Владлена Третьякова очень любит деньги. Она готова пойти на всё ради красивой жизни, следуя единственному правилу: цель оправдывает средства.
Кирилл Лучков жаждет известности. Он упорно прокладывает дорогу к звездам при помощи блога, живет в объективе камеры и очаровывает подписчиков зажигательными танцами.
Встреча двух бесстыдных мечтателей должна была закончиться скорым прощанием, но у судьбы свои планы.
Что победит: корысть или искренность? Партнерские отношения или необузданные чувства?
Влада и Кирилл достаточно похожи, чтобы понять друг друга. Но непримиримость характеров может разрушить всё. Им придется решить, какова цена их любви.
Иллюстрации на переплете и во внутреннем оформлении –
© Хилл А., 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Плей-лист
Bruno Mars – Talking To The Moon
SYML – Mr. Sandman
Demi Lovato – Let It Go From «Frozen» / Single Version
Ariana Grande – 7 rings
Metallica – Nothing Else Matters
JONY, Andro – Мадам
Eminem – Beautiful
Shakira – Je L’aime A Mourir (Studio Version)
Billie Eilish, Khalid – lovely
Miyagi feat. Andy Panda – Говори мне
Глава 1
Неважно, кто сидит рядом: любимый человек, незнакомец или враг, я могу улыбаться, даже если пустота стирает душу в пыль. В салоне автомобиля витает горький аромат дорогого парфюма, тихо урчит двигатель. Костя искоса поглядывает на меня и прибавляет газ:
– Заедем к пацанам? Это недалеко. Хочу поздороваться.
– Может, сначала отвезешь меня домой?
– Всего на пять минут, Ленчик. По-быстрому.
Отворачиваюсь к окну, весенний вечер окутывает город. Народ повылазил из теплых норок и бодренько вышагивает по улицам. Пожилые супруги, мамаши с колясками, влюбленные подростки. Последние – самые несчастные. Они еще не знают, сколько травм нанесут друг другу из-за глупых стереотипов и неопытности.
На мое колено ложится ладонь, Костя нежно гладит кожу сквозь тонкие чулки:
– Лен, ты что, обиделась?
– Конечно нет, просто немного устала.
– Еще бы. Три круга по торговому центру – настоящий марафон.
Оглядываюсь на десяток пакетов, лежащих на заднем сиденье, теплое удовлетворение урчит в груди.
– Без тебя я не справилась бы.
– Брось. Это мелочи.
Ну-ну… Мелочи с четырьмя нулями.
Широко улыбаюсь и накрываю ладонь Костика своей. Меня прижимает к спинке кресла, и мы несемся в сторону центра города.
На площади перед крыльцом реконструированного Дворца культуры полукругом стоят натертые до блеска автомобили. Вглядываюсь в значки на машинах, все не ниже премиум-класса. Неудивительно, ведь здесь обычно собираются безбашенные детки богатых родителей, готовых оплатить любой каприз отпрысков, например парковку в неположенном месте.
– Ну что, пойдем? – спрашивает Костя, внимательно глядя на меня.
Хорошо знаю этот взгляд. Так смотрят на дорогие часы, новую тачку или последнюю модель телефона, перед тем как похвастаться друзьям. Очень мило…
– Ага, – бросаю я и выбираюсь из машины вместе со жгучим желанием поскорее покончить с этим.
Одергиваю короткую юбку, расправляю плечи и откидываю назад волосы. Костя по-хозяйски обнимает меня за талию и ведет к компании молодых парней, собравшихся вокруг спортивной машины.
Двое из ребят, заметив нас, приветливо кричат:
– Костян, здорово!
– Вау! А кто эта красотка?
Прикипаю взглядом к черной спортивной машине. Вот кто здесь настоящая красотка. Матовый корпус, хромированные диски. Она, наверное, не ездит, а летает.
– Костян, где ты их берешь? Я тоже хочу.
– Там, где взял, таких больше нет. Ребята, познакомьтесь, это Лена. Лена, а это…
Не слушаю Костю, потому что вряд ли появлюсь в этой компании еще раз. Дружелюбно киваю, будто рада знакомству, а сама с трепетом разглядываю матовую детку. Вот это да! Кажется, я влюбилась.
– Полегче, заюш! Смотришь так, словно обдумываешь план угона.
Резко втягиваю носом воздух, поймав взгляд блондина, сидящего на капоте. Это он мне?
– Учти, я тебя запомнил. Будешь первой подозреваемой.
Он улыбается, показывая зубы, и теперь мое внимание приковано к выпавшему из мультфильма Джеку Фросту. Такое чувство, что я поймала галлюцинацию. Пепельно-белые волосы подсвечивает голубая диодная вывеска, в больших светлых глазах заметен ледяной отлив. Идеально ровная бледная кожа, ярко выраженные скулы, а губы… крупные, но не слишком пухлые. Неплохо.
– Ты настоящий? – тихо спрашиваю я.
Громкий басистый смех пятерых парней разносится по улице. Костик крепче прижимает меня к себе и взмахивает рукой в направлении Джека Фроста:
– Лена, это Кирилл, для своих Рюк. Не обращай внимания на его видон. Он типа блогер, поэтому мы и сами не уверены в его принадлежности к человеческой расе.
– Можете все сходить на хрен, дружно взявшись за руки, – беззлобно бросает Кирилл. – Рад знакомству, Лена. Глядя на тебя, между прочим, тоже возникает вопрос о реальности. Из какой сказки ты вышла?
Комплимент или подколка? Грань очень тонкая. В любом случае я не оставляю без ответа ни первое, ни второе. Чуть прищуриваюсь и наклоняюсь вперед:
– Я позволю тебе потрогать и убедиться в моей реальности, если ты сможешь призвать метель, Джек Фрост.
– У-у-у! – хором тянут ребята.
Кирилл опускает голову, приподнимая уголки губ. Его приглушенный голос приятно ласкает слух:
– Сама Елена Троянская пожаловала. Ждите войны.
Красиво закончил, признаю ничью. Кирилл, хлопнув длинными ресницами, стреляет в меня уверенностью. А он хорош. Симпатичный персонаж и, судя по машине, небедный. Жаль, что мы встретились вот так. Ничего уже не получится. Разрываю тонкую нить, возникшую в ходе шуточной перепалки, и поворачиваюсь к Косте, напоминая, что его время почти истекло. Он коротко кивает мне и обращается к друзьям:
– Так, парни, рассказывайте, как дела! Мы ненадолго.
Между ребятами завязывается бурное обсуждение, в какой клуб поехать и кого взять с собой. Кутаюсь в легкий жакет, переминаясь с ноги на ногу. Кажется, шпильки потихоньку врастают в пятки. Костя напрочь забывает обо мне, но это не страшно. Мы оба уже получили все что хотели. Я – неделю ужинов в ресторанах, забитый до отказа холодильник и кучу новых шмоток, а Костя – временный живой аксессуар для своей псевдомолодой персоны и внимательного беспроблемного слушателя.
– Сорян, пацаны, но я пас, – говорит Кирилл, – тренировка через час.
– Да ты запарил!
– Может, отменишь?
Разгорается дружеский спор, и Костя наконец-то вспоминает, что приехал не один.
– Хочешь с нами? – спрашивает он.
– Нет. Мне нужно домой. Завтра на работу.
– Не против, если я вызову тебе такси? Неохота тащиться через весь город по пробкам.
– Конечно.
– Куда тебе, Елена? – вклинивается в разговор Кирилл, отбившись от друзей. – Могу подвезти, если Костян доверит мне такой ценный груз.
Приподнимаю брови и жду реакцию Кости. Он небрежно кивает и увлекается продолжающимся обсуждением планов на ночь. К черту! Это ведь наша последняя встреча, можно особо не стараться.
– Мне за Южные мосты, – отвечаю Кириллу. – По пути?
– Вполне. Загружайся.
Кое-как вместив в крохотный багажник пакеты, подхожу к открытой пассажирской двери. Костя подступает ближе и обнимает меня, прижимаясь своей колючей щекой к моей:
– Пора прощаться?
– Мне всегда нравилось, что ты такой понимающий.
– Было приятно провести с тобой время. Если когда-нибудь захочешь нормальных отношений, звони!
– Ты сам-то их когда-нибудь захочешь? – усмехаюсь я.
Костик делает шаг назад, ответ появляется в его ироничном взгляде моментально. Понятие нормальных отношений уже давно потеряло границы. Сейчас каждый борется за независимость и личное пространство, а любовь приравнивается к болезненным обязательствам. Куда проще получить что нужно, заплатив за это и отмерив приемлемый срок, после которого люди расстанутся без задолженности друг перед другом.
– Пока, Костя!
– Пока, Ленчик! Может быть, как-нибудь повторим?
Неопределенно пожимаю плечами и сажусь в машину. Костя закрывает за мной дверь, не настаивая на ответе. Кожаное кресло обнимает продрогшее тело. Упираюсь затылком в подголовник и вдыхаю пряный аромат парфюма с тонкими нотками сладкого рома.
– Это не мое дело, но вы только что… – Кирилл заводит мотор, тихое рокотание разносится по салону, – …расстались?
– Ты прав. Это не твое дело.
– Если что, могу выдать сухие платочки и отвезти в бургерную.
– Не нуждаюсь. Поехали уже, Джек Фрост.
– А ты кремень. Слушаюсь и повинуюсь!
Машина резво срывается с места и ускоряется, выскакивая на оживленную дорогу. Сердечный ритм набирает темп вместе с оборотами двигателя, и я зачарованно смотрю сквозь лобовое стекло на размытые вспышки вечерних огней и ярких автомобильных фар.
– Не боишься скорости? – спрашивает Кирилл.
Расслабляю плечи и закидываю ногу на ногу. Провожу ладонью по мягкой коже сиденья и неторопливо отвечаю:
– Я ничего не боюсь.
– Даже так? Интересно-интересно…
– Что именно?
– Ты.
В его словах столько дерзкой честности, что становится не по себе.
– Поверь мне, Джек, лучше тебе меня не знать.
– Я могу сам решить, что для меня лучше.
Поворачиваю голову, Кирилл зеркалит мой жест. Смотрит внимательно, с увлеченностью и жгучим любопытством. Нет, Джек Фрост, ты мне не подходишь – слишком хороший.
– Смотри на дорогу, Джек!
– Я Рюк, – поправляет он, шутливо закатив глаза.
– Странное прозвище. Ты поклонник аниме?
– Хочешь знать, люблю ли я яблоки и издеваться над людьми?
– Вижу, что не ошиблась.
– Ошиблась. Рюк – сокращение от имени: Кирюша – Рюша – Рюк. Хорошо звучит и запоминается тоже, так что я взял его как творческий псевдоним. Всем великим нужны такие, помогает лучше раскрыться, отделившись от обычной жизни.
– Причисляешь себя к великим?
– Если не стремишься к вершине, остается только ползать у подножия горы.
– Это твой статус в «На Связи»?
– Смейся-смейся. Однажды ты увидишь меня на обложке журнала, вспомнишь этот вечер и заплачешь.
Собираюсь закончить разговор и насладиться молчаливой поездкой в машине мечты, но зудящее чувство в груди не дает этого сделать. Любопытство высовывает нос из темноты и подначивает задать еще парочку вопросов. Почему нет? Он кажется абсолютно безобидным.
– Значит, ты блогер. И что снимаешь?
– Порно!
Застываю, обескураженная сменой его настроения. Сказано так хлестко, что принимаю ответ за признание. Я не осуждаю, давно отучилась от этой дурной привычки, но… порно. Серьезно?
– Лена, это же шутка! – громко смеется Кирилл. – Мне так часто задают этот вопрос, что стало скучно говорить правду. Обычно никто не верит, но ты засомневалась. Считаешь, я реально мог бы снимать или сниматься в порно?
Сегодня определенно стоит выпить вина и лечь спать пораньше, мозг совсем туго соображает, даже шутки не распознает.
– Считаю, что кто угодно, у кого есть член или вагина, мог бы это делать.
Кирилл, сощурившись, прижимает кулак к губам и затягивает песню, гулявшую по Сети весь прошлый месяц:
– «Вау! А ты и правда садистка? В глазах я лишь вижу огни! Вау! А на вид ты как киска! Ты мило ругаешься, больше жести!»
– Позер, – хмыкаю я. – Нет, не дотягиваешь ты до настоящего актера или режиссера. Давай угадаю! Ты обозреваешь лайфхаки или играешь в игрушки на камеру. Да?
– Это называется летс-плей.
– Плевать. Так я права?
– Вообще нет. У меня свой канал о танцах на «Смотри сейчас», личный блог в «Полароид» и аккаунт в «Хайп-свайп». Я блогер на все руки.
– Впечатляет.
– Правда?
– Нет, – отвечаю, наморщив нос, – сейчас куда ни плюнь, попадешь в блогера.
– Фу-фу-фу. Какая злющая. А ты сама чем занимаешься помимо того, что раскручиваешь парней на бабки?
Вопрос ударяет острым лезвием между ребер, но броня уже такая прочная, что не чувствую ничего, тем более что формулировка не совсем верна.
– Это и есть дело всей моей жизни, – пропеваю я. – Можешь включить музыку?
– Я тебя обидел?
– Послушай, Джек Фрост… – вздыхаю я, ощутив, как мигрень сдавливает череп. – У тебя еще сосулька не выросла, чтобы меня обидеть.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать три.
– Ты старше всего на год, так что не выпендривайся. Нашлась тут сильно взрослая.
– Что ты сказал?!
– Проблемы со слухом? Вопрос снят. Ты все-таки старая.
– У тебя шутки на уровне детского сада.
– Твои не лучше.
Встречаемся взглядами. Напряжение потрескивает в воздухе, будто и правда из ниоткуда появляются маленькие хрустящие снежинки. Кирилл очаровательно улыбается, и я против воли улыбаюсь ему в ответ.
Надо было ехать на такси.
– Какую музыку хочешь послушать? – спрашивает он.
– Хиты восьмидесятых.
– Ста-ру-ха!
Минут через двадцать автомобиль сворачивает в темный узкий двор между двумя девятиэтажками. По обыкновению, парковка забита до отказа, но Кирилл умудряется найти свободное место и глушит мотор. Черт! Быстрого прощания не получится, а я что-то так устала.
– Спасибо, что…
Не успеваю договорить, потому что Кирилл хватает меня за руку и подносит ее к лицу:
– Классные когти – то что нужно.
– Ты о чем?
– О том, что тебе придется заплатить за такси, – произносит он, устрашающе понижая голос.
Пытается напугать меня? Слабая попытка. Если придется, я этими когтями его так исполосую, что пару месяцев он сможет снимать только обзоры на больничную еду.
– Дать тебе номер мастера по маникюру? Она волшебница. Если захочешь, сделает такие же.
– Боюсь, после такого я не отмою свою репутацию, – усмехается Кирилл. – Лен, сними со мной видос. В «Хайп-Свайп» новый тренд, и я как раз искал девушку с красивыми руками. Это судьба!
– Спасибо за комплимент моим конечностям, но…
– Да ладно тебе! Мы быстро. Лица видно не будет, только руки. Я же помог тебе, помоги и ты мне.
Хмурю брови, а Кирилл дарит мне умоляющий взгляд. Ну просто ледяной ангелочек. Как такому отказать? В конце концов, это и правда будет честно.
– Ладно, – вздыхаю я. – Что нужно делать?
– Еху-у-у! – кричит он, запрокидывая голову. – Ты прелесть!
Как ребенок, честное слово. Восторженность и жизнерадостность на уровне пятилетки. В наши дни это настоящая суперспособность.
Кирилл устанавливает на панели штатив, крепит к нему телефон и запускает приложение. Из колонок звучит тихая романтичная мелодия, создавая эмоциональный настрой для видео. Влюбленных подростков будем изображать? Да запросто! Кирилл легким движением стягивает через голову толстовку, и моя челюсть медленно опускается. А может, и не подростков. Залипаю на четких кубиках пресса, теряя связь с реальностью.
– Так, смотри, тебе всего лишь нужно схватить меня… – Кирилл касается указательным пальцем моего подбородка и заглядывает в глаза, – …за шею, Лена. За шею.
– А разделся ты зачем?
– Главная лента требует жертв, – насмешливо отвечает он, – а еще я красивый.
И это мягко сказано. Да он эльфийский Джек Фрост версии восемнадцать плюс! Сказки только для взрослых девочек.
– Спорить не стану, – отвечаю я, вновь глядя на его живот.
– Эй! Держи себя в руках!
– Я попробую…
– Вот! – Он поднимает указательный палец. – Слышишь музыкальный переход? После него ты хватаешь меня за шею, а потом спускаешься вниз по груди, царапая кожу. Все поняла?
– Я не поняла, при чем здесь блогерство? Или ты не шутил и правда снимаешь эротические ролики?
– Я снимаю то, что смотрят и на что реагируют. Просто сделай, как прошу, хорошо? Только не напади на меня. Я еще не тронут и храню свой цветочек для принцессы.
– И в брачную ночь ты влезешь к ней в кровать и спросишь: «Ты примешь эту розу?»
– Хороший план. Я запомню, – улыбаясь, говорит Кирилл. – Так, Лена! Мы работаем или че?
– Ладно-ладно, – встряхиваю кистями рук, расслабляя пальцы. – Я готова.
После десятка неудачных попыток мне хочется удариться головой о стекло. Я вообще попаду сегодня домой или нет?
– Что-то не так, – недовольно бурчит Кирилл, просматривая последнее видео, которое мы сняли, – не хватает чувственности.
– Я тебя уже со всех сторон облапала! Меня теперь можно привлечь за развращение малолетних, даже видеодоказательства есть!
Он отрывает взгляд от телефона и находит мои глаза, дерзко улыбаясь:
– Еще скажи, что тебе не понравилось.
Отворачиваюсь, поправляя волосы. Кому бы такое не понравилось? Смазливое личико, сухие рельефные мышцы, гладкая кожа, будто он каждый день купается в масле для новорожденных. Любая почку отдала бы, чтобы оказаться на моем месте, но я слишком измучена для радостных воплей.
– Так! – строго произносит Кирилл. – Последний дубль, и я тебя отпускаю.
Трек играет двенадцатый раз, Кирилл изображает святую невинность с голым торсом. Дожидаюсь музыкального перехода и вытягиваю руку, хватая Кирилла за горло. Сжимаю пальцы, впиваясь ногтями в кожу, и вдруг понимаю, что этого мало. Поддаюсь порыву и тянусь ближе, влезая в кадр. Волосы падают на лицо, касаюсь носом гладкой щеки. Аромат парфюма кружит голову, и я на мгновение забываюсь и полностью вхожу в роль. Высовываю язык и кончиком провожу по скуле, едва касаясь. Царапаю широкую обнаженную грудь, постепенно спускаясь. Жар разливается по телу и наполняет густой лавой эмоций. Музыка замолкает, Кирилл накрывает мою руку своей, прижимая ее к животу, и поворачивает голову. Нос к носу. Глаза в глаза. Теплое дыхание ударяет в губы, и я чувствую запах сладкой вишневой жвачки.
– Это было круто, – тихо произносит Кирилл, крепче стискивая мою ладонь.
Больше не вижу в нем милого мультяшного паренька. Атмосфера разгорается вместе с желанием. Голубые глаза темнеют. Заигрались!
– Мне уже пора.
– Точно?
Отстраняюсь и перевожу дыхание. Убираю волосы за уши и открываю дверь, впуская в салон свежий прохладный ветер.
– Открой багажник, – бросаю я и выбираюсь на улицу.
Кирилл молча выходит следом и вручает мне пакеты. Веселье закончилось.
– Пока, Джек Фрост. Удачи тебе с главной лентой.
– А тебе с богатыми мужиками, – с тенью разочарования отвечает он и прыгает за руль.
Матовая спортивная красотка трогается с места и выезжает со двора. Крепче сжимаю ручки пакетов и выхожу на соседнюю улицу, пробираясь в глубь района. Тротуар сменяется обочиной гравийной дороги, фонари попадаются гораздо реже. Наконец перепрыгиваю последнюю яму и подхожу к подъезду старенькой трехэтажки. Вот я и дома.
Поднимаюсь по лестнице на третий этаж, облупившаяся краска и комки засохшей грязи хрустят под ногами. Вхожу в квартиру, роняю пакеты на пол и закрываю дверь. Сбрасываю туфли и с облегчением мычу, касаясь ступнями холодной напольной плитки.
– Влада! Это ты?
Шлепая босыми ногами, прохожу на кухню, стараясь не замечать колючий мелкий мусор, и приваливаюсь плечом к стене:
– А ты ждал кого-то еще?
Виталик ударяет пальцем по клавиатуре ноутбука и устало улыбается мне. Стол завален пустыми тарелками и чашками, в комнате пахнет сигаретным дымом и сгоревшим сыром.
– Ты снова спалил пиццу?
– Бутерброды, – недовольно кривится он. – Ты сегодня долго. Как прошло?
– Хорошо. Попрощались без сюрпризов.
– Голодная?
– Нет.
Виталик пристально смотрит на меня и проводит растопыренными пальцами по русым коротким волосам, тяжело вздыхая. Его помятый вид и воспаленные красные глаза вызывают тихую грусть. Снова он весь день просидел за компьютером.
– У тебя как дела? – спрашиваю я и подхожу ближе.
– Пока без изменений.
Виталик вытягивает руки, обхватывая мою талию, и я забираюсь к нему на колени, крепко обнимая. Закрываю глаза, принимая поглаживания и парочку поцелуев в плечо и шею.
– Ты кажешься расстроенной.
– Просто устала, – шепчу я.
– Хочешь, проведем вечер вдвоем?
Даю себе подумать пару секунд, Виталик не торопит. Вечер и без того был насыщен общением, пару часов одиночества не помешали бы мне, чтобы восстановиться.
– Нет. Хочу горячую ванну и вина.
– Тогда не буду тебе мешать.
Отклоняюсь назад и смотрю ему в глаза, обхватив щеки руками. Только свет и теплота, уютная нежность и ни капли осуждения. Теперь я точно дома.
– Что такое? – спрашивает Виталик, касаясь моих ладоней.
– Да вот думаю, как мне с тобой повезло.
Счастливая улыбка озаряет его лицо.
– Как и мне с тобой.
Наклоняюсь и целую любимые губы. Виталик страстно прижимает меня к груди, но вдруг резко отстраняется.
– Ты пахнешь чужим мужиком.
Запрокидываю голову и заливисто хохочу, выпуская сдерживаемые эмоции наружу.
– Да неужели?! Может быть, это потому, что я была с другим мужиком! Даже с двумя!
– И как? – выгибает бровь Виталик. – Понравилось?
– Не настолько, чтобы бросить тебя и начать спать с одним из них.
– Вот спасибо. К тебе ведь никто не приставал, верно?
– Виталь, ты же знаешь, как это работает. Переживать не о чем.
– Знаю. А еще я знаю мужиков. Этот Костя мне не очень нравился.
– Потому что ему всего двадцать восемь, но он уже зарабатывает в месяц больше, чем ты за всю жизнь?
– Потому, что он писал тебе слишком миленькие эсэмэски.
– Кто мешает тебе делать то же самое? Блин, Виталь, ну я же с тобой!
– И это лучшее, что со мной случалось, – произносит он мечтательно, – скоро я начну зарабатывать миллионы, и тогда мы…
– Конечно, родной, – твердо киваю я, – у нас еще все впереди.
– И все равно этот Костик – похотливый дебил.
