© Игорь Шелег, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Лифт очень долго ехал на двадцать первый этаж элитной многоэтажки. Казалось, путь, раньше занимавший минуту, сейчас растянулся на полчаса. И что было тому виной, Марина не понимала: то ли усталость, то ли десяток алкогольных коктейлей, выпитых всего за четыре часа. А ведь в начале вечера она не собиралась доводить до подобного.

Гребаный Макс так хотел затащить ее в постель сегодняшней ночью, что совершенно не экономил и щедро накачивал девушку горячительными напитками. Вот только сам он с коктейлями не рассчитал и захмелел гораздо быстрее Марины. Хорошо хоть заплатил за все, иначе… А иначе было бы неприятно.

А ведь у Марины тоже были на него планы. Парень был из не самого плохого рода, и у него водились деньги. Марина же хотела начать собственное дело, чтобы полностью отойти от дел рода и жить для себя. Брать кредит в банке, даже на самых выгодных условиях, ей не хотелось: на бумаге все было гладко, но девушка понимала, что риски в любом начинании велики, особенно когда у тебя нет былой поддержки рода.

Все ее недавние знакомые, которые еще полгода назад вполне спокойно и без напряга для себя могли одолжить эти необходимые ей деньги, сейчас совершенно не собирались идти девушке навстречу.

Подруги, или скорее бывшие подруги, если и не отвернулись от нее, то и к общению особо не стремились. И Марина понимала почему: решили подождать, пока она либо вернет себе расположение главной ветви рода, либо будет полностью отвергнута ею. Сейчас у них просто нет времени на старую подругу, они постоянно заняты.

Парни же… Парни как были, так и остались козлами. Никто из ее друзей и знакомых не захотел помочь ей. И не потому даже, что они сомневались в ее способности вернуть долги. Нет, просто пользуясь ситуацией, они хотели затащить ее в постель. Как же, недоступная прежде Марина стала нуждаться в их помощи. Не воспользоваться этим – значит оказаться последним лохом.

И если раньше девушка вполне могла позволить себе быть легкомысленной и провести ночь-другую с понравившимся парнем, то теперь она не могла пойти на подобное: ей это внутренне претило. Ей были отвратительны эти похотливые взгляды, полные сочувствия слова о желании подумать и намеки на положительное решение вопроса через постель.

Макс был последним из той когорты знакомых и полузнакомых ей парней, кто обладал необходимым достатком и связями. К тому же он был недурен собой и весьма силен для своего возраста. И еще совсем недавно он за возможность провести с ней ночь не думая отдал бы руку на отсечение. Марина точно знала, что она очень ему нравилась. А сейчас… А сейчас он строил из себя не пойми кого! Как же Марину бесило все это…

Лифт доехал до нужного ей этажа и с легким звоночком открылся. На этаже загорелся свет, и девушка неуверенной, шатающейся походкой направилась, касаясь стены, к такой знакомой и родной металлической двери. Она недолго порылась в сумочке, ища ключи, после чего быстро открыла замок, прокрутив ключ два раза против часовой стрелки. И только закрыв за собой дверь, Марина позволила себе расслабиться.

– Я дома! – громко сказала девушка.

Она бросила сумочку на комод, скинула у входа красные ботильоны на высоком каблуке, расстегнула молнию на кожаной фиолетовой юбке, а через несколько метров сбросила на пол шубку вместе с белой блузкой. Потом все уберет, сейчас сил нет.

Бутылочка боржоми из холодильника и душ привели ее в чувство. Тренированный организм бойца ранга Ветеран ускоренными темпами избавлялся от алкоголя в крови, и Марина, наконец, смогла-таки нормально соображать. Она смыла косметику и, вытерев лицо, пристально всмотрелась в свое отражение, стремясь найти ответ на вопрос: когда же у нее, такой отличной девчонки, все пошло наперекосяк?

Наверное, в тот момент, когда глава рода решил отправить ее в Китай с разведывательной миссией и приказом присмотреться к сыну главы клана Арсению и найти к нему подход. Задание было плевое, тем более что она частенько представляла род на различных мероприятиях и выполняла порой неприятные, но необходимые операции, за которые к тому же щедро платили.

Вот только казавшаяся сперва легкой прогулка превратилась в битву не на жизнь, а на смерть. В Поднебесной за короткий срок она оказалась на грани. На родине с ней никогда ничего подобного не происходило. Да, она всю жизнь готовилась к бою, к драке не на жизнь, а на смерть. Но только теперь она поняла, что к подобному оказалась не готова, и вновь испытывать страх ей не хотелось.

Командировка, казалось бы, проходила хорошо. С Арсением она сошлась и даже начала операцию по его привлечению в род. Вот только троюродный брат, и до этого ее удивлявший, подготовил для нее очередной сюрприз: сделал хитрый финт ушами и просто ушел от них с Катей.

Он так долго сопровождал их в консульство, что она и подумать не могла, что в последний момент Арсений просто сбежит. Только позднее она поняла, что он изначально планировал это сделать, к тому же у него были помощники, много квалифицированных помощников. И его путь домой был заранее продуман. Она пыталась указать на это отцу, но тот ее не слушал и не желал слышать никаких оправданий.

И если в роду Зиминых на это отреагировали спокойно, потому что Арсений в итоге оказался одинаково далек от обоих родов, то Советниковы не умели проигрывать. Марину обвинили в халатности и пренебрежении своим долгом. Возможно, все закончилось бы менее печально и к ней не применили никаких санкций, но Арсений после этого пропал и не выходил на связь ни с кем из представителей родов. И высказывалось мнение, что он все же погиб от рук наемных убийц.

Марина знала, что Виктор Советников, глава рода, даже ездил на разборки к Дорониным. Те клялись, что нападение на его наследника произошло случайно и что они не собирались его убивать. Они также доказывали, что совершенно не обладают информацией о том, где он сейчас находится, но точно могут сказать, что нанятые ими бойцы до него так и не добрались.

Так или иначе, Виктор Советников смог получить выгоду даже из этой проигрышной ситуации. В качестве извинения за причиненный вред он выбил из Дорониных значительные скидки и выгодные контракты для рода. Польза для рода оказалась неслабая, но Марине это не помогло.

По результатам миссии отец получил нагоняй от главы рода и отыгрался на ней. Марину отправили в свободное плавание, оставив небольшой пенсион – на еду, коммунальные платежи и совсем немного развлечений. Да, у Марины была квартира, а также машина, полученная за работу на род, но тех денег, которые она сейчас получала, ей определенно не хватало.

Хитря и изворачиваясь, словно уж на сковороде, она еще пыталась держаться на плаву, но с каждым днем ей это давалось все труднее и труднее. Денег не хватало ни на что: с теми запросами, которые сформировал ей род, она не могла прожить на такое небольшое пособие. Хорошо, что у нее был отложен запас средств на непредвиденные нужды.

Марине было непонятно, отчего отец так на нее ополчился. Возможно, это была вынужденная акция, проведенная в воспитательных целях, но в таком случае она не могла понять, почему он ее не предупредил. Другое предположение, которое ей совсем не нравилось (хотя она не сбрасывала его со счетов), заключалось в том, что родные давно ждали возможности ее приструнить, и теперь ждут, что она приползет к ним на коленях просить о работе или о помощи.

И ведь если она обратится за помощью, ей не откажут – помогут. Вот только после будут постоянно этим попрекать и оказывать на нее давление. Она столько раз видела подобное по отношению к другим членам рода, при этом искренне считая их неудачниками, но никак не могла представить, что подобным образом обойдутся и с ней.

– Ну уж нет! – зло, но без особой ярости сказала девушка зеркалу, после чего вышла в коридор, выключила свет в ванной и направилась в сторону зала.

Она уже все осознала и запрещала себе злиться. Она собиралась побороться. Она будет искать еще варианты, но так просто не сдастся. В крайнем случае, можно будет продать машину и кое-что из драгоценностей. Хотя этого ей не хотелось, и она сделает это, только если другого выбора не останется.

Свет, горящий в коридоре, освещал зал не полностью, двери были прикрыты. Марина вошла в них и направилась к бару. И именно в этот момент девушка почувствовала: что-то не так. В комнате, в ее квартире, в которую она давно никого не водила, появился новый запах. Тонкий аромат духов был определенно женским. Он был ей неуловимо знаком, но Марина не могла припомнить, где его слышала: все же она была еще изрядно пьяна.

Медленно подойдя к бару, она неторопливо достала из него бутылку клубничного ликера и два небольших барных стаканчика. Внешне девушка оставалась невозмутимой, но в голове у нее словно работал компьютер, и она быстро соображала.

При входе в комнату она видела пустое кресло и боковым зрением зацепила диван. В принципе, если бы там кто-то сидел неподвижно, она могла и не заметить… Но она отбросила эту мысль как несущественную. Оставалось два места, где мог скрыться незваный гость. Первое – в углу стены, в кресле, на которое она, войдя, не обратила никакого внимания, второе – за открытой створкой двери, где было достаточно места для того, чтобы там могли спрятаться даже два человека.

Если бы это был враг или киллер, то он вполне мог спрятаться за дверью, но Марина не чувствовала использование бахира. Да и враг давно бы уже напал. Поэтому она решила отнести неожиданного визитера к условным врагам.

Одной рукой наливая ликер, второй она достала с полки небольшой пистолет. В квартире их было спрятано несколько. Дамские пистолеты с переделанной обоймой под бронебойный патрон; их всего два, но такой патрон с близкого расстояния пробивает бронежилет четвертого класса защиты и если Ветерана на секунду остановит, то Воина вполне себе отправит на тот свет… если попадет в убойное место.

Положив пистолет в карман халатика, Марина повернулась и задала вопрос:

– Ликер будешь?

Тень вокруг стула колыхнулась и ответила женским голосом со странным акцентом:

– А не много тебе будет? Всю ночь пьешь.

– Ну, так ночь еще не закончилась, – спокойно ответила Марина и, пройдя через всю комнату, протянула ликер тени.

Она остановилась в метре от нее, специально для того, чтобы та потянулась и луч света осветил ее лицо. В принципе, ее расчет оказался верен.

Первым делом Марина хотела было схватить пистолет и выстрелить незваной гостье в лицо: она узнала ее, вспомнила ее голос и где слышала этот легкий цветочный запах духов. Это была одна из бешеных сестриц, как называла их Катя. Дочь главы клана Огненного Дракона почтила ее своим присутствием.

Но Марина не чувствовала угрозы и потому решила не спешить с применением оружия и начать с разговора. Она не чувствовала применение бахира гостьей и именно поэтому сдержалась.

– Что привело тебя в мою квартиру? И… Как ты вошла?

– Ты забыла закрыть дверь, – спокойно ответила Ао. Именно так звали сидящую в кресле девушку. Это странное, но в то же время простое имя Марина хорошо запомнила. – А что до того что я хочу…

– Я не смогу выдать тебе твою сестру, – сразу перебила ее Марина, присаживаясь на диван и с удовольствием вытягивая гудящие ноги. – Это не в моей власти… Я даже не знаю, где она…

По мнению Марины, именно это привело девушку в ее апартаменты. По-иному и быть не могло, не Арсения же она сюда искать пришла.

– Мне интересно, как дела с Джунг, но об этом потом… Сейчас меня больше интересует, кое-что другое… – Китаянка замолчала на мгновение и потом продолжила как ни в чем не бывало: – Мне нужна информация о том, кто есть кто в роду Советниковых. Кто чем занимается и на что ориентируется.

– Ты зря сюда пришла, девочка, – холодным тоном ответила Марина. – С чего ты решила, что я буду доносить на свой род? Да и к тому же я уверена, что у твоего клана есть вся необходимая информация. Не понимаю, что ты тут забыла?

Китаянку совершенно не обеспокоили слова, сказанные Мариной, как и ее тон. Она продолжала так, словно не придала значения сказанному девушкой:

– Скажем так… Мой господин не имеет всей информации о вашем клане… Хотя сам является весомой ее частью.

Ао замолчала, а Марина в то же мгновение оказалась на ногах.

– Арсений жив?!

– Господин жив, – спокойно ответила гостья. – Вот только сложилась парадоксальная ситуация. В Огненном Драконе он смог получить только общую информацию, которая… мягко говоря, вырвана из контекста. И если помнишь, именно там вас пытались устранить первый раз. Поэтому лишний раз лезть на рожон он не хочет. Приехав на родину, он хотел бы сначала собрать информацию. Истинную информацию, которой мог бы доверять. Опять же, повторюсь, ничего криминального. Только общедоступная информация, сбор которой просто занял бы много времени. А ты к тому же знаешь не только свой род, но и еще очень многие. Узнав о твоем статусе в роде, господин принял решение предложить тебе работу – информация в обмен на деньги.

– Почему именно господин? – удивленно спросила Марина. Уж не обманывает ли ее девушка? – Помнится, вы терпеть друг друга не могли… По крайней мере, ты его…

– Это в прошлом, – ровно ответила Ао. – Он спас мне жизнь… И судьба сама сделала за меня выбор… Так что насчет информации?

– Что взамен? – невинно спросила Марина.

Свой выбор она уже сделала. Ей были нужны деньги, и сейчас она вполне могла их получить.

– Господин дал мне пять тысяч рублей, – ответила Ао. – Эти деньги ты получишь в любом случае, но если ты согласишься делиться своими знаниями, то он хотел бы по прибытии в город с тобой повидаться. На нейтральной территории.

– Идет! Что ты хочешь узнать?

Марина залпом осушила бокал. Пять тысяч для нее небольшие деньги, но сейчас они будут очень кстати. До очередного пособия еще неделя, а рублей на карте осталось едва-едва.

Темный силуэт микроавтобуса с затемненными окнами плавно двигался в потоке машин. Маневрирование, набор скорости, торможение практически не ощущались – водитель был мастером. Да и сам автомобиль был удобен и подготовлен для комфортного передвижения. Это была машина, переоборудованная для выполнения специальных задач.

Перегородка спереди, которую можно было закрыть, отделяла водителя от пассажиров. За поездкой можно было следить с помощью камер, расположенных вокруг машины: их изображение выводилось на экран телевизора, который висел под потолком. Салон делился на две части. В одной на удобных кожаных диванах сидели я и Ао, в другой – четверо бойцов группы поддержки, готовые в любой момент отразить нападение или выполнить мой приказ.

Да, моему статусу скорее соответствовало бы другое авто, например, черный бронированный джип с символом рода на передних дверях. Но я решил пока воздержаться от демонстрации всей столице, что в городе появился новый представитель рода Советниковых.

Конечно, я не сомневался, что наиболее заинтересованные лица уже в курсе того, где я нахожусь, и тем не менее привлекать излишнее внимание к своей фигуре не решился. У Советниковых много врагов. А вдруг кто-нибудь из них захочет свести с ними счеты, нанеся удар по мне?

Да и кому какое дело, на чем я езжу? На мнение окружающих мне было плевать с высокой колокольни. Однако сформировавшаяся уже привычка сначала посмотреть, что к чему, а потом действовать не позволила мне так поступить.

Приехал я ночью и, хотя в самолете почти все время спал, по прилете оказался не выспавшимся. Организм все еще не пришел в себя после мучений рабства. Восстанавливающий рацион, который назначил мне Дьян, состоял из семи приемов пищи в день с использованием различного вида добавок. А еще вечером, перед сном, мне обязательно ставили капельницы. Дьян превзошел сам себя. Он смог с помощью целительных снадобий убрать мою излишнюю худобу, которая образовалась после рабства, – словно бы накачал мышцы воздухом. Но к своим прежним кондициям я еще так и не вернулся.

Пока мы ехали, Ао консультировала меня по Императорскому лицею. Карту лицея она нашла в открытом доступе и теперь показывала, куда я должен идти. Путь к директору и к своему классу, в котором должен учиться, я уже запомнил, как и дорогу в столовую. От остального отмахнулся.

– Все, тормози тут, – сказал я водителю, показывая на остановку. – Хочу пройтись, подышать свежим воздухом.

– Но, господин… – запротестовала сидящая рядом Ао.

– До лицея всего ничего, – ответил я. – Нужно только перейти через дорогу, вон отсюда забор виднеется.

– Было бы правильно довезти вас до общей стоянки и высадить там, – спокойно парировала девушка.

– Я с тобой полностью согласен, – кивнул я ей. – Но ничего страшного со мной не случится… К тому же вы займете место недалеко от лицея и в любом случае будете меня ждать. А если что-то пойдет не так, у меня есть микрофон, который ты и будешь слушать до тех пор, пока я не зайду в учебное заведение.

– Да, господин, – сказала Ао через секунду и склонила голову.

Как раз в этот момент машина остановилась, боковая дверь начала открываться, и я поспешно вышел, не желая привлекать к себе внимание.

Это утро было очень странным. На улице моросил небольшой дождь, но его капли не падали вниз. Необычное явление природы поднимало микроскопические капли и крутило их вверх-вниз вокруг света. Это было странно и непонятно, я никогда ничего подобного не видел.

После теплоты салона в меня ударила свежесть улицы. Несмотря на дождь, я не стал надевать капюшон плаща. Не обращая внимания на находившихся на остановке людей, которые рассматривали меня, я пошел в сторону лицея.

Пройдя несколько десятков шагов, я поежился. После относительно мягкого климата Поднебесной и жары на руднике привыкнуть к подобным условиям проживания будет достаточно сложно. А ведь это еще сравнительно тепло, то ли будет, когда придет зима. Да еще форма эта… Если к школьному костюму у меня, в принципе, не было претензий, то вот к этому странного вида плащу из тонкой непромокаемой ткани вопросов было много. Почему нельзя надеть обычное пальто или куртку, мне было непонятно.

Плащ по длине был таким же, как обычное пальто, но у него имелся странный шнурок, который затягивался на шее; воротник поднимался, а также имелся капюшон. Соединялось все это на груди при помощи двух металлических застежек. Пока плащ висел на вешалке, он выглядел вполне прилично и даже немного симпатично. Но, надевая его, я чувствовал себя максимально некомфортно.

Когда я шел, полы этого плаща развевались, и я совершенно не мог их контролировать. Стараясь хоть немного придержать одну полу плаща, чтобы она была как можно ближе к телу, второй рукой я крепко держал кожаный портфель, нагруженный всем необходимым для первого учебного дня.

Время было около семи часов утра. На семь десять я был записан на встречу с директором. Так что у меня оставалось еще десять минут до назначенного времени, и я неспешно шел вперед, вдыхая воздух полной грудью, чтобы окончательно проснуться. Дойдя в потоке людей до пешеходного перехода, я вместе с ними перешел дорогу на зеленый свет и пошел вдоль забора лицея к его главному входу.

Подъезд к главному входу в лицей был шикарно обставлен. Монументальные стены из серого кирпича возвышались за высоким забором из металлических прутьев. Перед входом забор изгибался в виде буквы «П». Посередине красовались кованые ворота, с двух сторон которых располагались два пропускных пункта в виде небольших бетонных домиков. У входа на территорию лицея стояли два крепких парня в униформе. На груди у каждого из них невооруженным глазом можно было прочитать написанное желтыми буквами: «Охрана».

По контуру забора шла дорога с широкими тротуарами по бокам. Остальное свободное от дороги пространство было занято аллеей с памятной плитой. Я прошел на тротуар вдоль аллеи, чтобы хорошенько ее рассмотреть. Я уже видел ее на фотографиях среди документов, которые мне предоставила Ао, но это было все не то.

На невысокой стеле был изображен профиль государя Российской империи Александра II, указом которого и был построен этот Императорский лицей номер сто шестьдесят восемь. Именно возле стелы возлагались цветы и венки во время торжественных мероприятий. Трава на аллее была зеленая, несмотря на приближающуюся зиму, а горящие будто из дорожек лампы красиво освещали пространство в метре над землей. Мелкий моросящий дождь выписывал различные фигуры на свету – зрелище завораживало своей красотой.

Наблюдая за игрой дождя и света, я почти дошел до пропускного пункта и только поднял ногу, чтобы сойти с тротуара на дорогу, как услышал сзади шум покрышек. Встрепенувшись, я быстро сделал шаг вперед и еще один в сторону от дороги. И только после этого обернулся посмотреть, не показалось ли мне.

Не показалось… Сзади, на секунду притормозив, продолжила свое движение стильная иномарка – электрокар фирмы Tesla. Это был крутой автомобиль, который набирал популярность по всему миру, и в том числе и в империи. Я не большой знаток машин, но тут значок был простой, к тому же еще и подсвечивался.

Я с интересом проследил за машиной. Хищные и завораживающие формы буквально притягивали внимание. Я тоже хотел бы себе такую.

Подъехав к воротам, машина остановилась, и, открыв боковую дверь, из нее быстро выбрался молодой парень примерно одного со мной возраста, одетый в школьную форму, но, в отличие от меня, без плаща. Ростом примерно метр восемьдесят, с коротко стриженными темными волосами. Черты лица у него были крупные и словно собранные в одном месте. С первого взгляда можно было сказать, что парень крепкий и не чурается физических нагрузок.

А еще от него в мою сторону шла волна злости. Чем-то я успел ему насолить. Уж не нелепой ли попыткой попасть под колеса его электрокара?

– Ты чего под колеса бросаешься?! – начал нападать парень. – Страх потерял?!

– Прошу меня простить, – немного подумав, ответил я, решив не обострять глупую ситуацию. Все же я и впрямь засмотрелся, когда шел по тротуару, так что с меня не убудет. И продолжил: – Я думал, что данный въезд предназначен только для гостей лицея. Никак не предполагал, что в такое время тут может ездить кто-нибудь еще.

На груди школьной формы парня красовался символ рода, который я не знал. Поэтому я не переживал, что перешел дорогу кому-то важному. Гербы всех действительно опасных родов я знал.

– Кому можно, тот и ездит, – нагло заявил парень, остановившись в нескольких шагах от меня.

Я понял, что он меня не узнал, а потому удивился, и пыл его слегка поостыл. Но я все равно чувствовал идущую от него неприязнь.

– Понятно, – спокойно ответил я и, посмотрев на время, продолжил: – Прошу меня простить.

Еще немного и я опоздаю на встречу с директором. Тратить время на разговор с парнем было просто глупо: что он может мне сказать? Тем более я уже извинился, причем дважды. По опыту ведения подобных диалогов в Китае, парень не должен был иметь ко мне никаких претензий, даже если бы и хотел. Вот только этикет в Российской империи вещь слегка условная.

– Я тебя не отпускал! – громко заявил парень и схватил меня за плащ, не давая перейти дорогу.

Я не стал вырываться. Мог бы, конечно, сразу нанести удар в ответ, но сдержался. Мне было интересно узнать, что будет дальше. И я заметил:

– Очень некрасиво набрасываться на незнакомых людей без повода.

– Новенький?

Парень задал вопрос, но прозвучало это скорее утвердительно. Он посмотрел на мою грудь. В отличие от него, у меня был стандартный костюм с вышитым на груди гербом школы. Это не возбранялось, а наоборот, даже приветствовалось. Парень увидел герб и сделал соответствующие выводы.

Императорский лицей при основании своим главным постулатом считал равноправие учащихся. По крайней мере, в брошюре, знакомящей с лицеем, я прочитал, что каждого поступившего будут оценивать прежде всего по умственным способностям.

– Новенький, – все так же спокойно ответил я, переступая с ноги на ногу и становясь так, чтобы было удобней уйти от возможной атаки.

Опытному бойцу это сказало бы многое, но парень, судя по всему, таковым не был. И мое перестроение он воспринял как слабость.

– Для того чтобы учить жизни таких, как ты, мне не нужен повод! Тебя, как воспитывать: сильно или не очень?!

Парень почти вплотную приблизился ко мне и попытался заглянуть в глаза.

– Чего? – удивился я.

Сместившись немного в сторону, я схватил парня за кисть и надавил целительской техникой на болевую точку, заставив разжать руку. По сказанным им словам я понял, что парень был обычным представителем клановой молодежи, на которых я немало насмотрелся в Китае. Наглый, нахрапистый и отлично распознающий страх или неуверенность. Если такому сразу не ответить, он не отстанет.

– Ай! – вскрикнул он.

Его лицо скривилось от боли, и он притянул к себе онемевшую кисть.

Я же сдвинулся немного в сторону, обошел его и сказал:

– У меня встреча с директором! Я спешу!

Почему-то мне казалось, что парень меня услышит и не станет развивать конфликт, особенно после упоминания директора.

Но он мое заявление проигнорировал.

– Ах, ты! – успел услышать я.

Но в этот момент парня перебил молодой женский голос:

– Богрянин! Мне определенно не нравится то, что сейчас происходит. Вы в очередной раз заехали на территорию, на которой автомобиль сопровождения не должен находиться!

– Мария Николаевна! Он напал на меня! – услышал я злой голос парня.

Несмотря на всю его злость, свечение техники, увиденное мной краем глаза в отражении блестящей машины, стало терять силу. И это хорошо: я уже почти сформировал «доспех духа» и наверняка ответил бы ему. И вроде бы ничего страшного, но начинать первый день в учреждении образования с драки, как по мне, было не очень правильно, к тому же я не хотел никого калечить.

– Богрянин! Я все видела немного по-другому! – спокойно, но с нажимом, ответила молодая девушка, миниатюрная блондинка с высокой прической, в строгом костюме и бежевом пальто с пышным воротником. – Мне поручили встретить молодого человека и провести его на территорию школы… Только из уважения к Дмитрию Игоревичу я еще не понизила ваш рейтинг и не доложила директору о столь вопиющем нарушении правил.

– Это новый лицеист и он напал на меня! – твердо заявил парень.

– Все же мне придется составить докладную, Богрянин! – с нажимом сказала девушка.

– Прошу прощения, молодой человек, – сквозь зубы произнес парень, решив, видимо, не накалять обстановку. – Мария Николаевна, я сейчас же уберу машину.

Отойдя на несколько шагов, парень тихо, но так, чтобы я его услышал, сказал:

– Позже поговорим.

– Вы, я так понимаю, Арсений Советников? – спросила девушка, вопросительно посмотрев на меня, когда я подошел.

– Да. Это я, – кивнул я в знак согласия.

– Меня зовут Змушко Мария Николаевна. Я классный руководитель одиннадцатого «Д» класса. Дмитрий Иванович отправил меня, чтобы я вас встретила и провела к нему в кабинет. Прошу за мной.

Мы быстро прошли через теплое помещение пропускного пункта и последовали дальше. Охрана не чинила нам препятствий: по-видимому, преподавателя тут хорошо знали. Кстати, когда началась наша разборка с Богряниным, они ничего не предприняли, чтобы ее прекратить. Нужно это запомнить. Похоже, их задача – защищать школу от внезапных визитеров, а не останавливать разборки между учениками.

Когда мы отошли метров на десять от забора, на плечи мне словно упала небольшая нагрузка – так я ощущал включенный подавитель бахира. Про его использование я уже слышал от Ао, да и Марина с Катей что-то такое говорили.

Классный руководитель шла быстро и ровно, совершенно не выказывая усталости, и это несмотря на то, что на ногах у нее были сапоги на высоком каблуке, и, как я знал, ходить на таких не очень удобно, тем более так легко и непринужденно. Подойдя к тяжелым высоким дверям, она остановилась и повернулась ко мне. Только сейчас я рассмотрел девушку вблизи и понял, что она настоящая красавица: большие глаза, выглядывавшие из-под пышной черной челки, густые брови, алые губы на белом лице.

– Судя по всему, вы совершенно не переживаете из-за происшествия с Богряниным? Вы уже проходили обучение в другом Императорском лицее? – совершенно неожиданно задала мне вопрос учительница.

– Нет не учился… А разве подобная мелочь может иметь последствия? – наивно спросил я.

Мне не хотелось, чтобы девушка поняла, что мне плевать на этого Богрянина и что школьные неурядицы, если таковые будут, окажутся меньшими из моих проблем.

– Сергей Богрянин – один из сильнейших Ветеранов школы и, что естественно при таком статусе, очень наглый, – нравоучительно сказала девушка. – Вам не следовало идти с ним на конфликт. Я поговорю с его братом, который работает у нас преподавателем по боевым техникам. Думаю, этот незначительный конфликт разрешится сам собой, и Богрянин не станет вас преследовать. Но в следующий раз не идите с ним на конфликт. Отдельные клановые представители могут испортить жизнь любому ученику, и не всегда лицей может предупредить удар и остановить смутьяна. Однако если вас кто-нибудь ударит, да еще при помощи техники, то можете смело жаловаться мне. Я найду на них управу!

Я с иронией посмотрел на девушку. Мне было интересно, как именно она собирается останавливать разбушевавшихся клановых парней. Наверное, она из какого-нибудь рода, который не боится небольшого гнева учеников. Спросить прямо было неловко, поэтому я сформулировал вопрос иначе:

– А у вас не будет неприятностей из-за этого?

– Учителей в Императорском лицее оберегает императорский указ. Любой, кто посягнет на учителя либо будет оказывать на него давление, будет разбираться с представителями Комитета государственной безопасности, – спокойно ответила девушка. – Поэтому не волнуйтесь. Я не дам себя в обиду и вас тоже.

Учительница положила руку мне на плечо, ободряюще сжала его и, посчитав разговор оконченным, открыла тяжелые высокие двери. Они открылись легко и непринужденно, видимо, были отлично смазаны.

Я был удивлен тем, что только что произошло. Наверное, еще никто не хотел так помочь мне и поддержать меня, как эта молодая и красивая девушка. Просто так, приняв меня за обычного, некланового молодого человека, который, по ее мнению, столкнулся с несправедливостью или еще может столкнуться в дальнейшем.

Мысли девушки транслировали уверенность и спокойствие, а также радость от тех слов, что она говорит. Она была довольна собой и искренне считала, что делает благое дело. Зато я чувствовал себя странно. Девушка была молода и красива, и ее прикосновение, которое должно было подарить мне поддержку, словно отпечаталось у меня на плече, и я чувствовал это прикосновение еще долго.

Первый этаж холла встретил нас потоком теплого воздуха, ударившего в лицо. В этом помещении с резными колоннами, лепниной на стенах и мраморным полом было много света. Недалеко от входа был гардероб, в котором я оставил свой плащ.

Поднявшись с девушкой на второй этаж, мы прошли по длинному коридору и вошли в дверь, на которой было написано «Приемная». В приемной никого не было. Зато там была открыта другая дверь, за которой и располагался кабинет директора.

Крупный мужчина под два метра ростом, в светлой рубашке с синим галстуком, что-то изучал в компьютере, когда мы вошли.

– Мария Николаевна, спасибо большое, – с благодарностью кивнул девушке мужчина, поднимая глаза от монитора. – Вы свободны, дальше я сам. А вы, Арсений, присаживайтесь, – указал он на стул напротив своего стола.

– Здравствуйте, – сказал я, присаживаясь.

– Здравствуйте, – ответил мужчина, пристально посмотрев на меня, после чего еще немного отвлекся на экран монитора. – Судя по тому, что вы в нашей форме, я так понимаю, вы все же решили начать обучение в нашем лицее?

– Да, – кивнул я, достал из портфеля договор с моим именем, который мне когда-то привезла в Китай Марина, и протянул его директору. – Именно поэтому я и записался к вам. Чтобы вы сразу определили мне форму обучения.

– Итак, Арсений Викторович… – Мужчина быстро пробежал глазами договор и отложил его в сторону. – В прошлом году один из уважаемых людей нашего княжества купил место в нашем лицее, стремясь дать одному из своих детей хорошее образование. Вот только прошло почти три месяца из девяти, а вы только сейчас появились в стенах нашего учебного заведения. На мой запрос касательно договора, мне ответили, что вы занимаетесь вопросами рода в другой стране и появитесь, как только представится возможность. Некоторые ученики, бывает, занимаются вопросами своих родов и не приходят на занятия… иногда и по нескольку недель. И руководство относится к этому с пониманием. Но вас не было гораздо дольше. Я вообще подумал, что вы приехали только для того, чтобы забрать деньги за договор и отказаться от обучения.

– Нет, – удивленно ответил я, показывая свои истинные чувства и не держа лицо.

Разговор с директором должен был пройти спокойно и так, как нужно мне. А директор, несмотря на внешнее спокойствие, был очень раздражен.

– С одной стороны, это хорошо. А с другой… Вас не было три месяца, и это накладывает определенный отпечаток на дальнейший учебный процесс. Требования, которые наши учителя предъявляют к ученикам, достаточно высоки, и я боюсь, что вы просто не сможете им соответствовать… – начал было директор.

– Я не собираюсь прерывать учебу, – перебил я его и добавил немного лести, подумав, что в таком случае она не будет лишней: – Наверняка у такого опытного руководителя, как вы, есть возможность решить данные неурядицы. Я знаю, что много пропустил, но для меня уже ищут репетиторов для дополнительной подготовки.

– Ладно… Одним из пунктов договора значится, что вы должны прийти в «А» класс, а он уже полностью укомплектован… – Директор замолчал, но, увидев мое явное непонимание, которое я также решил не скрывать, продолжил, поясняя: – У нас в лицее пять выпускных классов, а свободное место для вас осталось только в «Д» классе.

– Учителя и требования для разных классов те же самые? – решил я задать вопрос.

– Естественно, – ответил Дмитрий Иванович. – Стандарт обучения для всех классов одинаково предельно высок. Вот только…

Директор замолчал, стараясь подобрать слова, и я его не перебивал. Я чувствовал, что мы подходим к важному этапу разговора. И это именно то, что его напрягает.

– Дело в том, что Императорский лицей ежегодно субсидирует обучение перспективной молодежи. И «Д» класс почти полностью состоит из таких ребят, – сказал директор и опять пристально на меня посмотрел.

Не знаю, что он там увидел, но я ответил предельно честно:

– Если требования по обучению для всех одинаково высоки, то я не вижу причин предъявлять какие-либо претензии. Для меня интерес представляет сама возможность получения знаний, а не то, с кем я буду учиться.

Видя, как директор незаметно выдохнул, я продолжил:

– Вот только, если вас не затруднит… У меня будет к вам несколько просьб…

Мы закончили через полчаса. Разговор с директором получился плодотворным. Он оказался мужчиной прямым и, как ни крути, отличным педагогом. Дмитрий Иванович выслушал меня и ответил на все интересующие меня вопросы. Так, первое время я совершенно не собирался афишировать свое появление в лицее. Но как сказал директор, у них тут было много однофамильцев известных родов, поэтому меня вполне могут принять за одного из них, особенно учитывая, что я попал именно в «Д» класс.

Я вполне мог носить стандартную школьную форму, чтобы не выделяться собственным гербом. И носить перстень с символом рода мне также было необязательно.

Директор, конечно, удивился информации о перстне, но по промелькнувшим эмоциям я понял, что он про это в курсе. Как оказалось, для глав родов, проходивших обучение в лицее, были определенные поблажки. Оказалось, что я могу отлучаться с учебы в любое время, только для этого мне нужно подойти к директору и отпроситься.

Как заверил меня директор, о моей принадлежности к роду Советниковых знал только он и ни с кем это не обсуждал. Поэтому, пока у него прямо не спросят насчет меня, он никому ничего рассказывать не будет.

Из кабинета директора я вышел довольный, держа в руке пластиковую карточку – мой новый пропуск в школу. В другой руке было расписание занятий моего класса на неделю с указанием кабинетов. Самая сложная встреча, которая предстояла мне сегодня, закончилась.

Императорский лицей был серьезным образовательным учреждением, и я даже подумывал, что меня в него не возьмут, особенно из-за того, что я пропустил три месяца. Я даже готов был просить о сдаче каких-нибудь тестов по пропущенным мною занятиям. И был уверен, что сдам их, потому что изучившая местную программу Ао сказала, что в клане Огненного Дракона подобное мы прошли еще в прошлом году. Так что за точные науки я не переживал, а на остальные мне так и так придется хорошенько налечь.

Для занятий одиннадцатых классов был выделен весь четвертый этаж. Учащихся за время моего пребывания у директора изрядно прибавилось. Все они спешили на занятия, от их мельтешения и эмоций у меня даже голова немного разболелась. Пришлось притупить свои ментальные способности и, сориентировавшись, направиться в нужный мне кабинет. Сейчас будет классный час, и лучшего времени, чтобы представиться одноклассникам, не придумаешь.

Однако до своего класса я дойти не успел. Сделав несколько шагов от лестницы, я увидел, как из- за небольшой арки выходят несколько парней, а возглавляет их уже знакомый мне Богрянин. На лице его была гаденькая улыбка.

Парни перегородили мне дорогу, и Богрянин медленно сказал:

– Я же говорил, что мы еще встретимся…

– Ну, встретились, – спокойно сказал я, рассматривая парня более внимательно.

Я ждал, что он как-то отреагирует, но Богрянин молчал, также всматриваясь в меня. Первый урок должен был скоро начаться, и мне не хотелось опаздывать, поэтому мне пришлось подстегнуть разговор:

– Ну, встретились, и что дальше?

– А ничего! Ты меня перед Змушко подставил! Теперь она все брату донесет! И все из-за тебя! Так что за тобой должок! – с нажимом сказал парень.

Его друзья не выражали никакой агрессии и стояли расслабленно, как-то даже с ленцой. Делали вид, словно им это не интересно, и подобная ситуация их напрягала. Возможно, это так и было, и они просто стояли на месте и ждали окончания нашего разговора. Главное, они не вмешивались, и это было просто отличным фактом. Мне никогда не нравилось спорить с толпой. Когда споришь с одним и при этом подключаются еще несколько, они уже совершенно не ждут от тебя ответов, а только задают вопросы. Здесь же все иначе.

– Я никого ни перед кем не подставлял, – отрицательно покачал я головой.

Пусть я и не хотел опаздывать на урок, но и брать на себя какие-то обязательства, признавая, что виноват, не собирался. Да и разговор этот больше походил на попытку запугать, прощупать новичка и, конечно же, навесить должок.

В школьной среде, в которую я попал, очень серьезно могут относиться к данному слову. Это уже не дети, чтобы творить полную чернуху, но и не взрослые, чтобы им доверяли активы рода. А это значит, что молодые клановые дети особенно серьезно относятся к словам, цепляясь за них. По крайней мере, так я рассуждал, судя по клановым из Китая. Но чем обернется данное событие в лицее, я мог только предполагать.

– Парень, я дал тебе шанс откупиться малой кровью. И даже сделал вид, что забыл, как ты надавил на болевую точку на моей руке. Только ты, видимо, из крутых! Парням из простых так себя вести запрещено! Много на себя берешь!

Парень говорил спокойно, и чувствовалось, что он верит в то, что говорит. Вот только во мне начала подниматься волна раздражения. Я только пришел в лицей, еще даже не успел начать учиться, как какие-то типы уже начинают путаться у меня под ногами.

Мне казалось, я спокойно приду и начну учиться. Пойму, чем живет княжество, какие имеет ориентиры. Пообщаюсь с клановой молодежью, заведу нужные знакомства. Сначала скрою свои способности или, по крайней мере, не буду без нужды ими светить. И самой большой своей проблемой я считал директора и какие-нибудь неувязки с договором.

Вот только, как сказал один известный злодей, реальность полна разочарований. Я еще и часа не провел в лицее, а мне уже хочется врубить «электрический доспех» и надавать этому заносчивому упырю по голове. Быть может, тогда и все остальные от меня тоже отстанут. Хотя директор особо обращал внимание на недопустимость решения конфликтных вопросов путем драк на переменах. Он настаивал на том, что классные руководители вполне способны решить возникающие вопросы без побоищ.

Мысли о директоре и его словах заставили задуматься о другом. Я давно не общался со своими ровесниками и, как мне кажется, перестал их понимать. Ведь, возможно, парень просто внаглую нарывается на драку, специально меня провоцирует. Создает условия, при которых я бы не выдержал и проявил агрессию. А это значит, что я должен ни в коем случае не повестись на эту драку.

Поняв эту простую вещь, я взглянул на ситуацию немного под другим углом и заставил себя расслабиться.

– Чего ты пристал ко мне? Тебе что, делать нечего? – приподняв левую бровь, спросил я и, пока Богрянин не успел ничего вставить, продолжил наступать: – Есть вопросы? Чего один не пришел, а с группой поддержки? Боишься?

– Значит, так! – Голос парня мгновенно изменился и потяжелел. Я заметил также, что его друзья стали проявлять больше интереса к беседе, видимо, ожидая, что я не побоюсь и их зацепить. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!

– По какому плохому? – перебил я его и ментально надавил на парня.

Не ударил, нет, именно надавил. Такой фокус первый раз получился у меня с капитаном контрабандистского корабля, который вез нас в Китай. Тогда я почувствовал, что он реально размышляет о возможности сдать непонятных пассажиров китайским властям. Ментально атаковать его я не мог: все же капитан был единственным, кто знал, где и когда можно беспрепятственно проплыть в территориальные воды Китая и как расплатиться с командой. И именно мое ментальное давление несколько раз ставило его на место и не давало совершать опрометчивых поступков.

Отсутствие подавителя сделало свое дело, и я смог еще больше раскрыть потенциал своего ментального наследия – так называли в России камонтоку. Ментальные навыки вообще стали для меня очень важны, и очутись я сейчас без них, считал бы, что меня лишили половины моей силы, причем важнейшей ее части.

С каждым днем наследие Зиминых давало мне все больше и больше. Вот и сейчас стремящийся что-то сказать парень попал под мой пресс и застыл, словно кадр в фильме. За время восстановления я провел не одно испытание этой новой для меня техники и узнал, что подвергшийся ментальному давлению понимает, что происходит вокруг, но при этом не может ничего сделать. Этим я и решил воспользоваться.

– Для начала неплохо было бы представиться!

– Что?! – резко вырвалось у парня, когда я на секунду отпустил его сознание. Все же для всех остальных он должен был хоть как-то реагировать.

– Пред-ста-вить-ся! – по слогам произнес я, надавив вновь и не давая парню ответить, а сам тем временем продолжил: – Согласно этикету, если у тебя есть ко мне какие-то вопросы, то ты должен как минимум представиться! К тому же что за наезды! Если есть проблемы, официально вызывай меня на дуэль, и дело с концом… Чего молчишь?! Нечего сказать?! Тогда я пошел!

Расстояние между плечами парней было достаточным для того, чтобы я, хоть и с трудом, но прошел. Сделав шаг в сторону, я немного отодвинул плечо Богрянина и уверенной прыгающей походкой пошел прочь.

От стоящих рядом с Богряниным парней я почувствовал сначала интерес, потом удивление, потом предвкушение, потом недоумение и в самом конце, когда я пошел дальше по коридору, злость. Они явно не понимали, почему их друг ничего не предпринимает. Сначала они не хотели лезть вперед, потом просто не знали, что делать дальше, а теперь было уже поздно.

Пройдя буквально метров пять, я увидел нужный мне кабинет. Хоть я и не знал, куда идти, но по выданному мне расписанию и указанным на кабинетах номерам сориентировался, что необходимый мне кабинет находится совсем недалеко от лестничного пролета.

Помимо моих оппонентов на этаже находилось много другой молодежи, которая наблюдала за инцидентом. От них шли волны различных ощущений, причем настолько сильных, что у меня опять заболела голова. Пришлось срочно гасить «ментальное давление» и вообще закрыться от них.

– Эй! Стоять! – услышал я крик Богрянина, когда моя нога уже переступала порог двери четыреста первого кабинета. Я сделал вид, что не слышу.

В кабинете уже находились одиннадцать человек. Разбившиеся на группки, они так были заняты разговорами друг с другом, что даже не обратили на меня внимания.

Кабинет был на уровне. Просторный, на три ряда по пятнадцать парт. На каждом месте ученика лежал на подставке большой планшет, на столе у преподавателя стоял ноутбук. Яркие лампы под потолком давали мягкий свет, который не слепил глаза.

На стене были три доски: одна, по центру, зеленая меловая; вторая, белая, висела на специальных креплениях и была предназначена для нанесения рисунков маркерами; третья, расположенная у выхода из класса, была интерактивной. На эту доску передавалось изображение проектора, и с помощью специального карандаша можно было рисовать прямо по изображению. Знакомая мне и очень удобная для демонстраций технология.

У задней стены класса стояли стеллажи с закрывающимися ячейками, и, как вишенка на торте, под потолком висел длинный кондиционер. А рядом с кондиционером, в углу, я увидел то, что искал, – камеру видеонаблюдения. Драки, как я понял, весьма порицаются в данном учебном заведении, и, понимая, что Богрянин от меня не отстанет, хотел хотя бы иметь свидетельство того, что не я первый начал.

Поставив сумку на ближайший стол, я осмотрелся. Если вдруг мне придется применять силу, то лучшего места не найти: от первой парты до доски было примерно два с половиной метра – хорошее место для маневра и уклонения в случае необходимости. А чуть позже я, неожиданно для себя, высоко оценил местный паркет и качество работы строителей. Произошло это спонтанно и в боевой обстановке.

Богрянин появился в классе совершенно бесшумно. Я не слышал его шагов. Приняв решение переставить портфель со стола на пол, я поймал направленный мне за спину удивленный взгляд одного из моих одноклассников. Если бы не это, я ни за что не успел бы среагировать.

Осознав опасность, как и то, что стою спиной к проходу, я мгновенно сформировал «доспех духа». И вовремя, потому что удар в него последовал незамедлительно, причем очень сильный. От неожиданности я даже сделал несколько шагов вперед, а потом еще один с резким разворотом – для того, чтобы принять еще один удар.

Вот только на этот раз я оказался готов и, встретив лицом руку, совершенно не пострадал. Раскрасневшийся от злости парень, также набросив на себя «доспех духа», просто бил меня кулаками, отчетливо понимая, что таким образом не нанесет мне никакого урона. Я решил еще больше его позлить, и для этого у меня были все возможности.

Усвоив память молодого шамана, Дима узнал несколько секретных шаманских техник, благодаря которым они и становились такими сильными бойцами. Одним из таких секретов, который он открыл мне, оказался второй этап создания «доспеха духа». Оказалось, с помощью дополнительных упражнений его можно было укреплять.

Названия техники у гвинейцев не было, и мы решили дать ей название «броня духа». Работать с этой техникой я мог только с большим трудом: техник и навыков, которые мне необходимо было освоить и развить, оказалось множество, и приходилось кое-что откладывать на потом.

Секрет «брони» заключался в том, что это был все тот же «доспех духа», но с возможностью дополнительно манипулировать энергией, направляя ее в конкретное место, которое необходимо было усилить. Высвобождение энергии получалось у меня пока не очень, к тому же при применении данной техники я был вынужден оставаться в неподвижном состоянии. Но на этого парня должно было хватить и моих куцых умений.

Для того чтобы принять максимально брутальный вид, я просто толкнул Богрянина ладонью все с тем же высвобождением силы. Это позволило мне выиграть время, чтобы сказать ему пару слов.

– Ты всегда нападаешь со спины или только по понедельникам? Как ты там говорил? Род Богряниных? Да… На дуэль ты меня точно не вызовешь! Трус!

Руки я засунул в карманы, ноги поставил на ширине плеч и вызывающе на него посмотрел. По-моему, получилось более чем убедительно.

Друзья Богрянина придержали его от падения. Они даже попытались было удержать его от следующей атаки, но куда там. Ему хотелось отомстить мне за обиду. Около десяти секунд он наносил мне удары – быстро, технично и сильно. Никто из присутствующих не мешал ему.

Я чувствовал, что «броня духа» долго не выдержит. Когда он отошел назад и в его отведенной назад руке стало разгораться алое пламя, мне пришлось контратаковать, чтобы прекратить бой. Я шагнул вперед и вбок, оттягивая его руку в сторону, и нанес еще один удар с выбрасыванием силы. И мне кажется, этот удар если и не пробил его «доспех», то продавил: парень подавился воздухом и так же, как и до этого, отлетел назад.

После этого я громко сказал:

– На этом, пожалуй, и закончим!

На секунду все замерли.

Богрянин вновь хотел было наброситься на меня, но его остановил сильный мужской голос:

– Что тут происходит?!

От этого голоса Богрянин замер, как и все остальные. Потом учащиеся со стороны прохода стали расступаться. В кабинет вошел зрелый мужчина лет сорока, с аккуратной козлиной бородкой, небольшим животиком и, как по мне, в странного вида галстуке. Выглядел он несколько аляповато, но это все же удивительным образом шло ему.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересованно покрутил он головой, словно принюхиваясь и удивляясь. – И кто это у нас тут силой балуется?

Я отошел немного в сторону и снял «доспех». Говорить я ничего не собирался. Но все сказали за меня.

– Да вот, какой-то новичок балуется! – сказал один из парней, стоящих рядом с Богряниным, и махнул рукой в мою сторону. – Я давно вам говорил, что отбор в лицей должен быть гораздо строже, и всяких идиотов здесь должно быть как можно меньше. Очередной нищеброд, который хочет что-то кому-то доказать и отвлекает нас от учебы, демонстрируя техники, которые нужно показывать в спортзале.

Я удивленно посмотрел на новое действующее лицо. У парня на груди был вышит странный знак, в середине которого был изображен медный ключ. Я узнал этот символ. Род Ключинца – один из значительнейших в княжестве. Кто-то из его родственников занимает должность казначея и имеет сильное влияние. Родственники этого парня регулируют потоки финансов в княжеском роде.

Таким образом, парень – представитель сильного рода и, похоже, пользуется этим на всю катушку. Вон как уверенно заговорил. К тому же Богрянин уже успел спрятаться за спины других парней, откуда пристально сверлил меня злым взглядом.

– Во-первых, обзываться нехорошо, тем более в моем присутствии! Выбирайте выражения, вы разговариваете не со своим ровесником! То, что человек одет в одежду не из швейной мастерской, а из магазина, совершенно не делает его хуже. Судя по тому, что я вижу, молодой человек чист и опрятен. Именно на это вы должны смотреть в первую очередь. Вам понятно, Ключинец?

– Да, Дмитрий Игоревич, – покорно ответил парень, сделав свое лицо абсолютно непроницаемым.

Я же удивленно посмотрел на этих двух долбаных пижонов, для которых мой купленный и подогнанный по мне стандартный школьный костюм выглядел слишком бедно. А ведь он стоил двести рублей, что по местным меркам приличные деньги. Оказывается, пословица «Встречают по одежке…» в современном обществе очень даже актуальна.

– И во-вторых, если вы считаете, что это человек не вашего уровня, то что вы тогда тут делаете? – спросил учитель и с подозрением посмотрел на говорившего. Всех остальных он игнорировал.

– Да он к нам первый приставать стал! – совершенно не изменившись в лице, соврал парень. – Да мы рядом с лестницей стояли. А он подошел и стал кричать, что мы ему представляться должны. А если что-то не нравится, то должны вызвать его на дуэль!

Учитель посмотрел на меня и, окинув взглядом еще раз, спросил:

– А вы что скажете? Это правда?

– Слова мои, – сказал я. – Только выдернутые из контекста.

– То есть Ключинец врет? – уточнил он.

– Не говорит всей правды, – поправил я учителя. Он пытался поймать меня в смысловую ловушку, но я не повелся.

– А ну-ка, тишину навели! – скомандовал учитель.

Учащиеся между собой обсуждали наш разговор и перешептывались, а кто-то уже и посмеивался. Вот только без ментальных техник я не понимал, за кого они, в конце концов, болеют. Немного приоткрыв свое сознание, для того чтобы это узнать, я чуть не охнул: нагрузка была такой, что я сам едва не получил «ментальный удар» от попытки прочитать настрой окружающих.

Пока я приходил в себя, учитель спросил в пространство:

– Кто может подтвердить слова Ключинца?

Вокруг него сразу стали подниматься руки. К моей радости, подняли не все. Однако на его же предложение поднять руки тем, кто может подтвердить мои слова, не отозвался никто.

– Хм… – красноречиво посмотрел на меня учитель. – Может, еще кто-то хочет что-то добавить?

– Семен правду говорит, – неожиданно влез в разговор Богрянин. – Новенький лично мне предлагал его на дуэль вызвать.

– Да? – с какой-то странной интонацией произнес мужчина и впился в меня колючим взглядом.

Взгляд я проигнорировал, но мозг стал судорожно искать причину столь резко изменившегося отношения ко мне со стороны учителя. И я ее нашел. На груди у него красовался такой же символ, как и у Богрянина. Это значит, что они родственники. Важный ученик и его родственник-учитель против неизвестного парня… Естественно, учитель поверит своим. А я ведь надеялся, что он успокоит зарвавшихся молодчиков. То, как он себя вел, едва зайдя в кабинет, вселяло оптимизм.

– Как вас зовут?

– Арсений Советников, – сказал я, надеясь, что мужчине мое имя и фамилия что-то скажут, и он не начнет пороть горячку. Потому что по проявившейся на его лице неприязни мне было понятно, что свою сторону он уже выбрал. Вот только мое имя и фамилия не произвели на него впечатления.

– Что же… В первый день получить дисциплинарное взыскание – это нужно обладать уникальными возможностями, – проговорил учитель. – У нас, господин Советников, Императорский лицей! Вам не стыдно врать?!

– А кто врет? – не понял я.

Еще и часа не прошло, а этот лицей, признаться, начал меня изрядно напрягать.

– Да вы врете! Наглая морда! – крикнул учитель.

– Что?! – возмутился я.

Это к малолеткам у меня особых претензий не было, их я позже проучу и заставлю себя уважать. Я с таким сталкивался и знаю, как поступать в такой ситуации. Но то, что взрослый мужчина – учитель! – унижает меня, не разобравшись в ситуации, возмутило меня. Если бы мне не нужны были связи в лицее, я немедленно вызвал бы его на дуэль, невзирая на то, кто он. Он явно не сильнее Учителя.

Едва сдержавшись, я зло сказал сквозь зубы:

– Называть меня обманщиком, не разобравшись в ситуации – это слишком поспешное решение… Может, хотите извиниться, пока не поздно?

Глаза учителя расширились.

– Каков наглец! Мне хватило объяснений моих уважаемых учеников, которые заслужили право говорить и надеяться, что их педагог им поверит. А вы кто?! Я вас и знать не знаю!

– Да, я тут первый день, – сжав зубы, сказал я. – И да, вы меня совершенно не знаете. И когда мне предложили учиться в этом заведении, то сказали, что оно элитарное и абы кто в нем не учится.

– Вот именно, элитарное! – поднял палец вверх учитель. – Вот именно! А вы своими действиями…

Что он говорил дальше, я уже не слушал, а перевел взгляд на учеников. Кто-то смотрел на меня с превосходством, кто-то с жалостью и пониманием, а группа Богрянина – со злостью и предвкушением. Понять мысли сверстников в такой ситуации было несложно, и я сделал это без всяких ментальных техник.

– Советников! Вы что, меня не слушаете?! – кричал мне в лицо учитель, делая несколько шагов навстречу.

А я, наконец, понял, что выбрал неправильную модель поведения. Я не должен скрывать свое происхождение. И от осознания этого меня словно расслабило. На первые дни нахождения в лицее у меня был план, который мне не нравился, но который я считал необходимым. Но теперь, раз я уже не просто ученик Советников, а глава рода Советниковых, или, по крайней мере, одной из ветвей рода России, то должен и вести себя соответствующе.

– Я не собираюсь слушать подобный бред! – сказал я учителю, сделав лицо понаглее, отчего мужчина поперхнулся. – Скажите мне, Дмитрий Игоревич, а в этом «элитарном заведении» камеры, висящие над потолком, работают?

Последнее я произнес с явным сарказмом, после чего указал в угол, где висела камера.

– У нас все работает! А вы… – начал было мужчина.

– Так, может, вместо того чтобы разбрасываться словами, сходим и поднимем записи? – в очередной раз перебил я мужчину. – Глядишь, и начнете видеть дальше собственного носа.

– Хамло! – чуть ли не брызжа слюной, крикнул мне в лицо мужчина. – Перебить учителя!..

– Хамло называет меня вруном! – жестко осадил я его и попытался достучаться до его мозга: – Может, все-таки посмотрим камеры? И разберемся, наконец, кто есть кто?

Реакция учеников на мои слова была впечатляющей. Гул голосов, стоящий в классе, был таков, что казалось, будто я стою в огромном торговом центре.

Лицеисты были удивлены моим поведением. Кто-то смеялся, кто-то ругался, кто-то просто думал, что ему послышалось. Равнодушным не оказался никто. Зато я понял, что выбрал верный тон. Раз не получилось все сделать втихую, пусть все узнают меня по громким заявлениям.

– Извините, а что тут за собрание? – вежливым, но напряженным голосом сказала появившаяся словно ниоткуда Мария Николаевна.

Мужчина, который после моих последних слов, казалось, готов был наброситься на меня, словно на стену налетел.

– Мария Николаевна… Вот, познакомился с вашим новым учеником, – показал на меня пальцем учитель.

Я невооруженным глазом видел, что он потерял над собой контроль, но сейчас спешно пытается взять себя в руки. Видимо, никто из учеников прежде не вел себя столь вызывающе. Но при появлении моего классного руководителя Дмитрий Игоревич как-то сразу сдулся и даже, как мне показалось, стал немножечко заискивать.

Наконец учитель все же взял себя в руки и произнес:

– Вы просто не можете представить… Хамло и врун!

– Прошу прощения. – Я аккуратно дотронулся до его плеча и, когда он обернулся, сказал ему в лицо: – Это вы хамло! А врунов вы покрываете!

– Мы сейчас же пойдем к директору! – сердито сказал учитель. – И если он вас не отчислит, то вы как минимум получите штрафные часы и будете извиняться передо мной.

– Никто к Дмитрию Ивановичу не пойдет! – заявила классный руководитель.

Она прошла мимо нас, положила папку, которую держала в руках, на стол, после чего снова развернулась к нам.

– Во-первых, директор убыл в административный секретариат. Во-вторых, я так и не поняла, что произошло, чтобы отпускать своего ученика куда бы то ни было. Давайте разбираться.

– Ваш новый ученик угрожал ученикам моего класса и предлагал им вызвать себя на дуэль, – начал жаловаться на меня учитель. – А потом демонстрировал им в классе какие-то техники. Почувствовав применение техник, я, кстати, и пришел… А когда я потребовал объяснений, он начал мне врать, что такого не было, и хамить. Да так, чтобы каждый ученик слышал!

Я молчал, не желая его перебивать. Я уже как-то устал он этого мужчины. Тот ореол власти, с которым он вошел в кабинет, истаял, и я видел перед собой не учителя, а мальчишку, которого обидели.

Мария Николаевна обвела взглядом класс, посмотрела на учителя, потом на меня и сказала следующее:

– Я только что от Дмитрия Ивановича, с которым общалась по поводу нашего нового ученика. Арсений совсем недавно приехал из Китая и еще не все знает про наши порядки. Возможно, он что-то не так понял?

– Да все он понял! – заявил учитель. – Ни в одной стране мира нельзя перебивать учителя. И он должен бы извиниться, но не хочет этого делать. Уверяю, я пробовал до него достучаться. Без директора дело не решить. И вообще, думаю, стоит написать докладную, чтобы его выгнали из лицея!

– Арсений? Что скажете? – посмотрев на меня, спокойно спросила девушка.

– Я согласен с Дмитрием Игоревичем, – ответил я и, увидев несколько удивленных взглядов, поспешил продолжить, пока меня не перебили: – Без директора ничего не решить. Не знаю, по каким причинам Дмитрий Игоревич решил, что разобрался в конфликте. Я предлагал ему посмотреть записи камер из кабинета и коридора, но он не хочет ничего слушать.

– А с кем был конфликт? – уточнила учительница.

– Ключинец и Богрянин. – Я был сама любезность.

– Ну что же… Дмитрий Игоревич, предлагаю взять их троих и для начала пойти в учительскую. А всем остальным разойтись по классам, скоро начнутся занятия, – сказала Мария Николаевна.

После ее слов учащиеся стали покидать кабинет. А их собралось много, как будто все, кто были в коридоре, набились в класс.

Учительская была на этом же этаже, в конце коридора, поэтому дошли мы быстро. Открыв кабинет электронным ключом, Мария Николаевна провела всех внутрь и набрала на одном из компьютеров логин и пароль.

Богрянин-старший встал у нее за спиной и оперся на стол одной рукой.

– Я думаю, минут на пятнадцать назад, и будет отлично? – сказал он девушке.

Я же внимательно следил за своими ровесниками, и что-то мне в них не нравилось. Они были слишком спокойны для людей, которых сейчас будут разоблачать, и это меня сильно напрягало.

– Вот они! – сказал старший Богрянин. – Смотри, он еще и толкает Сергея!

– Так, здесь мне понятно, – медленно сказала учительница, чему-то кивая. – А теперь кабинет… Опять кто-то с глушилкой пришел! Дмитрий Игоревич, я уверена, что опять ваш класс нарушал дисциплину и воспользовался запрещенной в школе техникой.

– Это мог быть кто угодно! – отмахнулся учитель и показал на меня пальцем. – Это мог быть даже он.

– Изображение прерывается после того, как ваш брат прыгнул на него! – зло сказала учительница. – Причем прыгнул тогда, когда Советников не видел, что по меньшей мере некрасиво! А в кабинет в этот момент входил… Кто бы мог подумать? Ключинец! Я так предполагаю, что и глушилка у него! Может, изымете?

– Ключинец, у вас есть глушилка? – спросил учитель.

– Нет ее у меня, – спокойно ответил парень, отрицательно покачав головой.

– Ну, вот видите, – парировал учитель. – Я ему верю, а вот вашему новому ученику – нет.

– Они на него напали! – вдруг зло сказала девушка и встала. Я даже залюбовался ей. Она словно светилась изнутри, лицо стало еще более бледным, губы сложились в тонкую линию. – А вы опять покрываете свой класс!

– Он их оскорбил! – демонстративно возмутился мужчина.

Я уже понял, что отговаривается он просто так, только для того, чтобы не сдавать своих. Кадры с камеры показали ему другую картину, нежели та, которую он нарисовал в своей голове.

– Они преградили ему путь! И первые начали говорить! – ткнула пальцем в экран девушка. – Вы, Дмитрий Игоревич, что, меня за дуру принимаете?!

– Конечно, нет! Мария Николаевна, это какое-то недоразумение! – воскликнул учитель.

– Недоразумение?! – еще больше разозлилась девушка. – Теперь я понимаю Советникова! Я сначала подумала, что он и впрямь наглец, а оказывается, он просто отказался играть в вашем фарсе! Не перебивайте! – подняла она руку, немного замахнувшись на учителя. – Вы же еще не знаете, что ваш брат опять приехал на машине к главному входу? Причем при этом чуть не наехал на нашего нового лицеиста Советникова! Хорошо, что я вмешалась и остановила конфликт, но вижу, что рано радовалась.

С меня хватит этой лжи! Я с вами, Дмитрий Игоревич, никаких дел больше иметь не собираюсь! Ваши ребята перегнули палку, так пусть имеют совесть и честь отвечать за свои поступки, а не перекладывать ответственность на других! Такое было уже не раз, но вы меня слушать не желали… Поступайте как знаете! Но если еще раз произойдет нечто подобное или мне кто-нибудь пожалуется, у вас всех будут проблемы.

Учительница взяла меня за руку, вывела из учительской и повела в класс. Дойдя до кабинета, она остановилась и, придержав меня за руку, повернула к себе. После чего подняла к глазам браслет на руке и повернула циферблат часов против часовой стрелки.

– Это глушилка, – пояснила она и скосила взгляд в сторону учительской. – Чтобы нас не подслушал никто… Расскажите мне, что произошло на самом деле.

Я максимально сухо и без подробностей рассказал все, что было, уложившись в десяток предложений. Этого оказалось достаточно.

Мария Николаевна кивнула и открыла дверь.

