Свет фар обшарпанного «сааба», в котором ехал доктор Сергей Кайданов, скользнул по пихтовым стволам и уперся в стену некрашеного дома, стоящего в глухом лесу где-то к югу от Портленда. Отпирая дверь, доктор услышал, как макаки завозились и стали издавать знакомый звук, смесь воркования и лая, который всегда действовал ему на нервы. Когда он включил свет, шум стал еще громче.

Обезьяны занимали два помещения в задней части дома. Кайданов прошел по узкому коридорчику и остановился перед толстой железной дверью, ведущей в одну из комнат. Он открыл металлическую заслонку и стал разглядывать животных через маленькое окошко. В каждом помещении находилось по шестнадцать макак-резусов. Все обезьяны сидели по отдельным клеткам. Клетки стояли по две, одна над другой, разбросанные в шахматном порядке по передвижной платформе. Кайданов всей душой ненавидел макак. В этих тварях ему было противно все — их вонь, крики, суетливые движения, которыми они сопровождали каждый его шаг.

Не успел он заглянуть в окно, как одна из макак, сидящая в верхней клетке, прыгнула к двери и уставилась на него сверху. У нее был серовато-бурый мех, и в сетку она вцепилась всеми четырьмя конечностями с хорошо развитыми большими пальцами. Эта особь доминировала в комнате, хотя доктор так и не понял, как она смогла стать лидером, не имея возможности влиять на остальных.

Макаки-резусы были очень нервными и агрессивными и всегда держались начеку. Кайданов знал, что обезьянам нельзя смотреть в глаза, но сейчас сделал это нарочно, чтобы показать, кто тут главный. Макака не отвела взгляда. Она просунула сквозь сетку свою собачью морду и оскалила острые клыки. При двух футах роста и весе сорок фунтов животное казалось слишком слабым, чтобы причинить серьезный вред человеческому самцу весом сто девяносто фунтов и ростом пять футов и восемь дюймов, но доктор знал, что на самом деле это не так.

Три часа утра. Кайданов понятия не имел, ради чего ему пришлось тащиться сюда в такую рань, но человек, позвонивший посреди ночи, приказал ни о чем не спрашивать и делать, что велят.

Доктору захотелось кофе. Он уже собрался пойти в кабинет и приготовить себе чашечку ароматного бодрящего напитка, когда заметил, что замок на клетке старшей обезьяны не закрыт. Наверное, он забыл запереть его после кормежки. Ученый решил открыть дверь, но вспомнил, что ключ от помещения с макаками лежит в офисе.

Кайданов вернулся к входной двери. Его кабинет был набит лабораторным оборудованием. За дверью стоял передвижной столик, заваленный телефонными справочниками, научной литературой и кипой отчетов о родовых схватках обезьян. К столику был придвинут простой стул. Вдоль стен разместились металлическая картотека, умывальник и контейнер для бумажных полотенец.

Кофе был почти готов, когда Кайданов услышал шум подъехавшей к дому машины и звук хлопнувшей дверцы. На мониторе он увидел фигуру в ветровке с капюшоном, которая двигалась в сторону лаборатории. Ученый вышел из кабинета и открыл входную дверь. Всмотревшись в гостя, он увидел под капюшоном холодные глаза, смотрящие на него сквозь стекло лыжной маски. Кайданов хотел что-то сказать, но в лоб ему ударили рукояткой пистолета, и на секунду он ослеп от боли. Доктор рухнул на пол. Ствол оружия уперся ему в шею.

— Шевелись, — скомандовал непрошеный гость приглушенным голосом.

Доктор кое-как поднялся на колени, и незнакомец пнул его ботинком, подтолкнув вперед. Кайданов заплакал от боли и пополз к своему кабинету.

— Ключи от комнат с обезьянами, быстро.

Ученый указал на вбитый в стену крючок. В следующий момент на него обрушился новый удар, и он потерял сознание.

Кайданов не знал, сколько времени пролежал в обмороке. Первое, что он услышал, придя в себя, — истерические вопли макак и грохот сдвигаемых клеток. В голову ему как будто вбили гвоздь, но доктор заставил себя подняться и сесть. По всей комнате были разбросаны ящики картотеки. Ворохи бумаги на полу, его одежда, руки и лицо были залиты бензином. Его ноздри уловили горький запах дыма, и он оцепенел от ужаса, увидев пляшущие в коридоре языки пламени.

Страх заставил Кайданова вскочить на ноги, но через секунду в комнате вновь появился незнакомец с пистолетом и канистрой бензина. Доктор беспомощно прижался к стене, точь-в-точь как одна из его робких обезьянок, которые отбегали в дальний угол клетки, когда он заходил к ним в комнату. Канистра с металлическим звуком ударилась о стол, и человек в маске достал зажигалку. Кайданов пытался закричать, но ужас сдавил ему горло. Над зажигалкой уже появился язычок огня, когда со стороны двери послышался жуткий вопль. В кабинет с разинутым в панике ртом и вытаращенными от боли глазами ворвалась охваченная пламенем фигура. Это вожак, догадался ученый. Он сумел вырваться из клетки, потому что доктор забыл запереть замок.

В голове Кайданова мелькнуло: «обезьяний этикет». Он инстинктивно пригнулся и принял защитную позу. Неизвестный в маске уставился на обезьяну. Несколько мгновений примат и человек мерили друг друга взглядом, потом снова раздался дикий крик, и сорок фунтов мышечной массы, огня и адреналина взлетели в воздух. Кайданов увидел, как макака прыгнула на жертву и вонзила зубы в плечо незнакомцу. Когда оба рухнули на пол, доктор выскочил из дома и бросился к лесу. За его спиной прогремели два выстрела.

— Ну как, готов немного поразвлечься? — спросил Джо Молинари, заглянув в крошечный кабинет Дэниела Эймса.

— Только не сегодня. — Дэниел уныло кивнул на заваленный бумагами стол. — Бриггс загрузил меня работой.

Младшие юристы из компании «Рид, Бриггс, Стивенс, Стоттлмайер и Комптон» каждую неделю проводили время в популярном ресторанчике Портленда, чтобы пожаловаться на свою трудную жизнь и заодно позубоскалить над другими адвокатами, которым в отличие от них не повезло работать в самой крупной юридической фирме штата Орегон. Дэниелу нравились эти дружеские вечеринки, но он знал, что после пары коктейлей вряд ли сможет заставить себя вернуться в офис.

— Бриггс требует отчета к завтрашнему утру.

Молинари недовольно покачал головой:

— Когда ты научишься говорить «нет»? У меня есть снимок забастовки на автомобильном заводе. В конце дня я вывешиваю его на своей двери. Могу дать тебе копию, если хочешь.

Дэниел улыбнулся:

— Спасибо, Джо. Я подумаю о твоем предложении, а пока мне надо разобраться с бумагами.

— Все-таки пора бы тебе научиться постоять за себя. Линкольн давно отменил рабство.

— В конторе «Рид, Бриггс» не знают, что такое 13-я поправка.

— Ты безнадежен, — рассмеялся Молинари, поднявшись с места. — Ладно, если передумаешь, ты знаешь, где нас искать.

Молинари вышел в коридор, и Дэниел глубоко вздохнул. Он завидовал другу. На его месте Джо не задумываясь отправился бы в ресторан. Приятель мог запросто наплевать на таких людей, как Артур Бриггс, но ему не приходило в голову, что Дэниел находится в другом положении.

Отец Молинари был крупной шишкой в рекламном агентстве в Лос-Анджелесе. Джо окончил элитную школу, учился в «Лиге плюща»[1] и проходил судебную практику в Джорджтауне. С его связями парню ничего не стоило устроиться на любую работу, но Джо обожал кататься по горным речкам и заниматься альпинизмом, поэтому снизошел до конторы «Рид, Бриггс». А вот Дэниел каждый день благодарил Бога за свою должность.

В маленьком кабинете Эймса на стене висели все его дипломы и лицензия на адвокатскую практику в штате Орегон. Джо и многие другие адвокаты получили свою профессию без особого труда, а Дэниелу пришлось вкалывать, чтобы заплатить за обучение в университете. Он мог рассчитывать только на себя. Эймс гордился тем, что сумел устроиться в лучшую юридическую фирму штата без престижного диплома и семейных связей, но его всегда преследовало неприятное чувство, что достигнутое им положение слишком непрочно.

Конечно, кабинет у Дэниела был не бог весть что, однако раньше никто в его семье не имел своего офиса.

Мать Эймса работала официанткой, когда не слишком много пила, а в остальное время обслуживала дальнобойщиков. Он звонил ей на день рождения и в Рождество, если мог узнать ее адрес. В детстве у него сменилось не меньше шести «отцов». Лучшие из них не обращали на него внимания, а после худших оставались ссадины и синяки.

Больше других ему нравился дядя Джек, отец под номером четыре, у которого были свой дом и небольшой садик. Раньше Дэниелу не приходилось жить в настоящем доме. Обычно они с матерью ночевали в трейлерах или в темных вонючих комнатках какого-нибудь придорожного отеля. Дэниелу исполнилось восемь, когда они поселились у дяди Джека. Ему дали отдельную комнату, и он чувствовал себя на седьмом небе. А еще через четыре месяца в пять часов утра Эймс, еще не совсем проснувшись, стоял на тротуаре и слушал, как его мать с пьяными воплями колотит бутылкой в запертую дверь жилища дяди Джека.

Дэниел несколько раз сбегал из дома и уже с семнадцати лет пытался жить на улице. А когда стало совсем плохо, завербовался в армию. Он считал, что армия спасла ему жизнь. Только там он сумел проявить свои способности и впервые почувствовал уверенность в завтрашнем дне.

На крючке за дверью висел черный пиджак Дэниела, в котором он носил свою чековую книжку. Девяносто тысяч долларов! Его до сих пор поражал размер собственной зарплаты, и он считал невероятным везением, что «Рид, Бриггс» взяла его к себе на службу. Дэниел почти боялся, что в один прекрасный день все это окажется жестокой шуткой.

Когда в юридическую школу приехал представитель фирмы, Дэниел пошел на собеседование только для того, чтобы попрактиковаться на будущее. Приглашение на вторую встречу застало его врасплох, а предложение работы привело в настоящий шок. Сотрудники «Рид, Бриггс» оканчивали Эндовер и Эксетер, посещали лекции в Йеле и Беркли и учились на юридических факультетах в Гарварде или Нью-Йоркском университете. Правда, с учебой у Дэниела было все в порядке — он получил диплом с отличием по биологии и писал статьи для «Юридического обозрения», — но у него нередко возникало чувство, что он человек совсем другого круга.

Дэниел повернулся к окну и взглянул на сумерки, сгущающиеся над руслом Вилламеты. Когда он в последний раз уходил с работы засветло? Молинари прав. Нужно научиться говорить «нет» и хотя бы на время забывать о службе. Однако Эймса вечно преследовал страх, что, отказавшись от работы, он приобретет репутацию лентяя. Вчера ночью Дэниел проснулся в поту от жуткого кошмара — ему снилось, что он скорчился на дне глубокой шахты, а сверху на него медленно, но неумолимо опускается тяжелый лифт. Не надо быть доктором Фрейдом, чтобы понять значение этого сна.

Дэниел закончил черновик отчета без четверти семь. Он откинулся на спинку кресла и протер глаза. Зевая и потягиваясь, Дэниел неожиданно заметил Сьюзен Уэбстер, с улыбкой смотрящую на него из открытой двери. Эймс не знал, чему удивляться больше — ее улыбке или тому, что она нанесла ему визит.

— Привет, — пробормотал он, стараясь не таращиться на ее безупречную фигуру.

— Привет. — Сьюзен грациозно присела в соседнее кресло, взглянув на бумаги, разбросанные на столе. — Наверное, у тебя чертовски важное дело, раз ты отказался от вечеринки. Что это — доклад для Верховного суда или письмо президенту?

Внешне Сьюзен выглядела как девушка с обложки глянцевого журнала, но у нее был диплом Гарварда по физике, и она считалась одной из лучших выпускниц юридического факультета. Благодаря научной подготовке ее одновременно с Дэниелом включили в группу адвокатов, занимающихся защитой «Джеллер фармацевтиклз» — крупной фирмы, которую обвиняли в том, что один из ее препаратов вызывает врожденные дефекты у детей. Последние полгода они работали вместе, но она никогда не обращалась к Дэниелу по делу и вообще почти не замечала его. Поэтому сегодняшний визит очень удивил его.

— Это отчет для мистера Бриггса, — коротко ответил Дэниел.

— Неужели? Что-нибудь интересное?

— Новое дело Арона Флинна.

— Как, опять Флинн? Этот парень лезет во все дыры.

— Верно.

— И кого из наших клиентов он достал на этот раз? — поинтересовалась Сьюзен.

— «Орегон мьюшуэл». Доктора Эйприл Фэруезер обвинили в недобросовестном лечении.

— Невропатолога?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Артур подкинул мне одну работку по тому же делу. Забавная история. Ты слышал подробности? — Сьюзен улыбнулась.

— Нет. Я еще не получил материалы следствия.

— К Фэруезер обратилась студентка с жалобой на депрессию и плохой сон. По ее словам, доктор подвергла ее гипнозу и внушила ложные воспоминания о том, что родители девушки были сатанистами и в детстве проделывали с ней ужасные вещи.

— Какие?

— Сексуальные извращения, пытки.

— Ничего себе. Думаешь, это правда?

— Сомневаюсь.

— Я видел доктора Фэруезер, когда она приходила к мистеру Бриггсу, — кивнул Дэниел. — На вид нормальная женщина.

— Тебе еще долго работать над отчетом?

— Нет. Просмотрю один разок, и все.

— Значит, ты почти закончил? — улыбнулась Сьюзен.

— Пожалуй.

Дэниел не тешил себя мыслью, что Сьюзен собирается предложить ему выпить или пригласить на ужин, — ее парней он представлял себе как богатых плейбоев с дорогущими спортивными машинами и роскошными особняками на Уэст-Хиллз. Но на секунду у него все-таки мелькнула мысль, что Уэбстер запала на его темные кудри, синие глаза и обаятельную улыбку.

Сьюзен подалась вперед и понизила голос до вкрадчивого шепота.

— Раз ты свободен, — она выдержала паузу, — не окажешь мне огромную услугу?

Дэниел не мог представить, о чем речь, и просто ждал, что будет дальше.

— Кстати, здесь тоже замешаны Флинн и одна из его жертв — «Джеллер фармацевтиклз», — заметила Сьюзен. — Ты слышал, что несколько недель назад он запросил у нас материалы к делу?

Дэниел кивнул.

— «Джеллер», как всегда, тянула с документами до последнего. Завтра к восьми утра они должны быть у Флинна. — Девушка немного помолчала. — Рене передала их мне, — продолжила она. (Рене Джилкрист — секретарша Артура Бриггса.) — Джилкрист пообещала Броку Ньюбауэру, что я просмотрю материалы к завтрашнему дню, хотя знала, что у меня большие планы на вечер. Теперь она уверяет, будто забыла, но я знаю — это сделано нарочно.

Сьюзен наклонилась еще ближе и заговорила доверительным тоном:

— Рене ревнует шефа к каждой женщине, которая работает с ним. Честное слово. Я хотела спросить, может, ты разберешь эти бумаги вместо меня?

Дэниел смертельно устал и умирал от голода. Ему не терпелось вернуться домой.

— Не знаю. Я еще не закончил с отчетом и вообще жутко измотан.

— Я этого не забуду, обещаю. Работы совсем немного. Всего пара коробок, документы надо просто просмотреть. Проверить, как составлены бумаги, и все такое. Ты меня очень выручишь.

Сьюзен смотрела на него трогательно-умоляюще. Дэниел подумал, что уже почти закончил отчет, да и делать ему вечером особенно нечего. В лучшем случае почитает книгу или посмотрит телевизор. Какого черта, добрые дела еще никому не повредили.

— Ладно, — вздохнул он. — Придется тебя спасти.

Девушка перегнулась через стол и дотронулась до его руки:

— Спасибо, Дэниел. Я твоя должница.

— Рад слышать. — Он уже чувствовал себя полным дураком. — Желаю хорошо повеселиться.

Сьюзен поднялась с кресла.

— Коробки с бумагами в малом конференц-зале, рядом с ксероксом. Не забудь, завтра утром они должны быть у Флинна. И еще раз спасибо.

Девушка исчезла с почти волшебной быстротой. Дэниел вновь потянулся и встал из-за стола. Он решил сделать перерыв и заодно посмотреть, во что вляпался. Эймс прошел до конференц-зала и включил свет. На столе лежали пять больших картонных коробок. Он открыл одну. Она была доверху набита бумагами. Дэниел быстро подсчитал в уме — получалось не меньше пяти тысяч документов на каждую коробку. Даже если ему повезет, на них уйдет целая ночь. Немыслимо. Он уже не попадет домой.

Дэниел бросился за Сьюзен, но ее и след простыл.

Дело об инсуфорте началось с четы Моффитов. Лилиан Моффит работала стоматологом-гигиенистом, а ее муж Алан служил в ссудном отделе банка. Узнав, что Лилиан беременна, супруги были на седьмом небе от счастья. Но когда Тоби Моффит родился с сильными врожденными дефектами, радость родителей превратилась в боль. Алан и Лилиан изо всех сил убеждали себя, что проблемы Тоби являются частью неисповедимого Божественного промысла, но им не удавалось понять, ради какой благой цели должен страдать их маленький сынишка. Истина открылась Лилиан в то мгновение, когда она заглянула в местный супермаркет и увидела на стенде бульварную газетку со статьей об инсуфорте. Статья называлась «Сын талидомида».

Скандал с талидомидом был одной из самых страшных историй XX века. Женщины, принимавшие этот препарат во время беременности, рожали детей с дельфиньими плавниками вместо рук и ног. В газете говорилось, что инсуфорт не менее опасен, чем талидомид, и что использование этого лекарства превращает детей в монстров. Перед рождением ребенка Лилиан принимала инсуфорт.

Всю ночь после чтения статьи Моффиты молились Богу и просили направить их на истинный путь. На следующее утро они позвонили Арону Флинну. Супруги видели по телевизору его рекламный ролик и слышали о шумных судебных процессах, в которых этот ирландец добился многомиллионных компенсаций от крупной автомобильной компании и от производителя некачественных противозачаточных средств.

— Не поможет ли мистер Флинн нашему Тоби? — спросили они по телефону.

— Еще как поможет, — прозвучало в ответ.

Как только супруги наняли Арона Флинна, он объявил через телевидение и газеты, что готов помочь всем матерям, пострадавшим от инсуфорта. Материал об этом случае он разместил на специальном сайте, посвященном жалобам на недобросовестные фирмы. Флинн намекнул своим друзьям в прессе, что дело Тоби Моффита — лишь верхушка айсберга. Это привлекло к нему новых клиентов.

Начав процесс «Семья Моффитов против „Джеллер фармацевтиклз“», Флинн первым делом запросил производственную документацию у юристов «Джеллер» из компании «Рид, Бриггс, Стивенс, Стоттлмайер и Комптон». Флинн потребовал предоставить ему все сведения, касающиеся анализа и тестирования инсуфорта, предупреждения о побочных действиях, которые фирма рассылала распространителям лекарства, копии судебных исков против «Джеллер», подробности технологического процесса, отчеты врачей и другие свидетельства о недостатках препарата — короче говоря, все материалы, которые могли установить связь между инсуфортом и родовыми патологиями Тоби Моффита. Коробки с документами, которые Сьюзен Уэбстер подсунула Дэниелу, были только частью бумажного потока, циркулирующего между офисами «Рид, Бриггс» и Арона Флинна после того, как началось судебное разбирательство против «Джеллер фармацевтиклз».

Поступок Сьюзен возмутил Дэниела, но он привык, добросовестно относиться к любой работе, даже самой трудной и скучной. Сначала он пытался внимательно читать каждый документ, но через пару часов рвение иссякло. К трем часам утра Эймс уже едва понимал, на что смотрит. Окончательно разбитый, он встал и отправился на двадцать восьмой этаж в маленькую комнатку, где имелись кровать, будильник, туалет и душ и куда обычно приходили отдыхать адвокаты, которым приходилось работать всю ночь напролет.

В шесть утра его разбудил будильник. Приняв душ, Дэниел побрился, выпил чашку кофе и набросился на оставшиеся материалы. На столе остались еще две коробки, а время неумолимо приближалось к восьми. Сьюзен говорила, что бумаги достаточно лишь просмотреть, и хотя Дэниел ничего не любил делать кое-как, при таких сроках у него не оставалось выбора. В половине восьмого Эймс начал рассовывать документы обратно по коробкам. Он почти закончил, когда в кабинет вошла Рене Джилкрист и взглянула на кипы бумаг и на осунувшегося Дэниела.

Секретарше Артура Бриггса было около тридцати. Ростом она почти не уступала Дэниелу, а суховатой и мускулистой фигурой напоминала инструктора по аэробике. Коротко подстриженные темные волосы обрамляли ее личико с большими голубыми глазами и прямым носом, пухлые губы немного морщились, когда она сердилась.

— Это что, запрос по «Джеллер»? — спросила Рене.

— Да, все сто томов, — ответил Дэниел севшим голосом.

— Разве его поручили не Сьюзен Уэбстер?

Дэниел пожал плечами, смущенный тем, что секретарша Бриггса застала его за работой, которую должна была делать Сьюзен.

— У нее были планы на вечер, и я ее подменил.

Рене направилась к выходу, но задержалась в дверях:

— Зря вы ей позволяете…

— Пустяки. Я же сказал, она торопилась, а мне это ничего не стоило.

Секретарша покачала головой:

— Нельзя быть таким простаком, Дэниел.

Дэниел катил тележку с коробками через вестибюль в офисе Арона Флинна, чувствуя себя как человек, который скребет гаечным ключом по сияющему крылу «роллс-ройса». Фасад здания, выстроенного в стиле начала века, не давал представления о роскоши, которая бросилась в глаза, когда он вышел на седьмом этаже и оказался в огромном холле с гигантским потолком. Пол в зале был вымощен блестящим черным мрамором, а стены обшиты дорогими панелями из темной древесины и отделаны старой бронзой. Высокий свод поддерживало несколько колон из мрамора цвета бирюзы. По трем сторонам помещения тянулся балкон с книжными шкафами. Посреди пола красовался медальон с изображением слепой Фемиды, держащей в руках весы. Вокруг нее вился венок из золотых листьев и сверкала чеканная надпись: «Правосудие для всех».

В дальнем конце холла за широким столом, напоминающим больше судейское место, чем стойку в приемной, сидела молодая женщина. Дэниел хотел спросить, где можно оставить бумаги, как вдруг из двери, уходящей куда-то в недра здания, появился сам хозяин офиса. Арон Флинн разговаривал с мужчиной, у которого были плечи и шея профессионального борца и обветренное лицо опытного путешественника.

— Свяжитесь со мной, когда узнаете, откуда он звонил, — сказал Флинн.

— Я с этим разберусь, — заверил его собеседник.

Мужчина обогнул Дэниела и направился к выходу.

В своих телевизионных роликах Флинн говорил мощным, глубоким голосом и проникновенно обращался к зрителям, спрашивая, нужен ли им опытный боец, способный бросить вызов могущественным корпорациям.

— Вы не одиноки, — вещал юрист с вдохновенным видом, выражающим одновременно мужество и милосердие. — Сражайтесь за справедливость вместе со мной, и мы победим.

Вживую Арон Флинн выглядел не менее эффектно — высокий, плечистый мужчина с рыжей шевелюрой и открытым лицом, излучающий уверенность и оптимизм. Клиенты смотрели на него как на мессию, но Дэниел ему не доверял. Работая над защитой «Джеллер фармацевтиклз», он не раз просматривал результаты опытов, которые проводились с инсуфортом на людях и животных. Все говорило о том, что это безопасный препарат. Дэниел не сомневался, что заявления Флинна о связи лекарства с врожденными дефектами не имеют под собой почвы. Стряпчий уже не раз пытался выжать миллионы из пустышки.

Пять лет назад одна из радиостанций распространила леденящую кровь историю о шестилетнем мальчике, убитом прямо на площадке возле дома. Его мать клялась, что джип внезапно рванул вперед, когда она нажала на тормоза, и расплющил сына о гаражную дверь. Тут же появились другие жертвы «внезапного ускорения». Все они утверждали, что при торможении их внедорожники делали рывок вперед и не могли остановиться.

Тогда Арон Флинн только начинал свою практику в Портленде, но ему удалось занять место истца в деле о «внезапном ускорении». Миллионный штраф, наложенный судом на производителя джипов, создал Флинну блестящую репутацию. На самом деле феномен «внезапного ускорения» объяснялся очень просто. Дело было не в неисправности машин, а в человеческом факторе — водители нажимали вместо тормозов на газ. Но прежде чем правда вышла наружу, автомобильные компании выплатили миллионы компенсаций, и сутяги вроде Флинна хорошо поживились за их счет.

Дэниела познакомили с Флинном, когда тот приезжал в контору «Рид, Бриггс» за материалами дела, но это был мимолетный эпизод, и Флинн вряд ли мог его запомнить. Поэтому Эймс очень удивился, когда стряпчий с улыбкой повернулся к нему и назвал по имени:

— Дэниел Эймс, если не ошибаюсь?

— Да, мистер Флинн.

— Вижу, вы сегодня плохо спали.

— Да, сэр, — сдержанно отозвался Дэниел.

Флинн сочувственно кивнул.

— Лиза может проводить вас в буфет и угостить чашечкой кофе и булочкой.

— Спасибо, мистер Флинн, но мне пора идти.

Дэниелу не хотелось принимать подарки от врага, хотя в эту минуту кофе с булочкой казались ему верхом блаженства.

Флинн продемонстрировал улыбкой, что все отлично понимает. Он обратил внимание на тележку с коробками.

— Значит, это на вас Артур взвалил выполнение моего запроса? Признайтесь, вы ожидали другого, изучая труды Холмса и Кардозо в Йеле.

— Я учился в университете Орегона.

Флинн усмехнулся:

— Что ж, тогда у вас должна быть очень светлая голова, чтобы пробиться сквозь тесные ряды парней из «Лиги плюща». Я сам окончил юридический факультет в университете Аризоны. Как говорится, не голубых кровей. — Он опять взглянул на коробки с документами и вздохнул. — До начала этого дела моя фирма состояла из двух партнеров и шести юристов. Но после того, как ваш клиент ответил на мой запрос такой кучей документов, пришлось арендовать второй этаж, нанять пятерых новых юристов, десять помощников и восемь офисных сотрудников. Теперь я готов сразиться с «Джеллер».

— Вы и мне подкинули кое-какую работу, мистер Флинн, — рассмеялся Дэниел, стараясь шуткой поддержать беседу. В Ароне Флинне было что-то располагающее, и ему хотелось продолжить встречу. — Вы частенько скрещиваете шпаги с «Рид, Бриггс», не так ли?

— Верно, — с улыбкой ответил Флинн. — Когда вам надоест защищать интересы толстосумов, позвоните мне, и я предложу вам более достойную работу. Простым ребятам вроде нас надо держаться друг друга. Рад был с вами повидаться.

Стряпчий первым протянул руку. Они обменялись рукопожатием, и внимание Флинна привлек открывшийся лифт.

— Пока вы не ушли, позвольте вас кое с кем познакомить.

Флинн повел Дэниела к выходу из офиса. Навстречу шла изможденного вида женщина, которая пыталась открыть плечом дверь и одновременно втолкнуть в вестибюль детскую коляску. Мальчику было не больше шести месяцев. Он опустил голову, и Дэниел не видел его лица. Флинн поздоровался с вошедшими.

— Как поживаете, Элис? А маленький Патрик?

Услышав свое имя, мальчик дернул головой. У него были копна соломенных волос и небесно-голубые глаза, но остальная часть лица оказалась страшно изуродованной. На месте нижней губы зияла огромная дыра, которая открывала увлажненное слюной горло. Левая половина носа выглядела более или менее нормально, но правая ноздря и часть губы деформировались так, словно их вылепили из теста. Наверное, из Патрика получился бы очаровательный младенец, но расщепление неба превратило его в страшилище из фильмов ужасов.

Флинн присел рядом с Патриком и потрепал его по голове. Малыш начал издавать свистящие и шипящие звуки, абсолютно не похожие на детский лепет. Дэниел изо всех сил старался скрыть отвращение и одновременно сгорал от стыда за то, что ребенок мог вызвать у него такое чувство.

— Дэниел, это Патрик Каммингс, — мягко произнес, Флинн, проследив за реакцией молодого адвоката. — А это Элис Каммингс, его мама. К несчастью, во время беременности она принимала инсуфорт.

— Рад с вами познакомиться, миссис Каммингс.

Дэниелу с трудом удалось сохранить спокойный тон. Но мать Патрика все поняла. Она увидела, что ребенок произвел на Дэниела отталкивающее впечатление, и ее лицо потемнело еще больше.

Эймсу было не по себе. Ему хотелось как можно скорее уйти из офиса, но он заставил себя невозмутимо попрощаться и направился к выходу медленным шагом, чтобы мать Патрика не подумала, будто он убегает. Как только за ним закрылись двери лифта, Дэниел привалился к стене. До сих пор имена детей, фигурировавших в деле против «Джеллер», существовали только на бумаге, но Патрик Каммингс был живым ребенком, из плоти и крови. По дороге вниз Дэниел пытался представить, что ждет этого мальчика в будущем. Появятся ли у него когда-нибудь друзья? Сможет ли он встречаться с женщиной? Или его жизнь уже закончилась, не успев начаться?

Был и еще один вопрос, на который следовало ответить. Существовала ли какая-нибудь связь между трагедией Патрика и инсуфортом?

Ирэн Кенделл подцепила клиента в баре казино «Мираж» около восьми вечера. Парню сильно повезло в карты, и теперь он чувствовал себя в ударе. Девушка выслушала все его хвастливые рассказы, а когда бедолагу слегка развезло от выпивки, намекнула, что не прочь познакомиться поближе. Убедившись, что клиент клюнул, Ирэн объяснила, чем занимается, и назвала цену. Парень рассмеялся и сказал, что уже навел справки у коридорного. Он сам предпочитал секс со шлюхами.

Клиент обошелся с ней без грубости, не стал требовать экзотики и не только заплатил вперед, но и наградил щедрыми чаевыми. Единственное, что ей не понравилось, — мотель, куда он ее привез, грошовое заведение в самой бедной части города. Ирэн привыкла к стильным номерам в «Мираже» и других роскошных казино, так что захудалая гостиница не привела ее в восторг. Правда, комната оказалась чистой, а клиент отстрелялся очень быстро, так что ей не пришлось особенно трудиться. Когда она уже собралась уходить, клиент предложил ей остаться в номере, объяснив, что торопится на ранний рейс. Ирэн согласилась и немедленно погрузилась в глубокий сон.

Она не слышала звука отмычки и не догадывалась, что кто-то вошел в комнату, пока ей не зажали рот кожаной перчаткой. Девушка вытаращила глаза и попыталась сесть, но упершийся в лоб ствол револьвера заставил ее лечь обратно.

— Будешь орать — убью. Лежи тихо и отвечай на мои вопросы. Ясно?

В слабом свете, падающем в комнату от неоновой вывески бара, Ирэн увидела на незнакомце черную маску. Она кивнула, и рука исчезла, оставив во рту кислый привкус кожи.

— Где он?

— Уехал, — прошептала она хриплым от страха голосом.

— Прощай, малышка, — сказал неизвестный.

Ирэн услышала, как щелкнул курок.

— Прошу вас, — взмолилась она. — Я не его подруга, я проститутка. Он снял меня в казино «Мираж». Трахнул, заплатил и уехал. Сказал, что торопится на ранний рейс, и предложил остаться в номере. Клянусь, это все, что я знаю.

— Давно уехал?

Взгляд девушки метнулся к часам на ночном столике.

— Пятнадцать минут назад. Совсем недавно.

Незнакомец холодно изучал ее нескольких секунд, которые показались ей вечностью. Наконец убрал револьвер.

— Не шевелись.

Нападавший исчез за дверью. Ирэн несколько минут пролежала неподвижно. Потом бросилась в туалет, и ее вывернуло наизнанку.

Юридическая фирма «Рид, Бриггс, Стивенс, Стоттлмайер и Комптон» арендовала несколько этажей в современном высотном здании на юге Портленда. В половине восьмого утра, ровно через неделю после доставки документов в контору Флинна, Дэниел вышел из лифта на двадцать седьмом этаже и зашагал к своему кабинету. Чтобы попасть на территорию компании, следовало набрать специальный код на кнопочной панели рядом с закрытой дверью. Дэниел уже потянулся к кнопкам, когда заметил что-то вроде микрофона, торчащего над панелью. Сбоку было написано: «ВНИМАНИЕ! Система безопасности „Рид, Бриггс“ переведена на голосовое управление. Громко и четко назовите свое имя и произнесите команду „ОТКРЫТЬ ДВЕРЬ“».

Приглядевшись, Дэниел понял, что на самом деле «микрофон» — это металлическая крышка от бутылки с соком, приделанная к маленькой пластмассовой точилке и выкрашенная в черный цвет. Он покачал головой и набрал свой номер. Замок щелкнул, и Дэниел открыл дверь. Как он и ожидал, в коридоре прятался Джо Молинари — он согнулся за перегородкой и следил за входом через стеклянную панель.

— Глупая шутка, Джо, — произнес Дэниел.

Молинари приложил палец к губам и кивнул за перегородку. Через мгновение за дверью появилась Миранда Бэйкер, молодая сотрудница из почтового отдела.

— Смотри, что будет, — прошептал Молинари.

Бэйкер стала набирать свой номер, но потом заметила висящую рядом надпись. Немного помявшись, она произнесла: «Миранда Бэйкер. Открыть дверь». Девушка подергала ручку, но дверь не открылась. У сотрудницы был озадаченный вид. Молинари согнулся пополам от смеха.

— Это не смешно, Джо. Она еще совсем ребенок.

— Подожди, — остановил его товарищ.

Молинари продолжал давиться хохотом, боясь, что Бэйкер услышит его снаружи. Девушка еще раз повторила имя и команду. На глазах у Джо выступили слезы.

— Я ее впущу, — не выдержал Дэниел, но в эту минуту из лифта вышла еще одна сотрудница — Кейт Росс, штатный следователь из конторы «Рид, Бриггс». Она подошла к Миранде, когда та в третий раз повторила свое имя и попыталась открыть дверь. Бросив беглый взгляд на надпись, Кейт содрала ее вместе с пробкой и точилкой.

— Вот черт! — выругался Джо.

Кейт что-то сказала молодой женщине. Они вместе подошли к стеклу и холодно уставились на Джо и Дэниела. Потом Миранда ввела свой код и открыла дверь. Проходя мимо приятелей, она бросила на них разгневанный взгляд.

Кейт Росс, стройная женщина двадцати восьми лет, выглядела очень подтянуто в своих узких джинсах, фиолетовой рубашке и спортивной куртке цвета морской волны. Подойдя к друзьям, она протянула им сорванный листок, пробку и точилку. Смуглая и темноглазая, с короткими кудряшками, Кейт напоминала Дэниелу крепких израильских солдат, которых он видел в вечерних новостях. Она смерила их холодным взглядом, и Эймс порадовался тому, что у нее нет с собой автомата.

— Думаю, это ваше.

Джо сделал невинное лицо. Кейт повернулась к Дэниелу.

— Неужели вам больше нечем заняться? — спросила она сухо.

— Я тут ни при чем, — возразил Дэниел.

Кейт недоверчиво покачала головой. Скомкав бумагу, бросила ее вместе с пробкой и точилкой в мусорное ведро и направилась по коридору.

— Вот зануда, — буркнул Джо, когда женщина ушла достаточно далеко.

Дэниел поспешил за Кейт и догнал ее уже на пороге кабинета, который она делила с другим следователем.

— Я правда ни при чем, — произнес он в открытую дверь.

Кейт оторвалась от своей почты.

— Какое мне дело, чем развлекаются плейбои вроде вас?

Дэниел покраснел.

— Не путайте меня с Джо Молинари. Это он родился с серебряной ложкой во рту. А мне приходится вкалывать не меньше вас. И я тоже не в восторге от шуточек Джо. Я хотел впустить Миранду, но вы сделали это раньше меня.

— Все выглядело по-другому, — возразила Кейт.

— Думайте что хотите, но я сказал правду, — раздраженно бросил Дэниел, развернулся и направился в свой кабинет.

Для важных совещаний в «Рид, Бриггс» был отведен большой зал с деревянными панелями. Торопясь туда, Дэниел едва не наткнулся на Рене Джилкрист.

— Доброе утро, Рене. — Эймс шагнул в сторону.

Рене прошла мимо, но потом обернулась:

— Дэниел?

— Да?

— Мистер Бриггс считает, что вы хорошо поработали над отчетом по делу Фэруезер.

— Правда? А мне он ничего не говорил.

— Это не в его привычках.

Дэниел никогда не слышал от партнеров фирмы, как они относятся к его успехам, — догадывался об этом только по количеству работы, которое ему давали. В последний месяц Эймс был буквально завален делами.

— Спасибо, что сказали.

Рене улыбнулась.

— Вам лучше поторопиться. Заседание вот-вот начнется.

Из широкого окна конференц-зала открывался вид на реку Вилламетту и горы — Худ и Святая Елена. На стене красовалась огромная картина, изображающая Колумбийское ущелье. На великолепном серванте стояли серебряный кофейник, наполненный горячим ароматным кофе, а рядом большое блюдо с круассанами и кексами. Дополняла аппетитную картину тарелка с фруктами.

В дальнем конце большого стола спиной к окну сидел доктор Курт Шредер, вице-президент «Джеллер фармацевтиклз», которого пригласили для дачи показаний. Он молчал, поджав губы, и был явно не в восторге от предстоявшего допроса.

Справа от Шредера разместились Арон Флинн и трое его помощников. С левой стороны пристроился Артур Бриггс, тощий мужчина, почти не выпускающий сигареты изо рта и производящий впечатление законченного неврастеника. Он то и дело взлохмачивал свою черную как сажа шевелюру и зыркал глазами из стороны в сторону, словно боялся, что кто-то вот-вот набросится на него сзади. Бриггс приобрел репутацию одного из самых грозных адвокатов штата, имеющего серьезный вес в политике и влиятельных друзей. Дэниел подозревал, что его шеф — социопат и человеконенавистник, который вместо того, чтобы заняться серийными убийствами, направил всю свою энергию на юриспруденцию.

По левую руку от Бриггса сидел Брок Ньюбауэр, младший партнер фирмы, пепельный блондин с ослепительной улыбкой. Высоким положением в «Рид, Бриггс» он был обязан строительной фирме своего отца, одного из самых крупных клиентов.

Дэниел занял место рядом с Сьюзен Уэбстер. Артур Бриггс бросил на него недовольный взгляд, но промолчал. Сьюзен написала в своем блокноте «Ты опоздал» и пододвинула листок Дэниелу.

— Доброе утро, доктор Шредер, — произнес Арон Флинн с доброжелательной улыбкой.

Дэниел положил на стол тетрадь и приготовился делать заметки.

— Доброе утро, — ответил доктор, не улыбнувшись.

— Для начала расскажите немного о себе.

Шредер откашлялся.

— По профессии я дипломированный врач-педиатр, а по должности первый вице-президент и главный консультант «Джеллер фармацевтиклз».

— Пожалуйста, расскажите более подробно о вашем образовании.

— Я окончил университет Ли по специальности «Биология и химия». Медицинский диплом получил на факультете здравоохранения в университете штата Орегон.

— Что вы делали по окончании учебы?

— Проходил практику при государственном университете Нью-Йорка… в больнице Кингскаунти в Бруклине. Позже был стажером в детской городской больнице Филадельфии.

— А потом?

— Несколько лет занимался частной практикой в Орегоне, пока не устроился в «Джеллер фармацевтиклз».

— В это время «Джеллер» уже выпускала детские лекарства?

— Да.

— Расскажите о вашей работе в фирме.

— Я начал с отдела клинических исследований и перспективных разработок, потом получил несколько повышений и стал сначала младшим, а затем первым вице-президентом. Последние восемь лет отвечаю за разработку и продвижение новых препаратов.

— В том числе инсуфорта?

— Да.

— Спасибо. А теперь, доктор Шредер, я хотел бы обсудить проблему создания и маркетинга новых лекарств в вашей фирме, чтобы, образно говоря, шаг за шагом пройти весь этот процесс и составить ясную картину о том, как препараты оказываются на рынке. Если я правильно понимаю, все начинается с поиска веществ, имеющих фармакологическую ценность, не так ли?

— Верно.

— А потом вы проводите предварительные исследования и тесты, исключающие испытания на людях?

— Да.

— Значит, вы используете животных.

— Не обязательно. Вместо животных можно работать с живыми клетками или тканями. Или с компьютерными моделями.

— Допустим. Но в любом случае вы проводите доклинические опыты, чтобы убедиться в безопасности и эффективности нового лекарства?

— Да.

— И результаты этих опытов отправляете в УКМ, то есть в управление по контролю за медикаментами, чтобы пройти проверку на допустимость клинических испытаний, сокращенно ДКИ?

— Да.

— В чем смысл ДКИ?

— Это запрос на отмену ограничений для компаний и врачей, чтобы избежать применения в клинических условиях веществ, не одобренных УКМ. Если УКМ подтверждает ДКИ, компания получает право опробовать новый препарат на людях.

— Очевидно, будучи главным медицинским консультантом «Джеллер», вы должны были ознакомиться с результатами клинических и доклинических испытаний, проводившихся для оценки безопасности и эффективности инсуфорта?

— Конечно, я всегда получаю данные исследований.

Флинн улыбнулся Шредеру:

— Это значит «да»?

— Возражаю, — вмешался Бриггс, в первый раз подавший голос. — Доктор Шредер не утверждал, что он читал результаты всех проводившихся опытов.

— Справедливо, — кивнул Шредер.

— Но ваша компания проводила доклинические испытания на грызунах?

— Да.

— И вы получали эти данные?

— Да.

— Кроме того, ставились опыты на приматах, точнее, на беременных обезьянах?

— Да.

— И эти данные вы тоже получали?

— Да.

— А как насчет апробации на людях?

— Мы проводили предварительные тесты.

— И знали об их результатах?

— Да.

— Скажите, доктор Шредер, во время клинических или доклинических испытаний инсуфорта были получены какие-либо свидетельства о том, что этот препарат может вызывать врожденные дефекты?

— Нет, сэр. Таких свидетельств не было.

Флинн взглянул на него с удивлением:

— Ни одного?

— Ни одного.

Стряпчий повернулся к сидящей рядом молодой женщине. Она протянула ему какой-то листок. Флинн некоторое время изучал документ, потом снова посмотрел на доктора Шредера.

— А как же опыты доктора Кайданова? — спросил он.

Шредер озадаченно молчал.

— У вас есть ученый, которого зовут Сергей Кайданов?

— Доктор Кайданов? Да, он работает в нашей компании.

— В отделе исследований и перспективных разработок?

— Кажется, да.

Флинн кивнул и протянул листок Шредеру, а его помощница стала раздавать копию документа присутствующим.

— Назовем это уликой номер 234. Я передаю копии стороне защиты и доктору Шредеру.

— Где вы это взяли? — спросил Шредер, быстро просмотрев бумагу.

Флинн улыбнулся и кивнул на Дэниела:

— Я получил его среди материалов, которые доставил мне этот молодой человек.

Все сидящие в комнате уставились на Дэниела, но он ничего не замечал, уткнувшись в «улику номер 234» — сопроводительное письмо к отчету, которое доктор Кайданов отправил Джорджу Фурнету, штатному юристу «Джеллер фармацевтиклз».

Дэниел обмер. Письмо Кайданова было неопровержимой уликой против «Джеллер», а Арон Флинн только что заявил Бриггсу, что Дэниел сам передал ему в руки это смертельное оружие.

Пока Дэниел в гробовом молчании читал письмо Кайданова, Сьюзен барабанила по клавиатуре своего ноутбука.

