Продолжение книги о службе в одной из самых могущественных и самых закрытых разведывательных организаций в мире — Главном разведывательном управлении Генерального штаба.

У людей, не связанных со спецслужбами есть свои представления о методах работы разведки. Кто-то считает, что разведчики, это высоколобые интеллектуалы. Кто-то считает, что это люди, вооружённые длинными ножами, ядами и методы их работы очень грязные.

На мой взгляд во всех разведках мира формы и методы работы почти одни и те же. Сочетают в себе и интеллект и грубость запредельную. Эти методы не меняются веками, если не считать появление новых технических средств.

Многочисленные органы разведки США давно почти отказались от выращивания своих «Штирлицев». Этот метод у них не менее сорока лет как является второстепенным. Делают упор на вербовку ценных агентов, которые уже занимают нужные им посты и должности. Вербовка — это главный метод работы ЦРУ и большинства остальных органов разведки США. Также сильно развивают подразделения технической разведки. Самое серьезное внимание уделяют OSNIT (понимание и анализ данных из открытых источников).

В советский период вербовка практиковалась нашими разведывательными органами очень широко. Стоит напомнить, что самые важные для судьбы страны разведывательные данные (информация) была добыта завербованными агентами и за деньги, и по убеждению, и под угрозами (шантаж).

Пока существовал СССР нашему противнику было очень тяжело завербовать хорошего агента. После развала стало не сложно. Но у и наших разведывательных органов возможности изменились и тоже в лучшую сторону.

Как это работало в разведке нашего Генштаба на рубеже XX–XXI века я попытаюсь рассказать в этой части, на своём примере.

Первоначально задача по Стиву мне не показалась сложной. Но по мере размышления над ней моё мнение менялось.

Склонялся к идее его сильно избить, запугать. Но как отвести подозрения от Майка, если Стиву сказать о его сыне и предупредить о жёстких и жестоких последствиях? А если он заявит в полицию? Кроме, того, у меня хоть и исчез, почти, мой славянский акцент, но он всё-таки слегка оставался. Стив вполне может обратиться в полицию, не вняв моим угрозам. Сразу прижмут Майка. Там исследуют приметы и обратят внимание на славянский акцент тех, кто с ним общается. Силовой вариант очень рискованный. В конце концов, не убивать же его! Хотя этот вариант выглядел надёжно, но Майк будет всё понимать и это очень опасно. Но самое главное, я сам считал, что убивать Стива, это совершенно не приемлемо. Да и наши, если узнают, совсем не одобрят. Кровожадность нашего ГРУ в художественной литературе сильно преувеличена.

Позднее (где-то через месяц), когда получил сообщение от наших о том, что чрезвычайный режим ослабляем и начинаем нормально работать, стал больше следить за Стивом. Установил, что почти всё время он проводит на территории кампуса университета. Лишь вечером заходит в какие забегаловки в центре города. Немного спустя установил у кого он покупает траву для продажи своим друзьям. Но у меня так и не возникла идея как его «отработать».

Время уже поджимало. Я понимал, что Майк давно ждёт результат. Да и с Ричардом отношения хоть и были хорошими, но он видел однобокость моих сообщений по электронной почте. Видел, что по бизнесу всё чётко и подробно, по городским делам всё в общем и ничего конкретного, как говорили у нас в советской армии: «политзанятия об угрозах НАТО». Терпение Ричарда я не собирался испытывать, это очень опасно.

Однажды вечером, Стив изменил обычным своим привычкам. Из университета в компании с двумя парнями направился в неизвестном направлении. Поехал за ним.

Вечеринка у кого-то из его друзей или подруг в доме за городом. Достают из багажника пакеты, один из них явно с алкоголем. Долго следил за домом и установил, что ребята явно к алкоголю добавили травку. Девчонки так те вообще орали как обезумевшие и ржали как кобылы. Я себя не считал старым, отнюдь! Но такое поведение девушек меня очень раздражало, мягко говоря. Волей-неволей вспоминал наши курсантские вечеринки со студентками. Мы не были монахами, а они монашками, но как же было всё правильно, сдержанно и чисто!

Склонился к силовому варианту, больше ничего придумать не смог. Теперь вопрос где его прижать?

Стив живёт в одном из общежитий университета, не на территории кампуса. Там что-то наподобие однокомнатных квартир. Оживлённое место, кругом видеонаблюдение. В том загородном районе, где он иногда появляется, лучше, но тоже много камер. В центре, где он бывает тоже самое. В университетском кампусе вообще исключено. Где?

Только одно место есть. В центре, в подворотне, где он встречается с дилером и покупает травку. В этом случае придётся двоих отоварить. А что? Можно. Хорошая идея, сделать страну лучше и чище. Я ведь теперь гражданин США. А не просто так.

Наверняка он завтра вечером приедет покупать наркоту, должен ведь он после вечеринки пополнить свои запасы. Продавца просто жёстко и надежно вырублю, с гарантией. С этим поговорю немного.

Направился в центр, мне сейчас надо всё осмотреть.

Наблюдаю издалека. Место отличное. Дилер-негр, периодически здесь появляется. Короткие встречи, видимо с такими же Стивами. Встретился и быстрый отход. Нормально работает.

Прошёл мимо этой подворотни довольно быстрой походкой. Вижу, что за местом наблюдает находящийся неподалёку негр. Получается, что сначала надо вырубить негра-наблюдателя. Это не останется незамеченным для продавца и Стива.

Дальнейшее наблюдение показало, что наблюдатель исчезает почти сразу как удаляется продавец, а продавец делает это стремительно.

Латексная маска негра, черные резиновые перчатки, мини-бита и пистолет. Останется только легкий акцент, но я постараюсь. Всё-таки годы тренировок и работы над знанием языка не должны пройти даром.

Расчёт оказался верным. Стив приехал в кафе, взял там что-то себе. Минут через двадцать вышел из него и почти сразу свернул на улицу, там через 50 метров, поворот налево (здесь его буду ждать я) и там метрах в 30 подворотня, для встречи с дилером.

Слышу шаги, это скорее всего Стив возвращается. Он повернул и почти наткнулся на меня.

— Стой тихо ублюдок. Полиция. — тихо произнес я, уткнул пистолет ему в живот.

Стив был настолько перепуган что не произнёс ни звука.

Прижал его к стене, сильно и грубо, агрессивно. Выглянул. Негров уже не было.

— Пошёл обратно. — сказал я, грубо дернув его за шиворот в нужном направлении.

Завел в подворотню и тут же нанес слабенький, но унизительный удар по голове битой. Это для фиксации его униженного положения.

— Будешь кричать — убью!

Стив дрожал и прижался всем телом к стене. Я его оторвал от стены, ударил битой по животу, он согнулся и тут же нанес два сильных удара битой по заднице. Стив взвыл.

— Заткнись. — сказал я и угрожающе приложил биту к его голове.

Стив замолк.

— Если ты — грязный наркоман её трахнешь, то я тебя убью. Понял?

— Кого? — Стив уставился на меня взглядом полным непонимания.

Схватил за волосы и ударил его по заднице.

— Убью!

— У нас ничего не было!

— Хорошо. Я тебя предупредил.

— Она сама меня провоцирует!

— Знаю. — ответил я, и не сильно ударил битой по заднице.

— Я понял. Не надо. Я её пальцем больше не трону.

— Что у вас с ней было?

— Мы просто сосались и лапали друг друга. Больше ничего не было! Клянусь. Она не дала.

— В любом случае виноват будешь ты. Я не буду разбираться целовались вы или трахались. Кто провоцировал и, кто первый. Убью!

— Я к ней вообще больше не подойду!

— Правильно понял. И ещё одно. Если ты хоть кому-то из университета принесёшь наркоту, я тебя тоже убью. Хоть кому-то! Мне без разницы кто ей даст траву ты или кто-то из ваших общих знакомых. Я знаю, что траву носишь ты и мне этого достаточно. Продавай кому хочешь, но не студентам. Понял?

— Понял.

— Согласен с моими условиями?

— Согласен.

— Сегодня у тебя второй день рождения. Я тебе подарил жизнь. Используй её на что-то хорошее. И знай, помни всегда! Может быть, так что завтра ты принесешь траву. Тихо толкнёшь её или угостишь парней. Типа они никому ничего не скажут. Подождёшь пару дней, последствий не увидел и продолжил. Нет. Как только мне это станет известно, а об этом может проболтаться любой из твоей компании — жди смерти. Жди! Больше предупреждений не будет. Я пока служил, наш город был чище, никто пока мы служили, не посмел бы принести наркоту в кампус. Знай, тварь, что будь на твоём месте негр, он сейчас остался бы на всю жизнь дураком. Я не одного такого дилера научил.

— Я обещаю. Я больше никогда не принесу в университет траву. Прости меня, пожалуйста! — сказал Стив и расплакался.

— Выбрасывай всю наркоту. Быстро!

Стив достал траву и растоптал её.

— Деньги!

Стив послушно достал бумажник.

— Достал всю наличку и порвал на мелкие кусочки. Быстро!

Стив очень быстро проделал и это. По моей оценке, было у него не мене трёх тысяч долларов наличными. Сумма наличными для студента, даже в США, не маленькая. Банковские карты портить смысла нет. Мне важна была демонстрация денежной бескорыстности. Тоже уловочка от одного преподавателя в Подмосковье.

— Снимай штаны. Быстро! — слегка ударил Стива по голове битой.

Стив спустил штаны.

— Встал раком ублюдок!

Стив подчинился.

— В следующий раз, перед тем как убить, воткну тебе в жопу игрушку БДСМ. С ней в жопе найдут твой труп. Чтобы потом, после смерти над тобой смеялись ублюдки, которых ты сделал наркоманами.

Я ещё раз, но уже сильно, со всей силы ударил Стива битой по заднице. Стив вскрикнул и тут же повалился на бок. Болевой шок. Я наклонился и посмотрел на него. Жив, без сознания.

Вышел из подворотни. Встал и внимательно осмотрелся. Немного отошёл и остановился. Постоял пару минут. На меня наскочил какой-то негр, агрессивный, молодой и сразу же начал задираться, понял, что я не негр. Мгновенно его вырубил битой, фирменным и поставленным ударом. Немного не рассчитал. Сильно. Но жить будет, хотя может остаться на всю жизнь дураком, впрочем, он и сейчас такой же.

Ничего не заметил. Ушёл совсем другим маршрутом, который заранее изучил и продумал.

Выдержал двухдневную паузу и на третий день позвонил Майку. Догадался, что Майк не хочет разговаривать. Поехал к нему.

— Привет Майк!

— О! Виктор! Рад тебя видеть.

Я прикрыл дверь его кабинета.

— Майк я приехал за материалами.

Майк суетливо встал и сказал:

— Пойдем в сквер, глотнём свежего воздуха.

В сквере Майк отвел меня в тот же угол.

— Майк, так где материалы?

— Какие?

Майк смотрел на меня глазами самого наивного человека и абсолютно бесстыжего.

— Майк у нас была договорённость.

— Какая?

Я внимательно осмотрел Майка с ног до головы. Уже понял, что Майк меня просто обманул и напоминать ему условия нашего устного договора бессмысленно.

— Я понял тебя Майк. Уверен, что ты мне сам скоро позвонишь. Но условия будут совсем другие.

— Подожди Виктор! Что ты имеешь в виду? Ты мне угрожаешь?

— Да. Благодаря твоей просьбе, Майк, благодаря тому чего не было, я обзавёлся обширными связями в нужной среде, в том числе среди студентов. Ну и освежил коммуникации с теми парнями, которые держатся подальше от полиции, как ты их сам назвал. Изменение моего отношения к тебе ты легко увидишь по поведению своего сына. Ты очень плохо поступаешь.

— Что?!

— Майк. Диктофон тебе не поможет. Понял?

— Что?!

Я дружески приобнял Майка и нащупал в кармане его пиджака диктофон или что-то похожее.

— Доставай телефон и диктофон, если хочешь разговора.

Майк посмотрел на меня и достал телефон, показал, что запись не ведётся. Я ещё раз тыкнул ему в пиджак где нащупал диктофон. Майк молча его достал, и я его забрал.

— Майк, теперь у меня есть гарантии.

— Какие?

— Я знаю, что нравится твоему сыну. Ещё одна выходка и твой сын бросит курить вообще. Начнёт употреблять что-то более крепкое. На всякий случай, говорю, что я имел ввиду крепкий алкоголь. А ты понимай меня как хочешь.

— Виктор! Подожди. Успокойся. С моей стороны наши договорённости в силе. А ты крепкий орешек! И не так прост.

— Ну не прост. Дальше что? Мы работаем?

— Работаем. Я сам такой же как ты. Вижу, что с тобой можно вести дела.

— Ещё одна такая выходка и я отвечу. Сначала отомщу за эту выходку, а потом приду мириться.

— Ладно. Всё! Давай забудем. Я всё подготовил. Пошли.

В кабинете Майк дал мне небольшую папку. Потом сказал:

— Там собственно аналитика и некоторые важные приложения к ней.

— А по электронной почте ты мне это можешь направить?

— Нет.

— Это секретно?

— Ты что Виктор с ума сошёл? Как бы я тебе передал секретные документы?!

— А почему не по почте?

— Осторожность. Она никогда никому не помешает Виктор. Диктофон верни!

Я уже был в коридоре и ответил:

— Новый купишь.

Прежде чем направить все полученные документы Ричарду, сам всё исследовал. Ничего интересного для наших не выявил. Отправил всё это Ричарду по электронной почте и вскоре получил ответ с благодарностью.

После этого заехал к Майку, поблагодарил. В свою очередь Майк меня очень и крепко обнял, молча. Здесь такое мужское выражение чувств большая редкость.

Я предложил Майку сходить куда-нибудь и выпить. Майк согласился.

Пока мы сидели в ресторане Майк несколько раз благодарил меня за своего сына. Кроме того, я наконец разобрался кто и за кем стоит в нашем городе. У кого и какие интересы, кто реально и что из себя представляет. Весь наш разговор я записал. Потом, дома я начал конспектировать аудиозапись. Всё разложил по полочкам. Эти знания мне очень помогут, когда я буду получать официальную информацию, документы. Сам многое буду понимать и задавать Майку уже более точные вопросы, при необходимости. Майк будет снабжать меня информацией системно. а один раз в месяц от него будет общая аналитика.

Майк может много выпить. Соревноваться с ним в этом деле бессмысленно. Язык у него после алкоголя развязывается, но не сильно. Но самый главный вывод, который я сделал по Майку, состоял в том, что он начал со мной сотрудничать не в благодарность за сделанное дело, не в силу достигнутой договорённости, а из страха. Из страха того что я могу взять его сына в оборот. От сына он знал о произошедших метаморфозах со Стивом. Знал о его сильном избиении неизвестными. Он понял, что я, в отличии от многих его знакомых, могу работать не только языком, но и практически. Полагаю, что он уверен, в том, что лично я к Стиву даже не подходил. Считал, что у меня есть люди способные решать такие задачи. Поэтому? Зауважал. Он не сомневался, что я могу организовать систематическое употребление тяжёлых наркотиков его сыном. Поэтому? Он меня уже боялся. Поэтому? Решил, что я сильный и лучше быть моим союзником. А вот это мне нигде не преподавали. Это уже мой личный опыт и мои знания, и далеко не из разведки. Это мой командирский опыт, железобетонный.

Я слишком много потратил времени на Майка. Слишком запустил все свои дела, кроме работы. Работа — это святое и самое первое.

Наши затребовали отчёт. Написал им что продвижения нет. В качестве объяснения написал, что на работе огромная загрузка. Тоже не лишне напомнить, что у меня и она есть. Ведь для всех нормальных людей это основная нагрузка, не считая семейных дел.

Вроде бы нормально отнеслись.

Теперь надо было больше внимание уделить семье. Давно не присматривал за Вильте.

Потратил много времени и ничего такого не обнаружил. Но и она не сообщала о результатах своей битвы на психологическом фронте. Ждём. Недавно её всё-таки назначили генеральным менеджером с полномочиями на один год. Бедняжка выдержала собрание акционеров. Теперь она пропадала на работе до 21, а то и до 22 часов.

За это время всего два раза наведывался в офис к Джимми. Находил поводы. Один раз сообщил что Ричард встречался в Вашингтоне с главой датской фирмы, которая начинает набирать обороты в контейнерных перевозках.

Джимми удивился.

— С чем ты это связываешь?

— У меня слишком простое объяснение.

— Какое?

— Судя по их обращениям к Ричарду, они пытаются здесь, в США, найти какую-то точку приложения. Жалуются на то что не могут ни с кем заключить сделки и начать сотрудничать. Пишут, что им это кажется очень подозрительным, искусственным. Одним словом, подозревают портовых операторов в какой-то возможной договоренности между собой или по крайней мере в каких-то согласованных и синхронных действиях, направленных на недопущение конкуренции и снижению цен на услуги контейнерных перевозчиков США.

— И зачем им Ричард?

— Они хотят заручиться поддержкой чьей-то, с тем чтобы нанять адвокатов и обратиться в Федеральную торговую комиссию.

— Пусть побалуется с этими утятами. Пусть поучится тому как на самом деле устроен серьёзный бизнес в Америке! Спасибо Виктор. Мы подумаем.

Я вышел и увидел расплывшееся в улыбке лицо Эбигэйл.

— Может быть кофе?

Похотливым взглядом (поддельным) посмотрел на неё, вздохнул и молча ушёл.

Играть так играть. Я не за каждой юбкой бегать буду, но «строить глазки» тоже умею.

Второй раз пришёл с тем же.

Рассказал генералу что ситуация развивается. Сообщил ему что Ричард получил намеки на то что если он поддержит обращение в ФТК, то в свою очередь, есть люди, в Конгрессе, которые зададут вопросы о конкуренции по его делам, а они понимают, что Ричард сильно заинтересован в программе NGSW.

