Наверное, мне просто наречено это на судьбе. Чтобы все происходило именно так. Я снова пью. Какая это стопка? Или уже бутылка? А к черту! Есть ли разница!

Я не могу найти в себе сил поехать к ней. Знаю, что она ждёт меня, что я нужен ей, но не могу. Тупо смотрю перед собой, в пустоту. Вижу ее прекрасное лицо, такое родное, но абсолютно ничего не могу с собой поделать. Она сделала этот выбор сама, за нас. Ее не интересовало мое мнение, так чего теперь она ждёт от меня? Поддержки?

Я ненавижу ее, за упрямство, за ужасный характер, за то, как дьявольски сильно ее люблю…

Твою мать! Швыряю бутылку об стену. Она разбивается вдребезги и в этом грохоте тонет мой крик. Я кричу так громко, что в лёгких начинает гореть от надрыва. Сейчас наверное прибежит Агнесс…

В ответ тишина. Может она тоже решила оставить меня одного? Они сговорились с ней? Конечно. Что бы не случилось, Агнесс будет на ее стороне. Она оберегает ее, как единственное воспоминание о Клэр. Мия действует на всех одинаково, очаровывает и пугает одновременно. Агнесс слишком любит ее. Готова на все, что бы Мия не задумала. Чертовы женщины. Всегда приносят себя в жертву, будто это жертва кому-то нужна, кроме них самих. Мне она точно не нужна. Нет. Я не поеду к ней. Ни-за-что. Я не хочу видеть, как моя жена обрекает себя на смерть…

2 месяца назад…

Флёр ждет, пока «мадам острая булавка» поможет мне снять платье.

— Завтра с утра его привезут вам домой. В половине десятого будет удобно?

— Да-да. Непременно! Но нам и правда пора! — вместо меня отвечает девушка, нетерпеливо протягивая мне мою одежду. Куда она вдруг заторопилась? Впрочем, мне и самой хочется поскорее покончить с этим. Беру свой сарафан и ухожу одеваться. Как же мне нравится то, что здесь большую часть моего гардероба составляют легкие платья. Это нравится и Дэймону. Его руки то и дело оказываются в непристойных местах в самых неожиданных обстановках, будь мы на парковке или в многолюдной толпе. С сожалением смотрю на телефон. Снова набираю его номер, но вместо ответа — длинные гудки. Вздыхаю и отключаюсь. На часах почти три, а он до сих пор не звонил. Я понимаю, что ему хочется закончить все дела до нашего отъезда в свадебное путешествие, но от этого легче не становится. Снова возникает логичный вопрос, почему было не поехать в Нью-Йорк вдвоем? В своем ответе Дэймон непреклонен — мне лучше остаться в Майами и подготовиться к свадьбе. Однако после того, как все свадебные заботы взяла на себя Флёр, мне становится не по себе. Без него. У меня закрадывается горькая мысль — а не увидимся ли мы только на церемонии? Учитывая противоречивый характер Дэймона, может быть и такое. Удивляюсь, как в человеке может уживаться такое абсолютное безрассудство, как езда по встречке на скорости 120 миль в час и преданность традиционным правилам, таким как попросить благословения у моего отца? В этом весь он, и я люблю его, со всеми его парадоксами.

Я вспоминаю, что совсем забыла спросить об отце! Флёр сконцентрирована на чтении сообщения в телефоне, и не сразу слышит, что я окликаю ее. Выглядываю из-за шторки примерочной и снова зову:

— Флёр! Ты слышишь?

— Что? — она поднимает рассеянный взгляд.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, встревоженная ее выражением лица, но она тут же беззаботно отмахивается.

— Пустяки. Сообщение от Картера. Ничего такого.

Где-то внутри меня шевелится обида. Картер сопровождает Дэймона, но он находит время написать невесте. Тут же мысленно ругаю себя за эти мысли. Картер не управляет многомиллиардной компанией, а Дэймон наверняка просто занят, вот и все.

Я снова возвращаюсь к своему вопросу.

— Скажи, кто-нибудь из моих гостей будет на свадьбе? Ответа на приглашение так и не пришло?

Судя по печальному взгляду девушки, понимаю, что нет. Что ж, было бы глупо надеяться, что кто-то из моей семьи решит ради меня оставить свои дела. На это способна только я. Мы выслали официальные приглашения сразу, как назначили точную дату. Разослали их отцу и Наташе, Саше и Глебу, хоть Дэймон и не особо хотел видеть последнего. Единственная, кто отреагировал — это Инесс. Бурно и громко, вполне в своем стиле. Она позвонила в тот же день, и заверила меня, что ни за что на свете не пропустит это торжество. Со стороны же всех остальных, в том числе и многих из моих старых знакомых — была тишина. Но печальнее всего обстояли дела с мамой. От нее не было вообще никаких вестей. Словно ее никогда и не существовало в моей жизни. В какой-то момент я начала паниковать, а не случилось ли чего-то страшного, но Дэймон быстро развеял мои тревоги. Оказывается, моя мать просто действительно начала все с «чистого листа», как и хотела. И в ее новой книге не было главы под названием «дочь», зато, судя по информации, которую нашел Дэймон, она прекрасно устроилась в Москве, жила с каким-то бизнесменом, рассекала по дорогам столицы на красном «Порше» и в принципе, чувствовала себя просто прекрасно. Что ж, тем лучше, теперь я окончательно убедилась, что моя совесть перед ней чиста.

Флёр ободряюще улыбается.

— Не думай об этом. Все, что тебе сейчас необходимо — это расслабиться. И я не позволю никому нарушить твое душевное равновесие! — строго говорит она и настойчиво тянет меня к выходу.

Из прохлады свадебного салона мы выходим на опаленную солнцем парковку. Издали вижу мою голубую «Ауди». Каждый раз, садясь за руль этой новой машины у меня перехватывает дыхание. Дэймон подарил мне ее через месяц после нашего приезда. Как только он убедился, что я освоилась с движением в Майами, одним вечером я стала обладательницей небесно-голубой R8. Сопротивляться не имело смысла, к тому же машина мне действительно была необходима. Добираться от виллы до офиса Сити стало куда удобнее и быстрее. Я ожидала нечто попроще, но у Дэймона свой взгляд о том, «на какой машине должна ездить его будущая жена». Воспоминания снова рисуют его прекрасное лицо, светящееся победной улыбкой.

«— Надеюсь ты больше не выкинешь ничего подобного, как в прошлый раз? Я могу тебе доверять? — спрашивает он, опуская перевязанный красной лентой ключ мне на руку.»

Еще бы! Я влюбляюсь в подарок с первого взгляда, и сейчас в миллионный раз мысленно целую Дэймона за него. Как жаль, что не могу сделать это по-настоящему.

Мы садимся в машину, и я завожу мотор.

— Флёр, Картер не говорил, когда Дэймон планирует вернуться?

Девушка улыбается лишь уголками губ, торопливо набирая сообщение в телефоне.

— Мия, не переживай, на собственную свадьбу он не опоздает.

— Я уже начинаю сомневаться в этом, — ворчливо буркаю в ответ и выруливаю с парковки. Всю дорогу навязчивые мысли не дают мне спокойно наслаждаться поездкой. Я обожаю ездить за рулем, но сейчас не замечаю этого. Как только Флёр начала сама заниматься подготовкой церемонии, я совсем выпала из курса дел. Я до сих пор не знаю место, где должна буду выйти замуж. Дэймон лишь сказал, что мне понравится. Не люблю сюрпризы, как и он, но у меня не остается выбора, потому что Дэймону нравится их делать. Флёр упорно молчит, а мне лишь остается надеяться, что все идет по плану.

Вскоре, меня все же немного отпускают тревоги. То и дело бросаю взгляды за окно. Мимо проносятся стройные пальмы и белоснежные высотки, под стать им. Я влюбляюсь в этот город с каждым днем все больше и больше. Меня приводит в детский восторг каждая деталь, будь то старинный аутентичный особняк или ультрасовременный небоскреб. А еще большее удовольствие я получаю от нашего дома, от прекрасной уютной виллы, с собственным причалом и потрясающим видом на бирюзовую водную гладь океана. Мне нравится, что всего несколько минут езды от шумного центра, с его вечно бурлящей жизнью и вот он — наш тихий персональный рай.

Мы въезжаем в Ки-Бискейн. Этот небольшой остров очаровал меня с первого взгляда. Я до последнего не представляла, каким будет наш дом, фантазия не могла даже смутно нарисовать воображаемую картинку. Все что я знала, что здесь жили родители Дэймона, а так же прошло его детство. Дэймон не слишком любит делиться подробностями прошлого, но всегда, когда он говорит про это место, его голос наполняется теплотой. Мне чудилось, что я увижу какой-то старинный особняк, хранитель семейных традиций и воспоминаний, но, когда моим глазам предстала огромная современная вилла, утопающая в буйстве тропической зелени, все зыбкие фантазия обрели реальные очертания. В стенах виллы было столько света, и в этом нет ничего удивительного, ведь весь задний фасад, выходящий на побережье, представлял собой огромные панорамные окна. Пожалуй, это объясняет планировку корпоративной квартиры Дэймона и нашего дома в Москве. Это частичка прошлого, которую Дэймон интуитивно пытался сохранить в своем настоящем, частичка, где все еще жила надежда и любовь.

От этих мыслей меня наполняет чувство трепета и спокойствия. Через открытое окно «Ауди» доносится солоноватый бриз. С наслаждением вдыхаю свежий воздух. «Я дома» — это уже не вопрос, ведь с момента, как мы перешагнули порог, я поняла для себя это окончательно. Пожалуй, Дэймон специально привез меня именно сюда, чтобы у меня не осталось никаких шансов не полюбить это место.

— Мы больше никуда не поедем? — спрашиваю я Флер.

Понадобилась минута, чтобы она закончила писать кому-то и обратила на меня внимание.

— Нет, думаю на сегодня все. Прости. Решаю вопрос с флористом. Фрезии или пионы… нужно сделать выбор?

Я закатываю глаза. Она спрашивает это уже в третий раз, и всякий раз не может определиться.

— Я полностью тебе доверяю! Знаю, что все будет чудесно.

— Мия, это ведь твоя свадьба, может я выберу фрезии, а ты захочешь пионы?

— Флер, я хочу Дэймона. Остальное — не так уж и важно, поверь. Ты прекрасно все организуешь, куда лучше, чем кто-либо еще. Не знаю, что бы я без тебя делала…

— Ладно-ладно, — Флер смущенно хихикает, — я поняла. Возьмем и то и другое, — усмехается она и быстро убирает телефон, — или еще подумаем!

Качаю головой и выхожу из машины. Однако, стоит нам подойти к дому, Флер неожиданно останавливает меня.

— Подожди-подожди, я хочу видеть это!

— Что «это»? — замираю в недоумении, пока она быстро проскальзывает вперед и распахивает дверь.

Опять ее свадебные штучки? Меня ждут очередные образцы салфеток или откорректированный список рассадочных мест для гостей? Я не знаю большую часть приглашенных. Поэтому…

Захожу в дом и только хочу начать недовольную тираду, как замираю на полу слове. Прямо на открытой террасе я вижу Дэймона. Господи, это не сон! Это действительно он! В хлопковой белой футболке и джинсах он выглядит просто потрясающе. Я замираю, не в силах оторвать от него взгляд.

— Сюрприииз! — где-то вдалеке раздается радостный возглас Флер. Ну конечно! Она знала, что Дэймон приехал! Вот чем объясняется ее спешка. Она ещё что-то говорит, но я уже не слышу ее. Все мое внимание поглощено мужчиной моей мечты. Моим будущем мужем. Стоит только Дэймону улыбнуться, как мой разум отключается от всего внешнего мира. Первое оцепенение проходит и меня просто подбрасывает на месте от восторга, ноги сами несут меня к нему. Дэймон здесь, он вернулся. Бегу через весь дом, быстро пересекаю гостиную и буквально запрыгиваю к нему на пояс. Он подхватывает меня, и я крепко обвиваю его бедра ногами. В ту же секунду прижимаюсь к нему всем телом, обхватываю его лицо ладонями и впиваюсь в губы. Наша недельная разлука просто свела меня с ума. Я не обращаю внимание ни на Флер, ни на Агнесс, смех которой раздается где-то у меня за спиной. Дэймон углубляет поцелуй. Я тону в нем, задыхаюсь от потребности насладиться нашей встречей. К чему слова, когда наше дыхание, его руки, сжимающие мою кожу сквозь платье, говорят куда красноречивее.

Когда первое наваждение проходит, я, наконец, отрываюсь от его губ. Встречаюсь глазами с его горящим взглядом. Он тоже скучал, я вижу это. Дэймон прислоняется лбом к моему лбу и прижимает меня еще сильнее к себе.

— Это можно расценить как приветствие? — с усмешкой спрашивает он.

Бархат его голоса обволакивает меня. Быстро киваю и шепчу в ответ:

— Я было решила, что ты передумал…

— Передумал? — растерянно переспрашивает он.

— Жениться на мне…

Дэймон одаривает меня таким взглядом, что мне становится стыдно за свою глупую шутку.

— Даже если в день нашей свадьбы на побережье обрушится цунами, случится землетрясение, и вся Флорида уйдет под землю, я все равно найду способ, чтобы послезавтра ты стала моей женой. Другое дело, если у тебя появились сомнения?

Я прижимаю палец к его губам.

— Все что мне нужно — это ты, поэтому нет, никаких сомнений. Я никогда еще не была так счастлива и уверена!

Вновь целую его, закрывая эту тему. Дэймон по-прежнему держит меня на весу, не торопясь опускать на пол. Чувствую под пальцами его напряженные мышцы, боже… какой он соблазнительный. Я теряю голову от его близости. Отстраняюсь и облизываю свои губы, смакуя послевкусие нашего поцелуя. Дэймон замечает это. Его зрачки расширяются, он сглатывает и неровно вздыхает.

— Черт… можно я прямо сейчас отнесу тебя в спальню? — хрипло спрашивает он. Я пытаюсь справиться с внутренним жаром. Я так безумно его хочу, что это доставляет мне физическую боль. Я слишком долгое время не ощущала его тепла, мне нужно это немедленно, пока меня не расплющило под тяжестью потребности в нем.

Однако негромкое «кхм» у меня за спиной, заставляет вернуться к действительности. Боже, я забыла, что мы не одни. Дэймон бросает за меня нетерпеливый взгляд, на его лице появляется кислая мина.

— Если хочешь, я прямо сейчас всех выгоню, — тихо шепчет он мне на ухо. Разочарованно вздыхаю, но качаю головой.

— Тогда ты рискуешь остаться без повара, а я без своей прекрасной помощницы.

— Разумный аргумент, но не убедительный, — усмехается Дэймон, опаляя мою шею горячим дыханием. Толпа мурашек проносится до самых кончиков пальцев. Едва сдерживаю желание раскапризничаться как маленький ребенок, у которого отняли конфету, но все же нехотя опускаюсь вниз.

— Прошу прощения, — сдержанно говорит Дэймон, обращаясь к Флер и Агнесс. В то же время я утыкаюсь носом в его плечо, крепко прижимаясь к руке. Я словно боюсь, что он окажется моим разыгравшемся воображением и снова исчезнет.

Агнесс доброжелательно взмахивает рукой.

— Не стоит. Любовь — это прекрасно. Но пока я завладела вашим вниманием, спешу напомнить, что никто из вас еще не обедал! — она обводит рукой меня с Дэймоном и Флер.

— О нет, спасибо! — девушка протестующе машет руками, — спасибо за приглашение, но не только мистер Рэй вернулся после недельного отсутствия. Можно я пойду? Меня ждет Картер.

Дэймон кивает.

— Если вы больше не нужны Мие, то…

— БЕГИ! — весело смеясь, приказываю я, — тебя не должно здесь быть уже как десять минут!

Флер посылает мне картинный воздушный поцелуй, но, прежде чем уйти, предупреждает, строго бросая через плечо:

— Сегодня вечером я приду уточнить некоторые детали по гостям. Мне нужны оба — и жених и невеста, поэтому не вздумайте куда-нибудь удрать вдвоем.

Не дожидаясь нашего ответа, она быстро скрывается за дверью. Ну, конечно! Думаю, вечером у нас найдутся дела поважнее… Слышу тяжелый вздох Дэймона и ободряюще целую его в щеку.

— Может пока не поздно, обвенчаемся тайно?

— Под пальмой на берегу океана? — Дэймон изгибает бровь. Что это? Ирония? Значит, этот вариант отпадает.

— Тебе не нравится мое предложение?

— Я предпочитаю следовать традициям. Хочу видеть, как ты идешь по проходу под восторженные взгляды гостей.

Снова мысль о том, что наверняка никого из этих людей я не буду знать, заставляет меня ощутить это щемящее чувство досады. Это не остается незамеченным Дэймоном, и он, аккуратно приподнимая мой подбородок наверх, заглядывает мне в глаза. Его шепот звучит нежно и вкрадчиво.

— Тебя что-то тревожит, ведь так?

Нет, я не хочу омрачать нашу встречу своими личными проблемами. Я слишком долго ждала возвращения Дэймона, чтобы сейчас разговаривать о чем-то, кроме нас.

— Все прекрасно. Просто пытаюсь угадать, что же это за место? Пляж исключается, как я понимаю?

— Совершенно верно. Удивительно, что ты еще не знаешь. Думал, Флер не выдержит и разболтает все раньше времени.

— Она в курсе?!

Дэймон усмехается.

— Конечно. Как иначе она смогла бы все подготовить?

— Непременно выскажу ей свое недовольство!

— Я смотрю вы неплохо подружились? А кто-то возмущался, что ему не нужна помощница, — подразнивает меня он.

— Умение признавать свою неправоту — это весьма ценное качество, — парирую я.

— Список твоих достоинств и без того вышел невероятно длинным, но все же придется пополнить его еще одним пунктом.

Я слышу в голосе Дэймона озорные нотки. Едва успокоившееся желание снова шевелится внизу живота.

— Обед! — решительно зовет Агнесс. Она упирает руки в бока и с укоризной качает головой, — не заставляйте меня включать «сварливую тетушку», я этого не люблю.

— Ты ее уже и так включила, Агнесс, — Дэймон не хотя убирает руки с моей талии и увлекает меня за собой с террасы в дом.

— О нет, не думаю, — женщина раскладывает столовые приборы, старательно пряча улыбку, — я просто предупреждаю, что вам понадобится много сил, чтобы заняться тем, чем вы планируете…

Я заливаюсь румянцем и умоляюще смотрю на Дэймона. Он усмехается и качает головой.

— Ты имеешь ввиду обсуждение рассадки гостей?

Агнесс быстро накрывает на стол и оборачиваясь в дверях, ехидно отвечает:

— Именно. Приятного аппетита. Не буду вам мешать.

Как только она уходит, я заливаюсь смехом, Дэймон отвечает мне широкой улыбкой, но через секунду с долей укоризны замечает:

— За время моего отсутствия ты совершенно распустила персонал.

— Я не считаю Агнесс или Флер с Картером — персоналом. Они немного больше…

Откидываюсь на стуле и закидываю ногу на ногу. Легкое платье задирается наверх.

Взгляд Дэймона скользит по моей обнаженной коже, он склоняет голову на бок, с любопытством наблюдая за моими движениями.

Понимаю, что до обеда мы вряд ли доберемся. И ни чуточку не жалею об этом.

Я слышу треск рвущейся ткани. Дэймон подталкивает меня к кровати. Наша спальня — это отдельное произведение искусства, но сейчас самое настоящее чудо, что мы вообще до нее добрались. Я думала, дальше обеденного стола мы не уйдем.

Ищу губы Дэймона, в то время как его руки безжалостно расправляются с моим платьем.

— Оно было одним из моих любимых, — насмешливо замечаю я, когда лоскуты ткани падают к моим ногам. Дэймон окидывает меня жадным взглядом с головы до ног.

— Я куплю тебе новое, — безразлично отвечает он и властным решительным движением толкает меня назад. Смеясь, падаю на мягкую постель, утопая в подушках. Дэймон подходит ближе. Он возвышается надо мной как могучая скала. Широкая рельефная грудь вздымается и опускается от тяжелого дыхания. Вот оно. Моя сладкая награда. Но почему он медлит? Слежу за его взглядом. Он не спеша, сантиметр за сантиметром ощупывает им каждый изгиб моего тела.

— Так и будешь смотреть? — спрашиваю я, привставая на локтях. Губы Дэймона кривятся в довольной усмешке.

— Хочу насладиться зрелищем. Я был лишен этого удовольствия целую неделю, целых невыносимо длинных чертовых семь дней!

— Шесть с половиной, — дразню его я, подаваясь вперед.

Дэймон внимательно следит, как я расстегиваю застежку бюстгалтера. Я давно перестала смущаться своего тела перед ним. Мне нравится, с каким вожделением он смотрит на меня. Как сейчас, когда его зрачки хищно сужаются при виде моей обнаженной груди.

— Интересно, — раз Дэймон не спешит, решаю поддержать его игру, — как ты справлялся с «нервным напряжением», когда меня не было рядом?

Я встаю на цыпочки, и плавно скользя руками по его плечам, в медленном темпе обхожу его по кругу. Использую все обольщение, на которое способна. Дэймон провожает меня взглядом, и хрипло отвечает, когда я останавливаюсь прямо перед ним.

— У тебя есть предположения?

— Кое-какие есть, — кончиком указательного пальца отгибаю пояс его джинсов и запускаю другую руку внутрь. Нащупываю напряженный член и крепко обхватываю его.

Дэймон вздрагивает и прикрывает глаза.

— Так? — начинаю осторожно двигать рукой вверх-вниз.

— Как ты догадалась?

— Считай это моей проницательностью…

Я прижимаюсь к нему всем телом. Нечестно, я почти полностью раздета, а на нем все еще штаны. Вытаскиваю руку, на что Дэймон недовольно морщится.

— Это было очень приятно… почему ты остановилась?

На секунду замираю и тут же, не задумываясь выпаливаю.

— Я могу сделать еще приятнее. Правда от этого придется избавиться, — трясущимися от нетерпения пальцами расстегиваю пуговицу и молнию. Спускаю джинсы вниз, вместе с боксерами и встаю перед ним на колени. Этого я еще не делала, но почему-то именно сейчас чувствую, что хочу.

— Что ты…? — Дэймон растерянно смотрит на меня вниз, но его слова обрываются бессвязным стоном, когда я обхватываю губами его член.

— Боже… — тихо выдыхает он. Понимаю, что все делаю правильно, судя по тому, как учащается его дыхание. Кончиком языка круговыми движениями начинаю двигаться вниз. Действую интуитивно, и с каждым движением осознаю, что меня и саму дико возбуждает этот процесс. Я пылаю каждой клеточкой тела вместе с Дэймоном. Мне нравится пробовать его на вкус, тем более, что Дэймон уже наизусть знает мой. Это так странно… и волнующе одновременно. Рука Дэймона опускается мне на затылок. Он слегка надавливает, и я углубляю свои движения, забирая его еще глубже в себя. Обволакиваю губами и вожу головой из стороны в сторону, чувствуя, как член скользит между моим небом и зубами.

Дэймон едва слышно стонет, покачивает бедрами навстречу моим движениям, показывая, какой ритм ему нужен. И я следую за ним, открывая для себя новые грани удовольствия моего мужчины.

— Детка, это… Боже, как приятно…

Его приглушенный шепот приводит меня в восторг. Я делаю это для него, для себя, и ощущаю свою безраздельную власть над его телом и душой.

— Я сейчас кончу, — глухо рычит Дэймон, напрягаясь всем телом, все в нем в ожидании наслаждения. Не останавливаюсь. Наращиваю темп, летая кончиком языка по стволу вверх-вниз. Он весь мой, у моих губ. Забываясь, Дэймон обхватывает мою голову руками и начинает сам погружаться мне в рот. Не сопротивляюсь, расслабляясь под его движениями. Быстрее и быстрее… он содрогается, и я чувствую горячий фонтан, вырывающейся прямо мне в горло. Дэймон стонет, запрокинув голову назад. Понимаю, что он сейчас слабо отдает отчет происходящему. Не хочу прерывать его эйфорию. Быстро проглатываю слегка вязкую сладковатую жидкость. Вполне безобидная на вкус, не что-то ужасное, как байки однокурсниц, делившихся друг с другом своими историями, пока я сидела за учебниками. Какое счастье, что в свое время я оказалась по другую сторону. Именно поэтому сейчас, поднимаясь на ноги, я вижу перед собой светящиеся восторгом глаза мужчины, которого люблю.

— Ты невероятная, знаешь? — спрашивает он, восстанавливая способность связно говорить.

— Теперь да, — вскидываю подбородок и с вызовом смотрю на него, — я подумала, тебе нужна мотивация, чтобы ты знал, что ждет тебя дома.

Дэймон усмехается, с нежностью проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.

— Меня ждешь ты, я никогда не забуду это. С приятным бонусом в виде неожиданного минета, — он дразнит меня, — и как я тебе на вкус?

Задумчиво постукиваю пальцем по нижней губе, но тут же выдаю улыбку.

— Скоро вернусь за добавкой.

Этого достаточно, чтобы глаза Дэймона вспыхнули. Он резко подхватывает меня на руки, и усаживая на себя сверху, садится на край постели. Ммм… сегодня все карты мне в руки? Обожаю, когда Дэймон позволяет мне руководить. Второго приглашения не надо. Приподнимаю зад и медленно опускаюсь на его член. Наши стоны смешиваются. Какое это неземное чувство ощущать его внутри себя. Упираюсь в грудь Дэймона руками, заставляя опуститься его назад и лечь на спину.

— Моя очередь трахать вас, мистер Рэй.

Сквозь пелену наслаждения слышу его насмешливые слова

— Все что угодно, мисс Бастерс. После того, как я поимел вас в рот.

Опускаюсь ему на грудь и щелкаю пальцами по губам.

— Выбирайте выражения! Это было грубо!

— А по-моему возбуждающе! — голос Дэймона становится тише, сменяясь порывистым дыханием. Скачу на нем как одержимая, унося нас обоих за границы всех допустимых рамок приличия.

Утро выдается суматошным и нервным. Несмотря на то, что мы встали раньше обычного, в восемь в нашем доме появился первый посетитель. Когда я спустилась завтракать, Дэймон уже ушел с ним в свой кабинет.

Я чувствую себя неловко. Мне кажется, что я одна так долго сплю, в то время, как вокруг уже во всю кипит жизнь. Агнесс в привычной ей суетливой манере ловко перемещается по кухне с тарелками в руках. Первое время я пыталась убедить ее и Дэймона, что сама могу делать нам завтрак, но вскоре поняла четность своих попыток и смирилась. К тому же, сейчас моя голова совершенно не может думать ни о чем, кроме завтрашнего дня. Я чувствую себя совершенно растерянной. Ко мне начинает подкрадываться липкий страх. Это ведь я, а не кто-то другой завтра выхожу замуж. Мне предстоит идти под прицелом больше двух сотен взглядов. Надеюсь, меня не стошнит от волнения. Словно услышав мои мысли, желудок скручивает предательская судорога. Так бывает всегда, когда я нервничаю. Мой организм начинает работать против меня. Отодвигаю тарелку с гранолой, к которой пристрастилась в последнее время, и делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Что же будет завтра, если уже сейчас меня так трясет?

— Мия, все в порядке? — на лице Агнесс мелькает беспокойство, когда она замечает, что я не притрагиваюсь к еде.

— Прости, не могу заставить себя поесть, — я виновато опускаю взгляд.

— Это все предсвадебный мандраж, — улыбается женщина и присаживаясь на край стула напротив меня, сжимает мою руку.

— Хочешь вместо кофе, я налью тебе успокаивающий чай? — ласково спрашивает она. Эта женщина так добра ко мне, что иногда я думаю — вот такой должна была быть моя мать… которую я даже не включила в список гостей…

— Да, пожалуй, так будет лучше, — соглашаюсь я, — а где Дэймон?

Агнесс уже стучит чашками, заваривая чай. Ароматы мяты и мелиссы наполняют воздух.

— Мистер Рэй все еще беседует с мистером Харрисом.

— Кто это? — я пытаюсь вспомнить, слышала ли эту фамилию раньше, но тщетно. Мысли о свадьбе вытеснили всю остальную информацию.

— Это адвокат мистера Рэя. Он работал еще на его отца.

— Поверенный семьи? — уточняю я, принимая чашку с дымящимся напитком.

— Можно сказать и так.

— И давно они беседуют?

Агнесс бросает взгляд на свои наручные часы и хмурится.

— Уже больше часа. Пойду предложу им кофе.

Я встаю с места и останавливаю ее.

— Не стоит, я сама их позову. Все равно я собиралась наверх, нужно проверить все ли готово к приезду моего отца.

Агнесс как-то странно потупляет взгляд.

— Что случилось? — спрашиваю я, замечая ее необычную реакцию.

— Ничего такого… просто я знаю, что они приедут с маленьким ребенком…

— Это проблема?

— Нет, конечно нет!

Агнесс всплескивает руками и чуть тише добавляет:

— Этот дом в последний раз слышал детский смех, когда Дэймон и Йен были совсем маленькими. Скорее бы эти времена вернулись, — мечтательно добавляет она, многозначительно смотря прямо мне в глаза.

Понимаю, куда она клонит. Поджимаю губы и незаметно киваю.

— Когда-нибудь…

Круто разворачиваюсь и торопливо иду к лестнице. Только мы с Дэймоном знаем, что это «когда-нибудь» никогда не настанет. Этого мне еще не хватало. У меня и без того в голове полный кавардак!

Перед тем как идти в кабинет Дэймона, заскакиваю в спальню и быстро переодеваюсь. Здесь гардеробная сравнительно небольшая, но Дэймон ей не пользуется, поэтому все мои вещи, которые благодаря его настойчивым стараниям, разрастаются в геометрической прогрессии, пока еще вмещаются в шкафы и полки. Недолго думая, надеваю строгое платье-карандаш темно-зеленого цвета. Сегодня предстоит много встреч, поэтому выглядеть хочется более официально. Волосы собираю на затылке, однако предательская волнистая прядь все же выбивается из прически. Бросаю на себя беглый взгляд в зеркало. Так даже лучше. Последний штрих — домашние туфли, и я готова предстать перед Дэймоном и его гостем.

Подхожу к кабинету, и только собираюсь постучать, как невольно замираю на месте. Я не хочу подслушивать, и не имею привычки лезть в чужие дела, но повышенные голоса из-за приоткрытой двери, волей-неволей заставляют меня остановиться.

— Дэймон, я знаю тебя еще взбалмошным мальчишкой! Вы с братом бегали вокруг этого стола, когда мы с твоим отцом уже решали серьезные дела компании! Теперь, ты взрослый мужчина! Не понимаю, почему ты не слышишь, что я тебе говорю?!

В ответ доносится как всегда сдержанный, но раздраженный голос Дэймона.

— Потому что, я так решил! Не надо сравнивать меня с моим отцом!

— Но он был куда дальновидней тебя, заметь, при всем моем уважении!

Дэймон отвечает не сразу, но, когда я снова его слышу, в его голосе звучит холодная сталь.

— Чарльз, мой отец своей «дальновидностью» подвел Сити к порогу банкротства. Думаю, тебе не стоит рассказывать, что сейчас представляет собой компания и какую прибыль приносит?

— Я не умоляю твоего таланта, как руководителя и дипломата, но сейчас речь идет о другом. Эта девушка…

Я вздрагиваю. Меня в ту же секунду бросает в жар. О чем они?

— У нее есть имя, Чарльз. Ее зовут Мия. Будь добр проявить уважение, — этот тон мне хорошо знаком. От вспышки ярости Дэймона отделяет тонкая грань. Адвокат вот-вот рискует переступить черту.

— Мия, — с нажимом повторяет тот, — должна понимать, что брачный договор — это вполне нормальная практика.

— Мне не нужен брачный договор, — строго обрывает его Дэймон.

Я заливаюсь краской. Речь идет обо мне и это далеко не самая приятная тема для разговора. Я не хочу становиться яблоком раздора, и согласна подписать бумаги, лишь бы обо мне не думали, как о какой-то…

— Вздор! — резко вскрикивает адвокат, — ну почему ты так уперся!

— Я люблю ее…

— Так никто не говорит, что это не так! Любовь — это прекрасно, чувства — здорово! Но надо думать и о будущем!! Что если в один прекрасный день, она или вы… что, если ваша любовь вдруг закончится? Подумай о компании, подумай о людях, которые там работают! Все это может в один миг рухнуть! И ты ничего не сможешь сделать, будешь молча наблюдать, как детище твоего отца рвут на части!

Я больше не могу это слушать. Меня хотят обвинить в том, что я никогда не сделаю. Даже если судьба распорядится так и Дэймон однажды поймет, что я ему больше не нужна… От этой мысли к горлу подступает тошнота. Нет! Тогда мне тем более уже точно ничего не будет нужно от него. Первым делом, что я сделала, когда мы приехали сюда — это начала работать. И главным условием для Дэймона стала полная тайна того, кем мы являемся друг другу. Конечно, после свадьбы это станет известно, но все же сейчас, я работаю на равных условиях со всеми остальными. И мне нравится это. Отсутствие привилегий дает возможность для органического карьерного роста, а не привилегированного.

Все, пора заканчивать подслушивать. Чувствую себя шпионкой. Хорошо, что никто не застукал меня за этим постыдным занятием, иначе я бы сгорела на месте от стыда. Делаю несколько громких шагов по паркету и тряхнув головой, чтобы прогнать все, что недавно услышала, стучу в дверь. Голоса в миг стихают. Через минуту дверь открывается, и я вижу Дэймона. Он смотрит на меня с нескрываемым удивлением.

— Мия? Что-то случилось? Я немного занят…

— Агнесс хотела предложить вам кофе, я просто решила передать ее просьбу по пути…

— Кофе? Я бы не отказался!! — из глубины кабинета раздается громкий возглас адвоката. Успеваю заметить, как стискивает зубы Дэймон.

— Мы почти закончили, если тебе не сложно, попроси ее подать кофе сюда, — тихо говорит он, но тут же его вновь перебивают.

— Брось, Дэймон. Ты не думаешь, что пора перестать прятать свою невесту? — из-за спины Дэймона показывается худощавая фигура пожилого мужчины. Он кладет руку на его плечо и заставляет Дэймона отодвинуться, перестав меня собой загораживать.

— Пройдите, мисс. Этот парень оберегает тайну вашего присутствия здесь, словно вы величайший секрет, — усмехается мужчина, протирая снятые с носа очки уголком носового платка.

Я вижу, как при этом каменеет лицо Дэймона, стоит мне только войти в кабинет. Что с ним?

— Клэр? — резкий вскрик адвоката заставляет меня отшатнуться назад. Мужчина делает широкий шаг ко мне, но Дэймон тут же преграждает ему путь.

— Чарльз, протри-ка ты лучше свои чертовы очки еще раз! — рявкает он.

Адвокат замирает и торопливо кивая, выполняет просьбу. Вижу, что его пальцы слегка подрагивают от волнения. Водрузив на нос оправу, он снова поднимает на меня взгляд и тут же виновато бурчит.

— Прошу прощения. Старость весьма мерзкая штука. То и дело норовит сыграть с тобой злую шутку. Не обращайте внимание на старика, мисс. Мои глаза уже не те, я обознался. Чарльз Харрис — адвокат семьи Рэев.

Он протягивает мне морщинистую руку, а я замираю, словно парализованная. Невидящими глазами смотрю на его лицо и не могу ничего разобрать из-за пелены слез. Машинально отвечаю на рукопожатие. Все внутри меня словно обрывается. А я ведь на какое-то время даже успела забыть, что мое лицо принадлежит не только мне.

— Мия, — Дэймон обхватывает меня за плечи и слегка встряхивает.

— Да, — хрипло отвечаю я, пытаясь справиться с горечью в голосе.

Дэймон прижимается губами к моему лбу и шепчет, чтобы только я его слышала:

— Родная, подожди меня в нашей комнате. Я приду через минуту.

Не говоря ни слова, киваю, и не прощаясь с мистером Харрисом, выхожу из кабинета. Не успевает дверь за моей спиной захлопнуться, до слуха доносится громкий шепот мужчины.

— Боже всемогущий, Дэймон! Ради всего святого, скажи, она знает?

Я больше не слушаю. Торопливо иду прочь, но не в спальню, как просил Дэймон, а вниз. Стараюсь дышать как можно ровнее. Знаю ли я, что удивительно похожа на мертвую подругу Дэймона, которая была невестой его мертвого брата? О да! И похоже — вот истинная причина того, что Дэймон привез меня в Майами. Неужели он и вправду думает, что люди не заметят?

Спускаюсь по лестнице и чувствую, как дрожат ноги. Агнесс поднимает на меня взгляд.

— Что сказал мистер Рэй? Они будут кофе?

Раздается резкий звонок телефона, и я не успеваю ответить. Мне кажется, будто это срабатывает детонатор бомбы и сейчас неминуемо грянет взрыв. Однако это всего лишь охрана с пропускного пункта к нашему дому.

— Добрый день, мисс. Приехал курьер. Говорит, что привез свадебное платье. Пропустить его?

— Пропустите, — тихо отвечаю я и отключаю телефон. Вот бы можно было с такой же легкостью отключить все, что сейчас творится у меня внутри…

К моменту, когда Дэймон вместе адвокатом спускаются вниз, курьер успевает уйти, а Флёр унести платье в укромное место. Где оно, не знаю даже я. Кажется, эта девушка относится к своей миссии организатора нашей свадьбы чересчур серьезно.

Когда я пытаюсь осторожно сказать ей об этом, она строго осекает меня.

— Никаких примерок до завтрашнего утра! Во-первых, это не безопасно. Тебя может увидеть жених, а во-вторых, платье должно быть новым, чтобы не нарушать традиций.

Об этом я где-то уже слышала. Вот только не думала, что традиция коснется меня.

— Остается синее, старое и взятое взаймы? — скептически изгибаю бровь, сдерживая улыбку. Чрезмерная серьезность Флёр не может не забавлять. Благодаря этому, мои мрачные мысли постепенно развеиваются.

— О, об этом не беспокойся, — беззаботно отмахивается она, — у меня все под контролем!

— Даже не сомневаюсь!

В этот момент, когда мы обе заливаемся звонким смехом, на верхней лестничной площадке появляется Дэймон. Замечаю, как напряжен каждый мускул на его озабоченном лице. Однако стоит ему увидеть мою улыбку, он выдыхает. Его плечи сразу расслабляются, а осанка становится не такой прямой. Наши глаза встречаются, начиная немой диалог.

«Чего мне ожидать?» спрашивает его взгляд. «Все хорошо» отвечаю я, успокаивая его. До меня словно доходит простая истина. Дэймону тоже нелегко. Едва ли легче, чем мне. Ведь не только я замечаю реакцию посторонних на наше сходство с Клэр. Однако, по большей части это косые взгляды тех из окружения Дэймона, кто был знаком с ней мимолетом. А есть и такие, как адвокат Чарльз Харрис. Их немного, но каждый раз, когда кто-то из них смотрит на меня как на призрака, я словно получаю невидимый удар под дых. Однако, все это становится не так важно, стоит мне вспомнить, что для самого главного человека, для Дэймона, я — это только я. Этот факт не поддается законам логики, я просто чувствую, что не ошибаюсь. Знаю, что слова могут лгать и если день ото дня повторять себе одно и то же, то рано или поздно ты рискуешь поверить в эту ложь. Но у меня нет сомнений в искренности Дэймона. Каждое его прикосновение, каждый взгляд и поцелуй — только для меня. Мое имя звучит в его тревожном шепоте, когда он во сне вдруг прижимает меня к себе, словно боясь потерять. И если там в кабинете я поддалась панике, то сейчас, взглянув на произошедшее с другой стороны, понимаю — такое повторится еще не раз, и я должна научиться не реагировать. Это нужно не только для моего внутреннего спокойствия, но и Дэймона тоже.

Мистер Харрис громко откашливается в кулак, чтобы привлечь мое внимание.

— Был весьма рад нашему знакомству, мисс Бастерс, — хрипло говорит он, когда я подхожу к ним. Дэймон все еще внимательно следит за моей реакцией. Стараюсь говорить непринужденно, изображая самую милую улыбку, на которую способна в данной ситуации.

— Спасибо, мистер Харрис. Я тоже.

Адвокат старается избегать прямого взгляда со мной, и мне кажется это по-детски глупым. Он что, боится меня? Пора заканчивать этот цирк, и Дэймон словно читает мои мысли. Он открывает входную дверь и коротко говорит:

— До встречи, Чарльз. Увидимся завтра на церемонии.

— Конечно-конечно. Я непременно буду. Надеюсь, вы посадите старика поближе? Зрение в последнее время так подводит меня…

Я прекрасно понимаю, что он снова пытается реабилитироваться в моих глазах, будто я настолько глупа, чтобы не понять это. Интересно, о чем они говорили с Дэймоном, когда я ушла?

— Не волнуйтесь, мистер Харрис! Все под контролем! — Флёр появляется как по волшебству. Ей не хватает лишь волшебной палочки, чтобы совсем сойти за фею-крестную. — давайте я провожу вас? — она берет мужчину под руку и, бросая на меня многозначительный взгляд, выводит его из дома. Каким образом она узнала, что именно этого я и хочу? Поскорее избавиться от навязчивого общества старика? Флёр и правда обладает удивительным внутренним чутьем. Не знаю, что я буду делать без нее, если после свадьбы с Картером она решит поменять работу.

— Мия, — тихо зовет Дэймон, и я оборачиваюсь на него. Почему мне слышится горечь в его голосе? Я должна убедить его, что со мной все в порядке.

Вместо ответа быстро подхожу к нему. Хочу поцеловать, но он опережает меня. Дэймон мягко берет мое лицо в ладони и осторожно касается губами моих губ. Этот поцелуй выходит совсем не таким, как я привыкла. Он словно извинение, но ведь я не обижена, чтобы принимать его в таком качестве. Встаю на цыпочки и запускаю пальцы в шевелюру Дэймона, сильнее тяну его к себе, требуя большего. Этого достаточно, чтобы он почувствовал мое желание и ответил тем же. Вот он, настоящий Дэймон — нетерпеливый и напористый.

— Эй, — тихо шепчет он, когда наши губы разъединяются, — я думал, что ты…

— Тшш, — прикладываю палец к его губам, не давая договорить, — завтра я выхожу замуж, не хочу думать больше ни о чем другом.

Дэймон едва заметно кивает и обнимает меня, зарывшись лицом в шею. Глажу его по голове, словно маленького ребенка. Ему тоже нужна моя поддержка, в этом не остается никаких сомнений.

Не знаю сколько времени мы проводим так. Я наслаждаюсь близостью любимого мужчины, вдыхаю запах его кожи. В этот момент мы ближе друг к другу, чем во время секса. Это душевная близость, а не физическая.

В таком положении нас застает Флёр. Я слышу ее шаги за спиной, но не хочу, чтобы Дэймон отпускал меня. Когда игнорировать ее присутствие становится больше невозможно, он устало вздыхает и поднимает голову.

— Флёр?

— Я просто хотела напомнить, что гости Мии скоро будут здесь, — отвечает она извиняющимся тоном, — Я обо всем позаботилась. Картер возьмет Луис и Хоупа, они встретят их в аэропорту и сопроводят до отеля. Отец Мии с семьей приедет сюда, как и договаривались.

— Спасибо, Флёр! — благодарю ее я.

Неожиданно Дэймон спрашивает:

— Сколько времени у нас есть до их приезда?

— Два часа точно, но это не все, я хотела обсудить еще один момент…

— Нет! — он категорично останавливает ее, — ближайшие два часа никаких обсуждений. Я хочу побыть наедине со своей невестой!

Из его уст это звучит так волнующе. До сих пор не привыкла осознавать себя в таком статусе. Необычно, но чертовски приятно!

— Но мистер Рэй, — Флёр взывает ко мне умоляющим взглядом.

— Два часа, Флёр! На два часа нас с Мией нет ни для кого.

— Но…

— Никаких «но»!

Дэймон не терпит возражений. Он ведет меня на террасу и задвигает стеклянную дверь, оставляя девушку по ту сторону. Не задавая вопросов, послушно следую за ним. Что бы он не задумал, я с ним, поддержу любую его идею и авантюру, даже если сейчас мы сбежим с собственной свадьбы. Что угодно, лишь бы с ним. Дэймон усмехается, угадывая о чем я думаю.

— Не переживай, это не побег. Мы скоро вернемся.

— Этого я как раз не боюсь.

Дэймон резко останавливается, от неожиданности я налетаю прямо на него и попадаю к нему в объятия. Поднимая мой подбородок наверх, он заглядывает мне прямо в глаза. Я забываю, как дышать, плененная его тихим бархатным голосом.

— И ты бы согласилась бросить все, свадьбу, гостей? Чтобы просто быть со мной?

Торопливо киваю и облизываю в миг пересохшие губы.

— Да. Конечно! Это все — просто декорации. Главная роль у нас, так не все ли равно где будет сыграна финальная сцена?

Глаза Дэймона сужаются.

— Нет. Ты ошибаешься. Для меня это важно. Хочу, чтобы все знали, что ты стала моей женой.

Сердце делает кульбит в груди, мне кажется, я сейчас упаду от волнения. Решаюсь задать последний терзающий меня вопрос, на этом закрывая данную тему раз и навсегда.

— Скажи, ты привез меня сюда не для того, чтобы скрыть от всех мою… внешность?

Дэймон прожигает меня горящим взглядом.

— Твою внешность? Ты в самом деле все еще думаешь, что в этом причина?

— Я не хочу тянуть свои страхи в нашу новую жизнь… Это просто сомнение. Мне необходимо, чтобы ты развеял его.

— Мия! — Дэймон чеканит каждое слово. Я вижу, с каким трудом ему удается не повышать голос, — я уже говорил тебе, почему Майами. Но повторюсь еще раз — это единственное место, где я был счастлив. И наше счастье я хочу начать именно здесь.

— Я помню.

— Тогда не забывай об этом! Не позволяй никому переубедить тебя! Я знаю, что твои страхи вызваны словами Чарльза, но поверь, я клянусь тебе — ты совсем на нее не похожа!

Я впитываю каждое его слово, заставляя себя верить ему.

— Харрис выступал моим адвокатом в деле Клэр. Он прекрасно знал, кем она была и как я к ней относился, и до сих пор отношусь. Она — наш общий кошмар. Его реакция — это мимолетное наваждение. Он просто испугался.

— …что увидел призрака?

Дэймон морщится.

— Вы похожи лишь на первый взгляд. Поверь, я знаю о чем говорю. Когда мы познакомились, я тоже так решил, но это не что иное, как игры разума. Мы видим то, что хотим видеть. Поэтому ты не ушла, когда Йен… пытался навредить тебе. Ты не изменила свое отношение ко мне, хоть мы не просто с ним похожи — мы совершенно идентичны. Однако ведь твой разум так не считал?

Дэймон замолкает и подносит мою руку к своим губам. Его дыхание скользит по давнему шраму, оставленному его братом-близнецом.

— Нет. Ты знаешь, что для меня вы никогда не были одинаковыми. С первых минут я видела, насколько вы отличаетесь друг от друга!

Дэймон тепло улыбается. Я таю от его легких прикосновений к своим губам. Поцелуй выходит легким и кротким, однако этого достаточно, чтобы мои колени начали дрожать.

— Запомни, я никогда, слышишь — никогда, ни с кем тебя не сравнивал. ТЫ завладела мной, и я принадлежу ТЕБЕ, и только ТЕБЕ. Остальные могут катиться к черту. Мне плевать, что кто-то из них подумает.

Мне ни к чему отвечать. Все и так отчетливо видно в моих наполненных слезами счастья глазах. Я обещала, что больше не стану терзать себя и Дэймона, и готова сдержать обещание.

— Ты веришь мне? — требовательно спрашивает он.

— Да! — выдыхаю я.

Он удовлетворенно кивает.

— Хорошо. Идем, хочу, чтобы мы немного развеялись…

Мы спускаемся к пристани. Я люблю это место, хоть и не часто здесь бываю. Отсюда открывается потрясающий вид на залив и бухту Ки-Бискейн.

Наконец, я понимаю, куда Дэймон меня ведет. Наша цель — пришвартованная на причале лодка. Белоснежный корпус элегантной яхты отблескивает в водной глади. Изящными золотыми буквами на носу выведено имя «Бэлла».

— Так звали мою мать, — тихо отвечает Дэймон, провожая мой взгляд.

Я замираю в нерешительности. Бескрайняя водная стихия пугает меня. От мысли, что Дэймон задумал, мое дыхание нервно учащается, а сердце пускается вскачь. Он наверняка сочтет меня трусихой, но по сравнению с перспективой оказаться в открытом море, даже прыжок с парашютом кажется мне менее страшной альтернативой.

— Дэймон, я не очень люблю прогулки по воде.

Дэймон удивленно вскидывает бровь. Он ловко запрыгивает на палубу и протягивает мне руку, приглашая последовать за ним.