— Давайте поговорим об этом документе, доктор Шредер, — мягко произнес Арон Флинн.

Сьюзен нагнулась к Артуру Бриггсу и кивнула на экран компьютера. Она что-то торопливо прошептала ему на ухо. Бриггс воскликнул:

— Возражаю! Это конфиденциальная переписка между доктором Кайдановым и его адвокатом, она попала к вам по ошибке. Юридическая этика запрещает читать письма, касающиеся частных взаимоотношений между адвокатом и клиентом.

Флинн усмехнулся:

— Артур, перед нами результаты доклинических испытаний на макаках-резусах. Ваш клиент — возможно, с вашей собственной подсказки — обязал ученых отправлять свои отчеты штатному юристу. Вы можете сколько угодно выдвигать свои нелепые возражения против моего запроса, но, уверяю вас, никто не отнесется к ним серьезно.

— Вы отнесетесь к ним чертовски серьезно, когда я обращусь в дисциплинарный комитет адвокатской коллегии.

Флинн улыбнулся:

— Делайте, что считаете нужным, Артур.

Стряпчий кивнул одному из помощников, и тот начал раздавать копии новых документов.

— Пусть в протоколе отметят, что я только что передал доктору Шредеру запрос на материалы по опытам доктора Кайданова. Кроме того, я требую вызвать для дачи показаний доктора Кайданова и мистера Фурнета. — Флинн повернулся к Шредеру: — А теперь я задам вам несколько вопросов по поводу упомянутых опытов.

— Не отвечайте! — бросил Бриггс свидетелю.

— Хочу напомнить вам, Артур, что доктор Шредер находится под присягой и дает свидетельские показания.

Голос Флинна звучал спокойно и снисходительно, а лицо Бриггса покрылось пятнами.

— Мне надо срочно связаться с судьей Норрисом. — Вздувшаяся жилка на виске Бриггса грозила вот-вот лопнуть. — Пусть он вынесет свое решение, прежде чем доктор Шредер откроет рот.

Флинн пожал плечами:

— Ладно, звоните судье.

Дэниел почти не слышал перепалки между Флинном и Бриггсом. Он думал только о своей оплошности. Как он ухитрился прозевать письмо Кайданова? Многие бумаги Эймс просматривал небрежно, но тщательно проверял все материалы, где содержалась важная информация. Тем более если речь шла о письме юристу. Он не должен был пропустить такой документ, и все-таки это произошло. Дэниела охватило отчаяние. Конечно, никто не застрахован от просчетов, но совершить такую ужасную ошибку…

Когда конференц-зал установил связь с судьей Норрисом, Флинн и Бриггс по очереди объяснили ему свою позицию по делу Кайданова. Судья был слишком занят, чтобы заниматься таким сложным вопросом по телефону. Он распорядился прервать допрос Шредера и приказал Флинну и Бриггсу кратко изложить свои аргументы к концу недели.

Как только Флинн и его помощники покинули зал, Бриггс сунул письмо под нос Шредеру:

— Что это такое, Курт?

— Понятия не имею, Артур. — Шредер был не менее обескуражен, чем его адвокат. — В первый раз в жизни вижу эту чертову бумагу.

— Вы знаете Кайданова?

— Только заочно. Он работает в отделе исследований и разработок. Лично мы с ним не встречались.

— И он действительно занимается этими макаками?

— Нет. По крайней мере я об этом не слышал.

— Что значит «не слышал»? Вы что, утаиваете от меня какую-то информацию? Поймите, если вам повезет, ваша компания потеряет на этом миллионы. А если нет, «Джеллер» просто пойдет на дно.

Лоб Шредера покрылся потом.

— Клянусь, Артур, я никогда не сталкивался с такими результатами. Это немыслимо. По-вашему, я мог бы одобрить испытания на людях такого препарата?

— Я должен немедленно встретиться с Кайдановым и Фурнетом, — заявил Бриггс.

— Хорошо, позвоню в офис и все устрою.

Шредер направился к телефону, а Бриггс повернулся к Дэниелу, который изо всех сил старался сохранять спокойный вид. Адвокат протянул ему помятую копию письма Кайданова:

— Что это значит, Эймс?

Дэниел ожидал крика, но тихий голос Бриггса испугал его еще больше.

— Я… мистер Бриггс… я его никогда не видел.

— Никогда не видел, — повторил адвокат. — Значит, Флинн лжет, утверждая, что вы передали ему этот документ?

Дэниел посмотрел на Сьюзен. Она отвела взгляд, но заметно напряглась. Эймс опять взглянул на Бриггса.

— Я жду, — повысил голос адвокат.

— Я не сказал, что он лжет, мистер Бриггс. Мне поручили просмотреть пять больших коробок с документами, которые «Джеллер» предоставила в ответ на запрос Флинна. — Никто, кроме Дэниела, не заметил, как Сьюзен с облегчением перевела дух. — Работу требовалось закончить к восьми утра. Я получил эти документы только накануне вечером. Там было больше двадцати тысяч страниц. Я всю ночь просидел в офисе и почти не спал. За такое время невозможно тщательно просмотреть каждый лист.

— По-вашему, вас это оправдывает?

— Я не оправдываюсь. Просто каждый может допустить ошибку, работая с бумагами в такой короткий срок.

— Вы не «каждый», Эймс. Вы сотрудник «Рид, Бриггс». Если бы нам были нужны «каждые», мы бы набирали студентов из заочных школ и платили им минимальную зарплату.

— Мистер Бриггс, мне очень жаль, но…

— Мой секретарь назначит встречу, — подал голос Шредер, повесив трубку.

К огромному облегчению Дэниела, замечание доктора отвлекло Бриггса.

Шредер перечитал письмо Кайданова. Он просмотрел его на свет и нахмурил брови.

— Думаю, это подделка. Мы никогда не получали подобных результатов, — заявил он твердо. — Я уверен.

— Надеюсь, вы правы, — отозвался Бриггс. — Если судья Норрис разрешит использовать письмо в суде и мы не докажем, что это фальшивка, вам и всем остальным сотрудникам «Джеллер» придется торговать пирожками на улице.

Бриггс с Ньюбауэром и Шредером направились к выходу. Дэниел задержался на месте, надеясь, что шеф о нем забыл, но старший партнер остановился в дверях и бросил на него колючий взгляд.

— С вами я поговорю позже, — предупредил Бриггс.

Дверь закрылась, и Дэниел остался один.

Остаток дня Дэниел провел в ожидании казни. Около двух он позвонил Сьюзен, чтобы прощупать почву, но секретарша сообщила, что та уехала в «Джеллер» с Артуром Бриггсом. Побездельничав еще час, Эймс отправился домой, в свою маленькую квартирку, расположенную на четвертом этаже старого кирпичного дома в северо-западной части города. Это было тесное помещение, скудно обставленное теми пожитками, которые Дэниел перевез из своей студенческой комнаты в Юджине. Квартира могла похвастаться соседством с Двадцать первой и Двадцать седьмой Северо-Западными улицами, битком набитыми магазинами, ресторанчиками и кафе, но этим ее преимущества исчерпывались. Впрочем, будь она хоть в центре Парижа, сейчас Дэниелу было на это наплевать. Артур Бриггс его уволит, Дэниел не сомневался. Все, над чем он так долго работал и к чему стремился, полетит к черту из-за одного листка бумаги.

Дэниела беспокоило и кое-что другое. Напуганный перспективой увольнения, он осознал это, только когда лег на кровать и закрыл глаза. Его вдруг осенило, что́ на самом деле значит письмо Кайданова. До сих пор он считал, что у Арона Флинна не было оснований возбуждать дело в защиту Тоби Моффита, Патрика Каммингса и других детей, якобы пострадавших от инсуфорта. А что, если он не прав? Что, если «Джеллер» продавала препарат, зная о его побочных действиях? Дэниел был частью команды, представляющей компанию в суде. Если она действительно ответственна за этот кошмар с Патриком Каммингсом, значит, Эймс защищает и покрывает чудовищную организацию.

Дэниел все ночь ворочался в постели и к утру был как выжатый лимон. В контору приехал в полной уверенности, что всем уже известно о его оплошности. Ему удалось незаметно проскользнуть из лифта в кабинет, но не успел он разложить на столе бумаги, как в комнату ввалился Джо Молинари.

— Что ты натворил? — спросил Молинари приглушенным голосом, затворив дверь.

— А что? — настороженно отозвался Дэниел.

— Говорят, Бриггс заготовил целую гору шишек и все они повалятся на тебя.

— О, черт.

— Значит, правда?

Дэниел подавленно молчал.

— Так что стряслось?

— Прости, но я не хочу об этом говорить.

— Брось, приятель. Я пришел тебе помочь.

— Ценю твою поддержку. Просто сейчас мне надо побыть одному.

— Ла-адно, — с неохотой протянул Молинари. — Но учти, я серьезно. Если что-то понадобится, можешь на меня рассчитывать.

Молинари ушел. Дэниел чувствовал себя совершенно убитым, а день только начинался. Потом ему пришло в голову, что он мог бы обсудить проблему со Сьюзен. Если она сходит к Бриггсу и объяснит, как было дело, это скрасит неприятную картину. Судя по тому, что рассказывал Молинари, Сьюзен могла рассчитывать на большие поблажки. Дэниел встал и пошел в ее кабинет. Сьюзен сидела на своем месте, одетая в серый брючный костюм и кремовую блузку. Вид у нее был свежий и отдохнувший, как у человека, который крепко спал двадцать четыре часа подряд.

— Привет, Сьюзен.

— Привет. — Она улыбнулась.

— Есть свободная минутка? — Дэниел направился к стулу.

— Боюсь, что нет.

Эймс застыл на месте.

— У меня срочная работа.

— Нам надо поговорить.

— Только не сейчас, — произнесла она твердо. Ее улыбка стала немного напряженной.

— Надеюсь, ты расскажешь Бриггсу, как обратилась ко мне за помощью и я сделал твою работу.

Сьюзен уставилась на него с удивлением, словно такая мысль никогда не приходила ей в голову.

— А зачем?

— Он должен знать, что вся эта куча бумаг свалилась на меня в последний момент. — Дэниел пытался держать себя в руках.

— В любом случае работой занимался ты, — возразила Сьюзен. — Что толку, если я поговорю с Артуром? Тебе это не поможет, а у меня появятся ненужные проблемы.

— Если мы разделим вину пополам, Бриггс не будет так злиться на меня.

Сьюзен нахмурилась:

— Я не смотрела документы. Эту ошибку сделал ты, а не я.

— Но ты бы ее тоже сделала. И Бриггс бы сделал.

— Да, конечно, — быстро согласилась Сьюзен. — Слушай, тебе не о чем волноваться. Артур вспыльчив, но у него сейчас полно проблем, и он быстро забудет про твою оплошность.

— Вряд ли.

— Или признает, что ты прав. Письмо — иголка в стоге сена, и найти его можно было только чудом. Не бойся, все будет в порядке.

— Это у тебя все будет в порядке, — с горечью пробормотал Дэниел. — Тебя-то он не уволит.

Сьюзен всем своим видом показывала, как ей неловко.

— Слушай, у меня правда срочная работа. Речь идет о письме Кайданова. Может, поговорим попозже?

— Когда меня уволят? — усмехнулся Эймс.

— Перестань, Дэниел. Я позвоню, как только освобожусь.

Дэниел не мог сосредоточиться на составлении прошения — все его мысли были заняты инсуфортом. Он не верил, что «Джеллер» намеренно продавала препарат, ужасные последствия которого ему пришлось увидеть в офисе Флинна. Эймс часто встречался с руководителями «Джеллер». Никто из них не был чудовищем. Должно быть, в опытах Кайданова произошла случайная аномалия.

Дэниел отложил в сторону прошение и открыл большую папку, где хранились материалы по инсуфорту. Он начал с результатов самых ранних опытов и стал просматривать все документы, надеясь зацепиться за какие-нибудь факты. К тому времени, как он захлопнул папку, в здании почти никого не осталось. Неожиданно Дэниел вспомнил, что Сьюзен обещала ему позвонить, когда закончит работу. Он набрал номер ее телефона, но секретарша сказала, что мисс Уэбстер ушла домой. Дэниела это не удивило. В глубине души он знал, что Сьюзен не собиралась ему помогать. Если он хотел остаться в «Рид, Бриггс», следовало предпринять что-то самому. Но что?

Эймс вдруг рассмеялся. Ответ слишком очевиден. Сергей Кайданов написал отчет, который грозил пустить ко дну всю защиту «Джеллер». Значит, надо опровергнуть результаты опытов. Если понять, в чем ошибка, можно спасти и процесс, и свою работу.

Дэниел позвонил в «Джеллер фармацевтиклз» и попросил соединить его с отделом исследований и разработок.

— Доктора Кайданова нет, — ответили ему в приемной.

— А когда он будет?

— Не знаю.

— Я сотрудник «Рид, Бриггс, Стивенс, Стоттлмайер и Комптон», юридической фирмы, которая представляет интересы вашей компании в суде. Доктор Кайданов нужен мне по одному важному вопросу, связанному с обвинениями против вашей корпорации.

— Все вопросы по доктору Кайданову решает доктор Шредер. Соединить вас с ним?

— Я не хочу беспокоить доктора Шредера. У него слишком много дел. Мне бы хотелось побеседовать лично с доктором Кайдановым.

— Боюсь, это невозможно. В офисе его нет, он не появлялся на работе уже больше недели.

— Он в отпуске?

— Не могу вам сказать. Лучше поговорите с доктором Шредером. Вас соединить?

— Нет, не стоит. Спасибо.

Дэниел позвонил в справочную и узнал, что домашний номер Кайданова не значится в телефонной книге. Подумав, он связался с отделом кадров «Джеллер фармацевтиклз».

— Мне нужны адрес и телефон доктора Кайданова. Он работает в отделе исследований и разработок.

— Мы не даем таких сведений по телефону.

Дэниел мысленно выругался. Ему позарез надо было найти Кайданова.

— Послушайте, — произнес он быстро, — это Джордж Фурнет, его штатный консультант. Кайданова вызывали в суд, но его нет в офисе, а мне срочно нужно с ним связаться. Если он не явится для дачи показаний, у нас могут быть большие неприятности. Здесь сидит курьер с повесткой, и я не знаю, куда его направить.

— Честно говоря, мы не…

— Как вас зовут?

— Би Твайли.

— Так вот, мисс Твайли, с вами говорит Джордж Фурнет, глава юридического отдела. У меня очень мало времени. Может быть, вы сами отправитесь в суд и объясните окружному судье Эйвону, почему пришли к нему вместо доктора Кайданова?

Около трех часов дня Дэниел разыскал дом Кайданова — серое бунгало на восточном берегу Вилламетты, в одном из самых захудалых районов города. Краска на стенах облупилась, лужайку во дворе давно не стригли. Эймс не так представлял себе жилье работника крупной фармацевтической компании.

Погода окончательно испортилась, и на улице не было ни души. Дэниел остановился в конце квартала и внимательным взглядом окинул дом. Ставни на окнах, пачки старых газет на лужайке… Выходит, внутри никого нет… Дэниел вылез из машины и, ежась от ветра, подошел к двери. Он три раза позвонил, но никто не ответил. Эймс приподнял металлический козырек над прорезью для почты и заглянул внутрь. За дверью на полу валялось несколько писем.

Дэниел прошел по плиточной дорожке и обогнул дом сзади. Маленький забор тянулся вокруг неухоженного дворика. Эймс открыл ворота и подошел к двери черного хода. На окнах кухни висели ставни. Он несколько раз постучал, потом подергал ручку. Дверь открылась. Дэниел уже хотел позвать Кайданова, когда заметил, что на кухне все перевернуто вверх дном. Ящики и шкафы открыты настежь, их содержимое валяется на полу. Адвокат внимательно осмотрел комнату. Везде лежала пыль. В раковине громоздилась грязная посуда. Дэниел осторожно пробрался среди осколков стекла и битой посуды и открыл холодильник. В нос ударил запах гнили. Кусок сыра покрывала густая плесень. Эймс открыл бутылку прокисшего молока и наморщил нос.

За кухней находилась маленькая гостиная. Не считая дорогой стереосистемы, которую кто-то выдрал из корпуса, остальная обстановка в комнате выглядела очень скудной. Компакт-диски россыпями устилали пол. В основном это была классическая музыка и немного джаза.

Одну из стен занимали книжные полки, но книги лежали на полу. Большинство из них относилось к научным предметам, вроде химии или микробиологии. Дэниел заметил несколько популярных романов и труды по математике и теории игр.

Содержимое бара валялось в комнате вместе с книгами и дисками. Среди напитков чаще всего встречался скотч, большинство бутылок были пусты. На пыльной крышке бара стояла фотография в рамке с изображением немолодого полного мужчины в спортивном костюме. К нему прильнула привлекательная женщина в летнем платье. Оба улыбались. Кажется, снимок сделан возле казино в Лас-Вегасе.

Дэниел обернулся и внимательно оглядел гостиную. Вряд ли это совпадение. Между исчезновением Кайданова, разрухой в его доме и опытами на приматах есть связь.

Узкий коридор вел в спальню. Дэниел направился туда, почти ожидая увидеть изуродованный труп. Посреди комнаты горой возвышались одеяла и простыни, из комода торчали выдвинутые ящики, матрац на огромной кровати был сдвинут, а ковер устилали разбросанные майки, рубашки и носки. Гардероб стоял открытым настежь и подвергся явному опустошению.

Эймс перешел в маленький кабинет. Скользнув взглядом по пустым полкам, он обратил внимание на компьютер. Машина спокойно стояла на своем месте, хотя остальное в комнате было вывернуто наизнанку. Дэниел сел и включил компьютер. Система благополучно загрузилась, но потребовала пароль. Если Кайданов держал информацию о своих опытах дома, она наверняка была на диске. Но как до нее добраться?

Дэниел выключил питание и достал из-под стола системный блок. С помощью отвертки на своем швейцарском ноже он открутил болты на верхней крышке и снял защитную панель. Эймс перевернул компьютер и положил его на бок, чтобы видеть материнскую плату и остальную начинку. Рядом с основной платой находился отсек для жесткого диска. Сам диск был подключен к материнской плате гибким шлейфом и шнуром питания. Дэниел отсоединил оба кабеля и вывинтил два болта в отсеке. Потом поставил блок вертикально и открутил еще два болта с противоположной стороны. Когда все крепления были удалены, адвокат аккуратно вытащил устройство из отсека. Диск был размером с небольшую книгу и представлял собой зеленую монтажную плату в прочном металлическом чехле. Эймс завернул его в носовой платок и убрал в карман.

Он уже задвигал системный блок под стол, когда услышал звук покатившейся по полу бутылки. Дэниел замер. Он вспомнил, что бутылки со спиртным лежат в гостиной, а это означало, что он попал в ловушку — выйти из дома можно только через гостиную.

По стене коридора мелькнула тень. Дэниел увидел очертания бейсбольной кепки, но силуэт был слишком размытым, чтобы разглядеть что-то еще. Он бесшумно прикрыл дверь. Тень двигалась к нему вдоль стены. Адвокат задержал дыхание. Если незнакомец войдет в спальню, возможно, он успеет выскользнуть в коридор. Но если тот заглянет в кабинет… Эймс открыл большое лезвие на своем ноже.

Сквозь узкую щель Дэниел увидел, как кто-то в джинсах и кожаной куртке остановился между комнатами, повернувшись к нему спиной. Незнакомец немного постоял и вдруг резко распахнул дверь кабинета, почти оглушив ею Эймса. Не успел он прийти в себя, как оказался на полу с вывернутой за спину кистью. Нож выпал из руки.

Дэниел ринулся вперед с такой силой, что нападавший невольно охнул. Его хватка ослабла, и Эймс освободился, поднявшись на колени. Незнакомец пнул его ботинком. Адвокат вцепился ему в ногу, резко повернул ее и навалился на противника. Злоумышленник рухнул на пол, а Дэниел оказался сверху, упершись затылком в его кожаную куртку. На ухо Эймса обрушился кулак. Он выгнулся, стараясь нанести ответный удар, и повернул голову. Увидев лицо врага, он в изумлении уставился на нападавшего.

— Кейт?

Кейт Росс молча смотрела на Дэниела. Если она и обрадовалась, что противник оказался не убийцей и маньяком, то ничем себя не выдала.

— Какого черта ты тут делаешь? — спросила она злобно.

— То же самое я хотел спросить у тебя.

— У меня поручение от Артура Бриггса.

— Если ищешь Кайданова, его здесь нет.

Росс грубо толкнула Дэниела в плечо:

— Слезь с меня.

Эймс встал, и Кейт поднялась с пола.

— Как догадалась, что я за дверью? — спросил он.

— Видела, как ты прикрыл дверь.

— Понятно.

— Это ты тут все перевернул? — Кейт кивнула на царящий в комнате хаос.

— Нет. Когда я здесь появился, все уже так и было.

Росс вышла в коридор и заглянула в спальню.

— Давай сматываться отсюда, пока кто-нибудь не позвонил «девять-один-один».

Кейт Росс и Дэниел договорились встретиться в кофейне «Старбакс» на Пайонир-сквер — вымощенной камнем площади в центре города. Эймс припарковал машину и занял столик у окна. Когда появилась Кейт, он уже пил кофе и поглядывал на компанию подростков, играющих на улице в хэки-сэк,[2] не обращая внимания на холод.

— Это для тебя. — Дэниел кивнул на еще дымящийся кофе.

— Давай выкладывай свою историю со взломом.

Кейт не стала принимать от Эймса трубку мира.

— Ладно, но только после того, как ты расскажешь про историю с избиением, — заявил Дэниел, раздраженный агрессивным тоном девушки.

— Избиением? Когда тебе суют под горло нож, это называется самозащитой.

Адвокат потрогал поврежденное запястье.

— Где ты научилась таким приемам?

— До того как устроиться в «Рид, Бриггс», я работала в портлендской полиции.

Дэниел не сумел скрыть удивления.

— Кстати, у меня остался там один приятель, он как раз занимается домушниками. Я подумываю, стоит ему звонить или нет.

— Хочешь явиться с повинной? Если не ошибаюсь, к Кайданову тебя тоже никто не приглашал.

— Очень слабый аргумент. «Джеллер фармацевтиклз» — клиент «Рид, Бриггс». А Курт Шредер разрешил нам доступ к собственности фирмы. Так что давай начнем с начала. Что ты делал в доме Кайданова?

— Ты знаешь, что случилось во время допроса Шредера? — Дэниел потупился.

— Господи, Дэн, всем в компании давно известно, что ты натворил. Вчера только об этом и говорили.

— Но ты в курсе, из-за чего возникла проблема?

Кейт покачала головой.

— Я только слышала, что ты передал Арону Флинну какой-то документ, но деталей не знаю.

— А что тебе известно о деле инсуфорта?

— Очень мало. Я сказала Бриггсу, что не буду этим заниматься.

— Почему?

Лицо Росс на мгновение смягчилось.

— Просто у ребенка моей сестры были врожденные дефекты. Они с мужем хлебнули горя, поднимая девочку на ноги.

Кейт пригубила кофе. Когда она вновь посмотрела на Дэниела, ее броня была на месте.

— Ты не против, если я вкратце введу тебя в курс дела? — поинтересовался Дэниел.

— Валяй.

— Инсулин — это гормон, который выделяется поджелудочной железой и помогает организму перерабатывать сахар, превращая его в глюкозу. Во время беременности активность инсулина падает, что может привести к заболеванию матери диабетом. Невосприимчивость, или, как говорят медики, резистентность к инсулину у беременных очень опасна, потому что высокий уровень сахара вреден для плода и способен вызвать врожденные дефекты. «Джеллер фармацевтиклз» предложила решить проблему инсулиновой резистентности, создав талглитазон, известный как инсуфорт. Этот препарат подавляет устойчивость к инсулину и предотвращает возникновение диабета.

— Но при этом возникли побочные действия, не так ли? Врожденные дефекты, — уточнила Кейт. — Есть ли связь между инсуфортом и паникой, вызванной талидомидом в конце пятидесятых?

— И да, и нет. Одна газета назвала инсуфорт «сыном талидомида». Так что связь действительно существует. Лекарство под названием троглитазон помогало решать проблему с инсулином, но при этом вызывало проблемы с печенью. Ученые из «Джеллер» соединили глитазон с ядром талида и получили безвредный продукт, способный справиться с диабетом у беременных.

— Тогда почему у принимавших его женщин на свет рождались уроды?

— Из-за передозировки или совпадений.

Кейт бросила на него брезгливый взгляд.

— Нет, правда, — настаивал Дэниел. — Большинство женщин, утверждавших, что инсуфорт вызвал врожденные пороки у их детей, нарушали предписания врача. Они принимали препарат только от случая к случаю, в небольших количествах, поэтому в их крови оказалось много сахара.

— Значит, во всем виноваты жертвы.

— Понимаешь, Кейт, у большинства женщин рождается здоровое потомство, но иногда появляются дети с отклонениями. Часто мы знаем, почему. Например, некоторые противосудорожные средства могут вызывать расщепление неба. Существует фактор возраста — чем старше мать, тем больше вероятность аномалий. Болезни матери тоже сказываются на развитии плода. Есть еще алкоголь, табак, наркотики. Но в большинстве случаев врожденные пороки остаются загадкой для медицины. Загвоздка в том, что, по мнению американцев, у любой проблемы должно быть свое решение. — Дэниел подался вперед. — Американцы не могут примириться с тем, что у них что-то не так. Если заболел раком — значит, виноваты электромагнитные волны; если сбил человека — подвел автомобиль. Слышала про дело о бендиктине?

Кейт покачала головой.

— Многие беременные женщины страдают утренней тошнотой. Для большинства это просто неприятность, но бывают и смертельные случаи. Тебе о чем-нибудь говорит имя Шарлотта Бронте?

— Автор «Джейн Эйр»?

Дэниел кивнул.

— Она умерла от утренней тошноты, hypermesis gravida. В 1956 году УКМ одобрило бендиктин, созданный «Меррилл фармацевтиклз» для лечения женщин, страдающих этим заболеванием. А в 1979-м «Нэшнл инкуайер» объявил, что бендиктин вызывает массу дефектов у новорожденных детей. Лучший способ выяснить, существует ли реальная связь между лекарством и негативными эффектами, — эпидемиологический опыт. Если в контрольной группе негативные эффекты проявляются так же сильно, как у людей, принимавших препарат, связь считается недоказанной. Все эпидемиологические опыты с бендиктином показали, что врожденные пороки у детей проявлялись одинаково в обеих группах. Но это не помешало адвокатам возбудить дело.

— У представителей истца наверняка были сведения, подтверждающие связь между лекарством и дефектами.

— Они наняли своих экспертов, которые искажали результаты опытов, вводили неправильные дозы или нарушали методику исследований. В результате «Меррилл» выиграла все дела, потому что никто не смог доказать, что бендиктин вызывает какие-то проблемы. Но компания потратила на тяжбы сотни миллионов долларов. А кончилось все тем, что абсолютно безопасный продукт сняли с рынка, потому что он получил плохую рекламу и другие фирмы боялись производить лекарство, помогавшее беременным бороться с тошнотой. В 1990 году журнал Американской медицинской ассоциации сообщил, что после исчезновения из продажи бендиктина количество госпитализаций из-за сильной тошноты и рвоты во время беременности возросло в два раза. Так кто пострадал в итоге? Ни в чем не повинные люди.

— Все опыты с инсуфортом подтверждают его безопасность? — спросила Кейт.

— Все, кроме одного, — нехотя признал Дэниел.

Кейт склонила голову набок и пристально посмотрела на Эймса.

— У меня возникли неприятности, потому что я прозевал письмо Кайданова, когда просматривал материалы для Арона Флинна. Доктор проверял инсуфорт на обезьянах.

— И?..

Дэниел словно наяву увидел лицо Патрика Каммингса.

— Там сообщалось, что после инсуфорта у беременных макак часто проявлялись врожденные дефекты, — пробормотал он.

— «Джеллер» поставила вас в известность об этих опытах перед дачей показаний?

— Нет. Их главный консультант клянется, что никогда о них не слышал.

— Понятно.

В голосе Кейт звучал скепсис.

— Письмо Кайданова ничего не значит, Кейт. Уровень дефектов слишком высок, более сорока процентов. Это полностью расходится с другими результатами. Здесь какая-то ошибка.

— Возможно, ошибочны как раз другие результаты.

— Вряд ли. Я не увидел данных, что инсуфорт вызывает врожденные дефекты у детей.

— Ты не видел, потому что «Джеллер» может их скрывать. Помнишь историю с асбестом? Фирмы-производители всячески замалчивали опыты, подтверждавшие канцерогенность асбеста. Только после судебного разбирательства выяснилось, что они знали об этом уже много лет. А свинцовая краска? Выпускавшие ее компании изо всех сил защищали свою продукцию, хотя всем давно известно, что свинец часто вызывает отравления у детей, а ученые писали о его вреде чуть ли не с 1897 года. Я уж не говорю о табачной индустрии.

— Слушай, Кейт, ты на чьей стороне? «Джеллер» — наш клиент.

— Наш клиент — фармакологическая фирма, которая делает деньги на лекарствах. Почему бы ей не скрыть опыты Кайданова, если результаты противоречат ее целям? Думаешь, «Джеллер» так заботится о женщинах? Мужчины сплошь и рядом возглавляют фирмы, которые делают дефектные лекарства для женщин. Возьми тот же талидомид, или «далкон шилд», или ДЕС — синтетический гормон, который должен был предотвращать выкидыши, а на самом деле вызывал рак влагалища.

— Многие адвокаты играют на симпатии к женщинам, чтобы выжать деньги из корпораций, — раздраженно ответил Дэниел. — Им плевать на клиентов и на правосудие. В деле с бендиктином они шокировали присяжных врожденными уродствами, надеясь, что те забудут про отсутствие улик. А когда речь заходит о силиконовых имплантатах, адвокаты призывают жалеть несчастных женщин, хотя до сих пор нет свидетельств, что их вживление приводит к болезням вроде красной волчанки или ревматоидного артрита.

Кейт нахмурилась:

— У меня есть хорошая подруга, которая стала бесплодной, потому что принимала «далкон шилд». Я работала по ее делу и прекрасно знаю, что творят наши корпорации. Они делают бешеные деньги на некачественных продуктах, а когда правда выплывает наружу, просто подкупают жертвы. Табачные фирмы платят многомиллионные компенсации и при этом остаются на плаву. И не надо так накидываться на адвокатов. Выиграв тяжбу, они могут заработать миллионы, но в случае проигрыша не получат ни гроша.

— По-твоему, Арон Флинн — альтруист? — насмешливо спросил Дэниел, но почувствовал, что говорит не совсем искренне. Ему вспомнилось, как Флинн ерошил волосы Патрика Каммингса.

— А кто еще будет защищать малоимущих? — рявкнула Росс. — Уж точно не «Рид, Бриггс». Если стряпчие вроде Флинна перестанут вести тяжбы за условное вознаграждение, судиться смогут только богачи. Флинн сам оплачивает издержки. И если проиграет дело, никто их ему не возместит. Честный адвокат может на этом разориться. Парень, что защищал мою подругу, действительно хотел убрать с рынка опасное лекарство. Он заботился о Джил. И если инсуфорт уродует детей, надо вывести «Джеллер» на чистую воду, а лучший способ для этого — разбирательство в суде.

Дэниел глубоко вздохнул.

— Ты права. Извини. Просто я перепугался, что меня вышибут с работы из-за этого письма. Но в опытах Кайданова есть какая-то ошибка. Его результаты слишком неправдоподобны. Вот почему я решил его найти. Ты знаешь, что он уже несколько дней не появлялся на работе?

Кейт кивнула.

— Сначала я не хотел входить к нему в дом, но потом увидел в комнатах кавардак и подумал, что Кайданов заболел или еще того хуже… А потом я нашел одну ценную вещицу.

Дэниел вытащил из кармана носовой платок и положил на стол жесткий диск. Кейт взглянула на него.

— Если доктор записывал результаты опытов, они могут быть здесь.

Росс сухо рассмеялась.

— Ты украл жесткий диск Кайданова?

— Почему украл? Я защищаю интересы «Джеллер». Разве ты сама пришла туда не за этим?

Кейт колебалась, и Дэниел вспомнил один факт из ее прошлого.

— Постой, ведь это ты была тем следователем, который восстановил жесткий диск нашего босса, когда с него стерли всю электронную почту?

На губах Кейт появилась слабая улыбка.

— Может, посмотришь, что внутри? Я пытался залезть в компьютер, но система запрашивает пароль.

— С какой стати мне тебе помогать?

— Я уже говорил, что в отличие от Джо Молинари не родился с серебряной ложкой во рту. Но похоже, у меня не было вообще никакой ложки. Работа — все, что у меня есть. Если письмо Кайданова угробит дело с инсуфортом, Бриггсу понадобится козел отпущения, и он выберет меня. Я уверен, с опытами Кайданова что-то не так. Если я смогу это доказать, то спасу «Джеллер» и свою работу.

— А если Кайданов прав?

Дэниел вздохнул и покачал головой:

— Тогда мне крышка.

Кейт помолчала, потом решительно произнесла:

— Ладно, давай мне эту штуковину. — Росс постучала пальцами по жесткому диску. — Пойдем ко мне домой, посмотрим, что к чему.

Дэниел ехал за Кейт Росс по продуваемым ветром улицам на Уэст-Хиллз. Сначала у обочины встречались дома, но понемногу они стали уходить все дальше от дороги и их место занимал лес. Уголок, в котором жила Кейт, окружала густая зелень. Современный коттедж из стекла и стали парил на холме, возвышаясь над южным Портлендом.

Пройдя по мощеной дорожке через цветник, Эймс вошел вместе с Кейт в дом. Из прихожей наверх вела винтовая лестница. Они миновали спальню, столовую и гостиную. Наружные стены были сплошь из стекла. Дэниел бегло оглядел дорогую мебель. В гостиной висела абстрактная картина — написанный маслом оригинал, так же, как и французский пейзаж размером поменьше. Кожаные кресла и диван окружали антикварный стол из полированного дуба.

Кейт спустилась по другой лестнице на кухню и перешла в рабочий кабинет, залитый люминесцентным светом. В подвальном помещении стояло несколько столов, заваленных проводами, мониторами, материнскими платами и прочей компьютерной начинкой. Вдоль стены тянулась длинная стойка из полок, набитых компьютерными справочниками, техническими руководствами и всякой научной литературой.

— Подрабатываешь ремонтом компьютеров? — сострил Дэниел.

— Вроде того, — буркнула Росс, доставая из кармана жесткий диск Кайданова.

Бросив куртку на стул, Кейт взлохматила волосы и села к длинной стойке. Она сунула диск Кайданова в переносной дисковод и подключила его к одному из компьютеров.

— Что будешь делать с паролем? — забеспокоился Дэниел.

— Пустяки. Моя программа щелкает их как орешки.

— Где ты этому научилась?

— В Калифорнийском университете.

Кейт увидела, как у Эймса расширились глаза. Она рассмеялась.

— Меня прямо из колледжа взяли в отдел компьютерных преступлений портлендской полиции. Я подумала, что это куда интереснее, чем терять время в какой-нибудь лаборатории. А теперь я немного подрабатываю на стороне. Мне хорошо платят.

Росс повернулась к монитору и стала барабанить по клавиатуре. Через минуту она улыбнулась и покачала головой:

— Просто удивительно. Всегда одно и то же. От ученого я ожидала больше. Пароль из шести цифр — скорее всего его день рождения.

— Ты вошла?

Росс кивнула.

— Для начала сделаю копию с этой железяки. На всякий случай.

Пальцы Кейт быстро мелькали по клавишам, и на экране появлялись все новые команды.

— Это займет немного времени.

— А почему ты перешла из полиции в «Рид, Бриггс»? — поинтересовался Дэниел, чтобы поддержать разговор.

— Не твое дело, Эймс, — резко ответила Росс и повернулась к нему спиной.

Дэниел был так ошарашен этой вспышкой, что на секунду онемел.

— Копирование закончено, — невозмутимо добавила Кейт. — Давай посмотрим файлы.

Она постучала по клавиатуре.

— Никаких упоминаний об инсуфорте. Если Кайданов записывал результаты опытов с макаками, возможно, кто-то их стер.

— Вот черт!

— Не волнуйся. Чтобы стереть файлы по-настоящему, нужна специальная программа. На самом деле они все еще сидят в памяти. У меня как раз есть волшебный эликсир, который воскрешает мертвых.

Кейт продолжала стучать по клавишам, и на мониторе появлялись новые строчки. Потом она встала и пригласила Эймса подойти поближе.

— Смотри, здесь большой блок информации, которую стерли четвертого марта. Садись за компьютер и жми кнопку «пэйдж даун», пока не найдешь, что тебе нужно. Потом мы это распечатаем.

Дэниел занял место Кейт и взглянул на монитор.

— Тут слишком много файлов.

— Дай мне ключевые слова, и я использую поиск.

Эймс на минуту задумался.

— Попробуй «инсуфорт», «макаки», «приматы».

Кейт перегнулась через его плечо и набрала несколько команд. Ее волосы мягко коснулись его щеки. От нее приятно пахло.

На экране вдруг появилось письмо Кайданова к Джорджу Фурнету.

— Вот оно! — взволнованно воскликнул Дэниел.

Но радость быстро угасла, когда он стал смотреть следующие файлы. К концу списка у него уже был мрачный вид.

— Что-то не так? — спросила Кейт.

— Помнишь, я говорил, что не верю опытам Кайданова?

Росс кивнула.

— Так вот, эти документы подтверждают его данные. Я бегло просмотрел несколько отчетов, и, похоже, в них тоже говорится о том, что инсуфорт вызывает врожденные дефекты.

— Выходит, с исследованиями все в порядке?

Дэниел кивнул.

— А это значит, что мои дела плохи.

— Возможно, ты поможешь убрать с рынка этот препарат.

— Да, потеряв при этом работу.

— Неужели ты готов защищать «Джеллер», зная, что лекарство уродует детей?

Дэниел промолчал.

— Подумай еще кое о чем, — добавила Кейт. — Кто удалил файлы с диска и рылся в доме у Кайданова? Кто был заинтересован в том, чтобы результаты его опытов не увидели свет?

Дэниел продолжал молчать.

— Это вполне в духе «Джеллер фармацевтиклз».

— Не знаю.

— Думаешь, у кого-то могли быть другие мотивы, Дэн?

— Нет, ты права. Тут замешана «Джеллер». — Он снова вспомнил Патрика Каммингса. — Все это очень плохо.

— Если не хуже. Как по-твоему, где сейчас Кайданов?

— Ты перебарщиваешь, Кейт. Люди из «Джеллер» — бизнесмены, а не убийцы, — без особой убежденности возразил Эймс.

— Проснись, Дэн. Мы говорим о миллиардах прибыли, которые фирма может заработать на инсуфорте. И не забудь о судебном разбирательстве. Сколько получат потерпевшие, если Арон Флинн докажет, что «Джеллер» намеренно выпустила на рынок опасный продукт? Стоит ему выиграть одно дело, и в его контору хлынет целая толпа женщин, хотя бы раз слышавших об инсуфорте. «Джеллер» смоет волна исков.

Кейт повернулась к компьютеру и снова запустила поиск, предоставив Дэниелу размышлять о своем будущем.

— Есть! — воскликнула она через минуту, указав на экран. — Макакам нужна еда. Вот заказ на контейнер с обезьяньим кормом и адрес для доставки. Наверное, там находится лаборатория.

Росс перешла к другому компьютеру.

— Я найду это место по карте в Интернете.

Пока она работала, Дэниел внимательнее просмотрел отчеты Кайданова. Чем дольше он читал, тем больше мрачнел. Пять минут спустя Кейт показала ему карту с подробными координатами лаборатории.

— Кстати, я узнала еще кое-что. Владелец земельного участка — «Джеллер фармацевтиклз».

Через двадцать минут Дэниел уже вез Кейт Росс по узкой проселочной дороге через лес. Сгущались сумерки, и оба молчали с тех пор, как съехали с главного шоссе. Росс смотрела прямо перед собой, а Дэниел украдкой поглядывал на нее. Несколько раз он сталкивался с Кейт по работе и всегда считал ее квалифицированным сотрудником, но внешне она ему не очень нравилась. Только сейчас он заметил в ней своеобразную грубоватую красоту. Не фотомодель, конечно, как Сьюзен Уэбстер, но по-своему очень интересна. Такой можно увлечься. Раньше он не встречал женщин, которые писали хакерские программы и работали в полиции.

— Это здесь, — заговорила Кейт.

Дэниел свернул на грунтовую дорогу, игнорируя надпись «Проезд запрещен». Амортизаторы у его «форда» были не в лучшем состоянии, и Кейт все время чертыхалась, пока они ехали по колдобинам. Когда она в очередной раз разразилась ругательствами, дорога сделала поворот, и перед ними появился низкий домик. Как только они вышли из машины, ветер донес до них странный запах.

— Чем это пахнет? — насторожился Дэниел.

— Похоже на барбекю, — пробормотала Росс.

Под выбитым окном на земле лежали осколки стекол, входная дверь была искорежена и почернела от огня. Дэниел осторожно заглянул в окно и быстро отпрянул, побледнев.

— В чем дело? — спросила Кейт.

— Там на полу чье-то тело. Совсем без кожи. Похоже на скелет.

Следователь тронула ручку двери, проверяя ее температуру. Металл был холодным. Кейт толкнула створку, и дверь открылась внутрь. Росс поискала на стене выключатель и щелкнула тумблером, но свет не зажегся.

— У тебя есть фонарик? — обернулась она к Дэниелу.

Дэниел принес фонарь из автомобиля, и Кейт вошла в дом. Он хотел присоединиться к ней, но девушка остановила его.

— Это место преступления. Стой здесь и держи дверь открытой, чтобы было больше света.

Эймс послушно распахнул дверь, втайне радуясь, что не придется смотреть на труп.

Кейт медленно прошла к комнате. Часть крыши провалилась, и в образовавшийся проем падал тусклый свет. Сгоревшие балки рухнули, раздробив деревянный стол и то, что когда-то было монитором. Расплавленные пламенем пробирки слиплись в большой ком.

Кейт обошла обломки стола. Она заметила еще одну балку, висящую над картотечным шкафом с выдвинутыми ящиками. Краска на шкафу пошла пузырями. Металл обуглился и покоробился, но остался целым. По комнате гулял сквозняк, задувающий в разбитое окно и дыры в крыше. Ветерок гонял по полу клочки горелой бумаги. В центре кабинета лежала целая гора пепла — похоже, это был сожженный архив.

Кейт непроизвольно посмотрела на распростертые на полу тела. Одно принадлежало человеку — обугленная кожа, хлопья золы вместо одежды… Кейт почувствовала дурноту, но закрыла глаза и справилась с собой. Она взглянула на второй труп. Его вид сбивал с толку. Он выглядел слишком маленьким даже для ребенка, разве что это был совсем младенец. Росс взяла себя в руки и подошла ближе. Она увидела хвост. Кейт развернулась и вышла из комнаты.

— Что там? — спросил Дэниел, когда она появилась из двери.

— Труп человека и мертвая обезьяна. Я хочу осмотреть коридор.

— Может, не стоит? — нервно забормотал Эймс.

— Я быстро.

— Все равно тут никого нет. Будь кто живой, мы бы услышали.

— Это займет одну минуту.

Свет от входа почти не проникал в коридор, и Кейт включила фонарик. Она заметила две двери, но не знала, что находится за ними. Чем дальше она шла, тем сильнее становился запах горелой плоти. Кейт задержала дыхание и посветила в первый зал. Там было полно клеток с обезьянами. Животные распластались по железной сетке, словно перед смертью хотели вырваться наружу.

Полицейский в штатском снимал показания с Кейт и Дэниела, когда рядом с фургоном судебно-медицинской экспертизы остановился автомобиль. Из машины вышла чернокожая женщина в темно-синей ветровке и джинсах — Билли Брюстер, детектив из отдела убийств. Ее напарник, толстый лысеющий шатен по имени Зик Форбус, заметил Кейт, когда та обернулась в его сторону.