Генерал мгновенно сосредоточился.

— Присядь, Виктор и расскажи подробнее.

— Сэр, я не знаю о каких деньгах вообще идёт речь. Тем более ничего не знаю по NGSW, поэтому ничего не могу сопоставить. Но общую статистику по портовым операциям, на нашем побережье, я запросил у таких же помощников из профильного комитета Конгресса. Она впечатляющая. Это огромные деньги.

— У тебя есть эта статистика?

— С собой нет. Но я могу её передать Эбигэйл.

— Пришли её срочно Эбигэйл по электронной почте. Я предупрежу её.

— Сэр, мне не хотелось бы чтобы она знала темы наших разговоров.

— Хорошо. Запечатай всё в конверт и привези. Сделай одолжение.

Генерал буквально взвился. Вскочил.

— Виктор. Сообщай мне всё что будешь знать об этом. — сказал он мне.

В тот вечер я заехал в офис Джимми и передал запечатанный конверт с бумагами Эбигэйл. Она опять пыталась со мной поговорить, но я сослался на крайнюю занятость и пообещал как-нибудь позвонить, как только станет свободнее. Возникшее ранее подозрение о том, что она сама ищет возможность продолжения общения со мной, получило подтверждение. Но у меня даже в мыслях не было, что её желание связано совсем не с сексом. Признаться, я возомнил о своём интеллектуальном превосходстве над ней. Подумал что эта «секретарша» у меня в «кармане».

Через несколько дней, наконец, я ей позвонил. Договорились сходить в музыкальный бар, она сама его выбрала. С её слов, сегодня, там должно быть что-то интересное. Положился на её вкус.

В таких местах я ещё не бывал. Стилизованное под 60-е годы место, с преобладанием жёлтого цвета (солнечного), стилизованная мебель, всё с большим вкусом, очень дорого и тонко, даже рисунки ярких цветов на стенах. В баре выступали молодые музыканты и исполняли классическую музыку в современном джаз и рок-стиле. Оригинально. Дорогое место. Дорогое вино и лёгкие закуски к нему.

Слушали музыку, в перерывах между выступлениями разговаривали. В основном Эбигэйл говорила, рассказывала мне о культурных делах Бостона. Я раздумывал как приступить к более интересному мне разговору и никак не мог найти момент, когда наступит возможность перейти к нужной мне теме, заранее заготовленные диалоги никак не мог воплотить в жизнь. Наконец она спросила меня про Ричарда. Задала дежурный вопрос о состоянии его дел.

— У него всё нормально. Уже освоился. Но не особенно пока проявил себя.

— Не то что ты.

— В каком смысле?

— Ты быстро вошёл в доверие к Джимми.

— Я очень дорожу доверием такого человека.

— Не обольщайся. Знаешь сколько людей через него прошло?

— Много. Уверен в этом.

— Много. А он оставил только меня и Пола.

— Послушай, я не наивный. Понимаю своё место. И всё равно хочу быть в команде Джимми.

— Все они хотели.

— И почему у них не получилось?

— Хитрый. Так я тебе и сказала.

— Эбигэйл, прекрати со мной играть. Я всё-таки мужик и у меня есть своя гордость. Зачем ты меня всегда головой в дерьмо? — в этот момент, резко, молниеносно, я решил сменить тактику поведения с ней. Испугался. Почти интуитивно почувствовал опасность и перешёл к импровизации.

— Это ещё не дерьмо. Всё впереди.

— Послушай! Я встречаюсь с тобой без всякой корысти. Не искал с тобой встречи специально. Просто зашёл в тот день в бар, и ты сама меня подозвала. Ещё раньше я обратил внимание что ты красивая женщина, холёная такая, статная, с великолепной фигурой. Потом понял, что ещё и умная. Сдержанная такая. Понравилась ты мне сразу.

— О! Это уже интересно. Продолжай. Мне нравится. Так и в такой форме мне ещё комплименты никто не говорил. Я обожаю комплименты!

— Это не комплименты! Ты думаешь, что я не в состоянии ценить прекрасное? Почему ты обо мне такого мнения?

— Я? Я о тебе очень высокого мнения. Назвала тебя в прошлый раз хитрым. Или ты не обратил внимание?

— Ну как же! Обратил конечно. Ещё и мужланом обозвала.

— А ты хитрый!

— В чём моя хитрость?

— Опять хитришь.

— Нет. Не понимаю.

— Ладно. Так и быть. Объясню.

— Вот спасибо!

— Так знаешь почему у них всех не вышло ничего с Джимми?

— Нет.

— И не догадался?

— Ну хватит уже!

— Давай-ка ты, если я окажусь права, будешь мне это подтверждать. Условились?

— Условились.

— Всё они, те что не смогли закрепиться в команде Джимми из кожи вон лезли как хотели ему понравиться, угодить и втереться в доверие. Некоторые старались поддерживать отношения с Полом и таким образом наладить более тесный контакт с Джимми. Но никто из них не брал в расчёт меня. То есть были такие которые пытались подкатить ко мне свои яйца, но исключительно с целью меня трахнуть, все думали, что я лёгкая добыча. Тупые мужланы!

— А что же я?

— Ты? Ты с самого начала отнёсся ко мне как к равной, всегда замечал. Помню даже пирожное принёс. Какая мелочь! Но это было так приятно и так прекрасно, так мило!

Действительно так было. Тем, кто вырос в СССР это очень понятно, принести секретарю большого начальника «шоколадку», отнестись к этому человеку с определённым уважением. Я не знал, как сейчас в России. Принято ли так? Но я именно так и поступал, не только с Эбигейл. Кроме того, я всегда был участлив и уважителен к работягам и мой с ними очень тесный контакт, знала вся фирма. Это мой командирский опыт, воплощённый перестроечный лозунг КПСС: «Быть ближе к личному составу, к людям». На самом деле правильный был лозунг и жалко, что только лозунг. Эбигэйл не знала о моем поведении у себя в фирме, не знала, как это принято было в СССР, поэтому у неё всё это вызвало недоумение. Такое моё лёгкое подхалимство она приняла за чистую монету.

— А почему хитрый? Почему мужлан?

Эбигэйл слегка рассмеялась, откинулась на спинку стула.

— Многие хотели завести со мной интрижку. Думали, что я лёгкая добыча. Думали, что стоит мне сказать какую-то скабрезность, пригласить выпить и можно меня трахать. Дело сделано. Скоты мерзкие!

— И я ведь тоже хотел! Я такой же как они!

— Нет. Ты другой. Совсем на них не похож.

— Почему?

— Я сразу прочитала твой похотливый взгляд. Но ты хитрый, ты его начал скрывать. Скрыл что ты такой же мужлан, как и все они. Очень хитрый! Потом. каким-то образом узнал в какой бар я иногда забегаю выпить бокал вина. Притворился, хитрец, что зашёл совсем случайно. Я это оценила. Это уже с выдумкой, с подходом, с уважением к женщине которая тебе понравилась. Я тебя раскусила?

— Полностью!

— И это не всё. Ты конечно хотел меня сразу утащить в постель, прямо из этого бара. Угадала?

— И тут очень точно.

— Хорошо. Потом ты не очень тонко, но не навязчиво меня прощупал, слегка перешёл грань дозволенного. Слегка, почти воздушно. Получил отпор и не стал напирать. Решил отступить и слегка со мной поиграть, хоть немного приложить свои усилия. Правильно я говорю Виктор?

— Очень правильно.

— Продолжить?

— Обязательно.

— Потом ты начал искать поводы приехать к Джимми. Дел у тебя не было.

— Почему ты так решила?

— Мне Джимми сам об этом сказал. Сказал, что твои визиты не были обязательны, все что ты ему сказал можно было сообщить по телефону. Какой вывод напрашивается?

— Я искал повод приехать и увидеть тебя.

— Скажи, это сложно мне было понять?

— Нет. Всё очевидно.

— Вот видишь. Поэтому я всё это назвала словом хитрость. Хитрость — это когда люди что-то там плетут, но это видно. Я опытный человек и многое повидала. И наконец, ты решил не хитрить и позвал меня куда-то сходить, предложил мне самой выбрать место. Не побоялся того что оно может быть не дешёвым. Я это тоже оценила. Молодец. Ты не скряга. И опять заработал очередной плюс в моих глазах. Но и это не всё. Я вижу, как ты стараешься слушать меня, на тему которая тебе совсем не интересна. Не торопишь события. Молодец. А мне ведь просто хочется поговорить с человеком. Просто пообщаться с интересным мужчиной и в конце концов самой решить хочу я его или нет. Ты мне дал такую возможность. Спасибо.

Глаза Эбигейл были печальными, умными. Мне показалось что у неё подкатился комок горлу.

— Мне очень интересно с тобой говорить. Эбигэйл, честное слово!

— Верю. Сейчас верю!

— Скажи, мне всё в глаза. Я тебя очень прошу.

— Не важно, что о тебе скажу я. Важно, что я скажу о тебе Джимми и особенно его жене.

— Жене!?

— Жене… Мы с ней давно и хорошо знаем друг друга. Разные у нас с ней были времена. Но это всё в прошлом. Его жена знает о Джимми всё что нужно. Она для него непререкаемый авторитет. Только благодаря её советам Джимми сделал такую карьеру и обошёл многочисленные интриги на своём пути. Только благодаря ей, после определённых событий я осталась при Джимми и могу вести безбедную жизнь, при этом сильно не утруждаясь.

— Вот это дела!

— Да, жизнь сложная. Но интересная.

— Опасная штука.

— Если вести себя нормально с людьми и при этом уважительно, не такая уж она и опасная.

— Не скажи.

— Тебе бояться нечего. В ближайшее время жена Джимми даст о тебе прекрасные рекомендации.

— А после этого я могу считать себя полноценным членом команды Джимми и сенатора?

— После этого — безусловно. Можешь расслабиться мой мальчик.

Я действительно, вдруг, почувствовал себя рядом с этой женщиной мальчиком.

— Эбигейл! Я не представлял, что всё так сложно. Пожалуйста, дай мне рекомендации!

— Дам. Не спеши. Сначала давай выпьем и продолжим наш разговор. — сказала она стальным голосом.

Опять заиграла музыка и говорить стало тяжело, мы слегка чокнулись бокалами с белым вином и просто слушали музыку, слегка закусывая.

Как только музыка перестала играть, Эбигэйл произнесла:

— А ну-ка наполни нам бокалы!

Я с удовольствием это исполнил.

— Выпьем до дна! — сказала она уже тихо, едва слышно, томным, и совсем не стальным голосом.

Странно, но мы выпили уже больше чем тогда в баре, и она была в норме. Неужели она тогда притворялась?

— Виктор, ты надеюсь усвоил, что будешь в команде Джимми ровно до той секунды пока ты будешь в моей команде?

— Понял. Но не пойму, что значит быть в твоей команде?

— Мне надоело работать, и я хочу жить во Флориде, хочу там иметь небольшую виллу. Мне надоело батрачить на эту жалкую семейку. Надоело быть в полной зависимости от них.

— И чем я могу помочь?

— Тебе Джимми платит?

— Платит.

— Я не спрашиваю сколько, но это наверняка гроши.

— Действительно так.

— Ты там со многими имеешь дело, в отличии от меня. В Конгрессе там с помощниками и секретарями общаешься.

— Только по электронной почте и телефону.

— Это поправимо.

— И что это даст?

— У Джимми есть компромат на меня. Любое моё не верное движение, и он пойдёт в ход. Там серьёзные вещи.

— Я ничего не понимаю.

— Деньги мы с тобой можем заработать много и быстро. У тебя есть некоторые важные для меня личные качества. Ты, в отличии от большинства современных мужчин, можешь работать руками. Мне нужен именно такой партнёр. Кроме того, ты выйдешь на конкурентов, те скажут тебе что им нужно. Договоримся о цене. Я всё достану. Это моя проблема. Но… сначала надо решить вопрос с компроматом на меня.

— У кого этот компромат?

— У Джимми, в надёжном месте.

— Там что-то серьёзное?

— Очень. Не спрашивай. Самое сложное выдрать у них этот компромат. Дальше не сложно.

— Подожди. Но как ты достанешь нужные документы? Мне важно это понимать.

— Нас будет трое. Я, Пол и ты. У нас уже есть кое-какие документы. Они стоят дорого.

— Идея нормальная.

— Надо найти покупателей. Но всё дело в этом компромате.

— Надо искать компромат на них и потом обменяться.

— Обмен не выйдет. Ты пока не понимаешь с какими людьми мы связались. Они убьют любого, не задумываясь. Не сами, естественно.

— Хорошо, как ты сама думаешь?

— Есть идея. Я знаю где компромат. Но как его оттуда вытащить?

— Где?

— В сейфе у Джимми, в кабинете.

— А где у него там сейф?

— В комнате отдыха, в стенном шкафу. Там сейф в сейфе. Всё под видеонаблюдением. Включая мою комнату и его кабинет, и его комнату отдыха. Всё в скрытых камерах. И всё здание под охраной.

— Неужели ты не обдумывала как их оттуда украсть?

— Думала конечно. Есть идея. Всё можно сделать, за исключением кодового замка на первом сейфе и видеонаблюдения.

— Так! Допустим я смогу отключить камеры. Пока не знаю, как, но допустим. Насчёт кодового замка можно придумать. И что дальше?

— Остальное тебя не касается. Это моя забота.

— Нет, извини. Я должен это понимать всё-таки. Вслепую ввязываться в такое — это не моё.

— Какая тебе разница? Ну уснёт он от чего-то крепко или скорая его заберёт. Останется только достать ключ от старого, его родного, второго сейфа. Там хороший ключ, он его носит с собой. Открыл, взял, всё закрыл.

— Камеры из ваших помещений куда выведены?

— Всё как-то там по интернету записывается на сервер его жены, в их доме.

— Джимми знает об этом?

— Нет. Это всё дело рук этой твари — его жены. Она и его крепко держит чем-то. Они оба конченные твари, страшные люди. Никто их не знает.

— Допустим я отключил камеры. Вопрос с кодовым замком пока опустим. Допустим ты взяла ключ и открыла сейф, получила компромат. Но он же на тебя в полицию заявит и уничтожит.

— Тут много чего надо продумать. И на многие твои вопросы уже есть ответы. Я и так многое тебе сказала, авансом. Сначала ты должен ответить на вопрос. Ты в моей команде?

— Я в твоей команде.

— Виктор, ты в моей команде?

— Эбигейл, я в твоей команде.

— Виктор я не простой человек. Со мной лучше не шутить. То, что ты узнал сейчас обо мне это далеко не всё. Меня не проведёшь. Если у нас что-то срывается, по твоей вине, в окружении Джимми тебя не будет никогда. Ты сейчас вступаешь в группу. Я командир нашей группы, вы с Полом мои подчинённые.

— Даже так? О какой сумме идёт речь?

— Пять-шесть миллионов. То есть где-то до двух миллионов на человека. Лично мне на всё хватит

— Я решение принял. Вступаю в вашу группу, я член команды. Мне тоже нужны деньги, и я тоже хочу жить во Флориде или Калифорнии. Тоже не хочу пахать всю жизнь.

— Ну смотри. Я тебя не уговаривала.

Эбигейл взяла телефон и что-то пробурчала, я не разобрал.

В бар зашёл Пол.

Мы поздоровались. Помолчали.

— Давайте ребята выпьем. Мы собрались.

Только сейчас до меня дошло что всё разыграно по их нотам, заранее продумано и исполнено. В принципе они меня завербовали, а не я их, причём без труда.

Все выпили до дна. Слегка закусили

— Где твоя запись разговора с Эбигэйл? — спросил меня Пол.

— У меня. — ответил я и посмотрел на Эбигейл, а она молча достала диктофон и положила на стол.

Я сделал тоже самое. Пол криво ухмыльнулся и произнёс:

— Стирайте. Я проверю.

Мы с Эбигейл всё стёрли. Я проверил диктофон Эбигейл и понял, что у коллег это вызывало уважение. Потом Пол проверил оба диктофона и передал их мне:

— Виктор, мы тебе доверяем.

Все переглянулись и слегка рассмеялись.

— Предлагаю переехать в другое место. Там всё обсудим. — сказал Пол.

— Зачем? Куда? — спросил я.

— Есть более удобный для разговора японский ресторан. Там едва слышно играет японская музыка, она не помешает нам тихо разговаривать, а не орать. Ресторан большой и есть где уединиться. Нам там не будут мешать. Предлагаю взять такси. Мы уже все выпившие и лучше не рисковать.

Через полчаса мы сидели за столом на четверых. Пол и Эбигейл сидели напротив меня. Начал Пол:

— Мы можем быстро решить все свои проблемы. У меня собраны документы, за которые китайцы готовы заплатить не меньше 2 миллионов, но думаю итоговая сумма будет больше.

— И зачем вам я для этого?

— Не прикидывайся. — сделала мне замечание Эбигейл.

— Говорите прямо, так будет быстрее.

— Мы хотим их продать как минимум три раза. Один комплект китайцам, один русским, один конкурентам. Если правильно всё сделать выйдет больше 6 миллионов.

— Я не буду связываться с русскими.

— Почему? — спросил Пол.

— У меня не осталось связей, и я не хочу их искать.

— Не надо их искать. Я подготовлю текст письма для русских. Там будет то что их сильно заинтересует. Тебе надо будет просто съездить в Россию и отправить это письмо по адресу, который я тебе скажу. После этого они сами на тебя выйдут, и ты всё обговоришь.

— В Россию не поеду и с их разведкой не буду связываться. Нас они обязательно кинут или подставят.

