Мы, то есть человечество и каждый из нас в отдельности, — это Всё. И океан, и небо, и ломтик луны над горизонтом, всё предметное и беспредметное, что можно обозначить какими-то словами, выразить звуками музыки, красками на холсте, условными математическими символами или невозможно передать ни одним из доступных нам средств…

Не было бы вскормившей человечество планеты Земля, не было бы и нас. Не возникла бы в своё время на окраине Млечного Пути некая вихрящаяся газово-пылевая туманность, не родилась бы из неё Солнечная система. А если бы не первые кварки и лептоны, нейтроны, нуклоны и бозоны, не множились бы на вселенских просторах звёздные семейства… Из проторибосомы — прародительницы земной биосферы, в одну строну восходит великая спираль жизни на Земле (полтора миллиарда видов животных и примерно столько же видов растений) от синих водорослей к человеку разумному и далее — к человеку духовному, в другую — нисходит через макромолекулы к электронам, к фотонам, барионам, лептонам, кваркам и далее — вглубь — в Великую Пустоту. Так что наш исток — не яйцеклетка и не рибосома. Мы сотворены из межзвёздной субстанции, из вселенского Континуума. Наше существование не ограничено ни Временем, ни Пространством. Мы — бессмертные — приходим из бесконечности и идём в бесконечность, вырастая из космических сил и энергий. Мы рождались, развивались, росли вместе со всей Вселенной. Мы — оттуда, из вечности, из самой дальней дали, из самой глубокой глубины, из самой таинственной Тайны…

Но Всё — не только мы. Капля дождя и парящий в небе орёл, плетущий свои ажурные сети паук и неуловимый кварк, ветер над тундрой и полные чудес подводные миры, куст сирени под окном и загадочные далёкие галактики — они тоже — Всё. Кто же мы среди всех этих не поддающихся исчислению обитателей Вселенной? Чем мы отличаемся от них?

Вряд ли можно утверждать, что способностью ощущать единство, родство с простирающимся вокруг нас Миром. Может быть, не столь ярко выраженное, но, возможно, ещё более глубокое, чем у нас, разве не присуще это чувство паре белых лебедей, грациозно, со спокойной величавостью скользящих по озёрной глади и нежно, крылом к крылу, прикасающихся друг к другу, или стае дельфинов, резвящихся в водах океана, купающимся в дорожной пыли воробьишкам или не ведающим границ весенним лёгким облакам?

Даже внедрённую в саму сущность эволюционных процессов циклически выраженную, бесконечно повторяемую устремлённость от бытия к небытию и вновь к бытию в трансформированном варианте — её мы видим во всех проявлениях материальной и нематериальной Вселенной.

Может быть, главная наша особенность, возвышающая нас над другими, позволяющая нам называться гордым именем человека разумного, то, что мы напряжённо и страстно вглядываемся в наше прошлое, пытаясь проследить путь от самих себя через звёздные миры к лептонам и гиперионам? Всё обдумать, понять, объяснить и обозначить. Мысль! Вот оно — наше достоинство, наше величие, наш отрыв от «всего остального»! В нас на пике эволюции зародилось и развилось то, что даровало нам способность постигать и преобразовывать мир.

Но разве именно вот это «я обладаю тем, что превыше всего в этом мире» не переросло почти мгновенно по историческим меркам в «Я превыше всего в этом мире», не породило эгоцентризм невиданной силы и как следствие — расцвет гедонизма, утилитаризма, потребительства и неистребимой тяги к самоутверждению любой ценой — стержня и смысла западной цивилизации, выросшей на идеях Просвещения?

Из Интеллекта, сыгравшего роль локомотива цивилизации, соединённого с гиперэгоцентризмом, образовалась взрывная смесь, угрожающая самим основам земного мироустройства, придавая им уже не оттенок, а зримую печать трагизма, что является прямым бесспорным доказательством ошибочности представления о непогрешимости и мощи нашего разума. И если в прежние времена самоупоённому до слепоты человеческому разуму на фоне собственных научных открытий и технологических прорывов почти удавалось не замечать великой гармонии Вселенной, то при нынешнем балансировании на краю пропасти контраст между непоколебимой устойчивостью вселенского бытия и стремительно нарастающей хаотизацией и трагичностью бытия земного острейшим образом порождает потребность всмотреться в поисках ответа на вопрос «кто мы?» в фундаментальные непреложные принципы Божественного мироустройства. Может быть, воспользовавшись этими принципами как ключом, нам будет проще расшифровать природу, суть и роль в нашей драме того, что мы почитаем за вершину эволюции? Что такое наша Мысль — бич или богатство, дар или наказание, богатство или низведение до нищеты Духа? Откуда на самом деле к нам может прийти подлинная мудрость и в чём неисчерпаемый источник наших сил?

Зародившись в миг пробуждения её величества Вселенной, как искры Божественного Огня, как живые клетки Единого, исполненные всей Мудрости Мира, подчинённые общему Замыслу становления и расцвета Мира и в то же время уникальные по своему предназначению, мы через бесчисленные трансформации и преображения, после длительных путешествий по межзвёздным просторам, обрели на окраине Млечного Пути небольшую удивительную планету, словно специально сотворённую для раскрытия всех внутренних потенций.

Конечно, Земля в те времена была не такой, как ныне. Возможно, она вся была покрыта океанами, над поверхностью которых лишь кое-где возвышались конусы едва угасших или ещё наполненных кипящей лавой вулканов. А может быть, уже вырисовывались поверхности материков, пересечённых горными грядами с потоками воды, создающими причудливые узоры рельефа. Постепенно оживали океанические воды и долины рек. Подобно тому, как, начинаясь с первой, едва заметной зыби в безбрежном океане Духа — хранилище и неисчерпаемом источнике всей информации и всех энергий, необходимых для сотворения и существования вечно меняющегося Мира, возникают, множатся, расцветают и уходят в небытие, в скрытое состояние, звёздные миры, так из морской стихии, пронизанной солнечным светом, рождались подводные царства с миллионами поразительных по красоте и функциональности жизненных форм, а на почвах, увлажнённых дождями и прогретых солнечным теплом множились и разрастались царства растений и животных. Происходило то, что мы по привычке, по укоренившейся в науке традиции, называем зарождением и эволюцией жизни на Земле, но что на самом деле являет собой ускоренную Божественной волей и развёртыванием планов Божественного Сознания материализацию разлитой в Мироздании Жизненной Силы или витальной энергии.

Чем нас влекла, чем манила эта дивная, тогда ещё безымянная — ведь ничто для нас тогда не имело имён — планета? Скорее всего, это было просто диктуемое Провидением магическое влечение к Будущему Дому во исполнение Божественного Замысла. Ведь мы тогда были другими — не обзавелись ещё или обзавелись частично, в лёгкой, прозрачной форме, материальными телами и жили в чудесном равновесии с Миром, как наверное живут ангелы или боги, не связанные местом и физическими условиями бытия, как живёт ребёнок в утробе матери, непосредственно, всем существом, воспринимая ритмы, энергии и Мудрость Космоса. Но подчиняясь космическому ходу событий, вовлекаясь в орбиту энергий и сознания Земли, мы отдавались в руки Судьбе.

Неутомимо и последовательно, с кропотливой дотошностью и предельным вниманием к мелочам, с использованием всего спектра энергий Вселенной и всех уровней Божественного Сознания, в полном согласии с законами Космического бытия, Природой из нас постепенно сотворялось то, что было необходимо для обретения земного опыта и что Шри Ауробиндо называл «подходящим пристанищем и инструментом постепенного проявления Бога», — homo sapiens.

На заре освоения новой обители нам нужны были не только физическая сила, кое-какие навыки, обеспечивающие способность к выживанию, возможность продолжения рода, но способность ориентироваться в сложных условиях и умение общаться друг с другом. Вот почему из всего спектра изначально свойственных нам сил Космического Сознания вслед (или параллельно) за реализацией физической энергии — энергии тела — и разделением мужского и женского начал в нас исподволь формируется Мысль, как инструмент для различения и сопоставления предметов, явлений, существ, как проводник по земным просторам, как средство коммуникации. И это, возможно, самый драматический момент нашего земного бытия. С одной стороны, Мысль — Божий дар на старте предстоящего путешествия к тайнам Мироздания и собственным глубинам. С другой, плод, сорванный с Древа Познания — перерезанная пуповина, начало отдельного существования, раздвоения и сознания, и всего человеческого существа, которое распадается на две части. Весь бескрайний, прежде неотделимый от человека Космос становится внешним объектом. Сам же человек, словно сжатый до своих физических параметров, постепенно превращается в наблюдателя, исследователя, пользователя. Мир уже не воспринимается им безусловно и безоговорочно, цельность, непосредственность бытия утрачивается медленно, но неуклонно.

И если прежде наш путь и наше бытие были предопределены разлитой во Вселенной великой силой Гармонии, как это происходит у птиц, без единой мысли, без научной выверенности и ориентирующих приборов преодолевающих тысячи и тысячи километров пути, или у распускающейся всегда в срок и в нужном месте прекрасной орхидеи, не имеющей ни малейшего представления о законах симметрии и климатических зонах, то теперь нам даётся поводырь, советчик и опора. Нет, мы не обделены Высшим Милосердием, мы не брошены на произвол судьбы. Наша изначальная суть — Божественная искра, внутреннее солнце, — навеки остаётся с нами, в нашей глубине. Но теперь внутренний голос не будет решающим, у него появляется корректор, подсказчик, оппонент, и всё будет зависеть от того, насколько эти две силы будут взаимодействовать друг с другом или пребывать в диссонансе.

Однако, цель путешествия определена свыше, и нет силы, которая могла бы повернуть всё вспять.

Получив столь мощную опору и столь, казалось бы, надёжного проводника, мы устремились к неизведанному. Возможно, это событие казалось нам увлекательным приключением на одной из планет вроде прогулки за околицу, после которой можно вернуться домой. Предвидеть, какой глубины антагонизм скрывается за внешне цельными и однородными явлениями, на какие американские горки взлётов и падений мы обречены, вряд ли было возможно.

Но пока наш сформированный Мыслью Ум исполнял первоначально возложенную на него миссию гида, суфлёра, дорожного указателя, распознавателя и определителя вещей, пока он не заглушал, не игнорировал исходящий изнутри голос Бога, мы успешно и ускоренно эволюционировали как разумные существа, которым предстоят высокие деяния. Несмотря на колоссальные трудности в освоении необжитых пространств, мы осуществляли плодотворную внешнюю деятельность, не выбиваясь при этом из ритмов и гармонии планетарного бытия и не стесняя, не сдерживая рост и формирование энергетической структуры внутреннего существа, определяющей наш внешний облик, функционирование основных жизненных систем, направление и характер стремлений и отражённой затем во многих эзотерических учениях.

Пребывая в таком относительном равновесии с собой и Вселенной, мы через века, через тысячелетия достигаем некой вершины, где Мысль, растущая и развивающаяся вместе с нами, превосходит изначально заданную ей роль и уже не просто обозначает, называет, сопоставляет предметы и явления, но устанавливает характер связи между ними и делает попытки формулировать глубинный смысл тех импульсов, которые душа получает от Источника Знания.

Возможно, это период зарождения и становления древних цивилизаций, когда границы между цивилизациями и Природой ещё прозрачны и едва уловимы, когда войны, как следствие отчуждения людей друг от друга и от Мира, ещё не стали привычным, неотвратимым способом существования, когда мы общаемся с Божественными силами почти напрямую, черпая из них Божественную Мудрость, — вот почему нынешние учёные к собственному изумлению сталкиваются с такими артефактами той эпохи, которые свидетельствуют о глубоком знании законов Мироздания. Впрочем, ценность и волшебство восприятия этих древних литературных памятников обусловлены и объясняются не только и, может быть, даже не столько отражёнными в них смыслами, сколько способом их создания. Это было священнодействие, наполняющее гимны и сказания мощью энергии провидца-сказителя, на интуитивном уровне получаемой из океана живой Вселенной и прекрасно воспринимаемой современными детьми с ещё открытым внутренним существом, недаром старинные сказки — их любимое чтение.

В это время появляется письменность, но главные сокровища — эпосы, мифы, легенды, притчи, сказания на протяжении тысячелетий сохраняются и передаются из поколения в поколение в устном виде. В этих прекрасных универсальных памятниках культуры — сердцевине эзотерических доктрин — нет грамотно выстроенных конструкций, логически обоснованных суждений, зато какая в них ажурная прозрачность, какая лаконичность и красота слога, какая безмерная глубина и поразительная точность кажущихся порой наивными представлений о человеке, Природе, Вселенной! Их можно сравнить с зарождающимися над океаном лёгкими облаками, когда словно и нет границ между опрокинутой чашей неба, океанической бездной и белым паром, похожим на дыхание Бога. Полнота совпадения человеческого сознания с беспредельностью Мира такова, что общая нерушимая стройность вселенского хоровода воспринимается интуитивно.

Бога, как отвлечённого понятия, Бога — устроителя, распорядителя, надсмотрщика на этом празднике жизни нет. Формальное многобожие ведического мировоззрения на самом деле не является политеизмом, в котором объекты верований, будь то персонифицированные божества, наделённые могуществом предметы, духи или животные дистанцированы от действительности и влияют на неё скрытыми в них, непонятными для человека и неведомо откуда берущимися силами. Древние божества — скорее обозначения, символы природных стихий, вовлечённых, как и человек, во Вселенскую игру, в которой каждому явлению и существу предписана своя роль, но всё связано со всем, всё исходит из Единого и восходит к Нему. Тотемизм, анимизм, фетишизм как зародышевые формы религиозного мировоззрения, возникали из необходимости каким-то образом обобщать живые наблюдения взаимоотношений человека с материальными предметами, с животными, с духовными сущностями, природными явлениями. В целом миропонимание в эти, как видится с высоты современности, счастливые времена было пронизано ощущением всеединства, неразрывной связи видимого и невидимого, прошлого и будущего, земного и небесного, человеческого и Божественного, бытия и небытия.

Особое место среди бесценных сокровищ древности занимают индийские Веды, которые являются не только корневой системой сохраняемого тысячелетиями мировоззрения народов Индии и «вечной универсальной основой всех истинных философских систем и всех религий» (Л. Толстой), но неисчерпаемым источником знаний об устройстве Вселенной и самого человека.

С этой вершины, которую иногда ещё называют золотым веком человечества, наша дорога, многократно раздваиваясь, петляя и периодически поднимаясь на промежуточные пики, неизменно спускается вниз, вначале плавно, почти незаметно, затем ускоренно и, наконец, в наши времена экспоненциально. Точкой отсчёта, началом бесконечной дифференциации нашего бытия и нашего мировоззрения, можно полагать чёткое разделение на земное и небесное, человека и Вселенную, зафиксированное возникновением религий и философии. От этой черты человеческое сообщество, с одной стороны, устремляется к ускоренному цивилизационному росту, с другой — к столь же ускоренному падению в результате отчуждения от Божественной основы вселенского бытия и утраты полноты бытия человеческого.

Эта двойственность на Востоке, возможно, вследствие масштабов жизненного пространства, более спокойного, уравновешенного ритма бытия, оказалась намного слабее выраженной, чем на Западе, что нашло существенное отражение во всех аспектах исторического развития Востока.

Благословенная античность, воспетая и воспеваемая поныне, вероятно, может, по крайней мере, для Запада, считаться переходным периодом от гармонического сосуществования человека и Мира к их реальному жёсткому противостоянию. Уже обозначившаяся тенденция к отчуждению человека как мыслящего существа от материнского, космического субстрата, ещё уравновешивается живым ощущением Всеединства, взаимосвязи на тонком уровне макро и микрокосма. Мысль в этот период объёмна и полнокровна, с интересом и вдохновением она созерцает, наблюдает, сопоставляет. Мелкие детали, возможно, ускользают от её внимания, зато её захватывают проблемы первоистоков жизни, родства космических и земных процессов, общей концепции устройства Мироздания.

Прекрасным примером взаимодействия развивающихся почти параллельно Мысли и Духа является греческая философия, отличающаяся необыкновенной глубиной проникновения в суть вещей и полнотой охвата всевозможных явлений.

Зарождение философии — один из знаков начала самоутверждения Мысли. От роли выразителя, ретранслятора получаемых непосредственно из Источника высших истин она постепенно переходит к толкованию, оценке этих истин, поискам способов и методов установления верности или неверности, подлинности или ложности не только собственных суждений, но и плодов интуитивных озарений, стремится к систематизации знаний, выстраиванию определённых конструкций в виде теорий, сравнимых с уже сформированными, по воле ветра несущимися в сторону материка облаками. Здесь уже нет того безраздельного единства, когда небо тонет в океанической бездне, океан воспаряет к небесам, и не сыщешь между ними границы. В открывающейся пытливому человеческому взору картине Мира уже нет былой цельности.

В этом чрезвычайно увлекательном путешествии, в котором на каждом шагу приоткрывается бесконечное многообразие Мира, Мысль находит совершенный и универсальный инструмент — Логику, которая поначалу подобно волшебному строительному мастерку просто помогает связывать, цементировать отдельные блоки размышлений, но на самом деле является зародышем мощной разрушительной силы — рационалистического мировоззрения, провозглашающего, что наш разум на основании опыта, пользуясь Логикой и не признавая никаких априорных истин, может постичь абсолютную Истину. Так рождаются два идола — объективная реальность и научное постижение Мира, утвердившиеся на все времена и даже после открытия теории относительности и квантово-полевой картины Мира не сдающие своих позиций.

Но античность — время, когда Солнце человеческого естества ещё не заслонено нагромождениями умственных предпочтений и отрицаний, время энтузиазма, порог или дверь в то, как казалось, прекрасное время, когда всесильная царственная наука, сметая все препятствия, разгадывая все тайны мира, построит на принципах рациональности и гармонии новый, наполненный Светом Мир. Пока ещё чувствуется близость океана. Ощущение всеединства не стало рудиментом. Между формирующимися философскими школами нет неразрешимых противоречий, они ещё слышат друг друга, и сама философия пронизана Светом. В ней нет ещё той замечательной неукоснительной последовательности, упорядоченности, отточенности, завершённости, которые в этой разветвившейся науке появятся впоследствии, о сложнейших проблемах мироздания говорится необычайно просто и в то же время выразительно до уровня художественности. Магия её воздействия объясняется тем, что это живая мудрость, рождающаяся не в натужных попытках выстраивания законченных теоретических конструкций, а в спокойных свободных размышлениях и беседах на берегах жизненного потока. Существование и любовь к мудрости в ней не разделены, и если всё в ней видится увязанным и цельным, так это просто потому, что, во-первых, в жизни и человеческой и вселенской нет ничего, что не было бы связано со всем другим, во-вторых, тождественность микро- и макрокосмоса не только не стала ещё абстрактной идеей, а ощущается непосредственно и глубоко. «Познай себя, и ты познаешь мир» — это оттуда, от античных мудрецов, которые в соединении интеллекта и воли, Ума и Сердца, видели возможность восстановления постепенно утрачиваемого единства с Вечным, полагая, что знание Божественного естественно заложено в каждой душе, оно лишь забыто, и цель философии — освободить душу из плена заблуждений, помочь вспомнить трансцендентные идеи, вновь обрести непосредственное знание истинных причин и истоков всех вещей.

Ещё более поразительно явление античного искусства, беспримерного и неповторимого по соразмерности, единению человеческого и Божественного нача́л, пронизанных Радостью, даже восторгом бытия и глубокой верой в разум, благородство, красоту, достоинство и великие возможности человека.

И всё-таки именно от античной эпохи, её классического периода, берёт начало великое противостояние человека и Мира. У его истоков, пожалуй, стоит основоположник материализма и атеизма Демокрит, но открытым объявлением многотысячелетней войны Мысли и Духа, тлевшей с момента распада нашего сознания, можно считать знаменитую формулу Протагора «человек — мера всех вещей». Смягчённые и даже отвергнутые не только Сократом, Платоном, Аристотелем, но и греческим сообществом того времени, постулаты Протагора об отсутствии Истины как таковой, о том, что главным критерием в выборе мнения является выгода, что толпой можно управлять при помощи слова, не только фактически осуществили поворот человеческого сознания от космоцентризма к антропоцентризму, но и обозначили на долгие века тенденцию развития Мысли, которая временами ослабевая, но всегда присутствуя подспудно, удивительным образом возродились в новейших либеральных воззрениях.

Разворот Ума от гармонического взаимодействия с внутренним духовным существом и признания разлитого во Вселенной Высшего Разума к агрессивному самоутверждению нельзя назвать неожиданным или необъяснимым, ибо он обусловлен самой природой Мысли. Начиная благоустраивать своё земное бытие при непосредственном участии и с помощью Ума, человек высоко ценил эту замечательную способность, открывающую совершенно новые горизонты, но ещё помнил осознанно или на интуитивном уровне чудесную гармонию и необыкновенную светлую радость пребывания на духовных высотах, ещё чувствовал могущество и мудрость Силы, служащей проводником сквозь Пространство и Время. Но когда простая способность подобно зеркалу фрагментарно отражать реальность трансформируется в умение из отдельных деталей составлять картину Мира, Мысль, с одной стороны, попадает в ловушку иллюзий об истинности представляемой картины, с другой — не может (и никогда не сможет) избавиться от острого ощущения неполноты получаемых знаний. Спокойная уравновешенная мудрость внутреннего существа, порождающая и поддерживающая извечно присущее человеку религиозное чувство, начинает раздражать её, взращивая комплекс неполноценности и непроходящее стремление доказать собственную состоятельность, правоту, даже превосходство, а по отношению к Миру — желание покорить, укротить, усовершенствовать и в конечном итоге воцариться.

Движимая напряжением состязательности, Мысль совершает настоящие подвиги, проникая в глубины материи, создавая подлинные шедевры мыслительных конструкций. Руководствуясь благими намерениями, Мысль скрупулёзно и настойчиво разбирает Мир по кирпичикам, намереваясь построить из них отдельный от Божественного прекрасный Новый Мир, функционирующий по правильным человеческим законам. Химеричность этой идеи, этой основополагающей цели, обусловлена не злонамеренностью или бездарностью Ума. Напротив, острота, глубина, утончённость, многогранность, гениальность лучших умов человеческих поражает воображение. Недосягаемость всеобъемлющего Знания, необходимого для достижения гармонии и разумности задуманного проекта, объясняется, во-первых, постепенным отрывом Мысли и её конструкций от сущности человеческого естества, его глубинных запросов и противоречий, попытками выстраивания картины Мира на чисто умозрительных началах, и во-вторых, ограниченными возможностями главного инструмента Ума — Логики, линейной по своей природе. Цепочку рассуждений, не прерывая нить, можно плести бесконечно. У того, кто попадает в сети созданного по канонам Логики учения возникает полная иллюзия завершённости, безупречности, неопровержимости предлагаемой системы. Однако, любая, пусть даже самая верная, глубокая, новая мысль или кажущаяся универсальной теория — всего лишь узкий луч света, позволяющий увидеть один из ракурсов, одно из неисчислимых явлений Божественного Мира. Мысль — великая сила, но она, даже в самых удачных и кажущихся полными конструкциях сравнима с тропинкой в бескрайней тайге — какой бы длинной и разветвлённой она ни была, какие бы коряги, чащи, буреломы ни преодолевала, какой бы манящей, многообещающей, единственно верной она ни казалась, это всего лишь тоненькая ниточка в необозримом лесном массиве.

Теперь, если лес заменить Мирозданием, с его непостижимой безграничностью, неисчерпаемым многообразием и нераскрытыми тайнами, легко понять не только наивность веры в умственное постижение Мира, но и то бедственное положение, в котором мы оказались.

Ущербностью Ума объясняется то безоглядное упорство, с которым он, как ему кажется, ведёт человечество по пути Прогресса, а на самом деле заводит в абсолютный тупик. Казалось бы, чего проще? Взглянуть открыто на звёздное небо, на распускающийся цветок, на улыбку ребёнка, на землю, пробуждающуюся с рассветом и уходящую в дремоту на закате солнца, уловить этот вселенский ритм и дыхание Жизни, чтобы не просто признать, а ощутить всем существом своим великую непреходящую гармонию и глубинную, фундаментальную, непостижимую разумность Мира. Но нет! Отыскав в толще древних горных пород скребок для разделывания шкур или каменную иглу, наука торжественно провозглашает, что они созданы разумным существом, и при этом ничтоже сумняшеся продолжает твердить, что Вселенная с бесконечным количеством наполненных жизнью галактик самосоздалась из хаоса, возникшего после большого взрыва. Сталкиваясь с каким-нибудь загадочным с её точки зрения, хотя и вполне естественным для эзотерического взгляда, явлением, она бескомпромиссно отвергает саму возможность его существования лишь потому, что оно не нашло подтверждения в лабораторных условиях. Даже очевидность того, что научное постижение Мира не только не делает человеческое бытие всё более гармоничным, а, напротив, усиливает его дисгармонию, мало смущает Мысль, убеждённую, что за следующим поворотом, после новых, доселе невозможных открытий, после покорения высочайших вершин и глубочайших глубин познания, наступит эра райского благоденствия. Здесь столь почитаемая Умом госпожа Логика вообще отступает в тень и умолкает. Ведь если человеческий разум возникает как следствие самопроизвольно эволюционирующей материи, и этот разум, представляющий вершину эволюции, за каких-нибудь пару тысяч лет превращает цветущую планету в хранилище смертельного оружия и арену бесконечных сражений, о какой перспективе, о каких путях выхода может идти речь, куда ещё может завести подобная эволюция?

Сущность и роль Ума легко проследить на примере отдельной судьбы цивилизованного человека. Ребёнок, на каких бы широтах и в каких бы условиях ни случилось его рождение, излучает любовь и доверие к Миру. Для него и камень, и травинка, и далёкая звезда — живые существа. Но вот вступает в действие дифференцирующая сила формирующегося интеллекта. На смену ясному открытому взгляду, бесхитростной и бескорыстной любви приходит определяемое многими параметрами мировоззрение — сумма впитываемых знаний и переживаемых впечатлений. Общество, в котором всё обозначено и оценено, вынуждает человека к выбору позиции, дороги, по которой предстоит идти, людей, с которыми предстоит общаться и которые для него тоже разделены и обозначены. Внутреннее существо до поры-до времени служит источником тепла и света, неким индикатором верности избираемого пути, различения «плохо» или «хорошо», «истинно» или «ложно», «важно» или «неважно», однако, под мощным влиянием информационных потоков и всесильных жизненных обстоятельств, его голос слабеет в большинстве случаев постепенно затихает. Остаётся один руководитель и наставник — вездесущий и всеведущий Ум. Он подскажет, направит, убедит. Эта картинка вполне приложима к историческому пути человечества.

Чем дальше от истоков, тем разветвлённее и запутаннее системы знаний, отраслей человеческой деятельности, понятий об устройстве мира. Наконец, оказывается, что у каждого свои представления о добре и зле, о справедливости, о достоинстве, благополучии, и нет такой единой шкалы, единого ориентира, общей системы координат, которая давала бы возможность представителям разных возрастов, профессий, народов чувствовать и сознавать себя как единое целое с остальным миром и исповедовать единые в главном принципы существования. (Как и говорил Протагор, словно предсказывая будущее, что абстрактной Истины нет, истина всегда конкретна, меры вещей устанавливаются людьми, ни священный авторитет, ни законы природы не определяют норм). Невольно человек идентифицирует свою микровселенную со всем миром или, по крайней мере, всё остальное, другое либо недоступно его пониманию, либо не представляется ему столь же важным, значимым, интересным, заслуживающим внимания и уважения, как его собственный путь, его собственные обстоятельства. Что может, к примеру, профессиональный политик или высокопоставленный чиновник, озабоченный не столько общим благом и даже не столько собственным имиджем, сколько собственным кошельком, знать о жизни шахтёров, ежедневно спускающихся в жаждущее жертв чрево забоя? Инженер, конструирующий электрический стул, озабочен безупречностью функционирования своего творения, будущие жертвы для него — абстрактные величины, так же, как и для пилота, производящего дежурный рабочий сброс бомб или ракетчика, нажимающего на кнопку пуск. Учёный, свято верующий в великую миссию науки, не спит ночами, доводя до совершенства своё изобретение, за которое, с большой вероятностью, тут же ухватятся военные для создания такой программы, такой техники, которые позволят уничтожать наибольшее количество людей — не своих, других, хотя, впрочем, при некоторых обстоятельствах, своих — тоже.

Ненависть, холодная, рассудочная, отнюдь не являющаяся природным феноменом, тоже зарождается в нашем сознании как плод всеобщего отчуждения. Ненавидеть — не видеть, не понимать. И поскольку жизненных позиций, мерок добра и зла, представлений и справедливости не счесть, каждый может найти себе по вкусу виноватых, чужих, лишних на этой планете.

Спасительную соломинку, данную человечеству для сохранения живой связи с Космосом, воспринятую нашим разумом как образ Бога, постигла участь всего того, чего касается Интеллект. Бог, всё ещё (чаще всего либо формально, либо при смутном понимании связи этого образа с подлинным устройством Мира) почитаемый как создатель Мира и вершитель судеб, умственными манипуляциями раздроблен на мелкие части, которые не только не удаётся собрать воедино, но, напротив, искусно противопоставляются друг другу. А поскольку внутреннее существо загромождено, накрыто мощным слоем рассуждений, представлений, умственных убеждений, человек оказывается отчуждённым не только от окружающей среды и других людей, но и от самого себя, от своей божественной сути. Он всё реже задумывается о себе, всё реже к себе прислушивается, всё меньше себя понимает. Он бежит от глубоких размышлений, глубоких поисков. В тесной каморке собственного мировоззрения душа остывает исподволь, утрачивая связующую нить родства со всем и со всеми.

Получается парадоксальная вещь. Если Мысль лишь трактует и затеняет Истину, а обладает ею наше внутреннее существо, как олицетворение Божественного Закона, то чем дальше человек от истоков, чем более его душа пленена покровом умственных предпочтений, то есть чем более он цивилизован в нынешнем понимании этого термина, тем он дальше от Истины. И напротив. Человек, не слишком обременённый грузом цивилизационных наслоений, ближе к подлинному пониманию Истины, чем его «продвинутый» и просвещённый собрат. Не зря провинциальная Россия всегда почиталась как нравственный тыл государства. Но живая эта Истина находится в дремлющем состоянии, словно ожидая раскрытия, пробуждения. И здесь в силу вступает другой парадокс. Человек оказывается не в состоянии сопротивляться поверхностной, но огромной мощи Ума — фактического двигателя и направляющей силы развития цивилизации. К примеру, сложно убедить крестьянина, чистого душой, обожающего свой родной уголок земли, отвергнуть возможность перебраться в душный, полный соблазнов и опасностей мегаполис. Деревни пустеют и умирают, а вместе с ними эродируется и гибнет действительный нравственный тыл народа. Уже выработанная веками тенденция разрастания цивилизационных щупалец, пожирающих природу, пока не даёт сбоя. Всё это происходит вследствие резкого до патологии сдвига равновесия от нашего внутреннего глубинного существа в сторону Ума, чьё внимание рассеяно во внешних сферах.

