«Поэту, художнику, композитору, учёному, вообще творческим личностям и многим другим, например армейскому офицеру, деньги нужны для того, чтобы о них не думать», — кто автор этого изречения, я не знаю, услышал его впервые от преподавателя в Подмосковье, того самого, который в прошлом был командиром танковой роты.

Однажды он предложил мне в свободное от занятий время послушать и позднее обсудить песню «Money» американской певицы Лайзы Миннелли (Liza Minnelli) из мюзикла «Cabaret».

Впервые мюзикл был поставлен в 1966 году сначала в Бостоне, затем на Бродвее, но песня «Money» («Деньги») была написана специально для фильма «Кабаре», который снял в 1972 году режиссёр Боб Фосс (Bob Fosse) и получил за него Оскар, как и исполнительница главной роли Лайза Миннелли (Liza Minnelli).

…

Сначала я удивился тому, что преподаватель поставил задачу подумать над такими примитивными словами и простенькой мелодией. Ознакомился, но не задумался глубоко, отмахнулся: посчитал пошлятиной. Потом он мне объяснил:

— Конечно, ты по-другому воспитан. У нас совсем другое отношение к деньгам было. Было! И нам придётся меняться, пережить это. А у них не было даже таких попыток. Поэтому часто путь к победе, путь к выполнению боевой задачи лежит именно через эти самые money, money, money.

Надо понимать, как в то время мы, советские офицеры, были воспитаны, и услышать такое… Думаю, понятно всё.

— В этих примитивных куплетах — вся суть западного понимания смысла жизни, мироустройства и роли человека в их обществе. Мы, русские, иногда пытались это оспаривать. Чем это закончилось в этот раз, ты сам видишь. Понимаю, что ты сейчас готов со мной спорить. Не стоит этого делать. Пока просто прими за аксиому решающую роль денег. Об их роли в разведке я тебе расскажу и кое-чему научу на сегодняшних занятиях…

У ЦРУ, британской СИС, израильской МОССАД не было проблем с обеспечением своих сотрудников неофициальным прикрытием в России со времени распада СССР. В России существовало многообразие форм собственности, что позволяло их разведчикам выступать под вывеской частных коммерческих компаний и иных организаций. Эту форму маскировки своих сотрудников спецслужбы именуют «глубоким прикрытием». Соответственно, у них не было проблем с получением и оперированием деньгами.

Разведчик-нелегал действует как гражданин страны, в которой пребывает. В случае провала он беззащитен перед местными властями. В стране с жёстким политическим и контрразведывательным режимом его могут без огласки посадить в тюрьму, применить пытки, тайно (безнаказанно) ликвидировать. Узнав об аресте разведчика-нелегала, посольство родной страны не может ему помочь. Максимум — это через посредника нанять хорошего адвоката. В случае осуждения за шпионаж (а сроки в США очень длительные) нелегалу остаётся лишь надеяться на то, что ему смогут организовать побег или обменяют на провалившегося коллегу-разведчика из противоборствующей спецслужбы. Первое в США почти нереально. Второе проблематично. В не прекращающейся никогда войне разведок не любят отпускать пленных. Но в пленниках всегда есть необходимость. Поэтому контрразведывательные органы, выявив разведчика-нелегала, всегда оценивают ситуацию со всех сторон. Бывает такое, что не спешат его арестовывать и начинают с ним оперативную игру. Но чаще арестовывают: это ценный товар для возможного будущего обмена на своего офицера.

Для разведчика-нелегала, имеющего в стране пребывания свою реальную семью, провал — это полная катастрофа не только для офицера, но и для всей его семьи.

Мы с Вильте хорошенько обговорили все аспекты этой тяжёлой темы, темы провала.

Выработали ряд правил, о которых никому не сообщали.

Первое правило — никогда не исходить из принципа «любой ценой». Напротив, если есть существенный риск, неуверенность, подсказки интуиции, то отступать или ничего не предпринимать. При этом, если угрозу почувствовал кто-то один, немедленно прекращает всю свою деятельность и другой.

Второе правило — разумная достаточность. Для нормального человека звучит максимально неопределённо. А суть была в следующем: у неё и у меня сложилась определённая система работы. В результате чего мы системно передавали большой объём очень важной информации. Вильте мне призналась, что считает это достаточным и не будет в дальнейшем проявлять какую-то чрезмерную прыть. При этом немного приоткрыла мне (для понимания) один важный нюанс. Суть была в следующем: она передавала уже имеющуюся у неё информацию только тогда, когда работу в целом принял самый главный Заказчик. Например, Пентагон что-то заказал кому-то. Этот кто-то заказал кое-что фирме Вильте, и по результату выполнения работы она имеет информацию далеко не в рамках технического задания, которое выполнила её фирма. Она сдаёт результаты работ своему Заказчику, но информацию нашим пока что не передаёт. У неё всегда в контрактах есть пункт о том, что окончательная оплата её объёма работ (порядка 20 % от стоимости работ, заказанных непосредственно её фирме) производится только после полной приёмки работ Пентагоном (например). Таким образом, она пытается запутать следы, в случае если станет известно о сливе информации российским спецслужбам. В таком случае под подозрение попадут люди из всей цепочки тех, кто имел доступ к этой информации. Да, сроки передачи информации в Россию — это тоже очень и очень важный фактор, но своя безопасность важнее. Это наше решение. Единственное, я уточнил, что мне очень нужен источник информации в Комитете начальников штабов. Объяснил, что это не просто требование ГРУ, которое я никак не могу выполнить, это и моя личная доблесть как настоящего армейского офицера, как самого настоящего офицера ГРУ Генштаба. Для понимания даже объяснил, что очень хочу получить благодарность от офицеров Главного оперативного управления Генштаба — просто для личного самосознания. Вильте обещала тоже подумать на эту тему.

Третье правило — мы начинаем совместные действия. Начинаем работать в паре. Начинаем это делать очень осторожно, пробуем себя и медленно прощупываем свои возможности. Неукоснительно руководствуемся одинаковым для СВР и ГРУ правилом: держаться ближе к секретам, но не вплотную к ним. Поясню это правило. Чтобы добыть информацию о военной базе, разведчик-нелегал в роли местного жителя может устроиться туда на работу в качестве гражданского персонала. Это означает тщательную проверку со стороны контрразведки, а это огромный риск. В классике оптимальной профессией для нелегала становится место владельца бара в окрестностях этой военной базы, куда часто заходят её военнослужащие. Это в классике, о которой хорошо знает их контрразведка. Поэтому решили действовать по принципу рыбака: забросил удочки и сиди, жди, пока кто-то клюнет. Осторожность!

Все эти правила мы выработали после крайне небрежной работы советника начальника управления. Я рассказал часть этой истории жене. У неё всё это вызвало полное негодование, так как очень хорошо поняла, что вся наша семья могла быть разгромлена из-за одного высокомерного, взлетевшего, вошедшего в азарт профессионала. И что важно понимать? А ведь дети-то у нас — настоящие граждане США. Настоящие! То есть если провал, потом тюрьма и обмен в Россию, то что с детьми? Детей США никогда не отдаст в Россию. Никогда!

Вот такая цена вопроса.

Для себя ещё сделал и дополнительные выводы.

Первый из них о том, что надо смелее не соглашаться со своим руководством.

Второй вывод о том, что мне больше по душе и спокойнее действовать в одиночку. Страх неизвестного вполне определённый.

Мы с Вильте решили, что совместные действия начнём с обучения. Запишемся на курсы большого тенниса, но после того как меня назначат генеральным менеджером.

Этого решения пришлось ждать недолго.

Совет директоров дружно и единогласно проголосовал за это решение. Вопросов почти не было, так как Ричард всё согласовал предварительно.

В первый день после назначения меня у входа встретила старший секретарь. Проводила к своему кабинету, объяснила, что Кейси ещё не освободила мой.

Я предварительно обговорил с Ричардом вопрос о том, что Кейси должна остаться моим советником. Поскольку он ещё не решил вопрос об увольнении единственного в настоящее время советника, то мне предстоит ввести должность ещё одного советника — для Кейси. Нынешнюю свою должность мне надлежало сократить после своего приказа о том, что я вступил в должность генерального менеджера.

Отправил секретаря и сразу же позвонил Кейси:

— Здравствуй, Кейси!

— Здравствуй, Виктор! — её голос ничего не выражал. Прекрасно держала себя в руках.

— Хочу зайти к тебе. Прямо сейчас.

— Теперь ты можешь не спрашивать разрешения. Через пару часов кабинет будет свободен, я позвоню.

— Я хочу зайти к тебе не по поводу кабинета.

— Заходи, — безразлично сказала Кейси.

Зашёл. Кейси сидит на своём месте. Лицо каменное.

— Ты нашла уже работу?

— Пока что нет.

— Почему? Ведь решение о досрочном расторжении контракта с тобой и о моём назначении не было для тебя неожиданным.

— Не так это просто. Даже простым специалистом теперь, после того как я возглавляла компанию среднего уровня, устроиться непросто.

— У тебя такие обширные связи!

— Хм. Ты уже должен понимать, что одно дело, когда ты на равных, другое дело, когда движение вниз. Был на равных. А стал…

— Ну хоть куда-то надо устроиться.

— Не знаю. Из штата надо уезжать.

— Зачем?

— Не могу объяснить, если сам не понимаешь.

— Кейси! Я разговаривал с сенатором. Он попросил тебя устроить. Ни в коем случае не обижать. Я готов исполнить его просьбу.

— Ты серьёзно?

— Очень серьёзно.

— И кем ты хочешь меня устроить? Отдел предложишь? — с раздражением спросила меня Кейси.

— Нет. Ты будешь только мне починяться. Только!

— Ты хочешь мне предложить свою нынешнюю должность?

— Нет. Гораздо лучше.

— Не интригуй!

— Официально предлагаю тебе остаться в должности советника. Моего советника.

— Неужели? Но она занята.

— Я введу вторую должность советника. Твой будущий коллега вот-вот уволится. Ты останешься единственным советником. Будут два заместителя и один советник. Не будет больше ни помощников, ни советников.

— И чем я буду заниматься?

— Кейси, я уважил просьбу сенатора только потому, что и сам хотел оставить тебя. Мне очень нужна твоя помощь и поддержка. Я знаю тебя как честного и порядочного человека. Ты никогда не занималась интригами и не делала подлостей. Понимаю, как тебе тяжело, и прошу мне помочь.

— И сам протягиваешь мне руку помощи.

— Давай пожмём руки.

Кейси встала, и мы пожали друг другу руки.

— Это согласие? — спросил я.

— Да.

— Выбирай кабинет и секретаря.

— Секретарь мне не нужен. Твоего буду подгружать. Предупреди, пожалуйста.

— Без проблем.

— Кабинет займу тот, что занимает советник, когда он освободит. Временно сяду в твой. Не возражаешь?

— Отлично.

— Как работать будем? Какие у меня обязанности?

— Они кардинально будут отличаться от того, чем занимается нынешний советник.

— Я так и не поняла, что он делал.

— Это была синекура от Ричарда. У них свои дела. Неважно теперь.

— Так как будем работать?

— Очень просто. Все документы, которые попадают ко мне на подпись, впредь будут попадать только с твоей визой. То есть они попадают в секретариат для доклада мне. Никто не должен, кроме секретарей и нас с тобой, знать, что предварительно их будешь рассматривать ты. Все должны думать, что документы к тебе попадают только по моему указанию, и не все, а только те, к которым есть у меня вопросы. Там, где есть твоё несогласие, ты лично приходишь ко мне, и мы разговариваем. Ни от кого не скрываем наше с тобой общение, но темы не раскрываем.

— То есть продолжаю заниматься тем же, чем в должности генерального менеджера?

— Нет. Впредь ты избавлена от общения с кем-либо, кроме меня. Но если тебе нужно что-то уточнить, то смело вызываешь любого и работаешь с ним. Можешь просто по электронке, можешь лично, можешь по телефону. Как тебе удобно.

— Нормально. А что Сью?

— С ней всё ещё проще. Формально она подчиняется только мне. Она будет знать, что отныне ни один документ не попадает ко мне от неё без твоей визы.

— Она тебя возненавидит! Вот увидишь.

— Сью знает, за что страдает.

— Она не готова страдать. Он терпела, когда ты лично ею занимался. Но ни за что не потерпит своё подчинение мне.

— Я с ней поговорю. Разберусь до конца в этой интриге. Пока что по её направлению не работай. Я дам знать.

Я уже закрывал за собой дверь, как услышал:

— Виктор!

Я обернулся и посмотрел на Кейси:

— Что?

— Подожди.

Я вернулся в кабинет и закрыл дверь.

— Спасибо тебе.

— Это тебе спасибо. И сенатору тоже. Я ещё сомневался, как поступить, а он прямо окрылил меня.

— Подожди. Мне надо как-то объяснить всё это. Так совершенно не принято.

— Кейси, у меня есть хороший знакомый, который пустит в городе нужный нам слух.

— Какой слух?

— О том, что ты отличный специалист, очень ценный для нашей компании. Это первое. Второе: он скажет, что я тебя долго уговаривал. А ты отказывалась, потому что неудобно, так не принято и тому подобные эмоции. Третье: он скажет, что тебя уговорили остаться, посулив оставить тот же доход за вычетом, разумеется, бонусов генерального менеджера. То есть официальный оклад остаётся тем же.

— А как на самом деле будет?

— На самом деле я попросил Ричарда несколько сократить мой оклад, повысив ставку советника. То, что я не вру, позже тебе докажу. Да, так совершенно не принято. Да, не принято даже говорить о размере заработка. Но я другой человек! Мне плевать, что принято или не принято. Кто это установил? Я буду поступать так, как считаю правильным.

— Ничего себе! Так действительно не принято. И ты можешь мне не рассказывать о своих окладах, я тебе на слово верю.

— Нет. Будет по-моему. Я тебе это покажу и докажу. Это нужно мне! Мне очень нужно, чтобы ты мне полностью доверяла.

— И была тебе благодарна. Даже обязана.

— Да. И это правда. Я создам тебе все условия для хорошей работы. Чего бы ты ещё хотела? Скажи.

— Всего этого более чем достаточно. Я не подведу. Да, я не справилась. Не справилась потому, что почти не имела опыта работы с людьми. Точнее, руководства людьми. Теперь буду у тебя учиться.

— Кейси, сейчас созданы все условия для роста нашей компании. Ричард поставил конкретную задачу — расти. И даже дал направление роста. У нас огромные возможности в нашем штате. И это наша с тобой общая задача. Как только добьёмся результатов, то нас ждёт неминуемое расширение. Если в этом будет твоя персональная заслуга, то я приложу максимум усилий и введу должность первого заместителя. Как ты понимаешь, первым кандидатом будешь именно ты. Будешь ли ты единственным кандидатом, зависит уже больше от тебя. Наверное, даже больше от твоих связей в городах штата, от своевременной информации в том числе. Мне сенатор сказал, что у тебя гигантские связи на среднем уровне. Это правда?

— Иной раз даже чуть выше среднего уровня. Да. Это правда.

— Кто эти люди?

— Многие государственные и муниципальные служащие. В бизнесе многие мои знакомые уже на вторых-третьих ролях. С кем-то училась в школах, с кем-то — в нашем знаменитом на весь мир Массачусетском технологическом институте. У них тоже знакомые и их знакомые. У меня обширный круг общения. Но я не могу себе позволить использовать свои каналы и связи для борьбы со Сью. В нашем кругу на это полное табу. Так не то что не принято — так можно растерять весь свой авторитет. Спасибо тебе за помощь, за то, что постараешься через свои каналы сохранить мой авторитет.

— И насчёт Сью немного дам информации.

— Какой?

— О том, что интриганка. О том, что не умеет работать, так как не реализовала претензии к подрядчикам на пару сотен тысяч долларов. То есть только правду и ничего, кроме правды.

Кейси благодарно смотрела на меня и молчала. Я ушёл.

Именно на такой результат я рассчитывал. Так и должно быть. Опыт! Подумать только! По идее, я пришёл спровадить её не только из кабинета, но и с должности. Враг навеки! Обычно в таких случаях звучат дежурные слова. Все их знают, и их значение всем понятно. А тут я ушёл в итоге от человека с её словами благодарности! Более того, я надеялся, что породил у неё желание делать мне только хорошее. Но и вопрос нехороший решил.

Что теперь? Мне срочно нужен Майк.

Звоню. Мгновенный ответ. Еду к нему.

Майк задачу понял быстро, расплылся в улыбке, видимо, боялся, что я попрошу что-то трудновыполнимое. Моя просьба для него сущий пустяк.

— Виктор, ты мне скажи, этой Сью не слишком много чести чтобы я о ней заморачивался? Кто эта плесень? Я знаю их семью. Там нет ничего. Пни её под зад, чтобы летела подальше от твоего офиса.

— Это нужно мне. У неё есть кое-какие нужные мне деловые связи с китайцами, нашими поставщиками.

— Если хочешь, то я тебе могу помочь.

— Как?

— Я знаю людей, которые их сюда пустили. Китайцы знают, что как пустили, то так и выпустить могут. Да так что и следа не останется.