– Проходите.

Урок уже начался, и все сидели на своих местах.

– Николай! – позвала она, войдя в класс.

– Да, Мария Николаевна! – поднялся из-за первой парты высокий и худой, как жердь, ученик.

– Знакомьтесь с новичком! Расскажите ему, чем живем! Я скоро вернусь! – скомандовала учительница, взяла со стола папку и быстро вышла.

А я остался один на один со всем классом.

Оценив скрестившиеся на мне заинтересованные взгляды, я помолчал секунду и, не дожидаясь ничьих слов, спокойно начал:

– Всем привет! Меня зовут Арсений Советников. С сегодняшнего дня я буду учиться в вашем классе. Почти всю свою сознательную жизнь я прожил в Китае… Люблю, когда до меня не докапываются и не мешают мне жить. Надеюсь, ни у кого нет ко мне вопросов?

Произнеся последние слова, я посмотрел на все еще стоящего худого парня, и он, кивнув мне, сказал:

– Мы рады приветствовать тебя в одиннадцатом «Д» классе. Я Николай Нахимов, староста. Сидеть будешь на последней парте, третий ряд у окна. Там единственное свободное место осталось, так что выбирать не приходится…

– Привет! – махнул мне парень, сидящий как раз за той партой, на которую указал мне староста. – Я Марк. Давай подгребай, не стой там столбом, хоть будет с кем поговорить! На заучек можешь не смотреть, они к контрольной готовятся, и лучше им не мешать, а то набросятся все вместе и изобьют!

– Писаник! Ты когда таким умным стал? Будешь мешать – точно прессанем тебя всем классом! – повернувшись к нему, сказала одна из девушек со второго ряда, а потом посмотрела на меня и продолжила: – Мы, конечно, готовимся… Но и поговорить с красивым мальчиком не против. Но позже… – И девушка подмигнула мне.

А я, признаться, немного стушевался. Мысленно я был готов к тому, что придется кое-кого поставить на место. А тут такой прием: один поздравляет, вторая флиртует.

После секундного замешательства я решил, что лучшим решением будет сказать правду и пофлиртовать в ответ.

– Спасибо, ты тоже отлично выглядишь! А я уже было подумал, что никто со мной и говорить после случившегося не станет.

– Я хоть и опоздал, – сказал Марк, – но с удовольствием посмотрел бы, как ты еще раз ставишь на место этого упыря Богрянина.

– Какого из? – спросил я.

– Ну, того, который напыщенный индюк! – весело ответил Марк.

– Так… – начал было я.

Но меня перебила влезшая в разговор девушка, так и не представившаяся:

– Этой бородатой шутке уже сто лет. Они оба индюки. – И специально для меня разъяснила: – Больше, чем младшего, он не любит старшего.

– Это старающаяся всем все разжевать Марина Ежова, – сказал, оторвав голову от книги, парень, сидящий за партой, возле которой я стоял. – Я Константин Хлебов, меня тоже напрягают Богрянины, но я все же хотел бы подготовиться к контрольной. А поговорить и познакомиться предлагаю на перемене. Химичка из нас кровь высасывает, если чего-то не знаешь, так что не мешай, пожалуйста.

– Идет, – сказал я Константину, невысокому парню, аристократически бледному и худому, но с пронзительными голубыми глазами. Его прямота мне понравилась.

Я мысленно улыбнулся и приоткрыл ментальные способности. И на этот раз мне повезло не оглохнуть от реакций и не отменить тотчас же ментальную технику.

Как оказалось, в той или иной степени мной интересовались все присутствующие, но внимание было какое-то вялое. Именно поэтому я смог сосредоточиться на одном действительно важном объекте, анализ чувств которого мог дать мне ответы на многие вопросы. А именно – на Марке, с которым мне предстояло сидеть за одной партой.

– Привет, я Марк! – протянул мне руку парень.

– Здорово, – пожал я ему руку. – Арсений!

– Приятно познакомиться, – кивнул парень.

– Мне тоже, – кивнул я, присаживаясь на твердый фанерный стул, и тут же спросил: – А тебе не нужно готовиться к контрольной?

– Да я подготовился… – ответил он, запрокидывая голову немного назад.

И я понял: врет.

– Ну хорошо, – кивнул я. В конце концов, это его личное дело, готовиться или нет. – Тогда, может, расскажешь, что произошло только что в кабинете? Чего они на меня набросились?

– Да, – криво усмехнулся парень. – Это Дмитрий Игоревич Богрянин, преподаватель по боевым техникам, по совместительству классный руководитель одиннадцатого «А», и его младший брат Сергей. Два… очень неприятных мне человека. Для того чтобы на кого-нибудь напасть, им не нужен повод. Не понравился, не так поздоровался, не так выглядишь… Одним словом, уроды.

– И что, вот так запросто могут напасть? – удивился я.

Все же про этот лицей мне столько рассказывали, особенно упирая на его элитарность. А тут такое…

– Ну, не все так прямо и просто, – отрицательно покачал головой Марк. – Камеры у нас везде, хотя со звуком, пусть и нечетким, записывает только та, что в коридоре. Так что в лицее ты, считай, защищен.

Откуда он знает, какой звук на камере на коридоре, я не стал спрашивать, но спросил другое:

– А как же глушилки? Мы только что пытались просмотреть камеры, но изображение потерялось.

– Так бывает, – кивнул Марк. – Глушилки – аппаратура дорогая, но для того, чтобы что-нибудь скрыть, подходит идеально. Только если ее у тебя найдут, понизят рейтинг.

– А это что за зверь такой? – уточнил я.

– Каждое действие ученика лицея, будь то обычная учеба, или спорт, или призовое место на олимпиаде, оценивается учителями в баллах. За что-то их дают больше, за что-то меньше. Все контрольные, например, оцениваются по баллам раза в два больше обычных работ, и отдельные задачи со звездочкой тоже. По результатам выпускных экзаменов рейтинг закрывается и может стать хорошим подспорьем для выпускников. Он влияет на поступление в вуз, армию и на службу в каком-нибудь ведомстве… За успехи и заслуги рейтинг повышается, за провинности – понижается. Драка с одноклассником, вранье, сознательная порча имущества, пропуск занятий – все это влияет на рейтинг.

– Ну, вот Богрянин на меня напал, – привел я пример. – Ему что, рейтинг теперь понизят?

– Ты же сам сказал, что глушилка все скроет… А если даже и скинут пару баллов, брат-учитель накинет несколько за тренировочные бои. Да и Сергей достаточно сильный боец, чтобы эти баллы честно заработать. Они оба туповатые, но бойцы сильные, этого не отнять. Хорошая наследственность.

– Ну ладно, – сказал я, – с рейтингом мне все понятно. А как насчет Богряниных? Какую они мне подлянку могут сделать? И если не смогут мне, не отыграются ли на других учениках класса?

– Да ничего они тебе особо не сделают. Ну, поставят официально, на уроке в пару с Богряниным для отработки техник, а он тебя в котлету превратит. Да и все. Ожидать тебя после учебы они точно не станут, им это просто будет…

– Западло? – предположил я.

– Не по статусу, – поправил меня Марк и заметил: – А ты неплохо говоришь для того, кто долгое время прожил в Китае.

– Тренировки, – улыбнулся я, поняв, что без памяти Димы, в которой было множество странных словечек, мне, скорее всего, было бы сложно поддерживать разговор. – А что с классом? Не будут отыгрываться на них?

– Нет, не должны, – отрицательно покачал головой Марк. – Ты, главное, не переживай. Мария Николаевна умеет их как-то на место ставить. Так что если вне лицея с ними не пересечешься, то проблем у тебя, считай, и не будет. Кстати, за маты и жаргонизмы в присутствии учителя тоже рейтинг снижают.

– Ну… – протянул я, подумав, что, если мы пересечемся не в лицее, проблемы будут скорее у них. Вот только если я сейчас скажу об этом Марку, это будет выглядеть как позерство. Поэтому я спросил: – А что я могу им сделать?

– Да ничего, в принципе, – пожал плечами Марк. – Разве что навалять Сергею в тренировочном поединке, и все. Просто так, в коридоре, лучше не драться. Тебя будут провоцировать, но ты не ведись. К тебе сейчас будет особо пристальное внимание, тем более что ты старшему, фигурально выражаясь, засадил ниже пояса, когда сказал, что он сам обманщик. Он-то своих всегда прикрывает, что бы ни случилось и что бы они ни сделали, только вот ужасно не любит, когда ему на это указывают. На моей памяти только я так дерзко с ним разговаривал.

– Враги? – уточнил я. Очень уж странная реакция была у Марка: он словно напрашивался на то, чтобы я задал подобный вопрос.

– Хуже! Бывшие друзья! – покачал головой парень. – Два года назад я учился в «А» классе и был очень доволен тем, что я там учусь.

– Я не очень разбираюсь в местных реалиях, – немного подумав, сказал я. – Разве можно перейти из одного класса в другой в рамках одного учебного заведения?

– У нас можно. Если достаточно сильно упадет рейтинг… Моя история не секрет для всех остальных. Как только мой отец потерял престижную должность в администрации князя, я стал не очень интересным товарищем. Несколько подстроенных драк, когда, будучи оскорблен, я не имел возможности отказаться от боя – и меня по ходатайству учителя переводят в другой класс. Мне бы сразу понять, что и как… Понять, что это просто политика… Но я решил нести справедливость в массы, да и обижен был сильно. Еще пара десятков драк – и мой рейтинг чуть ли не обнулился. Так я и оказался тут.

– Писаник! Ты так рассказываешь, как будто попал в ад на земле! – обернувшись к нам, гневно заявила Марина Ежова, которая, как и все, слышала слова парня: голоса-то мы сильно не понижали, просто вели диалог.

– Ну, не ад… Этот класс я бы сам назвал «А», то есть самым лучшим, а не худшим, как принято считать. Присмотревшись, ты увидишь совершенно других людей, нежели себе представлял: волевых, амбициозных, могущих в своей тяге к знаниям снести здание и не заметить… Только вот, помимо Ежовой, здесь есть еще одно но…

– Какое? – с ухмылкой спросил я.

Уж очень парень комично выглядел – так, словно невыносимо устал от окружающей его несправедливости.

– Понимаешь, друг мой Арсений, – немного повысив голос, сказал Марк, так же, как и я, проигнорировав возмущенный взгляд Марины, которая снова обернулась, услышав свою фамилию. – С ними невероятно скучно!

– Да ты задрал меня, Писаник! – воскликнула девушка. – Вали назад в свой «А» класс и не мешай учиться!

А я тихо засмеялся. Давно у меня такого не было. Не драка, не кровь, не злость, а смех и подшучивание. Если с Богряниными все так просто, как говорит Марк, то, наверное, учеба будет проходить интересно.

Когда Мария Николаевна с новеньким вышли из учительской, старший Богрянин посмотрел на своего брата с сильным укором и спросил:

– Ну, и как ты объяснишь мне то, что произошло?

– Я сорвался! – немного помолчав, ответил его младший брат.

– Ты не сорвался, – таким тоном, словно подобное уже не раз обсуждалось, ответил мужчина, – ты просто не посчитал нужным сдерживаться!

– Я сдерживался! – вскинулся парень. – Точнее, попытался… Я просто решил подойти к нему, чтобы разобраться в утренней ситуации да припугнуть слегка. А он на меня каким-то образом напал! Я совершенно не понимаю, как подобное могло произойти. Мы разговаривали, а потом он на меня перед всеми наехал! Обозвал, после чего пошел дальше, будто ничего не произошло! А я в это время стоял с раскрытым ртом, меня как будто подменили. И так мне обидно стало, что как только меня отпустило, я сразу бросился за ним.

– Да ты что? – демонстративно всплеснул руками Богрянин-старший.

– Это правда, Дмитрий Игоревич! – сказал второй находящийся в комнате ученик. – Сергей вел себя странно и все обидные слова спустил, будто в ступоре находился. А вы сами знаете, он неуважения не терпит, сразу замес начинает.

– Да? – словно удивившись, поднял руки вверх Богрянин-старший. – А зачем же вы тогда вообще к нему подходили? Шел бы себе и шел… А сейчас что? Опять кое-кто начнет директору жаловаться! Опять «А» класс плохой!

– Ну и пусть жалуется! – воскликнул Сергей. – Он меня унизил, я сорвался и собирался отомстить ему и избить его, но в последний момент сдержался. И пусть что хотят доказывают. Я в данное время один из сильнейших Ветеранов всех лицеев в городе, а он совершенно здоров и не избит. Не это ли показатель, что драки не было? Было обычное выяснение отношений.

Богрянин-старший выслушал брата и, услышав рациональное зерно в его словах, сказал:

– Да мне плевать на новичка. Вы сами на прошлое восьмое марта сюрприз Марии Николаевне организовывали и знаете, что я к ней неравнодушен… С тех пор наши отношения никак не изменились. А тут еще и это…

– Дмитрий Игоревич, – неожиданно влез Ключинец. – Вы меня простите за дерзость, но мы вам как в прошлый раз говорили, так и сейчас повторим: она вас недостойна! Не из рода, на компромиссы не идет, поддерживает своих босяков и на нас кляузы пишет. У нее своенравный характер и на все свое мнение. Зачем вам такая жена?

– Да какая жена?! – отмахнулся учитель, отворачиваясь к окну.

Со своими любимчиками, к тому же из сильного рода и друзьями брата, с которыми он вместе периодически проводил выходные, мужчина позволял себе без посторонних общаться несколько фамильярно.

– Это дело принципа. Ни одна молодая и незамужняя учительница, на которую я положил глаз, не отвергала меня. С каждой переспал. А у этой все высокие материи да ученики ее, постоянно обиженные: то вы к ним лезете, то я свои занятия жестко веду…

– Это лицей! – важно сказал Сергей Богрянин, подмигивая другу, пока брат не видит. С настроя провести воспитательную беседу Богрянина-старшего сбили, теперь можно было не опасаться разноса.

– Здесь слабаки не выживают! – важно добавил Ключинец, подключившись к разговору.

Дмитрий Богрянин очень любил учебное заведение, в котором работал, и считал, что в лицее должны учиться исключительно клановые дети.

– Вот именно! – резко развернулся он к своим ученикам, подняв указательный палец вверх. – Говорите вы правильно, и я склонен с вами согласиться. Вот только есть одно но…

– Это какое же? – спросил Ключинец.

Учитель вроде не возвращался к прежней теме, и можно было надеяться, что выедать им мозг он уже и не будет. Такое уже бывало, и не раз, необходимо только было поддерживать разговоры на отвлеченные темы.

– А такое, – холодно сказал учитель. – Если бы вы этому новичку челюсть сломали или об его спину все парты раскрошили, я бы совершенно не расстроился. Да, для виду покричал бы, но прикрыл бы, вы меня знаете… Но вот то, что сильнейший Ветеран ничего ему не сделал, меня очень расстраивает…

– Да если бы я не боялся его убить с первого раза, то сразу бы «огненным кулаком» саданул! – возмущенно выкрикнул Сергей в ответ на нападки брата. – Я же его чистым «доспехом» хотел давануть! А потом, когда я уже понял, что передо мной как минимум сильный Воин и его можно бить, пришел ты и остановил меня.

– Да? – удивился Дмитрий. – Кто он вообще такой, этот Советников? Уж не родственник ли наших Советниковых?

– Да вроде нет, – ответил Ключинец. – Мы недавно были у них на приеме, там никого похожего на этого парня не было. Хотя нечто общее есть… Светлый и худой… Но это все притянуто за уши. Самым младшим был Тимофей, ему двадцать два, и его оставили всех развлекать. Был бы кто-то младше, точно отправили бы его.

– Да, – поддержал друга Сергей Богрянин. – Мы же с ними недавно на соревнованиях пересекались. Самый старший из их рода был из седьмого класса. Старше никого не было. Да и вообще, за все эти годы я что-то такого парня не припомню…

– Хм… – морщил лоб учитель. – Была у них там какая-то история… Лет семь назад… Не помню… Тогда все на ушах стояли…

Неожиданно их разговор прервал телефонный звонок. Старший Богрянин удивленно поднял бровь и полез во внутренний карман. По расписанию у него сейчас был урок. Близкие люди об этом знали, и во время уроков ему никто не звонил. Только в крайнем случае.

– Это из рода, – сказал он, едва взглянув на экран, и, подняв взгляд на парней, велел: – Николай, иди в класс. Мы с Сергеем скоро тоже будем.

– Да, конечно, – ответил Ключинец и быстро покинул помещение.

Только после его ухода Богрянин-старший ответил на звонок:

– Слушаю!

– Здравствуй, сын! – едва слышно разнеслось из динамика, но эти слова были слышны обоим братьям, находящимся в кабинете.

– Здравствуй, отец! – немного напряженно ответил Дмитрий. – Что-то случилось?

– Ничего особенного, – спокойно ответил голос. – Ты один?

– Я… – Мужчина бросил быстрый взгляд на брата и все же сказал о его присутствии: – Сергей рядом со мной.

– Хорошо. Не буду ходить вокруг да около. От надежного человека я узнал, что сегодня в ваш лицей пришел новый человек – Арсений Советников. Кха! Кха!

Говоривший зашелся в долгом кашле, а братья расширенными от удивления глазами посмотрели друг на друга. Пауза, возникшая из-за кашля отца, дала возможность старшему сыну справиться с удивлением.

– Что мне нужно сделать? – спросил он, едва отец снова смог говорить.

– Пока просто узнать, пришел ли такой парень в лицей, и сказать первое впечатление о нем.

– Есть такой. Пришел сегодня. Выглядит как сын преуспевающего бизнесмена, но ведет себя нагло, словно будущий наследник главы рода.

– Он сын Виктора, третий не от жены, – подтвердил его догадку отец. – Ты должен помнить о том, что одного из детей Виктора отправили в Китай. Тогда еще Зимины из их клана вышли. Была знатная буча, но так как Советниковы после этого стали быстро набирать силу, все посчитали, что это был их какой-то план. Они тогда еще Савельевым неслабо хвост прищемили.

– Помню такое, – покивал Богрянин-старший и сам себя с удивленным видом хлопнул по лбу. – Так это он? Из Китая?

– Говорят, да, – ответил голос на той стороне. – Он фигура темная. Никто не знает, чего от него ожидать. Приехал неожиданно. Пока не было ни его представления союзникам, ни приема в честь его приезда. Никто о его возвращении практически ничего не знает… Хотя, думаю, дня два-три, и будут знать все. Короче, прощупайте его, пообщайтесь, может, немного надавите. Посмотрите, как и на что реагирует… Попробуем узнать, что он за человек. Есть у меня планы на него. Может пригодиться… Понял?

– Все сделаю, – спокойно ответил Дмитрий.

– Хоро… Кха!.. Хорошо. Тогда вечером вместе с Сергеем домой приезжайте! Давай, а то в горле першит! – прозвучало из телефона, и связь оборвалась. Отец даже не стал дожидаться, пока сын ответит ему, и положил трубку.

– Дела… – протянул Дмитрий и сам себе сказал: – Тот самый? Кто бы мог подумать!

– Что будем делать? – спросил Сергей.

– Советниковы – опасный род, – сказал Дмитрий. – Спешить не будем, но кровь я у него теперь попью точно. Не стоило ему меня злить… Да и твою ссору с ним подадим как знакомство с новичком… Отец как? Совсем плох стал?

– Как обычно, – пожал плечами Сергей. – Это он, когда ему нужно, кашляет, а так…

– Понятно… – поморщился Дмитрий.

От родителей он съехал давно и ехать к ним сегодня не хотел из-за отца. Отца он не то чтобы не любил, нет. Скорее не любил его к себе отношение. Как же, средний сын, вместо того чтобы выбрать службу в армии, пошел учителем в Императорский лицей. И пусть его работа достаточно почетна и приносит пользу роду, это было не то, чего желал отец. И не пошедший на престижную службу сын периодически слышал укор в голосе родных. Как и замечания о том, что он все еще не женат.

Но сейчас Дмитрий запретил себе думать о вечере.

– Пошли в класс. У нас все-таки урок… И да, готовься. Не знаю, насколько Советников силен, но теперь я определенно должен организовать вам поединок, чтобы ты смог поставить его на место и показать величие нашего рода.

– Да, брат! – воспрял духом Сергей. – Я отомщу за обиду, которую он нам нанес. И он пожалеет, что вообще с нами связался!

Утро для меня началось не со звонка будильника (как я ожидал, ложась спать), а с громкого удара в дверь. Я с трудом разлепил глаза и был изрядно удивлен тем, что Ао в легком спортивном костюме, не дожидаясь приглашения, беспардонно открыла дверь и оказалась в моей комнате.

– Что происходит? – спросил я девушку.

– Вам нужно это увидеть, господин! – быстро сказала Ао, остановившись перед телевизором, который висел в комнате напротив моей кровати.

– А до завтра это не может подождать? – спросил я с надеждой.

– Нет! – резко ответила Ао. – Сейчас!

Ао сказала, что будет служить мне, пока не истечет срок ее изгнания. Таким образом она надеется загладить свою вину передо мной и своим кланом. И надо сказать, пока я не жалел о том, что наши пути вновь пересеклись. Ао умная, сильная, хорошо образована, а кроме того, полна брызжущей во все стороны энергии. Иногда я думал: она боится, что я брошу ее. Но сколько бы ни прислушивался, помыслы ее были другие, и страха среди них не было.

Ао стала моим адъютантом, секретарем, слугой и консультантом. Она взяла на себя эти обязанности еще тогда, когда мы возвращались на корабле, и продолжила выполнять эти функции после. Дима вполне мог бы занять эту нишу, но он пожелал разобраться в своих новых способностях, сидя на Источнике. А чтобы окончательно не затухнуть, вызвался помогать Дьяну. Тот, конечно, был удивлен появлению нового помощника и даже пытался сопротивляться, но безуспешно.

Ао же, воспользовавшись случаем, вызвалась лететь со мной на родину, и я не смог ей отказать. Энергии в девушке хватило бы на десятерых. Признаться, я ее с этой стороны и не знал. Что бы я ни думал насчет воспитания Тау Лонга и несостоявшихся свадеб, но кому-то явно повезет: Ао станет прекрасной женой. В ней уже не было того вызова, который она демонстрировала в клане. Ему на смену пришло спокойствие и терпение, хотя и уверенности в ней тоже было немало.

Обычно Ао вела себя просто и непринужденно, но иногда (как, например, сегодня) позволяла себе показать свой прежний характер. И тогда я понимал, что дело важное и спорить с ней бесполезно.

– Посмотри на столике в ванной. Кажется, я видел его там, – после длинного зевка сказал я, увидев, что она ищет пульт.

Приняв сидячее положение, я сдвинулся к краю кровати и спустил ноги на пол: ведь если останусь лежать в теплой постели, то точно засну.

– Что он там делает?! – обернулась ко мне Ао и, удивленно посмотрев на меня, пошла к неприметной полуоткрытой двери, расположенной слева от телевизора.

– Лежит, – ответил я.

Ну, не рассказывать же ей, что я вчера, когда пришел, случайно взял его в руки, а потом оставил в ванной на туалетном столике.

Расположение комнат было удивительно гармоничным и продуманным, по крайней мере, моей так точно. Из спальни, где были большая кровать и телевизор, была дверь в отдельную комнату, в которой размещался очень крутой совмещенный санузел: туалет, большая душевая кабинка и джакузи. Еще одна дверь вела в гардеробную, которая по своей величине была не меньше самой спальни, хотя внутри пространство не было заполнено и на одну десятую. Не знаю, кто был предыдущим владельцем данного жилого комплекса, но он явно любил комфорт.

Дверь в комнату не была закрыта, и из коридора тянулся широкий луч света, который наполовину освещал спальню. Немного поразмыслив, я решил не включать лампы. Света в комнате и так было достаточно, а если я еще что-нибудь включу, то после ухода Ао мне точно будет не до сна. В тот момент мне казалось, что событие, возможно, важное, но значение его несколько преувеличено.

Сладко зевнув, я даже не обратил внимания на то, что экран телевизора включился и Ао уже что-то пытается найти в Сети. Русский язык она знала достаточно хорошо, чтобы вполне уверенно и разговаривать на нем, и читать. Но опыта у нее явно было маловато, и ей не мешало бы его поднабраться, особенно в общении с электронной техникой (как, впрочем, и мне). Я поймал себя на мысли, что хоть приехал в Минск и говорю по-русски, но думаю все равно на китайском, а потом уже пытаюсь перевести слова.

Ао искала какой-то ролик, а я сидел и пытался прийти в себя. Казалось бы, проснулся, сел, мысли связные возникают в голове, но глаза так и норовят предательски закрыться. Сказывалось не только истощение на руднике. Вчера был первый, самый трудный, день в лицее. Знакомство с новыми одноклассниками и учителями. Драка с Богряниным. Ну и учеба, которая, несмотря на то, что я особо не напрягался, все равно вытянула из меня очень много сил.

Микроавтобус, который после занятий забрал меня недалеко от ворот лицея, был воспринят мной как манна небесная. На людях я был молодцом и держался как мог, даже походка была молодцеватая, но, нырнув в машину, я растекся по креслу. Слишком много новых впечатлений. Все было чужим, странным, непонятным. Я даже немного пожалел, что вообще решил идти в лицей.

После сытного обеда и выпитого комплекса витаминов я, дав Ао поручение собрать мне к утру информацию по Богряниным, откинулся в кресле и часок поспал, как было указано в моих обязательных рекомендациях по восстановлению. Сон пошел на пользу, и хотелось продолжить, но намеченные дела были гораздо важнее.

До конца дня я должен был переговорить со своими людьми – с теми, кого Дьян направил для службы мне в Минске. Времени прошло уже достаточно много, и если кто-то из моих людей потерял ко мне лояльность или был перекуплен, то требовалось узнать об этом как можно раньше, чтобы принять решение, что с ними делать дальше.

Работа оказалась трудоемкая. Всего за домом следили десять слуг: два управляющих, четверо слуг, два повара и два водителя. Они работали через сутки и жили в отдельном небольшом домике для слуг, стоящем вдоль забора в задней части двора. Причем они сами его и построили: когда мне передавали документы на землю, в проекте ничего подобного не было. Также недалеко от дома были куплены несколько квартир для проживания бойцов рода.

Пока у меня все люди были из Поднебесной, но я надеюсь, что это пока. У каждого из них помимо высокой заработной платы и преданности были еще и родственники на обеспечении у рода.

Все слуги, приехавшие сюда, не были жителями территорий Источника. Это были бывшие беженцы, которые когда-то пришли на земли Источника за работой и едой для своих семей. И Джия с Дьяном смогли им это дать. Отобраны были лучшие из лучших. Да что говорить, даже слуги были уверенными пользователями бахира. Управляющие и водители были Ветеранами, а все остальные – сильными Воинами.

Охрана насчитывала сорок три человека, среди которых было три Учителя, хотя в Российской империи были свои требования к званиям. Вместо известной и повсеместно используемой на территории азиатских стран градации рангов: Ученик, Воин, Ветеран, Учитель, Мастер, Виртуоз, была другая система рангов: Новик, Воин, Ветеран, Боевир, Витязь и Богатырь.

Я мозг себе сломал, пытаясь запомнить новую систему, но Марк сказал мне, что я должен называть все правильными именами – так я быстрее освоюсь в местных реалиях. Но это оказалось не единственной сложностью: камонтоку здесь тоже называли иначе.

– «Камонтоку» переводится как «наследие». Поэтому сила, которая передается по наследству, и называется «наследие». Ты не удивляйся, лет пять назад у нас были популярны азиатские фильмы, особенно про древние времена. Так что в названиях у нас все ориентируются хорошо, но так уж сложилось, что «камонтоку» вместо «наследие» говорят только выпендрежники!

Марк был прям и честен со мной, по крайней мере так, как он это понимал. Пообщавшись со мной немного, он решил, что я нуждаюсь в поддержке, и взял негласное шефство надо мной. Рассказывал он много и интересно, и оказался для меня кладезем информации. Если бы не дела, которые я запланировал на день, можно было бы пригласить его куда-нибудь вечерком, для того чтобы наладить контакт. А так…

После обеденного сна я с Ао пошел в подвальное помещение, в котором находился детектор лжи. Через процедуру проверки прошли все слуги и охранники. А также и Ао – она первая испытала на себе правильность работы сложной аппаратуры.

Каждому из моих людей предстояло дать ответы примерно на тридцать вопросов и пройти две проверки. Одна проводилась с помощью аппаратуры, вторую осуществлял непосредственно я сам, пытаясь с помощью ментальной техники отследить малейшие негативные эмоции в ментальном поле моих людей. К счастью или нет, но никто из них не только не предал меня, но даже и не помыслил сделать что-нибудь подобное.

Первоначально я думал, что времени на проверку уйдет не очень много и я еще успею после этого выехать в город. Я собирался проехать и посмотреть, как обустроились те, кто собирался создавать собственный бизнес под моим патронажем. Вот только проверка персонала закончилась в час ночи и выпила из меня остатки сил. А потом, когда я, казалось, едва прилег, в комнату вошла Ао.

– Вот оно! – сказала девушка.

Я отвлекся от своих мыслей и посмотрел на экран телевизора. На экране шла нарезка видео, снятого с нескольких сторон, где было отчетливо видно, как Богрянин пытается на меня напасть, а я с легкостью отбрасываю его назад. Бодрый голос за кадром вещал о том, что сегодня днем один из сильнейших Ветеранов города и призер не одних соревнований набросился на одного из новых учеников лицея и был позорно бит.

– Сука! – в сердцах сказал я.

Одолевавший меня сон был немедленно изгнан волной медицинской энергии бахира, пропущенной сквозь тело. Дьян научил меня подобной технике для того, чтобы я мог быстро взбодриться, если начну чувствовать усталость, а мне необходимо будет работать. Только просил не злоупотреблять, ибо в таком истощенном состоянии, как у меня, это чревато последствиями.

– Откуда видео?

– Появилось около одиннадцати часов вечера в одной закрытой группе, – ответила Ао. – Теперь видео перекочевало на страницы YouTube и набирает популярность… Мне рассказала о нем Марина. Она думает, что это удар не по тебе, а по Богряниным… И кстати, передает привет и ждет, когда вы встретитесь. Но может подождать…

– Так или иначе, это удар по мне! – зло сказал я, вставая с кровати.

Я уже даже не слушал, что там Ао говорит про Марину – не до этого мне было. Богрянину теперь кровь из носу нужно будет доказать, что круче него только яйца, а выше только горы. Да и помимо него найдется немало желающих разобраться со мной и испытать меня на прочность, и я прекрасно это понимал.

– Это все видео?

– Это одна из нарезок, – ответила Ао. – Я увидела три ролика, прежде чем решила вас разбудить… Это четвертый. На трех остальных фигурирует имя Арсения Советникова. В одном видео указывается, что новый ученик есть не кто иной, как Арсений Советников, сын главы боярского клана Советниковых.

– Сука! – опять не выдержал я. – Дали бы хоть неделю, в себя прийти, планы реализовать. А теперь как обычно – с места в карьер! Что еще интересного?

– Двадцать минут назад к дому подъехали три машины с десятком бойцов. По крайней мере, это те, кого засекли камеры. Из машин вылезли, гуляют вдоль забора, на территорию не лезут. На дверцах машин хорошо виден герб Советниковых.

– О! Теперь и папочка в деле, – сказал я и возвел глаза кверху. – Хотя он-то сразу начал суетиться… Ладно. Давай дуй на кухню, делай хороший бодрящий кофе и ко мне в кабинет. Будем думу думать. Поспать, к сожалению, не выйдет.

Для того чтобы окончательно прийти в себя, я принял холодный душ. Это были не те ощущения, что я хотел бы испытывать регулярно, но холодный душ бодрит, и этого не отнять.

Надев спортивный костюм, похожий на тот, в котором была Ао, я вышел из своей комнаты в коридор и повернул налево. Я жил на втором этаже, и здесь же, слева от моей комнаты, был расположен мой кабинет. На всем этаже использовались только два помещения: кабинет и моя комната. Еще три комнаты, как предполагалось, предназначались для моих будущих детей.

Я предложил было Ао занять одну из них, но она отказалась и заселилась на третий этаж, под крышу. Там было несколько комнат, предназначавшихся специально для близких слуг. На первом этаже располагались просторный холл, из которого открывался вид на богато украшенную лестницу, ведущую на второй этаж, а также кухня и несколько зон отдыха. В принципе, здесь можно было даже устроить небольшой прием, все необходимые атрибуты для этого имелись.

Особенно меня порадовали меры, предпринятые для обеспечения безопасности. Приехавшие управляющие не зря ели свой хлеб. Когда они приехали, то первым делом проверили все в доме на наличие подслушивающей аппаратуры и, надо сказать, обнаружили таковую. Это и послужило спусковым крючком для проверки всех систем.

Получив добро на более глубокий поиск, они просто продали все, что было в доме: мебель, картины, предметы интерьера. Полностью были проверены вентиляция и все провода, которые шли в стенах. Над стеклами тоже поработали, сделав так, чтобы нельзя было использовать лазер для считывания информации, и кроме того, их предварительно заменили – поставили бронированные. Дополнительно были ввинчены глушилки, работающие на разных частотах, и импульсные прерыватели сигналов.

Когда я изучал отчет о затраченных средствах, долго чесал голову, вспоминая, давал ли указания по поводу столь беспрецедентных мер защиты, но потом просто отмахнулся. Сделали – молодцы. Пришлось их даже премировать: подобная инициатива должна поощряться.

Хотя это было еще не все, классику тоже никто не отменял. По всему дому, как и по периметру территории, установили камеры, Дополнительно были закуплены местные сторожевые системы в виде нескольких спаренных турелей. А в гараж вообще тайно провезли и установили два мобильных доспеха.

Подойдя к двери, я набрал четырехзначный код и приложил руку для считывания отпечатка. Такие устройства на дверях стояли везде. И хотя я был уверен, что буду периодически забывать код, мне нравилось, что уровень безопасности столь высок.

Да, вряд ли это остановит того, кто реально захочет напасть на меня. Однако для меня гораздо важнее то, что с моими секретами случайно не ознакомится тот, кому это не нужно. Да и при проникновении в дом неприятелю придется изрядно постараться, чтобы остаться незамеченным.

Ао пришла только через десять минут. Она была одной из тех, кто имел допуск в кабинет и знал пароль. Помимо нее доступ сюда имели только управляющие. Они, кстати, производили и уборку кабинета. Хотя что тут убирать? Систему «умный дом» придумали уже достаточно давно, робот-пылесос ездит по помещению, убирая его, управляющему остается только пыль протереть.

За то время, что Ао не было, я посмотрел уже несколько роликов со своим участием. Отрадно было то, что невидимые комментаторы не делали из меня жертву, а также и не создавали негативный образ меня. Вот только я понимал, что это ненадолго.

Пока я был никому не известен, то был по-своему защищен. Сейчас же все изменилось. И если есть те, кто меня хвалит, то найдутся и те, кто начнет высказываться нелестно в мой адрес. А значит, нужно найти человека, который за определенную плату будет нивелировать подобные негативные последствия.

– У нас есть свой журналист или, может быть, популярный блогер? – спросил я у девушки.

– Нет, – отрицательно покивала она головой. – Я искала людей, но без особого энтузиазма… Информационное противоборство не было нашей первоначальной задачей. Вы говорили, что у нас будет как минимум месяц…

– Я помню, что я говорил! – перебил я Ао. – Давай более конкретно… Человека вообще нет или есть, но сомнительный?

– Есть несколько человек, но ненадежные, – ответила Ао. – Я их еще не проверяла, но думаю, что если они почуют слабину, то могут повернуть против нанимателя.

– Сделай анонимный запрос на работу с ними, – велел я. – Если не захотят работать с нами на таких условиях, то не уговаривай, потом подыщем кандидатуры. Если же согласятся, то начинаем работать по Дорониным. Несколько небольших заметок. Тему пусть сами подберут, можно не сильно негативную. Посмотрим, во что это выльется…

– Поняла, – кивнула Ао и начала помечать что-то у себя в планшете.

Доронины – это тот самый род, который натравил на меня с Мариной и Катей один из теневых кланов Китая. И вроде как от моего отца они откупились, но у меня все равно есть к ним должок, и я намерен его вернуть. Этот мир жесток, и нужно с самого начала закладывать в свой характер правильные привычки. Думаю, справедливая месть – одна из таких привычек. Поэтому попробую начать на них давить, а там посмотрим, что получится.

– Информация по Богряниным где? – задал я еще один вопрос, который меня сейчас интересовал.

– В микроавтобусе, – сказала девушка. – Думала, завтра, пока будем ехать, ознакомлю вас с ситуацией по их роду.

– Много информации? – уточнил я.

– Не очень, в основном общая выжимка. Возможно, найду еще что-то интересное и сразу предоставлю.

– Хорошо. Дальше. Теперь никаких микроавтобусов, – отрицательно покачал я головой. – Моя фамилия уже прозвучала в роликах. Дай команду на подготовку бойцов. В лицей поедем на машинах со знаками рода… И давай сюда информацию по Богряниным, почитаю. Все равно спать уже не буду ложиться…

– Господин?

В комнату зашла Ао, одетая в брючный костюм, в туфлях на небольшом каблуке и со стянутыми сзади в хвост волосами. В руках у нее был неизменный планшет в защитном чехле.

– Наши люди готовы. Стоят на соседней улице и ждут указаний. По команде прибудут к воротам в течение одной-двух минут, в зависимости от светофоров.

– Хорошо, – кивнул я и показал на папку, которую держал в руках. – Ты как поедешь?

– Я еду с вами, потом пересяду в микроавтобус. Буду ждать вас на стоянке, пока учеба не закончится, – склонила голову девушка.

– Хорошо, вызывай! – согласившись с таким порядком действий, велел я и пошел к выходу из комнаты.

Проведенное за компьютером утро и изучение данных по Богрянину показали мне, что в Сети можно найти много интересного, особенно по молодым парням из клановых. Они регулярно становились героями различного рода новостей и, как правило, совершенно этого не стеснялись. Почему так происходит, я не понимал. Зато понял, что человек моего положения должен вести себя понаглее. Я бы даже сказал, гораздо наглее.

Я посмотрел с десяток видео, в которых фигурировали молодые наследники. Что самое интересное, в случае если они отстаивали вопросы своей чести, им никто не мог ничего предъявить. Ограничения имелись лишь на употребление алкоголя несовершеннолетними и на убийство, случайное или преднамеренное.

Именно поэтому силу клановые использовали только на начальном уровне. Если ударить обычного человека кулаком при активированном «доспехе духа», можно его покалечить, а то и убить, если попасть в особо уязвимое место. Удар же любой другой стихийной техникой сделает это наверняка. Тем не менее драки с применением силы происходили постоянно. Я даже увидел несколько коротких видео с Марком. Оказывается, он неплохо дерется.

Комментариев под видео было много, причем самых разных. Например, в нашем конфликте с Богряниным никто не собирался его оправдывать. Из видео следовало, что он не прав, за что его и журили. Поэтому и комментарии в большинстве своем были очень обидными для него.

– Что наши ночные гости? – спросил я про охрану от рода.

– На местах и никуда не уходят, – спокойно ответила Ао.

– Они пытались вступить хоть в какое-то взаимодействие с нашими людьми? – решил уточнить я.

– Нет, просто стоят. Ждут. Хорошо машины вчера вечером на заправку отправила, – спокойно ответила мне Ао. – А то пришлось бы с боем пробиваться: они две машины поставили так, что ни въехать, ни выехать невозможно.

– И что будем делать? Оставим дополнительную охрану перед домом или отправим их гулять куда подальше? – спросил я у девушки просто для того, чтобы поддержать разговор. Сам я еще совершенно не определился с тем, как к ним относиться.

– Они нам, конечно, не помешали бы… Вот только… Это не наши люди и не люди наших союзников. Я им не доверяю… Впечатление такое, что это соглядатаи, – осторожно подбирая слова, сказала девушка. – Если бы они нас уважали, то точно связались бы… хотя бы с вами.

– Понимаю, – кивнул я, внутренне хмурясь.

Передо мной до сих пор стояла дилемма: какую именно модель поведения мне выбрать? Стоит ли мне дать всем понять, что я всего лишь мальчишка, либо, наоборот, поставить себя так, чтобы со мной начали считаться?

От этого внутреннего напряга я разозлился сам на себя. И почему я постоянно рефлексирую по любому поводу? Несмотря на то, что я всего лишь молодой парень, у меня есть право повелевать, и его у меня никто не может забрать. А тот, кто попытается меня оскорбить или оказать на меня какое-либо давление, должен будет за это ответить. Если он окажется слаб, пострадает сразу, а если силен, то должен услышать угрозу в моем голосе.

Поняв, что все для себя уже решил, я почувствовал себя увереннее, развернул плечи и ускорил шаг.

Калитка перед домом имела электронный замок и при моем приближении начала открываться. Я увидел двух мужчин в черных пальто, которые стояли напротив и практически синхронно повернулись в мою сторону.

– Доброе утро! – быстро сказал я, не давая им сказать и слова. – Кто у вас старший?

– Доброе утро! – сказал один из них.

Второй что-то проговорил в микрофон на запястье и, повернувшись ко мне, медленно ответил:

– Старший сейчас подойдет.

Мне пришлось подождать примерно минуту, пока из дальней машины вышел немолодой мужчина в кожаном плаще. По нему этого было не видно, но я буквально почувствовал, что мужчина еще совсем недавно спал, и эту минуту он потратил на то, чтобы прийти в себя. Это был человек лет пятидесяти, с гладко выбритым лицом и ежиком седых волос на голове. Холодные серые глаза смотрели на меня с вызовом.

Люди, которые меня встретили, при его приближении приосанились, явно желая выглядеть бодрее. Одно только это многое сказало мне о неизвестном: подчиненные боятся его больше, чем меня. Хотя чисто теоретически для них должно быть более важным заслужить мое расположение.

– Кто вы такой? – спросил я, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.

Мужчина подошел к нам и какое-то время молча разглядывал меня, словно не собираясь ничего говорить или хотя бы представиться.

– Я Глинников. Иван Петрович. Род Советниковых направил меня для охраны этого дома от посторонних лиц, – наконец сухо сказал мужчина.

Голос его был мне неприятен, к тому же в интонациях мужчины я почувствовал пренебрежение. Это меня неприятно удивило и разозлило еще больше. Привыкнув к определенному положению и обращению в Китае, я не мог поверить, что какой-то слуга (а он был явно не клановый) ведет себя столь вызывающе.

Я еще раздумывал над тем, что сказать, когда машины, не доехав до моего дома около пятидесяти метров, остановились. Перед ними на проезжую часть выехал микроавтобус с гербом рода Советниковых.

– У них в машине спаренный пулемет крупного калибра неизвестной конструкции. Спрашивают, что делать, – шепнула мне на ухо Ао на китайском.

Значит, она поддерживала связь с машинами сопровождения в режиме реального времени. Молодец…

– Ну, и как это понимать? – спросил я, изогнув бровь.

Мужчина даже бровью не повел. Судя по всему, он также держал связь со своими на общей волне.

– Я отдал приказ не допускать к дому никакие подозрительные машины. А что, это ваши?

– Да, это мои машины. А это мой герб, – сказал я и кивнул в сторону забора, на котором красовалось свежее изображение желтой раскрытой книги, вокруг которой расположился китайский огненный дракон. – Такой же герб вы можете видеть на боковых дверях машин. Может, теперь уберете своих бойцов?

Немного поразмыслив, он кивнул своим людям, и тот, который его вызвал, опять что-то произнес в микрофон на запястье. Через несколько минут колонна продолжила движение.

– Какой приказ отдал вам глава рода? – спросил я у него.

– Охрана твоего дома и сопровождение! – быстро сказал мужчина.

– Вашего, – максимально спокойно поправил его я.

– Что «вашего»? – недоуменно спросил мужчина, словно я сморозил какую-то глупость.

А я понял, что ему поручена не только охрана моего дома, но и проверка молодого представителя клановых. Меня то есть. Его тыканье и перегораживание движения моему транспорту иначе как проверкой не назовешь.

Вообще, насколько я знал, только в Поднебесной распространено обращение на «ты». Да и то очень многие, особенно клановые представители, отходят от подобной практики и стараются обращаться друг к другу вежливо.

Слуги же по определению относятся к господину уважительно, и то, что какой-то мужик, которого я не знаю, обращается ко мне столь пренебрежительно, меня покоробило. А на то, что по возрасту он годится мне в отцы, мне определенно плевать.

Но в то, что это может быть какая-нибудь подстава от неприятелей Советниковых, я не верил. За нанесение на машины и здания чужих гербов могут спокойно открутить голову.

– Не нужно мне тыкать! Это во-первых! – спокойно, но с нажимом в голосе сказал я и, не дожидаясь ответа, продолжил: – А во-вторых, я вас сюда не звал, и мне такая охрана не нужна!

– У меня приказ! – набычился мужик.

– Может, кто-то приказал со мной поссориться? – вкрадчиво спросил я.

– Моя задача – охрана! И я буду ее выполнять! – недобро посмотрел на меня старший охраны, и я почувствовал напряжение в его голосе.

– Для того чтобы охранять, необходимо войти во взаимодействие с тем, кого ты охраняешь! – сказал я таким тоном, словно произносил прописную истину. – Почему за всю ночь никто не связался со мной? Не уточнил у меня или у моих людей какую-либо информацию? Что, свет не горел?

– Это не моего ума дело! – все так же невозмутимо ответил мужчина. Тем не менее я почувствовал у него в мыслях легкую досаду и даже злость. – У меня приказ, который я выполняю ровно так, как приказано: прибыть на место и охранять дом!

– А голову свою включить?! – зло спросил я. – Или я должен был сам выйти спросить, почему на моей территории стоят неизвестные машины?

– Если бы кое-кто не вступил в конфликт, едва приехав в город, то мне не пришлось бы никого брать под охрану! – ощерился мужчина. Его явно задели мои слова про то, что он сплоховал.

– А это не твоего ума дело, с кем мне вступать в конфликт, а с кем нет! – жестко сказал я. Последняя его фраза меня окончательно взбесила. Все остальное я еще мог понять, но это было уже слишком. – Что-то не нравится?! Так вали отсюда!

– Я не могу, у меня приказ! – слегка удивленно ответил он.

– Хорошо! Ты слуга рода? – спросил я, пристально посмотрев на мужчину.

От его ответа зависело многое. Если в Поднебесной было много слуг и тех, кто хотел ими стать, то в Российской империи все было совершенно иначе. Слуги были, и это оставалось достаточно почетным делом, но вот последние лет сто или пятьдесят слуг постепенно меняли на специалистов, работающих по контракту. Потому что специалист, заинтересованный в выполнении обязательств за определенную плату, был более эффективен.

Почему так происходило, я не слишком хорошо понимал, но таковы были правила игры, которые установил не я. Так что придется подстраиваться. Благо, что я уже представляю, как поставить его на место, и дальнейший диалог я поведу именно так, как нужно.

– Я не слуга! Я работаю по договору! – немного придя в себя, внешне бесстрастно сказал мужчина. После чего помолчал немного и добавил: – Я Витязь стихии воды.

– Витязь – это серьезное звание, – кивнул я и решил продемонстрировать знания, которые получил совсем недавно. Мне вдруг захотелось победить в словесной баталии этого Мастера и при этом вылить на него ушат помоев. Он сам напросился. – Вот только звание Витязя не избавляет тебя от обязанности подчиняться наследникам главы рода! Или, может быть, ты не должен?

– Должен, – скрипнув зубами, зло сказал мужчина.

– Так какого лешего ты мне тут рассказываешь?! – демонстративно удивился я. – Ты что, объект под охрану никогда не брал?! С часу ночи ни одного движения не сделал, а учишь меня тут! Определяемся раз и навсегда: я – наследник главы рода, а ты всего лишь наемный рабочий… хоть и Витязь!

Мне казалось, что мужчина сейчас бросится на меня, но он лишь произнес сквозь зубы:

– Все так.

– Хорошо, – уже спокойно сказал я и, перейдя на деловой тон, продолжил: – Сколько у вас транспорта? Людей?

– Три машины сопровождения, – начал перечислять он. – Две машины с тяжелым вооружением. Еще две специальные, с оборудованием и дронами, контролируют окружающую обстановку. Всего сорок четыре человека. Из них только я Витязь.

– От кого меня хоть защищать собрались? – уточнил я. – От Богряниных, что ли?

– Не знаю! Мне дали команду – я выполнил! – сурово ответил мужчина, притворяясь тупее, чем он есть на самом деле.

Я почувствовал, что он врет, но мне нужно было спешить в лицей. Лучше приехать немного раньше, чем опоздать.

– Ладно! – сказал я. – Проехали. Одна машина, так и быть, пусть стоит около ворот, и даже один человек может стоять в карауле здесь же. Все остальные пусть садятся в свои машины и в сторонку отъедут…

Подумав немного и осмотрев еще раз Витязя, я продолжил:

– Это Ао Лонг, мой доверенный человек. Я сейчас уеду в лицей. Когда она вернется, обговорите с ней все необходимые меры для создания устойчивой охранной системы. Затем назначите здесь заместителя и свалите куда подальше. Я не желаю больше с вами работать. Можете так отцу и передать!

Ответа я не стал дожидаться и просто пошел в сторону машин, где один из охранников уже открыл для меня дверь, внимательно осматриваясь по сторонам.

Машины быстро двигались в сторону лицея. Пару минут я сидел молча, пытаясь понять, все ли сделал правильно. И не найдя в своем поведении огрехов, решил оставить анализ произошедшего на потом. Спокойствие Глинникова было показным. Он посадил меня на коня своим заявлением о том, что я якобы не должен был делать.

– Тебе придется оставить меня сегодня в лицее без своей поддержки, – сказал я, повернувшись к Ао. – Войди во взаимодействие с этим Витязем. Узнай максимально подробную информацию о том, что он тут делает и для чего. Будет препятствовать – шли его по известному адресу, а я потом приеду и разберусь с ним сам.

– Поняла, господин, – коротко кивнула мне девушка, – но это может занять определенное время. Я могу не успеть для вашей подстраховки…

– За это не переживай. Не думаю, что найдутся такие отморозки, которые захотят на меня поохотиться, – отмахнулся я. – К тому же что-то мне подсказывает, что за нами едут дополнительные машины для подстраховки.

– Да, господин! – еще раз кивнула девушка. – А что по Богряниным?

– Ах, да! – кивнул я, доставая из портфеля папку и передавая ее девушке. – Я обнаружил, что у этого рода есть небольшая база с фурами. Мне нужна информация по этой фирме и ее работе. Займись этим. Кроме того, мне интересно, кто еще занимается грузоперевозками в этом регионе, а также кому и какие деньги за это платит.

– Да, господин! – сказала девушка, что-то помечая в своем планшете.

А я опять уставился в окно и продолжил размышлять над тем, как мне быть дальше.

К лицею мы подъехали так же, как и в прошлый раз. Машина остановилась за остановкой, я вышел из нее и, кивнув на прощание Ао, уверенной походкой пошел в сторону учебного заведения.

По дороге я запустил свои ментальные способности. Мне необходимо было проверить, как они работают. Вчера при большом скоплении учеников на меня будто обрушивалась стена, мои ментальные способности словно забивались шумами. Как бороться с подобным, я не знал. А это значит, что нужно будет провести несколько экспериментов. Без ментальных способностей я чувствовал себя не так уверенно.

Сегодня я приехал не так рано, как вчера. Я влился в поток учеников и чувствовал, что меня понемногу начинают узнавать и следить за мной. Волны внимания накатывали на меня с разных сторон, и постепенно я заметил, что нагрузка здорово возросла.

– Здорово, сосед! – неожиданно раздался слева от меня жизнерадостный голос.

– Привет…

Я обернулся и пожал протянутую руку Марка. На моем лице мелькнула легкая гримаса боли. Я прошел всего с десяток шагов, как неожиданно на сознание опять навалилась непонятная тяжесть, и приветствие Марка стало последней каплей. Я его едва заметил.

– Что-то случилось? – спросил Марк, напряженно вглядываясь в мое лицо.

Пусть свои способности я отключил, но и без них отчетливо понимал, что искривившуюся физиономию он примет на свой счет. Особенно после просмотра вчерашних видео и после того, как я узнал больше о нем, а он обо мне.

– Не обращай внимания, – нашел в себе силы улыбнуться я. – Почти бессонная ночь…

– А-а… – протянул он, немного расслабившись. – Я вчера тоже полночи не спал. – Он тяжело захлопал он ресницами. – Я видел твою драку с Багром! Ты здорово используешь силу! Кто-то неизвестный здорово по нему прошелся. Ну и прилетит же ему… Точнее, прилетело.

– Да, наверняка, – согласился я с ним. – Ты не знаешь, кто мог слить видео?

– Нет, не знаю, – отрицательно покачав головой, ответил Марк. – Видео появилось в Сети в нескольких закрытых группах. А там уже кто-то один их скачал и переработал в ролик. Ты, кстати, в «ВКонтакте» есть?

– Социальная сеть? – уточнил я.

Кажется, Ао говорила вчера, что в этой сети сидит практически вся молодежь.

– Она самая, – ответил он.

– Пока нет, – отрицательно покачал головой я. – Хотел зарегистрироваться, но времени пока не было.

– Когда зарегистрируешься, найди там меня. Сброшу тебе несколько ссылок на закрытые группы, – сказал он. – Там много сплетен и различной информации. Например, я только сегодня утром прочитал, что ты, оказывается, один из наследников Советниковых и в Китае был по какому-то странному договору, который не афишируют.

– Да, быстро все распространяется, – немного поморщился я.

То, что собирать информацию по кланам можно и с помощью социальных сетей, я как-то упустил, хотя и знал об этом. С другой стороны, у меня и так много проблем, я во всем принимаю участие и вполне мог где-нибудь ошибиться.

– Эй, Советников! Нужно поговорить! – неожиданно прервал наш разговор знакомый голос Богрянина.

Мы с Марком уже почти подошли к пропускному пункту, когда перед нами появились с десяток парней, которые встали полукругом. Людей вокруг было много, они стояли группками и смотрели на нас со стороны.

Я чуть не поморщился от происходящего. Все походило на какой-то детский боевик, в котором мне придется поучаствовать. И если бы мои ментальные способности работали как положено, то я вполне мог бы гораздо раньше заметить небольшую засаду и успеть подготовиться к ней.

– Другого места найти не мог? – спросил я парня, который быстро оказался около меня. – Обязательно вести разговоры на глазах у всех?

– У меня к тебе вопросы! – зло сказал Богрянин.

Он попытался толкнуть меня в сторону, но я остался на месте, набросив на себя «доспех духа».

– А у меня к тебе нет никаких вопросов, – спокойно сказал я. – Говори, что ты хочешь, только побыстрее.

– Поединок! Ты и я! Один на один! – зло сказал парень, поняв, что так просто ему меня не толкнуть.

– Нет, – сказал я. – Мне это неинтересно.

– Ты трус! – обрадованно воскликнул Богрянин, показывая на меня пальцем. – Боишься!

– Пусть будет так, – спокойно сказал я. – Теперь, когда мы со всем определились, отойди в сторонку.

– Ты должен на камеру сказать, что трус и что боишься! – крикнул он мне в лицо, показывая на двух человек, снимавших все происходящее на камеры телефонов. Еще несколько человек снимали с других ракурсов.

– У меня есть друг в Китае, – начал я. – Он наш ровесник. Так вот, в своем возрасте он довольно неплохой программист и у него есть своя небольшая компания. Заметь, своя… Это его личный проект, лично им реализованный. Он уже отбил залог, который взял на открытие фирмы, и теперь вкладывается в ее развитие. Так вот у меня вопрос: тебе что, заняться нечем? Собрал тут людей и хочешь за мой счет самоутвердиться? Лучше сделай что-нибудь полезное! Я в твоей постановке участвовать не собираюсь.

– Слышишь?! – удивленно набычился было Богрянин.

Он хотел что-то еще сказать, но я, как и в прошлый раз, надавил на него ментальным воздействием, и он не мог ничего ответить на мои слова.

Тут позади себя я услышал слова Марка:

– Руки убери!

Сразу после этого послышались звук удара и стон. Я обернулся и увидел Марка, который моментально вылез вперед меня и обратился к Богрянину:

– Он тебя нормально слышит! Че пристал?! Проблемы?!

– О! А ты полон сюрпризов, Советников. Не успел прийти, а уже завел себе карманную собачку? – воскликнул Богрянин. – Что, Марк, теперь у тебя новый хозяин? Нашел, кому служить?

– Нашел! – резко ответил Марк, заставив парня удивиться. – Свали в сторону, или я за себя не отвечаю! Мне падать уже ниже некуда, да и люди со мной сейчас нормальные учатся.

– У нас вопросы не к тебе! – внезапно влез в разговор Ключинец, стоящий в стороне. Он увидел, что друган забуксовал, и решил помочь. – Серега просто хотел сказать, что вчерашний ролик оскорбил его до глубины души. Нужно с этим вопросом разобраться, и лучше, если через обычный поединок.

– Да?! И кому это нужно? Вам?! Тогда, может, нужно было просто подойти и предложить? Хотя… Что вы можете предложить?! – возмутился Марк, не дав мне и слова вставить. – Знаю я ваши «обычные поединки»! Участвовал в подобном! Ты мне, Ключ, такие же слова и говорил! Напомнить тебе о единственном, кого тогда наказали?!

– Это другое дело и не имеет к этому отношения! – парировал Ключинец, немного поморщившись.

– Спасибо, Марк, – сказал я, делая шаг вперед и становясь на одну линию с Марком. – Мой друг прав. Дело в том, что мне просто плевать на то, что вы придумали. У меня слишком мало времени для ваших непонятных игр. Свалите в сторону, или вас свалят!

– Это кто же?! – чуть ли не рассмеялся Ключинец.

И тут рядом с ним и Богряниным появилась Ао и, достав непонятно откуда телескопическую дубинку, оттолкнула ею парней в сторону.

– Мальчики, проблемы? – спросила она, еще раз толкнув их.

Богрянин собрался было дернуться к ней, но ее дубинка засветилась «огненной аурой» и Ао отрицательно покачала головой:

– Только попробуй!

Решив воспользоваться ситуацией, я опять ментально надавил на парней, чтобы не дергались и не перебивали меня во время только что придуманной речи, которую я собирался произнести.

– Спасибо, Ао! – сказал я и посмотрел на учеников, которые снимали все происходящее на телефоны. – Я Арсений Советников, и у меня нет времени кому-то что-то тут доказывать. Тот, кто будет искать повод подраться со мной, сильно об этом пожалеет. Давать поводы для драк сам я не собираюсь, но обращаюсь ко всем, кто испытывает ко мне неприязнь: подумайте дважды, прежде чем ко мне лезть.

– Сяо Лун, ну что там?! Есть для меня что-то? – быстро спросила девушка, едва появившись в подвальном помещении коттеджа, куда попала с помощью неприметной двери под лестницей.

Именно в подвале располагался командный центр охраны дома и по совместительству бункер, в котором можно было укрыть господина, пока его подчиненные будут отражать вероятную атаку противника. Помещение небольшое, но, как и кабинет командира, максимально защищенное. Именно здесь находится практически все самое важное, что есть у господина. И пусть это не главная резиденция клана Огненного Дракона, принципы организации служб она почерпнула именно из прежнего рода.

– Да, госпожа, – кивнул средних лет мужчина, внимательно вслушиваясь в наушник. – Я загрузил информацию на второй компьютер.

– Хорошо, – кивнула девушка и быстро села за рабочий стол. – Глинников уже уехал?

– Сразу, как только вы вышли в дом, – кивнул Сяо. – Пока слушаю его людей. Информации немного, но уже есть кое-что интересное…

– Хорошо, – ответила Ао. – В первую очередь разберусь с Глинниковым, потом посмотрим, что там…

Сначала Ао вытянула из большого, во всю стену, платяного шкафа длинную полку, на которой стояло множество одинаковых тонких папок. Это была картотека и архив. Отдел был еще молодой и, как сказал бы один из наставников, его финансирование – это просто разбазаривание бюджета. Вот только Ао знала, что подобное подразделение имеет важное значение для рода, и чем раньше начнешь его создавать, тем больше пользы он принесет в будущем.

Быстро перебирая пальцами алфавит, она нашла папку с делом Глинникова и открыла ее, чтобы изучить. Внутри была всего одна страница, едва ли на половину заполненная информацией, даже фотография отсутствовала. Но Ао это не волновало. Сегодня она собиралась существенно пополнить досье на данного господина.

Гораздо больше она беспокоилась и злилась из-за кадрового голода, который с каждым часом ощущался все больше. Вопросов было очень много, и Ао понимала, что как ни старайся, со всем не справишься. Она уже смирилась с тем, что придется передавать кому-нибудь часть своих обязанностей, но вот людей-то у нее как раз таки и не было.

О Глинникове было доподлинно известно только то, что он был Витязем, на местном – Мастер. Пришлый воздушник, прибившийся к роду Советниковых около десяти лет назад. Преданный боец, который не подведет своего господина. Глава рода прикрыл его после каких-то странных делишек и помог спасти семью, которая находилась на тот момент под прицелом у другого рода. За это Глинников и служит роду Советниковых. Бывший военный, он был, по не подтвержденной информации от Марины, штатным киллером рода.

Его воздушные техники были зачастую очень неожиданными для его жертв. Но в открытом бою он был не так силен, как в скрытном нападении. Хотя что уж тут говорить, Витязь есть Витязь. Для чего именно его назначили в команду охраны Арсения, было непонятно.

Несколько раз пробежав глазами предоставленную Мариной информацию, Ао отложила листок, напялила на себя наушники, после чего нажала на кнопку воспроизведения. Это было среднего качества видео, снятое с помощью специальной аппаратуры через тюль. Тем не менее разобрать, что же происходит на видео, было вполне возможно.

На мониторе была отчетливо видна машина, в которую садился Глинников. Негромко хлопнула дверь, и его тихий голос приказал:

– Выйдите! Прогуляйтесь!

Из машины тут же выскочили двое мужчин и встали чуть в стороне, смотря на автомобиль и ожидая дальнейших приказов.

Слышно было, как Глинников нажимает на кнопки, набирая номер, затем последовали несколько длинных гудков, и потом ему ответил голос:

– Слушаю.

– Доброе утро! – сказал Глинников. В голосе его не было ни почтения, ни доброжелательности.

Ответ его собеседника был не слышен, видимо, на аппаратуру поставили какую-то защиту. А вот тем, чтобы дополнительно поставить защиту от прослушки в машину, никто не озаботился.

– Я видел объект…

– Да? Кх-кх… Пшшш… Впечатления? – спросил неизвестный.

А Ао обрадовалась. Сигнал каким-то странным образом прерывался, но частично слова можно было разобрать, а уж остальное она додумает сама, для нее это не слишком тяжелая задача.

– Наглый, напористый сучонок! Если бы не приказ быть максимально вежливым при контакте с ним, он бы у меня уже отхватил! – зло сказал мужчина.

– Что… Пх… кх…

– Мы приехали среди ночи и заняли позицию, – начал раздраженно рассказывать Витязь. – А он с утра вышел и давай права качать… Почему приехали? Кто такие? Почему не вошли во взаимодействие с моими людьми? Да еще так нагло! Порвал бы…

– Да… Пх… кх…

– Да я сразу ему представился, но ему, судя по всему, было просто плевать! Ага… Он меня еще послал подальше и сказал, что с таким, как я, работать не будет… Другого ему подавайте! Сучонок! С бабы меня снял со своими заскоками, сам свои дела решать не умеет, а все такой же напористый говнюк! Его нужно кончать, и сразу, заигрывания с ним до добра не доведут…

– Пх… Кх… Характер!

