Не ходи к гадалке, Лиззи!

Глава 1

– Смерть. Перевернутые влюбленные. Колесо фортуны.

Мужчина в белой свободной рубашке и в цветастой шали на поясе выложил на стол карты и с прищуром посмотрел на посетительницу. Звякнули браслеты на худых руках.

Лиззи поерзала: под пристальным взглядом зеленых глаз ей стало не по себе. А может, виной тому была атмосфера: в комнате витали нотки гвоздики и ладана, убранство пряталось в загадочной дымке, а окна были заботливо скрыты бархатными портьерами. От благовоний начала болеть голова.

– Обычно смерть идет последней, – не удержавшись, заметила девушка, косясь на расклад.

Ей гораздо больше хотелось выскочить на улицу и вдохнуть свежего воздуха или хотя бы раскрыть окна, а не изображать напуганную гаданием горожанку.

– У вас, медиумов, все не как у людей, – проворчал гадалец, постучав длинным пальцем по карте.

Лиззи насторожилась и подобралась, как почуявшая след гончая. В груди запело предвкушение, противный запах был забыт. Вот оно, началось! Сначала напугать гаданием, затем заставить поверить, что сказанное – правда, ведь предсказатель знает такие детали, о которых в приличном обществе говорить не принято!

– Вы слышали о моем даре?

И больше, больше удивления в голосе! О проклятом даре в их семье действительно упоминали сквозь зубы, и обычно Лиззи старалась не наступать на больную мозоль. По крайней мере, не общалась с призраками у мамы на виду: игнорировать тетушку Вирджинию или прадеда Альфреда у нее не хватало духа. Да и какой журналист откажется от бесплатного и полезного источника информации? А проверить, сколько в тех словах правды, уже ее работа!

Хотя насчет секрета Лиззи не обольщалась: что известно прислуге, знает весь город. Не удивительно, что Тайлер Марино упомянул о даре.

– Я много чего знаю, госпожа Уоллис, – гадалец позволил себе короткую усмешку. – Например, что скоро вы собираетесь выйти замуж, но ваш возлюбленный не уделяет вам должного внимания. Ведь так?

– Так, – тихо выдохнула Лиззи, невольно сжимая пальцы в кулак и пряча помолвочное кольцо.

Какая девушка скажет, что отягощена вниманием возлюбленного? Особенно если он потомственный аристократ, вечно занятый на службе?

Надо же, а ведь мамина подруга, недавно пришедшая на чаепитие, с восторгом описывала посещение гадательного салона. Неужели повелась на этот фарс? Другого слова Лиззи подобрать не могла. Стеклянный шар, ароматические свечи, таро и полумрак – дешевая бутафория, должная вогнать посетителей в трепет!

– Перевернутые влюбленные в паре со смертью не предвещают ничего хорошего. Неправильный выбор, любовь, которую осудят в обществе, – сурово добавил мужчина, и Лиззи наигранно ахнула, прижав ладони к груди. Ну, насчет карт он не лгал, гадание и правда выходило скверное: в таро она разбиралась плохо, но главные арканы и их значения назвать могла. – А колесо судьбы намекает, что скоро ваша жизнь круто изменится.

– И что же мне делать? Вы можете мне помочь? – с ожиданием посмотрела на него Лиззи, надеясь, что не переборщила с драматизмом.

– Я не в силах изменить судьбу, – покачал головой Тайлер, – но могу дать совет.

Он наклонился над столом и накрыл ладонью ее руку. Слегка погладил. Прикосновение вышло более чем интимным, и сохранять спокойствие стало сложнее.

– И какой же? – голос дрогнул, и Лиззи откашлялась.

– Увольняйся. Актриса из тебя никакая, – тем же спокойным тоном посоветовал гадалец, не отводя от нее взгляда. Резкий переход на панибратский тон, насмешка, проскользнувшая во взгляде, заставили запаниковать. А тут еще рука, до этого поглаживающая, цепко схватила запястье. – Неужели считаешь, что, если мне известно о твоем даре, я не вычислю, где ты работаешь? Или думаешь, что псевдоним «господин Аркано», под которым ты выпускаешь свои пасквили, поможет скрыть личность?

– Что вы себе позволяете? Почему грубите? Отпустите! – Лиззи попыталась вырваться, но Тайлер держал крепко. Он был так близко, что она вдохнула запах его парфюма. – Если не отпустите, я закричу!

– Кричи, – великодушно разрешил мужчина и понизил голос до вкрадчивого шепота: – Только напоминаю, что ты пришла сюда одна и мы пробыли вместе… – он бросил взгляд на настенные часы, – почти полчаса. Что подумают люди? Мало ли чем мы могли заниматься все это время!

– А вас только на полчаса хватает?

– Желаешь проверить?

Вопреки ее опасениям он не разозлился, а рассмеялся, блеснув белыми зубами. Вторая рука потянулась к ее лицу и быстрее, чем девушка успела отвернуть голову, погладила по щеке. Может, кому-то из посетительниц и нравился этот наглец, но Лиззи не относила себя к романтичным особам.

– Нет! – Она все-таки вырвала руку и вскочила со стула, рассерженно поджав губы. От резкого движения карты полетели на пол, стол пошатнулся. – И чтобы вы знали: я пишу не пасквили, а правду, – добавила, вздернув подбородок.

– Неужели? Тогда я жду рекомендаций по поводу моего гадательного салона. Или тебе не понравилось гадание?

– Ни слову не поверила! – процедила Лиззи.

– Можешь не верить, – ничуть не расстроился гадалец, выпрямился и напомнил: – Но, если попробуешь доказать, что я лгу, понадобятся доводы покрепче личного мнения.

– Уж не сомневайтесь, я выведу вас на чистую воду.

– Ну-ну, попробуй! – мужчина развел руками. – И не забудь – с тебя империал за предоставленную услугу.

Дрожащими от волнения руками Лиззи вытащила из ридикюля монету и положила на стол. Хозяина салона было не переспорить, да она и не пыталась.

– До свидания, – поставила точку в разговоре и быстрым шагом вышла из комнаты.

В дверях встретилась с яркой смуглолицей брюнеткой – судя по серьгам, пестрой юбке и платку, принадлежащей к той же братии, что и Тайлер.

– День добрый… – начала гадалка, но Лиззи молча проскользнула мимо, стремясь как можно скорее вырваться из задымленной благовониями комнаты.

– Ты зачем обидел девушку, злодей? – спросила Роуз, проводив симпатичную блондинку удивленным взглядом.

Обычно посетительницы от Тайлера не сбегали, наоборот, вешались ему на шею. Кузине не раз и не два приходилось притворяться разозленной возлюбленной и выпроваживать слишком назойливых дам.

Тайлер распахнул портьеры и открыл окно, выгоняя из комнаты дурманящий аромат. Вместе со свежим воздухом ворвался уличный шум – громкий голос лоточника, предлагающего горячую выпечку, чей-то заливистый смех, перестук колес по мостовой, лошадиное ржание.

– Это не девушка.

– Уже нет? – со смешком уточнила Роуз, демонстративно окинув его долгим взглядом.

Гадалец закатил глаза.

– Это журналистка. – Обсуждаемая ими персона, не оглядываясь, решительно подошла к стоянке кэбов и о чем-то бойко заспорила с закурившим возницей. – Решила написать про нас разоблачающую статью. Как смотришь на то, чтобы появиться на первой полосе?

Мисс Уоллис в это время, подобрав длинный подол юбки, садилась в кэб.

– Всегда мечтала о славе! – кузина шутливо раскланялась, подходя к столу и разглядывая получившийся расклад.

– Тогда можешь догнать госпожу Уоллис и дать ей интервью. Уверен, она обрадуется.

– Вряд ли. Уж если ты не смог ее покорить, мне и пытаться не стоит. – Гадалка поправила съезжающий с плеч платок и широко улыбнулась. – Спорим, она появится снова через пару дней? – предложила с азартом.

– Предчувствуешь? – сощурился Тайлер.

– Кто знает. – Кузина наклонилась, подняла завалившуюся под стол карту с колесом фортуны и показала ему. – Может, она твоя судьба. Я ведь нагадала тебе женушку-блондинку.

– Тебе было семь, и мы дурачились.

– И что? Вспомни-ка, сколько раз мои предсказания не сбывались?

Мгновение они смотрели друг на друга, затем расхохотались. Дара предсказаний у Роуз отродясь не было!

– Если у вас все сложится, будешь должен мне империал за предсказание.

– По рукам, – согласился Тайлер. – Но боюсь, этот спор тебе никогда не выиграть.

– Посмотрим. Удача на моей стороне! – Роуз вытащила из-под воротника подаренный бабулей Симзой амулет в виде четырехлистного клевера и помахала им. – Когда госпожа Уоллис выходила, у нее пылали щеки. Равнодушной ты ее точно не оставил! – Она хлопнула его по протянутой ладони.

Кэб с журналисткой уехал, других посетителей до обеда не ожидалось – работать Тайлер предпочитал по записи. В одном Лизетта была права: его предсказания основывались на умозаключениях и прогнозах. Пока бабуля Симза была жива, она обучила внука премудростям гаданий, надеясь, что дар прорицателя проснется, но тот спал крепко. Зато фокусы с помощью магии Тайлеру удавались отменно, особенно иллюзии. И его нисколько не терзали муки совести, что посетители вместо настоящих призраков видят подделки.

– Ты зачем явилась? Сама ведь отпрашивалась на сегодня. Решила выходной отсидеть дома? – уточнил Тайлер, вставляя новые ароматические палочки взамен сгоревших, заранее подготавливая салон для будущих клиентов.

– Забыла! – Роуз цокнула языком. – Я встретила в парке баронессу Хамель. Она попросила тебя зайти на неделе. Говорит, закупила новую коллекцию артефактов, надо посмотреть, нет ли чего опасного.

– Пусть уже наймет мага из гильдии!

– Тебе она доверяет больше.

Тайлер хмыкнул. Работать с артефактами он не любил. Обнаружить проклятие хлопотно, а вот подхватить – одного прикосновения довольно. Радовало только, что госпожа Хамель хорошо платила за услуги. Скорее всего, опять приобрела что-то на черном рынке – маги всегда требовали лицензии на хранимые артефакты – вот госпоже и потребовалась помощь «независимого эксперта».

– Не ворчи. Или тебе деньги лишние? – Роуз покрутилась у зеркала, то повязывая волосы красной лентой и оголяя шею, то оставляя их распущенными. Трогательные веснушки были почти незаметны на покатых плечах. – Хочешь, вместе сходим? Погода отличная, а свидание у меня только вечером.

– Я пас, – помотал головой Тайлер, падая на софу и откидывая голову на высокий подлокотник.

Нога болела после вчерашнего побега от очередной любовницы. Надо же было ее мужу на день раньше вернуться из деловой поездки! Хорошо, расторопная служанка примчалась в спальню раньше, чем счастливый в неведении рогоносец. Тайлеру пришлось выпрыгнуть из окна. Второй этаж, вроде невысоко, но он умудрился подвернуть ногу.

Хотя насчет погоды Роуз не лукавила. Утро выдалось по-августовски теплым, с легким ветерком. Лучшее время для прогулок, пока солнце не поднялось высоко и не превратило булыжную мостовую в ад на земле!

– Ты так жиром заплывешь, – недовольно проворчала Роуз, не догадываясь о его ночных приключениях: вернулся Тайлер до рассвета, когда кузина еще спала.

– Это вряд ли. Обманутые мужья не дадут случиться такому позору, – ответил со смешком. – Можешь передать госпоже Хамель, что заскочу к ней на днях. И накинь платок на плечи, иначе кавалер придушит тебя от ревности. С кем хоть встречаешься?

– Секрет. – Кузина хитро улыбнулась и повязала волосы лентой. – Я вас познакомлю, если все пройдет гладко.

– Неужели такой хороший вариант? – Тайлер посмотрел на влюбленно улыбающуюся сестру – совершенно нехарактерное для нее поведение! – и махнул рукой. – Понял, можно было не спрашивать. Вернись хотя бы к утру.

– Да, матушка, – фыркнула Роуз и выскользнула из дома.

Контора еженедельного вестника «Чистый лист» располагалась в нескольких кварталах от салона. Лиззи добралась туда быстро, поймав на перекрестке кэб. Она торопилась – надо было записать все, что помнила, пока мельчайшие детали оставались свежи в памяти. Обстановка салона, поведение гадальца, засечки на рубашках карт – каждая имела едва отличимую особенность. Где-то был смят уголок, где-то оставлена длинная царапина на краю – и не надо смотреть на лицевую сторону, чтобы понять, какую карту берешь в руки! Если бы не тетушка Вирджиния, Лиззи в жизни не догадалась бы, что надо изучить колоду!

Только для обличительной статьи одних карт маловато. А какой заголовок пропадает: «Господин Аркано раскрывает тайны арканов»!

Завидев Лиззи, толстушка Нинель, ее ровесница, приветливо кивнула, ненадолго оторвавшись от корректуры статьи. Гилберт, отставной штаб-капрал, а ныне лучший журналист по криминальным хроникам, приосанился и вежливо поздоровался, снимая незримую шляпу. Только корпящий над версткой худощавый Мартин не обратил на появление коллеги никакого внимания. Он что-то бормотал и то и дело поправлял сползающие на нос очки.

– Где Макенна? – спросила Лиззи у Нинель, проходя к своему рабочему столу.

Людей у них работало немного: несколько журналистов, пара верстальщиков и столько же на подхвате из разряда подай-принеси. Лиззи давно перешла из последней категории в первую, но Макенна не разрешала ей публиковаться под настоящим именем, и приходилось использовать псевдоним. Лучше уж так, чем вернуться к составлению некрологов и рекламных объявлений!

Отсутствие кого-то в конторе не удивляло, но Макенна, их незаменимый редактор, чаще всего была на месте. Лиззи привыкла к сопровождающему ее крепкому аромату кофе и сигар, побаивалась, но восхищалась смелой женщиной, открывшей собственную газету. Побаивалась, правда, больше – характер у нее был не сахар.

– Отправилась в цирк с твоим вечным соперником. Вроде как тигр набросился на дрессировщика. Кровища, крики, суматоха. Кого-то в давке помяли. В общем, горячая новость, Адам за нее схватился, как только услышал, – бодро откликнулась Нинель, и ее пальцы вновь застучали по печатной машинке. – А что у тебя? Поймала свою сенсацию?

– Если бы…

Девушка вздохнула. Почти год она освещала самые значимые события в жизни Хостфорда, но в последнее время в городе не происходило ничего выдающегося, и Лиззи откровенно скучала. Разоблачение мошенничества – это было остро, опасно и привлекательно, и она с удовольствием взялась за предложенную Макенной задачу. Наверняка горожан заинтересовала бы тема. Но в итоге Лиззи могла рассказать только о собственных впечатлениях, а они – тут проклятый гадалец был прав – мало кого волновали.

Лучше бы в цирк отправилась! Желающих посмотреть на величественных белоснежных тигров, гибких акробатов и выступление иллюзиониста было немало. Афиша и кричащий зазывала обещали самое грандиозное представление года и, судя по заявлению Нинель, не соврали.

От соседки не укрылось недовольство на лице Лиззи, и она наклонилась к ней, понизив голос до заговорщического шепота:

– Что-то случилось?

– Я провалилась. Марино меня узнал, – призналась журналистка.

Раскиданный на столе расклад и широкая ухмылка гадальца до сих пор стояли перед глазами. А до чего кошмарным было ощущение собственной беспомощности, когда он схватил ее за руку!

– Естественно, он тебя узнал! В конце концов, твой отец начальник в департаменте сухопутных путей. После недавнего объявления об открытии железной дороги его разве что ленивый не видел!

Фотокарточка отца рядом с паровозом и правда почти две недели украшала первые полосы газет. Империей Анкерия стала больше века назад, но некогда враждующие баронства по-прежнему предпочитали уединение. Каждый городок, будь то Хостфорд, Мантерра или какой-то другой провинциальный городишко, жил собственной жизнью и не слишком привечал гостей. На перекладных добраться до ближайшего из них можно было в лучшем случае за несколько дней. А уж про качество дорог и говорить не стоило! Поезда стали бы настоящим спасением, но пока железнодорожные пути соединяли только крупные города империи. Причем сама дорога была проложена, но предшественник мистера Уоллиса отошел от дел, так и не дождавшись прибытия первого паровоза.

На страницах газет Чарльз Уоллис уверенно заявлял, что сможет завершить столь важное и эпохальное для хостфордцев начинание и перебороть суеверные страхи жителей перед «железным монстром». Разумеется, его горячая речь мало кого оставила равнодушным. Лиззи отцовской «славы» хлебнула сполна: кто-то верил в затею с железной дорогой, другие предрекали ей провал, и многие жаждали донести собственное мнение до Чарльза Уоллиса хотя бы через его детей.

Эх, если бы Тайлер говорил о железной дороге!..

– Он узнал меня как господина Аркано, – шепотом оборвала подругу Лиззи, и Нинель округлила глаза.

– О! А мистер Марино действительно хорош. Думаешь, это его дар?..

Лиззи бухнула на стол толстенную тетрадь для записей и окунула перо в чернильницу. С подозрением оглядела присутствующих: немногие из них были посвящены в тайну Аркано, но кто-то явно не умел держать язык за зубами!

– Ну да, он отлично собирает слухи.

К моменту, как с места происшествия вернулись довольные горячей новостью Адам с начальницей, Лиззи успела закончить черновик статьи. Как и ожидалось, вышло хило и бездоказательно, и настроение окончательно упало. Вспомнив свой первый месяц работы в газете, когда писала некрологи и рекламные объявления, Лиззи даже успела сочинить пару прощальных слов для собственной карьеры: показывать такую статью Макенне было равносильно признанию в некомпетентности. Поэтому, стоило мелькнуть рыжей макушке начальницы, как Лиззи самым постыдным образом нырнула под стол, делая вид, что уронила перо, и просидела там, пока мимо не процокали каблуки и не хлопнула дверь в кабинет.

– Можешь вылезать, – громким шепотом сказала Нинель.

Едва не ударившись головой о столешницу, Лиззи вылезла из-под стола, стряхнула с юбки пыль и умоляюще попросила коллегу:

– Ни слова. – Ей было стыдно за свое поведение.

– Будешь должна обед, – откликнулась толстушка и посоветовала: – Макенна в хорошем расположении духа, лучше сбеги домой пораньше, пока она не надумала проверить, как у всех дела. Знаешь же, она в таком состоянии любит поболтать.

«И хорошее настроение быстро испарится, если она узнает о моем провале», – додумала про себя Лиззи и быстро огляделась.

– Адам ушел?

Выслушивать колкости коллеги или его похвальбу не хотелось, но из-под стола Лиззи слышала, как мужчина собирался за любимыми пончиками с сахаром.

– Поспешишь – глядишь, и разминетесь.

– Нинель, я тебя люблю! Если спросят, где я, скажи, что ушла на семейный ужин. Завтра все отработаю.

Лиззи торопливо сунула записи в ридикюль и бросилась к лестнице. На одном дыхании преодолела крутые ступеньки, кивком попрощалась со старичком-швейцаром, но, видно, сама судьба решила над ней посмеяться: не успела девушка зайти за угол, как налетела на Адама. Отскочила. Мужчина тоже отпрянул, отряхивая пиджак, и лишь потом взглянул на помеху.

– А где пончики? – глупо спросила Лиззи, не увидев у него в руках коробки с ароматной выпечкой.

– Кондитерская закрылась пораньше, – машинально ответил коллега, а затем вцепился в нее внимательным взглядом. Лиззи терпеть не могла ни Адама – самоуверенного, лощеного, мнящего себя мечтой женских грез, ни его манеру бесцеремонно всех разглядывать. – Уже уходишь, мисс Уоллис?

– Родители жениха позвали на ужин.

Ни слова не соврала. Хотя ужин должен был состояться через четыре часа, но, как говорила мама, к подобным мероприятиям готовятся заранее.

У Адама было три младшие сестры, и он ничуть не удивился ее заявлению.

– Тогда не буду задерживать, – посторонился мужчина, но не успела Лиззи выдохнуть и пройти мимо, как коллега ее окликнул: – Расскажешь завтра, как встретилась с гадальцем? Надеюсь, тебе удалось собрать удачный материал. У меня-то отличный улов, думаю, смогу потеснить господина Аркано с первой полосы!

В интонации явственно звучало «неудачница».

Адам был мил с ней, пока не получил оплеуху, попробовав зажать девушку у стола после работы и распустить руки. А уж когда Макенна позволила Лиззи писать статьи, и горожане полюбили загадочного мистера Аркано…

– Все прошло прекрасно. – Лиззи обернулась с непринужденной улыбкой.

– Тогда жду обещанную сенсацию. – Он широко оскалился, демонстрируя, что ни капли ей не поверил и жаждет провала.

Положение спас проезжающий мимо кэб. Лиззи махнула кучеру, чтобы остановился, и самым натуральным образом сбежала от неудобных вопросов.

Дверь открылась без единого скрипа. Горничные у входа не караулили, а у Лиззи давно был запасной ключ. Крадучись по начищенному до блеска паркету, она направилась к лестнице.

Знала бы мама, сколько раз ее милая дочурка ускользала из-под родительского надзора, никакая нюхательная соль не помогла бы! Вот и сейчас Лиззи надеялась еще немного поработать, а не заниматься подготовкой к торжественному ужину. Каким бы плохим ни был материал, статья сама себя не напишет!

Но мечтам о работе не суждено было сбыться: мама поджидала в гостиной. «В дом стоило пробираться тайком, а не через главный вход», – слишком поздно осознала Лиззи свою ошибку. Сидящая в кресле моложавая женщина, еще не утратившая красоты, с громким хлопком закрыла очередной любовный роман и посмотрела на дочь.

– Лизетта! Будь добра, объясни, где ты провела полдня?

Лиззи всегда жалела, что не унаследовала от матери «породы»: ни темных вьющихся волос, ни «кошачьих» зеленых глаз. Она была копией отца, человека не слишком выразительного, бледного. Мимо такого пройдешь и не заметишь. Оставалось утешать себя тем, что и голова у нее, возможно, отцовская – господина Уоллиса ценили на службе за острый ум.

– На работе. – Девушка скромно потупила взгляд.

К увлечению журналистикой мама относилась с раздражением, не стоило злить ее лишний раз.

– Тебя не было в конторе. Я отправляла курьера, – с подозрением посмотрела на нее госпожа Уоллис.

– Я брала интервью, – слукавила Лиззи.

– Одна? – Не услышав опровержений, мама нахмурилась. – Кажется, вопрос мы уже обсуждали – где это видано, чтобы девушка ходила на такие встречи одна! Если берешь интервью, с тобой должен быть кто-то из конторы. Или могу попросить тетю Фелицию…

– Нет! – поспешно отказалась Лиззи от подобной чести. Ей не хватало воображения представить в одной комнате гадальца и почтенную леди, считающую, что расстегнутая верхняя пуговка блузки – стыд и позор.

– Ты ведь не была наедине с мужчиной?

Лиззи вымученно улыбнулась. Маме впору бы работать в следственном управлении вместо сына!

– Что ты, я была у гадалки. Заодно спросила про Остина. Представляешь, нам выпали влюбленные! Думаю, это хороший знак…

Как и рассчитывала, мама с удовольствием переключилась на обсуждение помолвки. Призраков она побаивалась и, с тех пор как у Лиззи проявился дар медиума, всячески уговаривала дочь вести себя подобающе. Слушать советы давно почивших тетушки Вирджинии или прадеда Альфреда, которыми Лиззи бойко делилась со всеми желающими, она тоже не хотела. А зря! Без их помощи они до сих пор платили бы вору-управляющему, а старший брат Лиззи женился бы на влюбленной в кучера вертихвостке!

И Вирджиния, и Альфред достались им в наследство вместе с отцовским домом. Сам особняк, старый и местами непригодный для жизни, за неполных тридцать лет перестроили, а призраки никуда не делись. Может, и к лучшему – иногда Лиззи нужно было выговориться, а тетушка и прадед слушать умели.

Непринужденный разговор продолжился в спальне. Две горничные молча следовали за ними, быстро и четко выполняя короткие приказы.

– Мы должны быть у Сандерсов в семь. Еще немного, и безнадежно опоздаем! – поторапливала мама, пока Софи расшнуровывала корсет Лиззи. Часы остановились на четырех, и Лиззи догадалась, что ее ожидает минимум пара часов кошмара. – Амелия, подготовь ванную. Добавь по пять капель жасмина и мирры, – она бросила критический взгляд на вышедшую из-за ширмы дочь и вздохнула: – И валерианы, пожалуй. Лиззи, эта работа плохо на тебя влияет, ты выглядишь совершенно измученной.

Девушка могла бы поспорить, что гораздо хуже на нее влияет суета вокруг и долгие сборы к обычному вечеру – можно подумать, она снова идет на помолвку! – но подозревала, что тогда мама закатит ей часовую лекцию по поведению.

Горячая ванна спасла ненадолго. Не успела Лиззи насладиться медовыми нотками жасмина, смешанными с горьким запахом мирры, как завертелось. «Из огня да в полымя», – мрачно пронеслось в голове девушки, пока на ней затягивали корсет. Дышать становилось все тяжелее – мама считала, что осиная талия является лучшим украшением, а виноградина, сиротливо лежащая на тарелке весь вечер, – признаком хорошего тона.

Ну что за день! И перекусить не успела. А в столовой неподалеку от конторы подавали такие отличные отбивные – пальчики оближешь!

– Что-то случилось? – Мама заметила ее поджатые губы.

– Просто волнуюсь, что увижу Остина. Из-за его работы мы не виделись больше недели, соскучилась, – соврала Лиззи.

– О, дорогая, уверена, он тоже ждет этой встречи, – смягчилась мама. Ей до сих пор с трудом верилось, что дочь согласилась на помолвку и не собирается отказаться в последний момент. С выбором работы она потрепала родителям нервы, и миссис Уоллис надеялась, что после свадьбы Лизетта угомонится и займется семьей и домом. – Как хорошо, что скоро вы поженитесь!

– Ничего хорошего. Поверить не могу, что тебе понравился этот тип! – В зеркале появилось отражение тетушки Вирджинии, а затем призрак выплыл в комнату. Вернее, первыми всколыхнулись многослойные юбки, а за ними появилась тетушка: в посмертии она не потеряла красоты и умудрялась выглядеть импозантно и модно. В детстве Лиззи не догадывалась, что тетушка – призрак, пока не попыталась схватить ее за руку, и пальцы прошли насквозь. – За две встречи наедине он даже руку тебе не поцеловал! Страшно представить, что он может в постели! Если вообще что-то может.

– Вирджиния, прекрати портить мою внучку! – Скрипучий голос прадеда раздался за дверью – бесцеремонно появляться в женском будуаре бывший глава дома постеснялся.

– И чем я ее порчу? Пожеланиями женского счастья? – крикнула в ответ Вирджиния. Честно сказать, в любовных делах Лиззи больше доверяла тетушке. И не потому, что та была женщиной. Поговаривали, что до замужества она была тише воды, ниже травы, но затем застала измену мужа и потребовала развод. За свою яркую и насыщенную жизнь Вирджиния успела сменить двух мужей, а любовников у нее было не перечесть. – Если он сегодня тебя не поцелует, бросай его без всякой жалости, – повернулась она к девушке.

– После свадьбы все наладится, – вещал из-за стены прадед.

– Никакой свадьбы не случится, если жених будет столь нерасторопен! Если уж она решила выйти замуж за такого недотепу, то должна хотя бы знать, что у него в штанах!

Лиззи прикусила губу, сдерживая смешок. Однажды ей пришлось присутствовать на вскрытии трупа, и все, что положено увидеть только после свадьбы, она уже лицезрела, но влезать в привычную перепалку призраков не стала. Хорошо, что мама ничего не слышала, иначе точно вызвала бы экзорциста! Она и так недовольно хмурилась, критически осматривая дочь. Не подозревая, какой скандал бушует в комнате, огладила видимые только ей складки на подоле и заставила Лиззи повернуться спиной.

– Я угадала, это платье тебе идет, – заметила, пока дочь, полностью одетая, разглядывала себя в зеркало.

Глубокий синий цвет сатина придавал коже аристократическую бледность.

– Очень подходит под цвет глаз, – поддакнула Амелия.

Недавно появившаяся в их доме горничная старалась выслужиться перед хозяйкой.

– Она хотела сказать, под цвет синяков под глазами, – со смешком добавила тетушка Вирджиния, отвлекшись от спора, и подлетела ближе. – На меня стала похожа. Эх, мне бы твои годы, – ностальгически вздохнула, кокетливо поправив призрачную прядь.

Лиззи, покосившись на отливающую синевой родственницу, решительно потянулась к румянам.

Если бы однажды Лиззи попросили описать убранство дворца, она с легкостью смогла бы это сделать. Достаточно было сходить в гости к жениху. У семьи Сандерсов был свой особняк в центре Хостфорда – два этажа, высоченные потолки, витражи на окнах и двери из мореного дуба с позолотой. В одном из коридоров устроили картинную галерею уважаемых предков – все как на подбор круглолицые брюнеты с мягкими подбородками и милыми ямочками на щечках. Остин был ужасно на них похож. Дополняли великолепие дома хрустальные люстры, старинная тяжелая мебель (ей-богу, Лиззи пыталась сдвинуть стул и чуть не надорвалась) и крытая оранжерея. Госпожа Сандерс увлекалась цветоводством и с восторгом рассказывала о последних приобретенных сортах гортензии.

Милым увлечением будущей свекрови Лиззи обманулась только при первой встрече, посчитав, что заинтересованная в цветах дама и сама будет как цветочек. Ага, мухоловка: если госпожу Сандерс что-то интересовало, она вцеплялась клещом, а уж мужем и сыном и вовсе вертела как хотела. Она и будущей невесткой пыталась командовать, но пока с переменным успехом. Обретать врага в лице госпожи Сандерс Лиззи не жаждала, но и слепо подчиняться было не в ее духе.

Лиззи кивала, делала вид, что слушает, а про себя продумывала оправдание перед Макенной. Интересно, получится ли выпросить другую статью? Может, организовать вылазку в трущобы? Там всегда удается найти интересную тему, от грабежа до убийства. Главное, не нарваться на брата, а то конфуз выйдет: в прошлый раз едва не попалась ему на глаза, когда посещала местный притон, расспрашивая о пропавшей дамочке легкого поведения.

– Где же Остин? – нетерпеливо уточнила мама, когда спустя полчаса интерес к цветам увял, а жених не появился.

– Скоро будет. – Будущая свекровь, поглядывая на часы, недовольно хмурилась.

Лиззи понимала ее опасения – вдруг будущие родственники разобидятся, убеждай потом, что работа задержала!

Пальцы невольно погладили кольцо, и Лиззи обернулась на дверь. Конечно, Остин часто допоздна засиживался в конторе, но разве нельзя хоть раз прийти вовремя? У них так редко случались свидания!

Иллюзий насчет любви Лиззи не питала, мама с детства вбивала ей, что для крепкого брака довольно и уважения. Но для уважения неплохо было бы узнать друг друга получше.

Словно услышав ее мольбу, дверь распахнулась.

– Простите, я опоздал. Госпожа Уоллис. Лизетта. – В оранжерею зашел немного полноватый мужчина среднего роста и крепкого телосложения. По очереди кивнул им, на секунду дольше положенного задержал взгляд на Лиззи и подошел к матери. – Вы еще не ужинали?

– Только собирались. Твой отец будет поздно, но постарается успеть к чаю, – успокоила его женщина. – Предложи руку своей невесте, дорогой, и пройдем в зал.

– Да, матушка. – Остин послушно подошел к Лиззи, и она положила ладонь на согнутый локоть.

От запаха мужского одеколона в носу засвербело, но вырвавшийся чих с легкостью списали на цветочную пыльцу.

– Надеюсь, после свадьбы мы сможем вместе заниматься оранжереей, – заметила миссис Сандерс, вызвав у Лиззи внутреннюю дрожь, и тут же повернулась к ее матери. Наверняка решила, что молодым стоит побыть немного наедине. – Совсем забыла, что хотела срезать несколько тюльпанов на стол. Эмма, не поможете ли выбрать?

– С удовольствием. – Мама исподтишка махнула Лиззи, чтобы они с женихом уходили первыми.

Судя по прочитанным любовным романам, в минуты уединения влюбленные должны жадно целоваться, выплескивая радость от встречи. В оранжерее даже уютная ниша наличествовала, словно предназначенная для тайных свиданий! Но Остин молча прошел мимо нее, думая о чем-то своем.

– Лизетта, платье тебе к лицу, – выдал шаблонную фразу, когда молчание стало неприличным. Лиззи вспомнила замечание тетушки Вирджинии касательно ее «призрачного» образа и фыркнула. – Я сказал что-то смешное? – напрягся Остин. – Не скрывай от меня, если случайно обидел. Мы скоро станем семьей.

Крупная мужская ладонь похлопала по руке, а Лиззи вдруг вспомнила цепкую хватку гадальца. Когда ее держал жених, она не испытывала ровным счетом ничего, в отличие от бури, пережитой в салоне.

– Нет-нет, все хорошо.

Остин был мил в своем неумении делать комплименты и выглядел озабоченным разве что ее задумчивым взглядом, а никак не розовыми губами и соблазнительным декольте.

«Зато его внимание не будет навязчивым», – вздохнула Лиззи, подозревая, что восторженных слов от будущего мужа ей тоже не услышать.

Ужин можно было считать успешным. Стоило отдать должное повару Сандерсов – Лиззи отщипнула от каждого блюда по кусочку, попробовав ровно столько, сколько позволял корсет, и искренне жалела, что не может съесть больше. Сложнее всего было не замечать осуждающий взгляд мамы, которая коршуном следила, чтобы Лиззи не показала дурные манеры. А неправильно выбранная салатная вилка уже считалась таковыми.

Положение немного спасал Остин. Жених сел рядом и, несмотря на ее заверения, что все в порядке, всячески пытался развеселить. И пусть большая часть шуток мхом поросла, а затрагиваемые темы навевали скуку, Лиззи была рада разговору. По крайней мере ее не избегали. И планировать совместное будущее оказалось интереснее, чем обсуждать с миссис Сандерс последние сплетни Хостфорда.

Лиззи не была влюблена. Заинтересована – пожалуй, но было бы странным не интересоваться мужчиной, с которым собиралась прожить всю свою жизнь. Другое дело, что она еще до помолвки заключила с женихом «джентльменское соглашение»: он не лезет в ее работу, она не требует верности и домоседства. Лиззи искренне считала, что ей повезло: Остин называл себя человеком широких взглядов и не видел ничего дурного в том, чтобы жена работала в редакции. К тому же он был молод, недурен собой и неглуп.

– Я нашел неплохой домик в трех кварталах отсюда, – шепотом поделился с ней жених, пока их матери обсуждали какую-то светскую сплетню. – Местечко спокойное, из ближайших соседей граф Стенвальд с сыновьями. Со старшим мы работаем в одном департаменте, отличный парень. Если хочешь, завтра заеду за тобой после работы и посмотрим дом вместе.

Лиззи хотела, и еще как! Хотя боялась представить, как отреагирует на новость свекровь. Та рассчитывала, что молодые будут жить с ними. Но ответить Лиззи не успела. В столовую, опираясь на трость, вошел мистер Сандерс. Следом за ним, согнувшись, плыла по воздуху высохшая, бледная как моль старушка в черном платье с вуалью, скрывавшей лицо. Лиззи поспешно отвела взгляд. Не хватало еще, чтобы призрак поняла, что рядом медиум! Конечно, Сандерсы слышали о ее способностях – пытаться скрыть такое от будущего мужа и его родственников было бы слишком самонадеянно, но все предпочитали закрывать глаза на маленький недостаток невесты.

Будущий свекор поздоровался и опустился в кресло по центру, старушка примостилась неподалеку, продолжая держать голову опущенной. Остальные ее не замечали, но Лиззи морщилась каждый раз, когда чья-то рука, ставя на стол очередное блюдо, проходила сквозь призрака.

– Сын, ты в прекрасном цветнике, – голос у мистера Сандерса был глубоким и приятным. – Простите, милые дамы, что не смог выйти к вам раньше. Неотложные дела. Вы уже слышали, что его высочество потребовал у чиновников к концу месяца отчитаться по всем тратам за полгода? Финансовый отдел схватился за голову, ревизии следуют одна за другой. Даже нашему мэру, кристально чистому человеку, пришлось несладко. Мне скрывать нечего, но эти отчеты…

– Не переживайте, Уильям. Мы все понимаем. Чарльз тоже не смог присоединиться, – вежливо ответила госпожа Уоллис.

– Проверка и до департамента сухопутных путей добралась? – удивился он.

Мама понуро кивнула и пожаловалась:

– Муж с утра до вечера на службе. С этой железной дорогой вечные сложности!

– А Габриэль, наверное, ловит очередного преступника? Говорят, на прошлой неделе он получил звание капитана. Мальчишка у вас хоть куда! Эх, жаль, у нас нет дочерей, а то бы двойную свадьбу сыграли, – усмехнулся мистер Сандерс и посерьезнел. – Эмма, не расстраивайтесь и передавайте мужу, что я с удовольствием выпью с ним, когда суматоха уляжется. Хотелось бы встретиться до свадьбы наших детей, а она не за горами!

– Отец, не торопи, еще два месяца, – деликатно кашлянув, напомнил Остин.

– Всего два месяца, – поправил господин Сандерс.

– И подготовка к церемонии идет полным ходом, – поддержала его жена. – Мы с Эммой уже разослали приглашения, и я нашла замечательного повара. Говорят, несколько лет назад он служил при императорском дворе! Осталось решить насчет оформления зала: мне кажется, белые и тигровые лилии вместе будут смотреться очень торжественно! Как думаешь, Лиззи?

– Полностью полагаюсь на ваш выбор, миссис Сандерс, – открестилась девушка.

Не признаваться же, что всей подготовкой занималась мама, включая платье! Лиззи лишь раз явилась на примерку – убедиться, что оно не слишком вычурно.

– Называй меня мамой, дорогая. Эмма ведь не будет против? Мы посмотрели фасон твоего свадебного платья, он просто чудесен! – добавила будущая свекровь, и Лиззи слабо улыбнулась.

Поддерживать светскую беседу несложно, главное, при разговоре не пялиться на сидящую за столом старуху. Хотя, когда будущий свекор предложил провести церемонию в императорском саду, у Лиззи от осознания возможного масштаба события и без всякого призрака по спине холодок пробежал. Она-то хотела скромное семейное торжество, но, видимо, зря рассчитывала. Увы, мама не возражала ни против места, ни против сотни приглашенных – их семейный бюджет вполне тянул подобную церемонию.

Пришлось соглашаться и заедать пугающие новости кулинарными шедеврами. Когда в зал внесли украшенный сливками клубничный пирог, Лиззи с сожалением поняла, что салат из кальмаров был лишним. Если бы не он, возможно, ей удалось бы попробовать восхитительный десерт.

– Дорогая, ты не подашь мне кусочек? – обратилась к ней будущая свекровь, и девушка положила на блюдце кусочек пирога.

– И мне тоже. Только не этот, он слегка подгорел, – послышался скрипучий голос.

– Да вроде нет горелого. Но если вам не нравится, положу другой. – Лиззи вскинула голову и осеклась, не сразу догадавшись, кому отвечает.

За столом воцарилось молчание.

– С кем ты разговариваешь, Лизетта? – удивленно спросил жених, а призрачная старуха, добившись, что на нее обратили внимание, широко ухмыльнулась.

Всю дорогу до дома Лиззи выслушивала нотации и мысленно костерила родственницу Сандерсов, желая ей окончательно развоплотиться и мотать нервы каким-нибудь чертям в аду! И зачем только появилась? Свое любопытство бабка Остина удовлетворила, создав Лиззи уйму проблем. Поначалу девушка пыталась объясниться, извиниться – не так-то просто игнорировать сидящую за столом пожилую леди, будь она хоть трижды призраком! – но успокоить маму было задачей не из легких. В ее глазах Лиззи едва не сорвала свадьбу! И пусть семья жениха отнеслась к происшествию как к неудачной шутке, а господин Сандерс даже поинтересовался, кто еще сидит с ними за одним столом, но осадок остался. Одно дело слышать о том, что Лиззи видит духов, а другое – наблюдать со стороны.

Как это выглядит, она прекрасно знала – будто сошла с ума и разговаривает с пустотой. Для обычных людей призраки неслышны и незримы, но для медиумов мало чем отличаются от простых смертных, разве что отливают синевой и немного просвечивают. В детстве Лиззи дружила с умершим мальчишкой и частенько играла с ним у колодца, пока не узнала, что он утонул несколько лет назад.

– Вы только послушайте, она решила проявить вежливость! Можно подумать, остальные игнорировали бедную женщину! – Мама прошла мимо открывшей дверь горничной, на ходу снимая перчатки.

Пришлось догонять.

– Я растерялась! Все вели себя как ни в чем не бывало…

– Потому что призрака никто, кроме тебя, не видел! – Госпожа Уоллис резко остановилась и посмотрела на дочь. – Неужели так сложно перестать обращать на них внимание? Просто делай вид, что призраков не существует!

– Я стараюсь. – Лиззи скрипнула зубами, посмотрев на застывшего в дверном проеме прадеда.

– Не ври, – холодно ответила мама и прошла сквозь него. Лиззи бочком протиснулась следом, виновато улыбнувшись Альфреду. Здороваться с ним, когда мама в таком настроении, опасно – скандал мог зайти на второй круг. – Софи, мне дурно. Завари ромашковый чай. Хотя нет, лучше подай стакан и бренди, – приказала горничной миссис Уоллис, падая в кресло. Потерла виски. Недолгое молчание завершилось ее тяжелым вздохом: – Ты меня с ума сведешь.

– Я не виновата, что вижу духов, – тихо ответила Лиззи.

– Не виновата, – согласилась мама. – Но, если продолжишь так себя вести, рано или поздно окажешься в сумасшедшем доме! А не веришь мне, спроси Софи, она наверняка помнит, какие фокусы ты в детстве выкидывала!

Горничная, вернувшаяся с бокалом и бутылкой дорогущего алкоголя, кивнула.

– Вы уж не сердитесь, госпожа Лизетта. Очень страшно было, когда вы, еще совсем крошка, вдруг начинали смеяться или ловить кого-то. Будто в вас бес вселился! Жуткое зрелище.

– Спасибо за честность, Софи, – скривила губы Лиззи. – Думаю, я и сейчас могу тебя напугать.

– Неужели здесь есть призрак? – Горничная испуганно оглянулась.

Прадед стоял у нее за спиной, но впечатлительной особе знать об этом не стоило. В детстве Лиззи частенько подшучивала над Софи, доводя ее до икоты, но женщина оставалась неизменно доброй и внимательной. Вот как такую пугать?..

– Нет, это была шутка, – поспешно успокоила ее Лиззи.

– Глупая шутка. – Мама щедро плеснула себе бренди и выпила залпом. Закашлялась, непривычная к крепкому алкоголю. – Мы с тобой уже обсуждали, это ненормально…

– Ненормально из-за такой ерунды считать свою дочь хуже других! – не сдержавшись, воскликнула Лиззи.

Нечестно заставлять ее чувствовать себя ущербной из-за дара! Да, она видела больше, чем другие, но чем это плохо? Призраки не нападали, никому не мешали. Среди них встречались, конечно, опасные твари, жаждущие чужой смерти, но за такими духами охотились маги. И Лиззи была не единственным медиумом в Хостфорде. Если бы она родилась в обычной семье и ей пришлось работать, чтобы выжить, а не интереса ради, она запросто могла бы пойти в полицию или в отдел магического контроля! Там в даре медиума не видели ничего зазорного.

Мама молчала, и Лиззи поняла, что перешла черту. И без того строгий взгляд стал ледяным.

– Иди к себе. Тебе нужно успокоиться.

– Но…

– Живо.

Лиззи прикусила губу и быстрым шагом направилась к лестнице.

Глава 2

В гадания Лиззи не верила, зато к приметам относилась серьезно: если в понедельник началась полоса невезения, то тянулась она всю неделю. Надежда, что отец, всегда встающий на сторону любимой дочери, сгладит возникший конфликт, растаяла, как шарик мороженого на солнцепеке: господин Уоллис-старший не ночевал дома, передав с посыльным просьбу, чтобы в департамент привезли сменную одежду. Мама, уставшая от его долгого отсутствия (проклятая железная дорога, отнимающая столько времени!), не спала полночи, и домочадцы ходили на цыпочках, боясь ее разгневать.

К утру Эмма немного успокоилась, но только не в отношении Лиззи: она по-прежнему не желала общаться с провинившейся дочерью. Завтрак проходил в напряженном молчании, тишину в столовой разбавляло разве что мяуканье Бланш. Домашней любимице не было дела до ссор хозяев, она хотела положенную порцию ласки и немного мягкого сыра и в ожидании последнего вела долгую заунывную песню.

Под кошачий аккомпанемент в столовую спустился Габриэль. Долговязый и худой, как подросток, хотя ему было под тридцать, брат с сомнением покосился на мать и потер двухдневную щетину.

– Садись за стол. Опять полночи не спал? – с осуждением спросила Эмма.

– Так получилось. – Габриэль виновато улыбнулся.

Привычно поцеловал в щеку мать, потрепал по голове сестру, испортив тщательно собранный пучок. Лиззи не сердилась – всю прошлую неделю она видела брата урывками и успела соскучиться. С недавнего времени Габриэль завтракал в участке – вечерами задерживался из-за оперативной работы, а утром старался выгадать сколько-нибудь времени для сна. Вчера тоже пришел поздно: Лиззи корпела над статьей и слышала, как хлопнула входная дверь.

На завтрак Габриэль ограничился тостом и чашкой кофе, и Лиззи с отвращением посмотрела на свою тарелку с овсянкой. Мама настаивала на правильном питании и поддержании фигуры: каша без масла, сахара и соли. О мучном и кофе и помышлять не стоило! Хорошо, что в конторе за ней никто не следил, и девушка с лихвой компенсировала потребность в кофеине.

– Что за хмурые лица? – усевшись за стол, спросил брат и кивнул горничной, принесшей свежий номер утренней газеты. – Лиззи все-таки разорвала помолвку?

– К счастью, нет, – холодно ответила госпожа Уоллис, нарезая сыр на тарелке ровными ломтиками. – Но такими темпами Сандерсы могут попросить об этом сами. Кстати, дорогой, надо посоветовать им хорошего экзорциста.

– Вы встретили у них призрака? Опасного? – тотчас подобрался Габриэль.

– Не принимай близко к сердцу. Это была бабушка Остина, и она просто поинтересовалась, что за невеста досталась внуку, – вмешалась в разговор Лиззи, пока брат не надумал лишнего.

Услышав ответ, мужчина расслабился и позволил себе улыбку.

– Вот как! Ты получила у нее одобрение на брак?

– Габриэль, ну хоть ты будь серьезнее! – возмутилась мама, отложив в сторону нож.

– Я серьезен, – возразил он. – Если призрак опасен, дело надо передавать магам. А с остальным Сандерсы могут разобраться без нашего вмешательства. Ну, живет у них призрачная старушка, и пусть живет. Есть не просит, спать не мешает… И Лиззи будет с кем поговорить, пока мужа нет дома.

– Вот из-за такого отношения твоя сестра и творит что хочет! – в сердцах воскликнула госпожа Уоллис.

– Вы слишком строги, матушка. – Габриэль подмигнул Лиззи и впился зубами в щедро намазанный джемом тост. – К слову сказать, недавно у нас закрыли преступление как раз благодаря призраку: он видел воришку и сумел навести полицию на след. Так что призрак в доме – вовсе не плохо.

– Особенно в компании с медиумом, – заикнулась было Лиззи, но замолчала – тяжелый мамин взгляд заставил прикусить язык.

– Что пишут в газете? – Госпожа Уоллис дала понять, что не собирается продолжать тему призраков.

Габриэль развернул принесенный номер, пробежался по броским заголовкам.

– В Мантерре молодая девушка спрыгнула с моста. У Аделин Милтон был жених, свадьба планировалась в конце месяце, и ничто не предвещало беды. Друзья и близкие выражают соболезнование родителям и жениху погибшей, а полиция ведет расследование.

Госпожа Уоллис аккуратно поставила чашку на блюдце и промокнула губы салфеткой.

– Ты мог бы читать не полицейские хроники, а хотя бы светские? Я понимаю, привычка, но мы же завтракаем!

Брат с сестрой переглянулись. Лиззи криминальные хроники аппетит не портили, Габриэлю тоже. Он работал в полиции и был кладезем подобной информации. К сожалению, в большинстве случаев он считал, что Лиззи опасно принимать участие в расследовании даже в качестве наблюдателя. Но хоть не настаивал, чтобы она бросила работу.

– Могу поспорить, с этой Аделин все не так безоблачно, как описывают, – шепотом заметила Лиззи, наклонившись к брату. – Хотя прыгать с моста в любом случае не выход. Если не нравился жених, могла бы…

– Сбросить с моста его?

– Просто уехать. – Девушка посмотрела с осуждением. – Конечно, работа той же компаньонкой или гувернанткой не гарантирует безоблачного будущего, зато ни от кого не зависишь.

Деликатное покашливание заставило Лиззи вернуться к тарелке, а Габриэля продолжить чтение.

– Хм… Там же случился пожар. Сгорела мастерская известного художника Даниэля Поула. К счастью, мистер Поул не пострадал, чего не сказать о части его работ. – Габриэль перехватил взгляд матери и резко отстранил газету: – Что? Это не криминальная хроника. Кстати, на остальные картины можно полюбоваться у нас в городе. Выставка будет проходить в конце месяца у баронессы Хамель.

– Она снова устраивает благотворительный аукцион? – оживилась мама.

– В поддержку юных дарований, – прочитал Габриэль.

– Дорогой, тебе обязательно надо сходить. Там будет мэр, это хороший повод для знакомства. К тому же соберется много достойных девушек…

– Мама, не начинай! Давай сначала свадьбу Лиззи сыграем, – попросил умоляюще: тема собственной свадьбы стояла ему поперек горла.

Отшельником мужчина не жил, пассий менял несколько раз за год, и подобное положение дел его вполне устраивало.

– Мы с вашим отцом хотим увидеть внуков. А с такими безалаберными детьми нельзя без запасного плана. Вот спроси у сестры, она наверняка не знает, когда в следующий раз увидит своего жениха!

– Почему не знаю? Он заедет за мной после работы. – Лиззи не стала уточнять, что свиданием там и не пахло. Посмотрела на часы и, спохватившись, в несколько глотков допила чай. – Мне пора. Увидимся вечером!

– Не бегай по улице! И можешь задержаться сегодня после работы, если Остин захочет побыть с тобой подольше! – крикнула вслед госпожа Уоллис, забыв, что еще недавно планировала не разговаривать с дочерью.

Лиззи чинно дошла до двери и, скрывшись от бдительного материнского ока, припустила к конторе.

Как часто поговаривал дедушка Альфред, как день начнешь, так его и проведешь, и Лиззи старалась следовать мудрому совету. Скучные домашние завтраки она дополняла ароматным кофе из кондитерской напротив конторы, позволяя себе выпить чашечку капучино. Зимой Лиззи добавляла в кофе корицу, а летом заказывала к нему шарик мороженого. И только после маленького утреннего ритуала, поднимающего настроение, шла работать.

Взбодрившись кофе, девушка распахнула двери «Чистого листа» в полной решимости разобраться с проблемной статьей.

– Всем доброе ут…

Договорить не успела. Нинель налетела на нее, закрывая рот рукой.

– Тихо! Макенна рвет и мечет! Ко всем придирается по поводу и без. Представляешь, сделала замечание, что я надушилась! Можно подумать, раньше духами не пользовалась, – с обидой зашептала подружка, поглядывая в сторону кабинета начальства, откуда был слышен громкий голос редактора. – Услышит посторонние звуки, тебе тоже достанется. Лучше не высовываться.

Девушки на цыпочках прошли к своим местам.

– Что случилось? Последний раз она так кричала, когда нам задержали поставку чернил. – Лиззи оглянулась на дверь, за которой начальница продолжала выговаривать верстальщику.

Наверное, другой не сдержался бы и нагрубил в ответ, но Мартин был немного не от мира сего и крики стоически игнорировал. Лиззи подозревала, что его просто отдали Макенне на откуп, и всему коллективу придется расплачиваться за это шикарным ужином.

– «Ночной экс-Пресс» выпустил номер, где подробно и со смаком расписал нападение на дрессировщика. С деталями, которые обещали нам как эксклюзив: о том, как тигренка подобрали рядом с мертвой матерью, как дрессировщик выкармливал его. Я даже всплакнула, когда читала!

– Думаешь, кто-то из наших слил материал конкурентам? – нахмурилась Лиззи.

Хотя предать Макенну было равносильно тому, чтобы взять лопату и отправиться рыть себе могилу.

– Скорее, циркачи надули, выдав «эксклюзивную» информацию всем желающим. Факт остается фактом – в пятницу нечего ставить на первую полосу.

– Тогда лучше не говорить, что у меня не вышло с гадальцем. Есть номер «Экс-Пресса»?

– Держи. Только не показывай Макенне, а то разорвет на месте.

– Газету или меня?

Нинель выразительно промолчала, и Лиззи, то и дело поглядывая на закрытую дверь, углубилась в чтение. Статья была неплоха, хотя автор перегибал палку, давя на эмоции. С другой стороны, жалостливые дамы вполне могли пустить скупую слезу над предательством вскормленного с рук зверя. А уж последний абзац, где смертельно раненый охранником тигр до последнего вздоха смотрел на лежащего в луже крови хозяина и тихо поскуливал, прося прощение… Можно понять раздражение начальницы: если «Чистый лист» даст подобные факты в собственном изложении, их просто обвинят в плагиате!

Что-то грохнуло о стену, крик Макенны перешел в пронзительный шепот – слов было не разобрать, но в помещении повисла такая оглушительная тишина, что шипение начальницы слышал каждый.

– Может, у тебя какое-нибудь интервью запланировано? Сбежим вместе, а? – одними губами спросила Нинель, скорчив страдальческое лицо.

Слышать такое от постоянно сидящей в конторе толстушки было непривычно. Но сбежать они не успели. Дверь в кабинет распахнулась, Лиззи едва успела спрятать номер конкурентов, завалив бумагами.

– Лизетта! – Каблуки простучали к их столу, и Лиззи повернулась к начальнице, натянув улыбку.

Мимо прошмыгнул Мартин, посмотрев с сочувствием. Он-то свой выговор выдержал, и теперь Макенна искала нового козла отпущения.

Лиззи чувствовала колоссальное давление от ее присутствия. Редактора сложно было назвать красивой женщиной, но от нее веяло уверенностью и каким-то превосходством, заставляющим любого говорившего с ней ощутить себя в чем-то виноватым.

– Доброе утро.

– Доброе ли? Нежели у уважаемой мисс Уоллис нашлось время для работы? – издевательски протянули в ответ. – Я думала, ты окончательно забросила нас из-за подготовки к свадьбе! Ушла вчера, даже не отпросившись.

– Прости, этого больше не повторится.

– Разумеется. – Макенна в этом ни капли не сомневалась. – Впрочем, забудь. Лучше скажи, как продвигается твоя разоблачающая статья? К пятнице мне нужен такой материал, чтобы цирк с нападением тигра все забыли! Сенсация месяца от мистера Аркано! – Она погладила стоящее на столе перо, едва не опрокинув чернильницу.

– Сенсация месяца? – Лиззи с трудом заставила себя улыбнуться. – Ты преувеличиваешь.

– Нисколько! Нинель рассказала, что в опросе наших читательниц Аркано занял первое место как самый загадочный мужчина Хостфорда?

– Еще не успела, – пискнула подружка.

– Ну вот, вкупе с разоблачающим материалом и именем Аркано мы получим бомбу! Так что, порадуешь меня? Все готово?

– Видишь ли, есть небольшая проблема, – промямлила Лиззи.

– Ты еще не дописала? Тогда покажи хотя бы материал. – Начальница сцапала со стола вымученные за вчерашний вечер листы и вчиталась.

С каждой минутой ее лицо становилось все мрачнее.

– У тебя ни одного факта, кроме крапленой колоды! Скажи, что я ошибаюсь, и твой вчерашний поход к гадальцу не закончился провалом, – уже без тени улыбки произнесла редактор, тряхнув недописанной статьей.

– Я почти ничего не смогла выяснить. Он меня узнал, – пояснила Лиззи, но, как она и ожидала, чужие проблемы начальство не волновали.

Листы черновика полетели на стол.

– Лизетта, мне к концу недели кровь из носу нужна статья. И неважно, как ты будешь выпытывать у гадальца правду. Хоть заболтай, хоть переспи с ним. Ты попросила у меня тему – будь добра добыть материал.

– Макенна, погоди! – Лиззи схватила ее за руку. – Я могу написать другую статью!

– Можешь. И напишешь, не сомневайся. Иначе мистер Бастер… – Начальница осеклась, но всплывшая в разговоре фамилия мэра заставила всех насторожить уши. – Иначе тебе придется забыть о первой полосе, – наклонившись к Лиззи, добавила зловещим шепотом: – Сама знаешь, на твое место найдутся желающие.

Словно в ответ на ее слова дверь в контору открылась, и на пороге показался Адам.

– О, Макенна, прости! Задержался, пока зашел за пончиками, – он поднял коробку, заразительно улыбаясь. Женщина тоже улыбнулась, но настолько угрожающе, что Адам тотчас ощутил атмосферу. – Что-то случилось?

– Случилось. Иди в больницу и разбирайся со своим уникальным источником! – скомандовала она, безошибочно вытащив из горы бумаг номер «Ночного экс-Пресса» и бросив Адаму, развернулась на каблуках и ушла в кабинет, громко хлопнув дверью.

– Она что, не с той ноги встала? – нахмурился мужчина, не обращаясь ни к кому конкретно, и развернул газету. Выругался, едва пробежав глазами заголовок. – Прощай, пончики! – со вздохом произнес, ставя коробку на стол и открывая крышку. Одуряющий аромат выпечки разлился по помещению. – Угощайтесь! – щедро предложил.

– Адам, чтобы духу твоего тут не было! – Снова открылась дверь Макенны.

– Да иду я. – Мужчина сцапал пончик и поспешил на улицу.

– Спорим, она простит его ближе к вечеру. Есть свои плюсы быть в любимчиках, – шепнула Нинель, а Лиззи поморщилась.

Слухи о романе Макенны и Адама ходили по конторе настолько давно, что перестали быть слухами. Начальница и не скрывала их близости, однако роль любовника не помогла Адаму занять место главного журналиста, здесь он просчитался. Нет, определенные бонусы он, конечно, получал, но работа для Макенны оставалась на первом месте.

– Зато покричала и немного успокоилась, – оптимистично отозвалась Лиззи. – Можно поработать.

– Тогда проверишь мою заметку? – Нинель смущенно пододвинула ей стопку исписанных листов. – Там про выставку ручной вышивки, но, кажется, вышло слишком пресно.

По мнению Лиззи, колонка для домохозяек, которую вела Нинель, в любом случае навевала сон, но она честно прочитала материал и внесла правки. Надо было отдать должное: писала девушка милые глупости, зато легко оборачивая их в кружево красивых слов. И ведь ее колонка имела успех! Мама читала статьи Нинель с интересом и с нетерпением ждала, когда же Лиззи закончит оформлять рекламные объявления и некрологи и начнет писать на «настоящие» темы.

К счастью или нет, но госпожа Уоллис не догадывалась о тайной личности Аркано. Лиззи не решалась признаться, что почти год под псевдонимом освещает самые опасные и острые новости. Брат, может, ее понял бы и поддержал, отец тоже не стал бы препятствовать, но мама… Для нее поход в магазин без компаньонки был настоящей катастрофой, а встреченный на улице пьяница – страшным преступником!

– Держи. – Лиззи передала Нинель материал с правками, а сама подошла к Мартину. – Тут заметка по недавнему ограблению.

Он едва заметно кивнул, и добиваться большего Лиззи не стала. Разгребет свои задачи и посмотрит. На время работа в конторе вернулась в нормальное русло, и девушка успела разобрать накопленные дела: если б не договоренность с госпожой Хамель о встрече в парке в полдень, она бы отправилась к гадальцу, но будущий аукцион был не менее важен. Хотя бы потому, что «Чистый лист» был единственной газетой, в которую баронесса обратилась для его подробного освещения.

– Все, я так больше не могу! – Нинель вскочила и на цыпочках подошла к месту Адама. Пара пончиков перекочевала ей в руки, пачкая пудрой пальцы, а немного помятая коробка вернулась на место. – Готовить такую ароматную выпечку – преступление!

Девушка впилась зубами в пончик и блаженно зажмурилась. Лиззи пришлось опустить голову, чтобы скрыть улыбку. Подруга сидела на очередной диете, на этот раз морковной, и уже третий день стоически отказывалась от сладкого, но все-таки сдалась.

– Что решила с гадальцем? – Нинель облизала вымазанные в сахарной пудре пальцы. – Хочешь, схожу вместе с тобой? Меня он не знает, может, получится разговорить.

– Если он Аркано вычислил, то о тебе и подавно слышал. – Лиззи покачала головой. – Поищу другие пути. Поспрашиваю соседей, понаблюдаю со стороны. Не может быть, чтобы он в одиночку аферы проворачивал. Ему точно нужны информаторы, а их можно перекупить.

– Главное, не лезь в неприятности! Если узнает, что ты под него копаешь… – Подруга выразительно чиркнула рукой по горлу.

– Скажешь тоже! Он мошенник, а не убийца, – закатила глаза Лиззи.

Не верилось, что попала под его очарование, но почему-то была убеждена: человек с такой широкой открытой улыбкой просто не мог причинить вред!

– Господин Марино! Господин Марино, вы меня слушаете? – донесся до Тайлера взволнованный женский голос, и он очнулся от размышлений. Напротив, в кресле для гостей, сидела немолодая женщина с нездорового цвета лицом и модной стрижкой на рыжих волосах. Во взгляде сквозило раздражение, худые пальцы с массивными кольцами вцепились в подлокотники. – Может, мне уйти? Вы обещали, что я смогу поговорить с мужем, но, вижу, вы не в духе.

Не в духе – это мягко сказано! Тайлер был зол. Он терпеть не мог работать с посетителями в одиночку: попробуй сосредоточиться на иллюзии, когда рядом постоянно вздыхают и заваливают вопросами. Роуз должна была вернуться утром, даже если решила остаться в теплой постели любовника до рассвета! Но приближался полдень, а от кузины по-прежнему никаких вестей. Ха! Она всегда поступала, как хотела. Он просто сделает так же: закроет салон пораньше и пойдет развлекаться. Никто не обязывал его зарабатывать на жизнь им обоим!

– Госпожа Обри, меня как раз отвлек ваш муж, – сосредоточился на работе Тайлер, повернувшись к пустому месту рядом с собой, будто там находился призрак. Терять платежеспособную клиентку из-за собственной невнимательности не хотелось. – Он рассказал, что подарил вам этот кулон в честь помолвки. Тот день, что вы провели на побережье, был одним из самых счастливых в его жизни.

Импровизировать пришлось на ходу: Тайлер узнал кулон, который видел на фотокарточке пары у моря, осталось лишь напомнить госпоже Обри, при каких обстоятельствах она его получила. Таких мелочей у гадальца было в запасе с десяток: удивительно, сколько забавных моментов из жизни соседей запоминают горожане! Главное, при упоминании их не сильно углубляться, дать возможность додумать – и никто не усомнится, что эти мелочи рассказал сам призрак.

Но сегодня что-то пошло не так.

– Значит, кулон он вспомнил! – Вместо того чтобы расцвести в довольной улыбке, госпожа Обри уперла руки в бока и уставилась на пустое место рядом с Тайлером. – Может, тогда вспомнит заодно, куда делись мои жемчужные серьги и браслет? Кому из любовниц он их подарил, а?

Она с рассерженным лицом привстала с кресла. На миг Тайлеру стало жаль ее незадачливого супруга: будь призрак здесь на самом деле, поспешил бы развоплотиться!

Месяц назад мужа посетительницы обнаружили мертвым в постели любовницы. Госпоже Обри удалось замять скандал, и в обществе она вела себя как благочестивая вдова. Но горе не мешало ей тратить доставшееся наследство и вести бурную общественную жизнь, попутно перемывая косточки почившему. Они и познакомились с Тайлером в одном из салонов, куда гадальца пригласили развлечь гостей, и Обри загорелась желанием встретиться с неверным супругом.

– Госпожа, вы слишком взволнованы, – попытался успокоить ее Тайлер. – В таком состоянии…

– Не останавливайте меня! Я хочу немедленно увидеть этого мерзавца. Он поплатится за то, что посмел изменять!

Воздух замерцал, и перед женщиной из воздуха соткался образ мужа. Не ожидая, что желание на самом деле сбудется, Обри отшатнулась и упала обратно в кресло.

– Спасите! – полузадушенно пропищала.

Вся бравада испарилась, стоило призраку нависнуть над ней с грозным видом.

Не дожидаясь, пока впечатлительная дамочка рухнет в обморок, Тайлер загородил ее собой, и в тот же миг свет прерывисто замерцал, а комната погрузилась в полумрак.

– Закройте глаза! – коротко приказал гадалец, для полноты ощущений добавляя звуковые эффекты.

Покосившись на посетительницу – та вся сжалась в кресле, боясь поднять взгляд на подвывающую призрачную фигуру, – и убедившись, что его обман не заметят, Тайлер одним движением развеял фантом. Воскрешать мертвых он не мог, зато виртуозно владел иллюзиями: у госпожи Обри даже мысли не возникло, что перед ней фальшивка.

– Успокойтесь, госпожа, все закончилось, – мягким голосом сказал гадалец, отошел к шкафу и плеснул в стакан немного бренди. – Выпейте, вам станет легче, – протянул ей напиток.

Глотнула она не глядя, зубы стучали о краешек стакана.

– Что… Что это было?

– Ваш муж, – спокойно пояснил Тайлер. – Я ведь предупреждал, к призракам нельзя с агрессией. Теперь договориться будет намного сложнее.

– Да-да, я помню, вы говорили что-то такое. – Обри приложила ладонь ко лбу, тяжело дыша. – Но что теперь делать? Я не смогу узнать, где мои драгоценности? – Тайлер многозначительно промолчал. – Господин Марино, сделайте что-нибудь, пожалуйста! Я хорошо заплачу!

– Я постараюсь вызвать его еще раз, позже, – согласился, сделав вид, что решение далось нелегко. – Приходите через несколько дней. Но вам придется держать себя в руках.

– Да-да, конечно. Спасибо вам большое. – Обри едва не плакала.

Тайлер ободряюще сжал ее руку, все еще лежащую на подлокотнике кресла.

– Вот что, госпожа. Расскажите подробнее, что вы ищете. Думаю, если я сам спрошу вашего мужа, будет проще выяснить правду…

Госпожа Обри ушла спустя полчаса с облегченным сердцем и кошельком.

– Эй, Том, иди-ка сюда, – окликнул Тайлер знакомого чернявого мальчишку, крутящегося неподалеку от его дома. Работа для беспризорников у гадальца находилась почти всегда, вот они и оставляли соглядатая на случай, если нужна будет помощь. – Надо узнать, куда подевались фамильные украшения госпожи Обри: жемчужные серьги и браслет. Проверьте любовниц ее мужа.

– А сколько заплатите?

– За точную информацию – империал, за наводку – половину. И спроси заодно, не видели ли парни Роуз.

– Дополнительная информация за отдельную плату, – откликнулся мальчишка.

– И еще половину империала, если найдете мою кузину, – не стал спорить Тайлер.

Он бы и сам отправился ее искать, но с хромой ногой далеко не уйдешь. Ступать было больно, лодыжка отекла. Вызвать бы целителя и вечер полежать, не двигаясь! Помощь Роуз пришлась бы кстати.

– И куда она подевалась? – пробормотал Тайлер себе под нос и, прихрамывая, вернулся в дом.

Иногда Лиззи казалось, что Макенна обладает какой-то способностью испортить момент: стоило немного расслабиться, а первым шуточкам коллег проскользнуть между столами, как дверь в кабинет распахнулась, и начальница появилась на пороге. Обвела всех строгим взглядом.

– Лиззи, ты еще здесь? Вижу, у тебя предостаточно времени для сдачи статьи. Может, закончишь до завтра?

– Считай, что меня тут нет. – Девушка вскочила с места. Отсиживаться на работе она не планировала.

Увы, как выяснилось, на Беличий остров Лиззи торопилась зря. Вместо госпожи Хамель пришел посыльный с письмом и просьбой встретиться в другой день: баронесса занемогла. В качестве извинений она передала с письмом список артефактов, которые собиралась представить на аукционе. Шикарный подарок для газеты, «Чистый лист» получил долгожданный эксклюзив и определенный приток читателей – наверняка многим захочется заранее узнать о представляемых на аукционе артефактах.

Августовское солнышко пригревало, возвращаться в контору к ворчащей начальнице совершенно не хотелось. Макенна ясно дала понять, что не желает ее видеть. Стучаться к гадальцу тоже смысла не было: у Лиззи не родилось ни одной идеи, с какой стороны к нему подступиться. Если только осторожно поспрашивать брата, вдруг в полицию поступали жалобы на мошенничество? В любом случае торопиться не стоило, наломать дров она всегда успеет. К тому же внутреннее чутье подсказывало: если не выгорит с гадальцем, можно и аукцион выставить в выгодном свете. Макенна поругается, конечно, но вряд ли лишит ее должности! А раз так, то стоит заняться списком госпожи Хамель.

Лиззи углубилась в тенистую аллею к стоящей в отдалении скамье. Место было достаточно уединенным и спокойным для работы: рядом протекала река, от которой веяло прохладой, с другой стороны росли густые заросли орешника. Сновали вездесущие белки, самая смелая подскочила к Лиззи, надеясь получить орехи. Но у девушки даже семечек с собой не было, и зверек, не дождавшись угощения, унесся прочь.

До скамьи оставалось всего ничего, когда Лиззи заметила плещущуюся в воде яркую тряпку. Поначалу не особо приглядывалась – ну бултыхается что-то, выкинули за ненадобностью, но любопытство взяло верх. Тряпка выглядела слишком новой для мусора и слишком большой для случайно улетевшей косынки. Скорее, она напоминала юбку, пузырем вздувшуюся в воде, но кто в своем уме разденется посреди парка? Как назло, склон был слишком крутой, чтобы спуститься, а сверху разглядеть не получалось. Разве что перебраться вон на тот небольшой уступ и посмотреть оттуда?

До скамьи Лиззи все-таки дошла. Оставила там ридикюль и бумаги и, цепляясь за невысокие деревца и кусты, стала спускаться к реке. Под ногами осыпались песок и мелкие камушки, а коварные корни так и норовили подлезть под каблук. В какой-то момент девушка не удержалась и все-таки заскользила, набирая скорость с каждым шагом. Она попыталась тормозить пятками, ударяя каблуками в землю, но лишь усилила осыпание песка. Ноги скользили по склону, руки бесполезно хватались за тоненькие веточки, лишь обрывая их при такой скорости. Сердце ухнуло и рвануло вверх, забившись где-то в горле: запоздало пришло понимание, что спуск слишком крутой! Перед самым обрывом, ошалев от падения, Лиззи успела уцепиться за тоненькую осину и замерла на одной ноге, другая повисла в воздухе. Стук сердца оглушал, девушка боялась вдохнуть. Не выпуская стволик из рук, Лиззи отступила на шаг и только потом посмотрела вниз.

Омываемые водой острые камни были далеко внизу, и головокружительный вид снова заставил задрожать. Но что еще хуже, в реке, застряв между валунов, лицом вверх лежала девушка. Похоже, ее вынесло на камни течением. Длинные черные волосы колыхались в воде ореолом, а ярко-алое платье – то самое, что привлекло внимание, – намокло от воды. Хотела новость – получай! Не случайно тетушка Вирджиния предупреждала, что любопытство не доведет до добра!

Рука сама метнулась к висящему на шее амулету связи, погладила зеленый камушек на круглой пластинке, нагревая его для вызова.

– Что случилось? – почти сразу откликнулся брат, без надобности Лиззи его не тревожила.

– Кажется, тут по твоей части. Я нашла труп в парке. В реке, – сказала Лиззи почти без эмоций, не в силах отвести взгляд от девушки.

– Где ты? – на мгновение голос прервался, раздался шорох и проклятия.

Похоже, брат что-то уронил со стола. Наверняка подорвался с места, выбегая из своего кабинета.

– На Беличьем острове.

– Ты там одна? Посмотри внимательно.

Лиззи огляделась, но никого живого в округе не увидела.

– Да.

– Хорошо, – в голосе Габриэля послышалось облегчение. – Где тебя искать?

– От центральной дорожки налево до самой реки. В ту сторону одна тропка, не перепутаешь.

– Стой там и никуда не уходи. И не вздумай приближаться к трупу.

Голос оборвался, и Лиззи отпустила погасший амулет.

Подойти к трупу у нее не вышло бы при всем желании. Если только нырять, но речка мелкая и холодная. Стоило бы подняться к скамье, чтобы не нервировать брата своими скалолазными трюками, но Лиззи сама себя загнала в ловушку: при попытке забраться обратно земля осыпалась под ногами, и единственный путь наверх виделся на карачках. «Пожалуй, лучше подожду Габриэля», – решила она, пожалев любимое платье.

Но что произошло с той несчастной, чье тело трепала вода? Оступилась? Спрыгнула от неразделенной любви? Или столкнули? Вопрос брата, нет ли кого-то поблизости, обрел зловещий оттенок. Лиззи еще раз оглядела берег, пытаясь понять, откуда могла упасть пострадавшая, но ничего подозрительного не заметила.

Подобрав юбку, она уселась на нагревшийся камень у самого склона и закрыла глаза, подставляя лицо теплому солнцу. Хотелось выбросить из головы вид мертвого тела, но память услужливо подкидывала неприятную картину. Хорошо бы не убийство, а то одним беспокойным призраком в округе станет больше! Ей вполне хватало тетушки и прадеда, она не жаждала общения с малознакомыми призраками.

– Лиззи, ты где?! Лиззи!

Амулет связи нагрелся, и девушка вскочила с камня. Похоже, брат заметил оставленные на скамье вещи и не на шутку перепугался, не обнаружив поблизости их хозяйки.

– Я тут! – закричала она, запрокидывая голову и пытаясь разглядеть наверху знакомую фигуру, для надежности замахала руками, но ее звонкий голос и без того разнесся по всему парку.

Над обрывом показался Габриэль. В застегнутом наглухо кителе (в летнюю-то жару!) он выглядел солидно, но вся его строгость разлетелась при виде стоящей на уступе сестры.

– Не буду спрашивать, что ты там делаешь! – крикнул он, не торопясь спускаться.

– Жду тебя! Поможешь выбраться?

– А куда я денусь? Держись!

Под ногами взметнулся ветер, и девушку подняло в воздух. Несмотря на абсолютное доверие брату, повиснуть над обрывом без возможности за что-то уцепиться было еще страшнее, чем сидеть на уступе. Зато и вид сверху на парк открывался такой, что дух захватывало.

Как оказалось, снизу вид тоже был неплох.

– Ого! Отлично выглядишь, малышка! – окликнул ее Керн, приятель и коллега брата.

Рыжеватые волосы здоровяка золотились на солнце. Одно время он ухаживал за Лиззи, но после внушения от Габриэля оставил поползновения и теперь ограничивался шуточками. Вот и сегодня не удержался, заметив повисшую над обрывом девушку.

– Юбку придержи, – проворчал Габриэль, и Лиззи запоздало схватилась за подол. – Нашел что-нибудь? – повернулся к ухмылявшемуся приятелю, суровым видом показывая, что тот выбрал не лучшее место и время для шуток.

Керн посерьезнел.

– Мужские и женские следы прямо у обрыва. Но смазанные. Там насыпь поехала, особо не разобрать. Я и заметил-то лишь потому, что в одном месте каблук глубоко в землю ушел. И вот еще… – Он показал найденную там же порванную цепочку с подвеской-клевером.

– А сам труп?

– Внизу, среди камней.

– С уступа лучше видно, – добавила Лиззи, оказавшись на земле.

Не дожидаясь дальнейших объяснений, Керн ловко спрыгнул на ее место. Присвистнул. До камней внизу было далековато. Попытка поднять тело в одиночку не удалась, маг чуть сам не свалился, в последний момент уцепившись за знакомую Лиззи осинку.

– Габриэль, иди на помощь. Тут одному не справиться, – позвал он капитана.

– Иди-иди. Я больше никуда не полезу. Честно. – Поймав выразительный взгляд брата, Лиззи отступила к скамье.

Вовремя она выбралась! Пока сидела на уступе, ветер и шустрые белки разбросали ее черновики. Хорошо, листы не улетели далеко, а то досталось бы ей от Макенны!

Пока Лиззи собирала бумаги, маги внизу развили бурную деятельность. Надо было вытащить тело, не нанеся лишних повреждений, а сильное течение и острые камни изрядно усложняли задачу. И работа с воздушными нитями, которыми маги подхватывали мертвую, осторожно приподнимая над водой, со стороны выглядела ювелирной. Признаться, Лиззи по-хорошему завидовала способностям брата – его магический дар не был бесполезным или пугающим, и родители могли гордиться, рассказывая о достижениях сына.

Наконец тело вытащили из воды, доставили к берегу и уложили на траву.

– Рамолка, от двадцати до двадцати пяти лет. Многочисленные травмы по телу, предположительно полученные после падения в воду. Упала с высоты в тридцать с небольшим ярдов, течением отнесло ниже, ближе к берегу. Видимых следов насилия нет, повреждений от оружия тоже, – перечислил Керн, присев рядом с трупом.

Его крупная фигура почти полностью заслоняла тело. С такого расстояния Лиззи не могла разглядеть лицо убитой, но она и не была уверена, что хочет его запомнить.

– Док подъедет? – Габриэль натянул перчатки и опустился на корточки рядом с коллегой.

– Обещал быть.

– Как закончит, надо будет зайти в общину, узнать, не пропадал ли кто с вечера.

– Вчера еще цирк приехал, там тоже рамолы были, – припомнил Керн и вздохнул: – Не люблю я эту братию, вечно переезжают с места на место!

Габриэль осторожно убрал волосы с лица девушки.

– Зато рамолки красивые, не отнять. Хм, а ведь я ее знаю. Жаль, что так вышло… – Он внезапно замолчал, остановив руку у губ девушки, затем прижал пальцы к шее, где должна была биться жилка. – Да быть не может! – Офицер нахмурился, а руки уже легли на грудь, и их окутало мягкое теплое сияние. – Керн, срочно вызывай целителей! Она жива!

