Гримуар раскрылся, и в лицо повеяло Злом, настолько древним, что тут же зашевелились волосы на макушке и по спине прошёл лёгкий озноб. «Так, не паниковать!» — скомандовала сама себе, сосредотачиваясь на происходящем.

Я сидела на коленях на полу в тёмном подвале, освещённом одинокой свечой, от которой по стене расползались причудливые тени. Передо мной лежал временно изъятый старый родовой гримуар.

— Плата, — раздался в голове леденящий душу голос.

Я быстро резанула клинком по ладони.

— Кровь девственницы, — прошептала дрожащим голосом, со страхом и нетерпением наблюдая, как красные капли, громко шипя, пропадают на пожелтевших страницах, впитываясь в древние письмена.

— Что надо семнадцатой из рода Весталей?

— Как мне вырваться из-под опеки тётушек? — выпалила я вопрос, который мучил меня с тех пор, как я вернулась домой под крыло родственниц.

— Выйти замуж.

— Замуж?! — древние силы настолько огорошили меня, что я на несколько мгновений впала в прострацию. Вот уж чего никак не ожидала. Но потом собралась с мыслями и решила не сдаваться. Раз предложили замуж, пусть хотя бы пару избранников подкинут, здраво рассудила я.

— Тогда покажите того, кто должен стать моим мужем!

— Закон помнишь?

— Да, — твёрдо проговорила в ответ. Открывший гримуар был обязан исполнить волю предков. Духи жаждали выдать меня замуж, а я открыть лавочку. И вот здесь наши интересы должны были бы совпадать. Во всяком случае, я так считала. Если уж они заставляют меня обзавестись семьёй, то значит, супруг обязательно воплотит мою мечту в жизнь.

— Тогда смотри, — словно издеваясь надо мной, вдруг ехидно произнесла древняя книга. — Один из них твой. Кто, определишь сама.

В тот же момент на странице вспыхнул светящийся круг, который стал разрастаться, и я увидела здорового мужика с окладистой бородой и чёрными, словно сама Тьма, глазами. Его хищный нос сразу напомнил мне клюв ястреба, а грозно сведённые брови оповестили о «приятном» характере.

— Да это же ведьмак Архип! — охнула я, припоминая нашу недавнюю встречу в лесу, и в тот же момент круг схлопнулся, чтобы через мгновение вспыхнуть вновь.

Второй претендент на приз в виде меня был абсолютно непохож на соискателя номер один. Высокий и невообразимо худой — казалось, ещё немного, и его унесёт порывом ветра в заоблачные дали. Яркие рыжие волосы забавными кудряшками торчали в разные стороны, однако серые глаза под стёклами пенсне были серьёзны и сосредоточенны. Несмотря на нос картошкой и забавную россыпь веснушек, вид он имел солидный и крайне озабоченный.

— Ох, да это же знахарь Мефодий! — воскликнула я, сразу узнавая ярого противника тётушкиных зелий. Круг тут же погас, чтобы вспыхнуть в третий раз. — Вы там что, издеваетесь?! — передо мной предстал мужчина, что был грозой всех ведьм нашего района. Тот, кто терпеть не мог «нашего брата», а именно инквизитор города Ольцпухоне. — Это точно замужество? — уточнила на всякий случай. Вдруг там чего-то не поняли и теперь подсовывают мне способы самоубиться.

— Точнее некуда. Ответ получен.

Свечение пропало. Гримуар захлопнулся.

— Ты это видел? — озадаченно спросила я у Биба. Хорёк вскарабкался по одежде мне на плечо и ласково потёрся о щёку. — И что теперь делать? — В голове одна за другой стали выстраиваться идеи. — Ну что ж, — я вздохнула. — Сама влезла, самой и ответ держать.

Кто ж мог подумать, что всё окажется так сложно! Я вытянула ноги и задумалась. Ведьмы в нашем мире жили в соответствии со строгими законами ковена, и, на мою беду, один из них гласил, что слабая, вроде меня, ведьма не имела права жить отдельно от семьи до достижения тридцати лет. А на старших возлагалась обязанность всеми доступными способами помочь бедолаге достичь приемлемого уровня. Вообще существовал целый ряд предписаний ковена, которые стали для меня сюрпризом, когда я довольная вернулась домой после окончания школы ведьм. Ну а теперь обо всём по порядку…

Сколько себя помнила, я жила со своими тётушками. Другой родни у меня не было, во всяком случае я о ней не знала. Моя дорогая родительница бросила меня, когда я несмышлёным детёнышем бодро маршировала под стол. Провозившись со мной пару лет, она решила, что ей надоело вытирать детский нос и пора уже отправиться искать приключения на свою голову, так как душа настоятельно требует полёта. Сильная и независимая ведьма, она никогда не задумывалась о своих поступках. Так что в один прекрасный день тётушки обнаружили зарёванную меня в пустой комнате. Кто мой родитель, осталось тайной за семью печатями, тётушки посвящены в матушкины любовные похождения не были, взбалмошная ведьма просто заявила, что хочет заполучить ребёнка, и вскоре обзавелась мной.

А вот когда я немного подросла, опекунши сделали вывод, что мой отец, скорее всего, был никчёмным человеком, поэтому дар мне достался весьма слабый.

Однако тётушки всё равно лелеяли мечту засунуть меня в Высшую школу, чтобы дать приличное для любой ведьмы образование. А для этого все средства, как считали истинные любительницы заклятий и заклинаний, были хороши, и они принялись изыскивать пути.

Старшую мою тётушку звали Андроной. Будучи ведьмой сильной и властной, она пользовалась неизменным уважением в ковене. Вот у неё, весьма кстати, нашлась подруга детства — ведьма Васса, которая и курировала Высшую школу. А потому тётушки были уверены, что я обязательно поступлю.

Когда пришло время грызть гранит науки, я, подбадриваемая напутствиями, отправилась на вступительный экзамен. Нарядилась в тёмно-серое платье и повязала фартук с огромным карманом, куда положила наследство моей матушки — разумную книгу заклятий. Теперь главное было правильно повторить то, что передаёт мне матушкино наследство. Мне всегда хотелось верить, что завалившаяся за старый комод книга, пролежавшая там несколько лет, пока её не нашли, была оставлена матерью преднамеренно и именно для меня.

По договорённости с тётушкой Андроной меня опрашивала лично Васса. Высокая, темноволосая, со жгуче-чёрными глазами ведьма, она всем своим видом внушала трепет. Стоит ли говорить, что, как только я её узрела, меня внезапно посетило заикание, которое сыграло со мной и моим экзаменатором злую шутку.

Итак, мне предстояло изменить природу нежного цветка лилии, превратив его в колючку. Словно предчувствуя скорую расправу, он благоухал на всю аудиторию, заставляя некоторых особо чувствительных зажимать рукой нос. Я в принципе знала, как изменить растение, требовалось всего лишь произнести заклинание метаморфозы. Мне даже книга не понадобилась. Всего-то внятно проговорить «ферутис ирогения дедуксис» — и представить вместо экзотического цветка колючий чертополох.

— Ферутис, — громко сказала я и набрала побольше воздуха, — ирогения, — встретилась с насмешливым взглядом чёрных глаз, — дедуксис… Ик, — от страха икнула в неположенном месте. И с ужасом увидела, как от высоко собранных волос Вассы повалил густой чёрный дым. — Ой… — только и смогла выдавить я, понимая, что это конец.

— Вон! — заорала на меня взбешённая ведьма, как только поняла, что её идеальная причёска превращается в просыпающийся вулкан. Мне не надо было повторять дважды, я пулей вылетела из аудитории, не останавливаясь пронеслась по коридору и выскочила на улицу. И только здесь, переведя дух, поняла, что, по всей видимости, только что избежала страшной кары, а эти двери теперь навсегда закрыты для меня. Хорошо, хоть целая унесла ноги, а то ведь могла бы и в жабу какую-нибудь превратиться по дороге.

Не знаю, какие средства задабривания использовала тётушка Андрона, только в Высшую школу меня всё же приняли, пообещав отправить лесом, если я ещё раз проверну нечто подобное с кем-либо из преподавателей. Можно подумать, я это сделала специально! «Ну кто же знал, что у меня это так сработает, — бухтела я про себя, выслушивая длинные и нудные нотации тётушек про неблагодарную меня. — Я же это совсем не со зла устроила.» Хотя запомнить стоило. Интересный получился эффект от простого заикания!

Долгих пять лет после того искромётного поступления я постигала науки в самом престижном магическом заведении нашего королевства. Окончить Высшую школу умудрилась только благодаря своему упрямству. Если мне не удавалось с первого раза сдать зачёт или экзамен, я брала преподавателя в осаду, требуя пересдачи или дополнительных заданий. Вот их я старалась всеми силами отработать, корпя ночами над учебниками, а если и здесь меня преследовала неудача, то упорно бралась за следующие. Для меня все средства достижения цели были хороши. Например, я могла ходить на пересдачу до тех пор, пока провидение не смилостивится и не подсунет билет, который я не только знала, но и могла воплотить в жизнь. Или можно было за зачёт перемывать до ночи все колбы и реторты, вычищать до блеска котлы, убираться в виварии, перебирать учебники в библиотеке, да мало ли в школе дел, требующих рук. В общем, там, где меня подводил дар, на помощь спешило моё желание решить проблему. Потому что у меня была тайная мечта, а для этого мне был нужен диплом.

Когда-то, много лет назад, ковен ведьм и король подписали мировую. С тех пор женщин, ведающих тайными знаниями и силой, признавали равноправными гражданами. И хотя Инквизиция продолжала зорко следить за нами, запрещая использовать тёмную магию, она поощряла изготовление и продажу лечебных зелий, заговоры и лечение страждущих, а также помощь жителям по изгнанию нечисти.

Ведьм, не желающих подчиняться и использующих тёмные силы для ритуалов, лишали дара, выжигая его, и изгоняли навечно в дикие земли, что простирались к западу от нашего королевства. Стараясь контролировать подрастающее поколение, ковен обязал сильных ведьм отучиться и получить сертификат, дающий право на частную практику. Иначе запрещалось самостоятельно заниматься чем бы то ни было — только под патронажем старших родственниц.

А я всегда тайно мечтала о своей небольшой лавочке, где варила бы целебные зелья, помогала бы всем нуждающимся, а главное, сама бы распоряжалась своей жизнью. И я была уверена, что, как только получу диплом, стану свободной.

Из Луцанска, где находилась школа ведьм, я возвращалась в городок Пулонце на дилижансе. На городской площади, где мы высадились, я наняла коляску и направилась к родному дому. Мы с тётушками жили в живописном местечке на самой окраине города, недалеко от леса. Мои родственницы не очень жаловали любопытное общество, потому дом стоял на отшибе. Подъезжая, ощутила едва заметное волнение. Всё-таки приятно возвращаться туда, где тебя ждут. Тётушка Рона, едва завидев меня, махнула рукой и, величественно спустившись с крыльца, направилась мне навстречу.

— Ульяна! Наконец-то, девочка моя! Мы тебя уже заждались. Флориана, Епифания, давайте скорей! Ульяна вернулась!

Через пару минут на крыльцо с радостными возгласами выбежали остальные. Три мои тётушки были поразительно похожи друг на друга. Старшая, Андрона, была настоящей красавицей. Высокая и статная, с полной грудью и осиной талией. Её густые, цвета воронова крыла волосы до сих пор переливались на солнце, вызывая у многих завистливые вздохи. Что она с ними делала, неизвестно, ведьмы не особо любят делиться секретами своей красоты. Однако ни одного седого волоска до сих пор не встречалось в её локонах. Огромные зелёные глаза были всё такими же яркими и лучистыми, как и в юности. Небольшая горбинка на тонком породистом носу не только не портила лица, но и придавала ему некую изюминку. Лишь пренебрежительная улыбка, которая часто кривила полные, чувственные губы, напоминала, что перед вами не просто красивая женщина, а потомственная ведьма древнего рода Весталей.

Тётушка Фло была пониже ростом, с копной кудрявых ярко-рыжих волос, с такими же ярко-зелёными, как у сестры, глазами и столь же чувственными губами. Она обожала наряжаться в яркие платья, делать замысловатые причёски и потихоньку напевать, когда думала, что её никто не слышит. Взрывной характер часто подводил её, и она, бывало, до хрипоты спорила со старшей сестрой, потому что тётя Рона не собиралась ей уступать, и тогда по всему дому разносились громкие крики. Фло любила уходить одна в лес, собирать там травы, корешки и прочие необходимые каждой ведьме ингредиенты. Дружила с лесной нечистью, которая снабжала её дефицитными порошками, помогала заготавливать лягушек и прочую живность. Были ли у неё мужчины, никто не знал, хотя поговаривали, что она не просто так гуляет по чащобам, прихватывая с собой метлу. Сама же она особо на эту тему не распространялась, считая, что это не нашего ума дело. И даже тётушка Рона не могла из неё ничего вытянуть.

Хрупкая и невысокая тётушка Пифа, с копной кудрявых чёрных волос и глазами, опушёнными густыми тёмными ресницами, была самой младшей из сестёр. Слегка взбалмошная, она легко загоралась новыми идеями, потом так же легко остывала, бросая некоторые начинания на половине пути, из-за чего не раз ругалась с властной Андроной. По натуре очень обидчивая, она часто вступала в перепалки с продавцами лавок, доставалось от неё и ближайшим соседям. Епифания легко влюблялась, и тогда пропадала на несколько недель, чтобы потом вернуться и заявить, что никакие мужики на свете не стоят её внимания.

Но сейчас все они были действительно рады видеть меня, потому что, во-первых, я привносила некоторое разнообразие в их жизнь, а во-вторых, у них сразу появлялся кто-то, кого можно было воспитывать.

— Ну, вот ты и дома, — тётушка Рона заключила меня в свои крепкие объятия. — Сейчас отдохнёшь, а потом мы с тобой поговорим о твоих дальнейших планах. Ты же наверняка что-то думала? — Я задохнулась от радости, надеясь, что тётушки всё же решат отпустить меня в свободное плавание, но меня сразу же приземлили. — Я получила твой диплом, Ульяна, и хочу тебе сказать, что на нём красуется красная полоса. И похоже, что нам предстоит с тобой серьёзно поработать. Но ты не переживай, теперь ты стала взрослой и вполне сможешь это стойко перенести.

— Что перенести? — от новых перспектив слегка свело мышцы живота.

— Ой, да что ты пугаешь девочку раньше времени, — бросив злой взгляд на сестру, тётушка Пифа крепко обняла меня. — Не успела наша ведьмочка вернуться, как ты стращать её взялась.

— И то правда, Рона, — тётушка Фло подскочила ко мне с другой стороны, — пусть сначала поест и передохнёт с дороги.

— Так, — тётя Андрона упёрла руки в свои ещё по-девичьи стройные бока, — нечего расслабляться, сегодня полнолуние, а это значит, что склеп будет наполнен силой почивших родственниц и можно будет провести обряд. И нечего терять время! Вы что, хотите целый месяц потерять?

— Какой склеп? Каких родственниц?! — перепугалась я, тут же припомнив свою встречу с ними.

— А ну давайте-ка в дом! — скомандовала рыжеволосая Фло. — Там разбираться будем, нечего тут всяким уши греть! — она резко повернулась к извозчику. — Деньги получил? — Мужчина согласно закивал. — А что тогда рот раскрыл? Много будешь знать, быстро состаришься. А ну шустро спускай вещи и проваливай, пока ослиными ушами не обзавёлся!

Струсивший извозчик резво скатился с коляски, снял мой саквояж, подобострастно откланявшись, взобрался на козлы и был таков. Я глубоко вздохнула и осмотрелась. Наш крепкий каменный дом под черепичной крышей за эти годы почти не изменился. Всё так же основательно стоял на земле, смотря на окружающий мир большими двустворчатыми окнами. Высокое крыльцо, казалось, только недавно отремонтировали, и оно сверкало на ступенях свежей древесиной. К дому вела аккуратная дорожка, выложенная из тщательно подобранных булыжников. Помню, тётушка Рона изводила рабочих своими проверками и придирками, пока они не сделали так, что поверхность дорожки стала практически ровной. Меж камней прорастала местами чахлая зелёная трава, но бушевать ей не давали, подавляя рост нехитрым заклинанием.

За домом раскинулся большой сад с плодовыми деревьями и ягодными кустарниками, там же был небольшой огородик. Всем этим хозяйством заведовала тётушка Пифа, любительница выращивать на грядках всякую зелень и овощи. Когда она исчезала, её хозяйство временно переходило к Фло, но стоило ведьме вернуться домой, как сестра прекращала наведываться на её территорию.

Я хотела подхватить свой саквояж, но тётушка Пифа шикнула на меня, отодвигая в сторону. Достала из кармашка на красивом фартуке блестящий пузырёк и капнула из него пару капель на гладкую кожу.

— Теперь тащи, — радостно заявила она. Я, пожав плечами, снова подошла к своему багажу, от которого меня только что отодвинули, и, дёрнув, чуть не подкинула его вверх. Он стал весить не больше дамской сумочки. — Здорово, да? — зелёные глаза блестели от переполнявшей ведьму гордости. — Теперь можно таскать яблоки в подвал без найма мужиков! Сами управимся.

Через полчаса мы всей семьёй сидели за большим столом. Я была ужасно рада, что закончились мои мытарства в школе и я наконец вернулась домой. На коленях у меня, свернувшись клубочком, лежал Биб. После долгой дороги в клетке он был ужасно вялым, а потому не вертелся и не прыгал, как обычно. Из-за того, что хорёк был жутко активным и запросто мог куда-нибудь юркнуть, а мне потом ищи его, пришлось его на время пути арестовать. И теперь он всем своим видом демонстрировал, что в корне не согласен с таким моим решением.

Я посматривала на своих тётушек. За пять долгих лет, что меня не было, мои родственницы почти не изменились, и я понимала, что ужасно по ним соскучилась. Мои визиты во время каникул были недолгими. В это время я, как правило, что-нибудь отрабатывала в школе, а потому могла появиться дома всего на пару-тройку дней.

Сейчас я была так счастлива, что готова была простить родственницам всё на свете, а потому, когда тётушка Рона в очередной раз завела разговор о том, что надо бы этой ночью сходить в фамильный склеп, я решила, что нет в этом ничего особенного. «Ну подумаешь, схожу, посижу немного там, первый раз, что ли, на кладбище в полнолуние ходить?» — успокаивала я себя. Пока училась, вон сколько раз ходила, корешки сон-травы для зелий копала, да росу утреннюю с могил собирала.

— Ульяна, ты понимаешь, что это просто необходимо сделать, — продолжала увещевать меня старшая из тётушек, — это самый верный способ повысить резерв. Такой день повторится только через месяц, и зачем нам терять время?

— Тётушка Рона, да я не против, — решила успокоить родственницу. — Просто не понимаю, к чему такая спешка. Может, мне и не надо особо поднимать этот мой резерв? Ведь, чтобы варить простые зелья от простуды и подагры, изгонять мелкую нечисть, да даже призывать дождик на поле, силы мне хватит. Вот послушай, что я придумала… — зачастила я, желая рассказать ей о своих планах.

— Ульяна! — строго прервали меня. — Какие могут быть надежды на будущее у ведьмы с таким резервом! Ты же прекрасно понимаешь, что если бы не моё близкое знакомство с Вассой, то ты бы не смогла даже отучиться!

— Конечно, тётушка, — в порыве благодарности я приложила руки к груди, — и я очень признательна тебе за это. Но…

— Никаких «но», дорогая моя племянница. Я пообещала Вассе, что не подведу её и приложу все усилия, чтобы твой уровень соответствовал роду Весталей и выпускнице школы ведьм.

— Рона! — решила вступиться за меня тётушка Фло. — Может, девочка и правда права? Действительно, куда нам спешить? Подумаешь, месяц! Дай девочке прийти в себя после дороги и выпускных экзаменов. Ей всего двадцать два! У неё впереди ещё уйма времени. Целых восемь лет!

— Восемь лет? — я повернулась к тёте Флориане.

— Ну конечно, — утвердительно кивнула она. — Ты что же, не в курсе, что красная полоса на твоём дипломе означает строгий патронаж семьи до наступления тридцатилетия? А если дар не стабилизируется, то диплом аннулируют.

— Постойте, — я переводила тревожный взгляд с одного лица на другое, — я считала, что по окончании высшей школы смогу открыть лавочку по изготовлению зелий и жить самостоятельно.

— Да, если бы ты была сильной ведьмой, — подтвердила тётя Рона.

— Девочка моя, — тётушка Пифа схватилась за сердце, — тебе что, так плохо с нами?

— Да нет, тётушка, но пойми меня правильно, я уже взрослая и хотела бы иметь что-нибудь своё.

— Это какая-то ерунда, — не согласилась тётя Флориана. — Как молодая ведьма может жить одна! В конце концов, это даже неприлично!

— Но я же не собираюсь далеко уезжать, поселюсь рядом с вами в Пулонце, — я не желала расставаться со своей мечтой. — И мы будем наведываться друг к другу в гости.

— Какие глупости! — всплеснула руками тётушка Фло. — Я прекрасно могу проведывать тебя, заглядывая в комнату, чтобы поболтать о личном, — заявила она тоном, не терпящим возражений. — А что здесь такого?! Но жить отдельно?! Это надо до такого додуматься! Дорогуша, с твоим уровнем дара тебе даже чай пить в одиночестве нельзя, а то может самоваром ненароком придавить. Ты же так молода и беспомощна! Придумала — жить одна! Да ты, верно, с ума сошла, голубушка! Слабая ведьма с таким небольшим даром, как у тебя, просто не сможет в случае чего себя защитить. Вот, посмотри на нас. Даже мы стараемся держаться вместе, — она обиженно поджала губы. — Никогда не думала, что ты окажешься такой неблагодарной!

— Да что я такого сказала?! — воскликнула я.

— Хватит пререкаться, — прикрикнула на нас тётушка Андрона. — Решено. Пока резерв не станет равен десятке, ты живёшь с нами.

— Десятке?! — охнула я. — Но ведь это почти нереально! Это же максимум!

— Смотря как стараться. Насколько я знаю, упорства тебе не занимать. Вот и направь его в нужное русло! Вечером тебе как раз представится такая возможность. Сейчас иди отдыхай, а ближе к ночи начнём готовиться.

Из-за стола я вышла в полной уверенности, что меня сейчас очень обидели. Причём незаслуженно. Почему я должна повышать свой уровень, когда мне и с моим неплохо? Вот этого я никак не могла понять. Я всегда была твёрдо уверена, что стоит мне отучиться, и тётушки с радостью отправят меня в новую жизнь, а оказалось, что теперь надо начинать чуть ли не с самого начала.

— Бе-е-е… — показала я язык закрытой двери, когда зашла в свою комнату. Это простое и действенное средство уже не раз поднимало мне настроение. — Ты слышал их, Биб? — подняла своего вялого хорька к лицу. — «Десятка»! Да мне хотя бы семь набрать! Это уже было бы для меня пределом желаний. Кстати, ты не в курсе, что там за ритуал?

— Насколько я понял, рот открывать уже не возбраняется? — переспросил у меня Биб. Я долгое время скрывала, что он говорящий, так как болтливых фамильяров у слабых ведьм не бывает. Но Биб мало того что был такой же упёртый, как и я, так вдобавок ко всему ещё и вредный. А потому когда его раздирало высказать своё мнение в мой адрес, то никто ему помешать не мог, и даже такая мелочь, как неумение выражать свои мысли, его не останавливала. Разговаривать он научился достаточно быстро. От первых звуков в виде «гы-гы», когда что-то его необычайно радовало, до воплей типа «а куда ты опять прёшь».

— Биб, перестань! Тётушки уже давно в курсе твоих талантов, — я прошлась по комнате и плюхнулась на кровать, вытянув ноги. — Красота! Часа два, думаю, меня трогать не будут. Биб, — ткнула я растянувшегося рядом фамильяра, изображавшего тряпочку, — может, сходишь подслушаешь, что они там придумали?

— А что зазря ходить, они тебе сами всё вечером расскажут, — он зевнул, демонстрируя маленькие острые зубки. — А потом какая тебе разница, всё равно туда потащишься! Неужели ты думаешь, что знание освободит тебя от обязанности? Хотелось бы мне посмотреть, как это всё будет происходить. Слушай, — внезапно оживился он, — а ты туда голая пойдёшь?

— Зачем? — вытаращилась я на него.

— Как зачем! Будешь зомбаков прелестями привлекать, хотя они у тебя так себе… не очень.

— Спасибо, — обиделась я. — На себя посмотри.

— А что я? Смотри, какая шкурка блестящая… — подскочил он и пробежался по моей ноге. — Видела? Не то что твоё лицо бледнющее.

— Да нормальное у меня лицо! Вот сейчас пойду к тётушке Роне и скажу, как ты её обзываешь, — решила схитрить я.

— А когда ты такое слышала? — Хорёк вихрем пронёсся по мне и уселся на грудь. — Попрошу здесь всякую понапраслину не возводить на честных хорьков! Вот когда я такое говорил?

— Да только что, — внезапно зевнула я и поняла, что жутко хочу спать. — Я, к твоему сведению, очень похожа на тётушку, у меня только горбинки на носу нет.

— Да у тебя и глаза с голубизной, — хихикнул он, — первый признак слабого дара.

— Ну и что? — устроилась я поудобнее на подушке. — Может, тётушка права и надо действительно поднять мой уровень, — прошептала я, засыпая.

***

— Ульяна, Ульяна, — громкие крики и стук в дверь выдернули меня из приятного сна, где я в маленькой лавочке, заставленной всевозможными баночками с зельями и увешанной пучками трав, обслуживала посетителей. — Да проснись же ты! Пифа, ты точно добавила ей в чай только три капли?

После этой фразы сон с меня точно рукой сняло, я подскочила и бросилась открывать дверь. Все спальни в нашем доме запирались. Любая ведьма хочет иметь кусочек личного пространства, в который не суют нос другие. Мне выдали ключ в день моего тринадцатилетия, после того, как провели обряд посвящения меня в ведьмы в лунную ночь на лесной поляне. Тот день я запомнила навсегда, потому что страха натерпелась на всю жизнь. После такого, думала я тогда, мне уже ничего не страшно. Ровно в полночь все почившие родственницы рода Весталей восстали и ринулись на меня. Я плохо разглядела, кто из них кто, они мелькали мерцающими голубоватыми лицами, которые на глазах видоизменялись от молодых до ужасающе старых. Проходя сквозь моё дрожащее от ужаса тело, они решали, буду ли я принята в древний род. Только на пятом круге, когда я уже была готова свалиться без чувств на землю, тётушке Андроне был выдан вердикт. Годна.

— Значит, три капли, — пробормотала себе под нос, — вот что за ведьмы! Ну никогда не считаются с моими желаниями, — я провернула ключ в замке. — Ой, тётя Фло, — пропела я, распахивая дверь и цепляя на лицо дежурную улыбку. — Как же сладко я спала на своей кровати.

— Ульяна, хватит скалиться, — оборвала мои слащавые речи родственница. Её новое ярко-жёлтое платье, с узкой чёрной каймой понизу, по манжетам и по многочисленным оборкам, делало её похожей на цыплёнка. — Ну да, каюсь, мы подлили тебе успокоительных капель в чай, чтобы ты не переживала. Вполне естественно, дорогуша, ведь это для тебя удар. Но послушай, тебе сейчас следует успокоиться, ещё раз всё обдумать и постараться принять предстоящее как должное.

— Вы сейчас про что, тётя Фло?

— Ну как же, я прекрасно тебя понимаю, встреча с основательницей нашего рода ведьмой Измирой не очень приятное занятие, — попыталась объясниться она, а у меня от одного этого имени неприятно заныло в груди. Дело в том, что я прекрасна знала, что из себя представляет ведьма Измира. Она была самая вредная ведьма в нашем роду, нередко пользовалась чёрной магией и чихать хотела на королевский указ и Инквизицию, за что, собственно говоря, и поплатилась. — Но если она захочет, — тётушка была такая воодушевлённая, словно отправляла меня на прогулку по цветущим садам, — то твой дар увеличится.

— И что мне надо сделать, чтобы она захотела? Спеть народную песню, станцевать с бубном, заплести косы баранками..? — принялась перечислять я.

— Ульяна… — оборвала мои старания тётушка, — это не смешно! Ты должна быть морально готова к встрече с нашей прародительницей.

— Но её же сожгли! С чем я буду встречаться в склепе? Там ведь даже тела её нет. Вы вообще сами-то уверены, что Измира похоронена в нашем склепе? — вредничала я. Нет, ну в самом деле столько лет прошло!

— Тьфу на тебя, — не выдержала тётушка Фло. — Что ты вечно болтаешь! Язык твой без костей. Конечно, уверены, в те времена оставшиеся в живых ведьмы всегда хоронили своих сестёр. Ты Измире только смотри не скажи, что сомневаешься в её подлинности, — усмехнулась тётя, — а то наживёшь врага.

— А разве тогда разрешали собирать пепел от такого костра? — всё же попыталась уточнить я, а то вдруг познакомлюсь с привидением, а это не моя родственница. Значит, для начала следовало убедиться, что это точно она. А то как бы чего не получилось. — И как я узнаю, что это именно Измира?

— Ох, как с тобой тяжело. Ну вот что ты привязалась! Ведьмы тогда договорились со стражниками, а потом ночью собрали прах. А придёт точно она, потому что Рона её будет призывать.

— Час от часу не легче, — вздохнула я. — Но радует, что со мной будет тётя Андрона.

— Кто тебе сказал! — округлила глаза тётя Фло. — Она сделает своё дело и уйдёт.

— «Демон сделал своё дело, демон может уходить», — прошептала я.

— Что за ахинею ты там бормочешь себе под нос?

— Известная фраза из любовного романа, — пояснила я. — Девочки по ночам вслух его читали.

— Какое безобразие, — тётушка нахмурила брови, — это вместо того чтобы учиться! А про что та книга, говоришь?

— Про демона, который так любил свою жену, что бросил её из ревности в пекло, — мечтательно произнесла я.

— Кошмар какой-то! Как можно такое читать?! — возмутилась тётя. — И как вы потом спали?

— Он потом раскаялся и долго просил Правителя Хаоса, чтобы вернул ему любимую. А потом он так страдал, — закатила я глаза. — Ой, тётя Фло, это было настолько волнительно, что мы даже местами сидели с мокрыми глазами. Знаешь, когда такие красивые мужчины так любят, это очень трогательно.

— Как, говоришь, называется книга? — заговорщическим шёпотом спросила тётушка.

— «Страстная любовь демона». Очень захватывающая история.

— Поняла, — прошептала она. — Так, всё, хватит, — громко продолжила тётя, моментально принимая деловой вид. — Теперь давай по существу. Надеваешь самое красивое платье, делаешь причёску, макияж, в общем, все дела…

— Это куда я иду? — решила уточнить на всякий случай, не перепутала ли чего моя родственница. Может, мы всё же в какой-нибудь миленький трактирчик едем по случаю окончания школы?

— Как куда?! В склеп. Тебе же Андрона уже всё объяснила!

— Тогда зачем наряжаться? — не совсем поняла я, в чём подвох. — Мы же в древнюю усыпальницу полезем!

— Ты будешь встречаться с нашей прародительницей, — пафосно заявила тётя Фло, — а потому должна выглядеть соответственно.

— Там же темно, — не унималась я. Портить нарядные платья мне не хотелось. — Кто меня разглядит!

— Ульяна!.. — разозлилась родственница. — Я дам тебе денег на новое платье, если Измира испортит твоё. Надеюсь, теперь договорились?

— Конечно, — сразу согласилась я. — Если дело обстоит так, то я не против.

Тётушка окинула меня осуждающим взглядом, тяжело вздохнула, и мы с ней разошлись. Я пошла переодеваться, а тётя Фло, по всей видимости, докладывать, что племянница готова отправиться на кладбище. Звучит, прямо сказать, не очень. Но я решила не думать об этом. Зачем пугать себя раньше времени?

Тем более что, как бы мне ни хотелось избежать столь «приятной» прогулки, сделать ничего было нельзя, против желания тётушек не попрёшь. Поэтому я быстро распаковала свои вещи, порадовавшись, что в своё время не пожалела сбережений на пространственный мешок. Засунув его в чемодан, я теперь имела возможность напихать туда сколько угодно добра. Достав несколько платьев, отложила их сразу в сторону, сильно светлые они были, а остановилась на тёмно-сером шёлковом с изящным кружевом, мерцающим серебром, что было нашито по лифу и низу юбки. Я приобрела это платье специально, в расчёте, что когда поеду в столицу устраиваться на новом месте, то должна буду посетить Городскую управу. Чтобы произвести впечатление, мне нужно было выглядеть безукоризненно. Во всяком случае, я так предполагала. Теперь же я крутила в руках мягко шуршащую новую ткань и вздыхала, настолько мне было жалко ни разу не надёванную обновку.

— Что нюни распустила? — Биб, как всегда, умел утешить. — Тряпку жалко?

— Жалко, конечно, там пыли полно и паутины целые простыни висят, — вздохнула я. — А здесь кружево вон какое!

— Подумаешь, щёткой потом помашешь туда-сюда, и всё, — он резво вскарабкался на крышку чемодана. — Голубое надеть не хочешь? Будешь в теме.

— Отвяжись, Биб, без тебя тошно, — отмахнулась я от него. — Ты со мной пойдёшь?

— Я что, похож на самоубийцу? — он скатился с крышки в чемодан и юркнул между вещей. — Я тебя тут подожду.

— Ты же мой фамильяр! — возмутилась я. — Ты должен мне помогать во всех трудных делах!

— Это да, — высунул он морду, — только нигде не написано, что я с тобой должен ходить на всякие встречи с родственниками. Кстати, книгу заклятий взять не хочешь?

— Зачем?! — искренне удивилась я.

— Так мало ли что твоя пра-пра-пра решит. Не предполагаешь же ты, что она за красивые глазки твой уровень накачает до десятки?

— Да? Я что-то про это не подумала, — на мгновение засомневалась я. — Может, ты и прав.

— Я всегда глаголю истину, — важно заявили мне.

— Поэтому ты тоже сегодня вечером идёшь со мной, — ткнула я в него пальцем. — Если что, я тебя на что-нибудь полезное поменяю, такое, что меньше говорит и больше делает.

— Э… ты там поосторожней в выражениях-то, я же и обидеться могу, — Биб сел и закатил свои глазки-бусины. — Никакой любви и ласки, — тяжело вздохнул он. — Как существовать в таких условиях?

Я усмехнулась и отправилась за ширму переодеваться. Новое платье село как влитое, мерцая в складках серебром. Биб, бухтя что-то про противных хозяек, помог мне застегнуть пуговицы. У него прекрасно это получалось. Я упорно не носила всякие там корсеты, считая, что пока ещё нигде не расползлась и не обвисла, чтобы засовывать себя в эти пыточные тиски. Фигура что надо. Всё на месте. Я повертелась перед зеркалом: хороша ведьма! Расчесала волосы, скрутила их сзади узлом, чтобы не мешались, надела серебристую сеточку и поморщилась от наползающего чувства неопределённости, что-то внутри неприятно подрагивало, подсказывая, что встреча будет запоминающейся. Немного подкрасила губы, и всё. Мои чёрные от природы брови и ресницы не требовали лишней краски. Никакими пудрами и румянами я никогда не пользовалась, один раз попробовала, оценила в зеркале девицу с лихорадочным румянцем на щеках, сразу ставшую похожей на чахоточную, и решила, что это не моё. Всё, я готова. Едва успела закончить, как в дверь затарабанили.

— Ульяна! Ты там что, снова спать завалилась? — раздался возмущённый голос тётушки Фло.

— Даже не думала, — я распахнула дверь.

— Что так мрачновато? — она недовольно оглядела меня. — У тебя что, ничего ярче не нашлось? Ты в этом как старая дева, честное слово, — забила гвоздь в крышку моего самомнения родственница.

— Я не на танцы собралась, тётя, а на деловую встречу, — решила объяснить я.

— Так ты готова или нет?

— Сейчас возьму сумку, и всё, — подтвердила я.

— Давай бегом, мы ждём тебя во дворе, — и тётушка Фло, взметнув в развороте колоколом широкие юбки, устремилась к выходу.

И куда мы в такую рань, недоумевала я, ведь на улице ещё совсем светло, а нам на место надо в полночь. И что, мы всё оставшееся время будем сидеть на кладбище без дела? Схватив на всякий случай книгу заклятий, я поманила пальцем Биба и кивнула на сумку.

— Да иду я, иду, — заворчал он. — Хоть бы раз про меня забыла!

— Не дождёшься, — пообещала хорьку.

На улице меня ждал закрытый экипаж и родственницы. Тётушка Андрона, одетая в чёрное рабочее платье и как всегда неприступно красивая, наблюдала за Флорианой, которая что-то выговаривала недовольному кучеру.

Тётя Пифа, в своём тёмно-синем дорожном костюме, не обращала на сестёр ни малейшего внимания. Подняв голову, она что-то задумчиво разглядывала в проплывающих на небе облаках. Увидев столь милую картину, я даже слегка опешила, недоумевая, куда это мы собрались. Точно ли в наш семейный склеп на старом кладбище?! Так до него идти было не столь далеко, а тут целую карету пригнали!

— Давай быстрей, Ульяна! — замахала мне тётя Рона. — Времени у нас в обрез.

Вскоре мы все сидели в набирающем скорость экипаже, уносящем нас к неведомой цели. Я терпеливо ждала, когда мне разъяснят, куда мы направляемся.

Однако никто не спешил давать мне никаких пояснений. Пожав плечами, я скорчила недовольную гримасу и отвернулась к окну. Если они не хотят со мной разговаривать, то и я не буду навязывать им своё общество.