Но означает ли это, что нам пора усомниться в силе Разума Божественного, направляющего общий эволюционный процесс? И куда мы движемся на самом деле — к Истине или от Истины? С одной стороны, невозможно не признавать победного восхождения Ума к вершинам интеллектуально-технологического прогресса, с другой — только для слепого или совершенно предубеждённого не очевидны утрата нравственных ориентиров и отсутствие концептуальных предложений Мысли по выходу из гибельного положения цивилизации. Мир давно и, кажется, безнадёжно взорван на мелкие осколки, одни из которых нас радуют, доставляют нам удовольствие, воспринимаются нами как благо, как истина, другие ужасают, раздражают, причиняют нам боль, отторгаются нами как нечто чуждое и отвратительное. Возможно ли достичь сознания без следов распада, без ненависти, жажды мести, поисков виноватых, без тяги к неразрешимым противопоставлениям и непримиримым противостояниям? Как собрать воедино фейерверк, уже рассыпавшийся в небе многоцветным узором, как в нашем сознании соединить несоединимое, умиротворить воинственное, смягчить враждебное? Способна ли на это Мысль, так последовательно, хоть и с разной степенью успешности для Запада и Востока, претворяющая в жизнь дошедший до нас из древности принцип «разделяй и властвуй»?

Если на Востоке выкорчевать из человеческого сознания, в большей степени интуитивного, чем рационального, ощущение единства с Космосом, оказалось весьма непростой или даже неосуществимой задачей, то на Западе отлучение человека от Бога практически завершается к средневековью. Бог по-прежнему признается верховным владыкой, но господствующим становится представление, что после трудов праведных — создания Мира и человека — Он удалился на небеса, оставив вместо себя в качестве посредника и управляющего земными делами человеческий разум, которому всемилостивейше позволено свершать дела от Его имени. Живое присутствие Бога в каждодневной действительности подменяется философствованием, призванным объяснить, каким это образом Бог вроде и существует, вроде и управляет миром, но в принципе решать на земле всё приходится человеку, который уже — не живая разумная частичка Вселенной, а существо, сотворённое Богом по образу и подобию своему. Правда, он успел нагрешить и теперь нуждается в спасении усилиями Его наместников на Земле, которым вменяется в права и обязанности решение всех вопросов и проблем, включая наказание или помилование за совершённые грехи. Эта сомнительная концепция (коль по образу и подобию, отчего же столь склонен ко греху, а если склонен, то как может самостоятельно управлять земными делами?) оказалась устойчивой на столетия — до той поры, пока роль Создателя не свелась к теоретической формальности и культ человека разумного не был возведён в высшую степень.

Глубокая внутренняя противоречивость и самого человека, в котором ослабевает, но никогда полностью не утихает внутренний голос, и самого́ феномена Мысли делают картину Средневековья весьма неоднородной.

Становящаяся всё более обширной посредническая (между Господом и человеком) деятельность предопределяет возникновение и развитие конституированных мощных религиозных структур со своими иерархами и жёсткими канонами, в которых концентрируется власть над религиозными общинами и над светским обществом. А поскольку для обустройства этих центров, призванных утвердить величие Бога, «благословившего» духовенство на служение, и внушить трепет и почитание простого люда, необходимы огромные средства, святейшие служители с помощью богословов вначале слегка трансформируют понятия благодати, благочестивости, спасения души, жертвенности, покаяния, а затем и вовсе делают их неотделимыми от понятий владеть, властвовать, принуждать…Сама религиозная вера приобретает совершенно новый удивительный формат. Она как бы вменяется человеку в обязанность и связана не столько с ощущением близости Господа, сколько с утверждениями и требованиями церковных пастырей. За частоколом догматических и культовых и откровенно алчных установлений подлинно Божественное становится всё более призрачным, религия оказывается не только хорошо конвертируемым товаром, но и мощным оружием против иных вероисповеданий.

Однако, широкий фронт работ, связанных с возведением храмов, организацией церковного уклада, популяризацией религиозных учений стимулирует приток разнообразных талантов и использование всех накопленных человечеством к этому времени знаний, доступ к которым, в частности, обеспечивают крестовые походы. Фактическая теократия, с одной стороны, сдерживает развитие культуры, с другой — способствует стремлению вырваться из тисков духовного диктата, что приводит, особенно в позднее средневековье, к мощному всплеску творчества в самых разнообразных отраслях человеческой деятельности — в науке, архитектуре, поэзии, градостроительстве, философии, живописи. Фактически именно этими достижениями было взращено Возрождение — дивный, редкостный сплав ощущения человеком собственной силы и красоты с величайшим даром проникновения в тайны Земли и её живой природы, подлинный взрыв самоутверждения человеческого разума, похожий на возвращение к античным традициям, но уже как бы отделённый от Божественного покровительства и самостоятельно достигший вершин человеческих возможностей, олицетворением которых стала целая плеяда великих имён во главе с исполинской фигурой «универсального человека» Леонардо да Винчи.

Возрождение, с его воплощёнными идеалами красоты, гармонии, творческой свободы и всесилия разума окончательно и бесповоротно поставило человека в центр Вселенной. Все последующие времена независимо от зигзагов исторического пути ознаменованы не подлежащим сомнению убеждением, что человек — высшее звено эволюции, а земная Природа и вообще Вселенная — всего лишь окружающая среда, предназначенная для утилизации.

Роль Мысли в этих неоднозначных и чрезвычайно важных для всей последующей истории человечества событиях находится в таком полном соответствии с её главной задачей переиграть Бога, как если бы некто подготовил для неё специальный сценарий. Аккуратно, искусно, последовательно, как шахматную партию, с боями и потерями, но с неуклонным стремлением к победе, она ведёт свою игру. Вначале, поскольку в человеке ещё очень ощутимо влияние внутреннего существа, ориентированного на Божественный Закон, объявляется верховенство идеи строительства земного мира под неукоснительным и неусыпным руководством Всевышнего, в связи с занятостью передающего основные полномочия наиболее разумным и достойным из своих детей. Светлый, жертвенный образ Христа, внушающий доверие привлекающий сердца людей, оказывается прекрасной почвой для строительства под его сенью не только огромной разветвлённой церковной структуры, но и для объявления христианства религией единственной и абсолютной истинной — той, которую необходимо распространить и утвердить на всём земном шаре неважно какими средствами — всё будет оправдано святостью задачи.

По мере осуществления этой на первый взгляд чистой и беспроигрышной, но по сути очень лукавой стратегии помимо успехов выявлялась её слабая для достижения полного владычества Мысли сторона, нашедшая отражение как в расколе и брожениях внутри церкви, так и в жёстком сопротивлении христианизации многих народов. Эта слабая сторона заключалась в том, что фундаментом всей религиозной Христианской концепции была фигура действительного посланника Господа — Христа, именем которого вершилась экспансия, что, конечно, не только не ослабляло роль и голос внутреннего существа в человеке, но позволяло остро чувствовать лживые и неправедные стороны событий.

Главным достижением Мысли на пути к заветной цели всевластия, фактическим её триумфом, стало Возрождение, открывшее Эпоху Разума, вдохнувшее в человека непоколебимую убеждённость в том, что главное действующее лицо в земном спектакле — вовсе не Бог, а человек разумный (определение это, принадлежащее Карлу Линнею, тоже из того времени). Если в натурфилософии предшествующих веков Бог хотя бы в виде условного понятия, исходного толчка, приводящего в движение махину Вселенной, или пронизывающей Мироздание невидимой духовной эманации, всё же играл значительную роль в поддержании космического порядка, а Природа, единая в своих космических проявлениях, не рассматривалась исключительно как служанка и источник существования, то мыслители Возрождения делают ставку исключительно на «очищенный от заблуждений» (Фрэнсис Бэкон) человеческий разум, который посредством научного эксперимента и логического анализа познаёт и покоряет Природу не для постижения Истины, а для увеличения своего могущества и конструирования правильного рационального бытия. Человек как высший продукт Природы, его проблемы, его потребности, планы ставятся в центр всех умопостроений. Вера в Бога сменяется упованиями на достижение гармонии, упорядоченного, гуманного, справедливого общества одним лишь вмешательством разума — воспитанием, убеждением, просвещением, предоставлением свобод, обеспечением свобод, заключением общественных договоров. Природа, в том числе природа, естество человеческой натуры всё менее рассматриваются как звенья единого Вселенского эволюционного процесса.

От этой философии исходил непреодолимый соблазн, давший начало социальным утопиям, коммунистической доктрине с её знаменитой формулой «бытие определяет сознание, отсекающей вопрос «а чем же определяется бытие?» и открывающей шлюзы попыткам сформировать новую человеческую расу.

Кто мог остаться равнодушным к этому великому иллюзиону Ума? Могла ли какая-нибудь другая мировоззренческая концепция с такой же силой и продуктивностью воздействовать на человека в период нарастающей мощи Интеллекта, со всей очевидностью, победоносно и продуктивно внедряющегося во все сферы бытия, создаюшего беспримерное в человеческой истории явление — Европейскую цивилизацию — светскую по сути, грандиозную по концентрации лучших умов и дарований, не верой, не молитвами, а человеческими деяниями заслужившую право на центральное место в цивилизации общеземной?

То было время великих географических открытий, расцвета науки и культуры, колонизации новых территорий, время гордости и торжества Мысли, казалось бы, заставившей наконец умолкнуть спокойный мудрый голос внутренней «субстанции», о которой с тоской будет говорить в двадцатом столетии француз Сент-Экзюпери. Триумфальное шествие Разума в этой части света окончательно пленило человека, утвердив в нём непреклонную веру не только в собственное могущество, но и в собственную уникальность, особую миссию в сотворении нового мира. Ни внутренние распри и даже кровопролитные войны, ни противостояние с сопротивляющимся экспансии Востоком не могли и до сих пор не могут поколебать это ощущение особенности, некого превосходства над остальным миром и стремление насаждать свои правила бытия на всей земле.

Высокомерие антропоцентризма и европоцентризма, представление о превосходстве человека разумного над тёмными неразвитыми соплеменниками, противопоставление просвещённого Запада дикому Востоку зарождались в античности, но эпоха Возрождения привносит в эту философию явно выраженную агрессивность. Другие люди, те, кого не постигла фантастическая удача европейской цивилизованности, воспринимаются как неполноценное и не очень разумное население, которое необходимо трансформировать по своим лекалам, а в случае неповиновения лишать их права на существование.

Возрождение можно сравнить с открытием кажущегося неиссякаемым месторождения великих ценностей. Эпоха Просвещения, как и все последующие времена, — всего лишь техническая разработка этого месторождения с довлеющим стремлением Мысли не дать пробудиться внутреннему существу в человеке, владеющему подлинной Истиной и знающему все тайные уловки и хитрости Ума по удержанию своей неограниченной власти. Во вражеский стан в этой необъявленной, но совершенно реальной и бескомпромиссной, хоть иногда и неосознанной, войне отнесено всё, что хоть как-нибудь способствует непосредственному контакту с Божественным, в чём бы оно ни проявлялось — в личной манифестации противостояния философии рационализма и потребительства, в религиозных доктринах, в политико-экономических концепциях, проникнутых сознанием неприятия «западных ценностей», или в открытом сопротивлении бесцеремонной экспансии Запада.

Особенной удачей Мысли в деле отторжения человека от Бога было, конечно, создание виртуальной реальности, как будто расширяющей рамки человеческого сознания, но на самом деле воспроизводящей лишь формально-поверхностные аспекты Божественного Творения и увеличивающей пропасть между нами и живым Космосом. Неврозы, мании, психические расстройства любителей виртуального бытия — это синдром наглухо замурованной птицы. Окутанный коконом липкой, назойливой, кажущейся необходимой информации, человек утрачивает связь с духовным центром и, оставаясь вне информационного потока, испытывает полную растерянность, не знает, куда себя деть, чем занять, чего он хочет, на что способен и к чему стремится. В какой-то момент наступает что-то вроде клинической духовной смерти, после чего человек становится невозвращенцем, то есть абсолютным пленником ментального Ума.

Но, пожалуй, самым мощным орудием, а затем оружием, подсказанным самим ходом развития цивилизации — расширением коммуникативных связей, обусловленных многообразием человеческой деятельности во всех сферах и необходимостью взаимных обменов плодами этой деятельности — явились деньги. Подобно удушающей лиане, начинающей с нежных объятий и в конце концов лишающей дерево всякой возможности взаимообмена с окружающей средой — источником его жизни, деньги, питая не только и, возможно, даже не столько экономический прогресс, сколько пагубные страсти, постепенно обретают над человеком и, увы, человечеством всё возрастающую власть, всеми доступными средствами отрезая пути доступа к духовной основе бытия и по укоренившейся привычке лгать и камуфлировать свои намерения изо всех сил далеко небезуспешно, несмотря на низость и жестокость используемых методов, изображая стремление облагодетельствовать народы.

Однако, в этой, казалось бы, победоносной войне Мысли никогда не удавалось избавиться от комплекса неполноценности, природа которого — не очень осознаваемая, но явственно ощутимая невозможность умственным усилием постичь Истину и таким образом достичь полноты, естественно присущей внутреннему существу, которое по сути — сама Истина. Неизбывный страх перед реальностью открытия, что «король-то голый!» — завуалированная причина великого противостояния современности, внешне определяемого как противостояние Запад-Восток, но на самом деле обусловленного отчаянными, пусть даже на грани самоуничтожения, попытками поверхностного (ментального по определению Шри Ауробиндо) Ума не допустить её разоблачения и утраты всемогущества в тот самый миг, когда цель кажется достигнутой, когда на всех уровнях, в любых ситуациях, при рассмотрении любых земных проблем Мысль в лице своих полномочных представителей — «сильных мира сего», «властителей планеты», ведёт себя не просто как хозяйка положения, но как если бы Бог не существовал вовсе. Экономика, политика, паутина военных баз, территориальные притязания, активно осуществляемые, ставшие одним из главных видов оружия провокации, торговые, гибридные, информационные, концептуальные войны, симпозиумы, конференции, саммиты, тайные клубы, — всё, что угодно, — это стремление ментального Ума, не умея удержать мир в равновесии, удержать его в повиновении, чего бы это ни стоило.

Для решения своей сверхзадачи Мыслью используются в том числе самые жестокие и низменные средства. И, надо сказать, в этой нечистоплотной игре Запад, накопивший интеллектуальную мощь и не стеснённый нравственными ограничениями, пока явно обыгрывает более простодушный Восток. Но по большому счёту, то есть на уровне подлинной значимости событий, что бы она ни предпринимала, на какие бы ухищрения ни шла, её ждёт абсолютный тупик, что с очевидностью прослеживается в многочисленных попытках покорения силой Русского Мира или нивелирования его влияния. Говорят, вот если бы не суровый климат, если бы не то, если бы не это, Гитлер бы точно осуществил свои безумные планы. Но кто так говорит, не подозревает, что за всеми фигурами военачальников, стратегов, полководцев, за всеми их пусть даже гениальными, в деталях разработанными и материально обеспеченными, планами, точно так же, как за планами нынешних стратегов окончательно сломить сопротивление их планам, стоит Тот, от кого на самом деле зависит ход и исход событий. В мире постправды при помощи послушных средств массовой информации можно смоделировать и убедительно представить любую картинку происходящего, однако, вся штука в том, что существует подлинная Правда, такая же вечная и достоверная, как сама Вселенная, существует даже при полном умалчивании и полном неверии в неё ментального человеческого разума. Разрушить её не в силах ни масоны, ни олигархи, ни самые крутые гениальные учёные, точно так же, как если бы они, собравшись вместе и преисполнившись веры в своё могущество, попытались сдвинуть с места Большую Медведицу или слегка разогреть для собственных нужд звезду Сириус.

Нынешнее превращение нашей планеты в бедлам на пороховой бочке, не просто закономерность, но неизбежность любой техногенной цивилизации, если ею управляет Интеллект, не опирающийся на Божественное начало. С этой точки зрения, нынешнее соревнование экономик, основанное на стремлении достичь, не отстать, догнать, перегнать, фундаментально (примерно так же, как логика ядерного сдерживания или ядерного равновесия) ошибочно, ибо подлинное, не подтачиваемое изнутри, не обречённое на крушение, процветание и благополучие всегда будет утопией, пока в человеческом сознании не установлено равновесие. Пока человек фактически изолирован от Источника равновесия и гармонии, пока в нём отчётливо превалирует, можно сказать, царствует ментальный Ум, то есть глубинная связь с Божественным подменена верой в ту или иную идею, он подвержен любым манипуляциям с его сознанием, которое подобно флюгеру — стоит перемениться направлению ветра (информационного давления, убедительных, заманчивых, пусть даже самых нелепых концепций), оно послушно меняет свой настрой и свои предпочтения. Именно на этом построены технологии цветных революций и целенаправленное «инфицирование» целых народов создаваемыми на чисто коммерческой основе бредовыми псевдорелигиозными концепциями, для большей убедительности слегка приправленными добавками эзотерических или научных истин. А что такое гражданские войны, когда брат против брата, потому что один белый, другой красный, третий — жовто-блакитний? Что такое одержимость накоплением богатств, если не внушённое Мыслью представление о том, что Счастье в обладании золотом, валютой, недвижимостью, землёй? Владеть землёй!!!

Очень тяжеловесная и взрывная добавка к этому явлению — неизбежно присущий техногенной цивилизации синдром насилия. Кровную всестороннюю универсальную связь со всей безбрежностью Божественного Мира невозможно ничем имитировать, заменить. Не умея понять и объяснить несмолкающий голос внутренней тревоги, неутолимую жажду полноты бытия, человек пытается заглушить их никотином, алкоголем, наркотиками, сексуальными излишествами, чрезмерной тягой к наслаждениям и даже возведением удовольствий в ранг смысла бытия, но всё это не приносит настоящего облегчения — доза развлечений всегда остаётся недостаточной, а количество проблем многократно возрастает.

Избыток негативной внутренней энергии, не присущий человеку органически, а обусловленный расщеплением, двойственностью сознания, приводит к явлению, которое мы называем немотивированной агрессивностью.

Наиболее совпадающими с природным религиозным чувством наиболее правильными и перспективными можно было бы назвать представления язычников, непосредственно, всем своим существом, через живую связь с Природой воспринимающих язык Бога, если бы не зыбкость и фрагментарность их верований и если бы не эволюционная обреченность их сознания на интеллектуальное постижение Мира, в конце концов, неизбежно ведущее к монотеизму.

Монотеист, возвысившийся над «примитивным» чувственным восприятием Мира, сосредоточивается на личностных взаимоотношениях с Богом, на заветах и предписаниях, которые касаются преимущественно поведения человека по отношению к Богу и к людям. Дистанцируясь от Природы, от Космоса, он делает всеединство недосягаемым для сознания, а множество религий — неизбежным.

Дифференциация изначально родственных представлений на отдельные церковно-светские структуры, в разной степени конформистские по отношению к внешним обстоятельствам, измельчает, переиначивает саму суть религиозной веры. На сегодняшний день в мире насчитывается около 28000 сообществ, сект, школ, объединений, духовных центров, противостоящих друг другу, основанных на узких толкованиях Бога и нередко скрывающих за пышной религиозной риторикой пустоту, искусственную начинку или чисто корыстные интересы. Корневых, долгоживущих религий остаётся не более десятка, но и они в значительной степени держатся на традициях и дисциплине, кроме, пожалуй, гонимого и теснимого со всех сторон Православия, которое хоть и не избежало многих болезненных явлений стареющих религий, ухитряется оставаться посредником между духовным сердцем человека и Христом, как символом Божественной сути Мира.

Общей особенностью религий и религиозности как таковой на исторических путях является уменьшение с течением времени под натиском Интеллекта родственной близости человека и Вселенной. Религия становится всё менее верой сердца, души. Умственная опосредованность удерживает паству догмами, строгими правилами, замкнутостью, что неизбежно сопровождается непониманием и непризнанием других верований вплоть до их полного категорического отрицания нередко даже в пределах одного учения.

Распространяющийся по планете монотеизм, поначалу, казалось бы, упрощающий и проясняющий картину мира, на самом деле усложняет её. Объявляя Бога недоступным и непостижимым — неким символом предельного совершенства, и переселяя Его на небеса. монотеизм в то же время признаёт монополию Бога на акт творения Мира, и тут возникает глубокое противоречие. С одной стороны, Бог — сплошной Свет и Гармония, с другой, Он — создатель Мира в котором смешано всё — и свет, и тьма, и красота и уродство, добро и зло, да ещё человек со своими грехами и вечным вопросом, почему на Земле столько Зла.

Тут, конечно, рыцарям ментального ума — богословам и философам, объясняльщикам мироустройства, было невозможно обойтись без Дьявола (Шайтан, Люцифер, Мара) — падшего ангела из ближнего круга Господа, преисполненного зависти и ненависти к Богу, жаждущего полноты власти над Миром и вступающего в злобную бескомпромиссную борьбу с Его наместником на Земле — человеком.

Так вырисовывается в нашем сознании существующая доныне картинка грандиозного триумвирата разобщённых могуществ: всесильный Господь где-то в своей небесной обители, противостоящий Ему шустрый энергичный выскочка из сословия ангелов Дьявол и Человек Разумный, как бы призванный заменить постепенно отходящего от дел Властителя.

Ко всем вопросам сложного человеческого бытия добавляется вопрос о природе и вездесущности Дьявола.

Опускаясь в доступную нам глубь веков, мы без труда обнаруживаем, что некогда не существовало ни наших нынешних богов, ни дьявола. Со всем непростым вселенским и земным хозяйством управлялись боги языческие, существа совсем иного плана — «положительные» и «отрицательные», ранжированные и распределившие между собой обязанности, связанные нередко родственными узами, сложными взаимоотношениями, и хоть вражда и распри между ними были в порядке вещей, но всё это не выходило за рамки вселенских игр различных сил Природы. И всё. Стихии, управляемые разнообразными богами, и человек как часть этих миров. Менялись времена, ситуации, но не было антагонизма непримиримого и безвыходного, не было вражды сконцентрированной, целенаправленной и смертельной. Даже когда в нашем сознании появлялись относительно универсальные Большие Боги, соединяющие в себе огромное количество функций и возможностей, вроде Энлиля, Энки или Шивы, они никогда не были отделены от всех остальных сил и богов. В восточных религиях демоны, духи, призраки доныне признаются силой, естественно присущей одушевлённому и наделённому Высшим Разумом Космосу, необходимой и полезной для человека как способ возвращения на путь Добра, на путь Света. Здесь всё переплетено, всё взаимозависимо, стремится к равновесию, хотя признаётся общая тенденция падения и удаления от Золотого Века, тоже, впрочем, вписывающаяся в ход общемировых циклов. Монизм, естественно присущий древним анимистическим верованиям, так же, как и выросшим на их корнях религиозным и философским системам, не оставляет места для неких посторонних однозначно негативных сил и образов вроде Дьявола.

Появление на исторической арене и столь долгое существование фигуры Дьявола — следствие лукавства Ментального ума.

Поскольку всемогущество Бога и Его абсолютная власть предполагают, что ни одно, даже самое незаметное и незначительное событие во Вселенной, ни один шаг, ни одно намерение, ни одна мысль человека не осуществляются без Его ведома, значит, бесчинства и хозяйничанье Нечистой Силы, её влияние и воздействие на человеческие поступки тоже находятся под Его надзором. Отсюда один шаг до признания, что все приписываемые Дьяволу деяния являются естественной Божественной силой, деформированной человеческим сознанием, однако, шаг этот ментальным разумом растягивается на тысячелетия блуждания в лабиринтах иллюзий и лжи.

Движущие силы Божественного Мира — Свет и Тень превращаются в непримиримо, с переменным успехом противоборствующие начала — Добро и Зло, которые мы, обладая волей и властью, интерпретируем по своему усмотрению, и даже изобретаем непонятно где расположенные специальные места их сосредоточения — Ад и Рай. Образ Дьявола как источник и причина всех несообразностей человеческого бытия от мелких грешков и пороков до противоречащих разуму преступлений открывает обширнейшее поле для борьбы во имя Бога с «неправильными» поступками, событиями, кастами, народами… Противостояние человека и человека приобретает черты дурной бесконечности. Подобно тутовому шелкопряду мы опутываем себя плотным коконом собственных заблуждений и обрекаем себя на гибель, если только не сумеем, как бабочка, вырабатывающая в собственном организме вещество для растворения кокона, найти внутри себя силу и мудрость для осознания и преодоления беды.

Сегодня, в век вездесущей Цифры, становится всё более очевидным, что все наши боги, все их трансформации и метаморфозы подобны лунным бликам на воде. Из-под всех многокрасочных, разностилевых и разнохарактерных образов проступает всеобъемлющий Единый Мир. Однако, в реальности соединить в нашем взорванном на мелкие осколки сознании фрагменты Вселенной в олицетворяющего Гармонию и Мудрость единого Бога — весьма непростая задача.

Чаяния иных религиозных теоретиков синтезировать из лучших черт господствующих вероучений единую всемирную религию утопичны по причине невозможности искусственного взращивания полнокровной религии, тем более, когда природно присущее человеку религиозное чувство деформировано, придавлено умом. Живая религия рождается, когда приходит время и существует необходимость, расцветает, затем костенеет в раз и навсегда установившихся формах и потихоньку начинает дряхлеть, теряя живые силы в антагонистической борьбе за существование или изменяется до неузнаваемости, впитывая влияния сменяющихся времён. Нынешние религии угасают еще и от невозможности и неспособности вывести человека из той трагической ситуации, в которой он оказался. Они не могут именно в силу происходящих с ними под влиянием Интеллекта и времени перемен исцелить, гармонизировать распавшееся человеческое сознание.

Наука и религия, эти исконные охранительницы цивилизации, обе потеряли свой величайший магический дар — дар воспитывать души человеческие.

Эдуард Шюре * * *

Хоть для большей части человечества в охваченном смутой и неопределённостью современном мире религия является последней надеждой и последним прибежищем, мы уже подошли к некому пределу, критической черте, когда за всей мешаниной наших иллюзий, знаний, заблуждений, верований начинает проясняться единая картина мира.

В момент, когда внешние резервы человечества практически исчерпаны, нам как спасательный круг, как палочка-выручалочка, даётся возможность осознанного обращения к Богу — не отдельному от человека загадочному непостижимому существу — владыке Мира, каким представляют Его религии и отвергает атеизм, а к Богу, которого мы покинули и от которого с таким рвением, с такими усилиями и стараниями удалялись долгие тысячелетия, к Богу-Вселенной.

Осознание Бога является высшей целью человеческой жизни, поскольку только это может принести человеку высшую радость и мир.

Рамакришна

Все страдания во Вселенной являются результатом отделения индивидуального сознания, которое остается нетождественным с источником — со Всевышним сознанием, своим индивидуальным началом.

Шри Ауробиндо

Человечеству никуда не уйти (разве в гибель) от необходимости открыть для себя Бога заново…

… Атеизм есть диалектический момент в развитии богопознания. Ныне атеизм подготавливает почву для нового открытия Бога.

Евгений Нуклеушев * * *

Поставив перед собой вопрос, мог ли Создатель столь нерушимой гармонии и совершенной красоты, как Вселенная, сотворить такого человека и такое человечество, весь пафос бытия которого заключается в том, чтобы познавать, познавать, познавать, осваивать материки и околоземное пространство, строить города, петь песни, греться на солнышке, наслаждаться кулинарными изысками и ещё много кое-чем, попутно вырубая леса, истребляя с азартом и знанием дела фауну, загрязняя реки и океаны, ведя сражения за каждую пядь постепенно становящейся непригодной для жизни земли, чтобы в конце концов изобрести супероружие для самоуничтожения и кануть в лету, оставив после себя руины на искалеченной планете, — мы приходим к заключению, что нет, не мог.

Значит, в человеке, скроенном и сотворённом по лекалам Вселенной, за всеми внешними весьма разнообразными и противоречивыми проявлениями, есть некий таинственный стимул, оправдание наших мытарств и нашего отчаянного рвения к познанию мира, о котором было известно древним мудрецам, а мудрецы современные называют духовным сердцем.

Пробиться к этому внутреннему существу — частице Бога, средоточию Гармони и Мудрости, вечному генератору религиозного чувства, соединить Бога Вселенского и внутреннего — наша главная задача и цель.

Есть, впрочем, сфера земного бытия, где они соединены естественным образом. Это — самый удивительный, светлый и прекрасный среди бесчисленных сосуществующих, взаимопроникающих, взаимозависимых миров Божественной Вселенной — мир Детства.

Насыщенный энергией подобно сжатой пружине, по степени гармоничности и естественной открытости наиболее близкий к Первоисточнику, он не имеет границ ни в пространстве, ни во времени. И в ближних, и в самых отдалённых уголках Мироздания всякое явление, всякое существо вырастает из детства, из Начала, в котором заложено всё для предстоящего расцвета и для которого будущее — вечность. Здесь нет видовых различий. Все — братья по духу — щенки, птицы, юные звёзды, цветы на лугу и камешки на берегу моря. Достаточно посмотреть, как играют дети, как они легко пускаются в пляс, чтобы понять: Игра, Радость — способ их существования, в котором не слишком важны предметы — в ход идут тростинки, травинки, гайки, косточки от вишен, глина — всё, что попадёт под руку.

Что есть Бог, в конце концов? Вечное дитя, играющее вечную игру в вечном саду.

Шри Ауробиндо Мальчики заводят на горе Древние мальчишеские игры. В лебеде, в полынном серебре Блещут зноем маленькие икры. … Мальчики играют в легкой мгле. Сотни тысяч лет они играют. Умирают царства на земле — Детство никогда не умирает. Владимир Луговской * * *

Достаточно увидеть, как не просто бесстрашно, а с восторгом и упоением детвора шлёпает по лужам, барахтается в сугробах, как она готова с одинаковой нежностью принять и обнять не только принца, но и нищего в лохмотьях, как она обожает всякое зверьё, чтобы понять: здесь царствует Любовь. Не любовь как почти болезненное пристрастие к чему-нибудь или кому-нибудь конкретно, а Любовь как выражение кровного родства с Миром во всём его объёме и во всём его многообразии.

Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге…

Евангелие от Иоанна * * *

Атеизм и Наука, как главное его оружие, не могут доказать, что Бога нет. Они могут лишь ссылаться на объективность наблюдений и логику оценок, притом, что объективность относительна, а логический метод узок и ущербен. Что же касается Бога, то неопровержимым доказательством его существования является Любовь, подтверждённая бесчисленными свидетелями — счастливчиками, ощутившими Любовь как живое присутствие Бога в своём сердце. Их голоса подобны голосам инструментов в большом оркестре. Одни звучат пронзительно и звонко, другие — приглушённо и трогательно, третьи — призывно, четвёртые — умиротворяющее, но все они — об одном.

Если скажут: Бога нет — У меня один ответ — Довод сердца моего. Кто же любит никого? Так бездонно, полно любит, Всею грудью, всею глубью?.. Зинаида Миркина Все начинается с любви… Твердят: «Вначале было слово…» А я провозглашаю снова: Все начинается с любви!.. Все начинается с любви: и озаренье, и работа, глаза цветов, глаза ребенка — все начинается с любви. Все начинается с любви, С любви! Я это точно знаю. Все, даже ненависть — родная и вечная сестра любви. Все начинается с любви: мечта и страх, вино и порох. Трагедия, тоска и подвиг — все начинается с любви… Весна шепнет тебе: «Живи…» И ты от шепота качнешься. И выпрямишься. И начнешься. Все начинается с любви! Роберт Рождественский Эй, люди, братья-люди! Вот вам благая весть, Пусть всех она разбудит — Любовь на свете есть! . Свечу Любви зажгите — Огня прекрасней нет! Не прячьте, не храните Души высокий Свет! . Отец вас не забудет, А я вам говорю: Блаженны те, кто любят — Они уже в Раю! Владимир Кахвешвили

…я обнаружил, что есть «нечто большее», чем вы или я, и что «это что-то» — это любовь. Эта безусловная любовь является основой всего сущего, и эта любовь известна нам как Бог.