– Если бы ему нужен был секс, то он снял бы себе…
– Влада, все! Ты победила. Прости. Ты большая девочка и сама знаешь, что делаешь. Я тебе доверяю.
– Лучше выйди в коридор и посчитай пакеты. Вернем половину и сможем погасить часть долга за коммуналку.
– О-о-о… – с приятным удивлением тянет Виталик. – Так ты с уловом?
– Ну естественно. Хорошо бы попался снова такой щедрый Костик, уставший от женской мозгодробилки.
– Может, стоит еще его покрутить?
– Нет. Начнет привязываться, потом не отдеру. У нас был уговор на две недели. Никаких исключений.
– Поищешь нового?
– Зарплата скоро, думаю, и так протянем. Тем более у меня шесть смен подряд, некогда будет возиться.
Виталик принимается массировать мои плечи. Напряжение сегодняшнего дня медленно отпускает, но ненадолго.
– Сколько у нас там еще?.. – серьезным тоном спрашивает Виталик.
– Меньше половины.
– На следующей неделе начинается турнир. Я уже готов. Если все выгорит, то…
– Я в тебя верю, – говорю я с нежностью и целую Виталика в щеку.
Поднимаюсь на ноги, ощутив острое желание как можно скорее остаться одной. Достаю из холодильника бутылку вина и снимаю с сушилки пузатый бокал.
– Пойду смывать с себя запах чужих мужиков.
– Влада! – Виталик окликает меня уже на выходе из комнаты.
Оборачиваюсь и встречаю родной взгляд карих глаз. Сколько дерьма мы пережили, прежде чем выстроить наши отношения так, чтобы сохранять гармонию в любой ситуации.
– Я люблю тебя, – говорит он без колебаний.
– И я тебя.
Мягкая пена щекочет нос ягодным запахом, язык пощипывает сухое белое вино. Прижимаю холодный бокал к щеке и прикрываю глаза.
Делаю большой глоток и ставлю бокал на пол. Беру телефон и захожу в «Полароид». Бездумно листаю короткие видео и фото, не вглядываясь в лица и не улавливая суть, вижу только жизнь, о которой мечтаю. Завтраки в ресторанах, шикарные ужины в отелях с видом на океан, путешествия из страны в страну без проблем. Шмотки, цацки, бренды. Успешный успех. Мотивационные призывы: поверь – и все получится! Счастливые улыбки.
Ком вырастает в горле, вызывая приступ тошноты. Закрываю приложение и бросаю телефон на коврик рядом с ванной.
Вспоминаю ласковый голос матери и фразу «Не в деньгах счастье». Ее расстроенный вид после долгого разговора о том, почему в этом году мы не купим мне новую школьную форму. Мы вообще ничего не могли себе позволить, кроме скромной корзины продуктов, резиновых сапог и оплаты счетов.
Деньги, может, и не равны счастью, а вот комфорт – да. И каждый сам определяет его условия. Кто-то мирится с тем, что есть, а кто-то барахтается, стараясь изменить жизнь.
Бутылка пустеет, вода в ванне остывает, а мысли превращаются в пушистые облака. Снова беру в руки телефон и, поддавшись любопытству, загружаю «Хайп-Свайп». Несколько минут смотрю на кривляющихся и танцующих детей и шальных взрослых. Певцы, психологи, кулинары, даже гадалки и астрологи есть. А я-то думала, что «Полароид» – приют для умственно отсталых. Нет, у них теперь новый дом. Но эта штука так затягивает, что я теряю себя и ловлю только на просмотре десятого ролика про микрокухню.
Не могу сдержать смех. Совсем рехнулась. Пора уже вылезать и ложиться спать. Провожу большим пальцем по экрану в последний раз, просто чтобы поставить точку, но застываю с открытым ртом, уставившись в нереальные голубые глаза. Видео, точно кипятильник, брошенный в ванну. Это он – Джек Фрост! Танцует под зажигательную песенку в одних спортивных штанах.
Не без труда перевожу взгляд на количество просмотров и лайков. Сколько?! Полтора миллиона?! Ну ничего себе! Открываю его страницу и уже не могу остановиться. Смотрю одно видео за другим. Тело покрывается крупными мурашками. Вспоминаю нашу сегодняшнюю встречу и…
Блокирую телефон. Экран темнеет.
– Вита-а-аль! Принеси мне полотенце!
Виталик заходит через пару минут и удивленно приподнимает брови:
– Здесь же есть полотен…
Поднимаюсь на ноги, глядя ему в глаза.
– Понял. Не дурак.
Глава 2
Ната садится рядом со мной на диван в гримерной и протягивает баночку-шайбу:
– Держи. Налепи патчи, выглядишь паршиво.
– Вот спасибо.
– Тяжелый вечер?
– Бурная ночь с любимым мужчиной.
– Ненавижу тебя, – улыбается она.
– Мы все тебя ненавидим! – хором голосят девчонки.
– Сучки! – бросаю я, смеясь.
Накладываю прохладные гидрогелевые патчи и обвожу взглядом комнату. Десять потрясающе красивых и таких разных девушек сидят перед длинным горизонтальным зеркалом в ярком свете ламп. Половина уже при полном параде: в сексуальных костюмах и с кричащим макияжем, а вторая ждет очереди на сеанс к фее красоты Люське. На полках у стены – ровные ряды цветных стрипов (обувь на высоком каблуке и высокой платформе, которая предназначена для исполнения pole-dance, стриптиза и стрип-пластики. –
Громкий стук в дверь заставляет всех замолчать. Слышится голос охранника Жени:
– Лена! Артур хочет тебя видеть!
Девчонки удивленно смотрят на меня с немым вопросом: «Что ты натворила?» Мне и самой интересно.
– Иду! – отзываюсь я, поднимаясь с диванчика. – Люсь, дождись меня, ладно? У нас же сегодня не Хеллоуин, сама я не справлюсь.
Визажист с пониманием кивает мне и возвращается к работе, а я отправляюсь на встречу с шефом. Выхожу из гримерной и шагаю по длинному коридору, пересекаю первый зал и добираюсь до второго. Из колонок льется тихая расслабляющая музыка, бармены готовятся к смене, натирая бокалы, а официанты расставляют электрические свечи. Артур сидит на привычном месте и нервно стучит пальцами по столу – плохой знак.
– Здравствуйте, Артур! Вы хотели меня видеть?
Он поднимает голову, глубокая морщина между его бровями разглаживается, а уголки тонких губ чуть приподнимаются.
– Здравствуй, Леночка! Прости, что оторвал тебя, но у нас небольшие проблемы…
Стискиваю зубы, но стараюсь сохранить лицо. Только бы эти проблемы не были связаны с моим долгом.
– Я могу чем-то помочь?
– Иначе я тебя не позвал бы.
– В чем дело?
– Кристина снова заболела. Третий раз за месяц. У Ксюши выходной, не могу ей дозвониться. Уволю обеих к чертовой матери! Я уже устал закрашивать седину!
– Она вам очень даже к лицу, – с облегчением отвечаю я.
Шеф улыбается шире и качает головой, оттягивая пальцем ворот белой рубашки:
– Ох, Лена-Лена… Седина, может, и к лицу, а вот старческая полнота не очень.
– Попробуйте пить больше воды и меньше виски, – киваю на стакан с янтарной жидкостью, стоящий рядом с его рукой.
– Жена говорит то же самое каждый день, но я мужчина старых взглядов. Послушай женщину и сделай наоборот.
– Поэтому мужчины и живут меньше.
Артур расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке и расслабленно выдыхает:
– Зато веселее.
Спорить с ним невозможно. Задавит авторитетом.
– Артур, меня там ждет визажист…
– Да-да, отвлекся! – Шеф выключает доброго дяденьку и становится серьезным директором клуба. – Сегодня придет девушка на вакансию хостес. Кристина должна была ее стажировать, а теперь вся надежда на тебя. Она с опытом и хорошей рекомендацией от моего знакомого. Ее нужно лишь ввести в курс дела, рассказать о правилах и объяснить, что да как. Сюрпризы нам не нужны. Ты отлично справлялась, пока была хостес, так что и сейчас справишься.
– А как танцовщица я вас не устраиваю?
– Типун тебе на язык, деточка, но не могу же я сам встречать с ней гостей. Лицо заведения должно быть молодым и красивым, а не усатым и морщинистым, поэтому новенькой займешься ты.
Упираю руку в бок, отставляя бедро, и поднимаю брови:
– Бесплатно?
– А тебе палец в рот не клади…
– Как будто вы об этом не знали. В счет долга меня бы устроило. И часть процента новенькой хостес, раз уж я пропущу половину своей смены.
– Хорошо. Сойдемся на пяти тысячах в счет долга.
– И-и-и?
– И процент.
– Договорились. Я могу идти?
– Я видел, что ты взяла шесть смен подряд… – хмурится Артур.
– Хочу поскорее вернуть вам деньги.
– Ты же знаешь, что можешь сделать это всего за несколько вечеров.
– А вы знаете, что у меня есть парень и я только танцую. Мы же договорились о сроке в полгода…
– Не волнуйся, я помню и не тороплю. Лена, ты не хочешь меня слушать, но я повторюсь. У тебя может быть большое будущее. Твой талант… – Он многозначительно качает головой. – Подобный встречается не у каждой. Я много чего повидал – столько лет в этом бизнесе, и с первого взгляда понимаю, зачем вы приходите: заработок, спонсор, внимание, власть, месть, самоутверждение. Но ты… тебя трудно раскусить.
– Я ничего не скрываю. Мне нужны деньги, и здесь они есть.
– Тогда почему ты до сих пор в долгах? – ударяет он по больному. – Лена, ты отвергаешь варианты, которые помогли бы быстро со всем разобраться, словно пытаешься что-то доказать.
– Артур, у меня есть принципы, и если вы намекаете на то, что мы…
– Типун тебе на язык, деточка. Я о другом – о твоем потенциале. Большинство гостей, которым ты отказала, приходят снова только ради тебя. И я вижу, что ты получаешь от этого удовольствие. Мы оба знаем, что мнение о том, кто такие стриптизерши, искажено стереотипами. Все думают, они существуют для услады мужчин, но это не так. Вы имеете власть над ними, а не наоборот. Они не покупают вас, это вы заставляете их отдавать последнее, лишь бы еще раз взглянуть. Кружите голову, истощая кошельки. Не все, конечно, и не во всех заведениях. Будем честны, в нашей стране с этим сложно. Ты мне нравишься, и я вижу, что тебе нужна помощь. Я мог бы отправить тебя за границу, там танцовщицы совершенно на другом счету. Возможно, ты встретила бы настоящего мужчину, который тебя достоин. Похвально, что ты держишься за свои отношения, но делают ли они твою жизнь лучше? Насколько я могу судить, задолженность передо мной не единственная, верно? Ты работаешь на износ. Как твоего шефа, меня это, конечно, радует, но по-отечески мне тебя жаль.
– У вас ведь только сын, – произношу холодно, – я права?
– И я благодарю Бога за это каждый день.
– А что вы сказали бы, если он начал встречаться со стриптизершей?
Шеф молчит, вновь принимаясь стучать пальцами по столу.
– Вот и ответ, Артур. Я довольна своими отношениями, потому что в них мне не приходится изображать ту, кем я не являюсь. Приятно, что вы за меня переживаете, но не стоит. Жизнь у меня расчудесная, и я патриотка.
– Иди готовься к смене, патриотка! – смеется Артур.
Новенькой хостес оказывается симпатичная двадцатилетняя девушка. Черное узкое платье облегает миниатюрную фигуру, профессиональный макияж прибавляет парочку недостающих лет. Заканчиваю визуальную оценку и перехожу к делу:
– Привет. Я Лена, твой сегодняшний куратор.
– Привет, – отвечает стажерка, с восхищением разглядывая висящую под потолком холла хрустальную люстру. – Я Полина. Рада знакомству.
– Первое правило, Полина: никаких восторгов. Здесь для тебя все привычно и обыденно. Ты почти хозяйка этого места, которая радушно встречает гостей.
Она опускает голову и хлопает глазами, избавляясь от ненужных эмоций:
– Поняла.
Потенциал есть. Это хорошо.
– Идем. Покажу тебе все и объясню основное.
Начинаем со стойки администратора. Программа для записи и бронирования столов, картотека постоянных клиентов и их предпочтений, правила для гостей и персонала. Полина схватывает на лету и не задает лишних вопросов, опыт очевиден.
Провожу быструю экскурсию по помещениям клуба: основной зал, ВИП, малый зал для банкетов и собраний, комнаты для приватов, «черные» комнаты. Рядом с последними Полина бледнеет, и я спешу ее успокоить:
– Главное правило нашего клуба – никакого насилия и принуждения. Тебе не о чем волноваться.
– Звучит отлично. Я ушла с прошлого места работы, потому что там приторговывали персоналом.
Ушла? Разве ее не перевели по рекомендации?
– А где ты работала раньше?
– В «Секрете», – мрачно отвечает она, – там собираются одни озабоченные кретины и золотые детки с родительской картой в кармане.
Наслышана об этом клубе, у него и правда отстойная репутация. И как же тогда Полина попала оттуда к нам? Это то же самое, что дворник сразу стал бы президентом.
– У нас такого нет. Конечно, могут предложить, если приглянешься кому-то из гостей, но ты имеешь право отказаться безо всяких проблем.
– Ты сама так уже делала?
– Сто раз, – усмехаюсь я. – Как видишь, жива и здорова. Место элитное, контингент высокого уровня. Бизнесмены, депутаты, иностранцы, артисты. С последними сложнее всего, они слишком высокого мнения о себе, но остальные достаточно вменяемые и понимают, куда пришли и зачем. А еще наш шеф никого не боится, поэтому и тебе не стоит, если, конечно, справишься с испытательным сроком.
– Справлюсь!
Оглядываю ее с ног до головы – уверенности маловато. Как бы хороши ни были условия клуба, случается здесь всякое. Хостес – первый сотрудник, который должен решать спорные ситуации и конфликты с гостями. Интуиция подталкивает продолжить разговор, нестыковка в фактах не дает покоя.
– Полин, можно еще вопрос?
– Конечно.
– Почему ты снова пришла в стриптиз-клуб, раз тебя так пугает эта сфера?
Она стыдливо смотрит в пол, прячась за темной косой челкой:
– Мне дал наводку друг. Сказал, здесь хорошая зарплата и условия.
Прижимаю пальцы к губам. Полина казалась такой невинной овечкой, но теперь все понятно. Артур говорил о рекомендации знакомого, а не коллеги. Вероятно, Полина подцепила кого-то из наших постоянных гостей, вот ее сюда и определили. Неплохо, все задатки обольстительницы налицо. Может, ее потом переманят, как и меня. Главное, чтобы не накосячила.
– Отношения с гостями в рабочее время запрещены, – серьезно говорю я, – с этим строго. Все личное только за пределами этих стен.
Полина округляет глаза, сквозь плотный слой тональной основы просвечивает естественный румянец:
– Конечно! Я все понимаю!
– Надеюсь, что так. Идем, скоро открываемся. Я побуду рядом несколько часов, а потом мне нужно на сцену.
Она сводит широкие темные брови к переносице и удивленно спрашивает:
– Ты не хостес?
– Уже нет. Мои ноги шикарно смотрятся в стрипах рядом с шестом. Такое добро не должно пропадать.
– А так и не скажешь, что ты… – Полина кривит губы в подобии улыбки.
– Кто? – Мой голос звенит ледяными осколками.
В ее глазах загорается легкое пренебрежение, а подбородок взлетает вверх:
– Стриптизерша.
– Ты ведь не это хотела сказать. – Делаю шаг вперед и нависаю над ней, глядя в глаза. – Осторожно, Полина. У нас дружный коллектив, но по большей части женский, а значит, змеиный. Кусаем быстро – умираешь медленно. Я тебя прощаю, но не вздумай кому-то из девочек ляпнуть подобное. Ясно?
– Д-да…
– Вот и отлично! – весело подмигиваю ей. – Идем!
Рабочие ночи летят с сумасшедшей скоростью, дни проходят в полусне. Первые четыре смены я отрабатываю налегке, пятая уже дается с трудом, а шестая… даже говорить нечего. Одно только радует – она последняя на этой неделе.
После полуночи энергия стремительно близится к нулю, а впереди еще большая часть трудовых часов. Заканчиваю номер и тороплюсь в гримерную, чтобы перевести дух. Падаю на диван, обмахивая лицо ладонями, и с удовольствием вытягиваю ноги, звенящие от напряжения в мышцах. В нос ударяет резкий запах лака для волос, и я недовольно вскрикиваю:
– Ната! И так дышать нечем!
– Дыши маткой, – смеется она, разворачиваясь на стуле. – Пройдешься со мной по залу? Выпьем, перекусим. Я там присмотрела парочку приличных вариантов. Женаты, и бабла немерено. Может, расскажут что-нибудь интересненькое.
– Давай чуть позже. Что-то я с ног валюсь.
– Сколько у тебя еще выходов на таблетку (на сцену. –
– Один. И потом еще в ВИПе.
– Хочешь, подменю?
– Я не зарабатываю столько, чтобы купить твой танец.
– Да ну тебя! – усмехается Ната, изящно махнув рукой. – И на фига ты так пашешь? У тебя же мужик есть.
– Есть. И он тоже пашет, чтобы встать на ноги. Я ведь не собираюсь всю жизнь работать стриптизершей. Разберусь с проблемами, куплю квартиру и буду печенье для котиков печь, пока мой мужик зарабатывает миллиарды.
– Милая, я здесь уже пять лет и первый год так же, как и ты, заливала про «заработаю миллион и уйду на пенсию». А теперь посмотри на меня… – Наташа поднимается на ноги и закидывает руки за голову, демонстрируя крышесносный наряд и потрясающее тело.
– Отлично выглядишь… для своих тридцати.
– Спасибо, но я все еще незамужняя стриптизерша. Подумай об этом.
Она бросает еще один взгляд в зеркало и шагает к двери.
– Ты просто хочешь избавиться от конкурентки! – кричу ей вслед.
– Ну да, ну да! – поет она и выходит из гримерной.
Усмехаюсь, качая головой. И чего они все ко мне пристают? Будто наличие мужика – панацея от всего. Женщина – такой же участник отношений, как и мужчина. Все эти гендерные обязанности и разделения уже давно устарели.
Подхожу к шкафчикам, где храним личные вещи. Достаю телефон и проверяю уведомления, пока есть время. Улыбаюсь и открываю сообщение от любимого. За эту неделю я видела Виталика от силы раза три, и то мельком, когда выскакивала из дома.
С экрана смотрят две пары счастливых глаз, но я задерживаю внимание только на лучшей подруге своего парня. Ее обычно пушистые и волнистые темные волосы гладкими прядями обрамляют лицо. Нет больше пухлых щек, да и по руке, обнимающей Виталика, видно, что она похудела килограммов на пять точно. Узнаю обои – кухня Тани, а внизу кадра торчит горлышко от бутылки. Ну хоть кто-то из нас отдыхает.
Убираю мобильник обратно в шкаф, взгляд улетает в пустоту. Память подкидывает сцены трехлетней давности: битая посуда, я в слезах. Виталик орет во все горло, повторяя одну и ту же фразу: «Она просто подруга!»
– Лена!
Встряхиваю головой, вырываясь из плена воспоминаний. Ира зевает, закрывая дверь, и показывает пальцем за спину:
– К тебе пришли.
Поворачиваюсь к зеркалу, чтобы проверить внешний вид:
– Кто?
– Золотой Брют. Он уже за своим столом.
– Сейчас подойду.
Наклоняюсь к отражению и провожу кончиками пальцев под глазами, чтобы растереть собравшийся в складках век тональный крем. Поправляю волосы у лица и тонкие бретели облегающего полупрозрачного платья.
– Лен, давно собираюсь спросить, где волосы красишь. Хочу стать блондинкой, а у тебя такой красивый медовый отлив.
– Это мой натуральный цвет, – подмигиваю Ире и открываю дверь.
– Теперь я ненавижу тебя еще больше! – весело кричит она. – Нельзя быть такой идеальной! Ведьма!
Шагаю через основной зал, даря улыбки гостям. Почти все столики заняты. Мужчины разных возрастов и статусов, но все с расслабленными лицами и горящими глазами. Хрустальные люстры и торшеры, украшенные искусственными драгоценными камнями, блестят во вспышках цветных огней, но самая яркая деталь – девушка, танцующая на круглой сцене в мягких клубах полупрозрачного пара.
Вхожу в ВИП-зону, полумрак здесь плотнее, чтобы гости не видели ничего, кроме подиума с пилонами и танцовщицами. Ступаю по ковру знакомой дорогой к крайнему столу и встречаю жаркий взгляд зеленых глаз.
– Здравствуй, любовь моя! Ты, как всегда, прекрасна.
Растягиваю губы и сажусь в мягкое кресло напротив молодого мужчины. Упираюсь локтями в столешницу и устраиваю подбородок на сложенных в замок руках:
– Добрый вечер, Роман. А вы, как всегда, очаровательны.
– Шампанского?
В подставке со льдом уже стоит открытая бутылка. Ненавижу этот французский брют, но он стоит как хороший русский автомобиль, а я получаю процент с заказов, которые делают из-за меня и для меня, поэтому… Обхватываю тонкую прохладную ножку наполненного бокала и поднимаю его:
– Мое любимое. С удовольствием.
Я делаю крошечный глоток и блаженно прикрываю глаза.
– Радовать тебя – вот настоящее удовольствие, – говорит он.
– Как поездка в Испанию? Успешно?
Роман торжественно сияет, убедившись в том, что я помню наш прошлый разговор, а я настраиваюсь на новый. Во время таких тет-а-тетов очень важно заставить гостя почувствовать себя особенным и долгожданным. Для этого мало делать вид, что слушаешь, приходится действительно слушать и запоминать, чтобы в следующий раз гость захотел задержаться подольше, а значит, потратить больше денег, часть из которых упадет в мой карман.
– Все хорошо. – Роман небрежно поправляет рукой стильно уложенные волосы и наклоняется вперед. – Контракт подписали. Бизнес на плаву. Скоро полечу принимать отель.
– И как вам Мадрид? Говорят, он прекрасен весной. Там сейчас, кажется, начинается сезон корриды? Удалось побывать на шоу?
Да, я готовилась. Врать не буду. Хвала интернету!
– Гулять одному по городу как-то не очень хотелось. Вот если бы у меня была спутница… – Он протягивает руку к моей ладони.
– Роман, – мягко произношу я, – вы ведь знаете правила.
Он коротко усмехается и хватает коньячную рюмку, взбалтывая напиток:
– С тобой легко забыться, Лена. И, кстати, может, ты уже перестанешь звать меня на «вы»? Мне тридцать пять, а не шестьдесят.
– Вежливость и учтивость – еще одно правило нашего клуба.
– Тогда, если я приглашу тебя на ужин, то услышу желанное «ты»? Скажем, в La Sirena Verde (с испанского: «Зеленая сирена»). Тебе понравится средиземноморская кухня, запеканка из креветок просто божественна. Тут совсем недалеко, – он лукаво прищуривается, – пять часов на самолете до Мадрида, а там на такси до Гран-Виа. Я могу заехать за тобой в пятницу около десяти утра, и мы встретим вместе испанский закат. Как тебе предложение?
Кручу в руке бокал золотого шампанского, наблюдая, как маленькие пузырьки шустро плывут вверх. Делаю глоток, ставлю бокал на стол и только потом смотрю Роману в глаза. Его взгляд затуманен желанием и крепким алкоголем.