— Что здесь делает наша Энни Оукли?[3] — буркнул Форбус.

— Заткнись, — грубо оборвала его Брюстер.

Она подошла к Росс и обняла ее.

— Как поживаешь, Кейт? — спросила она сердечным тоном.

— Нормально, Билли, — ответила Росс неуверенно. — А ты?

Женщина ткнула большим пальцем за плечо.

— Все было хорошо, пока ко мне не приставили этого деревенщину.

— Привет, Зик, — кивнула Кейт.

— Давно не виделись, — сухо отозвался Форбус.

Он повернулся к ней спиной и обратился к полицейскому:

— Что случилось, Рон?

— Мы открыли гриль-бар, — ответил дежурный с кривой усмешкой. — Если ты еще не пообедал, могу угостить нашим фирменным блюдом.

— Каким?

— Жареными макаками. — Коп рассмеялся над своей шуткой. — У нас их целый контейнер.

— Я что, должен расследовать убийство обезьян? — возмутился Форбус. — Пусть обратятся в службу отлова животных.

— Проблема в том, что в жаркое попали не только макаки, — объяснил полицейский.

— Это ты нас вызвала? — обратилась Билли к Кейт. — Как тебя сюда занесло посреди ночи?

— Знакомьтесь — Дэниел Эймс, младший юрист из фирмы «Рид, Бриггс», где я теперь работаю. У нас есть клиент, компания «Джеллер фармацевтиклз», которая ведет судебный процесс по поводу одного из своих лекарств. До сих пор все проверки препарата говорили в пользу «Джеллер», но ученый по имени Сергей Кайданов обнаружил, что лекарство вызывает негативные реакции у обезьян.

— Те самые макаки? — спросила Билли, кивнув на лабораторию.

— Верно. Опыты Кайданова могут изменить ход процесса, поэтому мы пытались его разыскать. Но он пропал неделю назад.

— Вы установили время пожара? — повернулась Брюстер к полицейскому.

— Пока нет, но это случилось явно не сегодня.

— Продолжай, — обратилась Билли к Кейт.

— Мы с Дэном заходили в дом Кайданова. Там его не было, но кто-то перевернул в доме все вверх дном.

— И что это значит? — забубнил Форбус.

— Похоже, помещение обыскивали. Мы узнали, где находится лаборатория, и приехали сюда, надеясь найти доктора. И сдается мне, мы его нашли.

— Думаешь, убитый и есть ваш ученый?

— Скорей всего.

— Ладно, пойдем посмотрим, — бросила Билли Форбусу и направилась в дом.

Кейт шагнула за ней, но Форбус преградил ей путь:

— Гражданским туда нельзя.

— Зик, какого черта! — возмутилась Билли, повернувшись на ходу к напарнику.

— Все в порядке. Он прав. Я больше не коп. — Кейт старалась говорить спокойно, но Дэниел видел, как напряглись ее плечи.

— В чем дело? — спросил он, когда детективы ушли.

— Так, старые дела.

— Спасибо, что не выдала меня.

Росс недоуменно взглянула на него.

— Я ведь незаконно вломился в дом Кайданова.

Кейт пожала плечами:

— Надеюсь, ты не думал, что я тебя заложу?

Помощник судебно-медицинского эксперта снимал кабинет на видеокамеру, а фотограф делал цифровые снимки, которые можно было легко ввести в компьютер и в случае необходимости отправить по электронной почте. Билли с порога осмотрела место преступления. Труп лежал на животе почти в центре комнаты. Часть тела, на боку и на спине, выгорела дотла, а кости от воздействия большой температуры приобрели серо-голубой оттенок.

— Установили личность? — спросила Билли у судмедэксперта.

— Даже пол не можем определить, — ответил он.

— Это убийство?

— Похоже, да. Как говорит наш немец, умышленный поджог. — Эксперт имел в виду инспектора из отдела поджогов. — Вы на череп посмотрите.

Детектив прошла в комнату и склонилась над убитым. Его затылок был проломлен. Такую рану могла нанести пуля большого калибра или какой-нибудь тупой инструмент. Впрочем, это решат специалисты из лаборатории медицинской экспертизы.

Билли присела на корточки возле трупа. Пол бетонный, значит, есть шанс что-нибудь найти. По своим прошлым делам Брюстер знала, что после пожара иногда остаются фрагменты кожи и одежды трупа. В том месте, где тело прижато к полу, недостаток кислорода не дает огню разгореться и часть тканей может сохраниться.

Билли посмотрела на маленькое тельце рядом с трупом. Вся кожа и шерсть на нем сгорела. В голове тоже зияла рана. Брюстер несколько секунд спокойно разглядывала макаку, потом встала.

— Если хотите увидеть других обезьян, в задних комнатах их целая гора, — предложил судебный эксперт.

— Нет. — Форбус подавил зевок.

Билли не удивило, что напарник не проявил большого интереса к загадочному делу. Зик хороший полицейский, уже отработавший свое и накопивший достаточно денег, чтобы безбедно прожить остаток дней. Последний раз она видела его немного оживившимся на службе пару недель назад, когда они расследовали убийство в стрип-клубе. Но Билли по-прежнему привлекало все новое и необычное, а ей давно не встречалось таких странных дел.

Детектив прошла по коридору. Комнаты для обезьян были открыты, и она остановилась на пороге, разглядывая клетки. Обезьяны умирали тяжело, и Билли от души пожалела бедняг. Смерть от огня всегда мучительна. Она поежилась и пошла обратно.

Судебно-медицинская экспертиза штата Орегон размещалась в красном кирпичном доме на Нотт-стрит, где раньше находились помещения для гражданских панихид. Портик с белыми колоннами прятался в зарослях темной туи, клена и другой зелени. Кейт оставила машину на стоянке и подошла к входной двери. Билли Брюстер уже ждала ее в приемной.

— Спасибо, что разрешила мне приехать, — улыбнулась Кейт.

— Тебе повезло, что Зик в суде. Будь он здесь, у меня бы ничего не вышло.

— Еще раз спасибо.

Кейт прошла вместе с Билли в заднюю часть здания. В прозекторской они увидели старшего эксперта Салли Грэйс и доктора Джека Форестера, судебного патологоанатома. Оба врача стояли у тележки, которую кто-то вкатил между двумя железными столами. На тележке лежал доставленный из лаборатории труп. Перед отъездом Брюстер помощник судебного эксперта и несколько пожарных, надев резиновые перчатки, подняли тело с помощью найденных в доме мешковин и поместили его в пластиковый пакет. Найденные в комнате фрагменты черепа отвезли вместе с трупом в лабораторию медицинской экспертизы. Сюда же доставили тело обезьяны и осколки ее черепа. Мертвая макака лежала на другой тележке.

— Привет, Билли, — произнесла доктор Грэйс. — Ты немного опоздала. Мы почти закончили.

— Прости, задержалась в суде.

— А кто с тобой? — поинтересовался патологоанатом.

— Это Кейт Росс, наша бывшая сотрудница, теперь следователь юридической фирмы «Рид, Бриггс». Убитый был важным свидетелем в судебном процессе, который они ведут. Кейт помогает нам в расследовании.

— Ладно, мы люди компанейские, — весело отозвалась доктор Грэйс и снова повернулась к трупу.

На врачах были синие непромокаемые халаты, маски, очки и черные фартуки из плотной резины. Прежде чем присоединиться к ним, Кейт и Брюстер облачились в такую же экипировку.

— Мы нашли кое-что интересное, — заметил Форестер. — Это макака-резус. Они часто используются в различных опытах. На ее теле и зубах обнаружены остатки крови, и мы отдали ее на анализ ДНК, чтобы сравнить с кровью трупа. Самое удивительное — как погибла обезьяна.

— И как же?

— Ее застрелили, — ответил доктор Форестер. — На месте преступления нашли гильзу от пули сорок пятого калибра, и реконструкция черепа подтвердила огнестрельное ранение.

— А как насчет этого? Его тоже застрелили? — Билли кивнула на другие носилки.

— Сначала и я так подумал, — покачал головой Форестер. — Учитывая выбитые мозги и все такое… Но похоже, у нашего парня другой случай.

— Значит, это все-таки мужчина? — спросила Кейт.

— Похоже на то, — кивнула доктор Грэйс.

— Мужские кости крупнее женских, поскольку к ним крепятся более мощные мышцы, — объяснил Форестер. — Поэтому мы имеем дело с мужчиной среднего роста… или с женщиной-культуристкой.

Патологоанатом указал на пах убитого. В этом месте на трупе не осталось ни клочка мяса.

— Обычно пол человека легко определяется по его тазовым костям. В женском тазе есть выемка и большое пространство для родовых путей. Мужской таз более изогнут. Это определенно таз мужчины.

— Плюс отсутствие матки и яичников, — с улыбкой добавила доктор Грэйс. — Здесь трудно ошибиться.

Билли рассмеялась.

— Так что стало с нашим парнем?

— Во-первых, он умер раньше, чем сгорел, — заметил судебный врач. — В его сердце осталась кровь. Она была темно-багровая, а не красная или розовая, значит, он не дышал угарным газом. Анализы подтвердили мою догадку. Если бы он умер от огня, в его крови нашли бы угарный газ.

— К тому же в дыхательных путях не было следов копоти, — добавила доктор Грэйс.

Она наклонилась над трупом.

— Видите эти отметины? — Врач показала зазубрины на одном из ребер. — Это следы ножа. Ребро повреждено рядом с сердцем. К счастью, он лежал на бетонном полу и передняя часть тела была более или менее защищена, так что сердце осталось незатронутым. Но наличие зазубрин говорит о колотых ранах. То же самое подтверждает кровь, найденная в левой части груди и околосердечной сумке.

— А как насчет черепа? Обезьяну застрелили. Похоже, пуля пробила и череп жертвы, — сказала Билли.

— Идите сюда.

Доктор Грэйс пригласила группу к накрытому простыней секционному столу, помещавшемуся между раковиной и железной стойкой. На белой ткани лежали фрагменты черепа, которые помощник судебного эксперта нашел на месте преступления. Их аккуратно сложили вместе.

— После выстрелов остаются щелевые переломы, которые радиально расходятся от места входа или выхода пули. Мы таких переломов не нашли. Да и пулевого отверстия, судя по всему, в голове жертвы не было. С другой стороны, если бы череп проломили тупым предметом — скажем, дубинкой или бейсбольной битой, — часть осколков имела бы вогнутую форму.

— Тогда как это объяснить? — спросила Билли.

— Мозг пронизан кровеносными сосудами. Когда кровь вскипела от огня, образовался пар и вышиб у трупа кусок черепной коробки.

Брюстер поморщилась.

— Значит, его убили в лаборатории? — спросила Кейт.

— Трудно сказать. В ткани одежды обнаружены посторонние волокна, и мы отправили их на анализ. Если волокна совпадут с тканью в багажнике машины, можно будет предположить, что его привезли в лабораторию мертвым. Но пока это только догадки.

— А время смерти? — поинтересовалась Билли. — Давно он мертв?

— Тут я вам вряд ли помогу.

Доктор Грэйс кивнула на сетчатый фильтр, стоящий на секционном столе.

— Это его последний обед. — Она показала фрагменты полуразложившегося мяса, картофельных чипсов и помидоров с луком. — Когда его убили, желудок еще не успел все переварить. Но большего я вам сказать не могу.

Билли повернулась к Джеку Форестеру:

— У вас есть какие-нибудь зацепки для идентификации трупа?

— Да. Зубы, например. Ему ставили пломбы. Правда, Брубейкера сейчас нет. — Форестер упомянул доктора Гарри Брубейкера, судебного стоматолога, который обычно присутствовал на вскрытиях. — Мы передадим ему материалы, как только он вернется из отпуска. Но чтобы сказать конкретнее, он должен найти дантиста, который лечил жертву.

— А что можно определить по зубам? — спросила Кейт, читавшая несколько работ по специальности Форестера.

— Например, возраст жертвы, — ответил патологоанатом. — Если у человека остаются зубы мудрости, значит, ему не больше восемнадцати. Но убитый явно старше. Кое-какие выводы можно сделать по состоянию скелета. Возможно, я сужу слишком субъективно, но с таким позвоночником ему вряд ли было меньше тридцати. Плюс строение тазовых костей. Место, где встречаются две половинки таза, называется лобковым сращением, и с годами это сочленение изнашивается. Один врач, Уингейт Тодд, сделал специальную подборку тазовых костей разного возраста. Оказалось, характер износа таза является надежным показателем.

Форестер показал на пластмассовый контейнер у двери. Его крышка была откинута, и Билли увидела лежащие на губчатой прокладке образцы костей.

— Я оценил таз жертвы по шкале Тодда. Если учесть остальные факторы, получается, что нашему приятелю лет сорок — пятьдесят. — Доктор кивнул на нос убитого. — Далее. Могу сказать, что перед нами выходец с Кавказа. У азиатов носовое отверстие овальной формы, у черных оно шире и короче. А у нашего парня — узкое и длинное. Значит, он кавказец. Есть еще глазные впадины. У белых они похожи на очки пилота, у черных — более квадратные, у азиатов — округленные.

— А как насчет цвета глаз? — спросила Билли.

Форестер покачал головой:

— Пожар все уничтожил. От глаз ничего не осталось. Зато могу сказать, какого он был роста. Примерно пять футов девять дюймов. Это можно определить по соотношению размеров бедренной и большой берцовой кости, — продолжал доктор, указав на бедро трупа. — Существуют сравнительные таблицы, где указаны размеры длинных костей американских солдат, погибших в Корее и во время Второй мировой войны.

— Выходит, у нас белый мужчина среднего телосложения, рост примерно пять футов девять дюймов, возраст от сорока до пятидесяти лет, — подытожила Билли.

— Верно, — кивнул Форестер. — А если вы найдете его дантиста, Брубейкер быстро вам его идентифицирует.

Подбросив до дому Кейт, Дэниел вернулся к себе и лег спать. Во сне его мучили кошмары с изуродованными детьми и пылающей лабораторией, полной орущих обезьян. Утром он встал бледный, с черными кругами вокруг глаз. На работе проверил голосовую почту и услышал сообщение от Рене Джилкрист, которая просила его прийти в кабинет Артура Бриггса к одиннадцати часам. Вот и все, подумал Дэниел. Он беспомощно откинулся в кресле и оглядел свой кабинет. В горле у него стоял ком. Сколько лет он вкалывал как проклятый, а теперь все пошло к черту из-за одного клочка бумаги.

Без пяти одиннадцать Дэниел встал, поправил галстук и обреченно двинулся в кабинет Артура Бриггса. Рене сообщила о его приходе и сочувственно улыбнулась.

— Можете войти. Желаю удачи.

— Спасибо, Рене.

Дэниел расправил плечи и вошел в логово льва. Кабинет шефа выглядел как роскошный зал, созданный безумно дорогим дизайнером. Почетные дипломы университета Дьюк и штата Чикаго, награды в рамках и вся обстановка помещения возвещали о величии Артура Бриггса.

— Садитесь, Эймс, — велел шеф, не глядя на вошедшего.

Старший партнер продолжал читать письмо и долгое время не обращал на Дэниела внимания. Наконец, поставив свою подпись, бросил лист в лоток для исходящей почты и уставился на адвоката жестким взглядом.

— Надеюсь, вы понимаете, какой ущерб нанесла компании ваша ошибка?

Дэниел знал, что ответа не требуется, и промолчал.

— Вчера партнеры обсудили вашу ситуацию, — продолжал Бриггс. — Мы решили, что вы больше не будете работать в нашей фирме.

Эймс ждал этих слов, но они все равно привели его в шок.

— Вы получите жалованье за шесть месяцев и медицинскую страховку на год. Согласитесь, это щедрое предложение, если учесть, что из-за вашей глупости один из наших лучших клиентов потеряет миллиарды долларов.

Итак, он уволен. Дэниел стыдливо опустил голову, но в следующую минуту его охватил гнев. Он выпрямился.

— Чушь, мистер Бриггс, и вам это хорошо известно. — Смелость этих слов поразила самого Дэниела не меньше, чем его шефа. — Вы меня увольняете, потому что Арон Флинн узнал об опытах Кайданова и вам нужен козел отпущения. Однако как раз эти опыты могут помочь «Рид, Бриггс» избавиться от клиента, которого не стоит защищать.

Бриггс откинулся на спинку кресла, но ничего не сказал. Дэниел продолжил:

— Я думаю, «Джеллер фармацевтиклз» скрывает данные Кайданова. Вам известно, что полиция расследует дело о поджоге в лаборатории, которая принадлежала «Джеллер»? Именно там Кайданов проводил свои опыты. Все его обезьяны погибли. Похоже, сам Кайданов мертв, точнее, убит. Странное совпадение, не правда ли?

Дэниел замолчал, но Бриггс продолжал смотреть на него с таким видом, словно изучал любопытное насекомое. Эймса удивило, что шеф не отреагировал на связь «Джеллер» с поджогом и убийством. Впрочем, Бриггс сделал целое состояние на непроницаемости своего лица, и Дэниел продолжил:

— Кайданов пропал неделю назад. У него дома все перевернуто вверх дном. — Дэниелу показалось, что лицо Бриггса дрогнуло. — Мистер Бриггс, я изучил жесткий диск доктора Кайданова. Кто-то пытался стереть файлы с данными по опытам на обезьянах, но я их прочитал. — Теперь он явно привлек внимание шефа. — Результаты тестов подтверждают письмо Кайданова. Инсуфорт действительно опасен, и «Джеллер» пытается замести следы.

— Как вы узнали, что дом Кайданова обыскивали?

Дэниел замялся.

— Я там был, — ответил он, внезапно вспомнив, что проникновение в дом и присвоение жесткого диска незаконны.

— И там же познакомились с содержанием диска?

Эймсу показалось, что его насквозь прожигает лазерный луч, и он мысленно посочувствовал свидетелям, проходившим через знаменитые перекрестные допросы Артура Бриггса.

— Позвольте мне не отвечать.

— Значит, я прав?

Дэниел промолчал.

— Решили воспользоваться пятой поправкой, Эймс? — Губы Бриггса искривились в зловещей усмешке. — Конечно, я не могу заставить вас отвечать на мои вопросы, но полиция — другое дело. Представьте, что будет, когда полицейские узнают, что кто-то похитил жесткий диск из домашнего компьютера доктора Кайданова, а я передам им ваши слова о том, как вы проникли в его дом и просмотрели файлы на диске.

— Я… я действовал в интересах нашего клиента.

Дэниел сам почувствовал, что его оправдание слишком жалко.

— Я рад, что вы помните о тайне взаимоотношений между адвокатом и клиентом, хотя больше не работаете в нашей фирме. Если так, вам должно быть известно, что любая информация об инсуфорте является собственностью «Джеллер фармацевтиклз». — Улыбка исчезла с лица Бриггса. — Сегодня к пяти часам дня жесткий диск должен быть у меня, Эймс.

— Но, мистер Бриггс…

— Если я не получу его к этому времени, вы останетесь без выходного пособия и страховки и будете арестованы. Вам все понятно?

— Что вы собираетесь делать с инсуфортом?

— Мои планы вас не касаются, поскольку вы больше не сотрудник фирмы.

— Но инсуфорт калечит детей. Люди из «Джеллер» убили человека, чтобы скрыть правду. Компания является соучастницей…

Бриггс резко встал.

— Разговор окончен. — Он указал на дверь. — Убирайтесь!

Дэниел помедлил и направился к двери. Но на полпути к выходу его охватил приступ ярости. Приоткрыв дверь, он остановился и снова посмотрел на Бриггса.

— Все это время я страшно боялся, что вы меня уволите, потому что работа в «Рид, Бриггс» для меня много значила. Но теперь я думаю, это даже к лучшему. Вряд ли я захочу остаться в фирме, которая покрывает преступления «Джеллер». Речь идет о маленьких детях, мистер Бриггс. Не знаю, как вы после этого сможете смотреть на себя в зеркало.

— Молчать! — заорал Бриггс. — Учтите, если вы посмеете сказать хоть слово, я обвиню вас в клевете и засажу в тюрьму. Кто, по-вашему, захочет иметь дело с адвокатом, которого с позором выгнали с работы и посадили за решетку? А теперь проваливайте!

Дэниел хлопнул дверью кабинета и только тогда заметил, что у их ссоры есть свидетели. Рене Джилкрист и еще одна женщина, в которой Эймс узнал доктора Эйприл Фэруезер, смотрели на него раскрыв рот. Гнев Дэниела мгновенно улетучился и сменился замешательством. Он пробурчал что-то извиняющимся тоном и бросился к своему кабинету.

Только в коридоре до него дошло, что жесткий диск по-прежнему находится у Кейт. Он уже хотел пойти к ней в кабинет, когда заметил охранника у входа в свой кабинет. Эймс припустил туда. Увидев Дэниела, мужчина преградил ему путь.

— Я здесь работаю, — сказал Дэниел. — В чем дело?

— Очень сожалею, мистер Эймс, — вежливо, но твердо ответил охранник. — Вам нельзя входить, пока мы не закончим.

Дэниел заглянул через его плечо. Еще один мужчина вываливал в мешок все бумаги из его стола.

— А как же мои личные вещи, мой университетский диплом?

— Вы сможете их забрать, как только мы закончим. — Охранник протянул руку. — Дайте мне ключи.

Дэниел был глубоко уязвлен. Ему хотелось возмущаться, протестовать, кричать о своих правах, но он знал, что ничего не сможет сделать. Эймс покорно отдал ключи.

— Долго это продлится? У меня мало времени.

— Скоро закончим, — ответил охранник.

Вокруг них стала собираться толпа. Джо Молинари дотронулся до его плеча:

— В чем дело, старик?

— Бриггс меня вышвырнул.

— Вот черт!..

— Удивляться нечему. Все было ясно заранее.

— Я могу помочь? — спросил Джо.

— Спасибо, но все кончено. Бриггсу нужен стрелочник, и он его нашел.

Молинари ободряюще похлопал его по спине:

— Слушай, я знаю людей. Могу кое-кого поспрашивать. Посмотрим, может, что-нибудь и подвернется.

— Я ценю твою поддержку, но кто станет со мной связываться? Представляешь, какое рекомендательное письмо напишет мне Бриггс?

— Ерунда. На Бриггсе свет клином не сошелся. Ты здорово работаешь, дружище. Любая фирма будет рада тебя заполучить.

— Сомневаюсь, что я вообще хочу заниматься юриспруденцией, Джо.

— Ладно, кончай ныть. Это все равно что играть в поло. Когда сваливаешься с лошади, то не лежишь на земле, проклиная все на свете, а преспокойно садишься в седло и продолжаешь играть. Я дам тебе пару деньков, чтобы поплакаться, а потом мы придумаем, как бы тебе снова начать вкалывать допоздна и получать пинки от начальства.

Дэниел не смог удержаться от улыбки. Потом вспомнил о Кейт.

— Можно позвонить по твоему телефону? Меня не пускают в кабинет.

— Конечно.

— Спасибо, Джо. Спасибо за все.

— Вот черт, я сейчас расплачусь.

Эймс покачал головой:

— Все-таки ты та еще задница.

Джо рассмеялся, и они вместе направились к его кабинету. У двери Дэниел повернулся к другу:

— Не против, если я поговорю один?

— Без проблем.

Дэниел закрыл за собой дверь и набрал номер Кейт. Джо охранял его снаружи.

— Это Дэниел, — сказал Эймс, когда она взяла трубку. — Ты одна?

— Да, а что?

— Бриггс меня уволил.

— О, Дэниел. Сочувствую.

— Не могу сказать, что это застало меня врасплох.

— Ты не должен сдаваться.

— Если честно, я не уверен, что захочу вернуться на эту работу, даже если меня возьмут обратно. Может, и хорошо, что меня уволили.

— Что ты говоришь?

— Я сказал Бриггсу, что «Джеллер» пытается скрыть информацию о связи инсуфорта с врожденными пороками у младенцев. Он пригрозил меня арестовать. Его совершенно не волнует, что из-за «Джеллер» рушатся жизни детей и их родителей. Так что я сомневаюсь, стоит ли мне работать в «Рид, Бриггс», если в качестве их сотрудника мне придется покрывать компанию, которая наживается на чужих страданиях. Но я звоню не только поэтому. Когда Бриггс меня уволил, я был в таком шоке, что по глупости сболтнул ему о диске доктора Кайданова. Он сказал, что, если я не верну его к пяти часам, он спустит на меня всех собак.

— Но ты не…

— Нет, твоего имени я не назвал. Он не знает, что диск у тебя, и, надеюсь, никогда об этом не узнает. Ты можешь вернуть его мне? Бриггс пригрозил, что сдаст меня полиции, если я не отдам диск, а у меня и так полно проблем. К тому же у нас есть копия.

— Что ты собираешься делать с файлами?

— Не знаю, Кейт. Я сейчас слишком плохо соображаю, чтобы принимать решения.

— Я привезу тебе диск к часу дня.

— Спасибо.

Минуту в трубке стояла тишина. Потом Кейт сказала:

— Ты хороший парень, Дэн, а хорошим парням всегда везет. Все будет хорошо.

Дэниел был благодарен ей за сочувствие, но сомневался, что в реальном мире все происходит именно так, как сказала Кейт.

Выйдя из здания судебной экспертизы, Билли Брюстер направилась на запад по Сансет-хайвэй. Через двадцать минут она свернула в Хиллсборо и оказалась в загородной местности, где на фоне зеленых холмов и синего неба высились три черных корпуса из стекла и полированного камня — комплекс «Джеллер фармацевтиклз».

Главным украшением корпуса «А» служил огромный атриум с трехэтажным водопадом, который низвергался откуда-то из-под крыши в углу просторного вестибюля. В приемной Билли узнала номер кабинета Курта Шредера и поднялась по лестнице на второй этаж. По застекленному переходу она перебралась в здание «Б», где находился отдел исследований и разработок.

Билли показала свой значок секретарше Шредера и через минуту оказалась в кресле перед главным медицинским консультантом «Джеллер».

— Доктор Шредер, я детектив Брюстер из отдела убийств.

— Убийств? — испуганно переспросил Шредер.

— Вчера вечером я была в сгоревшем здании, которое кто-то умышленно поджег. Внутри находилось примерно двадцать мертвых обезьян. Они погибли в своих клетках.

— Да, это ужасно. Но при чем тут я и «Джеллер фармацевтиклз»?

— Судя по документам, участок, на котором находилось здание, принадлежит вашей компании. Очевидно, там была лаборатория.

Шредер нахмурился:

— Все наши исследовательские ресурсы находятся в этом корпусе. У нас есть кое-какая земля за пределами комплекса, но она пока не используется. Если вы и нашли какую-то лабораторию, «Джеллер» не имеет к ней отношения.

— На месте поджога было найдено тело, доктор Шредер. Труп сильно обгорел, но мы установили, что это белый мужчина сорока — пятидесяти лет. У нас есть предположение, что погибший — доктор Кайданов.

— Кайданов?! О Боже! Он пропал неделю назад. Мы давно его ищем. Все это ужасно.

— Доктор Кайданов занимался опытами на обезьянах?

— В том-то и проблема. Мы ведем судебный процесс, и наш обвинитель утверждает, что в его распоряжении находится письмо Кайданова о каких-то опытах на приматах, которые он якобы вел по заданию нашей компании. Но мы никогда не поручали ему подобные исследования.

— Я уже слышала об этом от сотрудника «Рид, Бриггс». Именно поэтому мы решили, что жертвой может быть Кайданов.

Шредер поежился.

— Боже, надеюсь, это неправда.

— Вы можете помочь в опознании тела, передав мне личное дело доктора Кайданова. Нас интересует его медицинская карточка.

— Сделаю все, что смогу. — Шредер явно расстроился.

Брюстер протянула ему листок, на котором было обозначено местоположение сгоревшего здания:

— Проверьте, нет ли на этом участке вашей лаборатории, хорошо?

— Обязательно. Я сообщу о результате через пару дней.

Брюстер встала.

— Спасибо за помощь, доктор Шредер.

— Всегда к вашим услугам. — Он помолчал. — Будем надеяться, что это не Кайданов.

— Да, будем надеяться.

На работе Билли ждало несколько телефонных сообщений. Одно из отдела по поиску пропавших без вести. Брюстер не сомневалась в личности найденного в лаборатории человека, но все-таки позвонила к ним из здания судебной экспертизы и попросила составить список людей, подходящих по описанию к составленному Форестером портрету. Она набрала номер телефона отдела.

— Привет, Билли. — Трубку снял Арон Дэвис. — Я для тебя кое-что нашел. Парень по имени Джин Арнольд, адвокат из Аризоны. Его коллега, Бенджамин Келлог, сообщил о пропаже Арнольда как раз в интересующее тебя время. Последний раз его видели в отеле «Бенсон». Запиши телефон Келлога.

Билли набрала аризонский номер. Секретарь соединил ее с Бенджамином Келлогом, и она представилась.

— Вы нашли Джина? — с тревогой спросил Келлог.

— Нет, но я хотела уточнить у вас кое-какую информацию. Почему вы решили, что мистер Арнольд пропал?

— Я знаю, что он пропал, и подозреваю самое худшее. Мы все о нем очень беспокоимся.

— Почему?

— Он уехал по делам в Нью-Йорк в воскресенье, 22 февраля, и мы ждали его на следующий день. Я даже знал, каким рейсом он прилетит, но в самолете его не оказалось. А в среду он позвонил из Портленда. Спросил меня, но я был в суде, поэтому он поговорил с нашей секретаршей, Марией Суарес.

— До этого он планировал поездку в Орегон?

— Нет. Я работаю с Джином уже шесть лет, а Мария еще дольше. Мы никогда не слышали, чтобы у него были какие-то связи в Орегоне.

— И что он сказал мисс Суарес?

— Просил передать, что задержится на несколько дней по личному делу. Справился, не было ли для него почты или сообщений, сказал Марии, в каком номере остановился, и обещал перезвонить. А в четверг раздался звонок из отеля «Бенсон». Администратор пожаловался, что Джин зарезервировал номер до понедельника, но в гостинице не появляется, и они хотят знать, нужна ли ему еще комната. Я ничего не мог ответить. Тогда они предложили поместить его вещи в камеру хранения. Я испугался, что с ним что-то случилось, и позвонил в отдел пропаж.

— И с тех пор о нем ничего не слышали?

— Ничего.

— Мистер Арнольд женат?

— Он вдовец. Его жена умерла за год до того, как я начал здесь работать.

— Вы не могли бы прислать мне какую-нибудь фотографию мистера Арнольда?

— Что-нибудь подыщу.

— Хорошо. Кроме того, мне нужны адрес и телефон его дантиста.

На другом конце линии повисла пауза.

— Вы думаете, он мертв?

— У меня нет для этого оснований.

— Но вы из отдела убийств, верно?

Билли не хотелось нервировать коллегу Арнольда, хотя было ясно, что он и так расстроен.

— Да.

— У меня есть опыт, детектив. Я вел уголовные дела и знаю, зачем следователю из отдела убийств могут понадобиться записи стоматолога. Вы хотите опознать труп?

— Труп действительно есть, но я абсолютно уверена, что это не ваш друг.

— Тогда зачем вы мне позвонили?

— На всякий случай.

Снова наступило молчание. Потом Келлог прошелестел:

— Джина лечил Ральф Хьюз. Дайте мне свой адрес, я перешлю вам медицинскую карту.

Обменяв жесткий диск Кайданова на коробку с личными вещами, Дэниел покинул бывшее место своей работы с опущенной головой и пылающим лицом. Стыдиться ему было нечего, но все-таки он порадовался тому, что в приемной и лифте ему не встретился никто из знакомых.

Вечером Дэниелу несколько раз звонили по телефону. Бывшие коллеги высказывали свое сочувствие и обещали не забывать. Джо Молинари пригласил в бар. Когда Эймс ответил, что у него нет настроения для вечеринок, Джо призвал не падать духом. Дэниелу хотелось побеседовать с Кейт Росс, но она не позвонила.

В субботу утром он проснулся поздно и решил устроить себе роскошный завтрак в «Уайлдвуд». Дэниел знал, что глупо швыряться деньгами, когда он по уши в долгах и у него почти нет сбережений или перспектив получить новую работу. Однако этот жест имел для него символическое значение: пусть он уволен, но не побежден. После ленча Эймс решил погулять по городу, но слишком тяжело было смотреть на счастливых прохожих. Он им ужасно завидовал. Армия привила ему чувство собственного достоинства, что повлекло за собой слабую уверенность в том, что и у него может быть какое-то будущее. Диплом значил для Дэниела гораздо больше, чем листок бумаги. Работа в «Рид, Бриггс» превосходила все его мечты. И вот теперь он потерял работу, а заодно и репутацию. Дэниел был уверен, что отныне его навсегда запомнят как адвоката, чья ошибка погубила «Джеллер фармацевтиклз».

Воскресенье прошло еще хуже. Когда он работал в фирме, то практически все время, не исключая выходных, проводил на службе или думал о том, что предстоит сделать. Теперь ему не о чем было размышлять, кроме своего позора. Эймс постарался убить день прогулкой и футбольным матчем. В седьмом часу, когда он собирался ужинать, зазвонил телефон. По телевизору показывали новости, но Дэниел их почти не слушал.

— Дэн, это Кейт.

— А, привет, — ответил Дэниел, не удержавшись от улыбки.

— Прости, что не позвонила вчера. Я была в Аризоне, там разлилась нефть, и береговая охрана уверяет, что ее везли на танкере нашего клиента. Как твои дела?

— Я вернул диск, и полиция не ломится в мою дверь, так что все в порядке.

— Не вешай нос. Я тут кое-что для тебя узнала. У меня есть подруга, Натали Тасман, она работает ассистентом в фирме «Яффе, Кац, Лихан и Бриндизи». Натали сказала, что им скоро понадобится новый адвокат, и я поговорила с Амандой Яффе. Ты должен позвонить им завтра.

— Это не та Аманда Яффе, что защищала одного доктора от обвинений в серийных убийствах?

— Та самая. У них небольшая фирма, семь или восемь юристов, но все на высшем уровне. Занимаются уголовными и гражданскими делами. Думаю, там тебе понравится куда больше, чем в «Рид, Бриггс».

— Спасибо, Кейт. Ты хороший друг.

— А ты хороший адвокат.

Дэниел собирался возразить, когда его внимание привлекла картинка в телевизоре.

— Подожди, Кейт. В новостях говорят о пожаре.

На экране показали обугленные остатки лаборатории, потом появился репортер одной из местных телекомпаний.

— Это неожиданный поворот в деле «Джеллер фармацевтиклз», которой предъявлен многомиллионный иск по делу о лекарственном препарате инсуфорт, — сообщил репортер.

— Кейт, включи четвертый канал.

— Вчера вечером, — продолжал журналист, — мы получили копию с результатами тестов, проводившихся, судя по всему, на тех макаках-резусах, которые сгорели в этом помещении. Данные опытов говорят о том, что у большого процента животных, получавших инсуфорт в период беременности, появлялось потомство с аномальными отклонениями. Телеканал «Айвитнесс ньюс» выяснил, что доктор Кайданов, работавший в «Джеллер фармацевтиклз» и, возможно, занимавшийся проведением этих опытов, исчез несколько дней назад. В то же время нам стало известно, что на месте пожара обнаружен труп неопознанного мужчины. Полиция утверждает, что здание было подожжено намеренно, а найденный в нем человек убит.

Картинка сменилась, и на экране появилось лицо Арона Флинна.

— Сегодня наш репортер Энджела Грэм поговорила с Ароном Флинном, главным представителем обвинения в деле об инсуфорте.

— Мистер Флинн, как вы отреагировали на новые сообщения?

— Честно говоря, Энджела, у меня еще не было времени их переварить. Я только недавно узнал, что доктор Кайданов проводил эти опыты, но не видел их результатов и потому не могу ничего комментировать. Однако известие о возможном убийстве Кайданова меня действительно шокирует. Трудно представить, чтобы кто-то мог пойти на столь чудовищные действия и попытаться скрыть улики, доказывающие негативное действие инсуфорта.

Ведущий перешел к другим новостям.

— Ты слышала? — спросил Дэниел у Кейт.

— Да, я продолжаю переключать каналы. То же самое показывают в национальных новостях на шестом. Дэн, у меня вопрос: это ты слил информацию?

— Конечно, нет. Бриггс пригрозил меня арестовать, если я обмолвлюсь хоть словом о жестком диске. — До Дэниела вдруг дошло, что значат эти слова. — Боже милостивый! Если Бриггс подумает, что это я обратился к журналистам… мне конец.

Кейт и Дэниел немного помолчали. Потом Кейт задала вопрос, который у обоих вертелся на языке:

— Если информацию передал не ты и не я, тогда кто?

Билли Брюстер украдкой взглянула на часы, висящие в тюремной комнате для посещений над помещением охраны. Брат заметил ее взгляд и понимающе улыбнулся:

— Пора идти, сестричка?

Билли смутилась, недовольная тем, что ее раскусили. Ей никогда не удавалось провести Шермана.

— Служба зовет, братишка.

— Ну и ладно. Никто не захочет сидеть в таком месте больше, чем необходимо.

— Ты помнишь, что я сказала? — Билли сжала его руку.

— Не беспокойся. Со мной все будет в порядке.

Она встала, и брат крепко обнял ее. Билли прижалась к его плечу. Ей тяжело давались визиты в тюрьму, но покидать его здесь было еще тяжелее. Каждый раз, когда за ней захлопывалась железная дверь, она чувствовала, что вместе с братом остался кусочек ее сердца.

— Ну иди, — подтолкнул ее Шерман.

Глядя на его мальчишескую улыбку, трудно было поверить, что в это заведение он попал исключительно по собственной вине.

Настроение у Билли было таким же хмурым и мрачным, как уличная погода. Шагая по тротуару к парковочной площадке возле тюрьмы, она сгорбилась под ледяным дождем. Посещения брата всегда были для нее мучительны. Когда отец бросил семью, мать стала работать за двоих. Билли пришлось одной воспитывать Шермана. Тогда ей самой было шестнадцать лет, но она изо всех сил старалась поднять брата на ноги. Мать часто говорила, что он попал в тюрьму не по ее вине. Но Билли этому не верила.

Шерман уже третий раз сидел в тюрьме, но это был его первый срок с тех пор, как она стала полицейским. Когда она приходила к нему, брат боялся, что кто-нибудь узнает в ней копа. Один из тюремных охранников был ее школьным другом и всегда сообщал ей новости о брате. Билли знала, что он попал в банду. С тех пор как его посадили в первый раз, Шерман, похоже, на все махнул рукой. Билли осуждала его, но не могла оставить без помощи. Жизнь полна компромиссов.

На обратном пути в Портленд Брюстер включила громкую музыку и продолжала думать о своем брате. Проезжая Уилсонвилл, она проверила сообщения и обрадовалась, узнав, что звонил доктор Брубейкер, судебный стоматолог. Убийство в лаборатории было ее самым интересным делом.

Она позвонила Брубейкеру по сотовому телефону.

— Привет, Гарри, у тебя есть что-то для меня?

— Мы опознали труп из лаборатории.

— Не томи душу.

— Это адвокат из Аризоны.

— Ты шутишь?

— Зубы жертвы абсолютно точно соответствуют записям его дантиста. Это Джин Арнольд.

Отель «Бенсон» был построен в 1912 году и входил в список национальных памятников культуры. Именно в нем останавливались президенты, приезжая в Портленд. Билли вошла в роскошный вестибюль с панелями орехового дерева, хрустальной люстрой и полом из итальянского мрамора. Кейт Росс уже ждала ее.

— Спасибо, что взяла меня с собой, — улыбнулась Кейт, когда они направились к портье.

— Ты честно выложила все, что знала. Я тебя просто отблагодарила.

— Не могу поверить, что жертва — не Кайданов.

— Хорошо, что я не люблю держать пари, а то проигралась бы в пух и прах.

Билли показала свой полицейский жетон миловидной японке и попросила вызвать Антонио Сэджвика, начальника гостиничной службы безопасности. Женщина вошла в дверь за стойкой и через несколько минут вернулась с мускулистым афроамериканцем в строгом деловом костюме. Увидев Брюстер, бывший полицейский из Сиэтла расплылся в улыбке:

— Привет, Билли, давно тебя не видел. Хочешь перекусить на халяву?

— Как назло, только что поела, — улыбнулась в ответ Билли.

— Кто твоя подруга? — спросил Сэджвик.

— Кейт Росс. Следователь из фирмы «Рид, Бриггс». — Билли обернулась к Кейт и кивнула на начальника службы безопасности. — Если этот парень начнет к тебе приставать, можешь применить оружие. Он неисправимый бабник.

Сэджвик рассмеялся.

— Я не шучу, — с насмешливой серьезностью произнесла Брюстер. — Стреляй на поражение.

— Надеюсь, ты явилась в «Бенсон» не для того, чтобы разрушить мою личную жизнь?

— Один из ваших постояльцев зарегистрировался в отеле двадцать девятого февраля и исчез седьмого марта. Теперь его нашли мертвым, и я хочу взглянуть на его пожитки.

Сэджвик щелкнул пальцами.

— Парень из Аризоны.

Билли кивнула.

— Его звали Джин Арнольд. Ты его помнишь?

— Никогда с ним не встречался. Он не выписался из номера, и мы отправили к нему посыльного. На двери висела табличка «Не беспокоить». Обычно в таких случаях мы какое-то время ждем. В конце дня я сам зашел в его номер. Внутри все выглядело так, словно он собирался вот-вот вернуться. Все вещи были на месте. Туалетные принадлежности стояли на раковине, одежда висела в шкафу или была аккуратно разложена по ящикам. Даже книга осталась открытой на столе — «Американская история» или что-то в этом роде. Мы позвонили по его контактным телефонам, чтобы выяснить, хочет ли он оставить за собой номер. Никто ничего не мог нам сказать. Спешить было особенно некуда, и мы решили подождать еще денек. Его вещи я упаковал и положил в камеру хранения. Если хотите их забрать, нужен судебный ордер, но показать я могу и так.

— Пока этого достаточно.

Камера хранения находилась справа от столика портье — узкое помещение с высоким сводчатым потолком, украшенным лепниной. Когда-то оно служило входом в отель, но с годами его великолепие сильно потускнело. Половина пола еще оставалась мраморной, зато вторую половину устилала фанера, а справа от двери торчали какие-то трубы. Вместо хрустальной люстры комнату освещали две тусклые лампочки.

На полке слева от двери лежал чемодан Арнольда. Сэджвик перенес его на пятачок свободного пространства посреди хранилища и открыл крышку. Билли стала вытаскивать из него предметы, осматривая их и складывая аккуратной стопкой. Покончив с этим, она вернула вещи на место.

— Тут одежда. — Сэджвик кивнул на два костюма, висящие на вешалке у стены.

Осмотр первого пиджака ничего не дал, но во внутреннем кармане второго Билли нашла записку, набросанную на фирменном бланке художественной галереи в Сохо. В ней значились имя Клода Бернье, его манхэттенский адрес и номер телефона. Билли и Кейт переписали себе эту информацию, и Брюстер вернула записку в карман.

— Мистер Бернье?

— Да.

— Меня зовут Билли Брюстер. — Детектив взглянула на Кейт, которая слушала разговор по параллельной трубке. — Я из портлендской полиции.

— В штате Мэн?

— В Орегоне.

— Давно там не был. А в чем дело?

— Я расследую одно убийство, в котором замешано ваше имя.

— Шутите?

— Вы знали Джина Арнольда, адвоката из Аризоны? Он был в Нью-Йорке в конце февраля.

— В конце февраля? — рассеянно переспросил Бернье. — Подождите минутку. Это такой лысый парень, лет сорока пяти? В очках?

— Верно, — ответила Брюстер, сверившись с фотоснимком, который прислал Бенджамин Келлог.

