Обычно Абрахаму ничего не снилось. Его короткий спокойной сон включал в себя скорее разные яркие кадры, приятные цвета, мягкие ощущения. Однако, в эту ночь картинки были не столь красивыми. Кровь, холодный ветер, звук выстрела, земля, падающее тело, тесный багажник, жесткая хватка, бесконечная лестница, дуло автомата у головы.

Парень проснулся. Он чувствовал себя как с похмелья. Спина болела от неудобной маленькой кровати, которая больше походила на лежанку. Кромешная темнота. Абрахам аккуратно сполз с кровати стал искать выключатель. Найдя, он врубил свет и в комнате, и в ванной. Часов нигде не было, кроме тех, что были у парня на правой руке. Старые, отцовские, со стрелками и римскими цифрами. Пять часов утра.

Абрахам осмотрелся и остановив взгляд на двери, кинулся к ней. Он бил в нее, дергал за ручку, кричал, но все было тщетно. Дверь была заперта, и никто не собирался ее открывать. В памяти резко всплыли кадры вчерашнего вечера, и Абрахам почувствовал рвотные позывы. Он забежал в ванную комнату. Живот болел. Парень вспомнил о том, что кроме вчерашнего завтрака он так ничего и не ел. Абрахам присел на бортик ванны и посмотрел в зеркало над раковиной.

Маленький ирокез. Татуировка кораблика на лбу. Усталый вид.

Парень протянул руку к крану и включил воду. Полилась холодная мутно-зеленая жидкость. Выбора не было, ему пришлось умываться тем, что есть. Вдруг парень заметил деревянную коробку на полу. Он опустился на одно колено и осторожно открыл ее. Внутри оказалось хозяйственное кусковое мыло, бритва, пена для бритья, зубная нить, туалетная бумага и полотенце. Абрахам выключил воду и снова сел на бортик.

«Господи, – подумал парень, – какого черта? Какого черта я здесь нахожусь? Меня здесь заперли и судя по всему, откроют очень нескоро, – он посмотрел на часы и печально вздохнул. – Зачем я им нужен? Для чего? Почему именно я? Так. Что если это какая-то террористическая организация, которая решила меня завербовать? Я еще и предполагаю? Да это все так и есть! Но почему я?! Что будет дальше?!»

Абрахам встал и вышел из ванной. Он начал медленно ходить из коридора в комнату и обратно.

Пол был бетонный, толстым слоем до самой земли. Стены толщеной в метр. Потолок чуть потоньше.

Абрахам заметил камеру в верхнем углу, направленную на кровать.

«Они следят за мной?!» – подумал парень, подходя все ближе к предмету.

Рассмотрев камеру со всех сторон, Абрахам догадался, что она не настоящая.

«Хотят, чтобы я так думал», – дополнил мысль Абрахам.

Парень гулял по дому от комнаты до ванной и обратно, рассматривая все, что там было.

«Был ли он готов? – пришло вдруг ему в голову. – Готов ли был тот мужчина тому, что его казнят? Осознавал ли он то, что те слова, которые он произнес перед тем, как ему заклеили рот, были его последними словами».

В памяти Абрахама промелькнули кадры со смертями Вайлет и Барни. Парень сел на стул и подпер руками голову.

– Нет, – внезапно в слух сказал Абрахам.

«Я не обречен, – начал думать он, – то есть, все будет хорошо. Да, я в заложниках, но это ненадолго! Полиция уже ищет меня. Меня найдут и спасут! В другом случае я спасу себя сам. Найду решение как выбраться отсюда. Я сбегу из этого места! А возможно, меня просто отпустят».

Абрахам смутился от такого умозаключения.

«Все будет хорошо», – решил он и сел на край кровати.

Спустя еще какое-то время размышлений обо всем, что происходит вокруг него, парень вернулся к изначальным насущным вопросам:

«Почему я? Что будет дальше?»

Вдруг послышался звук щелканья замков. Абрахам растерялся, не ожидав подобного. Он вскочил с кровати и спрятался за стеной. Открылась дверь, кто-то зашел. Раздался громкий оглушающий гудок.

– Эй, ты где? – раздался голос из коридора.

Шаги приближались к комнате и вскоре появился мужчина с клаксоном и автоматом Калашникова, как у главаря. Униформа все та же, черная куртка с красным мехом у капюшона, черный низ. Волосы черные, короткие, зеленые глаза, большой нос, пухлые губы. Вид его был какой-то простой, немного деревенский, с лицом толи злым, толи ошарашенным.

– Так ты не спишь? – удивленно спросил мужчина.