Готов!
– Не думаю, что это возможно.
– Ты разбиваешь мне сердце, любовь моя.
– Лучше сдавайте его на хранение в гардероб при входе и забирайте в целости, когда покидаете нас.
Роман медленно качает головой, принимая юбилейный, десятый отказ, и откидывается на спинку дивана, подергивая верхнюю пуговицу на рубашке:
– Ты танцуешь сегодня?
– Конечно, – киваю я и оглядываюсь. Лика скользит вниз по пилону, ухватившись за него одной рукой. – Где-то через час.
– Значит, у нас есть еще целый час. Составишь мне компанию? Ты голодна? Заказать тебе что-нибудь?
– У нас, конечно, не средиземноморская кухня, но тоже неплохо готовят креветки.
– Заказ принят, любовь моя.
Роман увлеченно рассказывает о работе и путешествиях, а я цежу несчастный бокал шампанского, заедая резкий вкус креветками на шпажках, и внимательно слушаю собеседника. Он ходит сюда уже полгода, а последние три месяца ненавязчиво пытается ухаживать за мной. Просит посидеть с ним за столом, угощает выпивкой, беседует, но не заказывает тейблы (танец возле гостя, сидящего за столом. –
Ну да, а я мать Тереза.
– И потом он…
Недовольный рык прерывает Романа на полуслове.
– Охрана разберется, – успокаиваю я гостя и прислушиваюсь.
В грубом отборном мате получается выловить лишь намек на претензию. Накладка столов? Двойная бронь? Полина-Полина, а ведь так все хорошо начиналось. Сегодня ее первая самостоятельная смена, если Артур узнает про громкий провал, тут же уволит.
– Роман, вы меня извините?
– Конечно, Леночка! Я буду ждать твоего выступления.
Стараясь не показывать волнения, поднимаюсь из-за стола и быстро иду в глубь зала. Четверо злых мужчин с темными бородами зажимают Полину в тестостероновом кругу. Рядом уже стоят два охранника, Женя и Боря, и ждут критического момента, чтобы вмешаться. Смотрю на перепуганную Полину и понимаю, что сначала вмешаться придется мне, чтобы постараться избежать скандала. Прохожу между охранниками и громко произношу:
– Добрый вечер! Прошу всех успокоиться! Объясните, пожалуйста, в чем проблема?
Черноглазый мужчина зло зыркает на меня и цедит:
– Иди шест протри!
На языке вертится грубое: «Только если твоей рожей!» – но это не поможет. Расправляю плечи и делаю еще один шаг вперед, миролюбиво улыбаясь:
– Господа! Давайте решим конфликт спокойно. Уверена, мы во всем разберемся, если вы озвучите суть проблемы.
Черноглазый грозно раздувает ноздри и сжимает зубы. Его бритый под единичку друг наклоняется к моему лицу:
– Суть в том, что мы внесли депозит и заказали стол, а он почему-то занят. И ваша администраторша не пытается даже объяснить, как это произошло.
– Мне очень жаль, что так вышло. Приносим свои извинения. Если вы позволите, мы подыщем вам другой стол или вернем деньги, если желаете уйти.
Бритый смотрит на охрану, градус ярости немного снижается.
– Мы можем занять этот? – сухо спрашивает он, указывая на соседнюю свободную зону.
Перевожу взгляд на Полину, вопросительно поднимая брови. Она растерянно бегает глазами по лицам, словно не понимает, где очутилась.
– Я уточню, а вы пока располагайтесь здесь, – говорю я и хватаю хостес под локоть. – Возможно, удастся найти вам место получше.
Еще раз извиняюще улыбнувшись гостям, увожу Полину. Нужно добраться до стойки в холле и выяснить, в чем дело. В основном зале вижу Нату, танцующую рядом с одним из столов. Стучу дважды по груди, показывая, что нуждаюсь в помощи, и иду дальше, крепко сжимая руку Полины. Хорошо, что тейбл длится всего две минуты.
Усаживаю Полину в кресло администратора. Она обессиленно роняет голову и хихикает. Наклоняюсь и тяну носом воздух у ее лица, едкий запах алкоголя обжигает слизистую.
Дура! Ну какая же дура!
Открываю таблицу записи на планшете и проверяю бронирование. Ерунда какая-то. Ни фамилий, ни подтверждений оплаты депозита.
– Лен, что такое? – звучит за спиной озадаченный голос Наташи.
– Седьмой стол в ВИПке. Скажи гостям, что он свободен для них. Попроси в баре бутылку рома за счет Полины и постарайся улучшить их настроение до того, как сюда примчится Артур.
– И все это бесплатно?
– Сочтемся, Нат. Сейчас не до шуток.
– Ладно. Потом подробнее расскажешь.
Наташа уходит, и я встряхиваю Полину, схватив за плечи:
– Какого черта ты нажралась? Ты же в курсе, что тебе нельзя пить на рабочем месте.
– Меня угостили, – лопочет она.
– И теперь тебя уволят за это.
– Ну вам же можно! И вообще, меня там ждут! – Она пытается встать, но я грубо толкаю ее назад в кресло. – Эй! Отвали!
– Никто из нас не напивается в слюни. Мы на работе, а не на гулянке.
– Ты, шлюшка, будешь мне про работу рассказывать? Знаю я, как вы работаете. Раз, два, сплюнула – и готово.
Вот это она зря…
– Ты сама кто? Ангелочек? Полина, я не дура. Ты ушла с прошлой работы не потому, что тебя там продавали, а потому, что ценник был слишком низкий. Решила повысить ставки, подцепив богатенького дядю? Он тебя там ждет? Да ты и рубля не стоишь с таким поведением. Уверена, он уже забыл, как тебя зовут, а ты из-за своей тупости сегодня потеряешь работу.
Полина поднимает голову, в ее глазах загорается черный огонь ненависти.
– Пошла ты! – ядовито выплевывает она.
– Полина! Что происходит?! – гремит на весь холл голос шефа.
Выпрямляюсь и поворачиваю голову. Артур стоит в парадных дверях. Волосы всклокочены, пиджак небрежно висит на плечах. Шагаю вперед, закрывая собой пьяную хостес, чтобы поберечь нервы старика. Пусть хоть дух переведет.
– Добрый вечер, Артур!
– Не добрый, Лена, не добрый. Мне позвонили товарищи и сказали, что в моем клубе их пытались надурить. Объясняйте! – Он широким шагом подходит к ресепшен и бьет ладонью по стойке. – Сейчас же!
Я могла бы попытаться все уладить, но ради кого? Ради малолетней идиотки, которая только что облила меня дерьмом вместо того, чтобы поблагодарить?
– Я не знаю всего. Заметила конфликт и попыталась решить его мирно. Говорите с Полиной, это ее обязанности. Если, конечно, она сейчас сможет вам что-то вразумительно объяснить.
– А почему она не сможет?
– Смотрите сами. – Я пожимаю плечами и отступаю, подставляя хостес под грозный взгляд шефа. – Скоро мой выход. Мне нужно идти.
Слышу в спину тихое шипение:
– Сука. Ты еще пожалеешь.
Да-да, крошка, протрезвей для начала.
Переставляю тяжелые ноги по пыльным бетонным ступеням и мечтаю поскорее оказаться в теплой уютной постели. Подхожу к двери квартиры и шарю в сумке, разыскивая ключи. Гигиеническая помада, салфетки, мелочь… Черт! Придется будить Виталика.
Жму на звонок и жду минуту. Тишина. Жму еще раз. И еще. Стучу в дверь, ответа нет. Набираю номер Виталика и прижимаю свободное ухо к дверному полотну. В квартире по-прежнему тихо. Странно, Виталик никогда не включает беззвучный режим.
Догадка впивается в сонный уставший мозг – остался у Тани. Наверное, опять болтали до пяти утра. Вздыхаю и набираю другой номер, понимая, что дремать на грязной лестничной клетке после безумной недели совсем не хочется.
Из динамика звучит бодрый звонкий голос:
– Привет!
– Привет, Дашка. Я тут…
– Приезжай, горемычная, – отзывается она, не дослушав.
– Спасибо.
В светлой просторной квартире Даши пахнет горячими оладушками и детским кондиционером для белья. Сижу за столом, опустив голову на сложенные руки, а подруга летает по кухне, накрывая на стол.
– У вас там что, весь дом решил ремонт сделать?
– Нет. Я просто ключи забыла.
– А Виталик где? Неужели наконец-то устроился на нормальную работу?
– Он в гостях, – отвечаю сквозь зевоту.
– В семь утра?
– Даш, не начинай!
Она ставит передо мной большую чашку с ромашковым чаем и упирается руками в стол:
– Сколько дней ты отработала?
– Шесть.
– Влада!
– Даш, пожалуйста… – Я зажмуриваюсь от треска в черепе.
– Поверить не могу, что ты прощаешь ему всю эту дурь. Он сидит целыми днями перед компом и только рассуждает, как чудесным образом когда-нибудь разбогатеет, а ты должна ночи напролет скакать перед богатыми мужиками, чтобы прокормить себя и своего раздолбая.
– Он сам себя кормит.
– Да? А должен еще и тебя кормить.
– Он мне ничего не должен.
– Ты хоть знаешь, где он сейчас?
– Да. У подруги.
– У подруги?! Издеваешься?!
– Даш, не вопи, голова и так гудит, – устало бормочу я и беру в руки чашку. – У нас все хорошо. Просто мы не ограничиваем друг друга в желаниях и потребностях только из-за собственного эгоизма.
Даша резко отталкивается от столешницы и садится на соседний стул, складывая руки на груди:
– Все с ума посходили с этими свободными отношениями.
– С партнерскими, вообще-то, – поправляю я и делаю глоток теплого горьковатого чая.
– Пофиг. Одна чепуха.
– Мама! Мама! – К Даше подбегает маленький ураган, высоко подпрыгивает и с грохотом опускается на пол. – Когда мы пойдем гулять? На площадку! В парк! На горку! На качели!
– Софа, во‑первых, ты болеешь. А во‑вторых, пожалуйста, дай мне попить чай, а потом мы с тобой придумаем чем заняться.
– Но мне скучно! – возмущается Софа, хлопая ладошками по коленям Даши.
– Хочешь посмотреть свое любимое видео?
– Да! Да! Да!
Даша нажимает на экран телефона и протягивает его дочери:
– Только сиди тихонько. Ладно?
– Хорошо.
Софа забирается на стул и утыкается носом в мобильник. Замечаю на экране двигающуюся фигуру и с удивлением тянусь ближе, чтобы рассмотреть. Белые волосы, очаровательная улыбка, отсутствие футболки…
– О! А я его знаю, – усмехаюсь я.
– Знаешь Джека Фроста?! – с восторгом спрашивает Софа, широко распахнув глаза. – Правда?!
Умиленно треплю девчушку по волосам. Она, наверное, думает, что он действительно персонаж мультфильма.
– Ага. Как-то раз он подвозил меня до дома. Я даже видела, как он призывает метель, – приподнимаю брови в театральном изумлении.
– Круто! Позовешь его к нам в гости?
– Если еще раз встречу, то обязательно, – бесстыже лгу ребенку и поворачиваюсь к Даше, переходя на шепот: – Ты разрешаешь ей смотреть на танцы полуголых парней? Не рановато ли?
– Только он может заставить ее замолчать хотя бы на полчаса. Она обожает Джека Фроста. Не знаю, кто этот парень, но последний месяц он мой лучший друг. По крайней мере, мы перестали без конца смотреть «Хранители снов» и «Холодное сердце». Отпустили и забыли, как говорится.
– А то, что он в половине роликов без футболки, тебя не смущает?
– В штанах, и ладно. Пусть у девочки развивается чувство прекрасного. Красивый ведь, зараза, хоть и похож на какого-то фэнтези-человечка.
– Да-а-а… – зачарованно тяну я, вспоминая наше знакомство.
– Ты правда его знаешь?
– Это долгая история. Расскажи лучше, как у вас дела. Уже нашла новую соседку?
Даша моментально меняется в лице, опускает голову и обхватывает ладонями чашку:
– Еще нет. Если через две недели не найду, придется искать не соседку, а квартиру.
– Напряженка с деньгами?
– Не больше, чем у всех, но после Нового года еще и аренду повысили…
– А как у тебя с учениками?
Дашка морщит нос, и я понимаю, что ей не очень комфортно обсуждать финансовые вопросы. Мы молча допиваем чай под веселую музыку и хихиканье Софы. Встаю из-за стола и снимаю со спинки стула сумку. Открываю внутренний карман и достаю ровную стопку купюр – чаевые за последнюю ночь. Кладу деньги на стол и прижимаю их пустой чашкой:
– Оплата за завтрак и койко-место.
– Нет! Влада! А ну, забери! Ты не будешь платить за мою квартиру!
Даша тянет руку к деньгам, но я останавливаю ее на полпути, сжимая теплые длинные пальцы:
– А это не я. Это один богатый и щедрый парень, которому нравится, как я танцую.
– Влада, у тебя же…
– У меня все под контролем. А теперь я пошла спать, иначе отключусь прямо здесь.
Делаю шаг, но знакомая мелодия заставляет остановиться. Та самая, под которую мы с Джеком снимали видео в машине. Забираю из рук Софы телефон и смотрю на экран. Ого! И правда горячо получилось. Особенно в конце, когда он смотрит мне в глаза, практически касаясь своим носом моего.
Почти три миллиона просмотров, больше миллиона лайков. Надо бы процент попросить, если вдруг встретимся еще раз, хотя вряд ли это возможно в таком большом городе.
– Даш, ты лучше сохрани его самые приличные видео и их уже дочке показывай, – говорю я, передавая ей телефон.
Она вглядывается в дисплей и вскидывает голову:
– Это ты?!
Разворачиваюсь и бреду к спальне. Энергия уже на нуле.
– Влада!
– Спокойной ночи! – отзываюсь я и запираюсь в спальне.
Глава 3
С трудом протискиваюсь в дверь, держа в одной руке охапку золотых воздушных шаров, а в другой – коробку, завернутую в подарочную бумагу. Снимаю кроссовки, прохожу по коридору и заглядываю в гостиную, заранее зная, кого там найду. В этом доме ничего не меняется.
Мама поднимает голову, отрываясь от планшета:
– Ки…
– Шшш… Сюрприз испортишь, – шепчу я. – Где она?
– Наверху, – тихо отвечает мама. – Проснулась недавно и засела в ванной. Приводит себя в порядок.
– Хорошо. А папа где?
– Поехал за сырниками.
– Вот ты лентяйка, – шутливо цокаю языком.
Мама оставляет планшет на журнальном столике и встает, поправляя длинную юбку вязаного приталенного платья.
– Правильнее будет – рационалистка. Если есть возможность не делать то, что не нравится, грех этим не пользоваться. – Она стреляет в меня фирменным взглядом «Попробуй поспорить со мной».
Да никогда! Я живу по принципам, которые вложила мне в голову эта замечательная женщина.
– Ты снова что-то сделала с лицом? – спрашиваю я, рассматривая чуть изменившиеся родные черты. – Губы увеличила? Перманент?
– Если будешь еще реже к нам приезжать, то в один прекрасный день вообще меня не узнаешь, – смеется она.
– Ты у нас самая красивая и без этого всего.
– Кирюш, без этого всего ты меня и не помнишь. А у тебя что с волосами? Опять перекрасился?
– Новый образ. Что скажешь? Мне к лицу?
– Ты похож на…
– Только не надо. Не сравнивай, пожалуйста.
– Я хотела сказать, что тебе очень идет, – ласково говорит мама и подходит ближе.
Умиротворение мягко касается груди, нос щекочет знакомый аромат сушеной вишни, корицы и горького миндаля – ее любимые и неизменные духи. Чувствую себя семилетним мальчишкой, который с воодушевлением рассказывал родителям свои мечты и слышал в ответ: «У тебя все получится, милый. Мы в тебя верим». Как же здорово вернуться домой!
Мама гладит меня по щеке и нежно улыбается:
– Хорошо, что ты приехал. Мы очень соскучились.
– Я тоже.
На втором этаже хлопает дверь, слышны тихие шаги и еще один хлопок. Птичка в клетке, пора поздравлять именинницу.
– Достань у меня из кармана телефон, – говорю я маме, – запечатлим этот торжественный момент.
– Кира вряд ли обрадуется, – серьезно отвечает мама.
– Постарайся сделать так, чтобы она не сразу заметила.
– Постараюсь.
Операция «Поздравь младшую сестру и не получи трындюлей» начинается. Поднимаемся по лестнице и подходим к спальне Киры. Начинающий видеооператор занимает выгодную позицию справа, а я трижды стучу ногой в дверь и делаю шаг назад.
– Входи, мам! – кричит Кира.
Приходится постучать еще раз с большей настойчивостью. Из комнаты доносятся торопливые шаги, открывается дверь.
– Кир! – взвизгивает сестренка.
– С днем рождения тебя! – весело затягиваю я песню. – С днем рождения тебя-я-я! С днем рождения, маленький вредный монстри-и-ик! С днем рождения те-е-ебя-я-я!
Протягиваю подарок, но Кира отодвигает мою руку и с радостным криком бросается на шею:
– Ты приехал! Я думала, снова только сообщением отделаешься!
– За кого ты меня принимаешь, Рюш?! Я не мог пропустить твое совершеннолетие.
Наклоняю голову, прижимаясь щекой к ее виску, и поглядываю на маму, намекая, что пора спрятать телефон. Умилительный момент семейного воссоединения прерывает злобный рык, и Кира отскакивает назад, поймав оператора с поличным:
– Вы что, снимаете?!
– Для семейного архива, – оправдываюсь я.
– Ага… – Она недовольно морщится. – И наш семейный архив хранится у тебя на странице в «Полароиде». Я же в халате и с мокрой головой! И вообще! – Она топает ногой. – Хоть бы раз приехал, чтобы просто с семьей повидаться, а не видео свои дурацкие снимать!
На такую реакцию я не рассчитывал, самое время для подкупа:
– Ты подарок принимать будешь? У меня скоро рука отвалится. Он тяжелый.
Кира злобно прищуривается, выхватывая коробку и шары:
– Думаешь, это поможет?
Растерянно хлопаю глазами, не зная, что сказать. Сестра бросает разочарованный взгляд на маму и закрывает дверь у меня перед носом.
– Да-да, мам, ты была права! – Я прислоняюсь плечом к двери. – Она обычно долго злится?
Мама тихо усмехается и подходит ближе, возвращая мне телефон:
– Скоро узнаешь.
– В кого она такая вредная?
– Единственный человек, с которого она берет пример, – ты. Так что никаких претензий к производителям. Кофе будешь?
– Не откажусь.
– Хорошо. Тогда миритесь и спускайтесь на кухню.
Мама грациозно разворачивается и плавной походкой движется к лестнице. В каждом ее шаге и взмахе руки видны стать и плавность примы-балерины.
Тяжело вздыхаю и трижды стучу в дверь.
– Рюш, – зову я, – можно войти?
– Нет! Не хочу с тобой разговаривать! Езжай обратно в свой чудесный мир блогеров!
Переходим к плану «Б» – вторжению. Вхожу в просторную бежевую комнату, Кира сидит на кровати, обиженно сложив руки на груди. Рядом лежит нетронутый подарок, а над головой печально болтаются золотые шары. Делаю еще один осторожный шаг. Кира вскидывает подбородок, пронзая меня холодом:
– Телефон оставь на входе!
– Но…
– Или вали!
– Ладно-ладно… – поднимаю руки, будто держу не мобильник, а ствол. – Только без глупостей, не трогай заложников.
Медленно наклоняюсь и кладу телефон на пол.
– Теперь пни его под стол, – командует сестра.
– Может, сразу в окно выбросить?
– А это идея, – серьезно произносит она.
Легонько дергаю ногой, выполняя требование мелкого террориста, и подхожу к кровати. Кира опускает голову, надув губы. Чувствую себя худшим братом на свете, но… Она ведь знает, что съемка – основная часть моей работы. Я не просто хвастаюсь своей жизнью, это труд, который может открыть многие двери.
– Развернешь подарок? Я старался…
– Старался, чтобы ролик получился эффектным? – язвит она. – Мне не нужны твои подачки.
– Ах так?! – Я сажусь рядом с ней и хватаю коробку. – Тогда себе его оставлю.
Разрываю блестящую бумагу и снимаю крышку, искоса наблюдая за реакцией сестры. Она выдерживает ровно три секунды и с интересом заглядывает внутрь. Напряжение от обиды постепенно рассеивается, и на щеках Киры появляются ямочки от искренней улыбки:
– Да ладно, Кир! Серьезно? Это то, что я думаю?!
– Держи, – подвигаю к ней подарок, – смотри сама.
Она вытаскивает из коробки еще одну поменьше, снимает крышку и бережно берет в руки коричневую изогнутую палочку. Крутит ее в пальцах, восхищенно рассматривая, и с сумасшедшей безуминкой Беллатрисы Лестрейндж тычет мне ею в лицо:
– Авада кедавра!
– Ты убила меня?! – ошарашенно распахиваю глаза.
– Имею право… – хмыкает Кира. – Мальчик, который накосячил, должен ответить за проступок. Круцио!
Заваливаюсь на бок, изображая жуткие мучения. Кира хихикает и возвращается к распаковке. Она вынимает шарф и шапку Слизерина, конфеты «Берти Боттс», бутылку бутафорского сливочного пива, фигурки главных героев поттерианы. Но это все ерунда – главный подарок упакован в состаренный конверт. Сестренка с трепетом распечатывает его, будто там настоящее приглашение в Хогвартс:
– Не может быть, Кир…
– Да-да, малявка. Это оно…
– Я… – Кира слезает с кровати, сжимая в руках буклет. – Я поеду в Лондонский музей Гарри Поттера! – визжит она, поднимая вверх руки.
Любуюсь ее радостью, на душе приятно теплеет. Определенно не жаль последних денег, которые пришлось потратить на организацию поездки, но жаль, что этот момент не удалось снять. Народ любит трогательные видео, просмотры были бы отличными.
– Спасибо! – Кира обнимает меня. – Это лучший подарок.
– Тур на двоих. Можешь взять с собой подругу или парня. Как там его, Иннокентий?
– Энакин, – подавленно исправляет она, отстраняясь, – мы расстались три месяца назад.
– Отличная новость. Он тебя не заслуживал.
– Ты с ним даже не знаком. – Кира отводит взгляд в сторону, пытаясь спрятать печаль.
– Эй! Ты паришься из-за него? Брось! Это ерунда.
– Тебе не понять.
– Это еще почему? Я расставался раз тридцать. Скоро отпустит.
– Ты их не любил.
Хлопаю себя по груди, накрывая ладонью сердце:
– Как ты можешь так говорить? Я самый чувствительный человек на Земле!
Кира пренебрежительно поднимает бровь:
– Назови хоть одну девушку, к которой у тебя были настоящие чувства.
– Легко! – задумываюсь, перебирая в памяти имена. – У меня ко всем были чувства. Список длинный.
– Ври больше.
– Так, погоди, – напрягаюсь я. – Он тебя бросил? Обидел?
– Я не хочу это обсуждать. Не с тобой.
– Я же твой брат.
Кира заправляет за уши мокрые пряди светлых волос и вздыхает:
– Я мечтала поехать в Музей Гарри Поттера, когда мне было четырнадцать, Кир. Ты брат с истекшим сроком годности.
