимала из меня

Алмазных капелек таланта.

Не блистаю, не летаю,

Расплескав слова,

Просто тихо выплетаю

Строчек кружева.

Как леденцы, любимые слова

Завёрнуты в хрустящую бумагу;

Разбросаны тома, как острова,

По книжному архипелагу.

В созвездия и звездопады

Моё распахнуто окно

И даже слов искать не надо –

На ветках их полным-полно.

Мне снова не спится,

Искрится луна золотая,

И чтобы не спиться,

Я к звёздам летаю.

Неспеша свои строки пряду́,

В кружева их сплетаю, как нити;

А слова всё идут и идут,

Я дарю им букеты эпитетов.

Когда пою или молчу,

Когда лечу далёко,

То угодить я не хочу

Ни галерее, ни галёрке.

Камушки, искры, хрусталики,

Капельки волшебства, –

Ангелы мне нашептали

Тихие эти слова.

Умею очень здорово

Сплетать я кружева

И с беличьим задором

Искать в листве слова.

Нежных писем почерк гибкий,

Переливы слов,

Песни, взгляды и улыбки,

Всё вплетается в любовь.

И садоводу сродни,

Без суеты и отсрочек,

Я обовью свои дни

Лозами солнечных строчек.

Поэзия – цветение

Любви и озорства

И ловких слова сплетение

В бумажных кружевах.

Если нападёт тоска,

Я не онемею, –

Из ладоней выпускать

Музыку умею.

Вы – молодые, ловкие, крутые,

Расписывая ярко жизни шёлк,

Оттачивайте перья золотые,

А я пишу цветным карандашом.

Избегая пустой писанины,

Отложив и перо, и весло,

Ярко-красные гроздья калины

Превращаю я в капельки слов.

Значит рифмы-кружевницы

Крепко стих переплели,

Если странницы-страницы

К добрым людям разошлись.

Стою, курю, табак намок,

Ползёт гадюкой вьюга-злюка,

Но зацепились за дымок

Два-три невероятных звука.

Я в веночки собираю строчки,

Разбросав метафоры-матрёшки,

А под лето радостные дочки

Подставляют лодочки-ладошки.

И прикасаясь к красоте

Узором нежно-синим,

Стихи проступят на листе

Переплетеньем линий.

Старых строчек уже не исправишь,

Но от них потеплело в душе, –

Я люблю чёрно-белые клавиши

Этих милых затёртых клише.

Захотелось помечтать

И всерьёз поверить,

Что сумею полетать

На спине у ветра.

Я мечтаю кружиться, как птица,

Обнимая земли красоту,

А ещё, наконец, научиться

Облака целовать на лету.

Мой ежедневный улов –

Не суетливая проза, –

Сочными гроздьями слов

Светятся строки, как лозы.

В кружева сплету прилежно

Светлые слова,

И пропахнет солнцем снежным

Молодой январь.

В небеса взлететь, как птица,

Под дождём сплясать, –

Только бы не разучиться

Делать чудеса.

Исписаны светом страницы,

Заточены новые перья, –

Поэзия – это жар-птица,

Обычное чудо в перлах.

Как бы ни были строки горьки,

Но не станет безжизненным прочерком

Всё, написанное от руки,

Неразборчивым собственным почерком.

Ярких строк взлетает стая,

Ведь поэзия жива,

И о музыке мечтая,

В песню просятся слова.

Если слово – словно сок,

Рифма не кривляется, –

Ручейками тёплых строк

Мир переливается.

Всех певчих птиц не перечесть,

Но жаворонка выше честь, –

Им надо сесть, чтоб зачирикать,

Ему взлететь, чтобы запеть!

Скрипач, рисуя свой узор,

Перебирает нежно звуки,

Чтоб виноградною лозой

Сплелись мелодия и руки.

Поют для нас хмельные нимфы,

Танцует пьяная сирень

И золотые наши нимбы

Сегодня носим набекрень!

На строчке-веточке глагол

Мелодию защёлкал,

Ведь он певучий, как щегол,

И яркий, словно щёголь.

В искусстве нужна виртуозность,

Отточенность, свежесть, задорность;

Не можешь выращивать розы –

Засаливай помидоры.

Суть поэзии – труд, а не магия,

И поэт, словно вечный изгой,

Долгим треньем пера по бумаге

Добывает бессмертный Огонь!

Искрится творческая магия,

Заглаживая все грехи

И остаются на бумаге

Зигзаги, кляксы и стихи!

Яркое цветение,

Лёгкое перо

И переплетение

Остроглазых строк.

Создатель ещё не давал имена

И каждому время не высчитал…

Не Слово, вначале была тишина,

Алмазными звёздами вышитая.

Столик мой самобранкою заслан,

Я пером терпеливо вожу:

Слово за́ слово, слово за́ слово, –

Я стихи, как картошку, сажу.

Строчки-выручалочки,

Жизнь моя – актёрка;

Я – как ноль без палочки,

Но и не шестёрка.

Мечтаю, блистаю…

В аду ледяном

Летаю, летаю

На шаре земном.

Поэзия – отчаянный прыжок,

Неведомого света западня

И солнечный, волнующий ожог –

От капелек волшебного огня.