— Ага, теперь я вспомнил. Ну да, Арнольд. Он приходил ко мне. Вы сказали, его убили?

— Да, сэр. Вы можете что-нибудь рассказать о вашей встрече?

— Арнольд купил одну мою фотографию в галерее «Питцер-Крафт». Там работает Фрэн. Она мне позвонила и сказала, что Арнольд едва не упал в обморок, когда увидел этот снимок. Бедняжка даже испугалась, что у него сердечный приступ. А потом он спросил, можно ли встретиться со мной.

— Зачем?

— Хотел узнать о той паре, которая изображена на фотографии. В галерее представлена серия с таким названием — «Пары». Снимок Арнольда я сделал в Портленде.

— И что вы ему сказали?

— Почти ничего. Съемка велась скрытой камерой. Я увидел мужчину с женщиной и сфотографировал их, а они этого даже не заметили. Никаких имен и фамилий.

— Вы можете описать, что было на купленном Арнольдом фото?

— Два человека. Они шли через большую площадь в центре города.

— Пайниер-сквер?

— Точно.

— Что еще?

— Арнольд прямо заболел от этой фотографии. А когда я ничем не смог ему помочь, ему стало еще хуже.

— Вы можете прислать мне копию?

— Пожалуй. Попробую найти негатив. Я недавно переехал, и у меня жуткий беспорядок.

— Постарайтесь, мистер Бернье. Возможно, благодаря вашему снимку мы узнаем, кто убил Джина Арнольда.

— Брок просил передать, что все уже собрались в конференц-зале, — сообщила Рене Джилкрист.

Артур Бриггс мрачно поджал губы, и Рене заметила у него под глазами темные круги.

— Скажите Броку, я сейчас приду, — буркнул он.

На столе зазвонил один из телефонов. Рене хотела взять трубку, но Бриггс опередил ее.

— Бриггс, — произнес старший партнер холодно. Потом резко выпрямился в кресле. — Соедините немедленно. — Бриггс повернулся к Рене. — Никого ко мне не впускать. Скажите Ньюбауэру и другим, чтобы начинали без меня. И закройте за собой дверь.

Рене направилась к выходу, а Бриггс вернулся к телефону. Уже в коридоре она услышала:

— Доктор Кайданов, очень многие люди хотят с вами побеседовать.

Через три минуты Артур Бриггс вошел в маленький конференц-зал. С одной стороны дубового стола сидели Ньюбауэр и Сьюзен Уэбстер. С другой расположились Байрон Макфолл, президент компании «Джеллер фармацевтиклз», и Айзек Джеллер, председатель совета директоров.

Джеллер, выпускник медицинской школы, к пятидесяти годам сделал состояние на торговле недвижимостью. Однажды на курорте он познакомился с Макфоллом, плечистым мужчиной десятью годами младше его, и они быстро стали друзьями. Когда Джеллер уехал в Чикаго, а Макфолл вернулся в свой инвестиционный банк в Сиэтле, у них уже была договоренность вложить деньги Джеллера в бедствующую фармацевтическую фирму, которая проводила интересные исследования в штате Орегон. Благодаря случайной встрече оба заработали миллионы долларов.

— Насколько плохи наши дела? — спросил Джеллер, когда Бриггс занял свое место во главе стола.

— Что вы узнали, Брок? — обратился Бриггс к своему младшему партнеру.

Ньюбауэр не ожидал вопроса, поскольку Бриггс никогда не интересовался его мнением.

— Ну, мы все слышали новости, — пробормотал он. — Говорят, в огне погиб человек и несколько обезьян. Жуткий скандал. В «Орегонце» напечатали передовицу… — Ньюбауэр посмотрел на Джеллера и Макфолла и быстро отвел взгляд. — В общем, они утверждают, что компания как-то связана с убийством.

— Полный бред! — возмутился Макфолл. — Я хочу, чтобы вы привлекли этих писак за клевету. И узнайте наконец, от кого идет утечка информации.

— Я как раз этим занимаюсь, Байрон, — успокоил Бриггс раздраженного руководителя. — Брок, что вы посоветуете «Джеллер фармацевтиклз» по ведению процесса?

— Не думаю, что у нас большой выбор. Сьюзен сказала мне, что судья Норрис почти наверняка допустит к рассмотрению письмо Кайданова. А теперь у Флинна, похоже, есть и копия отчета. Если присяжные решат, что у компании были веские причины для убийства… — Он сокрушенно покачал головой. — Боюсь, нам надо серьезно подумать о сделке.

Бригтс кивнул, дав понять, что принял к сведению мнение Ньюбауэра, и повернулся к Сьюзен:

— А вы что скажете?

— Я согласна с Броком, — твердо ответила Сьюзен. — Судя по всему, судья Норрис разрешит Флинну использовать документы Кайданова в суде. Если он убедит присяжных, что «Джеллер» скрывала опыты Кайданова, мы проиграем дело и потери будут астрономические. А если он внушит им, что компания как-то связана с поджогом и убийством, нам понадобится самый большой компьютер в мире, чтобы подсчитать убытки.

— Что за чушь! — взорвался Макфолл. — Я говорил со всем нашим руководством. Никто понятия не имеет об этой чертовой лаборатории и об этих проклятых обезьянах.

— Сьюзен не утверждает, что такая связь существует. Просто мы пытаемся выработать правильную линию поведения в той ситуации, которая может сложиться в суде.

— И что это за линия? — хмыкнул Джеллер.

— Я бы предпочел поговорить об этом позже, — ответил Бриггс.

— Боюсь, я вынужден настаивать, чтобы вы сделали это немедленно, — разгневанно возразил Макфолл. — Я президент компании, которая платит вам несколько миллионов долларов в год. «Джеллер» еще никогда не сталкивалась с такими трудностями, и нам нужна ваша помощь.

Пока Макфолл говорил, Джеллер внимательно разглядывал старшего партнера. Бриггс был холоден и сосредоточен, не реагируя на словесную бурю Макфолла, которая на памяти Джеллера сокрушила немало крепких парней.

— Вы что-то раскопали, Артур?

Бриггс невозмутимо улыбнулся.

— Наверное, не стоит так давить на Артура, — спокойно предложил Джеллер. — Он всегда давал нам хорошие советы. Я уверен, не будь у него в кармане козырей, он не стал бы играть втемную.

— Все равно я не понимаю, почему у него должны быть от нас какие-то секреты, — не уступал Макфолл.

— Я доверяю мнению Артура.

— Ну и ладно, — пробурчал президент. — Надеюсь, он докажет, что ты прав.

Бриггс встал.

— Благодарю вас, джентльмены. Вскоре я с вами свяжусь, и, полагаю, вы не будете разочарованы.

Утром, едва встав с постели, Дэниел первым делом позвонил Аманде Яффе. Но она на три дня уехала в графство Вашингтон, чтобы подготовиться к ведению дела об убийстве. После завтрака Эймс отправился в город на поиски работы. Домой вернулся усталый и упавший духом и не сразу заметил мигающий на автоответчике огонек. Дэниел нажал кнопку, надеясь, что звонили Кейт или Аманда Яффе.

«Эймс, это Артур Бриггс. Я ошибался на ваш счет, и мне нужна ваша помощь. В деле об инсуфорте появились новые факты. Вы единственный человек, которому я могу доверять. Встретимся сегодня в восемь вечера».

Дальше последовали разъяснения, как добраться до загородного дома близ Колумбийского ущелья. Первой мыслью Дэниела было, что это розыгрыш, придуманный Джо Молинари, но он хорошо знал голос своего шефа и прекрасно слышал, что по телефону говорил именно Бриггс. Однако сам звонок казался абсолютным бредом. Бриггс терпеть его не мог. Да и в любом случае с какой стати старшему партнеру могла понадобиться его помощь? У Бриггса есть партнеры, помощники, целая гвардия следователей. Дэниел был всего лишь одним из сотрудников, к тому же уволенным и опозоренным, — вряд ли такому человеку Бриггс стал бы звонить в случае крайней необходимости. И почему он пригласил его не в свой офис, а к черту на кулички?

Дэниел решил, что есть лишь один способ установить истину. Он позвонил в кабинет Бриггса.

— Рене, это Дэниел Эймс.

— О, Дэниел, мне очень жаль. С тобой все в порядке?

— Да, спасибо. Мистер Бриггс у себя?

— Нет. Он уехал на весь день. Вернется завтра утром.

Дэниел немного помолчал.

— Мистер Бриггс оставил сообщение на моем автоответчике. Он сказал, что в деле об инсуфорте появились новые факты, и предложил встретиться сегодня вечером. Я должен приехать в его загородный коттедж по адресу I-84, Колумбийское ущелье. Ты не знаешь, зачем я ему нужен и почему он назначил встречу за городом, а не в офисе?

— Нет, но сегодня Артур был чем-то взволнован. Это хороший знак, правда? Может, он снова возьмет тебя на работу.

— Может быть, — задумчиво ответил Дэниел. — Если он с тобой свяжется, попроси его мне позвонить, хорошо?

— Ладно.

— Спасибо.

Дэниел повесил трубку и позвонил Кейт. Но она не ответила. Он откинулся в кресле и уставился на стену. Что, если Бриггс предложит вернуться на работу? Он убедил себя, что больше не хочет иметь дело с фирмой, но правда ли это? О таком месте можно только мечтать.

Дэниел решился. Возможно, он и не станет возвращаться в компанию, но послушать, что скажет Бриггс, не помешает. К тому же Эймса разбирало любопытство, о каких фактах в деле об инсуфорте упоминал Бриггс. Возможно, ему удалось убедить шефа, что с лекарством что-то неладно, и теперь Бриггс на его стороне. Но чтобы выяснить, так это или нет, ему надо встретиться с человеком, который его уволил.

Притаившись в зарослях, как загнанный зверь, доктор Сергей Кайданов следил за домом и ждал наступления темноты. После бегства из лаборатории ученый почти не спал. Он оброс неряшливой бородой и исхудал так, что одежда на нем висела мешком. В лесу было сыро, а со стороны ущелья дул холодный ветер, пробиравший беглеца насквозь. Но борьба за жизнь сделала Кайданова стойким и выносливым и научила всегда держаться начеку. Несмотря на это, он пребывал на грани отчаяния.

В газетах писали, что в лаборатории кто-то погиб. Если бы не та макака, полиция нашла бы два трупа. А потом он сбежал в Лас-Вегас. Его машина стояла в самом темном углу автостоянки. Он уже собирался ее завести, когда к мотелю, где Кайданов снимал комнату, подъехал автомобиль и из него вышел тот самый человек, что напал на него в лаборатории. Кайданов увидел, как незнакомец исчез внутри. Уже в нескольких кварталах от гостиницы доктора осенило, что его могли проследить по кредитной карточке. Потом вспомнил, что говорил проститутке про ранний рейс. Кайданов не поехал в аэропорт и после Вегаса почти не пользовался кредиткой, ночуя в машине и питаясь в придорожных забегаловках. Он стал грязным и небритым, но зато выжил. А еще через несколько часов, возможно, будет в безопасности.

Коттедж осветил свет автомобильных фар. Через минуту перед домом остановился «мерседес». Кайданов посмотрел на часы. Семь двадцать девять. Артур Бриггс назначил встречу на половину восьмого, чтобы они могли поговорить до приезда его помощника.

В окнах загорелся свет. Кайданов быстро перебрался через дорогу. Он уже успел осмотреть коттедж и знал, что там дверь черного хода. Доктор обогнул здание. По соседству виднелась небольшая ферма, но прямо за домом стоял густой лес. Кайданов выскочил из-под прикрытия деревьев и постучал в дверь. Через минуту Артур Бриггс впустил его на кухню.

— Доктор Кайданов? — спросил он.

Ученый кивнул.

— У вас найдется какая-нибудь еда? Я после завтрака ничего не ел.

— Разумеется. Сандвич вас устроит?

— Все, что угодно. И что-нибудь попить.

Бриггс кивком пригласил его к столу и направился к холодильнику. По дороге он заметил, что кто-то вошел в его гостиную. Он удивленно остановился, потом вышел из кухни. Кайданов стоял, насторожившись, как испуганный олень.

Он услышал, как Бриггс спросил:

— Что вы здесь делаете?..

Доктор уже бросился к задней двери, когда из гостиной послышался крик Бриггса:

— Бегите! — и раздался выстрел.

Кайданов едва успел нырнуть в лесок, как сзади хлопнула дверь. Он заранее составил план бегства и не медлил ни секунды. За его спиной трещали сучья и хрустели ветки. Доктор сделал резкий поворот и притаился в зарослях, подождав, пока преследователь пробежит дальше, а потом вернулся к тому месту, где стоял его автомобиль. Сквозь просвет деревьев Кайданов разглядел невысокую фигуру в черной ветровке. Лицо убийцы было закрыто капюшоном, но ученый ни на секунду не усомнился, что это тот же человек, который напал на него в лаборатории.

Кайданов оставил машину на проселочной дороге, спрятав ее в зелени и позаботившись, чтобы автомобиль не был виден со стороны домов. Мотор завелся сразу. Доктор не стал включать фары, пока не выехал на шоссе. Он сам не знал, куда едет. Главное, он все еще дышал.

Шоссе I-84, проложенное вдоль Колумбийского ущелья, считается одной из самых живописных дорог в Соединенных Штатах, но Дэниел не мог оценить великолепного вида на реку Колумбия и обрамляющие ее отвесные скалы, потому что солнце к этому времени почти село. Выехав из города, он вскоре свернул с автострады и оказался в малонаселенной сельской местности, через которую тянулась узкая дорога. Проехав около двух миль, Эймс стал искать поворот на Старлайт-роуд. Какая-то спортивная машина на мгновение осветила его фарами, и Дэниел едва не прозевал дорожный указатель. Еще через милю он заметил скромный коттедж неподалеку от обочины.

На гравийной дорожке перед домом Дэниел увидел «мерседес» Артура Бриггса. Но свет в окнах не горел. Эймса это насторожило. Он вспомнил о спортивном автомобиле, промчавшемся ему навстречу. Откуда тот свернул, не со Старлайт-роуд? Теперь уже не вспомнишь. Дэниел развернул машину, на тот случай, если придется быстро уезжать. Он оставил мотор включенным и пошел к коттеджу.

На пороге адвокат остановился и прислушался. Странная тишина. Холодный ветер дул в лицо и шумел в деревьях. Дэниел поежился и постучал в дверь. Она слегка приоткрылась.

— Мистер Бриггс! — позвал Дэниел.

В ответ он не услышал ничего, кроме шума ветра. Эймс распахнул дверь и хотел еще раз крикнуть, как вдруг заметил тело, распростертое на полу гостиной. Он присел рядом. Артур Бриггс. Вокруг бывшего шефа растеклась лужа крови, и Дэниел немного отодвинулся, чтобы не запачкаться. Во лбу Бриггса зияло пулевое отверстие, еще два чернели на груди.

Дэниел собирался пощупать пульс, но в эту минуту к дому подъехала машина и гостиную осветили фары. Он вскочил и бросился бежать. Свет фар ударил ему в глаза и осветил с ног до головы. Эймс закрыл лицо руками, нырнул в свою машину и нажал на газ…

Дэниелу и раньше приходилось видеть мертвецов, но в последний раз это случилось много лет назад. Эймсу тогда было пятнадцать, и он второй раз сбежал из дома. Пару ночей спал в подъездах, а на третью оказался в компании таких же беспризорников под Бродвейским мостом. Там стоял жуткий шум от ревущей внизу реки и гремящих наверху машин, но хуже всего были звуки, исходящие от его соседей. Пьяные что-то бормотали или плакали, один полоумный орал на людей, которых никто, кроме него, не видел. Дэниел боялся, что его побьют или ограбят, если не хуже, и старался не спать всю ночь. Едва задремывал, как малейший шум заставлял его вскакивать с места и сжимать в руке нож.

Часам к двум ночи он все же заснул, но его разбудила драка двух мужчин, сцепившихся из-за бутылки дешевого вина. Дэниел с ужасом смотрел, как они в остервенении лупят друг друга. Когда схватка закончилась, победитель был забрызган кровью, а проигравший корчился на земле и стонал от боли. Вино к тому времени давно разлилось, и красная жидкость залила поле битвы.

Дэниел оцепенел от страха в своем спальном мешке. Когда он смог двигаться, лежащий на земле мужчина перестал стонать. Дэниел не спал остаток ночи. Утром, собрав свои вещи, он подошел к мертвецу. Эта ужасная картина навсегда отпечаталась в памяти, и Артур Бриггс словно воскресил ее. У него были такие же слепые глаза и восковая кожа, и вся его неуемная энергия исчезла неизвестно куда.

На полдороге в Портленд адреналин, гнавший Дэниела по шоссе, немного схлынул, и парень стал рассуждать более трезво. Бриггс мертв, и свидетель видел, как Дэниел убежал из коттеджа. Сможет ли водитель его опознать? Было темно, но фары осветили его раньше, чем он успел закрыться руками. Дэниел почувствовал дурноту. Подростком он уже побывал в тюрьме, и ему там очень не понравилось. А теперь его могут посадить за убийство.

Оказавшись дома, Дэниел сразу бросился в ванную комнату и стал себя осматривать. Пятен крови не было, но на всякий случай он сменил одежду и положил ее в стиральную машину. Вернувшись в комнату, попытался сообразить, как полиция может связать его с убийством. Дэниел был уверен, что не оставил отпечатков пальцев, но, возможно, свидетель успел его разглядеть. Была еще Рене Джилкрист. Он говорил ей, что Бриггс хочет встретиться с ним сегодня вечером в коттедже. Если она скажет об этом полиции, ему конец.

Дэниел вдруг вспомнил про звонок Бриггса, оставшийся на автоответчике. Это неопровержимое свидетельство, что он должен был находиться на Старлайт-роуд в момент убийства. Эймс едва успел стереть сообщение, как зазвонил телефон. Он подождал. Опять звонок. Дэниел взял трубку.

— Мистер Эймс?

— Да.

— Это детектив Брюстер из портлендской полиции.

Внутри у Дэниела что-то оборвалось.

— Мы виделись вчера вечером.

— Да, и что?

— Я нахожусь внизу с еще одним детективом и несколькими полицейскими. Мы хотим с вами поговорить.

— О чем? — спросил Дэниел, выглянув за штору.

Брюстер на улице говорила по мобильнику. Рядом с ней стоял Зик Форбус. Один из полицейских смотрел на его окно. Дэниел отшатнулся.

— Я не хочу обсуждать этот вопрос по телефону, — сказала Брюстер. — Вы не могли бы к нам спуститься?

Дэниел быстро прикинул варианты. Он может запереться в квартире, чтобы полиция сломала дверь и вытащила его на улицу, а может спуститься добровольно. В любом случае его арестуют.

— Ладно, — буркнул он. — Сейчас выйду.

Дэниел оглядел комнату. Одежду он убрал в стиральную машину, которая стояла в подвале. Полиция обыщет его жилье, но, возможно, не станет спускаться вниз. Он уже хотел выйти, когда до него дошло, что его могут посадить в тюрьму. Надо кого-то предупредить… Но кого? Дэниел подумал и набрал номер Кейт. На другом конце линии включился автоответчик.

— Кейт, это Дэниел. Внизу меня ждет полиция. Я не знаю, что происходит. — Он говорил осторожно, чтобы не подставить себя и Росс. — Свяжись со мной позже. Если меня не будет дома, возможно, я арестован.

Дэниел повесил трубку и запер квартиру. Спустившись на первый этаж, он увидел Брюстер и Форбуса, которые ждали его на улице. Полицейские, вероятно, стояли по обеим сторонам от выхода, чтобы схватить его. Дэниел решил не давать им такого повода и открыл одной рукой дверь, держа вторую на виду. Как только он шагнул наружу, к нему бросились двое полицейских. Один держал в руке пистолет. Дэниел ожидал такого развития событий, но все равно нападение застало его врасплох.

— Мистер Эймс, будьте добры, положите руки на стену и расставьте ноги, — приказал Зик Форбус.

— Я не вооружен.

— Вот и замечательно.

Дэниела быстро обыскали. Полицейский вытащил из его карманов связку ключей.

— В чем дело? — спросил Дэниел.

— Мы расследуем убийство Артура Бриггса, — сообщила Билли.

— При чем тут я? — удивился Эймс.

Он тут же пожалел о своих словах, вспомнив, что большинство людей, узнав о смерти знакомых, испытывают шок.

— У нас есть свидетель, который видел, как вы уезжали с места преступления, — ответил Форбус.

— Мы просто хотим узнать, что вы там делали, — объяснила Билли. — Если у вас есть информация, которая поможет нам найти убийцу мистера Бриггса, мы будем вам очень благодарны.

Дэниел покрылся испариной. Полиция не смогла бы найти его так быстро, если бы у них не было свидетеля.

— Я не скажу больше ни слова, пока не встречусь со своим адвокатом.

— Вы кажетесь вполне приличным парнем, мистер Эймс, — заметила Билли. — Объясните нам, что произошло, и я постараюсь вам помочь.

Голос Билли звучал вполне искренне, и Дэниел чуть не клюнул на ее наживку. Но он слишком много времени провел на улицах и хорошо знал эту игру.

— Спасибо, детектив, но сначала я поговорю с адвокатом.

Билли кивнула:

— Как хотите. Пожалуйста, повернитесь, руки за спину.

— Зачем?

— Вы арестованы по обвинению в убийстве Артура Бриггса.

Дэниел сидел в патрульной машине с руками, скованными за спиной наручниками. Первую часть пути до Центра правосудия он пытался устроиться поудобнее, а вторую молча предавался размышлениям, поскольку всю дорогу с ним никто не разговаривал. Когда машина остановилась в полицейском гараже, он был уже измотан собственными мыслями.

Центр правосудия занимал новое шестнадцатиэтажное здание в южной части Портленда. В нем находились тюрьма округа Малтном, два районных и два окружных суда, государственная служба надзора и пробации, судебная экспертиза штата и центральный участок портлендской полиции. Брюстер и Форбус прибыли вслед за машиной Дэниела и проводили его в отдел расследований. Никто из них не обменялся с ним ни единым словом, не считая коротких указаний, что нужно делать и куда идти.

Уголовный отдел занимал одну из сторон здания и тянулся вдоль всего тринадцатого этажа. У каждого детектива здесь была своя кабинка, отделенная от других перегородкой не выше плеча. Как только они вошли в офис, с Дэниела сняли наручники и поместили его в тесный бокс. Крошечное помещение освещала одна яркая лампа, вделанная в потолок. Сидеть полагалось на жесткой деревянной скамье, стоящей вдоль задней стенки. Другой обстановки в комнате не было.

Форбус несколько минут провел вместе с Дэниелом. Он объяснил, что Эймса пока будут держать в камере и он может стучать в дверь, если ему захочется выпить воды или сходить в туалет. Потом он запер дверь и надвинул железную сетку на небольшое окошко с мутным стеклом — единственное средство общения с внешним миром. Дэниел вытянулся на скамье, прикрыл ладонями глаза, чтобы защитить их от резкого света, и попытался расслабиться.

Через двадцать минут Форбус привел фотографа, который сделал несколько снимков Дэниела. Когда фотограф ушел, детектив выдал заключенному одноразовый комбинезон, сделанный из ломкой бумаги с застежкой спереди. Бумага была гладкой на ощупь и неприятно холодила кожу. Форбус объяснил, что Дэниел должен носить этот костюм, пока в тюрьме ему не выдадут арестантскую одежду.

Когда Эймс переоделся, детектив провел его через коридор в маленькую комнату для допросов. Здесь стояли несколько тяжелых деревянных стульев и прикрученный к стене стол. Дэниел заметил на столе коробку с бумажными салфетками и подумал о том, сколько людей уже проливали слезы в этой комнате.

Форбус не стал спрашивать Дэниела об убийстве, и тот с трудом удержался, чтобы не заговорить об этом первым. Детектива интересовали только его возраст, дата и место рождения, другие статистические данные для полицейского отчета. Дэниела подмывало отказаться отвечать на вопросы, но потом он подумал, что чем больше времени проведет вне камеры, тем лучше. Получив нужную информацию, Форбус отвел заключенного обратно в бокс. У Эймса забрали часы, и он мог только гадать о том, как долго еще сидеть взаперти. Когда в двери снова загремел ключ и на пороге возникла Билли Брюстер, Дэниелу показалось, что прошло не меньше нескольких часов.

— Я отведу вас в тюрьму, — сообщила детектив, надев ему наручники.

Они прошли по ковровой дорожке коридора и спустились на первый этаж. Миновав полицейский участок и гараж, Дэниел оказался на красном пятачке перед железной синей дверью в тюремной приемной. За стеной из толстого стекла стоял помощник шерифа в зеленой форме, и детектив сунула ему в щель отчет о задержании.

— Если захотите поговорить со мной о том, что случилось в коттедже, обратитесь к одному из охранников, — доброжелательно произнесла Брюстер. К удивлению Эймса, она похлопала его по плечу и добавила: — Желаю удачи, Дэниел.

Как только Брюстер ушла, дверь перед заключенным распахнулась, и его ввели в узкий бетонный бокс шесть футов в длину и семь в ширину. На скамье у стены растянулся еще один арестант в наручниках. Дэниел не решился попросить его подвинуться и остался стоять. Через несколько минут дверь в другом конце помещения открылась, и Дэниела проводили к помощнику шерифа, который обыскал его с ног до головы и отвел в ярко освещенную комнату, где парня опять сфотографировали. Затем Эймс оказался у окошка санитарной комнаты. Женщина по ту сторону окна расспросила его о болезнях, после чего еще один тюремщик снял с него отпечатки пальцев. Наконец Дэниела повели по длинному коридору, и он услышал что-то похожее на собачий вой. Охранник подтолкнул Эймса за угол, и вой превратился в вопль. Он исходил от одной из одиночных камер, которые тянулись по периметру большого зала. Все камеры были закрыты металлическими синими дверями со стеклянными окошками наверху. Женщина-охранник через решетку суровым тоном говорила с заключенным. Дэниел понял, что нечеловеческие крики и стоны доносятся именно оттуда.

— Это не поможет вам, мистер Паккард, — убеждала женщина.

Но мистер Паккард не обращал на нее внимания и продолжал вопить.

Охранник снял с Дэниела наручники и завел в клетку из проволочной сетки посреди зала. На бетонной скамье лежал какой-то человек в уличной одежде. Дэниел пригляделся и увидел, что тот спит, несмотря на дикие крики мистера Паккарда. Арестант был раздет по пояс и весь покрыт татуировками. Эймс с трудом отвел от него взгляд. Он попытался расслабиться и огляделся по сторонам. Его поразило, что остальные заключенные не издавали никаких звуков. Он видел через окна в камерах, как некоторые из них расхаживают, погрузившись в мысли, точно так же, как Дэниел был погружен в свои.

Эймс постарался припомнить свой прежний тюремный опыт, чтобы подготовиться ко всему и постараться выжить. Он знал, что тюрьма похожа на школьный класс, где учатся одни только драчуны, лгуны и сумасшедшие. Большинство преступников — это ожесточившиеся неудачники, которые не преуспели в этом мире и вымещают свою злобу на других. Дэниел решил помалкивать о том, что окончил школу, не говоря уже о колледже и университете.

В клетке была еще одна скамья, и Эймс решил прилечь. Он не спал всю ночь, а время близилось к утру. Дэниел закрыл глаза, но яркий свет, жесткое ложе и постоянный шум не давали ему заснуть. Некоторое время он вертелся и ворочался, пока его мысли не обратились к вопросу, который, наверное, уже давно пришел бы ему в голову, если бы события последних часов не привели его в шок: «Кто убил Артура Бриггса?»

Дэниел ничего не знал о частной жизни Бриггса, кроме того, что тот был женат и имел двух взрослых детей. Он виделся с ним только на работе. Эймсу было известно, что Бриггс — человек раздражительный и резкий, а в суде даже агрессивный, но он никогда не слышал, чтобы у него были враги, как, впрочем, и друзья. В конце концов Дэниел решил, что у него слишком мало информации, чтобы хотя бы приблизительно судить о личности убитого, и перешел к мотивам преступления.

В сообщении, оставленном на автоответчике, Бриггс утверждал, что хочет поговорить с Дэниелом о новых фактах в деле об инсуфорте. Шеф также сказал, что ошибался насчет Дэниела и что он единственный человек, которому Бриггс может доверять. Внезапно его осенило: отчет Кайданова!

Дэниел сел. Новые факты в деле «Джеллер» наверняка имели отношение к отчету доктора, потому что это единственное, что связывало Дэниела с инсуфортом. Из-за отчета его уволили. О чем говорил с ним Бриггс в последний раз? Он был в бешенстве, когда Эймс сказал, что «Джеллер» скрывает результаты опытов Кайданова. Ну конечно! Теперь он узнал, что «Джеллер» действительно участвует в сокрытии этих данных.

Вот почему он решил, что Дэниел — единственный, кому можно доверять. Если бы шеф раскрыл заговор, компания потеряла бы крупного клиента, поэтому Бриггс не хотел обращаться ни к кому ни в «Джеллер фармацевтиклз», ни в собственной фирме. Но он мог доверять Дэниелу, потому что тот сам просил Бриггса разоблачить преступников. Во всей этой теории Эймса смущало одно — ему куда легче было представить, что Артур Бриггс действует заодно с «Джеллер», чем отказывается от важного клиента, который приносит его фирме миллионы долларов.

Впрочем, каждый может ошибиться. Дэниел слишком мало знал своего шефа. Возможно, Бриггс все-таки поговорил с кем-то в «Джеллер» и они его убрали. Надо срочно рассказать о своем открытии! Но кому? И какие у него улики? На Эймса вдруг нахлынула волна отчаяния. Он почувствовал себя бессильным и опустошенным. Если начнет рассказывать про заговоры и интриги, никто ему не поверит. Скажут, что он просто спятил из-за увольнения. Типичный маньяк, который укокошил своего начальника.

Через час охранник принес Дэниелу и его сонному сокамернику завтрак. Сосед продолжал спать. Эймс раскрыл свой пакет и достал оттуда смехотворных размеров сандвич с размякшим хлебом, апельсин и маленький пакет молока. Сандвич выглядел отвратительно, да и аппетита у Эймса не было, но он понимал, что надо есть, если хочет сохранить силы. Когда он покончил с завтраком, охранник снова заковал его в наручники и вывел из клетки. При аресте у Дэниела отобрали все вещи, включая бумажник, но он имел право использовать свои деньги. За полтора доллара можно было купить гигиенический пакет, состоящий из шампуня, зубной пасты и зубной щетки.

Охранник отвел Эймса по лестнице на седьмой этаж. Они прошли по коридору и оказались на большой открытой площадке высотой в два этажа. В конце зала находилась застекленная комната с телевизором. Вдоль стен в два яруса тянулись камеры. Дэниелу приказали раздеться. Охранник забрал его бумажный костюм и выдал пластиковые шлепанцы, смену блеклого розового белья, такие же носки, синие хлопчатобумажные штаны на эластичном поясе и синий пуловер. Потом Эймса отправили в камеру 7С.

В камере стояла двухъярусная койка. На нижней кровати лежал мускулистый латиноамериканец. Он повернулся на бок и без особого интереса уставился на Дэниела. Из стены торчала бетонная полка. Дэниел заметил, что туалетные принадлежности сокамерника лежат на одном конце полки, и положил свои вещи с другого конца. За койкой во всю длину камеры тянулась узкое окно, через которое виднелось новое здание суда.

Как только охранник запер дверь, Дэниел обратился к латиноамериканцу:

— Как дела?

— Нормально, — ответил сокамерник с сильным акцентом. Помолчав, он спросил: — За что взяли?

— Да ни за что.

Дэниел не хотел посвящать соседа в подробности своего дела. Любой заключенный был потенциальным стукачом.

— И меня тоже, — усмехнулся парень. — Я Педро.

— Дэниел. Я посплю, если ты не против.

— Валяй.

Эймс вспомнил кое-что из своего тюремного опыта. Перед тем как забраться на верхнюю койку, он взял с собой зубную щетку. Вместо того чтобы спать, Дэниел несколько часов точил о стену рукоятку щетки — на тот случай, если сосед окажется не таким дружелюбным, как показался на первый взгляд.

— Эймс, к тебе адвокат.

Дэниел еще не пришел в себя после сна и не сразу понял, что охранник обращается к нему.

— Какой адвокат? — пробормотал он.

— А я почем знаю? Пошевеливайся.

Дэниел спустился с койки, пытаясь сообразить, не назначил ли ему суд государственного защитника. Охранник отвел его через площадку в длинный коридор с «неконтактными» комнатами для посещений, где заключенные и их гости сидели по разные стороны толстого стекла и разговаривали по телефону. Металлическая дверь в конце прохода вела в коридор поменьше. Здесь находились «контактные» помещения для личных встреч. Дэниел заглянул в ближайшую комнату сквозь широкое окно, занимающее всю верхнюю часть стены. Внутри стояли привинченный к полу круглый стол и два стула из литой пластмассы. На одном из них сидела симпатичная темноволосая женщина с короткой стрижкой. Заведя Дэниела в комнату, охранник закрыл дверь, и женщина встала. В Эймсе было пять футов и одиннадцать дюймов. Его посетительница казалась почти такой же высокой, с широкими плечами и крепкой атлетической фигурой. На ней был строгий деловой костюм.

— Привет, Дэниел. — Она протянула руку. — Я Аманда Яффе.

Эймс покраснел. Он стоял в обвисшей тюремной робе, с всклокоченными волосами и двухдневной щетиной на подбородке. От него дурно пахло.

Аманда улыбнулась:

— Могу поспорить, вы не так представляли себе наше собеседование.

— Что вы здесь делаете?

— Кейт Росс узнала, что вас арестовали, и позвонила мне. Почему бы нам не присесть, — предложила Аманда, опустившись на свой стул.

Дэниел остался стоять.

— Послушайте, мисс Яффе…

— Аманда, — поправила она.

— Я не могу вас нанять. Наверное, Кейт уже сказала вам, что я потерял работу и моих сбережений едва ли хватит на одну вашу консультацию. Что касается моих шансов устроиться в другое место, они практически равны нулю.

— Не беспокойтесь о гонораре.

— Как же не беспокоиться? Сколько бы вы ни запросили, я не смогу вам заплатить.

— Дэниел, сядьте, пожалуйста. У меня шея уже затекла на вас смотреть.

Дэниел неохотно присел на второй стул.

— Кейт о вас высокого мнения. Она не верит, что вы убили Артура Бриггса.

— Я не убивал.

— Хорошо. Тогда попытайтесь расслабиться и рассказать мне обо всем, что я должна знать.

— Но ваши деньги…

— Я буду вести дело бесплатно, а все мои издержки оплатит Кейт Росс.

— Это невозможно.

Аманда перестала улыбаться.

— У вас большие проблемы, Дэниел. Вы обвиняетесь в убийстве. Если суд признает вас виновным, вам грозит пожизненное заключение или казнь. Сейчас не время для гордости. Примите нашу помощь. Она вам нужна.

Слова Аманды произвели на Дэниела отрезвляющее действие. Пожизненное заключение или казнь? Что происходит?

— Перед тем как прийти сюда, я говорила с Майком Грином, прокурором, который ведет ваше дело. Он утверждает, что его свидетель видел, как вы сбежали с места преступления. Более того, тот же человек присутствовал при вашей недавней ссоре с Артуром Бриггсом.

— И кто же это?

— Доктор Эйприл Фэруезер.

— Фэруезер? Вы шутите!

— Вы с ней знакомы?

— Это один из клиентов «Рид, Бриггс», но она не имеет никакого отношения к инсуфорту.

— Вы говорите о лекарственном препарате для беременных? А при чем здесь убийство Артура Бриггса?

— Именно из-за инсуфорта я оказался в коттедже. Бриггс позвонил мне на автоответчик, сообщив, что в следствии появились новые факты. Он сказал, что ему нужна моя помощь, хотя меня это чертовски удивило, потому что он уволил меня как раз за то, что я провалил дело.

— Это не совсем понятно. Может, лучше начнете все с начала?

Дэниел поведал ей о процессе «Джеллер», о письме Кайданова, обыске в доме доктора, трупе в лаборатории и новых сведениях, появившихся в прессе. Потом перешел к рассказу о своем увольнении, разговоре с Бриггсом и событиях в коттедже.

— Теперь понятно, почему меня так быстро вычислила полиция, — вздохнул Дэниел. — Когда Бриггс меня уволил, доктор Фэруезер была в приемной. Она слышала нашу ссору. Я одного не понимаю — как она оказалась в коттедже. Ее дело не имеет ничего общего с процессом «Джеллер». Бриггсу не имело смысла ее приглашать, если он хотел поговорить об инсуфорте.

Аманда минуту помолчала. Вид у нее был озабоченный, и Дэниел начал нервничать. Потом она улыбнулась, и Эймс взглянул на нее с надеждой.

— Учитывая угрозы Бриггса и то, что он вас уволил, у вас были мотивы для убийства. Но сообщение на автоответчике говорит о том, что потом он по каким-то причинам изменил о вас свое мнение. Если Майк услышит эту пленку, возможно, мне удастся убедить его отложить дело.

Дэниел словно погас.

— Я его стер.

— Что?!

— Я запаниковал и стер сообщение как раз перед тем, как приехала полиция. Сообщение Бриггса доказывало, что я был на Старлайт-роуд в момент убийства.

Аманда не смогла скрыть разочарования, и Дэниел понял, что дело плохо.

— Долго мне еще придется оставаться в тюрьме? — спросил он с тревогой.

— Вряд ли вас выпустят быстро. В деле об убийстве вопрос о залоге не решается автоматически. Мне придется добиться специального слушания, и его трудно будет выиграть. Вы справитесь, если вам придется провести в тюрьме неделю или больше?

У Дэниела сжалось сердце, но он кивнул.

— Я уже бывал за решеткой.

Аманда насторожилась.

— Расскажите мне об этом.

Дэниел уставился на стол.

— У меня была… не очень дружная семья. В детстве я несколько раз сбегал из дому. — Он пожал плечами. — Когда живешь на улице, легко впутаться в какие-нибудь неприятности.

— И какие неприятности были у вас?

— Драки, воровство. До суда дело никогда не доходило, но меня дважды арестовывали, и оба раза я сидел в тюрьме.

Дэниел назвал приблизительные даты арестов, и Аманда сделала пометки в блокноте. Потом задала несколько вопросов о его прошлом. Записав ответы, Аманда убрала блокнот в дипломат.

— Я вернусь в офис и поговорю с нашим следователем. В два часа вы должны будете явиться в суд, я тоже туда подъеду. Много времени это не займет. Судья зачитает вам официальное обвинение и убедится, что у вас есть защитник. Я попрошу его рассмотреть вопрос о залоге, и мы объявим о предварительных слушаниях. Вот и все. У вас есть вопросы?

— Пока нет. Я все еще не могу прийти в себя.

— Неудивительно. На вашем месте я бы испугалась до смерти. Но есть одна вещь, которая дает мне определенную надежду.

Дэниел вздрогнул.

— Вы сказали, что невиновны, и я верю, что истина рано или поздно обнаружится.

Слова Аманды должны были внушить ему надежду, но Эймс вспомнил журнальную статью, которую читал накануне. Ее авторы призывали объявить мораторий на смертную казнь, поскольку в камерах смертников томятся много невиновных.

Кейт Росс ждала в зале регистратуры. Она встала, когда из лифта вышла Аманда.

— Как Дэниел? — с тревогой спросила Кейт.

— Держится хорошо. Похоже, он крепкий парень. Думаю, тюрьма такого не сломает, даже если мне не удастся вытащить его под залог.

— Ты сможешь его освободить?

— Не знаю, Кейт. Майк Грин почти ничего не сказал мне про версию обвинения. Дело трудное, но не безнадежное.

— Что у них есть?

— Бриггс уволил Дэниела, и они поссорились при свидетелях. Значит, у Эймса был мотив для убийства. Орудие убийства не найдено, обыск в квартире Дэниела ничего не дал, но Майк Грин может сослаться на то, что парень выбросил оружие. Хуже всего то, что свидетель видел, как Дэниел убегал с места преступления.

— А кто свидетель? Назови мне имя. Если он лжет, я это выясню.

— Спасибо за предложение, но, боюсь, ты не сможешь работать над делом Дэниела.

— Почему?

— Конфликт интересов. Свидетель — доктор Эйприл Фэруезер, клиент «Рид, Бриггс».

У Кейт отвисла челюсть.

— Ты шутишь?

— То же самое сказал мне Дэниел. Фэруезер утверждает, что должна была встретиться с Бриггсом в его коттедже в четверть девятого. Она якобы видела, как Дэниел выбежал из дома и уехал на машине.

— Аманда, этой Фэруезер нельзя верить. Она… — Кейт внезапно замолчала. — Вот черт…

— Что?

— Ты права. Конфликт интересов.

— Ты что-то про нее знаешь?

Росс кивнула:

— Да, но не имею права об этом говорить. Я получила эту информацию, когда работала по ее делу. Могу посоветовать одно — копай глубже.

— В поисках чего?

— Прости, Аманда. Прежде чем сказать тебе хоть слово, я должна поговорить с одним из партнеров. Скорей всего тот ответит, что для беседы с тобой мне надо получить согласие Фэруезер, а я очень сомневаюсь, что она мне его даст.

— Дэниел поймет, почему ты не можешь участвовать в деле. Он знает, что ты готова оплатить издержки, и очень тебе благодарен.

— Жаль, что я не могу помочь чем-то еще.

— Не волнуйся. Следствием займется Йерб Кросс, а ты знаешь, как он хорош. Если хочешь поддержать Дэниела, приходи в суд сегодня в два часа.

— Приду.

Контора «Яффе, Кац, Лихан и Бриндизи» — одна из ведущих юридических компаний в штате Орегон — занимала весь восьмой этаж в здании «Стокмана» на юге Портленда. Основателем фирмы был отец Аманды, Фрэнк Яффе, который вместе с двумя школьными товарищами занялся частной практикой сразу после получения адвокатской лицензии. Шесть лет спустя, окончив с отличием юридическую школу при Нью-Йоркском университете и два года проработав в окружном апелляционном суде, Аманда тоже вступила в фирму. После успешного раскрытия дела о серийном убийце Кардони члены компании сделали ее партнером. Полгода назад она переехала из небольшого офиса для младших адвокатов в более просторный кабинет с видом на Уэст-Хиллз. Аманда украсила новое рабочее место двумя абстрактными картинами, которые купила в галерее неподалеку от ее квартиры в Перл-дистрикт, и старыми снимками Бродвея, сделанными после Первой мировой войны, как раз в то время, когда было построено здание «Стокмана».

Вернувшись после встречи с Дэниелом, Аманда стала делать заметки о своем новом клиенте. Эймс ей понравился, и она надеялась, что он невиновен, но Аманда слишком долго работала с уголовными делами, чтобы верить клиенту на слово, каким бы честным он ни казался на первый взгляд. У Дэниела был серьезный мотив для убийства, и он не отрицал, что находился на месте преступления. Кроме того, он уничтожил единственную улику, подтверждающую о его примирении с бывшим шефом: сообщение Артура Бриггса.

Аманда постучала по ладони карандашом. Похоже, у Кейт Росс есть сведения, которые могут бросить тень на свидетельства Эйприл Фэруезер. Но что это меняет? Дэниел был в коттедже. Он сам это сказал. Значит, он не должен давать показания в суде, потому что тогда ему придется признать, что Фэруезер его видела. Аманда вздохнула. Дело трудное. Придется здорово попотеть. И все равно будет большой удачей, если она сможет избавить Дэниела Эймса от смертной казни.

В суде Аманда Яффе попросила провести слушания по залогу, и судья назначил их на пятницу. Дэниел составил план, как ему протянуть эту неделю. Он решил пореже выходить из камеры и как можно незаметнее вести себя среди заключенных.

Каждое утро в десять часов охрана открывала камеры в первом ярусе, и арестанты могли беседовать, гулять и смотреть телевизор в застекленной зоне отдыха. Для Дэниела это было самое трудное время. Он забивался в угол, где не было видно телевизора, и не выходил оттуда до тех пор, пока заключенных не отводили обратно в камеры.