— А как это вообще работает? Можешь проконсультировать?

— Запросто. У нас в мэрии города есть целый отдел, который следит за потребительским рынком. Если китайцев становится очень много и они всех подавляют, то у них начинаются проверки. Это уже само по себе жуть просто. Дальше смотрят на то, сколько это стоит у производителя, стоимость транспортных расходов, налоги и прочее. Короче, всё считают и смотрят на ту цену, за которую те продают. С большой вероятностью выяснится, что китайцы торгуют себе в убыток. То есть на разорение конкурентов, чтобы потом остаться одним и диктовать цену. Типично китайский подход. И огромный повод для мэрии обратиться в Федеральную торговую комиссию. На этом этапе уже смерть, а по конечному результату ещё и срок примерно на лет на десять, а то и пятнадцать.

— А если у них всё нормально?

— У крупных, может быть, уже всё нормально. У мелочи никогда не бывает нормально. У нас в городе сколько стоит аренда коммерческих помещений?

— Это понятно.

— Я могу сказать кому надо, тот подаст сигнал, и китайцы сами придут к тебе, предложат, с кем и как работать. А они очень хорошие, когда с ними договоришься. Знаешь, с ними можно просто на словах всё решить, и они будут исполнять.

— А этот, который придёт, он вообще кто?

— Он вообще может какими-то китайскими ресторанами владеть, но реально будет самым главным по нужной тебе теме. Самое главное, ты будешь знать о том, что разговариваешь с очень важным от их диаспоры.

— Спасибо, Майк. Подумаю. Сообщу. Пока я не готов к такому разговору. Но и Сью мне нужна. Так что надо сделать по ней всё, как я прошу.

— Сделаю, не беспокойся. Это несложно.

— Как сын?

— А ты свою жену не спрашивал?

— Нет. Хотел тебя сначала спросить.

— Она у тебя зверь-баба!

— Не замечал.

— Ну ты же с ней не работал?

— Нет, конечно.

— Моего так запугала и загоняла, что сидит вечерами за компьютером. Видать, херово он учился. Нагоняет теперь. Боится её до колик. Эсэсовкой называет.

— Это ещё почему?

— Строгая очень и безжалостная.

— Нужна помощь?

— Нет! Пусть учится. Очень полезно. Она не просто так его гоняет. Точнее, даже не она, а начальник отдела, который тоже до жути твою жену боится. Сын говорит, что у твоей все требования только по делу.

— Как там его дружки?

— Теперь ему совсем некогда. Те ещё даже не думают устроиться на работу, а мой уже пашет. Спасибо тебе за помощь.

— И тебе, Майк, тоже. Кстати, разгони там что-то про меня. Можешь?

— А как же! Уже начал.

— Что обо мне люди будут думать?

— Всё честно. Что сам начал с работяг, прошёл всю производственную цепочку. Отличный профессионал. Что муж и жена оба генеральные менеджеры. Американская мечта наяву. Сделали себя сами. Вполне достаточно, чтобы уважать человека до личного знакомства.

— Чуть позже дополни, что мы с женой занялись большим теннисом. Хочу в дальнейшем играть с другими парами, примерно такими же, как и мы с женой.

— Хорошее дело. Много полезных контактов можно завести. Сделаю. Виктор, слушай, ты там посмотри, если тебе понадобится кто-то по направлению моего сына, может, потом, когда научится, его к себе заберёшь?

— Так ему плохо? Помощь нужна?

— Нет. Но я чувствую, что лучше ему работать как-то поспокойнее. Уж слишком твоя жена из всех соки выжимает. Но забери его, только когда он хорошо обучится. Не раньше. Всё равно сердце не на месте. Ничего не поделаешь.

И в этом разговоре я получил заранее задуманный результат. Всё чётко.

На следующий день я был уже в новом, отмытом ночью кабинете. Вот сейчас бы мне такого секретаря, как Нино! Поздно. А может, Люду взять? Поздно. Опять кого-то подбирать? Только не это!

Сейчас у меня ещё и персональный водитель есть. Я его давно знаю. Тупой и ленивый мужик, вечно всем недовольный. Категорически мне не нравится. Мне бы хотелось бойкого, активного, спортивного, инициативного оптимиста.

Этого водителя ещё Ричард приучил быть всегда в костюме, лакированных туфлях, в галстуке. Так у нас ходила только обслуга, включая охрану и фронт-офис. Мне казалось, что Ричард втихаря над этим потешался, возможно, даже издевался зачем-то. Сам он эти костюмы и галстуки ненавидел.

Зато секретари при Кейси распустились. Стали нарушать дресс-код. Белый верх, чёрный низ — это сохранилось. Но начали ходить в каких-то брюках, а вместо шпилек чуть ли не в кроссовках.

Ладно, оставлю на потом всё это.

К назначению я готовился заранее. Если я отлично знал, как всё у нас реально работает, то нормативные документы знал только по технической части. Поэтому взялся за изучение всех Протоколов и Регламентов компании по каждому направлению.

Быстро выяснил, что новые нормативы принимаются, но старые не всегда отменяются. Записывал и продолжал.

По некоторым направлениям вообще бардак. В Протоколе написано одно, но я знал, что реально всё работает не так, что тоже хорошо, кстати говоря.

Разбираться начал с направления работы главного инженера. У него чуть не инфаркт. Я слишком долго наблюдал его работу со стороны. Бюрократ и бездельник, но очень услужливый. Все недостатки и замечания сам себе записываю, потом надо будет проверять исполнение. Ему я не доверяю. Уже почти закончил с одним из Протоколов, как слышу дикие женские крики. Выскакиваю из кабинета. Все собирались в коридоре на моём этаже.

Обстановку сразу оценил. Крики исходят из моего бывшего кабинета. Там сейчас Кейси.

— Немедленно все по своим местам! — крикнул я.

Народ небыстро зашевелился. Необученное «войско», расслабленное, так и хочется добавить: «Бегом! Ё… твою мать!»

Сразу понял, в чём дело: все мои хитромудрости по управлению людьми нарвались на примитивнейшую ненависть двух женщин.

Молниеносно оказался в кабинете Кейси. Едва разнял вцепившихся в волосы друг друга представителей американской либеральной интеллигенции или просто интеллигенции, до конца пока не понятно, но с этим тоже надо будет потом внимательно и аккуратно разобраться.

— Сью, прошу немедленно зайти в мой кабинет.

Сью фыркнула и, всячески демонстрируя своё превосходство, вышла из кабинета Кейси.

Кейси села на стул и едва слышно разрыдалась.

— Кейси, соберись, пожалуйста, на минутку. Прошу тебя очень быстро изложить, что случилось. Кроме того, знай, что я заранее на твоей стороне.

Кейси подняла голову и произнесла:

— Я её к себе не приглашала. Она без спросу сама зашла ко мне и заявила, что она победила, что уничтожит меня. Я не выдержала и дала ей пощечину.

— Ясно. Приведи себя в полный порядок. Держать марку! Набраться терпения. Жди результат. Просто поверь мне и жди. Ты мне должна и обязана верить. Понятно?

— Жду. Очень надеюсь на тебя.

Кейси была на четыре года старше Сью. Сыну шесть лет. Разведёнка, точнее, как говорили у нас в бригаде, «брошенка» — именно так называли солдаток, служивших в бригаде. Не всех: офицеров-докторов (женщин) так, разумеется, не называли. И прапорщика-начальника аптеки тоже так не называли. Это отдельный разговор. «Брошенка» — это кто? Если коротко, то из разряда: ну кто на неё позарится, или мало водки… И тому подобное солдафонское. Но было! Хочешь или не хочешь, но это из истории не вычеркнешь. Извините, дорогие, родные, любимые советские военные Женщины! Каюсь перед вами.

Кейси было чуть больше тридцати. Некрасивая, но и не страшная. С неопределённой фигурой, но точно не в моём вкусе. Одета всегда ординарно, то есть всё какое-то никакое. Безусловно, умная, высокообразованная, интеллигентная, тактичная, аккуратная. Семья (предки) приехала из Германии в конце 30-х годов.

Сью. Образование отличное. Воспитание удовлетворительное. Налёт хабалистости был, никуда его не денешь. Как говорили в моей офицерской молодости: «Можно вывести девушку из деревни, но деревню из девушки — никогда». Семья приехала из Южной Родезии (Зимбабве) в середине 70-х годов. Стройная, даже эффектная, спортивная, всегда безупречно и довольно сексуально одета. Каждый день другая одежда и обувь. Причём обувь — неизменно отличные новые или почти новые туфли. Сколько их у неё?!

Безусловно, Кейси умнее и образованнее Сью, причём на порядок или больше.

Зашёл в кабинет, закрыл за собой дверь. От неожиданности чуть не вскрикнул, но не смог, потому что Сью буквально всосала мои губы в свои, а её язык перекрыл мне дыхание. Её рука сильно притягивала к своему рту мою голову, а вторая рука уже нащупывала ремень моих брюк.

Едва оттолкнул.

Глаза! Глаза неистовые! Впечатление такое, что человек не в себе. Бешеная.

Начала смотреть на меня вызывающим, как бы «блядским» взглядом. Одной рукой резко дёрнула стул к себе и поставила на него одну ногу, слегка поддёрнув узкую юбку.

Я выскочил из кабинета. Вдруг пришла мысль.

— Прямо сейчас прошу зайти ко мне в кабинет, — максимально спокойно сказал я старшему секретарю.

Она безропотно исполнила. Вслед за ней я зашёл в кабинет.

Сью с выражением лица монашки сидела на стуле, сдвинув ноги и положив руки на колени.

— Принесите нам кофе, пожалуйста, — обратился я к секретарю.

— Хорошо, — ответила секретарь и быстро покинула кабинет, прикрыв дверь.

Я открыл дверь настежь.

— Сью, чтобы больше таких попыток никогда не было. Это предварительное условие до того, как я попытаюсь уладить то, что только что произошло между тобой и Кейси.

— Ты эту тварь оставишь на работе?

— Не твоего ума дело! Заткнись, дрянь.

— Кто дрянь?

— Ты! Ты сука и дрянь!

— Ничего себе!

— Заткнись и слушай.

Сью недоумённо смотрела на меня.

— Я должен тебя уволить. Это первое. Если я тебя уволю, то многие будут знать истинную причину твоего увольнения. Эта новость, разумеется, мгновенно долетит до ушей тех, кому ты не хотела бы о ней рассказывать. Это второе.

— Ты должен был выгнуть эту тварь, а не меня.

— Мне решать, кого и куда выгнать.

— Почему меня?

— Потому что за Кейси стоят очень большие люди. Это одна из причин. А за тобой кто стоит? Кто из больших людей готов мне позвонить и меня о чём-то за тебя попросить? Причём есть одно условие. Тот, кто за тебя просит, должен быть мне интересен. Он должен понимать, что после того, как я выполню его просьбу, он должен быть готов выполнить любую мою просьбу.

— Боже! Это Америка! Мы не в Зимбабве!

— А что ты знаешь о Зимбабве?

— Мои бабушка и дедушка оттуда приехали и мне рассказывали, какие там воцарились порядки.

— Понятно. Но я тебе нормально всё объяснил. Теперь ты будешь знать, что и в благословенных Соединённых Штатах есть свои неписаные правила. Боже, храни Америку! И кстати, в хранимых Богом Соединённых Штатах принято драться с коллегами в офисе?

— Не я начала!

— Мне плевать, кто начал. У меня права будет только Кейси. Почему?

— Да, ответь. Почему?

— Потому что мне так вы-год-но. Выгодно! А это самое главное. Это её величество Америка! Понятно?

— А в чём выгода?

— Те, кто стоит за Кейси, принесут нам новые заказы, то есть деньги. Сколько заказов можешь ты обеспечить?

— Почему ты меня просто не уволишь?

— Это первый правильный и умный вопрос. Я тебе отвечу. Но после того, как ты ответишь, готова ли безоговорочно играть по моим правилам.

— А какие это правила?

— Я не приемлю ответов на мои вопросы вопросами.

— Я женщина, а ты со мной разговариваешь как…

— Ты женщина. К тому же очень хороша собой. Ты мне очень симпатична. Но на работе нет женщин и мужчин. Мои симпатии к тебе как к аппетитной женщине никаких дивидендов тебе не принесут. Я задал вопрос.

— Я готова работать с тобой, но не с этой замухрышкой.

— У тебя есть шанс добиться успехов на работе. Да таких, при которых все будут знать, что Сью вышла на результат своим трудом, умом. Это по-американски?

— Конечно!

— Так ты готова?

— Готова.

— Кто наши поставщики?

— Китайцы.

— В чём с ними проблема?

— С ними одни проблемы.

— Спрошу по-другому. Как решить эти проблемы?

— Я не знаю! С ними невозможно системно работать. У них постоянно меняются цены. Как только отказываешь им их менять, сразу начинается срыв поставок. Ты сам с ними поработал, ты же знаешь!

— Поработал. Понимаю, что ты правильно и нормально с ними работала. В принципе. Но результат ты тоже знаешь.

— Это не моя вина!

— Результат!

— Но что я могу сделать?!

— Надо найти такие механизмы, при которых с китайцами будет очень легко работать. Есть идеи?

— Какие? Нет у меня таких волшебных идей.

— Плохо. Тогда меня слушай! И знай: то, что я тебе скажу, в университетах не преподают.

— Ты мне можешь помочь?

— Опосредованно.

— Помоги.

— Для этого мне нужно, чтобы у вас с Кейси сложились очень хорошие отношения, даже дружеские.

— Ты в своём уме?

— В своём. И кстати, чтобы больше ты мне такие вопросы не задавала. Напомню: теперь я генеральный менеджер и люблю определённую субординацию. Это моя особенность.

— Нет проблем. Извини. Но я ничего не понимаю!

— Ты знаешь, что у китайцев есть диаспора. Хочешь или не хочешь, у них очень сильные диаспорные связи. Пока что понятно?

— Понятно.

— Так вот, если выйти на договоренности с теми, кто у них в диаспоре руководит, то всё будет работать как швейцарские часы.

— А как на них выйти?

— Кейси.

— Что? Что она может? Не верь ей! Она тебя под увольнение подведёт.

— Я не собираюсь пускать что-то на самотёк, буду все сам сопровождать и проверять. Тем не менее только что я тебе предложил второй вариант и жду ответа.

— Я не поняла. Что я должна делать?

— Объясняю. Кейси наладит связи с китайцами, она же и должна контролировать процесс постоянно. Ты умеешь хорошо выстраивать бизнес-процесс, поэтому я не хочу терять тебя. То есть мне нужна ты и нужна Кейси. Но если вы будете конфликтовать, то ничего не получится. При этом задача Кейси ещё и контролировать Тони, которому ты будешь передавать всю информацию по нарушениям наших поставщиков. Как мне всё разрулить, особенно после твоей агрессии против Кейси?

— Я подумаю.

— Некогда думать. Уже сегодня вечером все наши сотрудники понесут новость о том, что случилось, в соцсети. И все, кто интересуется уже мной, именно мной, будут поражены тем, что я не уволил тебя и Кейси.

— Виктор, скажи, что мне сделать?

— Нет. Ты сама должна догадаться. Это принципиально.

— Ты хочешь меня унизить?

— Опять?

— Извини. Я хотела сказать, что не хочу перед ней унижаться.

— Мне нужен план.

— Ну хорошо! Я сейчас пойду и прилюдно всем объявлю, что была не права. Потом зайду к ней и извинюсь.

— Нет. Ты идёшь к ней, и вы с ней обо всём договариваетесь. Потом приходите вдвоём ко мне и что-то говорите. Жду.

Менее чем через час Кейси и Сью были у меня в кабинете. Кейси категорически возражала насчёт публичных действий и извинений. План оказался совсем незатейливым: Кейси и Сью заходят поздравить одного из наших сотрудников с днём рождения — оно как раз сегодня. Вместе. Демонстративно пьют шампанское и дружески общаются между собой. Все удивятся. Этого достаточно — так считает Кейси, Сью тоже согласна.

У меня не было опыта подобных дел. Проходил такое впервые. Но задачу выполнил. Я действительно хотел оставить обеих. Для чего?

У Сью прекрасные связи с китайцами на своём уровне, довольно низком, но не менее ценном. Кейси имеет влияние (это пока что неточно), какие-то знакомства на более высоком уровне, пусть и через определённые социальные связи. Они вместе соберут мне полную информацию и в целом, и о любом интересном мне китайце. Майк поможет мне изучить китайские связи в диаспоре и в городе, административные связи. Прибавить к этому нужно поистине космический уровень сенатора. В любом случае я не хочу повторить подвиг советника начальника управления Олега Витальевича, и решил отрабатывать всё «до руды», как говорили в войсках в моё время. Всё надо долго и нудно готовить, тогда обязан быть результат! Кейси и Сью ещё не знают, что уже подчинены полностью моей воле, и будут исполнять то, что я им буду говорить. Буду их очень цинично использовать на благо моей Родины. Таков был мой первоначальный замысел, на реализацию которого я затратил столько нервов и сил. Как хорошо, когда интересы службы совпадают с интересами моей работы! У меня по работе очень естественный и неоспоримый интерес к китайцам.