Ничто не в силах меня убедить, что это не только единственная, самая важная истина во всей Вселенной, но и единственный важнейший научный факт.

Александр Эбен

Звенит ли гитара, поёт ли саксофон, плачет ли скрипка; восходит ли солнце, стоит ли оно в зените или скрывается за горизонтом; ясным днём и в вечерних сумерках; веет ли свежий весенний ветер, обволакивает ли землю летний зной; наступает ли ясная прозрачная осень или укрывают землю снега — в сердце моём неизменно звучит: Я люблю!!!

Люблю это высокое небо с лёгкими жемчужными облаками, задевающими верхушки сосен, за то, что оно обнимает и Вас. Люблю эти залесённые горы, прорезанные рекой, с её неумолкающей песней о быстротекущем времени. Люблю весь этот прекрасный Божественный Мир за то, что Вы являетесь его частью и отражением.

И когда я предстану перед Богом, и Он спросит меня, было ли что-нибудь в моей жизни высокое, чистое и прекрасное, я отвечу:

— Любовь!

На вопрос, было ли что-нибудь в моей жизни значительное, важное, ценное, я отвечу:

— Любовь.

И когда Бог удивится «А как же Я?», я скажу Ему:

— Это ведь Ты и есть, Господи! Самое высокое, чистое, прекрасное, значительное важное и ценное. Вся полнота и безграничность бытия. И бессмертие во Времени.

Вера Синельникова * * *

Все эти свидетельства и ещё миллионы других придумать невозможно, это мелодии сердца, выраженные в стихах.

Бессмертная и безграничная, Любовь не имеет места прописки, она пронизывает всё пространство Вселенной, и когда сердце открыто, заполняет его.

Бессмертное в смертном — это Бог, водворившийся внутри, это энергия, дарующая нам божественные силы.

Ригведа * * *

Вечно юная, Любовь не стареет, не тускнеет и не увядает, лишь вуалируется, скрывается за плотной завесой накапливаемой тысячелетиями ментальной мишуры. На исходе Кали-Юги, отмеченном неслыханным падением и разнузданностью нравов, всплесками чудовищной, к тому же всячески культивируемой жестокости, когда Бог потеснён на окраины человеческого сознания или вовсе выдворен из него, мир Детства, то есть Мир открытой, чистой, непосредственной, изначальной и вечной Любви, подвергается опустошительным набегам с применением самых изощрённых методов насилия. Порой кажется, что мир превращается в пустыню, не осиянную Светом и Теплом этого неугасимого Солнца. Но Любовь неубиваема, как и сам Бог. Можно уничтожить физических носителей этой Божественной энергии, можно залить бетоном поле благоухающей весенней зелени, но стоит ненадолго оставить его без технического надзора, из всех трещинок потянутся к солнцу нежные неукротимые никакой силой ростки величайшего вселенского чуда.

Запас любви неисчерпаем, Как нескончаем в мире свет. Зинаида Миркина

На духовном уровне любовь течёт, охватывая всё, и связывает сущность любой души с Богом…

Всё есть ты. Всё есть одно. Всё есть Бог.

Сатья Саи Баба

В самой чистой и мощной форме эта любовь не ревнива, не эгоистична, а безусловна и абсолютна. Это самая первичная, непостижимо блаженная истина, что живет и дышит в сердце всего, что существует и будет существовать.

Александр Эбен * * *

Любовь — начало Мира, его глубочайший фундамент и глубочайший смысл. Нет ни уголка, ни существа во Вселенной, не объятого этой неуловимой живительной субстанцией. Всё, что лишено Любви, подобно дельфину, выброшенному на берег.

Есть только один опыт жизни — опыт Любви.

Ярослав Скворцов * * *

Тем, кому Космос представляется холодным безжизненным пространством с развешанными в нём гирляндами звёзд, весть о его одухотворённости и наполненности живой энергией Любви покажется странной, даже фантастической. Но те, кто познал Любовь, кто ощутил в своём сердце Любовь как Божественное присутствие, скажут, что лишь в ней смысл и радость бытия.

Физическая природа Божественной Любви как первоосновы мира по универсальности и полноте совмещённых в ней энергий, пожалуй, более всего коррелируется с главной загадкой современной фундаментальной физики — тёмной энергией, неуловимой, не фиксируемой никакими способами субстанции, которая, как говорят учёные составляет около семидесяти процентов объёма Вселенной, однако, на самом деле, поскольку все космические объекты барионной и тёмной материи для неё прозрачны, фактически заполняет собой абсолютно всё пространство, являясь невидимым цементом, обеспечивающим Всеединство. Возможно, это и есть пятая (или первая из пяти) фундаментальная сила, существование которой предполагает современная физика.

Если Я говорю языками человеческими и ангельскими, но любви не имею, то Я становлюсь подобным меди звенящей или кимвалу бряцающему. Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и обладаю всею мудростью, и веру имею мощную, как ураган, который горы сдвигает, но любви не имею — то Я ничто. И если Я раздам всё, что имею, чтобы накормить бедных, и отдам весь свой огонь, полученный от моего Отца, но любви не имею, нет Мне в том пользы никакой.

Любовь терпелива, любовь добра, любовь не завидует, не творит зла, не гордится, не знает грубости и корысти, не спешит гневаться, не замышляет дурного, не радуется неправде, но наслаждается истиной. Любовь всё покрывает, всему верит, всегда надеется, любовь всё переносит, никогда не прекращается, даже если все языки умолкнут и всё знание исчезнет.

Лев Клыков В голубом бескрайнем океане, Полном звёзд, туманностей, планет, Льётся ниоткуда этот странный, Все миры пронизывающий Свет. Никаким прибором не измерен, Не открыт наукой ни одной, Он, однако, столь же достоверен Как реальный плотный шар Земной. Это он рождает в сердце нежность, Накрывая сладостной волной, И вселенских циклов неизбежность Наполняет радостью живой. Он во всей своей великой мощи Зашифрован в капельке любой, Ну, а если выразиться проще, Это Бог, который есть Любовь. Синельникова Вера * * *

На пути взросления в перипетиях и борениях ментальной матрицы любовь становится избирательной, осмотрительной, эгоистичной, виталической, и чтобы вернуться к её безраздельной Божественной прародительнице, мы долго ходим труднодоступными опасными тропами, отыскивая ту, которая ведёт к её обители — духовному сердцу.

Дух Божественный — первый вздох Господа перед пробуждением, первая дифференциация единой Основы, предшествующая проявлению дуальности — разделению на два неслиянных и неразделимых начала Природы, означающему старт эволюционных преобразований, цикла процессов и перемен, противоречивых в самой глубине — рождение, становление, жизнь Вселенной уже подразумевает неизбежность возвращения к истокам, неизбежность выдоха перед следующим, очередным вдохом.

Если Божественная Любовь — абсолютная полнота и абсолютный покой перед Пробуждением, ничем не нарушаемый штиль, то Дух можно сравнить с появлением первой лёгкой зыби на поверхности океана. Это Любовь, но уже подобная набухшему бутону, готовому распуститься прекрасным цветком Вселенной. В этой стадии некого творческого нетерпения все элементы Мира уже готовы к проявлению, к эволюции, однако, находятся ещё в скрытом, латентном состоянии, сосуществуя в равновесии и гармонии. Мы воспринимаем это явление как Духовный Свет, некий источник животворящей энергии и благодати, единый, неизъяснимый и непостижимый, сакральный Свет великих мировых религий, нашедший отражение в понятии Духовность. В отличие от религиозности, морали, праведности, привязанных к ментальной сфере нашего бытия, поэтому чрезвычайно широко толкуемых и противоречивых, Духовность является мерилом и знаком Богопроявленности, высшего человеческого достоинства — уравновешенности, спокойствия, благожелательности, определяющих степень родства с внутренним солнцем — источником неугасимого Света, неизменно пробивающегося сквозь любые нагромождения внешних событий, запутанных, противоречивых и часто необъяснимых.

«Бог есть дух»

Евангелие от Иоанна

Существует лишь одна проблема — единственная на свете. Вернуть людям духовную сущность, духовные заботы… Основной вопрос нашего времени — о путях человека. А на вопрос этот не предлагается никакого ответа, и у меня чувство, что мы идём к самым чёрным временам мира.

Антуан де Сент-Экзюпери Свет вёл меня. Я шла, и шла, и шла. Зимой и осенью, весной и летом, Какая б в мире ни сгущалась мгла — Мерцала даль. Я шла и шла за светом, Я доверяла только лишь Ему. И, не задав ни одного вопроса, Ни одного «зачем?» и «почему?», Я шла и шла в мерцающую россыпь. Наверно, искра мне попала в грудь, — Почти не видя, только по наитью, Я в лабиринте находила путь, Как будто шла за золотою нитью. И раздавался очень тонкий звон. И вспышка — будто бы перо жар-птицы. И вздрагивало сердце: это Он! И знала я: сейчас в меня вонзится Та золотая острая стрела, Та, проходящая сквозь все покровы, Вот То, за чем я шла, и шла, и шла, Вот То, за что я умереть готова… Зинаида Миркина Едины Тьма и сам источник Света. Мы все давно во Тьме — не видим Божий Свет, Но в нас живет таинственная вера, Что где-то что-то в этом мире есть. Не знаем, но непостижимо верим, Ум ищет это, сердце плачет и зовет. Но миг придёт, и распахнутся двери… Игорь Морозов * * *

Духовный Свет транслирует в человеческий Мир магнетизм и всепроникающую силу Божественной Любви и Мудрости, через него мы на уровне духовного сердца ощущаем теплоту, мощь и благодать того, кого мы именуем Богом.

В наши дни, в условиях, когда мотивы действий зачастую скрыты не только от окружающих, но и от самих действующих лиц, когда фантомы вытесняют реальность, а вокруг — маски и бутафория, когда ни воинская доблесть, ни революционный порыв, ни трудовой пафос, ни творческий гений не имеют прежнего воодушевляющего смысла вследствие неясности, размытости, фальсификации целей совершающихся деяний, сверхзначимость приобретает не столько само действие, каковым бы оно ни было по масштабу и способу проявления, сколько степень его духовности.

Ничегонеделанье отшельника, медитирующего на берегу озера, вдали от людских глаз и суеты, может оказаться более позитивно-результативным, чем титанические усилия по глобальному переустройству Мира, ибо сознание медитирующего — точка равновесия в бушующем, насыщенном экстремальными, негативными энергиями океане современности.

Не супермен, не волшебник, не обладатель заветного набора власть-слава-деньги, не вождь и не военачальник, а чудак, не придающий значения регалиям, не соблазняющийся блеском Золотого Тельца, спокойный и свободный, чуждый ненависти и злобы, не обязательно отшельник, но всегда излучатель Света — таков подлинный герой Нашего Времени. Не подарок небес, а прекрасный итог интеллектуальных усилий и духовных исканий, прошедший через ад самопознания и открывший внутри себя и всюду вокруг себя то, что под именами Грааля, Философского Камня, Заветных Волшебных Слов люди искали тысячелетиями, то есть Дух. Для него духовность — не сан, не ярлык, не способ уйти от земных проблем, а его естественное состояние.

Он не строитель моста в Будущее, в котором проступают туманные очертания Золотого Века.

Он сам, его сознание и есть мост в Будущее.

Если мы ищем точку опоры в наших действиях по преобразованию Мира, она здесь — в Духовности, лишь через неё возможен переход цивилизации технократической в цивилизацию Божественную. Поскольку сама жизнь в её наиболее полном и ярком проявлении сосредоточена в Духе, зачатом от Любви. Человек, в котором Дух не пробуждён, похож на пустой кувшин.

Но все ли знаете, что кроме света солнечного есть еще великий свет, свет нематериальный, свет духовный?..

Они на вид вполне благополучны, у них есть все: и силы, и бодрость, и красота, и обилие плодов земных, и красивые одежды — все есть у них. Кажется, они живы, но только кажется, ибо тьма их сердец есть духовная смерть.

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

Сознательное существо размером не больше мизинца, находится в центре нашего «я», это хозяин прошлого и настоящего… он есть сегодня и пребудет завтра.

Катха Упанишада * * *

Дух, Духовное Сердце, Душа — бессмертное в человеке, триединое, но разнофункциональное. Дух безличен, это бездонный колодец, океан безмолвия и покоя, неисчерпаемая полнота и неизъяснимая Любовь, безграничность и безмерность Вселенной.

Дух дышет, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит…Ибо как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и сыну дал иметь жизнь в Самом Себе.

Евангелие от Иоанна * * *

Духовное сердце и душа — следствие болезненного, но неизбежного раздвоения Искры Божественного Огня, с которой начинаются интегральный путь человека как существа бессмертного. Дальнейший путь, связанный с освоением земного дома и взращиванием человека как существа разумного, устремлённого к исполнению высокой миссии, требует наличия некого умелого мудрого садовника, бессменного смотрителя на маяке, связного между внутренним существом и внешним миром. И эта многосложная роль взаимодействия с матерью Вселенной и земным миром отводится кудеснице Душе.

Духовное Сердце можно сравнить с бухтой, которая не изолирована от океана животворящего Божественного Духа, но всё же отделена от него некой почти условной подвижной прозрачной границей, символизирующей переход в мир материальных проявлений. Здесь ещё Тишина и Свет, и сладостное ощущение нерушимого мира. Это глубинный необъявленный двигатель нашей истории, обитель нашего внутреннего существа.

«Люди забираются в скорые поезда, но они сами не понимают, чего они ищут», — сказал Маленький принц, — «поэтому они не знают покоя, бросаются то в одну сторону, а то в другую… И все напрасно… Глаза слепы. Искать надо сердцем».

Антуан де Сент-Экзюпери * * *

Для Души — конкретного человека или отдельного народа, Духовное Сердце — порт приписки, где можно укрыться и восстановить силы во время штормов в поверхностных зонах бытия.

…когда мы говорим о духовном, то имеем в виду скорее то, что связано непосредственно с Божественным, а не с внешним проявлением. Духовный уровень — это некая статичность позади внешней игры, то, что выше нее; он поддерживает инструменты природы, но сам не принимает участия во внешнем проявлении.

Мать «В поисках души нетленной» * * *

Планета Земля для Души — место и способ проявления её индивидуальной неповторимости, но если Личность, формирующаяся как побег, росток Души, может содержать в себе разные качества вплоть до критически негативных, Душа — это всегда сияние, всегда светоносный луч Духа.

Душа — это частица Божественного, которая нисходит на план эволюции в качестве внутреннего божественного Принципа, чтобы поддерживать эволюцию индивидуального проявленного существа на пути от Неведения к Свету.

Шри Ауробиндо. * * *

Если Дух — это Музыка, Душа — дирижёр, её воспроизводящий при помощи оркестра Божественных земных инструментов. Если Духовное Сердце — это нерушимое Равновесие и Гармония, которые выше и глубже мирской суеты, Душа — нянька человечества, страдалица, трудяга и хлопотунья, практический творец Нового Мира. Неутомимая и неугомонная, она по природе своей вечно устремлена к гармонии, жаждет низвести её в земную жизнь, но, встречая мощное сопротивление, вынуждена вступать в нескончаемые сражения за справедливость. Высшая радость и высшая награда для неё, обречённой на вечные поиски полноты бытия, — встреча с душой родственной.

Души входят друг в друга без стука, Помня Истину первого дня — Они отблеск Святого Огня, Что когда-то обрёк на разлуку Сам себя… Игорь Морозов * * *

В Душе — в поверхностной, самой активной и деятельной её части, переплетено земное и небесное, частное и всеобщее, непроявленное и отчасти материализованное. По мере продвижения по земной эволюционной лестнице она обрастает энергетическими телами, входящими друг в друга подобно матрёшкам и взаимосвязанными, взаимодействующими, фактически неразделимыми подобно энергетическим сферам Божественного сознания. Это фактическая основа личности, необходимая для роста и для взаимодействия с земным миром. Оболочки отмирают в конце каждого земного воплощения, а Душа, обогащённая приобретённым опытом, продолжает своё путешествие, воплотившись в другом теле.

Как покинув старые одежды, человек берёт другие, так покинув старое тело, входит воплощённая душа в другие, новые. Для рождения неизбежна смерть, для умершего неизбежно рождение.

Бхагавад — Гита Когда придет пора развоплотиться вдруг расплывутся очертанья лиц сверкнет крыло, утонет в небе птица и тихо сердце выйдет из границ… Глубокий вдох, нечаянные слезы молчанье трав, шуршащая листва… застынут жесты в сосны и березы И развернутся в музыку слова. И медленно раздвинувши пределы как будто пробуждаясь ото сна Душа поймет, что было это тело Тугим бутоном, а цветок — она… Цветок живой — сверхмыслимое чудо ко всем, как небо, устремивший взгляд свободно разливающий повсюду Дух жизни — свой тончайший аромат. Зинаида Миркина * * *

Главная и по Замыслу принадлежащая именно ей роль Души — одухотворение, возвышение, сближение с Богом земного бытия на всех планах и всех этапах великого спектакля становления Человека.

В давние времена, пока Душа ещё не столь стеснена оковами Интеллекта, как в последующие времена, она, словно предчувствуя неизбежность будущего плена, старалась предельно насытить живым Светом человеческие деяния и творения, давая человеку возможность напрямую общаться с Божественным Сознанием и выразить заключённые в нём Красоту и Гармонию в слове, в камне, в живописных полотнах, насыщая их Божественной Мудростью.

Современные науки смотрят на Древнюю Мудрость как отдельный, вполне развившийся и завершённый листок на отдельной веточке высокого дуба смотрит на корневую систему — он не замечает её. А между тем, именно Древняя Мудрость хранит Трансцендентную Истину, неведомую распылённому нынешнему знанию.

Планета наша загрязнена настолько, что пить воду с большей части её поверхности давно стало опасно. Если даже удалить из неё посредством фильтров вредные примеси, она останется источником впитанной ею негативной энергии. Только из артезианских скважин, из пластов, сформировавшихся много миллионов лет назад, мы добываем воду в её естественной природной чистоте.

С артезианских глубин тысячелетий восходит к нам Древняя Мудрость. Живая энергия Божественных откровений струится из текстов великих учителей человечества, создателей эзотерических доктрин. Если современные науки только подошли к пределу, за которым как мечта, как главная цель им видится создание единой картины Мира, Древняя Мудрость уже несёт в своих глубинах общий взгляд на всё Мироздание, на живые связи между его явлениями и сущностями. Это корневая система, энергетические запасники, из которых выросли все последующие теоретические, этические, эстетические изыски человеческой Мысли.

Нынешние торговцы Мудростью и Красотой для лёгкости усвоения товара упрощают древние источники до примитивных клипов с лёгким налётом интеллектуальности и духовности, но убить их невозможно.

Сила возвышающего воздействия на человеческое сознание чего бы то ни было определяется мощью заключённого внутри этого явления или предмета Духовного импульса. Как несравнимы тёплая сердечная улыбка и её имитация посредством растягивания губ, как неравноценны природный аквамарин, с его собственной биографией и хранимой внутри Божественной энергией, и его механически изготовленный аналог, как невозможно иконы Рублёва или пейзажи Левитана заменить даже скрупулёзнейшим образом исполненными копиями, так, скажем, рождённые рассудком, технологичные и красочные мультфильмы не могут конкурировать с «Ёжиком в тумане».

Душа мастера, пребывающая в пограничной зоне между удушливой атмосферой Матрицы и свободным пространством, где обитает Дух, впитывает Свет Божественного Сознания и шаг за шагом увлекает нас к новым горизонтам. Тенденция развития Искусства от резкой очерченности, завершённости образов через пластичность и наполненность форм к некой размытости, эклектичности, делающим границы между художественными конструкциями, а также между этими конструкциями и Миром неуловимыми, отражает трансформацию нашего общего сознания, его эволюцию от первичного различения отдельных объектов к осмысленному восприятию единства Мира. Когда мы будем одухотворены настолько, что ощущение ВСЕЕДИНСТВА будет нашим естественным состоянием, подлинность шедевров будет устанавливаться не по составу использованных красок или древности холста, а по вибрационному фону.

Я знаю, где-то здесь, неподалёку, А может быть, за тыщу лет отсюда (И всё равно, неподалёку) есть Пространство, где живут стихи. Никто их не читает и не пишет, Никто их не пугает и не ловит, Как птиц, взлетающих с куста на куст. Они живут, как птицы среди веток, В своём прозрачном трепетном пространстве И из души перелетают в душу, Как с дерева на дерево другое. И души их не спрашивают: «Чьи вы?»… Какое там стоит благоуханье!..). Зинаида Миркина * * *

Важнейшим из земных инструментов, которые Душа использует для одухотворения человека и его бытия, является Природа — универсальный, гибкий организм, осуществляющий связь между человеческим сознанием и Божественным Разумом, мембрана, которая, воспринимая и перерабатывая информацию, исходящую из Вселенной, адаптирует её к нашему восприятию, не позволяет нам замкнуться в скорлупках индивидуального опыта, расширяя горизонты нашего мировосприятия.

Раскрытость неба… Что она даёт? О чём она душе напоминает? …Тот до рожденья начатый полёт, Та жизнь, умом забытая, иная… Без имени, без слов, без черт лица, Не знающая срока и границы. Вот та, что так заполнила сердца, Что им в самих себе не уместиться… Зинаида Миркина * * *

В каких бы отдалённых областях бесконечного Мира ни происходили события, Земля, как истинная мать, растолковывающая ребёнку всё, что его окружает, сообщает нам об этих переменах на доступном нам языке природных явлений и процессов, смягчая и нивелируя внешние воздействия ради нашей защиты, подсказывая возможности их преодоления и до поры — до времени, пока мы не преодолеем детскую болезнь распада сознания, великодушно прощая многие наши ошибки.

Земля изрыта вкривь и вкось. Ее, сквозь выстрелы и пенье, я спрашиваю: «Как терпенье? Хватает? Не оборвалось — выслушивать все наши бредни о том, кто первый, кто последний?» Она мне шепчет горячо: «Я вас жалею, дурачье. Пока вы топчетесь в крови, пока друг другу глотки рвете, я вся в тревоге и в заботе. Изнемогаю от любви. Зерно спалите — морем трав взойду над мором и разрухой, чтоб было чем наполнить брюхо, покуда спорите, кто прав…» Мы все — трибуны, смельчаки, все для свершений народились, а для нее — озорники, что попросту от рук отбились. Мы для нее как детвора, что средь двора друг друга валит и всяк свои игрушки хвалит… Какая глупая игра! Булат Окуджава * * *

Это чудо мы называем Дикой Природой по своему глубокому невежеству и величайшей, чрезмерной самонадеянности, которые не позволяют нам решиться сопоставить гармоничность и совершенство того, что мы получили в своё распоряжение от Господа Бога, с тем, что мы имеем сейчас.

Может быть, именно соотношение тотальной, глубинной соразмерности, придающей всему, что происходит в Природе, оправданность, завершённость, красоту, и воистину дикой, не поддающейся пониманию и оправданию, иррациональности, напыщенности и пустоты столь многих аспектов нашей «развитой» Цивилизации является показателем, индикатором степени нашего достоинства и нашей одухотворённости?

За прогресс западной цивилизации человечество заплатило огромную цену в виде утраты самой основы существования — нашего духа.

Александр Эбен * * *

Свидетельница беспощадной войны человека с Природой, Душа изо всех сил взывает к нашему рассудку, однако захмелевший от своих головокружительных «успехов», эгоцентричный и затуманенный ментальный разум улавливает в этом призыве лишь стремление к самосохранению. Тяга к Природе становится модой. Мы готовы лететь, плыть, ехать хоть на край света, чтобы подышать чистым воздухом, окунуться в чистую воду, увидеть пока не исчезнувших редких животных или почти первобытных племён, часто оставляя после себя горы мусора и лишь мимолётно, на ходу коснувшись мыслью или не очень затруднительным действием назревающей трагедии.

Постепенно, по мере наступления цивилизации, сужается и ареал явного проявления Души. Её Свет и Тепло всё реже обнаруживаются в технологизированных обескровленных зонах планеты, где безрадельно властвуют их Высочества Рационализм и Антропоцентризм. Прибежище Душа находит на не слишком задавленных железной поступью Нового Мира территориях, где у неё есть возможность укорениться в сознании народов, придавая им особенный светлый нрав и стремление жить в единении с Природой; где был выпестован «загадочный» русский характер, с его беспримерным дружелюбием, искренностью, открытостью, всепрощением, с его неистовой мечтой о спасении Мира; где удивительным образом приближённое к евангельскому, изначальному толкованию прочтение христианства привело к формированию Православия как форпоста возвышающего действия Духа.

Православное христианство, возможно, единственная религия, которая зиждется в гораздо большей степени на Божественном Духе, чем на догматах и назидательности. Духовный Свет в Православии — не толкование Ума, а реальный аспект Бога, и Царство Божие — полное единение с Божественной сущностью.

Сама фигура Христа, его подвиг и проповедь убедительны не манифестацией окаймляющих веру постулатов, а Светом, которым пронизаны его личность, его проповедь и подвиг. Какие только беды и бури ни обрушивались на христианство от извращения его сути и полного подчинения ментальному разуму до физического уничтожения носителей Света, удивительные слова Христа, никогда прежде не сказанные и никогда впоследствии не повторённые, проникли, как и подвиг Христа, в души и сознание апостолов и через них как многократное эхо, как набат не смолкающего колокола, до сих пор витают над землёй, проникая в сердца людей и пробуждая в них Божественность.

Отчего проповедь Христа возымела такое воздействие на апостолов и на всю последующую историю человечества? Отчего повествования апостолов о жизни и высказываниях Учителя по сей день считаются непревзойдёнными по силе воздействия текстами? Всё дело в мощи вложенной в Слово духовной энергии.

Проникшая в сердца апостолов в момент преображения Христа на горе Фавор и запечатлённая в проникновенном Слове Евангелий, она сообщила христианству поразительную жизнеспособность и стойкость против преследований и гонений, но в сравнительном чистом виде, не слишком замутнённом богословским туманом и наслоениями канонов, сохранилась только в Православии (в римо-католицизме Фаворский Свет почитается за ересь). Православный христианин не просто соглашается или свыкается с мыслью о существовании Бога, его величии и всевидящем оке, он встречается с Богом, воплощённом в образе Христа, ощущает исходящую от него безграничную Любовь и отвечает Ему тем же. Первейшие христианские заповеди возлюбить всем сердцем и всеми помыслами своими Бога и возлюбить ближнего как самого себя в православии не напрягают человека, не вызывают отторжения или сомнений, они воспринимаются естественно, как само дыхание, как сама жизнь.

Энергии, сообщаемые христианам Духом Святым, не представляются уже как внешние причины, но как благодать, внутренний свет, изменяющий природу путем обожения.

Лосский Владимир Николаевич Увидеть Бога значит исцелиться. Увидеть Бога значит в тот же миг Над болью взмыть, как над землёю птица, И в песнопенье претворить свой крик. Увидеть Бога значит так, как Иов, Промолвить «да!» среди сплошного «нет!», Пресечь вопрос, стать небом молчаливым, Морскою гладью, встретившей рассвет. И, ощутив гармонию вселенной Как тайный контур Божьего лица, В одном порыве рухнуть на колена И причаститься вечности Творца. Зинаида Миркина * * *

Встреча с Богом означает не единовременное приближение к некому стороннему, отделённому от человека существу, исполненному Света, Любви, Мудрости, а то, к чему мы все стремимся и что является основным смыслом нашей эволюции: великое, не всегда сразу осознаваемое, но кардинально меняющее жизнь открытие внутри себя источника Божественного Света, Гармонии и Любви. Внутреннее существо человека соединяется с Богом и устанавливается счастливое равновесие духа.

Духовный рост — это постижение Духа Святого, а не напичкивание себя знаниями и техниками. И знаете, что Он делает с вами? Он вас меняет. Полностью. Он входит — и сердце больше не может быть закрытым и холодным, Он входит — и ум умолкает, Он входит — и нет потребности ни самоутверждаться, ни побеждать, ни выписывать диагнозы; Он входит — и разум, сознание очищается; Он входит — и душа излучает Свет; Он входит — и нет никакого желания влиять на судьбу; Он входит — и это мы даем Миру Свет, а не он нам. Духовный рост — это не желание потреблять на более тонком уровне, а желание отдавать. Духовный рост раскрывает Свет Души.

Наталья Шевцова * * *

К этому замечательно точному описанию преображения человека под воздействием Духовного Света можно только добавить, что Свет не «входит», не привносится откуда-то извне, он дремлет в нас до поры-до времени — мы просто расчищаем к нему дорогу. Задача и миссия православного священника, воспринявшего не умом, но сердцем магию Фаворского Света, соединяющего человека и Бога, с радостью и щедростью изливать этот Свет на паству, одаривать им каждого нуждающегося, пробуждая таким образом спящие сердца подобно тому, как это случилось с апостолами. В реальности, часто не сводимой с тем, как быть должно, всё зависит от силы воздействия и возможности восприятия — воистину ли благодатен священник и достаточно ли открыт нуждающийся. Можно выучить все правила церковного устава и этикета, старательно соблюдать посты и даже заповеди, но так и не соприкоснуться со Святым Духом. И будучи не слишком грамотным в церковном катехизисе, можно одной лишь глубиной веры и искренностью служения постичь счастье Божественной Благодати.

Вполне объяснимо с этой точки зрения запустение и переориентирование на иные, светские цели христианских храмов на Западе, связанное и с постепенным отходом католицизма от прямого общения с Богом и с трансформацией роли священнослужителя из передатчика Божественного Тепла и Света в чтеца формально-назидательной проповеди. С другой стороны, многочисленны свидетельства обращения в православную веру людей иного вероисповедания или совсем не верующих под воздействием атмосферы в православных храмах, приводящей к мгновенному неожиданному катарсису, что связано с непосредственным воздействием Божественного Света, многократно усиленного чистотой и искренностью молящихся, что было бы невозможно при формализованном подходе к богослужению. В эти удивительные счастливые мгновения в человеке открывается некое оконце, через которое Свет проникает в темницу с пленённым духом, где происходит движение, подобное проклёвыванию росточка на зерне, и, по крайней мере, означающее начало Пути к Богу.

Важнейшая доктрина христианства о воскресении Христа, по-разному трактуемая, но являющаяся фундаментом веры, имеет под собой глубокие основания, ибо невозможность воскресения человеческого земного тела Христова не только не исключает, а, напротив, проясняет вознесение и вечную жизнь Его духовного тела, сотканного из субстанции Света, не подверженной смерти и разложению. Глубинная суть Христианства, наиболее выраженная в Православии. заключена во взаимодействии с Духовным Светом Христа, освещающим дорожку к нашему духовному сердцу и живущей в нём Божественной искре.

Уподобимся Христу, ибо и Христос уподобился нам. Явился Свет, который скрыт был у Него под завесою плоти. Сей Свет был Свет Божеского естества, поэтому и не сотворенный Божественный.

Святитель Григорий Богослов

Истинная цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего… И Он, когда принят будет, откроет вам высшие тайны и будете в этом теле, как те, кои уже находятся в Царствии.