В четверг утром Дэниел собирался сделать то же самое, но натолкнулся на коренастого мужчину с бритой головой и свастикой на мускулистом торсе, который направлялся в тот же угол. Эймс попытался с ним разминуться, но не успел. Сердце у него екнуло.

— Простите, — пробормотал он.

Мужчина уставился на него. Дэниел недостаточно быстро отвел взгляд.

— Ты на что смотришь, придурок?

— Ни на что, — ответил Эймс, изо всех сил пытаясь избежать драки.

— По-твоему, я — ничто?

Дэниел много лет провел в цивилизованном обществе, но следующее мгновение отбросило его далеко в прошлое, когда ему исполнилось пятнадцать и он жил на улице вместе с парнем по имени Джордж. Тот был бывшим заключенным и очень хорошо относился к Эймсу — до тех пор, пока тому не пришлось отбиваться от его сексуальных домогательств с помощью «розочки» от разбитой бутылки. Джордж старался соблазнить Дэниела рассказами о тюремной жизни и разных фокусах, которыми пользуются заключенные, чтобы выжить за решеткой. Эти советы пригодились Эймсу, когда он сам попал в тюрьму, и сейчас он вспомнил один из них.

— Мне… мне очень жаль, — пролепетал Дэниел жалким и испуганным голосом.

Мужчина шагнул вперед.

— Посмотрим, — рявкнул он.

Дэниел резко топнул ногой об пол. Бритоголовый инстинктивно качнулся вперед, и Эймс изо всей силы заехал ему локтем в лицо. Из носа арестанта хлынула кровь. Не успел он очнуться, как Дэниел нанес ему еще один мощный удар, на этот раз в горло. Заключенный рухнул, и его голова с тупым звуком ударилась об пол.

Дэниел оглянулся, нет ли угрозы сзади. Большинство заключенных отшатнулись во время драки, но на другом конце комнаты появилась еще парочка бритоголовых. Один был чуть пониже Дэниела и фигурой смахивал на культуриста. Он шел, сжимая кулаки и на ходу поигрывая бицепсами. Второй был высоким и жирным, с выпученными, как у быка, глазами и огромными ручищами.

Дэниел знал, что ему не справиться с двумя, но приготовился броситься на культуриста, когда тот вдруг остановился. Только тогда Эймс заметил, что рядом с ним выросли четыре латиноамериканца. Один из них — его сосед по камере.

— В чем дело, браток? — спросил Педро у культуриста.

— Уйди с дороги, мартышка, — огрызнулся тот.

Педро улыбнулся, но не сдвинулся с места. Бритоголовый шагнул вперед.

— Кончайте бузить! — крикнул с порога комнаты охранник.

За его спиной стояли несколько тюремщиков с дубинками.

— Мы еще поговорим, щенок, — прошипел толстяк Дэниелу, сплюнув на пол.

Он тронул за плечо культуриста, и оба исчезли в толпе.

Один из охранников подошел к лежащему без сознания мужчине и посмотрел на его залитое кровью лицо.

— Кто это сделал? — спросил он.

Все промолчали.

— Ладно. Отдых закончен. Все по камерам.

Помещение быстро опустело.

— Спасибо, друг, — сказал Дэниел Педро, когда их заперли вместе. — Если бы не ты, мне крышка.

Педро пожал плечами:

— Не люблю парней со свастиками.

— Я тоже.

Сосед улыбнулся:

— На крутого ты не похож, но того наци уложил неплохо.

— Просто повезло.

Улыбка Педро стала шире.

— Дуракам везет.

Оба рассмеялись. Потом Педро перестал улыбаться и ткнул пальцем в Дэниела:

— Теперь смотри в оба. Это серьезные ребята. Дай им шанс, и они расправятся с тобой.

Дэниел кивнул. Он взобрался на верхнюю койку. Убедившись, что Педро его не видит, Эймс перестал сдерживаться и затрясся в ознобе.

Йерб Кросс, худощавый афроамериканец лет сорока, и Аманда Яффе поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Кабинет доктора Эйприл Фэруезер находился над хозяйственным магазинчиком в дешевом здании на Старк-стрит. Лестничные пролеты и коридор перед офисом были обшарпаны и плохо освещены.

По дороге Йерб Кросс рассказал Аманде то немногое, что ему удалось узнать о докторе. Эйприл Фэруезер никогда не привлекалась к суду. У нее была одна кредитная карточка, и она очень экономно расходовала свои средства. Фэруезер называла себя дипломированным специалистом, но ни одно агентство штата не выдавало ей лицензию на врачебную практику. Тем более она не имела разрешения на новые методы лечения в духе «нью эйдж». Жила Фэруезер в дешевом домике на Бивертон, но, сколько Йерб ни расспрашивал ее соседей, никто не мог вспомнить, чтобы хоть раз слышал от нее что-нибудь, кроме обычного «здравствуйте».

Следователь отворил деревянную дверь с матовым окошком. За ней находилась маленькая приемная. Когда Аманда закрыла дверь, из кабинета беззвучно появилась маленькая женщина в сером поношенном костюме. Адвокат заметила, что Эйприл Фэруезер не особо заботится о прическе. То же самое можно было сказать и об украшениях. Аманда сделала вывод, что доктор относится к тому типу женщин, которые мало думают о своей внешности.

— Чем могу помочь? — спросила женщина, настороженно взглянув на следователя.

Вид у нее был испуганный, и Аманда поспешила ответить ей улыбкой.

— Меня зовут Аманда Яффе, я адвокат Дэниела Эймса. Это мой помощник, Йерб Кросс. Если вы не против, мы хотели бы с вами побеседовать.

Фэруезер потемнела лицом.

— Нет, я не могу.

— Нам в любом случае придется встретиться в суде, — напомнила Аманда. — Мы могли бы сэкономить время, обсудив кое-что прямо сейчас.

— Думаю, мне не стоит с вами говорить, — пробормотала доктор и уставилась в пол.

— Почему? Это окружной прокурор вам сказал? На самом деле вы можете говорить с кем хотите. От нашей беседы будет только польза.

— Я не хочу. Вам лучше уйти.

— Ладно. — Аманда протянула ей визитную карточку, и Фэруезер неохотно взяла ее. — Если передумаете, позвоните мне.

— Очень нервная дамочка, — прокомментировал Йерб Кросс, как только за ними закрылась дверь.

— Верно, — хмыкнула Аманда. — И я хочу знать, почему она нервничает.

По дороге в офис Аманда и Кросс составляли план, как пробить броню Фэруезер. Когда они проходили через приемную, секретарша протянула Аманде маленькую коробочку в оберточной бумаге с надписью толстым маркером: «К слушаниям по залогу для Эймса». Обратного адреса не было.

— Это явно не от окружного прокурора, — заметила Яффе, разорвав бумагу. — Кто ее принес?

— Посыльный, — ответила секретарша.

— Он сказал, кто его прислал?

— Нет.

Коробка была из простого картона, без ярлыков и надписей. Аманда открыла крышку. Внутри лежала видеокассета. Через минуту Йерб Кросс и Аманда Яффе сидели в конференц-зале и смотрели видео. В заставке сообщалось, что сейчас им покажут запись речи, которую доктор Эйприл Фэруезер произнесла три года назад на конференции, посвященной жертвам изнасилования. Затем на экране появился изысканно одетый мужчина. Он вышел на сцену и в самых лестных выражениях представил доктора Фэруезер. Вскоре его место заняла сама Фэруезер. Она начала говорить. Через несколько минут следователь и адвокат переглянулись.

— Это не сон? — спросил Кросс.

— Надеюсь, что нет, — отозвалась Аманда.

Дэниел почти не спал эту ночь, размышляя о том, что может случиться завтра в зоне отдыха. К счастью, слушания по залогу назначили на пятницу, и на следующий день его с раннего утра заковали в наручники и перевезли в окружной суд, где он просидел в общей камере, ожидая начала заседаний. Без четверти десять двое охранников выдали Дэниелу костюм, привезенный Амандой специально для слушаний. Как только Эймс оделся, его перевели на седьмой этаж и посадили в зале ожидания рядом с судебным помещением, где должно было слушаться его дело.

Суд округа Малтном находился в просто и практично выстроенном здании без каких-либо внешних изысков. Однако внутри он выглядел совсем иначе. Судебный зал достопочтенного Джеральда Оптона украшали огромные потолки с декоративной лепниной, коринфские колонны и помост из полированного дерева. Для публики было выделено несколько больших скамей, отделенных от остальной части помещения деревянной перегородкой. Дело Дэниела получило большую огласку, поэтому народу в зале хватало, но Эймс сразу заметил Кейт Росс. Она улыбнулась ему. Дэниел чувствовал себя глупо в наручниках и ограничился сдержанным кивком.

В первом ряду сидели несколько партнеров из «Рид, Бриггс». Дэниел решил, что окружной прокурор собирается использовать их в качестве свидетелей. Рядом с партнерами разместились трое младших адвокатов, в том числе Джо Молинари. Он поднял вверх большой палец, и Дэниел не удержался от улыбки. Остальные адвокаты приветствовали его кивками, и Эймс с облегчением увидел, что бывшие товарищи по фирме от него не отвернулись. Подозрительно было только отсутствие Сьюзен Уэбстер.

Дэниел оглядел толпу в поисках других знакомых лиц и с удивлением заметил чернокожего юношу в темно-сером деловом костюме, вооруженного ручкой и блокнотом. Он узнал в нем адвоката, которого Арон Флинн привел на допрос Курта Шредера.

Когда охрана ввела Дэниела в зал, Аманда Яффе беседовала с заместителем окружного прокурора Майком Грином — высоким мужчиной, больше похожим на баскетболиста или игрока в бейсбол. Но не зря говорят, что внешность обманчива. Грин имел чувствительную душу и вместо спорта предпочитал шахматы и саксофон. Аманда уже не раз сталкивалась с ним в суде по разным случаям, а после дела Кардони они одно время встречались.

Аманда услышала, как охранник снял наручники с Дэниела, и поспешила к своему клиенту. В приличном костюме Эймс мало чем отличался от сидящей в зале публики, но три дня в тюрьме наложили свою печать на его облик. Как только он освободился от оков, Яффе подвела его к столу защиты, и они стали шептаться.

— С вами все в порядке? — спросила адвокат.

Дэниел покачал головой.

— Вы должны вытащить меня из тюрьмы. Я подрался с одним парнем, у которого есть друзья. Как только я вернусь в тюрьму, они за меня возьмутся. Какие шансы, что меня выпустят под залог?

Аманда хотела ответить, но в это время судебный исполнитель постучал молоточком по столу. Адвокат тронула Эймса за руку:

— Все будет хорошо.

Досточтимый Джеральд Оптон вошел в зал, и все встали с мест. Джерри Оптон был одним из трех судей, занимающихся делами об убийствах. Один или два года они целиком посвящали себя этой области судопроизводства, чтобы стать в ней экспертами. Обычно сложные дела поручали только опытным судьям. Оптон носил мантию всего пять лет, но до этого десять лет расследовал убийства в офисе окружного прокурора. Этот коренастый лысоватый мужчина слегка напоминал актера Джека Николсона. Хотя прошлое Оптона больше связывало его с прокуратурой, защитники любили его не меньше обвинителей. Он был безупречно честен, превосходно знал законы и вел процессы в жесткой и уверенной манере, не лишенной своеобразного чувства юмора.

— Ну что, готовы? — спросил судья у адвокатов.

— Сторона мистера Эймса готова, — ответила Аманда.

— Сторона обвинения готова, — произнес Грин.

— Тогда приступим.

Судебный исполнитель огласил дело, и секретарь занес его название и номер в протокол. Стороны договорились считать, что Артур Бриггс был убит пулей сорок пятого калибра и виновником его смерти являлся другой человек. Это позволило ускорить слушания, поскольку прокурору не пришлось вызывать для дачи показаний судебно-медицинского эксперта. Затем стороны удостоверились в том, что Дэниел работал в компании «Рид, Бриггс» и был уволен Артуром Бриггсом за неделю до убийства. Все это также занесли в протокол, и Майк Грин вызвал своего первого свидетеля.

Отвечая на вопросы Грина, Зик Форбус рассказал, что его вызвали на место преступления на Старлайт-роуд, где он допросил доктора Эйприл Фэруезер. Доктор описала внешность и назвала имя человека, который у нее на глазах покинул место убийства и уехал на машине. Форбус заявил, что проверил автомобиль, который принадлежал названному доктором Фэруезер человеку. Марка и цвет полностью совпали с описанием, данным ему доктором. Затем Форбус сообщил об аресте Эймса.

— Доброе утро, детектив Форбус, — произнесла Аманда, когда свидетель повернулся к ней для перекрестного допроса.

Форбус не ответил. Он не любил женщин-адвокатов.

— Вы присутствовали при аресте мистера Эймса и обыске его квартиры?

— Да, мэм.

— После ареста мистер Эймс делал вам или другим представителям полиции какие-либо инкриминирующие его признания?

— Он сразу попросил адвоката.

— Значит, мистер Эймс не говорил о том, что убил мистера Бриггса?

— Не говорил.

— На месте преступления нашли отпечатки пальцев мистера Эймса?

— Нет, насколько мне известно.

— Когда вы нашли тело мистера Бриггса, оно лежало в луже крови?

— Да.

— Вы обнаружили кровь на мистере Эймсе или его одежде?

— Мистер Эймс выстирал свою одежду. Она лежала в его стиральной машине, в подвальном этаже.

— Ваша честь, попросите свидетеля отвечать на мои вопросы.

Судья Оптон улыбнулся:

— Да уж, детектив, будьте так любезны. Ни к чему отклоняться от темы. Просто слушайте вопросы и отвечайте, ладно?

— Простите, ваша честь, — кивнул Форбус. — Мы не обнаружили крови на мистере Эймсе или его одежде.

— Вы нашли орудие убийства у мистера Эймса или у него в квартире?

— Нет.

— Вы обыскали его машину?

— Да.

— И не обнаружили ни крови, ни оружия?

— Нет.

— Получается, ваше предположение о том, что мистер Дэниел Эймс был на месте преступления, основано только на показаниях доктора Фэруезер?

— Да.

— Спасибо. Вопросов больше нет.

— Мистер Грин? — обратился судья к прокурору.

— Мы вызываем доктора Эйприл Фэруезер.

Дэниел чуть повернулся и увидел, как Фэруезер идет через проход к месту для свидетелей. Вид у нее был такой, словно ей хотелось провалиться сквозь пол. Она смотрела только перед собой, ни разу не взглянув на Дэниела. Подойдя, она отвела от него взгляд.

— Доктор Фэруезер, — спросил Майк Грин, когда она принесла клятву, — какова ваша профессия?

Доктор сидела прямо, сложив руки на коленях и не отрывая взгляда от прокурора. Она ответила так тихо, что Дэниел едва расслышал. Судья попросил ее говорить громче и повторить ответ.

— Я врач.

— Ваша докторская степень относится к медицине?

— Да, и магистерская тоже.

— То, что вы стали клиентом Артура Бриггса, как-то связано с вашей врачебной практикой?

— Да, сэр. Одна из пациенток подала на меня в суд. В таких случаях моя страховая компания прибегала к услугам мистера Бриггса.

— Вы встречались с мистером Бриггсом для обсуждения вашего дела?

— Да, я несколько раз была в его офисе.

— Вы видели там подсудимого Дэниела Эймса?

— Да. Мистер Бриггс нас познакомил. Он назвал мне его имя, и мы пожали друг другу руки.

Дэниел вспомнил, что во время их знакомства Фэруезер так же отводила взгляд. Ладонь у нее была влажной и холодной, и она сразу отняла руку, словно боялась, что Эймс может ее схватить.

— Вам приходилось еще раз видеть Дэниела Эймса в компании «Рид, Бриггс»?

— Да.

— Когда это было?

— В пятницу, перед тем как убили мистера Бриггса.

— Расскажите суду, как это произошло.

— Я сидела в приемной перед кабинетом мистера Бриггса, как вдруг дверь отворилась. Мистер Эймс стоял на пороге спиной ко мне и говорил с мистером Бриггсом.

— Вы можете вспомнить, что он говорил?

— Нет, но голос у него был рассерженный.

— Почему вы решили, что он рассержен на мистера Бриггса?

— Я слышала, как мистер Бриггс кричал на него, а потом мистер Эймс хлопнул дверью. Когда он обернулся, вид у него был разгневанный. Потом он увидел меня и секретаршу мистера Бриггса и поспешил уйти.

— Вы виделись с мистером Эймсом в третий раз?

— Да, сэр.

— Когда?

— В ночь убийства.

— Где вы находились?

— Возле коттеджа на Старлайт-роуд.

— В котором часу?

— В начале девятого.

— Почему вы так решили?

— Накануне мне позвонила секретарша мистера Бриггса и сказала, что в моем деле появились новые факты и мистер Бриггс хочет встретиться со мной в четверть девятого на Старлайт-роуд. Я стараюсь быть пунктуальной, к тому же, поворачивая на Старлайт-роуд, я сверилась с часами на приборной доске.

— Что вы увидели, подъехав к коттеджу?

— Я увидела мистера Эймса. Он бежал от дома, и вид у него был расстроенный. Увидев мою машину, он закрыл руками лицо. Потом сел в свой автомобиль и быстро уехал.

— Вы уверены, что возле дома находился именно мистер Эймс?

— Я уже сказала, что видела его раньше. В тот момент фары моего автомобиля светили прямо на него. Это все равно что смотреть на человека, который стоит на сцене в луче прожектора.

— И у вас нет сомнений, что человек, бежавший от дома на Старлайт-роуд, — подсудимый Дэниел Эймс?

— Никаких.

— Для протокола — вы видели сегодня в суде мистера Эймса?

— Да.

— Укажите на него судье.

Фэруезер выпрямила плечи и ткнула пальцем в Дэниела, по-прежнему не глядя ему в глаза.

— Что вы сделали после того, как мистер Эймс уехал?

Доктор помолчала, затем продолжила отвечать на вопросы прокурора так же монотонно.

— Я поставила машину и вошла в дом. Свет не горел, и я не сразу привыкла к темноте. Потом увидела, что на полу лежит мистер Бриггс. Я подошла к нему и поняла, что он мертв.

— Почему?

— Он лежал в луже крови. Я наклонилась пощупать пульс, но сердце не билось.

— Что вы сделали потом?

— Я вышла из дома и позвонила по сотовому телефону в службу «девять-один-один».

— Спасибо, доктор Фэруезер. Можете задавать вопросы, мисс Яффе.

— Когда вы родились, доктор Фэруезер? — мягко спросила Аманда.

— В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, двадцать девятого июля. — Свидетельница смотрела в пол.

— Место рождения?

— Кроуфорд, штат Айдахо.

— Как звали вашего отца?

Дэниелу показалось, что доктор вздрогнула.

— Герман Гарлок, — ответила она тихо.

— А вашу мать?

— Линда Гарлок.

— Фамилия ваших родителей Гарлок, а ваша — Фэруезер. Почему?

— Я поменяла ее пять лет назад.

— Как вас зовут на самом деле?

— Флоренс Гарлок.

— Когда вы последний раз разговаривали с вашими родителями?

— Не помню. Году в семьдесят восьмом.

— Вы не общались с ними больше двадцати лет?

— Да.

— Почему?

— Мне не хотелось с ними общаться.

— Вам не кажется странным, что дочь не видится с родителями двадцать лет?

— Возражаю, вопрос не относится к делу, — встрял Майк Грин.

— Отношения свидетельницы с ее родителями как-то связаны с этим делом, мисс Яффе? — спросил судья Оптон.

— Да, ваша честь, но я вернусь к ним позже.

Аманда вновь повернулась к Фэруезер.

— У вас есть другие родственники?

— Младшая сестра, Дороти.

— Она поддерживает отношения с вашими родителями?

— Да.

Адвокат сделала несколько пометок и перешла к другой теме.

— Давайте поговорим о вашем образовании. Где вы получили ваши магистерский и докторский дипломы?

— В университете Темплтона.

— А степень бакалавра?

— У меня ее нет.

Аманда удивилась.

— Странно, — сказала она. — Разве для получения степени магистра и доктора не нужно сначала окончить колледж?

— В Темплтоне другие правила.

— Темплтон — обычный университет, с кампусом и футбольной командой?

— Нет, это заочный вуз. Я училась заочно.

— И сколько времени вы потратили, чтобы стать магистром и доктором заочно?

— Три года.

— На каждую степень?

— На обе.

Судья Оптон стал слушать более внимательно, и Дэниел увидел, что Майк Грин заметно нервничает.

— По какому предмету вы специализировались?

— По теоцентрической медицине.

— Боюсь, я никогда о ней не слышала. Не могли бы вы объяснить судье Оптону, что это такое?

— Теоцентрическая — значит с Богом в центре. Безотносительно к религиозной конфессии, — ответила Фэруезер, не глядя на судью.

Дэниелу показалось, что она не обращается ни к кому в отдельности, словно отрешившись от происходящего.

— Доктор Фэруезер, «Темплтон» аккредитован в штате Орегон?

— Не думаю.

— И он не имеет государственной лицензии?

— Нет.

— Вернемся к вашим родителям. Скажите, отец жестоко обращался с вами в детстве?

— Возражаю. Абсолютно необоснованный вопрос.

Аманда встала.

— Напротив, ваша честь. Позвольте мне продолжить эту тему, и вы увидите, что она имеет прямое отношение к надежности и компетентности свидетеля.

Судья Оптон нахмурился. Некоторое время он раздумывал.

— Хорошо, можете продолжать. При условии, что ваши вопросы на самом деле обоснованны. Если у меня возникнут сомнения, я приму возражение мистера Грина.

— Спасибо, ваша честь. Доктор Фэруезер, отец жестоко обращался с вами в детстве?

— Да.

— Как он проявлял свою жестокость?

— Сексуально, физически и эмоционально.

— С какого возраста?

— Точно не помню. Мои ранние воспоминания начинаются с четырех или пяти лет.

— Что вы подразумеваете под словом «физически»?

— Побои, удушения, запирания в шкафу, — ответила доктор бесцветным и холодным тоном, словно передавала сообщения из вечерних новостей.

— А под словом «сексуально»?

— Ласки, половые сношения.

— Он вступил с вами в половую связь, когда вам было четыре года?

— Да.

— Что-нибудь еще?

— Содомия, оральный секс. Он… использовал предметы. Бутылки, разные вещи.

— Как долго это продолжалось?

— Пока я не ушла из семьи.

— В каком возрасте?

— В двадцать один год.

— Значит, в течение семнадцати лет?

— Да.

— Каждый год?

— Каждую неделю.

— Вы кому-нибудь говорили о том, что происходит?

— Я… кажется, я пыталась рассказать учителям… Не помню.

— Как вы объясните тот факт, что в разговоре со следователем ни один из ваших учителей не вспомнил о подобных жалобах?

— Я уже сказала, что не помню.

— Ваша мать знала о происходящем?

— Она в этом участвовала.

— Как?

— Занималась вместе со мной оральным сексом, вставляла предметы в мою вагину и анальное отверстие.

— Какие предметы?

— Ручку от метлы, оружие.

— Оружие?

— Да.

— Какое оружие?

— Не знаю.

— Это было ружье или пистолет?

— Не помню.

— Ваша сестра тоже подвергалась насилию?

— Думаю, да.

— Она когда-нибудь жаловалась на это?

— Дороти ничего не помнит.

— Но вы уверены, что ее тоже принуждали к сексу?

— С шести до семнадцати лет мы жили с ней в одной комнате, и я полагаю, что отец приходил в спальню и занимался сексом с моей сестрой.

— Как часто?

— Два или три раза в неделю.

— И она этого не помнит?

— Она это отрицает.

— Мисс Яффе, — вмешался судья Оптон. Вид у него был очень недовольный. — К чему вы ведете?

— Еще немного, ваша честь, и вы все поймете. Обещаю.

— Очень надеюсь, потому что я почти готов прервать допрос.

Аманда повернулась к Фэруезер и приготовила решающий удар.

— Кроме родителей, кто-нибудь еще совершал против вас насильственные действия?

— Да.

— Сколько людей в этом участвовало?

— Затрудняюсь ответить.

— Не могли бы вы назвать судье хотя бы приблизительную цифру?

— Возможно, человек пятнадцать. А может быть, и тридцать пять.

Судья Оптон нахмурился.

— Вы можете опознать кого-нибудь из тех, кто принуждал вас к половым сношениям?

— Нет.

— Это были мужчины или женщины?

— Не могу сказать.

— Почему?

— На них были широкие одежды с капюшонами. Кроме того, они носили маски.

Судья подался вперед.

— Пожалуйста, опишите подробнее, во что они были одеты.

— В просторные черные хламиды, ниспадающие до пола. Когда я была маленькой, мне казалось, что эти люди могут летать, потому что они как бы парили над землей. Но теперь я понимаю, что все дело в длинных одеяниях, закрывающих ноги.

— Что еще вы можете вспомнить из деталей их одежды?

— На них были круглые медальоны.

— Они что-нибудь символизировали?

— Да, приверженность культу сатаны.

— Значит, эти люди поклонялись сатане?

— Да.

Теперь судья Оптон был полностью поглощен допросом, а Майк Грин старался сохранять невозмутимый вид, будто массовое изнасилование сатанистами — самая обычная вещь на свете.

— Где это происходило?

— В каком-то сарае. Иногда в подвале церкви.

— Расскажите, пожалуйста, что происходило на этих сборищах. Мы хотели бы услышать самые яркие детали.

— Однажды меня привезли в сарай, привязали к столу и сделали аборт…

— Аборт? Вы были беременны?

— Да.

— Сколько же вам было лет?

— Тринадцать.

— И вам сделали аборт?!

— Да. А потом заставили съесть плод моего… ребенка.

Лицо у судьи дрогнуло, но он сдержался.

— Как часто вы бывали на таких собраниях?

— Примерно один раз в месяц.

— В каком возрасте это случилось в последний раз?

— Лет в восемнадцать или девятнадцать.

— Ваша сестра тоже участвовала в церемониях?

— Да, но она это отрицает. Говорит, что ничего не помнит.

— На собраниях бывали другие дети?

— Я видела двоих или троих.

— Что с ними делали?

— Их сажали в коробки с насекомыми, — отозвалась Фэруезер тем же монотонным голосом, каким отвечала на все вопросы адвоката. — Их забрасывали змеями, били электрическим током, заставляли есть куски животных и заниматься сексом со взрослыми. Все это фотографировали.

— Животных приносили в жертву?

— Да. Я помню кошек и собак. Однажды привезли овцу.

— Что с ними делали?

— Им распарывали животы. Иногда животных подвешивали к потолку, чтобы внутренности вываливались на людей, а детей заставляли их съедать.

— А человеческие жертвоприношения? Они тоже были?

— Да.

— Где это происходило?

— В сарае.

— Вам известно, где находится этот сарай?

— Где-то за городом. Вокруг стояли высокие деревья, а внутри всегда горели лампы. Окна задергивали черными шторами, чтобы не впускать солнечный свет и чтобы никто не мог заглянуть снаружи.

— Опишите, как это случилось в первый раз.

— Мужчину подвесили на балках с завязанными за спиной руками.

— Он был в одежде?

— Нет, абсолютно голый.

— Он пытался кричать или бороться?

— Да.

— Что с ним сделали?

— Люди взяли ножи и стали сдирать с него кожу.

— Мужчина был жив?

— Да.

— Сколько человек этим занимались?

— Не помню. Пятнадцать или больше.

— И все заживо сдирали с него кожу?

— Некоторые просто пели, стучали в барабаны и вызывали демонов.

— Почему людей приносили в жертву?

— Потому что они были христианами.

— Что произошло, когда тело сняли с балок?

— Началась церемония, во время которой люди пили кровь из церковных чаш, совокуплялись и тому подобное.

— Что символизировал этот ритуал?

— Каждый, кто выпивал кровь христианина, получал силу этого человека.

— Какие цели преследовали члены культа?

— Они хотели всегда жить с сатаной, чтобы он исполнял все их желания, а потом захватил мир и сделал их избранниками.

— Как они находили жертвы?

— Полагаю, среди членов культа были люди, которых запрограммировали на то, чтобы похищать христиан.

— Их хватали прямо на улицах?

— Видимо, да.

— Вы согласны с тем, что сдирание кожи заживо — это убийство?

— Разумеется.

— Наверное, у жертв были семьи и родные, которые заботились об их судьбе?

— Полагаю, что были.

— Вы когда-нибудь говорили полиции обо всех этих ужасных вещах, которые делали с вами и другими людьми?

— Нет.

— Почему?

— Я была напугана и опасалась за свою жизнь.

— Вы вышли из секты в двадцать один, а сейчас вам больше сорока. Вот уже двадцать лет вы не видели своих родителей и остальных сатанистов. И за все это время вам ни разу не пришло в голову рассказать кому-то о том, что произошло?

— Я не могла об этом говорить.

— Почему?

— Меня с детства убеждали в том, что члены секты могут читать мои мысли, что за мной везде следят и…

— И?

— И я думаю, кто-то из членов культа проводил надо мной опыты по контролированию личности.

— С какой целью?

— Чтобы управлять моим сознанием и заставлять делать все, что они велят.

— И как проходили эти опыты?

— Я помню, что меня били электрическим током. Мне давали разные ключевые фразы и слова, а потом говорили, что я должна сделать, когда их услышу.

— Где это было?

— В каком-то помещении, похожем на лабораторию. Глаза слепил яркий свет. Меня раздевали догола и привязывали к креслу. К голове подключали электроды. Это все, что я помню.

— Расскажите подробнее о методике эксперимента. Что с вами делали?

— Мне называли какие-нибудь слова и приказывали: «Когда услышишь эту фразу, сделаешь то-то и то-то. Ясно?» Что бы я ни отвечала, они говорили: «Нет, мы тебе не верим» — и снова били меня током. В какой-то момент все это заканчивалось. Наверное, когда они думали, что я уже под контролем.

— А потом вы получали ключевые фразы?

— Да.

— Как это происходило?

— По телефону или на улице, когда кто-нибудь подходил ко мне и делал знак. Я выслушивала фразу и делала то, что мне говорили.

— И что вам приходилось делать?

— Например, если я видела красное, то должна была попытаться убить себя, но не до конца.

— То есть инсценировать самоубийство?

— Да.

— И вам давали такой приказ?

— Неоднократно.

— И что вы делали?

— Вскрывала себе вены.

— Сколько раз?

— Точно не помню.

— Вас отвозили в больницу?

— Дважды. Потом я была в психиатрической лечебнице.

Аманда Яффе хотела задать новый вопрос, но Майк Грин встал и застегнул пуговицу на пиджаке.

— Ваша честь, прошу сделать перерыв.

— Хорошо, мистер Грин. Объявляется перерыв на пятнадцать минут. Доктор Фэруезер, вы должны вернуться в зал, когда мы продолжим слушания. Представителей сторон прошу пройти в мою комнату.

Судья Оптон вышел из зала через заднюю дверь. Дэниел с ошарашенным видом повернулся к Аманде.

— Она чокнутая! — воскликнул он.

— Верно, — кивнула Аманда с ободряющей улыбкой. — Пока мы в выигрыше. Теперь осталось дождаться решения судьи. Надеюсь, я вернусь с хорошей новостью.

— Как ты узнала о сатанистах?

— Потом скажу.

Когда Аманда и Майк Грин ушли, к барьеру, отделяющему места для публики, подошел Джо Молинари. Охранник разрешил молодым людям поговорить, если они не будут касаться друг друга или обмениваться какими-либо предметами.

— Спасибо, что пришел, — поблагодарил Дэниел.

— Черт возьми, старик, это самое лучшее шоу, какое мне приходилось видеть в городе. А твой адвокат — просто обалденная баба. Как насчет дружеской вечеринки сегодня?

Дэниел улыбнулся, но подумал, что не стоит заглядывать так далеко.

— Что происходит? — спросил судья Оптон у Майка Грина, как только они вошли в кабинет.

— Ваша честь, я понятия не имел, что она понесет такую ахинею.

Оптон покачал головой:

— Вы сами все видели. Что будем делать, Майк?

Грин тяжело вздохнул.

— У меня нет других свидетелей, кроме Фэруезер и Форбуса. Я выложил все свои карты.

— Вы должны заявить, что у вас есть ясное и надежное свидетельство виновности Эймса в убийстве Бриггса. Иначе я не смогу отказать ему в залоге.

— Все-таки она его видела, — неуверенно пробормотал Грин.

— Ваша свидетельница много чего видит. Что скажете, Аманда?

— Показания Фэруезер — единственное, что связывает Дэниела с убийством Бриггса, и я не думаю, что ей можно доверять.

— Бросьте, Аманда, мы говорим не для протокола. Оставьте вашу дипломатию. У нее совершенно поехала крыша. Электроды, черт бы их побрал! Где вы ее откопали, Майк?

Грин не ответил.

— Ладно, вот что мы сейчас сделаем, — предложил Оптон. — Аманда закончит свой допрос, а Майк поставит точку в обвинении. Вы можете опротестовать освобождение под залог, но я все равно дам на него добро, понятно?

Грин кивнул. Оптон повернулся к Аманде:

— Сколько заплатит ваш клиент?

— Дэниел на мели, и у него нет источников дохода. Вы слышали, что из «Рид, Бриггс» его уволили. У матери Эймса нет ни цента, а отца он никогда не знал. Дэниел сам зарабатывал на учебу в колледже и университете, поэтому сидит по уши в долгах и практически исчерпал свои ресурсы. Я предлагаю освободить его бесплатно.

Глаза у Оптона от изумления стали квадратными Аманда спокойно продолжала:

— Мне кажется, вы должны отпустить его под личную ответственность. Дэниел клянется, что невиновен, а обвинение не предоставило убедительных свидетельств, которые связывали бы его с преступлением. Даже доктор Фэруезер говорит, он просто выбежал из дома, но никто не утверждает, что у него было орудие убийства или что он стрелял в Бриггса.

— Майк?

Грин устало покачал головой:

— Я буду возражать против бесплатного залога, но пока у меня нет весомых аргументов.

— Ладно. Я позволю вам спасти честь мундира. Можете подать протест, только не тяните слишком долго. — Оптон встал. — Давайте покончим с этим.

Майк Грин вышел в зал с мрачным видом, а лицо Аманды не выражало никаких эмоций. Сев за стол, она сразу повернулась к Дэниелу:

— Судья Оптон признал Фэруезер сумасшедшей. Он не примет ее свидетельств против вас, а у Майка больше нет улик. К полудню вас освободят.

— Значит, все кончено? Я свободен?

— Подождите радоваться. Вы по-прежнему обвиняетесь в убийстве, но судья отпустит вас под честное слово. Так что залог платить вам не придется.

— Спасибо, — прошептал Дэниел. — Вы меня спасли.

— Я хорошо поработала, — признала Аманда, — но мы бы ничего не сделали без вашего ангела-хранителя.

— Ты знал, что она собирается выкинуть? — спросил Майк Грин у Зика Форбуса. — В следующий раз, когда мне придется разыгрывать в суде клоуна, предупреждай заранее. Я намажу побольше грима, чтобы меня никто не узнал.

Грину редко приходилось выходить из себя, а Форбусу — чувствовать себя неловко, но это был необычный день.

— Поверь, Майк, для меня это полная неожиданность. Когда я разговаривал с Фэруезер, она была немного напряженной, но откуда же я знал, что она ненормальная.

Грин отвернулся к окну, чтобы не смотреть на детектива. На его столе находилась шахматная доска с расставленными в последней партии фигурами — прокурор раздумывал над ферзевым гамбитом. Некоторое время он смотрел на фигуры, надеясь отвлечься от реальных проблем, но это не помогло. Грин повернулся к Форбусу:

— Что будем делать, Зик?

— Я по-прежнему думаю, что он убил Бриггса. Надо попытаться доказать, что Эймс был в кабинете.

— И ты знаешь, как это можно сделать?

Форбус покачал головой.

— Отлично, черт возьми. Нам надо пошевеливаться, и очень быстро. Предварительные слушания назначены на следующую неделю. Раньше я проходил их без проблем, но теперь мне нечего предъявить присяжным. Если мы срочно что-то не придумаем, мне придется снять обвинения с Эймса.

Дэниел был ошеломлен быстрым окончанием слушаний и почти не вникал в прения сторон. Как только судья объявил свое решение, охранник отвел его назад в тюрьму, и он стал ждать освобождения. Всю неделю Дэниел старался подавлять эмоции, но теперь наконец поверил, что вот-вот выйдет на свободу. Первый шок сменился эйфорией, и Эймс пребывал на седьмом небе от радости, пока не вспомнил, что его все еще обвиняют в убийстве. А освободили только потому, что свидетельства Фэруезер не подтверждались другими уликами. Но что будет, когда полиция доберется до Рене Джилкрист? Расскажет ли она о его звонке накануне убийства? И хватит ли этого, чтобы его опять упрятали за решетку? К тому времени, когда Эймсу вернули вещи, он уже снова впал в депрессию.

Аманда попросила выпустить Дэниела через задний двор, чтобы избежать внимания прессы. Она пообещала, что его кто-нибудь встретит. Эймс подумал, что речь идет о ее частном следователе, но когда вышел из тюрьмы, за гаражами стояла Кейт Росс. Улыбнувшись, она бросилась его обнимать, и тоска Дэниела рассеялась как дым.

— А от тебя не так уж плохо пахнет, — пошутила Кейт, выпустив его из рук.

Дэниел расплылся в широкой улыбке.

— От тебя тоже.

— Ладно, пойдем где-нибудь перекусим, — предложила Кейт.

Эймс за весь день ни разу не вспомнил о еде, но теперь ощутил, что умирает с голоду.

— Сандвичи тебя устроят? Или предпочитаешь что-нибудь более экзотическое?

— Я согласен на что угодно, кроме сандвичей.

Кейт оставила машину в соседнем квартале. По дороге Дэниел наслаждался обдувающим щеки ветерком, теплым солнцем и сознанием того, что он может идти, куда ему захочется.

— Как настроение? — спросила Росс, когда они выехали на дорогу.

— Отличное. В тюрьме меня как будто заморозили. До сих пор не могу поверить, что я на свободе.

— Аманда знает свое дело, — успокоила Кейт. — Она тебя спасла.

— Я сказал ей то же самое. — Дэниел вспомнил загадочные слова адвоката. — Когда я ее поблагодарил, Аманда ответила, что у меня есть ангел-хранитель. Ты не знаешь, что она имела в виду?

Кейт мгновенно стала серьезной.

— Знаю. Говорила с ней сегодня утром. Яффе скомпрометировала свидетеля благодаря видеокассете с выступлением Фэруезер. Несколько лет назад ее пригласили в группу людей, считающих себя жертвами сатанинских культов, и она заявила, что сама пострадала от такой же секты. Почти все, что она говорила на суде, уже содержалось в этой речи.

— А от кого Яффе получила пленку?

— Неизвестно. Аманда думает, что ее послала я.

— Но это не так?

— Я видела запись. Она фигурирует в деле Фэруезер, которое ведет «Рид, Бриггс». — У Кейт был несчастный вид. — Я хотела рассказать обо всем Аманде, но не смогла. Есть причины, по которым мне нельзя выступать против Фэруезер.

— Ты и так сделала для меня больше, чем кто-либо другой, — заверил ее Дэниел. — Если бы ты не пригласила Аманду, я бы до сих пор сидел в тюрьме.

— Значит, ты не сердишься? Фэруезер — наш клиент. У нас конфликт интересов.

— Я бы хуже думал о тебе, если бы ты обманула чье-то доверие.

Кейт вздохнула с облегчением.

— Аманда не догадывается, кто послал ей пленку? — спросил Дэниел.

— Нет, но есть масса вариантов. На том собрании было много людей. Добавим сюда тех, кто работал в «Рид, Бриггс» над ее делом, и тех, кому они о нем рассказывали. Плюс Арон Флинн и люди из его компании. Не знаю, слышали они о кассете до начала заседания суда, но у Флинна неплохие следователи.

— Это называется «сузить круг подозреваемых».

Кейт улыбнулась, поняв, что Дэниел действительно не сердится.

Эймс на минуту замолчал.

— О чем ты думаешь? — спросила Росс.

— Недавно была еще одна анонимная посылка.

— Ты имеешь в виду отчет Кайданова?

Дэниел кивнул.

— Я об этом думала. Мы не можем утверждать, что это сделало одно и то же лицо. По-твоему, между делом об инсуфорте и Фэруезер есть какая-то связь?

— Целых две. И в том и в другом случае адвокатом защиты был Артур Бриггс. Он пригласил меня приехать в восемь часов, а Фэруезер — в четверть девятого, то есть практически в одно и то же время.

— А вторая связь?

— Арон Флинн. В обоих случаях он представляет сторону истца.

Дэниел вдруг заметил, что они почти доехали до дома Кейт.

— Разве мы не собирались перекусить?

— Конечно. Аманда не хочет, чтобы ты появлялся на публике, так что поедим дома. Кстати, можешь у меня пожить. В твоей квартире жуткий кавардак. Полиция все перевернула вверх дном. Ты ведь не захочешь провести свой первый день на воле с веником и шваброй, правда? У меня есть симпатичная комната для гостей, а Йерб Кросс завезет твою одежду и другие вещи. Не волнуйся, тебе не придется чистить зубы чужой щеткой.

Кейт подъехала к дому и заглушила мотор.

— Ты хороший друг, — с чувством произнес Дэниел.

— Верно. А тебе не обойтись без друзей, если хочешь выбраться из передряги.

Дэниел принял душ и переоделся в чистые джинсы и мешковатую рубашку. Он открыл дверь ванной и почувствовал запах кофе. Следуя за ароматом, Эймс прошел на кухню и увидел Кейт, которая читала свежую газету. Она взглянула на Дэниела и улыбнулась.

— Будешь яичницу с тостом?

— С удовольствием.

Кейт подошла к плите.

— Добавить бекона?

— Килограмма два, — вздохнул Дэниел.

Росс рассмеялась. Ее смех наполнил Эймса неожиданной радостью.

Кейт взяла три больших куска бекона и положила их на сковородку. Дэниел сел за кухонный стол и стал читать о себе в колонке новостей.

— «Орегонцу» можно доверять, — заметила Росс, разбивая яйца. — Они пишут, что Аманда подвергла сомнению надежность показаний Фэруезер, а других улик, связывающих тебя с убийством, нет.

Дэниела это не особенно обрадовало. Он ждал, что на него обрушатся новые удары, как только полиция поговорит с Рене.

Кейт поставила перед ним тарелку, на которой громоздилась целая гора яичницы и тостов, и налила в чашку кофе.

— Не думал, что ты такая домовитая, — пошутил Эймс.

— Это ненадолго, — ответила Кейт, бросив на стол связку ключей. — С завтрашнего дня будешь хозяйничать один.

— Что за ключи?

— От моего дома. Я уеду на несколько дней, так что они тебе понадобятся.

— Куда ты едешь?

— В Аризону.

Дэниел вопросительно взглянул на Росс.

— Пока ты был в тюрьме, копы идентифицировали труп в лаборатории. Это не Кайданов.

— А кто?

— Адвокат из Аризоны по имени Джин Арнольд.

— Что он делал в лаборатории?

— Неизвестно. Его партнер вообще не знает, зачем он поехал в Орегон. Арнольд был по делам в Нью-Йорке, увидел в местной галерее какой-то снимок с двумя людьми, идущими по Пайниер-сквер, и тут же улетел. Он снял номер в «Бенсоне», а потом исчез. Теперь мы знаем, куда он отправился, но зачем — непонятно. Я поищу ответ в Аризоне.