С другой стороны, что получилось? Обе женщины сегодня полностью собственноручно уничтожили свой авторитет. Кейси — пассивно. Сью — активно. Действительно, они для меня отныне полезные исполнители. Вот так само вышло. Бывает и такое.

Наконец дошли руки до договора с компанией, которая направляла поздравления с днями рождения от имени Ричарда.

Тоже вполне естественный интерес. Тут и проверка собственно соблюдения условий договора, работа с адресатами, расчёты.

Список был очень внушительный. В общей сложности более ста человек. Всего-то трое военных. Два генерала из министерства обороны, один из Комитета начальников штабов. Никаких особых данных нет. Но есть и домашний адрес, и личные контакты, звание, должность. Взял всех троих на заметку, но совершенно не понимал, как к ним подступиться. В итоге направил весь материал в ГРУ. Им должно быть очень интересно, как минимум, что в этом списке много важных персон, которые, по мнению Ричарда, придерживаются консервативных взглядов и даже расистских, но тщательно это скрывают.

Тем времени Нино представила подробный письменный отчёт о родителях и родственниках своих учеников. В тот момент у нас уже было чуть больше шестидесяти учащихся.

Много интересной информации, живой и очень жизненной.

У одной из девочек отец был военным, полковником. Нино от её матери узнала, что мать и отец пребывают в разводе. Причины развода пока непонятны. Полковник сейчас проживает в Вашингтоне, где и стал полковником. Ещё выяснилось, что ранее, до переезда в Бостон, они проживали в штате Мэриленд, по прежнему месту службы отца.

После развода мать с девочкой переехали в родные места, в Бостон. Отец уехал с повышением в Пентагон и периодически приезжает к дочери, нормально с ней общается, иногда приводит и забирает с занятий, в основном в выходные дни.

Это уже было кое-что.

Поставил задачу Нино о добыче более подробной информации об этой семье.

Через несколько дней Нино сообщила, что отец девочки — это мужчина в возрасте 40–45 лет. Не очень спортивный. Малоразговорчивый, но приятный человек. По всем признакам хорошо образованный и эрудированный. Нино добавила, что сумела распознать в его вполне сдержанных взглядах явный мужской интерес к ней как к женщине. Мать девочки рассказала, что развелись они с мужем потому, что он перестал нормально финансировать семью. Сказала, что сначала подозревала о появлении у мужа любовницы и о больших расходах на неё, но ничего конкретного выяснить не смогла. В итоге начали ругаться, подолгу не разговаривать друг с другом, потом она решила на всё плюнуть, развестись с ним и уехать подальше.

Приступил к анализу. Вообще-то эта часть работы разведчика-нелегала мне нравилась больше всего.

Факты:

Служит в Пентагоне (г. Вашингтон). Полковник. Вполне нормально для министерства обороны.

Служил в штате Мэриленд. А там у них что?

Там запасной командный центр Комитета начальника штабов. Это я знал хорошо. Там же воздушный командный пункт на самолётах ЕС-135 и Боинг 747, он дислоцируется на авиабазе Андрюс (тоже штат Мэриленд). Оба они, как и основной командный центр, оснащены соответствующими средствами связи и обработки данных и находятся в готовности взять на себя управление вооружёнными силами вместо основного командного центра (в случае необходимости).

Знаю, что в Мэриленде он был ещё подполковником. Явно уехал в Пентагон за повышением.

Сложилась версия. Служил он на запасном командном пункте и уехал на повышение на основной командный пункт Комитета начальника штабов, на полковничью должность. А может, даже круче. Был он подполковником на полковничьей должности. Проявил себя хорошо и убыл на повышение. Повышение — это что? Это генеральская должность. Вполне может быть, что полковник занимает генеральскую должность. Это уже совсем интересно. Уже знал и понимал, что в их армии практически нет такого как у нас, когда капитан может занимать подполковничью должность. У них присвоение воинского звания происходит почти всегда одновременно с назначением на соответствующую должность. Почти всегда — это не всегда. Генеральская — должность исключение, там у них испытательный срок до одного года, но могут и продлить. С полковничьей должностью до полугода и тоже могут продлить.

Крупину пока ничего не докладываю, сам попробую всё узнать и осмыслить.

Кстати, он мог уехать в Пентагон и не на повышение, мог и на равную должность уехать и вовсе не на основной командный пункт.

Кто у нас служит на Центральном командном пункте Генерального штаба (в настоящее время и, думаю, временно переименованный в Национальный центр управления обороной)?

Когда я служил в Венгрии, мне мой тогдашний командир роты признался, что его отец служит в должности дежурного генерала на ЦКП Генштаба. Рассказал, что до этого его отец прошёл традиционный для общевойсковых командиров путь от командира мотострелкового взвода до начальника штаба танковой армии. Смеялся над тем, что он, его сын, родился в Магдебурге (Германия), а закончил среднюю школу в Уссурийске. Потом перечислил не менее десяти мест своей учёбы в различных школах, включая Москву (обучение отца в академии). Тогда мы ещё горько ухмыльнулись насчёт обычной судьбы детей офицера.

Какое это имеет практическое значение для меня сейчас?

А то, что этот полковник может сейчас служить в Пентагоне в строго определённых подразделениях, но не только на основном командном пункте. И вообще он, скорее всего, служит в подразделениях этого Объединённого Комитета начальников штабов (КНШ).

Взялся изучать структуру КНШ.

Запросил Крупина срочно мне прислать реальную и актуальную структуру.

Было очень интересно, многое выяснил. Хорошо, что не положился на информацию из открытых источников.

В КНШ, но вне рамок официального объединённого штаба имеется, кроме того, большое количество различных организаций: директоратов, агентств, специальных групп и т. д., — которые подчинены либо оперативному управлению, либо управлению планирования, либо непосредственно начальнику объединённого штаба. Фактически они входят в состав объединённого штаба, но на них не распространяется установленный конгрессом США лимит в 400 офицеров. С учётом этих органов в КНШ служит до 2000 человек, из которых более 1000 офицеров.

Что тут сказать? Вполне по-нашему. Обходят всё что можно, причём борзо, внаглую, особо не таясь.

Оперативное управление КНШ — это самый-самый мозг американской армии. Управление обеспечивает президента, министра обороны и комитет начальников штабов информацией о вооружённых силах США и их союзников, противника и нейтральных стран, о состоянии стратегических наступательных и оборонительных сил, а также другими сведениями. В США создана глобальная система оперативного управления вооружёнными силами. Она позволяет с помощью ЭВМ накапливать, анализировать и выдавать необходимые для принятия решений данные, а также в короткие сроки передавать приказы и распоряжения. Глобальная система оперативного управления вооружёнными силами США представляет собой комплекс стационарных и подвижных командных центров и пунктов, оборудованных вычислительной техникой и объединённых в единое целое с помощью средств связи. Основными абонентами системы являются основной и запасной командный центр и воздушный командный пункт вооружённых сил. Все они подчинены оперативному управлению КНШ вооружённых сил США.

То есть вся информация стекается, собирается и анализируется оперативным управлением КНШ.

Что тут можно сказать? У нас то же самое. Всем этим занимается Главное оперативное управление Генштаба — основной заказчик ГРУ Генштаба. И этот полковник вполне может проходить службу в оперативном управлении КНШ. Отлично! Это очень ценно.

Размышляем дальше.

Комитет начальников штабов — это коллегиальный орган оперативного управления вооружёнными силами. Он работает под непосредственным руководством министра обороны и президента страны. Решения в нем принимаются голосованием.

Министерство обороны (Department of Defense — DoD) является органом исполнительной власти США, на который возложена ответственность за решение следующих основных задач:

— поддержка конституционного строя Соединённых Штатов и защита его от внешних и внутренних врагов;

— обеспечение безопасности США, их владений и важных для интересов страны районов путём проведения своевременных и эффективных военных акций;

— защита и продвижение в мире политики и интересов Соединённых Штатов.

Тогда структура Пентагона включала следующие компоненты:

— аппарат министра обороны;

— три министерства видов ВС (армии, ВВС и ВМС);

— комитет начальников штабов (КНШ) и его объединённый штаб;

— 18 управлений центрального подчинения;

— девять учреждений и служб;'

— девять объединённых командований вооружённых сил США.

Кроме того, в состав министерства обороны входят все организации, функционирующие под непосредственным руководством или контролем вышеназванных органов военного управления.

В принципе много похожего с нашим нынешним министерством. Единственное и очень сильное отличие: наше министерство не имеет никакого отношения к борьбе с «внутренними врагами», и слава Богу!

Ну и где может служить этот полковник, пришедший в Пентагон с какой-то должности на командном пункте КНШ? Пока что ответа нет. Надо дальше думать.

Министр обороны назначается президентом США из числа гражданских лиц и утверждается сенатом. Лицо, уволившееся с действительной военной службы в офицерском звании, не может быть назначено на должность главы Пентагона в течение семи лет после этого (это тогда, сейчас срок сократили до пяти лет).

Аппарат министра обороны является основным структурным подразделением, ответственным за разработку политики, общее планирование, использование ресурсов, решение финансовых вопросов и оценку военных программ. Он создан и функционирует на основании положений Титула 1 °Cвода законов США «Вооружённые силы», а также директивы министерства обороны DoD 5100.01. Аппарат МО включает:

— первого заместителя главы оборонного ведомства;

— пять заместителей министра обороны (по вопросам политики; по приобретению, технологиям и тылу; по личному составу и боеготовности; по разведке; по финансовым вопросам);

— заместителя главного координатора Пентагона по вопросам управления;

— 16 помощников министра обороны (из которых трое подчиняются министру напрямую, а 13 — его заместителям);

— генерального юрисконсульта, генерального инспектора, главного координатора МО по вопросам внедрения информационных технологий и управления информационными системами (ИС, начальника службы АСУ), которые осуществляют свою деятельность на правах помощников с прямым подчинением главе Пентагона;

— начальников четырёх управлений (комплексных оценок; оценки стоимости и анализа программ; войсковых испытаний и оценки; административного), находящихся в непосредственном подчинении министра обороны;

— исполнительный секретариат и группу специальных помощников МО.

Каждый из заместителей и помощников министра обороны имеет собственных заместителей, а также аппарат сотрудников численностью от 20 до 160 человек.

При министре обороны осуществляют свою деятельность шесть совещательных и консультативных органов.

Для чего это я рассказываю? Для того чтобы уважаемый читатель понимал логику работы. Простую логику.

Потом полез в функциональные обязанности всех этих органов и должностных лиц. Вам это описывать не стану: вы не выдержите эти нудности. Зачем я это вам рассказываю? Чтобы понимали объём информации, который приходится изучать.

И какой вывод я сделал? В этих деньгах и политиках нормальному офицеру нечего делать. А если он ненормальный? Тогда вполне может быть.

Пока изучаю, ставлю задачу Нино уточнить, считает ли его бывшая жена, что её бывший муж является карьеристом. Для чего? Ответ несложный: если это кадровый офицер и при этом мечтает о карьере (что вполне нормально: я очень хотел стать генералом), то он не захочет служить «про деньги» и «политику».

Нино довольно быстро справилась с задачей и сообщила, что его бывшая жена считает, что для «этого мерзавца» семья — ничто по сравнению с его драгоценной карьерой. Заодно, наконец, выяснилось, что он закончил Принстонский университет и прошёл там курс подготовки офицеров запаса. Также сообщила, что её муж участвовал в операции в Гондурасе и в Панаме.

Запрашиваю ГРУ информацию по этому вопросу, всё-таки интернет неточен и там не так много информации.

Получаю ответ из ГРУ. Выясняю, что в операции «Золотой фазан» в Гондурасе и во вторжении в Панаму участвовала одна и та же 7-я пехотная дивизия.

В Гондурасе участвовали не все части этой дивизии, а только 27-й и 9-й пехотные полки. Позволю себе одну ремарку. Пехотные — это совсем не значит, что в этих полках нет техники. Напротив, они не менее моторизованы, чем наши, и у них не меньше в этих полках БМП, танков, гаубиц и миномётов, чем в наших мотострелковых полках.

В Панаме тоже участвовали не все части этой дивизии, а только 9-й пехотный полк и части боевого и тылового (технического) обеспечения.

Значит, скорее всего, этот полковник родом из пехоты, из 9-го пехотного полка, то есть типичный общевойсковой командир и, скорее всего, настоящий карьерист.

С высокой долей вероятности можно отбрасывать все подразделения министерства обороны. Я так и думал.

Нужно анализировать КНШ.

Председатель КНШ олицетворяет собой связующее звено между национальным военным руководством, включающим президента и министра обороны, и вооружёнными силами в целом. Реально это выглядит как мостик между гражданскими ветвями власти (законодательной и исполнительной) и войсками. Это накладывает особую ответственность на офицеров, поддерживающих постоянные рабочие контакты с аппаратами этих ветвей власти, в задачи которых входит обеспечение высших должностных лиц государства требуемой досконально выверенной информацией по всем аспектам жизнедеятельности вооружённых сил. Помимо этого, в обязанности офицеров штаба вменено обеспечение командующих объединёнными (межвидовыми) командованиями руководящими документами, необходимыми для планирования и осуществления как боевой и оперативной подготовки, так и фактического применения вооружённых сил. В этой связи именно председатель КНШ и офицеры его штаба несут ответственность за разработку «Национальной военной стратегии», которая отрабатывается после подготовленной администрацией президента «Стратегии национальной безопасности». «Национальная военная стратегия» — это секрет секретов. Крупин мне даже пояснил, что это то же самое, что у нас называется отрабатываемый Генштабом «План применения Вооружённых сил», то есть именно в этом документе запланированы все войны и вторжения, именно он является основой для оперативного планирования всех подчинённых штабов, именно в соответствии с ним планируется закупки вооружения министерством обороны и вообще все траты.

В Объединённом штабе КНШ, возглавляемом трёхзвёздным генералом, на тот день насчитывалось восемь управлений: личного состава (J-1), разведывательное (J-2), оперативное (J-3), планирования тыла (J-4), стратегического планирования и политики (J-5), систем управления, связи и компьютерного обеспечения (J-6), оперативного планирования и организации взаимодействия видов ВС (J-7) и структуры сил, ресурсов и оценок (J-8). Кроме этого, в штабе создано ещё несколько структур, в частности отдел общественных отношений, которые фактически обслуживают только председателя КНШ и его заместителя.

Да, для настоящего офицера, поражённого здоровым карьеризмом именно служба в этом штабе может быть настоящей целью.

Судил по себе. Выделил два приоритетных управления, в случае если бы был на месте этого полковника: оперативное (J-3) и стратегического планирования (J-5).

Если моя логика окажется правильной, то этот полковник бесценен. И, кроме того, мне самому очень интересно прорваться к секретам, которыми он, возможно, обладает.

Вот выполню если эту задачу — остановлюсь. Не буду больше рисковать и проявлять инициативу. Буду лишь отрабатывать всё в пассивном режиме. То есть отрабатывать только ту информацию, которая поступает от моей агентуры.

Отрабатывать этого полковника буду сам. Крупину ничего докладывать не буду, по крайней мере, неопределённое время. А то он опять пришлёт какого-нибудь «мастера спорта», своего советника. Нет! Хватит! Уже знаю, как может быть.

Но что же мне делать? Я же ничего не знаю, не умею! Ну почему не знаю? Я уже сам многое знаю и умею. Прошёл свои «университеты». Многому меня всё-таки научили.

Начинаю наблюдение. Как? Во-первых, тотальная слежка, когда он приезжает в Бостон. Нино сообщит, что полковник привёл дочь на занятия. Приезжаю и беру их под полный контроль. Дальше видно будет. Не спешу никуда, отрабатываю наблюдение, изучаю полученную информацию. Ставлю задачу Нино больше общаться с его дочерью, а по возможности — и с её мамой.

Нормальное начало.

Поставил Нино соответствующую задачу. Среди конкретных результатов желательно, чтобы она смогла установить адрес места жительства полковника в Вашингтоне, его друзей-товарищей, его хобби и увлечения, любимые места, места проведения отпусков, контакты в Бостоне, связи.

Сенатора не хочу задействовать. Если получится сделать из полковника агента, то агент № 1 не должен знать агента № 2, и они не должны даже догадываться о существовании друг друга.

Дальше. Продолжаю постоянно об этом думать. Надо понять личность этого полковника, изучить. Что за человек такой? Исходные данные есть. Надо попробовать по аналогии. Положим, что из себя представляет один из моих сослуживцев по Афганистану? Но он же русский! Понятно. Но… Так ли они от нас отличаются? Говорят, что сильно. А я вот думаю, что не всегда и не так сильно. Из своего опыта это уже знаю. Органы военного управления у них сильно отличаются, но сейчас системы очень похожи по сути своей. Система прохождения службы, видимо, тоже имеет кое-что общее. И главное — психология военного люда, по-моему, не сильно отличается. Буду проверять. Самому интересно.