– Это у меня характер! – взъярился мужчина. – Я какого хрена должен был это все перед своими людьми выслушивать?! Нет, я с его бабой переговорю и свалю отсюда, иначе точно ему башку срублю!

– Кх… Кх?..

– Да не… Начальница охраны у него баба. Молодая, миленькая… Короче, мне понятно, как она себе место заработала. А он какой лопух… Так что все нормально. Фикцией он занимается… Просто с чего бы это мне решать какие-то дела с соской малолетней…

– Кхк?

– Так! Я больше в этом цирке участвовать не собираюсь… Пусть, когда за ним придут охотники, сам отбивается… Придурок!

– Что кх… ппш!..

– Что хочу, то и говорю! Может, мне еще по нему работать придется… Хотя! Он борзый больно… Сам нарвется! Короче, я назначу заместителя, пусть сидит тут сам!

– А как же приказ? – четко спросил молодой голос. Почему-то именно в этот момент связь стала отличной.

– А главе я сам скажу свое мнение! Разберусь! – жестко и со злостью сказал Глинников.

На этом запись кончалась. А Ао начала прослушивать разговор с самого начала. Она боялась, что упустит что-то, да и были у нее подозрения, что мужчина просто прикидывается и это дезинформация.

Вообще, разговор с Витязем прошел вполне спокойно. Когда мужчина хотел, то мог вести себя вполне прилично. Он не угрожал ей, не навязывал свое мнение. Показал схему дежурства, рассказал, каким вооружением они обладают, и передал ей копию данных на радиопереговоры. Он относился к ней спокойно – как к неизбежному злу.

Прослушав запись около трех раз, Ао крепко задумалась о том, что о ней уже сформировалось мнение, будто она заработала свое место через постель. И это мнение стоит всячески подтверждать: начать краситься и на несерьезные встречи сопровождать господина в короткой юбке и на каблуках. Она считала это хорошей защитой. И пусть она была молодой и неопытной, но искренне считала, что господину сейчас нужны не старые и опытные, а молодые и надежные. Люди, конечно, не помешают, но на первых порах она справится, а там видно будет.

Еще из разговора она поняла, что ее господина недооценивают, и им это здорово аукнется. Девушка неприятно усмехнулась: дайте нам только на ноги встать – посмотрим, кто кого устранять будет.

«А Ао все-таки молодец», – думал я, в очередной раз отвлекаясь от урока и поглядывая в окно. Если бы она не решила меня проконтролировать, то точно пришлось бы драться. Вряд ли я смог бы оттеснить этих дятлов в сторону с помощью слов. А так получилось очень хорошо. У меня есть еще немного времени на реализацию своих задумок.

Занятий сегодня было немного – всего четыре часа. Сорок пять минут урок, десять минут перерыв. Я уже успел порядком заскучать. Сначала шли уроки литературы и языка, потом были физика и математика. Как и говорила мне Ао, курс, который на данный момент проходят в лицее, в клане мы изучили достаточно давно, примерно за год до выпускного класса. Так что я пусть и не помнил его наизусть, но вполне владел формулами и алгоритмом решения задач.

И если насчет литературы я немного напрягался, оттого что предмета вообще не знаю, то с точными науками все обстояло иначе, и я вполне спокойно по второму разу воспринимал материал. Хоть слова и были другими, как и привычные мне обозначения, но наработать практику – это дело опыта. Так что я не волновался, хотя последним двоечником мне становиться не хотелось, даже и по литературе. Беспокоило меня другое, а именно повышенное внимание к моей скромной персоне.

Все же мне гораздо спокойней было бы работать в тени. Присмотреться к окружающим меня людям, составить о них мнение и только после этого показать себя. К сожалению, сделать так, как задумывалось, у меня не получилось.

Сегодняшний случай у ворот лицея показал, что я не очень верно ориентируюсь в обстановке и не могу четко прогнозировать развитие событий. И это было очень прискорбно. Опять же, если бы бывшая принцесса не решила проконтролировать, как я зайду в ворота лицея, мне пришлось бы драться. А это значит, что я был бы вынужден раскрыть свои умения.

А делать этого мне пока не стоит, это было бы ошибкой. И пусть она и не будет фатальной, но, показав всем окружающим, что я гораздо сильнее, чем кажусь на самом деле, я раскрою спрятанный в рукаве козырь, а он у меня пока только один. Несмотря на официальный ранг Воина, я вполне могу, при должном старании, уничтожить Боевира.

Ветераны со мной определенно не справятся – проверено по возвращении на Источник. Никто из опытных Ветеранов, которых отправляла ко мне Каюри, так и не смог со мной совладать. Я даже против двоих выходил и, пусть не с легкостью, но уверенно побеждал. Правда, проверочных боев такого рода у меня было немного. Это была тайна, которую я мог раскрыть не всем. По крайней мере, сейчас. Потому что это вызвало бы еще более повышенный интерес ко мне со стороны окружающих.

Сегодняшний день был полон не только негативных сюрпризов. На ментальном уровне я сегодня впервые почувствовал влечение ко мне. Я, конечно, и раньше замечал, что на меня обращают внимание, но вот так вот сильно – никогда. Уж не знаю, что там навоображали себе девушки, но выглядело это очень и очень странно. Их намерения ощущались мной словно мыльные пузыри с теплотой.

Конечно, это относилось не ко всем девушкам, но в некоторых я смог заметить явную заинтересованность по отношению к моей персоне. И готов поклясться, что вчера, когда я был обычным парнем, который зачем-то подрался с Богряниным, я не вызывал настолько сильного интереса у прекрасной половины человечества.

Причем, что странно, явный интерес ко мне проявляли только девушки из других классов. Мои одноклассницы, хоть и были мной заинтересованы, держали дистанцию и лишь изредка окидывали меня взглядами.

Я рассчитывал, что на перемене смогу поговорить с Марком и кем-нибудь еще из моего класса. Еще я немного опасался, что все же придется драться прямо в классе. Но все повернулось так, что я окончательно понял, что вообще ни в чем не разбираюсь.

Едва учительница по литературе вышла за дверь, как в проеме появились несколько красивых девушек. И целью их был исключительно я.

– Привет, народ, – поздоровалась одна из них, обращаясь ко всему классу.

Девушки даже не искали меня взглядами, они определенно знали, где я сижу, и направились прямо ко мне.

Здраво рассудив, что раз в моем классе меня не совсем накрывает шумами от чужих эмоций, а также понимая, что ментальные способности нуждаются в развитии, я решил использовать их хотя бы в ограниченном пространстве класса и во время уроков, иначе развития не будет. И сейчас я очень ярко почувствовал эмоции вошедших девушек.

– Привет, Арсений, – открыто улыбнувшись, сказала одна из девушек. – Меня зовут Ангелина Голикова.

– Я Катя Ложкина, – улыбнулась вторая.

– А я Юля Мутянко, – сделав милое лицо, помахала рукой третья.

Казалось бы, это были обычные школьницы, но по их внешнему виду я мог сказать, что выглядят они очень дорого. На девушках были туфли на невысоком каблуке и легкие, чуть ли не воздушные юбки, которые, как мне показалось, были несколько короче, чем принято у местных девушек. Белые блузки со стоячими воротничками подчеркивали все их достоинства и, скорее всего, шились на заказ.

Девушки так и притягивали к себе взгляд. Они были как на подбор высокие, груди у них были небольшими, а шеи – длинными. Волосы тоже были примечательные – длинные и пышные. Все три девушки были блондинками, но цвет их волос показался мне одинаковым и каким-то неестественным, и поэтому я предположил, что они красятся. Макияж тоже присутствовал, но мягкий и ненавязчивый. Одним словом, выглядели они прилично и интересно и мне понравились. К тому же у всех троих имелся яркий интерес к моей персоне.

Поймав себя на мысли, что уже достаточно долгое время рассматриваю их, я спохватился и встал с места: все же неправильно сидеть, когда к тебе подошли знакомиться красивые девушки.

– Здравствуйте, – спокойно сказал я и сделал маленький шаг назад. – Вы что-то хотели?

– Может, выйдем в коридор? – спросила Юля и словно бы невзначай осмотрелась вокруг. – Нам нужно просто поговорить…

– Мы хотели познакомиться, – решила вставить свое слово в разговор Ангелина, видя, что я спокойно на них смотрю, не спешу выходить и вообще размышляю. – Наши роды входят в клан твоего отца. Поэтому родители отправили нас официально с тобой познакомиться.

– Ах вот оно что! – словно бы поняв, кивнул я, внутренне усмехаясь.

Для нашего знакомства девушки постарались на славу и выглядели на отлично. Я вообще-то подумал сначала, что они одноклассницы Богрянина и специально пришли, чтобы выманить меня из класса.

– Отчего же вы тут не хотите знакомиться?

– У нас не принято общаться в классах… – подбирая слова, сказала Юля. – Обычно мы разговариваем у окон в коридоре.

Я чувствовал фальшь в ее эмоциях. Девушка явно хотела сказать что-то другое, но подобрала максимально корректные выражения. Почему-то мне показалось, что они всего-навсего не хотели говорить при моих одноклассниках, которые, несмотря на их явную неприязнь к девушкам, хорошо ощущаемую мной, явно грели уши, внимательно наблюдая за происходящим.

– Понятно, – кивнул я, еще раз улыбнувшись. – К сожалению, я вынужден отказаться от вашего предложения.

– Но почему? – после секунды ступора спросила Ангелина.

От всех тех, кого я на данный момент ощущал, также шла явная волна удивления.

– На это есть несколько причин, – ответил я. – И основная из них та, что я не хочу драться со всеми подряд, выйдя в коридор для приватного разговора. Вы же, наверное, слышали о моей утренней стычке с господином Богряниным? Не хочу тратить время на каких-то слабаков…

– А, – понятливо протянула Ангелина, – насчет Богрянина не волнуйся, с ним ты сегодня вряд ли встретишься…

– Да, – влезла Юля, – его еще до начала занятий вызвал в учительскую Дмитрий Игоревич, брат его…

– Да, – как будто бы даже загадочно покивала головой Катя. Она немного наклонилась в мою сторону и, понизив голос, хотя ее все равно всем было хорошо слышно, произнесла: – Я лично слышала, как он на него орал. После вчерашнего ему строго-настрого приказали вообще к тебе не подходить, но он решил по-своему… Вот Дмитрий Игоревич и отправил его домой.

– Хм… – улыбнулся я. – Но Богрянин не единственная причина. Я обещал своему другу Марку, – хлопнул я по плечу сидящего рядом парня, с интересом смотревшего на нас, – серьезно с ним поговорить. Я же не могу подвести его и нарушить свое слово…

– Да какое это нарушение? – чуть ли не ухмыльнулась Катя и странным взглядом уставилась на Марка: – Это же может подождать совсем немного. Правда, Марк?

– Я… э-э-э… – только и успел сказать удивленный наездом парень.

Я его перебил:

– Девушки, красавицы… Он-то может подождать, а я – нет… Это же я попросил его пообщаться приватно… Так что не обижайтесь, мы обязательно поговорим с вами, только позже…

– Родители с нас шкуру снимут за то, что мы настолько простое дело не сделали и не познакомились с тобой, – состроила гримасу Юля и подняла глаза к потолку.

Мне даже на секунду стало ее жаль. Но потом я понял, что это просто искусная игра молодой лицемерки. Для нее выволочка от родителей – это скорее официальный повод познакомиться со мной.

– Ну что вы! – возразил я и, кивая головой в сторону девушек, начал перечислять: – Катя, Ангелина, Юля. Будем считать, что наше знакомство состоялось. Обещаю, что завтра, а может быть, и послезавтра, мы с вами обязательно поговорим. Причем в коридоре…

– Честно? – якобы с сомнением сказала Ангелина.

– Конечно, – честно ответил я. Пообщаться с девушками явно не мешало. Поэтому я решил обязательно с ними поговорить и выяснить, что именно они от меня хотят. – Вы же видите, я свое слово держу.

– Ладно, – первой сдалась Юля. – Но мы все помним…

– Да, – сказала Ангелина, кивнув на прощанье головой.

– Позвони мне! – сделав шаг вперед, громко сказала Катя, с плотоядной улыбкой сунув бумажку в нагрудный карман моего пиджака, и, подмигнув, пошла вслед за остальными.

От последней сценки я не выдержал и рассмеялся, после чего невпопад попрощался:

– Пока, девчата.

Парни моего класса, наблюдавшие все это, начали улыбаться, а девушки, наоборот, нахмурились.

– Хм, ну ты попал! – протянул Марк.

– Куда попал и насколько попал? – быстро спросил я, едва услышал его слова.

– Попал ты в замес между б… э-э-э… прекрасной половиной человечества и… собой… – задумчиво сказал Марк. – Так всегда бывает, когда приходит новичок.

– Ты можешь выражаться понятней? – нахмурив брови, спросил я.

– Судя по всему, ты еще не женат и не помолвлен ни с кем… Так? – спросил меня Марк.

Я, уже начиная догадываться, к чему он клонит, кивнул.

– Ну вот, – радостно улыбнулся Марк тому, что догадка его подтвердилась, и продолжил, как о чем-то само собой разумеющемся: – В их родах только у них нет женихов. Именно поэтому они и пришли знакомиться. Их отцы надеются, что кто-нибудь из них тебе понравится. Определенно надеются. Ты, главное, не спеши с ответом, а то потом точно женят, и отмазаться уже не сможешь.

– Уверен? – спросил я, хотя не доверять его мнению у меня не было оснований.

– Скоро еще подтянутся, будь уверен.

В этот момент опять открылась дверь и в класс вошли новые девушки.

Поговорить с Марком мне в тот день так и не удалось. Девушки шли сплошным потоком, и мы едва успевали перекинуться с ним парой фраз. Благо, что девушки не тащили меня в коридор, а только представлялись и выражали желание «просто поговорить», когда я буду более свободен. Вот только так призывно, как сегодня, мне еще никогда не улыбались.

Я попытался переписываться со своим соседом по столу с помощью планшета, на котором мы выполняли задания. Но Марк шепнул мне, что у преподавателя есть возможность контролировать планшеты учеников, и он запросто может отследить, что мы занимаемся не тем. На этом наше общение прекратилось.

Все эти девушки изрядно меня утомили, к тому же я так и не сумел нормально поговорить с Марком. После занятий он был занят. Поэтому я просто взял его номер телефона и дал ему свой для связи. Мы договорились, если получится, созвониться позже. А так как дела у меня закончились, мне хотелось максимально быстро исчезнуть из лицея. К тому же каждая третья, а то и вторая знакомящаяся со мной девушка восторгалась моей крутизной и говорила, что Богрянина отправили домой.

К сожалению, я рано радовался успешному завершению учебного дня. Мы с Марком дошли до пропускного пункта, и я еще удивился тому, что у входа стоят машины. И стоило нам только выйти за территорию лицея, как я увидел улыбающуюся Марину, которая призывно помахала мне рукой, а потом быстро подошла и крепко обняла меня.

Я, Марина и Ао ехали в микроавтобусе. Да, это была не бронированная машина сопровождения, но так уж я решил. В штатных машинах – что моих, что рода Советниковых – были места только для двух персон. А лимузина у меня не было. Поэтому пришлось вызывать микроавтобус.

Столь неожиданное появление Марины я счел крайне неудачным. Обсудить с Ао интересующую меня информацию теперь не было никакой возможности: не настолько я доверял Марине, чтобы начать обсуждение всего того, что произошло в лицее, в ее присутствии. И обсудить это на китайском мы тоже не могли: это бы показало, что мы ей не доверяем. А терять столь ценного агента по такому ничтожному поводу я не хотел. Марина уже оправдала те деньги, что мы предложили ей за информацию, которую хоть и знали очень многие, но которую нельзя было получить просто так.

Признаться, я был удивлен, что меня встретила именно она. Во-первых, я думал, что раз девушка в опале, ее не станут сразу привлекать для работы. Во-вторых, хоть я и подозревал, что какой-нибудь представитель семьи придет за мной, но надеялся при этом, что, поскольку не знаю никого из них в лицо, смогу просто послать его подальше.

Только, похоже, эту мою реакцию предусмотрели, а возможно, после моего утреннего общения с Глинниковым поняли, чего от меня можно ожидать. К сожалению, ответить категорическим отказом я не мог, хотя совершенно не хотел общаться со своими родственниками. Мало мне проблем, в конце концов? А их я изначально определил как проблему.

Сделав лицо непроницаемым, я сказал Марине, что поеду с ней. Все же я пока новичок в этой стране и уж совершенно точно не фигура, с которой можно считаться. Денег, влияния и Мастеров в роду Советниковых достаточно, чтобы поставить на место любого, а меня так и подавно.

К сожалению, родственники или меня просчитали, или просто решили меня прикрыть, показав свое участие в моей жизни. Однако они могли это сделать по-другому, а не вот так, при большом скоплении учеников. Теперь эта новость точно разлетится по лицею. И даже если кто-то еще и сомневался в моем происхождении, то теперь под мою загадочную фигуру начнут копать и искать, что же обо мне можно написать.

Поэтому я злился. Все те обязательные планы, которые я себе наметил, совершенно не укладывались в отведенные мной на них сроки. Сегодня, например, у меня по плану было обязательное посещение моих людей, которые открыли здесь свои точки.

Пока мы ехали, я еще несколько раз просмотрел на планшете, который мне передала Ао, информацию по семье Советниковых, а также краткую справку-доклад о состоянии дел на сегодня. И мне очень не понравился пересказ разговора с начальником охраны от Советниковых. Именно это больше всего меня напрягало.

Кто-то из рода желает меня прощупать, причем в различных пограничных ситуациях. И как ни прискорбно, на эту роль больше всего подходят именно мои ближайшие родственники. Сомневаюсь, что кто-то, кроме них, может приказывать Боевиру.

По словам Марины, добираться нам примерно около часа, возможно полтора, в зависимости от того, как будем двигаться по светофорам. Когда мы тронулись, я попросил Марину и Ао помолчать, дать мне время на изучение информации и не лезть с разговорами. И сейчас, похоже, это время закончилось. Я прочитал все, что было нужно, и составил примерный план действий. Я должен держать дистанцию.

– Итак, – медленно начал я, обращаясь к Марине, – все же расскажи еще раз, что там будет запланировано?

– Ох… – протянула Марина, показывая, насколько ей это неинтересно.

Она уже рассказывала мне эту историю целых два раза. Один раз сразу, как только меня увидела. Второй раз, более подробно, когда собиралась посадить меня в клановый автомобиль.

– Я же тебе уже рассказывала! На меня сегодня вышел мой отец и вызвал к себе. Там проинструктировал, посадил в машину и отправил к лицею. Моя задача заключалась в том, чтобы встретить тебя и привезти в загородную резиденцию рода…

– Давай более предметно, – сказал я, немного поморщившись, так, чтобы Марина увидела мое недовольство, и продолжил: – Я бы хотел подробный рассказ о том, что ты видела и слышала, а также и о чем ты догадываешься… Ты же умная девочка, вот и расскажи, о чем тебе говорили вне инструктажа. И почему именно сегодня? Или тебе запретили что-либо мне рассказывать?

– Да ничего мне не запретили… – ответила девушка, немного подумав, и спросила: – Машина защищена от прослушки?

– Да. Настолько, насколько это вообще возможно, – ответила Ао. – Если только ты не принесла микрофон на себе.

– Да вроде бы нет на мне ничего, – ответила Марина.

Только вот вместе со словами она очень явно приподнялась с кресла и подняла плечи вверх, наклонив голову в сторону. Как мне показалось, она сама не знает, подсадили ей жучок или нет. Но она все же продолжила:

– Информация, которую я вам сейчас сообщу, не секретная, но распространяться о том, что я вам поведаю, не нужно.

– Говори, – спокойно скомандовал я, поняв, что Марина опасается прослушки и вполне допускает, что за машиной могут следить.

– Отец был очень деятелен и доволен. Сказал, что это мой шанс вернуться в ряды рода. Сила и ум у меня есть, теперь, главное, снова не облажаться… Показал мне видео с тобой… и попросил меня опознать тебя…

– Опознала? – не удержавшись, съехидничал я.

– Твое надменно-холодное выражение лица, как будто тебе на всех плевать, ни с кем не спутаешь! – не осталась в долгу Марина.

– Так! – кивнул я поощряюще и, не собираясь вступать в перепалку, вернул ее к предмету нашего обсуждения: – И что было дальше?

– Он очень обрадовался! Вышел из комнаты и сразу стал звонить твоему отцу. А после получения инструкций был доволен как слон. Вместе со мной дождался машины из центрального гаража и, лично посадив меня в одну из них, отправил в лицей.

– Ты это уже говорила! – недовольно произнес я. – Что еще?

– Да, в принципе, ничего, – также недовольно ответила Марина. – Он меня все время инструктировал, что и как тебе говорить, а чего не говорить.

– То есть? – не понял я.

– То есть то, что я тебе вообще никогда не рассказывала, – пристально посмотрев на меня, продолжила Марина. – Отношения внутри рода неоднородны. И ты можешь думать все что угодно, но знай, что на тебя в любом случае будут давить и предлагать тебе различные союзы внутри рода. Ты был неизвестной величиной, которую давно списали в утиль и не вспоминали. А теперь все изменилось.

Моя семья занимает в роду отнюдь не первое место. Отец – неплохой специалист по работе с недвижимостью, вот только работает он с небольшими фирмами и компаниями и, конечно же, доходы у него также небольшие… Относительно доходов в клане, естественно.

Если я смогу хорошо выполнить работу, отец сможет выпросить у главы рода дополнительное финансирование для работы с более крупными оборотами. По крайней мере, точно попробует это сделать… Так что знай, когда к тебе придут с интересными предложениями, это будет попытка хитрых членов рода сделать свои ходы. И если тебе будут предлагать деньги, не бери. Становись дольщиком и меньше чем на пятнадцать процентов прибыли не соглашайся.

– Ничего не понял, – покачал я головой.

Хотя то, что сказала мне Марина, было мне знакомо, подводных камней оказалось на удивление много. Взяв в руки планшет и открыв нужную страницу, я медленно произнес:

– Род маленький, не больше пятидесяти человек… Откуда такие страсти?

– Такой порядок был заведен твоим дедом: кто хочет успеха и богатства, должен рвать жилы. И только доказав, что может управляться с тем, что у него есть, переходит на следующую ступень, – пожала плечами Марина. – Пятьдесят человек – это только взрослые представители рода. Полтора десятка из них занимают должности внутри клана. Остальные занимаются тем, что им укажет глава рода, или двигаются по стезе, которую выбрали.

– А как же то, что и клан, и род Советниковых занимают высокое положение в княжестве? – не понял я.

– Занимают, – согласилась Марина. – Внутренние расстановки от этого никак не зависят. Перед внешним врагом род сплачивается и держится мощно и монолитно, но внутренние распри все равно существуют.

На данную тему мы с Мариной общались примерно полчаса, но я так и не разобрался полностью во всех аспектах. Например, мне показалось интересным, что все вопросы в роду решались лишь представителями рода. У главы рода были наследники, которые тянули свои направления. А в этом им помогали другие родственники. Слуги на подобные должности назначались в исключительных случаях. И как сказала Марина: «Род, какой бы то ни был, – это отдельное государство».

Что касается самой Марины, я понял, что ее после замужества отдадут в род мужа, поэтому чего-то по-настоящему важного и секретного ей не доверяют. Однако и для специальных заданий не стесняются использовать. По крайней мере, со мной она работает и, как мне кажется, это больше всего демонстрирует ее лояльность роду. Как она вскользь сказала, ее могут предложить в качестве жены одному из наследников родов, которые входят в состав боярского клана.

– Ладно, с этим мне относительно понятно… А почему меня сегодня пригласили? Для чего эта встреча?

– Насколько я поняла, твой отец решил устроить воссоединение семьи… – немного подумав, произнесла девушка. – По крайней мере, я точно знаю, что после информации о твоем возвращении всех наследников и членов главной семьи вызвали в главную резиденцию.

– То есть это просто знакомство? – задал я вопрос.

– Меня не посвящали, – отрицательно покачала головой Марина, а потом, неожиданно, наверное, даже для себя, продолжила: – Тем не менее я практически уверена, что это правда. Ни отец, ни дед ни за что не позволили бы тебе знакомиться со всеми подряд и общаться с другими родами и кланами, пока не узнают тебя получше. Сейчас все еще можно переиграть. Никто не будет тебя особенно искать, если ты вдруг пропадешь, причем неожиданно. А вот если тебя представят всей столице княжества, а потом ты вдруг исчезнешь, то это вызовет очень много неудобных вопросов.

– Не нужно пугать господина, – спокойно заметила Ао. – Я думаю, он сможет сам определить линию поведения, нужно просто дать ему больше информации.

– Я не пугаю, – отрицательно покачала головой Марина. – Я знаю, что если деду что-то не понравится – что-то, чего он не понимает или считает опасным для дел рода, – он тебя уничтожит. Причем физически. Арсений для него никто. Он его никогда не любил и к тому же не воспитывал и не следил за тем, как он растет. Чуть что – и он без сожаления расстанется с ним.

– Все будет нормально, – сказал я и успокаивающе взял ее за руку. – Не переживай. Я не собираюсь ни с кем ссориться до состояния войны. С дедом так уж точно. У меня нет этого в планах. К тому же я имею представление, когда стоит барахтаться, а когда не стоит и пытаться. Поэтому не переживай.

Марину я немного успокоил, а сам задумался. Я не знал, как мне следует поступить. Утверждение Марины, что дед меня не любит, стоит принять во внимание, имея в виду предстоящие переговоры. Ему ничего не стоит меня подставить или заставить нервничать. А это значит, что нужно показать себя максимально простым молодым юношей. Немного неуверенным в себе и не представляющим, что делать дальше. Нужно попытаться понять, как я смогу им противодействовать.

– Ты можешь сказать хоть что-то о том, что они хотят от меня именно на этой встрече? – уточнил я у Марины.

– Я думаю, изучить тебя и понять, чего от тебя можно ожидать, – сразу уверенно ответила Марина.

– Хорошо, – кивнул я. – Это мне понятно. А может, есть у них какая-нибудь подстава, которую они применяют для воздействия на гостей? Что-то известное в роду? Ну, какой-нибудь хитрый ход?

– Не знаю о таком… – расстроенно ответила Марина. – Я достаточно далека от переговоров глав рода. Меня не привлекали еще ни разу. Они наверняка что-то сделают и будут на тебя осознанно и неосознанно давить, но я не знаю, в чем конкретно это выразится.

– Хорошо, – кивнул я. – Чем обычно занимаются дети рода в таком возрасте, как я? Обучение, работа, отдых?

– По-разному, – ответила девушка. – Ты же, как ни крути, один из наследников, а это значит, что тебя хотя бы формально нужно привлечь к какому-нибудь маломальскому делу. Хотя возможны и отдых, и обучение. Ты же ничего не знаешь про страну, в которую вернулся… Здесь все по-другому.

– Понятно… Помолчите, мне нужно побыть в тишине.

Подумать и правда было над чем. Мне нужно было показать себя молодым парнем, но поставить себя так, чтобы со мной считались. Умным, но которому еще предстоит поучиться. Не особо сильным, но достаточно, чтобы силу его можно было уважать…

Сложный выбор и много переменных. И опять же, я совершенно не понимал, как продемонстрировать свою независимость и в то же время не нарваться на проблемы. А ведь именно к этому меня и будут подталкивать. Осознание этого заставляло меня нервничать… и с каждой секундой все больше и больше.

Девушки послушно молчали и смотрели на меня. Наконец, я принял решение и сказал:

– Сейчас я немного помедитирую. Меня не беспокоить. Если мы будем уже подъезжать к поместью, а я еще не выйду из медитации, то остановите машины на трассе. Подождете меня, пока я не закончу.

– Но… – попыталась вставить слово Ао.

– Мне все равно, что дальше будет рассказывать Марина. Необходимую информацию я получил. Больше я уже не узнаю, а если узнаю, то это не повлияет на принятые мной решения. А значит, нужно успокоить мысли и расслабиться.

Сказав это, я максимально удобно откинул голову назад, прикрыл глаза и начал успокаивать дыхание и сердцебиение. Нужно нацелить себя на спокойствие и работу, за меня этого никто не сделает. Рефлексировать и вытянуть максимум информации из Марины и впрямь не самое важное на сегодня. Иногда нужно просто поддаться течению, а не противостоять ему, понапрасну тратя на это все силы.

Медитация закончилась так же неожиданно, как и началась. Я почувствовал внутри себя спокойствие и уверенность и открыл глаза.

– Ну что? Где мы? – уточнил я, посмотрев на шушукающихся недалеко от меня Ао и Марину. – Сколько времени прошло?

– Мы примерно в десяти минутах езды до конца маршрута, – быстро ответила Ао. И уточнила: – На заправке.

– Хорошо, – кивнул я, открывая дверь и вдыхая свежий воздух, который дополнительно проветрил мне голову. После чего скомандовал Ао: – Туда я еду один! Ты остаешься здесь!

– Но… – попыталась было что-то сказать Ао. Но я поднял руку и произнес:

– Я все сказал! Машину Лю сюда. Через пару минут мы с Мариной поедем дальше.

Марина хотела со мной поговорить, но я не дал ей этого сделать.

– Я хочу побыть в тишине. Мне нужно настроиться… Потом поговорим…

– Хорошо, – обреченно сказала девушка, осознав, что я реально не собираюсь больше ничего слушать.

Я не хотел забивать себе голову лишней информацией, ведь мне по-настоящему стало понятно, что и как делать. Не я должен бегать за ними, а они за мной. Я молодой и много думающий парень, себе на уме. Я не должен быть умен или хитер, а должен быть недоволен тем, что меня оторвали от моих «важных» подростковых планов, причем именно те, кто когда-то отправил меня в Китай.

Дорога и впрямь оказалась недолгой. К тому же я шепнул водителю, чтобы максимально ускорился. Ждут меня явно позже. Не стоят же перед парадным входом в поместье глава рода и его наследники, наверняка занимаются своими делами и ждут команду на сбор. Поэтому мне и не хочется давать им время на сборы. Пусть, раз мне будет некомфортно, то и им тоже.

Автоматические ворота начали отъезжать в сторону задолго до того, как наши машины показались на горизонте. Я с интересом смотрел на лес, мимо которого мы ехали, потом на высокий бетонный забор с колючей проволокой сверху и вооруженных людей на контрольном пункте.

Машина остановилась перед главным входом. А там уже стояли четыре человека. Еще на подъезде, издали, я узнал всех четверых. Дед, отец и два старших брата. Судя по всему, первое общение состоится в очень узком семейном кругу, по крайней мере, я надеюсь, что в доме не будет слишком много людей, которые собрались на меня посмотреть.

Машина остановилась, и я, мысленно выдохнув, открыл дверь.

– Ну, здравствуй, пропажа! – первым, не выдержав, сразу метнулся вперед отец и крепко обнял меня. – Как вырос-то! Так сразу и не узнать!

– Здравствуй, отец! – спокойно сказал я, совершенно не понимая, что делать дальше. Ну никак не ожидал, что буду встречен столь бурным проявлением чувств.

– Да отпусти ты его, – слегка недовольно проворчал дед. – Что ты как баба, в конце концов!

Отец, недовольно скосив глаза на деда, все же отпустил меня и протянул руку, которую я пожал.

– Не знаю, кого ты помнишь, а кого нет, но давай знакомиться заново. Это твой дед, Роман Иосифович. Это братья, Павел и Тимофей.

Я пожал каждому из них руку. И если отец был несомненно рад меня видеть, то дед смотрел явно оценивающе и не спешил проявлять теплые чувства. Павел был расслаблен, но смотрел вызывающе, а вот Тимофей испытывал ко мне явно негативные чувства и даже не скрывал этого.

– Идем в дом, нечего тут стоять! – скомандовал дед и, повернувшись, первым пошел прочь.

За ним, окатив меня снисходительными взглядами, развернулись и пошли братья. Именно это помогло мне собраться. Это не семья, это враги. Выгодные, но враги, и я должен относиться к ним соответственно. По телу пробежал поток мурашек, словно я собрался драться.

В этот момент отец положил мне руку на плечо и попытался потянуть за собой, но я, мгновенно набросив на себя «доспех духа», остался стоять, отчего заработал его удивленный взгляд. Обернувшись назад, я увидел, что Марина не вышла, а машина, на которой я приехал, уже тронулась с места.

После этого я повернулся к отцу.

– Дорогой отец… – начал я и взял паузу, прежде чем продолжить. – Я не считаю уместным обниматься с тобой или еще с кем-либо в приступе нежности. Я давно живу своим умом и считаю, что проявление такой щенячьей нежности возможно только по отношению к маленькому ребенку, которым я уже не являюсь. Поэтому я хотел бы попросить тебя больше не смущать меня выражением своих чувств.

– Хм… И правда взрослый… – задумчиво оглядел меня отец, а потом улыбнулся. – Ну что же, пошли тогда! Нас точно уже ждут!

Мы пошли вместе, но моя маленькая победа меня не радовала. Я внезапно осознал, что не воспринимаю его эмоции. Он улыбался, но в ментальном плане я ничего не чувствовал. И это значит, что мне придется еще сложнее, чем я думал.

Но, несмотря на это, я все равно был доволен. Я нащупал стиль поведения. Это с друзьями я не знал, как себя вести. А вот с врагами таких проблем не было.

Честно говоря, им все же удалось сбить меня с настроя на противостояние. Все же я ожидал, что мы пойдем в какой-нибудь кабинет, возможно в гостиную, где будут присутствовать и другие представители боярского клана Советниковых. Начнется разговор, в котором рано или поздно будет затронута неприятная мне тема, и я начну с ними ссориться.

Однако реальность преподнесла мне очередной сюрприз. Никого, кроме четверки родственников, я больше не увидел, и даже казалось, что и слуг нет. К тому же для меня ситуация перевернулась кардинально, потому что мы пришли в столовую.

Средних размеров стол, за которым стояли шесть небольших кресел, больше похожих на небольшие троны, обитые даже на вид мягкой тканью и украшенные искусной резьбой. Наполовину накрытый стол, совершенно не настраивал на поединок.

– Ты наверняка не ел, – сказал отец, проходя мимо меня. – Так что сначала перекусим. Садись, где тебе удобно.

Я в нерешительности остановился в проходе, ожидая, когда все остальные рассядутся. Так уж получилось, что во главе стола, но друг напротив друга сели отец и дед. Наверное, это символизировало, что в роду они главные. Тимофей с Павлом сели рядом друг с другом, оставив мне на выбор лишь два места напротив них.

Я, недолго думая, отодвинул ближайший ко мне стул и сел на него, оказавшись напротив Павла, который сверлил меня пристальным взглядом.

– Что-то не так? – как будто удивленно спросил я.

– Нет, все нормально, – отмахнулся от меня он, откидываясь назад и переводя взгляд на прислугу, которая незаметно появилась у меня из-за спины и уже оперативно ставила перед каждым из нас небольшой коричневый горшочек, а также хлеб, сметану, соусы.

– Не стесняйся, налетай, – громко сказал мне отец.

– Я не стесняюсь, – медленно сказал я, с удивлением вдыхая туманную дымку пара от красного борща.

Неповторимый запах свежего хлеба заставил наполниться рот слюной. Я и впрямь был голоден, к тому же, как говорил Дьян, мне нужно хорошо и качественно питаться, причем регулярно. Поэтому прямо сейчас я собирался претворять его медицинские указания в жизнь. Взял чайную ложку, смело набрал половину мелко порезанного чеснока и забросил внутрь горшочка. Потом дело дошло до зелени и сметаны, которые я тоже не постеснялся взять.

Не знаю почему, но в этот момент я совершенно перестал воспринимать родственников. Ни удивленный взгляд деда, ни недовольный Павла не тронули меня. Я сосредоточился на первом блюде, и стоит признаться, такой вкуснятины я еще никогда не ел. Полностью разваренное блюдо с тонкими кусочками мяса и небольшой пикантной кислинкой, особый вкус которому добавили чеснок и сметана. Все же китайская еда отличалась некой пресностью и легкостью. Здесь же каждая ложка словно наполняла мое тело тяжестью.

Воспоминания о вкусе борща, которые у меня были, остались от Димы. Было странно в очередной раз прикоснуться к чему-то очень загадочному, что когда-то произошло со мной, изменило мою жизнь и продолжает менять ее до сих пор. Как ни старался я сейчас, так и не смог вспомнить, чтобы в прошлом ел борщ.

Вообще, практически все, что было со мной до попадания в Китай, до сих пор словно покрыто туманом. Я не помню практически ничего: ни отца, ни деда, ни братьев – только смутные образы. А уж о еде или о комнате, в которой жил, не стоит и вспоминать. По идее, с этими четырьмя я должен был видеться если не постоянно, то достаточно часто, и в голове, помимо образов, должно было что-то остаться: какие-нибудь привычки или любимые слова. Вот только ничего этого не было. Это было странно, и я пообещал себе об этом подумать. Позже, после того как съем то, что мне принесли.

Борщом дело не закончилось. Едва я увидел дно чугунка, как мне принесли тушеную картошку с большой отбивной, посыпанной сыром и грибами. Что первое, что второе блюдо я съел с огромным удовольствием и, можно сказать, сытым откинулся на спинку стула.

Оказалось, что я поел первым, все остальные еще не дошли и до середины второго блюда. Причем я почувствовал, что деду не понравилась моя сноровка в еде, и лицо его было полно снобизма и порицания. Павел же ел вилкой и ножом так, словно пытался показать мне не только пример хороших манер, но и одновременно выражал протест против моего присутствия за столом.

Немного прищурившись от попавшего мне в лицо лучика света, я сдвинулся в сторону и налил себе полстакана прохладительного напитка. Им оказался клюквенный морс, очень вкусный.

– Как тебе обед? – спросил отец, когда я сделал очередной небольшой глоток морса.

– Борщ был великолепен, – сказал я. – Да и все остальное тоже. Очень хороший и плотный обед. Если увижу повара, обязательно его поблагодарю.

– Это вовсе не обязательно, – ответил отец. – Это его работа, и он получает за нее хорошие деньги.

– И вовсе необязательно так быстро есть, – сварливо сказал дед. – Советниковы не должны спешить, даже если очень голодны.

– Папа! – влез отец. – Нормально он ел…

– Спасибо. Буду знать, – спокойно, но с нажимом ответил я деду, перебивая отца.

Идти на открытое сопротивление я пока не собирался. Не стоит поддаваться на провокации. Они точно собираются меня подловить. Игра в доброго и злого полицейского – однозначно простой и действенный способ в короткие сроки завоевать расположение объекта воздействия. Отец – добрый, дед – злой, братья – отвлекающий фактор. Их лица просто кирпича просят. Разве они не умеют держать лицо? Если это не реальные их эмоции, то они явно переигрывают.

По идее, обед должен был отвлечь внимание и расслабить меня, заставить не ожидать наезда, сделать готовым к внушению. Сытый человек более мирный и более склонен к компромиссам и ненасильственному решению вопросов.

Подтверждением последней мысли служит очень неудобный стул. Я сразу-то и не заметил. Визуально он красивый и аккуратный, но ножки его расположены под разным углом, и я понимаю, что мне совершенно неудобно сидеть. Если бы не ужасные условия на руднике, меня бы подобное наверняка смутило. И как последний гвоздь в крышку моего гроба – солнечный зайчик, который отражает свет мне прямо в глаз.

– Хм, – резким выдохом, полным скепсиса, отреагировал на мои последние слова Павел.

Он точно ко мне неровно дышит. Реагирует на меня, словно бык на красную тряпку. Мне не нужны были ментальные способности, чтобы понять, что я ему по-настоящему не нравлюсь, и с каждой минутой эта неприязнь становится все сильнее.

Комментировать я не стал, а просто принялся разглядывать помещение, в котором находился. Столовая была небольшая. Помимо стола, за которым мы сидели, и стульев здесь был небольшой столик, заставленный едой, а также небольшой бар с напитками и стаканами. Я стал внимательно читать названия напитков, пытаясь найти хоть что-то знакомое, если не из своей памяти, то из Диминой, но так ничего и не увидел.

– Идемте в гостиную, там уже самовар должен быть готов, – неожиданно сказал дед, и все встали и пошли за ним.

Обшитая деревом комната излучала уют. Очень вкусно пахло древесиной и какими-то травами. Немного в стороне, в углу комнаты, стоял небольшой самовар, а на нем – заварочный чайник. Как только мы вошли в комнату, слуга, стоявший рядом со столиком, поклонился и неторопливо вышел, плотно притворив за собой дверь.

Была возможность сесть в мягкие кожаные кресла, но я помнил, что похожие были у Тау Лонга. В них очень приятно сидеть, но очень не хочется потом вставать. А расслабляться я не хотел. Поэтому сел на небольшую скамейку, стоящую около стола.

Дед собственноручно насыпал в заварник чай и какие-то травы, всего понемногу. Похоже, с чаем у него особые отношения. После этого он приоткрыл дверь в сад, и в гостиную потянуло осенней свежестью.

– Ну, а теперь можно и поговорить, – первым нарушил молчание Тимофей.

Но я видел краем глаза в отражении стекла, как в ответ на его пристальный взгляд ему кивнул отец. Поэтому я заинтересованно посмотрел на него и сделал вид, что готов и искренне желаю его слушать.

Это слегка сбило Тимофея с толку, но он быстро сориентировался и продолжил:

– Рассказывай, Арсений. Где был? Куда пропадал? Почему сразу к нам не приехал, как только на родине объявился?

– Именно так и отвечать? – спросил я его.

– Начать можно и с этого, – кивнув, сказал Тимофей. – Я думаю, все равно мы не успеем расспросить тебя обо всем. А эти вопросы ничем не хуже других.

– Да никуда я не пропадал, – пожал я плечами. – В Поднебесной был…

– Ага! А мы думали, что тебя вообще похитили и убили! – всплеснул руками Тимофей и подсел поближе ко мне, как бы показывая, что разговор у нас будет непосредственно с ним. – Ты даже не представляешь, что у нас тут творилось… С кем мы только отношения не выясняли!

– Да я знаю, – дернул я уголками губ. – Знаю, что вы немного поднялись на этом. Вот только не было попыток меня похитить, – сказал я, отрицательно покачав головой, – были попытки меня убить. Доронины постарались…

– Ты уверен? – спросил отец, немного привставая с кресла. – Они божились, что у них не было такого намерения.

– Тем не менее их исполнители едва не отправили нас на тот свет. И если бы я их не услышал, то они бы нас там и положили, – сказал я. – Да и потом… Марина, наверное, все рассказала. И про тайную квартиру, на которой нас выследили… Тогда мы вообще чудом ушли…

Я многозначительно покивал головой: мол, вы же все знаете. Марина рассказала обо мне все. Ао у нее специально уточняла этот момент. Так вот, Марина передала всю имеющуюся у нее по мне информацию: и про возможность менять лица, и про тайные квартиры, и про то, что у меня все было готово для незаметного побега из клана. Не знала она только нюансов, но в целом картина вырисовывается такая, будто я имею достаточно средств для побега либо меня финансируют Драконы.

– Тогда мне тем более непонятно, почему ты решил сбежать из консульства, – повел дальше разговор Тимофей.

– Я решил, что меня вычислили по девочкам, и подумал, что будет лучше, если я затеряюсь в толпе и сам доберусь до дома, – спокойно ответил я.

– Ц! – поднял глаза к потолку Павел и заявил: – У тебя просто детство в жопе заиграло!

– Паша! – зло, но без агрессии сделал ему замечание отец.

Я же только посмотрел на Павла многозначительно – мол, я запомнил, просто из вежливости молчу, – причем больше для деда и отца, которые пристально наблюдали за моими реакциями.

– Я говорю то, что думаю! – заявил он.

– Твое мнение нам пока неинтересно, – спокойно отмахнулся от Павла Тимофей, – так что не мешай нам… Арсений, ты все же смог добраться своим ходом. Но у меня есть такой вопрос: а ты что, планировал свой побег?

– Не то чтобы планировал, – отрицательно покачал я головой. Ответ на этот вопрос у меня был готов заранее, вот только нужно было правильно его преподнести и избежать тем, которые не следовало развивать. – Все началось после того, как я случайно спас жизнь Тау Лонгу. В благодарность он снял с меня ошейник и одарил небольшим земельным участком с крестьянами, чтобы я смог дальше заниматься тем, чем захочу, без надзора клана.

– Так вот как ты стал главой ветви Советниковых в Китае?! – воскликнул Павел. – Ничего не сделал, а уже глава ветви, один из вероятных глав рода в будущем!

– Мог бы поехать вместо меня в Китай, – спокойно сказал я, глядя ему в глаза. – Надел бы себе на шею подавитель. Уехал бы в страну, языка которой не знаешь. Пытался бы месяцами выдавить из себя крупицу энергии бахира, чтобы хотя бы «электрический кулак» получался. Попадал когда-нибудь под действие подавителя?

– Отправили самого ненужного! – съязвил Павел, совершенно не собираясь оправдываться. Похоже, он знал, что делает.

– Павел! – опять прикрикнул на него отец, но опять же без надрыва.

– Это официальное заявление семьи? – спросил я, посмотрев на отца.

– Это мое мнение! – быстро ответил Павел, но я уже поймал мысль, которая пыталась от меня ускользнуть.

– Но тебя никто не перебивал и не останавливал, – все так же спокойно заметил я, глядя на отца.

– Что было, то было! – резко сказал дед, сбивая мне весь разговор. – Ситуация требовала решения, и мы его приняли! Старшего сына никто бы отдавать не стал, и ты сам это прекрасно понимаешь. Решение было трудное, не спорю. Мы сделали то, что считали необходимым, и закончим на этом.

– Было и было, – скрипнув зубами, сказал я.

Причем скрипнул от досады: я приготовил отличную ловушку для отца или Павла, но дед одним своим высказыванием перечеркнул все мои намерения. Теперь вернуться в данной компании к теме моего попадания в Китай так просто не получится, по крайней мере, самостоятельно. Нужно будет вывести их на разговор, понемногу провоцируя, но как это сделать, я пока не знаю. Зато могу немного цапнуть деда.

– А почему я должен выслушивать гадости в свой адрес? Выбора у меня не было, однако свой долг, который на меня повесили, я выполнил в полном объеме. Каково мне там было, никто тут не знает. Я был один и действовал так, как умел. Почему-то никакой поддержки мне оказано не было.

– Согласно одному из пунктов договора, мы никак не могли с тобой взаимодействовать, – быстро сказал отец. – А как только это стало возможным, отправили к тебе Марину.

– Я знаю, – кивнул я. – Я читал договор, и не раз… Именно поэтому я бы не хотел, чтобы меня ни за что ни про что осуждали и говорили обо мне гадости. Ведь если подобное говорит член рода, то вскоре и все остальные начнут за ним повторять… Павел говорит, и его никто не останавливает… Если я действительно самый ненужный, то я бы хотел, чтобы от меня этого не скрывали, а указали мне мое место.

– Ты слишком борзо разговариваешь! – холодно заметил Павел.

– А ты нет? – удивился я.

Отец и дед молчали, то ли думая о чем-то своем, то ли не желая вступать в нашу перепалку.

– Я наследник! – словно маленькому веско заявил мне Павел.

– А я тогда кто?! – издевательски поднял бровь я.

– А ну-ка, заткнулись! – резко сказал дед, вставая. – Самовар кипит!

Он сам заварил чай, разлил его по чашкам, после чего передал каждому.

– Значит так, сынок! – резко сказал дед. – Выговор тебе с занесением в грудную клетку!

– Это… – только и смог сказать отец.

Дед его перебил:

– Молчать! С другими главами родов лихо общаешься, в карман за словом не лезешь. Не мямлишь, не боишься, имеешь два-три запасных варианта. Все у тебя четко по жизни. Крутой глава рода, и все это знают, и все признают. А вот в семье разлад. Вызвал сына для знакомства, а сам молчишь! Давно не виделись, а в разговор вместо тебя первым номером Тимофей лезет. Все узнать норовит, что да как. Пашка – тот вообще язва, со своим мнением наперекор тебе и наперекор мне лезет. Делится тем, чем делиться не следует, о чем можно только думать и то, если очень хочется… И младший твой… очень самостоятельный! Арсений, Паша хоть и говорит резкие слова, но он брат твой старший и наследник. Тебе его слушаться нужно и в рот глядеть. Он многое знает и многим руководит. И многие связанные с тобой вопросы решал именно он.

Все пристыжено закивали. Дед говорил веско, убедительно, был виден особый талант и опыт главы рода. Вот только для меня это все равно был театр. Театр для одного зрителя – меня. И отец, и братья понуро кивают головой, показывая, что даже они придерживаются руководящей политики и подчиняются старшему.

Это было странно и удивительно. Меня пытаются разыграть и на меня пытаются давить. Если бы отец или дед серьезно велели Павлу заткнуться раз и навсегда, он бы и рыпаться не стал в их сторону. Но им зачем-то это все нужно. И пока у меня вызывает опасение лишь то, что я не понимаю конечного замысла.

Павлу я явно не нравлюсь, но он вроде уже крутой мужик, раз наследник и возможный глава рода и клана. Ну не может ему быть завидно оттого, что у меня есть участок земли в Китае. Он просто не может завидовать такой мелочи, учитывая, какие перспективы открываются перед ним. А это значит, что обиду и злость он изображает.

Не знаю, чего они добивались в данный момент, но я пока решил сделать вид, что это все меня очень сильно интересует и я готов продолжать слушать все, что они будут говорить.

– Поэтому, – продолжал дед, – и разговор не в ту сторону идет. Начинай сам вести разговор, но для начала попейте чаю. Арсений, как тебе вкус?

– Отлично, – поспешно кивнул я в ответ, делая вид, что смущаюсь.

Вкус у чая был достаточно интересный. Это был черный чай, но не обычный, а с добавками из лесных трав. Такого напитка я еще не пробовал. Вкус был очень насыщенный, и невольно хотелось расслабиться и получить удовольствие. Вот только мне не дали этого сделать.

– Вот, – многозначительно протянул дед. – А теперь давайте разберемся с другими вопросами. Мы, чтобы ты знал, Арсений, долго обсуждали твое неожиданное появление на родине. Да, мы тебя давно не видели, и все очень сильно хотят узнать, как ты жил и чем была наполнена твоя жизнь в то время, пока тебя не было. Однако это не та информация, которая интересует нас в первую очередь. Есть другие, более важные вопросы. Почему ты все-таки сбежал прямо с порога консульства? Был ли это на самом деле ты? Кто живет в твоем доме на Немиге? Это твои слуги? И если да, то откуда они у тебя? На что ты их содержишь? Одна из твоих ближайших слуг – принцесса Ао, дочь Тау Лонга. Она действительно тебе служит или присутствует здесь, чтобы контролировать тебя? Не перевербовали ли тебя китайцы за столько времени? Или это вообще не ты?

«Вот оно! – подумал я. – Именно из-за этого меня и пригласили…»

Дед замолчал, и я ровным голосом ответил:

– Не буду я ничего доказывать. Вам про меня известно если не все, то многое. Марина вполне могла меня опознать, за прошедшее время она неплохо меня изучила. Люди мои и подчиняются мне, а если вы думаете, что все наоборот, то сами это и доказывайте. Я не должен доказывать вам, что я это я.

– А дочь Тау Лонга не стережет ли тебя?! – опять проверяя крепость моего спокойствия, влез Павел.

– Если бы меня стерегли и мне нужна была помощь, то я бы вполне спокойно признался в этом сейчас и получил помощь от рода! Ведь так? – обратился я к Тимофею.

Сначала он показался мне самым никудышным из всех присутствующих, но теперь я убедился, что он просто более спокойный. Он не ведет себя вызывающе, и уже за одно только это я готов считать его самым вменяемым. К тому же отвечать кому-то одному легче, да и на некоторые из вопросов, заданных дедом, я вовсе не дам ответов.

– А тебе нужна помощь? – иронично улыбнувшись, спросил в ответ брат.

– Нужна, – согласился я.

– Это какая? – встрепенулся отец.

– Вы уже все вытянули из Джунг? – уточнил я опять же у Тимофея.

– Кто это? – не понял отец.

– Джунг – бывшая принцесса клана Огненный Дракон! – немного резче, чем следовало, сказал я.

– Она не у нас, – сразу въехав в мой вопрос, ответил Тимофей.

– По имеющейся у меня информации, вы забрали ее в княжество, так как она была одной из тех, кто напал на Марину, – быстро сказал я. Мне важно было услышать ответ.

– Все верно. Я понял, про кого ты говоришь, – кивнул он. – У нас Гоуа. А Джунг – это вторая сестра, она в Китае, в той тюрьме… А Гоуа мы забрали сюда и… вытянули из нее все, что можно было. После чего передали в руки нашего правосудия. Правда, пока суда над ней не было, просто сидит в тюрьме и думает о своих поступках.

– Но род же может ее вытащить, раз сам и посадил? – уточнил я, радуясь, что хоть что-то прояснилось, и вместе с тем недоумевая, как так получилось. – Это как раз таки тот вопрос, который я не могу решить сам.

Тимофей выжидающе посмотрел на отца. Тот кивнул.

– Зачем она ему?! – опять влез в разговор Павел и обратился ко мне: – Что, одной бабы тебе мало?!

– Даже если и так, – поддержал я его глупую мысль, – тебе что, жалко?

– Мы потратили средства, чтобы ее туда посадить! Теперь придется потратить их вновь, чтобы вытащить ее оттуда! – скрестив руки на груди, сказал Павел. – Твои амурные дела меня не интересуют, но тратить такие деньги на еще одну шлюху для младшего братца – это слишком расточительно.

– Я рад, что меня уже хотя бы за младшего брата принимают, а не за стороннего человека.

Я улыбнулся ему открытой улыбкой, но внутри у меня все же начала подниматься волна раздражения. Павел начинал выводить меня из себя своими глупостями.

– Мы сможем ее вернуть, – сказал Тимофей и повернулся к отцу: – Даешь добро?

– Да, – кивнул тот в ответ, а Павел лишь выдохнул воздух сквозь плотно сжатые зубы.

– Отлично. – Я позволил себе улыбнуться. – Как я могу связаться с тобой по этому вопросу?

– Вот, держи. – Тимофей достал из внутреннего кармана смартфон, на котором было изображение в виде герба Советниковых. – Я его только-только перед твоим приездом перепроверил. Там все нужные номера с фото. Дополнительные материалы, которые тебе будет интересно почитать. Держи для связи с нами. Пароли и безопасность сам потом настроишь.

Разблокировав экран, я увидел еще одну картинку с гербом Советниковых, после чего положил телефон во внутренний карман пиджака школьной формы. Никаких проблем с данным устройством у меня не будет: у меня уже есть точно такое же. Вот только пользоваться им я буду с большой опаской: наверняка все, что буду знать я, станет известно и роду.

– Он защищен двойным шифрованием, так что вся информация надежно скрыта, – продолжал тем временем Тимофей. – Однако если он у тебя вдруг куда-то пропадет, сразу скажи мне. Лучше его найдем мы, чем кто-то посторонний.

– Хорошо. Надеюсь, до этого не дойдет, – снова открыто улыбнулся я.

Все же будет просто отлично, если они помогут мне с Гоуа. Девушка была мне нужна. Одной Ао мне мало. Я уверен, что она сможет договориться с сестрой и убедить ту работать на меня. Гоуа можно будет передать часть задач, с которыми не справляется Ао. А у меня появится еще один человек, в лояльности которого я буду полностью уверен.

– Так, хорошо, с этим разобрались, – неожиданно сказал отец и спросил: – Что ты мне расскажешь о лицее и твоей стычке с Богряниным? Как ты собираешься решать конфликт?

– Да он, собственно, уже должен был быть исчерпан! – невозмутимо ответил я. – Сегодня младший из Богряниных должен был извиниться…

– Вот именно! Должен был извиниться! – резко влез в разговор Павел. – Мне пришлось надавить на его отца и пригрозить ему войной!

– А, – понятливо кивнул я. – Вот почему он не пожелал извиняться, хотя его родители и старший брат так на этом настаивали… Обязательно было вмешиваться в детские разборки?

– Это не детские разборки, с этого все только начинается! – зло сказал Павел. – Ты ничего не понимаешь!

– А ты понимаешь?! – удивился я. – На всех просмотренных мной видео утверждают, что я его сделал. Думаю, мы с ним вполне могли бы сами разобраться в этом конфликте. Наверное, охрану к моему дому тоже ты поставил? Зачем? Важность свою показать?

– Нет! Для того чтобы потом не пришлось спешно вырезать чужую семью, доказывая право сильного! – все так же зло ответил Павел.

– Глупости! – в тон ему ответил я.

Как ни странно, ответ пришел от отца:

– Буквально три года назад из-за такой, как ты говоришь, «мелочи» в княжестве перестал существовать один род, а второй лишился половины всего, что у него было, включая людей.

– В любом случае мирные переговоры не начинаются с угрозы военных действий! – парировал я. – И думаю, война – это скорее исключение из правил, чем правило. Лицей есть лицей!

– Лицей определенно более опасное место, чем ты считаешь, – не соглашаясь со мной, покачал головой Павел. – Слишком много клановых и всех их слишком легко задеть за живое.

– Возможно, я чего-то не понимаю, – пришлось согласиться мне. – Вот только основная угроза, как я успел узнать, идет от команды Богрянина из «А» класса. Если я смогу разойтись с ними бортами, то больше ко мне никто не захочет приставать.

– Ты, кстати, почему в «Д» класс попал? За всю историю рода никто не учился в «Д» классе… Я переведу тебя в «А», там со своими драться не принято! – сказал отец.

– Не нужно, – быстро сказал я. – За пару дней я понял, что требования к изучению материала везде одинаковые. А я хотя бы смогу понять, чем живет княжество. Все-таки для меня тут все чужое и непривычное.

– Тебе нужно заводить знакомства, пока учеба не закончилась! А это лучше делать, находясь в одном классе! – вставил дед. – Учись расставлять приоритеты!

– Ерунда! – парировал я. – Для того чтобы с кем-то подружиться, не нужно ходить в один класс. А вот если я неожиданно окажусь в «А» классе, мне придется доказывать свое превосходство.

– Что, страшно? – съязвил Павел. – Это не мне дерзить.

– Я не боюсь, – сказал я. – Опасаюсь, вне всякого сомнения. Вот только от стычек со мной будет больше проблем, чем реального авторитета. Так что, думаю, мы подружимся.

– Да кто с тобой дружить-то будет? – чуть ли не набросился на меня Павел. – Со мной уже чуть ли не все знакомые связались и только с одним вопросом: кто это у вас такой дерзкий объявился?

– И что? – приподнял я брови, понимая, что Павел смог пробить завесу моего безразличия, несмотря на медитацию. Зато это был подходящий момент, чтобы высказать свое мнение: – Я не собираюсь тянуться к вершинам. Я хотел бы просто пожить и поучиться. Разобраться в ситуации, акклиматизироваться. Решить, чего же я все-таки хочу. Только и всего. Причем у меня есть все необходимое: дом, личный транспорт и охрана.

– Я думал, ты будешь жить с нами, – удивился отец.

– Это не лучшая идея, – отрицательно покачал я головой. – Как мы уже убедились, мне ничего не грозит. Да и вы будете спать спокойно, не беспокоясь о том, что я могу прокрасться в ваши комнаты и сейфы и завладеть клановой информацией.

– Да пусть живет как хочет, – раздраженно махнул на меня рукой Павел. – Нам меньше хлопот… Что-то я устал. Пойду полежу.

С уходом Павла разговор пошел более спокойно. Никто не кричал и не язвил. И постепенно, рассказывая о своих похождениях, я даже немного расслабился. Закончили мы около пяти часов вечера: пришла служанка и известила нас, что деду нужно идти на процедуры.

Провожали меня только отец и Тимофей.

– Ты на Павла не обижайся, – сказал мне отец около машины. – Просто совсем недавно он был первым претендентом на кресло главы рода. Теперь же все немного изменилось. Мы официально поставим тебя в очередь сразу после него.

– А как же?.. – удивленно посмотрел я на Тимофея.

– У тебя уже есть герб и земля. Таким образом, согласно «Кодексу о наследовании» ты автоматически становишься главным претендентом. Единственное, что портит картину, это твое происхождение, поэтому только вторым. Павла это злит и заставляет совершать ошибки.

– Ну, это его ошибки, – равнодушно пожал я плечами. – Вот только ставить меня в очередь на наследование не стоило. Пусть пройдет несколько лет, а там видно будет. Это мое мнение.

По резко расширившимся глазам Тимофея и напряжению, прозвучавшему в голосе отца при прощании, я понял, что они ошиблись. Все не так, как кажется изначально.

Сев в машину, я обнаружил, что Марины внутри уже нет. Когда мы подъехали к заправке, я первым делом достал из кармана телефон, который быстро замотали в фольгу и поместили в металлический ящик. И только после этого я позволил себе заговорить.

– Сейчас домой и свяжись с Зимиными! – сказал я. – Раз пошло такое дело, нужно ехать общаться со вторым дедом.

Не успела машина с Арсением скрыться за воротами, как отец и сын практически синхронно развернулись и молча пошли назад в здание. Оба чувствовали себя словно выжатые лимоны.

Через минуту все Советниковы сидели в чайной комнате, вернулся даже якобы ушедший на процедуры Роман Иосифович.

– Ну что, испытали парня? – первым едко поинтересовался Павел. – А я говорил, что ничего у вас не получится!

– Для первого раза получился нормальный, конструктивный разговор! – задумчиво сказал дед. – Контакт есть, и это главное.

– Какой контакт? – возмутился Павел. – Что мы будем с ним дальше делать?

– Мы продолжим его окучивать. Будем входить с ним в контакт и работать! – строго сказал Роман Иосифович.

Сейчас, когда ему не нужно было воздействовать на мысли подростка, он говорил прямо и не сомневался, что его слова будут услышаны.

– Но почему? – недоуменно спросил у деда Павел. – Что ты увидел?

– А что нам еще остается с ним делать? – устало ответил глава рода. Пока Арсений был рядом, он держался вполне прилично, но стоило тому уехать, как из него словно вытянули стержень. – Мы пообщались, и ты сам можешь судить, что он вполне себе нормальный парень. Держался молодцом, ни на чьи подначки не велся. Отработал свой номер и уехал. В род не стремится. Стремится к независимости… Обычный пацан, которому дали немного власти. Такого не стоит ломать. Дай ему время, и он, столкнувшись с суровой действительностью, сам к нам обратится. Вот тут-то мы его понемногу и прижмем.

– И это важно, но не главное! – сказал Роман Иосифович. – Мне перед самым его приездом звонил сам князь, спрашивал о внуке. Арсений стал темой для разговоров, а это значит, что по-тихому слить мы его не сможем… Да и вообще этот вариант рассматривался лишь в самом крайнем случае, если бы он оказался обманщиком.

– А это точно он? – удивился Тимофей. – Разве ДНК-тест так быстро делают?

– Нет, не так быстро, но я практически уверен в его результатах, – ответил Роман Иосифович. – Поэтому подход к Арсению нужно будет детально прорабатывать. Все делать плавно и не спеша, как с любым другим, кого мы брали в оборот. Но только в данном случае для начала необходимо хоть немного привязать его к роду. И отсекать от него внимание со стороны чужих родов.

– А как же земля? – спросил Тимофей. – Ты же говорил, что мы должны взять ее как можно быстрее.