В аэропорту Кейт арендовала машину и отправилась в Дезерт-гроув. Ехать пришлось по безлюдному шоссе через красную скалистую пустыню, раскинувшуюся под бескрайним небом. Росс понравилась суровая красота этих мест, но для человека, выросшего на берегу океана, в них было слишком много солнца и слишком мало зелени. Около часа дня Кейт припарковала машину у современного одноэтажного здания на окраине города. На входной двери золотом по зеркальному стеклу было написано: «Нотариальная контора „Арнольд и Келлог“».

Бенджамин Келлог, высокий молодой скандинав с пшеничного цвета волосами, проводил ее по коридору в офис.

— Спасибо, что встретились со мной в субботу, — улыбнулась Кейт, усаживаясь за стол.

— Джин был не только моим партнером, мисс Росс. Надеюсь, разговор с вами поможет понять, что с ним произошло.

— На самом деле никто не знает, почему погиб ваш партнер: ни полиция, ни наша фирма, ни кто-либо другой. Поэтому я и приехала.

— Буду счастлив вам помочь, — заверил Келлог.

— Моя компания представляет «Джеллер фармацевтиклз» в судебном разбирательстве, связанном с производством одного из лекарственных препаратов — инсуфорта. У нас есть подозрение, что клиент рассказал нам не всю правду о тестировании своего продукта. Результаты некоторых опытов подтверждают точку зрения истца, который утверждает, что препарат опасен. Лаборатория, где проводились опыты, уничтожена пожаром. Там же обнаружили тело вашего партнера. Скажите, мистер Арнольд или ваша фирма были как-то связаны с этим разбирательством?

— Нет.

— Как вы думаете, зачем мистер Арнольд мог поехать в Орегон?

Келлог обескураженно пожал плечами:

— Увы, мисс Росс, понятия не имею, что он там делал. Мы не ведем в Орегоне дел.

— Мистер Арнольд никогда не упоминал о каких-нибудь друзьях или деловых знакомых в этом штате?

— Нет. Но Джин взял меня на работу всего шесть лет назад, сразу после университета. Я не знаю, что происходило здесь до того, как я переехал из Феникса. Разумеется, не считая убийств. Об этом много писали в газетах.

— Каких убийств?

— Джин и один из наших лучших клиентов потеряли жен. Их похитили и убили. Не знаю, как во всей стране, а в Аризоне это была громкая история. — Келлог покачал головой. — Ужасная трагедия. Первой убили жену Мартина, потом Джина. Никто из них после этого так и не оправился по-настоящему.

Кейт подалась вперед.

— Никогда об этом не слышала. Можете рассказать подробнее?

— Я знаю только то, что вычитал из газет. Это было семь лет назад, до того, как я приехал в Дезерт-гроув. Тогда я не знал ни Джина, ни Мартина Альвареса.

— Кто такой Мартин Альварес?

— Самый богатый человек в округе Лоурел. За год до моего приезда его жену убили при попытке похищения. Полиция арестовала местного парня, Пола Маккэнна. Потом похитили и убили жену Джина. Сначала его подозревали в убийстве собственной жены, но потом обвинения были сняты. Для Джина это было кошмарное время. Когда я поступил к нему работать, он еще не пришел в себя.

— Убийцу миссис Арнольд поймали?

— Нет, насколько мне известно.

— Есть еще какие-нибудь детали?

— Боюсь, что нет. Все произошло до того, как я начал работать с Джином, а сам он об этом никогда не говорил.

— А кто может знать больше?

Келлог подумал.

— Мартин Альварес. Но я не думаю, что он захочет с вами встретиться.

— Почему?

— Мартин обожал свою жену. Ее потеря стала для него сокрушительным ударом. Я слышал, что до этой истории он был весельчаком. Не пропускал ни одной вечеринки, активно занимался политикой и благотворительностью. Но после смерти жены его словно подменили. Теперь он заперся на своем ранчо и почти никуда не выходит, даже по делам.

Ранчо Альвареса находилось в нескольких милях от города. Указателя на шоссе не было, и Кейт наверняка пропустила бы поворот на грязную дорогу, если бы Келлог не дал ей подробных указаний. Автомобиль Кейт долго пылил по узкой колее, но вокруг не обнаруживалось никаких следов цивилизации. Вдоль обочин торчали только чахлые растения и несколько гигантских кактусов, которые поднимались в ослепительное голубое небо, окаймленное белыми вихрами облаков. Кейт уже начала думать, что ошиблась поворотом, когда вдалеке появилось большое строение из бурого кирпича.

Охранник проверил ее документы и пропустил на стоянку перед широким, выгоревшим на солнце домом с красной черепичной крышей в испанском стиле. Кейт направилась по мощеной дорожке к крыльцу и по пути заметила еще одного вооруженного охранника. Дверь из резного дуба отворилась раньше, чем она успела постучать.

— Мисс Росс?

На пороге стояла худощавая женщина средних лет, одетая в простое платье и удобные туфли.

— Да, мэм.

Женщина улыбнулась:

— Я Анна Кордова, референт мистера Альвареса. Он сейчас в бассейне.

Кордова повела следователя по лестничной площадке и широкой деревянной лестнице, спускающейся в прохладную гостиную. По дороге референт вежливо расспросила Кейт о цели приезда. В гостиной на одной стене висел ковер с замысловатым узором в духе американских индейцев, другую украшала картина, изображающая перегон скота. В дальнем углу стоял застекленный шкаф с предметами доколумбова искусства. Кейт заметила большой камин и еще одну картину, написанную маслом в стиле Джорджии О'Киф.

Они миновали комнату и снова вышли на жару. Выступ крыши заслонял от солнца большой внутренний двор с красно-бурой испанской плиткой. В конце патио находился бассейн, достаточно широкий, чтобы в нем могли одновременно соревноваться шесть пловцов, и достаточно глубокий, чтобы заниматься подводным спортом. По всему периметру двора тянулась высокая стена, в тени которой стоял вооруженный охранник. Он внимательно следил за Росс, пока она проходила через веранду, но ее это мало беспокоило. Она смотрела на высокого мужчину в белых брюках и просторной тенниске, который сидел под зонтом перед стеклянным столиком и смотрел на воду.

Мартин Альварес услышал ее шаги и встал. Кейт подумала, что в нем не меньше шести футов роста. Его правый глаз закрывала черная повязка, а по виску тянулся белый шрам, хорошо заметный на смуглой, усыпанной оспинами коже. Голову Альвареса местами покрывала седина, но густые усы оставались черными как уголь. Мужчина был крепок и плечист, с мускулистыми руками. У Кейт сразу сложилось впечатление, что это жесткий и суровый человек, не прощающий ошибок.

— Мартин, это мисс Росс, — произнесла Анна Кордова.

Альварес обошел бассейн твердой, решительной походкой.

— Джин мертв? — спросил он без обиняков.

Кейт кивнула.

— Ошибка исключена? — Его лицо не выражало эмоций.

— Да.

— Если можно, расскажите подробнее. И не надо щадить моих чувств. Я знаю, что такое смерть. Все самое худшее, что могло со мной случиться, уже произошло.

— Мистер Арнольд был убит острым инструментом, возможно, ножом. Он не очень страдал. Смерть наступила быстро.

— Почему его так долго не могли опознать? Келлог заявил в полицию еще несколько недель назад.

— Тело нашли в лесной лаборатории несколькими милями южнее Портленда. Тело мистера Арнольда пришлось идентифицировать по зубам, поскольку оно сгорело вместе с домом.

В лице Альвареса что-то дрогнуло.

— Он умер еще до того, как начался пожар, — успокоила его Росс.

— Давайте продолжим беседу у бассейна, — предложила Кордова, кивнув на стеклянный столик. — Мигель принес вам попить. Хотите чаю со льдом? — спросила она у Кейт.

— Спасибо, с удовольствием.

Альварес вернулся к воде. Кейт села напротив него в тени большого зонта.

— У вас есть подозреваемые? — спросил хозяин дома.

— Нет. Полиция даже не знает, зачем мистер Арнольд поехал в Орегон.

— Я тоже. Джин отправился в Нью-Йорк уладить финансовые дела с одним из моих деловых партнеров. Я ждал его буквально на следующий день.

— Значит, он не собирался лететь в Портленд?

— Нет.

— Вы когда-нибудь имели дело с фирмой «Джеллер фармацевтиклз»?

— Никогда.

— Как думаете, мистера Арнольда могли интересовать опыты на приматах?

— Понятия не имею. А почему вы спрашиваете?

Кейт вкратце поведала Альваресу историю об инсуфорте. Ее собеседник изменился в лице, когда она упомянула Арона Флинна.

— Что-нибудь не так?

— Семь лет назад человек по имени Пол Маккэнн убил мою жену. Арон Флинн был его защитником.

— Крупный мужчина с рыжими волосами?

— Верно.

Кейт рассказала о фотографии Бернье.

— Я думаю, мистер Арнольд приехал в Орегон, чтобы поговорить с одним из людей на снимке. Возможно, там был изображен Флинн. Как по-вашему, почему фотография могла вызвать такой шок?

Альварес нахмурился, пытаясь найти ответ.

— Может быть, лицо Флинна напомнило ему о смерти жены, — предположил он наконец.

— Убийства вашей супруги и жены мистера Арнольда как-то связаны?

— Да.

Росс решила не продолжать эту тему.

— Какие отношения были у мистера Арнольда с Флинном, когда они жили в Дезерт-гроув?

— Не думаю, что они виделись чаще, чем того требовали их профессиональные обязанности, — сухо ответил Альварес. Он немного помолчал, словно о чем-то раздумывая, потом покачал головой. — Все как-то не вяжется…

— Возможно, нам было бы проще решить загадку, если бы вы рассказали мне о том, что произошло семь лет назад.

Альварес нахмурился. Кейт могла только догадываться, как болезненны для него воспоминания. Он потрогал шрам на виске.

— Думаете, это поможет?

— Не могу сказать наверняка, но сейчас нам просто не за что зацепиться.

— Семь лет я размышляю о смерти жены, пытаясь сложить воедино разные кусочки информации. Я расскажу, что знаю сам и что слышал от других людей, если это поможет найти человека, который убил Джина. — Он показал на черную повязку. — Возможно, именно из-за него я ослеп на правый глаз.

— Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я пришел в себя, — вздохнул Альварес. — Но когда это случилось, я пожалел о том, что не погиб.

Он замолчал, будто заново переживая горькие минуты.

— Как вы выбрались из пещеры? — тихо спросила Кейт.

— Джоан Маккэнн вызвала полицию. На нее напали, пока она меня ждала.

— Кто?

— Неизвестно. Человек был в маске. Он приставил к ее голове пистолет и заставил сказать, куда я ушел, а потом оглушил ударом рукояткой. Когда она очнулась, меня не было, и Джоан позвонила в полицию. Я был наполовину мертв, когда они нашли меня и Пола.

— Маккэнн по-прежнему был в пещере?

— Да, с пулей между глаз. Сумка с деньгами исчезла.

— У Арона Флинна было алиби?

— Его никто не заподозрил. Через полгода он тихо уехал из города. До этого момента я даже не знал, куда Флинн перебрался.

— Кто-нибудь еще из участников событий покинул город?

— Да, Джоан Маккэнн. Это случилось через три месяца. Несколько раз она навещала меня в больнице. А потом сказала, что больше не может оставаться в Дезерт-гроув.

— У полиции были предположения, кто мог убить Пола Маккэнна?

— Нет. Я уверен, что Маккэнн и Лестер Доббс убили Пэтти, а потом кто-то убрал их обоих. В конце концов в полиции пришли к выводу, что за всем этим стоял человек со стороны.

— А вы в это не верите?

— Разумеется, нет, — холодно ответил Альварес.

— Что стало с Джином Арнольдом?

— Я нанял для него лучшего адвоката штата. Он убедил Рамона, что для ареста Джина нет достаточных улик. Всем было ясно, что одежду и машину Мелиссы ему подбросили. Полиция тщательно обыскала загородный домик и обнаружила, что ни Джин, ни его жена не появлялись там уже несколько недель. Тело Мелиссы так и не нашли, поэтому никаких оснований для обвинения в убийстве не было. Оставались только косвенные улики, но Рамон не собирался привлекать к суду Джина из-за нескольких семейных ссор.

— С тех пор в деле не появилось ничего нового?

— Ничего.

— Есть еще факты, которые хоть как-то нам помогут, мистер Альварес?

Мартин помолчал с минуту и покачал головой.

— Думаю, вы сами понимаете, что смерть Джина не может иметь ничего общего с тем, что случилось здесь. Это было очень давно.

— Вы правы, но Арон Флинн… Странное совпадение, не правда ли?

— Жизнь полна совпадений.

Кейт встала и протянула ему руку:

— Спасибо, что приняли меня.

Альварес сжал ее ладонь и на мгновение задержал в своей руке. Кейт вручила ему свою визитку.

— Если захотите что-то рассказать, позвоните.

Мартин кивнул. Во дворе появилась его помощница.

— Анна проводит вас до машины. Желаю удачи.

Мартин Альварес смотрел, как Кейт Росс идет через террасу. Она чем-то напомнила ему Пэтти, хотя и не походила на нее внешне. Может быть, твердой и решительной походкой и той внутренней силой, которая всегда ощущалась в Пэтти и которую он почувствовал в Кейт Росс… Альварес закрыл здоровый глаз и потер виски. Иногда ему казалось, что жена по-прежнему живет вместе с ним, просто опять уехала на утреннюю прогулку и вот-вот вернется. Эти фантазии его немного успокаивали, как и мысль о том, что они могут снова встретиться после смерти.

Но бывали минуты, когда память о Пэтти душила его бессильной яростью. Вновь охваченный этим чувством, он покинул патио и вошел в кабинет. Закрыв дверь, Мартин позвонил по телефону. Мужской голос ответил ему по-испански.

— Ты узнал, кто это? — спросил Альварес.

— Да.

— У меня есть для тебя работа. Полетишь вечерним рейсом.

В субботу утром Дэниел вскочил в холодном поту, думая, что он все еще в тюрьме. Но, осознав, что находится в комнате Кейт, Дэниел почувствовал себя в безопасности и рухнул на кровать. Обычно он вставал рано, но теперь проспал до десяти. Лежать в тихом и спокойном месте, где свет не горит двадцать четыре часа в сутки и где со всех сторон не раздаются крики и стоны, будившие его каждый час, — это была роскошь, с которой не могли сравниться даже шелковые простыни.

На кухонном столе лежала записка Кейт. Она улетела в Аризону ранним рейсом и не хотела его будить. Дэниел пожалел, что Кейт его не разбудила. Он вспомнил, как обрадовался ее появлению у ворот тюрьмы, и почувствовал, что уже скучает по ней.

Дэниел перечитал записку Кейт. Ему нравилось держать вещь, которой касались ее руки, смотреть на строчки, написанные специально для него. В Кейт было столько заботы и доброты… Дэниелу редко встречались такие люди. Его жизнь превратилась в скверную неразбериху, и Кейт осталась в ней единственным светлым пятном. Они едва знакомы, но она наняла ему лучшего адвоката, оплатила судебные издержки, даже позволила остаться у нее — ему, человеку, обвиненному в убийстве. Поддержка Росс говорила о ее абсолютной уверенности в нем. Он бы никогда не выбрался из передряги без ее помощи.

После завтрака Дэниел бесцельно побродил по дому, пощелкал кнопками на пульте телевизора и рассеянно пролистал научно-фантастический роман, обнаруженный им на книжной полке. Сюжет книги был куда менее причудливым, чем его собственная жизнь. Что с ним происходит?

Еще неделю назад его существование было похоже на чудесную сказку, о которой он даже не смел мечтать. А теперь эту сказку у него украли. Он должен вернуть ее.

Одной из самых скверных неприятностей в тюрьме была необходимость всегда оставаться взаперти. Дэниел почувствовал, что ему хочется выбраться на волю. Он позвонил Джо Молинари.

— Как поживает каторжник? — пошутил Джо.

— Сижу один в доме у Кейт Росс и томлюсь от скуки.

— У Кейт Росс? В конторе пойдут сплетни.

— Сплетничать не о чем. Просто я скрываюсь от репортеров, и Кейт приютила меня на время.

— Ну да, разумеется.

— Джо, не будь свиньей.

— Ладно, ты ведь позвонил не затем, чтобы ругаться?

— Конечно. Как насчет маленькой пробежки? Я чувствую, надо немного поразмяться.

— Согласен.

— Ты можешь подкинуть меня к дому? Хочу взять свою машину, а заодно спортивную одежду.

— Нет проблем. До встречи.

К дому Кейт подкатил ослепительно красный «порше». Джо нажал на гудок и помахал рукой.

— Ты спятил, Молинари. Я не хочу, чтобы на меня глазели.

— Не волнуйся, — успокоил его Джо, выруливая на улицу, — ты не настолько привлекателен, чтобы на тебя глазеть. Все будут смотреть только на меня.

Дэниел расслабился и с наслаждением отдался быстрой езде. День выдался холодным, но солнце вытащило всех из домов, и на улицах Портленда было полно народа.

— Не останавливайся сразу, — попросил Эймс, когда они оказались в нескольких кварталах от его дома. — Я хочу убедиться, что меня не поджидают репортеры.

— Слава уже вскружила тебе голову. Думаешь, ты О'Джей Симпсон?[5]

— Знаешь, сейчас я ему здорово сочувствую.

Когда «порше» проехал мимо дома Дэниела, из подъезда вышел высокий мужчина в джинсах, бейсболке и черной ветровке и направился к стоящему на другой стороне улицы пикапу. В его внешности было что-то знакомое, хотя Эймс не сомневался, что никогда не видел его здесь раньше. Когда «порше» сделал еще один круг, пикап уже исчез.

Молинари остановил машину у тротуара, и Дэниел взбежал по лестнице. Кейт была права насчет его квартиры. Копы не слишком заботились об аккуратности. Не обращая внимания на царящую в комнатах неразбериху, Эймс быстро переоделся в спортивный костюм, сунул в сумку еще кое-какую одежду и спустился по черной лестнице на площадку, где стоял его автомобиль.

Дэниел проехал мимо зоопарка, миновал Форестри-центр и затормозил у Вьетнамского мемориала. Молинари остановился следом. Сначала они немного размялись, а потом не спеша потрусили по беговой дорожке, тянущейся через Вашингтонский парк. Дэниел не сразу нашел нужный ритм, к тому же первые полмили бежать пришлось в гору.

— Может, расскажешь, что с тобой стряслось? — спросил Молинари.

— Не хочу тебя в это впутывать.

— Что-то я не вижу вокруг тебя много друзей. Я могу пригодиться.

Дэниел знал, что не стоит посвящать в свои дела посторонних, но Джо был одним из немногих, кто поддерживал его в трудную минуту. К тому же он умен. Возможно, Джо сумеет разглядеть то, что Дэниел прозевал. Эймс уже устал носить в себе все эти тайны. Ему хотелось с кем-то поделиться.

Он начал с того вечера, когда Сьюзен попросила его просмотреть документы для Арона Флинна, и закончил своим арестом. Единственное, что он опустил, — звонок от Артура Бриггса и свою поездку в коттедж. Обвинитель не смог доказать, что он находился на месте преступления, и Дэниел не хотел делать из Молинари нового свидетеля.

— Ну как, есть блестящие идеи? — спросил Дэниел, закончив рассказ.

— Пока нет. Просто забавно, что Флинну так сильно повезло еще раз после того, как он нашел письмо Кайданова.

— Ты о чем?

— Фэруезер несла свою ахинею под присягой. Когда об этом узнают в «Орегон мьюшуэл», они попросят «Рид, Бриггс» пойти на сделку, и Флинн здорово на этом заработает.

Дорога снова пошла вверх, и Дэниел вдруг вспомнил, что Флинн присылал на его слушания одного из своих помощников. Ему пришла в голову неожиданная мысль. А что, если Флинн заранее знал о том, что будет говорить Фэруезер? Может, это он ангел-хранитель, который прислал Аманде видеокассету?

— У меня появилась одна безумная идея! — воскликнул Молинари, когда они начали спускаться вниз. — Как думаешь, у Арона Флинна может быть свой человек в «Рид, Бриггс»?

— Как в шпионских романах?

— Я серьезно. Каким образом письмо Кайданова попало в коробку с документами? И как пленка из офиса Артура Бриггса оказалась у Аманды Яффе?

Дорожка сузилась, и какое-то время Эймс молча бежал позади друга, размышляя о его словах. Дэниелу нравился Арон Флинн. Он помнил, как искренне тот вел себя с Патриком Каммингсом. Эймс знал, что Флинн часто бывает жестким и агрессивным, но ему не хотелось думать, что он может быть нечестным.

— В «Джеллер» могли положить письмо по ошибке, когда они собирали материалы, — предположил Дэниел.

— Раньше ты говорил, что в «Джеллер» божатся и клянутся, что никогда не видели этого письма, — возразил Молинари.

— Возможно, они лгут.

— Хорошо. А откуда в «Джеллер» могли знать про дело Фэруезер? — не сдавался Джо. — Оно не имеет ничего общего с фармацевтикой. Если кто-то из «Рид, Бриггс» передал Аманде пленку, чтобы помочь Флинну, тот же самый человек мог подбросить и письмо Кайданова.

— Ладно, допустим, ты прав. И кто «крот»?

— «Орегон мьюшуэл» — клиент Бриггса, значит, технически дело Фэруезер вел Бриггс, но реально над ним работали Брок Ньюбауэр и Сьюзен Уэбстер. Они знали о видеозаписи.

— Брок и Сьюзен ведут и дело об инсуфорте, — заметил Дэниел.

— После твоего ухода случилась одна вещь, которая подтверждает мою теорию, — задумчиво произнес Молинари. — В день своей смерти Бриггс назначил совещание по вопросу об инсуфорте. Брок Ньюбауэр жаловался, что предлагал склонить «Джеллер» к заключению сделки, но Бриггс не стал его слушать.

— Брок теперь занимается защитой «Джеллер»?

— Теоретически — да, но, думаю, на самом деле всем заправляет Сьюзен.

— Почему ты так решил?

— Брока сделали партнером только потому, что его семья владеет компанией «Ньюбауэр констракшн», одним из наших лучших клиентов. В фирме над ним все потешаются. Ты когда-нибудь замечал, сколько времени он тратит на обед и чем от него пахнет после возвращения? Такое сложное дело, как защита «Джеллер», ему просто не по плечу. Он ни черта не смыслит в науке. Бриггс держал Брока только для того, чтобы тянуть деньги из его родителей. Сам по себе он ничего не стоит.

— И Брок хотел, чтобы «Джеллер» заключила сделку?

Молинари кивнул.

— Это как раз то, что нужно Флинну от своего «крота».

На следующий день солнце закрыли свинцовые тучи и с севера потянуло холодом и дождем. Дэниел чувствовал себя вымотанным после вчерашней пробежки и с трудом встал с кровати. После завтрака он посмотрел первую половину матча с «Сиэтл сихокс», но в доме Кейт у него развилась клаустрофобия. Он вспомнил про беспорядок в своей квартире и уехал, не дождавшись второго тайма.

За прошедшие сутки порядка в комнатах не прибавилось. Дэниел включил телевизор и стал смотреть игру, пока немного не взбодрился. Когда матч закончился, в квартире было уже более или менее прибрано. Эймс размышлял о том, как ему обустроить собственную жизнь, когда на столе зазвонил телефон. Дэниел застыл в нерешительности. Ему не хотелось говорить с репортерами, но это мог оказаться кто-то из друзей, а он бы с удовольствием побеседовал с человеком, проявившим о нем хоть какую-то заботу.

— Алло?

— Дэниел Эймс? — произнес мужской голос.

У говорившего был акцент — славянский, может быть, русский.

— Кто это?

— Мы должны встретиться.

В голосе мужчины звучало отчаяние.

— Зачем? — настороженно поинтересовался Эймс.

— Я был в доме, когда убили Артура Бриггса, — быстро ответил незнакомец. — Я знаю, что вы его не убивали. Значит, вы единственный, кому я могу доверять.

Дэниел почувствовал, что его знобит.

— Доктор Кайданов?

— Вы со мной встретитесь?

— А вы скажете полиции, что я не виноват? — с надеждой спросил Дэниел.

— Сначала мы должны поговорить.

— Хорошо. Как вас найти? Я немедленно приеду.

— Нет, позже, когда стемнеет. За вами могут следить. Приходите сегодня в десять часов вечера на кладбище «Ангельский приют». Я буду вас ждать у мавзолея Саймона Прескотта.

— Вы шутите?

— Я потерял чувство юмора с тех пор, как эти ублюдки попытались убить меня в лаборатории.

— Но почему на кладбище, в темноте?

— В «Ангельском приюте» похоронена моя мать. Так вы придете?

— Да-да, не волнуйтесь.

— У меня есть право волноваться. Я уже месяц борюсь за собственную жизнь. Можете представить, как я себя чувствую.

Кайданов объяснил Дэниелу, как найти мавзолей, и повесил трубку. Эймс набрал номер домашнего телефона Кейт, надеясь, что она уже вернулась из Аризоны, но услышал только голос на автоответчике.

Дэниел отправился в «Ангельский приют», так и не дозвонившись до Кейт. Главные ворота кладбища закрывались с наступлением темноты. Кайданов посоветовал оставить машину возле стройки, отделенной от кладбища небольшой лощиной и участком леса. Дэниел поднял воротник куртки. Проливной дождь превратил склоны оврага в грязь. Он соскользнул по одной стороне лощины и вскарабкался на другую. Когда Эймс выбрался наверх, его одежда была облеплена грязью, а сам он дрожал от холода.

«Ангельский приют» раскинулся на ста двадцати пяти акрах лесистых холмов, тянущихся вдоль реки Колумбия и окруженных еще ста семьюдесятью пятью акрами густого леса. Днем и в хорошую погоду это было тихое и уютное местечко для покоящихся здесь мертвецов. Но когда Дэниел вышел из чащи, затянутый дождем погост напомнил ему сцену из «Дракулы».

Эймс не считал ночное кладбище подходящим местом для свиданий, тем более для встречи с человеком, которого хотят убить. Монументы и склепы служили отличным укрытием для убийцы. Дэниел пробежал между могил до мавзолея Прескотта и спрятался под его навес. Его трясло от сырости и пронизывающего холода, и он потуже затянул завязки капюшона, чтобы защитить хотя бы лицо. Эймс озирался по сторонам, стараясь разглядеть Кайданова. Его чувства были обострены до предела, но ливень заглушал все звуки, а капюшон мешал круговому обзору.

— Эймс!

Дэниел подскочил на месте и сжал кулаки. Он едва успел остановить удар, узнав Кайданова. Выглядел ученый так же скверно, как Дэниел себя чувствовал. Вода бежала по его лицу и каплями сверкала на усах и бороде, которых Эймс не заметил на снимке в гостиной доктора.

— Вы перепугали меня до смерти, — признался Дэниел.

— У нас мало времени, — пробормотал русский. Он тоже пытался справиться с ознобом, даже голос у него дрожал. — Вы должны передать «Джеллер фармацевтиклз», что я готов свидетельствовать на суде в ее пользу. Мои опыты — фальшивка.

— Данные ненастоящие?

— Разумеется, нет.

— Значит, инсуфорт безопасен?

— У меня нет на это времени, — нетерпеливо перебил Кайданов. — Передайте людям из «Джеллер», что мне нужны деньги и защита. Я ни с кем не стану встречаться, пока мне не заплатят и не предоставят гарантии безопасности.

— Почему вы выбрали меня?

— Потому что я не знаю, кому можно доверять в «Джеллер» или «Рид, Бриггс». Я хочу один миллион долларов. Это не много, если учесть, сколько я им сэкономлю. Плюс охрана и безопасное жилье. — Кайданов беспокойно оглянулся. — Они пытались убить меня в лаборатории. И потом еще раз, когда застрелили Бриггса.

— Кто пытался вас убить?

— Не знаю. Я ни разу никого не видел. Инструкции получал по телефону или почтой. Мне заплатили, сказав, что я должен превратить хижину в лабораторию и подделать опыты. Результаты сообщили заранее.

— Зачем вы это делали?

Кайданов пожал плечами:

— Игорные долги. Мне пообещали столько денег, что хватило бы с лихвой. Я был дураком и поверил.

— Вы знаете, кто застрелил Артура Бриггса?

— Я уверен, что тот же самый человек, который пытался убить меня в лаборатории. Но я не успел разглядеть его лица. Все произошло слишком быстро. Артур предупредил меня, и я бросился бежать. В лаборатории мне тоже повезло. — Кайданов усмехнулся. — Эта чертова обезьяна. Она спасла мне жизнь.

— Убитая макака?

— Да, я сидел уже по уши в бензине, когда, откуда ни возьмись, появилась эта тварь. Это было как чудо. Она полыхала, словно факел, но у нее хватило сил броситься в атаку. — Русский с восхищением покачал головой. — Я видел, как она вонзила зубы в плечо убийцы.

Кайданов дернулся. В лицо Дэниелу брызнули мозги, кровь и кусочки кожи. Он издал сдавленный звук и инстинктивно отступил назад, ошеломленно глядя на то, что осталось от лица Кайданова. Ученый повалился на Эймса, схватившись за его куртку. Следующий выстрел попал доктору в спину. Его тело снова дернулось. Дэниел отбросил труп и нырнул за мавзолей, едва увернувшись от новой пули, которая чиркнула по кромке склепа и осыпала его каменной крошкой.

Эймс бросился к следующему мавзолею. Параллельно с ним за рядами могил бежал какой-то человек. Преследователь остановился и вскинул оружие. Дэниел прыгнул за мраморного ангела, и голова скульптуры разлетелась в пыль.

Он кинулся дальше, согнувшись и прячась за надгробия, но у него почти не осталось надежды скрыться. Убийца скоро поймет, что он не вооружен и беззащитен. Дэниел быстро оглянулся. Чуть дальше над могилами возвышался мавзолей. Нападающий наверняка подумает, что он бросится туда, потому что это отличное укрытие. Эймс пригнулся еще ниже и начал потихоньку двигаться назад, к трупу Кайданова, надеясь, что густые тучи и сильный дождь скроют его перемещения.

Дэниел обернулся и увидел, что убийца мчится к мавзолею. Как только он скрылся из виду, Эймс вскочил и изо всех сил рванул в другую сторону. Сзади прогремел выстрел, и Дэниел почувствовал, как пуля просвистела у щеки. Он снова прибавил ходу, стараясь прятаться за самыми высокими памятниками и массивными надгробиями. Следующая пуля пробила капюшон и скользнула по виску. Эймс инстинктивно отшатнулся в сторону и со всего маху влетел лбом в гранитную плиту. На мгновение он потерял сознание, потом стиснул зубы и попытался удержаться на ногах, но тут же рухнул на спину. Послышался звук приближающихся быстрых шагов. Раздался выстрел. Дэниел ждал последнего удара, но ничего не произошло. Послышались еще два выстрела, на этот раз с другой стороны, потом еще и еще. Дэниел поднял голову и огляделся. Какой-то человек стрелял в его преследователя. Тот быстро развернулся и бросился назад.

— Лежи на месте! — раздался голос Кейт Росс.

Дэниел укрылся за каким-то камнем. В его голове сверкали молнии. Он потрогал кожу над левым ухом и почувствовал на пальцах кровь. В виске пульсировала боль.

Кейт присела рядом с оружием в руках.

— Вставай. Нам надо уходить, быстро!

Дэниел ухватился за надгробие и попытался встать, но его замутило и едва не вывернуло наизнанку. Кейт схватила его за руку.

— Держись. Мы должны идти.

Эймс шагнул вперед, шатаясь как пьяный. Росс с пистолетом прикрывала его сзади. Постепенно голова у него немного прояснилась.

— Где ты оставил машину?

— Там. — Дэниел показал в сторону оврага.

Кейт боялась, что убийца может спрятаться в лесу, но все-таки повернула к деревьям. Каждый шаг стоил Дэниелу мучительных усилий. Иногда Росс поддерживала его, чтобы он не упал. Она вздохнула с облегчением, когда лес остался позади.

Добравшись до машины Дэниела, Кейт взяла его ключи и помогла ему забраться на пассажирское сиденье, а сама села за руль. В салоне вспыхнул свет. Кейт посмотрела на лицо Эймса и невольно вздрогнула. Дэниел взглянул в зеркало. Вся левая часть его головы была залита кровью, а лицо и половину капюшона облепили мозги и кровь Кайданова.

— О Боже, — пробормотал он, чувствуя, как снова подкатила тошнота.

Он распахнул дверь, и его вывернуло на дорожный гравий. Кейт положила руку ему на спину.

— Ты сильно ранен? — спросила она.

Дэниел вытер рукавом губы и крепко сжал веки.

— Здесь не только моя кровь, — пробормотал он. — Кайданов…

Он стиснул зубы, чтобы удержаться от рвоты.

— Тот ученый, с которым ты встречался? — спросила Кейт.

Дэниел кивнул.

— Его труп лежит у мавзолея.

Кейт достала мобильный телефон. Она стала нажимать клавиши, и Эймс обернулся к ней.

— Я вызову тебе «скорую».

— Нет, — выдохнул Дэниел. — Меня снова посадят в тюрьму.

Кейт сообщила их координаты службе «девять-один-один» и набрала другой номер.

— Ты ранен, и здесь был убийца, — объяснила она Эймсу, ожидая ответа.

Дэниел был слишком слаб, чтобы говорить или даже просто думать, но покачал головой. Кейт сжала его плечо.

— Ты мне веришь? — спросила она.

Дэниел собрался с силами и кивнул.

— Тогда делай, что я говорю.

Ее отвлек голос в телефонной трубке.

— Алло, — сказала она. — Аманда, это Кейт Росс. Я с Дэниелом Эймсом. Нам нужна твоя помощь.

Когда Билли Брюстер и Зик Форбус прибыли на место, врачи уже обработали рану Дэниела в фургоне «скорой помощи». Снаружи машину охранял полицейский. Детективы несколько минут пообщались с охранником. Потом полисмен указал на машину Кейт Росс, где она укрылась от дождя вместе с Амандой Яффе.

Билли подошла к автомобилю и постучала в стекло. Когда Кейт вышла из салона, к ним присоединился Форбус.

— Почему бы твоему приятелю не пришить кого-нибудь в солнечный денек? — пробурчал он.

— Дэниел никого не убивал, — резко ответила Кейт.

Она слишком устала, чтобы быть вежливой.

Форбус ответил ей сиплым смешком и ткнул пальцем в стоящего за спиной охранника:

— Харрис уже рассказал твою идиотскую историю про таинственного незнакомца и чудесное спасение. Тебе только сценарии для боевиков писать.

— Послушай, ты, жирный…

— Эй, хватит! — крикнула Билли, встав между ними. — Мы все устали и насквозь промокли. Но давайте будем вести себя цивилизованно, ладно? Я приехала сюда не затем, чтобы вас разнимать.

Форбус усмехнулся, увидев вышедшую из машины Аманду. Кейт злобно взглянула на детектива.

— Расскажи, что тут произошло, — попросила Билли.

— Я уже дала показания, — раздраженно возразила Росс.

— Тогда повтори это для меня, — спокойно предложила Билли. — Пожалуйста.

Кейт взглянула на Аманду, и та кивнула.

— Я уезжала из города по делам. Вернувшись домой, прочитала на автоответчике сообщение Дэниела. Он сказал, что ему звонил Сергей Кайданов.

— Пропавший ученый? — спросила Билли.

Кейт кивнула.

— Кайданов попросил Дэниела встретиться с ним в «Ангельском приюте». Он собирался заявить, что его опыты сфабрикованы, но хотел получить за это деньги. Доктор предложил Дэниелу вести переговоры с «Джеллер фармацевтиклз».

— Почему именно ему? — вмешался Форбус.

— Кайданов был в коттедже, когда убили Бриггса. Он знал, что убийца не Дэниел, поэтому мог ему доверять.

— Это тебе Эймс сказал? — скептически спросил Форбус.

— Да…

— И конечно, у него нет свидетелей, которые могут подтвердить его слова.

— Дай ей рассказать, — осадила Билли своего партнера.

— Когда я оказалась на кладбище, Кайданов был уже мертв. Я видела, как упал Дэниел. Убийца попытался его добить. Я открыла огонь, и он убежал.

— Где твой пистолет? — поинтересовался Форбус.

— Сдала первому же копу. Его уже приобщили к делу.

— Из чего ты стреляла? — спросила Билли.

— Из девятимиллиметрового «глока». Там должна была остаться куча гильз. Я вела ураганный огонь.

— Знакомая история, — пробормотал Форбус.

Билли резко развернулась и уставилась на него. Детектив пожал плечами и поднял руки вверх, но Кейт заметила его жесткую усмешку.

— Где тело? — спросила Билли у Кейт.

— На кладбище. Там уже кто-то есть. Эксперты вот-вот подъедут.

Билли хотела задать еще один вопрос, когда рядом остановился автомобиль. Майк Грин открыл зонтик и подбежал к ним.

— Черт, почему я не остался в Лос-Анджелесе? — пожаловался он. — Привет, Аманда. Здравствуйте, леди и джентльмены. Что я пропустил?

Билли коротко передала ему суть рассказа Кейт.

— Где Эймс? — спросил Грин, когда она закончила.

— В машине «скорой», — ответила Аманда.

Грин на минуту задумался. Потом посмотрел на адвоката Дэниела:

— Давай найдем сухое местечко и поговорим. Дальше у дороги есть неплохое заведение.

— А мы пойдем на кладбище и осмотрим место преступления, — сказала Билли.

Грин кивнул, и Аманда направилась за ним в его машину.

Кейт повернулась к Билли:

— Что вы собираетесь делать с Дэниелом?

— Он подозреваемый, Кейт.

— Какого черта, Билли. Я же рассказала тебе, что видела! Дэниела тоже собирались убить. В него стреляли. Ты посмотри на его рану. Опоздай я хоть на минуту, он был бы уже мертв.

— Его уже второй раз ловят на месте преступления.

— Никто его не поймал. Я вызвала «девять-один-один» с его согласия. Если бы Дэниел захотел, мы бы уехали отсюда за тридевять земель. Вы связали его с убийством только потому, что он остался.

— Факт есть факт.

— Бриггса и Кайданова убил хладнокровный психопат. Дэниел не имеет с этим ничего общего.

— В тебе говорит сердце или голова? — Билли внимательно взглянула на подругу.

— Сколько раз нужно повторять? Я видела, как в него стреляли.

— Кто?

— Было темно. Все произошло очень быстро.

Билли на минуту замолчала. Потом она заметила, нахмурив брови:

— Я скажу тебе прямо, Кейт. У нас есть убийство и твой парень, который обвиняется в другом убийстве, связанном с первым. А у Эймса есть только один свидетель, который появился уже после смерти жертвы, и этот свидетель — друг подозреваемого, может быть, даже очень хороший друг.

— Ты думаешь, я лгу? — Кейт не могла прийти в себя от возмущения.

Билли отвела взгляд. Когда она снова посмотрела на Росс, вид у нее был очень смущенный.

— Что будет с Эймсом, не мое дело. Пусть решают Аманда и Майк Грин. Все, что я хочу, это поскорей закончить свою работу, принять ванну и выпить что-нибудь горячее. А тебе не помешает обсушиться.

Когда Майк Грин и Аманда Яффе вернулись к кладбищу, «скорая» уже уехала, и Дэниел сидел в патрульной машине под охраной полицейского. Грин принял к сведению показания Кейт и ранение Дэниела и решил, что у него нет достаточных оснований для ареста Эймса.

Смертельная опасность, рана в голове, признания Кайданова — все это дало Дэниелу много пищи для размышлений по дороге к Кейт. Как только они вошли в дом, Росс отвела его в ванную. Эймс по-прежнему был весь в крови.

— Дай мне одежду, — велела Кейт, наполнив ванну. — Я положу ее в стирку, чтобы отмыть эту… чтобы все отмыть.

Дэниел разделся и погрузился в обжигающую воду. Таблетки, которые дали ему в «скорой», начали действовать. Эймс закрыл глаза и поплыл в приятной дреме, но потом резко очнулся, вспомнив взорвавшуюся перед ним голову Кайданова и неожиданно осознав, что лишился единственного свидетеля, который мог подтвердить, что не он убил Артура Бриггса.

Вода в ванне остыла, и Дэниел с трудом вылез на ковер. Каждый шаг причинял боль. Он облачился в одежду, оставленную ему Кейт, и проковылял в гостиную. Росс сидела на диване с бокалом виски. Бутылка стояла перед ней на кофейном столике. Вид у девушки был измученный. Дэниелу вдруг стало стыдно, что все время он думал только о себе.

— С тобой все в порядке? — с тревогой спросил он. — Я могу чем-нибудь помочь?

Кейт открыла глаза и покачала головой.

— Что случилось?

— В прошлом у меня уже была одна такая перестрелка. Не думала, что придется пройти через это снова.

Дэниел сел рядом на диван.

— Я помню, как ты изменилась в лице, когда в лаборатории Форбус назвал тебя Энни Оукли. Это из-за того случая?

Росс кивнула.

— Что тогда произошло?

Она закрыла глаза и прижала бокал ко лбу.

— Когда мне стало скучно в отделе компьютерных преступлений, я попросила перевести меня в отдел по борьбе с наркобизнесом, — ответила Кейт тусклым голосом. — Через полгода я арестовала Кларенса Марселя, одного из членов банды Абдуллы Хасима, крупного наркодельца. Когда Кларенса выпустили под залог, тот поссорился с Абдуллой из-за трех килограммов кокаина. Кларенс решил сдать Абдуллу в обмен на свидетельскую защиту. Договариваться стал через меня. Когда я рассказала об этом окружному прокурору, тот чуть с ума не сошел от счастья. Он уже много лет пытался добраться до Абдуллы. Проблема была в том, что Кларенс задумал сдаться властям возле Ллойд-центра среди бела дня. Я сказала прокурору, что это безумный план и если Абдулла решит убрать Кларенса, пострадает слишком много людей. Но прокурору не терпелось взять наркоторговца, и он дал добро.

Кейт сделала большой глоток.

— Я помню каждую секунду из того, что случилось дальше, — продолжала она, глядя куда-то вдаль. — Это было в Рождество. В репродукторах пели рождественские гимны, на катке играли дети, вся улица была полна народу. Мы поджидали Кларенса у магазинчика фототоваров. Вокруг толпились покупатели: беременная женщина с ребенком, парочка латиноамериканцев, белокурый мальчуган в обвислом джемпере с Человеком-пауком. Рядом с салоном звукозаписи стояли два чернокожих подростка в спортивной форме «Окленд райдерс». Я разглядывала витрины по соседству. Потом Кларенс вырос как из-под земли, и наши парни начали его потихоньку окружать. Когда подростки увидели Кларенса, они достали автоматы.

Кейт тяжело покачала головой.

— Первому я попала в грудь. Он повалился на своего товарища, уже держащего палец на своем «узи». Я выстрелила во второго. Тот пошатнулся, поливая очередью покупателей. Передо мной упали мать с дочерью, один из наших людей был ранен. Сразу начались крики, давка. Толпа отделила от нас Кларенса, и тот стал выбираться к выходу. Позади него бежал белокурый мальчишка с Человеком-пауком. Я бросилась за ними. У самого выхода паренек что-то крикнул, и Кларенс остановился. Я его уже почти настигла, когда во лбу у него вдруг появилась дырка.

Кейт показала пальцем выше правого глаза.

— Кто его застрелил?

— Чертов малец. Он работал вместе с теми черными ребятами в костюмах «Райдерс». Позже мы узнали, что это было не первое его убийство. — Кейт покачала головой, словно до сих пор не могла поверить. — Ему было всего двенадцать лет, и он уже работал в банде.

Она сделала паузу, допила свой бокал и наполнила его снова.

— Я решила, что убийца сзади. Мне и в голову не пришло, что это может быть мальчишка, пока он не выстрелил в меня. Я остолбенела. Он пальнул еще раз, и я начала стрелять в ответ. Когда приехала полиция, дверь в подъезде разлетелась вдребезги, паренек лежал в луже крови с развороченной грудью, а я стояла с пистолетом и продолжала жать на спусковой крючок, хотя в обойме уже не было патронов.