Главный принцип жизни строг:

Не дойдёшь, коль не споткнёшься;

Будешь дрыхнуть, как сурок,

Знаменитым не проснёшься.

Не вешайте носы

И пейте жизнь запоем,

Ведь лучшие часы

Даются только с боем.

                                     Альке

Из тишины пушисто-белой

Твои приблизятся зрачки,

Как будто две ручные белки

На расстояние руки.

Пусть иллюзорна примета,

Ищем любовь мы по ней:

Капелька снежного света,

Звёздочка между бровей.

Когда-то время, как швея,

Скрепило прочно наши души.

Срослись навеки ты и я,

И швы уже не разойдутся!

Она покинет и вернётся снова,

Стыдливо притаится у плеча.

Любовь – любого возраста основа

И вечная пугливая печаль.

Снова прекрасными красками

Тебя нарисую я, –

Ласточка моя ласковая,

Ландышевая моя!

Солнечную, милую, земную,

Называю лучшей своей частью.

Сколько лет тебя уже целую,

Женщина, красивая, как счастье!

Руки милой так нежны,

Словно лепет лепестков;

Два хрусталика луны

В глубине её зрачков.

Как виноградная лоза,

Ведут свое скольжение

Твои русалочьи глаза

И длинные движения.

Летели мы, куда хотели,

Отведав терпкого вина,

Вплетая в синие метели

Своих любимых имена.

Все нити судеб свив,

Укрыли мы друг друга

Не золотой кольчугой –

Простым плащом любви.

Снова поют нам соловьи

Песни свои до света;

Вижу созвездья глаз твоих

Я в звёздных россыпях лета.

Я любуюсь глазами твоими

И плечом припадая к плечу,

Я красивое женское имя,

Как молитву богине, шепчу.

Восхищаться и вновь

Унижаться и плакать,

Но впиваться в любовь,

Словно в сочную мякоть.

Белые бивни в окно

Бьются буранно и грубо,

Но, чуть дыша, надо мной

Кру́жатся бабочки-губы.

Ты ландыши белые

Подносишь к лицу,

И эхо, как белка,

В сосновом лесу.

Звенит хрустальная прохлада,

Летит в ладони звёздный дождь

И в горностаях снегопада

По краю неба ты идёшь.

В любви у нас то солнце, то бураны,

В где-то, окунаясь в синеву,

Красивые киты-катамараны

По океанам парами плывут.

Даже когда на убой,

Если – почти закопали, –

Капает в вену любовь,

Капля за каплей!

Много лет я люблю горячо,

Но ещё не закончился порох;

И всегда на тростинку-плечо

Опираюсь я, словно на посох!

Давным-давно известна эта тайна:

Чтоб отыскать избранницу свою,

Принцессу не по туфельке хрустальной,

По солнечному сердцу узнают.

Если слетел с дорожки

Или проигран бой,

Женщина, словно кошка,

Замурлыкает боль!

Покрепче зубы я сожму,

Срываясь в штопор.

Но, слава Богу, есть кому

Крыло заштопать.

Светлая, как весна,

Солнышко моё вьюжное;

Ты у меня одна,

Женщина-жемчужина!

Я котёнком пушистым ластился

И бросал в твою чашу яд, –

Будь ты проклята,

Будь ты счастлива,

Неразгаданная моя.

У женщины любви и понимания

В глазах сияют ласковые лучики;

Чтобы мужское приковать внимание,

Ей не нужны ни цепи, ни наручники.

Набросил вечер бархат ей на плечи,

Мои читая тихие стихи;

Тюльпановые губы душу лечат

От пьяной и мучительной тоски.

Коль с женщиной сумел поладить,

Не тронув гордости мужской,

И ветру волосы разгладит

Она ласкающей рукой.

Ревнивы, слишком говорливы,

Непросто вас держать в узде;

Но вы красивы, словно ивы

В кристальной утренней воде.

Ещё не упущены сроки

И перья любимых жар-птиц

Вплетаются в тёплые строки,

В бумажные крылья страниц.

Я коня веду купать,

Буду чистить бок атласный,

Стану повод подавать

Юной всаднице прекрасной.

Жизнь расцветёт, начнёт светиться,

Сиять затейливым лучом,

Когда душа твоя жар-птицей,

Присядет на моё плечо.

Донжуаны строят планы,

Манят птичьим молоком…

Лишь у женщины желанной,

Все желания – закон.

Мелодии перебирая,

Дразню я белок-озорниц, –

Иду, на дудочке играя,

Приманивая райских птиц.

Разлуки и обманы,

Святая ворожба:

Любовные романы

Читают по губам.

Когда начнёт сжигать сады

Последний запьяневший вечер,

Листом усталым и седым

Я упаду тебе на плечи.

Март

Несёт река обломки белой лодки,

Выбрасывая их на берега.

Как сонные медведи из берлоги,

Карабкаются рыжие стога.

Песней радуя сторонку,

Пересвистываясь с веток,

Птицы весело и звонко

Перепрыгивают в лето.

Раскаты умолкают,

Гроза ушла, сердясь,

И с радуги стекают

Жемчужины дождя.

Лучи листву пробьют навылет

И дождь грибной пройдёт, как царь;

Берёза капельки живые

Божественно смахнёт с лица.

Семиструнка радуги звенит

И гроза разлетелась на градины.