Итак, мой дружок по Афганистану, тогда командир мотострелковой роты, старше меня на четыре года, сейчас уже полковник. Я знаю о нём многое. Открыто переписываемся по электронной почте. Последняя должность в войсках — командир мотострелкового полка. В первую чеченскую войну он начальник штаба мотострелкового батальона. Был тяжело ранен: пулевое ранение, тяжёлое. Жена оказалась блядью и сукой — бросила его в тяжёлое время. Он это очень трудно пережил. Выкарабкался. Закончил Общевойсковую академию и успел в войска аккурат к началу второй чеченской войны. На ней он командовал мотострелковым батальоном. Здесь уже нормально всё обошлось. Дальше как-то очень быстро проскочил должность заместителя командира танкового полка, а дальше — муки земные, связанные с командованием мотострелковым полком на Дальнем Востоке. Сумел подключить все свои связи и, как я понял, не только связи (только догадывался по его намёкам) и каким-то чудом заменился в штаб округа в Санкт-Петербург. Сейчас служит в оперативном управлении штаба округа на полковничьей должности. Уже не мечтает о дальнейшей карьере, хочет в Питере остаться, впоследствии уйти на пенсию. Но почему он так «сдулся»? Ответ есть: не может поступить в академию Генерального штаба. Да, в нашей армии это означает, что дальше должности командира дивизии (генерал-майор) не продвинешься. Да и дивизию без этой академии не получить без «сильной руки». Тут всё понятно. По службе полнейший психологический портрет. Хотя… Я знаю точно, что мой друг — самый настоящий трудяга и пахарь. А ещё знаю, что он безумно влюблён в свою профессию. Настоящий фанат. И что? А то, что его служебный рост искусственно остановлен этой академией. А почему не поступает опять? Понятно: нет у него «локомотива». Хорошо, но он знает, как это работает и многих «больших» знает. Почему не решит этот вопрос? А потому, что у него нет таких денег. Он честный и не воровал, я в этом уверен. Соответственно, жил и живёт от получки до получки. А если бы у него были такие деньги, он бы попытался? Не знаю. А может быть, ему предложить? Мне плевать. Ну сколько это в России стоить может?! А он возьмёт? А ты спроси! Предложи помощь своему брату! Точно. Додумался. Посмотрим.

Через несколько дней выяснил, что для этого нужно аж 10 000 долларов США. Для моего друга это сумасшедшие деньги. Буквально упросил его взять их у меня. Обещал вернуть, если только у него заведутся такие, но шальные деньги.

Открыто перечислил четырьмя переводами ему эти деньги. Но для меня было важно, что он их взял, взял с целью попытаться реализовать свою мечту, всей жизни мечту. Переступил через смущение и неудобство, через себя и взял. Однако он взял их у боевого товарища, и ему не ставились никакие условия. Да, это так. Тут другой моральный аспект. Кальки не будет. Но… Есть идея.

Направил своим, в ГРУ, запрос. Просил предельно конкретно ответить о роли Командно-штабного колледжа армии США (USACGSC) в Форт-Ливенворте, штат Канзас.

Тем временем Нино достала несколько фотографий этого семейства. На двух из них глава этого семейства был в военной форме.

Изучил фотографию очень внимательно. Опыт!

На кителе вижу значок боевого пехотинца (Combat Infantryman Badge — CIB), или Знак пехотинца «За участие в боевых действиях» — нагрудный знак Армии США, вручаемый военнослужащим, принимавшим непосредственное участие в боевых действиях.

Он вручается военнослужащим в звании полковника или ниже, имеющим воинскую специальность пехотинца и в этом качестве принимавшим непосредственное участие в боях с силами противника. Он не предоставляет владельцу каких-либо льгот, но пользуется большим, даже огромным уважением в Армии США.

О чём это говорит? Это говорит о том, что человек конкретно рисковал жизнью. За что? Вряд ли «за демократию», «свободу» и прочее словоблудие политиков в США. Наверняка он совсем не дурак. Судя по университету, который он закончил, а потом сразу поступил на службу в Армию. То есть он целенаправленно шёл к цели — стать офицером армии. Понимаю. И какая у него могла быть мотивация? У них Армия — это исправно работающий отличный социальный лифт.

Итак, что вышло? Знаем фамилию и имя — Рон. Точно не трус. Целеустремленный. Умный. Карьерист. Судя по всему, типичный американский «сделай себя сам». Тяжёлый для меня случай.

Пришёл ответ от наших. Нет, этот их штабной колледж совсем не то, что у нас академии. У них нет таких искусственных барьеров.

Надо изучать личность. В любом случае надо.

Наконец мы с Вильте начали обучение большому теннису. Все, кто надо, оповещены о том, что я теперь генеральный менеджер компании. Это статус.

Договорились по времени. Мне удобнее отсутствовать на работе с 16 до 18 часов, можно немного позже. Сами занятия примерно час. Сначала занятия только с тренерами.

Приезжаю после тренировки, когда уже рядовые работники начинают покидать офис.

Постепенно разобрался со всеми бизнес-процессами. Выровнял. Привёл всё в полный порядок.

Сейчас занимаюсь бизнес-сервисами. Самым главным из них является юридический. Тяжко. С инженерами куда проще. Но надо!

В этот период очень много времени стал проводить с нашим главным юристом Тони. Очень много нового для себя познал и пришёл к очень неожиданному выводу: юристы оказались самым универсальным инструментом. Дело в том, что это бизнес-сервис, с которым работают все бизнес-процессы. Таким образом, юристы обладают колоссальным объёмом информации, видят все недостатки работы бизнес-процессов и имеют своё мнение.

Позже начал часто просить Тони разобраться в какой-то проблеме, доложить. Он прекрасно мне всё объяснял. Незаметно я подошёл к умозаключению что юристы могут быть идеальным инструментом контроля.

Попробовать? А почему бы и нет? Начал очень аккуратно.

Вижу отличный результат. Но вместе с тем вижу, что контролируемых это сильно раздражает. Интересно.

Сью попыталась было несколько раз настойчиво зайти ко мне и что-то доложить. Секретарь ей сообщала, что я её не приму.

Сегодня я прямо почувствовал, что Сью решила прорваться ко мне в кабинет любой ценой, будет сидеть в приёмной до упора, а если её выставить, то всё равно поймает меня где-то. Вижу в камеру, что сидит в приёмной и мается.

Что делать? Как поступить? Может, вызвать Кейси?

Позвонил Кейси — она уже ушла. Это нормально. Принять Сью? Зачем?

А может, попробовать её покачать?

— Пусть Сью заходит, — сказал я секретарю.

Вижу, как в приёмной Сью вскочила, тщательно поправила одежду, тяжело и глубоко вздохнула.

Вошла ко мне в кабинет.

— Сью, какой у тебя вопрос?

— Виктор…

— Что, Сью?

Возникла пауза. Сью опустила голову и тщательно рассматривала узкие носики своих лакированных туфель.

— Помоги мне, — глухо, едва слышно сказала Сью.

— Какая тебе нужна помощь?

— Не заставляй меня подчиняться Кейси. Не унижай меня.

— А чем это тебя унижает?

— Я с ней вела отчаянную борьбу. Все это знали. А теперь видят, как ты меня Кейси подчинил. Это невыносимо.

— Это эмоции. Не желаю их учитывать на работе. Мы работаем. Ты работаешь — тебе платят за это деньги. Настоящий американские деньги, причём немалые.

— Виктор, я могу быть полезна. У меня много нужной коммерческой информации. Я могу быть полезной тебе. Если ты меня замыкаешь на Кейси, многое из того, что известно мне, никогда не станет известно тебе.

— Какой информации?

— Инсайд.

— От кого инсайд и на кого инсайд?

— Я знаю многих, кто работает на наших поставщиков.

— Например?

— Например, знаю штатных маркетологов наших поставщиков и знаю маркетологов, к которым они обращаются. У меня отличные отношения со всеми, кто у наших поставщиков отвечает за сбыт продукции и продажи.

— И что это нам даёт? В чём польза?

— Это инсайд! Ты от меня всегда будешь знать реальный нижний порог их рентабельности. Мы с тобой сделаем очень большую экономию с сильными поставщиками. Я тебе клянусь!

— Присядь, Сью.

Умышленно не предлагал ей присесть до этого. Хотел, чтобы она прочувствовала субординацию.

Сью с цифрами и всеми расчётами показала мне, на какие показатели и за счёт чего мы сможем выйти на отличный финансовый результат по её направлению работы. Она отлично подготовилась и была очень убедительна.

— А почему ты раньше мне об этом не говорила?

— Ты был помощником. Кейси я не хотела помогать. Сказать тебе тогда — означало помощь Кейси.

— Почему ты её ненавидишь?

— Ты не поймёшь.

— Я тупой, по твоему мнению?

— Нет. Мужику тяжело это понять.

— А ты постарайся мне объяснить.

— А ты знаешь, кто эту войну начал?

— Мне плевать.

— Вот я об этом и говорила. Не хочешь даже вникать! Не поймёшь.

— Извини. Объясни и расскажи.

— Виктор, вот посмотри и скажи мне, как выглядит Кейси.

— Не хочется за её спиной такие вещи обсуждать.

— Ладно, я тебя поняла. Я сама за тебя отвечу.

— Даже интересно.

— Мягко говоря, она не в твоём вкусе.

— Не буду это скрывать. Но к делу это не имеет никакого отношения.

— Я продолжу?

— Продолжай.

— Кейси понимает, что я мужикам нравлюсь больше.

— Это очевидно.

— А как ты считаешь, ей было очевидно, что я тебе больше нравлюсь, чем она?

— Не думал об этом. Какая разница?

— Ты так ничего и не понял?

— Изъясняйся точнее. Говори прямо. Что ты мне всё вопросы задаёшь?

— Ты ей очень и очень нравишься. Но она видела, какими глазами ты смотришь на меня.

— У меня красивая жена! Женщина просто ослепительной красоты. Чушь!

— Ха!

— Что значит ха?!

— Кому жена помешает?

— Мне!

— Но она так не считает.

— Чушь!

— Нет, не чушь. Она понимает, что ситуации могут быть разные. В конце концов, она прекрасно видела, как мы с тобой общались на корпоративе в позапрошлом году перед Рождеством, когда я только пришла.

— А что там такого было? Просто общались. Ничего такого не было. И на последнем корпоративе тоже.

— Не было! Но она видела, сколько ты внимания уделял мне. Самое главное видела, что ты совершенно не уделял внимание ей.

— Как же я ненавижу корпоративы! Как я не хотел на них ходить!

— А почему ходил?

— Меня Кейси убедила, что это очень нужно. Что это обязательный «team building». Что это самое создание команды нам необходимо.

— Необходимо… Да она изо всех сил пыталась тебя затащить. Справилась, убедила тебя. А на корпоративе видит, что ты от меня не отходишь. После того первого для меня корпоратива и начались у меня с ней проблемы. Она сначала была уверена, что легко меня уволит. С наскока у неё не вышло, но она умная, хитрая, отступила, взяла очень большую паузу и начала тихо нагнетать.

— Это как?

— Ты думаешь, она не понимала про эти копившиеся и просроченные штрафы и неустойки?

— Ну-ка подробнее.

— Она умная, это факт. Прекрасно знает, что все профильные подразделения, часто этот момент прощёлкивают. Во всех компаниях периодически даётся команда юристам запросить у всех бизнес-процессов и бизнес-сервисов информацию на этот счёт. И она пошла на осознанные убытки, чтобы подставить меня. Получилось. Не спорю, что формально это моя вина, я не обращала на это внимания. Это моя вина! Но она-то всё помнила и понимала. А для чего ещё она нужна, если не для того, чтобы давать нам подзатыльники своевременно? Ну и я сама подставилась. Но ты пойми: она совершила подлость и создала убыток. Я совершила промах по работе, не делала подлостей, не создавал убыток. Причём оцени, что она сделала всё это фактически твоими руками. Хотела отвести от себя подозрения в ревности. Она же тобой манипулировала! Спокойно оцени мои слова!

Я взял паузу. Осмыслил.

— Почему ты мне раньше это не сказала?

— А как бы ты отнёсся тогда к этим словам?

— Так же, как и сейчас. Мне не верится, хотя выглядит вполне убедительно.

— Понятно. Но сейчас у меня есть возможность подтвердить свои слова делами. Тогда не было такой возможности.

— Какими делами?

— Для начала проведи эксперимент. Выведи меня из подчинения Кейси. Дай возможность работать с тобой напрямую. Это позволит тебе убедиться в том, что между мной и Кейси нет больше войны. С моей стороны не будет ничего! Дай мне этот шанс. Умоляю тебя!

— Допустим. Что дальше?

— Кейси очень захочет тебе и Ричарду доказать свои способности.

— Теперь даже не знаю, чего от неё ждать.

— Она перестанет со мной воевать, будет очень стараться выглядеть в твоих глазах и глазах Ричарда очень хорошо.

— И?

— Она много чего придумает и сделает. Вскроет все проблемы нашей компании, которые она не хотела светить, пока была генеральным.

— Зачем ей это?

— Вот смотри — пусть это будет первым доказательством того, что я с Кейси больше не воюю.

— Продолжай.

— Пока она была генеральным, то, если что-то вскрыла бы, вынуждена была бы сама это и решать. А у неё что? До жути боялась Ричарда, ведь с ним многое требовалось решать. А как он посмотрит на это? Неизвестно. Очень рискованно. Опять же ты постоянно за всем присматривал — тоже боялась, ведь неизвестно, как ты отнесёшься. А у нас многое надо ломать и перестраивать.

— Что именно?

— Вот, например: наш главный инженер вообще не интересуется ничем новым, его всё устраивает. Всё же и так работает! А знаешь, сколько на рынке нового?

— Не изучал.

— Много. Я это знаю, и Кейси тоже догадывается. Но Кейси, если этот вопрос поднимет, то неминуемо нарвётся на войну с главным инженером, а он ничего не хочет менять и делать. Зачем?

— Лень?

— Не только. Он понимает, что внедрение нового повлечёт за собой оптимизацию технического персонала, его сокращение. А он что? Он как считает: поставят мне какую-то новую программу, она выдаст аналитику, и получится, что нам невыгодно держать столько людей в своём штате. Но он считает по старинке, что лучше иметь побольше работяг, так надёжнее.

— Что это за программы такие?

— Например, на рынке появился новый программный комплекс, который автоматически регистрирует все действия сотрудников компании за компьютерами. С помощью большого количества встроенных отчётов и многофункционального модуля онлайн-наблюдения можно точно знать, на что и насколько оптимально тратят сотрудники своё рабочее время. Будешь иметь полную информацию о вредоносных действиях персонала — примешь обоснованные кадровые решения.

— Ничего себе! Но это в офисе. А как на объектах?

— И там можно контролировать. Есть уже кое-что и на эту тему. Пойми, есть революционные темы. И Кейси очень компетентна, она всё отлично понимает. Если она посчитает, что её руки теперь развязаны, а я думаю, что она именно так и считает, то она предложит тебе целую революцию. Это совсем другой уровень эффективности.

— В чём её интерес?

— Она произведёт революцию твоими руками. Она же теперь просто советник. А вот когда ты эту революцию сделаешь, при этом все риски возьмёшь на себя, тогда жди от неё креатива. Ты на своей шкуре испытаешь всё, что я испытывала.

— Я впечатлён.

— Это потому, что ты занимался в основном объектами, но совершенно не вникал в работу офиса. А самое главное здесь, в офисе.

— Тоже скажешь!

— Смотри сам, конечно. Но задумайся над тем, что я тебе сказала.

— А ну-ка Сью, расскажи мне о своём личном интересе. Давай выкладывай.

— Мой личный интерес — это должность главного инженера.

— И как вам работать тогда с Кейси?

— Больше ничего не будет, если ты нормально сделаешь свою часть усилий.

— Какую? Разве я не принял меры?

— Разве это меры? Это полумеры.

— Поясни.

— Ну что же ты не понимаешь?

— Ну вот не понимаю.

Сью тяжело вздохнула.

— Говори.

— Ты и правда такой наивный?

— Приехали.

— Что значит приехали?

— Похоже, я тут у вас самый глупый.

— Виктор, никто тебя глупым не считает. И даже напротив.

— Так что я должен сделать?

— Да господи! Дай ты ей понять, что она не интересует тебя совершенно.

— Так вроде бы…

— Нет. Так это не делается.

— А как?

— Самый простой вариант — поставь фото своей жены в кабинете. Пусть увидит.

— Она не знает?

— В любом случае сделай это. Это хороший сигнал. Все его умеют читать. Это самый безобидный сигнал.

— А какие есть ещё?

— До самых креативных.

— Каких?

— Например, я могу пустить слух, что мы с тобой… Ну, ты понял. Ей будет обидно, но она отбросит все свои мысли.

— Это слишком креативно! И неправда. Я такого даже не слышал, чтобы пустить слух о любовнице, которой нет.

— А мы можем сделать этот слух основанным на реальности.

Сью откинулась на спинку кресла, расправила плечи, подчеркнув свою аппетитную грудь, закинула ногу на ногу и расплылась в очень двусмысленной улыбке.