— Но как ты удержалась на ногах? — спросил Дэниел, пораженный ее рассказом.

— Знаешь, это только в кино люди после выстрела отлетают на три метра или падают как подкошенные. В жизни все по-другому. Я слышала о перестрелках, когда бандиты получали по нескольку пуль в грудь и все равно продолжали бежать. Даже если попасть человеку прямо в сердце, у него будет целая минута, прежде чем он истечет кровью и потеряет сознание. Я даже не догадывалась, что ранена, пока не увидела собственную кровь. Только потом отключилась.

— Потрясающе.

— Прокурор был другого мнения, — с горечью возразила Кейт. — И пресса тоже. Журналисты назвали это «рождественской резней». — Она посмотрела на Дэниела. — Им понадобился козел отпущения, и они выбрали меня. Еще бы, я потеряла Кларенса и убила ребенка. Прессу не волновало, что ребенок — наемный убийца. Со мной вообще никто не считался. Я могла бороться, но мне стало противно, и я ушла.

— Ты говоришь так, словно у тебя не было угрызений совести.

Кейт сухо улыбнулась.

— Никаких. И никогда. Позже меня направили к психиатру. В полиции так принято. Врач сказал, что после убийства люди часто испытывают чувство вины, даже если поступили правильно. Но я никакой вины не чувствовала, и меня это сильно беспокоит.

— А сегодня на кладбище?

Она посмотрела ему в глаза:

— Честно?

— Конечно.

— Меня это возбуждало. Я наслаждалась каждый раз, когда спускала курок.

— Это адреналин.

Кейт покачала головой.

— Я знаю, что такое адреналин. Тут совсем другое. Я была на верху блаженства. О чем, по-твоему, это говорит?

— О том, что ты слишком к себе придираешься. Не забудь, я обязан тебе жизнью, Кейт. Ты мой герой.

Она издала смешок.

— Нет, правда, — настаивал Дэниел. — Если бы не ты, меня бы пристрелили. Это был смелый поступок.

Кейт коснулась пальцами его щеки:

— Ты милый.

Дэниел пододвинулся ближе и взял Кейт за руку. Он повернул ее ладонью вверх и поцеловал. Кейт колебалась не дольше секунды. Она привлекла к себе Дэниела и поцеловала. Эймс вздрогнул и поморщился. Кейт отодвинулась.

— Тебе плохо? — спросила она с тревогой.

— Нет, очень хорошо, — ответил Дэниел, состроив гримасу.

Росс рассмеялась.

— Мне очень жаль. — Дэниел попытался улыбнуться. — Боюсь, Дон-Жуан из меня сегодня никакой.

Кейт сжала его руку:

— Может, в другой раз?

— Обязательно. — Он покачал головой. — Я должен отблагодарить тебя за свое спасение.

Она рассмеялась:

— Я примчалась как раз вовремя, не правда ли?

— Как спасательная команда. — Его губы тронула улыбка. — Но я буду не против, если в следующий раз ты появишься чуть пораньше.

Когда Клод Бернье поднялся на свой этаж, у двери его ждал худощавый смуглолицый человек. Фотограф насторожился, несмотря на то, что мужчина был в строгом деловом костюме и с портфелем. Недавно его уже ограбили какие-то мерзавцы, а вид у чужака был немного зловещий.

— Мистер Бернье? — спросил незнакомец с сильным испанским акцентом.

— Да, — настороженно ответил Бернье.

— Меня зовут Хуан Фулано. Я хочу сделать вам заказ.

Всем фотографам, даже таким талантливым, как Бернье, приходится в поте лица зарабатывать свой хлеб, поэтому волшебное слово «заказ» развеяло все сомнения. Он открыл дверь и пригласил Фулано внутрь. Квартирка фотографа была небольшой, но чистой. На стенах висели снимки Бернье и работы его друзей. Клод прошел на кухню и поставил на стол сумку с продуктами.

— В холодильнике почти пусто, — извинился он. — Но я могу угостить вас кофе.

— Не стоит.

Бернье провел посетителя в гостиную и предложил ему удобное кресло. Фулано сел и аккуратно положил ногу на ногу.

— Чем могу помочь? — спросил Бернье.

— Я хочу приобрести копию фотографии, которая была куплена этой зимой в галерее «Питцер-Крафт» адвокатом по имени Джин Арнольд.

— Вы из полиции?

— Нет, мистер Бернье. Почему вы так решили?

— Полиция из Орегона уже спрашивала меня об этом снимке. Вам известно, что Арнольд убит?

Гость кивнул.

— И чего хотели от вас орегонские власти?

— Того же, что и вы, — копию фотографии.

— Вы ее отослали?

— Пока нет. Я только недавно обнаружил негатив. Он лежал совсем не там, где я искал. Завтра отошлю отпечаток в Портленд.

Фулано улыбнулся:

— Надеюсь, вы и мне не откажете в такой же услуге.

— Конечно. Я могу сделать еще одну копию.

— Сколько вы за нее хотите?

Бернье быстро прикинул цену, ориентируясь на внешность посетителя и на качество его костюма.

— Полторы тысячи долларов, — ответил он.

— Неплохо. Но я могу заплатить вам пять тысяч долларов, если вы сделаете мне небольшое одолжение.

Фотограф постарался скрыть удивление и радость. Он никогда не продавал своих работ за такую сумму.

— А что я должен сделать?

— В Орегоне уже знают, что вы нашли негатив снимка?

— Нет. Я отыскал его только сегодня утром.

— Пять тысяч ваши, если вы не станете отсылать фотографию в полицию, пока я вам этого не скажу.

— Я не знаю. — Бернье насторожился. — Речь идет об убийстве. Детектив, с которым я говорил, сказал, что один из людей на снимке может быть виноват в смерти мистера Арнольда.

— Я тоже хочу узнать, кто убил мистера Арнольда. И совсем не собираюсь мешать расследованию полиции.

— Тогда почему вы просите, чтобы я не отсылал им снимок?

Фулано скрестил руки на груди.

— Пять тысяч долларов — хорошая цена за вашу фотографию?

— Да.

— Может быть, даже больше чем просто хорошая?

Бернье нахмурился, понимая, что посетитель прекрасно знает, что переплатил.

— Я бы сказал — необычайно щедрая.

— В таком случае, надеюсь, вы позволите мне ограничиться замечанием, что ваша помощь для меня очень важна.

Бернье минуту подумал и согласился.

— Вы сможете сделать копию сегодня вечером? — спросил Фулано. — Я улетаю завтра утром.

— Никаких проблем. Приходите в восемь.

Гость открыл портфель и протянул Бернье пачку денег.

— Это аванс, — улыбнулся он. — Надеюсь, вы не против наличных?

Утром Дэниела разбудил аромат кофе. Когда он вошел на кухню, Кейт уже заканчивала завтракать. Она подняла голову от газеты и улыбнулась.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально, — неуверенно отозвался Дэниел.

Он налил себе чашку кофе и заправил в тостер ломтики хлеба.

— Вчера я забыл спросить… Ты узнала что-нибудь в Аризоне?

Кейт кивнула.

— Теперь я знаю, зачем Джин Арнольд поехал в Портленд.

Дэниел переставил кофе на стол, и Кейт рассказала ему о похищениях в Дезерт-гроув и том, что Арон Флинн был адвокатом Пола Маккэнна.

— Думаешь, Джин Арнольд узнал Флинна на снимке?

— Иначе не понимаю, зачем ему понадобилось туда ехать.

— Но почему… — Дэниел вдруг остановился. — Тот мужчина!

— Что?

— В субботу Джо Молинари подкинул меня до дома. Когда мы подъезжали, я увидел человека, который вышел из моего подъезда и сел в черный пикап. Он показался мне знакомым. Теперь я вспомнил. Он выходил из кабинета вместе с Флинном, когда я отвозил ему бумаги. Я подумал, что он работает на Флинна.

— Опиши, как он выглядел.

— Бицепсы как у культуриста, крепкая шея, широкие плечи. На вид чуть старше сорока.

— Барт Рэндел. Следователь Флинна.

— Что он делал в моем доме?

Кейт задумалась.

— Ты кому-нибудь говорил, что собираешься встретиться с Кайдановым на кладбище?

— Нет.

— Тогда как там оказался убийца?

— Наверное, кто-то следил за Кайдановым.

— Вряд ли, — покачала головой Кейт. — Если бы они знали, где доктор, то прикончили бы его раньше, чем он успел проболтаться тебе об опытах.

— Значит, следили за мной.

— Но тогда они должны были знать, что ты встречаешься с Кайдановым. Он звонил тебе домой?

Дэниел кивнул.

— Рэндел отлично разбирается в подслушивающих устройствах. Возможно, на твоем телефоне стоит «жучок».

— Как нам узнать?

— У меня есть человек, который сможет это выяснить.

— Вот черт! Я потерял единственного свидетеля, который мог обелить меня перед полицией, а в моей квартире поставлены «жучки». Что дальше?

Кейт и Дэниел сидели на диване и наблюдали за тем, как Пол Дурбан, круглолицый очкарик в белой рубашке, сером жилете и серых слаксах, проверяет квартиру Эймса. В завершение действа он внимательно рассмотрел лепнину на потолке и повернулся к Кейт:

— Один в телефоне, один в спальне и один здесь.

— Спасибо, Пол. Ты знаешь, куда отправить счет.

— Всегда рад помочь, — отозвался Дурбан.

Пол свернул оборудование и ушел, оставив на кофейном столике три пакета с найденными устройствами. Дэниел взял один и стал рассматривать «жучок».

— Я тут кое о чем подумал… Пока Кайданов не рассказал мне о сфабрикованных опытах, я был уверен, что «Джеллер» пытается скрыть его результаты. Теперь, когда нам известно о связи Флинна с Джином Арнольдом, все представляется мне в другом свете.

Дэниел отложил пакет.

— Когда я принес бумаги Флинну, мы с ним побеседовали. Он сказал, что специально для новой тяжбы нанял еще двадцать человек и арендовал дополнительный этаж. Это стоит недешево. Добавь сюда услуги экспертов — от трех до шести сотен долларов в час — и прочие судебные издержки. Получится не меньше нескольких сотен тысяч долларов. Флинн заработал кучу денег на других процессах, — продолжал Дэниел, — но я готов поспорить, что большую их часть он вложил в дело об инсуфорте. Хорошее вложение, если выиграет. Многие истцы годами лечили своих детей. Речь идет об огромных суммах. Потери из-за нетрудоспособности, затраты на лекарства, на врачебную помощь и уход, и все это пожизненно. Средняя продолжительность жизни мужчин составляет семьдесят два года, женщин — почти восемьдесят. Представляешь, сколько нужно денег для лечения ребенка-инвалида? Услуги сиделок, визиты докторов, психологические консультации для родителей… Мы говорим по меньшей мере о сотне тысяч долларов в год. Теперь помножь это на семьдесят-восемьдесят лет и на количество поданных исков. Адвокату достанутся миллионы долларов. Как только появились первые жалобы, Флинн сообразил, что это сулит ему золотые горы. Он начал разбрасываться деньгами, не сомневаясь, что после процесса станет богачом.

— Но результаты тестов показали, что между инсуфортом и врожденными дефектами нет связи, — заметила Кейт.

— Вот именно. Арон Флинн понял, что прием лекарства матерями и рождение у них больных детей — простое совпадение. И тогда он решил подделать опыты.

— Есть одна неувязка, — возразила Кейт. — Флинн должен доказать, что инсуфорт вызывает врожденные пороки. Если опыты Кайданова — фальшивка, на суде эксперты «Джеллер» не оставят от них камня на камне.

— Все так и было бы на обычном процессе, когда стороны предъявляют доказательства и обман можно разоблачить, — возразил Дэниел. — Но что сделал Флинн? Он сжег лабораторию. Пресса решила, что «Джеллер» скрывает проблемы с инсуфортом. Мы тоже так решили, то же подумают и присяжные. Потом кто-то убил Кайданова, и у «Джеллер» для этого были веские мотивы. Теперь, когда Кайданов мертв, а лаборатория разрушена, «Джеллер» не в силах опровергнуть результаты опытов. Компания может заявить, что все было подстроено, но ей не удастся это доказать. В такой ситуации «Джеллер» скорее пойдет на сделку, чем будет рисковать репутацией в суде.

— Ты прав, — кивнула Кейт. — Если сделка состоится, никто не узнает, опасен инсуфорт или нет.

— А Флинн сохранит свои вложения и получит огромный гонорар.

Кейт задумалась.

— Если за опытами Кайданова стоит Флинн, зачем он пытался стереть их результаты с жесткого диска в компьютере Кайданова? Разве он не хотел, чтобы их нашли?

Вопрос поставил Дэниела в тупик, но потом его осенило.

— Когда я забрался в дом Кайданова, он выглядел так, словно по нему прошел ураган. И только одна вещь в доме была абсолютно нетронута и стояла на том месте, где ей положено.

— Компьютер!

— Да. Взломщик словно нарочно оставил монитор посреди комнаты, чтобы я не мог его пропустить. Не хватало только покрасить его в красный цвет или обвешать елочными игрушками.

— Все правильно. Кто-то хотел внушить нам мысль, будто люди из «Джеллер» неудачно попытались стереть файлы с диска. Настоящий профессионал не оставил бы на нем следов. А я клюнула на удочку и бросилась спасать информацию.

— Есть и еще кое-что, Кейт. Подумай сама. Найти письмо Кайданова в бумагах «Джеллер» — все равно что купить в лотерее выигрышный билет. Но на этом везение Флинна не закончилось. Свидетелем убийства Бриггса оказалась Эйприл Фэруезер, которую Флинн преследует в суде. И тут ангел-хранитель посылает моему защитнику видеозапись с речью Фэруезер, которая полностью компрометирует ее как свидетельницу и толкает страховую компанию на сделку с Флинном. Еще одна победа — и золотой дождь в карманы Флинна.

— Поразительное везение, — ухмыльнулась Кейт.

— А может, Флинн сам устраивает свое счастье? Я говорил об этом с Джо Молинари. Он считает, что у Флинна есть свой человек в «Рид, Бриггс», который украл пленку и подложил письмо Кайданова в бумаги «Джеллер».

— Он кого-то подозревает?

— Он назвал Брока Ньюбауэра и Сьюзен Уэбстер. Оба занимались делами «Джеллер» и Фэруезер.

Кейт помолчала, нахмурив брови, затем вздохнула:

— Возможно, ты прав. Год назад Брок Ньюбауэр закончил тяжбу сделкой, потому что Арон Флинн нашел свидетеля, о котором могли знать только в «Рид, Бриггс». Кроме наших адвокатов и самого клиента, никто даже не подозревал о его существовании. Когда мы получили список свидетелей Флинна, у многих вытянулись лица. Тогда поползли слухи, что в компании кто-то шпионит на Флинна, но дальше разговоров дело не пошло. В следующий раз спроси Молинари о деле Романова. Он работал над ним вместе с Ньюбауэром. Это было вскоре после того, как ты пришел в фирму.

Кейт немного подумала перед тем, как принять решение.

— Думаю, единственный шанс очистить тебя от обвинений — это помочь полиции найти убийцу Бриггса и Кайданова. Я покажу «жучков» Билли. Надо будет намекнуть ей на Барта Рэндела. Пусть она его допросит и узнает, кто его послал. Потом я расскажу Билли о том, как Джин Арнольд был связан с Флинном. Мы его прижмем.

Кейт Росс вошла в «Тако белл» и увидела Билли, она трудилась над буррито за дальним столиком. Кейт взяла чашку черного кофе и села напротив.

— Что, никаких паролей? Разве у нас не сверхсекретная встреча?

Кейт улыбнулась.

— Я хочу поговорить об убийстве Кайданова.

— А я думала — о последней моде. — Билли откусила большой кусок буррито. — Кажется, у нас намечается небольшой обмен информацией.

Кейт кивнула.

— Женщина, которая живет недалеко от кладбища, слышала выстрелы и выглянула в окно, — сообщила Брюстер. — Она увидела человека, который выбежал из леса раньше вас с Дэниелом, но из-за темноты не смогла его рассмотреть. Кроме того, она заметила машину с выключенными фарами, однако марку или цвет автомобиля назвать не смогла. Это все, что у нас есть.

— Думаю, тебе надо повнимательней присмотреться к Арону Флинну и следователю Барту Рэнделу.

— А что, есть основания?

Кейт кивнула.

— У Арона Флинна много влиятельных друзей, — заметила Билли.

Росс перегнулась через стол и заговорила приглушенным голосом:

— Кайданов звонил Дэниелу, чтобы договориться о встрече на кладбище. Дэниел не сообщал об этом никому, кроме меня, но убийце все было известно. За день до звонка Дэниел видел, как из его подъезда выходил Барт Рэндел. Мы проверили квартиру Дэниела и нашли вот это.

Кейт выложила на стол пакеты с подслушивающими устройствами. Билли присвистнула.

— Судя по всему, их поставил Рэндел. Человек, подслушавший звонок Кайданова, знал, что Дэниел встречается с ним в «Ангельском приюте» в десять вечера.

Детектив взяла пакеты и внимательно рассмотрела «жучки».

— Ладно, я подумаю о Рэнделе, — пообещала она. — А причем тут Флинн?

Кейт рассказала Билли обо всем, что узнала про похищения Пэтти Альварес и Мелиссы Арнольд.

— Флинн боялся, что Джин Арнольд раскроет его связь с преступлениями в Аризоне. Поэтому его убили.

— Полиция подозревала Флинна в похищениях?

— Нет, насколько мне известно. Но я обратилась к твоему приятелю в отеле «Бенсон». Он проверил телефонные счета Арнольда. Джин Арнольд звонил в офис Флинна из своего номера.

— Зачем юристу с громким именем убивать людей и жечь обезьян? — недоверчиво хмыкнула Брюстер.

Кейт объяснила, сколько денег может получить Флинн, если выиграет дело об инсуфорте, и сколько потеряет в случае неудачи.

— Думаешь, Флинн или Рэндел убили Бриггса? — вздохнула Билли.

— Уверена. Кайданов собирался рассказать Бриггсу о поддельных опытах. Он был ключевым свидетелем. Флинн должен был убить Кайданова и всех, с кем он говорил.

Билли откусила очередную порцию буррито.

— Кажется, пора навестить мистера Флинна, — отчеканила она.

Зик Форбус писал отчет, сидя за своим столом в Центре правосудия, когда раздался звонок по внутренней связи.

— На второй линии спрашивают детектива, который занимается делом Эймса, — сообщила секретарша.

— Коп работает в поте лица, а работе не видно конца, — вздохнул Форбус.

Секретарша засмеялась.

— Соединяй, Милли.

— Отдел расследований, — буркнул он, переключившись на вторую линию.

— Спросите у секретарши Артура Бриггса, что Дэниел Эймс сказал ей по телефону за несколько часов до убийства ее шефа, — произнес приглушенный голос.

Связь оборвалась.

Зик Форбус показал свой жетон в приемной «Рид, Бриггс» и заявил, что хочет поговорить с Рене Джилкрист. Несколько минут он ждал, сидя в кресле и листая журнал. Когда Рене вошла в комнату, Форбус сразу ее вспомнил. Стройная фигура секретарши быстро отвлекла его от чтения журнала.

— Мисс Джилкрист? — спросил детектив.

Она кивнула, и Форбус показал Рене удостоверение. Секретарша нахмурилась.

— Я расследую убийство Артура Бриггса. Мы говорили с вами вскоре после того, как это случилось.

— Да, я помню.

— Мы можем побеседовать где-нибудь в спокойном месте?

— В конце коридора есть свободный офис.

— Хорошо.

— Что-нибудь случилось?

Форбус улыбнулся.

— Может быть, сначала все-таки присядем?

Как только они вошли в кабинет, детектив закрыл дверь и указал Рене на кресло. В комнате было тесно и душно. Форбус медленно подошел к столу и сел напротив Джилкрист, не спуская с нее глаз и не говоря ни слова. Детективу нравилось чувство власти, которое он испытывал в подобных ситуациях, особенно если дело касалось хорошеньких женщин. Он нарочно пододвинулся поближе к Рене и почти уперся ногами в ее колени. Секретарша потупилась.

— После нашего разговора я первым делом написал отчет.

Форбус достал из кармана несколько сложенных листков и бросил их на стол. Рене с тревогой взглянула на бумаги, но не притронулась к ним.

— Прочтите, — приказал Форбус.

После колебаний Джилкрист взяла листочки. Просмотрев их, она вопросительно взглянула на детектива.

— Я ничего не пропустил? — поинтересовался он.

— Пропустили?

— Ну да. Может, я забыл записать что-нибудь из ваших слов?

Рене уставилась на него в замешательстве:

— Что вы имеете в виду?

— Сегодня мне позвонил один человек и предупредил: вы что-то скрываете от следствия.

Рене уставилась на стол.

— Мисс Джилкрист, вы ладили с мистером Эймсом?

— Да. Вполне.

— А подробней?

— Ну, мы вместе… работали.

— Он вам нравился?

От последнего вопроса Рене вздрогнула.

— Нравился? Почему бы и нет. Он нормальный парень и…

— Я говорю не об этом, мисс Джилкрист. Вы с ним встречались?

— О, нет, что вы! Он очень много работал для мистера Бриггса. Мы виделись только на работе.

— Значит, у вас нет причин его выгораживать и скрывать факты, которые могут пролить свет на убийство вашего начальника?

— Разумеется, нет, — ответила она, но голос дрогнул.

Форбус улыбнулся. Он откинулся назад и стал внимательно разглядывать Рене. Она беспокойно заерзала в кресле.

— В таком случае почему бы вам не рассказать о том, что Эймс говорил вам по телефону в день смерти вашего шефа?

Джилкрист молчала.

— Он ведь звонил вам, не так ли, Рене? Вы знаете, что сокрытие улик — преступление?

Рене опустила голову и съежилась.

— Я спрашиваю еще раз: Дэниел Эймс звонил вам в день убийства Артура Бриггса?

— Да, — едва слышно ответила Джилкрист.

— Хорошо, Рене. Вы сделали первый шаг к тому, чтобы не оказаться за решеткой. А теперь сделайте второй и скажите, зачем звонил Эймс.

Огромный вестибюль конторы Арона Флинна поразил Билли Брюстер не меньше Дэниела. Но в отличие от Эймса она легко отделяла впечатление, производимое вещами, от своего мнения о самом человеке. Кабинет юриста выглядел столь же внушительно, как и вестибюль. Его украшали стеновые панели из красного дерева, всевозможные произведения искусства и свидетельства судебных триумфов Флинна. Когда секретарша ввела ее в комнату, стряпчий обогнул стол из полированного дуба и направился к Брюстер по устилающему пол персидскому ковру.

— Садитесь, детектив, — произнес он с радушной улыбкой и крепко пожал ей руку. — Хотите что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, — ответила Билли, устраиваясь на мягком диване у стены.

Флинн с уверенным видом сел напротив.

— Чем могу помочь?

— Вы слышали о вчерашней перестрелке на кладбище «Ангельский приют»?

Улыбка испарилась.

— Я читал об этом в утренних газетах, — отозвался он с грустью. — Смерть доктора Кайданова — ужасная потеря.

— Вы его знали?

— Нет, но я надеялся, что он станет главным свидетелем в делах нескольких моих клиентов, чьи дети пострадали от использования инсуфорта — лекарства, выпускаемого «Джеллер фармацевтиклз». Доктор Кайданов проводил исследования, подтверждающие опасность препарата. Он погиб раньше, чем я успел расспросить его об этих опытах.

— Вы пытались найти доктора Кайданова?

— Мои следователи искали его с тех пор, как я узнал о работах доктора.

— Барт Рэндел — один из этих следователей?

— Да, а что?

— Вы просили мистера Рэндела поставить подслушивающие устройства в квартире Дэниела Эймса?

— Подслушивающие устройства?! Конечно, нет.

— Мистер Флинн, у меня есть информация, что ваш следователь поставил «жучка» на телефон Эймса. Как вы понимаете, эти действия незаконны.

— Разумеется, я понимаю. Именно поэтому не делаю таких вещей. — Флинн помолчал. — Вы сказали — Эймс? Тот самый молодой человек, которого обвиняют в убийстве Артура Бриггса?

Билли кивнула.

— Не понимаю, детектив, почему вы решили, что Барт мог совершить такую глупость? Если выдвигаете серьезные обвинения против моего сотрудника, я имею право знать, на чем они основаны.

— Простите, но это конфиденциальный источник. Вы же юрист и понимаете, что такое конфиденциальность, не правда ли? — Билли дружелюбно улыбнулась.

— Честно говоря, не знаю, что сказать. Все это очень неприятно.

— Мистер Рэндел здесь? Я бы хотела с ним поговорить.

— Кажется, сегодня он не приходил.

— Не могли бы вы дать номер его телефона и домашний адрес?

— Сначала я должен спросить разрешения самого мистера Рэндела. Почему бы вам не встретиться с ним здесь, скажем, завтра днем?

— Спасибо за предложение, но я хочу увидеться с ним сегодня.

— Боюсь, ничем не могу помочь.

— Или не хотите. — Брюстер перестала улыбаться. — Мистер Флинн, вам о чем-нибудь говорит имя Джин Арнольд?

Вопрос застал Флинна врасплох.

— Я знал одного Джина Арнольда, когда практиковал в Аризоне. Он был адвокатом.

— Странная история с этим Арнольдом. Его зарезали, а потом сожгли в той самой лаборатории, где Кайданов проводил опыты.

Билли внимательно следила за реакцией Флинна.

Стряпчий нахмурился:

— Так это Джина нашли в лаборатории?

Брюстер кивнула.

— Господи помилуй! Что он там делал?

— Я хотела услышать это от вас.

— Откуда мне знать? Мы не виделись с Джином уже много лет.

— Какие отношения связывали вас и мистера Арнольда?

Флинн пожал плечами:

— Отношения — слишком громко сказано. Мы были едва знакомы. Оба практиковали в Дезерт-гроув, в Аризоне. Адвокатов там не так уж много, и мы часто встречались на юридических конференциях и прочих профессиональных мероприятиях. Кажется, пару раз даже были противниками в суде, но с тех прошло уже много времени. Не могу припомнить ничего конкретного.

— Что могло связывать мистера Арнольда с делом об инсуфорте?

— Понятия не имею.

— Значит, он ничего не говорил вам о лаборатории, когда звонил по телефону?

— Звонил? С какой стати?

— Не знаю. Но в телефонных счетах в отеле «Бенсон» зафиксировано, что мистер Арнольд звонил в ваш офис и разговаривал пятнадцать минут.

— Я с ним не разговаривал. Мы не виделись и не общались с тех пор, как я уехал из Дезерт-гроув.

— Если с ним говорили не вы, то кто?

Флинн широко развел руками:

— Не знаю, детектив.

Билли назвала дату и время звонка.

— Вы были в офисе, когда он звонил?

— Не могу припомнить.

— Пятнадцать минут — не так уж мало, мистер Флинн. Мистер Арнольд должен был с кем-то говорить.

— Может быть, я разговаривал по другой линии и его попросили подождать, а он подождал немного и повесил трубку. У меня часто бывают телефонные конференции, которые длятся по часу или больше. Я веду дела по всей стране. И даже представляю несколько семей, чьи родные погибли в авиакатастрофе над Индией.

— Как насчет ваших сотрудников? Может, кто-то из них вспомнит о звонке.

— Я спрошу, конечно, но ведь это было уже давно, не правда ли?

— А ваши телефонные счета? Возможно, они подскажут нам, что вы делали, когда звонил мистер Арнольд.

— Возможно.

— Вы не могли бы попросить вашего секретаря принести их копии?

— Боюсь, не смогу. Это нарушит конфиденциальность моих бесед с клиентами. — Флинн улыбнулся. — Видите, опять это слово.

Брюстер смерила его раздраженным взглядом. Флинн излучал абсолютную уверенность.

— Как вы думаете, зачем Джину Арнольду понадобилось приехать в Портленд?

— Трудно сказать.

— Вы были защитником Пола Маккэнна, человека, обвиненного в убийстве Пэтти Альварес?

— Да.

— И вы знали об убийстве Мелиссы Арнольд?

— Я не занимался этим делом. — Флинн пожал плечами.

— Приезд мистера Арнольда мог быть как-то связан со смертью его супруги и жены мистера Альвареса?

Стряпчий сокрушенно покачал головой:

— Не представляю, какая тут может быть связь.

Билли сделала паузу, пристально глядя на Флинна.

— Ладно, — произнесла она, вставая, — не буду вас больше беспокоить. Спасибо, что встретились со мной.

Флинн тоже встал.

— Если смогу быть чем-нибудь полезен…

Билли протянула ему визитную карточку.

— Мне нужен табель учета вашего рабочего времени за тот день, когда звонил мистер Арнольд. Буду очень признательна, если вы позволите мне на него взглянуть.

Как только за Билли Брюстер закрылась дверь, Арон Флинн попросил секретаршу ни с кем его не соединять. Потом набрал номер телефона, который знал не хуже собственного. Через секунду на другом конце провода сняли трубку.

— У нас серьезные проблемы, — быстро забормотал Флинн. — Очень серьезные.

Стеклянная дверь в конференц-зале «Джеллер фармацевтиклз» выходила на просторный атриум с живописным водопадом, но никто из участников заседания не смотрел в эту сторону. Все внимание присутствующих было сосредоточено на Дж. Б. Риде, который только что вошел в зал вместе с Броком Ньюбауэром и Сьюзен Уэбстер. Рид, главный партнер Бриггса, мужчина больше шести футов ростом и почти три сотни фунтов весом, привык к тому, что в любой компании все взгляды обращались на него.

Айзек Джеллер встретил его на середине зала, и они пожали друг другу руки.

— Спасибо, что пришли, Джон, — склонил голову Джеллер. — Сочувствую вашему горю.

— Ужасное несчастье, Айзек, — вздохнул Рид. — Арт и я были больше чем партнеры.

— Я знаю.

— Мы вместе ходили в школу. Вместе основали фирму.

— Мы тоже до сих пор не можем оправиться от шока, — в тон ему отозвался Айзек.

Лицо Рида посуровело и стало твердым, как скала.

— Я берусь за дело, Айзек. Именно за этим я сюда пришел — сказать, что ваш процесс становится для меня первоочередной задачей.

— Как раз вовремя, — вставил Байрон Макфолл, президент «Джеллер», когда адвокаты заняли места за большим столом. — Смерть Кайданова пришлась очень некстати.

Джеллер поморщился от бестактности Макфолла, но никто этого не заметил. Все смотрели на Рида.

— Как это повлияет на наше положение? — спросил Макфолл.

— Брок и Сьюзен объяснили мне ситуацию, — ответил Рид, — но пока у меня слишком мало фактов, чтобы ответить вам по существу. Сьюзен?

Взгляды присутствующих обратились к элегантной помощнице Рида, сидящей рядом с шефом.

— Убийство Сергея Кайданова сделало вам очень плохую рекламу, мистер Макфолл. Я читала, что пишут о нем в Интернете. Это новость номер один в стране. В прессе намекают, что за пожаром в лаборатории и смертью Кайданова стоит «Джеллер фармацевтиклз», которой выгодно скрыть результаты его опытов. Говорят, что окружному прокурору пора начать расследование. Арон Флинн раздает интервью направо и налево. Если он доведет дело до суда, любой из двенадцати присяжных будет знать все эти сплетни.

Айзек Джеллер закрыл глаза и покачал головой. У него был усталый вид.

— Что вы предлагаете?

Сьюзен покосилась на шефа.

— Думаю, мне не стоит давать советы, пока мистер Рид не войдет в курс дела.

— Все в порядке, — махнул рукой Рид. — Я хочу услышать ваше мнение.

— Надо заключить сделку, мистер Джеллер, — бесстрастно произнесла Сьюзен. — Иначе в суде из нас сделают отбивную.

— Какого черта! — раздраженно воскликнул Байрон Макфолл. — Мы не имеем ничего общего ни с пожаром в лаборатории, ни с убийством Кайданова.

— Проблема в том, что присяжные будут думать по-другому, — холодно заметила Сьюзен. — Пока мы еще можем договориться с мистером Флинном. Есть серьезные сомнения в достоверности его улик, касающихся опытов, пожара и убийств. Никто не знает, примет ли их судья Норрис к рассмотрению в суде. Самое время узнать, что думает об этом Флинн. Если Норрис решит дело в его пользу, нас накроет лавина жалоб, и тогда будет поздно.

Штатный консультант «Джеллер» хотел возразить, но в это время у Сьюзен зазвонил сотовый телефон. Сидящий рядом Ньюбауэр заметил беспокойство на ее лице. Она отошла в дальний конец зала и заговорила приглушенным голосом. Когда Сьюзен вернулась, вид у нее был встревоженный.

— Что-то не так? — спросил Ньюбауэр.

— Все в порядке, — сухо ответила Уэбстер.

Кейт Росс разгадывала кроссворд в «Нью-Йорк таймс» и одновременно следила за гаражом Арона Флинна. Примерно через час после того, как Билли Брюстер вышла из здания, на улице появилась его машина. Кейт отложила газету и тронулась следом. Они направились по городу в сторону Сансет-хайвэй. Было уже около семи, и волна движения на улицах начала спадать. Убедившись, что Флинн едет за город, Кейт пропустила вперед несколько машин. Через полчаса стряпчий свернул с шоссе и покатил по извилистой дороге, тянущейся по сельским окрестностям. Десять минут спустя Флинн остановился на грязной стоянке возле «Мидуэй кафе» — захудалого придорожного заведения с неоновой вывеской, изображающей кружку пива и жареных цыплят. В такие места заглядывают дальнобойщики и фермеры выпить кофе с пирожком, но никак не модные юристы.

Кейт проехала мимо ресторанчика, потом развернула автомобиль и остановилась в дальнем конце парковочной площадки. Флинн уже входил в дом. Буквально через несколько секунд к стоянке подкатила еще одна машина, и оттуда появилась Сьюзен Уэбстер.

— Попалась, — пробормотала Кейт.

Она хотела проследовать за ней в кафе, но заведение было слишком маленьким. Кейт осталась в автомобиле, поджидая удобного момента воспользоваться дорогой фотокамерой с телеобъективом, которую брала с собой во время слежки.

Через тридцать минут дверь забегаловки открылась, и на улицу вышли Арон Флинн и Сьюзен Уэбстер. Кейт сделала несколько снимков.

Хуан Фулано с удивлением обнаружил, что за машиной Арона Флинна следует другой автомобиль. Он решил держаться как можно дальше, чтобы его не заметили из той и из другой машины. Когда Кейт припарковалась на стоянке, он проехал вперед, потом развернулся и остановился на обочине шоссе. Фулано дождался, пока Флинн и Сьюзен Уэбстер выйдут из кафе. Он боялся, что «хвост» Флинна снова последует за стряпчим, но этого не произошло.

Как только машина юриста покинула стоянку, Фулано включил фары и тронулся за ним. Флинн ехал по шоссе, пока не пересек границу города. Вскоре автомобиль Флинна свернул на боковую улицу, и Фулано немного отстал. Убедившись, что его подопечный направляется к дому, Хуан еще больше увеличил разрыв и дал Флинну время для парковки. Потом подыскал удобное местечко, откуда хорошо виден его дом, и стал ждать. Около полуночи окна погасли, и Фулано вернулся в отель, чтобы позвонить Мартину Альваресу и отчитаться о проделанной работе.

После визита к Арону Флинну Билли собрала информацию по Барту Рэнделу. Она не только узнала его адрес, но и выяснила, что раньше Рэндел был военным моряком, участвовал в боевых действиях и работал в лос-анджелесской полиции. Решив не рисковать зря, Билли отправилась к Рэнделу в сопровождении патрульной машины. Брюстер добралась до Тармена по 23-й Северо-Западной улице и свернула налево, в сторону холмов. Рэндел жил в современном доме, расположенном в глубине немощеной улочки на окраине Форест-парка. У подъезда стоял его черный пикап.

— Мы пойдем к главному входу, — сказала Билли Ронни Бланшару, полицейскому агенту в штатском, который когда-то играл полузащитником за «Портленд стэйт». — Рэдисон прикроет черный ход.

— Хороший план, — заметил Том Рэдисон, напарник Бланшара.

Он пошел за угол дома.

— Ты знаешь, кто этот парень, — предупредила Билли. — Не строй из себя героя.

В доме было темно. Билли позвонила в дверь. Никто не ответил. Она позвонила еще раз, и Бланшар подергал ручку. Дверь была не заперта. Полицейский взглянул на Билли, и та кивнула. Он толкнул дверь.

— Мистер Рэндел, — позвала Билли. — Я Билли Брюстер, полицейский детектив. Вы дома, сэр?

В гостиной был высокий сводчатый потолок. Последние лучи солнца бросали бледный свет сквозь венецианское окно. Брюстер кивнула на темный коридор, и Бланшар направился в глубь дома, а Билли стала осторожно подниматься по лестнице, ведущей в спальню. Уже на полпути детектив почувствовала — наверху что-то неладно. Она крепче сжала оружие и заглянула в комнату. Шторы на окнах задернуты, но Билли разглядела на кровати чье-то тело.

— Мистер Рэндел? — спросила она громко.

Ответа не последовало.

— Какого черта, — пробормотала Билли и шагнула в спальню.

Как только ее глаза привыкли к полумраку, она увидела Барта Рэндела, лежащего поперек кровати в футболке и боксерских шортах. На его груди расплылись два кровавых пятна, а третье чернело на лбу.

Дэниел готовил ужин на кухне Кейт, когда к крыльцу подъехала ее машина. Росс вошла в дом, держа в руках катушку с пленкой.

— Что это?

— Снимки тайной встречи Арона Флинна и Сьюзен Уэбстер. Завтра утром я поговорю с этой сучкой. Если она признает, что помогала Флинну с инсуфортом, мы его прижмем.

— Отлично, — улыбнулся Дэниел.

Зазвонил телефон, и Кейт взяла трубку. Она внимательно слушала несколько секунд, потом выругалась.

— Что случилось? — встревожился Дэниел.

— Звонит Билли, — ответила Росс. — Рэндел убит.

Билли Брюстер подробно описала Кейт место преступления.

— И никаких следов борьбы? — спросила Кейт.

— Нет.

— Когда его убили?

— Эксперты говорят, смерть наступила примерно в то же время, что и у Кайданова. Плюс-минус один час.

— Похоже, кто-то пытается замести следы, — вздохнула Кейт. — Ты говорила с Флинном?

— Из него трудно что-то вытянуть. Он сильно занервничал, когда я спросила о звонке из «Бенсона». Флинн уверял, что не разговаривал с Арнольдом, хотя звонок длился пятнадцать минут. Я хотела проверить, с кем он говорил в это время, но Флинн отказался предоставить мне свои телефонные записи. Он явно что-то скрывает.

— Без Рэндела мы не сможем доказать, что Флинн приказал ему поставить «жучки» у Дэниела.

— Без Рэндела мы вообще ничего не сможем доказать, — вздохнула Билли. — Я звонила Клоду Бернье. Он все еще не может найти негатив. Если мы получим снимок и на нем окажется Флинн, я потребую ордер на просмотр его рабочих графиков.

— Постарайся немного поспать, — посочувствовала Кейт. — У тебя усталый голос.

— Спасибо за совет.

Кейт повесила трубку.

— Звонила Билли Брюстер. Рэндела убили.

— Значит, мы по уши в дерьме. Копы не станут связываться с Флинном без серьезных улик.

— Возможно, мне удастся расколоть Сьюзен, и она…

Росс замолчала. И вдруг улыбнулась.

— Что такое? — не удержался от вопроса Дэниел.

Кейт поспешила в свой рабочий кабинет.

— Пойдем. Мы совершим небольшое путешествие в киберпространстве.

Дэниел спустился вместе с Росс в подвальный этаж. Она включила свет и двинулась к одному из компьютеров.

— В мои обязанности входит компьютерная безопасность «Рид, Бриггс». Кто умеет защищать файлы, тот может их и вскрыть. Я попробую взломать компьютер Флинна. — Кейт взглянула на часы. — Сотрудники Флинна уже разошлись по домам, так что время подходящее.

— Что ты хочешь найти?

— Большинство юристов держат табели учета времени на главном сервере, — ответила Росс, внимательно глядя на монитор. — Они остаются там до тех пор, пока секретари не скачивают их на свой компьютер, чтобы оформить документы. Я хочу проверить звонок Арнольда и выяснить, что в это время делал Флинн.

— И как это можно провернуть?

— Очень просто. Сначала войду на сервер «Рид, Бриггс» и узнаю адрес электронной почты Флинна. Это позволит мне установить IP-адрес его сервера. Попав туда, я использую ту же программу, которая помогла мне расколоть пароль Кайданова, и подберу ключик к офисному серверу. А там уже можно будет смотреть любые файлы и копировать их на свой компьютер.

— Неужели так легко? А что, если у Флинна есть своя защита?

— Он наверняка поставил какой-нибудь брандмауэр, чтобы перекрыть несанкционированный доступ, но я уверена, что смогу его обойти. Самая лучшая защита имеет дыры. Даже «Майкрософт» удалось взломать. Вряд ли Флинн потратил много денег на свою систему безопасности. У юристов это не принято.

— А он сможет тебя проследить?

Кейт рассмеялась:

— Когда я закончу, то устрою его серверу хорошенькую встряску. У машины случится провал в памяти. Все будет выглядеть так, словно кто-то по ошибке попал в систему и тут же вылетел.

— Ты уверена?

— Расслабься. Это моя работа. Через три или четыре часа мы узнаем, чем занимался Флинн, когда ему звонил Джин Арнольд.

Элис Каммингс жила на самой окраине Портленда, в дешевом домишке за торговыми рядами и автомойкой. Дэниел вспомнил, какой усталой и измученной она выглядела в тот день, когда он привез документы в офис Арона Флинна и увидел, как Элис выкатывает из лифта коляску с Патриком. Но сегодня она выглядела намного хуже.

Перед поездкой к Флинну Элис накрасилась и надела хорошее платье. Дэниелу она открыла дверь в грязных джинсах и заляпанной рубашке. Без косметики были отчетливо заметны глубокие морщины, которыми избороздила ее лицо трудная жизнь с ребенком-инвалидом.

— Добрый день. — Дэниел приветливо улыбнулся. — Наверное, вы меня не помните, но Арон Флинн познакомил нас несколько недель назад.

Элис вгляделась в Эймса. Ее взгляд скользнул по повязке, закрывающей рану. Дэниел боялся, что она узнает его по телевизионным репортажам, где он фигурирует в суде в качестве обвиняемого.

— Мы встречались в конторе мистера Флинна. Я как раз уходил, когда вы поднялись на лифте.

Элис просветлела лицом.

— Ах да. Теперь я вспомнила. Это он вас прислал?

— Можно войти? — Дэниел уклонился от ответа.

Элис отступила в сторону, и Эймс шагнул в маленькую прихожую.

— Как Патрик? — спросил он.

— У него была тяжелая ночь, но сейчас он заснул.

В голосе Каммингс звучали усталость и обреченность. Кейт просмотрела сведения об Элис в протоколах суда.

Дэниел знал, что ее муж подал на развод вскоре после рождения ребенка, а это значило, что ей пришлось воспитывать сына одной.

— Наверное, ночь была трудной не только для него, но и для вас, — участливо произнес он.

— Малышу всегда тяжелей, чем мне. Я о нем забочусь как могу, но для него это вся жизнь.

Элис вытерла руки о джинсы и оглядела комнату. На софе лежали кипы белья. Она взяла с кресла игрушку и кивнула Дэниелу:

— Садитесь, пожалуйста. Хотите, принесу кофе?

— Нет, спасибо.

Дэниел подождал, пока Элис разберет белье и сядет на софу, потом опустился в кресло.

— У мистера Флинна есть какие-нибудь новости? — спросила она с тревогой. — Мы очень на него рассчитываем.

— Я пришел по другому делу.

Элис вопросительно взглянула на него, и Дэниел почувствовал себя очень скверно из-за того, что ему пришлось ее обманывать.