— Эта тебе понравится. Ну же, детка, смелее. Доверься мне.

Я зажмуриваю глаза и нервно киваю.

— Хорошо, но если…

— Не будет никаких «если»! — Дэймон ловко подхватывает меня за талию и переносит на борт. Земля под ногами исчезает, и я мертвой хваткой цепляюсь в его плечи.

— Доверься мне, милая. Хорошо? — повторяет он и от его спокойного уверенного голоса я чувствую себя под защитой. Рядом с этим мужчиной мне нечего бояться. Нет ничего, с чем бы Дэймон не мог справиться.

— Да!

Он смеется, видя, что я по-прежнему не разжимаю век.

— Мне нравится это слово. Безумно нравится.

Как он и обещал, все действительно проходит просто замечательно. Каждое движение Дэймона — абсолютная уверенность в том, что нужно делать. Мои страхи остаются где-то далеко позади, они не поспевают за стремительно рассекающей волны яхтой. Плененная зрелищем бескрайнего океана, я забываю обо всем. Это действительно то, что нам было нужно, остаться наедине друг с другом. Весь остальной мир с его проблемами и несовершенствами сейчас остались за кармой. Здесь только мы и стихия.

«Бэлла» прыгает по волнам, послушно следуя командам Дэймона. Не знаю, что больше доставляет мне удовольствие — простирающиеся вокруг виды, или он. Когда берег остается лишь слабым очертанием где-то вдали, Дэймон глушит мотор. Рокот мощного двигателя стихает, и мы тонем в абсолютной тишине, нарушаемой лишь слабым плеском волн о борта катера.

— Иди ко мне, — зовет он, но я упрямо качаю головой, вцепившись в подлокотник. Предпочитаю остаться на месте.

— Этот диван очень удобный? — усмехается Дэймон и одним прыжком перескакивает через поручни, отделяющие капитанскую рубку от открытой палубы кают-кампании.

— Да. Настолько, что до конца нашего плавания я не встану с него, — обещаю я, недоверчиво следя за Дэймоном. Похоже, у него свое мнение на этот счет.

— Нет, так не пойдет. Я хочу, чтобы ты взглянула в лицо своим страхам. Считай, это необходимостью, а не простым предложением.

Делаю глубокий вдох и, собрав волю в кулак, встаю на ноги. Делаю шаг, еще, стараясь не обращать внимание на легкое покачивание. К этому можно привыкнуть, особенно если не думать, где мы.

— Умница, — ласково говорит Дэймон, когда я оказываюсь в его руках. Он убирает мне за ухо выбившуюся от ветра прядь волос, и пристально всматривается в глаза, — вот видишь, это совсем не страшно!

— Потому что рядом ты…

— И так будет всегда. Ты ничего не должна бояться!

Однако на этом сюрпризы Дэймона не заканчиваются. Замираю при виде спасательных жилетов у него в руках.

— Только не говори, что ты хочешь поплавать? — восклицаю я. Хотя что же еще?! Отлично. Мне предстоит побороть свою главную фобию. Я отчаянно боюсь глубины, открытой необузданной стихии, которая в любой момент может утянуть на дно своей непредсказуемостью. Но вопреки всему, вопреки всем страхам, соглашаюсь на эту авантюру. Дэймон ловко, так, словно делал это сотню раз, одевает на меня жилет и затягивает ремни. Наблюдая за его движениями, слабо представляю, что будет дальше. Закончив, Дэймон склоняется ко мне, его губы касаются моей шеи прямо под ухом. Дыхание щекочет влажную от жары кожу, и я плавлюсь еще сильнее. Отвечаю ему суровым взглядом, на что Дэймон усмехается.

— А теперь пришло время немного остыть. Я жду тебя внизу.

В ту же секунду он разворачивается и оттолкнувшись от подножки катера, подобно олимпийскому спортсмену, ныряет вниз. Его тело полностью скрывается под водой. Ахаю от беспокойства, но тут же с облегчением выдыхаю, снова видя его на поверхности.

— Иди ко мне, — зовет он, расплываясь в улыбке. Соблазн борется с робостью. Я недоверчиво балансирую на краю палубы, крепко держась за поручни. Дэймон подплывает ближе и снова зовёт меня.

— Ну же…

Была ни была. Я ведь и без того рискнула всем, последовав за ним, так почему не поступить так еще раз? Присаживаюсь на пол и плавно соскальзываю в воду, прямо к нему в руки. Тут же цепляюсь ногами ему за пояс, дыхание перехватывает от освежающей прохлады. Я делаю вдох, еще один, пытаясь взять под контроль свою панику. Вокруг нас плещутся мелкие волны, разбиваясь о наши разгоряченные тела. Я не могу отвести взгляда от Дэймона. Его лицо всего в миллиметре от моего, с мокрых волос по лбу бегут соленые капли. Молча любуюсь его правильными чертами, наслаждаюсь осознанием мысли, что все это принадлежит мне. Волнение постепенно стихает, а дыхание становится ровным и глубоким. Дэймон притягивает меня ближе к себе, его руки плавно перемещаются с моей спины на бедра. Он слегка подталкивает меня наверх, крепко сжимая мой зад в ладонях. Его губы находят мои, я приоткрываю рот, впуская его язык.

Все происходящее словно в тумане. Обнимаю его за шею, углубляю поцелуй, настойчиво требую ответа. Он дает мне его незамедлительно. Меня словно пронзает электрический ток. Ну разве законно иметь такую безоговорочную всепоглощающую власть надо мной?

Я теряю счет времени. В твердых руках Дэймона океан не кажется чем-то ужасным. Он мягко покачивает нас на своих ласковых волнах, давая возможность насладиться друг другом. И вот, я уже ощущаю разочарование от того, что время проходит так быстро, и нам надо возвращаться.

— Спасибо, — шепчу я, когда мы поднимаемся на лодку.

Глаза Дэймона светятся теплом и нежностью.

— Теперь твоя очередь рулить. Отвезешь нас домой? — улыбаясь, спрашивает он.

— Ты серьезно? — не понимаю, шутит он или нет.

— Абсолютно!

Дэймон заводит мотор. Сердце лодки оживает, наполняя судно неудержимой мощью.

Обратная дорога выходит куда более прекрасной и завораживающей. Все потому, что я больше не боюсь. Под чутким руководством Дэймона я управляю катером, заставляя его взлетать на волнах и проваливаться обратно. Меня переполняет неописуемый восторг. Чувство абсолютной свободы заполняет каждую клеточку внутри меня. Дэймон стоит за спиной, его руки лежат поверх моих на блестящем штурвале. Мы несемся вперед, рассекая водную гладь на бешеной скорости. Ветер безжалостно свистит в ушах, однако я прекрасно слышу шепот Дэймона прямо мне на ухо.

— Я люблю тебя…

Я вижу, как нетерпеливо постукивает Флёр ногой по вымощенной светлой брусчаткой пристани. Она вглядывается вдаль, приложив руку к глазам, и, наконец, замечая катер, радостно машет нам с причала.

— Эта девушка бывает просто невыносима, — бурчит Дэймон, поворачивая лодку к берегу.

Все это время, пока он швартуется, Флёр расхаживает взад-вперед, то и тело бросая взгляд на часы.

— Ну наконец-то! — восклицает она, как только Дэймон помогает мне сойти на берег, — вас не было не два часа! — с укоризной говорит она.

— Два с половиной? — чувствую, что Дэймон раздражен и быстро перевожу внимание Флёр в другую сторону.

— Отец уже здесь?

— Конечно! И с нетерпением ждет встречи. Думаешь, мне было легко объяснить ему, где вы? Мистер Рэй, Мия, — она неодобрительно смотрит на мои мокрые волосы, — вы в таком виде будете встречать гостей?

Я кладу руки на плечи девушки и мягко встряхиваю ее.

— Флёр! Успокойся! Это же встреча с моим отцом, а не прием у президента.

Впрочем, судя по тому, как выглядит мой отец, он явно на нее и собирался. Деловой смокинг, черная бабочка, идеально выбритое лицо. Именно таким я застаю его в нашей гостиной. При виде меня, он с облегчением вздыхает и спешит нам навстречу. Не узнаю его, так сильно жизнь с Наташей меняет его характер. Ранее сдержанный и скупой на эмоции, сейчас он горячо прижимает меня к себе и кружит по комнате.

— Как я рад тебя видеть, Мия! Ты даже себе не представляешь! — радостно восклицает он. В ушах слегка звенит от его громкого смеха.

— И я, пап. Привет! Ты чего так разоделся? — я отстраняюсь от него на вытянутые руки и окидываю взглядом с головы до ног.

Отец смущенно пожимает плечами, но не успевает ответить. Из-за его спины появляется Наташа.

— Не спрашивай, Мия. Твой отец так волновался, что не сомкнул глаз весь полет. В отличии от этой маленькой девочки, — она отступает назад, и я вижу на диване люльку-переноску, в которой виднеется моя спящая сестра.

— Софи перенесла полет хорошо? — спрашиваю я, на что отец недовольно бурчит себе под нос.

— Вот уж кто чувствовал себя лучше всех — так это она. Самый дисциплинированный пассажир. Я ей даже завидовал!

Усмехаюсь его трагическому голосу. Знаю, что отец не любит летать, и догадываюсь какой пыткой для него обернулись одиннадцать часов в небе. Однако он здесь, ради меня, и именно сейчас, стоя в окружении людей, которые вместе с собой привезли частичку моего прошлого, я ощущаю себя абсолютно готовой сделать такой важный для меня шаг в будущее.

— Как же ты прекрасно выглядишь, милая, — отец снова обнимает меня, — такая… счастливая, — он переводит благодарный взгляд на Дэймона, который все это время деликатно стоит в стороне.

— Мистер Рэй…

— Роберт, пожалуйста, — Дэймон осторожно перебивает его, — я думаю, что можно уже оставить официальное обращение.

— Да-да, прошу прощения, никак не могу привыкнуть, что завтра вы… ты… завтра моя дочь выйдет замуж… за тебя…

Он нервно ерошит волосы, и оглядывается вокруг. Я понимаю, что это сказывается его усталость. Он волнуется и теряется от смущения.

— Здесь так красиво, словно райский уголок, — Наташа, как всегда, приходит ему на помощь, и заполняет неловкую паузу, — свадьба будет тут?

Я кошусь на Дэймона, но он спокойно пожимает плечами.

— Нет. В другом месте. Но об этом позже. Может вы хотите отдохнуть с дороги?

— Было бы чудесно… К тому же, судя по смене часовых поясов, сейчас мы бы как раз этим дома и занимались, — Наташа подавляет зевок и склоняет голову на плечо отцу.

Дальше все идет своим чередом. Агнесс помогает им разместиться в гостевом крыле, Флёр снова досаждает меня последними приготовлениями, а моя голова просто пухнет от количества информации, вываленной за такое минимальное количество времени. Я бы с удовольствием сейчас наслаждалась тишиной на берегу океана, прохаживалась бы по кромке пенных волн, держа Дэймона за руку, но вместо этого вынуждена слушать наставления Флёр, которые она повторяет уже в третий раз, опасаясь за мою невнимательность.

— Завтра утром необходимо встать не позже шести, если ты в шесть десять не будешь сидеть на этом диване, я поднимусь к тебе лично, и тогда утро не будет «добрым», — строго вычитывает она, будто суровая домоправительница. Иногда я совсем забываю, что тем не менее, она просто работает на меня, а не является сестрой или лучшей подругой. Думаю, и сама Флёр тоже не помнит этого. Она слишком близко приняла к сердцу организацию нашей свадьбы, и теперь волнуется чуть ли не больше меня.

— И для чего так рано? — осмеливаюсь спросить я, в ту же секунду жалею о своей глупости. В ответ из глаз Флёр летят искрящиеся молнии.

— Потому что сборы займут не один час и не два, а к полудню мы уже должны будем выехать на место. Мия, все расписано по минутам, и хоть я понимаю, что без жениха и невесты торжество не начнется, но опаздывать на собственную свадьбу, это некрасиво.

От ее слов все внутри меня сжимается в нервной судороге.

— Скажи, а Дэймону ты тоже дала такие же наставления? Кстати, где он?

Я вспоминаю, что не видела его с момента встречи с отцом. И сейчас испытываю небольшой укол зависти, что он избавлен от этой предполетной проверки.

Флёр как-то странно отводит взгляд и уклончиво отвечает.

— Я знаю, что это тебе не понравится, но вы не увидитесь до завтрашней церемонии.

— Что? — задыхаюсь от удивления, которое тут же перерастает в возмущение.

Флёр примирительным жестом вскидывает руки.

— Прежде чем кричать, подумай. Завтра здесь будет толпа народа. Тебе будут делать прическу, наносить макияж, одевать, собирать, и одним словом, это не будет проходить тихо и незаметно. Каковы шансы, что он не увидит тебя в платье до свадьбы, тем самым нарушив обычаи, на которых, кстати, он настаивает в первую очередь сам!

— Это уже слишком, Флёр. Я хочу ему позвонить, — я вскакиваю и оглядываюсь в поисках телефона. Флёр тут же оказывается рядом и перехватывает мои руки, успокаивая, как сегодня днем успокаивала ее я.

— Мия. Дыши глубже. Успокойся. Все хорошо! Перестань так волноваться. Ты не одна, и кругом нет врагов. Завтра, все твои переживания покажутся тебе детской ерундой.

Я внимательно смотрю в ее серые глаза и наконец, вздохнув, признаю поражение.

— Хорошо. Но знай, что все равно мне не нравятся подобные сюрпризы. Дэймон мог бы сказать об этом сам…

— Ну…

Я замираю, предчувствуя, что его вины в этом тоже нет.

— Ты была занята с отцом, а раз затея с мальчишником провалилась, Картер решил, что…

— Решил «что»? — повторяю я, непроизвольно сжимая кулаки, — Господи, Флёр, вы украли моего жениха?

Я даже не могу продолжать злиться, потому что воображение рисует красочный момент, как Картер пытается объяснить Дэймону, почему ночь перед свадьбой мы с ним должны провести раздельно. Я прыскаю от смеха. Наверняка, это забавно. Если Флёр еще может убедить меня, то вот как будет оправдывать свой поступок Картер перед Дэймоном, это тот еще вопрос.

Флёр обиженно поджимает губы.

— Вы еще спасибо скажите, запомни.

— Да уж, спасибо. Благодаря вашим стараниям, вместо того чтобы как следует выспаться, я буду пол ночи ворочаться без сна.

Флёр опускает глаза в пол и усмехается.

— Будто бы вы выспались вдвоем, конечно… не смеши!

Вскидываю брови, но предпочитаю никак не комментировать ее намек. В любом случае, уже ничего не изменить. Мне предстоит долгая ночь без Дэймона, а значит спокойной ее точно не будет. Вспоминая последнюю неделю, которую он провел в Нью-Йорке, а я здесь, мне становится не по себе.

Еще немного поболтав с Флёр, я, наконец, получаю свободу и устало поднимаюсь в нашу спальню. Огромная пустая кровать сейчас совершенно меня не привлекает. Подхожу к окну, любуюсь красным заревом заката над бесконечно прекрасным океаном. Его гладь простирается до самого горизонта, сливая небо и водную гладь воедино. Точно также, как завтра соединимся мы с Дэймоном. И он словно чувствует, что я думаю о нем. Мой телефон, оживает. Вот где он был все это время! Беру трубку и с облегчением выдыхаю, слыша его голос на противоположном конце.

— Дай сигнал, если тебя держат в заложниках, — Дэймон шутит, и это хорошо. Значит, Картер все еще жив и даже сумел убедить его.

— Уже нет. Я сбежала, — смеюсь в ответ, но чувство невероятной тоски сжимает все внутри. Очевидно, Дэймон понимает меня, потому что его голос в один миг становится серьезным.

— Я не знал, что они задумали, детка. Флёр сказала, что возникли проблемы со священником, но в итоге…

Я улыбаюсь его страдальческому тону.

— Тебя заперли в подвале?

Дэймон хмыкает.

— В таком случае Картер давно бы лишился работы. Я в Риксосе, отеле. И перспектива засыпать одному меня совсем не радует.

— Меня тоже. Но они старались сделать как лучше, не злись на них.

Слышу усмешку.

— Я так полагаю, это месть Картера. Он не мог смириться, что мне не нужен мальчишник.

Я улыбаюсь, вспоминаю возмущение на лицах этой парочки, когда мы сообщили, что мальчишника и девичника у нас не будет. Это единственная традиция, которую мы, не сговариваясь решили нарушить. От воспоминаний на душе становится теплее.

— Я скучаю, милая, и чертовски сильно жду нашей встречи завтра — тихо говорит Дэймон, и от его слов мое сердце начинает судорожно метаться в груди.

— Ты подхватишь меня, если я упаду в обморок от волнения?

Мягкий вкрадчивый голос Дэймона успокаивает меня и согревает.

— Всегда! Но не думай об этом. Представь, что завтра совершенно обычный день.

Ну, конечно. Где мне придется сыграть главную роль в представлении, которого все ждут, как главного события года. Когда Флёр говорила, что положение Дэймона в обществе повышает значимость нашей свадьбы, она не уточнила насколько. И я боюсь, что завтра это может обернуться настоящим шоу. Я не рассказываю о своих страхах Дэймону, зная его импульсивность, он может все переиграть в одночасье, и мы обвенчаемся тайно, но ведь я знаю, что ему этого не хочется. И ради него я вынесу все, даже вспышки фотокамер и толпу репортеров у входа… Входа чего? Интересно, где все-таки мы поженимся? Знаю, что до завтра я все равно не узнаю место, нет и смысла спрашивать.

— Мия? — пауза затягивается и Дэймон возвращает меня к реальности.

— Прости, мысли путаются…

— Ты устала. Обещай, что не будешь думать ни о чем плохом. Хочу, чтобы ты отдохнула и постаралась выспаться.

И он туда же…

— Будто это возможно, когда тебя нет рядом.

Он вздыхает, но я тут же соглашаюсь, успокаивая его.

— Хорошо. Обещаю.

— Тогда, встретимся завтра? — знаю, что он улыбается и отвечаю тем же.

— Да, ровно в полдень, в неизвестном месте.

Дэймон соглашается, усмехаясь в ответ.

— Все именно так. Сладких снов, детка.

Флёр могла не волноваться. Я просыпаюсь задолго до звонка будильника. Просто лежу, устремив взгляд в потолок и пытаюсь заставить себя дышать спокойно. Все вокруг наполнено тишиной и сонным полумраком. Однако, я понимаю, что это иллюзия обмана. Вместе с первыми рассветными лучами дом захлебнется предпраздничной суетой и волнением. Но по-другому быть не может. Там, на другой стороне, меня ждет Дэймон. Только эта мысль заставляет меня решительно отогнать все страхи и встать с постели навстречу этому самому главному дню в моей жизни.

Как я и думала, внизу, на первом этаже, уже вовсю кипит жизнь. Флёр встречает меня на лестнице.

— Доброе утро! Умница, не опоздала! — радостно восклицает она. Несмотря на столь ранний час, она выглядит безупречно. Светлые пшеничные волосы уложены в высокую строгую прическу, нежно-лавандовый костюм идеально выглажен. Мне бы ее расторопность. Все уже собираются в гостиной. Отец, заспанный и слегка помятый, пытается проснуться с помощью кофе. Наташа во всю зевает, сидя напротив него, но пытается бодриться, протирая слипающиеся глаза рукой. Я узнаю в них себя, в первую неделю после приезда. Я тоже никак не могла привыкнуть к новому времени. Малышка на руках Наташи издает протяжный крик, и девушка вздрагивает. На помощь тут же приходит Агнесс. К слову, весь вчерашний вечер, да думаю и ночь, она провела с ней. Агнесс с удовольствием взяла на себя все заботы о крошечном человеке.

Рвение Флёр же хватает на всех. Она как никогда бодра и энергична. Не успеваю я сделать и пару глотков кофе, как она тут же приказывает голосом, не терпящим никаких возражений.

— Мия, нам пора приступать к сборам. Визажист уже здесь. Это касается и вас, — она жестом обводит Наташу и Агнесс, — поторопитесь!

Отец расплывается в торжествующей улыбке и сочувственно покачивает головой.

— Какое счастье быть мужчиной. Пригладил волосы — и ты уже красавчик!

Флёр переводит на него возмущенный взгляд.

— Роберт, вы серьезно? К вам с Мией будут прикованы все взгляды! Вы поведете ее к алтарю и должны выглядеть соответственно! Ваш смокинг уже готов, примерьте его, чтобы мы смогли подкорректировать детали, если это потребуется.

Улыбка медленно сползает с лица отца, и он переводит растерянный взгляд на меня. Хоть Флёр и старается говорить на русском языке, акцент делает ее речь трудной к пониманию. Быстро объясняю отцу, о чем она говорит, и он недовольно отмахивается.

— Я себя чувствую подружкой невесты. Наводить красоту… ну и ну… на что вы меня подписываете?

Наташа мягко прижимается к его плечу.

— Не переживай. Если хочешь, можешь пойти в пижаме, все равно никто не обратит на это внимания. Все будут смотреть только на невесту.

От ее слов меня бросает в жар. Меня должно это успокоить? Или наоборот? День предстоит очень долгим, теперь я понимаю это. И убеждаюсь окончательно, когда Флёр приводит меня в комнату, где нас уже ждут. От бесконечных баночек, флаконов и палеток с косметикой, заполняющих все место на большом будуарном столе, мои глаза распахиваются от изумления.

— Мия, это Роуз и Оливия. Они будут делать из тебя невесту. Оливия займется прической, а Роуз — макияжем, — Флёр быстро знакомит меня с девушками, которые приветливо машут в ответ. Обреченно вздыхаю и опускаюсь в кресло. Спорить совершенно бесполезною. Закрываю глаза, позволяя этим волшебницам красоты делать со мной все, что им вздумается. Какая разница, ведь сопротивляться все равно не имеет смысла. Остается надеяться, что после всех манипуляций я сохраню облик девушки, а не превращусь в куклу Барби.

— Мия! — я вздрагиваю от легкого встряхивания за плечо. Я что, успела задремать?

— Все готово! — говорит одна из девушек. Я не запоминаю кто из них кто, и просто с благодарностью киваю.

— А сейчас пора одеваться! — Флёр вытаскивает меня из кресла, прежде чем я успеваю посмотреть на себя в зеркало и быстро ведет в сторону ширмы, на которой висит чехол с моим платьем. Я разминаю затекшую шею. Чувствую себя покорной марионеткой, главная задача которой — покорно исполнять команды.

— Я могу посмотреть, как выгляжу? — спрашиваю я, слабо надеясь на положительный ответ. В это время Флёр извлекает платье.

— Посмотришь, когда полностью будешь готова!

— Это тайна?

— Это интрига, — Флёр кокетливо передергивает плечиками. У меня не остается желания спорить. Пусть так. К тому же, я чувствую легкую тошноту, от внезапно обуревавшего меня волнения. Время нещадно приближает момент, когда я должна буду предстать перед сотнями гостей в официальном статусе миссис Рэй. От одной этой мысли я начинаю дрожать.

— Мия, успокойся, — ласково убеждает Флёр, помогая мне аккуратно облачиться в легкий струящийся атлас. Ощущая холодную ткань на коже, меня начинает трясти еще больше.

— Мия, прошу… — Флёр пытается застегнуть дорожку из жемчужных пуговиц на пояснице, но это плохо выходит из-за моего состояния.

— Я ничего не могу с собой поделать, — заламываю пальцы, понимая, что близка к порогу отчаянья.

— Просто с этой девушкой надо разговаривать совсем по-другому! Сейчас же соберись, а не то я пойду к твоему красавчику жениху вместо тебя! — я не могу поверить своим ушам. Оборачиваюсь на знакомый голос и ахаю. В дверях стоит Инесса. Ее широкая улыбка в один миг заставляет меня забыть о всех своих тревогах. Бросаюсь к ней, до конца не веря, что она действительно тут.

— Господи, какая ты красавица! — восклицает она, окидывая меня теплым взглядом.

— Как ты?.. Но Дэймон сказал, что ты… — слова путаются, я не могу сказать ничего связного.

— Думаешь, я бы пропустила вашу свадьбу? — с укоризной качает головой подруга — ни за что! У меня возникли определенные трудности, но это все неважно. Сегодня твой день, и я буду рядом. Ты ведь рада меня видеть?

— Ты еще спрашиваешь?!

Я едва сдерживаю слезы. Это действительно то, что мне сейчас необходимо. Поддержка близкого человека. Я искренне благодарна Флёр за все, что она делает для меня, но Инесса — это совсем другое. Кроме Дэймона, лучшее ее меня не знает никто.

— Только не плачь. Макияж должен быть безупречным, помнишь? — голос Флёр раздается позади меня.

— Кстати, — Инесса опускает свою сумку на пол и заглядывает мне за плечо, — спасибо этой девушке, за то, что помогла мне оказаться здесь. Без ее помощи, я бы ни за что не успела, и мне бы и вправду пришлось добираться вплавь до вашего Майами.

Флёр сдержанно улыбается.

— Я всегда рада помочь.

Меня переполняют эмоци. Придерживая подол платья, торопливо подхожу к ней и тоже обнимаю.

— Спасибо, большое спасибо, — я так ей благодарна, что мне тяжело подобрать нужные слова.

Флёр смущенно и неловко приобнимает меня в ответ, но тут же отстраняет.

— Мия, нужно закончить. У нас совсем не осталось времени.

— Я помогу, — Инесс быстро справляется с пуговицами, пока Флёр подкалывает в мои волосы фату.

— Ну вот, почти все готово, — говорит она и ободряюще улыбается, — хотя нет, еще кое-что осталось. Синее и старое у нас есть, думаю ты не против, если мы поедем на твоей машине? — она тараторит себе под нос, на мгновение исчезая из моего поля зрения.

— Хочешь сказать, что R 8 у парадного входа — твоя игрушка? — Инесса присвистывает, стоит мне подтвердить ее догадку, — ничего себе «старое».

— Ну не такая новая, как платье, — смеется Флёр, появляясь с бархатной коробочкой в руках, — остается — взятое взаймы. И для этого пригодится вот эта вещичка. Я купила ее для своей свадьбы, но она просто прекрасно дополнит твой образ.

В ярком свете вспыхивает изящный кулон. Драгоценный камень в ажурной оправе на тонкой невесомой цепочке из белого золота.

— Флер, не надо… — я пытаюсь остановить ее, но она ничего не хочет слышать.

— Перестань. Потом отдашь. Посмотри, как оно гармонирует с твоим обручальным кольцом? Традиции должны быть соблюдены, помнишь?

Она быстро одевает кулон мне на шею.

— Теперь можешь взглянуть на себя, Мия.

Медленно двигаюсь в сторону большого зеркала во весь рост. Делаю глубокий вдох и открываю глаза. На секунду, теряюсь. Это точно не сон? Склоняю голову на бок, пытаясь осознать, что изящная девушка в белом — это я. Стараюсь дышать глубоко, мысленно считая вдох и выдох, чтобы не растерять остатки и без того шаткого самообладания. Все сложилось в единую картинку. Ниспадающий водопад сияющего платья, словно хвост русалки уходит в длинный кружевной шлейф, замысловатое плетение огненно-рыжих волос, из-под которого струится невесомая фата, все просто идеально гармонирует друг с другом. Я не могу оторвать от себя глаз, завороженная собственной красотой.

Стук в дверь прерывает этот момент. В проеме показывается голова отца.

— Можно зайти?

— Да, теперь можно, — разрешает Флёр и коротко добавляет, — только поторопитесь, нам уже пора!

— О Боже! — отец окидывает меня взглядом, — милая, ты выглядишь… — он как-то странно замолкает и выждав секунду, добавляет — просто потрясающе, — Его глаза слегка поблескивает. Надеюсь, это не слезы, ведь я и так балансирую на грани желания расплакаться.

Смущенно потупляю взгляд в пол. Надо взять себя в руки! Спокойно, Мия.

— Спасибо, пап. Ты тоже.

На отце новый черный смокинг, элегантный галстук. Волосы расчесаны и уложены. Он хочет по привычке взъерошить их, но тут же одергивает руку.

— Да уж. Флёр расстаралась. Вот, даже запонки заставила надеть.

— Все должно гармонировать и сочетаться, — девушка оказывается рядом и поправляет его галстук ловким движением.

Мы еще какое-то время ждем, пока собирается Инесса, а потом спускаемся вниз, к машине. Я невероятна счастлива, что нет никаких лимузинов и свадебных кортежей. Это избавит от лишней шумихи и взглядов зевак. Моя «Ауди» подмигивает неоновыми фарами.

— И куда мы едем? — спрашиваю я, когда водитель выруливает вслед за автомобилем охраны на дорогу.

— Увидишь. Скоро ты все увидишь, — заговорщицки улыбается Флер, заставляя меня еще больше трепетать от неизвестности.

Всего через каких-то несколько минут я начинаю понимать куда мы едем. Мои догадки подтверждаются, когда взору открывается величественный ансамбль Древнего испанского монастыря. Вереница наших автомобилей въезжает на его территорию. Теперь я понимаю, почему Дэймон выбрал именно это место. Оно наполнено для него особым смыслом. Как я не догадалась раньше… ведь именно в стенах одной из часовен венчались его родители…

Уже издали я замечаю столпотворение народа и множество самых разнообразных автомобилей. За решетчатыми воротами спортивные корветы соседствуют с пузатыми фургончиками местных репортеров.

С ужасом оборачиваюсь на Флёр. На мою немую мольбу, она спешит успокоить меня.

— Не переживай. У нас отдельный вход. Иначе твои фотографии появятся в сети раньше, чем ты успеешь зайти в часовню.

Я с облегчением вздыхаю, однако мое мнимое спокойствие длится недолго. Как только мы сворачиваем в тенистую аллею высоких дубов, огибая монастырь с другой стороны, я снова начинаю чувствовать этот предательский холодок неуверенности в себе. Какое облегчение, что все любопытные зеваки и вспышки фотокамер остаются за высокой оградой, по периметру которой прохаживаются люди из охраны Дэймона. Никогда не думала, что придется пробираться к месту собственной свадьбы, будто я опасная преступница. А именно так мне это и представляется в данный момент.

Наша небольшая процессия разделяется у входа в обвитую плющом и виноградной лозой пристройку к главному зданию часовни. Наташа и Агнесс отправляются к остальным гостям, мы же с отцом, Инесс и Флёр заходим внутрь светлого, но совсем маленького помещения.

— Дэймон уже здесь? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг, будто надеясь, что он может оказаться тут.

— Конечно. Все уже готово. Остались мы… — В руках Флер, как по волшебству, возникает свадебный букет, больше похожий на воздушное облако из нежно-розовых пионов. Воздух в один миг наполняется сладким цветочным ароматом.

— Господи… — я чувствую, что еще чуть-чуть и потеряю сознание. Грудь сдавливает чем-то тяжелым, лишая возможности сделать вдох.

— Милая, посмотри на меня! — лицо отца оказывается передо мной. Он ласково целует меня в лоб и заглядывает в глаза, — дыши глубже. Вот так. Ты справишься. А я буду рядом, каждую секунду…

— А если я упаду?.. — мой голос звенит от напряжения, но отец отрицательно качает головой.

— Ничего подобного! Я этого не допущу. Ничего такого не произойдет.

Флёр суетливо поправляет мое платье, Инесс расправляет фату.

— Мия, запомни, иди неспеша, медленно, чтобы шлейф не собирался в кучу. Мы с Инесс пойдем первыми. Не пропусти свой выход, — быстро тараторит она, будто я сейчас в состоянии запомнить ее слова.

— Эй! — спокойный и размеренный голос Инесс заставляет меня немного прийти в себя, — помни, что там тебя ждет Дэймон. Остальное — просто мишура. Не забывай о главном, и все будет просто замечательно.

Она в последний раз обнимает меня за плечи и быстро возвращается к Флёр.

— Пора, — улыбается та и открывает дверь, впуская в нашу обитель легкие фортепианные переливы «Канона де мажора» Иогана Пахельбеля. Крепче цепляюсь в локоть отца, про себя считая собственные вдохи и выдохи. Дыхание выравнивается, а сердце перестает так бешено стучать. Мой выход. Теперь точно. Торжественные аккорды свадебного марша Рихарда Вагнера сообщают об этом всем остальным. Зажмуриваю глаза и позволяю отцу вывести меня в переливающийся светом сотен свечей, зал часовни. Музыка становится громче, она струится вокруг меня, заставляя плыть под ее переливы по длинному проходу между скамьями. Открываю глаза. Вижу, что все взоры устремлены на нас с отцом, на меня. Десятки незнакомых лиц улыбаются и наблюдают за моим плавным движением вперед. Однако, это все становится совершенно неважно, стоит мне отыскать Дэймона. Меня опаливает жаркое пламя предстоящей встречи. Он ждет меня. Его высокая фигура в черном классическом костюме возвышается у алтаря, украшенного цветочными фонтанами и аркой из фрезий и пионов. Наши взгляды встречаются, и вся Вселенная концентрируется в его горящих глазах. Он улыбается, и я тоже отвечаю взволнованной улыбкой. Лицо Дэймона заполняет все мои мысли, единственное, о чем я сейчас могу думать, это как не кинуться к нему в объятия, но вспоминая наставления Флёр, усилием воли заставляю себя не спешить. Каждый шаг приближает меня к нему, и вот, я поднимаюсь по ступеням к алтарю. Дэймон протягивает руку, и отец накрывает его ладонь моей. От его прикосновения мне вдруг становится удивительно спокойно и тепло. Он рядом. Нашу руки переплетены, так же, как и души. Вот оно. Любовь, о которой пишут в книгах существует. Главное верить в судьбу и идти по зову сердца. А сердце привело меня к этому мужчине.

Священник говорит традиционную речь, и мы произносим клятвы любви. Наши слова возносятся ввысь, к сводчатому потолку часовни, и присоединяются к десяткам таких же обещаний, данных задолго до нас другими парами. Где-то там наверху и клятвы родителей Дэймона… Эти старые стены Священного места стали свидетелями стольких историй любви, теперь и мы доверяем ему хранить нашу…

Ликующие глаза Дэймона загораются еще ярче, когда священник торжественно спрашивает, согласен ли он взять меня в жены?

— Да! — победно восклицает он, не медля ни секунды. Сердце делает последний удар и замирает, стоит этому вопросу прозвучать для меня.

— Да… — выдыхаю я, осознавая, что по щекам катятся слезы.

Нас объявляют мужем и женой.

Под восторженные перешептывания, мы обмениваемся кольцами. Дэймон бережно берет мое лицо в ладони и касается моих губ. Он целовал меня сотню раз, но этот поцелуй не похож ни на один предыдущий. Он полон любви и трепета, будто Дэймон опасается, что я вдруг могу растаять или сломаться. Боже, как я счастлива! Приподнимаюсь на носочки и обнимаю его за шею. Наш поцелуй разгорается ярче, будто кроме нас вокруг больше никого нет. Закончив поцелуй, Дэймон ещё мгновение прожигает меня взглядом. Я хорошо его знаю. В нем долгое ожидание смешивается с радостью победы. Он добился своего, и я благодарна ему за то, что он не отступил.

Под всеобщие аплодисменты, взорвавшие весь зал, мы разворачиваемся к гостям. Дэймон прижимает меня к себе за талию и улыбается. Теперь я принадлежу ему, а он мне, и от этой мысли мое сознание приходит в восторг и ликует. На место всем моим тревогам приходят смех и радостные поздравления окружающих. Стоит нам спуститься вниз, я тут же оказываюсь в кругу друзей и знакомых. Теперь я вижу всех, кого не замечала, идя по проходу. Инесса с Флёр вытирают слезы и по-очереди обнимают.

— Поздравляю, дорогая! Это просто волшебный момент! — шмыгает номом Инесс.

— Любите друг друга… — Флёр промокает глаза уголком платка.

Следом присоединяется Наташа, также обнимая сначала меня, потом Дэймона. Отец сдержанно пожимает ему руку, меня он долго и крепко удерживает в объятиях, и судя по его охрипшему голосу, стесняется открыто проявлять свои чувства. Не виню его в этом. Сказывается скопившееся за все это время напряжение… Микаэлла появляется в компании Оскара, что меня несколько удивляет, но не может не радовать. Кто знает, на что способен господин Случай… Может кто-то именно сегодня найдет свою судьбу. Саша и Глеб тоже поздравляют нас одни из первых. Длинная вереница людей, нескончаемым потоком движется со всех сторон, спеша лично высказать свои пожелания и напутствия. Слезы и восторженные вздохи сливаются в единое целое, где в центре этого водоворота самых различных эмоций — наше с Дэймоном счастье.

Официальная часть торжества подходит к концу, уступая место праздничному банкету. Позади остаются бесконечная фотосессия для журналистов, знакомство с гостями Дэймона и сотни объятий, рукопожатий и улыбок. Из стен часовни мы плавно переходим в тенистый сад, удивляющий смешением человеческих стараний и своеволия природы. Аккуратные подстриженные кустарники соседствуют с буйными растительностью тропических пальм, однако при всем этом многообразии стилей, все удивительным образом сочетается в потрясающую атмосферу величия и красоты.

Сад встречает нас мерцающими огнями и блеском. День медленно клонится к вечеру, и дневная духота уступает место освежающей прохладе. Воздух наполнен ароматом сотен цветов. Не могу не усмехнуться. Все-таки Флёр так и не смогла остановиться на чем-то одном. Фрезии утонченно гармонируют с нежными бутонами пионов. Дэймон замечает мою улыбку и оборачивается ко мне.

— Все так, как ты и представляла? — вкрадчиво спрашивает он, склоняясь к моему уху.

— Нет, — я подразниваю его, но тут же заглядываю в глаза и спешу успокоить — Намного лучше…

Он удовлетворенно улыбается. Я понимаю, что говоря так, ничуть не преувеличиваю. Нас окружает настоящая сказка, наполненная нежной музыкой и теплым свечением вечерних огней.

Однако, только я решаю, что теперь мы можем насладиться друг другом, как нас снова останавливают желающие еще раз высказать свои поздравления.

— Вот вы где! — расплывается в улыбке Микаэлла. Она пробирается сквозь разбредающихся по саду людей, прямо к нам. С нашей последний встречи Мика почти не изменилась. Все тот же непослушный ежик топорщащихся волос на затылке, вздернутый носик и живые блестящие глаза. В своем коротеньком зеленом платье она еше больше напоминает лесного эльфа.

— Я думала, что вы улизнете сразу после церемонии, — укоризненно говорит она, — поздравляю вас!

— Спасибо! Наш самолет в полночь, поэтому мы не торопимся, — отвечает Дэймон.

— Мы улетаем уже сегодня? — я поднимаю на него растерянный взгляд, — но мои вещи..?

Дэймон мягко целует меня в висок и отвечает:

— …Собраны и уже погружены в машину.

Микаэлла восторженно присвистывает.

— Узнаю старого друга. Все всегда должно быть по-твоему, четко и спланировано. Да, Дэймон? И куда же вы летите?

— Люблю все держать под контролем. — многозначительно отвечает он, сжимая пальцы на моей талии, — к тому же, не хочу раньше времени раскрывать все карты!

Микаэлла хмурит носик, но понимающе кивает.

— Как это романтично. Вы… такие… даже слов не подобрать… наверное, вот как выглядят пары, чей союз предрешён на небесах… — она прижимает руки к груди, — я очень рада, что у вас все получилось, хоть вы, ребята, порой и вели себя как ненормальные!

Дэймон усмехается, сильнее прижимая меня к себе. Все это время он держит меня за руку, и я чувствую себя в полной гармонии.

— О да, в этом ты попала в самую точку! — из-за ее спины появляется Даниэль. Ничего себе! Я не думала, что она приедет, с ее скептическим отношением к браку и любви в принципе.

— Мои поздравления! — восклицает она и сдержанно обнимает сначала Дэймона, потом меня, — вы все-таки сделали это!

Хоть мы вроде бы и разобрались с недопониманием между нами, я все равно ощущаю холодок неприязни по отношению к этой девушке. Даниэль и сама выглядит словно ледяная скульптура — серебристое платье в пол оттеняют черные как смоль волосы, а бледная кожа придает ее обладательнице облик фарфоровой куклы. Мне становится жаль ее, ведь я просто физически чувствую, насколько Даниэль одинока, хоть она всем своим видом и пытается показать, что это не так, и она не нуждается в обществе кого-либо. Самодостаточность и черствость Даниэль лишает ее возможности осознать, как это прекрасно, когда любимый человек окружает тебя заботой и вниманием. Словно в подтверждении моих слов, в нашу компанию врывается еще один человек. Тепло Оскара разительно контрастирует с холодностью Даниэль, заставляя ее тут же покинуть нас. Оскар просто светится жизнерадостной энергией и сразу заключает меня в объятия. Дэймон не отпускает мою руку, резко напрягаясь от такой бурной реакции моего бывшего босса.

— Ну наконец-то! — радостно восклицает Оскар, — Теперь можно поздравить вас без этого сумасшествия вокруг! Кстати, спасибо за приглашение! Вот это размах, — он оглядывается вокруг и радостно пожимает руку Дэймона, будто не замечая его скептического взгляда. Дэймон сдержанно кивает головой.

— Спасибо. Мия хотела, чтобы ее друзья разделили наш праздник.

Напряжение Дэймона невольно передается и мне. Я чувствую его настрой. Неужели он по-прежнему думает, что нас с Оскаром может связывать что-то кроме дружбы? Пытаюсь смягчить накалившуюся обстановку.

— Я так рада, что ты смог прилететь, Оскар! — я действительно рада его видеть, к счастью, между нами больше не остается былой неловкости. Оскар искренне рад за меня, а я благодарна ему за это.

— Шутишь? По-другому быть не могло! Тем более, ваша свадьба обернулась для меня столькими неожиданностями…

От его слов Микаэлла скромно потупляет взгляд. Ничего себе! Неужели я вижу румянец смущения на ее щеках? Это так на нее не похоже! Значит, мне не показалось там, в часовне. Между ними и правда что-то происходит.

Оскар бросает на свою спутницу многозначительный взгляд. Она улыбается в ответ.

— Вот уж точно… порой не знаешь, чего ожидать от той или иной встречи. Впрочем, мне ли вам рассказывать? — мелодично пропевает она и позволяет Оскару обнять ее за талию.

Мы с Дэймоном украдкой переглядываемся. Думаю, чудеснее и придумать нельзя… Надеюсь, теперь Дэймон смягчится по отношению к Оскару.

Следом нас затягивает бурный водоворот эмоций Саши.

Они с Глебом не перестают сыпать комплиментами, восхищаясь абсолютно всем, начиная с организации их перелета, заканчивая украшением сада. За восторженными вздохами, я понимаю, что свое торжество они так еще не смогли до конца спланировать. Может ненадолго одолжить им Флёр? Она быстро все разложит по полочкам, я в этом не сомневаюсь.

— Теперь наша очередь приглашать вас на свадьбу, — без устали тараторит Саша, — правда она вряд ли сравнится с вашей по масштабу. Мы планируем скромное торжество, в традиционном стиле… Наверное, вам пришлось нелегко, искать компромиссы между двумя разными культурами — это всегда сложно. Традиции одной страны чужды обычаям другой, но у вас блестяще получилось соединить их воедино…

Глеб мягко останавливает девушку, хоть Саша этому совсем не рада. У нее в запасе остается еще очень много слов. Впрочем, у Глеба их оказывается не меньше.

— Малышка, думаю они поняли. Хотя я считаю, что традиции здесь не причём. Фраза «я люблю тебя» на разных языках звучит по-разному, но смысл ее от этого не меняется. Думаю, здесь так же. Неважно как проведена церемония, если она соединяет два любящих сердца…

Эта парочка нас изрядно утомляет своим бесконечным словесным потоком, но все, что они говорят, звучит искренне и сердечно. Однако, я все же с облегчением выдыхаю, когда объявляют наш первый танец и у нас появляется возможность ускользнуть от них.

Наш танец выходит чувственным и легким. Дэймон притягивает меня к себе, и я таю от счастья в его объятиях. Все вокруг перестает существовать. Мы просто скользим под мелодичные переливы музыки, растворяясь в этом волшебном моменте. Дэймон ведет меня уверенно и непринужденно. Рядом с ним я чувствую себя грациозной и плавной.

— Какое прекрасное чувство. Вы в моих руках, миссис Рэй, — шепчет он мне на ухо.

От его близости я теряю всякую способность мыслить ясно. Яркие вспышки фотокамер вокруг, на миг переносят меня в прошлое, и я невольно улыбаюсь, вспоминая наш первый танец в клубе. Смела ли я подумать, что нас ждет такой финал? Нет, конечно нет… Как же все может поменяться. Дэймон ласково заглядывает мне в глаза.

— Поделишься, о чем думаешь? — он замечает мою улыбку.

— Думаю, что с момента, когда мы танцевали первый раз, ничего не изменилось… я все также не могу поверить, что это реальность…

Дэймон довольно ухмыляется и едва заметно качает головой.

— Может быть и ничего… за одним исключением. Теперь ты моя жена. И эта реальность самая что ни на есть настоящая!

Он склоняется, и не прерывая нашего танца, целует меня. Забываю как дышать, чувствуя, лишь его волнительные прикосновения к своей обнаженной спине. Все, как и тогда. Только теперь этот мужчина мой. Мой муж…

Музыка стихает, и как только ее сменяет следующая мелодия, рядом с нами появляется отец. Он неловко переступает с ноги на ноги, и я понимаю, что сам бы он никогда не решился подойти. Наверняка, это дело рук Флёр. Отец поднимает смущенный взгляд.

— Можно мне на несколько минут украсть свою дочь? — спрашивает он Дэймона — Обещаю, это ненадолго. Я все равно не слишком хороший танцор…

— Конечно, — Дэймон вкладывает мою руку в ладонь отца, как совсем недавно сделал тот, подведя меня к нему у алтаря, и отступает назад.

Оглядываюсь на него, отчаянно не желая расставаться ни на секунду, но тихий голос отца заставляет меня на какое-то время отвлечься.

— Потанцуешь со мной, милая?

— Конечно, пап…

Наш танец больше похож на неловкое покачивание. Он напоминает собой то, какими являются наши отношения все это время, и его пройдет еще немало, прежде чем мы сможем общаться легко и непринужденно. Если сможем. Мы и без того сделали огромный шаг в сторону понимания друг друга, требовать друг от друга большего пока очень рискованный шаг. Мы оба понимаем это.

— Мне жаль, что мама не видит, как ты прекрасна… — грустно вздыхает отец. Внутри меня шевелится что-то горькое, но я не даю этому чувству вырваться наружу.

— Не надо, пап. Это ее выбор. Она так решила. И… мне не больно, если ты об этом.

Отец еще что-то хочет сказать, но поджимает губы и замолкает. Мы танцуем в полном молчании, и когда музыка стихает, он неожиданно горячо целует меня в лоб.

— Я люблю тебя. И она любит. Когда-нибудь все разрешится, вот увидишь!

Смущенная его порывом, растерянно хлопаю глазами, пытаясь представить, что должно произойти, чтобы наши отношения с матерью смогли наладиться. Ничего более-менее здравого не приходит на ум. И я гоню от себя эти мысли, когда Дэймон подхватывает меня и прокручивая под рукой, увлекает за собой в танце.

Дэймон будит меня, как только мы останавливаемся. Сон проходит в мгновение ока, стоит мне увидеть самолет, уже ожидающий нас и готовый к вылету.

— Куда мы все-таки летим? — я невинно хлопаю ресницами, наивно полагая, что Дэймон раскроет мне карты.

— Вы так нетерпеливы, миссис Рэй? — усмехается он в ответ, — терпение, и все увидите.

Его невозможно подкупить… хотя я все же знаю, что может сработать. Мысленно улыбаюсь. Ну нет, мистер Рэй, теперь я могу составить вам достойную партию в этой игре.

Мы поднимаемся на борт. Этот самолет больше того, на котором мы летели в Майами, и судя по обстановке, полет выйдет более дорогостоящим, как и место назначения. Пока Дэймон разговаривает с капитаном, я предоставлена сама себе. Не перестаю удивляться, как многое зависит от финансового состояния человека. К сожалению, деньги решают все… Вот и сейчас, мне страшно подумать сколько все это может стоить, ведь в нашем распоряжении не просто самолет, а целая комфортабельная квартира. И я убеждаюсь в этом окончательно, когда за одной из дверей обнаруживаю полноценную спальню с роскошной двуспальной кроватью. Мое сердце учащает ритм. Я замираю, не в силах пошевелиться, завороженная зрелищем.

— Первая брачная ночь должна быть особенной, — Дэймон незаметно подходит сзади и обнимает меня, мягко целуя в шею. Прикрываю глаза от удовольствия и слегка наклоняю голову, чтобы он не останавливался.

— Ты все продумал, — шепчу я, плавясь от его нежных, но томных поцелуев.

— Конечно. Я — за соблюдение традиций. Так зачем нарушать самую приятную из них?