— Прекрати, это исключено. Раз и навсегда. Усвоила?

— Усвоила, — явно искусственно изображая разочарование, ответила Сью.

— Какие ты знаешь ещё варианты?

— Виктор, надо интересоваться не просто работой офиса, но и личной жизнью коллег. Когда у нас с ней разгорелась война, она только развелась. Сейчас у неё любовник из ФБР. Отличный мужик, она им очень дорожит. Потом прочтёт сигнал от тебя насчёт жены и сделает вывод, что определённый этап пройден и ей уже не надо. Если ты переподчинишь меня и мы с ней будем работать только при необходимости, то всё встанет на свои места. Вообще может классно получиться. Она твой будущий заместитель по развитию. Я твой главный инженер. Мы с ней прекрасно сработаемся. Поверь!

— А что делать с нынешним замом?

— А ты обговори этот вопрос с Кейси. Уверена, что она много тебе расскажет и всё сделает.

— А как решить с главным инженером?

— Дай мне шанс, и от него мокрого места не останется. Всё сама сделаю, тебе надо будет только с Ричардом решить.

— Ну ты даёшь!

— Я больше тебе скажу. Давай соберёмся втроём: ты, я и Кейси. Поговорим откровенно, потом примешь решение.

Нино собрала дополнительную информацию о Роне. Однажды она ему сказала, что приедет в Вашингтон по приглашению своего любовника Ричарда. Сразу же нашла возможность упомянуть, что он конгрессмен.

В ответ Рон предложил свои услуги гида, узнав, что Нино никогда ещё не была в столице. От Ричарда она эту встречу не скрыла, сказала правду. У неё своя игра. Ричард давно свободен, не имеет никаких обязательств и боится их до жути: имел очень горький опыт.

Ричард не отреагировал даже признаками ревности. Посмотрим на ответный ход Нино. Что она придумает? Но работает хорошо.

Встреча Нино и Рона закончилась ужином в ресторане. А я аккуратно сопроводил Рона до дома.

Дом очень среднего уровня. Квартира неизвестна, но мне это и не нужно пока что.

Походил вокруг дома, осмотрел всё вокруг. Не исключал возможность с кем-то попробовать поговорить. Один раз из подъезда вышел покурить консьерж, но я не осмелился с ним заговорить: не было идеи.

Утром быстро пересеклись с Нино. Она сообщила некоторые детали.

Выяснилось, что Рон не из робкого десятка с женщинами, потому что предложил Нино остаток вечера провести у него в квартире. Естественно, получил отказ. А вот на вопрос, который он задал из вежливости об оплате счёта в ресторане, получил от неё согласие. Ну что тут сказать? Он ещё не знает, с кем связался. Что узнала полезного? Есть кое-что важное. Нино мне сказала:

— Он покупает акции, торгует на бирже через брокера. Постоянно смотрит в телефон.

— И какие результаты? Не сказал?

— Нет. Наотрез отказывается разговаривать на эти темы, но по мимике поняла, что вчера результаты были плохими или не теми, которые он ждал. Он рассказал одну историю о том, как его друг успел вложиться в одну крохотную американскую компанию в сфере высоких технологий, и сейчас эти акции стоят целое состояние.

— Известная байка.

— Видимо, этот пример его сильно возбудил.

— Как он вообще?

— Его не разговорить. Точнее, он готов говорить про НХЛ, кино, НБА. Кстати, он очень любит кататься на лыжах, может долго эту тему держать. Знает все американские горнолыжные курорты, на многих побывал. Любит понырять с маской в море. Смотрит много передач про путешествия. Прямо говорит, что обожает путешествовать. Читает мало и только специальную литературу, военную периодику, художественную не читает вообще. Ограниченный.

Акции — это было первое и очень серьёзное наблюдение.

Я был очень ограничен во времени, мне надо было уже срочно возвращаться в Бостон.

Какую задачу ставить Нино? Что мне нужно от неё? Даже задачу ей поставить не могу. Какой выход?

Чтобы поставить задачу Нино, надо самому что-то понимать, а я ничего пока что не понимаю. Значит, надо самому с ним знакомиться. Почему бы и не познакомиться? Просто поговорить, не лезть пока что никуда. Возможно, мне будет даже интересно. Конечно, интересно поговорить с действующим офицером армии противника, очень интересно! Вот! Надо просто начать общаться как нормальные люди. Потом посмотрим, как и кого мне использовать, какую задачу поставить.

Ставлю Нино задачу познакомить нас.

Суббота. Сообщение от Нино: Рон в Бостоне и пришёл забрать дочь.

Всё отработано и продумано. Я быстро еду к Нино, которая, в свою очередь, попросила дочь Рона немного задержаться, чтобы индивидуально и дополнительно отработать какое-то движение или упражнение.

Мой визит естественный: приехал хозяин проверить, как идут дела.

Нино нас знакомит и представляет.

— Рон, довольны вы ли преподаванием? — напрямую спрашиваю его я.

— Вполне. Но я в этом ничего не понимаю. Дочь довольна, и моя бывшая жена тоже.

— Я тоже ничего этого не знаю.

— А как же вы занимаетесь этим бизнесом? — удивлённо спросил Рон.

— Вы знаете, это совсем необязательно. Это вложение денег, инвестиции, ими просто нужно нормально управлять.

— Вы финансист?

— Нет, что вы!

— Если не секрет то, кто вы по профессии? Чем зарабатываете на жизнь?

Нино слышала наш разговор, моментально среагировала и резко завершила занятие. Дочь Рона подбежала к отцу, и я не ответил. Рон переключил внимание на дочь.

— Не буду вам мешать. Приятно было пообщаться с вами, Рон. С удовольствием бы продолжил общение.

— Взаимно. Вы сегодня вечером заняты?

— Нет. Я сегодня совсем один. Жена пойдёт с детьми на день рождения к однокласснику сына. Вечером там будет целое представление, но я отказался. Едва открутился и проведу время с спортивном баре. Сегодня «Бостон» играет с «Айлендерс» в Нью-Йорке.

— Я знаю! Сам собрался смотреть этот матч.

— А вы где будете смотреть?

— Я остановился в одной гостинице, там рядом есть хорошее место, не очень большой бар. Кстати, мы могли бы вместе посмотреть матч.

— Отлично! Я с удовольствием могу вам предложить одно очень хорошее заведение. Правда, там недёшево. Но могу приехать и к вам.

— Если не возражаете, давайте лучше посмотрим в баре недалеко от моей гостиницы.

— Я согласен.

Рон назвал адрес заведения, и мы расстались до вечера. Задача минимум выполнена. Отлично.

Среди ночи срочное сообщение от Крупина. Тревога! Поднял Вильте и предупредил её о полной боевой готовности. Еду.

Связь к этому времени сильно модернизировалась, и я сам в полной мере овладел её современными средствами.

В принципе не очень сложно: Wi-Fi, флэш-карты и текстовые сообщения, закодированные в изображения. Для того чтобы скрывать текстовые сообщения в безобидных файлах, использовалось криптографическое программное обеспечение российского производства. Программа запускалась при нажатии клавиш Ctrl+Alt+К с последующим введением 32-символьного пароля (его, в нарушение всех инструкций, записал в разных местах, разбив на четыре части). Также использовались передатчики, посылающие кодированные сообщения.

Но если не было никакой особой срочности, продолжал отдавать предпочтение тайникам.

У Вильте связь была аналогичной моей, но вместо тайников она передавала сообщения с помощью переносного компьютера проезжающему в автомобиле сотруднику посольства, находясь в кофейне или на заправке. Также активно использовала компьютерную радиосеть для передачи сообщения сотруднику под дипломатическим прикрытием.

Мне всё это совсем не нравилось.

Сообщение лаконичное, тревожное и предельно чёткое.

В Хьюстоне проживает бывший наш нелегал, полковник. С распадом СССР он отказался продолжить службу в Вооружённых силах России — он патриот Украины. Ему пошли навстречу, выполнили все обязательства, и он остался проживать в США. Все эти годы к нему не было претензий.

Недавно он вышел на связь с центром и попросил очную встречу.

Такую встречу ему организовали. На ней он потребовал от ГРУ 100 тысяч долларов, ссылаясь на отчаянное материальное положение.

Около полугода назад он был уволен с хорошей работы в нефтяной компании, в которой проработал более пятнадцати лет. Изрядно помыкавшись около трёх месяцев, он смог найти работу страхового агента, то есть продавца полисов. Видимо, не заладилось, продаж мало, и он решил шантажировать ГРУ.

Из сообщения Крупина следовало что этот наш «бывший» обладает очень болезненной для нас информацией. Завербованные им в своё время агенты-американцы продолжают нам помогать. Кроме того, он угрожает, что в случае его смерти активируется соответствующее письмо в ФБР.

В данный момент деньги ему уже переданы. Однако он затребовал новую встречу, где предполагается, что он потребует от нашей резидентуры очередную сумму.

Его ликвидация исключается, потому что Крупин и Коваленко не считают, что угроза активации посмертного письма — это блеф. Напротив, с учётом характеристики личности этот «бывший» характеризовался как очень осторожный офицер, продумывавший всё до мельчайших подробностей.

Задача: ликвидация угроз, но не убийство.

В военном деле есть понятие военных операций. Чтобы не злоупотреблять заумной теорией, скажу лишь, что они имеют свою квалификацию.

По виду подразделяются на наступательные, оборонительные, контрнаступление.

По масштабу и целям — на стратегические, фронтовые, армейские, корпусные, эскадры, частные и т. д.

Наша операция частная, с замыслом на возможность перехода в контрнаступление. Частная — это когда целью является улучшение чего-то на отдельном участке фронта: выровнять что-то, обеспечить фланг и так далее.

Руководит операцией генерал Крупин. Операция проводится силами моей агентурной группы с привлечением стратегического резерва ГРУ Генштаба на последнем этапе.

Моя ближайшая задача — выманить «бывшего» из США в любую из стран Латинской Америки. Далее его следы «затеряются», то есть похищение, возможна транспортировка в Россию. А может… Об этом не пишут. В любом случае к этому моменту я должен буду предоставить в распоряжение Крупина видео с его сыном в стиле «перед казнью».

Все исходные данные у меня есть. Время есть, но мало. Наши готовы передать ему очередную сумму с целью выиграть время и хорошо подготовиться.

Еду в офис. Захожу на самый крупный сайт поиска работы. Быстро нахожу этого «Хуана». Владеет английским и испанским. Понятно. Он легализовался в США через Латинскую Америку. Закончил университет штата Джорджия. В резюме пишет, что семнадцать лет проработал в нефтяной компании бизнес-консультантом, специализировавшимся на социально-экономических исследованиях.

Из сообщения от наших я знал, что «Хуан» закончил Харьковское высшее военное авиационное инженерное училище радиоэлектроники имени Ленинского комсомола Украины (во как было! такие имена присваивали). То есть позже он из инженеров по авиационному и радиоэлектронному оборудованию переучился на социально-экономическую тематику. Вообще-то не смешно. Это сильно характеризует личность человека. Он точно не дурак. Ведь получить чисто техническое образование, потом чисто гуманитарное не всем под силу, что само по себе очень показательно. В промежутке между советским военным училищем и американским университетом закончить «Академию Советской армии» (в его время так называли нашу «консерваторию»). Кроме того, под видом латиноса закончить хороший университет в США — это очень круто. Вот тебе ГРУ времён СССР! Что тут можно добавить?

Генерал Крупин (теперь уже генерал-лейтенант) с офицерами своего управления разработал замысел операции (не путать с планом, всё это ещё впереди). Суть этого замысла заключалась в том, чтобы я каким-то образом организовал наём «Хуана» на работу в качестве консультанта на аутсорсинге. То есть без переезда куда-либо — то, что нынче называется дистанционной работой, но тогда это только-только в США зарождалось. Мне приказано провести детальное осмысление замысла, представить предложения.

Так в то время проходило настоящее планирование частных операций в стратегической военной разведке.

В военном деле в принципе есть определённая градация, соответственно, строгая терминология. Например: стратегическая наступательная операция, как её составная часть «воздушная наступательная операция» и далее вниз через дебри терминологии к таким оперативным и даже тактическим названиям, как артиллерийская подготовка атаки, артиллерийская поддержка атаки, артиллерийское сопровождение наступления и далее уже к таким, как штурм, встречный бой, контратака. Это всё я написал для понимания. В ГРУ подход точно такой же. Но в СВР по-другому. Не стану критиковать, потому что безмерно их уважаю.

Так вот, частная операция в стратегической военной разведке, если по-простому, в стилистке художественной книги, — это действия небольших, разрозненных, разнородных подразделений ГРУ на одном операционном направлении. И никаких не то что стратегических — даже оперативных целей нет у частной операции. То есть если ещё проще: для выполнения одной узкой задачи задействованы очень разнородные силы и средства, но все они управляются одним единоначальником — моим начальником управления.

Общение «Хуана» со мной и Людой исключено. Как только он услышит в языке даже совсем отдалённые нотки, связанные с бывшим СССР, — сразу провал. С Нино ситуация другая, гораздо лучше. Я знаю, что многие её воспринимают изначально как гречанку, некоторые как итальянку.

Кто ещё остается?

Мозг непроизвольно переключился на Кейси и Сью.

Кейси слишком сложная. Сью попроще, но тоже совсем непроста. Вот бы их в будущем использовать! Отличная идея. Но как её реализовать? Нереально. Хотя я уже знаю, что если трудиться, работать постоянно и системно, то ничего фантастического нет в нашей службе. Ничего!

Мысленно вернулся в реальность. Идея такая: за мой счёт наши подрядчики нанимают «Хуана» провести социально-экономическое исследование на какой-либо предмет в Хьюстоне. Это типа испытательный период. Потом делаем вид, что он нам подходит, и заключаем контракт. Говорим, что нам интересен его испанский, так как у нас есть интересы в Латинской Америке. Предупреждаем о командировках в разные страны.

Но от чьего имени нанимать его на работу? Где найти фирму?

Всё должно быть легально, так как он перепроверит всё что можно. Это опытный и хитрый лис. Кроме того, все его контакты будут проверяться после его исчезновения.

«Медовый метод»? Нет, не пойдёт. Судя по его характеристикам, он здесь не дрогнет, не поедет за красавицей в Латинскую Америку. Плюс его жена. Наши считают, что именно она идеолог того, что он отказался продолжить служить в Вооружённых силах России. Что ещё известно? Взрослая дочь, которая оставалась в СССР, когда они убывали в длительную командировку, сначала оказалась в Киеве, то есть на территории позже ставшей независимой Украины, а сейчас живёт в Канаде. Они встречаются, но продолжают скрывать свои родственные связи. Сын родился уже в США. Пишут, что он уже настоящий американец.

Итак, что у меня есть? Что могу в теории сделать? Допустим, объясняю Сью, что необходимо нанять вот этого специалиста на такую-то задачу. Говорю ей, что не хочу перед ним светить нашу фирму. Почему? А потому что не хочу возбудить преждевременный интерес к нам как будущим конкурентам в Хьюстоне. Это нормально. А как платить? Можно наличными. Думаю, наших подрядчиков это не смутит. Я им отдам наличные, а они — ему. Очень много следов…

Крупин со своими офицерами наверняка проанализировал все связи «Хуана», все его возможные слабые места. Наверняка кто-то из наших в Хьюстоне присматривает за «Хуаном». Наверняка я сам в поле зрения ФБР, пусть не постоянно они мной занимаются, но системно. Вывод? Нужно быть очень осторожным. Если что-то и делать, то только чужими руками.

Из сообщения Крупина понимаю, что любая наша ошибка — и под ударом окажется агентурная группа «Хуана», с которой он прервал работу и связь. Но она продолжает работать, и кто-то из наших с ними работает.

А почему бы не попробовать вытащить из США его жену, похитить и «приземлить» её в России? Почему Крупин этот вариант не рассмотрел? Или рассмотрел и пришёл к выводу о бесперспективности? Скорее всего, так и есть. То же самое с детьми.

А может, попробовать присмотреть за его сыном? Изучить просто. Можно. Самому? Опасно. Люда или Нино?

Нино. А что делать с её занятиями? Это решим. А что, поставлю ей вторую боевую задачу.

Вызвал Нино, снабдил адресами, фотографиями. Сказал установить слежку, объяснил технологию. Всё приняла беспрекословно. Выезжает в Хьюстон под легендой путешествия. Вполне естественно, ведь она никогда не была в тех краях.

Самому выполнять задачу всегда сложно. Морально ещё тяжелее ждать результата выполнения задачи от своего необученного «бойца».

Наконец пошли первые сообщения от Нино — это фотографии с видами Хьюстона. Всё безобидно, обычное дело для туриста. Но это означало, что она нашла объект наблюдения и приступила к выполнению задачи.

Вечером присылает сообщение, что весьма всем довольна, сейчас ужинает в ресторане. Прислала фото Моле (mole) — острого соуса на основе перца. Это означает, что нашла что-то «остренькое», интересное для меня.

