Наблюдатель

Шарик прыгал где-то в недрах машины. Слышно было, как он рикошетит от стенок и катится, бьётся, подпрыгивает, мечется по трубкам. Горошина горячей человеческой надежды в аппарате судьбы. Ну а как ещё? Было в этом что-то отчаянное каждый раз. Болезненное и обнажённое. Зря я припёрся в приёмную. Вызвали, починил, надо было сразу возвращаться. Шарик ещё катился где-то. Последний кусок трубы, который я пять минут назад заменил, был из прозрачного пластика. Я увидел, как красная искорка мелькнула и исчезла в воздуховоде и вздохнул. Всё-таки красная. Жаль. Я вышел из приемной и пошел к себе.

Вот вообще странное дело, почему меня до сих пор вышибали такие вещи? Почему я каждый раз удивлялся, когда видел красный? Почему гасло что-то внутри при виде этого самого новогоднего, самого праздничного цвета? Почему мне, технику-магистру 8-го разряда всегда было печально сознавать всю мерзкую правдивость и однозначность внешнего окружающего мира? Я не знаю. Всё ещё думал, что выполнял миссию и делал мир лучше? Ну, делал. Нет, не поэтому. Тогда почему?

На втором этаже я услышал хлопушки и музыку и посмотрел на часы. Гуляют. Всё правильно. Им гулять, мне работать. Это тоже сначала напрягало, а потом я привык. Самый идиотский участок нашей конторы – наш отдел. Здравствуйте, распишитесь в собственном бессилии сделать невозможное… вот тут и тут, пожалуйста…

Ну и видимо потому, что к нам больше всего претензий, график нам утвердили самый классный. Начало смены 24 декабря и аврал до 2 января. Так-то мы работали, как и все, круглый год, но оформление — всегда была самая жёсткая неделя в году. Хорошо, что нас там четверо. Сегодня моя смена уже заканчивалась, я заменил трубку на распределителе (старая треснула), отрегулировал калибратор и теперь попёрся через всё здание назад к себе в отдел.

Я шёл по коридору мимо наших топовых секторов, и поглядывал на таблички с легкой завистью. Ну, ещё бы, у них там всегда было весело, да и теперь ещё догуливались корпоративы. Шум, гам, смех и музыка иногда выплёскивались в коридор из под дверей. Их можно было понять, показатели, каждый год растущие вверх, премии, отпуска. Подарочный сектор, PR и реклама, логисты, во всех отделах уже отмечали, потому что и работа была хорошо сделана и графики были в норме. Только нам почему-то всё добавляли и добавляли новых смен. То ли потому, что у нас хуже всего (или хорошо, как утверждал шеф), то ли потому, что тащить такой сектор никто особо не хотел. Вспомнил такую поговорку: хорошо - как лошади на свадьбе, вот это про нас, точно вам говорю…

Идти мне оставалось ещё несколько коридоров, я нацепил улыбку, раскланивался и здоровался направо и налево, но последний красныйшарик не выходил из головы. Лучше бы не видел его. Сам виноват, задержался на смене, стоял, думал про всякую ерунду и зацепил. Теперь и настроение себе испортил.

Рекламщики галдели в коридоре, шампанское лилось мимо пластиковых стаканчиков, девчонки визжали, серпантин спиралями растянулся вдоль плинтусов. Я отказался выпить, ссылаясь на работу, продолжал пробираться сквозь веселую толпу и, наконец, оказывался за углом коридора, весь обсыпанный кофетти с ног до головы. Снял с макушки дурацкий праздничный колпак, надетый в шутку кем-то. Ещё раз посмотрел на часы. До конца смены был почти час..

Минут через десять я наконец дошёл до нашего отдела. Заглянул. В отделе было пусто, и это логично, потому что находиться на режимном посту в смену разрешено только вахтенным. Помигивали индикаторы, шелестел приклеенными блестящими полосками вентилятор на столе. В потоке теплого воздуха медленно поворачивалось единственное новогоднее украшение – блестящий красный с золотом шар, подаренный пиарщиками. Циничненько, что и говорить. Ключей в настенном стеклянном сейфе не было, все правильно, сменщик сейчас принимал документы и должен был появиться минут через двадцать. Я дотронулся до скромной металлической таблички. "Отдел желаний". Н-да.

Когда я только пришёл сюда работать, мне казались несправедливыми такая скромность и почти спартанское холодное исполнение этой нашей таблички. Я представлял, что табличка должна переливаться огнями и сиять... Потом, конечно, понял, что все правильно. Всё ровно так, как и говорил шеф. Поэтому сейчас я только дотронулся до таблички кончиками пальцев, зашёл и закрыл за собой дверь.

Не знаю, как к этому можно привыкнуть. Я так и не привык. Даже сейчас, когда шёл, и вёл пальцем по крышкам прохладных столов, я шёл словно к чему-то большому и тяжёлому. К стеклянной стене, за которой были видны наши главные резервуары. Всего их три, но красный, сами понимаете, огромный. Самый большой. Поэтому его и чистят чаще остальных. Зелёный полон на две трети, но шарики там разные, есть желто-зеленые, с крапинками, встречаются и такие, где цвета не смешиваются, а просто переплетаются желтыми и зелёными скрученными полосками. Это в основном желания для себя. Простые и понятные, выполнить которые несложно. Обычно к марту в зелёном резервуаре пусто, и команда уже занята жёлтым.

Жёлтый резервуар всегда был самый маленький. Откуда такой странный баланс, я не знал, но предполагал, что это очередная усмешка верховного. Он и сейчас стоял полный лишь наполовину. В нем желания не для себя. Догадайтесь. Ага, вот где альтруизм заночевал. Благотворительность, забота, пусть Джонни получит пятёрку, пусть папа приедет домой к новому году, вот это вот всё... Там всегда было красиво по цветам, но преобладал, конечно, лимонный и апельсиновый, иногда попадались золотые шарики. Красные точки и пятна на шариках-желаниях здесь встречались, но редко, и смотрелись красиво.