Удивительны летние дни –

Виноградинка к виноградинке.

Первые грозы уже позади

Отгромыхали зарнично.

В лес, словно дети, вбежали дожди,

Первым – грибной, а за ним – земляничный.

В роскошный рай, в пчелиный вальс

Влетело лето-непоседа

И выплетает кружева

Весёлых спец велосипедных.

Искристое утро игриво,

За красную гриву обня́в,

Купает в зелёных заливах

Зари озорного коня.

Под всполохи зарничные,

Светясь и веселясь,

Дождями земляничными

Умоется земля.

Дождём земляничным проли́лись

На землю остатки весны;

Волнистые линии лилий

В июньские сны вплетены.

Птиц грустить невозможно заставить,

Если вырвались песни из клеток;

Лишь дыханьем касается клавиш

Музыкальное длинное лето.

Сперва зелёные корветы

Цветов украсит мишура,

Потом на побережье лета

Влетят вихрастые ветра.

Земля согрела тёплой кожей

И ситцевая синь близка;

Мы до дождя грибного до́жили

И улыбнулись облакам.

Лето мелькнёт, как лисица,

И опереньем блестя,

Радуга, словно жар-птица,

Вылетит к нам из дождя.

Вдыхая свет серебряно-жасминный,

Войдём с тобою в леса вестибюль

И нежной золотою паутиной

Укутает нас солнечный июль.

Умыто небо ясное

Солнечным огнём

И перепоясано

Радуги ремнём.

Я выйду на лета опушку,

В траве молодой постою;

Потом сеновал, как подушку,

Пахучем июнем набью.

Июнь. Деревня. Сенокос.

Жара сжигает заживо

И лето стразами стрекоз

Украсило пейзажи.

Пробежит девчонок стайка,

Ветер крыльями взмахнёт;

Словно рыбка золотая,

Солнце в озеро нырнёт.

Дней цветастая лента,

Лебединый балет, –

В каждой капельке лета

Есть от радуги свет.

Ищут утром полусонным,

За прохожими следя,

Пальца летнего дождя,

Апельсиновое солнце.

Опять покой лелеет лето,

Ветра хмельны и горячи,

И только солнечная флейта

Счастливой иволги звучит.

Золотая погода стоит, –

Забавляется солнечный сокол;

Лето тёплое губы свои

Перепачкало ягодным соком.

В день июльский, погожий,

Загляну в рай зелёный,

Где грибы, как вельможи,

Принимают поклоны.

Летний дождь пройдёт по струнке;

Пригубив его глоток,

Снова солнце по-пластунски

Проберётся на восток.

Золотистые мгновенья

Превратив в янтарный мёд,

Волшебство и вдохновенье

Жаркий жаворонок льёт.

Ночь, разбросав изумруды,

Сядет у тихой воды,

Как в золотые сосуды,

Лу́ны пуская в пруды.

Окунь колоритно,

Перед поплавком,

Резанул, как бритвой,

Красным плавником.

В небе облако седое

Гонит птицу-озорницу;

Даже солнце молодое

Убегает, как лисица.

Узоры радуги прядя́,

Ласкают землю пальцы длинные;

Какое небо голубиное

Там, за ресницами дождя.

Лес вырезан из малахита,

Июль раскрасил каждый звук

И солнце, словно лета слиток,

Летит в медовую траву.

Травы волнами накатят,

Станут с ветром танцевать

И цветами эту скатерть

Будет лето вышивать.

Спле́тены звёзды в венок,

Ночь-недотрога нежна;

Словно щекастый щенок,

Брошена в воду луна.

Жгучий, весёлый, живучий,

Смелый, игривый, счастливый

Тучной удушливой туче

Ветер вцепился в загривок.

Лето. Деревня в цветах,

Дни у июля лучистые.

Снова грибные места

Я побегу перелистывать.

До поляны-просты́нки

Свет цветастый прилип,

А у самой тропинки

На посту – белый гриб.

Лето – птенец желторотый

Вырвется в первый полёт.

Снова медовые соты

Светом июля нальёт.

Пылинки золота в песке,

Седой звезды улыбка

И плавает луна в реке,

Как золотая рыбка.

Самолётик-аистёнок,

Клён тенист и круглобок;

Ветер вёрткий, как котёнок,

Катит солнечный клубок.

Где солнце воду в речке пьёт,

Держась за лапы ёлок,

Там жаворонок нам поёт

И к липам липнут пчёлы.

Остывая под струнами длинными,

От жары отдыхает земля;

Умываются белыми ливнями

И поляны её, и поля.

Расползается мгла по углам,

Высылаются Солнцем дозоры

И луча золотая игла

По лугам вышивает узоры.

Из лепестков, как мотыльков,

Мозаика сложилась снова

И льётся свет из облаков,

Рисуя радуги подкову.

Слякоть, холода, тоска,

Солнце, словно льдинка…

Где же нам тебя искать,

Лето-невидимка?

Падают звёзды в сады,

Август играет вживую;

Добрые руки воды,

Став на колени, целую.

Поля желанно пожелтели,

Гуляет лето по лугам,

Где мотыльковые метели

И льны, прильнувшие к ногам.

Земля сверкает в золотой парче,

Гуляет стая аистов по лугу;

Холодным языком ручей

Мою облизывает руку.