— Я согласна с Виктором. Нельзя жадничать. Продадим китайцам и конкурентам. Китайцы сами уже проявились, осталось только по цене окончательно договориться. Надо найти конкурентов. Продажа конкурентам в дальнейшем запутает следы. С русскими надо много возиться. Я хочу быстрее со всем этим покончить. — утомлённым голосом произнесла Эбигейл.

Пол положил руку на плечо женщины.

— Хорошо дорогая. Я тоже хочу быстрее со всем этим покончить.

Я всё понял. Но решил всё-таки задать вопрос:

— Пол у тебя же семья. Извини меня за этот вопрос.

Пол тяжело вздохнул.

— Мы любим друг друга. Всю жизнь мучаемся. Семье я всё дал и их не брошу. Наступило время закрыть кое-какие вопросы и пожить просто для себя. — задумчиво произнёс Пол.

— Сколько времени тебе нужно для того чтобы придумать насчёт видеонаблюдения и сейфа? — спросила Эбигейл.

— Завтра скажу что-то определённое. Надо подумать. Но кое-какие мысли есть уже сейчас.

— Какие? — спросил Пол.

— Думаю, что вырублю интернет вообще во всем здании и на долго. То есть сигнал от камер не поступит на сервер, вообще никуда не поступит. Задача Эбигейл будет демонтировать скрытые камеры во внутренних помещениях и избавиться от них вообще. Не было их. С кодом не знаю. Нужно подумать.

— Как ты вырубишь интернет?

— Не знаю. Думаю, насчёт кабеля в канализации. Я его буду знать. Пострадают многие, скорее всего. А вы как думаете всё сделать?

— У меня все документы давно в надёжном месте. а китайцы только и ждут момента, когда я соглашусь. — сказал Пол.

— Я возьму у Джимми ключ. Открою. Возьму то что касается меня и ещё кое-что. Это кое-что передам Полу, и он спрячет где нужно. Когда Джимми очнётся, то обнаружит что ключ на месте. Я ему сообщу что совершенно свободна и от него, и от его мерзкой бабы. Предупрежу что если со мной хоть что-то случится, то компромат на него будет опубликован. Сообщу что мы меняемся местами и нам лучше спокойно разойтись.

— А что за компромат на него?

— Есть немного. Мы подготовились и ещё рассчитываем кое-что взять в сейфе. Тебе это не нужно знать. Потом я увольняюсь, но Пол на какое-то время останется. Прикроет мой отход. В преданности Пола у него не должно быть никаких сомнений. А вот тебе надо быть осторожным. Джимми поднимет всех на ноги и первое что они будут проверять, так это причины отключения интернета. — сказала Эбигэйл.

— Кроме того, мы отправим с электронной почты Джимми, на один из электронных адресов китайцев кое-что. Сделаем это тогда, когда с китайцами уже будет всё в порядке. Удалим эти сообщения. Но если Джимми задумает нам мстить, то информация сразу попадёт в ФБР, они легко установят, когда, что и кому Джимми отправлял. Там ребята такие что Джимми будет уже не вырваться из их рук. Эту часть компромата он тоже узнает, когда придёт время. — сказал Пол.

— Вы знаете пароль компьютера Джимми?

— Я знаю куда он его записывает. У тебя уже есть мысли как прикрываться? — спросила Эбигэйл.

— Не моя фирма обслуживает. Да они поймут, что кабель вырубил кто-то кто знал. Но таких много.

— Сам будешь вырубать кабель? — спросила Эбигейл.

— Скорее всего. Подстроить это тяжело.

Эбигэйл показала мне модель нужного сейфа.

Решили встретиться через несколько дней и всё обсудить.

После такого вечера нужно было долго отходить, думать, анализировать. Но времени уже не было. Решение принято, причём на ходу.

Первым делом взял из тайника миниатюрную камеру и сразу передал её Эбигэйл, разъяснил где и как её установить, что сделать и как активировать. Предупредил об обязательном демонтаже и возврате её мне, это очень ценная штука. Договорились об условном сигнале, который я подам о временном выключении интернета, чтобы не было возможности видеть, как она устанавливает камеру. Установили обратный условный сигнал о установке камеры, чтобы я включил интернет.

Нужный кабель был установлен мною быстро, через наш технический отдел. Придётся самому делать, но совсем в другом районе, вырубать придётся многих, зато в стороне от чужих глаз и нет никакого видеонаблюдения. Левая симка. Звонок на левую симку Пола, трубку не беру и обратный звонок от него, трубку тоже не беру. Потом избавляемся от них. По моим расчётам перебой в работе интернета должен быть до трех, максимум четырёх минут.

У Эбигэйл установка камеры заняла две минуты.

Вернулся в офис. Всё это не просто так. В США уже тогда заполнялись и передавались протоколы о сбоях работы интернета. Мы как интернет-провайдер тоже отчитывались. К нам вопросов быть не должно.

Несколько дней Джимми не пользовался сейфом, ждали.

Наконец видео-запись с кодом замка есть. Вечером собрались втроём. Забрал свою хитрую камеру. Обговариваем детали. На завтра назначено основное действие. Новые симки, на новых телефонах. Система условных сигналов та же самая, простейшая.

Занял позицию за 2–3 минуты до установленного времени, это когда Джимми уже должен был крепко уснуть. Уложились в три минуты, но алиби на них у меня не будет, хотя я и заехал в кафе. Видеонаблюдения там нигде нет и расплачивался я наличными. Установить с точностью до десяти минут время моего пребывания в кафе очень сложно, тем более в кафе я был не просто так, я назначил там встречу с риелтором, который уже длительное время подбирал нам с Вильте варианты другого дома, в более богатом районе. Приехал заранее. Что тут такого?

У меня был железный повод сегодня приехать к Джимми, меня два дня назад просил к нему заехать Ричард и передать информацию о делах по формированию бюджета на следующий год, в части финансирования NGSW, заблаговременно сообщить что министерство обороны предварительно запланировало слишком мало денег, передать соответствующие несекретные выписки из документов.

Приехал в свой офис и звоню Эбигэйл с целью договориться о том, когда меня может принять Джимми. С момента окончания нашей операции прошло уже более четырёх часов.

Трубку взял Пол.

— Здравствуй Пол, но я звонил Эбигэйл.

— Эбигэйл, приболела и мне приходится её подменять. Какой у тебя вопрос?

— Мне срочно надо встретиться с Джимми.

— Подожди. Я сейчас спрошу у него, сможет ли он тебя принять сегодня.

Через несколько минут Пол ответил:

— Приезжай прямо сейчас.

Зашел в офис и увидел Пола, который изображал очень нехорошее состояние духа, но едва заметно довольно улыбнулся и кивком головы показал, что у нас всё прошло как надо.

Джимми встретил меня стоя. Сухо поздоровался. Он явно не мог скрыть ужасное настроение.

— Что у тебя Виктор, только быстро. У меня нет времени.

— Сэр, Ричард просил лично к вам заехать и передать на словах, что министерство обороны закладывает финансирование на следующий год по нашей программе не в тех объёмах, о которых шла речь. Конкретные цифры в этих бумагах. Он просил, чтобы я вам пояснил.

— Не нужно. Сам разберусь. Он что там себе возомнил?! Он что считает, что я не в состоянии с этим разобраться!?

— Сэр, там есть что пояснить. Там надо показать на кого они эти деньги перебросили.

— Разберутся кому надо.

— Сэр, я могу идти?

— Не спеши.

Наконец Джимми повернулся ко мне лицом.

— Какие у тебя отношения с Эбигэйл?

— Сэр, у меня красивая жена и Эбигэйл сильно старше меня. — сказал я несколько игривым тоном.

— Ты с ней имел какие-то дела?

— Нет. Вообще-то она держится от меня на приличном расстоянии.

— А ты хотел его сократить?

— Ну мельком была такая мысль, потом вообще её отбросил.

— Молодой. Ни черта не понимаешь! У тебя в голове ни черта нет кроме как трахать блядей! Пошёл вон отсюда, дурак!

— Хорошо. Я понял сэр. Я всё понял.

Мгновенно вылетел из кабинета и наткнулся на довольную улыбку Пола, который тут же поменял её на маску глубокой озабоченности. Потом подал знак о том, что произошедшее — это именно то что нужно.

Встретились с Полом только через несколько дней.

Как и договорились заранее, Эбигэйл никуда пока что не исчезнет и будет демонстрировать то что она вообще ничего теперь не боится.

— Пол, как ты?

— Пока что он ничего не подозревает. Он уверен в моей преданности.

— А что по Эбигэйл?

— Ярость прошла. Он понимает, что у неё убойные документы. Сейчас они уже всё осмыслили со своей женой. Эбигэйл пообещала его жене всё, что надо. Вижу, что они поняли, до них дошло что это ничья. В полицию тоже не обратишься. Теперь сам молится о том, как бы с ней не произошёл несчастный случай.

— Пол, а почему ты зол на Джимми. Мне надо это понимать. Мы уже ввязались в такое дело, где не должно быть секретов.

— Теперь, для тебя это не секрет. Это любовный треугольник. Слышал о таких?

— Конечно. Расскажи.

— Молодая и красивая Эбигэйл, выходит замуж за не очень красивого офицера. По глупости. Прибывает в обособленный гарнизон и встречает там молодого подполковника, красавца — Джимми. Влюбляется. Джимми тоже теряет голову. Они решают развестись и создать семью. Перед разводом, после бурного скандала погибает муж Эбигэйл, случайно. Это всё, тоже случайно, увидела жена Джимми, которая в это время пришла к ним с целью отговорить Эбигэйл. Жена Джимми обеспечивает ей алиби, а вещественные доказательства не уничтожает, забирает себе. Растерянная и обескураженная Эбигэйл просто в тот момент ничего толком не соображает.

— А где ты?

— Я позже приехал в этот гарнизон служить. Увидел Эбигэйл уже овдовевшую. Влюбился сразу. Хотел жениться.

— И что?

— Джимми объявил мне что это его любовница. Не захотел меня понять. Скотина. Потом, его жена сделала из Эбигэйл вечную рабыню, вечного секретаря Джимми. Типа теперь муж под полным контролем.

— Пол я хочу сам посмотреть на документы, которые надо будет продать конкурентам.

— Ты всё равно в них ничего не поймёшь.

— И всё равно я должен их видеть.

Мы решили, что завтра он мне их покажет, я должен заехать в офис к Джимми.

На следующий день я был у Пола в «секретке». Начал изучать бумаги.

— Это ещё не конструкторская документация. Но здесь довольное точное описание концептуального развития мысли. Есть чертежи, по которым уже кое-что сделано, по отдельным деталям и агрегатам. Джимми очень живо этим интересовался. — сказал Пол.

Для себя, прежде всего отметил, что документы содержат точное наименование предприятия, кроме прочего я узнал имя и фамилию главного конструктора и ещё нескольких инженеров-конструкторов.

Передавать полученную информацию не спешил. Всё сделаю, но сейчас нужны копии документов.

Теперь моя задача найти покупателей.

Прежде всего решил встретиться с Ричардом. Позвонил ему, и он сообщил что скоро сам нагрянет в Бостон, мы встретимся и всё что нужно обговорим.

Встреча с Ричардом была обстоятельная. Прежде всего его интересовали дела нашего бизнеса. На это ушло два рабочих дня. И только вечером второго дня его пребывания мы заговорили о его депутатских проблемах.

Без особых усилий, чётко услышал ответ о том, кто является конкурентом.

Ричард этих конкурентов не воспринимал всерьёз. Очень обоснованно считал, что им нас не победить ввиду того, что наши спонсоры имеют огромный научно-технический задел, уже проведены испытания некоторых узлов и агрегатов и вообще они заканчивают отработку конструкторской документации. Заявлял, что всё, кто по-настоящему мог составить конкуренцию интегрированы нами в контракт. С его слов я узнал, что это само министерство обороны срезая нам финансирование пытается «играть», заверил что Джимми очень хорошо знает с кем и как решать вопрос финансирования. А когда у нас есть финансирование, то у нас есть всё что нужно. Ричард объяснил, что из-за недостатка финансирования конкурентов лоббирует всего один конгрессмен, очень слабенький.

Я знал помощника этого конгрессмена. Мы неоднократно с ним общались по разным рабочим вопросам и по электронной почте и по телефону. Тем не менее, я ему совершенно случайно «проболтался» о том, что сейчас сильно погружен в тематику, связанную с реализацией программы NGSW, очень занят. Во всяком случае, со слов Пола выходило что конкуренты наверняка ищут возможность любого контакта. Пол объяснил, что сама разработка программы — это конечно огромные деньги, но ещё больших денег будет стоить производство этих вооружений с целью перевооружения всей американской армии, а возможно и даже всех союзников. То есть все прибыли только впереди.

Через некоторое время я встретился с Полом и Эбигэйл. Нам надо было всё как следует обговорить.

Неожиданно мои партнёры объявили, что моя задача просто найти контакт и свести их с Полом. Эбигэйл передаст им документы, а Пол примет деньги. Такая же схема должна была быть реализована и с китайцами. Из этого выходило что я не получу в руки сами документы. Не было никаких гарантий что и деньги я от них получу. Поэтому я им заявил, что мне нужны гарантии. На что получил жёсткий отказ. Это был явный сигнал о том, что меня кинут. Очень явно и сильно осознал, что уже являюсь для них обременительным свидетелем… Очень обременительным.

Тревога! План созрел быстро.

Позвонил Полу и объявил ему что хочу заехать. Он нормально отреагировал. Договорились что он мне позвонит, когда в офисе будет один, так как я не хотел встречаться с Джимми. Это было правдой. Я решил взять паузу и не появляться на глазах у генерала.

Уже в начале седьмого вечера я был в офисе Джимми.

— Пол, мой контакт просит, чтобы я подтвердил каким-либо документом что у меня они вообще есть. Что делать?

— Кто он?

— Тот помощник конгрессмена.

— Как ты ему передашь?

— Когда документ будет у меня, то попрошу Ричарда приехать к нему в Вашингтон и там очно передам.

— Ладно. Дадим, для затравочки. — сказал Пол и пошёл открывать свою «секретку».

Как только открыл, я мгновенно вслед за ним оказался внутри. Оттолкнул его, закрыл дверь и нанес свой фирменный удар битой. Пол был в бессознательном состоянии.

Вышел. Прошёлся везде и осмотрел помещения насчёт камер, на всякий случай. Их не было. Старые убрала Эбигэейл, а новые не появились.

Вернулся. Начал осматривать содержимое сейфов. В одном сейфе было шесть папок по NGSW. В другом сейфе лежала папка с расписками о получении денег от Джимми какими-то людьми, мне не известными, это, видимо и есть основной компромат на Джимми, которым завладела Эбигэйл. Третий сейф вообще пустой, если не считать пачку наличных, видимо это накопления Пола. Компромата на Эбигэйл не было. Этому я не удивился. Уверен, что она его забрала себе и уничтожила.

Что дальше?

Решил документы по NGSW себе не забирать. Вышел в бывший кабинет Эбигэйл и стал их копировать, мне достаточно копий. Потом всё вернул на место. Папку с расписками забрал.

Заклеил Полу рот. Руки Пола связал сзади, связал ему ноги и привязал их к верхней части батареи. Взял у него ключи от офиса, закрыл, но свет оставил включённым. Охранника в холле, предупредил что Пол задержится, и я ещё вернусь. Так было не принято, но на всякий случай я так сделал.

Мне нужно было всё бумаги срочно заложить в тайник. Самый ближний, тот который я забросил, тот который я создал в самом начале. Периодически я просматривал результаты видеонаблюдения и никогда не заметил ничего подозрительного. Я очень торопился.

Уже через полтора часа я был в офисе. Охраннику вручил пиццу и колу. Это мой метод, расположить к себе человека, которого все здесь считают за мебель. Это дело совсем не лишнее. Со второй пиццей и колой прошёл в офис. То есть всем видом показал, что просто съездил за едой. Пол пришел в себя.

Снял со рта клейкую ленту.

— Пол, извини. Это просто деньги. Не люблю, когда меня обманывают.

— Кто тебя обманывал?!

— Не валяй дурака. Расписки в надежном месте. Не дай бог со мной что-то случится. У меня есть надёжный и скрытый от любых глаз друг. Он немедленно всё сообщит Джимми и передаст ему расписки только после того как он решит вопрос с вами. Или вообще по-другому поступит. Набор инструментов очень широкий.

— Ты сошёл с ума!

— Пол, вам не о чем беспокоиться. Просто получу свою долю, и мы с вами разделим эти расписки на три части, по-честному. Пол я хочу денег! Мне не понравился наш последний разговор.

— Дурак! Дурак! Ты погибнешь. Ты не знаешь с кем ты связался!

— Пол, я с вами связался и больше ни с кем не хочу связываться. Потому что я вам не верю.

— Ты видел эти расписки?

— Видел.

— Ты видел там флэшку?

— Нет.

— Как?

— Пол, я не изучал пока что всё содержимое папки с расписками. Не было времени. Потом изучу. Ничего не пропало.

— Там флэшка!

— И что? Что на ней?

— На той флэшке всё что нужно для сделки с китайцами.

— Я посмотрю её и отдам тебе, если мне она не нужна будет.

— Развяжи!

Я развязал Пола, осмотрел его. На лбу был сильный синяк.

— Синяк. Пол подумай, что говорить будешь.

— Ударился. Что ещё скажешь. — зло ответил Пол.

— Сходи, приведи себя в порядок и давай пойдём куда-то что-то выпьем. Надо всё обговорить. Самое главное, пойми, что ничего не произошло. Ничего. Просто документы перекочевали из одного сейфа в другой. Но остались внутри нашей команды. Больше ничего не произошло. Всё решим. Если вы перестанете со мной хитрить и пытаться обмануть, то мы всё сделаем, доведём до конца.