Спасибо распределителю и его адептам, держащим скрижали правды в ладонях, то есть, нам, техникам. Мда, красиво, черт побери, надо записать, Айдо оценит такой юморок.

К большому красному резервуару близко я не пошёл, он и так бросал багровый отсвет на пару метров и не заметить его было нельзя. В красном лежали невыполнимые желания. Тут и говорить, собственно, было нечего. Я отвернулся и в который раз подумал - что за ирония, если красный - чуть ли не самый основной наш командный цвет? Стены офиса у пиарщиков, логисты в багряных комбинезонах, да и шеф, надо сказать... Кстати о шефе.

Распределитель стоял у него в приемной, мы сидели в другом конце здания, и по любому удобному и неудобному поводу всегда таскались почти километр по коридорам и лестницам нашего здания из своей каморки к шефу и обратно. Была такая легенда, что раньше кроме нас, я имею в виду - нашего отдела, и самого шефа - больше вообще никого не было. Это потом логистика и маркетинг взяли своё, а тогда…. С тех пор, говорят, кабинет шефа и распределительная машина стояли через стенку, а сам он любил наблюдать за шариками - желаниями. В его представлении, наверное, это здорово поднимало в цене его самосознание и желание работать.

В любом случае, ходить туда сюда было неудобно, долго и муторно, и я это делал только чтобы протестировать программный блок. Медные трубки в машине давно заменили на прозрачные по указанию шефа же. Хотелось ему, видишь ли, быть в курсе... Ну и ладно, мне-то что?

А то, что распределитель этот проклятый постоянно барахлил, и я его чинил и регулировал так часто только потому, что у меня - у единственного из трёх смен было второе высшее техническо-магическое. Вообще нагрузка у распределителя всегда была бешеная в эти дни. Представьте субатомный анализ, со всеми логическими связями и причинно-следственными цепочками. Я, например, представить такое не мог.

Но я знал, что иногда, очень редко, красные шарики залетали в другие потоки. В смысле, в другие резервуары. Я такое видел только пару раз и знал, что ребята из группы реализации очень не любили таких происшествий.

Ну, правильно. Кому охота браться за исполнение невыполнимых желаний? Уж кто там знает, почему оно невыполнимое, но вот ты забираешь на реализацию желания, а там красный. И куда бежать? Кому жаловаться? Как он туда попал? Что это значит – красный невыполнимый шарик в зеленом бачке? Иногда столько энергии на выполнение таких желаний уходит, что энергетики воют у нас на все голоса.

Последний красный шарик, который я видел в приемной, дрожал сейчас в потоке дезинфектора, посверкивал и крутился.. Все правильно, даже желания нужно обеззараживать, протокольное правило последних двух лет.

Я поколебался, но все же щелкнул по шарику и сделал короткое движение кистью. Помаргивая, всплыла картинка. Мальчик пишет письмо, больничная палата, капельница, какая-то дрянь медицинская и строчки анамнеза, да что ж ты блин... Я посмотрел подробней и понял, что этот красный пойдет в красный бак, ну естественно, куда же ещё? Мы вроде оживлениями до сегодняшнего дня не занимались.

Всё таки, забавная у нас работа. Следить, чтобы желания попадали куда нужно. «Куда нужно» — это значит в нужный резервуар. «Да, спасибо, ваш звонок очень важен для нас. Мы обещаем выбросить ваше желание в специальную урну для "важных желаний". Да, мы ценим ваше время. Новый год — время чудес. Только самые настоящие, искренние желания сбудутся!».

Анализатор запищал, требуя освободить желание. Я заметил, что почему-то до сих пор держу шарик в пальцах. Да что со мной?

На какую-то секунду мне показалось, что я держу его за руку, этого мальчишку, который в этой своей палате, под медицинской дрянью пишет письмо… И если выпущу, он так и исчезнет во тьме. Машина проглотит его, а смена зачистки отправит все красные на переработку. Потом в небе будут ещё неделю полыхать световые искрящиеся полотна, которые наивные люди считают северным сиянием, а чуть продвинутые по науке - солнечным ветром.

Не знаю, что со мной происходило сегодня. И, понятное дело, что об этом нельзя было писать в отчёте, потому что брать в руки желания категорически запрещено. Теперь ясно, почему поставили электронный распределитель. Потому что люди такие люди… И никаких чудес не хватит, чтобы их осчастливить. Я всё ещё медлил, шарик обжигал пальцы, когда я услышал шаги в коридоре.

Альдо зашёл весёлый. В руке открытая бутылка шампанского, которую он тут же стыдливо спрятал за спину. Ну, ещё бы, смена после нового года всегда самая лёгкая, и он прекрасно знает, как проведет свои двенадцать часов. Желания закончились, сиди и читай, следи за приборами.

Я сдал жетон, расписался в электронном журнале о сдаче смены, пожелал спокойной вахты и вышел, чувствуя тепло во внутреннем кармане куртки. То, что я сделал, по документам тянуло на увольнение как минимум, но, в конце-то концов, я же техник-магистр восьмого разряда, как никак, а не просто офисный наблюдатель. Зачем я двенадцать лет магическое образование получал заочно? Чтобы штаны просиживать в бесполезном отделе? От одного небольшого чуда никто, я думал, не умрёт. Каламбурчик.

Так я думал, выходя через вахту. Так я оправдывал себя потом, когда пришлось обесточить целый район. Чтобы не всё человечество, а всего лишь один мальчишка получил возможность ещё не раз встретить новый год. Думаете, это большая цена за жизнь? Неа.