На деле всё оказалось намного прозаичнее, чем я себе представляла. Как я впоследствии узнала, тётушки Андрона и Пифа поругались, когда старшая сестра обнаружила, что у неё кто-то позаимствовал порошок из передних крыльев чёрных жуков-скарабеев, что был необходим для проведения ритуала призыва душ умерших. Стоил такой ингредиент крайне дорого и был очень редок. Вот потому родственницы и повздорили между собой, а переругавшись, хранили молчание.

Эти крупные жуки считались у нас проводниками душ в Мир теней. В порошок перетирали только насекомых, умерших естественным образом, живых трогать запрещалось, да и свойства порошка менялись. Вот потому его было очень мало.

И теперь мы катили в город в старинную ведьминскую лавку, чтобы купить этот недостающий нам ингредиент. Маленький городок, на окраине которого мы жили, назывался Пулонце. Не спрашивайте у меня, в честь кого наши предки именовали города, все названия были странными, но мы к ним привыкли. Поговаривали, что Пулонце звали какую-то древнюю воительницу, сразившуюся с восставшим из Преисподней демоном. Но, насколько это правда, я не знала, просто была такая красивая легенда о солнечной женщине.

Наш Пулонце был небольшим, аккуратным городком, с ровными, словно нарисованными по линейке, улочками, очень зелёный. Домики все были одноэтажными, выкрашенными в весёлые тона, с черепичными крышами и небольшими заборчиками. В многочисленных палисадниках росли цветы, там, где дома подходили прямо к улице, на пороге стояли кадки с пышноцветущими растениями. Я обожала этот городок и мечтала открыть тут свою маленькую лавочку. Никто здесь никуда не торопился, не неслись по дорогам телеги, как в столице, не орали извозчики. Я смотрела в окно на уютные улочки и горестно вздыхала. Моя мечта становилась недосягаемой.

Я так растроилась, что пришлось прикрикнуть на себя: не время раскисать! А то чуть не подошла к той стадии, когда на глаза наворачиваются слёзы и хочется повыть в подушку. Ведь не всё так плохо, как я себе нафантазировала, и я ещё смогу договориться со своей пра-пра… какой-то там родственницей. Она отвесит мне от доброты душевной немножечко сил, и я упорхну из родного дома. Ладно, сознаюсь, про доброту родни я слегка преувеличила, но по-родственному-то помочь можно было!

Карета остановилась, мы все остались сидеть, кроме тёти Пифы, которая отправилась в лавку. Я хотела пойти с ней, но тётя Андрона не позволила, сказав, чтобы сидела и преисполнялась чувствами перед предстоящей встречей. Я, правда, не совсем понимала, какие именно чувства должны меня посетить. Вот если бы я к жениху ехала, то можно было бы помечтать о нашем с ним свидании. А тут о чём можно было размышлять? О костях и погосте?

— Так, нам крупно повезло, — заявила вернувшаяся из лавки Епифания, — забрала последний.

— Это тебе крупно повезло, — зло сказала Андрона. — Последний раз говорю, чтобы не смела лазить в мои порошки.

— Так я хотела всё вернуть, что ты возмущаешься! Просто не рассчитала по времени. Вот, купила же, — она протянула старшей сестре чёрный полотняный мешочек, перевязанный тонкой бечёвкой.

— А если бы не было?! — снова накинулась на неё тётя Рона. — Тогда бы мы не смогли вовремя провести ритуал и потеряли бы целый месяц!

— Девочки, да хватит уже! — не выдержала средняя сестра. — От вас искры летят. Измира вас сейчас на клочья порвёт, если почует, что вы опять сцепились. Она же негативом питается, забыли?

— Я что-то не поняла, — от последних слов мне стало не по себе, — что значит «порвёт»? Она может физически воздействовать на живых? — уставилась на рыжую тётушку, которая тут же закусила губу. — Вы мне ничего не забыли рассказать?

— Глупости, — отмахнулась от меня тётя Рона. — Как дух может причинить вред?! Флориана, прекрати пугать Ульяну баснями, — она зло посмотрела на сестру.

Поругавшись, все замолчали. Мне не понравилось то, о чём сказала Флориана, и я решила, что следует быть начеку. Я поняла, что и Андрона что-то недоговаривает, стремясь засунуть меня к главе нашего рода в гости во что бы то ни стало.

К кладбищу мы подъехали, когда на небосклоне уже стали зажигаться первые звёзды и выполз лунный диск. Сегодня он был огромным, напоминая мне тонкий праздничный блин со множеством дырочек, смазанный сливочным маслом.

Выпрыгнув из кареты, я огляделась по сторонам. Здесь почти ничего не изменилось: всё те же ряды могил, разросшийся местами кустарник и чувство обречённости. Не знаю, но я почему-то испытывала несвойственные ведьме ощущения, наверно, таким вот образом проявлялась кровь родителя.

Наш семейный склеп, который я не видела долгих пять лет, был всё таким же, слегка пугающим меня. Когда-то белый, а сейчас от времени потемневший камень, массивная дубовая дверь, грозная горгулья, сидящая сверху и рассматривающая всех подходящих неживыми злыми глазами.

— Сколько прихожу сюда, всё никак не могу привыкнуть к этой каменюке, — заговорщически прошептала мне тётушка Фло, кивнув на статую. — Так и кажется, что ещё мгновение, и она набросится на тебя.

— Она мне тоже не нравится, — согласилась я, — дрожь по спине от неё. Наверное, её здесь специально установили, чтобы грабители к дверям не подходили.

— Они и так не подходят, — хмыкнув, Флориана тряхнула рыжими волосами, словно освобождаясь от наваждения. — Какой ненормальный захочет с ведьмами связываться! Видно же, что символ ковена на стенах начертан.

В это время Андрона подошла к двери. Произнеся заклинание, она вставила ключ и, убедившись, что всё в порядке, провернула его. Кто не знал о всех тонкостях, могли поплатиться: стоило чужому попытаться вскрыть замок, как он мгновенно накалялся. В лучшем случае у незадачливых горе-открывателей на коже вздувались волдыри, но бывали и ожоги намного страшнее.

Дверь с противным скрипом отворилась, и мне на мгновение показалось, что сама бездна взглянула на меня оттуда чёрными провалами глаз. Однако тётю Андрону никогда не смущали такие мелочи, она смело шагнула внутрь и, коротко взмахнув рукой, зажгла висящий на стене свечной фонарь. Он вспыхнул, словно от дуновения воздуха, никто из нас не услышал тихо произнесённого заклинания. Для моих тётушек это было в порядке вещей, и я всегда завидовала, как легко они управляются с огненной стихией. Для меня все эти действия были тайной за семью печатями, пламя не собиралось подчиняться мне, настолько низким был уровень моего дара, а потому оставалось только вздыхать и надеяться, что, может, когда-нибудь это снизойдёт и на меня.

— Ульяна! Не зевай… Спускаемся! — тётя Рона грозным окриком прервала мои размышления на тему «не сбежать ли мне, пока не поздно». — Давай скорее, я жду.

Вот исчезнуть мне не удалось, придётся топать к открытой двери. Не успела подойти, как в лицо пахнуло затхлым воздухом, сыростью и мышами. Тот ещё аромат, скажу я вам, меня даже слегка передёрнуло.

Переступила порог. По низкому потолку и углам висели клочья паутины, которые так и норовили залезть в лицо своими клейкими лохмотьями. Едва дождавшись меня и не обращая никакого внимания на пауков и их творения, тётя Андрона, освещая себе путь снятым со стены фонарём, стала бодро спускаться по каменным ступеням. От времени некоторые из них по углам слегка раскрошились, но в целом оставались ещё надёжными и крепкими. Гранит не так просто было разрушить. Такие без сомнения прослужат ещё века.

Несколько шагов вниз, и мы наконец оказались в нашем просторном семейном склепе. Если бы я не знала, что это он, то могла бы запросто подумать, что это чей-то хорошо обустроенный погреб, в котором хранятся бочки с вином. Звучит не так страшно, да и находиться в таком не так жутко. Вдоль стен двумя рядами по десять штук стояли каменные саркофаги. Заботливая родня подумала о потомках, заранее подготовив свободные места. От одной только мысли, что когда-нибудь меня, возможно, тоже упекут сюда, я содрогнулась. Брр… Мне здесь определённо не очень нравилось из-за полного отсутствия свежего воздуха, птичек и зелени, одни сплошные пауки кругом, жуки, мыши и черви. Как здесь вообще можно долго находиться, мысленно недоумевала я. Гадость какая-то! Нужно принять все меры, чтобы как можно дольше сюда не попадать.

Двенадцать потомственных ведьм нашли здесь своё последнее пристанище. Думать об этом было жутковато, тем более я знала, что некоторые из них родились от магов, а значит, были необычайно сильны. Потому я старалась не смотреть на мощные каменные плиты, под которыми в своих гробах вечным сном спали мои родственницы, похороненные так, чтобы их тела не смог поднять никакой ведьмак или чёрный маг.

— Страшно? — вдруг спросила у меня тётя Рона, и я молча кивнула. — Не переживай, ты скоро привыкнешь, — постаралась успокоить она меня, словно я расстраивалась, что мне новые туфли жмут. — Расслабься. Время у нас с тобой ещё есть. Я сейчас всё подготовлю к ритуалу, и к тому моменту, как Луна войдёт в полную силу, мы начнём.

Она, нисколько не смущаясь, положила сумку на одну из плит, поставила фонарь и принялась доставать всё необходимое.

— Ты, главное, не шарахайся от неё, — наставляла она, — даже если она тебя начнёт пугать. Измира, конечно, вредная ведьма, но справедливая. Если посчитает нужным увеличить дар, значит поможет.

— А если нет? — уточнила я на всякий случай.

— Тогда придётся прибегнуть к другим способам, — тётя Рона окинула меня взглядом. В темноте её глаза стали почти чёрными, и в них жуткими красными точками отражался огонь от светильника.

— К каким? — не унималась я, готовая болтать о чём угодно, только бы не оставаться здесь одной.

— Знаешь, — тётя Рона извлекла из внутренностей сумки небольшую треногу, подвесила на неё котелок и развела огонь, — ежедневный кропотливый труд всегда укреплял силу дара. Будем варить зелья и не останавливаясь читать заклинания.

— Весь день? — ужаснулась я, понимая, что закончилась моя вольная жизнь.

— И всю ночь, — добила меня тётя. — Ты же знаешь, что энергетические потоки увеличиваются в тёмное время суток. А потому, если нам не поможет сегодня Измира, тебе будет необходимо устраивать как можно чаще такие вот бодрствования. Глядишь, что-нибудь да выгорит.

— Тётя Андрона, а может, оставим всё как есть?! — взмолилась я.

— Нет! — отрезала она. — Ты обязательно должна достичь нужного уровня, и хватит уже об этом. Как ты не понимаешь! Ни у кого из нас нет наследников, но кто-то ведь должен продолжить славный род Весталей!

— То есть это всё из-за того, что я младшая из Весталей?! — возмутилась я. — Но я хочу прожить свою жизнь, тётушка Рона.

— Вот если до тридцати лет ничего не получится, значит, будешь жить так, как хочешь, а сейчас, пока я ответственна за тебя, будешь делать то, что тебе скажут. И хватит уже, Ульяна, будь благоразумна. В конце концов, если нам удастся повысить твой уровень дара, от этого в первую очередь выиграешь ты.

«Но мне и моего хватает», — хотела возмутиться я, но почувствовала, что тётя запечатала мне рот. Как я ни пыжилась, ни единого звука из меня не вылетело.

— Вот одно из преимуществ большого резерва, — она усмехнулась. — Запросто можно заткнуть рот более слабому оппоненту. — После этого она перестала обращать на меня внимание, огонь уже полыхал под чашей, и ей надо было собрать все компоненты воедино. Я делала вид, что мне безразлично, чем она там занимается, но всё же слегка скосила глаза, наблюдая за её действиями. Не каждый день видишь, как призывают сущность умершей много лет назад ведьмы.

Сначала она налила заготовленное заранее зелье, потом чью-то кровь из небольшой бутылочки, бормоча себе под нос заклинание. По всей видимости, очередной чёрный петух был отправлен сегодня в суп. Далее пошли в ход какие-то мешочки с растёртыми в пыль травами, косточками и прочими хитрыми добавками, о которых знали только посвящённые ведьмы, последним она высыпала порошок из жуков-скарабеев. И тут из чаши внезапно повалил густой едкий дым, казалось, там что-то горело, наполняя склеп жгучим смогом с привкусом крови и каких-то перьев. Непрерывно помешивая это таинственное варево, тётушка вдруг неожиданно запела громким голосом древнюю песнь поклонения ушедшим. Песнь длилась недолго. Как только она закончила, появился дурманящий сознание запах сон-травы. Моя голова внезапно резко закружилась, и я на мгновение потеряла связь с реальностью, лишившись возможности подсматривать и подслушивать.

Мне показалось, что прошло всего несколько секунд, как я утратила контроль, но открыв глаза, увидела, что разлеглась на полу, а тётушки поблизости нет. Слабо горел фонарь, бросая блики на тёмные стены. Как только до меня дошло, где я нахожусь, я вскочила с такой скоростью, словно на меня неслась запряжённая лошадьми повозка.

— Тётушка! — воскликнула я, надеясь услышать ответ. Но увы…

— А я тебе что говорил! — услышала я голос Биба и вздохнула с облегчением. Хорошо, что она хоть сумку мою не забрала. — Ведьма у тебя тётка, вот как есть ведьма. Обманула и бросила.

— И долго я тут провалялась? — поинтересовалась у хорька. Было интересно, сколько времени я изображала загорающую под солнцем фигуру. — И зачем только платье новое заставили надеть! — возмутилась, стряхивая с себя пыль и мусор.

— Так ты же должна предстать перед самой Измирой, — фыркнул хорёк. — Нашли, перед кем выпендриваться! Да ей абсолютно всё равно, её черви уже давно съели…

— Ах ты облезлый кусок шерсти! — раздался грозный окрик, и в Биба полетел огненный шар. — Я тебе сейчас покажу «черви съели»!

Биб подлетел вверх так, словно его подбросило пружиной, и через секунду скрылся, обиженно вереща, за угол ближайшего саркофага. Я развернулась и увидела призрак женщины, висящий прямо под потолком. Меня поразили неживые глаза, в которых сверкали голубые всполохи, словно там бесновались молнии. Но самым неприятным были красные зрачки. Они светились огненными точками, напоминая о тёмной сущности ведьмы, что предстала предо мной. Призрачное тело Измиры мерцало бледными голубоватыми тонами в свете затухающей свечи, длинные тёмные волосы развевались словно от ветра, хотя никакого дуновения в склепе не было и в помине. Её старинное платье мне никак не удавалось рассмотреть, оно словно плыло, изменяясь каждую секунду, но что-то подсказывало, что когда-то оно считалось красивым.

— Ха-ха-ха… — рассмеялось жутким смехом привидение, — опять прислали человеческое отродье! Прокляну! — рявкнуло оно мне в лицо. Мгновение спустя передо мной предстала мерзкая старуха в тряпье и со спутанными волосами, торчащими в разные стороны. Два клыка выпирали из щерящегося беззубого рта. Я в ужасе отшатнулась, готовая бежать отсюда. Но перспектива жить до тридцати с тётушками неожиданно придала мне сил. В голове промелькнуло, что я так и состарюсь возле котелка. А потому я глубоко вдохнула, вспоминая, как выстояла против мары — нечисти второго порядка — в школе, и приготовилась к сопротивлению. Ну подумаешь, я тогда побегала немного по кругу, пока не вспомнила заклинание рассеивания. Быстро передвигаться, как выяснилось, очень полезно для улучшения мозговой деятельности. Сразу всё вспомнила! И хотя мой дар был небольшим, но его хватило. Я набрала в лёгкие воздуха и уже собралась прокричать в лицо беснующейся родственнице магические слова, когда она внезапно угомонилась, вновь приняла своё первоначальное обличье и задумчиво произнесла:

— Ну надо же, не завизжала. — Призрачная фигура отлетела от меня и принялась рассматривать своими нереальными глазами. — Хороша вышла дочка у Марго, жаль только, сил в тебе маловато. Но я смотрю, ты не из трусливых. Сильно умная или, наоборот, настолько бестолковая, что не понимаешь, кто я?

— Помогите мне, — решила я быстрее озвучить свою проблему и уйти, очень уж некомфортно мне здесь было. Опять же, сырость и затхлый воздух здоровья не добавляли. Вон родственница синюшная какая!

— Уж больно ты шустрая, Ульяна! Ты что ж это думаешь, что я просто так тебе уровень подниму? — усмехнулась она.

— Ну… я предполагала, что вы сможете по-родственному мне помочь, — попробовала договориться, но в это время Биб, вертясь юлой, выскочил из-за угла гробницы, остановился, увидев меня, и скорчил злую мордочку в сторону Измиры, показывая маленькие острые зубки. Я присмотрелась, его хвост обгорел и стал похож на тонкую верёвочку.

— Он что, до сих пор не угомонился? — грозно вопросил призрак, а Биб снова юркнул за угол.

— У него хвост обгорел, — пояснила я.

— Не будет чего ни попадя болтать, — нисколько не раскаиваясь, произнесла ведьма. — Ещё раз услышу, останется совсем без шерсти.

— Ой… — я прикусила губу, представляя лысого Биба. — Он больше не будет.

— Проверим? — в её руках мгновенно вспыхнул горящий сгусток, коротко размахнувшись, она швырнула его туда, где должен был находиться хорёк.

— Биб! — завизжала я и бросилась спасать фамильяра, а склеп огласил дикий хохот.

— Поджарим твоего хорька! — развеселившись, ведьма взялась швырять горящие шары, а я металась из стороны в сторону, стараясь уберечь несчастного зверька от огня. И зачем только я его взяла!

Огненные сгустки летели один за другим, я металась между ними и саркофагами, не обращая больше ни на что внимания, лишь бы они не задели моего болтливого питомца. Через полчаса Измире наконец надоело такое времяпрепровождение, а может, у неё рука устала, но только она угомонилась. Я к тому времени тяжело дышала и зло поглядывала на неё, думая, как бы напакостить в ответ. Мыслей умных не было, изо всего моего арсенала — типа подсыпать слабительного, чтобы она с горшка не слезала, или подложить кнопку на кресло — ни один не подходил для давно умершей сущности.

— Что сверкаешь глазюками? — поинтересовалась у меня почившая родственница. — Жалко, что ли, крысу свою?

— Он не крыса! — возмутилась я, отряхивая своё платье, ещё этим утром бывшее абсолютно новым. В шёлковой ткани теперь зияли многочисленные прожжённые дырки.

— У нормальных ведьм фамильяры коты, а у тебя кто?

— Коты неактуальны, — зло пробурчала я, продевая пальцы в несколько прорех на когда-то такой красивой мерцающей серебром ткани и горько вздыхая о своём загубленном наряде. — Уже давно, кстати. — Я подняла на ведьму глаза, она, сидя на надгробии, как ни в чём не бывало подпиливала свои полупрозрачные ногти призрачной пилочкой. У меня даже челюсть на мгновение отвисла. Эта женщина точно сгорела? — Сейчас любой зверь может стать помощником ведьмы, — выдавила я из себя.

— Какой у вас бардак, однако! — она покачала головой. — Жаль, что не могу навести порядок.

— У нас сейчас за всем ковен следит, — решила просветить её я, а то мало ли что ей в голову придёт, — так что порядок соблюдается. Коты ведь не самое главное.

— Вижу я ваш порядок, — фыркнула Измира. — Кстати, что это Андрона смылась, не захотела даже поговорить со мной?

— Э… — слегка подзависла я, не зная, что ей ответить. Я вот тоже не особо горела желанием с ней беседовать. — Вы сейчас о чём? — решила уточнить, а то вдруг брякну что не следует.

— О том, что призывала Андрона, а не ты. А потом бросила тебя и сбежала, как трусливая школьница с урока, который не выучила. Так что вы хотели? — она бросила своё занятие по наведению красоты и уставилась на меня.

— Хотели попросить увеличить мне дар, — напомнила я.

— А зачем он тебе? — она поднялась и приблизилась ко мне. — Ты вот чем заниматься хочешь?

— Лавочку свою, — прошептала я внезапно севшим голосом, уж слишком трудно было выдерживать тяжёлый взгляд Измиры.

— Чего? Лавочку?! — захохотала она. — Так для этого тебе твоего дара хватит с головой!

— Но меня не отпускают! — взвилась я.

— Правильно делают, — хмыкнула ведьма. — Куда тебя, этакую рохлю, отпускать! Посмотрите на неё, потомственная ведьма рода Весталей захотела себе лавочку… Скажи ты сейчас, что хочешь мор на город наслать или урожай изничтожить, я бы не раздумывая тебе помогла, а так не буду.

— Не собираюсь я никакой мор насылать! — возмутилась я. — Сейчас за это можно в дикие земли загреметь, между прочим.

— Боишься?

— Нет, но только не в моих это правилах, — отодвинулась я от всё более наседавшего на меня призрака. — И если это ваше условие для того, чтобы мой дар возрос, то я как-нибудь обойдусь со своим уровнем.

— Будешь сидеть у тёток? — Измира, наконец, решила отдалиться от меня, и я облегчённо вздохнула. — Я же говорю, слабачка! За своё драться не умеешь.

— Когда мне надо, то умею! — не согласилась я. — Но сейчас времена другие.

— Да они всегда одинаковые. Декорации меняются, а живущие всегда одни и те же, — ведьма безразлично пожала плечами. — Правят бал власть, деньги и людская жадность с глупостью. Скажи ещё, что я не права?

— Не буду спорить, — согласилась с ней. Попробуй не согласиться с ведьмой, которая шарами огненными кидается! — Я ещё молода, чтобы судить об этом.

— Вот и правильно, нечего старшим перечить. Где там твой фамильяр? — неожиданно вспомнила она про Биба.

— А он убежал, — тут же соврала я, надеясь, что призрак мне поверит.

— Да как же, — усмехнулась она. — А это тогда кто? — Отчаянно верещащий хорёк подлетел в воздух. — Не твой?

— Мой! — бросилась я к своему зверьку. Биба подняли под потолок, и я, ни секунды не раздумывая, полезла на одно из надгробий, намереваясь его достать. Только Измира решила снова поиздеваться, и стоило мне протянуть руки, как хорёк перенёсся в сторону. Пришлось мне попрыгать, прежде чем я схватила его. Тяжело дыша, спрыгнула на пол и только тогда посмотрела на довольное лицо Измиры.

— Хорошо скачешь, почти как коза, — радостно ухмыльнулась она. — Я даже хотела погонять тебя ещё. Эх… скучно мне тут, разгуляться негде. А там, — махнула рукой куда-то сторону, — вообще тоска смертная. А твой фамильяр… — она вдруг быстро переместилась к нам и уставилась на Биба. От её взгляда тот затрясся, как осиновый лист на ветру, — занимательный очень, — она протянула руку, и я не сразу поняла, что произошло, но только мой хорёк вспыхнул на мгновение голубоватым светом, а ведьма тут же отлетела в сторону.

— Что вы сделали? — я с подозрением рассматривала Биба.

— Ничего, — в её нереальных глазах поблёскивали смешинки. — Какая тебе разница! Видишь, жив-здоров твой хорь.

— Точно? — я не верила ни единому слову Измиры. Она уже доказала, что была истинной ведьмой. А им доверять нельзя. И хотя я сама была одной из них, полагаться на родственниц я не спешила. Если ещё тётушки Фло и Пифа могли держать слово, то тётя Андрона, когда ей было надо, запросто забывала обо всём и делала так, как ей было выгодно, ни с кем не считаясь.

— А хочешь, помогу? — неожиданно предложила призрачная родственница, хитро прищурившись.

— Конечно, — согласилась, хотя верить в её честные намерения опасалась. Что это на неё нашло?

— А ты отдашь мне своего фамильяра, — как ни в чём не бывало заявила она, словно просила поделиться булочкой на завтрак. Я уставилась на Измиру, не веря своим ушам, она это что, серьёзно сейчас?

— Ни за что! — воскликнула я. — Это даже не обсуждается!

— Тогда пробуй сама взять свой дар! Дотянешься — он твой! — захохотала ведьма. В то же мгновение реальность вокруг меня стала разительно меняться. Стены склепа поплыли, размываясь неясными пятнами, а на их месте вырастали странные серые образования. Хохот ведьмы пропадал, отдаляясь, становясь всё тише, пока совсем не затих. Я озиралась по сторонам, пытаясь понять, куда меня занесло. Через несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, я в обнимку с Бибом очутилась в пещерном зале. Странное красноватое свечение играло бликами по стенам. Я не могла определить источник этого света. Он просто присутствовал здесь, заполняя пространство вокруг. Осмотревшись, я не увидела выхода, только камень вокруг себя.

— Измира! — крикнула я, топнув ногой. Ответом мне была звенящая тишина. — Вот же…

— Ведьма! — закончил за меня Биб. — Она со мной тоже что-то сделала, — заверещал он. — Я теперь погибну, сгину во мраке во цвете лет! Кто за меня слезу прольёт?!

— Биб, прекрати причитать! — прикрикнула я. — Ты погибнешь ещё раньше, если мы не найдём, как отсюда выбраться.

Хорёк притих на несколько секунд, потом встрепенулся и, выскользнув из моих рук, бросился куда-то в сторону.

— Биб! — и я припустила за ним. Добежав до противоположной стены, увидела внизу тёмное отверстие, как будто огромная крыса прогрызла здесь ход.

— Лезем, — скомандовал фамильяр и нырнул во тьму.

— Куда?! — мой вопрос повис в воздухе. — Биб! — вновь позвала я зверька, но он и не думал отвечать. Только всё отдаляющееся от меня шуршание маленьких лапок подсказало, что мой неугомонный друг не собирается возвращаться. — Ну Биб, — захныкала я, — как я тут пролезу?! — опустилась на колени и заглянула в лаз. Где-то вдалеке виднелось светлое пятно. — Биб! — позвала ещё раз. Тишина. Пришлось лезть. Кое-как протиснувшись в узкий проход, я, рискуя застрять в нём навсегда, двинулась вперёд, толкая перед собой сумку и ругая на чём свет стоит свою пра-пра…бабку. Вот же старая карга! Мало её сожгли!

Хорошо хоть изображать червяка пришлось недолго. Метра через три ход расширился, и я уже смело передвигалась на четвереньках. Светлое пятно всё увеличивалось, и через несколько минут я выползла в другом пещерном зале.

— Биб? — снова позвала противного фамильяра. Ответом мне было подозрительное шуршание. Всё те же красноватые блики мерцали по сводам пещеры, только вот у дальней стены они были ярче, словно там и находился источник света. Недолго думая, я направилась посмотреть. Мне показалось, что это горит костёр: вдруг там кто-то есть? Прибавила шаг. Вскоре уже не оставалось сомнений, что свет идёт от стены. Подойдя ближе, с удивлением уставилась на выбоину, в которой завис огненный шар. Это от него по камням расползались солнечные блики.

Мой фамильяр, не двигаясь, сидел возле странного огня и как заворожённый следил за всполохами.

— Биб! — попробовала достучаться до фамильяра, но на меня в ответ лишь фыркнули. — Ты почему не отзывался?

— Любуюсь… — подумав, всё же буркнул он, не отрываясь от своего занятия. — А потом что горло зря драть-то, пришла же.

— Спасибо, — поблагодарила заботливого хорька. — Что это?

— А ты не поняла? — он наконец обернулся. — Это же твой дар!

— Дар? — не поверила я своим ушам. — Вот этот огненный сгусток?! — я осторожно приблизилась. — Хм, и как же мне тебя взять? — спросила у горящей субстанции. Она в ответ полыхнула, раскидывая искры и обдавая жаром, и я испуганно отшатнулась. — Ой, горячо же!

— А ты хотела найти здесь поджаристый блин с клубничным вареньем?

— Да нет же! — возмутилась я. — Но если это мой дар, то мне его надо как-то заполучить, — я уставилась на огонь. Он и не думал облегчать мне задачу, по-моему, даже стал ещё ярче полыхать, словно дразнясь.

— В этом я тебе не помощник, — заявил Биб. — Твой дар — ты с ним и договаривайся.

Я протянула руки к сгустку пламени, он, словно испугавшись, слегка уменьшился, что вселило в меня некую долю оптимизма. Я медленно приближалась к пылающей сфере, плохо осознавая, что и как должно происходить и насколько мне это надо. Всё ближе и ближе. Жар постепенно спадал, словно приглашая меня продолжить, и, когда я вознамерилась схватить его, он вспыхнул. Руки обдало огнём, я закричала, пространство вокруг пошло рябью, видоизменяясь. Мгновение спустя меня выкинуло наружу в колючие кусты.

Я упала прямо по центру огромного разросшегося куста дикой розы, сломав половину веток.

— А-а-ай! — взвыла я на всё кладбище, как только многочисленные шипы воткнулись в моё тело, расцарапывая кожу и разрывая тонкую шёлковую ткань платья.

— Ульяна! — услышала в тот же момент радостный вскрик тёти Фло, и через секунду она нарисовалась в поле моего зрения. — Ох… Девочка моя! — огорчённо покачав головой, она присела рядом с кустом, оценивая моё бедственное положение. — Подожди, не шевелись, я уберу колючки. Надо же, как тебя неудачно перенесло, — она произнесла короткое заклинание, и я почувствовала, как острые шипы на ветках исчезли. — А ведь я предупреждала Андрону, но она разве слушает! Выбирайся, моя хорошая.

Легко сказать «выбирайся»! Огромный многолетний куст даже без своего оружия в виде многочисленных колючек представлял собой достаточно неприятное место. Кто видел это творение природы, тот меня поймёт. Кое-как пробравшись через его дебри, я с ужасом уставилась на свой наряд. Платье превратилось в лохмотья оборванки. «Если сохранить, можно использовать как наряд для попрошайничества на городской площади, — с сарказмом подумала я, осматривая себя. — Ещё одна такая встреча с милой прапрабабкой Измирой, и я сбегу из дома в чём придётся. И никакие угрозы ковена о лишении дара за непослушание меня не остановят».

— Ульяна, ты не переживай, — заявила тётушка, увидев, с каким выражением лица я себя разглядываю. — Новое платье я тебе куплю. В конце концов, это всего лишь тряпка, даже не очень красивая, если честно.

— Ну знаете, тётя Фло! — возмутилась я, отряхиваясь от мелких веточек, пыли и сухих листиков. — А я вот так не думаю. Очень было изящное платье для деловых встреч. И у меня на него, верите ли, были свои планы!

— Куда это ты такая деловая собиралась? — тётушкины глаза стали круглыми от удивления.

— Хотела лавочку себе присмотреть в городе, — пробурчала я.

— Ах… Вот в чём дело… Ну тогда оно тебе больше и не нужно, — махнула она рукой. — А значит, нечего расстраиваться.

— Это почему же?! — меня разобрала такая злость, что я, уперев руки в бока, что категорически запрещалось делать благовоспитанным девицам, топнула ногой.

— Уймись, — расхохоталась тётушка, — ты сейчас на курицу общипанную похожа. Какая лавочка!? Насколько я поняла по твоему царственному появлению, Измира тебе не помогла увеличить резерв, а значит, забыть про неё надо на восемь лет. А за это время много воды утечёт. Так что вперёд, варить зелья до следующего полнолуния. Пойдём домой, — скомандовала она, — а то мне надоело здесь торчать. Вон, рассвело совсем.

Я только сейчас обратила внимание, что, действительно, уже совсем светло. Просыпались первые птицы, посылая звонкие трели навстречу восходящему солнцу, мелкие муравьи открывали ходы в своих кучах, огромные жуки, громко жужжа, перелетали с места на место. На травинках и листьях дрожали капельки утренней росы. Если бы я не была ужасно зла, я бы даже полюбовалась утренним синим небом, по которому плавно плыли тонкие розовато-серые облака. Неожиданно я вспомнила, что со мной рядом нет Биба, и бросилась к кусту. Это как же меня ударило, что я забыла и про своего фамильяра, и про сумку!

— Ты куда, оглашенная? — крикнула Тётя Фло, но я уже продиралась сквозь колючие заросли назад. Мой хорёк как ни в чём не бывало сидел на сумке, со скучающим видом посматривая на заросли.

— Биб! — обрадовалась я.

— Ну наконец–то вспомнила, — проворчал он, завидев меня.

— Прости, просто всё случилось настолько неожиданно, что я обо всём забыла.

— Ещё скажи, что от удара все мозги подрастеряла, — хмыкнул он.

— Нет, ну не всё так радикально, — вздохнула я. — Но если честно, то слегка испугалась, да и ладони до сих пор болят.

— Ульяна! — Услышав голос тётушки Фло, вспомнила, что оставила её одну. — Ты собираешься домой? Или я одна уйду?

— Иду! — крикнула я, подхватила сумку, болтливого хорька и полезла сквозь ветви назад. Если честно, то не очень-то хотелось выслушивать дома ещё и тётушек, но делать было нечего.

— Набрось на себя иллюзию, Ульяна, — предложила тётушка Фло. — А то вдруг кого-нибудь встретим, неудобно получится. Сможешь?

— Постараюсь, — кивнула я. Простенькие иллюзии мне вполне удавались. — Только кто в такое время тут отираться может?!

— Как кто?! — повернулась ко мне тётушка. — Да тот же ведьмак сюда заглядывать любит, да и мало ли кто в городе останавливается! Говорят, что-то некроманты распоясались. Нежить поднимают.

— Так утро же уже, а они по ночам орудуют, — не согласилась я.

— Не забывай, что сегодня полнолуние. А нежить, она времени суток не разбирает, если поднялась, то вылезет.

Я накинула на себя личину, теперь моё платье снова выглядело новеньким. Шла за тётушкой Фло и смотрела по сторонам, встречаться со всякими потусторонними личностями не очень-то хотелось. Мне на сегодня и бабки Измиры с лихвой хватило.

Как и следовало ожидать, тётя Андрона была очень недовольна тем, что я вернулась ни с чем.

— Так и знала! — воскликнула она, завидев нашу парочку на входе в дом. — Судя по выражению лица и впечатляющему наряду, ты даже с родной прапрабабкой договориться не смогла. Неужели так было сложно не выпендриваться и сделать так, как тебя просят?

— Почему я должна отдавать своего фамильяра?! — возмутилась я. — Какая ведьма на это пойдёт?!

— За десятый уровень? — задохнулась тётя Андрона от разбирающих её эмоций. — Да любая! — выпалила она. — Так я и знала, что ты откажешься выполнить просьбу Измиры.

— А вы бы отдали своего Уголька? — я кивнула в сторону появившегося из-за двери чёрного кота. Он, словно почувствовал, что речь идёт о нём, замер, прислушиваясь.

— У меня, в отличие от тебя, — фыркнула тётя, отвернувшись от меня, словно устала объяснять мне очевидное, — всё нормально, но если было бы надо, не колебалась бы ни мгновения.

— Слышал, Уголёк? — спросила я тётушкиного фамильяра, который, осознав, чем грозит хозяйка, поднял шерсть, выгнул спину дугой и зашипел.

— Уголёк?! — услышав своего кота, тётушка Андрона резво развернулась и бросилась к нему. — Хороший мой мальчик, нет, нет, ты всё не так понял. Я же никогда! Ты что! — Однако кот, громко зафырчав на неё, убежал в комнату. — Уголёк! — кинулась ведьма следом.

— «Да я бы… да я бы…» Теперь он ей припомнит, — смеясь, проговорила тётушка Пифа, — никакая колбаса не поможет. Такой котяра злопамятный, не то что моя кроха, — достала она из кармана толстощёкого хомяка, — она у меня сама доброта.

— Тётя Пифа, ваша Клара стала, по-моему, ещё толще, — со смехом сказала я. — Как она вам помогает, если всё время ест!?

— Не болтай, Ульяна! Кларочка ничуть не поправилась и очень быстро бегает, несмотря на свою некую округлость. Ты лучше расскажи, как тебя встретила Измира.

— Ласково, — улыбнулась я, скидывая личину.

— Ой… — отшатнулась тётя. — А я думаю, что ты на себя морок напустила. Она тебя что, розгами гоняла?

— Она что, и это делает? — вытаращила я глаза. — Нет, в меня она только шарами огненными кидалась, точнее в Биба, но мне пришлось его спасать. Что-то я совсем не хочу ещё раз с ней встречаться, — посетовала я.

— Ну, у тебя впереди ещё целый месяц ночных бдений в ожидании магических потоков, которые иногда окутывают землю, — попробовала успокоить меня она. Чмокнув своего фамильяра в нос, тётушка сунула его в расшитый блестящим бисером мешочек на поясе. — Кто знает, вдруг поможет?

— А что, кому-то удавалось вот так за варкой зелья увеличить резерв? Тётя Пифа, вы помните такое? — меня очень интересовал этот вопрос. Что-то подсказывало мне, что тётушка Рона просто хочет найти себе бесплатную помощницу. Нет, я, конечно же, была не против поработать вместе с ней, но когда это становилось ежедневной обязанностью, то теряло свою привлекательность.

— Ну если на моей памяти такого не происходило, то это ещё не значит, что такого не случалось, — выкрутилась тётушка. — А потом Андрона старше и явно лучше разбирается во всём этом. Да и Васса ей часто подсказывает. А она, сама знаешь, в таких вещах профессионал. Кстати, что это у тебя с ладонями? Ты мало того, что сама вся расцарапана в кровь, так у тебя и руки обожжены. Фло! — набросилась она на сестру, которая уселась, как только вошла, в кресло и, по-моему, уже собралась немного вздремнуть. — Ты что, не видела?