– А никак, – рубанул рукой воздух патриарх рода. – Никуда она не денется. Сейчас не спеша поработаем с парнем, уберем от него Богряниных, вернем подружку и продолжим выстраивать связи.

– Давить нельзя ни в коем случае, и тебя это особо касается, – обратился к Павлу отец.

– С чего бы это? – удивился тот.

– С того, что у вас явная антипатия, – сказал глава рода. – И сразу вы друзьями не станете. К тому же он отказался становиться вторым наследником.

– А хороший был план, – ничуть не расстроившись, сказал Роман Иосифович. – Стал бы в очередь, и земля официально числилась бы за родом… А так он вроде и есть, а вроде и нет.

– А если подать прошение князю о прецеденте? – задал вопрос Павел. – Пусть бы урегулировал этот вопрос законодательно, и земля отошла бы к нам. С ним же можно провернуть подобную схему?

– Не получится… «Если отрок, ушедший из дома до того, как вошел в полную силу, возвращается боярином, то честно носит боярскую шапку и может основать боярский род», – процитировал один из пунктов «Русской Правды» Роман Иосифович. – Он уже боярин! И пусть в роду у него только один человек, это ничего не меняет. Как-то воздействовать на него мы можем только приняв его в род. Все остальное фикция… К тому же связываться с князем – плохая идея. Придется с ним делиться, а это не та ситуация, в которой можно делиться.

– Силой тоже не вариант? – с надеждой на отрицательный ответ спросил Павел.

– Я же говорил, к нему повышенное внимание, – скривил губы Роман Иосифович. – Помимо прочего он должен будет заполнить еще ряд документов в администрации. А там найдется кому просветить его насчет подводных камней в этих законах.

– Что мешает нам выгнать его? – спросил Павел. – Создать условия, чтобы он уехал обратно в Китай и не думал возвращаться? Не настолько нам нужны эти земли, чтобы с ним сюсюкаться. У нас и так все отлично получается!

– А ты уже немного прогнуться не можешь?! – разозлился патриарх. – Главным наследником себя возомнил – и все, больше никого рядом на эту роль не видишь?! Ты как раз таки масштабней думать должен! Нагнуть спину за копейкой, конечно, зазорно, а вот за золотым слитком – не только не зазорно, но и почетно будет. А если новый слиток через какое-то время будет появляться там же снова и снова, то это нужно сделать обязательно! И не морщи нос!

– Да из него еще травка не выветрилась, – попытался защитить брата Тимофей.

– Травка еще ни у кого не выветрилась, – хмуро сказал глава рода. – Мне почему-то с каждым разом принимать ее все сложнее и сложнее.

– Зато мысли немного прикрыла, – сказал Роман Иосифович.

– И язык развязала, – ответил Тимофей.

– А на Арсения не подействовала! – взъярился Павел. – Это почему так?!

– Не знаю, – ответил патриарх.

– Подействовало на него, – не согласился Тимофей. – У него лицо каменное стало. Он стал меньше проявлять эмоции.

– Такое тоже могло быть, – немного задумчиво сказал Роман Иосифович. – Все же дозу я клал небольшую.

– И нам что-то это дало? – влез Павел. – Только я…

– Дало! – перебил его отец. – Парень наш, чувствую я это. Ему с нами хорошо будет. Нужно ему доходчиво это объяснить, и он сам вприпрыжку прибежит. Со мной и с Тимохой у него контакт появился. Думаю, будем и дальше общаться… Нужно закатить гулянку по поводу его возвращения. Поднимем имидж рода и ему покажем, что мы друзья. О том, чтобы его устранить, чтобы никто и не думал!

– Ему с нами будет хорошо! Чтобы никто не думал! – передразнил главу рода его отец. – Ты не об этом думать должен! Как баба, честное слово!

– Мы это уже обсуждали! – жестко сказал глава рода. – Не будем больше!

– Хорошо, – покладисто согласился старик. – Только с банкетом торопиться не нужно. Найди помещение и начни продумывать, кого правильнее будет позвать, но ему нужно об этом сказать чуть позже… Дату и все остальное обсудим потом отдельно, а то еще заартачится. Он и так был на волоске от того, чтобы послать нас… но сдержался. Умеет головой думать… И да, теперь всем представляем его как основателя новой ветки в роду Советниковых. Герб у него якобы свой, но существует он якобы в роду.

– Ладно. Раз мы определились, то я ухожу отдыхать!

Павел встал и сделал несколько шагов в направлении двери. Но его остановил отец.

– Стоять!

– Что еще? – недовольно обернулся сын.

– Сядь и расскажи, – медленно глядя в одну точку, сказал глава рода, – как же ты все-таки вел переговоры со старшим Богряниным? И о какой войне родов шла речь?

Середину следующего дня я встретил не в лицее и не на пути из него. Я находился около ворот, ведущих в частную больницу для душевнобольных. Той самой, которой владели мои родственники со стороны матери. У меня была намечена встреча с главой рода Зиминых.

Хоть я и собирался встретиться с ним вчера, но, как выяснилось, мир не вращается вокруг меня. Оказалось, что второго моего деда, Николая Федоровича, не было на месте. Но девушка-секретарь милым голосом сказала, что он ожидал моего звонка и оставил соответствующие инструкции. Поэтому мне предложили организовать с ним встречу на следующий день.

Я немного подумал и решил, что не хочу тащиться к родственнику в лицейской форме. Наверняка у меня будет сложный день, да и не отвечала эта поездка моим планам. Вспомнив слова директора лицея, я позвонил ему и отпросился, объяснив ситуацию тем, что нужно решать дела рода.

– Да, мне говорили, что тебя забирала клановая машина, – понятливо ответил Дмитрий Иванович на мою просьбу. – Хорошо, у меня вопросов нет, но классную сам предупреди. Она должна быть в курсе.

Не знаю, что он там подумал, но мне это только на руку. Вот прямо сейчас я наглядно увидел, какая все-таки польза от Советниковых: при правильной постановке вопроса никто и не задастся вопросом, какой именно род я имел в виду и чьими делами я буду заниматься. И догадываюсь, если бы речь шла о делах моего рода, непременно возникли бы вопросы, а поскольку подразумевается решение дел рода Советниковых, ни у кого претензий не возникло.

Номера Марии Николаевны у меня, к сожалению, не было. Зато был номер Марка, которого я тут же набрал. Объяснил ему ситуацию. Тот шепотом ответил, что говорить не может, но меня понял.

На этом моменте отдых для меня закончился. Голова была тяжелая, но я подумал, что это вполне может быть вызвано поднявшимся давлением после напряженного разговора с Советниковыми.

Не заезжая домой, мы сразу поехали по адресам засланных заранее специалистов. Люди давно уже должны были здесь устроиться. Мне нужно было проверить каждого переселенца на лояльность, от этого очень много зависело. Я даже больше боялся не местных кланов, а того, что здесь окажется лазутчик от Огненного Дракона.

Каждый из переселенцев устроился по-своему. До конца дня я побывал на двух рынках, одной продовольственной базе и в одном ресторане, купленном на выделенные мной деньги. Только потом я сообразил, что, возможно, своими разъездами привлек к моим людям дополнительное внимание, но подобная мысль пришла мне в голову, когда я уже отъезжал от ресторана, который, к слову, мне очень понравился.

«Золотой павлин», названный так хозяином в честь уничтоженного клана, которому он когда-то служил, был дорогим заведением. Было видно, что в его обустройство вложены немалые деньги, которые владелец наверняка достал из собственного кармана. Все внутри ресторана было новым и свежим и поднимало настроение. Да и хозяин, худой строгий мужчина лет сорока, производил самое положительное впечатление. Мне даже показалось, что я с ним виделся: он был в числе первых переселенцев, с помощью техники убиравших деревья для строящейся дороги к озерам.

После непродолжительной беседы и осмотра заведения он попросил меня указать счет, на который необходимо перечислять часть дохода. Когда мы отправляли их сюда, этот вопрос оставили без внимания. Но как уже успела доложить мне Ао, значительных доходов пока ни у кого не было, поэтому я своим решением освободил всех от уплаты налога в казну рода до начала следующего года.

Пусть лучше они сейчас максимально вложатся в бизнес и его развитие, потому что, начав брать с них налог, я рискую тем, что вся затея накроется медным тазом. Все равно главная ценность этих людей заключается не в получаемом проценте с их доходов, а в том, что они по чуть-чуть начнут собирать информацию о том, что и как происходит в княжестве. Лу Дань, владелец заведения, услышав, что с него не будут снимать налог, даже в лице не изменился, а только поклонился в ответ.

Ресторан был последним местом из запланированных к посещению, и к вечеру здесь было достаточно много посетителей. И как оказалось, многие из них были именно теми людьми, с которыми мне необходимо было пообщаться. Я хлопнул себя по лбу: конечно, я собирался пообщаться с каждым, в том числе и с ребенком, но ведь не обязательно ездить к ним лично. Можно пригласить их в ресторан, в который они и так ходят, и, не привлекая особого внимания, побеседовать с каждым.

Я занял отдельную кабинку и побеседовал с каждым из них. Короткие разговоры показали, что моими людьми пока никто не интересовался. По крайней мере, перекупать их никто не пытался, как и просить докладывать обо мне. Это вселяло оптимизм. Немного поразмыслив, я приказал оставить за мной один из персональных кабинетов, поручил Ао составить список опрошенных и тех, кто еще остался, и оставшихся пригласить в другой день на беседу со мной. И тогда, наконец, можно будет закрыть хоть один из главных вопросов и приступить к следующим.

Устал я в тот день ужасно, голова, казалось, стала чугунная, но я не позволял себе идти домой, пока не закончу.

Наверное, именно поэтому я встал не в шесть утра, как обычно, а в девять. Головная боль все еще давала о себе знать, но я чувствовал себя достаточно отдохнувшим и готовым ко второй беседе с ближайшими родственниками.

У Ао имелся номер Кати, и я смог заранее с ней связаться, чтобы уточнить, когда мне приехать. Сводная сестра была рада меня услышать и не стеснялась в выражении своих чувств. Она стала уговаривать меня приехать загодя, чтобы у нас была возможность немного пообщаться, прежде чем она представит меня деду. Пришлось согласиться. И дело было даже не в том, что я соскучился, нет. Был у меня и меркантильный интерес, и даже такую малость, как расположение Кати, я намеревался использовать на полную катушку.

Вообще-то, когда я приехал в Минск, у меня было несколько основных целей: завести знакомства, получить образование и обучиться ментальным техникам. Наследие рода Зиминых уже не раз выручало меня в самых сложных ситуациях.

В этом списке ментальные техники были для меня на первом месте. Пораскинув мозгами, я понял, что, даже не обладая большим потенциалом в бахире, но в совершенстве владея своим наследием, можно уверенно противостоять не только Боевиру, но и Витязю. И это только начальные техники.

Причем боевой аспект – это не самое главное. Можно влиять на разум людей, а также понимать, когда тебя хотят обмануть, когда напасть, а когда делают больно с тем, чтобы защитить. Перспективы колоссальны, а обладая большими знаниями, можно поворачивать фортуну в свою сторону.

Вместе с тем я отдавал себе отчет в том, что старый глава рода, всю жизнь проработавший с ментальными техниками, сможет легко определить мои намерения и корыстный интерес, а потому заартачиться. Все же я, как ни крути, принадлежу к роду Советниковых.

Да, мы родственники, и да, я знаю, что они меня искали и беспокоились обо мне, но что мешает ему в ответ на мои просьбы сказать «нет»? Что мешает ему залезть мне в голову? Вопросы, вопросы. Но раз жизнь дала мне возможность овладеть подобными техниками, то я должен этим воспользоваться.

Территория больницы располагалась на окраине Минска, немного за МКАД, и со стороны больше походила на обычный участок леса. В него вела асфальтовая дорога, а на скромной табличке красовалось «Зиминский центр реабилитации – 1,1 км».

Центр, к которому мы подъехали, меньше всего напоминал медицинское учреждение. Два забора: один впереди, низкий, в паре метров за ним – второй, высокий. Контрольный пункт, обшитый деревом и покрашенный в бежевый цвет, но с толщиной стен не менее полуметра. Серьезные парни с кобурой на ремне и собаками на поводках не оставляли сомнений, что они смогут остановить кого угодно. Никаких других защитных сооружений вроде не было видно, но глаз зацепил неприметные металлические люки в асфальте, из которых быстро могут подняться как обычные препятствия, так и турели.

Меня быстро пропустили внутрь. На территории центра был разбит большой парк, а вдали виднелось трехэтажное здание. Из-за хмурых облаков, которые затянули все небо, оно показалось мне каким-то домом с привидениями; по крайней мере, в каком-то фильме я видел нечто подобное. Атмосфера была не то чтобы тяжелая, но мир словно немного потерял краски. Въехав на территорию, я понял, что помимо антуража на меня еще действует поле подавителя.

На стоянке рядом с въездом на территорию стояла Катя и не скрывала радости от встречи.

– Ура! Ты приехал! – улыбнулась она и на секунду сильно обняла меня.

Она едва доставала мне до груди, но ворсинки мехового воротника ее пальто попали мне в лицо, отчего я едва не чихнул.

– Привет-привет! – улыбнувшись ей в ответ, сказал я. – Ты что, работаешь в этом мрачном месте?

– Почему мрачном?! – возмутилась она. – Ты ничего не понимаешь! Величественном!

– Так тоже можно! – согласился я. – Идем?

– Идем! – сказала она. – Летом мы используем для передвижения по территории машинки для гольфа, но сейчас холодный ветер, и мне не нравится: сразу замерзаешь. Пойдем пешком.

– Он уже приехал? – с непонятной для себя тревогой спросил я.

– Приехал, – сказала Катя. – А что?

– Да что-то боязно мне, – неожиданно для себя признался я.

– С чего это? – удивленно воззрилась на меня сестра.

– Ну, прочитает меня как открытую книгу. Сразу. Все мысли и даже помыслы, о которых я сам не догадываюсь, – как на духу выпалил я. – Ты не можешь посмотреть, можно ли меня прочитать? Или как в прошлый раз?

– Да твое волнение по лицу можно прочесть, и он легко это сделает, – тихо рассмеялась Катя и положила руку мне на лоб. – У него опыт такого рода просто громадный…

– Ты что, уже читаешь? – немного нервно спросил я, когда Катя уже около минуты стояла и смотрела в глубь меня.

– Да нет, – отрицательно покачала головой сестра. – Просто когда я рассказывала дедушке про тебя, он сказал, что я должна была посмотреть внимательней и тогда сама бы все поняла.

– А ты поняла? – удивленно спросил я, поднимая на нее глаза.

– Теперь да, – ответила Катя. – Оказывается, это никакая не аномалия, – грустно пожала она плечами. – Под действием подавителя твои каналы силы перекрутило, и после того как подавитель сняли, они стали фонить в пространство, понемногу выбрасывая силы, а потом срослись. Мы-то привыкли к определенному виду потоков, стандартных для человека. А ты выдаешь совсем другую картинку – иной, нечитабельный вариант потоков. Это довольно странно, и мне не под силу прочитать это.

– Ничего себе! – удивился я и облегченно выдохнул.

В отличие от Кати, которая меня не чувствовала, я ее ощущения считывал и знал, что она меня в данный момент не обманывала.

– Вот так вот! – сказала она и заметила: – Кстати, ты стал очень популярен. У меня некоторые подружки уже спрашивали, не знаю ли я тебя и не могу ли дать номерок.

– Не давай! – быстро сказал я. – Скажи, что телефонами я предпочитаю обмениваться сам, при личной встрече… А что, у тебя есть такие молодые подружки? Ну… моего возраста?

– Подружки – нет. Твоего возраста у меня только знакомые. Но девочки постарше тоже интересовались, – улыбнулась Катя. – Так что не теряйся… Глядишь, и невесту тебе подыщем.

– А вот это пока рановато, – поднял я вверх руки, скрещивая их перед собой. – К такому шагу я еще не готов.

– Ничего не рано, – ответила Катя и, понизив голос, добавила: – Мой тебе совет: пока у тебя есть возможность выбрать себе жену самостоятельно, воспользуйся этим. Позже, когда оботрешься тут, старшие родственники тебя быстро возьмут в оборот, это я тебе точно говорю… Глазом моргнуть не успеешь, как женят или обвенчают.

– Я подумаю над этим, – сказал я.

Я уже задумывался над этим, но не придавал данному вопросу особого значения. Но раз дело обстоит так, как говорит Катя, значит, нужно подумать.

– Подумай, – сказала Катя. – Кстати, сейчас мы идем по единственному в империи центру, где уже долгое время успешно лечат душевнобольных людей. Этому центру уже шестьдесят девять лет. Раньше он был так себе, одним из многих центров подобного профиля по всему миру. Однако после того, как сюда пришли Зимины, дела пошли в гору. Особенно успешно центр работает последние десять лет. Это мировая клиника, в которой на данный момент проходят лечение сто сорок три пациента.

– Не поверю, что в империи так мало душевнобольных, – не удержавшись, заметил я.

– Да, их немало, – подтвердила Катя. – Но это только главный офис, для самых-самых. Да и если будет больше больных, персонала на них не напасешься.

– Все больные лечатся тут за свой счет? – уточнил я.

– Не только… Но на данный момент здесь других нет, – ответила девушка.

– Поэтому и охрана такая? – спросил я, кивая на стоящих вдали мужчин в серой одежде форменного образца.

– Нет, это внутренняя охрана. – Сестра взглянула на мужчин и тут же потеряла к ним интерес. – На данный момент мы работаем с людьми, пострадавшими в результате боевых действий. Родов очень много, и постоянно кто-то с кем-то воюет. Плюс различные приграничные конфликты… Бывает, у некоторых пациентов ни с того ни с сего сносит крышу, в прямом смысле. Мгновенная смена настроения или резкий скачок паранойи – и пациент начинает чудить по-черному.

– Ого, – удивился я. – Я-то думал, что у вас тут обычные психи лежат… Даже не подозревал, что работа здесь может быть связана с риском.

– Опасно только в самом начале, пока не понимаешь, как пользоваться своими способностями. Как правило, агрессию в свой адрес мы чувствуем мгновенно. Главное – в первые же секунды помутнения рассудка пациента поставить «доспех духа», чтобы не дать серьезно ранить себя…

– М-да! – протянул я.

Я приготовился задать очередной вопрос, как неожиданно для меня и, судя по всему, для Кати тоже на втором этаже здания прогремел взрыв. Белые занавески выбросило из разбитого окна. Послышался чей-то крик.

– Накаркала! – раздосадованно вскрикнула Катя. – Давай за мной!

Она быстро побежала вперед, к зданию. Естественно, мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Мы успели добежать до дверей, но тут чудом висевшая без стекол рама с грохотом упала на землю, а из окна спиной вперед вылетело тело. Оно извернулось в полете, явно применило какую-то технику, в результате которой замедлило падение, а приземлившись, откатилось в сторону. Небольшая фигурка медленно встала на колени и начала трясти головой.

– К нему! – крикнула Катя. – Нужно его отключить, иначе он все тут разнесет!

Пришлось мне опять догонять ее. Сестра явно ускорялась за счет каких-то техник, потому что за пару секунд оторвалась от меня на несколько десятков метров. И тут в землю рядом с ней ударился огромный «огненный шар», который откинул ее, словно пушинку, на десяток метров. Я прыгнул вперед и в сторону, перекатился вбок после приземления, чтобы меня не задела чужая техника, и попытался определить, кто же откинул в сторону сестру.

Немолодой мужчина с седыми волосами и порезанной на лоскуты одеждой, на которой начала проступать кровь, спрыгнул со второго этажа и, в отличие от меня, просто присел. Поднявшись, он направился в сторону вылетевшего из окна пациента. Я посмотрел на Катю. Она очумело болтала головой, а один из их охранников как раз подбежал к ней для оказания помощи.

Потом я увидел, как навстречу мужчине уверенно похромал, поднявшись на ноги, вылетевший из окна пациент. Что-то странное чувствовалось в нем. Внимательно приглядевшись, я понял, что меня смутило. Это была молодая девушка. Перепачканная, выглядевшая помято, она тем не менее с каждым шагом двигалась все быстрее и увереннее.

Неожиданно на землю рядом со мной присел еще один охранник и произнес по рации:

– Всем внимание! Будьте осторожны! Два Витязя – огонь и воздух. При выходе на прогулку увидели друг друга, и девушка начала атаку. Пошли рецидивы. У нас около десятка раненых, один очень серьезно. Поставить между ними препятствие, не давать видеть друг друга!

При последних словах охранник ударил по земле и погрузил в нее руки почти до локтя. А потом неожиданно для меня земля дрогнула и поползла вверх между шагающими друг навстречу другу Витязями.

Тот же охранник крикнул:

– Макс! Добавь огня!

– Это Катя! Работаю на улице! – неожиданно громко и совершенно бодрым голосом сказала сестра, присаживаясь рядом со мной. – Какие номера видят бой?

– Четвертый и восьмой – третий сектор!

– Двенадцатый и третий – пятый сектор!

– Девятый! Наблюдаю из окна, второй этаж!

– Принято! – быстро ответила сестра – Я и девятый работаем по огневику. Все остальные – по ветру. Действуем согласно инструкции!

Ответа не последовало.

– Я с тобой! – быстро сказал я.

– Давай! Когда до него останется около тридцати метров, сбей его с ног своим «щитом»! И смотри, у нас тут подавители. Если не получится бросить «щит», просто отвлеки его, – быстро сказала сестра и понеслась вперед.

Мужчина-огневик явно был не в себе. Увидев препятствие из земли и огня, он забрасывал его техниками, но у него не очень хорошо получалось: едва появлялась дыра, как она тут же начинала зарастать. Увидев нас, он повернулся в нашу сторону, и меня чуть с ног не сбила его обжигающая ярость.

Глаза мужчины горели злобой, а лицо перекосило в жутком оскале. Он определенно псих. Причем псих сильный! «Огненная стена», которую он сотворил, мгновенно полетела в нашу сторону. Но первой своей целью он определил Катю, и сестру опять снесло в сторону. Мне нужно было понять, как с ним разобраться. Загадочного Девятого я тут не видел. Наверное, он побежал вниз.

Я решил придерживаться предложенного Катей плана и метнул в мужчину «электрический щит». К сожалению, это ничего не дало. Мужчина только отступил на несколько шагов, а потом вновь ударил «огненной стеной», но уже в меня. От «огненной стены» я по старой памяти увернулся, сделав два быстрых прыжка в сторону. Зато две выпущенные мной «молнии», ударившие в мужчину, заставили его застонать и опуститься на одно колено. Я ударил еще раз и успел заметить, как удивленно он посмотрел на меня. Ярость, пылавшая в его глазах, куда-то пропала.

Однако на этом мое геройство закончилось. Появившийся сзади охранник приложил огневика «каменной глыбой» по спине, а подбежавшая Катя, положив руку ему на голову, крикнула:

– Готово! – И тело огневика сложилось, словно игрушечное.

Мужчина в форме охранника, приложивший пациента земляной техникой, деловито говорил в рацию:

– Это Девятый, у нас все! Что у второй группы?!

– Ведут бой! Нужна помощь! Через десять секунд опускаем преграды! – быстро ответил голос из рации.

– Катя! Ты нужна мне в двести десятом! – очень властно сказал голос из рации. – Тащи сюда мужчину. Охране аккуратно раскатать девушку, следить, чтобы была в сознании, но без сил! Девятый старший!

– Принял! – сказал мужчина и огромными шагами побежал в сторону быстро опускающегося вала земли, огонь на котором потух секунды три назад.

– Сможешь его понести? – спросила сестра, указывая на огневика.

– Конечно, – сказал я, с сомнением посмотрев на истекающего кровью мужчину, вымазанного сырой землей и пылью. Но взглянув на себя, увидел, что и сам выгляжу не лучше.

– По лестнице и направо! – быстро сказала Катя и умчалась вперед.

Прежде чем взять мужчину на руки, я затянул длинный порез на его руке и еще один на груди и только после этого направился с ним к зданию. В дверях я обернулся, чтобы посмотреть на развернувшийся позади меня бой. Видеть подобное мне раньше не доводилось, хотя система была рабочая.

Семеро охранников стояли вокруг девушки, которую уже по грудь окутала земля. Даже отсюда было видно, как земля пульсирует и сжимается, сдавливая тело девушки. Кроме того, охранники по очереди отправляли в ее сторону простейшие техники. На этом мой интерес к происходящему иссяк: я понял, какая именно задача была поставлена охранникам. И пошел дальше.

На первом этаже никого не было. Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, я увидел, куда подевались люди. Здесь было людно, словно в торговом центре в период распродаж. Было много раненых, посеченных осколками, над которыми склонились люди в медицинских халатах.

На меня никто не обратил внимания, все занимались своими делами. Дойдя до двести десятого, я попросил девушку, помогавшую перевязывать пациента, открыть мне дверь. Она быстро провернула ручку, и я вошел.

Внутри шла настоящая операция. Лежащий на спине мужчина был накрыт белой простыней, у него недоставало руки и ноги. Судя по тому, что я видел, с одной рукой и ногой уже закончили работать, и теперь занимались другими.

Работали четыре человека. Один держал голову оперируемого, второй работал с правой рукой, а Катя и, как я понял, мой дед Фрол Иванович, возвращали на место отрубленную ногу.

Я положил мужчину, которого держал на руках, на соседний стол и внимательно осмотрел его на предмет ранений, которые не заметил ранее. И залечив еще несколько небольших ранок, повернулся к людям у операционного стола.

Мужчина, державший голову оперируемого, изучающе посмотрел на меня и спросил:

– Раны лечить умеешь?

– Да, – ответил я.

– Тогда начинай с живота, у него все там посечено. Все предметы и грязь я достал, но концентрации на заживление не хватает.

Только сейчас я заметил, что у него по лбу текут крупные капли пота. Откинув простынь, я был удивлен и восхищен одновременно. Во-первых, как этот мужчина еще жив? Во-вторых, что это за чудо-техника? Целитель словно окутал мужчину своей силой и с ее помощью поддерживал его организм в жизнеспособном состоянии.

Я не знал, как работать с данной техникой, поэтому медленно приложил руки к невидимому полю и осторожно начал использовать свои силы. Подстроиться под старшего коллегу оказалось не так уж и сложно, и вскоре я уже уверенней начал воздействовать на раненого. Сделать красиво я не умел, а вот максимально быстро и эффективно зарастить раны – это всегда пожалуйста.

Через сорок секунд живот пациента весь был в розовых шрамах небольшого размера. Ему очень повезло, если так можно сказать о человеке, которому отрубили руки и ноги. Внутренние органы были целыми, хотя, возможно, целители уже сделали основную работу без меня, а я только дорабатываю.

– Хорошо, – сказал целитель, отдавший мне первую команду. – Теперь переходи к правой руке и сращивай ее до конца.

Дед и Катя перешли к ноге, а рука осталась свободной.

– Я такого никогда не делал, – честно признался я. – Не поврежу?

– Делай то же самое, что и на животе, но более тонко, – ответил он.

Я кивнул, перешел, куда указал мне целитель, и полностью сосредоточился на работе, стараясь не спешить. Казалось, я вижу тонкие нити целительской техники, стянувшие плоть. Мне оставалось только продолжить поддерживать данную силу. Я настолько увлекся процессом, что не сразу понял: меня зовут. В палате появились еще люди со специальным прибором, который начал подавать кровь куда-то в область паха лежащего мужчины.

– Дай посмотрю. – Дед аккуратно отодвинул меня плечом, положил руку чуть ниже тоненькой нитки шрама и через десяток секунд протянул мне ладонь: – Молодец! Немного топорно, но не навредил!

Я пожал протянутую руку, а он между тем продолжил:

– Как себя чувствуешь? Силы есть? Поможешь нам с ранеными?

– Все нормально, – кивнул я, – помогу. Но у меня начальный уровень.

– Отлично! – сказал дед. – Гена, ты тут, на контроле! Мы работать!

Раненых было много. И мы принялись за работу. Мне пришлось применить все имеющиеся у меня знания по медицине. Очень повезло, что после пребывания на руднике я самостоятельно, под руководством Дьяна, занимался восстановлением собственного организма. Это позволило мне на многое посмотреть иначе, а также понять, что именно я делал не так.

Благо, что сейчас тяжелых ранений ни у кого не было. Сначала я залечивал все то, что видел своими глазами: чистил раны и сращивал их края. И только потом проводил диагностику организма, чтобы ничего не упустить.

Пока я занимался одним пациентом, остальные целители успевали оказать помощь трем-четырем пострадавшим. Увидев это, я задумался над тем, зачем им такой помощник, как я, но ничего не сказал. Просто перешел к следующему раненому.

Я успел помочь только трем пациентам. Последний случай был особенно сложный. По косвенным признакам я определил, что у мужчины сотрясение мозга. Также у него была еще одна серьезная проблема – тонкий, но острый как бритва осколок стекла порвал ему сухожилие и задел несколько вен. Мне пришлось применить все свое мастерство, а также вспомнить, как именно выглядели излеченные сухожилия и вены, виденные мной только что у лежащего на столе пациента.

Когда я, наконец, закончил, убедившись, что все сделал правильно, то увидел, что почти всех пациентов уже унесли. Выбитое окно заменили новым, рядом лежал различный инструмент. А рядом со мной стоял дед и пристально наблюдал, как я работаю.

– Мне тут… – начал было я.

Он меня перебил:

– Заканчивай сам, а я посмотрю. У него сотрясение мозга, заметил?

– Да, – ответил я. – Но все, что я смог сделать, это убрать гематому и набросить на него сон. Что делать дальше, я не знаю.

– А как же ты определил, что есть сотрясение? Сестра сказала? – словно на экзамене спросил он меня.

– И Катя сказала, и я сам увидел, что зрачки разные, – как прилежный ученик, ответил я. – Потому и в сон отправил, что при таких травмах необходим покой.

– Хорошо, – кивнул дед. – Молодец. Все правильно сделал. Теперь должно пройти время, прежде чем можно будет приступать ко второй фазе лечения.

Он призывно махнул рукой, и двое парней споро подошли к нам с носилками. Положив на них пациента, они чуть ли не бегом понеслись прочь.

– Что дальше? – спросил я, чтобы как-то заполнить паузу. Если бы мне ничего от него не было нужно, я бы просто стоял и ждал, не заботясь о том, как это выглядит со стороны.

– Дальше все зависит от того, как ты себя чувствуешь, – ответил дед.

– Нормально я себя чувствую, – прислушавшись к себе и ощутив, что у меня еще больше половины резерва, ответил я.

– Кровь и раны тебя не смущают? – еще раз уточнил он. Причем спрашивал он с таким видом, будто мы сидим у него в кабинете, а не стоим посреди разрушенного коридора.

– Помыться не помешало бы, – показав свои руки, сказал я. – А так нет… К подобному я привычен.

– К сожалению, как ты сам понимаешь, я не смогу сегодня с тобой пообщаться, – произнес он. – У меня еще много работы, и не только по устранению результатов боя. Нужно очень многих пациентов долечивать и приводить в чувство.

– Понимаю, – не отводя взгляда, кивнул я. – Я могу помочь или хотя бы посмотреть, как и что делается? Чтобы поднять свои навыки.

– Да? Молодец! – сдержанно сказал дед, но по его глазам я понял, что он доволен моим ответом. – Пошли за мной. И расскажи, какое сухожилие на руке ты вылечил?

– Среднее, – ответил я.

– А для чего человеку аппендикс? – задал он следующий неожиданный вопрос.

– Не знаю, – ответил я. – Вроде это придаток, который теперь нам не нужен.

– А как его вырезать? – последовал следующий вопрос.

– Не знаю, – опять честно ответил я.

Дед задал мне еще десяток вопросов, на которые я не знал ответа, хотя честно пытался ответить, как мог. За это время мы поднялись на третий этаж и, я так понял, вошли в его кабинет. Помыли руки в умывальнике и вытерли их полотенцем.

Потом дед сел за стол и указал мне на кресло рядом с собой.

– Значит, так, – начал он. – Времени у меня нет, и, скорее всего, в ближайшие две-три недели не будет. Да, я могу общаться с тобой, но буду уставшим, напряженным и все время отвлекающимся на что-то. Поэтому прошу тебя не обижаться. Это вынужденное решение, обусловленное сегодняшним происшествием. Нам необходимо будет узнать детали, понять, кто виноват и с кого за это спросить, а также решить все вопросы с получившими ранения пациентами и их родственниками.

Однако кое-что я могу для тебя сделать. Ты показал неплохой уровень владения медицинскими техниками. Именно поэтому я внесу тебя в базу медицинского персонала нашего центра, присвоив тебе ранг Воина. Практика у тебя хорошая. Я посмотрел людей, которых ты лечил: где-то грубо, но эффективно и правильно, хотя и медленно. Ранг Воина ты честно заработал: за сращенное сухожилие его можно смело давать. Однако общие знания у тебя на уровне Ученика, так что этот уровень тебе еще предстоит поднять. Согласен?

– Согласен, – довольно кивнул я.

Я и подумать не мог, что все может оказаться так просто. Что необходимое мне решение будет принято вот так, как бы походя.

– По этому удостоверению ты сможешь получить в лицее специальные книги для учеников целителей, – сказал дед. – Начни с трудов «Целительство для начинающих», «Правила диагностики» и «Все о человеке». Сборники это хорошие и не очень сложные. Они позволят тебе лучше понять, как устроен человек, и поднять знания до крепкого начального уровня. А потом я с тобой свяжусь, и мы начнем нормальный конструктивный диалог на тему обучения и стажировки. С твоим уровнем ты будешь только мешать, а использовать ментальные техники лучше в спокойной обстановке, а то можно не только пациенту, но и себе навредить.

– Хорошо, – кивнул я. – Все понимаю.

– Можно? – постучала в дверь Катя.

– Заходи! – ответил дед. – Что там?

– Все пациенты погружены в медицинский сон, кроме Софьи. Она в саду, уже не вырывается и не атакует, только воет. Все остальные живы, серьезно никто не пострадал.

– Что по гостю? – спросил дед.

– Жив. Гена подключил его к системе жизнеобеспечения. Ткани не отторгаются, все в штатном режиме. Вызвали Якушеву, чтобы посидела с ним.

– Хорошо, я сам его сейчас посмотрю, – ответил дед.

Он нажал на небольшой прибор, из которого медленно начала выезжать небольшая карточка. Достав ее, дед вышел из-за стола и подошел ко мне. Пришлось встать.

– Дорогой внук, позволь поздравить тебя с присвоением ранга Воин в целительских техниках. Я очень рад, что ты даже далеко от дома пошел по пути следования семейным традициям. Спасибо и поздравляю! – Рукопожатие его было таким сильным, будто руку мне жал атлет-штангист.

– Спасибо! – ответил я, принимая в руки небольшую пластиковую карточку.

Я внимательно рассмотрел ее. Документ напоминал водительские права международного образца. Больше всего меня удивила фотография. Это был я, но, кажется, именно эта фотография была у меня в паспорте, с которым я пересек границу.

– А откуда…

– Мы знаем про тебя если не все, то многое! Знаем, где живешь, с кем общаешься. Мы сразу узнали, что ты возвращаешься! – довольно сказал дед, а потом вдруг стал серьезным. – Я знаю, что ты парень вполне самостоятельный и серьезный, привык все решать сам и полагаться только на себя. Однако помни: если вдруг у тебя возникнут какие-то проблемы и тебе понадобится помощь, то не стесняйся! Можешь смело обращаться за советом! Даже сейчас!

– Спасибо! – кивнул я и немного потупился. – Стесняться не буду.

– Да, мы тебя поддерж… Ого! – воскликнула Катя, взглянув мне из-за плеча на карточку, и удивленно протянула: – Полевой ранг?

– У одного раненого было порвано сухожилие, и он привел все в порядок, – ответил дед, незаметно для меня возвращаясь к монитору и выключая его. – А теперь идемте… Арсений, я, кстати, могу дать тебе переодеться в чистое.

Я оценивающим взглядом посмотрел на то, что еще совсем недавно было новеньким чистым костюмом, заметил, что подошва кожаных туфель немного надорвана, и ответил: – Не стоит, я поеду сразу домой.

– Как знаешь! Пошли! – сказал дед.

Мы пошли на улицу. Спускаясь по лестнице, я увидел, как с десяток людей наводят порядок на втором этаже. Они собирали осколки, мыли пол и протирали пыль со стен, и я слышал, что в глубине коридора работают перфоратором.

Три с половиной часа с того момента, как мы встретились с Катей на парковке, прошли для меня незаметно. Парк был по-прежнему в ужасном состоянии: прекрасный газон и ровные дорожки были разбиты применением техник. В воздухе все еще пахло гарью, хотя во время поединка запаха я не чувствовал.

Девушка-пациентка, объятая землей со всех сторон по самые плечи, стояла с опустошенным взглядом и уже даже не выла – выдохлась, бедная. А рядом стояли три охранника, весело о чем-то переговариваясь.

Здесь дед нас оставил. Крепко пожал мне руку и сказал, что подождет Катю тут.

– Ну вот… Такая странная получилась встреча, – устало произнесла Катя и тихо, явно в отходняке, засмеялась. – Это все из-за тебя! С тобой постоянно что-то не то происходит!

– Это не со мной! – возмутился я. – Да даже если и из-за меня! Этот день от этого запомнится лучше! Ты, кстати, еще не знаешь, а чего это они вдруг сцепились?

– Чисто случайно узнала, – наверное, по привычке ответила она. – Инсайдерская информация. Только никому не говори… Да и вообще про то, что здесь было, никому… Все, кому нужно, и так в курсе будут, но лучше, чтобы информация не распространялась.

– Хорошо, – кивнул я, соглашаясь.

– Эта девушка, Софья, вообще-то лежала у нас в коме, – ответила сестра. – Она откуда-то из Сибири, у них там недавно десяток родов начали передел территории. У нее на глазах погибли ее родственники, и от этого она немного головой тронулась. Не ела, не пила, даже силой ее с трудом могли накормить. Вот к нам и направили. А один из убийц ее родственников оказался у нас в клинике, и когда она очнулась, увидела его. Ну и вот… Именно его, разрезанного, мы и собирали.

– А он что тут делает? – удивился я.

– Брата навещал, тот тоже наш пациент, – ответила Катя. – Тоже кого-то потерял в той войне и получил тяжелую форму отрицания реального мира. Современная война – страшное дело…

– И как ты все это узнала за такое короткое время? – удивился я.

– Да брат его в себя пришел и смог связно говорить. Как увидел, что брат жив, опять чуть с катушек не съехал, но Гена рядом был, помог ему справиться с чувствами. Еще кое-что по камерам посмотрела, – пожала плечами сестра. – А там сложить два плюс два не составило труда.

– Не понял, а все остальные каким образом пострадали? – не сошлось у меня. – Откуда столько раненых?

– Они под руководством сиделок шли в парк на прогулку, – печально пояснила Катя. – Ну хоть бы на тридцать секунд раньше или позже, и, вероятнее всего, ничего бы этого не произошло. Они бы просто прошли мимо, а она бы через минуту упала. Но ведь какова стерва! Узнала и тут же пошла в атаку. Теперь всех возвращать в строй, еще недели четыре работать с каждым персонально. Там же трое сразу, как только почувствовали опасность, атаковали…

– И ты все это время работала тут с настоящими убийцами, да еще с психами?! – спросил я взволнованно.

А как тут не волноваться? За время наших бесед у меня в памяти как-то не отложилось, что Катя сильный боец. А здесь на лечении даже Витязи находятся. Да им даже напрягаться не придется: прихлопнут, как муху, и не заметят.

– Да нет же! – ответила мне Катя. – Здесь не так все сложно, как кажется. Здесь я работала только под присмотром более опытных коллег. Потому что, как ты правильно сказал, у меня нет возможности противостоять сильным бойцам. К тому же я еще учусь в университете. А основная моя работа связана с теми пациентами, которые находятся в филиалах. Там таких угроз нет.

– Но ты же здесь, – стоял я на своем. Мне казалось, что она просто хочет меня успокоить.

– Потому что по возвращении из Китая я сказала деду, что больше не хочу быть слабачкой. Все это время меня натаскивали. И я всего месяц как работаю в главном корпусе. Ай, да ладно! Что я тебя убеждаю, сам увидишь потом… коллега. В любом случае я рада была тебя увидеть. Созвонимся еще… А я побегу работать дальше.

– Ладно, – сказал я. – Пока.

– Пока.

Мы даже обнялись на прощание.

Я сел в свою машину и довольно улыбнулся. У меня все получилось, и вожделенная карточка находится у меня в руках. Однако потом я задался вопросом: если все получилось, как я хотел, то не означает ли это, что целитель уровня моего деда все же смог прочесть разум такого неофита, как я? Даже с загадочной фоновой защитой…

– Ну что, проводила? – спросил Катю глава рода, когда она вернулась.

– Проводила, – ответила девушка без особого энтузиазма.

– Устала? Хочешь уехать? Поезжай! – сказал дед, повернувшись к внучке.

– Что?! – чуть ли не подпрыгнула на месте Катя. – Ни в коем случае! Я как все! Тут такое, а я в кусты?! Я ничуть не устала… Ну, если только чуть-чуть!

– Хорошо, – ответил дед, глядя на парк, и позволил себе довольно улыбнуться. – Если хочешь, то будешь работать. Я напишу в университет прошение на прохождение тобой практики здесь.

– Ура! – тихо вскрикнула Катя, не сумев сдержать радости.

О подобном она не могла и мечтать. В то, что ее допустят до настоящей серьезной работы, она сама не верила. Только под руководством и только в свободное от учебы время.

За время, проведенное в Китае, она многое переосмыслила. Она поняла не только то, что она слаба. Она увидела, что недостаточно старалась все это время. И на подобные мысли ее сподвиг Арсений. Когда она еще только думала, он уже принимал решения и действовал. А она всю ответственность перекладывала на старших, все делала так, как говорил дедушка.

Только ведь когда четко понимаешь, чего хочешь, и не обсуждаешь проблемы, а ищешь пути их решения, все становится легче. Какими бы ни были преграды, нужно пусть медленно, но преодолевать их, не сдаваться, как бы тяжело тебе ни было. И потом сама не заметишь, как вдруг окажется, что ты идешь по прямой дороге, а все препятствия остались позади.

Катя так задумалась, что пропустила слова деда, и, тут же откинув прочь лишние мысли, повинилась перед ним:

– Что, прости? Я прослушала.

– Я говорю, что здесь на сегодня все… Можешь собираться и вызывать машину. Отправляйся домой.

– Но как же…

– Екатерина, – мягко сказал дедушка, – на сегодня правда все. Ты прекрасно справилась и не подвела меня. Я не зря доверил тебе место целителя в клинике.

Катя зарделась. Дед был скуп на похвалу, и такие его слова дорогого стоили.

А дед тем временем продолжал:

– Никто не убит. Пациенты находятся во сне. Работать начнем завтра с десяти утра. Вечерняя смена всех разбудит и накормит, а потом опять усыпит. Вовсе не обязательно после таких нагрузок оставаться на посту: так можно перегореть.

– Но ты же остаешься? – спросила девушка.

– Я другое дело! – потрепал он ее по голове. – Я и сплю по четыре часа в день и, в отличие от тебя, не так перенервничал. Для меня это будни, а для тебя первый раз. Да, кстати, я и потратил только половину резерва… Хотя нет… Чуть-чуть больше.

– Ладно, – махнула рукой девушка. Она понимала, что даже если придумает причину остаться, дед все равно отправит ее домой. – Лучше расскажи: а ты смог Арсения прочитать? Как он тебе?

– Любопытной Варваре…

– Ну, пожалуйста! – сделала она умилительное лицо.

– Ничего я не прочитал, – отрицательно покачал головой дед, – но у него все на лице написано. А парень он нормальный. И пусть я его не прочитал, но своим чувствам доверяю. Потенциал у него есть.

– Нам же нужен именно такой? – спросила Катя.

– Нужен, – согласился дед. – Если бы у него было одно только наследие, то он был бы наш. А так… Этот выбор ему предстоит сделать самому. И мы никак не можем на него давить, иначе рано или поздно он все поймет и обидится.

– А мама… – начала было говорить Катя.

Дед ее перебил:

– Я-то свои чувства от Арсения скрою, а вот ты можешь и не суметь. Так что пока никаких вопросов. Потом все расскажу…

– Я и так все знаю, – тихо сказала Катя.

– Ты потом поймешь, что ошибалась. Не суди ее, она выбрала свой путь и идет по нему, – сказал Кате дед. – Пойдем, я провожу тебя до ординаторской.

– Пойдем, – согласилась Катя.

Она понимала, что очень многого еще не знает и очень многое ей не рассказывают. И для того, чтобы узнать ответы на вопросы, должно пройти еще немного времени.

– Евгения Викторовна, скажите, могу ли я забрать Советникова в учительскую? – спросила в приоткрывшуюся дверь Мария Николаевна Змушко, наша классная руководительница.

– Я бы с радостью, – сказала математичка. – Однако в данный момент он пишет контрольный тест для определения уровня знаний.

– Я уже дописал, – сказал я, вписывая рассчитанные заранее ответы в необходимые графы листочка и откладывая ручку в сторону.

Если быть откровенным, то тест я закончил примерно семь минут назад, однако совершенно не собирался демонстрировать свою готовность. Сегодня на химии я уже сглупил подобным образом – решил закончить контрольную пораньше и сесть на свое место: все же слушать урок вполуха и думать о своем удобнее за третьей партой. Вот только мой план накрылся, как говорится, медным тазом. Учительница не разделила моего желания расслабиться, а тут же предложила мне порешать второй вариант. Что мне и пришлось делать.

Сегодня вообще день контрольных, причем только у меня. Учителя с какого-то рожна решили меня испытать, что ли, или показать мне мое место. Не знаю, возможно, им не понравилось, что я пропустил вчерашние занятия, но от каждой из женщин, проводивших урок, я чувствовал неприязнь и холодность.

Это был уже пятый урок и пятая персональная контрольная работа, и все их я выполнял, сидя за первой партой. Химия, физика, русский язык, литература и вот сейчас математика. Последним уроком будет история, и что-то мне подсказывает, что и на истории у меня будет контрольная.

– Хм. – Учительница взяла листок у меня со стола, быстро просмотрела его по диагонали и, слегка удивившись, сказала: – Да! Он все решил. Можете его забирать.

– Спасибо! – сказал я, улыбнулся математичке и с довольным видом вышел из кабинета, оставив все как есть. Все равно возвращаться и садиться за ту же первую парту.

Внутренне я смеялся. Мне понравилось ее удивленное выражение лица. Она дала мне две задачи на дифференциалы, которые мы будем проходить только в конце года, да и то поверхностно. Предложенные мне задачи были реально сложными. Если не знать тему глубоко, решить их было невозможно. Я же решил обе.

Пока мы шли по коридору до учительской, я не думал о том, зачем меня забрали с урока. Я думал о странном стечении обстоятельств, при котором учительница ведет алгебру и геометрию, а называют ее по-прежнему – математичкой.

– Проходите, присаживайтесь, – сказала мне Мария Николаевна, указывая на небольшое креслице и присаживаясь в такое же, но стоящее сбоку.

Прежде чем присесть, она аккуратно расправила свои длинные волосы, и я загляделся на это обычное с виду, но такое грациозное движение, да так, что неожиданно ударился ногой о низкий журнальный столик, который даже после моего размашистого удара стоял почти как вкопанный, будто сделанный из чугуна. По ноге разнеслась горячая волна боли, словно битой ударили. Что странно, когда я входил в комнату, то видел его, но вот отвлекся и тут же забыл.

– Простите, – совершенно не меняя выражения лица, сказал я и сдвинул стол немного назад, на его прежнее место. После чего аккуратно сел в кресло и выжидательно уставился на Марию Николаевну.

– Вот что, Арсений Викторович! – строго начала учительница. – Для начала скажите: почему о вашем отсутствии на занятиях я узнаю не от вас, а от другого ученика?

– У меня были дела, не требующие отлагательства, – немного удивившись, спокойно ответил я. Мало того что в классе про нее говорили только хорошее, так я и сам видел пример ее выдержки и спокойствия при моей стычке с Богряниным. – О том, что мне необходимо отсутствовать, я известил директора, а так как вашего номера у меня не было, то я попросил Марка вас проинформировать. Разве я сделал что-то не так или он сделал это поздно?

– Вы все сделали не так, – холодно сказала учительница. – У нас серьезное заведение. И здесь принято, чтобы ученик в случае своего отсутствия ставил в известность классного руководителя. Тогда не возникает никаких накладок, и даже если ученик отсутствует, я смогу четко ответить другим преподавателям, где он и по какой причине…

– Прошу прощения, но я этого не знал, – спокойно ответил я, хотя внутри стало подниматься раздражение. – Если бы я знал, что это непременно нужно сделать лично, я бы обязательно нашел время позвонить вам. Надеюсь, на первый раз вы меня простите.

Моя ирония была бы заметна даже слону. Еще бы! Я, оказывается, должен докладывать о том, где я и что планирую делать. Не думает ли она, в самом деле, что я буду это делать? У меня есть перстень и печать, а я должен докладывать учителю о своих планах… Смешно.

– Мне кажется, вы не понимаете, – холодно сказала она.

– Мне кажется, что это вы не понимаете, – несколько понизив голос, сказал я. – У меня сложилось впечатление, что вы не владеете всей полнотой информации.

– Всем я владею, – быстро сказала она. – Я знаю и о вашем происхождении, и о вашем «особом» статусе, который, к слову, явился лично для меня большой неожиданностью. И это уже стало проблемой. Я считаю, что именно это заставляет вас думать, что вы можете пропускать занятия без уважительных причин.

– Что?! – возмутился я. Мое присутствие в учительской уже не радовало меня. Лучше бы сидел на первой парте и думал о своем, чем выслушивать про себя всякие гадости. – При всем моем уважении… Да что вы можете считать? Вы вообще ничего обо мне не знаете, а уже делаете выводы.

– Ошибаетесь! Пусть я не знаю именно вас, но я знаю огромное количество таких, как вы, – горячо сказала Мария Николаевна. – Вам нет никакого дела до учебы! Вам наверняка плевать на то, что происходит вокруг! Ваша задача – получить аттестат и выпуститься из этого заведения!

– В принципе, все верно, – холодно заметил я. – Но последнее никак не характеризует меня в полной мере. Человек – личность многогранная. Так что в частностях все верно, но общий смысл искажен.

– Важно одно – вам тут неинтересно, – сказала учительница. – Если мыслить более масштабно, то сейчас парни и девушки из вашего класса учатся на отлично и грызут гранит науки. И вдруг появляется молодое дарование, которое не просто не учится, а еще и пропускает занятия. Многие наши ученики вынуждены работать, а у вас есть все, что вы пожелаете. Это ведет к тому, что в классе начинаются пораженческие настроения. Учеба уже не дается так легко, процветает зависть. Именно это я и предвижу.

– Да вы идеалистка, – пораженно сказал я.

Сначала мне хотелось поругаться с ней, однако по мере того как она говорила, я пытался понять, что она хочет от меня на самом деле. Однако девушка говорила именно то, что хотела сказать. Она заботилась о климате в классе и по-настоящему волновалась за своих учеников.

– Я реалистка! Все именно так и будет! И не стоит сбрасывать это со счетов. Эта та реальность, которая сейчас вокруг нас, – все так же холодно ответила она.

– Все же для начала поймите, что вы про меня ничего не знаете. Во-первых, я тоже работаю, – сказал я ей, загибая палец. – Да труд у меня в основном умственный, вот только думаю, вам не нужно объяснять, что умственный труд гораздо тяжелее физического. Во-вторых, я понимаю, что есть клановые, а есть простые люди, и разница в их социальном положении огромна. Но это понимают все ученики. И еще они как никто другой понимают, что все зависит от них самих.

– Я говорю не про труд и разницу в социальном положении, а про сложности, которые они могут повлечь! – уверенно сказала учительница. – Сложностей у ребят хватает, а сейчас появляется еще одна.

– Сложности появляются и у меня, – сказал я.

– И какие же сложности у наследника богатого клана? – с тихой издевкой спросила учительница.

– Ну, как минимум дважды за этот год меня успешно похищали и дважды пытались убить, – проникновенно сказал я, не уточняя, конечно, что во втором случае был виноват сам. – Кстати, вас когда-нибудь сбивали, когда вы летели в вертолете над джунглями? Нет? Попробуйте, очень интересные ощущения. Хотя я не все помню: у меня тогда от падения голова треснула…

Мария Николаевна смотрела на меня расширенными глазами, а увидев мою загадочную улыбку после слов о треснувшей голове, сказала:

– Издеваетесь?

– Послушайте, – примирительно поднял я руки вверх. – Не стоит все усложнять, приплетая социальные статусы и остальное. Я совершенно не понимаю, как мое отсутствие на занятиях может влиять на всех остальных учеников. Я не собираюсь саботировать учебу и не собираюсь подбивать на это других. У меня есть цель наиболее полно влиться в местное общество, и именно для этого я здесь. Да, – с нажимом продолжил я, не давая ей ничего сказать, – я буду отлучаться по делам рода. Они определенно будут, и не всегда я смогу перенести их на другое время. Но это жизнь, и не стоит от нее прятаться, это нормально… И да, в таких случаях я не собираюсь у вас отпрашиваться. Я должен всего лишь поставить вас в известность.

– Да вы хам!

Она поднялась с кресла, скрывая замешательство. Не так она представляла себе этот разговор. Что-то в ее планах пошло не так, и только что она это поняла.

– Я не хамлю вам… – спокойно сказал я, давая ей возможность сохранить лицо. – Прошу простить меня, если вам так показалось… Я не специально… Возможно, я слегка перегнул палку…

Пока я говорил, Мария Николаевна, видимо, поняла, что может обернуть ситуацию в свою пользу, и вовремя сориентировалась.

– Да, слегка, – высокомерно сказала она. Садиться она не стала, а прошлась взад-вперед, собираясь с мыслями.

Я решил продолжить разговор в нужном русле и, осторожно подбирая слова, сказал:

– Мария Николаевна, вы же сами знаете, я тут недавно. Я слышал о вас только положительные отзывы и сам мог убедиться, что вы реально волнуетесь за своих учеников. Давайте откровенно… Что случилось? Я же вижу, что наш разговор неспроста… Может, я нарушил какие-то негласные правила?

– Нет… Советников, – медленно сказала она и пристально взглянула на меня, скрестив руки на груди.

Эта поза подчеркнула ее и так немаленькую грудь, приковав к ней мое внимание. Мария Николаевна была очень гармонично сложена. Интересное платье с наброшенным на плечи палантином, в который она куталась, смотрелось несколько вызывающе. Я дал себе мысленный подзатыльник. У меня уже давно не было девушки, вот и заглядываюсь на учительницу. Красивую, к слову, учительницу.

А Мария Николаевна тем временем продолжила:

– Дело в том, что у нас с вами возникли проблемы. Вчера, когда выяснилось, что вас нет на занятиях, преподаватель специальных дисциплин Богрянин инициировал педсовет, на котором спросил меня о том, где вы… Я, не подозревая о его коварстве, честно ответила. Именно на этом он и построил свое выступление. Рассказав нашим преподавателям о конфликте между вами и его братом, он заручился их поддержкой. Кроме того, он заявил, что вы порочите честь лицея и вообще не понимаете, где находитесь; что вам нужно объяснить, как тут учатся, и показать, что вы обычный ученик, как и все.

– Именно поэтому я сегодня написал целых пять контрольных? – спросил я у нее, поняв, наконец, отчего у учителей возникло такое недовольство моей персоной. А я-то думал, они просто из вредности.

– Почему пять? – спросила Мария Николаевна. – По литературе тоже была?

– Нет, просто были две по химии… А по литературе нужно было стих рассказать, – ухмыльнулся я.

– Рассказали? – спросила она с интересом.

– Рассказал! – подтвердил я.

Не знаю, что на меня нашло, но мне захотелось покрасоваться перед этой молодой девушкой, и я продолжил разговор уже немного в другом ключе:

– Мне повезло, что Марк успел рассказать мне об этом еще после физики, когда мы поняли, что что-то идет не так. Я успел выучить это стихотворение за часть русского и перемены. Да и контрольные я решил, смею надеяться, на отлично. Только русский у меня хромает: многие правила я просто никогда не учил. Но мне же специально не поставят ошибки?

– Это точно нет! – уверенно отмела мои слова учительница. – Здесь работают те, кто может ошибиться, но у кого есть профессиональная гордость. Поняв, что правда слегка отличается от той, которую им преподнесли, они должны изменить свое мнение… По крайней мере, я на это надеюсь…

– И я надеюсь, – сказал я.

Я решил не говорить ей, что тема преломления света была в конце учебника, но это не помешало учительнице физики смело включить ее в контрольную.

– То есть вы считаете, что все под контролем? – неожиданно спросила Мария Николаевна.

– Если мне не поставят двойки специально, – выделил я последнее слово, – все будет хорошо. Мне не придется говорить учителям в лицо, что они некомпетентны.

– А вы сможете? – совершенно спокойно спросила она, заинтересованно подняв бровь.

– Легко, – ответил я. – Программу, которая дается в выпускном классе, я уже прошел. Точные науки знаю хорошо. Все остальное буду изучать, как и все.

– Плохо.

Такая ее реакция оказалась неожиданной для меня. Она прошла по кабинету, снова села в кресло и после этого ответила на мой немой вопрос.

– Дело в том, что когда Богрянин поймет, что по большому счету ему до вас не добраться, он начнет наседать на класс… Может быть, вы хотите перевестись в одиннадцатый «Г» или «В»? Вам же все равно…

– Нет, – ответил я, опять красуясь и против воли говоря то, чего не хотел говорить: – Мне уже предлагали такой вариант. Я отказался.

– Правда? – удивилась она, но тут же спохватилась: – Хотя какая разница. Очень жаль, сейчас не было бы никаких проблем.

– Проблемы будут всегда, – туманно сказал я. – Однако с чего вы решили, что класс пострадает?

– Потому что я уже немного знаю Богрянина, – сказала она. – Разногласия между вашими семьями помешают учебному процессу, как бы независим этот процесс не был…

– Подождите! – поднял я руку. – О каких разногласиях семей идет речь?

– Вчера мы все узнали, что ваши родственники грозили войной роду Богряниных, – сказала она.

– А сейчас не грозятся? – уточнил я.

– Не знаю, – пожала плечами девушка.

– Я пытался убедить своих родственников, что в потасовке не стоит искать злой умысел и что это обыкновенные пацанские разборки, – сказал я. – Больше никаких угроз быть не должно. Я просил дать нам возможность решить вопрос самостоятельно. Сегодня вечером я позвоню брату, спрошу, что по этому вопросу, и завтра вам сообщу.

Звонок на перемену прозвучал неожиданно. Время за разговором пролетело незаметно.

– Могу я узнать номер вашего телефона? – спросил я, доставая из кармана смартфон.

– Вы же знаете, что телефоном у нас в лицее в учебное время можно пользоваться только в коридоре.

– Так я его и достал только на перемене, – пожал я плечами.

– Вот, – она протянула мне визитку, которую взяла со стола. Видимо, не решилась спорить. – Здесь мои данные.

– Хорошо. – Я взял протянутую мне визитку, даже не взглянув на нее. – Вечером проинформирую вас о деталях.

– Спасибо, – ответила она.

– До свидания! – сказал я.

Уже на выходе меня остановил оклик учительницы:

– И пожалуйста, никаких драк. Нам это совсем ни к чему.

Я вышел, не отвечая: на подобные вопросы у меня есть собственное мнение. А вообще, странное ощущение осталось у меня после этого разговора. Я был меланхоличен и немного задумчив, а перед глазами стояла аппетитная фигура учительницы, и я не мог избавиться от этого образа.

Однако у меня было дело, которое необходимо решить прямо сейчас, а именно поговорить с Богряниным. Этот цирк необходимо было заканчивать, и чем скорее, тем лучше. Я был намерен решить этот вопрос еще утром, но почему-то считал, что еще есть время, а его как раз таки уже и не осталось. Если бы не дурацкие контрольные, я сходил бы к нему раньше.

От мыслей о его брате-придурке, который пытается свести со мной счеты с помощью других учителей, мне стало немного противно. Возможно, это только один из этапов большого и сложного плана, но все равно противно. Наговорил женщинам непонятно что, а они мнят, что это правда. Настроение мое медленно, но уверенно портилось.

Периодически кивая знакомым парням и девушкам, я добрел до нужного мне кабинета, ведь где находится одиннадцатый «А», я уже знал. Однако в класс мне заходить не пришлось: знакомые мне силуэты стояли около дверей и о чем-то шушукались.

– Привет всем.

Я уверенно встал в круг парней, которые весело что-то обсуждали, похоже, какой-то случай с Василием. Смех в разговоре стих, едва я закончил приветствие. Ключинец, Богрянин, Иванов, Карацуба и Пенкин. Кажется, это и была основная компания одиннадцатого «А», которая заправляла почти всем, что происходило в лицее.

– Ну, привет, – настороженно сказал Ключинец. – Коль не шутишь… С чем пришел?

– Сергей, нам нужно поговорить, – сказал я. – Желательно наедине.

– Вчера к нам приходил твой отец, – помолчав, ответил Богрянин и, немного подумав, продолжил: – Извинялся за твоего брата и сказал, что не будет вмешиваться в наши разборки. Однако во избежание компрометирующих меня ситуаций велел, чтобы мы с тобой не оставались наедине.

– Поэтому! Есть что сказать? Говори при всех, – влез Ключинец.

– Да не вопрос, – кивнул я. – Считаю, что наше знакомство слегка не задалось… или просто пошло не по тому сценарию. Предлагаю не носиться с обидами. Мы друг другу ничего не должны. Предлагаю начать все с чистого листа. Нам нечего делить. Мир?

– Твой брат угрожал мне и моей семье, – немного подумав, тихо и зло сказал Богрянин. – Войной родов!

– Ты же сам сказал, что мой отец приходил к твоим родственникам, общался с ними по этому поводу и даже извинялся. Это уже показывает его отношение к происходящему, – все так же спокойно ответил я.

К сожалению, людей в коридоре было слишком много, и я боялся, что если попытаюсь прощупать их ментально, то мне опять станет плохо. Поэтому мысли парней были для меня загадкой, хотя на лицах явно читалось недовольство моей персоной.

– Что же ты за человек такой?! – неожиданно спросил меня Ключинец с явной экспрессией и играя на публику. – Сначала твой клан пытается запугать не очень большой род, потом типа извиняется, а потом ты просишь мировую?! Ты что, думаешь, если твой род на слуху, то вы самые сильные?!

– Глупости. – Я посмотрел на него, как на дурака, а потом перевел взгляд на Богрянина. – И если я буду отвечать на вопросы каждого, кто влезает в наш разговор, то не узнаю ответа на свой. Так что ты скажешь на мое предложение?

– А мне интересно услышать ответ на вопрос Коли, – нахально, с вызовом заявил Богрянин.

Сначала я собирался было уйти, но наверняка у местных подростков, как в Китае, уйти от ответа – значит проиграть. Поэтому я решил все же добиться ответа от Богрянина. Отрицательного или положительного, но ответа.

– Разборки наших старших, которые возникли после появления видео, это не наше дело. Как и что там было, я не знаю, со мной никто ничего не обсуждал. А о том, что мой брат ходил к вам в гости, я узнал только вчера после лицея. Кто там кого собрался запугивать, я не знаю, да и мне все равно. Я что тогда, что сейчас говорю: это наше дело и не стоит вмешивать в него посторонних.