— Ммм… — не упускаю возможности подразнить его, — в таком случае, если следовать всем традициям, я должна была хранить свою невинность до свадьбы.

Дэймон на мгновение останавливается и слегка прикусывает мою кожу.

— Ой…

— Боюсь, я бы не смог ждать так долго…

Круто разворачиваюсь, собираясь возмутиться, но тут же натыкаюсь на его лукавую улыбку. Опережая мой суровый взгляд, он быстро добавляет, — пришлось бы силком вести тебя к алтарю, а потом трахнуть прямо на сиденье машины, в свадебном платье.

Я вспыхиваю в ту же секунду. Наверное, следует изобразить недовольство или укорить его за столь провокационную шутку, но я не хочу. Это мой раскованный муж, и мне чертовски нравится выступать в главной роли всех его сексуальных фантазий. Я льну к его груди. Наши губы встречаются, однако я не спешу с поцелуем, невесомо скользя дыханием по его приоткрытому рту.

— Как хорошо, что я согласилась добровольно выйти за тебя замуж. Теперь, вместо узкого сиденья в нашем распоряжении целое небо…

Дэймон прерывисто вздыхает, но я невинно надуваю губы, все еще не давая ему прикоснуться к ним, и разочарованно добавляю, — жаль, что у нас не так много времени… вот если бы я точно знала, куда мы летим…

Он укоризненно качает головой.

— Миссис Рэй, вам не о чем волноваться. У нас впереди девять с половиной часов полета, и я не намерен тратить их на сон.

Мысленно пытаюсь предположить, куда возможно долететь за это время, но вариантов слишком много, и я сдаюсь. Остается полностью положиться на волю случая и моего мужа.

Хорошо, что мне все-таки удалось немного поспать по дороге в аэропорт, потому что как только мы взлетаем, Дэймон сразу увлекает меня в спальню, полный решительности как можно скорее привести в исполнение свои слова.

Мы достаточно друг друга распаляем, чтобы сейчас не тратить время на долгую прелюдию. Дэймон берет меня за подбородок и привлекает к себе. Его требовательный поцелуй заставляет меня хотеть большего. На языке остается приятный вкус шампанского и самого Дэймона. Умопомрачительное сочетание. Отрываясь от моих губ, он устремляет на меня горячий взгляд. Мне кажется, или его глаза становятся еще темнее, придавая их обладателю совершенно демонический облик. Однако, я не боюсь его. Мне все равно, что Дэймон планирует делать со мной, я согласна на все, лишь бы его ласки не прекращались. Сумасшедшая страсть подпитывает нас, и порой мне кажется, что она нам просто жизненно необходима.

Без единого слова, он быстрыми уверенными движениями снимает мой пиджак и отбрасывает его в сторону.

— Это тебе тоже не понадобится, — строго говорит он, избавляя меня от штанов. Когда я остаюсь в одном нижнем белье — специально подобранном для свадьбы кружевном боди, он отступает на шаг назад и жадно оглядывает меня.

— Господи, если бы я знал, что под свадебным платьем скрывалось такое…

— То «что»? — я мягко скольжу пальцами по вороту его рубашки, расстегивая верхнюю пуговицу.

— Увел бы тебя с праздника намного раньше, — его голос опускается до прерывистого шепота.

Я прижимаюсь к нему и снова нахожу его губы. Мое тело пронзает жгучее желание. Хватит игр, хватит лишних слов. Рубашка Дэймона падает к его ногам. Я торопливо расправляюсь с ремнем на брюках, в то время, как его пальцы одним касанием расстегивают застежку на боди, освобождая мою грудь. Дальше все словно в тумане. Он толкает меня назад, и я падаю, утопая в мягком матрасе. Смеюсь, легко обвивая его шею руками, когда он опускается на меня сверху. Его лицо прямо напротив, он прикрывает глаза, в то время как губы и язык настойчиво ласкают мою шею, медленно продвигаясь к груди. Он спускается ниже, к животу, и я сжимаюсь изнутри, предвкушая его дальнейшие действия. Запускаю пальцы в спутанные волосы Дэймона, когда он разводит мои бедра в сторону и скользит языком к их основанию. От яркой вспышки между ног, я выгибаюсь всем телом, еще сильнее цепляясь пальцами в его голову. Я пытаюсь не стонать, но самообладание стремительно покидает меня. Дыхание становится сбивчивым и частым, я ощущаю его интенсивные и точные движения языком по самому чувствительному месту. Наслаждение нарастает, медленно заполняя каждую частичку меня, и словно пронзает сотнями стрел все ниже пояса. Прикусываю губу, желая подольше отсрочить момент моего финала, но это не срабатывает. Еще один виток вокруг клитора, и меня накрывает волной восхитительного блаженства. Я запрокидываю голову, теряясь в этой агонии, смутно отдавая себе отчет в происходящем. Не успеваю толком собрать рассыпавшиеся куски своего сознания воедино, как Дэймон резко переворачивает меня на живот.

— Теперь моя очередь, — глухо говорит он и безжалостно вторгается в меня сзади. Я вскрикиваю, но безропотно принимаю его. Дэймон на грани, я ощущаю это по его сильным и быстрым движениям, по тому, как пальцы жестко вонзаются в мои бедра. Снова это томящее чувство разрастается внизу живота, я сжимаюсь вокруг Дэймона, и он ускоряется. Меня еще больше заводит то, как учащенно он дышит, как в полузабытье шепчет мое имя.

— Вот так, детка. Ну же… давай! Мия…

Одно его слово и я снова взрываюсь, на этот раз в унисон с ним.

Дэймон упирается лбом в мой затылок, его руки скользят наверх к моим, переплетая наши пальцы.

— Многообещающее начало, — ласково мурлычет он и перекатывается на бок, увлекая меня за собой. Я лежу, прижавшись к мужу спиной и хихикаю в ответ.

— Девять часов, говоришь?

Дэймон усмехается и касается губами моих волос.

— Как я и говорил, они пролетят совершенно незаметно.

— Тогда, нам и правда не стоит тратить их на пустые разговоры.

Подтверждая свои слова, быстро поворачиваюсь к нему лицом и коротко целуя в губы, усаживаюсь на Дэймона верхом. В его глазах изумление. Он явно не ожидал, что я отнесусь к его словам так буквально. Опускаю руки ему на грудь, вырисовывая контуры скульптурных мышц. Дэймон завороженно наблюдает за моими движениями, скользя по моему лицу восторженным взглядом. Он хочет обхватить руками мою талию, но я перехватываю его запястья и пригвождаю к постели рядом с его лицом.

— Нет-нет. Ты уже поимел меня так, как хотел…

Дэймон беззвучно усмехается и охрипшим голосом спрашивает:

— И что вы будете делать, миссис Рэй?

Улыбаюсь и склоняю голову к самому его уху, зубами прикусывая мочку.

— Буду любить вас, мистер Рэй…

Мы встречаем рассвет в небе. Это потрясающее чувство. Солнце встает над серым покрывалом облаков и медленно заполняет своим ярким сиянием все вокруг. И самолет словно соревнуется с ним на скорость, но в этой гонке невозможно выиграть. Да и зачем?

— Эй, детка… мы подлетаем — тихий шепот Дэймона отвлекает меня от завораживающего зрелища. Я устроилась головой на его коленях и смотрела в окно, но его слова заставляют меня встрепенуться и поспешно сесть в кресле. Мышцы ноют и болят. Эта ночь была волшебной, но совершенно изматывающей. Сегодня мы предстали друг перед другом в ином свете. Мы любили с такой неистовой страстью, что порой казалось, небеса вот-вот разверзнутся и поглотят нас за столь сумасшедшее распутство. Но этот голод невозможно утолить, как бы мы не старались. Одно прикосновение, один взгляд из-под опущенных ресниц и нас вновь накрывало лавиной желания. Это безумие, но оно так чертовски приятно.

— Где мы? — я смотрю в иллюминатор, но из-за плотных пористых облаков ничего не вижу внизу.

Дэймон лукаво улыбается и спокойно отвечает.

— Думаю, теперь можно сказать. Мы подлетаем к Франции.

Я на миг теряю дар речи.

— Франция? Медовый месяц в Париже? — я мечтательно закрываю глаза, — это так романтично…

Но все же меня удивляет его выбор. Это совсем непохоже на Дэймона. И я не ошибаюсь в своих догадках. Он мягко убирает мне за ухо упавший на лицо локон, и качает головой.

— Я разве говорил про Париж? Ты считаешь, что Эйфелева башня и Прованс действительно то место, на которое мы должны тратить свое время? Это довольно банально, но если ты хочешь… В другой рад мы слетаем на выходные в прогулку по Европе.

— Тогда я не понимаю…

— Попробуй угадать. У тебя есть еще две попытки. Я и без того сузил круг вариантов.

Я задумчиво смотрю в проплывающие белые хлопья за окном. Угадай. Как-будто это просто, учитывая, насколько непредсказуемой бывает фантазия Дэймона. Он довольно потирает подбородок и поторапливает меня.

— Ну, сдаешься, милая? Или дать тебе подсказку?

— Ну… было бы глупо предположить, что ты хочешь устроить нам экскурсию по Лувру, это было бы слишком просто…

— И скучно, — соглашается Дэймон.

— Нет, я не знаю. Сдаюсь, — я вскидываю руки ладонями вверх, и Дэймон усмехается.

— Хорошо. В таком случае потерпи еще несколько минут. Скоро ты поймешь.

Я надуваю губы, но предпочитаю не спорить. Это все равно бесполезно. От нетерпения и любопытства я еложу по сиденью. Меня охватывает чувство дикого волнения. Куда мы отправимся, находясь во Франции? Мест так много, что я теряюсь в догадках. Однако это происходит до тех пор, пока самолет не садится в аэропорту и звучный голос капитана из динамика не сообщает:

— Наш самолет совершил посадку в аэропорту Nice Cote d`Azur. Добро пожаловать в Ниццу. Температура за бортом двадцать два градуса, время шесть часов сорок минут. Желаем приятного медового месяца.

Я качаю головой, не в силах сдержать улыбку. Это весьма мило, что капитан знает цель нашего полета.

— Ницца? Наш пункт назначения — Лазурное побережье? — спрашиваю я, когда мы выходим из самолета.

Дэймон довольно кивает, но тут же насмешливо добавляет.

— Ницца — промежуточная остановка. Конечный пункт немного дальше. Правда и там мы всего на пару дней.

Я окончательно сбиваюсь с толку. Ницца, конечный пункт… какой? Однако уже через несколько минут все встает на свои места. Прямо к трапу, рыча мощным движком, подъезжает ярко-желтый Chevrolet Corvette. На боковом бампере, словно татуировка, красуется наклейка с гоночным флагом и двумя перекрещенными мечами, под которыми золотыми буквами выведено «Монако».

Не успеваю я ничего сказать, как из машины выходит мужчина, в светлом костюме и протягивает Дэймону руку.

— Добро пожаловать, мистер Рэй.

— Спасибо, Фил, — сдержанно отвечает Дэймон и отвечает на рукопожатие, — это моя жена — Мия, Мия — это Фил Соджерс. Он будет нас сопровождать во время пребывания в Монако вместо Картера.

Мужчина утвердительно кивает.

— Очень приятно познакомиться, миссис Рэй. По любым вопросам можете обращаться ко мне. Смею вас заверить, что вашей безопасности и конфиденциальности ничего не угрожает. Я обо всем позаботился.

Я не могу не закатить глаза. Иногда мне кажется, что я в полной мере не понимаю значимости работы Дэймона. Мне казалось, медовый месяц мы можем провести без охраны. Словно прочитав мои мысли, Дэймон наклоняется к моему уху и тихо шепчет.

— Не переживай, такие меры нужны нам только здесь. В эти выходные в Монако будет слишком многолюдно и шумно.

— Поэтому ты решил не привлекать всеобщее внимание и затеряться в толпе на ярком спорткаре? — скептически изгибаю бровь, но Дэймон лукаво подмигивает.

— Как раз именно на это я и рассчитываю, милая. Поверь, благодаря событию, ради которого мы здесь, сделать это можно только на такой машине.

— Вы когда-нибудь бывали раньше на Гран-при Монако? — вдруг спрашивает Фил и Дэймон раздраженно скрипит зубами. Мужчина понимает, что выдал тайну и виновато потупляет взгляд.

— Прошу прощения, мистер Рэй. Я не знал, что ваша жена не знает…

— Это что, шутка? — я озираюсь сначала на Фила, потом снова смотрю на Дэймона. Не могу поверить своим ушам. Память услужливо переносит меня в тот день, когда Дэймон подарил мне ключи от R-8. Тогда, я пошутила, что имея такую машину, мне стоило бы подумать об участии в уличных гонках, как героине голливудских блокбастеров. Наши разговоры увели нас в мир фантазий и грез. И совершенно мимолетно я обмолвилась, что хотела бы побывать на настоящей Формуле-1. Увидеть, воочию спортивные болиды, почувствовать дух соперничества между участниками, затеряться где-нибудь на трибунах среди обезумевших от драйва фанатов и скандировать с ними имена своих фаворитов. Пожалуй, это единственная детская мечта, которая со временем не показалась мне глупой и не достойной, чтобы желать ее воплощения. Тогда Дэймон слушал меня с улыбкой на лице, и мне показалось, что мои слова просто позабавили его. Он отвесил парочку шуток на тему моего водительского мастерства, мы перебросились ехидными шутками, и я думала, на этом все благополучно забылось.

И лишь теперь, сидя в ярко-желтом корвете, рядом с моим потрясающим мужем, который не просто не счел мои фантазии глупыми, но и воплотил их в реальность, я понимаю, как еще много мне предстоит о нем узнать.

Автомобиль несет нас по гладкой трассе, и я не могу оторвать взгляда от окна. С одной стороны — потрясающий вид на море, с другой — горы и красивейшие дома, удивительным образом вписанные в их природный рельеф, создавая единую гармоничную картину. Но кроме всего этого, еще одно зрелище не дает мне покоя. Мой муж. На нем темные очки. Дэймон смотрит вперед, на дорогу. Его руки легко и непринужденно поворачивают руль. Цепляюсь взглядом за кольцо на пальце, которое сама одела ему вчера. Наслаждаюсь осознанием, что это символ нашего брака, того, что Дэймон принадлежит мне. Он оборачивается, заметив мой взгляд.

— Вы что-то хотите мне сказать, миссис Рэй? — ухмыляется он.

Деланно небрежно пожимаю плечами.

— Возможно… Угадай.

Дэймон усмехается. Да, он достаточно играл со мной, теперь моя очередь.

— Ну, я бы мог предположить, но мне кажется, что это нечто приятное. А я люблю слышать такое из твоих уст.

Его голос оказывает на меня гипнотическое действие. Я не могу сопротивляться ему и безропотно отвечаю.

— Думаю о том, как соблазнительно смотрится кольцо на твоем пальце. И как это меня возбуждает…

Губы Дэймона трогает улыбка.

— Ты действительно так думаешь?

— Да… — кусаю губы, стараясь держать своё волнение под контролем.

— Что ж, — Дэймон приспускает очки на переносицу и бросает на меня мимолетный взгляд.

— У нас будет возможность проверить твою честность.

— Ты сомневаешься, что я хочу тебя?

— А как же мнение, что супружеская жизнь убивает страсть?

Я понимаю, что Дэймон просто подначивает меня.

— Мистер, Рэй, вы очень самовлюбленны. Дело не в сомнении. Думаю, вам просто доставляет удовольствие, когда я говорю, насколько вы сексуальны и привлекательны для меня. И брак вряд ли способен этому помешать.

— Хм… — Дэймон задумчиво трет подбородок, возвращаясь к дороге, — самовлюблен? Интересно. Хотя, несмотря на множество моих недостатков, никогда не считал, что обладаю этим качеством. Я влюблен только в тебя.

Не могу не усмехнуться.

— Хотя бы признай, что знаешь, какое действие оказываешь на меня…

— Скорее да, чем нет.

— И частенько пользуешься эти?

Дэймон изображает недоумение.

— Не понимаю о чем ты. Манипуляция это по твоей части.

— Не думаю.

Дэймон смеется.

— Значит ты отказываешься признавать, что используешь свое тело, взгляд, прикосновения, чтобы заставлять меня желать тебя везде и всюду, тогда, когда тебе этого захочется?

Серьезно? Неужели сейчас Дэймон говорит обо мне, как о какой-то коварной обольстительнице? Это точно не про меня. Хотя, когда речь идет о нем, я всегда слабо отдаю отчет своим действиям. Как и сейчас. Наш разговор и близость разжигают во мне новый виток желания. Он опаляет меня изнутри, и заставляет участиться пульс.

— Вот опять…

— Что? — хлопаю глазами, искренне не понимая, о чем он.

Дэймон качает головой.

— Ты ведь думаешь о сексе?

— С чего ты взял?

Он усмехается.

— Я чувствую это. А еще вижу. Твоя грудь напряглась… ты кусаешь нижнюю губу… а твое дыхание… — Дэймон сглатывает и крепче сжимает в руках руль, — стало тяжелым и частым.

Я не собираюсь с ним спорить. Мне нравится, что он так чутко реагирует на меня и решаюсь ответить. Использую методы, в нечестности которых меня все равно уже обвинили. Приподнимаюсь на сиденье, и подвигаюсь к Дэймону ближе. Он напрягается, не имея возможности оторваться от управления автомобилем. Дорога петляет по узким улочкам, и ему приходится внимательно концентрироваться на поворотах.

Опускаю руку ему между ног и обхватываю его вставший член через брюки. Дэймон порывисто вздыхает, и я продолжаю его распалять своими действиями. Склоняюсь к его шее, трусь носом о кожу, дотрагиваюсь губами до подбородка, скольжу влажным дыханием к ямке за ухом, все это время продолжая массировать и сжимать его член.

Дэймон подрагивает от каждого поцелуя. Наконец, его самообладание изменяет ему. Он резко сворачивает на узкую обочину. Машину подбрасывает от удара о поребрик. Однако, Дэймону плевать на это. Он перехватывает мои руки и тянет меня на себя, заставляя перебраться с пассажирского места к себе на колени. Места катастрофически мало, я упираюсь спиной в руль, и вскрикиваю, но Дэймон только довольно рычит.

— Интересно, когда ты успела стать такой испорченной, м? Настолько, чтобы играть со мной?

— Тебе не нравится, что я задаю собственные правила? — я стараюсь оставаться видимо спокойной, но руки Дэймона, сжимающие мой зад, сводят меня с ума. Он блуждает губами по моей разгоряченной коже на шее, ласкает плечи. Однако, из-за тесноты и неудобства мы вынуждены остановить эту безумное помутнение раньше, чем нам обоим хочется.

Вернув меня на свое место, Дэймон едва слышно выругивается и опускает голову на руль. — Надо было брать фургон…

Вижу, что он пытается успокоиться. Я даже чувствую небольшой укол стыда, за то, что ему сейчас тяжело от неполученной разрядки.

— Прости, — тихо шепчу я, проводя рукой по его волосам. Плечи Дэймона вздрагивают от смешка.

— Ты извиняешься за то, что так чертовски сильно меня заводишь?

— За то, что не могу довести начатое до конца.

Дэймон делает один большой вздох и поднимает голову. Его горящие глаза светятся любовью. Он обхватывает ладонью мое лицо и подтягивает к себе, оставляя на моих губах след страстного поцелуя. Меня пронзает жгучее желание, я не могу контролировать реакцию своего тела на Дэймона. Она всегда одинакова. И Дэймон знает это.

— Потерпи, милая, мы почти приехали.

Время пролетает совершенно незаметно. Весь остаток дня мы предоставлены друг другу, а вечер открывает новые возможности и эмоции. Город замер в ожидании предстоящего заезда. Однако за день до его начала, все улицы Монте-Карло свободны для туристов. Очередной сюрприз Дэймона уносит меня за грани реальности. В Лобби нас встречает Фил. Он выглядит весьма странно. На нем шорты и цветная рубашка. Весьма необычный выбор для человека, задачей которого является охрана. Но это перестает меня удивлять, когда я понимаю, что это мы не вписываемся в общий облик разношёрстной толпы. На Дэймоне простые черные джинсы и белая свободная футболка, а я выбираю нежно-розовое платье карандаш. Но даже при всем неформальном стиле нашей одежды мы смотримся так, словно собрались на светский раут.

Мы выходим на улицу в сопровождении Фила. Дэймон крепко держит руку у меня на талии. Улицы заполнены народом. Зеваки стоят на обочинах, кто-то пританцовывает в такт басам, рвущимся из стоящим всюду автомобилей, кто-то смеется, шумные компании оккупируют близлежащие кафешки и пабы. В этом гомоне я не могу ничего разобрать.

— Вам сюда, — Фил ловко маневрирует между толпой, ведя нас куда-то вперед, — не бойтесь, это обычное явление. Вечер пятницы перед заездом всегда напоминает безумие. Пока улицы не перекрыли, все кому не лень устраивают показательные выступления на трассе. Сегодня у полиции тот еще денек. Все вдруг возомнили себя великими гонщиками. Слышите, как ревут моторы? Богатенькие мажоры пялят резину, красуясь перед своими девицами.

Я сдерживаю улыбку. Выражение Фила явно приходится не по вкусу Дэймону. Интересно, не отзывается ли Фил также о нас, когда рассказывает в кругу приятелей на кого ему приходится работать? Но как бы то ни было, я дала себе обещание не думать о мнении людей, до которых мне не должно быть дела. Ты никогда не будешь хорошим для каждого. Одни будут завидовать, другие использовать тебя и лишь единицы останутся рядом просто потому, что ты действительно им дорог, независимо сколько нулей на твоем банковском счете.

Чем дальше мы уходим от авеню д’Остенд, тем меньше становится народа. Фил прав, все в основном сконцентрированы около трассы.

— Куда мы идем? — спрашиваю я у Дэймона.

— Терпение, милая…

Он немного расслабляется и отпускает меня от себя, теперь просто держа за руку. Буквально через минуту мы заворачиваем за угол изысканного винтажного дома и попадаем на залитую тусклым светом площадку. Прямо посередине я вижу два припаркованных друг напротив друга Ford JT, красного и черного цвета. На крышах обоих автомобилей, ярко контрастируют две полосы, плавно перетекающие на капот и багажник. Я замираю как вкопанная.

— Это то, о чем я думаю? — спрашиваю почти шепотом. Воздух словно испаряется из моих легких. Это восторг, смешанный с шоком и замешательством. Я была готова ко всему, но это зрелище меня по-настоящему изумляет.

— Я подумал, что мы просто не можем посетить Гран-при Монако и не совершить свой персональный заезд.

— Заезд? Ты серьезно? — я так и стою не шевелясь, пораженная его словами, — что это значит?

Дэймон оборачивается и озадаченно смотрит на меня.

— Ты же не думаешь, что я привез тебя сюда просто посмотреть Формулу-1? Это совсем не то, чего я бы хотел, и уверен, ты тоже.

Он подходит ближе. Я попадаю в плен его взгляда. В нем читается вызов.

— Это слишком просто.

— С тобой никогда не бывает просто, — отвечаю я — Думала, что медовый месяц — это безмятежный отдых на белом песке где-нибудь на пляже… во всяком случае так пишут в книжках и показывают в фильмах.

Дэймон заговорщицки подмигивает и резко притягивает меня к себе, заключая в объятия. Его губы скользят по моим.

— Ну мы же не герои книги. Или ты предпочитаешь морское побережье? Мы можем начать наш медовый месяц хоть сейчас. Только скажи, и все это — он обводит взглядом пустынную площадь, — превратится в уединенный островок где-нибудь на Карибах.

Я делаю вид, что его предложение меня интригует, хотя прекрасно понимаю, что мой горящий взгляд выдает меня с головой.

— Вот видишь, — довольно хмыкает Дэймон, не дожидаясь моего ответа, — нам предстоит еще столько узнать друг о друге, но то, что я уже знаю о тебе не позволило мне начать наш романтический отпуск с пляжа. Перед этим, хочу тебя как следует раззадорить.

— У тебя это получается, — соглашаюсь я, словно между прочим, уворачиваясь от его поцелуя. Выскальзываю из рук Дэймона и внутренне усмехаюсь его замешательству.

— Так какая из них моя? — спрашиваю я, поворачиваясь в сторону автомобилей. Дэймон подходит сзади и протягивает мне ключи. Нажимаю на кнопку и фары красного Fordа загораются неоновым светом, приглашая поскорее начать наше персональную Формулу-1.

Стоит ли говорить, что так просто все быть не может. Дэймон тщательно проверяет мою безопасность, лично пристегивает ремень, дольше, чем следует задерживаясь рукой у меня на бедре.

— Давай так, — шепчет он мне на ухо, — кто первым сумеет прийти в указанную точку на карте, тот сегодня ночью может воплотить любую свою фантазию с проигравшим?

Я нервно сглатываю.

— Ты так говоришь, будто уже знаешь, что хочешь сделать со мной…

— Конечно. Как же иначе, ведь победа будет за мной.

Я завожу мотор и качаю головой.

— Даже не думайте, мистер Рэй. У вас нет шансов…

Дэймон смеется, но через миг вдруг становится чрезвычайно серьезным. Он склоняется ко мне и пристально смотрит в глаза.

— Эй, детка… Я знаю, что все это будоражит кровь, но все же… я прошу тебя быть осторожной. Не забывай, что это просто игра. И если ты планируешь выкинуть что-либо безрассудное… то я готов признать поражение прямо сейчас…

От его теплого тона я в миг забываю о царившем всего минуту назад духу соперничества.

— Дэймон, ты не должен волноваться. Я отдаю себе отчет в том, что мы собираемся сейчас сделать, и как далеко это должно зайти. И кроме того, мне дико интересно узнать о твоих фантазиях… даже не знаю, как здесь включается четвертая передача… наверняка так и буду плестись всю дорогу на третьей…

Глаза Дэймона в миг темнеют. Он поджимает губы, пряча улыбку и взъерошив волосы, опускает водительскую дверь вниз, оставляя меня одну.

Я хихикаю, наблюдая как быстро он идет в сторону своего черного Forda. Очевидно, это поездка закончится очень быстро.

Маршрут нашего движения проходит уже по перекрытому отрезку городской улицы. Поверить не могу, что мы поедем там, где завтра будут летать спортивные болиды Ferrari и McLaren. У меня потеют руки от напряжения. Дэймон прав, пожалуй это действительно куда приятней, чем валяться на пляже.

Я впервые сижу за рулем такой дорогой машины. Даже моя Audi не кажется мне сейчас такой страшной, как рычащий двигатель этого стального хищника. Следуя указанием навигатора, я выруливаю с площади к стартовой полосе, где поравнявшись с Дэймоном, останавливаю машину.

Дэймон опускает стекло и я повторяю за ним.

— Ты готова, милая? — выкрикивает он.

Между машинами заходит Фил. Он сверяется с часами на своей руке, а потом по очереди заглядывает сначала в окно к Дэймону, потом ко мне, — и так, — предупреждает он, — Трасса в нашем распоряжении до одиннадцати. После ее закрывают для подготовки к завтрашней Флрмуле. Вы двигаетесь четко по маршруту в вашем навигаторе, никуда не сворачивая. Помните, улицы довольно узкие, поэтому не стоит лихачить. Нам ведь не нужны проблемы с законом, ведь так? Вы делаете один круг и возвращаетесь сюда. Все понятно?

Дэймон кивает.

— Спасибо, Фил. Все понятно.

— Миссис Рэй? Вы все поняли? — спрашивает мужчина у меня. Торопливо киваю в ответ.

— Да. Более чем.

Фил кивает и отходит вперед, поднимая руку вверх.

— Тогда по моей команде, — кричит он, перекрикивая рев моторов, — три два один поехали!

Я тяну Дэймона вперед, заставляя ускориться. Вначале он делает это неохотно, но с каждым шагом все больше поддается на мою провокацию. Знаю, он не одобряет мое поведение, но я твердо решаю отделаться от общества Фила, который тенью преследует нас. Мы практически пришли к апартаментам, и я думаю, последние несколько сотен метров мы в состоянии обойтись без охраны.

Толпа подхватывает нас и мы теряемся среди незнакомых лиц. Это удивительно, но атмосфера всеобщего праздника заставляет абсолютно разных и впервые видящих друг друга людей, вести себя так, будто они закадычные друзья или как минимум приятели. Совершенно неожиданно мы попадаем на импровизированный танцпол. Захватывающее зрелище. Под энергичные биты, доносящиеся из открытого паба, прямо на улице, молодые парочки устроили танцы. Я вижу, как недоверчиво оглядывается Дэймон по сторонам, а когда моя рука выскальзывает из его, я и вовсе вижу тень страха на его лице. Неужели мы постоянно должны чего-то бояться? Я искренне хочу думать, что больше ни нам, ни нашей любви ничего не угрожает. Все, кто хотел навредить, уже не смогут это сделать… Осталось убедить в этом Дэймона.

Пожалуй, этим и займусь. Я разворачиваясь к нему лицом, и покачивая бедрами в так музыки, маню его к себе. Дэймон медлит, молча наблюдая за моими движениями. Не могу понять, о чем он думает, подхожу ближе, и обвиваю его шею руками. Продолжаю плавно виться вокруг него, и замечаю едва уловимый блеск в глазах мужа. Вот оно. Ему нравится то, что я делаю, но он все еще пытается показать, что не одобряет мое бегство от охраны. Эта внутренняя борьба длится недолго. Я беру над Дэймоном верх, и он медленно отвечает мне. Он проворачивает меня над рукой и прижимает к себе. Его рука ласкает мою талию. Наше дыхание сбивается, от контакта в бедрах мутнеет сознание. Наши движения интимнее, чем секс. Это секундный порыв.

Дэймон снова поворачивает меня, перед глазами проносится карусель из образов и вспышек. Все это замирает и концентрируется на его лице, когда он склоняет меня над землей и резко возвращает к себе в объятия. Мы замираем, поглощенные друг другом. Из груди Дэймона вырывается рваное дыхание в ответ на то, как тесно переплетаются наши тела.

— Ты сводишь меня с ума, знаешь это? — тихо спрашивает он, не отрываясь сверля меня пылающим взглядом.

Коротко киваю и вжимаюсь в его грудь еще сильнее.

— Но твое безрассудство не доведёт до…

— Перестань, — я мягко перебиваю его и осторожно накрываю пальцами его рот, — нет ничего безрассудного в том, чтобы просто потанцевать.

Дэймон качает головой.

— И все же… Это можно было сделать и в присутствии Фила.

— Хм… — я задумчиво закатываю глаза, — ты думаешь? А если бы я захотела сделать вот так?

Сердце делает сумасшедший кульбит, в то время как я беру ладонь Дэймона, и слегка задирая свое платье, опускаю ее себе не бедро.

Зрачки Дэймона расширяются, он прищуривает глаза, но руку не убирает, с интересом смотря на меня. Он не ожидает такого, но ждет следующий ход. Что ж, я не возражаю.

— Или мне бы захотелось так…

Не знаю, откуда во мне берется столько смелости, может дело в этом месте, или в крови все еще хозяйничает адреналин, может Дэймон пленит своей первобытной чувственностью, но я медленно сгибаю ногу в колене и веду ее по бедру Дэймона, обхватывая сзади.

— Господи, вы точно моя жена, миссис Рэй? Куда делась ваша скромность?

Я беззаботно улыбаюсь и льну к нему губами. В это время свободная рука Дэймона поглаживает мой зад.

— Мне кажется, я плохо на тебя влияю, — озадаченно говорит он, стоит мне прервать наш поцелуй.

— Нет. Скорее я на тебя. Я виновата. Мне кажется, в погоне за желанием обезопасить меня и нас, ты совсем забываешь о самом главном.

— И о чем же?

— О свободе.

На лице Дэймона недоумение. Он не понимает куда я клоню. Я и сама не до конца знаю, как объяснить ему, что меня беспокоит. Но все же продолжаю.

— Ты меняешь меня, Дэймон. Каждый день. И это прекрасно… Рядом с тобой я чувствую себя невероятно легкой, смелой, раскрепощенной. Я не боюсь делать то, от чего до знакомства с тобой я бы провалилась от стыда под землю…

Дэймон довольно ухмыляется, теперь понимая, что я имею ввиду.

— Но тебя я тоже меняю. И я боюсь, что из-за этого ты теряешь себя настоящего. Охрана, ремни безопасности, все это…

— Необходимо, — строго перебивает Дэймон. Я не хочу, чтобы он злился, портить этот вечер не входило в мои планы.

— Все это немного слишком, — мягко поправляю его я, — и ты удивляешься, что я могу сделать вот так, не обращая внимания на окружающих, — едва заметно провожу рукой по натянутым штанам в его паху, — хотя совсем недавно ты считал, что секс в лифте во время рабочего дня — это безобидная шалость…

Дэймон секунду молчит, обдумывая мои слова.

— Ты хочешь сказать, что я стал слишком «ручным»?

Отрицательно качаю головой, запуская пальцы в его волосы.

— Нет… совсем не так. Ты стал осторожным… Я просто прошу тебя не закрываться от меня, расслабиться, хотя бы, пока мы одни. Сейчас меня не от кого защищать, Дэймон, разве не для этого мы здесь?

Я склоняюсь к его уху, чтобы он мог слышать мой шепот.

— Вернись ко мне…

Дэймон издает странный горловой звук, похожий на низкий смех.

— Смотри, как бы ты потом не пожалела о своем желании. Думал, тебе по душе джентльмен?

— Мне по душе мой муж, в любом его проявлении…

— Даже если сейчас твой муж намерен жестко трахнуть тебя, не соблюдая правила хорошего тона и приличия? И сделаю это просто потому, что я так хочу, и потому, что ты позволила продемонстрировать себе свой восхитительный зад всем вокруг. Моя очередь насладиться им.

Не успеваю опомниться, как Дэймон хватает меня за руку и решительно ведет с танцпола. Танцующие парочки недовольно расступаются перед нами, посылая вслед возмущенные возгласы. Дэймон не слышит их, а я не успеваю извиниться, так как едва поспеваю за ним. С яркой освещенной улицы мы сворачиваем под арочный мост, основания которого выдолблены прямо в скале. Словно специально для нас в тени валунов открывается небольшой темный тупик. Дэймон буквально швыряет меня туда. Я налетаю на каменную стену и оборачиваюсь на него. Меня бьет мелкая дрожь. Обжигающие волны чередуются с леденящим ознобом. Дэймон неспешно надвигается на меня, зажимая в угол. У меня нет возможности ускользнуть от него, однако я и не думаю сопротивляться. Вот он. Мой настоящий муж. Такой, каким я его увидела впервые в офисе Сити. Темный, необузданный и пугающий, однако, именно поэтому так чертовски манящий к себе. Вот и сейчас, меня раздирает вожделение и одновременно страх того, что я не знаю всего, что скрывается внутри Дэймона.

Он нависает надо мной и вдавливает в стену. Зубы стиснуты. Яростный шепот заставляет все внутри меня перевернуться и затрепетать. Дэймон поглаживает мой зад и неожиданно разворачивает меня спиной к себе. Резкий шлепок заставляет меня вскрикнуть и стиснуть зубы.

— Тшш… нам ведь не нужны свидетели?

Он поглаживает горящее от удара место и стоит мне немного расслабиться, как снова отвешивает довольно сильный удар. На этот раз я содрогаюсь в полном молчании. Меня переполняют чувства дикого желания. Кожа словно горит изнутри. Я хочу разрядки, но пытка продолжается. Удары сменяются нежными ласками, и при каждом новом шлепке я чувствую, что все больше пылаю.

— Дэймон… — я больше не могу терпеть, молю его, но он в ответ лишь яростно шикает и придавливает меня к холодному камню. Упираюсь руками перед собой, удерживая его вес на себе.

— Этого ты хотела, детка? Хотела, чтобы я вернулся? И показал тебе, каким могу быть? А если тебе не понравится?

Я трясу головой, выгибаясь поясницей ему навстречу. Мой зад упирается ему в пах и он довольно мычит.

— Потом не говори, что я не предупреждал. Сегодня ты так вертела своей соблазнительной попкой… Пожалуй, пора найти ей по-настоящему стоящее применение.

Понимание того, что Дэймон собирается сделать, приходит лишь тогда, когда он задирает мое платье и стягивает с меня трусики.

— Ты ведь? О нет… — я содрогаюсь всем телом и пытаюсь отстроиться, но Дэймон прижимается лбом к моему затылку и глухо предупреждает.

— Если ты не будешь сопротивляться, и доверишься мне… все пройдет отлично. Поверь, ты испытаешь невероятное наслаждение.

Все что мне остается, это поверить, и отдаться в его руки. Надеюсь, он знает, что делает.

— Сейчас я поимею тебя в попку, милая. Сначала, будет немного больно… но потом…

Я напрягаюсь, когда холодная смазка касается моей разгоряченной кожи. Даже не хочу спрашивать, почему Дэймон носит ее с собой, хотя, возможно когда все закончится, стоит поинтересоваться, не было ли это в его планах давно…

Мысли путаются, когда Дэймон, не переставая ласкать меня, пробует ввести в меня член. Это совсем не те ощущения, к которым я привыкла. Резкая режущая боль заставляет меня пытаться отодвинуться от Дэймона, однако я тут же упираюсь в стену, вынужденная остановиться и принимать его дальше в себя.

— Расслабься, — нежно шепчет он. Пытаюсь следовать его голосу. Движения Дэймона мягкие и плавные. Он останавливается, ждет, пока я приму его, и снова начинает проникать в меня глубже. Это странное и необычное чувство не идет в сравнение ни с чем, что было у нас до этого.

Вскоре Дэймон прижимается пахом к моему заду. Я полностью ощущаю его в себе.

— А сейчас дыши спокойно. Ты должна быть расслаблена, почувствуй меня внутри, дай мне двигаться… — спокойно направляет меня он и я следую за его приказами. Как только мне удается полностью расслабиться, меня охватывает первая волна удовольствия. Я ахаю и распахиваю глаза от удивления, испытывая чувство тягучего наслаждения.

Дэймон движется в медленном ритме, покачивается внутри меня. Боль становится приятной, и в какой-то момент я замечаю, что мне хочется, чтобы ощущения стали острее. Я устремляюсь навстречу Дэймону, заставляя его двигаться быстрее. Дэймон толкается резче, ожесточеннее. Он тянет меня за волосы и наращивает темп. Его дыхание прямо над моим ухом. Оно неровное, сбивчивое, дурманит и кружит мое сознание.

Наслаждение поднимается из самых глубин, обволакивает, нарастает и расширяется внутри. Оно обрушивается на меня внезапно, я не могу ни сопротивляться ему, ни контролировать. Просто выгибаюсь всем телом и кричу. Меня не заботит абсолютно ничего. Я забываю обо всем на свете, подчиняемая власти оргазма.

— Это безумие, — шепчу я, когда Дэймон заканчивает и выходит. Мои колени дрожат, впрочем как и голос. Дэймон медленно и осторожно поворачивает меня к себе, аккуратно поглаживает по волосам. Хорошо, что в темноте не видно, как пылают мои щеки.

— Тебе было больно? — все еще тяжело дыша спрашивает он.

— Да… нет… я не думала, что… Боже…

Дэймон усмехается и большим пальцем скользит по моей нижней губе.

— Я что, смутил тебя? — Черт, надеюсь он не видит, что я покраснела? — Детка, тебе не надо стыдиться. Все прошло просто замечательно. Для первого раза…

— О нет, пожалуй… это слишком. Не говори больше ничего, прошу тебя, — я прячу взгляд, не находя смелости открыто смотреть на него.

Дэймон недовольно качает головой.

— Ну уж нет… Думаешь после того, как я узнал, какова твоя попка… я откажусь от нее? Как бы не так.

Я зарываюсь лицом ему в грудь. Мне стыдно и волнительно. Весь эмоциональный спектр не укладывается в рамки того, что я могу осмыслить. Но мне было удивительно хорошо, это я знаю точно.

— Так сейчас я такой, каким ты меня хочешь видеть? — вдруг тихо и почему-то печально спрашивает Дэймон.

Неожиданно мне становится не по себе. Мне вдруг кажется, что он боится разочаровать меня. Быстро обхватываю его лицо руками и тяну к себе. В темноте мне тяжело что-либо прочесть в его глазах, но надеюсь, в моих он сможет увидеть одну единственную непреложную истину.

— Ты для меня все, Дэймон. И это ничто не изменит.

— Ты обещаешь?

— Да! — выдыхаю я и растворяюсь в его поцелуе.

— Но твое безрассудство не доведёт до…

— Перестань, — я мягко перебиваю его и осторожно накрываю пальцами его рот, — нет ничего безрассудного в том, чтобы просто потанцевать.

Дэймон качает головой.

— И все же… Это можно было сделать и в присутствии Фила.

— Хм… — я задумчиво закатываю глаза, — ты думаешь? А если бы я захотела сделать вот так?

Сердце делает сумасшедший кульбит, в то время как я беру ладонь Дэймона, и слегка задирая свое платье, опускаю ее себе не бедро.

Зрачки Дэймона расширяются, он прищуривает глаза, но руку не убирает, с интересом смотря на меня. Он не ожидает такого, но ждет следующий ход. Что ж, я не возражаю.

— Или мне бы захотелось так…

Не знаю, откуда во мне берется столько смелости, может дело в этом месте, или в крови все еще хозяйничает адреналин, может Дэймон пленит своей первобытной чувственностью, но я медленно сгибаю ногу в колене и веду ее по бедру Дэймона, обхватывая сзади.

— Господи, вы точно моя жена, миссис Рэй? Куда делась ваша скромность?

Я беззаботно улыбаюсь и льну к нему губами. В это время свободная рука Дэймона поглаживает мой зад.

— Мне кажется, я плохо на тебя влияю, — озадаченно говорит он, стоит мне прервать наш поцелуй.

— Нет. Скорее я на тебя. Я виновата. Мне кажется, в погоне за желанием обезопасить меня и нас, ты совсем забываешь о самом главном.

— И о чем же?

— О свободе.

На лице Дэймона недоумение. Он не понимает куда я клоню. Я и сама не до конца знаю, как объяснить ему, что меня беспокоит. Но все же продолжаю.

— Ты меняешь меня, Дэймон. Каждый день. И это прекрасно… Рядом с тобой я чувствую себя невероятно легкой, смелой, раскрепощенной. Я не боюсь делать то, от чего до знакомства с тобой я бы провалилась от стыда под землю…

Дэймон довольно ухмыляется, теперь понимая, что я имею ввиду.

— Но тебя я тоже меняю. И я боюсь, что из-за этого ты теряешь себя настоящего. Охрана, ремни безопасности, все это…

— Необходимо, — строго перебивает Дэймон. Я не хочу, чтобы он злился, портить этот вечер не входило в мои планы.

— Все это немного слишком, — мягко поправляю его я, — и ты удивляешься, что я могу сделать вот так, не обращая внимания на окружающих, — едва заметно провожу рукой по натянутым штанам в его паху, — хотя совсем недавно ты считал, что секс в лифте во время рабочего дня — это безобидная шалость…

Дэймон секунду молчит, обдумывая мои слова.

— Ты хочешь сказать, что я стал слишком «ручным»?

Отрицательно качаю головой, запуская пальцы в его волосы.

— Нет… совсем не так. Ты стал осторожным… Я просто прошу тебя не закрываться от меня, расслабиться, хотя бы, пока мы одни. Сейчас меня не от кого защищать, Дэймон, разве не для этого мы здесь?

Я склоняюсь к его уху, чтобы он мог слышать мой шепот.

— Вернись ко мне…

Дэймон издает странный горловой звук, похожий на низкий смех.

— Смотри, как бы ты потом не пожалела о своем желании. Думал, тебе по душе джентльмен?

— Мне по душе мой муж, в любом его проявлении…

— Даже если сейчас твой муж намерен жестко трахнуть тебя, не соблюдая правила хорошего тона и приличия? И сделаю это просто потому, что я так хочу, и потому, что ты позволила продемонстрировать себе свой восхитительный зад всем вокруг. Моя очередь насладиться им.

Не успеваю опомниться, как Дэймон хватает меня за руку и решительно ведет с танцпола. Танцующие парочки недовольно расступаются перед нами, посылая вслед возмущенные возгласы. Дэймон не слышит их, а я не успеваю извиниться, так как едва поспеваю за ним. С яркой освещенной улицы мы сворачиваем под арочный мост, основания которого выдолблены прямо в скале. Словно специально для нас в тени валунов открывается небольшой темный тупик. Дэймон буквально швыряет меня туда. Я налетаю на каменную стену и оборачиваюсь на него. Меня бьет мелкая дрожь. Обжигающие волны чередуются с леденящим ознобом. Дэймон неспешно надвигается на меня, зажимая в угол. У меня нет возможности ускользнуть от него, однако я и не думаю сопротивляться. Вот он. Мой настоящий муж. Такой, каким я его увидела впервые в офисе Сити. Темный, необузданный и пугающий, однако, именно поэтому так чертовски манящий к себе. Вот и сейчас, меня раздирает вожделение и одновременно страх того, что я не знаю всего, чо скрывается внутри Дэймона.

Он нависает надо мной и вдавливает в стену. Зубы стиснуты. Яростный шепот заставляет все внутри меня перевернуться и затрепетать. Дэймон поглаживает мой зад и неожиданно разворачивает меня спиной к себе. Резкий шлепок заставляет меня вскрикнуть и стиснуть зубы.

— Тшш… нам ведь не нужны свидетели?

Он поглаживает горящее от удара место и стоит мне немного расслабиться, как снова отвешивает довольно сильный удар. На этот раз я содрогаюсь в полном молчании. Меня переполняют чувства дикого желания. Кожа словно горит изнутри. Я хочу разрядки, но пытка продолжается. Удары сменяются нежными ласками, и при каждом новом шлепке я чувствую, что все больше пылаю.

— Дэймон… — я больше не могу терпеть, молю его, но он в ответ лишь яростно шикает и придавливает меня к холодному камню. Упираюсь руками перед собой, удерживая его вес на себе.

— Этого ты хотела, детка? Хотела, чтобы я вернулся? И показал тебе, каким могу быть? А если тебе не понравится?

Я трясу головой, выгибаясь поясницей ему навстречу. Мой зад упирается ему в пах и он довольно мычит.

— Потом не говори, что я не предупреждал. Сегодня ты так вертела своей соблазнительной попкой… Пожалуй, пора найти ей по-настоящему стоящее применение.

Понимание того, что Дэймон собирается сделать, приходит лишь тогда, когда он задирает мое платье и стягивает с меня трусики.

— Ты ведь? О нет… — я содрогаюсь всем телом и пытаюсь отстроиться, но Дэймон прижимается лбом к моему затылку и глухо предупреждает.

— Если ты не будешь сопротивляться, и доверишься мне… все пройдет отлично. Поверь, ты испытаешь невероятное наслаждение.

Все что мне остается, это поверить, и отдаться в его руки. Надеюсь, он знает, что делает.

— Сейчас я поимею тебя в попку, милая. Сначала, будет немного больно… но потом…

Я напрягаюсь, когда холодная смазка касается моей разгоряченной кожи. Даже не хочу спрашивать, почему Дэймон носит ее с собой, хотя, возможно когда все закончится, стоит поинтересоваться, не было ли это в его планах давно…

Мысли путаются, когда Дэймон, не переставая ласкать меня, пробует ввести в меня член. Это совсем не те ощущения, к которым я привыкла. Резкая режущая боль заставляет меня пытаться отодвинуться от Дэймона, однако я тут же упираюсь в стену, вынужденная остановиться и принимать его дальше в себя.

— Расслабься, — нежно шепчет он. Пытаюсь следовать его голосу. Движения Дэймона мягкие и плавные. Он останавливается, ждет, пока я приму его, и снова начинает проникать в меня глубже. Это странное и необычное чувство не идет в сравнение ни с чем, что было у нас до этого.

Вскоре Дэймон прижимается пахом к моему заду. Я полностью ощущаю его в себе.

— А сейчас дыши спокойно. Ты должна быть расслаблена, почувствуй меня внутри, дай мне двигаться… — спокойно направляет меня он и я следую за его приказами. Как только мне удается полностью расслабиться, меня охватывает первая волна удовольствия. Я ахаю и распахиваю глаза от удивления, испытывая чувство тягучего наслаждения.

Дэймон движется в медленном ритме, покачивается внутри меня. Боль становится приятной, и в какой-то момент я замечаю, что мне хочется, чтобы ощущения стали острее. Я устремляюсь навстречу Дэймону, заставляя его двигаться быстрее. Дэймон толкается резче, ожесточеннее. Он тянет меня за волосы и наращивает темп. Его дыхание прямо над моим ухом. Оно неровное, сбивчивое, дурманит и кружит мое сознание.

Наслаждение поднимается из самых глубин, обволакивает, нарастает и расширяется внутри. Оно обрушивается на меня внезапно, я не могу ни сопротивляться ему, ни контролировать. Просто выгибаюсь всем телом и кричу. Меня не заботит абсолютно ничего. Я забываю обо всем на свете, подчиняемая власти оргазма.