Пол встал размялся. Потом молча пошёл в туалет. В целом привёл себя в нормальный вид.

— Пол, на самом деле очень легко можно разбить лоб о дверку этого сейфа, если дверь не закрыта.

Пол молча посмотрел на меня, потом на дверки сейфового шкафа.

— Дай ключи.

Я молча вернул ему все ключи, убрал пиццу в холодильник и через полчаса мы сидели в баре.

— Виктор, давай уже сейчас поделим документы на части. Это нормально и честно. Таким образом у нас появится реальная взаимозависимость. Ты можешь Джимми показать и одну расписку, этого уже будет достаточно.

— Можно и так. Для этого нужно чтобы мне достались те расписки, на которых я найду твои отпечатки пальцев. Так будет надёжно.

— Как ты их найдёшь?

— У меня есть такая возможность.

— Ого! Я об этом не подумал! Хитрый ты.

— А как же! С такими как вы быть простачком смертельно опасно.

— Мои отпечатки есть на каждом листе. Я об этом даже не подумал.

— Будешь с китайцами вести дела и об этом подумай.

— Так что с компроматом на Джимми делать будем?

— Пол, я принял твоё предложение. Разделим.

— Кстати, китайцы уже готовы. Ты чуть всё не сорвал.

— Пол, есть ещё один момент.

— Какой?

— Я не хочу связываться с конкурентами. Мы попадём в тюрьму.

— Я сам хотел вам об этом сказать.

— Вот и хорошо. Выходит, остаются только китайцы?

— Да.

— Моя роль?

— Что ты предлагаешь?

— Я вам отдаю вашу часть документов в обмен на один миллион, мы расходимся. С китайцами сами решаете. Я ничего не знаю. Общаюсь с Джимми. Ты мне не мешаешь. Можете хоть русским продать. Не мои дела.

— Осталось найти этот миллион.

Мы разошлись.

На следующий день поехал к тайнику. Проверил видео. Никто у него не появлялся вообще. Достал всё содержимое и поехал к себе в офис.

Рассортировал.

Вечером в нужный тайник заложил всю документацию по NGSW, для наших. Потом отправил им сообщение.

Расписки отвёз в офис, флэшку отдал Полу,

Через несколько дней получил от Пола свой миллион и отдал ему всё, о чем договорились. Это означало что китайцы получили уже информацию, а мы деньги. Кроме того, с электронного адреса Джимми направлены китайцам кое-какие документы. Это отправка зафиксирована, как отдельный компромат, а сообщения удалены, Джимми об этом не узнает раньше, чем ему об этом скажут мои подельники. Но пока что он в неведении. В случае чего ему не оправдаться перед ФБР.

Пол мне сказал:

— Сделка закрыта.

Через несколько дней у Джимми появилась молодая, но толстая и очень некрасивая секретарь. Пол сказал, что это выбор его жены.

Пол продолжал работать у Джимми еще около двух месяцев. Потом покинул офис Джимми. Никаких деталей я не знал. Джимми продолжал со мной общаться, но очень редко и с неудовольствием.

С уходом Пола «секретка» закрылась, а Джимми стал очень редко появляться в офисе. Перспектива продвинуться в команде сенатора практически закрылась.

Ричард всё больше погружался в политику и в бизнесе полагался на мой контроль.

Только через четыре месяца от наших получил сообщение. В нём говорилось что переданные мною документы очень полезны, но в основном это всего лишь наброски будущей конструкторской документации. Поэтому пока что оценка «удовлетворительно». Нужен окончательный вариант и полный комплект.

Не представлял, как это сделать. Хотя теперь я знал генерального подрядчика, имя главного конструктора, имена некоторых инженеров отдела главного конструктора.

Пол и Эбигэйл казалось исчезли навсегда и мне не хотелось с ними встречаться.

С целью установления личности главного конструктора я начал часто не по долгу следить за Джимми.

Слежка ничего не давала. Время шло. Коваленко периодически мне напоминал о важности и необходимости… Всё понятно. Но как?

Всё это время я раздумывал над планом.

Видел два варианта: расписки и Люда.

Расписки. Этот замысел имел недостатки — у меня не было полного комплекта расписок. А это означает что Джимми воспримет это так, что шантаж будет бесконечным.

Люда. За этот вариант плана было то, что Джимми очень боялся своей жены и дорожил семьёй. Достаточно ли этого будет для передачи противнику секретнейшей информации о главном конструкторе? Это самая настоящая государственная тайна, высшей степени секретности. Наши мне написали, что фамилия и имя главного конструктора, указанные на некоторых листах документации, не означает что он сейчас живёт под этими именами и это точно не его настоящие имена. Но Джимми точно его знает, возможно даже знает где и как он живёт. К главному конструктору не подобраться. С другой стороны Джимми точно не будет иметь весь комплект конструкторской документации, в лучшем случае какие-то фрагменты или наброски, наподобие тех что были в сейфе.

Однажды в разгар рабочего дня я выехал к тайнику за новыми техническими средствами. Получил сигнал от Коваленко.

Вдруг увидел машину Вильте.

Поехал за ней.

Вильте приехала на окраину города, в жилой массив с многоквартирными домами. Остановилась на стоянке перед входом в небольшой торговый центр. Из машины вышла в кроссовках, хотя это было совсем на неё не похоже. Обретя новую должность Вильте старалась всегда выглядеть безупречно, всегда ходила в хороших туфлях. Перед тем как войти, два раза резко обернулась. При этом не стесняясь присмотрелась к окружающей действительности. Я вскипел. Идти за ней возможности не было, слишком мало людей вокруг в данное время. Обратно вернулась через полчаса. Кто он? Кто он этот мудак? И что можно успеть за полчаса? Что это было?

Принял решение возобновить системную слежку за женой.

Этим же вечером получил сообщение от Коваленко что через три дня министр обороны США с заместителями и председателем объединённого комитета начальников штабов (это американский аналог нашего начальника Генерального штаба), встречаются с некоторыми главными конструкторами. Встреча в Пентагоне. Всё настолько засекречено, что больше ничего не известно. Выезжать в Вашингтон мне запретили, там слишком плотная контрразведка. И что мне это даёт?

Попробовал попасть к Джимми, хотел с ним поговорить. Получил отказ. Джимми явно выбрал курс отхода от всех дел. Его секретарь мне сказала, что он будет прекращать даже аренду помещений для офиса.

Попробовал опять последить за Джимми. Встреч стало очень мало, 1–2 в неделю, не больше.

Я видел некоторых людей, с которыми встречался Джимми, но не знал, что это за люди. Проследил за ними и выяснил что это различные чиновники.

Местонахождение Пола и Эбигэйл я тоже не знал. Вся конструкция с Джимми рухнула, перспектив не было вообще.

Однажды опять заставил себя проследить за Джимми, очень не хотел, считал это тупиковым и бесполезным занятием.

На сей раз Джимми встречался в ресторане с сенатором. Ничего необычного и интересного не заметил. Слегка выпили, поужинали. Джимми уехал. Решил присмотреть за сенатором.

Сенатор вышел из машины, слегка прогулялся и поймал такси. Еду за ним. Приехал к гостинице, где у меня в номерах установлены камеры.

Беру ноутбук. Подключаюсь к видеонаблюдению. Сенатор заходит в бар, берёт выпивку и сидит один. Спустя минут пятнадцать к нему подходит женщина, он начинает с ней разговаривать. Потом подходит вторая. Общаются втроём. Потом идут на рецепцию и втроем едут в номер, на лифте. Активирую камеры в номерах. Но в «мои» номера они не попали.

На следующий день начал просматривать весь архив гостиницы. На это ушёл весь день. Обнаружил что сенатор, по крайней мере, в последних три месяца не посещал эту гостиницу.

Созвонился с Ричардом, договорился взять отпуск на три дня, присоединив его к выходным. Выехал в Вашингтон.

В этой поездке выяснил что сенатор живет в очень дорогом многоквартирном доме. В Бостоне у него свой и очень дорогой дом, здесь только апартаменты.

Каждый вечер он ужинает в одном из пяти дорогих ресторанов, расположенных рядом с домом, недалеко от Капитолия.

Срочно вызвал Люду в Вашингтон.

Встретились. Люда была счастлива от того что я ей ещё по телефону посулил отличный заработок. Поэтому, как только мы встретились в одном из баров неподалёку от места жительства сенатора она, очень деловито спросила:

— Что я должна делать и сколько ты мне заплатишь?

— Контрольный вопрос. Ты готова соблазнить и как следует потрахаться с тем, с кем я скажу?

— Вообще-то я об этом не думала.

— Мне нужен ответ.

— Кто он?

— Богатый и не молодой мужик. Чистоплотный.

— Сколько ему лет?

— Под шестьдесят.

— И сколько денег ты дашь?

— Пять тысяч долларов. Возмещу все расходы на гостиницу, которую ты снимешь, я скажу какой номер. Расходы на ресторан и прочую мелочь.

— Зачем это?

— Не задавай мне таких вопросов. Ты работаешь, а я плачу. Всё!

— Кто он?

— Сенатор.

— Ничего себе.

— Тебе какая разница?

— Ты хочешь снять на видео то как он меня трахает?

— Да.

— Зачем?

— Последний раз отвечаю. Я с него возьму деньги.

— Сколько?

— Не скажу. Ты работаешь?

— Он меня потом не убьёт?

— Если что-то пойдёт не так, то ты меня не знаешь. Кто я, где живу и что делаю. Ты не знаешь! Тебя хоть на полиграф пусть отводят — это правда. Использовали в тёмную. Но сначала от всего отказывайся. Говори, что приехала в столицу с целью снять крутого мужика и заработать. Возьмёшь с него деньги, пару тысяч, не жадничай. Кто и как организовал запись, ты не знаешь.

— Ладно. А те деньги что я с него возьму, что с ними?

— Они твои.

— Ок. Я согласна. Трахну деда. Мне нужна одежда. Я хоть и взяла кое-что, но этого недостаточно.

Объяснил Люде какой номер снять. Потом рассказал в каком ресторане он обычно ужинает и порекомендовал столик, но оставил ей возможность самой определиться.

После того как она сняла номер, вместе с ней мы поднялись в него. Люда пошла за покупками, я остался в номере и обстоятельно, не спеша разместил там необходимое оборудование для съёмок порнофильма и записи всех разговоров.

Люда вернулась с кучей покупок, это мне обошлось в три с лишним тысячи долларов. Она себя побаловала от души. И на мой недоумённый вопрос зачем ей и туфли, и сапоги, только хмыкнула.

Я находился в кофейне напротив ресторана.

В ресторан зашёл сенатор.

По моему сигналу в ресторан направилась эффектная и очень красивая Люда. Все в буквальном смысле сворачивали головы на неё. Я ей объяснил, как себя вести, что её задача чтобы именно он начал к ней клеиться. Категорически не соглашаться идти куда-либо кроме своего номера, и только в номере, когда она будет уверена, что дед основательно завёлся, тогда объявлять ему сумму «компенсации».

Через два с половиной часа основательно набравшийся дед слегка покачиваясь вышел из гостиницы и направился пешком к своему дому.

Фильм был великолепного качества, с чёткими лицами и ясными движениями, грязными изречениями. И тем не менее, дед был классическим, настоящим мужиком.

Из разговора между Людой и сенатором я установил, что Люда содрала с него три тысячи и дед ей пообещал встречу послезавтра, просил её остаться, он хотел повторить.

Люда должна сразу после его ухода, быстро привести себя в порядок и прибыть в установленное мною место — кофейня в ста метрах от её гостиницы.

— Ну что скажешь начальничек?

— Всё просто отлично!

— Давай теперь отдохнём как следует, выпьем нормально, потом ко мне пойдём.

— Люда, мы с тобой партнёры и поэтому у нас должны быть только деловые отношения. Выпить — это пожалуйста. Остальное — извини.

— Ты что брезгуешь мной?! — на лице Люды отобразилась очень сильная и не поддельная обида. Я такого не ожидал и сильно перепугался.

— Ну что ты! Просто я подумал, что ты устала с этим стариком.

— Устала! Конечно устала. Но мне тоже хочется нормально потрахаться. Или я не человек?

— Ладно. Успокойся. Я с удовольствием. Ты мне лучше скажи, что послезавтра делать с ним решила?

— Встречусь. А что? Такие деньги на дороге наваляются. Ты же слышал, что он требовал от меня обещания о том, что я не буду с кем-то трахаться, кроме него. Обещал взять на содержание. Посмотрим. Если это не просто по пьяни, то я согласна. Обговорим с ним всё послезавтра. Пусть старичок порадуется.

— Он просил тебя в следующий раз проявить фантазию.

— Проявлю. Одену эти сапоги на шпильке, куплю халатик медицинский, и резиновый член на поясе, как он и просил. Это мне раз плюнуть. Быстрее кончит.

Цинизм и оптимизм Люды мне понравился. Я увидел, что она входит во вкус и совершенно не заморачивается.

В итоге снял ещё один фильм, более интересный, где добрый дедушка уже орально потренировался с резиновым изделием, закрепленным на Люде. Тьфу! Мерзость! Этот фильм убойный. Дед точно не захочет, чтобы его видели за такими занятиями.

Люда оставила деду свои контакты. Она взяла его жёстко в оборот. Раз в месяц он будет перечислять ей пять тысяч долларов — это типа абонентская плата, за то, что она будет ему «верна». Двухчасовые-трёхчасовые встречи в Вашингтоне или Нью-Йорке (с его слов он часто там бывает) будут ему обходиться в три тысячи долларов, затраты на гостиницу он тоже будет оплачивать. Дед очень богатый и ему такие траты вполне по карману.

При этом я обратил внимание, что как только Люда поняла, что дед очень крепко на неё залип, то начала проявлять несогласие с чем-то, капризничать, а в голосе появились даже властные нотки. Вместе с тем, дед от этого проявлял по отношению к Люде ещё большее подчинение и гибкость. Возможно ему это даже нравилось, но это не точно.

Вернулся в Бостон.

Еще раз проанализировал все разговоры Люды и сенатора. Отсмотрел всё внимательно. Хочешь или не хочешь, но надо. Это работа и мне нужны были детали, которые я, возможно, сначала даже не заметил. Набрал текст сообщения для Коваленко. После этого сообщил время, когда в тайнике будет передача.

Этот тайник я подбирал с собой тщательностью, не спеша, уже на основе своего немалого опыта.

Однажды двигаясь по второстепенной дороге, я обнаружил что на ней совсем мало сервиса, то есть практически нет ни заправок, ни кафе. И в какой-то момент меня приспичило слегка. Как и принято было у нас в СССР, начал смотреть кустики по дороге. Остановился у одного перелеска, прикрытого от дороги кустами. Там оказалось, так называемое «минное поле», довольно протяженное. Проехал дальше, остановился. Прошёл по зарослям с целью подойти к «минному полю», с другой стороны. Мягко говоря, это не удобно. Поэтому решил оборудовать тайник в двух десятках метрах от «минного поля», там совсем крохотная полянка с лежащими небольшими валунами. Но пройти к этой полянке можно или вокруг, или через «мины». Кроме того, сама остановка на дороге у обычных людей вопросов не вызовет.

Этот тайник я оснастил очень качественным видеонаблюдением. Подбирал и оборудовал его именно с целью возможности полного контроля.

Остановился дальше на дороге где-то в километре, включил ноутбук и стал наблюдать. К тайнику подъехала машина. Из неё вышла молодая женщина. По всем движениям видно, что подготовленная, быстрая, но осторожная.

Дождался, когда машина женщины меня обгонит, поймал на себе её внимательный взгляд. Но меня не рассмотришь, я принял все меры предосторожности. Наверняка напугал. Ничего, пусть понервничает, иногда полезно. Последил за тайником ещё часик и уехал. Завтра приеду и сниму запись. Нужно провериться.

Наконец начал системное слежение за Вильте.

Никаких мужиков не заметил вокруг неё. Вообще ничего подозрительного. Но куда она тогда ездила? Встреча у неё была короткая. Почему не в офисе?

Наконец получил инструкции от Коваленко. Действовать! Действовать самостоятельно. Первая задача, вынудить сенатора подписать бланк бумаги, соглашение о сотрудничестве. Нужна его подпись и отпечатки пальцев на бумаге. Прочитал бланк с огромным вниманием. Оказывается, всё честь по чести. От такой бумаги никогда не отмоешься.

Наименование сторон, там имя, фамилия, должность (сенатор конгресса США) — это понятно. Но вот как написано дальше:

«с другой стороны Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации, в лице полковника Коваленко Сергей Валентиновича, действующего на основании доверенности №…» и в конце абзаца: «вместе именуемые — стороны».

В правом верхнем углу: «Особой важности».

Мне надлежало отработать сенатора «Лично». Инструкции явно из самого ГРУ. Но я думал, что приедет какой-то спец с ним работать. Объясняют целесообразность работать самостоятельно. Считают, что моё дальнейшее общение с ним не должно вызвать подозрения.

Предписывают встречу провести скрытно, с тем что бы в случае категорического отказа была возможность ликвидации сенатора. Для этого мне передали спецсредство, которое вызовет инфаркт. Но следы от него останутся в крови. Отдельно инструкции как можно вызвать инфаркт без химических средств, но это практически не реализуемо. Во всяком случае я этому не обучен и с кондачка мне это не сделать. Ставят задачу нашу встречу с сенатором записать на видео, как дополнительный будущий компромат.

Через пару недель Люда сообщила что завтра выезжает в Вашингтон, на встречу. У меня всё готово. Выехал.

Встретился с Людой и вестибюле гостинице, где снял соседний с ней номер (по поддельному водительскому удостоверению). Привёз с собой Абсент. Установил камеры и проинструктировал Люду о том, что сенатор должен крепко напиться, вовлечь его в оргию, по возможности дать ему максимальные физические нагрузки.