Серафим Саровский * * *

Проповедь Христа, которую Эдуард Шюре назвал «вселенской религией Духа», по сути бессмертна. Даже если сжечь и развеять по ветру все написанные и напечатанные за тысячелетия тексты Евангелий, проповедь Христа будет витать в воздухе, доколе будет существовать человечество, и это вовсе не чудо, а действие Божественного Закона.

Поклонение святым мощам, иконам, бережно хранимым реликвиям, связанным с жизнью святых, — это не только и не столько почитание памятных объектов, сколько восприятие действия запечатлённого в них Священного Духа. Чтение евангелических текстов не могло бы производить в течение тысячелетий такого ошеломляющего воздействия, если бы они не были переполнены Святым Духом. Вполне объяснимо с этой точки зрения запустение и переориентирование на иные, светские цели христианских храмов на Западе, связанное и с постепенным отходом католицизма от прямого общения с Богом и с трансформацией роли священнослужителя из передатчика Божественного Тепла и Света в чтеца формально-назидательной проповеди. С другой стороны, многочисленны свидетельства обращения в православную веру людей иного вероисповедания или совсем не верующих под воздействием атмосферы в православных храмах, приводящей к мгновенному неожиданному катарсису, что связано с непосредственным воздействием Божественного Света, многократно усиленного чистотой и искренностью молящихся, что было бы невозможно при формализованном подходе к богослужению. В эти удивительные счастливые мгновения в человеке открывается некое оконце, через которое Свет проникает в темницу с пленённым духом, где происходит движение, подобное проклёвыванию росточка на зерне, и, по крайней мере, означающее начало Пути к Богу.

Православное христианство очень близко, почти вплотную подошло к разрешению главной загадки и главного смысла явления человека в Божественном Мире, однако, чтобы сделать следующий, решающий шаг, ему недостаёт внутренней энергии и универсализма, как абсолютно необходимого качества для объединения человечества в трагический миг его истории. Кроме того, надо признать, что любая, самая прекрасная и Божественно чистая идея, как только она приобретает контуры и черты системы и утрачивает живую связь с остальным миром, неминуемо обречена на внутренние противоречия и высыхание. Человек не может вместиться ни в одну систему.

Есть ещё одна вполне реальная опасность внутреннего саморазрушения. Православие в двадцатом столетии в условиях объявленной коммунизмом войны на уничтожение выстояло, опираясь на живые внутренние силы, на мощную корневую систему Духа, из которого оно выросло. Сегодня в условиях свободы и благожелательности со стороны властей, не подвергаясь давлению, оно вполне сообразно с нынешним общепланетарным нравственным климатом подвержено инфицированию конформизмом и эгоцентризмом в большей степени, чем это допустимо для здорового организма. Невозможно не заметить, не расслышать явственно звучащего мотива: раз вершим благое дело, боремся со Вселенским Злом, наша миссия столь важна, что нам может быть позволено больше, чем другим. Больше земли, больше храмов, больше прав. И это, конечно, сказывается на служителях Церкви, среди которых кроме тех, от кого исходят чистота и Свет, чьё слово искренно и проникнуто Духом, немало похожих на школьных зубрилок, просто выучивших наизусть церковные каноны и рассматривающих священнослужение просто как некую выгодную форму деятельности.

Христос — величайшее явление в истории человечества, мощная, титаническая попытка предостеречь человечество от ложного пути, веха, зарубка на пути возвращения человечества Домой, но антропоцентризм, сразу отделивший бога человеческого от Бога Вселенского, по сути установил пределы возможностей Христианства, сделав недосягаемым устранение главной причины всех наших несчастий — отчуждённости человека от Бога — Вселенной.

Проблема, о которую, погружаясь в христианство, сразу спотыкается расширяющееся сознание, — невозможность спасения вне христианской церкви, вне таинства крещения. В самом деле, мало ли тех, кто не ведая о Христовых Заветах, исполняет их, ведомый голосом Совести или иных поводырей на долгом и трудном пути к прозрению? Мало ли тех, которые были крещены и благословлены церковью, а затем пали ниже и безнадёжнее некрещёных? И действительно ли только даруемый при крещении Свет Божественной благодати делает человека способным к богопознанию?

В человеке, как в Мире, как в Боге, в закодированном виде, то есть потенциально готовое к осуществлению, есть Всё. В каждом человеческом существе вариации Света и Тени, Добра и Зла в процессе долгого многовекового становления внутреннего существа (высшего Я) постепенно и последовательно проявляются, нивелируются, гасятся, уравновешиваясь, или, напротив, расцветают пышным цветом, в зависимости от того пути, который проходит душа. Резкие психологические и поведенческие контрасты, свидетельствующие о неизжитости того или иного энергетического аспекта, о незавершённости борений противоположных до несовместимости качеств, приводят к резким поворотам, глубоким падениям и кажущимся неожиданным просветлениям. Чем более мы приближаемся в наших поисках Бога к духовному сердцу, тем меньше контрастов, тем чище и прозрачнее гармонический строй души. Одно неоспоримо: каждая душа уникальна, как и её путь, как её внутренний опыт. Бог ни перед кем не закрывает двери, какими бы изломанными и безнадёжными ни казались наши судьбы, и встреча с Ним, счастливейшее событие в длинной цепи наших перевоплощений, предстоит каждому, ибо даже удаление от Бога — всего лишь путешествие, из которого всегда возвращаются домой.

В сущности, каждый из нас повторяет путь человечества, то есть уходим от Бога, чтобы, казалось бы, достигнув вершины и оглянувшись на ужасающие плоды своих трудов, взывать к Нему как к единственной возможности спасения.

Когда, где, при каких обстоятельствах, вовлекаясь в религии или минуя их влияние, произойдёт наша встреча с Богом, зависит от особенностей нашего пути. Церковь может ускорить и приблизить эту встречу но утверждение, что обрести спасение и счастье можно только актом крещения, противоречит безграничности человеческих возможностей и бесчисленности наших дорог.

Сегодня в человечестве можно выделить две относительно небольших группы тех, кого можно назвать близкими к Богу. Может быть, наиболее счастливы и уравновешены те из нас, кому, можно сказать, почти чудом удалось в наши апокалиптические времена не отдалиться от Бога, и те, которые, преодолев отчуждение, поднявшись по лестнице возвышения Духа, приблизились к Нему. Первые просто живут с Богом, чувствуют радость в сердце от самого процесса бытия, от встречи с Солнцем на утренней зорьке, соловьиных трелей в зарослях черёмухи… Они не думают о Боге, не молятся Ему, они наполнены Любовью, им неведомы злоба, корысть, хитрость, они сами и есть Бог. Других, преодолевших пропасть между собою и Миром, бесстрашных, мудрых, умиротворённых, пока совсем немного, но их могучий непреклонный Дух — фундамент нарождающегося Нового Мира.

Бо́льшая же часть из нас, зная о существовании Бога или даже умом веруя в Него, в Его Всемогущество и Милосердие, не ощущает Его присутствия и томима вечной духовной жаждой, некой незаполненностью, пустотой, Кто хоть однажды, осознав дисгармоничность своего бытия, пытался свести концы с концами, обрести равновесие во взаимоотношениях с собой и с Миром и удержаться в этом состоянии сколько-нибудь долго, тот, пожалуй, не станет спорить, что это потруднее, чем строить космические корабли, устанавливать рекорды или совершать подвиги. Всеми силами пестуя собственную индивидуальность, укрепляя границы своей личности, мы не можем заглушить голос пленённого внутреннего существа, и куда бы мы ни шли, где бы ни искали философский камень, магическую формулу или «простенькое» житейское счастье, мы оказываемся перед преградой, которая кажется непреодолимой.

Есть только три разряда людей: одни, обретшие Бога и служащие Ему, другие не нашедшие Его, но стремящиеся к тому, третьи те, которые живут без Бога и не ищут Его. Первые рассудительны и счастливы, последние безумны и несчастны, средние несчастны, но разумны.

Блез Паскаль * * *

Так, раздираемые противоречиями, маневрируя между назревающими глобальными опасностями и пытаясь разными способами избавиться от собственной неудовлетворённости, мы, в большинстве своём, несёмся в круговороте не слишком праведных поступков и отнюдь не Божественных мыслей. Подобные Каю с заледеневшим сердцем из Андерсеновской сказки или таинственным неизведанным материкам, покрытым ледяным панцирем, отчуждённые друг от друга, мы замкнуты в своём эгоцентризме и живём так, как если бы были не зависимы от Космического порядка.

Такая даль Меж всеми нами!.. Такая даль, Которую слова Перелететь на могут. Как крыльями ни машут, Как ни рвутся, — Все та же даль маячит впереди. Зинаида Миркина * * *

Когда на долгих извилистых кармических путях жизненная драма, эмоциональное потрясение, магическое влияние природы или неутолимая неиссякающая внутренняя тяга к Истине, к Богу, образуют в нашей ментальной капсуле пробоину, сквозь которую просачивается веками пленённая Душа, нас охватывает восторг собственной свободы, беспредельности Мира и не испытанной до сих пор всеобъемлющей Любви…

Увы, чаще всего рыбка недолго плещется в океане — слишком много сетей и ловцов, слишком много соблазнов, иллюзий, страхов, слишком мало сил и отваги.

вот-вот… сейчас…            но нам до откровенья недостает последнего мгновенья, и — громоздится череда веков. Зинаида Миркина * * *

После коротких мгновений, в которые мы всё видели и ощущали по-новому, — краски казались нам чистыми и свежими, чувства — глубокими, суета — ничтожной, Мир — прекрасным, — мы всё-таки сами спешим в свою паутину, которая тяготит нас и манит одновременно. В ней мы не можем чувствовать себя тем, чем нас создала Природа. Естественность, наивность, простота кажутся нам неуместными, странными. Мы без особых колебаний отрекаемся от свободы ради сохранения социального статуса, привычных удовольствий, технологизированного комфорта — той относительно уютной формы, которая создавалась нами долго и скрупулезно и которая даёт нам ощущение цельности и прочности бытия и которая действительно удерживает наше существование в определённых рамках, подобно тому, как футляр не позволяет рассохшейся скрипке, некогда воспроизводившей музыку небесных сфер, превратиться в груду деталей. Нет, мы, конечно, понимаем, что поступаем «неправильно» — что-то предаём, чего-то лишаемся, что-то в себе гасим, мы даже пытаемся сопротивляться, подключая к этой борьбе вездесущий интеллект. Однако укоры, угрозы, понукания и увещевания в пользу некого образца правильного поведения, теоретически и логически обоснованного, фактами аргументированного, наставлениями мудрецов подтверждённого, не играют сколько-нибудь существенной роли, пока не начнёт действовать внутренний корректор, спокойный ровный голос из самой глубины сердца. Этот голос не умолкает никогда, но сложность в том, что услышать его можно только в безмолвии разума, который тоже не дремлет — подобно Церберу он держит оборону у входа в Храм Тишины и подобно Церберу он может быть укрощён только Светом.

Вернувшись в своё убежище, мы ведём себя, как ни в чём ни бывало — с головой погружаемся в житейские проблемы, в политику, в конкурентную борьбу, в сердечные истории и изо всех сил стараемся не прислушиваться к голосу нашего внутреннего Существа, задыхающегося в своей тюрьме и предпринимающего отчаянные попытки вырваться на волю. Не то, чтобы мы игнорировали его вовсе, скорее, отмахиваемся, чтобы он не мешал нам заниматься своими «взрослыми» делами.

И всё же…

Взявший на себя роль предводителя человечества ментальный Ум, всю свою тщеславную устремлённость направляющий на то, чтобы доказать свою первенствующую роль в жизни и деятельности человека, всё чаще вольно или невольно, признаваясь себе или не признаваясь, но чувствуя превосходство и некую непоколебимую силу Сердца, начинает прислушиваться к потаённому внутреннему голосу.

Человек ума видит поверхность предметов. Вот он сидит на берегу реки и видит лес на противоположном берегу и синее небо, и сиреневые, с каймой позолоты в предвечернем освещении облака, и рыбацкую лодку на стремнине, он слышит голоса птиц и шум воды и думает: о, как это прекрасно, надо бы сочинить что-нибудь эдакое, берущее за душу, надо побыстрее найти нужные выразительные слова!

Но тот, кто проторил дорогу к своему сердцу, в котором на самом донышке, теплится неугасимая искра Божественного огня, стоит ему спуститься в собственную глубину, ощущает, как тёплая волна Любви и Радости поднимается, ширясь, заполоняя пространство и волшебным образом соединяя всё, что ещё совсем недавно имело чёткие контуры и определённые имена, в единое неразделимое целое. И сам он уже не чувствует себя сидящим на берегу наблюдателем. Он становится скользящей по камешкам прозрачной водой, зависшим над рекой зорким ястребом, склонившимся к горизонту прозрачным облаком. Он растворяется в Мире, и тогда откуда-то сверху на тонких серебряных нитях спускаются те самые слова, единственные и точные.

Когда Сердце от усталости и недостатка внимания, слабея голосом, почти замолкает, Ум, склонный к агрессивному расплёскиванию энергии, начинает суетиться, наступать, довлеть, указывать путь, всё, кажется, безнадёжно разлаживается, мы погружаемся в туман, тревогу и странное ощущение безвременья…

Но вот откуда-то из невероятной, немыслимой глубины, из галактической дали пробивается тонкий луч света, тёплый и нежный, как улыбка Бога, исполненный покоя и несущий покой. Это Сердце и подаёт свой тихий голос. Он почти не слышен, но играющий мускулами, демонстрирующий свою силу Ум вдруг останавливается, словно робея, словно чувствуя своей толстой кожей прикосновение неведомого ему чуда. Мысль, что он — не главный в этом тандеме, в этот миг не гнетёт, не давит, не оскорбляет его…

Наступает миг равновесия — залога радости бытия.

Великая мудрость эволюции в существовании регулирующего принципа, словно и не сдерживающего развитие Интеллекта, но даже в самые глухие времена не дающего угаснуть Божественной искре внутри нас.

Сатпрем В биеньи сердца и в дыхании, в крови Присутствие живет невыразимо, Являясь в излучении любви Всепобежающей и нежной силой. Оно бывает тверже, чем алмаз, И, как стальной клинок, неумолимо. Оно — ярчайший свет, невидимый для глаз, И громогласно молчаливо. Формального Тому определенья нет — Запомнить можно в сердце ощущенье, Увидеть в глубине себя свеченье — Растет внутри природы бесконечный Свет. А от Него к уму приходит знанье — Есть тайный Путь и Преобразованье. Игорь Морозов * * *

Выйти на дорожку к духовному сердцу относительно легко тем из нас, кто вовсе или почти не стеснён рамками определённых, чётко и жёстко оконтуренных религиозных, философских или просто умозрительных концепций и в ком осуществился первый толчок, возник духовный голод.

Вольно или невольно мы возвращаемся к тем удивительным мгновеньям, когда, покинув собственные пределы, мы испытали радость, так не похожую на проявления виталического веселья, — радость спокойную, полную, всеобъемлющую, не оставляющую места для сомнений.

По лесенке карабкаемся мы, И каждый шаг — к Победе устремленье. В калейдоскопе дня незримый Проводник Не даст споткнуться на гнилых ступенях, И радости струящийся родник Надеждой лучезарной сердце вспенит. Игорь Морозов * * *

Чем более часто, упорно, последовательно мы совершаем эти «вылазки», тем больше мы совершаем удивительных открытий, которые ускоряют наше прозрение.

Мы вдруг обнаруживаем, что преград в мире не существует.

«Найди дверь внутренней горницы души твоей, и ты увидишь, что это дверь в Царство Небесное».

Иоанн Златоуст И дух постиг, освободясь от мук, Что никого нет «рядом» и «вокруг», Нет никого «вдали» и «в вышине», Все дали — я, и всё живёт во мне. Ибн Аль Фарид Но сердце пробуждается на Зов, Невиданной могучей силой, Снимается материи покров, И виден Он — прообраз прежних снов. Игорь Морозов Когда на душу сходит благодать, Есть повеленье это передать. Есть повеленье, чтоб кому-нибудь Она ещё заполонила грудь. Есть повеленье (кто его даёт?) Раскрыть над этим миром небосвод. Раскрыть всю душу насквозь, на просвет И показать, что стен у Бога нет, Что Он не хочет спрятать ничего От сердца моего и твоего. Зинаида Миркина

«Существует особое, ни с чем не сравнимое чувство благодарности за то, что Бог просто есть, за то, что он существует! Это ощущение благоговейной, коленопреклоненной благодарности, когда один только факт Божественного Существования наполняет нас радостью высочайшей, радостью неизреченной! Радостью за то, что здесь, в этой Вселенной есть некто, являющийся Богом. И в каждый момент, даже через что-то незначительное, вы можете соединиться с этой величественной реальностью Божественного Существования. И сердце наполняется таким сильным, таким чудесным блаженством, благодарностью столь несказанной, что несравнимо ни с каким другим ощущением.

И нет ничего, что могло бы дать вам радость, равную этому блаженству. Вы слышите пение птиц, видите прекрасный цветок, вы смотрите на маленького ребенка, находите в ком-то великодушие и благородство, вы прочитали в книге нечто достойное и высокое, вы смотрите на заходящее солнце и вдруг, не известно как… к вам приходит эта изумительная волна благодарности, эта волшебная эмоция, глубокая и напряженная! Чувство того, что мир этот проявляет Бога, чувство того, что за его пределами, по ту сторону нашего мира есть нечто Божественное…

Мать «Солнечная тропа» Блаженство — вот Всевышнего примета, Последняя для смертных высота… Игорь Морозов

…Вселенная без труда помещается в душе, а души оказывается достаточно, чтобы заполнить собой всё, что существует. Душа расширяется стремительно, безудержно, осваивая всё новые пространства, разрастаясь до бесконечности.

Как передать всё возрастающее чувство новизны? Как будто выходишь внезапно из трюма на палубу и не можешь привыкнуть к безграничности океана, продлённой безграничностью небес. В этом открывающемся новом мире недействительны законы, прежде казавшиеся фундаментальными, незыблемыми, вечными. Здесь нет медлительности и скорости, дали и близи, поверхности и глубины, темноты и света. Здесь нет живого и мёртвого, всё — в сердце. Здесь находишь в тот миг, когда кажется, что теряешь навсегда. Здесь натянутые до предела струны вместо того, чтобы оборваться, начинают петь, руины вдруг расцветают садами, а исступлённое отчаянье приводит к радости открытий. Здесь человек с надломленной судьбой, может ходить и улыбаться, подставляя лицо солнцу и ощущая, быть может, впервые так глубоко ликование и безмерность жизни. Здесь видишь всё с такой пронзительной ясностью, будто до сих пор на глазах была пелена.

Вера Синельникова * * *

Нас накрывает океаническое, безбрежное ощущение нежности ко всему — шуршащему по листве дождю, воркованию голубя под крышей, зарождающемуся дню, сварливому голосу соседки, озорству и шалостям малышни, простодушию одних и плутовству других; к наполненным такими разными событиями и расцвеченным такими разными красками безвозвратно ушедшим годам.

Кто окунулся хоть однажды в этот океан, тому не надо втолковывать, что Бог существует, что Он и есть этот Мир, а Мир — сама Любовь.

И оказалось, Боже, оказалось, Что свет не гаснет, а рождает свет, И что вся жизнь есть только лишь начало Той нежности, которой края нет… Зинаида Миркина Океан по имени Любовь — Тёплого мерцания безбрежность, Нет в нём звуков, запахов, нет слов — Есть лишь всеобъемлющая нежность. Неисповедима глубина, Заплывай, не ведая сомнений — Не утонешь, не достигнешь дна, Не обманешься игрою теней. Не заметишь, как летят года, Пребывая в неге этой сладкой… Просто растворишься навсегда В бездне лучезарной без остатка. Синельникова Вера * * *

Нет, мы не становимся слепыми или глухими к безжалостно захватывающим нас ненастьям, к тому, что сковывает нас, то и дело заводит в тупики, но даже не «за» и не «над», а как бы сквозь всё это видим, как много на земле прекрасного, интересного, увлекательного, дивной красоты, природной и сотворённой человеческим духом, человеческими руками, разных трогательных мелочей, которые придают нашему земному бытию невероятное очарование и которые, наверное, немыслимы в иных мирах, на иных планах. Мы открываем, что на самом деле того, что принято называть серыми буднями, не существует, что это вовсе не тягостные, наводящие тоску мелочи бытия, а сплошной поток радости. Одно дело, к примеру, просто варить супчик, топить печку, наводить порядок в доме, и совсем иное — делать это для тех, кто тебе дорог и вообще оттого, что тебе дорог каждый миг пребывания на земле. Одно дело пребывать постоянно в ощущении одиночества, когда и небо кажется постоянно пасмурным, и никогда не прекращающиеся заботы — невыносимыми. И совсем другое не просто знать и верить, а чувствовать в свой глубине, в области духовного сердца никогда не иссякающие Тепло и Свет. До нас доходит, наконец, что рай — не вымысел, не пустая грёза, что он находится как раз в том месте, где мы живём, если наше сознание озарено и переполнено Любовью.

Там на небе скукотища полная.

Когда у меня настроение отстой, я представляю, что моя душа ждала в очереди миллиарды лет, чтобы стать человеком.

Ну и не только моя. Там, на небе, так себе веселье — в основном скукотища полная. И вот наши души, чтобы как-то развеяться, подглядывают за людьми на земле. А на земле столько всего! На земле мама и мороженое пломбир, вишневый компот, косточками которого можно плеваться. На земле можно найти себе друга и обнимать его, когда взгрустнется. Можно купаться голышом в море, можно бегать, высоко поднимая коленки, можно есть макароны с тушенкой у костра и выдумывать истории. На земле можно влюбиться. Можно держаться за руки, а можно лежать, прижавшись друг к другу и рассказывать секреты.

И все хотят попасть на землю поскорее. И говорят друг другу: «Ну вот я! Я-то время на земле тратить зря не буду! Буду путешествовать и строить красивые дома, или изобретать новые технологии, или писать рассказы, или учить детей! В общем, я очень там, на земле, нужен!»

Но на небе, знаете ли, не все так просто. Там бюрократия полная. Просто так на землю не попадешь. Бывало, соберешься уже стать человеком и приходишь в специальный кабинет бумаги заполнить. А там очередь просто жуть! И душа так робко спрашивает: «А это все на землю?» И другие души хором: «Все!»

«А я вот только анкетку зайду взять…»

«Да тут всем только анкетку!»

И ждешь миллиарды лет. Заходишь наконец, а там помощник Бога сидит. С белой длинной бородой, из которой рождаются облака, читает твою анкету и вопросы каверзные задает:

— Какова цель визита на землю?

— Ну я, это… музыкантом хочу стать… людей радовать своей музыкой…

— Точно? — и смотрит так сурово, с прищуром.

— Точно!

— Ну смотри мне! А то у меня все музыканты менеджерами стали. Недобор музыкантов теперь! Отправлю тебя прямо сейчас! И визу открываю на 98 лет! Но, если обманешь, вернешься досрочно!

А если вдруг нет, если заполнишь что-то не так? А помощник Бога принимает раз в сто лет по понедельникам… Ну потому что очень важный он там, на небе. Куча дел.

И придется опять ждать и подглядывать.

В общем, когда у меня настроение отстой, я представляю, что моя душа ждала в очереди миллиарды лет, чтобы стать человеком.

И настроение тогда улучшается.

Ольга Демидюк * * *

Словно перенеся тяжёлый, казавшийся безнадёжным недуг и едва веря в чудо выздоровления, мы радуемся каждому глубокому вдоху, каждому солнечному блику, дуновению ветра. Мы вдруг с изумлением замечаем, что деревья — это не просто деревья, а живые существа, у которых, как и у нас, нет границ, что облака совсем не где-то в вышнее, а совсем рядышком и меняются каждое мгновенье, они прекрасные и живые. Как река. Как трава под ногами. Как всё вокруг.

Зачарованный лес на дальнем берегу в лёгком колеблющемся мареве, делающем зыбкой и неуловимой не только границу с небом — сквозным, объёмным, с редкими ажурными облаками, плывущими у самых глаз, но и береговую линию, которая, прерываясь длинной, через всю реку, солнечной дорожкой, вдруг словно исчезает, растворяется в снопах вибрирующего света.

И нет в этом пространстве отдельных звуков — шум реки, птичьи голоса, едва заметные дуновения ветра сливаются с биением сердца.

И нет в этом пространстве отдельных красок — как нескончаемо переменчивы и как легко переходят друг в друга белизна облаков и синева неба, зелень первых сформировавшихся листьев и тёмные тона стволов. золото и серебро солнечных бликов.

И нет в этом пространстве ничего неподвижного. Бежит, струится река, травы тянутся к солнцу, набухают почки, расправляют лепестки медуницы и первоцветы. И даже в скамье, даже в избушке, стоящей у самой воды, даже в камнях, которыми усыпан берег, происходит нечто — то ли насыщение энергиями окружающего Мира, то ли разрушительные процессы, а скорее всего, то и другое одновременно.

Это жизнь Духа.

* * *

Что самое удивительное и прекрасное в облаках, ничем не потревоженных, ничем не стеснённых, раздольно плывущих в бездонной синеве над широкой межгорной долиной?

Они возвышают нас до небес. Прикасаясь к ним взглядом, мы соединяемся с ними, становимся исполинами, легко, по воле ветров, совершающими прогулки в надземных просторах, принимающими участие в непринуждённых Божественных играх силами Природы. Мы становимся иными, мы ощущаем себя частью волшебной динамики всеобщего космического бытия.

О каждом облаке, с его быстротечной жизнью, с неуловимостью и уникальностью форм, можно писать поэмы, слагать симфонии. На зорьке, в полдень, на закате, над землёй, укутанной снегами, над буйством весенней зелени или над золотом октябрьской тайги — они всегда разные, всегда другие.

В погожие летние вечера за рекой, над лесом, над ясным прозрачным горизонтом в золотисто-палевых тонах, они почему-то всегда вытягиваются длинной ровной лентой, подсвеченной снизу, а сверху окаймлённой глубоким серым цветом. А между вершинами сосен и пихт — невероятный розовый жемчуг, наполненный изнутри ровным сиянием зашедшего солнца. Он исчезает, тает на глазах, растворяясь в прохладной голубой безмятежности неба и оставляя в сердце восторг перед зыбкой ускользающей, вечно переменчивой Красотой Мира.

Вера Синельникова * * *

Вся наша жизнь становится иной. Она становится жизнью — не отдельной, ограниченной определённым отрезком времени и чётко обозначенными страной и почтовым адресом, а всеобщей, вселенской. Мы дышим не в соответствии с работой нашей дыхательной системы, а в унисон с огромным прекрасным Миром. И ритм нашего сердцебиения не случаен, он совпадает со всеобщим ритмом космического бытия. Совершенно земные, влюблённые в собственную планету, мы — граждане Вселенной.

«Где ты живёшь?», «Кто ты по вероисповеданию?», «К какой расе ты принадлежишь?», «Кто ты по национальности?» — сегодня эти вопросы воспринимаются нами как вполне логичные. Вскоре для человечества станет очевидно, что эти вопросы абсурдны и противоречат дальнейшему развитию, или же существование людей на Земле закончится.

Ричард Бакминстер Фуллер

Выйдешь вечерком за околицу планеты, поглядишь на проступающие сквозь лёгкие курчавые облака контуры океанов, на тёмные извивы материковых хребтов, на тонкий светящийся ломтик новорождённого месяца и уплывающий за горизонт алый пылающий шар, и защемит, сладостно заноет сердце от того, что где-то там внизу, на берегу быстрой и чистой реки, есть клочок земли с немного запущенным садом, избушкой у самой воды и трусишкой щенком, впадающим в жуткую панику при виде коров и всякой другой крупной деревенской живности. Там суровые зимы, короткое лето, но сердце не остывает, согретое внутренним теплом. Нет на Земле уголка милее.

Но крылатая душа будто стеснена земным тяготением — то и дело она устремляется в заоблачные выси. Побродив за планетной околицей, она спешит дальше, туда, где широкой туманной лентой простирается Млечный Путь, где сияют огни созвездий, знакомых с тех давних времён, когда они ещё не были обозначены и названы ни вавилонянами, ни греками, но уже были выстроены в прекрасные выразительные узоры, воспринимаемые человеческим воображением как птицы, звери и мифические боги и герои. В душе, бессмертной и бестелесной, с той поры, когда она ещё не была связана земным существованием, не только остались запечатлёнными путешествия среди звёзд, красных и голубых, одиночных и окружённых словно выводками детишек разновозрастными и разнохарактерными планетами, но сохранились живые ощущения беспредельной радости и повсюду царствующей Любви. Это они не дают покоя, будоражат и манят в глубины Мироздания.

И возвращаясь к своим родным Пенатам, невольно думаешь: Родина — это не только милый сердцу уголок в межгорной долине, не только простирающаяся на север и юг, на запад и восток великая страна, с которой ты связан кровными узами, и даже не только живая чудесная и многострадальная планета. Родина — это Вселенная.

Вера Синельникова * * *

Трансформация, к которой приводит пусть даже неполное, постепенное крушение внутренней преграды словно стирает грань между понятиями «свой» — «чужой». На то, что мы прежде называли «окружающим миром», мы смотрим не глазами свидетелей, обличителей, судей, искателей врагов, а глазами Бога, признающего своих детей равными среди равных, просто находящихся на разных ступенях восхождения к Свету из тьмы Неведения. Осознание того, что мы и Вселенная — Одно, что каждая частица и каждое существо — уникальные, неповторимые элементы Всеединого, не оставляет места для высокомерия или ощущения собственной неполноценности, которые замещаются чувством родства.

«Глядите на океан, а не на «волну»! Не замечайте разницы, существующей между муравьем и ангелом! Любой червячок приходится братом святому. Кто вправе сказать, что один из них больше, а другой — меньше? Каждый велик именно там, куда он поставлен Богом… Только знайте, что вы являетесь олицетворением Бесконечного, и всякий страх исчезнет. Надлежит всегда повторять себе: "Я и Отец мой — одно".

Вивекананда Птицы, звери и люди — Листья незримой ветки, Все едины по сути, Вечного Бога клетки. Владимир Кевхишвили * * *

На собственном опыте, преодолевая путь от полного неведения к преодолению преграды между нами и Божественным Миром, мы убеждаемся не только в том, какие духовные обретения возможны в современном, казалось бы, совершенно обезумевшем мире, но и в том, какие преимущества даёт наш век.

На наших глазах пласты многотысячелетних наслоений человеческого опыта, впитавшего Божественный Свет, поднимаются на поверхность, дробятся и перемываются приливными волнами Времени. Остаётся ходить по берегам и собирать жемчуг, чтобы потом нанизывать его на нити.

Когда человек с чистым сердцем и страстным желанием отправляется внутрь себя, чтобы познать свою наивысшую истину, она ему открывается.

Нил Доналд Уолш * * *

Ощущение родства с Миром смещает центр нашего внимания. Наш взгляд, обычно устремлённый вовне, в поисках интересного, важного, прекрасного, целей нашей деятельности, средств для их достижения, причин собственных несчастий и неудач, лиц, виновных в наших несостоявшихся судьбах, — обращается внутрь и неожиданно для себя находит там Всё.