— Ничего там страшного, — отмахнулась от неё, как от назойливой мухи, Флориана. — Что ты раскудахталась? Я, между прочим, всю ночь не спала, в отличие от вас. Вот и разберись с ней сама, а я пойду отдохну.

Она легко поднялась и игривой походкой, словно совсем и не устала, направилась к двери. Тётя Пифа, поджав губы, проводила её недобрым взглядом.

— Ой, только не надо посылать мне ничего в спину, сестра, — не оглядываясь, предупредила её Фло. — Ты знаешь, что я почувствую, и тогда тебе несдобровать.

Я вздохнула, понимая, что ещё немного, и эти двое сцепятся между собой. Решив, что мне, пожалуй, вовсе не обязательно слушать тётушек, я пошла к себе, переодеваться и отдыхать. По-моему, никто из сестёр даже не заметил, что я ушла. Тётя Фло явно передумала спать и теперь с наслаждением переругивалась с сестрой.

Закрывшись у себя в комнате, я быстро разделась, скинув с себя остатки платья, налила воды в тазик, нагрела её простым заклинанием и, шипя от боли, промыла царапины и смыла с себя грязь. «После таких походов надо бы основательно искупаться», — вздохнула, разглядывая мутную воду. Но ванна пока не предвиделась, во всяком случае до вечера, а потому я принялась лечить свои раны заклинаниями и настойками. Вот чего у меня было в достатке, так это сваренных ещё в школе зелий на любой случай. Всё-таки я основательно готовилась стать владелицей небольшой лавочки в городе. Через час мои порезы уже не досаждали мне, они подсохли, словно прошло несколько дней со времени их получения, и я вспомнила о своём фамильяре. Что-то он не вылезает на свет и не достаёт меня.

— Биб, а ты чего не появляешься? — поинтересовалась у забившегося в угол сумки хорька.

— А… Вспомнила наконец-то. «Чего не вылезаешь, чего не выползаешь?» — передразнил он. — Как я, по-твоему, с таким хвостом ходить буду?! Это же стыд и позор!

— Глупый, — рассмеялась, вытаскивая его из сумки. — Иди сюда, здесь никого нет. Сейчас я полечу твой хвостик, и всё будет хорошо.

— Уверена? — подозрительно уточнили у меня. — Что всё будет хорошо?

— Конечно, — обнадёжила я его, — а что здесь такого?! Небольшое заклинание, и шёрстка будет как новая. Даже лучше.

— Не надо мне ваших новшеств. Верни старую, — запротестовал он. — Давай как всегда.

Я пожала плечами. Для восстановления шкурки животного требовалось совсем простенькое заклинание. Его учили в обязательном порядке, так как многие ведьмы жили на селе и часто помогали излечивать домашний скот. Потому я, не раздумывая, приподняла хорька повыше, чтобы видеть пострадавшую часть, и произнесла знакомые слова. Но что-то пошло не так, я даже не сразу поняла. Раз — и облезлый хвост покрылся блестящими рыжими перьями.

— А-а-а… — заголосил фамильяр тонким голосом, срывающимся на фальцет, — верни всё как было, лучше с лысым хвостом, чем как петух ольцпухонский!

— Не могу, — я покачала головой, с удивлением рассматривая оперение. — Теперь надо два дня подождать, а то заклинание на заклинание наслоится, и он может совсем отвалиться.

— Пусть лучше он совсем отпадёт, чем такой позор на мою голову! Ты что понаделала?! — он попробовал вырвать зубами перо, но оно не поддавалось.

— Биб, ну что ты так переживаешь, — попробовала успокоить его я, — ничего страшного не случилось же! Ты посиди тут, а я пойду узнаю у тётушек, почему так получилось. Вроде всё правильно сделала, — я недоуменно пожала плечами.

— Вот криворукая, — услышала я, когда закрывала дверь в свою комнату, послание от хорька, — такой хвостик испортила. Интересно, если его распушить, получится павлин заграничный?

Я поспешила в зал, надеясь, что кто-нибудь из тётушек ещё там. И я не ошиблась. Тётя Пифа сидела в кресле и обмахивалась веером. Увидев меня, она улыбнулась и указала рукой на соседнее.

— Прости, что не помогла обработать раны, просто Фло бывает порой невыносима, — пожаловалась она, хотя сама никогда той не уступала.

— Ничего страшного, — отмахнулась я от её извинений. — Тётя Пифа, а вы не подскажете, почему заклинания иногда дают странный эффект? Скажем так, не совсем такой, как хочется.

— Ты сейчас о чём, дорогая? Я не могу ответить тебе ничего конкретного, если не знаю, о чём ты ведёшь разговор.

— Биб поранился сегодня, я попробовала применить на нём заклинание и получила совсем не тот результат, какой ожидала.

— А Измира, случайно, ничем не воздействовала на него? Ну, каким-нибудь артефактом или ещё чем? У неё много всего есть в запасе.

— Она просто к нему прикоснулась, и он на мгновение словно вспыхнул, — вспомнила я.

— Тогда всё ясно. Чем она его там наградила? Не юли, давай выкладывай, — скомандовала тётушка. — Всё равно узнаю.

— У него хвост обгорел, — пришлось сознаться мне.

— И что ты попыталась сделать? Полечить? — её брови поползли вверх. Я утвердительно кивнула. — И что теперь вместо хвоста? Веточка сирени?

— Ой, нет… — искренне испугалась я. — А что, и такое может быть?

— У Измиры? — выгнула она бровь. — Да запросто. Это же первая злая шутница. Ей там, видите ли, скучно, она так развлекается. Знаешь, — заговорщически зашептала Епифания, — один раз она умудрилась склеить Роне волосы клеем. Сказала, что это хорошее лекарство от чрезмерной гордыни.

— И как, — развеселилась я, — помогло?

— Как видишь, не очень, — хмыкнула тётушка. — Так что у хорька с хвостом? — вспомнила она о моём фамильяре. — Да ладно, говори, я не буду смеяться.

— Он перьями оброс, — вздохнула я.

— Чем? — глаза тётушки Пифы расширились. — Перьями? Ой, не могу… — расхохоталась она. — Вот Измира, вот шутница… — А ведь обещала не смеяться, а сама аж заливается. — И что ты хочешь?

— Чтобы всё было как раньше, просто хвост, и всё.

— А за что она его так? Не просто же так? Опять он у тебя вылез не вовремя?

— Ну, примерно, — согласилась я, вспоминая, за что получил Биб.

— Тогда ничего не поможет, — покачала головой тётушка, — даже не мучайся. Пока она сама не захочет, хвост снова прежним не станет.

— Это его убьёт, — вздохнула я. — Вот как ему теперь об этом сказать! А когда она захочет?

— Вот следующий раз пойдёшь, и спроси. Вдруг смилостивится, карга старая. Ох… вырвалось случайно! — приложила она пальцы к губам, — Измира, прости, — попросила пространство перед собой, — я так не думаю, честно-честно.

— Вы чего? — вытаращила я глаза. — Её же здесь нет. Или… — неприятный холодок пробежал между лопаток.

— Никогда не знаешь, где она есть. Это же её дом! Она его сама строила. А ты видела, чтобы мы его ремонтировали? — прошептала тётя, оглядываясь по сторонам. Я покачала головой. Я как-то даже не задумывалась над этим. Сколько себя помнила, он всегда стоял как новенький, и крылечко было отремонтировано, хотя никто к нему не приближался. — Вот то-то же! Так что смотри. Теперь она и тебя чувствовать будет.

— И что это значит? — мне всё меньше и меньше нравилось происходящее. Спрашивается, вот зачем я к этой ведьме ходила? Толку никакого, а проблем, сдаётся мне, теперь будет немерено.

— А то, что она теперь при желании через твоего фамильяра за тобой следить сможет.

— Нет! — я встала. — Я так не договаривалась. И что? Ничего нельзя сделать?

— Мы все так живём, — пожала плечами тётушка Пифа. — Да не бойся ты так. Она не всегда такая активная, только когда полнолуние. А оно у нас всего несколько дней. В обычные дни она очень редко является, и то чаще всего к Роне заглядывает. Сила силу любит, сама знаешь. — Она нехотя поднялась из кресла и потянулась. — Пойду-ка отдохну немного, а то ночью надо будет зелья варить. Кстати, ты бы поела и тоже прилегла. Ночь сегодня будет жаркой. Время полной луны, сама понимаешь, пропускать нельзя.

Аппетита у меня не было, ото всего происходящего голова шла кругом. Я вернулась в комнату и легла, но сна не было — стоило закрыть глаза, и передо мной вставала прабабка Измира. Я лежала, смотрела в потолок и строила планы легального побега от родственниц. Если честно, то ни один из них реальностью не отличался. Ковен всё равно меня найдёт и заставит вернуться под крыло тёток. Не положено жить одной до тридцати лет, значит, сиди где велено.

Биба видно не было, сколько я ни пыталась его позвать, он не появлялся, скорей всего забился в свою коробку под кроватью и дулся на весь свет. Я пробовала ему всё объяснить, но он мне, по-моему, не поверил.

Вечером меня позвали на ужин, я, поковыряв для приличия в тарелке, съела маленькую булочку и выпила горячего взвара с взбадривающими травами, готовясь к ночному зельеварению. Тётя Андрона была немногословна, насколько я поняла, она так и не помирилась со своим фамильяром. Её кот теперь ещё и царапаться будет долго, придётся ей ему сметаны ведро скормить, может тогда смилостивиться.

Зелье тётушки варили в отдельностоящем домике, специально оборудованном для этих целей. Между собой мы прозвали его «Домом чудес», потому что здесь что-нибудь нет-нет да и происходило. То вздорный лизун переселится из соседней деревни и примется выпивать настойки из белладонны да вылизывать котлы. И как добирался, неведомо. Может, к чьей повозке прицепился да подъехал. То местная полудница возьмётся захаживать — воровать зелье для улучшения кожи, а что не понравится, раскидает по полу.

К нам вообще нечисть нередко заглядывала, а уж в «Дом чудес» постоянно наведывалась. Кикимора, та вообще была частой гостьей, я с ней даже общалась, делала для неё настойки для отбеливания кожи и укрепления волос. Она мне за это лягушек сушёных приносила. Под полом жили три игоши, так называли духов умерших младенцев, появлялись они оттуда только тогда, когда рядом никого не было. Тётя Пифа лично отвечала за то, чтобы им на ночь на подоконнике оставались молоко и хлеб. Что-то мне подсказывало, что это именно тётушка и привезла их из города, только не сознавалась. Как они ели хлеб, было для меня тайной, покрытой мраком, только к утру его уже не было, а духи не шалили, а то ведь могли всё вверх дном перевернуть. Даже если мы всю ночь работали, подношение к утру исчезало само собой.

В домике у каждой ведьмы было своё личное пространство: стол, шкаф, котёл, множество полочек, пучки трав, мешочки с разными ингредиентами, всякие сушёные жучки-паучки, лягушачьи шкурки и всякие другие, очень полезные в хозяйстве, мелочи. У меня тоже был свой уголок, правда сейчас он почти пустовал, но я надеялась, что вскоре обзаведусь собственными ингредиентами. Тем более что я не собиралась расставаться со своей мечтой. Буду совершенствоваться, решила я, вдруг повезёт, что-нибудь в жизни изменится, и я смогу открыть лавку раньше.

Ближе к полуночи мы собрались варить зелья. Ночь благоприятствовала. Луна снова поднималась на небосвод огромным бледно-серебристым диском, заливая всё вокруг нереальным голубым светом.

— Будьте осторожны сегодня! — предупредила тётушка Андрона, разжигая огонь под котлом. — То, что мы будем варить с Ульяной, привлекает упырей с округи.

— Кошмар! — воскликнула тётя Пифа. — Ты уверена, что это обязательно?

— Естественно! — тоном, не терпящим возражений, воскликнула тётя Рона. — Вы же понимаете, что только зелье силы может увеличить дар, если удастся приготовить его, соблюдая все условия.

— А если нет? — поинтересовалась я. Что-то я была не в курсе таких тонкостей. Зелье Силы мы варить не практиковали, оно на самом деле привлекало к себе восставших и неупокоенных мертвецов.

— Не переживай, тогда только небольшое расстройство организма. Но всё можно перетерпеть, главное, чтобы результат был, — успокоила меня тётушка, хотя меня такая перспектива не обрадовала.

— И как мы узнаем, получилось оно или нет? — решила уточнить всё до конца, может, есть способ избавиться от эксперимента?

— Никак, даже упыри не чувствуют, напитано оно силой в нужном объёме или нет, — пожала плечами ведьма. — Всё происходит на энергетическом уровне.

— Да, но им-то расстройство не грозит, в отличие от меня! — возмутилась я.

— Ульяна! — прикрикнула на меня тётя Андрона. — Прекрати скулить! Я вообще не пойму, куда делась вдруг твоя упёртость. Где боевой настрой? Ты вроде хотела своё дело?

— Хотела, — подтвердила я. — Но это же какие-то эксперименты! Получится-не получится. Что, неужели нет какого-нибудь испытанного средства, чтобы решить мою проблему?

— Нет. Во всяком случае не в этом месяце. А там пойдёшь снова к Измире. Она одна способна передать тебе часть силы. Вот её и уговаривай.

— Наша родственница способна только издеваться, вряд ли она будет помогать, — не согласилась я. — Кстати, она интересовалась, почему ты сбежала и не стала вести с ней задушевные беседы.

— Э… — слегка зависла тётя Рона. — Мне было некогда, — внезапно придумала она. — Как-нибудь в следующий раз загляну. А вот это, — кивнула она на котёл, в котором начинала закипать вода, — тоже вполне реальный шанс. Не стой как истукан, Ульяна, подай мне высушенные лапы чёрного петуха. Луна уже поднимается, скоро она войдёт в силу.

Фло и Пифа не отставали, что-то намешивая в котелках и бормоча заклинания. Тётя Рона отошла, заставив меня мешать бурлящую жидкость зеленовато-коричневого цвета, которая, плюс ко всему, не сильно хорошо благоухала. При одной только мысли, что это придётся ещё и пить, меня передёрнуло. Я не прерываясь болтала поварёшкой в вареве, думая о том, как мало в мире справедливости. Эти мысли будоражили меня, не давая заснуть. Попутно на старинном языке наших предков я проговаривала слова древнего призыва силы, которые велела повторять родственница. После двадцатого раза мне показалось, что я натёрла во рту мозоль.

Ближе к полуночи Андрона решила совсем покинуть меня. Епифания и Флориана, доварив свои зелья и оставив их остывать, тоже ушли, и часам к трём в домике никого не осталось. Луна уже неспешно скатывалась к горизонту, а спать хотелось немилосердно, когда мне показалось, что в окне что-то промелькнуло. Я уставилась туда, поморгала, стараясь прогнать сон, но больше ничего не увидела. Успокоившись, продолжила своё занятие. Жидкость в котле уже начала загустевать, и я радовалась тому, что скоро тоже отправлюсь в постель, когда зазвенело стекло и в разбившееся окно полез полуразложившийся труп мужика. Вид у него был, прямо сказать, не очень. Запах и того лучше. Правый глаз он где-то потерял, а пока лез, оторвал себе об раму руку, и теперь она повисла, запутавшись в рукаве когда-то достаточно дорогого камзола.

— Отдай! — протиснувшись наполовину в не очень широкий проём, он клацнул челюстями и протянул оставшуюся конечность к котлу.

— Нельзя! — строго сказала я, стукая по костяшке горячей поварёшкой. Показывать упырю, что ты его боишься, нельзя, сразу набросится. — Разве не видишь, что ещё не готово?

— Когда? — просипел он, не переставая делать хватательные движения. Чаще такие экземпляры просто что-то невнятно мычали, а этот почему-то разговаривал. Очень было похоже, что он от кого-то сбежал.

— Скоро, — пообещала я. — Иди подожди на улицу, — вдруг поверит в ложь и уйдёт?

— Сейчас, — прохрипел он и настырно полез дальше в дом. — Ждать нет времени. Отдавай как есть, а то хуже будет.

— Что за упыри пошли невоспитанные! — воскликнула я. — Если недоварить, будет расстройство.

— У меня нет, — прорычал он, вращая оставшимся глазом. — Вкусно пахнешь. Потом понюхаю поближе.

— Зато ты не очень, — скривилась я, наблюдая, как он царапает когтями по подоконнику, пытаясь влезть. Сил ему явно не хватало, хотя Луна была полная. Главное было не давать ему приблизиться, а то мало ли, вдруг он притворяется. Я присмотрелась… Нет, и пальцами едва шевелит.

— Что дохлый-то такой? — вконец расслабилась я, понимая, что этого заморыша можно не бояться. Упырь явно свой резерв отскакал, кто-то или что-то тянуло его назад в могилу.

— Ведьмак приказал вернуться, — прохрипел он. — А я не хочу. Дай зелья, не трону! — заверещал неожиданно он, да так, что я подскочила на месте. — Мне с ним рассчитаться надобно!

— Что тебе надо, так это вернуться туда, где тебе лежать положено, — не согласилась я с ним. Зелья ему дай! Дудки! Знала я этих упырей, сейчас силы восстановит и займётся мной. Так что на уговоры я не поддавалась. — А зелье ещё не готово, — радостно сообщила ему, — тебе от него только хуже станет. Хочешь, чтобы я себя потом корила, что такого красавца зазря сгубила?

Он заморгал одним глазом, явно переваривая информацию.

— Подойди к окну, — прохрипел словно из последних сил.

— Это зачем? — поинтересовалась я, насторожившись. От этого субъекта можно было любой пакости ожидать.

— Я тебя поцелую, — неожиданно предложил он и клацнул челюстями, из которых ещё торчало несколько редких жёлтых зубов.

— Мы девушки честные, — я гордо вскинула голову, — с незнакомыми мужиками шуры-муры не водим.

Дальше я даже не поняла, что произошло, но только упырь, собрав последние силы, подпрыгнул, вцепился оставшимися зубами в доску подоконника, подтянулся и быстро перевалился в комнату. Как-то очень оперативно собрал свои кости с пола и встал. Одежда висела на нём грязными лохмотьями, рука совсем отвалилась, но он не обращал на это никакого внимания.

Я быстро отскочила от совсем немного недоваренного зелья и приготовилась отбиваться от упыря. Страшно было ужасно. В руках осталась только поварёшка. Я быстро вспоминала заклинание упокоения нежити. Но этот экземпляр как-то умудрялся сопротивляться влиянию ведьмака, и я не знала, получится ли у меня напугать его с моим резервом? Вспомнила причитание тётушек, что меня даже к чайнику подпускать нельзя, не то что одной жить разрешать. Какое-то зерно истины в этом было. Но не давать же ему себя съесть! Печально посмотрела в сторону двери — добегу или нет? Вся беда была в том, что упырь, как только заметит, что я испугалась и пытаюсь скрыться, нападёт моментально, не раздумывая ни секунды. Пока я не двигаюсь, он размышляет.

Однако больше его сейчас волновало содержимое котелка, нежели мои телодвижения. Неожиданно я вспомнила, что у тётушек просто обязана быть баюн-трава. Я стала медленно перемещаться к столу тёти Пифы, что был совсем недалеко от моего. В это время упырь подошёл к котелку, приподняв его одной рукой, крякнул и вылил себе в рот почти половину кипящего содержимого. Резко запахло мертвечиной, и меня чуть не вывернуло. Я думала, что он сварился, однако упырь только слегка присел, да так и замер, словно впал в спячку с посудой в костлявой руке. И откуда сила такая?!

Я, больше ни секунды не раздумывая, подскочила к стеллажу с мешочками и стала дрожащими руками перебирать травы. Наконец нашла. Не успела радостно выдохнуть, как наш гость активизировался. Он вылил в себя оставшееся зелье и снова застыл на месте. А я наблюдала и думала, вот интересно, выльется оно из дыр в его теле или нет, и самое главное, что из этого получилось?

Вот упырь вздрогнул, странно встряхнулся и развернулся ко мне. Глаза его светились зеленоватым светом. Мне это совсем не понравилось.

— Ы-ы-ы… — протянул он и замолчал. — Ы… — снова попытался поговорить, — ы-ы…

— Я не понимаю, — развела руками, и тут до меня дошло, что наше с тётушкой зелье как-то не так сработало. И сейчас упырь начнёт меня гонять, потому я попятилась, торопливо высыпая содержимое мешочка себе в руку и стараясь увеличить расстояние между нами. Через минуту он бросился на меня. Взвизгнув, я швырнула в него порошок и побежала к двери, на ходу выкрикивая слова заклятия. Едва успела открыть, собираясь юркнуть в ночь, как мертвяк схватил меня сзади за юбку.

Ткань платья затрещала, я рванула вперёд, стараясь освободиться, и почувствовала, как моя одежда, не выдержав напряжения, трещит. Я дёрнула из последних сил и, освободившись, понеслась вперёд, задрав остатки юбки повыше, чтобы не мешали мне передвигать ногами. Как влетела на крыльцо и открыла дверь, не помню. В себя пришла, только когда в гостиной загорелся свет и три родственницы предстали передо мной в ночных рубашках. И когда только успели вскочить, подивилась я.

— Ульяна! — тётушка Рона строго свела брови. При этом она нежно поглаживала своего кота, с которым, по всей видимости, уже договорилась. — Ты что, словно дикий кабан, ворвалась с криками в дом, переполошив всех? И что у тебя с платьем?

— Там упырь! — кивнула я головой в сторону двери, которую подпирала собой.

— Вот гад! — возмутилась тётушка. — Вынюхал всё же.

— Рона, а я тебе говорила, что это опасно, — вмешалась тётя Фло.

— Хватит кудахтать! — прикрикнула на неё Андрона. — Опасно, не опасно — это уже другой разговор. Ульяна, надеюсь, ты спрятала приготовленное зелье?

— Он его выпил, — пробормотала я.

— Ульяна, да ты с ума, по-видимому, сошла! Как можно было такое допустить?! Ты понимаешь, что влила в него силу? Так, переодеваемся и за дело, — обратилась она к сёстрам, — нежить надо нейтрализовать до рассвета, а то уйдёт. Где потом этого упыря искать! Придётся вызывать инквизицию, чтобы зачищали. А тебе, — ткнула она в меня пальчиком, — придётся долго им объяснять, как так всё получилось.

— Но я же не специально! Что мне оставалось делать, если эта гадость ввалилась в окно, — не согласилась я с её нападками.

— Постараться унести котёл с зельем! — отчеканила тётя и отвернулась. — Переоделись? — Она взмахнула рукой, мгновенно меняя ночной наряд на костюм боевой ведьмы — узкий чёрный кожаный комбинезон, который облегал тело, словно вторая кожа, не стесняя движений. Я всегда мечтала о таком. Но его позволялось носить только обладательницам десятого уровня, а мне оставалось о подобном только вздыхать. — Где твой упырь? — вопросительно посмотрела на меня тётя.

— Несколько минут назад был за дверью, а сейчас не знаю, — созналась я.

— Отойди оттуда, Ульяна. Ты очень безответственная ведьма. Очень надеюсь, что он не убежал, а то у тебя будут проблемы. Пойдёмте, сёстры, — махнула рукой она, — необходимо найти его и обезвредить.

Я попятилась, провожая тётушек завистливым взглядом и освобождая им дорогу. Такие уверенные в себе, красивые, сильные! Не успела Епифания, идущая последней, скрыться за дверью, я бросилась за ними следом посмотреть, как они будут действовать. Однако моему взгляду предстала совершенно невероятная картина. Упырь спал. Да-да. Подложив оставшуюся руку под щёку, он сладко посапывал рядом с крыльцом, словно умел дышать. Тётушки в боевых костюмах столпились вокруг него и теперь с некоторым недоумением рассматривали. Подняв глаза, тётя Фло заметила замершую в дверях меня.

— Твоя работа? — ткнула она пальцем в упыря. — И что ты с ним сделала?

— Бросила баюн-траву, — созналась я. — Простите, тётя Пифа, но я взяла её у вас. Я себе ещё ничего не успела закупить.

— От неё упырь не может так спать, — тётя Рона присела рядом с ним. — Это же ненормально, чтобы нежить спала. Они вообще не спят! Они же мёртвые, а этот дрыхнет без задних ног! Мне одной кажется, что его кто-то пытался воскресить?

— Он сказал, что ему надо отплатить ведьмаку, — вспомнила я. — Может, это он упыря поднял?

— В смысле «сказал»? — не поняла тётя. — Они не разговаривают! Ты там белладонны, случаем, не нанюхалась?

— Ничего я не нюхала! — возмутилась я. — А он болтал, и ещё угрожал мне, чтобы зелье ему отдала.

— Так, давайте его разбудим и расспросим, — предложила тётя Фло. — Может, он что-нибудь ценное расскажет про ведьмака. А то этот тип взялся командовать, запрещая мне ходить по той стороне леса, где болота, называя их своими угодьями. Видали, каков нахал? Он там, видите ли, проводит какие-то исследования, — фыркнула она, — экспериментатор!

— Я бы не советовала его поднимать, — не согласилась Андрона. — Вдруг зелье получилось, и теперь он напитался силой, а вот это его состояние — временное? Тогда упокоить его будет достаточно проблематично. Да и воздействовать сейчас на него силой для транспортировки я бы не стала. Неизвестно, что может получиться.

— Это что же, тащить его вручную? — ужаснулась Флориана. — Да он может рассыпаться по дороге на запчасти!

— Фло, зато нести будет легче, по корзинам разложим, и вперёд? — хмыкнула тётя Рона.

— Не надо никого носить. Предлагаю привлечь грызунов, — вставила своё тётя Пифа. — Немного тумана в их мозги — и они решат, что это булка, а его могила — нора. Пусть утащат его на место постоянного жительства, — хихикнула она, — а я навею на него полное забвение. Если даже он очнётся, то у него ничего не останется, даже звериное чутьё пропадёт. И тогда упокоить его будет проще.

Через полчаса наш гость был отправлен, а мы наконец разошлись по комнатам. Чтобы поспать, времени почти не осталось. На горизонте уже появилась светлая полоса, оповещающая о скором рассвете.

Утро не принесло ничего радостного. После ночного бдения настроения не было, а тут ещё во время завтрака тётушка Рона при взгляде на меня взялась сурово поджимать губы и качать головой, словно это я сама привела упыря к нам в гости. Тётя Фло, выпив кружку травяного настоя, заявила, что у неё болит голова, и ушла к себе.

— Сегодня идёшь на кладбище, — неожиданно выдала старшая родственница. — Надо будет проследить за тем, чтобы упырь больше не поднимался.

— Так его вроде как упокоили, — попробовала отказаться от радужной перспективы опять бодрствовать всю ночь. — Хотелось бы хоть сегодня поспать, всё-таки я всю ночь простояла у котла.

— А кто вместо тебя огрехи твои исправлять будет? Я? Или Епифания? — указала она вилкой на медленно жующую тётушку.

— Рона! — тётя Пифа судорожно сглотнула. — Ну что ты к ней привязалась! Пусть девочка отдохнёт.

— Тогда ты и иди вместо неё, — пожала плечами тётя Андрона.

— Я сегодня не могу, — тут же отказалась моя заступница, — сегодня третья ночь полнолуния, а мне в одно место надо срочно.

— Опять пропадёшь на неделю? — недовольно поджала губы Андрона. — И когда уже набегаешься!

— Это не обсуждается, — Епифания вздёрнула аккуратный носик и вызывающе посмотрела на сестру, — вернусь, когда посчитаю нужным. Может быть, уже к утру, а возможно, и через месяц. Тебе что, завидно?

— Вертихвостка, — процедила сквозь зубы старшая ведьма.

— Если я скажу, что ты старая дева, ты сильно обидишься? — парировала Пифа.

— А ты что, свечку рядом со мной держала? Если я не выставляю напоказ свои отношения, это ещё ничего не значит.

— Как можно выставлять то, чего нет! — младшая сестра не собиралась уступать. Я поняла, что эти двое сейчас сцепятся, а потому резко встала.

— Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, — сообщила своим тётушкам, которые уже не обращали на меня никакого внимания, пытаясь зацепить друг дружку посильнее. Я забежала в комнату, схватила сумку со своей книгой, подхватила спящего на моей подушке Биба и бросилась к входным дверям.

— Ульяна! — крикнула мне вслед тётушка Рона, на миг оторвавшись от перебранки. — Не забудь, что ночью тебе идти на кладбище. Так на чём мы остановились? — уже забыв про меня, снова обратилась к сестре.

— Забудешь тут! — пробурчала я, сбегая по ступенькам и устремляясь к лесу. — Захочешь, не получится.

Лес встретил утренней прохладой и весёлым чириканьем птах, скачущих с ветки на ветку. Я с завистью посмотрела на них. Вот кому везёт, летают себе беззаботно, песни поют, никаких у них бдений на кладбищах и ночных визитов к родственницам, чтобы поднять резерв. Забравшись подальше в чащу, присела под деревом и прикрыла глаза. Воздух прогревался, наполняясь дыханием леса: чуть слышно пахла прелая листва, ветерок из чащи приносил едва уловимые нотки хвои, смолы и даже грибов. Хорёк растянулся на моих коленках и всеми силами игнорировал меня. Он ещё не простил мне свой хвост, а потому делал вид, что крепко спит.

— Биб, — позвала я его, не открывая глаз и поглаживая рукой по гладкой шкурке, — что же мне делать?

— У книги своей спроси, — буркнул он. — Я тебе не городское справочное бюро, чтобы ответы давать.

От подкинутой идеи спать мгновенно перехотелось. Так было всегда, когда у меня появлялась цель. Вдруг книга подскажет? Не может быть, чтобы не было никакого решения. Сняв недовольно ворчащего фамильяра с колен, я раскрыла сумку, вытащила матушкину книгу заклятий и любовно погладила её по обложке. Мне очень хотелось верить, что это был подарок от моей непутёвой родительницы, которая до сих пор не вспомнила, что у неё есть дочь. Бережно распахнув старый фолиант, я положила руки на потемневшие страницы и закрыла глаза. Прошептав призыв, ощутила, как под руками стала нагреваться поверхность. Ещё несколько мгновений, и руки словно засветились, а потом раздался недовольный голос:

— Опять что-то не выучила?

— Нет-нет, — я быстро замотала головой, словно живущий в книге неведомый дух видел меня, — я не за этим. У меня почти беда.

— Это как? — удивилась древняя сущность. — Беда или есть, или её нет, а то звучит так, словно ты почти на сносях.

— Да нет! — воскликнула я. — Я не про это…

— Да… — протянул разочарованно голос. — А я почти обрадовалась, думала, наконец ты будешь занята и прекратишь отрывать меня от важных дел. У меня там партия с интересным мужчиной, а ты вызываешь непонятно зачем. Так что тебе надо, а то у меня болтать нет времени?

Вот так всегда, даже поговорить со мной не хочет. А ведь было время, даже ждала, когда я загляну в неё.

— Я могу уйти от тётушек раньше тридцатилетия? — выпалила я.

— Конечно! — воскликнул дух, и я чуть не подпрыгнула от радости, надеясь, что сейчас получу готовый рецепт. Но меня огорошили: — Сумку собрала и иди. Тебя что, привязали?

— Я не могу просто так, без их согласия сбежать, мне не отдадут диплом, а значит, плакала моя мечта. А тётушки…

— Да знаю я, знаю, что ты мне втолковываешь, как будто я только вчера на свет народилась! Слушай, а ты утащи родовой гримуар у своей тётки и задай ему свой вопрос. Пусть у него голова болит, что тебе делать! А то что всё я? Вот тогда, получив ответ, ты будешь просто обязана исполнить всё, что тебе сказали, и никакие ведьмы не смогут тебе указывать. Вряд ли твои родственницы посмеют пойти против древних старушенций, оберегающих ваш живущий род.

— Точно? — я закусила губу, боясь поверить, что решение лежит на поверхности и мне надо только протянуть руку.

— Точнее некуда. А сейчас недосуг мне тобой заниматься, меня там призрак герцога ждёт. Очаровательный мужчина! Мы там с ним партию не доиграли.

— В вист? — поинтересовалась я.

— Сама ты вист, — фыркнула она. — В подкидного дурака. Я его уже третий раз обыгрываю. Всё, до встречи. Надеюсь, не скорой, — и страницы стали остывать.

— И?.. — подал голос Биб, молчком сидевший в траве у моих ног. — Что она предложила? Я её почти не слышал, опять еле шелестела.

— Выкрасть родовой гримуар.

— Чего?.. Гримуар?.. У Андроны?! Сейчас? Да нас потом запрут в склепе у твоей прабабки! Будь она неладна! На месяц, а то и два! В целях перевоспитания. И у меня совсем не останется хвоста, даже такого, — он помахал перьями перед моим лицом. — Я не согласен! Это без меня.

— Биб! — я была настроена очень решительно, а потому не позволила ему отговорить себя. — Никто не узнает. Мы будем осторожны. Дождёмся, когда дома никого не будет.

— Это кто такие мы?! — он подлетел на месте. — Ты про себя говори, я с тобой в такие игры играть не собираюсь, — он вскочил и бросился от меня прочь.

— Биб! — закричала я, вскакивая. Однако петушиный хвост быстро промелькнул в траве и скрылся в кустах. — Ну куда ты? — я расстроилась, опустившись на своё место, прислонилась к дереву и задумалась. И что он так перепугался? Мы бы это сделали потихоньку, когда тётя Рона уедет из дома. Он бы посмотрел, где лежит книга, а я бы быстренько её забрала. Дел-то! Мне же только спросить, и я всё верну на место. А потом сказала бы тётушкам, что должна исполнить волю гримуара, и всё. Пока рассуждала, не заметила, как заснула.

Очнувшись, поняла, что солнце уже давно перевалило за полдень. Привстала и огляделась: не вернулся ли мой блудный хорёк? Но нет, фамильяр явно перепугался и где-то спрятался. Делать было нечего, надо было возвращаться домой, а то тётушки, наверное, там переполошились. А Биб не маленький, набегается и вернётся.

Но никто меня дома не терял, мои родственницы, по всей видимости, прилегли отдохнуть. Перекусив, я отправилась к себе, но долго бездельничать мне не дала тётя Рона. Она словно ждала, когда я вернусь, чтобы тут же проснуться и наведаться ко мне.

— Ульяна, хватит бездельничать! Столько дел кругом! Собирайся и иди наводить порядок в домике. Там после вчерашнего твоего развлечения всё вверх дном. Удивительно, что ты до сих пор не там.

— Тётя Рона! — не выдержав несправедливых обвинений, воскликнула я. — Вы сами вчера предупредили всех, чтобы мы были осторожны. Я не собиралась специально призывать упыря. Он сам пришёл!

— Если бы ты правильно всё сварила, он бы ничего не учуял. Так что иди давай, мой там всё, нечего отлынивать от работы.

Вот как можно разговаривать с ведьмой, если она не слышит того, что ей неинтересно! Вот в этом была вся моя тётя. Вздохнув, я отправилась в домик. Там, после нашего бурного знакомства с ночным гостем, всё оказалось перевёрнуто вверх дном. Собрав разбросанную посуду и пучки трав, перемыла котлы, смела осколки разбитого окна в совок. Придётся вызывать стекольщика. Не успела я про это подумать, как в домик вошла тётя Рона.

— Зачем стекло собрала? Выкидывать, что ли, намереваешься?

— А что с ним делать? — я с недоумением заглянула в совок. — Завтра вызовем мастера, он новое вставит.

— Сложи всё на подоконник! — скомандовала тётя, и я послушно исполнила указание. — Смотри, — коротко взмахнув рукой, она что-то проговорила. Я попыталась прислушаться, но тётушка была из тех, кто не особо делится секретами. Через минуту стекло, расплавившись, собралось в единую массу, а потом стало растекаться по раме вверх и вскоре застыло тонкой плёнкой. Я с интересом наблюдала за происходящим: нечасто увидишь, как ведьмы воздействуют на хрупкие материалы.

— Здорово! — я не скрывала восторга.

— Неужели ты не хочешь так уметь?

— Хочу, — согласилась я. Зачем лукавить! — Но тётя, может, я всё же попробую открыть свою лавочку?

— Ульяна! — тётя Рона аж ногой топнула. — Кто тебе позволит это сделать без диплома!

— Но он же есть! — решила не сдаваться я. В конце концов, я тоже ведьма! — Я же отучилась!

— Ты отучилась? — расхохоталась тётушка. — Это я тебя за уши вытянула. Если бы не я…

— Неправда… — обиделась я. — Я старалась изо всех сил. Не моя вина, что мой уровень не выше пятёрки.

— Вот! — тётя буквально подскочила на месте. — Всего пятёрка! А должна быть десятка! Всё, идёшь сегодня на кладбище. Проследишь за упырём, а заодно проведёшь ритуал призыва силы.

— Что, опять? — перепугалась я. — Вызывать нашу прапрапра?

— Нет, помимо Измиры, там много и других почивших, обладавших при жизни магией. А потому у тебя есть прекрасная возможность попробовать забрать себе ту энергию, что свободно витает рядом с телами умерших.

— Тётя… — заныла я. — Давай не сегодня.

— Ульяна, каждый день, пока твой уровень не повысится до десятки, мы будем грызть этот гранит. Без послаблений. Поняла меня?

— Поняла… — тяжело вздохнула я, размышляя про себя, куда же подевался Биб. Мне срочно был нужен гримуар!

— Тогда к ночи собирайся. Пойдёшь на кладбище, что с собой надо взять, я тебе список дам. Как провести ритуал, расскажу. Главное, ничего там не перепутай. А то всё кладбище поднимешь!