Абрахам смотрел на него и боялся что-либо сказать.

– Сейчас девять утра. Почему ты не спишь? – медленно и глупо спросил похититель, давая понять, что ждет ответа.

– Я встаю в пять, – робко ответил парень.

Мужчина выпучил глаза и приоткрыл рот.

– Зачем? – спустя несколько секунд недоумения спросил похититель.

Абрахам пожал плечами и направил взгляд вниз. Мужчина снял со спины черный рюкзак, положил туда клаксон, вытащил бумажный плотный контейнер и положил его на стол. Затем он сунул руку в рюкзак почти до локтя, вытащил полулитровую бутылку воды и поставил рядом с контейнером.

– Завтракай. Приду за тобой через час, – сказал мужчина и пошел к выходу.

– Стойте! А… – не успел сказать Абрахам как дверь захлопнулась.

Голос похитителя показался парню знакомым. Кажется, это был тот мужчина в машине, который спрашивал про какую-то Диану.

Абрахам сел за стол и открыл контейнер.

В большом отсеке лежала гречка, примерно двести грамм, а в маленьком отсеке справа была картонная ложка и два пятиграммовых пакетика с сахаром и солью.

Парень пробовал гречку лишь однажды, еще в раннем детстве у кого-то в гостях и не помнил ее вкуса. Желая скорее утолить голод, Абрахам взял ложку и начал есть. С непривычки еда казалась странной, но вскоре оказалась довольно неплохой. Первые две ложки Абрахам запил водой. Он добавил соль в гречку, так как предпочитал ее больше, чем сахар. Продолжая есть, в один момент он подумал:

«Это мой последний завтрак? Последняя трапеза, как у преступников, приговоренных к смертельной казни? Когда я доем, меня казнят? – парень съел еще одну ложку. – А что если в этом моя смерть? Яд в гречке или в воде? Как скоро я замертво упаду со стула? Нет. Стоп. Мужчина сказал, что придет за мной через час. В завтраке яда точно нету. Но зачем он за мной придет? Зачем было все то, что было вчера? Только для того, чтобы убить меня сегодня? Бред. Я им нужен. Меня не казнят. Но что тогда?»

После завтрака парень молча качался на стуле, отдыхая и не думая ни о чем. Спустя десять минут вновь послышался звук щеколд, открылась дверь и вошел тот же мужчина.

– Идем уже, – сказал он и похлопал в ладоши.

Не зная, чего ожидать, но надеясь на лучшее, Абрахам пошел за похитителем наружу. Они оба вышли на крыльцо.

Необыкновенно свежий воздух, тепло, легкий, чуть прохладный ветерок. Небо, светлое, голубое, богатое облаками. Солнце спряталось где-то за ними.

Рядом с крыльцом был припаркован тот же седан, что и вчера. На капоте сидел другой мужчина.

Знакомая экипировка. Волосы серые, с челкой, глаза карие, острый нос. Выражение лица дикое. Он пялился куда-то вдаль, сжимал и разжимал руку.

– Выкопаешь сегодня пять могил, – вдруг сказал спокойный мужчина.

Абрахам удивленно посмотрел на похитителя, не зная, что и ответить.

– Приступай, – сказал мужчина и ткнул пальцем туда, где была воткнута лопата, в пяти шагах от машины.

Парень начал медленно спускаться с крыльца. Похититель сжал автомат, висящий на его шее, и сказал:

– Давай быстрее!

Абрахам подошел к лопате и вытащил ее из земли.

– Пять могил. Откопать и закопать. На все про все десять часов. Захочешь пить, дай знать, – осведомил мужчина.

Парень посмотрел на свои ботинки, затем на небо, носом вдохнул летний воздух и принялся за дело.

Он воткнул лопату в пол, зачерпнул первую горсть земли, поднял и отбросил влево. Воткнул снова, зачерпнул вторую горсть, поднял и отбросил влево.

«Все, чтобы выжить», – вспомнил вчерашнюю мысль Абрахам.

Воткнул, зачерпнул, поднял, отбросил.

– Ты его видел? Это просто вау, согласен? – воодушевленно спросил спокойный мужчина второго.

– Ага, – монотонно ответил нервный похититель.

Они оба стояли возле машины и разговаривали. Абрахам слышал каждое их слово. Первый разговаривал с живостью, а второй отвечал, будто из вежливости.

– Нет, ну ты представляешь, – начал спокойный, – парень встает в пять утра! Как так можно?!

– Ага, – вновь ответил нервный.