— Это безумие, — шепчу я, когда Дэймон заканчивает и выходит. Мои колени дрожат, впрочем как и голос. Дэймон медленно и осторожно поворачивает меня к себе, аккуратно поглаживает по волосам. Хорошо, что в темноте не видно, как пылают мои щеки.

— Тебе было больно? — все еще тяжело дыша спрашивает он.

— Да… нет… я не думала, что… Боже…

Дэймон усмехается и большим пальцем скользит по моей нижней губе.

— Я что, смутил тебя? — Черт, надеюсь он не видит, что я покраснела? — Детка, тебе не надо стыдиться. Все прошло просто замечательно. Для первого раза…

— О нет, пожалуй… это слишком. Не говори больше ничего, прошу тебя, — я прячу взгляд, не находя смелости открыто смотреть на него.

Дэймон недовольно качает головой.

— Ну уж нет… Думаешь после того, как я узнал, какова твоя попка… я откажусь от нее? Как бы не так.

Я зарываюсь лицом ему в грудь. Мне стыдно и волнительно. Весь эмоциональный спектр не укладывается в рамки того, что я могу осмыслить. Но мне было удивительно хорошо, это я знаю точно.

— Так сейчас я такой, каким ты меня хочешь видеть? — вдруг тихо и почему-то печально спрашивает Дэймон.

Неожиданно мне становится не по себе. Мне вдруг кажется, что он боится разочаровать меня. Быстро обхватываю его лицо руками и тяну к себе. В темноте мне тяжело что-либо прочесть в его глазах, но надеюсь, в моих он сможет увидеть одну единственную непреложную истину.

— Ты для меня все, Дэймон. И это ничто не изменит.

— Ты обещаешь?

— Да! — выдыхаю я и растворяюсь в его поцелуе.

Весь следующий день мы проводим на открытой лоджии апартаментов, наблюдая за ходом гонки. Меня воодушевляет и приводит в восторг долгожданное событие. Пилоты наматывают круг за кругом, бамперы болидов проносятся в сантиметрах от рельсов ограждений. Зрелище, которое раньше я могла увидеть только по телевизору, теперь разворачивается прямо передо мной, маня к себе необузданностью и драйвом. А еще прекрасней оно становится в моменты перерывов, когда мы с Дэймоном наслаждаемся близостью друг друга. И наша эйфория не уступает по головокружительности даже зашкаливающему спидометру ревущих за окном «Ferrari»

К моменту, когда я начинаю думать, что лучше уже быть не может, наш уикэнд в Монте-Карло заканчивается, а следующая точка на карте оказывается не менее волшебной и завораживающей. И когда я говорила, что с Дэймоном никогда не бывает легко, то даже и не представляла насколько окажусь права. Убеждаю себя в этом окончательно, стоя на склоне Сант-Морица и балансируя на сноуборде. Интересно, к концу нашего медового месяца Дэймон предложит мне спрыгнуть с парашюта? Для него это было бы очередным увлекательным путешествием. Все это было бы достаточно смешно, если бы не долгие тренировки среди снежных гор, после которых я едва ли могла шевелить ногами и руками.

На третий день пребывания в Швейцарии, Дэймон, наконец, смягчился и взял мое обучение на себя. Уверена, сделал он это по большей части из-за инструктора, высокого темноволосого парня, который в перерывах между тренировками, шутил со мной и по долгу задерживался руками на моей талии, спине, ногах, объясняя правильное положение корпуса. Реакция Дэймона не заставила себя ждать, хоть мне и не казалось поведение парня вызывающим. Он не переходил дозволенных границ и все наше общение оставалось в рамках «ученик-учитель». Дэймон присутствовал на каждом занятии, неусыпно следя за всеми движениями парня и вскоре, когда чаша его терпения переполнилась, взял мое обучение на себя. Думаю, еще одна причина этого крылась в моем полном отсутствии сил к концу дня. Я была просто не в состоянии ничего делать, и едва добравшись до кровати, сразу засыпала.

Тренировки с Дэймоном решили эти две проблемы, хоть и прогресс наблюдался медленнее. Неудивительно. Если на занятиях с тренером я думала исключительно о доске и своих движениях, то с Дэймоном дела обстояли иначе. Я все время отвлекалась на его потрясающий вид в горнолыжном костюме. А когда он вставал на доску, я и вовсе забывала, что должна смотреть на технику, а не на него самого. Однако, несмотря на это, я все же освоила азы и элементарные правила.

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Сейчас мне предстоит совершить первый самостоятельный спуск со склона. И хоть это и зеленая трасса, для новичков, достаточно пологая и широкая, я все равно чувствую нервную дрожь в коленях. Дэймон ждет внизу, и это единственная мотивация, которая заставляет меня двигаться вперед.

Делаю еще один вдох и выдох. Стою на доске, медленно настраиваясь на полет. Не знаю, как смотрится мой спуск со стороны, но именно так он мне и представляется. Стремительным и быстрым полетом. Надеюсь, в этот раз он не закончится фееричным падением, как много раз до этого. Надо отдать должное выдержке Дэймона, он ни разу надо мной не смеялся, хоть по его напряженным скулам я и видела, как трудно это ему даётся.

Я всматриваюсь вниз, ища глазами фигуру Дэймона. Он так далеко. Начинаю двигаться. Стараюсь делать все так, как он учил. Сначала меня захлестывает паника, я виляю из стороны в сторону, напрягаюсь, пытаясь поймать равновесие, но всего через секунду беру себя в руки, расслабляю тело и доверяюсь доске.

Пока я скольжу вниз, невольно вспоминаю первый день, когда встала на сноуборд. Судорожно цепляясь в Дэймона двумя руками, мы просто спускались по склону вниз. Я училась осваивать положения тела, ног и степень распределения веса на доске. Черные глаза Дэймона смотрели с теплотой и нежностью, они говорили, что у меня непременно все получится. Он был уверен во мне больше, чем я сама. И вот, я тоже смогла поверить в себя, благодаря ему. Я злилась, падала, снова вставала и начинала все сначала.

А ведь всего несколько дней назад, наблюдая за гоночными болидами в Монако, я и понятия не имела, что морские декорации сменятся на заснеженные горные пейзажи. Мне пора бы было уже привыкнуть, что каждый день рядом с Дэймоном, это игра в русскую рулетку. Его цель — наполнить нашу жизнь новыми эмоциями и впечатлениями. Как прозаично и волнующе…

Взметнув снежный фонтан из-под доски, я торможу рядом с Дэймоном. На его лице довольное выражение. Значит, мой спуск можно считать вполне себе неплохим.

Дэймон подходит ко мне и помогает отстегнуть борд. Тяжело дышу, ощущая боль в мышцах. Снимаю очки и тут же прикрываю глаза от слепящего солнца.

— Как ощущение? — с усмешкой спрашивает Дэймон, окидывая меня оценивающим взглядом. Понимаю, что это быстрая проверка на наличие повреждений. Спешу заверить его, что я в полном порядке.

— Просто потрясающе. Ты видел, как быстро я спускалась?

Дэймон расплывается в улыбке.

— Да… чуть не заснул, пока ждал тебя.

Я морщу нос, понимая, что он издевается.

— Разве так надо поощрять ученика, который усвоил урок?

— Поощрение будет ждать тебя в номере отеля… — ласково отвечает он и подходит ближе.

Я чувствую какой-то внутренний укол обиды. Я ожидала более бурной реакции от него.

— Я думала, что впечатлила тебя. Надо было остаться дома и никуда не ехать, — наигранно обиженно отвечаю я.

— И упустить возможность посмотреть на тебя в горнолыжном снаряжении? Ни за что!

Мне тяжело сопротивляться обаянию мужа, когда он трепетно заглядывает мне в глаза и тихо спрашивает:

— Ты думаешь, что не произвела на меня впечатление?

— Мне так кажется!

Дэймон неодобрительно качает головой.

— Просто я стараюсь отвлечься от мыслей, как ты сексуально маневрировала на склоне…

Не знаю, то ли он по-прежнему подтрунивает надо мной, то ли говорит вполне серьезно? Хотя, если учесть, что сейчас я больше похоже на космического рейнджера в своей куртке и штанах металлического цвета, то скорее первый вариант. Прищуриваю глаза.

— Издеваешься да?

Дэймон усмехается.

— Ничуть. Ты ведь не думаешь, что я говорю это в плохом смысле?

— Ты же говорил, что я плетусь как улитка?

— Улитка? Не припомню, чтобы звучало такое слово…

— Ну может я слегка приукрасила…

Дэймон на секунду замолкает и что-то обдумывает. Его глаза блестят озорным блеском.

— Улитка… улитка… — вдруг задумчиво повторяет он, — своими неуместными сравнениями ты разыграла во мне аппетит. Как насчет улиток? Ты голодна?

— Смотря что ты имеешь ввиду, — ближе прижимаюсь к нему. Облачко пара, вырвавшееся изо рта Дэймона касается моей кожи. Он склоняется чуть ниже и дразняще скользит шепотом по моим губам.

— Это откровенная попытка соблазнения?

Пожимаю плечами.

— Ну, если учесть, что сегодня я чувствую себя значительно лучше, и мое тело почти меня слушается, у вас, мистер Рэй, есть все шансы на то, что я не усну, едва коснувшись подушки.

— Серьезно? — недоверчиво восклицает он. Думаю, он не особо мне верит, тем более, что вчера я уже обещала ему тоже самое.

— Я постараюсь… Сам виноват. Нечего было превращать наш медовый месяц в спортивную тренировку.

Дэймон смеется, смахивая упавшие мне на лицо снежинки.

— По правде говоря, наш медовый месяц еще не начался по-настоящему. Он впереди…

Удивленно смотрю на него.

— Вот это поворот… но я думала… Мы снова меняем место?

— Ну, снег и мороз это прекрасно, однако я все же не люблю пренебрегать традициями, помнишь? И предпочитаю твой зад в бикини, чем в теплом комбинезоне.

Закатываю глаза. Дэймон остается верен себе.

— Значит пляж?

Он кивает.

— Да. Мы пробудем здесь еще пару дней, надо закрепить твои навыки, а потом вылетаем на Маврикий.

— Маврикий? — я сбита с толку этой новостью, — но свадьба Флёр и Картера только через три недели?

Дэймона словно забавляет мое замешательство.

— Я решил, что это прекрасное место и для нашего отдыха тоже, поэтому снял виллу в Бель-Омбре. Это в южной части острова, вдали от центра. Как ты и хотела. Дикие пляжи, лазурный океан и только мы с тобой. Пробудем там как раз до свадьбы.

— Как это заманчиво звучит, — улыбаюсь, представляя рассветы и закаты на побережье, в объятиях мужа.

— Да… ты права. Купание голышом, что может быть заманчивее, — Дэймон чмокает меня в нос, — но это позже. У нас по плану еще несколько спусков, ужин и…

К клубу мы подъезжаем к десяти. В это время около входа уже не протолкнуться. «King’s club» собрал весь светский бомонд. Я чувствую себя не в своей тарелке. Отчасти это из-за моего весьма откровенного платья, такого короткого, что нагибаться в нем однозначно не самая лучшая идея.

Я провожу рукой по мерцающей ткани.

— Интересно, ты давал какие-то определенные инструкции людям, подбиравшим нашу одежду? — скептически изгибаю бровь и оборачиваюсь на Дэймона. Муж одет в темные брюки, белая рубашка заправлена, ворот свободно застегнут. На нем нет ни галстука, ни бабочки, однако все это абсолютно не мешает ему выглядеть элегантно и дорого.

— Ну, мои вкусы предельно ясны, а вот с тобой всегда все не так однозначно, — улыбается он. Дэймон берет мою ладонь и подносит к своим губам. Он целуют кончики моих пальцев и от этого я начинаю нервно елозить по сиденью. Дэймон видит это, но продолжает свою чувственную игру.

— Я просил что-то сексуальное и утонченное, разжигающее желание, но оставляющее место для фантазии… Думаю, мне удалось.

Он склоняется надо мной и жарко целует. Обхватываю его лицо руками и сильнее тяну к себе. Ограниченное пространство автомобиля и Фил на переднем сидении делают нас заложниками своей неутолимой жажды друг в друге. Ладонь Дэймона беспрепятственно скользит вверх по моему бедру и замирает у границ трусиков. Ухмылка тонет в моем учащенном дыхании.

— Ну нет, пожалуй, так будет слишком просто. Оставим это на потом…

Я делаю разочарованный вздох, на что Дэймон качает головой.

— Это послужит мотивацией, чтобы вы не заснули раньше времени, миссис Рэй.

Он коротко целует меня в губы и открывает дверцу машину.

— Мы будем к полуночи, Фил, — его голос заучит ровно и спокойно. Не могу понять, как Дэймону удается так искусно управлять своими эмоциями. Я по-прежнему пылаю изнутри от нашей короткой вспышки страсти, мои щеки горят, а Дэймон уже сама невозмутимость. Он держит меня за руку и, быстро минуя пост охраны, мы попадаем в просторное помещение клуба. Музыка играет громко, но не оглушает. Большая танцевальная площадка уже забита народом, несмотря на сравнительно не позднее время. Догадываюсь, что ночью здесь будет просто не протолкнуться. Думаю, прагматичность Дэймона учла и этот момент тоже. Все столики уже заняты, но Дэймон уверенно ведет меня на балкон, с которого видно все, что происходит внизу.

— И снова ты все продумал? — я устраиваюсь на кожаном диване прямо напротив Дэймона. Он откидывается на спинку и внимательно смотрит на меня немигающим взглядом. На его лице застывает скрытая улыбка. Ее выдают только глаза.

— Не все. Если бы было так, то я бы заказал закрытую ложу для двоих. Я упустил момент, что ты будешь так привлекательно выглядеть. Сдается мне, что мы будем вынуждены уйти раньше, — он подается вперед. Я склоняю голову на бок. Мне нравится эта атмосфера легкого флирта между нами. Она будоражит кровь. Несколько секунд мы смотрим друг на друга без единого слова. Понимаю, что Дэймон прощупывает мое самообладание на прочность.

— Даже не думайте, мистер Рэй, — я прикусываю губу и медленно встаю с дивана. Дэймон ухмыляется.

— Ты научилась читать мысли?

— Они написаны на твоем лице.

Мельком смотрю в зеркальную стену позади Дэймона и замираю. Не думала, что могу когда-нибудь выглядеть так… дерзко?

Дэймон прослеживает мой взгляд и встает следом. Он подходит ко мне и обнимает за талию. Теперь отражение становится вдвойне прекраснее. По ту сторону — длинноногая красавица в блестящем серебристом платье, соблазнительно облегающем фигуру. Длинные рукава и закрытый верх прекрасно гармонируют с минимальной длиной. Как и говорил Дэймон — желание и фантазия в одном флаконе. Кроме того, я убрала волосы в прямой хвост на затылке и теперь вижу, что это придает образу девушки в зеркале еще большую сексуальность.

Дэймон склоняется к моему уху и шепчет, обжигая дыханием.

— Нет, ты права… Совершенно недопустимо прятать такую красоту ото всех. Хотя… я бы не отказался, чтобы ты танцевала только для меня.

— Так и будет, — я оборачиваюсь к нему и прижимаюсь так близко, что чувствую, как бьется его сердце. Этот звук я не спутаю ни с чем другим, он сильнее, чем басы гремящей музыки. Неважно, где мы находимся, и сколько народа вокруг, все мое внимание всегда приковано только к мужу. Он единственный, кого я вижу.

— Хм, — руки Дэймона очерчивают изгибы моей спины и плавно переходят на зад. Он поглаживает его сквозь тонкую ткань платья и неожиданно сильно сжимает в ладонях. Я охаю и перехватываю его движения.

— У нас по плану танцы, не забывай…

Дэймон коротко кивает и нехотя выпускает меня из объятий. Мы спускаемся вниз, пробираемся в самый центр танцпола. Музыка уносит нас так далеко от всех этих незнакомых людей. Я прикрываю глаза и откидываю голову назад, Дэймон склоняется к моей шее, скользя губами по наэлектризованной коже. Меня пьянит его запах, касания. Рядом с Дэймоном я чувствую себя такой смелой и легкой. И в какой-то момент я позволяю себе забыть, что здесь есть еще кто-то кроме нас. Я хочу свести своего мужа с ума, разыграть в нем аппетит, подразнить… и у меня это неплохо получается. Стоит Дэймону прикоснуться ко мне, я тут же ускользаю. Сейчас я здесь главная и наделяю свой танец особым, провокационным характером. Однако терпение Дэймона изменяет ему быстрее, чем я успеваю насытиться своей игрой. Он хватает меня за руку и с силой пригвождает к себе. У меня над ухом раздаются его сердитый шёпот.

— Ты собралась соблазнить всех в этом зале?

Улыбаюсь и обвиваю его шею руками.

— Нет. Только тебя.

— В таком случае держи свой прекрасный зад рядом, — он вдавливает мои бедра в свой пах.

— Думаешь, кому-то есть до нас дело? Здесь столько девушек. Не думаю, что я…

Дэймон резко разворачивает меня спиной к себе и выпаливает.

— Что ты «что»? Думаешь, никто не обращает на тебя внимания?

Я стараюсь что-либо разглядеть среди мигающих прожекторов и светящихся огней. Сначала не понимаю о чем он говорит, но внимательно приглядевшись, замечаю, что некоторые из танцующих рядом, то и дело посматривают в нашу сторону. В глазах мужчин читается явный интерес.

— Видишь? — хмыкает Дэймон, — если бы не я… то все твои танцы могли бы закончиться весьма неопределенно…

Мне совершенно не интересно, что он имеет ввиду. Снова поворачиваюсь к нему и нахожу губы. Проникаю языком в его рот, заставляя замолчать. Закончив поцелуй, слегка отстраняюсь.

— Вообще-то, если бы не ты, меня бы здесь не было. Так что это нечестно обвинять меня в том, в чем я не виновата. И ещё — ты сам поступил неосмотрительно, выбрав для меня это платье. Оно слишком вызывающее.

— Хочешь сказать, в том, что мою жену лапают глазами все, кому не лень — моя вина? Или вина платья?

Пожимаю плечами и усмехаюсь.

— Ты сам ответил на свой вопрос. Хотя… — я чувствую, что хожу по грани, но не могу упустить возможность еще раз подначить Дэймона — Мы можем проверить мою теорию. Хочешь, я сниму это платье? Прямо сейчас? Как думаешь, взглядов станет меньше?

Не знаю, откуда во мне берется такая бравада. Легко касаюсь пальцами края юбки и слегка приподнимаю ее вверх, начиная оголять бедро. Глаза Дэймона округляются. На шее вздуваются вены и он рывком перехватывает мою руку. Понимаю, что он не оценил шутку, судя по его напряженному лицу. Однако мне нравится, когда он так на меня смотрит. Этот взгляд собственника… Во мне кипит адреналин. Он толкает меня на безрассудные поступки. Рука Дэймона по-прежнему держит мое запястье в стальных тисках. Ловко перехватываю ее и завожу его пальцы дальше под платье.

Очевидно, это последняя капля. Дэймон решительно ведет меня с танцпола прямо к выходу. Едва поспеваю за ним на высоких каблуках. Мысленно усмехаюсь своей маленькой авантюре. Я хотела соблазнить собственного мужа, и мне это удалось, хотела поскорее остаться с ним наедине — и снова победа. Правда вместе с этим мне достался его гнев, но от этого меня лишь сильнее охватывает дрожь. Я помню наш последний вечер в Монако. В тайне надеюсь, что сегодня я достаточно разожгла огонь Дэймона и он вновь не будет сдерживать себя, забыв о страхе сделать мне больно.

Мы в спешке покидаем клуб. Оказавшись на улице, Дэймон тут же делает звонок.

— Фил, подгони машину к главному входу.

— Мы уйдем так рано? — невинно спрашиваю я, нарочно игнорируя недовольство Дэймона. Он прекрасно понимает мою провокацию, но все еще пытается держать под контролем свой гнев. Прикрывает глаза и медленно выдыхает.

— Думаю, на сегодня достаточно впечатлений.

— Ммм… значит, спать, — наигранно зеваю я, на что Дэймон буркает в ответ.

— Я уложу тебя в кровать, не переживай…

Собираюсь ответить, но позади нас раздается громкий возглас.

— Рэй! Черт возьми вот это встреча!

Я оборачиваюсь одновременно с Дэймоном. Перед нами, широко раскинув руки в стороны, стоит незнакомый мужчина. Он практически одного роста с Дэймоном, светлые волосы уложены в аккуратную прическу, а из-под ворота клетчатой рубашки выглядывает татуировка, языками пламени поднимающаяся по шее до самого подбородка.

Вижу, что Дэймон не особо разделяет радости встречи. Улыбка выходит искусственной. Это скорее жест вежливости. Незнакомец стремительно подходит к нему и протягивает руку.

— Вот это да! Никак не ожидал увидеть тебя здесь! Хотя, смотрю, ты особо не изменился, дружище! И вкусы у тебя как всегда отменные! — он подмигивает и кивает в мою сторону.

Дэймон торопливо перебивает его, не давая продолжать.

— Это моя жена, Мэверик. Выбирай выражения.

— Жена? — незнакомец так искренне удивляется, что я чувствую легкое раздражение. Судя по всему, этому Мэверику, кем бы он не был, проще представить Дэймона в компании эскорта, чем жены… Пожалуй, сегодня мне предстоит узнать очередные подробности прошлых похождений моего мужа. Что ж, я знала, что это рано или поздно случиться. И я настраиваюсь воспринимать это холоднокровно, настолько, насколько могу.

Я вижу, что Дэймон пытается скрыть желание поскорее отделаться от неожиданной встречи.

— Мия, это мой давний знакомый — Мэверик Хант.

— Мия? — мужчина подходит к нам и берет мою руку в свою. Он галантно целует ее, и слегка склоняет голову. Замечаю тень раздражения на лице мужа, но Мэверик не обращает на это внимания.

— Какая чертовски приятная встреча! Когда мы в последний раз виделись, Рэй?

— Очень давно, — сухо отвечает Дэймон.

— Дааа… тогда о тебе не писали газеты, не называли «мистер», а наши ночные тусовки были поистине грандиозными! Помнишь? Ух, как горячо было!

Я складываю руки на груди и скептически приподнимаю бровь.

— Горячо? Как интересно…

Дэймон избегает смотреть мне в глаза.

— Слушай, Мэверик, я был очень рад повидаться, но у нас медовый месяц и мы немного спешим.

Мужчина присвистывает.

— Ничего себе! Значит, поздравления со свадьбой будут еще уместны?

Дэймон кивает.

— Отлично! Поздравляю вас! Наконец-то кто-то смог поставить этому парню мозги на место! Думал, что он так и останется закоренелым холостяком.

Внезапно Мэверик картинно стукает себя по лбу.

— Совсем забыл! Как поживает Йен? Давненько я о нем ничего не слышал!

Мне становится не по себе. По коже проходит предательский мороз. Искоса смотрю на Дэймона, но он остается совершенно невозмутимым.

— Моего брата нет в живых.

— О Боже! — Мэверик потупляет взгляд, — был готов услышать все что угодно, только не это. Прими мои соболезнования.

Дэймон отвечает рядовым кивком. Я достаточно знаю мужа, чтобы понять — его поджатые губы — лишь формальность. Слова Мэверика не вызывают в нем никаких эмоций. Повисает неловкая пауза. Дэймон ненароком смотрит на часы. Наверняка он мысленно отчитывает Фила за нерасторопность. Спеша разрядить обстановку, Мэверик снова говорит, на этот раз, круто перескочив с неловкой темы на, как кажется ему, более веселую.

— Ну а ты, Дэймон? Прошу прощения, Мия, не думайте, что я хочу задеть ваше достоинство, но мне совершенно не понятно — как ты и женитьба стали фигурировать в одном контексте? Это же немыслимо! Стриптиз клубы должны были доплачивать нам, как постоянным клиентам! Как ты мог отказаться от этого?

У меня вырывается нервный смешок. Перевожу взгляд на Дэймона, сузив глаза. Интересно, что он на это ответит? Рэй кривится в недовольной гримасе.

— Не понимаю о чем ты.

Мэверик ухмыляется и заговорщицки подмигивает мне.

— Ну да, конечно. Я так понимаю, Мия, вы не в курсе?

С одной стороны, мне хочется узнать, что такого провокационного может поведать этот мужчина, но с другой, разве это имеет какой-то смысл? Я люблю Дэймона, и ничего это не изменит. Станет ли мне легче, узнай я о стриптизершах, клубах или еще бог весть чем? Это вряд ли. Строить иллюзии, что у моего мужа нет прошлого, тоже глупо. Так какой смысл копаться в нем, выискивая нелицеприятные подробности? Не сегодня.

Прежде чем Дэймон успевает ответить, я выхожу вперед. Стараюсь придать своему голосу твердость и безразличие.

— Мэверик, так?

Он кивает.

— Я весьма польщена тем, что вас так сильно заботит моя осведомленность всеми нюансами прошлых похождений моего мужа, но поверьте, я знаю достаточно, и даже больше. В этом могу дать фору даже вашим историям.

Мэверик теряется от такой откровенной грубости с моей стороны. Как раз кстати, позади нас тормозит желтый корвет. Я изображаю разочарование и наигранно пожимаю плечами.

— Какая жалость… Нам надо ехать… Жаль лишать вас удовольствия посмаковать грязные хроники…

Отворачиваюсь в сторону и едва слышно добавляю, — чертов кретин…

Дэймон опускает руку мне талию, я вижу, с каким трудом он пытается сдержать улыбку. Он услышал ругательство, и очевидно, разделяет мое мнение. Мэверик качает головой. Он делает вид, что мои слова его не задели, но я знаю, он понял, что я не из тех, кто молча стерпит вторжение в свое личное пространство.

Он протягивает руку Дэймону и тот пожимает ее.

— Теперь мне все понятно, дружище. Она не оставила тебе шансов не влюбиться, да? Русские девушки обладает не только удивительной красотой, но и острым языком.

С достоинством выдерживаю его пристальный взгляд. Значит, он тоже расслышал адресованный ему комплимент? Нисколько не жалею об этом. Интересно, как он узнал, что я русская? По акценту? В любом случае, я горжусь этим фактом и не собираюсь скрывать. Впрочем, Дэймон тоже.

— Да, именно так, Мэв. Спасибо, что попытался принизить меня в глазах жены, это было подло, но весьма занятно.

Мэверик развязно отмахивается.

— Да брось, Рэй. Я же шучу. Наверняка, у твоей жены есть чувство юмора. В отличии от тебя. Она должна все понимать. Как думаешь, может мне тоже съездить в Россию, попытать судьбу? Вдруг я тоже вернусь оттуда не один?

Но прежде, чем Дэймон успевает ответить, из клуба вываливаются две девицы в чрезвычайно откровенных нарядах и направляются прямиком к Мэверику. Они повисают на нем с двух сторон и громко смеются, перебивая друг друга.

— Вот ты где!

— Мы соскучились!

Реакция Дэймона не заставляет себя ждать. Его объятие становится крепче, а взгляд суровее.

— Нет, Мэв, — качает он головой, — дело не в материке, да и ни в чем другом. Просто ты не нашел ту самую.

Мэверик усмехается, успевая одновременно отвечать и заигрывать с девицами.

— Нет, такая жизнь точно не по мне. Какой смысл ради одной лишать себя такого удовольствия? — он зарывается носом в грудь одной из блондинок. Все его внимание переключается на девушек. Они звонко хохочут, виснут на нем, словно разукрашенные куклы. От этого зрелища мне становится тошно. И в эту секунду одна из спутниц Мэверика восторженно взвизгивает, наконец, замечая Дэймона.

— Ооо! Так мы будем не одни? Мэверик, познакомишь нас с другом? — Я поражаюсь, как избирательно зрение, затуманенное похотью и алкоголем. Девушка совершенно игнорирует то, что я стою рядом с Дэймоном. Она видит цель, остальное для нее неважно. Не знаю, как реагировать на это, но к счастью, Дэймон быстро пресекает все попытки соблазнения. Он преграждает путь девушке рукой и небрежно бросает.

— Даже не думайте, леди. Мы играем за разные команды. Ваша — там, — он жестом указывает на Мэверика и открывает дверь автомобиля.

— Садись, Мия. У нас есть дела поважнее.

Я не спорю. Дверца закрывается за мной прежде, чем я успеваю попрощаться с новым знакомым. Пожалуй, оно и к лучшему. Все равно общение с ним не доставило мне абсолютно никакого удовольствия.

Фил выходит из машины и передает ключи Дэймону.

— Был рад повидаться, «мистер Рэй»! — Мэверик отвешивает картинный реверанс. Я не успеваю увидеть, как Дэймон на это реагирует, но судя по раздражению на его лице, когда он садится рядом, на водительское место, я понимаю, что не только у меня эта встреча вызывала негативные впечатления.

— Фил не едет с нами?

— Хватит с меня на сегодня общества малоприятных людей, — Дэймон крепко сжимает руль и не сводит глаз с дороги. Мне невыносимо видеть его таким мрачным. Но предпочитаю не усугублять ситуацию и молча смотрю в окно, наблюдая за проносящимися мимо городскими пейзажами.

К счастью, тишина длится недолго. Дэймон первым заводит разговор.

— Мия, прости. Я не хотел, чтобы этот вечер так закончился.

Поворачиваюсь к нему. Неужели он думает, что я злюсь?

— Дэймон, не надо. Меня не трогает то, что сказал Мэверик.

Он с досадой вздыхает.

— Этой встречи вообще не должно было быть!

— Ты не сможешь вечно прятать меня от своего прошлого. Это невозможно. Я смирилась, что оно далеко не такое безоблачное. Оно — часть тебя. И не принимать его таким, какое есть, значит не принимать тебя.

Дэймон задумывается. Его лицо озаряется печальной улыбкой.

— Не устою удивляться, за что ты досталась мне? За все мои выходки, за все, о чем мне даже вспоминать больно, я должен был быть наказан. Я постоянно думаю об этом.

В его голосе столько горечи, что у меня сжимается сердце. В горле разрастается ком. Хочу его успокоить, но не могу подобрать нужные слова.

— И знаешь, что самое страшное, Мия? Какая мысль в последнее время приходит мне все чаще и чаще? Чего я боюсь больше всего на свете…

Он сжимает руль так сильно, что костяшки его пальцев белеют. В свете проносящихся фар я замечаю, как блестят его глаза. Не дожидаясь моего ответа, он тихо продолжает. Его голос подрагивает.

— Я боюсь, что это и есть мое самое страшное наказание. Вдруг кто-то придумал такую изощренную пытку — заставить меня отчаянно полюбить, подарив мне тебя, а потом безжалостно отобрать.

Неужели он и правда так думает? Я не хочу, чтобы он мучил себя, но как заставить его перестать это делать!

— Дэймон, такого не случится!

— Нет? — он поворачивает голову на меня. В глазах отчаянье. Он загоняет себя в ловушку сознания, и тянет меня за собой.

— Но ведь уже случалось! Я уже едва тебя не потерял. И та боль не сравнится ни с чем другим. Физические страдания ничто по сравнению с тем, что тебя нет рядом…

Признание Дэймона заставляют меня еще раз убедиться, что я нужна ему не меньше, чем он мне.

— А знаешь, — я ласково провожу рукой по его щеке, — я не верю в то, что судьба настолько жестока. Мы не можем пройти такой сложный путь, чтобы едва почувствовав себя счастливыми, это у нас кто-то отнял. Нет, определенно. И ты не должен так думать, слышишь?

Дэймон перехватывает мою ладонь и целует ее. Он молча кивает, и мне остается только надеяться, что он согласен со мной. Мне необходимо отвлечь его от тяжелых мыслей. Я обязана сделать это, иначе его тревога невольно передается и мне тоже.

Вернувшись в отель, мы, наконец, остаемся наедине. Это лучшая часть дня, момент нашего единения друг с другом. Уже в постели, вслушиваясь в ровное дыхание Дэймона, я снова возвращаюсь к разговору в машине. Боюсь ли я его слов? Безусловно. Мы никогда не сможем предугадать, что с нами случиться завтра, куда повернет та или иная дорога, на которую мы ступаем. Одно я знаю совершенно точно. Жизнь без Дэймона не имеет смысла, я не вижу будущего, если оно не одно на двоих, и сделаю все, чтобы оно превратилось в «долго и счастливо». Словно чувствуя мое внутреннее состояние, Дэймон сильнее прижимает меня к груди. Он целует меня в макушку и тихо шепчет.

— Никому не позволю тебя отнять у меня. Никому…

После встречи с давним знакомым, Дэймон словно выпадает из реальности. Последние дни в Швейцарии я вижу, в каком подавленном состоянии он находится. Даже когда мы вместе, в моменты физической близости, он ведет себя так, будто боится меня потерять. Всю ночь он не выпускает меня из объятий, и стоит мне шевельнуться, он вздрагивает и просыпается. Его губы панически ищут мои, дыхание учащается. Понимаю, что это просто непростой мимолетный период, спровоцированный воспоминаниями из прошлого. Это скоро закончится, нужно лишь терпение и забота. И, я оказываюсь права. Как только мы прилетаем на Маврикий, в атмосфере спокойствия и умиротворения, Дэймон приходит в себя. Мой муж становится прежним, и я испытываю невероятное облегчение от этого. Когда Дэймону плохо, я страдаю вместе с ним. Он знает это, и старается не подавать виду, что его что-то беспокоит. Однако я слишком чутко чувствую его внутреннее состояние, чтобы он мог обмануть меня.

К счастью, мы вместе находим силы преодолеть свои страхи и фобии. Отчасти помогают в этом Флёр и Картер. Они приезжают к нам в гости через пару дней, после того, как мы прилетаем на виллу. Кажется, уже прошла целая вечность с момента нашего прощания. Тепло обнимаю подругу и скорее тяну ее в дом.

— Развлекайтесь, девочки, — усмехается Дэймон, оставаясь с Картером.

— Мия! Как же я рада тебя видеть! — восклицает Флёр, отступая на шаг назад и окидывая меня взглядом, — Ты вся просто светишься!

Я смущенно опускаю взгляд. Обмахиваюсь рукой, стараясь справиться с внезапным приливом жара. Мне еще не привыкнуть к влажному климату на южноафриканском побережье. И хоть остров отчасти напоминает мне Майами, я все равно испытываю акклиматизацию. Меня становится то жарко, то холодно, и это вызывает во мне чувство странного беспокойства. К моему удивлению, Дэймон не испытывает ничего подобного. Надеюсь, со временем и у меня это тоже пройдет. На острове нам быть еще долго, а пока, я стараюсь выходить с виллы только ближе к вечеру и спасаюсь от дневного зноя под прохладой кондиционера.

Мы с Флёр устраиваемся на диване за плетеным столиком и делимся друг с другом последними событиями в жизнях друг друга. Если о моих она знала еще раньше, чем я, помогая Дэймону держать меня в полном неведении относительно его планах на медовый месяц, то мне не терпится узнать, что нового произошло у нее.

— Как идет подготовка к свадьбе? — мне непривычно видеть подругу без своего традиционного делового костюма. На ней цветочный сарафан, а волосы свободно рассыпаются по плечам. Флёр закатывает глаза.

— Пришлось взять организацию на себя. Мы не планируем пышное торжество, ты же знаешь, но все равно при этом, никто здесь не может сделать даже ту малость, которую я прошу.

— Все совершенно в твоем духе. Хочешь все держать под контролем? — я вспоминаю как ответственно она подходила к каждой детали нашего с Дэймоном торжества, — А что по этому поводу говорит Картер?

— Я удивляюсь его терпению. Иногда я сама кажусь себе невыносимой, — смеется Флёр, — думаю, сейчас он жалуется твоему мужу на то, что наша семейная жизнь еще не началась, а он уже от нее устал.

— Насколько я знаю Картера, он джентльмен до мозга костей, и очень любит тебя. Так что, тебе не о чем переживать.

Флёр тепло улыбается. Уверена, в мечтах она уже кружится в свадебном танце.

— Ну а вы? Дэймон тебя все также носит на руках? — Флёр оглядывается, чтобы убедиться, не вернулись ли мужчины.

От одной мысли о муже мне становится невероятно тепло. Даже когда его нет рядом, он заполняет собой все мои мысли.

— Да, не верю своему счастью… Иногда думаю, что это все сон, — я подтягиваю колени к себе, обхватываю их руками и упираюсь подбородком, — я ведь не должна так говорить… да?

— Это нормально, Мия. Не кори себя за это. Мы же привыкли, что наша жизнь — это постоянная борьба. Когда на нас снисходит настоящая благодать, внутри срабатывает невидимый рычаг. Мы тут же начинаем копаться в себе и спрашивать «Серьезно? Это про меня? В чем подвох?» — Флёр говорит так эмоционально, что я сама волей неволей заряжаюсь ее жизнерадостностью.

— Да ты не только прекрасный организатор свадеб и помощница, но и отличный психолог.

Она кокетливо передергивает плечиками.

— Я еще и хорошая подруга, не забывай. К тому же, я всю душу вложила в вашу свадьбу, вы просто не можете меня подвести! Вы обязаны быть самой счастливой парой. После нас конечно, — она хихикает.

Смеюсь вместе с ней. Мы так увлекаемся разговором, что не замечаем, как возвращаются Дэймон и Картер. После ужина, они вручают нам официальные приглашения на церемонию и оставляют нас одних. Мы снова наслаждаемся уединением, наполненным любовью и гармонией.

Дни летят так быстро, что неделя на острове кажется мне мгновением. Мы плаваем в лазурных водах ласкового индийского океана, бродим по белоснежным пустынным пляжам и любим друг друга прямо на берегу. Я начинаю думать, что это действительно рай и едва ли в жизни может случиться что-либо более впечатляющее.

Однако у Дэймона на этот счет свои планы и козыри в рукаве. Экскурсия по Маврикию с высоты птичьего полета — один из них.

Когда вертолет поднимается в воздух, Дэймон загадочно улыбается.

— Ты когда-нибудь видела самый большой водопад в мире?

— Учебники по географии считаются?

Дэймон улыбается еще шире.

— Значит, тебе понравится!

Пока мы летим над островом, я не могу оторваться от потрясающего вида внизу. Решающую роль в этом играет снятая боковая дверь в вертолете. Хоть место с краю мне занять никто не позволил, этот полет все равно ни с чем не сравнится. Весь остров словно на ладони. Глазам открывается завораживающая панорама. В наушниках я слышу голос Дэймона.

— Это гора Ле Морн, одна из достопримечательностей Маврикия. А сейчас, мы полетим на водопад.

То, что предстает моему взору, невозможно описать словами. Мы огибаем остров с юго-запада. Дыхание перехватывает. Перед нами действительно водопад, правда, совершенно не такой, каким я себе его представляла. Каскады течений мощными потоками устремляются в темные глубины океана, создавая оптическую иллюзию огромного водопада над водой. Я слышала об этом чуде, но и представить не могла, что смогу увидеть его собственными глазами. Подводный водопад — игра зрения, созданная самой природой. Благодаря контрастному переходу от светлого мелководья к темным глубинам, создается впечатление, что вода действительно обрушивается на самое дно Индийского океана. Она переливается голубыми, зелеными и белыми тонами, мерцает и блестит в солнечном свете. Вот для чего Дэймон затеял это путешествие. Увидеть водопад можно только с воздуха.

Но стоит мне подумать, что на сегодня это все чудеса, вертолет садится прямо на пляже, где нас уже ждет лодка.

— Мы отправляемся куда-то еще? — меня бьет дрожь от переполняющих эмоций.

— Да, и сделать это нужно именно сейчас! — Дэймон хватает меня за руку и тянет за собой. Я вижу большую моторную лодку, покачивающуюся на волнах.

— Мы что, пойдем в плавание?

Мой скептический настрой заставляет Дэймона рассмеяться.

— Думаешь, я толкаю тебя на безрассудство?

— Ну зная тебя, все может быть.

Внутри разрастается паника. К нам навстречу торопливо идут два темнокожих мужчины. Один из них обращается к Дэймону, активно сопровождая свои слова жестами и движениями.

— Вам придется поторопиться! Киты стоят вблизи полуострова Ле-Морн-Брабан. Если они зайдут в бухту, то у вас будет возможность поплавать вместе с ними, — поясняет второй мужчина. Сегодня для этого просто замечательный день! Все складывается как нельзя лучше!

— Дэймон! — я останавливаюсь, как вкопанная. Он оборачивается ко мне. Его глаза горят. Им движет азарт и возбуждение.

— Нет, Дэймон, скажи, что ты шутишь? — я цепляюсь в его руку.

— Эй, милая, не бойся! Идем! Ты доверяешь мне? — он пытается заставить меня идти за ним, но я категорически протестую против этой сумасшедшей затеи.

— Тебе — да, а вот китам — нет!

Я на пороге настоящего отчаянья. Мною движет панический страх. Это ведь не прогулка с Дэймоном на «Бэлле», это из разряда чего-то экстремального! Усугубляет все нервозность наших спутников. Они просят нас поспешить, опасаясь, что киты уйдут в другое место и придется вновь тратить время, чтобы найти их.

— Дайте нам минуту. Одну минуту, — просит Дэймон, оборачиваясь к мужчинам. Они оставляют нас одних, не скрывая недовольства. Я все еще не теряю надежды отговорить Дэймона от этой затеи.

— Милая, посмотри на меня, — Дэймон обхватывает мое лицо ладонями и склоняется надо мной.

— Нет, нет, Дэймон! Это безумие! Не проси меня об этом. Я могу переступить через многие свои страхи, но это… слишком, для меня уж точно.

— Хорошо, — Дэймон примирительно целует меня в лоб, — я понял, понял, родная. Но ведь нам никто не мешает просто понаблюдать за китами с лодки? Хорошо?

Смотрю на него, не скрывая недоверия.

— Только посмотреть?

— Да.

На это я могу согласиться, хоть и опасаюсь, что Дэймон может начать импровизировать.

Стоит нам отплыть от берега, мои страхи обретают самые, что ни на есть реальные очертания. Лодку подбрасывает на волнах, и когда мы, наконец, останавливаемся, я с облегчением выдыхаю. Однако, ненадолго…

— Вы знакомы со сноркелингом? — едва заглушив мотор, спрашивает один из мужчин, более дружелюбный и приятный в общении, чем тот, который объяснялся с Дэймоном. Я прищуриваю глаза, подозревая, что маска с трубкой в его руках предназначаются мне. Оборачиваюсь, ища глазами Дэймона. Замечаю его на носу лодки, что-то обсуждающим с капитаном.

— Подождите, пожалуйста, я сейчас вернусь — выдавливаю милую улыбку и торопливо иду к мужу.

— Ты же сказал, мы просто посмотрим! — Дэймон перехватывает меня прежде, чем я обрушиваю на него все свое негодование.

Он заключает меня в объятья и требовательно целует. Моя злость слабеет под его натиском и к моменту, когда он отстраняется, она и капитулирует и отступает.

— Прежде, чем ты выскажешь мне все, что думаешь, смотри, — он заглядывает мне в глаза и, получив мое немое согласие, медленно разворачивает меня лицо к океану. Всматриваюсь вдаль и сперва ничего не вижу. Но вдруг, в сотне метров от нас, над поверхностью водной глади мелькает темная спина. Гулкое «фууух» доносится до моих ушей, и в воздух поднимается фонтан воды, выдыхаемый китом. Самым настоящим китом!

— Господи! — все что могу произнести я, и подаюсь вперед, хватаясь за поручни. Не могу пошевелиться, завороженная зрелищем. Черная спина уходит под воду, уступая место огромному хвосту. Он мягко скользит по гребню волны и снова уходит вглубь.

Тихий голос Дэймона раздается над ухом.

— Ну, если все-таки ты уверена, что не хочешь взглянуть на китов поближе, можем остаться на лодке и полюбоваться ими на расстоянии… — он дразнит меня, провоцирует, я ведь понимаю это, но все равно попадаюсь на уловку.

— Я не знаю… — во мне борются два совершенно противоположных желания. Я испытываю дикий страх перед тем, к чему меня склоняет Дэймон и жгучее желание согласиться на эту авантюру.

— Ну же, милая… Скажи «да». Я буду рядом.

Я нервно сглатываю.

— Пообещай, что это последняя твоя затея… такого рода?

Дэймон усмехается у меня за спиной. Я не вижу его лица, но могу поклясться, что на его лице — торжество победы.

— Даю честное слово, что дальше по планам ничего экстремального. Если не считать предстоящей свадьбы.

На этом мои последние попытки сопротивления заканчиваются. Все происходит словно не со мной. Гидрокостюм, ласты… А я думала, что горнолыжное снаряжение — апогей нашего медового месяца. Выходит, моя фантазия про Мариинскую впадину была не такой уж и далекой от истины. Правда вместо батискафа на мне маска и трубка для сноркелинга. И вот, я сижу на краю лодки, готовая к погружению. Дэймон рядом. Мы находимся под чутким наблюдением инструктора, но от этого мне не легче. Слушая довольно поверхностные рекомендации по поведению рядом с китами, я стараюсь собрать все свои беспорядочно галопирующие в голове мысли в единое целое. Главное не думать о плохом. У меня нет пути назад. Убеждаю себя относиться к этому, как к увлекательной прогулке. Дэймон берет меня за руку, и мы погружаемся в воду.

Меня захватывает испуг, но Дэймон быстро прогоняет его. Он прижимает меня к себе, и я начинаю дышать ртом, как учил инструктор. Какое-то время ничего не происходит. Мы просто ждем и привыкаем к оборудованию. Погружаемся под воду и снова всплываем. И это первые робкие шаги навстречу чуду. Разве можно назвать иначе, то, что начинает происходить рядом с нами? Когда Дэймон говорил «плавать с китами», я до конца не осознавала, что делать это мы будем в буквальном смысле. Мы не двигаемся, и прекрасные животные сами подходят к нам. Их величие и мощь шокируют меня. Сначала я вижу одного, и мне кажется, что по сравнению с этой махиной — мы с Дэймоном кажемся совсем маленькими. Однако, на этом сюрпризы не заканчивается. Я медленно перебираю ногами, цепляясь в мужа, как спасательный круг, когда позади начинает что-то двигаться. Это больше, чем я могу осознать своим мозгом, переполненным адреналином. Из глубины поднимается второй кит. И я понимаю, что первый — это всего лишь маленький китенок. А теперь перед нами — его мать. Она движется спокойно, вертикально поднимаясь вверх, чтобы сделать вдох на поверхности, и совершенно не обращает на нас внимания. Я стараюсь не делать резких движений, хоть в воде мы и так движемся чрезвычайно медленно. Мне все равно кажется, что стоит мне пошевелиться — чудесные существа исчезнут и я проснусь…

Мы с Дэймоном кружим рядом с китами, словно принимая участие в каком-то магическом танце. Страх постепенно уходит. Мы подплываем настолько близко, что при желании, можем дотянуться до них рукой. Я держусь рядом с Дэймоном. Только так я чувствую себя спокойно и уверенно. Вскоре, я замечаю удивительную вещь. Мне кажется, что китенок проявляет к нам определенное любопытство. Он неспешно плавает, создавая вокруг нас невидимую воронку. Мне так хочется рассказать Дэймону, что я испытываю, но раз это невозможно, тяну его на себя, чтобы прижаться ближе. Он чувствует мой настрой, и словно в вальсе, увлекает меня за собой, совершая поворот на 360 градусов. Мы словно в замедленной съемке. В этот момент происходит ещё одно чудо. Плавающий рядом китенок повторяет наши движения и поворачивается вокруг своей оси. Я не могу поверить своим глазам. Смотрю на Дэймона и жестом указываю в его сторону. Дэймон кивает. Выходит, мне не показалось? Он тоже это видел! Муж смыкает руки вокруг моей талии, и мы совершаем еще один оборот. Каково же мое изумление, когда «малыш» снова повторяет за нами.

Я едва сдерживаю слезы. Это поистине волшебный момент. Дэймон увлекает меня за собой. Задерживаю дыхание и ныряю следом. Понимаю, что он хочет подплыть максимально близко. Сердце замирает, когда мы на несколько секунд прикасаемся к широкой шероховатой спине кита ладонями.

Когда мы поднимаемся на катер, способность говорить возвращается ко мне не сразу. Я пытаюсь осмыслить только что произошедшее. Дэймон укрывает меня одеялом и садится рядом. Утыкаюсь лицом ему в шею и слушаю его частое сердцебиение.

— Все еще злишься на меня? — тихо спрашивает он. Как такое вообще возможно? У меня нет сил отвечать. Я лишь беззвучно качаю головой и, сильнее кутаясь в одеяло, сворачиваюсь калачиком у него на коленях. Дэймон довольно ухмыляется. Он понимает, что мне нужно время, чтобы прийти в себя. И я благодарна ему за терпение.