Кружа́тся стаи аистят,

Собою душу радуя.

Лихие ливни улетят

И расцелует небо радуга.

Облака-горностаи,

Неба ласковый лён;

Август плавно, как аист,

Завершает полёт.

Заиграют ветра полонез,

Волны спелые нива накатит,

Мне помашет приветливо лес

И полянку расстелит, как скатерть.

По затейливым маршрутам,

Стайки солнечных деньков

Улетят на парашютах

Шелковистых облаков.

Серебряный воздух,

Стальная вода;

Осыпались звёзды

И пусто в садах.

Ушли дожди, твердеют воды,

Звучит зимы тревожный бас;

Уже у пугливую природу

Шагнул декабрь, как снежный барс.

Первый снег влетает во дворы

И пушистый холод мягко стелет,

Вызывая радость детворы

И тревогу комнатных растений.

Рябинки подкрасили губки,

Из всех своих зимних одежд,

Шикарные белые шубки

На голое тело надев.

Зима распахнёт свои двери

И снова ко мне под окно

Придут белоснежные звери,

Доверчиво лягут у ног.

Туча, набитая снегом,

Зимним ветрам вопреки,

Между землёю и небом

Плотно зажата в тиски.

Снова клёны и березы,

Сбросив алый плащ зари,

Одеваются в морозы,

Словно в мантии цари.

Листопадов постели

Разметала зима,

Стаи белых метелиц

Охраняют дома.

Закончились осени злые шторма,

Развеяны листья по белому свету

И лёгкою ланью влетает зима,

А волки-ветра набегают по следу.

Застыли леса терема,

Ветра лежат в засаде.

Кружится бабочка-зима,

Вот-вот на землю сядет.

Задиристо, на санках,

Ордой своей горда,

Зима, как самозванка,

Врывалась в города.

Как художник, декабрьский вечер,

Снегопадами мир украшал

И луна опустила на плечи

Золотую, метельную шаль.

Закончатся напасти,

Дела пойдут на лад

И кони снежной масти

Закусят удила.

Январь, словно кот,

Сибирский, нахальный.

Холодным дымком

Снегопады пропахли.

У самого края аллеи,

Где ветер гоняет пургу,

Сугробы лежат, как олени,

Уснувшие прямо в снегу.

Белки, как смелые юнги,

Мчатся по реям сосны;

Собраны в снежные дюны

Юные вьюги-вьюны.

Метель, купаясь в серебре,

Сложила крылья

И в январе, как в янтаре,

Они застыли.

Луны позолоченный слиток,

Сверкают короны берёз;

Морозное небо расшито

Алмазными нитями звёзд.

Метельный звёздный плёс,

Валы́ белым-белы,

А ветер, словно пёс,

Обнюхал все углы.

Ночь изнывает от скуки,

Ветер не ищет ночлег;

Звёзд золотые окурки

Втоптаны в пасмурный снег.

Я из домашнего уюта

Поддразниваю зи́му злую, –

Грозит, буранит тётка лютая,

А я антоновки целую.

Волшебно и лучисто

Сверкает снег на ёлках,

Серебряными искрами

На изумрудных чёлках.

Садится снегопадов стая

На синем солнечном лугу,

Где жадно музыку листая,

Танцует ангел на снегу.

Зима в обновках щеголяет,

Летит под горку с ветерком

И снегопад в саду гуляет,

Прикрыв лицо воротником.

Срывая платья и манто

С пугливых елей,

Кусает тёплую ладонь

Игривый пёс метельный.

Морозная катит волна,

Сурова она и свирепа.

Глазок отдышала луна

В окне леденистого неба.

Лес надел карнавальные маски,

Видит город чудесные сны

И украшены зимние сказки

Золотыми рогами луны.

Зима поспит вполглаза

И будет до весны

Метелям пересказывать

Рябиновые сны.

В неизведанные страны,

Проложив крутой маршрут,

Белогривые бураны

Тройку снежную несут.

Выбросят белые флаги

Взятые с боем дома;

В городе-архипелаге

Вновь побеждает зима.

Морозами обнажена,

Луна греет зябкие руки.

От холода воет она

И падают льдистые звуки.

Одинока гордая луна,

Но однажды стужа так завьюжит,

Что к земле придвинется она,

Как жена к подвыпившему мужу.

Пьянит морозный воздух,

Ветра ещё нежны

И выкипают звёзды

Из котелка луны.

Лучей серебряные жилки

Стремятся к снежному дворцу

И любопытные снежинки

Губами тянутся к лицу.

Снегопад обрывками

Нам по́д ноги упал

И ветер по загривкам

Сугробы потрепал.

Подошёл зимы фрегат

И как дань царю,

Плавно брошены снега

В ноги январю.

Ветер огненный бинтует

Снегопадами зарю,

Пушки снежные лютуют,

Салютуя январю.

Обогрев морозный сад

Тёплою ладошкой,

Замурлыкал снегопад

Ласково, как кошка.

Собирает утро робко

Серебро и жемчуга,

Белолобые сугробы

Прижимаются к ногам.

Зимний сон тягуч и сладок,

Пахнет, словно дикий мёд.

Он тишайшим снегопадом,

К нам на цыпочках придёт.