«Как они могут стоять там, разговаривать как ни в чем не бывало, как будто в пяти шагах от них не копает могилы похищенный человек? Какого черта?» – думал Абрахам и опять втыкал ржавую лопату в землю.

Труд, постоянный, непривычный. Яма становилась все глубже и больше, гора земли все выше. Время шло. Ветер дул. Ветки деревьев качались.

«Все будет хорошо», – успокаивал себя парень.

– И все же, нельзя это назвать чизкейком, – начал спокойный, – вот правда, нельзя. Он… какой-то… неправильный. Понимаешь?

Не достаточно сладкий, сыра не хватает.

– Не соглашусь, Евандер, чизкейк настолько сладкий, что аж бесит, – ответил нервный.

«Теперь я знаю имя одного из них», – подумал Абрахам.

Прошел час с лишним, когда парень выкопал первую могилу. Евандер подошел и ткнув ногой в место правее, сказал:

– Теперь тут, и так в ряд.

Он вернулся к другу. Абрахам принялся копать вторую могилу.

«Пять могил, – подумал парень. – Боже мой. Я помню, что было вчера. Помню, как это было. Сегодня будет тоже самое, только хуже. Пять человек застрелят. Пять тел упадут в эти могилы. Этого нельзя избежать. Разве что… Я мог бы убежать. Да! Спастись. Эти уроды слишком заняты болтовней. Нужно лишь резко взять и начать бежать. Бежать вперед и вперед по лесу, до тех пор, пока не увижу дорогу. Но у них оружие… Черт. Если это мой единственный шанс? Да. Стоит рискнуть. Лишь собраться с мыслями и…»

Абрахам откинул лопату в кучу земли и рванул со всех ног в гущу леса. Сердце его забилось сильнее, чем когда-либо. Все свои оставшиеся силы парень вложил в свой побег. Кажется, он впервые бежал так быстро. Мимо деревьев, уворачиваясь от веток, ловко перепрыгивая через корни, пни, камни, кусты. Бежал, не думая не о чем, со скоростью света и легкостью облака.

Нервный мужчина первым среагировал на побег парня и бросился за ним. Словно гепард, желая заполучить жертву, он бежал прямо за Абрахамом, не упуская его из виду. Будучи в хорошей форме, похититель смог догнать парня, схватить, толкнуть на землю. Мужчина, находясь в ярости, начал бить Абрахама в живот. Сильно, удар за ударом.

– Достаточно! – крикнул Евандер вдалеке.

Нервный поднял парня на ноги и отвел назад. Его снова заставили взять лопату и копать. Абрахаму было безумно обидно от такого фиаско, к тому же у него болел живот и сил оставалось мало. Похитители достали из машины стулья и поставив их сзади парня слева и справа, сели на них.

– В следующий раз будем сразу стрелять в спину, – сказал нервный.

Они чуть ли не дышали Абрахаму в спину, наблюдая за его работой.

«Дерьмо! Вот ведь дерьмо!» – думал парень.

Начинала расти вторая гора земли.

– Посмотри на его стрижку. Жак постарался на славу! – сказал Евандер.

– Ага, – как обычно ответил нервный.

Абрахам догадался, что это имя принадлежало парикмахеру, но ему было не до этого.

Досада все еще сжирала его.

Спустя время, вторая могила была готова. Оставалось три. Абрахама одолевала усталость. Он замечал, как сидели похитители и чувствовал какую-то извращенную зависть. Живот болеть перестал, но начинали отекать ноги и руки отваливались.

– Можно отдохнуть? – спросил Абрахам тяжело дыша.

– Доделаешь третью, дам воды, – ответил Евандер.

Парень продолжал копать.

– Закари, как думаешь, что сегодня будет на ужин? – спросил спокойный нервного.

– Понятия не имею, – ответил он.

«А я? Будет ли у меня хотя бы обед? Не говоря уже об ужине», – размышлял Абрахам.

Теперь он знал имена обоих похитителей.

– Мне вот кажется, будет лазанья. Вкусная и сочная, – сказал Евандер.

– Почему лазанья? – спросил Закари.

– Ее давно не было, – ответил Евандер.

Абрахам завершил третью могилу и ему дали воды. Парень сделал пять больших глотков и отдышался. Опершись на лопату, он опустился на колени.

– Вставай, посидишь, когда доделаешь работу, – сказал Евандер, нагнувшись к нему.

– Я устал, – простонал Абрахам, обливаясь потом.

– Живо продолжил! – крикнул Закари, напомнив об оружии в своих руках.

Парень поднялся на ноги, взял лопату и снова начал копать.

Четвертая могила. Четвертая гора. Четвертый час. На удивление, было все также светло, разве что стало чуть прохладнее.