Люда позвонила через три часа утех сенатора, открыла номер. Я знал, что напоить его не удалось. Стремительно вошёл и вставил пистолет в рот сенатора.

— Будешь орать и плохо себя вести — убью! — сказал я тихим и спокойным голосом.

Сенатор напрягся до предела. Я убрал пистолет.

— Будешь благоразумен, проживёшь очень долгую и счастливую жизнь.

Отправил в свой номер Люду.

Резко и грубо, одним мощным подзатыльником согнал сенатора с дивана, и сказал поставить стул в угол, сесть на него.

— План такой. Сейчас смотришь тихо кино по моему ноутбуку. Потом обсуждаем сюжет и дальнейшие планы. Понял?

— Понял. — испуганно ответил сенатор.

Подошёл к нему, согнал со стула, поставил на колени, в угол.

Затем спокойно открыл ноутбук и поставил смонтированный ролик на просмотр.

— Смотри. — скомандовал я.

Вся эта напускная грубость и агрессивность была направлена на то чтобы полностью подавить волю избалованного сенатора, запугать.

Ролик на пять, с небольшим, минут.

— Достаточно. Что тебе нужно? — спросил удручённый сенатор.

— Много чего. Но в основном информация.

— Какая?

— Разная. В основном оборонного характера.

— Ты из КГБ?

— Правильно понял. Русская разведка.

— Я не буду с вами сотрудничать.

— Тогда я тебя убью. Просто убью.

— Ты не успеешь покинуть город как наши тебя поймают.

— Твоя охрана понятия не имеет где ты сейчас. Ты же всегда, когда идешь трахаться, отправляешь её. Я тебя убью, а найдут тебя тогда, когда я буду уже в России.

— Можешь отдать эти видео моей жене. Я лучше с ней разведусь, чем работать на русских.

— Эти записи увидит не только твоя жена. Их увидят твои дети и внуки, а может и вся страна.

— Пусть так, но я не буду на вас работать. Варвары! Придёт время, мы вас всех уничтожим!

— Слушай меня внимательно. Мы очень дорожим своими агентами. Нам много не нужно. Кроме того, интересующая информация не сильно повлияет на США.

— Что вы хотите знать?

— Ты готов обсуждать?

— Что вам нужно?

— Нам нужна информация по NGSW.

— Что это вам даст? У вас нет заводов, которые могут сделать это.

— Давай без оценок. Я сказал, что нам нужно.

— У меня нет такой информации.

— Это понятно. Ты должен будешь её быстро достать.

— Какую именно?

— Кто главный конструктор?

— Не скажу. Он засекречен.

— Кто?

— Не знаю.

Я встал, подошёл к сенатору и ударил его под дых, потом одел латексные перчатки и приложил его пальцы и ладони к нескольким листам.

— Смотри. Это секретный документы по этой программе, копии с них. Теперь на этих листах только твои отпечатки пальцев. Рано или поздно кто слил нам эти документы окажется в ФБР. Схематично примерно так ФБР станет известен наш агент в США. Понял?

— Что же вы творите?

— Мы за мир.

— Вы? Вы русские самый кровожадный народ в мире. Столько, сколько вы ни одна нация в мире не воевала!

— Ты знаешь почему началась холодная война, а не горячая?

— Если бы не вы она бы вообще не началась.

— А вы просто всех бомбили бы безнаказанно.

— Там, где мы, там демократия, там экономическое процветание.

— Слушай меня. Если у наших с тобой стран, у одной из них будет существенный перевес в вооружении — война неминуема. Война настоящая, не холодная. Если в оружии паритет — будет мир. Это тебе для успокоения совести. Для успокоения мозга, я тебе уже пообещал, что вряд ли будет на этой земле кто-то, кто больше нас, теперь, заинтересован в твоей безопасности. Веришь?

— Логика тут есть конечно.

— Принимай решение. Прямо сейчас и мы начинаем говорить по делу.

— Эта Люда она в курсе дела?

— Нет. Эта дура думает, что я тебя просто хочу ограбить.

— Что будет с видео?

— Оно будет всегда у нас. На случай если ты передумаешь.

— А что с этими бумагами?

— Тоже самое. Их тоже никто не увидит. Ты нам помогаешь и всё. Терзать мы тебя тоже не будем. Достанешь документы по этому оружию, и мы будем редко встречаться.

— Но всё-таки будете!

— Конечно. Я тебя не обманываю. Нормально будем работать. Цивилизованно. Возможно будешь нам что-то по политике говорить и консультировать, но и информацию будешь искать. Да. Правда есть правда.

— Я могу помыться и одеться?

Я понимал, что ему надо очень хорошо подумать. Есть время, пусть думает.

— Дверь в ванную оставляй открытой. Я пока присмотрю за тобой. И смотри, я свою шкуру ценю гораздо выше твоей, выстрелю не задумываясь. В любом случае, моё убийство не решит твоих проблем. Видео попадёт куда надо.

К моменту, когда одетый сенатор сел за стол, я уже откупорил бутылку дорогого виски и поставил стаканы под них, Абсент теперь не нужен, не пригодился. Отворачивался от него, стоя спиной, но контролировал, пытаясь спровоцировать его на действия, если в его голове есть дерзкие мысли.

Молча разлил виски.

— Работаем сенатор?

— Работаем Виктор.

Выпили.

Я молча и не снимая перчаток достал соглашение.

— Подписывайте.

Сенатор взял в руки лист и начал читать плотный, мелкий шрифт.

— ГРУ?

— ГРУ.

— Русская военная разведка.

— Да, сенатор.

— Это не КГБ. Вы работаете как громилы. Не интеллигентно.

— Это я такой. Мне сложно вести дискуссии о глобальной политике.

— Что будет с этой бумагой?

— А вы как думаете?

— Вы будете хранить её у себя вечно и когда-то опубликуете. Мои потомки когда-то узнают кем был их предок.

— Насколько мне известно именно так не принято делать, даже спустя столетия. Ни у вас, ни у нас.

Сенатор очень тяжело вздохнул.

— У меня нет выбора, чёрт побери!

— Есть. Но он очень плохой. Можно застрелиться.

Сенатор громко рассмеялся.

— Нет! Не дождётесь! Я люблю жить. У меня хорошая жизнь, я ей доволен. — в этот момент сенатор поставил свою подпись. Взял в руки лист и ещё раз на него посмотрел. Потом передал мне.

Я убрал лист соглашения в файл, а файл в папку.

— Давайте выпьем сенатор, коллега.

— Нет. Не называйте меня коллегой.

— Хорошо. Это я вам тоже обещаю.

Мы выпили немного.

— Сенатор, как имя и фамилия главного конструктора?

— Я не знаю. Сейчас его все называют Рон. Вы выдели его. Он был на том приёме где вас познакомили с Джимми. Я вас запомнил тогда. Это незаметный и очень скоромный парень. Лет на пять-шесть старше вас. Никто не знает где он живёт. Его привозят на работу и увозят. Это я его туда позвал, хотел, чтобы он развеялся. Зачем он вам?

— Хотим знать кто это, для того чтобы иметь конструкторскую документацию по NGSW.

— Я и так достану вам эти документы. Постараюсь.

— Сенатор, как вы это сделаете?

— Рон мне многим обязан.

— Я удивлён.

— Я всю жизнь живу в Бостоне. Я знаю Массачусетс. Я всех здесь знаю. Поэтому не смог сейчас поступить иначе. Если обвалюсь я, то за мной рухнут все. Всё пойдёт прахом. Здесь почти всё связано со мной и моими друзьями. Всё это очень серьёзно. Говорил мне отец что погубят меня женщины, табак и выпивка. Курить давно бросил, выпивка мне малоинтересна, а вот эти женщины! Дьявол! Вот это искушение! А вы Виктор что скажете?

— Я такой же, как и вы. Очень тяжело перед ними устоять.

— Понравилась мне Люда. Мне хочется с ней продолжать встречаться. Но теперь это невозможно.

— Почему? Напротив. Проверенный и полностью подконтрольный человек. Дополнительные съёмки с ней уже не нужны, ничего не дают. Повторюсь, она ничего не знает. Её интерес только деньги.

— Это правда?

— Сейчас в чём смысл вас обманывать? Она своё дело уже сделала. И зачем мне её во что-то посвящать? Она работала в тёмную. Так лучше всего. Она реально простая женщина, которой очень и очень нужны деньги. У вас нет препятствий с ней встречаться. Более того, поскольку у меня уже есть порнофильм с вашим участием, то новые мне не нужны. Так же мне не нужно чтобы у вас были проблемы. Теперь я полностью заинтересован в нашей с вами безопасности. Поэтому рекомендую будущие встречи с Людой организовывать через меня. О чем мы вместе можем её предупредить. Но денежные вопросы с ней вы сами должны решать.

— Передай ей нашу договорённость.

— Лучше мы вместе ей это сообщим.

— Хорошо. Убедительно.

— С кем мне созваниваться для встреч с вами?

— Зачем?

— Нам надо будет иногда встречаться.

Сенатор молча достал визитку и протянул мне.

— Я предупрежу секретаря. Вы получите статус моего помощника. Будете нашим общим с Ричардом помощником. Моим на общественных началах. Это вполне нормально будет выглядеть.

— С удовольствием принимаю ваше предложение.

— Но я вам буду давать реальные поручения. И вы не должны показывать кому-то что мы с вами…

— Сенатор! Ну что вы! Будьте спокойны. Полное соблюдение такта и субординации. Полное!

Я вызвал Люду, сенатор с ней рассчитался, и мы ей объяснили новый порядок взаимодействия. Потом еще немного выпили, уже на троих и сенатор ушёл.

Рассчитался с Людой. Объяснил, что за встречи с сенатором я больше не плачу. Обговорили всё моменты. Но Люда не успокоилась и спросила меня:

— Как так получилось, что ты стал его помощником?

— Так же, как и у тебя.

— В каком смысле?

— Ты нашла постоянную работу, хорошо оплачиваемую. На какое-то время. И я тоже самое. Или сейчас сорвать с него куш, не очень-то и большой или системно получать официально хорошие деньги. Будет платить мне зарплату и давать поручения всякие. Съездить куда-то, решить что-то. Вот буду с тобой встречи организовать. Запал он на тебя.

Ушёл в свой номер. И… буквально замер. В голову лезли самые страшные мысли. Не исключал что сенатор немедленно сообщит в ФБР. А может бежать пока не нагрянули?

Где-то через час позвонила Люда и попросила зайти в номер к ней. Я понял для чего.

Выпили с Людой и поговорили. Люда подтвердила желание работать со мной дальше, вообще была в полном восторге.

Вернулся в Бостон. Оглядывался, прислушивался, присматривался. Ездил по городу и всматривался. Ничего не замечал.

Наконец передал сообщение нашим.

Прошло около месяца и мне позвонила секретарь сенатора. Он ждёт меня в своём кабинете.

Без лишних слов передал мне толстую папку бумаг. Как я понял, он лично снимал копии на принтере в своём кабинете. Я убрал документы в сумку.

— Виктор, мы с Джимми решили сегодня вечером немного выпить. Не составишь нам с ним компанию?

— С удовольствие сэр!

— Тогда приезжай в этот ресторан к семи вечера. — сенатор протянул мне визитку ресторана.

Зачем они меня позвали? Это что-то новенькое. Что этот умный и хитрый старый лис задумал?

Долго кружил по городу. Наконец подъехал к тайнику, пошёл к нему окольным путем. Быстро справился. Вернулся к машине. Отлегло. Отправил по телефону условный сигнал о необходимости посетить тайник № 3.

Джимми выглядел мрачно и пил больше обычного. Говорили только о мировой политике, много о китайцах. О России почти ничего не было сказано, только о Путине немного высказались. Наконец Джимми произнёс:

— Виктор, я прошу прощение за то, что унизил тебя. Но вся эта ситуация с моими друзьями, меня сильно подкосила. Нервная система уже совсем не та что была в молодости.

— Сэр, я ничего дурного не слышал. Я вас очень уважаю как заслуженного и боевого генерала. А потом, мне приходилось слышать от полковников и генералов разные слова. Я научился различать, когда ругаются громко, сильно, но беззлобно, а когда тихо и зло.

— Правильно ты сказал. Беззлобно. В любом случае ты меня прости.

— Виктор, мы посовещались с генералом и пришли к выводу что ты ценный сотрудник. Ричард о тебе высокого мнения. Генерал уходит от дел и рекомендовал мне тебя как очень хорошего помощника.

— Это очень лестные для меня слова, сэр.

— Поэтому я тебе предлагаю стать моим помощником на общественных началах. Если ты не против, переговорю с Ричардом и мы с ним решим.

Я уловил что таким образом сенатор публичит и легализует наше с ним решение.

— Спасибо сэр. Для меня это большая честь.

— Не беспокойся Виктор, речь идёт о редких и небольших поручениях.

— Я всегда найду для вас время, сэр.

— Отлично. Тебе иногда придётся бывать в моём офисе. Не все поручения можно дать по телефону или по электронной почте.

— Я всегда буду в готовности выполнить любое ваше поручение, сэр.

— Поручения могут быть очень деликатные.

— Я понимаю. О них никто не узнает.

— Виктор, ты знаешь, что произошло между мной и Эбигэйл с Полом? — спросил Джимми.

— Нет. Они мне ничего не говорили.

— Мы знаем где они проживают. Знаем этот райский уголок. Тебе надо туда поехать конфиденциально и найти их. Это, пока что, всё.

— Они живут вместе? Не может быть.

— Возможно. Нам это надо выяснить. Мы хотим разобраться. Надо сделать это не заметно. — сказал Джимми.

— Джимми, не напирай. Виктор не обязан это делать. Мы можем его только просить об этом. — заступился за меня сенатор.

— Я могу попробовать, но я не ищейка. Никогда этим не занимался.

— Виктор, мне это очень нужно. — сказал Джимми.

— Хорошо, сэр. Я завтра же позвоню Ричарду и договорюсь с ним о своей командировке.

— Я сам позвоню Ричарду. Можешь выехать уже завтра. Найди пожалуйста время и загляни ко мне перед отъездом. — сказал сенатор.

— По нашим сведениям они находятся в Данедин, это маленький городок во Флориде. — сказал Джимми.

Мы хорошенько выпили и уже утром я зашёл в кабинет к сенатору.

— Виктор, я не мог отказать Джимми. Он оказался в очень тяжёлой ситуации. В такие моменты друзьям надо помогать. Это очень деликатное задание и нам был нужен человек, которому мы оба доверяем. Таким человеком оказался ты.

— Сэр, я выполню это задание, но мне оно не нравится.

— Мы щедро всё оплатим. Это исключение. Я тебе обещаю.

— Я выполню.

— Эта парочка наверняка там вместе живёт. Но Джимми этому не верит. Он очень верил Полу, всю жизнь с ним дружил. В молодости, был момент, когда Пол хотел сойтись с Эбигэйл, но Джимми тогда сам был ей увлечён. Они нормально тогда эту проблему решили. Джимми даже не догадывался что Пол всю жизнь любил её и не знал, что он совсем не любит свою жену. Думал, что это было небольшое, временное увлечение Пола, флирт. Недавно Эбигэйл ушла от Джимми очень непорядочно как-то, но генерал не хочет рассказывать детали. Для Джимми было не просто это пережить, но он справился. Пол ушёл вполне обоснованно, объяснил, что разводится и нашёл там какую-то молодую, поэтому хочет уехать из Бостона куда-то подальше от глаз детей и внуков. Убедительно. Потом Джимми стало известно где живёт Эбигэйл и почти сразу появилась информация что живёт она с мужчиной близким по возрасту с Полом. Я думаю, что это так и есть. Но Джимми отказывается в это верить. Для него это будет трагедией. Поэтому нужны очень убедительные доказательства.

— Постараюсь их найти.

— И ещё. Тогда я был в настоящем шоке. Кое-какие условия не обговорил. Сейчас хочу тебе сказать, что по той части работы, о которой мы говорили, моё пожелание чтобы я имел дело только с тобой. Больше ни с кем!

— Хорошо. Сэр, я не готов ответить сразу. Обязательно вам сообщу, но думаю, что это вполне нормальная просьба и она будет учтена. Мне тоже так лучше и спокойнее.

Я вышел от сенатора и подумал, что если такой ценный агент будет привязан только ко мне, то несомненно это придаст мне статуса. Более того, наверняка ко мне будет более бережливое отношение.

Вечером я прилетел в Тампу, арендовал машину и разместился в гостинице в городе Данедине.

Райское место. Длиннющие пляжи из белого песка, спокойствие и умиротворение. Сегодня я просто схожу в ресторан. Отдохну. После ресторана прогуляюсь и пойду в номер. Давно не смотрел российские новости. Очень соскучился.

Информационный фон был вполне понятен. Бои в Чечне утихли. Наши справились. В телевизоре слишком уж много Владимира Путина. Очень много. Мне он нравился. Я с удовольствием слушал его. Надежда. У меня тогда появилась надежда. Здесь в США тоже много говорили о нём. Не только по телевизору. Ричард был высочайшего мнения о нём, даже говорил о том, что и нам нужен такой президент. Но самых лучших эпитетов В. Путин удостоился от Джимми. Тогда, когда мы сидели втроём в ресторане, он два раза высказался на эту тему, что само по себе для Джимми очень необычно. Я эти разговоры игнорировал, но слушал очень внимательно, всем видом показывал безразличие. При Вильте тоже старался не смотреть русское телевидение, она как-то раздражалась из-за этого. Очевидно, что ей было плевать на всё что связано с Россией. Более того, иной раз её раздражение новостями о России переходило в лёгкую ненависть, злобу. И я понимал, что при мне и детях, она ещё сдерживается. Литвой она интересовалась, но тоже очень слабо, так как давно махнула на неё рукой, считала Литву безнадёжной страной.