Ответ мага, поверившего коллеге и невероятной удаче, явно не предназначался для женских ушей. Как и последующие слова, сказанные в артефакт связи, когда целители заартачились выезжать сразу.

– Жива? – не утерпела Лиззи, подходя ближе.

Сложно было поверить, что при таком падении можно выжить!

– Не вздумай совать сюда нос, – предупредил Габриэль и не глядя взмахнул рукой.

Лиззи охнула: прямо перед ней вырос воздушный барьер.

– Серьезно? Ты не меня подпустишь? – Она попыталась обойти, но барьер опоясал место до самого обрыва. – Эй, так нечестно!

Удар по прозрачной стене лишь слегка всколыхнул сплетенный в плотные жгуты воздух, а пальцы сразу онемели. Магия не любила постороннего вмешательства.

Девушка бросила раздраженный взгляд на брата и замерла.

Сейчас, когда фигура Керна не заслоняла несчастную, Лиззи узнала ее – бледную, в мокрой одежде и с намокшими длинными волосами. Вот только помнила здоровой и невредимой. Да и как не помнить, если вчера они столкнулись у гадальца в дверях?!

– Малышка? – обеспокоенно пробасил Керн, и наваждение спало. – Не дуйся. Ты же знаешь, Габриэль прав.

– Нет, не прав. Я могу помочь, – с горячностью заявила обоим.

– Чем? – Габриэль даже не повернулся к ней, продолжая лечение. – Ты меня только отвлекаешь. Лиззи, это не детские шалости, я велел тебе не лезть в это дело. Возможно, мисс Марино кто-то пытался убить, и я не хочу, чтобы ты стала следующей жертвой из-за неуемного любопытства. Керн, уведи ее, – попросил непреклонно.

Керн подошел, намереваясь приобнять за плечи, но Лиззи вывернулась из рук.

– Мисс Марино? Откуда ты знаешь, кто она?

Ее фамилия Марино? Лиззи думала, рамолка – любовница гадальца! А выходит, родственница?

– Мне интереснее, откуда ее знаешь ты, – не отвлекаясь от лечения, спросил Габриэль.

– Мы встретились вчера днем, – нехотя призналась сестра.

– И где же?

– У мистера Марино, – добавила она еще тише, догадываясь, что за посещение гадальца брат не похвалит, в плане соблюдения приличий он был дотошнее матери.

– В том самом салоне, на который недавно донос был? – Керн услышал выразительное покашливание Габриэля и поспешно сменил тему. – Рамолы – народ импульсивный. Могли поругаться до смертоубийства, – предположил он.

– В любом случае он ее единственный близкий родственник. Надо с ним связаться, – отозвался брат.

Глава 3

Когда они были маленькими, бабуля Симза частенько шутила, что Тайлеру достался весь дар, а Роуз – удача. В пять лет они вдвоем свалились с дерева, и кузина отделалась легким испугом, а Тайлер сломал ногу. В семь дети сбежали в лес и наелись незнакомых диких ягод: девчонку лишь слегка замутило, а будущий гадалец едва не отправился на встречу к праотцам. В пятнадцать они переехали в новый дом, и именно в его комнате обвалилась штукатурка, в шкафу завелась летучая мышь, а на подушку забралась ядовитая сколопендра!

Тайлер злился и обижался на сестру за эту несправедливость. Какой же он был дурак! Лишь бы Роуз была жива, а без удачи он как-нибудь проживет!

– Господин Марино, сюда! – запыхавшийся Том свернул на очередную парковую дорожку, и впереди показался мерцающий радугой магический контур.

Прихрамывая, Тайлер обогнал мальчишку, но добежать до барьера не успел – споткнулся о выползший на дорогу корень и растянулся в пыли. Лодыжка горела огнем.

– Вам помочь?

Протянутая ему узкая девичья ладонь оказалась на удивление крепкой. Как и ее хозяйка – блондинка, знакомая со вчерашнего гадания. Как ее там… мисс Уоллис? Отказываться от помощи Тайлер не стал, и журналистка едва сумела удержать пошатнувшегося мужчину.

– А ты времени зря не теряешь! Готовишь новую сенсацию? – не сдержался он.

Тайлер нервничал, а когда нервничал, болтал первое, что придет в голову.

– Я… Тут не в сенсации дело, – неожиданно выдавила Уоллис и опустила глаза.

Под ложечкой неприятно засосало. Тайлер резко отпустил чужую руку и, не обращая внимания на боль, направился к склону. Лежащую на земле бледную до синевы девушку, над которой склонились двое целителей, он приметил издали, но не сразу опознал в ней кузину. Многочисленные кровоподтеки и ссадины покрывали некогда гладкую кожу. Один маг вслух отсчитывал пульс, второй медленно вливал в приоткрытый рот какое-то зелье. Роуз не реагировала, даже не глотала, и драгоценное лекарство тонкой струйкой стекало по ее подбородку. Изломанная, искалеченная, едва живая…

– Не верю. Бред какой-то, – осевшим голосом прошептал Тайлер. В груди сдавило, стало тяжело дышать. Он оказался не готов к этому зрелищу. – Роуз!

Гадалец рванул к ней, снова споткнулся, но барьер мягко оттолкнул, не давая упасть.

– Пустите меня! Роуз! – вне себя закричал Тайлер и с силой ударил по барьеру.

Снова и снова. Кузина лежала всего в нескольких ярдах и умирала, а он не мог подойти!

– Не надо, это бесполезно. Там защита стоит, – негромко предупредила Уоллис, дотронувшись до его плеча, но Тайлер скинул ладонь.

– Думаешь, я не вижу?! – Он добавил несколько словечек покрепче и ударил по прозрачной стене уже сырой магией, привлекая внимание полиции. – Эй, снимите этот проклятый барьер, или я разнесу его ко всем чертям!

Барьер и правда поддавался под натиском чистой магии, трещал, мерцая и теряя форму. Тайлер не жалел сил на удары, не думая, как потом будет расплачиваться.

– Мистер, немедленно прекратите! – отвлекся на шум один из офицеров и подошел к барьеру. Его лицо показалось Тайлеру знакомым: волевой подбородок, васильковые глаза, волосы цвета молодой пшеницы – настоящий аристократ, невесть как затесавшийся в магическую полицию. – Господин Тайлер Марино? – уточнил он.

– Да. А вы?

– Капитан Уоллис.

Неудивительно, что он показался знакомым. Журналистка крутилась рядом, и сходство было налицо. Да он и не собирался скрывать их родство. Сердито глянул на сестру.

– Отойди к скамейке и жди меня там.

– Но…

– Потом поговорим, – сквозь зубы добавил Уоллис.

Девушка нахмурилась, собираясь возразить, но под пристальным взглядом сникла и нехотя отошла. Правда, остановилась неподалеку, делая вид, что копается в своем ридикюле.

– Это я попросил Тома позвать вас, – не дал прокомментировать поведение сестры офицер.

Тайлер нахмурился и обернулся, но ушлый мальчишка уже скрылся, получив награду за труды. В двойном размере, ведь гадальцу он сказал, что нашел его кузину, и потребовал обещанное вознаграждение. А, к черту! Главное, что Роуз жива.

– Раз вы меня позвали, я могу пройти? – Тайлер хлопнул ладонью по мерцающей преграде.

– Боюсь, это невозможно, – покачал головой Уоллис, но сделал шаг и сам оказался рядом с Марино. – Идет следствие. Пока не будут собраны все улики, мы не пустим за барьер посторонних.

В стороне, выше по течению, несколько магов что-то рассматривали у обрыва, комментируя действия на записывающий кристалл. Еще один, совсем молоденький, зарисовывал следы.

– Я просто буду рядом с Роуз. Шага в сторону не сделаю, – пообещал Тайлер.

– Вы можете посмотреть на нее отсюда. Не стоит мешать целителям, – непреклонно ответил офицер.

– Капитан Уоллис, прошу!.. – скрипнул зубами.

– В противном случае я буду вынужден попросить вас уйти, – прервал его офицер, и гадалец понял, что спорить бесполезно.

Да и что он мог? Подышать целителям в затылок? Раздражать глупыми вопросами? Только и оставалось убеждать себя, что Уоллис прав.

– Хорошо. Скажите в двух словах, как Роуз?

– Жить будет, – коротко ответил маг и отвел глаза.

Вместо того, чтобы почувствовать облегчение, сердце гадальца сжало недоброе предчувствие.

– Жить будет, но?.. Договаривайте, – попросил он каким-то чужим, задеревеневшим голосом.

– Целители не дают гарантий, что мисс Марино придет в себя, – с видимым сожалением ответил капитан и торопливо, будто оправдываясь, пояснил: – Она провела в холодной воде несколько часов. Огромная кровопотеря, сломанные ребра. Повезло, что осколки не проткнули легкое, а течение вынесло ее на мель, и девушка не захлебнулась.

Наверное, Тайлер и сам побелел как полотно, потому что журналистка шагнула ближе, намереваясь придержать. Но гадалец быстро взял себя в руки.

– Как это произошло? – уточнил, надеясь, что офицер знает больше.

Синяков и ссадин на Роуз было предостаточно, и определить, получила она их при падении или до него, мог только целитель.

– Пока никакой четкой картины. – Уоллис лишь развел руками. – Я надеялся, вы сможете прояснить ситуацию. У мисс Марино были враги? Может, ее кто-то преследовал? Завистники? Бывшие любовники?

– Давайте без оскорблений. Моя сестра – честная девушка, – с раздражением и без прежнего уважения попросил Тайлер.

Капитан пожалел рамолку? Как бы не так! Просто досадовал, что не может найти несостоявшегося убийцу, получив показания от потерпевшей!

– Простите, но я должен был спросить, – ровно отозвался собеседник и без перехода уточнил: – Кстати, где вы были сегодня с двенадцати ночи до девяти утра?

– Дома. Спал, – устало выдохнул Тайлер. Только не хватало, чтобы его стали подозревать в нападении на Роуз. – Капитан, я люблю свою сестру.

– Не сомневаюсь. – Уоллис кивнул и так же спокойно спросил: – Вы были один?

– К сожалению. Вы меня подозреваете?

– Это моя работа – всех подозревать, – не стал отнекиваться офицер. – Вы не против, если я зайду к вам домой?

– Можно подумать, мой отказ что-то изменит.

– Мне придется идти за ордером, – признался маг, давая понять, что отвертеться все равно не получится.

Их пикировку прервал полноватый пожилой целитель с короткой бородой и смешно оттопыренными ушами. Белые перчатки были измазаны в крови.

– Почти закончили. Чудо, что с такими травмами она умудрилась выжить, – сказал он Уоллису с едва уловимым акцентом олеманца, выходца из соседней страны, а затем повернулся к Тайлеру: – Вы родственник?

– Кузен, Тайлер Марино. У Роуз больше нет никого из родни, – добавил, опережая вопрос.

– Ясно. Тогда мы с вами часто будем встречаться. Можете обращаться ко мне доктор Штар.

– Как она?

– Состояние стабильное, но пока рано судить, как сильно повредились сознание и память. Мистер Марино, будьте готовы к худшему: возможно, вам придется ухаживать за сестрой всю оставшуюся жизнь.

– Вы не знаете Роуз, она выкарабкается. Совершит невозможное, если потребуется, но обязательно вернется.

– Очень надеюсь, – не стал спорить целитель. – После того как она выжила, я уже в любое чудо поверю. Заберем в больницу на первое время, посмотрим, что еще можно сделать.

– Мне поехать с вами?

– Девушке нужны тишина и сон. Боюсь, своим беспокойным присутствием вы можете навредить. Обещаю, юноша, я буду держать вас в курсе. А сейчас простите, господа, закурю – не каждый день вытаскиваешь кого-то с того света. – Доктор Штар растерянно похлопал по карманам, вытащил кисет и, отойдя в сторону, принялся набивать трубку.

Последовать за ним, чтобы расспросить подробно, Тайлер не мог – мешал злополучный барьер, и гадалец, не сдержавшись, еще раз ударил по нему кулаком, чувствуя, как с зудом откликается на его зов чужая магия.

Упавшую со скалы девушку звали Роуз Марино, она оказалась кузиной Тайлера и совладелицей гадательного салона. Большего выяснить не удалось: зевак к месту происшествия не подпускали, а брат не спешил делиться информацией. Пожалуй, не бойся он, что Лиззи тотчас побежит искать свидетелей или, что хуже, возможного убийцу и влезет в еще одну историю, он бы и ее прогнал, а так лишь недовольно зыркал, когда она оказывалась у барьера.

– Ты проходишь по делу как свидетель. Засунь свои… забудь свои журналистские замашки, или я тебя близко к мисс Марино не подпущу, – предупредил Габриэль.

– Можно подумать, ты так подпускаешь. – Сестра обиженно посмотрела на мерцающий барьер, за которым работали маги.

На горячую новость деталей хватало, но чем больше подробностей, тем интереснее!

– Маме расскажу, как ты по скалам прыгаешь! И не смей больше подходить к мистеру Марино. Увижу рядом с ним – выдеру сам, – пригрозил брат и направился к Керну – тот что-то нашел.

Что именно, разглядеть с такого расстояния не удавалось. Лиззи перевела взгляд на гадальца, неотрывно следящего через барьер за действиями целителей, и тяжело вздохнула. Не так она представляла их следующую встречу! Еще утром Лиззи понятия не имела, как снова увидеться с Тайлером, а теперь стояла в шаге от него – и не могла заставить себя подойти и взять интервью. И вовсе не потому, что боялась брата! Будто ей впервой нарушать его запреты. Просто гадалец выглядел настолько потрясенным и расстроенным, что тревожить его казалось чем-то кощунственным. Он был раздавлен свалившейся на него бедой, – подобрала Лиззи нужные слова. Набросок статьи стоял перед глазами, вот только рассказывать о личных переживаниях Тайлера на широкую публику не хотелось, хотя именно такие моменты любили впечатлительные читатели.

Обычно она легко подбирала ключик к началу разговора. Обычно, но не в этот раз. «Надеюсь, Роуз поправится», – все, что она смогла бы выдавить из себя в подобной ситуации.

И все же она решила с ним поговорить. Не ради статьи – бог с ней, у нее материала достаточно. Просто рассказать, где нашла Роуз. Уж всяко немного правды лучше соболезнований!

Но стоило сделать шаг в сторону гадальца, как на дорожке показалась знакомая крупная фигура в твидовом пиджаке. Шел Адам торопливо, почти бежал, пытаясь при этом сохранять солидность.

– Уоллис, и ты здесь! – скривился он, явно не обрадовавшись встрече.

Первая мысль, что в парке забыл ее вечный соперник, сменилась пониманием – Макенна понятия не имела, что Лиззи в центре событий, и отправила свободного журналиста. Горячая как пирожок новость уплывала из рук!

– Это мой материал, – быстро произнесла Лиззи.

– Мечтай! Хочешь написать про случившееся, объясняйся с Макенной, – ничуть не растерявшись, хмыкнул Адам. – Она отправила меня сюда за новостями, и я их добуду. Учись у профи, девочка!

Он открыл дорогой кожаный блокнот, достал карандаш и подошел к Тайлеру, по-свойски протянув ему руку.

– Адам Цельтмер, еженедельная газета «Чистый лист», – представился ее соперник. – Мистер Марино, уделите минутку мне и нашим читателям и расскажите, что случилось. Говорят, пострадавшая – ваша кузина. Вы считаете, ее хотели убить? Или это несчастный случай? Может, госпожа Роуз решила покончить с собой из-за несчастной любви? – трещал Адам без умолку.

Лиззи надеялась, что рамол не будет столь вежлив и сразу врежет журналисту (ну хоть разочек, ей так хотелось, чтобы кто-то исполнил ее давнее желание!), но хваленая выдержка Тайлера не подвела. А может, он просто отвлекся на подошедших целителей – Роуз как раз собирались переложить на носилки, чтобы доставить к кэбу.

– Убирайся. Я не даю интервью. – Гадалец отмахнулся от Адама, как от назойливой мухи, и продолжил смотреть, как сестру со всеми предосторожностями перекладывают на носилки.

Увы, избавиться от журналиста было непросто.

– Зачем же вы так? Я просто пытаюсь помочь. За последний месяц это второй случай падения девушки с обрыва. Вдруг это не случайность, а работа маньяка?

– Тогда стоит обратиться к капитану Уоллису. Ловить преступников – его обязанность.

– Но разве вам не интересно, кто сотворил это с вашей сестрой?!

Нет, все-таки Лиззи переоценила выдержку Тайлера. Оказалось, барьер очень удобно использовать как стенку, чтобы прижать к нему надоеду.

– Все, чего я хочу сейчас, – чтобы Роуз пришла в себя, – произнес гадалец прямо в лицо Адаму. – А если мне потребуется найти преступника, обойдусь без помощи журналистов. И без надзора. Так что держись от меня подальше. – Он встряхнул Адама и слегка оттолкнул.

Маги подобрали идеальное время, чтобы снять контур, – потеряв опору, мужчина пролетел сквозь барьер и шлепнулся на землю.

А Тайлер, несмотря на окрик офицера, подскочил к кузине, заглядывая в лицо. Роуз спала, погруженная в целебный сон.

– Мистер Марино, немедленно отойдите от носилок, или я буду вынужден вас задержать! – рявкнул Габриэль.

Тайлер ответил коротко и грубо, его пальцы нащупали ладонь сестры и сжали ее. Но прежде чем маг привел угрозу в действие, выпрямился и отошел.

– Не злитесь, господин офицер. Ваша сестра тоже здесь. Думаю, если бы с ней что-то случилось, вы повели бы себя так же, – дерзко заявил он Габриэлю и поймал взгляд Лиззи.

Отчего-то она испугалась и отвернулась, будто ее застали за чем-то неприличным. А когда решилась посмотреть, гадалец, хромая, направлялся прочь от обрыва.

– Держите его, он на меня напал! – потирая бедро и поднимаясь с земли, воскликнул Адам.

Лучше бы не привлекал к себе внимания.

– Что вы тут делаете? – Габриэль обернулся, увидел блокнот с записями и рассвирепел. Мало ему безутешного родственника, так еще и пронырливый журналист пожаловал! – Я же сказал, никаких интервью на месте преступления! – напомнил сурово. – Керн, проводи этого господина.

– Так вы подтверждаете, что это место преступления? – обрадовался Адам, отряхиваясь и открывая блокнот, но, увидев крупную фигуру идущего к нему мага, стушевался и поспешно его захлопнул. – Понял. Извините. Уже ухожу.

А Лиззи никуда не спешила. Подошла к обрыву, посмотрела вниз. Высоко. Надо бы заскочить к целителям за консультацией – что-то ведь помогло Роуз выжить при таком падении!

– Ты долго там стоять собираешься? – окликнул брат.

– А ты уже закончил? – ответила вопросом на вопрос.

Под ногами осыпался песок, и в свете последних событий это сильно нервировало.

– У меня дела. Съезжу в участок, составлю протокол и заеду к Марино. Может быть, влеплю ему штраф за препятствие следствию.

– За то, что он хотел посмотреть на сестру?

– Или убедиться, что она не придет в себя? Пока он первый подозреваемый, – непреклонно возразил дотошный офицер. – Отправляйся домой, здесь больше делать нечего. Тем более за тобой пришли, – брат кивнул куда-то в сторону.

– О чем ты?.. – недоуменно спросила Лиззи, но повернулась, утопая каблуками в мягкой земле.

По парковой дорожке шел Остин, глядя под ноги и осторожно перешагивая корни. На лакированных туфлях осела пыль, а руки то и дело порывались ослабить шейный платок: на солнцепеке в парке было душно.

– Это ты предупредил его, где меня искать! – догадалась Лиззи, отвернувшись и лихорадочно приводя себя в порядок.

Керн давился от смеха, наблюдая за ее беспомощными попытками. После сидения на скале и лазанья по камням платье помялось, прическа превратилась в воронье гнездо. Да уж, благопристойный вид для завидной невесты!

– Ты сама рассказала маме о свидании. Я забочусь, чтобы оно не сорвалось из-за твоей забывчивости, – терпеливо пояснил Габриэль.

– Заботься о своих любовницах! – огрызнулась Лиззи. Пятна с юбки точно не вывести. Да и Остин уже заметил ее и помахал рукой. – И не лезь в мои дела. Или, клянусь, сама познакомлю твою следующую пассию с родителями!

Габриэль снисходительно улыбнулся, как часто делал в споре с младшей сестренкой, и ей захотелось треснуть его ридикюлем. Не вышло – Остин подошел совсем близко, и Лиззи пришлось натянуть самую милую улыбку, на какую способна.

Кэб нещадно трясло по рытвинам и ухабам. Лиззи всю дорогу молчала, чувствуя себя в присутствии жениха неуютно. Он весь такой чистенький и опрятный, а она в заляпанной травой и землей юбке и с грязью под ногтями. Времени, чтобы заехать домой переодеться, не было. Лиззи отвернулась к окну, поглядывая на пыльные мощеные улочки и искоса бросая взгляды на сидящего напротив Остина. Тот нервно мял в руках платок, то и дело прикладывая его к потеющему лбу, и смотрел на нее, словно хотел о чем-то спросить.

Лиззи в волнении сжала ручку ридикюля. Если подумать, они впервые так надолго остались наедине. Да, у них были совместные прогулки по саду, танцы, во время которых они поддерживали светскую беседу, и даже подобие переписки – последняя, правда, закончилась на втором письме, толком не начавшись. Но тогда за ними был родительский присмотр. А сегодня никакого надзора! Вдруг Остину надоест держаться в стороне, и он решит проявить симпатию? Помолвка была его инициативой, и Лиззи тешила себя надеждой, что нравится будущему мужу. Хотя в последнее время верилось в эту сладкую догадку все меньше.

– Не хочешь ни о чем меня спросить? – не выдержала девушка напряженного молчания.

Он забрал ее с места преступления. Неужели неинтересно, как она там оказалась?

– Ты действительно бесстрашная, – признал Остин с долей удивления. – Когда со мной связался посыльный от Габриэля, я места себе не находил. Думал, придется приводить тебя в чувство, нюхательные соли взял. – Он вытащил из кармана и продемонстрировал крохотный флакончик. – А ты такая спокойная. Не боишься, что рядом мог быть убийца?

Лиззи пожала плечами. Ей не впервой было совать нос в расследования. Чуточку страшно, но она ничего не могла сделать с неуемным любопытством, толкающим на очередную авантюру.

– Там же полиция кругом, да и Габриэль за мной присматривает. Что может случиться?

– Все что угодно! Тебя могли столкнуть со скалы, похитить, чтобы шантажировать Габриэля! Твой брат не всесилен и, к сожалению, имеет слабые места. Если бы преступник решил тобой прикрыться?

– Хочешь сказать, я – слабое место?

– О тебе хочется заботиться, Лизетта, – улыбнулся Остин и тут же испортил все впечатление: – Но я попрошу тебя не лезть в это дело. – Он потер гладкий подбородок.

– Ты о чем?

– Прошел слух, что из воды достали рамолку, а знакомство с ними до добра не доводит, – заметил нравоучительно. – Мне доводилось пересекаться с этой братией. Ворюги и мошенники. Не хотел бы, чтобы моя невеста общалась с таким отребьем.

Его слова неприятно царапнули слух.

– Я бы не спешила грести всех под одну гребенку, – заметила она, поджав губы, точь-в-точь, как делала миссис Уоллис, когда сердилась.

– Похоже, тебе заговорили зубы. – Остин посмотрел на нее едва ли не сочувственно. – Не смущайся, это бывает почти со всеми. Рамолы такой народ, что мертвого болтать заставят, а живого уговорят отдать все до последнего медяка. Нет-нет, не спорь. Вижу, что тебе не нравятся мои слова, но это правда. – И он развел руками.

– Ты так уверенно об этом говоришь!

– Лизетта, не дай себя обмануть. Я не припомню ни одного достойного рамола. Поверь, я встречал их немало, они толпами осаждают департамент. Пытаются выпросить бумаги на жительство, на пособие, жалуются, а порой устраивают драки. Некоторые посетители боятся зайти в здание, если видят их у входа!

– Так может, надо впустить их и выслушать, чтобы они не осаждали крыльцо? – не стерпела Лиззи.

– Как по мне, их давно пора выслать в колонии, – отрезал Остин.

Если он думал, что горячая речь поможет Лиззи осознать собственную неправоту, то ошибся. Не то чтобы рамолы ей нравились. Признаться, они пугали: яркие, бесшабашные, с громкими голосами и заливистым смехом. Но иногда, наблюдая издалека за их шумными компаниями, Лиззи отчаянно хотела присоединиться и совершить какое-нибудь безумство. Прокатиться галопом на лошади по залитому утренним солнцем лугу, сплясать босиком у костра. Или, сидя в обнимку с любимым, петь песни под луной, аккомпанируя на мандолине.

Похоже, Остина подбить на подобные безумства не получится.

– Ни одного? А как же миссис Дорис? – припомнила Лиззи жену известного в Хостфорде барона, женившегося на красавице-рамолке вопреки сплетням, и его жена частенько выходила в свет.

– Госпожа Дорис? Та, без кого не обходится ни один скандал на званых вечерах? – Остин посмотрел на Лиззи с легким осуждением. – Это лишь еще одно доказательство, что рамолам не место в приличном обществе. Пусть госпожу Дорис обучили этикету, но она как была дикаркой, так ей и осталась.

– Она просто выражает свое мнение.

– Рассказывая, как пасти гусей? Или объезжать коней? Матушка говорила, что однажды Дорис не постеснялась обсуждать присутствующих в зале мужчин с точки зрения их… кхм, мужской состоятельности. – Он покраснел, осознав, что ляпнул, и снова вытер лоб. – Прости, Лизетта, не нужно было тебе об этом рассказывать. Закроем тему. Просто постарайся не связываться с рамолами. Я не о многом прошу. – Остин наклонился к ней и накрыл ее ладонь своей. – Скоро мы поженимся. Давай научимся уважать желания друг друга.

– Почему-то эти желания только твои, – не сдержалась Лиззи и выдернула руку.

Ждала извинений, но Остин словно не расслышал ее, и до улицы Фонарщиков они доехали, не проронив ни слова.

Выбранный для покупки дом впечатлял. Лиззи думала, что это будет небольшой коттедж из тех уютных новостроек, которых в последнее время становилось все больше: в два этажа, с крохотным, прямо под окнами разбитым садиком, широкими окнами и черепичной крышей. Но у жениха оказалось свое представление о комфорте.

Старинный особняк был основательным. В такие принято входить с высоко поднятой головой, надменно кивая вышколенной прислуге. Пожалуй, по размеру он превосходил их собственный дом. А на сад Лиззи и вовсе смотрела с затаенным восторгом. Из-за того, что особняк долгое время стоял без хозяев, когда-то ухоженные кусты роз превратились в дремучие дикие заросли, какие обычно увивали башни принцесс из детских сказок. Стоял удушающе-сладкий запах, над цветками жужжали пчелы.

Правда, кто-то не поленился расчистить дорожку к входу, и пробираться сквозь колючий лабиринт не пришлось.

– Ты же говорил, что выбрал небольшой дом.

– Так и было, – немного виновато откликнулся Остин. – Но утром мама увидела купчую, и…

И решила, что небольшой дом будет недостаточно вместителен для ее оранжереи, – догадалась Лиззи, почти слыша, как рушится карточный домик ее личного счастья. А она так надеялась, что удастся избежать постоянного надзора свекрови!

– Больше никаких сюрпризов? – уточнила потерянным голосом.

– Нет! Только мне пришлось сказать, что переезд был твоей идеей, – признался Остин, вбивая последний гвоздь в крышку ее гроба.

Стоило им выбраться из экипажа, как навстречу поспешно вышел субтильный мужчина с тоненькими черными усиками. У него и глаза были черными, и болтал он непрерывно. Будто жук жужжал. Жу-жу-жу. Жу-жу-жу.

– Мистер Сандерс, вы наконец-то приехали! И сегодня вы не один, а с прекрасной дамой. Госпожа, вы восхитительны! Я сражен в самое сердце! – Он поймал руку Лиззи и прижал ее кисть к губам.

Остин откашлялся и представил мужчину:

– Знакомься, дорогая, это мистер Гейл. Он занимается сделкой по купле-продаже. А это моя невеста, Лизетта Уоллис.

– Невеста? – Гейл на секунду замешкался, отпуская ее руку, но тут же поклонился: – Поздравляю с таким важным событием! Помолвка – это чудесно! Ах, господин Остин, вам надо перенести невесту через порог. Разве вы не знаете, как поступают молодожены?

– Пожалуй, не стоит. – Лиззи отступила от повернувшегося к ней жениха.

Зря волновалась. Он не собирался следовать совету, просто предложил ей локоть.

– Дом готов к осмотру. Проходите, пожалуйста, – продолжая улыбаться, пригласил их Гейл, догадавшись, что влюбленные вовсе не настолько влюблены или стесняются проявления чувств.

«Да тут штат работников нужен, чтобы содержать дом в чистоте!» – поубавила восторг Лиззи, стоило ей оказаться внутри. Особняк требовал капитального ремонта. Но и без него наверняка стоил уйму денег.

Постоянные восторги торговца Лиззи вскоре стала пропускать мимо ушей. А Гейл не умолкал ни на миг. Обратить внимание на архитектуру, на мозаику на окнах, выполненную знаменитым полвека назад художником, не забыть похвалить старинную мебель… Иначе он говорить не умел. Рояль, к слову, был выше всяких похвал, почти не фальшивил.

Гейл, не стесняясь, расписывал дом как безумно выгодное вложение, которое он от сердца отрывает. Уютное местечко, где будет так хорошо вдвоем.

«Или втроем», – мрачно подумала Лиззи, заметив сидящего на ступеньках лестницы призрака. Незримый для большинства, обитатель дома был одет в одни подштанники и с интересом наблюдал за гостями. Лиззи поспешно отвела взгляд, но призрак успел его заметить. Подлетел ближе. У него была неестественно вывернута шея, и, как оказалось, призрак умел крутить ей на сто восемьдесят градусов, на манер совы.

– Ты меня видишь? Ведь видишь же? – пристал он к девушке, мельтеша перед глазами и выгибаясь в разные стороны.

Зрелище было не для слабонервных. Спасибо, не с отрубленной головой под мышкой, но тоже приятного мало!

– Исчезни, пожалуйста, – попросила Лиззи сквозь зубы, когда призрак в самой бесстыжей позе замер в дверях кабинета.

– Вот еще! Знаешь, сколько я не видел таких красавиц? – Он начал загибать пальцы. – Пять лет. Пять лет одиночества, разбавляемых появлением этого болтуна. – Взгляд, брошенный на расхваливавшего дом Гейла, выражал искреннюю тоску. – Не будь злюкой, дай насладиться женской компанией. Погоди! Неужели ты собираешься замуж за этого тюфяка?

– Лизетта? – окликнул ее тот самый «тюфяк», не догадываясь, что его обсуждают.

– Прости, задумалась. – Лиззи закрыла глаза и решительно прошла сквозь призрак, тот, хихикая, последовал за ней.

– Серьезно, подумай над этим браком еще раз! Твой жених дотошный, как моя престарелая бабка. Хотя она, наверное, давно на небесах, мир ее праху, – продолжал трещать дух.

Слушать одновременно и его, и болтливого Гейла было тем еще испытанием.

– Смотрите, здесь два стола. Можно устроить общий кабинет, чтобы вы чаще бывали вместе, – с улыбкой предложил торговец.

В этот момент призрак развалился прямо на столешнице, похлопывая себя по бедру.

– О, общий кабинет, отличная идея! Если решите заниматься здесь любовью, советую выбирать дубовый стол. Он крепкий, не развалится.

– Господи, да замолчи ты! – в сердцах бросила Лиззи.

– Простите, я, наверное, надоел вам своими рассказами, – покаянно произнес Гейл, и Лиззи с досадой поморщилась. Обращалась она вовсе не к нему. – На этом этаже осталась только гостевая спальня. Быть может, хотите осмотреть ее сами? Горничная держит спальни в чистоте, чтобы жильцы могли скорее въехать в дом. Вы осматривайтесь, не торопитесь. А я подожду вас здесь, – залебезил он, и Лиззи почудился в его голосе явный намек.

Призрак противно захихикал, а она вспыхнула и возмутилась, не сдержавшись:

– А почему вы не говорите, что в особняке обитают призраки?

Гейл побледнел и огляделся, будто мог кого-то увидеть.

– П-призраки? – переспросил, заикаясь.

«Один из них прямо перед вами», – чуть не ляпнула Лиззи, но вовремя перехватила предупреждающий взгляд жениха. Остин сжал ей локоть, явно не желая, чтобы она открывала перед посторонними свои способности.

– Лизетта работает в газете и, наверное, слышала какие-то истории об этом доме, – ловко ушел он от скользкой темы.

– Да, поговаривают, здесь произошло убийство, сына хозяина столкнули с лестницы. И с тех пор в полночь по дому слышны странные шорохи и шаги, – подхватила Лиззи.

Врала напропалую, но у Гейла забегали глазки, значит, о призраке все-таки слышал.

– К-какого сына? Отродясь такого не было. И убийства не было. Все врут! Был несчастный случай. Обычный несчастный случай с одним из гостей хозяйки, – замахал он руками, а призрак, прислушивающийся к разговору, расхохотался.

– Неудачная попытка побега от разъяренного рогоносца. Но дело замяли, – подмигнул он Лиззи, приложив прозрачный палец к губам, и – о, ужас! – на секунду напомнил ей Тайлера!

Определенно гадалец плотно засел у нее в голове. Прочь! Надо сосредоточиться на чем-то другом! Например, покопаться в архивах и при возможности выспросить подробности у призрака. Бывшие хозяева давно умерли, родственники разъехались кто куда, и вряд ли господину Аркано будет грозить суд за урон чьей-либо чести и достоинства. Тем более Лиззи просто раскроет правду. И, возможно, эта правда поможет одной заблудшей душе обрести долгожданное упокоение.

– Мисс Уоллис, я поражен вашим журналистским чутьем. Но разве это не интересно? У вашего дома будет такая будоражащая сердце история! – Гейл попробовал перевести разговор в шутку, но покупатели его не поддержали, и торговец с явным сожалением добавил: – Конечно, я готов предоставить скидку за этот досадный инцидент. Репутация многого стоит.

– И сколько же стоит ваша репутация? – заинтересованно уточнил Остин, и мужчины ввязались в торги.

Оставшийся разговор Лиззи, откровенно говоря, прослушала. Во-первых, над ухом продолжил трещать призрак – начиная с непристойностей, которыми он занялся бы с ней прямо здесь, только бестелесное состояние не позволяет, и заканчивая стенаниями о том, как плохо жить одному. Во-вторых, дом продавался вместе с обстановкой, и Лиззи, разглядывая комнаты, хоть и восхищалась убранством, не могла избавиться от ощущения, что придется жить в музее. Красиво, престижно, но неуютно.

– Господин Сандерс, так мы договорились?

Она вернулась к окончанию разговора.

– Я с вами свяжусь, – ответил тот с довольной улыбкой и, предложив невесте локоть, вывел ее из дома.

Обратная дорога показалась отвратительнее, чем весь прошедший день. Остин закопался в какие-то данные Гейлом бумаги, а когда Лиззи попыталась уточнить, что там, мягко осадил, попросив не мешать. «Незачем забивать голову сложными вещами. Тебе и так сегодня досталось, лучше отдохни», – было сказано с такой заботой, что она тотчас ощутила себя надоедливой дурочкой. Но спорить не стала, вспомнив наставления тетушки Вирджинии, любившей приговаривать: «Будешь показывать ум, никогда не выйдешь замуж, мужчинам важно дать почувствовать, что на них весь мир держится. А потом из них, таких храбрых, умных и сильных, веревки вить можно».

Насколько у нее получилось, судить было сложно, но попрощался Остин очень душевно, долго извинялся, что не может остаться на ужин, и поцеловал в щеку на глазах у прислуги. Амелия смотрела на них с восторгом – кажется, собиралась доложить госпоже Уоллис каждую мелочь, а Софи хмурилась. Служанка, заменившая Лиззи няню и подругу в одном лице, прекрасно видела, что девушка чем-то недовольна. Но вмешаться не посмела.

– Устали, госпожа? Заварю вам чай с мелиссой, – только и сказала, когда кэб уехал, а Лиззи зашла в дом.

– В голове шумит, – призналась Лиззи.

От совместной трескотни Гейла и призрака в ушах до сих пор стоял звон.

– Погода еще такая, на грозу. – Софи посмотрела в окно.

Гроза грянула вечером, и имя ей было миссис Сандерс. Будущая свекровь приехала к вечернему чаепитию. Родителей, как назло, не было дома – в качестве извинения за вчерашнюю ночевку на работе отец позвал жену в ресторан, и они до сих пор не вернулись.

– Ничего, так даже лучше, – огорошила ее миссис Сандерс, когда Лиззи предупредила, что в доме одна. – Я хотела поговорить с тобой. – Она прикрыла дверь в гостиную, затем уселась на диван и похлопала рядом с собой. – Садись, – в голосе будущей свекрови прорезались командные нотки.

Лиззи уселась в кресло напротив. Миссис Сандерс улыбалась, но Лиззи ощущала какой-то холодок, напряжение в голосе, и сокращать дистанцию не собиралась.

– О чем вы хотели поговорить? – спросила с беспокойством.

Если подумать, она много чем могла расстроить будущую родственницу.

– Остин поведал мне, что сегодня случилось. Честно скажу, мне это не нравится. Куда делась разумная и милая девушка, которую приняла наша семья? – миссис Сандерс притворно вздохнула, быстро сложив веер в знак неудовольствия. – Ладно, ты оказалась на месте преступления – неприятно, конечно, но ничего не поделать. Но твоя постоянная болтовня о призраках переходит все границы! Я просила Эмму поговорить с тобой на эту тему, но, видно, без толку!

– Вы просили маму поговорить со мной?

– Естественно. Твое проклятие, Лизетта, это не шутки. Мне приходится мириться с ним и с риском, что оно перейдет к вашим с Остином детям. Но в моем доме я не собираюсь слушать о призраках! – с раздражением заявила миссис Сандерс.

– Вот поэтому мы и собирались переехать в свой дом, – не сдержалась Лиззи.

– Об этом другой разговор. Вы еще слишком молоды, чтобы жить отдельно! Но не уходи от темы. Ты разумная девушка и должна понимать, о чем можно говорить, а где лучше умолчать, – произнесено это было так спокойно, что Лиззи поняла – темы призраков и медиумов под запретом!

Конечно, миссис Сандерс представить не могла, каково это, помимо обычных людей постоянно видеть мертвых, выслушивать их болтовню, пытаясь не выпасть из светской беседы, и при этом сохранять лицо!

Последние мысли Лиззи произнесла вслух. Свекровь не прониклась.

– И что? Они тебе мешают? Это же бестелесные создания! Ты же не разговариваешь с картинами? – Она махнула рукой на пасторальные пейзажи на стене. – Послушай, Лизетта, ты умная девушка, у тебя есть характер. Именно такая нужна Остину, иначе я никогда не одобрила бы ваш брак. Но для начала ты должна стать ему поддержкой. Быть рядом с ним, заботиться о нем, отбросить все свои желания ради мужа!

– А разве супруги не должны быть партнерами? – с вызовом спросила Лиззи.

– Партнерами? – Миссис Сандерс издала смешок. – Ты о вашем глупом договоре? Я все знаю, не делай такое удивленное лицо, – она позволила себе насмешливую улыбку. – Мой сын идет на уступки, позволяет тебе писать статейки для души. Но, Лиззи, не путай хобби и проклятие. Твоя работа – безобидное увлечение, почти как моя оранжерея. А призраки – пятно позора на репутации. Мне не нужна невестка, за которую будет стыдно.

– А вам за меня стыдно?

– Сейчас – да.

Лиззи медленно выдохнула. Надо же, никогда не думала, что мамины замечания сыграют с ней такую шутку. Слышать обвинения от чужого человека было проще, чем от собственной матери! Она расправила плечи и решительно заявила:

– Не думаю, что должна обсуждать с вами свою будущую жизнь.

– Что ты сказала? – Госпожа Сандерс хлопнула веером по ладони.

– У меня есть жених. Мы решим с ним все вопросы. – Лиззи встала с кресла и, подойдя к дверям, распахнула их. – К сожалению, я очень устала. Вам вызвать кэб?

Свекровь, не веря, смотрела на нее, затем нехорошо усмехнулась. И куда делась вся ее доброжелательность?

– Мне нравится твоя дерзость. Хорошо подходит для будущей миссис Сандерс: сила и уверенность, именно такой ты должна быть. Но пока я старшая в нашей семье, остерегись показывать зубки.

– Иначе вы разорвете помолвку?

– И не только. Может, ты не знаешь, но дело твоего отца на грани провала. Никто не верит в железную дорогу. Без крупных вложений его мечта обречена, а найти инвестора не так уж легко. Одно дело помогать тестю Сандерсов, другое – наивному чиновнику Уоллису.

– Я вам не верю! Отца уважают в министерстве. У него все получится, – твердо возразила Лиззи.

– Через моих сына и мужа проходят все счета влиятельных домов. Думаешь, я не видела ваши? Твой отец по уши в долгах. Да и зачем мне лгать? – Улыбка гостьи стала еще шире. Наклонившись к Лиззи, дама закончила доверительным шепотом: – Если хочешь стать миссис Сандерс, будь милой и покладистой девочкой и слушай меня. Надеюсь, я выразилась ясно?

– А вы уверены, что после ваших угроз я захочу ей быть?

– Поживем – увидим.

Аккуратно закрылась дверь, и Лиззи осталась одна.

Вот же… кобра! Девушка с силой впилась ногтями в ладонь, смиряя гнев. Нет уж, не дождется, истерику она устраивать не станет. Влипла по собственной вине, сама и разберется во всем. А для начала узнает, как обстоят дела у отца. И где было ее хваленое журналистское чутье, когда она согласилась на помолвку? Легкое, едва ощутимое касание губ на помолвке было бережным, почти целомудренным. Именно так Лиззи представляла себе их брак: сотрудничество, уважение и понимание. Но с такой свекровью счастье в браке ей не светило.

Глава 4

Вечер был безнадежно испорчен. Дедушка Альфред не ошибся в предсказании – отвратительное утро с выговором от Макенны переросло в полный беспокойства день, а к вечеру Лиззи столкнулась с бесцеремонным поведением будущей свекрови. Единственным достижением можно было считать дружеский поцелуй в щеку от Остина, но после общения с миссис Сандерс достижение выглядело весьма сомнительным. Влюбленностью там и не пахло, а породниться со скандальной дамой хотелось все меньше.

Мать с отцом поженились по любви. Редкость среди аристократов, особенно когда муж из достаточно бедного, хоть и знатного рода. Но господин Уоллис умел быть настойчивым и убедительным, а еще обладал потрясающей хваткой, сумев дослужиться до высокого чина в министерстве. Он частенько посмеивался, что без поддержки любимой у него ничего бы не вышло, и в такие моменты мама краснела как девчонка и становилась особенно нежной со всеми.

Лиззи с любовью как-то не повезло. В институте благородных девиц за ней пытался приударить один молоденький аспирант, которого позвали к ним перед летними каникулами. Девчонки пищали от восторга, что у них появился мужчина, да не какой-то лысый, старый и толстый, а молодой и симпатичный, с очаровательными ямочками на щеках. Но аспирант быстро сдулся – Лиззи показалась ему слишком активной и любознательной. Выбравшись на тайное свидание, она горела желанием расследовать загадки студгородка, а бедный аспирант мечтал тихо вздыхать под луной, держась за руки.

С Остином сложилось как-то само собой: они познакомились на званом вечере, несколько раз потанцевали. С ним было в меру интересно, в меру скучно. Почти как с тем аспирантом, но Остин в отличие от него не сбежал. И Лиззи надеялась, что однажды между ними… нет, не вспыхнет жаркий огонь – о таком она даже не мечтала! – но хотя бы проскользнут теплые искры.

Увы, миссис Сандерс стала неожиданным камнем преткновения. Лиззи начинала понимать все эти шутки-прибаутки про свекровь и невестку. Поладить можно было, лишь согласившись плясать под ее дудку. Но становиться Остину еще одной матушкой вместо жены Лиззи не собиралась.

– Вижу ее в третий раз, и с каждым разом она нравится мне все меньше. Эта госпожа еще хуже, чем я предполагала!

– С такой свекровью свихнуться можно! Может, сбежать от них, пока не поздно? – раздались за спиной возмущенные голоса призрачных родственников.

Похоже, у разговора со свекровью были свидетели. Тетушка с прадедом выплыли со стороны библиотеки. Альфред помахивал тростью на манер шпаги, а Вирджиния не прекращала ругать миссис Сандерс, да так лихо, что Лиззи заслушалась, забыв о собственных переживаниях.

– Вы все слышали?

– И видели тоже. Не повезло тебе с родней, бедная моя девочка. – Тетушка приблизилась к ней и раскинула руки, словно хотела обнять. Прикосновения Лиззи не почувствовала, но невольно улыбнулась, поддержка была приятна. – «Если хочешь стать миссис Сандерс…» – передразнила гостью Вирджиния, брезгливо скривившись.

– Уоллисы еще никому не позволяли вытирать о себя ноги! Эх, я бы ей самой хорошие манеры преподал, – угрожающе потряс тростью прадед. – Да они радоваться должны, что ты войдешь в их семью! Умница, красавица…

– Вся в меня, – тут же вставила тетушка.

– Я уж молчу о способностях в магии! – зыркнув на нее, закончил Альфред.

Объединившись против общего «врага», они удивительно быстро нашли общий язык.

– Мои способности как раз и не нравятся.

Лиззи подошла к окну, наблюдая, как свекровь садится в карету. Ее провожала Амелия и послушно кивала всему, что говорила гостья. Вот же!.. Можно было не сомневаться, что теперь мама узнает о споре с миссис Сандерс. А если вспомнить, что именно свекровь посоветовала маме взять Амелию к ним в дом… Шпионаж налицо.

– Ну и дурачье, – убежденно заявил дед, остановившись рядом. – Что такого в том, чтобы видеть духов? Мы тебе разве мешаем? Даем дурные советы? Наоборот, мы всегда на твоей стороне!

– Вот-вот. Не позволим всяким дамочкам доводить нашу девочку до слез!

– Я не плачу! – возразила Лиззи и задернула штору.

Поддержка призраков взбодрила.

– Конечно, не плачешь. Было бы из-за кого! Мы еще придумаем, как поставить твою свекровушку на место, – пообещала Вирджиния, и от ее слов стало легче.

Только оставался вопрос, который следовало решить, не откладывая в долгий ящик.

– То, что она сказала о положении отца, правда? – спросила Лиззи, готовясь к худшему.

Призраки резко замолчали, лишь подтверждая опасения.

– Все не так плохо, как она описывала, – заюлила тетушка, отведя взгляд.

– Твой отец взял под проценты крупную сумму. И если затея с поездом провалится, придется продавать дом, – жестко договорил прадед. Невольно отклонился от затрещины Вирджинии, хотя причинить вред друг другу призраки не могли. – Что? Внучка имеет право знать. Я же не говорю, что ей надо теперь сидеть тише мыши и во всем слушать эту змеюку. Лиззи достаточно умна, чтобы решить проблему. Прятать голову в песок – не выход.

– Ты прав, – вздохнула тетушка, – но одним не справиться. Нам нужен кто-то достаточно влиятельный, кто поверит в затею Чарльза.

– Кто-то, к чьим словам прислушаются, – добавил прадед и внимательно посмотрел на Вирджинию.

– Что ты на меня так смотришь? Связей с императорским дворцом у меня нет! – замахала та руками.

– А помнится, ты рассказывала, как встречалась с его высочеством кронпринцем.

– Это была лишь коротенькая интрижка. В любом случае сменилось три поколения, и нынешний король даже не видел своего деда.

– Жаль, – Альфред подергал себя за призрачную бороду, – но не беда. Найдем кого-нибудь еще. Милая, а у тебя никого нет на примете? – обратился к внучке.

Лиззи посмотрела на газету на столике и улыбнулась.

– Если только пустить слух, что мистер Аркано поедет на поезде, – сказала больше в шутку, чем серьезно рассматривая эту идею.

Имя мистера Аркано было напечатано крупными буквами. Когда он был придуман, никто, даже Макенна не верила, что бойкий и неуловимый журналист полюбится горожанам. Их привлекала маска, под которой он скрывался, и его колкие статьи на злободневные темы.

– Ну и чем не вариант? – Призраки переглянулись.

– А может, кто из газеты поможет или из знакомых, ты поспрашивай.

– Обязательно.

Сдаваться, не попробовав, Лиззи не собиралась.

Настойчивый стук в дверь грозил перерасти в ее печальную кончину. Тайлер, хромая и поминая недобрым словом больную щиколотку, вышел в коридор. Лекарство лишь ненадолго облегчило его состояние. Целый день на ногах дался тяжело, к вечеру ступня отекла и не влезала в ботинок. Заходивший целитель выписал ему обезболивающее и посоветовал не двигаться хотя бы несколько дней, но лежать было некогда. Если бы не предупреждение Уоллиса, что зайдет к нему взять показания, Тайлер давно бы сорвался в город. Посетителей, жаждущих получить предсказание, пришлось разогнать по домам, и табличка «Закрыто» могла надолго остаться на дверях. И гадать не требовалось, чтобы понять: Роуз вляпалась в проблемы. А спускать нападение на нее Тайлер не собирался.

– Мистер Марино, откройте, или мне придется выломать дверь! – раздался с улицы громогласный голос, и гадалец резко дернул за ручку.

– Простите, офицер, быстрее мчаться не в состоянии, – признался он, показывая забинтованную босую ногу. Посторонился, пропуская следователей внутрь, в парке он видел обоих, но запомнил только Уоллиса. Второго мага, здоровяка выше его на голову, звали Керн, но, порывшись в памяти, Тайлер ничего о нем не вспомнил. – Проходите в гостиную. Воду? Кофе? Виски? – предложил, доковыляв до столика.

За окном раздались свист и смех. Гадалец с надеждой посмотрел на пробегавших мимо детей, но Тома среди них не было. Значит, пока никаких новостей.

– Ничего не нужно. Сядьте, мистер Марино, – указал ему на кресло офицер, будто был у себя дома, и гадалец кивнул. Он тоже выступал за конструктивный диалог. – У вас много магических атрибутов, – заметил Уоллис, пока Керн с любопытством осматривался в салоне. Тайлер собрался было предупредить, чтобы не трогали вещи, но в последний момент решил не вмешиваться. Будет урок на будущее. – Чем занимается ваша кузина? Тоже предсказывает судьбу?

– Да, мы работаем вместе, – откликнулся гадалец, краем глаза наблюдая за Керном. Тот наклонился и понюхал ароматические палочки, совсем не аристократически сморщив нос. И чего морщился? Отличный запах, тонизирующий. Немного кедра, сандала и цитрусовых – сегодня Тайлеру надо было взбодриться, а принимать лекарственные стимуляторы он не рискнул.

– Мисс Марино – маг? – зацепился за его слова Уоллис и постучал пальцами по подлокотнику. – Странно, я не почувствовал в ней силы.

– Она гадалка. Все рамолы умеют немного гадать, – уклончиво ответил Тайлер.

Судя по быстрому переглядыванию, в голове у магов пронеслось одно – шарлатанка.

– А что насчет вас? Вы тоже… обычный рамол?

– Рамол, но не без дара. – Гадалец демонстративно, не вставая с места, зажег и погасил свечи.

– А мне можете что-нибудь предсказать? – спросил Керн, показывая череп со свечкой своему напарнику.

Уоллис едва заметно закатил глаза, и череп вернули на полку.

– Могу. Вы скоро обожжетесь. – Тайлер скрыл раздражение за улыбкой. Посетитель с сомнением покосился на него, приподнял стоящий там же хрустальный шар и выронил его от боли и неожиданности. Нагревшийся артефакт покатился по полу. – Я тут ни при чем. На шаре защита от чужих прикосновений, – добавил, пока его не обвинили в нападении на офицера, но, кажется, никто и не собирался его обвинять.

Керн под суровым взглядом Уоллиса подошел и встал за его спиной.

– Простите любопытство моего друга, – к удивлению гадальца, извинился капитан.

– Все в порядке. – Долгие расшаркивания были ни к чему, и Тайлер предпочел перевести тему: – Как продвигается расследование? Появились зацепки?

– Пока мы рассматриваем версии. Покушение – лишь одна из них.

– Роуз не спрыгнула бы сама, – уверенно сказал гадалец.

– Верю. Поэтому я здесь, – согласился Уоллис. – Но подозреваемых, к несчастью, предостаточно. Может, вы припомните, был ли кто-то из ее поклонников слишком навязчив?

– Букеты и серенады не в счет? – уточнил Тайлер.

Еще неделю назад он мог с твердой уверенностью заявить, что Роуз ни с кем не встречалась. Но вчера она выглядела по-настоящему влюбленной. Мужчина сжал кулаки, вспомнив, каким счастьем светилось лицо кузины, когда она уходила на свидание. Вот только безутешный избранник не появился ни у него, ни в больнице – Тайлер попросил мальчишек проследить, но посторонние в палату не заходили.

– За последние полгода мисс Марино замечали с разными мужчинами, – вернулся к делу Уоллис, чуть подавшись вперед и сложив пальцы домиком. – Любитель конного спорта Дориан Стокман, барон Эдельвейс, учитель истории в школе для девочек господин Рифман. Называть дальше?

– Было бы неплохо, – кивнул Тайлер, мысленно вычеркивая имена.

Уоллис проделал хорошую работу, но кое в чем ошибся. Перечисленные мужчины по большей части были их клиентами, жаждущими узнать, повезет ли им в будущем: кто победит на скачках, стоит ли вкладываться в меха и готова ли строгая директриса пансиона к пылкому признанию. Других отношений с Роуз они не имели.

– Вы не удивлены популярности кузины.

– Вы видели Роуз. Действительно считаете, что мне есть чему удивляться? – искренне возмутился Тайлер.

Уоллис неожиданно смутился.

– Пожалуй, нет, – кашлянув, улыбнулся он, но быстро взял себя в руки.

Задал несколько стандартных вопросов: куда уходила девушка, когда он видел ее последний раз.

– Мисс Марино с кем-то встречалась, и вы не знаете с кем? – услышав о возлюбленном Роуз, переспросил офицер.

– А вы всегда знаете, где пропадает ваша сестра? – парировал Тайлер и тут же пожалел, что упомянул о журналистке. Капитан подобрался, и гадальца окатило таким холодом, что впору было выглянуть на улицу, не выпал ли снег. – Недавно она приходила сюда погадать. – Жестом фокусника вытащил таро. – В последнее время гадания популярны среди девушек.

– Мистер Марино, если Лиззи придет снова, отправьте ее домой, – попросил Уоллис. – Наша семья не одобряет подобные увлечения.

– Вы лишаете меня заработка, офицер, – Тайлер искривил губы, собираясь добавить пару колкостей, но решил не подливать масла в огонь. – Хорошо, я понял. Поверьте, сам не рад журналисту в своем доме. Но раз уж мы заговорили о вашей сестре, вы не думаете, что она может появиться тут из-за материала для газеты?

Уоллис расслабленно откинулся на спинку кресла.

– Лиззи пишет только рекламные объявления и некрологи и изредка помогает мистеру Аркано. Не думаю, что он задействует ее в столь опасном деле. Не волнуйтесь, она вас не побеспокоит.

– Ну, если вы так уверены… – Как он и предполагал, юная мисс Уоллис имела свои тайны. Это можно было использовать, но пока не стоило просвещать капитана, кто такой мистер Аркано, – проблемы семьи Уоллис касались только их. Усмехнувшись, Тайлер прикусил костяшку большого пальца, но тут же отдернул руку. – Уже поздно. Давайте вернемся к вашим вопросам.

Задерживаться маги не стали, да и вопросов оставалось немного. Иногда они повторялись, хотя формулировка была разной, иногда что-то спрашивал напарник Уоллиса – резко, перебивая, не давая подумать, и Тайлер догадался, что маги проверяют правдивость его ответов.

– Что ж, из города вы в ближайшее время не уедете? – спросил капитан напоследок.

– Нет. Поэтому отзовите своих подчиненных. Пусть лучше занимаются делом, чем околачиваются у салона. Я не собираюсь никуда уезжать. – Тайлер выразительно посмотрел в окно: мужчина, сидящий на лавочке на противоположной стороне улицы, закрылся газетой.

– Третье око у вас работает, что ли? – хмыкнул Керн, узнав осведомителя.

– Он просто уже два часа читает одну страницу, – не стал наводить туман гадалец, и брошенный напарниками взгляд не обещал незадачливому филеру ничего хорошего.

Сославшись на головную боль, Лиззи не спустилась к ужину и заперлась в комнате. Смотреть в глаза отцу она боялась – казалось, он спросит, как дела, и она тотчас выложит все как на духу! И к разговору с матерью не была готова. Наверняка Амелия уже разболтала о визите миссис Сандерс, да еще и выставила Лиззи виноватой.

– Милая, открой дверь, нам надо поговорить. – Раздался настойчивый стук, и девушка, застонав, накрыла голову подушкой. Она собиралась притвориться, что уже спит. Не будет же мама вечность стоять под дверью? – Я знаю, ты еще не спишь! – настойчивее повторила та. – Не веди себя как ребенок!

Но она хотела быть ребенком! Лиззи обхватила подушку, прижимая к животу. Тогда мама была бы на ее стороне. В детстве, если дочь ошибалась, она всегда обнимала ее и утешала, говорила, что не случилось ничего страшного, все можно исправить. Даже когда девочка поняла, что видит духов, мама испугалась, но продолжала оберегать ее. Почему все изменилось?

Судя по глухому звуку, мама прислонилась к двери и заговорила негромко, чтобы слышала только Лиззи, а не полдома.

– Я знаю, что случилось. Ты сердишься на миссис Сандерс. Не надо. Она просто волнуется за вас. Вы с Остином скоро поженитесь, и сейчас постоянно на виду у прессы. Если пойдут слухи о твоем проклятии, это плохо скажется на вас обоих. – Мама немного замялась, не зная, как продолжить. – Ты не помнишь, но, когда журналисты узнали о твоей способности, многие стали спрашивать тебя, есть ли рядом призраки. Одна женщина пыталась обманом заманить тебя на кладбище, чтобы ты пообщалась с духом ее мужа!.. Было так страшно! Я боялась, что могу однажды тебя не увидеть. Конечно, те времена прошли, многие забыли о твоей… особенности. Но миссис Сандерс тоже нужно время. – Лиззи фыркнула и упала обратно на кровать, раскинув руки и ноги. Да не время ей нужно, а послушная невестка, во всем потакающая и хлопочущая вокруг Остина! – Если твой ребенок унаследует проклятие, ты поймешь, что нам пришлось пережить! – В коридоре кто-то появился, и мама отошла от двери. Перед тем как уйти совсем, добавила: – Поговорим утром. Надеюсь, ночь поможет тебе принять случившееся.

Шаги стихли, и тишина в комнате стала звенящей.

Лиззи перевернулась на живот. Как бы мама ни уговаривала, становиться в чьих-то руках марионеткой она не собиралась. Это никого не сделает счастливее! Для начала нужно попробовать поговорить с Остином, вдруг он сможет повлиять на свою мать? Ну а если нет… Помолвка – еще не свадьба, и разбитое сердце никому из них не грозит. А что касается проблемы отца, она отыщет способ, чтобы его проект нашел отклики в сердцах горожан!

Ей надо удержаться в газете, привлечь Макенну на свою сторону. Очередная статья про нападение на рамолку, почти полностью готовая, лежала на письменном столе. Лиззи собиралась подать ее завтра с утра, до того, как появится вечно опаздывающий Адам. И тогда посмотрим, чей материал возьмут в печать! Особенно если добавить в новость изюминку. Например, то, что можно услышать только от свидетелей происшедшего.

Скорее бы Габриэль вернулся домой!

Не вытерпев, девушка соскользнула с кровати и подошла к окну. В пристройке для слуг еще горели огни, а к дому, скрипя колесами, подъехал экипаж. Завидев на дорожке к дому долговязую фигуру брата и мощную – его друга Керна, Лиззи спряталась за штору. Для гостей было поздновато, но маги продолжали расследование, не глядя на время.

Интересно, что они накопали? Габриэль вряд ли поделится с ней результатами, как всегда скажет, что дело слишком опасно и лучше ей не вмешиваться. Она без пяти минут замужняя дама, которой не пристало заниматься скандалами и убийствами. Можно подумать, что после слов священника в голове перемкнет, и она вместо статей в газете начнет благочинно вышивать кошельки! Смешно.

Выглянув в коридор и убедившись, что за дверью никого, Лиззи на цыпочках спустилась на первый этаж. Слуги по пути не встретились, как и домочадцы, хотя мимо комнаты родителей она кралась не дыша – дверь была приоткрыта, и слышался негромкий спор. Отец пытался ее защитить, поняла по обрывкам разговора Лиззи, и ощутила щемящее тепло: он всегда был на ее стороне. Правда, узнай папа, что любимая дочурка собралась подслушивать собственного брата, вряд ли продолжил бы говорить о ее взрослости и разумности.

Как назло, тетушка куда-то запропастилась. Сейчас помощь призраков пришлась бы кстати: они могли подслушать разговор магов без опаски. Но Вирджиния не откликнулась, а дедушка Альфред считал, что подслушивать чужие беседы – низко.

Лиззи пристроилась у лесенки, спрятавшись за резными перилами. Пожалела, что не надела теплые тапочки – босые пятки мерзли, но не возвращаться же в комнату! Тем более место было выбрано удачно: этот угол со стороны гостиной не просматривался.

Мужчины расположились на диванчиках. Керн отчаянно зевал и ворчал. Габриэль, разложив на столике многочисленные бумаги, терпеливо сносил подначки друга.

– Напомни, почему я потащился к тебе домой, а не сладко сплю в своей постели? – спросил Керн, вытягивая первый попавшийся лист.

С места Лиззи не видела, что там написано, зато разглядела прикрепленную фотокарточку гадальца. Вцепившись руками в перила, подалась вперед, пытаясь разглядеть как можно больше.

– Потому что тоже хочешь распутать это дело, а шеф просит закруглиться быстрее, – спокойно ответил Габриэль и, перегнувшись через стол, забрал у него бумагу. – Не думаю, что это Марино.

– Понял это по одному вашему разговору?

– По его ногам: он хромает. Растяжение или ушиб, и, судя по отеку, травме больше суток. С такой ногой не то что не побегаешь, ходить с трудом будешь. Да ты и сам видел, как он двигался по дому! А дядька Берри утверждал, что наш подозреваемый шел от обрыва быстрым шагом.

– Дядька Берри вчера упился вусмерть. Серьезно считаешь, что его показаниям можно верить?

– Его «вусмерть» – привычное состояние. Он даже с «Веселой бочки» умудрился до участка добраться, чтобы рассказать нам, кого видел. Вот что значит гражданский долг!

– Ты заплатил ему империал. Как обычно. При чем тут долг? – усомнился Керн.

Габриэля не проняло.

– Так ему ж надо на что-то пить. К тому же у нас все равно нет другого свидетеля.

– Зато целая гора подозреваемых. – Маг приподнял стопку бумаг. – Жаль, что рамолка не пришла в себя.

– И неизвестно, придет ли. Умный преступник не оставляет свидетелей в живых. Кстати, напомни приставить к палате охрану. Будет обидно, если ее убьют после стольких усилий целителей.

– Ты становишься циником. Знаешь, я все-таки выпью, хоть ты мне и не предложил. – Керн встал и ненадолго скрылся из виду. Лиззи услышала звон стекла, затем увидела мощную спину – Керн протягивал ее брату стакан с водой, а сам предпочел виски. – Шеф до сих пор не уверен, что это нападение, – сказал, сделав глоток.

– Следы говорят об обратном.

Лиззи покивала, соглашаясь с братом. Обнаруженные у обрыва отпечатки подошв принадлежали двум людям.

– Она могла оступиться и упасть, – не сдавался Керн.

– А куда делся мужчина, который был рядом с ней?

– Испугался, что его обвинят, и сбежал, – с легкостью объяснил маг, падая в кресло, и приподнял стакан, разглядывая виски на свет. – Придет в участок через пару дней с повинной. Первый раз, что ли?

– Мне кажется, тут не все чисто, – не согласился Габриэль.

– Просто тебе не нравится, что дело попросили свернуть побыстрее. – Маг допил спиртное и поставил стакан на стол.

– А тебе нравится? Мне плевать, рамолка она или нет. Некто пытался убить молодую девушку, и я хочу найти его, пока не пострадал кто-то еще.

– Лиззи, например? Боишься, что она станет копать под это дело?

– Не своди все к моей сестре, иначе я и правда подумаю, что ты в нее влюблен. А если так уверен, что это несчастный случай, можешь не помогать, я тебя не держу, – сказал Габриэль, и Керн, до этого довольно ухмылявшийся, растерял все самодовольство.

– Да я же просто пошутил! Я тоже думаю, что это было нападением. Габриэль, ну серьезно, ты что, обиделся?

– Нет.

– Точно обиделся. Эй!

Подслушать дальше не получилось. В коридоре раздались тяжелые шаги, и Лиззи пришлось покинуть свое укрытие. Это со стороны гостиной ее не видно, а если мама или отец решат спуститься по лестнице, вопросов не оберешься! С другой стороны, самое главное она уже услышала, а дальше может узнать сама!

– Софи! Софи, ты не спишь? – позвала Лиззи, поскребясь в дверь в самом конце коридора.

Служанка появилась из темноты комнаты, подсвечивая себе лучиной.

– Госпожа, почему вы здесь? Да еще в таком виде!

– Хочу прогуляться. Помоги мне.

– Ох, не дело вы задумали, – вздохнула Софи, но исчезла, чтобы спустя минуту появиться на пороге с объемным свертком.

– Не в первый раз, – хихикнула Лиззи, забирая одежду.

– А каждый – как последний, – укоризненно заметила горничная, но отговаривать не стала, пропустив девушку к себе в комнату, и даже помогла переодеться.

Длинные волосы спрятались под кепкой, объемная куртка скрыла хрупкую фигурку и девичьи формы. Поначалу Лиззи занимала штаны у младшего брата Софи, но вскоре сшила на заказ, и горничная хранила одежду у себя – новые служанки могли доложить госпоже Уоллис о мужской одежде в шкафу ее дочери.

– Давайте проведу вас через черный ход, – предложила Софи.

– Да, лучше так. А то в последнее время плющ трещит, когда я по нему слезаю, – согласилась Лиззи и следом за горничной выскользнула из комнаты.

Кэб довез до трущоб. Стоило выехать с центральных улиц, как карету нещадно затрясло, а при подъезде к подворотням вонь стала такой густой, что Лиззи с непривычки приложила к носу платок.

– Не лучшее время вы для свидания выбрали. Темно уже, и, говорят, труп из канавы недавно вытащили, – заметил возница, пока Лиззи с ним расплачивалась.

Кэб она поймала неподалеку от дома, пряча лицо и надеясь, что одутловатый мужчина не узнает в худощавом пареньке молоденькую девушку. В ответ Лиззи только передернула плечами, стараясь говорить поменьше: имитировать мужской голос было непросто.

– Ну, ваше дело молодое, горячее. Может, вас подождать надо? Если недолго, я подожду, – засмолив сигарку, сказал возница. – Могу посоветовать, куда лучше сходить. К миссис Дорман не заглядывайте, приятель там недавно болячку подцепил. А вот девочки госпожи Ламии чудо как хороши!

– Угу, – понизив голос, согласилась Лиззи и, оставив мелкую монетку задатком, решительно ступила на каменную мостовую.

Сердце предательски екало от каждого шороха, а еще быстрее билось от опасности авантюры, в которую она влезла по собственному желанию. Чтобы узнать правду о случившемся с Роуз Марино, нужны были свидетели. Конечно, летом влюбленные парочки частенько оккупировали Беличий остров, но ночи в Хостфорде были прохладными, а из-за близости реки там кружили комариные полчища. Никакой романтики, когда тебя атакуют алчущие крови насекомые! Но даже куча мошкары оказывалась бессильна перед алкогольными парами дядьки Берри.

Этого субъекта Лиззи знала не понаслышке. Бродяга и пьяница, он обладал удивительным талантом оказываться в неподходящих местах. Зато с охотой сотрудничал с полицией, и не только с ней. Плати деньги – и дядька Берри готов к общению. Дважды или трижды его пытались отправить на тот свет, однако бродяге всякий раз удавалось выкарабкаться. Мистер Аркано частенько выспрашивал у него подробности самых интересных дел, и старый пьянчуга с удовольствием ими делился, за бутылку виски готовый разговаривать часами. Его нисколько не смущало, что беседу вместо Аркано вела молоденькая журналистка. Напротив, женское внимание льстило.

Лиззи свернула с дорожки в переулок, миновала скульптуру булочника, у которого кто-то отломал кусок батона, прошла вдоль искусственной канавы. Болотистая вонь приглушала дымный запах улицы. Темные очертания вывесок изгибались в полумраке, а богатое воображение дорисовывало прячущиеся в тенях человеческие фигуры.

Трущобы девушка не любила, вечерами особенно: чужих здесь не признавали, и не стоило задерживаться, если не хочешь неприятностей. Немного утешало, что с собой был дамский револьвер, как раз на непредвиденный случай.

Монетка, которую Лиззи крутила в руках, нагрелась, пришлось сунуть ее в карман. Все будет в порядке! Конечно, здесь не лучшее место для прогулок, но она поговорит с дядькой Берри и сразу назад!

До «Веселой бочки» оставалось меньше квартала, когда перед Лиззи выросла преграда. Бородатый мужчина в старой пропахшей табаком куртке отлип от стены и шагнул на дорогу. От недоброго предчувствия заныло в груди.

– Паренек, огоньку не найдется? – спросил незнакомец низким прокуренным голосом.

Лиззи мотнула головой, вжала голову в плечи и прошла мимо. Может, зря она о нем плохо подумала. Возвращается человек домой с работы, решил прикурить, а нечем!

Вот только интуиция вопила об опасности. Хотелось припустить, метнуться к бару. Там тоже мало спокойствия, но хотя бы хозяин знакомый, в обиду не даст.

Не успела.

Сзади раздался шорох гравия под сапогами, и на ее плечо опустилась тяжелая рука. Лиззи резко развернули, едва не уронив, и прижали к стене. Здоровяк навис над ней, пахнув парами кислого эля.

– И куда ты торопишься? Невежливо сбегать посреди разговора. Молодежь нынче совсем от рук отбилась, – пробасил он, окидывая ее презрительным взглядом. – По борделям ходит, а старшим никакого уважения. Ты извиняться будешь? Что молчишь? – Толкнул в плечо, но Лиззи сильнее стиснула зубы. Получила подзатыльник, еще тычок, на этот раз едва устояв на ногах. – Чего упрямишься? Или ты немой? На меня смотри, когда с тобой разговариваю! – Лиззи дернули за подбородок, заставив задрать голову, и на лице держащего ее бородача возникло удивление. – Не слишком ли ты смазлив для мальчишки? – протянул он.

Сорванная кепка свалилась куда-то под ноги, и волосы золотым водопадом упали на плечи.

Мужчина присвистнул, от удивления даже отступил на шаг.

– Парнишка-то с секретом оказался. Подзаработать пришла? – Чужая рука потянулась, чтобы дотронуться до волос, и Лиззи отпрянула.

Револьвер лежал в поясной сумке, но его ведь достать надо!

– Не подходите, иначе закричу, – предупредила твердым голосом, открывая кармашек сумки.

Низкий смех прозвучал пугающе и обидно.

– А голосок-то у птички волшебный! Теперь понятно, почему молчала. Ну покричи, я послушаю.

Уговаривать не пришлось. Лиззи глубоко вдохнула и закричала изо всех сил. Долго кричать не получилось. Над головой открылось окно, из него – девушка едва успела отпрыгнуть – вылили ведро грязной воды, следом раздалась отборная ругань. Лиззи резко замолчала, а мужчина расхохотался.

– Развели бардак! Забирайте свою девку и валите в койку! – каркающим голосом посоветовали сверху, и ставни с треском закрылись.

– И то дело, – ухмыльнулся бородач. – Пошли. Да не бойся, я заплачу. – Он сжал локоть Лиззи, и она с силой наступила ему на ногу, жалея, что на ней мужские сапожки, а не женские, с каблуками.

Впрочем, и этого хватило, чтобы ее отпустили. Метнулась в сторону, вытаскивая оружие, и направила его на бородача.

– Еще шаг – и я стреляю, – предупредив дрожащим голосом, взвела курок.

Стрелять ее учил Керн, когда она однажды напросилась с братом на охоту. Кто же знал, что придется применить полученные знания на практике!

– Эй, убери! Это тебе не игрушка. – Бородач нахмурился, не спеша ни приближаться, ни уходить.

Лиззи медленно отступала, пока не уперлась в какую-то преграду.

– Ну-ну, не балуй, – раздался над ухом знакомый голос, и ее окутал резкий запах благовоний.

Револьвер вырвали из рук, а девушка получила ощутимый шлепок по заду.

Лиззи резко обернулась, но не успела и слова сказать, как оказалась тесно прижатой к груди гадальца. Револьвер он сунул себе за пояс, другой рукой продолжая удерживать девушку.

– Отбой, приятель, она со мной.

– А ты кто такой? – с подозрением уставился на него бородач.

– Ее клиент на этот вечер. Девчонка с норовом оказалась и нашу игру с переодеванием восприняла слишком серьезно, – глазом не моргнув соврал Тайлер.

– Непохоже, чтобы она тебе обрадовалась.

– Так кто ж обрадуется? Она у меня револьвер стащила, еще и угрожать им вздумала. Но теперь беглянка поймана, и ее ждет расплата.

Тяжелая ладонь погладила бедро. Лиззи осталось только поблагодарить темноту: в сумерках было не заметно, как покраснело ее лицо.

– Она мне должна.

Тайлер с досадой цокнул языком.

– Моральную компенсацию? Да, некрасиво вышло… Держи, выпей за нас, что ли! – Он кинул империал, и бородач ловко его поймал, покрутил в пальцах, раздумывая. – Приятель, я Ламии честно заплатил за ночь. Ты уж не обессудь, но с девчонкой в другой раз развлечешься, – напористо дожимал Тайлер.

– Ламии, говоришь? И дорого заплатил? – с интересом спросил мужик, не отрывая взгляда от Лиззи.

– Десятку.

– За такую чертовку десятку не жалко. – Бородач кивнул и сжал монету в кулаке. – Пожалуй, загляну на днях, пока не затаскали.

– Ничего не обещаю. Может, она будет не в состоянии работать. – Губы Тайлера оказались у шеи Лиззи, оставляя короткий обжигающий поцелуй.

Со смешком пожелав удачи, бородач развернулся в другую сторону.

– Лучше бы ты была в платье. А то ощущение, что парня обнимаю, – пробормотал Тайлер, поглаживая ее волосы и не спеша выпускать из объятий.

– Он еще не ушел? – буркнула девушка ему в грудь.

– Наблюдает из-за угла. Но уйдет, если я продолжу.

Лиззи охнула, когда ее подхватили под бедра и посадили на стоящий тут же ящик. Лицо гадальца было так близко, что она забыла, как дышать. Губы оказались всего в паре дюймов, и Лиззи не сомневалась, что сейчас он ее поцелует.

Тайлер остановился у самой щеки, и горячее дыхание щекотало, пугало и нервировало одновременно. Хотелось это прекратить, оттолкнуть его. А в голове жужжало, что такой поцелуй она точно не забудет! От испуга и из-за стука сердца Лиззи уже ничего не слышала вокруг.

– Теперь ушел, – прислушавшись к чему-то, сказал гадалец прямо ей в губы и отодвинулся, выпрямляясь.

Сердце все еще колотилось, и Лиззи тихо выдохнула. Ее кольнуло разочарование, и осознание этого встряхнуло похлеще, чем вылитые на голову помои.

– Что, даже пощечину не дашь? – удивился Тайлер.

– Не дам. – Она спрыгнула с ящика и привычно скрутила локоны в небрежный пучок. Руки дрожали, с первого раза собрать волосы не получилось. – Спасибо. Ты очень помог.

– Конечно. Я защитил невинного человека. Если что, я про того бородача, – пояснил мужчина, и улыбка Лиззи стала вымученной.

– Верни револьвер, – попросила сухо.

– Может, обойдемся пощечиной?

Лиззи решительно шагнула к нему, и Тайлер раскинул руки в стороны.

– Хорошо, забирай. – И не шелохнулся, пока Лиззи, стараясь как можно меньше к нему прикасаться, доставала револьвер. И только когда она убрала его в сумку, позволил себе усмешку: – Признайся, тебе не терпелось снова меня обнять.

– Ты!.. – Лиззи вспыхнула, но в этот момент Тайлер поднял упавшую кепку, отряхнул от мелкого сора и нахлобучил ей на голову.

– Благовоспитанным леди не стоит ходить ночью по трущобам. Что ты здесь делаешь? Хотя можешь не отвечать. Мистер Аркано отправился на охоту за сенсацией. А Габриэль, поди, думает, что милая сестричка давно спит в своей постели.

– Это не твое дело.

– Конечно не мое. Зря вмешался. Может, тот бородач рассказал бы тебе очередную эксклюзивную новость. Или ты сама попала бы на первую полосу.

Лиззи помрачнела и отвернулась. Обиднее всего, что Тайлер был прав. Не помоги он, весь город гудел бы о ее позоре. Неважно, пристрелила бы она бородача или сама стала жертвой.

– Идем, помогу тебе поймать кэб. Не хочу читать криминальные хроники с твоим участием, – уже без насмешки сказал гадалец, поймав ее за локоть.

– Не уйду, пока не получу то, за чем пришла. – Девушка упрямо поджала губы.

– У тебя вообще здравый смысл отсутствует?

– Именно так. – Сбросив его руку, она повернулась в сторону «Веселой бочки». – Здесь недалеко. Если так беспокоишься, почему бы нам не пойти вместе? Ты ведь тоже хочешь найти преступника.

– Все верно, я хочу его найти. И поэтому мне некогда за тобой присматривать.

– Ясно. Придется идти одной.

Она успела пройти половину пути, когда ругающийся сквозь зубы и припадающий на одну ногу гадалец догнал ее и пошел рядом. Слова о взбалмошной девчонке, возомнившей себя следователем, Лиззи проигнорировала.