Свадьба Флёр и Картера — в наш последний день на острове. Я считаю это неким символизмом и прекрасным завершением медового месяца. Мы передаем эстафету следующей паре, хоть мне и досадно осознавать, что я лишаюсь своей помощницы еще на две недели. А с другой стороны, отсутствие Картера означает мою свободу от неусыпного контроля у себя за спиной. И ради этого я готова позволить молодоженам отдыхать столько, сколько им потребуется.

Сама церемония проходит прямо на берегу океана. Под мягкий шум волн жених и невеста обмениваются кольцами, говорят свои торжественные клятвы и закрепляет их поцелуем. Нам с Дэймоном предоставляют места в первом ряду, поэтому я вижу, как блестят слезы в глазах Флёр, и ветер колышет лепестки цветов, вплетенных в ее волосы. Представляю, что сейчас происходит с ней. Я словно вчера также стояла напротив Дэймона и считала собственные вдохи и выдохи, чтобы не расплакаться.

Флёр нисколько не обманула, когда говорила, что торжество не будет большим. В свадебном шатре, развернутом на пляже собрались только самые близкие для молодых люди — родители и друзья. К сожалению, вскоре после начала неформальной части вечера, мы вынуждены уезжать. Несмотря на ранний час, это необходимо, чтобы подготовиться к возвращению домой.

Прощание выходит недолгим, но чрезвычайно эмоциональным. Если Картер и Дэймон обходятся мужским рукопожатием и похлопыванием друг друга по спине, то мы с Флёр даем волю чувствам и наперебой обнимаем друг друга.

Дэймону требуется приложить немало усилий, чтобы сдержать смех, когда мы садимся в машину.

— Ты словно прощаешься с ней навсегда, — усмехается он, бросая на меня веселый взгляд.

Я в ответ шмыгаю носом:

— Надеюсь нет.

— Не драматизируй, детка. Вот увидишь, через две недели вы снова будете сидеть в гостиной и обсуждать очередную финансовую стратегию «Майами Сити».

Упоминание о «Сити» приводит меня в чувство. Я соскучилась по работе, по своему кабинету и людям, оставшимся там. Переняв опыт Stamperiа, я сделала из них настоящую команду, объединенную одними взглядами, целями и стремлениями.

Когда мы возвращаемся на виллу, первым делом, я включаю Макбук и открываю рабочую почту. Почтовый ящик просто переполнен письмами и запросами. Что ж, за все нужно платить, и за наше с Дэймоном бегство от реальности, тоже. Понимаю, что сегодня все равно не успею все просмотреть, но одно письмо все же привлекает мое внимание. Оно помечено как «личное» и в теме указано всего два слова «Снова здравствуй?». Само письмо оказывается пустое. Проверяю отправителя, но адрес скрыт. Должно быть, какое-то недоразумение или ошибка. Закрываю макбук и тут же на столе оживает телефон Дэймона. Беру его в руки, но не успеваю даже взглянуть на номер, как за спиной раздается его голос.

— Мне звонят? Кто это?

Пожимаю плечами и передаю ему трубку.

— Не знаю. Ответь.

Пока он слушает собеседника на том конце провода, я еще раз пробегаюсь по собранным вещам, чтобы ничего не забыть. На первый взгляд все в порядке.

— Осталось только сесть в самолет, — подхожу к мужу сзади и обнимаю. Однако, тут же понимаю, что он слишком напряжен для обычного телефонного разговора. Дэймон не отзывается на мою ласку, как это обычно бывает, и по-прежнему внимательно слушает, о чем ему говорят, изредка кивая и соглашаясь. Интуитивно сжимаюсь от предчувствия чего-то недоброго.

Быстро обхожу его и встаю напротив, чтобы лучше видеть лицо. Мое чутье меня не подводит. Дэймон буравит стену немигающим взглядом. Еще с минуту он просто слушает, а потом, видя, что я наблюдаю за ним, отворачивается и выходит из гостиной на террасу. Он плотно закрывает за собой дверь, и я начинаю по-настоящему беспокоиться. Что происходит? Что его так насторожило? Твердо решаю, во что бы то ни стало, узнать это, и как только Дэймон возвращается в дом, сразу обрушиваю на него шквал вопросов.

— Кто это звонил?

Он небрежно пожимает плечами и бросает телефон на стол.

— Это рабочие вопросы, Мия, не бери в голову.

— Рабочие вопросы? — меня удивляет, что он действительно думает, будто я поверю. Я знаю, как расправляется Дэймон с «рабочими» вопросами. Обычно я стараюсь не присутствовать рядом с ним в эти моменты. Мой муж не из тех, кто идет на компромиссы. Если что-то идёт не так, как должно, летят головы и сверкают молнии. Может поэтому «Сити» работает как часы. Сейчас же, очевидно, речь совсем не об этом.

— Не надо меня обманывать, я же не слепая, — предпринимаю еще одну попытку узнать правду.

— Мия, я же говорю, все в порядке! — он повышает голос, что еще больше обескураживает меня.

Поднимаюсь с места и быстро подхожу к нему.

— Серьезно? Тогда почему ты не смотришь на меня?

Дэймон прячет взгляд, словно провинившейся мальчишка, устыдившись своего импульсивного порыва.

— Мия…

— Правда, Дэймон. Я хочу услышать от тебя правду. Это ведь несложно?

— Нет. Черт, не хочу портить сегодняшний вечер.

Он подходит ко мне и берет мои руки в свои.

— Своим молчанием ты не сделаешь лучше, — мягко заглядываю ему в глаза.

Дэймон колеблется, но под моей бескомпромиссной настойчивостью сдается.

— Хорошо. Если тебе от этого станет легче. Звонил Чарльз.

— Твой адвокат? — память услужливо рисует в голове сцену нашей встречи со стариком, перед свадьбой, — и что он хотел?

— Сообщить не очень хорошую новость. Вчера Шарлотт совершила попытку самоубийства.

У меня пропадает дар речи. Я даже не до конца осознаю, что только что сейчас услышала. — Шарлотт? — в состоянии счастливого забвения от нашей с Дэймоном новой жизни, свадьбы, медового месяца, я совсем забыла какова она — жизнь там, куда нам завтра предстоит вернуться.

— Мия? — Дэймон легко трясет меня за плечи, — Мия, не молчи! — Я слышу, что он зовет меня, но не могу собрать мысли воедино, чтобы ответить. От этого Дэймон раздражается.

— Черт! Я же говорил, что тебе незачем знать! Ты почувствовала удовлетворение?

Качаю головой, усилием воли заставляя себя прийти в чувство.

— Нет, я… я в порядке, правда. Просто, ждала что угодно, но не этого.

Я исключила Шарлотту Вайз из нашей жизни, и перестала думать о ее существовании, но она весьма громко о себе заявила и проникла в нее обратно.

Дэймон начинает мерить шагами комнату. Я вижу, в каком смятении он находится и до конца не понимаю, почему его реакция настолько эмоциональна? Да, эта новость неприятна, неожиданна, но разве она что-то меняет? Осознание этого заставляет меня злиться.

— Дэймон, объясни, что с тобой? Почему ты ведешь себя так, словно в этом есть твоя вина?

Он останавливается и смотрит на меня так, будто я сказала глупость.

— А разве нет?

— Ты серьезно? Ты не забыл, что эта женщина стреляла в тебя! Она, а не ты. И получила за это справедливое наказание. И если у нее окончательно помутнел рассудок, в этом ты точно не виноват.

Дэймон стискивает зубы.

— Из-за меня она влипла во все это дерьмо. Из-за меня попала под влияние Йена. Разве нет?

Я повышаю голос, пытаясь донести до него свое возмущение.

— Это был ее выбор! Ее никто не принуждал насильно подыгрывать больным фантазиям Йена! Или ты думаешь, все потому, что ты отверг ее чувства в свое время? Так что теперь? От такого не сходят с ума, Дэймон.

— Согласен, не сходят! Но только я мог выбить страйк! Комбо, мать его! — Дэймон кричит, и я отшатываюсь от него, — все это — Йен, Клэр, Шарлотт, ты — черт возьми! Все только из-за меня! Йен и Клэр — мертвы! Сначала Картер, потом ты едва не поплатились своими жизнями из-за моего прошлого, из-за того, что Я не смог разобраться в нем!

Он задыхается от крика и с размаху подфутболивает ногой напольную вазу. Та с грохотом врезается в стену и разбивается на мелкие осколки. Я вскрикиваю и закрываю лицо руками. Мне невыносимо видеть его в таком состоянии. Вот они, его личные демоны, призраки, которые ждали своего часа все это время видимого спокойствия. Теперь они правят балом, заставляя мужа крушить все, что попадается ему на глаза.

— Все это не зависело от тебя. Ты не мог ничего сделать! Как и в случае с Шарлотт, — пытаюсь его вразумить, но попытки выходят неубедительными, он не обращает на меня внимания.

— Черта с два не мог! Я должен был настоять на пересмотре дела! Я должен был приложить все усилия, чтобы ее отправили в клинику, а не в тюрьму! Я мог, мог, мог, но сдался!!! Я сделал не достаточно!

— Перестань! — выкрикиваю я, — перестань сводить себя с ума!

— Я не хочу, чтобы из-за меня умер еще кто-то! — Дэймон меряет шагами комнату. Мне кажется, он говорит это сам себе.

— Нет, не допущу. Больше такого не повторится! Не в этот раз.

Все словно в тумане. Он быстро проходит мимо меня и, не оборачиваясь, выходит за дверь. Я борюсь с порывом побежать вслед за ним, но что-то останавливает меня. Обида, горечь, все, с чем я пытаюсь бороться, но проигрываю. Как? Что случилось? Как наш маленький рай в одночасье мог захлебнуться кошмаром? Это немыслимо, неправильно, несправедливо. Я заламываю пальцы, так, что обручальное кольцо больно врезается в кожу. Это на миг отрезвляет голову. Ярость медленно гаснет, уступая место слезам. Пытаюсь взять себя в руки. Сейчас, единственное, что мне остается — это не поддаваться панике. Я не знаю, куда ушел Дэймон, но идти сейчас его искать — не лучшая идея. Пока он сам не успокоится, все мои слова не будут иметь никакой силы. Я знаю это на собственном опыте.

Это наша первая большая ссора с момента, как мы уехали из России, и от этого я ощущаю себя еще более разбитой и подавленной. Дэймон — моя крепость, за которой я пряталась от всех ненастий и проблем, а сейчас я остаюсь без защиты…

Мне очень не хватает Агнесс с ее доброй оптимистичной улыбкой и неизменным успокаивающим чаем. Я хочу лечь спать, чтобы время перестало тянуться так долго. Но идти в нашу спальню одной кажется мне сродни преступлению. Устраиваюсь на диване в гостиной и пытаюсь немного поспать. Сон никак не идет. Все время я чутко прислушиваюсь, не слышны ли шаги за дверью. Несколько раз встаю и выхожу на террасу. Вконец измучив себя, мне, наконец, удается заснуть. Хотя это больше похоже на кратковременные провалы, не приносящие облегчения, я то и дело вздрагиваю и открываю глаза.

Тихий шелест снова будит меня. Сердце начинает биться чаще, когда я понимаю, что на этот раз мне не показалось, действительно открылась и закрылась стеклянная дверь террасы. Прислушиваюсь, не открывая глаз. Рядом с диваном раздаются глухие шаги. Я так ждала, когда Дэймон вернется, но сейчас, мне хочется, чтобы он меня не заметил и пошел спать один.

Шаги резко стихают. Понимаю, что Дэймон видит меня. Я чувствую на себе его пристальный взгляд. Повисает долгая томящая тишина, которую разрезают только наши дыхания. Зажмуриваюсь еще сильней и утыкаюсь лицом в подушку. Пусть он лучше уйдет. Не хочу разговаривать. Не сейчас.

— Эй, малышка… — голос мужа сжимает все внутри, — Мия…

Дэймон садится на пол, прямо рядом с диваном. До меня доносится хмельное амбре. Вот уж лучшее решение всех проблем — напиться. Делаю вид, что сплю. Однако, Дэймон знает, что это не так. Его слова звучат совсем тихо и вкрадчиво.

— Детка, прости… Я сам не знаю, что на меня нашло. Я не должен был уходить.

Он проводит большим пальцем по моей щеке.

— Милая, я знаю, что ты не спишь. Ответь мне…

Я вздыхаю и открываю глаза. Встречаюсь с его темным расстроенным взглядом. Секунду мы молчим.

— Прости… — одними губами повторяет Дэймон, — я поступил как полный кретин.

— Где ты был? — сажусь и отстраняюсь от него подальше. Дэймон сидит передо мной на коленях, плечи ссутулены, на шее гуляет желваки.

— Я запаниковал, мне было необходимо время все взвесить…

— И вместо того, чтобы сделать это вместе со мной, ты предпочел общество бутылки? Разве это честно?

Дэймон качает головой.

— Глупо, я знаю.

— Это безрассудно, Дэймон. Что с тобой происходит в последнее время?

Я вспоминаю наш разговор после встречи с Мэвериком, сегодняшний вечер. Что-то ускользает от меня, в чем причина тревоги моего мужа, но я не могу понять что именно. Своей чрезвычайной заботой о моем внутреннем равновесии, он напрочь лишает меня возможности помочь ему самому обрести его. Все, что мне остается, это лишь догадываться и действовать вслепую.

— Я просто хочу сделать все правильно, но всякий раз происходит что-то, что напоминает мне, какой я мудак.

Качаю головой и тяжело вздыхаю. Очевидно, эта ночь закончится не скоро.

— Почему ты так зациклился на ней, Дэймон? — время давно переваливает за полночь. В пять мы должны выехать в аэропорт, поэтому я решаю совсем не ложиться. Все равно я настолько возбуждена и расстроена, что вряд ли мне удастся заснуть. Дэймон сидит за обеденным столом, и наблюдает за мной исподлобья.

— Это не так. Просто хочу ей помочь.

— Мне этого не понять, — внутри меня кипит досада. Эгоизм кричит во все горло, что мужу должно быть плевать на всех, кроме меня. Или это ревность? Какая же тонкая грань между двумя этими чувствами.

— Мия, прошу, ты можешь на секунду перестать злиться и послушать меня!

Качаю головой и отворачиваюсь от него. Смотрю за окно в черноту океана. Сейчас у меня на душе также темно.

— Я не злюсь. Просто не могу понять, это твое благородство или глупость?

— Ты должна быть снисходительнее.

— Что? — меня словно подбрасывает на месте. Оборачиваюсь на Дэймона и стараюсь говорить спокойнее, хоть ноты злости и заставляют мой голос звенеть.

— Почему я должна быть снисходительной к Шарлотт? Эта женщина едва не разрушила мою жизнь, твою… нашу, Дэймон. Ты забыл? Хочешь я тебе напомню?

Дэймон морщится, но я не даю ему возможности перебить меня.

— Если бы в тот день в машине Картера была я, то возможно, сейчас бы мы не разговаривали с тобой здесь…

Внезапно я замираю. Замолкаю на полуслове и внимательно смотрю на мужа. На ум приходит одна безумная, но вполне логичная мысль.

— Если бы я тогда села в ту чертову машину, твой брат был бы жив. Вайз была бы в своем уме, она бы не стреляла в тебя, не села в тюрьму, и все было бы намного проще. Может ты бы хотел такой реальности больше?

— Замолчи! — громкий возглас Дэймона разрезает ночную тишину. Его глаза вспыхивают яростным пламенем. Он резко встает со стула и идет ко мне. Стараюсь увернуться и выскользнуть, но Дэймон не позволяет это сделать. Он хватает меня за руку и сжимает ее.

— Мне больно, Дэймон, — пытаюсь вырваться из его тисков, но они становятся лишь сильнее. Он словно не слышит меня.

— Не так больно, как мне слышать твои слова! Ты для меня — центр вселенной, я не представляю своей жизни без тебя, а ты говоришь, что было бы проще, сядь ты в машину к Картеру?

Дэймон прикрывает глаза и делает прерывистый вдох.

— Я готов превратить весь мир в руины, сложить все головы к твоим ногам, если ты попросишь. И это не может быть ПРОСТО. Жизнь вообще не ПРОСТАЯ вещь, Мия. И если бы ты хотела по-другому, ты бы сказала мне «нет» в самый первый день. Ты бы не ушла со мной с того чертова клуба. И сейчас бы жила в своем маленьком мирке, считая стажировку в Сити — высшей степенью везения. Но ты сделала другой выбор. Ты выбрала меня, со всем моим дерьмом. Так что теперь, не делай вид, будто ты вдруг потеряла свои розовые очки.

Слова Дэймона не столько обижают меня, сколько распаляют злость и досаду. Это не мой муж, это алкоголь в его голове. И все же, он говорит, то, о чем думает. И это прекрасная возможность узнать всю правду.

— Розовые очки, Дэймон, серьезно? Думаешь, я настолько глупа, что не знала, за кого выхожу замуж?

Дэймон распахивает глаза. Его грудь тяжело вздымается и опускается. Он рывком пригвождает меня к себе. Его рык звучит у меня над ухом.

— Так скажи, Мия… Сейчас самое подходящее время сказать это. Без прикрас, без романтики. Ты ведь боишься меня, я вижу. Я по-прежнему твой принц, или все-таки ты узрела во мне чудовище? Кем ты меня считаешь?

Пытаюсь вырваться от него, но Дэймон крепко удерживает меня рядом с собой. Он еще никогда не был так груб со мной… Понимаю, что сопротивляться бесполезно. Вскидываю подбородок и с вызовом смотрю ему в глаза.

— Я считаю тебя своим мужем, Дэймон. Который все еще не верит, что заслуживает счастья и занимается самобичеванием каждый день! И ты тащишь меня за собой! А я не хочу, слышишь? Что бы ты не сказал, что бы не сделал, я буду бороться за тебя!

Мы стоим так близко, что я слышу, как колотится сердце в его груди. На виске пульсирует вена. Он прощупывает мое самообладание, но я достаточно себя контролирую.

— Что ж, если так, — подытоживает он, — дай мне возможность хоть как-то попытаться исправить свои ошибки.

Я чувствую, как слабеет его хватка. Он отпускает меня. Все внутри предательски обрывается.

— Это значит, ты все равно намерен помогать Шарлотт?

Дэймон опускает глаза.

— Ты знаешь ответ.

— Отлично, — меня душат предательские слезы, — просто замечательно. Вместо того, чтобы оставить прошлое в прошлом, ты все еще держишься за него, как за спасательный круг. Так не получится, Дэймон. Тебе все равно придется сделать выбор, рано или поздно. И надеюсь, он будет в пользу нашего настоящего. Подумай об этом.

Я поджимаю губы. Нет, он не увидит моих слез. Не сегодня, не сейчас.

Дэймон оборачивается. Мне вслед доносится его встревоженный дрожащий голос.

— Ты уходишь?

— Я иду спать… Лучше нам побыть раздельно до утра…

Уснуть мне так и не удается. Я прислушиваюсь к тихому шелесту прибоя из-за открытого окна, и пытаюсь заставить себя не злиться на мужа. Я не хочу этого, но ничего не могу с собой поделать. Слышу, как Дэймон ходит за дверью, но вскоре его шаги стихают. Он так и не решается войти. Может, оно и к лучшему. Нам необходима эта передышка. Каждому есть о чем подумать наедине с собой.

Утром, абсолютно измотанная этой тяжелой ночью, я тяну до последнего, чтобы не выходить в гостиную. Одеваюсь в дорожный костюм, привожу себя в порядок и напоследок выхожу на балкон. Мне необходим свежий воздух. Я задыхаюсь в душной комнате, несмотря на работающий кондиционер. Стараюсь дышать полной грудью, но мне кажется, будто ее сдавливает под тяжелой плитой. Каждый вдох дается с трудом. Это чувство мне знакомо. То же самое я переживала, когда Дэймон ушел. Вспоминать эти дни невыносимо больно. Надо взять себя в руки, немедленно.

К главному входу виллы подъезжает черный «Lexus». Понимаю, что мое время вышло. Через час мы должны быть в аэропорту. Словно в подтверждение моих мыслей, раздается тихий стук в дверь. Голос Дэймона действует как таран, и обрушивается на едва возведенную стену моего самообладания.

— Мия, нам пора… Ты готова?

Быстро беру сумку, и открываю дверь, не оставляя себе времени на внутренний монолог. Дэймон стоит на пороге. Пытаюсь проскользнуть мимо, но он преграждает мне дорогу. Это второй удар.

— Детка, хватит. Перестань вести себя как ребенок. Так и будешь бегать от меня?

Продолжаю попытки игнорировать его, но моя защита слабеет с каждым его прикосновением. Она терпит полное фиаско, стоит ему взять мое лицо в ладони и поднять наверх. Его взгляд, мягкий и теплый — последний, финальный удар. Мне не выстоять перед ним. На стороне Дэймона самые опытные и беспощадные воины — моя любовь и вера в нас, на моей же остаются всего ничего — осколки ревности и ночной обиды. Весьма вероломные союзники. Когда губы Дэймона нежно касаются моих, они тут же бегут с поля боя, оставляя меня абсолютно беззащитной против чар мужа.

— Ты нужна мне, милая, — шепчет он, требуя ответного поцелуя. Если мозг еще пытается держать оборону, то у тела свои планы на этот счет. Колени подкашиваются, под кожей проносятся электрические импульсы.

Дэймон вздыхает с облегчением:

— С возвращением… — его руки пробираются мне под блузку и ласкают разгорячённую кожу. Все больше отдаюсь ему, запускаю пальцы в его волосы и тяну к себе. Думаю, если бы не настойчивые сигналы водителя, нетерпеливо раздающиеся с улицы, мы бы наверняка вернулись обратно в спальню.

— Чертов самолет, — раздраженно ворчит Дэймон, ослабевая хватку, — Мия, послушай, я…

— Не надо! — резко останавливаю его, — прошу, давай не будем снова возвращаться к вчерашнему разговору, — я знаю, что именно это он и собирается сделать.

В глазах Дэймона недоумение. Пожимаю в ответ плечами:

— Я знаю, что всегда прошу тебя быть честным со мной, и говорить правду… но сейчас… пожалуйста… Это именно тот случай, когда я не хочу ничего знать. Делай так, как считаешь нужным. Я просто сделаю вид, что ничего не произошло.

Дэймон поджимает губы и коротко кивает. В его молчании — немое согласие.

— Иди ко мне, малышка, — он крепко прижимает меня к себе и целует в волосы. Мне становится намного легче. Я словно получила порцию чистого кислорода, и от этого мой разум проясняется. Шарлотт… что ж, если Дэймону необходимо это искупление, если хотя бы один его демон, наконец, будет повержен… пусть поступает, как велит ему сердце. А я в любом случае буду на его стороне. Я все равно не смогу переубедить его, так имеет ли смысл жертвовать нашим семейным счастьем ради этого? Мне не хочется повторения вчерашней ссоры. Это было слишком. Для нас обоих. И когда мы выходим на улицу, в ярком свете я вижу, что глаза Дэймона красные от бессонной ночи. Она тоже была непростой для него.

Всю дорогу до аэропорта он крепко держит меня за руку. Опускаю голову ему на плечо и закрываю глаза. Кажется, даже успеваю задремать, потому что совершенно не замечаю, как мы добираемся до места.

Самолет готов к вылету, вещи погружены, и мы пристегиваем ремни. Остров остается далеко внизу, с каждой секундой уменьшается и тонет в дымке кучевых облаков.

— Ты бы хотела остаться? — спрашивает Дэймон, внимательно наблюдая за мной.

— Это были волшебные три недели, наверное, самые прекрасные в моей жизни. Но хочу домой.

— Правда? — в голосе Дэймона сомнение.

— Да. Совершенно точно. К тому же, у нас есть свой необъятный океан прямо за окном. И если мы захотим устроить с ним свидание, нам в этот поможет «Бэлла».

Улыбка мужа перечеркивает все лишнее. Едва капитан разрешает отстегнуть ремни безопасности, перебираюсь к нему на колени и позволяю себе расслабиться. Его объятия — единственное место на земле, где я чувствую себя в абсолютной гармонии и безопасности.

Майами встречает нас солнцем и безоблачным небом. Всю дорогу до дома я испытываю легкий трепет. В голове маячит радостная и теплая мысль — «мы дома». Еще больше этот факт усиливает встреча с Агнесс. Стоит только нам перешагнуть порог, как я слышу ее взволнованный голос.

— Господи! Наконец-то! Я так рада вашему возвращению!

Она с горячностью бросается к нам. Если Дэймону достаётся сдержанное объятие, то я едва удерживаюсь на ногах от ее эмоционального порыва.

— Я все время думала, как вы там… — она шмыгает носом.

Дэймон ставит чемодан позади меня и укоризненно качает головой.

— И тебе доброе утро, Агнесс. Разве ты не могла найти другого занятия в отпуске, кроме как думать о работе?

Агнесс посылает ему обиженный взгляд.

— Мистер Рэй, вы же знаете, что этот дом и ваша семья, — она тепло улыбается, — для меня давно уже не просто «работа».

Я знаю, как Дэймон относится к подобным сантиментам, и предупреждаю его недовольство.

— Мне тебя тоже очень не хватало, Агнесс! — я мягко высвобождаюсь из ее рук — и твоего успокаивающего чая…

Не сразу вспоминаю, что Агнесс и чрезвычайная мнительность, вкупе с длительным одиночеством — взрывоопасная смесь.

— Успокаивающего? — с тревогой переспрашивает она, — Что-то случилось?

Я интуитивно оборачиваюсь на Дэймона и вижу его предостерегающей взгляд. Понимаю, что незачем посвящать Агнесс в подробности последних событий, однако для этого уже слишком поздно. От чуткого взора женщины не может укрыться импульс напряжения, проскочивший между нами.

— Мистер Рэй? — в ее голосе звучит осуждение. Интересно, что она уже успела себе придумать?

Дэймон даже теряется от ее строгого тона.

— Агнесс, выдохни. Ничего такого не произошло. Или ты думаешь, будто я — тираничный деспот и миссис Рэй проплакала весь медовый месяц? — я прекрасно понимаю, что своим сарказмом Дэймон уводит разговор от опасной черты и решаю, что раз сама сболтнула лишнего, мне и помогать ему исправлять ситуацию.

— Агнесс, просто иногда сюрпризы моего мужа, мягко говоря, приводили меня в состояние паники… поэтому я и вспоминала о твоем чае… Ничего такого, о чем ты подумала…

Агнесс еще секунду пристально смотрит на нас, а потом с облегчением вздыхает.

— Я так рада это слышать. В последнее время не могла себе места найти от беспокойства. Не думала, что вы так задержитесь. Но при этом, я все же считаю, вы поступили правильно, что решили уехать. Телефоны сходили с ума, пока вас не было и вам бы не дали как следует отдохнуть…

— Что же, и теперь за это придётся платить… — Дэймон подходит ко мне и мягко целует в лоб, — я буду у себя в кабинете, милая. Надо немного разобрать накопившиеся дела.

Он внимательно вглядывается мне в глаза. Понимаю, что беспокойство не дает ему расслабиться. Согласно киваю и встаю на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ.

— Только не забывай, что этот день еще наш… Не хочу его остаток провести в одиночестве.

Дэймон коротко целует меня.

— Это не займет много времени. Я скоро вернусь.

Мы остаемся с Агнесс вдвоем.

— Миссис Рэй…

— Агнесс, ты серьезно? — я оборачиваюсь на нее, обрывая на полуслове, — если Дэймон и требует к себе официального обращения, то я не поддерживаю этого. Я — это по-прежнему я, ничего не изменилось, — мягко убеждаю ее, но женщина качает головой.

— Нет, очень многое изменилось. И вы в том числе. Просто не замечаете этого, пока, — улыбается Агнесс. К чему эти намеки?

— Что ты имеешь ввиду? — я не понимаю о чем она говорит, но когда прослеживаю ее взгляд, меня словно ударяют электрошоком. Она что, смотрит на мой живот? Как жаль разочаровывать ее ожидания. Она все еще надеется… в отличие от меня. Мысленно усмехаюсь этому странному чувству… ведь я уже приняла своё бесплодие как данность и отношусь к нему совершенно спокойно.

— Нет, Агнесс. Если ты думаешь, что я… В общем, мы не планируем ничего такого.

Бровь Агнесс скептически изгибается наверх.

— Думаю, ваши планы точно в расчет не берутся. Такие вещи решаются на Небесах.

Нет, определенно, иногда Агнесс действительно перегибает палку.

— Единственные изменения, которые произошли со мной, Агнесс — это моя фамилия. Поэтому, спешу тебя разочаровать.

Настойчивость этой женщины поднимает во мне волну раздражения. Вот что имел в виду Дэймон, говоря о чрезмерной свободе, которую я даю персоналу. Это выходит для меня боком. Как сейчас.

— Рада тебя видеть, Агнесс. Пожалуй, пойду приму душ и тоже немного поработаю…

Я не дожидаюсь ответа. Вот уж чего мне точно не хочется, так это чувствовать себя неловко в своем же доме. Я достаточно приносила себя в жертву, больше не намерена это делать.

С облегчением закрываюсь в ванной комнате. Включаю воду и, наконец, снимаю дорожный костюм. Окидываю себя взглядом в большое зеркало. Я действительно изменилась, но совсем не так, как считает Агнесс. То, что она почему-то сочла за признаки интересного положения, не что иное, как взросление. Да, именно так. Моя фигура стала более женственной, исчезла угловатость и худоба, провоцируемая стрессом. Волосы блестят медью, вьются и уже отросли ниже плеч. Подвигаюсь ближе к зеркалу, склоняя голову на бок. Мой взгляд… Мне кажется, из него исчезла простота и детская наивность, однако это изменение несет в себе мое новое мироощущение. Больше мною не управляют импульсивные порывы, повинуясь которым я когда-то сбежала из-под надзора Картера, или поступала вопреки просьбам Дэймона, чтобы отстоять свою мнимую свободу… бросалась в омут с головой. Это новая я, замужняя женщина, от решений которой зависит очень многое. Надеюсь, моей мудрости хватит, чтобы направить нас с Дэймоном в нужном направлении, задать правильный вектор движения, потому что ему сейчас определенно нужна моя поддержка. Как и мне его. Упираюсь руками в края раковины и делаю глубокий вздох. Взгляд цепляется за шрамы на животе. Быстро трясу головой и отворачиваюсь. Пора двигаться вперед. Только так, и не иначе.

Я залезаю в ванну и ощущаю, как расслабляется каждая клеточка в теле. Усталость от перелета, переживания последних дней, все медленно уходит, но к сожалению, ненадолго.

Когда я спускаюсь вниз, то застаю в гостиной Тревора в компании с незнакомым молодым человеком. При виде меня, они торопливо поднимаются с места. Тревор сдержанно кивает мне.

— Миссис Рэй…

Внутри меня предательски сжимается тревожное чувство.

— Добрый день, Тревор… Что-то случилось?

Мужчина неловко мнется на месте, явно не зная, что ответить.

— Мы ждем мистера Рэя…

— Зачем?

Меня искренне удивляют его слова. Неужели Дэймон собрался куда-то ехать? И для чего ему нужна охрана? Опережая мой вопрос, на лестнице появляется мой муж. Его хмурое лицо не сулит ничего хорошего.

— Мия? Думал, ты еще в ванной… Не хотел тебе мешать… — он останавливается рядом со мной и мягко привлекает к себе. Понижаю голос, чтобы нас не слышали:

— Ты не говорил, что собираешься куда-то!

Дэймон отвечает виноватым тоном:

— Я должен ненадолго отъехать… К тому же, ты сама говорила, что не хочешь знать, если…

— Ты собрался к НЕЙ?

Меня пронзает молнией. Стараюсь сохранять видимое спокойствие, хоть внутри все закипает от гнева. Дэймон напряженно смотрит мне в глаза.

— Мия, прошу, остынь… пойми меня правильно…

Делаю титаническое усилие, чтобы взять себя в руки. Натягиваю фальшивую улыбку, хоть и понимаю, что Дэймона она точно не обманет.

— Как знаешь…

— Детка, — он обхватывает ладонями мое лицо и заглядывает в глаза, — это формальность. Ты же знаешь, эта ситуация требует моего личного присутствия. Я не могу решать такие проблемы по телефону.

Мне невыносимо хочется вырваться от него, затопать ногами и разбить пару-тройку тарелок о стену, но я дала себе слово, что буду сильной. Я ведь знала, что так будет. Дэймон предупреждал.

— Просто не думала, что ты поедешь к НЕЙ сразу, как мы вернемся.

— Лучше разобраться с этой проблемой, не откладывая. Чтобы как можно скорее забыть. Я нанял для Шарлотт адвоката.

— Адвоката? Для чего?

Дэймон скрипит зубами.

— Мы можем обсудить это когда я вернусь?

— Как знаешь, — я сдаюсь. У меня не остается сил на этот допрос. Надеюсь, он знает, что делает.

Дэймон ведет меня за собой к ожидающим в гостиной мужчинам.

— Можем ехать, Тревор. Но сперва, хочу представить моей жене нового сотрудника.

Молодой человек в черных джинсах и футболке делает шаг вперед. Смутно догадываюсь, для каких целей он здесь, и Дэймон подтверждает мои предположения.

— Это Маркус Лэнгли, Мия. Он будет временно замещать Картера. Мне бы хотелось, чтобы он сопровождал тебя, когда ты куда-либо соберешься.

Мне хочется закатить глаза, и сказать, что все это излишне, чересчур и лишено всякого смысла, но спорить с Дэймоном сейчас не самая лучшая идея. Я только смирилась с обществом Картера, и то это было по-большей части потому, что я знала об их отношениях с Флёр. Не думала, что Дэймон так скоро найдёт ему замену.

— Это ненадолго, Мия…

— Я думала, что мы миновали тот этап нашей жизни, когда нам была необходима защита. Или я чего-то снова не знаю?

Мое недовольство не удивляет Дэймона. Он наверняка предвидел такую реакцию.

— И это мы тоже обсудим вечером…

— Чтож, тем лучше для тебя. Придется вымещать злость на этом новом… Маркусе…

Дэймон примирительно улыбается и коротко целует меня в висок.

— Не переусердствуйте, миссис Рэй. Оставьте лучше свой запал для меня. Будет, чем заняться ночью…

Старательно демонстрирую холодное безразличие к словам мужа, но судя по его озорному взгляду, это плохо мне удается. Что меня выдает? Румянец? Или он просто знает, что магическим образом воздействует на мое либидо, в каком бы настроении я не была?

Попрощавшись, я отпускаю Маркуса и решаю немного поработать. Это единственное, чем можно занять мысли, чтобы они галопом не мчались вслед за «БМВ» Дэймона. Стоит мне расположиться на диване с «Макбуком», раздается телефонный звонок с пропускного пункта охраны.

— Миссис Рэй, здесь мистер Харрис. Пропустить?

— Конечно, пропустить! Что за вопросы, ты! — на том конце провода я слышу дребезжащий голос адвоката. Что ему надо? На миг теряюсь, нам ведь не о чем с ним говорить, но не впустить его я тоже не могу. Правила хорошего тона не позволят мне это сделать, как бы я не хотела.

— Пропустите, — вздыхаю с нескрываемым разочарованием и откладываю «Макбук» в сторону.

Спустя всего пару минут Чарльз Харрис уже стоит на пороге. На тонком костлявом запястье позвякивает «Rolex», когда он пожимает мою руку.

— Добрый день, Мия! Мне нужно поговорить с Дэймоном. Это очень срочно…

Он проходит в дом, не дожидаясь моего приглашения, и я вынуждена плестись за ним, изображая радушие. Моя гостеприимная улыбка выходит слишком кислой и унылой.

— Рада вас видеть, мистер Харрис. Но боюсь вы немного опоздали. Дэймон уехал час назад.

— Уехал? — старик грузно опускается на диван и недовольно качает головой.

— Вот ведь… Черт! Я же просил ничего не предпринимать без меня… Мальчишка… вечно бежит впереди всей планеты!

Я сажусь напротив. Его слова меня беспокоят. Состояние Чарльзя близко к психозу. Только не хватало, чтобы его хватил сердечный приступ.

— Мистер Харрис, — я подаюсь вперед, призывая адвоката успокоиться, — прошу, успокойтесь. Давайте, я сделаю вам чай или кофе?

— Чай? — водянистые глазки старика на миг перестают бегать по сторонам и замирают на мне. От этого чувствую себя несколько неуютно. Он словно прожигаем меня насквозь, — пожалуй, это неплохая мысль.

Я рада, что отпустила Агнесс. Лучше я сама налью Харису чай, чем буду переживать, что она услышит что-то лишнее. Как только я ставлю чашку перед адвокатом, он быстро хватает ее и осушает почти залпом.

— Мистер Харис, почему бы вам не позвонить Дэймону, если это так срочно? — я понимаю, что уходить он не собирается. Судя по вальяжной позе, в которой он расположился на диване, в ближайшее время это не входит в его планы.

— Я пытался. Звонил с самого утра, но все время упирался в автоответчик. Поэтому, собственно говоря, и решил приехать лично. Думал, застану его дома. Вы ведь только что вернулись… Куда его понесло? — восклицает он.

Пожимаю плечами.

— У него возникли неотложные дела.

Старик тут же вскакивает с места, но секунду помедлив, передумывает и снова садится. Я вижу, как он нервничает. Его жилистые кулаки подрагивают.

— А хотите я расскажу вам, что за важные дела вдруг появились у вашего мужа, Мия?

Я инстинктивно напрягаюсь, опасаясь услышать то, к чему окажусь не готова.

— Раз вы сказали «да», стоя там, у алтаря, то теперь должны быть посвящены во все семейные дела. Как бы Дэймон не пытался вас оградить, это все равно неизбежно. Да и к тому же, вы и сами послужили причиной некоторых из них… Так что…

Мне порядком надоедает эта игра в шарады.

— Мистер Чарльз, я далеко не наивная девочка, если вы об этом. И я достаточно осведомлена обо всем, что происходит в моей семье, и за ее пределами тоже…

— Ха! — старик хлопает себя по колену, — значит Дэймон рассказал вам о мисс Вайз?

Меня передергивает от этого имени. Перед глазами возникает ее искаженное холодной ненавистью лицо.

— Я знаю, что случилось. Дэймон не посвящал меня в подробности, но…

— Она вскрыла себе вены прямо в камере. Вы об этих подробностях? Крови было столько, словно Техасскую резню снимали. То еще зрелище…

— Зачем вы мне это рассказываете? — ладони становятся влажными. Меня бросает в жар, сменяющийся ледяным ознобом.

— Затем, что все это просто предлог, уловка, Мия. Эта женщина… — он облизывает трясущиеся губы, — ооо, она далеко не так проста, как кажется. И несмотря на то, что мое призвание — защищать людей и верить в них до последнего, я все же считаю, что она находится на своем месте, а точнее находилась…

— Что это значит?

— Когда вы были на Маврикии, она попросила встречи с Дэймоном. Но так как я представляю его интересы, ее просьбу передали мне. Я посетил ее незадолго до этого трагичного случая… И знаете что, Мия, в глазах этой женщины я не увидел ни капли безумия. Обида — да, неразделенная любовь — безусловно, ярость — несомненно, и самое главное — жажда мести.

Слова Чарльза доносятся словно из-под толщи воды. Я слышу их, но не улавливаю сути.

— Я… я не понимаю, куда вы клоните. Обида? Любовь? Месть? Какое это имеет отношение к тому, что она сделала? Почему решила покончить с собой?

Харрис качает головой с сочувствием глядя на меня.

— Я думал с вами будет проще, чем с Дэймоном, Мия. Взгляните на происходящее через призму реальности. Отбросьте сантименты. Шарлотта Вайз и не думала отправляться на тот свет… Она — убийца. Ее место в тюрьме. Именно там, где она и находилась все это время. Но у Дэймона, ослепленного благородной целью спасти ее заблудшую душу, почти получилось отправить Вайз в лечебницу, если бы перед финальным слушанием он не уехал в Россию и не встретил там Вас… снова. Как думаете, Шарлотт обрадовал такой исход? Реальный срок вместо лечения, клетка и прогулочный дворик за высокой бетонной стеной, вместо зеленых лужаек и окон без решеток? Охрана есть и там и там, но в первом случае на поясе у тех дубинка, во втором — шприц с успокоительным. По-моему выбор очевиден. И для Шарлотт, которую суд признал вменяемой, уж точно. Я лично ознакомился с каждым документом, каждой справкой и выпиской из этого дела. Все, абсолютно все, так, как и должно быть. И черт возьми, мне почти удалось убедить в этом Дэймона, пока эта дура не вскрыла себе вены тупым ржавым гвоздем…

Я не могу пошевелиться. Рассказ старика приводит меня в состояние оцепенения. Я даже в какой-то момент начинаю сомневаться, а не снится ли это все мне?

— Вы сказали что она не собиралась… тогда зачем она совершила… — мой голос дрожит, и я не могу сформулировать то, что крутится в голове. Мысли вращаются слишком хаотично и беспорядочно. К счастью, Чарльз понимает суть вопроса и недовольно хмурится в ответ.

— Я же сказал, уловка… Способ выбраться из тюрьмы. Теперь-то Дэймон точно не позволит ей вернуться туда обратно, и сделает все для этого. Я слишком хорошо знаю его. Но его благородство не сулит ничего хорошего. Он отправит Вайз в психиатрическую лечебницу. А это место для душевно больных людей, а не для убийц, хоть пусть и не состоявшихся… пока не состоявшихся.

Я встаю с места и на негнущихся ногах иду в кухонную зону. Теперь чай нужен мне, и не знаю, что должно быть в его составе, чтобы мое сердце перестало бешено колотиться о ребра. Чарльз провожает меня встревоженным взглядом.

— Мия, вы обязаны поговорить с Дэймоном! Он не слушает меня, но вас должен!

— Нет, — качаю головой и молча завариваю себе чай.

— Что «нет»? Вы не попытаетесь его убедить?

Возвращаюсь на место и, снова опускаясь на диван, пытаюсь согреть онемевшие от холода ладони о горячую чашку.

— Он меня не послушает. Я пыталась… Когда вы позвонили… В общем, это ни к чему не привело. И я… я сказала, что он может поступать, как считает нужным…

— Боже… — старик откидывается на подушки и закрывает лицо. На минуту гостиная погружается в тишину, но потом, Чарльз со свистом втягивает воздух ртом и резко подается вперед.

— Мия, это не кончится ничем хорошим. Послушайте меня, старика. Я ведь на вашей стороне…

Меня пронзает воспоминание из недалекого прошлого. С горячностью, какой сейчас Чарльз убеждает меня в неразумности решений мужа, он недавно убеждал его в том, что нам необходим брачный договор, что я веду нечестную игру и могу оказаться далеко не той, за кого себя выдаю.

— Мистер Харрис, — делаю огромное усилие над собой. Я не хочу верить ему, но отчаянно боюсь, что все, что он мне сказал, может оказаться правдой — Я искренне благодарна Вам за то, что вы приехали, за предупреждение. Я… попробую поговорить с мужем.

Сейчас мне надо все как следует обдумать и взвесить. Хочу остаться одна, и единственная возможность заставить Харриса уйти, это дать ему желаемое. А хочет он — чтобы я стала его союзником.

— Ну вот и славно! Хоть кто-то из вас двоих имеет здравый смысл. Мия, я не желаю вам зла, поверьте. Надеюсь на ваше благоразумие, — старик встает и я поднимаюсь вслед за ним.

— То же самое могу сказать и вам… — холодно отвечаю я, намереваясь на этом закончить разговор.

Старик прищуривает глаза, внимательно смотря на меня. Я пытаюсь интуитивно ускользнуть от его тяжёлого взгляда и делаю шаг в сторону, но в ту же секунду Харрис довольно грубо хватает меня за плечи и толкает обратно на диван. Его вид пугает меня. Может дело в остекленевших глазах, или плотно сжатых челюстях. Понимаю, что это просто дряхлый старик, и вряд ли мне стоит его опасаться, но легче от этой мысли не становится. Что с ним вдруг произошло? Мне кажется, или вокруг меня слишком много безумцев в последнее время?

Когда старый адвокат вновь открывает рот, в его голосе звучит явная угроза.

— Мия, запомните! Дэймон — последний член этой семьи. Я обещал его отцу, что позабочусь о мальчиках…

— Я сказала, что попытаюсь, мистер Харрис.

Однако, адвокат словно не слышит меня. Он нависает надо мной и опускает свои костлявые ладони мне на плечи.

— Однажды, в эту семью уже приходил дьявол… с точно таким же лицом, как у Вас… И я пытался с ним бороться… тщетно… в этот раз я хочу заручиться его поддержкой.

Я вздрагиваю, и пытаюсь вырваться, но пальцы лишь сильнее впиваются в мою кожу сквозь тонкую ткань рубашки. Меня словно подбрасывает на месте. Вырываюсь из рук старика и быстро иду к двери. Распахиваю ее настежь и указываю адвокату на выход.

— До свидания, мистер Харрис, — мой голос звенит от слез и злости, — вам пора.

Пусть скажет спасибо, что после его слов, я все ещё в состоянии обходиться с ним вежливо.

— Мия! — начинает было старик, но тут же в дверях появляется Маркус.

— Миссис Рэй, все в порядке? — в этот момент я безумно рада, что у меня есть личный охранник. Пожалуй, не буду больше ничего возражать Дэймону против этого. Никогда не знаешь, где может подстерегать опасность.

— Спасибо, Маркус. Все в порядке. Просто мистер Харрис искал Дэймона. Но он уже уходит…

Маркус внимательно окидывает старика суровым взглядом. Чарльз испуганно крякает и быстро направляется к двери. Однако на самом пороге он все же на секунду останавливается и едва заметно склоняется в мою сторону.

— Не думайте, будто я ничего не знаю, Мия. Вы заварили всю эту кашу, и ваша обязанность теперь все исправить!

Он быстрыми шагами удаляется к своей машине, а я с яростью захлопываю за ним дверь. Маркус сохраняет тактичное безмолвие, за что я ему весьма благодарна.

Я просто пылаю от переполняющих меня чувств. Что это вообще было? Как я вдруг могла превратиться в главную злодейку?

У меня раскалывается голова. Все это следствие визита Харисса. Все, что он сказал, определенно имеет смысл, но я не буду бросаться с головой туда, откуда есть риск не выбраться. Я дала Дэймону свободу действовать так, как он считает нужным, пусть так и остается. Буду ли я с ним говорить на эту тему? Не знаю… не уверена, что должна. А обещание, данное адвокату… что ж, думаю оно по праву может считаться недействительным с того момента, как он назвал меня «дьяволом».

Я предупреждаю Агнесс, что не буду обедать, и решаю немного поспать. В висках стреляет и трещит. От боли я не могу даже открыть глаза. Сначала, пытаюсь бороться с ней, но гул в голове нарастает все больше, переходя в липкую тошноту. Проигрываю эту битву и принимаю таблетку. Не сразу, но мне становится легче, и я даже проваливаюсь в беспокойную дремоту. Иногда мне кажется, что я просыпаюсь и слышу чьи-то шаги рядом, но глухие отголоски болезненных спазмов в голове не дают мне открыть веки. Я снова погружаюсь в сон и, наконец, прихожу в себя, но тогда, когда спальня уже окутана темнотой. Приподнимаюсь на локтях, пытаясь собрать себя в одно целое. Мне гораздо легче, но снотворное действие лекарства оставляет туманный шлейф в сознании. Хочу встать, но тут замечаю руку Дэймона, лежащую на моем животе. Когда он успел вернуться? Почему он меня не разбудил? Я быстро тянусь к часам на прикроватном столе. С недоумением таращусь на стрелку часов, показывающую два ночи. Больше не буду принимать эти таблетки. От моего движения Дэймон сонно ворчит и сгребает меня в охапку. Его нос зарывается в мои волосы. Выдыхаю с облегчением. Когда он рядом, мне нечего не страшно. Страх… Дэймон был у Шарлотт… Что там было, говорил ли он с ней, а Чарльз, знает ли Дэймон, что тот приходил сюда? Меня накрывает лавина тревожных мыслей, и я просто не могу лежать и позволять им терзать себя, словно стервятникам. Осторожно, чтобы не разбудить мужа, высвобождаюсь из его рук и неслышно выскальзываю из спальни. Хочу налить себе воды и немного успокоиться. Замечаю, что я заснула в одежде, и решаю перед тем, как спуститься в гостиную, переодеться. Быстро накидываю шелковую сорочку, чищу зубы и умываю лицо холодной водой. Это окончательно приводит меня в чувство. Что ж, что-то мне подсказывает, заснуть теперь удастся не скоро. Я никак не привыкну к местным лекарствам. Почему-то американская фармакология буквально каждую таблетку доукомплектовывает дозой снотворного или седативного…

Налив себе воды, я выхожу на террасу. Свежий ветерок приятно обдувает горящую кожу. Все, чего я сейчас хочу, это ни о чем не думать. Просто выключить все мысли и слушать дыхание океана. Стоит мне об этом подумать, как его нарушает шелест открывающейся позади меня двери. Оборачиваюсь и не могу сдержать улыбки. Дэймон стоит на пороге, протирая слипающиеся ото сна глаза.