Между тем, это был момент, когда здесь многие заткнулись на тему России, перестали издевательски высказываться. Из этих наблюдений следовали и практические выводы. Для меня было понятно, что теперь моя работа приобретает ещё больший интерес, ведь, усиление Путина и России, однозначно не понравится местной власти. Для меня это было очевидно.

От наших я знал, что работа с моими родителями началась и вот-вот они примут решение, пока что колеблются, но и мне ничего не говорят. Жду от них сообщений, партизаны.

Утром встал очень рано. Объехал нужный мне район на машине. Опробовал все свои технические средства. Занял хорошую позицию неподалёку от нужного мне адреса.

Ближе к 10 утра Пол и Эбигэйл вышли из дома и пошли на пляж. В принципе, к полудню у меня были отличные и безупречные доказательства их совместного проживания. Счастливые люди! Никак не могут насладиться обществом друг друга. Даже позавидовал им. В таком возрасте и такие нежные, откровенные чувства, в каждом движении чувствуется забота друг о друге.

Как-то стало не по себе. Очень захотелось позвонить Вильте.

Оставил их и решил посмотреть за ними уже вечером, «контрольный выстрел».

Из дома вышли внуки Пола, потом Пол и Эбигэйл. Я знал его внуков. Идут ужинать в ресторан. Снял всё это на камеру и уехал. Стало не по себе. Такое впечатление что я своими грязными руками лезу в эту идиллию. Отвратительное чувство. В конце концов они заслужили всё что имеют. Эбигэйл отвоевала свою свободу и независимость, а Пол, даже в этом возрасте, имеет право любить.

Уехал подальше, в Индиан-Рокс-Бич, снял отличный номер в гостинице с роскошным видом на море и поехал в аэропорт, через сорок минут приземлится рейс Вильте.

Спонтанно, безрассудно вышло. Для моей жены вообще не характерно. Но получилось очень здорово.

Утром, мы позвонили кому надо и решили все рабочие вопросы, как надо. У нас пять дней. Вечером, няня прилетит сюда с детьми. Мы отнюдь не бедные, можем легко себе всё это позволить. На работе оба на отличном счету и ни у кого вопросов не возникнет. Мы пашем и совсем не по-американски, мы здесь пашем по-советски. День-ночь, не важно. Выходные-проходные, не важно. Малейший сигнал и мы уже в работе, в борьбе, в деле. Мы такие! А вот американцы, уже немного другие. Тоже пахари. Но только попробуй кого-то выдерни в выходные!

Флорида! Флорида! Это райское наслаждение.

После того как вернулись решили, что со временем обязательно переедем жить во Флориду, на пенсии — обязательно. И только один немой вопрос оставался между нами. На этот вопрос должна была ответить Вильте, я ждал ответа.

Пожалуй, это был финальный момент, когда я твердо решил остаться жить навсегда в США и этому могли помешать только две вещи: моя ошибка (лень, разгильдяйство, тупость) и предательство (кто я и где я, знает четыре человека, не считая сенатора).

Четыре человека точно знают мою личность. Со слов преподавателей в Подмосковье я запомнил, что, как правило, личность нелегала знают два человека. Во многих случая только один человек, из центрального аппарата ГРУ. Но я из «спящих», поэтому не классический вариант. Жаль. Чисто по своим ощущениям и мыслям, самую большую тревогу вызывал у меня Громов. Он очень умный и амбициозный, явно с большими требованиями к жизни, к качеству жизни. Теперь он в России, на полковничьем окладе, наверняка совсем не большом. Возможно, его как «сбитого лётчика», спрятали куда-то в другое подразделение Генштаба, не в ГРУ (но могли и в ГРУ оставить), возможно даже отправили в какое-то подразделение министерства обороны (это вообще для офицера ГРУ унизительно), формально туда оформили, для тумана. Наверняка он это тяжело пережил и не согласен со своим нынешним статусом. Одно дело заниматься оперативной работой резидентуры, да ещё в США. Куда круче?! Другое дело заниматься каким-нибудь «международным военным сотрудничеством», то есть вербовать приехавшим на обучение в Россию курсантов и офицеров из других армий. У Громова уникальная способность расположить к себе человека, у Коваленко таких способностей не вижу, он как-то попроще, добрее как-то. С другой стороны, у него и подход ко всему другой, может и не хуже, чем у Громова. Кто его знает? Громов тот прям человек-лезвие, острый, резкий, но обаятельный очень. Редчайший талант, редчайшее сочетание качеств. Коваленко очень сильно уважает США, это я уловил. Но он не любит эту страну, чувствуется что он свою старость связывает с Россией. Громов мне ближе, он тоже влюбился всей душой в США, хоть и скрывал это. Я просто это чувствовал. В этом и опасность. Наверняка он там, в Москве, тщательно скрывает свою ностальгию. У него ума хватит сделать это безупречно и очень патриотично. Но наверняка Громов недоволен всем произошедшим. О чём он там думает? Интересно. А сколько я теперь стою? Б-р-р-р. Стало не по себе. А сколько он ещё знает? Будем надеться что наши там понимают это всё и не хуже меня.

Получил сообщение от наших. Хвалят. Благодарят. Дают установки на отработку контактов сенатора. Конкретных задач не ставят.

Нашим доложил о событиях. Передал просьбу сенатора о том, что он не желает ни с кем работать, кроме меня.

Получил быстрый ответ. Оказывается, что именно так и положено. Что это железобетонное правило разведки. Никто кроме меня не имеет право с ним работать. Кроме того, сообщалось что о моей работе с ним будет знать только Коваленко и ещё один генерал из ГРУ.

Наконец появился у сенатора. Он, конечно, не привык чтобы его подчинённые, помощники вели себя так независимо, могли взять отпуск, когда им захочется, да ещё ставили задачу решить все эти вопросы с Ричардом. Ничего, пусть привыкает. На людях, это одно. Когда мы вдвоём, пусть знает своё место. Тоже полезно.

Отдал все видеозаписи сенатору. Он попросил посмотреть. Пришлось показать, он сам не умеет это делать. Великий!

Мы были в вдвоём. Сенатор покривился.

— Роберт, нам надо кое-что уладить. — впервые назвал его по имени и увидел недоумение на лице.

— Ты хочешь называть меня по имени публично?

— Это как вы сами решите. Кроме того, желаю, чтобы вы назначили меня своим помощником не на общественных началах, а по контракту и платили немного. То есть я хочу быть официальным вашим помощником и помощником Ричарда, а также помощником генерального.

— Зачем?

— Считаю так безопаснее. И лучше для нас обоих.

— Хорошо. Раз ты сам хочешь. Но это кроме пары-тройки тысяч долларов в месяц ничего тебе на даст. А вот обращаться ко мне лучше, как ранее.

— Хорошо. Насчёт денег…мне достаточно двух тысяч. Если мне платить меньше, то это будет выглядеть смешным.

— Кроме этого я буду компенсировать все затраты. Обязательно отдавай все отчёты секретарю, она знает свою работу. Это обязательно!

— Понял! Всё уловил. Мне только не понятно зачем это всё генералу.

— Он очень недоволен будет Полом и ему этого не простит.

— Что значит не простит?

— У генерала обширные связи и он не мальчик для битья.

— Значит я правильно начал догадываться.

— О чём?

— Сэр, нам с вами проблемы не нужны.

— О чём ты Виктор?

— У этих ребят может быть компромат на генерала?

— Откуда он у них? Джимми ведёт очень правильную жизнь.

— Сэр, не мне вас учить. Но прежде чем генерал что-то надумает, надо быть на сто процентов уверенным что никогда и ничего не всплывёт. Я посмотрел, как они открыто, никого не боясь, и не стесняясь, живут, и подумал, что они уверены в себе. Посмотрите на записи на их лица. Эти люди не похожи на тех, кто чего-то боится. Учитывая, что мы имеем дело с людьми умными и опытными, нужно задуматься о причинах их уверенности.

— Ты считаешь, что у них может быть компромат на Джимми?

— Я в этом уверен. Иначе они бы не вели себя так. Они наверняка рассчитывали, что вся эта ситуации обидит Джимми.

— Наверняка.

— И ведут себя так.

— Но Джимми ничего мне о возможном компромате не сказал.

— Может скрыл. А может и сам не знает, что у них есть на него. Если им движет месть, вам сэр, с ним не по пути. Эту ситуацию нельзя пускать на самотёк. Вы сейчас передадите эти записи, а потом мы будем выпутываться из всяких ситуаций. Сэр, мы в одной команде. Послушайте меня. Я очень не хочу, чтобы у меня и у вас были проблемы.

— А ты не прост. Вообще не прост. Что же, пожалуй, я ему ничего отдавать не стану и проведу с ним работу. Мне его эти разборки вообще не нужны. Действительно его проблемы могут легко стать моими.

— Вот именно.

— Отлично, Виктор. С сегодняшнего дня ты мой официальный помощник. С Ричардом я сегодня всё обговорю и улажу.

Доложил нашим о состоянии дел. Разумеется, внедрение в помощники сенатора это великолепный результат. Получил ответ и задачу направлять все материалы, которые прямо или косвенно касаются политической деятельности сенатора и Ричарда.

То, что после успеха в Чечне, пусть и кровавого, Россия начнёт усиливаться многие американские политики говорили совершенно открыто. То, что усиление России не соответствует национальным интересам США, говорили здесь прямо и открыто. Здесь многие заткнулись насчёт дальнейшего развала моей страны. Некоторые были раздосадованы что не получилось смотреть репортажи о пытках и издевательствах над нашими пленными и жрать попкорн. Были кадры боёв и жестокостей, но в отличии от первой чеченской войны показывали жестокости со стороны российской армии, то есть уже с как бы с другой стороны и мне было морально легче.

Однажды, поздно вечером, сенатор вызвал меня и поставил задачу организовать ему встречу с Людой.

Я молча опёрся рукой на принтер и пристально посмотрел на сенатора. Он также молча передал мне папку и усмехнулся.

Снял светокопии. Но в документы не вникал. Когда я закончил и вернул папку, сенатор сказал:

— Это только первая часть. Остальное позже.

— Я понял. Отлично. Какие будут указания сэр!

— После завтра я буду в Нью-Йорке. Остановлюсь в гостинице. Людмиле снимешь номер в другой гостинице. — сенатор передал мне визитку.

— Исполню сэр. А вы в какой гостинице остановитесь?

— Совсем рядом. Все данные получишь от секретаря. Я хочу, чтобы ты меня сопроводил и туда, и обратно, мне не нужно чтобы что-то знали охранники.

Позвонил Люде. Всё обговорили и обо всё договорились.

Рассмотрел документы, переданные сенатором. Это была таблица с номенклатурой оборонного заказа. Там было почти всё что нужно: наименование изделий, количество, сроки, предельные цены и даже некоторые подрядчики (там, где нет тендеров и конкуренции). Документы были секретные. У них парламент утверждает затраты бюджета на оборону, идут обсуждения, поэтому у сенатора есть доступ к этим сведениям.

Отправил нашим. Эта информация для нашего Генштаба была такой, которую действительно трудно переоценить. Понимал, что наши коллеги — офицеры из Главного оперативного управления Генштаба, будут очень довольны, ведь в этих бумагах содержится информация о будущих вооружениях противника. Они их будут анализировать и поймут для чего и где они понадобятся. То есть будут понимать стратегическое планирование своих коллег из США.

В Нью-Йорке всё прошло очень спокойно. Такие его встречи должны стать рутиной. Впервые отработанная схема ему понравилась.

Прошло несколько дней и мне позвонил Майк, попросил приехать. Отдал свою аналитическую справку на несколько страниц о делах города и штата. Из примечательного там было то, что он утверждал, что Джимми полностью отходит от любых дел, вместе с этим (как следствие) должен возрасти аппаратный вес Ричарда.

Отчитался перед Ричардом, который просил меня срочно выяснить в чём причина ухода от дел Джимми. Уже на следующий день прямо задал этот вопрос Майку, который мне ответил, что на Джимми есть компромат у кого-то и элита не хочет с ним иметь дело из-за возможных репутационных рисков. Местная элита как бы дистанцировалась от него. Таковы у них правила. Это деньги! Это Америка!

На протяжении месяца я последовательно передавал нашим ещё четыре больших пачки документов по оборонному заказу. Со слов сенатора это полный комплект таблиц.

В конце месяца получил от наших сообщение что задача по NGSW с честью выполнена, я назначен на подполковничью должность, мне присвоено очередное воинское звание подполковник и секретным указом президента я награжден орденом «За заслуги перед отечеством» IV степени, с мечами, то есть мои заслуги приравнены к ведению боевых действий.

Посмотрел в интернете как выглядит мой орден, ведь я никогда его не видел, в СССР таких наград не было.

Приятно. Я ценил это и считал знаком уважения ко мне со стороны моего государства и народа. Это очень важно для нормального человека, для офицера, для разведчика, для нелегала.

В начале весны позвонили родители и сообщили что переезжают в город Сосновый Бор в Ленинградской области. Объяснили, что им предложили очень хорошую работу, высокооплачиваемую. Предоставили наконец российское гражданство. В долларовом эквиваленте отец будет получать шесть тысяч, а мама четыре. Им предоставлена ссуда (деньги в рассрочку и без процентов) на уже полностью готовый дом с участком, на берегу Финского залива. Плюс к этому они смогут сдавать свою квартиру в Клайпеде, после ремонта. Рассчитывают быстро справиться с ссудой. Ждут в гости родителей Вильте.

Вильте очень сильно удивилась такому повороту событий, ведь сам город закрытый, кроме того там АЭС. С другой стороны, высокие по меркам и России и Литвы зарплаты и дом не в самом городе, а в пригороде, на территории хорошего садового товарищества. Впрочем, наличие возможности всегда вернуться в Клайпеду, её удивление сгладило. А я понимал, что соседство с АЭС — это надёжная охрана моих родителей от всех рисков, так как там полнейший контроль ФСБ и контрразведки ФСБ, а через них и моего ГРУ.

В целом ситуация как-то успокоилась. Я вообще не переживал за родителей. Они теперь обеспеченные люди и если даже со мной что-то случится, то они в полной безопасности.

С сенатором работа стала системной и немногословной. Мы понимали друг друга с полуслова. Я был избавлен от лишних разговоров и бесед.

На работе от генерального я получал полную информацию, которую проверял через рабочих и инженеров. Полный и тотальный контроль и генерального менеджера, и самого процесса.

Майк строго следовал достигнутым договорённостям. Поэтому я имел очень высокую оценку от дисциплинированного и строгого Ричарда.

Люда, настолько вошла во вкус «работы» с сенатором, что уже задумалась о том, чтобы искать более достойную работу, перестать работать в ресторане. Этот сигнал я уловил и решил поговорить я сенатором.

Сенатор предложил взять Люду на должность моего секретаря в фирму. Этот вопрос он сам решит с Ричардом. Кроме того, у неё будет ставка секретаря помощника сенатора. И мне предлагалось решить с ней этот вопрос, с тем чтобы она переехала в Бостон. То есть я должен был для Люды полностью выйти из тени. После решения этих вопросов, он в расчётах с Людой мог ограничиваться только чаевыми.

Срочно сообщил своим. Ответил Коваленко. Он предложил не спешить, а фактически запретил мне это делать без наличия жёсткого компромата на Люду.

Понимая психотип, мировоззрение и характер Люды, я догадывался что таким компроматом может быть только очевидное уголовное преступление, не меньше, точнее ничего иного. Тюрьмы она очень сильно боится. Больше ничем её не проймёшь.

Созрел план. Сообщил его Коваленко. Он его изменил, уточнил и направил мне окончательный вариант.

Приехал к Люде. Встретились, выпили, закусили и пошли в гостиницу. Отказываться от секса с ней я не стал, нельзя пока что её обижать. Служба есть служба, долг перед Родиной обязывает. Мои дружки из батальона, наверняка мне очень сильно завидовали бы, мягко говоря.

В гостинице сразу же приступил к разговору.

— Люда у меня есть дело к тебе.

— Какое? — с воодушевлением спросила Люда.

— Можно срубить 40 тысяч долларов на двоих.

— Сколько?!

— Точнее 30 тысяч тебе, десять мне.

— А почему не пополам?

— У тебя работы будет больше чем у меня.

— Что надо сделать?

— Надо снять мужика, так чтобы он увёл тебя в свой гостиничный номер. Там положить ему в алкоголь или кофе таблетку. Он вырубится. Забрать из его рюкзака деньги, переложить их в эту твою сумку со шпильками и юбками. Уйти. Всё.

— Что за таблетка такая?

— Типа клофелина. Но лучше и современнее. Он вырубится часа на четыре, а то и пять. Не вспомнит даже как ты выглядела и вообще, что вчера было. То есть если даже и вспомнит что у него были деньги, то не сможет понять где он их потерял.

— А откуда ты знаешь, что у него будут деньги?

— Это не твоя забота. Не задавай мне таких вопросов! Сколько тебе говорить?! Он вор, но жадный. Кое-кого обманул. Теперь ребята хотят, чтобы его тоже наказали. Их интерес только в этом.

— Ты с бандитами общаешься?

— Ещё как! Я не простой парень. Со мной лучше не ссориться. Найдут где угодно. В любой стране. Со мной лучше дружить.

— Витя, я всегда чувствовала в тебе какую-то тайну и силу. Я всегда буду с тобой. Что скажешь, то и сделаю. Ты такой умный!

— Ну что берёмся за дело?

— Давай всё-таки пополам. Я не сволочь.

— Ну давай.

Я передал Люде быстрорастворимую таблетку, совершенно безвредную.

Через два дня Люда прибыла в Бостон. Разместилась во французском ресторане, в центре, в том в котором я начинал свою шпионскую деятельность, там уже давно стояло видеонаблюдение.