Вечером я, вооружённая знаниями о ритуале и ингредиентами, что лежали в моей сумке, топала на старое деревенское кладбище. Фамильяр мой так и не появился, и я всерьёз начала волноваться. Если к утру не найдётся, пойду разыскивать.

Дойдя до погоста, вытащила из сумки маленькую мышь, что дала мне тётя Пифа, выпустила её в траву и пошла за ней следом. Серый грызун должен был привести меня к могиле упыря, что ночью наведывался к нам в гости. Стремительно темнело. Я добрела до места, вытащила всё из сумки, разложила на земле пакетики, достала свечи. Решила позвать своего фамильяра, прекрасно зная, что он меня слышит. Крикнула, чтобы не дулся и возвращался ко мне, так как мне одной плохо. Посмотрела по сторонам, но никто не ломился ко мне сквозь кусты, чтобы поддержать в трудную минуту. Мой хорёк явно был чем-то очень занят. Главное, чтобы в беду не попал, а то мало ли…

Делать было нечего, я вздохнула и стала готовиться к ритуалу, а то ночь уже на пороге, а я ещё не все ингредиенты разложила как положено. Рассортировала пакетики по названиям, надо не ошибиться, что и в какой последовательности сжигать, произнося заклинание, чтобы выстроился определённый энергетический поток. Вдруг посчастливится, и какая-нибудь бабуся отвалит мне своего магического дара, мечтала я, сооружая небольшой костёр и разжигая огонь. Всё, как меня учили. Очень хотелось, чтобы получилось! Я так размечталась, что совсем забыла про упыря, за которым следовало проследить. Шептала слова заклятия и высыпала мешочек за мешочком, вдыхая иногда пряный, а иногда едкий дым, от которого текли слёзы. Потому, когда сзади раздалось «вкусно пахнешь», я подскочила на месте и резко развернулась. За моей спиной стоял мой ночной знакомый. Потерянная рука каким-то непостижимым образом приросла к торсу, и теперь он тянул ко мне две конечности. Вновь повторив «вкусно пахнешь», он сделал ко мне ещё один шаг.

Мне стало интересно, а каким образом он чувствует запахи? Да ещё и говорит. Он же мёртвый! Нехорошее подозрение, что с ним что-то не так, вновь всколыхнулось в душе. Я попятилась, а он шагнул ко мне ближе. Я огляделась, раздумывая, что же мне делать. А потом метнулась к костру и обзавелась горящей веткой.

— Не подходи, — пропищала я, размахивая своим оружием, голос предательски подвёл меня, а упырь приблизился ещё на один шаг. В голове стремительно прокручивались идеи, как можно остановить нежить. «Вот засада, здесь даже стеллажа с травами нет!» — Амара кудара виврум, — от страха я выкрикнула первое, что пришло на ум. Через мгновение тот словно налетел на стену, а до меня дошло, чем я его приложила. Это было заклинание для улучшения шерсти у овец. Почему я произнесла именно его, для меня оставалось тайной, но упырь стал быстро покрываться длинным волосяным покровом. Через пару минут передо мной стоял обросший добротной кудрявой шерстью лешак.

— Тепло, — радостно констатировал он и, хрюкнув от радости, погладил себя по новому приобретению. — Пощупай, — предложил мне, но я решила не подходить: не хочу я чужих женихов наглаживать, вдруг на него кикимора глаз положила.

— Не подходи, — помахала своей веткой, намекая, что теперь он будет гореть веселей. Но упырь не внял и бросился на меня. — А-а-а… — заорала я, испугавшись. А попробуйте остаться равнодушной, когда на вас несётся дурно пахнущий дохлый мужик! Тут любая женщина не выдержит и кинется наутёк. Ткнув в подлетевшего наглеца горящей палкой, я бросилась от него прочь. Упырь немного приотстал, оторопев от моей наглости и пламени, что вспыхнуло вокруг него, а потом погнался за мной. Я неслась, громко вереща, по тёмному лесу к дому, а за мной следом скакал горящий факел. Неожиданно из кустов вынырнула тёмная фигура, перегораживая нам путь. Короткий взмах рукой, и огонь погас.

— Матвей, — раздался зычный голос, — где тебя носит? Почему я должен бегать за тобой по всему лесу?

— Так это ваше добро? — я громко выдохнула от облегчения, всматриваясь в стоящего передо мной незнакомца. Ночь давно вошла в свои права, а потому я видела только тёмный силуэт. Высокий такой, с широченными плечами. Мне стало интересно, а он молодой? — Вы почему не следите за своим хозяйством? — наехала на него. — Он нам вчера окно выбил!

— А ты кто? — не совсем вежливо спросили меня.

— Я ведьма, — гордо вздёрнула нос.

— А визжишь как полоумная девка, когда по лесу носишься, — хмыкнул он, сразу испортив мне настроение. Честно говоря, было обидно. — Я бы на его месте вообще вам всё расколотил, — заявил этот наглец. — Ведьмам не место в нашем лесу.

— Да вы… Да вы знаете кто!? — разозлилась я. Хотела даже топнуть ногой, но потом передумала, опасаясь, что в темноте наступлю на что-нибудь не то.

— Знаю, — хмыкнул незнакомец, — Матвей, а ну давай домой, — и вновь полез куда-то в кусты. Упырь потоптался и отправился за ним следом. Мне даже на мгновение показалось, что он жутко расстроен произошедшим.

Оставшись одна, я присела возле дерева и, прислонясь к стволу, закрыла глаза. Так можно даже представить, что сидишь в своей комнате. Решила, что, наверное, и вздремнуть не мешает, чтобы время зря не пропадало. Всё равно от моих ритуалов на кладбище полный покой. Все духи мирно почивают и не собираются со мной ничем делиться. А утром пойти домой и сказать, что ничего не получилось. Да и Биба бы неплохо было найти! Зевнув во весь рот, я съехала на землю и свернулась калачиком, мельком пожалев, что это не моя кровать. Через минуту я уже крепко спала.

Солнечный лучик нагло светил мне в лицо, настойчиво намекая, что надо вставать. Я открыла глаз и тут же закрыла: всё, просыпаться не буду! Рядом со мной сидела страшная бабка.

— Открывай зеньки-то, открывай, — раздался скрипучий голос, — неча притворяться.

— Здравствуйте… — пролепетала я. — Простите, а мы знакомы?

— Так ты же сама всю ночь призыв читала! — возмущённо заявила старуха. — Я вот и решила откликнуться, пришла, а ты тут дрыхнешь без задних ног.

— Ой, простите, — я немного отползла от неё, так как-то дышалось легче. — Я просто подумала, что уже никто не придёт.

— Чё хотела-то, помнишь? Али заспала все мозги?

— Не-а, — отрицательно мотнула головой, — мозги на месте. А вы кто?

— «Кто-кто»! — передразнила она меня. — Родню, што ли, не признала? Папани твоего бабка я.

— Ох, батюшки, — вытаращилась я. — А вы что, ведьма?

— Это почему ж сразу ведьма? — она обиженно поджала губы. — Чуть што — сразу ведьма! Ну вредная малёк при жизни была, мужу да соседям спуску не давала, но это же не значит, что надо сразу обзываться. Кстати, а ты откель про меня узнала, мать рассказывала?

— Не… — я махнула рукой, — я её и не знала толком. Меня тётушки воспитывали.

— Вот это ж надо! — всплеснула руками старуха. — Отцу родному, значится, не отдала, а сама бросила на произвол.

— А отец что, меня забрать хотел? — с надеждой переспросила я. Всё-таки куда приятнее осознавать, что хоть кому-то из родителей ты была нужна.

— А то! Он знаешь, как горевал, когда ведьма его прогнала? Так и пропал мужик после энтого. А ведь говорила ему, толку от бабы-ведьмы не будет. Да только он твою маманю шалапутную дюже уж любил. А ты чё звала-то?

— Да вот хотела поболтать, — соврала я, чтобы не расстраивать новую родню.

— Ну, полялякала, и буде. Топай уже давай с леса, — бабка махнула рукой, — неча тут одной лазить, ещё и нарвёшься на кого.

— А вас как зовут-то? — спохватилась я.

— Анфиской раньше кликали, — улыбнулась она щербатым ртом.

— До свидания, бабушка Анфиса, — вежливо попрощалась я, вскакивая на ноги.

— А чё приходила-то? — подслеповато прищурилась она. — Так ведь и не сказала.

— Думала, кто силой поделится, — вздохнув, я, сама не знаю почему, вдруг в нескольких словах рассказала про свою беду. — Но увы, — развела руками, — сегодня тоже желающих не нашлось. Придётся у тётушек гримуар как-то раздобыть. А как, если они меня одну обычно дома не оставляют?

— Тьфу на тебя! Вот што ты за ведьма?! Вся в папаню. Тоже валенок бесхребетный был. Похитрее надо быть! Вон, смотри, на моей могиле марунья зацвела, — кивнула она мне за спину, и могу поклясться, что в её неживых глазах заплясали смешинки. Я резво развернулась и обомлела. Редкое растение, цветущее раз в год в одно из полнолуний весны, лета или ранней осени на старых могилах. Мечта любой ведьмы! Листик маруньи усиливает любое зелье в десятки раз. Редкие кустики этих удивительных растений, что ещё называют ведьмиными, расцветают в ночи кроваво-красными цветками. Бутоны раскрываются один за другим до полудня, а потом исчезают, словно и не бывало их на погосте. Но было одно «но». Воспользоваться цветком мог только тот, кто кустик сорвал. Стоило украсть, отдать или продать, и становилась марунья обыкновенным растением.

— Ох, красота-то! — не сдержалась я. — Можно, я сорву?

— Конечно, — кивнула мне старуха. — Это тебе мой подарок. И давай чеши скорей домой, покажешь тёткам — и их ветром сдует. А ты ищи скорей, что там тебе надо!

— Бабушка Анфиса! — я чуть не заревела. Ужасный призрак уже не выглядел так устрашающе. — Спасибо, я обязательно вас навещу!

— Иди уж, — махнула она рукой, — знаю я, как вы навещаете.

Меня несло по лесу словно на крыльях. Марунья… Я не могла поверить, что в сумке у меня лежит это редкое растение. Такая удача вообще бывает раз в сто лет. Вот это подарок! Спасибо тебе, бабушка Анфиса! Я чуть не забыла на радостях про Биба. Вот где его носит?! Точно охотится за мышами в орешнике! Я свернула с тропинки и отправилась в сторону ореховых зарослей. Подходя к большим раскидистым кустам, услышала писк, возню и голос моего хорька.

— Девочки, — вещал он кому-то почему-то человеческим языком, — посмотрите на меня. Перед вами представитель «уникум-специкум», или хорёк необыкновенный. — Я прокралась вперёд и заглянула сквозь ветви. «Уникум-специкум», или хорёк необыкновенный, важно расхаживал перед тремя самочками, распушив хвост из перьев, который и правда напоминал петушиный. — Я говорящий, что в наше время большая редкость, а потому меня наградили таким замечательным хвостом, — он попробовал приблизиться к одной из прелестниц в блестящих шкурках, и в тот же момент все «дамы», громко вереща, бросились врассыпную. — Вот! Так и знал, — горестно прошептал он, — три часа обрабатывал — и всё впустую.

— Биб! — окликнула я его. — Пойдём домой, а?

— Нет! — подпрыгнул он. — Из-за тебя у меня теперь разбито сердце.

— Биб, я дам тебе кусочек куриной грудки, — попробовала задобрить хорька. — Ты же её так любишь! Может, это поможет твоему пострадавшему органу?

— Всё может быть… — задумался на мгновение мелкий негодник. — Надеюсь, кусок будет приличный, а не как в тот раз, когда ты пыталась стащить его со школьной кухни и отрезала с гулькин нос.

— Конечно, приличный. Если что, мы даже сходим за ним в лавку. Ну иди ко мне, мой хороший, — протянула я руки. — Знаешь, как мне тебя не хватало!

Стоило мне по приходе домой продемонстрировать тётушкам марунью, как через пять минут они убежали на старое кладбище, оставив нас с Бибом одних. Я решила не терять времени даром и бросилась к закрытой двери комнаты Андроны. Биб по моему плану должен был открыть мне её, пробравшись туда через окно. Однако всё пошло не так, как я задумала. Мой помощник уселся на пол и категорически отказался принимать участие в авантюрном, как он заявил, мероприятии. Потоптавшись перед запертой дверью, я поняла, что мне придётся справляться самой. А ведь как только ни уговаривала противного фамильяра! Вот что ему стоило влезть в окно! Но он остался непреклонен, заявив, что у него лишних перьев на хвосте нет.

— Это так ты собралась попасть в комнату Андроны? — ехидничал вредный зверёк, наблюдая за моими попытками открыть дверь шпилькой. — Может, легче вырыть подкоп?

— Биб, не лезь под руку! Мог бы и помочь! Если не получится так, полезу через окно. Сейчас возьму в сарае лестницу — и я там.

— Ох и влетит же тебе! — он радостно комментировал мою попытку справиться с «верхозалазительным предметом», который под ногами противно шатался и скрипел, намекая на свой возраст. Однако желание заполучить гримуар всё пересиливало. Стоило мне спрыгнуть в комнату, как хорёк резво взобрался за мной следом и замер, не наступая на подоконник.

— Может, всё же поможешь? — я попробовала воззвать к совести сообщника. — Вдвоём-то быстрее!

— Не-а, в этот раз без меня как-нибудь. Андрона потом сто пудов следы проверит, так что дудки, дураков нет. Ты, кстати, мне ещё обещанную грудку не дала, а работать заставляешь!

— Вот сейчас попадусь, — пригрозила я, роясь в шкафу, — и тебе её вообще никто не даст. Понятно? Раз уж влезли, надо быстрей искать и убираться отсюда.

— Так нечестно! Это, можно сказать, удар ниже пояса, — он смачно втянул носом воздух. — А как должна пахнуть эта ваша книга?

— А кто её знает, — пожала я плечами. — Наверное, древностью.

— Если ты сейчас про запах старинной рухляди, — как ни в чём не бывало заявил Биб, — то ею несёт со стороны комода.

Я бросилась туда и стала быстро выдвигать ящики. Пусто! Опустилась на колени, заглянула под мебель — и здесь ничего. Осталось проверить между стеной и комодом. Увы, но здесь меня тоже ничего не порадовало. А если… Зная характер Андроны, у которой ничего просто так не бывает, решила просунуть руку и провести по стене. Буквально через минуту нащупала выемку и со всеми предосторожностями достала из тайника увесистый фолиант, завёрнутый в льняное полотенце.

— Есть! — подскочила я от радости, когда, развернув кусок ткани, увидела искомый гримуар.

— Ноги! — Биб одним прыжком слетел с подоконника. Я, чтобы не терять драгоценные минуты, спрыгнула следом. Быстро утащив лестницу обратно, я бросилась в подвал! Нельзя было терять время! Руки и ноги тряслись противной дрожью: мне казалось, что через мгновение моя жизнь изменится кардинальным образом. Если бы я тогда знала, насколько права! Через полчаса, сидя в тёмном подвале перед раскрытым гримуаром, я услышала требование древней книги: мне необходимо выйти замуж за одного из трёх потенциальных женихов.

Ну что ж, для исполнения желания предков мне оставалось сделать совсем немного — заставить кого-нибудь из этой троицы влюбиться в меня. Было бы не так грустно, предложи мне старинная книга просто хорошего человека, но нет же. Я тяжело вздохнула, вспоминая, кого мне подсунули «сердобольные» родовые силы. От нарисовавшихся перед носом перспектив даже вздрогнула.

Ведьмак Архип, что недавно встретился мне в лесу, был, конечно, мужчина видный, но… Передо мной выросло просто огромное «НО». К моему великому сожалению, насколько я знала со слов тётушки Фло, данный персонаж на дух не переносил ведьм, из-за чего постоянно ругался с ней. Во всяком случае, она сама про это рассказывала. А ещё в городке поговаривали, что он ужасно упрям, и что проще договориться с лесным пнём, чем решить дела с ведьмаком.

Знахарь Мефодий женщин вообще в упор не замечал, полагая, что все разговоры про любовь и прочее его не касаются. В голове у него были только настойки, пилюли, притирания и опыты. И, по странному стечению обстоятельств, он тоже точил зуб на ведуний, владеющих силой и тайными знаниями своих предков, считая их порождением нечистого и веянием сил Тьмы.

Что касается инквизитора Ольцпухоне, так про него было вообще лучше не вспоминать. Поговаривали, что он всю сознательную жизнь пытался вывести ведьм на чистую воду, подозревая их во всех бедах вверенного ему города, потому там были введены жёсткие порядки. Ох… чуяло моё сердечко, что не просто мне дастся это замужество! Предки точно решили поиздеваться надо мной, подсунув в кандидаты недолюбливающих ведьм мужчин. Но, как бы то ни было, влезла я в это сама.

— И что делать будешь? — стоило нам вернуться, как Биб уже преданно заглядывал мне в глаза. Но переживал он больше за себя, чем за меня. Не хотелось ему вновь переезжать снова неизвестно куда. — А может, ну его, это замужество? Вот сама подумай, зачем нам с тобой дался ведьмак?! А знахарь?! Тьфу, у него же весь дом микстурой и хлоркой провонял! А какой он худой, видела? Пёс подзаборный и то краше выглядит. Да он нас с тобой голодом заморит, будет заставлять кашу без масла есть! Кстати, ты про куриную грудку точно не забыла?

— Да нет! Подожди, Биб! — я отмахнулась от него. — Без тебя тошно.

Только сейчас до меня стало доходить, во что я вляпалась! Как я собралась навязывать себя таким женихам?! Во-первых, я никого из них не знала, во-вторых, ни один мне не нравился. Да я вообще ни о каком замужестве не задумывалась! У меня другие планы были! И что теперь? В голове мелькали разные мысли: можно строить глазки, случайно столкнувшись на дороге, или упасть под ноги… А может, ошеломить сразу — вцепиться в одежду и предложить жениться? Представила лицо ведьмака и нервно хихикнула.

Когда тётушки вернулись домой, я уже дырку у себя в голове просверлила — что мне делать и куда бежать. Поэтому, едва заслышав знакомые голоса во дворе, даже обрадовалась, что они наконец вернулись. Усевшись за стол, я нацепила приличествующее моменту серьёзное выражение и замерла, положив перед собой на стол тяжеленный родовой гримуар, который по непонятным причинам вдруг показался мне неподъёмным. Первой стремительной походкой вошла Андрона и, зыркнув на меня, сразу заметила на столе украденный мной фолиант.

— Так и знала, что тебя нельзя оставлять одну! — она подскочила к гримуару и, схватив, прижала к своей груди. — Вот кто тебе разрешил его трогать?! Это возмутительно! Ты что, лазила по моей комнате?!

— Фу, Рона, ну что ты всё время орёшь! — тётя Фло, недовольно взглянув на сестру, подошла ко мне. — Ульяна, а ты точно марунью на кладбище сорвала? Мы всё там облазили, даже в полуразрушенный склеп заглянули, но так ничего и не нашли!

— Да она это всё специально подстроила! — выпалила тётя Андрона, не давая мне ответить. — Ты что, не видишь, что она выставила нас из дома, чтобы утащить гримуар?!

— Ничего я не утащила! — возмутилась я до глубины души несправедливостью обвинений. — Вот он, ваш гримуар! А марунью я на могилке старой женщины нашла. И ещё, тётушки, вы присядьте, пожалуйста, я должна вам кое-что рассказать. Это важно.

— Что? — прищурилась тётя Андрона. — Только не говори, что ты открывала книгу! Ульяна, ты ведь не посмела?!

— Прости, тётя, — я закусила губу.

— Глупая девчонка! И что тебе было надо?! Разве можно беспокоить предков по пустякам!

— Я так хотела открыть свою лавочку, — я виновато вздохнула, не поднимая глаз от стола, — что решила: гримуар точно подскажет, как это сделать.

— И что? — рявкнула она на меня. Украдкой взглянув на тётю, я чуть не задохнулась от страха: её глаза потемнели, и мне на короткий миг показалось, что там беснуются молнии. Совсем недавно нечто подобное я видела у Измиры.

— Мне было приказано выйти замуж! — выпалила я.

— Ох, замуж! — тётушка Пифа испуганно прижала руки к груди. — Какой кошмар, ты же потеряешь свою свободу!

— Жуть! — глаза тёти Фло округлились. — Ведьмы рода Весталей никогда не выходили замуж!

— Ты врёшь! — обвинительно воскликнула тётя Андрона. — Духи рода не могли такого приказать! Все знают, как ведьмы ценят независимость.

— Я не вру! — мне стало обидно: почему они считают меня лгуньей? — Посмотрите сами.

Тётя Андрона бережно положила гримуар на стол и, что-то шепча себе под нос, раскрыла его. Три пары глаз уставились в книгу. Я не смотрела, потому что и так знала, что там.

— Уму непостижимо! — тётя Фло с ужасом взирала на страницы.

— Так, — тётя Андрона стремительно поднялась со своего места, отчего её стул зашатался и с грохотом упал на пол. — Всё! С меня хватит! Ты эту кашу заварила, сама и расхлёбывай.

Она развернулась и царственной походкой удалилась в свою комнату. Мы проводили её взглядами и уставились друг на друга.

— А знаете, что, — поднялась следом тётя Фло, — я, пожалуй, тоже пойду. У меня ещё сегодня дел полно. А ты, — она с сожалением посмотрела на меня, — ещё большая дурочка, чем твоя непутёвая мать.

— Спасибо, тётя Флориана, — не выдержала я, — на добром слове.

— А разве я тебе предлагала лезть в гримуар? Ты же сама это проделала, так что… — она пожала плечами. — Здесь Рона совершенно права. Теперь сама.

— Да что ж вы злые такие! — в сердцах вскричала тётя Пифа. — Ульяна совсем молоденькая ведьмочка. Она ещё не набралась ни жизненного опыта, ни житейской мудрости. Девочка просто не подумала!

— Значит, ей будет о чём поразмышлять на досуге, — высказавшись, тётя Фло хлопнула дверью.

— Ты не обижайся на них, — вздохнула Епифания, — они не со зла. Просто ведьмы, сама понимаешь. Но делов ты наделала. Теперь хочешь-не хочешь, а замуж придётся выйти, иначе духи житья не дадут. Это было очень опрометчивое решение, Ульяна. Даже мы опасаемся предков по пустякам тревожить. Они злопамятны. Но полно, — заметив мои испуганные глаза, решила немного успокоить, — ничего… Не расстраивайся. Ты же ведьма рода Весталей! А мы не пасуем перед трудностями. Да и внешне ты девица видная, правда дар слабоват, но мужики обычно на другое смотрят. Если фактура удалась, мозг их не сильно интересует. Уж кто-нибудь из этой троицы да клюнет!

— Тётя Пифа, а ты мне поможешь?

— Ульяна, а ты разве не знаешь, что мы не имеем права вмешиваться! Если родовые силы повелевают, сделать ты всё должна сама. Вот совет тебе дать могу, денег подкинуть, помочь до места добраться — и всё. И чем раньше ты займёшься поисками мужа, тем лучше, потому что духи ох как не любят, когда их за нос водят.

— Что-то мне подсказывает, что им там просто скучно, — я вздохнула. — Потому что таких женихов, каких мне подсунули, ещё поискать надо было.

— Ну не без этого, дорогуша, — усмехнулась тётя Пифа. — Но ты же сама полезла к ним с расспросами, тебя никто не заставлял. Как тебе это вообще в голову пришло?

— Матушкино наследство сподобило.

— Это которое «Заклятия на всякий день»? — удивлённо посмотрела на меня Пифа.

— Ага, — кивнула я.

— Ха… вот нашла же ты, кого слушать! Да твоя мать потому её и закинула, что книга с характером. Нет-нет да подсунет не то, что просят. Ты ей как волосы отрастить, а она тебе бороду приделает. Ты ей как добраться до севера, а она тебя на юг спровадит.

— А почему же ты мне про это раньше не рассказала?! — обиделась я. Уж предупредить точно могли.

— Да не было разговора, — пожала плечами родственница, — ты же её больше как некий талисман на удачу таскала. Я же права?

Я кивнула и задумалась. Тётя Пифа меня не отвлекала; прикрыв глаза, она замерла. Мне даже на мгновение показалось, что она уснула, настолько отрешённый у неё сделался вид. Или вообще куда-нибудь в астрал отправилась. Она это иногда практиковала. А я всё никак не могла решить, к кому же идти первому — к знахарю или к ведьмаку. Инквизитор мною даже не рассматривался. Вот уж кто-кто, а этот персонаж меня совсем не прельщал. И не важно, что я его ни разу не видела. Хватало и того, что про него местные газеты писали!

— Тётя Пифа, а что ты знаешь про ведьмака Архипа? — наконец решила, что буду придерживаться той последовательности женихов, что предложил древний гримуар. И если всё сложится удачно, то до инквизитора я не доберусь.

— Что? — очнулась тётя. — Ты сейчас про кого? А… про Архипа, что ли? Тебе с какой стороны его охарактеризовать? Вот Фло, например, его терпеть не может. Он, конечно, ведьм за женщин не считает: грубиян и невоспитанный мужлан. А вот если с другой стороны посмотреть, то очень интересный мужчина: фигура, стать, глазюки сверкают темпераментом. Очень колоритный персонаж, да и силы у него немерено, — она мечтательно вздохнула. — Знаешь, я уже сама подумывала прогуляться в сторону той части леса. Кстати, ещё неизвестно, почему Фло возле его дома вертится. Так что, может, она и из-за этого психанула сейчас.

— Тогда я откладывать не буду, — после тётушкиных откровений страх перед ведьмаком отступил. Вот проедусь до его дома да поговорю: вдруг мы понравимся друг другу. — Чего кота за хвост тянуть. Завтра же к нему и отправлюсь.

— А платье? Платье выбрала? Или собралась вот в таком виде к мужику наведаться?

— А что не так-то?! — осмотрела своё скромное облачение.

— Как что?! — вытаращилась тётушка. — Да всё! Этого ведьмака надо добивать с первого взгляда, причём так, чтобы у него в голове мыслей никаких больше не осталось. Если честно, — подмигнула она, — я всегда так делаю. — Потому что если мужик с первого раза на тебя запал, значит, дело наполовину решённое. Так что хватит сидеть, пошли смотреть, что у тебя есть приличного из одежды.

И мы отправились в мою комнату изучать имеющийся гардероб.

— Не то! Не то! Не то! — в сердцах вскрикивала тётя Пифа и отбрасывала в сторону очередной наряд. — У тебя тут вообще ничего подходящего. В этом и ходить-то страшно, не то что соблазнять кого-то!

— Неправда! — обиделась я. — Вполне достойная и приличная одежда! Да я и не собиралась никого соблазнять. Я работать хотела!

— Вот и зря! — ткнули в меня ухоженным пальчиком. — Прекрасное средство для поднятия духа — заинтересовать мужчину. А уж какое развлечение, скажу тебе, закачаешься! Но для этого твои скромные наряды не годны.

— Тётя Пифа, — строго сказала я, — если ты помнишь, то я училась, а потому пока об этом не думала. Мне просто очень хотелось свою лавочку, — пробурчала я.

— Кстати, а ты уверена, что муж разрешит тебе её открыть? — ведьма с насмешкой посмотрела на меня. — Я бы не была в этом так уверена. Мужчины не всегда благосклонно относятся к тому, что их супруги работают.

— В смысле? — не совсем поняла я. — Но меня только это и интересует!

— А предков ты о чём спросила?

Я молча смотрела на неё, понимая, что вопрос я задавала не про лавочку.

— Ну?.. Что замолчала?

— Я потом подумаю, как уговорить мужа, — выпалила я. Не рассказывать же ей, что я спрашивала на самом деле! — Сейчас главное замуж выйти.

— Ну потом так потом. А нам с тобой надо в город. И чем быстрей, тем лучше. Твой гардероб требует срочного обновления.

— На мётлах полетим? — предположила я, уже предвкушая радость от потоков встречного воздуха и высоты.

— С ума сошла! Андрона последнее время не разрешает их брать. Забыла, что недавно ковен запретил ведьмам летать при свете дня, дабы население не смущать? Пойдём ко мне, у меня есть кое-что получше.

Через пять минут я округлившимися глазами рассматривала магическую новинку.

— На, ознакомься пока, — тётя сунула мне в руки рекламный буклет. «Магический круг перемещений (он же домашний портативный портал) для вашего дома. Для удобного перемещения по королевству, минимум затрат, высокое качество. Любому магу для скорости и удобства!»

— Здорово! — моему восторгу не было предела. — Тётя Пифа, и давно это у тебя?

— Неважно! Если честно, то это подарок от моего воздыхателя. Он немного изобретатель, — рассмеялась она. — Но это тайна, — приложила она пальчик к губам, — поняла?

Мини-портал был установлен возле камина. Представлял он из себя металлический круг, что лежал на полу, с серебристой сеткой внутри. Для перемещения необходимо было ввести координаты точки выхода. Все данные по королевству были напечатаны в специальном справочнике. Достаточно было произнести нужное заклинание, и силовые потоки активировались.

— И что, так любой может перемещаться? — затаив дыхание, спросила я.

— Сейчас! — хмыкнула тётушка. — Нет, конечно. Здесь же сила нужна: это только для тех, кто магически одарён. Уровень не меньше восьмёрки.

— Выходит, я не могу? — расстроилась я.

— Со мной рядом — запросто, — успокоила меня тётя Пифа. — Так что, отправляемся в салон «Красотки»?

Через минуту мы стояли в магическом круге, держась за руки. Тётушка не стала смотреть координаты, проговорив их по памяти. Я во все глаза следила за происходящим, стараясь ничего не упустить, а то мало ли, вдруг пригодится! Стоило ей произнести последнее слово, как металлический контур вспыхнул ярким светом. Через мгновение мы оказались в тоннеле. Последнее, что я услышала, было сообщение от тёти Пифы, она забыла меня предупредить о поджидающих неприятностях.

«Не очень приятно» было не совсем то, что я ощутила, когда пол под ногами исчез, а меня поволокло по какой-то тёмной трубе, да ещё и сдавило, кидая из стороны в сторону. Вскоре швырнуло так, что я, отцепившись от родственницы, понеслась в пустоте одна. Собралась завизжать, но плотное пространство, окружавшее меня, запечатало мне рот, и крик о помощи сгинул где-то внутри, так и не родившись. Так, с открытым ртом, не издав ни единого звука, я и шмякнулась на мостовую милого городка Пулонце.

— Ульяна! — тётушка потрясла меня за плечо. — Ты как?

— Ужас! — прохрипела я, пытаясь соскрести себя с отполированных подошвами камней мостовой. Так и состариться можно раньше времени! — Тётя Пифа, как ты этим пользуетешься?!

— Фу, да ерунда, — фыркнула она. — Это только поначалу страшно, а потом привыкаешь. Я так уже и не падаю. Ну если только иногда… Зато смотри, и двух минут не прошло, а мы на месте!..

Я осмотрелась. Нас и в самом деле выбросило недалеко от центра Пулонце. Из лавочки по соседству, где торговали булочками и плюшками, доносился умопомрачительный аромат свежей выпечки. Из дверей пекарни нас с удивлением рассматривала полная розовощёкая хозяйка средних лет.

— Эй! — не очень вежливо окликнула она. — Вы кто такие?! Ох! — воскликнула она, присмотревшись и заспешив к нам. — Госпожа ведьма, простите! Не признала сразу-то. А я смотрю, откуда ни возьмись на землю барышни свалились. Уж хотела бежать за городовым! А раз это вы, то всё нормально. Ох, — внезапно затараторила она, — госпожа ведьма, а госпожа ведьма, это, похоже, само провидение вас ко мне направило! У Агрипинки-то, соседки моей, снова нечисть в амбаре пакостничает, муку портит. Вы б зашли к ней, а? А то, не ровён час, эта гадость и ко мне переберётся!

— Позже, — тётушка Пифа сморщилась, словно надкусила лимон, — мне сейчас некогда.

— Ох, да как же так-то… — запричитала булочница. — А не забудете, госпожа ведьма?

— Держи, — одним движением тётя извлекла из сумки непонятно откуда взявшегося воробья и сунула в руки болтливой хозяйке лавки. — Завтра выпустишь, он мне напомнит. Смотри не замордуй птаху, а то спрошу с тебя.

Пока растерявшаяся булочница не опомнилась, тётя схватила меня за руку и потащила по улице.

— А то не отвяжется, — пробормотала она, — будет ныть, пока не достанет. А я со злости могу что-нибудь натворить — бородавку на нос посадить или тесто испортить. А потом ещё и обижаться будут, что ведьмы наглые, словно это мы к ней шли! Вот, Ульяна, а ты лавочку хочешь.

— Так может, помочь надо было?

— С ума сошла?! Её Агрипинка меня даже не приглашала! Пусть побегают для начала, а то никакого уважения не будет. Ты слушай да на ус мотай. Ведьма свою работу ценить должна. Не будешь сама себя уважать, никто не будет. Кстати, мы почти у цели, а ты говорила, что портал это ужас. Нет, моя дорогая, с ним никакой транспорт не сравнится!

Салон «Красотки» содержала приехавшая в наше королевство иностранка. Звали её Элия Флёр. Несколько лет она прожила в столице, работая там гувернанткой в знатных семьях, потом по чьей-то рекомендации попала во дворец. Но вскоре всё бросила и переехала к нам, открыв свой салон, где стала создавать необыкновенно красивые наряды. Они все были со своими индивидуальными особенностями: то необычные оборки, то подрезы, то вставки из тончайшего кружева, бархата, кожи, то шёлковая вышивка, то цвет, а то и просто материал, который только появлялся на прилавках столицы. Здесь можно было найти всевозможные фасоны для всех возрастов. Вскоре салон стал любимым местом всех модниц Пулонце и ближайших городков. Потому тут никогда не было пусто. Вот и сейчас здесь находилось три барышни. Однако только тётя Пифа появилась в дверях, как сама хозяйка бросилась к нам.

Элия Флёр была высокой, худой и необычайно подвижной. Казалось, что она ни одной минуты не может находиться на месте. Женщина без возраста — было совершенно невозможно понять, сколько ей лет. Во всём её облике сквозило что-то неуловимо юное, но стоило взглянуть в глаза, как вы понимали, что перед вами зрелая женщина. Ярко-зелёное платье с пышными рукавами обтягивало тонкую фигуру, тёмно-каштановые волосы были собраны в замысловатую причёску, украшенную небольшим бантом с каменьями, в цвет платья. Голубые глаза светились живым умом, даже слегка крупноватый нос ничуть не портил приятное лицо.

— Надо же! — воскликнула модистка. — Госпожа Епифания! Какая приятная неожиданность! Давненько вы ко мне не заглядывали!

— Ох, Элия, да полно вам… А кто у вас на прошлой неделе купил умопомрачительное алое платье?

— Да… Но этот кто-то явно забыл приобрести тот сногсшибательный чёрный перламутр, который долго примерял. А ведь этот цвет просто создан для вас, дорогуша! И кстати, я пока его никому не предлагала.

— Вы меня разорите, Элия, — тётя Пифа закусила губу. — Это же просто невыносимо! А оно что, на самом деле не продано?

— Нет, — лукаво улыбнулась хозяйка салона. — Я отложила его для вас. Оно же просто создано для ведьмы! Причём прекрасной ведьмы… — поправила сама себя.

— Это безумие, но я его заберу. Прикажите, пусть упакуют. А сейчас давайте-ка сделаем из моей племянницы такую красавицу, чтобы ни один мужчина не мог отказаться.

Через два часа мы выходили из салона с несколькими покупками. Тётя Пифа просто настояла, что в нелёгком деле совращения мужчин наряд играет не последнюю роль, а потому платьев должно быть несколько. И это минимум. Хотя я и сопротивлялась, мотивируя, что я не голая, однако переубедить родственницу не смогла.

— Тётя Пифа, так можно разориться! — вскричала я, когда она принялась интересоваться седьмым платьем, с неприлично открытым декольте.

— Вот выйдешь замуж, откроешь свою лавку и вернёшь мне все деньги. А сейчас молчи! Как соблазнять мужчин, я лучше тебя знаю.

Домой мы возвращались на извозчике, потому что портал работал только в одном направлении. А таскать с собой ещё один, как пояснила мне тётя Пифа, она была не готова. Вечер был прекрасный, так что поездка на коляске с откидным верхом только улучшила моё настроение. Теперь всё не казалось мне уже таким ужасным. Ну подумаешь, доеду завтра до ведьмака и познакомлюсь! Не превратит же он меня в ворону только за то, что я встречусь ему на тропинке!

Подъезжая, мы заприметили хозяйничающую в саду тётю Фло, которая, увидев нас, тут же всё бросила и направилась в нашу сторону.

— Откуда это вы? — она с подозрением рассматривала наши покупки.

— Ездили в салон, — как ни в чём ни бывало ответила ей Епифания, выбираясь из двуколки и расплачиваясь с извозчиком. — Ты же знаешь, что новое платье способно исправить настроение.

— А когда вы отъехали? Я что-то вас не видела!

— Фло, только не говори, что дежурила под дверью, — рассмеялась тётя Пифа. — Ульяна, проверь, чтобы мы ничего не забыли. И мы не отъезжали, если ты про карету, а ушли пешком. Мы бы и назад так вернулись, вечер вон какой прекрасный, только нагрузились — пришлось брать извозчика.

— Всё равно странно… — не унималась Флориана.

— Не пойму, а что тебя так смущает, — Епифания пожала плечами.

— Тогда вы очень быстро вернулись, — не сдавалась Фло. — Когда это в салоне за пару часов можно было выбрать кучу платьев?! У вас же все руки заняты! Пифа, ты что-то скрываешь? Я уже не впервой замечаю, что не вижу, как ты уезжаешь из дома.