«У меня еще будет шанс сбежать. Все будет хорошо», – думал Абрахам пытаясь отвлечься от сильной усталости.

Ранее, ему не приходилось сталкиваться с таким трудом. Он был хилым и немного неуклюжим, от чего земля с лопаты иногда не долетала до горы или просто высыпалась.

Похитители продолжали разговаривать, но в основном говорил Евандер. Абрахам все копал и казалось, почти терял сознание. Он смотрел на старую, дряхлую лопату, и размышлял о том, кто сломается быстрее.

Почти доделав четвертую могилу, Абрахам покачался, потерял равновесие и упал прямо в нее. Недомогание его доконало.

«Что ж, теперь я на своем месте», – подумал Абрахам с долей иронии и отчаяния.

Его дыхание стало медленным и тихим. В глазах все расплывалось.

Евандер и Закари стояли у края могилы с обеих сторон и смотрели на Абрахама. Они не подавали ему руки, а просто пялились на него холодным, безэмоциональным взглядом.

– Пять минут отдохни и продолжай, – сказал Евандер.

Пять минут, незаметно для всех, превратились в десять, а там и в двадцать.

– Продолжаем! – крикнул Закари.

Парень поднялся на ноги и вылез из могилы. Хоть немного, он смог отдохнуть.

– Копай пятую, – сказал Евандер.

Абрахам выпил еще воды и принялся за дело.

Вновь лопата врезалась прямо в землю, поднималась ввысь и летела в сторону. Вновь земля была повержена лопатой, поднималась вверх и летела в гору. Вновь парень втыкал лопату в землю, поднимал на уровне чуть ниже груди и отбрасывал к остальной земле.

Евандер и Закари по очереди уходили в туалет, сменяя друг друга. Ели бутерброды, сухари. Пили чай из термоса. Общались, конечно же.

В один момент Евандер позвонил кому-то и сказал выезжать. Через полчаса приехал фургон, как вчера. К этому времени Абрахам почти доделал работу, но ему сказали остановиться. Из фургона вышли двое мужчин, водитель и оператор, как вчера.

Они были в той же одежде, что и похитители.

У водителя были длинные волосы до плеч, белые, явно крашеные. Черные солнечные очки. Выражение лица безразличное, немного грустное.

У оператора на голове была серая зимняя вязанная шапка. Голубые глаза, светлая бородка. Выражение лица радостное, воодушевленное.

Закари подбежал к фургону и помог водителю вытащить людей. Пятеро человек со связанными веревкой руками, заклеенными прозрачным скотчем ртами. Оператор достал из бардачка камеру, вытащил из-под сидений штатив и соединив одно с другим, поставил напротив могил.

– На колени! – крикнул Закари, пугая людей своим автоматом.

Водитель поставил их всех на колени, по одному у края каждой могилы.

Трое мужчин и две женщины. Слева направо. На них была обычная уличная цветастая одежда: футболки, кофты, шорты, штаны, ботинки, туфли. Испуганные лица. Слезы на щеках, дрожащие губы. Некоторые заложники смотрели вверх, сложив руки за спиной, молясь. Мычание, глухое вопль, слова, которых нельзя было разобрать, но можно было догадаться, что это мольба о помощи. Люди переглядывались друг с другом, смотрели на похитителей, всем своим видом выражая злость и ненависть. Один глядел прямо на Закари, прожигая его всем своим взглядом и проклиная в мыслях.

Абрахаму не понадобилось и пяти секунд, чтобы догадаться, что будет далее.

– Мне нужно в туалет, – сказал парень.

– Быстро. Еще куртку надень, – ответил Евандер и отвел его в дом.

Абрахам заперся в ванной.

«Черт, черт, черт! – думал парень сидя на бортике. – Ну что за черт!»

Он знал к чему все идет и как будет выглядеть, но в глубине души не верил в это. Не хотел верить. Хотел ошибаться.

«Не может быть все так плохо», – подумал Абрахам, пока у него тряслись колени.

он не хотел выходить, но рано или поздно террористы начали бы стучать, поторапливать, выломали бы дверь и насильно вывели его наружу.

Парень сделал глубокий вдох, медленный выдох, и вышел из санузла. Вновь оказавшись на улице, он взял лопату и встал с противоположного края могилы по середине. Закари уже стоял за людьми и держал пистолет наготове.

– Лицо проще! – сказал оператор и нацелил камеру на Абрахама.