Уже почти ночью присылает фото мескаля — это текила без последней обработки и крепче её. Фото из ночного клуба. А это означает, что наш клиент очень хорошо употребляет, и скорее всего, какую-то дурь. И скорее всего, они с ним в одном ночном клубе.

Вечером в воскресенье Нино вернулась. Информации было немало. В принципе парень ведёт обычную для своего возраста жизнь. Для таких, как он, главным днём недели является пятница, когда он в компании своих друзей и подружек или, возможно, коллег по работе жёстко напивается и употребляет кокаин, именуемый «flaking».

Какие выводы? Его сын каждую пятницу вступает в зону неконтролируемого риска. Ну и что нам это даёт?

У меня нет идей. Направляю всю эту информацию Крупину.

Через несколько дней получаю ответ. В нём сообщаются кое-какие подробности. Главная из них — «Хуан» предупредил о том, что в случае его смерти или исчезновения активируется письмо, хранящееся у нотариуса и адресованное в ФБР, со всеми именами и явками. В сообщении приказ: любые самостоятельные действия прекратить. Ставит задачу организовать наблюдение (при возможности — установить контакт) за его дочерью Оксаной.

Нино в четверг выезжает в Монреаль, в очередное путешествие. Теперь её доходы вполне позволяют путешествовать.

Оксана владеет миниатюрной кофейней в центральной части Монреаля, она же и единственный её работник.

Нино собрала хорошую информацию: кофейня не приносит много денег, возможно, даже убыточна.

А сердце отца неспокойно, он хочет ей помочь. Вполне себе версия.

В свободное от работы время встречается с парнем — владельцем соседнего с её кафе магазина брендовой одежды. Живёт она на окраине города в латиноамериканском доме.

Как раз в эти выходные к ней приезжала её мать, жена «Хуана», помогала в кафе.

Вся информация направлена Крупину.

Через несколько дней получаю ответ, а в нём план операции.

Нино едет в Хьюстон. Её задача — сделать фотографии спящего сына «Хуана», характеризующие его увлечение наркотой.

С Оксаной должна встретиться Люда и в итоге прислать фотографии Оксаны на фоне домашнего интерьера с зафиксированной датой (типа календарь на стене или газета).

Я должен организовать прослушку в квартире «Хуана» и по всему маршруту их прогулок в парке.

Разумеется, мне предоставлено право внести изменения в предложенный план, могу распределить задачи по-другому, но прежде согласовать это с Крупиным.

После того как эти задачи будут выполнены, с женой «Хуана» сможет встретиться один из преподавателей «консерватории», который уже находится в США, помнит эту семейную пару, и они наверняка его тоже помнят, несмотря на то что с тех пор прошло уже очень много времени.

Все эти фотографии нужны для того, чтобы дать понять матери, что её дети не находятся в безопасности.

Первой вызвал Нино:

— Нино, нужно опять выехать в Хьюстон.

— Что-то не так?

— Всё так. Нужны фотографии, да такие, которые у матери этого очаровательного парнишки не вызывали бы сомнения в том, что окончательно его посадить на иглу нам ничего не стоит. Как это сделать, не говорю. Это надо ещё придумать.

— Не забивай себе голову, это очень просто. Я его сниму в два счёта, наркоту он мне сам предложит. Сниму это всё прямо на телефон.

— На телефон? Его это не смутит?

— Этот не видевший жизни молодой дурак потащится за мной туда, куда я захочу, и сделает всё, что я захочу. Даже не беспокойся. Если я захочу, он в оргии снимется.

— Ладно. Это понял. Это самое лёгкое. Вторая часть сложнее.

— Интересно.

— Мне нужно попасть в квартиру его отца. Нужны ключи, чтобы сделать дубликаты. Потом ключи надо вернуть. Далее ты должна будешь его вытащить из дома, а я в его квартире немного поработаю.

— Ты график его жены знаешь?

— Его жена срочно уедет в это время к дочери в Канаду, поэтому в четверг знакомишься с папашей, берёшь его за ноздри и тащишь в субботу в ресторан. Далее лучше сделать так, чтобы у него голову от тебя снесло, и ты могла какое-то время им манипулировать. Лучше пусть приедет к тебе в Нью-Йорк, в Бостон его не тащи и о себе ничего конкретного не сообщай.

— А почему не в Атланту?

— Можно и в Атланту. А что?

— Хочу туда поехать, посмотреть.

— Без разницы. Главное, в Бостон не тащи. И самое важное, чтобы именно он сам тебя снял. Как это сделать, есть идея?

— Нет. Я не парюсь. Ты же говоришь, что он полисы продаёт. Вот приду покупать полис и там начну. Мне не нужен сценарий.

— Постарайся при этом не светить свои документы. Что будем делать с учениками? И что Ричарду скажешь?

— С учениками решу. Родители ещё разок потерпят. Главное, чтобы это в систему не переросло: никто не любит срывов расписания. С Ричардом вообще моя забота. Он мне сказал, что мотаться на экскурсии по американским городам на два — три дня ему неинтересно и сил нет, но меня хорошо понимает.

Далее дал Нино камеры для гостиничного номера, где будет проходить действо с сыном «Хуана», и проинструктировал, куда их смонтировать.

— Зачем это?

— Не беспокойся. Потом оставим только нужное. Вместе отредактируем, чтобы тебя не было видно.

— Зачем? Я на телефон сниму.

— Я хочу это видеть. Я хочу видеть эту мелодраму и твою главную роль в ней. Мне это доставляет удовольствие.

Нино на меня смотрела невероятно озорным и весёлым взглядом. Ей эта работа нравилась.

Затем вызвал Люду. Подумал о том, что в теории Крупин мне советовал потихоньку избавляться от Люды, но сейчас сказал её привлекать. Сказал как ни в чём не бывало. Вот ведь как получается. Тоже интересно.

— Люда, есть возможность срубить куш примерно на тридцать тысяч. Как ты на это смотришь?

— Всегда отлично! Но смотря что делать и сколько по времени.

— В четверг выезжаешь в Монреаль. В этот же день знакомишься с одной молодой женщиной из Украины, её зовут Оксана. У неё в Монреале кафе малюсенькое. В субботу вы с Оксаной выезжаете в Торонто, в крайнем случае в воскресенье утром.

— Зачем?

— Нужно, чтобы её мамаши гарантированно не было в Хьюстоне в субботу, а она там живёт. В её квартире есть кое-какие бумаги, которые мне надо сфотографировать и потом продать. Ясно?

— Поняла. А зачем мне с этой Оксаной ехать в Торонто?

— Скажешь Оксане, что пришла посмотреть её кафе, что хочешь точно такое открыть в Торонто, но не знаешь, как это сделать. То есть познакомишься с ней и начнёшь грузить. В итоге вы должны поехать в Торонто и посмотреть помещение. Оно сейчас освободилось, сдаётся в аренду. Тебе сейчас надо позвонить и договориться о том, чтобы его тебе показали в субботу.

— А если она не захочет со мной ехать?

— Тридцать тысяч американских долларов на двоих, чтобы съездить в Монреаль, познакомиться с бабой, поговорить, потом прокатиться в Торонто, посмотреть помещение, взять время подумать и расстаться с этой бабой навсегда или на время. Три дня! Ты не обалдела?

— А если не получится?

— Я могу найти молодого парня, который выполнит задачу за пять штук! Ещё и трахнет эту дуру заодно.

— Витя, я не об этом! А если я вытащу её мать в Монреаль как-то по-другому?

— Без проблем. Единственное — мне нужна будет фотография, что в субботу Оксана где-то там, отдельно от своей мамы.

— Зачем?

— Перед тем как фотографировать бумаги, я должен убедиться, что она далеко. Я тоже не железный!

— Без проблем! Чего ты так завёлся? А если сенатор?

— Заранее скажи, что тебе нужно уехать. Договорись, в конце концов. Тридцать тысяч на кону!

— Ладно, я всё решу.

— Смотри, я буду очень далеко и не смогу тебя подстраховать. В этот раз действуешь совершенно одна. Нет никаких нянек.

В четверг Нино прилетела в Хьюстон на самолёте, я приехал на автобусе.

Заранее занял позицию в кафе на втором этаже торгового центра. Отсюда я имел возможность без зазрения совести рассматривать «Хуана» на протяжении всего рабочего дня. Я уже здесь более часа жду Нино, и у него ни одного посетителя.

Вдруг стеклянные перегородки офиса пересекает обворожительная молодая женщина. Это Нино. «Хуан» вскакивает и мгновенно заговаривает с ней. Суть разговора не слышу. Просто смотрю, а у самого все мысли про Люду. Переживаю за то, как она выполнит задачу.

Уже минут пятнадцать разговаривают. Вижу, как «Хуан» бросается то к одним буклетам, то к другим. Кого мне Нино напоминает? Современная эмансипированная грузинская княжна. В нынешней роли, как мне показалось, слегка высокомерная. Похоже, немного издевается над своим клиентом. Тот только стартанул зачем-то к столу, как она одной фразой на полпути возвращает его, и опять. Очень рискованно.

Видимо, просит у него закурить. Она знала, что он курит, но она-то не курит… Пошли к выходу их торгового центра курить. Отсюда я их не вижу.

Спустился. Нино уже садится в арендованную машину и отъезжает. Меня заметила и помахала рукой. Бедняга подумал, что она ему машет, даже не догадывается, что это она мне сигнализирует.

Отлично! Нино суперагент. Сам вернулся в кафе, заказал уже третью чашечку кофе. Наблюдаю за «Хуаном». А у него настроение явно изменилось в лучшую сторону.

Как там у нас в «классике» в ГРУ? Да, помню. Положено, чтобы жена присматривала за мужем. Так их в «консерватории» учат. Устал от этой опеки, бедняга. Ничего, жди, сука, всё впереди! Будет тебе «незалежная». Ты, наверное, думал, что ГРУ российской армии уже не то, что было при «совке». Возможно, ты и прав, но шутить с ним ты начал напрасно. Жди! Недолго осталось. Крупин написал, что это дело чести. Правильно написал. Так должно быть и будет!

Вечером встретились с Нино. Доложила, что он её ужинает в ресторане. Встреча назначена на восемь вечера. Дорогой техасский ресторан. Есть у него деньги. И у меня тоже.

Если за нами вдруг, не дай бог, присматривает ФБР, то в данный момент мы с Нино изображаем встречу двух любовников в другом городе. Тоже идём в ресторан. При этом умышленно позволяем себе некоторые движения, которые характерны именно для любовников, но всё, конечно, в рамках приличия. По нынешним нравам все движения целомудренны, и только опытный и внимательный взгляд догадается.

Совершаем заранее продуманное маневрирование на местности и пробуем уйти от наружного наблюдения ФБР, если оно всё-таки есть.

Приземляемся в ресторане.

Поздно вечером от Люды пришла фотография и сообщение о том, что она познакомилась с очень хорошей женщиной, та уговорила поехать к ней в гости и остаться переночевать. Отлично! Продолжаем.

Ночуем в одной небольшой гостинице без оформления, за наличные, пару километров пешком до парка рядом с домом «Хуана». Ночуем в разных номерах. Нас обоих это полностью устраивает.

В субботу ранним утром я установил подслушивающие устройства с миниатюрными передатчиками по всем дорожкам парка, где обычно прогуливается «Хуан» и его жена. Отдельно в обоих дальних углах этого небольшого парка. Возможно, именно там «Хуан» и будет что-то обсуждать со своей женой.

Под утро субботы Нино вышла из клуба с сыном «Хуана». Направились в гостиницу.

Смотрю кино.

Нино настаивает, чтобы сначала он укололся. Парень быстро сникает и вырубается.

Утром она его едва расталкивает и начинает сразу же агрессивно предъявлять претензии в том, что он «не мужик», «слабак», и чтобы он немедленно убирался отсюда. Парень пытается компенсировать неудобства, суёт Нино деньги. А она делает вид, что успокаивается из-за денег и запредельно грубо его выставляет.

Я соглашаюсь с выбранной Нино тактикой. Действительно, если в нём есть хоть немного мужского, то он постарается никогда больше её не встречать.

Есть материалы для его мамаши о том, как он наркоманит, и у нормальной матери они гарантировано вызовут огромную тревогу. Не будет у неё сомнений в том, что сделать из её сына конченого наркомана — лишь вопрос времени, причём очень короткого. Конечно, она поймёт, что с сыном кто-то находится, но не поймёт даже, что это женщина: в нарезке она вне кадров фильма.

Однако Нино совершила буквально непростительную ошибку: она не сняла оттиски ключей его квартиры. Очень обидная ошибка. «Ой! Я забыла». Вот так выглядит этот «Ой» даже в разведке. «Ой» — и ты даже назвать её дурой не можешь: обидится.

Теперь надо опять думать.

От Люды приходит фото поезда Монреаль — Торонто. Всё по плану.

Всю субботу провели с Нино на изумительных пляжах Хьюстона.

Вечером она ужинает в техасском ресторане. Начинается самая опасная часть этого этапа операции.

Ранее мною подмечено, что «Хуан» всегда ходит с небольшой сумочкой. С ним всегда бутылочка воды, и ключи наверняка именно в сумочке. Я его изучил и понял, что он категорически ничего не носит в карманах, кроме зажигалки. Но сумка всегда с ним. Никогда не оставляет. Замысел был в том, что когда он пойдёт в туалет, то оставит сумочку с Нино, а она сделает оттиски ключей. Если это не выйдет, тогда прослушку в квартире установить не получится, а это очень плохо.

Изначально был второй вариант, предусматривающий, что после ресторана подразумевается продолжение. Нино откажется идти в гостиницу, и ему придётся её вести к себе домой. В этом варианте мы с Нино нашли много узких мест и отбросили его. Самым узким местом было то, что мотивировать отказ идти в гостиницу было невозможно, и он мог заподозрить что-то.

Сейчас в ресторане Нино рассказывала ему тезисы из своей биографии, из которой следовало, что она этническая гречанка, которая в юном возрасте приехала в США вместе с родителями. Нино очень изящно, но убедительно продемонстрировала глубокое знание греческого эпоса.

Вечер подходил к концу. Стало очевидно, что этого старого разведчика нам не переиграть. Но компромат для его жены уже есть. Осталось заснять, как он вместе с Нино входит в фойе гостиницы. Жена ни за что не поверит, что они с Нино просто попили кофе в ресторане. Нино его выпроводит, убедится, что он сел в такси, и направится дальше в ту гостиницу, где она действительно снимает номер, там же заночует.

Поэтому мною был разработан второй вариант установки прослушки. Самый дерзкий, наглый и резкий.

Как только я заснял, как они входят в гостиницу, в её ресторан, сразу же рванул к дому «Хуана».

С левого телефона, с левой симки набрал номер его сына:

— Братан ты очень сильно меня обманул, — сходу заявил я.

— Ты кто? Я тебя не знаю.

— Братан, ты был вчера в клубе Рич?

— Был…

— Ты был с той гречанкой. Так?

— Она была не со мной. Она сама прибилась к нам.

— Братан, ты пожалеешь, если кинешь меня на эти 155 вонючих баксов! Весь Хьюстон будет знать, что тебе нельзя продавать дурь.

— Подожди! Что случилось? Я ничего не понимаю.

— Не прикидывайся. Ты мне должен был сегодня привезти эти вонючие 155 баксов за дурь, которую я дал твоей тёлке под твоё обещание сегодня рассчитаться.

— Каких 155 баксов? Я не помню ничего.

— Мне по хрену, помнишь ты или не помнишь. Я приехал за своими деньгами. Сейчас ты мне их выносишь или не выносишь. Тебе решать.

— Я не помню, но… я сейчас вынесу. Постой. Ты где?

— Я за твоим домом, где кусты терновника. Увидишь.

— Я сейчас вынесу тебе эти деньги. Но я не помню ничего такого.

— Сам потом разбирайся со своей шлюхой.

— Ладно. Две минуты.

Я был в капюшоне и натянутой на подбородок маске, в очках без диоптрий. Услышал шаги сзади, натянул маску и резко развернулся.

Парень протянул мне деньги.

— А где штраф?

— Какой на хрен штраф?

— Мне нехер делать ездить за своими бабками?

— Ладно. Сколько я должен?

— Сто баксов.

— Чёрт! Сейчас посмотрю. Что ты мне сразу не сказал?

Я резко, но не сильно приложился к его заднице битой. Парень слегка взвизгнул.

— Шутки кончились. Сто баксов!

— У меня с собой нет.

— Где есть?

— Дома, сейчас вынесу.

— Пошли вместе. Не сцы!

— Нет! Я сам схожу.

— Не сцы, меня приспичило сильно. Дашь сходить у тебя?

— Нет! У меня не Макдональдс.

— Я тебя, сука, предупреждал.

Быстро осмотрелся. Темно, пусто, кусты.

Одним несильным, но жёстким ударом вырубил его.

Мгновенно нашёл ключи. Взглянул на часы. Старт!

Через восемь минут я вернулся. Аппаратура установлена. Это не видеонаблюдение, только звук. Новейшие и очень крутые штучки. Неспециалистам и без специальной аппаратуры её не обнаружить. Ключи в кармане его штанов.