— А ты меньше за мной следи, Фло. Вот какая тебе разница, где я и что делаю!

— Ты летаешь на метле, да? — обличительно воскликнула Фло. — Прячешь её где-то в лесу, а потом достаёшь! А ты не думала, что можешь нас всех подвести?! Ведь это запрещено!

— Ты видишь у меня в руках метлу, Фло? Нет? Вот и не выдумывай!

— Вы что раскудахтались на весь двор?! — тётя Рона плавно выплыла на крыльцо.

— Пифа брала метлу! — тут же нажаловалась Фло. Но Андрону мало волновала Епифания. Всё её внимание было обращено ко мне.

— Ты, — грозно ткнула она в меня пальцем. — Хватит шляться неизвестно где, позорить наш род. Я завтра с утра поеду к Вассе, спрошу, вдруг существует способ, чтобы обойти решение предков. Не хватало ещё, чтобы ты себя мужикам малознакомым навязывать стала!

— Тётя, но я же никогда не повышу уровень до десятки! — вскричала я.

— Так и не надо, будешь с нами всю жизнь жить! — отрезала она. — Пифа, хватит подбивать её на авантюры.

— Всё, Ульяна, пошли! — выпалила в сердцах Епифания, подхватив коробки и направляясь к дому. — Иногда мне самой хочется отсюда сбежать!

— Вы меня слышали?! — понеслось нам вслед.

Я молча проследовала за тётей Пифой. Тётя Рона больше ничего не кричала, видать решила поберечь свои нервы. Закрывшись в комнате, мы разобрали покупки, и я повесила всё бережно в шкаф.

— Ай… Не бери в голову. Андрона сегодня встала не с той ноги, с утра бесится. Но с Вассой они вполне могут что-нибудь придумать, поэтому времени рассиживаться у тебя нет. Так что завтра готовься, пойдёшь знакомиться с Архипом.

После этого она ушла, приказав мне рано утром прийти к ней в новом нежно-розовом платье.

— Наконец-то явилась, — выполз из-под покрывала Биб. — Я уж думал, что тебя лешак унёс.

— Почему?

— Что значит «почему»?! Вот скажи мне, а где мой кусочек куриной грудки?

— Ой, прости, Биб! — я уселась на кровать, вытягивая ноги. — Сейчас пойдём на кухню, только отдохну немножко. Я что-то тоже проголодалась. По-моему, я сегодня ещё не ела.

— А я тебе про что?! Сама станешь как скелет и меня доведёшь до ручки. И потом скажи мне, когда суповой набор из костей прельщал мужчин?

— Ты сейчас о чём? — уставилась я на хорька.

— Я тебе говорю, чтобы выйти замуж, надо есть хотя бы иногда. А то придёшь на знакомство, поздороваешься, а ветер дунет резко, и придётся прощаться.

— Это почему же? Причёску растреплет?

— Улетишь, — фыркнул Биб. — Вместе с порывом воздуха.

— Да ну, это сколько ж надо не есть!? — отмахнулась я, но с кровати встала. — Пойдём уже за твоей куриной грудкой, вымогатель.

— Идём-идём, надо увеличивать твою массу привлекательности.

Вскоре мы с фамильяром сидели на кухне. К моему счастью, родственницы терпеть не могли здесь возиться, а потому редко сюда захаживали. Тётя Андрона не раз подчёркивала, что ей хватает готовки зелий. А потому я совершенно спокойно пила горячий шоколад и ела недавно испечённую булочку с аппетитно хрустящей корочкой.

Августа, приходящая кухарка, неодобрительно поглядывала на Биба, уплетавшего куриное мясо. Сколько себя помню, эта невысокая румяная и словоохотливая женщина готовила на нашей кухне. Девчонкой я не раз прокрадывалась сюда, чтобы получить какой-нибудь пирожок и умчаться гулять в лес. С одним Августа никак не могла смириться: ей приходилось кормить «наглого хоря», который мог бы и сам добывать себе пропитание. А всё потому, что тот имел наглость когда-то укусить её за палец. С тех пор, как ни старался хорёк исправить досадную оплошность, ничего не выходило. И Биб часто стенал, что двери кухни для него закрыты. Подозреваю, что сложись всё по-другому, то пропадал бы мой фамильяр в царстве кастрюль, сковород и вкусных запахов.

Утро встретило меня весёлым щебетанием птиц. Я открыла глаза и сразу зажмурилась. Действительность навалилась подобно тяжеленному мешку с мукой. Раз — и придавила! Сегодня идти к ведьмаку! Полночи проворочалась, всё не могла заснуть от этой мысли, и вот получите-распишитесь: стоило открыть глаза, и снова она в голове. Если честно, было слегка не по себе. Но потом я вспомнила, что ведьмы ничего не боятся, тем более ведьмаков, и села в постели.

— Вот что тебе не спится, — пробурчал Биб, сваливаясь с меня. — На дворе рань какая, а она уже глаза вылупила!

— Тётя Пифа велела с утра искупаться, — прошептала ему, сползая с кровати, — а ты можешь ещё поспать.

Выглянув из комнаты и никого не заметив, прошлёпала в ванную. Чистое помещение встретило запахом луговых трав. Всё-таки здорово жить с ведьмами! Набрала воду, прошептала простенькое заклинание нагрева, добавила зелье бодрости с запахом чайных роз и, забравшись туда, расслабилась, позволяя телу проснуться и набраться сил.

Вскоре я была готова идти покорять первого жениха. Вернувшись в комнату, высушила волосы и достала платье. Расправила юбку и на мгновение замерла, залюбовавшись. Всё-таки Элия творила чудеса. Нежно-розовая шелковистая ткань была лёгкой, словно предрассветная дымка, и такой приятной на ощупь, что не хотелось выпускать её из рук. Коротенькие пышные рукава, неглубокое декольте, широкий пояс, подчёркивающий мою узкую талию, и расклешённая юбка с оборкой понизу. Казалось, ничего сверхъестественного, но я была в нём похожа на весенний цветок.

Одевшись и покрутившись перед зеркалом, я отправилась к тёте Пифе и осторожно постучала в дверь.

— Давай быстрей, — она втянула меня в комнату. Потом, выглянув, осмотрелась и, лишь убедившись, что нас никто не видел, закрылась. — Не хочу, чтобы сёстры нос совали, а то опять начнутся расспросы: куда, зачем, почему? Ульяна, — довольно протянула она, оглядывая меня со всех сторон, — да ты в этом платье просто чудо как хороша. Ведьмочка-конфетка! Сейчас только соберём тебе волосы, и ты готова покорять сердца.

— Тётя Пифа, а вы отправили вестника на постоялый двор за экипажем?

Вестниками у нас называли обычных почтовых голубей. Когда нам было что-то надо, мы отправляли их с записками. Стоило произнести небольшое заклинание, и такой вестник никогда не сбивался с пути.

— Да ты с ума сошла!!? — тётушка с возмущением уставилась на меня. — Ты что, хочешь трястись до болота? Ты, вероятно, забыла, где Архип обитает! Это сколько потом туда маршировать! Да и платье испортишь.

— И что делать? — я уставилась на тётушку. Идти пешком по лесу в таком наряде меня не очень прельщало. Во что превратится платье через час!

— Как что! — она уставилась на меня. — А портал?! Ты что, уже забыла?

— Портал! — воскликнула я, воспоминания тут же нахлынули на меня, вызывая озноб во всём теле. — Но у меня же не хватит резерва его запустить.

— Тьфу, Ульяна, вот что ты такая! А я тебе на что? Я его активирую и выскочу, а дальше ты сама.

— А назад? — не унималась я.

— А назад пусть тебя жених провожает. Скажи ему, что боишься одна по лесу ходить. Кстати, у меня идея есть. Давай мы забросим тебя сразу к нему в дом!

— Ой,— замахала я руками, — нет! А-то неудобно как-то получится. А вдруг он не совсем одет? Утро всё-таки!

— Чего тут неудобного, в лесу, моя хорошая, всё удобно. Скажешь, ошиблась с координатами. И вообще, изобрази испуг. Скажи: ах, ах, я должна была переместиться к бабушке, а по ошибке попала к вам. Пусть радуется своему счастью. И хитрее надо быть, хитрее, а то все женихи разбегутся. И не вздумай раньше времени о своей лавочке заявить. Поняла?

— Ага, — кивнула я, — хитрость крепости берёт.

— Это точно, племянница. Садись уже! Буду сооружать тебе причёску, — скомандовала она. По прошествии времени я с удовольствием рассматривала себя в зеркало. Красиво уложенные чёрные волосы были перевиты тонкими розовыми лентами с небольшими жемчужинами и украшены живыми мелкими розочками в тон платью. — Нравится?

— Очень. Тётя Пифа, а где ты взяла цветы?

— Много будешь знать, скоро состаришься, — фыркнула родственница. — Могут у меня быть свои тайные каналы доставки?

— С огорода, — хихикнула я, — я видела там такие белые.

— А если такая умная, зачем спрашиваешь, — стукнула она меня легонько по руке. — У-у-у… вот выросла на мою голову всезнайка: всё видит, везде была. Кстати, ты позавтракала?

— Ой нет, — отказалась я, — мне сейчас кусок в рот не полезет. Можно, я не буду, лучше потом, когда вернусь?

— Ну смотри сама. Может, ты и права, а то мало ли как портал перенесёшь.

— Если честно, то я бы лучше на извозчике, — вздохнула я. — Мне как-то привычнее на двуколке, а то свалюсь под ноги ведьмаку, вот что он тогда про меня подумает?

— Вот и славненько бы было! — тётушка потёрла руки. — Разве какой мужик способен устоять, когда ему барышни сами под ноги падают! Только хорька своего болтливого не бери. А то как что-нибудь ляпнет, так не будешь знать, что делать. Давай уже собирайся, а то ведьмак и уйти из дому может, придётся сидеть и ждать.

— Тётя, а у тебя его координаты есть?

— Дорогуша, я, пока ты ночь спала, обо всём позаботилась. Архип мужик известный, так что мне помогли. Ну — готова?

— Если скажу нет, ты же всё равно не поверишь, — я горько вздохнула.

— Вот и нечего тянуть. Быстрее отправишься, скорее замуж выйдешь. Пойдём, — потащила она меня за руку, — пока остальные не проснулись.

Не успела я и слова сказать, как оказалась в центре металлического круга. Тётя Пифа встала рядом со мной и принялась активировать портал, а я от ужаса перестала внятно мыслить. Сейчас я не столько боялась попасть вновь в потоки сжимающегося пространства, сколько встретиться с Архипом. «И куда меня занесёт?! Мамочка дорогая!» — это было последнее, что промелькнуло в моей голове, пространство вокруг меня вспыхнуло, и тётя Пифа, отскочив, оставила меня одну.

Мгновение спустя меня поволокло по тёмному тоннелю. Потом я явственно почувствовала, что меня, словно мячик, кто-то отбил в сторону. Секундой позже я вылетела из портала. Бултых! Не успела я заорать от страха, как погрузилась с головой в зловонную жижу. В панике забарахтала руками, стараясь всплыть, но платье, намокнув, спеленало ноги и потянуло вниз. Однако я не собиралась так легко сдаваться! Умирать, захлебнувшись непонятно в чём, в мои планы пока не входило. Я всеми силами старалась вырваться из западни, куда попала вместо обещанного тётушкой гостеприимного дома ведьмака. Неожиданно кто-то схватил меня за волосы и потянул вверх. Возмущаться времени не было, надо было пользоваться. Спустя несколько секунд, показавшихся мне вечностью, моё обмотанное широкой юбкой тело выдернули из воды и не очень вежливо потащили к берегу.

— Эй! — не сдержалась я, когда поняла, что ещё несколько мгновений, и останусь без волос. — Отпусти!

— Да пожалуйста! — обиженно ответили мне нежным голоском, и хватка ослабла. — Могла бы и поблагодарить.

— Спасибо, — потирая макушку, буркнула я. А потом задрала голову, решив посмотреть, кто меня спас, и обомлела. Надо мной зависла озёрная берегиня. Так у нас называли воздушных дев, что селились по берегам водоёмов, оберегая людей от злых духов и нечисти. В народе считалось, что они обладают лёгким нравом и любят ранним летним утром водить хороводы по берегам. Стройное тело моей спасительницы слегка просвечивалось на солнце, золотистые волосы рассыпались в беспорядке по плечам. Лучистые голубые глаза с любопытством рассматривали меня. Она показалась мне юной и ослепительно красивой.

— Не за что, — берегиня перенеслась к берегу и опустилась, присев, зачерпнула воды и принялась отчищать руки от налипшей грязи. — Вот, вся извозилась из-за тебя. Ты кто такая?

— Ведьма, — пробурчала я, выбираясь и осматривая себя. Грязная вода ручьями стекала с моего платья и волос. — Замечательно! И стоило так стараться!

От некогда прекрасного наряда остались одни воспоминания. Хорошо, что Архипа поблизости не было, а то он бы сразу влюбился, завидев такую распрекрасную меня. Вот интересно, что сказала бы тётя Пифа? Я даже на секунду замерла, пытаясь представить лицо моей тётушки.

— И как ты сюда попала? Адресом ошиблась? — хихикнула берегиня.

— Можно и так сказать, — я вздохнула. Придётся приводить себя в порядок. Поход к Архипу пока никто не отменял. И уж если почти добралась до места, то отступать смысла не было. Всё равно придётся возвращаться. Тем более что ведьмак однозначно более выгодная партия, чем инквизитор. Так что только вперёд! Я произнесла короткое заклинание чистоты, и моё тело окутал туман. Я стояла не двигаясь и чувствовала, как испаряется влага с моего платья, а окутывающий меня кокон постепенно становится тёмным, впитывая грязь. Спустя несколько минут я была в почти приличном наряде. Вот только с причёской и обувью пришлось распрощаться. Красивые белые туфельки исчезли в глубинах болота, а волосы рассыпались по плечам тёмным покрывалом. Ну и ладно, всё равно отступать нельзя. Внезапно вспомнила про хорька. Хорошо, что хоть Биба со мной не было, а то бы он мне сейчас тут устроил.

— Ух ты, здорово! — подошедшая ко мне берегиня была удивительно похожа на человека. Даже светиться перестала. — Раз — и почти чистая! Ну, расскажешь, каким ветром тебя сюда занесло?

— Порталом, — пояснила ей, стряхивая с платья несуществующие пылинки. — Но, видимо, что-то не сработало. Спасибо, что вытащила! — на этот раз искренне поблагодарила я. — Самой мне пришлось бы ещё долго выбираться.

— А сама бы ты и не выплыла, — добила она моё самомнение. — Здесь места гиблые. Да и одежда у тебя не для плавания. И куда ты так нарядилась? Неужто на бал собралась?!

— Да нет. А разве берегини селятся вдоль болот? Вы же предпочитаете чистые проточные воды. — решила перевести разговор на другую тему.

— Я другая! — резко ответила она. — И это тебя не касается.

— Не очень-то и хотелось, — я пожала плечами.

— Прости. Надоело всем объяснять, что на болотах людям тоже надо помогать.

— Понятно… А не подскажешь, далеко отсюда ведьмак Архип живёт?

— Кто?! Ведьмак?! — искренне удивилась берегиня. — С каких это пор ведьмы к ведьмакам хаживать стали?! Ты, часом, не ошиблась?! — прищурилась она. — Тебе точно он нужен?!

— Точнее некуда, — подтвердила я и сама не знаю зачем ляпнула. — Мне его в женихи пророчат!

— В женихи?! — округлились глаза у водяного духа. — Тебе?!

— Да, — кивнула я. — Покажешь, где его найти?

— Запросто! Только сперва надо тебя в порядок привести. Как-никак, к жениху собралась, а тут такая невезуха, — она покачала головой, — в болото свалилась. Надо помочь! — и заметалась вокруг меня. — Вот здесь грязь, — берегиня дёрнула мои волосы, — и на щеках разводы, и на юбке пятна, — взялась она что-то делать сзади с моим платьем. — Ну вот, теперь всё, — замерла она напротив меня, улыбаясь. — Теперь ты готова. Пойдём, — кивнула она мне. — Провожу до суженого.

Дом Архипа оказался недалеко от места моего приземления, точнее приводнения. Недалеко от болота, он высился неким форпостом тверди, словно предупреждая, что дальше топь. Большой, деревянный, по-хозяйски огороженный высоким забором. Я с любопытством рассматривала обитые кованым железом капитальные ворота, крыши хозяйственных построек, виднеющиеся над основательной оградой. И не скажешь, что здесь живёт ведьмак! Я почему-то представляла всё по-другому. Думала, увижу древнюю избушку, вросшую в землю, да покосившейся забор.

Берегиня плавной походкой подошла к калитке и толкнула. Та открылась с лёгким скрипом, спугнув крупную ворону со столба.

— Заходи, — пригласила девица.

— Ой, — я остановилась, до конца не готовая к встрече со своей судьбой, — подожди, я точно нормально выгляжу? — осмотрела себя ещё раз.

— Да нормально всё! Пошли уже, а то мне некогда, — кивнула она и снова закусила нижнюю губу. В её голубых глазах скакали смешинки, что очень мне не понравилось. Я ещё раз оглядела платье, но не обнаружила ничего подозрительного.

— Ты что, часто здесь бываешь? — не выдержала я. Очень уж свободно держалась берегиня, словно у себя дома. — Калитку вон как открыла, по-хозяйски!

— Конечно, бываю. А что здесь такого? Мы на одном болоте живём. Иногда захожу на огонёк, когда очень скучно. Здесь же редко кто живой встречается.

— А упырь, — вспомнила я, — у него где?

— Матвей, что ли? — она удивлённо выгнула бровь. — А ты откуда про него знаешь?

— В лесу познакомились.

— А… это, верно, когда он сбегал. Так он у Архипа кашеварит и прибирается.

— Кашеварит?! — не на шутку перепугалась я. Вот почему его котёл не пугал! — Вот это полудохлое еду готовит?!

— А что? — удивлённо посмотрела на меня берегиня. — Ты что-то против имеешь?

— Нет, — быстро ответила я, вспомнив, что девушка рядом со мной не совсем живая. Но если мы с Архипом поженимся, я лучше сама на кухне буду хозяйничать.

— Так ты заходишь или нет? Я уже дверь устала держать.

— Захожу, — я сделала несколько шагов и оказалась во дворе. Здесь царил полный порядок: всё тщательно выметено, от калитки до дома ровной лентой протянулась дорожка из деревянных спилов, подогнанных друг с другом. В дальнем сарае расположилась конюшня, я даже разглядела жующего сено гнедого коня. Там же у входа стояла добротная телега. Чуть ближе, у стены, высилась дровяница, до самых краёв забитая колотыми поленьями.

Берегиня быстро миновала двор, взбежала по высокому резному крыльцу и постучала. Я ни на шаг не отставала, и теперь топталась за её спиной, не зная, куда себя деть от страха. Вот и угораздило меня вляпаться! Сердце колотилось так, что ещё немного, и оно выскочит наружу. В это время раздался тихий скрип, и дверь медленно отворилась. Но в проёме никого не оказалось.

— Пойдём, — махнула мне берегиня и беспечно прошла в дом. Я побрела за ней, еле переставляя ноги. Переступив порог, попала в просторную прихожую, вся мебель в которой — три стула, шкаф, угловой стол, полка для обуви и вешалка — была сделана из дерева. — Архип! — зазвенел мелодичный голос моей спутницы. — Ты где?

— Проходи, Бериня, — раздался знакомый мне мужской голос. — Я сейчас освобожусь и подойду.

— Я на секунду, — рассмеялась девушка, — у меня ещё дела. Я тебе тут гостью привела.

— Кого?

— Пока! — прошептала мне берегиня, хихикнула и бросилась назад к дверям. — Удачи!

— Подожди! — я испугалась, что останусь тут одна. Про что только думала раньше! Но она прыснула, словно знала что-то, о чём я не подозревала, махнула мне рукой и исчезла, не открывая дверь. Только на полу остался мокрый след. — Стой! — воскликнула я уже в пустое пространство.

— И кто здесь у нас? — произнесли за моей спиной слегка хрипловатым низким голосом. — Ох, леший меня дери, что у тебя с платьем?! Совсем, девка, стыд потеряла! — Я резко развернулась и уставилась в злые тёмные глаза ведьмака. От ужаса язык во рту слегка одеревенел. — Да ты, никак, ведьма! — разъярился он.

— Ик, — ответила я ему и быстро сунула руку за спину — проверить, что там не так. И оцепенела. На стратегическом месте ткань платья отсутствовала, а рука нащупала модные кружевные панталончики. Вот же берегиня!

— Чего тебе здесь надо?! А ну давай проваливай отсюда! — зарычал ведьмак и направился ко мне, явно с недобрыми намерениями. Вот зря он, честное слово, зря! Я вообще-то девушка миролюбивая, я по-хорошему вопрос решить хотела, но ведьмак не пожелал предоставить мне шанса. Архип, надо сказать, был мужчина видный — высокий, широкоплечий, тёмноволосый, глаза его так и сверкали ненавистью, глядя на меня. Я не знала, что он хотел сделать, но только в критических ситуациях моё подсознание, спасая меня, работает отдельно от разума.

Как только он приблизился и потянул ко мне руку, моя нога рефлекторно пришла в движение. — Ааа, зараза!.. — взвыл ведьмак, а я бросилась к входной двери и дёрнула. Закрыто! Не теряя времени даром, пока мужчина что-то шипел в мой адрес и не двигался, я, стараясь обогнуть его, вскочила, словно коза, на стул, перепрыгнула на второй, потом на третий, спрыгнула на подставочку для обуви и понеслась в дом. — Убью, гадина! — взревели за моей спиной. — Матвей! Держи её!

Мой старый знакомый упырь, недавно, видать, заботливо починённый и приодетый, нарисовался в дверях проходной комнаты и, растопырив руки, преградил мне путь. Я затормозила и тут вспомнила, что мой тыл слегка неприкрыт. Быстро развернулась лицом к ведьмаку.

— Гы! — радостно возвестил Матвей, заценив мой вид сзади.

— Стойте! — подняла я руку, предупреждая медленно подкрадывающегося ко мне Архипа. — Я не хотела!

— Как же… попалась! — растопырил он руки и вдруг замер, всматриваясь в моё лицо. — Постой… А это не ты мне давеча в лесу повстречалась?

— Я, — кивнула ему, потихоньку пятясь.

— Так это ты мне Матвея подожгла? — недобро прищурился он. — Из-за тебя он, значит, разговаривать перестал!

— Ваш Матвей нам «Дом чудес» разнёс! — возмутилась я. — Какого демона вы за свои упырём не смотрите?!

— Так ты что, пришла права качать?! — насупил он чёрные брови, осматривая меня с таким видом, словно решал, какую часть моей фигуры открутить. Я помотала головой, стараясь всем своим видом выразить миролюбие. Надо было срочно налаживать контакт. — Странно… А как тебя защита пропустила? Я же её против ведьм настраивал.

— Ах! Так это из-за вашей защиты я в болото угодила! — благие намерение слетели с меня, словно пересохшая луковая шелуха. Так вот где был скрыт источник моих злоключений! — Ну вы даёте! Кто вам дал право защиту в лесу устанавливать?! — возмутилась я, уперев руки в бока. Хорошо, что тёти Роны рядом не было, а то бы я мигом огребла подзатыльник. Она была скора на расправу, стоило только изобразить сельскую жительницу.

— Так ты в болото шмякнулась! — ведьмак, ничуть не испугавшись моей устрашающей позы, расхохотался. — А я думаю, откуда тебя такую красивую принесло!

— Что значит «красивую»? — всколыхнулось в груди нехорошее предчувствие. — На что это вы намекаете?!

— Ты себя видела? — он снова хохотнул. — Хочешь чучелом подработать, могу подсобить. Огород вон надо от ворон охранять.

— Да как вы смеете! — я была готова порвать его на мелкие тряпочки. — Так. Мне срочно нужно зеркало. Надеюсь, оно у вас есть?

— Хм… — хмыкнул он, откровенно забавляясь. — А как же! Ты же мимо него проскочила. Я, честно говоря, когда тебя увидел, подумал, что ты родственница кикиморы.

Я не стала дальше выслушивать его издевательства. Пятясь, выскользнула в прихожую и замерла перед висящим на стене зеркалом. Оттуда на меня безумными глазами смотрела лахудра с взбитым на макушке колтуном и с грязевыми разводами на щеках. Ну берегиня, попадись мне ещё! Она даже веточки умудрилась мне вставить! Так, надо было срочно спасать ситуацию. В первую очередь чем-то прикрыть тыл. Я осмотрелась. На угловом столике лежала небольшая скатерть с бахромой. Пойдёт! Подскочив, сдёрнула её и быстро завязала бахрому узлом на талии. Потом решила простым заклинанием, которое я использовала, чтобы расчесать волосы после мытья, привести в порядок голову. Но не тут-то было, моя магия не отзывалась. Что, опять проделки ведьмака с его защитой? Пришлось руками приглаживать торчащие прядки, выдёргивая мелкий мусор. Потом краем юбки потёрла щёки, старательно убирая грязь. Теперь у меня хотя бы появился естественный румянец.

— Ну, что молчишь? — хрипловатый голос Архипа за спиной заставил меня вздрогнуть. — Налюбовалась? Эй, ты зачем скатерть со стола стянула?

— Я вам её верну завтра, — я приветливо улыбнулась, приглаживая волосы. Необходимо было налаживать отношения. А-то ещё немного — и мы бы подрались. А он даже не оценил, что я не так уж и плоха. — И даже постираю.

— Нет! — вновь вспылил он. — Это моя скатерть! Оставь её. Не хватало ещё, чтобы ты завтра приходила.

— Да вам что, жалко, что ли? Вы разве не видите, что я в затруднительном положении?

— Пять минут назад ты скакала, не думая о своём положении. Так что давай выкладывай, зачем пожаловала, и убирайся!

— Но вы не можете так обойтись с женщиной!

— Ведьмы — не женщины, — заявил мне этот нахал. — Ведьмы — исчадия Тьмы! Так что справишься как-нибудь. Я сказал, положи скатерть на место.

— Гы, — влез в наш диалог Матвей, который тихо подошёл сзади и теперь тупо пялился в мою сторону.

— Нет, — задрала я нос, чтобы он не думал, что я так просто сдамся. — Кстати, у вашего упыря и то больше сочувствия.

— Хуже будет, — прищурился ведьмак. — Вот натравлю Матвея, будешь знать.

— Вы же сами ведьмак, — попробовала достучаться до него, — получается, что вы тоже исчадие?

— Я — ведьмак, мы владеем знаниями о скрытых потоках сил природы и живого мира, а от вас один вред! Мы созидатели, а вы — разрушители.

— Это почему же?! Мы людей лечим, скотину оберегаем. Дома и подворья от нечисти чистим.

— Это всего лишь ширма! — непреклонно отрезал он. — Малая часть. Вы поклоняетесь Тьме! Особенно это касается твоей сумасбродной семейки.

— А давайте мы с вами завтра встретимся, и я попробую доказать, что вы неправы? — не сдавалась я.

— Скатерть отдай! — он протянул руку. — Нечего мне зубы заговаривать.

— Ну тогда дайте мне что-нибудь взамен. Не могу же я так идти!

— Матвей, принеси ей свой старый тулуп! — скомандовал Архип, и упырь, радостно гыкнув, унёсся выполнять поручение.

— Тулуп? — переспросила я. — Но на улице ведь лето! Неужели вам меня совсем не жалко? — я даже глазами похлопала, рассчитывая, что его проймёт. Но ведьмак оставался равнодушным к моим страданиям. Я стала лихорадочно вспоминать, что там ещё героини делали в книгах, чтобы заинтересовать главного претендента на руку и сердце.

— Ты просила что-нибудь, — невозмутимо ответил непробиваемый «жених», — я тебе предложил. Не нравится, не бери. Но скатерть я тебе не отдам.

— Ах, как вы можете быть таким бессердечным!? — вскричала я, прижимая руку к груди и тяжело дыша, стараясь, чтобы некоторые оценили объём моих округлостей. Я слегка покосилась в его сторону: получилось или нет?

— Ты чего? — он недоуменно уставился на меня. — Припадочная?

— Сами вы! — не сдержалась я.

— Так зачем ты ко мне пришла? — чёрные глаза продолжали пытливо вглядываться в моё лицо, надеясь что-то там увидеть. — А ну выкладывай! Небось, гадость какую-то замутили! Но у вас ничего не выйдет, так и передай своим.

— Мне гримуар велел, при чём здесь ведьмы! — решила быть откровенной, чтобы мужчина заранее был в курсе, что просто так он от меня не отделается. — У меня к вам есть деловое предложение.

— Гримуар, говоришь… — Архип на мгновение задумался. — И что он тебе сказал?

— Вы должны на мне жениться! — выпалила я.

— Что?.. — глаза ведьмака стали расширяться.

— Архип! — я забеспокоилась, вдруг они сейчас выпадут наружу. — С вами точно всё хорошо?

Дальше случилось необъяснимое, я только успела увидеть, как ведьмак что-то раздавил в пальцах. Мгновение спустя меня швырнуло, словно напакостившего в углу кота, в тёмный тоннель перехода, и я с размаху шмякнулась на землю. Кое-что сзади знатно отбилось о так некстати подвернувшийся камень, но в целом приземление рядом с кромкой леса прошло удачно. Радовало, что скатерть так и осталась при мне, хоть не пришлось сверкать назревающим на заднем месте синяком.

В душе медленно разгоралась обида. Вот же скотина рогатая! Ну ладно, пока безрогая. Даже не выслушал. Но ничего, решила, что вот высплюсь, а завтра отправлюсь возвращать скатёрку. Если он думал, что ведьмы рода Весталей так быстро сдаются, ни разу не угадал! Тем более из троих претендентов этот нравился мне больше всего. Знахарь был тощий и рыжий, а инквизитора я до дрожи боялась. У нас в школе про него ходили жуткие слухи. Так что по сравнению с теми двумя ведьмак был просто душкой.

Когда я добралась до дома, был уже вечер, и теперь я сидела за дальними кустами, ожидая, когда тётушки разойдутся со двора. И только после этого прокралась в дом и осторожно поскреблась в комнату к тёте Пифе.

— Ох, силы подлунные! — вытаращилась на меня родственница. — А ну заходи давай!

Вскоре я жадно поглощала булку, запивая её молоком, и рассказывала о своих мытарствах.

— Вот жлоб! — выругалась тётя. — А берегиня? Странно всё это. Озёрный дух и болото. Спасибо, конечно, что она тебя спасла... Но если бы не это, я бы её, паразитку, мигом развеяла! Честное слово. Не посмотрела бы, что эта водная нечисть под охраной. Слушай, я вот что никак не пойму: как ведьмак открыл так быстро портал? — она уставилась на меня. — Прямо удивительная личность! Неужто портальщик?

— Он что-то в пальцах раздавил. Разве портальщики так делают?

— Я проконсультируюсь у знающих людей. Похоже, что наш ведьмак и правда какой-то странный тип. Так что планируешь теперь делать? Может, отправишься лучше к рыжему знахарю?

— Не-а, — промычала я, жуя. — Пойду завтра скатерть отдавать. Мне только надо себя в порядок привести и храбрости набраться.

— Ну, с внешним видом, извозчиком и храбростью я тебе, допустим, помогу, — вздохнула тётя. — А дальше сама. Жаль, что ты порталом не хочешь. Может, ещё разок попробуем?

— Нет! — я замотала головой, вспоминая полученный опыт. — Я лучше на извозчике, а дальше пешочком. Хватит мне озёрных духов смешить. Она, небось, до сих пор зубы скалит, меня вспоминая.

Ночь я не спала. Не помогла и тёплая ванна с успокоительными травами. Попробуй тут уснуть, когда осталась наедине со своими воспоминаниями, и от одной мысли, что завтра снова придётся идти на штурм злого ведьмака, становилось не по себе! А от этого в голову лезли всякие бредовые идеи. Хотелось тюкнуть потенциального жениха по голове чем-нибудь тяжёлым и отволочь в Городскую управу, чтобы там нас быстренько поженили! Попросила бы тётю Пифу, чтобы она морок на всех наслала. Эх, жаль, что об этом можно было только помечтать. Во-первых, предки бы не поняли, во-вторых, ведьмак, очухавшись, голову бы мне открутил. Представила себя без головы и взгрустнула. Биб, как назло, крепко спал, а потому поговорить мне оказалось не с кем. Я подумала: а не взять ли мне его завтра с собой? Всё равно хуже того, что произошло, уже не будет. А так и идти бы было не скучно и к ведьмаку заходить не так страшно. Если что, фамильяр бы Архипа отвлекал.

Рассвет только начинал разгонять ночную тьму, а я уже была на ногах. Решила сегодня ослушаться тётушку и одеться в одно из своих платьев, чтобы больше не походить на новогоднюю ёлку посреди летнего леса. Быстро приняла утренний душ, потом достала простенькое светлое платье в мелкий чёрный горошек с рукавами-фонариками и скромным вырезом. Собрала волосы, перевязав их белой лентой. Покрутилась перед зеркалом. Несмотря на бессонную ночь, выглядела я в этом наряде совсем юной и свежей. Я надеялась, что это поможет смягчить сердце потенциального жениха и он посмотрит на меня благосклонно.

Приведя себя в порядок, отправилась на кухню. Налила из крынки в небольшую бутыль молока, решив позавтракать по дороге. Потом, подумав, сложила в небольшую корзинку продукты: несколько сдобных булочек с маком, кусок твёрдого сыра, немного вяленого мяса, лепёшку и ароматную ветчину, от вида которой текли слюнки. Ведь не зря опытные барышни говорили, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Это я тоже в книге вычитала. Теперь настало время провести следственный эксперимент, как в детективах, которыми я зачитывалась по ночам, правда это или нет. Тёте решила про содержимое корзинки не рассказывать, вдруг засмеёт. Вернувшись в комнату, растолкала сладко храпящего Биба.

— Вот что надо, а? — недовольно пробурчал он, отползая подальше от моих рук. — Дай полежать, ты что, не видишь, что я только заснул?!

— Биб, не выдумывай! — я наклонилась и дёрнула его за лапку с розоватыми подушечками. — Ты вчера, как только растянулся у меня под боком, так сразу и засопел. Пойдём со мной, а то мне одной скучно, а я тебе мясца дам.

— Мясца? — приоткрытый глаз-бусина уставился на меня. — А много взяла?

— Достаточно.

— Достаточно много для меня или вообще много? — приподнялся он, водя маленьким носом из стороны в сторону и пытаясь определить, где обещанное лакомство. Похоже, его сон улетучился от одних только мыслей о еде. — А когда мы есть начнём — прямо сейчас или когда выйдем?

— Как доберёмся до леса, выйдем и посидим в тенёчке, — пообещала я.

— Всё, я не дождусь и помру в расцвете лет, захлебнусь слюной, и у тебя не будет любимого фамильяра.

— Биб… — я укоризненно посмотрела на хорька, растянувшегося на спине лапками вверх и вывалившего язычок.

— Я уже почти мёртв… — прохрипел мне этот негодник.

— Тогда и мяса давать тебе смысла нет.

— Это почему же? — вскочил он.

— Ты же всё равно уже помер, что его зазря переводить?

Я свернула скатерть, которую вчера очистила до кипенно-белого состояния, завернула в бумагу, чтобы она случайно не испачкалась, и аккуратно положила в корзину сверху.

— Ну что, идёшь? Или мне тебя нести хоронить?

— Иду-иду, — Биб слетел с кровати, пулей преодолел расстояние до меня, вскарабкался по юбке вверх и забрался в сумочку-переноску, что висела у меня на плече.

— Вот и славно, — похлопала я по боку.

Когда я постучалась в комнату к тётушке, на улице стало совсем светло. Птицы выводили на ветках переливчатые трели, приветствуя начало нового дня. Тётя Пифа, осмотрев меня критическим взглядом, глубоко вздохнула и выдала:

— Ульяна, ты уверена, что тебе надо идти в этом безобразии?

— Почему безобразии? — я оглядела себя, расправляя складочки на юбке. — Очень милое платье.

— Очень милое… — передразнила меня тётя. — Хочется достать носовой платок и вытереть тебе нос.

— Почему, — я схватилась рукой за лицо, — я что, испачкалась?

— Нет, но мне вдруг захотелось нанять тебе няню. Ты куда собралась?

— К Архипу.

— А позволь узнать, зачем?

— Как зачем?! Налаживать отношения, а то вчера всё как-то комкано получилось.

— Ульяна, хочешь, расскажу по секрету, чего ты добьёшься в таком наряде? — заговорщически прошептала она, и я заинтересованно кивнула. Всё-таки с опытом моей родственницы приходилось считаться. — Он решит тебя удочерить, — тётушка ухмыльнулась, увидев оторопевшее выражение моего лица. — Ты для полноты картины прихвати с собой лопатку для песка и ведёрко. Кстати, что в твоей корзине?

— Скатерть и пара плюшек, — не моргнув глазом соврала я, решив пропустить шпильку родственницы про песочницу.

— А пахнет мясом, — прищурилась Епифания. — Решила мужика подкормить?

— Нет! — я сделала честные глаза. — Тут только для Биба.

— Ты что, и этого болтуна с собой взяла? — тётушка посмотрела на меня таким взглядом, словно я не очень дружу сголовой.

— А что, — я погладила сумку с фамильяром, чтобы Биб что-нибудь случайно не ляпнул, — я же своим ходом, значит, мне необходим будет защитник.