Открыв в себе светлое и тёмное, благое и скверное, а также все возможности для поддержания равновесия, мы преисполняемся не только искренней безмерной благодарностью, но и столь же искренним покаянием за нашу слепоту, бездарную трату времени, злонамеренные поступки. Этот удивительный сплав благодарности и покаяния приводит нас к прежде незнакомому чувству смирения, которое вовсе не похоже на самоуничижение, а, напротив, сродни благородному спокойствию, ибо это не умаление собственных сил и достоинств, а доверие к Богу. Ведь большая часть наших неустанных хлопот — борьба за место под солнцем, отмщение врагам, установление справедливости по нашим рецептам — вызвана глубоким убеждением, что всё в наших руках, длинная, многотысячелетняя предыстории нашего духовного существа ни при чём. Смирение — это не отказ от самоутверждения, а, скорее, его замена самоосуществлением.

Мы возвращаемся к себе, к своей сути, своему предназначению, Божественному замыслу, скрытому в нашем внутреннем существе.

В раннем детстве этот замысел может звучать довольно мощно в виде мечты, необъяснимой и неудержимой устремлённости к чему-то определённому, обозначенному как маяк, как свет далёкой манящей звезды. Если человек не противится этому зову, отдаётся ему со всем воодушевлением и страстью, случаются великие свершения, открытия, пророчества, несмотря на непременно возникающие и кажущиеся непреодолимыми препятствия. Такие люди подобно стрелам, летящим поверх будней, они достигают цели, поражают нас масштабностью своих деяний и подвигов.

У каждого из нас своя сверхзадача, не обязательно такая грандиозная, как у тех, кто находится на острие эволюции, однако, дело не в масштабах, не в значительности или скромности наших судеб. Просто в большинстве своём мы упрямо и всяческими способами под влиянием внешних подсказок и давления обстоятельств увёртываемся от призывов нашего внутреннего гуру, занимаемся не тем, к чему лежит наша душа, а тем, что позволяет по нашим представлениям обеспечить комфортное существование. Но счастье и умиротворение мы находим только оказавшись на своём месте. Тогда Господь умножает наши силы, и всё разом становится на свои места.

Есть ли внутри души прорицание, которое делает ее более надежным гидом, чем желание или рассудок, и через видимые ошибки и спотыкания ее голос может вести все же лучше, чем щепетильный интеллект или обдумывающие умственное суждение… Это есть более глубокий и более редкий сердечный призыв, однако следовать ему наиболее мудро: даже лучше блуждать, следуя за зовом своей души, чем идти очевидно прямо с рассудком и внешним моральным наставником.

Шри Ауробиндо * * *

Смещение внимания извне вовнутрь оказывает удивительное воздействие на всю нашу жизнь. Нам вдруг открывается, что определяющими удовлетворённость или неудовлетворённость нашим положением являются вовсе не предметы, явления, понятия, а наше отношение к ним, наше о них представление. Важное, значительное, недосягаемое, вожделенное, может оказаться до странности лишним, ненужным. В одних условиях и обстоятельствах человеку не хватает нескольких миллиардов долларов, в других — вполне достаточно глотка воды или глотка воздуха. В целом же все мы, как выясняется, независимо от статуса, места жительства, национальности, счёта в банке, характера, возраста — немыслимые богачи, поскольку нет ничего в материальной Вселенной, что представляло бы большую ценность, чем хранящийся в глубине каждого из нас микроскопический сгусток Божественной эманации, неиссякаемый источник Света, Радости, Тепла и Любви и Мудрости.

Я в тишину иду за кладом. Он скрыт в глубокой тишине. Он на виду, почти что рядом, Но не дается в руки мне. И я спускаюсь по ступеням Туда, где замирает шум, Туда, где сердце на коленях И в полном обмороке ум. Недвижимое море духа — Простор во все концы открыт. И слышно, как не только муха, Как мысль внезапно пролетит. Теперь бери его руками Он твой, препятствий больше нет, — Ключ жизни, философский камень Иль вечной юности секрет… Зинаида Миркина * * *

Устойчивая глубокая радость, доверие к Богу, возвращение к себе и родство с миром — приводят к эффекту внутреннего спокойствия — не сонного безразличия к треволнениям бытия, а наполненного жизненной силой покоя, подобного тишине и безмолвию океанических глубин. Уверенность, сдержанность, самообладание приходят на смену горячности и субъективизму как в спорах, так и в действиях. Это спокойствие знания, как на самом деле устроен Мир, куда идти следует, а куда — нет, что делать или не делать ничего, а просто согревать теплом свой уголок планеты…

Все кажущиеся чудесными превращения могут происходить с нами совершенно независимо от принадлежности к какой-либо религии, но это не случайные события, а результат и отражение постоянного неутолимого вопрошания скрытой в нашем внутреннем существе и стремящейся воссоединиться с Богом искры, которое силой обстоятельств и духовного устремления прорывается наружу.

Подобно нищему, который почти всю жизнь, прося подаяния, просидел на старом сундуке, а когда удосужился его открыть, обнаружил, что он полон золота, личность в своём внутреннем «сундучке» обнаруживает некий катехизис, путеводитель и руководство на все случаи жизни. Это и конституция, и врачеватель, и судья, и прокурор, и наставник, и утешитель, и посох, и маяк…

Душе человеческой на заре времён уже по первоначальному замыслу предначертан долгий и трудный путь от падения на материальные уровни Сознания до восхождения на вершины Божественного Разума, и как проводник через времена и пространства в самую глубину её вмонтирован некий маячок — микрокопия универсального Божественного Закона.

"…ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую…"

К Римлянам, послание святого апостола Павла * * *

В известные нам по древним ведическим преданиям времена счастливого равновесия человека с энергиями и сознанием Вселенной и состояние духа, и течение бытия, и глубина понимания мироустройства предопределялись главенством этого невидимого распорядителя и наставника. Благодаря ему мы пребывали в естественной непреклонной вере, то есть не в вере даже, а во всеобъемлющем знании, что жизнь наша свершается под неусыпным надзором и водительством Великого Мастера, властителя Мира. С тех пор внутренний гуру вёл нас через тысячелетия, звуча как голос Совести, Интуиции, Сердца, всё с бо́льшим трудом пробиваясь сквозь постепенно заволакивающую наше сознание ментальную пелену, пока не оказался почти погребённым под её мощной непроницаемой толщей. И лишь теперь, на сломе эпох, в трагический миг нашей истории, углубившись в себя, обретя спокойную радость в обновлённом ви́дении Мира, мы оказываемся способными слышать внутренний голос, который мы воспринимаем как Внутренний Нравственный Закон.

Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и нравственный закон во мне…

И то, и другое, (звездное небо надо мной и моральный закон во мне), мне нет надобности искать, и только предполагать как нечто окутанное мраком или лежащее за пределами моего кругозора; я вижу их перед собой и непосредственно связываю их с сознанием своего существования.

Первое начинается с того места, которое я занимаю во внешнем чувственно воспринимаемом мире, и в необозримую даль расширяет связь, в которой я нахожусь, с мирами над мирами и системами систем, в безграничном времени их периодического движения, их начала и продолжительности.

Второй начинается с моего невидимого я, с моей личности, и представляет меня в мире, который поистине бесконечен…

И. Кант

«Я не знаю, будет ли человечество осознанно следовать закону любви. Но это не должно меня тревожить. Этот закон будет действовать, как действует закон гравитации, вне зависимости от того, принимаем мы его или нет».

Махатма Ганди

Смотри не на закон властителя, а на закон Создателя.

Святоотеческие сотницы * * *

Строго говоря, нет ни одной сферы бытования человечества, которая не приводила бы с неизбежностью к БОГУ.

Я не называю это обретением Бога, ибо как же ты можешь найти то, чего никогда не терял, как же ты можешь отыскать жизнь, которая и есть ты сам? Слово Бог представляется имеющим ограничения не только вследствие неверного восприятия и употребления на протяжении тысячелетий, но также и вследствие того, что подразумевает наличие отделенного от тебя существа. Бог — это само Сущее, а вовсе не существо. Здесь нет места отношениям типа субъект-объект, не может быть никакой двойственности, никаких тебя и Бога. Осознавание Бога — это самое естественное из всего, что есть. Поразительно и непостижимо не то, что ты можешь осознавать Бога, а то, что ты не осознаешь Его.

Экхарт Толле

Чтобы мы перестали быть опасными друг для друга, чтобы мы спокойно вздохнули на нашей планете и с надеждой посмотрели в будущее, нужна живая вода, которая, окропив осколки нашего взорванного сознания — фрагменты, нити, цепочки, картинки, теории, науки, нации, страны, города — всю эту мешанину, порождённую разделительной и созидательной силой Интеллекта, сможет воссоздать из них единый неповторимый мир и вернёт нам способность ощущать себя неотделимой частью этого мира.

Ты скажешь: «нет такого» всё равно останутся тень и свет, земное и небесное, низменное и высокое, прошлое и будущее, а значит, вечный бой, неискоренимый антагонизм, вечное противостояние. И я бы, может, согласилась с тобой.

Но со мной случилось то, что вывело меня за рамки всяких рассуждений.

Я помню день, когда это произошло. С моим коллегой мы проводили рекогносцировку под мелиорацию огромного колхозного поля. В обеденный перерыв мы сели отдохнуть на тропинке, пересекающей майскую изумрудную зелень, и вдруг я оказалась внутри Солнца — не горячего раскалённого шара, а сплошного сине-золотого сияния. Всё было захвачено и пронизано лучами, и не было границ между дрожащим от зноя воздухом и тянущимися вверх стеблями растений, между тишиной и песнями зависших в небе жаворонков, между мною и остальным миром, как если бы я сама была и пылью на дороге, и звенящими в небе голосами, и сидящим рядом Андреем, который удивлённо смотрел, как я с совершенно отсутствующим видом улыбаюсь неизвестно чему. Ощущение тождественности с миром, когда удивительным, непостижимым образом всё совмещается со всем и растворяется в одной-единственной точке, расположенной в моём сердце, — это ощущение неожиданно и абсолютно без участия моего сознания трансформировалось в слово Бог.

Вера на меня обрушилась, как тропической ливень, как звездопад. То есть я не могу сказать, что это вера. Это абсолютное, ничем не опровергаемое знание. Я знаю, что Бог есть Всё и Всё есть Бог. То есть мир Божественен во всех его проявлениях. Нет ни одного существа, былинки, точки в мироздании, материальной или не проявленной, которая была бы не Божественна. Это так очевидно! Всё вокруг, на что ни посмотри, кричит, поёт, повествует об этом.

Вот хотя бы мой парк. Я навещаю его почти каждый день, наблюдая картины постепенных приготовлений к зиме. В эту пору там тихо, безлюдно. Листва желтеет, багрянеет и опадает, прозрачное, прохладное небо становится ближе удивлённым глазам. Солнце льётся на землю почти беспрепятственно сквозь облетевшие полуголые кроны. По тропинкам, петляющим между осин, берёз, буков и клёнов я направляюсь к своему алтарю — могучему старому дубу. В синей безоблачной вышине краснеют его пока ещё крепкие глянцевые листья, нанизанные на лучи бесстрастного осеннего солнца. Среди облетевших клёнов он стоит, словно король среди поредевшей свиты или полководец перед потрёпанной в сражениях армией, но будто не ведая об этом, не нарочито надменен, а спокойно красив. Вот совершенство, думаю я. Ничто ничему не противопоставлено, ничто ничем не угнетено, каждая клеточка — свой урок, своя служба, свой, ничем не заменимый элемент общей красоты. И осень для дуба — вовсе не пора уныния. Даже когда разгуляются непогоды — задождит, заметелит, приморозит, он будет исполнен сдержанного достоинства — просто в соответствии с положением планеты на орбите он умерит жизненный ритм. Как и весь окружающий его парк. Как все леса, окружающие город. Как вся Природа в этом уголке Земли под этим Божественным небом. Что здесь можно подправить, улучшить, украсить или заменить? Всё точно, своевременно и прекрасно. Всё — Бог. Вот, медленно кружась, падает лист — это Бог. Нарушая тишину резким скрипучим карканьем, на ветку садится ворона — это Бог. Бог — первые лёгкие снежинки неповторимой красоты. В детстве я поражалась безукоризненным геометрическим формам, ажурности и симметрии этих крохотных созданий, мгновенно тающих на ладони и растворяющихся в небытии. Теперь мне понятны истоки этой красоты и не потому, что я изучала кристаллографию, я понимаю, что прекрасное — отражение внутреннего совершенства БОГА. Всё — совершенство. От каждой неприметной колючки при дороге и каждого муравьишки, погружённого в свои нескончаемые заботы, до огромного пульсирующего тела Земли — всё самим фактом своего содружества и существования отражают внутреннюю органичность мировых связей, их подчинённость некому величайшему замыслу. На Земле, как у доброй хозяйки в доме, всё на своих местах, всё рационально, взвешено, безошибочно. Реки текут в нужные стороны, вулканы извергаются в точно отмеренный для них час, тропические бабочки никогда не устремляются к полюсам, белые медведи не мигрируют в тропики. Земля, вместе со своими братьями и сёстрами, движется вокруг Солнца, Солнечная система описывает правильный эллипс вокруг центра Галактики за 220 миллионов лет. Другие бесчисленные Вселенные, не сбиваясь с ритма и не нарушая общего строя, ведут хороводы в бесконечных далях Мироздания. И если даже как будто случайно мелькнёт в небе комета, упадёт звезда или зародится новая, это всегда отражение абсолютной необходимости, одно из звеньев, одна из граней жизни Бога.

Вера Синельникова * * *

Пронзительное стихотворение погибшего в бою в 1944 году русского солдата Александра Зацепы — живое свидетельство неисповедимости путей к Богу и мгновений встречи с Ним.

Послушай, Бог, еще ни разу в жизни С Тобой не говорил я, но сегодня Мне хочется приветствовать Тебя. Ты знаешь, с детских лет мне говорили Что нет Тебя, и я, дурак, поверил. Твоих я никогда не созерцал творений, И вот сегодня ночью я смотрел Из кратера, что выбила граната На небо звездное, что было надо мной, И понял вдруг, любуясь мирозданьем Каким жестоким может быть обман. Не знаю Боже, дашь ли Ты мне руку, Но я скажу, и ты меня поймешь. Не странно ль, что среди ужаснейшего ада Мне вдруг открылся свет и я узрел Тебя. А кроме этого мне нечего сказать, Вот только, что я рад, что я Тебя узнал. На полночь мы назначены в атаку, Но мне не страшно. Ты на нас глядишь. Сигнал…Ну, что ж, я должен отправляться. Мне было хорошо с Тобой. Еще хочу сказать, Что, как Ты знаешь, битва будет злая, И, может, ночью я к Тебе же постучусь, И вот, хоть до сих пор Твоим я не был другом, Позволишь ли ты мне войти, когда приду? Но, кажется, я плачу, Боже мой. Ты видишь Со мной случилось то, что ныне я прозрел. Прощай, мой Бог. Иду. И вряд ли уж вернусь. Как странно, — но теперь я смерти не боюсь. Александр Зацепа * * *

А вот очень искреннее и простодушное признание человека, побывавшего после «передоза» на границе материальной реальности и духовного мира, важное по своей истинности, по созвучию с поэтическими, философскими, религиозными прозрениями, и несомненно свидетельствующее о существующем в каждом человеке непреодолимом стремлении вернуться к Богу.

Бога не увидишь, я когда отъезжал от передоза, видел его, он был в светлой комнате с окном, он вроде в одной точке и везде, тяжело объяснить, это как энергия, нечто прекрасное, он повсюду и в нас он есть, он сказал очень интересную речь… Почему вы, дети мои, всегда совершаете эти ошибки… ведь я лучше вас знаю, но вы всё равно поступаете по своему… комната была белая, я его не видел, но слышал как в себе и вроде он передо мной но не видел его, чувствовал и слышал…увидел в стеклянном окне тени стоящие в два ряда друг за другом, и там металась одна тень, я отвечаю богу это бред, я так не сделаю… и в ту секунду я понял что та тень и есть я, и вокруг меня чёрные тени пролетают, и говорят ты прошлое, ты забытое… Я очнулся в слезах… Поверьте глюки до мельчайших деталей не запоминаются наркоманами! И что интересно так и вышло, я в свои годы всего добился очень быстро, и всё очень быстро потерял потом, я верил в одно время, но не сейчас, мне пофигу что вы не поверите, да и дела нет мне до этого, вопрос в том что мы все созданы для определенных целей, определенных испытаний, мы как нити нейронов взаимосвязаны и пересекаются в океане жизни влияя друг на друга, может твоя цель в жизни, всего лишь кому-то сказать одно слова что бы человек поступил или не поступил так, может действие, может бездействие, религия не ответила мне на это… У каждого есть свое испытание, и каждый раз как новый уровень, мы поднимаем планку выше, и сложней, и самое интересное жизнь возвращает вас к той главе которую вы не завершили, не всё абсолютно предначертано судьбой, просто пройдете ли вы эти испытание?! Жизнь раз за разом будет возвращать их в вашу судьбу пока вы их не преодолеете. Сказать просто, а прими нить в жизни очень тяжело, советовать не буду, каждый решает сам, за что горит или цветет в этом мире, больше похожем на ад, чем рай…

Личность неизвестна * * *

Расфокусированность человека, его вечные страдания — это несовмещённость сознания и Божественного нравственного начала внутри.

Понятие, с которым в нашем сознании ассоциируется представление о вершине жизненных достижений, — Счастье.

Счастье — состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворённости условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего призвания, самореализации.

Википедия * * *

В переводе на язык ищущего Истину это внутренняя гармония и сладостное ощущение общности с Миром.

В обыденной жизни мы воспринимаем как знаки счастья Радость, Любовь, Душевное равновесие, взаимопонимание, мир, уверенность в будущем — то, что мы находим в нашем нынешнем бытии лишь в обрывках, призрачных подобиях, а в прогнозируемом цифровом будущем, в котором количество и уровень счастья оценивается в долларовом и технологическом эквивалентах, представляется полной химерой.

Между тем, Счастьем напоено всё вокруг.

Вот проснулся день, выкатилось из-за горизонта солнышко, засверкали на траве жемчужины росы, захлопотали птицы…Акт рождение ребёнка, повторяющий в миниатюре рождение Вселенной — олицетворение Счастья, встреча с БОГОМ, момент, когда можно понять и ощутить суть энергии Сат-Чит-Ананды, Любви в чистом виде, ничем не обусловленной, не имеющей краёв, которую излучают мать и дитя. И если это чудо не дробится, не убивается на корню, если дальнейшее свершается по закону Божественного бытия, если судьба столь благосклонна к рождённому человеку, что он растёт и формируется в полной семье, в атмосфере тепла, взаимной поддержки и взаимопонимания, он, насыщенный сполна витаминами Любви, Радости, доверия к Миру, идёт по жизни как зажжённый факел, светом своим развязывая встречающиеся на пути тугие узлы. Семья, созданная на основе Любви, — самоорганизующаяся церковь, жизнь которой происходит и уравновешивается по внутренним законам. В ней естественным образом устанавливаются стремящиеся к гармоничным не только внутренние связи, но и взаимоотношения между семьями, народами, поколениями. Старики, в которых рациональный ум видит только ни к чему «полезному» непригодную немощь, «биомусор», носителей замшелых культурных кодов, в семье с ненарушенными связями являются центром маленькой вселенной, поддерживающим равновесие, передающим эстафетную палочку бесценного накопленного опыта. Семья — один из главных способов достижения полноты бытия. Как птицы сбиваются в стаи, звёзды — в хороводы, а затем в метагалактики, так люди достигают общности живыми нитями связанных народов.

Нарушая традиции, утрачивая родовую связь с прошлыми поколениями, мы нарушаем духовную целостность не только данной фамильной ветви, но обители душ всех ушедших поколений — огромного энергоинформационного пространства, негласно и неявно подпитывающего нас своим духовным опытом.

* * *

Выросшему в полноценной семье человеку проще и легче, во-первых, реализовать заложенный в нём потенциал, во-вторых, ориентироваться в многообразной запутанной действительности и взаимодействовать с окружающими — азы обучения он прошёл дома. Законы, по которым родители лишаются прав за какое-либо внешнее несоответствие неким установленным правилам, могут реализовываться только в холодном рассудочном государстве, плодящем нагромождение бесконечных ошибок. Даже если семья в силу обстоятельств не является образцом добродетели и равновесия, но члены её связаны живой искренней привязанностью, её следует предпочесть искусственным сообществам вроде детских домов или воспитательных колоний, которые необходимы лишь в самых крайних ситуациях. Семья в государстве несомненно важнее, чем военно-промышленный комплекс, а покушение на институт семьи в Божественном раскладе — преступление высшего порядка.

Тенденция к разрушению семьи связана с усиливающимся в последние столетия левополушарным способом восприятия мира и происходящих событий, резким нарушением баланса между двумя лежащими в основе Мира противоположными энергиями. В разных традициях они обозначаются как Инь и Ян, Пуруша и Пракрити, Шакти и Шива, энергии солнечная и лунная, но в конечном итоге олицетворяют уравновешивающее спокойное Начало и активную, стремящиеся к самовыражению всеми способами силу, фактический двигатель эволюции, воплощённый в мужской половине человечества. Как конь, запряжённый в повозку Цивилизации, конь Разума, Логики, Рацио, несётся нынче, не ведая, куда и зачем, и некому его взнуздать. Женщина, по глубине интуиции, наполненности теплом, светом и покоем, несомненно более близка к цельному внутреннему существу, стремящемуся сдержать центростремительные, на разрыв, усилия мужской энергии. Удерживать в семье или общем земном Доме свойственное Божественному Миру равновесие — её призвание. Как в Солнечной Системе центральное светило ни на миг не оставляет без присмотра и забот кружащиеся вокруг него планеты, большие и малые, горячие и полуостывшие, твёрдые и газообразные, так Мать, какими бы ни были члены её семьи — сильными или слабыми, красивыми или увечными, удачливыми или не очень, озорными или послушными, одинаково щедро и бескорыстно одаривает всех своим теплом. Пока не остыло женское сердце, не гаснет огонёк в окне родного Дома, который нередко оказывается единственной спасительной бухтой в бушующем Мире. Атмосфера признания, равного права на бытие и счастье, далеко не всегда возможная за пределами Дома, позволяет человеку оставаться открытым и придаёт ему устойчивость.

Счастье Любви в чистом, живом виде, не замутнённом и не искажённом пеленой умственных наслоений проявляется в отношениях между людьми и самыми разными животными, а также просто между животными, поведение которых по устоявшимся представлениям формируется исключительно на основе инстинктов и рефлексов. Великое множество свидетельств, особенно в наше время поразительных возможностей фотодокументалистики, со всей очевидностью опровергает этот ошибочный взгляд. Животные в нынешнем человеческом мире восполняют острый дефицит Любви и дружеского общения, что можно наблюдать в среде «кошатников», «собачников» и прочих любителей живности. В этом нет никакой загадки. Сознание животных — тот горизонт разлитого в мире Сознания Божественного, в котором ещё не очень развита, мало раскрыта способность самовыражения.

Способность самовыражения в ещё меньшей степени и в более медленном ритме развита и выражена у растений, но тонко организованные люди умеют с ними общаться, обмениваться энергией, передавать им и взамен получать от них Любовь. Предки славян, да и не только, дружили с деревьями, разговаривали с ними, различали их характеры и особенности, относились очень бережно и взвешенно к их использованию. Духовной жизни лесов, представляющих собой подобно человеческим народам связанные самыми различными взаимодействиями сообщества, посвящено немало исследований.

Влияние любви распространяется не только на человеческие существа; возможно даже, что в иных мирах она в меньшей степени подвергается искажающим влияниям. Приглядитесь к цветам, к деревьям. На заходе солнца, когда все погружается в покой, посидите немного под древесными кронами, приобщитесь к Природе; вы почувствуете, как от земли, от корней, из самых глубин исходит и пронизывает все древесные волокна вплоть до самых верхних ветвей устремленность ввысь, полная любви, страстного желания чего-то, что несет с собой свет и счастье, мольбы о возвращении ушедшего света. В этом порыве столько чистоты и неистовой устремленности, что если вы сумеете слиться с ним, вы также почувствуете, как все ваше существо наполнится пламенным призывом к миру, свету и любви той глубины, каких земля еще не знала.

Мать И, может, смысл наш затаённый Ещё откроется глазам. Быть может, все цветы — иконы. А ствол древесный — это храм. И роза, и сирень, и ели Откроют в тайну узкий вход — И красота на самом деле Наш безобразный мир спасёт… Зинаида Миркина

Придёт время, и наша глубинная память на новом витке раскрытия нашего сознания вернёт нам волшебство соприкосновения с прекрасным, пока не познанным нами миром деревьев — наших верных, но преданных нами друзей. Скорее, не друзей, а братьев и сестёр, по виду молчаливых, но обладающих таким даром красноречия, которому могут позавидовать многие из нас. Когда они вопиют о пощаде, стон стоит над всей Землёй. Когда они отдают нам свою живую энергию, в ней столько тепла, столько светлой пронзительной радости дарения, что мы ощущаем эти волны каждой клеткой своего существа. Если бы мы умели слышать, мы бы определяли безошибочно, когда они грустят, когда тоскуют до слёз, когда охвачены ликованием, когда замирают в глубокой тихой задумчивости, когда дремлют, когда разговаривают друг с другом. Когда они крепнут духом в расцвете сил, когда стареют и с мудрым спокойствием взирают на буйный поднимающийся молодняк.

По тембру голоса, по силе, проявленной открыто и очевидно в стати, в мощи укоренения, в рисунке ветвей, по тому, как они перешёптываются листвой, как они в пору цветения зазывают крылатых гостей, нетрудно определить в этих Божественных созданиях преобладание мужского или женского начала.

Вот Дуб. В нём нет лёгкости, грации, мягкой приветливости, нередко характерна какая-то корявость, не скрытая, а словно выставляемая напоказ, как свидетельство несгибаемого упрямства. Листва жестковата, в ветвях ощутима упругость стали… Даже на расстоянии улавливаешь эту крепость живущего в нём духа, а как прислонишься — энергия течёт потоком, отдаётся бескорыстно и безоглядно, только откройся и принимай!

Или его величество Кедр! Он ещё малыш, а у него уже — царственная осанка. Подрастёт — одно лишь слово к нему применимо: несравненный. В нём, кроме Могущества, зашифрованы великая Красота и тайная властная сила. Он исцелит, он накормит, он напоит душу благостным покоем и трепетом перед чудом и магией Природы. Он, если подойти к нему с чистым сердцем и, поклонившись в пояс, пояснить действительную необходимость в использовании его тела, отдаст себя с радостью чистой жертвы. Только нужно сразу, тут же посадить ему замену. Но если чья-то недобрая безжалостная рука без особой нужды, а по алчности и слепоте поднимет на него топор, в этой низкой душе навеки запечатлеется чёрное пятно: было совершено непростительное убийство.

Берёза. Душа России. Недаром о ней столько сложено песен. Кто же усомнится, что в ней, как и в многострадальной нашей Родине, противоречивой, но с такой полнотой отражающей всю глубину, всё многообразие явлений Мира, преобладает женская суть? Белоствольная красавица, неприхотливая, уживчивая, она здравствует в любом климате, на всяком рельефе. Пышная, развесистая в южных краях, стройная без излишеств на наших сибирских просторах, на севере она приникает, прижимается к земле, к скалам, превращается в карлика, но остаётся той же берёзонькой. А встретишь ли ещё такую щедрость самоотдачи? Как истинная женщина, как наша земля, отдаёт она себя великодушно до самозабвения. Ещё снега не стаяли, она уже спешит оздоровить нас соком. Солнышко стало пригревать сильнее — появились почки — лекари от всех недугов. Распустились листочки с копейку размером — не ленись, собирай, зимой ох, как пригодятся. А веники, расчудесные берёзовые веники — какая же русская банька без них обойдётся? Какие же самые лучшие, самые жаркие дрова? Всё — берёза. Когда поднимается дымок над крышами, это сгорает она, отдавая нам своё тепло. Её сверлят, её обирают, её рубят, её пилят, а она вновь и вновь возрождается, поднимается — светлая краса наша. Пристроится в любом месте нежданно-негаданно — на пригорке, на выступе скалы, в овраге, на болотистой почве, потом к ней присоседится подружка, а там, глядишь, и рощица образовалась… Неуничтожимая по природе. Как мы, как наша Россия.

Смолистые сосна, пихта, ель — благодать как в храме. Липа — кормилица пчёл. Рябина — украшение и сердце нашего русского пейзажа. Черёмуха, вспыхивающая по весне белым цветением по опушкам и речным берегам… Невозможно описать всех наших родственников и родственниц. Можно лишь попросить у них у всех прощения за беспощадное, бездумное, подлое к ним отношение. Сначала были времена, когда дерево было воистину свято. К нему подходили с поклоном, с открытым сердцем, общались с ним, как с сородичем. Потом были времена, когда деревья рубили без всяких поклонов и лишних слов. Потом — пилили. А сейчас в ходу другой глагол — выкашивать. Выкосили сосновую рощу. Выкосили берёзовый лес. Выкосили заросли черёмухи для сбора плодов, которые принимают по десять рублей за килограмм. И не видим эти слёзы. И не слышим эти стоны…

Вера Синельникова * * *

Впрочем, и то, что мы по привычке относим к инертной материи, обладает способностью взаимодействовать с человеком. Известно издавна о магических свойствах самоцветов, которые не только дарят нам радость созерцания необыкновенной красоты, но используются качестве оберегов и лекарей. Однако, полюбившаяся нам и бережно хранимая простая морская или речная галька, если мы её часто берём в руки, согреваем своим теплом, становится нашим другом и талисманом.

В целом, конечно, нет ни одного кварка во Вселенной, который не имел бы отношения к разлитому без границ в мировом пространстве веществу Любви и который не был бы источником Счастья.

Твои дары, о Боже правый, Куда ни глянь, везде они — Песнь соловья, цветы и травы, И ночи тёмные, и дни, И звёзды на ковре небесном, И ясный взгляд любимых глаз, И сердца всплески, если честно, Твой дар, Твой голос, Твой наказ. И ничего не отвергая — Ни дней морозных, ни жары, С благоговеньем принимаю Твои бесценные дары. Вера Синельникова * * *

Счастьем напоено всё пространство, и если мы не чувствуем этого, если Счастье в полной мере представляется нам сверкающей вдали Джомолунгмой, значит, между нашим Эго и Божественным Миром — пропасть.

В аллегорической истории о яблоке, сорванном с древа Познания, зашифрован весь драматизм судьбы человечества, получившего от Всевышнего Разум, как дар, и Волю как испытание, как невозможность упрекать Господа в наших лишениях.

История Цивилизации не знает их гармоничного сопряжения. Воля не только не сдерживала Разум, но, напротив, раззадоривала его неуёмную прыть. Как результат мы — в ловушке мистера Шваба, которая вот-вот готова захлопнуться.

Сегодня, у края пропасти, Разуму, чтобы оправдать своё великое звание, осталось определиться с тем, каким образом пропасть преодолеть, а Воле — провести нас по этому пути прямо к нашему сердцу.

И как только человек начнет понимать, что все происходящее в его жизни — это результат его выбора, то он начнет познавать Бога.