Не опасаясь весны,

Белые сны нам расстелят

Юные вьюги-вьюны.

Снежные птицы метели.

Бурлят ещё белые ульи,

Но с детства запомнили мы, –

Чем большими стали сосульки,

Тем меньше осталось зимы.

Снег принимает милые черты

И ты, его спасая от капели,

К лицу подносишь снежные цветы,

Их зачерпнув из ласковой метели.

Зима уже капелью плачет,

Она почти побеждена.

Ладошки тёплые не прячет

В кармашки девочка-весна.

Ещё морозный день погожий

Сияет, душу веселя,

Но у зимы на белой коже –

Татуировки февраля.

Красная шапочка

– Кому пирог, кому и сало, –

Ведь бабка надвое сказала.

Белоснежка

– Мой нрав застенчив, мил и кроток, –

Терплю, когда храпят в семь глоток.

Кот в сапогах

– Когда маркиз встаёт не с той ноги,

То постоянно гадит в сапоги.

Золушка

– Какой же он чудак, о Боги!

Смотрел бы не на туфельки – на ноги…

Золотая рыбка

– Как жадностью осточертели мне вы!

И ведь не треснет… невод.

Кощей Бессмертный

– Украли всё, какое гадство:

Мои года, моё богатство…

Баба Яга

– Снова придётся сегодня всю ночь,

Воду с Горынычем в ступе толочь.

Буратино

– К девочке красивой и крутой,

Подобрал я ключик золотой.

Бага Яга

– Я женщина тихая, слабая,

Древняя старушка, а не баба.

Колобок

– Был бы тёртым калачом,

То прикинулся б мячом.

Я тоже пел бы, как скворец,

Когда имел бы свой дворец.

Попался на пути варан –

Стоит и смотрит, как баран.

Лежит петух без головы, –

Хозяйку клюнул и… увы.

Красива лама гуанако,

Вот только имечко, однако…

Известно лишь мангусту,

Что кобры очень вкусные.

Сказали зайцы нам: – Мерси,

Мы уезжаем на такси.

Полюбуйтесь – крокодил.

Кто сказал, что он не мил?

Купила книжку кошка

С мышонком на обложке.

Такая птица есть – трубач, –

Трубит, зараза, хоть ты плач.

Вьюн выкручивался, корчась, –

– Я уху вам всю испорчу.

В озере живёт судак,

Толстый, жирный, но мудак.

Рак на воблу смотрит гордо,

Потому, что он отборный.

Своим умом гордился какаду,

Но постоянно нёс белиберду.

Шагает лось – могуч и грозен,

Рога успел куда-то сбросить.

Удавы любят всех, как братьев,

И душат в дружеских объятьях.

Вот кит плывёт сорокатонный, –

Отвисло пузо от планктона.

У дятла трудовой запал, –

Он всех соседей задолбал.

У дачников одна забота, –

Как отучить крота работать.

Собою любовался гусь:

– Свинье в товарищи сгожусь!

Всем доказывал хорёк,

Что полезный он зверёк.

Куры девушки-простушки, –

Есть несушки, есть толстушки.

Захотели как-то киски

Похлебать из миски виски.

Лежит в больнице волк-мерзавец, –

Ему попался храбрый заяц.

Ещё один портрет с натуры –

Одели овцы волчьи шкуры.

Плавал кит на глубине,

Так замёрз, что посинел.

Медвежонок силён и здоров,

Но боится медвежьих углов.

Гордо шагает гуляка-гусак,

Красивый и важный, словно гусар.

Если истребить гадюк,

Будет и ужам каюк.

Слоняются слон с слонихой, –

Некуда им прислониться.

Как смелый страус не старался, –

Критиковал, но зарывался.

Лисе не достался петух, –

Собака была на посту.

Блоха блистала голой попой

И не стеснялась микроскопа.

Кочевряжатся коты:

Нам не надо мелкоты.

Безжалостно ужалил овод, –

И ведь, подлец, не ищет повод.

Дрозды на ветках загорали, –

Они не пели – вишни жрали.

Жираф шагает гордо, –

Поди достань до морды.

Малыш-воробушек хорош, –

Дерётся дерзко, как Гаврош.

Выдра очень не проста, –

Знает рыбные места.

Ужа́ опять обидели, –

Гадюку в нём увидели.

Орёл верблюда клюнул,

Но и верблюд – доплюнул.

Лежит на льду весь день тюлень, –

Лежать на льду ему не лень.

Вернулся кот мрачнее тучи, –

Не наловил мышей летучих.

Львица доброю быть попыталась,

Но потом она проголодалась.

Жила красавица-ондатра,

Но сняли шубку, вот беда-то!

Лиса рыдала, вол вопил –

Медведь на пробку наступил.

О пьяном волке грустен мой рассказ, –

Ведь даже белка получила в глаз.

Кошке очень весело, –

Всех собак повесили!

Столько насмешек терплю, –

Плюнул с досады верблюд.

Со всеми уживаются ужи, –

Безвредные они, что ни скажи.

На вид такой солидный лев,

А превращает клетку в хлев.

Муха смотрит свысока

На навозного жука.

Не носит уж змеиной кожи,

Ужалить, впрочем, может тоже!