– Не веришь в полицию? – прервала его ворчание.

– Маги не станут долго заниматься этим делом. Вот увидишь, пара дней – и твоего брата попросят о нем забыть.

– Ты не знаешь Габриэля. Он не бросает дела на полпути.

– А ты не знаешь жизни. Спустись со своего розового облака и посмотри на вещи реально. Капитан Уоллис будет заниматься тем, чем скажут, или его вышвырнут со службы, – отрезал мужчина.

– Он сумеет найти преступника.

«А я немного подогрею общественный интерес, чтобы дело не замяли», – закончила про себя Лиззи и решительно толкнула дверь небольшой забегаловки. Веселым в баре было только название: в «Бочке» собирались, чтобы напиться, а не развлечься от души. Да и пить иначе ту бормотуху, что подавал владелец, было невозможно.

Заведение жило обычной ночной жизнью. Полтора десятка видавших жизнь мужиков тянули скверный эль из тяжелых дубовых кружек. В дальнем углу какая-то поэтичная душа старательно терзала плохо настроенную волынку. На появление новеньких в баре отреагировали скупо: кто-то поднял голову от стола, посмотрев в сторону двери, другие мазнули взглядом и, не найдя в гостях ничего примечательного, вернулись к кружкам.

В баре, где дядька Берри, обзаведясь звонкой монеткой, проводил вечера, Лиззи была несколько раз, представляясь помощницей мистера Аркано. И ведь не лгала. Она прекрасно помогала себе найти горячие новости.

– Мисс Уоллис и Тайлер Марино, – заметил их хозяин и по совместительству бармен, протиравший стойку засаленной тряпкой, – не ожидал увидеть вас вместе. Свободных комнат нет. Или вы по делу?

– Дядька Берри не появлялся? – Лиззи уселась на неудобный трехногий табурет, оглядывая залу.

– И уже не появится. Земля ему пухом. – Владелец заведения перекрестился и, поставив перед ними два стакана, плеснул туда какой-то мутной жидкости. – Кокнули его. Буквально пару часов назад из канавы достали. Пейте. За помин души.

Лиззи машинально взяла стакан и сделала глоток. Горло обожгло, она закашлялась, судорожно пытаясь вдохнуть. Похлопывание по спине не помогало.

– Кто? – перехватил инициативу Тайлер, пока девушка переваривала новость и алкоголь.

– Да кто ж разберет. Может, своим не понравилось, что он стукачит. Его пару раз предупреждали, что дружба с полицией до добра не доведет. А может, увидел, что не следует. Пырнули ножом в переулке, как только вернулся, и скинули в канаву. Даже не ограбили, все деньги при нем остались. Ну, на них и помянем, – оптимистично заявил хозяин бара.

– Где этот переулок?

– Через две улицы от бара. Там, наверное, еще кровь не прибрали, найдете. – Бармен наклонился и шепотом уточнил: – Вы ведь для господина Аркано новость готовите? Попросите его про «Бочку» написать. Ну, чтобы реклама была. Я уж в долгу не останусь.

– Обязательно, – пообещал Тайлер, схватил Лиззи за руку и вытащил из бара.

Уже на улице они услышали, как музыкант затянул тоскливый минорный мотив, к которому присоединились голоса пьяниц.

Трактир провожал дядьку Берри в последний путь.

Глава 5

После душного бара воздух трущоб показался особенно мерзким. Можно было запросто решить, что вытащенный из канавы труп гнил где-то под крыльцом, а не лежал в городском морге. Тайлер даже огляделся, не помер ли кто-нибудь неподалеку, но проверять копошащуюся темную массу в дальней части переулка не рискнул. Если крысы кого-то и обгладывали, лучше было не показывать этого спутнице.

Впрочем, напуганной Лиззи не выглядела, скорее раздосадованной, и Тайлер разделял ее чувства. Информация о свидетеле была зацепкой, которая могла привести к преступнику, но ниточка оборвалась. Искать другую было долго и хлопотно.

– Идем. Я хочу посмотреть, где убили дядьку Берри. – Журналистка дернула его за руку, и Тайлер только сейчас осознал, что все еще удерживает ее ладонь.

Он разжал пальцы и спросил с надеждой:

– А может, ты отправишься домой?

Действие обезболивающего заканчивалось, и гадалец подозревал, что без лекарства долго ходить не сможет. Решить бы вопрос – и домой, немного поберечь ногу. В трущобах у него были свои осведомители, но он не собирался вести туда Лиззи. Хотя было бы забавно посмотреть на лицо дядюшки Робина, приведи Тайлер аристократку в «Красотку Молли».

– Тебе так не терпится меня спровадить? Можешь не идти, посмотрю сама. – Она поправила сумку, наверняка проверив револьвер, и спустилась со ступенек.

– Надо написать в статью хоть что-то? – Гадалец догнал ее в два шага, охнув от резкого движения.

– Да-да, все, как ты подумал, – отмахнулась Лиззи, давая понять: ни черта не так, но это не твое дело.

Ее упрямство начинало раздражать.

– Если тебе станет плохо, на руках, как принцессу, не понесу. В лучшем случае взвалю на плечо.

– А в худшем потащишь за ногу? – невинно уточнила Уоллис, и взвалить ее на плечо захотелось уже сейчас.

Описанный барменом переулок они нашли быстро, все прочие улочки были перегорожены, захочешь – не заблудишься. Правда, светил тут лишь один фонарь, да и тот подмигивал, грозя потухнуть в любую секунду. Патруль не убрал кровь, и острый металлический запах плотно висел в воздухе.

Первый раз Тайлер побывал на месте преступления в семь лет, когда по дурости побежал за старшими приятелями посмотреть на утопленников. Вытащенные тела раздулись и мало походили на человеческие, а он потом полгода не мог есть рыбу, от запаха речной воды воротило! Сейчас пятна крови на брусчатке не вызывали ничего, кроме брезгливого желания отойти в сторону, чтобы не запачкать ботинки.

Девушка рядом с ним сдавленно охнула и с непонятным сожалением уставилась куда-то в пустоту. Тайлер скрипнул зубами. Как знал, что не надо брать с собой этот трепетный нежный цветочек! А еще в журналисты метит!

– Ты же не собираешься падать в обморок? Учти, кровь с одежды плохо отстирывается, да и рухнешь на булыжную мостовую, мало не покажется, – предупредил, на всякий случай готовясь ее ловить. – Подумаешь, пара пятен! Вот найди мы тут труп с перерезанным горлом…

Он мог бы поделиться личным опытом – не самым приятным, но Лиззи шагнула вперед, игнорируя болтовню, с нее слетела вся напускная веселость. Да и сам почувствовал себя странно. В пустом переулке, где они были вдвоем, он кожей ощутил чужой взгляд. Предсказывать будущее у Марино не получалось, но улавливать, когда грядет неприятность, – запросто.

– Может, пойдем отсюда? Что ты рассчитываешь увидеть? – окликнул, но Лиззи не отреагировала.

Она вела себя как одержимая. Гадалец, поддавшись порыву, поймал ее за руку, желая увести из подозрительного места, и тогда увидел, на что она смотрела.

Призрак сидел возле кровавой лужи, привалившись к стене. Смерть не сильно изменила старого пьяницу. Одутловатый при жизни, заикающийся, с кривым носом, дядька Берри и в посмертии выглядел не лучше. В груди мерцал полупрозрачный нож с простенькой деревянной рукоятью – убили старика одним ударом точно в сердце.

Гадалец отпустил ладонь девушки и отступил на шаг. Призрак исчез, переулок снова стал пустынным, только от ощущения, что за ними наблюдают, избавиться не вышло.

– Что за чертовщина тут творится… – пробормотал Тайлер.

Лиззи давно привыкла, что ее способность вызывает испуг. Посторонние наблюдатели видели, как она замирает на месте, глядя в пустоту перед собой, или внезапно начинает с кем-то спорить, смеяться, а иногда и плакать – в общем, ведет себя как экзальтированная барышня, если не сказать хуже. Но вот самой смотреть со стороны на подобное поведение ей удалось впервые, и вид застывшего Тайлера сначала вызвал недоумение и только потом понимание – а ведь выглядит знакомо!

– На что ты смотришь? – спросила Лиззи, схватив гадальца за локоть.

Он сморгнул.

– На дядьку Берри. Это ведь он сидит у стены с ножом в сердце? – уточнил с таким скептицизмом в голосе, будто сам не верил, какую ерунду сморозил.

Лиззи медленно кивнула.

– Все-таки ты его видишь.

– Прекрасно вижу. И мне очень интересно почему. – Тайлер сбросил ее ладонь, затем сам перехватил кисть. – У всех, кто держит тебя за руку, появляется такой побочный эффект?

– Нет. Никогда такого не было. – Лиззи растерялась, непохоже, чтобы гадалец врал.

Хотя он и мастер обмана, тягаться с профессиональным аферистом сложно!

Она попробовала вырваться, но держали крепко.

– Не веришь? Описать, как одет наш свидетель? – понял ее сомнения Тайлер, но в этот момент дядьке Берри надоела роль безмолвного слушателя.

Как пройдет общение с призраками, угадать сложно. Иногда они радовались как дети, иногда замыкались в себе и огрызались на любую попытку заговорить. Лиззи боялась, что дядька Берри не захочет беседовать, но, кажется, его не беспокоило изменение образа жизни. А может, еще не осознал, что умер. Однажды Лиззи стала свидетельницей аварии – ребенка, стащившего булку и выбежавшего на дорогу, сбил кэб. Смерть наступила мгновенно, и призрачный мальчик, отряхнувшись, вскочил и побежал дальше. Не понял, что скрываться больше не от кого…

– Эй, молодые люди! Конечно, спорить между собой намного интереснее, но, может, обратите на меня внимание? Мало того что вы к старости относитесь неуважительно, так я вообще помер! – возмутился Берри, прерывая ее размышления.

– Извините, – буркнул Тайлер.

– Нам правда жаль! – негромко добавила девушка, и призрак, отлипнув от стены, скривился – искренность в голосе обоих можно было с лупой искать!

– Жаль им, как же! Воркуют как голубки.

– Где вы воркование-то нашли?

Тайлера, кажется, нисколько не волновало, что он спорит с призраком. Но Лиззи был слишком важен разговор, чтобы один гадалец испортил о них впечатление.

– Дядька Берри, не слушайте его. Это он с непривычки, первый раз призрака видит.

– А ты не первый, значит?

Лиззи пожала плечами.

– Вы случайно не знаете, кто вас убил? – спросила заинтересованно.

– Разве в такой темнотище разглядишь? Я и заметить его не успел. Раз – и готово!

– Было очень больно? – В голосе девушки прорезалось сочувствие.

– Чего уж там! Иногда, когда выпить нечего, и сильнее скручивает. – Дядька Берри дотронулся пальцами до рукоятки. Почесал грудь, что-то прикидывая, нахмурился. – Это что ж, получается, мне теперь и выпить нельзя?

– Не получится, – с прискорбием сообщила Лиззи и тут же воодушевленно добавила: – Хотите, зажгу для вас ароматические свечи?

– Здесь? – Гадалец широким жестом обвел грязную улочку.

Лиззи и сама поняла, что ляпнула. Вонь в трущобах перекрывала любой другой запах. Тут хоть флакон дорогущих духов разлей, все без толку.

– Давайте я вон там, подальше, бутылку открою, и дышите парами, сколько влезет, – вмешался Тайлер, и дядька Берри повеселел.

– Дело говоришь! Тащи. Лучше, конечно, виски, но мне и эль подойдет.

– Виски в «Бочке» дрянной, а эль неплох, особенно со жженым сахаром, – пояснил свой выбор Тайлер.

– Темный-то? Пожалуй! – Берри зажмурился, вспоминая вкус. – Но лучше возьми бурый, мой любимый, в нем ореховые нотки хороши!

Лиззи окончательно растерялась. Во вкусах эля она не разбиралась, да и пробовала его всего пару раз. Первый – в институте с соседками по комнате, отмечая окончание учебного года, а второй – на работе, когда только пришла в «Чистый лист». Отставной штаб-капрал Гилберт предложить устроить вечер знакомства с новичками. Лиззи непривычно много смеялась, а от выпитого кружилась голова. Неизвестно, как она добиралась бы домой из бара, не помоги ей устойчивая к выпивке Нинель.

– Только ты, парень, ведь не просто так эту бутылку принесешь, – протянул Берри, уставившись прямо на ее спутника. – Говори, чего хочешь. Небось про рамолку узнать? Правда твоя кузина, что ли? В полиции предупреждали, что ты можешь появиться.

Тайлер кивнул.

– Правда. Если поможете, я в долгу не останусь.

– Да мне теперь много и не надо. Эх, бедовая вы молодежь… Я ведь не знаю, кто на нее напал, не разглядел почти ничего, темно было. Лежал неподалеку на лавочке, разве что разговор слышал. Мистер тот все убеждал твою сестру, что она счастья своего не понимает, мол, это честь, не каждой оказанная.

– Не каждой? Значит, есть и другие? – зацепилась за слова Лиззи.

– Может, и есть, подробностями он не делился. – Берри покосился на девушку.

– Он столкнул Роуз?

– Может, и столкнул, а может, сама упала. Быстро все случилось, я даже со скамьи встать не успел. Потом-то к обрыву подошел, когда этот гад скрылся, но никого внизу не увидел.

– Роуз снесло вниз по течению, – объяснил Тайлер, и сухая констатация факта царапнула прозвучавшей в голосе горечью.

Не только Лиззи это почувствовала. Призрак как-то ссутулился и опустил голову, словно не хотел смотреть на гадальца.

– Ты уж прости, что никого не позвал. Не думал, что можно выжить при таком падении, и испугался, что меня в ее смерти обвинят. Чем искать виновного, легче свалить на того, кто рядом, особенно на безродного бродягу.

Лиззи ощутила острое сожаление. С одной стороны, она понимала, почему Берри так поступил, с другой… Если бы мисс Марино сразу оказали помощь, она могла бы уже очнуться!

– Больше ничего не помните? Во что он был одет? Может быть, цвет волос?

Берри покачал головой.

– Костюм-то добротным выглядел, с иголочки, как у настоящего джентльмена. Но вот остальное… – Призрак задумался и вдруг хлопнул кулаком по ладони. – Вспомнил! Руки у него светились! Может, отблеск был, но не уверен.

– Артефакт? – Лиззи взглянула на Тайлера.

– Или магия, – кивнул он и поблагодарил: – Спасибо, дядька Берри.

– Да чего уж там! Неладное что-то с этим делом. Из-за него меня грохнули или нет, сказать не могу, но ты, парень, не подставляйся сам и береги свою подружку. Сестра живой осталась, а начнете копать, медной монетки на вас не поставлю.

– Жаль, с вами нельзя поспорить. Если мисс Уоллис столкнется с тем господином, я ему заранее сочувствую, – доверительно молвил Тайлер.

Лиззи терпеливо смолчала на замечание. О ужас, кажется, она начинала привыкать к постоянным подначкам гадальца! Да и язык у него оказался подвешен, вон с какой легкостью разговорил дядьку Берри!

– Побудь здесь, принесу выпивку и вернусь, – попросил Тайлер, и в этот момент неподалеку кто-то пронзительно закричал, раздался шум, а затем все стихло.

Лиззи вцепилась гадальцу в руку, не дыша и прислушиваясь.

– Я пойду с тобой, – выговорила она.

– Нет уж.

– Вдруг тот бородач снова появится? А дядька Берри меня не защитит.

– Я тоже не стану. – Мужчина намеревался стряхнуть руку, но Лиззи вцепилась как клещ. – Не отпустишь? —

Она помотала головой. – Ты же еще недавно была такой бесстрашной!

Попытка сыграть на ее чувстве гордости провалилась: на подобный шантаж у Лиззи давно выработался иммунитет.

– Чем темнее на улице, тем яснее здравый смысл, – ответила без колебаний.

Призрак прислушался к шуму и нахмурился.

– Девчонка дело говорит. Бери ее с собой и езжайте в город. В трущобах драка намечается, негоже вам тут расхаживать. Выпивку в другой раз занесешь. Будет хоть от кого новости узнать. А то я от скуки помру! Хотя помереть мне уже не грозит, хе-хе, – невесело скаламбурил он.

– На соседней улице живет призрак аптекаря. Думаю, он с удовольствием составит вам компанию, – заметила Лиззи, но Берри или не услышал, или не стал отвечать, отвлекшись на очередной крик и звук битого стекла.

Тайлер, бросив на прощание, что они обязательно зайдут, повел ее прочь.

Дядька Берри давно скрылся из виду, но крепкая хватка на запястье не ослабла. Гадалец тащил ее за собой, как послушную овечку. Спасибо хоть, подстроиться под него было нетрудно, мужчина прихрамывал и, несмотря на быстрый темп, с каждым шагом все сильнее припадал на здоровую ногу.

– Не собираешься меня отпустить? – не сдержалась Лиззи.

– Нет. Хочу знать, когда рядом появится очередной призрак, – пояснил он, оглядываясь по сторонам.

– Зачем? Ты благополучно жил без них тридцать лет!

Лиззи и правда не понимала. Она не боялась своего дара, но проблем он доставлял немало. С самого детства она жила на два мира: призрачный, пропахший тленом и смертью, и настоящий, яркий, который видели все остальные. Непривычно, что кто-то жаждал жить так же!

– Вообще-то мне двадцать шесть. И насчет благополучной жизни я бы поспорил, – широко ухмыльнулся Тайлер. – А в целом мне интересно, не встречу ли я кого-нибудь из знакомых. Их здесь померло немало.

– Может, заодно экскурсию на кладбище провести?

– Я обдумаю твое предложение. На такое свидание меня еще не приглашали. – В голосе прозвучали низкие нотки, а рука соскользнула с ее запястья на талию.

Вывернувшись, Лиззи сама схватила мужчину за руку и поймала его смеющийся взгляд. Он просто дразнился!

– Если я правильно помню, среди услуг салона – общение с умершими родственниками. Как вы общаетесь, если ты никого не видишь? – прокашлявшись, спросила она.

Вопрос Тайлер проигнорировал, улыбнувшись уголками губ. Его определенно забавляли попытки выведать правду о салоне!

Вскоре стало не до статьи. Они приблизились к источнику шума, и пришлось ускориться, чтобы не попасться на глаза дерущимся. Конечно, драка в трущобах – дело обычное, тут и на убийства никто внимания не обращал, а решать проблемы кулаками привыкали с детства. Кто силен, у того и кусок хлеба. Правда, случалось, что, пока силачи мутузили друг друга, хлеб получал самый умный. Но сегодняшнее столкновение было обычной бесхитростной дракой, судя по крикам, делили территорию: в трущобах борьба за власть шла похлеще, чем при императорском дворе.

– Удивительно, что тебя не тянет посмотреть. Такая новость пропадает! – Тайлер прислушался к приближающимся крикам и увлек Лиззи в ближайший просвет между домами.

Несколько разгоряченных дракой мужчин пробежали мимо, не обратив на них никакого внимания.

– Или под руку попадусь, или трофеем стану. Мне ни один вариант не нравится. К тому же драки не мой профиль, для этого в газете есть Гилберт, – ответила тесно прижатая к гадальцу девушка.

– Ах да, я забыл, ты пишешь только некрологи и рекламные объявления, – с серьезным видом подтвердил он.

– Могу написать тебе что-нибудь. – Лиззи выразительно положила руку на сумочку с револьвером, и Тайлер правильно понял намек.

– Сократим? – предложил он, указывая на длинный узкий коридор перед ними.

Такие ходы в трущобах Лиззи не знала, но полагала, что спутник осведомлен лучше.

– Только за.

«Бочка» осталась в стороне, они вышли в спальный район. Небольшие грязные домишки с наполовину обвалившимися крышами зияли провалами окон, под ногами сновали тощие кошки. По крайней мере Лиззи надеялась, что прошмыгнувшая тень была кошкой, а не крысой.

Шум драки сюда не долетал, а жители давно спали. В трущобах вставали на рассвете, и полуночников встречалось мало, разве что какой-нибудь пьянчуга возвращался из бара или уходил туда после ссоры с женой.

Во дворе одного домика у старой перевернутой колоды сидели двое мужчин в потертых куртках, громко переговаривались и азартно резались в покер, не обращая внимания на происходящее вокруг.

– Нет, нет, не смотри в ту сторону! – зашипела Лиззи, когда Тайлер заинтригованно взглянул на расклад. Игроки одновременно повернули головы. Вроде ничего странного, но один из них вывернул шею на сто восемьдесят градусов. – Поздно, – обреченно простонала девушка – призраки бросили карты и устремились к ним, душераздирающие мольбы о помощи оглушили.

– И часто они так шумят? – поморщился Тайлер, но руку не отпустил.

– Им не с кем поговорить, кроме других призраков. Медиум для них – редкая возможность передать весточку родным, – пожала плечами Лиззи.

– Ладно бы только весточку просили! – Слушая многочисленные просьбы, гадалец с каждой минутой мрачнел. – Эй, а вы не слишком много хотите? Сходить на свидание? Навестить родню в деревне? Принести маринованного тунца? Что еще придумаете?! – разозлился он, и дальнейшие слова Лиззи постеснялась бы употреблять даже в роли мистера Аркано.

Как ни странно, но призраки после этой гневной отповеди отступили. Вряд ли надолго – скорее всего, не ожидали, что их видят двое. Переварят и запричитают пуще прежнего!

– Надо поскорее выбираться отсюда.

– Идем, тут рядом! – согласился Марино.

Он не обманул, дорога и правда вышла намного короче, чем от «Бочки». Призраки отстали, вскоре впереди показались ворота, ведущие из трущоб. Кэб стоял на месте, хотя Лиззи не чаяла его увидеть, а кучер высматривал своего пассажира.

– Заждался, приятель? – Тайлер хлопнул возницу по плечу и протянул пару монет. – Поезжай по Центральной, я на полдороге выйду! – попросил он, галантно помог девушке забраться в карету, и кэб тронулся с места.

Гадалец вышел неподалеку от главного почтамта, в квартале от салона, и Лиззи какое-то время смотрела ему вслед, задумчиво поглаживая ладонь. Он отпустил ее руку у ворот, а ей до сих пор чудилось чужое тепло!

Короткое «сладких снов» прозвучало так волнующе, что Лиззи растерялась. Тайлер ни капли не ухаживал, только подшучивал, но, может, оттого и хотелось, чтобы он взглянул на нее иначе? С восхищением и трепетом, о которых она столько раз читала в книгах! Впрочем, это было лишь мимолетной грезой. О новой встрече случайные попутчики не договаривались. Тайлер собирался искать преступника, а Лиззи хватило сегодняшних приключений. На громкую новость материала уже было с лихвой, а времени, чтобы ее расписать, почти не оставалось. Тут не до расследований, когда с работы скоро поганой метлой погонят!

Ей тоже пришлось выйти из кэба чуть раньше, но после трущоб идти по центру города, освещенному фонарями, было не страшно. Лиззи проскользнула во двор дома, прошла мимо флигеля, где отдыхала прислуга, и остановилась под своими окнами. Плющ выглядел вполне крепким. Она еще в прошлом году по нему благополучно взбиралась. Уцепилась за растение, подтянулась…

Удар о землю вышел не столько болезненным, сколько обидным. Оглянулась посмотреть, не смеется ли кто-нибудь над ее неуклюжестью, но в саду никого не было. Повторять попытку не рискнула и, потирая поясницу, пошла к черному ходу. К счастью, дверь оказалась не заперта – наверняка умница Софи позаботилась, чтобы Лиззи смогла вернуться! Надо было сразу проверить дверь, а не лезть по плющу напролом.

Боясь зажечь свет, девушка на цыпочках прошла кухню и едва не споткнулась на пороге. Растянувшаяся там кошка, разбуженная самым бесцеремонным образом, издала горестный вопль по отдавленному хвосту, подскочила и грозно зашипела.

– Бланш, прости! Только не выдавай меня, – шепотом попросила Лиззи, подхватив кошку на руки, гладя и пытаясь успокоить. Стиснула зубы, когда та выпустила когти, но терпеливо снесла боль. – Если мама проснется, у нее будут вопросы…

– У меня тоже, – раздался за спиной сонный голос, и яркий свет от зажженного магического огонька ударил по глазам.

У Лиззи будто мокрым пером по позвоночнику провели.

– Папа? – обернулась с испугом.

Чарльз Уоллис стоял в дверях, укутавшись в длинный домашний халат, и подслеповато щурился на свет. Короткие седые волосы взлохмачены, на щеках белела щетина.

– Во что ты одета? – нахмурился он, разглядев наряд дочери. – Это брюки?

– Костюм для верховой езды. – Она одернула подол куртки, но ниже бедер он все равно не опустился.

– Кажется, тот, что я подарил тебе на прошлый день рождения, выглядел несколько иначе.

– Я выросла, пап.

– Я заметил.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Мама давно устроила бы скандал, но отец души не чаял в Лиззи. Она могла расколотить драгоценный сервиз, а он лишь спросил бы, не порезалась ли она осколком. Девушка знала об этом и бессовестно пользовалась.

– И все же повторю вопрос: что ты тут делаешь в такое время? Вернулась со свидания? – Отец смягчился, в его глазах блеснули смешинки.

– Пап, все не так, как ты думаешь…

– А что я могу подумать, если моя дочь появляется дома после полуночи? У тебя появился любимый человек? Ты из-за этого поссорилась с миссис Сандерс?

– Это не свидание было, честно! Я ездила по работе, собирала материалы для газеты.

– А днем это сделать было нельзя?

– Завтра статья уже должна выйти. – Лиззи виновато потупилась.

Бланш, устав сидеть на руках, противно мяукнула, и ее поспешно вернули на пол.

– Как всегда. Готово должно быть вчера. – Чарльз вздохнул и прошел к плите. Бытовые чары он не любил, а тревожить кухарку в такое время было не слишком удобно, тем более что заварить чай себе и дочери он мог и без чужой помощи. – Беги переоденься, пока мама не застала тебя в таком виде, а потом спускайся, поговорим. Расскажешь, во что опять впутался мистер Аркано.

Лиззи кивнула, коротко обняла отца: «Я соскучилась, пап!» – и метнулась в свою комнату.

Мистер Уоллис-старший единственный из семьи знал правду о мистере Аркано. Узнал случайно, такой же ненастной ночью: задержался на работе и по возвращении столкнулся с дочерью в холле. Лиззи в тот раз порядком пропиталась запахом «Бочки» – от куртки воняло дешевым табаком, да еще какой-то пьянчуга срыгнул ей на сапоги. Мистер Уоллис поначалу принял ее за прокравшегося в дом воришку, а признав, с трудом удержался от редкого желания выпороть дочь. Он волновался за нее как никогда в жизни!

Лиззи ничего не стала скрывать. Наверное, и сама испугалась – не того, что отец узнал правду, а своего рискованного поступка. Да и дело мистера Аркано оказалось непростым: читая черновики будущей статьи, мистер Уоллис диву давался, как его скромная девочка смогла добыть такой разоблачающий материал! В то время один чиновник активно продвигался по карьерной лестнице, и все удивлялись, как ему удается так быстро расти в чинах. Судя по найденным доказательствам, отнюдь не честным трудом: в ход шли взятки и запугивание коллег.

Препятствовать журналисткой карьере дочери мистер Уоллис не стал. Он не признавался, но гордился тем, что Лиззи достигла высот и взяла на себя первую полосу. Иногда даже прикрывал дочь, если той надо было срочно отлучиться, а миссис Уоллис не выпускала ее из виду.

Вот и сейчас, узнав, что Лиззи уходила из-за газеты, он смягчился. По кухне поплыл аромат бергамота – пока дочь отсутствовала, мистер Уоллис заварил чай, выставил на стол фарфоровую тарелочку с ее любимым миндальным печеньем. Бланш разлеглась на руках хозяина, громко мурлыча от почесывания за ухом.

Лиззи уселась напротив отца, поджав под себя ноги, подвинула к себе молочник и чашку с чаем. Несмотря на вечную занятость на работе и то, что они почти никогда не сидели за одним столом, отец удивительно хорошо знал ее пристрастия.

– Расследуешь убийство вместе с братом? – как ни в чем не бывало спросил он.

– Как ты догадался?

– Габриэль работал допоздна, запершись в кабинете вместе с Керном. Еле разогнал их, а то бы до утра просидели. Кстати, Керн остановился у нас в гостевой комнате, так что веди себя прилично.

– А когда я вела себя иначе? – Лиззи надкусила печенье, но поймала насмешливый взгляд отца и виновато опустила взгляд. – Поняла, буду паинькой.

– Умница. А теперь рассказывай все в деталях. Во что ты опять ввязалась?

Лиззи начала со своего визита к гадальцу. Рассказала о задании Макенны копнуть под салон, припомнила, что именно там впервые встретила Роуз. Поведение их главного редактора удивило мистера Уоллиса.

– Такое ощущение, что рамол наступил какой-то высокопоставленной шишке на больную мозоль, – заметил он.

– Скорее уж наставил рога, – хмыкнула Лиззи. – Ходят слухи, что он в любимчиках у жены мэра.

– Будь осторожнее. Выглядит как попытка отомстить. Ты уверена, что этот гадалец – обманщик?

– Призраков он точно не видит. А насчет остального… – Лиззи вспомнила, как Марино защитил ее и с каким вниманием отнесся к Берри. – Если честно, он не кажется таким уж плохим.

– Тогда не стоит спешить со статьей. Убедись, что пишешь правду.

– Знаю. Но Макенна меня живьем съест, – призналась Лиззи, и отец потрепал ее по макушке.

Сами не заметили, как за разговорами выпили весь чай, пришлось снова кипятить воду. Продолжая рассказ, Лиззи как раз дошла до своего похода в трущобы, когда дверь на кухню резко открылась и на пороге, кутаясь в шаль, появилась мама.

– Чарльз, куда ты пропал? – сонно спросила она, увидела дочь и нахмурилась. – Я думала, ты спишь.

– Встретились воды попить и заговорились, – приврал отец, подмигнув Лиззи. – Дорогая, идем, поздно уже! – Он встал из-за стола, наклонился к дочери и шепотом добавил: – Остальное расскажешь завтра. Маме ни слова.

После чего приобнял жену за плечи и вывел из кухни. Бланш увязалась за ними.

Чай Лиззи допивала в одиночестве, жалея об одном – она так и не расспросила отца о железной дороге!

Вернувшись в комнату, вытащила чистый лист и окунула перо в чернильницу. «Преступник на свободе! Жертву спасли чудом, свидетель мертв», – вывела заголовок. После разговора с отцом все важные события встали на свои места, и текст легко ложился на бумагу.

Светало. Поставив точку в черновике, Лиззи добрела до постели, раздеваясь на ходу, рухнула на кровать и уснула.

Несколько часов сна явно недостаточно для полноценного отдыха – с горечью осознала журналистка. Когда Софи пришла ее будить, Лиззи едва оторвала голову от мягкой подушки, не взбодрила и холодная вода для умывания. Хотя погода радовала безоблачным небом, а утро – завтраком в кругу семьи. Давненько они не сидели за столом все вместе! Настроение немного поднялось, когда Лиззи заметила, с какой заботой мама подкладывает отцу на тарелку еще один кусочек омлета, а Габриэль с сомнением наблюдает, как Керн добавляет в чашку четвертую ложку сахара. Сладкий кофе… Брр! Как и брат, она такой терпеть не могла!

– Завтраки госпожи Уоллис самые вкусные, – со знанием дела заявил Керн, нацепляя на вилку кусочек хорошо прожаренного бекона.

В отличие от Габриэля, их гость еще не брился, и на подбородке пробивалась рыжая щетина. Керн сидел по-домашнему, с закатанными рукавами, напоминая приехавшего погостить дальнего родственника. Наверное, его можно было признать таковым, учитывая, сколько лет они дружили с Габриэлем.

– Ты мне льстишь. Все приготовленное – заслуга нашей кухарки, – улыбнулась миссис Уоллис, но было видно, что похвала ей приятна.

– Кухарка сказала, что вы сами колдовали над плитой. Я чувствую запах неповторимой материнской любви. – Керн повел носом, вдыхая аромат свежего хлеба, теплого молока и мяса.

Лиззи, решившись, тоже потянулась за полоской бекона – пустая овсянка до чертиков надоела! Мамин кашель предпочла проигнорировать – при гостях та не станет делать замечания, а после завтрака Лиззи сбежит.

Керн внес непривычное оживление. Обсудил с мистером Уоллисом железную дорогу, похвалил удачный выбор наряда Лиззи – в простеньком белом платье с голубыми полосками она напоминала лицеистку – и даже вскользь затронул помолвку, но, почувствовав охватившую всех неловкость, вовремя свернул тему.

– Габриэль, – толкнул он друга под локоть, – а ты чего такой молчаливый сегодня?

Капитан уронил на белоснежную скатерть кусочек наколотого на вилку помидора и с непроницаемым лицом вернул его себе на тарелку. Керн, заметив расплывшееся пятно, постарался незаметно прикрыть его салфеткой.

– Утром пришло уведомление из участка. Берри нашли мертвым, – пояснил брат.

– Дорогой, я же просила не говорить о смертях за завтраком! – воскликнула миссис Уоллис, и Габриэль, хмыкнув, выразительно посмотрел на друга.

– Нашего Берри? В смысле, осведомителя? – шепотом уточнил тот, наклонившись ближе.

– Да.

– А кто его грохнул?

– Ищут. Свидетелей нет. Съездим, поспрашиваем, но сомневаюсь, что найдем. Сам знаешь, Берри многим был поперек горла. – Габриэль одним глотком допил кофе. – Ешь, пока все не остыло. Кэб скоро подъедет.

Разобрать ставший еще тише шепот Лиззи не смогла. Зато поняла, что пора и честь знать. Пока матушка не припомнила, что неплохо бы помириться с миссис Сандерс. Ее взгляд и без того обещал долгие нотации. Что ж, дочь готова их выслушать. Вечером.

– Спасибо, было очень вкусно. – Она промокнула уголки губ салфеткой и встала, бросив короткий взгляд на отца. – Пап, ты на работу? Подвезешь меня? Нам в одну сторону.

– Если соберешься за десять минут. – Мистер Уоллис посмотрел на часы.

– Я успею. – Пожелав всем приятного аппетита, помчалась наверх и действительно уложилась в обещанное время, рассмешив Керна.

– Без пяти минут госпожа Сандерс, – спросил он с насмешкой, – вам не кажется, что бегать в вашем положении несолидно?

– Иногда пять минут – это очень мало. А иногда – целая жизнь, – с достоинством ответила Лиззи и взяла отца под руку.

Кэб уже ждал их на улице.

– Что ж, целая жизнь – это неплохо, но все же постарайся уложиться в четверть часа. Я попросил кучера ехать помедленнее и жажду услышать окончание твоей истории, – предупредил отец, и девушка продолжила рассказ с того места, где их прервала мама.

– Вот так все и было, – закончила Лиззи.

Кэб доехал до конторы кружным путем и уже несколько минут стоял на обочине, кучер отошел покурить, а они все никак не могли наговориться.

– Пройдоха этот твой гадалец, вот что я скажу! За руки ему держаться надо. Хитер! – крякнул отец, поглаживая усы, и Лиззи покраснела под его внимательным взглядом.

– Он же иначе призраков не видит.

– И в магии слабак, – добавил мистер Уоллис. – Но что не бросил тебя одну – молодец. Познакомишь нас?

– Папа!

– А что такое? С Остином, как понимаю, не складывается, а мама внуков хочет. Тем более у вас с Марино схожая магия, а она поумнее других будет!

Лиззи вздохнула, представив, что скажет мама на предложение заменить жениха. Затем развеселилась – гадалец тоже много чего наговорил бы!

– Ну вот, хоть настроение тебе поднял. – Отец улыбнулся, от глаз побежали морщинки. Потрепал ее по голове. – Не грусти, все образуется. Габриэль обязательно найдет преступника, та девушка – Роуз, я не перепутал? – очнется, а ты…

– А я прокачусь на твоем поезде, – прервала его Лиззи, пока он не ляпнул чего-нибудь еще про их с гадальцем светлое будущее. Хватило с нее одного предсказания! – Пап, а как у тебя на работе? Все хорошо? – удачно ввернула вопрос.

– Все как обычно: сроки поджимают, а делать некому. Но папа у тебя кто?

– Папа – герой, – рассмеялась Лиззи, она любила эти шуточки, понятные только им и навевающие воспоминания о детских забавах.

– Именно. Скажу по секрету – билеты на поезд скоро поступят в продажу. Я уже попросил забронировать вам с мамой лучшие места, – заговорщически шепнул ей мистер Уоллис, и у Лиззи будто камень с души упал.

– Ты ведь дашь мне эксклюзивное интервью?

– Если только ты выпустишь его под своим настоящим именем, – поставил условие отец, и Лиззи не нашла, что возразить.

– Посмотрим. Предложу начальству. – И, пожелав удачного дня, выскочила из кэба.

В «Чистый лист» Лиззи пришла первой. Швейцар, мирный старичок, засыпающий над газетой, открыл ей дверь и тотчас ушел – как подозревала девушка, досыпать. Следом появилась Макенна. Удивленно взглянула на раннюю пташку – Лиззи редко появлялась раньше всех, мельком посмотрела на ее работу, но ничего не сказала. У Лиззи, перепечатывающей на машинке свежую статью, внутри завозился червячок сомнения. Все написанное вдруг стало казаться глупым и несуразным, недостойным появиться в газете.

«Так, мистер Аркано. Давайте-ка соберитесь и показывайте, что сделали! Иначе Адам обойдет вас на раз-два!» – хлопнула себя по щекам Лиззи, забрала листы и решительно направилась к кабинету начальницы. Постучалась и зашла. В воздухе витал аромат крепкого кофе, на столе стояла чашка с недопитым эспрессо. Макенна разбирала оставшуюся с вечера корреспонденцию и даже голову не повернула к вошедшей.

– Я подготовила статью.

– Хорошо. Положи на стол и иди, – коротко бросила редактор, не отрывая взгляда от писем. Девушка помедлила, но сделала, как сказали. Она почти вышла, как вслед раздался громкий возглас: – Ты только послушай, они утверждают, что мы перевираем факты!

– О чем ты? – Лиззи обернулась.

– Очередной взяточник решил обелить свое имя, выставив нас дураками! Ничего, если мэр будет на нашей стороне, никто не посмеет писать такие пасквили.

– Зато нас обвинят в излишней предвзятости. Прости, – Лиззи слишком поздно прикусила язык, но в кои-то веки Макенна не разозлилась.

Вместо этого взяла ее статью, вчиталась.

– Ты решила добить меня и не писать про гадальца? – спросила спустя минуту.

– Я написала. На второй странице…

– «Кузен чудом выжившей девушки – известный в Хостфорде гадалец Тайлер Марино». Точка. И это все?

– Это единственная правда на текущий момент. Ты же сама сказала – «Чистый лист» публикует только достоверную информацию. – Лиззи упрямо посмотрела на Макенну, а та неожиданно усмехнулась.

– Что ж. Пусть так. Я возьму это. Для завтрашнего выпуска подойдет. – Она помахала листами. – Но предыдущее задание с тебя не снимаю. Раскопай про салон гадальца все что сможешь. Ты же справишься?

Лиззи быстро закивала, и Макенна махнула ей рукой.

– Вот и умница. Иди работай. – Она внимательнее вчиталась в статью, сразу начав что-то чиркать пером.

Лиззи, не веря, что так удачно сложилось, торопливо вышла из кабинета: не стоило мозолить начальству глаза. Правда, поработать в тишине не удалось. Сначала пришла Нинель, затем ненадолго заскочил Гилберт. Об убитом в трущобе дядьке Берри он уже слышал и спешил на место преступления. Что жё при дневном свете и с многолетним опытом работы Гилберт мог найти незамеченные Лиззи улики.

Постепенно контора оживала. Макенна, задобренная хорошим материалом, сподобилась отправить корректора за сладкими пончиками, и все выдохнули: вчерашняя буря миновала. Когда пришел Адам, вновь опоздав на добрые полчаса, у Лиззи было настолько приподнятое настроение, что она даже не обиделась на его утреннюю шуточку о детях в конторе: лицеистка или нет, а нынешний наряд ей нравился. Она лишь заметила, что лучше выглядеть моложе на пять лет, чем старше – на десять.

Настроение у мужчины было на подъеме ровно до того момента, как он, помахивая папкой с бумагами, зашел к Макенне. А спустя минуту уже стоял перед столом Лиззи. Громко хлопнул ладонями по столешнице и угрожающе навис над девушкой.

– Ты украла мою статью!

– Тише. Мистер Аркано предупреждал, что будет писать о нападении, – спокойно напомнила Лиззи, давая понять, что не стоит рассказывать всем о ее второй личности.

Конечно, некоторые догадывались, кто скрывается под псевдонимом. Та же Нинель давно была в курсе, но болтушка прекрасно знала, о чем можно, а о чем нельзя рассказывать посторонним. А вот поручиться за каждого в газете Лиззи не смогла бы. Для большинства она оставалась миленькой помощницей мистера Аркано – этого было довольно.

Разговоры стихли, коллеги с любопытством посматривали в сторону разрастающегося скандала.

– А я сказал, это мое задание. Я потратил уйму времени, чтобы собрать материал!

– Успокойся. Мы все работаем на общую цель, – окликнул его Гилберт, но зря вмешался – Адам слишком разозлился и уже не мог замолчать.

– Вот именно! Мы работаем. Трудимся, опрашиваем свидетелей. Мне вчера до полуночи пришлось просидеть в рамольской общине, чтобы хоть что-то выяснить об этой недобитой! А этому… мистеру Аркано все достается на блюдечке! – выплюнул он.

– Что ты сказал? – Лиззи тоже вскочила, сжав кулаки.

На блюдечке? Да если бы он знал, как страшно ей ходить в одиночку в трущобы! Рисковать, чтобы оказаться на месте преступления и увидеть то, что не предназначено для взглядов обычных горожан! А он говорит – легко?!

– Разве я не прав? Откуда Аркано узнал о Берри? Информация о нем прошла только утром! Готов поспорить, ты выведала новости у брата и рассказала ему. И как, много успела вытянуть?

– Хватит! – Из кабинета вышла Макенна, устав слушать крики за дверью. – Продолжите спор – оба вспомните, как писать объявления! Адам, хочешь знать, почему я не взяла твою статью? Потому что в ней сопли на кулак намотаны! С каким страданием гадалец смотрел на умирающую кузину и прочие сантименты. Тогда как в статье Аркано подана интрига. Кто преступник? Вот чем зададутся читатели после его статьи, вместо того чтобы жалеть убитого горем Марино!

Лиззи невольно улыбнулась. Тайлер утешения не жаждал, он был слишком деятельным, чтобы поддаться горестным мыслям.

Только Макенна ее улыбку поняла превратно.

– А ты, Лиззи, не радуйся и тоже учти – это первый и последний раз, когда я позволяю Аркано перехватить чужой материал. Научитесь уже работать вместе! Взрослые люди, а ведете себя как дети! – Женщина оглядела притихший зал. – А вы все что застыли? Своей работы мало? Я добавлю.

– Да мы и не смотрим.

– Эй, Гилберт, ты просил чистую бумагу…

Ощущение посторонних взглядов исчезло, и работа закипела с удвоенной силой.

Глава 6

Вечерняя статья имела колоссальный успех. Преступник в их провинциальном спокойном городке?! Кто? Откуда? На каждом шагу звучали предположения о загадочном убийце, а полицию забрасывали вопросами, что они предпримут для его поимки. Но Макенне приятнее всего было досадить конкуренту: «Ночной экс-Пресс» не ожидал, что «Чистый лист» изменит своей традиции утренних воскресных номеров и выпустит новость раньше. В итоге конкурентам оставалось лишь скупо повторить уже известную информацию.

Лиззи сияла и принимала заслуженные похвалы, сердце восторженно колотилось после каждого отзыва об успехе Аркано. Если бы еще дома все было гладко!

Увы. Стоило Лиззи за завтраком ли, за ужином пересечься с мамой, как та раз за разом уговаривала ее сходить к миссис Сандерс и помириться.

Вечером третьего дня после ее ссоры со свекровью Остин пришел к ним сам, вооружившись для храбрости шикарным букетом алых роз. Скрыться из дома незамеченной не получилось, отговориться головной болью тоже: за обедом до его визита Лиззи вела себя живо, и внезапная мигрень выглядела бы подозрительно. Розы благоухали на всю гостиную, мама довольно щебетала, а будущие супруги чувствовали себя не в своей тарелке. Наконец миссис Уоллис догадалась, что она лишняя, и нашла повод ненадолго их покинуть.

Воцарилось неловкое молчание. Лиззи слышала, как шепчутся за дверью горничные и звенит посуда, – кухарка приготовила маковые булочки, но Софи не решалась занести поднос в гостиную. Похоже, мама дала строгое наставление не мешать.

Остин нервно поправил шейный платок и откашлялся, бросил быстрый взгляд на Лиззи и тут же уставился в пол.

– Ты сердишься? – первым прервал тишину. Сейчас, когда будущей тещи не было рядом, он не видел причин притворяться, что все прекрасно. Пересев на диван, накрыл ладонь Лиззи своей. Глубоко вздохнул, подбирая слова. – Не сердись. Не стоило рассказывать маме о призраке. Извини, я не подумал.

Лиззи кивнула, продолжая молчать. Не нужно было, но что теперь сделать? Постоянное вмешательство миссис Сандерс раздражало, а девушка понятия не имела, как объяснить это жениху и не обидеть. Ее отношения с отцом тоже были теплыми и доверительными, но даже мысли не возникало попросить его поговорить с Остином «по-мужски». А может, и зря!

Мужчина погладил ее ладонь. У него были очень мягкие ухоженные руки с единственным лунообразным шрамом у большого пальца. Как-то под настроение Остин рассказал, что получил его в детстве, играя с соседской собакой. Та слишком сильно сжала пасть, прокусив до крови, и это, видимо, было самое опасное приключение в жизни мальчика. Бедная псина, страшно представить, что с ней сделала разгневанная миссис Сандерс!

Конечно, с тех пор прошло много лет, но Остину по-прежнему не нужно было драться или бродить по трущобам посреди ночи, как некоторым неугомонным личностям! Он, наверное, и оружия-то никогда в руках не держал, кроме учебной рапиры. Разве что на охоте – хотя он признавался, что не любитель выездов на природу.

Лиззи еще раз вздохнула: не нужно забивать голову подобными глупостями. Остин продолжал бубнить извинения, и она не выдержала:

– Давай забудем об этом инциденте. Только, прошу, не рассказывай миссис Сандерс о каждом шаге! Все-таки это наша жизнь и наши победы и ошибки.

– Но ведь ошибок можно избежать, – убежденно возразил Остин. – Мама бывает резка, но хочет для нас лучшего. Вот о чем вы говорили?

– О том, что нам рано жить одним, а с твоей мамой – запросто. – Лиззи вспомнила воспитательную беседу и почувствовала, как снова закипает. – Что моя любимая работа – обыкновенная глупость, а общение с призраками – пятно позора на вашей безупречной репутации. Ее послушать, так мне и дышать надо по указке!

От резкого тона Остин поморщился. Лиззи сцепила зубы. Забылась. А ведь слуги грели уши под дверью! Вон какая тишина настала – прислушивались к каждому слову, не боясь, что их раскроют!

– Ты преувеличиваешь. Мама просто дала советы. Следовать им или нет – решать тебе, – через силу улыбнулся мужчина, рискуя попасть под раздачу: его невеста не считала угрозы миссис Сандерс «просто советами». – А насчет призраков согласен, забудем о них раз и навсегда! Я немного поспрашивал на службе – не волнуйся, твоего имени не называл, – и мне посоветовали одного хорошего доктора. Он лечит различные нетрадиционные расстройства и может помочь с твоей проблемой.

– Проблемой? – Лиззи даже не сразу поняла, о чем он, а когда сообразила, задохнулась от возмущения: – Погоди. Ты предлагаешь мне обратиться к мозгоправу?

В висках стрельнуло, стало тяжело дышать. После всех извинений жених подвел разговор к тому, что ей стоит проверить голову! Как же она надеялась, что ей послышалось!

– Ну, не совсем так. – Остин отвел взгляд, не заметив, как побледнела невеста от его слов. – Мне кажется, если ты перестанешь видеть духов, всем станет легче. Разве нет? – уточнил тихо.

– Нет! – Лиззи вырвала ладонь и встала с дивана.

Знала она эти способы лечения! Опиум или морфий в немыслимых количествах. А там и до лоботомии недалеко.

Остин остался на диване, растерянный и подавленный.

– Но почему? Разве это не проклятие? – спросил, не понимая, что рассердило Лиззи.

– Это редкий магический дар.

– Настолько редкий, что твоим родителям пришлось скрывать его? Ты видишь мертвых! В этом нет ничего хорошего.

– Плохого тоже. Меня прятали не из-за дара, а от чужого желания им обладать. – Лиззи сжала помолвочное кольцо. Еще немного разговоров по душам, и кольцо полетит в жениха. Подлечиться ей надо, видите ли! Не нравится, пусть ищет себе другую невесту! Но только решилась высказать накипевшее, раз и навсегда закончив с помолвкой, как дверь в гостиную открылась. В проеме показалось виноватое лицо Амелии.

– Извините, что помешала, – пропищала служанка испуганным голоском. Лиззи поморщилась: их скандал в очередной раз дал повод для слухов. – Мистер Сандерс, за вами подъехал кэб. Вы не останетесь на ужин?

– В другой раз, – коротко отказался Остин и посмотрел на часы. – Время позднее, надо ехать. Лиззи, договорим, когда я вернусь. – Подойдя к дверям, обернулся. – Все-таки попробуй помириться с матушкой, – попросил, отвесил легкий поклон и засобирался в дорогу.

С того памятного вечера жениха Лиззи больше не видела. Остин уехал по делам, писать из Мантерры ему было некогда, да она и не жаждала вести переписку. За все время отлучки он ограничился открыткой с набором дежурных вежливостей, Лиззи ответила тем же. У нее были дела поважнее, и она целыми днями просиживала за работой.

– Не поверишь, кого я только что встретила в кондитерской! – влетела в контору Нинель, когда Лиззи правила статью мистера Гилберта.

Военный лексикон в ней приходилось менять под понятные горожанам слова, а некоторые резкие выражения безжалостно вычеркивать.

Слегка помятая коробка с пончиками опустилась на стол, а подруга упала на стул, пытаясь отдышаться после быстрого подъема.

– И кого же? – больше из вежливости уточнила Лиззи, она редко разделяла восторги подруги по поводу и без оного.

– Госпожу Хамель вместе… – Нинель выдержала драматическую паузу, – с твоим гадальцем! Когда я уходила, они выбирали пончики. Никак не могли решить, яблочные или ванильные.

– Вместе, говоришь? – Лиззи прищурилась, прикусив кончик пера.

Аукцион должен был состояться в конце сентября, а на днях от миссис Хамель пришло предложение взглянуть на артефакты вживую. Чем не повод зайти в гости? И дело вовсе не в том, что Лиззи хотелось еще раз встретить одного острого на язык рамола. Она просто собирала материал для газеты.

– Что-то и мне яблочных пончиков захотелось, – пробормотала, ставя перо в чернильницу и поспешно сгребая бумаги на столе в неровную стопку.

– Эй, ты куда? Ридикюль забыла! – крикнула ей вдогонку Нинель и, когда Лиззи вернулась за ним, так понимающе захихикала, что девушке захотелось сесть на стул и никуда не идти.

Но ноги сами понесли к выходу.

В обеденный перерыв в кондитерской царил ажиотаж, и девушке чуть ли не с боем пришлось прорываться мимо жаждущих покупателей. В помещении ее тут же окружил витающий сладкий аромат булочек и бодрящий – кофейных зерен, но Лиззи стоически его проигнорировала.

Дородную миссис Хамель в ярком желтом платье она заметила у стойки. Чем-то любительница редкостей напомнила тетушку Вирджинию – может быть, любовью к эксцентричным нарядам или уверенностью в собственной неотразимости? Лиззи никогда бы не решилась надеть шляпку с канареечным пером под наряд лимонного цвета.

Зато Тайлер, придерживающий даму за локоть, выглядел настоящим джентльменом. Яркий наряд рамола сменил строгий черный костюм, и гадалец смотрелся в нем весьма импозантно. Длинные собранные в хвост волосы и красный шейный платок только добавляли шарма.

– Добрый день, ваша милость! – широко улыбнулась Лиззи. Ну само благодушие! – И вам, мистер Марино, – спохватилась она.

Называть его по фамилии было непривычно.

Тайлер вежливо склонил голову.

– Мисс Уоллис, какая приятная неожиданность! – с легким изумлением воскликнула миссис Хамель. – Нет-нет, дорогая, положите мне вон тот, с краю, где больше сахарной пудры, – отвлеклась она, указывая продавщице на понравившийся пончик.

– Это как раз неудивительно, я работаю через дорогу.

Миссис Хамель выглянула в окно, будто только заметила броскую вывеску «Чистый лист».

– Столько раз бывала здесь, а внимания не обращала, – призналась. – Удачно вы устроились! Хотя я бы не рискнула работать рядом. С моей любовью к сладкому пропадала бы тут целый день. – Она подала улыбающейся продавщице несколько монет, оплату за покупку и чаевые.

– А вы здесь?..

– За пончиками. – Миссис Хамель передала коробку со сладостями гадальцу. – В этой кондитерской лучшая выпечка в Хостфорде. Вот и решили заехать по дороге. А мистер Марино любезно составил мне компанию.

– Как хорошо, что мы встретились. Я как раз собиралась отправить к вам посыльного. Не терпится увидеть артефакты вживую! – поспешно заявила Лиззи.

Было чуть неловко навязываться, но интерес, почему гадалец и миссис Хамель пришли вместе, оказался сильнее.

– Молодость не любит ждать, правда? – женщина подмигнула ей и призадумалась, вспоминая свои планы. – Сегодня у меня важная встреча, но до нее есть немного времени. Почему бы не провести вам экскурсию? К тому же мистер Марино любезно согласился проверить артефакты перед аукционом. Может, вам будет интересно посмотреть на его работу?

– У тебя… У вас есть лицензия артефактора? – удивилась Лиззи, повернувшись к Тайлеру.

Профессия артефактора среди магов была редкой, востребованной и дорогой из-за обязательного прохождения пятилетней практики. Зато те, кто выдерживал, были обеспечены задачами на всю оставшуюся жизнь.

– Нет. – Тайлер блеснул зубами и отошел от стойки, чтобы не создавать очередь на пустом месте. – Но кого в наше время волнуют формальности? Вот один мой знакомый журналист выпускает статьи под чужим именем, и ничего.

Лиззи сделала большие глаза, мысленно умоляя, чтобы он не брякнул лишнего.

– Мистер Марино, вы интригуете! И кто же он? – заинтересовалась миссис Хамель.

– С удовольствием ответил бы, но… Вы же знаете, я не могу раскрывать секреты своих клиентов.

Тайлер приложил палец к губам, а затем галантно придержал перед женщинами дверь, выпуская из кондитерской.

В доме миссис Хамель Лиззи доводилось бывать: с шестнадцати лет ее как завидную невесту приглашали сюда на светские чаепития, а после помолвки она впервые побывала здесь как журналист, освещая под именем Аркано грандиозный благотворительный аукцион.

Дети хозяйки дома давно повзрослели и многого достигли в жизни, но внуков рожать не торопились, и госпожа Хамель вкладывала немалые средства, оставшиеся после смерти мужа, в больницу для бедных и городской приют.

Дом, выбранный Лиззи и Остином, чем-то напоминал особняк госпожи Хамель. Разве что здесь чистота была идеальной, а слуги – вышколенными. И никаких призраков, как девушка убедилась еще в прошлые посещения.

– Господа, добро пожаловать, – открывший дверь дворецкий поклонился и тотчас уточнил: – Ваша милость, мистер Поул пришел раньше и ожидает вас в синей гостиной. Вы подойдете к нему? Или предупредить, что задержитесь?

– Он уже пришел? – Хозяйка дома бросила беглый взгляд на часы, повернулась к Лиззи и растерянно улыбнулась. – Мисс Уоллис, мистер Марино, извините, мне придется ненадолго вас покинуть. Справитесь сами? Присоединюсь к вам, как только закончу дела.

– Не волнуйтесь, я не дам мисс Уоллис заскучать, – пообещал Тайлер, и у Лиззи от его слов екнуло сердце.

Пришлось убеждать себя, что гадалец тут ни при чем – она просто волнуется, что наконец-то увидит коллекцию артефактов.

– Бастиан, проведи гостей в мраморную гостиную. Большинство экспонатов уже там, – с явным облегчением кивнула дворецкому миссис Хамель.

Тот с чопорным видом повернулся к гостям:

– Прошу за мной.

Уютная гостиная, где радушная хозяйка частенько устраивала чаепития, ненадолго превратилась в филиал имперского музея. На дубовых постаментах и атласных подушечках лежали артефакты. Лиззи видела начальную ставку, которую предлагал оценщик, а исходящая от предметов магическая сила подсказала, насколько выше может подняться цена. Вот эта штучка, похожая на дудку, если верить описанию, плевалась огнем на расстоянии, а плетеное кольцо с колокольчиками – ловец снов – мог заставить спать как младенца самого прожженного бандита!

Разглядывая артефакты, Лиззи на время забыла, что пришла не одна. Столько всего интересного! А тут что? Она отдернула бархатную занавесь и замерла напротив картины. В мешанине кругов и треугольников Лиззи не сразу разглядела женское лицо. Палитры художник не жалел, и от яркости и несочетаемости красок перед глазами поплыли пятна.

– Что за сумасшедший это нарисовал?! – задала Лиззи риторический вопрос.

Разные по размеру глаза девушки на картине приковывали внимание.

– Некто Д. Поул. «Страсть», – прочитал гадалец. – Хм, а разве не мистер Поул пришел сейчас к нашей уважаемой баронессе?

– Да, кажется, дворецкий упоминал эту фамилию, – сообразила Лиззи, мысленно кляня себя, что сама не обратила внимание. Вернее, слишком заострила внимание на ком-то другом. – Это же тот художник, у которого недавно сгорела мастерская! А это его работа для аукциона. – Лиззи нахмурилась, вглядываясь в картину.

Критики хвалили Поула, называя восходящей звездой художественного искусства. Либо с ее вкусом что-то не так, либо критиков купили с потрохами.

– Если у него все работы такие, неудивительно, что у кого-то сдали нервы, и он устроил поджог, – высказал ее подозрения гадалец. – Лучше оставь высокое искусство в покое, тут есть более занимательные вещички. Вот, например, кольцо утопленника…

То ли он знал на удивление много, то ли отлично придумывал на ходу, но почти о каждой вещи он рассказывал свою историю. Дворецкий незаметно скрылся, оставив их наедине, и Лиззи шла следом за Тайлером, слушая то гулкие барабаны в джунглях, то лязг стали, то заунывные песнопения монахов, чью священную книгу тоже решили выставить на продажу. Большинство экспонатов имели жутковатую историю, и спустя какое-то время Лиззи показалось, словно за ней наблюдают.

– У меня от твоих рассказов мороз по коже, – призналась она, разглядывая зеркальную поверхность шкатулки. В многочисленных гранях чудилось постороннее движение. Лиззи обернулась, но никого не увидела. – Но все-таки мы столько прошли – и ничего подозрительного? Никакого слабенького проклятия?

– На трех есть. Мелочь вроде почесухи или прыщей, маги на раз-два снимут.

– А ты здесь не для этого?

– Я обычный скромный гадалец. Куда уж с моим даром…

– Так и скажи, что тебе не заплатили, – фыркнула девушка, и Тайлер развел руками – бесплатно он не работал.

Лиззи прошла дальше и остановилась у постамента с ожерельем – на атласной подушечке лежала черная жемчужная паутина в обрамлении янтаря. От украшения исходила притягательная мистическая сила. Безумно красивое, оно манило взять в руки и так и просилось на шею. Не сдержавшись, Лиззи дотронулась до артефакта и поразилась холоду его поверхности.

– Я бы не стал его трогать, – посоветовал Тайлер, заметив ожерелье в руках девушки, оглядывающейся в поисках зеркала, чтобы примерить драгоценность. – Это «черная вдова». В центральной Эйдории его надевали вдовам на шею, когда умирал муж. В самой крупной жемчужине яд и игла для впрыскивания, чтобы муж недолго оставался один. У жены было три дня, чтобы закончить мирские дела и последовать за любимым.

– И отказаться нельзя?

– Ну почему же, можно, – ответил Тайлер, а когда Лиззи выдохнула, добавил: – Но тогда жену забивали камнями за измену.

– Какой милый обычай! Как хорошо, что Эйдория стала нашей колонией, и подобная мерзость там больше не повторится.

– Не хочу расстраивать, но последний такой обряд был проведен несколько лет назад, уже после колонизации. Не делай такое возмущенное лицо! Это их обычаи и история. Умереть следом за мужем – честь для женщины, – саркастически добавил он.

– Сомнительная такая честь.

Лиззи поспешно вернула ожерелье на место и с опаской отступила от постамента. Следующим артефактом была книга из человеческой кожи, такая же ужасная, как ожерелье.

Когда они дошли до конца зала, разговор прервал настойчивый свистящий звук, будто кто-то втягивал воздух, шурша бумагой.

Лиззи обернулась и успела заметить, как из центра комнаты, с того самого постамента, где покоилась «черная вдова», в разные стороны рванули темные щупальца магии. На мгновение в комнате потемнело, но девушка даже испугаться не успела, как все закончилось.

– Что это было?

Вопрос остался без ответа.

Шлеп. Что-то легонько ударило ее по голове. Лиззи машинально шагнула в сторону, и еще одна белая вязкая капля, похожая на белок разбитого яйца, упала прямо ей под ноги.

– С потолка тут течет, что ли? – нахмурился Тайлер, тоже попавший под «обстрел».

Лиззи задрала голову – и подавилась воздухом.

– Кажется, мы кого-то разозлили, – выдавила она.

Прямо над ними на паутине, раскинутой почти на всю комнату, перебирая длинными лапами, висело чудовище. Несколько пар глаз на круглой голове, казалось, уставились прямо на них, жвала ходили из стороны в сторону.

«У пауков нет жвал, у них хелицеры», – мелькнуло в голове совершенно ненужное знание, и Лиззи схватилась за первое, что могло помочь в борьбе с монстром. За Тайлера.

В гости к миссис Хамель гадалец пришел по банальной причине – не хватало денег. Роуз все еще находилась в больнице, ее лечение требовало немалых средств. Финансовое благополучие семьи Марино грозило вылететь в трубу – надо было оплачивать больничные счета и аренду, а запасы таяли как дым.

Предложение баронессы пришлось кстати. Да и задачка выглядела простой – проверить артефакты к аукциону. Тайлер и раньше помогал ей с оценкой и ни разу не подвел, тем более платила госпожа Хамель щедро.

Но когда рядом появлялась Лиззи Уоллис, простая задача превращалась в катастрофу. Конечно, он сам виноват, расслабился рядом с ней и посчитал реакцию артефакта на Лиззи остаточным отголоском защитной магии. На него-то ожерелье никак не отреагировало!

– Ты видишь то же, что и я? Огромного паука, смотрящего на нас голодным взглядом? – дрогнувшим голосом спросила девушка и вцепилась в гадальца мертвой хваткой.

Взбесившийся артефакт – не призрак, и Тайлер прекрасно видел повисшую на толстой паутине в углу угрожающую фигуру в ярд длиной.

– Это черная вдова, магия та же, что от артефакта. Не будем уточнять, какой именно у нее взгляд. Может, ей просто любопытно, – предположил мужчина, медленно отступая. По комнате плыл гнилостный запах мертвечины, то ли фантомный, то ли настоящий – в такой ситуации не разберешься! – Черт, я и не думал, что взбесившийся артефакт выглядит так мерзко. Сколько женщин умерло, прежде чем появилось это?

Тайлер крепко сжал ладонь Лиззи и метнулся за ближайший постамент. Хилая преграда, что уж говорить, один удар мощной лапы мог разнести ее в щепки.

– Пригнись!

Тайлер заставил девушку наклонить голову, и липкая паутина пролетела над ними, размазав по стене белую кляксу, а заодно сбив старинную вазу. Древность с грохотом разлетелась по полу.

Кажется, громкий звук не понравился черной вдове, по крайней мере она перестала беспрерывно нападать. Тварь притихла в углу, изредка издавая неприятный стрекочущий звук. Она умудрилась сорвать одну из гардин и теперь свисала с потолка, наполовину накрытая шторой. До двери от нее было ярдов десять, если сразу не бросится, есть шанс проскочить.

– Убираемся, пока нами не решили перекусить. На счет «три» бежим к двери! – предупредил гадалец. – Раз. Два…

– А как же тварь? Если она вырвется, домочадцам конец!

Охочая до сенсаций журналистка дрожала как осиновый лист и была не рада оказаться в центре событий. И все равно думала о других. Сумасшедшая, но ее подход вызывал уважение.

– Захлопнем дверь, а затем вызовем магов. Три! – резко закончил Тайлер и увлек Лиззи к выходу из зала.

Дверь распахнулась – миссис Хамель поспешила на шум, но, стоило хозяйке дома увидеть летящую в ее сторону тварь и бедлам в комнате, как она с визгом захлопнула створку у них перед носом. В тот же миг клейкая масса ударила по замку, запечатывая его. Тайлер едва успел отдернуть руку, а то приклеился бы вместе с ним.

– Вы там живы? Что происходит? – голос миссис Хамель с другой стороны двери и громкий стук только усугубили ситуацию.

Черная вдова побежала к ним. Тайлер схватил ближайший канделябр и обернулся к твари. Драться подсвечником несподручно, но ничего другого рядом не оказалось.

– Пошла прочь! – От легкого прикосновения магии фитиль вспыхнул, и тварь отпрянула от огня.

Ее голова странно задергалась, будто из нее кто-то пытался вылезти, затем проскрежетало:

– Женщина должна умереть.

– Эта женщина? – Тайлер нервно хохотнул, ненавязчиво заслоняя Лиззи собой. – Да она даже не замужем! А ее жених здоров как бык. С чего ей умирать?

– Женщина умрет! Смерть! – закричала тварь, и передние лапы вонзились в дверь в опасной близости от его щеки.

По коже что-то потекло, на пол упали капли крови. Надо же, задело, он и не заметил.

Лиззи охнула и спряталась за ним, став бледнее пресловутых призраков. Разум вопил, что надо послушаться и уходить, но…

Стоило, наверное, сказать что-то пафосное, как бывает в книжках, вот только ничего приличного в голову не лезло. Тайлер замахнулся подсвечником. Острый коготь полетел к нему, грозясь пробить насквозь, со скрежетом ударил о металл, сминая и превращая канделябр в кочергу. Тварь нависла над гадальцем, пытаясь дотянуться лапами и жвалами. Разорвала рубашку, вырисовывая на груди кровавый узор. Ну и тяжелая, зараза! В спине что-то хрустнуло, и мужчина заподозрил, что еще немного, и он переломится пополам.

– Смерть! Смерть! – голос звенел будто отовсюду.

Бум! Что-то ударило в паука и проскакало по полу. Бум! Тайлер пригляделся – Лиззи устроила обстрел туфлями.

Черная вдова медленно повернулась к не вовремя высунувшейся девушке, лапа устремилась к ней, но в этот момент гадалец извернулся и ударил подсвечником прямо в живот твари, откидывая назад. Обломок с хрустом пробил тело.

Теперь паук валялся на спине, подтянув к себе все восемь лап, и из проткнутого брюха фонтаном била прозрачная жидкость. Агония длилась и длилась, тварь пыталась перевернуться, подняться, но сил уже не было. Наконец она дернулась в последний раз и затихла, расползаясь на глазах черным туманом. На пол, на то место, где лежала черная вдова, упало ожерелье.

Тайлер не спешил опускать свое грозное оружие, но чудище больше не появилось.

– Проклятие снято? – с подозрением спросила Лиззи.

– Похоже… – Он отпустил ее ладонь, сдернул шейный платок и поднял ожерелье с пола, не рискуя прикасаться к нему голой рукой. Магией от него больше не разило. Это была красивая и совершенно безопасная драгоценность с жутковатой историей. – Чтоб я еще раз согласился проверять артефакты!.. Как думаешь, потусторонняя тварь могла меня чем-то заразить? – Мужчина не по-джентльменски плюнул на носовой платок и, глядя в грани зеркальной шкатулки, протер ранку на щеке.

– Запросто. Трупным ядом, например. – Его рука дрогнула в ответ на беззаботные слова, и Лиззи закончила: – Протирай дальше, не стесняйся. Ты же решил разнести заразу, чтоб наверняка. – Девушка оказалась рядом, в пику своим словам отвела его руку и прижала белоснежный платок к щеке, затем быстро расстегнула верхние пуговицы рубашки, разглядывая длинные, но неглубокие царапины от паучьих когтей. – Надо обработать рану. Ничего страшного, ссадины поверхностные, но их полно. Если попадет инфекция… это уже не шутка. – Она оправила на нем рубашку и отступила. – Ты действительно был готов за меня умереть? – спросила неожиданно тихо.

Тайлер хотел съязвить, но поймал виноватый и внимательный взгляд и промолчал. Только этого не хватало – стать героем девичьих грез! Нет, в другой раз было бы грех не воспользоваться ситуацией, но не сейчас, когда ссадины горят, а в позвоночник будто спицу вогнали!

– Если хочешь поблагодарить меня, давай позже. Уверен, лечение я заслужил не меньше поцелуя прекрасной дамы, – криво ухмыльнулся Тайлер, силясь не обращать внимания на ободранные ладони и боль в ребрах.

– Паяц! Держи платок, я позову кого-нибудь.

Но сбегать за помощью она не успела. За дверью раздался топот. Клейкая субстанция, удерживающая дверь, исчезла вместе с пауком, и створка резко распахнулась. В гостиную влетел дворецкий, нелепо размахивая револьвером. Было видно, что он спешил, взлохмаченные седые волосы прилипли ко лбу. «Даже с предохранителя не снял», – отметил Тайлер.

– А где тварь? – задыхаясь, спросил Бастиан.

– Сдохла, – лаконично ответил гадалец, застегивая пуговки рубашки. – Вместе с проклятием. Миссис Хамель, можете заходить, теперь здесь безопасно! – крикнул он, заметив кусочек желтого платья в коридоре.

Та зашла с опаской, оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха.

– Вы уверены, что та тварь умерла?

– Да. На одном из артефактов сработало проклятие, и он взбесился. Я его обезвредил.

– Хорошо! – Женщина осела бы на пол, не подхвати ее дворецкий. – Какая из вещей была проклята?

– Ожерелье черной вдовы.

– Так и знала, что с ним что-то не так! – Она прижала руку к груди, тяжело дыша. Затем увидела кровь и побледнела еще сильнее. – Вы ранены? Как много крови! Бастиан, быстрее вызывай целителя!

– Не стоит. Достаточно чистой воды и бинтов.

Но разве можно остановить взволнованную женщину?

Когда вокруг гадальца образовался маленький хлопочущий ураган из вызванного целителя, дворецкого и смышленой служанки с лекарствами, он вдруг с сожалением подумал, что помощь спутницы, сдобренная едкими комментариями, нравилась ему куда больше. Но за пышными юбками и склонившимися над ним фигурами Лиззи не было видно.

Миссис Хамель выделила журналистке служанку и предложила воспользоваться гостевыми комнатами, чтобы привести себя в порядок.

«Какое чучело! – подумала Лиззи, взглянув на себя в зеркало. – Удивительно, что тварь не сбежала, увидев меня».

Холодная вода немного привела мысли в порядок. Девушка заново собрала волосы в пучок, критически оглядела получившийся результат. Еще немного побрызгала на себя водой и, удостоверившись, что чудовище превратилось в милую особу, вышла из ванной.

Горничная уже ждала под дверью и проводила в крохотную гардеробную. К счастью, одежда кровью заляпана не была, и не пришлось выискивать среди экстравагантных нарядов миссис Хамель свой размер. Зато помощь пригодилась, чтобы перешнуровать корсет и поправить прическу.

– Возьмите, это успокаивающая настойка. – Служанка протянула пахнущий мятой флакон. – Миссис Хамель сказала проследить, чтобы вы выпили до дна. Может быть, принести вина?

– Стакан воды, – попросила Лиззи.

Служанка умчалась выполнять поручение, а девушка присела на диван, обхватив себя руками. Пугающая тварь все еще стояла перед ее глазами, будь она одна, наверняка погибла бы. Одно мгновение, одна ошибка – и ее жизнь могла оборваться! Лиззи заколотило, и она крепко сжала пальцами предплечья, глубоко дыша и стараясь успокоиться.

– С вами в-все хорошо? – раздался от дверей неуверенный голос.

Лиззи подняла голову. На нее с беспокойством смотрел незнакомый блондин, чем-то похожий на принца из сказки: стройный, в нарядном камзоле, с длинными волосами по плечи. На хозяйку дома он не был похож ни капли, разве что любовью к моде.

– Нет. Но я справлюсь, – честно сказала Лиззи, немало удивив ответом.

– Это на вас н-напал артефакт? – Незнакомец подошел ближе.

– Хотите послушать историю?

– Не откажусь. – Он присел на краешек дивана, чтобы не смущать ее близким соседством. – Но я не п-представился, меня з-зовут Даниэль Поул.

– Лизетта Уоллис. А вы случайно не тот знаменитый художник из Мантерры? – Девушка протянула руку, и Даниэль поцеловал воздух над ее кистью.

– Мне льстят ваши слова. Рад з-знакомству. Ваша фамилия тоже з-звучит з-знакомо. Это не ваш отец за-занимается железной дорогой в этом ми-милом городке? – он немного заикался и смущался этого.

– Все верно, – кивнула Лиззи.

В последнее время казалось, что отец готов притащить паровоз домой, так часто он пропадал на работе. Вот и вчера уехал с очередной инспекцией, а обещал вернуться только к концу недели.

– Прекрасно! – с искренней радостью выдохнул мужчина. – Жду не дождусь, когда поедет пе-первый состав. Железная дорога – изобретение века! Добираться сюда на пе-перекладных было ужасно долго.

– Вы не местный?

– Из М-мантерры. Бывали там?

– Не доводилось. – Лиззи вообще редко куда ездила, мама опасалась, что на новом месте они тоже повстречают духов.

– Стоит съездить. У нас за-замечательный воздух, теплые ветра. И море рядом. А какие над морем за-закаты, вы бы видели!..

О родном городе мужчина мог разговаривать часами, его не смутила даже вернувшаяся горничная. Лиззи сначала слушала рассказ с удовольствием, но вскоре заскучала. Прерывать было неловко, а поддерживать разговор не хотелось. Спасло ее появление миссис Хамель.

– Слышу рассказ о Мантерре. Даниэль сел на любимого конька, – хмыкнула хозяйка, заходя в комнату. – Как вижу, вы уже познакомились! Мистер Поул, мы вас потеряли. И вас, Лиззи. Пойдемте, я приказала накрыть небольшой обед. И не отказывайтесь! Вы чудом не пострадали в моем доме, и я хочу хоть немного скрасить неудобства. Что вы пьете, воду? – Она с недоумением посмотрела на ополовиненный стакан. – После пережитого вам нужен напиток покрепче!

За обеденным столом их ждал Тайлер в шелковой рубашке явно с чужого плеча. Лиззи посадили рядом с ним, Даниэля напротив. Миссис Хамель взяла слово:

– Хоть некоторые уже представились, повторюсь. Даниэль Поул, художник-портретист и главная звезда моего аукциона. А это наша юная журналистка Лизетта Уоллис. И Тайлер Марино, он помогает мне с артефактами.

– Ма-марино? Вы маг? – Мистер Поул протянул ему руку.

– Я гадалец, – пояснил рамол, и лицо у художника вытянулось.

К чести, руку он отнимать не стал и пожал, правда, едва заметно сомкнув пальцы.

Слуги споро расставляли фарфоровую посуду на укрытом белоснежной скатертью массивном столе и заносили подносы с едой. Наверное, стресс так повлиял, но Лиззи, которая на аппетит не жаловалась, кусок в горло не лез. Зато Тайлер уплетал за двоих и при этом умудрялся в лицах рассказывать о произошедшем. Миссис Хамель всплескивала руками, охала, а художник с неприкрытым интересом расспрашивал, как выглядел монстр. Раздумывал, как использовать его образ в следующих творениях.

– Ваша милость, а где вы приобрели это ожерелье? – когда удалось вклиниться в разговор, спросила Лиззи. – Я не увидела на нем клейма.

– Выкупила у одной торговки на рынке. Она сказала, что это фамильная драгоценность. Немало запросила, – быстро ответила хозяйка дома. – А что?

– Вы купили у нее только ожерелье?

– Да. И мазь от боли в суставах. В моем возрасте уже тяжело много ходить, – улыбнулась миссис Хамель и добавила: – Я понимаю ваше опасение, но оно напрасно – мистер Марино проверил остальные артефакты, сюрпризов не предвидится. Все забываю спросить – вы обратили внимание на картину для аукциона? – полюбопытствовала она. – Не поверите, еще до начала аукциона ко мне трижды обращались желающие ее купить. Как только узнали, что в аукционе участвует мистер Поул, число участников мероприятия выросло в два раза!

– З-здесь не только моя за-заслуга, – скромно отказался художник. – У вас п-представлены уникальные артефакты. «Страсть» всего лишь оттеняет их.

– Вашу картину сложно не заметить, мистер Поул. Простите за нескромный вопрос, но как вам пришла идея написать такую… удивительную работу? – спросила Лиззи.

– Мне хотелось пе-передать настоящие чувства. Страсть – она как вспышка! Многогранна и необъяснима!

– А мне интересно, как отреагировала модель на свой портрет, – вмешался Тайлер.

– О, не всем дано по-понять искусство. Это моя пе-первая работа из цикла «Чувства». Но я писал ее с особой любовью. – В глазах художника промелькнула ностальгия.

– Лично мне из этого цикла больше всего нравится «Тоска», – вставила миссис Хамель. – Когда смотрю на нее, сразу вспоминаю своего дорогого мужа и счастливое время, когда мы были вместе.

– А над чем вы сейчас работаете? – живо поинтересовалась Лиззи у Поула.

– О, пока н-не работаю. Ищу вдохновение и модель. Кстати, мисс Уоллис, а вы бы не хотели по-попробовать?

– Рисовать? – ужаснулась она.

К рисованию у нее был антиталант. Учителя в институте хватались за голову, когда девушка бралась за краски.