Протоиерей Виталий Кузьмин

Путь человека к духовному сверхчеловечеству откроется тогда, когда он смело признает во всеуслышание, что все, до сих пор им развитое в себе, — в том числе интеллект, которым он столь гордится, заслуженно и все же напрасно, — уже не удовлетворяет его и что отныне целью всех его стремлений будет извлечь, раскрыть и выпустить на свободу великий Свет, заключенный в нем.

Шри АУробиндо * * *

Молитва современного человека, искренне верующего и не чуждого духовным исканиям, может звучать так:

Господи!

Всеобъемлющий и Непостижимый! Никогда не иссякающий, бездонный, безбрежный, необозримый океан Животворящего Духа!

Ты начинаешься в моём сердце, как начинаешься в сердце каждого существа, в каждой звезде и пылинке, в каждом камешке и цветке, в каждой точке мира, материальной или непроявленной, и простираешься во все стороны до бесконечности. Ты пронизываешь собой и вмещаешь в себе всё сущее, в Тебе зарождаются и Тобою завершаются материальные миры.

Ты соединяешь во мне Небо и Землю, Тень и Свет, Прошлое и Будущее. Ты не оставляешь меня в одиночестве, Ты даруешь Надежду в самые трудные времена.

Верую в Тебя, Господи! Верую в твоё Всемогущество, Всепроникновение и Милосердие. Верую, что всё происходящее с человечеством всегда и ныне, свершается по Твоей Воле и только во Благо.

Чтобы мы, преодолев в суровых испытаниях наши глубинные противоречия, а главное — нашу гордыню, навели наконец порядок в нашем земном доме и обрели единство с Миром и друг с другом.

Спасибо Тебе, Господи!

Слава Тебе ныне и присно и вовеки веков!

Василий Поленов «Московский дворик»

* * *

Несколько строк Лермонтова запечатлевают навеки в нашей душе и любовь к этой спящей «в голубом сиянии» планете, и вечный вопрос о несовершенстве земного мира, и глубокую тоску по надмирной гармонии, и потаённую веру в бессмертие. Это не философия, не размышления, это жизнь человеческого духа во Вселенной.

Выхожу один я на дорогу; Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, И звезда с звездою говорит. В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сияньи голубом… Что же мне так больно и так трудно? Жду ль чего? жалею ли о чём? Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть; Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть! Но не тем холодным сном могилы… Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб дыша вздымалась тихо грудь; Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея, Про любовь мне сладкий голос пел, Надо мной чтоб вечно зеленея Тёмный дуб склонялся и шумел. Лермонтов М. Ю. * * *

За совершенством форм и сладострастной позой потрясающей, словно вырастающей из камня, скульптуры Родена «Вечная весна» мы прозреваем глубинное совершенство Божественного Мира и вечно возобновляемую неиссякающую его основу — Любовь.

* * *

Однако, это удивительное, поистине волшебное свойство искусства ослабевает, со временем претерпевая трансформацию, связанную с постепенным вытеснением и у художника, и у зрителя интуитивного восприятия Мира мощно и неудержимо наступающим Интеллектом. Явление это естественным образом нарастает с Запада на Восток, добавляя к светлой парадигме теокосмизма фанфары триумфального шествия и неограниченных возможностей Homo sapiens, знаки его грядущего наступления по всем фронтам. В качестве примера и иллюстрации можно привести замечательное знаменитое стихотворение в прозе американского поэта Уолта Уитмена.

Сегодня перед рассветом я взошел на вершину горы и увидел кишащее звездами небо. И сказал моей душе: "Когда мы овладеем всеми этими шарами вселенной, и всеми их усладами, и всеми их знаниями, будет ли с нас довольно?" И моя душа ответила: "Нет, этого мало для нас, мы пойдем мимо — и дальше".

Уолт Уитмен * * *

Эти стихи — настоящий символ, памятник человеческой гордыне, неуклонному губительному взращиванию в человеке ЭГО, сопротивляющегося БОГУ. Познать, чтобы овладеть!

Рост взращённого Интеллектом антропоцентризма и сосредоточение внимания на внутриматричной действительности со всеми её диссонансами, несуразностями, усиливающимися противоборствами, неизбежно сказывается на характере и роли искусства, которое, постепенно отгораживаясь от Вселенной как от внешнего мира, всё меньше играет роль отдушины, через которую Матрица вдыхает живительную энергию Космоса. Ему уготована роль зеркала, в котором отражаются диссонансы наступающей эпохи и попытки художника дотянуться до Интеллекта в постижении Мира.

С опорой на Знание или на стремление к Знанию как на единственно верный критерий представлений о мире связаны попытки искусства избавиться от власти форм и традиций, что ведёт к появлению и расцвету новых направлений — кубизма, футуризма, супрематизма в живописи, авангардизма в литературе и музыке. Эта попытка Интеллекта воспитать в человеке новое эстетическое чувство, сочетающее в себе мораль, эстетику, науку, действительно привносит в восприятие мира острое чувство новизны, безграничности путей и возможностей в творчестве, свободы от устоявшихся канонов, то есть по видимости расширяет сознание. Но какой ценой? Ценой глубокого душевного надлома в человеческом существе, катастрофического нарушения баланса между интуитивным, ощущением Соразмерности, Красоты и Гармонии Божественного Мира и умственным, поверхностным взглядом, в конце концов ведущим к формализму и всеобщему утилитаризму. Перекрывая доступ к главному, глубинному источнику Нравственности, на первый план выходят идея и закон, которые постепенно захватывают почти все сферы нашего сознания и нашего бытия — воспитания, образования, экономики, политики, становясь выше любви, жалости, сочувствия отдельному существу, плодам трудов многих поколений — всему, что противоречит концепции, выходит за её рамки. В конце концов, сто́ит ли задумываться о превращаемых в руины городах, горящих лесах, уничтожаемых народах, задыхающихся океанах, когда речь идёт об осуществлении великих замыслов? Так называемая Новая Эстетика, благодаря манифестируемой либерализмом свободе самовыражения часто переходящая в обычный беспредел, становится ширмой, за которой разыгрывается подлинный спектакль отвержения Бога, начавшегося с зарождения в человеке Эго, утвердившегося в эпоху Просвещения и достигшего кульминации в наши дни.

Взгляду, лишённому возможности видеть мир в целом и в единстве, ситуация внутри Матрицы представляется запутанной и практически неразрешимой, глобальный психологический климат приближается к всеобщему психоневрозу, давление внутри Матрицы нарастает, усиливающиеся негативные явления якобы подтверждают позиции буддизма, да, в сущности, и христианства, не оставляя выбора для человечества, кроме нирваны, Рая или цифрового концлагеря.

Так называемый прогресс наступает, на земле остаётся всё меньше таких условий бытия, в которых теокосмизм ещё существует как способ восприятия мира. Коммерциализированное, выхолощенное, упрощённое до примитива искусство не в силах противостоять Интеллекту или уравновешивать его влияние.

Многочисленные известные в настоящее время методы физического, психологического, духовного совершенствования, включая самые разнообразные йогические практики, ориентированы на достижение наиболее комфортного состояния для обитания в не очень пригодных для счастья условиях гибнущей задыхающейся Матрицы. В этих условиях примирить кажущихся противников можно лишь подлинным космизмом, соединяющим всё и не оставляющим места человеческой гордыне, что под силу Интегральной Йоге.

Пожалуй, впервые с той поры, когда только начинал закладываться фундамент Матрицы, то есть когда горделивый человек вознамерился осуществить сотворение своего собственного отдельного мира, мы начинаем через погружение в Интегральную Йогу осознавать то, что было очевидно во времена зарождения Протойоги: стены-то нету!!! Вообще не существует стен — всё сквозное, прозрачное, сливающееся с бесконечностью, что бывает прекрасно выражено на картинах художников-импрессионистов.

Клод Моне «Бульвар капуцинок в Париже»

Алексей Воробьёв

* * *

В Интегральной Йоге как в наиболее полном отражении живой эволюционирующей Вселенной во всём её многообразии тема неразделимости и взаимозависимости элементов — альфа и омега всей системы.

Йога — это единение того, что стало отдельным в игре космоса, со своим собственным истинным Я, со своим источником и универсальностью.

Шри Ауробиндо * * *

Матрица держит нас очень цепко, и у каждого из нас есть миллион причин её не покидать — нажитое имущество, великие (или не очень) цели и планы… О, сколько их было за тысячелетия наших многочисленных воплощений — всесильное время поглощает и равняет с землёй всё, кроме того, что не только нетленно, но лишь прирастает в потоке реальности — наши бессмертные души.

Интегральная Йога зовёт не покинуть Матрицу, а впустить в неё Свет, чтобы космические духовные токи пронизывали её и она не была бы противопоставлена Божественному Миру, а жила с ним в унисон, взаимодействуя с ним каждой своей клеткой и пребывая с в гармонии с ним и с самим собой.

Все мы, живущие на Земле — путники в долгом путешествии от Бога к Богу. Спотыкаясь, блуждая, испытывая то растерянность до отчаянья, то радость преодоления преград, мы потихоньку продвигаемся от неведения к осознанию, движимые пружиной эволюции и собственным усилием. От условного центра Матрицы, где всё видится в искажённом свете и где мы почти до полной беспомощности скованы бронёй всепроникающей лжи, мы движемся к окраине, где через какую-нибудь дыру в заборе мы можем глотнуть воздуха иного бытия и заразиться стремлением вырваться из плена.

Но структура Матрицы неоднородна. И как поднимающееся из-за горизонта солнце первыми косыми лучами золотит вершины гор и макушки деревьев, первыми Свет учения Ауробиндо воспринимают не находящиеся ближе к плотному ядру Матрицы «правители мира» и безоговорочные их последователи, а те, кого судьба разными путями подвела к её окраинам, где уже хорошо просматривается прозрачность и зыбкость стен.

Здесь, у края Матрицы, в качестве награды за нашу устремлённость нам может посчастливиться встретить человека, обитающего в пограничной зоне, одного из тех, кто, восприняв Свет учения Ауробиндо, сам становится его транслятором, посланником БОГА, сеятелем зёрен Истины. По древней индийской традиции они зовутся гуру, и роль их в пробуждении человечества неизмерима.

Встретить гуру и попасть под его крыло — большая удача. С этого момента мы не одиноки на земле — с нами Бог в лице живого человека, который, пройдя трудный кармический путь, достигнув возможности освободиться из плена Матрицы и даже захлебнувшись вначале полнотой и радостью бытия, принимает на себя роль дежурного у калитки, заботливо поддерживающего огонь кострового. Им движет сострадание к тем, кто пока живёт в тумане невежества. Непосредственный участник разворачивающейся на земле драмы, гуру живёт в двух мирах — в Матрице, полной двойственности, противоречий и бесконечной борьбы, и над облаками, среди звёзд, в океане свободного духа и сладостного ощущения родства с Божественным Миром. Чаще всего не понятый ни теми, кто, дойдя до границы, предпочёл «уйти в отрыв», в нирвану, ни теми, с кем ему приходится взаимодействовать в бедламе земного бытия, он, переросший детскую болезнь упрямства ума и бесконечно преданный Верховной Божественной Силе, преисполнен ровности, спокойствия и воистину Божественного терпения в общении с теми, кого к нему привели жизненные мытарства и стремление к Богу. Качества, присущие ребёнку — ум без предубеждений, искренность, открытость, простота, видение мира без полярностей — делают гуру привлекательным для ищущих Истину, но очень уязвимым перед «злыми ветрами» жестокой современной действительности, и ему, может быть, больше, чем кому-либо другому, известны боль и страдания. Однако, Свет, раз и навсегда поселившийся в его сердце, не только даёт силы превозмочь невзгоды, но радоваться бытию и нести радость другим. Этот труд сравним со служением людям Святых Отцов, да и вообще всякого постигшего Истину человека, вознамерившегося помочь человечеству. Интегральная Йога — пожалуй, передовая в битве с тьмой невежества, и здесь сильнее ощущается дыхание обжигающего огня. Гуру постигает премудрости и целеназначение Интегральной Йоги лишь частично из Священных Писаний и трудов великого Учителя Шри Ауробиндо. На невидимом духовном уровне от бессменных небесных хранителей Божественной Мудрости он воспринимает свою миссию всем существом, и нет в его земной жизни ни одного уголка, ни одного мгновенья, где и когда он мог бы отключиться, освободиться от своих подопечных садхаков (учеников), от необходимости подкидывать дровишки в костёр у ворот Матрицы. Чтобы понять, увидеть, прочувствовать проблемы и возможности своих учеников, чтобы помочь им выбраться из ловушек драматической и неизбежной двойственности эволюционирующего мира, он должен сам сполна пережить и осознать природу этой двойственности, поэтому шрамы покрывают его душу.

Напрасно тьмы холодной веют ветры, Надеясь в сердце загасить свечу, Танцует Кали — всё равно свечу! Нет воина могущественней веры. Игорь Морозов * * *

Встреча с гуру, которая, конечно, не бывает случайной, происходит на труднодоступных скалистых участках тропы́, до которых добираются только сильные, бесстрашные, подготовленные и экипированные для таких путешествий альпинисты — их-то и встречает проводник, уже не раз проделавший этот путь, знающий не только все подстерегающие путников опасности, но и цену их преодоления — восторг покорения вершин, захватывающее дух ощущение прорыва в неведомое. Однако, не для всех путников, достигших границ Матрицы, проводник или костровой становится гуру. Чтобы это свершилось, Божественное в ученике должно откликнуться на Божественное в Учителе, должно произойти узнавание, которое предопределяется на очень глубоком уровне духовной судьбой ученика, уже подготовленного исканиями и достижениями предшествующих воплощений. На разных этапах подготовки к прорыву к Божественному Свету немало учителей, но встреча с Гуру — событие важнейшее и неповторимое, которое можно сравнить с восторгом первого выхода в открытый океан, с ощущением его бескрайности и бездонности, прикосновением к его великой тайне.

Роль гуру в Интегральной Йоге и характер его работы отличаются от любого другого наставничества и, в частности, в других видах Йоги, что обусловлено особенностями самого предмета обучения.

Определяющее значение в Интегральной Йоге имеет ощущение неразделимости с Миром, полное осознание того, что развёртывание и бытие Вселенной со всеми населяющими её материальными и нематериальными обитателями осуществляется неисповедимой внутренней Божественной Силой, Силой Духа, и что эта сила, пружина, которая даёт жизнь всей махине Мироздания, живёт и во внутреннем храме нашего существа, корректируя, направляя, обеспечивая энергией, осуществляя связь с Миром. Этот прочнейший из возможных фундаментов сообщает сознанию адепта Интегральной Йоги открытость и доверие по отношению к Божественному Миру, вызывает непоколебимое доверие к Богу, придаёт устойчивость в жизненных коллизиях, что определённо делает качество жизни иным, окрашивая её разнообразными оттенками Радости. Когда поутру, выйдя на крыльцо родного дома, родной страны, родной планеты, улыбаешься и с открытым сердцем говоришь соседу, кто бы он ни был: Привет!!!

Видение Мира единым, не разделённым жёсткими границами на отдельные формы, отрезки пространства или времени, чётко сформулированные события и взаимоотношения, позволяет йогу, сознающему, что все мы выходим из нашего общего прошлого, с его ошибками, прорывами, противостояниями, с его вождями, пророками, победами и падениями, видеть личность другого не то, чтобы размытой, но связанной со всем, что было, есть и будет, со всеми предметами, существами. Ему кажется странным, погружаясь в прошлое и фокусируясь на давних обидах, конфликтах, недоразумениях, проклинать одних и прославлять других, взращивать на этих нивах ненависть между людьми и целыми народами.

Но движение неведающего бунта и сопротивления принадлежит к периоду душевного детства или ее незрелой юности. Зрелая душа не осуждает, но ищет понять и владеть, не кричит, но принимает или усиленно трудится, чтобы улучшить и усовершенствовать, не восстает внутренне, но работает, чтобы повиноваться, выполнить и преобразовать… за вариацией мы всегда будем видеть Полное Неизменное, что пребывает внутри этого… ровность есть знак единения с Брахманом, становления Брахманом, врастания в неволнуемое спиритуальное уравновешенное существование в бесконечном. Первым результатом ровного духа было возрастающее милосердие и внутренняя терпимость ко всем людям, идеям, точкам зрения, действиям, поскольку это Бог во всех существах и каждых действиях, это — Его теперешнее выражение. Когда есть позитивная и ровная Ананда, это милосердие и терпимость углубляются в полное сочувствие, понимание и, в конце, в ровную всеохватывающую любовь. Шри Ауробиндо * * *

Ещё одна фундаментальная особенность Интегральной Йоги фактически обусловлена первой. Полная погружённость в океан Божественных энергий не только соединяет в нашем сознании небо и землю, прошлое и будущее, разум и так называемое подсознание, не только проясняет предстоящий путь и способы его прохождения, но позволяет в качестве источника энергии для внутренних преобразований использовать непосредственно этот живой и эволюционирующий согласно Божественному Промыслу Океан. Это делает возможным ускорение эволюции не при помощи ведущихся внутри Матрицы вульгарных искусственных вторжений в мутации протеинов или разнообразных методов совмещения разделённых на исторических путях «человека думающего» и «человека чувствующего», а осознанным использованием льющихся на нас из Космоса эволюционных потоков, что может оказаться чрезвычайно важным в кульминационной битве, навязанной человечеству упрямым умом, дошедшим до полного безрассудства в стремлении переиграть Бога. Если бо́льшая часть йогических практик нацелена на медленное и последовательное пробуждение, развитие, гармоничное распределение сконцентрированной в чакрах энергии путём постепенного её перемещения из нижних зон вверх, чтобы в итоге уйти в нирвану или вознестись на некие небеса, то Интегральная Йога предоставляет возможность непосредственного восприятия нисходящего потока и постепенного преобразования всех уровней сознания для трансформации земного бытия.

Гуру Интегральной Йоги сводит до минимума вербальное общение с учеником, используя его лишь с тех редких случаях, когда возникает такая необходимость. Слова в силу своей природы и предназначения представляют собой гораздо менее универсальный и заслуживающий доверия инструмент, чем Свет, источником (или ретранслятором) которого является гуру.

Как в Любви — фундаментальной основе Мира — потенциально присутствуют все слова в их истинном значении, все краски и звуки в самых гармоничных сочетаниях, — одним словом всё, чем можно и всё, чем невозможно выразить восторг и счастье бытия, так всё содержится в луче внимания гуру. Проникновение этого луча в сердце ученика — для него безусловное доказательство существования Бога, ибо откуда ещё, из какого бездонного неисчерпаемого колодца может исходить этот поток всеобъемлющего тепла, как не из живого преисполненного любви по отношению ко всему Миру существа.

Безмолвие — это красноречивое выражение невыразимого.

Шри Чинмой

Теорию нужно проверять. Факт нужно уважать. Истиной Нужно жить.

Алан Спенс * * *

Науке наших дней известно, что каждое слово, сказанное вслух или произнесённое мысленно и даже приданная ему интонация обладает определённой силой воздействия не только на собеседника или находящиеся поблизости объекты, но на весь окружающий мир. Гуру Интегральной Йоги известная сила молчания.

Подлинный эзотеризм — это знание, которое вообще невозможно выразить словами. Оно передаётся в безмолвии: от сердца к сердцу, от Учителя к ученику или откровением свыше.

Так что выше всех изощрённых методов — овладение методом безмолвного обучения, умению общаться в безмолвии.

Скажут, что проку в знании, о котором нельзя сказать? И где тогда граница между знанием и невежеством?

Но познавший умеет применить осознанное — в слове, в действии, в жизни.

Игорь Морозов * * *

В точном соответствии с принципами квантовой механики, согласно которым каждая частица Вселенной независимо от размера, формы, индивидуальных свойств, некоторым образом локализованная в пространстве, одновременно проявляет себя как волна, не имеющая границ, то есть «размазанная по Вселенной», гуру представляет собой и уникальную личность со всеми присущими только ему чертами и качествами, и явление вселенского масштаба. От обычного человека, о котором, естественно, можно сказать то же самое, гуру Интегральной Йоги отличается осознанием природы и сути Божественного Мира, себя как неотъемлемой его части, и своей земной миссии. Активно, согласно своей карме и своим устремлениям, принимая участие в жизни человеческого сообщества, сознанием он может проникать на любые расстояния и воздействовать на происходящие в сфере сознания процессы, на чём основаны поразительные эффекты безмолвного обучения. Установив магическую (в том смысле, что информация между ними передаётся мгновенно) связь с находящимся на удалении садхаком, гуру силой своего внимания становится на некоторый промежуток времени с ним одно, передавая ему таким образом своё состояние Духа. Далее многое зависит от готовности, восприимчивости и усердия ученика. Не исключено, что он может оказаться дырявой посудиной, из которой поступающая энергия тотчас вытекает, исчезая в небытии, но если ученик всей логикой своей предшествующей эволюции подготовлен для дальнейшего роста, воздействие может оказаться весьма благотворным, что приведёт к появлению нового факелоносца Божественного Огня. Если связь между садхаком и гуру оказывается живой, то есть не отвергается подобно искусственному импланту Божественным организмом, она может сохраниться навеки, то есть независимо от осуществления земных воплощений.

Матрица фактически представляет собой общечеловеческое Эго, в котором у каждого из наших маленьких частных Эго свой стиль, своя окраска и своя направленность бытия. И поскольку Научно-Технологический Прогресс, который пока никто не отменял, определяет успех как главный вектор наших усилий, мы нередко оказываемся перед жёстким выбором. Либо мы принимаем как данность правила общей матричной игры, в которой всё больше утверждаются лицемерие, ложь, вседозволенность, насилие как способ решения проблем, и, усвоив до тонкостей эти правила, добиваемся лидерства, положения в обществе, материальных благ; либо соглашаемся на роль лузеров, недотёп, не способных выстоять под натиском обстоятельств и потому заслуживающих своей печальной жалкой участи. Таким образом усиливаются все патогенные, разрушающие цивилизацию, процессы. «Наверх», к власти, к денежным «кормушкам», всплывают изворотливые, хитрые, беспринципные, не отягощённые глубоким умом особи, в тёмную, проигрышную зону отходит чистое, подлинное, не защищённое силой кулака. Из фарша, который выходит из этой мясорубки, можно готовить самые разнообразные блюда.

Итак, с одной стороны, Эго — неизбежность и необходимость эволюционного процесса, его роль согласно Божественному Замыслу — быть инструментом для выражения и отражения уникальности каждого существа и осуществления неповторимого способа взаимодействия с миром. С другой, — это монстр, душитель индивидуальности, беспощадный уничтожитель многообразия. Разросшиеся и достигшие шизофренической стадии Эго — улыбчивые головастикои типа Сороса, Безоса, Гейтса, с их планетарными масштабами деятельности и космической удалённостью от Истины и от Бога.

С одной стороны, Матрица — уютные комфортные дома, парки, дороги, добрый волшебник Электричество, возможность общаться на расстоянии, сложнейшая система иерархически организованных служб, коммуникаций… С дугой — тюрьма, цифровой концлагерь, беспощадный и уже очевидный приговор всему подлинно живому.

По всем параметрам ведущегося наступления Прогресса внутреннее человеческое существо пока оказывается загнанным в угол, Матрица во всеоружии своей мощи как будто побеждает, то есть обрекает человечество на гибель.

Интегральная Йога, которая отвергает войну как способ решения стоящей перед цивилизацией проблемы, оказывается способом устранить это глубинное противоречие. Она предлагает не искоренять, не выжигать все ложные, греховные страсти и устремления, изнуряющие душу и обескровливающие жизнь на планете, а впустить в Матрицу Свет, в котором станет видна истинная ценность всего того, за что так яростно сражается наше Эго — и личное, и общечеловеческое.

Если мы, погружаясь в магический процесс чтения трудов Шри Ауробиндо, уверовали в истинность и силу Интегральной Йоги, если мы интеллектуально и духовно оказались готовы воспринять принцип и метод гармонизации существования в Божественном Мире, то есть обрели довольно мощную позицию для Начала (вернее будет сказать продолжения, потому что начало уже случилось давно, хоть, может быть, мы и не помним об этом) Пути, мы можем, сознанием ослабив хватку нашего личного Эго и выскользнув на время из-под влияния Матрицы, пытаться открыть своё сердце и впустить в него этот Божественный Свет, который на самом деле заполняет весь объём Вселенной. Просто сосредоточить своё внимание на сердце и представить себе, что мы открываем его подобно тому, как весной открываем окно навстречу солнцу и тёплому ветру. И пусть ненадолго, хотя бы на миг, мы обязательно ощутим живое дыхание Бога как беспричинную, бесконечную и спокойную, без тени надрыва, Радость — то, что в Христианстве называется Благодать, прикосновение Божественного Духа, и Спокойствие, Ровность, Тишину — не равнодушие, а чувство глубинного родства с Миром.

Им овладело состояние тихой, несколько расслабленной радости. Внезапно, без какого бы то ни было предупреждения, он оказался окутан облаком огненного цвета. На мгновение он подумал, что это огонь, что посреди города вспыхнул пожар, — но тут же обнаружил, что огонь в нем самом. И сразу же его охватило чувство экзальтации, чувство безбрежной радости, сменившееся неописуемо сильным интеллектуальным озарением. В его мозгу промелькнула мимолетная вспышка брахмического сияния, которое с тех пор озаряло его жизнь; на его сердце упала капля брахмического блаженства, навсегда оставив в нем привкус Неба <…>. Он увидел, он узнал, что Космос — не мертвая материя, но живое Присутствие; что душа человеческая бессмертна <…>, что основной принцип мира есть то, что мы зовем любовью, и что каждому со временем обеспечено счастье. Он узнал — так он нам говорит — за несколько секунд озарения больше, чем узнал до того за месяцы и даже годы учения, и узнал много такого, чего не дало бы ему никакое учение.

Мирча Элиаде * * *

Если с нами однажды случилось такое чудо, мы не только будем вспоминать этот миг как день своего рождения или день, когда мы избавились от слепоты и глухоты и увидели мир таким, каков он есть — прекрасным и живым, мы всем существом своим будем стремиться повторить это ощущение и передать его другим.

Но объятия личного Эго и Матрицы удушающе крепки, и в этом противоборстве нам часто не хватает упорства, последовательности и той открытости, готовности к восприятию Божественной Энергии, которые заслоняются ментальной пеленой.

Наше счастье, если Господь, видя затруднённость прямого воздействия на наше сердце, чтобы не дать погаснуть нашему разгорающемуся внутри микросолнцу, посылает нам Гуру, который, пребывая одновременно и в Матрице, и в пространстве, насыщенном Божественным Светом, как бы совмещая в себе роли человека, ангела и Бога, чутким сердцем улавливает степень пробуждённости сознания и сложности переходных состояний ищущего. Первым делом он настраивает с учеником связь не телепатическую, то есть мысленную и отрывочную, а живую, полную и постоянную, назовём её условно квантовой, при которой гуру и садхак как бы представляют собой сообщающиеся сосуды. Взаимодействие между ними происходит само собой, зависит от плотности и состояния наполняющих их духовных субстанций и почти исключает искажающий эффект ментального воздействия. Душа Гуру входит в душу ученика, с чистотой непосредственности оценивает возможности своего подопечного, препятствия, мешающие его продвижению по пути к Истине и передаёт ему

нечто особое — внутреннее знание и способности в той мере, в которой на данный момент эта душа может получить. Низшие элементы человека, взаимодействуя с душой, осваивают полученное знание, воспринимая его в привычных для себя формах.

И. Морозов * * *

Важнейшим аспектом деятельности гуру является то, что он не просто в силу своей глубокой убеждённости и преданности Божественному выполняет с разной степенью мастерства свою работу проводника по пути к Свету, а максимально бережно и внимательно, с терпением поистине Божественным, выводит садхака на путь Истины, не то, чтобы прощая его уклонения, отклонения, погрешности, ошибки, — в арсенале гуру нет таких инструментов как прощение, наказание, поощрение, — а просто действуя так, как переводя слепого или полуслепого через дорогу, действует зрячий человек, который ясно видит разметки переходов и цвета светофора. Гуру знает, куда ведёт садхака. Не в какое-то абстрактное пространство за пределами Матрицы, не к индивидуальному совершенству с туманной целью существования, а в его, садхака, собственное сердце, его истинное Я — хранилище потаённой искры Святого Огня, бездонный резервуар дремлющей до поры-до времени Любви и томящегося в ментальных оковах неиссякающего источника Света.

"Свет, что сияет по ту сторону этого Неба, по ту сторону всего сущего, в высочайших мирах, за которыми уже нет более высоких, есть на самом деле тот же свет, что сияет внутри человека (antah purusa)".

Чхандогъя-упанишада [III, 13,7]

В начале путешествия Учитель — это лодочник, лодка и река. В конце путешествия Учитель становится самой целью. Ищущий-новичок считает Учителя лодкой. Когда он выходит за пределы ума, он считает Учителя лодочником. Когда он устанавливает с Учителем постоянное единство, он видит Учителя как реку. А когда он становится самым совершенным инструментом Учителя, он воспринимает Учителя как саму цель. Когда пробьет час ученика, ученик тоже должен будет играть роль Учителя, ибо в мире самоотдачи и Богостановления должен продолжаться прогресс.

Шри Чинмой

Мне бы хотелось ещё раз высказаться о роли гуру. О его внутренней работе. О самом, пожалуй, важном, что гуру делает для ученика. Гуру поднимается в высшие планы сознания, приносит оттуда свет, покой, силу, радость, любовь и т. д. и передает душе ученика в той степени, в который последний способен эти качества воспринять. Гуру открывает для ведомой души высшие миры и помогает подняться. А душа (бессмертная индивидуальность) сама уже руководит временной личностью текущего воплощения. Гуру помогает душе проявиться в конкретной жизни тем особым способом, который изначально уже существует в ней, жертвуя Свет Всевышнего, к которому гуру (если он уже осуществил Йогу) имеет более свободный и более полный доступ. В конце концов, действуя таким образом гуру подводит ученика к осознанию самого себя, собственной божественной природы. После этого ученик понимает, кто же его гуру на самом деле.

Добившись в йоге необычных переживаний, сверхнормальных способностей, обладания чудесными силами, но при этом не различая временный центр личности и истинное Я, мы строим свою садхану на зыбком песке, а не на твёрдой скале.

И. Морозов * * *

Эта особенность делает очевидной суть и задачу Интегральной Йоги — достичь единства и полноты в нашем расфокусированном существе, совместить внутренне и внешнее, открыть окно, чтобы пленённый Внутренний Бог, наш Внутренний Учитель, сливаясь с Божественной Силой и Мудростью Вселенского Сознания и размывая границы нашей личной Матрицы, проявил всю свою мощь в эволюционной перестройке нашего сознания.

Для счастливчика, томившегося в застенках Матрицы, экскурс с Учителем в священное пространство собственного сердца — настоящее открытие Мира во всём его многоцветии красок, звуков, явлений, чувств.