– Род – это не посторонние, – важно заявил Ключинец.

– Мне кажется, Сергей сам в состоянии сказать, что он думает, – холодно сказал я и выразительно произнес: – Не мешай, пожалуйста.

Однако это возымело противоположный эффект. Ключинец обратился к своим друзьям:

– Нет, вы видели, каков наглец?! Ты что, думаешь, если у тебя богатый род, то можешь диктовать свои условия?

Я решил его игнорировать и начал требовательно смотреть на Богрянина. Тот вроде и хотел что-то сказать, но словно чего-то ожидал, хотя ему явно было неуютно.

– Ты что, правил этикета не знаешь?! – вдруг грозно сказал кто-то. – Тебе вопрос задали!

Я посмотрел на парня, который был раза в полтора шире меня. Кажется, это был Иванов, и смотрел он очень недобро. Я открыто улыбнулся ему. Ну не тянул этот парень ни на серьезного бойца, ни на серьезного человека. Ну, научился он строго смотреть и рычать командным голосом – на слугах, скорее всего. Я его проигнорировал, мне было все равно. Не тянул он на врага. Памятный Лезвие – тот вызывал опаску. А этот парень – нет.

Это просто мальчишки, которые не умеют себя вести и не знают, как еще обратить на себя внимание. Нужно ли мне выстраивать с ними ровные отношения? Определенно, в данный момент ничего не получится, они просто на меня не реагируют. Наверняка привыкли скопом наседать на одного. Все же стремились попасть в их компанию, и обо мне они думают так же.

– Это перед кем я должен оправдываться? – спросил я Иванова. – Перед тобой, что ли?

– А почему бы и нет?! – нагло сказал он, делая шаг мне навстречу.

– Хотя бы потому, что ты мне не начальник, а я тебе не подчиненный, – сказал я ему. – А еще я тебе не слуга, чтобы ты повышал на меня голос. А самое главное, мы даже не знакомы.

Я встал так, чтобы видеть Богрянина, и сказал ему:

– Если ты в течение пяти секунд не ответишь на мой вопрос, я буду считать, что твой ответ отрицательный.

– Ты тут условия не ставь! – попытался толкнуть меня Иванов. Но я сделал шаг в сторону и назад, и он промахнулся.

– Я все сказал, – совершенно не напрягаясь, произнес я.

Попытка была – попытка не удалась. Даже без ментальных способностей я чувствовал, что весь коридор внимательно прислушивается к нашему разговору.

– Подожди, не спеши, – взял за руку Иванова Ключинец. – Я понял одно: что бы в лицее не произошло, считаешь ты, это не более чем наши разборки и не стоит вмешивать сюда старших?

– Вопрос с подвохом, – сказал я, ухмыляясь, и тут же добавил: – Да, именно об этом я и говорю!

– А если мы все же решим пересчитать тебе ребра? – нагло спросил Иванов. – Не побежишь жаловаться отцу?

– Наверняка побежишь! – заметил Богрянин.

– Сто процентов! – вставил Ключинец. – Тебе же есть, за кого спрятаться.

Я вспомнил корабль и убитых там людей, вспомнил рудник и то, как я дрался с бандой Бритвы, вспомнил, как меня чуть не убил Трамп. И только после этого поднял глаза на компанию детей, стоящих передо мной, и понял, что прежде чем с ними дружить, придется хорошенько начистить им рыло.

– Если вы решите пересчитать мне ребра, то у вас будут проблемы.

Я уже подходил к классу, когда меня догнал Марк.

– Ты же понимаешь, что они реально собираются пересчитать тебе ребра? После того как ты отказался от помощи старших, они точно нападут.

– Не волнуйся, – хищно улыбнулся я. – Я это прекрасно понимаю. И это реально будут только их проблемы!

Физическая культура. Почему этот учебный предмет носит именно такое название, я не знал, но первые два урока сегодня были отведены именно под него. Я мало что понимал в учебном процессе, но считал, что нельзя ставить подобные занятия с самого утра. Или, может, это потому, что сегодня пятница? Я так этого и не понял, однако у меня все равно было отличное настроение.

Вчера после учебы Ао собрала всех людей из партии прибывших китайцев, чтобы я смог с ними поработать. В ресторане устроили праздник чисто для своих, заодно я закончил с проверкой. После индивидуальных бесед я собрал всех ответственных за объекты и довел до их сведения, что назначил Лу Даня старшим по всем вопросам. Вся информация будет стекаться к нему, а он будет передавать ее мне. Так что в случае возникновения каких-либо проблем следует в первую очередь обращаться к нему.

Хозяин «Золотого павлина» встал и поклонился мне в ответ. Теперь все торговые вопросы будет решать он, а я буду владеть лишь основной информацией. На первое время мне будет достаточно, а там посмотрим.

В своем выборе я не сомневался. Лу Дань справится. Да и, откровенно говоря, мои расспросы показали, что именно этот человек, прибыв сюда, быстрее всех организовал работу и получил результат. Да, я догадываюсь, что для этого он привлек дополнительные средства, но также понимаю, что у меня достаточно других дел, и чтобы заниматься бизнесом, мне не обязательно во все вникать самому.

С ностальгией я вспомнил, как решались дела на землях Источника. Я этого не понимал тогда, но мне буквально благоволила удача. У меня появились земли, у меня появились люди. Источник как отдельная статья доходов и целители на этой земле – это вообще подарок судьбы. Через меня начали искать лучшей доли клановые представители Огненного Дракона, которым было тесно в установленных для них рамках. Сейчас работа у них налажена, но, к сожалению, никто из них не имел желания приехать сюда. А жаль, финансовые вопросы мне хотелось бы поручить человеку, который разбирается в этом деле.

Несмотря на вчерашнюю усталость от длительной работы с ментальными техниками, встал я рано и был достаточно свеж. Для начала провел медитацию, а потом решил прибыть в спортивный комплекс чуть раньше, чтобы посмотреть, как он устроен. Марк мне его хвалил. Это был именно комплекс, здесь можно было заниматься самыми разными видами спорта.

Предмет «Физическая культура» включал два раздела: «Физическая подготовка» и «Боевые техники». Второй из них и вел Богрянин-старший. Сегодня у нас по расписанию были два часа занятий и потом еще один час свободный, чтобы помыться и немного восстановиться.

Спортивный комплекс был огромный. В нем были большой спортзал, несколько площадок для использования техник и даже бассейн. Были также отдельные раздевалки для парней и девушек, и бесплатно выдавалась однотипная спортивная форма. Только кеды у каждого ученика должны быть свои.

Прошлое занятие по физической культуре было в среду. Его я пропустил из-за своего отгула, и, как сказал Марк, учитель был очень огорчен моим отсутствием.

Мне на его огорчение было плевать с высокой колокольни, но я все же меланхолично подумал о том, что вместо того чтобы изучать положение дел в княжестве, мне приходится изучать возможные подлянки от учителя. Так я далеко не уеду. Раздумывал я и о том, где мне найти надежных людей, на которых я мог бы положиться и которым мог бы задать все щекотливые вопросы.

– Здорово, – подошел ко мне Марк.

– Привет, – улыбнулся я.

Марк за пару дней в лицее стал мне надежным товарищем. Я не чувствовал в нем фальши и возлагал на него большие надежды.

– Арсений, есть дело, – сказал он серьезно.

– Что за дело? – повернулся я к нему, сразу утратив спокойствие: мне передалось его настроение.

– Не знаю даже, как тебе сказать… – задумчиво произнес он. – Для меня лично тема щепетильная. Поэтому и теряюсь в мыслях…

– Скажи коротко, – попросил я. – Тут главное начать, дальше легче будет.

– Если коротко, то когда я был достаточно серьезным политическим игроком в лицее (благодаря отцу, естественно, точнее его должности), у меня были свои люди… – Марк говорил ровным, безэмоциональным голосом, и я понял, что для парня это до сих пор больная тема. – Возможные будущие вассалы или слуги… Знаешь, как это бывает?

– Нет, – отрицательно покачал я головой. – Я учился в отдельной закрытой клановой школе, где ничего подобного не было.

– Ну вот, а у нас это не то чтобы принято, но не возбраняется… – поспешно продолжил он. – Так уж вышло, что вместе с моим падением упали и эти парни. Прошло уже немало времени, а они по-прежнему никому не нужны: все, что связано с фамилией Писаник, оказалось замарано. Вчера они спросили меня о тебе, и я пообещал поговорить с тобой о них.

– Парни, говоришь, нормальные? – уточнил я.

– Отличные парни, и даже больше: ты их отлично знаешь, они учатся в нашем классе, – произнес Марк. – Это Вася Длинный и Женя Тимохов.

– Вася – это тот, у которого отец летчик-герой? А Женя – это который сидит позади нас? – уточнил я.

– Да, у Васи отца сбили, и он потом вызвал огонь на себя, – кивнул Марк. – Вася неплохой воздушник, как и отец. Если бы был клановым, то вполне смог бы подняться на уровень Ветерана, а так у него нет времени на тренировки. А вот Женя едва Воина взял, но у него голова варит отлично: он нашу лицейскую программу года три как закончил. Давно мог бы попрощаться с лицеем, но искал себе покровителя, чтобы можно было нормально жить дальше.

– И они заинтересованы во мне? – уточнил я.

Внешне я оставался спокоен, но в душе мне хотелось петь. Мне позарез нужны были эти парни! Хотя не мешало бы их сначала проверить.

– Им нужен кто-то, на кого можно опереться, – пояснил Марк. – Посмотрев на тебя со стороны, они поняли, что ты парень не промах, вот и решились просить меня о разговоре с тобой.

– А ты что? – спросил я.

– Я не могу дать им то, что им нужно… Уже не могу, – сказал Марк. – Самому бы на ногах удержаться.

– Понятно, – сказал я.

Я пообещал себе разобраться с прошлым Марка. Как-то до сих пор у меня до этого руки не доходили. Богрянин, Ключинец, Советниковы и их окружение… А для этого парня времени у меня не нашлось. А спрашивать прямо у него мне не хотелось: еще наступлю на больную мозоль, потом извиняйся.

– Они, кстати, ждут моего условного сигнала, – намекнул мне Марк.

– Ну, так зови! – сказал я, взглянув на табло времени. До начала занятия оставалось еще больше десяти минут, так что времени для общения должно было хватить с лихвой.

По кивку Марка двое парней, стоящих невдалеке, подбежали к нам и попытались то ли поклониться, то ли как-то иначе выказать свое уважение, однако я их остановил:

– Стоп, парни!

Они в нерешительности замерли, а я протянул им руку для рукопожатия.

– Я Арсений, ваш одноклассник, и пока не ваш начальник. Так что давайте для начала просто пообщаемся.

– Я пойду в туалет схожу! – решительным тоном заявил Марк и, развернувшись, ушел.

Я перевел взгляд на парней. Вася был под стать своей фамилии: он уже сейчас имел сто восемьдесят пять сантиметров роста, но помимо этого был еще и крепкий – не худой, а жилистый. Взгляд у него был спокойный, уверенный. Нос был сломан: виден шрам. Женя, наоборот, был низкий и с широкой костью. Он словно ощупывал меня внимательным взглядом глубоко посаженных глаз, пытаясь отследить мою реакцию. Они были разными, но тем не менее дружили, и я постоянно видел их вместе.

– Времени у нас не так много, – сказал я. – Поэтому давайте коротко: для чего я вам? Вася?

– У меня больная сестра, необходимо лечение, и дорогое, – ответил парень. – Честно таких денег не заработать, на государственной службе точно, а чтобы построить бизнес, у меня нет ни знаний, ни денег, ни времени. Остается начать работать на кого-то персонально. И я готов работать не покладая рук.

– Женя? – спросил я второго парня. С первым мне все было понятно.

– У меня из родственников только бабушка, – ответил он. – Даже герб есть, но родители погибли, когда я был маленький. Достатка нет. Рядом с нормальным главой я могу попробовать пробиться наверх и вернуть своему гербу величие. Готов работать не покладая рук.

Ментальное прощупывание показало, что парни говорят правду. Но у меня оставался еще один вопрос.

– Хм! А почему я? – озадаченно спросил я парней.

– Помимо того, что ни к кому другому нас не берут, – начал Женя, и я понял, что роль говорящего в их команде он берет на себя, – мы присмотрелись к тебе и нашли тебя нормальным главой. Ты спокойный, рассудительный, не лезешь в драки, не ведешься на подначки. Играешь свою игру. С тобой можно подняться, особенно если оказаться первыми.

– И еще ты богат… – подсказал Вася.

– Богат, – согласился Женя.

– Я только один из наследников, – усмехнулся я. – Откуда информация о моем благосостоянии?

– Моя мама устроилась уборщицей в ресторан «Золотой павлин», – сказал Вася. – Никто ничего прямо не говорил, но она видела, как засуетились все, когда приехал молодой Советников.

– И с кем она еще этим наблюдением поделилась? – спросил я уже более серьезно.

– Только со мной, – ответил парень. – Да и в тот день из местных она была единственным сотрудником.

– Хорошо, – сказал я, немного успокаиваясь.

Я чувствовал, что он сказал правду. Но ведь если догадалась случайная женщина, то мог догадаться и еще кто-нибудь. А это не есть хорошо.

– Что еще можете интересное сказать? – спросил я.

– Сегодня на тебя будет совершено нападение, – будничным тоном сказал Женя.

– Как интересно… Неужели лично Богрянин? – уточнил я.

– Нет, – отрицательно покачал головой Женя. – У него есть несколько своих парней, которые тебя, собственно, и порвут. Но у нас есть план…

– Не стоит, – ответил я, прерывая его. – Время знаете?

– После физической культуры, – ответил Женя и поспешно добавил: – Узнали только эту информацию, без подробностей.

– Хорошо, – кивнул я. – Сразу после занятия не спешите уходить. Когда я пойду, держитесь метрах в ста за мной. Мне нужно, чтобы нападение было снято. К тому же нас тоже наверняка будут снимать. Нужно будет отобрать камеры у операторов. Получится?

– Сделаем! – кивнул Женя.

– Помощь в драке мне не нужна, – сказал я спокойно. – Думаю, сам справлюсь… Сейчас расходимся, и Марка предупредите, чтобы тоже не влезал. И вообще, пусть лучше с вами идет, так будет надежнее.

– Хорошо, – с интересом взглянув на меня, сказал Женя, и они с Васей отошли в сторону.

Не прошло и минуты, как в спортзал вошел Богрянин-старший.

– Класс, строиться! – крикнул он.

Ученики тут же стали выстраиваться по росту. Как ни странно, место мне предоставили и даже указали на него. В Огненном Драконе передо мной никто так не стелился, место пришлось для начала выбивать.

После приветствия учитель неожиданно для меня спросил:

– Советников, вы у нас новенький! Какой у вас ранг в боевых техниках?

– По оценке Воин, но Поднебесная не входит в конгломерат европейских государств по боевым искусствам, поэтому и официального ранга у меня нет, – максимально подробно ответил я.

После того как дед вручил мне карточку целителя, я начал дополнительно выяснять, что это такое и что может мне дать. И с удивлением узнал, что существует общая практика присвоения ранга и по его получении выдается практически такая же карточка, как та которую самолично выдал мне дед. Но ранг присваивается комиссией. Целительский же ранг к боевым не относится, поэтому о нем я решил пока умолчать.

– Плохо, – констатировал Богрянин-старший. – Даже не Ученик! Из лицея все должны выпуститься минимум Воинами! Я имею в виду тех, кто может овладеть техниками. Когда будете сдавать?

– У меня есть медицинский ранг, – спокойно ответил я, хотя начал заводиться. Мужчина на людях вел себя вежливо и даже упрекал меня отечески, но я-то знал, что за моей спиной он говорит гадости. Поэтому я решил немного раскрыть карты.

– Это неприемлемо, – резко ответил учитель. – Я спрашивал про боевые техники! Чем вы слушаете?! Когда будете сдавать на ранг?

– Да хоть прямо сейчас, – все так же стараясь не выказывать злости, ответил я.

– А вы мне тут не огрызайтесь! – прикрикнул Богрянин-старший. – Это учебное заведение, а я преподаватель!

– Ну, тогда и преподавайте, а не лезьте в мою частную жизнь! – ответил я.

– А вы уверены, что можете сдать хотя бы на Воина? – задал он вопрос и тут же на него ответил: – Я вот, например, не уверен!

– Ну так собрали бы консилиум, который выдает лицензии, и проверили бы меня, – беря себя в руки, сдержанно сказал я. – А так только пустые разговоры разводим.

– Пожалуй, вы правы! – неожиданно согласился со мной учитель. – Стоит провести испытание. По боевым техникам у нас нет сильной стихии молнии. Вы же именно ей пользуетесь?

– Да, – ответил я, начиная подозревать подвох и понимая, что своими ответами попался в какую-то ловушку.

– Хорошо, – сказал он. – Староста, на разминке. Я скоро вернусь.

Едва он вышел, ко мне подошел Марк и тихо сказал:

– Ты подставился. Сейчас он приведет сюда команду по боевым техникам, и они разнесут тебя по очереди.

– Нормально все будет, – сказал я. – Лучше скажи, что мне будет, если я ему морду набью?

– Кому «ему»? – уточнил Марк.

Класс тем временем повернулся направо и побежал по кругу.

– Да Богрянину, учителю, – пояснил я.

– Он по рангу Боевир, тот же Учитель, что ты ему сделаешь? Да он тебя ушатает.

– Может, и так, – согласился я. – Но все же, что будет, если я его реально его долбану чем-нибудь?

– Если не в учебной схватке и на территории лицея, то выгонят, – спокойно ответил Марк. – Только ты это брось. Раньше я тоже входил в команду по боевым техникам. Он, несмотря на то, что придурок редкостный, отменно владеет техниками начального уровня. За столько лет ежедневной отработки он применяет их чуть ли не мгновенно, причем и ветеранские тоже.

– Ладно, посмотрим, – кивнул я. – Задрал он меня. Нужно с ним кардинально решать вопрос, чтобы больше не вякал…

– Вне лицея сколько угодно, – сказал Марк. – А вообще, лучше было бы, чтобы твой отец их на место поставил, он бы это сделал великолепно. А ты решил, что сам справишься. Твой брат, как мне кажется, знал, что делал, когда угрожал им войной родов. У нас тут практически все решает грубая сила. По крайней мере, это заявка на лидерство. И только потом идут дипломатия и интриги.

– Хорошо. Я тебя понял, – кивнул я и пристроился в конец бегущего строя одноклассников.

Нужно хорошенько пропотеть, медитация тут не поможет. Мне нужно было немного отвлечься. Похоже, я в очередной раз неправильно выстроил приоритетность задач или способы их решения. Правы были Марина и Катя, которые рассказывали мне, что правила в княжестве весьма условные, а уважают здесь лишь силу. Я отказывался понимать, что из-за такой мелочи можно всерьез устраивать войну родов, но и выслушивать нравоучения от Богряниных я тоже не был готов.

Марк оказался прав. Мы уже заканчивали разминку, когда в спортзал, смеясь, вошел Богрянин-младший с десятком парней. Он подошел ко мне, когда я делал растяжку, и, гадко улыбаясь, произнес:

– Эй, Советников! Готов к испытаниям?

– Ты, что ли, проверять будешь? – спросил я. – Пупок не надорвешь, как в прошлый раз?

Улыбка с его лица тут же пропала.

– Тебе хана! – зло сказал парень. – Это всего лишь лицейские разборки! Ты сам сказал!

Я криво улыбнулся ему и почувствовал на себе взгляд Жени. Я выразительно посмотрел на него в ответ, а потом перевел взгляд на одну из камер, висящую в углу спортзала. Парень в ответ лишь прикрыл глаза и едва заметно кивнул: мол, понял. Я указал глазами на Васю и в ответ получил еще один кивок.

– Так, Советников, проверим ваш уровень в реальных поединках, – сказал Богрянин-старший, протягивая мне маску с металлической сеткой, а также нечто вроде панциря и наколенников из ткани с вшитыми внутрь пластинами металла. – То, что вы можете делать «доспех духа», я знаю. А остальное посмотрим… Писаник, помогите своему однокласснику надеть защиту. Я вижу, что он ее первый раз видит.

От кучки «спортсменов» донеслись смешки.

– Панцирь ему не по размеру, – заметил Марк, подойдя ко мне. – Он же на два размера больше.

– Да он долго не протянет! – крикнул кто-то со стороны компании Богрянина. – Пусть в этой выходит!

– Давай! – сказал я. – Все нормально!

Я надел наколенники и налокотники, накинул на себя панцирь, затянув его поясом. И в конце надел шлем. Сетка была мелкая, но тем не менее все было хорошо видно.

– Каждый из них попытается максимально быстро нанести удар, пока ты не применил «доспех духа», – вполголоса инструктировал меня Марк. – Если можешь применить что-то дальнобойное, действуй после того, как выстроишь себе защиту. Как только будет команда «Бой!», сразу и начинай. Твоя задача – продержаться как можно больше поединков по две минуты каждый. Если выстоишь хотя бы три, тебя будут уважать. А если победишь хотя бы одного соперника, то даже рейтинг свой поднимешь, причем ощутимо.

– Писаник! Что вы там возитесь! – недовольно крикнул учитель.

– Пять секунд! – крикнул в ответ Марк.

– Будете его секундантом! – крикнул в ответ Богрянин. – Если что, будете откачивать.

Я зло посмотрел на учителя и принял решение особо не сдерживать себя. Раз он решил меня испытать, то нужно показать класс. И выжать из ситуации максимум пользы для себя.

– Я пошел.

– Давай! – хлопнул меня по плечу Марк.

Я вышел на поле для поединков. Его покрытие, словно сделанное из стекла, было толстым, черным и не скользило. Кое-где оно было оплавлено и имело выбоины в нескольких местах.

– Становимся в центр поля, на белые линии! – скомандовал учитель. – Техники начинаем применять по команде!.. Бой!

Его крик был неожиданным. Я засмотрелся на парня, который вышел против меня. Защита на нем, в отличие от моей, не выглядела как на корове седло. Она не болталась, а сидела точно по фигуре и вполне себе защищала носителя.

Четыре метра, разделяющие нас, мой противник пролетел за секунду, и если бы я был менее опытен, то точно попался бы. Однако я не сплоховал. В момент удара я сместился вперед и в сторону и поставил ему подножку. Мощный «каменный кулак», который должен был попасть мне прямо в голову, пролетел мимо, а парень на всей своей скорости врезался в пол и под ним что-то хрустнуло.

– А-а-а! – вскрикнул он, схватился за бок и остался лежать. А я понял, что в попытке покрасоваться и решить дело мгновенно, он не применил «доспех духа».

– По углам! – крикнул злой учитель.

Я подошел к Марку.

– Я думал, уже все! – удивленно и взбудоражено сказал Марк, чуть не подпрыгивая от радости.

Наши одноклассники, сидевшие чуть в стороне на трибунах, тоже весело переговаривались.

– Это победа? – уточнил я у Марка.

– Безоговорочная! – улыбнулся он.

– Надо было вырубить его? – уточнил я. – Или как?

– Или чтобы не встал, – кивнул Марк, а потом задумчиво спросил у меня: – Ты не чувствуешь подавителя? Или это мне просто кажется, что он не включен?

– Не чувствую, – отрицательно покивал я головой. Никакого сосущего чувства у меня внутри не было.

– Учитель! – крикнул Марк. – Вы не включили подавитель!

– Все включено! – огрызнулся Богрянин-старший, наблюдая, как моего недавнего противника уводят. – Крюк! Давай ты!

Следующий парень был почти так же быстр, как и предыдущий. Мгновенно оказавшись около меня, он получил прямой удар в голову рукой в «доспехе духа». Синяя аура вокруг его рук замерцала и потухла.

Парня унесли с места поединка, а следующий мой противник уже был на подходе. Тот самый парень, который кричал, что долго я не протяну.

– Ну что, вот и твоя очередь пришла! Готов или в портки наложил?! – издевательски спросил я.

– Пошел ты! – сказал он. – Сейчас я тебя…

– Бой!

В этот раз я уже двинулся навстречу своему противнику. Он хотел набросить на себя «доспех духа», но явно не успел и, получив прямой удар в грудь самым легким из имеющихся в моем арсенале «электрических кулаков», отлетел назад, после чего приподнялся на коленях, пытаясь вздохнуть.

– Ну что, обеспечил я себе место в анналах истории? – спросил я у Марка.

– Красава! – довольно потер он кулаки. – Точно обеспечил. Это же чемпионы лицея, типа лучшие из лучших. Ох, и насрал же ты только что в компот Богрянину! Мало того что чемпионов сделал, так вы реально без защиты дрались. Парни травмированы, вон рыгает даже.

Я обернулся на парня и сказал:

– Поделом. Хотели легкой победы и думали поглумиться над более слабым противником, так пусть теперь глумятся друг над другом!

– О, защита заработала! – сказал Марк. – Ветераны сейчас будут. Не знаю, насколько ты силен, но это Конев. Водник. Реально сильный и предпочитает лед.

– Хорошо. Спасибо! – сказал я и по команде учителя пошел к центру поля. Подавитель я тоже почувствовал, но не сказал бы, что он мне сильно мешал.

– Бой!

Этот поединок оказался самым интересным и сложным из всех. Парень, уже видевший меня в действии, реально оценил мои силы, как и я его, по подсказке Марка. А вообще, мне, конечно, еще требовалось понять уровень мастерства местных бойцов, потому что нелепая схватка с Богряниным ни о чем мне не говорила.

Мне показалось, что парень готовился заранее, потому что иначе непонятно, как по его первому удару ногой по полу после команды площадка покрылась сперва водой, а затем тонким слоем льда. Парень не нападал, и я решил его подстегнуть. Слишком уж у него была странная поза: одна рука впереди, а вторая – за спиной. Скорее всего, он готовил атаку, и поэтому я отправил в него «шаровую молнию». А потом еще одну, и еще.

Мне не удалось сразу выбить его из колеи. Мои «шаровые молнии» он отбивал «ледяной перчаткой», причем довольно успешно. А потом выяснилось, что он готовил «ледяной дождь». Стена осколков помчалась ко мне, но я принял ее на «доспех духа», который совсем немного, но все же просел, после чего ударил «молнией» в пол рядом с парнем, и тот упал на колени.

В следующих двух поединках с воздушником и Ветераном земли я отправил соперников на колени «молнией», едва только услышав команду «Бой!». Из них двоих землевик оказался покрепче, но вторая «молния» сделала свое дело и уложила на пол и его.

Последним был Богрянин, остальные, как я понял, решили не выходить против меня. Когда Сергей стал напротив меня, я буквально почувствовал его нежелание драться.

– Ну что, Сергей, – нарочито небрежно и громко сказал я, – может, все-таки мир?

– Разговоры! – крикнул его брат, а потом быстро скомандовал: – Бой!

Я не собирался сразу валить соперника «молнией», а решил сойтись с ним в рукопашной. Вот только Богрянины – хитрый народ. Они явно что-то там рассчитывали. Едва прозвучал сигнал боя, в мою сторону понеслась «стена огня». Причем мне показалось, что в этот момент буквально на мгновение подавитель перестал работать, а потом снова включился. Четыре метра между нами «стена огня» преодолела мгновенно. Мне удалось сформировать перед собой «электрический щит» и присесть.

Парень и впрямь был Ветераном. Техника у него была хороша. Я оценил ее по достоинству, когда на мне был подавитель, и понял, насколько она опасна. А выпущенная с таким мастерством и силой, она могла стать для меня смертельной. Вот только за это время я оточил свое мастерство, и сейчас для меня это просто опасная техника, не более.

К сожалению, отвлекшись на «электрический щит», я не успел сразу сформировать «доспех духа», и у меня загорелся рукав куртки. Но, пробив техникой «стену», я сбил пламя и сформировал «электрические кулаки».

Первые два удара я нанес по ногам. Парня не жалел. Смертельные удары я наносить не собираюсь, а сильные ушибы легко вылечит целитель. Зато память обо мне у него останется если не навсегда, то надолго! Еще один удар я нанес в бицепс той руки, которой он хотел меня ударить, потом в трицепс этой же руки и опять по ногам.

– Стоп! Стоп! – кричал Богрянин-старший.

Но я уже сделал свое дело и вышел из поля, снимая на ходу шлем.

– Офигеть! – сжимал кулаки радостный Марк. – Я такого еще не видел!

– А в чем смысл соревнования? – спросил я. – Максимально быстро нанести удар?

– И вывести из строя противника! Вот только ты оказался им не по зубам! – Марк чуть не прыгал от радости. – Ты что, уже Боевир?

– Да нет у меня ранга, – рассмеялся я. – Я правду сказал. Мне, конечно, говорили, что раз я побеждаю Ветеранов, то я Ветеран, но на тот момент я ни объемной техники, ни стихийной защиты создать не мог.

– Блин! – Марк чуть не рыдал от счастья. – Видел бы ты их рожи!

– Да все я видел, – кивнул я и скинул мастерку.

На локте красовался огромный волдырь. И когда только успел появиться? Всего секунду горело.

– Надо к целителю, – сказал Марк.

– Я сам себе целитель, – заявил я и, сев в позу лотоса, подтянул локоть поближе к левой ладони. Что делать в таких случаях, я знал на отлично. – Плохо, что ожог на правой, я ей лучше работаю. Ну, что уж поделаешь, хоть потренируюсь немного.

Излечение прошло быстро, и пяти минут не прошло. Тем временем учитель со своей командой быстро собрали манатки и ушли.

– Заканчиваем урок, – сказал староста через десять минут. – Идем в класс, позанимаемся.

Наверное, из-за камер все были очень сдержаны, но что парни, что девушки показывали мне большой палец. Да и мне легче стало, словно отпустило что-то. Еще Богрянина-старшего так же головой в отхожее место – и будет вообще красота.

– Действуем по плану, – шепнул я Жене, выходя один из раздевалки.

Женя ничего не ответил, лишь моргнул зеркалу и продолжил поправлять галстук.

До учебного корпуса необходимо было пройти метров пятьсот, и я предполагал, что на меня нападут где-то на середине пути. Но стоило мне выйти на улицу, как я тут же получил удар кулаком в лицо. И хорошо, что я перед выходом на улицу решил прощупать ее ментально и набросил на тело «доспех духа».

Удар был силен, и меня отнесло на два метра назад. Я очень сильно разозлился: ведь если бы не защита, подобный удар мог спокойно снести мне голову.

Передо мной стояли десяток парней и три девушки.

– Пришла пора платить по счетам, – сказал крупный парень, который первым меня ударил.

– Пока мы не начали… Никто не хочет уйти? Ну что, котята… Хана вам!

– Тем не менее я настаиваю, чтобы виновный понес наказание, – спокойно сказал я.

Я сидел напротив директора лицея и смотрел ему прямо в глаза. Говорил четко и спокойно, уже не первый раз повторяя одно и то же. Но директор словно не хотел меня слышать и старался всячески уклониться от решения вопроса.

Если сначала Дмитрий Иванович показался мне умным и проницательным человеком, то теперь я считал его приспособленцем, который, казалось, прогибался под каждого и старался угодить всем, в том числе и мне. Не знаю, возможно, ему просто приходится быть гибким, все же он решает много административных вопросов. Вот только в данный момент эта его черта мне очень не нравилась. Теперь я понимал, как в лицее стали возможны травля учеников и воздействие на учителей со стороны Богрянина. Ему просто никто не противостоял, кроме молодой дурочки, которой являлась моя классная руководительница.

– Арсений Викторович, – со вздохом начал директор. – Я полностью разделяю ваше негодование, но рассмотрение подобных ситуаций влечет за собой огромное количество административных процедур, которые мы не можем организовать быстро. Я сделал все, что от меня требовалось, и теперь жду результатов… Данный случай лишь один из рабочих моментов деятельности лицея. А теперь извините, мне необходимо вернуться к работе.

– Работайте, – кивнул я. – У меня нет желания вам мешать. Но обращаю ваше внимание на то, что первая неделя моего пребывания в лицее едва закончилась, а мне уже несколько раз приходилось отбивать атаки на меня. Причем не от врагов рода Советниковых, а от учеников и, что более важно, учителей. Я считаю это чрезвычайной ситуацией, с которой необходимо разобраться немедленно.

– Будьте уверены, я во всем разберусь, – серьезно сказал директор, но я чувствовал в его голосе напряжение и злость, а также чувство безысходности. За то недолгое время, что мы общались, я его окончательно достал, а он не мог меня послать.

– Я сообщил вам о нападении на себя три часа назад, – сказал я. – Занятия закончились, и я хотел бы знать, что вы предприняли. Но, судя по вашим неопределенным ответам, вы даже не начали разбираться в сложившейся ситуации.

– Это требует несколько больше времени, – напряженно сказал директор. – Подозреваю, что вы совершенно не представляете, что мне предстоит сделать.

– Все я знаю, – сказал я, показывая ему небольшой томик кодекса лицея.

Целых два урока я занимался тем, что незаметно от учителя изучал данную книжицу и почерпнул в ней много нового для себя. Оказывается, глава рода в случае угрозы для жизни его ребенка может требовать разбирательства, причем немедленного. И присутствовать лично при всех этапах разбирательства, и никто его не в праве выгнать.

– Хм… – Директор вымученно улыбнулся, наконец-то осознав, что я не просто так сижу тут и канючу о решении своего вопроса. – Вы же понимаете, что возникшая проблема не решается настолько быстро.

– Понимаю, – ответил я, поощрительно ему улыбаясь. – Я же не мешал вам работать, пока у меня шли занятия, пришел после. Для начала я хотел бы узнать, что вы успели предпринять. А вы меня, простите, за нос водите.

– Я обзваниваю родственников всех пострадавших детей, – смирившись с неизбежным, начал было директор.

Я его перебил:

– Не пострадавших, а нападавших.

– Арсений Викторович, когда вы от меня вышли, ко мне пришли другие дети и заявили об обратном. Якобы именно вы напали на них.

– А что же говорят камеры видеонаблюдения? – вежливо улыбнулся я.

– Данные с камер еще снимаются, – сказал директор.

– Данные с камер за это время можно было успеть снять уже десятки раз, – парировал я. – И почему-то мне кажется, что вы просто не спешите с расследованием.

– Записи с камер почему-то в ужасном состоянии, и по ним очень сложно разобрать, что происходит… И напоминаю, что вы тоже подозреваемый, – бессильный что-либо сделать мне, сказал директор. – Я провожу расследование, а вы мне мешаете. Удалитесь, пожалуйста, в приемную, я извещу вас о результатах.

– О нет! – отрицательно покачал я головой. – Я имею право тут находиться. А также контролировать процесс проходящей проверки.

– Вы бы сами потерпели над собой проверяющего? – иронично поинтересовался директор.

– Я мало того что не проверяющий, так еще и имею право тут находиться, – сказал я.

– Здесь имеет право находиться ваш отец, и я, кстати, уже попросил его приехать, – уже спокойней сказал Дмитрий Иванович. Все же мужчина явно поднаторел в общении с клановыми отпрысками. – Как и родителей всех остальных детей…

– Для чего они тут? – поинтересовался я. – Для решения данного вопроса нужны участники, а не их родственники.

– Поймите, что сейчас так не делается, – откинувшись в кресле, сказал мужчина. – Ученики лицея – непростой контингент. Уже давно для решения подобных вопросов мы вызываем представителей всех родов, чьи отпрыски замешаны в конфликте. А так как данный вопрос достаточно серьезный, то вызываются главы родов.

– Скажите, а там что, были клановые представители? – уточнил я. – Мне казалось, там обычные ученики.

– Нет, я знаю только представителей Сикориных и Больтов, – сказал директор.

– Добрый день.

Дверь неожиданно раскрылась, и вошел мой отец. Он уверенно прошел через весь кабинет, положил руку мне на плечо и нейтральным тоном сказал:

– Не волнуйся! Сейчас все решим!

– Спасибо! Я не волнуюсь, – сказал я.

Он никак не отреагировал на мои слова. Самым наглым образом сев рядом со мной на стул и уверенно посмотрев на Дмитрия Ивановича, он потребовал:

– Говорите!

– Виктор Николаевич, – медленно сказал директор. – Пока не прибыли главы других родов, я бы предложил вам переговорить со своим сыном отдельно… Скажем, в специальной комнате… Там есть все необходимое, чтобы люди вашего положения могли обсудить важные вопросы и тем временем подождать остальных.

– Я знаю. Ведите! – сказал отец.

Директор без промедления встал. Очень уж ему хотелось поскорее выставить меня из кабинета. Уходить я, естественно, не хотел, но чтобы не выглядеть дураком, пришлось встать и пойти за ними. Я уже понял, на что рассчитывал директор: он ждал, когда приедет мой отец, чтобы заставить меня пойти с ним.

Помещение, в которое мы пришли, выглядело достаточно прилично. Кожаные диваны вдоль стен, несколько столов, стоящих рядом друг с другом, и возле них стулья. Все добротное и красивое.

Мы с отцом присели за дальний стол. И как только директор вышел, отец сказал:

– Рассказывай.

– Я считаю, что вполне могу справиться сам. Зачем ты приехал? – вместо ответа спросил я.

– Потому что ты куда-то влез, – спокойно сказал мне отец. – И раз так удачно получилось, что никто пока не приехал, то я хотел бы узнать все как можно быстрее. Все важное по ситуации, потом обсудим остальное.

– С чего ты взял, что я куда-то влез? – уточнил я.

– Мне звонит директор и говорит, что нужно решить проблемы с представителями других родов, – буднично пояснил отец. – Я ездил в лицей по таким вопросам и когда Павел учился, и когда учился Тимофей. Подобные конфликты возникают постоянно. Давай рассказывай.

– Рассказывать, собственно говоря, нечего, – ответил я. – На меня напали, и я ответил. Причем ответил всем, кто напал. Никого не жалея. Совершенно никого.

– То есть? – не понял отец. – Их было много?

– Попало только девятерым, остальные сбежали, – спокойно ответил я. – Но остальных можно и даже нужно отследить по камерам.

– Так ты их победил, и они на тебя пожаловались? – понятливо кивнул отец.

– Да, но я первый пришел к директору и попросил разобраться в ситуации, – скривив губы, сказал я. – Вот только почему-то прошло три часа, и он ничего толком не сделал. А записи с камер, говорит, неразборчивы.

– И как ты собираешься доказать, что именно они на тебя напали, а не наоборот, если записей с камер нет? – вопросительно посмотрел на меня отец. – Против тебя десять голосов!

– А у меня все есть, – сказал я и протянул ему телефон.

Мои парни, а Женю и Васю я уже считал своими, начали зарабатывать очки в моих глазах. Не зря я согласился с ними поработать. Парни не только сняли два видео с разных ракурсов из спортивного комплекса. Они сделали больше: договорились с кем-то, чтобы меня снимали и со стороны улицы, когда я буду выходить.

Таким образом, они предоставили мне четыре видео поединка с разных ракурсов: два из спортивного комплекса, и еще два – с улицы, на которых был очень хорошо запечатлен момент нападения. Причем снимали точно не они, иначе я не могу объяснить, как на тех же видео отлично видно, как Вася и Женя вместе с Марком выходят из тех же дверей.

Помимо этого мне в руки попал и список фамилий всех, с кем я дрался. Причем не только на арене, но и тех, кто на меня напал, а также и тех, кто убежал.

– И что это? – спросил отец, взяв у меня телефон.

– Ты посмотри… Видео номер три, – сказал я. – Оно короткое, но наиболее информативное. Посмотри его, а потом обсудим. Там половина ответов на твои вопросы точно есть.

Лицо отца, пока он смотрел видео, не было бесстрастным: он то поднимал брови, то опускал и порой, казалось, хотел мне что-то сказать, но сдерживался.

– Учитель Богрянин? – уточнил отец, досмотрев видео.

– Именно, – ответил я.

– Поэтому меня вызвали? – уточнил он.

– Нет, – отрицательно покачал я головой. – Но раз уж ты приехал, я хотел бы решить вопрос с Богряниным кардинально. Он не сразу включил подавитель. Я реально мог пострадать и получить серьезную травму, как и любой из парней, дравшихся со мной. К тому же каким бы гением ни был его младший брат, не уверен, что он способен столь быстро выполнить «огненную стену». На этом я и собираюсь его прихватить.

– Но ты не пострадал, – заметил отец.

– Не пострадал, – согласно кивнул я. – У меня уже сформировалось представление о том, как и что нужно делать. Видео уже слили в Сеть. Скоро родственники этих парней захотят разобраться, как подобное вообще стало возможным. И тогда ты вместе с ними вознегодуешь. Волна общественного мнения сметет этого придурка с должности, и он больше не будет ставить мне препоны. А другим это станет хорошим уроком.

– От недругов ты умеешь избавляться, – заметил отец. – План рабочий. Думаю, ты добьешься нужного тебе результата. Но я все равно не понимаю, зачем вызвали меня? Что за нападение? Видео есть?

– Видео нападения у меня тоже есть, только об этом никто не знает, – хитро улыбнулся я.

– Давай, я его посмотрю, – велел отец. – Потом обсудим.

– Два последних – это одно и то же, только с разных ракурсов, – пояснил я. – Смотри предпоследнее, оно лучше качеством.

– Не совсем понимаю, – сказал отец через некоторое время. – Что здесь вообще происходит? Это что, обычные люди? Даже не Воины?

– Если честно, я и сам не очень-то в этом разобрался, – признался я. – Как-то так получилось, что они просто не ожидали от меня ответных действий после первого пропущенного мной удара.

– Ну, допустим, это я могу понять, – пробормотал отец. – Но как ты смог настолько быстро пробить их защиту? У них что, не было «доспеха духа»?

– «Доспех духа» против медицинских техник? – сказал я.

О том, что совместно с ударами я использовал технику «молнии», чтобы пробить «доспех духа» противника, я скромно умолчал. Судя по тому, что удары прошли в момент касания и не сопровождались звуковыми эффектами, мой уровень значительно вырос. Все же у меня уже не просто средоточие силы, а полноценное ядро, которое с каждым днем все больше и больше укрепляется, благодаря чему отточенные техники становятся более стабильными и насыщенными.

Мне кажется, что я только чудом никого не убил. Травмы получили все: переломанные ноги и руки, кому-то я хорошенько пересчитал ребра. По крайней мере, четыре парня, которые бросились на меня первыми, получили по самое не хочу. На остальных я воздействовал точечно, нанося удары так, чтобы повредить нервы. Я был в бешенстве от того, что произошло.

Судя по тому, что рассказывала мне Катя, целителей в империи ценили: они, по крайней мере, могли за себя постоять. Я даже не знал: возьмут ли лечить этих парней при их явно целительских травмах? Если нет, то это дополнительно сыграет мне на руку. Вообще, изначально я и хотел помахать перед возможными противниками своим целительским удостоверением. Для осторожных молодых людей это стало бы предупреждением.

Но случилось то, что случилось. Поняв, что я натворил, я осознал, что назад уже отыграть не смогу, не смогу притвориться слабаком или трусом. Теперь мне придется брать ситуацию в свои руки и занимать максимально жесткую позицию. Только так я смогу использовать ситуацию с максимальной выгодой для себя. По крайней мере, точно избавлюсь от Богрянина-старшего. Он нарушил все мыслимые и немыслимые правила, и я должен стереть его в порошок, причем так, чтобы всем было понятно, кто именно это сделал.

– Хм… – Отец посмотрел на меня немного странно и явно хотел задать вопрос, но не мог его сформулировать и пребывал в сомнениях. Наконец он спросил: – Ты целитель?

– Нет, – отрицательно покачал я головой, – я никогда специально не учился. Но при посещении клиники мои навыки были оценены по достоинству.

В подтверждение своих слов я протянул ему полученное удостоверение целителя. Отец не дурак, быстро сложит два и два.

– Ого, – удивленно поднял он брови. – Ты кого-то там исцелил?

– Так получилось, что мне пришлось продемонстрировать свои умения, – только и ответил я.

Подробно рассказывать ему о том, что произошло в клинике на самом деле, я не собирался.

– Тогда мне вообще ничего не понятно.

Отец отложил телефон в сторону и уставился в одну точку. Выглядел он слегка растерянным. Однако я так и не успел понять, до чего он собирался додуматься, так как в этот момент в помещение вошли несколько мужчин в сопровождении директора.

Отец встал и пошел навстречу мужчинам. Лицо его мгновенно стало бесстрастным, уверенным и даже слегка надменным.

– Виктор, Николай, – слегка склонил он голову в приветствии.

– Боюсь, отныне, господин Советников, – быстро сказал один из мужчин, – мы для вас Сикорины и Больты.

– И никак иначе, – холодно поддакнул второй. Посмотрев на директора, он попросил: – Оставьте нас… Если понадобится, мы вас вызовем.

– Господин Сикорин, господин Больт… А вы ничего не перепутали? – холодно произнес отец.

От его голоса у меня даже мурашки пошли по коже. Таким я его еще не видел. Отец опасен и крут, понял я в этот момент. От него шла ощутимая волна жесткости.

– Мы такие же Мастера, как и ты, – спокойно сказал один из мужчин, хотя я заметил, что он слегка изменился в лице. – Не нужно нас пугать… Мы сами кого хочешь напугаем. Давайте присядем, не стоять же, в самом деле.

– Хм, – усмехнулся отец, когда они спокойно обошли его и уселись на удобные стулья. – И о чем же мы будем с вами, господами, разговаривать? – Он вернулся на свое место и тоже сел. – С чем пришли?

– Я думаю, все как обычно, – начал один из мужчин. – Для начала обсудим цену решения конфликта, потом будем определять правых и виноватых. А для начала пересмотрим наши доли в агрохолдинге.

– Ого! – удивился отец. – Интересно послушать. И что же именно мы должны обсудить?

– Данный инцидент очень серьезный, – медленно произнес один из мужчин. – Так что мы считаем, что пять процентов акций на каждого – это вполне справедливая цена за то, чтобы мы не стали бряцать оружием и предавать инцидент огласке.

– То есть вы хотите отдать мне свои маленькие доли? – издевательски поднял бровь отец.

– Что?! – возмутился говорящий.

Мужчины так и не представились мне и вообще делали вид, что меня нет. Я же со спокойным интересом наблюдал за ними и понимал, что они считают себя правыми.

– То есть вы хотите удвоить свой капитал? – уточнил отец.

– Да, – кивнул второй. – У тебя останется пятнадцать процентов.

– Теперь, когда ваши намерения мне ясны, я бы хотел узнать: а с чего это я должен отдавать вам часть своих кровных? – удивленно спросил отец.

– Виктор, ты же…

– Но-но, – холодно перебил его отец и вернул ему шпильку: – Господин Больт, я для вас господин Советников.

Я внимательно посмотрел на говорившего мужчину и не нашел в нем никаких признаков обрусевшего немца. Хотя что я мог знать про таких людей? Как определить национальность людей по их внешнему виду, я даже не представлял. Пришедшие мужчины походили друг на друга, только Больт был ниже ростом.

– Да ладно… Это же было для…

– Да мне уже все равно! – холодно перебил его отец. – Начали пальцы гнуть? Я вас понял… Давайте дальше по делу. Очень меня интересует, что вы мне там предложить пытаетесь.

– Перестань ломать комедию! – зло сказал молчавший до сих пор Сикорин. – Ты знаешь, что твой сын не прав. Ты знаешь, как решаются подобные вопросы. И тем не менее сидишь с надменным лицом и делаешь вид, что ничего не произошло! Пять процентов – справедливая цена! Разве нет?!

– Справедливая, – согласился отец, откинувшись на спинку стула. – Даже более чем… Я полностью с ней согласен.

– Ну тогда не стоит ломать комедию, – уже более спокойно произнес Сикорин и сел на свое место. – Давай разбираться дальше.

– Допустим, я не считаю, что цена для моего рода справедлива, но договариваться при твоем пацане не считаю правильным… Кстати, а что он тут делает? Считаю, что мы должны решить вопрос сами! – обратился Больт к моему отцу.

– Спроси у него сам, – улыбнулся отец.

– Жду, пока на меня обратят внимание, – спокойно сказал я, демонстративно глядя в свой список, когда Больт повернулся в мою сторону. – И я думаю, что этот разговор должен вестись между нами напрямую, не затрагивая моего отца.

– Ты нам неинтересен, – заявил Больт. – У тебя ничего нет.

– Все у меня есть. К тому же я считаю, что господин Больт прав. В его случае процент компенсации должен возрасти, причем существенно. В местных ценах я еще не совсем ориентируюсь, но, думаю, раза в полтора-два от оговоренной вами суммы.

– Да нет! Это много… – попытался было сказать отец.

Больт его перебил:

– Мужчина сказал, что должен решать все сам. Так не стоит ему мешать!

– Что же, – медленно произнес отец. – Арсений, прошу… Давай дальше сам.

– Ты мне нужен как консультант, – спокойно заявил я.

Я не собирался отпускать сейчас от себя сильного бойца и главу рода. Его присутствие должно было охладить пыл мужчин и не дать им сорваться. Думаю, не будь тут отца, мне бы давно уже прилетело по щам.

– Думаю, на некоторые твои вопросы я смогу ответить, но не более, – спокойно сказал отец.

– Перерыв пять минут, – быстро сказал Сикорин и тут же потянул Больта за рукав: – Пойдем, поговорим.

– Что происходит? – спросил я отца, когда гости скрылись за «водяным щитом», выполненным на этот раз не для того, чтобы от кого-то защититься, а для того, чтобы не быть услышанными. – Какой перерыв?

– В таких случаях, – быстро пояснил отец, – перерыв объявляется для того, чтобы обсудить детали… Виктор Сикорин знает меня хорошо, не раз обжигался, имея со мной дело, как в принципе и я при работе с ним. Он чувствует подвох, но не понимает, в чем он заключается. Он может отказаться от сделки.

– Я же правильно понимаю, – уточнил я, – что сначала договариваются о цене, а потом о том, кто виноват.

– Типа того, – быстро ответил отец. – Только будь и дальше так же спокоен и не ведись на оскорбления. Они явно уверены, что виновен ты, и возможно даже, что им предоставили какие-то доказательства твоей вины. Не волнуйся, даже если они попытаются сейчас отказаться от своих слов, я смогу надавить на них.

– Ладно, – произнес я. – Что можно отжать у Больта? Хорошее, ценное и в рамках условий?

– Гостиница «Эллада», – не задумываясь сказал отец, – давно хотел ее… отжать. Она сопоставима с нашей гостиницей «Премьер».

– Ладно. А это вообще нормальная практика? – спросил я. – Ну, когда за здоровье родственников платят активами рода? Они же думают, что правы. Больту-младшему я все кости на руках и ногах поломал. Он был одним из тех, кто нанес мне первый удар. Поэтому и требования к ним у меня гораздо жестче.

– Князь не поощряет дуэли, – сказал отец. – Очень сильно не поощряет. Как он не любит войну, так же не любит он и разборки. Каждый серьезный конфликт между родами он тщательно разбирает. Понятно, что запретить дуэли он не может, и конфликты возникают постоянно, но если они не имеют веских причин, то и у победителей, и у проигравших начинаются проблемы. Но есть и вот такой формат решения вопросов, финансовый, хотя и он не всегда работает… По-разному бывает. Сикорины и Больты не очень сильные роды, но мы с ними в доле в нескольких прибыльных предприятиях, поэтому достаточно хорошо знакомы.

– Я надеюсь, ты не собираешься забрать у меня все, что я на них заработаю, – задал я важный для меня вопрос.

– Понимаю. – Отец расслабленно откинулся на спинку стула. – Я хорошо тебя понимаю. Ты имеешь право самостоятельно решать подобные вопросы и получать все дивиденды. Но проблема заключается в том, что с тобой никто не будет считаться. Будь ты один, этот разговор вообще бы не состоялся. Да и выбить из них долг ты не сможешь. Они даже компенсацию оценивают в моих долях: у тебя же ничего нет.

– Будет, – сказал я и не стал ходить вокруг да около: – Сколько ты хочешь?

– Половину минимум, – холодно усмехнувшись, сказал отец. – И гостиницу.

– Ты получишь только половину того, о чем сам договорился, – не моргнув глазом, сказал я. – Гостиница моя.

– Нет, – не согласился отец. – Пять процентов и гостиница. Ты ничего не знаешь о гостиничном бизнесе и не сможешь ей управлять.

– Рано или поздно я найду союзников, которые смогут помочь мне в этом вопросе, – заявил я, демонстративно покрутив в руках удостоверение целителя. – Скажем, за два процента этого агрохолдинга… Они будут просто в восторге от перспектив, я уверен.

Больше я не стал ничего говорить. Пусть сам думает. Хотел меня на понт взять, вот только ничего не вышло. Отец считал, что он прав и говорит лишь правду, но я ему все равно не верил.

Вариантов решения вопроса у меня было предостаточно. Вот только для начала нужно к чему-то прийти, а я даже не представляю, чем все закончится. Без отца у меня вряд ли что-то получится, и я это прекрасно понимал.

Тем временем наши противники закончили совещаться друг с другом. Судя по всему, они не договорились, и Больт был совершенно не согласен с Сикориным. Громко, так, чтобы мы слышали, он сказал:

– Я говорю за себя, а ты за себя!

Я откинулся на спинку стула и приготовился к очередному этапу переговоров.

– Значит, так. – Больт ухватился за спинку стула. – Вы меня не проведете. Цена должна вырасти, и прилично.

– Что-то сопоставимое с вашей «Элладой»? – уточнил я. – Мы только что обсуждали этот вопрос и признали ее достойной ценой.

– Да, – быстро сказал Больт.

– Сикорин, я так понимаю, свое слово забирает? – издевательски уточнил отец. – Нет сделке?

– С тобой всегда непросто, – взял слово Сикорин.

Он приблизился к нам и пристально посмотрел мне в глаза. Я сделал каменное лицо и выдержал его взгляд. Практики в гляделках у меня было предостаточно, и он не смог меня переиграть.

Сев на стул, Сикорин уверенно сказал:

– Я согласен с ценой.

– И я согласен, – сказал я.

– Когда юристов звать будем? – спросил отец.

– Предварительное соглашение у нас с собой, – сказал Сикорин и протянул мне листы бумаги, словно по волшебству появившиеся у него в руках.

– А вот мне придется переделывать, – пожал плечами Больт. – Нужно завершить все быстро, думаю, к семи вечера управимся.

– Этот тоже придется переделывать, – спокойно заметил я, откладывая в сторону документ Сикорина, едва взглянув на него и прочитав несколько строк.

– Так вот в чем дело! – расхохотался Сикорин. – Вот в чем подвох! Цена вас не интересовала, потому что вы собираетесь объявить себя потерпевшей стороной. – Он повернулся к Больту. – Я же говорил тебе, что что-то тут нечисто. Это же просто черный пиар нового наследника рода Советниковых. Они собираются раздуть это дело.

Я обдумывал, что сказать, как Больт вдруг севшим голосом спросил:

– Если это просто пиар, то при чем тут гостиница? А парень? Что скажешь?

– А с чего вы вообще решили, что можете что-то от нас требовать. Неужели по одному слову директора? Он же там не был, какие у вас доказательства?

– У нас есть как минимум показания наших детей. Свидетели и… – Больт посмотрел на Сикорина и все же продолжил: – И вот это.

На стол лег телефон. После нажатия значка воспроизведения видео я увидел спортивный комплекс и стоящих возле него учеников. Камера двигалась медленно, подробно снимая всех. Было хорошо видно, как дверь вдруг с силой распахнулась, откинув одного из парней в сторону, а следом появился я, после чего сразу началась драка. Оператор опустил телефон, и видео на этом закончилось.

– Хорошее качество, – сказал отец. – У тебя хуже.

– Да, – согласился я и с намеком заметил: – Как будто специально снимали.

– Это доказательство, – холодно сказал Больт и добавил: – И они железобетонные! Тебе не удастся избежать ответственности за то, что ты сделал с Эрлом.

– Я и не собираюсь, – так же холодно ответил я. – Посмотрите и вы. Заодно, возможно, поймете, при чем тут гостиница.

Мне показалось, Сикорин скрипнул зубами, так сильно он их сжал, когда увидел предоставленное мной видео. Причем посмотрел он его дважды.

– И из-за одного удара я лишаюсь гостиницы? – словно не замечая ничего вокруг, сказал Больт.

– Он меня чуть не убил, – подчеркнул я. – По какому-то наитию я в самый последний момент поставил «доспех духа».

– Как же так? – удивленно прошептал Сикорин. – Наша доля… Виктор, я…

– Господин Советников! – с равнодушным лицом поправил его отец. – Это во-первых. А во-вторых, договаривайтесь с ним. Вы сами этого хотели…

– Нужен пересмотр условий, – быстро сказал Сикорин. – Не могу я изъять из оборота столь ценный ресурс. Может, поменяем на что-нибудь?

– Ха-ха-ха, – засмеялся отец.

Я же принялся ждать, что он скажет по этому поводу.

Следующие два часа прошли плодотворно. И Больт, и Сикорин пытались скинуть цену и утверждали, что с агрохолдингом у них большие проблемы. Предлагали другие варианты, но я не велся, просто объяснив, что совершенно не понимаю сути вопроса. Отец самоустранился и ждал, пока мы договоримся. Сошлись на том, что мне нужно немного времени.

– Жду вас с вашими юристами в нашем офисе к семи вечера, – на прощание сказал им отец.

– Что за офис? – спросил я его, когда мужчины вышли.

И в этот момент вдруг открылась дверь и в помещение вошли новые люди. Пять человек. Такие же серьезные, как два предыдущих.

– Это родственники тех, кто пострадал в комплексе, – тихо пояснил отец. – Будь с ними повежливее.

– Понял, – кивнул я.

В некоторых вопросах лучше не лезть на рожон. К тому же к данным господам у меня не было претензий. Моей задачей было настроить их на противостояние Богрянину.

«Наконец-то дома, наконец-то можно просто ничего не делать!» – была моя первая мысль, когда я плотно затворил за собой дверь и, даже не раздеваясь, упал на кровать. Упругий матрас встретил меня достаточно жестко, у меня даже немного дыхание сбилось. Но я все равно испытал огромное облегчение и закрыл глаза. Наконец-то рядом со мной никого не было. Не нужно было держать лицо невозмутимым, а спину прямой, прятать взгляд и делать вид, будто ты отлично разбираешься в том, что происходит.

Я, конечно, знал, что общение с людьми дастся мне нелегко. Знал, что как главе рода мне придется знакомиться со многими и поддерживать репутацию уверенного в себе молодого человека. Вот только мое представление о событиях снова не оправдалось. Ни моя, ни Димина память не помогли мне спрогнозировать подобную ситуацию, скорее даже мешали.

Например, я просто не мог представить, что простейшее, с моей точки зрения, дело по отстранению Богрянина-старшего от образовательного процесса будет продвигаться с таким скрипом. Пришлось буквально продавливать это решение, и у меня все больше и больше портилось настроение. К тому же мы просидели в закрытом помещении несколько часов совершенно без еды, что также не добавляло оптимизма. Хорошо хоть в туалет не хотелось, а то был бы конфуз.

Хотя, по размышлении, плюсов для меня было гораздо больше, и не только материальных. Для начала я познакомился с влиятельными главами родов и даже с главой рода Богряниных. И понял, каким образом они себя ведут.

Присутствовали семь глав родов. Чуть позже появились Богрянин с директором. Главы все как один были недовольны произошедшим, но тем не менее и не думали требовать отстранения учителя от образовательного процесса, даже не заикались об этом. Поэтому вносить подобное предложение пришлось моему отцу.

Как потом объяснил мне отец, в политике все очень сложно. Глава рода Богряниных не прогадал, когда смог устроить своего сына наставником в лицей. Потому что спустя какое-то время все главы родов оказались чем-то обязаны ему. Ребята из «А» класса становились лучшими в лицее и получали хорошие отметки, чему немало способствовал наставник Богрянин. Он также прикрывал их проступки. Поэтому присутствующие пришли сюда не для того, чтобы снимать Богрянина с должности, а для того, чтобы промолчать и получить в его лице обязанного им человека.

Возможно, они и хотели бы избавиться от него, но он все еще был им нужен. Тогда я еще не понимал, почему они, вместо того чтобы порвать его на части, предлагали ему заплатить за лечение каждого из детей. В какой-то момент я чуть было не сорвался, но отец постоянно останавливал меня от того, чтобы откровенно высказаться по этому поводу. И одно уже это дало мне понять, что я ничего не понимаю в местных законах и традициях и мне еще предстоит во многом разобраться.

В итоге у меня сформировалось брезгливое отношение к главам этих родов. Эти мужчины торговали здоровьем своих детей – так видел эту ситуацию я.

В конце концов встал мой отец и предложил Богрянину отказаться от звания наставника, потому что он-де уже заигрался и не достоин работать в образовательном учреждении. И если всем остальным плевать на своих детей, то ему нет. И ждать, когда меня из-за попустительства учителя отправят на больничную койку, он не собирается. И безнаказанным он этот инцидент не оставит.

Во время очередного перерыва я, воодушевленный переговорами, предложил отцу выбить из Богряниных несколько процентов их перевозочной компании. Отец сначала не хотел, но я предложил ему долю в моей будущей гостинице, и это кардинально изменило его мнение.

Это была отличная новость, ведь как бы я ни хорохорился, подготовленного персонала у меня нет, а люди Богрянина уйдут вместе с ним. Поэтому на первых порах мне обязательно понадобится помощь человека, который заинтересован в процветании заведения. Отец сам решит втянуться в работу с гостиницей, чем здорово мне поможет. Потому что разорваться, чтобы везде поспеть, я не могу. Прошедшая неделя показала, что я не только не в лучшей своей физической форме, но и все еще плыву по течению и не могу влиять на события.

Принятое впопыхах решение оказалось верным. Вместо того чтобы получить пять процентов от перевозочной компании, как планировал, я получил десять. Это был откровенный грабеж: отец безжалостно давил на Богряниных, мешал их с грязью и напрямую им угрожал. За эту его помощь мне пришлось отдать ему тридцать процентов гостиницы: у меня уже не было сил спорить и доказывать, что это много.

Меня так вымотали эти переговоры, что я даже забыл, что на вечер у нас назначена встреча с главами родов Больтов и Сикориных. После них пришли Богрянины, и мы очень быстро закончили дело. Но я даже радоваться не мог, так как полностью выдохся и уже ничего не хотел. Только потом ко мне медленно пришло осознание того, что сам я подобное на данном этапе не провернул бы. Не оброс я еще нужной мускулатурой, нет во мне веса. Хотя смею надеяться, я заявил о себе, а дальше посмотрим, как оно будет.

Я так вымотался, что незаметно провалился в сон. Проснулся оттого, что в дверь постучали.

В комнату вошла Ао, держа в руках поднос с обедом.

– Господин, не желаете ли откушать?

– Откушать? – заинтересованно усмехнулся я, приподымая голову от матраца. – Что же… Давай…

Девушка поставила поднос на стол и открыла блюда. Там был рис с красной рыбой, кувшин с соком и несколько капсул витаминов, которые я пил для скорейшего восстановления.

– Что-то мало ты принесла, – заметил я, приподнимаясь и потирая ладонями лицо, которое показалось мне опухшим. – Или это ты для себя несла, а потом вдруг решила со мной поделиться?

– Ничего подобного. Я уже поела, – ответила девушка. – Это простой и сытный обед, способный хорошо восполнить силы. То что нужно после сложного дня.

– Это да, – согласился я.

И накинулся на еду, ни на что больше не отвлекаясь. Поев, я сыто отвалился на спинку кресла и, собрав капсулы, забросил их внутрь себя, запив апельсиновым соком.

