Дядюшка Яков

Н. А. НЕКРАСОВ

Рисунки А. ДАВЫДОВОЙ

Дядюшка Яков

Дом — не тележка у дядюшки Якова. Господи боже! чего-то в ней нет! Седенький сам, а лошадка каракова; Вместе обоим сто лет. Ездит старик, продает понемногу, Рады ему, да и он-то того: Выпито вечно и сыт, слава богу. Пусто в деревне, ему ничего, Знает, где люди: и ку́плю и мену На полосах поведет старина; Дай ему свеклы, картофельку, хрену, Он тебе всё, что полюбится, — на́! — Бог, видно, дал ему добрую душу. Ездит — кричит то-и-знай: «По грушу! по грушу! Купи, сменяй!» «У дядюшки у Якова Сбоина макова Больно лакома — На грош два́ кома! Девкам утехи — Рожки, орехи! Эй! малолетки! Пряники редки, Всякие штуки: Окуни, щуки, Киты, лошадки? Посмотришь — любы, Раскусишь — сладки, Оближешь губы!..» — «Стой, старина?» Старика обступили, Парней, и девок, и детушек тьма. Все наменяли сластей, накупили — То-то была суета, кутерьма! Смех на какого-то Кузю печального: Держит коня перед носом сусального; Конь загляденье, и лаком кусок… Где тебе вытерпеть? Ешь, паренёк! Жалко дево́чку сиротку Феклушу: Все-то жуют, а ты слюнки глотай…

«По грушу! по грушу! Купи, сменяй!» «У дядюшки у Якова Про баб товару всякого. Ситцу хорошего — Нарядно, дёшево! Эй! молодицы! Красны девицы, Тетушки, сестры! Платочки пестры, Булавки востры, Иглы не ломки, Шнурки, тесемки! Духи, помада, Всё — чего надо!..» Зубы у девок, у баб разгорелись. Лён и полотна, и пряжу несут. «Стойте! не вдруг! белены вы объелись? Тише! поспеете!..» Так вот и рвут! Зорок торгаш, а то просто беда бы! Затормошили старинушку бабы, Клянчат, ласкаются, только держись: «Цвет ты наш маков, Дядюшка Яков, Не дорожись!» — Меньше нельзя, разрази мою душу! Хочешь бери, а не хочешь — прощай! «По грушу! по грушу! Купи, сменяй!» «У дядюшки у Якова Хватит про всякого. Новы коврижки — Гляди-ко: книжки! Мальчик-сударик, Купи букварик! Отцы почтенны! Книжки неценны: По гривне штука — Деткам наука! Для ребятишек — Тимошек, Гришек, Гаврюшек, Ванек… Букварь не пряник, А почитай-ка, Язык прикусишь… Букварь не сайка, А как раскусишь, Слаще ореха! Пяток — полтина, Глянь — и картина! Ей-ей, утеха! Умён с ним будешь, Денег добудешь… По буквари! По буквари! Хватай — бери! Читай — смотри!»

И букварей-таки много купили — «Будет вам пряников; нате-ка вам!» Пряники, правда, послаще бы были, Да рассудилось уж так старикам. Книжки с картинками, писаны четко — То-то дойти бы, что писано тут! Молча крепилась Феклуша сиротка, Глядя, как пряники дети жуют, А как увидела в книжках картинки, Так на глаза навернулись слезинки. Сжалился, дал ей букварь старина: «Коли бедна ты, так будь ты умна!» Экой старик? видно добрую душу! Будь же ты счастлив! Торгуй, наживай! «По грушу! по грушу! Купи, сменяй!»

Генерал Топтыгин

Дело под вечер, зимой, И морозец знатный. По дороге столбовой Едет парень молодой. Ямщичок обратный; Не спешит, трусит слегка; Лошади не слабы, Да дорога не гладка — Рытвины, ухабы. Нагоняет ямщичок Вожака с медведем. «Посади нас, паренёк, Веселей доедем!» — Что ты? с мишкой? «Ничего! Он у нас смиренный, Лишний шкалик за него Поднесу, почтенный!» — Ну, садитесь! — Посадил Бородач медведя, Сел и сам — и потрусил Полегоньку Федя… Видит Трифон кабачок, Приглашает Федю. «Подожди ты нас часок!» Говорит медведю. И пошли. Медведь смирён, — Видно, стар годами, Только лапу лижет он Да звенит цепями… Час проходит, — нет ребят, То-то выпьют лихо! Но привычные стоят Лошадёнки тихо. Свечерело. Дрожь в конях, Стужа злее на ночь; Заворочался в санях Михайло Иваныч, Кони дернули; стряслась Тут беда большая — Рявкнул мишка! — понеслась Тройка, как шальная! Колокольчик услыхал, Выбежал Федюха, Да напрасно — не догнал! Экая поруха! Быстро, бешено неслась Тройка — и не диво: На ухабе всякий раз Зверь рычал ретиво; Только стон кругом стоял: «Очищай дорогу! Сам Топтыгин генерал Едет на берлогу!» Вздрогнет встречный мужичок, Жутко станет бабе, Как мохнатый седочок Рявкнет на ухабе. А коням подавно страх — Не передохнули! Верст пятнадцать на весь мах Бедные отдули! Прямо к станции летит Тройка удалая. Проезжающий сидит, Головой мотая: Ладит выдернуть кольцо. Вот и стала тройка; Сам смотритель на крыльцо Выбегает бойко.

Видит, ноги в сапогах И медвежья шуба, Не заметил впопыхах, Что с железом гу́ба, Не подумал: где ямщик От коней гуляет? Видит — барин-материк, «Генерал» — смекает. Поспешил фуражку снять: «Здравия желаю! Что угодно приказать, Водки или чаю?..» Хочет барину помочь Юркий старичишка; Тут во всю медвежью мочь Заревел наш мишка! И смотритель отскочил: «Господи помилуй! Сорок лет я прослужил Верой, правдой, силой; Много видел на тракту Генералов строгих, Нет ребра, зубов во рту Нехватает многих, А такого не видал, Господи Исусе! Небывалый генерал, Видно, в новом вкусе!..»

Прибежали ямщики, Подивились тоже; Видят — дело не с руки, Что-то тут не гоже! Собрался честной народ, Всё село в тревоге; «Генерал в санях ревет, Как медведь в берлоге!» Трус бежит, а кто смелей, Те — потехи ради, Жмутся около саней; А смотритель сзади. Струсил, издали кричит: «В избу не хотите ль?» Мишка вновь как зарычит… Убежал смотритель! Оробел и убежал И со всею свитой… Два часа в санях лежал Генерал сердитый. Прибежали той порой Ямщик и вожатый; Вразумил народ честной Трифон бородатый И Топтыгина прогнал. Из саней дубиной… А смотритель обругал Ямщика скотиной…