Если вы, просыпаясь поутру, улыбаетесь и чувствуете, что всё ваше существо наполняется неведомо откуда льющейся беспричинной радостью;

если затем на протяжении дня её несказуемым волшебным светом пронизано и окрашено всё, вплоть до мельчайших пустяков и ничтожнейших дел, а вечером, засыпая, вы чувствуете всё ту же радостную наполненность;

если дымок над крышами, бриллиантово мерцающие сугробы, пар над начинающей замерзать рекой, одинокая лодка рыбака, графический рисунок залесённых гор на фоне просветлённого заходящим солнцем горизонта вызывают в вас невыразимый восторг;

если в каждый миг своего бытия вы не только сознаёте, но и ощущаете, что ваша душа — это вся беспредельность Мира, которая начинается в точке вашего сердца, где хранится негасимое пламя Божественной искры, и не кончается нигде, простираясь в неисповедимые загадочные вселенские глубины;

если вам хочется взобраться на самую высокую вершину, расправить руки как крылья и крикнуть во весь голос — так, чтобы услышали все миры: «Спасибо! Спасибо за всё, что было, что есть и что будет!»;

если вам вдруг открылось, что вы владеете величайшим сокровищем не Земли, не Солнечной системы, не Млечного Пути и не Мироздания, а всего-всего, что только может вообразить и познать наш разум и чего он не в состоянии ни познать, ни вообразить,

значит вы в глубине собственного сердца встретили БОГА. который есть ЛЮБОВЬ, и самое главное для вас отныне и навсегда — не дать зарасти этой тропе.

Вера Синельникова * * *

Гуру, торящий дорогу в наши внутренние просторы, приводит нас к ошеломляющему открытию: что каждый из тех, кто нас окружает — и вблизи, и в дальней дали, кого мы различаем по совершенно определённым чертам, характерам, достоинствам и порокам и к кому мы относимся соответственно нашим представлениям с равнодушием, симпатией или ненавистью, носит в себе великую тайну и великие возможности — всё то, что интегрировано в фундаментальной основе Мира — в Любви. Каждый!!! И не просыхающий от запоев сосед Гоша, и заворовавшийся министр, и даже, как это ни странно звучит, вся компания маразматиков, на самом высоком уровне и в реальном времени осуществляющая проект трансформации человечества в некую управляемую из центра биотехнологическую массу, и разнокалиберные чиновники — винтики скрупулёзно и детально разработанной машины будущего цифрового мира. Просто, глядя на человека, любого человека, важно различать под покровом внешних атрибутов, характерных особенностей, обозначающих возраст человека, его наклонности, степень его достоинства или, напротив, падения, — одним словом, всего того, что фиксирует, кто мы в этом обществе и на этой планете, различать Божественную Искру, закутанную в разноцветные и разнофактурные одежды. Никто и ничто не хуже и не лучше нас, просто от исходной точки по маршруту, предписанному нам кармой и завершающемуся финишем по имени Истина, мы прошли разные расстояния. По-разному — кто реже, кто чаще, кто слегка, кто с глубокими падениями, — мы спотыкались и блуждали в пути, и теперь наше сознание оказалось в разной степени пробуждённым. Можно сказать, что самые несчастные из нас — те, кто совсем отпал от Бога, в их жизни нет Света, нет Радости, они даже не ведают, что это такое. Но если мы познали эту радость, у нас нет ни малейшего повода и права на самодовольство, презрение, высокомерие, мы сами давно или недавно были там, у подножия, мы были пылинкой, искрой, точкой в пространстве. Разве звёзды все загораются в один миг и гаснут одновременно? Разве горы вырастают и разрушаются одним движением земной коры́?

В связи с этим хотелось бы привести отрывок из дневника (дневник публикуется в Проза. ру) человека, в котором идёт процесс пробуждения Сознания.

Я стала движение какое-то ощущать… как лава, когда вулкан, лавина, как будто весь мир движется… я бы сказала ВСЁ движется единым потоком, огромным, как океан… движение, течение, все плывет как будто. Нет ничего, что было бы стационарным и неподвижным, все движется в этом потоке. Иногда я сама становлюсь этим потоком-движением-течением, иногда он просто проходит сквозь меня, иногда я просто как наблюдатель. Но это не тот поток, что на голову сверху (Шакти)… это движение! Движение ВСЕГО.

Лида Бухмастова * * *

Такова эволюция. Такова жизнь Вселенной. Всё живёт, всё движется по пути от БОГА к БОГУ, всё меняется непрерывно и неостановимо, но ничто не исчезает, ничто не уничтожается, просто трансформируется в процессе взаимообмена и взаимодействия с окружающим миром. У каждого явления и существа свой цикл бытия от зарождения до угасания, иначе не было бы всего прекрасного, неисчислимого и неисчерпаемого многообразия форм, красок, событий, и жизнь Бога-Вселенной продлилась бы один миг без взрывов и затиший, без столкновений и слияний, проявления бурных страстей и умиротворений, не успев раскрыть всё богатство потенциальных возможностей, без всей этой долгой истории, в которой всё имеет право на существование, кроме Ненависти. Ненависть представляет собой странный, избыточный продукт эмансипации человеческого разума — освобождения от кровной связи с Богом. Основной постулат Ненависти заключается в том, что если уничтожить Это или То, или Другое, или Третье, одним словом, то, что мешает конкретному индивиду или группе индивидов утверждению и полному расцвету личного или группового Эго, тогда в мире наступит благоденствие и порядок. Как же реагировать на тех, кто одержим страстью уничтожения кого-либо? Гнев, благородная ярость, возникающие как естественная реакция на прямое нападение, — не эквивалент ненависти, они могут быть справедливы, ненависть — никогда! Так же, как, к примеру, может быть сколько угодно поводов для гордости и ни одного — для гордыни!

На вопрос, как жить в условиях противоборств и противостояний, мы находим замечательный ответ в Бхагавад-Гите.

Когда на поле битвы Курукшетра, видя в противостоящем войске много родственников и достойных, храбрых, мужественных людей, теряющий самообладание и уверенность в правильности и необходимости предстоящей битвы Арджуна был готов отказаться от сражения, Верховная Божественная личность Кришна сказал:

Ты скорбишь о том, что недостойно горя. Мудрые не скорбят ни о живых, ни о мёртвых. Никогда не было так, чтобы не существовал Я, или ты, или все эти цари; и никогда не будет так, чтобы кто-то из нас прекратил своё существование. Точно так же, как душа переселяется из детского тела в юношеское и из него в старческое, так и при смерти она переходит в другое тело. Эти изменения не беспокоят того, кто осознал свою духовную природу… Душа неразрушима, неизмерима и вечна, лишь тело, в котором она воплощается, подвержено гибели. Поэтому сражайся, о потомок Бхараты.

Бхагавад-Гита * * *

Сражайся, человек! Сражайся народ! Если ты не одержим ненавистью, если ты не нападаешь, а просто ходом исторических событий поставлен перед необходимостью защищаться, сражайся за свой дом, за свой народ, за своё будущее, Правда и Бог — на твоей стороне. И пусть не тяготеет над тобой страх смерти, ибо ты бессмертен. Не робей, живи в полную силу, не падай перед препятствиями, не встречай с цветами врага, исполни своё предназначение! Ищи Бога, а, нашедши, испытай это счастье в полной мере! Напрасно военные теоретики ищут причины поражения вермахта в русской холодной зиме или промахах фашистских генералов. Войну выиграли советские воины, советские партизаны, колхозники, рабочие, женщины. Они не читали наставлений Кришны, но они были близко к Богу, в них не было ненависти, зато была Любовь — к земле, к детям, к Правде.

Никто и ничто не исчезает бесследно, но лишь эволюционирует в соответствии с Божественным Замыслом и собственной кармой; что все добытые нами на пути от Бога к Богу духовные алмазы сохраняются в Несгораемом Банке и послужат нам исходным капиталом в последующих воплощениях;

Если мы с помощью нашего Гуру сделали это удивительное открытие, нам вдруг с необыкновенной, предельной ясностью открывается правда не только о том, какая неизмеримая мощь таится внутри каждого отдельного человека и всего человечества, но и о том, как далеко мы ушли от Бога.

Упрямая сила сопротивления Божественному Свету в человеке может вызывать недоумение и отчаянье.

Иногда кажется, что сияющие водопады нисходящего Божественного Света в мгновение ока преобразуют человеческие миры в Всевышнее Совершенство… Но проходит мгновение, час, день, и оковы холодной упрямой невежественной породы мощно отвергают малейшую возможность контакта с Высшим, замыкая Реальность в глубинах сознания. Это мучительное заточение сменяется новым Нисхождением…

Игорь Морозов * * *

Свести концы с концами в нашем смятенном раздробленном сознании, оказывается возможным и необходимым именно сегодня, когда эволюционная устремлённость нашего сознания за пределы Матрицы встречается с открытым Шри Ауробиндо потоком изливающегося на Землю Божественного Света.

Основополагающие йогические принципы Адвайта и Дхарма позволяют нам заглянуть за край Матрицы, услышать сквозь все её информационные шумы музыку Вселенной и вскрыть причины глубочайших противоречий и противостояний человечества.

Что промелькнуло и исчезло, прозвучало и смолкло, вспыхнуло и погасло — всё это внутри Единого, но как бы мы могли догадаться и узнать об этом чуде заключённой в Едином множественности, если бы она не была выражена посредством Дхармы? Адвайта подобно зеркалу отражает и запечатлевает всеединство, Дхарма разворачивает картинку во всех ракурсах и проекциях, выявляя скрытые в Божественном бесконечные потенции, но никогда не отрывается от Первоисточника.

Адвайта вечна, это несмолкающая песнь о Всеединстве. До начала времён, ещё не имея собственного имени, она совпадала с недифференцированной беззвучной субстанцией Бога, была его внутренним неотъемлемым свойством. Когда родившийся при первом вдохе пробуждающегося Бога сакральный и наполненный всей мощью Божественного Существа звук Ом стал рассыпаться многозвучием Вселенской симфонии, Адвайта, чтобы удерживать в поле зрения, внимания и воздействия своего объединяющего могущества всё обширное неисчислимое хозяйство, выделила из себя Дхарму, и с тех пор они действуют в нерушимой связке, неотделимые от Бога и позволяющие ему свободно дышать и творить.

«Я верю в непоколебимое, как скала, учение Адвайты (отсутствие противоположностей, или единство). И в моей интерпретации адвайта полностью исключает любую идею превосходства на каком бы то ни было уровне.

Махатма Ганди * * *

Неисчерпаемая полнота, бездонная глубина и высочайшая значимость Дхармы позволяют приравнивать её к таким понятиям, как Дух, Вселенная, Вечность, и исключают возможность однозначного и адекватного перевода с санскрита. Толкований её сути бесконечное множество, в том числе и достаточно глубоких и обширных, можно лишь добавить самое общее суждение, отталкиваясь от особенностей нашего времени и авторского взгляда.

Если Адвайта — дирижёр, Дхарма — партитура. С того момента, как раздаются первые звуки увертюры как предвестника и толкователя предстоящего чуда, Дхарма — хозяйка и распорядительница происходящего. В ней запечатлены душа каждого инструмента, его роль, соответствующая его внутренней природе и возможностям, его работа по вдыханию жизни в музыкальный шедевр. Она в ответе за то, чтобы в какой-нибудь торжественный и значимый момент вдруг самовольно и неожиданно не зазвучал плач свирели, звон колокольчиков или гром барабанов, нарушая и сметая весь строй Божественной симфонии.

В жизни Бога-Вселенной, неизмеримо более сложной, чем любая, даже самая грандиозная симфония, Дхарма предопределяет особенности бытия каждого предмета, явления, существа, последовательность и своевременность их проявления. Поражает не только мощь Дхармы, удерживающей махину Вселенной, состоящей из неисчислимого множества самостоятельных уникальных частиц, в рамках Божественного Закона, но и то, что абсолютное ей подчинение оставляет всякой индивидуальности любого масштаба определённую степень гибкости, обеспечивающую возможность взаимодействия со всеми иными «инструментами оркестра», и это позволяет, во-первых, уживаться на планете, казалось бы, несовместимым явлениям и сущностям, во-вторых, всем и всему участвовать в вечном движении, в общем инволюционно-эволюционном процессе жизни Вселенной.

В Природе всё кажется расписанным до мелочей — кукушке не издать львиного рыка, рекам не потечь вспять, глядя на небо, мы уверены в устойчивости и в движении солнца в «правильном» направлении, и в устойчивости звёздного узора.

Фокус и волшебство живого Божественного Дыхания, Божественного Бытия в том, что все участники этого вселенского спектакля не выбиваются из общего музыкального строя. В целом мы воспринимаем это как общую мировую Гармонию.

Что же превращает наше земное бытие в сплошной болезненный когнитивный диссонанс?

Как только мы оказываемся в сфере человеческого сознания — основы и двигателя земного цивилизационного процесса, перед нами встаёт противоречие между явно выраженной детерминированностью материального мира, его подчинённостью неким глубинным (дхармическим) правилам, которые мы воспринимаем как законы Природы, и дарованной нам свободой воли, используемой нами тем более интенсивно, чем дальше мы продвигаемся по пути восхождения.

В Йоге, которая в отличие от преобладающей цивилизационной парадигмы, представляющей человеческий разум вершиной эволюции материи, стоит на том, что Вселенная со всеми её многообразными мирами, в том числе человеческим, порождается Божественным Сознанием, такого противоречия не существует. В каждой частице Мироздания зашифрован процесс развёртывания этого Сознания от начала начал до полного раскрытия потенциальных возможностей, но код последовательности и характер проявления определяются Дхармой как исполнителем, претворяющим Божественный Замысел в реальный процесс Эволюции.

Пружина Эволюции и Дхарма — скрипач и скрипка, они действуют слаженно, безотказно и безошибочно. Все противоречия — в степени нашей осознанности восприятия мира, в попытках втиснуть эволюционный процесс в русло ментальных представлений.

Согласно Божественному замыслу, полное сознание скрыто в глубине каждой частицы мира подобно тому, как программа развития всякого растения «спрятана» в сердцевине его плода, и распускается постепенно как цветок. В человеке осуществление этого роста выражается по-разному, в том числе и в совершенствовании ума — инструмента для разумения законов окружающего мира, правильного с ним взаимодействия и постепенного продвижения к действительной вершине эволюции — гармоничному сознательному сосуществованию с миром — Богом. Почти диктаторская роль Дхармы при этом смещается в сторону демократизма, что является, с одной стороны, определённым кредитом доверия Бога к восходящему по лестнице сознания homo sapiens, с другой — необходимостью эволюции.

Свобода воли даётся человеку для того, чтобы он познал её пределы и осознал необходимость исполнения Закона.

Драма человеческого сообщества заключается в колоссальном расхождении между Божественным Законом и законами, изобретаемыми Умом. С одной стороны, человек разумный объявляется свободным, с другой, его со всех сторон подстерегают ловушки, капканы и лабиринты бесконечно противоречивого Интеллекта, всё более безнадёжно увязающего в путанице собственных установлений.

Человек не знает и не может знать всех причинных связей, всех тонких нитей, соединяющих долгую и запутанную историю своей души во вселенской истории, запечатлённую в его внутреннем существе, которое «курируется» могущественной и вездесущей Дхармой. Дхарма — наши координаты в Мироздании, краткая и достоверная формула нашего внутреннего достояния. В Дхарме заключена та самая Божественная бухгалтерия, которая скрупулёзно и безошибочно фиксирует и суммирует духовную значимость каждого нашего шага, поступка, проявления. Когда накапливается, образно говоря, отрицательный баланс, человек всесильной властью Дхармы оказывается в положении, наиболее благоприятном для преодоления имеющихся препятствий на пути дальнейшего совершенствования духа. Это может быть неприятная, болезненная или даже трагическая ситуация, но если мы всеми доступными способами уворачиваемся от её преодоления, она в том или ином виде будет преследовать нас, в то время как пережив этот стресс, иногда очень глубокий, мы испытываем катарсис и некоторое просветление. Стремление сломать, перекроить складывающиеся обстоятельства, кажущиеся в данный момент несправедливыми и невыносимыми, обычно сопряжено с поиском виноватых или с уже готовым полным убеждением, кто именно и в чём конкретно виноват, и с этих узелков начинают плестись цепочки бесконечных войн. Нетерпеливое самоуверенное Эго личности, народа, человечества не способно принять и спокойно пережить непогоду, ему необходимо сейчас и сразу решить проблему теми способами, которые доступны его разумению.

Неограниченная свобода воли ведёт к полной нравственной глухоте, и на определённом этапе у руля цивилизационного лайнера оказываются больные люди с нарушенной психикой, манией величия и абсолютно извращёнными представлениями о положении человека в Божественно Мире, что мы и наблюдаем сегодня в сфере «высокой политики» и ускоренно воплощаемых в жизнь идей трансгуманизма.

Только гармоничное сосуществование слышащих друг друга разума и внутреннего существа может разрешить это противоречие, чем и занимается Интегральная Йога.

Величие и мудрость Дхармы сегодня проявляется в том, что нам было «позволено» довести нашу отчаянную, проникшую во все поры человеческого сообщества, борьбу друг с другом «за справедливость» до кульминации, до точки безысходности, чтобы мы прошли через все эти испытания манящим «запахом» купюр, изысканной правдоподобной ложью, иллюзиями постгуманистического будущего с колонизацией Вселенной, чтобы мы увидели за этими фантиками холод и пустоту, чтобы в нас зародилась тоска по человеческому — человеческому кино, человеческому театру, человеческим разговорам, мечтам, человеческой нежности…

Это как раз та самая наиболее оптимальная ситуация, призванная пробуждать человечество. Пока мы исполняем каждый свою — такую, как нам заблагорассудится, мелодию, для нас остаются непостижимой тайной ускользающий смысл и подлинная радость земного и вселенского бытия. Дхарма, обозначая наше место и нашу роль во вселенском оркестре, открывает для нас необходимость обратить наконец внимание на дирижёра Адвайту, которая подобно вбирающему в себя воды всех материков великому океану сводит разрозненные голоса оркестра в единую прекрасную мелодию, а в человеческом сознании, приводя дух в равновесие, нивелирует кажущиеся неразрешимыми и неустранимыми противоречия.

На пути из Матрицы к Свободе человек, привыкший воспринимать мир преимущественно мерками интеллекта, должен преодолеть, по крайней мере, два грозовых перевала — Пробуждение и Просветление.

По сути большинство из нас, находящихся в пути, даже мысленно обозначая некие цели вроде «ради детей», «чтобы осталась память», «сделать вклад в науку» и т. д., не только не знает, но всерьёз не задумывается, куда и зачем мы идём и какой глубинный смысл во всех наших незначительных или грандиозных действиях. Нас мотивирует и направляет текущий ход событий. Дхарма, которая никогда не оставляет растущего человека «без присмотра» и словно компас неизменно и безошибочно корректирует наш путь, то и дело теряющийся среди наших вывертов, отклонений, петель и обратных ходов, обусловленных общим потоком, и если только человек не очень сильно сопротивляется, раньше или позже подводит нас к пробуждению. Мы словно впервые открываем глаза, словно впервые включаем не блуждающий по поверхности явлений ум, а сознание, пытающееся проникнуть в суть вещей.

Человек пробуждённый — это уже не тот, вчерашний, ориентирующийся лишь на обстоятельства и собственные убеждения. Его ведёт внутренний голос, просыпающаяся внутренняя сила. Он ещё прикован к земле, к Матрице, но душа его уже рвётся ввысь. Это похоже на редеющие сумерки перед рассветом, набухшее перед прорастанием зерно.

О вещая душа моя! О, сердце, полное тревоги, О, как ты бьешься на пороге Как бы двойного бытия!.. Так, ты — жилица двух миров, Твой день — болезненный и страстный, Твой сон — пророчески-неясный, Как откровение духов… Пускай страдальческую грудь Волнуют страсти роковые — Душа готова, как Мария, К ногам Христа навек прильнуть. Тютчев Ф. И. За тусклой очевидностью забот, За яркой ослепительностью зрелищ Душа стремится обнаружить вход, Тропу к неразличимой глазом Цели. Игорь Морозов * * *

Стадия пробуждения необычайно важна своей устойчивостью и непреодолимостью. Когда человек хотя бы даже смутно сознаёт, что у него есть глубинные истоки и Свет в будущем, что он не потеряется в вечности, загнать или заманить его в клетку становится весьма проблематичным. Недаром архитекторы Нового Мирового Порядка, главные свои усилия направляют на то, чтобы усыпить «массы» или, по крайней мере, максимально затруднить пробуждение. Но замечательная особенность нашего времени как раз в том, что чем сильнее нас обволакивают щупальца матрицы, предназначенные для погружения нас в сон разума, тем яснее и отчётливее становится картинка и суть самой матрицы.

С ощущения внутреннего водителя, с неумолчного будоражащего вопроса «кто я?» начинается может быть ещё не вполне осознанный путь к Истине, к Свету, и в момент высокого напряжения, вызванного страстью, утратой, страданием или неожиданным, небывалым событием, в нас осуществляется некий прорыв за пределы Матрицы.

…Душа стала сквозной, и в нее хлынуло то, что вечно рядом, но так редко проникает внутрь нас. Плотная стена нашего эго обычно не пускает. В какой-то день эта стена вдруг рухнула. Это был совершенно особый день. День кульминации боли. Казалось, еще немного и — сердце не выдержит. Это было на даче. Была гроза. А потом взошло солнце, и ель, которая стоит перед балконом, — вся в каплях, в тысячах крупных дождевых капель — вдруг вспыхнула тысячью солнц. Это было что-то непередаваемое. Потрясение. Душевный переворот. Когда несколько лет спустя я увидела икону Феофана Грека «Преображение», я почувствовала в опрокинутых, потерявших все прежние ориентиры апостолах — то самое, пережитое мной состояние. Свет, небывалый — сверхъестества — как будто проколол сердце насквозь и не убил, а пересоздал его. Прежде всего появилась полная уверенность, сверхразумная, вне всякой логики, что Творец этой красоты — совершенен. Это сердцу открылось. А затем произошло нечто, что не передашь прямым словом, потому что слова нашего языка однолинейны, а то, что я увидела, была многомерность. И хотя физические мои глаза не видели НИЧЕГО, кроме ослепительной красоты, внутренние мои глаза увидели Бога. И другим словом я этого не передам. Я увидела то, чего представить себе не могла, ибо этого не знала раньше душа. — Новый облик, новый взгляд, новый строй чувств. Я почувствовала взгляд на себе, в котором была бесконечная любовь и покой в одно и то же время. Именно это скрещение любви и покоя было потрясающим. Беспредельная любовь ко мне и совершенный покой за меня, как бы трудно мне ни было. Если бы одна любовь без покоя — это было бы бессильем. Если бы один покой без любви — равнодушием. А вот сочетание их было каким-то сверхмирным внутренним всемогуществом. И в этом взгляде, в этом новом внутреннем строе был ответ на все мои вопросы и на всю боль. Смысл мой не в том, чтобы удовлетворять мои желания, а в том, чтобы преображать их, — в той самой высоте, которую может достичь моя душа и всякая человеческая душа. На этой высоте рождается внутренний свет и всеобнимающая любовь. Сердце чувствует вечность так же ясно, как рука — твердые предметы. — Небесная твердь. И на тверди этой уже ничего не нужно извне. Душа питается из внутреннего источника и находит в нем все для утоления своей жажды и голода. Весь мир в ней, и она раскрывает его для всех.

Зинаида Миркина Образ твой, мучительный и зыбкий, Я не мог в тумане осязать. «Господи!» — сказал я по ошибке, Сам того не думая сказать. Божье имя, как большая птица, Вылетело из моей груди! Впереди густой туман клубится, И пустая клетка позади… Осип Мандельштам * * *

Существует великое множество свидетельств того, как человек встречает рассвет. В наше кажущееся порой беспросветным время на просторах Интернета всё чаще встречаются описания выхода из Матрицы, порой безадресные, но поражающие искренностью, глубиной и точностью. Да здравствует Интернет!

… Всё началось с того, что во мне родилось ощущение тоски. Это не было внезапное чувство. Скорее привычное. Оно двигало мной уже много лет, и заставляло, заставляло меня упорно искать НЕЧТО, что я и сама не понимала умом, но чувствовала, что это должно существовать. Это не та тоска, которая накрывает в депрессии, нет. Это такая сосущая и тянущая «незаполненность» внутри, которая похожа на то чувство, когда ты потерял нечто важное и дорогое тебе, но не помнишь, что и когда.

… Чувство, о котором я говорю, ощущалось в сердце. Ну, или, если хотите — в Анахате.

… Единственный адресат, который мог удовлетворить мой запрос — это был, конечно же, Бог. Ему я и решила его направить. Если представлять визуально — то выглядело это как яркий луч, бьющий прямо из сердца далеко вверх. Настолько далеко, насколько это вообще возможно.

… То, что произошло после этого — повергло меня в шок, перевернуло все мои представления о мире, и до сих пор, по прошествии почти 10 лет — продолжает быть самым ярким событием моей жизни, которое я вспоминаю с благодарностью и благоговением.

… Мне дали возможность по-настоящему почувствовать ЛЮБОВЬ.

… Об этом чувстве пишут и говорят так много… И теперь я понимаю, почему. Потому что это самое ценное, что только может существовать в нашем мире.

… когда я пытаюсь найти слова, чтобы описать это — я с сожалением обнаруживаю, что это непосильная задача. Какие бы я слова ни использовала — они не смогут полностью передать глубину ощущений).

То, чем меня наполнили — было настолько ярким, чистым и мощным, что я с трудом сдерживалась, чтобы не закричать.

В этом странном одиночестве, темноте и тишине — я вдруг превратилась в совершенно другого человека. Я внезапно обрела ответы на все свои вопросы.

… никакое это не осознание. Это ЧУВСТВОВАНИЕ. Если не будет этого чувства — то никакое осознание вам не светит. Осознание — оно в голове, в разуме. А это — в сердце, в душе. В самом центре вашего естества, в самой его глубине.

… Когда я говорю "обрела ответы на все свои вопросы" — это не значит, что я вдруг получила какие-то конкретные исчерпывающие ответы, нет. Скорее наоборот.

У меня исчезли вопросы.

… я поняла одну простую вещь. Если ты находишься в состоянии Любви — эти вопросы отпадают сами собой. Это чувство является единственным и главным объяснением, и одновременно универсальным ответом на любой… вопрос.

…"В чём смысл бытия?" — да как раз в этом чувстве он и заключается. Именно состояние Любви наполняет смыслом абсолютно всё. Убери его — и всё станет пустым, безжизненным, холодным, мёртвым.

Но наполняясь им — ты становишься бесконечным источником этого, пропитанным любовью насквозь, и извергающим это в мир, как фонтан.

Это чувство удивительно мягкое, и одновременно сильное. Находясь в нём, ты ощущаешь себя абсолютно защищённым, предельно спокойным, и в то же время невероятно ЖИВЫМ. Мир вокруг тебя превращается в такое же живое, гармоничное, любящее тебя пространство. Ты словно купаешься в нём.

Каждого человека, который тебе встречается, ты готов слушать с огромным вниманием и заботой, наслаждаясь каждым мгновением общения. Он приходит — и ты словно принимаешь его в свои «объятия», он уходит — ты так же мягко отпускаешь его.

… А самая главная уверенность, которая меня сопровождала всё это время, была: "Теперь так будет всегда".

Но я ошибалась.

… Всё это — и приход этого чувства, и его уход от меня — было совершенно закономерно, абсолютно правильно и оправданно. И смысл происходящего был именно в том, чтобы ДАТЬ МНЕ ЭТО ПОПРОБОВАТЬ.

Просветление НЕВОЗМОЖНО обрести мгновенно.

Это не подарок Небес, это не случайность. Это НЕ внезапный прорыв.

… Ну вот, и как и свойственно Любви — она ушла от меня так же мягко и щадяще. Не резко, не в одно мгновение. Просто медленно и спокойно схлынула, как вода во время отлива. И я осталась одна на пустынном, тихом берегу, покрытом кое-где ракушками и обрывками водорослей…

Я медленно шлёпала по песку, разглядывая отпечатки своих босых ступней, и прислушиваясь к тихому шелесту отступающих волн.

Это было только начало.

Прилив приходил неспроста. Он указал мне Путь, он дал мне силы, он сделал меня человеком, который обладает Знанием… …я теперь уже знала, что ищу.

ВСЕ МЫ ищем одно и то же. Просто разными путями.

Роза Козел «Как мгновенно достичь просветления» * * *

Эта исповедальная проза замечательно иллюстрирует, что пробуждение — это начало пути к Адвайте, первый глоток свободы. Но самое важное и главное, что может вынести ищущий из этого рассказа, — что искомое и жаждаемое нами Нечто, обитель Покоя, Радости и полного Знания находится у нас внутри, что луч внимания, устремлённый в неведомые недосягаемые выси, таинственным образом попадает прямо в наше сердце, которое переполняется счастьем.

Во внутреннем существе есть место, где всегда можно оставаться спокойным, беспристрастно и рассудительно взирая на волнения поверхностного сознания и привнося в него необходимые изменения. Если вы сможете научиться жить в этом спокойствии внутреннего существа, то заложите для себя надежное основание.

Шри Ауробиндо * * *

Периодичные как штиль на поверхности моря, периоды сближения с внутренним существом приближают нас к Истине настолько, чтобы, ощутив её свет и тепло, поверить в её существование и устремиться к ней всем сердцем.

Сосредоточение в сердце, сопровождающееся посвящением себя Божественному, стремлением к внутреннему открытию и потребностью ощутить в сердце Божественное Присутствие, — это один из способов приближения к Божественному, и если человек сможет использовать его, то начало его пути будет простым и естественным,

Позвольте ощущению сладости и счастья возрастать в вас, ибо эти чувства с наибольшей силой свидетельствуют о том, что душа, психическое существо пробудилось и находится в контакте с вами. Не позволяйте ошибочным мыслям, словам и действиям расстраивать вас — отстраняйтесь от них как от чего-то поверхностного и предоставьте Силе и Свету иметь с ними дело и удалить их. Сосредоточьтесь на единственном и главном объекте — на своей душе и на тех подлинных и высоких ценностях, которые она приносит с собой.

Шри Ауробиндо * * *

Если нам посчастливилось встретиться на своём пути с Гуру, достаточно, по крайней мере на первых порах сохранять с ним живой контакт, ибо великая тайна безмолвного обучения в Интегральной Йоге заключается в том, что, воздействуя прямо и непосредственно, помимо и поверх всяких материальных средств информации, на сознание ученика, Гуру подключает нас к океану Божественной энергии.

Цель самораскрытия — позволить силе Божественного низойти в существо, чтобы наполнить его светом, покоем, Анандой и т. д. и произвести трансформацию всей природы. Когда человеческое существо воспринимает таким образом Божественную Шакти и она осуществляет в нём свою работу, приводя к необходимым результатам (независимо от того, насколько человек осознаёт происходящие в нём процессы), тогда можно сказать, что человек открыт.

Духовная практика этой йоги осуществляется не путём выполнения определённого набора ментальных инструкций или упражнений по медитации, или повторения мантр, или с помощью других приемов, но благодаря внутреннему стремлению, сосредоточению внутри себя или над головой, открытию себя Божественному Влиянию, Божественной Силе, пребывающей над нами, и её действию, а также Божественному Присутствию в сердце, и, одновременно, путём отвержения всего, что несовместимо с этим Влиянием, Силой и Присутствием. Подобное самораскрытие может произойти только благодаря вере, устремленности и готовности полностью предать себя в руки Божественного.

Шри Ауробиндо

Оставайтесь открытым и спокойным, вот и всё. То, что вы ищете, так близко от вас, что на путь не остаётся места… Нужно выйти не только за пределы тела, но и за пределы сознания. Нужно выйти за пределы всего.