– По-позировать. У вас очень живые глаза. Знаете, есть люди, от которых сложно отвести взгляд, они вызывают эстетическое на-наслаждение, но не более того. А есть те, на кого п-просто п-приятно смотреть. Вы относитесь ко вторым.

– Спасибо. – По крайней мере, он был честен и не стал петь оду красоте, которой особо не наблюдалось. – Но боюсь, мои родители и жених будут против.

– Же-жених? – Брови художника взлетели на лоб, и он с виноватым видом повернулся к Тайлеру. – П-простите, не знал. П-поверьте, все п-прилично. Я рисую только бюст.

– Изображение бюста мисс Уоллис я бы не прочь повесить у себя дома. Правда, лучше нарисованный в традиционной манере, – с веселым видом сказал Тайлер и даже не поморщился, когда острый носок туфли задел его по ноге, лишь подмигнул раскрасневшейся девушке. – Но вы ошиблись.

– Ошибся?

– Мистер Марино не жених Лизетте, – пояснила госпожа Хамель. – Она помолвлена с Остином Сандерсом. Вынуждена признать, его матушка весьма строгих нравов.

– К-как жаль. Но это только по-подтверждает мои слова. На вас хочется смотреть, Лизетта. Так, как смотрит мистер Ма-Марино. – Он с хитринкой бросил взгляд на гадальца.

– И как же я смотрю? – приподнял бровь тот.

– Боюсь, если скажу, это смутит п-присутствующих дам, – уклонился от ответа художник. – Мисс Уоллис, мое п-предложение остается в силе, – добавил он.

– Соглашайся, – заговорщически шепнул Лиззи гадалец. – Уверен, твой бюст привлечет широкое внимание публики.

– По-моему, тебя это заботит больше, чем надо, – так же тихо ответила Лиззи.

Тайлер потянулся за сыром, и пальцы словно невзначай коснулись ее руки, вызвав противоречивые эмоции. Он злил, смущал, но Лиззи хотелось ему нравиться, как никому другому. Ужаснее всего, что он, меняющий любовниц как перчатки, догадывался об охвативших девушку переживаниях. От его улыбочки хотелось одновременно провалиться сквозь землю – или еще раз сказать «спасибо» за понимание.

– Мистер Поул, пусть я не смогу стать для вас музой, но, возможно, вы не будете против интервью? Скажем, завтра пополудни? – Лиззи повернулась к художнику, лишь бы не смотреть на гадальца.

– Для вас я свободен в любое время, – улыбнулся Даниэль. – Если хотите, по-покажу вам свои картины.

– Главное, не показывайте лишнего, – резко заметил Тайлер и иронично добавил, поймав удивленные взгляды: – Как верно заметили, у мисс Уоллис строгая свекровь.

От миссис Хамель Лиззи ушла в приподнятом настроении. Во-первых, у нее была потрясающая новость про вдовье ожерелье, и девушка не сомневалась, что статья найдет отклик, особенно среди ставшего популярным движения суфражисток. Во-вторых, ее ждало эксклюзивное интервью. А там, глядишь, за двумя громкими статьями Макенна забудет о разоблачении гадательного салона!

Жаль, конечно, что повода увидеться с Тайлером больше не появится, не напрашиваться же в больницу к Роуз! Тем более в последнее время там плотно обосновался Габриэль. Брат будет не в восторге, если она продолжит заниматься расследованием.

В контору Лиззи влетела, полная вдохновения и с твердым желанием поработать до глубокого вечера, но вместо привычного оживленного гомона ее встретила гнетущая тишина. Коллеги отводили глаза, не решаясь посмотреть на нее, Нинель и вовсе сидела с покрасневшим носом. Плакала?

– Лизетта, зайди ко мне, – окликнула ее Макенна, и девушка постаралась припомнить, где успела провиниться. Вроде нигде. Да и начальница выглядела скорее озадаченной, чем злой. – Сейчас зайди, – добавила она, прежде чем Лиззи подошла к своему столу.

– Удачи, – шепнула Нинель.

Лиззи заволновалась – Адам выглядел подозрительно довольным, а это не к добру.

– Проходи. – Редактор указала на стул, и Лиззи примостилась на краешек, осторожно уточнив:

– О чем ты хотела поговорить?

– Ты наверняка знаешь, что содержание газеты требует немалых средств. В последнее время конкуренция растет, нам нужно новое оборудование, чтобы выпускать газету быстрее и качественнее, на замену уйдет кругленькая сумма… Поэтому мы по возможности подключаем спонсоров.

– Я в курсе. Как раз была сегодня у госпожи Хамель. Кстати…

– Лиззи, дослушай, пожалуйста. – Начальница так редко обращалась к ней по короткому имени, что девушка умолкла. – К нам сегодня приходила миссис Сандерс. Она предложила очень крупное пожертвование, но с одним условием. Поверь, мне непросто было принять такое решение…

– Я здесь больше не работаю? – с похолодевшим сердцем уточнила Лиззи.

– Мне жаль. – Макенна не стала отрицать или отводить взгляд. – Пойми, я не имею права отказываться от таких денег. К тому же ты все равно скоро выйдешь замуж, родишь детей… Тебе станет не до газеты, а мы потеряем и работника, и спонсора.

Лиззи стиснула зубы, чтобы не разреветься. Она понимала, почему Макенна так поступает. Вот только после подобных новостей она больше не собиралась становиться будущей госпожой Сандерс. Если уж свекровь до свадьбы решила контролировать каждый ее шаг, то что будет в семейной жизни? Нет, надо бежать, пока ее не затянуло в это болото!

– Я пойду собирать вещи? – процедила Лиззи.

– Попроси Нинель помочь. – Макенна вздохнула с явным облегчением. Похоже, боялась, что девушка закатит скандал. – И не волнуйся насчет жалования, заплачу, как за полный месяц.

Деньги волновали Лиззи в последнюю очередь. Конечно, лишиться постоянного, пусть и небольшого дохода было обидно, но не критично. Гораздо сильнее душила злость и обида на собственное бессилие. А еще на Макенну, променявшую год их сотрудничества на новый печатный станок.

– Последний вопрос. Кто станет мистером Аркано? – заранее зная ответ, спросила Лиззи, не могла не спросить.

– Думала, это очевидно. Адам.

Лиззи молча кивнула. Как бы она ни недолюбливала коллегу, статьи он писал хорошие, а значит, имя Аркано окажется в надежных руках.

Глава 7

Провожали ее в молчании. Даже Адам притих, когда понял, что Лиззи не просто получила нагоняй, а уходит из газеты. Нинель помогла собрать вещи в коробку, на удивление легкую, хоть и объемную. Надо же, Лиззи проработала здесь год, а вещей почти не скопилось! Мартин поймал экипаж, и возница недовольно поглядывал на толпу у крыльца, мол, надо ехать, а не языками трепать.

Макенна из кабинета так и не вышла.

– Если понадобится что, не стесняйся, зови, все свои, – гулко напутствовал Лиззи отставной штаб-капрал, а Нинель, не выдержав, порывисто ее обняла.

– Не забывай нас! – тоненьким голосом попросила толстушка, и Лиззи ободряюще похлопала подругу по спине.

Если бы коллеги не поддержали ее, она наверняка заплакала бы от обиды. Целый год работы коту под хвост! Но когда на нее все смотрели, она не могла позволить себе эту слабость.

Лиззи уже забралась в карету, и тут дверцу придержал Адам.

– Уоллис, погоди. Я хотел сказать…

– Нет-нет, не нужно признаваться в любви, – торопливо прервала его, боясь, что, если услышит теплое напутствие еще и от Адама, точно разревется. – Мой ответ с прошлого раза не изменился.

Лица коллег вытянулись, а Адам сразу перестал мямлить.

– Признание? Я в своем уме! – возмутился он, наверняка припомнив тяжелую руку девушки. – Я к тому, что можешь не торопиться с возвращением. – И, выпятив грудь, гордо заявил: – Об Аркано я позабочусь.

– Не слишком-то прикипай к нему. Я скоро вернусь, – пообещала Лиззи и захлопнула дверцу.

Нинель все-таки расплакалась, глядя вслед экипажу, а Лиззи плакать уже не хотела. Вот поскандалить – запросто! Свекровь определенно задолжала ей объяснение.

– Куда везти? – спросил возница, едва пассажирка устроилась на сиденье.

– Улица Святого Августина, дом Сандерсов. Хотя нет, сначала на почту, – передумала она, и карета повернула в центр города.

Конечно, правильнее было бы разорвать помолвку при личной встрече. Объяснить, что пошло не так. Извиниться. Лиззи даже речь подготовила, исписав несколько черновиков и выучив ее наизусть. Еще пару дней назад она была готова подождать, чтобы сделать все по совести, убеждала себя, что задержка жениха в Мантерре – совпадение. Но сейчас уже не сомневалась – Остин малодушно сбежал, оставив ее разбираться с будущей свекровью. И Лиззи искренне надеялась, что он все-таки не знал о желании миссис Сандерс выгнать ее из редакции.

Двухэтажное здание почтамта с остроконечной башенкой-голубятней было открыто для посетителей и, несмотря на солнечный день, практически пустовало. Девушка заняла столик, попросила чернильницу и перо у пожилой работницы, отчего-то решившей, что она пишет послание возлюбленному и посему смотревшей с умилением. Ну, в какой-то мере работница была права. Заученные слова легко ложились на бумагу. Дописав несостоявшемуся жениху пожелание найти свою половинку, Лиззи запечатала конверт.

Кучер благополучно дождался ее и повез по указанному адресу. Пока ехали, Лиззи пыталась представить реакцию жениха, теперь уже бывшего, и не смогла. Остин должен был получить письмо через день. Будет он разозлен или расстроен? Он почти никогда не проявлял эмоций, оживлялся только при обсуждении работы. Даже на их помолвке умудрился оставить ее одну, заговорившись с коллегой! Но тогда сделка и брак по расчету казались Лиззи отличной идеей, долгожданной свободой, а сейчас…

– Приехали, госпожа. Вас ждать? – остановил карету возница.

– Да, я не задержусь надолго. – Лиззи дала ему пару медяков за беспокойство и решительно направилась к Сандерсам.

Вышколенный слуга привел ее в оранжерею, где хозяйка дома, ловко орудуя ножницами, подрезала кусты. Розы отцветали, зато распустились поздние пионы, превратившись в шикарные пушистые шары. Цветочный аромат густым флером окутывал помещение.

– Я рассчитывала увидеть тебя позже. Думала, потребуется время, чтобы ты успокоилась. – Миссис Сандерс позволила себе скупую улыбку, отложила ножницы и бросила слуге: – Оставь нас. – Тот вышел, а миссис Сандерс, приподняв юбку, чтобы не запачкать подол, выбралась из-за кустов. – Раз не заплаканная, значит, пришла ругаться? – спросила понимающим тоном и прошла мимо Лиззи к чайному столику. – Садись, поговорим.

Она смотрела с таким невозмутимым видом, будто не сомневалась – собеседница не выдержит и убежит. В горле и правда встал комок, и сохранять спокойствие составило немалого труда. Лиззи вышла из того возраста, когда кричат и топают ногами, но сегодня именно так и хотелось поступить! Вместо этого она подошла к столику, отодвинула стул и присела напротив миссис Сандерс.

– Зачем вы это сделали? Если я не нравлюсь вам в роли невестки, попросили бы разорвать помолвку.

Голос звучал ровно, без намека на истерику. Лиззи мысленно похвалила себя за сдержанность. Услышала легкий смешок и посмотрела за плечо несостоявшейся свекрови – знакомая уже бабушка Остина смотрела на нее одобрительно.

– А кто сказал, что ты не устраиваешь меня в роли невестки? – удивилась хозяйка, не подозревая о духе за спиной. – Я просто помогла. Кому-то надо было закончить твою глупую затею с работой. У тебя будут муж, дети. Остин зарабатывает достаточно, чтобы вы ни в чем не нуждались.

– И мое мнение, конечно, спрашивать не нужно? – вкрадчиво уточнила Лиззи.

– Я прекрасно знаю, что ты скажешь! – отмахнулась миссис Сандерс. – Будто все эти расследования, интервью, загадки делают тебя живой, позволяют быть по-настоящему полезной! – Она прикрыла рот ладонью, скрывая смешок. – Да-да, они очень полезны, несомненно. Слышала, в последнее время ты увлеклась гаданиями? Интересно, твоя мать в курсе, что ты ходила в салон мистера Марино одна, без компаньонки?

– Вы что, следили за мной? – Лиззи с трудом сдержалась, чтобы не вскочить.

Как много успела выяснить миссис Сандерс? Может, и про Аркано прознала?! Хотя сейчас это уже неважно…

– Пришлось. Учитывая твой образ жизни, я боялась, что у тебя давно есть любовник. Рада, что ошиблась. Случайные связи – это такая проблема! – Окатив гостью грязью, миссис Сандерс перегнулась через стол и погладила ее ладонь. Лиззи торопливо отдернула руку. – Сейчас ты злишься на меня, но я поступаю так ради вашего счастливого будущего. – Понимающе улыбнулась свекровь. – Однажды ты поймешь…

– Что вы сломали мне жизнь? – не сдержалась Лиззи.

– Что я научила тебя ценить главное – семью! – отрезала собеседница. – И не смотри на меня так сердито. Сама виновата! Я же велела прислушиваться ко мне, а что в итоге? Решила рассорить меня с сыном? Остин даже попросил меня не вмешиваться в ваши дела. Ваши. Дела. Это когда его дела перестали быть моими?

– Может, когда ваш сын вырос, выслужил чин и решил жить своим умом?

Неожиданная поддержка Остина, пусть и запоздалая, взбодрила, а глаза миссис Сандерс, напротив, сверкнули яростью.

– Дети всегда остаются детьми, и неважно, сколько им лет. Присматривать за ними – родительский долг, – с натянутой улыбкой сказала она. – Но неужели ты не понимала, что, выйдя замуж, эти писульки придется прекратить? Дорогая, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть. К тому же твоя редакция получила неплохую компенсацию, а ты сможешь посвятить себя более важным вещам.

– Каким, например? – Лиззи догадывалась, что услышит.

– Подготовкой к вашей свадьбе, – не разочаровала миссис Сандерс. – На следующей неделе надо встретиться с важными гостями и лично передать приглашения. Жаль, для его величества мы недостаточно знатны, но, думаю, императорская родня согласится посетить церемонию. Остину такие связи пойдут на пользу.

– Вы правы, если медлить и дальше, неловко выйдет, – легко согласилась Лиззи, крутя в руках чашку. Чай она так и не попробовала, оставаться дольше не собиралась. Все что хотела, уже выяснила. – Сегодня я отправила Остину письмо о разрыве помолвки.

Призрак удивленно приподняла брови и едва слышно прошелестела: «Жаль». За их короткие встречи Лиззи так и не поняла, нравится ли бабушке Остина. Зато девушке она нравилась гораздо больше нынешней госпожи Сандерс.

– Это правильно. Влюбленные должны обмениваться письмами, – упустив часть фразы, одобрительно кивнула несостоявшаяся свекровь, как вдруг оборвала себя на полуслове и поставила чашку на стол. – Что ты сделала? – переспросила, решив, что неправильно расслышала.

– Разорвала помолвку, – с удовольствием повторила Лиззи. – Собственно, я затем и зашла, чтобы попросить – давайте не будем больше встречаться и портить друг другу настроение.

– Ты с ума сошла?! – Миссис Сандерс так резко взмахнула рукой, что перевернула чашку, и на скатерти расплылось темное пятно. Вот только пятно на безупречной репутации волновало ее гораздо сильнее. – Ты хоть представляешь, какой скандал вызовет ваш разрыв?! Мы уже объявили о свадьбе в прессе!

– Да, я сама писала объявление, – заметила Лиззи. – Хотите, напишу и о разрыве? Так сказать, в последний раз.

Миссис Сандерс прошипела что-то неприятное и оперлась руками о стол.

– Я предупреждала тебя о последствиях, – угрожающе сощурила глаза, – если ты думаешь, что мы оставим такое оскорбление без ответа…

– Вы же решили, что я оставлю без ответа ваши нападки? – Лиззи поднялась из-за стола. – Я не боюсь последствий. Я к ним готова.

– Тогда будь готова, что о твоем проклятии узнает весь город! А твой отец останется без работы!

– Поживем – увидим, – осадила ее Лиззи той же фразой, которую миссис Сандерс когда-то бросила ей. Держа спину прямо, она спокойным шагом направилась к выходу. У дверей остановилась, обернулась: – Ах да, еще кое-что. Хотела сказать раньше, да все не к месту было. Призрак, которого я видела на последнем ужине, – ваша многоуважаемая свекровь. С тех пор она ходит за вами тенью. Она и сейчас за вашей спиной. Надеюсь, вы этому рады. Вы же сами сказали, что родители должны приглядывать за детьми. – Девушка улыбнулась и покинула оранжерею.

Домой она поехала не сразу. Покаталась по Хостфорду, пытаясь успокоиться: после разговора с миссис Сандерс потряхивало. А ведь дома предстояло пережить настоящую бурю! Наверняка мама будет в ярости, когда узнает о разрыве помолвки. Обвинит ее в безответственности и ребячестве, схватится за сердце. Лиззи прекрасно понимала, что в такие моменты мама играет на публику, но ничего не могла поделать с чувством стыда и беспомощности.

Вечерело. Начал накрапывать дождь. Кэб в третий раз объехал центральный район, и возница уже посматривал на пассажирку с подозрением: вдруг не заплатит за дорогу? Ждать дольше не имело смысла. Лиззи доехала до дома и, набравшись решимости, с холодными от страха ладонями вошла в холл.

Магические светильники едва тлели, с кухни доносился запах мясного пирога, а из подсобки слышались подозрительные шорохи и хихиканье. Похоже, Амелия все-таки решила ответить на ухаживания конюха – парочка самозабвенно целовалась, не обращая внимания ни на что вокруг. Лиззи деликатно отвернулась, пройдя мимо приоткрытой двери. У кухни задержалась, раздумывая, не выпросить ли кусочек ароматной выпечки. Обед у госпожи Хамель был давно, а с мамы станется оставить дочь без ужина. С другой стороны, не рассказывать же ей о разрыве помолвки с куском пирога в руке?..

В гостиной мамы не оказалось. Софи смахивала пыль, тихо напевая под нос прилипчивый мотивчик. Заметив молодую хозяйку, она тотчас оборвала себя и спустилась с табуретки.

– Вы сегодня рано и выглядите бледной. Не заболели? – спросила с беспокойством.

– Нет. А где мама? – Лиззи посмотрела на второй этаж, ожидая, что миссис Уоллис спустится, услышав разговор.

– Отправилась к госпоже Сандерс, – охотно поделилась Софи, не заметив, как Лиззи переменилась в лице. – Помните, на свадьбу заказывали бежевые салфетки на стол? В ателье перепутали и пошили голубые, а они совершенно не подходят к пионам, которыми хотели украсить зал. Надо решить, менять салфетки или цветы.

– Или невесту… Думаю, теперь об этом можно не волноваться, – пробормотала Лиззи, отчаянно жалея, что день нельзя прожить заново.

Тогда она не стала бы кататься по городу, а сразу после визита к Сандерсам вернулась домой. Глядишь, застала бы маму и первой рассказала новости. Но сегодня все наперекосяк! Страшно представить, в каком настроении вернется миссис Уоллис!

Долго гадать не пришлось. Хлопнула входная дверь, и Лиззи метнулась к лестнице. Только и успела шепнуть Софи, чтобы не выдавала ее. Со второго этажа гостиную было видно хуже, зато не попадет под горячую руку.

– Моя дочь еще не вернулась? – Мама упала на диванчик.

То, что миссис Уоллис не в духе, стало ясно, когда она швырнула на стол перчатки и ридикюль, хотя обычно не позволяла себе таких жестов.

Софи поспешно забрала вещи и уклончиво ответила:

– В последнее время она возвращается затемно.

Держать маску неведения горничная научилась в тот же год, когда Лиззи начала сбегать из дома под покровом ночи. Софи подняла голову и глазами посоветовала Лиззи поскорее пробираться в свою комнату, пока никто не смотрит. Там хотя бы можно переждать домашнюю грозу.

– Половина восьмого. Где ее только носит? Как бы не натворила еще большей глупости! – Эмма отвела взгляд от напольных часов и потерла виски.

В последний раз мама выглядела такой расстроенной десять лет назад, когда Лиззи расколотила ее любимый сервиз. Случайно вышло, она заигралась с Бланш и не смотрела, куда бежит. С тех пор старалась глядеть под ноги, наказание розгами отлично тренировало память. Не заступись тогда отец, Лиззи неделю сидеть не смогла бы!

Но сейчас мистер Уоллис в командировке, заступаться некому. Надеяться, что обойдется без скандала, было так же глупо, как и прятаться. Лучше сразу поговорить начистоту! Тем более если мама запрет ее дома, работу Лиззи не прогуляет.

Она собиралась спуститься, готовая к грому и молниям, но тут перед миссис Уоллис из стены выплыл призрак Вирджинии.

– Отвратительный день, – вынесла мама окончательный вердикт.

– Вам просто надо немного отдохнуть. Присядьте, я принесу горячего чаю. – Горничная поправила подушки на диване.

– Добавь туда ложку коньяка. Хотя нет, две ложки. Я с ума сойду с этой девчонкой! Разорвать помолвку, придумала тоже, – негромко, но с отчаянием простонала миссис Уоллис и откинулась на подушки, прикрыв глаза рукой.

Лиззи не сомневалась, что Софи захочет узнать подробности. Но сначала поручение. Она скрылась на кухне, а девушка поерзала на ступеньках, слушая тяжелые вздохи матери.

– Разорвала помолвку? Я не ослышалась? – Вирджиния взмахнула призрачным веером и медленно сложила его в левую ладонь. Она выглядела по-настоящему довольной. Тетушка повернулась к стене и крикнула: – Эй, старик, хватит подглядывать за молодежью! Лучше послушай новости: Лиззи не выходит замуж!

– Решилась на отказ, значит. – Голова прадеда показалась вровень с оленьими рогами, а после он сам вышел из стены, опираясь на трость. – Ну и правильно, давно пора. Смотреть, как она портит себе жизнь с этим Остином, было просто невыносимо.

Оставалось только догадываться, как дедушка прознал, что Лиззи на лестнице, но он задрал голову и поднял вверх большой палец.

Девушка прислонилась лбом к деревянным перилам, не скрывая улыбки. На душе стало чуточку легче. Призраки были частью семьи, и поддержка пришлась как нельзя кстати. Жаль, мама их мнение категорически не разделяла.

– И где мы найдем подходящую партию? Лиззи уже двадцать четыре! – продолжила сетовать она.

– Подумаешь, двадцать четыре! Вообще для дамы самый сок – в сорок! – Вирджиния подлетела к зеркалу, кокетливо поправляя пышные локоны. – Помнится, я вышла замуж в шестнадцать. Первый муж оказался тем еще паскудой. Всю кровь мне выпил, пока не развелись. И что, счастлива я была, постояв перед алтарем? Лучше бы старой девой ходила! Или завела любовника, чем не вариант.

– Спорю, брак Лиззи и Остина и года не продержался бы, – поддержал ее Альфред.

Вернулась Софи. На подносе дымилась чашка с чаем, на тарелочке лежали пирожные. Обычно мама не позволяла себе такие вольности, следила за фигурой, но сегодня не стала спорить, собираясь заесть стресс.

– Может, Лиззи стоит пообщаться с кем-то кроме Остина? Не так давно приходило приглашение от мистера Келли, – припомнила горничная, накрывая на стол. – Он преподавал в институте благородных девиц и в свое время нравился ей.

– Остин ей тоже нравился! И вообще, стерпится – слюбится, – возразила мама. – Остин мальчик милый, отзывчивый.

– Он – настоящий сухарь! Разве так ведет себя влюбленный? Да он после помолвки с рук ее спускать не должен был! А этот даже в щечку не поцеловал!

– В щечку они целовались, – справедливости ради заметил прадед.

Вирджиния фыркнула и сложила руки на груди.

– Разве это поцелуи? Будь они влюблены, мы бы уже слышали о маленьком Остине, а свадебное платье пришлось бы перешивать в талии, – уверенно заявила она.

Лиззи прислушалась к себе. При мысли о возможном ребенке в груди ничего не екнуло, хотя в первые дни после помолвки она краснела, когда им желали скорейшей свадьбы и малышей. Значит, и правда все. Хорошо, что она поняла это прежде, чем надела обручальное кольцо. А помолвочное успела снять…

– А если Сандерсы доведут дело до суда? Наверняка разразится скандал, пресса такую новость не упустит. Стыд-то какой! Нет, не нужно было слушать Чарльза и давать дочери столько свободы! – Мама вскочила с дивана, прошла из угла в угол, нервно заламывая руки. Призраки смотрели на ее метания с умеренным интересом. – Зря я тогда отказала госпоже Фелиции. Лиззи нужна компаньонка, которая будет сдерживать ее пыл. А может, и злые языки укоротит! Да, так и сделаю. Софи, можешь идти, если понадобится, позову, – бросила она горничной.

Мама села, подтянула к себе чернильницу с пером и вытащила из стопки бумаг чистый лист.

Лиззи вцепилась в перила. Злые языки пугали меньше, чем перспектива повсюду ходить со строгой дамой. При леди Фелиции глаза нельзя будет поднять. И про праздные разговоры придется забыть: Фелиция считала, что юной незамужней леди положено скромно молчать. А лучший язык – жесты веера.

– «Дорогая Фелиция! Пишу вам с отчаянием, потому что больше нас никто не спасет. Моя дочь, Лизетта, совершила непростительный проступок…» – Вирджиния наклонилась над столом, вслух читая послание. – Какая глупость! Лиззи – взрослая особа и сама вправе выбирать, с кем связать свою жизнь. Компаньонка в ее возрасте – просто смешно! Вот я в ее годы…

– Хватит! – Миссис Уоллис зажала уши руками. – Не хочу ничего слышать! В ее годы ты дважды была замужем, знаю, ты тысячу раз это рассказывала! – воскликнула она, повернувшись к призраку. Больше в той стороне, кроме голой стены, ничего не было. – Не удивлюсь, если это твои советы заставили Лиззи так поступить! Свою бы жизнь сначала построила, прежде чем советы давать! А ты не вздумай лезть! – безошибочно указала пальцем на прадеда. – Давно пора разорвать помолвку? Да кто вы такие, чтобы судить?! Одна уйму мужей сменила, другой вечно страдал по погибшей жене!..

Лиззи остолбенела. Ридикюль выпал из ослабевших пальцев и с грохотом покатился по лестнице. Привлеченная шумом, миссис Уоллис подняла голову, заметила дочь и оборвала возмущенную речь.

– Что ты здесь делаешь? – Она вдруг поняла, что дочь все слышала, и в испуге посмотрела на почивших родственников. – Давно ты там сидишь? – спросила враз охрипшим голосом.

– Ты их видишь! – не желая верить, выдохнула Лиззи.

С самого детства Лиззи не понимала, что с ней не так. Почему другие дети избегают ее, называя странной, а мама так горячо убеждает не рассказывать о призраках? Призраки не желали ей зла, а Лиззи могла им помочь. Хотела помочь. Она так горько плакала, когда ее друг из колодца не смог поговорить со своей бабушкой! Поседевшая от горя женщина принесла цветы на годовщину его смерти и долго смотрела на спокойную воду, беззвучно роняя слезы. Ее внук стоял рядом, только руку протяни, а она не догадывалась! Лиззи догнала его бабушку и вручила букетик полевых цветов – просто чтобы утешить, и опешила, оказавшись в крепких объятиях плачущей навзрыд женщины.

Лиззи не считала себя проклятой. Просто границы ее мира были немного шире. Но мама отчаянно желала избавить дочь от дара, словно тот был каким-то уродством! А выходит, что сама обладала той же способностью?

– Когда мне было семь, и я подружилась с призрачным мальчиком, ты сказала, что я должна это прекратить, – медленно заговорила Лиззи, спускаясь по лестнице. Каждый шаг давался с трудом, идти не хотелось. Если бы она не держалась за перила, до боли сжимая лакированное дерево, то наверняка полетела бы вниз. Сделать бы вид, что ей все приснилось, но себя не обманешь! – А когда я рассказывала о Вирджинии и Альфреде, делилась их советами… – Шаг. Половина лестницы пройдена. Чертовски трудная половина, а ведь впереди еще столько же. – Ты даже слушать не хотела! – Еще шаг. – Ты постоянно твердила, как плохо видеть призраков! А сама? Ты тоже их видишь!

– Милая, послушай, ты заблуждаешься… – Миссис Уоллис протянула к ней руку.

Лиззи отпрянула. Боялась, что рассыплется на осколки, как рассыпался ее мир за пару минут!

– Нет, – замотала головой. В горле застрял комок, и говорить было тяжело, – ничего не хочу слушать. А вы, – с обидой посмотрела на призраков, – все знали и молчали. Я доверяла вам!

Вирджиния виновато опустила глаза.

– Это не наша тайна, – пробормотал прадед.

– Тайна?! Вы врали мне всю жизнь! – Лиззи все-таки сорвалась на крик, наплевав, что их может услышать прислуга. Годами накопленные страхи, непонимание и боль – все выплеснулось в одно мгновение. – Почему? За что вы так со мной?

– Я боялась! – отчаянно воскликнула мама. – Не все принимают магию мертвых как дар! Мой отец отправил свою жену – твою бабушку – в сумасшедший дом, когда узнал о ее способностях. Она зачахла в четырех стенах, а мне не позволяли с ней видеться до самой ее смерти! Отец никогда не любил ее и искал повод, чтобы избавиться. Повод нашелся: разве достойной леди приличествует общаться с призраками? Он и от меня избавился бы, но я быстро научилась притворяться. Никто не знал правды. Я была тихой скромной девочкой, которая не владеет магией. Послушной будущей женой. Едва подвернулся случай, вышла за твоего отца, уехала… Я просто хотела сбежать, а Чарльз был так добр ко мне! Никто никогда не был ко мне так внимателен. И мне стало страшно. Я влюбилась в него, но боялась, что он бросит меня, если узнает правду.

– Отцу плевать на магию мертвых! Ты могла рассказать ему позже, когда родилась я.

Мама истерично рассмеялась.

– Как я могла признаться, что лгала ему столько лет? Доверие – как разбитая чашка: склеить можно, а пить нельзя.

– Ты права. Я теперь тоже не могу тебе верить, – тихо сказала Лиззи и отступила.

Подобрала лежащий у лестницы ридикюль. Ее привычный мир разрушился в одно мгновение, и ей нужно было время, чтобы это принять.

– Лизетта, немедленно вернись! – услышала она, но не остановилась.

Ноги сами вынесли на улицу. Хлопнула входная дверь. Хорошо, Лиззи не успела переодеться в домашнее платье.

И кэб поймала удачно – выскочила на дорогу прямо перед извозчиком, подвозившим соседей.

– Вам куда-то надо, мисс? – окликнул ее тот.

Первую часть фразы – ругань на вылетающих из темноты особ – Лиззи благополучно пропустила мимо ушей.

– Да. В полицейский участок, пожалуйста, – ответила не раздумывая.

Если кто и мог выслушать ее сейчас и помочь, это Габриэль.

Полицейский участок занимал двухэтажное здание бывшей духовной гимназии неподалеку от Соборной площади. Прошлый мэр посчитал, что полиция нужнее, и щедрой рукой отписал недвижимость им. Кто-то из гимназистов, подумав, бросил богословие и присоединился к стражам порядка, другие, скрепя сердце, уехали.

В участок Лиззи всегда заходила с воодушевлением: где, как не здесь, можно было услышать самые горячие новости? Обсуждение расследований, допрос подозреваемых, драки, попытки сбежать и угрозы – журналистке случалось попадать в участок в удачный момент. Иногда на столе лежали улики, могла остаться и фотокарточка преступника. Без изюминки к статье она ни разу не уходила.

Габриэль, зная о неуемном любопытстве сестры, визиты к себе на работу сводил к минимуму и выпроваживал раньше, чем она успевала толком осмотреться. Пару раз вынужденно оставив сестру в своем кабинете, потом ловил ее за руку: она из интереса просматривала папки с подвисшими делами или изучала забытые на столе бумаги.

Но сегодня Лиззи пришла не за сенсацией. Ей просто нужно было увидеть Габриэля и воспользоваться его жилеткой: рядом со старшим братом проблемы волшебным образом становились меньше, и Лиззи находила в себе силы с ними справиться. В приемной дежурил знакомый офицер и, отсалютовав сестре начальника, без вопросов пропустил. Расположение кабинетов она помнила наизусть.

Девушка собиралась броситься к брату в объятия без лишних разговоров и вопросов – поговорить можно и потом, когда закончатся слезы. Увы, Габриэля на месте не оказалось. Вместо него, закинув ноги на стол, в глубоком кресле сидел Керн и лениво листал какие-то заметки. Когда Лиззи зашла, он тотчас принял приличную позу, от резкого движения едва не свалившись.

– Ты не поздно в гости зашла? – откашлявшись, пробасил маг. Воровато стряхнул со стола песок. – Габриэль уже уехал. Сегодня вряд ли вернется. У него остались дела в городе.

Не вернется, значит. Лиззи прикусила губу. Нервы все-таки сдали, и она всхлипнула раз, другой. Сильно ущипнула себя за руку, но боль не отрезвила. Слезы катились по щекам, и их было не остановить.

– Эй, малышка, ты чего? – не на шутку перепугался Керн, только сейчас заметив ее тихие всхлипы.

Она помотала головой, отворачиваясь. Господи, да она сейчас позорно разревется!

Маг вскочил и оказался рядом, придержал за плечи, пытаясь заглянуть ей в лицо, – и плотина рухнула. Лиззи вцепилась в его пиджак, плача громко и отчаянно, как маленькая девочка. Она же не железная! Сколько еще ударов должна сносить с высоко поднятой головой? Спятивший артефакт, увольнение, разрыв помолвки, семейная тайна – не перебор для одного дня?! Для нее это слишком!

Попытки Керна что-то выяснить провалились. Опыта, как вести себя с плачущими девицами, у него было немного. Лиззи даже не слышала его слов, и в конце концов маг махнул рукой, просто похлопывая ее по спине и позволяя выплакаться вдоволь. Наконец всхлипы стали тише, а Лиззи запоздало сообразила, что Керн – не Габриэль, и не обязан терпеть ее истерики. Отстранилась, воровато посмотрев на мокрое пятно на его пиджаке.

– Ну-ка присядь. – Керн довел ее до софы, а сам метнулся к шкафу, вытащил бутылку с виски и плеснул в стакан. – Выпей.

– Я не пью… – попыталась отказаться Лиззи.

– Пей!

Она послушно глотнула. Виски у Габриэля хранился что надо – крепкий, терпкий. Внутри разлилось тепло, и хотя бы трясти перестало.

Керн незаметно смахнул со лба пот.

– А теперь расскажи, что произошло. Тебя кто-то обидел? Твой жених? Или этот гадалец? Да я ему шею сверну, если он тебя хоть пальцем тронул!

– Тайлер тут ни при чем. – Слезы немного подсохли под злым взглядом Керна. – С чего ты вообще о нем вспомнил?

– Нам доложили о сегодняшнем инциденте у Хамель.

– А, это! – Лиззи вдруг осознала, каким далеким кажется сегодняшнее утро. Откровения дня так вымотали ее, что разборки с артефактом выглядели приключением, а не проблемой. – Артефакт оказался проклятым, а Марино помог его утихомирить.

– Тогда в чем дело? Я не помню, чтобы ты хоть раз плакала! Да еще так горько…

Лиззи вдруг поняла, что не может рассказать Керну всю правду. Скелеты ее семьи должны оставаться в шкафу, она не хотела вытаскивать их на всеобщее обозрение.

– Меня уволили с работы, – выбрала другую причину.

Керн знал, как трепетно она относится к своей профессии. Чем не повод для расстройства?

– За что?! – Маг выглядел по-настоящему потрясенным.

– Спроси лучше, из-за кого. Несостоявшаяся свекровь подсуетилась.

– Несостоявшаяся?

– Я разорвала помолвку, – сухо пояснила Лиззи.

Керн присвистнул: рискованное решение, учитывая влияние Сандерсов. При желании они могли довести дело до суда и потребовать компенсацию, а финансовое положение Уоллисов и так было шатким.

– Сандерс тебе изменил? – с надеждой уточнил Керн. Тогда было бы проще – Лиззи осталась бы пострадавшей стороной, и никаких претензий.

– Остин? – Лиззи удивленно взглянула на друга семьи. – Нет, конечно, просто мы не сошлись характерами… Особенно с его матерью.

– Да с ней вообще никто характером не сходится, – пробормотал под нос маг и уже громче добавил: – Госпожа Уоллис разрыву помолвки не рада?

– Она уже заказала мне свадебное платье. Так что сам понимаешь…

– И тебя выгнали из дома?

– Можно и так сказать, – не стала оспаривать Лиззи его ошибочные выводы. Уж больно удачно они сочетались с нежеланием возвращаться к матери. – Поэтому у меня к тебе маленькая просьба…

– Начало уже пугает.

– Я могу здесь заночевать? Обещаю ничего не трогать! Мне и софы довольно, – она постучала ладонью по жесткому сиденью.

– Предлагаешь оставить тебя в участке? В одной комнате с нераскрытыми делами, допросами и уликами?! Прости, но я пока не сошел с ума!

– Не переживай, как журналист никуда не полезу. Я ведь больше не работаю в «Чистом листе».

– Кто ты и что сделала с Лиззи Уоллис? – уставился на нее Керн. – Когда это тебя останавливали препятствия на пути? Ты суешь нос в наши расследования лет с пятнадцати, когда еще ни сном ни духом не ведала о газете! Хочешь сказать, что бросишь свое любимое занятие, потому что кто-то тебя заставил?

– Не в этом дело. Я… – Лиззи вдруг оборвала себя, не став оправдываться. И правда, что-то она раскисла. Ну не работает она в газете, и что с того? Она вполне может быть вольным журналистом. То же интервью с мистером Поулом – разве Макенна его не выкупит? Еще и локти кусать будет, осознав, какого замечательного работника потеряла!

– Вижу, настроение стало лучше, – одобрительно кивнул маг. – Я бы пригласил тебя к себе, но, боюсь, Габриэль мне за это голову открутит. Так что езжай домой. Небольшой скандал с миссис Уоллис переживешь, не съест же она тебя! Вы с Остином не первая пара, которая расходится. К тому же, говоря откровенно, мало кто верил, что у вас сложится.

– Потому что у меня буйный характер?

– Потому что Остин слишком скучный, – сместил акценты маг.

Лиззи улыбнулась сквозь слезы.

– Керн, напомни, почему ты не стал за мной ухаживать?

– Ты очень милая девушка, но у тебя есть существенный недостаток, и это – мой начальник, – шутливо сказал Керн, но глаза оставались серьезными. Он действительно старался помочь по мере возможности: – Вызвать тебе кэб? Или проводить?

– Сама доберусь, спасибо, – отказалась Лиззи, застегнула плащ и выскочила под дождь.

Оглянулась. В кабинете брата горел свет, у окна маячила темная мощная фигура. Все-таки хорошо, что не встретила Габриэля. Он обязательно убедился бы, что сестра поехала домой. А она туда не собиралась!

– Куда едем, госпожа?

– В западный район, на улицу Сухопутной Мили.

Гилберт рассказывал, что по приезде в Хостфорд первое время останавливался в неплохом доходном доме. Цены гуманные, комнаты – чистые, да и кормили неплохо. Лиззи планировала поселиться там на несколько дней. На первое время денег хватало, а дальше…

Что делать дальше, она пока не придумала.

За прошедшую неделю Тайлер стал своим в клинике. Приходил как на работу, в четыре часа после полудня, и просиживал рядом с Роуз до вечера, пока не выгоняли. Держал ее за руку, рассказывал, как прошел день. Его даже уборщицы узнавали и здоровались!

Порой его просили погадать. Сначала целительницы, пытаясь обратить на себя внимание печального рамола. Затем пациенты. Кто-то от скуки, кто-то всерьез надеялся узнать, получится ли выздороветь. Вот и сегодня Тайлер принес колоду и раскинул ее на низеньком столике у кровати больной девушки.

– Мистер Марино, вы правда считаете, что меня ждет долгая и счастливая жизнь? – Тонкие пальцы поймали его за рукав.

Мисс Верди истощила болезнь. Некогда золотые волосы выцвели и теперь напоминали солому, а синие глаза на осунувшемся лице казались особенно большими и выразительными. Голос звучал так тихо, что Тайлеру пришлось наклониться к пациентке.

– Так сказали карты. Отдыхайте, зайду к вам завтра.

Девушка слабо улыбнулась и откинулась на подушки, смежив веки. Короткий разговор ее утомил. Поправив одеяло, чтобы она не замерзла, Тайлер вышел и прикрыл дверь.

– Плохой из тебя гадалец, – окликнул его офицер Уоллис.

Поначалу Тайлеру было не по себе встречаться с ним в стенах больницы, но за последнее время привык.

– День добрый, капитан.

– Зачем ты ей солгал? – Уоллис отлип от стены, догнал Тайлера и подстроился под его шаг. Палаты мисс Верди и Роуз находились в разных концах коридора. – На ней необратимое проклятие, сжигающее изнутри. Она не проживет и двух недель.

– Я знаю о ее диагнозе. И мисс Верди о нем знает. Но ей нужна не правда, а надежда.

– Ты всем говоришь то, что они хотят услышать?

– Тебе – нет.

Временный пропуск – мелкий магический камушек, прикладываемый к дверям, сработал как часы, и дверь открылась. Защиту палаты Роуз не спешили снимать и ежедневно подновляли. Особенно после вышедшей статьи Аркано о возможном убийце. Журналисты пытались пробиться к Роуз по несколько раз на дню, но посещения были запрещены, по крайней мере пока девушка не очнется.

Здесь мало что изменилось за последнюю неделю. Разве что цветы в вазе, сегодня на столике стояли свежие гиацинты. Роуз спала. Ухаживающая за ней сиделка хорошо выполняла свою работу, и Марино в который раз показалось, что кузина просто задремала на часок и вот-вот очнется.

Уоллис зашел следом, и Тайлер покосился на него с недовольством. Офицер взял дурную привычку навещать Роуз, приносил ей цветы, и сегодняшний букет наверняка был от него. Гадалец испытывал самую настоящую братскую ревность. Убедить себя, что капитан просто ждет, когда Роуз очнется, как утверждал сам Уоллис, не удавалось – в конечном счете, мог попросить персонал уведомить об этом! Необязательно приходить лично.

Вдобавок делиться новостями о расследовании капитан не спешил. Ответ на прямой вопрос всегда звучал одинаково: тайна следствия. Тайлер и не надеялся услышать что-либо еще, хотя сам рассказал все, что узнал от Берри. Но сегодня, похоже, был особенный день – Уоллис снизошел до другого ответа.

– Так как ты опекун, я обязан сообщить. Наши маги закончили диагностику. На Роуз было наложено заклятие, легкий приворот, – нехотя поделился капитан.

– Насколько легкий? – напрягся Марино.

Кузина и без того легко влюблялась. Правда, обычно несерьезно.

– В постель прыгнуть не заставит, а вот заинтересованность в человеке вызовет. Если бы не твои слова о магическом воздействии, мы бы не заметили. В принципе, поймай мы умельца за руку, он даже тюремный срок не получил бы. Отделался бы штрафом, – добавил Уоллис после непродолжительной паузы. – Но ввиду произошедших событий…

– Считаешь, это был преступник?

– Я бы проверил. Срок приворота – от силы пара недель. Есть идеи, кто это мог быть?

Тайлер прикусил костяшку пальца. Как раз то время, когда Роуз стала вести себя, как влюбленная кокетка. Он уже пытался найти возлюбленного кузины, но та тщательно оберегала тайну их отношений и не появлялась с ним на публике. Сюрприз хотела сделать, дурочка!

– Ясно, предположений нет, – правильно истолковал его задумчивое молчание Уоллис. – Если что вспомнишь, знаешь, где меня искать. – Он развернулся к дверям, чтобы оставить гадальца наедине с родственницей, но остановился. – Еще один момент. Насчет моей сестры. Я видел доклад о случившемся у баронессы Хамель. За спасение Лиззи спасибо, но лучше держись от нее подальше. Она импульсивна и может перепутать благодарность и влюбленность.

Тайлер глубоко в этом сомневался. Поначалу девушка и ему казалась избалованной особой, вместо кукол играющей в журналистику. Но он ошибся. У нее был сильный характер, она не вела себя как глупая барышня. Даже поступая безрассудно, Лиззи ставила перед собой какую-то цель. Разве она влюбится импульсивно? Скорее он потеряет голову! Сегодня, когда он закрыл ее собой,

многое осознал: например, что хочет защищать Лиззи от опасностей. А в неприятности она влипала с завидным постоянством.

– Не боишься, что откажусь? – внимательно наблюдая за реакцией офицера, спросил гадалец.

– Я не позволю играть со своей сестрой, – помрачнел Уоллис.

– А если я не играю? – уже серьезнее сказал Тайлер.

Уоллис прищурился. Гадалец ненавидел, когда кто-то смотрел на него таким понимающим взглядом!

– Ты мне нравишься, Марино, – неожиданно признался капитан. – Ты предан семье, хорошо ведешь дела. И твоя шпионская сеть весьма неплоха. – Тайлер подавился колким ответом. Не ожидал, что полиция копнет под него так глубоко! – Серьезно, если бы я выбирал между тобой и Сандерсом, выбрал бы тебя. Лиззи было бы легче с тобой. Вы похожи. Не сидите на месте, любите во все совать свой нос. Но давай смотреть на вещи реально – вы из разных миров. Сейчас ты заинтересовал ее как диковинка. А через год или два она возненавидит тебя за то, что ты сломал ее спокойную жизнь.

– Спокойную жизнь? – хмыкнул Тайлер, хотя гораздо сильнее хотелось врезать по самодовольной физиономии собеседника. – Мне кажется, ты плохо знаешь свою сестру. Скорее она Сандерса возненавидит за пресловутое «спокойствие».

Уоллис досадливо сжал зубы.

– Ты меня услышал. – И, не вступая в полемику, вышел из палаты.

Глава 8

Доходный дом Энтони Фишера – мощное здание в три этажа с узкими окнами, общей кухней и похожими как две капли воды комнатами – располагался в спальном районе Хостфорда. Цену владелец не ломил, но планку держал, и дом пользовался спросом. Лиззи едва хватило наличных на оплату недели проживания.

– Жить будете на третьем этаже. Гостей приводить можно, но только днем и не больше двоих за раз, – поднимаясь по скрипучей лестнице, ворчливо напутствовала управляющая, низенькая женщина с каркающим голосом. – Не шуметь, мусор в коридоре не оставлять. – Старая керосиновая лампа поскрипывала в ее руках, черная вдовья юбка шуршала по ступеням, сметая пыль. Рядом с этой строгой дамой Лиззи тотчас вспомнился институт благородных девиц с почтенными воспитателями, и спина невольно выпрямилась, плечи расправились, походка обрела элегантность. – Ванных комнат две, женская – на первом этаже, мужская на втором. Перепутаете, потом не жалуйтесь. Если захотите пообедать, я могу приготовить, но сообщайте заранее. Ну и плата за обед отдельно. Готовят тут, конечно, не как вы, аристократы, привыкли, но голодной не останетесь. Ну вот, жить будете здесь. – Она довела Лиззи до комнаты, повозилась с замком – ключ провернулся не сразу – и толкнула дверь.

За окном уже стемнело, и в сумраке сложно было что-то разглядеть.

– А как зажечь свет? – пока управляющая не ушла, поинтересовалась Лиззи.

Ее не прельщало исследовать комнату в полной темноте.

– Свечи на столе. Моя комната последняя по коридору. Будет еще что-то нужно, обращайтесь.

Женщина вручила новой постоялице ключ и спички и, держась за поясницу, ушла к себе.

Соседей было не видно, а в холле Лиззи всего и успела, что заметить дремлющую в кресле-качалке старушку. Может, и к лучшему, что пока ни с кем не познакомилась. Доверия к местным постояльцам девушка не испытывала. По крайней мере, сейчас никто не знал, что она приехала, значит, и ломиться в комнату посреди ночи с желанием поговорить по душам не станут.

Из темного коридора Лиззи поспешно шагнула в доставшуюся ей клетушку и осмотрелась. Раньше в гостиницах она всегда делила комнату с мамой, и ночевать одной казалось куда тревожнее. Проверила, что дверь запирается изнутри, оставила ключ в замке. Для надежности решила на ночь подтащить к двери стул – начнут ломиться, она хотя бы успеет позвать на помощь. Правда, придет ли кто? Жаль, револьвер остался дома, с ним точно чувствуешь себя спокойнее.

Единственное окно распахнулось с трудом, и девушка тут же пожалела, что открыла его. Древесина рассохлась, плотно прикрыть створки уже не вышло, и теперь прохладный ветер с улицы дул в комнату, неся собой запах выгребных ям.

Белье на постели выглядело свежим, но застиранным до дыр. Лиззи с опаской приподняла подушку, одеяло, провела ладонью по простыне… Чисто. Мелкой домашней живности не видно. Оставалось надеяться, что клопы и тараканы не атакуют ее ночью. Искать другую гостиницу в любом случае было поздно.

– Лизетта Уоллис, хватит думать о плохом. Просто ложись спать, – пробормотала она себе под нос, раздеваясь и стараясь не прислушиваться к урчанию в животе.

Повозилась, ворочаясь с боку на бок. Тонкая сорочка, в которой она легла, не могла заменить ночную рубашку, постель ощущалась жесткой, покрывало – колючим, а от подушки неприятно пахло щелочью. «Не усну», – решила Лиззи, тут же провалившись в глубокий сон. Насыщенный день настолько утомил, что она не проснулась, даже когда выпивший сосед громко затянул в своей комнате имперский гимн.

Утро принесло сюрприз. Сюрприз, встрепанный и в мятой служебной форме, ждал ее в гостиной с чашкой крепкого кофе. Волосы у мага были влажными и слегка вились после улицы, а под плащом, оставленным на вешалке, натекла изрядная лужа. Дождь, накрапывающий с вечера, и не думал заканчиваться.

О визите мистера Уоллиса-младшего ей не преминула сообщить недовольная этим событием управляющая и предупредила, что при проблемах с законом ее выселят, а оплата не возвращается. Прочие жильцы посматривали на незваного гостя с опасением: у каждого за душой был хотя бы один маленький грешок, из-за чего с законником никто не хотел общаться. Габриэль тоже не жаждал знакомств и откровенно клевал носом. Кажется, без кофе он заснул бы там же, где сидел.

Лиззи опустилась в кресло напротив, настороженно наблюдая за братом. При ее появлении он подобрался, пригладил волосы. Пришел поддержать или побранить? Пока она могла только гадать.

Некоторое время они молча играли в гляделки. Габриэль не выдержал первым.

– Поговорим? – Пододвинул сестре вторую чашку кофе и устало поинтересовался: – Почему ты не пошла к Нинель?

– Потому что первым делом ты искал бы меня там.

Лиззи знала брата как облупленного и представляла, какая веселая ночка у него была. Если верить темным кругам под глазами и пробивающейся щетине, он еще не ложился.

– Спасибо за заботу! Я увлекательно провел ночь за посещением местных гостиниц, больниц и моргов! – с обидой подтвердил ее предположения Габриэль. – Вообще-то я волновался! Хоть бы сообщила, что все в порядке.

– Но все не в порядке, – возразила Лиззи, приподнимая чашку и делая глоток. Кофе был без сахара и горячим, чашка приятно грела пальцы. – Если бы я с тобой связалась, ты тотчас доложил бы маме, где я. Разве нет?

– Возможно. Мама с вечера лежит с сильной мигренью. Она тоже не спала. – Габриэль выдержал паузу, давая Лиззи возможность оценить последствия ее поступка. Не заметив раскаяния, добавил: – И сказала притащить тебя за шкирку, когда увижу. Так что, думаю, скоро поправится.

– А почему мы поругались, не сказала?

Лиззи сжала чашку, сделала еще глоток. Она надеялась, что после их разговора мама хотя бы задумается о ее чувствах!

– Софи рассказала. Не волнуйся, она единственная из слуг, кто слышал, а Софи болтать не будет. – Брат понизил голос – на них посматривали с интересом. У вчерашней старушки в кресле, так и сидящей у камина, даже спицы в руках остановились. – По официальной версии причиной ссоры стала разорванная помолвка. Тоже, кстати, глупость с твоей стороны. Сандерсы – отличная партия. Лучшая из тех, на которые можно рассчитывать. Не так уж мама и неправа…

– Ты знал, что она их видит? – прервала его Лиззи.

Обсуждать помолвку она не собиралась. Тем более еще наговорится – скоро все газеты об этом протрубят. Если уже не… Она покосилась на лежащий на столике номер «Ночного экс-Пресса», но в кричащих заголовках, к своему облегчению, знакомых фамилий не увидела.

Габриэль сложил пальцы домиком и вздохнул.

– Догадывался. Однажды я слышал, как мама ругалась, а когда зашел в комнату, она была там одна. Иногда она подолгу смотрела на пустое место, почти как ты. Но мама никогда не упоминала о своем даре. И отец не говорил. Лиззи, я понимаю, почему ты злишься, но…

– Я не вернусь домой. Не сейчас, – не дала ему договорить.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Габриэль и одним глотком допил кофе. Встал, давая понять, что тема закрыта. Похоже, вопрос был задан скорее для успокоения совести. – Тебе одолжить денег на гостиницу? Сняла бы приличный номер в центре.

– Не надо. Мне здесь нравится, и комната хорошая. Только с окном проблема. Но если починить, цены ей не будет! Ты поможешь? – Она с такой надеждой посмотрела на Габриэля, что у него не осталось выбора.

Любопытные взгляды постояльцев провожали их до самой лестницы. Лиззи готова была поклясться, что слышала вздох облегчения, когда они уходили из гостиной.

Окно брат починил быстро и про комнатушку размером с гардеробную не сказал ни слова. И не стал настаивать на возвращении домой или напоминать о катящейся под откос репутации. Лиззи и без него отлично все понимала. Ночевка вне дома ставила под сомнение ее безупречность, но ей до чертиков надоело следовать правилам. Зато Габриэль, заметив скромно притулившийся на тумбочке ридикюль, предложил привезти необходимые вещи – собрать их незаметно от матери могла Софи.

Горничная, кстати, намеревалась сама броситься на поиски, и Лиззи подозревала, что Софи нашла бы ее быстрее. Все-таки столько лет вместе! И про доходный дом девушка при ней как-то упоминала, сетуя, что нет возможности испытать жизнь настоящего путешественника, а не богатой аристократки…

Когда под окнами пронесся мальчишка-газетчик, громким голосом зазывая купить утренний номер, Габриэль встрепенулся.

– Слушай, а что это за история с «Чистым листом»? Я заходил к Нинель, и она сказала, что ты там больше не работаешь. Подговорила их солгать полиции?

– Думаешь, таким шутят? – Лиззи прикрыла окно, не желая даже слышать о прошлой работе. – Меня уволили из-за миссис Сандерс.

– Уволили? Но как? Ты же… – Габриэль неожиданно закашлялся, такого ответа он не ожидал.

– Вот тебе и «удачная партия», – не сдержавшись, съязвила Лиззи.

– Ты из-за этого разорвала помолвку?

– В том числе. Ну и из-за ряда других причин. – Вспоминать унижение, пережитое у несостоявшейся свекрови, не хотелось.

Габриэль помолчал, затем небрежно спросил:

– Тайлер Марино – одна из них?

Попутно он приподнял массивный шкаф, чтобы вытащить из-под него кусок ковра, – из-за собранной ткани мебель казалась скособоченной. Под ним обнаружилось бурое пятно сомнительного происхождения, вызвавшее интерес у обоих Уоллисов.

– А если так, то что? – Лиззи расправила ковер обратно. Сколько можно лезть в ее личную жизнь! – Вообще-то вчера он меня спас.

– Мне доложили, – кивнул Габриэль, выпрямляясь. – Но ты уверена, что он защищал тебя? Вы были заперты в комнате с чудовищем. У Марино выбора не было, кроме как драться.

– Я не рамолка, чтобы гадать, был у него выбор или нет, – сощурилась Лиззи. – Но в одном уверена: не вмешайся Тайлер, мы с тобой уже не разговаривали бы. И давай закроем тему. Принцесса не планирует бросаться в объятия благородного рыцаря, так что можешь выдохнуть, роль строгого старшего брата ты выполнил.

Габриэль примирительно поднял руки.

– Хорошо, гадальца не вспоминаю. Я сейчас в центр. Подбросить тебя?

– Было бы неплохо. Я обещала взять интервью у мистера Поула.

– Того художника со сгоревшей мастерской? – Брат сразу вспомнил последние новости. – Но зачем? Ты ведь больше не работаешь в газете.

– Хочу показать Макенне, какой замечательной сотрудницы она лишилась! – Лиззи решительно задрала подбородок. Горделивую позу испортил не вовремя заурчавший живот. – Только подожди, я что-нибудь перекушу, – добавила она, смутившись.

– Поехали, угощу тебя завтраком, – предложил Габриэль, пряча улыбку. Подал сестре плащ и, не выдержав, притянул к себе. – Больше так не теряйся.

– Так – не буду, – пообещала Лиззи, выдыхая.

Все-таки хорошо, что брат ее нашел. После разговора с ним стало чуточку легче.

– Может быть, вам еще кофе? – расторопная официантка в белом фартучке заметила, что чашка посетительницы опустела, и подошла к их столику.

Лиззи вежливо отказалась, опасаясь, что еще немного, и корсет придется расшнуровывать. Пышные оладьи с вишневым повидлом таяли во рту, и она не заметила, как умяла целую тарелку!

Габриэль выбрал один из любимых ресторанов Уоллисов: то ли хотел напомнить, какой комфортной жизни Лиззи лишает себя, уйдя из дома, то ли на самом деле решил ее побаловать. Уютная атмосфера, ненавязчивый обходительный персонал. Было настолько спокойно, что Габриэля, не спавшего всю ночь, стало клонить в сон. Кофе не помогал. Когда маг в очередной раз сцедил зевок в кулак, Лиззи взяла с него слово: заехать домой и подремать хотя бы пару часов. Брат и не сопротивлялся, вымотался за последние дни.

Из кафе Лиззи вышла бодрой и готовой к подвигам. Даже накрапывающий дождь не пугал. Она лишь накинула капюшон и запахнула полы плаща.

– Уверена, что доберешься сама? – с беспокойством спросил Габриэль.

Ему не нравилась перспектива оставлять сестру под дождем, но Лиззи дала понять, что не нуждается в няньке.

– Не переживай, тут рядом.

Если верить объяснению мистера Поула и собственной памяти, то от центра до дома художника было меньше получаса пешком.

– Хорошо. Вечером пришлю к тебе посыльного. И, пожалуйста, пока живешь одна, постарайся ни во что не лезть.

– Со мной все будет в порядке.

– Когда ты так говоришь, обязательно влипаешь в неприятности. Береги себя. – Брат сжал ее пальцы и тут же отпустил. – Что-нибудь передать маме?

Лиззи помедлила с ответом. Одной ночи слишком мало, чтобы обида забылась.

– Что я пока не готова вернуться.

– А отцу, если приедет раньше?

– Скажи, я люблю его, но хочу побыть одна. Пусть не ищет. – Она сомневалась, что ей хватит духу отказать мистеру Уоллису, если он придет к ней и попросит вернуться.

Дождавшись, когда брат уедет, Лиззи развернулась к банку. Думала, заглянет на минутку, снимет часть сбережений, а в итоге задержалась почти на час. В душном зале было не протолкнуться, но работники банка не торопились. За всех отдувался один-единственный клерк, а остальные делали вид, что активно ему помогают.

Очередь двигалась мучительно медленно и застряла на облысевшем старике с пенсне на длинном носу. Старик снимал деньги на подарки внукам, был туг на ухо, отчего клерку приходилось повторять вопрос по несколько раз, и по старости лет все никак не мог посчитать, всех ли вспомнил. Судя по количеству названных имен, и со светлой памятью запутаться можно.

Дедуля чуть не расплакался от бессилия, перебирая внуков, и Лиззи не выдержала. Очередь недовольно загудела, когда девушка, обойдя нескольких человек, подошла к нему и громко произнесла:

– Госпожа Флоренция напоминает, что вы забыли Рияну.

– Что вы сказали? – Приставив ладонь к уху, повернулся к Лиззи.

– Вы. Забыли. Рияну! Вашу внучку. Младшую! – почти прокричала она.

– Точно, Рияночка! – Тонкие морщинистые губы расплылись в улыбке, и дед попросил клерка выдать еще десяток монет. Тот с обреченным видом исчез в подсобке, кажется, это был четвертый или пятый заход. – А вы что, деточка, знаете мою внучку? – прошамкал старик, дожидаясь денег.

– Скорее, вашу жену.

В другой раз Лиззи ни за что не вмешалась бы – слишком много свидетелей было в зале, но в свете последних событий ей надоело молчать. Если она может помочь, почему должна скрывать это? Ее способность редкая, но в ней нет ничего мерзкого или предосудительного!

Лиззи вежливо кивнула стоящей рядом призрачной пожилой даме и отошла, чтобы не нервировать очередь, – недобрые взгляды жгли спину.

К художнику едва не опоздала, свободных экипажей не было, а дорогу развезло так, что туфли скользили по мокрой мостовой. Девушка перебиралась от одного сухого островка к другому мелкими шажками, перепрыгивая особенно крупные лужи. Повезло еще, что на нужную улицу вышла быстро: неподалеку стояла знаменитая лавка специй, и Лиззи сориентировалась по ней.

Мистер Поул снимал первый этаж частного дома, оборудовав одну из комнат под мастерскую, а вторую под гостиную. Толпы поклонников в его двери не ломились, в соседнем доме кто-то негромко играл на клавесине. Если закрыть глаза на абстрактные работы Даниэля, атмосферу можно было считать идеальной для творчества.

У чугунной ограды дома Лиззи встретилась с Адамом – они подошли к воротам одновременно с разных сторон. Журналист явно не ожидал встречи и опешил. Вопрос «Что ты здесь делаешь?» прозвучал одновременно.

– Мистер Поул пригласил меня в гости, – первой ответила Лиззи.

Признаваться, что пришла брать интервью, чтобы утереть Макенне нос, было глупо.

– А я по работе. Так что не мешай. Впрочем, можешь строить художнику глазки. Глядишь, он выболтает что-нибудь интересное, – ухмыльнулся Адам и, потеснив ее в сторону, подошел к двери и позвонил в колокольчик.

Они простояли под моросящим дождем достаточно, чтобы Адам с раздражением позвонил еще дважды, а Лиззи – продрогла. Наконец художник с виноватым видом открыл дверь. В рабочей одежде, с заляпанными краской руками и небрежно собранными волосами мистер Поул не выглядел тем франтом, с которым Лиззи познакомилась вчера.

– Чем могу по-помочь? – не заметив Лиззи, спросил он Адама.

– Добрый день, мистер Поул. Мы не помешали? – Девушка выглянула из-за плеча журналиста.

– Мисс Уоллис? Так вы вместе п-пришли? Нисколько не по-помешали, – заулыбался художник и посторонился, пропуская их в дом. Перевел взгляд на ее бывшего коллегу: – П-представите нас?

– Меня зовут Адам Цельтмер, я сотрудник «Чистого листа». Пришел взять у вас интервью. Мы с мисс Уоллис давно работаем вместе, – протягивая художнику руку, перехватил инициативу журналист, после увольнения Лиззи окончательно переставший с ней считаться.

На рукопожатие мистер Поул ответил.

– Меня п-предупреждали о визите, но я ждал мисс Уоллис. Только не обижайтесь, мистер Цельтмер, я нисколько не на-намекаю, что вам не рады! – замахал он руками, поняв, как двояко прозвучала фраза. Адам криво улыбнулся, но наверняка запомнил. – Плащи можете повесить з-здесь. Погода п-просто отвратительная. – Хозяин указал им на вешалку в прихожей. – П-прислуги не держу, а уборщица п-приходит два раза в неделю, так что смотрите по-под ноги. – Предупреждение прозвучало своевременно, Лиззи едва не споткнулась о лежащий на полу зонт, и дальше шла осторожнее. – Если честно, я боялся, что никто не п-придет, – от волнения заикаясь больше обычного, продолжил художник. – В современном мире мало кто интересуется искусством. Особенно если оно идет вразрез с п-представлениями современников. П-проходите дальше, по-покажу свою ма-мастерскую.

Комната, в которую их привели, была достаточно большой, но ее размер скрадывали полотна. Казалось, художник заставил ими все свободное пространство, и даже воздух пропах краской. У окна стояла недописанная картина: на лице девушки распускались цветы, а розовые лепестки разлетались в разные стороны. Зрелище было одновременно притягательным и отталкивающим, и Лиззи не смогла разгадать эмоцию. На столе были раскиданы наброски, из которых Поул создавал свои шедевры, и целая гора бумажных комков под ним. Вчера художник не лукавил, он и правда искал вдохновение.

– П-простите, тут немного не п-прибрано, – смутился Поул и начал поспешно сгребать наброски в кучу.

– Он что, взял мэра в заложники, раз тот его протежирует? – сдавленно спросил Цельтмер, остановившись у портрета одноглазой девушки, волосы которой были выкрашены в ярко-зеленый цвет.

Он впервые столкнулся с работами Поула и не сумел скрыть удивления. Лиззи подозревала, что вчера у госпожи Хамель выглядела так же.

– Это высокое искусство! Между прочим, сейчас весь бомонд за ним охотится. Не хочешь подарить картину Макенне?

– Чтобы она и меня уволила? – хмыкнул журналист.

Редактор могла простить любовнику некоторые вольности, но Адам не собирался проверять, насколько далеко простирается ее благосклонность.

Лиззи невольно задумалась: не заказать ли ей портрет миссис Сандерс? Прощальный подарок. Рисунок на холсте выглядел так, словно вместо девушки там поселился монстр и поглядывает на всех одним глазом.

– Вижу, мои работы не оставили вас равнодушными! – воодушевился художник, заметив, что они надолго застыли у одной из картин. Сложив наброски в неровную стопку, он вновь присоединился к гостям. – У них своя душа, но не всем д-дано ее разгадать. Вот, по-посмотрите. – Он указал на висящий по центру портрет. О том, что это портрет, Лиззи догадалась по кривому носу и выпученному глазу. – Это «Удивление». По-похоже?

– Угу. Смотришь – и удивляешься, – только и смог выдавить Адам.

К счастью, художник не заметил сарказма.

– Я з-знал, что вы по-поймете! – Он подошел к соседней картине. – А з-здесь – «Обида», в темно-синем цвете. Видели бы вы лицо модели, когда я по-показал ей по-портрет! Она так четко смогла пе-передать эмоции!

– Интересно, не она ли в порыве чувств сожгла его мастерскую? – пробурчал Адам себе под нос и громче добавил: – А что-нибудь в более традиционном стиле вы рисуете?

– Иногда. – Художник смутился, словно вопрос был неприличным. – До того, как я нашел свой п-путь в искусстве, я рисовал, как учил меня мой на-наставник. И сейчас по-порой вспоминаю. Мистер Бастер, ваш мэр, большой по-поклонник этих портретов. К сожалению, при недавнем по-пожаре часть работ сгорела. Я и сам тогда чуть не сгорел, – мистера Поула передернуло, но тотчас же он снова заулыбался. – Но у меня сохранились на-наброски. – Он ненадолго отошел к полкам, тоже заваленным бумагами, и вернулся с целой кипой рисунков.

Портреты девушек были выполнены карандашом во вполне традиционном стиле. По несколько набросков: грустные, смеющиеся, задумчивые… Модели были разные, но все как на подбор юные и красивые. Пожалуй, Лиззи не отказалась бы от такого портрета.

– Говорите, их заказывал мэр? И давно вы для него рисуете? – В голосе Адама, разглядывающего рисунки, появились задумчивые нотки.

– Несколько лет. Мистер Бастер – мой благодетель. Именно его по-пожертвования помогли мне обустроить мастерскую. Если бы не он, я не смог бы по-подняться так высоко. Он покупал лучшие краски, холсты. Не по-подумайте плохого, все ради искусства! – Даниэль замахал руками, уловив сомнение на их лицах.

Адам и Лиззи переглянулись. Редко когда мнения журналистов сходились, но сейчас горячую новость чуяли оба. Мэр слыл в народе дамским угодником, а о рогах его жены не шутил разве что ленивый. Но хитер черт! Выбирать любовниц по портрету, не выходя из дома! Интересно, как он приглашал их знакомиться? Отправлял подарочек для прекрасной музы? Или присылал записку, что хочет увидеть живое воплощение написанной на холсте богини?

У Лиззи аж пальцы загудели от желания написать об этом статью! Бедный мистер Поул не догадывался, какой допрос ему планировали устроить!

Увы, первый же вопрос, готовый сорваться с губ, прервал мелодичный звон.

– Я з-заказывал мясной пирог к обеду. На соседней улице чудесный ресторанчик, – спохватился художник. – Одну минуту, я открою. – И он вышел из мастерской.

– Любовь к искусству? – фыркнул Адам, перебирая оставленные на столе портреты. – А мэр не промах. Готов поспорить, по крайней мере каждая вторая побывала в его постели. Ого! Какие большие… кхм… глаза. – Он приподнял портрет дамы с пышными формами.

– Напишешь об этом? – прищурилась Лиззи.

– Нет. Мэр финансирует «Чистый лист». Макенна меня живьем съест. Она никогда не допустит такой статьи. – Адам вздохнул, поймав понимающий взгляд Лиззи, и положил портрет на место.

– Погоди. – Девушка остановила его руку.

Со следующего наброска на них смотрела Роуз. За несколько часов, пока кузине гадальца пытались помочь, Лиззи хорошо ее запомнила. На одном из набросков Роуз смеялась, на другом, напротив, смотрела исподлобья, кутаясь в цветастую шаль.

Адам тоже узнал, а может, догадался по нахмуренным бровям бывшей коллеги.

– Да ладно, ты же не думаешь, что мэр причастен к тому случаю?! Он просто заинтересовался симпатичной девушкой, что еще не делает его преступником! – закатил глаза журналист.

В этот момент с улицы раздался истошный крик. Лиззи повернулась к окну и увидела, как подходящий к дому мальчишка выронил на землю какую-то коробку и бросился бежать. А следом за ним, но в другую сторону от крыльца, кинулся крупный мужчина, со спины особо не разглядеть.

– Что там случилось? – Адам вытянул шею.

Дверь открылась, и в мастерскую вернулся художник, споткнулся и едва не растянулся на пороге. Он странно держал руки, прижимая их к животу.

– Мистер Поул, не подскажите, этот портрет тоже мэр заказывал? – показала набросок Лиззи.

Даниэль не ответил. Его глаза закатились, и он завалился набок.

Из живота художника торчал нож.

– Черт! Черт! Что же делать? Что делать? – Адам носился кругами, поглядывая то на дверь, то на истекающего кровью мужчину.

В отличие от бывшего коллеги, Лиззи уже давно сидела рядом с мистером Поулом и пыталась… «спасти» – громкое слово, но хоть чем-то помочь. Нож вогнали по самую рукоять, и Лиззи зажимала рану, стараясь остановить кровотечение. Пальцы и платок быстро стали липкими от крови.

– Может, вытащить нож? – нависнув над ними, спросил Адам.

– Чтобы он точно умер? – Лиззи сдула мокрую прядь со лба. Кровь все никак не останавливалась, и девушка всерьез боялась, что Даниэль погибнет у нее на руках. – Где лекари? Позови хоть кого-нибудь.

– Могу позвать зевак, что толпятся снаружи! – рыкнул Адам.

Мальчишка, который принес пирог, видел сцену нападения и взбаламутил всю округу. Целителей уже позвали, соседи выползли из домов, но заходить к художнику боялись.

Даниэль захрипел, вызывая у Лиззи уже не страх, а острый приступ паники.

– Адам, ты мужчина или нет? – попыталась воззвать девушка к журналисту, но своя шкура тому была явно дороже.

– Ты сама говорила, что нет. Я до прибытия полиции никуда отсюда не уйду, – нервно предупредил он. – Не хочу, чтобы меня пырнули за компанию.

Когда подъехали лекари, уже знакомый целитель, увидев Лиззи, удивленно приподнял брови.

– Мисс, вы теперь помогаете всем нуждающимся? Не хотите у нас стажироваться?

Он отвел ее руки и сам ловко зажал рану. Прикрикнув на застывшую столбом помощницу, забормотал заживляющие заклинания.

Лиззи отошла к столу, чтобы не мешать, и незаметно сунула несколько похожих набросков в ридикюль. Для полиции оставшихся портретов в качестве улик будет достаточно, а улыбается на портрете девушка или грустит, не так важно. Но выйти на улицу, чтобы допросить мальчишку-разносчика, не вышло – задержала полиция. Без дозволения капитана выпускать кого-либо из дома запретили. Хорошо хоть позволили заглянуть в ванную комнату, иначе так и пришлось бы сидеть с окровавленными руками!

Габриэль появился спустя четверть часа. Лекари к тому времени закончили колдовать над мистером Поулом и готовили его к транспортировке. Художник потерял много крови, но, похоже, родился под счастливой звездой, целители давали хороший прогноз.

Ворвавшись в дом, брат в ужасе уставился на Лиззи. Она не сразу поняла, почему у него такой испуганный взгляд, и только посмотрев на свою юбку в крови, запоздало сообразила.

– Я не ранена.

– Просил ведь себя беречь!

Габриэль подлетел к ней, но Лиззи покачала головой.

– Это не моя кровь. Преступника спугнул доставщик, мальчишка. Вон тот, в полосатой рубашке, – пояснила она, кивнув на уличную толпу. – Ты бы поторопился перехватить, а то свидетель потеряется.

Зеваки медленно, но верно расходились. Может, постояли бы подольше, обсуждая происшествие, но дождь усилился и разогнал всех по домам. Да и художника забрали в лазарет, а не в морг – такая новость пропала!

К счастью, поймать преступника для Габриэля было важнее, чем прочитать сестре долгую лекцию о безопасности.

– Позже поговорим, – только и сказал, перекинувшись парой слов с целителем и дав разрешение на перевозку.

Сначала офицер допрашивал мальчишку-разносчика, потом жителей соседних домов. Адаму ждать надоело, и он спросил, как долго им еще куковать в доме. У него, между прочим, сенсация простаивает – нападение на известного художника посреди бела дня! И кто понесет ответственность, если другая газета выпустит новость раньше?

Когда надо, Адам умел быть убедительным. Молоденький сержант сбегал к начальству и вернулся с разрешением провести допрос самому. Пыжась от важности, что ему доверили допрос, он едва не замучил их уточнением деталей, пока не вмешался подъехавший Керн. Маг только и спросил, что они здесь делали и видели ли преступника, и отпустил, неодобрительно покосившись на Лиззи, мол, снова влезла в опасное дело. Можно подумать, она специально это сделала!

Плащ скрыл от прохожих следы крови на подоле, а в магазине готового платья Лиззи обзавелась новым нарядом, оставив старый на чистку. Она хотела заехать в доходный дом, успокоиться, выпить чашечку чая, но на полдороге передумала и попросила кучера повернуть к гадательному салону. Если отложит, начнет сомневаться. Закроется дома, испугавшись, что преступник решит убрать ее как свидетеля. Сейчас же она уверена, что надо действовать. Конечно, выступать против мэра глупо, но не глупее, чем позволить несостоявшемуся убийце гулять на свободе.

У дверей салона решимость немного пошатнулась. Может, Адам прав, и она себя накрутила? Обвинит мэра во всех грехах, а потом хлопот не оберется. Мало ли кто пытался убить художника! Мастерскую недавно поджигали тоже не просто так!

Но чем дольше Лиззи вспоминала наброски, тем сильнее зудела внутри неясная тревога. Что-то в увиденных девушках смутило, и это отнюдь не их яркая необычная красота. Какой-то из портретов, еще до Роуз, напомнил о чем-то важном…

Сбежать обратно под дождь Лиззи не успела. Из салона вышла пара. Немолодая дама, миссис Обри – Лиззи представили ей на дебюте – кокетливо поправляла рыжие локоны, а гадалец держал над ней зонт. Он был без плаща и провожал посетительницу исключительно до крыльца.

– До свидания, мистер Марино! Вы мне очень помогли. Надеюсь на скорую встречу, и не забудьте поговорить с моим мужем, – с чувством выдохнула миссис Обри, забирая у него зонт, но, заметив стоящую на ступеньках Лиззи, перестала болтать. – О, к вам следующий посетитель, не буду задерживать. Мисс Уоллис, рада вас видеть, – позволив себе короткую улыбку, прошла мимо поздоровавшейся в ответ Лиззи, окинув ее любопытным взглядом, Тайлер же приглашающе махнул рукой, зовя девушку в дом.

– Чем обязан визиту? – спросил, не скрывая интереса.

Журналистка сжала ручку ридикюля и выпалила:

– Я пришла погадать.

«День начался удачно. Не к добру», – подумал Тайлер, бросив взгляд в окно. Начавший накрапывать дождь к обеду превратил Хостфорд в маленький филиал порта. Горожане перебирались по улицам по дощатым настилам, а дети с разбега плюхались в середину луж, несмотря на возмущенное аханье их нянь. Вытаскивая оттуда разбаловавшихся чад, горожанки и сами умудрялись изгваздаться в грязной воде с ног до головы.

Впрочем, не у всех были мрачные лица. Пришедшая с утра посетительница светилась от счастья, у нее был повод для хорошего настроения. По наводке гадальца госпожа Обри нашла у любовницы мужа дорогой сердцу (и кошельку) жемчужный гарнитур и пришла сказать спасибо за проделанную работу. Материальная благодарность, в два раза превысившая изначально оговоренную сумму, стала приятным дополнением к визиту. Вроде бы бери и радуйся, но тревога, гнетущая Тайлера с утра, никуда не делась.

– Мистер Марино, прошу, передайте моему мужу: пусть покоится с миром. Я больше не злюсь на него и надеюсь, что в загробной жизни он дождется меня, а не какую-нибудь вертихвостку, – попросила госпожа Обри, и Тайлер, с недавнего времени уверившийся в существовании призраков, пообещал, что при встрече обязательно скажет.