Как ни странно, сонливость ушла, работоспособность повысилась, как и настроение. Поэтому, повернувшись к Ао, я спросил:

– Ну, что у нас нового?

– Все без происшествий, – ответила Ао. – Из нового только то, что охрана Советниковых снялась и исчезла, оставив контактный номер и карту своих объектов, на которых находятся по нескольку их вооруженных охранников.

– Странно… Чего это они? – удивился я.

Когда у меня были непонятные разборки с Богряниным, они выставили охрану. А теперь, когда появились реально обиженные на меня люди, причем не самые последние, охрана вдруг срывается с места. Может, отец все-таки решил кинуть меня, как щенка в воду, чтобы я попробовал плыть самостоятельно? Испытывает меня на прочность?

– Мне кажется, это из-за того происшествия в лицее.

Ао произнесла это спокойно, но я, задействовав ментальные способности, понял, что эти слова не случайны и она пришла ко мне именно за ответами на свои вопросы.

– Что тебе известно? – спросил я. – И да, присаживайся…

– Только то, господин, что ваш план (который я, кстати, не поддерживала) о нахождении в Минске инкогнито, не привлекая к себе особого внимания, не то что стал трещать по швам, но и вовсе провалился, – спокойно сказала Ао.

– Так получилось, – равнодушно пожал я плечами. – Ни один план не может быть стопроцентно реализован… Что там пишут в Сети?

– Пишут о том, что мой господин – Боевир, – скептически сказала Ао.

– Да ну, – не поверил я.

Но эмоции Ао были просты и понятны – не врет.

– Там были лишь учебные спарринги. Как можно было сделать такой вывод? Там же ничего такого не было.

– В спаррингах, кроме «огненной стены», ничего не было, – согласилась со мной Ао. – А вот в безобразной драке перед спорткомплексом было.

– Она тоже в Сети?! – через секунду осознав услышанное, ужаснулся я и поднялся на ноги. – Показывай!

Ао протянула мне планшет, накрытый полотенцем с подноса. На видео был виден спорткомплекс, но снимали явно издалека. Я видел, как постепенно камера приближается, как открывается дверь, как мощный кулак сбивает меня с ног и отбрасывает внутрь здания. Как молодежь смеется и даже хлопает. И как потом я набрасываюсь на первого, кто меня атаковал, и начинается драка одного против всех.

– Больше ничего нет? – уточнил я. – Только это видео?

– Больше ничего, – ответила Ао. – Но комментариев здесь…

– Подожди, – прервал я ее, – мне нужен телефон Советниковых. Пошли.

На данный момент телефон был у нашего специалиста по технике, я отдал его туда для проверки. Стремительно спустившись в подвал, я вошел в защищенное помещение.

– Ну как? Есть что? – едва открыв дверь, спросил я мастера.

Мастер, аккуратно убрав инструменты и снимая с себя очки, ответил:

– Да, господин. Я нашел несколько систем слежения, но они вполне могут оказаться штатным приложением для телефона подобного класса. Как я уже говорил, считаю, что тут нужен специалист по телефонным программам… Для диагностики всей системы и отслеживания вредоносных компонентов.

– Хорошо. – Я кивнул на телефон, разобранный на части, которые были соединены проводками. – Ты можешь его включить? Мне нужно позвонить. Срочно.

– Да, господин, – быстро закивал мужчина и начал нажимать кнопки.

Вопрос мой был не праздный. Одно из правил, которое озвучил мне отец, гласило, что ни в коем случае нельзя компрометировать своих бывших противников. Следовательно, подобное видео может не только здорово ударить по нашей репутации, но и вынудит отцов моих противников обратиться к князю, который признает наше соглашение недействительным. А отдавать обратно гостиницу и акции я был не намерен.

– Да.

Голос отца был настолько сух и деловит, что я даже на секунду замешкался. Я совершенно не продумал, как именно строить с ним диалог. Поэтому решил работать стандартно и перешел на деловой тон:

– Это Арсений. У меня дурные новости. Только что я увидел в Сети мою драку перед спортивным комплексом. Запись не моя. Кто слил, не знаю.

– Я знаю, – успокоил меня отец уже более оживленным тоном. – Все нормально, я разбираюсь с этим. Главное, чтобы это было сделано не тобой или твоими людьми.

– Понял, – облегченно сказал я.

– У меня сейчас дела, – продолжил между тем отец. – Если у тебя все, то я отключаюсь.

– У меня все. Спасибо. Пока! – быстро сказал я.

– Пока! – также быстро сказал он и отключился.

– Отлично, – облегченно сказал я. – С этой стороны мы хоть немного прикрыты.

– Почему так важно, чтобы запись не попала в Сеть именно от нас? – спросила Ао, выделив из разговора самое главное. – И что все-таки там произошло?

– В моей сумке около кровати лежит черная папка, – сказал я. – В ней документы на нашу новую недвижимость. Часть из нее принадлежит отцу, вот он и впрягается.

– Это как так? – удивилась Ао. – Вам сделали подарок?

– Если честно, то я до сих пор под впечатлением от того, как тут решают вопросы главы родов, – честно признался я.

Пересказ событий дня, даже в сокращенном виде, занял минут десять. Я пытался максимально полно рассказать о том, что произошло, чтобы Ао поняла все досконально. Но она все равно задала мне еще кучу разных вопросов, чем запутала меня окончательно.

– Ну а если бы это было прямое оскорбление рода или клана? – удивленно спросила она. – Разве можно за подобные вещи расплачиваться не кровью, а деньгами?

– Я, если честно, понял не до конца, – медленно ответил я, совершенно не стесняясь своего невежества. – Слишком недолго я тут… Если все решается на дуэли, то никто ничего не платит. Но наша ситуация особенная… Я хотел спросить, но сразу не решился, а потом не успел… Сложные были переговоры.

– Ладно, – задумчиво кивнула девушка. – Спрошу у Марины.

– Правильно, – сказал я, обрадованный таким ее решением. Это будет лучше всего.

Дверь открылась, и служанка с поклоном произнесла:

– Господин…

– Что случилось? – спросила Ао.

Явно произошло что-то важное. Что-то, что я держал на контроле. В ином случае служанка сначала постучала бы, и только после разрешения вошла.

– Господин! Только что к воротам подъехала машина и высадила пассажира, – быстро сказала служанка. – Перед воротами стоит девушка, которая представилась как Гоуа Лонг.

– Отлично! – сказал я и обратился к Ао: – Встреть ее и введи в курс дела! Пусть приведет себя в порядок и отдохнет. Встретимся на ужине и все обсудим.

Тем временем глава рода Советниковых собрал в своем кабинете отца и сыновей. Вопрос, который необходимо было решить, касался насущных проблем, которые никак не хотели отпускать.

– Я практически уверен, что он Боевир, – сказал Тимофей, наблюдая на экране огромного телевизора, как его сводный младший брат разбрасывает, словно кегли, четверку парней.

– Какой он, на фиг, Боевир?! – воскликнул Павел. – То, что он неплохо дерется, еще не значит, что он Боевир. Он все время был в подавителе и только недавно его снял. Откуда у него силы могли взяться? Подавитель не мог на него так повлиять. Он младше тебя, но ты только Воин! Не может он быть настолько сильнее тебя!

– Каждому свое! – зло скосив глаза на брата, произнес Тимофей. Его не сильно огорчало, что он не такой сильный, каким должен быть средний клановый боец. Но когда на его слабость по поводу и без указывал брат, Тимофей злился. Все его друзья уже давно Ветераны, и только он оставался Воином. – Если я слаб от природы, то он может быть от природы силен. Не стоит исключать такую возможность.

– Он в детстве не мог нормально драться, – презрительно сказал Павел. – Я отлично это помню. «Молнии» у него получались слабыми уже тогда. Уровень был явно ниже среднего…

– Это не показатель, – оборвал его дед. – Кто знает, чему он мог научиться в Китае? По крайней мере, я вижу, что у него есть опыт схваток. Причем даже при численном превосходстве противников он не теряется. Скорее всего, являясь обычным Воином, он вступал в большое количество поединков, и это могло сыграть существенную роль. Хотя есть еще кое-что… Я пока не могу понять, каким же образом он пробивает защиту. А то, что он ее пробивает, несомненно.

– Это все Анна! – зло сказал глава рода.

– Поясни! – тут же потребовал его отец.

– У него есть ранг Воина в целительских техниках. Зная Зимина, я убежден, что тот никогда не дал бы ему поблажку, даже несмотря на то, что он его внук… А у Арсения полевой патент от Зимина. Значит, он где-то смог применить свои навыки и показать, на что способен. Это точно Анна… Она помогла ему сбежать из Китая, когда для него запахло жареным. Подготовила лежки и пути отступления, а потом и спрятала у себя на некоторое время. Теперь мне становится понятно, где он был все это время! – напряженно сказал Виктор.

– Притянуто за уши, – тут же ответил старейшина. – Ты просто привык искать виноватых. Он мог быть где угодно…

– Да? – Виктор приподнял бровь. – А я вот, например, общался с ним больше, чем вы, и могу точно сказать, что он гораздо лучше знает язык, чем пытается показать. Он отлично понимает метафоры, не путается в окончаниях, правильно подбирает предлоги и не теряется, когда слышит жаргонизмы.

– Похоже на часть правды, но это предположения, а не факты, – кивнул старейшина рода.

– Это мое мнение! – серьезно сказал глава рода.

– А мое мнение, что он Боевир! – заявил Тимофей. – Только скрывает!

– Да что он может скрыть?! – повысил голос Павел.

– Он прошел сквозь «огненную стену»! – возвел глаза к потолку Тимофей. – Продавил неожиданную ветеранскую технику. Она же была проведена мгновенно! Это факт.

– Это значит только, что как Ветеран он сильнее Богрянина! – быстро парировал Павел.

– Стоп! – ударил по столу отец, и все взгляды обратились к нему. – Мы начинаем повторяться. Давайте перейдем к другим вопросам, более насущным. Что по последним задачам? Павел!

– Все сделал, – сразу стал деловым сын. Ничто в его голосе не напоминало о том, что только что в комнате происходила жаркая перепалка. – Объявил повышенную степень готовности. Усилил все объекты. Три пехотных звена отправил в нашу новую гостиницу. С персоналом тоже вопросов не возникло. Охрану с Арсения снял…

– Зачем? – спросил отец. Насчет последнего он не распоряжался, и у него закономерно возник вопрос по этому моменту.

– Чтобы гонор с него сбить, – зло улыбнулся Павел. – Согласись, он еще молодой. Его никто не захочет убивать, он слишком выгоден живым. Даже если его решат проучить, нам это только на руку. Сам он ничего не сможет. Зато потом будет знать, кого благодарить, а то слишком независимый.

– Богрянин, наверное, тоже так думал, – неожиданно сказал дед. – Все подготовил, все учел. Даже липовое видео сделал. А вот то, что Арсений так быстро найдет союзников или помощников, не учел. Так что не стоит недооценивать парня, это первый путь к неудаче.

– Принимается, – сказал отец.

Павел склонил голову. А отец, словно и не заметил досадной ухмылки сына, продолжил:

– Тимофей? Только коротко.

Тимофей, как раз набравший воздуха в грудь, на секунду замер, а потом заговорил:

– Вариантов у нас не так много. Покопавшись в документах, мы смогли найти лишь два, удовлетворяющих нашим запросам. Первый – каким-либо образом заставить его войти в наш род. Как уже все поняли, это будет сложно, практически нереально: он сам себе голова. И тем не менее, нам все равно приходится и еще не раз придется решать его вопросы. Поэтому более реален второй вариант, который заключается в том, чтобы предложить ему подписать союзнический акт между родами и войти в клан.

В этом случае он, даже будучи отдельно от нас, формально будет в клане, и у Советниковых так или иначе появится земля в Поднебесной. Обставим это красиво, будто не хотим терять задел, который уже сформировался. И будет неважно, входит Арсений в наш род или нет, в вопросе престижа мы все равно выиграем. На практике у него будет двойное гражданство. Все-таки печать ему выдал император Китая, а это значит, что весь получаемый доход в виде налогов будет оставаться в Китае…

– Это не коротко, но достаточно. Я тебя понял! – перебил сына отец. – Готовь документы на второй вариант и попытайся в тексте незаметно прописать, что в случае гибели или пропажи представителей рода мы становимся наследниками друг друга… Да, и начни организацию мероприятия по поводу возвращения Арсения в род. А я пошел, у меня еще встреча с Больтом и Сикориным.

– Как?! Как так произошло?! – бесновался глава рода Богряниных. У него уже почти не было сил костерить своего сына. Он просто сидел и смотрел в окно, открытое в ночь.

Они сидели так уже давно. Алкоголь затуманил их мозг настолько, что разговор давно утратил конструктивность: они просто пытались выговориться и повторяли одно и то же. Холодный воздух остужал разгоряченные тела отца и сына, которые вылакали уже не одну бутылку хорошего коньяка и не собирались останавливаться.

– Мы так долго готовили этот план… Все было схвачено… Весь лицей знал нас, все главы родов были на нас завязаны… А теперь что? Теперь что?!

– Это провокация Сов… Советниковых! – в очередной раз громко заявлял сын. – Они нацелились на нас… а ведь так все замаскировали… Не… не подкопаешься… Они хотят лишить нас всего…

– Они… Они! – возмутился отец и привел единственный аргумент, который постоянно с упорством повторял: – А сам-то что?! Откуда у парня две записи нападения? Он всего неделю как вернулся… Посторонних там быть не могло… Тогда кто снимал?

– Вот… Это все подстава… Не мог он… не мог он за неделю найти себе надежных людей! – поднял палец вверх сын. – Наше видео все доказывало… Если бы не это, мы могли бы… Эх…

– Да! Все потеряно! – зло сказал отец.

– Нет, – отрицательно покачал головой сын. – Я смог… я смог…

– Что ты смог? – удивленный, повернулся к нему отец.

– Я восстановлюсь! – горячо сказал сын. – Я написал заявление на увольнение по собственному желанию, в связи с пошатнувшимся здоровьем. Я смогу вернуться в начале следующего учебного года… Этот, к сожалению, будет потерян…

– Ключинец будет потерян для нас… – сокрушался отец.

– Это все Советниковы! – опять с неожиданной яростью сказал сын. – Я обязательно им отомщу. Они не всесильны!

– Как?! Как же так произошло? – в очередной раз спросил глава рода Богряниных.

Завершение следующей учебной недели было не столь печальным, как предыдущей. Да и сама неделя была полной противоположностью первой. Уже наступила пятница, а я был полон сил, энергии и хорошего настроения. Я отлично понимал, что со мной происходит. Хотелось улыбаться и даже пританцовывать, но приходилось держать лицо.

Я понимал, что такое настроение продлится недолго, и за светлой полосой обязательно придет темная, это закон. Но я хотел наслаждаться моментом и наслаждался им, насколько только мог. Хорошее настроение не портили ни тучи в небе, ни холодный ветер, бросавший мне в лицо мелкие капли дождя.

Рабочая неделя подошла к концу. Поставленные самому себе задачи я выполнил, осталась одна, и я был намерен решить ее сегодня. Причем не просто решить, а еще и отдохнуть, и получить удовольствие.

Испытывая чувство удовлетворения, я сел в машину и прикинул, что уже сделано и что еще необходимо сделать, чтобы не допустить глупых ошибок. Выходные и вся последующая неделя не прошли для меня в бездействии. Я ездил по различным агентствам, где регистрировал свою деятельность и свой род. Мне даже дали возможность изменить герб. До этого у меня был огненный дракон, который кольцом охватывал желтую книгу. Я не знал, как правильно поступить, и решил пока оставить как есть, но об изменении герба все же подумать.

Оказалось, мало того что я глава рода, зарегистрированного в Китае, мне еще необходимо было подтвердить это и оформить множество документов, после чего внести информацию в базы данных. Большая работа, огромнейшая. Если бы не юристы отца, я бы точно не справился так быстро.

Вот только я им не доверял. Приходилось читать и перечитывать все документы и ждать четких разъяснений, что мы только что сделали и как это отразится на мне в дальнейшем. Ментальные техники здорово выручали, а поймав одного из молодых юристов на попытке юлить и не открывать мне всей правды, я саданул его при всех «молнией» и пообещал сделать так с каждым из пяти работавших со мной юристов. Больше никто не предпринимал попыток водить меня за нос.

Самым удивительным событием стало приглашение отца войти в его клан. Это было не просто классно – это было фантастично. Насколько я мог изучить боярские кланы, подобное предложение – это не только выражение глубокого уважения, но и равноправные отношения между родами.

Признаться, я не верил, что отец считает меня ровней. Просто по какой-то причине он хотел прогнуться и заполучить меня в свой клан. Я пока не понял, что это за причина, но это было очень важным моментом. Я решил, что мне нужно как можно быстрее разобраться в этом, а потом воспользоваться моментом и вступать в клан. Вступление в него в таком качестве могло считаться для меня победой. По крайней мере, я не терял земли, имущество и независимость.

Договор я изучил и взял с собой для дополнительного анализа. Я хотел показать его как минимум деду из рода Зиминых: он точно мне зла желать не будет. Хотя это уже перестраховка, ведь прочитавшая черновой вариант договора Марина была в полном восторге. Для нее это было знаком, что меня признали равным. Она советовала подписывать договор, пока отец не передумал. И сразу напросилась ко мне на работу.

После того, как в прошлый раз она привезла меня в резиденцию рода, ее больше не вызывали, а сестре надоело ничего не делать и полностью зависеть от рода. Она твердо решила не ждать подарков от судьбы и копить деньги на собственный магазин. А пока она будет копить, то вполне может поработать на меня.

В лицее тоже все шло отлично, и даже больше. У меня появился индивидуальный график обучения, чего я не мог представить даже в самых смелых мечтах. Этим я был обязан нашей классной руководительнице. Оказалось, Мария Николаевна умеет не только кричать, но также ставить себе глобальные задачи и добиваться их выполнения.

Воспользовавшись тем, что Богрянина отстранили от преподавания, она пересмотрела написанные мной контрольные работы и, выяснив, что в качестве проверки мне подсунули выпускные экзаменационные тесты, заставила учителей выставить мне итоговые пятерки за учебный год по их предметам. Таким образом, у меня в расписании появились окна, во время которых я мог решать свои вопросы. Вместе с тем по ряду дисциплин я продолжал обучение, посещая уроки истории, философии и литературы.

Оставшись на короткое время с ней наедине, я спросил, почему она сделала это для меня. На что Мария Николаевна ответила, что это ее извинение за некорректное поведение после педсовета. Когда же я повторил вопрос еще раз, полуулыбкой показывая, что не поверил ни одному ее слову, она пояснила, что поскольку я все равно буду сбегать из лицея без ее разрешения, то лучше сразу наладить процесс таким образом, чтобы учеба не пострадала.

Потом я решил поговорить с ней еще по одному вопросу, который не давал мне покоя: попросил помочь мне с поиском хороших наставников по законам империи, геральдике, юриспруденции и этикету. Оказалось, что у нее на примете есть несколько толковых кандидатур. Правда, они не брали деньги с учеников, предпочитая небольшие услуги, но были по-настоящему хороши. Я мог заниматься с ними и в учебное время, так что этот вариант оказался для меня оптимальным. Наверное, это можно назвать удачей, и пока она меня не покинула, я готов был держаться за нее.

Ложка дегтя в этой бочке с медом тоже была, но маленькая, я бы даже сказал незаметная: Мария Николаевна два раза в неделю будет проверять мои знания. И если я не буду справляться с учебой, она вернет меня на уроки по всем предметам. Я со своей стороны пообещал приложить все усилия, чтобы подобного не произошло.

Жизнь в одиннадцатом «Д» также изменилась, причем достаточно неожиданно. После того как Женя Тимохов и Вася Длинный помогли мне с записями, я решил, что стоит их наградить. Я четко понимал, что они рисковали: Ключинец или Богрянин, если бы смогли им помешать, наверняка смешали бы их с грязью. Я на тот момент был небольшой величиной и вполне мог оказаться человеком, который завтра исчезнет из их жизни навсегда.

Тем не менее парни рискнули и выполнили всю работу по наивысшему разряду. Сами смоделировали ситуацию, все обдумали и, не беспокоя меня излишними вопросами, сделали все, как я сделал бы сам, и при этом даже не попались на горячем. Поэтому я считал себя обязанным как-то их отблагодарить.

Первое, что я сделал, это подготовил контракты для найма. Решил, что у парней должна быть зарплата, тогда они будут землю рыть, выполняя различные поручения. К тому же я собирался постепенно привлекать их к решению несложных задач. Как минимум, им необходимо будет оказывать помощь моим китайцам, у которых, как я заметил, из-за раскосых глаз иногда возникали проблемы.

После подписания контрактов парни получили премию, а также предложение, от которого не смогли отказаться. Я помнил, что у Васи болеет сестра, поэтому решил его маму и сестру, а также бабушку Жени отправить в Китай на источники. Это были их самые близкие люди, которых после произошедшего следовало как минимум спрятать. Мои противники будут искать причину своих неудач, а когда найдут, будет лучше, если я буду все контролировать. Уверен, что целительские услуги, оказанные родственникам, привяжут парней ко мне надежнее стального каната.

Видимо, парни решили этим прихвастнуть, и ко мне по одному стали подходить и другие ученики нашего класса, предлагая себя в качестве помощников. Все дальнейшие разговоры я переносил на вечер в ресторан «Золотой павлин». Там, за закрытыми дверями, я подписывал новые контракты о найме. Не такие денежные, как у Жени и Васи, но тоже открывающие кое-какие перспективы. Оказалось, что заключение подобных контрактов было обычным делом, но происходило это, как правило, перед выпуском из лицея.

Я не отказал никому. Переговорив с каждым из претендентов и не найдя в мыслях моих собеседников и намека на предательство, я продолжал ставить задачи. Причем у меня не было конкретных задач для каждого человека. Для начала первые пять человек должны были стать моими киберпартизанами, или диванными бойцами. Как бы то ни было, нужно было начинать создавать свою команду из местных. Да и в будущее смотреть нужно: проспонсировать местную молодежь и готовить их чисто для своего рода.

Еще одним приятным бонусом прошедшей недели стало то, что в лицее я заработал авторитет как боец. Все видео попали в Сеть и сделали меня дико популярным. Особенно поразило многих, как искусно я победил нескольких бойцов, пробивая «доспех духа». Каждый раз, когда я шел по коридору, разговоры стихали, а потом начинались шепотки.

Целительское удостоверение помогло мне убедить всех, что именно благодаря этим умениям у меня все и получилось. Это подтвердил и конфуз одного из дравшихся со мной парней, который после моего удара обделался. Возможно, я зацепил какое-то нервное окончание, и парень сделал это от боли. Сам не видел, но пугающий слух пошел бродить по лицею, создавая мне еще более грозную репутацию.

Общение с девушками также не заставило себя ждать. Три подруги – Голикова, Мутянко и Ложкина – буквально оккупировали меня, и то вместе, то по одной приходили общаться со мной, стараясь отвадить от меня других девчонок. Пока мне это было на руку, так что я не прогонял их и общался, набираясь от них интересных историй о жизни современной столицы.

Сегодня, быстро добравшись домой, я переоделся в обычную одежду. Несмотря на свой статус главы рода, я надел не костюм, а джинсы и толстовку. Сегодня мы с Марком шли в отрыв. По правде говоря, мне с этим парнем очень, как я считаю, повезло. Помимо того что он был единственным в классе и вообще в лицее, с кем я по-настоящему подружился, так на него еще и можно было положиться.

А еще мне был дико интересен его отец. Тот самый, который, по заявлениям в прессе, проворовался и больше не работает в администрации князя. Я поспрашивал о нем у многих, и у меня сложилось впечатление (в принципе, все так прямо и говорили), что Василия – отца Марка – просто подставили, чтобы освободить место. Его не посадили (что странно, если он преступник), но забрали почти все имущество. И не только акции предприятий, которыми он владел, но и даже дом в элитном квартале, в котором они жили.

Чем занимался отец Марка сейчас, мне было неизвестно, но такой человек мне определенно был нужен. Работая в администрации, он занимал не один пост и знал огромное количество людей. Правда, о нем сейчас ничего не слышно, но я уверен: если бы он захотел, то на многое раскрыл бы мне глаза.

С собой я решил взять лишь Галю – так стала называть себя Гоуа. Девушке определенно было нужно расслабиться. А так как я сам себе пообещал больше в одиночку не выходить в город, необходимо было взять с собой хоть кого-нибудь. Поэтому выбор пал на Гоуа.

Ничего сверхъестественного в том, что она попала в Минск, не было. Буквально через несколько часов после того, как Ао покинула квартиру, туда ввалились несколько бойцов, которые скрутили Гоуа и отправили ее в консульство. Потом ее передали Советниковым, которые допрашивали ее на предмет отношений внутри кланов. Как ни странно, обо мне Гоуа особо не расспрашивали. По крайней мере, думаю, что если бы они узнали правду о моих финансах, и разговор у нас был бы совершенно другой.

Как я и ожидал, Ао достаточно быстро смогла уговорить сестру работать на меня. Она сбросила на нее обязанности по обеспечению безопасности, а также разведку, которой как таковой пока не было. Сама же осталась моим адъютантом по всем остальным делам. Так что сегодня Гоуа, можно сказать, работала по своему профилю.

Имя Галя было придумано девушкой в изоляторе временного содержания. Оказавшись там, Гоуа столкнулась с тем, что ее имя для большинства просто не выговариваемо, а кто-то даже пытался ее дразнить. Последовав примеру соседок по камере, она придумала себе прозвище, но в виде имени. Кроме того, она стала представляться казашкой и таким образом избегать кучи бесящих ее вопросов.

За то время, что она провела в изоляторе, Галя сделала себе имя. Даже находясь под действием подавителя, она все равно оставалась молодой и тренированной особой. Подавитель не давал ей применять техники, но на несколько «каменных ножей» ее навыков хватало. И Галя, предполагая, что тюрьма на ближайшие несколько лет станет ее домом, зарабатывала себе авторитет. В результате девушка, как и Ао, обзавелась большим количеством шрамов и знакомствами в криминальном мире столицы.

Не знаю, как ей, а вот мне просто жизненно необходима была смена обстановки. И не только общение с Марком, но и общение с противоположным полом. Вынужденное воздержание заставляло меня реагировать на девушек в лицее совершенно иначе, чем я планировал. С ними-то я как раз не собирался вступать в интимную связь. Я чувствовал их интерес ко мне, однако понимал: одно неверное движение с моей стороны – и меня женят. В этом я был свято убежден, поэтому старался на них не смотреть.

Склонять к интимной близости служанок я тоже не хотел. Находясь на круизном лайнере, я испытал, каково это, когда тобой интересуются не потому, что ты господин, а потому, что ты интересный мужчина. Я хотел вновь испытать это волнительное чувство.

Но было еще кое-что, что беспокоило меня гораздо сильнее. Мария Николаевна Змушко. Классный руководитель, которой, как я уже узнал, было всего-то двадцать лет. Эта молодая и красивая девушка привлекала меня. Мой взгляд притягивали ее волосы, большие глаза и плавные изгибы тела. Два дня назад она мне даже приснилась, и с тех пор я только об этом и думал.

Так что мне нужно было хоть немного отвлечься от мыслей о ней, хотя это и было сложно. К тому же в качестве официальной невесты она мне вполне подходила: для кланового брака пара лет не проблема, нередко невеста была старше мужа и на семь лет.

Мария закончила какой-то колледж и что-то там сдала экстерном. В лицее она появилась, скорее всего, по чьей-то протекции. Конкретно я ничего о ней не спрашивал, но из того, что слышал, можно было сделать только такой вывод.

С Марком мы встретились около пивного паба, решив для начала, пока не откроется ночной клуб, посидеть там. Подогреться алкоголем и наконец-то пообщаться без лишних ушей.

Пиво нам продали без вопросов, хотя я уже собирался использовать целительские техники, чтобы немного нас состарить.

– Я тут всех знаю, – подмигнул мне Макс, когда мы сделали заказ.

Галя сидела чуть в стороне и цедила пиво с орешками и чипсами. Я видел, что она получает настоящее удовольствие от жизни.

Три бокала темного пива с орешками и пиццей пошли на ура. Мы обсуждали прошедшую неделю, смеялись над некоторыми ситуациями. А потом я решил перейти к запланированному мной на сегодняшний вечер делу и во время обсуждения семей и кланов рискнул задать интересующий меня вопрос:

– Слушай, Марк… Не пойми меня неправильно, но раз уж мы начали говорить… Может быть, расскажешь, что там с твоим отцом произошло?

– Решился все-таки? – с кривой ухмылкой произнес Марк.

– Я ни у кого ничего не спрашивал, – открестился я. – Не хочешь отвечать – не отвечай.

– Да все нормально, – махнул рукой Марк. – У меня просто привычка выработалась негативно реагировать на обсуждение этой темы. Вот и получается, что на все вопросы, касающиеся отца, я реагирую не так… Что именно ты хочешь знать?

– Да то, что сам расскажешь, – пожал я плечами, немного жалея, что рано задал вопрос. Марку все еще сложно отвечать на этот вопрос. – Мне вообще-то все равно, просто в Сети разное пишут и люди разное говорят. А правда есть правда, и ее только ты можешь рассказать.

– Хм… Правда… – протянул Марк. – Правда – понятие относительное, как ни крути… Правда в том, что… Давай я буду говорить намеками, чтобы не раскрывать всего.

– Хорошо, – кивнул я, делая глоток пива.

– Дело в том, что он и впрямь делал все то, что про него писали, – спокойно начал Марк. – Коррупция и впрямь была, но не самая большая, если честно. Там крутятся гораздо более крупные деньги. Просто кое-кому нужен был козел отпущения, вот его и нашли. До этого мы были уважаемыми людьми, сейчас же с нами общаются единицы. Делу специально дали большую огласку. И забрали у нас все, что только можно.

– Но твоего отца не посадили, – сказал я. – Как так? Доказательств не было?

– Все было, – кивнул Марк. – Просто у него был компромат, знакомства и, что самое главное, герб.

– То есть? – не понял я.

– То есть при наличии герба уголовный кодекс применим к тебе уже в облегченном виде, – усмехнулся Марк.

Я удивился и сделал себе зарубку изучить данный вопрос более подробно.

– А чем он тогда занимается?

– Работает на себя, – усмехнулся Марк. – Не волнуйся. Сбережения и кое-какая недвижимость у нас остались. Не бедствуем. Да и папа очень грамотный мужик. Живем мы в нормальных условиях, а все остальное – это дело наживное. Капитал соберем, и все будет отлично.

– А твой отец не работает с частными клиентами? – спросил я.

– А кого ты имеешь в виду, говоря о частном клиенте? – уточнил Марк.

– Себя я имею в виду, – пояснил я. – Мне нужны консультации грамотного человека его уровня… Причем не бесплатно. Я все понимаю.

– Я передам ему, – кивнул Марк. – Но про какую именно консультацию ты говоришь?

– Нужно обсудить информацию… Я никому еще об этом не говорил, – сказал я, решившись на небольшую откровенность, будучи уверен, что Марк ее оценит. – Отец передал мне договор на вступление моего рода в боярский клан Советниковых.

– Ого! – Марк подобрался, осмотрелся по сторонам, после чего продолжил: – Это очень круто… А зачем тебе, говоришь, мой отец?

– Я не знаю, чем он сейчас занимается, но хочу предложить ему работу по профилю… У него же первое образование юридическое? – уточнил я.

– Да, – кивнул Марк. – И что?

– То, что мне нужен представитель. Желательно юрист, – объяснил я. – Твой отец подходит. Он наверняка знает многих, именно это мне и нужно.

– Не знаю, будет ли ему это интересно, – с сомнением протянул Марк. – Я передам ему. А дальше пусть сам смотрит…

– Отлично! Еще по пивку? – преувеличенно весело спросил я.

– Давай! – кивнул Марк и крикнул: – Официант!

Ночь прошла замечательно. Мы отлично потусили. Клуб под названием «Пятерки» встретил меня запахом сигарет, духов и алкоголя. Мы отрывались по полной: танцевали, веселились и общались с девчатами. Две из них пошли с нами на квартиру, которую Марк догадался заранее снять, хотя я был нацелен на гостиницу.

Утро встретило меня больной головой и сухостью во рту. Я с трудом поднял голову от подушки. Противный вибрирующий и пиликающий звук телефона не смолкал.

Нажав большой зеленый кружок, я приложил телефон к уху и сиплым голосом ответил:

– Слушаю.

– Здорово, братан! Как дела?! Ты где?! – прозвучал из динамика веселый и задорный голос.

– Дима?! – воскликнул я удивленно и возмутился: – Ты какого мне вообще звонишь?! И откуда у тебя этот номер телефона?!

– Ао дала! – сказал Дима. – Давай дуй домой. Я жду тебя!

– А ты где? – не понял я.

– В Минске, в твоем особняке! – ответил Дима. – Ем вафли и жду тебя! Все, давай!

– Да как такое произойти-то могло! – воскликнул я, поднимаясь.

Моя одежда была разбросана по всей комнате, красивая девушка спала, отвернувшись к стене, и я, не обращая на нее внимания, стал быстро одеваться. Нужно было срочно спешить домой! Произошло что-то экстраординарное!

До дома я добрался на удивление быстро. Пока собирался, заказал такси, а пока ехал в лифте и вышел из подъезда, машина уже въехала во двор. Когда доехали до начала Немиги, там уже стояли несколько моих машин.

Мне повезло: от снятой Марком квартиры до Немиги было всего три минуты езды. Поэтому я решил, кроме охраны, никому больше не звонить: мало ли кто за мной может следить. Вместо того чтобы связаться с Ао, я устроил себе короткий курс лечения, чтобы хоть немного прийти в себя, и отправил Марку извинительное сообщение.

Я быстро вышел из машины, на ходу поблагодарив водителя за скорость и бросив ему несколько крупных купюр, после чего буквально влетел в дом.

– Где Ао? – спросил я служанку, встретившую меня на входе.

– В подвале, – с поклоном ответила мне девушка и протянула на подносе таблетку, бутылку с водой и полный стакан.

Таблетку я выпил сразу, не задумываясь, а бутылку и пустой стакан взял с собой. Я все еще чувствовал себя не очень хорошо: все-таки я пока не слишком опытный целитель, и у меня не так много знаний, чтобы помочь себе в данной ситуации. И вообще, я больше по открытым ранам.

Дверь в подвал я открыл рывком. В небольшом помещении, откуда была налажена связь с Китаем, сидела только Ао и со скучающим видом листала страницы лежащего на коленях планшета. Несмотря на раннее утро, девушка была одета в рабочий костюм.

– Где он? – спросил я сразу, как только вошел.

– Не знаю, – ответила Ао, поднимаясь с места, едва я появился в дверях. – Ушел куда-то…

Я остановился, словно наткнулся на невидимую стену.

– Как ушел?! Куда?!

– Его вроде кто-то позвал… – И она кивнула головой на пустой стул перед экраном монитора, занимающим половину стола.

– Не понял, – отрицательно покачал я головой.

Я отчетливо понимал только одно: что-то идет не так. Ао сидит здесь, причем выглядит, насколько я могу судить, довольной. А вот Димы нет. И говоря о нем, Ао кивает на экран монитора.

Я открыл бутылку с водой и, проигнорировав стакан, сделал несколько больших глотков, а потом сказал:

– Так! Давай все с самого начала и по порядку!

– На пост дежурного поступил вызов, – бодро начала девушка. – Меня вызвали, это был экстренный сеанс. Я его приняла. Там был… Дмитрий. Он искал вас и сказал, что у него к вам конфиденциальный разговор. Приказал мне вызвать вас через засекреченный телефон, после чего выйти из комнаты, а через пять минут зайти обратно.

– Вот тварь! – зло выдохнул я и глотнул еще воды.

Да он меня всего-навсего разыграл! Местный телефон не скрывает номер абонента, а пишет левый, Теперь понятно, почему я сам себя обманул.

– Что дальше?

– Ничего, – пожала плечами Ао. – Он сказал, что вы скоро будете и велели мне ждать вас тут.

– И ты его послушалась? – уточнил я.

– Вы же сами поставили его выше меня и приказали выполнять его приказы, как свои собственные, – с легким сарказмом напомнила мне девушка.

Я на это только поморщился. Данное условие, о котором сейчас напомнила мне Ао, очень не понравилось ей еще там, в Китае. Она ничего не говорила, но не могла понять, почему я настолько доверяю Диме.

– Все правильно говоришь! – прозвучал из динамиков довольный голос, но изображение не появилось. – Я главный!

– Слышь, главнюк! – грозно сказал я. – А ну, сядь перед камерой, чтобы я в твои бесстыжие глаза посмотрел!

– А вот и сяду! – весело сказал голос и в кресло села моя точная копия.

– Ну и зачем этот косплей? – спросил я, присаживаясь на стул и наливая воду в стакан. – Какого хрена ты вообще вышел на связь раньше времени?! Мы должны были связаться через неделю. Причем разговор должен был состояться в двенадцать часов.

– Ну так я и звоню в двенадцать! – преувеличенно бодро ответила моя копия.

– Разница в пять часов, – уже спокойней сказал я и таким же будничным тоном заметил: – И ты это прекрасно знаешь.

– Хм… – Дима внимательно на меня посмотрел, потом бросил короткий взгляд на Ао. – Ты что, даже не спросишь, почему я выгляжу как ты?

– Я надеюсь, что ты мне сейчас все объяснишь! – холодно посмотрел я на экран. – И без своих непонятных шуточек.

Я и правда разозлился, пусть и вел себя спокойно. Хотя прежде мне казалось, что я не могу злиться на Диму, реальность показала, что я вполне способен испытывать в его адрес подобное чувство. При этом я отчетливо понимал, что ему до моей злости нет никакого дела.

– Ладно, – махнул Дима рукой, выдыхая. – Когда ты так смотришь на кого-нибудь, я начинаю понимать, что камонтоку – это непростая штучка, и что сила крови – это тоже не сказки… Я вот три дня пытался сделать себе такое же лицо, как у тебя, а не получается… Нет, лицо-то идеальное, как и тело, но я не могу изобразить подобную уверенность. У тебя, кстати, выражение лица, как у Тау Лонга.

– Ближе к делу! – зло сказал я, немного наклоняясь вперед.

– Да ладно, ладно! – Он поднял руки вверх и скосился на Ао. – Будем говорить открыто?

– Открыто, но без подробностей! – Я даже бровью не повел. – Где Дьян?!

– Я, как только услышал твой голос, отправил за ним! – поспешно сказал Дима.

– Дальше! – скрипнул зубами я.

Мне очень хотелось продемонстрировать Диме свое недовольство и заявить, что раз уж он вызвал меня на связь, то и Дьян тоже должен присутствовать.

– Короче, – воодушевленно начал Дима, – у меня открылись умения в целительских техниках! Почти такие же, как и у тебя!

– Мы это подозревали, – согласился я. – И все равно, это не повод, чтобы выходить на связь раньше установленного времени.

– Это не основная причина, а так, бонус, – усмехнулся Дима. – Основная причина, по которой я звоню, это желание обрадовать тебя. Я освободил Джунг. Скоро ей сделают новый паспорт, и она отправится к тебе на помощь.

Я скосил глаза на Ао и понял, почему она была такой счастливой, когда я вошел: появились известия о сестре.

– Это, конечно, радостная весть, – согласился я, – только вот все равно не подпадает под случай экстренной связи. К тому же я не поручал тебе вытаскивать ее.

– Мне такие поручения ни к чему… – отмахнулся от меня Дима. – Последний вопрос я буду с тобой обсуждать после того, как ты поговоришь с Дьяном.

– Уже тут?! Как ты мне надоел! – послышался голос Дьяна.

Громко хлопнула дверь, через несколько секунд включилась другая камера, и меня громко поприветствовали:

– Здравствуйте, господин! Внимательно вас слушаю!

– Что тебе передали, когда вызывали? – уточнил я у него, начиная кое-что подозревать.

– Один из слуг сказал, что вы срочно меня вызываете! – быстро ответил главный целитель.

– Хорошо, – сказал я. – Настрой так, чтобы я видел вас вместе.

Не прошло и минуты, как напротив меня сидели Дьян и Дима. Теперь, когда я видел их обоих, можно было начинать разговор. Я решил взять руководство беседой в свои руки. Мне уже стало понятно, что Дима устроил какой-то балаган. Но я не собирался в нем участвовать. Я хотел получить ответы на свои вопросы.

– Итак, Дьян, я знаю, что ты хотел со мной связаться. По какому вопросу?

– Господин… – Мужчина немного неуверенно покосился на Диму. – Я бы хотел обговорить это с вами наедине, если такое возможно.

– Если дело касается чего-то запрещенного, о чем лучше вообще никому не знать, то так и сделаем, а если нет, то говори прямо, – заявил я.

– Не сочтите за слабость, господин, – уверенно начал Дьян. – Я настойчиво попросил бы вас избавить Источник от этого вот типа.

– Меня зовут Дмитрий, но так как тебе сложно это выговаривать, то называй меня Дима, – спокойно ответил парень, когда перст целителя указал на него.

– Он источник проблем, – заявил Дьян. – Причем больших проблем. И я не могу его остановить. Он на удивление силен для своих лет. А вы сказали, что я должен подчиняться ему как вам, что он своего рода инспектор и ему вы доверяете все. Вообще все. Но я все же не ожидал, что настолько…

– А что не так? – подтолкнул я Дьяна к продолжению разговора, проигнорировав многозначительное хмыканье Ао.

– Он освободил Джунг из тюрьмы, – продолжил целитель. – Сказал, что она вам нужна.

– Нужна, – кивнул я и вдруг спохватился: – Он что, напал на тюрьму? Или подкупил кого-то и попался на этом?

– Нет, господин, – отрицательно покачал головой Дьян. – Он просто съездил туда под видом лица, уполномоченного от рода, и представил документ, в котором вы просите передать девушку на ваш суд, так как она нападала на вас.

– Так… – Я задумался, а потом уточнил момент, оставшийся мне непонятным: – Подожди, но нужны же заверенные мной бумаги. Откуда они у него?

– Помните, как вы проштамповали несколько листов своей печатью, на самый крайний случай? – уточнил целитель и после моего кивка многозначительно продолжил: – Он даже пароль от сейфа знал…

– Конечно, знал, – произнес я. – Это же дата его рождения.

Ну не рассказывать же ему, что Дима знает все про всех не потому, что я ему рассказал, а потому, что он был во мне все это время и видел все моими глазами. Да и многие вопросы я обсуждал с ним, все же иметь собеседника в своей голове было не только прикольно, но еще и полезно: всегда можно было обсудить что-то важное. Как правило, проговорив проблему вслух, понимаешь, как ее решить.

– Теперь у меня нет этих нескольких листов, оставленных на всякий случай, – продолжал Дьян. – А когда нужно было забирать Джунг, он, поехав за ней, зачем-то превратился в вас, а на обратном пути на него напали.

– Но я же говорил, что за мной следят, а ты не верил! – парировал Дима.

– Потом он подрался с вашими новыми слугами, – как ни в чем ни бывало продолжал Дьян. – Причем дважды. И теперь вся округа знает, что у нас новые наемники, среди которых есть Мастера. В таких условиях обеспечить секретность очень сложно, вы сами это понимаете. Одним словом, он мне очень мешает, причем постоянно. Я не могу гарантировать выполнение всех поставленных передо мной задач, когда мне постоянно приходится отвлекаться на решение проблем, которых до недавнего времени не возникало.

– Дима? – скосил я взгляд на него.

– Я согласен с Дьяном, – ответил тот. – Нечего мне тут делать…

– Ты же хотел расслабиться, отдохнуть и разобраться со своими способностями, – напомнил я. – Ты же сам слезно просил меня оставить тебя на источниках! Что изменилось?

– Да это когда было?! – возмутился Дима. – Я же и правда честно занимался этим целую неделю. И понял, что я на пике своего развития. Я все помню, все умею. Все мои техники просты, быстры и сильны. Мне не нужны часы медитаций. Да и скучно мне просто так сидеть… Дьян, кстати, об этом молчит, но у него тоже не все в порядке. Я ему практически без чьей-либо помощи нашел ячейку шпионов от старейшин Огненного Дракона, вытянул Джунг из застенков, устранил двух киллеров, Мастера и Учителя, пришедших по твою душу, проверил навыки твоих новых слуг без подавителя…

– Проверил он! – возмутился Дьян. – Они новый отель разрушили, который специально для них в горах поставили!

– Согласен, – подтвердил я. Злость куда-то ушла, и я решил выяснить, что же еще произошло на источниках за время моего отсутствия. – Зачем такие проверки проводить? Мне что, сумму, потраченную на восстановление отеля, из твоих денег забрать?

– Эй! – возмутился Дима. – Вообще-то они меня убить пытались!

– С чего бы это? – не понял я.

– Да и я сразу не разобрался, – нахмурился Дима. – У Лойда после восстановления функциональности конечностей чешутся руки, и у него созрело желание преподать мне урок.

– И что? – заинтересовался я. – Ты его победил?

– Эдгар его в чувство привел, – неохотно ответил Дима. – Вот только не нужно обладать твоими способностями, чтобы понять, что парни хотят тебя убить, как только видят…

– Что по ним, кстати? – уточнил я. – Как проходит курс восстановления?

– В отличие от него, – Дьян указал на Диму, – все сложно. У каждого из них серьезная психологическая травма, да и тела изрядно изношены. Выпускать их на люди раньше чем через полгода не рекомендую: могут сорваться. Психологические травмы гораздо более трудноизлечимы. Пусть не у всех, но, скорее всего, им потребуется больше времени.

– Понятно, – кивнул я.

Одной из причин, по которой я не хотел особо привлекать к себе внимание в княжестве, являлось то, что по-настоящему сильные бойцы, способные при необходимости меня прикрыть, находились на источниках. Но имея документы на обучение в лицее и собственный дом, не попробовать завести связи и не развить ментальные техники?

Все те, с кем я бежал из лагеря, согласились встать под мои знамена. Даже у меня после воздействия подавителя возросли возможности в использовании бахира, что же говорить про тех, кто продержался на руднике гораздо дольше. Регресс, конечно, тоже был, но это было поправимо. Судя по всему, расчеты не оправдались и курс лечения может затянуться на более длительное время.

– Хорошо. А что по нападению и шпионам? – уточнил я.

– Мы вели их примерно три месяца, – опять ответил Дьян. – И я уверен, мы бы вышли на всех участников заговора. Но благодаря Диме операция сорвалась, и мы смогли доказать причастность только двух старейшин. Лорд вопрос с ними решил кардинально.

– Почему кардинально? – не понял я. – Это же не его метод.

– Нашлось подтверждение причастности старейшин к нападению на тебя. Хотя я думаю, что они причастны все, – заявил Дима. – Я предоставил ему эту информацию, и он долго не думал. Тау Лонг затеял новый передел власти в клане.

– Понятно, – произнес я. – Что еще?

– Все остальное будет отражено в отчете, который представим через неделю, – уже гораздо спокойнее, чем вначале, сказал Дьян. – У нас все идет согласно плану, никаких отклонений, а кое-где идем даже с опережением графика. Все материалы подвозят в срок. Более конкретные цифры будут через неделю, если вы не против.

– Хорошо, – кивнул я, соглашаясь. Грустно подумал при этом, что в связи с быстрым ростом городка у меня не бывает свободной наличности, а иногда и долги висят. – Так и сделаем. Что по переселенцам? Я думаю, что мне нужны будут еще семей тридцать, может тридцать пять, и в следующем году столько же.

– С этим не все так гладко, – сокрушенно покачал головой Дьян. – Мы уже и так отправили всех, кто подходил. Тех, у кого практически не будет проблем с легализацией: у них знание языка и опыт. Семей семь-восемь еще имеются, отдельные представители тоже, но у них у всех есть определенные трудности. Думаю, не раньше, чем через полгода. И то это очень оптимистичный прогноз.

– Ладно, – досадливо поморщился я. – В этом направлении нам ошибки не нужны, работай не спеша. Дальше… Дима пусть пакует чемоданы, я буду ждать его здесь вместе с Джунг. Но чтобы мой образ не использовал!

– Договорились, – заметно повеселев, потер ладони Дима.

– Ты сильно-то не радуйся! – попытался я немного осадить его. – У нас тут, знаешь ли, тоже не сахар…

– Разберемся! – уверенно перебил он меня.

– Не перебивай господина! – зло толкнул его в бок Дьян. Казалось, он готов был наброситься на молодого парня, который выглядел, как я.

– Все нормально, Дьян, – обратился я к целителю, успокаивая его. – Он скоро уедет от тебя, и я лично займусь его воспитанием.

Дима хотел что-то сказать, но, поймав мой взгляд, промолчал, сделал постную рожу и сел ровно. Хоть за это спасибо: не стал еще больше ронять мой авторитет перед слугами.

– Да, господин… – как-то неуверенно сказал Дьян. – Я еще не смог разобраться, что и как, но Ло буквально сразу после вашего отъезда собрал вещи и ушел.

– Не понял? – удивился я. – Как так? Куда ушел?

– Не знаю, господин… – Целитель был напряжен. – Он ушел через лес. Поиски результатов не дали. К тому же Е Лунь был уверен, что парень со своей группой находится на одном из объектов. А сам Ло попросил у Каюри отпуск. В записке, которую он оставил в своей комнате, написано, что он идет служить своему господину.

– Вот придурок! – в сердцах высказался я. Все же Ло и Бой, как ни крути, были мне близкими людьми. И когда кто-то из них делает глупость, я начинаю волноваться. – Его что, по-прежнему шпыняли за то, что он слил информацию по мне в клан?

– Не то чтобы шпыняли… – начал было Дьян.

Дима его перебил:

– Еще как… Если кто-то начинал с ним спорить, то это был последний аргумент, после которого парню уже нечего было возразить! Я думаю, что он поставил себе цель и решил к ней идти. И сделал так, чтобы его никто не остановил, как в прошлый раз.

– Блин… – только и мог сказать я.

Что бы там ни думали Арсений, Дьян и Дмитрий, Ло уверенно шел по пустынной песчаной дороге по степи. Встал, едва рассвело, и двинулся в путь. Палатка и спальный мешок висели за спиной, на ногах были стоптанные кроссовки. О том, что лучше было бы взять туристские ботинки, он подумал сразу, вот только это было бы слишком демаскирующе. Никто не должен был усомниться в том, что он обычный китаец, решивший нелегально перейти границу. Именно поэтому на нем была самая простая одежда: джинсы, толстовка и кепка.

После того как прошли розыскные мероприятия по выявлению противников господина, Ло стал никому не нужен. Да, и Бой, и Е Лунь поддерживали его, как могли, но в коллективе его перестали уважать, перестали воспринимать как командира. Он сам, своими руками, подставил своего господина, а значит, он придурок и не имеет права командовать. После вертолета его оставили на прежнем месте, но сейчас этого делать никто не станет.

Бой пару раз пускал в ход кулаки сразу, как только слышал нечто подобное. Но Ло так не мог. Он чувствовал свою вину и ничего не мог с этим поделать. У него опускались руки, ему хотелось сбежать от себя самого. Но когда он хотел уехать вслед за своим господином, его не пустили. Е Лунь прямо заявил, что Ло не только не знает русского языка, но также и не имеет пока ни одного ребенка, так что нечего и соваться в такие опасные авантюры.

У Ло забрали паспорт и вообще все документы. Но он не собирался сдаваться. Ло не такой, Ло из другого теста. Поэтому он решил устроить переход через границу. И сейчас он точно знал, что уже три дня как прошел ее. Навигатор на спутниковом телефоне показывал точное местоположение. И вот уже три дня он шагает по степи.

Наконец-то ему попалась нормальная дорога, на которой скорость передвижения увеличилась в разы. И хоть путь его был сложен, а ноги болели, Ло был доволен. До ближайшего населенного пункта, указанного на карте, оставалось около сорока километров, и Ло планировал туда дойти.

И вдруг он услышал звук приближающейся машины. Обернувшись, он досадливо поморщился. Те, кто помогли ему перейти границу, предупреждали его, что в первые два дня нужно прятаться от всех. Но он продолжал придерживаться этого правила и позднее и, услышав звук двигателя, немедленно прятался в траве. Но сейчас, задумавшись, он совершенно упустил это из виду, а машина странного оливкового цвета была уже совсем рядом.

Надеясь, что все обойдется, Ло сошел с дороги. Машина проехала мимо него, и он уже было расслабился, как вдруг она неожиданно затормозила и дала задний ход. Автомобиль выглядел странно: вроде микроавтобус, но маленький и сморщенный.

Из открывшейся двери бодро выпрыгнул низкий, даже ниже Ло, мужчина в военной форме и с небольшим животом.

– Нуран Сабуров? – громко крикнул мужчина, заглянув в свои бумаги.

«Военный. Точно военный! – понял Ло. – Все-таки попался».

Документов при нем не было. Он попытался выкрутиться и произнес фразу, которая могла бы объяснить стоящему напротив всю бедственность его положения:

– Я не понимаю.

– Все вы не понимаете! – ответил стоящий напротив мужчина.

Но Ло ничего не понял, кроме того, что мужчина недоволен.

Из окон машины на Ло смотрели двое молодых людей примерно его возраста. Сдвинувшись немного в сторону и скрыв левый бок от взглядов из машины, Ло, не меняя выражения лица и положения тела, засунул руку в карман джинсов и достал оттуда небольшую пачку смятых купюр. Показал их мужчине и приподнял правую бровь.

– А ну, спрячь! – махнув рукой, велел мужчина.

Стало понятно, что номер не прошел. Тем не менее мужчина явно развеселился и, быстро открыв боковую дверь машины, жестом указал Ло, куда ему следует сесть. Дебоширить Ло не решился. Если он нападет на военных, а это явно они, то окажется в тюрьме. Нет, пусть уж лучше его депортируют, и он попробует еще раз.

Как только он сел на неудобное сиденье и пристроил рюкзак, дверь за ним захлопнулась. Один из парней, сидящих рядом, что-то спросил, но Ло ничего не ответил и отвернулся к окну. Он был расстроен и не хотел ни с кем общаться. Возможно, если бы он заговорил, все бы пошло по-другому. Но он думал о своем и совершенно не слушал, о чем говорят в кабине посадивший его в машину мужчина и водитель.

– Все, Вася, валим в Мошанск! – сказал мужчина водителю.

– Игоревич, а это точно он? – уточнил мужчина. – С чего ты так уверен?

– Так его отец сказал, что он собрался и пошел в город, – радостно пояснил Игоревич. – А я ведь ему сразу не поверил. Хотя парень хитер. Он сначала мне сказал, что не понимает ничего, а потом деньги пытался предложить! Представляешь?! – возмутился Игоревич.

– А ты и не взял? Сам же говорил, что тебе все равно, кого брать. Главное, чтобы четыре человека! А с остальных можно и оленину взять, – поддел мужчину водитель.

– Мне до пенсии осталось полгода! – отрезал мужчина. – Я всего лишь старший прапорщик, который повелся на возможность перед уходом на пенсию получить офицерскую должность и который отдает себе отчет в том, что его могут уволить, не дав дослужить. Два сына старосты Луханя, которых я забрал, вполне могут рассказать отцу, что я с них мзды не взял, а какого-то сына оленевода отпустил. Нет, мне такого не нужно. Да и зачем? Мне осталось на этот призыв найти четырех призывников. План выполнен – вот они… Вообще, удивительно: три дня катались и никого найти не могли, а тут сразу четыре! Мне комиссар за этот призыв столько крови попил, ты не представляешь! Кричит: «Не наберешь мне людей – уволю!»

– Бред! – сказал водитель. – Как так-то? Я вот не понимаю! Когда я уходил на срочку, нас в военкомат по повестке вызывали. Все являлись, проходили медицинскую комиссию. Неявка на призыв – это уже ответственность, вплоть до уголовной. Да никто и подумать не мог, что можно, спрятавшись, откосить от армии.

– Все ты, конечно, правильно говоришь, Вася! – ответил ему прапорщик. – Я тоже в инженерных всю жизнь прослужил, и у нас так же было. А сюда пришел, и за голову хватаюсь. Здесь же очень много оленеводов и всяких кочевых семей. Мужики своих детей растили, чтобы те им помогали, а не чтобы какую-то там Родину защищать. Самые умные еще понимают, что так их ребенок хоть мир посмотрит, а тут что? Ты же сам видишь: научились читать и писать, и после четвертого класса можно в школу не ходить. У моего малого из класса семь человек уже ушли. Все, больше не пойдут.

– Да кому ты это рассказываешь?! – возмутился водитель. – Я здесь уже двенадцать лет живу и все это знаю. Я не понимаю, почему при всех новейших технологиях военные не могут всех пересчитать и поставить на учет! Это же было бы правильно!

– Ой! – отмахнулся прапорщик. – Мы от столицы далеко, а ведь и там не все в порядке. Еще у нас тут проблемы искать? Кому это нужно? Норму выполняем, парни в армию уходят и, возвращаясь, других агитируют туда идти. У Лоинского, говорят, на этот призыв даже очередь была из желающих. Сами пришли! Мне комиссар его в пример ставит… А что делать, если он на должности семь лет! А я с войск, и у меня еще город, с которым я не справляюсь…

– Эх! – выдохнул водитель. – Все у вас, военных, вечно вот так вот…

– Как? – спросил прапорщик.

– Да через жопу! – ответил водитель.

Учеба в воскресенье? Немного похоже на садизм. В воскресенье нужно отдыхать и получать удовольствие, предаваясь праздному ничегонеделанию, особенно если ты учишься в выпускном классе императорского лицея. Но для меня учеба в воскресенье не была садизмом. Я просто выполнял обещания, данные классной руководительнице. Да и если быть честным, то у меня не было особых дел.

Развитие бизнеса не требовало моего непосредственного участия: все одноклассники, желающие со мной работать, получили от меня задания и работали автономно. Единственным условием была конфиденциальность их работы на меня, естественно за исключением случаев, когда им грозила опасность.

Китайцам моя помощь также была не нужна – ни здешним, ни находившимся в Поднебесной, к тому же я решил, что не следует привлекать к ним ненужное внимание. Ао передает Гале дела и вводит ее в курс последних событий. Вмешиваться в домашние обязанности слуг – только мешать. Тренировки для меня сейчас не то чтобы под запретом, но перенапрягаться, пока окончательно не восстановлюсь физически, нельзя.

Поэтому мне оставалось только чтение. Сначала я набросился на методички по целительству, предложенные мне дедом. Просмотрев их вдоль и поперек и прочитав в каждом по первому параграфу, я отложил их в сторону. Слишком много терминов. Даже просто прочитать, чтобы иметь представление об их содержании, было сложно. Поэтому я со спокойной душой пока отложил их.

Потом мое внимание привлекла книга по этикету, но, открыв ее на интересующем меня вопросе и постаравшись углубиться в него, я понял, что в следующий раз сяду за нее только с наставником. Да и методички по целительству были написаны заумным текстом со множеством специальных обозначений. Зря я начал их читать. Заниматься нужно чем-то одним, и серьезно.

Поэтому, когда мой взгляд наткнулся на учебник по литературе, я с радостью открыл его. Прочитав половину за несколько часов, я понял, что это лучшее из совершенного мной сегодня. Начинать нужно с учебников, так как они легки и понятны для понимания. Нужно спокойно прочитать их, выполнив свой минимум, а потом переходить к более сложным задачам. А целительство вообще отложить на вечер и изучать методички перед сном.

– Господин, обед, – прощебетал из коммуникатора голос служанки.

То ли из-за учебы, то ли из-за того, что я еще не восстановился, но я чувствовал, будто сдуваюсь. Мне стало не хватать движения и активности. По этому я распорядился, чтобы мне больше не приносили еду в кабинет. Теперь я сам спускался вниз и перекусывал там за небольшим столиком, иногда с Ао.

Сегодня вернуться после обеда к чтению мне не дали, но причина была воодушевляющей. Служанка сообщила, что в гостиной меня ожидает Василий Петрович Писаник. Ао, которая была почти целиком в курсе моих дел, проинформировала слуг, кого следует впускать по первому требованию. Ожидавший в гостиной мужчина сообщил, что он пришел по моему приглашению.

– Что он заказал? Чай? Кофе? – уточнил я.

– Ничего, – ответила служанка. – Сказал, что подождет вас так.

– Понятно… – Я остановился, немного помедлил, а потом приказал: – Принеси нам зеленого чая. И позови управляющего в гостиную.

Девушка исчезла, а я осмотрел себя. Я был одет в спортивный костюм, а на ногах у меня были лодочки. Как-то не прельщало меня ходить по дому в тапках, а вот лодочки хорошо себя зарекомендовали в качестве домашней обуви. Внешний вид у меня был не деловой… Что же, можно было бы пойти переодеться, но я решил этого не делать, чтобы дать понять Писанику, что данная встреча ни к чему не обязывает.

Поднявшись в кабинет, я забрал оттуда две тонкие папки, подготовленные на случай нашей встречи. Не думал, что она произойдет так быстро. Наверное, я все же интересен отцу Марка. Просмотрев папки, я отложил одну из них: мне очень хотелось заинтересовать его, но все-таки мы не в таких отношениях, чтобы открывать ему все.

– Здравствуйте, Василий Петрович, – произнес я, едва дверь за мной закрылась.

Мужчина, услышав звук открывающейся двери, встал и подошел, чтобы поздороваться.

– Добрый, Арсений Викторович, – ответил он.

Его было легко узнать. Дорогой серый костюм, спокойный парфюм и выражение лица практически как на фотографиях, которые мне довелось видеть. Он не постарел, не осунулся. Он не пытался заискивать передо мной. В его движениях и интонациях сквозили деловитость и уверенность. Он пришел ко мне по делу, только и всего.

Для меня это был идеал мужчины, на которого я хотел бы походить. Где-то в голове словно щелкнул выключатель: я стал понимать, какое впечатление хочу производить на людей и как для этого должен себя вести. Теперь я был уверен в том, что сделал правильный выбор, когда решил остановиться на нем.

– Прошу вас, присаживайтесь, – как радушный хозяин указал я на кресло и продолжил: – Очень рад, что вы так быстро отреагировали на мое предложение о встрече.

– Подобные предложения в последнее время поступают мне нечасто, – ровно ответил мужчина.

Приди он хотя бы через три дня, я бы и не заподозрил, настолько он заинтересован во мне. Но он пришел сегодня и совершенно спокойно признается в своем интересе. Само по себе это ничего не стоит, но я понял, что он нуждается во мне и подобные предложения ему еще не поступали.

– Для меня это большая удача, – признался я.

Мы уселись в большие кресла друг напротив друга, и я продолжил:

– У меня к вам предложение. Мне необходим надежный и грамотный человек, который понимал бы местные реалии и мог подсказать мне, в каком месте подстелить соломку, чтобы падать было не слишком больно.

– Это слишком расплывчато… И может значить все что угодно, – немного подумав ответил мужчина. – И кроме того, что за это буду иметь я?

– А что бы вы хотели? – спросил я. – Вы же работали за жалованье? Каким оно было?

– Две тысячи рублей в месяц, – ответил мужчина.

– Хм… По моим данным, в позапрошлом году вы получали тысячу семьсот семьдесят рублей, – задумчиво сказал я, изучая свои ногти. – Но, в принципе, это неважно, можно округлить.

Мужчина и бровью не повел, но я почувствовал его удивление.

– Хм… Это, конечно, не секретная информация, но и так просто ее не найдешь. Вы готовились к разговору? Неплохо… Молодец!

– Спасибо! – искренне поблагодарил я. Похвала такого человека дорогого стоит.