Неловкое молчание бьет по ушам, стыд сдавливает горло. После возвращения из армии я и правда редко общался с семьей.
– Я могу попробовать вернуть тур и купить тебе другой подарок, раз опоздал на столько лет. Что ты хочешь? Полное обследование организма? Курс психотерапии? Что там еще принято дарить взрослым? Чайный сервиз?
– Дело не в этом. Подарок отличный, и я ему рада, но… Получается, все, что ты обо мне знаешь, начинается и заканчивается на любви к Гарри Поттеру.
– Малявка, ну прости. Я пытаюсь…
– …захватить мир. Я в курсе, – без издевок произносит она. – Круто, что ты хочешь пробиться, но мне тебя не хватает. Мы совсем не общаемся, я даже не знаю, как ты живешь.
– Ты могла бы подписаться на меня…
– Ага, и смотреть, как ты отплясываешь голышом перед камерой? Пожалей мой желудок!
Опускаю подбородок, чуть поморщившись. Я привык к хейту, в Сети подобного навалом, но слышать такое от сестры неприятно, тем более что у меня полно видео помимо танцев. Кира подползает ближе и упирается лбом в мое плечо:
– Извини. Я не хотела жестить. И за то, что психанула, тоже извини. Я понимаю, как для тебя важно снимать интересные моменты, но хотя бы один день ты можешь побыть просто моим братом?
– Конечно могу.
Кира поднимает голову и заглядывает мне в глаза:
– На самом деле ты классно танцуешь. Половина моих подруг влюблена в тебя.
– А остальные что, уже обещали себя Господу?
– Остальные думают, что ты не интересуешься девушками.
– Миленько… А знаешь что, Рюш?
– Что?
– Включаем турборежим настоящего старшего брата. Завтра пятница, поедешь со мной в город. Устроим крутой взрослый праздник. Свожу тебя в бар или клуб, познакомлю с друзьями. Пообщаемся и повеселимся.
– Дети! – кричит мама. – Завтрак готов!
Кира смотрит на дверь, а потом снова на меня. Сомнения медленно гаснут в ее голубых глазах.
– И ты не будешь ничего снимать?
– Сойдемся на том, что я не буду снимать тебя, хорошо?
– Ладно, но я хочу оторваться по полной. У тебя есть симпатичные друзья, которые будут развлекать меня, пока ты таращишься в телефон?
– Самый красивый, конечно, я, но…
– Не льсти себе, Кир. С этой новой прической ты вылитый…
– …Джек Фрост, – кривляюсь я, заканчивая с ней в один голос. – Этот образ привел мне почти пятьдесят тысяч подписчиков в «Хайп-Свайп».
– А дальше что? В синий покрасишься и будешь под Соника косить? Искупаешься в зеленке и отправишься искать Фиону?
– Если на это будет тренд, то даже налысо побреюсь и набью себе карася в одуванчиках прямо на черепушке.
– Ты ненормальный…
– Так мы едем?
– Едем, – радостно отвечает она, – у меня давно не было приключений.
Музыка течет по венам, заставляя тело двигаться под быстрый бит. Яркие всполохи цветных огней добавляют драйва, люди вокруг – настроения, а камера, что направлена на меня, вызывает эйфорию. Смотрю в объектив и вижу миллионы восхищенных глаз. Улыбаюсь, выполняя импровизированные танцевальные элементы, и наслаждаюсь моментом.
Трек подходит к концу, и я шагаю к барной стойке, глядя на сестру. Трудно определить ее возраст, если не знать наверняка. Кира хорошо подготовилась к нашей вылазке, даже слишком. Длинные светлые волосы уложены небрежными волнами, голубые глаза подсвечены серебристыми блестящими тенями, а облегающее белое платье показывает во всей красе хрупкую подтянутую фигуру и танцевальную выправку. Надо бы смотреть в оба, папа мне мобильник через прямую кишку пропустит, если с ней что-то случится.
Кира вручает мне телефон и хватает коктейль с барной стойки:
– Теперь все? Можем начинать веселиться?
Забираюсь на стул рядом и просматриваю видео:
– Дай мне еще десять минут. Залью и пустимся во все тяжкие.
– Ты еще не устал от этого?
– От чего?
– Что приходится разрывать жизнь на куски и подстраиваться под ожидания аудитории?
Поднимаю голову, Кира болтает трубочкой в стакане, блуждая оценивающим взглядом по танцполу. Смотрю на людей. Могу поспорить, здесь нет ни одной девушки без косметики и ни одного парня в грязных кроссовках. Мы все подстраиваемся под чужие ожидания – как в интернете, так и в жизни. Вопрос лишь в том, делаешь ты это только для кого-то или в первую очередь для себя.
– Рюш, я кайфую от того, чем занимаюсь, поэтому заканчивай лечить меня.
Кира делает глоток и вздыхает:
– Загружай уже свой видос!
– Так точно!
Ролик после легкого монтажа и наложения фильтров отправляется в Сеть, блокирую телефон и убираю его в карман с чувством выполненного блогерского долга. Кира покачивается из стороны в сторону, тоскливо глядя на веселящийся народ. Теперь пора заняться братским долгом.
– Ну что, малявка? – хлопаю ладонью по барной стойке. – Выбирай!
– Что выбирать?
– Кого, – выразительно произношу я. – С кем хочешь сегодня потусить? Кто-нибудь уже приглянулся?
– Кир, ты о чем? Мне нужно определить жертву, которую ты насильно заставишь провести с нами вечер?
– Почему же насильно?
– Хочешь сказать, ты знаешь здесь всех? – Кира удивленно распахивает глаза. – Не гони!
– Нет, малявка. Меня все знают, а я лишь некоторых, но это не проблема. Надо будет, познакомимся.
– А я говорила маме, что тот случай с лошадью оставил после себя неизгладимый след. Нужно было отправить тебя на повторное обследование.
– Хватит язвить! Покажи пальцем на любого, и сама увидишь, какой у тебя крутой брат.
– Хорошо, крутой ты мой, – ухмыляется Кира и сканирует окружение. – Ммм… Вон там, за танцполом по центру!
Слежу за ее взглядом. За большим столом у стены сидит компания: три парня и две девушки. Дорогой алкоголь на столе, модные шмотки, беззастенчивые эмоции и максимум высокомерия. Наверное, Кира думает, что мажорчики не моя аудитория. Правильно, они мои друзья.
Спрыгиваю со стула и протягиваю сестре руку:
– Пошли знакомиться.
– Э-э-э… нет. Сам иди позорься, я отсюда посмотрю.
– Знаешь, а ведь реально обидно, что ты в меня не веришь, – серьезно говорю я. – Раньше ты считала, что я лучше всех. Что изменилось?
– Ничего. – Кира вкладывает руку в мою ладонь и слезает со стула, расправляя плечи. – Пошли позориться вместе.
Мимо проходит темноволосый крупный парень и развязно подмигивает сестре, приоткрыв рот. Что еще за знаки внимания из старых американских комедий? Кира торопливо отворачивается, скривившись, и я увожу ее от барной стойки. Направляемся к выбранному столу, и чем ближе подходим, тем медленнее она шагает. Вот трусишка!
– Рюк, – кричит Леха, приподнимаясь, – и ты здесь, братан! А я думаю, что за белое пятно на танцполе!
– Привет, ребята! – широко улыбаюсь я, обнимая Киру за плечи.
– Вау! – Назар взмахивает руками перед лицом, растопырив пальцы. – Кто это с тобой? Неужели наконец-то обзавелся подружкой?
– И не мечтай, Назар. Я все еще в строю. Это моя сестра Кира.
– Сестра-а-а… – многозначительно тянет этот засранец. – Кира, приятно познакомиться. Меня зовут Назар. Я ждал тебя весь вечер, а возможно, и всю жизнь.
Замечаю их заинтересованное переглядывание. Симпатия, похоже, взаимна. И все было бы прекрасно, если бы я не знал Назара слишком хорошо. Я шепчу Кире на ухо:
– Не-не-не, Рюш, кто угодно, но только не он. Чтобы тебе было понятно, это местный Златопуст Локонс.
– Поняла, – хихикает она и продолжает знакомство с остальными.
Смотрю Назару в глаза и провожу большим пальцем по шее, намекая на то, что его ждет. Он весело ухмыляется и поднимает руки ладонями вверх. Вот и молодец. Не надо меня злить. Если я трезвый, то никогда не промахиваюсь.
Кира в очередной раз уходит покорять грацией танцпол вместе с девчонками, а я, пользуясь случаем, достаю телефон, чтобы проверить комментарии к новому видео. Скудненько, всего сотня. Расстроенно вздыхаю и чуть было не давлюсь воздухом, увидев на дисплее входящий звонок. Ничего себе! Закрываю одно ухо ладонью, а ко второму подношу телефон:
– Здравствуйте, Борис Львович, не ожидал услышать вас в такое время.
– Здравствуй, Кирилл! Прости за поздний звонок, но это в твоих интересах.
В прошлый раз он предложил мне организовать подтанцовку к новогоднему концерту группы «Гратис-три-икс». Это был обалденный опыт, и я уже готов к новому.
– Все в порядке, не волнуйтесь. Я сейчас в клубе. Очень шумно. Не против, если я перезвоню через пару минут?
– Конечно. Жду.
Подрываюсь на ноги, выискивая Киру. Вижу ее в свете огней, угроз вокруг нет. Я танцевал с ней весь вечер. Думаю, все пацаны уже поняли, что она со мной.
– Назар, я ненадолго отойду, присмотри за девчонками!
– Да-да! Дуй, Рюк! Все круто!
Вылетаю на улицу и набираю Бориса. Адреналин бьет по мозгам от предвкушения возможного нового проекта. Это как раз то, что мне нужно сейчас больше всего. Движение вперед и бабки на рекламу.
– Алло, – отвечает Борис Львович.
На фоне из динамика звучит чувственная тягучая мелодия. Что-то мне подсказывает, мужик сегодня тоже неплохо отдыхает.
– Я внимательно вас слушаю.
– Кирилл, сегодня я зашел в гости к старому другу, и, как оказалось, он ищет талантливого хореографа, чтобы поставить шоу-балет в своем клубе. Ты в прошлый раз отлично сработал, поэтому я с удовольствием порекомендовал тебя. Что скажешь?
В клубе? Судя по песне, которую я все еще слышу, в необычном клубе.
– Интересно, но слишком мало деталей, Борис Львович.
– Деловой подход, мне нравится. Но если говорить в целом, то ты заинтересован в подобном?
– Все, что касается творчества, танцев и денег, – моя страсть.
– Этим ты и подкупаешь. Сможешь приехать завтра вечером на встречу с заказчиком? Обсудите все моменты и вопросы.
– Разумеется. Скажите адрес.
– Пришлю тебе сообщением.
– Договорились. Хорошего вам вечера, Борис Львович!
– И тебе, Кирилл.
Убираю телефон в карман и растираю ладонями горящее лицо. Сердце на радостях ритмично стучит по ребрам, воодушевление подогревает кровь. Ну наконец-то, а то я уже застоялся, да и аудитория заскучала.
В приподнятом настроении возвращаюсь в клуб. Возле гардероба замечаю знакомую фигуру и на автомате останавливаюсь. Она стоит спиной, чуть наклонившись вперед и упершись локтями в длинный деревянный выступ. Прохожусь взглядом снизу вверх и шагаю ближе:
– Опасно стоишь, Поля. Ищешь приключений на свою прекрасную попку?
Полина круто разворачивается. Край короткой юбки из тонкой ткани взлетает и показывает больше, чем нужно. Ай-яй-яй, она по-прежнему пользуется дешевыми уловками.
– Привет, Кирюш, – мягко произносит Полина, плавным движением руки убирая короткую темную прядь, упавшую на лоб, – уже нашла.
– О-о-о, да ты в дрова, солнышко!
– У меня есть повод, – с тихой злостью отвечает она, – праздную увольнение.
– Тебя выгнали из «Секрета»?
– Не, оттуда я сама ушла… – Ее взгляд уносится в пустоту, а с лица исчезают эмоции.
– Ты себя нормально чувствуешь? Может, вызвать тебе такси?
Полина грустно улыбается, и я вижу в ней ту самую милую девчонку, с которой познакомился два года назад. Она подходит ближе и кладет руку мне на плечо:
– Поехали прокатимся.
Наклоняю голову, Полина тянется к моим губам. Ее густые темные ресницы дрожат, прикрывая пьяные карие глаза.
– Прости, солнышко, – отстраняюсь я, – у меня нет столько налички, и я здесь не один. Покатаемся в другой раз.
– Жаль, – говорит она, отступая.
– Давай я все-таки вызову тебе машину, Поль. Не стоит шататься в таком состоянии.
– Переживаешь за меня?
– Кто-то же должен.
Полина криво ухмыляется и отводит взгляд:
– Если я когда-нибудь соберусь замуж по любви, то приду к тебе.
– Буду ждать сколько смогу, – весело бросаю я, разворачиваясь, и широким шагом направляюсь к большой двустворчатой двери, что ведет в основной зал клуба.
Пробираюсь через душную толпу к столикам и понимаю, что кого-то не хватает.
– Назар! Где Кира?!
Он небрежно взмахивает рукой в сторону танцпола:
– Где-то здесь!
Смотрю на девчонок, они синхронно пожимают плечами. Да что же это? Баланс добра и зла? Стоило порадоваться хорошей новости, как по башке прилетает плохой. Заябумба!
Обхожу танцпол, вглядываясь в лица. Через несколько минут наконец-то замечаю белое платье и с облегчением выдыхаю. Кира стоит у барной стойки в компании того самого темноволосого крупного парня с ужасными приемами подкатов, и беседа не выглядит приятной. Пора забирать сестру и валить отсюда.
– Рюш, мы уезжаем, – громко произношу я, останавливаясь рядом с сестрой.
– Гей-клуб на соседней улице, – смеется кабан.
Медленно поворачиваю голову, ярость подогревает кровь. Я могу простить такие шутки друзьям, и то не всегда.
– Кир… – тихо пищит сестра, но уже поздно, и она это знает.
Шагаю к парню, растягивая в улыбке губы:
– Может, ты меня проводишь, раз так хорошо знаешь дорогу, милый? Ты в моем вкусе.
Кабан теряется, хмуря брови. Настоящие мужики ничего не боятся, кроме внимания мужиков другого цвета.
– Ну что, крепыш, разве я тебе не нравлюсь? – сладким голосом интересуюсь я и переношу вес на левую ногу, стоящую позади. – Мы ведь с тобой уже встречались. Шикарная была ночь. Давай повторим!
– Пошел на хер отсюда, пока кости целы!
– Ой! Прости, малыш, наверное, обознался, – подмигиваю я и разворачиваю плечи, делая вид, что собираюсь уйти.
Ловлю настороженный взгляд сестры и короткий понимающий кивок. Действуем синхронно: она отскакивает в сторону, а я, раскачавшись на носках, бью локтем аккурат в челюсть кабана. Парень валится на пол и остается лежать без движения. Стряхиваю оставшуюся злость, резко взмахнув кистями, и поднимаю голову. Из-за стойки на меня смотрит удивленный бармен.
– У вас тут пол грязный, – говорю я и достаю из кармана последнюю наличку.
– Спасибо, что сказал, Рюк, уберем, – отвечает бармен, протягивая руку, и я хлопаю его по ладони, передавая деньги. – Теперь вам лучше уйти.
– Без проблем.
Обнимаю Киру за плечи и веду к выходу.
– Не оглядывайся, – предупреждаю я.
– Он хоть живой?
– Да что с ним будет! Видела, какой здоровый?
– И все равно… – напряженно произносит Кира. – Я думала, ты бросил муай-тай (боевое искусство Таиланда. –
– Иногда занимаюсь, но уже давно в спарринге не выходил. Ты в порядке?
– Да, все нормально. Это было… круто. Спасибо.
– Я повел себя как настоящий старший брат?
– Более чем.
– Поедем в другой клуб?
– Нет, я что-то уже нагулялась. Поехали лучше дряни в масле пожрем. Раз уж у меня сегодня праздник, можно наплевать на диету.
Прижимаю ее крепче и целую в висок:
– Как скажешь, малявка!
На парковке у клуба я слышу знакомый смех и замираю перед открытой дверью машины, выхватив пару образов в ярком свете фонаря: Полина хохочет в объятиях полноватого молодого мужика. Он целует ее в щеку и хлопает по заднице, подталкивая к машине.
Сажусь за руль и завожу двигатель, расслабляясь от звука механического рычания.
– Знаешь их? – спрашивает Кира, показывая пальцем за окно.
– Какая ты внимательная.
– Ты слишком долго пялился. Его или ее?
– Ее, – коротко отвечаю я и выжимаю газ.
– И кто она?
– Да так… знакомая.
– Вы с ней это… того самого?
– Занимались ли мы с ней сексом? – смеюсь я, а Кира смущенно багровеет. – Пару раз по молодости и глупости.
– И у тебя были к ней чувства?
– Это не тот случай.
– А что случилось потом?
– У тебя какой-то нездоровый приступ любопытства?
– Мы ведь уже повеселились, значит, теперь общаемся. Ты обещал.
Подловила. Набираю в грудь побольше воздуха и отвечаю как есть:
– Потом она поняла, что красивые девушки нравятся не очень красивым богатым мужикам, и мы перестали общаться. Вот и вся история. Даже пост интересный не напишешь, такая банальщина.
– Шлюха! – грубо выдает Кира.
– Эй, не ругайся! Ты же леди.
– Но это правда! Кому она потом будет нужна?
– Рюш, никто не выбирает, в кого влюбляться. Может, кому-то и будет. Ты же как-то в своего Иннокентия втрескалась, а он идиот.
– Поначалу он был милым.
– Поначалу все милые.
– Кругом обман! – возмущается Кира, хлопая себя по коленям. – Что за мир такой?! Сначала все такие хорошие, улыбаются и рассказывают, как ты им важен, а потом… смешивают тебя с дерьмом и уходят!
– Сколько коктейлей ты выпила?
Пауза затягивается, и я поворачиваю голову. Кира кусает нижнюю губу, явно сдерживая слезы. Заколите меня, черти! Похоже, она напилась сильнее, чем я думал.
– Рюш, хочешь я и ему рожу начищу? У меня сегодня подходящее настроение.
– Нет, – она трясет головой, – не стоит. Пошел он в жопу!
– Так что у вас случилось?
– Мне неловко об этом рассказывать, – смущенно произносит она, – но я хотела бы задать тебе один дурацкий вопрос…
– Задавай! Я гуру по ответам на дурацкие вопросы.
– Только обещай, что не станешь ржать надо мной!
– Никогда, – ласково отвечаю я.
– Правда, что парни больше ценят девственниц, чем тех, у кого уже был… ну ты понял?
Приходится приложить немало усилий, чтобы не взорваться от смеха. Надуваю щеки, глядя на дорогу, и пытаюсь переварить услышанное. Кто вообще распускает эти бредни?
– Все-все! – Кира машет руками, будто пытается избавиться от прозвучавшего вопроса. – Не отвечай! Не надо!
– Так, погоди… – Внезапная мысль стирает веселье. – Вы переспали, и он тебя бросил?
– Не совсем…
– Кира, у тебя есть две минуты на объяснения, потому что я уже продумываю план, как найти стаю голодных псов и скормить им свежесрезанные яйца.
– Я ему отказала, Кир, и поэтому он меня бросил! Я сама во всем виновата! Так понятно?!
Расслабляю плечи и снижаю скорость, сворачивая к ресторану быстрого питания. Паркую машину, глушу мотор и беру сестру за руку.
– Рюш, послушай меня, пожалуйста, – говорю я сквозь сухость в горле.
Я не очень хорош в таких разговорах, но выбора нет. Кира поднимает блестящие глаза, по щекам катятся крупные слезы. Собираюсь с духом, крепче сжимая прохладные пальцы:
– Если он не смог дать тебе достаточно уверенности, чтобы сделать это, то ты не виновата. Если у тебя не было желания – ты не виновата. Ты вообще ни в чем не виновата!
– Большинство моих подружек уже…
– И что? Нет никаких правил и сроков. Выброси линейку и перестань себя подгонять под какие-то левые параметры.
– Я его любила, Кир. Честно. Гулять с ним, болтать, переписываться было весело и приятно, но, когда мы… – Она тяжело сглатывает и кривится, мотая головой. – Мне не было страшно или неловко, понимаешь? Я просто не хотела. Девчонки рассказывают, как у них там все пылало и летели искры, а я не чувствовала вообще ничего. Может, со мной что-то не так?
– С тобой все нормально. Ну не возбуждают тебя идиоты, в мире полно других персонажей. Нашла из-за чего париться!
– Поверить не могу, что рассказала об этом тебе.
– Я, между прочим, польщен и тронут до глубины души.
– А у тебя были девственницы? – смелее спрашивает Кира.
– Да я и сам еще… – Кручу пальцем над макушкой, рисуя нимб.
– Не звезди!
– Правда! Я был в церкви и покаялся во всех грехах. Теперь хочу одну и на всю жизнь. Ты что, забыла о моей тонкой романтичной натуре?
– Какой-какой? Да ты перед армией… – Она смеется, стирая влажные дорожки с щек.
– Это не считается, я же на войну уходил! – оскорбленно вскрикиваю я.
– Да ну тебя! Дурак! – Кира толкает меня в плечо. – Я серьезно. Интересно услышать мнение парня.
Закатываю глаза, откидываясь на мягкую спинку кресла:
– По поводу невероятной ценности девственности страдают лишь закомплексованные идиоты, которые боятся, что девушка заметит неопытность. Нормальные люди смотрят совсем на другое…
– На что?
Сердце вздрагивает и бьет следующим ударом в два раза сильнее.
– На принципы, – принимаюсь вдумчиво перечислять, – чувство юмора, жизненные цели, предпочтения в музыке…
– Ты сейчас свой список озвучиваешь?
– Рюш, важно, чтобы человек просто был твой. Не нужно в этом ковыряться, ты все поймешь, когда его встретишь.
– А ты встречал? Вот чтобы прям с первого взгляда.
– Сейчас многие носят такие правдоподобные маски, что с первого взгляда не видно самого человека.
– А у тебя вообще кто-то есть? Девушка? Подруга? Партнерша? Как вы, пацаны, это называете? Телка?
– Я свобо-о-оден! Словно птица в небесах!
– Хватит горланить! И врать тоже!
– Я не вру.
– На прошлой неделе ты залил ролик в «Хайп-Свайп» с какой-то блондинкой…
– Ты все-таки на меня подписана! – победно кричу я.
– Конечно подписана! – смеется Кира. – В комментах тебя завалили вопросами об этой девушке, но ты не ответил ничего определенного, лишь оставил пару намеков, что все может быть.
Вспоминаю забавное знакомство с Еленой Троянской и наш небольшой спектакль в машине. Она понравилась мне, все на месте: чувство юмора, достоинство, милая дерзость, сексуальность. Один только минус – неутолимая жажда бабла. Не мой вариант.
– Это была просто еще одна знакомая. Домой ее подвозил.
– Да? Мне показалось, между вами что-то промелькнуло.
Как ни странно, мне тоже.
– Показалось, – отвечаю и себе, и сестре.
– Кир, ты вообще веришь в любовь? В настоящую. Такую, чтобы навсегда, до дрожи в коленках и звона в ушах.
– Знаешь, в чем мой главный секрет? – понижаю голос.
– В чем?
– Я влюблен постоянно, – запрокидываю голову и рычу, как зверь, сжимая руки в кулаки, словно превращаясь в Халка.