Миссис Обри продолжала что-то воодушевленно рассказывать, но слушал Марино вполуха. Ему было над чем подумать. Вчера Том принес любопытные известия, за которые пары империалов не было жалко: Уоллисы разорвали помолвку. Разорвали по инициативе Лиззи, явно без одобрения ее родственников. Иначе к чему девушке в тот же день переезжать в доходный дом Фишера? Да и комнату она сняла не самую дорогую. Тайлер заглянул к Фишеру буквально на пару минут, убедиться, что Лиззи удачно устроилась, и по-дружески попросил присмотреть за новой постоялицей. Потом полночи крутился с боку на бок: не напугают ли ее пьющие соседи, не сбежит ли она от тараканов или мышей, которых в доходном доме водилось немало. И даже обрадовался, узнав от вездесущего Тома, что утром Лиззи ушла вместе с братом – решил, что она одумается и вернется домой. Домой-то можно, главное, чтобы не к жениху!

Не успел он проводить миссис Обри, как виновница его тревог появилась на пороге. И кто говорил, что у него нет пророческого дара? Как сердце чуяло, что день предстоит непростой. И все же он был рад ее видеть.

– Погадать? Какое необычное предложение. Еще недавно ты меня убеждала, что не веришь ни одному моему слову, – усмехнулся, стараясь не выглядеть влюбленным дураком, – чувствовал он себя именно так.

– Все ошибаются, – откликнулась девушка. Пальцы нервно дернули завязку плаща – только туже завязала. – А на другого человека погадать можно?

– Можно, – протянул гадалец, не ожидая такого ответа. Понял, что слишком пристально следит за ее руками, и, шагнув навстречу, перехватил кисти. Раньше он не замечал, какие они тонкие и хрупкие. У него тоже были худые запястья, но, как ни погляди, все равно шире ее раза в два. – Погоди, у тебя пальцы замерзли. Я сам развяжу. – Он ловко распутал завязки и помог ей снять плащ. – Что будешь? Чай? Кофе?

– Ничего не буду. Я по делу.

– Значит, чай.

Тайлер развернул ее в сторону кухни, исподволь любуясь обтянутой в строгое платье фигурой. Лиззи поначалу растерялась от его самоуправства, потом остановилась. В глазах появился знакомый решительный блеск, и она упрямо поджала губы.

– Без шуток. Мне действительно нужна информация.

– Не сомневаюсь, иначе ты не пришла бы «погадать», – с долей разочарования признал Тайлер. Было приятно, что он может быть полезен, и все же предпочел бы видеть ее у себя дома не только как заказчицу. – Для начала тебе надо успокоиться. У тебя руки дрожат. Даже когда на нас напала черная вдова, ты так не волновалась.

Он отодвинул стул, приглашая присесть, поставил на стол тарелку с порезанным ореховым кексом, а сам занялся заваркой. Сладковато-пряный запах поплыл по кухне. Ароматный состав с бергамотом подарил Роуз один из ее богатых поклонников, и таким чаем не стыдно было угостить знатных гостей.

Когда перед Лиззи появилась чашка чая, девушка успела раскрошить кусок кекса на тарелке, о чем-то размышляя и отщипывая по крошке. Ее беспокойство невольно передалось и Тайлеру: что случилось у обычно невозмутимой журналистки, раз она позабыла манеры?

– Итак, по кому нужна информация? – Он уселся напротив, не скрываясь, разглядывая гостью.

– По нашему мэру, мистеру Бастеру. Хочу узнать, с кем он заводил интрижки и чем они закончились. – Лиззи обратила внимание, во что превратила кекс, и поспешно отдернула руки.

– Для него – ничем плохим. Он до сих пор женат. Пока.

Закон парных случаев… Еще недавно этот же вопрос яро интересовал Хелену Бастер. Жена мэра тоже пришла «погадать», а на деле хотела подать на развод и собирала подтверждения измен. Долго искать не пришлось. Не сказать, что мэр скрывался, – чтобы миссис Бастер могла развестись и отсудить себе часть имущества, доказательств с лихвой хватало, Тайлер их нашел. Правда, насколько он знал, бракоразводный процесс госпожа Бастер еще не начала и на днях как раз ждала гадальца в гости с последними новостями и материалами, осталось только договориться о встрече.

– Меня больше интересует, что стало с его любовницами, – пояснила свой вопрос Лиззи и, вытащив из кармана пачку свернутых листков, разложила на столе. – Посмотри, эти портреты мистер Поул нарисовал мэру вместе с десятком других. На всех изображены молоденькие девушки. И я подозреваю, мэр со многими из них крутил романы.

– Хм, ее я знаю. Клэр Кэрролл, дочь мелкого чиновника и начинающая актриса, – перебирая рисунки, припомнил Тайлер одну из девушек. – Она действительно бывшая любовница Бастера. Поправила за его счет свое финансовое положение и уехала в другой город. Эту вижу впервые. О, мисс Дойл. Раньше была у меня частой гостьей, искала свою любовь…

На последнем рисунке лицо гадальца побледнело: смеющаяся Роуз на портрете выглядела как живая. Судя по проставленной карандашом дате, набросок был сделан за пару дней до нападения.

– Ерунда какая. Не стала бы Роуз в своем уме связываться с мэром, – покачал головой Тайлер. – Она его терпеть не могла!

– А если ее заставили? Могли пригрозить или подкупить… Ее ведь проверили на заклятия? Помнишь, Берри видел какую-то вспышку.

– На ней был приворот, но слабенький. – Сразу как-то не сообразив, гадалец помрачнел. – Допустим, она заинтересовалась мэром из-за магии. Но не настолько, чтобы стать его любовницей!

– Может, поэтому и столкнули, что она отказала? – осторожно предположила Лиззи.

– Это просто домыслы! – Тайлер с досадой отодвинул портрет. Не хотелось верить, что кузину впутали в такую грязную историю! Можно подумать, падения в реку было мало! – Где ты взяла эти наброски? У мистера Поула? Почему бы не расспросить его?

– Я не успела. Он в больнице. Его пытались убить в собственном доме.

– Кому-то настолько не понравилось его творчество?

– Это не смешно. Его пырнули ножом. – Вспомнив о своих почти бесполезных попытках остановить кровь, Лиззи вздрогнула и вытерла вспотевшие ладони об юбку.

Кажется, Тайлер начал понимать, почему гостья выглядит напуганной.

– Ты тоже там была? – уточнил хмуро и сам же пробормотал себе под нос: – Конечно, брала интервью. С тобой все в порядке?

– Как видишь. – Она сжала кулаки, словно пыталась собраться. – Надеюсь, что ошибаюсь насчет мэра, и это действительно неудачное совпадение. Но давай проверим. Ты можешь мне помочь? Я заплачу.

– О плате потом договоримся, я не меньше тебя заинтересован в этом деле.

Мужчина бросил короткий взгляд на портрет улыбающейся кузины и отвернулся. Если Лиззи права, и в деле замешан мэр… Что ж, доказать его вину будет сложнее. Но восторжествует закон или нет, в одном Тайлер был уверен: безнаказанным преступника он не отпустит.

Шут, Императрица и Правосудие, а вместе с ними четверка мечей – казенный дом: больница или тюрьма. Лиззи с любопытством посмотрела на выпавшие карты. В гостиной у Марино она была второй раз. Кто бы подумал, что жизнь так повернется? В прошлый раз он гадал ей на таро, а журналистка планировала разоблачающую статью. Сегодня они оказались на одной стороне. Но стоило зайти в кабинет, пропитанный запахами сандала и лаванды, и время словно повернуло вспять, откатившись на неделю назад: тлели ароматические палочки, приглушенный свет создавал атмосферу священного таинства, на полке скалился череп…

– Раздвинь шторы, пожалуйста, – попросил Тайлер, зайдя в комнату следом за Лиззи.

Он едва удерживал в руках кипу газетных вырезок и записок, балансируя, чтобы они не разлетелись по комнате. Поспешно сгрузил бумаги на стол. Карты были сдвинуты на самый край вместе со стеклянным шаром.

Лиззи отошла к окну, раскрыла тяжелые бархатные портьеры, и в гостиной сразу посветлело. Загадочная атмосфера рассеялась. Обычный дом, обычный мужчина, пусть и в традиционном рамольском наряде. Об их общем вчерашнем приключении напоминали ссадины на его лице и бинты, проступающие сквозь тонкую рубашку.

– Здесь все, что я собрал по любовницам мэра. Имена, замужем или нет, где живут, кем работают. – Тайлер наклонился над столом, демонстрируя по-кошачьи гибкую спину. Кисти повязанного на бедрах пестрого платка мазнули по столешнице. Может, с гаданиями он и лукавил, но с информацией работал на совесть. – Большинство из девушек – аристократки из разорившихся семей или, наоборот, те, что недавно пробились в высший свет и искали благодетеля. У одной, правда, был жених.

– Это все проверенные случаи измены? – спросила Лиззи, хотя понимала, что досужие слухи жене мэра могли пересказать и доброжелательные (или не очень) кумушки.

Гадальца для этого ей нанимать не потребовалось бы.

– За домыслы мне не платят.

Лиззи взяла первую попавшуюся записку и вчиталась в мелкий убористый почерк. Неудачно выбрала – в ней упоминалось романтическое свидание на окраине города. Мэр просил кучера ненадолго оставить их одних, а позже в карете нашли тонкий женский чулок. И хотя никаких подробностей расписано не было, Лиззи покраснела и положила бумажку обратно.

– Тогда понятно, за что мэр тебя невзлюбил, – кашлянула журналистка и пояснила в ответ на приподнятые брови: – Разоблачающая статья о салоне – его заказ.

Тайлер нахмурился, что-то припоминая.

– Неужели тот богатый меценат, вкладывающий в начинающее издание немалые средства, – наш мэр? Значит, на заказ писали? А я думал, «Чистый лист» публикует только правду.

– Спонсоров у газеты немного, приходится идти на уступки, – вынужденно согласилась Лизи, но по привычке бросилась защищать любимое издание. – Однако взятая тема не означает, что Макенна будет публиковать откровенную ложь. Моя статья должна была раскрыть правду о салоне!

– Правду? И какую же правду ты хотела рассказать? – Марино сощурился и, выпрямившись, отодвинулся от стола. Он оказался слишком близко, и под его пристальным взглядом Лиззи стало неуютно. – До сих пор считаешь, что гаданиям нельзя верить?

– А разве не так? Ты предсказывал мне смерть.

– И «смерть» мы пережили, когда спаслись от проклятого артефакта, – парировал он. – С женихом, если верить слухам, у тебя тоже не особо ладится, а сейчас ты просишь меня о помощи. Чем не «поворот судьбы» для того, кто обещал никогда мне не верить? Эту правду ты хотела раскрыть? Тогда я буду рад!

– Ты же сам понимаешь, что это подтасовка, – жалобно возразила Лиззи.

– Докажи, – легко согласился Тайлер. Его голос зазвучал ниже и как-то проникновеннее: – А может, тебе не хватает материала? Я готов дать интервью для вашей газеты в индивидуальном порядке.

Лиззи вспыхнула еще сильнее от бесстыдного взгляда на ее губы, но зеленые глаза при этом оставались холодными, и это отрезвляло. Девушка сглотнула, но вместо того чтобы отодвинуться, сделала шаг навстречу, оказавшись нос к носу с хозяином.

– Готов? Тогда тебе придется постараться… для Адама. Я в «Чистом листе» уже не работаю. – Она поднырнула под его руку и села за стол.

Тайлер издал странный смешок. Комментировать ее заявление не стал, как и побег, но атмосфера поменялась, напряжение ушло. Это ощущалось и в его позе, расслабленной, как за несколько минут до этого, и в том, что он принялся помогать, раскладывая рисунки Даниэля рядом с заметками о каждой девушке.

– А мэр неплох для своего возраста, – нарушила молчание журналистка. – Менял любовниц каждый месяц.

– Ему нет и пятидесяти, – вскользь заметил Тайлер, выхватывая у нее уже прочитанную бумажку и кладя в стопку рядом с собой.

Короткое прикосновение пальцев взволновало Лиззи сильнее, чем недавняя попытка сближения.

– Так и я говорю, почти старик. Как думаешь, их привлекли деньги или его положение? Впрочем, неважно, можешь не отвечать.

Лиззи закопалась в бумаги. Досье гадалец составлял не слишком подробные, больше описывал места и частоту встреч. Но мэр-то, мэр! Мистер Бастер умудрялся заводить интрижки на банкетах, во время посещения приюта, в командировках!..

На последнем досье журналистка нахмурилась и стала лихорадочно перебирать разложенные на столе портреты девушек и заметки Тайлера.

– Вот оно! – воскликнула и показала вырезанное из газеты приглашение на свадьбу.

С фотографии улыбались жених с невестой, ниже стояла дата церемонии. Свадьба должна была случиться на днях.

– Ну я же сказал, чужими невестами он тоже не гнушался. – Марино едва глянул.

– Да нет же! – Лиззи схватила его за рукав, заставляя посмотреть на себя. От резкого движения на мгновение опешили оба, но ойкать и отпускать руку было бы глупо. – Я поняла, что меня так смущало в набросках мистера Поула – я уже видела эту девушку! – затараторила Лиззи, от волнения проглатывая слова. – Неделю назад в газете писали, что в Мантерре невеста незадолго до свадьбы бросилась с моста. Жених и семья были шокированы случившимся. А теперь посмотри на дату портрета! Даниэль нарисовал Аделин за пару недель до ее самоубийства. Получается, мэр заинтересовался девушкой, они встретились, что подтверждается этим любовным посланием, – она потрясла коротенькой запиской, пропахшей мужским одеколоном, – а потом Аделин умерла. Что, если она покончила с собой из-за мэра?

– Не захотела с ним расставаться? Или ее тоже приворожили, как Роуз, а потом заклятие перестало действовать?

– И она не вынесла позора, – закончила за него Лиззи.

Бодрое настроение сошло на нет. Сказанные вслух слова из собранной мозаики расследования превратились в жестокую правду, в которую не хотелось верить. Аделин вынудили стать любовницей незнакомого человека, воспользовались ею и выбросили, когда надоела. Она умерла, но никто не понес наказания.

И не понесет, если они ничего не докажут.

– Нам надо раскрыть это дело, – убежденно сказала Лиззи, с трудом удерживая себя на месте.

В другой раз она бросилась бы к брату, чтобы рассказать о преступлении, но сейчас подозреваемым был глава города. Это вам не мелкий чиновник, которого можно обвинить во взяточничестве. Хотя и с чиновником статья Аркано вызвала бы эффект разорвавшейся бомбы. Нет, если Габриэль возьмется за дело мэра, он добьется, чтобы Лиззи в него и носа не сунула!

Тайлер тоже о чем-то глубоко задумался, покусывая костяшку пальца, но, заметив взгляд гостьи, отдернул руку.

– Надо найти доказательства. Я попробую договориться с миссис Бастер о встрече.

– Или попросим госпожу Хамель представить меня мэру как свою компаньонку? За избавление от черной вдовы она должна нам услугу.

– Предлагаешь рассказать все баронессе? – не на шутку удивился Тайлер.

Конечно, вдова была женщиной авантюрной и не всегда дружила с законом, судя по добытым ею артефактам, но…

– Нет, в детали вдаваться не стоит, – пошла на попятную Лиззи. – Пусть думает, что помогает юной особе… да хотя бы написать эксклюзивную статью!

– Ты же теперь не пишешь, – с иронией припомнил мужчина, прекрасно понимая, что от любимого дела журналистка не отступится.

– Не дождешься, – проворчала Лиззи. – Может, сразу у госпожи Хамель спросим?

Гадалец, не задумываясь, покачал головой.

– У тебя на лбу написано, что ты собираешься обвинить мэра во всех смертных грехах. А баронесса терпеть не может политические интриги. Так что сначала миссис Бастер. Она точно будет на нашей стороне, а если нет, то придется браться за запасной план. Да и слишком рискованно лезть к мэру без подготовки.

Как ни обидно признавать, он был прав. У мистера Бастера имелось много способов заставить их замолчать: от обвинения в клевете, которое он мог направить в суд, до физической расправы. И все же разочарование слишком явно отразилось на лице, потому что гадалец тяжело вздохнул и напористо повторил:

– Давай без геройства. Как бы сильно тебе ни хотелось написать разоблачающую статью или добиться правды – уж не знаю, чего больше, – не действуй в одиночку. Обещаешь?

– Обещаю. – Лиззи кивнула, она и сама не хотела повторить судьбу случайных свидетелей.

Не верилось в такие совпадения: художник оказался на больничной койке, а бездомному пьянице повезло и того меньше. К тому же со статьей она могла не спешить – вряд ли Макенна рискнет напечатать разоблачающий градоначальника материал и лишиться главного спонсора газеты!

Разработать план, как изобличить мэра и не попасться самим, было непросто. Зато подавленность как рукой сняло! Идеи сыпались и отбраковывались одна за другой. Ловить на живца? Воспротивился Тайлер: Лиззи рисковала не только репутацией, но и жизнью. Отвлечь миссис Бастер и пошнырять по дому? Неплохо, но кто гарантирует, что мэр не вернется в самый неподходящий момент. А может, подкупить кого-то из слуг?..

Когда башенные часы неспешно отбили очередной час, девушка вспомнила, что пора возвращаться. Остаться на чай Тайлер не предложил.

Погода за окном не улучшилась. Дождь по-прежнему моросил, ручейки превратились в небольшие речки, местами полностью затопив улицу, и Лиззи подумала, что зря не попросила Габриэля привезти еще и сапожки. Может, догадается? Прыгать по лужам в туфельках – сомнительное удовольствие.

Тайлер вытащил зонт-трость из корзины и открыл дверь на улицу.

– Меня не надо провожать! – быстро выпалила Лиззи, боясь передумать.

Не хотелось объяснять, почему она живет в доходном доме. С другой стороны, когда еще выдастся шанс пройти вместе под одним зонтом плечом к плечу?..

– Я и не собирался. – Марино пожал плечами, возвращая ее с небес на землю. – В больнице скоро начнутся приемные часы. Но, если хочешь, можешь проехаться со мной в кэбе. – Он указал на стоящую в конце улицы карету. – Нам все равно в одну сторону.

– С чего ты взял? – с подозрением сощурилась Лиззи. Гадалец был прав, доходный дом Фишера располагался в той же стороне, что и больница, а ее родной дом – в противоположной. Но она ничего не говорила о переезде! – Следишь за мной?

– Переживаю. – По его тону нельзя было понять, пошутил Тайлер или сказал правду. – Ты ведь разорвала помолвку с Сандерсами. Семья в гневе, тебя лишили наследства и выгнали из дома…

Он раскрыл зонт и вышел на улицу. Дождь продолжал накрапывать, замирая крохотными капельками на черном куполе и тотчас срываясь на землю.

– Никто меня наследства не лишал, а из дома я сама ушла.

Лиззи догнала его и спряталась под зонт. Шутки шутками, но ей было очень любопытно, что за шпионскую сеть развел гадалец, раз быстрее других узнавал новости?

– Бунтуешь, значит? – Он ухмыльнулся, подвинул зонт, чтобы на Лиззи не капало, и оказался возмутительно близко. Свежий запах дождя и терпкий аромат мужского одеколона смешались, создавая в душе странное сочетание тревоги и уюта. – У рамолов бунт лет в пятнадцать проходит.

– А потом?

– Потом мы становимся взрослыми, умудренными жизнью людьми, – с толикой превосходства, за которым скрывалась улыбка, ответил гадалец и галантно открыл перед ней дверцу кэба.

Сам задержался буквально на секунду, что-то сказав прошмыгнувшему мимо мальчишке-газетчику.

«Проходит, как же! У некоторых на всю жизнь остается!» – глядя на Тайлера, подумала девушка, но предпочла промолчать.

Глава 9

Когда Лиззи что-то ломала в детстве, падала и разбивала коленку, дралась с мальчишками, которые обзывали ее странной, то в первую очередь бежала не к матери, а к отцу. Чарльз Уоллис обожал дочь. Он мог быть суровым с сыном, устраивать нагоняй слугам, и на работе его уважали как строгого, но справедливого начальника, но с Лиззи он таял и позволял ей вить из себя веревки.

Наверное, поэтому видеть разочарование отца было особенно тяжело. Даже если он просто вздыхал и укоризненно качал головой.

– Возвращайся домой, – снова повторил мистер Уоллис.

Они встретились по приезде отца из командировки, устроились на небольшой веранде уютного кафе неподалеку от доходного дома Фишера, пили чай с молоком и искали компромисс. Вернее, дочь пыталась его выторговать, а Чарльз был непреклонен.

Она знала – папа не пришел бы к ней, не случись нападения на мистера Поула. Выдержал бы, пока не вернется сама. Мистер Уоллис всегда уважал ее решения. Но в последнее время вокруг Лиззи было слишком много опасностей, и отец не мог закрыть на это глаза.

– Я понимаю твою обиду на мать и желание доказать самостоятельность, но это не повод рисковать собственной жизнью.

– Я не рискую…

– Лиззи, это не обсуждается. Я закажу на вечер кэб, он перевезет твои вещи, – мягко, но настойчиво сказал отец.

– Много там вещей… – пробормотала Лиззи.

Уезжать из обжитой комнаты не хотелось. Да и с постояльцами она нашла общий язык. Могла составить партию в вист или поддержать разговор, обсудить последние сплетни и вдобавок узнать много нового об изнанке Хостфорда. Но главное, что в родном доме за ней будет намного проще приглядывать. Лиззи не сомневалась, что там, под бдительным оком матушки, она не сможет даже выйти в одиночку на улицу. Что уж говорить о расследовании!

Не сказать, что они сильно продвинулись в делах за эту неделю. Тайлеру не удалось выйти на связь с миссис Бастер, на записку она не ответила и из дома никуда не выходила. Лиззи тоже не повезло – бывшие любовницы мэра, проживавшие в Хостфорде, общаться не пожелали, и в итоге журналистка оставалась у захлопнутой перед носом двери. Ну как понять, что двигало девушками больше – стыд или испуг?

– Дай мне еще неделю. Всего неделя, и я буду дома, – пообещала Лиззи, взяв отца за руку. Крепкая мозолистая ладонь сжала ее пальцы, голубые глаза смотрели устало. – Папа, пожалуйста! – добавила в голос просительных ноток.

Действовало, как всегда, безотказно. Мистер Уоллис сдался.

– Габриэль за тобой присмотрит, – нехотя согласился он.

Лиззи просияла и поцеловала его в щеку.

– Спасибо, папочка!

– И ты не будешь убегать от охраны, если брат ее приставит, – выдвинул он еще одно требование.

– Только если не последует за мной в дамскую комнату, – фыркнула Лиззи.

Сейчас она была готова пообещать что угодно.

– И поговоришь с матерью, она вся извелась, – добавил отец. А вот это уже нечестно! Девушка с обидой уставилась на него, и мистер Уоллис смягчил требование: – Хотя бы напиши ей записку, я передам. – И окликнул проходящего мимо официанта: – Принесите, пожалуйста, бумагу и перо.

«Ну же, ты ведь творец в эпистолярном жанре, неужели так сложно сочинить простенькую записку!» – сама над собой посмеялась Лиззи, хотя, сказать по правде, веселого в этом ничего не было. Она начала письмо без обращения. «Мама» звучало слишком строго, а «матушка» – фамильярно после скандала.

Лиззи не стала говорить отцу, что несколько раз видела маму. Надеясь случайно пересечься с дочерью, миссис Уоллис подъезжала на кэбе к дому Фишера, бродила по магазинчикам, совершенно не подходящим ей по статусу, пила дрянной кофе в этом самом кафе, но Лиззи старательно ее избегала. «У меня все хорошо», – вымучила она несколько слов. Подумала и добавила: «Не болей», и сложила листок вчетверо.

– Больше ничего не напишешь? – Мистер Уоллис забрал записку.

И хотелось бы вывести «Люблю тебя», но обида все еще крепко сидела внутри.

– Ко мне в контору заглядывал Остин, – сказал отец, когда Лиззи уже собиралась уходить.

– Он очень зол?

Присела обратно за столик. Признаться, она ждала, что жених заявится к ней сам, и приготовилась к разговору по душам. Но Остин не появлялся, и запал погас.

– Скорее растерян, не понимает, что сделал не так. Спрашивал, где ты живешь. Я не ответил, а он нанял детектива, чтобы найти. Но я попросил тебя не беспокоить.

– А помолвка?

– В суд Сандерсы не пойдут. Но, думаю, нам всем лучше не видеться какое-то время. Миссис Сандерс очень зла на тебя.

– Не сомневаюсь.

– А еще она вызывала медиума. Что ты ей сказала?

– Правду, – честно ответила Лиззи.

Она искренне надеялась, что миссис Сандерс не удалось изгнать из дома призрачную свекровь. По крайней мере бабушка Остина была куда приятнее в общении, чем его мать.

Разговор с отцом убедил Лиззи, что бывший жених так просто не отступится. Разорванная помолвка ударила по самолюбию, было бы странным, не реши он встретиться с бывшей невестой. Она не ошиблась.

Несмотря на предупреждение мистера Уоллиса, жених подстерег ее в том же кафе неподалеку от доходного дома. Журналистка зашла за печеночным пудингом в подарок постояльцам и соседям (Тайлер посоветовал наладить с ними контакт самым простым способом – подкупить вкусной едой), когда ее окликнул знакомый голос:

– Я не ошибся, ожидая, что рано или поздно встречу тебя здесь. Ты ведь любишь пончики? – Остин приподнял коробку купленных сладостей и улыбнулся робкой улыбкой, которая раньше особенно в нем нравилась.

– Печеночный пудинг. Пончики с недавних пор исчезли из моего рациона, – довольно резко ответила Лиззи, показывая собственную покупку.

– Да уж, тему я выбрал неудачную, – признал Остин, и по его смущенному лицу Лиззи догадалась, что он не специально заговорил о ее бывшей работе, а искал предлог для разговора. – Ты сейчас занята?

– Я договорилась встретиться с подругой, – соврала Лиззи.

– Но ведь она еще не пришла? Удели мне немного времени. Угощу тебя кофе. – Он указал на свободный столик у окна и подозвал официантку, чтобы сделать заказ.

Заказывал сам, Лиззи не вмешивалась. Хотя предпочла бы поменяться: себе он взял кофе со специями, а бывшей невесте – с сахаром и сливками.

Пока ждали кофе, Остин ерзал, наверное, гадал, с чего бы начать разговор. К тому же местечко не походило на шикарные рестораны с мягкой удобной мебелью и обходительным персоналом. к которым он привык. Лиззи молча разглядывала проезжающие по улице кэбы, не делая ни малейшей попытки сгладить неловкость, и пригубила кофе только из вежливости.

Неподалеку находился один из филиалов банка, и поток людей к нему не иссякал. Приезжали и зажиточные горожане в личных каретах, и местные: кто пешком, кто на извозчике. В какой-то момент Лиззи показалось, что из одного кэба вышел мужчина, подозрительно похожий на Тайлера, и нырнул в банк, но убедиться она не успела – Остин кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Я пришел извиниться. Твое увольнение, разногласия с матушкой – если бы уделял тебе больше внимания, как и положено жениху, этого не случилось бы.

– Миссис Сандерс рассказала? – Интересно, в каких красках преподнесла свои поступки несостоявшаяся свекровь.

– Нет, бабушка, – Остин неожиданно задорно улыбнулся. – Навела ты шороху! Матушка хотела изгнать ее призрак, но отец воспротивился и потребовал, чтобы медиум дал нам поговорить. Я раньше и не догадывался, как сильно мне не хватает бабушки! Ее советов, поддержки, веры в меня… – Он прервался, чтобы прочистить горло. – Она жалеет, что помолвка расторгнута. Сказала, что я полный дурак, раз тебя упустил. И знаешь, увидел тебя сегодня, такую спокойнуюё уверенную в себе, и мне все больше кажется, что она права. – Остин попытался взять Лиззи за руку, но она поспешно вцепилась в фарфоровую чашку.

– Теперь ты слушаешь бабушку? – сыронизировала.

– Нет, я слушаю себя. – Улыбка мужчины поблекла. – Понимаю, почему ты злишься. Мне стоило быть решительней и внимательней, учитывать твои желания. Поверь, я больше не стану слепо следовать советам матушки!..

– Искренне за тебя рада. Надеюсь, ты обретешь свое счастье. – Лиззи смотрела на него с примесью равнодушия и любопытства.

– Но не с тобой? – понятливо спросил Остин.

Лиззи покачала головой. Было бы неплохо, найди он невесту в ближайшее время, иначе рискует снова попасть в болото имени миссис Сандерс.

К кофе она почти не притронулась: с учетом, что привыкла пить его без сахара, напиток оказался переслащенным.

– Не можешь принять от меня даже кофе? – Похоже, Остин отнес это на свой счет.

– Не в этом дело, – вздохнула Лиззи, не зная, как объяснить, что их история стала для нее закрытой страницей, а Остин – чужим человеком.

Но он и сам это понял и первым поднялся с места.

– Не буду тебя больше задерживать. Но если однажды…

– Вот ты где! А я тебя обыскался! – К их столику подошел Тайлер, бесцеремонно прервав Остина на полуслове. Лиззи удивленно посмотрела на гадальца. Они, конечно, договаривались встретиться, но в доходном доме и ближе к вечеру! Собираться там, чтобы обмениваться новостями, стало своеобразной традицией. – Мистер Сандерс, мы не представлены. Меня зовут Тайлер Марино…

– Я знаю, кто вы. – Остин сощурил глаза, совсем как его мать. – Так вот какую подругу ты ждешь! – протянул он с обидой, обратившись к Лиззи. – Извини, что чуть не помешал вашему свиданию.

– Это не…

Бывший жених не стал слушать и вылетел из кафе.

– Нервный какой! – Тайлер схватил оставленную Остином коробку с пончиками, заглянул внутрь и вручил проходящей мимо официантке. – Возьмите, тот мужчина забыл. А то еще кто-нибудь заберет.

– Вообще-то они предназначались мне, – заметила Лиззи, когда вопиющий акт уже свершился.

– Да? – ничуть не расстроился гадалец. – Наверняка они невкусные. Тем более тебе такие нельзя.

– Потому что потолстею? – фыркнула она, припомнив мамины заветы.

– Там черничный джем, а у тебя аллергия на чернику, разве я не прав? – Гадалец в который раз проявил поразительную осведомленность. – Мне пора в больницу. Но сначала провожу тебя до дома, – подставил ей локоть, – иначе постояльцы рискуют не дождаться своего печеночного пудинга.

– Мистер Марино, у вас сегодня приподнятое настроение. Что-то произошло? – главный целитель, доктор Штар – из-за полноты за ним закрепилось прозвище «мистер Шар», – оторвался от бумаг и посмотрел на посетителя.

Заставленное книгами помещение с деревянными панелями выглядело скорее библиотекой, чем кабинетом заведующего лазаретом, да и сам его владелец – невысокий, с простоватым добродушным лицом и едва уловимым акцентом выходец из Олемании не вызывал доверия, но Тайлер уже несколько раз видел, как этот невзрачный целитель вытаскивал больных с того света.

Гадалец принес деньги за лечение сестры, и блуждающая улыбка на его губах не укрылась от внимательного взгляда целителя.

– Просто хороший день, – откликнулся Тайлер, поспешно сгоняя улыбку.

Он и не подозревал, насколько расслабился рядом с Лиззи, раз начал терять контроль при посторонних.

– Завидую. Эх, когда же у меня будут хорошие денечки? А то что ни смена, то труп приволокут, то пациент едва дышит, – ворча, заметил доктор Штар. Убрал деньги в стол и добавил: – По поводу оплаты… эта неделя последняя, больше не приносите.

– Вы отпускаете Роуз домой?

Тайлер не сильно удивился. С тех пор как кризис миновал и кузина пошла на поправку, ему то и дело рассказывали, как правильно ухаживать за больными.

– Отпускаю. Ее состояние стабильно, здесь больше ничем не помогут, ей лучше побыть в знакомой обстановке. Постарайтесь воспроизвести окружающие ее дома запахи и звуки. Может быть, у нее есть любимый парфюм, или в комнате громко тикают часы, или болтливая соседка делилась с ней сплетнями? Чем больше будет напоминаний, тем лучше.

– А если сестре станет хуже? – уточнил Тайлер.

– Целитель будет заходить раз в три дня, контролировать ее состояние, – успокоил доктор Штар. – Если боитесь, можете нанять сиделку. Я посоветую вам несколько знакомых. Берут недорого, могут и заночевать при необходимости. Все они дамы в возрасте, скромные, лишнего себе не позволят.

– Буду благодарен.

Тайлеру было не в тягость присматривать за кузиной, но он не мог запереть себя в четырех стенах.

Доктор Штар чиркнул что-то на бумаге.

– Где вы так пораниться успели? – спросил мимоходом.

– А, это? – Марино коснулся ссадин на лице, оставшихся после встречи с черной вдовой. – Не обращайте внимания. Издержки подработки.

Обычные царапины давно прошли бы, но раны, нанесенные артефактом, заживали значительно хуже.

– Бинты под рубашкой тоже? Марта, зайди на минутку. – Целитель сжал артефакт связи, и почти сразу в комнату зашла похожая на него миловидная пышка, его племянница и сестра милосердия. – Проведи гостя в операционную, подлечи магией и перебинтуй.

– Да я дома сам могу…

– Вы все равно ходите сюда каждый день. Сменить перевязку, поверьте, не так уж сложно.

Марта утянула Тайлера за собой, попутно щебеча что-то о гаданиях. В отличие от дяди, оглушавшего звук «в», она говорила чисто. Освободился гадалец спустя четверть часа с твердым убеждением, что получить рану было не так больно, как лечить ее.

На выходе из больницы его поджидал Том. Мальчишка крутился на месте – похоже, заждался. Тайлер тоже с нетерпением ждал этой встречи: он давненько отправил посыльного к миссис Бастер, но застать ее дома не удавалось. Гадалец уже всерьез обеспокоился, но Том вместе с таким же беспризорником прислал накарябанную каким-то грамотеем записку: поговаривали, что миссис Бастер отправилась к родным. Только странно это, она с ними давно не общалась.

А сегодня Том не стал тянуть с поездкой, чтобы проверить подозрения.

Тайлер издали приметил, как скучающий от безделья шустрик подкрадывается к курящему на крылечке господину, нацелившись на его кошелек. От кражи горожанина спас проходящий мимо патруль. Том сделал вид, что заинтересовался лежащим под ногой стеклышком, и удачливый господин успел докурить сигарету и уйти.

Мальчишку нисколько не огорчила потеря жертвы. Не этот, так другой. Том, как и большинство беспризорников, воровал у прохожих, но Тайлер не собирался читать ему нотации.

– Как успехи?

– Я сгонял в пригород – миссис Бастер там не появлялась. Если она и уехала, то точно не к родителям! – доложил Том. – Мне поискать, куда она делась? Цена будет выше обычного, с учетом надбавки за риск.

– Не надо, дальше я сам. Только предупреди дядюшку Робина, что навещу его на днях, – дал отмашку Тайлер.

Пары монет было не жалко, но насчет мэра гадалец не обольщался, за Бастером водилось немало грешков. Отправил он свою жену в психушку, угрозами заставил уехать или убил – ничто не мешало ему поступить так же с теми, кто мешает его планам.

Если в «Веселой бочке» пили бедняки – не самое приятное, но достаточно спокойное общество, то в «Красотке Молли» собиралось одно отребье. С вывески посетителям подмигивала безыскусно намалеванная женщина, среди достоинств которой скромность явно не значилась. В большом пропахшем виски и грязью зале договаривались об убийствах, торговали телом и сбывали краденое и контрабанду. Сюда приходили представители теневого мира и те, кто хотел познакомиться с ними поближе, причем вторые частенько тут же прощались с жизнью. Посторонних в «Красотку Молли» пускали неохотно, а на чистеньких городских джентльменов и вовсе смотрели с ненавистью. Не будь Тайлер рамолом, к тому же знакомым с половиной присутствующих, на своих двоих из бара не вышел бы. Впрочем, он не обольщался: в «Красотке Молли» никогда нельзя знать наперед, как пройдет разговор.

– Давненько тебя не было. Кого из девушек позвать, красавец? – обольстительно улыбнулась хозяйка бара, упав обширной грудью на стойку.

За прошедшие полгода мадам пополнела, и на один золотой зуб у нее стало больше.

– Никого. Завязал, – подмигнул ей Тайлер.

Она непритворно охнула и окинула мужчину долгим взглядом, задержавшись ниже пояса.

– А что так, заболел?

– Хуже, влюбился, – признался гадалец, и хозяйка поцокала языком, то ли одобряя, то ли сочувствуя.

Он присел за стойку, приветливо улыбнувшись пьющему виски знакомому.

– Дядюшка Робин, давненько не виделись! Как бизнес, процветает?

Старый рамол с выбритыми висками, аферист и один из основателей «Компании восточных морей», приходился Тайлеру дальним родственником. Некогда выстроенная им финансовая пирамида – и ведь умудрился избежать тюрьмы, старый пройдоха! – позволяла дядюшке без проблем питаться в лучших ресторанах Хостфорда, но он оставался завсегдатаем «Красотки Молли».

– Пошел вон, – невежливо откликнулся Робин, отворачиваясь и одним глотком осушая стакан.

Он старательно делал вид, что встретились они случайно, а не заранее договорились об этом за несколько

дней. Гадалец сделал знак Молли, чтобы долила виски, и присел на свободный табурет у стойки. Перед ним появилась кружка эля – крепкие напитки Тайлер здесь принципиально не брал.

– Что-то неприветливо ты встречаешь любимого родственника.

– Радуйся, что я тебе все кости не переломал, племянничек, – выплюнул Робин.

– Ты на меня злишься? – Умению Тайлера фальшиво удивляться можно было позавидовать.

– А сам как думаешь? Ты что в прошлый раз посоветовал? Гадалец, мать твою… – побагровел Робин. – Крису отстрелили ухо, а я чуть ноги не лишился.

– Ну не лишился же. – Тайлер пожал плечами. Дядюшка отчего-то свято верил, что парень перенял от бабки пророческий дар, и каждый раз перед крупным делом просил разложить карты. Однажды он отказался от выгодной сделки из-за того, что на таро выпала «Разрушенная башня». Хотя в тот раз ему повезло – контрабанду перехватили, а всех участников отправили на каторгу, что только убедило дядюшку Робина в талантах племянника. – Я предупреждал, дело рисковое, но выгодное. И заметь, не прошу процент с прибыли.

– Чего пришел-то? – разом перевел тему Робин.

О деньгах ему лучше было не заикаться.

– Хочу узнать, не работают ли твои парни на Бастера, – не стал лукавить Тайлер.

– Мои – нет. А вот бородач Джек – вон тот, в углу, – он указал на сидящего к ним спиной здоровяка, допивающего уже третью кружку эля, – частенько к нему захаживает. Но ты не слишком замахнулся? Мэр – птица не твоего полета.

– Есть подозрение, что из-за него чуть не погибла Роуз.

– Так-так, а с этого момента поподробнее, – подобрался Робин.

Веселую рамолку любили все, даже самая дальняя родня, и за нее могли открутить голову любому, будь он хоть трижды мэром.

– Значит, без доказательств пока, – с сожалением протянул дядюшка, выслушав подозрения Тайлера. – Вот что, добудешь улики – мои ребятки помогут расквитаться. А к законникам можешь не соваться, они на тебя преступления и спихнут, будь уверен.

– Спасибо за совет. Попробую сам разобраться. Если что, обращусь. – Гадалец махом допил эль – аж в голове просветлело! – попросил наполнить еще одну кружку и направился к здоровяку Джеку.

«А ведь я его где-то видел!» – промелькнуло в памяти Марино, когда он опустился на старый деревянный табурет. Бородач повернул голову и посмотрел на него мутным взглядом. Несмотря на выпивку, с координацией у него было все в порядке: от скуки он катал по столешнице монетку, ловко переворачивая ее в пальцах.

– Составлю компанию? Пить одному – отвратное занятие.

– Пить с рамолом – затея не лучше. Я собираюсь в своих штанах отсюда уйти, а не без них, – слегка заплетающимся языком возразил Джек.

– Да здесь половина присутствующих – рамолы!

– Поэтому и пью один, – ухмыльнулся собеседник, но прогонять не стал.

Тайлер неспешно тянул эль, изредка бросая замечания о присутствующих в зале. Поначалу бородач отмалчивался, затем, когда коснулись кого-то из знакомых, немногословно возразил, и они немного поспорили.

– А ты на кого-то из верхов работаешь? – как бы между прочим закинул удочку гадалец.

– Угу. На самого… верхнего, – не найдя, чем заменить слово, отозвался Джек.

Монетка перекочевала на его ладонь и заплясала между пальцев.

– И как оно? Много работы?

– По-разному, – пробасил он.

– Небось, и за город выезжать приходится?

– Бывает. – Джек как-то недобро ухмыльнулся и с прищуром посмотрел на рамола. – А ты чего такой любопытный?

– Подработку хочу. Если хорошо платят.

– Ну, раз хочешь… Есть один неугодный человек, надо его убрать. Я предупредил знакомых парней, они наверняка захотят срубить легких денег. Но и ты можешь присоединиться, вдруг повезет. – Поманил пальцем и, когда гадалец склонился к нему, негромко произнес: – Тайлер Марино. Слыхал о таком?

Рамол резко отшатнулся, а собеседник расхохотался, показывая кривые зубы.

– Оглядывайся, парниша, – посоветовал с усмешкой, тяжелая ладонь буквально пригвоздила к месту, затем бородач поднялся и вышел из бара.

Вот и поговорили. Его узнали. Значит, Лиззи не ошиблась, мэр считал его проблемой. А Джек был настолько уверен в себе, что не преминул об этом рассказать. Ждал, что он будет прятаться в норе, как крыса? Или молить о пощаде?

Допивать эль Тайлер не стал, вдруг ощутив, как едва уловимо изменилась атмосфера в «Красотке Молли», стала какой-то напряженной. Несколько незнакомцев посматривали на него, негромко переговариваясь. И дядюшка, как назло, куда-то делся!

«Пора сматываться», – решил не искушать судьбу гадалец. Но выйти из бара не успел. Трущобы и днем были не самым безопасным местом. То, что заказ на него уже приняли, Тайлер понял сразу, как только двое мужчин, курящие у дверей, перегородили выход, а еще трое встали и направились прямиком к нему. Остальные посетители почувствовали назревающую драку и расползлись по углам, выжидая. От хорошей драки здесь не отказывались, но вмешиваться в личные разборки не любили. Проще дождаться, пока кого-нибудь прибьют и вытащат труп – и крови меньше, и пить не мешает.

– Эй, парни, может, договоримся? – с широкой улыбкой предложил Тайлер, надеясь отвлечь потенциальных противников. Расклад сил был не в его пользу. – Не знаю, сколько вам пообещали, но, ей-богу, я скопил немало денег в салоне и могу…

В ответ в лицо полетел кулак, он едва успел увернуться. Ясно, миром разрешить не получится. Схватил кружку с ближайшего стола и запустил в бандитов. Следом полетел стул, а сам гадалец оказался на столе и рванул к окну.

Драться рамол умел. Не любил, но приходилось. И все же пятеро на одного – перебор, геройствовать Тайлер не собирался. Проще было пробиться к окну и сбежать на улицу – шанс скрыться в переулках выше, чем победить.

– Держи его!

Прыжок, уворот. Он метнулся в сторону, прорываясь мимо бандитов. Неожиданно пришла помощь – один из посетителей, шапочный приятель, сделал подсечку преследователю, за что тут же получил под дых.

– Наших бить? – взревел его собутыльник, поднимаясь с места, и завязалась драка.

Кажется, поучаствовать в ней решили не только нападавшие, но и большинство мающихся от скуки парней. Суматоха была на руку. Прорываясь к окну, рамол краем глаза заметил, как Молли со скучающим видом протирает стаканы, а несколько зевак делают ставки, кто останется на ногах.

Тайлер пригнулся, когда над ним пролетела бутылка, поморщился от боли от чьего-то врезавшего кулака, ответил ударом по самому дорогому – бандит рухнул на колени, а гадалец почти добрался до цели. Распахнул ставни, но тут на затылок обрушился сокрушительный удар. Кто-то решил воспользоваться его же идеей со стулом. Не отключился чудом – упав, откатился в сторону, закрыл голову руками и взвыл, когда чья-то нога с размаху ударила по кисти. «Лишь бы пальцы не раздробили. Я ж потом карты взять не смогу», – пронеслось в голове.

– Если не будешь сопротивляться, умрешь быстрее, – заявил напавший, пиная его в живот.

В руке у парня блеснуло лезвие, он наклонился, и нож по самую рукоять вошел под ребра.

– Предпочту помучиться, – Тайлер выплюнул кровь, а затем резко ударил здоровой пятерней в пол.

По половицам пошли трещины, раздался глубинный рев, перекрывший все остальные звуки. Бандит невольно отпрыгнул, а из-под досок вылез каменный монстр.

В зале стало тихо.

– Что за!.. – Все отскочили, когда огромная рука попыталась схватить ближайшего к нему головореза. – Это тролль!

– Да какой тролль, это иллюзия, – первым разглядел какой-то умелец, – вон, кружка просвечивает!

– Сам и проверяй! А я к этому громиле не пойду! – с сомнением возразил кто-то.

Пока они спорили, Тайлер успел подняться и теперь стоял, прислонившись к стене и держась за бок. В голове гудело, пальцы заливала кровь. Черт! С такой раной не убежишь. А иллюзия никого надолго не удержит. Перед глазами плыло, с трудом удавалось оставаться в сознании.

Гул голосов прервал выстрел. Пока в воздух, но никто не сомневался, что дядюшка Робин выстрелит в любого, кто посмеет ему возразить, а пятерка крепких ребят рядом с ним с дубинками и ножами лучше любых слов убеждали, что спорить не стоит.

– Ну все, пошутковали и хватит. Расходитесь, – велел старый рамол.

– Не вмешивайся, это наше…

Очередной выстрел. Бандит упал на пол, больше не шевелясь, и дядюшка Робин спокойно посмотрел на остальных.

– Кто-то еще хочет поспорить?

Никто не рискнул. Говорил ли рамол что-то еще или нет, Тайлер уже не слышал.

– Семерка! – Госпожа управляющая, довольно потирая руки, бодро сдвинула свою фишку на несколько клеток вперед.

Сегодня везло: кости выпадали удачно, и она с запасом обогнала остальных жильцов дома.

– Четверка, – поморщился отставной майор, седовласый грузный старик с орденом Славы третьей степени на поношенном мундире устаревшего образца, вечно дымящий папиросой.

Он оказался на клетке с тюрьмой и теперь был вынужден пропускать целый круг, а это существенно уменьшало шансы на победу.

Лиззи потрясла стаканчик с костями и перевернула.

– Тройка.

Не успели игроки позлорадствовать, как она разом махнула на десять клеток вперед – выпавший ей «полет на драконе» позволял беспрепятственно преодолеть большое расстояние.

– Ты меня почти догнала! – забеспокоилась управляющая, пока остальные делали ход.

Настольные игры у Фишера были любимым развлечением, куда зазывали свободных постояльцев, и кто бы подумал, что Лиззи станет в них участвовать!

Поначалу на любопытную особу, наблюдавшую за игрой, косились с подозрением – ей не забыли визита брата-полицейского. Но журналистка хлопот не доставляла, вела себя тихо, и ее пригласили сыграть одну партию на интерес. Лиззи выиграла, так и не разобравшись до конца в правилах.

– Новичкам везет, – дружно решили постояльцы и предложили сыграть еще.

За два дня Лиззи научилась висту и покеру, но больше всего ей полюбилась настольная игра в кости. По разрисованной схеме надо было добраться до логова разбойников и спасти принцессу. Количество шагов определялось с помощью выпавших костей, а для разнообразия попадались клетки с ловушками или, наоборот, приятными сюрпризами.

Иногда к игре присоединялся Тайлер, хоть и не имел никакого отношения ни к Фишеру, ни к постояльцам. Хозяин доходного дома только посмеивался в бороду, когда гадалец зачастил с «дружескими» визитами. О его ухаживаниях за Лиззи знали уже все жильцы.

Заядлые игроки не находили в игре с рамолом никакого удовольствия – в картах ему постоянно приходила плохая раздача, в костях он вечно плелся в самом хвосте с выпадающими двойками и единицами. Лиззи давно заметила – в честной игре гадальцу катастрофически не везло. И все же жаль, что сегодня не пришел. Он хоть и проигрывал, но умел делать это с улыбкой на лице.

– Девятка. Учитесь, как надо играть! – Управляющая, надменно вздернув подбородок, сделала последние шаги и первой закончила партию. – Ну что, еще по одной? – спросила азартно.

Лиззи покосилась на часы. Можно и сыграть, все равно Тайлер задерживался. Они договорились, что он заедет за ней сам, застать его в салоне можно было только во время «сеансов». Журналистке удалось поприсутствовать на парочке из них, прячась за ширмой, – естественно, хозяин дома был в курсе. Ее подозрения оправдались: Марино обманывал своих посетителей. Медиумом он не был, духов не видел и не вызывал. Но при этом помогал – советами, словами, делами. И когда сгорбленная, почерневшая от горя вдова вышла от него с умиротворенной улыбкой, убедившись, что имя мужа чисто перед законом, Лиззи окончательно смирилась. Узнай она подноготную гадательного салона раньше, сама отказалась бы от разоблачающей статьи!

В последнее время Тайлер редко появлялся дома – собирал информацию о погибшей в Мантерре девушке. Действительно ли она бросилась сама? Полиция предпочла не разбираться со смертью несчастной, ведь у нее дома нашли предсмертное письмо с просьбой никого не винить в ее гибели.

Не винить! Как бы не так! Лиззи собиралась на выходных съездить в Мантерру и побывать на злосчастном мосту. Если девушка погибла не случайно, то ее неупокоенный, жаждущий справедливости призрак до сих пор мог оставаться на месте гибели.

Задумавшись, Лиззи пропустила начало игры.

– Твой ход. – Майор протянул стаканчик.

В тот же миг раздался перезвон дверного колокольчика, и все повернули головы. В доходный дом заскочил мальчишка-газетчик, приносивший почту и вдобавок частенько крутившийся рядом с Тайлером. Лиззи даже имя его запомнила. Том сдвинул кепку на затылок, огляделся и быстрым шагом направился к ней.

– Мисс Уоллис, можно вас на минутку, – попросил и, когда девушка подошла, негромко доложил: – Мистер Марино просил передать, что сегодня встретиться не получится.

– Хорошо, спасибо. – Легкое разочарование скрыть не удалось, да она и не пыталась – все равно постояльцы считали, что гадалец за ней ухаживает. – Больше ничего не говорил? Может, сообщил, когда с ним лучше связаться?

– Вообще-то он в больнице. Так что вам лучше там его навестить, – почесав нос, добавил мальчишка, а у Лиззи похолодело в груди.

– Что случилось?

– Подробностей не знаю, спросите у него самого. Вы ведь поедете? – проницательно уточнил Том и предложил: – Хотите, поймаю вам кэб?

– Да, спасибо.

Брошенная мелкая монетка за беспокойство мигом скрылась в кармане мальчишки.

По хорошей дороге кэб двигался быстро, но Лиззи все равно казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она ступила под своды больницы. Где находятся палаты, девушка знала – в прошлом году после одной перестрелки сюда попал Габриэль, и она почти месяц его навещала.

– Мисс, вы куда? – остановила ее у лестницы молоденькая сестра милосердия, несущая в больничную прачечную таз с бельем. – Приемные часы уже закончились.

– Мне сказали, к вам поступил Тайлер Марино. – Сообразив, что целительница может не знать всех по именам, Лиззи добавила: – Молодой рамол среднего телосложения, примерно такого роста. – Она подняла руку над головой.

– Да, его привезли днем, – процедила сестра коротко и недовольно, но девушке было не до ее странного поведения, и она взволнованно уточнила:

– Не подскажете, что с ним случилось? Я могу его увидеть?

– А вы ему кто? Невеста? – с неожиданным напором спросила работница. – В неприемные часы пускаем только близких родственников. Приходите завтра.

– Оставь ее, Сьюзи, – услышала Лиззи приятный мужской голос и, подняв голову, увидела стоящего на лестнице знакомого целителя. – Третья встреча за месяц – это уже судьба какая-то. Вы все-таки подумайте над медицинской карьерой, – усмехнулся он и добавил: – Ваш брат предупреждал, что вы придете. Идите за мной, провожу. Ах да, я до сих пор не представился: Андреас Штар, главный целитель этого богоугодного места.

– Я вас помню, вы лечили моего брата. – Лиззи поспешно поднялась по лестнице, миновав недовольную сестру милосердия. – Габриэль тоже здесь?

– Был. Хотел уточнить детали у свидетеля, но мистер Марино уснул, и я не позволил его будить. Скорее всего, и сейчас спит, но хоть посмотрите и убедитесь, что он жив. Вы ведь за этим сюда приехали?

Лиззи кивнула. Новость, что Тайлер спит, а не при смерти, утешила.

– Что с ним случилось?

– Поножовщина в баре. У мистера Марино вывих кисти и ножевое ранение в грудь. Выше на дюйм – и был бы мертв. – Целитель покосился на Лиззи и одобрительно хмыкнул: – Как и ожидалось, в обморок от моих заявлений вы не падаете.

– А должна? – спросила резче, чем хотела, и выдохнула. Новости били так, что трудно было сдерживаться. – Извините.

– Не стоит, я понимаю. Когда близкие люди оказываются в опасности, сложно себя контролировать. Мы пришли. – Лекарь толкнул дверь, пропуская ее в палату.

Доктор Штар ошибся. Тайлер не спал, а сидел на кровати, пытаясь надеть рубашку. С учетом, что одна рука у него была на перевязи, выходило не очень. Других пациентов в палате не было, и попросить помощи он не мог.

У Лиззи заныло сердце. Знала, что ее вряд ли ждет приятное зрелище, но отделали мужчину знатно. Его бок представлял сплошной синяк, а перебинтованная кисть не оставляла сомнений, что гадалец не скоро сможет подтасовывать карты.

– Это что за самодеятельность? Ну-ка ложись! Шустрый какой! – Целитель быстрым шагом подошел к рамолу. – Просив тебя быть поближе к Роуз, я имел в виду забрать ее домой, а не лечь в соседнюю палату, – выговаривал он пациенту, попутно помогая улечься поудобнее. – Мисс Уоллис, вас сильно смущает его внешний вид? – вспомнил он о посетительнице.

– Совсем не смущает. – Лиззи гораздо больше волновали ранения гадальца, чем его обнаженная грудь.

– Тогда поговорите, а я пока схожу за лекарствами. Получаса вам, надеюсь, хватит. А ты учти, – обратился он к Марино, – откроется рана, зашивать буду без обезболивающего.

– Буду вести себя прилично, – непривычно хриплым голосом пробормотал Тайлер, знакомо ухмыльнувшись, и целитель похлопал его по здоровому плечу.

– Очень на это надеюсь.

Доктор Штар оставил их наедине, и Лиззи, подойдя ближе, присела на край койки.

– Как ты себя чувствуешь?

– Стараюсь не сдохнуть. Выходит так себе.

– Кто это сделал?

– Парни из трущоб по наущению мэра. Не надейся, не докажем, он через подставное лицо действует. Обычные наемники, погнались за легкими деньгами… – Забывшись, Тайлер пожал плечами и тут же охнул от боли.

Лиззи склонилась над ним, не зная, чем помочь.

– Очень больно?

– А ты поцелуй, и пройдет. – Он посмотрел с вызовом и точно не ожидал, что девушка подастся вперед и коснется губами его лба.

– Брр. Как покойника поцеловала! – передернуло Тайлера.

Лиззи вспомнила, что у рамолов и правда был такой обычай, и в смятении покраснела.

– А как надо? – пробурчала.

– Научить?

Марино приподнялся с заинтересованным видом, начисто забыв о предписании целителя. Поймал здоровой рукой ее ладонь, сцепляя пальцы, потянул девушку на себя, и она едва не потеряла равновесие. Вот бы завалилась на раненого всем весом! И не скажешь, что он был на грани жизни и смерти. А может, как раз оттого, что побывал там, и не хотел терять времени?

Лиззи вдруг осознала, что тоже могла не узнать, каково это – целовать человека, которого любишь. От одного поцелуя хуже Тайлеру точно не станет, главное, чтобы у нее сердце из груди не выпрыгнуло.

– Нет, вы посмотрите! Месяца не прошло, а они уже целоваться собираются! Значит, мое предсказание все-таки сбылось! – раздался за спиной звонкий возглас.

Она испуганно отпрянула от гадальца, так и не коснувшись его губ. Обернулась. На них с любопытством смотрела призрачная рамолка, кривясь в привычной усмешке.

– Роуз?

– Что за предсказание?

– Вы меня видите? – удивленно воскликнули разом все трое.

Первым пришел в себя Тайлер.

– Ты что, умерла? – сдавленно прохрипел, глядя на кузину с потерянным видом.

Из него будто разом вынули стержень: потухла широкая улыбка, в глазах плескалось отчаяние. Лиззи прекрасно понимала и разделяла его чувства: целители столько боролись за жизнь Роуз, уже домой собирались выписывать! Что же произошло, если она появилась здесь призраком?

– С чего бы?! Я так давненько брожу, – возмущенно заявила рамолка, придирчивым взглядом окидывая свой призрачный вид и одной фразой возвращая им надежду. – Как в больнице очнулась, так и маюсь тут духом. Поначалу страшно было, а сейчас ничего, попривыкла. Но до этого ты, братец, меня не замечал. Что вдруг изменилось?

– Это реакция на мою магию. Я вижу призраков. А если мы соприкасаемся, Тайлер тоже. – Лиззи приподняла их сцепленные руки.

Кажется, им предстояло просидеть так какое-то время, иначе рамолу с кузиной не поговорить.

– Родственная магия, значит. У нашего пра-пра так было, только он предсказывать начинал. Наболтал однажды, что полгорода сгорит, а когда случился пожар, его чуть поджигателем не назначили, – припомнила Роуз семейную легенду, но тут же тряхнула головой. – Заболталась. Так давно ни с кем не разговаривала, что сама не понимаю, что несу. Не о том сейчас речь. И даже не о ваших поцелуях, хотя к ним мы обязательно вернемся, – подмигнула, заставляя Тайлера недовольно скривиться, а Лиззи опустить взгляд. – Лучше скажи, братец, я правильно услышала, что тебя пытался убить Джастин Бастер?

– По его наущению. А тебя – нет? Ты вообще помнишь, что случилось?

– Помню, хотя понятия не имею, какого черта связалась с нашим мэром. Я подрабатывала у Даниэля натурщицей, там и познакомились. Бастер мне сразу не понравился, он как наш кузен Фред, лицемерием за милю несет. Не знаю, почему согласилась на вторую встречу. – Роуз задумалась, кусая губы.

– На тебе был приворот.

– Тогда ясно, почему я порой не понимала, как оказалась с ним. И в тот раз… Он целовал меня, но что-то пошло не так. Наверное, боялся слишком сильно привораживать, ты мог почувствовать остатки заклинания. Я испугалась, выскочила из кареты и попыталась сбежать. Оказалась у обрыва, но Джастин меня догнал. Убеждал, что глупо убегать, да и поздно, все равно мы почти… – Лиззи показалось, что у Роуз задрожали губы, но та быстро взяла себя в руки. – Я стояла близко к обрыву, поскользнулась, схватилась за Джастина. Думала, поможет, а он отпустил руку. – Рамолка невесело усмехнулась. – Похоже, я исчерпала свое везение.

– Главное, ты выжила, – покачал головой Тайлер.

– Не без помощи твоей драгоценной. Спасибо, Лиззи, я благодарна и тебе, и твоему брату. – Она улыбнулась, но тут же помрачнела. – Правда, если меня продолжат травить, долго не протяну.

– Тебя травят?! – Тайлер аж подскочил и едва не взвыл от резкого движения.

Девушки посмотрели на него с осуждением, а Лиззи поправила подушку за его спиной.

– Каждую ночь вливают какую-то дрянь. Рыжая полненькая лекарша, вся в конопушках.

– Лорен, – узнал гадалец по описанию.

– Точно, так ее называл кто-то из целителей, – припомнила Роуз.

– Но с чего ты взяла, что это яд, а не лекарство? – вмешалась Лиззи.

– А ты когда-нибудь видела, чтобы лекарство давали в полночь, когда все спят, тайком пробираясь в палату? – приподняв брови, уточнила рамолка. – Подозреваю, что без ее «помощи» я давно бы очнулась. И, предугадывая ваш вопрос, доктор Штар не в курсе. Вот уж кто радеет за благополучие больных! Ему можно доверять.

– Надо его предупредить и арестовать Лорен. – Лиззи нахмурилась и потянулась к амулету связи. – Я позову Габриэля.

– Брата позови, а шум поднимать не надо, – остановила ее Роуз. – Вряд ли Лорен травит меня по собственной инициативе, и мы с вами прекрасно знаем, кому выгодна моя гибель. Я собираюсь доказать их связь, поймать эту сволочь и сполна отплатить за мое унижение.

Глава 10

Габриэль появился быстрее, чем рассчитывала Лиззи, но ей все равно пришлось выдержать недовольство доктора, потому что она наотрез отказалась уходить из палаты, а объяснять целителю что-либо без офицера полиции никто не стал.

– Если это какая-то глупость, я запрещу ваши свидания до конца выписки. Надеюсь, вы это понимаете? – ворчал Штар, перебинтовывая гадальца, – дел у него было невпроворот, чтобы тратить время впустую.

– Прекрасно понимаем, – охнув от боли, согласился пациент, а Лиззи кивнула и отвернулась к стене, чтобы не таращиться на полуголого рамола.

Офицер застал уже приличную картину. На Тайлера даже рубашку накинули, и все трое чинно пили воду за неимением чая. Роуз, незримая никому, кроме Лиззи – при целителе она не решилась держаться с гадальцем за руки, – с волнением кружилась вокруг журналистки.

– Что случилось? – запыхавшись от быстрого подъема, поинтересовался Габриэль.

– Я тоже хотел бы знать, – выразительно посмотрел на них целитель.

– Закрой дверь, пожалуйста, – попросила Лиззи и, когда брат выполнил требование, подошла к гадальцу. Положила руку ему на плечо. – Мы хотим сделать заявление.

– О нет! – вырвалось у мага, а Роуз, не выдержав, нервно рассмеялась. Осознав, как двусмысленно прозвучали слова, Лиззи мысленно чертыхнулась.

– Не в том смысле. Мы хотим сообщить о преступлении.

– Мою кузину травят у вас в больнице, доктор Штар, – просто пояснил Тайлер.

– Это невозможно, – моментально отозвался тот. – Конечно, мы практикуем яды, но в малых дозах, как лекарство, и они не входят в курс лечения мисс Марино. – Оглянулся на Габриэля. – Если вы позвали офицера Уоллиса, чтобы арестовать меня и допросить, то не нужно было так напрягаться, я всегда готов помочь следствию. Наши лаборатория и склад открыты для полиции…

– Господин Штар, мы ни в коем случае не обвиняем вас, – прервала его Лиззи. – Но в преступлении уверены.

– Могу узнать, откуда взялась такая уверенность? – хмуро спросил целитель.

– От Роуз. Она видела отравительницу, – ответил Тайлер.

– Мисс Марино очнулась? – впервые за время разговора вмешался Габриэль, вопросительно посмотрев на доктора, но тот выглядел таким же удивленным.

– Нет, – Лиззи покачала головой, – но она здесь.

Доктор Штар нахмурился, а маг уставился на сестру.

– Хочешь сказать, ты видишь ее призрак? – сообразил он.

– Правильнее сказать – дух, раз она жива, – поправила девушка.

Щеки офицера сначала покраснели, затем побледнели. Лиззи и не помнила, чтобы брат когда-либо прежде так реагировал на новости. Он окинул палату быстрым взглядом, мазнув мимо Роуз – естественно, он не мог увидеть ее при всем желании.

– И как давно мисс Марино находится в таком состоянии? – кашлянув, спросил он.

– Достаточно, чтобы услышать его предложение. Можешь сказать своему брату, что я подумаю над ним, когда очнусь, – усмехнулась рамолка.

– Что за предложение? – тут же встрял Тайлер, заставив остальных мужчин в палате недоуменно переглянуться.

– Не скажу. – Роуз безмятежно улыбнулась.

Лиззи передала сообщение слово в слово, вызвав у Габриэля явное смятение. Доктору потребовалось чуть больше времени, чтобы сопоставить сказанное с услышанным ранее.

– Простите, я правильно понимаю, что слухи не врут и мисс Уоллис – медиум? А с нами в палате находится мисс Марино? – уточнил он.

– Да, все верно.

– Мисс Уоллис, в таком случае я еще раз повторю свое предложение о работе. – Целитель взлохматил волосы. – Нам точно нужен штатный маг, который видит призраков. Не пройдетесь ли вы потом по больнице? Вдруг у нас тут толпа духов, а я и не в курсе.

– Не беспокойтесь, больше никого нет, я уже посмотрела, – откликнулась Роуз, и Лиззи повторила ее слова.

– И все же, хотя бы на будущее. Я могу приглашать вас?.. – настойчиво повторил Штар.

Доктор выглядел озадаченным и задумчивым. Кажется, оценивал открывающиеся перед ним перспективы.

– Да, конечно, – согласилась Лиззи.

– И чем же, по вашему мнению, травят мисс Марино? – целитель с трудом вернулся к интересующей их теме.

– Это и надо выяснить. Желательно не ставя в известность остальной персонал, – пояснил Тайлер. – Видите ли, мы знаем, кто стоит за попыткой изнасилования и убийства моей кузины, – жестко сказал он.

Габриэль резко вскинул голову.

– Кто? – голос офицера прозвучал непривычно зло.

– Мистер Джастин Бастер. Наш мэр.

– Снова вы?

Едва подойдя к палате гадальца, Лиззи удостоилась неприязненного взгляда Сьюзи. Сестра милосердия, нарядно, не по форме одетая, с подведенными сурьмой глазами, как раз вышла оттуда с тазиком и полотенцем в руках и аккуратно прикрыла дверь.

– Добрый день, Сьюзи. Хорошая погода, не правда ли? – вежливо откликнулась Лиззи.

В последние дни августа похолодало, и дождь почти не прекращался. Но даже будь на небе ни облачка, улыбчивой сестру милосердия она не видела.

– Если вам нравится разносить грязь, мисс, – неприязненно ответила девица.

Лиззи навещала Тайлера каждый день и почти всегда встречалась со Сьюзи. Закон подлости, не иначе!

То, что сестра милосердия неровно дышит к гадальцу, было видно невооруженным глазом. Она вызывалась помочь ему с повседневными делами, приносила обеды и ассистировала, если требовалось почистить рану или перебинтовать. Тайлер на ее попытки понравиться только посмеивался, причем больше над плохо скрываемой ревностью Лиззи, чем над самой Сьюзи. А это еще сильнее бесило целительницу.

– Мистер Марино спит, – сообщила она.

Придраться, что время для посещения еще не пришло, больше не могла, с того дня, как Тайлер попал в больницу, журналистка всегда приходила в приемные часы.

– Уверена, ради меня он проснется. – Лиззи взялась за ручку двери.

– Вам не стыдно? Вцепились в него как клещ! – бросила девица ей в спину. – Вы же просто играете с его чувствами! Вы аристократка, для вас Тайлер – мимолетное увлечение! Оставьте его в покое.

– Наши отношения посторонних не касаются, – резко ответила Лиззи и зашла в палату.

Еще нравоучений от едва знакомой сестры милосердия ей не хватало! А то мало брата с его нотациями! Она достаточно взрослая, чтобы самой решать, к кому приходить и с кем встречаться!

Тайлер не спал – сидел на койке и самым бессовестным образом подслушивал. Раньше девушка смутилась бы, но сейчас уже привыкла к его шуточкам и научилась сохранять каменное лицо.

– И какие у нас отношения? – поинтересовался он с нахальным видом.

– Самые что ни на есть высокие. – Лиззи бросила гадальцу принесенное яблоко. – Роуз сказала, у нас родственная магия. Считай, мы почти родственные души.

– Родственные души – звучит лучше, чем посторонние люди, – не слишком вдохновившись ответом, буркнул Марино и протянул руку: – Иди сюда.

– Твоей кузины все равно здесь нет, – больше для вида попробовала отказаться Лиззи, но подошла, и Тайлер тотчас притянул ее еще ближе.

– Но может появиться в любую минуту. – Он переплел их пальцы, поглядывая с веселой улыбкой.

От мужчины пахло свежим мылом, волнистые пряди были влажными. На гладко выбритом подбородке виднелась капелька крови: несмотря на предложение Сьюзи помочь с бритьем, рамол справлялся сам, хотя частенько резался. Лиззи стерла каплю свободной рукой.

– Насчет отношений… – Тайлер поймал и вторую ее ладонь, поднес к своим губам, оставляя на пальцах невесомые поцелуи. – Может, обсудим другие варианты?

– Например? – голос девушки дрогнул.

– Например…

– А вот и я! – Невесомый призрак прошел сквозь дверь, прервав беседу.

Тайлер с сожалением отпустил одну руку, и Лиззи по-детски спрятала ее за спину.

– Ты не вовремя, – честно высказал кузине.

– Не успел признаться? Могу постоять за дверью, – усмехнулась рамолка, и он окинул ее недовольным взглядом.

– Жду не дождусь, когда ты очнешься и будешь вынуждена стучать, прежде чем войти, – произнес с чувством.

– Поверь, я бы с удовольствием. Быть призраком скучно.

Лиззи тоже надеялась на счастливый исход этой безумной истории. С той ночи, после их «тайного сборища», Роуз вводили антидот. В какой-то мере девушке повезло – ее не убили сразу, вместо яда давая редкое успокоительное для душевнобольных, тормозящее жизненно важные процессы в организме. В какой-то мере – потому что через пару месяцев подобного лечения рамолка умерла бы сама или навсегда превратилась в овощ.

Правда, ловить с поличным далекую от милосердия целительницу Габриэль не торопился. Он установил за ней слежку: лекарство имело неприятную особенность быстро выдыхаться, и вскоре Лорен должна была получить новую партию. Тогда ее и собирались схватить вместе с поставщиком. По словам Габриэля, использование столь редкого и дорогого лекарства косвенно подтверждало подозрения против мэра. А уж если поставщик расколется и назовет имя…

Роуз уселась в кресло для посетителей, чинно сложив руки.

– Ну что, мисс Уоллис, расскажешь, что в свете происходит?

Делиться новостями стало своеобразной традицией, позволяющей посмотреть на ситуацию с разных сторон. Иногда к разговору присоединялся Габриэль, олицетворяя весьма весомую сторону закона, и, даже не имея возможности нормально поговорить, они с Роуз умудрялись устраивать целые диспуты через Лиззи и Тайлера.

Сегодняшние новости были тревожными.

– Утром мистер Бастер написал заявление о пропаже жены. Габриэль сказал, на поиски отправили два отряда.

– Не найдут, – мрачно предрек Тайлер. – Раз написал заявление, значит, уверен, что она не появится.

– Или у него есть другой козел отпущения, – предположила Роуз.

Тайлер тоже приносил немало новостей «со свободы»: его агентурная сеть проверяла любовниц мэра. Пока жертв несчастных случаев больше не попадалось, хотя большинство девушек и разъехались кто куда.

– А я немного понаблюдала за Даниэлем. Думала, вдруг Лорен и ему что-то подливает, но нет, к нему почти никто не заходит. Боюсь, он действительно тронулся умом, – поведала Роуз. На художника они возлагали большие надежды: вдруг, очнувшись, он вспомнит и узнает напавшего? Но Поул замкнулся в себе. – Он ни с кем не разговаривает, почти не ест и только рисует.

– Не хочу тебя огорчать, но он и до этого был не от мира сего, – хмыкнул Тайлер, припомнив работы художника.

– Но до этого он не рисовал все картины черными красками, – возразила Роуз.

Время за разговорами пролетало незаметно. Сегодня особенно сильно не хотелось уходить, и Лиззи тянула до последнего. Находила все новые и новые отговорки, чтобы задержаться: то яблоко почистить, то воды принести. Дотянула до того, что за ней зашла дежурная сестра. Убедить ее, что Лиззи на минутку заглянет в соседнюю палату и тут же уйдет, оказалось непросто.

Роуз обогнала девушку в коридоре и остановилась перед ней.

– Ты что-то замышляешь, – задумчиво глядя на нее, сказала рамолка.

– С чего ты взяла? – У Лиззи забегал взгляд.

– Вы с Тайлером похожи. У вас глаза загораются, когда на уме какая-то авантюра. А ну-ка, рассказывай! Или я все выложу кузену.

– Без меня он тебя не увидит, – напомнила Лиззи, ничуть не испугавшись угрозы.

Говорить с призраком в коридоре было дурной затеей, и она зашла в ее палату. Лежащая на кровати девушка выглядела совершенно здоровой и безмятежной, разве что сильно похудела. Лиззи присела и привычно растерла ее руки, чтобы немного размять мышцы. Достала из ридикюля крем, чтобы смазать сухую кожу. Первое время неугомонную рамолку такая забота смущала, но постепенно вошла в привычку.

– Тогда расскажу Габриэлю, – не сдавалась Роуз.

– А он даже со мной не увидит.

– Но это не отменяет того, что я могу очнуться! Доктор Штар сказал, что яд перестал действовать, могу в любой момент прийти в себя.

– Но вряд ли это произойдет прямо сейчас, – развеселилась журналистка.

Попытки Роуз выведать правду любой ценой ее забавляли.

– Хорошо… – протянула рамолка. Задумалась на минутку, пока Лиззи поправляла на ее теле сползшее одеяло. – Давай заключим сделку. Я расскажу, о каком предсказании говорила Тайлеру – между прочим, он продул мне империал! А ты – о том, что задумала.

А вот это было любопытное предложение! Сам гадалец, стоило упомянуть пророческий дар кузины, упрямо уходил от ответа, а Лиззи не привыкла оставлять за спиной белые пятна. Да и поделиться с Роуз безумным планом показалось неплохой идеей, и она призналась:

– Я хочу навестить мистера Бастера. Если он убил свою жену, то ее призрак все еще может быть в доме.

Попасть в гости к мэру журналистка планировала как протеже баронессы Хамель. Досталось бы ей за самодеятельность! Узнай Габриэль о ее задумке, выдрал бы вместо отца с матерью. Но она больше не хотела ждать, пока преступник сделает следующий шаг и попробует убрать кого-то еще. Хорошо бы узнать, куда делась миссис Бастер или что-нибудь про темные делишки мэра. Не может быть, чтобы не осталось ни одной зацепки!

А если она попадется…

Рука метнулась к кристаллику на шее. Габриэль вытребовал обещание, что без амулета вызова сестра не будет выходить из дома. Бездумно рисковать она не собиралась.

Перед выходом Лиззи остановилась, быстрым взглядом окинула себя в зеркале, поправила ленты на шляпке. Для встречи выбрала непритязательное платье темно-голубого цвета, в таком наряде журналистка выглядела невзрачнее и моложе. Волосы заплела в косу и стала точь-в-точь как лицеистка. Никто не заподозрит в нечистых помыслах.

«Я ведь не одна туда иду. Ничего со мной не случится», – пыталась успокоить себя девушка, пока шла к кэбу.

– Хорошо выглядишь, – похвалила ее выбор госпожа Хамель, когда Лиззи села в карету. Сама вдова тоже оделась достаточно скромно, если не обращать внимания на украшенные кольцами перчатки.

Лиззи сидела как на иголках. Новость о пропаже жены мэра еще не разлетелась по Хостфорду, но журналистка боялась, что Бастер, изображая тревогу, не пустит их на порог. С другой стороны, не настолько же он глуп, чтобы отказать одной из самых богатых и влиятельных женщин города! Тем более что перед ней можно разыграть беспокойство, и тогда в обществе будут судачить, как сильно он волнуется о потере любимой.

– Ваша милость, спасибо за помощь, – поблагодарила Лиззи.

Вдова только отмахнулась:

– Не нужно благодарности! Поступок миссис Сандерс ужасен! Это так несправедливо, что тебя лишили работы, а мистера Аркано – его драгоценной помощницы. Уверена, Джастин сможет посодействовать в разрешении этого недоразумения.

Госпожа Хамель взяла Лиззи за руку, и девушка вспомнила, как давеча пришла к ней со своей просьбой. Начала издалека, что неплохо бы популяризовать аукцион, пригласить на него известную личность – например, Джастина Бастера, их многоуважаемого мэра. Мотив был слабоват, журналистка это прекрасно видела, и госпожа Хамель тоже.

– Думаешь, я ничего не понимаю? Выкладывай, что тебе понадобилось от мистера Бастера, – строго сказала она.

К этому вопросу Лиззи подготовилась заранее. Ее история была правдива до мелочей, показанная в нужных красках правда выглядела намного достовернее тщательно продуманной лжи. Девушка поведала, как наслаждалась журналистикой целый год, как каждая статья становилась для нее маленькой победой, но из-за интриг несостоявшейся свекрови вместе с работой Лиззи потеряла важную часть себя. Даже последнее интервью с художником, на которое она возлагала столько надежд, перехватил Адам. И в конце так расчувствовалась, что расплакалась по-настоящему, и добросердечной хозяйке дома пришлось отпаивать ее горячим чаем и капелькой виски «от нервов».

Госпожа Хамель была возмущена. Хотела сама сходить к Сандерсам и поругаться, но Лиззи плавно подвела к мысли, что настоятельная просьба главного инвестора «Чистого листа» взять ее обратно на работу поможет гораздо больше, чем безобразный скандал. Надо всего лишь познакомить ее с мистером Бастером, и он сам убедится, что мисс Уоллис – ответственный сотрудник, радеющий за свою работу!

Оттягивать встречу баронесса не стала и уже на следующий день прислала Лиззи записку с приглашением. Было немного совестно из-за обмана, но другого способа попасть в гости к мэру она не придумала.

Джастин Бастер оказался весьма предусмотрителен. Стоило позвонить в дверной колокольчик, как дверь тут же открылась. На пороге появился дворецкий в парадной ливрее.

– Господин Бастер дома? – баронесса представляться не стала, ожидая, что ее-то слуги наверняка знают.

– Мистер Бастер ждет вас в синей гостиной. Следуйте за мной, – отчеканил дворецкий и, не давая возможности оглядеться, повел их по дому.

Старинные картины в тяжелых рамах, драгоценные вазы, пушистые ковры – каждый уголок дома кричал о богатстве. В синюю гостиную вели двери из мореного дуба. Распахнув их, слуга громко объявил гостей и замер в безупречном поклоне.