— Это твой Биб защитник?! Ульяна, ты сегодня выспалась? Да он первый сбежит, случись что. Ну да ладно, — махнула она на меня рукой, — если ты хочешь всё делать по-своему, это твоё дело. Уговаривать не буду. Не хочешь прислушиваться, и не надо. Но не забывай, раз решения все твои, то и последствия тоже тебе разгребать. Вот смотри, что я тебе приготовила. Это, — она сунула мне в руки голубоватый пузырёк, — придаст тебе уверенности, а вот это, — ещё один пузатый бутылёк из дымчатого стекла лёг на ладонь, — поможет миновать защиту ведьмака. Если он думает, что самый умный, то глубоко ошибается. И ещё возьми метлу!

— Нельзя же! — я удивлённо уставилась на странный предмет, обёрнутый тканью, который никак не напоминал транспортное средство, потому что был длиной с полметра.

— Если не высовываться, то можно, — отчего-то зашептала тётя. — Я тебе её связала и обернула тканью. Смотри, над деревьями не взлетай. А так, по тропинке, она тебя быстро до места доставит. А то ты к вечеру только доберёшься. И ещё, моя метла слегка не такая, как все прочие. Она разборная, так что не удивляйся, что она короткая. Мне её подарили.

— Кто подарил? — вырвалось у меня. — Тот же знакомый, что и портал?

— Много будешь знать… Дальше сама знаешь. Ладно, иди уже. Ульяна! Выходи через кухню, чтобы Андрона и Фло тебя не видели. Хотя они, скорей всего, спят, рано для них ещё. Извозчик ждёт тебя возле заброшенной сторожки. Ну, силы подлунные тебе в помощь!

Через десять минут я уже катила на таратайке вдоль леса к тому месту, где начиналась ведущая к болоту тропа. Местные жители нарекли это место «проклятым пятаком», ведь именно отсюда брала своё начало дорога к непроходимым топям. Грозное название вовсе не означало, что этой тропой не пользовались. К ведьмаку нередко обращались местные жители, той же тропой бабы ходили по ягоду, даже тётя Рона часто пользовалась ей, когда наведывалась сюда за травами и кореньями. Да и сам Архип, по всей видимости, нередко ездил по ней.

Повозка весело подскакивала на ухабах, я в такт ей подпрыгивала, до встречи с женихом было ещё далеко, а потому моё настроение стремительно улучшалось. Не в моих правилах было долго огорчаться, тем более что летний денёк обещался быть прекрасным. Правда, в моей голове нет-нет да возникал образ Архипа с глазами, мечущими молнии, но я его быстро изгоняла, стараясь представить, как мы с ним прекрасно заживём, когда я всё ему объясню. Он так и останется обитать на своём болоте, а я открою в городке Пулонце свою лавочку. А на выходных я буду её закрывать и наведываться к нему в гости. Кстати, он тоже должен быть заинтересован в торговле, ведь я могла бы продавать его настойки и зелья. Вот именно это я и хотела ему втолковать. Подумаешь, жена! Да я его и обременять не буду, просто обрету свою мечту. А ему вон какая выгода! Не надо бегать, искать, куда пристроить свои склянки и мешочки с травами. Я просто была уверена, что он ухватится за моё предложение. Ведь ему это ничего не будет стоить.

Успокаивая себя миролюбивыми картинками, где мы с Архипом на пару попивали бы вечерком вкусный малиновый чай, я и не заметила, как мы добрались. Едва повозка остановилась, я спрыгнула, забрала корзинку, метлу, рассчиталась за проезд и направилась к лесу. Биб, поняв, что мы приехали, высунул свою мордочку из сумки.

— Уже? Наконец-то! Я чуть не помер, — зачастил он. — Ты же забыла утром меня покормить, — он выскользнул из сумки-переноски, скатился по моему платью и понёсся к деревьям. — Быстрей-быстрей! Шевелись давай! — донеслось до меня.

— Биб! — окликнула я его, но петушиный хвостик весёлой кисточкой только промелькнул в высокой траве. Я побежала за ним. Хорёк добрался до первых деревьев и остановился.

— Всё, лес! — закружился он вокруг меня, — Давай скорей мясо, ты обещала. Сказала, дойдём и сразу есть примемся.

— Биб, я иногда сомневаюсь, что ты хорёк. Такое чувство, что при рождении в тебя вселилась душа крупного хищника.

— Дракона, например, — он облизнулся. — Не знаю, как насчёт души, но аппетит мне точно его достался. Так что медлишь? Доставай уже!

Я опустилась на землю, вытащила ему обещанный кусочек лакомства, себе плюшку, молока, и мы позавтракали. Биб трещал без умолку, намекая, что не прочь бы поесть ещё, но никто его никогда досыта не кормит, а потому он страдает от несправедливости мира, в котором от большого куска ему достаётся лишь малюсенькая часть.

— Вот скажи, почему ты чужому мужику, которого видела пару раз, несёшь вон сколько мяса, а мне, самому лучшему в мире фамильяру, дала совсем чуть-чуть? Где логика, спрашивается? Тебе ведьмак дороже меня? Или ты хочешь ему понравиться? Нет, так оно, конечно, логично. Если бы мне хорьчиха притащила пару килограмм, я бы на неё тоже более внимательно посмотрел.

— Только посмотрел или бы влюбился? — я прикусила губу, чтобы не прыснуть. Очень уж забавным выглядел старавшийся заглянуть в корзинку Биб.

— Всё зависит от объёмов, которые бы она согласилась поставлять.

— Биб, а ты не обнаглел? Почему женщина должна тебя кормить?!

— Вот я что-то не пойму, кто кого охомутать собрался? Если я, то я кормлю, а вот если она…

Я призадумалась. Посмотрела на собранную мной провизию. «Вдруг, чего доброго, Архип так же подумает? Это что ж тогда получается, я его кормить должна?! Нет, так дело не пойдёт! Ну её, эту корзинку, пусть в кустиках постоит, пока я с ним разговаривать буду! А чай позже попьём, когда договоримся.»

Так и не решив, как мне быть, я поднялась и принялась разворачивать то, что тётушка назвала метлой. Достала и присвистнула от удивления, что молодой воспитанной ведьме делать категорически не разрешалось: древко было короткое. И как Епифания на ней летала? Попробовала сесть, получилось не очень. Или попа на прутьях, или руки между ног. Н-да… Потом вспомнила, что тётушка что-то говорила про то, что «метла слегка не такая». Повертела в руках и, заметив небольшую кнопочку, нажала. И чуть не получила в глаз внезапно удлинившейся палкой. Как успела увернуться, не знаю.

— Блин! Вот это да! Да ты чуть фингал не заработала! — радостно заверещал хорёк. — Какая классная вещь! Это же оружие неожиданного поражения врага! Ха… ха… — заскакал он по траве, изображая битву с невидимым врагом. — А ты — раз на кнопочку, и ответка в глаз!

Улыбнувшись Бибу, я принялась с удивлением рассматривать доставшуюся мне метлу, а ведь на древке даже мест стыковки частей не видно! Здорово!

— Ну что? — я задорно посмотрела на своего пушистого друга. — Полетели?

Он тут же перестал скакать и уставился на меня своими бусинами.

— А ты точно уверена, что сумеешь совладать с этой штукой и она не будет пересчитывать тобой деревья в лесу?

— Биб, тётя Пифа сказала, что метла хорошо управляется и мы сможем лететь с комфортной скоростью.

— Я бы на твоём месте на такое не рассчитывал, — фыркнул он. — Вещь новая, тебе незнакомая, а вдруг она в полёте сложится?

— Всё, Биб! — не выдержала я. — Что ты за пессимист такой! Залезай в сумку. Мы подниматься высоко не будем, так что даже если упадём, не расшибёмся.

— Слушай, а давай ты одна слетаешь, а я тебя здесь подожду? Ну зачем мне трястись после завтрака? Это, знаешь ли, пищеварение нарушает.

— Биб! — я грозно прищурилась. — Сейчас получишь.

— Да ладно тебе, я же только предложил… — пробурчал он, быстро направляясь ко мне и забираясь в сумку. — Что ты сразу за репрессивные меры хватаешься?

Мы взлетели метра на полтора и заскользили вдоль тропинки, вьющейся между деревьями. Лёгкий ветерок овевал моё лицо, раздувая прядки волос, птички щебетали в ветках о своих новостях, маленький паучок из-за меня лишился своей паутинки, в которую я случайно влетела. В общем, всё было как всегда, и я даже успела расслабиться, наслаждаясь полётом. Однако не успели мы пролететь и десяти минут, как я словно впечаталась в невидимую преграду. Спружинив, прозрачная стена откинула меня назад, и я, не удержавшись, с визгом слетела с метлы, шлёпнувшись на землю.

— Вот твою ж дым коромыслом! Растудыть её тудыть! — выругалась я непонятно откуда взявшимися словами. Потирая свою многострадальную заднюю часть, кое-как соскреблась с земли. Что-то моё знакомство с ведьмаком неблагоприятно сказывалось именно на этом месте. Метла, сделав полукруг, плавно опустилась рядом.

— А ведь я говорил, — зафыркали из сумки, — я тебя предупреждал. Да только когда меня кто принимает всерьёз!

Не слушая причитаний хорька, я осторожно прошла вперёд и нащупала вытянутой рукой упругую поверхность, похожую на натянутую резину, которая не собиралась пропускать меня дальше.

— Слушай, Биб, — я вытащила хорька из сумки, — а ну попробуй, ты тоже чувствуешь здесь стену?

Фамильяр, скатившись на землю, с опаской приблизился к месту невидимого препятствия и как ни в чём не бывало прошёл сквозь него.

— Слушай, а с тобой всё в порядке? — он повернулся ко мне и стал подозрительно осматривать, словно за несколько секунд на моей голове вдруг выросли рога. — Ты последнее время странная какая-то. Какая стена?! Где? Нет здесь ничего!

— Значит, это и есть защита, о которой предупреждала тётя Пифа, — пробормотала я, снова пробуя пройти, но упругая преграда вновь не пропустила.

— Слушай! А давай съедаем всё, что у тебя припрятано в корзинке, и потопаем домой? Ну или полетим, если тебе так больше нравится. А можем вообще лететь и есть. Ты как на это смотришь? Вот подумай сама, сдался нам этот ведьмак? Нет! И этот, как его? Тьфу… забыл, знахарь, тоже нам ни к чему.

— Скажи ещё, что вместо них нам нужен инквизитор, — я вздохнула, с ужасом представляя, что придётся ехать в Ольцпухоне. Нет уж, лучше ведьмак.

— Не-е… — поддержал мои страхи фамильяр, — упаси нас, спаси и пронеси от этого добра. Но нам же торопиться некуда? Я правильно понял?

— Неправильно! Времени у нас как раз не так много. Там тётя Рона что-то замышляет, так что… — порывшись в сумке, я извлекла на свет бутылёк из дымчатого стекла, вытащила пробку и, глубоко вдохнув, выпила.

— Ты чё?! — взвился Биб. — Приняла на грудь для храбрости?!

— С ума сошёл, это тётушка дала зелье, чтобы пройти защиту. А ты где таких слов нахватался?

— Фу… — Биб уселся на землю, трогая лапкой лоб. — Я так перепугался, думал, ты уже того…

— Чего? — не совсем поняла я.

— Пить начала.

— Биб! — прикрикнула я. — Вот что ты вечно болтаешь!

— Уже и поговорить нельзя… — он тяжело вздохнул. — Я, может, скоро совсем седой с тобой стану. Хоть бы мясца дала для успокоения моей нервенной системы.

— Треснешь, — огрызнулась я, усаживаясь на метлу. — Ничего с твоей «нервенной» системой не станется. Так ты со мной?

— С тобой, с тобой, — бурчал Биб, забираясь в сумку. — Куда ж ты без меня, пропадёшь!

Метла слушалась безукоризненно. Пока летели, я не раз позавидовала тёте, что у неё такое замечательное средство передвижения. У нас в школе ходили слухи о таких вещах, когда магия переплетается с техническими новшествами. Но сама я с этим сталкивалась впервые. Биб сидел в сумке и не шевелился: то ли боялся упасть, то ли обиделся. А я наслаждалась движением, пару раз на полянках даже взлетала чуть выше и снова опускалась, набирала скорость и сбрасывала. В общем, развлекалась, как могла. На какое-то время я даже забыла про Архипа. Но внезапно вынырнувший передо мной забор тут же вернул мои страхи и неуверенность на место. Затормозив, я спрыгнула с метлы и поняла, что больше всего не хочу идти к ведьмаку, потому что боюсь. Панически! Пошарив в сумке, нащупала второй пузырёк и, зажмурившись, выпила.

— Опять! — вернул меня к реальности вопль вылезшего из сумки фамильяра. — Прошло всего несколько минут после первого раза, а ты снова пьёшь!

— Брр-р… для хр-а-брости, — кое-как выговорила я, пытаясь проглотить горькую субстанцию, ставшую внезапно вязкой во рту и из-за этого будто прилипшую к языку. В следующий раз пять раз подумаю, прежде чем такое пить.

— Закусить дать? — услужливо спросил хорёк с ехидной мордой, отчего мне захотелось его чем-нибудь треснуть. Я постояла минут пять, борясь с приступами тошноты и желанием выплюнуть всё, и внезапно ощутила, что все мои переживания ушли на второй план. Откуда-то появились силы и уверенность, что я в состоянии решить все свои проблемы. Теперь мне ничего не стоило пойти к ведьмаку, и пусть он только попробует отказаться от брака со мной!

— О-о! Смотрите люди добрые, она наконец ожила, — оценил Биб мою попытку сдвинуться с места. — А я уж думал, всё, спилась девка во цвете лет.

На этот раз он от меня всё-таки заработал, правда, достала я только по перьям на кончике его хвоста. Взвизгнув, он спрятался в сумку, крича оттуда, что я «убивца невинных хорьков». Подхватив метлу, я собрала её и твёрдым шагом направилась к калитке. Во дворе у Архипа ничего не изменилось, вот только конь стоял впряжённым в телегу, словно хозяин куда-то хотел отправиться, да внезапно задержался. Я браво промаршировала по ступенькам крыльца и постучала в дверь. Тишина. Постучалась ещё раз… Результат тот же, только на этот раз гнедой мне что-то проржал. Я спустилась и обежала двор. Никого. Куда Архип мог деться? Энергия во мне бурлила, и, пока ведьмака нет дома, я решила сходить на болото поговорить с одной берегиней, а заодно высказать ей всё, что о ней думаю.

Я браво маршировала по тропинке, размахивая сложенной метлой и огибая вековые деревья, когда услышала впереди, в раскидистых кустах, какой-то шорох и возню. В голове промелькнула мысль: здесь ведь и медведи водятся. Поэтому я сбавила темп и осторожно приблизилась к кустам, планируя выглянуть и посмотреть. И если что, прогнать бурого восвояси. Однако моему взгляду открылась «прелестная картина», от которой у меня полыхнули уши, следом щёки, а потом поднялась в душе такая злость, что я, недолго думая, метнула метлой в широкую спину Архипа.

— Предатель! — закричала я только что целующейся за кустами парочке. — Как тебе не стыдно! А? А ты?! — я ткнула пальцем в недоумевающую берегиню. — А ты… ты просто..! — от злости я не нашла слов, как бы её обозвать. Но меня пробирало на подвиги. Нет, если бы не зелье тётушки Пифы, я бы ушла тихо, и всё, посчитав себя обиженной и оскорблённой, но оно творило со мной странные вещи. Мне хотелось метать громы и молнии, что-нибудь сломать, кинуть или, на худой конец, уронить на их наглые головы. Я топнула ногой, организм настоятельно требовал действий, и тут мой взгляд упал на корзинку. — Вот тебе твоя скатерть! — я швырнула в ведьмака его столь любимой тряпкой, с коей он никак не хотел расставаться. — А вот плюшка! — в ведьмака полетело угощение, от которого он едва успел увернуться. — Чтоб ты подавился! А вот ещё! И ещё! А это тебе! — кусочек сыра отправился в сторону хохочущей берегини. Я быстро раскидала свои запасы и, пошарив по дну, нащупала в корзинке Биба. Схватив и его, вознамерилась пульнуть во врагов , но хорёк дико заверещал, чем привёл меня в чувство. Я посмотрела на странно потяжелевшего фамильяра: он крепко прижимал к себе последний кусок вяленого мяса.

— Не отдам! — замотал он головой. — Лучше погибну. Кидай так, если не жалко.

— Нет, ты точно ненормальная! — рявкнул Архип, отряхиваясь и подходя к смеющейся берегине. — Ты как опять сюда попала?

— Не твоё дело! — огрызнулась я, подошла к нему и подняла свою метлу. — Козёл! — выпрямляясь, тихо прошептала ему. — И это мой жених, называется!

— Ты сейчас огребёшь, — зло прошептал мужчина. — Я тебе ничего не обещал!

— Архип, подожди! — неожиданно вступилась за меня берегиня. — Это я виновата, решила немного пошутить. Надо было сразу ей обо всём рассказать.

— О чём рассказать? — я прищурилась.

— Мы с Архипом давно любим друг друга. А чтобы мы смогли пожениться, я должна обрести плоть. Вот Архип и проводит эксперименты, пытаясь возродить меня.

— Постой… - я оторопела от услышанного. — Это поэтому ваш упырь Матвей такой..?

— Да, — перебила она меня, — у Архипа почти получилось, — она с любовью посмотрела на обнимающего её мужчину. Мне даже завидно стало. Но только немного. Самую малость. Обидно, когда у тебя жениха из-под носа уводят. — Ты, наверное, заметила, что я почти живая?

— Заметила, — буркнула я.

— Это всё он, — девушка прижалась к Архипу ещё ближе. — Прости меня, пожалуйста.

— Да пожалуйста, — пробурчала я. А что мне ещё оставалось делать? — Совет да любовь.

Резким движением я встряхнула метлу, одновременно нажимая на кнопку. Древко удлинилось, берегиня удивлённо вскрикнула, а я, не обращая больше внимания на счастливую парочку, прижав хорька, взмыла в воздух. И плевать на все запреты. Сильно уж было обидно. Столько трудов — и всё напрасно! Так, к знахарю пойду только после того, как выясню, есть у него невеста или нет.

Через три часа я плакалась тёте Пифе в жилетку на несправедливую судьбу. Такого мужика нечисть из-под носа увела! Тётушка поддакивала и подливала мне успокоительный сбор.

— Тётя Пифа, это что ж мне делать?

— Что ты так расстроилась, глупая? — погладила меня по голове тётушка. — Зачем тебе этот ведьмак, который с нечистью да упырями дружбу водит? Вот Мефодий, на мой взгляд, — не думая, что я её вижу в зеркало, ведьма сморщилась, словно сжевала пару долек чеснока, — очень достойный молодой человек.

— Тётя, — всхлипнула я, — ты сама веришь в то, что говоришь?

— А что? Ну подумаешь, слегка неказист, — пожала она узкими плечиками, — так откормишь, дорогая. Щи да каша ещё и не таких исправляли. И потом не забывай, что он живёт на другом конце города. А ты, насколько я поняла, тоже там собралась открывать свою лавочку. И кстати, вот уж для кого можешь не прихорашиваться: этот индюк, ой, извини, молодой человек, женщин ценит только за ум. Во всяком случае, так про него говорят. Я сама с ним не беседовала, потому что он верен только науке. А с нами у него какая-то неприязнь. По-моему, он считает ведьм конкурентами, оттого и терпеть не может.

Я призадумалась. Нет, что ни говори, а тётушка с её опытом плохого не посоветует. Значит, завтра с утра я отправляюсь в дорогу. А чтобы не мотаться туда-сюда, вдруг у меня будет свидание допоздна, зарезервирую комнату в небольшой гостинице «Вечерние напевы». Кто там напевал по вечерам, я не задумывалась. Главное, как сказала тётя Пифа, что она рядом с домом Мефодия. Спасибо её связям, она, как всегда, добывала мне всю информацию. Договорившись с тётушкой, что она пошлёт вестника за бричкой, я отправилась к себе в комнату. Однако, не дойдя, свернула на кухню, внезапно ощутив, что я ужасно голодна. По всей видимости, моё нервное напряжение требовало срочно его чем-нибудь закусить.

— Ох, Ульяна, — встретила меня хлопотавшая там Августа, — что-то ты, девочка, совсем есть перестала. Только и носишься где-то. Вон, смотри, одни глаза на лице остались. Будешь так мало есть, захвораешь, как моя сестра.

— А у вас есть сестра? — спросила я, удобно устраиваясь на стуле и наблюдая, как кухарка накладывает мне в тарелку обжаренные картофелины и кусочки тушёной курицы.

— Есть. — кивнула она. — Живёт в Ольцпухоне.

— А как так получилось, что вы разъехались по разным городам?

— Так она замуж вышла и туда уехала. Ольцпухоне-то, поди, не чета Пулонце, раза в два, а то и в три больше. Да и на работу там проще устроиться.

— А про их инквизитора она вам случайно не рассказывала? — не знаю зачем поинтересовалась я.

— А что про него рассказывать? Ну, говорила, что суров, а ещё что горожанки ему прохода не дают.

— Это почему же? — я перестала жевать и во все глаза уставилась на неё.

— Как почему?! Жених больно завидный, вот они и дерутся, словно кошки.

Я сразу представила клубок из орущих на крыше кошек и наблюдающего за ними вальяжного кота. Вообще-то, коты обычно орали в конце зимы, но фантазия — штука тонкая. Вдруг в Ольцпухоне они круглый год орут? Если раньше я даже думать не хотела, что придётся ехать к инквизитору, то после разговора с кухаркой моё нежелание отправляться туда выросло до небес. Не хватало мне присоединиться к ораве голосящих дам.

Рано утром я бодренько собралась, надела одно из своих строгих синих платьев, в которых училась в школе, засунула недовольно бухтящего Биба в сумку, подхватила дорожный саквояж, так как в Пулонце я планировала слегка задержаться, попрощалась с тётушкой и через полчаса катила по направлению к городку.

Центр Пулонце встретил меня необычайно оживлёнными улицами, по которым сновали горожане и катили многочисленные повозки. В одном месте даже столкнулись две телеги, зацепившись одна за другую. Мы остановились, ожидая, пока громко орущие хозяева не растащат их в разные стороны.

— Эй, любезный, — окликнула невысокого мужичка с окладистой бородкой, тащившего в мешке отчаянно визжащего поросёнка, — у нас тут что, праздник намечается?

— Да какой праздник! — мужичок скинул мешок на землю и вытер рукавом пот. — Ярмарка же сегодня! Вот, — легонько толкнул ногой свою ношу, — несу, может, удастся продать. Вам, барышня, поросёнок, случа?ем, не нужо?н? Недорого отдам!

— Нет-нет, вы что, — замахала я руками, — я вообще-то здесь не за этим.

Однако ушлый мужик не собирался сдаваться. Решив, что я и есть его покупатель, он сунул руки в мешок и вытащил оттуда крупненькую свинку.

— Во, смотри! — направился он ко мне. — Недорого отдам, говорю. Тебе что, на холодец и жаркое мясо не надо?

— Да не нужен мне ваш холодец! — возмутилась я, пытаясь отбиться от визжащей животины, потому что её уже настойчиво стали запихивать в мою бричку. Пока препиралась с мужиком, не заметила, как сумка с Бибом соскользнула с колен и попала под поросячьи копытца.

— А-а-а-а… — завизжал честно молчавший до этих пор Биб и, вылетев из сумки, распушил хвост, — убивают!

— О-о-о-о-о! — заголосил настырный торговец, увидя петушиные перья. — Демоны!

— Уиииии! — подхватил их дуэт свин, выскальзывая из моей брички и радостно несясь по дороге. Ныряя между ног, он на полном ходу влетел в юбку какой-то бабы, тащившую полную корзинку яиц, и, запутавшись в складках, повалил её на мостовую.

— Ой, помогите! Демоны! — завизжала она, подхватив вопль мужика. Яйца посыпались на землю, те из них, что не разбились, покатились в разные стороны. — А-а-а-а-а, мои яйца! — не своим голосом взвыла женщина.

— Нечисть, нечисть! Спасайся, кто может! — заорал седой старикашка и, пока народ в ужасе бросился врассыпную, принялся собирать уцелевшие яйца и рассовывать их по карманам видавшего виды зипуна.

— Караул! Держи порося! Сбежит! — опомнился торговец и припустил за своим хозяйством.

— Ату его, ату! — засвистел рыжий мальчонка.

— Эй! А кто за яйца платить будет? А?! Обнаглели! — очнулась хозяйка разбитого добра и кинулась с кулаками на деда. — А ну пшёл вон, козлина! Э! Ты куда мои яйца попёр?! Городовой! Городовой! Сюда! Грабят!

Через час с небольшим я выходила из городского околотка, где всеми силами пыталась доказать, что я была ни при чём и никакого отношения к разбитым яйцам не имею, а куда делся мужик со своей хрюшкой, не знаю, да и вообще в городе не проживаю и здесь оказалась проездом. И что вовсе не я возглавляю шайку, вознамерившуюся украсть яйца. Городовой, правда, попытался пристроить к происшествию Биба, но я сказала, что это редкий зверь, завезённый из дальних стран. И хотя лишившаяся своего товара торговка настаивала, что это хорь обыкновенный, хвост из перьев подтвердил мою правоту. Городовой даже попытался вырвать одно перо, за что Биб его чуть не цапнул за палец. Однако мне всё равно пришлось возместить торговке ущерб, иначе мы бы из околотка не вышли. Спасибо, что поросёнка мне не приплюсовали. Я постаралась поскорей ретироваться оттуда, пока не заявился хозяин хрюшки, а то мало ли что тому захочется. Я вышла на улицу и остановилась, не зная, в какую сторону мне теперь двигаться.

— Вот что я теперь господину Мефодию скажу. Ой, да он же меня прибьёт, — услышала я за спиной причитания недавней оппонентки.

— Господину Мефодию? — повернулась я, заслышав знакомое имя. — Вы сейчас, случайно, не про знахаря?

— А то! Он меня, почитай, с утра ждёт, а я весь товар порастеряла. Сначала Егорка, кабан соседский, чтоб ему гороху насовали в корыто, пол-огорода, зараза, разнёс. Пока его поймала, да с соседа ущерб стрясла, почитай, полдня прошло. А теперь вот какая оказия. И что мне теперь делать прикажете?!

— А вас как зовут? — план в моей голове созрел моментально. Вот это была удача! Теперь я могла всё разузнать про этого знахаря, так сказать, из самых болтливых уст. Судя по объёму информации, что излился на блюстителя порядка, знала она немало.

— Марьяна я, — она подозрительно осмотрела меня, — я в околотке говорила. Ты что, с глушью?

— Простите, — пропустила мимо ушей её колкость, — просто я задумалась.

— А я вот завсегда прислушиваюсь, а потому знаю, что ты ведьма, но без диплома. А тебе господин Мефодий на кой?

— Хочу у него учиться! — выпалила я первое, что пришло на ум. Не говорить же ей правду!

— Так он учеников не берёт, — она фыркнула, недоверчиво осматривая меня. — Но если только...

— Что?

— Ему помощница нужна была по хозяйству, — хитро посматривая на меня маленькими голубыми глазками, сообщила она. — Только, чур, я помогаю тебе, а ты мне.

— А я чем?

— Как это чем?! Если ты по хозяйству будешь, значит, должна ходить на рынок. Только ты не там, а у меня всё покупать будешь. Договорились?

— А товар свежий, надеюсь? — я сурово прищурилась, оглядывая её оценивающим взглядом покупателя.

— Обижаешь! С утра всё рвать буду, самое свеженькое, как положено. Так мне до перекупщиков топать надо, а тут вот, недалече от моего дома.

— А знахарю Мефодию что скажем?

— Про овощи? — непонимающе уставилась она на меня.

— Про меня, — указала на себя. — Я откуда взялась?

— Так он сам меня просил бабу ему подыскать тихую да толковую, чтоб по хозяйству дельной была. Вот я тебя и приведу.

— Мне кажется, я на бабу не тяну, — я вздохнула, оглядывая себя.

— Тьфу, а на кого ты тянешь? На мужика, что ли? — уставилась на меня Марьяна. — Баба — она и в Замирье баба. Сейчас косынку повяжем пониже, да ссутулишься побольше. Ему что баба, что госпожа, что полено в прихожей — всё без разницы. Главное, чтобы не мешалось да жрать готовило. Хотя он и есть забывает, напоминать надо. Чисто дитё малое! Я вот предлагала ему жениться на дочке моей, всё ж как ни крути, а партия хорошая, и денежка у него водится.

— А он?

— Разогнал меня. Так орал, что я потом неделю к нему ходить боялась.

— Что, неужели такой страшный?! — удивилась я. Мне казалось, чтобы напугать такую женщину, ещё постараться надо.

— А то! — она махнула рукой. — Маг одним словом превратит в какую-нибудь свинью, и бегай потом хрюкай.

— А что, были случаи? — мои глаза с испугу округлились. Он что, похлеще ведьмака?

— Не, — она вздохнула, — если честно, то сама-то я не видела, но народ сказывал. Ну что, согласна?

— Да, — прыгнула, как в омут головой. А что мне было терять? Всё равно надо пробовать. Вдруг вот это недоразумение и есть мой суженый?

— Тогда идём до меня, — махнув мне, женщина поспешила по улице, а я вприпрыжку за ней, боясь отстать. — Там я тебя малость приодену, платок дам, да фартук повяжем, а потом пойдём вдвоём к Мефодию. Только знаешь что, — она вдруг остановилась и резво развернулась ко мне.

— Что? — едва не столкнувшись с ней, выпалила я.

— А без яиц к нему нельзя, — Марьяна горестно вздохнула, ловко перекинув корзинку на другую руку. — А у меня не все, часть мужик забрал.

— Так я же вам деньги отдала, — что-то подсказывало, что меня хотят развести. Я же ведьма, потому такие уловки нутром чую.

— Ты мне за какие отдала? За разбитые? — Я кивнула. — А у меня ещё часть пропала, — упрямо повторила Марьяна. — А денег нет, чтобы их докупить. А без яиц к нему хода нет.

— Марьяна, да вы посмотрите! У вас полкорзинки осталось, вы ему их отнесите, а завтра остальные докупите, — до меня никак не доходило, зачем Мефодию столько куриных яиц.

— Как ты не понимаешь! — всплеснула руками Марьяна. — Я должна ему пятнадцать десятков.

— Сколько?! — я неприлично присвистнула.

— Пят-над-цать, — повторили мне таким тоном, словно я слегка умалишённая и до меня плохо доходит.

— Зачем ему столько? — не унималась я. — Он что, кого-то разводит?

— Вот сама у него и спросишь, разводит он кого или сам их ест. Так дашь денег или нет?

— А сколько надо? Много? — я вздохнула.

— Да не… на три десятка.

— Я вам уже столько давала, — моя ведьминская сущность не хотела сдаваться. Да и гроши свои было жалко. Вот раз уступишь, и на голову сядут.

— Да не, — яростно затрясла головой Марьяна, — ты давала не за те, а за другие. За те, что дед спёр, ещё никто не отдавал.

— А при чём здесь я?! — разбирало меня. Мы стояли с женщиной нос к носу и не собирались отступать друг от друга ни на шаг. — Не я же их забрала!

— Ты к господину Мефодию устроиться хочешь? — Марьяна прищурилась, и я поняла, что проиграла.

— Да! — я выдохнула и сделала шаг назад.

— Вот и славненько. Пойдём, — махнули мне, и мы поспешили дальше, — а то времени в обрез. Деньги отдашь на рынке. А хочешь, сама купи три десятка.

Мы быстро шагали по улице, вдоль которой тянулись ряды одинаково аккуратных домиков. Все каменные с черепичными крышами, словно их тут строили по одному образцу. Многие из них были приспособлены под многочисленные лавки и мастерские. Чуть дальше стали встречаться более скромные строения, здесь уже присутствовали невысокие заборы и небольшие приусадебные участки. Марьяна проживала в одном из таких домов, недалеко от того места, где столкнулись телеги. Сдвинув засов, женщина распахнула калитку, и мы оказались во дворе. Стоило признать, что хозяйка она была неплохая: перед домом всё было тщательно выметено, а в небольшом палисаднике цвели незатейливые ромашки. Большая рыжая собака глухо тявкнула, почувствовав мою ведьминскую суть, и приветливо завиляла хвостом.

— Ишь ты! — удивилась Марьяна. — Ластится, словно к старой знакомой! А ты, случаем, не специально мне собаку заговариваешь? Может, обчистить хочешь? — прищурилась она.

— Да вы что?! — возмутилась я. — Да как вам такое в голову могло прийти! Я могу к вам вообще не заходить.

— Да ладно тебе, ладно, — пошла на попятный торговка, — не бери в голову. Это я так, подозрительно стало, что это к тебе Рыжик так ластится.

— Ведьма я, вот и ластится, — коротко ответила ей и замолчала. Обидно, когда тебе не доверяют.

— Да ладно тебе, не обижайся, — она дотронулась до моей руки. — Слушай, я тут ненароком услышала, как ты в участке что-то про магический дар толковала.

— Ну да, только он у меня слабый, — подтвердила я.

— А колдовать можешь? — Я отрицательно покачала головой. — Совсем? А если чуть-чуть? Вдруг получится. Мне бы Стешке, соседке, гадость какую-нибудь сделать мелкую, но только так, чтобы она на меня не подумала.

— Нет, я так не умею, — отказалась я. Не хватало мне ещё неизвестной Стешке, сидя под забором, пакости устраивать. — Потому и хочу к знахарю Мефодию напроситься в ученицы, пусть научит меня. Я растения хорошо чувствую, сразу могу определить, какое от какой хвори.

— Ой, а ну пошли скорее в дом, — она резво взбежала на крыльцо и распахнула дверь. — Я тебе сейчас несколько покажу, подскажи, которая из них от запора.

— То есть вы хотите слабительный отвар? А что не купите?

Я зашла в небольшую светлую прихожую. Деревянный пол сверкал свежевымытыми досками, разнося по дому приятный запах чистоты.

— Придумала тоже! Зачем покупать, если дома есть! А вот скажи, если скотине такую травку подсыпать, она будет животом хворать?

— Марьяна, а что вы задумали? — я подозрительно посмотрела на неё. Уж очень довольное лицо стало у моей собеседницы, словно она решила какую-то важную для себя задачу. А я подумала, что надо быть с ней начеку, а то вновь попаду в околоток, как соучастница.

— Ничего, — небольшие голубые глаза честно взирали на меня. — Так покажешь травку? Я сейчас пучки принесу. Ты проходи пока на кухню, — она махнула в сторону дверного проёма напротив, — я сейчас. — Не прошло и пары минут, а она уже выкладывала из полотняного мешочка пучки. — Вот, смотри, у меня тут их сколько.

— Марьяна, вы сказали, у нас времени нет!

— Так ты мне только от запора найди, и всё, — снова быстрый взгляд хитрых глаз.

Я перебрала пучки, находя нужный.

— Вот, — протянула ей золототынник обыкновенный — невзрачную травку, цветущую небольшими золотистыми соцветиями.

— Ой спасибо, — расцвела она. — Ты не переживай, вот тебе платок, — она метнулась к шкафчику в углу, — и фартук. Повязывайся — и к господину Мефодию. Только сначала яйца купим. Саквояж-то свой оставь, потом заберёшь, а то вдруг ничего не выйдет, что зазря с ним таскаться.

На рынок мы, однако, не пошли. А заглянули к соседке Стешке, оказавшейся «дорогой» Степанидой, у которой и купили недостающее нам количество товара. Теперь все препятствия были устранены, и наш путь наконец лежал к знахарю.

Я шла за бодро вышагивающей Марьяной, которая что-то бубнила про наглость некоторых соседей, не желающих по-свойски продавать товар, а норовящих содрать подороже. Но я её почти не слушала, все мои мысли были заняты тем, что скоро я встречусь с ещё одним предполагаемым женихом. Вместо радости ожидаемого знакомства нарастала паника. Хотелось развернуться и убежать. Может, стоило прислушаться к Бибу и плюнуть на замужество? Я уже вознамерилась поддаться своему желанию и побежать в другую сторону, когда в голове отчётливо прозвучал приказ остановиться. От неожиданности я замерла.

— Ты чего это? — развернулась Марьяна, видать заметившая, что я не иду за ней. — Поплохело, что ль?

— Да нет, — я помотала головой, пытаясь понять, что это сейчас было. Неужели предки на самом деле следят за мной? — Просто неожиданно вспомнила, что кое-что не сделала.

— А… — махнула рукой Марьяна. — Эт ты не переживай, успеешь ещё поделать. Они вообще никогда не заканчиваются, эти дела. А мы уже, почитай, пришли, — и она кивнула в сторону большого двухэтажного дома. Вокруг него росли раскидистые дубы, погружая двор в прохладную тень. — Ты про господина Мефодия откуда знаешь? А то придём, я начну ему говорить, а он тебя узнает. Скажет, что я его обманываю.

— Нет, не узнает. Я его видела только один раз, когда мы с тётей Фло случайно встретили его в Пулонце. Вряд ли он меня запомнил. Мы с ним тогда на улице столкнулись. Он куда-то так спешил, что едва нас не сбил с ног.

— О как! Видала, какой занятой? Всем нужен, всегда спешит. Словно в Пулонце, кроме него, лекарей нет.

— Как это нет?! А мои тётушки?! — не смогла промолчать я. — А ведьмак?! Они же тоже лечат!