— Мистер Флинн попросил меня кое-что узнать. Вы помните, как ездили к нему в офис в начале марта?

Она кивнула.

— Это было первый раз. Я тогда услышала о… Моффитах. Я подумала, вдруг он и мне сможет помочь.

— Значит, вы помните ваш разговор?

— Конечно.

— Это очень важно для другого дела, в котором мне нужна ваша помощь. Речь идет о телефонном звонке, на который мистер Флинн ответил во время вашей консультации. Другие адвокаты утверждают, что никакого звонка не было. В расписании мистера Флинна отмечено, что ему звонили в то время, когда вы были у него. Вы не помните, прерывал ли он вашу беседу, чтобы ответить на звонок? Может быть, ему что-то говорила секретарша?

Элис на минуту задумалась.

— Да, я помню. Был звонок. Мистер Флинн извинился, когда с ним связалась секретарша. А потом… Ну да, конечно! Теперь я вспомнила. Мистер Флинн был очень недоволен, когда нас прервали. Он сказал, что просил его не отвлекать. Секретарша говорила с ним по громкой связи, и я все слышала. Она сказала, что ему звонит какой-то человек насчет убийства и очень настаивает на разговоре. Это одна из причин, почему я запомнила звонок. Мне редко приходилось слышать, чтобы люди говорили об убийствах.

— Как раз об этом звонке я и хочу узнать, — заметил Дэниел, стараясь придерживаться делового тона. — Вы не помните, как звали того человека? Это очень важно.

— Его фамилия была Арнольд, — ответила она со смехом. — Моего отца звали Арнольдом, поэтому я и запомнила.

Дэниел тоже засмеялся, еще веселее, чем миссис Каммингс.

— Надо же, — сквозь смех произнес он. — Здорово! Большое спасибо.

— Я рада, что смогла помочь. Мистер Флинн так добр ко мне и к Патрику. Не знаю, что бы мы делали без него. Он сказал, что поможет нам оплатить все операции для Патрика. У меня нет медицинской страховки, а муж ушел после рождения сына. — Она помрачнела. — Он не мог это вынести. Не мог даже смотреть на Патрика. Если бы мистер Флинн не согласился взяться за наше дело…

У Дэниела сердце разрывалось не только от жалости к ней, но и из-за собственной двуличности. Он прекрасно понимал, что почувствует Элис, когда Флинна арестуют и станет ясно, что для иска против «Джеллер» нет оснований. Дэниел попрощался и ушел, чувствуя себя худшим из предателей. На улице он оглянулся. Элис улыбалась и махала ему с крыльца. Дэниел не нашел в себе сил помахать ей в ответ.

Кейт Росс вошла в кабинет Сьюзен Уэбстер и закрыла за собой дверь. Уэбстер уставилась на нее.

— Да? — спросила она.

Кейт села без приглашения и положила на стол конверт.

— Вас зовут Кейт, не так ли? — раздраженно пробормотала Сьюзен, раздражаясь от того, что Росс продолжает сидеть и молча смотреть на нее.

— Верно.

— И что вам нужно?

— Взгляните на это. — Кейт открыла конверт и протянула ей несколько фотографий, на которых Сьюзен стояла вместе с Ароном Флинном возле «Мидуэй кафе».

Уэбстер вспыхнула от негодования.

— Как вы посмели за мной следить?

— Если вас это возмущает, давайте сходим к вашему шефу. Вы ему пожалуетесь, что я вас преследую, а я расскажу о вашей тайной встрече с Флинном.

Сьюзен опять взглянула на фотографии, пытаясь выиграть время и успокоиться.

— Зачем вы мне их показываете? — наконец спросила она.

— Хочу, чтобы вы знали — я в курсе ваших отношений с Флинном.

— У нас нет никаких отношений.

Кейт улыбнулась:

— Значит, вам нравится пиво с жареными цыплятами? А я думала, вы предпочитаете что-то вроде кок-о-вэн[6] с бокалом «пино нуар».

— Очень смешно, — буркнула Сьюзен, — но это была не моя идея. Арон хотел встретиться в каком-нибудь неприметном месте. Как вы верно заметили, я не веду дела за пивом с цыплятами, так же как и мои коллеги из «Рид, Бриггс». Поэтому мы были уверены, что никто не помешает нам договориться по сделке с «Джеллер».

— Почему Флинн решил обратиться к вам? Ведь ведущий адвокат — Брок Ньюбауэр.

Сьюзен рассмеялась:

— Броку ни за что не разобраться в таком сложном деле. Флинн знает, что процесс веду я. И не хотел, чтобы тот путался у нас под ногами, когда он попытается меня подкупить.

Кейт изобразила удивление.

— Арон предложил мне работать в его фирме за большие деньги, — продолжала Сьюзен, — если я уговорю Джеллера пойти на сделку.

— Что вы и пытались сделать.

— Конечно. Но не потому, что хочу уйти из «Рид, Бриггс». «Джеллер» проиграет тяжбу в суде. Мы должны договориться, чтобы спасти компанию.

— Артура Бриггса убрали для того, чтобы дело об инсуфорте перешло в ваши руки?

— Что?!

— Перестаньте притворяться, Сьюзен. Я знаю, что вы помогаете Флинну вытянуть деньги из «Джеллер» и «Орегон мьюшуэл».

— О чем вы говорите?

— Перед смертью Кайданов сказал Дэниелу, что его опыты были сфабрикованы. План Флинна вот-вот рухнет, и вы вместе с ним.

— Не смейте угрожать мне, Росс.

— Я не угрожаю. Вы можете сами пойти в полицию и во всем признаться. Иначе Дж. Б. Рид и окружной прокурор узнают про ваши махинации с Флинном.

Сьюзен вскочила на ноги.

— Послушай меня, ты, маленькая дрянь. Если обмолвишься кому-нибудь хоть словом, я подам на тебя в суд за клевету и добьюсь твоего увольнения. Джо Молинари любит болтать. Все давно уже знают, что ты живешь с Эймсом. Иди расскажи Риду про свои дурацкие фантазии, и посмотрим, как он тебе поверит. Только не забудь напомнить, что ты трахаешься с человеком, который убил его лучшего друга.

Кейт покраснела, но сдержала себя.

— Даю тебе время до конца дня. Потом пеняй на себя.

Кейт вышла из кабинета, и Сьюзен не удержалась — ударила ладонью по столу. Неужели та действительно пойдет к Риду? Или это блеф? Уэбстер вдруг вспомнила слова Кейт о том, что Кайданов рассказал Дэниелу о фальшивых опытах. Значит, Эймс может засвидетельствовать это в суде. Она тяжело опустилась в кресло. Что еще успел рассказать Кайданов перед смертью?

Сьюзен попыталась успокоиться и как следует все обдумать. Потом позвонила в офис Арона Флинна.

Вернувшись домой, Дэниел нашел на автоответчике срочное сообщение от Аманды Яффе. Он тут же набрал ее номер.

— У нас проблемы, — заявила Аманда. — Майк Грин собирается оспорить твое освобождение на поруки.

— Почему? Судья уже принял решение.

— У Майка есть свидетель, который может подтвердить показания Фэруезер.

— Какой свидетель? — с тревогой спросил Эймс.

— Ты звонил Рене Джилкрист после того, как получил сообщение Артура Бриггса?

Дэниел побледнел.

— О, черт.

— Это значит «да»? — холодно спросила Аманда. В ее голосе звучали раздражение и досада. — Почему ты не сказал, что под твоими ногами вот-вот может взорваться мина?

— Я знал, что полиция допрашивала Рене. Не думал, что они сделают это еще раз.

— Но они сделали. Кто-то на тебя настучал.

— Ты о чем?

— Зику Форбусу позвонил неизвестный и сказал, что он должен спросить Джилкрист о твоем звонке в день смерти Бриггса. Рене призналась, что ты действительно звонил ей накануне и собирался встретиться вечером с Бриггсом в том самом доме, где его убили.

У Дэниела сжалось сердце.

— Но ведь Грин отпустил меня. Он видел, как меня ранили. Я думал, он считает меня невиновным.

— Ничего подобного. После той ночи у него остались подозрения, а Форбус по-прежнему уверен, что ты убил Бриггса. Он убедил в этом Майка. А теперь расскажи мне о Рене Джилкрист.

— Я не знал, зачем Бриггс хочет со мной встретиться, и решил с ним поговорить, — объяснил Дэниел. — Но он уже уехал. Поэтому я спросил Рене, не было ли в деле об инсуфорте каких-нибудь новых фактов, которые могли изменить его мнение обо мне. Она поинтересовалась, почему я спрашиваю, и я рассказал ей о звонке Бриггса.

— Поскольку ты ответчик, твое свидетельство будет рассмотрено в суде, несмотря на то что речь идет о показаниях с чужих слов, — заметила Аманда. — Судья примет его как доказательство того, что ты собирался встретиться с Бриггсом.

— Думаешь, этого достаточно, чтобы судья Оптон отменил свое решение?

— Господи, Дэниел, о чем ты говоришь? Твое возвращение в тюрьму — самое меньшее, что нам грозит.

Войдя в комнату, Кейт увидела, что Дэниел сидит на диване в темноте. Она сразу поняла, что у него проблемы.

— В чем дело?

Дэниел рассказал о звонке Аманды Яффе.

— Не думаю, что судья отменит твое освобождение из-за показаний Рене, — успокоила его Кейт. — У них нет свидетельств, что ты убил Бриггса. Все их доказательства сводятся к тому, что ты просто был на месте преступления.

— Рене подтвердит слова Фэруезер о моей ссоре с Бриггсом.

— Как прошло с Каммингс? — Кейт решила сменить тему.

— Я могу доказать, что Флинн знал о звонке Джина Арнольда, — ответил Дэниел, не глядя в ее сторону. — Элис Каммингс была в офисе, когда тот звонил. Она даже запомнила фамилию Арнольда.

— Это здорово!

— Ну да.

В голосе Дэниела звучало уныние.

— В чем дело, Дэн? — заботливо спросила Кейт.

— Когда мы разоблачим Флинна, его дело против «Джеллер» рухнет.

— И что? Его вообще не следовало начинать.

— Да, но Элис Каммингс думает иначе. Она живет в крошечной квартирке. У нее нет ни гроша. Ее сын Патрик отчаянно нуждается в медицинской помощи, и он не получит ее из-за нас.

Кейт села на диван рядом с Дэниелом.

— Помнишь, я рассказывала, как моя сестра мучилась с ребенком? Она хороший человек, и никто не знает, почему малыш родился искалеченным. Ты сам говорил, что жизнь несправедлива и что с людьми часто без всякой причины происходят ужасные вещи. Это правда. Мы должны это принять, даже когда нам очень трудно или когда мы хотим выместить на ком-нибудь свой гнев. Инсуфорт не виноват в том, что произошло с Патриком, а суд — не всегда подходящее место для того, чтобы искать помощи.

— И все-таки выходит так, что мы обкрадываем эту несчастную женщину. Я использовал ее, чтобы добраться до Флинна. А кончится все тем, что мы убьем ее последнюю надежду и разрушим будущее Патрика.

— Ты должен разоблачить Флинна. Он убийца.

— От этого не легче.

Кейт обняла Дэниела.

— Не стоит казнить себя, Дэн. Ты добрый человек. Я вижу, как тебе трудно, но мы почти у цели. Не сдавайся в последнюю минуту.

Дэниел вздохнул.

— Я только хотел…

Росс прижала палец к его губам:

— Довольно…

Кейт поцеловала его в губы — сначала чмокнула, а потом сделала это по-настоящему — долго. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и Дэниел почувствовал, что начинает оттаивать, увлеченный чувственным контрастом между мягкостью ее груди и крепкими мускулами на спине. Поцелуй оборвался. Дэниел закрыл глаза и прижался щекой к ее волосам. Они пахли медом и были гладкими как шелк. Ему казалось, что он погружается в рай, который может укрыть его от всех несчастий и бед.

Дэниел почувствовал, что Кейт пошевелилась, и открыл глаза. Она встала и взяла его за руку.

— Пойдем, — произнесла она тихо и повела Дэниела в спальню.

Звонок Сьюзен Уэбстер подтвердил худшие опасения Арона Флинна. Значит, перед смертью Кайданов успел рассказать Дэниелу Эймсу, что его попросили подделать опыты. Но сможет ли Эймс подтвердить свои слова какими-нибудь фактами? Без доказательств у «Джеллер» не будет ничего, кроме голословных заявлений человека, который сам обвиняется в убийстве. Стряпчий все еще надеялся, что сумеет заключить сделку.

— На второй линии Элис Каммингс, — сообщила секретарша Арона Флинна.

Флинн не хотел отвечать на звонок, но в случае успеха маленький Патрик мог принести ему золотые горы.

— Добрый день, Элис, — заговорил он самым сердечным тоном. — Как поживает наш малыш?

— У него была беспокойная ночь.

— Бедняжка, мне его очень жаль. Я могу чем-нибудь помочь?

— Простите, что отвлекаю вас от дел, но после визита вашего помощника меня беспокоит одна вещь. Он не сказал, что мне надо что-то подписать насчет того звонка. Если это необходимо, я могу приехать в любую минуту.

— Какого звонка?

— От мистера Арнольда. — Флинн вздрогнул, как от внезапного удара. — Ваш помощник сказал, что другие адвокаты утверждают, будто вы с ним не разговаривали. Но я отлично это помню. Хотите, я дам письменные показания?

— Как звали моего помощника, Элис?

— Не могу сказать. Кажется, он не представился. Но вы нас познакомили. Это было несколько недель назад. Я выкатывала из лифта коляску, а вы подошли и представили мне этого молодого человека.

Флинна окатило волной страха.

— Ах да, — пробормотал он. — Что ж, спасибо за звонок, но ваши показания мне не понадобятся. Все уже уладилось. В любом случае спасибо, что позвонили. Поцелуйте за меня Патрика, — добавил Флинн и повесил трубку.

— Все летит к черту! — воскликнул Арон Флинн, войдя в прихожую. Он был охвачен паникой. — Эймс нашел клиента, который сидел у меня в офисе, когда звонил Джин.

— Как ему удалось?

— Откуда мне знать, черт возьми? Но он ее нашел, и она помнит звонок Джина. Я только что говорил с ней по телефону. Она спрашивала, не нужно ли ей дать письменные показания в суде. Господи Иисусе!

— Успокойся, мы все обдумаем.

— Тут не о чем думать. Если Брюстер узнает, что я соврал насчет Джина, — нам конец.

— А кто клиент?

— Элис Каммингс, мать одного из этих больных заморышей.

— Надо ее убить.

— Что?

— Мы должны убить ее, Кейт Росс и Эймса.

Флинн почувствовал, как по его волосам прошлась мягкая рука. Теплые губы зажали его рот поцелуем, пальцы бережно коснулись паха. Это прикосновение мгновенно лишило его силы воли, но он все-таки отпрянул и бросился к дивану. Сзади послышался смех.

— Ты не возражал, когда мы говорили о Бриггсе, Кайданове и Рэнделе. Откуда вдруг такая щепетильность?

— Но Элис, она… она всего лишь женщина.

— Нет, Арон, она не просто женщина. Эта сучка может угробить нас обоих и лишить тех денег, которые мы заработали в поте лица. — Рука потянулась к молнии на брюках. — Я убью их, чтобы защитить тебя и себя и чтобы мы могли счастливо жить вместе.

Палец провел по его пенису, задержавшись на самом кончике.

— Ты не должна это делать, — слабо возразил Флинн.

— Я могу сделать все.

В голове у стряпчего все перемешалось. Он чувствовал только легкие пальцы, гладящие его соски, вкус теплых губ и жаркую руку внутри ширинки.

— Если тебя это беспокоит, я позабочусь о Каммингс, а ты займешься Росс и Эймсом.

Глаза Флинна расширились.

— Нет, нет! Я никогда не убивал людей.

— Это так легко, малыш, — услышал он в ответ, и его тело стало против воли подчиняться ритму, который задавали быстрые пальцы, губы и кончик языка, словно опутавшие его мягкой сетью. — Я скажу, что нужно делать. В конце концов, у нас нет выбора. Копы еще ничего не знают про Каммингс, иначе она не стала бы тебе звонить. Значит, Росс и Эймс не обратились в полицию. Это дает нам маленький шанс, но мы должны действовать быстро, а я не могу находиться в двух местах сразу.

Флинн пытался протестовать, но не мог собраться с мыслями. Часть его сознания понимала, что человеку, который убивает с такой легкостью, ничего не стоит убить и его самого. Но другая часть, страстно желающая секса, нашептывала, что ему ничего не угрожает, поскольку только он может добыть деньги из судебной тяжбы с «Джеллер». К тому же его партнер поклялся, что, когда он получит свой куш, они вместе отправятся на берег моря в какую-нибудь экзотическую страну и будут каждый день заниматься там любовью. Он в это верил — должен был верить, чтобы объяснить и оправдать поступки, которые совершил и собирался совершить ради вожделенных миллионов.

Хуан Фулано улыбнулся и убрал бинокль. Он очень хорошо разглядел человека, который открыл дверь Флинну и впустил его в дом. Мартин будет доволен. Фулано достал телефон и позвонил в Дезерт-гроув, штат Аризона.

В два часа ночи в дверь квартиры Кейт позвонили. После третьего звонка она вылезла из постели и поплелась к двери. Дэниел тоже оделся и последовал за ней. Кейт заглянула в глазок. У входа стоял растрепанный и взбудораженный Арон Флинн.

— Флинн, уже два часа ночи. В чем дело? — спросила Росс.

— Я в отчаянии. Мы должны поговорить. Мне страшно.

Дэниел и Кейт переглянулись.

— Впусти его, — сказал Эймс. — Возможно, это наш шанс.

Кейт открыла дверь. Переступив за порог, Флинн резко развернулся и с размаху ударил ее по голове рукояткой пистолета. Росс отлетела к стене и сползла на пол. Дэниел рванулся вперед, но Флинн направил на него ствол.

— Назад! — приказал он, захлопнув за собой дверь.

Дэниел застыл на месте.

— Быстро! — заорал Флинн, ткнув пистолетом в Кейт.

У него тряслись руки.

Кейт не могла двинуться с места. Из раны на скуле сочилась кровь. Дэниел помог ей подняться на ноги и вернуться в комнату.

— Какого черта ты в это влез? — крикнул Флинн. — Зачем тебя понесло к Элис Каммингс?

Стряпчий смотрел на него безумными глазами, по его лицу струился пот. Дэниел понял, что надо заставить его продолжать беседу.

— Ты меня подставил, — ответил он. — Копы считают, что я убийца. А теперь ты недоволен, что я пытаюсь себя спасти?

— Тупой ублюдок. Вы все умрете — ты, твоя подружка и Элис Каммингс. И это будет по твоей вине.

Дэниел вздрогнул.

— Тебе незачем убивать Элис.

— Ты сам в этом виноват.

Кейт села на подлокотник кресла и прижала руку к голове. Дэниел шагнул вперед.

— Стоять! Или я тебя убью!

В голосе Флинна слышалась истерическая нотка, словно он пытался убедить себя в том, что способен это сделать.

Краем глаза Эймс заметил, что Кейт приходит в себя.

— Я знаю, что у тебя есть свой человек в «Рид, Бриггс», — сказал Дэниел. — Назови его, и мы поможем тебе договориться с копами.

Кейт встала.

— Не двигаться, я сказал! — заорал Флинн, направив пистолет между Эймсом и Росс.

Он знал, что должен убить их быстро и без шума, но у него не хватало духу спустить курок.

Дэниел бросился вперед. Флинн выстрелил. Дэниел застонал от боли, но нанес стряпчему сокрушительный удар. Тот отлетел к двери и выстрелил снова, пораженный тем, что Дэниел продолжает двигаться. Вторая пуля пронзила Эймса, но у него хватило сил достать Флинна и ткнуть его пальцем в глаз. Стряпчий закричал. Колени Дэниела подогнулись. Флинн замахнулся пистолетом, как дубинкой, и обрушил его на Эймса. Когда тот упал, сзади появилась Кейт, и костяшки ее сжатых пальцев врезались стряпчему в гортань. Флинн схватился за горло и выронил оружие.

Флинн почти ничего не видел и не мог дышать, но наугад махнул кулаком и оглушил Кейт, попав ей в висок. Стряпчий вцепился ей в горло. Кейт попыталась вырваться, но он ударил ее коленом в живот, и она осела на пол. Попытка достать его в пах оказалась слишком слабой, удар скользнул мимо Флинна, едва задев за бедро. Кейт задыхалась. Ее взгляд затуманился, и она в отчаянии размахивала руками, не причиняя противнику вреда. Флинн швырнул ее головой о стену, и перед глазами у нее все поплыло. Потом раздался выстрел. Половина лица Флинна окрасилась кровью, и хватка на ее шее ослабла.

Кейт оттолкнула Флинна и глотнула воздуха. Стряпчий упал. Дэниел стоял на одном колене с пистолетом Флинна. Потом рухнул на пол и схватился за живот. Между пальцев сочилась кровь.

Кейт бросилась к Эймсу:

— О Боже! Дэниел!

Эймса затопила тошнота. Глаза начал заволакивать туман, но он выдавил из себя несколько слов.

— Позвони в «девять-один-один», — прохрипел он. — Спаси Элис Каммингс.

— Молчи! — крикнула Кейт и задрала на нем рубашку, чтобы осмотреть раны.

Дэниел попытался назвать ей адрес Элис Каммингс, но вокруг все стало расплывчатым и смутным. Он знал, что Кейт продолжает с ним говорить, и видел ее шевелящиеся губы, но уже ничего не слышал. Ее губы — последнее, что он запомнил перед тем, как потерять сознание.

Напарник Арона Флинна надел лыжную маску и перебежал чрез двор позади дома, в котором жила Элис Каммингс. С этой стороны к нему примыкала крошечная лужайка с живой изгородью. Ворота были открыты, на двери в кухню висел хлипкий замок. План заключался в том, чтобы проникнуть в дом и перерезать горло сучке. Убивать или не убивать ребенка — вот в чем вопрос. Если сопляку и вправду так не повезло, как говорил Флинн, лучше его и впрямь прикончить.

Взломать замок не составило особого труда. Напарник Флинна достал охотничий нож и вошел в дом.

Элис Каммингс сидела в постели. На часах было тринадцать минут третьего. В доме стояла тишина, но она не сомневалась, что ее разбудил какой-то шум. Может быть, Патрику что-нибудь приснилось и он вскрикнул во сне, а потом успокоился.

Элис легла и закрыла глаза. Какое счастье, когда Патрик спит. Она уложила его в десять вечера и немедленно заснула. Четыре часа — совсем неплохо.

Ее глаза вдруг раскрылись. Снова какой-то звук. Элис выскользнула из постели и подошла к двери, которую всегда держала открытой, чтобы слышать Патрика. Она выглянула в гостиную. Все тихо.

Оставалось только посмотреть на кухне, которая находилась в задней части дома. Элис двинулась вдоль стены. Повернув за угол, она увидела, что дверь на улицу открыта.

Как только партнерша Флинна проникла в дом, какое-то шестое чувство сразу предупредило ее об опасности. Она хотела обернуться, но чьи-то сильные руки прижали к ее лицу смоченную эфиром тряпку и заломили локти за спину, выгнув тело колесом. Она попыталась ударить напавшего ногой, но тот без труда оторвал ее от пола. Понимая, что вот-вот потеряет сознание, женщина с отчаянной силой вонзила каблук в ногу противника. Мужчина выругался, но не отпустил. Потом ее потащили через лужайку, и она увидела, что звезды все быстрее и быстрее кружатся у нее над головой.

Элис застыла у входа в кухню. Кто проник в дом? Что с Патриком? Она включила свет и бросилась в его комнату. Дверь была открыта. Элис склонилась над его кроваткой. Он лежал на боку и тяжело дышал во сне.

Элис с облегчением вернулась на кухню. С улицы задувал холодный ветер. Она поежилась и закрыла дверь. Потом выключила свет, чтобы видеть, что происходит на улице, и прижалась лицом к оконному стеклу. На лужайке и во дворе все было спокойно. Но кто-то явно пытался проникнуть в дом. Кто? И почему он ушел?

Кейт в сопровождении охранника вошла в палату Дэниела, стараясь сохранять невозмутимый вид. Рану на ее скуле пришлось зашить, а все лицо было покрыто синяками. Но Дэниелу пришлось намного хуже.

— Выглядишь неважно, — сказала Росс.

— Большое спасибо, — ответил Эймс слабым голосом, приглушенным действием лекарств. — Тебя тоже неплохо разукрасили.

Кейт улыбнулась, радуясь тому, что Дэниел может шутить.

— Зато у меня хорошее настроение. — Она присела у его кровати. — Давай попробую поднять твое. Мы с Амандой поговорили с Майком Грином. Похоже, он согласен, что Флинн тебя подставил. Аманда не сомневается, что, как только ты выйдешь из больницы, с тебя снимут все обвинения. С Элис Каммингс тоже все в порядке. Когда к ней приехала полиция, она сказала, что кто-то пытался проникнуть к ней в дом. Дверь во двор была взломана. Но ничего не случилось.

Дэниел поморщился от боли. Кейт взяла его за руку:

— С тобой все в порядке?

— Да. Это врачи со мной умаялись, а я ничего. Пули прошли сквозь тонкую кишку. Меня немного заштопали, и все. Выпишут через несколько дней.

— Мне понравилось, как ты бросился на Флинна. Это был смелый поступок. Ты спас мне жизнь.

Дэниел улыбнулся:

— Люблю отдавать долги. К тому же волноваться было не о чем. Я помнил, что ты мне сказала.

Кейт взглянула на него с удивлением:

— Ты о чем?

— Ну, помнишь, ты рассказывала мне про то, что в жизни все выглядит не так, как в кино. У Флинна был двадцать второй калибр. Я знал, что по ударной силе ему далеко до крупнокалиберного оружия. К тому же ты хорошо владеешь всякими приемами. — Дэниел пожал плечами. — Вот я и решил, что навешу ему пару оплеух, чтобы немного осадить, а потом ты его прикончишь и вызовешь «скорую».

Кейт схватилась за голову.

— Ты болван. Это срабатывает, только когда стреляют в тело. А если бы он попал тебе в лоб?

Глаза Дэниела расширились от ужаса.

— Почему же ты мне раньше не сказала?! — воскликнул он, а потом рассмеялся.

Кейт покачала головой:

— Ты безнадежен. Мне придется за тобой присматривать.

В дверь постучала Билли Брюстер.

— Решила проведать, как у вас дела, — улыбнулась она.

— Что со Сьюзен Уэбстер? — спросила Кейт. Она повернулась к Дэниелу. — Билли допрашивала ее сегодня утром.

— Или Уэбстер ни при чем, или у нее железные нервы, — ответила Брюстер.

— Ты показывала ей фотографии?

— Да, но она твердит свое. Говорит, что ни в чем не помогала Флинну, и вообще отвечает очень уверенно.

Билли внезапно вспомнила про конверт, который принесла с собой.

— Кстати, это мне прислали сегодня. Фотография Бернье. На ней есть Флинн, но нет Уэбстер. Может, вы мне скажете, кто эта женщина?

Кейт взяла конверт. Дэниел приподнялся, чтобы взглянуть на снимок.

— О Господи, — простонала Кейт.

Теперь ей стало ясно, почему Джин Арнольд едва не упал в обморок, увидев фото.

Анна Кордова проводила Кейт Росс и Билли Брюстер через террасу и подвела их к столику у бассейна, где сидел Альварес. Мартин встал, и Кейт представила ему детектива.

— Клод Бернье наконец прислал нам фотографию, которую Джин Арнольд купил в Нью-Йорке. На ней изображены Флинн и женщина, которую нам удалось опознать.

— Да? И кто же она?

— Рене Джилкрист, секретарша в «Рид, Бригтс», — ответила Кейт. — Флинн представлял сторону обвинения во многих тяжбах, которые вела моя компания. Мы думаем, что Джилкрист работала на Флинна и помогала ему выигрывать дела.

— А что она сама говорит об этом? — поинтересовался Мартин.

— К сожалению, мы не можем ее допросить, — ответила Билли. — Она исчезла в тот же день, когда убили Флинна.

— Что указывает на ее виновность, не правда ли? — заметил Альварес.

— По крайней мере это выглядит очень подозрительно.

— Думаете, она замешана в убийстве Джина?

— Да, — ответила Билли. — Вот почему мы здесь. У Кейт есть версия насчет убийства мистера Арнольда, и мы надеемся, что вы поможете нам ее проверить.

Хозяин дома широко развел руками:

— Сделаю все, что смогу.

Кейт достала из конверта фотографию Бернье и положила ее на стол. Альварес невозмутимо стал разглядывать снимок.

— Это Мелисса Арнольд, жена Джина, не так ли? — спросила Кейт. — Женщина, которую считали похищенной и убитой семь лет назад.

Альварес медленно кивнул. Он смотрел на фотографию не отрываясь.

— Мы с Билли думаем, что дело было так, — продолжила Кейт. — Когда ФБР провалило операцию по захвату похитителей, Маккэнн сбежал с деньгами, а Лестер Доббс был арестован. Доббс заключил сделку с полицией и назвал Маккэнна, потому что знал только его. Маккэнна быстро арестовали, но он успел припрятать деньги. Возможно, Маккэнн отказался отдавать деньги Мелиссе, пока она не вытащит его из тюрьмы. Кроме того, существовала угроза, что он выдаст ее властям, чтобы скостить себе срок. Тогда Мелиссе пришла блестящая идея о ложном похищении. На участие Мелиссы указывает еще одно обстоятельство. Когда она симулировала свое похищение, то запросила всего семьдесят пять тысяч долларов, а не миллион, как в случае с вашей женой. Именно такое количество денег Джин Арнольд мог снять со своего пенсионного счета. Мелисса хорошо знала о его финансах.

— Разумеется, — вмешалась Билли, — похищение Мелиссы было только прикрытием для другого ее плана: уничтожить записи протоколов и заставить судью назначить новое разбирательство. После того как она убила Лестера Доббса, суду пришлось выпустить Маккэнна из тюрьмы, и у нее появилась возможность избавиться от единственного свидетеля, который мог ее опознать и сбежать с деньгами. Флинна никто не заподозрил, поэтому руки у него были развязаны. Наверное, даже Маккэнн о нем не знал. Мелиссу искать не стали, ведь все были уверены, что ее постигла участь вашей жены. Потом мистер Арнольд увидел Мелиссу и Флинна на фотографии Бернье и прилетел в Портленд. В день приезда он позвонил Флинну из отеля. Флинн или Мелисса убили его и сожгли тело в лаборатории.

Мартин покачал головой:

— Возможно, все так и было, хотя мне трудно в это поверить.

Кейт вгляделась в лицо Альвареса. Она была уверена, что эти новости не застали его врасплох.

— Жаль, что мы не можем найти Мелиссу, — заметила Брюстер. — Человека, который уничтожил лабораторию, укусила обезьяна. На зубах макаки нашли ткани человеческого тела. Если мы арестуем Мелиссу, то сможем провести анализ ДНК и доказать, что она была в лаборатории. Кроме того, на ее плече наверняка остались следы от укуса.

— Вы уже знаете, где ее искать? — спросил Альварес.

— У нас есть кое-какие идеи, — ответила Билли. — Это еще одна причина, почему мы здесь. Вчера мне позвонил Клод Бернье. Его мучила совесть. После того как Кейт рассказала вам о снимке мистера Бернье, к нему явился какой-то латиноамериканец. Он назвал себя Хуаном Фулано. Насколько я понимаю, по-испански «Хуан Фулано» означает то же самое, что по-английски «Джон Смит». Это так, мистер Альварес?

— Да.

— Хуан хотел купить копию фотографии Бернье, но попросил оказать ему еще одну услугу. Как вы думаете, какую?

— Понятия не имею, — холодно ответил Мартин.

— Мистер Фулано предложил фотографу не отсылать снимок в полицию, пока не получит от него добро. За это одолжение он заплатил ему дополнительную сумму. В тот день, когда Мелисса Арнольд исчезла, Фулано позвонил Бернье и разрешил ему отправить фото в Портленд. Интересно, правда?

— Боюсь, я не совсем понимаю, к чему вы клоните.

— Неужели, мистер Альварес? — усмехнулась Билли. — Я навела о вас кое-какие справки через своих знакомых в полиции Нью-Мехико и Аризоны. Мне сказали, что к вашему настоящему нельзя придраться, зато в прошлом вы водили дружбу с очень сомнительной компанией. С преступниками и бандитами, которым ничего не стоило убить или похитить человека.

Альварес остался невозмутим, словно эти слова его нисколько не задели.

— Вы правы. В юности я вел довольно беспорядочную жизнь. Но это время давно прошло.

Билли покосилась на Альвареса. Он ответил ей спокойным взглядом.

— Если я попрошу вас сделать небольшое предсказание, вы согласитесь мне ответить? — спросила Брюстер.

— Боюсь, экстрасенс из меня неважный, детектив.

— Обещаю, ваш ответ останется между нами.

Мартин с минуту взвешивал ее предложение.

— Ладно, задавайте ваш вопрос.

— У полиции не хватает средств. Я предпочитаю потратить их на борьбу с преступниками, а не на погоню за призраками. Скажите, у меня есть шансы найти Мелиссу Арнольд живой?

Альварес немного помолчал, внимательно всматриваясь в женщин. Обе сидели с непроницаемым видом. Он принял решение.

— Как вы уже поняли, Мелисса Арнольд — очень умная женщина. Такому человеку ничего не стоит исчезнуть без следа. Я не знаю, жива она или мертва, но вы вряд ли сможете ее найти. — Потом Мартин пожал плечами, и его лицо смягчилось. — Впрочем, наверное, теперь у полиции есть разные современные устройства, в которых я не разбираюсь. Уголовная экспертиза — не мой конек.

Билли встала, Кейт поднялась следом.

— Спасибо, что уделили нам время, мистер Альварес, — сказала Брюстер. — Кейт говорила мне, как сильно вы любили свою жену. Простите, если разбередила старые раны.

Кейт взяла фотографию и убрала в конверт. Альварес больше не смотрел на снимок.

Как только женщины удалились, Мартин вошел в свой кабинет и закрыл дверь. Он достал фото Бернье из стенного сейфа, спрятанного за небольшой картиной. Несколько секунд Альварес разглядывал изображение, потом поднес к нему зажженную свечу. Когда пламя охватило лицо Мелиссы Арнольд, он повернулся к фотографии Пэтти, стоящей на видном месте посреди стола. Из уголка его здорового глаза вытекла слеза. Мартин не стал ее вытирать. Он бросил горящий снимок в корзину для бумаг и подождал, пока тот превратился в пепел.

— Все кончено, Пэтти, — прошептал он. — Все кончено.

— Входите, Джо, — пригласил Дж. Б. Рид, когда секретарша ввела Джо Молинари в его кабинет.

Рид удивился визиту Молинари, потому что тот не занимался его делами. Он вообще едва вспомнил его фамилию, когда секретарша связалась с ним по внутренней связи и сказала, что к нему пришел один из младших адвокатов.

— Чем могу помочь? — спросил Рид, пригласив Джо сесть.

Он заметил, что в Молинари совсем нет той робости и почтительности, какие на его месте проявляли другие адвокаты.

— Я хочу сказать вам одну вещь.

— Какую же?

— Перед смертью мистер Бриггс уволил Дэниела Эймса.

Рид нахмурился, вспомнив о гибели своего друга и услышав имя его предполагаемого убийцы.

— Это была ошибка.

— Мне кажется, это не ваше дело, мистер Молинари, — резко возразил Рид.

Он разгневанно взглянул на Молинари, но тот ответил ему не менее жестким взглядом.

— Это мое дело, — возразил он твердо, — потому что Дэниел мой друг и потому что кто-то должен рассказать вам, что он сделал для вашей фирмы и для «Джеллер фармацевтиклз».

Дэниел с головой ушел в чтение детектива, когда в его палату вошли Дж. Б. Рид и Айзек Джеллер. Эймс застыл и уставился на них с таким изумлением, словно перед ним появились Марк Магуайер и Джордж Буш.

— Как вы себя чувствуете? — осведомился Дж. Б. Рид.

— Нормально, — ответил ошеломленный Дэниел.

— Я хочу извиниться за то, что вас уволили из нашей фирмы, — сказал Рид.

Эймс ждал, что последует дальше. Старший партнер заметил его растерянность и улыбнулся:

— Разумеется, это была ошибка, но тогда мы не знали фактов, о которых нам рассказал Джо Молинари.

— Джо?

Рид кивнул.

— В «Рид, Бриггс» у вас очень преданные друзья. Я разговаривал и с Кейт Росс. Молинари пришел ко мне два дня назад и сделал строгое внушение. Он сказал, что мы должны перед вами извиниться. Когда он объяснил, чем вы рисковали ради нашего клиента, я немедленно позвонил Айзеку.

— Думаю, не будет преувеличением, если я скажу, что ваши действия спасли нашу компанию, мистер Эймс, — подал голос Джеллер. — Если бы план Флинна сработал, нам пришлось бы снять с производства инсуфорт и выплатить немыслимые компенсации по искам.

— Вряд ли мы можем полностью вознаградить вас за то, через что вам пришлось пройти, — добавил Рид. — Несправедливое увольнение, время, которое вы провели в тюрьме, не говоря уже про эти раны… Все это ужасно, и я искренне сожалею, что «Рид, Бриггс» отчасти виновата в выпавших вам испытаниях. Но я и мистер Джеллер постараемся сделать все, что в наших силах. Я хочу, чтобы вы вернулись в нашу фирму с весьма солидным повышением.

— А «Джеллер фармацевтиклз» добавит к этому кругленькую сумму, — пообещал Айзек Джеллер.

Дэниел был так поражен, что не мог слова произнести.

Рид широко улыбнулся, не сомневаясь в том, что Эймс примет его предложение. В самом деле, какой адвокат в здравом уме откажется работать в «Рид, Бриггс»?

— Понимаю, что все это для вас слишком неожиданно, и не стану торопить с ответом, — продолжал Рид. — Постарайтесь как можно скорее выздороветь и позвоните мне, как только примете решение.

— Я потрясен вашей щедростью, — наконец обрел дар речи Дэниел, — но могу ответить прямо сейчас. Я уже все обдумал, пока сидел в тюрьме и лежал на этой койке. Поверьте, я очень ценю ваше предложение вернуться в «Рид, Бриггс», но, мне кажется, я не совсем подхожу для этой фирмы. Вы делаете замечательную работу, однако я предпочел бы трудиться в менее крупной компании и представлять клиентов из иного круга — вроде тех людей, с которыми я рос и о ком больше некому заботиться.

— Такие компании, как «Джеллер», могут принести много пользы обществу, — заметил Рид, удивленный отказом Дэниела.

— Конечно. Я в этом не сомневаюсь, так же как и в том, сколько зла могут принести такие бесчестные юристы, как Флинн. Но вы всегда найдете хороших адвокатов для своих клиентов, мистер Рид. Вы платите за лучших и получаете лучших. — Дэниел улыбнулся. — Пока я не знаю, на что гожусь, но постараюсь это узнать. А для начала хочу немного понизить планку.

— Что ж, вам виднее. Поступайте так, как считаете нужным. Но учтите: если передумаете, мое предложение остается в силе.

— Спасибо. Я вам очень благодарен.

Рид встал.

— Но вы можете сделать для меня кое-что другое, если действительно хотите вознаградить.

— Что именно? — тут же спросил Айзек Джеллер.

Дэниела разбудил шум моря. Он открыл глаза и увидел солнечный свет, проникающий сквозь занавески широкого венецианского окна в спальне пляжного домика. Эймс сладко потянулся и расцвел в улыбке. Первое, что Аманда сказала Дэниелу, когда судья Оптон снял с него все обвинения, было: «Считай, что первое собеседование ты уже прошел». Потом она предложила ему уехать на время из Портленда и пожить у нее в пляжном домике, чтобы укрыться от внимания прессы. Собеседование с остальными партнерами «Яффе, Кац, Лихан и Бриндизи» было назначено на следующую среду.

Дэниел рассчитывал получить работу в фирме Аманды и не жалел о том, что отверг предложение Дж. Б. Рида. Аманда Яффе показала ему, что он может найти куда лучшее применение для своего университетского диплома. К тому же встреча с Ридом и Айзеком Джеллером не осталась без последствий. Теперь Элис Каммингс не придется заботиться о дорогостоящем лечении для Патрика. Дэниел убедил Джеллера, что для репутации компании будет выгодно, если она решит помочь сыну Элис. Эймс не хотел получать деньги за посредничество. То, что у Патрика появится шанс на нормальную жизнь, было для него достаточной наградой.

Дэниел повернулся на другой бок и увидел, что Кейт уже нет в постели. В последние дни он успел убедиться, что она ранняя пташка. Эта мысль вызвала у него улыбку.

Дом Аманды стоял на высоком утесе с видом на Тихий океан. День выдался погожим. Вчера ночью Кейт и Дэниел развели огонь в камине и, попивая горячий ром, любовались бушующим внизу штормом. А наутро вся береговая линия была усыпана водорослями.

Дэниел умылся и нашел Кейт в кухне с телефоном в руке. Она улыбнулась ему, не отрываясь от беседы. Эймс налил себе стакан апельсинового сока и сел за стол, ожидая, пока Кейт закончит разговор.

— Это Билли, — сказала она, повесив трубку. — Кое-что узнала о Джилкрист. Ее настоящее имя Мелисса Хэйнс. Выросла в семье полковника. Отец вечно был в отъезде, и она здорово отбилась от рук. Билли говорит, в юности ее несколько раз арестовывали, в том числе за довольно серьезные провинности, но отец использовал свое влияние, чтобы вызволить ее из тюрьмы. После восемнадцати Мелисса ушла из дому и переехала в Калифорнию. Там вышла замуж за какого-то актера-любителя, но через год развелась. После этого посещала секретарские курсы, а потом выучилась на судебного протоколиста. Джин Арнольд встретил ее на судебном заседании в Лос-Анджелесе.

— Билли уверена, что Рене была напарником Флинна?

— Вряд ли она сможет это доказать, но все говорит о том, что Рене работала на Флинна в «Рид, Бриггс». При ее должности негодяйке ничего не стоило подбросить письмо Кайданова и послать Аманде пленку. Когда Кайданов позвонил Бриггсу, она могла ответить на его звонок, а потом подслушать их разговор. Но есть еще один факт, который убеждает меня в ее виновности. До сих пор мы не могли понять, зачем Бриггс пригласил к себе Эйприл Фэруезер в день убийства.

— Действительно. Ее тяжба не имела отношения к инсуфорту.

— На самом деле Бриггс не приглашал Фэруезер. Рене была в приемной, когда Фэруезер увидела, как ты ссоришься с Бриггсом. Возможно, она слышала сообщение, которое ее начальник оставил на твоем автоответчике. Я думаю, Рене сама отправила в коттедж Фэруезер, чтобы та могла заметить тебя возле дома Бриггса. После этого все подозрения пали на тебя, а настоящий преступник остался в тени. Кроме того, Рене знала, что с помощью видеопленки сможет дискредитировать Фэруезер под присягой и убедить защищавшую ее страховую компанию заключить сделку с Флинном.

— И наверняка Рене намекнула Зику Форбусу о том, что я ей звонил.

— Скорей всего. Но боюсь, мы никогда не узнаем, как все было на самом деле.

Дэниел встал и взял Кейт за руку.

— Я больше не хочу об этом говорить. Мы приехали сюда, чтобы обо всем забыть.

— Ладно. Тогда чем мы займемся? — лукаво спросила Кейт.

— Я хочу тебя поцеловать, но боюсь, ты применишь против меня один из своих приемчиков.

— Почему бы и нет, если рядом окажется кровать.

— Наверное, дурнушкам вроде тебя приходится изучать дзюдо, чтобы затащить в постель таких красавчиков, как я.

В следующую секунду Кейт оказалась сзади и взяла Дэниела в «клещи». Но он и не думал сопротивляться.