– Хватит цитировать «Мстителей»! – Кира отвешивает мне шуточный подзатыльник.
Смотрю в лицо сестре. Слезы высохли, на губах довольная улыбка.
– Я рада, что мы поговорили. Спасибо за праздник.
– Он еще не окончен, – показываю на окно, в котором ярко светится красная вывеска. – Бургеры или наггетсы?
– Я возьму все!
Глава 4
Я догадывался, что место будет атмосферным и необычным, но ожидания разбиваются о реальность с жутким треском и рассыпаются драгоценными кристаллами по персидскому ковру. Шагаю следом за стройной очаровательной девушкой по темному залу и не могу выбрать, на что смотреть: на ее привлекательный зад, обтянутый черной тканью узкого платья, или на двух танцовщиц в ярком розовом свете, которые страстно борются за пилон?
– Приятного вечера, – говорит хостес и взмахивает рукой в направлении стола, где меня ждет представительного вида взрослый мужчина.
– Спасибо, что проводили.
Она бегло осматривает меня с ног до головы. Хорошо, что я додумался выбрать классический костюм на встречу. По крайней мере, не выгляжу оборванцем на фоне богатых гостей заведения.
– Если я смогу помочь вам чем-то еще, – вежливо говорит хостес и делает глубокий вдох, выпячивая грудь, – обращайтесь.
– Всенепременно.
Она соблазнительно сверкает глазами и уходит, плавно покачивая бедрами. Мне определенно здесь нравится. Где получить вид на жительство? Встряхиваю головой, вспоминая, зачем пришел. Направляюсь к столу и протягиваю руку будущему работодателю:
– Добрый вечер, Артур!
Он крепко пожимает мою ладонь, привставая:
– Здравствуй, Кирилл! Вижу, тебе у нас понравилось.
Искоса смотрю на сцену, где кружат девушки в откровенных нарядах, и стараюсь справиться с першением в горле.
– Честно признаюсь, это лучший стриптиз-клуб, в котором я бывал.
– Какие твои годы, – добродушно усмехается Артур. – Присаживайся, обсудим детали нашего сотрудничества. Надеюсь, ты поможешь мне сделать это место еще необычнее.
– Я постараюсь.
Разговор выходит содержательным и долгим. Требований ко мне много, но и оплата соответствующая. Даже больше, чем я ожидал. Артур – прожженная бизнес-акула – продумывает действия наперед и умело просчитывает риски, знает, чего хочет, и не боится говорить об этом без лишней воды. Кофе бодрит тело, мозг усердно работает, потому что уже сейчас нужно показать себя талантливым профессионалом, которому можно доверять.
– Чтобы все продумать и сказать точный срок, в первую очередь мне нужно оценить подготовку девушек. А еще понять, в каких условиях будут проходить выступления. Я видел в первом зале небольшую круглую сцену, здесь подиум на троих, но для настоящего шоу разом должны танцевать от десяти танцовщиц.
– Верно, – кивает Артур, – я уже давно вынашиваю эту идею, можно сказать, с самого открытия. Под потолком есть три стеклянных куба, в основном зале – четыре клетки. Они не очень удобны в использовании каждую смену, но для шоу…
Азарт и вдохновение разгораются во мне все ярче.
– С этим уже можно работать.
– Еще в основном зале можно освободить место под разборную сцену. Придется убрать часть столов, но, думаю, это оправданная жертва.
Задумчиво смотрю вверх, в голове уже мелькают фрагменты, движения, эмоции… Если все получится, будет бомба.
– Мы договорились? – спрашивает Артур. – Ты согласен?
– Меня интересует еще один момент.
– Да, конечно, я слушаю.
– Я веду блог в интернете, снимаю некоторые рабочие моменты. Мне нужно ваше разрешение на съемку тренировок и репетиций, без полных связок, естественно, чтобы не перебить интерес к самому шоу. Я могу делать это с отсылкой к вашему клубу в качестве рекламы или без, если она вам не нужна.
– Ты же понимаешь, что наши потенциальные гости вряд ли могут быть в рядах твоих подписчиков?
Сжимаю губы и проталкиваю колючий ком в горле глотком остывшего кофе. Не прокатило…
– Кирилл, в самом клубе съемка при любых условиях запрещена, а по поводу репетиций… Решишь это с девочками. Я их шеф, а не хозяин.
Поднимаю на него удивленный взгляд:
– Артур, вы рушите все стереотипы о владельцах подобных клубов.
Он ухмыляется, поправляя ворот идеально отглаженной светлой рубашки, и поворачивает голову в сторону подиума:
– Что ты видишь?
Смотрю на гибких танцовщиц и темные силуэты мужчин, сидящих неподвижно:
– Я вижу красивых девушек, которым нужны деньги, и уставших от работы мужчин.
– А я вижу искусство. Как думаешь, чем отличается стриптиз от балета?
Прокашливаюсь, подбирая приличную формулировку мыслей:
– После театрального выступления дарят цветы, а после стриптиза – деньги?
Артур тихо смеется и с пониманием кивает:
– Логично, но на самом деле они отличаются лишь тем, что наши кресла и диваны не выстроены в ровные ряды. Я знаю, что под стриптиз-клубами подразумевают притоны, где правят похабные желания, деньги и крепкий алкоголь, но в моем клубе… – он вновь переводит взгляд на подиум, – правят они. Их красота, страсть, характер, индивидуальность. К нам приходят, чтобы прикоснуться к прекрасному, приятно провести вечер, очистить голову и забыть о реальности. Я говорю тебе это для того, чтобы ты понимал, какое шоу мне нужно. У гостей не должны лопаться штаны от эрекции, у них должно перехватывать дыхание от восторга. Понимаешь, о чем я?
Мне все больше и больше нравятся этот мужик и его позиция.
– Разумеется, – уверенно отвечаю я, – и мы сделаем такое шоу.
– Рад это слышать.
– Если вы не против, я задержусь у вас на какое-то время. Понаблюдаю за девушками, чтобы понять, с чего нам предстоит начать. А также нам нужно решить вопрос со студией для репетиций.
– На соседней улице есть фитнес-центр, его четвертый этаж отведен под танцевальные залы. Девочки занимаются там два раза в неделю пилоном и стрип-пластикой. Позвоню туда завтра, и согласуем расписание.
– С вами приятно иметь дело, Артур.
– Надеюсь, скоро я смогу сказать тебе то же самое.
Сохраняю уверенное молчание, чтобы не показаться мелким выскочкой, который только и умеет твердить, какой он классный. Лучше докажу делом. Артур едва заметно опускает подбородок, удовлетворенно кивнув, и двигается к краю дивана:
– Я тебя оставлю, Кирилл. Вдохновляйся и наслаждайся вечером. Угостить тебя чем-нибудь? Виски?
– Нет, спасибо. Я за рулем.
– Этот столик обслуживается за счет заведения. Можешь выбрать любую позицию из меню, кроме особых. Такие подарки я не делаю даже друзьям.
– Понял, – усмехаюсь я, – спасибо.
Пожимаем руки, прощаясь. Артур покидает зал, и я глубоко вдыхаю, удобнее устраиваясь на мягком диване. Интересная концепция – стриптиз как искусство. А почему, собственно, нет? В первую очередь это танец. Был им изначально и остается до сих пор. Артур прав: все дело в восприятии и подаче. Я здесь уже больше часа, но не заметил ничего вызывающего или вульгарного. Все девушки, конечно, больше раздеты, чем одеты, но их наряды не выпячивают, а подчеркивают. Длинные юбки с высокими вырезами манят, прозрачные платья подсвечивают кожу блестками. Не слышно развязного смеха и громких выкриков, все спокойно, таинственно и возбуждающе прекрасно. Ловлю себя в секундном состоянии легкого расстройства. Жаль, что все это не моя идея, но я не против приложить к ней руку.
Одна из танцовщиц спускается с подиума в зал и подходит к одному из столов, продолжая соблазнительно двигаться, а на ее место поднимается другая. Внимание сужается до клочка пространства в ярком свете прожектора. Белокурые крупные локоны пружинят от уверенной легкой походки. Платье с глубоким вырезом открывает ровную светлую спину. Какая осанка!
Музыкальная композиция меняется, сердечный ритм подстраивается под стук клавиш пианино. Блондинка кончиками пальцев касается пилона, стоя к залу спиной, и поворачивает голову. Невольно наклоняюсь вперед, всматриваясь в знакомый профиль. Острый подбородок, пухлые губы. Я определенно ее уже где-то видел.
Mr. Sandman, bring me a dream
Make him the cutest that I’ve ever seen…
Внимательно слежу за танцем. Слишком много резких взмахов головой, лицо никак не разглядеть, но движения тела легкие, плавные, открытые. Разрезы на подоле платья показывают красивые бедра, и танцовщица отлично умеет работать ими. Пилон больше для антуража, чем для танца. Он используется лишь в качестве поддержки для проходок вокруг, соблазнительных скольжений вниз и волнообразных подъемов.
Наконец блондинка замирает, прижимаясь к пилону спиной, и смотрит в зал. Ее бесстрашный повелительный взгляд пронзает грудь, отзываясь ноющей болью в коленях, на которые хочется упасть. Лена! Вот это поворот! Забываю, где нахожусь и для чего. Перестаю оценивать ее танцевальные способности, погружаясь в энергетический транс. Она заполняет собой все пространство, но остается вне зоны досягаемости. На секунду она разрешает представить, что твоя, но уже через мгновение чувствуется острая шпилька, воткнутая в горло.
Вау! Просто вау!
Когда Лена спускается с подиума, закончив выступление, ладони чешутся, а горло жжет от желания подозвать официанта и отдать ему все деньги и машину в придачу, лишь бы вернул ее, лишь бы она вновь связала мысли в тугие узлы и изменила реальность своей энергетикой. Воспоминания о балансе на банковской карте больно бьют между ног. Разбежался, я не могу позволить себе даже чашку чая здесь заказать.
Лена не задерживается в зале, и я опускаю голову, стараясь привести мысли в порядок. У этой девчонки почти весь набор охотницы за кошельками: эскорт, стриптиз… Надеюсь, что на этом она и остановилась.
– Добрый вечер! По правилам нашего клуба скучать в одиночестве категорически запрещено.
Поднимаю голову и вижу у стола милую девушку с доброй улыбкой. Темные волосы собраны в две шишки. Узкий топ, короткие сетчатые шорты и блестящие гольфы. Лали для любителей помоложе? Умно.
– Привет, – отвечаю я, – все в порядке, спасибо.
– Уверен? – Она невинно хлопает пушистыми ресницами.
Голову прошибает одна совершенно дурная мысль, и я не успеваю ей воспротивиться:
– Хочу попросить тебя…
– Любой каприз из пунктов крейзи-меню.
– Я не совсем об этом… – склоняю голову, прищуриваясь. – Можешь передать кое-что одной из девушек? Она только что закончила танцевать.
– Прости, красавчик, но у нас так не принято. Позови официанта и оформи просьбу как положено.
Представляю, сколько стоит пригласить девушку за столик, и замолкаю. Мы встретимся с Леной на первой же репетиции, но мне почему-то очень хочется увидеть ее прямо сейчас.
– Погоди… – Лали округляет и без того огромные глаза, словно вспомнив что-то невероятное. – Так это ты? Точно! Как я сразу не поняла?! К нам обычно захаживают мужчины постарше. Я так удивилась, увидев тебя в ВИПке, еще и за столом шефа. Ну Ленка, как всегда… Что ей передать?
Не особо въезжаю в ситуацию, но почтовая голубка согласна на доставку послания, грех не воспользоваться.
– Скажи ей, что за этим столиком сидит Джек Фрост.
– И правда похож! – Она окидывает меня цепким взглядом. – Жаль, что ты занят. Очень жаль.
Лали уходит, и я замираю от взволнованного предвкушения. Проходит пять минут, десять, пятнадцать… В который раз просматриваю меню, спортивные часы на руке подсказывают время – половина второго. Разочарование холодными пальцами стучит по груди. Не придет. Не хочет или уже просто забыла меня? Захлопываю папку и бросаю ее на стол. Пора валить домой, и без того режим пошел по кочкам с этими ночными тусовками.
– А я-то думаю, почему у нас сегодня так холодно.
Смотрю в насмешливые светлые глаза. Лена обходит стол и изящно опускается на диван рядом со мной, кладя ногу на ногу:
– Ну привет, Джек Фрост! Что ты здесь делаешь?
Выхожу в коридор и киваю охране. Сумасшедшая суббота, но счетчик в голове подсказывает, что мы в большом плюсе, а значит, улыбаемся и пляшем.
У прохода в зал меня ловит малышка Мира:
– Лена! Я тебя полчаса уже ищу!
– Если там еще один приват, то скажи Гене, что я подойду через десять минут. Дайте хоть отдышаться.
– Да нет же! – воодушевленно вскрикивает она, шагая ближе.
– Тогда в чем дело?
Мира загадочно прищуривается, покачиваясь из стороны в сторону. Она у нас в принципе особенная, но сейчас ведет себя чуднее, чем обычно.
– Мир, ты меня пугаешь.
– К те-бе при-шли, – произносит она, пританцовывая на каждый слог.
– Кто?
– Как кто? Парень твой! Такой красавчик!
– Какой парень?
– Лен, ну ты чего? Твой парень. Блондинчик с голубыми глазами. Блин, ну какая ты счастливица. Я за ним наблюдала, думала, себе его цепану, но он красивенько меня отбрил. Он так смотрел, пока ты танцевала… – Она мечтательно крутит головой. – Повезло же!
Хлопаю глазами, перезагружая мозг. Виталик не мог приехать. Исключено. Тогда о ком она говорит?
– Он просил передать, – Мира наклоняется и таинственно понижает голос, – что за директорским столом тебя ждет Джек Фрост.
– А-а-а-а, – с искусственным пониманием тяну я, – спасибо, Мир.
– У вас что, эротические игры такие? Прикольно!
– Ага, – киваю я и отвожу взгляд, задумываясь, – ну я пошла.
– Давай-давай, – весело бросает Мира мне в спину.
Сейчас я устрою этому Джеку Фросту, представившемуся моим парнем, такие эротические игры, что мало не покажется. Ненавижу сюрпризы!
Как никогда быстро пересекаю основной зал и вхожу в ВИП-зону. Заметив белые волосы в мягкой подсветке, замедляю шаг. Вопросы всплывают в мыслях и сменяют друг друга так быстро, что на ответы нет времени. Как он меня нашел? Зачем? Какого лешего представился моим парнем? Почему он сидит за столом Артура? Неужели сын? Пытаюсь провести сравнительный анализ. Не похожи ни капли. Может, Кирилл пошел в мать?
Останавливаюсь перед столом, Кирилл придирчиво смотрит в меню, не обращая на меня внимания. Черты лица напряжены, губы сжаты. Он смотрит на часы и нервно отбрасывает папку. Резко втягиваю носом воздух, ощутив волну его эмоций. Они падают на дно живота и растворяются в одной-единственной неконтролируемой мысли, стирающей злость: я рада его видеть.
– А я-то думаю, почему у нас сегодня так холодно, – говорю я, заявляя о себе.
Кирилл поднимает голову, ледяной взгляд смягчается. И мне опять трудно поверить, что этот парень реальный. Еще и нарядился как на свидание с принцессой. Мы не в сказке, это жизнь, но, глядя на него, чувствуется дыхание магии. Откуда же ты вылез, волшебный такой? Шагаю к дивану и опускаюсь на мягкое сиденье:
– Ну привет, Джек Фрост! Что ты здесь делаешь?
– Привет, – хрипло отвечает он и прокашливается, дернув бровями. – Привет, Лена. Рад тебя видеть, – звучит уже более уверенно и волнующе.
Кирилл откровенно рассматривает меня, совершенно не стесняясь. Хочется щелкнуть его по лбу, но за такое меня сразу же оштрафуют. Решаю сыграть по его правилам и тоже включаю оценочный сканер. Узнаю бренд рубашки по нашивке на воротнике, крепкие мышцы проступают через тонкую темную ткань, и я вспоминаю, как они выглядят без одежды.
– Нравлюсь? – спрашивает Кирилл.
Поднимаю взгляд и вижу самоуверенную улыбку. Нарцисс!
– Я думала, у нас взаимное разглядывание.
– Ты мне тоже, – легко вворачивает он.
На мгновение теряюсь. Кирилл не дожидается, пока я оправлюсь от первого удара его очарования, и наносит новый:
– Ты отпадно танцуешь. Я залип и не дышал весь номер. Давно этим занимаешься?
– Пррр, – мотаю я головой. – Стой, паровоз! Ты что, клеишь меня?
– А что, нельзя?
Громкий смех вылетает из горла, и я прикрываю ладонью рот, чтобы его приглушить. Кирилл собирается сказать что-то еще, но я вскидываю вверх указательный палец, заставляя его замолчать. Перевожу дыхание, успокаиваясь, и повторяю:
– Что ты здесь делаешь?
Кирилл разворачивается и вальяжно закидывает руку на спинку дивана:
– Решил прикоснуться к искусству.
Фраза звучит знакомо, слишком знакомо. Догадок все больше.
– Как твое отчество? – спрашиваю я.
– Ого… Может, стоит начать близкое знакомство с фамилии?
– Меня интересует отчество.
– А чего ты такая нервная? Тяжелая ночь?
– Тяжелый собеседник.
– Романович. Лучков Кирилл Романович. Стало легче?
Не намного. Опускаю подбородок, собирая мысли в кучу. Значит, он не сын шефа, но тогда какого черта он здесь делает? Еще и подкатывает ко мне!
Кирилл скользит рукой по спинке дивана и тянется к моему плечу:
– Лена, я не собирался напрягать тебя…
– Без рук, – обрываю его жестче, чем собиралась.
– Сорян. – Он возвращает ладонь на прежнее место. – Я здесь по делу, общался с вашим директором. Увидел тебя, офигел, решил поздороваться. Вот и все. Никакого мирового заговора, честно. Расслабься!
Глубоко вдыхаю и выдыхаю напряжение. И правда, чего это я так распереживалась? Хотя погодите-ка…
– По делу? Устраиваешься к нам?
– Почти, – отвечает Кирилл и бросает короткий взгляд на танцзону.
– Артур хочет добавить мужской стриптиз?! – поражаюсь я.
– А чего ты так испугалась? Боишься конкуренции? – криво ухмыляется он.
– Ты гей?!
– Воу! – Кирилл отшатывается, как от удара. – Тормози, крошка…
– Крошки от печенек в постельке у маленьких мальчиков, – хлестко цежу я сквозь зубы. – Никогда больше не называй меня так.
– Базар. А ты не называй меня геем.
– А как ты предпочитаешь? Гомо…
– Да натурал я! Что за бред?! С чего ты решила, что?.. – Он разводит руки и напрягает длинные пальцы.
– Ты красишь волосы, у тебя кожа лучше, чем у меня, и маникюр без тысячи и одного заусенца. А еще ты собираешься работать в мужском клубе. Продолжить?
– Я не собираюсь работать здесь танцовщиком.
– Танцовщиком? У тебя со словом «стриптизер» какие-то проблемы? – усмехаюсь я. – Или ты себя так успокаиваешь, когда заливаешь в Сеть видео, где пляшешь полуголый перед камерой? Это называется стриптиз, Джек, не надо стесняться, здесь все свои.
Кирилл на мгновение застывает. Слышу в голове первый хлопок бурных аплодисментов моему остроумию, но овации перебивает глубокий волнующий голос:
– Ты смотрела мои видео?
– Случайно, – без промедления отмахиваюсь я.
– Ну да, ну да, – издевательски произносит он.
– Мне показали тот ролик, который мы сняли. Ты обещал, что лица видно не будет.
– Это был лучший дубль, – спокойно говорит Кирилл и опускает взгляд на мои губы. – Можем переснять, если хочешь.
Первая мысль, загорающаяся в голове, точно новогодняя гирлянда: хочу! Вырубаю ее из розетки, заставляя потухнуть, и бросаю безразлично:
– Да ни за что!
Отворачиваюсь и замечаю на барной стойке красную свечу. Снова приват.
– Мне нужно идти.
– Стой! – Кирилл пытается схватить меня за плечо, но в этот раз уже сам себя останавливает. – Во сколько ты заканчиваешь?
Смотрю в яркие голубые глаза, полные интереса и влечения, и вместо обычного удовлетворения чувствую премерзкое липкое разочарование.
– Решил, что я еще и проституцией не брезгую? – едко усмехаюсь я. – Прости, Джек, но ты ошибся.
Он приподнимает бровь, качнув подбородком, словно мои слова обидели его так же, как и его слова меня.
– Я хотел предложить довезти тебя до дома. Отсюда далеко, а мне по пути.
Выглядит таким искренним, что даже бесит.
– Если бы у меня была совесть, то я бы извинилась. Спасибо за предложение, Джек, но я предпочитаю такси. Хорошего вечера.
Поднимаюсь на ноги и направляюсь к барной стойке. Между лопатками пощипывает от ледяных колючек – смотрит. Ставлю локти на бар, уставившись в пустоту.
– Ленчик, у тебя приват во второй. Скажи, как будешь… – Гена запинается. – Эй! Ты в порядке?
– Да, извини. Я поняла. Буду готова через пятнадцать минут.
Гена ставит передо мной чашку для эспрессо:
– Осталось всего три часа, Ленчик.
В два глотка выпиваю напиток, тягучий травянистый ликер согревает горло.
– Спасибо, Ген!
Выхожу из клуба и надеваю темные очки. Там внутри всегда ночь, а снаружи небо уже окрашено рассветом в мягкие розовые полутона. Машу на прощание девчонкам, шагающим к парковке, и смотрю в телефон – машина приедет через девять минут. Касаюсь ладонью шеи у затылка и сжимаю пальцы, запрокидывая голову. Вместо обычной усталости чувствую гнетущее опустошение. Ну и ночка. Вроде бы ничего необычного… Нет, все-таки было кое-что.
Улавливаю мягкий звук тормозов и урчание мотора. Опускаю голову и не могу сдержать восхищенный вздох.
Глава 5
– Больше никогда так не делай, – строго говорю я, убирая в сумку очки, и натягиваю на голову широкий капюшон толстовки.
– Да, спать в машине – тупая идея, – отвечает Кирилл сквозь зевоту. – Я словно в хайп-хаусе побывал. Все тело ломит.
– Ты понял, о чем я.
Отъезжаем от клуба и медленно движемся по утреннему городу. Кирилл упирается ладонью в руль, уверенно и легко управляя автомобилем.
– Я рассчитывал услышать: «Спасибо, Джек Фрост, ты такой внимательный».
– Не помню, чтобы просила ждать меня. Кажется, я сказала что-то вроде спасибо и отвали.
– Отвали точно не было. Я запомнил бы.
То есть он и дальше будет делать вид, что все нормально и нам весело? Хорошо, тогда включаем режим бездушной стервы.
– В клубе нам запрещено грубить гостям. Это звучало между строк. Где твоя проницательность, Джек Фрост? В интернет смыло?
– Откуда столько желчи? Бессонная ночь так влияет или я тебя чем-то обидел?
– Я уже отвечала на этот вопрос, с тех пор ничего не изменилось. А может, твоя сосулька подросла за две недели? Покажи, хочу убедиться.
Кирилл напряженно вздыхает. Наверное, уже жалеет, что решился на широкий жест доброй воли. Он и правда поступил очень мило, но это лишние заморочки, которые нам не нужны.