Погода кардинально изменилась. Облака сменились на тучи. Солнце скрылось. Казалось вот-вот послышались бы раскаты грома, полил дождь. Все стало серым, депрессивным, мрачным. Ветер дул сильнее. Холод, будто сбежал от осени и пришел к июлю, посмотреть какие страсти тут творятся.

«Все повторяется, – задумался парень. – Все как вчера. Только тел теперь будет пять. Я вновь неподвижно стою с лопатой в руках и смотрю в камеру. Я не могу помочь этим людям. Я выкопал для них могилы. Я не могу помочь даже себе. Однажды я выкопаю могилу для себя. Я так беспомощен. Я продолжаю здесь стоять».

– А-ну успокойся! Расслабь лицо, – сказал оператор.

Абрахам заметил, что у него немного дергается челюсть.

Он размял нижнюю часть лица, зажмурил глаза, так сильно, как смог, и открыв их, сфокусировал зрение на объективе. Оператор медленно повернул камеру в сторону людей, стоящих на коленях. Абрахам тоже медленно повернул голову в их сторону. Закари приставил пистолет к голове крайнего мужчины и выстрелил.

Пуля, со скоростью света, врезалась в затылок, пролетела сквозь череп, мозги и вылетев через лоб, застряла где-то в земле. В ту мили-секунду, из головы мужчины вылетела еще и душа. Пульс, сердце, движения – все остановилось. Тело человека, словно кукла, свалилось в могилу.

Спустя буквально две секунды, Закари выстрелил в женщину, после, в мужчину, потом, в женщину, в мужчину. Жизни растворялись одна за другой. Пустые тела по очереди падали в свои могилы. Люди, что были живыми еще десять секунд назад, рыдали, мычали, оглядывались по сторонам, злились, горевали, испытывали, может не самые приятные, но эмоции, хоть какие-то чувства, желания, и прибывали в движении, могли двигаться, хотели жить, существовать, быть, делать, испытывать, чувствовать, умерли. Душа – совокупность того, что делает человека человеком, исчезла. Эти люди не попадут не в рай и не в ад. Их жизни канули в некуда. Смерть – их бытие. Могила – дом их тел.

Абрахам видел все. Каждую секунду. Услышал громкое, звонкое «Снято!», от оператора, звучавшее так странно и так неправильно. За последние дни парень уже не раз видел, как убивают людей, но будто бы только теперь он в полной мере осознал, что он видел. Только сегодня его взгляд стал трезвым. Абрахам осознал всю плачевность ситуации. Понял, куда он попал, что тут делают. На его глазах погибли люди, жестоким, нечеловеческим образом. Не в фильме, не в театральной постановке, а в реальном мире. Абрахам чувствовал, будто падает, разделяется между телом и душой, умирает морально, но на деле парень стоял и смотрел в никуда.

– Эй! – сказал Закари, но парень его не слышал.

– Эй, ты! – сказал Закари громче.

Абрахам очнулся, посмотрел на Евандера, который от скуки крутил в руках термос, а затем взглянул на нервного.

– Теперь закапай тела, – сказал Закари и показал пальцем на могилы слева направо.

Абрахам сжал в руках лопату и подумал:

«Все по-настоящему».

Пошел легкий летний дождь. Водитель и оператор уехали.

Парень зачерпывал лопатой землю из горы и кидал в могилу. Пока не отойдя от шока, он не чувствовал ни усталости, ни чего-либо еще. Абрахам просто делал то, что от него просили. Парень не смотрел на то, что лежало в могилах. С рыхлой землей было работать проще, чем с плотной. Лопата легко входила, зачерпывала и отпускало зачерпнутое в яму. Рассыпчатая земля падала на еще не остывшие тела, на ноги, руки, грудь, лицо.

Время летело. Становилось темнее. Евандер и Закари больше не разговаривали, а молча сидели на своих стульях наблюдая за Абрахамом. Сначала в земле утонуло первое тело, затем второе, третье, четвертое, пятое. Будто это место никто никогда и не раскапывал. Люди исчезли.

Евандер отвел Абрахама в дом, дал новый контейнер с ужином и бутылку воды. Выглядело это, как некая награда за выполненную работу.

– Завтра будет все тоже самое. Только копай быстрее, – сказал Евандер.

Парень посмотрел на часы и увидел, что время было около десяти часов. Мужчина вышел из дома. Абрахам открыл контейнер.

Внутри находилась огромная бледная котлета, явно приготовленная из какого-то мусора.

Несмотря на урчание в животе, аппетита у парня не было. Он выпил пол бутылки воды, разделся и лег в кровать. Он уснул с мыслью:

«Теперь я знаю, что будет. Но почему я?!»