Стоящий у окна мужчина обернулся. Глубоко посаженные глаза были наполнены грустью – играл он хорошо, приковывая внимание с первого взгляда. Мэра Лиззи видела несколько раз, он любил мелькать на публике. Несмотря на морщинки у рта и редкую седину, мистер Бастер выглядел весьма молодо – или молодился, стараясь скрыть возраст. По рейтингу «Ночного экс-Пресса» он входил в пятерку самых желаемых мужчин Хостфорда – не занял первое место лишь оттого, что был женат. Природа не обделила его красотой, чересчур слащавой, на взгляд Лиззи. Она терпеть не могла напомаженные прилизанные волосы и рубашки с рюшами, но мэр следовал столичной моде.

А вот женщина за его спиной – хрупкая, с тонкими запястьями, высокой прической и большими печальными глазами, появлялась на публике гораздо реже. Она много болела, поговаривали, именно из-за ее слабого здоровья у четы не было детей. Если бы не дебют, Лиззи вряд ли вспомнила бы ее. К тому же во время дебюта Хелена Бастер была жива, а не витала рядом с мужем полупрозрачным призраком!

Журналистка задрожала и сцепила пальцы за спиной, чтобы хоть немного успокоиться.

– Ваша милость, вы как всегда пунктуальны, – заметил мэр, стоило им переступить порог.

– Джастин, дорогой, я не в том возрасте, чтобы позволять себе опаздывать. Меня ждать не будут. – Госпожа Хамель дала мэру облобызать свою руку, затем повернулась к Лиззи. – Позволь представить тебе мою спутницу, Лизетту Уоллис. Она любезно согласилась помочь мне с аукционом.

– Мисс Уоллис? Это же ваш отец занимается железной дорогой? – припомнил мистер Бастер, коснувшись губами кисти Лиззи, и она с трудом удержалась, чтобы не отдернуть руку.

Заинтересованный взгляд хозяина скользнул по женственной фигуре, затем упал на оставленную на низеньком столике газету. Мужчина нахмурился. Лиззи знала, о чем он подумал: недавно в газете была заметка о разрыве помолвки. Несостоявшаяся свекровь решила не идти в суд, но жизнь все же подпортила, на первой полосе в красках расписав коварство Уоллисов: оказывается, если бы не счастливая случайность, раскрывшая проклятье Лиззи, их сын попался бы на удочку охотницы за богатством!

– Не стоит доверять желтой прессе, – проследив за его взглядом, сказала госпожа Хамель – статью она тоже видела и едва сдерживала негодование.

– Но доля правды в этой заметке есть. Мисс Уоллис, у вас очень необычный дар. Видеть души умерших людей, говорить с ними, доносить до нас их волю… – Мэр задумчиво посмотрел на девушку. – Ваш мир гораздо больше, чем у обычного человека. Скажите, сейчас в этой комнате присутствует кто-то из духов? Меня не покидает чувство, будто кто-то ходит за мной по пятам.

Лиззи подняла глаза и нос к носу столкнулась с миссис Бастер.

– Не говори обо мне, или он тебя убьет, – прошелестел призрак.

Вот и пригодились мамины советы: непроницаемое лицо и равнодушный взгляд. Лиззи искренне надеялась, что ей удалось скопировать поведение миссис Уоллис. Она огляделась, будто проверяла, нет ли рядом духов.

– Нет, – соврала, глядя мэру в глаза, и была готова поклясться – в них отразилось облегчение.

– Рад это слышать. Хотя бы одна хорошая новость за последние дни…

– Что-то случилось, Джастин? – забеспокоилась баронесса.

– Жена не отвечает на мои письма. – Он вздохнул, сжимая кулаки. – Я отправил курьера к дому ее родителей, но там все заперто. Ума не приложу, куда она делась…

– Боже мой! – охнула госпожа Хамель, приложив руку к губам. – И мы тут со своим визитом. Давай обсудим аукцион в другой раз!

– Не волнуйтесь, может, это и к лучшему – поговорим об аукционе, я немного отвлекусь. Расскажите, как подготовка?

– Спасибо за беспокойство, все идет по плану. И я как раз хотела предложить тебе сказать вступительное слово…

Пока баронесса и мэр обсуждали аукцион, расторопный слуга принес чай. На белоснежной скатерти появились фарфоровые чашки, молочник и пузатый чайник из той же коллекции.

– Нам надо поговорить. Переверни на себя чашку, – посоветовала гостье миссис Бастер, но, когда Лиззи собралась последовать совету, резко остановила: – Стой, еще рано. Он смотрит.

Девушка делала маленькие глотки, не поднимая взгляда, и все равно чувствовала, как мистер Бастер украдкой посматривает на нее.

– Мисс Уоллис, что привело вас к госпоже Хамель? Такая юная – и заинтересована в древних артефактах! Ищете способ избавиться от проклятия? – полюбопытствовал он.

– Нет, я писала статью об аукционе в «Чистый лист». Хотела поделиться деталями об экспонатах…

– Вот как? Не помню, чтобы видел подобную заметку. – Мэр побарабанил пальцами по столу. – Стараюсь просматривать прессу каждый день, но, наверное, пропустил.

– Не пропустил, – вмешалась госпожа Хамель. – Ты не представляешь, насколько несправедливо поступили с Лиззи! Из-за скандала с Сандерсами ее выгнали из газеты! – немного переиграла она факты. – Не удивлюсь, если теперь продажи «Чистого листа» просядут. Сами виноваты! Подумать только – из-за каких-то слухов уволить помощницу мистера Аркано!

– О, так вы работали с тем таинственным гением? – заинтересовался Бастер, до упоминания Аркано слушающий возмущения гостьи вполуха. – Я просил Макенну свести нас, но она тщательно оберегает его личность. Не раскроете секрет?

На этот вопрос Лиззи отвечала неоднократно.

– Простите, я никогда не видела его, мы общались через письма, – привычно соврала она.

– Кто бы подумал, что он хранил тайну даже от своей помощницы! – Мэр погладил подбородок. – Наверное, ему есть что скрывать. Но увольнение из-за помолвки? Так нельзя. Если мисс Уоллис не против, я поговорю с госпожой Макенной.

– Лиззи будет только рада! – ответила баронесса, ее компаньонке осталось только вежливо улыбнуться.

Беседа плавно перетекла на тему аукциона и приглашенных гостей. Момент показался подходящим. Неловкий взмах рукой, и чашка опрокинулась на стол, оставив на скатерти пятно. Несколько капель упали на подол.

– Ох, простите, я случайно! – Лиззи покраснела, и впрямь чувствуя неловкость, хотя еще больше – страх, что обман раскроется. Она вскочила со стула, расстроенно глядя на платье. – Я отлучусь на минутку.

– Эшли вас проводит. – Мэр кивнул прислуживающей за столом горничной, и та позвала гостью за собой.

Миссис Бастер последовала за ними, но молчала, пока они шли по бесконечным коридорам.

Ванная комната, как и в большинстве домов, располагалась на втором этаже. Пришлось немало пройти, прежде чем горничная, завернув за угол, открыла неприметную дверцу.

– Не надо помогать, я справлюсь сама. – Лиззи проскользнула внутрь, включила кран.

Стиркой заниматься не собиралась, но нужен был благовидный предлог, чтобы избавиться от горничной. Но, стоило повернуться, она невольно отпрянула и больно ударилась бедром об угол раковины – миссис Бастер подошла вплотную.

– Зачем ты здесь?

– Если я скажу, что хочу посадить вашего мужа на скамью подсудимых – вы мне поможете? – После предупреждения миссис Бастер об опасности Лиззи верила, что призрак на ее стороне.

– Было бы лучше, предложи ты его отравить и оставить подыхать, как он сделал со мной. Но тюрьма тоже неплохо, – с холодным расчетом ответила миссис Бастер. – Тебе нужны доказательства? Не уверена, что помогу, но в его кабинете есть потайная панель. Я не знала о ней, пока была жива…

– Покажете?

– Покажу. Но для начала избавься от Эшли, – согласилась призрак. – Ее легко обмануть. Она глупа и нерасторопна. Отошли ее с каким-нибудь поручением – выгадаешь четверть часа.

Лиззи кивнула. Она уже слышала об Эшли от Роуз. Правда, рамолка мало чем могла помочь, обо всем помнила смутно – Джастин приглашал ее домой всего раз. К счастью, в тот день раньше обычного вернулась миссис Бастер. До ее возвращения Эшли прислуживала за столом и характеризовалась рамолкой как «миленькая глупышка». Роуз тоже считала, что Лиззи повезет, если ей попадется именно эта горничная. Зато мэру она нравилась: миловидная, послушная, не болтливая. С ней он тоже развлекался, но горничной хватило подаренных сережек и хорошей платы, чтобы молчать и чувствовать себя счастливой.

– Прости, не могла бы ты принести лимонный сок? Пятна не отстирываются, – спросила Лиззи из-за двери.

– Конечно. Подождите немного.

Дождавшись, когда шаги Эшли стихнут, девушка выглянула, убедилась, что рядом никого нет, и вышла в коридор.

– Иди за мной.

Миссис Бастер двинулась в противоположную от лестницы сторону. В огромном доме запросто можно было спутать, на каком повороте свернуть, чтобы попасть обратно к ванной.

– Здесь. – Призрак остановилась у массивной запертой двери. – Но у меня нет ключа.

– Это как раз не проблема, – пробормотала Лиззи, вытаскивая из прически шпильку и присаживаясь, чтобы видеть замок.

Знал бы Керн, где ей пригодятся его шутливые уроки! Придавить шпилькой прижимную пластинку, резко повернуть ручку…

– Поторопись, кто-то идет! – встревожилась миссис Бастер.

Замок щелкнул, дверь поддалась, и Лиззи, заскочив внутрь, снова заперла ее. Как нельзя вовремя: в коридоре раздались шаги. Девушка замерла, чтобы не выдать себя скрипом половиц, но не случайно кабинет мэра был запретным – слуги старались не задерживаться рядом. Шаги стихли, и Лиззи на цыпочках подошла к полкам. Полдела сделано – сумела оказаться в кабинете Бастера. Оставалось найти улики.

Увы, с потайной панелью оказалось непросто. Где она находится, хозяйка дома знала – видела, как муж покрутился рядом с книжными полками, на что-то нажал, и часть полки отъехала в сторону. Но как именно открыть?

Лиззи попробовала толкнуть полку, но та не сдвинулась ни на дюйм. Может, без книг и получилось бы, но многочисленные тома с сочинениями великих мыслителей, философскими трактатами и популярной классической литературой сделали стеллаж неподъемным. Поиск по поверхности тоже не дал результатов: поводя пальцами по шершавым доскам, она не обнаружила никаких лишних выступов или углублений.

– В день моей смерти Джастин угощал меня за ужином вином, – неожиданно заговорила миссис Бастер. – В последние дни чувствовала себя неважно, была такой слабой, что едва вставала с кровати. Я не собиралась пить, но муж настоял, сказал, что достал вино специально для меня.

Призрачная леди подошла к столу, с тоской разглядывая знакомые, некогда дорогие ей вещи. Помимо многочисленных бумаг там стояла свадебная фотография: молодые жених и невеста держались за руки у церкви, влюбленные и счастливые. Здесь же была подаренная любящей женой чернильница и украшенное сапфирами перо. Если не знать правды, никто бы и не подумал, что между супругами размолвка. Миссис Бастер повела рукой над фотографией – дотронуться до нее призрак уже не могла.

– Запах был непривычный и немного неприятный, но я выпила, не хотела ругаться перед разводом. Я была так наивна! Пыталась разрешить все миром. Помню, как упала, а Джастин просто ушел и оставил меня умирать. Убить не побоялся, но к трупу прикасаться побрезговал. Даже тело утаскивали его помощники. Двадцать лет жизни – под хвост этому псу! Сейчас понимаю, ядом или нет, он все равно нашел бы способ меня убить. – Она отвернулась от фотографии, сжимая кулаки. – Ему не нужен был развод – он пагубно сказался бы на его безупречной репутации.

– Мне жаль, – искренне посочувствовала Лиззи, и миссис Бастер подняла на нее полный боли взгляд.

– Найди улики, и пусть он предстанет перед судом. Это все, чего я хочу, – сказала с горечью.

Торопясь и еще больше волнуясь от бесполезной траты времени, Лиззи стала по очереди сдвигать книги в сторону, надеясь разглядеть какой-нибудь рычаг за ними. Наконец, дернув один из томиков, услышала характерный скрежет. Полка отъехала в сторону, едва не прищемив ей пальцы. Все оказалось проще. Рычаг не прятался за книгой, а был замаскирован под одну из них.

– Ну что ж, посмотрим, какие тайны скрывает наш достопочтимый мэр…

Лиззи сунула в нишу свой любопытный нос. За книгами лежал флакон из темного непрозрачного стекла. Там же нашлись пухлые конверты с бумагами, в основном погашенными долговыми расписками: о найме кареты, лодки, домика на берегу или о покупке деталей дамского гардероба. Денег на любовниц мэр не жалел.

Несколько бумаг Лиззи сунула в потайной кармашек и взялась за флакон. Открутила крышку, капнула на платок и убрала потенциальную улику обратно в карман. Вдыхать незнакомое зелье опасалась. Кто знает, что там намешано – может, яд, а может, сонное зелье. Хороша она будет, если попадется хозяину в его кабинете в глубоком обмороке!

В коридоре снова раздались шаги, на этот раз они принадлежали нескольким людям.

– Помолчи, – услышала Лиззи громкий голос мистера Бастера, и ее окатило жаром.

Она поспешила вернуть флакон на место, положила письма. Полка сдвигалась назад мучительно медленно, но что гораздо хуже – скрыться в комнате было негде!

– Прячься за гобелен! – посоветовала миссис Бастер, и девушка метнулась к висящему на стене полотну.

За ним оказалась небольшая ниша, достаточная, чтобы укрыться в ней, плотно прижавшись к стене. Лиззи стояла за тяжелой тканью, не шевелясь, было даже не разогнуться – попробовав, она тут же сдавленно ойкнула, случайно задев головой выступ. А потом пришлось прикусить язык – в замке провернулся ключ, дверь открылась, и послышались неторопливые тяжелые шаги.

Гобелен местами поистерся, и сквозь размочаленные нити было видно, как в кабинет вошли двое: мэр и смутно знакомый Лиззи бородатый джентльмен – его она разглядела с трудом. Едва дыша, девушка молилась, чтобы они не заметили чужого присутствия. Но, похоже, у них и без одной любопытной журналистки были проблемы.

– Я же велел не показываться здесь днем! У меня гости, и ваша встреча нежелательна! – зло заявил мэр гостю.

– Я ждал почти неделю, но так и не получил плату.

Грубый прокуренный голос тоже показался знакомым. Когда бородач слегка развернулся, Лиззи вспомнила: это его она встретила тогда в трущобах!

– Ты еще не доделал работу.

– Деньги кончились.

Мэр подошел к столу, что-то черканул на бумаге.

– Сумму получишь в банке. Что? Недостаточно?

– Поистратился. – Гость не стеснялся. – Наемники нынче дорого стоят. Ну и пришлось доплатить одной ночной бабочке, чтобы скрасила время по дороге на мельницу.

– А ничего, что в это время под сиденьем лежал труп?

– Зато у кучера не возникло вопросов, что мне потребовалось в том старом домике на берегу. Но не волнуйтесь, мы делали это на соседнем сиденье. Ваша жена не пострадала, – хмыкнул бородач, не скрывая иронии.

Мистер Бастер скривился.

– Сколько еще?

– Сорок, – назвал сумму подельник, и мэр снова склонился над столом.

– Держи. И больше сюда не приходи, пока не закончишь дела. Если потребуешься, найду тебя сам.

– Всегда к вашим услугам, – склонился в полупоклоне бородач, – а чтобы доказать свою лояльность, готов помочь вам в ловле крыс. Заметьте, совершенно бесплатно.

– Крыс?..

– У вас в кабинете завелась одна, – сказал он со смешком, решительно направился к нише и отдернул гобелен в сторону.

По глазам ударил свет, и Лиззи замерла, с ужасом глядя на мужчину. Рука метнулась к артефакту связи – и тут же упала. С братом связаться девушка не успевала.

– Вас выдало платье, мисс, – с доброжелательной улыбкой, от которой мурашки пробежали по коже, сказал мужчина, подался вперед и сорвал с шеи артефакт. Бросил на пол и раздавил каблуком, во избежание. – Если решили играть в прятки, лучше выбирать другую одежду.

Бородач схватил ее за руку и выволок из укрытия. Уставился, соображая, где видел раньше, но так и не узнал в юной леди девчонку из трущоб.

Как же ей не хватало Тайлера! В прошлую их встречу гадалец спас ее, солгав с непринужденной легкостью. Лиззи так не умела.

– Мисс Уоллис, какого черта вы здесь делаете? – Мэр дышал негодованием. – Я очень не люблю любопытных особ, которые лезут не в свои дела.

Миссис Бастер стояла за ним с обреченным видом.

– Скажи хоть что-нибудь! Соври! Главное, не молчи! – с отчаянием обратилась она к Лиззи, не веря, что той удастся спастись.

Журналистка невесть как умудрилась взять чувства под контроль.

– Я вас ждала. – Надо же, даже голос не дрогнул.

– Спрятавшись в нише? – Хозяин удивленно приподнял брови.

– Вы пришли вдвоем, это спутало мои планы, и я растерялась. – Лиззи вздернула подбородок. – Вы знаете, что меня уволили из газеты. Хотела предложить вам сделку, чтобы меня обязательно взяли обратно.

– И что же вы собирались предложить взамен?.. – Бастер чуть склонил голову набок, а его подельник хохотнул.

– Это очевидно. А она милая. – Бородач окинул Лиззи заинтересованным взглядом, в котором сквозило легкое сожаление. – И все же слышала слишком много. Мне от нее избавиться?

– Она пришла не одна, – сокрушаясь, качнул головой мэр и подошел ближе. Взял девушку за руку. Отдергивать ладонь после того, что наговорила, было по меньшей мере странно, пришлось терпеть. – Но ведь мисс Уоллис умница и понимает, о чем можно говорить, а о чем нет? – Камень в печатке на его пальце вспыхнул, и Лиззи словно обухом по голове ударили. Мир поплыл перед глазами, стало тяжело дышать. В отчаянии она схватилась за мэра, пошатываясь и понимая, что запах его одеколона вовсе не так ужасен, как казалось раньше. Да и сам он чертовски обаятельный мужчина… – Вы ведь не станете меня обманывать, мисс Уоллис?

Лиззи ощутила непреодолимое желание рассказать все как на духу. Выложить их с Тайлером план, поговорить о том, что призрак миссис Бастер не покинул дом. Мир сузился до черных глаз, смотрящих на нее с нежностью и заботой. Как она могла не замечать раньше, какой мистер Бастер благородный человек?! А ведь она чуть не отправила его в тюрьму!

– Нет! Не слушай его! Не слушай! – отчаянно закричала призрак, встав между ними.

Ее силуэт помешал Лиззи хорошо видеть мэра, и, прежде чем предательские слова сорвались с языка, наваждение спало. Теперь гораздо сложнее было не задрожать от страха: она чуть не убила себя признанием!

– Ты ведь не предашь меня? – настойчиво и интимно, будто они уже были любовниками, повторил мэр.

– Нет, – соврала Лиззи, глядя ему в глаза, и он смягчился, провел рукой по ее лицу.

Когда в прошлый раз так сделал гадалец, журналистка испытала целый шквал эмоций, а сейчас ей хотелось только с остервенением потереть кожу.

– Вы ей мозги сожжете, – равнодушно напомнил бородач. – Кольцо рассчитано на легкую влюбленность, а не на полное подчинение воли.

– Зато так она точно не расскажет лишнего. – Мистер Бастер потрепал Лиззи по щеке. – А если расскажет, я сильно расстроюсь. Ты ведь не хочешь меня расстраивать?

– Нет, – с легким придыханием повторила Лиззи, догадавшись, что он уверен – колдовство подействовало.

– Вот и умница. Пойдем в гостиную, госпожа Хамель наверняка волнуется. Мне жаль, что я не могу разделить твоих чувств. Я слишком сильно люблю свою жену и обеспокоен ее исчезновением.

Мэр с явным сожалением отпустил добычу из рук. Сейчас ему надо было играть роль образцового мужа, по крайней мере пока супругу не объявят мертвой и не пройдет положенный срок траура.

Поговорить с миссис Бастер больше не удалось. Покинуть дом, где ее убили, призрак не могла, а в одиночестве Лиззи не оставалась – мэр тщательно следил за каждым ее шагом. Хорошо еще, что он не слышал свою жену, и та успела рассказать Лиззи о его помощнике. Бородача звали Джеком, он и раньше появлялся у них в доме, но впервые задержался надолго меньше месяца назад. Примерно тогда сгорела мастерская художника, а любовница мэра бросилась с моста.

Лиззи не удивилась. Бородач выглядел не самым законопослушным горожанином, а разговор в кабинете только подтвердил догадки. Было бы странно, убирай мэр неугодных ему людей собственными руками!

Окончательно испортило настроение изменившееся отношение баронессы – та посматривала на Лиззи с явным разочарованием. После того как журналистка вернулась в гостиную вместе с мэром, и тот начал оказывать ей особые знаки внимания, госпожа Хамель хмурилась и все больше молчала. На вопросы отвечала холодно и односложно и вскоре засобиралась домой. Даже в карете, которую им любезно вызвал мистер Бастер, она не проронила ни слова.

– Вы хотите мне что-то сказать? – не вытерпела Лиззи.

Баронесса импонировала ей своей открытостью и деятельным характером, и чувствовать ее отчуждение было неприятно.

– Мне показалось, вам нравится мистер Марино. Видимо, ошиблась. – Женщина поджала узкие губы и отвернулась к окну.

– Не ошиблись, – призналась Лиззи, и баронесса, встрепенувшись, снова посмотрела на нее.

– Нет? Тогда что это было, у Джастина? Флирт, откровенные взгляды?! Джастин женатый мужчина, к тому же его жена неизвестно где, а он смотрел на вас, как… – Она попыталась подобрать приличное слово, но не смогла и махнула рукой.

– Кажется, господин мэр неправильно воспринял просьбу помочь с работой и решил, что имеет право на мою благосклонность, – выдавила Лиззи.

Ее снова передернуло от воспоминаний, и это не укрылось от госпожи Хамель.

– Он позволил себе лишнее? – спросила с угрозой.

Лиззи покачала головой.

– Только на словах, – тихо призналась, как и положено смущенной девушке.

Лучше бы промолчала.

– Остановите здесь! Немедленно остановите! – крикнула кучеру госпожа Хамель, приподнявшись на сиденье. Ее глаза заблестели от гнева, а веер так хлопнул в руке, что едва не треснул. – Каков наглец! Мы сейчас же вернемся и потребуем извинений.

– Не надо, – вцепилась в нее Лиззи. Если мэр узнает, что влюбленность – фикция, он точно ее убьет. Или их обеих. – Вокруг меня столько сплетен в последнее время!

– Разве можно?.. Такое отношение к честной незамужней девушке! Его жена пропала, а он!.. Кобель! – все не могла успокоиться баронесса.

– Пожалуйста, давайте не будем усугублять. Если об этом узнают в обществе, все переиначат и меня же выставят виноватой.

– Да кто посмеет!.. – Женщина поймала умоляющий взгляд Лиззи и со вздохом присела обратно. – Ладно, если ты так хочешь. Но пусть попробует взглянуть на тебя еще хоть раз, я его быстро на место поставлю! – Она осуждающе покачала головой и велела кучеру трогаться.

Распрощались они у доходного дома. Баронесса настаивала на визите к себе, но Лиззи слишком устала. Скулы сводило от фальшивых улыбок, которые пришлось дарить мэру в течение нескольких часов.

В гостиной у Фишера никого не было. Любители раскинуть пасьянс или сыграть в кости спускались сюда ближе к вечеру – большинство днем работали, а хозяин пропадал где-то в городе, оставив вместо себя управляющую. Может, и к лучшему – разговаривать с соседями Лиззи совершенно не хотела. Умом понимала, что стыдиться вроде бы нечего. Что она могла сделать, пойманная за подслушиванием? Закричать? Ей свернули бы шею раньше, чем она пикнула! Но отчаянно хотелось потереть с мылом те места, где ее трогали руки мэра. А ведь мистер Бастер, по сути, ничего страшного не сделал. Что же должны были чувствовать те девушки, использованные и брошенные, придя в себя?! Господи, бедная Роуз!

Через силу доплетясь до ванной, Лиззи провела там почти полчаса, намывая лицо и руки с мылом, стирая воспоминания о чужих липких прикосновениях и многообещающих взглядах.

Вернувшись, застала рядом с комнатой Габриэля. Тот как раз стучал в дверь, но, заметив сестру, быстрым шагом пошел навстречу.

– Хорошо, что ты здесь! Не знаешь, где мистер Марино? – спросил торопливо.

Брат был одет по форме, между бровей пролегла хмурая складка. Странно было слышать от него фамилию гадальца, обычно при упоминании Тайлера он морщился и старался как можно скорее сменить тему.

– Должен быть в больнице. Я заезжала к нему вчера.

– Вчера? – зацепился за слова Габриэль.

– Да, а что случилось?

– В полицию поступил приказ на обыск салона. А мистера Марино нигде нет – ни дома, ни в лечебнице. Я подумал, что смогу найти вас вместе.

– Думаешь, прячу его в своей комнате? Хочешь проверить? – Лиззи вставила ключ в замок, но тот как обычно заел, и она зря подергала ручку.

– Не буду терять время впустую. Ты не научилась врать с таким безмятежным видом, – отмахнулся офицер.

– В чем обвиняют Тайлера?

– Мошенничество, вымогательство, – перечислил Габриэль и нехотя добавил: – Подозрение на убийство. В его доме нашли украшения миссис Бастер, в том числе ее обручальное кольцо.

– Это ложь! – Лиззи сжала кулаки. – Ты же знаешь, он ее не убивал! Это все мэр!.. – и резко замолчала, когда ладонь брата зажала ей рот.

Габриэль поспешно обернулся, но в коридоре они были одни.

– Думай, что говоришь, – тихо произнес он. – Или тоже хочешь за решетку? За клевету.

– При чем здесь клевета? – понизив голос до шепота, возмутилась Лиззи. – Я видела миссис Бастер, вернее, ее призрак, – добавила она и попятилась – Габриэль выглядел очень сердитым.

– Ты была у них дома? – с угрозой спросил он.

Лиззи кивнула, быстро пояснив:

– Но я была не одна.

– С Тайлером?!

– С ума сошел? С госпожой Хамель. Она представила меня как свою протеже. Не волнуйся, я все продумала.

– Ты пошла в дом к насильнику и убийце! Что ты продумала?! – Брат схватил ее за плечи и встряхнул так, что у Лиззи лязгнули зубы.

– Отпусти, мне больно! – вскрикнула она. Габриэль сообразил, что делает, разжал руки. – Я должна была узнать правду. Миссис Бастер убил ее муж.

Маг устало вздохнул, взлохматил светлые волосы.

– Ты этого не докажешь.

– Но она сама мне сказала!

– Согласно пятнадцатой статье Уголовного кодекса призраки не имеют права выдвигать обвинения, так как не обладают гражданскими правами, – равнодушно, словно зачитывая сводку закона, парировал брат.

– Тогда я сама выдвину против мэра обвинения! Он… – «использовал на мне приворот», хотела бы договорить Лиззи, но поняла, что и ее действия были далеки от законных.

Она влезла в запертый кабинет, рылась в вещах хозяина. Все найденные улики не могли считаться таковыми! Может, они были хороши для статьи, но точно не для реальных обвинений. Да и Габриэль не погладит по головке за авантюризм, особенно если узнает, что ее поймали с поличным. Отправляться домой под конвоем она не собиралась, а ведь брат, если услышит подробный рассказ, не поскупится и выделит для такого дела Керна.

– Он – что?

– Ничего, – Лиззи стиснула зубы. Заскочит сегодня-завтра к доктору Штару, зафиксирует магическое воздействие. А потом уже расскажет брату, если подтвердится. – Миссис Бастер рассказала, что в кабинете мэра есть потайная панель. Уверена, за ней вы найдете много интересного. – Лиззи вытащила из кармашка несколько долговых расписок и платок. – С платком осторожнее, его надо на экспертизу. Не удивлюсь, если там окажется яд.

– Это тоже передала миссис Бастер? – буднично уточнил брат, и Лиззи кивнула с непроницаемым выражением лица.

Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами.

– Попробую достать ордер на обыск, но не обещаю, – честно сказал Габриэль. – Скорее всего, вопрос замнут, когда прочитают мой рапорт. Бесполезно просить тебя не лезть в это дело? – Лиззи развела руками. – Хорошо. Но, несмотря на твои слова, я в любом случае должен задержать мистера Марино – сейчас все улики против него.

– Я могу пойти с тобой?

– Искать его? Не стоит. Задержание не самое приятное дело. Если ты вдруг не сдержишься и бросишься его защищать, твоя репутация может пострадать.

– Мне не пять лет, – напомнила Лиззи.

– Знаю. Именно поэтому оставайся здесь. Влюбленные девушки склонны совершать глупости. – Он потрепал Лиззи по макушке. – Ну, не злись на меня. Поверь, я не испытываю никакой радости от этого поручения. И не волнуйся, я позабочусь, чтобы мистеру Марино не причинили вреда. А пока отдохни.

Отобрав у Лиззи ключ, он подтолкнул плечом дверь и ловко провернул замок.

– Заходи.

– Спасибо.

Лиззи закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, размышляя, что же делать дальше. Взгляд упал на пол – на дощатом полу виднелась уличная грязь. Странно, обычно она разувалась в прихожей, чтобы не следить в комнате. Да и выглядели пятна свежими…

– Значит, я тебе все-таки нравлюсь, – услышала Лиззи знакомый голос и обернулась.

Тайлер прислонился к косяку двери, ведущей в спальню. Много двигаться ему было противопоказано, но стоять он вполне мог.

– Ты что здесь делаешь? – подскочила к нему Лиззи.

– Прячусь от полиции. Так что теперь ты соучастница, – с невозмутимым видом ответил гадалец.

Тайлер с самого утра понял, что у него проблемы. Том заскочил к нему со словами: «У вашего салона хрустики дежурят!», и дальше они уже разговаривали на улице.

Осведомитель присел на ступеньки каменной лестницы во внутреннем дворике больницы. «Хрустиками» на улицах называли полицейских на задании – за любовь ломать кости и выворачивать суставы. Тайлер мял в пальцах сигарету, но не курил. Он и на улицу-то вышел ради разговора.

– Пока пасут, но, спорю на медяк, сегодня будет обыск.

– У больницы тоже?

– Угу. Но можно их обойти.

– Что слышно в полиции?

– Что вы были любовником миссис Бастер и могли ее убить.

– Козел отпущения, значит, – пробормотал Тайлер, вспомнив пророческие слова Роуз.

– Вам надо уходить. Можем обеспечить кэбом за город, – предложил мальчишка, пиная лежащие под ногами камушки.

– Том, я ее не убивал.

– Я знаю, – информатор посмотрел на гадальца. – Но ведь это никого не волнует.

Том был осиротевшим сыном каменщика. Отца отправили на каторгу за воровство – мрамор на сторону продавал начальник их бригады, но, будучи пойманным, сумел переложить вину на обычных работяг. Дело вышло громким, «виновных» сослали на север, а там большинство и загнулись в первую же зиму. Мать от переживаний слегла и ушла следом за отцом. Том с младшей сестренкой попали в приют, и им не забывали напоминать о низком «воровском» происхождении. О том, что за черствый кусок хлеба они должны быть благодарны по гроб жизни и работать, не разгибая спин. А если дали по шее – просто так, чтобы сорвать злость, – молчи и терпи. Том терпел, пока сестренку не отдали на воспитание в другую семью, а после сбежал из приюта.

Гадальцу он не доверял так же, как и всем остальным. Но Тайлер стабильно платил за информацию, и этого было достаточно.

– Так что, поедете?

– Поеду. Но не за город. Давай-ка к Фишеру, а дальше посмотрим.

Том пробурчал что-то про любовь, делающую людей дураками, и окольными путями повел его за собой.

Лиззи в доходном доме не оказалось, и куда она ушла, хозяин не знал. Зато поделился ключами: как и большинство жильцов, он считал, что у них бурный роман. «Все-таки небезопасное это дело, жить одной», – решил Тайлер.

Открыв дверь, ощутил странное смятение. Забавно, столько раз бывал в женских будуарах и ни капли не волновался, а от вида обычной комнаты сердце застучало быстрее!

Лиззи не прожила здесь и двух недель, но раскиданные мелочи говорили о ее присутствии. Многочисленные черновики на столе, где она писала наброски статей – или просто писала, с улыбкой подсмотрел Тайлер очерк о психологическом портрете убийцы. Бутыль с вишневой настойкой – без капли алкоголя, а жаль! – понюхав, он поставил напиток обратно. Подушка, хранившая ее запах.

«Да ты поплыл, парень!» – хмыкнул Тайлер, понимая, что не просто влюбился – втюрился по уши. Только вот нужен ли ей беглый преступник? Лиззи начнет добиваться правды – и сама пострадает. Но исчезнуть из ее жизни, не попрощавшись, он тоже не мог. Ему надо было увидеть Лиззи хотя бы раз. Сказать о своих чувствах, чтобы потом не жалеть. Он никому не говорил, что любит, – пора исправиться!

Ждать пришлось долго. Тайлер успел прикорнуть на кресле и задремать, когда услышал голоса в коридоре. Лиззи спорила с Габриэлем, отчаянно доказывая свою правоту. Голоса то понижались до шепота, и он не мог расслышать ни слова, то снова звучали громко. О! А вот и о нем речь зашла. «Ну, спасибо, офицер Уоллис, что обещал обо мне позаботиться», – иронично изогнул губы, прислушиваясь. А Лиззи упряма! И чертова дверь заела как нельзя кстати…

Выражение лица девушки, увидевшей у себя в комнате гостя, было незабываемо! Он не смог удержаться и не поддразнить ее.

– Соучастница? – возмутилась Лиззи. – Я тебя не приглашала.

– Выгонишь? Или позовешь брата? – Марино приподнял брови и тут же понял, что зря упомянул офицера, – улыбка в ее глазах потухла.

– Ты понимаешь, насколько это серьезно? Габриэль тебя ищет. Да что брат – тебя скоро вся полиция Хостфорда искать станет!

– Я слышал. Не волнуйся.

Гадалец шагнул к ней, и Лиззи отвела взгляд.

– Как я могу не волноваться? Тебя несправедливо обвиняют, могут посадить в тюрьму или даже…

– Все будет хорошо.

Он обнял ее, крепко-крепко, как давно хотел, и Лиззи замолчала, вцепившись пальцами в его рубашку.

– Ты должен бежать, – выдавила она. – Спрячься на время, а я найду улики, которые докажут, что убийца – мэр, и он все подстроил.

– И не подумаю. Я не воровал, не убивал. Не был любовником миссис Бастер. Так зачем бежать? Чтобы точно превратиться в беглого преступника?

– Чтобы остаться в живых! – горячо воскликнула Лиззи, хлопнув его ладонью по забинтованной груди. Хорошо, что рана почти зажила. – Лучше быть беглым преступником, чем умереть!..

– Значит, на этом наши дорожки разойдутся? – Он слегка склонил голову, глядя сверху вниз.

Девушка под его руками вздрогнула.

– Почему?

– Лиззи, Лиззи. Благовоспитанные леди не встречаются с преступниками. – Он провел рукой по ее щеке и наклонился еще ниже. Голубые глаза смотрели на него, не мигая, будто гипнотизируя. – Не защищают их в суде…

– И не целуются с ними? – спросила она дрогнувшим голосом.

– И не целуются с ними.

Его рука легла Лиззи на затылок. Их горячее дыхание смешалось, поцелуй начался нежно и тягуче, словно оба ожидали, что он вот-вот прервется. А затем их накрыло. Это было похоже на сумасшествие. Тайлер больше не держал Лиззи, она сама тянулась к нему, обнимая за плечи, ее губы отвечали отнюдь не робким прикосновением. Пальцы дернули ленту на хвосте, в нем же и запутались. Хорошо, не додумалась дернуть за серьгу. Воздуха стало не хватать – не столько от головокружительного поцелуя, сколько от охвативших его чувств, тех самых, треклятых, с отчаянно колотящимся сердцем и пустотой в голове. Он ведь целовался раньше! И с молоденькими барышнями, робкими и застенчивыми, и с опытными жрицами любви. Прикосновение губ, не более. А сейчас сходил с ума – и не хотел останавливаться.

Идиот! Только напугает ее своим напором.

Тайлер отстранился, Лиззи потянулась за ним, открыла глаза и судорожно вздохнула. У обоих горели губы, дыхание сбилось. И когда она успела расстегнуть верхние пуговицы на его рубашке?..

– Ты понимаешь, что творишь? – Он провел пальцем по ее припухшим губам.

В комнате стало слишком жарко.

– Совершенную глупость. – Лиззи качнулась вперед, ловя губами его нижнюю губу.

Напуганной она не выглядела, скорее любопытной от неожиданно приятного опыта.

– Рад, что мы оба это понимаем, – пробормотал Тайлер, снова целуя податливые губы.

Совершать глупости иногда до безумия приятно!

Глава 11

Лиззи считала, что в поцелуях нет ничего особенного. Нет, поначалу еще ждала – бабочек в животе, сладкого томления, от которого подгибаются колени, – всего, что описывалось в женских бульварных романах. Но ни тот аспирант из института, ни Остин вызвать их не смогли.

Может, проблема в практике? Женщин у гадальца было много, соответственно, и опыта. Наверняка, попроси она Керна себя поцеловать, вышло бы не хуже! Однако эксперимент ставить не хотелось ни с Керном, ни с кем-то другим. Да и думать тоже. Мысли плавились от жара поцелуев, от сильных рук, способных одновременно касаться как перышко и удерживать ее на весу, от сводящего с ума шепота. Искреннее восхищение из уст любимого человека – совсем не то же самое, что дежурные комплименты на балу.

«У Тайлера Марино отвратительный вкус», – уверилась Лиззи, краем глаза увидев их отражение в зеркале. Потому что целовать с таким пылом бледное всклокоченное чудовище с лихорадочным румянцем на щеках, да еще и называть это чудовище красивым мог разве что слепой.

А затем стало не до раздумий и стеснения. Все-таки любовные романы врали – это оказалось в тысячу раз лучше, чем описанное на страницах! Испуг, смешанный с ожиданием, когда Тайлер расстегнул пуговки на ее вороте и прикусил губами кожу на шее. Поддразнивающий шепот, пока он с неспешной лаской разбирал шпильки в пучке. Стеснение в груди, когда она прижималась к нему, целуя сама и прося о большем. Жадно, горячо, близко…

Все закончилось неожиданно. Гадалец отстранил ее, тяжело дыша. Поначалу Лиззи просто любовалась им, сидящим на кровати, растрепанным, в расстегнутой рубашке, таким соблазнительным, что сердце забывало, как стучать! Но время шло, сладкий туман в голове рассеивался, и девушка посмотрела на замершего рамола с недоумением.

– Тсс, милая, хватит. Ты будешь жалеть, – низким волнующим голосом произнес мужчина, прикоснувшись к ее губам пальцем, руки едва заметно дрожали.

– Жалеть? – не веря, произнесла Лиззи.

После сумасшедших поцелуев она жалела только об одном: что Тайлер остановился!

– Ты знаешь, я не лучшая партия. – Он аккуратно отвел растрепавшиеся волосы от ее лица, погладил скулу так нежно, что девушка его почти не слушала. Не хотела слушать! – Ты выйдешь замуж за достойного человека, проживешь с ним долгую жизнь. Неужели хочешь, чтобы твоим первым мужчиной стал какой-то преступник? Мне будет икаться от твоих проклятий!

И он еще шутил! Лиззи не верила своим ушам. Сначала соблазнил, свел с ума, а как дошло до дела, так на попятную? Захлестнула обида, и она резко отстранилась. Встала, прижимая платье, едва державшееся на плечах, Тайлер и со шнуровкой успел справиться.

– Говоришь, буду жалеть об этом, если однажды выйду замуж по расчету за какого-нибудь Остина? Буду терпеливо сносить бездушные поцелуи и супружеский

долг и размышлять, как хорошо, что не позволила любимому человеку меня любить? Так?

Плохо скрывая раздражение, Лиззи передернула плечами. Эффектно вышло, хоть и не так, как она рассчитывала. Платье соскользнуло на пол, оставив ее в тонкой сорочке, почти ничего не скрывающей.

У Тайлера дернулся кадык. От его взгляда запоздало вспыхнули щеки, захотелось скрестить руки на груди, прикрыться, но Лиззи заставила себя стоять ровно. Не хочет – пусть видит, что упустил!

– В таком свете я об этом не думал, – хрипло произнес гадалец, а она уже перешагнула брошенную на пол одежду.

– Ты вообще начал думать не вовремя. – Из груди вырвался горький смешок. Было невыносимо стыдно. Вела себя как какая-то распутная девица! Вешалась ему на шею. Можно подумать, она первая женщина, решившая добиться его благосклонности! – Хорошо. Давай сделаем вид, что ничего не было, – произнесла холодно.

Наклонилась за платьем и охнула, когда Тайлер схватил ее за руку. Сама не поняла, как снова попала в его объятия и оказалась у него на коленях. Зеленые глаза смотрели пытливо, руки лежали не там, где позволено. Вернее, он же сам сказал…

Лиззи не знала, почему с такой поспешностью ответила на торопливые жаркие поцелуи.

Сорочка была лишней, его рубашка тоже. Бинты… Благоразумие вернулось на пару мгновений, но Тайлер с легкостью опрокинул девушку на спину и навис сверху, доказывая, что переживать не о чем.

– Я не хочу забывать, – прошептал, когда обоим перестало хватать воздуха. – Ни сегодня. Ни завтра. Никогда, – слова перемежались с поцелуями, и Лиззи окончательно потерялась во взбунтовавшихся чувствах. – Я люблю тебя.

– Что? – Признание настолько ошеломило, что она замерла.

– Я люблю тебя, Лиззи Уоллис, – с непривычной серьезностью повторил Тайлер.

«Она будет ненавидеть меня, когда проснется», – мрачно решил гадалец, сидя на кровати и застегивая манжеты. Он старался не шуметь. Лиззи недавно уснула, и он боялся ее разбудить.

Хотелось остаться подольше. Дождаться, когда она очнется, улыбнется ему с сонным видом, встрепанная, родная. А может, самому разбудить ее поцелуем, чтобы и дальше учить одной из самых приятных наук – искусству любви? Но тогда уйти будет еще сложнее. Он останется – на день или два, а может, и дольше. Пока не подставит ее своим присутствием.

За собственную репутацию Тайлер не боялся, она давно трещала по швам. Он даже тюрьму воспринимал как воздаяние за многолетний обман – знал, что рано или поздно угодит за решетку. Но Лиззи – другое дело.

Он невольно улыбнулся, вспоминая, как спорил с ней ночью о своем возможном заточении. Лиззи и слышать о тюрьме не хотела!

– Тайлер Марино, это не смешно! – Журналистка нависла над ним, как разъяренная фурия. – Ты серьезно решил отправиться на виселицу?

Ответ был ей не нужен, и рамол промолчал, глядя на нее с легкой полуулыбкой.

– Между прочим, в Средневековье невинная девица могла взять преступника в мужья, и его освобождали от казни, – задумчиво сказал он, играя с упавшими ему на грудь светлыми прядками.

– Как жаль, что этот способ нам уже не подходит.

– Жаль? – Он все-таки рассмеялся, за что и получил. – Ай!

– Вот чему ты улыбаешься?

– Ты красивая, – прервал очередную возмущенную тираду, – очень красивая, когда злишься.

– И это все, что можешь мне сказать? – с угрозой уточнила Лиззи.

– Нет. Но не хочу тратить время на болтовню, – с обезоруживающей улыбкой признал Тайлер, потянув ее на себя.

Он мог сказать еще многое, но в ту ночь предпочел доказывать свои чувства не словами, а действиями.

– Я люблю тебя, – прошептал Тайлер, так и не решившись оставить прощальный поцелуй.

Она улыбнулась, будто действительно услышала его слова. Гадалец тихо вышел, прикрыв за собой дверь.

Кэб он поймал быстро. Извозчик не смотрел с подозрением – что ж, значит, его портреты пока не появились в газетах и на розыскных листах. И у полицейского управления не висели… Не иначе как мистер Уоллис-младший постарался!

Тайлер зашел в управление, кашлянул, привлекая внимание дремлющего дежурного. Молоденький белобрысый парнишка, недавно получивший младшее звание, вскочил и безуспешно попытался принять благопристойный вид.

– Стойте! Вам… Вам кого? – спросил он напряженным голосом, который должен был звучать командно и строго, но вышло откровенно жалко.

– Позови офицера Уоллиса, – не стал издеваться над парнишкой Тайлер.

А то с таким воякой того и гляди самому себе наручники надевать придется!

– А его еще нет, – с заминкой произнес дежурный. – Может, попозже зайдете?

Марино с трудом сдержал нервный смешок. Это уже анекдотично! Приходит как-то рамол в тюрьму… Объяснить, кто он такой и почему не стоит его выпроваживать, не успел – за него это сделал офицер Керн.

– Сержант! Какого черта ты любезничаешь с разыскиваемым преступником? – рявкнул маг, и парнишка покраснел, побледнел и уставился на Тайлера круглыми глазами.

Он не верил, что преступник может так запросто появиться на пороге.

– Будешь вязать? – иронично уточнил Марино у Керна.

– Надо бы, да смысл? Ты же сам пришел. Проходи, подождешь Габриэля в кабинете. – Махнул рукой, призывая гадальца следовать за собой.

– Постойте! Надо же в тюрьму! – опомнился сержант.

Керн посмотрел на него со снисхождением:

– Сам отведу, позже. Расслабься.

Тайлер похлопал паренька по плечу и прошел мимо.

– Виски? Джин? – любезно предложил ему в кабинете Керн, привычно распоряжаясь чужими напитками, как своими собственными.

Впрочем, если слухи не врали, они с Габриэлем были не разлей вода, почти братья. И вроде бы Керн пытался ухаживать за Лиззи. Стоило об этом подумать, как крепкая фигура офицера стала казаться громоздкой и неповоротливой, а голос грубым. Нет, Лиззи он совершенно не подходит!

А кто подходит? Преступник, без пяти минут в тюрьме, без недели – на виселице?

– Воду, – отказался от выпивки. Маг подал стакан. – Со льдом, – добавил гадалец, и Керн невозмутимо наколдовал кубик льда.

– Почему ты решил сдаться? Считаешь, явка с повинной смягчит тяжесть преступления? – спросил маг, прихлебывая кофе из огромной кружки, больше напоминавшей супницу, и аромат зерен поплыл по кабинету.

– Я невиновен и готов доказывать это в суде.

– То есть припрятал джокер в рукаве, – понимающе покивал собеседник.

– Думай как хочешь.

Будь здесь Габриэль, Тайлер пооткровенничал бы, но Керну не доверял. Это Уоллисам он был преданным другом. С гадальцем офицера ничего не связывало, разве что взаимная симпатия к одной журналистке, и Тайлер надеялся, что со стороны мага симпатия была исключительно дружеской.

– А что насчет тюрьмы сказала Лиззи? Неужели отпустила и даже не проводила до ворот?

– Она еще не знает, – признался Марино.

Маг присвистнул, почесал подбородок и криво усмехнулся:

– Тогда уж точно лучше в тюрьму. Там Лиззи тебя хотя бы не достанет.

Утро после бурной ночи обязано быть томным и прекрасным. Проснуться от легкого поцелуя, понежиться в постели, поговорить по душам, стесняясь и радуясь случившемуся. Представляя себе так, Лиззи не ожидала, что проснется в комнате в одиночестве. Поначалу надеялась, что дурное предчувствие – плод разыгравшегося воображения. Что Тайлер ненадолго вышел и скоро вернется, и они вместе посмеются над ее страхами. Даже погода была под стать ленивой дремоте: на небе ни облачка, сквозь занавески проглядывало солнышко, согревая комнату. Хостфорд просыпался: скрипели колеса по мостовой, лаяли собаки, здоровались торговцы, открывая лавки. Каждый скрип, каждый стук Лиззи встречала в нетерпении – вот же, это он, сейчас придет! Но время шло, а Тайлер не появлялся. Лежать и дальше в постели стало глупо.

Лиззи собрала простыню и, скомкав, чтобы никто не увидел предательских пятен, отнесла в прачечную. Думала, немного успокоится под теплым душем, но, увы, и он успокоения не принес. Завтрак с невкусным кофе – тоже. Лиззи столько крутилась, выглядывая гадальца, что не заметила, как кофе остыл. Едва не нагрубила пожелавшему ей хорошего дня мистеру Фишеру и с надеждой оглядывалась каждый раз, когда кто-то заходил в гостиную.

– Сбежал, поди, твой любезный? Видела, как он из твоей комнаты выбирался, – прозорливо заметила управляющая, подливая девушке кофе. – Ты не злись на меня, не злись. Я тебе вот что скажу – вы оба молодые, горячие. Тебе нужно, чтобы он рядом был, а он сам за себя решать привык. Дай ему сжиться с мыслью, что вас теперь двое. Вернется, никуда не денется. Видно же, как он на тебя смотрит. Мой муженек тоже раньше так смотрел. Хорошее было время …

Она углубилась в воспоминания, но Лиззи почти не слушала, а когда к завтраку присоединились другие постояльцы, сбежала из-за стола. Вернулась в комнату, но стало только хуже – все напоминало о случившемся. О мимолетном счастье, кусочек которого удалось урвать. Нет, она не жалела. И если бы знала, что все будет именно так, не променяла бы ночь любви на спокойный сон. Но как же обидно!

Прикусила губу, боясь разреветься, схватила саквояж, торопливо побросала вещи – как попало, особо не разбираясь, и вышла из комнаты, напоследок хлопнув ни в чем не повинной дверью.

– Уходишь, значит? – Встретив в гостиной управляющую, Лиззи вручила ей ключ от комнаты. – У тебя еще два дня в запасе. Оплата не возвращается.

– Да, помню. Спасибо, мне у вас понравилось, – тихо ответила, отводя взгляд.

Слезы грозили вот-вот прорвать плотину спокойствия.

Управляющая понимающе кивнула.

– Хорошо. Ты это… не вешай нос. – Не стала задерживать бывшую постоялицу и негромко шепнула ей вслед: – Пусть все сладится.

Лиззи вышла из дома. Оставаться здесь больше не было сил. Сначала она собиралась связаться с братом и потянулась к амулету, но остановилась. Если Тайлер отправился не в полицию, а куда-то еще, она выдаст его недавнее местоположение. Лиззи не настолько злилась, чтобы сдавать его стражам.

– Купите газету! Срочные новости! Пропала жена мэра! Сможет ли полиция найти ее живой? – раздался громкий крик на противоположной стороне улицы – паренек в клетчатой кепке и рубахе не по размеру старательно предлагал газету прохожим.

– Эй, я куплю! – позвала его Лиззи, и мальчишка перебежал дорогу.

– Две монеты, мисс. – Он протянул ей свежий, еще хрустящий номер «Чистого листа».

– Дам еще столько же, если подскажешь, как найти Тома. Твоего возраста, частенько тут ошивается.

– Скажу за пять, – тотчас сориентировался паренек. Лиззи вытащила монетку покрупнее. – Скоро будет. Ждите там, мисс, – кивнул газетчик на скамейку у доходного дома и исчез, цапнув монетку с ладони.

Ожидание затягивалось. Лиззи успела изучить газету с первой до последней колонки. Адам постарался – им лично были подписаны две статьи, а на титульном листе красовалась подпись Аркано. «Я бы так никогда не выразилась!» – возмутилась про себя Лиззи, споткнувшись на очередной вычурной фразе.

Девушка всерьез задумалась, не надул ли ее деятельный парнишка, но Том наконец показался из-за угла. Смотрел на нее хмуро, исподлобья, будто в чем-то обвиняя. Лиззи предложила ему присесть рядом, но мальчишка остался стоять.

– Искали? – спросил недовольно.

– Ты знаешь, где мистер Марино?

– У хрустиков, где же еще? То есть в полиции, – растолковал, опомнившись, что благородная леди может не понять уличного жаргона.

– Не надо мне объяснять, кто такие хрустики, – поморщилась Лиззи. – Меня больше интересует, что Тайлер там делает. Его поймали?

– Сам пришел. – Мальчишка посмотрел на нее с вызовом. – А вы не знали? Он же ради вас старается. Чтобы с вами ничего не случилось. Так что не лезьте в это дело, мисс Уоллис, и меня не зовите. А то ваша драгоценная репутация может пострадать, – выплюнул последние слова и ушел, не желая продолжать разговор или выслушивать оправдания.

Да она и не собиралась ни перед кем оправдываться!

– Нет уж, раз Тайлер решил действовать по-своему, то и я тоже. Пожертвовать он собой решил. Дурак, – пробормотала Лиззи и встала.

Сжала артефакт связи и вызвала брата, одновременно высматривая свободный кэб.

– Что-то случилось? – встревоженно спросил Габриэль.

– Случилось. Ты в управлении? Жди там. Мне надо срочно с тобой поговорить.

Лиззи отключила связь, махнула рукой, останавливая извозчика, и поспешила к карете.

Встретиться с Марино Лиззи не позволили. Даже на пять минут под строгим надзором, как сильно она ни упрашивала. И слезы не помогли. Не положено, и все тут – брата было не переспорить.

Что ж, ей и без встречи с Тайлером было чем заняться. Не выходя из конторы, Лиззи написала заявление, с вдохновением и огоньком рассказав о призраке миссис Бастер, бродившем по собственному дому, и сунула под нос Габриэлю. После чего ее снова затащили в кабинет и мягко, но настойчиво попросили выбросить дурь из головы.

Лиззи и не сомневалась, что брат найдет сотню аргументов, почему она поступает глупо и безответственно. Он ходил по кабинету, недовольно бормоча о ее порывистости и недальновидности, и выдвигал контрпредложения одно нелепее другого. Нет, она не могла подождать, пока они поймают подельника Лорен! Суд над Тайлером откладывать не станут!

– Ты убьешь этим свою репутацию, – с мученическим видом простонал Габриэль, разглядывая заявление. – А мама потом оторвет мне голову.

– Я спасу невинную жизнь, – пояснила Лиззи, помешивая ложкой остывший кофе.

– Насчет невинности я бы поспорил.

– Габриэль, я все равно передам заявление, – упрямо повторила журналистка. – Не через тебя, так через Керна или любого другого полицейского. Лучше скажи, в лаборатории проверили платок? Там ведь яд?

– Да, но ты не докажешь, что платок – из дома мэра.

– Мне и не нужно это доказывать. Надо просто оказаться в его кабинете и открыть потайную панель. Тогда все станет на свои места.

– Просто… Тебе все просто. Так мэр нас в свой кабинет и пустил! – Габриэль вздохнул и через кристалл связался с кем-то из магов: нужен был второй медиум, профессионал с дипломом об окончании магической академии, чтобы нельзя было списать появление призрака на выдумку впечатлительной барышни.

Лиззи тоже не нравилась затея идти к мэру без прямых улик, но сейчас другого выхода не было. Градоначальник обвинял Тайлера в убийстве – что ж, она была готова показать настоящего преступника!

К дому Бастеров они подошли вчетвером: Лиззи не удивилась, что за ними увязался Керн, а четвертым был лысеющий медиум, потиравший руки, словно постоянно мерз. В дороге он спросил у Лиззи, на каком курсе академии она учится, но, узнав, что девушка даже магическую школу не окончила, тут же потерял к ней интерес.

В этот раз дворецкий не торопился: ни суровый вид магов, ни упоминание полиции не заставили его ускориться. Пришлось простоять в дверях почти четверть часа, прежде чем он вернулся вместе с хозяином дома.

– Что вам угодно, господа? – с беспокойством спросил мэр, не спеша впускать стражей порядка. – Вы узнали что-то о моей жене?

Сегодня он выглядел совсем не по-щегольски, а по-домашнему: видавшая лучшие времена рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы, взлохмаченные волосы, щетина.

– Возможно. Мне неприятно об этом говорить, но в вашем доме видели призрака миссис Бастер, – выступил вперед Габриэль. – Нам хотелось по возможности все здесь осмотреть.

– Призрака? – Играл мэр достоверно. Пошатнулся, побледнел. Верный дворецкий поддержал его под локоть, и мистер Бастер достаточно быстро «пришел в себя». – Я до последнего надеялся… Бедная Хелена! – срывающимся голосом произнес он и бросил острый взгляд на Лиззи. – Так понимаю, информация поступила от мисс Уоллис? Как же так? Вчера вы утверждали обратное.

– Я встретила ее позже, когда заблудилась. В вашем кабинете, – соврала Лиззи. – Знаю, надо было сразу сказать, но я растерялась.

– Что ж, проходите. Буду рад посодействовать полиции. – Бастер посторонился, пропуская их в дом. – Только прошу, сообщите мне, когда увидите мою жену. Мне бы хотелось попрощаться, раз уж… – Он судорожно сглотнул и отвернулся.

Проходя мимо, Лиззи прижалась к боку Габриэля. Даже находиться рядом с мэром было противно: его лживые сожаления вызывали омерзение. Но гораздо больше Лиззи взволновал его взгляд: холодный, расчетливый, буквально прожигавший спину. Джастин нисколько не волновался. Как он мог быть настолько самоуверен? Да, миссис Бастер не могла выступить против него в суде, но он сам попросил полицию ее найти! Ничто не мешало Габриэлю допросить его и узнать правду!

Первым делом осмотрели гостиную. Лиззи надеялась, что миссис Бастер встретится там, как и в прошлый раз, но комната была пуста. Из распахнутых настежь окон дуло, в воздухе витал ощутимый запах благовоний, несмотря на проветривание, все еще густой.

– Здесь никого, – прикрыв нос рукой, доложил пришедший с ними медиум.

– Куда дальше? Спальня? Оранжерея? Кабинет? – перечислил стоящий в дверях мистер Бастер. – Мы можем начать с кабинета, раз мисс Уоллис видела Хелену именно там.

И снова Лиззи ощутила тревогу. Все шло слишком удачно. Мэр словно сам загонял себя в ловушку, но это было нехарактерно для человека, успешно скрывавшего свои пагубные пристрастия в течение нескольких лет. Габриэль тоже почувствовал неладное – напрягся, поджал губы. Но было бы странно отказываться, когда им требовалось именно туда.

В кабинете со вчерашнего дня ничего не изменилось. Разве что стало холоднее, а запах благовоний ощущался и тут. Габриэль покосился на Лиззи, и она едва заметно покачала головой. Здесь миссис Бастер тоже не было.

– Читаете восточную поэзию? – спасая ситуацию, Керн подошел к полке, разглядывая корешки книг, – Лиззи сказала, какую именно надо вытащить, чтобы открыть потайную панель.

Конечно, вежливые разговоры были игрой – мэр не дурак и давно догадался, ради чего они сюда пришли.

– Да, люблю, – спокойно отозвался он, не выказывая никакого волнения, хотя полиция крутилась рядом с книжным шкафом и его потайной панелью.

– Старинное издание, одно из первых. Я посмотрю? – Керн потянул нужную книгу на себя, и стеллаж со скрипом сдвинулся в сторону.

Удивился только медиум – единственный, кто не знал, зачем они собрались здесь на самом деле.

– Кажется, вы нашли мое секретное место, господин маг. По законам жанра я просто обязан вас убить… – Маги ощерились огненными шарами, и хозяин дома поднял руки: – Простите, неудачно пошутил!

– Вы интересный человек, мистер Бастер. Мало кто после известия о смерти любимого способен шутить. – Габриэль убрал шар первым, позволяя магии впитаться обратно в ладони.

– Спишите это на шок от известия. Я не каждый день получаю подобные новости. Впрочем, вы ведь уже решили для себя, что это я виновен в ее смерти? – холодно добавил Джастин и под настороженными взглядами подошел к нише и вытащил оттуда пачку писем. – Мне тошно от ваших предположений! Читайте! Это письма моей жене, можете посмотреть, лейтенант.

– Капитан Уоллис.

– Лейтенант Уоллис, – настойчиво повторил Бастер, намекая, что подобное своеволие не пройдет даром.

Габриэль взял письма, просмотрел. Лиззи и без того видела, что стопка писем не имеет никакого отношения к найденным ей долговым квитанциям. И даже если она их обнародует, что с того? В лучшем случае подмочит безупречную репутацию мэра, а в худшем он еще и выставит себя меценатом, помогающим молодым натурщицам найти место под солнцем.

– Убедились? Жаль, что Хелена больше не сможет их прочесть. Что вас еще интересует? Флакон? – Мэр вытащил его и, открутив пробку, сунул Габриэлю под нос. Маг инстинктивно отшатнулся, но цветочный аромат ощущался с нескольких ярдов. – Это духи. Хотел подарить жене на годовщину. Ее любимый жасмин!

Терпкий и яркий аромат цветов заволок всю комнату. Но вместе с ним…

– Здесь пахнет ладаном. – Лиззи наконец сообразила, что за запах ощущала с момента прихода.

– Все верно, – почти радостно согласился мэр. – После вашего визита я был обеспокоен этими разговорами о призраках. Настолько, что не мог спать, и под утро позвал священника. Господин Холи вошел в мое положение и провел очищающий обряд от злых духов.

– От злых духов? – Журналистка задохнулась от возмущения. – Вы позвали экзорциста, чтобы изгнать свою жену!

– Не разбрасывайтесь голословными обвинениями, мисс Уоллис. – От улыбки хозяина в одно мгновение не осталось и следа. – Вы ведь не хотите сказать, что моя жена умерла в этом доме? Или, может, я ее убил? Хорошо, что вы перестали общаться с мистером Аркано, он вас испортил. Теперь в каждом невинном действии вы видите преступление!

– Вы…

Слово «убийца», искреннее, но способное окончательно погубить ее репутацию, не успело сорваться с языка. Габриэль сжал ее локоть, заставив замолчать.

– Лиззи! Не забывайся. Мы можем продолжить осмотр дома? – вмешался он, прекрасно понимая, что раз миссис Бастер изгнали, дальнейший осмотр будет чистой формальностью.

– Разумеется. Пройдемте в оранжерею.

Мэр едва заметно усмехнулся и вышел из комнаты.

– Ха! А он отлично подготовился. Подменил улики, изгнал жену. Давненько нам не попадались противники, идущие на шаг впереди, – первым нарушил гробовое молчание Керн, хлопнув себя по коленке.

Кэб тряхнуло на очередном ухабе, удар вышел сильнее, чем ожидалось, и офицер растер ушибленное место.

– Тебе смешно? – хмуро уставился на него Габриэль.

– Просто хотел взбодрить. А то сидите, будто на похоронах.

– Такими темпами вполне можем на них оказаться, – без тени улыбки предсказал младший Уоллис.

Лиззи молчала, чувствовала себя полной дурой, и стыд с гневом душили, не давая выговорить ни слова. И чего она добилась? И правды не раскрыла, и брата подставила. А главное, мэр только укрепил свои позиции, избавившись от единственной свидетельницы его злодеяний и от улик.

Молчал и лысеющий медиум, не проронивший ни слова до самого управления. Он вообще был немногословен и после визита к мэру сказал лишь одну фразу: «Все, что я могу подтвердить, – не так давно в том доме был призрак».

Кэб остановился. Мужчины принялись выходить, оставив карету даме. Спрыгивая со ступенек, Керн ободряюще похлопал Лиззи по плечу. Габриэль выбирался последним.

– А если афишировать те документы, что нашел Тайлер? – схватила его за руку сестра.

– Тогда вдобавок к воровству, мошенничеству и подозрению в убийстве Марино обвинят в незаконной слежке за людьми. А мэр отбрехается, что занимался благотворительностью. И вообще, все записки подкинули, чтобы опорочить его доброе имя. Происки конкурентов. – Габриэль отцепил ее руку. – Лиззи, не пори горячку. Мы недооценили противника, теперь надо обдумывать каждый шаг. Езжай домой, вечером я завезу твои вещи. Мне будет спокойнее, если ты окажешься под присмотром.

Спорить она не стала.

Если бы можно было повернуть время вспять! Закрыла лицо руками, представляя, что бы сказал Тайлер на ее глупость. Он советовал не геройствовать. Знал, с кем имеют дело. И Лиззи знала, чего уж скрывать. Вот только посчитала себя умнее! Невольно разворошила осиное гнездо и теперь понятия не имела, что делать дальше. А ведь должна была научиться в играх у Фишера – не стоит садиться за один стол новичку и профессионалу! Пусть поначалу везет, но опыт возьмет свое. Вот и мэр сумел избежать расставленной ловушки и обвести их вокруг пальца.

– Приехали, мисс! – окликнул ее извозчик, и девушка, поблагодарив, выбралась из кареты.

Она не была дома почти две недели. Гортензии увяли, розы распушились сильнее, наполнив сад душным сладким ароматом. Кто-то заботливо подрезал сорванный плющ у ее окна, заново пустив его по деревянной сетке, и тонкие побеги цеплялись за решетку.

Вроде бы особо ничего не изменилось. Но заходить в дом было страшновато.

Первой ее противным заунывным мяуканьем встретила Бланш. Подбежала, свалилась под ноги, не прекращая тереться о Лиззи то лапами, то спиной, то мохнатой лобастой головой. На кошачий ор выскочила кухарка и всплеснула руками:

– Госпожа Лизетта, да что ж это, вы вернулись, а у меня еще обед не готов! Подождите, хоть чай вам заварю!

Она умчалась на кухню, и оттуда тотчас раздались ее громкие приказы и возгласы. Следом прибежали сразу несколько слуг: садовник, сын кухарки и ее помощница, которую тут же позвали обратно. Лиззи почувствовала себя как на витрине. «Как вас давно не было», «Хорошо, что вы дома», «Мы так волновались», – сыпалось со всех сторон. Софи, скатившись со второго этажа, и вовсе порывисто обняла Лиззи. Ойкнув, отступила и повинилась:

– Простите, госпожа, я очень соскучилась.

У Лиззи комок к горлу подкатил. Она тоже была рада их видеть! И как-то легче стало от этой встречи, от теплого приветствия, и возникшее после неудачи тошнотворное чувство уменьшилось, хотя и не исчезло окончательно. Лиззи понимала, оно никуда не денется, пока мэр не окажется за решеткой.

– Лиззи? – Следом за Софи по лестнице спустился отец, на ходу снимая очки для чтения, и едва не споткнулся на последней ступеньке. – Ты вернулась раньше, чем договаривались. Что-то случилось? – проницательно заметил он.

Дочь, не выдержав, бросилась к нему, обняла, напугав до чертиков. Как же хотелось затарахтеть и выдать все как на духу: про Тайлера, про мэра и уничтоженные доказательства! Но вряд ли отец обрадуется ее приключениям – хватало и того, что брат грозился посадить ее под замок.

– Просто соскучилась! – сказала, пряча взгляд. – А где мама?

Она ждала, что мама вот-вот спустится и… Вариантов представлялось превеликое множество: от бурного скандала до счастливого примирения, но миссис Уоллис не появилась.

– Ей надо уладить небольшой вопрос с вашим дедушкой насчет загородного дома. Не волнуйся, она скоро вернется.

– Как тут не волноваться, – проворчала Лиззи. – У них с дедушкой не лучшие отношения.

Теперь, вспоминая свой последний разговор с матерью, Лиззи понимала почему. А ведь в детстве удивлялась, почему мама и дедушка не ладили: здоровались сквозь зубы и редко когда подолгу разговаривали. К своим внукам дедушка тоже относился прохладно, хотя в те редкие дни, когда они встречались, привозил подарки. Чаще всего игрушки, иногда не по возрасту. Дорогущую фарфоровую куклу подарил Лиззи на семилетие: девочка полюбовалась на нее и с согласия мамы поставила на полку, чтобы не разбить. А когда проснулся ее дар, дед окончательно перестал с ними общаться, ограничившись поздравительными открытками.

Но с чего бы маме обсуждать с дедушкой загородный дом? Он достался ей в качестве приданого, и Уоллисы часто отдыхали там летом. Место было хорошее: двухэтажный особняк с пристройкой для прислуги, рядом – чистый сосновый бор, река, в которой можно искупаться, от Хостфорда всего полдня езды. Этим летом съездить туда не получилось из-за службы Габриэля. Но дедушка там вообще ни разу не появлялся!

Лиззи собралась было расспросить отца, но тут у мистера Уоллиса сработал артефакт вызова. Отец с непроницаемым лицом выслушал доклад, отдал несколько приказов. Кажется, кто-то хотел придержать зарплату рабочим, и отец достаточно резко высказался по этому поводу.

– Я четко дал понять – никаких задержек. Что значит увеличивают процент? Нет, ничего не подписывай, сейчас приеду. – Мистер Уоллис отключил кристалл и повернулся к Лиззи. – Прости, мне надо в контору. Вернусь вечером и поговорим. А пока отдыхай, выглядишь уставшей. – Он поцеловал ее в висок. – Софи, позаботься о Лиззи.

– Поняла, – коротко кивнула горничная, продолжая улыбаться.

Лиззи проводила отца до дверей, а когда вернулась, Софи накрыла в гостиной стол, принесла чай и молоко, а кухарка подала любимую шарлотку Лизетты с пылу с жару. Обе мялись в дверях, явно желая расспросить девушку о столь долгом отсутствии, но не решаясь.

– Составите мне компанию? – Девушка указала им на свободные стулья.

– Да вы что! Где ж это видано, чтобы господа с прислугой чаи распивали! – замотала головой кухарка.

– А вот у мистера Фишера никто о моем социальном статусе не спрашивал, – закинула удочку Лиззи, и у Софи загорелись глаза. – Спрашивайте.

И вопросы о том, как и где она жила все это время, посыпались с обеих сторон. Не то чтобы Лиззи так жаждала пообщаться, но разговор и перекус неплохо отвлекали от дурных мыслей.

– Вам бы еще ванну принять, – предложила горничная, когда чай был выпит, а пирог больше не влезал.

Отмокать настроения не было. Лиззи собиралась наскоро умыться и поехать в больницу, но Софи имела свое мнение на этот счет, и спорить с горничной, умеющей вежливо, но непреклонно настоять на своем, девушка не рискнула. Маленькая комната наполнилась ароматом душистого мыла и паром. Пусть в доходном доме Фишера был душ, но, во-первых, один на этаж и мыться приходилось быстро, чтобы не заставлять ждать соседей, а во-вторых, там не было и десятой доли ароматических притирок, к которым она привыкла. Лиззи откинула голову на бортик медной ванны, вдыхая сладковатый запах.

– Госпожа Лизетта, посмотрите, во что вы превратились! – Софи со вздохом приподняла намокшие тяжелые волосы, втирая в них специальный питательный состав. – Похудели, наверное, фунтов на десять! Кости торчат!

– А должен свисать жир? – Лиззи приоткрыла веки и тут же пожалела об этом – мыло попало в глаза.

– И пятнышки какие-то по всему телу. Вас там комары накусали или блохи? – Софи наклонилась, рассматривая пятно, и тихо ойкнула.

Сообразив, что за «комар» оставил следы, девушка покраснела и по шею ушла под воду.

– Маме ни слова, – предупредила, пылая ушами и щеками.

Со стороны ширмы раздался смешок. Лиззи повернула голову – тетушка Вирджиния все-таки решила ее навестить и теперь пыталась спрятать смех под виноватым выражением лица. Хорошо, что только волосы промыть осталось. Все-таки принимать ванну под пристальным взглядом призрака удовольствие сомнительное, да и вода остывала.

– Софи, дальше сама справлюсь. Можешь идти, – попросила Лиззи, когда состав был смыт.

– Если понадоблюсь, зовите. – Горничная оставила колокольчик у столика с банными принадлежностями и вышла за дверь.

Укутавшись в большое белоснежное полотенце, Лиззи выбралась из ванной. Подошла к зеркалу, разглядывая свое отражение и предательские следы вчерашней ночи. И правда, несколько неосторожных отметин на шее, груди и плечах… Вроде бы на Тайлера нужно злиться, но совершенно не хотелось.

– Тетушка, я изменилась? – не поворачиваясь, спросила Лиззи, видевшая призрака в отражении.

Та закатила глаза.

– Конечно изменилась. Раньше ты всегда просила меня выйти из ванной комнаты, а не начинала разговор.

– Нет, я имею в виду…

– Он был хорош? – вместо ответа полюбопытствовала Вирджиния.

Лиззи смущенно кивнула. Конечно, глупо было ждать, что после первой близости у нее изменится разрез глаз, подрастет грудь или произойдет еще какая-нибудь подобная глупость, о которых шепотом на ушко рассказывали молодые леди.

– Что ж, лучше так, чем страдать с нелюбимым, – поддержала ее тетушка. – Надеюсь, ты скоро нас познакомишь.

– Я бы тоже этого хотела.

Вот только Тайлер сидел в тюрьме, и как сообщить об этом родственникам, она не представляла.

Стоило вспомнить о проблеме, и хорошего настроения как не бывало. К тому же, пожелай она поделиться с родителями, не по кристаллу связи сообщать такие новости!

– Вирджиния, а мама надолго уехала к дедушке?

– Ну, как он покричит и успокоится, так она и вернется, – протянула тетушка.

– Ты о чем?

– Мне, конечно, попеняют, что я болтушка, но ты же все равно узнаешь. От твоего отца отказались несколько постоянных кредиторов. Матери пришлось заложить загородный дом, чтобы проект с железной дорогой не остановился. Дед, как ты понимаешь, недоволен.

– Это из-за скандала с Сандерсами? – предположила Лиззи, добавив к списку своих прегрешений еще одно.

Вот какой запасной план был у родителей!

– Из-за него или просто из-за боязни рисковать – ты на себя напраслину не наводи. Твои родители – люди взрослые, разберутся. А у тебя и других дел немало, ведь так?

Дел хватало на несколько дней вперед. Лиззи уже не помнила, когда у нее было свободное время: она постоянно куда-то бежала, что-то делала, договаривалась о встречах… К баронессе Хамель, кстати, тоже пришлось заглянуть и рассказать о Тайлере. Она поохала, конечно, не поверив, что он способен на подобную низость, и обещала подумать, чем может помочь. Жаль, к гадальцу было не пробиться, брат явно дал понять, что пока за мистером Марино установлено особое наблюдение, встречи с ним нежелательны. Неважно, кто придет: его любимый богатый дядюшка, не менее влиятельная баронесса или страдающая возлюбленная.

Затем состоялся разговор с Роуз. Не слишком приятный, хотя рамолка уже догадывалась, куда делся брат, и костерила его на чем свет стоит. Лиззи от нее тоже досталось – без стеснения, по-родственному.

– А чего стесняться, если все одно моей невесткой станешь, – пожала плечами Роуз перед тем, как высказать все что думает. А отругав, поманила за собой: – Думаю, тебе стоит кое-что увидеть. Идем. – И отвела Лиззи к палате художника.

Даниэль рисовал и на стук в дверь не отреагировал. Не ответил и на приветствие.

– А, мисс Уоллис, это вы. Пришли навестить мистера Поула? – поздоровался с ней доктор Штар, которого Лиззи не сразу заметила.

Целитель делал какие-то пометки в журнал о состоянии пациента, а сам художник сидел на стуле у окна и вдохновенно творил, не заботясь, что брызги черной краски разлетаются по всей палате. Каждый день сестры милосердия меняли белье, кормили и ухаживали за ним: лечение, как и содержание Даниэля в отдельной палате оплатила госпожа Хамель.

– Хорошо, что вы пришли его проведать. Только он вас не слышит, – заметил доктор. Роуз он не видел и обращался только к Лиззи. – Отреагировал только раз, когда его попытались вывести на улицу. Закричал и забился в угол. Посттравматический шок. Могут пройти недели, прежде чем он вернется в нормальное состояние.

– А может и не вернуться?

– Велика вероятность, – согласился Штар и посмотрел на карманные часы. – Мне надо проведать других пациентов. Закройте дверь на ключ, когда будете уходить. К сожалению, приходится его запирать. Никогда не знаешь, что придет ему в голову в следующий раз.

Целитель ушел. Лиззи подошла ближе, наблюдая, как на холсте большими черными мазками появляется чей-то портрет.

– Жутко, да? – поежилась Роуз, кивая на картину. – А теперь посмотри туда.

В углу комнаты стояло несколько портретов с наброшенным поверх холстов чистым покрывалом. Лиззи подошла и сдвинула ткань. В той же манере – мрачной, полной страданий и горя, на одном холсте был изображен портрет миссис Бастер, а на другом – бродяги Берри.

– Вот же!..

– Именно. Такое ощущение, что он рисует смерть. Радует, что меня там нет, – поежилась Роуз.

Лиззи подошла к художнику.

– Мистер Поул, вы меня помните? – спросила, встав перед ним. Мужчина продолжал рисовать. Глаза его смотрели сквозь картину, черные мазки становились все более хаотичными. – Вы не знаете, кто хотел вас убить? Это очень важно!

Она случайно загородила свет, и Даниэль недовольно повернул мольберт. От очередного широкого взмаха кисти на журналистку полетели капли краски, оседая на платье и на руках.

– Он тебя не услышит. – Роуз со вздохом опустилась на софу в углу. – До него доктор Штар почти полдня пытался достучаться, чуть ли на голове не ходил. Да и твой брат тоже…

– Но ведь нельзя его так оставлять!

– Почему? Он живет в своем, лучшем мире…

– Черно-белом? – Лиззи поморщилась, когда капли в очередной раз долетели до ее юбки и, плюнув на рекомендации, подошла к художнику вплотную. Положила руку ему на плечо – наконец-то он отреагировал, подняв на нее затравленный взгляд. – Вы боитесь? Полиция сможет вас защитить. Пожалуйста, помогите мне! Вас хотел убить мистер Бастер? – настойчиво спросила девушка, и в этот момент длинная черная полоса перечертила картину и часть ее руки.

– Он убил их! – прошептал художник, в ужасе глядя на холст и Лиззи, отклонился назад и с грохотом упал со стула. – Убил! Убил!

В палату вбежала сестра милосердия, следом – доктор Штар.

– Что произошло? Марта, помоги мне его поднять. Мистер Поул, успокойтесь, пожалуйста, дышите, дышите спокойнее!

Художник повторял слова о смерти, а Лиззи смотрела на только что нарисованный портрет. Это была Аделин Милтон, девушка, спрыгнувшая с моста. В этот раз журналистка не сомневалась, кого именно видит перед собой.