Едем в молчании несколько минут, только дорога и редкие проезжающие мимо автомобили. Дремота туманит мысли, но быстро отступает, потому что Кирилл начинает тихо напевать смутно знакомую мелодию.
– Серьезно, Джек? «Отпусти и забудь»?
– Подумал, что не я один здесь дитя Диснея. Ты такая же, как Эльза: ледяная королева, убегающая от всех, но я тебя раскусил.
– Не может быть! – драматично вскрикиваю я.
– Да-да, зубы у меня крепкие, – довольно мурчит он.
– Давай, Джек, жги! Кто же я на самом деле?
– Обычная девчонка, страдающая от одиночества и отсутствия нормального внимания. Ты отгораживаешься и прячешься за холодной стеной, но на самом деле хочешь, чтобы тебя понимали и любили.
– Браво, Джек Фрост! – Я хлопаю в ладоши и бросаю на Кирилла снисходительный взгляд. – И ты решил, что сможешь стать тем самым, кто спасет меня от одиночества и сделает жизнь похожей на сказку?
– Да! – уверенно заявляет он.
Терпение заканчивается, пора закругляться с этим мультяшным цирком. Выхожу из образа и забываю о шутках, чтобы сказать правду, которая выполняет роль и щита, и меча.
– Кирилл, ты, наверное, не совсем понимаешь суть, но я объясню. Я развожу мужиков и работаю стриптизершей не потому, что у меня больная раком мать или я собираюсь спасти всех бездомных детей на планете, а потому, что мне это нравится. Я не принцесса, попавшая в беду. Некого спасать. Так что седлай свой ледяной ветер и поищи кого-нибудь еще, если уж так хочешь почувствовать себя героем. Мне он не нужен.
Кирилл поворачивается и смотрит мне прямо в глаза. Его эмоции скрыты, лицо расслабленно, но я знаю, что он все понял. Уже готовлюсь прощаться, но Кирилл приподнимает уголок губ и возвращает внимание дороге:
– Классный прикид. Тебе идет спортивный стиль так же, как платья и каблуки.
И это все? Вся реакция? В недоумении качаю головой, глядя на широкие штанины спортивных брюк и грубые массивные кроссовки. Пытается подкупить комплиментами? Слабый ход.
– Не надо этого делать, Джек.
– Чего именно? – беззаботно интересуется он.
Смотрю на его профиль. Солнечные лучи отражаются от белых волос. Стараюсь придумать колкий ответ, но ничего не приходит в голову. Похоже, я не в форме. Упираюсь затылком в подголовник и отворачиваюсь, закрывая глаза:
– Разбуди меня, когда доедем.
– Поцелуем?
– Можешь даже сексом, если хочешь, чтобы он стал последним в твоей жизни.
– На меня это не подействует, – смеется Кирилл. – Ты специально пытаешься казаться хуже, чтобы я отстал. Зачем, Лен? Чего ты боишься? Я ведь тоже нравлюсь тебе.
– Интересно, как ты это определил? Волшебные силы?
– Здесь они не нужны. Я вижу, как ты на меня смотришь, и чувствую бабочек в животе.
– Сходи к окулисту и к гастроэнтерологу. С такими проблемами не шутят.
– И снова съезжаешь с темы. – Он щелкает пальцами, делая акцент на том, что смог подловить. – Ты ведь собиралась ехать на такси, но… ты здесь. Я тебе нравлюсь, признайся!
– Хорошо, признаюсь… – Я делаю двухсекундную паузу. – Мне нравится твоя машина, а не ты.
– Уверяй себя в этом, – мгновенно парирует он.
– Тебе еще раз повторить, кто я?
– Зачем? Я помню. На что ты пытаешься надавить? Хочешь заставить осуждать тебя? Для чего? Привыкла обороняться? Типа, сильная и независимая?
– А ты, типа, весь из себя понимающий и положительный? Не прокатит, Джек. Я видела лжецов и покруче, все ваши хотелки как на ладони.
– И чего же я хочу?
– Нового персонажа для роликов. Тебе скучно, а я кажусь веселым вариантом, но ты ошибаешься.
– Вообще-то мне уже весело. Ты интересная.
– А ты странный.
– И красивый. Не забывай об этом.
Его самооценка бьет все рекорды. Достал! У меня совершенно нет сил на разбирательства.
– Джек, давай сыграем в игру?
– Конечно. В какую?
– Принц и уставший, но страшный в гневе дракон. Правила такие: принц молча ведет машину, если не хочет лишиться меча, а дракон спит!
– Какая-то скучная игра. Давай лучше в такую: Джек Фрост везет уставшую Эльзу домой и охраняет ее сон от мятежников.
– Плевать! Главное – я сплю, ты молчишь, и мы движемся в сторону дома.
– Хорошо, но сначала ты должна спеть «Лет ит гоу».
– Могу спеть «Я убью тебя, лодочник».
– Зашквар… Ладно, молчу.
– Вот спасибо.
– Всегда пожалуйста.
Настраиваюсь на приятную сонную волну, но спокойствие длится не дольше тридцати секунд.
– Лена, тебе не душно? Может, открыть окно? Включить кандей? В твоем возрасте нужно следить за состоянием…
– Ты когда-нибудь затыкаешься?!
– Только на время поцелуя.
– Поцелуй меня в… – стискиваю зубы.
– Называй место, Эльза, – ласково произносит Кирилл, – Джек Фрост не боится твоего холодного сердца.
– Открою тебе секрет, Джек: у Эльзы нет сердца, тебе нужна Анна.
– А тебе жаркие объятия и ремень, – произносит он, понижая тембр голоса.
Картинка ярко вспыхивает перед глазами. Обнаженный Джек Фрост с кожаным ремнем в руках, а перед ним Эльза, лежащая на ледяной глыбе в белье из белого кружева, что так похоже на изморозь. Зажмуриваюсь сильнее. Только эротических комиксов в стиле «Диснея» мне не хватало! Складываю руки на груди и сползаю на сиденье ниже. Если не разговаривать с ним, то, возможно, он наконец-то уймется.
Прикрываю глаза от яркого солнца ладонью, ноющая боль обжигает затекшую шею. Просыпаюсь и трачу несколько мгновений на анализ происходящего. Я в машине Кирилла. Одна. Бросаю взгляд за окно. Да он издевается!
Открываю дверь и выхожу на улицу. Свежий влажный ветер ударяет в лицо, кроссовки утопают в высокой зеленой траве. Шагаю к берегу реки, до конца не понимая, что собираюсь сделать. Кирилл прыгает перед телефоном, установленным на высокий штатив. На нем только серые спортивные штаны и кроссовки для бега. Он выкрикивает подбадривающие лозунги, активно двигая руками и ногами. Бодрый и веселый, словно спал не три часа в машине, а минимум десять в мягкой теплой постели. Интересно, где у него батарейки?
– Ничего не хочешь объяснить? – спрашиваю я, приближаясь.
– Доброе утро, Эльза! – отвечает Кирилл и продолжает скакать, хлопая над головой.
– Доброе утро? – Я оглядываюсь: вдали за полем виднеется бетонный мост. – Где мы?
– На речке. Лучшее место для зарядки. Тишина, свежий воздух.
– На речке? На речке?! – завожусь я. – Слушай меня внимательно, Джек…
– Тише-тише, Эльза. – Он останавливается и указывает пальцем на телефон: – Мы в прямом эфире. Люди могут подумать, что я похитил человека.
– Так и есть! – кричу я, чтобы точно услышали.
Кирилл смеется и забавно кривляется перед камерой. Делаю шаг вперед с намерением влепить подзатыльник, но останавливаюсь на границе съемки. Так вот в чем дело? Ему нужны просмотры?
– Одевайся и поехали, – киваю я в сторону машины.
– Командирша какая, – ухмыляется он и подмигивает в камеру, – закончу зарядку и поедем. Присоединяйся, если хочешь.
Смотрим друг другу в глаза. Пауза затягивается, раскручивая пространство вокруг нас. Он сам напросился. Хватаю край толстовки и тяну ее вверх, снимая. Кожа покрывается мелкими мурашками, а Кирилл удивленно приподнимает брови.
– Выключай свой эфир, и я покажу тебе зарядку получше, – произношу я, расправляя плечи.
Вижу, каких усилий ему стоит не смотреть ниже шеи. Сопротивляется? Делаю глубокий вдох, и Кирилл сдается, опуская взгляд.
– Вау, – произносит он глухо, – черный, как я люблю.
– Мне еще долго ждать?
– Простите, друзья, – Кирилл шагает к телефону, – у меня появились очень важные дела. Выйду на связь чуть позже.
Он выключает телефон и снимает его с крепления. Складывает штатив и поворачивается ко мне:
– Ну что? Надевай толстовку обратно, а то заболеешь.
Моя очередь удивляться. Не думала, что он возьмет себя в руки так быстро. Кирилл усмехается и шагает ближе, наклоняясь вперед:
– Реально считаешь меня похотливым идиотом, которым легко можно манипулировать?
– А это неправда?
– А ты не видишь?
Между нами всего один шаг. Было бы куда проще, если бы он оказался тем самым похотливым идиотом, но это не так.
– Джек… – Моему голосу не хватает строгости.
Он забирает толстовку и натягивает мне на голову. Просовываю руки в рукава, Кирилл поправляет капюшон и мои волосы. Его лицо так близко, что я чувствую теплое дыхание и запах вишневой жвачки.
– Поехали позавтракаем где-нибудь? – тихо предлагает он.
Тугой узел затягивается в животе, сердце злобно бьет по ребрам. Это уже за гранью.
– У меня есть парень, Джек, и он ждет меня дома.
– Кто? Костик?
– Нет, – я отступаю и поднимаю голову, – настоящий парень.
– Я не верю. – Кирилл игриво качает головой. – Ты меня разводишь, чтобы слить. Не выйдет!
Не отвожу взгляда, показывая серьезность своих слов. Голубые глаза вспыхивают ледяным пламенем и медленно тускнеют. Кирилл хмурится и кивает несколько раз подряд.
– Понятно, – его голос больше не звенит весельем, а во взгляде появляется то, что я ненавижу всей душой.
– Вот только этого не надо, ладно? Жалость здесь ни к чему. Ты не знаешь…
– Да все я знаю, – сухо произносит он, – поехали!
Кирилл проходит мимо и направляется к машине. Абсурдность ситуации бросает спичку в лужу с бензином. Вспыхиваю и догоняю его, подстраиваясь под широкие шаги:
– Ничего ты не знаешь. Ты вообще меня не знаешь!
– Да ну? Не одна ты видела много лжецов, Лена.
– Я тебе не лгала.
– Мне нет, а вот себе…
– Что ты несешь?!
– Может быть, у тебя и есть какой-то парень, но он точно не настоящий.
– Это еще почему? Потому что я работаю стриптизершей и иногда занимаюсь эскортом? Какой ужас! Фу! Шлюхи недостойны любви!
– Нет, – Кирилл резко нажимает на брелок, открывая двери машины, и поворачивается ко мне, – потому что за все утро твой телефон ни разу не зазвонил, а ты уже полчаса как должна быть дома.
– Может, он звонил, пока ты тут пресс рекламировал?
Кирилл иронично приподнимает светлую бровь:
– Но он ведь не звонил, верно?
– И что ты думаешь, я сейчас заплачу в твоих объятиях? Я большая девочка и не нуждаюсь в няньках.
– А в простой заботе тоже не нуждаешься?
– Перегибаешь!
– Ты права, извини. Это не мое дело.
– Вот именно.
– Почему ты сразу не сказала, что в отношениях?
– А должна была?
– Ты флиртовала со мной.
– Ты видел и слышал то, что сам хотел.
– Может быть, – задумчиво отвечает он и обходит машину. – Поехали! Настоящий принц заждался.
В дороге молчание повисает между нами невидимым плотным облаком. Сворачиваем в жилой сектор, машина снижает скорость. Неуютное чувство беспокойства мечется в груди. Не хочется прощаться на негативе. Если Кирилл сказал правду о работе в клубе, то нам еще не один раз придется столкнуться. И что тогда? Будем делать вид, что незнакомы?
– Кирилл…
– Просто Рюк, – поправляет он, – но лучше зови меня Джеком, так привычнее.
Коротко усмехаюсь, а Кирилл виновато улыбается.
– Лен, извини, меня занесло! Было бы проще, скажи ты сразу, что несвободна.
– Иногда женское «нет» действительно значит «нет». Я ведь с самого начала не давала тебе никаких надежд.
– Казалось, что ты просто играешь со мной.
– Ты сам придумал эту игру.
– И мне было весело, – дерзко отвечает он.
Кирилл паркует машину во дворе, но мотор не глушит. Быстрое прощание сейчас кстати, но я не тороплюсь уходить.
– Насколько я понимаю, мы еще увидимся. Не хочешь рассказать, кем ты все-таки к нам устраиваешься?
– Пусть будет сюрприз, – весело отвечает он.
– Ты продолжаешь играть.
– Почему нет? Мы ведь можем общаться по-дружески и веселиться дальше.
– Хочешь дружить со мной?
– А ты против?
В голубой пелене его глаз летают блестки-смешинки. Опускаю голову, ощущая щекотку в груди.
– Я подумаю.
Открываю дверь и выхожу из машины. Успеваю сделать всего пару шагов к тротуару, как слышу:
– До встречи, Эльза!
Оборачиваюсь, широко улыбаясь:
– Отпусти и забудь, Джек Фрост!
Он громко смеется, запрокинув голову, и машина срывается с места. Матовая красотка выезжает со двора, и я вздыхаю, массируя пальцами гудящие виски. Мне нужен душ и сон. Направляюсь домой, напевая мелодию из мультфильма «Холодное сердце».
Вхожу в квартиру, стараясь сильно не шуметь. Из глубины доносится тихий храп, нос улавливает неприятный запах грязной посуды. Заглядываю в спальню, Виталик разлегся звездой на кровати, а рядом на журнальном столике валяются две жестяные банки и смятая пачка чипсов. Тяжелый вздох срывается с губ. Виталик морщится и медленно открывает глаза.
– Привет, – хрипит он.
– Привет!
– Который час?
– Начало девятого.
– Все нормально?
– Да. Как видишь, жива и здорова.
Виталик хмурит брови и садится, внимательно глядя на меня:
– Ты не в духе. Что-то случилось?
Бросаю беглый взгляд на банки, намекая, чем именно я недовольна. Виталик растирает ладонями лицо и поднимается:
– Сейчас все уберу. Сделать тебе завтрак?
– Нет. Я в душ и спать. Устала.
– Нам надо поговорить, – серьезно произносит он.
Фраза отбрасывает на полгода назад, когда после этих слов пришлось перекроить жизнь заново. Узлы на нервах затягиваются.
– Роднуль, не напрягайся! Новости хорошие. Давай в душ, а я сделаю омлет и чай, – ласково говорит Виталик и протягивает мне руку.
– Хорошо, – киваю я и ухожу в ванную комнату.
Наскоро освежившись и смыв остатки косметики, натягиваю банный халат и иду на кухню. Раковина блестит, из открытого окна дует свежий ветерок. Виталик сидит за столом, загадочно улыбаясь, перед ним две тарелки с пышным омлетом, две дымящиеся чашки, а по центру букет цветов.
– До нашей годовщины еще два месяца.
– Мне не нужен повод, чтобы дарить цветы любимой девочке.
Наклоняюсь к букету и вдыхаю тонкий ненавязчивый аромат. Удовлетворение стирает утреннюю хмурость. Хитрый Виталик, знает, чем меня подкупить. Глаз цепляется за карточку с именем флориста – «Татьяна Рыбалкина. Счастье для каждого». Настроение вновь катится по наклонной.
– Ты был у Тани?
– Она вчера вечером привезла мне букет.
– И все?
– Влада, садись ешь. Остынет, – весело произносит Виталик.
Опускаюсь на стул и сгибаю ногу, упираясь пяткой в сиденье. Смотрю на омлет, но не могу заставить себя съесть даже кусочек.
– Роднуль, я вижу, что ты устала, но новости и правда классные. Я вывел первый выигрыш.
– Сколько? – оживившись, спрашиваю я.
– Столько, что мы можем выплатить четверть оставшегося долга, – сияет он.
Хлопаю ладонями по столу и вскакиваю, победно пища. Забираюсь к Виталику на колени и крепко обнимаю:
– Поздравляю! Я так рада за тебя!
– Спасибо. Это все благодаря тебе. Вот что значит команда.
Совесть стучит по голове, напоминая об обещании, которое я дала, и ответственности, которую решилась на себя взять.
– Слушай, Виталь, – я отстраняюсь, удерживая его за плечи, – с долгом я сама разберусь. Время еще есть. Пусти эти деньги в дело.
– Нет. Ты слишком много работаешь.
– Не больше, чем ты, когда это было нужно. Я же сказала, что вывезу. За мою мечту мы уже поборолись, теперь твоя очередь. У тебя хотя бы что-то получается. Так что вперед!
– Правда? – недоверчиво переспрашивает он.
– Мы же команда.
– Но долг…
– Да, Виталь.
– Нет. Он наш.
– Пусть будет так, – глажу его по щеке, глядя в глаза, – но я хочу, чтобы ты не сбивался с пути. Если скала сдвинулась, нельзя останавливаться. Ты столько сил вложил в обучение, и наконец-то система заработала. Это же круто!
Виталик пристально смотрит на меня:
– Ты у меня самая лучшая. Я так тебя люблю.
Ответ вылетает быстрее, чем я его осознаю:
– И я тебя.
Виталик тянется к моим губам. Коротко целую его и возвращаюсь на стул.
– Теперь можно и поесть.
По кухне разносится стук вилок о тарелки. Во дворе кричит пьяный мужик о том, как его достал солнечный свет. Смотрю в окно, сжимая в ладонях теплую чашку. Неужели мы скоро отсюда вырвемся?
– Ты сегодня работаешь? – спрашивает Виталик.
– Нет. Отсыпаюсь.
– Я иду с пацанами в бар.
– О! Я бы тоже сгоняла.
– Чисто парни, – уточняет он.
– Ладно, – пожимаю плечами, – устрою себе домашний спа.
– Могу дать тебе денег на нормальный.
Хватаю его за щеку и нежно треплю:
– А кто это тут у нас играет в богатенького Буратино?
– Отвали! – смеется он. – Не все же мажорам мою девушку радовать.
– Меня радуют только их деньги, – выпаливаю я и ощущаю колючий протест в глубине души и призрачный запах вишневой жвачки.
Запиваю замешательство сладким зеленым чаем с жасмином, а в голове звучит надоедливая песня. Виталик поднимает руку и гладит меня по голове, приговаривая:
– Скоро все это закончится, роднуль, я обещаю.
– Угу, – мычу я, отправляя в рот кусок пресного омлета.
За окнами виднеется оранжевый диск солнца, медленно опускающийся к горизонту. Затягиваю потуже пояс банного халата и предпринимаю еще одну попытку вытащить кресло-мешок из шкафа. Можно было бы попросить Виталика, но он ушел раньше, чем я проснулась. Вкладываю все силы, и вместе с пузатым мешком к ногам валится старая одежда, которую я никак не могу отвезти в центр сортировки. Напряженно дышу носом, глядя на беспорядок, и повторяю про себя: «Релакс и спокойствие. Умиротворение. Ровная гладь на поверхности воды». Сгребаю вещи в охапку и запихиваю обратно в шкаф, хватаю кресло за петлю и тащу на кухню. Резкая боль пронзает ногу, в ушах звенит сигнал тревоги, а перед глазами мигает красный свет. Обхватываю ладонью ступню, массируя ушибленный мизинец.
– Спокойствие… – шиплю я. – Твою мать, как же больно! Умиротворение… Сука! Кто придумал эти пороги в дверях? У него что, не было пальцев на ногах?!
– Хватит орать! – доносится злобный голос из соседней квартиры.
Неистово трясу рукой, показывая средний палец. Хорошо, что стены здесь всего лишь картонные, а не стеклянные. С горем пополам обустраиваю зону релаксации на кухне у окна, убеждая себя, что сейчас по-настоящему смогу расслабиться. Накрываю табуретку куском белой простыни, ставлю ароматические свечи с запахом хлопка, бутылку любимого белого вина и натертый до блеска бокал. Достаю из холодильника маску для лица. Прохладная влажная ткань успокаивает горящую от злости кожу, первый глоток сухого вина пощипывает язык и дарит желанную легкость.
Усаживаюсь в кресло, держа бокал в одной руке, а во вторую беру телефон. Делаю несколько фотографий своего уютного вечера. Фильтры, стикеры, подпись «Как хорошо дома». Заношу палец над кнопкой «Поделиться» и… смахиваю по экрану, удаляя фото. Это не то, чем я хочу делиться. Совсем не то.
После первого бокала идет второй. Маска высыхает, и я бросаю ее через всю комнату, целясь в раковину. Тонкий кусок скомканной ткани врезается в настенную плитку, прилипает и медленно ползет вниз. Тихо усмехаюсь и поворачиваю голову, совершенно забыв, что я сейчас одна. Тоска приходит внезапно и предлагает свою компанию. Поджимаю губы и снова беру в руки телефон. Мы живем в таком мире, где можно выключить одиночество всего в пару кликов.
Ролики из юмористических пабликов не веселят, тревел-блогеры на фоне голубого океана и белого песка вгоняют в еще большее уныние. Выхожу из основного аккаунта и переключаюсь на шпионский. Nogotochki_nzl еще никогда не подводили. Просматриваю свежие фотки одноклассников и бывших знакомых. После третьей записи в шапке профиля «счастливая мамочка ангелочка» не могу сдержать истерический смешок. Главные оторвы школы теперь порядочные жены и примерные матери. Кто бы мог подумать? Смотрю истории Оли Сорокиной, моей главной соперницы по завоеванию парней. Вечерний парк в желтом свете фонарей, коляска и подпись: «Папочка отпустил нас погулять одних. Доверяйте любимым *красное сердечко*». Вау! Вот это уровень доверия. В парк с коляской?! Вышак!
Напряжение закручивает нервы в тугой клубок. Спокойствие не приходит, а скука сжимает грудь. Захожу в поиск и по памяти набираю ник – ryukdancecool. Сердце обжигает горячая волна, и дыхание теплеет, когда я вижу в маленьком круге светлую голову и яркие точки голубых глаз. Даже в миниатюре красивый. Интересно, можно подать в суд на природу? Этому парню досталось слишком много. Вокруг аватарки мигает кружок, означающий прямой эфир. Кусаю губы и опускаю руку с телефоном. Это плохая идея, но… интересно же, тем более заняться все равно больше нечем.
Мысленно считаю до трех на случай, если передумаю. Делаю большой глоток вина –
На экране появляется говорящая голова, волосы мокрыми белыми иголками торчат вверх. Лицо Кирилла окрашено ярким румянцем, шея и грудь блестят от пота. И на нем даже есть одежда – светлая футболка, перекинутая через плечо. Прогресс…
Просматриваю комментарии. Сердечки и огонечки мельтешат перед глазами. Неужели он думает, что его в таком виде кто-то слушает?
Набираю сообщение:
Кирилл прищуривается, вглядываясь ниже камеры. Его губы расплываются в кошачьей довольной улыбке, и он поднимает взгляд. Такое ощущение, что он видит меня и смотрит прямо в глаза.
Хватаю бокал и отпиваю вина, морщась от сухой кислинки. Что я творю?