За соседним столиком сидел наш офицер. Было у него дипломатическое прикрытие или нет, мне не известно. Коваленко не сообщил. Скорее всего никакого прикрытия у него не было, может кто-то из «спящих», думаю, что он специально приехавший «турист».

Я всё видел, сидя в соседнем кафе, так как столик для Люды выбрал прямо у огромного окна.

Уже через два часа они поехали в гостиницу, к этому офицеру. Думаю, Люде пришлось приложить не мало усилий чтобы это провернуть. Офицер изображал из себя изрядно подпившего и начал слегка приставать к Люде, ещё пока ждали такси.

Я проследил за ними. Гостиница была выбрана мною. Вчера я установил в нужном номере видеонаблюдение.

Люда покинула гостиницу примерно через минут сорок. Я всё видел и знал.

Встретились с Людой в заранее установленном месте и разделили деньги.

Через несколько дней мне прислали смонтированный фильм о том, как мужика, которого сняла Люда увозят на труповозке. Видео отличного качества.

Выехал в Нью-Йорк, для встречи с Людой.

Договорились встретиться сразу в снятом мною номере гостиницы. Такие разговоры не для ресторана.

Сначала рассказал ей что у мужика не выдержало сердце, и он умер. Тут же показал кино, снятое под видом репортажа криминальной хроники одного кабельного телеканала (с его логотипом), как его увозит труповозка. Пока смотрели, Люда схватившись за голову причитала:

— Что теперь будет? Что ты наделал!?

Потом разрыдалась.

Я дал ей немного поплакать, умышленно.

— Люда, слушай меня. Всё нормально! Слушай! Заткнись б. дь и слушай. — наконец вскрикнул я.

Люда уставилась на меня.

— Всё нормально. Никто не понял, что мужик умер от таблетки. Есть заключение коронера. Он посчитал что заключение судебного медика не нужно.

— Кто такой этот коронер?

— Ты что фильмы не смотришь?

— Мне некогда. У меня на руках больная мама, больной брат и ещё сын. Я вкалываю как вол. Я задолбалась так жить! Я не могу!!! Они пропадут если меня посадят! Понимаешь!?

— Коронер, это должностное лицо, которое определяет естественность смерти. Он определяет нужна судебная экспертиза или нет. Её не всем делают, потому что она дорогая. Это Америка, детка!

— И что этот коронер?

— Он увидел пустые бутылки, не увидел следов не естественной смерти. Мужика захоронили. Всё! Я знаю это от достоверных источников, от его бывших подельников, которые и навели меня. У них связи в полиции, они всё знают.

— Почему он умер после этой таблетки?

— Он слишком много выпил. Кроме того, у него накануне были наркотики. Сердце. Ну кто знал, что он синтетикой колется?

— Ты уверен, что нас не найдут?

— Я уверен, что нас не ищут даже. Всё! Спокойно!

— Блин, ты меня напугал!

— Люда, со мной ты не пропадёшь. Не переживай. Всё равно если этот нарик сел на синтетику, он долго бы не прожил.

— Виктор, давай выпьем что ли!

— Подожди. Есть хорошая новость.

— Какая?

— Я могу тебя устроить своим секретарём. Я помощник сенатора, конгрессмена и там на фирме тоже. Ты будешь моим секретарём. Десять тысяч в месяц официальная зарплата, плюс будут премии разные. Будешь официально у меня работать. Соцпакет. Плюс там сенатор будет тебе денег немного подкидывать. Но основная обязанность у тебя будет развлекаться с сенатором.

— А в чём выгода? Он мне и так платит нормально.

— Ты уходишь из официантов, да трахаешься с ним 2–3 раза в месяц. Но у тебя есть нормальная работа. В общей сложности у тебя будет 200 тысяч в год. Смотри сама, я очень быстро найду девушку на такую работу.

— А что делать?

— Разные задания: приехала-уехала, бумаги. Копирование. Много чего. Бездельничать я тебе не дам в любом случае. Наши с тобой дела будем решать, о которых никто не знает.

— Я согласна! С тобой всё что угодно.

— Придётся переехать в Бостон.

— Я согласна. Вить ты меня не бросишь?

— А ты меня?

— Я тебя не брошу!

— Я тебя тоже.

— Может мужа себе приличного найду наконец.

— Может. Но наши договорённости должны остаться в силе.

— Как это?

— Так.

— Вить…

— Что Витя? Условия понятны?

— Строгий ты.

— Я вопрос задал.

— Я поняла. Не подведу.

— Люда. Наш разговор это не шутки. Если ты попытаешь съехать — пожалеешь.

— Ты о чём?

— Сейчас у меня на тебя есть компромат и ты не сможешь теперь отказаться просто так. Будешь бояться за мою жизнь.

— Какой компромат?

Я встал, подошёл к ноутбуку и включил небольшой фрагмент из гостиничного номера, там, где очень явно видно, как она бросает таблетку в стакан и где чётко видны лица. Потом фрагмент как она достает деньги из рюкзака.

— Витя, зачем это?

— Это убийство первой степени. Затем, чтобы тебе дурные мысли в голову не лезли, чтобы ты меня не кинула, чтобы поняла, что мы вместе. Пока надо будет, мы должны быть вместе. Хочу-не хочу, не принимается. Я пошёл на огромный риск и ввёл тебя в круг серьёзных людей. На кону моя жизнь и не должно быть никаких хи-хи-ха-ха. У меня есть семья и она неприкосновенна. У тебя тоже есть твои родные. Мы повязаны. Всё! Обратной дороги нет. Сейчас если ты остаёшься, то дальше до конца.

— Я поняла, Вить. У меня нет выбора. Или официанткой батрачить до конца дней или рискнуть с тобой. Я выбираю работать с тобой. Давай напьемся и потрахаемся нормально. Хватит уже этого говна.

— Насчёт потрахаться — это последний раз. В Бостоне всё уже официально и без этого.

Люда от души рассмеялась и принялась по-хозяйски выкладывать закуски из пакета, спиртное. Опять обратил внимание на то какая она ловкая и аккуратная в домашних делах. Стол накрыт быстро и со вкусом. Этот человек не для сантиментов и не особенно она расстроилась. Сначала испугалась сильно, но никакой жалости или сантиментов. Только страх за себя. Мысленно даже пофилософствовал о том, что мы оба выпускники советской средней школы, с одинаковой программой, с одинаковым политическим (коммунистическим) воспитанием, но душевно как инопланетяне, а её львовская и моя литовская региональная особенность, не имела никакого значения. Я совершенно у неё не замечал что-то бандеровское. Ей в принципе на всё это плевать. Тут что-то совсем другое. Но, именно так я всё это понимал, знал уже Люду. Даёт результаты и моя теоретическая «самоподготовка», уже без руководства преподавателя.

Переезд Люды в Бостон состоялся стремительно, за один день. Дал ей два дня на обустройство. Потом вышла на работу.

Сначала прикрепил её к секретарю генерального менеджера, на обучение.

Через неделю в офис неожиданно нагрянул Ричард, увидел перед моим кабинетом Люду и немедленно позвонил мне.

— Виктор, ты почему не в офисе?

— Я на объекте, завтра срок сдачи, и всё идёт к его срыву.

— Какой объект?

— Завод лекарственных средств. Это новое производство. Я писал тебе о нём.

— Ладно. Что-то в памяти не отложилось. Ты скоро в офис?

— Заканчиваю. Могу прямо сейчас приехать.

— Приезжай скорее.

Ричард встретил меня очень приветливо, на столе уже мой любимый французский коньяк.

— Виктор, это та самая секретарь, о которой сенатор меня просил?

— Она самая.

— Вот это да! Супер! Где такую нашёл?

— В пиццерии Нью-Йорка.

— Пусть она нам кофе принесёт.

— Ты хочешь кофе?

— Я хочу её видеть! Мне неудобно было её рассматривать в упор.

Я не удивился его реакции. У нас секретари ходили в строго установленной одежде — дресс-код. То есть белый верх, черный низ, темные туфли на каблуке. Люда это соблюдала неукоснительно, но творчески. Белая кофта в обтяжку, очень сильно подчёркивала её высокую грудь, обтягивающая чёрная юбка, с небольшим разрезом, очень подчеркивала её аппетитные формы и туфли на каблуках она надевала выше среднего размера. В меру, но всё-таки накрашена, идеальные прически, безупречный маникюр. Ожидаемо, на неё все сворачивали головы, особенно на фоне других, не очень красивых женщин и не так хорошо одетых женщин.

Ричард встал у двери и когда Люда вошла в кабинет с кофе на подносе, он имел возможность её очень неделикатно рассмотреть. Потом сам подошёл к ней и попытался помочь снять чашки с подноса.

Когда Люда ушла он мне заявил:

— Виктор, я её хочу.

С Ричардом я всегда держался очень и очень осторожно. Никогда не переходил в панибратство и знал, что этот человек очень целеустремлённый и умный, расчётливый.

— Ричард, она содержанка сенатора.

— Меня это не смущает.

— Ричард, я не могу ей приказать.

— Мне это не нужно. Ты за кого меня принимаешь?

— Чем я могу помочь?

— Ты мне просто скажи, ты не против, если я сам ей займусь. У тебя с ней ничего?

— Только работа Ричард.

Ричард подошёл к столу и распорядился по телефону чтобы Люда зашла к нему.

Люда вошла, и Ричард произнёс:

— Виктор, в обязанности твоего секретаря входит обязанность наполнять стаканы виски мне или тебе?

— Да. Конечно.

— Людмила, обратите внимание что у нас с Виктором пустые стаканы.

— Я сейчас исправлю.

Люда ловко справилась.

— Вы знаете кто я такой Люда?

— Да. Я всё знаю.

— Тогда немедленно возьмите себе стакан и наполните его виски.

Люда исполнила и это, а Ричард аккуратно взял её за бока и усадил в свободное кресло напротив себя, так что ему, сидя на диване было очень удобно её бесцеремонно разглядывать.

Понимая насколько Ричард завёлся, я предложил продолжить наше общение в индийском ресторане, рядом с нашим офисом, обосновал тем что очень проголодался.

Улучил момент и предупредил Люду о том, что она совершенна свободна в своих решениях.

Когда они уже совсем бесстыдно начали сосаться в ресторане, я предпочёл удалиться.

Утром, Люды на работе не было. Позвонил ей только в 11 утра. Трубку перехватил Ричард и начальственным тоном мне сказал, что она сегодня не придёт, а он меня ждёт в одном стейк-хаусе к 18 часам. Просил проверить закрыл ли он кабинет, так как он не помнит.

Ещё вчера я заметил, что у него на столе лежит какая-то папка с документами. У меня были ключи от его кабинета, поэтому я смело прошёл к его кабинету, открыл и вошёл. На столе лежала эта папка. Закрыл дверь изнутри и принялся быстро фотографировать листы.

Закрыл за собой дверь и позвонил Ричарду, сообщил что всё нормально.

Сам взялся за изучение фотографий листов. Понял только то, что документы связаны с каким-то финансированием, каких-то организаций. Обратил внимание что во многих строках фигурирует Россия.

Передача документов в электронном виде через хитрые схемы и устройства была отработана и считалась вполне безопасной, но я знал мнение Коваленко о том, что он предпочитает старые и испытанные методы. Я с ним был согласен. Поэтому, съездил и заложил в тайник распечатки.

В назначенное время был в ресторане. Ричард был в нормальном состоянии. Сказал, что ещё не пил и целый день, терпел. Люду он отпустил только в 12 часов и то только потому что ей надо было поехать домой. Пришла Люда и всё повторилось. Я ушел, а утром Люда не появилась на работе.

Мне позвонила старший секретарь, она же секретарь генерального менеджера и спросила о том всё ли с Людой в порядке. Я ответил, что она работает по заданию Ричарда.

На следующий день, вечером в офисе появился Ричард, сказал, что устал, но очень доволен. Предупредил что будет иногда приглашать Люду в Вашингтон, просил урегулировать этот вопрос с сенатором, не подставляя его. Очень неожиданная задача! И очень сложная. Как это сделать?

Сложился очевидный бля. й треугольник, почти что любовный: сенатор-Люда-Ричард. Но внутри этого треугольника находился я сам. Меньше всего я хотел такого или подобного. Если сенатор узнает про, то что Ричард пользуется Людой, ему это однозначно не понравится. Не хочу его дразнить. И мне не нужна его ссора с Ричардом. Мне ссоры не нужны. Сейчас вышло так что у меня всё под полным контролем. Зачем мне что-то менять? Но Ричарда не остановишь, он очень сильный. Что делать?

Импровизация с Людой получилась очень удачной. В любом случае надо искать ещё такую же. Где найти? Как проверять? Как привязывать к себе намертво?

Вечером написал Ричарду что в связи с «некоторой загруженностью» Людмилы, а также моей загруженностью хотел бы всё-таки иметь настоящего секретаря в «помощь Людмиле».

Ричард всегда быстро отвечает на мои сообщения. Ответ мгновенный. Пишет, что сам хотел мне предложить это, пишет, что ему даже немного неудобно передо мной. Попросил его поставить соответствующую задачу HR (кадровикам), а я им задам критерии. Ричард согласился.

Наступил этап вербовки, причем таким почти открытым и совсем не линейным способом.

На следующий день составил перечень критериев по отбору: внешность должна быть безупречная, возраст 30–40 лет, не замужем, двое детей, образование среднее (или высшее, но никому не нужное), материальное положение должно быть отчаянным, готовность на всё что угодно ради денег, но не желающая работать проституткой, мечтающая уже не о принце, а о надежном любовнике, то есть мечтающая стать хоть частично содержанкой.

Полез на сайты по поиску работы и к вечеру понял, что я там умру, но ничего путного не найду. Весь день на это убил.

Следующим утром у меня в кабинете была кадровичка с целью уточнения задачи.

— Виктор мне Ричард вчера поздно вечером написал, что тебе нужен второй секретарь. Какие у тебя пожелания?

— Да, я с ним разговаривал. Не просто секретарь, хотя это основное. Мне нужно чтобы человек выполнял ещё иные поручения. Есть нюансы.

— Какие?

— Во-первых, это должна быть женщина с очень хорошими внешними данными. Часто она будет выполнять обязанности своеобразного нашего фронт-офиса на выезде.

Кадровичка ехидно усмехнулась. Я заметил это и слегка повысив голос произнёс:

— Прошу отнестись к этому очень серьёзно! Это не шуточки! Мы тут не любовниц в постель подбираем. Нам нужно чтобы у человека было обаяние, красота. Это нужно для того чтобы человек мог очень легко входить в контакт с нашими будущими клиентами, мог расположить людей, так чтобы к приезду моему или Ричарда, создалась уже тёплая и хорошая атмосфера, чтобы к нашему приезду у людей пропадала с лиц усталость. Чтобы, когда она предлагает напитки или ещё что-то люди непроизвольно на неё, переключали внимание. Обычно эти паузы мы делаем, когда чувствуем, что разговор не выходит или заходит куда-то не туда. Нужно чтобы люди смотрели на её красивый маникюр, когда она подаёт кофе. Это нужно!

— Извини, Виктор. Я поняла.

— Дальше. Мотивация должна быть высочайшей. Да есть выходные, да есть рабочий день. Но человек должен радоваться тому, когда ему предлагают поработать в разное время. Ни тогда, когда у него рабочий день, а когда люди готовы встречаться с нами и разговаривать. Я бы сформулировал это так, что женщина должна очень нуждаться в деньгах. То есть быть незамужней. Понимаете?

— Да, я поняла.

— Дальше. Нам не нужны молодые красавицы, которых все подряд будут кадрить. Но и пожилые дамы нам тоже не нужны. То есть возраст должен быть не менее 30 лет, но и не более 40 лет, лучше до 35 лет. Обязательно у неё должны быть дети, лучше двое. При этом должна быть очевидная спортивность, выносливость физическая, то есть потенциал выдерживать нагрузки и график, готовность сбегать и быстро что-то сделать. Именно сбегать! Ну и мелочи всякие, такие как наличие водительских прав, безупречное умение пользоваться компьютером и так далее.

Если сначала кадровичка ели заметно и ехидно улыбалась относительно критериев, как бы показывала, что подозревает домогательства на рабочем месте (харасмент), то в конце нашего разговора она напряглась и поняла, что требования не такие простые, выполнить их будет на просто и дело тут не в харасменте.

Я тогда ещё не предполагал насколько тяжёлым окажется труд подбора себе помощника, фактически своего агента, как сложно будет найти в огромном количестве резюме именно то что мне нужно.

Десятки резюме ежедневно приходилось изучать.

Через несколько дней выбрал два резюме и пригласил на собеседование (интервью). Здесь опять уперся. Собеседование не давало результат, не мог составить психологический портрет. Что же делать?

Продолжил. Выбрал ещё двоих.

Сделал табличку с критериями (не все критерии я озвучил кадровичке). Математически по всем критериям обе дамы подходили. Оставалось только кое-что уточнить при личной беседе и оценить внешний вид: ровность и стройность ног, грудь, лицо, шея, пропорции, обаятельность, речь и так далее. В общей сложность 32 критерия я включил в свою таблицу. Это математика, это не сложно. Самым сложным было составить психологический портрет, а тут одни неопределённости. Как и по какой шкале определить, например, «заряженность»? Как определить готовность нарушать закон? А как быть с таким психологическим качеством как «преданность» своему будущему благодетелю, то есть мне? Я ничего этого не знал и оставался только один выход: изучить всё на практике. Не спешить, вызывать на повторные собеседования.

Для себя отметил что буду особенно внимательно просматривать предложенные мне резюме русских, украинок, белорусок, литовок, латышек, молдаванок, возможно эстонок (это крайний случай).