Ужинали вшестером, ограничившись жареной рыбой и картофелем. Вернее, из живых за столом сидели четыре человека, и четвертым был Керн, пришедший с Габриэлем. Лиззи уже привыкла к его присутствию в доме. Мама должна была вернуться утром, а призраки слишком давно не видели Лиззи и не хотели расставаться.

Габриэль ел, уткнувшись носом в какие-то бумаги. Лиззи хотела и в то же время боялась отвлечь его и спросить, какое наказание ему назначили за незапланированный визит к мэру. Керн вел себя как обычно: развлекал ее и мистера Уоллиса-старшего байками, подшучивал над другом, не способным отвлечься от документов ради еды. Шумный, болтливый. Лиззи слышала от Габриэля, что у Керна большая семья и все ведут себя так же. Это пугало. Семь Кернов за одним столом – явный перебор.

– Такое ощущение, что у меня два старших брата, – проворчала, когда Керн утащил у нее из-под носа последний кусок лепешки.

– Считай, что меня усыновили, раз ты сбежала из дома, – откликнулся маг, ничуть не стесняясь. – Кстати, твой гадалец передавал привет. Сказал, что передал бы много чего еще, но, если я попробую, он свернет мне шею.

Лиззи, пылая щеками, зло посмотрела на Керна и попробовала пнуть его под столом.

– Что? Мне стоило промолчать? – безмятежно уточнил он и охнул, получив в бок уже от Габриэля.

Отец на их баловство смотрел сквозь пальцы.

– Папа, я хочу поехать в Мантерру, – предупредила Лиззи, чтобы увести разговор от опасной темы.

Дорога до другого города занимала два дня. Максимум за неделю уложится.

– Ты только домой вернулась! И когда? – Мистер Уоллис удивленно посмотрел на дочь.

– Даже не думай, – оторвавшись от бумаг, отрезал Габриэль. – Хочешь, чтобы и с тобой произошел несчастный случай?

– Хочу убедиться, что там произошло убийство, – возразила журналистка, оглянувшись и ища поддержки у призраков.

Прадед рассказывал не об одном и не о двух случаях, когда убийство прятали за случайностью.

– Я чего-то не знаю? – кашлянул Уоллис-старший, вклиниваясь в спор детей.

Габриэль отломил кусочек рыбы.

– Мэр только и ждет, чтобы тебя подловить. Думаешь, его устроит мое временное отстранение от службы?

– Тебя отстранили? – хором спросили мистер Уоллис и Лиззи.

– Не только его, – многозначительно заметил Керн, выпятив грудь, будто был награжден, а не наказан.

– Попросили взять отпуск на неделю, – поморщился Габриэль, зыркнув на друга. – Я все равно буду работать, просто постараюсь не мельтешить у начальства перед глазами.

– Ты можешь поехать в Мантерру вместе со мной, – сориентировалась Лиззи.

– Зачем? Посмотреть на призрак на мосту? Ты думаешь, он там есть?

– Ты же видел картину мистера Поула! Это не совпадение! – Она еще из больницы связалась с братом и заставила его взглянуть на испорченное творение Даниэля.

– Мистер Поул сошел с ума, Лиззи! Его не отправляют в сумасшедший дом только из-за денег госпожи Хамель. И то под большим вопросом, как долго доктор Штар продержит его у себя. После сегодняшней-то сцены! К тому же я не могу уехать.

– Почему?

– Лорен. Или ты забыла?

– Кто такая Лорен? – снова спросил отец.

Его вопрос не услышали.

– Пусть за ней присмотрит Керн, – предложила Лиззи, потянувшись за последним куском рыбы.

Офицер, за которого решили, чем ему заниматься в ближайшее время, только коротко хохотнул от такой наглости.

– А давай он присмотрит за тобой. – Вилка Габриэля вонзилась в рыбу с другой стороны.

– Я не могу ехать в другой город с посторонним мужчиной. Это неприлично, – с сожалением признала Лиззи, и тут уже фыркнула Вирджиния.

– Я ничего не говорил о поездке. Не хочу, чтобы ты натворила глупостей.

– С каких пор раскрытие преступления – глупость?

– Дети! – Мистер Уоллис гаркнул так, что Лиззи и Габриэль одновременно отпустили вилки и смирно застыли на своих местах. – Я рад, что вы наконец-то меня услышали. А теперь объясните, что происходит. И постарайтесь не спорить.

Рассказывал Габриэль. Лиззи иногда вставляла свои замечания, Керн – шуточки к месту и не очень. Но девушка уже понимала – отец примет сторону брата. И если новость о том, что возлюбленный дочери сидит в тюрьме, мистер Уоллис воспринял с удивительным спокойствием, то при описании ее визита к мэру едва удержался от грубых слов.

– Твой брат прав. Не выходи одна из дома, – сказал он, едва дослушав. – Тебя, Габриэль, это тоже касается – будь осторожнее, если решишь отправиться куда-нибудь в трущобы, без Керна туда ни ногой. И та девушка в больнице, Роуз, если я правильно запомнил… Неплохо бы приставить к ней охрану.

– В палате установлена магическая защита.

– Хорошо. Этот… – отец проглотил ругательство, – наверняка попробует убрать свидетелей. Черт, а ведь я с ним за руку здоровался, просил, чтобы подсобил с железной дорогой! – На лице мистера Уоллиса отразилось отвращение.

– Поэтому я и хочу его засудить! – горячо откликнулась Лиззи. – А для этого нужны доказательства.

– И что ты докажешь? Даже если встретишь призрака, и он укажет на мэра, этого недостаточно, чтобы его обвинить.

– Зато достаточно, чтобы возобновить дело!

– И все же ехать за сомнительными доказательствами в Мантерру… Я склонен согласиться с Габриэлем, – нехотя отказал отец.

Лиззи упрямо прикусила губу. Не отпускают – значит, просто сбежит! Она не собирается ждать, пока Тайлера поведут на эшафот.

– Вот слушаю вас, все разумно говорите. Но ведь можно попросить местную полицию проверить, – раздалось от дверей, и в гостиную, расстегнув дорожный плащ, вошла миссис Уоллис. Она ничуть не изменилась: леди от модной шляпки до начищенных туфель. Строгая, собранная. Лишь увидев маму, Лиззи поняла, как сильно соскучилась и как ее вымотала их ссора. – Или Мантерра – настолько маленький городок, что среди магов в полиции нет ни одного медиума?

Керн переглянулся с Габриэлем. Такое простое решение им как-то в голову не пришло.

– Эмма, вот так сюрприз! Обещала ведь завтра! – Мистер Уоллис поспешно вскочил, забирая у жены ридикюль и помогая снять плащ.

– Ты же сам сообщил, что Лиззи вернулась домой. Закончила дела пораньше и поменяла кэб на середине дороги. – Миссис Уоллис пожала плечами. – Думала, встретите, но вы так жарко спорили, что меня даже не заметили. Возвращаясь к вашему разговору… Габриэль, когда назначено первое слушание по делу мистера Марино?

– На следующий четверг. Еще не было допроса…

Габриэль осекся, бросив взгляд на сестру, но Лиззи только сильнее сжала вилку. Журналистка прекрасно знала, что допроса гадальцу не избежать.

– Значит, времени достаточно. Вот и займитесь этим вопросом.

И почему, когда мама что-то говорила, никто не решался спорить? За столом стало тише.

– Прости, ты, наверное, очень устала, – повинился Уоллис-старший, обнимая жену за плечи. – Поужинаешь с нами или позже?

– С вами, я проголодалась. Только сначала умоюсь с дороги. Лиззи, положи мне кусочек рыбы, который остался.

– Она жареная, – пробормотала Лиззи.

Мама никогда не ела жареное на ужин. Это ведь вредило фигуре! Только легкий салат или мясо индейки, отварное и без соли.

– Я заметила, – откликнулась мама, проходя мимо стола к ведущей на второй этаж лестнице. Потрепала по макушке Керна, наклонившись к Габриэлю, чмокнула его в щеку, затем так же, словно между ними ничего не случилось, поцеловала дочь. Разве что губы задержались на ее щеке чуточку дольше. – Я рада, что ты дома, Лиззи, – сказала она, кивнула призракам и полной достоинства походкой отправилась наверх.

Глава 12

Решение связаться с полицией Мантерры оказалось верным и весьма своевременным: неожиданно всплыл труп миссис Бастер. Именно всплыл, ниже заброшенной мельницы, зацепившись за мостки, где прачки стирали белье. Полиция не сразу опознала в раздувшемся теле одну из самых модных дам Хостфорда, а журналисты схватились за перья – сенсация что надо!

Тайлер из мошенника и вора вмиг превратился в хладнокровного убийцу. Улики подкинули так, что комар носа не подточит. Нашлись и свидетели, видевшие, как миссис Бастер посещала гадальца, и ее «спрятанные» в салоне украшения, и записка, где Тайлер предлагал встретиться как раз незадолго до ее исчезновения. Выдумку и правду успешно перемешали, и отличить одно от другого стало совершенно невозможно. Еще и мистер Бастер подлил масла в огонь, ворвавшись в тюрьму и требуя выдать ему мерзавца.

– Это ты ее убил! Что она тебе сделала?! Убийца! – кричал он в отчаянии.

Охранникам пришлось его увести.

Естественно, слухи об инциденте тут же разлетелись по городу. Мэру сочувствовали, Тайлера – кляли, припомнив и профессию, и то, что он рамол. Как можно ему доверять? Да рамолы и снег зимой стащат, и всю воду из реки выкрадут! Особенно старались те женщины, с которыми у Тайлера не сложилось, и мужья-рогоносцы.

Габриэль заглянул к нему на следующий день после устроенного Бастером спектакля.

– Если тебя выпустить на площадь – растерзают, – сказал он.

Тайлер ничего не ответил.

Следователь, ведущий дело, пошел навстречу коллеге, позволив ему увидеться с преступником, хотя допускали к гадальцу только адвоката. Впрочем, Габриэль не обольщался: пока следователь был на стороне мэра, пусть и не торопился делать окончательные выводы.

Маленькая каморка для допросов не слишком вдохновляла на разговор, да и тема была безрадостной. Маг безжалостно добавил:

– Мэр настаивает на ускорении процесса и на суде присяжных. С таким мнением в обществе тебя ждет петля.

– Что, даже не смягчат? Я ведь сам пришел сдаваться, – невесело откликнулся Тайлер, потирая немеющие от наручников запястья.

Он не ожидал, что все будет настолько плохо.

– Тогда расстреляют, – «утешил» его офицер.

Младший Уоллис выглядел хуже Тайлера. Гадалец хотя бы умудрялся спать, пусть даже на жесткой койке. В первую ночь в тюрьме сокамерники попытались устроить ему темную, но какой-то здоровяк, не иначе дядин знакомый, живо поставил их на место. Габриэль же почти забыл, что такое сон. Он пообещал сестре, что сделает все возможное, чтобы освободить Тайлера, поэтому искал малейшие зацепки. И если с миссис Бастер пока было глухо – тот, кто подставлял гадальца, знал свое дело, то о Мантерре мэр подзабыл. А может, решил, что делом Аделин Милтон никто не станет заниматься снова. Может, и не стали бы – уточнять что-то по закрытому делу маги не хотели, но Габриэль надавил на тамошних коллег. После напоминания о Рике-висельнике, с которым он помогал им в прошлом году, переговоры пошли гораздо продуктивнее, а наутро поступил отчет: призрак Аделин на мосту действительно есть.

Неизвестно, как об этом прознали газетчики, но они осадили управление к вечеру того же дня, а родные погибшей потребовали возобновить дело. Вся полиция Мантерры встала на уши и теперь жаждала сказать «спасибо» деятельному капитану Габриэлю.

– Тебе еще не икается? – хмыкнул мистер Уоллис-старший, когда сын выключил кристалл связи – за последнюю неделю едва успевал отвечать на сообщения.

Габриэль заскочил домой в обед, подвез Лиззи из управления. Она все утро просидела там, занимаясь материалами по делу Аделин Милтон, и тяжело вздыхала, надеясь разжалобить брата и попасть на свидание с Тайлером. Ей-богу, он давно бы устроил им встречу, но начальство уперлось рогом. Лиззи тоже понимала, что брат не виноват, но это не мешало ей вздыхать.

– Поворчат и перестанут. Там неплохие парни работают, – отмахнулся Габриэль.

Начальство уже изрядно потрепало ему нервы. Клятву быть честным и не жалеть сил в борьбе с преступностью давали все, но многие почему-то не торопились соблюдать ее.

– Честность в нашем мире не котируется, – сказала Лиззи, забирая со столика «Ночной экс-Пресс».

В свежем номере Тайлеру в очередной раз перемывали кости, плавно подводя читателей к мысли, что у него нет ничего святого. Пожалуй, в чем-то Габриэль был с ними согласен. Неужели нельзя было посоветоваться, прежде чем идти и сдаваться в полицию, надеясь на справедливый и неподкупный суд? Да когда он был справедливым и неподкупным?!

В неприятной ситуации утешало только, что родители поверили в непричастность Тайлера к убийству. На слово, не требуя доказательств. Мама, конечно, была не в восторге, узнав, с кем общается дочь, но ни слова не сказала против. То ли надеялась, что гадальца не выпустят из тюрьмы, то ли боялась, что Лиззи снова хлопнет дверью и уйдет из дома.

И с ними Габриэль был согласен. За месяц, не по одному разу в неделю пересекаясь с Марино, он убедился в его невиновности и даже, скрепя сердце, готов был допустить ухаживания за сестрой. Хотя у него разрешения никто спрашивать не собирался. Задавать вопросы сестре Габриэль не стал, она тоже не спешила делиться с ним девичьими переживаниями. О том, что между Лиззи и Тайлером отношения более чем дружеские, он догадался по отметине на шее сестры, которую она не заметила в день возвращения. Только на следующее утро Софи занесла ей большую коробку с новым платьем. О благопристойности позаботилась мама, и воротник-стойка скрыл следы горячности рамола.

Ему бы по роже надавать за случившееся! Но Марино вовремя оказался в тюрьме, в недосягаемости от гнева Уоллиса-младшего. Не избивать же его на встрече, с таким трудом выбитой… Нет, хотелось, конечно, но Габриэль отложил это на потом.

Артефакт среагировал в очередной раз, и офицер, подавив желание проигнорировать вызов, с раздражением сжал его в кулаке.

– Что еще?

– И вам доброго дня, мистер Уоллис, – услышал он спокойный голос целителя, сдобренный порцией иронии. – Вы просили сообщить, когда наш пациент придет в себя. Так вот, сообщаю.

Габриэль едва не выронил кристалл. Он и сам до конца не понимал, почему так беспокоится об этой в общем-то малознакомой девушке. Потому что именно его магия удержала в ней крупицы жизни? Или потому, что, пока расследовал ее дело, услышал столько занимательных историй о рамолке, что невольно заинтересовался? Да и как не заинтересоваться, если соседи отзывались о ней тепло и с улыбкой, а некоторые – с неприкрытым восхищением! А может, просто хотел снова увидеть улыбку на ее миловидном лице? В любовь с первого взгляда Габриэль не верил, вот только любовь никого не спрашивает!

Они познакомились незадолго до несчастного случая. В полицию пришел анонимный донос на незаконную деятельность в салоне, и Габриэль вызвался проверить. Попробовал копнуть, но ничего не нашел, хотя было видно – кузены мухлюют, и мухлюют грамотно. А если вспомнить, что их двоюродный дядюшка – известный мошенник, а рамолы свою родню до пятого колена знают… Габриэль решил зайти с другой стороны и вызвал мисс Марино в участок. Она пришла, бойко отбила все попытки что-то вызнать, а под конец заявила: пусть зовет на свидание, коли так хочет с ней пообщаться. Может быть, она и согласится.

И ведь согласилась, если верить Лиззи. Интересно, она помнит о своем обещании?

Доктор Штар все еще ждал ответа, и офицер спохватился:

– Да, я понял, сейчас буду!

Артефакт выключился, а Габриэль поймал себя на мысли, что улыбается как дурак.

– У тебя такое лицо, будто к награде представляют, – заметила Лиззи, отвлекшись от газеты и с любопытством поглядывая на него.

Маг кашлянул, безрезультатно пытаясь принять серьезный и солидный вид, а потом просто махнул рукой. Перед кем притворяться?

– Собирайся! Мы едем в больницу. Мисс Марино очнулась!

Целитель не сообщил персоналу, что Роуз пришла в себя. Как поступить, когда рамолка очнется, они обговаривали неоднократно и с нетерпением ждали, когда антидот подействует. В курсе была только Марта, племянница Штара. Она и встретила их в приемной и отвела к дяде, а тот, в свою очередь, сопроводил до палаты мисс Марино.

– Я отправил Лорен в прачечную, так что есть время спокойно поговорить. Но не увлекайтесь. Мисс Марино еще слаба, а в больнице, как говорят, даже у стен есть уши.

Габриэль кивнул и первым зашел в палату. Лиззи, прошмыгнув следом, выглядывала из-за его широкой спины.

Рамолка лежала в той же позе, что и все дни до этого. Бледная, исхудавшая, с разметавшимися по подушке черными кудрями. Лиззи на мгновение показалось, что сообщение целителя – какая-то злая шутка, но тут он кашлянул и негромко произнес:

– Мисс Марино, не притворяйтесь, здесь все свои.

Гадалка открыла глаза и с трудом повернулась к ним. Губы шевельнулись в приветствии. Лиззи его не расслышала, скорее поняла по чуть виноватой улыбке и слабому кивку.

– Голос еще не до конца восстановился, – пояснил доктор Штар, – и двигаться поначалу будет трудно. Марта присмотрит за ней и поможет. Посторонних подпускать опасно: я верю в актерский талант мисс Марино, но лежать недвижно сутки напролет достаточно трудно.

– Как и пить яд, будучи в сознании, – нахмурилась Лиззи. Если травящая Роуз сестра милосердия догадается, что пациентка притворяется, как она поступит? Хорошо, если просто сбежит. А если постарается прикончить? – Вы говорили, то средство, которым поят Роуз, быстро выдыхается. Долго еще ждать?

– От двух до пяти дней. Мистер Уоллис, ваши люди следят за Лорен?

– Глаз не спускают. Корреспонденция тоже проверяется, но ничего подозрительного пока не приходило. Я вот что подумал… А если пустить слух, что мисс Марино собираются выписать домой?

– Думаете, Лорен не будет ждать и увеличит дозу, чтобы наверняка? – доктор поправил очки, пожевал губами, размышляя вслух. – Ну, в общем-то, в этом есть смысл. По домам она не ходит, квалификация не та. Возможно…

– Вы обсуждаете… как меня убить? – прошептала Роуз с едва заметным возмущением и попыталась сесть. Тело слушалось плохо, больничная пижама сползла на бок, открывая покатое плечико. – Лиззи, – позвала гадалка, протянув к ней руку.

Габриэль и целитель смутились, а Лиззи помогла рамолке принять более-менее приличную позу. Накинула на нее цветастую шаль, чтобы не мерзла. Заодно о брате позаботилась, а то как бы не окосел – все время поглядывал на Роуз, не в силах отвести глаз от смуглого плеча.

– Не смогу… отбиваться, – честно призналась рамолка, которой даже простое движение далось с трудом.

– Мисс Марино, не волнуйтесь, за палатой установят наблюдение. И здесь магическая защита, мышь незамеченной не проскочит, – попытался успокоить ее офицер.

– А вы останетесь? – лукаво хлопнув ресницами, уточнила пациентка.

Габриэль покраснел. Лиззи глазам своим не поверила: ее невозмутимый братец, у которого романов было больше, чем журналистка могла припомнить, рядом с Роуз терялся и вел себя как влюбленный юнец. Хотя почему как? Диагноз очевиден.

– К сожалению, это невозможно, при мне вас точно не рискнут отравить. Но я буду поблизости, – пообещал он.

– Насколько близко? – немедленно уточнила рамолка.

– Насколько позволите. – Габриэль не отрывал от нее взгляда.

Лиззи на мгновение стало не по себе, словно они с доктором Штаром – лишние в палате. Господи, ей было стыдно за своего брата! И он еще говорил, что не собирается жениться? Кажется, она услышала перезвон свадебных колоколов!

Штар, наверное, почувствовал что-то схожее и деликатно кашлянул, прерывая многозначительный диалог.

– Кхм, мисс Марино права. Сейчас она слабее котенка, уж простите за сравнение. Нет-нет, я нисколько не умаляю важность магической защиты, но и на старуху бывает проруха. – Он резко замолк, догадавшись, что подобные выражения недопустимы среди дам, и, пытаясь исправить ситуацию, поспешно добавил: – Может быть, мисс Уоллис присмотрит за нашей больной? Соседняя палата свободна, а травму мы обеспечим. Видимость травмы, – тут же поправился он.

– Исключено. Я не позволю сестре так рисковать! – отмел идею Габриэль.

Кто бы сомневался, что он будет против.

– Ты только что сам утверждал, что мышь мимо не проскочит, – поймала его на слове Лиззи. – Это обычная подстраховка.

– Можно положить туда Керна. Или я сам…

– Нет. Это слишком подозрительно, – не согласилась журналистка. Если бы Габриэль в тот момент взглянул ей в глаза, то понял бы тщетность попыток остановить: сестра загорелась азартом. К тому же новое приключение позволяло отвлечься от тягостных дум о гадальце, измотавших все нервы. – Ну, Габриэль, не спорь. Я не собираюсь рисковать! Просто остановлю Лорен, если маги почему-то задержатся. Да не волнуйся ты так, ну что опасного в сестре милосердия?

Что опасного в сестре милосердия? Например, явившийся вместе с ней бородач-убийца, при виде которого затряслись поджилки. Револьвер в руках был слабым утешением, но хотя бы придавал уверенности. Самую малость. Ладно, она не будет врать себе – с револьвером или нет, ей до чертиков страшно! И где же обещанная Габриэлем охрана?

И ведь ничто не предвещало беды. Лиззи «споткнулась» на лестнице, прокатилась целый пролет прямо под ноги выскочившей Марте и осталась лежать, постанывая от боли в ноге. Почти не притворялась. Падать старалась аккуратно, но опыта имитировать травмы у нее не было, и ушиблась она по-настоящему.

Доктор Штар развил бурную деятельность, попутно принося извинения на публику, и под его присмотром она попала в нужную палату. Ногу зафиксировали, обложили льдом и наказали пациентке лежать. Спустя несколько часов в палату ворвалась мама, сопровождаемая сестрой милосердия: та пыталась втолковать миссис Уоллис, что приемные часы еще не начались, но куда там! Уж если мама явилась одетой в домашнее платье – вопиющее нарушение этикета, то слушать больничные правила она точно не собиралась!

Очень болит? Голова не кружится? Нет перелома? Может, лучше позвать семейного доктора? Мама закидывала вопросами, сидя на неудобном стуле рядом с постелью. Гневную тираду о том, что надо быть осторожнее, она уже высказала и теперь дала волю чувствам.

Терпимо. Не кружится. Это просто растяжение. Целители посмотрели и скоро отпустят домой. Доктора не надо, здесь целая больница докторов. Конечно, лучших, она в этом не сомневается! – отбила все вопросы дочь.

Забота была навязчива, но приятна. Эх, как хотелось успокоить маму и рассказать правду! Но тогда пришлось бы объяснять, зачем они это устроили, спорить, ругаться.

– Эта палата просто ужасна. Я попрошу доктора Штара, чтобы перевел тебя в более приличную комнату, – перед уходом сказала мама, поморщив нос, и Лиззи едва успела перехватить ее за руку.

Удивились обе. Лиззи вдруг поняла, как редко держала маму за руку, – кожа на ладонях была сухая, лишенная лоска, который миссис Уоллис наводила для виду.

– Не беспокой его, у доктора и без меня хлопот хватает. Это всего на пару дней. К тому же здесь чудесный вид из окна, – улыбнулась Лиззи, и мама нехотя согласилась.

Лежать было скучно. Марта принесла любовный роман, и девушка честно попробовала проникнуться страданиями леди Жозефины, влюбившейся в трубочиста, на поверку оказавшегося самым настоящим принцем! Вот только раз за разом ловила себя на мысли, что настоящий трубочист, второстепенный персонаж с ненавязчивым юмором, нравится ей гораздо больше и подозрительно напоминает одного знакомого рамола. В конечном счете Лиззи уснула над книгой, а проснулась незадолго до полуночи.

Больница спала. Тишина нарушалась разве что тиканьем настенных часов, к мерному ходу которых Лиззи уже привыкла. Лишь однажды скрипнула дверь чьей-то палаты, а затем по коридору прошаркала пациентка – до уборной и обратно. И снова все стихло. Лиззи покосилась на часы, удачно освещаемые лунным светом – стрелки приближались к полуночи.

Время.

Она соскользнула с постели, вытащила револьвер. Драться с сестрой милосердия девушка не собиралась, даже помыслить о таком было глупо! Разве что припугнуть, чтобы не натворила глупостей. Кто же знал, что Лорен придет не одна, а с Джеком?!

– Не больше двадцати капель. Если дать слишком много, губы потрескаются, доктор может что-то заподозрить, – шепотом втолковывала Лорен, остановившись у двери в палату и шаря в кармане фартука в поисках пропуска. От волнения – а может, из-за слабого освещения? – конопушки побледнели и почти не выделялись на ее круглом лице.

– Хочешь соблюдать дозировку, трави ее сама, – огрызнулся Джек, не привыкший, чтобы его учили убивать. – А то боишься, мечтаешь чистенькой остаться, хотя сама по уши в дерьме. Как по мне, так надо влить полфлакона, чтобы гадалка не очухалась.

– Хозяин будет недоволен. Он же сказал, все должно выглядеть естественно. – Лорен приложила к двери пропуск, снимая магическую защиту. Собралась толкнуть дверь, но Джек схватил ее за руку. – Что еще? Поторопись, у нас мало времени, – зашипела она с недовольством.

– Погоди. Что-то не так, – бандит повел носом, как ищейка. – Магией пахнет. Здесь? Или нет, вот тут. – Он безошибочно ткнул в нижний угол двери. – Хорошее плетение, сразу видно, работал профессионал.

Джек сунул руку в карман, вытащил табакерку, открыл. Вместо табака в сторону двери полетел неизвестный порошок, высветив в темноте сложный магический контур. Раздался негромкий хлопок, и контур погас, как не бывало.

Лиззи похолодела. Габриэль действительно установил двойную защиту. Зайдя в палату, сестра милосердия должна была невольно ее активировать, а маги – получить сигнал о нарушителе.

– Что это? Почему? – недоуменно пробормотала Лорен, отступая на шаг ближе к Джеку.

Это была ее роковая ошибка.

– Похоже, тебя вычислили. Значит, меняем планы. – Бородач повернулся к ничего не понимающей сестре милосердия и с омерзительным хрустом, от которого Лиззи передернуло, свернул ей шею. Опустил труп у стены. – А теперь мисс Марино.

Больше не беспокоясь о защитном контуре, шагнул через порог.

Лиззи сжала свой артефакт связи и вышла из-за двери, наставив револьвер на убийцу. Руки дрожали, голос тоже.

– С-стой! Я буду стрелять!

Наемник развернулся неспешно, приподнял косматые брови, поглядывая на дамский револьвер, как на игрушку. В темных глазах промелькнуло узнавание.

– Опять ты? Похоже, Бастер не до конца промыл тебе мозги. А-а-а… А ведь я вспомнил! Ты же та девчонка, которая угрожала мне в трущобах! Горячая штучка. – Джек хмыкнул, делая шаг ей навстречу, и снова оказался в коридоре. – Брось, ты не выстрелишь. Это сложнее, чем кажется. Лучше…

Она нажала на курок. Выстрел прозвучал ошеломляюще громко, а отдача едва не заставила ее выпустить оружие из рук. Что еще удивительнее, Лиззи попала. Целилась в ногу, пуля застряла чуть выше колена. Джек охнул, сжал рану, пытаясь остановить кровь. Непечатно выразился и, уже не ухмыляясь, бросился на девушку.

Лиззи так и не поняла, откуда выскочил брат. Закрыл ее собой и сцепился с Джеком – без магии, на кулаках. По сравнению с бандитом он выглядел худосочной жердью, зато не был ранен. Впрочем, маги не собирались устраивать честную дуэль. Следом по лестнице взлетел Керн, выждал момент и отбросил Джека мощным порывом ветра. Бородач врезался в стену, сполз по ней, но тряхнул головой и вновь попытался подняться.

– Бери живым! – крикнул Габриэль, и напарник в последний момент изменил траекторию вихря.

Брызнули стекла в коридоре, и Джек пригнулся, пытаясь спрятаться от града осколков. Керн подскочил к бандиту и опустил тяжелый кулак ему на голову.

– Ты хоть под руку мне не ори, а то ведь действительно прибить мог по неосторожности. Я же легонько, – с недовольным видом пробасил Керн, убедившись, что головорез без сознания и больше не опасен.

– Да твое «легонько» на тот свет с одного удара отправит, – потирая бок, буркнул Габриэль и подошел к другу.

Лиззи обессиленно прислонилась к стене, слушая их привычную перепалку. На лестнице раздавались чьи-то торопливые шаги, громкие испуганные голоса. На полную мощность вспыхнули магические светильники, ослепляя ярким светом.

– Эй, вы там живые? – раздался тихий голос Роуз.

О ней в суматохе забыли.

Габриэль заглянул в палату. Гадалка сидела на койке, в качестве грозного оружия держа в руках вазу с цветами. А Лиззи только сейчас поняла, что до сих пор сжимает револьвер.

– Малышка, его можно опустить, – правильно понял ее взгляд Керн, и девушка разжала пальцы, оседая на пол.

Стрелять в человека действительно оказалось сложнее, чем она думала.

О своей безалаберности Лиззи выслушала немало. Сначала от Габриэля, затем от родителей, когда те узнали об афере детей. Брату тоже досталось – обычно спокойный и рассудительный отец не постеснялся в выражениях, объясняя, почему Габриэлю, магу-полицейскому, можно рисковать собой, а его сестре, как бы она того ни хотела, – нет.

Весь следующий день она провела дома. Скрывать, что Роуз очнулась, больше не было смысла, и родители забрали ее с разрешения доктора Штара. Поселили в гостевой комнате. Софи почти не отходила от гостьи, а кухарка кудахтала над рамолкой, какая же та худенькая и бледненькая. Роуз удивительно быстро нашла с домашними общий язык. Миссис Уоллис на правах вежливой хозяйки тоже ненадолго зашла к ней: справилась о самочувствии, поинтересовалась, не нужно ли чего-то еще. Наверное, ожидала капризов, но Роуз была в меру скромна и обходительна, придраться не к чему.

Мисс Марино старались не тревожить – девушке тяжело давались длинные разговоры, и по большей части она спала, пугая крепким сном навестившего ее Габриэля и Лиззи. Зато журналистка на своей шкуре почувствовала, что значит быть в центре внимания. Информация о нападении в больнице разлетелась мгновенно, и газетчики взяли дом в осаду.

Первым пришел журналист из «Ночного экс-Пресса». Принес цветы для Лиззи и долго распинался на пороге с Софи, пытаясь вызнать информацию. Горничная, поднаторевшая в разговорах с Лиззи, часть вопросов вежливо проигнорировала, а на остальные дала расплывчатые ответы, из которых не то что статью, заметку не вытянешь!

– Никаких интервью. Идет расследование, – без церемоний выпроводил настырного журналиста Габриэль. – Просто разворачивай их с порога, – посоветовал он Софи, подозревая, что это была только первая ласточка.

Не ошибся. За день к ним пытались пробиться несколько раз, не считая высланных приглашений на чай. Самые пронырливые журналисты не расстраивались из-за отказа, а спрашивали о самочувствии Лиззи и Роуз и передавали маленькие сладости с пожеланием выздоровления – не иначе как надеялись, что девушки захотят оказать ответную любезность. На столике в гостиной выстроился склад коробок с пирожными, а яркий аромат цветов наполнил дом.

Единственной, с кем Лиззи все-таки поговорила, стала Нинель. Подруга пришла с пакетом пончиков из их любимой кондитерской. Пончики она покупала с пылу с жару, одуряюще ароматные, пару-тройку умнешь – и не заметишь!

– Как же я по тебе соскучилась! – обняла она Лиззи и тотчас отстранилась, придирчиво разглядывая бывшую коллегу. – Ты похудела. Не заболела?

– Не заболела, не переживай.

Лиззи кольнуло чувство вины. За все это время они так нормально и не поговорили. Нинель побаивалась, что Макенна увидит их вместе, а Лиззи замоталась сначала с переездом, потом с расследованием. Записки, где они в вежливой форме узнавали о благополучии друг друга, не в счет: в них не пожалуешься на деспотичного начальника, не перескажешь армейскую шутку Гилберта (приличной девушке такие вещи знать не положено!) и не полюбопытствуешь, насколько далеко зашли отношения упрямой журналистки и насмешливого гадальца.

Держась за руки, они прошли в гостиную. Софи накрыла на стол, выставив всевозможные сладости. Увидев это богатство, Нинель простонала: диета в очередной раз пошла насмарку! Как тут не рассмеяться! К счастью, подруга не обиделась.

– Тебя Макенна прислала? – почти не сомневаясь, уточнила Лиззи.

– Да, – не стала скрывать Нинель, – но ты не волнуйся, я ей ничего рассказывать не собираюсь. Зато тебе кое-что принесла. Макенна готовит к выпуску статью о гадальце. Я подумала, ты должна знать. Завтра уже в печать пойдет.

Нинель и правда была хорошей подругой, потому что выкрасть у редактора из-под носа черновик статьи и принести его Лиззи было настоящим подвигом. Пока Нинель угощалась чаем с пончиками и пирожными, Лиззи прочитала материал и первое время боролась с искушением немедленно отправиться в редакцию и устроить скандал. В статье не было ни слова правды. Домыслы, слухи – все то, что раньше Макенна тщательно обходила стороной, теперь выставлялось как правдивая история. И самое обидное, что никто не усомнится в достоверности слов, ведь под статьей стоит авторство безупречного мистера Аркано.

– Макенна понимает, что, когда правда вскроется, она убьет этим репутацию газеты? – С трудом сдерживая гнев, Лиззи откинула черновик, хотя гораздо сильнее хотела разорвать его на маленькие кусочки.

– Ты не поверишь, но даже Адам против этой статьи. – Нинель с сожалением покосилась на ополовиненную коробку пончиков и отодвинула подальше от себя. Все-таки она принесла пончики Лиззи и хотела, чтобы подруга их тоже попробовала. – Макенна так кричала! В последнее время она злится по поводу и без. С ней только Гилберт справляется, и то лишь потому, что на старого вояку крики не действуют. Мартин собирается увольняться, да и я, если честно, подумываю…

Нинель сцепила пальцы в замок. Для нее работа была не просто увлечением, а неплохим финансовым подспорьем. Девушке не прочили блестящего будущего и богатого мужа: младшая в семье, за которой не давали особого приданого, да еще толстушка, что в нынешний век корсетов и осиных талий было не в моде. Ее родители считали, что в первую очередь надо ставить на ноги старших сыновей. Нинель тоже не жаждала выходить замуж за первого встречного, копила на небольшой домик где-нибудь в пригороде и присматривалась – вдруг попадется достойный молодой человек? Уйти сейчас из газеты – все равно что перечеркнуть год упорной работы. Лиззи знала, каково это, и не хотела, чтобы подобное испытала Нинель.

– Не дурите, Макенна покричит и успокоится. Разве мы не хотели вместе выпускать лучшую газету в Хостфорде? – попыталась успокоить она подругу.

– Вот именно! Лучшую газету, а не желтую прессу! Да, у нас появился новый печатный станок, и бумага стала качественнее. Но лучше бы мы оставались маленьким и честным изданием, чем продажной прессой! – в сердцах воскликнула гостья.

Лиззи еще раз посмотрела на черновик статьи, сжала пальцы в кулак. Она больше не была частью «Чистого листа», но пустить все на самотек не могла. Газета помогала убийце оболгать невинного человека! Да после такого лучшее, что может сделать редактор, – закрыть издание и распустить штат.

Нет! Этого не случится!

– Возвращайся в контору и скажи Макенне, что завтра сама зайду, – хлопнула она ладонью по столу. Поймала недоуменный взгляд подруги и решительно заявила: – Если она хочет эксклюзивный материал – она его получит.

Год назад Лиззи стояла перед конторой «Чистого листа» с трепетом. Увидев объявление по набору персонала в новую газету, решила попробовать себя в журналистике. Задание отсылала почтой: надо было осветить любое значимое событие в городе за прошедшую неделю, и Лиззи выбрала ограбление банковской кареты. Брат рассказывал о нем в подробностях, так почему бы не написать? Подпись Лиззи поставила как «м. Уоллис», а на следующий день ее пригласили в редакцию.

Тогда Макенна не на шутку удивилась, увидев вместо мистера Уоллиса девушку, поскольку была уверена, что статья, пестрящая короткими, но яркими фразами с долей иронии и между тем драматизма, написана мужчиной. Но упускать нового сотрудника с определенным талантом не стала. Поначалу присматривалась к Лиззи, давая ей небольшие статейки. Затем, словно в шутку, предложила написать от мужского лица. «Аркано» родился сам по себе, снискал любовь публики и вскоре прочно укоренился в газете.

Лиззи гордилась, что пишет для «Чистого листа». Это было непросто: перепроверять, казалось бы, правдивую информацию и рисковать, влезая в такие авантюры, что у Адама иногда сдавали нервы, а Гилберт молча напивался после работы. Команда работала как слаженный механизм, и каждый ее член был важен – пусть Нинель или Мартин почти никогда не брались за опасные дела, но без их помощи «Чистый лист» не смог бы подняться так высоко. Каждый вышедший номер требовал огромной отдачи и потому был особенным. А Макенна, несмотря на трудный характер, стала для всех образцом для подражания. Именно она просиживала в конторе дни и ночи напролет, договаривалась с инвесторами, и умудрялась находить сенсации там, где их никто не ждал, словно чуяла, что именно в театре произойдет грандиозный скандал между танцорами или преступник решит ограбить антикварную лавку!

Год назад Лиззи не осмелилась бы спорить с ней. И тем более не принесла бы материал, способный утянуть газету на дно, но зато – с честью.

В контору бывшая сотрудница попала без труда. Сонный швейцар даже не удосужился спросить, что она тут забыла, и пропустил к лестнице.

Миновав общий зал и вызвав шепотки за спиной, Лиззи зашла в кабинет к Макенне, где по-прежнему пахло табаком, а рядом с редактором стояла чашка крепкого кофе.

– Лизетта, ты пришла. Можешь пройти в зал, рассказать Адаму, что случилось в больнице. – Бывшая начальница посмотрела на нее поверх очков.

– Вообще-то я пришла спасти вашу репутацию, – без малейшего пафоса ответила девушка и положила на стол стопку исписанных листов.

Труд нескольких бессонных ночей, истории Роуз, Аделин Милтон и миссис Бастер. Вместе с фотокарточками последних ужасающих картин Даниэля они производили воистину угнетающее впечатление.

– Почему я должна это прочесть? – Хозяйка кабинета не шелохнулась, только выразительно изогнула красивые брови.

– Разве ты не хочешь интервью? С меня эксклюзив, с тебя – чтение. Что ты теряешь?

– Время. Это очень ценный ресурс.

– Придется выбирать, время против статьи. – Лиззи пожала плечами. – Впрочем, я не настаиваю. Думаю, «Ночной экс-Пресс» тоже заинтересуется моими заметками. И случившимся в больнице, разумеется. – Она протянула руку, делая вид, что собирается забрать бумаги, но Макенна тотчас опустила на них ладонь.

– Я прочту это из уважения к нашему бывшему сотрудничеству, – специально выделила слово «бывший» – терпеть не могла, когда ей угрожали, – а ты пока подумай, что скажешь в интервью.

– Не волнуйся, я подготовила ответы на вопросы.

Лиззи опустилась в кресло.

Фыркнув и оценив ход – им всегда было комфортно работать друг с другом, хозяйка кабинета углубилась в чтение. Первые страницы читала через строчку, спустя какое-то время вернулась к началу. Поза из расслабленной стала собранной, губы поджались.

Дочитав, она отложила черновики и долгую минуту смотрела в пустоту перед собой. Затем пришел черед фотографий. Она пристально изучила портрет Аделин, чуть меньше внимания уделила портрету миссис Бастер.

– Если мы это опубликуем, газету закроют, – наконец сказала Макенна.

Обращалась она не к Лиззи, просто размышляла вслух, но журналистка была с ней полностью согласна. «Чистый лист» держался на поддержке мэра. Надо было набраться наглости и смелости, чтобы кусать руку, которая кормит.

Лиззи и не надеялась на публикацию материала. Единственное, чего она хотела, – чтобы лживая статья о Тайлере не вышла в свет.

– А если не опубликуем, я не прощу себе, что струсила. Черт возьми, вот ублюдок!.. Нет, такие деньги нам не нужны, – с нарастающей яростью в голосе договорила Макенна. Выскочила из-за стола, не в силах усидеть на месте, распахнула двери и, выйдя в общий зал, гаркнула: – Так, все! Подойдите сюда!

Маленький штат собрался вокруг нее в рекордные сроки. Жаль, что Лиззи теперь не у дел – в груди заныло, когда она увидела «старую» Макенну: энергичную, решительную, за которой хотелось идти и побеждать.

– У вас есть планы на вечер? – обведя всех грозным взглядом, уточнила редактор.

– У меня свидание, – робко произнес Мартин, поднимая руку.

– А я собирался встретиться с бывшими сослуживцами. – Гилберт почесал шею.

– Отменяйте, – безапелляционно решила за них начальница. – Где мы еще в такое время найдем сотрудников? Завтра с утра номер должен быть напечатан. Пишем, проверяем, готовим статью к верстке.

– К-какую статью? – опешил Адам.

Макенна потрясла перед ними тоненькой стопкой листов.

– Но ведь у нас уже готова новость про мистера Марино. Даже номер напечатан, – заикнулся Мартин, указывая на готовый тираж.

– В топку ее, – махнула рукой редактор. – Мы что публикуем? Правду. Вот и давайте покажем нашу лучшую сторону. – Последние слова в образовавшейся тишине прозвучали торжественно. Макенна посмотрела на притихших работников, покосилась на Лиззи. – А ты что стоишь? Это ведь твоя эксклюзивная статья, вот и работай! Хватай Адама и живо за правки. Жду финальный вариант через час. – Она сунула Лиззи заметки и подтолкнула девушку к свободному столу, оставив сотрудников в недоумении пялиться на закрытую дверь.

– Что происходит? – шепотом уточнил Мартин у коллег.

– Не знаю, – покачал головой Гилберт, затем неожиданно хохотнул и обнял верстальщика за плечи. – Но, черт побери, я уже давно не видел Макенну такой воодушевленной! Что бы ни происходило, мне это определенно нравится!

Мистер Бастер пребывал в дурном настроении. Вчера он ждал новостей от Джека, но тот не соизволил явиться. Джастин зря просидел в баре до утра, делая вид, что заливает двухсолодовым виски горе по жене. Виски, к слову, тоже был преотвратным, и чрезмерные возлияния отзывались в голове барабанной дробью.

К обеду поползли странные слухи о неудачном ночном покушении в больнице. Детали полиция не разглашала, но связать рамолку, нападение и пропажу Джека мэр мог и сам. Оптимизма это не добавляло: подельник знал о нем слишком много. Достаточно, чтобы Джастин не только забыл о политической карьере, но и попал на виселицу!

И рамолка эта!..

Мэр в раздражении отставил чашку с кофе. Мисс Марино забрали из больницы те самые Уоллисы, чья пронырливая девчонка вертелась в его кабинете. Случайность? Он в случайности не верил. Особенно с учетом того, что их старший сын работал в полиции, а нахальная дочурка оказалась связана с гадальцем. Надо было все-таки свернуть ей шею, когда выдалась возможность!

Откинул голову, разглядывая лепнину на потолке. А ведь поначалу все было так хорошо! Джастин действовал по выработанной схеме: просил Даниэля написать портреты красивых встреченных девушек, узнавал, кто они и где живут. Таким образом он отсеивал аристократок из влиятельных семей, способных поднять скандал. Затем начинал ухаживания. Иногда ему надоедало сыпать комплиментами, и он влюблял их в себя магией, а потом затыкал возмущение угрозами и деньгами, иногда – играл влюбленного до последнего.

Он не собирался убивать ту дурочку, Аделин Милтон. Просто хотел припугнуть, чтобы не вздумала никому разболтать про их отношения. Кто же знал, что магия даст сбой, а девчонка тронется умом и бросится с моста? Хорошо, что Джек был с ним и сумел подкинуть предсмертную записку, сбившую полицию со следа.

Но с тех пор все пошло наперекосяк. Может, Аделин Милтон и правда его прокляла? Жизнь стала похожа на катящийся с горы снежный ком – чтобы скрыть одно преступление, Бастеру приходилось выкручиваться и совершать следующее. И свидетелей его преступлений становилось все больше! Выжившая чудом рамолка, художник, которого не взяли ни огонь, ни сталь. И даже собственная жена пошла против него! Ах да, был еще тот нищий…

Джастин одним глотком допил кофе и поднялся из-за стола. Нищий был просто отбросом. Не стоит считать убийством избавление Хостфорда от всякого мусора. А то и правда начнешь думать, что руки в крови по локоть.

– Эшли! – громко позвал мистер Бастер, и горничная поспешно явилась на зов, глядя в пол и теребя белоснежный фартук. – «Чистый лист» уже доставили? Подай газету и подготовь мой сюртук. А заодно принеси три бутылки бурбона.

– Да, господин Бастер. – Служанка послушно скрылась за дверью.

Мистер Бастер собирался навестить судью и парочку присяжных, чтобы окончательно убедиться – хотя бы с рамолом все идет по плану. Он уже позаботился, чтобы репутация Тайлера Марино скатилась под откос. Ни один грамотный адвокат не возьмется за такое безнадежное дело! А без хорошего защитника гадалец быстро отыграет последнюю партию и отправится на виселицу за свое чрезмерное любопытство. Сам же Джастин планировал уехать сразу по окончании суда. По официальной версии – не сможет остаться в городе, где умерла его любимая.

Газету и бутылки горничная доставила быстро. Эшли после смерти его дражайшей супруги стала гораздо расторопнее, но, что не так приятно, меньше попадалась ему на глаза. Неужели что-то заподозрила? Бастер проводил служанку долгим взглядом, отгоняя от себя подобные мысли. Так и параноиком стать недолго. Откуда ей знать правду?

Хотя с тем, что она стала расторопней, он погорячился. Даже кофе не налила, дуреха! Джастин наполнил чашку сам, вернулся в кресло и раскрыл «Чистый лист». Макенна пообещала, что сенсация прогремит на весь Хостфорд!

«Мистер Аркано раскрывает тайны арканов! – кричал заголовок. – Убийца – или детектив? Кто на самом деле виновен в смерти миссис Бастер?»

…Эшли подходила к кабинету, когда в дверь что-то с грохотом ударило изнутри, и резкий запах дорогущего виски разлился в воздухе. Опрокинулся стул, посыпались книги. Что-то порвалось, а крик мистера Бастера больше походил на звериный рык.

Может, не такую уж и глупость рассказал парнишка-молочник, ухаживающий за Эшли с прошлой весны? В последнее время мистер Бастер вел себя очень странно. И пугающе. Вжав голову в плечи, горничная сделала назад шаг, другой, а затем помчалась прочь, так и не решившись показаться перед хозяином и отдать ему вычищенный сюртук.

Глава 13

Тайлер всю неделю безвылазно просидел в камере, не считая коротких прогулок по внутреннему дворику. После такого заключения было просто замечательно снова вдохнуть прохладный утренний воздух. Едва ощутимо пахло осенью. Среди зелени то и дело проглядывали желтые листья, а небо над головой словно стало ярче. Тайлер и не помнил такого пронзительного голубого цвета.

– Для человека, который идет на собственный суд, ты выглядишь подозрительно счастливым, – заметил сопровождающий его офицер Уоллис.

Взамен тюремной робы он принес Марино костюм – белую рубашку, черные брюки, пиджак и ботинки, все высшего качества. Настоящий джентльменский набор. Гадалец прикинул, не вытащить ли серьги из ушей, но в последний момент отказался – бабуля Симза не одобрила бы.

– Я увижу Лиззи. Разве это не повод для радости? – отозвался, вызвав у офицера невольный вздох.

Тайлер и не думал, что так сильно соскучится по ней, по ее неуемному любопытству, желанию добиться справедливости и завидному упрямству. Следить за девушкой из тюрьмы было непросто. Нет, информационная сеть по-прежнему работала, и через адвоката ему передавали информацию, но какие жалкие крохи!

Тюремная карета ждала у ворот. Уоллису-младшему ехать вместе с Тайлером было вовсе не обязательно, обвиняемого и без того сопровождали штатные маги, но Габриэль решил не упускать шанса поговорить. Тем более следователь в суд не собирался – уже передал туда все материалы – и не возражал, чтобы кто-то из старших офицеров проконтролировал поездку.

– Твоя кузина очнулась. Полагаю, тебе уже сообщили? – усевшись напротив, уточнил Уоллис.

Коллеги-маги отвернулись к окну, делая вид, что совершенно не заинтересованы разговором старшего офицера. Умно. Наверняка он постарается их запомнить и выделить при случае.

– Мистер Питти, мой адвокат, рассказал на днях, – сдержанно ответил Тайлер, хотя, когда услышал новость, чуть ли не сплясал от радости. – Как она себя чувствует? Она будет на суде?

– Мама должна ее привезти. Роуз пока тяжело ходить…

– Роуз? – От столь личного обращения у Тайлера дернулась бровь.

– Она разрешила называть себя по имени.

– А что еще она разрешила?

Наверное, не стоило строить из себя ревнивого брата, но какого черта? Пусть Уоллис ее спас, это не повод вешаться ему на шею!

– Не думаю, что сейчас подходящее место и время для обсуждения, – кашлянул офицер, указывая на молчащих охранников рядом с ними.

Парни, к их чести, держали каменные лица.

– Мы вернемся к этому разговору, – нехотя согласился Тайлер.

– Обязательно. У меня тоже есть вопросы.

Голубые глаза сощурились, и гадалец запоздало припомнил, что у самого рыльце в пушку. Он-то не только называл Лиззи по имени, а позволил себе много-много больше.

Капитан откинулся на жесткое сиденье, сложил руки на груди.

– Расскажи о своем адвокате, мистере Питти. Не припоминаю этого имени. Ты в нем уверен?

– Его рекомендовал дядя. Питти в свое время выиграл суд по делу «Компании восточных морей». Если кто и может вытащить меня из этой кучи дерьма, то это он.

Тайлер знал, какое общественное мнение сложилось о нем. Два знакомых адвоката, к которым он обратился с просьбой о помощи, ответили отказом. Браться за безнадежное дело не хотел никто. Если бы не дядюшка Робин, Тайлеру пришлось бы защищаться в суде самому.

– Кстати, почитай, пока едем. – Уоллис кинул ему на колени «Чистый лист».

Заголовок сразу поднял настроение. Они все-таки опубликовали статью Лиззи! С первых строк он узнал стиль любимой журналистки – неважно, кем именно была подписана статья.

– Как давно ты знаешь об Аркано? – уточнил мимоходом, не вдаваясь в подробности, но офицер его понял.

– Меньше, чем хотелось бы. Решил проверить, что с его стороны не будет неприятных сюрпризов. Один, о его личности, был.

Тайлер хмыкнул, представляя, как чертыхался обычно бесстрастный офицер, узнав, кто скрывается под именем известного журналиста, и вчитался в статью. Марино и подумать не мог, что Лиззи уговорит редактора выступить против мэра! Вывалила на читателей всю правду о Джастине Бастере. А ведь Тайлер просил ее не лезть на рожон! Эта девчонка определенно заслуживает хорошей трепки!

– Ты ведь приставил к ней охрану? – дочитав и сложив газету, спросил он слегка севшим голосом.

Габриэль деликатно сделал вид, что не заметил, как дрожат руки у собеседника.

– Разумеется. Керн за ней присмотрит.

– Хорошо.

– Не расслабляйся. Одна статья не переломит мнения присяжных. В лучшем случае пошатнет. Бастеру нужно, чтобы тебя признали виновным, и он сделает для этого все возможное.

– Знаю, – вяло откликнулся Тайлер.

– А раз знаешь, то вытаскивай из рукава свой козырь, – раздраженно сказал Уоллис, жалея, что не может хорошенько его встряхнуть, и уточнил с недоверием: – Он ведь у тебя есть?

– Очень на это надеюсь, – туманно ответил гадалец, вызвав еще большее недовольство офицера.

Габриэль все-таки не сдержался, схватил его за лацкан пиджака, наклонился вперед.

– Сделай все возможное, чтобы выйти из зала суда свободным человеком. Моя сестра совершает слишком много безумств после знакомства с тобой.

– Можно подумать, раньше она совершала их меньше, – фыркнул Тайлер и тут же посерьезнел. – Не мни костюм, я тебя понял.

В зале суда было шумно. На расположенных как в амфитеатре скамьях сидели слушатели, помимо участников процесса здесь собирались пронырливые журналисты и обычные сплетники, которым только дай повод вылить на кого-то желчь. Двенадцать присяжных уже заняли свои места – благородные джентльмены, занимающие немалое положение в обществе. К сожалению, Лиззи никого из них не знала лично, хотя некоторых видела на званых обедах, зато большинство из них наверняка отлично знали мистера Бастера, и это играло против Тайлера.

Ожидая начала слушания, Лиззи выискивала знакомых: в суд пришли и коллеги по перу во главе с Адамом, и Макенна, и доктор Штар. У входа в здание она встретила госпожу Хамель, но поговорить не получилось, баронессу тотчас отвели в комнатку для свидетелей. Туда же направилась Роуз в сопровождении Керна. Им нельзя было присутствовать в зале суда, пока их не вызовут. Роуз выступала со стороны защиты, а госпожу Хамель, к ее собственному огорчению, в суд вызвала сторона потерпевшего, мистера Бастера. Вчера, после обеда, хозяйка предстоящего аукциона приехала к ним, не на шутку взволнованная. Обвинение запросило ее в качестве свидетеля, и гостья боялась, что может невольно навредить Тайлеру. Она даже раздумывала, не сказаться ли больной, но наверняка Бастер предусмотрел и такой случай! Как бы хуже не стало.

Сама Лиззи свидетельницей не была: в ночь убийства она не видела Тайлера, к тому же судили все-таки не мэра, а гадальца. Зато она могла наблюдать за процессом.

Мистер Бастер и его адвокат, мистер Крестор, мужчина средних лет с хитрым лисьим лицом и тоненькими рыжими усиками, что-то обсуждали между собой, но что именно, она не слышала. В какой-то момент мэр почувствовал взгляд Лиззи, обернулся, и ее обожгло ненавистью – похоже, мистер Бастер догадался, кто стоит за статьей в «Чистом листе».

– Перестань крутиться, – сделала замечание миссис Уоллис, и дочь чинно уселась на место.

До сих пор не верилось, что мама пришла с ней на судебный процесс! Лиззи, заикнувшись, что собирается в суд защищать Тайлера, ожидала скандала, ведь от ее репутации и без того остались клочки. Но гром не грянул: отец рассеянно кивнул, словно не сомневался, куда отправится дочь, а мама поинтересовалась, не нужна ли компания. Вечером того же дня она в привычной нравоучительной манере дала Лиззи наставления, как вести себя в суде: раз уж дочь намерена поддержать любимого человека, лучше делать это красиво, с высоко поднятой головой и непрошибаемой уверенностью.

Что ж, Лиззи предстояло показать, насколько хорошо она усвоила урок.

Дверь открылась в очередной раз, засверкали вспышки камер. В помещение под конвоем вошел Тайлер. Брат отлично подобрал ему костюм! Марино выглядел серьезным и достойным молодым человеком, немного импозантным – лента в волосах и серьги никуда не делись, но его это только красило. Излишне уставшим, ну да тюрьма – не курорт. Он неспешно осмотрел зал, пока не поймал ее взгляд, и не смог сдержать улыбки.

– Я скучал, – больше поняла, чем прочитала Лиззи по его губам.

Гадалец опустился на скамью обвиняемых. Следом подошел незнакомый грузный рамол, перебросился с ним парой слов и занял место адвоката.

Лиззи облегченно вздохнула – боялась, что Тайлер решит защищать себя сам. Пусть гадалец умел выкручиваться, но профессионалам в таких вопросах она доверяла больше.

Судья, холеный пожилой мужчина, седой как лунь, вошел последним. При его появлении все встали. У трибуны промелькнула черная мантия. Опираясь на трость, мужчина поднялся по лестнице и занял свое место, тем самым дозволяя сесть остальным.

– Тишина в зале суда, – громогласно заявил он хорошо поставленным голосом. – Слушается дело об убийстве Хелены Бастер. В убийстве подозревается уроженец Анкерии Тайлер Марино, владелец гадательного салона. Мистер Крестор, вы готовы?

– Да, конечно.

Мистер Крестор поднялся, поправил шейный платок. Лиззи пару раз наблюдала, как он выбивал преступникам смертные приговоры, хватка у него была цепкая. Стоило ему заговорить, зал затаил дыхание, внимая каждому слову: он и с аудиторией умел работать.

– Согласно материалам дела, впервые обвиняемый встретился с миссис Бастер за месяц до совершенного преступления, чему есть свидетельские показания. Жертва пришла в салон погадать, где была очарована обходительной речью молодого мужчины. Мистеру Марино не составило труда ввести ее в заблуждение касательно измен мужа. Добившись доверия женщины, он предложил ей помощь с разводом, разумеется, за приличное вознаграждение…

Было видно, что мистер Крестор не испытывает личной неприязни к Тайлеру, а просто выполняет свою работу, и выполняет хорошо, деловой тон располагал к себе.

Присяжные заседатели внимали, изредка кивая.

– Поговорив с мужем и убедившись, что ошиблась в своих предположениях, миссис Бастер перестала искать встреч с обвиняемым. Но за несколько дней до убийства она получила записку от мистера Марино с предложением встретиться. Именно в тот день она собиралась навестить родителей, но до дома так и не доехала. Все мы знаем, как несдержанны бывают рамолы, – тут он позволил себе улыбку, а присутствующие в зале джентльмены – одобрительное гудение. – Мужчина, привыкший получать желаемое, просто не стерпел отказа. Пригласив миссис Бастер к себе, он хладнокровно отравил ее, забрал обручальное кольцо и медальон, а потом избавился от тела. Украшения позже были обнаружены при обыске в салоне. Кольцо – не просто дорогая бижутерия, но и артефакт, и за счет магических свойств его цена значительно возрастает. Прошу приложить к материалам дела стоимость украшения, определенную независимым оценщиком.

Он показал документ, который держал в руках.

– Не возражаю, – сказал судья, и помощник передал ему бумагу.

– Ваша честь, господа присяжные, – Крестор повернулся к джентльменам, прижав ладонь к груди, – многие из нас знали Хелену Бастер как искреннюю благочестивую женщину. Не побоюсь этих слов, весь город скорбит вместе с мистером Бастером! Виновный должен быть наказан по всей строгости закона!

И снова одобрительный гул.

Лиззи судорожно вздохнула и сжала пальцы. Она держала лицо и выглядела невозмутимой, но как же ее трясло!

– Мистер Марино, пройдите за трибуну, – сухо велел судья гадальцу, и тот спустился в центр зала.

Оттуда его было видно со всех сторон, а голос доносился до последних рядов.

– Клянусь говорить правду и ничего кроме правды. – Тайлер положил руку на пухлый томик судебных дел, и его ладонь обвили магические жгуты, фиксируя клятву.

Гром и молния обманщика не ждали, но на будущее было подтверждено, что человек выступает перед судом в здравом уме и твердой памяти.

– Вы согласны с обвинением?

– Нет, ваша честь, – не колеблясь ни секунды, ответил Тайлер. – Я знал миссис Бастер, но не виновен в ее смерти.

– Тогда слово переходит к адвокату мистера Марино, мистеру Питти, – прочитал судья. – Можете задавать вопросы.

Адвокат поднялся со своего места. Может, он и проигрывал по внешности харизматичному мистеру Крестору, но говорить умел не хуже.

– Мистер Марино, расскажите, как вы познакомились с миссис Бастер? – неспешно начал он, слегка картавя.

– Как упомянул мистер Крестор, она приходила в салон за месяц до своей смерти. Но ее с самого начала интересовали не гадания. Все, чего хотела миссис Бастер, – найти подтверждение изменам мужа. – Тайлер обвел зал ясным взглядом. – Она попросила меня заняться расследованием, и я взялся за работу, не видя причин для отказа. Работа частным детективом не требует получения специальной лицензии, и за нее хорошо платят. А я привык честно зарабатывать на жизнь.

– Подозрения убитой подтвердились? – уточнил адвокат.

– В полной мере. Если я в чем и виновен, так это в том, что не понес доказательства в суд, а дал ей возможность поговорить с мужем самой. Возможно, в противном случае миссис Бастер была бы жива.

– Как вы смеете! – возмутился мэр.

– Заметьте, я еще никого не обвинил, – с достоинством ответил Тайлер.

– Если ваша честь позволит, мы приложим к делу собранные мистером Марино доказательства. – Мистер Питти положил на стол увесистую папку с файлами. – Здесь подробно описано, с кем и когда встречался мистер Бастер. Именно эту информацию получила заказчица, когда планировала подать на развод.

Мистер Бастер побагровел и что-то быстро сказал своему адвокату.

– Протестую, ваша честь! – громко заявил мистер Крестор. – Личная жизнь моего клиента не относится к делу об убийстве его жены.

– Как личная жизнь мужа может не касаться его супруги? – удивленно переспросил мистер Питти.

– Протест отклонен, – согласился с ним судья, и помощник забрал принесенные материалы.

– Благодарю, ваша честь, – коротко поклонился мистер Питти и, повернувшись к Тайлеру, продолжил: – Была ли у вас договоренность о встрече с миссис Бастер незадолго до ее смерти?

– Нет, но я действительно хотел с ней увидеться. Дело в том, что среди любовниц мистера Бастера была Аделин Милтон – девушка, которая собиралась замуж и неожиданно покончила с собой. Это показалось мне подозрительным, более того – опасным, и я отправил миссис Бастер записку о встрече. Увы, она так и не ответила. Прислуга в доме утверждала, что хозяйка уже уехала, а еще спустя несколько дней на меня напали и пытались убить.

– Вы смешиваете несвязанные события! – снова прервал его мистер Крестор.

– Я бы не назвал их несвязанными, – ответил гадалец, но распространяться на тему покушения не стал.

Мистер Питти задал ему еще несколько вопросов, пройдясь по основным пунктам обвинения вплоть до отношений с убитой. Здесь совесть Тайлера была чиста.

Настал черед мистера Крестора.

– Последний месяц ваша сестра находилась в больнице, я прав, мистер Марино? – начал он издалека. Тайлер кивнул. – И вы часто ее навещали. Наверняка пришлось отказать ряду клиентов, доход от салона уменьшился, надо было платить за аренду, да и лечение было дорогостоящим. Неужели вам на все хватало денег?

– Пришлось поужаться. – Тайлер развел руками.

– Вы складно говорите, мистер Марино. Но как вы объясните обручальное кольцо и медальон, найденные у вас в салоне?

– Мне их подкинули.

Мистер Крестор издал невнятный смешок и повернулся к присяжным, словно предлагая поддержать его смех.

– Кто бы сомневался!

– Прошу обратить внимание на важный факт: каждый день в течение месяца мой подопечный отсутствовал в определенное время, навещая свою кузину, – вмешался мистер Питти. – А позже и сам попал в больницу. Я не акцентирую внимание на том, кому была выгодна смерть мистера Марино, – рамол сделал многозначительную паузу, и, естественно, все присутствующие задумались над его словами, – но с таким расписанием несложно было подгадать момент и подбросить в салон улики, чтобы оболгать честного человека. Учитывая данные факты и то, что у моего подзащитного не было причин убивать миссис Бастер, я не вижу в обвинении мистера Марино иного основания, кроме попытки скрыть настоящего убийцу.

– Здесь судят мистера Марино! – хлопнул ладонью по столу мистер Крестор.

В зале зашумели, и судье пришлось постучать молоточком, призывая к порядку.

– Суд услышал вашу позицию, – поблагодарил он, показывая мистеру Питти сесть на место. – Мистер Крестор, если вопросов к обвиняемому больше нет, можете вызывать первого свидетеля со стороны обвинения. Мистер Марино, вернитесь на свое место.

– Мистер Бастер, прошу, – все еще напряженным от негодования голосом позвал Крестор.

Мэр прошел за трибуну. Шел он медленно, слегка ссутулившись, – ну просто убитый горем человек! Остановившись за трибуной, долго не поднимал голову, уперев взгляд в пол.

– Клятва, мистер Бастер, – напомнил судья, и тот, подняв руку, произнес обещание, что не солжет.

– Мне… тяжело говорить о смерти Хелены. Мы были вместе столько лет, что я не представляю, как жить дальше, – начал он, тщательно подбирая слова. – А вчерашние новости окончательно выбили меня из колеи. Это нелепое обвинение в изменах и убийствах!.. – он сглотнул, сжав кулаки и выдыхая. – Простите.

– Продолжайте, господин мэр, – подбодрил его мистер Крестор. – Можете рассказать, что вас связывало с женщинами, о которых упоминалось в статье? И почему выдвинутое в газете обвинение – не более чем глупая попытка обелить имя мистера Марино?

– Хелена занималась благотворительностью. Мы часто присматривали за молодыми подающими надежды людьми. Одним из моих подопечных был Даниэль Поул, начинающий художник. Он показывал мне свои работы, иногда знакомил с натурщицами – большинство девушек были из небогатых семей и пытались выбиться в люди.

– Среди натурщиц была и кузина мистера Марино?

– Да. – Он хмуро посмотрел на Тайлера. – Сейчас я подозреваю, что наше знакомство не было случайным. Мисс Марино постоянно крутилась рядом со мной, настаивала на встречах. Возможно, кузены надеялись, что у нас завяжется роман, и они смогут использовать его как доказательство измены.

– Ложь, – негромко произнес Тайлер, заслужив недовольный взгляд судьи, – пока что и он, и присяжные были на стороне мэра.

Лиззи догадывалась, чего добивается мистер Бастер: вызвать гнев рамола, чтобы окончательно испортить о нем впечатление. Но Тайлер сдержался. Так и не дождавшись скандала, мистер Крестор продолжил расспрос:

– Вы помогали натурщицам финансово?

– Да, пару раз с временным жильем или с покупкой вещей, – не стал скрывать мэр. Да и как скроешь, если Лиззи обнародовала долговые расписки! Но к вопросам они подготовились, выставляя мистера Бастера как благодушного мецената. – Вы знаете, иногда достаточно показать человеку, что его мечты могут сбыться, чтобы у него появились силы их достичь! Хелена всегда так говорила…

– А ваша жена? Она знала об этих тратах?

– В общих чертах. Я не докладывал ей о каждом потраченном империале – между нами всегда царило доверие. До тех пор, пока она не сходила к мистеру Марино. – Гадальцу был адресован еще один гневный посыл, но тот и бровью не повел. – Я почувствовал, что после визита в салон Хелена начала отдаляться от меня, и решил с ней поговорить. Естественно, она поняла и приняла мои объяснения. Тогда я решил вывести этот гадательный салон на чистую воду и обратился в «Чистый лист». Это издание всегда славилось своей добропорядочностью. Кто же знал, что и безупречного мистера Аркано удастся ввести в заблуждение!

Каких трудов «безупречному» журналисту стоило остаться на месте и не раскрыть свою личность! Увы, сейчас новость, что Лиззи и есть мистер Аркано, сыграла бы против них. Мистеру Аркано верили – по крайней мере, его слова рождали сомнения в умах самых предвзятых горожан, а вот влюбленная девчонка, попавшая под чары гадальца, такой властью не обладала.

– В статье было написано, что призрак миссис Бастер обвинил вас в своей гибели, – напомнил мэру мистер Крестор, сверившись с собственными записями. – Можете прокомментировать данное заявление?

– Это очень неприятная история. – Сейчас мистер Бастер уже не смотрел в пол, а говорил спокойно и уверенно, как человек, свято верящий в свою правоту. – Я тогда еще не знал о смерти Хелены. Ко мне в гости пришли баронесса Хамель и ее протеже, Лизетта Уоллис. До меня дошли слухи, что мисс Уоллис видит призраков, и я уточнил у нее, есть ли кто-то из призраков в доме, – признаться, я боялся услышать о Хелене. Категоричный отказ мисс Уоллис немного меня успокоил. Но спустя несколько дней по неизвестной причине госпожа Лизетта изменила мнение, привела в мой дом полицию и сказала, что призрак все-таки был! – Он взглянул на Лиззи, словно ждал, что она опровергнет или подтвердит его слова.

– Но ведь призрака так и не обнаружили?

– Нет.

– К слову, до заключения под стражу подсудимого и мисс Уоллис неоднократно замечали вместе, – добавил мистер Крестор, и по залу пронесся оживленный шепоток. Наверняка этим не ограничилось бы, не находись на заседании миссис Уоллис, но при ней скабрезных шуточек никто не позволил. – У меня больше нет вопросов к свидетелю, ваша честь, – закончил он.

– Мистер Питти, вам слово, – предложил судья.

Адвокат Тайлера спустился к трибуне. Рядом с красавцем-мэром в отлично пошитом костюме, стоящим с гордо выпрямленной спиной, мистер Питти в своем видавшем лучшие дни твидовом пиджаке и с залысиной на круглой голове выглядел слегка нелепо. Но непохоже, чтобы его это смущало.

– Раз уж мы заговорили о призраках, мистер Бастер, то можете рассказать, как вы связаны с Аделин Милтон, о которой упомянул мистер Марино? – поинтересовался он.

– Протестую, ваша честь, данный вопрос не относится напрямую к расследованию, – тотчас отозвался со своего места мистер Крестор.

– Протест принят. Мистер Питти, задавайте вопросы по существу, – нахмурился судья.

– Прошу прощения, ваша честь, – не стал спорить рамол и снова повернулся к мэру. – Мистер Бастер, вы утверждаете, что между кузенами был преступный сговор, чтобы соблазнить вас и представить доказательства вашей жене. Тем не менее именно в организме мисс Марино обнаружили магический приворот. Получается, она привораживала себя сама?

Новость стала для мэра неприятным сюрпризом. Если бы не рассказ бродяги Берри о сработавшем артефакте, никто не стал бы досконально изучать магическое воздействие на рамолку. Но нашелся мистер Бастер быстро.

– Не удивлюсь, если мисс Марино стала жертвой вероломства своего брата, – пожал плечами мэр. – Возможно, она сама не понимала, почему ее так ко мне тянет! Вот чувства и выглядели искренними.

– Вероломства, значит… Мистер Бастер, вам знакомо это кольцо? – неожиданно резко, без перехода спросил мистер Питти, показывая фотокарточку с печаткой мэра. Тот кивнул прежде, чем сообразил, что к чему. – Неудивительно. Согласно опросу ваших знакомых, вы носили его достаточно долго, чтобы запомнить, как оно выглядит. – Адвокат опустил фотографию. – А вы знали, что данное кольцо является артефактом и способно вызывать сильнейшую привязанность к носящему его объекту, вплоть до помешательства?

– Разумеется нет. Я не маг, – нервно ответил мэр, посмотрев на своего помощника.

Но рамол не позволил мистеру Крестору вмешаться.

– Больше нет вопросов, – закончил он.

Присяжные увидели и услышали то, что он хотел им показать, а выводы смогут сделать сами. В одном Крестор был прав – сейчас судили Марино, и мистеру Питти приходилось выкручиваться, чтобы показать настоящего убийцу, не выдвигая обвинений.

– Мистер Бастер, можете пройти на место, – отпустил мэра судья. – В качестве свидетеля со стороны обвинения вызывается баронесса Хамель.

Открылась дверь. Женщина в сопровождении стража порядка спустилась к трибуне. Виновато посмотрела на Тайлера – тот приветливо кивнул, всем видом показывая, что не в обиде и рад ее видеть. Прозвучали торжественные слова. Впрочем, Лиззи не сомневалась, баронессе присяжные поверили бы и без клятвы.

– Ваша милость, какие отношения связывают вас с мистером Марино? – Заложив руки за спину, мистер Крестор ходил вдоль своего места, еще больше нервируя свидетельницу.

– Он мой хороший знакомый. Иногда я прихожу в салон, чтобы погадать, иногда прошу мистера Марино посмотреть купленные мной артефакты. Я коллекционирую древности, и для благотворительных аукционов надо проверять, нет ли на предметах проклятий, – пояснила она для присутствующих, нервно заламывая руки.

– Значит, мистер Марино помогал вам определить, проклята ли вещь?

Баронесса почувствовала подвох в его словах.

– Да, – ответила осторожно.

– Возможно, подсказывал ценность вещи?

– Если я спрашивала. Но… Не так давно он помог избавить один артефакт от проклятия. Он рисковал жизнью…

– Спасибо, но это не касается дела, – прервал ее Крестор и повернулся к присяжным. – Свидетель только что подтвердила ранее выдвинутое предположение: обвиняемый прекрасно знал ценность украшений, особенно если это были артефакты. Он не мог не заинтересоваться обручальным кольцом своей жертвы. В конечном счете именно жажда наживы помогла следствию найти неопровержимые улики!

– Мистер Крестор, еще ничего не доказано, – напомнил судья, и тот склонил голову.

– Извиняюсь за поспешность выводов. – Бросил короткий взгляд на присяжных, посмотреть, как они отреагировали на его заявление.

– Мистер Питти? – Судья повернулся к адвокату гадальца. Рамол задумался, не спеша с вопросами, и судья повторил: – Мистер Питти, у вас есть что спросить у свидетельницы?

– Да, прошу прощения, ваша честь. – Он поднялся. – Ваша милость, за время вашего знакомства случалось ли, чтобы мой подопечный называл неверную цену артефактов или умалчивал об их свойствах? Пожалуйста, не торопитесь с ответом.

Баронесса задумалась, припоминая.

– Нет. Он всегда достаточно верно оценивал стоимость предметов, – с уверенностью ответила свидетельница.

– Значит, мистер Марино не пытался получить выгоду, пользуясь вашей некомпетентностью? – задал уточняющий вопрос мистер Питти.

Баронесса, догадавшись, куда он клонит, замахала руками.

– Нет, конечно нет! Наоборот, мистер Марино мне помогал! Однажды я чуть не продала за бесценок настоящую редкость, а он предупредил меня об обмане! Мистер Марино очень честный человек!

– Спасибо, ваша милость. – Адвокат склонил голову и повернулся к судье и присяжным: – Джентльмены, обратите внимание: мой подзащитный неоднократно мог воспользоваться доверием свидетельницы и получить артефакты гораздо ценнее описанного в деле. Так зачем ему прибегать к убийству с целью наживы?

Вопросы к миссис Хамель закончились. Баронесса, слишком перенервничавшая из-за вызова в суд, предпочла покинуть зал.

Мистер Крестор вызвал еще нескольких свидетелей: горничную, утверждавшую, что видела мистера Марино неподалеку от их дома, экзальтированную даму, обвинившую гадальца во лжи – дескать, он оговорил ее мужа, а тот ей вовсе не изменял (на этих словах даже самые строгие джентльмены заусмехались в усы).

Последним от свидетелей обвинения вышел фонарщик, работающий в квартале, где располагался салон. Теребя в руках шляпу, он сообщил, что на следующее утро после убийства к салону подъехал кэб, и гадалец кого-то заволакивал в карету. Утро было туманным, рамол ругался и выглядел подвыпившим, а подробности разглядеть не удалось.

Заседание затянулось. Адвокаты охрипли, зеваки заскучали, а Лиззи от волнения захотела есть. Будь у нее перо, давно бы сгрызла!

– Сделаем перерыв, – объявил судья.

Первым поднялся с места и, тяжело опираясь на трость, вышел из комнаты.

Лиззи влетела в каморку рядом с залом суда, не чувствуя под собой ног. Тайлер стоял у решетчатого окна, но обернулся почти сразу – и пошатнулся, когда она обняла его, вцепившись в плечи. За неделю он осунулся, но широкая улыбка осталась такой же заразительной. На скуле отцветал синяк. Лиззи слышала, что в первую ночь Тайлер подрался с сокамерниками, но потом его не трогали.

– Как ты? – спросила она на выдохе.

– Теперь – прекрасно.

Гадалец наклонился и коротко поцеловал ее, несмотря на недовольное ворчание Габриэля. Наручники мешали обниматься, но это совершенно не смущало. Как же хорошо было снова оказаться рядом, ощущать насмешливую уверенность, ловить лукавый взгляд. А скольким хотелось поделиться! Лиззи могла рассказать, как просыпалась ночами и долго не могла уснуть. В голове крутились их разговоры, прикосновения, признание, от которого то ныло сердце, то хотелось пуститься в пляс. Как каждый день она проезжала мимо тюрьмы в глупой надежде заметить его: смешно, там ведь забор в два ее роста! А статья – Тайлер ее читал? Что он о ней думает?

Но вместо лишней болтовни Лиззи только крепче обняла мужчину. Пяти минут, выделенных на встречу, только на взгляды и хватало.

– Не хочу расстраивать, но вы рано радуетесь. Не могу заявлять точно, но мне кажется, пока большинство присяжных на стороне мэра. И судья тоже сомневается, – напомнил брат, когда Лиззи все-таки отпустила гадальца.

Они так и не расцепили руки и смотрели друг на друга сияющими глазами. Словно Тайлер и правда уже стал свободным человеком.

Неудивительно, что брат злился. Радоваться раньше времени действительно не стоило. Они надеялись, что аргументы мистера Питти убедят хотя бы половину присутствующих или заставят перенести заседание, но о переносе не шло и речи.

– Кстати, что сказал по поводу улик следователь? – поинтересовался гадалец.

Найти подход к ведущему дело офицеру не удалось: они виделись на допросе дважды, и Тайлер убедился в одном – без весомых доказательств тот не поверит. Следователь относился к рамолам с предубеждением: недолюбливал и ждал подвоха.

– Признает, что, кроме найденных в салоне украшений, все улики косвенные. Но их достаточно, чтобы тебя посчитали виновным. Зато повешение могут заменить лет на двадцать каторжных работ.

– Ого! А ситуация-то налаживается. Каторга всяко лучше казни! – не без иронии хмыкнул Тайлер. – Но будем надеяться на лучшее. Еще не выступала защита. Роуз может быть убедительной, когда захочет. Да и Лиззи тоже. – Он тепло посмотрел на журналистку.