Шри Нисаргадатта Махарадж * * *

Когда, спускаясь по лестнице нашего внутреннего храма в священное пространство сердца, мы достигаем обитающей в глубине, на самом донышке, в непоколебимой тишине и немеркнущем сиянии, волшебной и непостижимой Адвайты, нам открывается тайна тайн чистого гармоничного и самого результативного действия в бездействии, которое заключается в постоянном излиянии вибраций Божественной Любви. И нам становится доступно в полной мере счастье бытия, когда некуда торопиться, нечего опасаться, когда нет вопросов о важности или неважности действия, нет мелочей — всякое действие и бездействие, слово и молчание, совершаясь в унисон с нашим внутренним путеводителем, наполнены смыслом и радостью; когда в отличие от деятельности ментальной, в которой отдача ограничена объёмом того, чем ты владеешь, ты можешь отдавать бесконечно, поскольку бесконечен источник, из которого ты черпаешь.

Когда, обретая знание, «я» становится единым со всем сотворённым, то как может пребывать он в смятении или печали, если во всём видит он единство?

Иша Упанишада

Если вы обрели гармонию и внутренний покой, вы сумеете, не покидая своей комнаты, помочь миллионам людей… Вибрации не знают границ. Волны гармонии, которые вы будете посылать в окружающее пространство, окажут воздействие на всех существ, которых они встретят. Таким образом, сохраняя неизвестность, вы станете благодетелем человечества, улучшите все создания, даже животных, растения, камни… Да будут счастливы все те, кто понимает и применяет это учение, ибо они освободятся от своей скудности и ограниченности!.. Невозможно описать, насколько богат человек, который сумел освободиться!

Омраам Микаэль Айванхов * * *

Вселенная для ускорения пробуждения Человека, гармонизации всего эволюционного процесса в связи со сменой космологических эпох создаёт условия для так называемого квантового перехода.

В настоящее время происходит очень заметное, прежде не виданное, повышение частотных характеристик Земли. Испокон веков частота вибрации Земли была постоянной: 7,6–7,83 Герц. За четырнадцать лет частота выросла более, чем в два раза — от 7,6–7,8 Герц до 16,5 Герц. А сейчас эти изменения приняли еще более выраженный характер. Всего за 2 года — 2015–2016 гг., частота Шумана достигла значения, максимально приближенного к 30 Гц. А в январе 2017 года впервые за всю историю наблюдений была зафиксирована частота 36 Герц!

Если в человеке спутанное, далёкое от Истины сознание и доминируют негативные эмоции, по частоте значительно более низкие, чем частота вибрации планеты, он подвержен значительному риску возникновения физических и психических отклонений, и фактически обречён не пройти на следующий уровень сознания. Не случайно в наиболее цивилизованных зонах планеты, где царствуют рационализм и технологии и процветают всяческие, до полного извращения, отклонения от Божественного уклада бытия, то есть наиболее закрыт доступ к Божественным энергиям, быстро увеличивается спрос на психостимулирующие средства — антидепрессанты, нейролептики, транквилизаторы и замаскированные под лекарства наркотические средства, а психоаналитики и психотерапевты становятся весьма востребованными специалистами.

Чем выше частота наших вибраций, тем мощнее излучаемая энергия и тем ближе она к Духовному Свету, тем ближе мы к БОГУ. Чем плотнее облака низкочастотных вибраций над планетой, тем напряжённее на ней ситуация. Духовное здоровье планеты зависит от каждого из нас.

Самое большее, что может сделать человек для себя, человечества, мира — стать подключённым к Единому источнику всего сущего маленьким солнцем, освещающим пространство своего бытия и непрерывно излучающим поток Божественной Благодати.

Нет никаких сомнений, что Интегральная Йога Шри Ауробиндо, как и его личность, — явление космологического масштаба, связанное с процессами эволюции сознательной Вселенной.

Пришло время Интегральной Йоги!

Ещё вчера, когда большинство народов ещё грезило чудесами Интеллектуально-Технологического Прогресса, когда очень многие были полны иллюзий, что собственные противоречия и проблемы можно решить за чужой счёт, когда вечный раздражитель Запада — целостность, самобытность, непостижимая духовная сила России почти, казалось бы, была сломлена, — странной показалась бы речь о великой объединительной роли и будущем могуществе нашей многострадальной Родины.

Средний россиянин, привыкший говаривать «эта страна», сравнивать наши дороги с дорогами Канады или Норвегии, наш живучий и кажущийся неискоренимым беспредел — с законопослушанием Там, в цивилизованном мире, определённо сказал бы о трудах Вальтера Шубарта или Владимира Соловьёва: «архаика, неприменимая к нашим дням». Мол, конечно, что-то такое было в прежние времена — духовная мощь, крепкая православная вера, не надломленная тоталитаризмом, перестройками, глобализацией русскость национального характера. Не были порушены складывающиеся столетиями деревенские, дворянские, интеллигентские традиции. Была гордость, любовь к Отечеству…

Коррупция, хамство, грязь, делёж ещё не до конца разграбленных богатств, равнодушие к старикам и детям, невежественная и злонамеренная политика в Просвещении и Культуре и почти безуспешные попытки уцелевшей здоровой части общества противостоять тотальному разрушительному наступлению Доллара день за днём опустошали и ослабляли наши духовные опоры. Открытые, сильные, глубоко мыслящие соотечественники, по-прежнему пытающихся докопаться до Истины, таланты, которыми никогда не оскудевала наша земля, терялись за накатывающим валом безвкусицы, пошлости и глупости.

Мы переживали столь тяжкий период, что и в стойкие души закрадывалось сомнение: выстоим ли? На что опереться? Есть ли в нас то, что Господом ли, Провидением ли, нашей ли мучительной судьбой дано нам навек, что не может быть разрушено никакими внешними обстоятельствами, что, будучи скрыто за нынешними уродствами, делает нас Ваньками-Встаньками? Не является ли вера в существование этой внутренней силы чистейшей иллюзией, как утверждали призывающие не пускать слюни по поводу мощи великой роли России, а заняться самоспасением, не помышляя о спасении Мира?

Прагматики уверяли, что песенка наша спета, и спешили застолбить себе местечко на благословенном Западе. Но в их доводах, логичных и даже порой кажущихся неопровержимыми с точки зрения событий, происходящих в поверхностной плёнке земного эволюционного процесса, скрыт тот же изъян, что и в рассуждениях о случайности поражений Наполеона, Гитлера да и многих других мечтателей заполучить Россию. Мол, если бы не суровые морозы, не ошибки полководцев, недостаточно продуманные планы и пр., всё сложилось бы иначе. И, возможно, было бы совсем неплохо, если бы не воевали мы с такой яростью, не погубили бы в боях столько людей, а просто легли бы под Гитлера, как иные западные народы, и процветали бы сейчас, а не сводили концы с концами. Узкое прагматическое сознание не допускает или не может вместить мысль о том, что Россия — не та страна, которую можно завоевать силой. Можно ли сачком поймать облако?

Если бы среди тех, кому не даёт покоя зуд завоеваний, нашлись способные понять Россию, возможно, она была бы покорена. Но парадокс заключается в том, что у человека, понявшего Россию, не может возникнуть мысль о её покорении.

Сегодня, когда Россия взметнулась и встала на дыбы перед назойливым страстным желанием коллективного Запада поставить нас на колени, подтверждается уже почти забытая истина: мы сильны не тем, что обычно подразумевается под могуществом, которое может быть сломлено бо́льшим могуществом, а тем, что практически не подвержено ни разрушению, ни уничтожению — Духом. И Россия стоит «неколебимо», как сказано у Пушкина, покуда в нас жив этот Дух.

Сегодня наша миссия и наша задача — не просто выжить или победить в противостоянии с ощетинившимся монстром Запада, превзойти его по военной мощи или высоким технологиям. Наступило время, когда сама постановка вопроса о господстве, главной роли в устроении мирового порядка не то, чтобы наивна или недальновидна, а просто принципиально невозможна, ибо из создавшейся на планете ситуации есть только два выхода — замирение Запада и Востока или гибель цивилизации. В жестокой схватке сошлись две неравные силы, две тенденции. Матрица, чтобы осуществить неосуществимое, то есть чтобы выжить любой ценой, стремится максимально закрепостить человека, превратить его в легко управляемое примитивное существо для обслуживания «элиты». Сила Божественного Сознания как двигатель и рулевой всего мирового эволюционного процесса через тернии исторических катаклизмов ведёт человека к освобождению, раскрепощению Духа. На тонком плане и соотношение этих сил, и роль каждого из участников, и исход этого великого противостояния очевидны, и духовные водители человечества, прозревающие ход событий, не сомневались в спасительной мессианской роли России именно в духовной сфере.

Каждый человек, каждый народ привносит в эволюционный процесс только ему присущую лепту. Невозможно представить себе облик нашей Цивилизации без индийской духовной культуры, японской техники, античной и европейской философии, американской мощи… Но сегодня, когда всё очевиднее становится тупиковость и гибельность технологического бума, не учитывающего и попирающего Божественный порядок вещей, угнетающего нравственность и практически исключающего взаимослышание и взаимопонимание, кто, какой народ может донести до человеческого сообщества концепцию неделимой целостности Божественного Мира, кто может быть не только носителем, но проповедником интегрального сознания, достаточно развитого для аккумуляции накопленных человечеством знаний и достаточно открытого для восприятия общечеловеческих истин, чей опыт становления в борениях и муках неотделим от поиска главных смыслов бытия?

Пространственным положением, всеми обстоятельствами судьбы, всем грузом испытаний Господь подводит Россию к этой тяжелейшей роли, быть может, вовсе не желанной для многих её граждан, но, тем не менее, неотвратимой.

Одним из важнейших, а возможно, и предопределяющим для этой роли качеством является опыт падения и страданий, как бы странно это ни звучало.

Неотъемлемая цикличность Великого Дыхания и всех связанных с ним эволюционных процессов предполагает необходимость и неизбежность прохождения через низшую точку материализации и связанные с этим напряжения перед устремлением к Духовным высотам.

Для человека и человечества критической точкой между падением и вероятным духовным взлётом является самоосознание, то есть осознание себя неотделимой частицей живого единого Божественного Мира. Разными путями идут народы. Пока одни взвешенно и твёрдо прокладывают путь к материальному благополучию, другие, оберегаемые волей Господа от сокрушительных социальных и военных бурь, хранят священные сосуды с накопленной с давних времён мудростью, третьи ввергаются в революции, войны, неслыханные эксперименты по переделке Мира… В чём проклятие? В чём благословение? В чём обновляющий исцеляющий урок? Что главное? Кто может предсказать путь? К примеру, разве не были нищета и техническая отсталость Индии спасением её великого духовного наследия? Что осталось бы от него, если бы столетие-полтора назад по нему прошёлся каток Интеллектуально-Технологического прогресса? Сейчас Индия делает гигантский рывок в общем столь же губительном, сколь неизбежном направлении. Что дальше? Усилиями своих гонцов она успела разбросать по Миру жемчуга Великой Мудрости. Но во что в горниле глобализации переплавится в самой Индии эта мудрость, чистота, самодостаточность, уживчивость с Природой на равных? Путь к самосознанию тернист, и пути Господни неисповедимы.

Мы на этом пути не пропускаем ни одной выбоины, ни одной колючки, ни одной пропасти. Даже на фоне относительного благополучия мы будто специально выискиваем прорехи, словно опасаясь впасть в дремоту. И на всём пути — взбадривающие внутренние сражения с колоссальными потерями и не меньшими прозрениями, отражёнными в творениях наших мастеров Слова, непревзойдённых исследователей человеческих душ, совершавших свои открытия в отчаянных метаниях между низменным и высоким, в блужданиях по дебрям, в которые до них редко кто рисковал забираться.

Эти духовно-культурные пласты не только не истощены, но даже и не освоены как до́лжно бы. Западные народы хоть и ценят отвагу наших классиков, проложивших тропы через зыбкие засасывающие топи человеческих страстей, но не слишком соотносят результаты этих изысканий с собою, скорее приписывая их тёмной, загадочной, неизведанной славянской душе. Дескать, любопытно всё это, интересно, глубоко, но к нам вряд ли имеет отношение. Нам же самим в наших нескончаемых социальных невзгодах и экспериментах недосуг по-настоящему, по сути разобраться в богатейшем нашем наследии. Скользя по верхам, ужимая до минимума гуманитарные программы просвещения, оставляя право и привилегию вникать в детали культурологам и словесникам, стремясь догнать Запад по части технических достижений, мы совершаем грубейшую ошибку, упускаем предоставляемую нам возможность продвинуться в самопознании.

В чрезвычайно малой степени мы учитываем и опыт падения в тоталитаризм и посттоталитарную разруху. Скрупулезно исследуя детали политических игр, преступлений, предательств, выставляя оценки за те или иные деяния, противоборствуя с ушедшим днём, мы избегаем глубокого анализа тех дефектов, провалов в сознании народа, которые являются фоном и почвой для подобного драматического и трагического развития событий, а значит нам ещё предстоит достичь дна, чтобы обрести правильное ви́дение нашей истории и подлинных причин надвигающейся мировой катастрофы.

Одно несомненно: сила и глубина страданий, связанных и с чрезвычайно мощным и усиливающимся внешним давлением, и с внутренними борениями духа, вечно жаждущего установления царства справедливости на земле, гораздо быстрее, чем кого-либо другого, приближает нас к утрате иллюзий в отношении самих себя и обретению полноты знания о себе и о мире. Этому несомненно способствуют обнажённость, открытость, восприимчивость нашего национального характера, которые не являются достоинством или изъяном, а просто обусловлены исторически (точнее, Волей Божественной).

Всё, что происходило с Россией в течение столетий, словно охраняло её от слишком жёсткой детерминированности сознания. Как только оно начинало обрастать коркой безусловных канонов и установлений, внешние или внутренние бури взламывали её. Если сознание большинства западных народов пока удерживается в силовом поле уже давно условного Христианства и незыблемой веры в Интеллектуально-Технологический прогресс, если стоящая особняком махина Китая цементируется Конфуцианством, своеобразие Японии остаётся почти незыблемым благодаря островному положению и приверженности традициям, если стержнем сознания американцев является несокрушимая вера их исключительность, то мы — совершенно не случайно — никак не можем изобрести национальную идею. Нам тесно в объективной реальности материального мира. Выскальзывая из неё, мы — от Иванушки-дурачка и деревенских мужиков на завалинках до философов, впитавших основы человеческого Знания, — устремляемся в своих помыслах в заоблачные выси, в наднациональное пространство. Сила и беспокойство Духа подобно ракетному двигателю выталкивают нас за пределы самих себя и окружающей действительности. Отсюда — космизм нашей музыки, живописи, литературы, науки, то есть космизм чувства и мысли.

Нам тесно внутри царизма, социализма, даже христианства. В норках технологизированного мира нас утомляет суета Прогресса. Во всём, что помещено в жёсткие рамки, мы не находим Полной Истины и часто предпочитаем валять дурака или мечтать о несбыточном. Как говорил Михаил Задорнов, у нас много сил, но все они направлены в разные стороны — нет единого вектора, а потому равнодействующая часто равна нулю. Обломов — не классический русский лентяй-ретроград, а страдалец такой неопределившейся силы. Возможно, он нутром чувствовал, куда заведёт прогресс, и предпочитал не суетиться. Чтобы проявилась наша мощь, нам нужен универсальный смысловой вектор.

Не находя вовне ответов на свои мучительные вопросы, мы погружаемся в собственные глубины, и действительно нет литературы, кроме русской, которая так ярко, точно, полно живописала бы тончайшие нюансы человеческих чувств. Как сквозь увеличительное стекло, мы видим в ней ту особенность русской натуры, которая не сравнима ни с английской чопорностью, ни с французским аристократизмом, ни с немецкой сдержанностью, ни с улыбчивой приветливостью японцев, ни с бурным темпераментом итальянцев. Это некая бесшабашность, неистовость в любви и ненависти, радости и тоске, преданности и отвержении, греховности и святости. Буйная головушка, сорвиголова, удаль молодецкая, русская вольница — это про нас. «Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет» — это тоже про нас.

Если западный человек, убеждённый в своей самодостаточности, в своём неотъемлемом праве на комфортное бытие и привычно испытывающий выраженное в той или иной степени чувство превосходства по отношению к другим, если он, сталкиваясь с симптомами своего духовного нездоровья и бессмысленности своего существования, как правило, предпочтёт не углубляться в проблему и приписать происхождение недуга внешним обстоятельствам, мы, более обращённые взглядом вовнутрь, в зоне испытаний ощущаем под собой бездну собственного сознания. Вот почему нам доступнее понимание, что все искусы современного безумного мира — лишь инструменты для препарирования нашей сущности.

Поразительная, многим кажущаяся непостижимой, контрастность, совмещение всего со всем — с одной стороны, убедительное свидетельство и подтверждение того, что человек — это космос, вместилище всех энергий и всех возможностей. С другой стороны, столь яркое проявление всех, в том числе и абсолютно противоположных, качеств в одном народе, а нередко и в одном человеке возможно только при той степени открытости души, которая свойственна русским — не русским по национальности, а представителям общности народов России, безусловно хранящих национальные черты, но имеющих единый для России код.

Неопределимость, неуловимость — вот что иные называют загадкой русской души. Какие мы? Безмерно талантливые, питающие своими дарованиями полмира или тупые до анекдотичности неумехи, щедрые или мелочные, сложные или примитивные, благородные или опустившиеся до свинства? Что нам подвластно, а что недоступно? Мы разные, всякие, такие, как наша Россия, по многомерности, наполненности, контрастности, необъятности, духовной насыщенности — единственная на Земле. Над ней сходятся, перемешиваясь, энергетические потоки Запада и Востока, Севера и Юга, Нового Времени и Незапамятной Старины, природной гармонии и язв цивилизации, Души и Интеллекта, многих национальных культур и всех мировых религий.

«Зачищенная» опустошительными социальными бурями, Россия представляет собой словно специально созданную площадку для посева и прорастания нового мировоззрения, объединяющего человечество.

Открытость, незашоренность нашего сознания делает нас восприимчивыми к эволюционной энергии, настойчиво подталкивающей человечество к совершенствованию.

В ситуации нынешнего мирового засилья технологий мы оказываемся ближе к Богу оттого, что наше сознание, как, возможно, сказал бы Лао Цзы, более имманентно, в нём ещё достаточно интуиции и естества.

Магнетизм, связанный с этим качеством (не идея, не свод правил, не формальный патриотизм, не приверженность традициям), на уровне Духа удерживает народы России в неком духовно — природном монолите и, случается, затягивает пришельцев с Запада, Если мы уже сроднились, срослись с этим монолитом, то в какие бы обстоятельства ни толкала нас судьба, мы возвращаемся или, по крайней мере, стремимся вернуться в Россию, с которой ощущаем кровную связь. Мы ругаем её, бежим от неустроенности и неурядиц, но, оказавшись на благословенном Западе, после первых восторгов по поводу сервиса, порядка, чистоты, внешней беззаботности и приветливости граждан, начинаем остро чувствовать нехватку того неуловимого, чему и названия, может быть, не существует. Как Анну оттопыренные уши Каренина, нас раздражают избыточный прагматизм, вращение всего жизненного уклада вокруг долларовой (условно) оси, дефицит юмора и самоиронии — кто и где в мире умеет так хорошо, по-детски смеяться, в особенности смеяться над собой? Нас настигает тоска по нашим просторам, по нашим книгам, по застольям, чаепитиям, длинным разговорам о том, кто виноват и что делать… Ещё далёкие от Истины, мы на уровне сердца чувствуем проблему несовпадения технологической мощи и открытости души, понимаем, что рационализм угнетает или даже убивает Любовь.

Беспокойство духа, невозможность вместить его в строгие рамки идей, концепций, правил, стремление постичь суть бытия — не только идентификационный знак принадлежности к уникальному явлению по имени Россия, не только основа вопрошающего характера нашей культуры, но и благодатная почва для мессианских настроений — стержня внутренней логики нашей судьбы.

Сотериологическое сознание, жажда спасения Мира и вера в то, что спасение может быть связано лишь с Божественным началом, противостоит идеологии коллективного Запада, признающего всесилие и всевластие человеческого разума, открыто провозглашающего войну с Богом.

Ощущение близости с Богом отражены не только в одухотворённости нашей многонациональной культуры, ещё не перепаханной, а лишь с поверхности задетой плугом формализма, но и в той особенности нашего характера, которая проявляет себя, как женственность, то есть сострадание, сосредоточенность больше на том, чтобы отдать, оградить других от житейского лиха, чем на том, чтобы взять себе во благо.

Многие, особенно среди молодых, читая эти строки, скажут: это не про нас, это всё, скорее, про ушедшее или, по меньшей мере, уходящее, мы совсем другие. Однако, коренные качества народа не исчезают, а лишь вуалируются временем и обстоятельствами. В глубине, под внешне-эмпирическим слоем общественных явлений, внешних перемен, даже радикальных, кроется подлинно реальное первичное сверхвременное единство народа, его фундамент, связывающий его с прошлым и будущим. В этом великая тайна Русского Мира, ясно проявившаяся в реакции народа на специальную военную операцию, основной смысл которой — сражение за справедливость и против фашизма.

Немаловажным обстоятельством является и то, что центр тяжести русского ваньки-встаньки находится не в мегаполисах, хоть главные политические и культурные события происходят именно в них и именно они являются главной добычей всякой скверны. Идеология создания каждым своего собственного рая пусть и на разоряемой земле порождают алчность, бесстыдство, цинизм, возведённый в крайнюю степень эгоцентризм, что является благодатной почвой для разъедающей Россию беспримерной коррупции.

Провинция, в значительной степени разорённая и обескровленная, но всё же живая, играет роль великой стабилизирующей силы именно благодаря целостности залегающего в глубине фундамента.

Провинция всегда консервативна в сравнении с центрами урбанизации. Пространство и Время в ней не распадаются, не дробятся до пыли, целостные и протяжённые, они успевают настояться на радости неспешных житейских событий, впитать аромат многовековых многонациональных традиций. Наивная, немногословная, несуетливая Провинция живуча своими глубинными связями с естественной основой Мира. Она — как натуральное цельное коровье молоко, на поверхности которого образуются сливки Искусства и Интеллекта, тем более лакомые, густые и насыщенные, чем свежее, чище и богаче разнообразными природными компонентами само молоко.

Протяжённость территорий Российской Провинции и относительная малодоступность значительной её части пока ещё дают возможность сохранения баланса между естественными природными процессами — фундаментом Цивилизации — и искажениями эпохи технологий и потребительства, то есть сохраняет условия для эволюционирования человека, как существа Божественного, всеми нитями связанного с окружающим Миром.

В целом Россию можно сравнить с некой устойчивой Пространственно-Временно́й чашей, в которой, несмотря на надтреснутость и изъязвлённость, — разорение деревни, пренебрежение к Дикой Природе, утрата многих коренных традиций — настаивается сила национального Духа, чтобы дать начало возрождению России.

Сформировавшийся исторически многонациональный уклад, взаимное прорастание самых разных культур, привычка мирно и уважительно сосуществовать с другими (то, что сегодня хотят искоренить наши недруги — внутренние и внешние) — ещё одно качество, характеризующее народ, созданный для объединительной миссии. Формирование этой многоцветной многофактурной мозаики — словно первый шаг на пути фактического единения народов.

Можно утверждать, что единственным народом, который, искренне и глубоко веруя в возможность Божественного мироустройства и испокон веков имея к нему устремление, обладает достаточным интеллектом, чтобы понять Запад, достаточным духовным опытом, чтобы ощутить и принять духовную силу Востока и достаточной мощью, чтобы противостоять попыткам уничтожения, является народ России. Благодаря опыту великого страдания, долгого мучительного поиска Истины, многонационального сплочённого бытия, в нашем сознании сформировались ферменты, необходимые для осуществления миссии замирения, не путём военных побед, а путём взаимного приятия и любви.

Если бы затейники мегатрендов либерализма, глобализации и трансгуманизма, действительно стремились к благополучию и процветанию народов, им сто́ило бы обратить внимание на Российский Мир как на надёжную устойчивую опору в осуществлении благих намерений и оберегать его как заповедник ещё сохранившихся духовных ценностей. Реакция сильных мира сего, однако, абсолютно противоположна. Они считают своей первоочередной задачей устранение, ликвидацию этого странного феномена, непостижимого своей упорной сопротивляемостью ловко задуманной и успешно, что и говорить, продвигаемой стратегии превращения цивилизации в легкоуправляемую пластичную конструкцию, работающую и развивающуюся под их мудрым руководством. В категориях Зла и Добра сейчас мир, противостоящий Божественному порядку вещей — это олицетворение Зла. Те, кто отстаивает Мир и Любовь, — олицетворение Добра.

Русофобию невозможно объяснить одним лишь умственным неприятием особенной русской породы. Это глубинное экзистенциальное отрицание иного мировоззрения. В целом это противостояние можно выразить следующим образом: Запад одержим стремлением переделать мир по лекалам умственных представлений, то есть улучшить Божественное творение, переплюнуть, победить Бога. Россия, по природе своей, по исходному предназначению обращённая к Богу, в этой фактической войне представляет главное препятствие, которое никак не удаётся устранить.

Глава минобороны Великобритании назвал Россию угрозой номер один, а президент Польши Анджей Дуда на фоне всех жестоких и чаще всего бессмысленных войн, развязанных Западом, объявил, что «Россия не является нормальной страной, это не страна, которая ведет себя нормально; она является государством-агрессором».

«Ненормальность», главная причина стойко удерживающейся на плаву и набирающей силу русофобии, исчерпывающе точно объяснена в Новом Завете.

Мало того, что Христос вёл себя «неправильно», он был воодушевлён странной мечтой сделать людей счастливыми и свободными. Мало того, что мы ведём себя «неправильно», мы ещё воодушевлены странной мечтой и мессианской целью повести за собой мир к Свету, что является уж вовсе непростительным.

Признавая несокрушимость духовной основы космического явления по имени Россия, мы не можем отрицать огромного разрушительного влияния негативных процессов, связанных во вселенском масштабе с уходящей Кали-Югой, в земном — с нарастающим давлением коллективного Запада, подмявшего под себя значительную часть народов.

Наша восприимчивость как главная национальная черта делает нас открытыми не только для эволюционных Божественных энергий и высоких устремлений, но и для разрушительных сил. Всеобщая тенденция к ментальному поверхностному взгляду взамен интуитивного восприятия особенно легко приводит нас к заблуждению, что под внешним благообразием скрывается внутренняя гармония. Западная хозяйственность и скрупулёзность выглядит безусловно более предпочтительной, чем русская расхлябанность, индийская нищета и беззаботность могут казаться дикими в сравнении с глубокими размышлениями западноевропейских философов. Непросто увидеть за европейской педантичностью и аккуратностью душегубки для детей и мыло из человеческого жира, а в интеллектуальных прорывах титанов европейской мысли — прозреть монстра трансгуманизма. Хотя если внимательно присмотреться к исходным данным, к тому, из чего вырастают непримиримые устроители «светлого будущего» человечества, нетрудно разглядеть катализатор их бурного расцвета — ничем не прикрытое высокомерие, в наименьшей степени свойственное милосердной и оттого уязвимой русской душе.

Наивная доверчивость издавна используется как важнейшее оружие мечтателями увидеть в конце концов Россию поверженной. «Русских сломать невозможно. Можно — растлить», — на разные лады повторяли многие западные деятели. Идея о подавлении нашего народа без бомбёжек и военных баталий, «чистыми руками», ныне становится краеугольным камнем в тактике русофобов. Так называемая доктрина Даллеса осуществляется и в полном объёме, и скрупулёзно в отдельных деталях.

Переделать, переформатировать и таким образом очистить планету от русского духа. В наше время идея эта уже стала чётко сформулированной программой, и зёрна её, надо сказать, падают в благоприятную почву. Словно хищники на свежатинку набрасываются на нас наркотики, разврат, азартные игры, духовные «спасители»… Мы шалеем от этого камнепада, который обрушивается на ещё не затянувшиеся, нанесённые тоталитаризмом, раны. Мы впадаем в неистовство и от нищеты, и от внезапно сваливающегося из небывалых прежде виртуальных источников богатства, от странностей удушающего «демократического» уклада, от надвигающихся кошмаров нового мирового порядка…Мы ещё не то, чтобы не изобрели, не придумали способа защиты от этих напастей — пожалуй, мы его ещё не выстрадали. Идеи мировой революции или коммунистического рая если не умерли ещё окончательно, то существуют в виде агонизирующих остатков. Развращающий нас пресловутый фетиш потребления или, тем более, нездоровые фантазии трансгуманистов захватить нас и повести в Будущее не могут. Православие, так подходящее русской натуре, так захватившее нас своей ясностью, живой связью с Богом, обращённостью к человеческим глубинам, стремлением к покаянию, во-первых, было размыто, ослаблено, подвержено различным мутациям под влиянием атеизма, мощного политического давления и огромного, бескрайнего разлива новых духовных течений. Во-вторых, и, пожалуй, это главное, сегодня, когда пришло время «собирать камни», когда всё указывает на острейшую необходимость осознания всеобъемлющей целостности человечества и его единства с Вселенной, ни одно каноническое учение не может быть достаточно универсальным, широким и гибким, чтобы удовлетворительно для разворачивающегося человеческого сознания объяснить связь всего со всем как основу объединения народов.

Православию как последнему оплоту живого, слабо искажённого фарисейством Слова Христа, не удалось избежать помещения его в своего рода саркофаг из жёстких канонов, нередко ложных уже в силу интеллектуального, надуманного происхождения. Тем самым обозначены границы эволюции учения в соответствии с требованиями времени.

С тех пор, как Шри Ауробиндо и Мать, преодолевая в своём духовном восхождении горизонт за горизонтом, вышли за пределы «ментального экрана» и достигли уровня Супраментальной Истины (по сути разлитой в мире единой Божественной Истины), на планете возникло небывалое явление: образно выражаясь, в жёсткой оболочке Матрицы (ментализированного человеческого сознания) впервые в истории человечества возникла пробоина, сквозь которую заструился Супраментальный Свет. Осуществляясь в каждом явлении и существе посредством скрытого порядка вещей, он неявно, незаметно и таинственно, медленно, но неуклонно приводит к пассивному преображению человечества.

Гигантское напряжение, которое переживают планета, цивилизация, человек, — это муки преодоления человеком homo sapiens самого себя, выхода за собственные, сковывающие его пределы, избавления от своенравия, самоуверенности и бесконечных ошибок ментального разума.

Интегральная Йога предлагает Реальный способ трансформации человека освобождением от изоляции заложенного во внутреннем существе Божественного Духа.

В подробнейшем атласе дорог и тропинок по стране сознания Шри Ауробиндо обозначает два магистральных пути возвращения к Богу — путь усилия и солнечный путь.

Путь усилия, освоенный, тщательно разработанный, осуществлённый во многих поколениях и фактически упирающийся в потолок ментальной Матрицы, предполагает медленное, требующее самоотверженности и самопожертвования, сосредоточенное продвижение по лестнице уровней сознания, к нирване как вершине человеческого сознания. Различные, зависящие от религиозных традиций интерпретации нирваны, всё же как правило означают путь к ней как одностороннее движение к внеличностному существованию, свободному от страстей и страданий вплоть до выхода из сансары земных воплощений.

Достижением Супраментальной Истины Шри Ауробиндо проложил путь к выходу за пределы Матрицы, в совершенно иное измерение с иным ви́дением и восприятием мира.