Поддаюсь любопытству и читаю комментарии, которые появляются с невероятной скоростью. Он здесь всех победительниц турнира по скоростному набору сообщений собрал?
Рюк смотрит в камеру и стягивает футболку с плеча. Отклоняется назад и закидывает руку за голову. Правый угол экрана заполняют летящие вверх цветные сердца. Не удерживаюсь и тоже отправляю парочку.
Вот жучара! Пусть только попробует. Дыхание ускоряется, Кирилл смотрит в камеру. Пристально, сексуально, улыбаясь только глазами. Кажется, мобильник может перегреться и взорваться от сердечных реакций подписчиков.
Колкий холодок от искреннего взгляда голубых глаз пробегает по груди. Сжимаю в пальцах мобильник и печатаю сообщение:
Рычу на всю комнату, крепче сжимая мобильник:
Кирилл бегает взглядом по строчкам. Жду его ответ, болтая остатки вина в бокале.
Отворачиваюсь от экрана. Что тут скажешь? Красиво поет, но не стоит забывать, где он это делает. Все, что есть в интернете, можно смело делить на два, а иногда лучше сразу на ноль.
Просьбы девочек сливаются в одну: «Танцуй!» Кирилл встает и крепит телефон на штатив, картинка меняется. Теперь видно танцевальную студию с зеркальными стенами и светлым деревянным полом. Звучит ритмичная мелодия, Кирилл выходит в центр кадра. Выключаю эфир и откладываю телефон в сторону. Смотрю на пламя догорающей свечи. Вопрос, заданный Кириллом, как заноза, все глубже и глубже впивается в мозг.
Нормальные отношения… Это какие?
Глава 6
Допиваю воду из бутылки и вытираю рот тыльной стороной ладони. Беру в руки телефон и вбиваю ник, под которым писала Лена. «Ноготочки»… Самое «оригинальное» имя для фейка. Публикаций – ноль, подписчиков и подписок – тоже. Жаль, я глянул бы на фотки. Интересно посмотреть, как Лена выглядит в Сети. Я видел ее в двух образах: секси-обольстительница и Эльза на спорте. Есть ли еще? Сколько их у нее и который настоящий?
Руки и ноги гудят от двух часов танцевальной тренировки. Выхожу на середину зала и опускаюсь в поперечный шпагат. Расслабляю мышцы и закрываю глаза, а мозг продолжает крутить информацию и сопоставлять факты.
Лена удивила меня появлением на эфире, но было прикольно и даже приятно. Первый хейтер, которого я знаю лично, не считая мелкой. Как бы Лена ни сопротивлялась, я ей интересен. Это видно. Наша игра в мультяшек веселит подписчиков, да и меня тоже. С удовольствием ее продолжу, но «настоящий» парень Лены сбивает с толку. В голове не укладывается, как это возможно? Ее работа в клубе не смущает, а вот эскорт… Зачем, если у тебя уже есть опора? Он мало зарабатывает? У них какие-то проблемы?
– Надеюсь, мне не придется вести тебя к травматологу. Ничего не порвалось?
Открываю глаза и, отталкиваясь ладонями от пола, поднимаюсь:
– Алле-гоп!
– Жесть. – Друг качает головой и проходит в зал.
Шагаю ему навстречу и протягиваю руку:
– Привет, Мнац! Ты снова опоздал.
Он смотрит на мою ладонь и морщится:
– Привет! В городе пробки вообще-то, а твоя студия в жопе мира.
– Какие мы нежные, – усмехаюсь я, закатывая глаза. – Все готово?
– Нет, я просто так заехал. Соскучился по твоей потной роже.
Раскидываю руки в стороны, играя бровями:
– Может, тогда обнимемся?
– А может, я тебе в жбан дам?
– И как Алена тебя еще не бросила?
– Ее я обнял бы даже после купания в нашей местной вонючке (имеется в виду река в черте города. –
– Бабки карман тянут?
– Хочу свою часть.
– Уже придумал, как потратить?
– Типа того…
– Расскажешь?
– Сначала дела, потом разговоры, Рюк! Как ты вообще бизнес намутил с такой рассеянной фокусировкой внимания?
– Не лечи меня, – отмахиваюсь я и киваю на стол. – Доставай договоры.
После недолгого обмена информацией и просмотра бумаг протягиваю Мнацу пухлый конверт. Он поднимает руку и хмурит темные густые брови, понимая, что это не будет так просто.
– Когда ты уже повзрослеешь?
– Когда у тебя дети появятся, – парирую я, разжимая пальцы.
Мнац ловит конверт на лету и с укором смотрит мне в глаза. Усмехаюсь и хватаю со стола мобильник, на экране которого светится несколько новых оповещений.
– Есть еще варианты на продажу? – спрашивает Мнац. – Бабки сейчас правда нужны.
– Да, – киваю я, заглядывая в заметки, – есть пара тачек. У одной, правда, разбита лобовуха и мятый капот, а у второй проблемы с движком. Я еще договариваюсь с владельцами, хотят слишком много, но у Жорика уже узнал насчет ремонта, сделает по-свойски. Если все получится, сможем урвать процентов двадцать навара.
– Отлично. Скажешь, когда нужно будет ехать.
– Ага, – отзываюсь я, листая в «Полароиде» список новых подписчиков.
– Ну тогда пока.
– Давай.
– Уже ухожу…
– Да-да, – отвечаю я, открывая «Хайп-Свайп».
Мнац выхватывает телефон и поднимает руку:
– У тебя зависимость. Ты в курсе?
– Зато я не бухаю и не торчу!
– Этим ты себя успокаиваешь?
– Ты, блин, психолог-экзекутор! – смеюсь я, забирая мобильник, и кладу его на стол. – Доволен? Может, отметим продажу? Давно нигде не зависали.
– Скорее помянем, – усмехается Мнац, – машину ведь девушка купила, поэтому выпить точно стоит.
– Я же сказал, что не бухаю. Мое тело – храм.
– Ты еще не начал медитировать, или на что там еще тренд сейчас?
– Вообще-то…
Он округляет глаза и качает головой:
– Даже знать не хочу!
– Ну и ладно. За Аленой заедем?
– Она сегодня работает.
– О! Тогда погнали в «Загадай». Хороший стейк – замена виски.
– В статусе себе эту хрень напиши.
– И напишу!
На входе в ресторан нас встречает серьезная светловолосая девушка в строгом бордовом платье.
– Добрый вечер. Чем могу вам помочь?
– Здравствуйте, – расплываюсь я в улыбке, – столик на двоих, пожалуйста.
– Свечу зажечь? – спрашивает она, поглядывая на Мнаца.
– Рыбка, ну ты-то куда? – недовольно вздыхает он.
– Ладно-ладно, – игриво отвечает Алена. – Ты бы хоть позвонил, Дань. Я забронировала бы стол, сейчас остались только у стены.
– Пойдет, – говорю я. – Мы поесть приехали, а не лицом торговать.
Алена недоверчиво приподнимает бровь, глядя на меня:
– Да ну? То есть повара не просить делать фотоподачу?
– Просить! – тут же исправляюсь я.
– Рада тебя видеть, Кир. Ты, кстати, поседел.
– А ты так и не научилась шутить.
– Если вы закончили приветствовать друг друга, то мы, может, уже сядем? – бурчит Мнац.
Алена провожает нас к столу и принимает заказ. Плотный ужин в хорошем заведении быстро помогает расслабиться. Отправляю в рот последний кусок мяса, вкусовые рецепторы поют гимн стейку «Рибай», а Мнац смотрит в зал и крутит вилку между пальцев.
– Не уплывет никуда твоя рыбка, – усмехаюсь я, – или ты до сих пор выгребаешь за косяки?
– Да вроде закончил.
– Выглядишь счастливым.
– Так и есть.
– Она беременна, да?
– Нет, – напряженно смеется он, – пока не планируем. Слишком рано.
– Тогда зачем еще бабки? У тебя нормальная работа. Насколько я знаю, аналитикам хорошо платят, плюс наши сделки, и Аленка тоже трудится.
– А когда деньги бывали лишними, Рюк? Ты знаешь хоть одного человека, который сказал бы: «Все! Мне достаточно!»? Даже те, кто зарабатывает миллиарды, не останавливаются. Деньги – это еще одна зависимость. Она может быть токсичной или адекватной, зависит от того, какие принципы и цели.
– Кстати, есть вопрос. Ты же сечешь в этой теме. С точки зрения психологии: откуда может взяться неконтролируемая жажда бабла, когда человек готов на всякую жесть ради денег?
Мнац откидывается на спинку диванчика и берет в руку бокал с безалкогольным пивом – входит в образ безумного всезнайки. Алена часто шутит, что он дальний родственник Гугла. И не поспоришь.
– Как и большинство принципов и жизненных установок, отношение к деньгам формируется в детстве. Какая была семья? Какой доход? Как жили и что говорили? Родители с мизерной зарплатой, постоянные запреты, ограниченные возможности, разговоры о том, что все богачи – ублюдки, что честно больших денег не заработать – вкупе это рождает зависть, злость и уныние. Вот тебе и старт будущих воров и проституток. Ими становятся, конечно, не все, а лишь те, кто хочет быстро вырваться из узкого финансового коридора и у кого достаточно смелости или ярости, чтобы доказать свое превосходство. Но в целом деньги для многих означают безопасность, а это то, к чему в принципе стремится каждый человек. Также они могут олицетворять потребность в любви, власти, свободе, – Мнац загибает пальцы, – а иногда и все разом.
– Окей, – задумчиво киваю я, – то есть, получив определенную сумму и заработав на желаемый образ жизни, чисто теоретически, те же проститутки или воры выходят из игры?
– Не-а… – хмыкает он, – привыкают, втягиваются, хотят больше. Потребности растут пропорционально доходу. Они пытаются закрыть детские травмы, но без проработки или переосмысления это практически нереально. Рюк, вот что ты получал на Новый год в детстве? Ммм… скажем, лет в десять.
Приходится напрячь память. Новый год – один из моих любимых праздников. Большая нарядная елка в гостиной, глубокая хрустальная ваза с конфетами на столе, походы всей семьей на каток, в кино и, конечно же, подарки – от мамы, папы, бабушки, тети Жанны, крестной… У меня обычно было столько коробок, что я мог распаковывать их до конца января, если выбирать по одной в день. Нахожу в воспоминаниях фрагмент тринадцатилетней давности. Мама закрывает ладонями мои глаза, а папа ведет за руку в комнату…
– Комп и кучу дисков с играми, – отвечаю я.
– Видишь, тебе повезло. А кто-то получал шоколадку или вообще ничего. Кто-то пьяную ругань родственников или свежие полосы от ремня.
– Но это…
– Ты не сможешь их понять, – перебивает Мнац, – но попробуй представить. Вокруг дети, и у них есть все: игрушки, красивые шмотки, гаджеты, сладости, а у тебя нет. Ты приходишь к родителям и говоришь свое «хочу», а они в ответ: «У нас нет на это денег». Что бы ты чувствовал?
– Не знаю. Расстроился бы, наверное.
– А теперь представь, что этот разговор повторяется много лет подряд. Добавь в него такие фразы: «Мы тебе что, миллионеры?», «Думаешь, зарабатывать деньги легко или мы их на принтере печатаем?» Дополняем это недостатком родительского внимания, буллингом со стороны сверстников и получаем нехилую психологическую травму. Мозг фиксирует установку «Нет денег – плохо, есть деньги – хорошо». И вот ребенок вырастает, и перед ним три пути: не делать ничего, оставаясь на прежнем уровне, как и родители, пойти сложным и, вероятно, долгим путем развития или… не самым легким, но зато быстрым и эффективным. Скажи с ходу, где крутятся самые большие деньги?
– Криминал.
– Закончи фразу, «Не разведешь…
– …не проживешь», – тихо договариваю я.
Мнац салютует мне бокалом:
– Вот тебе и ответ.
– А это лечится?
– Все лечится, кроме рака четвертой стадии, – грустно улыбается он. – А к чему ты вообще спросил?
Вздыхаю и почесываю лоб:
– Да я тут с девушкой познакомился…
– И кто она – воровка или проститутка? – серьезно спрашивает Мнац.
– Стриптизерша и эскортница.
– Не самый запущенный случай.
– Думаешь?
– Знаю.
– Это ты из своего психоэкстремального опыта говоришь?
– Она тебе сильно нравится?
– А чего ты такой спокойный? – удивляюсь я. – Даже ржать надо мной не будешь?
– Не вижу здесь ничего смешного, кроме того, что ты переводишь тему.
Черт! Иногда Мнац меня по-настоящему пугает. Такой проницательный, что хочется бежать и не оглядываться.
– У нее вроде как есть парень! – Я провожу языком по зубам, ощутив неприятную вязкость во рту. – Пока сам не понимаю, она мне реально нравится или это просто мимолетное увлечение.
– Эскорт и парень? Попахивает брехней.
– Да! Вот и я так подумал, но она была очень убедительна.
– Значит, эмоциональная привязанность у них не на чувствах.
– Это как?
– Привычка, комфорт, стабильность. Они вместе, потому что это удобно обоим либо врут друг другу, защищая свои личные цели. Возможно, абьюз или связь на основе обязательств. Но это так, предположения.
– Сложна-а-а… – тяну я, глядя вверх.
– Хочешь дружеский совет?
– Давай!
– Пока не вляпался конкретно, лучше беги от нее. Кроме головняка и парочки горячих вечеров вряд ли получишь что-то еще.
– Тут есть проблемка – нам придется вместе работать. Я ставлю шоу-балет для клуба, где она танцует.
– Шоу-балет для стриптиз-клуба? – усмехается Мнац. – Вот это уже смешно. Ты и на шесте вертишься?
– На пилоне, – недовольно поправляю я.
– Что ты за человек вообще?
– Я человек искусства!
Мнац прищуривается и склоняет голову:
– Поставить тебе диагноз?
– В жопу себе его засунь.
Друг ухмыляется и вздыхает, возвращая на стол бокал:
– Рюк, если серьезно, то лучше не пытайся спасти того, кто об этом не просил. Я этого говна уже нажрался, поверь, приятного мало.
Вспоминаю слова Лены: «
– Да я и не собирался.
Полупустой автобус медленно ползет по пробкам в центр города. Яркие солнечные лучи пробиваются сквозь пыльные стекла. Смотрю в окно и тихонько качаю головой в такт музыке в наушниках.
I want it, I got it, I want it, I got it («Я хочу, я покупаю, я хочу, я покупаю»).
Прекрасный голос Арианы прерывает трель входящего звонка. Бью пальцем по правому наушнику и отвечаю:
– Алло!
– Привет, милая!
– Привет, мам! Что-то случилось?
– Нет-нет, – ласково произносит она. – Ты не занята?
– Есть немного времени.
– Я получила твой перевод. Не нужно…
– Мам, – обрываю ее строго, – потратишь деньги на девчонок и на себя.
– Ладушка… – вздыхает она, называя меня детским прозвищем.
– Тема закрыта. Лучше расскажи, как вы? Как мелкие?
– У нас все хорошо. Криська целыми днями ноет из-за прыщей на щеках, а Рина уговаривает меня купить розовую краску для волос.
– Крис – к косметологу, Рину – к колористу, а сама на массаж сходи.
– Слушаюсь, командир! – смеется мама. – У тебя как дела? Как Виталя?
– Все отлично. Работаем, едим, гуляем. Жизнь бьет ключом.
– Точно?
– Ты во мне сомневаешься?
– Ни за что! Если жизнь ударит тебя слишком сильно, ты обязательно дашь сдачи.
Слова родительницы отзываются скованностью в груди. Перевожу дух и поспешно меняю тему:
– Что там твой бойфренд?
– Влада, перестань его так называть. Мы женаты почти пять лет.
– Ага, а до этого встречались целых двадцать, – усмехаюсь я.
– У Сережи все хорошо. Должен на днях вернуться из командировки.
– Передавай ему привет. И мелким тоже.
– Конечно. А ты Виталику.
Автобус проезжает кофейню, в которой мы с девчонками иногда зависаем после работы. Поднимаюсь с места и шагаю к задней двери, закинув на плечо спортивную сумку:
– Обязательно. Мне уже нужно бежать, мам! Собрание на работе.
– Влада, пожалуйста, больше не…
– Пока-пока, – весело произношу я и завершаю звонок.
Спрыгиваю на тротуар и шагаю к высокому зданию с большими витражными окнами, за которыми виднеются очертания спортивных тренажеров. Оглядываю стоящие рядом автомобили, ни один из них не вызывает чувства благоговейного восторга. Значит, еще не приехал.
Вхожу в фитнес-центр, переодеваюсь в спортивную форму и поднимаюсь на четвертый этаж. Танцевальный зал залит солнечным светом, отражающимся в зеркалах, девчонки сидят шумной стайкой на полу и бурно обсуждают новость, услышанную вчера вечером от Артура.
– Ленчик, привет! – кричит Ната. – Ты последняя!
– Мы тут ставки делаем, кто будет нашим хореографом: Мигель или Татьяна Денисова? – говорит Мира. – Ты за кого?
Они даже не представляют, как сильно ошибаются в своих предположениях. От Артура, конечно, можно ожидать все что угодно, но не в этот раз. Подхожу ближе и сажусь к группе.
– Я за Егора Дружинина. Обожаю лысых.
По просторному залу разносится веселый девичий смех, и разговор продолжается.
– Нет, ну серьезно! Шоу-балет?! Артур не перестает удивлять.
– Интересно, зарплату за это поднимут?
– Ой, Жень! Ты позавчера побила Ленин рекорд по чаевым, тебе и так хватает.
– Кстати! Женя, а где поляна?
– Где-где? В…
Открывается дверь, и девчонки замолкают, глядя на прибывшего. На пороге стоит Кирилл в темных свободных штанах и белой широкой футболке. В руках бутылка воды, а на губах – едва заметная улыбка. Первой в себя приходит Ната:
– Ты ошибся залом, красавчик. Здесь тренируются девочки.
Кирилл закрывает за собой дверь и легкой уверенной походкой шагает к столу с музыкальной аппаратурой. Он оставляет бутылку, подключает телефон к проигрывателю и оборачивается:
– Меня зовут Кирилл, можно просто Рюк. Я ваш хореограф-постановщик.
Зал наполнен оглушающей тишиной. На лицах девушек недоумение и недоверие, но я знаю, что это не ошибка. Еще вчера догадалась, как только Артур заявил о нововведении в программу.
– Кирилл, ты точно что-то перепутал, – сладко говорит Наташа, – мы ждем хореографа по стрип-пластике и пол-дансу, а хип-хоп дальше по коридору.
Раздаются тихие смешки, Кирилл приподнимает подбородок и с пониманием кивает. Он отводит руку в сторону и жмет пальцем на экран телефона. Из колонок звучит знакомая мелодия без слов, Кирилл скидывает кроссовки и делает переворот в шпагате, стоя на одной ноге. Футболка падает вниз, открывая кубики пресса всего на секунду, но этого достаточно, чтобы девушки впали в заинтересованный ступор.
Ну все! Началось…
Честно пытаюсь отвести взгляд, но это нереально. То, что он делает сейчас, не похоже на его танцы в «Хайп-Свайп». Это как сравнивать трейлер к фильму и картину в целом. Пластика, грация, контроль над каждой мышцей. Он не просто танцует, он сливается с музыкой и становится ее видимым воплощением, наполняя звуки живой энергией и эмоциями: плавно и чувственно, резко и яростно. Он перетекает из одного настроения в другое, будоража и завораживая четкими движениями бедер и горящими уверенностью глазами. Трюковая часть поражает, как и его идеальная растяжка.
Вижу открытые рты и распахнутые глаза девчонок. Мира хватает меня за руку и наклоняется ближе:
– Твой парень хореограф?
– Он не мой парень.
– Но…
– Это было недоразумение, Мир. Ты неправильно поняла, мы просто знакомые.
– А-а-а, – радостно тянет она.
Мира отпускает мою руку, чтобы присоединиться к оглушительным овациям, Кирилл проводит ладонью по волосам и шутливо кланяется. Позер! Он подходит к столу и уменьшает громкость музыки, оставляя ее на фоне.
– Надеюсь, больше вопросов не будет? – говорит он и медленно оглядывает присутствующих.
Расслабляю мышцы лица в ожидании, когда очередь дойдет до меня. Сейчас он узнает, что его сюрприз не удался. Я не удивлена. Ни капли. Ната вскакивает на ноги, привлекая внимание, и упирает руки в бока:
– Всего один! Что мне теперь делать с комплексами?!
Впиваюсь недовольным взглядом в Наташу – весь кайф мне обломала.
– Через месяц вы сможете так же, – уверенно заявляет Кирилл.
– Мне тридцать, милый. Если я попробую повторить хотя бы половину, то вы будете собирать мой позвоночник по всему залу.
– Я видел тебя у пилона, спина и руки сильные. Не рассказывай мне сказки, ты сможешь не просто повторить, но и сделать лучше.
Ната перекидывает волосы через плечо и садится на место, с удовольствием приняв поражение в виде похвалы. Кирилл хватает бутылку и опускается на пол, складывая ноги по-турецки.
– У вас определенно отличная база. Никакой зажатости, страха сцены, смущения и прочей мешающей ерунды. У меня есть задача – поставить крутой шоу-балет, и я это сделаю. Основную концепцию мы с Артуром еще обсуждаем, поэтому решили начать с небольшого номера, чтобы посмотреть, что получится. Номер тестовый, но не значит, что простой. Сейчас вы видели примерно то, над чем мы будем работать.
Трудно поверить, что это тот самый дурашливый парень, с которым я познакомилась в начале месяца. Уверенности больше, собранность и сосредоточенность на максимуме.
– Кто из вас полностью садится в шпагат?
Несколько девушек поднимают руки. Мира активно трясет ладонью и получает от тренера поощрительную улыбку. Сдерживаю раздраженный вздох, и он тяжестью опускается на дно живота.
– Сядете все, – заявляет Кирилл и показывает поднятые ладони, останавливая возмущенные вздохи. – Спокойно. Я же не сказал, что прямо сегодня. Для шоу самое важное – вау-эффект. Обычно его добиваются костюмами: огромные перья в стиле бразильского карнавала, крылья фей, восточные наряды, светодиодные ленты, но… Это все уже было миллион раз. Миллиард! Этим уже никого не удивишь. Мы сделаем ставку на трюки, идеальный синхрон и философию вашего заведения.
– Исключительный, – Мира проговаривает перевод названия клуба.
Кирилл щелкает пальцами и указывает на нее:
– Точно! Мы должны показать уровень, мастерство и атмосферу. Красиво и сексуально двигаться вы уже умеете, здесь вас нечему учить, но над техникой и стилем нужно поработать, собрать вас в единый организм, не лишая индивидуальности. Тогда это будет действительно круто.
Его речь определенно производит впечатление. Не помню, когда девчонки в последний раз молчали так долго. Кирилл откручивает крышку бутылки и прикладывает горлышко к губам, делая несколько небольших глотков. Тишина. Как это возможно? Где наш обычный шумный курятник?
– Я готов выслушать вопросы, мысли и предложения.
И вновь молчание. Он их загипнотизировал, что ли?
– Вопросов нет, – произношу я громко, – мы готовы работать.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не добавить язвительное: Джек Фрост. Кирилл проводит пальцем по бутылке сверху вниз, наблюдая за движением руки. Смотрю на него, ожидая ответа, но он поднимается на ноги, так и не взглянув на меня.
– Тогда начнем. Вставайте в шахматном порядке.