Амёбу не любят соседки, –

Живёт ведь одна в целой клетке.

Кроль собою очень горд, –

У него опять рекорд.

Кровь комар сосал балдея,

Да прихлопнули злодея.

Уж для ужихи устроил холодную

И называет змеёй подколодною.

Любила зебра слушать Стаса Пьеху, –

Вот тут её каток и переехал.

Спорят кролик и удав, –

Гад всегда, конечно, прав…

Бывает ведь, что и коту,

Ловить мышей невмоготу.

Снимая живой уголок,

Живёт припеваючи волк.

До котлеты прилипшая муха,

Не теряла присутствия духа.

Хвалил петух на все лады,

Мартышкины научные труды.

Страус днями на ногах, –

Он ударился в бега.

Голубка эта так хрупка,

Но кушает, как птичка… пеликан.

Ворона назвала́ Пегаса братом:

– Ведь оба мы с тобой крылаты.

Опасаясь, что козёл зальёт глаза,

Словно в воду глядела коза.

Проспала работу сова,

Но птичьи качает права.

Страус пингвину был рад:

Здравствуй, крылатый мой брат!

Вляпался кабан жестоко

В грязных денежных потоках.

Знайте, что гадюка рада,

Поделиться с вами ядом.

Нашёл паук уютный уголок,

И муху на собою уволок.

И жаба отрастит крыло,

Чтобы разок побыть орлом.

Воробей нуждался в крыше,

Чтобы пересесть повыше.

Ослы подчиняться не любят,

За что и ругают их люди.

Не любит днём охотиться сова,

И здесь она по-своему права.

Удав лишён запасов яда, –

Они ему не очень надо.

Муха на слона в обиде, –

Он её в упор не видит.

Был надёжен старый конь, –

Он прошел огонь и вонь.

Сидят на кочках жабы,

Грустят – не те масштабы!

Однажды, вспомнив все грехи,

Кукушке ввалят петухи.

Когда воздавали за мудрость хвалу,

То львиная доля досталась ослу.

Гордился жираф перед боровом,

Широком своим кругозором.

Вам показывал Гордей,

Не животных, а людей.

Чайник

– В тепле и неге я купаюсь,

Но слишком часто закипаю.

Тапочки

– Всегда в тепле живём, без стычек,

И носом в грязь никто не тычет.

Парашют

– Я летал, парил, кружился,

Только так и не раскрылся.

Фиговый листок

– Пусть лицемеры ямы роют, –

Грешите смело – я прикрою.

Футбольный мяч

– Били с лёту, пяткой, с ходу,

И отбили всю охоту.

Ожерелье

– Да, Фортуна – большая прелестница, –

Ей мечтаю на шею повесится.

Апельсин

– Попробуй не состроить рожу,

Когда с тебя сдирают кожу.

Мел

– Я очень неприятный тип, –

Могу любого обвести.

Сломанный стул

– На мне, когда я был при деле,

Такие задницы сидели!..

Бутылка

– Пока полна, захлёбываясь пьют,

Потом сдают… в приют.

Табурет

– Опять желание воскресло,

Побыть руководящим креслом.

Водка

– Я свалить могу любого,

Если он отыщет повод.

Утюг

– Почему со всеми лажу?

Против шерсти я не глажу!

Смирительная рубашка

– Словно жилы, прошу, не тяните

Из меня путеводные нити.

Гвоздь

– Если не умеете прогнуться,

Трудно от ударов увернуться.

Тарелка

– Не бойтесь в руки взять, друзья,

Ведь небьющаяся я.

Клюшка

– Бью, сомненьями не маюсь,

Правда, иногда ломаюсь.

Телега

– Надежды, связи, интеллекта рост, –

И это всё пошло коню под хвост!

Сахар

– Чтобы утром искупаться,

Надо быстро просыпаться.

Мел

– Вам руки пачкать неохота,

А я останусь без работы.

Маятник

– Отдохну немного, баста, –

Сильно я заколебался.

Лапоть

– Сандалеты хороши,

Но и я не лыком шит!

Молоток

– Могу прибить, могу и заколачивать, –

Не забывайте только всё оплачивать.

Грабли

– Не наступайте мне на горло! –

Они предупреждали гордо.

Мяч

– Бьёт через край восторг невыразимый,

Что я один – такой неотразимый.

Чайник

– Я командовать могу, –

Стоит свистнуть – все бегут!

Граната

– Снова бросил, нету счастья, –

Хоть ты разорвись на части!

Перчатки

– Носят нас на руках, не дождавшись зимы,

Потому, что боксёрские мы.

Ядро

– Непостоянна спорта королева, –

Не угодишь – толкнут налево.

Флюгер

– И в самый непростой момент,

Держал я нос по ве́тру перемен.

Черепаха

Хоть не бегаю трусцой,

Проживу еще лет сто.

Слон

Картинна, как купчиха,

Боится лишь мышей.

Подумаешь – слониха…

А ноги – от ушей!

Жираф

Законы джунглей понимать

И я умею:

Не смогут голову сломать,

Так скрутят шею.

Страусы

Удивить народ мы рады,

Не головой, так голым задом.

Попугай

Кто повторять за шефом будет,

Из клетки быстро выйдет в люди.

Черепаха

Я вам помочь советом рада, –

Спешить помедленнее надо.