Уже отошёл на пару шагов, и вдруг меня посетила мысль. Сейчас под кустами валялся парень, и таких, как он, в советские времена считали пьяницами. Он действительно напоминал валяющегося под кустами алкаша.

Бегом в машину. Отъезжаю подальше отсюда, беру в маркете бутылку виски. Машину оставил подальше. Быстро вернулся к кустам. Тело на месте, вокруг никого нет. Обильно облил паренька виски, оставил примерно треть бутылки и засунул её ему в ладонь.

Отличные фотографии.

Взял двадцатку, порвал на кусочки и осыпал ими его голову. Для чего? Это знак пренебрежения, сигнал от дилеров, что с ним больше дел иметь не будут. Пусть так думает какое-то время, здоровее будет.

Всё это уже экспромт, импровизация. Изначально все эти детали я не планировал.

Отличная картина. Мамаша семейства этих уродцев — там, у бестолковой дочери. Сын в это время с наркотой куролесит. Муж уже на следующий день после её отъезда на «блядки» подался, а в это время её любимый сыночек, переключившись с наркоты на алкашку, в итоге валяется пьяный под кустами. Думайте, твари, с кем вы играть собрались и чем это закончится.

Подаю сигнал Нино. Приступаем к заключительным действиям этого этапа нашей операции — организованный отход.

В Хьюстоне не ночуем, немедленно его покидаем. По отдельности. Маршруты заранее согласованы. Всё по плану. Встречаемся в понедельник в Бостоне ближе к полудню.

Нино сообщает, что пообещала позвонить «Хуану» как-нибудь, через пару недель — это страховочные действия на случай, если что-то пойдёт не так, как нужно, и возникнет необходимость что-то сделать.

С Людой встретимся позднее, когда — неизвестно. Она в понедельник должна быть в Вашингтоне: это пожелание сенатора.

В среду встретился с Людой.

— Ну, что там у тебя? Когда деньги будут?

— Документы хорошие. Деньги будут через две-три недели, если всё нормально обойдётся.

— Представляешь, твоя идея с этой арендой, с этим кафе оказалась хорошей. Там просторное помещение, его легко приспособить под настоящее кафе. Оксана уже опытная в бизнесе, много изучила на практике. Даже переехать хочет в Торонто. Быстро всё обсчитала и сказала, что нужно около 200 тысяч вложений. Предлагает в долях открыть и работать.

— Здесь у тебя гарантированный заработок. А если не выйдет?

— А мне и не надо переезжать. Она сама там будет руководить. Мне доля с прибыли.

— Не знаю… Не боишься прогореть?

— Я сама в ресторане отпахала много времени, многое узнала и поняла. Знаю эту работу изнутри. Хочу вложиться.

— Смотри сама.

— Деньги нужны.

— Возьми кредит.

— Придётся и ей, и мне брать. Но чем меньше, чем лучше. Поэтому давай там быстрее с деньгами.

— Люда, не торопи. Я тебе в долг могу дать тысяч пятьдесят, может, даже семьдесят.

— Под расписку? Без процентов?

— Конечно, без процентов! Но расписку возьму, срок напишем. Хотя могу и без неё.

— Понятно. Можешь, конечно. Куда я от тебя денусь!

— Ты сама сказала. Я ничего такого не говорил.

— Так дашь?

— Дам. И рекомендации кое-какие дам, как бизнес на аренде помещения открывать. Позже решим. Рассказывай.

— А что там особо рассказывать? Оксана наша! Очень хорошая. Трудяга! Говорит, что росла с бабушкой и дедушкой. Родители уехали в Уругвай, а её оставили на Украине. Потом перебрались в США, она выросла и приехала в Канаду. Сама по программе обучения приехала туда. Говорит, что очень скучает по бабушке, дедушку любит. Мать чувствует свою вину и очень старается её загладить. Плачет часто.

— А почему они не съезжаются, не живут вместе?

— Оксана сама не хочет жить с ними рядом. Говорит, с братом у неё плохие отношения, отец злой и дурак, к тому же стал часто нажираться. А мать очень хорошая.

— Что она о тебе узнала?

— Ничего! Всё как ты учил. Знает, что я Люда. Сказала, что я сама из Львова, даже немного поговорили на украинском. Совсем чуть-чуть, я ей заявила, что она язык очень плохо знает. Знает, что сейчас чаще бываю в Вашингтоне, там есть подработка, а вообще начинала в ресторане в Нью-Йорке. Наверное, подумала, что живу в Нью-Йорке, но я ей не врала, просто про Бостон ничего не сказала.

— Отлично. Пока не закончим это дело, держи её на средней дистанции, чтобы в любой момент можно было сблизиться или удалиться. Получим деньги и там уже решим.

— А как же бизнес?

— Пока никаких бизнесов. Всё потом.

Какие выводы?

Нино — оценка отлично. Я её сильно похвалил. Сказал, что она очень талантлива и неповторима. Надо было видеть Нино в тот момент! Это не передать словами.

Люда. Она в мыслях уже в дороге к своему бизнесу. Уже нашла (виртуально) для него 15 тысяч долларов и положила их себе в карман. Плюс моё обещание рассрочки. Конечно, я помнил правило от преподавателя в Подмосковье о том, что дать в долг — это породить у заёмщика идею о моём бесследном исчезновении. Но была у него и другая мысль про деньги. О том, что когда человек постоянно ищет источник новых доходов, очень на этот счёт инициативен, суетлив, то у него добыча денег превращается в рулетку, то есть он становится ещё более зависим от надёжных источников дохода, так как его бизнес неизменно прогорает раз за разом.

По моей просьбе Вильте уже заказала маркетологам работу по этому помещению в Торонто, по его локации. Вывод был неутешительным. В этом помещении раз за разом прогорала очередная точка общественного питания уже на протяжении многих лет. Риелторы это тщательно скрывают, что естественно для этих жуликов. В свою очередь, маркетологи говорят, что тот район перенасыщен такого рода заведениями, но утверждают, что там не хватает современных прачечных высокого уровня. Короче говоря, из этого помещения надо делать прачечную с кофе, интернетом, автоматами с сэндвичами, возможно, ещё с какими-то прибамбасами.

Обобщая полученную информацию, сделал вывод что Оксана всё ещё пребывала на самом простом и незадачливом уровне предприимчивости. Все идеи о бизнесе у неё кружились вокруг продажи еды и напитков. Ей казалось это дело понятным и простым. Видимо, она не знала простого правила, что ресторанный бизнес — это то, на чём больше и чаще всего прогорают люди. Поэтому я понимал, что, заняв у меня деньги и Люда, неминуемо попадёт в ещё большую зависимость от меня. Планировал её потом отговорить или предложить подумать над прачечной, подсказать насчёт того, как надо поступать, прежде чем вкладывать деньги. Прислушается — хорошо. Не прислушается — тогда у меня совесть будет пребывать в стабильном состоянии.

А если прислушается и у неё пойдёт бизнес? Тогда она станет более независимой от меня? Да. И это тоже неплохо. Почему? Потому что сможет позволить себе уволиться. С сенатором она мне не особо помогает. Да, знать о нём буду меньше, но то, что я от неё знаю, не сильно мне сейчас уже помогает, многое меняется. А с точки зрения безопасности так даже лучше. Возможно, она захочет переехать в Торонто или здесь что-то открыть. И что тут плохого? Всё равно она не сможет отказаться от выполнения задач. Она помнит кое-что, а я тем более. Помню абсолютно всё. И опять же не это главное. Люда, несмотря на все свои недостатки, человек совестливый. Я её отлично изучил. Она считает себя во многом мне обязанной. Кроме того, она много раз, пусть и по пьяни, говорила мне, что я — тот единственный человек, на кого она может в этой стране положиться в трудную минуту. Ей совершенно точно нужна опора. Она может жить одна, но, по её признанию, это очень трудно. Она по-человечески привязана ко мне. А деньги? Сможет она сама? Сможет. Она пахать будет на любой работе. Найдёт. Но таких денег, какие она зарабатывает при мне, ей не видать. Она отлично это понимает. Деньги! Money, money, money. Кроме всего прочего, они, драгоценные, имеют огромное значение.

Но… это всё пока что она считает меня Сильным. Если я ослабну каким-то образом, то её отношение ко мне изменится. Деньги!

Да, я циничен, но, скорее, я реалист. Понимаю, что обречён быть сильным всю свою жизнь и службу. Ради детей — это, безусловно, прежде всего. Ради своей непутёвой жены. «Майорша», ишь ты! Ради Родины своей, такой ещё слабой и всё ещё униженной.

Опять же вспомнил обучение в Подмосковье. Тогда ещё всему удивлялся. А ведь было чему! При том чрезвычайно насыщенном расписании занятий два часа было отдано для занятий со священником. Я сам определял, из какой церкви. Мог католического выбрать, мог православного, мог протестанта. Моё коммунистическое советское воспитание было атеистическим. О боге я даже не задумывался. Так было до той войны. В Афганистане были созданы надлежащие условия для того, чтобы задуматься и над такими смыслами. И время было, особенно ночью или после ближнего стрелкового боя. Кстати, в Афганистане ближний огневой бой — совсем не редкость. Сначала начал размышлять о том, к какой церкви себя относить. Католическая? Мне очень нравилось убранство, идеальный порядок и европейский стиль костёлов. Но разве это главное? Это я уже тогда понимал. Православие?

Вызвал сержанта, командира одного из отделений моего взвода. Он был украинцем и призван из деревни в Ровенской области. Он не скрывал свою сильную религиозность, я ему не препятствовал. Относился к этому с уважением, хотя в Советской армии было по-всякому, честно говоря. Выяснил, что он православный. И этот сержант очень доходчиво мне объяснил, в чём отличие православия от католиков. Он сказал, что в православии единым Главой Церкви является только Иисус Христос. Следовательно, православное вероучение совершенно исключает мысль о каком бы то ни было земном заместительстве Христа. В католицизме Папа Римский считается видимой главой Церкви, «викарием Иисуса Христа». Христос при этом полагается невидимой Главой Церкви. Мне этого было тогда достаточно, для того чтобы понять свой культурный выбор — православие. Но остался я атеистом, членом КПСС (и из этой песни слов не выкинешь, обратно им этом партбилет не засунешь, чёрт побери!).

И вот уже в Подмосковье ещё раз задумался о церкви при выборе священника, который со мной проведёт занятия. Выбрал православного. Занятия были очень сильно прикладными, вполне светскими. Священник мне сказал:

— Часто можно слышать от людей: «Правду говорят: не делай добра — не получишь зла». Но говорить так категорически нельзя. Представьте, каким бы был наш мир, если бы все люди жили по этому принципу.

А потом добавил:

— По этой причине зачастую и возникают конфликты между поколениями, где родители обвиняют своих детей словами: «Мы тебя помогали, а теперь помоги ты». Но только бескорыстное проявление добра обязательно возвращается человеку. Если хотите помочь людям — помогите, но не навязывайте им свою помощь без надобности. А сделав доброе дело, сразу забудьте и никому об этом больше не говорите. Ведь все люди хотят выглядеть успешными и самостоятельными и терпеть не могут жалости и покровительства по отношению к себе. И это всё в полной мере относится к разведке.

Вот только представьте себе услышать такое при подготовке к работе в нелегальной разведке на территории противника.

Потом многое объяснил и чисто по делу.

Поэтому я хорошо всё-таки понимал значение всех моих добрых дел с Людой. В работе с ней нет ничего лучше денег и моей хорошей памяти, подкреплённой качественной кинохроникой.

А что с Нино? И Нино я очень нужен. Она едва встала на ноги.

Не знаю, что у неё выйдет с Ричардом. Призналась мне в Хьюстоне, что хочет выйти за него замуж. Дескать, настоящий мужик, вроде бы даже влюблена. Сомневаюсь. Но если она выйдет замуж за Ричарда, тогда она получит от меня полную независимость в смысле денег. И как быть? Но она и сейчас выполняет задачи не за деньги. Вот ведь как! И не за страх тоже. Теперь можно сказать, что она втянулась. А деньги? Нет она не money, money, money. Вот ей как раз они нужны только для того, чтобы о них не думать.

Еще сомневаюсь, что получится у неё выйти замуж за Ричарда. И если у неё с ним связь оборвётся, то Нино в полной и безоговорочной зависимости от меня по всем статьям, включая деньги. Куда она устроится?! Деньги! Money, money, money тоже имеют огромное значение, как в той песне Лайзы Миннелли, особенно когда нет этих самых денег.

От Крупина пришло сообщение. Приступаем к заключительному этапу нашей операции.

Выехал в Хьюстон. Снял записи разговоров в семье «Хуана» — семейная идиллия, ничего интересного.

В установленное время, в день «Д» и час «Ч», в квартиру должен пожаловать направленный ГРУ преподаватель «консерватории», который обучал семейную пару в своё время.

Я на подстраховке. Всё слышу и контролирую обстановку, готов к любому развитию событий. Обеспечить безопасный отход коллеги и в случае чего-то прикрыть его.

Встречаться с этим моим коллегой мы не будем. Он знает, что я есть где-то рядом, но ничего обо мне не знает.

Наша резидентура тоже знает о проведении операции, но в детали не посвящена. Где-то недалеко находятся наши офицеры, те, что под дипломатическим прикрытием, но как и от кого они получат сигналы на те или иные действия, я не знаю.

Время начала операции было тщательно просчитано. В квартире должна остаться одна жена «Хуана», поэтому начало в десять утра.

Вижу, как в подъезд заходит пожилой мужчина лет 65. С виду типичный седой белый американец. Ничто не выдаёт в нём «нашего». У меня не было сомнений, кто Он.

Слышу звонок в дверь. Дверь открывается.

— О боже! — звучит изумлённый женский голос.

— Здравствуй, Светлана!

— Что вы здесь делаете?

— Вижу, ты меня узнала, но не рада. Сразу хочу тебя успокоить. Пока что ничего не произошло страшного и не произойдёт, если мы с тобой проявим благоразумие.

— Проходите, но у меня ничего…

— Не беспокойся. Я свой лимит кофе на сегодня уже выпил. А вот если у тебя есть чашка чая, то не откажусь.

— Проходите. Не знаю, как к вам обращаться.

— Для тебя я останусь на всю жизнь Андреем Евгеньевичем.

— Проходите, Андрей Евгеньевич, найдётся чай и всё, что вы захотите.

Очевидно, собеседники переместились на кухню.

— Так что же случилось? — спросила Светлана.

— Назрел разговор. Немного неприятный. Пока что только разговор, поэтому успокаиваемся и нормально разговариваем. Всё в наших руках.

— Мы же вроде бы всё решили тогда. Мы уходим от дел, живём своей жизнью. Вы нас не беспокоите.

— Мы и не беспокоили.

— Мы тоже не беспокоили.

— Не мы к вам обратились первыми недавно, а твой муж.

— В каком смысле?

— Если ты не знаешь, то это одно дело. Если он пришёл к нам по твоей указке или по согласованию с тобой, это совсем другое дело. Я знаю вашу семью, помню вас и поэтому пришёл поговорить именно с тобой.

— Ладно. Поняла. А что тут такого? Мы что, за столько лет службы не заслужили того, чтобы нам оказали хоть какую-то помощь?

— А вот это уже нормальный разговор.

— Ну вот и всё. Что мы будем обсуждать?

— Это не была просьба о помощи. То, что произошло, — это самый настоящий шантаж. Разве мы вас этому учили?

— Бросьте вы! Моя совесть чиста.

— Почему мы должны вам платить эти деньги?

— Потому что мы заслужили. Мы столько лет служили этому совку верой и правдой. Родина нам ничего не должна?

— Постой! Вы служили СССР. В Российскую армию вы не перешли. Так?

— Да, так. Но Россия является правопреемником СССР.

— Это я согласен. Кстати, вы вполне можете оформить заслуженную военную пенсию. Каждому из вас стоит написать всего-то по одному рапорту, и пенсия будет оформлена в течение одного месяца. Нет проблем. Прямо сейчас ты пишешь, потом съездишь к мужу, и он напишет, мне передаёте, и через месяц пенсия оформлена. Кстати, мне там подтвердили, что будет выплачено всё, что положено и за предыдущие годы.

— Ха! И сколько там эта пенсия? Сто? Или двести долларов в месяц каждому? Неужели триста долларов? Какое счастье!

— Света, это Родина. Сколько может, столько и платит. Путин обещает поднимать постепенно.

— Неужели вы это серьёзно?

— Света…

— ГРУ мне всю жизнь сломала. У меня дочь выросла без моего участия. Я до сих пор ей не могу всё честно объяснить. Продолжаем здесь жить под легендой. Это ад просто, а не жизнь.

— Вас кто-то уговаривал идти в нелегальную разведку?

— Тогда ситуация была другая. Все хотели вырваться из этого нищего и мерзкого совка. Самые блатные шли в МИД. Кто-то шёл в разведку. Всех прельщала перспектива жить за границей, зарабатывать валюту. Что, скажете, не так было? Или вы тут мне будете рассказывать про любовь к Родине? Ну крикните ещё «Слава КПСС!»