— Ты же знаешь, что я не могу спать без тебя. Почему ты ушла?

Он проводит рукой по, и без того взъерошенным волосам, и выходит на улицу.

— Ты меня не разбудил, когда вернулся, и теперь, я выспалась, — пожимаю плечами. Дэймон внимательно смотрит на меня и поджимает губы. От меня не укрывается озорной блеск в его глазах. Наблюдая за высокой широкоплечей фигурой мужа, и ловлю себя на мысли, что не могу перестать восхищаться им. Даже в таком сонном состоянии он прекрасен.

— Не разбудил… как же… Думаешь, я не пытался? Пришлось сдаться после десятой попытки, — бурчит он.

Меня смешит его трагичность в голосе.

— Даже интересно, к каким методам ты прибегал?

Дэймон усмехается, но тут же осекается и склоняет голову на бок, пристально всматриваясь мне в глаза.

— А знаешь, я упустил из вида самый главный метод.

Мне знаком этот тон, и то, как напрягаются все мускулы в его теле. Он становится похож на дикого хищника, готовящегося к прыжку.

— И какой же? — вскидываю подбородок, и без того понимая о чем он. Его намерения выдаёт взгляд и оттопыривающиеся пижамные штаны в паху. С деланным равнодушием он приближается вплотную и опускает ладони мне на плечи. Мой пульс ускоряется, разгоняя по венам смесь желания и адреналина. Прикрываю глаза, стараясь отсрочить момент своей капитуляции. Но судя по всему, Дэймон не намерен затягивать. с предварительными ласками. Его ладони скользят по моим плечам, сдвигая бретельки. сорочки. Секунда — и тонкая ткань падает вниз, серебристой лужицей растекаясь у моих ног. В ту же секунду распахиваю глаза и вижу, каким похотливым взглядом Дэймон блуждает по моему обнаженному телу.

— И что же дальше? — поднимаю бровь, дразня его и поторапливая. Его сон окончательно проходит.

— Ты мне скажи, — хрипло выдыхает он. Не колеблясь, беру его руку и опускаю себе между ног. Прикрываю глаза от легкой волны удовольствия, прокатывающегося по телу, когда Дэймон начинает кружить большим пальцем вокруг клитора. Прикусываю нижнюю губу, цепляясь пальцами в его напряженные мышцы. Знаю, сейчас он наблюдает за мной, и от этого завожусь ещё сильнее. До моего слуха доносится его учащающееся с каждой секундой дыхание.

Дэймон убирает руку, и я шепчу, не скрывая разочарования:

— Да, определенно… Этот метод бы сработал.

Темнота заполняет глаза Дэймона. В них перестает отражаться лунный блеск. Его последний рубеж и терпение мужа изменяет ему.

— Буду знать, миссис Рэй. Чтобы вас разбудить, не нужны нежные поцелуи…

Он подхватывает меня под зад, с силой сжимая его в ладонях, и усаживает себе на бедра..

Крепко обвиваю его ногами и запускаю пальцы в спутанные волосы. Касаюсь дыханием приоткрытых влажных губ.

— Ты прав, необходимы более жесткие меры…

Я прикусываю нижнюю губу Дэймона и это последняя капля. Его язык тут же проникает в мой рот, требовательно исследуя каждый уголок и желая получить отдачу. Не заставляю его ждать. Позволяю ему быть главным, но не подчиняюсь, то и дело сбивая его ритм на свой собственный. Это злит Дэймона. Он отстраняется и в его помутневшем взгляде вижу бескомпромиссность. Не говоря ни слова, он опускает меня на деревянные перила террасы и, раздвинув мои ноги в стороны, встает между ними. Он склоняется надо мной, поддерживая за поясницу, чтобы я не упала назад, и продолжает терзать губами шею, покрывает ее поцелуями, заставляя стонать и извиваться от чувственной агонии. Ночь, его разгоряченное дыхание и шелест прибоя за спиной — головокружительная смесь. На секунду замерев, Дэймон приспускает штаны. Впиваюсь в его гладкую спину, покрытую испариной, когда он медленно проникает в меня, заполняя собой все до самого основания. Выгибаюсь ему навстречу, закидывая ноги на пояс. Мы — одно целое. Возбуждение концентрируется внизу живота и пружиной детонирует в мозг. Вскрикиваю, когда Дэймон делает резкий рывок, насаживая меня глубже на себя. Еще один и еще. Мне некуда бежать, позади — пустота, остается лишь двигаться ему навстречу. Мои стоны разрезают ночную тишину. Тяжелое прерывистое дыхание мужа в унисон его движениям сводят с ума. Он крепко держит меня в руках, продолжая резко и грубо вколачиваться внутрь. Едва держусь на поверхности сознания. Я почти достигаю вершины. Дэймон ускоряется, и я вместе с ним. Всплеск горячего наслаждения опаляет наши тела. Я содрогаюсь, и Дэймон вторит мне практически сразу, кончая и изливаясь в меня. Прижимаюсь к его груди, все еще вслушиваясь в отголоски сладких спазмов.

Дэймон опускает меня на пол, и я чувствую, как дрожат колени. Это не остается незамеченным.

— Ты сегодня ела? Агнесс говорила, что ты попросила не готовить обед?

— Что? — я теряюсь от такой резкой смены декораций. Только что мы занимались сексом на перилах террасной ограды, как тут же Дэймон задает вопрос, голодна ли я? В ответ он хмурит брови, но прежде, чем я успеваю ответить, мой желудок предательски выдаёт меня.

— Мия, — Дэймон со вздохом закатывает глаза, — идем, накормлю тебя.

****

Теплый приглушенный свет ночника наполняет все вокруг мягким сиянием. Мы с Дэймоном устраиваемся за кухонным островком. Я с аппетитом поглощаю разогретую им паэлью, предусмотрительно приготовленную Агнесс. Дэймон наблюдает за мной с видом сурового надзирателя.

— Не смотри на меня так, будто я сделала что-то плохое, — подвигаюсь к нему и целую в уголок губ. Дэймон слегка оттаивает.

— Ты слишком легкомысленно относишься к своему здоровью. Зачем ты приняла снотворное?

Виновато потупляю взгляд.

— У меня разболелась голова.

— Почему ты не сказала Агнесс?

— Дэймон, я ведь не маленькая, и в состоянии сама принять таблетку.

Этот аргумент не слишком срабатывает. Повисает томящая пауза.

— Твои головные боли так и не прекратились?

Мне тяжело видеть, как он переживает за меня.

— Тебе не о чем беспокоиться. Такое иногда бывает.

Я твердо решаю, что пока не буду говорить о разговоре с Чарльзом. Конечно, Дэймон все равно узнает. От самого адвоката, или Маркуса, охраны с пропускного пункта. Но я хочу немного отсрочить этот момент, хотя бы до утра. Старательно прячу взгляд, чтобы он не выдал меня, но к моему огромному сожалению, тайна остается таковой недолго.

— Это из-за Харриса, да? — В голосе мужа звенит металл. Что он хотел?

— Откуда ты знаешь? — его вопрос, заданный в упор, выбивает меня из равновесия.

Дэймон раздраженно вздыхает.

— Маркус рассказал, что он приходил сегодня утром. Если Чарльз обидел тебя… я ему…

Торопливо перебиваю его:

— Нет. Ничего такого. Он искал тебя. И просил поговорить с тобой. Но, честно говоря, я бы не хотела обсуждать это в пол четвёртого утра, Дэймон. Нам рано вставать. Это не может подождать?

Дэймон усмехается. Я использую его же методы. Точно так вчера он отложил наш разговор «до вечера».

— Это ни к чему. Я знаю суть его просьбы. Но думаю, Чарльз выбрал неверную стратегию, — Дэймон берет мое лицо за подбородок и поднимает наверх, чтобы видеть мои глаза, — он забыл, что ты моя жена. Ты ведь будешь ЗА меня?

От его проницательного взгляда я теряю способность ко всякому сопротивлению.

— Всегда, — киваю в ответ и Дэймон расплывается в улыбке.

Мне так и не удается заснуть, поэтому, когда раздается сигнал будильника, я с облегчением вздыхаю. Рядом недовольно ворчит Дэймон.

— Вставай, пропустишь самое интересное, — я льну к нему и целую в щеку. Он сонно улыбается и притягивает меня к себе.

— Вряд ли сегодня меня ждет что-то интереснее, чем эта ночь, — он проводит ладонью по моему обнаженному животу и воспоминания приятно будоражат кровь.

— Нет-нет-нет. Даже не думай. Если я поддамся на твою провокацию, то опоздаю в офис, а сегодня мой первый рабочий день в качестве руководителя отдела и… твоей жены.

Мои слова подкупают Дэймона и он отпускает меня. Пока я собираюсь, он переворачивается на бок, и, подпирев голову рукой, наблюдает за мной.

— Разве ты не собираешься в «City»? — застываю перед ним, с расческой в руках.

Дэймон лениво потягивается.

— Собираюсь. Но мне на сборы требуется куда меньше времени. Так что… — он лукаво улыбается, — не мешай мне наслаждаться созерцанием своей обнаженной жены.

Я прищуриваю глаза и демонстративно накидываю на себя кружевной халат. Улыбка тут же сползает с лица Дэймона, уступая место кислой мине.

— Ну вот. Мое утро только что перестало быть добрым.

Смеюсь его ворчливому тону, и ухожу в ванную. Когда я заканчиваю приводить себя в порядок и возвращаюсь, Дэймона уже нет в спальне, а снизу доносится запах свежесваренного кофе и вафлей.

Живот начинает урчать и это удивляет меня. Обычно, утром я с трудом что-то запихиваю в себя, а учитывая, что ночью я хорошо поела, утренний голод кажется мне странным явлением. А впрочем, чему удивляться. До «ночного ужина» я в последний раз ела лишь в самолете. Неудивительно, что организм требует восполнения потраченных калорий. Не сопротивляюсь его настойчивым призывам и спускаюсь в гостиную. Дэймон уже там. Он разворачивается ко мне и окидывает взглядом.

— Тебе не кажется, что ты одета слишком сексуально для офиса?

Бросаю на себя беглый взгляд в зеркальную стену напротив. Мне кажется, все вполне в корпоративном стиле, строго и сдержанно. Узкая черная юбка с завышенной талией, белая блузка с высоким воротом и дорожкой жемчужных пуговиц посередине. Туфли на высоких каблуках и аккуратная укладка мягкими волнами — все гармонирует и дополняет друг друга. Пожимаю плечами и подхожу к мужу, становясь между его ног. Руки Дэймона тут же перемещаются на мой зад и сжимают его сквозь ткань юбки.

— Нет, не кажется. По-моему, я выгляжу достаточно консервативно.

— Наверное проблема во мне. Я не могу отделаться от навязчивых мыслей, что у тебя там под всей этой одеждой, — Дэймон сглатывает и заводит палец между пуговиц блузки, оттопыривая ткань в области груди. Ощущаю внутренний трепет и спешу отвлечь нас обоих от порочных мыслей. Перехватываю его руку и мягко сжимаю в своей.

— Мы разве не опаздываем?

— Ты еще не позавтракала. Садись.

Срабатывает. Он переключается на режим контролера. Склоняюсь к нему и поправляю галстук. Уголки его губ трогает улыбка.

— К этому легко привыкнуть, миссис Рэй.

Мягко целую его в губы в ответ.

— Так и должно быть, мистер Рэй.

Он удовлетворенно кивает. Трудно представить более идеальное утро. Кофе, вафли и мой красавец муж в дорогом черном костюме за столом напротив. Любуюсь им, пока он быстро пролистывает почту на «айпаде».

Мы выезжаем вместе. Впереди ждет первый рабочий день после отпуска. Я немного волнуюсь. Последний раз я выходила из офиса как Мия Бастерс, а возвращаюсь — как миссис Рэй. Наши отношения с Дэймоном все это время были в строжайшей тайне, и я не представляю чего ожидать от сегодняшнего дня. Наша свадьба стала достоянием общественности, притворство больше не имеет смысла. Изменится ли отношение ко мне со стороны коллег, будут ли они судачить за моей спиной, или не придадут этому особого значения? Не знаю… Прилагаю все возможные усилия, чтобы не думать об этом, но выходит плохо. Пытаюсь переключиться на что-нибудь другое, но на смену одним беспокойным мыслям приходят другие. Слова Чарлльза Харриса не дают мне покоя. Я невольно становлюсь параноиком. Дэймон чувствует мое напряжение. Не сводя глаз с дороги, он внезапно тихо говорит.

— Я не был у нее, Мия. Знаю, что ты думаешь об этом.

Дыхание перехватывает и проходит несколько секунд, прежде чем я могу взять себя в руки. Дэймон бросает на меня мимолетный тревожный взгляд, и сильнее сжимает руль. Почему он решил заговорить об этом сейчас? Мои страхи что, так очевидны? Или я становлюсь предсказуемой?

— Я думала вовсе не об этом, — пытаюсь оправдаться. Не хочу, чтобы он считал, будто это моя навязчивая идея.

— И все же, я не хочу, чтобы ты строила какие-то догадки у себя в голове. Будет лучше, если я расскажу все так, как оно есть. Ты ведь сама сказала, что уже взрослая девочка.

— Рада, что ты, наконец, это понял, — иронично киваю.

— Но все же, порой ты ведешь себя именно так, — Дэймон прячет улыбку и видя его доброжелательный настрой, решаю, что не найти лучшего момента расспросить его о подробностях.

— И почему ты не поехал к Шарлотт, как и собирался?

Дэймон медлит, но все же отвечает.

— Сейчас она под наблюдением специалистов, в Нью-Йорке. Я полечу туда послезавтра. Тогда и навещу ее.

В горле разрастается жгучий ком обиды. И связана она далеко не с планами Дэймона относительно Шарлотт, а имеет другое происхождение. Я отчетливо помню дни, проведенные здесь в одиночестве, пока Дэймон работал в Нью-Йорке. Это было похоже на изощренную пытку. Дни тянулись словно патока, не помогала отвлечься ни работа, ни подготовка к свадьбе. Нет, я так больше не хочу. Во всяком случае, пока я не готова к разлуке. Слишком свежи раны от прежнего расставания.

— Я полечу с тобой, — слова вырываются сами собой.

— Нет, — категорически отрезает Дэймон, не оставляя мне никаких шансов. Но сдаваться я не намерена.

— Со мной ничего не случиться, если твой отказ обусловлен этим — я вкладываю в свой голос всю кротость и мягкость, на которую способна, но Дэймон остается по-прежнему непреклонен.

— Исключено, Мия. Пока я не решу все вопросы касательно Вайз, я не хочу рисковать. Тебе лучше находиться подальше от нее. Меня не будет всего пару дней.

Делаю вдох, усилием воли заставляя себя оставаться спокойной.

— Дэймон, я твоя жена, и думаю, что тоже имею право принимать подобные решения. Я не собираюсь делать глупости, просто займусь своими делами, пока ты будешь решать… свои… Мне есть чему поучиться в «City» в Нью-Йорке. И… я не хочу, чтобы ты бросал меня одну…

Лицо Дэймона мрачнеет. Он стискивает зубы и качает головой.

— Зачем ты это делаешь? Уговариваешь меня? Мне и так стоило огромных усилий, чтобы самому убедить себя в необходимости поступить именно так. Думаешь, мне легко далось это решение? Мне тошно от одной мысли, что ты будешь далеко от меня.

Я мягко кладу руку ему на плечо и массирую напряженные мышцы.

— Так к чему мучить себя и меня? Обещаю, я буду послушной девочкой…

Дэймон усмехается. Его губы трогает улыбка. Я понимаю, что еще чуть-чуть, и он сдастся. Так и происходит.

— Хорошо. Но мы еще вернемся к этому разговору дома…

Дэймон сворачивает на парковку высокого стройного небоскреба. Когда он говорил, что «Miami-City» — просто небольшой филиал компании, то явно кривил душой. Он уступает офису в Москве по размерам, но не по значению. И работа здесь выстраивается совсем иначе.

Вздыхаю, искренне надеясь, что ничего не изменится и табличка с фамилией «Рэй» на двери моего кабинета не станет точкой невозврата.

— Все в порядке? — спрашивает Дэймон, склоняясь ко мне, чтобы поцеловать.

— Да, — киваю я и натянуто улыбаюсь.

— Если что-то пойдет не так, звони мне.

Я нервно хихикаю.

— Это точно не лучшая идея. Сам ведь сказал, я не маленькая девочка.

Он поджимает губы, пряча улыбку.

— Конечно. Как скажешь. Тогда, я заеду за тобой в два? Пообедаешь со мной?

— Что, прости? — я рассеянно оборачиваюсь на него, понимая, что пропускаю вопрос мимо ушей.

Теперь очередь Дэймона смеяться.

— Мия, расслабься. Это по-прежнему твой офис, твоя работа, твои подчиненные. Не все ли равно, руководишь ты ими под фамилией Бастерс или Рэй? Это простая формальность. Не так ли?

— Просто теперь станет понятно, почему какая-то девчонка с улицы пошла на повышение.

Дэймон берет меня за подбородок и притягивает к себе. Его черные глаза сужаются.

— Во-первых, я долго не мог найти человека, который бы смог занять это место, во-вторых, ты прошла стажировку с другими претендентами на равных условиях, а в-третьих, ты не «девчонка с улицы». И тот факт, что ты моя жена не влияет на твое карьерное продвижение. Хорошо усвой это сама и донеси до всех остальных, — он делает секундную паузу и строго добавляет, — или я сделаю это сам…

— Нет! — посылаю ему предостерегающий взгляд, — будет лучше, если ты ненадолго забудешь дорогу в этот офис, — пока я со всем не разберусь.

— Значит это и есть ответ на мое предложение пообедать вместе?

Чувствую свою вину и обнимаю его за шею.

— Даю честное слово, что не буду морить себя голодом.

Дэймон качает головой, не скрывая разочарования.

— Я так и думал, что стоит медовому месяцу закончиться, и я буду видеть тебя только на определителе номера…

— Вот поэтому я и поеду с тобой в Нью-Йорк.

Не даю ему ответить. Быстро целую его и открываю дверь БМВ. Слышу за спиной усмешку. Что ж, оставляю мужа в хорошем настроении, это и мне добавляет уверенности.

Быстро пересекаю парковку, и у самого входа в здание замечаю движение позади себя. Предательский холодок проходит по коже. Оборачиваюсь и вздыхаю с облегчением. За мной стоит Маркус.

— Доброе утро, миссис Рэй, — здоровается он и открывает передо мной тяжелую стеклянную дверь в здание.

— Доброе утро, Маркус. Ты собираешься идти со мной? — скептически изгибаю бровь, видя его намерения сопровождать меня в офис.

— Да. Но не переживайте, вы меня даже не заметите.

Внутри меня словно детонирует маленькая бомба. Я хочу прямо сейчас вернуться к машине и посмотреть, как Дэймон это объяснит. Я смирилась, что Маркус будет рядом, если я куда-то поеду, но сидеть под дверью моего кабинета в офисе… это уже слишком.

В эту же минуту рядом проносится черный БМВ. Могу поклясться, что на лице Дэймона сейчас торжествует довольная улыбка. Он знал, как я отнесусь к этой затеи и предусмотрительно умолчал.

Тяжело вздыхаю и сдаюсь. Ладно, сейчас уже поздно что-либо менять. Понимаю, что Маркус не виноват, но все равно одариваю его ледяным взглядом. Торопливо прохожу в фойе, демонстрируя на посте охраны свой пропуск. Там я все еще Бастерс. Надо бы переделать его, пока он не стал недействительным.

Интересно, что я должна сказать, когда выйду из лифта? Здравствуйте, я ваш новый босс? Или лучше — я жена вашего босса, которую тот назначит вашим боссом? Мысли в голове превращаются в бесформенную жижу. Лифт останавливается, и я вынуждена покинуть свой последний спасительный форпост. Но стоит мне шагнуть за двери, как все вокруг взрывается градом аплодисментов и восторженных присвистываний.

— Что за? — я так и замираю на месте, глупо таращась на собравшуюся в зале толпу. Передо мной улыбающиеся лица всех тех, с кем я уже успела немного сблизиться за первый месяц работы. Они что, ждали меня? Серьезно? Словно отвечая на мой немой вопрос, вперед выходит одна из юных сотрудниц корпоративного отдела.

— С возвращением, миссис Рэй! — радостно восклицает она, прихлопывая в ладоши, — пусть с опозданием, но мы тоже хотим поздравить Вас со свадьбой!

Я закрываю лицо руками и трясу головой, не веря своим ушам. Это что, шутка? Не знаю, как к подобному относиться. Я боюсь думать, что этот сюрприз — искренний жест. Не хочу потом разочароваться. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но когда я снова поднимаю глаза, то понимаю, что все мои страхи и переживания — не стоили ни малейшего внимания.

Меня обступают со всех сторон. Каким-то образом в моих руках оказывается букет роз, потом второй, а через секунду над головой разрывается хлопушка, осыпая всех серебряным конфетти. Зажмуриваюсь от громкого хлопка, но в следующую секунду оборачиваюсь, услышав знакомый голос.

— А за то, что ты молчала, и утаила такое событие в секрете, МИССИС РЭЙ, — передо мной возникает высокая фигура Луис Фул, задорной молодой девушки, с которой я познакомилась в первый день, — ты просто обязана собрать всех нас в своем новом кабинете и угостить шампанским.

Вокруг раздаются одобрительные возгласы и смех. Незаметно вытираю выступившие слезы и торопливо киваю.

— Конечно! Вот только…

Луис останавливает мои слова жестом и быстро извлекает из-за спины бутылку с искристым напитком, горлышко которой перевязано белой лентой.

— И об этом мы тоже позаботились! — восклицает она, беря меня под руку и увлекая за собой в сторону маячащей впереди двери с металлической табличкой, на которой серебряными буквами выведено «М. Рэй. Исполнительный директор».

Тревоги остаются позади. Оказывается, я напрасно думала, будто мое утверждение на должность сочтут следствием замужества с Рэем. Когда мы с Луис остаемся в кабинете одни, она задает весьма логичный, по ее мнению вопрос:

— Я не могу понять одного… к чему все эти конкурсы, испытательные сроки, стажировки… можно ведь было просто попросить мужа — и ты уже начальник любого уровня?

— Я не хочу, чтобы меня считали содержанкой.

Луис поднимает на меня удивленный взгляд.

— Сейчас, всех скорее удивляет как раз обратное.

С облегчением вздыхаю. Меня вполне устраивает такой расклад.

— Вот и хорошо. Пусть все так и остается. Моя работа и работа «Miami City» никак не должны быть связаны с нашей с Дэймоном личной жизнью.

Луис утвердительно кивает.

— Луис, я ведь могу на тебя положиться? Не хочу, чтобы в коллективе поднималась эта тема… — я с надеждой смотрю на девушку. Та улыбается и заговорщицки подмигивает.

— Хотите, чтобы я стала вашим официальным представительным лицом?

— Смотря что ты имеешь ввиду под этим словом. Мне ни к чему шпионы. И по большому счету, меня не волнует, если кто-то будет считать меня «стервой» или кем-то еще, у меня за спиной… Но все, что касается меня и мистера Рэя — это табу. Я хочу быть уверена, что в этих стенах подобная тема не обсуждается. Вот об этом я тебя и прошу.

Я встаю с места и подхожу к Луис. Эта девушка пришла в компанию одновременно со мной. И ей я доверяю здесь больше всех.

— Я прошу сейчас не как директор, а как девушка…

Луис кивает и пожимает протянутую мною руку.

— Не переживайте, «миссис Рэй». Все будет хорошо. Я умею закрывать рты.

Натянуто улыбаюсь. Лишь бы она не приняла мою просьбу слишком серьезно. Чего доброго, вцепится кому-нибудь в волосы, отстаивая интересы своей начальницы. Внутренне усмехаюсь нарисованной воображением картине.

Когда она уходит, я, наконец, могу приступить к работе. Ощущаю небольшой трепет, опускаясь в свое кресло, и включаю «Макбук». Электронная почта снова переполнена. Но не успеваю я просмотреть и треть новых писем, как на глаза попадается очередное письмо со скрытого электронного адреса. На этот раз в теме указаны те же два слова, только уже без знака вопроса — «Снова здравствуй». Интересно… Что-то недоброе шевелится внутри. Это не просто плохое предчувствие. Если первое письмо я сочла за недоразумение, то второе уже кажется мне довольно подозрительной ошибкой. Сама не замечаю, как нога под столом начинает отбивать нервную дробь. Хорошо. Я дам этому «недоразумению» последнюю попытку действительно оказаться каковым. Если я найду подобное письмо у себя на почте еще раз, то попрошу кого-нибудь из кибер-отдела отследить адрес.

Я так забываюсь за работой, что совершенно не замечаю, как стрелки часов подбираются к полудню. Меня отвлекает резкий стук в дверь. Поднимаю голову от бумаг и вижу смущенное лицо Луис.

— Миссис Рэй…

Пройдёт ещё немало времени, прежде чем я привыкну к такому обращению в этих стенах.

— Да?

— Здесь… в общем… к вам пришли.

Я застываю с удивленным видом. Пришли? Я ведь не назначала никаких встреч. Я только начала немного систематизировать накопившиеся за время моего отсутствия дела.

— Кто это? Почему без предварительной записи?

— Потому что мне она не нужна, — Луис неловко отступает, пропуская Дэймона. Интересно, видно ли со стороны, как меняется от изумления мое лицо? Я ведь просила его, не приходить сюда, хотя бы в ближайшее время.

Луис переминается с ноги на ногу в двери, переводя взгляд с меня на Дэймона и обратно.

— Что ты здесь делаешь? — от изумления я даже забываю, что она все еще здесь. Дэймон с любопытством оглядывает обстановку кабинета.

— Для начала хотел бы услышать, что ты рада меня видеть….

— Эмм… может… кофе?

Луис безмолвным взглядом взывает ко мне о помощи. Я понимаю ее смятение. Она не знает к кому ей следует обращаться в первую очередь. Дэймон куда более значимая фигура, чем я, но он не ее непосредственное руководство.

Спешу ее успокоить.

— Нет, спасибо, Луис. Ты можешь идти. Мистер Рэй долго не задержится.

Луис с облегчением выскальзывает из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Стоит нам остаться с Дэймоном наедине, я тут же вскакиваю с места и стискиваю кулаки.

— Дэймон, ты серьезно? Ты настолько не доверяешь мне как специалисту, что решил нагрянуть с проверкой в первый же день?

Он раздраженно качает головой.

— Даже и не думал. Меня интересует другой вопрос. Почему ты не отвечаешь на мои звонки? И где, черт возьми Маркус, ведь я предупреждал, что он должен быть рядом с тобой?

Вопрос Дэймона ставит меня в тупик. Я интуитивно оглядываюсь, и только сейчас понимаю, что, действительно, с самого утра не видела свой телефон и не знаю, где он.

— Вот черт, я, должно быть, забыла мобильный дома.

Дэймон садится в кресло, напротив моего стола. Его пальцы напряженно постукивают по кожаному подлокотнику.

— А рабочий телефон?

Закатываю глаза. Этот допрос с пристрастием мне не нравится. Я словно задержанная на месте преступления правонарушительница.

— Дэймон, мой рабочий телефон еще не подключен. У меня и без этого много дел. Предпочитаю отделять главное от второстепенного.

— Ты не правильно расставляешь акценты. Я хочу быть уверен, что у тебя все в порядке. Вот это главное.

— Что со мной может случиться? — я раздражаюсь все больше, — если только меня придавит тяжестью просроченной документации? — я устало опускаюсь в кресло. Дэймон следует за мной взглядом.

— Хорошо. А что насчет охраны? Зачем ты отпустила Маркуса?

— Я не собиралась никуда уходить из офиса до вечера. К чему мне охрана под дверью?

— Мия! — Дэймон закрывает лицо руками и откидывает голову назад.

— Ты меня с ума сведешь. Неужели так сложно делать то малое, что я прошу!?

Он встает и начинает расхаживать по кабинету, то и дело ероша волосы. Никак не могу понять, почему он так нервничает. Что такого страшного я сделала?

— Дэймон, что-то случилось? Если ты все еще переживаешь насчет Шарлотт, то это лишнее. Нас разделяют почти две тысячи километров, не думаю, что есть основания переживать.

— Может и так, — Дэймон резко останавливается и складывает руки на груди, буравя меня суровым взглядом, — но как я могу быть уверен, что в Нью-Йорке ты не продолжишь вести себя в своем фирменной стиле?

— Фирменном стиле? Это как? — не знаю, веселит меня его сравнение или злит. В любом случае губы растягиваются в улыбке.

— Ничего смешного, миссис Рэй. Что скажете в своё оправдание?

Я делаю успокаивающий вдох и подхожу к нему. Последнее, что мне сейчас хочется, это выяснять отношения.

— Дэймон, это никуда не годится. Своим внезапным визитом ты заставил большую часть отдела теряться в догадках, чем они обязаны появлению в нашем небольшом офисе самого владельца «City Company».

Дэймон старательно сдерживает улыбку.

— Совершенно необоснованный аргумент. Я могу приехать куда угодно и в любое время. Меня мало заботит, что об этом подумают остальные. Благодаря этому, кстати, я встретил тебя.

Его слова подкупают меня. Раздражение проходит, уступаю место воспоминаниям о нашей первой встрече.

— Прости. Я правда не хотела, чтобы ты беспокоился. Давай не будем спорить. Я заработалась, только и всего, — прижимаюсь к нему и кротко улыбаюсь, — больше не буду забывать телефон дома. Обещаю… Мне жаль, что тебе пришлось срываться через весь город, чтобы приехать.

Сильные руки мужа сжимаются за моей спиной. Я оказываюсь в его обольстительной ловушке.

— Нечестно использовать против меня свое очарование. Я все еще должен злиться на тебя.

— Не должен, — тянусь к его губам и мягко целую.

Он сдается. Его руки расслабляются у меня на талии и грудь опускается в спокойной выдохе.

— И все же, Мия. Я хочу, чтобы ты всегда была на связи. Не надо так смотреть на меня, — он поглаживает мою скулу большим пальцем, — я не тиран и не параноик, просто до сих пор не могу отделаться от какого-то странного чувства, будто что-то притаилось в темноте… в прошлый раз, когда я испытывал подобное, ты вышла из офиса с револьвером под боком…

Мне не нравится его беспокойное состояние. После того злополучного звонка Чарльза, Дэймон стал сам не свой. Если бы я только могла убедить его, что все будет хорошо, что прошлое не повторится. Но на горизонте маячит поездка в Нью-Йорк, которая нагнетает ожидающими там проблемами. Их невозможно игнорировать, но судя по тому, как переживает Дэймон, решения даются ему нелегко. И это самая главная причина, по которой я непременно буду рядом. Я не брошу мужа с ними один на один, и сделаю все, чтобы поддержать его.

Дэймон морщится, очевидно, вспоминая подробности того злополучного дня, когда я выскочила под колеса грузовика. Быстро обхватываю его лицо руками, заставляя переключиться от мрачных мыслей. Для этого снова использую проверенный метод.

— Давай сходим пообедаем? Я жутко проголодалась…

Дэймон усмехается, прижимаясь губами к моим волосам.

— Как всегда в точку, миссис Рэй. Но должен вас расстроить, или обрадовать… на сегодня рабочий день в офисе закончен. Вечером меня ждет деловой ужин, и я хочу, чтобы ты присутствовала на нем. Как исполнительный директор, и как моя жена.

Эта новость приводит меня в легкое замешательство.

— И для чего уходить прямо сейчас? Разве это так необходимо? У меня много работы…

Дэймон качает головой.

— Мия, тебе придется учиться делегировать свои обязанности другим. Твоя работа — не только здесь, в этих стенах. Встречи, формальные и неформальные, деловые поездки и светские ужины — неотъемлемая ее часть. Собирайся, милая. Это действительно необходимо.

Надо отдать должное стараниям Луис. Когда мы с Дэймоном выходим из кабинета, никто и глазом не ведет в нашу сторону. Однако, уже стоя в лифте, я все же успеваю заметить несколько косых взглядов, брошенных нам вслед. Но это скорее простое любопытство, чем испепеляющая ненависть, с которой я столкнулась в Москве. А вот Дэймон — по-прежнему само безразличие. Вот уж правда, кому совершенно наплевать на мнение окружающих. Иногда у меня закрадывается предательская мысль, а обратил бы он внимание на меня, если бы я не была так похожа на Клэр? Если верить фактам, он ненавидел ее. По всем законам жанра эта участь должна была постигнуть и меня. Но случилось по-другому. Может, правда, никогда не угадаешь наверняка, где судьба решит внести свои коррективы в твой безупречно выверенный жизненный путь.

Столик для встречи забронирован в ресторане «Nobu». Дэймон не посвящает меня в подробности выбора именно этого места, но думаю, все довольно просто — локация ресторана. Он находится на территории отеля, и прежде, чем отправиться на ужин, мы отправляемся в заранее снятый Дэймоном номер.

— Ты прекрасно выглядишь, не волнуйся, — я стою напротив зеркала и поднимаю глаза на мужа, неслышно подходящего сзади. Дэймон скользит взглядом по моему наряду. Это ярко-красное коктейльное платьев чуть ниже колен, идеально повторяющее все изгибы моей фигуры. В этот раз обходится без строгих причёсок, мои волосы легкими волнами струятся по плечам.

— Чувствую себя дорогой куклой, — меня охватывает странное чувство, что я нахожусь не на своем месте. Дэймон привез нас сюда, заранее подготовил одежду и вызвал стилиста, который больше часа создавал мне образ роковой бизнес-леди.

— Прости, что заставил тебя так думать. Я не хотел ничего плохого. Просто решил, что это будет проще, чем возвращаться в Ки-Бискейн. К тому же, оказавшись наедине с тобой дома, появился бы риск там и остаться…

Дэймон опускает ладони мне на плечи и ведет их вниз, очерчивая силуэт рук.

— Я хотел сделать тебе приятный сюрприз, — он прижимается губами к моей шее и мягко целует.

Мои щеки загораются румянцем.

— Если ты не остановишься, то мы рискуем опоздать на твой деловой ужин.

— Не страшно, — шепот Дэймона тонет в порывистом вдохе. Он медленно разворачивает меня к себе лицом и нависает сверху.

— Поцелуешь меня?

— Это чревато непредсказуемыми последствиями, — я улыбаюсь и сдержанно чмокаю его в губы, торопливо отстраняясь, — будет неправильно, если все труды твоего гуру красоты пойдут насмарку. Придется потерпеть, мистер Рэй.

Дэймон судорожно вздыхает и облизывает пересохшие губы.

— Как скажете, миссис Рэй.

Его губы трогает лукавая улыбка. Он берет мою ладонь и чувственно целует ее, в лучших традициях джентльмена. Вот черт… Он ведь делает это специально. Я вижу это по его выжидающему взгляду, и чувствую, что еще секунда — и моя напускное терпение позорно капитулирует. Мне не сложно догадаться, о чем он сейчас думает и даже больше, это безмолвное приглашение присоединиться к нему и разделить пошлые фантазии.

Я поджимаю губы, мысленно убеждая себя не поддаваться провокации. Не хочу предстать перед партнерами Дэймона разгоряченная от бурного секса. Вряд ли после этого я уже смогу думать о чем-то, кроме мужа. К тому же, в последнее время я ловлю себя на мысли, что постоянное желание мешает мне сосредоточиться на работе. Будто наваждение какое-то. Мне мало Дэймона, я словно пытаюсь утолить жажду морской водой. Чем больше мы любим друг друга, тем сильнее я хочу еще и еще.

Отгоняю эти мысли. Дэймон знает, что я заведена, он дразнит меня легкими прикосновениями, шепотом, прячущейся в уголках губ улыбкой. Я терплю, но становится только хуже, когда мы заходим в лифт, чтобы спуститься в ресторан.

— Дыши глубже, детка, — он склоняется к моему уху, чтобы нас не слышали остальные пассажиры, — еще глубже, — мягко убеждает он, в то время как его рука опускается на мой зад. Зажмуриваю глаза, тщетно пытаясь взять бушующие гормоны под контроль. Что со мной происходит? Я словно горю изнутри, а Дэймон бессовестно этим пользуется. К счастью, эта поездка подходит к концу. Делаю вдох полной грудью. Вечер обещает быть очень долгим и непростым.

Администратор встречает нас в фойе и проводит в зал ресторана. Сразу понимаю, какой столик наш. В дальнем углу вижу двоих мужчин в безупречных черных костюмах. Между ними сидит брюнетка, в темно-синем атласном платье с вызывающим вырезом, из которого грозит вывалиться чересчур пышная для ее фигуры грудь.

Когда мы подходим к столику, Дэймон по очереди представляет нас, но за своими рассеянными мыслями, мне не сразу удается запомнить все имена. Ужин протекает в неспешном ритме. Поначалу мне кажется, будто меня не воспринимают всерьез. Об этом говорят некие едва уловимые паузы, стоит мне высказать свое мнение по тому или иному вопросу. При звуке моего голоса все словно задерживают дыхание, и за столом воцаряется тишина. Однако, спустя некоторое время, все приходит в норму. Обстановка становится более разряженной, неформальной, то и дело, в сухие темы проскакивают легкие шутки. Я перестаю выделяться, и как мне кажется, ко мне начинают относиться как к деловому партнеру, а не просто спутнице Дэймона.

Блюда сменяются в очередной раз, и это в приводит меня в смятение.

— Вы не поклонница японской кухни, Мия? — спрашивает мужчина напротив меня, которого Дэймон представил как Райана. Выдавливаю деликатную улыбку. Неужели это так заметно? После сашими у меня на языке до сих пор стоит странный неприятный привкус сырой рыбы, и, несмотря на мою демократичность в отношении к любой еде, это блюдо кажется для меня чересчур неприятным. Пожимаю плечами.

— Нет, не то что бы так категорично. Просто…

— Просто осьминог был слишком живой, — весело смеется второй мужчина — Брэд, и отодвигает свое блюдо, — не стоит смущаться, Мия, не у вас одной эти ползучие твари вызывают отвращение.

— Поэтому ты каждый раз их заказываешь? — брюнетка по имени Анетта передразнивает его и строит милую гримасу. Очевидно, эту пару связывают не только деловые отношения, судя по тому, какие вольности они позволяют себе в общении друг с другом.

Пока Брэд и Анетта перекидываются сарказмами, Дэймон незаметно склоняется к моему уху:

— Все хорошо?

Спешу успокоить мужа и быстро сжимаю его ладонь под столом.

— Да, конечно.

Вот только мои слова не слишком соответствуют действительности. Стоит мне снова посмотреть на остатки сашуми, мой желудок скручивает предательская судорога, а тело обдает жаром. Может, причина в том, что в зале душно, или это кажется только мне? Может дело в чрезвычайно узком платье, не дающим сделать полноценный вдох, я не знаю, но в любом случае, мне нужно выйти.

— Прошу прощения, я оставлю вас ненадолго, — отодвигаю стул и встаю. Провожу рукой по плечу Дэймона, убеждая его расслабиться. Мне не нужно иметь сверх способностей, чтобы почувствовать его напряжение. Тут же вслед за мной встает Анетта.

— Девочкам нужно попудрить носик, — весело сообщает она и тут же добавляет, косясь в сторону Дэймона, — Брось, Рэй, перестань следить за каждым вздохом жены. Мия, что ты с ним сделала? Я никогда не видела его таким!

Она берет меня под руку и небрежно бросает уже через плечо.

— Расслабься! Я прослежу, чтобы она вернулась в ценности и сохранности.

Уже не вижу реакцию мужа, но догадываюсь, что слова Анетты вряд ли приходятся ему по душе. Впрочем, сейчас мне не до этого. Мой желудок посылает мне мольбы о помощи. И как только мы заходим в женскую комнату я бегу в сторону туалета. Сейчас меня не волнует, как я выгляжу в глазах своей спутницы. Едва успеваю защелкнуть замок, как меня скручивает пополам, и я склоняюсь над унитазом. Все содержимое желудка выходит наружу, я содрогаюсь от жгучей боли. Господи… в последний раз меня тошнило в университете, когда я впервые перебрала с алкоголем. То еще чувство. И вот опять… Тошнота накатывает волнами, оставляя во рту привкус сашими. Чертова рыба. Не знаю, сколько времени провожу в кабинке, но обеспокоенный стук за дверью дает понять, что слишком долго.

— Мия, у тебя все хорошо? — лучше бы Анетта ушла. Сейчас я не в лучшем виде.

— Да… одну минуту, — пытаюсь привести себя в чувство. Ноги дрожат, в унисон рукам. Быстро вытираю салфетками рот и спускаю воду, уничтожая следы моей слабости.

Стоит мне выйти из туалета, как я тут же натыкаюсь на Анетту. Она ждет меня возле длинного ряда зеркал и раковин. Судя по ее вытянувшемуся от изумления лицу, мой вид оставляет желать лучшего.

— Тебе плохо? — спрашивает она, наблюдая за тем, как я пытаюсь реанимировать свой макияж и прическу. Вряд ли мне удастся ее обмануть, и я киваю, опираясь руками о столешницу раковины. Сейчас у меня нет сил оправдываться.

— Да… немного. Не люблю рыбу… БОЛЬШЕ не люблю, — усмехаюсь, разряжая обстановку. Срабатывает. Анетта хихикает и протягивает мне свою маленькую косметичку.

— Вот, держи.

С благодарностью принимаю ее любезную помощь. Анетта наблюдает за мной в зеркало.

— Можешь не рассказывать. Я тебя прекрасно понимаю. Когда я забеременела сыном, то меня также мутило от любой еды и ее запаха.

— Что? — я застываю с пудрой в руках, уставившись на отражение Анетты. Ее несколько смущает моя реакция и жесткий взгляд.

— Ой… прости, я не думала… даю честное слово, что это останется тайной.

На меня накатывает волна раздражения. Почему всегда все сводится к одному? На свете, что, нет других причин, чтобы человеку стало плохо!

— Я не беременна, Анетта, если ты об этом.

Брюнетка неловко заламывает пальцы.

— Нет? Боже… Прости, Мия. Просто Рэй так оберегает тебя… Вот я и решила, что ты… Сама понимаешь. Еще и все это, — она кивает в сторону туалета… Как неловко вышло.

Ее щеки краснеют, а на лбу выступает испарина. Не хочу ее успокаивать. В следующий раз не будет лезть не в свое дело. Злость не отступает, как бы я не пыталась взять ее под контроль. Заканчиваю приводить себя в порядок и отдаю Анетте ее косметичку.

— Спасибо.

— Мия, мне правда неловко.

— Если хочешь это исправить, то, пожалуйста, пусть то, что здесь произошло — останется между нами.

Анетта с готовностью кивает и натянуто улыбается.

— Даю слово!

— Вот и славно.

Я поправляю платье, и мы возвращаемся в зал. Надо отдать должное Анетте, до конца вечера она ни одним намеком не выдает нашу маленькую тайну.

Однако, полностью выдохнуть я могу лишь тогда, когда мы с Дэймоном, наконец, приезжаем домой. Я с невероятным облегчением снимаю узкое неудобное платье и забираюсь в душ. Чувствую, словно восстаю из мертвых. Теплая вода приносит невероятное облегчение. Тошнота больше не возвращалась, и в принципе, чувствую я себя уже намного лучше. Надо запомнить, против каких блюд мой организм устраивает бунт.

Заворачиваюсь в полотенце и выхожу в спальню. Дэймон лежит поверх одеяла и поднимает на меня взгляд. Его глаза тут же темнеют.

— Я выполнил часть уговора, и на ужин мы не опоздали… Теперь мне нужен десерт!

Мне не устоять перед его белоснежной улыбкой. Распахиваю полотенце и позволяю тому соскользнуть на пол.

— Что же… посмотрим, что я могу тебе предложить…

Дни до отъезда в Нью-Йорк пролетают незаметно. И чем ближе час отлета, тем больше я нервничаю. Вижу, что Дэймон тоже, хоть старается и не показывать этого. Разряжает обстановку Агнесс, которая летит с нами. Конечно, она высказывает крайнее недовольство, что мы так скоро улетаем из Майами, но в итоге принимает этот факт, как данность. Ее, да и меня тоже, утешает то, что скоро мы вернемся. Я настраиваю себя, что Нью-Йорк — это последний, финальный шаг к решению нашей проблемы, под названием «Шарлотта Вайз». Такая мотивация придает мне сил, хоть и чувствую я себя совершенно разбитой и беспомощной. Мое нынешнее состояние чем-то напоминает мне период, когда я угодила в клинику с острой анемией. Надо разобраться со своим здоровьем, не хочу лишний раз беспокоить Дэймона, он и без того слишком серьезно относится к подобным темам. Проверюсь при удобном случае, думаю на это у меня будет время.

Нью-Йорк, по сравнению с нашим тихим пригородом Ки-Бискейн, просто поражает своим размахом. Я уже отвыкла от шума и постоянного движения. Этот город, словно вечный двигатель, в котором смешалось все — автомобили, люди, высотки, дороги, проспекты и светящиеся билборды на каждом углу. Это все точно не для меня. Конечно, одно время мне не доставало такого ритма, особенно в первые дни, когда мы покинули Москву, однако, теперь я не представляю, как такая жизнь вообще могла мне нравится.

Квартира Дэймона в Аппер-Ист-Сайде на Манхэттене больше и просторнее, чем пентхаус в Москве. Ее западная сторона выходит на Центральный парк и это меня не может не радовать, ведь раскинувшейся внизу зеленый лес, со своей непередаваемой атмосферой и шармом, так напоминают мне наш рай в Майами.

Стоит нам переступить порог квартиры, Дэймон проводит мне краткий инструктаж. Его настойчивые рекомендации предельно просты. Они запрещают мне передвигаться за пределами этой квартиры без Маркуса. Мне даруется полная свобода, с четко очерченными границами ее пределов. В этом и есть мой парадоксальный муж. Но мне не к чему спорить. Я и без того не собиралась делать ничего такого провокационного.

В первый день пребывания я знакомлюсь с новым местом, помогаю Агнесс навести порядок. За длительное отсутствие здесь хозяина, по мнению женщины, все вокруг требовало срочных реанимационных действий, а персонал, который должен был поддерживать все в надлежащем виде — замене на более компетентный.

Несмотря на все старания Дэймона оградить меня от проблем, я вижу, что с каждым новым днем он становится все мрачнее. Пытаюсь узнать, в чем причина, но в ответ получаю строгий взгляд и сухие дежурные фразы. Он уезжает рано, а возвращается, когда я уже сплю. Ночью я чувствую, как его руки прижимают меня к себе, но утром он исчезает раньше, чем я просыпаюсь. Меня успокаивает хотя бы то, что он рядом. Пока…

В таком напряжении проходит неделя. Мои головные боли усиливаются, и порой становятся просто невыносимыми. Я знаю, в чем их причина. Это постоянное чувство тревоги. Я так хотела ехать с мужем в Нью-Йорк, но сейчас единственное мое желание — поскорее уехать отсюда. Этот город не приносит ничего, кроме разочарования.

В очередной раз Дэймон задерживается. Я снова ужинаю в одиночестве. Набираю его номер, но в ответ — длинные гудки. Он не торопится отвечать. И наверняка сегодня я снова встречусь с ним лишь сквозь пелену сонного забвенья. Он будто специально так делает, чтобы избавить себя от моих расспросов. Откладываю телефон в сторону, и тру пальцами виски. Я устала, хочу выдохнуть, но чувствую, что смогу сделать это еще совсем не скоро…

Вздрагиваю от неожиданности, когда телефон начинает вибрировать. Хватаю его, в надежде увидеть на определителе номер Дэймона, но это не он. Не могу поверить ушам, слыша в динамике звонкий голосок Микаэллы.

— Мия! — восклицает она, — я звоню высказать свое возмущение! Я узнала, что вы с Дэймоном в Нью-Йорке, почему не сказали?

Хотелось бы мне поделиться с ней истиной причиной, но не думаю, что имею на это право.

— Привет… Я не знаю… Слишком много дел навалилось…

На том конце провода раздается разочарованный вздох.

— Нет, не хочу ничего слышать. Мы должны встретиться, и не спорь! К тому же, я очень беспокоилась. Встретилась с Дэймоном, выходящим из клиники… Я уже было подумала, что с тобой что-то случилось. Ты же знаешь Рэя, отделался сухим приветствием, сказал, что очень спешит, и ничего толком не объяснил. Обидно, после стольких лет, он ведет себя так, словно мы едва знакомы.

Я ее прекрасно понимаю. Так Дэймон поступает и со мной в последние дни.

— Мика, прошу, остановись! — я обрываю ее торопливую речь, — послушай меня!

Микаэлла замолкает на полу слове. Надеюсь, она не сочтет мое поведение за грубость. В любом случае, уже поздно. Я заставляю ее прекратить свой бурный словесный поток. Мне необходима ее помощь.

— Мика, у какой больницы ты видела Дэймона?