Сплетаю в строки точные,

Слова густые, сочные!

Из живительной розовой глины

Лепим книги мы, как окарины.

Положу в твои руки, прекрасная гостья,

Я стихов драгоценные гроздья.

В душе рассмотреть нелегко

Метельные строки стихов.

Сплетеньем тёмно-синих линий,

Стихи появятся, как иней.

Чтобы созвездья слов связать,

Есть строчек виноградная лоза.

Поэзия – замедленный прыжок,

Болезненный, как солнечный ожог.

Поставила осень в мраморных вазах

К подножью зимы запоздалые астры.

Влетает снег, скользя по лужам,

И всех пугает ужас стужи.

Деревья укутались в снежные шарфы,

И арки красивы, как арфы.

Я на золотую блесну

Поймаю царь-рыбу Весну.

Из души, как из мятого мрака,

Лает совесть – слепая собака.

На январской роскошной постели,

Разметались небрежно метели.

Буран-забияка и вьюга-гуляка

Стучатся в окно моё, чтоб покалякать.

От тумана липкого промок,

Бантиком завязанный дымок.

За солнца ослепительным алмазом,

Следило лето золотистым глазом.

И облако по небу на спине

Плывёт, подмигивая мне.

Утро с небо счастливо сольётся,

Зацелует солёное солнце.

Пишем мы на ладонях дорог,

Оставляя сердца между строк.

Пусть не засохнет твой живой

Любви букетик полевой.

Несёт берёзка снежный шарф,

На хрупких девичьих плечах.

К весне неслась моя душа,

Где ландышами май дышал.

Бегу, сливаясь с синевою,

Чтоб насладиться летом вволю.

Проезжает в зелёной карете

Лето в красном вишнёвом берете.

Мелодий светлая струя –

Серебряное соло соловья.

Стремительно режут задиры-стрижи

Свои озорные круги-виражи.

Наступит ночь и суета огней

В каштановой утонет тишине.

Леса июльские полны

Черничным вкусом тишины.

Ночь плащ дождя накинула на плечи

И нам зажгла каштановые свечи.

Идёт февраль, сердит и страшен,

В кашне укутывая кашель.

Ночную грусть переберу руками,

Охотясь за словами-светлячками.

Ни сонному солнцу, ни ветру-задире,

Не нравилось небо в парадном мундире.

Раздвинув кулисы жасмина,

Любуюсь весной-балериной.

Скоро улетит из ма́я,

Сиреневых фламинго стая.

В небе ночном письмена

Осветит, как лампа, луна.

Дождю под ноги брошены бутоны

И снова он выходит на поклоны.

Выбралось из снеговых пещер

Облако в сиреневом плаще.

Однажды и я увидал удивлённо,

Как тесен весне сарафанчик зелёный.

Поджав пушистые хвосты,

Крадутся снежные коты.

Коснулся снег усталых уст, –

Закостенел калины куст.

Нити звёздных дождей сплетены

В силуэт серебристой луны.

Затаился мрак и замер, –

Солнце снова в тронном зале.

Сентябрь и многослоен, и цветист,

А лист летящий острозолотист.

Переливаясь и блистая

Снег кружит в танце горностая.

Иду и целую прохладу

Вишнёвого зимнего сада.

Можно сча́стливо жить в шалаше,

Если рай сохранился в душе.

В белых снах утонула деревня

И зима ещё спит, как царевна.

Подхвачена ветра холодной волной

Луна, словно колокол ледяной.

Пусть приснятся счастливые сны,

Под счастливой подковой луны.

Упруго режет неба луг

Трудяги-солнца щедрый плуг.

Ручные речные форели,

Как радуги, сердце согрели.

Срывая печали, бросаемся мы

В морозную прорубь зимы.

Вижу созвездья созвучий

И строчек крыжовник колючий.

Из солнца и света отлиты берёзы,

Но ветер срывает и листья, и звёзды.

Люблю сидеть тихонько у воды

И слушать майские поющие сады.

В зелёных глазах винограда,

Отражается детская радость.

Этот клин журавлиный своё остриё,

Прямо в сердце, однажды, направит моё.

Поле в чёрном пока переплёте, –

Снегопады ещё на подлёте.

Накинув листопадный шуршащий шарф,

Земля и небо пьют на брудершафт.

Умело лепит детвора

Свои мечты из серебра.

Дело получается – детки молодцы, –

Светятся от счастья глазки-близнецы.

Лишь в детстве писать мы умеем красиво,

Весёлым и бойким, курносым курсивом.

Дождя грибного приятный запах,

Качаются ели в лохматых лапах.

Погода бурливо и пенно ворчит,

Все линии ливней сливая в ручьи.

Март, как мраморный дог,

Развалился у ног.

Рябинки-модницы, подкрасив губки,

Примерят горностаевые шубки.

Снегурка в восторге от Деда Мороза, –

Какая снежная роза!

На лугу собирает цветы

Звонкая девочка-колокольчик…

Соломенное солнышко плетёт

Детишкам лето.

Лещей серебряные слитки

Рассвет-рыбак бросал на берег.

Хрупкая берёзка-балерина

Примеряет белый сапожок.

Вербовые веточки, как кисти,

Согревает март в своей руке.