Лиззи же волновало другое.

– Джек не признался?

– Пока молчит. – Габриэль покачал головой.

Слов преступника было бы достаточно, чтобы освободить Тайлера и отправить мэра за решетку. Но бородач не торопился подписывать себе смертный приговор. Ему так и так светила виселица, но он надеялся, что мистер Бастер его вытащит. Когда Лиззи мимоходом поинтересовалась у Керна, сможет ли мэр спасти Джека, тот только пожал плечами: побег никто не отменял.

– Надо посадить их в соседние камеры! Пусть убедится, что помогать некому, – со злости на собственную беспомощность предложила Лиззи.

Будь она расторопнее в больнице, Джек не успел бы убить Лорен, и у них появилась бы свидетельница!

– Хороший вариант. Но для начала давай выиграем суд, – кисло согласился брат.

Охранник кашлянул за дверью, напоминая, что вообще-то свидания с преступником запрещены и их пустили ненадолго. Не стоит проверять терпение.

– Нам надо идти, – Лиззи сжала руку Тайлера. – Свидетели со стороны обвинения закончились. Следующим выступает Том, потом Роуз.

– Не волнуйся, все будет хорошо. – Он прикоснулся лбом к ее лбу и отпустил.

Том отстрелялся быстро, но мальчишку особо не слушали: доверия к нему не было ни на медяк. Да и какой вес могли иметь слова маленького оборванца для джентльменов, не ведавших, что такое бедность? Для них он – очередной мошенник, в лучшем случае портящий своим присутствием приличное общество, в худшем – способный украсть кошелек. Из всех присяжных разве что один господин почтенного возраста что-то черканул у себя в блокноте.

Следующим свидетелем со стороны защиты выступала Роуз. Возникла заминка. Когда рамолка спустилась к трибуне, оказалось, что долгое ожидание в комнатке для свидетелей настолько вымотало ее, что идти самостоятельно не могла. Габриэль помог ей дойти до места. Хотел было остаться рядом, но она покачала головой и крепче схватилась за деревянную кафедру. Не свалится же она за время ответов!

Гадалец наклонился к своему адвокату и что-то негромко произнес.

– Господин судья, прошу разрешения принести стул свидетельнице. Она недавно вышла из комы и не может долго находиться на ногах, – передал его слова мистер Питти.

– Я не против. Мисс Марино, не нужно геройствовать, вы могли предупредить о своем самочувствии, – пожурил ее судья и кивнул помощнику, чтобы принес стул.

– Мисс Марино, это правда, что вы познакомились с убитой в салоне? – спросил ее адвокат, когда Роуз усадили.

– Да. Она пришла к Тайлеру, чтобы разузнать об изменах супруга. Миссис Бастер хотела развестись, но боялась, что муж ей откажет. К тому же в случае развода она оказывалась без средств к существованию – ее приданое пошло на благоустройство дома, а все имущество было записано на мужа. Разумеется, миссис Бастер надеялась на компенсацию.

Присяжные недовольно заворчали. Развод сам по себе был скандалом, и женщина, желавшая на этом «нажиться», в их глазах выглядела уже не такой безупречной. И неважно, что супруг ей изменял, кто в нашем мире без греха?..

– Миссис Бастер рассказывала вам о каких-то разногласиях с господином мэром? – продолжил расспрашивать мистер Питти.

– Только то, что он охладел к ней в последние годы. Часто уезжал, не ночевал дома. Тратил баснословные деньги по собственной прихоти. Собственно, так она и узнала об изменах: хозяйка ювелирной лавки спросила, понравился ли ей сапфировый браслет, но никаких подарков от супруга миссис Бастер не получала.

– А что насчет мистера Бастера?

– Нас познакомил Даниэль Поул, художник, которому я позировала для картины. В тот день мистер Бастер настоял на том, чтобы меня подвезти…

Роуз рассказывала не таясь: о том, что испытывала под действием приворота, о попытке сбежать и разговоре над обрывом, о яде, который давали в больнице. К разговору с мистером Питти она была готова. Но даже когда мистер Крестор начал задавать провокационные вопросы, отвечала уверенно и спокойно, не срываясь на гнев, хотя некоторые фразы, которые позволял себе обвинитель, заслуживали пощечины.

Лиззи немного отпустило. Тайлер был прав, яркая рамолка невольно притягивала мужские взгляды, и, что бы она ни говорила, присутствующие джентльмены проникались к ней симпатией. Когда же расспросы закончились и она встала, покачнувшись, несколько мужчин вскочили с места, чтобы помочь. Но Роуз справилась со слабостью сама, поднялась к Лиззи и присела рядом, собираясь оставаться в зале до вынесения приговора.

– Я хотел бы вызвать мисс Лизетту Уоллис, – вдруг заявил судья, и Лиззи окатило холодом. – Несмотря на ее присутствие в зале суда во время дачи свидетельских показаний и тот факт, что она не была заявлена как свидетель, имя мисс Уоллис встречалось в нескольких показаниях свидетелей и достаточно часто – в материалах дела. Мне бы хотелось прояснить детали. Мисс Уоллис, прошу пройти к свидетельской трибуне.

«Я справлюсь», – твердила себе Лиззи, спускаясь в зал. Она еще никогда так не волновалась. Ладони вспотели, ноги примерзли к полу. Ее бросало то в жар, то в холод, а когда она давала клятву, голос звучал жалобно и слабо. Только под конец журналистка смогла взять себя в руки.

– Мисс Уоллис, расскажите, что случилось в доме господина мэра, – попросил ее судья.

Все взгляды скрестились на ней.

– В тот день мы с госпожой Хамель отправились к мистеру Бастеру. Ее милость планировала обсудить аукцион, а я… – Лиззи сглотнула. Рассказывать правду было страшнее, чем она представляла, – как в омут с головой рухнуть. Но и лгать под клятвой она не собиралась. – Я хотела узнать, что стало с миссис Бастер. Это правда, что мы с мистером Марино расследовали это дело: подозревали, что случилась беда. Мне пришлось использовать миссис Хамель как предлог, чтобы попасть в дом, – повинилась Лиззи.

– Не отвлекайтесь, мисс Уоллис, – кашлянул судья. – Сейчас мы не обсуждаем правомерность ваших действий.

– Извините. – Лиззи продолжила, стараясь не думать, как потом объяснит это маме. – Мистер Бастер ждал нас в гостиной. Там же я увидела призрак его жены.

В зале стало тихо. Медиумы редко говорили о своей связи с потусторонним миром так открыто, и слушатели жадно ловили слова.

– Господин мэр спрашивал вас, есть ли призраки в комнате?

– Да. Но миссис Бастер выглядела напуганной и предупредила, чтобы я смолчала о ней. – Чуть помедлив, Лиззи добавила: – Если хочу уйти из дома живой.

Правильно сделала, что добавила. Несколько присяжных посмотрели на мэра, хмуря брови, а сам он что-то процедил сквозь зубы. Разбирать, что именно, Лиззи не стала. Вряд ли что-то приятное.

– Протестую, ваша честь! Эти слова – не более чем выдумка! – поднялся мистер Крестор. – Нет доказательств, что призрак был в доме. Эта женщина просто выгораживает своего любовника! – Дрожа от негодования, он повернулся к присяжным. – Джентльмены, известный факт, что меньше месяца назад мисс Уоллис жила одна в доходном доме! Не для того ли, чтобы без помех встречаться там с подсудимым?

– Мистер Крестор, прекратите! Сейчас уже вы говорите бездоказательно! Я не потерплю подобного в зале суда, – рассердился судья.

– Прошу прощения, – скрипнув зубами, выдавил Крестор. – Я просто хотел напомнить, что словам свидетельницы нет подтверждения. Продолжайте, мисс Уоллис, – великодушно разрешил он.

– Благодарю. – Лиззи вежливо кивнула, хотя гораздо сильнее хотела послать его к черту. – Чтобы поговорить с миссис Бастер, я пролила на себя чай, а когда отправилась замывать пятно, ускользнула от горничной. Призрак провела меня до кабинета, где хранились долговые расписки, связанные с любовницами мэра, и флакон с ядом, которым он предположительно отравил жену. Я капнула из флакона на платок. Позже в лаборатории была проведена экспертиза, подтвердившая, что на платке яд. К сожалению, из-за того, каким образом были добыты улики, они не могут быть приложены к делу.

– Я рад, мисс Уоллис, что вы это понимаете, – кивнул судья, не высказывая иначе никакого недовольства ее поступком. – И после этого вы смогли благополучно покинуть кабинет?

– Нет. Когда я была в кабинете, туда же пришли мистер Бастер с неизвестным мне мужчиной. По совету миссис Бастер я спряталась в нишу за гобеленом.

– Да эта девчонка настоящая сорвиголова! – донеслось из зала, но Лиззи предпочла сделать вид, что не расслышала.

– На данный момент собеседник мистера Бастера, которого встретила мисс Уоллис, находится в тюрьме по обвинению в убийстве сестры милосердия и попытке убийства мисс Марино, – пояснил мистер Питти для присутствующих.

Вышло весьма своевременно: присяжные зашептались, озадаченные новостью.

Судья постучал молоточком, заставляя болтунов замолчать, и продолжил расспрос:

– И что же обсуждали хозяин дома и его гость?

– Мэр заплатил Джеку, чтобы тот избавился от тела миссис Бастер.

– Ложь! – не выдержал мэр. По прикидкам Лиззи, он и так долго продержался. Она ожидала, что он прервет ее намного раньше. – Я застал мисс Уоллис в своем кабинете, но был один. Я беспокоился, куда она делась!

– И потому решили применить на мне приворот?

Все споры мгновенно стихли. Лиззи понимала почему. Одно дело, приворожить бедных горожанок, которых некому защищать. Совсем другое – тронуть аристократию. Это означало, что жены, сестры и дочери присутствующих тоже могли оказаться в подобной ситуации.

– Мисс Уоллис, это серьезное обвинение. Я не могу не обратить на него внимания. У вас есть доказательства ваших слов? – спросил судья.

Лиззи выдержала его испытующий взгляд.

– Наличие остатков приворота засвидетельствовал доктор Штар.

– Но где доказательства, что приворот наложил мистер Бастер, а не, скажем, мистер Марино? – снова вмешался Крестор и повернулся к судье: – Если ваша честь закончили, могу ли я задать свои вопросы?

Лиззи глубоко вдохнула. Она не сомневалась, что сейчас ее попробуют поймать на лжи. К разочарованию мистера Крестора, выполнить желаемое было проблематично – журналистка говорила правду и повторить свои слова могла сколько угодно раз, не путаясь в показаниях.

– Мисс Уоллис, когда вы рассказали о найденных в кабинете мэра бумагах и яде, вы говорили о тех самых бумагах, которые оказались любовными письмами мистера Бастера к его жене, а яд – духами? – задал каверзный вопрос мистер Крестор.

– Да, те самые, что подменил мэр, – не поддалась Лиззи на провокацию и не стала спорить.

– А вы знаете, что после вашего с баронессой ухода мистер Бастер вызвал священника, и тот не обнаружил в доме никаких призраков? – чуть повысив голос, уточнил Крестор.

– Тем не менее призрак был, – упрямо повторила Лиззи, – несмотря на то, что мистер Бастер постарался от него избавиться. Мои слова может подтвердить медиум из полиции: он почувствовал в доме мэра отголоски потустороннего присутствия. В материалы дела его заявление тоже приложено.

Судья полистал лежащую на столе папку.

– Нашел. Мистер Крестор, вам есть что добавить?

– Мисс Уоллис, ваши отношения с подсудимым носят интимный характер? – подавшись вперед, как изготовившийся к прыжку хищник, спросил адвокат мэра.

Девушка окинула взглядом зал: кто-то хмыкнул, журналисты замерли в ожидании, готовясь застрочить перьями, мама сидела с каменным лицом.

Лиззи могла не отвечать. Могла сказать, что вопрос некорректен. Но после сказанной правды не хотелось догадок и недомолвок. Да и гадалец на скамье подсудимых с волнением ждал ее ответа.

– Да, если вы считаете любовь чем-то интимным, – призналась она, посмотрев на Тайлера.

– Больше нет вопросов, – с уже неприкрытой насмешкой закончил Крестор.

Прежде чем уйти, Лиззи внимательно вгляделась в лица присяжных. Сложно было сказать, чью сторону они займут. Да, обвинительных слов в сторону мэра было сказано немало, но и он привел весомые аргументы.

– Мистер Питти, мистер Крестор, у вас больше нет свидетелей? – спросил судья, и по залу прошелся вздох облегчения: слушатели устали и жаждали наконец услышать вердикт.

– Ваша честь, у защиты есть еще один свидетель, – встал мистер Питти, и вздох сменился на разочарованный. – Мистер Остин Сандерс.

Среди присутствующих пролетел шепоток. Фамилия Сандерсов была на слуху, и кто бы мог подумать, что кто-то из этого семейства станет защищать рамола?

Дверь открылась. Напряженный, с неестественно прямой спиной, Остин спустился к трибуне. Торжественно произнес клятву. Лиззи и не помнила, чтобы видела его таким решительным. Разве что в тот день, когда он сделал ей предложение?..

– Мистер Сандерс, расскажите суду, где вы провели вечер в день убийства миссис Бастер, – попросил адвокат.

– Хорошо. Только боюсь, придется немного отойти от темы, чтобы объяснить детали, – предупредил Остин и начал рассказ.

Когда почтальон доставил Остину письмо от невесты, он не поверил. Лиззи решила разорвать помолвку, не поговорив с ним! Да, она желала ему счастья, но в такой саркастической манере, что будто пощечину отвесила. Первым порывом было сорваться обратно в город, но служба… Он не мог все бросить. Постарался закончить поскорее, перенес встречи и провел несколько бессонных ночей, разбираясь с делами в Мантерре. А когда приехал, оказалось слишком поздно.

Поговорить с Лиззи не получалось – дома он ее не застал, в редакции тоже. Матушка настаивала, чтобы он выбросил бывшую невесту из головы и присмотрелся к другим, более достойным кандидаткам. Спокойным, послушным и семейным девушкам, а не авантюристкам с дурной наследственностью! И Остин смотрел, встречался, но с каждым днем все больше понимал, что ему не хватает именно Лиззи.

Встретиться с ней стало навязчивой идеей. Казалось, достаточно поговорить начистоту, и недоразумение раз-

решится, Лиззи снова станет его невестой, они сыграют тихую свадьбу, как она и желала, и переедут в собственный дом. Если жена захочет продолжить работу, он договорится, чтобы ее устроили обратно в газету. Он докажет ей, что по-настоящему влюблен!

Увы, долгожданная встреча не принесла облегчения. А уж когда Остин увидел рядом с ней другого мужчину… Наверное, ревность затмила глаза. Иного объяснения, почему он выпил и пришел тем вечером к гадательному салону, у него не было. Замолотил в дверь, требуя Тайлера на дуэль, хотя сам револьвер держать не мог! Вместо того чтобы посмеяться над незадачливым соперником, мистер Марино впустил его и предложил составить компанию за мужским разговором…

– Значит, когда убили миссис Бастер, вы провели в салоне всю ночь? – подвел итог мистер Питти, выслушав рассказ. – И мистер Марино никуда не отлучался?

– Именно так. Мы выпивали, разговаривали. Снова выпивали. Содержание нашей беседы не относится к судебному процессу. – Он посмотрел на Лиззи и тут же отвел взгляд.

– Баб обсуждали, – хихикнул кто-то с задних рядов, и по залу пронеслись смешки.

Сама виновница встречи в это время сидела, боясь поднять глаза. Ей было стыдно за написанное в гневе желчное письмо и за то, что не дала бывшему жениху шанса объясниться. Да, она не испытывала к нему глубоких чувств, но ведь согласилась на брак! Могла расстаться по-хорошему. Остин не виноват, что его мать оказалась такой змеей. Господи, да Лиззи и не подозревала, что так сильно ему нравится!

– Тишина в зале! – прикрикнул судья, а мистер Питти снова обратился к свидетелю: – Когда вы уехали от мистера Марино?

– На рассвете. От выпивки у меня заплетались ноги. Мистер Тайлер помог мне дойти до кэба – почти доволок на себе – и довез до дома. – Остин развел руками, тем самым объяснив, чье бесчувственное тело видел фонарщик.

– Благодарю, мистер Сандерс! – отвернулся от трибуны мистер Питти. – Я закончил, ваша честь, господа присяжные.

– У вас есть вопросы к свидетелю, мистер Крестор? – уточнил судья.

Тот покачал головой. Неожиданное признание Остина стало последней каплей, перевесившей голоса на сторону гадальца. Мистер Сандерс обеспечил ему железное алиби. Тайлер просто не мог совершить убийство и спрятать тело, раз постоянно был на виду!

– Тогда больше не задерживаю, мистер Сандерс.

Остин прошел мимо Лиззи, лишь на секунду замедлив шаг.

– Спасибо, – шепнула ему девушка.

Он не ответил.

– А этот Остин неплох, – наклонилась к журналистке Роуз. – Но мой брат все равно лучше. Да и твой тоже, – добавила еле слышно.

Обвинять Марино в убийстве после такого алиби стал бы только глухой или купленный со всеми потрохами. Но рисковать собственной репутацией ради уважения мэра – весьма сомнительного уважения – никто не стал. Вердикт присяжных был однозначным: Тайлер Марино невиновен.

Освободили рамола прямо в зале суда. Он потер руки, больше не скованные наручниками, глубоко вздохнул. Вроде бы воздух не изменился, а дышалось легче!

– Мистер Питти, спасибо, – повернулся к адвокату – до последнего не верил, что тому удастся уговорить Сандерса выступить в суде.

– Не благодарите. Я вышлю счет вашему дядюшке, – деловым тоном заявил адвокат, собирая бумаги.

На самом деле стоило поблагодарить и своего «туза в рукаве», но Остин уже скрылся из зала суда. Что ж, с Тайлера причитается!

– Надеюсь, вы на меня не в обиде. Я просто делал свою работу. – К Марино подошел мистер Крестор.

– Поверьте, мне обижаться не на что. Гораздо хуже, если бы я оказался на виселице, – ответил ему Тайлер, но руку пожимать не стал.

Крестор и не настаивал.

Сам мистер Бастер намеревался выйти из зала, но дорогу ему преградили охранники во главе со здоровяком Керном.

– Вы же не поверили всей этой чуши? Я не убивал свою жену! – процедил мэр, пытаясь пройти мимо них.

Наверняка надеялся поймать кэб и навсегда исчезнуть из города. Но не тут-то было!

– Мистер Бастер, к сожалению, до выяснения всех обстоятельств смерти вашей жены мы вынуждены вас задержать, – извинился Керн, но с дороги не ушел.

Охранники подступили к Бастеру. Пшикнули вспышки камер. Можно не сомневаться, что завтра на первых полосах газет появятся фотографии его задержания. Ничего, пусть на собственной шкуре узнает, каково сидеть на скамье подсудимых. А Тайлер уже насиделся.

Большинство журналистов обступили мистера Бастера, но и по душу гадальца нашлись желающие.

– Мистер Марино, что вы чувствуете после освобождения?

– Вы давно подозревали мистера Бастера?

– К вам можно записаться на прием? – забросали его вопросами со всех сторон.

Он огляделся, ожидая, что Лиззи окажется среди коллег по перу, но она скромно стояла в стороне рядом с Роуз и красивой женщиной средних лет, чем-то неуловимо напоминающей Лиззи и в то же время совсем на нее не похожей.

– Простите, господа, все вопросы завтра, – прервал журналистов Тайлер.

Кажется, ему пора познакомиться с будущей тещей! И это едва ли не страшнее, чем прошедший суд.

Собрав всю свою решительность, Тайлер направился к ним.

Кузина не выдержала первой. Несколько шагов навстречу, которые ему оставалось пройти, она пробежала и крепко, от души обняла. Надо же, а выглядела такой слабой, стоя на трибуне!

– Рад видеть тебя в своем теле.

– А я тебя – без наручников, – с улыбкой ответила Роуз и отступила. – Ты похудел.

– У меня была вынужденная диета, – пошутил гадалец.

– Запатентуй ее. Дамы света выстроятся в очередь!

– В тюрьму? – хмыкнул Тайлер и повернулся к остальным.

– Миссис Уоллис, – он склонил голову, – жаль, что наше знакомство прошло в такой обстановке.

– Вам придется постараться, чтобы сгладить первое впечатление, – невозмутимо ответила женщина, протягивая руку.

– Я постараюсь, – пообещал Тайлер, оставляя на кисти поцелуй.

То, что у него дрожали руки, – просто усталость и нервы из-за суда, честное слово!

– Надеюсь, вы готовы оставить на время свою диету и отобедать у нас дома? Это заседание изрядно потрепало всем нервы, думаю, никому не повредят плотный обед и хорошее вино. Так ведь, Лиззи?

Та кивнула, все еще не произнеся ни слова. Но горящий взгляд был красноречивее любой пафосной речи.

– Мы подождем вас снаружи, не задерживайтесь, – понимающе добавила миссис Уоллис и повернулась к Роуз. – Пойдемте. Габриэль, дорогой, помоги мисс Марино дойти до кэба! – позвала она сына.

Тот, о чем-то договорившись с Керном, поспешил к ним.

– Марино, поздравляю. – Офицер протянул руку, и Тайлер ответил крепким рукопожатием. – Лиззи? – Он вопросительно посмотрел на замешкавшуюся сестру.

– Мы вас догоним, – пообещала она.

Во взгляде Габриэля сквозило недовольство, но вслух он ничего не сказал.

Стоило им уйти, Лиззи быстро посмотрела по сторонам – как же много посторонних! – упрямо тряхнула головой, привстала на цыпочки и поцеловала Тайлера в щеку.

– Аванс, – сказала с каким-то сердитым видом и развернулась к выходу.

Чтобы понять, почему она злится, ему потребовалась пара секунд. Господи, Лиззи как была для него открытой книгой, так и осталась! Ну нет, он не собирался повторять ошибки Остина и игнорировать любимую девушку! Она не побоялась признаться при всех в своих чувствах, и ему отставать не стоит.

Догнал ее в несколько шагов, обнял.

– Руки, Тайлер! – ахнула Лиззи, но он только крепче сжал ее в объятиях, наплевав и на щелчки камер, и на поднявшийся вокруг шум.

– Мои руки там, где положено, – широко улыбнулся гадалец.

– Где положены, – все еще ворчала она.

– Неважно.

И кто сказал, что в женщине должна быть загадка? Он любил Лиззи такой, какая она есть.

Суд над мистером Бастером затянулся на месяц. Лиззи и подумать не могла, что станет одной из активных участниц процесса. Она собиралась закрыть эту страшную страницу своей истории и вспомнить когда-нибудь много лет спустя, рассказывая внукам о бурной молодости, но…

Все началось через несколько дней после окончания суда над Тайлером. Лиззи завершала утренний туалет, когда к ней постучалась Софи.

– Госпожа Лизетта, к вам пришли. Мисс Астория Вуд, – сообщила горничная.

Девушка в тот момент пыталась справиться с копной светлых волос, и несколько шпилек были зажаты в зубах, отчего в ответ смогла только невнятно промычать.

– Я предложила ей чай и попросила немного подождать, – добавила Софи.

– Какая-то смутно знакомая фамилия, – справившись с волосами, нахмурилась Лиззи, на что горничная неопределенно пожала плечами.

Гадая, кого принесло в столь ранний час, Лиззи поспешно спустилась в гостиную. В последнее время к ним частенько наведывались незнакомые люди. По большей части пишущая братия – кто-то надеялся вытянуть из мисс Уоллис сенсацию, другие – переманить везучую коллегу не робкого десятка в свое издание.

В комнате, нервно сжимая в руках чашку с ароматным напитком, сидела незнакомая молодая женщина. Очень красивая, в недорогом, но хорошо сшитом платье. При виде журналистки она поднялась с кресла и сделала легкий приветственный книксен.

– Добрый день, чем могу быть полезной?

– Я слышала, что вы вместе с мистером Аркано написали разоблачающую статью о мэре. Знаю, я не должна была затягивать, надо было сразу пойти в полицию, но мне было так страшно!.. Тогда мне никто не поверил бы. – Она прижала руки к груди. – Я одна из жертв насилия, совершенного Джастином Бастером. И я хочу, чтобы мир узнал правду.

Астория стала первой, но не единственной. За время следствия к Лиззи обратились четыре бывших любовницы мэра. Одни были запуганы, другие боялись общественного порицания, потому и молчали. У миловидной шатенки Тины росла дочка, плод «любви» и живое доказательство их близости. К слову, о ребенке мэр не знал – прежде чем осчастливить его новостью, Тина осторожно поинтересовалась, что будет с бастардом, и получила категоричный ответ: ничего. Ребенка не будет. Джастин не мог допустить появления бастарда.

С разрешения потерпевших Лиззи записывала все истории, не допытываясь до деталей – кто-то рассказывал скупо, другие, напротив, не стеснялись подробностей. Иногда она ловила себя на мысли, что сидела по другую сторону исповедальни, и ненавидела Джастина Бастера за безжалостные убийства, искалеченные судьбы, за все, что пришлось пережить молодым девушкам, которым просто не повезло ему понравиться!

Материалы подшивались к делу, свидетельницы выступали в суде – повторять сказанное после встреч с Лиззи было проще, и стопка преступлений мистера Бастера росла с каждым днем.

«Чистый лист» бил рекорды по продажам. Лиззи исправно подкидывала им новости, а Макенна так же исправно за них платила. О том, чтобы Лиззи полноценно вернулась в редакцию, никто не заикался, но имя «мистера Аркано» прочно закрепилось за ней. Дела газеты шли в гору, несмотря на отозванные инвестиции.

А вот дела мэра, откровенно говоря, были плохи, хотя он боролся до последнего: каждое заседание суда становилось настоящим полем боя, и Лиззи возвращалась домой без сил. Деньги и власть удерживали Бастера на плаву, и на адвокатов он не скупился.

И все же даже без признания Джека мэра ждала виселица, слишком много улик указывало на него. Когда суд вынес окончательный вердикт, Бастер не поверил: сначала не мог вымолвить ни слова, затем расхохотался. «Из-за каких-то баб? Из-за этих шлюх?!» – кричал он. Так, под жуткий истерический смех, его и увели.

В дождливый октябрьский день все наконец закончилось.

Лиззи были чужды подобные расправы, но на казнь она все равно пришла. Хотела убедиться, что не встретит призрак мэра. Тайлер, держа Лиззи за руку, обнял ее и повел прочь, пряча от неприятной картины.

– Не волнуйся, Бастер больше не появится.

– Это хорошо. – Лиззи сжала его пальцы. – Знаешь, иногда я жалею, что вижу призраков. Если бы мэр остался здесь, на площади, я не смогла бы спокойно проходить мимо.

– Мы бы нашли способ решить эту проблему. Можно подумать, это первый призрак, который тебе докучает, – хмыкнул гадалец, и девушка вынуждено признала, что он прав.

Мимо прошли двое выпивох, размышлявших, надо ли пить за упокой души мэра или за то, чтобы она горела в аду?

– Сходим к Берри? Мы обещали принести ему выпивку. Да и вообще давненько не навещали, – вспомнила Лиззи, поежившись на ветру.

– И эта женщина говорит, что жалеет о своем даре! – усмехнулся Тайлер и махнул рукой ближайшему кэбу.

После недавнего инцидента он недолюбливал трущобы, но вместе с Лиззи был готов отправиться хоть на край света.

Осень закружила город резкими порывами ветра, мокрыми пожелтелыми листьями, вспыхивала яркими рябиновыми кострами и рассыпалась терпким запахом опавшей листвы. Вот-вот грозил выпасть первый снег.

В последнее время Лиззи с Тайлером были заняты и редко успевали в парк полюбоваться на засыпающую природу. Журналистка готовила к выходу статью об отцовском детище, а к гадальцу все чаще обращались за помощью в частных расследованиях. Они и сегодня пошли через парк, чтобы сократить путь: поезд должен был вскоре прибыть на станцию. Первый поезд по их новенькой железной дороге!

– Мистер Марино? – окликнула их молоденькая симпатичная блондинка в теплом пальто.

Она кормила белок, и, стоило отвлечься, как шустрый зверек схватил с узкой ладони мешочек с орехами и скрылся среди ветвей. Но девушка, казалось, ни капли не расстроилась.

Тайлер, идущий рядом с Лиззи, обернулся, и незнакомка, убедившись, что не ошиблась, широко заулыбалась и подбежала к ним.

– Как я рада вас видеть! – воскликнула она и бесцеремонно схватила опешившего мужчину за руку. Лиззи едва успела отступить, чтобы ей случайно не оттоптали ноги. – Вы оказались правы! Спасибо за ваше предсказание! Если бы не ваша поддержка…

Она трещала, не переставая. Конечно, для Лиззи не было новостью, что Тайлер весьма популярен. И про многочисленных бывших любовниц она знала. Но одно дело знать, а другое – встретиться нос к носу. Если взглядом можно было бы испепелить, гадалец давно бы превратился в кучку пепла.

– Э-э, простите, но не могли бы вы меня отпустить, мисс…

– Мисс Верди! Вы навещали меня в больнице. Не узнали? – Девушка звонко рассмеялась и разжала руки, отступая на шаг легкой танцующей походкой. – Наверное, я и правда сильно изменилась. Кто бы подумал, что смогу сама ходить и дышать полной грудью!

– Рад, что вы выздоровели, – совладал с удивлением Тайлер.

Терпение Лиззи закончилось. Пыхтя от негодования не хуже готового к отбытию паровоза, она решительным шагом обошла парочку и направилась к станции. Хочет общаться со своими подружками – вперед! А у нее есть другие дела, кроме как скромно стоять в сторонке. На перроне уже собирались люди, и нельзя было пропустить торжественное открытие.

Конечно, Тайлер тоже приложил некоторые усилия, чтобы открытие состоялось. Вернее, его дядюшка Робин, вложивший немалые средства. Мистер Уоллис не хотел принимать деньги, но старый рамол был убедителен: предложение оказалось выгодным для обоих.

– Лиззи, погоди! Да постой ты!

Уйти далеко она не успела, Тайлер догнал ее почти сразу и поймал за руку.

– Пусти, я тороплюсь.

В груди клокотали обида и ревность.

– Ты все не так поняла.

– Неужели? – Лиззи с иронией посмотрела на него. – Хочешь сказать, мисс Верди обозналась?

– Да не в этом дело! Она лежала в одной больнице с Роуз со смертельным проклятием, все думали, умрет в ближайшее время, а мисс Верди смогла с ним справиться. Вот и делится радостью со всем миром.

– Со мной она делиться не спешила, – упрямо возразила Лиззи. Слова о проклятии смягчили ее гнев, но неприятный осадок от встречи никуда не делся. – Похоже, мистер Марино слишком известен, чтобы принадлежать мне одной. Да и кто я такая, чтобы на тебя претендовать? Очередная подружка. – Журналистка прижала палец к его губам. – Я не хочу сейчас спорить, иначе мы действительно опоздаем.

– Хорошо, не будем спорить, – легко согласился Тайлер и, подхватив ее под коленями, поднял в воздух.

Лиззи подавилась следующей колкой фразой и удивленно-испуганно взвизгнула:

– Что ты делаешь?!

– Предложение, пока ты не наговорила большей глупости, – ухмыльнулся он, перехватывая свою ношу поудобнее. Ойкнув, она вцепилась в его плечи. – Вы окажете мне честь, мисс Уоллис?

Долю секунды она соображала, что он от нее хочет.

– Я только недавно порвала с женихом, – осторожно напомнила, от неожиданности ляпнув первое, что пришло в голову.

– Мне повезло.

С учетом, что именно он поставил точку в затянувшемся фарсе, по ошибке именуемом помолвкой, самодовольству гадальца не было предела.

– И я хочу построить карьеру.

– Жена, которая зарабатывает, – это просто замечательно! – с полной серьезностью заявил рамол.

– А еще…

Пронзительный свисток поезда заглушил ее слова.

– Да или нет? Ты сама говорила, что опаздываешь. Учти, другие журналисты уже готовы наброситься на твою сенсацию! – Тайлер и не думал опускать ее на землю.

– Да! – выпалила Лиззи, и в тот же миг объятия стали еще крепче, а губы обжег короткий, полный обещаний поцелуй.

В конце концов, он нагадал ей любовь, куда теперь деваться?..

Глава 14

– Горячий глинтвейн, вкусный, пряный! Акция до конца недели! При покупке коробки пончиков – напиток в подарок! Мистер, возьмите горячий глинтвейн для вашей дамы, он растопит самое неприступное сердце! – бойко донеслось со стороны кондитерской.

Сидящая напротив Лиззи Нинель тяжело вздохнула, прикусив кончик пера. Она снова была на диете, надеясь на Изломье влезть в прошлогоднее вечернее платье. Подруга наконец присмотрела себе дом и больше не собиралась тратиться на наряды. Лиззи спрятала улыбку, мысленно пообещав купить ей на новоселье огромный торт.

В «Чистый лист» журналистка вернулась с первым снегом, когда устала дуться на Макенну и получать навязчивые предложения от других издательств. Возвращение они не обсуждали, но жалование Макенна подняла, а за ее стол за время отсутствия так никого и не посадила. Работа вернулась в привычное русло: погоня за очередной сенсацией, расследования, кропотливое написание статей. С Адамом они по-прежнему цапались по поводу и без, но, кажется, все принимали их споры как нечто само собой разумеющееся.

– Кому купить пончиков? – громко поинтересовался ее вечный соперник, тоже услышав голосистого продавца, и вскочил с места. – Нинель?

– Я пас, – не поддалась искушению толстушка.

– А тебе, мисс Уоллис?

– Парочку с корицей, пожалуйста, – откликнулась Лиззи и заслужила подозрительный взгляд подруги. – Что? – уточнила с удивлением.

Нинель дождалась, когда Адам уйдет, и, наклонившись, заговорщически зашептала:

– Ты же терпеть не могла корицу!

– Тайлер ее любит, вот и я привыкла. – Лиззи, пожав плечами, снова вернулась к тексту статьи.

– А на прошлой неделе ты ела печеные яблоки с сыром, – прищурилась Нинель, постукивая пальцами по столешнице.

– Это старый бабушкин рецепт, кухарка решила его повторить. Между прочим, очень вкусно.

– Только ли? Скажи-ка, подружка… Вы так спешите со свадьбой, ты случайно не?.. – Она перевела выразительный взгляд на ее живот, и Лиззи промахнулась по клавише.

– Нет! – Густо покраснела, не к месту вспомнив прошедшую жаркую ночь.

Тайлер давно прочно обосновался в ее спальне, сбегая под утро. Родители делали вид, что не замечают его визитов, тетушка Вирджиния хихикала, но больше не залетала в ее комнату без спроса. Прадед ворчал, сетуя на безнравственность нынешней молодежи, и поторапливал со свадьбой. Тайлер был готов вести ее под венец хоть сейчас.

Медлила Лиззи. Нет, в своих чувствах не сомневалась. И в чувствах Марино тоже. Но боялась, что домашняя рутина поглотит их с головой, что вместо ожидания встреч они начнут искать минуты уединения и рано или поздно станут тяготиться друг другом.

Надолго оттянуть свадьбу не вышло: пока Лиззи размышляла, весной или летом лучше устроить церемонию, мама сама назначила дату – за неделю до Изломья. Спорить с миссис Уоллис молодые не решились.

– И все равно очень подозрительно. – Нинель села обратно, а Лиззи спряталась от ее взгляда за статьей.

Новость о зимней ярмарке, на которой два лоточника подрались за лучшее место, писалась бодро, хоть и не будоражила кровь. Пожалуй, единственное, что заставляло сердце стучать быстрее, – имя, под которым она выходила. Мисс Уоллис, а не мистер Аркано. Для Аркано новостей пока не было.

После нашумевших номеров с подробностями о преступлениях бывшего мэра и о первом прибывшем поезде город притих, а затем его охватила предпраздничная суета. Горожане готовились к Изломью, наряжали пушистые ели, украшали площади, торговцы выставляли игрушки и сладости. Лиззи тоже стало не до опасных приключений. Отвертеться от подготовки к свадьбе не получилось: оформление зала и праздничный обед мама взяла на себя, а приглашениями, уговором со священником и покупкой брачной лицензии занимались Лиззи и Тайлер. И вроде бы долгое ли дело, купить лицензию? Но бюрократия в Хостфорде расцвела с невиданной доселе силой.

«Кстати, почему бы не написать разоблачающую статью про эту бюрократическую машину?» – подумала Лиззи, стоило только вспомнить, как они несколько дней обивали пороги различных кабинетов, пытаясь выяснить, кто же наконец поставит им визу!

Она записывала мысль в толстый блокнот, когда дверь в контору распахнулась, и на пороге появился Адам с коробкой пончиков в сопровождении худенького мальчишки с букетом пышных чайных роз.

– Цветы для мисс Уоллис! – объявил курьер, оглядывая помещение в поисках получателя.

Лиззи вернула перо в чернильницу.

Цветы пахли одуряюще – с мороза их аромат казался еще ярче. Они были именно такими, как она любила: полураскрытые бутоны, в оттенках которых скрывался рассвет. Тайлер в своем репертуаре, он знал о ней больше, чем рассказывал.

– У вас свадьба через две недели, а он дарит цветы. Как романтично! – разохалась Нинель, пока Лиззи искала вазу.

Адам поднял упавшую в суматохе записку. Прочитал, ничуть не стесняясь, что адресована не ему, и не сдержал ухмылки.

– Неужели ты так отчаялась получить цветы от жениха, что решила сама их купить? – понизив голос, уточнил он у Лиззи, помахивая бумажкой.

– Не трогай! Что за чушь ты говоришь? – возмутилась она, отобрав записку, но тут же поняла, что его слова не такая уж и чушь. «Моему любимому партнеру от мистера Аркано», – было написано незнакомым почерком. – Это не смешно. – Лиззи сунула записку обратно коллеге.

– Думаешь, цветы от меня? Прости, милая, но Макенна сожрет меня с потрохами, если я подарю букет другой женщине. Даже в шутку, – открестился Адам, покосившись на дверь.

К счастью, редактор была завалена работой и не услышала его.

– Тогда от кого они?

Лиззи совсем другими глазами посмотрела на букет. Розы растеряли всю свою привлекательность, но выкидывать их было жалко. Или кто-то тронулся умом, возомнив себя известным журналистом, или решил сыграть на его славе!

Больше не отвлекаясь, Лиззи переставила вазу на свободный стол и вернулась к работе.

Пожалуй, на этом инцидент исчерпал бы себя, не принеси курьер на следующий день коробку молочного шоколада. Затем – крохотный флакончик ее любимых духов. Еще один цветок, на этот раз в горшке. Лиззи давно мечтала о зимнем цветке, и теперь пуансеттия поселилась в конторе. Правда, на окне в кабинете Макенны.

Подарки от неизвестного дарителя под именем Аркано начали раздражать. В конце концов Лиззи разозлилась настолько, что курьер оставил горшок на столе и умчался из конторы. Последней каплей стали несчастные пончики.

«Уверен, что они такие же сладкие, как твои губы», – с отвращением прочла Нинель на подарке, а Лиззи решительно сунула коробку в мусорную корзину.

– Я не буду их есть. Вдруг там какое-нибудь приворотное зелье? И вообще эта шутка затянулась.

– Это совсем не смешно, – подтвердила Макенна, которой не больше Лиззи нравилось, что кто-то выдает себя за ее журналиста. – Не хочешь рассказать об этом жениху и полиции? – встревоженно уточнила она.

– Хочу. Габриэль вернется сегодня из Мантерры, вот и расскажу, – пообещала Лиззи, смяв записку в кулаке.

Можно подумать, мало ей хлопот перед свадьбой, чтобы беспокоиться еще и из-за таинственного поклонника!

Камин в гостиной топили только зимой, больше для антуража – для отопления дома хватало встроенных в стены магических камней. Но перед Изломьем, когда в углу комнаты стояла пушистая ель, украшенная длинными стеклянными бусами, и повсюду пахло сладкими фруктами и орехами, огонь в камине и треск поленьев становились завершающими штрихами для создания праздничного настроения.

Увы, последние новости подпортили настроение гостей и хозяев дома.

– Говоришь, присылает подарки каждый день? – Брат хмурился, разглядывая принесенные Лиззи записки. Увядший букет она давно выбросила, а духи и шоколад принесла, попросив Габриэля передать их на магическую экспертизу. – Курьер его не описал?

– Курьеры разные были. Из отличительных особенностей запомнили оспинки на лице. А так – обычный джентльмен среднего роста в плаще и шляпе. И поверь, это еще подробное описание.

– Зато мы знаем, что это не женщина, – заметила Роуз, аккуратно вытерев губы и положив на блюдечко кусочек песочного печенья. Рядом стояла чашка с подогретым молоком – кузены замерзли, пока в снегопад добирались в гости, и Габриэль настоял на перекусе до ужина. – Испортить настроение перед свадьбой вполне в духе миссис Сандерс.

Лиззи покачала головой.

– Она, конечно, до сих пор злится на меня, но до подобных шуточек не опустится.

После выступления Остина на суде миссис Сандерс перестала распускать о ней слухи и демонстративно игнорировала Уоллисов при встречах. Но, честное слово, лучше бы за подарками стояла эта змея! Лиззи хотя бы знала, чего ждать!

– Не понимаю, почему именно Аркано? Дался ему мой псевдоним! – в растерянности пробормотала журналистка.

– А я не удивляюсь. – Роуз подхватила спящую у камина Бланш и усадила к себе на колени. От удивления кошка даже вырываться не стала и, потоптавшись на шерстяной юбке, свернулась в клубок. Кроме миссис Уоллис, Роуз была единственной, кому она позволяла подобные дерзости. – В городе ходят слухи, что у вас с Аркано роман. Сама подумай, ты уже год пишешь с ним статьи, ты – единственная женщина в его окружении. Помимо Макенны, конечно, но ее вряд ли будут рассматривать как возлюбленную таинственного журналиста. К тому же недавно ты отказалась от выгодного родства с Сандерсами.

– Потому что на следующей неделе выхожу замуж за твоего брата, – ворчливо напомнила Лиззи.

– Поверь, это еще больше подстегивает сплетни. – Роуз почесала разомлевшую Бланш за ухом. – Что если рамол просто задурил тебе голову, а твоя настоящая любовь всегда была рядом, в тени? Или помолвка с мистером Марино – всего лишь предлог, и вскоре вы расстанетесь по надуманной причине? Вот о чем болтают местные кумушки. Тайлер, а ты что молчишь?

– Этот даритель слишком хорошо знает Лиззи, – хмуро проворчал тот, перебирая записки. – Или это кто-то из окружения, или он устроил слежку. И мне это очень не нравится.

На лице гадальца заиграли желваки, и Лиззи накрыла его ладонь своей. Ей и самой было не по себе от сложившейся ситуации, но, когда поделилась, стало чуточку легче.

Кузены остались на ужин. О таинственном поклоннике больше не говорили, чтобы не тревожить родителей. Обсудили детали предстоящей церемонии – гостей на праздничном обеде надо было рассадить так, чтобы никого не обидеть, но и не спровоцировать на конфликт. Увыё далеко не все родственники Лиззи отличались терпимостью к рамолам, дедушка и вовсе отказался приезжать – хотя насчет последнего Лиззи не расстроилась.

«Какая свадьба без хорошей драки?» – пошутил мистер Уоллис, когда план рассадки в очередной раз пришлось переделывать: Габриэль не вовремя вспомнил, что за тетей Фелицией по молодости ухлестывал рамол, и они разругались перед самой свадьбой. Миссис Уоллис посмотрела на мужа испепеляющим взглядом – лучше бы помог, чем зубоскалил! – и тот больше не вмешивался. Если его драгоценная супруга планировала идеальную свадьбу, так тому и быть.

После ужина с гостями тепло распрощались, договорившись встретиться завтра в это же время. Лиззи тоже не стала засиживаться в гостиной допоздна, рабочий день и история с фальшивым Аркано вымотали ее.

– Вам бы лечь пораньше, совсем не высыпаетесь, – посетовала горничная, помогая расшнуровать корсет.

Ловко расправилась с прической, добавила в горячую ванну несколько капель лавандового масла.

– Спасибо, Софи, дальше я сама, – улыбнулась Лиззи, пробуя кончиками пальцев воду.

Горничная укоризненно вздохнула.

– Лягте сегодня пораньше, – настойчиво повторила, прежде чем выйти за дверь.

Девушка хихикнула и, по шею погрузившись в горячую воду, прикрыла глаза. Ароматный пар расслаблял, но спать совершенно не хотелось. Тревога в груди сжалась комком и спряталась где-то в глубине, сменившись нетерпеливым ожиданием и легким изумлением от собственной дерзости. Лиззи даже не вздрогнула, когда мужские ладони скользнули по ее плечам.

– Мы так не поговорим, – пробормотал Тайлер ей в ухо, не выдержав и коснувшись губами капелек влаги на плече. От его взгляда – жаркого и бесстыжего, вода будто стала горячее.

– А ты не наговорился за ужином? – Лиззи откинула голову, подставляя под поцелуи шею, и охнула, когда его руки скользнули под воду в короткой, но чувственной ласке, пока только дразня.

Но миг – и ее подняли, разбрызгивая воду по всей ванной. «Софи наверняка будет ворчать», – мимоходом отметила Лиззи, теряясь в ярких откровенных прикосновениях. Она не сомневалась, что горничная догадывается о визитах гадальца.

– Не наговорился, – спустя долгую паузу отозвался Тайлер, но Лиззи видела, скольких усилий ему стоило продолжить разговор. – Почему ты не сказала мне сразу?

– О букете? Не хотела волновать по пустякам.

– О, теперь я совершенно спокоен, – иронично ответил он, прикусывая кожу на нежной шее. От холодного воздуха и прикосновений по телу девушки побежали мурашки. – Моей невестой заинтересовался какой-то сумасшедший, разве это повод для волнений?

– Не ерничай. Я же не знала, что так выйдет. – Лиззи выскользнула из объятий и укуталась в широкое полотенце. – Ты связался с Томом?

– У меня было целых полчаса томительного ожидания на улице, пока ваша кухарка не ушла спать, – улыбнулся Тайлер. Обратно в дом он проскальзывал через дверь для слуг, а утром уходил раньше, чем просыпались домочадцы. – Не стой босиком на холодном полу. Идем

спать. – Он снова подхватил ее на руки. – Софи просила лечь пораньше.

– Вряд ли она подразумевала что-то подобное, – пробормотала Лиззи, но ее возражения были заглушены нетерпеливым поцелуем.

Утро началось с завывания Бланш под дверью. Очень раннее утро, отметил Тайлер: в комнате было темно, хоть глаз выколи! Он нащупал на столике часы, щелкнул крышкой, чтобы посмотреть время – стрелки мягко подсвечивали в темноте, а затем со стоном спрятал голову под подушку. Помогало мало: кошачий концерт был способен разбудить весь дом.

Лиззи завозилась рядом, просыпаясь.

– Бланш! – кличка в ее устах прозвучала как ругательство.

– Твоя кошка меня ненавидит, – сделал вывод Тайлер.

Он уже мечтал о дне, когда они переедут в его дом, и никто не сможет будить его так рано!

– Она просто хочет немного внимания, – попыталась оправдать ее Лиззи.

Выбралась из-под теплого мужского бока и, на ходу накинув халат, пошла открывать. Бланш прошмыгнула в комнату, запрыгнула на кровать и уселась в ногах у Тайлера, уставившись на него немигающим взглядом.

– Но почему в пять утра?

– Это время, когда ты освобождаешь ей место. – Лиззи наклонилась к жениху и погладила его по плечу. – Тебе пора.

Тайлер со вздохом сел, вглядываясь в непогоду за окном: под утро разбушевалась метель, с воем бросая в окно пригоршни снега.

– Ты правда выгонишь меня на улицу в такую погоду? – спросил, скорчив жалобную гримасу.

– А ты собираешься спуститься со мной к завтраку? – Лиззи подала ему штаны, но отворачиваться, пока он одевался, не стала.

Тайлер только усмехнулся – он ничуть не смущался своей наготы.

– Твои родители прекрасно знают, что я здесь.

Он встал за рубашкой, но вместо того чтобы надеть ее, обнял Лиззи. Не удержался, встрепанная со сна невеста выглядела слишком милой. А ее халат вообще был верхом коварства – до самых пят, но из тончайшего шелка. Слишком опасная штука для богатого воображения!

Девушка с охотой ответила на поцелуй, но стоило ему потянуться к завязкам, тотчас остановила его руки.

– Давай соблюдать хотя бы видимость приличий. Знать, что ты здесь, и видеть тебя в моей спальне – разные вещи.

– Но это глупо! – фыркнул Тайлер с досадой, утыкаясь носом ей в шею и вдыхая сладкий аромат.

Сегодня она пахла лавандой, и этот запах необычайно ей шел. Они могли провести прекрасное утро, но… Он знал это упрямое выражение лица: если Лиззи что-то решила, спорить бессмысленно.

– Осталась всего неделя. – Девушка на короткий миг прижалась к его губам, обещая, что после свадьбы уже никуда не выгонит. – А теперь уходи, – повторила настойчиво.

Тайлер со вздохом разжал руки, выпуская ее из объятий. Как же не хотелось идти на мороз после теплой постели!

– Признайся, ты просто мстишь мне, что в тот раз я ушел, не попрощавшись, – не удержался он.

– Не понимаю, о чем ты, – с невинным лукавством ответила Лиззи, сунув ему в руки пальто и вытолкав из комнаты.

Она ни разу не упрекнула, что он исчез сразу после их первой ночи, но это и вызывало подозрения. С другой стороны, пусть лучше отомстит сейчас, чем припоминает до гробовой доски!

– Увидимся вечером. – Тайлер придержал дверь, притянул невесту и все-таки поцеловал еще раз, а затем, с трудом оторвавшись от таких желанных губ, бесшумно исчез в коридоре.

Полдня прошли в тревожном ожидании очередного презента от навязчивого поклонника, но в обед вместо подарка пришел Габриэль. Положил на стол Лиззи фотокарточку, с которой на нее из-под низкой челки смотрел смутно знакомый молодой человек с оспинками на лице.

– Знакомься, самоназванный мистер Аркано. Настоящее имя Йохан Рихтен. Двадцать восемь лет, безработный. Пытался устроиться в «Ночной экс-Пресс», но ему отказали.

– К нам тоже пробовал, осенью. – Лиззи припомнила, что парень не продержался на испытательном сроке и недели. Аркано он боготворил и жаждал с ним познакомиться, но таинственного журналиста любили многие, и Лиззи не придала этому значения. Хотя уволили новичка не из-за Аркано, а из-за вранья – Йохан виртуозно дополнял новости выдуманными подробностями. То у него обычная драка в трущобах оказывалась заказным убийством, то купленный на барахолке фонарь – магическим артефактом! Тогда над ним посмеялись, но, похоже, это не было обычным желанием написать эксклюзив. – Вы с ним поговорили?

– Не застали дома. Он снимает комнату в квартале отсюда, хозяйка сказала, с вечера не появлялся. Не волнуйся, я попросил Керна подождать и провести с ним разъяснительную беседу. Без применения силы, – добавил брат, – просто напомнить, что значит быть джентльменом.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Лиззи.

Внимание поклонника было слишком навязчивым, неприличным и в чем-то пугающим. Перед свадьбой и без него хлопот хватало.

– Встретить тебя после работы? Или, если хочешь, позову Тайлера. – На последнем предложении Габриэль скривился: он все еще недолюбливал гадальца, пусть и принял их отношения.

– Не нужно. Я заеду к миссис Хамель, она приглашала на чаепитие.

– Не задерживайся допоздна.

– Постараюсь.

Конверт с золотистым тиснением – приглашение на свадьбу – баронессе подписали одной из первых. Миссис Хамель так восторженно радовалась за них с Тайлером, что Лиззи подозревала – вдова обязательно начнет выспрашивать детали предстоящей церемонии, а значит, вернуться засветло не получится.

Так и вышло. Скромное чаепитие затянулось до вечера. Баронесса посетовала, что Тайлер не пришел, но тут же решила, что это отличный повод посплетничать о женском, и предалась воспоминаниям о муже. Почившего супруга она до сих пор любила всей душой.

У Лиззи хватило такта не прерывать ее, да и послушать было интересно. Баронесса не считала свой брак идеальным и знала назубок все недостатки мужа, но и тогда, и сейчас смотрела на них сквозь пальцы. Они научились разделять увлечения друг друга – муж полюбил искусство, а миссис Хамель – магические артефакты.

– Берегите друг друга. Нет ничего страшнее, чем больше никогда не встретиться, – под конец расчувствовалась вдова, смахнув слезы, и Лиззи пожала ей руки, утешая.

Она не хотела, да и не могла представить себе жизнь без Тайлера.

Договорившись, что госпожа Хамель обязательно придет на церемонию, Лиззи села в карету. Кэб подъехал быстро – шустрый мальчишка из прислуги поймал его за углом, и Лиззи не пришлось мерзнуть на улице. Она устало откинулась на сиденье, слушая поскрипывание колес по снегу, как вдруг ощутила под рукой твердый прямоугольник. Кто-то забыл письмо?

Лиззи перевернула конверт, чтобы посмотреть адресат. Уже знакомым почерком на простенькой бумаге было выведено «Лизетте Уоллис», и у журналистки по спине пробежал неприятный холодок. Дрожащими руками она вскрыла письмо. «Не нужно бояться. Я не причиню тебе вреда. Ведь я люблю тебя больше всех на свете», – было выведено пляшущим почерком. Лиззи задернула шторку на окне кэба и вцепилась в артефакт связи, вызывая брата. Йохан мог узнать, где она, только если постоянно следил за ней. И теперь Лиззи стало по-настоящему страшно.

– Опять этот громила торчит у дверей, – проворчал Адам, вернувшись из кондитерской с горячим кофе.

Керн вытоптал под окнами целую полянку и от скуки принялся лепить снеговика. Местная ребятня сначала смотрела на него с опаской, но вскоре присоединилась, и до конторы то и дело долетали громкие голоса и взрывы смеха. Нинель тоже посматривала в окно – слишком часто, отметила про себя Лиззи, но ничего не сказала. Керн был отличным парнем и хорошей партией, но выступать свахой? Увольте! Разберутся сами.

С того памятного вечера у миссис Хамель, когда она перепугала всю семью новостями о преследователе, Керн стал ее тенью. «Я все равно в отпуске на неделю», – беспечно пожал он плечами и вызвался ее сопровождать. Приходил утром, завтракал с Уоллисами и провожал Лиззи на работу. Околачивался в окрестностях в течение дня, от скуки заходил в контору на обед, раздражал своим присутствием Адама и вызывал восхищенные вздохи Нинель, особенно когда в одиночку подвинул тяжеленный печатный станок.

Вечерами Керна подменял Тайлер – специально закрывал салон пораньше или передавал дела Роуз и ждал, пока Лиззи закончит работу. Ходить по городу в одиночку ей не разрешали: Рихтена до сих пор не поймали. Зато записки прекратились, как и подарки. Лиззи бы радоваться, но тетушка Вирджиния назвала это «затишьем перед бурей», и журналистка была склонна с ней согласиться. Даже подумала, не перенести ли церемонию, но, с другой стороны, почему она должна поступаться собственным счастьем из-за какого-то сумасшедшего?!

Торжественный день наступил раньше, чем она успела передумать. Если бы Лиззи знала, сколько волнений и тревог испытывает невеста перед свадьбой, предложила бы Тайлеру тихую свадьбу на двоих. Это ведь сумасшествие какое-то!

Сначала прибежал посыльный из булочной с новостью, что повар вчера перебрал и провалился под лед. Его вытащили, слава богу, живого, но торт будет готовить его жена и постарается успеть к пяти пополудни. Следом появился послушник из церкви: цветы, привезенные для украшения зала, замерзли на морозе и выглядят не слишком презентабельно – можно ли вместо них использовать еловые ветки? Они красиво украшены к Изломью. Ленты, конечно, не белые, а красные, но…

– Красные, белые, какая разница! Можно подумать, жениху с невестой есть до этого дело! – возмутилась тетушка Вирджиния, с самого утра крутившаяся рядом с невестой. – Уверена, они счастливы обвенчаться в самой простой деревянной церквушке, лишь бы быть вместе! Посмотри на Лиззи, она сейчас в обморок грохнется от волнения.

– Но гостям не все равно! – поджала губы миссис Уоллис.

– Просто поезжайте с отцом и посмотрите, как это выглядит. Я буду чуть позже, – видя, как нервничает мама, предложила Лиззи.

Она боялась пошевелиться: сегодня хотелось быть красивой, а непослушные волосы никак не желали ложиться красивыми локонами, и Софи колдовала над ее прической. На ширме висело свадебное платье цвета пыльной розы с кружевом по подолу и рукавам. Туго зашнурованный корсет приподнимал грудь и так давил на ребра, что тяжело было дышать. Утешала мысль, что Тайлер оценит ее жертвы. Пусть только попробует не оценить!

– Вы так выросли, не узнать, – закончив с прической, сказала горничная и неожиданно всхлипнула. – Серьезная леди, невеста. А хотите, я к вам перееду? Помогать буду. Как же вы без меня? – Она не сдержалась и смахнула набежавшие слезы.

Лиззи растерялась, не зная, как утешить прислугу и надо ли утешать.

К счастью, горничная быстро взяла себя в руки и через силу улыбнулась.

– Простите меня. Я же вас крохой помню, а тут свадьба. Вы, главное, не хмурьтесь. Невеста должна быть счастливой! Вы ведь счастливы? – В ее голосе проскользнула тревога.

– Очень, – улыбнулась Лиззи, чувствуя, как к горлу подступает комок.

Ну что за глупость! Так взволнована, что готова расплакаться из-за сердечных слов!

Тетушка тоже растрогалась и, прижимая к уголкам глаз призрачный платочек, просочилась сквозь дверь, чтобы проводить невесту до порога. Прадед ждал их в коридоре – сам в будуар зайти не посмел, но, оглядев Лиззи, кивнул с довольным видом и коротко поздравил, тотчас отведя взгляд и сжав задрожавшие губы. Впрочем, стоило спуститься в гостиную, как волнение сменилось толикой самодовольства: у стоящего рядом с лестницей затянутого в парадный мундир Керна вытянулось лицо, и даже брат посмотрел на нее с гордой улыбкой.

– Черт, малышка! Надо было все-таки ухаживать за тобой, – невольно вырвалось у Керна, тут же получившего по загривку от Габриэля.

Брат в официальном костюме с блестящими пуговицами, с тростью и в цилиндре выглядел так строго, что Лиззи оробела. А еще окончательно поняла – сейчас они проводят ее в церковь, и – прощай, свободная жизнь!

– Что, передумала? – весело поинтересовался Керн, уловив ее смятение.

Лиззи упрямо поджала губы. Нет уж! Она сегодня выйдет замуж, и точка!

– Поехали, – хмыкнул Габриэль, пропуская ее вперед.

Не успела Лиззи открыть дверь, как оба мага схватились за сигнальные амулеты.

– Что случилось? – уточнила с нехорошим предчувствием.

– Ограбление в полумиле отсюда. Преступник заперся в доме, – механическим голосом ответил Керн.

Кажется, просто повторил то, что услышал.

– Угрожает, что убьет хозяйку, если не выпустят, – нехотя добавил брат. – Сигнал пришел всем полицейским в квартале.

Что ж, этого стоило ожидать. Все с самого утра шло наперекосяк!

– И чего вы стоите? Бегом туда! – Мужчины не шелохнулись, и Лиззи замахала руками. – Идите быстрее! И возьмите мой кэб. Да что вы переживаете, поймаю другой и доеду до церкви без вашей помощи. Лучше помогите тем, кто действительно в этом нуждается!

– Я найду, кто может подвезти. – Софи, сорвавшись с места, выскочила на улицу как была, в шерстяном домашнем платье.

– Я уже говорил, что гадальцу с тобой повезло? Не волнуйся, мы мигом. – Керн на мгновение сжал ее в объятиях и направился к ожидающему их украшенному цветами и лентами кэбу.

– Постараюсь приехать к началу церемонии, – пообещал брат, поцеловал ее в макушку и бросился следом за другом.

Праздничный кэб укатил по дороге к месту преступления, провожаемый любопытными взглядами прохожих.

– Чем сложнее испытания, тем выше награда, – философски заметил прадед, а тетушка Вирджиния только головой покачала.

– Ты, главное, не волнуйся. И не вздумай плакать!

– И не собиралась, – отозвалась Лиззи.

Брошенной она себя не чувствовала, скорее гадала, что еще подкинет ей судьба? Отвалится колесо у кареты? Или они застрянут в сугробе? Укутавшись в шубку, прячась от пронизывающих порывов ветра, девушка вышла к воротам и заметила в конце улицы кэб. Тот как раз ехал мимо их дома и остановился на оклик выскочившей за ворота горничной.

– В церковь святого Кристоффеля, – попросила Софи, сунув вознице монету.

Кучер кивнул, спрятав лицо в длинном несуразном шарфе, слишком ярком для белоснежной зимы, с торчащими во все стороны шерстяными нитками. Горничная помогла Лиззи забраться в кэб, чтобы не помять платье.

Карета тронулась.

Подозрение, что неприятности только начинаются, возникло, когда кэб двинулся к выезду из города.

– Снега насыпало, в объезд придется, – хрипло сказал кучер в ответ на ее напряженный вопрос.

На следующем перекрестке кэб так и не свернул к церкви, и Лиззи забеспокоилась не на шутку. На требование остановиться возница не отреагировал, открыть двери не получалось. Она надавила со всей силы, но почувствовала лишь знакомое покалывание, и ладони онемели. Магический барьер мог не только не пускать куда-то, но и запереть изнутри, приглушая звуки. Но Лиззи сдаваться не собиралась. Собственная магия казалась такой бесполезной, но ведь она была! После очередной попытки выбраться девушку откинуло к стенке кареты, придавив ощущением чужой силы.

– Я не маг, милая, но меня предупредили: чем сильнее воздействуешь на артефакт, тем больнее будет. Лучше побереги себя.

Кэбмэн повернул к ней голову, больше не пряча лицо, и Лиззи узнала похитителя. Пусть Йохан проработал у них всего неделю, она успела его запомнить.

– Куда ты меня везешь?

– В церковь святого Валентина, конечно. Уверен, она тебе понравится. Ты ведь всегда хотела тихую уединенную свадьбу, а не пышную церемонию. Я все устроил. Еще десять миль, и мы будем на месте, – пообещал Рихтен, ловко управляя каретой.

– Тайлера ты тоже туда привезешь? – не сдержалась Лиззи, но укол прошел мимо цели.

– В церкви будем только ты, я и святой отец. Зачем нам посторонние? – искренне удивился Йохан и как-то странно захихикал.

Лиззи подалась назад, вжимаясь в сиденье.

– Чертов псих, – прошептала, нервно сжимая пальцы.

Скорее бы Тайлер обнаружил, что она пропала!

Городские ворота остались позади, мимо мелькали заснеженные ели и сосны. Кэб выехал за пределы города.

Тайлер ненавидел официальные приемы. Казалось, в зеркало на него глядел джентльмен в строгом костюме с белоснежным шейным платком и черной лентой в волосах – незнакомец, загнанный в рамки приличия, а не бойкий на язык рамол. Он даже серьги снял, хотя без них ощущал себя не в своей тарелке. А ведь предстояло расшаркиваться с гостями, читать подтекст в каждом слове и улавливать язык жестов!

Но мучения того стоили – сегодня Марино собирался проститься с беззаботной холостяцкой жизнью. И впору бы горевать – накануне друзья зазывали его в «Красотку Молли» покутить последний раз! – но Тайлера женитьба нисколько не огорчала. Единственное, чего он боялся, что Лиззи в последний момент передумает.

Невеста должна была приехать в церковь вместе с родителями. Он хотел отвезти ее сам, но миссис Уоллис настояла, чтобы жених не видел невесту до свадьбы. Глупая традиция!

– Я ведь нормально выгляжу? – Гадалец в очередной раз поправил давящий платок и повернулся к сестре.

Роуз закатила глаза – она устала успокаивать его за это утро.

– Лиззи в обморок упадет от счастья, – выдохнула и сунула ему в руки пальто. – Идем, если не хочешь опоздать на собственную свадьбу.

Но выйти из салона они не успели. В дверь требовательно застучали.

– Если это снова соседи… – проворчал Тайлер и пошел открывать.

Он уже дважды выпроваживал настойчивых гостей, своими глазами жаждущих убедиться, что мистер Марино женится! Но вместо соседей на пороге оказался Габриэль, одетый с иголочки, но с таким мрачным выражением на лице, что Тайлера кольнуло нехорошее предчувствие.

– Этот урод похитил Лиззи, – заявил будущий родственник, врываясь в дом вместе с ворохом снежинок.

Смысл дошел не сразу.

– Как похитил?! – вместо кузена воскликнула Роуз. – Вы же должны были ехать вместе с ней!

– Знаю! У нас был ложный вызов! А может, не ложный, и Рихтен все продумал! – Габриэль запустил пятерню в волосы, портя безупречную прическу. – Софи видела, как Лиззи села в кэб, чтобы ехать в церковь. Но до церкви не доехала.

– Я его убью, – процедил Тайлер.

– И сядешь в этот раз наверняка, – окоротил его Габриэль. – Не кипятись. Сейчас гораздо важнее найти их.

Тайлер медленно выдохнул. В ушах звенело от едва сдерживаемого гнева, но Уоллис прав, холодная голова нужнее.

– Его квартиру проверили?

– Керн отправился туда, попытается что-нибудь выяснить. А я заехал за тобой. Нужны твои ребята, рамолы, в общем, все, кто…

– Понял. Жди.

Тайлер выскочил на улицу, выглядывая ближайшего мальчишку. Сегодня возле его дома крутилась целая орава сорванцов. Наверняка Том проболтался, он был среди немногочисленных приглашенных на свадьбу гостей. Мальчишки планировали дождаться молодоженов из церкви и потребовать выкуп. Что же, он готов им заплатить.

Объяснение много времени не заняло. Убедившись, что их постоянный наниматель говорит серьезно, а не просто пытается спровадить куда подальше, мальчишки разбежались в разные стороны, а Тайлер вернулся в дом.

– Сообщат, как только что-то узнают. Поехали к вам, надо расспросить соседей. Как мистер и миссис Уоллис?

– Плохо. Мама винит себя, что уехала раньше. Да и я… Если бы не вызов! – Роуз сжала его плечо, и Габриэль на мгновение склонил к ней голову, ища утешения. – Роуз, ты побудешь с ней? Сейчас отец пытается успокоить, но из него тот еще утешитель. Да и сам на нервах.

– Конечно, я прослежу за ними, – пообещала рамолка.

– Спасибо. – Обмен взглядами между ними длился всего секунду, но в нем сквозила такая нежность, что у Тайлера заныло сердце.

– Не паникуй раньше времени. Ты же знаешь мою сестру. Она себя в обиду не даст, – перехватил его взгляд Габриэль, и гадалец кивнул.

Лиззи умела за себя постоять, и оставалось надеяться, что преступник пожалеет об опрометчивом решении ее похитить.

Дорога за городом была отвратительной. Кэб подкинуло на очередном ухабе, и Лиззи выругалась вполголоса, едва не откусив себе язык. В пути ее растрясло, тщательно уложенная Софи прическа растрепалась, а руки замерзли и затекли так, что пальцы уже не гнулись. Свадебная шубка служила скорее для красоты, чем для тепла, и Лиззи старалась не стучать зубами от холода. Она была так зла, что даже реветь не хотелось! Сейчас она, счастливая, должна была стоять у алтаря, а не ехать в неизвестном направлении с каким-то умалишенным!

Метель усиливалась. Вскоре грунтовая дорога закончилась, как и дорога вовсе. Они свернули, проехали мимо лесных вырубок, то и дело утопая колесами в снегу. Жаль, не застряли! Несколько раз карету кидало так, что Лиззи молилась, чтобы их не перевернуло. Наконец остановились у подгнившего забора, за которым высилась старая деревянная церковь.

Магический барьер исчез, дверь кэба открылась.

– Ну вот мы и на месте, – со счастливой улыбкой встретил ее у выхода Йохан. – Позволь помочь.

Протянутую ладонь Лиззи проигнорировала и едва не свалилась в снег с высокой ступеньки. Сделала вид, что так и было задумано, уворачиваясь от нежеланного прикосновения.

Вокруг стояла звенящая тишина. Ни собаки, ни человека. Кажется, Йохан не соврал, в этой глуши нет никого, кто мог бы помочь.

– Дрожишь? – Похититель нервно рассмеялся. – Конечно, это от волнения!

– При чем тут волнение? Я замерзла! – не выдержала Лиззи и первой зашла в церковь.

Здесь было не так холодно, как на улице, к тому же у алтаря кто-то стоял. Это оказался самый обыкновенный пожилой священник с простым, немного одутловатым лицом. Он молился у статуи святого Валентина, покровителя всех влюбленных, но, услышав шаги, повернулся к ним с мягкой благодушной улыбкой.

– Надеюсь, не заплутали в лесу? Я боялся, что в такую метель вы не доберетесь до нашей скромной обители.

– Вашими молитвами, святой отец, – склонил голову Йохан, расстегивая дубленку.

– Господь к вам благосклонен, – перекрестил его священник. – Я так счастлив, что могу соединить любящие души…

– Не знаю, что он наговорил вам, святой отец, но я не собираюсь выходить замуж за этого мужчину, – перебила его Лиззи, не желая участвовать в этом фарсе. – У меня есть настоящий жених.

Что ж, одна хорошая новость в ее заявлении была: старик не заодно с Рихтеном. Сначала он растерянно улыбнулся, подозревая, что это шутка: мало ли, влюбленные повздорили в дороге, но, когда никто не засмеялся, улыбка сползла с его губ.

– Мистер Аркано, что это значит?

– Всего лишь каприз. Не обращайте внимания, – сквозь зубы процедил Йохан, крепко схватив ее за локоть. Лиззи попробовала вырваться, но куда там! Хватка была железной. Кажется, он только сейчас осознал, что журналистка не рада «сюрпризу». – Помолчи. Я не хочу применять силу, – прошептал с угрозой.

– Но я не могу обвенчать вас, если невеста против. – Священник с виноватым видом развел руками.

– Она не против, – вместо Лиззи ответил Йохан, подтолкнув ее вперед, и охнул, когда острый каблук с силой опустился ему на ногу. Только сбежать не получилось: похитителю надоело изображать дружелюбие, и девушке в бок уперлось дуло револьвера. – Ты выйдешь за меня замуж. Я никому не позволю забрать тебя! А ты нас поженишь, если не хочешь умереть! – рявкнул он на священника, но тотчас смягчился, добавив со снисходительным уважением: – Готовьтесь, святой отец. Да начнется церемония!

Старик испуганно икнул, пошатнулся и без чувств повалился на деревянный пол.

– Святой отец! – испуганно воскликнула Лиззи.

Йохан выругался и отпустил ее, и девушка бросилась к лежащему на полу мужчине. Дыхание у него было спокойное, пульс тоже ощущался. Священник просто потерял сознание от испуга. Лиззи и сама с трудом сохраняла невозмутимость. Она хорошо помнила, как стреляла в бородача Джека. Попасть с такого расстояния не составляло труда, и ей вовсе не хотелось проверять Рихтена на меткость!

– Видишь, до чего ты довел старца! Надо перенести его на скамью и дать прийти в себя, – сказала дрожащим голосом, цепляясь за любую возможность потянуть время.

– Я не хочу больше ждать! – Йохана затрясло, а на лице вдруг проявилась мрачная решимость. – Что ж, обойдемся без священника. Я сам нас повенчаю. Идем.

Он подошел к ней, схватил за руку и потащил к стоящему у иконостаса алтарю. Открыл священную книгу, лихорадочно листая, пока не наткнулся на брачные клятвы. Половину слов пропустил, отвечая то за молчавшую рядом девушку, то за себя.

«Окончательно свихнулся», – убедилась Лиззи, выжидая момент, чтобы ударить его или удрать.

– Согласна ли ты, Лизетта Уоллис…

– Не позволю! – раздался многократно усиленный и до боли знакомый голос.

Йохан заозирался, пытаясь понять, откуда идет звук, но голос шел со всех сторон.

– Кто здесь?! – с раздражением воскликнул он.

В тот же миг фигура святого Валентина ярко засветилась, и призрачный мужчина огромного роста повернул к ним голову.

– Глупец! Как ты посмел посягнуть на священное таинство брака?! – громогласно объявил он, вытянув вперед руку.

Йохан испуганно дернулся, отступая на шаг, и наставил на «святого» револьвер.

– Не подходи!

– Ты не сможешь причинить мне вреда! – «Святой Валентин» спустился с постамента.

Выстрел прошел сквозь него, и пуля благополучно застряла в деревянной скульптуре. Воспользовавшись тем, что Рихтен отвлекся, Лиззи со всей силы толкнула его на алтарь. В длинном свадебном платье особо не побегаешь, но она и не собиралась. Подкравшийся с другой стороны Тайлер опустил священное писание на голову похитителя.

– Вот она, божественная справедливость! – нравоучительно заявил он, развеивая иллюзию, когда Йохан без чувств повалился на пол.

Пнул в сторону ставший бесполезным револьвер, с него еще требовалось снять отпечатки. И только после этого обнял Лиззи – так, что она в одно мгновение ощутила все его страхи и тревогу.

– Как ты меня нашел? Ты один? – Лиззи и сама вцепилась в Тайлера, боясь отпустить.

– Твой брат и Керн немного отстали. – Гадалец развернул ее к дверям и указал на взвившуюся в воздух снежную пыль – в воротах показались два всадника, отчаянно гнавшие лошадей.

– Священным писанием… по голове… – Керн, задыхаясь от смеха, схватился за плечо Габриэля, дослушав рассказ о задержании.

У Лиззи и самой губы то и дело норовили растянуться в улыбке, но она подозревала, что этот смех – предвестник истерики, и старательно с ним боролась.

Сейчас, в объятиях Тайлера, ей было спокойно. Это потом, дома, она позволит себе расплакаться, вспомнив все, что случилось. Позволит утешать себя и убаюкивать, как маленького ребенка. А затем, взяв себя в руки, первой потянется к любимому за поцелуями, чтобы успокоить уже его.

– Считайте, Рихтену повезло. Не уверен, что сдержался бы в обычной драке.

– У меня и сейчас руки чешутся ему добавить, – признался Керн, и даже обычно невозмутимый Габриэль кивнул, соглашаясь с другом.

Похититель не просто сорвал свадьбу его единственной драгоценной сестры – он посмел ей угрожать! Габриэль пообещал себе, что добьется, чтобы Йохана надолго упекли в тюрьму или навсегда – в сумасшедший дом. Жаль, Марино не приложил его посильнее.

Йохан очнулся спустя четверть часа и завопил так, что Керн пригрозил заткнуть его кляпом. Спокойствия похитителю хватило ровно до того мгновения, когда он увидел Лиззи в объятиях Тайлера.

– Она моя! Лиззи Уоллис и Аркано всегда были единым целым! – отчаянно пытаясь снять наручники, кричал подталкиваемый к карете Йохан.

Изуродованное гневом лицо, пылающий ненавистью взгляд…

В Лиззи всколыхнулся страх, и он же добавил решимости. Отпустив руку Тайлера, она решительным шагом подошла к похитителю.

– Ты прав, – сказала, глядя ему в глаза, – Лиззи и Аркано – единое целое.

На лице Йохана расплылась счастливая улыбка.

– Я знал, знал!

– Потому что мистер Аркано – это я, – закончила Лиззи, и некрасивое лицо мужчины пошло красными пятнами.

– Ложь! Мистер Аркано не может быть женщиной! Гнусная ло-о-ожь…

Керн затолкал его в карету.

– Не жалеешь, что сказала ему правду? – спросил Тайлер, подходя и обнимая невесту.

– Сумасшедшему никто не поверит. А если и поверят… В любом случае мистеру Аркано пора сдать свои позиции, уступив их одной молодой амбициозной особе. «Журналистка миссис Марино…» Как думаешь, хорошо звучит?

– Просто замечательно, – согласился Тайлер, поцеловал ее в висок и кивнул на церковь. – Может, не будем оттягивать? Священник здесь есть, документы у меня с собой. И ты сегодня потрясающе красивая!

Сердце пропустило удар и тут же забилось быстрее.

– Ты шутишь? – Лиззи сжала его пальцы.

– Ничуть. Миссис Уоллис отпустила гостей, церемонию отменили. Не хочу ждать следующей. Боюсь, я не переживу еще одного твоего жениха!

– Мама будет злиться, – привела последний аргумент.

– Она поймет и простит. А гостей соберем позже. Лиззи, давай поженимся! Клянусь, я буду любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности… – Тайлер улыбался, но не шутил.

У Лиззи перехватило горло.

– Пока смерть не разлучит нас? – договорила почему-то шепотом.

– Нет, – с серьезным видом не согласился он и добавил, едва касаясь ее губ, – «всегда» мне нравится гораздо больше.

Эпилог

Пять лет спустя

На аукционах у баронессы Хамель всегда было шумно, но в последние годы это стало особенно заметно. Мимо чинно беседующих дам и кавалеров пронесся маленький чернявый вихрь, споткнулся и едва не зацепился за стол с закусками, умудрившись в последний момент удержаться на одной ноге.

– А ну стой, я тебя все равно догоню! – крикнула ему вслед кузина-погодка – белокурый ангел, но только на вид – характером девчушка пошла в мать, яркую рамолку-гадалку, и была заводилой в любой детской забаве.

Мальчишка поспешил спрятаться от нее за широкую юбку стоящей тут же бабушки.

– И зачем сюда пустили детей?! Какие невоспитанные! – Миссис Сандерс поморщилась и с недовольством хлопнула по ладони веером. – Впрочем, неудивительно, учитывая, кто их родители.

– Это всего лишь дети, не стоит быть к ним слишком строгой, – улыбнулась миссис Уоллис, потрепав внука по голове. – Не правда ли, Вирджиния? – сказала она куда-то в сторону.

Миссис Сандерс побледнела, посмотрев на пустое место, к которому обратилась собеседница, и, не оглядываясь, поспешила прочь.

– Бабушка, но тетушка Вирджиния никогда не выходит из дома, – с удивлением заметил мальчишка, вцепившись в ее юбку.

– Да, дорогой. – Миссис Уоллис наклонилась к нему и, приложив палец к губам, заговорщически добавила: – Но миссис Сандерс этого не знает.