— Что? — повисает удивленная пауза, после чего она неуверенно отвечает — Пресвитерианская клиника, тот большой медицинский центр на Манхэттене… Мия, что у вас происходит?

— Ничего… — Я стараюсь говорить как можно спокойнее, но от нее не утаится дрожь в моем голосе.

— Скажи, у вас все хорошо? Если нет… если Рэй снова взялся за старое и что-то вытворил…

— Мика, нет. Успокойся. Все совершенно не так, как ты думаешь. Наверняка Дэймон был в больнице по формальным делам. Он говорил, что собирается что-то уточнить по страховке… Я удивилась просто потому, что мы собирались поехать вместе, но видимо, что-то изменилось… В последнее время Дэймон целый день пропадает на работе, мне приходится работать дома… в общем… это все временные меры, с которыми пока приходится мириться…

Я пытаюсь судорожно придумать оправдание своей неосведомленности о том, где находится мой муж. Врать я никогда особо не умела, но надеюсь, Микаэлла поверила мне… Надо убедить ее и успокоить, чтобы она не стала звонить Дэймону сразу после разговора со мной. Для этого стараюсь как можно скорее отвлечь ее от этой темы.

— Я очень рада, что ты позвонила. Но сейчас твоя очередь делиться новостям. Как у вас обстоят дела с Оскаром?

Мика в мгновение ока забывает о своих подозрениях. Ее тон становится мягким, а голос вкрадчивым.

— Должна признаться, я сама не верила, что у наших отношений есть какое-то будущее. Но он… именно тот человек, с которым все легко и просто.

Я вспоминаю то, как поддержка Оскара спасала меня в моменты тотального отчаянья. Мика мечтательно продолжает.

— Именно про таких говорят — «хороший парень». Даже слишком хороший, — она усмехается в трубку, — не знаю, к чему все это приведет в итоге. Сама ведь понимаешь, расстояние — не лучший союзник в любви. Сейчас он в Москве, а я тут.

Мне не хочется верить, что между ними может все так просто закончиться. Я помню, как светились глаза Оскара на свадьбе. Нет, не думаю, что он так легко сдастся, если Микаэлла действительно ему дорога.

— Не глупи, Мика… Упустишь его и будешь потом жалеть. Ты ведь сама говоришь — Оскар хороший парень…

Девушка смеется.

— Бесспорно. Куда лучше Деймона. Я удивляюсь как ТЫ согласилась на такую авантюру, как Рэй. Ты очень смелая, Мия. Намного смелее меня. Я бы не смогла…

Ее слова звучат в моей голове, словно звук набата.

— Ты себя недооцениваешь. Ты ведь однажды тоже рискнула всем, и выиграла джекпот! — я помню рассказ Дэймона о смелом решении Микаэллы переехать в Нью-Йорк, благодаря которому ее жизнь круто изменилась.

— У меня был надежный союзник — я. А с собой компромиссы не нужны. Единственное, кто может спутать карты — собственная гордыня и эго. В твоем же случае, все куда сложнее. Я знаю Рэя, он, мать его, как атомная бомба. Неуравновешенная нервная система вкупе с отвратительным характером. Сегодня — он само великодушие, а завтра уже вколачивает твой мозг в асфальт…

— Я люблю его, Мика. Несмотря ни на что.

Она вздыхает и соглашается.

— Я знаю, Мия. Поняла еще там, в Москве, когда познакомилась с тобой. но честно, я поначалу испугалась за тебя. Думала у Дэймона совсем крыша слетела, найти замену Клэр таким изощренным способом…

— Мика, не надо… пожалуйста.

Меньше всего мне сейчас хочется вспоминать о еще одной неприятной для меня реальности.

— Прости. Я не хотела. А знаешь, давай не будем о грустном. Надо относиться ко всему с долей скептицизма. Проблемы, как правило, становятся таковыми, когда мы сами раздуваем их до вселенских масштабов. Кроме того, чтобы я сейчас не говорила, истина всегда такова, что и мне и всем девушкам нужны хорошие парни, но выбираем мы почему-то плохих. Изощренный садизм какой-то!

Я встаю на защиту мужа.

— Дэймон не плохой, это всего на всего особенности его характера.

Микаэлла снова смеется.

— Да он у него просто ужасный! Но я в тебя верю, и в вас верю. Тебе же уже удалось сделать невозможное. Приручить его! До сих пор не верится, что вы поженились!

Каким-то образом, с их отношений с Оскаром, мы снова переключились на нас с Дэймоном. Это опасная грань, и я спешу закончить разговор. Правда расплата не заставляет себя ждать — Микаэлла берет с меня обещание встретиться в ближайшее время. Надеюсь, что я не обману ее ожиданий.

Остаток вечера я провожу в тщетном ожидании Дэймона. Снова напрасно. Я жду его в гостиной, твердо уверенная дождаться его возвращения. Ближе к полуночи я все же проигрываю схватку со сном и плетусь в спальню. Не думала, что сегодня буду засыпать одна. Завтра я поговорю с Дэймоном. И с каждой минутой, проведенной в одиночестве, укрепляюсь в этом решении. Его молчание становится невыносимым, оно убивает меня. Я уже готова к скандалам, выяснением отношений, слезам и взаимным претензиям, только лишь бы не эта молчаливая пытка.

Мой сон выходит беспокойным. С каждым днем его населяют все больше страхов. Я мечусь по огромной пустой кровати, сгребая простыни в кучу. Мне снится злобный оскал Вайз, которая предстает в моей уставшей голове в образе шакала с длинными когтистыми лапами. Она тянет их ко мне, а я тщетно пытаюсь убежать. Ее смех звучит словно внутри меня и, в какой-то момент, мне начинает казаться, что он и вовсе принадлежит мне самой. Сжимаюсь в комок и всхлипываю, находясь на границе между сном и явью.

— Эй, детка…

Судорожно вздыхаю, ощущая теплые прикосновения мужа. Он здесь, и я опять не слышала, как он вернулся. Слезы сами катятся из глаз. Я боюсь, что Дэймон тоже мне снится.

— Милая, что с тобой? Ты плачешь? — я разворачиваюсь на спину. Дэймон нависает надо мной, стирая слезы большим пальцем. В его глазах растерянность и испуг.

— Мия? Что случилось?

Я не могу ответить. Именно в этот момент понимаю, насколько мне его не хватает. Просто тяну его к себе и обнимаю, обвив руками шею. Он понимает все без слов и подтягивает меня к себе.

— Прости… — шепчет он, зарываясь носом в мои волосы, — прости, что меня все время нет рядом.

Я забираюсь ему на колени. От его горячей кожи идет жар, и я согреваюсь.

— Пожалуйста, хватит, Дэймон. Поехали домой, — прошу я, прижимаясь к его груди. Он торопливо кивает, гладит меня по голове.

— Вот поэтому я и не хотел, чтобы ты ехала со мной. У меня много работы, я ведь и в прошлый раз практически ночевал в офисе…

— Но сейчас причина не только в этом, да?

Дэймон целует меня в лоб.

— С Шарлотт все улажено. Как только ее состояние стабилизируется, она отправится прямиком в Даннемор. Это исправительное учреждение для душевнобольных преступников. В Клинтоне.

Мое дыхание обрывается.

— Вот чем ты занимался все это время? Организовывал человеку, который хотел убить тебя — комфортное будущее? — я стараюсь держать злость под контролем.

— Не надо, Мия. Она — больна.

— Она хитра, продумана и лжива! — я отстраняюсь от Дэймона, чтобы видеть его глаза. Их черный цвет сливается с темнотой.

— Это тебе Чарльз сказал?

Я поджимаю губы, заставляя себя не кричать.

— Какая разница? Не в этом дело!

— А в чем тогда? Почему она не дает тебе покоя? — Дэймон тоже повышает голос.

— Потому что я злюсь на нее, как ты не понимаешь! Она стреляла в тебя! Она хотела тебя убить! Она хотела убить МЕНЯ! Почему я должна делать вид, что меня это не трогает?!

Дэймон внимательно слушает, а потом понимающе кивает.

— Я знаю, что ты чувствуешь. Но попробуй понять и меня. Настоящим злодеем был мой брат. Это он втянул ее во все это. И последнее, что я могу и должен сделать — помочь ей. На этом все. Я уже говорил тебе. Остальное зависит от Шарлотт. У нее будет шанс начать жить заново.

Он берет меня за руку, но в порыве отчаянья я выдергиваю ее. Что-что, но я не верю, что Шарлотт нужен шанс. Уверена, у нее совсем другие мотивы. Но вряд ли на Дэймона подействует такой слабый аргумент, как мое внутреннее нехорошее предчувствие.

— Мия, послушай… — он пытается поймать меня, но я уворачиваюсь. Хочу уйти и путаюсь в простынях. Благодаря этому Дэймон успевает схватить меня и прижать к постели, нависая сверху, — не убегай, остановись!

Я делаю последнюю попытку вырваться, хотя понимаю, что это бесполезно. Дэймон крепко держит меня за запястья, пригвоздив мои руки к месту.

— Отпусти меня, Дэймон! — глаза слезятся от подкатывающей обиды.

— Нет! — он отрицательно качает головой, — и не подумаю. Что ты собираешься делать? Убежишь посреди ночи?

— Я пойду спать в гостиную.

— Хочешь быть одна?

Стискиваю зубы в ответ.

— Мне не привыкать. Я засыпаю и просыпаюсь так уже неделю… Не все ли равно.

Дэймон смотрит на меня пристальным взглядом.

— Прости меня. Я даю слово, что скоро все закончится. Два-три дня — и мы будем дома.

Между нами повисает долгая пауза. Все это время мы просто участвуем в молчаливом противоборстве. Наконец, устало вздыхаю, и расслабляюсь в его руках.

— Прошу, оставь меня сейчас одну.

— Мия, я твой муж… я хочу быть рядом.

— Дэймон, прошу…

Он склоняется и пытается коснуться моих губ, но я отчаянно мотаю головой, уворачиваясь. Это больше распаляет его. Он опускается на меня сверху всем своим весом и не дает пошевелиться.

— Не люблю, когда ты злишься… но именно в таком состоянии я начинаю хотеть тебя еще больше.

— Отпусти…

Сейчас мне не до его игр.

— Будешь сопротивляться? Попробуй.

Я упираюсь кулаками ему в грудь, но он одним ловким движением перехватывает их и закидывает мне за голову.

— Неубедительно…

Тут же его губы накрывают мои, а язык вторгается в рот. В этом порыве столько ярости и страсти, что я задыхаюсь от нехватки кислорода. Все напряжение, копившееся целую неделю прорывается наружу, сминая нас двоих взрывной волной.

Еще несколько секунд сдерживаю себя, но контроль стремительно ускользает. Я во власти мужа, а он не согласен довольствоваться малым. Нас словно затягивает на дно гигантского водоворота. Все ниже и ниже, дальше от здравого смысла… Дэймон забывает о всякой сдержанности, его руки бесцеремонно рвут на мне ночную сорочку, обнажая грудь. В ушах стоит его порывистое тяжелое дыхание, смешанное с треском ткани. Дэймон больше не держит мои руки, и я впиваюсь ногтями ему спину. Он рычит, но в ответ лишь безжалостнее терзает мою грудь, кусает шею, ключицы. Его бедра уже движутся мне навстречу, требуя получить принадлежащее ему по праву. Он скользит ладонями вниз по моему животу, крепко обхватывает бедра и разводит мои ноги в стороны. Не успеваю ничего понять, как он вторгается в меня, издавая глухой стон. Выгибаюсь всем телом, принимая его максимально глубоко. Он берет меня грубо, словно его потребности стоят выше моих. Я вырываюсь, мне хочется показать ему, что я против таких грубых методов, но против своих истинных желаний не пойдешь. С каждым толчком его члена, мое сопротивление слабеет. Мы с Дэймоном идеально подходим друг другу, чувствуя допустимые грани обоих. И сейчас моя грань примет все, что он со мной делает, как бы я не пыталась убедить себя и его в обратном. Вся накопившаяся обида трансформируется во взрывоопасную смесь из обоюдной страсти и желания. Я хорошо знаю мужа, чтобы понять — это его метод извинения, так он показывает, насколько ему меня тоже не хватало. Сладкая агония поглощает нас, крики смешиваются со вздохами и стонами. Он во мне, не останавливается и не дает и секунды вздохнуть. Я умираю и воскресаю в его сильных руках, снова и снова. Не успеваю ничего осмыслить, как Дэймон переворачивает меня на живот и снова берет, на этот раз резко входя сзади. Зарываюсь лицом в постель, прикусываю простынь, чтобы не закричать от боли. Его проникновения становятся слишком глубокими и резкими. Пытаюсь инстинктивно отползти вперед, но Дэймон поднимается выше и снова настигает меня, обрушиваясь с удвоенной силой. Я упираюсь в мягкую спинку кровати головой, в то время как Дэймон ускоряется, продолжая осыпать меня безжалостными ударами.

Не знаю, сколько это длится, я теряю счет времени. Каждый его рывок внутри отдается умопомрачительной вибрацией в каждой моей клеточке. Мне больно, но эта боль исцеляет, и несет за собой дикое наслаждение. Несмотря ни на что, я не хочу, чтобы он останавливался. Я боюсь его отпускать, хочу чувствовать, что он мой.

Маркус молча заводит двигатель. Не оборачиваясь, строго предупреждаю его:

— Если ты хоть слово скажешь об этой поездке мистеру Рэю, полетят головы, Маркус. Так что держи язык за зубами.

— Что бы вы ни задумали, миссис Рэй, он все равно узнает.

Молча киваю. Отлично. Я не сомневаюсь в этом, но время пока на моей стороне.

Поездка занимает не больше получаса. У самой клиники, я надвигаю кепку на глаза посильнее и выхожу из машины. Чувствую себя преступницей. Интересно, для чего я это делаю? Для чего хочу встретиться с Шартотт? Сама не могу ответить, но ноги все равно уверенно несут меня вперед. На стойке регистратуры я протягиваю документы. Молодая голубоглазая девушка с любопытством разглядывает меня.

— Миссис Рэй? — она хлопает длинными ресницами, что-то сверяя в своих записях. Больше чем уверена, моя фамилия уже знакома ей, ведь Дэймон наверняка частый гость здесь в последние дни.

Я знаю, так просто меня никто не пропустит к Вайз. Наверняка, такие пациенты, как она, лежат в специальных палатах. Доступ к ним есть у строго ограниченного круга лиц. Мне придется импровизировать, чтобы попасть к ней. Что я и делаю.

— Мне необходимо консультация специалиста. Хочу сдать анализы.

Я стараюсь говорить спокойно, оставаясь холоднокровной. Девушка любезно улыбается и протягивает мне бланк для заполнения.

Заполнив данные, отдаю формуляр обратно и получаю направление ко врачу. Что ж, я в любом случае хотела провериться, вот и подходящий случай. Немного медлю, словно невзначай уточняя у девушки.

— Прошу прощения, мисс… — скольжу глазами по ее бейджу на груди, — Гибсон. Я не могу дозвониться до своего мужа, а мы обещали встретиться здесь. Знаете, ужасно боюсь всех этих процедур, и он обещал пойти со мной. Но боюсь, мы разминулись с ним. Вы мне не поможете с этой проблемой?

Она доверчиво кивает.

— Конечно… хотите объявлю, что вы его ждете здесь, по громкой связи?

— Нет, не надо. Это слишком деликатный визит, о наших семейных проблемах незачем ставить в известность всю больницу.

Девушка кивает с сочувственным взглядом.

— Как же тогда я могу помочь?

Небрежно пожимаю плечами.

— Проверьте пожалуйста в своих записях. Дэймон Рэй. Он навещает здесь свою знакомую. Ее имя — Шарлотта Вайз. Вы не подскажите номер палаты? Я наверняка найду его там.

Девушка секунду колеблется, но я изображаю самый умоляющий и невинный вид.

— Хорошо, — сдаётся она. Но только в случае чего — я вам ничего не говорила. Как правило, мы не предоставляем такую информацию.

Я торопливо киваю.

— Конечно.

Заполучив листок со злополучным номером палаты, я направляюсь прямо туда. Чем я ближе, тем больше трясутся мои руки. Наконец, впереди тот самый коридор. Палата Вайз — в самом его конце. На негнущихся ногах иду вперед, но тут же замираю как вкопанная. Дверь впереди распахиваются и выходит Дэймон. Следом за ним идет полицейский. К счастью, они разговаривают между собой, и я успеваю спрятаться за угол, оставаясь незамеченной. Сердце грохочет в груди, дыхание сбивается. Стены начинают покачиваться перед глазами. Я стараюсь унять волнение и сосредоточенно считаю свои вдохи и выдохи. Дэймон проходит мимо, направляясь в сторону лифта.

— Вам можно оставлять свой пост? — до меня доносится его недовольный голос. Полицейский отвечает низким хрипловатым басом.

— С ней ничего не станется. Захочет уйти — придется отгрызть руку, чтобы снять наручники.

Их шаги быстро удаляются по коридору, и вскоре стихают за дверью лифта. Меня прошибает ледяной пот. Держась за стену, выхожу из своего убежища и иду к палате. Голова все еще кружится. У входа медлю долю секунды, не особо представляя, что увижу внутри. Была ни была, я ведь уже здесь… Толкаю дверь и вхожу. В нос ударяет резкий запах медикаментов, и к горлу подступает тошнота. В палате царит полумрак. После яркого света коридора я щурюсь с непривычки.

— Вот это да… — знакомый голос заставляет меня вздрогнуть. Я часто моргаю, возвращая своим глазам способность видеть ясно. Зрелище слегка пугает меня. Женщина, прикованная к больничной койке наручниками с двух сторон, никак не ассоциируется у меня с высокой брюнеткой, которую я знала, как Шарлотту Вайз. Передо мной кто угодно, но не она. Женщина приподнимается на локтях и злобно таращится на меня впалыми покрасневшими глазами.

— Неужели это не галлюцинация? — она бешено вращает глазами по сторонам, и снова останавливается на мне, — какого хрена ты здесь делаешь? Пришла поиздеваться? Неужели Дэймон выпустил тебя из-под своего теплого крылышка? Или ты сбежала?

Ее горловой смех клокочет и эхом рикошетит от стен. Я теряюсь. До этого момента, я была уверена, что ее сумасшествие — просто блеф. Сейчас я в этом уже сомневаюсь. У меня пропадает дар речи. Я и без того не знала, что говорить, а сейчас и подавно.

— Но раз ты все-таки здесь, — Шарлотт резко садится, — СНОВА ЗДРАВСТВУЙ, Мия.

Мысли лихорадочно путаются. Вспоминаю скрытый электронный адрес с которого приходила та странная почта.

— Те письма? От тебя?

Она откидывает назад длинные спутанные волосы. Ее руки дергаются, и наручники на перебинтованных запястьях звякают о металлические поручни больничной койки. Она игнорирует мой вопрос и начинает бессвязно бормотать себе под нос:

— Я скучала… хотела развлечься… — она жалобно поскуливает, — Разве тебе не понравилось?

— К чему эти игры? — я делаю шаг ближе к ней. Шарлотт вскидывает бровь, провожая мои движения взглядом.

— Игры? Не понимаю, о чем ты. Это скорее по твоей части. Вам с Дэймоном нет равных в этом. А все чего хочу я — простого женского счастья. Разве я не имею на это права? Я ведь это заслужила…

Ее эмоциональное состояние крайне нестабильно. Она то хохочет, то через секунду начинает всхлипывать, сменяя горестные причитания злобным рыком.

— У тебя была возможность, но ты…

— Но я все просрала, знаю, — она резко перебивает меня, — хотя нет. Виновата не я, а ТЫ! — она дергается в мою сторону, и я невольно отступаю назад. Зубы Шарлотт скрежечат друг об друга.

— Откуда ты вообще взялась? Мы могли бы быть счастливы с Дэймоном! Я строила такие планы на Москву!

Я пытаюсь не давать реакцию на ее слова.

— Ты серьезно думаешь, что причина во мне? Вы расстались с Дэймоном задолго до нашего с ним знакомства.

— Что? — Вайз таращится на меня, словно сумасшедшей здесь была я, — задолго? Серьезно? Поэтому мы трахались на его рабочем столе в «Sity», пока ты бегала на свидания с Йеном!

Ее слова — как звонкая пощечина. Шарлотта усмехается моей реакции.

— Ооо, принцесса… Что с тобой? Ты не знала? Думала он такой весь из себя герой? Ждёт тебя и надеется? А я ведь предупреждала, что ты не особенная, а просто очередная шлюшка, которой просто повезло чуть больше, чем другим. И то, в этом не твоя заслуга. Ты простая жалкая копия той, которую Дэймон любил по-настоящему! Йен мне все рассказал!

Ее слова приводят меня в ярость. Эта женщина потеряла человеческий облик. Она просто озлобленное существо, тешащая у себя внутри разбитые вдребезги мечты и амбиции. Она верит, в то, что говорит и наверняка думает, будто ее слова задевают меня, но это не так. Они просто распаляют ненависть к ней ещё больше.

Сжимаю кулаки и решительно подхожу ещё ближе. Интересно, заметно ли по мне, насколько она мне противна и какое отвращение вызывает?

— Пусть так… Может ты и права, — я понижаю голос до шепота, — но эта шлюшка теперь носит фамилию Дэймона и каждый день засыпает и просыпается рядом с ним. А где ты? Где просыпаешься ты, Шарлотт?

Я надеюсь, ей больно. Пусть будет так. Я страдала куда больше.

— Ммм, умно-умно. Но как бы то ни было, это ненадолго. Ты забрала у меня все, забрала Дэймона, Йена. Тебе было мало одного, ты захотела все и сразу. Черта с два, я тебе прощу это. Ни-за-что.

Она рвет наручники и мечется по кровати, крича в мою сторону:

— Думаешь, что выиграла? Как бы не так! Чертова сука! Пошла вон отсюда!

Медленно подхожу к койке и останавливаюсь около ее ног, прямо напротив неё.

— Выпроваживаешь меня? Так скоро? Ты куда-то спешишь? Ты ведь сама говорила, что тебе скучно. Так как, мой приход поднял тебе настроение?

Она злобно фыркает в ответ.

— Могла бы не утруждаться и не тратить время на меня. Я сама найду тебя, когда придет время.

Обхватываю себя руками, выставляя между нами невидимую стену. Так я чувствую себя увереннее.

— А знаешь, я долго сомневалась… надо ли мне идти сюда. Не знала, что я хочу увидеть, узнать… Но теперь, все сложилось. Я поняла, для чего пришла. Дэймон… мой муж… уверен, что ты просто больна, и заслуживаешь второго шанса. И, благодаря тому, что я увидела сейчас собственными глазами, пожалуй, соглашусь с ним. Он прав. Ты действительно психопатка. Но заслуживаешь ты только места за решеткой. И поверь, я приложу все усилия, чтобы ты отправилась именно туда! Обратно!

Шарлотта внимательно слушает меня, но стоит мне замолчать, как она заливается громким смехом.

— Маленькая храбрая девочка. Желаю удачи.! Можешь сколько угодно разбрасываться пафосными речами, но завтра я отправляюсь в свое новое комфортабельное жилье… временное конечно, но все же. Я не насчитываю оставаться там надолго. У меня свои планы… на себя, и тебя… ну да что там, я ведь тебе уже рассказала. Так что убирайся нахрен отсюда!

Я горю от злобы и ненависти. Меня разбирает желание схватить подушку и придушить эту суку прямо сейчас. К счастью, или наоборот, к сожалению, судьба, а точнее мой желудок не дает воплотить задуманное. Внутренности скручивает в тугой узел, а горло опаляет жгучим рвотным позывом. Я прикрываю рот рукой и под изумленный взгляд Вайз, бросаюсь к двери. Едва успеваю вылететь в коридор, как мои ноги подкашиваются. Я падаю на пол, упираясь руками в пол. Все вокруг: свет, какие-то лица и голоса закручиваются в спираль. Я проваливаюсь в ее основание, и меня кружит вместе с ней. Кто-то кричит рядом, но я ничего не могу разобрать. Тошнота накатывает с новой силой, лоб покрывается испариной. Внутри словно взрывается бомба, превращая все внутренности в одно бесформенное месиво. В голове проносится страшная мысль, что мне конец. Почему я так себя запустила? Ведь мое тело посылало мне сигналы, предупреждало. Понимаю, что теряю сознание. Свет блекнет, и я отключаюсь.

Я открываю глаза, но даже мягкий приглушенный свет слепит меня. Приподнимаюсь на локтях и оглядываюсь по сторонам. В углу, на диване вижу Дэймона. На нем больничный халат и бахилы. Он дремлет, опустив голову на грудь и сложив руки на груди. Вокруг — больничная палата. Странное томящее чувство дежавю сжимает все внутри. Картинка кажется мне до боли знакомой. Я все это уже видела. Мы с этого начинали…

Который сейчас час? Оглядываюсь в поисках часов, но не нахожу ничего похожего. Моего телефона тоже нет поблизости. Судя по всему, уже довольно поздно. За окном темно, а на стене горит ночник. Он и освещает комнату.

Осторожно сажусь, стараясь не издавать ни звука. Не хочу разбудить Дэймона. Мне необходимо собрать мысли в кучу, прежде, чем он «убьёт» меня за мой поступок. Что со мной случилось? Как я здесь оказалась? Последнее, что помню, это как выбегала от Вайз, стараясь сдержать рвотный позыв. Хочу встать с кровати, но не получается. Что за? Мне мешает катетер в вене, от которого вверх убегает гибкий прозрачный шнур капельницы. Зачем это нужно? Прежде, чем успеваю выстроить мысленное предположение, двери палаты неслышно приоткрываются, и в проеме показывается высокий статный мужчина. Судя по его халату и голубой форме под ним — это врач. Он заглядывает в палату осторожно, но замечая, что я уже не сплю, перестает заботиться о тишине.

— Миссис Рэй, рад, что вы снова с нами! — жизнерадостно произносит он. — Я доктор Фитц, — мужчина косится на Дэймона, который в ту же секунду поднимает голову. Он быстро протирает заспанное лицо ладонями и встает. Доктор бросает на него мимолетный взгляд поверх маленьких прямоугольных очков в серебристой оправе, и подходит ближе ко мне. Его длинные пальцы прощупывают мое запястье, проверяя катетер.

— Отлично, — он добродушно улыбается и делает пометки у себя в бумагах, — сейчас предупрежу медсестру, чтобы утром поставила вам ещё одну капельницу.

Я рассеянно смотрю на капающее из пакета бесцветное лекарство, пузырьками убегающее в трубку. Перевожу взгляд на Дэймона. Его лицо остается бесстрастным. Я даже боюсь предположить, о чем он думает в этот момент и чего мне следует ожидать.

Доктор Фитц обходит кровать и берет формуляр, вставленный в нижний бортик кровати. Он перелистывает бланки один за другим, переодически обращаясь ко мне.

— Итак, миссис Рэй, как вы себя чувствуете?

— Хорошо, спасибо.

— Так и запишем…. Ну вот… Это не может не радовать. Вы заставили вашего мужа здорово поволноваться, — он улыбается, но Дэймон остается хмурым.

— Что с моей женой, док? — резко спрашивает он. Я не узнаю его голос. Так жестко и холодно он звучит.

— С вашей женой все хорошо, мистер Рэй. Она же сама сказала. Анализы готовы, конечно, они несколько меня настораживают… — он что-то внимательно читает в своих записях.

— Настораживает? — переспрашивает Дэймон, а я инстинктивно сжимаюсь, и вижу, что он тоже.

— Да… Но, думаю, это следствие тяжелого протекания токсикоза. На раннем сроке это вполне обычное явление.

— На раннем сроке? — я таращусь на доктора, не понимая, что он имеет ввиду. В ответ, тот поднимает на меня удивленный взгляд, следом переводит его на Дэймона и снова на меня.

— Что именно вас удивляет? Вы беременны, миссис Рэй. И токсикоз — это хоть и неприятный, но довольно распространенный спутник вашего интересного положения.

— Послушайте, док, — Дэймон первым приходит в себя, — посмотрите-ка еще раз в свои записи. Внимательнее, — с жестким нажимом произносит он. На его шее вздуваются вены, — Очевидно, вы что-то там у себя перепутали? Это ошибка!

Доктор Фитц опускает формуляр. У меня складывается ощущение, что слова Дэймона задевают его профессиональное самолюбие.

— Мистер Рэй, вы хотите упрекнуть меня в некомпетентности?

Дэймон слегка сбавляет обороты, однако градус накала все равно остаётся высоким. Спешу спасти ситуацию.

— Мой муж прав, доктор Фитц. Я не могу иметь детей. У меня полностью удалена одна маточная труба, и нулевая проходимость во второй из-за спаечных рубцов. Моя матка — это Франкейштейн, собранный из рваных лоскутов и того, что врачи сумели сшить по частям, — я вспоминаю выписку из истории болезни. Знаю ее дословно, каждую запятую и точку.

Доктор Фитц еще раз смотрит в формуляр.

— Очень интересно… если то, что вы говорите правда… Но, при всем моем уважении, у меня здесь — ваши анализы, и они принадлежат беременной женщине. Уровень ХГЧ соответствует сроку в девять — десять недель.

— Черт! Полная чушь! — Дэймон запускает пальцы в волосы и отворачивается. Доктор Фитц не может понять, почему он так странно реагирует на его слова. Бьюсь об заклад, мы первая пара, которая так неоднозначно воспринимает, казалось бы, радостную новость. Я тру лоб, пытаясь унять зудящий рой беспорядочных мыслей.

— Что ж, я вижу, что вы растеряны. Хотя, я не думал, что факт беременности застанет вас врасплох. Но это так. И все же, миссис Рэй, — он обращается ко мне, — я рекомендую провести процедуру УЗИ. Это безопасно, и даст более детальную и точную информацию о вашем состоянии…

— Я знаю для чего проводится УЗИ, -

Я уверена, что это все прояснит. Надеюсь, доктор Фитц не сочтет мой случай своим профессиональным крахом.

— Вы согласны?

Я утвердительно киваю. Первый шок проходит, уступая место здравому смыслу.

— Хорошо. В таком случае подождите несколько минут. Скоро я вернусь с оборудованием.

Доктор уходит, оставляя нас с Дэймоном наедине. Повисает долгое томящее молчание. Он так и стоит спиной ко мне, а я не решаюсь заговорить с ним первая, нервно теребя в руках край одеяла. Напряженную ситуацию спасает медсестра. Она толкает перед собой громоздкую стойку с аппаратом ультразвуковой диагностики и ставит его у изголовья моей кровати. Следом возвращается доктор Фитц.

— Ну вот, — он садится рядом и включает аппарат.

— Ложитесь, миссис Рэй. Поднимите рубашку. Судя по анализам, срок достаточный, чтобы не вводить трансвагинальный датчик. Попробуем посмотреть сверху.

Стоит ему выдавить небольшое количество геля мне на живот, чуть выше лобка, меня начинает бить настоящая дрожь. Я слышу, как стучат мои зубы, но это скорее от страха, чем от холода. И хоть я уже проходила эту процедуру много раз, все это было только для того, чтобы в конце слышать одну и ту же «хорошую», по мнению врачей, новость — «матку удалось спасти, без сохранения ее репродуктивных функций».

— Когда в последний раз у вас были месячные, миссис Рэй? — спрашивает доктор Фитц, надавливая датчиком мне на живот. Его вопрос ставит меня в тупик.

— Не знаю… После аварии у меня нет регулярного цикла.

— Все понятно…

Уверенными движениями доктор Фитц водит датчиком из стороны в сторону, скользя по коже вверх и вниз. Я безмолвно взываю к Дэймону о поддержке. Перехватываю его взгляд, умоляя быть рядом. Он колеблется, но потом все же, тяжело вздыхает и подходит ко мне. Его теплая рука опускается на мою ладонь и мягко сжимает пальцы. Близость мужа успокаивает. В палате стоит такая тишина, что я слышу как тикают стрелки часов на запястье Дэймона. Секунду спустя, доктор Фитц поворачивает монитор аппарата в нашу с Дэймоном сторону.

— Собственно, о чем я вам и говорил. Вот, смотрите.

Я всматриваюсь в экран и вижу небольшую черную фасолинку, в центре которой вырисовывается явное очертание чего-то или кого-то… отдаленно похожего на маленькую версию человека. Или это мне кажется? Я ошарашено оборачиваюсь на Дэймона, но судя по его вытянувшемуся лицу — если это и галлюцинация, то одна на двоих.

Доктор Фитц ставит датчик другим углом.

— Как я и говорил, маточная беременность в сроке 8 недель. Я немного ошибся, ставя срок по результатам анализа, но эта погрешность прощается мне, судя по тому, в чем причина. Показатели немного завышены, и это нормально в вашем случае… Вот, взгляните. Это — один эмбрион, — сильнее вдавливает датчик, — а вот и второй…

— В каком смысле? — мой голос срывается и тонет в беззвучном изумлении. Внутри «фасолинки» я вижу еще одного «человечка».

— Многоплодная беременность, — спокойно констатирует доктор, делая какие-то замеры.

Дэймон вздрагивает.

— Это значит…

— Это значит, что внутри вашей жены два ребенка, мистер Рэй, — доктор Фитц говорит так, будто мозг Дэймона вдруг превратился в такую же фасолину, как на экране.

— Не может быть… — я отказываюсь верить и мотаю головой, — это невозможно.

Доктор усмехается.

— Ну что ж, не верите глазам, тогда попробуем убедить вас по-другому. Сейчас услышите как бьются их сердца. Послушайте.

Он нажимает на кнопку и комнату наполняет равномерный звонкий стук.

— Это эмбрион номер один, а вот номер два.

Второе сердцебиение звучит также громко и четко.

— Убедились?

Дэймон поджимает губы и холодно отвечает.

— Да… более чем.

Я впадаю в какой-то транс. Это ведь точно не может быть правдой. По всем законам логики и медицины! Десятки компетентных врачей в свое время убеждали меня в этом. И я им поверила. Как я должна вести себя теперь? Это немыслимо…

В моей голове — пустыня, абсолютная пустота, но следующие слова доктора Фитца проносятся по ее высаженной поверхности колючим перекати-полем.

— К сожалению, я должен говорить правду, как она есть, — он продолжает водить датчиком по моему животу, — я думал, вы преувеличивали, рассказывая о вашем ранее поставленном диагнозе.

Я снова начинаю дрожать. Ну конечно. Всегда есть какое-то «но», а в моем случае его просто не может не быть.

Доктор качает головой:

— Забеременеть можно и с одной трубой, миссис Рэй. Это не редкость в моей практике, и никакого особо чуда а этом нет. Однако, прежде, чем я продолжу, ответьте мне с мужем на один вопрос?

Он поочерёдно смотрит на нас с Дэймоном снизу вверх.

— Эта беременность является для вас желанной?

Я прикусываю нижнюю губу. Что я должна ответить? Все это время я была уверена, что бесплодна, а тут, в одночасье весь мой мир переворачивается с ног на голову, и мне говорят, что я не просто беременна, а вынашиваю двойню…

— Я… не знаю, — сжимаю руку мужа. Он озвучивает мои мысли вслух.

— Что вы ждете от нас, док? Радостных рукоплесканий? Поставьте себя на наше место. Мы не планировали ничего такого. Эта новость — шок. Я ожидал услышать все что угодно, кроме этого. Я даже не знаю, как к подобному относиться. У меня и моей жены не было в планах становиться родителями. Думаю, вы и сами это видите.

Доктор Фитц устало вздыхает и снимает очки. По его лицу я догадываюсь, что он ожидал услышать нечто такое.

— Конечно, я все понимаю. Но мой вопрос — не праздное любопытство. Все складывается не очень благополучно. Я должен вас предупредить.

— О чем? — тихо спрашиваю я.

— Миссис Рэй, беременность — это уже довольно серьезная нагрузка на организм, в вашем же случае — она многоплодная. Даже не всякий здоровый организм может такое выдержать. У вас все куда сложнее. Ваша матка, миссис Рэй, сейчас не что иное, как бомба замедленного действия. Я насчитал порядка трех рубцов. Они уже проросли спайками, что чревато их расхождением по шву, когда матка будет расти. И это далеко не все, что может пойти не «по плану». Нарушения в кровотоке плаценты, ее преждевременные отслойки… я не могу предсказать все возможные сценарии развития событий.

— И что из этого следует? — спрашивает Дэймон, видя мое побледневшее лицо.

Доктор Фитц трет переносицу. Вижу, как тяжело даются ему эти слова.

— Ваша жена не сможет выносить этих детей, мистер Рэй. Шансы настолько невелики, что я не берусь их давать. Прошу прощения, но даже при самом удачном раскладе, вряд ли какой-либо специалист возьмет на себя риск попытать удачу и сохранить эту беременность. Судя по состоянию матки, проблемы начнутся уже довольно скоро. И лучше, если мы попытаемся что-то сделать уже сейчас, пока ещё можем что-либо предпринять. Это лучше, чем бездействовать и ждать, когда швы разойдутся внутри. В таком случае мы рискуем потерять не только оба плода, но и вас, миссис Рэй.

— И что вы предлагаете? — я даже представить боюсь, что он ещё может сказать.

— Для начала, я предлагаю вам поговорить с мужем… — доктор Фитц убирает датчик и протягивает мне бумажное полотенце, — единственный возможный вариант, в ваше случае, это провести удаление одного из эмбрионов. Мне жаль, но даже это все равно не даст стопроцентной гарантии, что вы сможете выносить оставшегося, однако, это хотя бы увеличит шанс, что к моменту, когда ваша матка исчерпает свои ресурсы — плод уже будет достаточно сформирован, чтобы мы смогли спасти его. Подумайте над этим…

Стоит двери закрыться за спиной доктора, как Дэймон бросается ко мне. Я никогда прежде не видела его таким. Каждый раз, когда думаю, что вот он — верхний предел его отчаянья, как жизнь подкидывает новый сюрприз, доказывая — нет, может быть еще хуже.

— Пожалуйста, Мия, давай не будем делать глупостей. Ты сама слышала, что сказал доктор.

Мой мозг еще не начал полностью работать. Он словно обложен ватой, сквозь которую не может пробраться смысл слов.

— Каких глупостей? Я беременна… — произношу эту фразу вслух и сама до конца не верю.

— Милая, Мия, посмотри на меня, — он садится на край моей постели и берет мое лицо в ладони. В его глазах плещется страх.

— Я знаю, что все это значит для тебя, но мы не можем…

— Нет, нет, Дэймон! — Кажется, до меня начинает доходить, куда он клонит. — Не смей произносить это вслух.

Я опускаю руки на свой живот, инстинктивно пытаясь защитить две фасолинки внутри меня.

— Даже не думай, Мия. Я не подпишусь под твою очередную авантюру! На это раз не выйдет! — он сверлит меня взглядом.

Выворачиваюсь из его рук и отстраняюсь. Он только что сравнил то, что сейчас происходит с нами — авантюрой? Мне впервые хочется дать ему затрещину, чтобы он пришел в себя.

— Ты говоришь о детях, Дэймон. О твоих малышах, которые находятся здесь, — я снова опускаю ладонь на живот.

Дэймон вскакивает с кровати, широкими шагами меряя палату от стенки до стенки.

— Мия, ты же сама слышала! Ты не сможешь их выносить. На кону — твоя жизнь!

Я подтягиваю к себе колени, сжимаясь в комок.

— Значит, я рискну ей.

— Черта с два! — вскрикивает он и замирает. Его глаза пылают, ноздри раздуваются. Кажется, еще секунда, и он воспламенится, — ты не хочешь сначала услышать мое мнение?

— Я уже знаю, что ты скажешь. И никогда на такое не соглашусь, — я мотаю головой, сжимаясь еще больше.

— Значит вот так просто, ты хочешь оставить ребенка, вопреки здравому смыслу?

— Ребенка? — поднимаю на него затуманенный от слез взгляд, — их двое, Дэймон, ты забыл? И я не позволю забрать ни одного из них.

Он издает мучительный стон.

— Это невозможно…

— Однажды мне это уже говорили…

— Это не одно и то же! — он срывается на крик.

Я не вижу смысла спорить. Что бы Дэймон не сказал, я не изменю свое решение. Больше я не позволю никому убедить себя в своей слабости. Моих сил хватит на нас троих. Я просто знаю это и все.

— Ты поступаешь нечестно… — Дэймон опускается на диван и роняет голову на руки, — я не смогу жить, если с тобой что-то случиться…

В горле встает огромный ком. Мне хочется подойти к нему, но к моей руке все еще подсоединена капельница. Он тихо продолжает.

— Когда я вышел сегодня из клиники и увидел у входа Маркуса, то сразу все понял. За те пять минут, которые я потратил, чтобы вернуться к палате Шарлотт я успел прокрутить в голове с десяток самых страшных сценариев. И я едва не умер, увидев тебя на полу, в окружении врачей.

Его кулаки предательски дрожат. Только сейчас я замечаю, что костяшки на них содраны в кровь.

— Дэймон, что с твоими руками? Ты ведь никого не…

Он морщится.

— Не переживай. Пострадала лишь стена.

— Прости, что в очередной раз не оправдала твоих ожиданий, — сама не знаю, что именно имею ввиду. Думаю, все и сразу.

Дэймон горько усмехается.

— Если ты что-то вбила себе в голову, то ничто не сможет это оттуда вытащить, ведь так?

— Как и ты.

— Твое упрямство — это мое проклятие. Скажи, — он поднимает на меня покрасневшие глаза, — для чего тебе понадобилось встреча с Шарлотт? Что тебе это дало?

Память молниеносно переносит меня в палату с прикованной к кровати Вайз.

— Хотела избавить тебя от необходимости возиться с ней. Ехала с четким планом придушить мерзавку.

По лицу Дэймона скользит тень печальной улыбки.

— Не замечал в тебе раньше такой жестокости.

— Когда твой муж предпочитает твоему обществу компанию той, которая хотела прикончить тебя, и не такие мысли полезут в голову.

— Ты говоришь глупости.

— Глупости? Почему же? Сколько раз ты у нее был за эту неделю?

Я снова чувствую прилив злости. Хотя, может так действует мое неожиданно открывшееся положение. Наверное, всему причиной какие-то гормоны, или чем еще там беременные оправдывают свои неконтролируемые перепады настроения? Дэймон сжимает кулаки.

— Не так много, как ты думаешь. Ты много чего не знаешь…

В груди что-то больно сжимается.

— В этом я как раз не сомневаюсь. Как, например того, что ты спал с ней в Москве, в то время как ставил мне ультиматумы.

Глаза Дэймона широко распахиваются.

— Это она тебе сказала?

Я не могу понять, удивлен он или испуган, что я знаю об этом. Киваю в ответ, на что Дэймон приходит в ярость.

— И ты вот так просто поверила? Думаешь, я настолько животное?

Вскидываю подбородок.

— Ты мне скажи…

Он подходит ко мне и смотрит сверху вниз. Выдерживаю его полный ледяного холода взгляд, хоть внутри все дрожит от непривычного страха. Я что, боюсь его? С чего бы это?

— Я знаю, зачем ты это делаешь…., - скрипит зубами он, — хочешь возненавидеть меня, чтобы без зазрения совести выбрать ИХ, — он указывает мой живот, — но я не дам тебе такой возможности! С той самой минуты, когда ты свалилась на меня в том чертовом лифте, я не просто ни к кому не прикасался, я думать не мог ни о ком, кроме тебя! И мне противна мысль, что ты смогла вот так просто поверить словам чекнутой стервы, обвинив меня в том, что я не делал.

Где-то внутри меня отпускает пружина напряжения. Я всем сердцем хотела услышать от него именно такой ответ, но кое-что в нем меня все равно настораживает.

Делаю усилие над собой, отгоняя тревогу. Это все еще мой муж, я не должна бояться его. Приподнимаюсь на коленях, чтобы быть на одном уровне с его лицом, беру ладони Дэймона в свои и прежде, чем он успевает что-либо свозразить, опускаю их себе на живот. Прижимаюсь к нему и порывисто шепчу, прямо в его приоткрывшиеся губы:

— Это наши малыши… Они — это ты, Дэймон. А я люблю тебя больше всего на свете. Как я могу выбрать кого-то из вас? Прошу, не заставляй меня это делать, умоляю!

Я целую его, но в ответ не чувствую ничего. Дэймон застывает в холодном бездействии. Я отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза, и, упираясь в стеклянный стальной взгляд, понимаю все без слов. Он не считает этих детей — чудом, он уже вынес им приговор…

Сглатываю горький ком обиды. Мысли хаотично путаются друг с другом. Что дальше? Почему он молчит? Почему, черт возьми, он ничего не говорит!!

Скулы Дэймона сводит в жесткой гримасе.

— Так ты намерена сохранить беременность?

Утвердительно киваю, отчаянно цепляясь за его близость, но он порывисто вздыхает и снимает мои руки со своей шеи.

— Я не могу, Мия. Прости, но не хочу видеть, как ты обрекаешь себя на верную смерть.

Он отворачивается и снимает халат, Напряженно наблюдая за его движениями, мысленно молю Бога, чтобы он остался. Однако, наверху меня никто не слышит, как не слышит и мой муж. Дэймон бросает халат на диван и, слегка покачиваясь, идет к двери.

— Дэймон! — окрикиваю его, но он не отвечает, — ты вот так просто уйдешь? Снова?!

Он замирает, все еще стоя ко мне спиной. Меня душат слезы. Слишком много дежавю за последние двадцать четыре часа. Это одно из самых страшных…

— Кого ты обвинишь на этот раз? Снова Шарлотт? Или мою мать? Признайся, что ты просто струсил! Опять!

Он поворачивает голову, и я замечаю блестящие в его глазах слезы.

— Что ж… Признаюсь. Я боюсь тебя потерять. Но в этот раз, я не намерен так просто сдаваться. Я все еще твой муж, Мия. И ты не вправе принимать подобные решения без моего согласия. Если мы не сможем урегулировать этот вопрос мирно, я пойду до конца. Даже не сомневайся.

Не дожидаясь моего ответа, он отворачивается и выходит из палаты.

Меня накрывает волна липкого жгучего страха. Что он имеет ввиду? Почему говорит так, будто я — юридический контракт, требующий судебного урегулирования? Он ведь не может сделать ничего против моей воли? Или может? Я начинаю дрожать. Впервые, чувствую себя совершенно беспомощной и уязвимой. Если раньше я могла быть уверена, что Дэймон — моя защита, то куда мне бежать, если защита потребуется от него?

Нервы сдают, я вздрагиваю от каждого шороха за дверью. До утра мне удается немного вздремнуть, но с наступлением нового дня предательские мысли лезут в голову. Что дальше? Как убедить Дэймона, что я отдаю себе отчет в том, что делаю. Как достучаться до него, если он отказывается слушать? Свой телефон я нахожу в пакете с личными вещами. Сразу же набираю его номер, но в ответ слышу короткие гудки. Он сбрасывает мои звонки.

Вскоре в палату приходит медсестра, мне снова ставят капельницу, и с первыми живительными каплями я чувствую, как мне становится легче и свободнее дышать. Может, так действует лекарство, а может — меня согревают мысли о теплом и светлом, что каждую секунду развивается и растет у меня под сердцем. Я ведь никогда не задумывалась, как это — быть для кого-то целой вселенной, источником жизни и надежды на будущее. Все это время таковым для меня был Дэймон. А теперь я в ответе за два крошечных комочка. Они — плод нашей любви, мы их создали, вопреки всему, вопреки самой судьбе, почему же он не чувствует того же, что и я?

Тихий стук в дверь заставляет меня отвлечься. На глаза наворачиваются предательские слезы, когда я вижу Агнесс. Она выглядит растерянной и испуганной, но при виде меня, ее лицо озаряется светлой улыбкой.

— Здравствуй, милая…

Она торопливо проходит в палату и нерешительно замирает у порога. Это последняя капля. Не знаю, что со мной, но я резко сажусь и протягиваю к ней руки, словно маленькая девочка. Слезы градом прорываются наружу. Мне жизненно необходимо, чтобы кто-то меня поддержал. Я безумно устала. Агнесс поджимает губы. Ее глаза начинают блестеть. Больше ей ничего не надо говорить. Она быстро идет ко мне и садится на край постели. Я тут же порывисто обнимаю ее, горько всхлипывая. Агнесс терпеливо ждет, пока я даю волю эмоциям. Все это время она гладит теплой морщинистой рукой мои волосы и тихо приговаривает мне на ухо.

— Тшшш…поплачь, милая, не держи в себе. Все будет хорошо… вот увидишь.

Спустя несколько невероятно долгих минут, я, наконец, отстраняюсь. Агнесс улыбается своей согревающей материнской улыбкой, и убирает с моего лица упавшие пряди волос.

— Он рассказал, да? — я не собираюсь долго ходить вокруг да около. Если Агнесс здесь, значит, она узнала где, я от Дэймона. Женщина едва заметно кивает.

— Да. И я так рада за тебя, за вас обоих, милая.

Она сжимает мою ладонь.

— Где он, Агнесс? Где Дэймон? Почему он не здесь!

Она виновато потупляет взгляд.