Хотя стоит заметить, что я сам для сбора информации на этого человека вообще ничего не сделал. Информацию мне предоставил Тимофей, когда вчера вечером я у него ее запросил, объяснив, что учусь в классе с сыном Писаника и мне нужно знать про этого парня все. Тогда я, кстати, сделал себе зарубку о том, чтобы добыть диск с досье на всех людей, которые хоть как-то заинтересовали моих родственников.

– Информация, которая у меня есть, достаточно интересна и позволяет считать, что вы не тот человек, который кладет все яйца в одну корзину, да и надеетесь не только на себя.

– Я не совсем понял вашу метафору, – все таким же ровным голосом ответил мужчина. Но я заметил, что к его удивлению стал примешиваться интерес.

– Мне известно, что у вас, несмотря на конфискацию имущества, есть во владении недвижимость, записанная не на вас, а также, думаю, и несколько счетов с круглой суммой денег. И наверняка вы желаете переписать все на себя, но у вас что-то не получается и вам нужен кто-то, кто сможет в этом помочь.

– А Марк говорил, что вы вполне самостоятельная фигура, на которую никто не влияет… В частности родственники, – задумчиво сказал мужчина. – Что вам известно? И зачем я вашему отцу?

– Практически ничего не известно… А мои родственники со стороны Советниковых вообще ничего не знают о моих планах, связанных с вами, – ответил я. – Несколько источников информации и анализ разговоров с Марком подсказали мне верное решение.

– Об этом догадываются практически все, – заметил мужчина. – Вот только никто не знает наверняка…

– С вас уже давно сняты все обвинения, – мягко прервал его я. – Если бы вы владели ситуацией, то уже вернули бы себе и недвижимость, и авторитет, и уважение окружающих. А этого нет, вас до сих пор прессингуют, как, собственно говоря, и Марка. Что-то тут нечисто…

– Нечисто, – согласился мужчина. – Вот только вы не сможете мне помочь в этих вопросах. Зачем тогда поднимать их?

– Через две недели состоится принятие в клан Советниковых, отдельной ветви рода Советниковых, которая смогла создать отдельный род. После этого, я уверен, мои возможности существенно возрастут, а значит, и решение вашего вопроса со временем станет возможным, – будничным тоном сказал я, а потом неожиданно спросил: – Хотите чаю?

– Да… Было бы неплохо, – ответил он немного неловко.

Я чувствовал, что он в смятении и нуждается в передышке, и чайная пауза придется как нельзя кстати.

Нажав на кнопку вызова прислуги, я попросил организовать нам чай.

Во время чаепития мужчина немного расслабился. Видимо, принял какое-то решение.

После того как он отставил чашку, я протянул ему принесенную с собой папку.

– Вот, пожалуйста, прочтите.

– Откуда это? – едва просмотрев документы, спросил мужчина.

– Это моя новая собственность, – ответил я. – Это то, с чего я планирую начинать свое дело. Это немного… но что есть.

– Это вам за вступление в клан? – уточнил Василий Петрович.

– Нет, – сказал я удивленно. – А разве мне что-то положено за вступление в клан?

– Даже у обычных людей, не связанных с кланами, ну или почти не связанных, бывает более прибыльный бизнес, – ответил мужчина. – А здесь всего четыре актива, пусть и крупных. Да, с большими депозитами, но их только два. Часто у обычного, не кланового человека больше собственности, чем у вас, а ведь у вас будет целый род. Именно поэтому я думаю, что ваш отец передаст вам кое-какую собственность. Пусть она будет не особенно прибыльная, но это будет собственность. Такие прецеденты уже были, так что я в этом практически уверен… Вот только все равно, даже вкупе с этим, в целом это слишком незначительно…

– Пока да, – ответил я. – Но это не вся моя собственность. К тому же у меня есть возможность простимулировать рост своих активов. А также заняться новыми направлениями.

– О каких направлениях идет речь? – уточнил Василий Петрович.

– Грузоперевозки из Китая, доставка товаров в магазины розничной торговли, возможно создание собственной сети магазинов, – уверенно перечислил я. – Также меня интересует рынок недвижимости, но это пока только проект.

– Что в первой, что во второй нише очень большая конкуренция. Это слишком амбициозная задача для такого молодого парня, как вы… Не обижайтесь…

– Я не обижаюсь, – ответил я. – Я отчетливо понимаю, что у самого меня ничего не получится… но мне поможете вы. Для вас это отличный вариант, потому что если мы подпишем договор, я предложу вам не нормированную зарплату, а один процент от всего дохода, который будут приносить курируемые вами организации.

– Один процент? – удивился мужчина. – Это очень мало! Предложите больше!

– Нет, один процент в самый раз, – ответил я. Я видел, что отец Марка испытывал воодушевление и просто пытался поторговаться. – Я уже давно все взвесил. Уже сейчас активы, указанные в папке, которую вы держите в руках, гарантируют тот самый доход в две тысячи рублей в месяц, получаемый вами на государственной службе… И это только начало. Да и деньги, как мы с вами понимаем, тут не главное. Степень свободы, которой вы будете располагать, гораздо важнее… Но опять же мы с вами понимаем, что и это не самое главное…

– А что же самое главное? – после недолгого раздумья спросил мужчина.

– Главное то, что вы наконец выйдете из подполья. Тот факт, что вы будете представлять одного из Советниковых, никому не позволит игнорировать вас. Так, постепенно, выполняя работу для меня, вы вернетесь в общество столицы и со временем сможете начать работать и на себя тоже. Кроме того, под прикрытием моей фирмы, занимающейся недвижимостью, вы сможете незаметно и не спеша переписать обратно на себя все ваши объекты.

– Советниковы не самый сильный род и не самый влиятельный. Да и не самый богатый, – медленно сказал мужчина.

Его явно задели мои слова. Он-то думал, что я несмышленыш, которого такой умный мужчина легко обведет вокруг пальца, а оказалось не совсем так.

– Совершенно верно, – мягко улыбнулся я, – вот только ввязываться в конфронтацию с кланом моего отца все равно никто не горит желанием.

– Что будет, если я откажусь от вашего… несомненно честного предложения? – немного помолчав, спросил Василий Петрович.

– Да ничего не будет, – усмехнувшись, ответил я. – Не думаю, что вы будете распространяться о моих планах. Да и вряд ли это будет кому-нибудь интересно… Этот разговор вас, как и меня, ни к чему не обязывает, мы только прощупали почву. Я даже не прошу вас дать мне ответ прямо сейчас… Будьте уверены, я прекрасно понимаю, что самостоятельно не смогу реализовать свои амбиции, да и с таким человеком, как вы, у меня будет слишком много сложностей. Но я понимаю, что принуждать к чему-либо специалиста вашего уровня глупо: результата не будет. А вот если я заинтересую вас, да так, чтобы мой успех был вам на руку, то это станет победой.

– У вас интересные учителя, – заметил Василий Петрович. – А как вы видите решение спорных вопросов? Что, если наши мнения не будут совпадать?

– Я, конечно, попытаюсь разобраться в проблеме, но последнее слово будет за мной, – твердо ответил я.

– Тогда у нас определенно будут конфликты, – резюмировал Писаник.

– Василий Петрович, – отрицательно покачал я головой, – я не собираюсь лезть в вашу работу, как и не буду пытаться сделать себя беднее. Просто у меня может появиться информация, которой не располагаете вы и которую не могу распространять я. И тогда мне придется настаивать на своем и убеждать вас поверить, что мое решение правильное.

– Ну что же… Я узнал, все что хотел, – сказал Писаник и встал. – Мне нужно обдумать ваше предложение. Было приятно с вами познакомиться.

– Спасибо. Мне тоже… Скажите, сколько вам нужно времени, чтобы я точно знал, привлекать ли мне другого кандидата? – уточнил я, немного подначивая его.

– Я наберу вас в течение двух-трех дней, – ответил он.

– Договорились. Всего хорошего! – поклонился я на восточный манер.

Мужчина удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал. Я же довольно улыбнулся. Ментальные способности в таких переговорах – это просто имба. Я знал, что можно готовить новый договор, потому что у меня появится новый работник. Непонятно только, на сколько лет я смогу заключить с ним договор.

– Давай проходи, – сказала Катя, показывая рукой в проход, когда я неуверенно остановился на пороге темного помещения.

Почти сразу после разговора с Димой и Дьяном, как только я вышел из подвала, она позвонила мне и предложила приехать к ним в гости в следующие выходные. Якобы все проблемные вопросы они успеют решить до середины недели и просто жаждут меня увидеть. Меня приглашали на все выходные.

Сначала я согласился, но позже пожалел об этом. Потому что в воскресенье на меня вышел отец и сказал, что я немедленно должен начать подготовку к приему нового рода в клан и что мне необходимо практически идеально знать, что от меня требуется.

И все время, пока я ехал в клинику и потом шел вместе с Катей, я думал о своем. Но стоило ей остановиться перед дверью, чтобы пропустить меня вперед, как я остановился вместе с ней. Не знаю почему, но что-то меня напрягло.

– Куда мы идем? – спросил я ее.

– Внутрь, – ответила Катя.

– Я не пойду, – немного подумав, уверенно заявил я.

– Ну, Арсений, – глубоко вздохнула сестра. – Я же говорила тебе, что это будет небольшое испытание и тебе придется немного напрячься, чтобы его пройти. С него начнется твое обучение родовым техникам и наследию.

– Если это испытание, то я туда не пойду, – повторил я. Изначально я приехал сюда именно для изучения родовых техник, но сейчас внутри меня словно что-то кричало: «Опасность!» – Не знаю, что меня останавливает, но я чувствую внутри какое-то напряжение.

– Отлично! – неожиданно раздался за моей спиной голос деда.

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Мои чувства были включены на все сто процентов, и я был уверен, что позади меня никого не было.

Резко развернувшись, я хотел было сказать ему, что неприлично так подкрадываться. Но он не дал мне этого сделать. Резкий удар под дых, которого я не ожидал, заставил меня жадно хватать воздух ртом. Удар был сильный, быстрый и идеально выверенный, и я даже думаю, что он был выполнен с помощью целительской техники. Я согнулся пополам.

Словно сквозь вату я услышал слова деда:

– Молодец, что смог почувствовать угрозу. Вот только выводов ты не сделал и защиту не поставил. Вот тебе первый урок: происходит что-то непонятное – ставь «доспех духа» и ищи угрозу или то, что заставило тебя напрячься! Урок второй – дерись!

После последних слов он, словно я ничего не весил, толкнул меня, и я влетел в дверной проем. Дверь с грохотом, будто она была металлической, захлопнулась за мной, и все погрузилось в темноту. Даже ниточки света не пробивалось.

«Доспех духа» уже был на мне, дыхание постепенно пришло в норму, и я, аккуратно поднявшись, медленными, аккуратными шагами стал смещаться влево, стараясь делать это тихо.

Не знаю, что задумал дед, но он у меня получит. Единственное, что я понял, – нужно драться. А это значит, что не стоит оставаться на месте. Если внутри кто-то есть, он видел, куда я упал. И меня в любой момент могут атаковать.

Но почему никто не нападает? Я прислушался к своим ощущениям в ментальном плане и ничего не почувствовал. Казалось, в помещении никого не было, но вдруг я явно услышал тихое, едва слышное шуршание. Причем сначала я услышал движение с одной стороны, потом с другой. Я еще раз прощупал комнату ментальными техниками и почувствовал нечто странное.

«Электрический щит» был создан мной почти мгновенно и отправлен в том направлении, где я почувствовал нечто, что пока не мог объяснить. Вспышка света высветила несколько одетых в черное фигур, сидящих на полу, а еще несколько силуэтов, медленно двигающихся в мою сторону. Сразу после моего удара ярко загорелся свет, и меня, внимательно всматривающегося в темноту, мгновенно ослепило. Не успел я опомниться, как в меня полетели несколько техник, от которых я по понятным причинам не смог уклониться.

Меня отбросило назад и сбило с ног. А потом на меня набросилось огромное животное, и я почувствовал, как мое лицо очень сильно сжали. На мои руки тоже кто-то навалился, а перед глазами появилась огромная клыкастая пасть. Это было самое страшное, что я видел за свою жизнь. Животное было огромным и внушало ужас, а я не был уверен, что смогу удержать «доспех духа». И я видел, что ко мне приближаются еще несколько таких собак.

Не знаю как, но мне удалось создать новую технику. Время словно замерло на секунду, а потом из моих ладоней в разные стороны вырвались сферы, насыщенные молниями. Я не видел, что и как произошло, но собак раскидало в разные стороны. Это далось мне нелегко: половины резерва словно и не бывало, и я почувствовал такую слабость, что чуть не потерял сознание. И все же что-то заставило меня подняться. Моя душа пылала ненавистью к неизвестным.

Казалось, я заснул, а внутри меня проснулось нечто ужасное и могущественное. Рядом дымились трупы собак, а невдалеке стояли четыре фигуры. Не разбираясь, я атаковал двумя «молниями» ближайшую из них. Техники выстрелили очень легко, мне даже не пришлось напрягаться для синхронного их выполнения.

Попавший под удар не ожидал подобного коварства с моей стороны и не ставил стихийную защиту. Я увидел, как первый мой удар заставил его покачнуться, а второй – упасть на четвереньки. Я бы его убил, но остальные три фигуры не медлили. Сначала на моем пути выросла «каменная стена», а потом ее проломила какая-то водная техника. Хорошо, что я, уклоняясь от неожиданно появившейся «каменной стены», прыгнул в другую сторону, а иначе попал бы под удар.

Выдав четыре «молнии» по разным противникам, я отскочил. Парочка адептов воды и земли сработала на удивление синхронно и применила стихийную защиту. Они-то и не дали добить двух упавших, вывших от боли, которых сразили мои техники.

Прикрывшись от слабых атак «электрическим щитом», я отправил его в сторону нападавших и сформировал «электрические перчатки». Техника была выполнена с максимальными затратами энергии. В плотной электрической защите оказались не только руки до локтя, но и тело от горла до пояса. Я уже несколько раз испытывал подобную технику, и она отлично зарекомендовала себя в борьбе с бойцами ранга Ветеран: стихийной защиты этого ранга хватало на один-два удара. Также такими «перчатками» можно было прикрыться от атаки.

Судя по тому, что я увидел, связка водник – землевик была опытной и спаянной парой. Вряд ли я смогу достать их на большой дистанции. Мне необходимо было приблизиться, и тогда за счет моей неожиданной тактики у меня будет шанс одолеть их.

К моему сожалению, оба они были гораздо сильнее и опытнее меня. Едва я начал атаку, как передо мной с разных сторон возникли две «каменные стены», между которыми на меня тут же двинулась «водная стена». Благо «каменные стены» были высотой всего два метра, поэтому я даже не стал их разрушать, а просто оттолкнулся от одной и перепрыгнул через вторую, в длинном прыжке ринувшись в сторону одной из фигур.

Вот только не один я умел уходить от атак. Противники стали синхронно расходиться в стороны, заодно прикрывая пытающихся встать на ноги товарищей. Я пытался атаковать одного из них, но вал техник не давал мне добраться до него. Дистанционные атаки также не давали результатов. Прошла едва ли минута с начала атаки, а я понял, что энергии осталось не более одной пятой.

И вдруг мне в грудь ударила огненная техника. Это означало, что поверженные мною бойцы снова в строю. Создав «электрический щит», я не атаковал им противника, как якобы намеревался, а нанес удар по освещающей помещение лампе, после чего сделал мощный рывок к двери. В последний момент я отскочил в сторону, и сильная «огненная стена», не задев меня, врезалась в дверь и выбила ее.

Это был мой шанс, но я не сумел им воспользоваться. Я рванулся было, но получил сильнейший удар в спину. Он попал чуть ниже лопаток, и меня знатно приложило об стену, это же чуть не сбило с меня «доспех духа». Когда я встал, в мою сторону катились еще несколько техник. Две «каменные стены» разбились об усиленную технику моих «электрических перчаток», а вот «водная стена» снова отбросила меня на стену. Получив еще пару серьезных ударов, я понял, что это конец.

В перерывах между техниками я видел, что мои противники подошли ближе, и тогда же решил, что должен забрать с собой хоть одного из них. Из памяти давно стерлись все упоминания об испытании. Внутри меня поднималась волна злости, что-то меняя во мне. Стало ужасно жечь в груди, меня словно накрыло с головой электрическими зарядами. Следующих ударов я не заметил, а молча бросился на ближайшего ко мне. Тот успел отклониться, и удар прошел мимо, но задел и скинул капюшон с головы нападавшего.

Молодая девушка с отсутствующим взглядом никак не отреагировала на прошедшую на волосок мимо нее смертельную опасность, а спокойно, словно на тренировке, отправила в меня очередную технику. Ее лицо показалось мне знакомым, но я не смог вспомнить, где его видел. Да и не до того было: в меня врезались сразу несколько сильных техник, которые просто смели меня в сторону. Ни внутренняя сила, ни уверенность в себе меня не спасли.

– Не атаковать! Отступить! – громко прозвучал голос из динамиков.

– Что это? – послышалось на заднем фоне.

– Наследие Советниковых – электрический элементаль!

После этих слов я поднял руку и с удивлением увидел свои словно из молний сотканные пальцы, которые через мгновение превратились в обычные. Свечение постепенно стало пропадать.

– Софья! Нет! – грозно прозвучал голос.

Но в мою голову уже летел кулак девушки. И в этот момент я неожиданно вспомнил ее. Она была той пациенткой, которую заковали в землю в первый мой приезд в лечебницу Зиминых.

И это было последнее, о чем я подумал.

Сознание вернулось ко мне в одно мгновение. Вот я находился в темноте, а через секунду ощутил, что проснулся.

Неспешно, не делая резких движений, я вдохнул и словно невзначай пошевелил руками и ногами.

– Ты не связан, – прозвучал спокойный голос деда.

«Притворяться нет смысла!» – понял я и открыл глаза. Я находился в светлой палате со стенами голубоватой расцветки, был уложен в кровать с мягкой подушкой и накрыт одеялом, на котором вдоль тела лежали руки.

Напротив кровати сидел дед. Больше никого в палате не было, но это еще больше меня напрягло.

– Как ты себя чувствуешь? – спокойно спросил глава рода Зиминых.

Я готов был ответить резкостью, но сначала прислушался к себе. Как ни странно, ничего не болело, и это первое, что меня удивило. Я тут же подвигал руками и ногами и не увидел никаких физических проблем. И наконец, я проверил энергию. Резерв был полон. Да, он ощущался как-то странно, но тем не менее я был готов к тому, чтобы немедленно вступить в бой. И это немного успокоило меня.

– Я жду объяснений! – заявил я, пристально всмотревшись в деда.

Дед рассматривал меня, словно заново изучая, но не стал прокомментировать увиденное.

– Я лично провел оценку твоего состояния и тоже хочу задать вопрос: ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Какие вопросы? – отмахнулся я и сел. – Ты меня чуть на тот свет не отправил!

– Это выглядит так только с твоей стороны…

– А это не так?! – зло спросил я и встал, наконец, с кровати.

Лежать сил не было: создавалось впечатление, будто я то ли больной родственник, то ли присутствую на допросе. К тому же, встав, я смог провести рекогносцировку, и, посмотрев краем глаза в окно, понял, что нахожусь на втором этаже главного здания. Если что-то пойдет не так, сразу дам деру, не буду ждать, пока меня вырубят.

– Не так! – ответил дед, никак не реагируя на то, что я встал. – Это была простая проверка.

– Простая?! – возмутился я. – Меня чуть не убили!

– Ну, это ты сам виноват! – усмехнулся дед.

– Так, все! – громко сказал я и с силой выдохнул. Общаться с ним мне и раньше не очень-то хотелось, а теперь и подавно. – Где мои вещи?

– Пока мы не поговорим, ты никуда не уйдешь, – спокойно отреагировал дед. – Ты должен подчиниться мне по праву.

– С чего бы я должен тебе подчиняться?! По какому такому праву?! – возмутился я еще раз и выпалил ему прямо в лицо, чтобы до него, наконец, дошло: – Ты меня чуть не угробил!

– По праву сильного! – резко ответил дед. – Нужно будет, я тебя обездвижу, и мы все равно поговорим, но тебе определенно будет неприятно. Так что давай без истерик! Просто поговорим! Какой вариант выберешь?

– Вариант «А», – ответил я и с шагом в сторону направил в него «молнию».

Вот только ничего не произошло. Дед как сидел, так и остался сидеть. Только посмотрел на меня удивленно и заметил:

– Мне казалось, ты умнее…

После этих слов меня по голове словно обухом ударили, а в грудь будто раскаленного железа налили, и я от боли присел.

– Очень интересно, – заговорил дед через несколько минут, когда я перестал дергаться. – К твоему сведению, практически все целители самостоятельно занимаются укреплением своего тела… почти ежедневно. Через определенное время очень многое в организме перестраивается. С каждым годом он становится все менее подверженным манипуляциям и приобретает устойчивость к различным повреждениям. Именно поэтому бойцы, начиная с уровня Боевира, более устойчивы к простейшим техникам. А уж целители могут и технику уровня Ветерана принять на себя без защиты. Наверняка ты об этом если не знал, то догадывался…

– И что с этого? – тихо спросил я, массируя правый висок. Ноги отказали, да и руками я владел с трудом.

– Да, в принципе, ничего, – ответил дед. – Просто ты как раз стандартный человек со стандартными усилениями от применения техник и роста ранга. И пусть кое-какие наработки в тебе прямо указывают на воздействие опытного целителя, все равно в этом плане ты, по моему мнению, слаб… Зато теперь я на себе испытал, насколько ты искусен в плетении техник… Пусть ты не увидел эффекта, который хотел произвести, но я тебя уверяю, я почувствовал боль. И теперь мне становится понятно, почему все пошло наперекосяк.

– Что ты несешь?! Я тебя не понимаю! – зло выкрикнул я. – Говори что хочешь, и я уйду отсюда.

– Непременно! – ответил дед. – Как себя чувствуешь?

– Нормально! – ответил я еще более зло.

Игнорировать его было нельзя. Дед вполне может захотеть меня проучить. Нужно валить отсюда и никогда больше не приезжать!

– Ты не поверишь, но только что тебя атаковал пакет данных по работе мозга! – ответил дед. – И это поразительно! Я так и не смог понять, откуда у тебя такая пропускная способность сознания и подсознания. Ты впитываешь знания, как губка, и не показываешь признаков усталости. Любой другой провел бы в нашей клинике неделю, и не факт, что знания были бы усвоены.

– По делу! – опять зло сказал я.

– А ударь меня еще раз? – предложил дед.

Упрашивать меня было не нужно. С кувырком я ударил его «молнией», а потом еще раз сделал кувырок. Но следующая «молния» просто слетела с моих рук незавершенной: я не смог ее выполнить. Мою грудь снова стало корежить, от боли потемнело в глазах, и я упал на пол.

– Ты и впрямь силен! – заметил дед. – И теперь я понимаю, что за целительские блоки такие, которые мы не смогли снять, стоят в твоем организме. Садись в кресло, поговорим! Ты сможешь задать мне все интересующие тебя вопросы, а после будешь волен поступать, как тебе заблагорассудится.

– Черт с тобой! – ответил я и, кряхтя, сел в кресло, которое стояло за изголовьем кровати, почему я не сразу и заметил его. Как и кресло деда, оно было небольшим, мягким и удобным, явно не из палаты.

– Для начала позволь попросить у тебя прощения, – сказал дед. – Будем откровенны. Я считал, что ты находишься на уровне Ветерана, но ты уже прошел уровень Боевира. А если учесть, что ты без обучения воспользовался камонтоку Советниковых и превратился в элементаля, то я точно могу сказать, что после того, как ты наберешься опыта, ты будешь примерно на уровне Витязя.

– Стоп! – сказал я. – У меня от всего этого только еще больше голова болит! Можно по делу? Что это за проверка такая была? Что за испытание?

– Это не было испытанием, – усмехнулся дед, не обращая внимания на мой тон. – Есть такая поговорка: «Хочешь как лучше, а получается как всегда». Ты даже не представляешь, насколько эта поговорка соответствует нашему с тобой случаю.

Дед на мгновение замолчал, но я взял себя в руки и решил его больше не перебивать. Пусть расскажет хоть что-нибудь. Все вопросы задам позже…

– Это не была проверка или испытание. От неожиданной атаки ты должен был под влиянием страха за свою жизнь использовать все свои ресурсы. Полностью отдаться поединку. Да… А мы тем временем посмотрели бы на твои данные и сделали бы оценку прогноза развития. По крайней мере, определились бы с тем, что следует улучшать. Но ты и так очень силен. Я, признаться, поражен! Ты был один против Боевира и трех Витязей… Да, они не бились с тобой в полную силу. И все равно я просто не могу понять, как так получилось, что ты пробил «доспех духа» Витязя! А как ты убил собак! Это же чистая сдача на Боевира! Объемная защитная техника кругового радиуса действия!

Дед не выдержал и встал, не в силах усидеть на месте. На его лице отражалось огромное возбуждение.

– Тебе сложно представить, но я видел всего пять человек, которые могли выполнить подобное прежде, чем у них сформировалось ядро. Да, у тебя этот процесс практически завершен, и через месяц или два завершится обязательно, но это все равно очень мощно. А ты к тому же продолжил поединок и не только не сдался, но и был близок к победе! А элементаль Советниковых? Ты, скорее всего, не знаешь, но в роду Советниковых мало кто умеет пользоваться своим наследием. А если точнее, только дед, отец и Павел. Ты четвертый, кто освоил наследие. Для тебя это означает, что ты вполне можешь побиться с Павлом за главенство в роду. Если вдруг захочешь это сделать.

– Наследие, которое скрывают от всех в роду, это бред! – пренебрежительно сказал я.

– Это просто внутренние правила рода, которые устанавливает глава. Когда-то их глава принял такое решение, и с тех пор никто это правило не отменил.

– Ладно, пропустим! – махнул я рукой. – Почему меня чуть не убили?

– Потому что Аватарам была поставлена задача просто понемногу на тебя давить. Заставить нервничать и выкладываться по полной. Только так твое тело в итоге осталось бы без энергии, и тогда можно было приступить к очередному этапу совершенствования. Вот только ты оказался гораздо сильнее, чем я себе представлял! Поэтому все пошло наперекосяк!

– А зачем тебе понадобилось, чтобы у меня не было энергии? – задал я очередной вопрос.

Однако о чем бы я ни спрашивал, дед словно не слышал неудобных для него вопросов.

– Наш род имеет много тайн, и одной из них мы хотели поделиться с тобой, – сказал дед и внимательно посмотрел на меня.

– И что это за удивительная тайна? – едко спросил я, понимая, что дед только и ждет этого вопроса.

– Укрепление организма, – ответил он.

– Это прям секрет? – возвел я глаза к потолку. – Я тоже начал заниматься укреплением тела. В этом нет никакого секрета, все целители занимаются подобным.

– Все занимаются, но не у всех есть успешные и устойчивые программы укрепления, – заметил дед.

– И что во мне изменилось? – спросил я.

– Практически ничего, – ответил дед. – Ты будешь и дальше развиваться, только уже ускоренными темпами. И изменения будут носить не временный характер, а постоянный. Никакого скачкообразного изменения не будет, но то, что ты получишь через несколько лет, будет примерно на тридцать процентов выше того, что получил бы. Будешь крепче, сильнее, быстрее. Согласись, это немало. Для этого можно было и по шее получить.

– Это все слова, – ответил я. – Я тебе не доверяю. Уже не доверяю. Это можно было провернуть как-то по-другому, но ты сделал так, как сделал, и к тому же привлек к этому делу посторонних.

– Они ничего не вспомнят, – ответил дед.

– А что не вспомню я? – с вызовом посмотрел я ему в глаза.

– Ты вспомнишь все и даже более того, – сказал дед. – Ты вспомнишь не только это, но и кое-что другое.

– Не понял… – начал было я.

Но дед меня перебил:

– Уверен, ты получил больше, чем хотел изначально… Я дал тебе много, даже помимо усовершенствования тела. Было проведено восстановление подорванных функций организма. Если бы я знал, что у тебя такое плачевное состояние органов, то ни в коем случае не рисковал бы с проведением усовершенствования. Но у меня не было выбора, так что пришлось действовать.

– Вот именно! Плачевное состояние организма! Зачем было рисковать?! – возмутился я. – Нет чтобы просто проверить меня, провести хотя бы первоначальный осмотр… Так нет же! Сразу в битву! Старый дурак!

– Все мы ошибаемся, – ответил дед. – Только с возрастом каждая ошибка бьет по тебе все больнее. Извини меня, я был неправ.

– Это все, что ты хотел сказать? – спросил я.

Разговор успел мне наскучить, и я опять начинал злиться.

– Это не все, – ответил дед. – Есть кое-что еще, о чем ты должен узнать. У меня есть возможность усилить твою охрану. С помощью людей и собак.

– Собак? – Я поморщился, вспомнив напугавшую меня до чертиков огромную пасть с большими зубами. – И для чего они мне? Чтобы их быстро убили?

– Вообще-то это ты смог их быстро убить, применив достаточно сложную технику, – парировал дед. – Несмотря на размеры, они очень быстры и сильны. Они могут уворачиваться не только от техник – в них и из пистолета не всегда попадешь. Специальные методики обучения и целительские техники делают собак грозным противником для обычных людей. Да, я знаю, что у тебя охрана и прислуга все с рангами. Но ты забываешь, что обычный человек с пистолетом также может быть смертельно опасен, – медленно сказал он. – А подготовленные псы чувствуют опасность заранее, от них не скроешься с помощью маскировочных техник.

– Беру, – только и смог сказать я.

Как бы мне ни хотелось послать его с таким щедрым предложением, все же не стоило отказываться от возможности усилиться еще немного. Пусть доверия у меня ни к нему, ни к собакам не будет, но лучше так, чем ждать, пока Зимины с помощью своих техник смогут заполучить в свое распоряжение кого-нибудь из слуг. Пусть дед думает, что у них все под контролем.

– Это правильный выбор, – ответил он и продолжил: – Еще у меня есть четверо парней… Бывшие психи, с полностью поехавшей крышей… Так что не жалей их. С помощью техник мы смогли восстановить функции мозга. Теперь они самые обычные люди, только мало говорящие. Всем за сорок. Использовать их в качестве рабочих или слуг глупо, а вот если посадить их на камеры для контроля местности, они не пропустят никого, не отвлекутся, а заметят неполадки – сразу доложат.

– Это точно нет! – ответил я. – Еще подсунешь мне своих людей, которые меня и прирежут ночью.

– Понимаю, – согласился дед. – Именно поэтому у тебя в голове есть пакет данных с этой техникой. И ты поймешь, что никаких закладок нет и быть не может… Они тихие, мирные люди, которые в иной ситуации просто умерли бы или лежали в психбольнице на излечении. Подумай… Они педантичны и внимательны, не ленятся и выполняют все приказы. Один закрепленный за ними человек, который будет отдавать приказы – и ты точно будешь знать, что с этой стороны ты застрахован. Они не предают, а выполнение мелких несложных задач заставляет их понемногу развиваться. И у них начинают появляться собственные интересы и хобби.

– Что дальше? – спросил я, меняя тему разговора. Идея интересная, но пока я не разберусь что к чему, верить ему я не собирался.

– Дальше… – Дед сначала замялся, а потом повелительно сказал: – Дальше я продолжу после того, как ты расскажешь мне, что с тобой произошло и почему ты был настолько плох?

В этот момент я понял, что разговор сворачивает совершенно не в ту сторону. Я понимал также, что инициативы у меня в руках и не было, и это начинало злить. А еще в голове с каждой секундой все настойчивее билась мысль: когда в бою я потратил всю энергию, а после меня лечили и к тому же отправляли в мое сознание какие-то пакеты данных, не могли ли мне поставить какие-нибудь ментальные закладки, как тем же сумасшедшим?

Я понимаю, что это вполне возможно. И если это понимаю я, то дед и подавно. Сколько у него скрытых агентов влияния? Где сидит крот, который может стучать и даже не помнить про это? От осознания своей уязвимости у меня похолодел низ живота. Дед вполне мог подготовиться, и теперь читает меня так же легко, как я своих одноклассников.

Направленная в его сторону ментальная техника результатов не дала. В ментале был ровный фон, как в этом гребаном испытании: будто в комнате я сижу один. Хорошо хоть на энергетический центр ничего не давит. Нужно было проверить деда и как-то испытать. Мне хотелось напасть на него, но сначала нужно было кое-что уточнить.

– Что со мной произошло, когда я атаковал тебя? – осторожно взвесив все за и против, спросил я.

– Это ограничитель, – недовольно ответил дед.

После этих слов я будто вынырнул из воды и глотнул воздуха. Я понял, что это правда. Знания сами собой вспыхнули в голове.

Дед тем временем продолжил, как ни в чем не бывало:

– Это что-то типа подавителя-ограничителя, который ты…

– Не стоит продолжать, – перебил я его. – Кажется, я понял, как оно работает. Это техника, которая при использовании энергии давит на ядро или средоточие силы. Ты как бы сам наносишь себе удар.

– Да, – подтвердил дед и восхищенно добавил: – У тебя очень светлая голова.

Сомневаюсь, что он мог меня читать. Потому что если бы он чувствовал мое настроение, он бы не ошибся. Хотя вполне возможно, что мое воодушевление он принял за радость от овладения новыми знаниями.

Сделав удивленное лицо, я посмотрел в окно за его спиной, и дед, оценив мою пантомиму, обернулся посмотреть, что же я там такое увидел. И это было его ошибкой. Едва он отвел взгляд, как мои руки сформировали «электрическую плеть».

Энергоемкое и не всегда удобное применение техники оставляло ее в глубоком резерве. Да и времени на ее создание требовалось больше. Но все изменилось, когда я вернулся с острова. Айро показал мне несколько фокусов с этой техникой, и это было очень поучительно. Во-первых, ее вполне можно было поддерживать постоянно, и, как я понял, если техника, которая должна была мне навредить, будет использована после выполнения данной техники, то мне ничего не грозит. А во-вторых, этой техникой я буквально перепиливал толстые деревья.

«Электрическая плеть», словно обычная веревка, обвила шею деда. Он было дернулся от неожиданности, но я подал больше энергии, и деда буквально вдавило в кресло. В кабинете очень неприятно запахло паленой кожей и волосами: его шею с тихим электрическим треском обвил раскаленный провод.

Вся моя злость выплеснулась, наконец, наружу Дед очень сильно недооценил меня. Даже Ветеран может убить Богатыря, если тот будет хлопать ушами. А этот хлопает. Да еще как – тело сотрясают конвульсии. И пусть у него хоть трижды суперзащита от воздействия бахира, мне на это плевать. Ни стихийной защиты, ни «доспеха духа» на нем нет, так что он сейчас в моей власти. Нужно только смотреть в оба и не дать ему атаковать в ответ.

– Теперь поговорим по-моему! – медленно и внушительно сказал я. – Будь уверен, если ты сейчас вдруг попытаешься меня устранить, твоя голова слетит с плеч быстрее, чем я почувствую боль.

– Кха! Кха! Кха! – закашлялся дед, едва я отпустил давление на хлыст. Кажется, он подавился собственной слюной. – Я… кха… и до этого тебе не врал! Кха… Что ты хочешь узнать?

– Зачем ты на самом деле копался в моей голове? – спросил я, пытаясь прощупать его ментально.

Обычно это было чертовски сложно. Но сейчас, едва дотронувшись до него своим сознанием, я понял, что он ничем не прикрыт, а также то, что сейчас дед испытывает бурю чувств: удивление, восторг и страх – страх потерять свою жизнь вот так.

– Я говорил тебе правду! – громко заявил дед.

Но я услышал легкий отголосок неуверенности и надавил «хлыстом» сильнее, после чего прокричал ему в лицо:

– Я тебе не верю! Ты мне врешь!

– Кхм… – После секундной заминки дед продолжил: – Теперь, глубоко вдохнув, я смогу продержаться без воздуха около получаса, может меньше из-за конвульсий. Но ты все равно не сможешь со мной говорить. Может, не будем работать так?

– А ты начни говорить правду, – разозлился я. – Я чувствую твою ложь. Ты не до конца откровенен со мной. Не юли! Ты еще можешь моих внуков увидеть, а если сердце сейчас просто остановится, ты не сможешь запустить его вновь.

– Я говорил тебе правду во всем, но кое о чем умолчал, – медленно сказал дед. – Я преследовал еще одну цель… Я хотел снять блок с твоей памяти…

– Какой-какой блок? – опешил я и даже еще немного ослабил «хлыст».

– Даже маленький ребенок знает очень многое из того, что не должен знать. Ты знал еще больше. Именно поэтому перед тем, как отправить тебя в Китай, на твоей памяти был поставлен блок, который должен был оградить тебя от лишних мыслей.

– Не понял, – еще больше опешил я, потому что совершенно ясно ощущал, что сейчас он не врет.

– Что тут непонятного? – спросил дед. – Ты же сам понимаешь, что не помнишь ни меня, ни отца – никого. В твоей голове образы. Ты помнишь только образы и эмоции, которые когда-то испытывал. А ведь меня ты должен был хорошо запомнить. Я обещал сделать тебя своим наследником и планировал держать тебя при себе… Но все пошло наперекосяк…

– Что с блоком?! – перебил я его. – Ты снял его?

– Нет! – воскликнул дед. – Его там не было!

– Как так?! – возмутился я. – Ты что, не смог найти ту технику, которую сам когда-то ставил?!

– Ее ставил не я, – пояснил дед и добавил: – Это была твоя мать.

– Что?! – не поверил я. – Кстати… А где она?

– Она ушла из рода, – ответил дед.

– Когда? Почему? Почему мне не сказали? – удивился я.

– Это была не та информация, которую следовало распространять! – воскликнул дед. – Я не хотел ее отпускать, но она меня не слушала.

– Почему она ушла? – спросил я.

– Чтобы самой вершить свою судьбу! – громко заявил дед.

Очевидно, он был зол: это была тема, которую он предпочел бы не поднимать.

Я начал снова давить на него «хлыстом» и веско сказал:

– Расскажи сам все как есть, чтобы мне не пришлось давить на тебя и выпытывать интересующие меня подробности.

– Кха!… – Дед со злостью посмотрел на меня. – Я застал наш род на пике процветания. Зимины были сильны и очень уважаемы. У нас было много опытных бойцов, целителей и ветеринаров – более полутора сотен человек. Из того поколения сейчас живы только девять человек. Все остальные не застали былого величия рода. Целители отменные, вот только бойцов раз-два и обчелся. Человека, который мог бы возглавить род после меня, нет. Нет никого, кто мог бы уверенно противостоять ораве наглых и сильных клановых. Нужен был кто-то, кто мог бы ответить ударом на удар и не позволить добить род.

Твоя мать могла бы возглавить род, но все же женщина у руля – это не совсем то что нужно. И тогда у меня родился план. Она должна была родить наследника. И все бы ничего, но по прогнозам наиболее сильный ребенок получился бы от твоего отца. Я заставил твою мать пойти на это ради сильного сына. Но чуда не случилось: один случай на пятьдесят миллионов. Ребенок унаследовал не одно сильное наследие, а два слабых. Скрыть от твоего отца рождение бастарда не удалось, как не удалось и отстоять тебя у них.

Я хотел сделать тебя своим наследником и, казалось, уже договорился, но ты неожиданно был отдан на заклание. Я всего лишь хотел, чтобы ты был моим наследником, а получилось вот так… Мы пытались наладить с тобой связь, но безрезультатно. И через год после этого Анна покинула нас. Иногда приезжает, но официально она постоянно в командировках…

Поверь, я не желал тебе зла, когда, ударив под дых, отправил в темную комнату. У меня по отношению к тебе исключительно чистые помыслы. Я не собираюсь тебе как-то вредить. Наоборот, я готов всецело тебе помогать. Людьми, информацией, деньгами…

– Кругом обман… – устало выдохнул я и сел в кресло. Я понял, что он не врет мне. – И зачем я только сюда приехал? Не лучше ли было бы оставаться в Китае?

– Арсений, – тяжело дыша, сказал дед, – мне все равно, что сейчас было. Ты мой внук. Я тебя люблю. Больше никаких тестов. Ты показал, что достоин. Прошу тебя, не обижайся на меня!

Я хотел было послать его, но внутри меня заговорил Советников. Пример отца, который я наблюдал, подсказывал: даже проигрывая, побеждай! Твои личные симпатии ничего не стоят, если на кону стоит жизнь!

– Мне нужны и собаки, и люди! – уверенно заявил я, отбросив негатив. Дед явно был рад это услышать. С него словно груз сняли. – И да, мне нужна моя одежда.

Странно было то, что после применения техники у меня ничего не болело. Но от деда я возвращался в плохом настроении. Почти полтора дня я провалялся без сознания, а у меня еще назначена встреча с отцом по обсуждению организации вечера. Вот только не это меня расстраивало. Расстраивало, что я тупица. Как я мог так расслабиться?! С чего решил, что здесь что-то изменится для меня в лучшую сторону?! Дурак и дубина!

С отцом и Тимофеем я просидел почти до одиннадцати вечера. Единственной приятной новостью для меня оказалось, что Писаник все же позвонил и дал согласие на еще одну встречу. Наконец-то, а то я уже смирился с тем, что он мне отказал.

Спать я ложился только с одной мыслью: я очень расслабился, нужно наверстывать.

– Ну что же, это очень хорошо. Даже неожиданно хорошо. Мне кажется, вы стали понимать мой предмет гораздо лучше, чем некоторые мои студенты с выпускных курсов, – сказал академик Юрьев, читая мое небольшое эссе на вольную тему.

Юрьев был одним из наемных специалистов, которых мне нашла моя классная руководительница. Он преподавал философию права. Умнейший мужчина, но из простых, хотя верен. Многие клановые хотели бы оказаться на его месте. Едва начав работать с ним, я был очень сильно удивлен тем, что он тратит свое время на дополнительные занятия со мной. Не та я величина. Не наследник рода и уж точно не обладаю большими связями, чтобы от отношений со мной можно было ожидать какую-либо мгновенную выгоду.

А вообще, подробней изучив биографии преподавателей, которые прибывали в лицей, я понял, что тут что-то нечисто. И особенно нечисто с моей классной. Преподаватели, с которыми она меня свела, за день зарабатывали больше, чем она за месяц, и тем не менее общались с ней очень уважительно, невзирая на статус и возраст. А если учесть, что официально девушка не имела отношения ни к какому роду или клану, то у меня складывалось совершенно неоднозначное мнение о ней.

Да, я ничего не знаю о ней и о ее родителях. Возможно, кто-то из ее родственников обладает нужными знакомствами, и она просто этим пользуется. Вот только этого явно недостаточно. Мало того что девушка имела авторитет у преподавателей, которых она непонятно откуда знала, были еще странности, заметные невооруженным глазом. Например, она не раз ссорилась не только с директором, но и как-то могла отстоять свой класс перед Богряниным, который был прямо-таки звездой лицея.

– Спасибо, – спокойно ответил я Юрьеву. – Я просто читаю ту литературу, которую вы мне порекомендовали.

– В таком случае продолжайте читать, – сказал мужчина и встал, пряча мое эссе в свой портфель. – На следующее занятие меня не ждите. Дочитайте всю заданную литературу, а когда закончите, позвоните мне. Тогда и обсудим все с самого начала. Так будет больше толку.

– Хорошо.

Я встал и пожал протянутую мне для прощания руку. Проводив его до двери, я дождался, пока он выйдет и с глухим рыком выдохнул, после чего с трудом добрался обратно и плюхнулся в кресло. В висках опять начинало ломить.

«Гребаные Зимины! – думал я. – Решили меня усовершенствовать… А про дозировку забыли! Опять кровь из носа пошла!» Достав из кармана платок и отложив в сторону книгу, которую держал в руках, я откинулся в кресле и прикрыл глаза. Головная боль накатывала быстро, сковывала мою черепушку, словно тисками, и практически так же быстро заканчивалась. Но вот кровь из носа сама по себе идти не перестанет. Такое уже было однажды, и, судя по всему, это своеобразная защита организма от перегрузок.

Информация, которая словно бы сама собой появлялась у меня в голове, была настолько разнородна и не структурирована, что я мог только костерить своих родственников по матери. У меня возникали знания по языкам, по философии права, по вооружению боевого робота «Панцирь-С» и, что особенно меня удивило, по музыкальной литературе и, кажется, сольфеджио. Почему так много всего и зачем оно мне, я не знал. Во всяком случае, без знаний по музыкальной литературе я бы точно мог обойтись.

Примененное мною целительское воздействие работало достаточно медленно, мне все еще не хватало опыта, но постепенно мне становилось легче.

– Арсений, у вас кровь? Вам плохо? – неожиданно прозвучало у меня над головой.

Я открыл глаза и увидел пышный бюст склонившейся надо мной классной руководительницы.

– Спасибо, Мария Николаевна, все хорошо, – сказал я.

– Но у вас кровь? – продолжила настаивать учительница, еще ближе склонившись ко мне.

– Все хорошо, – быстро сказал я, отводя взгляд. – Давление поднялось… Но я уже сам себя исцелил.

Девушка, казалось, уже сама стала понимать, что действует на меня особым образом. И судя по всему, ей это нравилось. Наверняка я сказать не мог, так как ментальные техники я к ней не применял, как бы мне этого ни хотелось.

Не знаю, почему так, но мне нравилось в ней все. И то, как она выглядит, и то, как она себя ведет. Мне казалось, я готов вечно слушать ее голос. Прежде я был уверен, что в чем в чем, а в общении с девушками у меня не будет проблем. А сейчас все происходит ровно наоборот и мне не удается взять себя в руки. Я отвечаю невпопад и несу какую-то ерунду, что мне очень не нравится.

– Ну да, с той нагрузкой, которая на вас легла, это немудрено, – заметила она. – Вас, кстати, все преподаватели хвалят. Я и не думала, что вы настолько серьезно возьметесь за учебу. Представляла вас более ветреным, что ли…

– У меня есть место, время и первоклассные преподаватели. Этого для успеха достаточно, – ответил я, стараясь казаться как можно более равнодушным, хотя похвала от нее была мне особенно приятна.

– Хм… Не все так думают… Ладно. Остановили вы кровь или нет, но я считаю, что чашка горячего сладкого чая вам определенно не помешает. Хотя бы для того, чтобы восполнить силы и прийти в себя, – сказала учительница и подняла руку, перебивая меня: – И не думайте отказываться.

– Как скажете, – только и мог ответить я.

Уже через полчаса, когда мы с Марией Николаевной закончили пить чай с печеньем и разговаривать о моем прошлом, я быстро покинул учительскую и полетел искать Марка.

Занятия на сегодня уже закончились, и я был рад, что успел перехватить его.

– Ты можешь мне что-нибудь рассказать о нашей классной? – спросил я, сразу переходя к делу.

– Закончим разговор на улице, – предложил Марк.

Когда мы отошли от пропускного пункта в лицей, Марк медленно заговорил:

– Дело в том, что ситуация по ней весьма запутанная. Пришла молодая, амбициозная и, что интересно, не местная, а ей и слова поперек никто не может сказать. По моей информации, она приехала из Московского княжества. В наших кругах бытует мнение, что она работает на княжескую разведку.

– То есть? – удивился я. Мария Николаевна меньше всего была похожа на разведчика. – С чего такой вывод?

– Вывод напрашивается сам собой, – ответил Марк. – Едва она только приехала, как сразу стала щемить некоторых клановых, которые позволяли себе лишнее. Естественно, начались разборки. Подробностей я не знаю, но через некоторое время все, с кем Мария Николаевна пересекалась, просили у нее прощения и предлагали забыть о возникших недоразумениях. Похоже, чуть больше знает о ней Ключинец, только он никому ничего не говорит. Помню, как он советовал нам не лезть на рожон и не вступать с ней в конфликт: мол, целее будем.

– Да ну… – медленно сказал я. – Звучит фантастически…

– Звучит, может быть, и фантастически, но она периодически приезжает в резиденцию князя, и это точно не просто так, – заметил Марк. – Насколько я могу судить, то видео с комментариями в твой первый день в лицее – это тоже ее рук дело. Знаю, что она прикрыла нескольких наших учеников, и они ей точно доносят… рассказывают обо всем интересном, что происходит не только в классе, но и в лицее.

– Очень любопытно, – пробормотал я. Информация была неожиданная.

– Все рано или поздно отправляют своих людей проследить за ней, – продолжил Марк, – чтобы разобраться в ситуации. Слишком независимая и сильная фигура получается. Но начав расследование, натыкаются на ее дело, печать разведки и просьбу не лезть, куда не следует. Информация скрыта.

– Ладно… Подумаю об этом потом… – медленно произнес я и спросил: – Ты куда сейчас? Подвезти?

– Нет, – отрицательно покачал головой Марк. – Отец, пока будет работать на тебя, решил поставить меня над всеми делами рода. Теперь будет собирать все до кучи и передавать дела мне, объясняя все нюансы. Мы тут недалеко офис открыли, так что вся работа будет там.

– Да, я слышал, – кивнул я. – Ладно, бывай.

– Бывай! – сказал Марк. И, пожав друг другу руки, мы разошлись в разные стороны.

Всю дорогу домой я думал о Марии. Чем дольше мы общались, тем больше мне нравилась эта девушка. И пусть у меня было не так много времени на то, чтобы ее оценить, мне с каждым днем казалось, что это любовь. Любовь если не с первого взгляда, то с пятого точно. Было в ней что-то, что заставляло думать о ней. А сегодняшнее чаепитие оставило особое послевкусие. Девушка расспрашивала меня о моей прежней жизни, о перенесенном опыте и планах на будущее. И я мог думать только о ней.

Хотя должен был думать о другом. Сегодня у меня ожидалось пополнение: прибывали Дима, Джунг и еще несколько десятков новых специалистов, которые так нужны были Ао. До дома они должны были добраться примерно в районе одиннадцати часов, а это значит, что они, наверное, уже на месте.

– Привет-привет!

Едва я вышел из машины, как на меня неожиданно набросился молодой парень, чем-то похожий на меня, и крепко обнял.

– Осторожно, монстр! – прокряхтел я, и сам обнял его в ответ и так же крепко сдавил. – Наконец-то!

– Я тоже скучал по тебе, – ответил Дима. – Даже сам не ожидал, что буду скучать настолько сильно.

– Ты сейчас кто по паспорту? – уточнил я.

– Дмитрий Иванович Сэзан.

– Странная фамилия, – удивился я. – Взял бы что-то более привычное. Сазонов, например.

– Нет, не хочу, – ответил Дима. – Пусть меня считают кем-то вроде иностранца.

– Ну ладно… Ты кушал? Разместился? – спросил я.

– Да нас покормили. Да и чего размещаться? – демонстративно удивился он. – У меня только сумка с вещами, и все.

– Отлично, – кивнул я. – У меня на тебя сейчас планы. Возьми с собой какую-нибудь спортивную форму и через пять минут будь тут.

– Хорошо, – был ответ.

Да, на сегодня у меня с Димой была намечена важная работенка. Из-за этого я даже перенес встречу с Тимофеем в ресторане на поздний вечер. Ну не было у меня желания заниматься организацией мероприятия по принятию меня в род. После случая в клинике я стал немного сомневаться в себе. И хороший тренировочный бой с человеком, которому я доверяю, покажет, из какого теста я состою. Мне самому нужно было убедиться, что все в порядке, как и прежде.

Через пять минут мы уже выезжали из ворот моего дома. Благо ехать было недалеко. Клан Морозовых владел десятком боевых залов по всему городу. Снять один из них было дорогим удовольствием, но я это сделал.

Уже по приезде я понял, почему так дорого, и вместе с тем убедился, что не прогадал. Огромный крытый ангар, разделенный на две боевые зоны, снаряды для занятия спортом и стоящие вдоль каменных стен мишени, гладкий земляной пол и работающий на тридцать процентов подавитель. А также возможность в течение пяти часов заниматься без посторонних и полная конфиденциальность.

– Решил проверить меня? – поинтересовался Дима, едва войдя внутрь. – Крутое место. А если учесть, что находится в пределах города, так и вообще.

– Нет, скорее себя, – признался я. – Переодевайся.

– Что, негде было нормально потренироваться? – рассмеялся Дима. – Ждал меня?!

– Сейчас посмотришь, – улыбнулся я.

– Ты, главное, не стесняйся атаковать… Я себя ощущаю, как Мастер, – заявил Дима. – Учитель мне ничего не сделает.

– Я Боевир, а ты Витязь, – ответил я. – Учи матчасть!

– Хорошо, хорошо, – покивал Дима. – Посмотрим, кто будет лучше…

Разминка заняла минут пять. Все это время я раздумывал над тем, как лучше организовать проверку. Хотелось сначала просто помедитировать и с помощью Димы поискать в своей голове те самые пакеты данных, которые заложил в мое сознание дед. Кроме того, я не исключал возможность, что рядом с пакетами данных может находиться и какой-нибудь ментальный блок, как с моими воспоминаниями о детстве. И я очень надеялся в этом вопросе на друга.

Странно было, что Дима мне ни о чем подобном не говорил. Хотя, возможно, он сам не знал, куда смотреть. Прикинув за и против, я решил отложить изучение моего сознания на конец тренировки.

У меня было огромное желание проверить себя. После того как я очнулся в клинике, чувствовал я себя просто превосходно. Не было той слабости, что мучила меня после возвращения с рудника, не хотелось съесть лошадь на завтрак, обед и ужин. Что-то со мной сделали, и это что-то обладало положительным эффектом.

А ведь кроме того положительную роль не только в моем самочувствии, но и в боевой составляющей играет стабилизация ядра. Сила чувствуется как-то иначе. Так, словно раньше это была вода, а теперь я ощущаю, как она превратилась в масло, тягучее и плотное.

– Ну что, ты готов, мой юный падаван? – спросил Дима, высоко подпрыгивая на одном месте.

– С чего ты решил, что падаван именно я? – демонстративно удивился я.

– Падаван слабее рыцаря, а это значит, что ты можешь смело атаковать меня, – рассмеялся Дима. – Дарю тебе право первого удара.

– Ну спасибо, – сказал я.

И с разворота бросил в Диму «шаровую молнию», вот только не маленькую, какую он привык видеть, а большую, размером с баскетбольный мяч.

– Хрена?!.. – только и успел удивленно крикнуть Дима.

Он едва успел выставить руки перед собой, как от попадания его буквально снесло в сторону и отбросило назад. Я почувствовал его удивление и злость и тут же сформировал «стихийную защиту». Через мгновение в нее прилетел «огненный шар», такой же по размерам, как и моя «шаровая молния». Вот только моя защита выдержала, и огненный комок стек по ней, не причинив мне вреда.

Но Дима и не думал останавливаться. Он отправил в мою сторону «огненный шар» диаметром около полуметра. На подобную атаку мне нужно было ответить более сильной защитой. И я поставил ее вовремя. «Электрическая стена» словно сама собой выросла из-под земли и приняла на себя удар.

Сразу после этого я направил «электрическую стену» в сторону Димы, но тот без промедления ответил мне «огненной стеной». Мою технику разбило. Мне пришлось смещаться в сторону, создавать «электрический щит» и бросать его в сторону Димы. Но ни я в него не попал, ни он в меня.

Мы уже находились в постоянном движении и непрерывно атаковали друг друга, пока на уровне сильных Ветеранов. Но в какой-то момент я атаковал его десятком «шаровых молний». Техника была выполнена безукоризненно, и атака буквально смела все Димины защитные формации. Выдержав мою атаку, он ударил в ответ так же сильно, на уровне Боевира.

Его огромная «огненная волна» после небольшого притопа стала разрастаться в разные стороны. Я знал, что он может поддерживать ее очень долго, а если не будет лениться, то она перейдет в технику ранга Витязя. Пришлось пойти на сближение и хитрить. Я чувствовал Диму и надеялся, что он не будет ожидать моей атаки сквозь огонь. Вот только я его недооценил и за «огненной волной» меня ждал «огненный ковер». Дима не боялся своего огня и создавал опасные техники у себя под носом, не давая мне приблизиться.

Я уже начинал слабеть, и мне пришлось применить новую технику. Я приблизился к Диме как можно ближе и активировал ту самую защиту, которой так удачно убил собак. Волна электричества, словно от места взрыва, полетела в стороны и не только потушила огонь, но и отбросила Диму далеко назад, сбив защиты. Огонь вокруг меня тут же потух.

А вот Дима разозлился по-настоящему. Взрывная волна с того места, где он стоял, отбросила меня на несколько шагов назад. Я решил попробовать себя в рукопашке. «Электрические перчатки» защитили руки и торс, а длинные наросты на кулаках, словно кастеты, позволили мне пробить две защиты Димы.

– Это на меня не подействует! – крикнул он, приняв удар на «доспех духа», и сформировал стихийную защиту.

Я активировал свое паследие. Электрический элементаль с легкостью пробил и «стихийную защиту», и «доспех духа». Дима оказался на земле, а я отменил преобразование.

– Ты проиграл! – громко заявил я. – Ну, и кто из нас падаван?

– Как ты это сделал? Я хочу так же! – крикнул он, на что я лишь загадочно улыбнулся.

– Передохнем и попробуем еще несколько раз. И, может быть, тогда я снизойду до ответа, – ухмыльнулся я и сел прямо на землю. Поединок дался мне нелегко, нужно восстановиться.

В учебные схватки мы вступали еще трижды, и в двух из них победил Дима. Поняв, что можно не опасаться меня повредить, он атаковал, как и положено сильному бойцу, совершенно не стесняясь. И по большому счету плевать ему было на мое наследие, он просто не подпускал меня к себе, атакуя так, чтобы я вынужден был отступать. К концу последней схватки я был выжат как лимон, а Дима не потратил и половины своего резерва.

Несмотря на это, результатом я остался доволен. Я проверил свои техники атаки и защиты. Потренировал свое наследие. И если бы я использовал в бою ментальные удары, то победил бы большее количество раз.

На этом, к сожалению, хорошие новости заканчивались. Попасть в свой внутренний мир с помощью медитаций у меня не получилось, как я ни старался. Дима тоже ничем не смог мне помочь. Единственное, я понял, что никаких блоков в моей памяти он не видел. Из этого следовали два вывода: либо я что-то делаю не так, либо за все нужно платить и, приняв Диму, я лишился воспоминаний. И это было не очень хорошо.

– Итак, господин Арсений, вы находитесь в довольно сложной ситуации, – сказал отец Марка, взяв в руки два документа, по одному в каждую руку. – Договор на принятие рода в боярский клан Советниковых стандартен и достаточно честен. Согласно ему ваш род на пять лет освобождается от налогов в казну клана. Но тем не менее в этой бочке с медом есть ложка дегтя.

Согласно пункту семнадцать-один, так как роды являются родственными, то при уничтожении всех действующих членов одного из родов все движимое и недвижимое имущество, а также счета и ценные бумаги переходят в распоряжение второго родственного рода… Извините за тавтологию, но звучит все именно так.

– Я, когда читал договор, тоже обратил внимание на этот пункт, и он мне не понравился. Именно поэтому я и стал искать кого-то вроде вас, – пояснил я. – Вы хотите сказать, что это единственный спорный вопрос, и других подводных камней нет?

– Больше нет, – ответил Василий Петрович. – Я даже был удивлен… Но, скорее всего, это единственное, что их интересует. Кстати, почему? Я не совсем понимаю, что у вас может быть такого интересного. У вас нет ничего для равноправного вступления в клан Советниковых.

– О, ничего особенного. Просто кусок земли на территории Китая, совсем небольшой, но отчего-то притягательный. Для многих, – ухмыльнулся я.

– А! Вот в чем дело! – кивнул мужчина и откинулся на кресло, словно разгадал, наконец, давно мучившую его загадку. – Международный клан – вот что им нужно. Уровень авторитета боярского клана Советниковых поднимется на новую высоту. Тогда же они обнародуют и информацию по вашему владению землей, чтобы заткнуть рты недовольным.

– Это настолько серьезно? – удивился я.

– Определенно, – ответил мужчина, – это очень важно. У нас таких кланов всего с десяток наберется. И в этот список, пусть и последним, войдет клан Советниковых. Понимаете, княжества постоянно соревнуются друг с другом по многим показателям. И международный клан – это весомое преимущество, которое позволит нашему князю смотреть чуть свысока на других князей. Поэтому ваш отец станет вхож в палату князя и наверняка получит от него какие-то привилегии. Так что теперь вы понимаете, насколько это важно.

– Ладно, – покивал я головой, – это мне, допустим, понятно. Но что будет дальше? Боюсь, стоит мне только согласиться с данными требованиями, как меня устранят.

– Не совсем так, – отрицательно покачал головой Писаник. – У нас с вами хватит контраргументов, которые позволят чувствовать себя в безопасности. Для начала можно написать завещание, чтобы вашим родственникам было невыгодно убийство. А можно устроить и так, что они и вовсе станут трястись над вашей тушкой. С другой стороны, можем просто исключить этот пункт из договора.

А самое главное, если по нашему княжеству все понятно, то китайские земли они все равно не имеют права забрать после вашей кончины. Эта собственность либо переходит наследникам, либо возвращается в клан, который ее выделил, либо отходит государству. Поэтому вашим противникам, если они задумали завладеть вашими землями, нужно для начала вас женить, а потом только смотреть, что делать дальше… Есть над чем подумать.

– Хм… – протянул я. – Давайте уберем этот пункт. Но вместе с тем неплохо было бы намекнуть, что я составил завещание, чтобы даже не пытались меня как-нибудь подставить.

– Это будет правильно, но не очень дальновидно, – ответил Василий Петрович. – Лучше будет, если я намекну своим коллегам, составлявшим договор, что завещание есть. Они правильно истолкуют мои слова, об этом можете не переживать. Зато вы таким образом становитесь одним из претендентов на управление основной ветвью рода и клана… Жизнь ведь длинная. Возможно, через десяток лет вы захотите воспользоваться возможностью управлять кланом… Подумайте, это как минимум перспективно.

– А они точно поймут, что я составил завещание? Точнее, так ли точно они поймут, что ловить их господину нечего? – уточнил я. Уж больно не хотелось ошибиться.

– Это я беру на себя, – поднял руки вверх Писаник. – Уверяю вас, по данному пункту ни у кого не возникнет вопросов.

– Хорошо, – кивнул я. – Что еще скажете? Чего посоветуете?

– Да, кстати, в связи с тем, что вы входите в боярский клан, вы вполне можете поменять герб, – сказал Василий Петрович.

– То есть как это? – не понял я. – А его в таких случаях можно менять?

– Определенно, – ответил он. – Сейчас ваш герб представляет собой изображение желтой книги, которую обвивает красный дракон. Можно его слегка изменить: например, поместить дракона в книгу. В таком случае не будет столь явно выражен китайский колорит и герб будет смотреться более привычно.

– Я как-то не думал о смене герба, он мне вполне нравился, – задумчиво покачал я головой. – Подумаю над этим. Что еще?

– Мне нужно, чтобы вы подписали несколько бумаг, уже лично для меня, – медленно произнес мужчина и положил передо мной несколько договоров. – Это липа, – пояснил он. – Зная все реквизиты договоров по купле-продаже объектов недвижимости, которых меня лишили, я хочу сделать хитрый ход по их возвращению. Если вы подпишете и поставите свои печати, то я пойду к своему недругу и предоставлю их как основание для оспаривания его собственности в суде князя. Что-то мне подсказывает, что его репутационные потери в этом случае будут настолько значительными, что он не захочет связываться с Советниковыми. Особенно в связи с последними событиями… Ну так что, поможете мне?