— Да ладно, это я так, к слову. Главное, он тебя не видел. Ну-ка дай я на тебя ещё раз гляну. Так, платок пониже натяни, чтобы твои брови видно не было, а то они у тебя больно бровистые. Дай-ка я сама, — сдвинув мне платок вниз, она заодно решила прикрыть и мои глаза. Теперь мой обзор был существенно ограничен. — Я буду говорить, а ты молчи и в пол смотри, если что, кивай. Поняла? — Я кивнула. Сил сопротивляться, не было никаких. Вот чего я так боялась? Это, скорее всего, из-за неудачи с Архипом. Мне просто жутко не хотелось вновь испытывать судьбу. — Ну всё. Ссутулься давай. Посильнее. Во, пойдёт, пошли.

Я хотела спросить, может, мне ещё на полусогнутых ногах пойти? Интересно, я со стороны не напоминала зверюшек, которых возили в клетках бродячие цирки? У них ещё попы были красные такие, думаю, Мефодий бы оценил.

Из-за платка я не видела, что происходит впереди. Вот интересно, далеко бы я так ушла? Марьяна, словно прочитав мои мысли, схватила меня за руку и потащила за собой.

— Главное, чтобы он тебя взял, потом платок можно будет и снять, он всё равно больше одного раза на прислугу никогда не смотрит. Вот первый раз оглядит с ног до головы, и всё. Он и меня не видит. Бывало, принесу ему товар, а он мимо меня смотрит, словно перед ним склянка с анализами, а не человек. У него для этого времени нет. Всё что-то читает или пишет, или бегает со своими пробирками и пузырьками. Он, наверное, даже когда спать ложится, карандаш и тетрадку с собой берёт. Вдруг во сне что-то приснится, и это надо будет срочно записать. Вот мне интересно, — хихикнула она, — он, когда женится, с женой тоже будет спать, держа рядом письменные принадлежности? В самый ответственный момент остановится и скажет: «О, дорогая, подожди немного, мне приспичило умную мысль записать.»

Пока она тарахтела, мы поднялись по ступеням каменного крыльца с резными балясинами и деревянными перилами и остановились перед массивной дверью. Поставив корзинку, Марьяна позвонила, и заливистая трель разнеслась по всему дому.

— Какого лешего!? — раздался зычный мужской вопль, едва успели стихнуть последние переливы. От неожиданности я вжала голову в плечи и попятилась, рискуя упасть с крыльца и свернуть себе шею. — Ведь просил не беспокоить! Аристарх! Тьфу ты, забыл. Вот ты ж…

Дверь распахнулась, и вот тут я обрадовалась, что на мне платок и я не вижу хозяина.

— Ох, господин Мефодий, простите, что припозднилась, — затараторила Марьяна, которую ничуть не смутили вопли, — тут такое дело…

— Стоп! — рыкнули на неё. — Я просил принести мне яйца к восьми часам утра, а сейчас почти полдень.

— Так я и шла к восьми! — возмутилась торговка, ничуть не смущённая гневными словами. — Но меня обокрали.

— Вот мне интересно, как можно обокрасть идущую по улице женщину с корзиной. Неужели вы позволили забрать у вас яйца? — вкрадчиво проговорил знахарь и замолчал. — Не поверю! — вновь разошёлся он. — Вы опять сочиняете!

— Вот так и знала! Почему вы, господин Мефодий, так не доверяете людям? Можете, кстати, в околотке спросить. Городовой подтвердит, что так оно и было. Ему-то, надеюсь, вы доверяете. А я-то старалась, искала вам служанку! Знала бы, палец об палец не стукнула! Это надо так несправедливо обидеть честную женщину! «Сочиняете вы…» — передразнила она его.

— Что, правда обворовали?

— А то бы я тут так распиналась! — от избытка праведного гнева она хлопнула руками по своим крутым бёдрам. От резкого звука я подскочила и, мельком взглянув на Мефодия, быстро опустила глаза. Вблизи он оказался ещё худее и рыжее, чем я представляла. Кудрявые волосы торчали в разные стороны, придавая ему слегка неряшливый вид. — Конечно, правда, — продолжила выступать Марьяна, чувствуя, что на неё уже не гневаются. — Что за день такой! Пройти-то можно? А то уже зеваки собираются.

— Проходите, — вздохнув, пригласил нас знахарь, — что уж теперь! Яйца-то хоть свежие принесла?

— А когда были тухлые?! Обижаете, господин хороший. Смотрите, ажно сверкают, только снесли курочки. Когда я вам плохой товар приносила?

— Марьяна…

— Ну, было один раз, было… А кто из нас не без греха? Но тогда чисто случайно получилось, а сейчас ни-ни, сама с тех пор всё проверяю.

Я не особо вслушивалась в их разговор. Не поднимая головы, стояла тихо у двери и рассматривала исключительно юбку Марьяны, следуя её рекомендациям не смотреть на знахаря. С одной стороны, мне так было даже удобнее вживаться в новую роль, с другой — просто распирало от желания оглядеться. А потому я стала осторожно коситься по сторонам, стараясь понять, как живёт Мефодий. Правда, мне жутко мешал платок, но если постараться… Мужчина жил аскетично, словно в лазарете. Во всяком случае то, что открылось моему любопытному взору, выглядело именно так. Белые стены, минимум мебели, простая вешалка и несколько стульев, никаких тебе кресел, ковров и напольных дорожек. Светлые занавески на окнах дополняли скромный интерьер. На этом описание прихожей можно было заканчивать. А нет. Забыла упомянуть небольшой половичок у двери.

— Да вот же она, — донеслось до меня, и я поняла, что с яйцами эти двое закончили и наконец-то дошла очередь до моей персоны. — Всё, как и обещала: неболтливая, трудолюбивая, немного грамоте обучена. Гаврила что, опять куда-то запропал?

— Нет, я просто забегался и забыл, что у него сегодня заслуженный выходной. Так как зовут вашу протеже?

— Ульянкой, — тут же представила меня Марьяна. — Вы не смотрите, что она молодая. На самом деле она очень ответственная, за собой убирает, песни не орёт, бельё своё стирает, да и до мужиков не охочая. — Хорошо, что я смотрела в пол, потому что с каждым словом женщины я узнавала про себя много нового, и мои глаза постепенно округлялись, рискуя стать круглыми, как у совы. — И денег ей платить можно немного, и ест она мало, — продолжила перечислять мои достоинства торговка, — так что вам расходов никаких, одни доходы. Берёте?

— Ну если всё, что вы, Марьяна, сказали, — Мефодий насмешливо фыркнул, — соответствует действительности, то я согласен. А готовить она умеет?

— Просто восхитительно! Пальчики оближешь!

— Ну тогда договорились. Только всё равно с испытательным сроком, на три месяца. Если не понравится, сразу уволю. Сейчас принесу договор, подпишем, и может приступать. Полы протирать два раза на день обязательно, готовить только всё свежее, убирать в зверинце, сдавать и получать бельё от прачки, пыль сметать со всех поверхностей. Окна мыть можно раз в месяц. Так, вроде всё сказал.

— А покупка продуктов? — подсказала Марьяна.

— Да, совсем забыл. По утрам придётся ходить на рынок. Но это пока Гаврила не явится.

— Да разве мужик выберет, что надо?! — переполошилась Марьяна. — Ему обязательно что-нибудь несвежее всучат. Нет, тут вы неправы, на рынок должна ходить женщина.

— Ну посмотрим, — пообещал знахарь и ушёл за договором.

— Ну вот, — повернулась ко мне торговка, — а ты боялась. Только придётся попотеть, чтобы его доверие заслужить. И не забывай, что за овощами ты ко мне. А яйца я сама носить буду.

— Спасибо, — поблагодарила я, хотя в душе благодарности не испытывала. Это куда же я влезла?! Мне что, теперь придётся полы и стены с утра до вечера тереть? А вдруг он на меня в этом платке даже не посмотрит? Завтра же сниму этот кошмар, ведь я себя в нём даже не видела!

Марьяна, подмигнув мне, ушла, а я осталась дожидаться Мефодия.

— Так, — вернулся он, держа в руках лист, — здесь у меня договор. Буквы, надеюсь, знаете?

— Знаю, — буркнула я.

— Ульяна, вы, случаем, не больны?

— С чего вы взяли? — я попробовала на него посмотреть, для этого пришлось задрать голову.

— Вы так платок надвинули, словно у вас на волосистой части какой-нибудь лишай.

Вот здрасьте-приехали, пришла жениха соблазнять! Хорошо, тётушка Пифа наш диалог не слышала!

— Нет у меня никакого лишая! — возмутилась я. — Это просто от солнца, боюсь, что волосы выцветут, — быстро сочинила я. Вот что за предки! Где они его выдрали? Мало того, что худой как жердь да конопатый, так ещё и въедливый, словно запах клопа-вонючки, что на малине обитать любит.

— А вшей у вас, случаем, нет? — продолжил свои издевательства знахарь Мефодий. — А то, может, проведём дезинсекцию? Вообще-то я сторонник строгих правил. У меня здесь, видите ли, научная лаборатория с животными. Вдруг заразите? Вы платок снимите, я осмотрю волосяной покров. Кстати, Ульяна, у вас такой странный цвет глаз… Вы, случайно, никакого отношения к ведьмам не имеете?

— Нет! — воскликнула я.

— А вы не рыжая? — он продолжил с подозрением меня рассматривать и, по-моему, уже раздумывал, а не выставить ли меня за дверь.

— Так вроде бы и вы не блондин, — не удержалась я.

— Это точно, — согласился он и внезапно расслабился. — Только, если что замечу, вроде попыток что-нибудь разнюхать да разузнать, сразу выгоню. Подождите, я должен обязательно прописать это в нашем с вами договоре. А вы пока снимите платок, я приду и осмотрю вашу голову.

И вот как его, скажите, совращать, если все думы его о пробирках! Я стянула головной убор и сунула в сумку. Биб недовольно заворочался, но я легонько пристукнула его рукой, предупреждая, чтобы не вздумал вылезти, а то всем моим усилиям сразу придёт конец. Хорёк сегодня был на удивление покладист, практически не скакал в сумке, норовя высунуть любопытный нос.

— Вот, — Мефодий вернулся и, лишь мельком на меня взглянув, указал на стул, — присаживайтесь.

Мне ничего не оставалось, как выполнить приказ и позволить мужчине осмотреть мою голову. Впрочем, насколько я поняла по рукам, которые раздвигали волосы и вертели меня, интересовала она его с чисто научной точки зрения. Мои густые, блестящие волосы не произвели на него ни малейшего впечатления.

— Чисто, — констатировал он и сунул мне в руки листок и карандаш. — Распишитесь.

— Может, надо чернилами? — заикнулась я. Хотела еще поумничать, что надо бы для начала прочитать, но потом решила, что не стоит. Я вроде как малограмотная.

— Кому надо? — он с удивлением уставился на меня, словно увидел нечто неизвестное науке. — Через три месяца, если останетесь, подпишем другой, а этот аннулируем. Расписывайтесь и приступайте к работе. Мне некогда. Я и так много времени на вас потратил. — Чтобы меня не раскусили, я нарисовала каракульку. Он посмотрел на мою закорючку, потом с неким сожалением на меня, и тяжело вздохнул. — Кстати, пойдёмте, я покажу вам комнату, где будете проживать. А где ваши вещи?

— Я их потом принесу от Марьяны.

— Предупреждаю сразу, ваши хождения на работе по дому не должны сказываться, — предупредил он меня строгим голосом. — Терпеть не могу лодырей. И ещё. В лаборатории ничего не трогать, не передвигать, не касаться, даже рядом не дышать. Моете пол, окна, и всё. Это условие прописано в договоре, иначе выгоню сразу. Зверей не трогать, даже тех, что кажутся вам безобидными. Деньги на продукты я буду оставлять через день на кухонном столе. Кто из вас будет туда ходить, решите с Гаврилой.

Жильё, что любезно предоставил мне хозяин, находилось под самой крышей. Как пояснил Мефодий, чердак ему был не нужен, а потому здесь располагались помещения для прислуги. Выделенная мне комната была так же аскетично обставлена, как и весь дом: стол, стул, кровать, небольшой шкаф в углу. Спасибо, хоть про матрас с подушкой не забыли, повредничала я. А потом одёрнула себя, напоминая, что я в этом доме всего лишь служанка. Мефодий, указав мне моё место, удалился, полностью потеряв ко мне интерес. Как только стихли его шаги, я открыла сумку, выпуская Биба.

— Наконец-то, — облегчённо выдохнул он, вытягиваясь на кровати. — Жестковата. Что, лучше комнату не заработала?

— Пока нет, — я пожала плечами. — Послушай, Биб, я пойду поработаю, а ты посиди здесь, ладно? Только пока никуда не выходи.

— Я понял, — трагическим голосом сообщил мне хорёк, — ты решила запереть меня в тюрьме. Без воды, без еды и без воздуха.

— Не болтай, Биб! Как только я немного тут освоюсь, ты сможешь выбираться из комнаты вместе со мной.

— Открой хотя бы окно! Буду смотреть на бескрайнее небо и страдать о свободе, — продолжил изгаляться фамильяр.

— Всё, я ушла, — захлопнула дверь и провернула ключ. Спасибо, что позаботились о кусочке личного пространства. Я снова вспомнила своё недавнее прошлое. В школе я тоже постоянно что-то мыла, тёрла, складывала-перекладывала. Можно было бы пользоваться магией, но я берегла свой и так не сильно большой резерв. Здесь же было и небезопасно её применять, вдруг Мефодий почувствует чужое присутствие. А рисковать мне было никак нельзя. Я в этом доме обычная служанка, которая просто должна постепенно преображаться. Не может же быть такого, чтобы молодой мужчина не обратил внимания на симпатичную девушку! Не уродка же я, в конце концов!

Первым делом решила заняться полами. Так я могла на вполне законных основаниях осмотреть весь дом. Но для начала надо было избавиться от пыли. Пока протирала подоконники, обнаружила, что у дома два входа, второй я просто не увидела из-за надвинутого на глаза платка. Насколько я поняла, там находилась лавка. Мне жутко захотелось посмотреть, но я не решилась сразу сунуть свой нос. Что-то подсказывало, что из дома тоже можно было туда заглянуть, надо просто разведать, как это сделать.

Благодаря отсутствию мебели убираться было несложно, так что дверь в лавку я обнаружила достаточно быстро. Торговала здесь миловидная женщина средних лет. Но меня постигло разочарование: она говорила обо всём, но избегала обсуждать хозяина. Я с лёгкой завистью оглядела ряды зелий, выставленных на полках, мешочки с высушенными травами, поинтересовалась, как идёт торговля, и ретировалась, чтобы не вызывать ненужные вопросы.

Уборка заняла достаточно много времени, а ведь надо было ещё что-то придумать на ужин. Готовить я умела. Нас в школе этому научили. Уважающая себя ведьма голодной оставаться не должна никогда!

Кухня знахаря сверкала первозданной чистотой. Даже к кастрюлям страшно было прикасаться. Я немного побегала между шкафчиками, столами и погребом. Всё-таки тяжело, когда ты хозяйничаешь одна и некому подсказать, где что лежит. Я и так почти полчаса потеряла, разыскивая ведро, тряпку и швабру, а теперь мне ещё предстояли поиски продуктов и всего остального.

Но я справилась и ужин подала ровно к семи часам, красиво сервировав его в небольшой серо-зелёной столовой на втором этаже. На высоких окнах здесь висели светлые портьеры, да и немногочисленная мебель была дорогой и изысканной. Посередине комнаты стоял добротный овальный стол. Вокруг него расположились мягкие стулья с гнутыми ножками.

Слева у стены на небольшом расстоянии друг от друга высились два шкафа-серванта с посудой, а с противоположной стороны стоял комод с вазой для цветов.

Довольно оглядев своё творчество на столе, я принялась ждать. Вот только Мефодий всё не появлялся. Тогда я решила его пригласить. Пригладив волосы и поправив платье, спустилась к лаборатории, где он сидел с тех пор, как мы с ним расстались, и осторожно постучала.

— Да? — отозвался он, и я, приоткрыв дверь, предложила ему пройти в столовую. — Какой ужин?! — повернувшись, неожиданно рыкнул на меня мужчина. Он стоял возле стеллажа с ретортами и колбами, что-то перемешивая в одной из пробирок. Волосы на его голове забавно торчали в разные стороны, словно Мефодия недавно потрясла магическая молния. — Вы что, не видите, что я работаю?! Не заходите ко мне! Идите, убирайтесь!

Если честно, то я не поняла, куда меня отправили. То ли тереть полы, то ли просто пожелали, чтобы я проваливала. А потому я резко захлопнула дверь и в задумчивости на неё уставилась. Пожалуй, если бы я начинала с Мефодия, то Архип показался бы мне душкой. И за что мне это наказание! Но едва я вспомнила, кто у меня последний жених, сразу решила, что рыжий не так уж и плох. Ну подумаешь, слегка нервный, а кто из нас без изъяна!

Накрыв приготовленный ужин чистой салфеткой — захочет, поест — я направилась наводить чистоту в зверинец. На первом этаже под него отдали самое просторное помещение.

— Бедненькие, — прошептала я двум кроликам, что сидели прижав уши. Лопоухие, почуяв мою природную суть, сразу потянулись к моим рукам. Я оглядела клетки, кого здесь только не было! В углу бегала лисица, вдоль стен сновали хорьки, забавные еноты спали, прижавшись друг к другу, толстые барсуки что-то жевали, ёжики замерли, словно неживые игрушки, про мышей и крыс я вообще молчу! — Зачем ему столько? — поинтересовалась сама у себя, не ожидая ответа.

— Дык опыты ставит, — раздался за спиной зычный голос, от неожиданности я вздрогнула и, развернувшись, увидела подходящего ко мне пожилого, но ещё крепкого мужчину. — Я Гаврила, — представился он, на добродушном, слегка рябом лице с пышными усами и жиденькой бородкой выделялся крупный круглый нос. Голубые глаза придирчиво осмотрели меня. — Никак новенькая? — поинтересовался он. — Служанка?

— Да. Я Ульяна, — представилась я. — А вы давно здесь работаете?

— Да почитай, годков пять будет. Это ваша братия здесь долго не задерживается по причине тонкой душевной организации: то крикнуть на вас нельзя, то обзывать не полагается. А я старый вояка, мне всё нипочём. Вот кухарка недавно ушла, вот это жалко. Знаешь, какие баба пироги пекла?! Закачаешься. А ты не умеешь?

— Нет, — улыбнулась ему, — не пробовала. Гаврила, а сказали, что у вас выходной?

— А… — махнул он рукой. — Надоело кровать продавливать, решил на работу пойти. А что ещё дома делать! Я один-одинёшенек живу, словно пугало в огороде. Ворон вокруг много, а подлетать боятся, — он вздохнул и почесал затылок.

— А вы, случаем, не знаете, зверюшки часто от опытов болеют?

— Ты смотри не сболтни мастеру Мефодию про это, а то серчать начнёт. И к зверью лучше не подходи, а то потом жалко будет.

— Что, так сильно болеют?!

— Так и помирали, бывало, особенно мыши и крысы. Но знахарь говорит, что пусть лучше они, чем люди. Вот как-то так, — он покачал седой головой. — Да ты не переживай, я их сам кормить и клетки чистить буду. Ты порядок здесь наведи и иди.

Я быстро прибралась, после чего кивнула мужчине и вышла. На душе остался неприятный осадок. Руки до сих пор ощущали тепло мягких пушистых шкурок. Не нравилось мне всё это! К тому времени, когда этот бесконечный день подошёл к концу, я едва передвигала ноги. Прихватив с кухни лакомство для своего фамильяра, я поднялась в своё временное пристанище.

— Биб, — окликнула хорька, который, растянувшись на кровати, изображал бездыханное тело, — ты как?

— Умер, — еле слышно проверещал он. — С голоду.

— Оживай, я тебе мяса принесла.

— Вот с этого и надо было начинать, — тут же подскочил негодник, распетушив свой хвост, — а то «как ты, как ты», — передразнил он меня. — Как может чувствовать себя голодный маленький хорёк?! Только бедным и несчастным.

— Бедные и несчастные — это те, что закрыты внизу в клетках. А ты вполне себе хорошо живёшь.

— В каких-таких клетках?! — Биб подлетел ко мне, устало опустившейся на кровать, проворно взобрался по руке и попытался заглянуть в лицо. — У-у-уль, — просительно протянул он мне в ухо, — а ну-ка расскажи! — Пришлось вкратце описать ему зверинец. — Какой садист! — неугомонный зверёк слетел с плеча на колени. — Надо с этим срочно что-то делать!

— Не вздумай! — я подхватила его на руки и слегка встряхнула, пытаясь заглянуть в глаза-бусины. — Ты что, хочешь мне всё испортить?!

— Ты такая же жестокая, как и он! — возмутился Биб.

— Обещаю тебе: если мы поженимся, то я добьюсь, чтобы он прикрыл свой зверинец.

— И как, позволь тебя спросить? Твой знахарь никогда от этого не откажется! Бедные мои собратья! — горестно причитал зверёк. — Надо что-то делать!

Чтобы успокоить Биба, мне пришлось вновь спуститься на кухню за кусочком мяса, а потом клятвенно пообещать своему сердобольному пушистику лечить заболевших. А вот когда он заурчал, поедая подношение, я взяла с него честное слово, что он не будет влезать куда не надо со своим идеями.

Проснувшись ранним утром, всё равно на новом месте не спалось, решила, пока не взошло солнце, первым делом сбегать к Марьяне за вещами. Быстро приведя себя в порядок, сунула фамильяра в сумку и отправилась по малолюдной улице просыпающегося города. Торговка уже не спала, едва завидев меня, выскочила, засыпав кучей вопросов. Забрав свой саквояж, я пошла назад. Проходя мимо одной из многочисленных лавочек и магазинчиков, вдруг заметила в витрине одного белоснежный кружевной фартук и чепчик. И, хотя было очень рано, постучавшись, уговорила продать их мне. Не удержавшись, прочитала над ними короткое заклинание, препятствующее загрязнению. Вернувшись, достала почти новое тёмно-зелёное платье, цвет которого выгодно оттенял мои глаза, повязала белоснежный фартук и закрепила в волосах чепчик. Внимательно оглядела себя в небольшое зеркало и осталась довольна.

— Этот упырь тебя всё равно не заметит, — прокомментировал мои приготовления сидящий на столе Биб, интенсивно начищающий свою шёрстку.

— Ну не слепой же он! А почему упырь-то?

— Да потому что он ничего, кроме своих опытов, не видит.

— Яйца вчера заметил, — не согласилась я.

— Это, скорее всего, из-за Марьяны. Попробуй её проигнорируй! Мне опять целый день здесь сидеть?

— Биб, ну потерпи несколько дней, я что-нибудь придумаю.

Закрыв Биба в комнате, первым делом отправилась на кухню готовить завтрак. Настроение было прекрасное, и я ждала какого-нибудь чуда. Вдруг он обратит на меня внимание, не может быть, чтобы он оказался таким непробиваемым. Тётушки не раз разговаривали между собой, называя мужчин кобелями. Не может же Мефодий долго скрывать свою сущность, игнорируя молодую симпатичную девушку!

По пути на кухню заглянула в столовую. Ужин съели, оставив мне пустые грязные тарелки. Вот, пожалуйста, и про это тёти говорили. Не буду повторять, как они обзывали таких представителей сильного пола, а то у меня не жених, а какой-то монстр получится. С этими мыслями я собрала грязную посуду и проследовала на кухню.

Сначала решила сделать лёгкий завтрак из каши, потом, подумав, добавила яичницу с беконом и несколько бутербродов. Звать не пошла, опасаясь, что меня опять куда-нибудь отправят.

Как ни странно, Мефодий появился в столовой в половине восьмого сам, не смотря на меня, уселся за стол и принялся быстро есть, при этом постоянно что-то царапая в своём блокноте.

— Доброе утро, господин Мефодий, — решила напомнить о себе. — Как вам завтрак?

— Завтрак и завтрак, — буркнул он. — А где кофе?

— Простите, я не знала, что вы пьёте его с утра, — попробовала оправдаться я. — Есть чай с травами.

— Можно было спросить, язык-то на месте. Не стойте столбом, у вас есть пять минут, чтобы его сварить.

«А плюнуть туда можно? — спросила моя ведьминская сущность. — И желательно ядом!» — а я молча вышла, показав закрытой двери язык, и направилась варить напиток. На душе сразу стало легче.

— Ты кому рожи строила? — встретил меня на лестнице Гаврила. — Господину?

— Какие рожи?! — округлила я глаза. — Ах… вы про это! Только никому не говорите, это у меня болезнь нервная, — тут же сочинила я.

— Ты поэтому до сих пор в девках бегаешь? — насмешливые голубые глаза осмотрели меня с ног до головы, я пожала плечами и кивнула. — А что разоделась? — продолжил он допрос. — Думаешь, господин внимание обратит?

— Мне некогда с вами разговоры говорить, — ответила ему, изображая не сильно образованную, и побежала по ступенькам. Вот следопыт старый!

— Деловая, — хмыкнув, Гаврила направился следом за мной. — Накормишь?

— Кашу можете положить себе сами, — я кивнула на кастрюлю, — хлеб с сыром нарезаны. А мне надо кофе сварить, — я быстро поставила медную турку на огонь. Размолотых зёрен оказалось совсем немного, но на одну порцию хватит, решила я. Можно было бы добавить немного магии, совсем чуть-чуть, несколько слов, пламя стало бы ласковым, и напиток получился бы просто божественным. Для таких мелочей моего резерва хватало с лихвой. Но старый усач не сводил с меня глаз. Стоял и глазел, словно сыч на бедную мышку. Поэтому кофе у меня убежал.

— Спортила, — довольно констатировал Гаврила. — А вот Меланья никогда такого не допускала. И пироги пекла закачаешься. И кашу в тарелку мне сама накладывала.

— Вот и женились бы на ней, — обиделась я на его придирки. Вот всё из-за него! И чего он ко мне пристал? — А не торчали б пугалом посередь огорода.

— Хозяин тебя за такое варево взашей выгонит, — радостно сообщил он.

— А вам что за дело?! — не выдержала я.

— Да есть одно. Живность сама корми, некогда мне этим заниматься, — пробурчал он и, не став завтракать, вышел из кухни.

И что он на меня с утра взъелся! Недоуменно пожав плечами, я воззрилась на бурду, что у меня получилась вместо кофе. Не выдержав, прошептала небольшое заклинание, и напиток, слегка изменив цвет, стал распространять по кухне одуряющий аромат. Поставив на поднос сахарницу, молочник с молоком и чашечку, направилась в столовую.

— Что так долго?! — возмутился Мефодий, когда я принесла ему требуемое. — И это прислуга, — пробухтел он себе под нос, — ползают, словно сонные мухи. Странно, — сделав глоток, он отодвинул чашку и уставился в неё, — пахнет, словно вы прозевали момент закипания, а на вкус ничего.

Я замерла, забыв как дышать: неужели почувствует?

— У меня очень тонкое обоняние, я явственно слышу запах пригоревшего кофе. Вы что, — он впервые за утро посмотрел на меня, — переваривали кофе после того, как оно убежало, и не помыли турку?

— Оно не убегало, — решила отпираться до последнего. — Вы что, чувствуете по вкусу, что что-то не так?

— Нет, — Мефодий прищурился, разглядывая меня, — по вкусу нет, а по запаху — да. Ульяна, вы сегодня какая-то не такая. Вчера вы были другой. Вы, случайно, не приболели? Кстати, почему вы не вымыли полы в лаборатории?

— Наверное потому, что работала вчера только полдня, — решила пропустить мимо ушей реплику про болезнь. Я, вроде, неплохо с утра выглядела, или это он издевается?

— Хм, — мужчина встал и прошествовал к выходу из столовой. — Не забудьте, что надо протирать полы каждый день, — и был таков.

— И всё? — спросила я у закрытой двери. — А где спасибо за завтрак и приятную компанию?

Интересно, подумала я, а в этом доме прислугу благодарят? Нет? Её не видят, ей хамят и не считают за человека. Мне точно нужен такой муж? Возвела глаза вверх, рассчитывая вопросить у высших сил, а вместо этого увидела спускающегося с потолка паучка.

— А ты откуда взялся в этом мире чистоты? — Паук не ответил, я поймала его за паутинку и отнесла за сервант. — Живи, — прошептала ему, — я разрешаю. Наведи ему тут порядок.

Убрав со стола, взяла ведро, швабру, тряпку и отправилась в лабораторию. Но, не дойдя до двери, задумалась. Так, надо срочно что-то решать, иначе я тут состарюсь, а он будет думать, что это у меня проблемы с пищеварением. Тут вспомнила, что читала в одной книжке, как главная героиня соблазняла своего возлюбленного. Я быстренько отнесла швабру на место, потом, поразмыслив, задвинула её в чулан под лестницей.

Вернувшись, постучала и, услышав приглашение, вошла в царство колб, пробирок, склянок, реторт, бутылочек с разноцветными составами, банок с сухими травами. От разнообразия мои глаза разбежались, выхватывая то одни, то другие знакомые мне предметы. Принесённые вчера яйца были аккуратно разложены на крайнем стеллаже по небольшим поддонам. Мефодий что-то сосредоточенно растирал в миске. Свои рыжие волосы он прихватил резинкой, но некоторые кудряшки, не согласные с его решением, выбились и торчали пружинками в разные стороны. На нос он нацепил пенсне, которое время от времени поправлял.

— Что-то не так? — не поднимая головы, спросил знахарь.

— Нет-нет, — отмерла я, — всё нормально. Я сейчас.

Выжав тряпку и подоткнув подол платья, принялась усердно намывать пол, плавно двигая бёдрами. Всё, как описывали в книге. Через пять минут решила посмотреть, как там Мефодий, оценил мои старания или нет. В книге главный герой уже на третьей минуте воспылал чувствами к героине. Однако знахарь на мои телодвижения никакого внимания не обращал. Интересно, а если бы я была голая, заметил бы он это? Наверное, нет, или подумал бы, что у меня температура

— Не забывайте вымывать под стеллажами, — пробубнил Мефодий, пересыпая что-то в реторту. — Здесь не должно быть пыли.

— Намывайте, вымывайте, перемывайте, — пробурчала себе под нос, споласкивая тряпку. — Ничего нового.

— Вы что-то сказали? — пенсне свалилось с носа, знахарь ловко его подхватил и водрузил на место, но на меня даже не взглянул.

— Это я так, о своём, о женском, — ответила ему и, не выдержав, скорчила рожицу. Он всё равно ничего не видит.

— Раннее заговаривание свидетельствует о серьёзных воспалительных процессах в мозгу, — сообщил мне этот светоч науки, наливая что-то в пробирку и нюхая. — Стоит показаться какому-нибудь лекарю. Не стойте, Ульяна, время деньги. Если хотите, я могу протестировать на вас новое лекарство для повышения умственной активности.

— Спасибо, — пробурчала я, впечатлённая поступившим предложением. Так как внимания мне больше не уделяли, мне ничего не оставалась, как идти протирать пол под стеллажами. Я уже пожалела, что оставила швабру. Встав на колени, потому что иначе под широкие низкие стеллажи не подлезешь, я принялась выуживать столетнюю пыль возле самой стены. Интересно, кто сказал, что служанка передо мной тщательно здесь убиралась? Но говорить ничего не стала, поставив себе пунктик больше не страдать ради неблагодарных. По всей видимости, Мефодий дальше своего носа ничего не видел. «Может, стоит его чем-нибудь стукнуть, — размышляла я, — и тогда он заметит меня?» Мне осталось совсем немного, и можно будет отсюда уходить. Радуясь, что моя неудачная попытка совращения скоро закончится, я, пятясь, быстро домывала под последним стеллажом и не увидела, как знахарь решил отправиться в мою сторону за яйцами. В связи с тем, что мужчина не привык, ввиду огромной занятости, смотреть под ноги, наша встреча была предопределена.

— А твою же налево! — заорал он, споткнувшись об меня, больно наподдав мне костлявой ногой. Взмахнув руками, чтобы хоть как-то удержаться и не упасть, он выпустил поддон со своими яйцами. Бамсс… стукнулся тот об мою голову и перевернулся, раскидывая содержимое во все стороны. Большая часть яиц, не выдержав грубого обращения, разбилась об пол, явив миру необычные синие желтки. Некоторые же из них, уделав меня, теперь украшали моё тёмно-зелёное платье душевным пейзажем. — Да чтоб вас, Ульяна, демон разодрал! Какого вы тут разлеглись, словно свинья в луже грязи?!

— Я мыла под стеллажами, — усевшись на своё мягкое место, я обиженно поджала губы, потирая одной рукой голову, а другой ногу. Было настолько обидно, что, не прекрати мой женишок орать, я наслала бы на него заикание. И резерва бы мне для этого хватило, даже если после этого пришлось бы лежать пластом. Чтобы он успевал думать, прежде чем обзываться. — Вы мне, между прочим, ногу отбили и голову!

— Голову вам отбили гораздо раньше! — он зло посмотрел на меня. — Вы испортили мои исследования.

— Чтобы перекрашивать желтки, — я решила подняться с полу, — много ума не надо.

— Что вы сказали?! — на меня уставились злые глаза. Пенсне снова упало с хозяйского носа и повисло на шнурке. Ага, я ещё и виновата! — Вы хоть имеете представление, какую работу я проделал, чтобы создать и ввести лекарственное вещество?! Эти яйца ждали свою курицу. Цыплята бы были уникальны!

— Синие?

— Ну и что, — знахарь помахал тонким узловатым пальцем перед моим лицом, затем, нацепив пенсне обратно, принялся рассматривать меня через него, словно микроба. — Они бы не болели.

— А вот вы сами захотели бы стать синим и не болеть? — я упёрла руки в бока.

— Да многие бы за это жизнь отдали! — пафосно воскликнул Мефодий.

— Потому что померли бы от ужаса, увидев свои сизые лица, — не смогла промолчать я.

— Да что вы понимаете в болезнях?!

Я чуть не выпалила, что не меньше него, но вовремя захлопнула рот. Так мы не поженимся, а подерёмся. А мне надо за него замуж!

— Простите, — с трудом засунув свою гордость поглубже, выдохнула я. — Я постараюсь мыть полы, когда вас тут нет.

— Нет уж, — не согласился мужчина, — только при мне, но шваброй, чтобы не мешаться под ногами. Нечего тут елозить по полу, словно червяк.

При этих его словах я чуть не поперхнулась и, приложив ладошку к губам, чтобы оттуда что-нибудь не выскочило, бросилась за дверь. Думая, что меня разорвёт от злости, я выскочила на крыльцо и вдохнула чистого воздуха. В голове металось: «Вот баран… нет, хряк… нет, ишак!» В это время на улице появилась пара. Высокий представительный мужчина вышагивал чинно впереди, а чуть поодаль, отставая примерно на два шага, за ним семенила невысокая хрупкая женщина. Она старалась улыбаться встречным, но её глаза были полны какой-то безысходной тоски. Когда эти двое почти поравнялись с крыльцом, мужчина, полуобернувшись, прошипел:

— Анна, что ты тащишься сзади, словно общипанная курица?! Иди рядом, а то и так люди болтают, что я к тебе плохо отношусь.

— Хорошо-хорошо, — покладисто согласилась женщина и догнала его.

— Как меня от тебя тошнит, — пробормотал холёный господин, планируя, что его услышит только спутница, но злая я тоже услышала и не удержалась. Маленькая ведьминская пакость не требовала много сил.

— Стебиус апрениум вивара, — прошептала я, призывая магию и направляя её мужику на ту часть, по которой хотелось съездить коленом.

— Ох! — мужчина резко затормозил.

— Что случилось, Макар? — встревожилась женщина.

— О-ёй, что-то мне нехорошо, — промычал баран-хряк-ишак. — Ой, мне совсем плохо! — схватился он за заднее место двумя руками. — Что происходит?! — он подпрыгнул на месте. — Анечка! Мне нужен лекарь! Быстрей! Найди мне его, умоляю!

— Да вот же он, вот. Какая удача! Знахарь Мефодий живёт как раз на этой улице. Как хорошо, что мы возле его дома!

— Анечка! — моментально исправился хряк. — Умоляю, зови его!

— Милочка! — обратилась ко мне женщина, заламывая руки. — Позовите господина Мефодия. Прошу вас!

— А что случилось? — включила я саму простоту. А то ещё что заподозрят.

— Скорее! — закричал мужчина и, не дожидаясь, когда к нему выйдут, пулей устремился к крыльцу. Я едва успела посторониться, опасаясь, что меня снесут. Интересно, что там у меня получилось, ведь я всего лишь пожелала, чтобы у него пятая точка огнём горела.

Войдя следом за ними в дом, я чуть не столкнулась с выскочившим откуда-то Мефодием. Чуть поодаль с виноватым видом топтался Гаврила, не успевший вовремя открыть дверь и проследить за посетителем. Через секунду знахарь увёл визжащего господина. Меня просто распирало от желания приложить ухо к двери, но Гаврила, как назло, не думал покидать коридор, да и женщина присела на стул неподалёку.

Я набрала ведро чистой воды и с деловым видом принялась мыть пол, вдруг что-нибудь услышу. Прошёл примерно час, прежде чем дверь открылась. К этому времени я успела протереть все стулья, подоконники и даже помыть окно. Гаврила, не выдержав ожидания, куда-то ушёл, бросив на меня подозрительный взгляд.

— Обязательно подумайте, кто это мог сделать, — долетел до меня голос Мефодия. — Может, вы ненароком кого-то обидели или оскорбили? Судя по всему, здесь явно поработала ведьма, и причём недавно. Кому-то вы сильно насолили, вспомните на досуге, кому, и приходите. Пошлём ей в ответ её подарок.

— Так разве можно? — глаза мужчины округлились.