— Не знаю, Мия.

— Он был зол, да, когда пришел? — я догадываюсь, почему она отвечает так неохотно, — что он сказал? Прошу, Агнесс, не надо беречь мои чувства. Я держу себя в руках.

— Мия, тебе необходимо четко понимать, что Дэймону сейчас тоже нелегко. Он растерян не меньше, чем ты. Дай ему немного времени, чтобы принять все это. Он просто очень за тебя боится, страх не дает ему в полной мере осознать, какое чудо с вами произошло.

Она ласково проводит рукой по моему подбородку. Снова накатывают слезы. Я изо всех сил стараюсь их сдержать.

— Агнесс… Он не считает это чудом. Не считает, — качаю головой, поджимая губы.

— Я его хорошо знаю, Мия. Скоро он успокоится.

— Что он сказал? Он наверняка назвал меня сумасшедшей?

Агнесс добродушно отмахивается.

— Нет, что ты. Я готовила завтрак на кухне, когда мистер Рэй вернулся домой. Он был спокоен, даже чересчур, я бы сказала. Это и вызвало у меня опасения.

— Только это? — по нервно бегающим глазам Агнесс понимаю, она что-то не договаривает, — Агнесс, я сейчас меньше всего настроена играть в шарады. Что произошло?

Она тихо вздыхает.

— Он пьет. Принес с собой бутылку виски и опорожнил почти половину буквально за несколько минут. Тогда-то он и рассказал все. У вас правда будут близнецы?

Я понимаю, что она пытается увернуться от разговора о Дэймоне, отвлекая меня на малышей, но я коротко киваю и вновь возвращаю ее обратно. Сейчас мой муж волнует меня не меньше, чем ее — мое положение.

— Агнесс, ты должна вернуться домой! Ты не должна оставлять его одного. Он может натворить глупостей!

Она понимает мое беспокойство и успокаивает меня в ответ.

— Не переживай. Для глупостей он сейчас слишком пьян. А я не могла не приехать. Кстати, — она кивает на стоящую в углу сумку, — я взяла на себя смелость и собрала для тебя кое-какие вещи. Когда тебя отпустят домой?

Я обхватываю себя руками.

— Хотела бы я знать наверняка. Надеюсь, скоро я смогу выйти отсюда. Но думаю, ближайшие несколько месяцев выдадутся очень тяжелыми. Спасибо, Агнесс. За все.

Женщина снова обнимает меня, и в этот момент в палату входит доктор Фитц.

— Кхм, — он откашливается и Агнесс быстро встает.

— Что ж, я, пожалуй, пойду. Тебе надо побольше отдыхать. Я еще приду, милая.

Она уходит, оставляя нас с доктором вдвоем. Я интуитивно напрягаюсь, видя его сосредоточенное лицо.

— Доброе утро, Мия. Как ваше самочувствие? — спрашивает он, снимая с шеи фонендоскоп.

— Спасибо. Мне намного лучше. Скажите, когда я смогу поехать домой?

Доктор Фитц грустно усмехается. Мне не нравится то, как он на меня смотрит. Внутри шевелится тревога. Опять. Кажется, теперь я ищу подвох везде, будто весь мир объявил мне войну, или я ему.

— Миссис Рэй, я должен вас огорчить, но вы еще какое-то время побудете здесь, под наблюдением специалистов… — он неловко медлит, но потом подходит ко мне и мягко просит.

— Поднимите, пожалуйста, рубашку, мне необходимо послушать вас.

Пока он совершает надо мной врачебный осмотр, я внимательно наблюдаю за его хмурым выражением лица. От жизнерадостности, с которой он вчера сообщил, что я беременна, не осталось и следа.

— Миссис Рэй, — доктор Фитц заполняет формуляр, старательно избегая смотреть на меня, — понимаю, что эта тема весьма деликатная, но я должен спросить еще раз — вы поговорили с мужем?

По коже проходит холод.

— Можно сказать и так…

— Значит вы знаете, что он настаивает на аборте?

От этого слова меня передергивает, а легкие сжимаются от нехватки кислорода.

— Это он сказал?

Доктор Фитц снимает очки и сжимает пальцами переносицу.

— Миссис Рэй, буду с вами предельно честен. Я имел весьма неприятный и категоричный разговор с мистером Рэем. Он не рассматривает другого варианта.

Все-таки я зря не ударила Дэймона, когда он был здесь. Чтобы подобные мысли больше никогда не приходили ему в голову.

Доктор продолжает.

— Но заставить вас я не могу, и не имею права. Окончательный выбор можете сделать только вы. Однако, прежде, чем вы скажете «нет», в чем я не почему-то не сомневаюсь, хочу, чтобы вы послушали мое мнение. То же самое я сказал и вашему мужу. Причина, по которой я вам настоятельно не рекомендую сохранять эту беременность — высокая вероятность разрыва рубцов на тканях вашей матки. Сколько времени прошло с момента той операции, миссис Рэй? Чуть больше полугода? Это не срок для восстановления после таких тяжелых вмешательств. Внутренние швы несостоятельные, они не выдержат нагрузку стремительно растущего плода. А у вас их двое…

Голос мужчины понижается до тихого шепота. Он продолжает свое методичное убеждение.

— А знаете в течении какого времени нужно провести экстренную операцию при разрыве матки, миссис Рэй? — он на секунду замолкает и поднимает на меня взгляд, — двенадцать минут… Двенадцать минут, прежде, чем погибнет не только плод, но и мать…

— Это написано в вашем практическом руководстве? — я не хочу даже думать о подобном сценарии, но доктор Фитц печально качает головой.

— Нет, миссис Рэй. Увы, это не теоритическое руководство, это мой личный опыт. На моей совести две жизни. Это было несколько лет назад. От первых болевых симптомов, до момента, как мою пациентку привезли в уже подготовленную операционную, прошло шестнадцать минут. Ребенок погиб внутриутробно практически сразу, а вот за жизнь матери мы пытались бороться, правда безуспешно. Обширное внутреннее кровотечение и околоплодные воды в брюшной полости… и вот на нашем операционном столе — труп совершенно здоровой девушки, вторая беременность которой протекала без патологий, не считая рубца после кесарева сечения в анамнезе… Как думаете, что я мог сказать безутешному мужу и их двухгодовалой дочке?

Я сглатываю и нервно заламываю пальцы.

— Доктор Фитц, можете сказать моему мужу, что вы провели со мной предупредительную беседу. К сожалению, на мои звонки он не отвечает. Я осознаю все риски, и подпишу все соответствующие документы об отказе от операции. Можете не беспокоиться, в случае, если я… — Мой голос невольно начинает дрожать, но я усилием воли заставляю его звучать твердо, — в общем, никаких судебных исков против вас и клиники не будет.

Доктор Фитц еще какое-то время пристально смотрит мне в глаза, а потом шумно вздыхает.

— Хорошо, миссис Рэй. Я подготовлю бумаги. И раз уж вы твердо намерены сыграть в эту русскую рулетку, позвольте дать вам совет. Быть может, это спасет жизнь вам и вашим детям.

Я утвердительно киваю.

— Найдите частного врача-акушера, который будет с вами каждую минуту, с той самой секунды, как вы покинете нашу клинику. Пусть он превратится в вашу тень, и будет начеку и днем и ночью. Только так, и никак иначе.

Доктор Фитц уходит, а я пытаюсь заснуть. Для меня это единственное спасение от мрачных мыслей. Они налетают как воронье, треплют со всех сторон, раздирая внутреннее спокойствия цепкими когтями сомнений и мрачных предчувствий. Мои малыши, мой муж, моя жизнь, все балансирует на грани обрыва, и я должна во что бы то ни стало удержаться на его краю.

Уверенная сильная рука опускается мне на живот. Плавно очерчивая линии мышц, она скользит вниз, к внутренней стороне бедра и мягко сдавливает кожу. Длинные пальцы ловко находят сокровенную точку, от прикосновений к которой я закусываю губу и прикрываю глаза от наслаждения. Чувствую спиной разгоряченное тело мужа, он крепко держит меня в руках, прижимая к себе. Губы оставляют дорожку из влажных поцелуев от шеи до плеча… Его прерывистое тяжелое дыхание, запах моего любимого парфюма, все это — оружие обольщения, оно дурманит мой рассудок, отключает разум… Дэймон, я…

О Господи!

Я резко сажусь в постели, разбуженная собственным стоном. За окном уже темно. Трясущимися руками провожу по волосам. Неужели мне и правда, приснился эротический сон с участием мужа? Не только мой мозг посылает мне ежесекундные сигналы, что Дэймон нужен мне, теперь на его сторону перешло и тело.

Я встаю, усилием воли заставляя себя дышать размеренно и спокойно. Мне необходимо остыть и привести свои возбужденные мысли в порядок. Капельницу сняли вечером, поэтому теперь я не ограничена в движении. Подхожу к окну и прижимаюсь лбом к прохладному стеклу. Внизу кипит город с его многомиллионными жителями и их проблемами. Наверняка, сейчас у кого-то они куда серьезнее, чем мои, но для меня, то, что происходит в нашей с Дэймоном жизни — апогей катастрофы.

Вот уже третий день он полностью игнорирует меня. С утра снова приходила Агнесс. Наш короткий разговор с любой темы неизменно сворачивал в одном и том же направлении.

— Мистер Рэй снова спрашивал про вас, Мия.

— Почему же он сам не приедет?

Агнесс тяжело дается происходящее. Всякий раз, видя мое хмурое лицо, она сжимает губы в тонкую линию и сокрушительно качает головой.

— Господи, как мне невыносимо видеть вас такими… Мистер Рэй бродит дома из угла в угол, как запертый зверь в клетке, ты здесь… Мне так больно от этого. Ну почему вы не можете просто поговорить? Вы ведь сведете друг друга с ума…

Сейчас ее слова звучат в моей голове и правда, словно пророчество. Я схожу с ума без него. Но разговоры нам не помогают. Мы пытались. Мне так нужен Дэймон, что я чувствую, будто задыхаясь от неконтролируемого желания бросить все и прижаться к нему… как во сне несколько минут назад. Нет, это невозможно. Пока он не поймет, что его протест ни к чему не приведет, мы так и будем мучить друг друга, отстаивая свою правоту. Сначала я дико злилась на Дэймона, но у меня было достаточно времени, чтобы успокоиться и поставить себя на его место. Что бы делала я, если бы он предпринял нечто такое, ставящее под угрозу его жизнь? Смогла бы я безропотно принять его выбор? Конечно, нет. Я бы тоже боролась до конца, дралась изо всех сил. Но в данной ситуации все совсем по-другому. Я прижимаю ладони к пока еще плоскому животу. Я уже безумно люблю эти два крошечных комочка внутри себя. Не знаю, кто это, мальчики, девочки, да и есть ли какая-то разница. Дэймон тоже их полюбит, когда перестанет бояться, когда поймет, насколько это важно для меня, и для него. Не сразу, но я уверена, так и будет.

Я вздыхаю и возвращаюсь в постель. Если верить обещаниям доктора Фитца, завтра еще одна ночь — и я смогу отправиться домой. Не знаю, как пройдет наша встреча с мужем, но я молю Бога, чтобы она настала поскорее.

Утром меня будит навязчивая вибрация телефона. Я с трудом открываю глаза и не сразу понимаю, что происходит. Несколько секунд растерянно оглядываюсь по сторонам. Сквозь приспущенные жалюзи, в палату пробиваются первые рассветные лучи. Наконец, до меня доходит, что мне звонят. Беру телефон и с минуту просто глупо таращусь на экран, на котором определяется номер… Дэймона. Поверить не могу. Может, я все еще сплю?

— Дэймон… — мой голос дрожит, когда я отвечаю, но грозный и надрывный крик быстро развеивает все мои иллюзии и надежды на чудо.

— Мия! Какого хрена ты делаешь! — мне кажется, будто это не мой муж, но сквозь хрип я все же узнаю до боли родной голос. От этого мое сердце сжимается. Я разговариваю с ним в первый раз с момента, как он ушел. И если честно, я думала, что он уже смирился… или хотя бы на пути к этому. Я жестоко ошибалась.

— Я дал тебе время, чтобы ты все обдумала, чтобы поговорила с врачами, приняла необходимость сделать правильный выбор, но твое упрямство граничит с безумием!

— Дэймон, послушай… доктор Фитц…

Его рык не дает мне вставить и слова.

— Ты спятила! Пойми! Ты думаешь, ему есть до тебя какое-то дело! Сегодня мне звонили адвокаты из клиники! Ты подписала документы об отказе от операции? Не имеешь претензий..?! Как ты вообще додумалась до такого! Ты сняла с них любую ответственность в случае… Господи! — он задыхается от крика. Я слышу грохот и треск. Вздрагиваю, даже боясь представить, что там происходит.

— Твою мать! Маркус! Быстрее!

Дэймон обращается уже не ко мне. Меня накрывает паника. Что он делает?

— Я сейчас приеду, Мия! С меня хватит! Пора заканчивать это!

Как только в трубке раздаются короткие гудки, меня подбрасывает на месте. Что значит «заканчивать»? Зная импульсивность Дэймона, на этот раз пострадать может не только штукатурка на стене. Судорожно заламываю пальцы. Что мне делать? Остановить его? Как? А если это кончится плохо? Уставший и воспаленный переживаниями последних дней мозг, подсказывает единственно верное решение. Бежать, исчезнуть, спрятаться, все что угодно, но я не позволю никому тронуть ни меня, ни моих детей.

Хватаю сумку и быстро достаю принесенные Агнесс вещи. Мысленно благодарю ее за это. Скидываю больничную рубашку и натягиваю свитер и штаны. Не слушающимися пальцами затягиваю волосы в узел. Все, что может мне потребоваться, чтобы… что? Что я собираюсь делать? Сама не знаю. Но сейчас времени это обдумывать нет. В голове одна мысль — бежать, бежать, бежать. Я должна выиграть время. Бросаю документы и телефон в сумку, приоткрываю дверь палаты, осторожно выглядывая наружу. В коридоре снует персонал, вокруг царит утренняя суматоха. Это как раз мне на руку. Выскальзываю из палаты, и, опустив голову вниз, незаметно иду к лифту. Молюсь, чтобы никто не обратил на меня внимания. Вот до спасительных дверей остается всего несколько метров. Пристраиваюсь за широкоплечим санитаром, толкающим перед собой тележку с какими-то коробками. Впереди открываются двери лифта, но вместо облегчения я чувствую приступ тошноты. Ее вызывает дикий страх. В лифте — Дэймон. Как он успел так быстро приехать? Адреналин берет управление моими действиями на себя. Я вжимаюсь в стену. Рядом со мной — техническая комната. Не задумываясь, распахиваю дверь и быстро прячусь в темной душной коморке. Спустя несколько секунд в маленькое окошко вижу проносящегося мимо Дэймона. Успеваю заметить его красные дикие глаза. По коже бегут мурашки. Что дальше? У меня нет времени колебаться и медлить. Прятаться здесь не выйдет долго. Стоит Дэймону увидеть пустую палату, он все поймет, и тогда, уверена, перевернет всю клинику, чтобы найти меня. Единственный выход — опередить его. Я открываю дверь и быстро иду к лифту. Мои шаги переходят на бег. Быстрее, еще быстрее. Скрыться, как можно скорее. В спину раздается громкий, полный злости крик.

— Где моя жена, мать его! Я вас спрашиваю!

Я уже у лифта. Судорожно нажимаю на кнопку вызова, и к счастью, двери открываются сразу же.

— Моли Бога, чтобы она была здесь! — я вижу, как в конце коридора Дэймон хватает за грудки оторопевшего доктора Фитца. Горло сжимается в тугом спазме. Это страх не дает слезам прорваться наружу. Я понимаю, что вот он — конец. Как раньше больше не будет. Никогда. Дэймон не простит мне этого. И я ему тоже.

Повинуясь какой-то невербальной связи, в момент, когда двери лифта начинают закрываться, скрывая меня за собой, Дэймон поднимает голову. Ловлю его разъяренный отчаявшийся взгляд. Он тоже видит меня, и в этой секунде проносится вся наша жизнь. Все безграничное счастье, которое было таким недолгим…

— Мия!!! — его рев тонет в гуле больничного коридора, сменяясь глухой тишиной лифта. Время, пока я спускаюсь вниз, кажется вечностью. Первое, что приходит на ум, это улететь в Москву, прямо сейчас. Но Дэймон наверняка будет думать так же. Он знает, что здесь, кроме него, у меня никого нет. Спрятаться я смогу только в России. Это слишком легко. Аэропорты — первое, где он будет меня искать. А с его связами и возможностями, проверить рейсы не составит труда. Нет, нужно выждать. Я не могу сделать это прямо сейчас. Нужно немного подумать. Телефон… Он тоже приведет ко мне… На ходу достаю из сумки мобильный, и не долго думая, незаметно оставляю его на стойке регистратуры, проходя мимо нее к выходу. Мне нужен одноразовый номер, который нельзя отследить.

У меня в запасе есть не больше минуты, пока Дэймон спуститься вниз. Вылетаю на улицу и панически оглядываюсь. Нужно поймать такси, но на полупустой парковке в такой ранний час еще толком никого нет. Бросаюсь вперед, оглядываясь через плечо, в любую секунду ожидая погони.

Думай, Мия, думай. Должен быть выход. Вдруг, прямо передо мной тормозит черный «БМВ». Я замираю как вкопанная. Безысходность вот-вот грозит раздавить меня под всей тяжестью осознания — это тупик. Передняя дверь автомобиля распахивается, за рулем — Маркус. Я в ловушке. Нет-нет…

— Миссис Рэй, скорее! Садитесь! Я помогу вам!

Смысл сказанных слов доходит не сразу. Его заглушает бешено грохочущий в висках пульс.

— Миссис Рэй! — уже громче кричит Маркус, приводя меня в чувство! — я увезу вас отсюда!

Господи! Недолго думая, я прыгаю в машину и захлопаю за собой дверь. В эту секунду Дэймон выбегает из дверей клиники на улицу, в сопровождении двоих охранников.

В последний раз бросаю на него затуманенный от слез взгляд. Маркус резко дает по газам и «БМВ» срывается с места, оглашая парковку скрежетом покрышек и ревом двигателя.

Мне требуется несколько минут, чтобы понять, что только что сейчас произошло. Руки дрожат, по щекам текут горячие слезы. Я едва нахожу в себе силы, чтобы посмотреть на своего спасителя.

— Маркус, спасибо. Я… не знаю, как это все объяснить…

— Это вам спасибо, миссис Рэй.

В ответ на мой недоуменный взгляд, он поворачивается в мою сторону и улыбается. На миг мне кажется, что в его улыбке кроется нечто странное.

— Мне? — из-за пелены собственного горя до меня начинает пробиваться здравый смысл. Маркус? А зачем ему помогать мне? И помощь ли это?

Подтверждая мои опасения, лицо Маркуса искажается злобной гримасой. Он резко вскидывает руку и прижимает к моему лицу платок. Я дергаюсь, но он с силой вдавливает мою голову в спинку сиденья. Пытаюсь бороться, все безуспешно. Сладковатый запах щекочет ноздри. Салон автомобиля покачивается перед глазами, и темнота подступает со всех сторон. «Хлороформ»… успевает промелькнуть ускользающая мысль. «За что?»

До слуха доносится приглушенный гул. Он нарастает, трансформируется и проникает в меня изнутри. Сознание по крупинкам начинает возвращаться. Первым в себя приходит тело, я могу чувствовать занемевшие ноги, руки. Острая боль в затекшей шее посылает сигнал в голову, и резким электрическим скачком возвращает к жизни разум. Я разлепляю веки, но они предательски опускаются обратно вниз. Хочу потереть глаза и пытаюсь поднять руки, однако они не слушаются. Что происходит? Я прилагаю все силы, чтобы пошевелить ими. Запястье саднит болью, и на них я ощущаю что-то грубое и тяжелое. Распахиваю глаза, одним глотком втягивая воздух. Первое что вижу — пошарпанные стены вокруг. Я хаотично оглядываюсь и прихожу в еще больший ужас. Я нахожусь в какой-то маленькой грязной комнате с низкими потолками. Окна завешены плотной грубой тканью, сквозь дыры на которой силится пробиться солнечный свет. Резкий спертый запах плесени и сырости пробирается под кожу. Меня начинает бить ледяной озноб. До мозга доходит — я не могу пошевелить руками, потому что они связаны у меня за спиной, при этом сама я лежу на узком жестком тюфяке в углу комнаты. Что это за место, как я сюда попала и главное — за что? Последний вопрос воскресает в памяти яркой вспышкой страшного воспоминания. Горящие глаза Дэймона вслед, когда я сажусь в машину к Маркусу. Перекошенное самодовольной ухмылкой лицо человека, которому было поручено меня защищать. А потом темнота. Всепоглощающая и беспросветная. Господи…

С огромным трудом я переворачиваюсь на бок, подтягивая к себе колени, и сажусь. Каждая мышца, каждый сантиметр моего тела отзывается ноющей болью. Мне страшно подумать, что со мной могли сделать, пока я была без сознания. Но все же внутри теплится слабая надежда. На мне по-прежнему штаны и свитер, в которых я была одета, а значит, самое мерзкое пока можно исключить. Мои малыши… мои комочки… при мысли о них, сердце больно сжимается. Я так хотела их защитить, но не смогла… Впутала нас в очередное безумие. От обиды хочется разрыдаться, но сейчас я не могу позволить себе такую слабость. Я должна быть сильной. Ради них.

Спустя несколько минут туман окончательно рассеивается из головы. Я внимательнее оглядываюсь вокруг. Обстановка не дает ни малейшего шанса предположить, что это за место. Просто пустая заброшенная комната, очевидно находящаяся в таком же забытом Богом доме… Да… Очередное фиаско, Мия. Так держать!

Когда я в сотый раз ощупываю глазами почерневшие от грибка стены, из-за двери раздается скрип половиц и звук поворачивающегося в замке ключа. Я инстинктивно напрягаюсь и забиваюсь в угол. От волнения снова подступает тошнота.

Дверь медленно открывается, и в темном коридоре я вижу высокую худощавую фигуру. Кто это такой? Что ему от меня надо? Но стоит только фигуре ожить и сделать шаг в ореол тусклого света, все встает на свои места. Худое, покрытое серыми пятнами лицо Шарлотты Вайз сияет улыбкой. Однако, мой взгляд привлекает нечто совсем неожиданное. На ее шее блестит и переливается драгоценными гранями колье, которое было украдено из моей квартиры в Москве. То самое, которое я сама выбрала, думая, что помогаю Йену сделать кому-то сюрприз. Что же, теперь передо мной встает вполне закономерный вопрос, а кто из них двоих был больше безумен? Она или брат Дэймона?

Улыбка сползает с губ Шарлотт, когда она хрипло бросает в мою сторону:

— Добрый вечер, принцесса. А мы уж думали, ты не очнешься… — Она окидывает меня хищным злым взглядом. — Конечно, тоже неплохой сценарий, но это было бы слишком просто.

Меня накрывает волна отвращения. Это ведь не может быть правдой. Снова… Неужели со смертью Йена ничего не закончилось? Первый шок проходит, способность говорить возвращается ко мне, принося вместе с этим виток нового омерзения. Зло выпаливаю:

— Могла бы сказать, что удивлена, но нет. От тебя стоило ожидать чего-то подобного, — я стискиваю зубы, — вот только как ты втянула во все это Маркуса?

— Она и не втягивала. Это мои личные счёты!

За спиной Шарлотт из темноты выступает еще одна фигура. В ней безошибочно узнаю Маркуса.

Он не спеша проходит в комнату, а Шарлотт провожает его благоговейным взглядом. Как мало все-таки нужно женщине. Просто кого-то любить. И, к сожалению, жребий этой женщины пал на очередного психа. Маркус садится на корточки прямо напротив меня и с интересом разглядывает, будто впервые видит.

— А ты ведь и в самом деле так на нее похожа…

— Похожа? — его слова сбивают меня с толку, правда, ненадолго.

— Да… — Маркус тянет руку к моему лицу и проводит тыльной стороной ладони по щеке. Дергаюсь в сторону, резко отворачиваясь от него.

— И характер такой же скверный, — он едва заметно улыбается, — я ведь почти не помню Клэр. В моей памяти она осталась маленькой рыжеволосой девочкой… — он сглатывает, оставаясь неподвижным, — которую я не смог уберечь от ужасов большого мира.

Мои глаза расширяются. Лихорадочно складываю факты. Откуда Маркус знает Клэр?

— Ооо, прости, — тут же говорит он, видя мое недоумение, и виновато качает головой, — невежливо с моей стороны. Ты ведь наверняка ничего не понимаешь. Клэр была моей сестрой.

Я отчаянно трясу головой. Этого не может быть. Не могут звезды сойтись так, что бы эта история из прошлого Дэймона возродилась снова, и теперь показывала оскал. Маркус опять тянется к моему лицу, на этот раз его движения грубее. Он стискивает мой подбородок, не позволяя мне пошевелиться.

— Вижу, вы не верите мне, миссис Рэй?

— Клэр была сиротой, — во всяком случае так рассказывал Дэймон.

Маркус сжимает пальцы, но я терплю, не показывая, что мне больно.

— Она не была сиротой. У нее был я! МЫ были друг у друга, пока нас не отдали в разные семьи. Тех ублюдков из соцслужбы не интересовало наше мнение, в них не было ничего святого. Нами торговали, словно мы игрушки на витрине магазина. Это ведь так просто, ткнуть пальцем и сказать — «хочу эту». Мало кого волновали чувства двух никому не нужных детей. У нас не было права выбора. Все эти псевдо родители с зеленой лужайкой у дома, по их мнению — любую проблему можно было решить грамотной работой психолога. Чертовы свиньи! А Клэр…

При очередном упоминании ее имени глаза Маркуса теплеют. Он отпускает меня и торопливо гладит по волосам.

— Моя малышка, одному Богу известно, что она вытерпела в новой семьей.

— Так почему же ты не помог ей, если был таким безутешным? — я не хочу, чтобы он олицетворял меня со своей покойной сестрой. Ее призрак и так преследует меня в зеркале. Маркус фыркает и встает.

— Думаешь, я не пытался? Все данные о ребенке хранятся в секрете. Для Клэр создали новую жизнь, лишив ее права на воспоминания о старой! Как бы я не пытался, все нити ускользали!

Шарлотт, все это время тихо стоявшая позади, кладет руку ему на плечо. Я замечаю, как Маркус морщится. По его лицу незаметной тенью проходит недовольство. Ему неприятно общество своей спутницы? С чего бы это?

Я делаю слабую попытку достучаться до здравого смысла моего похитителя.

— Маркус, при чем здесь я? Зачем все это? — обвожу взглядом грязную комнату.

— Ты? — он не смотрит на меня, приоткрывая ткань на окне, и выглядывает на улицу, — собственно… Ты мне и не нужна. У меня были планы на твоего мужа, благодаря которому Клэр мертва…

— Тогда отпусти меня…

— Ты не дослушала! — рявкает Маркус так громко, что и я и Шарлотт одновременно вздрагиваем.

— БЫЛА не нужна, пока я не познакомился с Шарлотт. Она открыла мне глаза. Все сразу встало на свои места. Виновные будут наказаны. Этот сукин сын так просто не отделается, не в этот раз. Он заплатит мне за смерть сестры, ну а ты… за твой выкуп мы сможем оплатить себе свободу. Будем жить в раю, в то время как вы сгорите в преисподней! — Маркус бросает на меня выразительный взгляд и протягивает руку Шарлотт.

Он снова выглядывает в окно. Не могу поверить. Эти двое пронесли свою обиду сквозь года. Их жестокость не знает границ. Такие люди ни перед чем не остановятся. Выходит, я приманка? Поэтому Маркус так пристально следит за происходящим на улице? Он ждёт, что меня спасут…

— Дэймон не придет, — вкладываю в свой голос всю решительность, которая еще теплится внутри. Я молю Бога, чтобы именно так и было. Это ловушка, и нельзя допустить, чтобы Дэймон попался в неё. Как хорошо, что я избавилась от телефона. Теперь он не приведёт ко мне. Маркус с удивлением оборачивается на меня.

— Не придет? Уверена? Ты ведь не думаешь, что я не оставил подсказок?

— Значит ты достаточно умен, чтобы понимать, он ведь будет не один.

Маркус усмехается.

— Полиции я не боюсь. У меня есть козыри в рукаве. А если твой муж достаточно умён, то выполнит мои требования!

Его рука скользит к поясу, извлекая на свет пистолет.

Шарлотт довольно мурлычет, прижимаясь к нему. Маркус выдавливает фальшивую улыбку в ответ, но тут же деликатно отстраняется. Она ему неприятна, я хорошо это вижу. Он наверняка просто использует ее так же, как и меня.

— Ладно, девочки. Оставлю вас наедине. Развлекайтесь, — с насмешкой говорит он, но перед тем, как уйти, склоняется к уху Шарлотт. Его нарочито громкий шепот заставляет все внутри меня сжаться от страха и злости.

— Не переусердствуй. Она должна быть живой… во всяком случае пока.

Маркус уходит, оставляя меня во власти Шарлотт. Мне страшно подумать, что та намерена со мной сделать. Ее бурые, слипшиеся от грязи и пота волосы падают на лицо, когда она извлекает из-за пояса нож. Острое лезвие сверкает в тусклом свете.

— Мы ведь никуда не спешим? В прошлый раз ты так быстро убежала… — обиженно хмыкает она.

Если я должна сегодня умереть, то хочу, чтобы это произошло быстро. Мне невыносима мысль, что эта больная сука будет торжествовать и получать удовольствие, мучая меня. Не успеваю подумать об этом, как Вайз подскакивает ко мне и хватает за волосы, заставляя запрокинуть голову назад. Холодное острие опасно впивается в шею. Я зажмуриваю глаза, стараясь не смотреть на нее. Все что угодно, но свою слабость я не покажу. Я умею принимать сильные решения, и тогда, в машине с Йеном, я именно это и сделала.

— Что же ты молчишь, Мия? Или ты была смелая, только когда я лежала в наручниках?

— Меня тошнит от тебя, — цежу сквозь зубы, на что Шарлотт нервно усмехается.

— Боюсь, это не из-за меня. Причина — тут, — она отпускает мою голову и с силой толкает меня в живот кулаком От резкой нехватки воздуха из глаз брызгают слезы. Я словно рыба, оставшаяся без воды, пытаюсь сделать живительный вдох, широко открывая рот. Перед глазами мутнеет от горя. Мои комочки… мои маленькие комочки, простите…

— Ты плачешь? — Шарлотт картинно ужасается, — тебе больно? Или ты расстроена? А может ты боишься?

Я молчу, не желая отвечать. Это выводит ее из себя еще больше. Вайз толкает меня назад, и я падаю на спину, больно ударяясь о жесткий тюфяк. Секунда — и Шарлотт наскакивает сверху, крутя нож прямо перед моим лицом.

— Отвечай! Говори, когда тебе задают вопросы!

Я мотаю головой, но Шарлотт не сдается, и обхватывает мою шею руками. Холодные пальцы опасно смыкаются, вот-вот грозя задушить.

— Скажи, — шипит она, — а твоя беременность — это такой ход? Ты уже надоела Дэймону и предприняла отчаянную попытку удержать его? Но ты ошиблась в своих расчетах. Это Йен хотел семью, хотел много детей, а Дэймону была ненавистна одна мысль об обязательствах. Он любил тусить в элитных клубах и трахать шлюх. Как, нравится понимать, что ты одна из них?

Сжимаю зубы до яростного скрипа и выпаливаю ей в лицо.

— Он ведь и тебя трахал тоже… выходит, ты такая же шлюха?

Вайз медлит, задумываясь над моими словами. Боюсь, что за свою дерзость мне придется заплатить. И расплата не застаёт себя долго ждать. Звонкая пощечина разрезает тишину. Я вскрикиваю от жгучей боли. Шарлотт довольно хохочет, упиваясь своей властью.

— Я знаю, что ты задумала. Хочешь разозлить меня, чтобы я поскорее прикончила тебя? Нет… не выйдет. Не сейчас. Перед этим, я хочу услышать твои мольбы о прощении. Причина всех бед — ты. Тебе и отвечать.

На миг мне кажется, что в ее безумных глазах проскальзывает светлый блик здравого рассудка. Он словно пленник, запертый в ее задурманенном сознании. Может Дэймон тоже разглядел это, поэтому не оставлял надежду помочь ей?

— Говори! — рычит Шарлотт, встряхивая меня, как тряпичную куклу. Поджимаю губы, глотая горечь от слез.

— Что ты хочешь от меня услышать? То, что мне жаль? Да, наверное…

Шарлотта удовлетворенно улыбается, но я спешу стереть ее самодовольную улыбку с лица.

— Мне действительно жаль! Жаль, что ты не отправилась вслед за этим чекнутым ублюдком Йеном. Сейчас у тебя была бы прекрасная возможность быть рядом с ним, как ты и хотела!

— Ах ты! — мгновенно выйдя из себя, Шарлотт перехватывает рукоять ножа и замахивается на меня. Зажмуриваюсь и мысленно прощаюсь с жизнью, когда в это мгновение до слуха доносится отдаленный вой полицейских сирен.

Шарлотт замирает и панически оглядывается, все еще держа занесенный нож надо мной.

— Сукин сын! — в комнату с грохотом врывается Маркус. Его лицо перекошено яростью.

— Отойди! — Он бросается к нам и одним рывком отбрасывает Шарлотт в сторону. Грубо хватая меня за волосы, заставляет встать на ноги, — пойдешь со мной! У тебя свидание с мужем!

Связаные за спиной руки мешают мне двигаться. Я то и дело спотыкаюсь, пока он тащит меня через длинный коридор к лестнице. На ступеньках цепляюсь за вырванную половицу и если бы Маркус не удержал меня, то я бы скаталась вниз, сшибая лестничные пролеты.

Шарлотт вопит что-то несвязное и едва поспевает за нами, в отчаянье сыпя проклятьями. Спустившись вниз, Маркус швыряет меня на пол и с размаху ударяет ногой в живот. Я кричу, сжимаясь от вспышки боли, растекающейся снизу вверх. Слышу, как трескаются мои собственные ребра.

Сирена становится громче, она заполняет все вокруг. Вот на стенах уже танцуют красно-синие всполохи полицейских мигалок.

— Вставай, сука! — орет Маркус, поднимая меня с пола, и прижимает к себе спиной. Он прикрывается мной, как живым щитом, направляя пистолет в сторону входной двери. Его мерзкое дыхание опаляет кожу.

— Дёрнешься — пристрелю!

Секунда, кажущаяся мне вечностью, перетекает в еще одну, и еще. Господи, помоги! Мне кажется, что еще немного и все закончится. Этот комар окажется дурным сном.

Входная дверь вылетает с петель, взметнув вверх облако пыли и грязи. Из-за сизых клубов я ничего не могу разглядеть. Меня начинает душить приступ кашля, или это давящий захват не шее? Маркус пятится назад, таща меня за собой.

Вокруг воцаряется хаос. Все происходит так стремительно, что я не успеваю ничего сообразить. В дом врываются люди, их тени смешиваются с криками, превращаясь в какое-то дьявольское театральное представление. Трое стремительно движутся в нашу сторону. Пытаюсь увидеть лица и судорожно вздыхаю, узнав среди них Дэймона. Рядом с ним патрульный, а с другой стороны — Картер. Меня захлестывают странные чувства. Может, это просто мои личные галлюцинации?

— Опусти пистолет, Лэнгли! — предупреждает патрульный, целясь в Маркуса револьвером, однако тот лишь яростнее сжимает меня. Я нахожу глазами Дэймона. Его лицо искажает слепая иступленная ярость и ужас. Он смотрит на меня, и в его взгляде я читаю мольбу. Он просит потерпеть, умоляет не сдаваться. И я по крупицам собираю остатки своего сознания. Надежда придает мне силы, заставляет бороться. Мой муж здесь, несмотря на все, что я сделала, он пришёл за мной.

— Я прикончу ее, если хоть кто-то двинется с места, — выкрикивает Маркус.

— Тебе нужен я, ведь так? — Дэймон повышает голос, перекрикивая сирену с улицы, — так отпусти ее!

— Ха! Не смеши меня. Ты должен был приехать один, чертов сукин сын! А теперь, компромиссов не будет. Попрощайся с женой, мистер Рэй!

В этот момент прячущаяся в темном углу Шарлотт, выскакивает из своего укрытия и бросается на Дэймона. В воздухе гремят выстрелы. Один, второй, третий. Я ничего не понимаю. Просто в какой-то момент меня кто-то хватает за руку и дергает вперед. Я чувствую, что падаю, но сильные руки прижимают меня к себе, защищая от царящего вокруг безумия.

— Милая… — тихо шепчет Дэймон, увлекая меня за собой. Я всхлипываю, вдыхая терпкий родной запах. Мой муж… я спасена. Поднимаю полные слез глаза, пытаясь сфокусировать на его лице невидящий взгляд.

Резкий возглас раздаётся откуда-то издалека.

— Осторожно!

Одинокий выстрел пронзает тишину. Дэймон содрогается всем телом и я вижу его стекленеющий взгляд. До боли любимые глаза широко распахиваются, губы приоткрываются, а из горла мужа вырывается сиплый хрип. Руки Дэймона слабеют на моей талии и он медленно оседает вниз.

Все словно в тумане. Я погружаюсь во мрак. Кто-то стреляет в ответ. Боковым зрением замечаю падающее тело Маркуса. Где-то там уже лежит Шарлотт. Но все это — неважно. Дэймон лежит неподвижно, его голова у меня на коленях. Это все неправда…

Трясущимися руками пытаюсь прикрыть кровавое пятно на светлой рубашке.

— Господи, нет-нет! — задыхаюсь от бессилия, из груди вырывается страшный крик, такой, что легкие выгорают изнутри. Судорожно прижимаю к груди тело мужа. Понимаю, что он не дышит…

— Нет, не смей! Не смей оставлять меня! — всепоглощающее горе захлестывает, мир перестает существовать, погребая меня живьем под тяжестью реальности.

— Нет! — все теряет всякий смысл. Мне не нужна жизнь, в которой нет его. Моя любовь, моя вселенная, мой мир…

— Мия! — меня пытаются поднять чьи-то руки, не знаю, Картер это или кто-то другой, мне плевать. Я отталкиваю от себя всех, вырываюсь, и снова прижимаясь к окровавленной груди мужа.

— Нет! Не трогайте меня! Я останусь с ним. Навсегда! До последнего вздоха.

Дом погружен в тишину. За его стенами вздыхает океан, дыхание которого сегодня шумное и беспокойное. Именно оно — причина, по которой я проснулась. У нас с ним очередное ночное свидание. Я выхожу на террасу, двигаясь в темноте точно и уверенно. Я делаю это каждую ночь, наслаждаюсь принесенной ею свежестью и чувством покоя. Серебристая лунная дорожка дрожит на волнах, будто насмехаясь над их тщетными попытками стереть ее с водной глади.

Я вдыхаю полной грудью, еще несколько секунд любуюсь завораживающим видом и возвращаюсь в комнату. Здесь тихо… слишком тихо.

Осторожно подхожу к детской кроватке. Белое облако балдахина едва заметно вздрагивает от дуновения ветра. Приоткрываю его и опускаю взгляд внутрь. Сердце сжимается, учащая дыхание. Я все еще никак не могу поверить…

Боль в воспоминаниях так свежа. Моя борьба за жизнь, свою и сыновей была долгой и едва не обернулась трагедией.

Алекс морщит носик и потягивается, поднимая крошечные кулачки над головой. Не могу удержаться, и прикасаюсь рукой к его теплой пухлой щечке, наслаждаясь бархатной младенческой кожей. Чувствую прилив молока в груди, значит, скоро он проснется, требуя есть. Это мое самое любимое время, потому что оно принадлежит только нам. Мой маленький комочек. Любуюсь им, испытывая невероятную нежность. Вдруг, в соседней кроватке раздается тревожный писк. Это Алан. Торопливо иду на зов и отодвигаю балдахин. Мой второй комочек снова протестует. Вот уже третью ночь они с Алексом спят раздельно, и Алан чувствует себя неуютно без брата. Я аккуратно беру малыша на руки, мягко покачивая. Он спокойно вздыхает и замолкает. Алану нужно тепло. Он провел в кувезе для недоношенных детей дольше, чем Алекс, и теперь решительно требует получить положенную порцию ласки и внимания.

Прижимаюсь губами ко лбу сына. Он пахнет сладким молоком. Запах младенца, самый невероятный аромат на свете.

Прижимаю Алана к груди и возвращаюсь к кроватке Алекса. Малыши — маленькие копии друг друга, абсолютные близнецы… и так похожи на отца. Темные глаза, правильные черты лица, самое лучшее они взяли от Дэймона. И я вижу его всякий раз, когда сыновья улыбаются мне, приоткрывая пухлые розовые губки.

Алан дремлет, но я не спешу класть его обратно в кроватку. Слишком приятно общество моего комочка, такого крошечного и родного.

Опускаюсь в кресло и прикрываю глаза, прислушиваясь к тихому сопению сына. С рождением близнецов я изменила взгляд на жизнь. Все стало иначе, проще и одновременно сложнее. Все ненужное, несущественное ушло на второй план.

На следующей неделе близнецам исполнится три месяца, на маленький праздник прилетят отец с семьей. Он хочет познакомиться с внуками, и я, конечно не возражаю. К тому же, я вечность не видела сестру, в последнюю нашу встречу Софи было столько же, сколько сейчас Алексу и Алану. Так же меня не могут не радовать наши отношения с матерью. Конечно, до взаимопонимания нам еще очень далеко, но она прислала приглашения на свою свадьбу, а это уже о многом говорит. Например, о том, что она вполне неплохо общается с отцом, у которого периодически интересуется о моей жизни. Это не хорошо, и не плохо, но достаточно для надежды, что между нами все еще сможет наладиться.

Я вздрагиваю и открываю глаза. Кажется, я все-таки успела задремать, но жалобный плачь Алекса, в одну секунду заставляет меня проснуться. Я торопливо встаю и отношу Алана в его кроватку. Пока осторожно укрываю малыша, чтобы не разбудить, Алекс вдруг затихает. Это заставляет меня инстинктивно напрячься. Интересно, я когда-нибудь отделаюсь от постоянного чувства тревоги за них. Я несусь к детям по первому зову, будто от этого зависит их жизнь. Вот и сейчас, в голове проносится мысль — «Почему Алекс так резко замолчал?». Поворачиваюсь в сторону его кроватки. Сердце предательски ухает, но тут же успокаивается. Теперь понятно…

— Кажется, кто-то проголодался… — Дэймон держит сына на руках. Всякий раз, когда я вижу, с каким трепетом он относится к нашим малышам, на мои глаза наворачиваются слезы. Нам с мужем через столько пришлось пройти, что сейчас события прошлого кажутся чем-то нереальным, страшным наваждением, которое, наконец, спало.

Я подхожу к Дэймону, и он мягко притягивает меня к себе. Крошечное тельце Алекса с легкостью умещается у него на одной руке.

— Снова не спишь? — тихо спрашивает он, заглядывая мне в глаза.

— Ничего не могу с собой поделать. Хотела проверить, как они…

Дэймон понимающе кивает. Он медленно опускает притихшего Алекса в кроватку и, убедившись, что тот спит, возвращается ко мне, сильнее заключая в объятья. Прижимаюсь головой к его груди, слушая удары сердца. Оно едва не перестало биться тогда, в том заброшенном доме. Меня охватывает нервная дрожь. Дэймон чувствует это и слегка отстраняется, поднимая мой подбородок наверх.

— Милая… эй… все хорошо?

Вместо ответа, обхватываю его лицо руками и тяну к себе. Сливаюсь с ним в настойчивом требовательном поцелуе. До сих пор боюсь, что Дэймон — не настоящий…

Там, в реанимации, возле двери которой я провела больше десяти часов, пока длилась его операция, я и сама успела умереть несколько раз. Если бы не поддержка Флёр и Картера, которые вернулись в ночь перед моим бегством из клиники, я бы не справилась. От каждого стука дверей я вздрагивала и леденела, боясь услышать самое страшное. Я молилась, чтобы Дэймон вернулся ко мне. Как потом сказал врач, сердце моего мужа останавливалось дважды, и дважды его удавалось запустить. Чудеса случаются, и это — было первое из них.

Вторым чудом стала новость, что несмотря на все внутренние травмы, перелом двух ребер и ушибы, оставленные как подарок от Маркуса и Шарлотт, малыши не пострадали, а моя матка, вопреки всем прогнозам, неплохо справлялась со своими обязанностями. Я смогла выносить близнецов до двадцати восьми недель. Больше врачи не решились ждать, они и так перешёптывались между собой, что мой случай — невероятное везение.

А дальше, пришел черед для третьего чуда. Оно — это преображение Дэймона. Он тяжело переживал мою беременность, и хоть и вроде бы принял ее, пытался поддерживать меня, но в его настороженной улыбке я отчетливо видела панику. Он боялся не только за меня, его страхи были куда глубже. Он сомневался в себе, в том, что сможет стать хорошим отцом, в том, сможет ли вообще их полюбить. Когда мы узнали, что под сердцем я ношу двух мальчиков, он начал бояться, а не будут ли они похожи на них с Йеном. Мне пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы убедить его в обратном. В тот самый момент я дала себе клятву, что я сделаю все, чтобы мои дети усвоили одну непреложную истину — они самое дорогое, что есть друг у друга, и у нас…

Когда нам с Дэймоном впервые разрешили посетить реанимацию новорожденных, где в кувезах ждали наши комочки, что-то случилось с ним. Позже, он говорил, что это была судьбоносная встреча, перевернувшая весь его мир с ног на голову. Пока наши мальчики набирались сил и росли, мы учились жить заново. Осознание ответственности за две новые жизни, которые мы привели в этот мир, в корне изменили наши отношения. Ушло соперничество, недосказанность и обиды. Впервые, я по-настоящему смогла довериться мужу, а он мне.

Легкое прикосновение к виску возвращает меня из прошлого в реальность. Наш поцелуй плавно перетек в объятие, а в руках мужа я могу находиться вечно, забывая обо всем на свете.

— Спасибо… — шепот Дэймона тихий, манящий. Как и он сам. Дэймон часто так говорит, вкладывая в это слово всю многогранность пережитого нами безумия… Улыбаюсь, поднимая на него взгляд. В его черных глазах вижу мою личную вселенную, настолько глубокую, и всепоглощающую, что попав в нее, выбраться уже не представляется возможным. Словно кинолента перед глазами проносятся кадры нашей жизни…

Вот я тороплюсь успеть в лифт, цепляюсь за порог и падаю прямо в руки незнакомого мужчины… «вы не подходите этому месту», — его насмешливый голос кажется мне издевательством. Вспышки воспоминаний начинают сменять друг друга чаще… Дэймон вытаскивает меня из клуба, заставляя сесть в его БМВ… езда по ночному карту… наша первая ночь вместе… вот я вижу его на пороге родительского дома, куда он приехал, чтобы забрать меня… встреча после расставания… его взгляд, которым он провожает мой путь до алтаря…путешествие с китами… и наши переплетенные пальцы, за несколько минут до встречи с малышами…

Раздается тихий едва слышный стук в дверь. Оборачиваюсь на звук и вижу смущенное лицо Агнесс.

— Если хотите, я посижу с ними, вам наверняка хочется отдохнуть…

Дэймон усмехается. Для Агнесс, Алекс и Алан — маленькие повелители мира, она приклоняется перед ними. Ее любовь к мальчикам помогает нам с Дэймоном свыкнуться с непростой ролью молодых родителей. И я безумно благодарна ей за это. Она, единственный человек, которому я могу доверить заботу о моих комочках. А у нас с Дэймоном появляется возможность уделить время друг другу.

Как происходит и сейчас. При одной мысли о муже и его страстных поцелуях, обжигающих кожу, по телу проходят волны томного предвкушения. По очереди целую сопящие носики, и уступаю место Агнесс. Дэймоном увлекает меня за собой. Едва дверь детской закрывается, он прижимает меня к стене, скользя губами по шее. Его руки сжимают мои бедра…

Где-то вдалеке вздыхает океан, лунная дорожка дрожит и покачивается на волнах… Дом погружен в тишину… Эта жизнь, именно такая, какую мы себе создали. Все, что в ней происходило, и еще будет происходить — необходимо, оно все это время вело нас к прекрасному будущему. В этом будущем — уютный кусочек нашего тихого рая, вилла на берегу ласкового океана, детский смех, безграничная любовь и абсолютное бескомпромиссное счастье.

Однажды, судьба свела нас с Дэймоном вместе, и теперь я понимаю, что у нее были свои планы на этот счет. Мы были нужны друг другу, и Вселенная подарила нам такой шанс…

— «Долго и счастливо», миссис Рэй? — тихо произносит Дэймон, держа мое лицо в своих теплых ладонях.

— Отныне и навсегда, мистер Рэй… — отвечаю я, прикасаясь к его губам.