— Не крикну. И ты отлично знаешь, что эта КПСС тут ни при чём. А вот насчёт Родины я действительно готов тебе многое сказать и жизнь свою отдать.

— Ха! Все так говорят. А просрали всё, и никто даже не дёрнулся. Почему наше ГРУ не подняло хоть одну свою бригаду спецназа, не собрали по тревоге всех слушателей нашей «консерватории» и не арестовала Горбачева, Ельцина и всю эту еб… свору на каком-нибудь их коммунистическом сборище? Ведь могли! Загнать их всех на стадион Лужники, разбираться и начинать публично расстреливать человек по десять в день. Пример Пиночета был, и всего его знали. Почему? Потому что зае… всех этот совок.

— Вот оно как! Отлично. А почему же вы отказались России служить? Неужели не было понятно, что так или иначе СССР — это большая Россия, и только новая Россия способная подхватить упавшее знамя твоей Родины.

— Знамя! Хватит с меня этой херни. Мне нужны бабки! Бабки! Больше ничего. Или вы мне тут угрожать приехали?

— Угрожать? Угрожать не наш стиль, и ты это отлично знаешь. Наказать можем, это безусловно. Но угрожать не будем.

— Мы чем-то провинились?

— А ты не думала, что я мог приехать не только что-то урегулировать, но и помощь предложить?

— От вас дождёшься! Какая помощь?

— Может быть, начнём нормально говорить?

— Сейчас мы попросим ещё пятьдесят тысяч. Вот это помощь!

— Зачем они тебе? Что должны решить эти деньги? Какой вопрос?

— У нас кредиты… — тяжело и обречённо вздохнула Светлана.

— Какие именно?

— Прежде всего кредит на обучение сына. И как он его выплачивать потом будет, вообще непонятно. Работы нет!

— Светлана, мы своих не бросаем. Своих! Только своих! С врагами ты тоже знаешь, как мы поступаем.

— А мы сейчас кто для вас?

— Уже не свои. Но ещё и не враги. Где-то в пути. Я приехал предложить вам вернуться к своим. Поблуждали и хватит.

— Зачем мы вам? Мы ни на что уже не способны.

— А ты знаешь, что у нас уже служат целые семейные офицерские династии в нелегальной военной разведке?

— Династии?

— Да, есть такие офицеры, чьи дети служат России офицерами, хотя никогда в ней не были.

— И много таких?

— Нет.

— А зачем вам мои дети? Какой от них толк?

— Это мы обсудим.

— Чтобы я да своими руками своих детей затащила в этот морок! Да никогда!

— А что им здесь вообще светит?

— Посмотрим. Вот у дочери там налаживается. Сын у меня отличный мальчишка. Устроятся.

— Света, мы им можем помочь.

— Не нужна им ваша помощь! Сыночек мой, он такой умненький, такой светлый и правильный парень!

— Что ты знаешь о его личной жизни?

— Учится пока. С девчонкой хорошей встречается.

— Это всё, что ты знаешь?

— А что ещё? Вы что-то другое знаете?

— Не буду с тобой играть в кошки-мышки. Мы заочно изучили твоих детей.

— Всё-таки какие же вы суки!

— Мы ничего плохого не делали. Изучили и поняли, что если им срочно не помочь, то не очень-то у них перспективы.

— Говорите, что узнали.

— Увидели, что если срочно не вмешаться, то сыну твоему прямая дорога в конченые наркоманы.

— Чушь. Вы решили со мной поиграть?

— Когда ты к дочери ездила, чем он тут занимался?

— Да ничего особенного. Сходил там в клуб ночной с ребятами. Ну а что? Это нормально.

— А то, что он наркотой недетской балуется, ты знаешь? Ты знаешь, что он под заборами уже валяется?

— Под какими заборами?!

— На! Смотри. Смотри внимательно.

Очевидно, коллега решил ей показать и фото под кустами, и нарезку из видео.

— Даты легко проверить. Света, это не фотомонтаж.

— Боже мой! Кто это снимал?

— Наши снимали. Наши! А ты думала, мы просто так позволим нас шантажировать? Давай начистоту. Ты понимаешь, что твой сын и без нас может найти огромные приключения. Понимаешь?

— Только попробуйте!

— А мы не будем пробовать. Он сам всё сделает, и никто, кроме нас с тобой, ему не сможет помочь.

— Чем вы можете ему помочь?

— Это уже другой разговор. Как видишь, у него всё серьёзно. Поэтому помочь сможем только вместе.

— Хотите его завербовать?

— Это сделаете вы, его родители. Начнёт работать — сразу начнём деньги выплачивать.

— Сколько?

— Пять тысяч в месяц. Будем раз в полгода или раз в год передавать. Технологию ты знаешь.

— И какой из него толк?

— А давай обсудим, как его из этой наркоманско-алкашной ямы вытаскивать будем для начала, а потом уже обсудим, что он может. Главное — ты должна понять, что у нас с тобой общие цели. Ни тебе, ни нам не нужен наркоман или алкаш. Веришь?

— Вот тут верю. Полностью верю,

— Напомню тебе ещё одну аксиому. Мы заинтересованы, чтобы твой сын был как можно успешнее в этой жизни.

— И тут спорить не буду. Верю.

— Значит, у нас общие цели?

— Допустим.

— То есть мы можем ему помогать не только деньгами, но и консультациями по карьере. Грубо говоря, у него всегда за спиной будет очень мощный и хороший консультант и советчик в лице всей нашей организации. Согласна?

— Пожалуй.

— Поэтому если мы сможем его нормально нацелить на карьеру, на успех в этой жизни, то у него появляются очень сильные конкурентные преимущества перед своими сверстниками. Так?

— Да. Но что конкретно?

— Света, наши спецы говорят, что он уже в определённой зависимости. Это плохо, но не безнадёжно. Я подготовился, естественно, к нашему разговору, и есть конкретные идеи. Готов их сообщить, но только после твоего принципиального согласия.

— Вообще-то мы с мужем чувствовали, что с ним что-то не то. Особенно он беспокоился. Но не понимали, что он уже до таких состояний доводит себя.

— Твоё решение?

— Мне надо с мужем это решить. Я готова, но не могу без него.

— Это нормально.

— Давайте я ему прямо сейчас позвоню. Нечего ему там сидеть! Всё равно денег нет!

— Без проблем.

Пока ждали «Хуана», собеседники обсудили жизнь в России, потом на Украине. По делу не разговаривали.

Светлана сразу же сказала мужу всё как есть.

Он очень выдержано и спокойно всё воспринял.

Моего коллегу он попросил обращаться к нему как «Хуану». Причина всем была понятна.

Он долго, похоже, несколько раз посмотрел смонтированный ролик с сыном. Тяжело вздыхал.

— Так что же вы предлагаете? — наконец задал вопрос Хуан.

— Сначала мне нужно услышать ваше согласие.

— Дадим согласие только после того, как поймём, что конкретно вы предлагаете.

— Хорошо. С вами нет задачи играть в игру кто первым моргнёт. Итак, наши спецы настаивают на том, что с такими проблемами первое, что нужно делать, — это менять социальную среду. Рвать все социальные связи. Вплоть до переезда в другой город.

— Что это даст? В любом новом городе его туда же потянет. Это не решение.

— Это первое, но не главное. Надо сначала попробовать перекодировать его мозги. Для этого мы предлагаем ему срочно начать проходить военную подготовку в университете. Это ещё не поздно. Там уже другая среда среди студентов. В их университете готовят офицеров для артиллерии, будущих командиров. Ему, чтобы наверстать своих сверстников, придётся много трудиться. Свободного времени не будет вообще. Кроме того, там парни свободное время проводят совсем по-другому. Мы поможем ему с образовательным кредитом. Плюс пусть начинает спортивную подготовку.

— А если не получится у него? Он слабый. Честно говоря, разбалованный.

— Добьёмся результата. Как только вы увидите, что поддался соблазнам, нам дадите сигнал. Устроим ему проблемы, надо будет — они станут систематическими. У него появится желание начать нормальную жизнь.

— Старое доброе ГРУ… — слегка усмехнувшись, произнёс Хуан.

— Наши спецы говорят, что у него основная проблема в том, что он совершенно не видит образ своего будущего. Нет той цели, к которой он даже на ресницах готов ползти. Ну а если совсем плохо, то надо будет его сначала отправлять на службу после университета в качестве рядового новобранца. Ну это совсем крайние меры. Главное — мы заинтересованы и будем во всём помогать. Наши консультации тоже дорого стоят.

— По деньгам — это пять тысяч в месяц? Я так понял?

— Пока что так. Как только начнёт работать на нас, там, конечно, больше помогать будем, но не в разы. Хочу, чтобы была ясность изначально.

— Нам эти пять тысяч, конечно, кстати, но всё равно надо что-то думать.

— Хуан, возвращайся на службу, и шансы появятся.

— Какие там шансы?!

— Не скажи.

— Ну сколько вы там мне заплатите?

— С тобой другой подход будет.

— Интересно. Какой?

— Ты же не служил, когда уже СССР не стало. Поэтому у нас тоже появились кое-какие новшества. Элементы рынка.

— Ого!

— А ты как думал! Мы своим агентам помогаем и очень сильно добыть удочку, а не рыбу в окошке кассы выдаём. Потом, когда агент начинает что-то генерить, премируем. Не сильно, но всё-таки. Есть и такое. Главное — мы поможем с работой.

— Как?

— Наши спецы проанализируют твою ситуацию на рынке труда. Кстати, в реале это стоит огромнейших денег. Дадут конкретную рекомендацию, где поучиться или какие курсы взять. Скорее всего, дадим денег, и ты наймёшь себе отличного рекрутера с лоббистскими возможностями и определёнными гарантиями. Если до этого дойдёт, ты сам увидишь, сколько это стоит. Далее уже сам денежки куёшь. А мы премируем, но скромно.

— В наше время такого ни хера не наблюдалось. Неплохо.

— Решение?

— Я лично готов! Зае… меня эта торговля страховыми полисами. Ху… полная! Я там сдохну от скуки!

— А мне сможете помочь? — робко спросила Светлана.

— Тебе поможем тоже. Многое изменилось, но мы своими кадрами не разбрасываемся. Тот период был сложный, но он в прошлом.

— Я бы тоже хотела как-то устроиться.

— Предлагаю поговорить о вашей дочери.

— А с ней что?! — изумилась Светлана.

— Не беспокойся, с ней всё нормально. Просто тот бизнес, который она ведёт, всегда на грани выживания. А тот, что она собирается открыть, — это неминуемый крах. Что вы так на меня смотрите? Да, мы многое знаем, но не всё. Тем не менее, если она откроет это новое кафе, то создаст только долги на всю оставшуюся жизнь.

Родители Оксаны дружно ахнули. Андрей Евгеньевич, не давая им опомниться, продолжил:

— Мы поможем, подскажем. Рекомендуем, может быть, где-то подучиться немного, но точечно.

— Она не сможет нам помогать. Она совершенно не готова.

— Её никто не будет отправлять на штурм. Нам важно, чтобы она стала успешной, завела знакомства. Далее не спеша, потихоньку, помаленьку. Начнёте сами её учить. У вас опыт! Никуда он не пропал. Кто лучше вас обучит дочь?! Вот и получится у вас семейная агентурная группа. Заодно снимете все вопросы Оксаны. Всё встанет на свои места. И не смотрите на меня такими глазами. Пока вы были в свободном плавании, у нас многое изменилось. Появились новые возможности. Появились и новые риски. Научим, подскажем, поможем.

— Но как её можно использовать? Конкретнее можете что-то сказать? — спросил «Хуан».

— Прежде всего она должна уехать в Вашингтон, там и думать об открытии бизнеса. То есть вначале она, конечно, должна продать свой бизнес, ничего не начинать. Цель — Вашингтон. Мы подскажем, какое помещение и под какой вид бизнеса надо купить или арендовать. Точнее, скажем, кого нанять для исследования рынка, профинансируем это дело. Пока эта работа будет вестись, она учится, занимается. Потом переезжает, открывает, у неё будут легальные высококвалифицированные консультанты, которых она наймёт за деньги, которые мы ей дадим. Но она должна изначально понимать, откуда такое счастье, быть ответственной и честной перед нами. Ну все наши азы, о которых вы помните. Далее всё вы тоже знаете и помните. Нормальный наш классический подход.

— Может быть, и нам переехать в Вашингтон? — спросила Светлана.

— А стоит ли?

— Мы надеемся на внуков.

— Этот момент непреодолимый. Надо смириться с тем, что внуки вас не будут называть дедушкой и бабушкой, а Оксана продолжит скрывать родственную связь. Что вы ей объясняли?

— Она думает, что мы нелегально сбежали, когда были в туристической поездке в Югославии. Достали фальшивые документы, потом петляли, прятались, в конце концов достигли мечты своей жизни и легализовались в США. Объяснили, что сделали это ради детей, ради неё. Она это уже оценила — то, что мы на это угрохали свои лучшие годы.

— Теперь ей предстоит узнать, что вы вдобавок настоящие патриоты своей страны. При этом и страна эта, для неё пока что чужая, ей готова тоже плечо подставить. Надо объяснить. Тут, кроме вас, никто не сможет справиться. А насчёт Вашингтона? Можно. Открывайте бизнес в доле с ней, переезжайте, живите где-то рядом. У вас получится естественное общение. Или что-то другое придумайте. Вы абсолютно свободны. Я вам предложил перспективу. Трудный, но светлый путь, нормальную жизнь и осознание того, что за вами огромная страна, которая в вас нуждается.

— Второе дыхание, — глухо произнёс «Хуан».

— Точно! И развитие. Причём развитие всей вашей семьи.

— А может, и сына в Вашингтон?

— Хуан, наши спецы говорят, что для такого, как он, спасение только в жёсткой системе. Можно в полиции, но едва ли это лучше. Там соблазнов гораздо больше, а возможность раскрыть свой талант гораздо меньше. Армия остаётся хорошим социальным лифтом, в том числе и в США. На основе всех собранных нами данных наши психологи говорят однозначно: для сына только армия, больше ничего. И кстати, если он «заведётся», то у него в армии должно хорошо получиться. Он у вас вовсе не дурак, напротив, умён, но ему нужна железная дисциплина и мотивация.

Андрей Евгеньевич ушёл.

Независимо от результата, я был восхищён работой Крупина и Андрея Евгеньевича. Я сам не ожидал такого поворота событий. О таком я ещё не слышал, чтобы вот так: не просто купили/подкупили/«бабло вгрузили». Нет! Дать удочки, а не рыбу. Помочь, но не содержать. Помогать консультативно во всём, сопровождать интеллектуально по жизни агента. Здорово! Уверен, что в ГРУ времён СССР такое если и было, то не системно и только эпизодически. Это уже влияние на разведку таких молодых (по меркам ГРУ) генералов, как Крупин. И что ещё мне понравилось? Я чувствовал, как он был взбешён работой своего советника в прошлый раз. Да, плохо. Но! Как говорил нам (молодым офицерам) один из генералов, приехавших из Генштаба к нам в Афганистан и собравших нас: нет трагедии, если офицер допустил ошибку при планировании и ведении боевых действий подчинённого подразделения. Трагедия, когда офицер начинает себя оправдывать, самому себе доказывать, что все вокруг дураки и только он тут умный. Он говорил, что опыт поражения — тоже опыт, и не менее ценный, чем опыт побед. Во как! Тогда мы изначально отнеслись к этому генералу с предубеждением, думали, что это очередной дурак и дуболом из Москвы. А потом кардинально изменили своё отношение. Это был настоящий военный интеллигент, опытный и умный и совсем не «долбо…б». Крупин такой, как и тот генерал. Я всегда уважал таких командиров. Из того горького и ужасно примитивного поражения он сделал самые серьёзные выводы, применил современный подход к делу, и всё указывает на победу в этой частной операции ГРУ.

Я остался прослушать разговоры после ухода Андрей Евгеньевича. Примерно два часа они со всех сторон это обсуждали, потом «Хуан» уехал на работу. Ничего с двойным дном я не слышал.

Ещё мне понравился подход в смысле династии, семейного дела. Кто лучше родителей может завербовать и обучить своих детей?! Мощно. Ведь сами родители, вернись они в Россию, вполне могли бы преподавать в «консерватории» — знаний и опыта у них не занимать.

Через несколько дней надо будет сюда приехать, снять записи, проанализировать и только после этого подводить первые итоги, делать выводы об успехе этой частной операции ГРУ ГШ.

Я не обольщался, понимал, что успех в этой операции достигнут (если достигнут, в этом пока что нет уверенности) за счёт перспективы денег или иных материальных благ, то есть в конечном счёте денег. Money. Money. Money. Думаете меня это смущало? Нет. Напротив, мне казалось это понятным, надёжным и простым. А простота и надёжность — про что так говорят? Это самая главная характеристика нашего оружия, за что я его и любил. И во внешней нелегальной военной разведке деньги никто не отменял. И никто ими не брезговал.

Уважаемые читатели! Не поленитесь оценить мои труды и написать отзыв, если вам понравилось. Обратная связь — это вдохновение, как бы высокопарно это ни звучало.

Продолжение следует.