— А почему нет? Всё можно сделать. Терпеть не могу этих служительниц Тьмы, — на этих словах я чуть не задохнулась от эмоций. Это мы — служительницы Тьмы?! — Дурят доверчивый народ, внушая, что могут лечить. А на деле только и горазды на людей болезни да хвори насылать.

На этих словах я не выдержала и толкнула ногой ведро. Оно с грохотом перевернулось, забрызгивая разговаривающих водой. Мужчины с бранью шарахнулись друг от друга, напоминая мне парочку орущих на крыше котов, в которых чем-нибудь кидают.

— Итить-колотить… растудыть твою налево… что вы творите?! — подпрыгивая, изливал своё негодование взбешённый Мефодий. — Вы что, сегодня не в себе?

— Оё-ёй… — пролепетала я, пряча улыбку, уж сильно походил знахарь со своими длинными тонкими конечностями на скачущего кузнечика, — простите меня, пожалуйста. Я не хотела. Просто случайно задела ведро.

— Коровы на лугу и то грациозней вас, — послали мне очередной комплимент. Надо будет специальный блокнотик завести, подумала я, чтобы записывать их, и, как только начну страдать манией величия, сразу буду его читать.

Подхватив свой инвентарь, я принялась собирать воду, а заодно пыталась подслушать, о чём разговаривают Мефодий и больной, отбежавшие к входной двери.

— Вы за сегодня уже второй раз отличились! — не унимался знахарь в мою сторону. — Ещё раз — и я вас рассчитаю! Уберите немедленно здесь, а потом идите отсюда, чтобы вас видно не было. Прошу прощения, — повернулся он к пострадавшему мужчине. — Прислуга нынче пошла безрукая. Буквально час назад я из-за неё потерял ценные образцы.

— Так надо гнать такую взашей, — оживился больной. — Вам надо жениться, господин знахарь, и тогда вот такие экземпляры и не потребуются.

— Да где же её взять, приличную жену! Нет, это не для меня! Видите ли, я сильно занят своими исследованиями. А жена требует времени, которого у меня нет.

— Да какое время! — понизил голос собеседник. — Скажу вам по секрету, можно вообще на неё внимания не обращать. Она сама всё дома сделает.

— Нет, сожалею, но для меня это неприемлемо. Прошу простить, но у меня действительно мало времени. Прикладывайте настойку на пострадавшее место, и всё у вас будет хорошо. И обязательно найдите того, кто обжёг вам ягодицы крапивой.

Из их разговора я поняла одно. Правильно сделала, что отожгла мужику некое место, у меня даже мысль появилась подправить ему настойку, чтобы эффект повторился. Может, перчика красного ему добавить, пронеслась у меня идея, но я побоялась рисковать. А вот то, что я услышала от Мефодия, меня расстроило. Вот как ещё его заставить жениться!

Весь день я была словно мышка, стараясь, чтобы знахарь больше меня не видел и не злился. Бегала со шваброй, готовила обед и ужин. Попробовала договориться с Гаврилой, кто пойдёт завтра с утра за продуктами на рынок. По всему выходило, что я. Он почему-то не хотел со мной общаться. Меня это не особо расстроило, тем более что я договорилась с Марьяной. Так что я со спокойной совестью отправилась к себе отдыхать.

Биб сначала игнорировал меня, не желая разговаривать, потом поел и соизволил высказаться, что я бессердечная, потому что звери до сих пор в клетках. Хорошо, он ещё не видел яйца с синими желтками, а то бы отдохнуть мне не дал.

— Уль, — неожиданно прервал он молчание, — а тот мужик с бородой, что тут крутится, с какой-то толстой бабой строили сегодня против тебя козни.

— С какой бабой? — не поняла я.

— А я почём знаю?! — Биб развёл лапками, типа сама виновата, что меня никуда не выпускаешь. — Я их и услышал только потому, что пирожки с картошкой унюхал в окошко. Уселся посмотреть, а они там что-то шепчутся и имя твоё произносят, а ещё он её Меланьей называл.

— А… — наконец всё встало на свои места. — Теперь понятно, откуда эти придирки в мой адрес. Никак старая служанка решила на своё место вернуться.

Я улеглась спать, но несмотря на усталость сон ко мне не шёл, потому что я ломала голову, что мне делать. Фраза «терпеть не могу этих служительниц Тьмы» не давала мне покоя. Вообще-то я ещё от тётушек слышала, что знахарь не относится к большим любителям ведьм, считая нас обманщицами и мерзавками. Но считать нас всех порождением Бездны — это уже слишком! Да как у него вообще язык повернулся такое сказать! Вот что мне за женихи достались! Хоть бы один ведьм уважал! Ведьмак не любит, знахарь терпеть не может, про инквизитора я вообще молчу. У этих в крови было нас ловить и убивать, брр… даже думать об этом страшно.

Утром ко мне прицепился Биб, чтобы я показала ему зверинец, грозясь пойти туда самому, если я откажу. Пришлось отнести его в сумке. Хорёк пронёсся вдоль клеток, обнюхивая и трогая засовы лапками. Звери оживились, подбегая к дверцам, словно умоляли выпустить их. Я прикрикнула на фамильяра, чтобы он не вздумал открывать замки, хотя у самой сердце кровью обливалось, стоило подумать, зачем их тут держат. Добравшись до клетки с хорьками, Биб застыл напротив столбиком, не сводя глаз-бусинок с собратьев.

— Уль, а Уль, — обнюхавшись с теми, кто сидел взаперти, заканючил он, — а давай их выпустим? Ну пожалуйста! Ну его, этого зельевара! Отпустим всех и сбежим.

— Нельзя, — я подхватила беспокойного зверька на руки. — Пока нельзя, Биб. А потом — мы этих отпустим, а он других наберёт!

— Только о себе и думаешь! А там видела, какая хорьчиха сидела? Красавица! И, по-моему, я ей понравился, а ты не хочешь помочь! — он обиделся на меня и замолчал.

Но мне было некогда слушать его стенания, надо было идти на рынок, а потом ещё успеть приготовить завтрак. И хотя солнце ещё не показалось над горизонтом, я уже не успевала. До Марьяны пришлось чуть ли не бежать.

— За тобой что, кобели гнались? — она удивлённо приподняла бровь, когда увидела в калитке запыхавшуюся меня.

— Лучше бы кобели, — я плюхнулась на небольшую скамеечку у крыльца, стараясь восстановить дыхание. — От них убежала, и всё, а от дел не скроешься.

— А я тебе чё говорила?! В жизни всегда так: бежишь, бежишь, а оглянёшься — всё на одном месте. Чё принеслась? Надеюсь, за овощами?

— И за ними тоже, — кивнула я. — Марьяна, Вы не сходите со мной на рынок? — поинтересовалась я. — Вы же в курсе, где что продают, а я нет.

— Хорошо, только давай по-быстренькому, а то у меня времени в обрез. И давай я сама тебе с утречка овощи заносить буду. А мясо и ветчину покажу, где брать. Там товар хороший и просят недорого. Ты готовить-то умеешь? — уточнила она, закрывая за мной калитку.

— Нас учили в школе, — ответила я, стараясь поспевать за ней. При своём весе Марьяна на удивление легко передвигалась. — Разносолы всякие у меня вряд ли получатся, а вот картошку с мясом потушу. Марьяна, я вот спросить хотела. Вы когда-нибудь пытались сделать так, чтобы мужчина обратил на вас внимание?

— Ты сейчас про Мефодия, что-ли?

— А кроме него что, мужчин нет? — я сделала вид, что оскорбилась. — Тоже нашли красавца!

— Не красавец, но положительный и при деньгах.

— Угу, такой положительный, что деть некуда. В угол не ставится, к стене придвинешь.

— Вот что вы за девки такие бестолковые! Моя тоже упёрлась: не хочу — и всё. Подумаешь, один раз коровой жвачной обозвал! Ну и что — отряхнулась и пошла.

— Марьяна, а вас муж обзывает?

— Колька, что ль? Дык пусть попробует, сразу оглоблей промеж глаз схлопочет.

— А знахарю, значит, можно?

— Ему да, он муж учёный. У него, может, от трудов мозг потёк, а потому это ему простительно. Главное, деньжищ сколько гребёт… — закатила она глаза, — и лавка у него, и практика! Считать же надо! — она подняла палец вверх, призывая меня проникнуться чужими богатствами. — А чтоб мужик внимание обратил, его напоить следует. Но мастер Мефодий не пьёт, с ним этот номер не пройдёт.

— Но я же не про него сейчас спросила.

— А если не про него, то это, я тебе так скажу, самое лучшее в мире средство. Если мужика подпоить, то он сразу все твои красоты разглядит, а что не надо — не заметит. Так-то… Такая у них природа. Я ж своего тоже так обженила на себе. Он когда протрезвел, уже женатый оказался.

— И не ругался?

— Я бы ему поругалась, — мне продемонстрировали крепкий кулак. — Не, так-то он у меня смирный…

За разговорами мы быстро добрались до рынка. Марьяна посоветовала мне, у кого что покупать, и я, приобретя необходимое, поспешила обратно. Однако в голове поселилась подкинутая знакомицей идея. Может, правда стоит напоить Мефодия, чтобы женить на себе? Пусть потом орёт и обзывается, главное, приказ гримуара будет выполнен. Ведь там не было указания, чтобы все жили долго и счастливо!

Решила, что после обеда рискну и подменю ему воду, которую он пьёт в четыре часа, на стакан водки. А чтобы не понял, что это, зачарую. Вдруг получится! Всё равно других идей пока не было, а сидеть без дела я не привыкла. Кстати, про такой способ я тоже читала, и у главной героини тогда всё сложилось просто замечательно. А до этого молодой человек никак не мог решиться открыть ей своё сердце! Возможно, Мефодий сразу бы не повёл меня в Городскую управу, но заметил, что я та, кто ему необходим. Не зря же на него указал гримуар!

Вернувшись с рынка, побежала на кухню готовить завтрак. Знахарь появился в полвосьмого и, увидев меня, недовольно скривился, словно съел дольку лимона.

— Доброе утро, — весело поздоровалась я. Настроение у меня было прекрасное, и я дала себе слово, что не буду обращать внимания на недовольство мужчины.

— Я просил не попадаться мне на глаза, — пробурчал он. — Но раз уж вы здесь, принесите мне стакан молока.

— Хорошо, — кивнула я и направилась к двери.

— И не забудьте мёд, — напомнили мне вслед недовольным тоном.

Пробегая по коридору, я услышала странный шум, но не придала ему значения. Мало ли, может, звери есть хотят. Благодаря Марьяне, просветившей меня о привычках Мефодия, я быстро разобралась с молоком, а вот мёд на кухне долго найти не могла. Наконец разыскала неприметную маленькую баночку, задвинутую в самом низу шкафа в дальний угол.

Довольная собой, я побежала назад. Распахнула дверь и в ужасе замерла: Биб, словно уже неживой, болтался безвольной тушкой в вытянутой руке озадаченного Гаврилы.

— Вот эта гадость, — потрясли хорьком, — непонятного происхождения выпустила весь ваш зверинец.

— Что?! — казалось, Мефодий мгновенно позеленел. — Каким образом?

— Дык клетки открыл, — пояснил слуга.

— Как открыл?! — Мефодий с грохотом вскочил. Его стул, не устояв, зашатался и свалился на пол. — Я же тебя предупреждал, чтобы засовы нельзя было из клетки открыть!

— Так он снаружи открыл, — Биба снова тряхнули. Я с ужасом соображала, что мне делать. — А потом ещё и окно распахнул!

— Вот зараза! Так сунь его самого в клетку! Подожди, а откуда он взялся? Ну-ка неси его сюда. Что это у него с хвостом?

— Уберите руки! — меня, наконец, отпустило. Энергия взорвалась во мне ключом, и я бросилась на помощь другу. Недолго думая, запустила стаканом молока в бородатого Гаврилу. Подобно снаряду из пращи, он пролетел, разбрызгивая содержимое, и тюкнул обидчика фамильяра в лоб, пробить который не представлялось возможным, а потому, глухо звякнув, упал на пол и разбился.

— А-а-а-а… Гадина! — взревел мужик, хватаясь свободной рукой за набухающую шишку, остатки молока капелью стекали с усов, бороды и рубахи. — Мастер Мефодий, вы это видели?! Гнать её взашей!

После этих слов Биб ожил и, изогнувшись, цапнул Гаврилу за держащую его руку. Следующий вопль слуги потонул в высокообразованной тираде знахаря. Если бы я была не так занята, я бы заслушалась. Это вам не «растудыть его тудыть цветочки-ромашки». Это стоило бы и записать, чтобы потом передать внукам.

Я подхватила сбежавшего от бородача фамильяра на руки и попятилась.

— Ты кто? — в несколько шагов Мефодий оказался рядом и ткнул в меня пальцем. — Не говори! Я и так знаю. Ведьма, да? Ты для этого пробралась в мой дом?! Да?! Отвечай! Ты планировала загубить моё исследование?!

— Да сдалось мне твоё исследование! — разозлилась я, откидывая его тощую руку в сторону. — Да и сам ты мне уже не сдался! Хам и изувер!

— Врёшь! — не унимался знахарь. — Гаврила, вяжи её, сдадим в околоток.

— Только тронь, — я прищурилась, стараясь всем своим видом выражать уверенность, хотя совсем её не ощущала. — Приблизишься хоть на шаг — и станешь рогатым!.

— Она блефует, — зло рассмеялся Мефодий. — Да она просто девчонка! Вяжи её, Гаврила! Ведьме сначала надо призвать ритуалом Тьму, иначе она беспомощна. А эта полы руками тёрла, значит, точно ничего не умеет.

Нагло ухмыляясь, Гаврила направился в мою сторону. Один глаз у него наполовину затёк, но он уже про него забыл. Сейчас ему хотелось с моей персоной свести счёты. Я попятилась и упёрлась спиной в дверь.

— Не подходи! — ещё раз предупредила я, но старый пень, любящий Меланьины пироги, не внял предупреждению. И я решилась. Отступать всё равно некуда. Если сейчас не получится, предприимчивый слуга меня скрутит. — Ферутис ирогения дедуксис-ик, — выкрикнула я, не забыв добавить последний аккорд.

— Что это? А? — едва густой дым повалил из бороды, Гаврила недоуменно замер. — Мастер Мефодий! А вы говорили… А как же ритуал? А-а-а-а, — заскулил он тоненьким голоском, ощупывая свою небогатую растительность на подбородке, и вдруг понёсся на меня. — Горю! Спа-а-сите-е….

Я еле успела отпрыгнуть, освобождая ему дорогу. Стукнувшись корпусом в дверь, он распахнул её, с грохотом спустился по лестнице, и вскоре его вопли уже разносились по улице. Однако через минуту и они стихли.

— И чего ты хочешь, курица безмозглая?! — зло вопросил Мефодий.

— Уже ничего! — я вдруг отчётливо осознала, что всему есть предел. И я действительно не хочу такого мужа. Ни за какие коврижки! Вот даже находиться с ним рядом мне было противно. Так что пусть предки что хотят, то со мной и делают! Но мне такой супруг и даром не надь, и с деньгами не надь. Да я лучше всю жизнь буду с тётушками жить и про лавочку забуду! Или нет, у меня же ещё инквизитор остался!

— Вот что ты молчишь?! Кто будет возмещать мне ущерб?!

— А никто! — я вздёрнула нос. Ведьма я или нет? Да за мной весь род Весталей стоит. — И послушайте, господин знахарь, что я вам скажу. Только посмейте ещё набрать себе зверинец для своих опытов! Я вам гарантирую, что вы пожалеете. И мне не надо будет прибегать к ритуалу Тьмы, я задавлю вас силами матушки-природы.

— Да как ты смеешь мне угрожать?! — вновь вспылил Мефодий. — Убирайся прочь из моего дома!

— Да я сама не собираюсь здесь задерживаться ни на минутку. Ещё замуж за него хотела! Что глаза вытаращил?! Уже не хочу! — развернувшись, я бросилась из столовой прочь. Добежав до своей чердачной конуры, быстро собрала вещи, подхватила саквояж, и через пару минут уже покидала негостеприимный дом жениха номер два. Когда отошла достаточно далеко, с облегчением выдохнула. Мне до последнего казалось, что Мефодий меня догонит и станет ругаться.

— Как ты попал в зверинец? — спросила у подозрительно молчаливого Биба. Я шла по направлению к дому Марьяны, неся потрёпанного хорька в свободной руке.

— Случайно, мне словно кто-то дорогу подсказывал. Раз, два — и влез через окно, которое оказалось приоткрытым, — вздохнув, сознался Биб. — Я уже в первый день разведал, что наше легко открывается, прыгнул с него на дерево и по веткам взобрался на крышу, а уже через неё… Прости, но когда ты мне показала тех несчастных, я спать нормально не мог. Всё размышлял, как их спасти. Правда, не ожидал, что попадусь. И клетки все легко открыл, и окно растворить смог… Думал, что успею сбежать, но бородатый схватил меня за хвост. Уль, я честно не хотел тебя подвести!

— Да ничего ты не подвёл, — я погладила его по гладкой шёрстке, — может, даже помог. А то я этого болвана чуть не напоила.

— Зачем?!

— Как зачем, женить хотела на себе.

Я вспомнила лицо Мефодия, когда выпалила про замужество, и рассмеялась. Он выглядел таким комичным с открытым ртом и вытаращенными глазами! У него, по-моему, даже веснушки от возмущения посветлели. Непонятно, почему, но на душе у меня было легко. Осталось только дойти до Марьяны, чтобы попрощаться и сказать, что с моим трудоустройством «не сложилось», а то принесёт завтра товар, а меня нет. А потом я хотела узнать, где поблизости можно нанять какой-нибудь экипаж.

Минут десять Марьяна причитала и охала, сокрушаясь по поводу своей зелени: она, дескать, только успела обрадоваться, что нашла сбыт, а тут раз — и такое разочарование. И что не умеет нынешняя молодёжь работать! Но потом оттаяла и показала, где найти извозчика. По дороге я купила себе пирожков, Бибу кусочек курицы, и мы отправились домой.

ГЛАВА 8

К вечеру я вернулась домой. Тётушка Андрона встретила меня в гостиной и, осмотрев с макушки до пяток, только осуждающе хмыкнула. Зная её характер, можно было предположить, что дуться она будет до тех пор, пока я не решу свою проблему. Я вздохнула. К сожалению, родственниц не выбирают. Они у меня ведьмы. Хорошо, хоть тётя Пифа отличалась от своих сестёр.

— Добрый вечер, — поздоровалась я с тётей Роной, потому что воспитание никто не отменял. И пусть меня игнорируют, от меня не убудет.

— Добрый, — пренебрежительно фыркнула она мне в ответ, — явилась.

После чего ведьма отвернулась, потеряв ко мне всякий интерес. Я прошла в свою комнату, поставила саквояж, выпустила Биба из сумки и отправилась к тётушке Пифе, жаловаться на Мефодия. Должна же я была кому-то рассказать, что собой представляет второй кандидат, заботливо подобранный моими предками.

Тётя явно куда-то собиралась, судя по ярко-красному платью, что было на ней. Увидев меня в дверях, она слегка оторопела.

— Что, уже управилась? — усмехнулась она. Я виновато кивнула. — Быстро ты. Но у тебя, кстати, прогресс. С ведьмаком ты разобралась значительно быстрее. Этого выдержала дольше?

— Ненамного, — улыбнулась я, пожав плечами. — Знаешь, тётушка, оказывается, понравиться нужному мужчине достаточно сложная задача. То он уже занят другой, то такой… хм, — я замолчала, не зная какое подобрать слово.

— Козёл? — тётушка выгнула изящную бровь. — Знахаря, насколько я о нём наслышана, можно охарактеризовать только одним словом. Расстроилась?

— Есть немного, — вздохнула я.

— Слушай, ты проходи давай и располагайся. А я никуда сегодня не пойду. Без меня обойдутся.

— А ты на свидание тётя Пифа? Тебя же ждать будут! — Мне стало неудобно, что я спутала её планы на вечер.

— Да, подождут, никуда не денутся, — рассмеялась тётушка, демонстрируя идеальные зубы. — Ожидание, моя милая, усиливает желание. Чем женщина недоступнее, тем она желаннее. Мечты пока никто не отменял. Так что пусть потомиться немного без меня.

— Да уж, правда жизни, — философски выдала я. — А я вот пока на шею вешаюсь. Видимо поэтому все от меня шарахаются.

— А кто тебя просил раньше времени в гримуар нос совать, да ещё всякие глупости спрашивать?

— Никто, — развела я руками, — а потому приходиться терпеть. Но, тётя Пифа, я тут пока ехала домой, задумалась, а как же я с нелюбимым мужчиной жить буду? А терпеть его выходки? А если он меня ненавидеть будет? Это что ж получается, мы друг друга готовы убить будем. А как же любовь?!

— Знаешь что, дорогая племянница, а давай мы с тобой для начала отметим избавление от двух кандидатов. Согласись, что выбора у тебя теперь нет, а значит, инквизитор должен пасть к твоим ногам. А вот как он к тебе относиться будет, зависит, милочка, только от тебя.

— Я даже боюсь об этом думать, — я вздохнула. — Если ведьмак и знахарь оказались такими… — я снова замолчала, пытаясь подобрать слова.

— Хамами, — пришла на помощь тётушка. — Что-то у тебя сегодня туго с определениями.

— Это от страха перед предстоящим. Если честно, то мне хочется просто собраться и убежать.

— Знаешь что, пошли за стол, у меня тут кое-что припасено для души. Так сказать для поднятия настроения.

Подойдя к секретеру с изящной резьбой на дверцах, она достала пузатую бутылку, два бокала, и пакет с конфетами.

— Тётя Пифа! — я вытаращила на неё глаза. — Мы будем пить?

— Тьфу, как некрасиво ты выражаешься, Ульяна, — она села напротив меня и разлила по бокалам тягучую тёмно-красную жидкость. — Мы с тобой немного расслабимся. Не переживай, не сопьёшься, — усмехнулась она, увидев мои глаза. — От одного бокала вина, ничего страшного не произойдёт. Да что я тебе рассказываю, сознайся, что вы в школе его пробовали?

— Ну… — я замялась, а потом рассмеялась, — тётя Пифа, кому я собралась рассказывать сказки, ты же сама там училась.

— Потому и знаю, — она протянула мне бокал, пригубила из своего и блаженно прищурилась. — Попробуй, это подарок одного моего знакомого. Я ему помогла в одном деле.

— В каком? — нескромно поинтересовалась я, было очень интересно.

— Ну, наверное, уже можно рассказать. У него украли артефакт-накопитель в виде перстня, а я помогала его разыскать.

— Ох, — я сделала глоток. Сладко-кислая пряная жидкость слегка обожгла горло и приятно согрела желудок. — Нашли?

— Знаешь, это было настолько увлекательно, жаль, что я не могу тебе обо всём рассказать. Сама понимаешь, что у простых людей накопителей не бывает.

— Тётя, — я в восхищении вытаращила на неё глаза, — но это же здорово! Мне бы тоже хотелось провести какое-нибудь расследование.

— Ульяна, у тебя сейчас другая задача. Я примерно предполагала, что с Мефодием всё так и получится. Но ты так боялась ехать в Ольцпухоне, что я решила, что вдруг ты найдёшь со знахарем общий язык.

— Я старалась, тётя Пифа, честно. Но похоже, что он женат на своих пробирках и опытах. Но это ещё полбеды. Главная проблема, что он невероятный хам, такое чувство, что он находит удовольствие, обзывая и унижая людей. А может он женщин так не любит? — пожав плечами, я сделала ещё глоток, стараясь не вспоминать, как ласково знахарь называл меня. — А ещё он садист — мучить несчастных зверюшек.

— Насколько я поняла, твой хорёк решил эту проблему, — Епифания встала из-за стола и, захватив пакетик с конфетами, прошествовала к дивану. — Знаешь, иногда таких стоит проучить, — промурлыкала она, — схожу-ка я к нему на приём.

— Тётя, его же парализует при виде тебя, — я рассмеялась, вспоминая разгневанное лицо Мефодия.

— А я, может, именно за этим к нему и отправлюсь, — она подмигнула мне. — Ульяна, я тут со своими знакомыми переговорила. В Ольцпухоне не сильно много ведьм обитает. Не все выдерживают крутой нрав инквизитора. Но и снять жильё ведьме там проблематично, мало кто хочет связываться с Городской Управой. Но ты не расстраивайся, мне тут дали адресок старого ведьмака…

— Кого? — подпрыгнула я. Что-то последнее время встречаться с ведьмаками у меня желания не было.

— Да что ты подлетела? — выгнула бровь тётушка. — Я же говорю, что ведьмак старый, от дел давно отошёл, а может и не давно… А не важно, — махнула она рукой, — главное, у него можно снять тебе комнату, и спокойно жить.

— Точно от дел отошёл? — прищурилась я, предчувствуя какой-то подвох.

— Точнее некуда, — тётушка подошла к столу, налила себе ещё бокальчик и прошествовала обратно на своё место. Села, закинув ногу на ногу. — Во всяком случае, лавку он свою прикрыл. И мне его адрес надёжная ведьма дала. Сама понимаешь, селиться у него особо желающих нет, так что комната там точно свободная. Так что поедешь туда, нечего по всяким постоялым дворам мотаться. Тем более что в этом деле горячку пороть не следует, у тебя этот жених последний, если не получится, придётся всё сначала начинать.

— Как сначала! — у меня даже низ живота свело от такой перспективы.

— А вот так, дорогая племянница. Ты что это думаешь, Андрона гримуар прячет? Потому что, если предки вердикт вынесли, хоть костьми ляг, но выполни! Так что бери с собой самые красивые платья и без мужа из Ольцпухоне не возвращайся.

— Кошмар! — если бы я не сидела, я бы сползла на пол. Но тут мой взгляд упал на бутылку. Недолго думая, я вытащила пробку и, налив себе полный бокал, залпом выпила, потом второй. После третьего, мне заметно полегчало. Все проблемы отошли на второй план.

— Ну ты, племянница даёшь. — Услышала я издалека тётушкин голос. — Вино-то на травах настоянное, оттого и пьётся легко, но это ощущение обманчиво.

— Угу, — ответила я и внезапно захотела так сильно спать, что мне стало всё безразлично. Я положила голову на руки и сладко заснула.

Три года спустя

— Анфиса, ты неправильно воспитываешь ребёнка! — донёсся до меня голос Измиры из открытого окна. — Ну где ты видела, чтобы юные ведьмы носили бантики такого цвета?!

— Ну и чем тебе цвет не нравится?! — удивлённо переспросила её бабушка Анфиса. В один из своих приездов я, как и обещала, наведалась к ней на могилку, нарвав букетик цветов. Она была так растрогана, что когда родилась моя Любава, внезапно появилась у нас дома в Ольцпухоне на пару с Измирой. С тех пор они постоянно навещали меня, пока Велизар был на работе. — Очень миленькие бантики!

— Это красные-то в золотую точку? Где ты их только выдрала?!

— Вчера у Эльзы в карты выиграла. Мне очень такие нравятся. Вон и Любава тоже в восторге! Ты знаешь, Могула вчера был таким душкой, что составил нам с Эльзой компанию.

— Вот и носила бы сама свои бантики… перед Могулой.

— Измира, я чой-то никак не пойму, чем тебе не угодили столь милые ленточки?! А девочке вот они, в отличие от тебя, пришлись по душе! Она их даже на зуб пробует.

Последнее меня насторожило, и я решила выглянуть из окна кухни, где готовила яблочный пирог. Сегодня на ужин грозилась заскочить тётя Епифания, рассказать новости. Я торопилась, а потому оставила дочку под присмотром родственниц.

Перед нашим загородным домом на покрывале на солнечной полянке восседала полуторагодовалая Любава и пыталась засунуть в рот что-то красное. Пришлось мне бросать всё и срочно выбегать во двор, чтобы успеть отобрать у ребёнка изо рта замусоленную тряпицу.

— И как это называется?! — строго спросила я у своих призрачных помощниц и потрясла конфискованным. — Вы же сказали, что если что случится, сразу меня позовёте!

— А разве что случилось? — удивлённо посмотрела на меня Измира. Сегодня на ней было светлое платье. — Ульяна, тебе в твоём положении нельзя нервничать, а то мальчик будет беспокойным.

— Измира, а если бы она это проглотила?! — пропустила я её замечание мимо ушей. Какой мальчик?! Не было у меня никакого мальчика!

— Ты с ума сошла, милочка?! — строго глянула на меня призрачная родственница. — Кто бы ей позволил! Ты что, думаешь, мы с Анфисой ей разрешим?!

— Вот-вот, — закивала бабушка, — зря мы, что ли, здесь находимся?!

— Мням-мням, — Любава потянулась к ленточке.

— Это нельзя есть, золотце, — присела я возле неё, — это кака.

— Бяка, — поправила меня дочь, и попыталась схватить свою игрушку. Я спрятала руку за спину.

— Нет, дорогуша, — погрозила я пальчиком.

— Дай-дай! — маленькая рука требовательно сжала ладошку, и я с удивлением почувствовала, как красная лента выскальзывает у меня, чтобы через мгновение оказаться в зажатом кулачке. — Мням! — заявили мне, запихивая вожделенную добычу в рот.

— Что это?! — я уставилась на свою руку.

— Поздравляю, мамаша, — расхохоталась Измира, — у вас растёт первостатейная ведьма. Ты ж моя красавица!

— Это точно она? — я с подозрением воззрилась на Измиру, зная, какие она любит проворачивать фокусы.

— Точнее некуда. Любава у нас будет ведьма с десяткой, — довольная Измира только не потирала ладошки, — это я тебе без всякого магического шара скажу! — с гордостью заявила она. — Вот интересно, а мальчишка будет так же силён?

— Какой мальчика?! — отмахнулась я от неё. — Не городи ерунду! Никаких мальчишек в ближайшие пять лет я не планирую! Мне лавкой своей пора заниматься, а то никак руки не доходят.

— С кем ты тут разговариваешь? — тётя Епифания выглянула во двор из того же окна, что и я недавно. Мои помощницы тут же рассеялись без следа. Осталась только злополучная лента во рту у Любавы. — А я захожу, дома никого нет, а вы вот где!

— Смотри, кто к нам приехал! — я подхватила дочку на руки, вырывая замусоленную полоску из её рта. — Ой, кто там?! — постаралась отвлечь её внимание, когда она обиженно скуксилась, собираясь зареветь от обиды.

— Солнце моё! — тётя Пифа приветливо помахала ей рукой. — Здравствуй! Смотри, что я тебе привезла! — она помахала яркой игрушкой.

— Пьфи, — пустила пузыри Любава и улыбнулась не совсем зубатым ртом.

— Вот видишь, она знает, как меня зовут, — гордо заявила тётушка, выходя мне навстречу и протягивая руки к ребёнку. — Иди ко мне, моё золотце! Пойдёмте пить чай, я купила нам тортик, — подмигнула она мне, — а нашему зайчику вкуснейшее пюре.

— С тортиком, скорее всего, ничего не выйдет, — вздохнула я. — Во всяком случае, пока Любава не отправится спать.

— Почему это?

— Кажется, мы научились брать сами то, что хочется, — и я рассказала про ленточку.

— А что ты хотела?! Кто у неё папа и кто мама! Конечно, Любашка у нас гениальный ребёнок, — она подкинула девочку вверх, и та радостно заверещала.

— Тётя Пифа, вы поиграйте с ней, а я пирог пока суну в духовку.

— Я тебе когда сказала, чтобы ты наняла себе помощницу?! Что ты с этими кастрюлями носишься, как оглашенная!

— Но мне нравится! — возразила я. — Вот Любава подрастёт немного, тогда и найму. Хочу заняться наконец лавочкой. А то Велизар помещение мне купил, лабораторию сделал, а я всё никак не соберусь.

Я засунула пирог в печку и пошла кормить дочку. Та, радостно гукая, закидала нас с Епифанией кашей. Нет, надо что-то делать, моя дочка, кажется, научилась развлекаться с помощью магии. Пришлось нам вместе с «тётей Пьфи» её слегка угомонить и уложить спать. У меня чуть пирог не сгорел, пока мы вдвоём воевали с шаловливыми ручками, подбрасывающими то одно, то другое вверх!

Когда через час мы уселись за стол, то уставились друг на друга и рассмеялись. Пришлось приводить себя в порядок.

— Не поверишь… Меня всё же достал Мефодий, — проговорила тётя Пифа, когда мы разлили себе чай и разрезали небольшой торт.

— Мефодий? А ему-то что надо?!

— А у него небольшие проблемы после того, как ты пожелала ему радостных встреч с загубленными зверюшками. Помнишь, надеюсь?

— А как же, — вздохнула я. Встретилась я с лекарем в Пулонце месяца три назад. Я на пару дней приехала проведать тётушек и решила посетить рынок, купить там гостинцев. Там я знахаря и увидела, он покупал у мужичка кролика. Я не выдержала и, подойдя, спросила у него, зачем ему зверёк. Он минуты две смотрел на меня, переваривая чудесное перевоплощение в барышню, а потом сел на своего любимого конька и стал обзываться. В общем, я пожелала, чтобы все замученные им в лаборатории зверушки стали являться ему по ночам. И немного приправила магией своё послание. Я, конечно, не некромант, но вполне в состоянии ощущать мир мёртвых. Особенно ту его часть, что взывает о мщении.

— Так вот. Первый раз был, когда он только раздобыл наш адрес и прикатил требовать всё убрать. При этом поливал нас всеми словами и грозился написать заявление в управу. В общем, я немного подправила твои пожелания, так что теперь, как только он начинает ведьм ругать, то сильно заикается.

— Ну тётя! — я не выдержала и улыбнулась. — А ты мне не рассказывала, — попеняла я.

— А зачем? Решила, что ни к чему тратить своё и твоё время на этого упыря, — махнула она рукой.

— Ты сказала первый, а второй?

— Второй был сегодня, — она вдруг расхохоталась. — Этот мужлан нарисовался с огромным букетом цветов!

— Цветов?! — вытаращилась я на неё.

— Ага, — кивнула тётя Пифа. — Ой, не могу, — новый приступ смеха сотряс её тело. — Представляешь, он ко мне свататься приезжал. Сказал, что ему некогда глупостями, типа ухаживания, заниматься. Он человек деловой, поэтому я должна быстро собраться и ехать с ним в храм.

— Узнаю Мефодия. Тётя Пифа! И что ты?

— Что «что»?! Как приехал, так и уехал. Нашёлся жених! Расфуфырился, как индюк. Словно явился мне приз вручать в виде себя любимого! Ты бы его видела! А потом ещё и разобиделся, что ему отказали.

— Он же говорил, что никогда не женится, — вспомнила я слова знахаря. — А ты его, видать, покорила!

— Ну Ульяна, хватит болтать! Кого там покорять! Эту мензурку с глазами?! Кому такое добро надобно!

— Ну, некоторые мечтают за него своих дочек пристроить. Бедные девушки! Надеюсь, что им хватит благоразумия сбежать. А как поживает наш изобретатель? — я лукаво посмотрела на тётушку. — Он ещё не сделал тебе предложение?

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — усмехнулась она. — Слушай, а вот наша Фло, пожалуй, скоро от нас уедет.

— Да ну! — не поверила я. — Она у меня дней десять назад была с тётей Роной, привезли Любаве кучу платьев. Два дня гостили. Так вот она ничего мне не сказала!

— Да она и не скажет. Впрочем, так же, как и ты когда-то, — ткнула она в меня пальцем.

— Я же сама не знала, — попробовала оправдаться я. — Он мне предложение только в последний вечер сделал.

— Конечно, не знала… — тётя выразительно посмотрела на меня. — Злыдня ты! До утра молчала, даже мне не сказала.

— Так я сама под утро пришла, — виновато улыбнулась я. — Ты уже спала.

— Ничего я не спала, — буркнула тётя. — Ждала, когда ты появишься. Уже собиралась искать идти.

— Прости, — я вскочила и обняла её. — Я не подумала! Ох, — у меня внезапно закружилась голова, я чуть не упала.

— А ну садись, — тётя Пифа подхватила меня, усаживая на стул. — А ну подожди… Ульяна, ты что, беременна?

— Кто у нас беременный? — на кухню зашёл Велизар. — Ульяна! — бросился он ко мне. — Что случилось?

— Ничего у вас пока не случилось! Ну-ка отнеси её и уложи, — скомандовала тётя. — Велизар, что ты замер! Давай скорей!

Муж подхватил меня на руки и так и сел со мной на диван, не выпуская. Через полчаса тётушка, напоив меня травами, ушла, оставив на попечение мужа.

— И когда ты собиралась мне сказать? — с укоризной посмотрел на меня Велизар. — Опять хотела скрыть, как тогда с Любавой?

— Ничего я не скрывала! — я легонько стукнула его по плечу, — Ни тогда, ни сейчас. Я же не виновата, что ты маг и увидел это раньше меня! Как же с вами тяжело! — вздохнула я. — Я ещё ничего не знаю, а вы все в курсе.

— Кто все? — удивлённо взглянул на меня Велизар.

— Ты, тётя Пифа… — про Измиру благополучно промолчала. — А больше ничего не видишь?

— Пока нет, — Велизар внимательно на меня посмотрел.

— Какое счастье! — я обхватила ладонями его лицо и заглянула в любимые тёмно-серые глаза. — Хоть здесь буду первая. У нас с тобой будет мальчик!

Видели бы вы лицо моего мужа! Теперь я точно знаю, как выглядит человек, у которого от радости перехватило дыхание. Мне даже пришлось его обнять, чтобы пришёл в себя. Я зажмурилась от любви, что переполняла меня, а когда открыла глаза, то увидела в углу двенадцать призрачных женщин, среди которых была и Измира.