Выбегает на лыжах мальчишка-январь

Из седого морозного леса.

Мрамор морозного неба

В серебряных родинках звёзд.

Капе́ли весёлые ка́пельки

Целуются на лету.

Опять дирижируют радуги

Оркестрами летних дождей.

луна-оленёнок

пьёт из ручья

радуя сердце.

след поцелуя

оставила бабочка

у радуги на щеке.

радостный март

принёс хризантемы

в простуженный город.

глаз прищурил подсолнух

танцем бабочки

любовался кузнечик.

месяц морозный

умирая на солнце

похож на меня.

первый подснежник

дышит в ладошки

словно ребёнок.

зимняя вишня

сгибаются ветки

от снежных цветов.

поседевший шиповник

снова мечтает

о юных цветах.

северный ветер

мчится по небу

серебряный лис.

глазастые звёзды

на воде между лилий

две белых луны.

розовый ландыш

когда постареет

белым проснётся.

старенький месяц

любит ходить босиком

по камушкам звёзд.

Восенню птушкі ў вырай лятуць,

Я зімаваць застаюся, –

Хай уцякаюць, мне добра і тут,

На Беларусі.

Да Бога малітвы мае́,

У крыўдзе ён нас не пакіне, –

А ціхія песні свае

Спяваю для белай Багіні.

Белый романс (Альке)

В ледяные зеркала снег собой любуется,

От любви-метелицы всё лицо горит…

Только пьяная зима знает, всё ли сбудется,

Знает очень хорошо,

Но не говорит!

Начинает снегопад плавное кружение,

Нитями морозными снова день прошит…

Только пьяная зима помнит продолжение,

Но рассказывать его

Сразу не спешит.

Не забыть твои глаза очень сильно хочется,

Как прощения слова – эти снегири…

Только пьяная зима знает, чем всё кончится,

Знает очень хорошо,

Но не повторит.

Эта глупая весна скоро позабудется,

Поцелуи на морозе, недоверья лёд…

Если пьяная зима вновь в судьбе заблудится,

Знаю очень хорошо –

Мы переживём!

Сестре

Далеко наша юность зелёная,

Собирают года свою дань.

Не печалься, сестрица Алёнушка,

Нам с тобою они не беда.

Ты на вечер весёлый позва́ла,

Твой июнь возле яблонь стоит.

Разграбление винных подвалов

Нам сегодня опять предстоит.

Не помогут запоры и стража,

Ведь распахнуто в праздник окно

И два сына твоих, как два па́жа,

У тебя за надёжной спиной.

Пусть всегда наши дети нас радуют

И летя в высоте голубой,

Молодою и радостной радугой

Улыбается солнечный бог.

Даже если тяжёлыми тучами

Огорчить захотят холода,

Будут тучи твои немогучими,

Грозы – грозными лишь иногда.

В детстве девочка-оленёнушка,

На моих вырастала глазах.

Не печалься, сестрица Алёнушка,

Пей бальзаковский сладкий бальзам!

Буйницкому Василию Фёдоровичу

Мы поблажек себе не давали

И не рвали послаще кусок,

А ночами всю жизнь промывали –

Золотой наш, тяжёлый песок.

Надюше

Взлетают хрустальные трели,

Смеются мальчишки-ручьи.

Идёшь ты, обнявшись с апрелем,

И лучшие песни – твои!

Вот и осень зовёт за собой,

Не согреет сентябрьское солнце,

Если есть на земле ещё Бог, –

Он над нами высоко-высоко.

Листву рукой разворошу,

Найду листок сиреневый, –

На нём-то я и напишу

Последнее стихотворение.

Мы пишем, но дней вереницы

Морщины прожгут на лице, –

Недаром пустые страницы

Всегда остаются в конце.

Кого-то я переживу,

Но из серебряного сада,

Однажды тихо уплыву

Под парусами снегопада.

Читая роман авантюрный,

Словами беспечно играюсь, –

Хорошая литература

Для старости – детская радость.

Улетая навеки с земли,

Я пойму, обрывая все линии,

Что исчезнут однажды вдали

Эти строки мои журавлиные.

Идя по жизни гордо,

В восторгах не тону, –

Ведь, если дел по горло,

То не пойдешь ко дну.

Путь, конечно, будет труден,

Но – позволит обстановка,

Может быть и выйду в люди…

На конечной остановке.

Жизнь коротка и вьюжиста,

В ней – лишь одна утеха, ­–

В любой пещере ужасов

Есть комната для смеха.

Желанья затая,

Тихонечко вздыхаю, –

Ведь неба полынья

Грозит своим дыханьем.

Сохранят ли навек небеса,

Не исчезнут ли в звёздной метели

Журавлиные те голоса,

Что от нас навсегда улетели?

Утешают душу сны,

Сладкой грусти навевая

И на лодочке луны,

Наше время уплывает.

Черта последняя близка

И для меня уже не тайна, –

После финального свистка,

Уже не будет овертайма.

Сегодня беден мой улов,

Напрасно ставил сети;

Держу в ладонях горстку слов

И те ворует ветер.

Черта последняя близка, –

Сюжет унылый,

Но для последнего рывка

Найдутся силы.

Даже под восторги

И сиянье меди,

Мимо остановки

Сердца – не проедешь.