Несмотря на то что мне очень сильно надоела эта работа, превозмогая себя продолжал её. Был и ещё один момент, который мне явно мешал. Это моё советское прошлое и свой тяжёлый опыт поиска работы. Я очень не хотел как-то обидеть претендента, боялся нанести ему психологическую травму. Все эмоции пропускал через себя, хотя знал, что это неправильно.

И эти двое не подходит. Потом собеседования пошли потоком.

Прошёл почти месяц. Кадровичка однажды попыталась проявить небольшое недовольство. Пришлось очень жёстко поставить её на место, хотя такая жёсткость здесь совсем не принята.

В один из дней обратил внимание на грузинку в возрасте 30 лет. Вообще-то я такие резюме даже не рассматривал. Но женщина была симпатичная, хотя смущал её немного орлиный нос и чёрные волосы. Один ребёнок (тоже небольшое несоответствие), не замужем. Непонятно на что живёт, так как нигде и никогда в США не работала. Вызвал её на собеседование больше из интереса.

Познакомились, зовут Нино. Красивая женщина, на фотографии она выглядела гораздо хуже. В меру накрашена, слегка, но с большим вкусом. Рост около 170 сантиметров, возможно чуть выше. Безупречно стройные и красивые ноги. Одета скромно, но с изюминкой какой-то. Не очень высокие каблуки ярко подчёркивали стройность ног, юбка длиной около колена, то есть вполне сдержанно. На фотографии гладкая причёска, где волосы собраны в хвост и поэтому нос выглядел слишком явно. Сейчас волосы по плечи, кучеряшками, типа «химии», а может и натурально так, не понятно и внешность совсем другая, и с носом всё нормально. Грудь высокая, примерно третьего размера. Ухоженные руки с безупречным маникюром. Английский на очень хорошем уровне.

Понравилась она мне сразу и сильно, чисто внешне. В женщине явно чувствовалась какая-то тонкость и своеобразная восточная красота. Честно говоря, мне сразу в голову полезли не правильные мысли, которые я с огромным трудом отогнал, преодолел себя. Подумал о том, что это наверняка очень хороший знак. Понимал, что мой вкус на женщин, сильно совпадает со вкусами тех, с кем я общаюсь.

Начали подробный разговор.

Всё очень неожиданно. Она в резюме указала что закончила какой-то там грузинский университет, экономический факультет, магистр и по специальности не работала. Настоящее образование она получила в училище балетного искусства в Тбилиси. Выступала на родине, пробовала свои силы в театрах оперы и балета России. Ничего толком не вышло. После рождения ребёнка долго восстанавливалась. Справилась и поехала искать счастья в США. Здесь не смогла устроиться в Театр балета Бостона и ни в какой другой тоже. Более того, она не могла найти никакую работу, кроме ухода за больными. Кроме ребёнка, здесь с ней мама, тоже не работает потому что совершенно не может освоить язык. С мужем давно развелась, так как он «слишком творческая личность» и «не хочет тратить энергию жизни на плебейское зарабатывание денег на содержание семьи».

Разговорил её сильно. Высказалась как-то вскользь что она очень расстроилась, что СССР развалился, рассказала, что в её родной Грузии очень тяжёлая жизнь. Несмотря на то что я сказал, что сам родом из Литвы, она очень тепло и с сочувствием отзывалась о России и русском народе. По правде сказать, это мне очень сильно запало в душу, хотя я виду не подал. Машину водить не умеет и прав у неё нет, денег на обучение тоже нет (здесь это очень дорого стоит). Говорит, что с деньгами у них полная катастрофа, те что были с собой уже почти иссякли за эти восемь месяцев пребывания в США без работы. То есть у неё совсем отчаянное положение.

Мне хотелось тут же дать ей пару тысяч, просто так, просто душевный, искренний порыв. Едва себя остановил.

Понимая, что и как секретарь, она скорее всего не пригодна, дал ей задание составить таблицу Эксель на своём компьютере и она… разрыдалась. Понятно — не умеет. Сначала глухо и едва заметно, потом, когда я вскочил и подошёл к ней, лишь слегка и совсем по-доброму приобнял как сестру, присев, она разрыдалась сильно.

Я совершенно растерялся. Просто не ожидал ничего подобного.

Начал успокаивать. Как мог и видимо не очень удачно. Потом вернулся на своё место, с трудом взял себя в руки. Дождался, когда она успокоится и сообщил:

— Нино, мне надо подумать. Я обязательно, лично, в ближайшее время сообщу тебе результат, в течении трёх-четырёх дней, не больше. Подумаю, что можно сделать.

Нино встала на колени, сложила ладоши лодочкой и взмолилась по-русски:

— Виктор, я вас умоляю! Я вас умоляю! Это единственное предложение за всё это время. Единственный раз, когда меня пригласили на интервью. Умоляю! Ну хотите, я полы тут у вас мыть буду! Умоляю! Пожалуйста! Вы добрый человек! Я вижу, вы очень добрый русский мужчина. Ну есть же у вас душа? Пожалуйста! Помогите господи, мне такой никому не нужной! Помогите, прошу вас! Смилуйтесь! Ну скажите, что мне сделать!? Что?! Пожалуйста!

— Спокойно Нино. Первый мой приказ — успокоиться и сесть на стул. Это первый мой приказ. — мне очень хотелось её резко успокоить. Я прекрасно помнил себя в период поиска работы. Отлично помнил наш с Вильте приезд в США и все наши мысли и переживания. В конце концов я уже принял решение что в любом случае я ей помогу. В любом случае. В любом. Это был самый настоящий душевный порыв. Я не робот. Я человек. Я русский, русский офицер в конце концов, и когда захочу буду действовать не так как положено и надо для дела, а так как велит моя русская душа и совесть офицерская, в конце концов. Чёрт побери!

Нино перестала всхлипывать. Я успокоился немного и улыбнулся. Она в ответ тоже улыбнулась, совсем как-то по-домашнему.

— Ну вот и хорошо. Слушай второй мой приказ. Я сейчас дам тебе одну тысячу долларов, и ты её беспрекословно возьмёшь. Это приказ!

— Но…

— Это приказ! Я не буду иметь дело с человеком кто не исполняет мои приказы или пререкается.

Нино опешила и едва удержалась промолчать.

— Пятьсот долларов, это аванс, отдашь, когда сможешь, остальные просто мой подарок. Без разговоров. Понятно?

— Понятно.

— Следующее. Я в любом случае помогу тебе устроиться на работу. Где и какую, не решил. Может быть жену даже попрошу подключиться. Посмотрим. Но ты будешь трудоустроена. Точно полы мыть не придётся, хотя работа будет тяжёлая.

— Я согласна. Спасибо. Пожалуйста, помогите, не бросайте меня!

— Нино, я тебе позвоню. Скорее всего уже сегодня вечером мы где-нибудь встретимся, поужинаем и поговорим. Может быть через несколько дней. Но обязательно позвоню. Сейчас спокойно, в отличном настроении, идёшь домой и ждёшь моего звонка. Понятно?

— Я поняла. Спасибо. Очень буду ждать вашего звонка. Вы меня не обманите?

— Жди звонка Нино. Просто наберись терпения и привыкай мне верить. Пойди купи себе и всем своим всего вкусненького, побалуй их и себя тоже. Когда ты последний раз ела вкусное пирожное?

Нино с теплотой посмотрела на меня и ответила слегка с усмешкой:

— Ох, как давно.

— Вот и побалуй себя.

С этими словами я её проводил. Мне верилось в её откровенность, точнее хотелось. А если всё-таки артистка? Она ведь профессиональная актриса, пусть и с балетным уклоном. Тоже хорошо. Эти навыки нам очень нужны.

Раздумывал над нашим с ней будущем диалоге, прослушал запись нашего разговора. Пытался откопать фальшь. Ничего не нашёл. Но канва будущего разговора тоже не складывалась. Как быть если она не перебьёт интерес Ричарда к Люде? Может попробовать её предложить сенатору, с целью переключения Люды только на Ричарда? Авантюрно. Я не умею так манипулировать людьми, тем более такими. Кстати, она может пригодиться в моих делах разных, она актриса. Кроме того, она единственный кандидат, с которым я могу хотя бы издалека попробовать поговорить о сути дела, подступиться к вербовке. Есть в ней что-то… Сложно всё как! С другой стороны, вербовка, это основанная часть моей службы, самая суть моей нынешней должности — нелегального резидента. Надо же, но с сенатором прошло всё проще, как по маслу. А тут… Потому что он циничный, потому что он мною был нормально изучен и просчитан. Люда тоже была подготовлена и заряжена. Всё было продумано и подготовлено. Повезло мне с Людкой.

Получил сигнал от Коваленко. Завтра с ним встреча, долгожданная. Опять сорвётся? Очень опасный момент.

Позвонил Нино и сообщил что встречу переносим на пару дней. Расстроилась. Ничего, может это даже к лучшему. Сейчас не до неё и я не готов к разговору, не складывается текст диалога. С одной «актрисой» — Эбигэйл, я уже попробовал сыграть в свою игру. Что вышло? Больше такого не хочу.

Я всё больше погружался в тему изучения психологии женщин, читал на эту тему. Многое я и сам понимал, особенно ярко и на практике убедился, увидел значение одежды, обуви, боевой раскраски. Отдельно — обаяние, это качество человека носит максимально неопределённый, субъективный характер. Мелочи, вот эти мелочи — очень тонко. Но у женщин ещё и характеры, причём с особенностями, которые привиты самой природой. Когда не хватает физической силы, по сравнению с мужчинами, тогда надо нас побеждать по-другому. Как? Через свои слабости. А, всё-таки, не сыграла ли Нино со мной в свою игру? Очень может быть. Задача разорвать этот опасный любовный треугольник. Формально это действительно треугольник, но со мной. Если включить в него Нино, ну предположим, нас будет уже пятеро. Варианты? Прям факториал получается какой-то. Вспомнил преподавателя высшей математики в своем ЛЕНПЕХе, гражданского. Такой был маленький мужичек, щупленький, но как мы, курсанты, его боялись! Прям деспот, который искренне был уверен, что для каждого курсанта высшего общевойскового командного училища — это самый главный предмет. Попробуй только ему возрази. Потом хоть умри в рабочей команде по ремонту кафедры, ни за что не сдашь. Он никого не боялся. В итоге выучишь и убедишься, что он был прав. Добрые воспоминания, отлегло.

Вспомнил чему меня учил один из преподавателей в Подмосковье по теме вербовки агентов. Этот «сбитый лётчик» (армянин) который любил действовать под «чужим флагом», работал в какой-то стране (они всегда это скрывают) и при вербовке представлялся как резидент ЦРУ. Но самое главное, что именно он мне говорил, что старался всегда использовать людей в слепую. Рассказал, что чаще всего бывало так, что, когда он говорил про ЦРУ (вынужден был) и даже бумагу, соответствующую с них, брал, часто ему не верили и думали, что он просто торговец секретными сведениями. Что он предлагает товар, а кому надо его покупают. Рассказывал, что работал чисто как торговец, коммерсант и вербовал только за деньги. То есть он чувствовал в том человеке которого вербует тоже коммерсанта, жадного до денег. Но это надо уметь торговать. Это не про меня. Тем более с Нино так не выйдет, здесь другой «культурный слой». Где у этих деятелей культуру кнопочка? Она точно есть. Надо просить помощи у Коваленко.

Встретились с Коваленко. Это был тихий, но проходной двор, он неожиданно вышел из бара на углу дома, и мы перешли в соседний двор.

— Здравствуй дорогой! Здравствуй Виктор! Я тут уже два дня кружу, с небольшим прикрытием. Мы в безопасности.

— Приветствую Сергей Валентинович! Наконец-то! Думаю, нормально всё. Хорошее место.

— Как сам?

— Нормально. Удивился что будет встреча.

— Они взяли меня в плотную опеку. Потом поняли, что я их заметил, поэтому ни с кем интересным, для них, не встречаюсь. Успокоились, ослабили бдительность. Вот и оторвался, если вообще эта слежка сейчас была. Сейчас такие возможности, что ни хера ещё не поймешь.

— Есть такое. Что-то случилось?

— Нет. Спокойно. Тут другое немного.

— Что?

— В последнее время ты стал передавать очень ценные материалы. Самые последние таблицы, это фактически сведения о финансировании их разведкой своих агентов влияния и спецопераций. Даже не верится, что они у тебя могли появиться. Возникло подозрение что это может быть контролируемый слив ложной информации через тебя. Соответственно, тогда ты под их колпаком. И для нас опасно, потому что если мы этому поверим, то они нас везде накроют. Расскажи где взял и как это было.

Я подробно рассказал всё как было.

— Не похоже на слив. Не похоже. С другой стороны, как могли оказаться такие сведения у какого-то дурачка депутата. Не верится.

— Не знаю. Но как я понимаю этот вопрос профильный для комитета Ричарда.

— Кто он бл. ь, такой чтобы ему это показывать!

— У Ричарда бывают встречи с представителями разных разведслужб. Я знаю его календарь. Он это не скрывает от меня. Сам мне говорил о том, что слишком много разведслужб в США, считает это вредным. Зато, говорит, есть конкуренция. Поэтому, возможно, у Ричарда есть информация от конкурирующих служб друг на друга. Я так понимаю ему это могли дать для аргументации коррупции и неэффективного использования денег. За эти вопросы Ричард хватается с жадностью.

— Это что-то новенькое, ты раньше это не сообщал.

— Всё не напишешь. Живой разговор, есть живой разговор.

— Ладно. Понял. Знай эта тема нас очень интересует и через неё можно будет вербануть некоторых, кто там сильно лапу запустил. Наши спецы из Центрального банка России скоро дадут нам анализ этих материалов. Там такие… И в нашей стране есть мозги.

— А кто сомневается?

— Есть кто сомневается. До хера! Ладно. Есть просьбы и пожелания?

— Дайте советы как мне разрулить этот бл…й любовный треугольник.

— Не дам. Не дам Виктор, потому что ты в оперативной работе уже гораздо опытнее меня. Ты уже самый настоящий профессионал. Как ни старайся, но, когда ты под дипломатическим прикрытием, ты так на своей шкуре это всё не ощущаешь. А ты как сапер, который идёт по минному полю со всей номенклатурой мин, которая только есть. У тебя риск кожа уже чувствует. Сам думай.

— Ладно, понял. Всё равно попросите там психологов что-то набросать. Мне это нужно. Помогайте. Дальше там уже сам решать буду. И ещё мне нужны конкретные рекомендации по вербовке молодой актрисы, несостоявшейся балерины, грузинке. Пока ничего конкретного, но мне надо быть готовым. Есть одна интересная новая Люда, но совсем другая. Полная противоположность ей. Пока что только поверхностно познакомился, поэтому докладывать нечего.

— Обязательно скажу срочно отработать и передам.

— Сергей Валентинович, я тут принёс обратно 20 тысяч, сдача по ограблению. Возьмите.

— Вить, слушай напиши отчёт что типа Люда заартачилась на почве переживаний о смерти и тебе пришлось ей отдать всю сумму. Никто даже ничего не подумает. А мы с тобой давай их поделим. Как смотришь?

— Напишу. Когда?

— Как можно скорее. Честно говоря, деньги очень нужны. Платят нам мало, в Нью-Йорке цены заоблачные, в этом здании ООН просто пообедать как хороший ужин в дорогом московском ресторане.

— Забирайте себе всю сумму Сергей Валентинович. Не стесняйтесь. Честно говорю. У меня с деньгами всё нормально. А вы себе забирайте. Я рад буду вам помочь. Очень рад, честное слово, от души.

— Нет, Вить, давай пополам.

— Нет и ещё раз нет. Если бы вы знали какое мне доставит удовольствие помочь своему офицеру, опять почувствовать этот неповторимы вкус.

— Спасибо Витя. Выручил. Я боялся, что не поймёшь.

Коваленко взял пакет и пожал мне руку.

— В общем Витя, давай там сам смотри. И будь осторожен. Для нас важно не то что бы одним разом рвануть и там трава не расти, нам важен системный и постоянный поток информации. То, что ты делаешь в последнее время, это очень ценно. Это раз. Второе. Наш министр стал всё больше интересоваться информацией политического характера. Понятно, что это связано с интересом нашего нового Президента. А ты вошел аж в обе палаты парламента. Во, бл. ь, как оно бывает! Сам бог тебе велел! Короче, нужен конкретный компромат на высших должностных лиц и начальников.

На этом расстались.

На следующий день я отправил отчёт по деньгам. Задача направлять нашим больше информации связанной с политикой не казалась сложной. У меня и так её было достаточно, я просто ленился ей заниматься и мне всё-таки это было совсем не интересно. Насчёт компромата на высших должностных лиц даже не заморачивался. Мне её не достать и пусть этим всё-таки СВР занимается, моя задача обеспечить Главное оперативное управление Генштаба, а с этим всё сложно. Но именно на эту тему я буду стараться, остальное как получится. Извините мужики, у вас свои пожелания, но у меня есть своё чувство долга.

Продолжение следует.

Боюсь я ваших оценок и отзывов, переживаю сильно за плохие. Хорошие оценки и отзывы невероятно вдохновляют на продолжение своего творчества (от которого меня сильно отговаривали и высмеивали)!

На плохие оценки не обижаюсь, если читатель найдет возможность и пояснит что именно ему не понравилось. Мне нужна правда, даже если она горькая. Буду очень и очень признателен, если уважаемый читатель поставит свою оценку и напишет отзыв. Мне очень нужна обратная связь. От всех своих друзей и знакомых своё творчество скрываю из-за боязни обструкции и насмешек, поэтому узнать их мнение не смогу. По понятным причинам, не могу вести и свои социальные сети, а знать ваше мнение — это самое главное.

И не забывайте подписываться на мои новинки!