– Это же подделка документов? – медленно уточнил я, глядя ему прямо в глаза.

– Да, – согласился мужчина. – Подделка.

– Хорошо, – ответил я и поставил подпись, а после и печать, достав ее из кармана. Я и впрямь собирался помочь Писанику, а то, что приходится действовать таким образом… ну так не все же должно быть по правилам. – Что-то еще?

– Пока нет, – ответил заметно повеселевший мужчина. – Я, пожалуй, с вашего разрешения, пойду. Есть огромное желание закрыть этот вопрос как можно быстрее.

Раскланявшись с Василием Петровичем, я остался сидеть на месте. Закрытая кабинка в «Золотом павлине» была удобна: мне никто не мешал и я мог побыть наедине с собой и подумать.

Приближалась церемония принятия в клан. Событие достаточно важное как для меня, так и для всего высшего света столицы. Приглашенных будет около двухсот человек, и они придут не одни, а с парами и с детьми. И это я еще не говорю о тех, кто состоит в боярском клане и будет присутствовать обязательно. Я все пытался понять, правильно ли я поступаю, соглашаясь шагнуть под крыло к Советниковым, и никак не мог нащупать верный ответ.

Неожиданно дверь открылась, и на пороге появился директор ресторана Лу Дань:

– Прошу прощения, господин. Могу я войти?

– Да, конечно, присаживайся, – кивнул я, указывая на место, которое совсем недавно освободил Василий Петрович. – Что случилось?

Я понимал, что что-то случилось. Мужчина волновался, пусть по его лицу это было сложно заметить.

– Господин, я пришел к вам по делу… – неуверенно начал Лу Дань. – У меня есть разговор. Вы позволите?

– Внимательно слушаю, – сказал я.

– Дело в том, что еще до того, как война уничтожила клан, которому я служил, один из старших слуг решил, что мой ресторанный бизнес приносит не так много, и отправил меня на подготовку в качестве начальника шпионской группы. Еще там, в Китае, я создал сеть осведомителей. У меня в подчинении было около пятидесяти человек. Так что смело могу утверждать, что знаю, как проводить такую работу. Меня часто хвалили и ставили в пример. Прибыв сюда, я решил, что не должен заниматься исключительно бизнесом, а должен создать сеть, чтобы помогать вам.

Мужчина замолчал и пристально посмотрел на меня.

– Продолжай, – благосклонно сказал я.

Теперь я начал понимать, откуда у Лу Даня дополнительное финансирование. А ведь посетителей в ресторане с каждым днем становится все больше, и Лу Дань уже подумывает о поиске здания для открытия второго подобного заведения.

– Я постоянно собираю слухи о вас и вот недавно начали возникать определенные разговоры… – Мужчина помолчал, собираясь с мыслями, и потом продолжил: – Кто-то вбрасывает в информационное поле столицы, что вы никогда не были в Китае. Что вас отправляли куда-то учиться на главу рода. Что Советниковы просто решили таким образом усилить свое влияние в княжестве и подобраться к князю… Много говорят о том, что у них будут два рода в одном клане, причем равнозначных. И кстати, считают большой проблемой то, что ваш ранг на уровне сильного Ветерана, хотя минимум должен быть Боевир. Это еще одна из причин неприязни…

– Продолжай, – подбодрил я Лу Даня. – Рассказывай все, что ты услышал, и не бойся говорить прямо, я понимаю, что это не твои слова.

– Да… В общем, они говорят, что вы слабы и у вас нет морального права становиться главой рода… – медленно произнес мужчина.

– Какие именно роды ведут эту деятельность? – уточнил я.

– Точно знаю про Богряниных и Больтов, но мои возможности невелики… Еще знаю, что они выступают не сами по себе, у них есть покровитель. Серьезный покровитель, примерно уровня Советниковых. Так что все говорит о том, что это не просто случайные разговоры, а спланированная акция, которая непонятно к чему приведет.

– Хорошо, – задумчиво кивнул я. – Что-то еще?

– Это все, господин! – сказал Лу Дань.

– Отлично, – кивнул я. – Работай дальше в данном направлении, но мне очень важна скрытность. Пусть лучше информация будет неполная, это я переживу. А вот если молодую сеть выявят – нет. Понял меня?

– Да, господин! – поклонился мужчина.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросил я. – Деньги? Люди? Аппаратура?

– Нет, господин, – ответил он. – Все есть.

– Тогда следующий твой ресторан я проспонсирую сам, – уверенно заявил я.

Такая инициатива должна поощряться, и я буду полным дураком, если не поддержу его. Информация подобного рода очень важна, а он хорошо поработал, чтобы ее добыть. Поощрение необходимо, по крайней мере, пока я располагаю такой возможностью.

– Звони мне в любое время, если информация будет хоть сколько-нибудь важная, – сказал я, прощаясь с Лу Данем.

Из «Золотого павлина» я сразу поехал в центр, где сейчас находился Тимофей. Созвонившись с ним, полетел в ресторан, в котором планировалось проведение церемонии моего принятия в клан. Организаторскими вопросами занимался как раз таки Тимофей. Мне даже стало казаться, что он ночует если не в ресторане, то рядом с ним. Не знаю, почему отец повесил все обязанности по организации на него, но как-то так получается, что в основном один Тимофей все и делает.

Тимофея я нашел за одним из последних столиков огромного банкетного зала.

– Присаживайся! – показал он на стул напротив себя и спросил: – Чай будешь?

– Нет, – отрицательно покачал я головой, присаживаясь. – Я к тебе по делу, которое меня, признаюсь, волнует.

– Что за дело? – слегка удивился он, устало взглянув на меня.

– Я узнал, что Богрянины, Больты и еще кто-то, сопоставимый по могуществу с Советниковыми, начали кампанию по моему очернению, и это накануне моего вступления в клан. Ты ничего про это не знаешь?

– А, ты про это? – облегченно выдохнул Тимофей. – Про это я как раз таки знаю. В этом замешан клан Дорониных. У нас с ними, кстати, был конфликт, после того как тебя отправили в Китай. Потом было подписано мирное соглашение, но, видать, они опять хотят, чтобы мы им зубы подравняли… Не волнуйся насчет этого. Отец в курсе, аналитики в курсе, так что не должно быть никаких проблем.

– А они не могут сорвать подписание договора или как-то иначе нагадить? – уточнил я, немного успокоившись после слов Тимофея.

– Да вроде не должны, – задумчиво ответил Тимофей. – Слишком много гостей будет. Даже князя пригласили… Не знаю, правда, будет ли он, но по идее должен быть. А в присутствии князя никто не захочет как-то дискредитировать Советниковых. Хотя… я знаю не все, могу ошибаться… Атаковать тебя на мероприятии они точно не будут, но могут спровоцировать кого-нибудь на действия до церемонии… Так. Тебе нужна дополнительная охрана. Я свяжусь с Павлом, к твоему дому подъедут несколько машин для усиления.

– Да ладно, – отмахнулся я. – Неужели на меня могут напасть?

– Вообще, до твоего прихода я был спокоен в этом отношении, – ответил брат. – Но если даже твоей разведке становятся известны факты о твоей дискредитации, значит, вопрос серьезный. – Тебя могут как-то подставить перед самим мероприятием.

– У меня есть Боевир, – ответил я, имея в виду Диму.

С Димой мы договорились, что пока я буду представлять его как своего телохранителя и Боевира. Никто не должен знать, что он Витязь: пусть это станет сюрпризом для врагов.

– Один Боевир – это хорошо, но мало, – заметил Тимофей. – Поверь мне, лучше перестраховаться.

– Ладно, – сказал я и откинулся в кресле. Вспомнив приключения на руднике, я решил не гневить высшие силы, а принять предложение о поддержке.

Из задумчивости меня вывел голос Тимофея:

– Да. Вам очень повезло, потому что он тут… Прямо напротив меня. Когда? Пять минут? Это очень быстро. Он, конечно, спешит, но я попрошу его остаться. Я найду причину, не волнуйтесь.

– Кто это? – спросил я у брата, когда он закончил говорить и отложил телефон.

– Один из клановых слуг, Николай Загорский, – сказал Тимофей так, словно это должно было все мне объяснить.

– Не знаю такого, – ответил я.

– Значит, про дела клана ты знаешь очень мало, – ухмыльнулся Тимофей. – Этот мужчина длительное время возглавлял наши предприятия. Однако после того как появились дешевые товары из Китая, производственная база стала стареть, а изготовление чего бы то ни было перестало приносить доход и утратило прежнее значение.

– И что? – удивился я.

– Я думаю, что активы старых компаний отец передаст тебе в качестве подарка, – медленно сказал Тимофей. Дождавшись моего кивка, он продолжил: – Ну, хоть это знаешь. Думаю, Загорский хочет узнать, что ты за человек, и попроситься к тебе под крыло.

– Понятно, – протянул я. Мне это тоже было интересно.

Не прошло и пяти минут, как перед нами, словно чертик из табакерки, появился немолодой, около пятидесяти лет, мужчина с лысой головой, кудрявыми бакенбардами и в круглых очках небольшого размера. Он выглядел как типичный представитель еврейской национальности, какими их рисует народная молва. Исключением являлся лишь совершенно обычный, без намека на горбинку, нос.

– Здравствуйте, Тимофей… Арсений… – поздоровался с нами мужчина.

– Так, вы общайтесь, а я вас оставлю, – сказал Тимофей и ушел.

– Итак, Николай, – начал я, сразу беря инициативу в свои руки, – какое именно дело столь срочно привело вас ко мне?

– Хм, Арсений… Дело простое, я бы даже сказал, обычное, – немного неуверенно начал Николай, но собрался и продолжил более решительно: – Наверняка вам уже сказали, что кое-какие предприятия отойдут вам?

– Да, только что узнал, – не стал я ходить вокруг да около.

– Я был одним из тех людей, которые кормились с этих предприятий. Я ночами не спал, пытаясь создать на имеющейся у меня базе хоть что-то стоящее. Ни ваш отец, ни ваш дед не давали денег на модернизацию заводов. А ведь это большое дело…

– Скажите, а о каких заводах идет речь? – задал я вопрос. – Все же я знаю не все.

– Вам планируется передать химический завод, пивзавод и завод по изготовлению теплоизоляционных материалов. Предварительно эти три. Они не самые пропащие, но чтобы они вышли на новую волну прибыли, нужна модернизация… Специалисты по всем профилям есть. Осталось только провести модернизацию. Планы все у меня…

– Так, секундочку! – прервал я мужчину, который уже полез в свой портфель за документами, намереваясь показать их мне. – Николай, я вообще не против того, чтобы заняться модернизацией. Если ваше дело выгодное и в перспективе может окупиться и дать прирост денежных средств, то мне это определенно интересно. Но у меня подобными делами занимаются специальные люди, которым я доверяю. Я сведу вас с ними. Если что-то не получится, будем общаться и думать, какие решения принимать. Что-то еще?

– Хм… Это хорошо, – сказал мужчина и отставил портфель в сторону. – А у вас есть деньги на модернизацию заводов?

– Не волнуйтесь, найду, – улыбнулся я. – А что?

– Ваша персона в последнее время очень обсуждаема в свете того, что один из Советниковых при вашей поддержке отошел от дел главной ветви и начал работу с вами, – сказал мужчина. – К вам многие присматриваются и думают начать работу с вами.

– Это не совсем так, – отрицательно покачал я головой. Разговор шел об отце Марины и отце Марка. Двум людям хотелось открыть дело по покупке недвижимости, и я предоставил им такую возможность. – Я просто свел нескольких людей. Причем после того, как они отдадут долги фирме, им придется отдавать мне двадцать процентов прибыли.

– Все в курсе, – ответил мужчина. – Как и о том, что вы не лезете в дела фирмы и не интересуетесь всем заработанным до копейки.

– А зачем? – искренне удивился я. – Аудит когда-нибудь все равно будет проведен, но сейчас фирме всего несколько недель. Так зачем мешать людям зарабатывать деньги?

– Это принципиальное ваше отличие от многих молодых людей, – уверенно заявил Николай. – Молодежь обычно или вообще ничего не делает, или сует свой нос в каждую щель… И то и другое плохо. Я пытаюсь понять: вы из какого теста?

– Я не хочу заниматься тем, что мне неинтересно, но если будет нужда, не постесняюсь и залезу по уши, – усмехнулся я. – В любом случае пускать дело на самотек не хочу и не буду. Завоюйте мое доверие, и мы с вами будем видеться редко. Вы, кстати, относитесь к персоналу завода?

– Нет, – улыбнулся мужчина. – После того как ваш род войдет в клан, я смогу подать главе клана прошение о переводе меня в другой род.

– То есть? – не понял я. – Так что, можно?

– Можно и не такое, – ответил Николай. – Я управляющий сотрудник на контракте. Так как я приписан к производствам, то вполне могу написать прошение о переводе. Внутри боярских кланов подобное принято. По крайней мере, именно так раньше в кланах переманивали к себе ценных специалистов. Сейчас профессионалов достаточно, и никто этим не занимается, но возможность перехода сохранилась.

– Ладно, скажите мне вот что, – попросил я. – Если вы перейдете на баланс моего рода, что мне необходимо будет сделать?

– О, ничего сложного, – усмехнулся мужчина. – Вам всего лишь придется платить мне зарплату.

– И никаких препятствий вашему переводу не будет? – уточнил я.

– Вообще, отдел кадров рода Советниковых так мне и сказал, – ответил Николай, – и предложил мне договариваться непосредственно с вами.

– Считайте, вы договорились, – сказал я, предварительно воспользовавшись ментальной техникой.

Мужчина явно чего-то боялся, но после моего согласия заулыбался и расслабился, словно с его плеч упал невидимый груз.

– Спасибо! Спасибо большое! Вы не пожалеете! – вскочил он с места. – Я за двоих работать буду!

– Ну, ну, Николай! – поднял я руки, будучи смущен таким его напором. – В моей фирме по недвижимости, о которой мы говорили, работает Джунг Лонг. Она будет заниматься всеми вашими бумагами. Найдите ее и обсудите с ней ваш план модернизации. Пусть она будет в курсе и начнет обдумывать порядок выполнения первоочередных работ.

– Спасибо! Спасибо! – еще раз сказал мужчина.

Николай уже ушел, а я сидел, прибитый его воодушевлением. Как все же мало нужно человеку для счастья – иметь работу и возможность для роста. А вот что нужно мне самому? Пока не знаю!

– Поздравляю молодого главу рода с вступлением в боярский клан, – с улыбкой сказал Николай Фролов.

Это был упитанного вида мужчина с добрыми глазами, который тем не менее являлся одним из самых опасных людей в княжестве и возглавлял отдел по борьбе с клановым произволом. Название странное, но именно так в княжестве назывался отдел, занимавшийся исключительно клановыми преступлениями: убийствами, подкупами, шантажом – всем тем, что становилось известно широкой общественности и подрывало стабильность княжества.

Князей особенно любили за то, что они защищали обычный, простой народ от кланов, и противостоять работе отдела никто не мог. Если они пришли за тобой, значит, сопротивление бесполезно. Нужно договариваться и решать проблему полюбовно. По крайней мере, так объяснил мне отец, а не доверять его словам у меня причин не было.

– Желаю прославить свой род и клан хорошими делами и, естественно, жениться.

– Спасибо, – с улыбкой ответил я.

Отец засмеялся и приобнял меня за плечи. Это выглядело так, словно он всю жизнь готовил меня к этому дню и теперь был счастлив свершением своих надежд. Мне было завидно ощущать его внутреннюю холодность и видеть при этом столь яркое и открытое проявление эмоций. Отец демонстрировал высочайший уровень актерской игры, до которого мне было очень далеко. Мой максимум состоял в том, чтобы сделать лицо более непроницаемым, чем обычно, и все.

Фролов отошел, а мы все так же остались стоять на возвышении, располагавшемся на краю зала, в ожидании следующих гостей. Хорошо хоть, в отличие от азиатских традиций, нам не нужно было никого встречать. Мы просто вынуждены были стоять в течение трех часов на одном месте и ждать, когда к нам подойдут все желающие засвидетельствовать свое почтение.

Вообще, началось все около пяти часов назад. Я вместе с Писаником прибыл в ресторан. Здесь уже находились все представители боярского клана, которые должны были засвидетельствовать мое вступление в клан. До этого дня я практически никого из них не знал, но мне было все равно. Потом познакомлюсь.

Проверка документов, торжественные клятвы и подписание договора не заняли много времени. Я стал четырнадцатым представителем рода в клане. Мне сразу передали документы на заводы, о существовании которых я узнал совсем недавно, и несколько пакетов акций. Не так много, как хотелось бы, но что есть, то есть. Все документы я сразу передал Писанику, а сам остался, чтобы ближе познакомиться со всеми остальными главами родов.

Тимофей напрасно переживал: никакого покушения или попытки дискредитации меня или моих сил за дни, оставшиеся до мероприятия, не произошло. Поэтому на подписание договора я прибыл в спокойном и деловом состоянии духа. Да, волновался, да, переживал, но внешне никак этого не показывал.

А поставив подпись на договоре, и вовсе откинул в сторону все посторонние мысли. Незачем мне волноваться, все уже сделано, и обратной дороги нет. Теперь я связан с кланом Советниковых до самого конца. Нравится мне это или нет, я должен быть с ними. Теперь мне придется смотреть на мир чуть шире.

Оглядываясь назад, я понимал, что сделано очень и очень много, несмотря на то, что мне было нелегко. Уже одно только вступление в клан – весьма значимое событие. А еще получение новой собственности, возвращение здоровья, проверка боевых навыков и особенно – изучение родового наследия.

Теперь я каждый день занимался в виде элементаля. Чувство невероятной мощи окутывало меня всякий раз, когда я приступал к трансформации. Мои удары сносили защиту Димы, словно она была сделана из картона. Я не понимал, за счет чего настолько повышалась моя мощь, но Дима утверждал, что все остальные мои техники также начали усиливаться. И пусть мне было непонятно, куда еще дальше, но я стремился нарастить мощь и вместе с тем уменьшить затраты энергии на применение техник.

Помимо этого я получил много новых людей в подчинение и кое-какую известность в княжестве, и все это за короткий промежуток времени. А ведь другие годами добиваются этого, если им вообще это удается. Но многое еще не сделано, многие задумки существуют только у меня в голове, и я не должен расслабляться.

Я отвлекся от своих мыслей, так как ко мне подошел очередной человек, и мне опять пришлось раскланиваться, улыбаться и говорить слова благодарности.

– Евгений Трофимов, глава рода, – почти неслышно произнес голос в наушнике.

Так как я знал далеко не всех, решили, что нелишним будет перестраховаться и таким вот образом подсказывать мне о людях и их интересах. Очень удобная оказалась штука. Главное, не дергать головой, когда в ухе неожиданно звучит голос.

– Ну, все, давай заканчивать, – неожиданно сказал отец, как только Трофимов отошел. – Все, кто хотел, уже подошли и пообщались. Кто не успел, подойдут отдельно. Со всеми остальными будут другие разговоры. Скоро приедет князь, и я с главами родов должен лично его встретить. Лучше мне пойти заранее: вдруг он прибудет раньше.

Мы медленно шли мимо гостей, по пути общаясь с ними на ничего не значащие темы. Причем отец вел меня в определенное место. Размышляя над возможной провокацией, он принял решение собрать почти всех своих клановых в одном месте, создав, таким образом, небольшую безопасную зону, в которой можно было бы меня оставить. Для него было очень важно, чтобы сегодняшнее мероприятие не омрачилось никакими неприятными происшествиями.

Отец подвел меня к столу с закусками и оставил, напоследок сказав:

– Если попадешь под провокацию, держи хорошую мину при плохой игре и постарайся дождаться моего возвращения. Все, удачи! Скоро буду!

Посторонних в тот момент рядом не было, а я был на виду и к тому же находился под защитой расположившихся неподалеку соклановцев. Вот только проблемы приходят оттуда, откуда их не ждут. По крайней мере, ни отец с братьями, ни тем более я ничего подобного не ожидали.

На мероприятии присутствовал ведущий, отвечающий за культурную программу, и сцена располагалась как раз таки рядом с «безопасной зоной». В какой-то момент, который я даже не успел отследить, музыка пропала, а рядом со сценой появился старик, бойко забравший микрофон у ведущего.

Старику было около семидесяти или восьмидесяти лет. Худой, но крепкий и активный, с живой мимикой, он привлекал к себе всеобщее внимание и держался при этом очень уверенно.

– Добрый вечер, друзья, – произнес он в микрофон. – Я Богомиров Артем Юрьевич, бывший глава рода Богомировых. Когда-то именно я привел свой род в клан Советниковых и горжусь этим. Мой род сумел в этой коалиции оказаться не последним родом, наше состояние увеличилось, по примерным оценкам, в десятки раз. Много решений было принято вместе, много противников покрошил клан, прежде чем занять то место, которое занимает сейчас…

Однако для меня, как и для многих других, стало сюрпризом нынешнее прибавление. Молодой Советников пришел в клан с отдельным родом. Это сильно… Причем, как я смог узнать из документов, новый род получил равноправный договор… К слову, мой племянник в прошлом году хотел стать главой отдельного рода и войти в клан. Причем он намеревался войти в клан не как равноправный, а как подчиненный род. И все предпосылки у него были, но ему отказали: мол, недостаточно готов…

Я не хочу сказать ничего плохого про руководство клана, но мне хотелось бы лучше узнать Арсения. Он мог бы подняться сюда, ко мне, и пообщаться с публикой. Да? Арсений, иди сюда!

– Да! – поддержала Богомирова публика.

«Сука! – только и мог мысленно кричать я. – Вот оно! Просрали! Все, что можно было, просрали! И что самое главное, никого рядом нет, все пошли встречать князя. Теперь отдуваться придется мне самому! Даже наушник молчит! Интересно, они его отключили или человек, сидящий за микрофоном, сам не знает, что делать в подобной ситуации? Что же, кое-какой план на подобные случаи мы обсуждали, придется действовать согласно ему!»

– Спасибо, Артем Юрьевич, что вы позвали меня на сцену! – уверенно заявил я, забрав у ведущего второй микрофон. – Для меня большая честь услышать подобные вопросы именно от вас. Потому что если бы эти вопросы были заданы врагом, мне было бы не очень приятно. А тут, почти в домашнем кругу, ваши вопросы уместны и понятны!

Наверняка от меня не ждали подобного. Я говорил быстро, но внятно. Моей задачей было сказать как можно больше слов и одновременно макнуть в дерьмо этого старикана. Ведь падла и впрямь мог заранее спросить об интересующем его, но нет, захотелось ему постоять на сцене и макнуть в дерьмо меня. Старый козел!

– Это только слова! – тут же вставил свои пять копеек старик, воспользовавшись заминкой в моей речи. – Говорите конкретнее! Люди моего положения ценят дела и поступки, а не слова!

«Именно поэтому ты, старая макака, и встал со своего места?!» – подумал я, а вслух сказал:

– Я не совсем вас понимаю. А что именно вы хотели, когда просили меня подняться на сцену? Вы просили меня выйти, и вот я тут. Так что?

– Я хотел бы знать, что в тебе такого особенного, – без всякого почтения сказал дед, видя, что его игра не задалась, – что ты стал главой равноправного рода в боярском клане Советниковых?

– Собственно говоря, ничего особенного. Но если вы в курсе новостей, то должны знать, что с сегодняшнего дня клан Советниковых становится международным, – уверенно начал я. – Так получилось, что император Китая своим указом пожаловал мне герб. Кроме того, у меня есть земля и небольшая недвижимость. Именно это позволило мне…

– Но ты и так состоял в клане! – заявил, перебивая меня, дед. – Клан и так уже должен был считаться международным. Для этого вовсе не обязательно было давать тебе отдельный равноправный род.

– Нет, – ответил я, никак не давая понять, что этот дед меня хоть как-то оскорбил, – это не так. Я был отдан на воспитание в другой клан. Огненный Дракон – не самое сладкое место, но получив на их территориях кусок родовой земли и герб, я, пусть не полностью, но отпочковался от Советниковых и стал отдельным главой рода.

– Это, конечно, здорово, но международный уровень клана – это не повод принимать в клан непонятно кого, – яростно заявил дед, – в то время как более достойные остаются без внимания!

– Артем Юрьевич, я удивлен, что подобный вопрос вы пытаетесь решить именно тут и именно со мной, – нарочито удивился я. – Кто более достоин, а кто менее, решать не мне. Если вы были не согласны с моей кандидатурой, то вполне могли выступить против на общем собрании клана, вот только там я почему-то никакого негатива в свой адрес не услышал. Поэтому сейчас я считаю подобные разговоры неуместными. Я здесь потому, что мне предложили это место. Меня нашли достаточно достойным и интересным, что сделать подобное предложение. А если вам хочется узнать, почему ваш родственник не удостоился такой чести, спросите об этом у компетентных людей, которые вам отказали.

– Ты меня что, учить будешь?! – яростно сказал дед. – Мой племянник более достоин, чем ты!

– А я думаю, что он такой же трус, как и вы! – улыбнулся я в лицо старику. – Вместо того чтобы сейчас изводить меня, следовало задать эти вопросы моему отцу, но вы побоялись. Побоялись того, что вам ответят…

– Слышишь, ты, щегол! – громко сказал из зала мужчина лет тридцати пяти, лысый и накачанный, в костюме, который сидел на нем как влитой. – Не смей говорить с ним в таком тоне!

– А ты не лезь не в свой разговор! – пренебрежительно ответил я. – У меня уже есть оппонент, и с тобой мне разговаривать не резон!

– Вот так вот… Вступил в клан и других уже за людей не считаешь? – возмутился дед. – Разве так можно?! Он и сильнее тебя, в ранге Боевира, и жизненного опыта у него в разы больше, чем у тебя… А ты…

– Я очень рад за него! Но пусть не мешает нашему разговору! – перебил я деда и удивленно на него посмотрел: – Что, вам разве нравится, когда вас перебивают?

– Ты моложе меня в разы! И должен относиться уважительнее! – резко сказал старик.

– Прожитые годы не равняются мудрости, что вы прямо сейчас и доказали! – резко ответил я и тут же перебил попытавшегося возмутиться старика: – Устроили свару на официальном мероприятии! Может быть, вы хотите что-то еще спросить, пока мои родственники не вернулись?

– Я хочу сказать! – заявил, уверенно влезая на сцену, только недавно говоривший со мной мужчина из зала.

Дед безропотно отдал ему микрофон и отошел в сторону Мужчина ощущался как опасный противник. Деду явно отводилась роль заводилы, а вот сейчас, скорее всего, подошел основной виновник разборок.

– Я Богомиров Владимир Юрьевич, один из тех, кто возмущен проведением этого мероприятия, – громко заявил мужчина. – Я хотел получить род и мне в этом отказали, а какому-то малолетке это удалось…

– Нет, – перебил я его. – При моем вступлении в клан активы даже твоего рода возрастут в цене. Пусть незначительно, но возрастут, и только от вас зависит насколько… А вот если бы ты со своим родом вошел в клан, то ничего бы не изменилось, – ухмыльнулся я, – кроме того, что за больший состав родов для клана увеличился бы процент налога! Именно поэтому меня пригласили, а тебе отказали!

– Мальчик, – кинул на меня злой взгляд мужчина, – это только слова! Выгода не дороже чести! Тебя приняли в род по блату! Ты молод, глуп и слаб! Какой у тебя ранг?! Ветеран хотя бы есть?!

– Мой официальный ранг Воин, – ответил я. – Но это не отменяет того факта, что даже не входя в клан, я остался бы главой рода. А вот почему ты, если так хотел независимости, не вышел из клана? Наверное, в данном случае выгода стоила чести? Не захотел идти вперед один, без поддержки? Так чего тогда плачешься?!

– Мальчик, – предельно спокойно произнес мужчина. – А ты знаешь, что не всегда тебя смогут прикрыть твои родственники?

– Для тебя я господин Советников! Не мальчик! – жестко ответил я. – Чтобы решить с тобой этот вопрос раз и навсегда, мне не нужны родственники…

– Прекратить! – Отец появился перед сценой так неожиданно, словно телепортировался. Он был в ярости. – На ваше безобразное поведение смотрит князь! Вы позорите весь клан!

– Потому что это позерство и обман! Подарить молодому парнишке билет в клан после того, как было отказано мне! – возмутился в ответ мужик. – А как он со мной разговаривает? Будто он выше меня по положению. Я этого терпеть не собираюсь.

– Потому что он все правильно сказал! – грозно прошипел отец. – Его присутствие в клане должно поднять нас на новый уровень. А вы, Богомировы, только что подставили под удар весь клан. Вы что, хотите выйти из нашего состава?

– Ваш сын стал оскорблять моего деда, – немного потерянно сказал мужчина.

– Вы сами оскорбились! – жестко заметил отец. – Такие вопросы решаются не на виду у всех! Стыд и позор! Позже мы разберемся по этому инциденту, а пока уйдите со сцены!

– Что, страшно перед всеми ответить на вопросы?! – зло сказал мужчина.

Тут уже не выдержал я:

– Ты что, совсем дурак?! Я, как глава рода, ставлю вопрос об исключении рода Богомировых из клана Советниковых. Я не знаю их достижений, но если они готовы пожертвовать благополучием клана ради личной выгоды, то от них стоит избавиться!

– Что?! – возмутился мужчина.

Отец явно раздумывал над моими словами и не успел ничего сказать.

– Я дам вам возможность создать отдельный род, – неожиданно громко сказал немолодой уже мужчина с седыми, но пышными бакенбардами, одетый в парадный мундир. – То, что я вижу, позорит клановых. Устроить разборки на таком мероприятии… Бой один на один! Без микрофонов и разговоров. Кто победит, тот и прав, к тому я и прислушаюсь. Готовы?

– Готов, – ответил мой противник, хищно ухмыльнувшись в мою сторону.

– Готов! – ответил я с поклоном и отдал микрофон ведущему.

– Князь?! – повернулся отец к мужчине. – Богомиров – сильный Боевир с предпосылками в ближайшее время стать Витязем!

– Я ненавижу, когда молодые рассуждают о чести, как и то, что решения главы клана столь явно оспариваются. Это ваши проблемы. Вы меня очень сильно расстроили. Вы не смогли научить своего сына манерам, а своих подчиненных – дисциплине. Мне не нужен липовый международный клан. Мне нужен сильный клан и сильная воля у руля этого клана. Сейчас я ничего подобного не вижу. Налицо внутренние проблемы, которые необходимо решать.

Подготовьте площадь перед рестораном и прикажите установить мощный подавитель и дополнительный свет! Для вашего сына победой будет продержаться против Боевира две минуты. Это норматив для княжеских Воинов. И если он продержится, доказав этим свою силу, я забуду о том, что тут произошло. Если же победит его противник, то нам придется пересмотреть наши прежние договоренности! Буду ждать вашего приглашения на начало поединка!

Князь отошел в сторону, а отец растерянно повернулся ко мне.

– Черт! – только и смог потерянно сказать я. – Вот тебе и мирное вступление к клан. «Никаких проблем не будет».

Стоявший рядом Богомиров засмеялся и хлопнул меня по плечу со словами:

– Тебе не продержаться, щенок!

Он не увидел, как предвкушающе я посмотрел ему в спину. Но надо было все обдумать. У меня есть возможность показать всем, что я гораздо сильнее, чем кажется, и это заткнет рты всем остальным. А заодно выбить у отца преференции для своего рода: дополнительные предприятия, налоговые послабления или что-нибудь подобное.

Вместо того чтобы суетиться, я сделал потерянное лицо и полез за телефоном. К счастью, ответили мне быстро.

– Василий Петрович, вы мне нужны около сцены! Быстро! – громко сказал я, глядя на отца, который начал раздавать указания.

К моей радости, многие из присутствующих не одобрили поступка Богомирова. Рядом с ним, его дедом и, как я понял, главой рода, стояли представители клана и что-то недовольно им втолковывали.

Ладно, о том, как все произошло, можно подумать позже. Главное, я не собираюсь сдаваться. Я собираюсь победить. И сейчас нужно подумать, как это лучше сделать…

– Почему это произошло, я тебя не спрашиваю! – грозно говорил отец главе рода Богомировых. – Мне все равно, как ты будешь решать этот вопрос! Но если он победит, все, чего мы добились за последние три года, пойдет прахом. Так что иди и решай вопрос! Мне все равно как!

– Я не могу! Он не хочет меня слышать! – ответил мужчина. – Я могу выгнать его из рода, но вопрос этим не решить! Он все равно выйдет в круг!

– Да мне все равно! Все, не мешай мне! – отмахнулся отец.

Мужчина отошел в сторону, а отец схватился за телефон и набрал, судя по всему, Тимофея:

– Тима, как там? Получается?.. Да! Мне нужно больше машин! Нужно создать препятствия…

После приказа князя прошло не меньше получаса. Стоявшая все это время вокруг дикая суета меня одновременно удивляла и умиляла. Все так волнуются, особенно отец. Я не то чтобы злопамятный, но что он бегает словно наскипидаренный, мне нравится. Мне также очень понравилось, что меня никто не пытался отговорить. Отец лишь спросил, готов ли я или желаю отказаться. Получив мой ответ, он только кивнул и начал суетиться.

У него был план, и план неплохой. Он придумал заставить площадь перед рестораном машинами и таким образом дать мне возможность прятаться за ними, чтобы я смог продержаться эти отведенные мне две минуты.

Мы с Василием Петровичем сидели в углу и неторопливо переговаривались. Десяток бойцов стояли в оцеплении: отец запретил подпускать ко мне хоть кого-нибудь ближе чем на десять метров.

– Да, я вас понял, спасибо, – ответил Василий Петрович и, показав мне большой палец, добавил: – Я вам еще позвоню в случае чего. Спасибо.

– Итак, – спросил я. – Какие результаты?

– О! – воодушевленно воскликнул мужчина. – Результаты самые обнадеживающие. Наш завод производит силикатные краски для фасадов объемом сто сорок тонн в сутки. Есть возможность расширить производство. Только, опять же, место под это есть, специалистов найти вполне возможно, но станков нет… Дальше. С утеплителем сложнее: мы его производим и все отправляем по ранее заключенным договорам поставки, но, к сожалению, нет возможности установить дополнительное оборудование. Хотя, если прикинуть, можно просто организовать работу завода не в одну смену, а в две.

Далее. Знакомый рассказал мне, что здания в столице и ее окрестностях перестали отвечать стандартам красоты и уже не радуют глаз князя. Через пару месяцев стартует тендер на выполнение работ по окраске и утеплению зданий, замене элементов крыш и тому подобного… Если просить награды у князя, то можно предложить ему заключить с нами договор без проведения тендера.

Производство у нас свое, доставка без наценки за расстояние, качество тоже на уровне и отвечает всем стандартам. Поэтому можно смело обещать, что наши производства по умеренным ценам начнут поставлять краски и средства утепления подрядным организациям. Но лучше пойти еще дальше и создать свою строительную организацию, которая будет заниматься этим самым ремонтом. Это золотая жила, организация будет выполнять подобные заказы десятилетиями. И это поможет постепенно вытеснить конкурентов… Готов заняться подобным вопросом лично.

– Кстати, а что насчет конкурентов? – уточнил я. – Наверняка и сам князь, и те, кто сейчас занимают эту нишу, будут недовольны.

– Думаю, если князь пойдет нам навстречу, то я смогу решить вопрос с конкурентами, – уверенно ответил мужчина. – Это называется государственный заказ. И пусть это работа без сверхприбылей, но она постоянна. В таких заказах заинтересованы очень и очень многие.

– Вы уверены, что мы потянем подобное? – уточнил я еще раз, хотя понимал, что Василий Петрович прав.

– Определенно! – горячо ответил он. – Но у меня есть другой вопрос: а вы точно продержитесь две минуты против Богомирова?

– Мне до сих пор никто не объяснил правила поединка, – ответил я, пожав плечами.

– То, что я видел в Сети, подсказывает мне, что вы точно сильнее Воина. Как минимум средний Ветеран. Но хватит ли этого против Боевира? – спросил мужчина, пытаясь уловить на моем лице все оттенки чувств. – Видя, что вы совершенно не нервничаете, я склонен полагать, что вы уверены в своих силах.

– Сначала я подумал, что придется с ним драться, и это меня не очень обрадовало, – улыбнулся я. – Но две минуты я и без машин как-нибудь продержался бы. Препятствия и укрытия… Это, вообще, законно?

– Я был пару раз на таких мероприятиях, когда Воины пытались войти в дружину князя и сражались против Боевира, – задумчиво ответил мужчина. – И препятствия там были. Но машины, несмотря на то, что могут служить прикрытием, все же горят и взрываются, и это не может не стать проблемой. К тому же, если их будет много, князь может изменить время, которое вам необходимо будет продержаться. За ним такое водится, он любит справедливость.

– Да уж… – кивнул я. – Увеличить время… Не радует это меня, ох не радует. А про соперника моего ничего не можете сказать?

– Не пересекался с ним, – ответил Василий Петрович. – Но почему бы не спросить твоего отца? Он наверняка должен знать…

– Он очень занят, – ухмыльнулся я, вспомнив, как отец недавно шел быстрым шагом и споткнулся.

Подумав, я подошел к ближайшему ко мне охраннику.

– Эй, – похлопал я его по плечу. А когда мужчина обернулся, я, взглянув на его бейдж, продолжил: – Сергей, ты не в курсе: Богомиров, с которым мне предстоит выйти в круг, какую стихию использует?

– Вода, – ответил мужчина. – Точнее, не так. Стихия-то вода, но, насколько я знаю, он предпочитает работать со льдом.

– Отстань от охранника. – Рядом неожиданно появился серьезный Павел и протянул мне планшет. – Я принес несколько видео с его тренировок и со сдачи экзаменов на ранг. У нас есть десять минут, чтобы ты составил представление о том, на что он способен.

– Отлично, – ответил я Павлу и поблагодарил охранника: – Спасибо.

Повернувшись к Павлу, спросил:

– Как можешь охарактеризовать его в двух словах?

– Очень мощный и опытный боец, – ответил брат. – Специально пошел и инкогнито отслужил в армии, в спецназе внутренних войск, сдал на краповый берет. Потом раскрылся и перешел в спецподразделение. Постоянно занимается, и не только бахиром. Завсегдатай тренировочных залов. До сих пор тренируется со своими бывшими сослуживцами. В бою резкий и быстрый, использует простые, но действенные техники. Насколько я знаю, он офицер-штурмовик. Первым входит в здания и атакует противника. Поэтому не пытайся победить его в скорости реакции, не получится.

Пока он говорил, я смотрел видео с Богомировым, и, признаюсь, у меня сразу похолодел живот. Все, что говорил Павел, было правдой. Быстрые и четкие движения, буквально за миллисекунды созданные техники. Он работал пистолетом и сосульками, которые в огромных количествах появлялись перед ним словно по волшебству. На одном из видео я увидел, как Богомиров, будучи в трех шагах от мишени, сформировал за ней огромную сосульку, которая буквально перерезала ее. А ведь мишени были металлические.

При сдаче на ранг он применил боевирскую технику «Острый град». Сосульки, выпущенные с огромной скоростью, перепахали небольшую полянку. Стоявший в качестве учебного материала бронетранспортер от силы удара был поднят в воздух, на нем появилась огромная вмятина, а в месте попадания сосульки – дырка в броне.

– Это же уровень Витязя, – показал я на стоп-кадр видео. – Почему ему не присвоили это звание?

– С чего бы это уровень Витязя?! – недовольно спросил Павел. – Ему явно не хватает контроля и площади. Боевир, пусть и с предпосылками перейти в следующий ранг.

– Двойное преобразование воды, концентрация на одной точке, – начал загибать я пальцы. – Поражающий эффект трех видов: поражение холодом, останавливающий кинетический удар и высокое пробивное действие в точке. Да мне достаточно попасть под один такой удар и стандартная защита просто не выдержит. Он использует воду?

– Да, – недовольно скривился Павел. – Вот его сдача на Ветерана. Причем сдавал он дважды: первый раз ему не засчитали.

– Очень зря! – удивленно сказал я, когда увидел, как Богомиров «водяной пушкой» сбивает деревянные мишени в тридцати метрах от себя и как после этих ударов от крепких бревен, выполняющих роль снаряда, остаются только щепки.

– Это его вторая сдача, – пояснил Павел. – Вот первая…

На втором видео молодой еще парень «ледяным мечом», который, казалось, был продолжением его руки, очень ловко кромсал движущиеся мишени, в момент прикосновения «ледяного меча» покрывавшиеся инеем.

– Е-мое! Трындец! – возмутился я. – Помимо ранга и опыта он еще падла и универсальный боец. И ближние, и средние дистанции – это все его. Машина для убийства… Что у него за наследие? Манипуляция холодом?

– Нет, их наследие – большая пропускная способность ядра. Он восстанавливается буквально за три-четыре часа, – пояснил Павел. – Причем полностью, даже если высадит себя в ноль. И при этом никаких последствий для тела и ядра. Их наследие называют «Быстрое восстановление».

– Оно хоть силу атаки не увеличивает? – спросил я брата.

– Да вроде нет, – неуверенно ответил Павел. И вдруг зло сжал кулаки. Был он ершист, зол и готов сам выйти вместо меня на бой.

– Слушай, а вот ты бы его завалил, если бы оказался на моем месте? – с интересом спросил я.

– Нет, у него огромный боевой опыт, – ответил Павел, дернув щекой. Понятно, больная тема. – Продержаться бы продержался… Хотя если использовать наследие, то мои шансы равнялись бы примерно семидесяти процентам. Все же он нелегкий противник, а до него еще добраться нужно.

– А вы, Василий Петрович, что скажете? – повернулся я к Писанику, смотревшему повторяющееся видео, на котором Богомиров орудовал «водяной пушкой».

– Арсений… А вы по-прежнему в себе уверены? – спросил он.

– Этот парень заставляет меня поежиться, – хохотнул я. – Но ведь мне нужно не победить его, а продержаться под его атаками две минуты. На площадке, где я смогу хотя бы частично спрятаться. А это уже проще…

– В любом случае проиграть такому бойцу не зазорно, – сказал Василий Петрович. – Главное, чтобы он вас не убил…

– Я не собираюсь проигрывать, – отрицательно покачал я головой. – От случайности, конечно, никто не застрахован. Но проигрывать я точно не собираюсь…

– Отличный настрой! – бодро и преувеличенно весело сказал подошедший отец и похлопал меня по спине. – Значит, так, Арсений, смотри, что я придумал…

На стол лег еще один планшет, на который в режиме реального времени передавалось изображение территории размером примерно с футбольное поле. Она освещалась с нескольких точек и была густо заставлена машинами.

– По предварительной договоренности вы сначала встречаетесь в центре. Судьей поединка будет один из ближников князя, подсуживать никому не будет. Будь с ним осторожен и не сорвись на него. Далее. Так как поединок подразумевает определенное неравенство, то вас разведут по разным сторонам. Поединок начнется по дополнительной команде. Если грамотно все делать, то прятаться нужно с левой стороны от того места, куда тебя поставят, и потом медленно сдвигаться в сторону. Тогда у тебя будет как минимум минута, чтобы успешно от него скрываться… Дальше все зависит от тебя. Возможно, тебе повезет…

– Князь сказал, что наградит победителя… – медленно произнес я.

– Если продержишься, проси что хочешь! – уверенно заявил отец, а потом добавил: – Из имущества, конечно же. На сумму не больше, чем все твои предприятия!

– Отлично, – сказал я, ставя галочку в голове.

Теперь-то я буду не просто так стараться, а еще за один профит. Казалось даже, что нужно радоваться подобной встрече, но я все-таки очень серьезно относился к Богомирову, с которым мне предстояло сражаться. Короткие видео доказали мне, что помимо того, что мужчина был очень силен, у него еще имелся и огромнейший опыт. Опыт, которого не было у меня.

У меня, конечно, есть свои сильные стороны, но, скорее всего, они мне сегодня не особенно помогут. Я рассчитывал на свою истинную силу, о которой никто не подозревал, и на то, что меня явно будут недооценивать. Ведь кто я для Богомирова? Просто сопляк, с которым нужно как можно быстрее разделаться.

– Вот тебе часы, – сказал отец, когда мы подошли на подготовленное для дуэли место. – Надень на руку. Как только начнется, нажмешь на эту кнопку и пойдет обратный отсчет.

– Хорошо, – спокойно ответил я, надевая часы.

На мне уже был привезенный одним из слуг тактический костюм для специальных операций, черный, из кевлара, с металлическими вставками. К нему еще шел шлем, но его пришлось отложить в сторону, потому что его высокотехнологичная начинка противоречила условиям дуэли.

В принципе, я и этому был рад. Изначально я настроился пойти в костюме, в котором встречал гостей, а так будет хотя бы дополнительная защита, если вдруг мои оборонительные техники не устоят.

Средних лет мужчина с начинающей проявляться лысиной и средней длины бакенбардами, в парадном мундире, таком же, как у князя, стоял с равнодушным видом и делал вид, будто ему ужасно скучно. Но мои ментальные способности подсказывали, что он ужасно волнуется.

– Итак, господа, – начал судья, – у вас есть возможность принести друг другу извинения и примириться. Никто не хочет?

Голос его, несмотря на зрелый возраст, оказался несколько писклявым, что заставило бы меня ухмыльнуться, не будь я столь сосредоточен. Очень уж уморительным мне это показалось, хотя вид судья имел довольно устрашающий.

– Ничего не хочешь мне сказать? – с легкой усмешкой спросил Богомиров у отца, не обращая внимания на меня.

– Не о чем нам с тобой говорить, – спокойно ответил отец. Так, словно встретил давнего знакомого в городе и не понимает, о чем тот его спрашивает.

– Твой сын, вероятно, умрет, – ухмыльнулся Богомиров.

– Не думаю, – заметил судья и, нажав на тангенту рации, до этого скрытой от моих глаз, приказал: – Включить подавитель!

Секунду ничего не происходило, а потом я почувствовал нагрузку на тело. Стандартный подавитель, который должен был помочь мне остаться в живых. Вот только это сработало бы, если бы моим противником был боец не выше ранга Ветеран. Подобный подавитель в реальном поединке может стать проблемой для меня, а вот мой противник не сильно потеряет в силе ударов. Нужно узнать потом, кто такое придумал…

– Секундантов попрошу удалиться, – сказал судья.

Перед тем как уйти, отец хлопнул меня по плечу со словами:

– Ни пуха!

– Итак, господа, – сухим тоном начал судья. – Поединок строится на честной борьбе. Никакого огнестрельного оружия или гранат. Вам запрещается использовать любые телекоммуникационные устройства и вести общение с кем-либо посторонним, пока поединок не будет закончен. За вами наблюдают из ресторана, с вертолетов и квадрокоптеров. Если захотите сдаться, поднимите руку вверх и кричите «Сдаюсь!». Начинаете с разных сторон на начальной метке – белый крест в белом круге. Становитесь на стартовую точку, и я дам команду на старт. Вопросы есть? Нет? Тогда по местам.

Найти круг оказалось делом несложным. Осмотревшись по сторонам и приметив свое первое укрытие, я встал в круг.

– Внимание! Начали! – неожиданно громко прозвучала команда на старт.

Я, пригнувшись, тут же побежал в сторону, чтобы меня было сложно увидеть с противоположной стороны площадки. Первым делом я зашел за одну из машин и, прислонившись к колесу, стал ждать. Машина оказалась большим джипом и даже, кажется, бронированным, что как нельзя лучше подходило для моего плана.

Как бы ни относился я к отцу, да и к ситуации в целом, я, тем не менее, считал его план достаточно реальным. Прятаться от Боевира в моем статусе не будет зазорным. Кроме того, вполне возможно, это поможет мне скрыть кое-какие свои навыки. Мне не улыбается показать всем, что я могу хоть как-то противостоять такому сильному бойцу. Еще меньше мне хотелось показывать свое владение ментальными техниками или использовать наследие рода. Хотя электрический элементаль, я уверен, способен поставить точку в споре даже с Витязем.

Ментальный удар также лучше припрятать на самый крайний случай. И все же первую часть поединка, а если получится и весь, я собирался вести, пользуясь своим ментальным преимуществом и возможностью отслеживать передвижения противника. Короче, решил поиграть в прятки.

Прошло едва ли двадцать секунд с начала дуэли, как я почувствовал быстрое приближение врага. Причем, как я и предполагал, он начал мои поиски прямо с места старта. Едва он оказался рядом, я переполз за капот машины, а потом спрятался за колесо: он определенно захочет наклониться к дну машины, чтобы заметить движение ног.

Неожиданно Богомиров побежал в мою сторону и, если бы повернул голову, увидел бы меня. Но мне повезло: на дикой скорости он пролетел мимо и меня не заметил. Это позволило мне выиграть дополнительную минуту в прятки. Ведь мне, в отличие от него, не нужно было видеть глазами. Я чувствовал, что он злится, но ничего не может поделать.

Внезапно проблемы возникли там, где я их совсем не ожидал: на одном из квадрокоптеров прямо надо мной загорелся мощный прожектор, который стал светить на машину, за которой я спрятался. «Ах вы ублюдки!» – подумал я и, зло цыкнув языком, остался на месте. Нужно было хитрить и не давать возможности меня атаковать. Пусть думает, что это приманка.

Враг уже приближался, и я, стелясь по земле, перетек в ту сторону, которую он не видел. Вот только ублюдский прожектор все так же освещал меня. Прозвучал выстрел и квадрокоптер, потеряв какие-то детали, стал падать вниз, но мне это уже никак не могло помочь.

Богомиров не стал рассусоливать, а просто вслепую атаковал машину. Мощный удар воды поднял ее в воздух, и мне пришлось спешно сформировать «доспех духа» и отправить в противника «молнию». Естественно, моя пробивная техника смогла пройти его защиту, и до меня даже донесся стон боли. Но я, не дожидаясь результата, словно травоядное животное, спасающееся от хищника, побежал между машин.

И тут я убедился, что Богомиров реально вышел на уровень Витязя. Потому что боль он проигнорировал и, пусть с небольшой заминкой, атаковал. Его удар был так силен, что несколько машин взлетели в воздух. Мне в спину ударил мощный поток воздуха, впечатавший меня спиной в асфальт и протащивший по нему.

Только благодаря тому, что Богомиров промахнулся, я смог проползти еще немного вперед и спрятаться. Взглянув на часы, я понял, что одна минута уже прошла, и принялся ждать дальше. Я еще должен был поводить своего противника за нос.

Вот только ему это надоело. Напрягшись, он ударил по-настоящему. Все машины, стоявшие на своих местах, вдруг сорвало с места и протащило вперед. Та самая техника с сосульками выглядела очень страшно. Холодный поток воздуха, казалось, пробрал меня до костей, от жуткого скрежета металла зашевелились волосы на затылке.

Мне повезло, что ни одна из сосулек не ударила мне в спину, иначе моя слабая защита не выдержала бы. Усиливать «доспех духа» потоками силы, как Дима, я еще умею очень плохо. По крайней мере, не настолько хорошо, чтобы противостоять подобному бойцу.

Но на этом мое везение и закончилось. Машины начали кувыркаться вперед, и сильный толчок в спину едва не швырнул меня в другой автомобиль. Чтобы не оказаться расплющенным, мне пришлось прыгнуть вверх и упасть на капот, а потом, чувствуя радость противника, кувырком уйти в сторону от огромной сосульки.

«Блин! Как он так быстро их бросает?!» – со злостью подумал я, в очередной раз скатившись за машины, когда водная техника сбила меня с ног. Однако не успел я сдвинуться с места, как чуть в стороне появился Богомиров и направил на меня руки.

– Сдавайся, парень! – быстро сказал он. – Ты проиграл!

– Нет, спасибо! – ответил я и заставил свои руки засветиться.

Казалось бы, совершенно безобидная техника «электрических кулаков». Если только не знать, что, соединив руки и разъединив их, я получу «электрический щит».

– Тогда ничего личного, парень, – произнес Богомиров.

Однако я уже сформировал небольшой «щит» и бросил его в сторону противника. Щит был небольшим, едва ли больше, чем обычная тарелка. Но тем не менее я успешно попал Богомирову по рукам, и его очередная техника ударила в небо. Останавливаться на этом я не стал, потому что понял, что нельзя отдавать противнику инициативу: он не преминет ей воспользоваться, и тогда не факт, что у меня будет еще одна передышка.

«Молния» сорвалась с моих пальцев и полетела в сторону противника. Он как раз собирался вновь меня атаковать, но получив в грудь технику, дернулся всем телом и отступил на несколько шагов назад. По его злому выражению лица было отчетливо видно, что он окончательно взбешен тем, что его защита не держит удар.

Следующим его шагом была установка «стихийной защиты», но едва только синеватая дымка скрыла от меня противника, в его сторону полетели две «шаровые молнии», которые с легкостью вскрыли пленку техники.

– А-а-а!.. – донесся до меня крик боли.

Я улыбнулся. На последней тренировке с Димой я смог убедиться, что в отличие от «молнии», которая может пробить почти любой «доспех духа», «шаровая молния» бесполезна против простейшей защиты, зато «стихийная», при подаче большого количества энергии, ее не держит совершенно: техника словно бы прожигает защиту. Но, конечно, я брал прежде всего неожиданностью, и в основном из-за этого мои техники были для противника опасны и сильны. Но он был в десяток раз опытнее и за счет этого быстрее.

И не успел я толком порадоваться своему успеху, навесив на себя «стихийную защиту», как оставшаяся у Богомирова защита с резким хлопком лопнула, и в мою сторону ударила огромная волна воды, которая, несмотря на защиту, снесла меня, будто я вообще не использовал защитные техники. Да что там я, даже машины снова сдвинулись со своего места. Вот это точно техника Витязя.

Барахтаясь в воде, я понял, что задумал Богомиров. Он уже не хотел сближаться, а рассчитывал выкинуть меня с площадки для дуэли. Тогда меня признали бы проигравшим. Противник не собирался останавливаться и ударил еще раз потоком воды.

Несколько сильных «молний», которыми я ударил по воде, явно достигли цели, потому что напор практически сразу исчез. Я сформировал «электрические перчатки» и стал растягивать их на все тело. От ударов тока часы пришли в негодность, но вряд ли до окончания поединка оставалось много времени. Мне нужно было продержаться еще немного.

Я знал, что Богомиров крутой боец, но и не подозревал, что он сможет так быстро восстанавливаться и реагировать после моих ударов. Даже закралась мысль, что он не чувствует мои удары, а просто прикидывается. Это означало, что, раз я не могу убежать или уверенно атаковать его издали, нужно начать сближаться.

Но едва я начал движение в его сторону, как меня тут же приморозило. Вода, достигавшая колен, превратилась в лед, все тело покрылось инеем. Только «доспех духа» оберегал меня от полного замерзания, и это несказанно обрадовало меня. Я начал еще больше накачивать его энергией.

– Наконец-то ты попался! – громко сказал мужчина, формируя огромную сосульку.

Он подошел ко мне ближе, и я отметил его изрядно побитый вид. Одежда была в лохмотьях, да и сам он был весь какой-то помятый.

– Ты отлично дрался, – сказал он. – И по условиям поединка ты бы проиграл. Но это твои последние секунды. Извини… Ничего личного…

– Кто тебя нанял?! – крикнул я ему в лицо, словно в испуге, чтобы еще немного потянуть время. – Что тебе пообещали?!

– Доронины дадут мне возможность основать свой род и помогут поначалу, – с грустной усмешкой ответил Богомиров.

Огромная, с него ростом, сосулька закончила формироваться и превратилась в «ледяное копье» с широким листовидным наконечником.

– Моя родня не даст тебе спокойно жить, – пафосно заявил я, накапливая еще больше энергии для защитной техники, хотя это давалось мне все сложнее.

– Я создам свой род не в клане Дорониных, а в бывшем клане Советиниковых! Скоро начнется война, и мне жаль, что такое молодое дарование умрет от моей руки, но такова моя плата… Лучше бы ты остался в Китае…

Внезапно у него стал пикать таймер: пи… пи… пи…

– Десять секунд. Извини! – с очередной горькой усмешкой сказал мужчина.

Его рука начала движение назад, и в этот момент я применил свою защитную технику. Руки уже стало печь от собираемой мощи, когда я выплеснул ее. Во все стороны разлилась волна света с прожилками искорок. На этот раз энергии в технику было закачано по максимуму: в одно мгновение я лишился половины резерва. Зато и на результат было любо-дорого посмотреть.

Хотя Богомиров стоял от меня в семи метрах, волна силы буквально смела его с места. Самое поганое, что его копье, несмотря на то, что противник отлетел назад, осталось на месте и будто прошило мою технику. Если бы я немного запоздал, мне бы уже ничто не помогло.

Это было сложно, по-настоящему сложно, держать одновременно «доспех духа», прокачанную версию «электрических перчаток» и формировать защитную технику. Да что говорить, это было просто невыносимо! Но я справился. Техника не только отбросила Богомирова назад, но еще и разбила сковавший мои ноги лед, закидав противника осколками.

Что значат для него десять секунд, я не знал, но подбежал я к уже стоящему на ногах противнику. С разбега нанеся ему прямой удар в лицо, я одновременно применил «ментальный удар». И первое, и второе получилось выше всяких похвал. Богомиров отлетел назад, упал и больше не поднялся. В момент удара на нем был «доспех духа», но все будут думать, что у меня зачетный удар слева.

– Победил Арсений Советников! – громко объявил в микрофон судья.

Закончив с техниками, я перестал светиться, оставив только «доспех духа»: мало ли. И только после этого я понял, как устал. Руки налились свинцовой тяжестью, их стало жечь еще больше. Я сделал шаг, но неожиданно ноги подкосились, и от слабости я упал на одно колено. На выставленную вперед правую ногу с носа капала кровь.

– Да, – сказал я сам себе. – Это еще не мой уровень… Хотя так даже лучше: можно не имитировать слабость. Все натурально. Вот только сознание терять нельзя… Еще с князем нужно поговорить насчет вознаграждения…

Я с кхеканьем встал и заставил себя улыбнуться. Не дождетесь. Нужно брать все, пока все находятся под впечатлением.

Князь Минский Григорий Александрович сидел в мягком удобном кресле и медленно затягивался трубкой. Постоянно он курил только сигареты, но иногда под настроение любил попыхтеть и трубкой, и сейчас настроение было именно таким. Рядом с ним сидели его друзья молодости Артем и Николай.

Прошедший вечер принес князю несколько сюрпризов. Сейчас друзья задумчиво смотрели на экран, на котором видео шло в замедлении, что позволяло хоть как-то разобрать происходящее.

– Вот, смотри! – неожиданно сказал Николай, показывая на экран. – Нажми «стоп»!

– Да что тут интересного, – раздраженно ответил Артем.

Артему очень хотелось еще раз посмотреть материалы, которые собрали со всевозможных камер. Он был Боевиром и, если бы не административная работа, давно бы стал Витязем. Именно поэтому ему гораздо интереснее было посмотреть применение техник.

– Смотри на его лицо! – не обращая внимания на слова Артема, торжествующе сказал Николай. – Смотри, он точно его чувствует! У парня явно есть что-то от Зиминых. Связь там не работала, и я уверен, что он не слышал шагов: там же музыка играла. Уверен! Теперь я точно уверен!

– Да какая разница?! – возмутился Артем. – Да он вообще не должен был победить! Он даже противостоять не мог! Как он поднялся до Боевира в таком возрасте?! Его смело можно назвать гением. И рекламировать. Недавно на Камчатке такой появился. Помните, как все о нем говорили? Теперь он звезда, даже в фильмах сниматься начал!

– Не путай! – не согласился Николай. Открыв портсигар, он быстро забросил в рот сигарету и поджег от пальца. Хорошенько затянувшись, продолжил: – Тот парень был из простых. А за этим уже стоит клан. А сам он глава рода! Вряд ли ему будет это интересно.

Обычно князь в подобные разговоры не вмешивался, привычно давая собеседникам высказаться. Они думали примерно одинаково, и, послушав друзей, князь, как ни странно, через некоторое время приходил к такому же мнению.

Вот только свеж был еще разговор с Арсением, который произвел на князя неизгладимое впечатление. И сейчас Григорий, наконец, созрел поделиться им с друзьями.

– Судя по всему, парню будет интересно все, что приносит деньги… Помните, я сказал, что победителя награжу?

– Да, – ответил Артем, который уже слышал об этом от Григория, пока они ожидали начала дуэли.

Николай же просто кивнул и приготовился слушать дальше.

– Он предложил мне уступить ему тендер на ремонт зданий и сооружений частной и коммерческой недвижимости, – усмехнулся князь. – Представляете, каков наглец!

– Нужно было гнать его после таких слов! – возмутился Артем. – Сопляк мало того, что не должен был знать такую информацию, так еще и воспользоваться ей не сумеет!

– Сумеет, – спокойно перебил его Николай. – Ему отец подарил два завода, по производству краски и еще чему-то там… забыл, но строительному точно!

– Как специально! – разозлился Артем, как будто его догадка оказалась верна.

– Ты все еще считаешь, что парня специально скрывали и готовили по специальной программе, а сейчас через него просто поднимают род на новый уровень? – спросил Григорий.

Данная тема обсуждалась уже не один раз. Слишком неожиданное появление еще одного Советникова вызвало волну противоречивых слухов. Что было с парнем, наверняка никто не знает. Родственники утверждают, что все это время он был в Китае. Больше информации нет. Начальнику разведки уже поставлена задача, но результаты пока минимальны.

– По мне, это реально политический ход, – уже спокойней ответил Артем. – И это еще один кирпичик в здание их авторитета. Я бы даже сказал, что все это бутафория, только ведь Доронины реально решили пойти войной на Советниковых, чтобы вернуть часть влияния. Да и противников у Советниковых много, глядишь, сообща и прижмут их. Они действуют по чуть-чуть и чужими руками, и у такой тактики есть шансы на успех…

– Камнем преткновения стала земля в Китае, – заметил Николай. – И это путает все другие расклады. Не могли Советниковы ее купить, к тому же став частью другого клана. Я скорее поверю в то, что китайцы решили таким образом скрепить их соглашение.

– Похоже на правду, – согласился князь. – Объемы продаж просто поражают и растут как на дрожжах…

– Тогда, может быть, мы поможем Дорониным? – серьезно сказал Артем. – У меня уже есть на них выходы.

– Нет, – ответил князь. – Судя по всему, у них еще много сюрпризов припрятано в рукаве. Пусть Доронины и Ко попробуют сами. Мы же будем держать руку на пульсе событий и подгребем под себя то, что останется от победившего. Нужно только показать свой интерес. И по возможности прикрыть парня…

– Э-э-э… Почему?! – удивился Николай.

– А-а, ты же не знаешь?! – заулыбался Артем. – Он очень сильно нашей Машке понравился… Представляешь?! Я даже думать боюсь, что она там сейчас про нас думает.

– Ничего! – недовольно сказал князь. – Племяшка начала немного терять хватку. Это позволит ей собраться с мыслями… Парень же, несмотря на молодость, показал, что силен и что с ним можно иметь дело. К тому же земля в Китае… Можно попробовать с ним породниться. Нам статус тоже не помешает…

– Значит, война? – с какой-то грустью спросил Николай.

– Не кукся! – громко сказал Артем. – Так или иначе, она все равно будет. Так пусть лучше под нашим контролем. Да еще и интересам нашим послужит…

– Так, стоп! – прервал их князь. – Разговаривать будем в бане. А пока давайте еще раз посмотрим. Мне все же непонятно, как он освободился ото льда…

И трое мужчин замолчали и снова уставились на экран.