Девочки расходятся по залу, а я задерживаюсь на пару секунд, придавленная к полу удивлением.
– Лена! – зовет Мира, уже выскочившая в первую линию. – Иди сюда!
– Ага, иду…
Два часа спустя мы едва держимся на ногах. Кирилл выключает музыку и хлопает в ладоши:
– На сегодня достаточно. Знаю, что многим из вас еще работать вечером, поэтому рекомендую массаж и теплую ванну с солью, чтобы не было крепатуры. Будем наращивать нагрузку постепенно. Вы молодцы. Спасибо за тренировку!
– Тебе спасибо, – сквозь сбившееся дыхание говорит Мира и убирает волосы, прилипшие к красным влажным щекам.
Кирилл вежливо кивает ей и утыкается носом в телефон. Девчонки благодарят его и направляются к выходу. Пристраиваюсь в хвост компании и выхожу в коридор последняя. Мира останавливается и ждет, пока я с ней поравняюсь.
– Лен! – воодушевленно выпаливает она. – А у него есть девушка?
– Откуда мне знать? – фыркаю я.
– Ну вы ведь…
– Мы не настолько близки.
– Да? Ну ладно. Устрою ему в следующий раз допрос с пристрастием. Знала бы заранее, кого нам пришлет Артур, надела бы розовый костюм. Я в нем бывшего цепанула – метод железный.
– Мир, извини, я, кажется, забыла кое-что. Идите без меня.
Не заостряя внимания на удивленном лице Миры, разворачиваюсь и широким шагом возвращаюсь в танцевальный зал. Закрываю дверь, разгоряченную ладонь успокаивает прохладный металл ручки. Кирилл ходит перед большим окном в пол, вытянув вперед руку с телефоном, и разговаривает с камерой:
– Брать на себя больше ответственности – значит выходить из зоны комфорта. Каждый такой выход ведет вас к поставленной цели. Даже если вы провалитесь, то получите кое-что очень ценное, чего не даст вам ни одна книга или статья, – опыт.
Он бросает на меня мимолетный взгляд и приподнимает уголок губ, возвращаясь к телефону:
– Хорошего вам дня и будьте смелее!
Кирилл опускает руку и смотрит на экран мобильника. Жду еще пару секунд, но он продолжает делать вид, что меня здесь нет. Сжимаю крепче дверную ручку, чтобы удержать эмоции, рвущиеся наружу. Надавливаю на нее с твердым намерением уйти, но вдруг слышу:
– Лен, ты что-то хотела?
– Надо же! Ты все-таки помнишь, как меня зовут, Кирилл?
Он наконец-то смотрит мне в глаза впервые за два часа. Тепло попадает в горло вместе со вдохом и разливается вниз по груди. Кирилл лукаво улыбается и наклоняет голову:
– Я уже Кирилл?
– Ну я же Лена.
– О-о-о, – умильно тянет он и подходит ближе. – Эльза обиделась на меня из-за недостатка внимания?
Открываю рот, чтобы возразить, но вместо этого выдыхаю и отвечаю честно:
– Было не очень приятно. Такое ощущение, что ты специально это делал. Манипуляция игнором? Не думала, что ты любишь грязные приемчики.
– Что? Манипуляция? – усмехается он. – Я не настолько умный, как ты думаешь. Лен, это же первая тренировка. Было важно показать себя и поставить так, чтобы девушки не просто слышали, но и слушали меня как тренера. Если бы мы с тобой начали беситься и шутить про мультики, то никто не воспринял бы меня всерьез.
Опускаю голову и не знаю, что сказать. Ого! А он и правда умный. Кирилл делает еще пару шагов, между нами не больше полуметра. Он наклоняется и заглядывает мне в лицо:
– Все? Больше не дуешься?
– Я и не дулась!
– Выпьем кофе в знак перемирия? – предлагает он довольным тоном. – Сейчас только ролик сниму. Свет здесь крутой. Подождешь? А может, присоединишься? Станцуем связку, которую выучили сегодня.
Сердце ударяет по позвоночнику, и я упираюсь спиной в дверь. Сумбурные мысли мешают оценить и принять ощущения. Что-то не так… Что-то изменилось…
– Я закрою тебе лицо смайликом, не волнуйся, – добродушно говорит Кирилл.
– Чтобы не сглазили?
– Чтобы не увели.
Смотрим друг на друга, не моргая. Чувствую вызов и подвох.
– В другой раз, Джек, – отвечаю я и открываю дверь, – мне сегодня еще работать.
– Понял. – В его голосе ни капли расстройства, и это задевает.
Он отходит к окну, поднимая руку с мобильником, и легко бьет пальцем по экрану.
– Пока, – произношу я, не двигаясь с места.
– Увидимся! – отмахивается он, заинтересованно глядя в телефон. – Не забудь мои рекомендации: массаж и ванна. Не хочу икать всю ночь из-за того, что ты меня парафинишь.
– А у тебя были какие-то планы на эту ночь?
– А тебя это волнует?
Вытягиваюсь. Веселье исчезает, оставляя после себя холодную пустоту.
– Любопытство не порок, – сухо произношу я.
– Я собираюсь оседлать северный ветер, – говорит он и улыбается, но не мне, а экрану.
Внимание Кирилла целиком и полностью сосредоточено на маленькой коробочке с большими возможностями в его руках. Закрываю за собой дверь и медленно иду по коридору к лифту. Встряхиваю головой и жму на кнопку вызова. Все правильно. Так даже лучше – поиграли, и хватит.
Глава 7
Придирчиво наблюдаю за танцем девушек, вылавливая косяки. Уже лучше, но недостаточно синхронно. Их главный плюс – индивидуальность, но она же и главный минус. Кто-то выполняет движения страстно, кто-то – нежно, одни – с большей затяжкой, а другие, наоборот, слишком резко. Винегрет, на который невозможно смотреть.
Задерживаю взгляд на Лене. Она уже третью репетицию становится в дальний ряд, будто прячется, но благодаря зеркалам я вижу ее как на ладони. Лена быстро схватывает, с технической стороны к ней трудно придраться, а вот с эмоциональной наполненностью – беда. Она гаснет с каждой тренировкой. Лицо серое, вид отсутствующий. Выполняет связки механически, не наполняя их жизнью.
Выключаю музыку и стучу указательным пальцем по губам, усердно размышляя.
– Наташа, Ира, Злата и Марина, – перечисляю я, по очереди глядя на девушек, – останьтесь. Остальные, сядьте у стены.
Девчонки выполняют просьбу без лишних разговоров. Включаю трек заново – и картинка наконец-то складывается. Вижу перед собой чистую страсть и понимаю, что нужно делать. Делю группу на четыре звена, меняю построение и заставляю прогнать связку еще раз. Отступаю к стене и довольно улыбаюсь, складывая руки на груди. Вот это уже тянет на элемент шоу: четыре разные эмоции, не перекрывающие друг друга. Зритель сам сможет выбрать, на кого смотреть, в зависимости от предпочтений. Удовлетворенно киваю и убавляю громкость на аппаратуре.
– Ну как, Рюк, лучше? – спрашивает Наташа, обмахивая лицо ладонями.
– Гораздо, но работы еще много. В понедельник принесите стрипы.
– Уже?! – возмущается лали-Мира, шагая вперед, и становится перед Наташей, задирая нос. – Так быстро?
– А что за удивленный тон?
Она по-детски дуется и хмурит брови:
– Я еще не запомнила все движения.
– Успеешь.
– Может, мне стоит взять пару индивидуальных занятий?
– С этим просто нужно переспать.
Девушки дружно тянут насмешливо: «О-о-о!» Мира кокетливо облизывает губы и произносит полушепотом:
– Ты приглашаешь?
– Я имею в виду, что во сне мозг сделает все за вас, закрепив новые движения в долгосрочной памяти, – произношу учительским тоном. – На сегодня закончим. Спасибо за тренировку!
Подхожу к столу и провожу пальцем по экрану мобильника. Двадцать оповещений и одно напоминание – день рождения Назара. Точно! Чуть не забыл. Набираю другу короткое поздравление в сообщении и получаю в ответ адрес ресторана и время.
– Кирилл, – слышу за спиной нежный голос.
– Да, Мира, – оборачиваюсь я, – если ты насчет дополнительных тренировок, то в этом нет необходимости. У тебя все и так отлично получается.
– Нет, я не об этом. Что ты делаешь сегодня вечером? Мы могли бы сходить куда-нибудь…
Мира многообещающе смотрит мне в глаза. Потенциал у нее, конечно, бешеный: прет как танк.
– Прости, сегодня никак. День рождения у лучшего друга, такое нельзя пропустить.
– Ладно, – весело отзывается она, – значит, в другой раз.
– Мира…
Она машет перед моим носом указательным пальцем и говорит голосом из японских мультфильмов:
– Не-не-не! Я не принимаю отказы, Кирилл. Увидимся послезавтра.
Натянуто улыбаюсь и киваю. Спорить бесполезно, а обижать ее совсем не хочется. Мира подмигивает мне и шагает к выходу. Дожидаюсь, пока за ней закроется дверь, напряженно надуваю щеки и медленно выпускаю воздух из легких. Когда девушки успели забыть, кто и кого должен добиваться?
Закрываю зал и быстро принимаю душ в раздевалке. Выхожу из спортивного центра и сбавляю шаг, зацепившись за стройную фигуру у дороги. Лена мечется вправо-влево, прижимая телефон к уху. Ветер треплет ее светлые спутанные пряди, и я скольжу взглядом по синим джинсам а-ля девяностые, которые подчеркивают тонкую талию и округлые бедра. Вздыхаю и делаю шаг в сторону парковки, но громкий взволнованный голос не дает уйти дальше.
– Даш, объясни нормально! Да, выходной. Ну конечно приеду! Сколько у меня времени? Черт! Не знаю, все зависит от того, как быстро приедет такси. Минут сорок, наверное. Попроси пока соседку за ней присмотреть. Давай, выезжаю!
Оглядываюсь, Лена опускает руку с телефоном и смотрит на экран, громко ругаясь матом. Ого! Откуда такой экзотический набор слов? Усмехаюсь и, следуя порыву, подхожу ближе:
– Машина подана, принцесса. Куда едем?
– Вообще-то, Эльза – королева, – говорит Лена, поднимая голову. – Спасибо, Джек, но я…
– Это быстрее, чем ждать такси.
– Ты что, подслушивал?
– Ты говорила довольно громко.
– У тебя разве нет важных дел? Пост написать или прямой эфир провести?
Так и знал, что она злится из-за того, что случилось неделю назад на первой репетиции. Все-таки девушки – жадные на внимание существа. Сама от меня нос воротила, а как только я реально отстал, обиделась. Логика – уровень «Бог».
– Не могу же я оставить друга в беде.
По глазам вижу, что Лена хочет продолжить перепалку. Морально готовлюсь к новому раунду, не намереваясь отступать.
– Ладно, Джек, – неожиданно произносит она, – поехали.
Скрытая обреченность в ее словах вызывает беспокойство. Взмахиваю рукой в приглашающем жесте и пропускаю Лену чуть вперед, вглядываясь в ее задумчивое лицо. С ней определенно что-то не так.
Петляю по дворам, чтобы объехать заторы в центре. Скорость небольшая, но так мы точно доберемся быстрее. Лена смотрит в окно и с силой сдавливает подушечку указательного пальца. Она не проронила ни слова с тех пор, как села в машину, – еще один тревожный звоночек.
– У тебя что-то случилось? – спрашиваю я, нарушая невыносимо тяжелую тишину.
– Нет.
– А там, куда мы едем?
– Нет.
– Я слышал, как ты материлась.
– Здесь тебе не «Дисней», Джек. Цензурой не запрещено.
– А…
– Ничего не спрашивай, – рычит Лена.
– Ты в последнее время сама на себя не похожа, – говорю я серьезно, – если я могу чем-то…
– Не можешь!
– Уверена?
– Просто замолчи!
– У тебя ПМС, да?
Лена поворачивается ко мне с таким лицом, что внутри все сжимается от страха. Похоже, я угадал.
– Хочешь мороженко? Мармеладных червяков? Спрайт с огурцом? О нет! – Я с ужасом распахиваю глаза. – Ты хочешь остричь волосы и сбрить брови?!
– Хочу твою голову на пике, – безэмоционально отвечает Лена.
Под ее глазами серые тени, уголки пухлых губ опущены. Вид и правда болезненный.
– Лен, когда у тебя был последний выходной?
Она упирается затылком в подголовник и прикрывает глаза:
– Сегодня.
– Ты работала всю неделю?
– Тебе-то что?
– Волнуюсь.
– Не стоит.
Крепче сжимаю руль. В голове появляется дурная мысль, которую подкидывает злость. Найти бы ее парня и объяснить ему парочку простых правил, которые должен знать каждый мужик. Первое и самое главное: «Взял ответственность? Сука, неси!»
– Джек, – голос Лены звучит мягко и глухо, – не надо меня жалеть, хорошо? Все нормально. Я немного устала, вот и сорвалась. Извини и спасибо, что согласился подвезти. Это как нельзя кстати.
Открываю рот от неожиданности, ощущая легкое жжение в груди. Поворачиваюсь к Лене, она так и сидит с закрытыми глазами. Отрываю правую руку от руля с желанием коснуться хрупкого плеча в знак поддержки, но сдерживаюсь.
– Пожалуйста, – произношу я, усмиряя внутреннее беспокойство. – Какой подъезд?
Лена объясняет, как проехать. Останавливаю машину и смотрю на наручные часы:
– Двадцать четыре минуты.
– Ты мой герой, Джек, – говорит Лена, открывая дверь, – спасибо еще раз.
Сердце на мгновение замирает. Хочется что-то сказать, но слов нет. Лена отходит от машины, а я не могу пошевелиться. Тревога душит, чувствую нестерпимое желание действовать, но не понимаю, что именно должен сделать.
Лена вдруг возвращается, учащая мой сердечный ритм. Опускаю стекло, и она наклоняется, заглядывая в салон:
– Эй, Джек, можешь выполнить еще одну просьбу?
Приподнимаю бровь, позволяя ей продолжить.
– Поднимешься со мной на пару минут?
– Пара минут? – ухмыляюсь я. – Эльза, я могу куда дольше.
От ее светлой широкой улыбки першит в горле, пульс зашкаливает.
– Дольше не надо. Джек, у меня мало времени. Ты согласен или нет?
– А что мне за это будет?
– Сниму с тобой еще одно видео.
– Ты слишком хорошо меня знаешь.
– Я ведь уже говорила, все твои хотелки как на ладони.
– Так уж и все…
Лена едва заметно прищуривается и направляется к подъезду, больше ничего не сказав. Выхожу из машины и поднимаюсь на лифте вместе с Леной на шестой этаж. Проходим по короткому коридору, Лена жмет на звонок, и через пару секунд дверь открывает высокая молодая женщина.
– Фух! – вздыхает она с облегчением. – Слава богу, ты здесь. Меня не будет около трех часов. Я сделала сырный попкорн, телик включен и…
– Даш, я все знаю. Не в первый раз.
– Спаси… – Подруга Лены переводит на меня взгляд, и ее лицо вытягивается в удивлении.
Собираюсь представиться, но Лена меня опережает:
– Я и аниматора привела. Видишь, как подготовилась.
– Это же…
– Все вопросы потом. Дуй в больницу, пока не опоздала.
– Ладно, – кивает подруга и быстро шагает к лифту. – Не давай Софе бублики, она от них чешется!
Лена поворачивается ко мне, игриво дернув бровями:
– Ну что? Готов встретиться со своей главной фанаткой?
– Ты о чем?
– Сейчас увидишь.
Жестом приглашаю Лену войти первой и закрываю за собой дверь, осматривая небольшую прихожую. Замечаю на полу пластиковое розовое ведерко и желтую игрушечную лопатку.
– Аниматор, да? – шепчу я.
– Джек, только не говори, что ты боишься детей.
– Не то чтобы боюсь, просто не понимаю, как себя с ними вести.
– Улыбнешься, поздороваешься, и я тебя отпущу.
– Ладно. – Прыгаю на месте, разминая шею, и встряхиваю руками, словно готовлюсь к бою. – Давай зови!
Лена тихо смеется, мотая головой, и поворачивается к проходу в соседнюю комнату.
– Софа! – кричит она. – К тебе кое-кто пришел!
Слышится резвый топот маленьких ног. Лена приподнимает пальцами уголки губ, намекая, что и мне пора это сделать. Выполняю требование, глядя перед собой, и из-за угла появляется девочка в плюшевой синей пижаме.
– Влада! Привет! – визжит она.
– Привет, красотка, а я с сюрпризом, – весело говорит Лена, указывая на меня.
Девочка открывает рот и замирает. Слышу в голове механический голос: «Три секунды до взрыва оглушающей гранаты». Малышка взмывает вверх, хлопая в ладоши, и вопит так, что звенит в ушах:
– Джек Фрост! Джек Фро-о-ост!
– Я же обещала вас познакомить, – Лена наклоняется и протягивает руку. – Софа, иди сюда!
Они подходят ближе, и я присаживаюсь на корточки, чтобы сравняться с фанаткой по росту.
– Софа, познакомься, это Джек Фрост. Джек, это принцесса София.
Примеряю на себя сказочный образ. Беру двумя пальцами маленькую ладошку и легонько сжимаю:
– Какая встреча, принцесса! Очень рад познакомиться с вами. Как дела в королевстве? Все спокойно?
София восторженно хлопает длинными ресницами и спрашивает шепотом:
– Ты настоящий?
Искоса поглядываю на Лену, мол, это подстава подстав.
– Конечно, он настоящий, – отвечает она за меня. – Я сама видела, как он призвал метель.
– Джек, а мне ты покажешь метель? – радостно спрашивает София.
– Э-э-эм… Сейчас не могу. Моя сила работает только зимой.
– А зимой покажешь? – не сдается она.
– Обязательно, – произношу уверенно, едва сдерживая смех.
– Вау! – София поворачивается к Лене и обнимает ее за шею. – Спасибо, Влада.
Стоп. Какая еще Влада?
– Пожалуйста, – отвечает Лена, поглаживая малышку по взъерошенным волосам. – Теперь беги выбирай мультик, а я провожу Джека и подойду.
София опускает руки и отступает, выпятив нижнюю губу:
– Он уже уходит?
– У Джека много дел.
– Но…
– Не так уж и много, – вмешиваюсь я, – думаю, я могу посмотреть с вами мультик.
– Ура! Ура! Пошли! Пошли!
– Софа, подожди нас в комнате, пожалуйста, – просит Лена. – Мы недолго.
– А недолго – это сколько?
– Пару минут.
– А пару минут – это сколько?
– Это сто двадцать секунд.
– А?..
– Это десять пробегов вокруг дивана, – подсказываю я.
София с пониманием кивает и убегает.
– Как я ее? А? – радостно спрашиваю я, выпячивая грудь.
– Это уже лишнее, Джек. Ты не обязан…
Смотрю на Лену и прищуриваюсь, вспоминая о небольшой детали, которая меня удивила:
– Влада?
– Я скажу Софе, что тебя вызвали «хранители», – отвечает она, проигнорировав вопрос. – Беги, пока не поздно.
– Не в моем стиле, – отрицательно качаю головой.
– Джек, спасибо тебе еще раз, но этого достаточно. Ты завоешь уже через пять минут.
– Бросаешь мне вызов?
– Спасаю тебя от головной боли. – Лена проводит рукой по волосам, перекидывая их набок, и чуть морщится.
Ее кто спас бы, еле на ногах стоит.
– Эльза, я же твой сегодняшний герой, дай мне закончить дело, – говорю я и стягиваю кроссовки. – Моя главная фанатка хочет смотреть мультики, значит, мы смотрим мультики.
Лена опускает голову, тихо усмехаясь:
– Спасибо.
Она выглядит сейчас такой маленькой и обессиленной. Хочется подойти, обнять и сказать: «Все будет хорошо». Ей это нужно, очень, но она вряд ли признается в слабости. Она как ежик с системой самонаведения, подойдешь чуть ближе – и тут же выскакивают колючки.
– Одним спасибо ты не обойдешься.
Лена вскидывает подбородок, вновь обретая стойкость:
– Мы же договорились.
– Этого мало.
– И чего еще ты хочешь? Мою душу?
Может быть. Сам не знаю, чего хочу, но то, что я здесь, уже говорит о многом.
– Из-за того, что у тебя есть парень, в желаниях особо не разгуляешься.
– Влада! Джек! Я уже все! – кричит София.
– Договоримся позже, – я делаю шаг к проходу и наклоняюсь к уху Лены, – Влада…
В комнате пахнет сырным попкорном, на экране телевизора веселый снеговик объясняет замерзающей насмерть принцессе, что такое любовь. «Любовь – это как Кристофф привез тебя к Хансу, потеряв навсегда». Получается, сила любви в жертвенности и умении отпускать? Звучит благородно, конечно, но правильно ли? Разве не стоит бороться за тех, кто дорог? Но если вопрос стоит ребром, то…
Сжимаю пальцами переносицу и зажмуриваюсь. Я анализирую мультик? Серьезно? Фляга свистит, будь здоров. Вздыхаю и смотрю на двух спящих принцесс. Младшая сопит под боком, уперевшись виском мне в руку, а старшая свернулась калачиком на краю дивана, опустив голову на подлокотник и касаясь ступнями моего бедра. Замурован с обеих сторон.
Они сейчас одинаково спокойные, и это милое зрелище приносит умиротворение и мне. Забавно было увидеть Лену в домашней обстановке. Еще один образ – Эльза без брони. Словно она сложила боевые доспехи и меч у двери и стала собой. Я даже уловил ее настоящую улыбку, не ту, которую она показывает в клубе – широкую, яркую, дерзкую, а другую… Милую и искреннюю, которая рисует крошечные ямочки на ее щеках.
Смотрю на Лену, чувства оживают в груди, кровь теплеет. Глупо отрицать: она нравится мне больше, чем хотелось бы ей или мне. Между нами химическое притяжение, но обстоятельства диктуют свои правила. Отнимаю руку от обивки дивана и заношу над стройной ногой. Хочется коснуться. Такая глупость, но… Черт возьми! Хочется.
Из коридора доносится шорох, и я возвращаю ладонь на место. Поворачиваюсь к двери, Даша входит в комнату, держа в руках два больших пакета:
– А вот и…
– Шшш, – обрываю ее я.
Даша смотрит на сонное царство и произносит шепотом:
– А ты и правда волшебный. Давно они спят?
– София задремала минут пятнадцать назад, а Ле… – осекаюсь, вспоминая про несостыковку имени. – А Влада выключилась почти сразу.
– Как всегда, – усмехается Даша, – вот и оставляй ее нянькой.
– Часто с ней такое?
– Какое? Что она спит на ходу? Частенько. Ночная работа, сам понимаешь. А этот диван для нее уже как родной.
Даша направляется в зону столовой и ставит пакеты на стол. Осторожно поднимаюсь, чтобы не разбудить девчонок, и шагаю следом.
– Как родной? – переспрашиваю я, не до конца понимая, что это значит.
Даша потихоньку выкладывает продукты, стараясь не шелестеть пакетами.
– Ага. У них то ремонт у соседей, то ее приду… – она резко обрывает фразу, сжимая в руке пакет молока, натужно выдыхает и расслабляет пальцы. – Надеюсь, Софа тебя не сильно замучила. Она у меня общительная. Даже слишком.
Смена темы? Обидно, досадно, но ладно. Даша видит меня в первый раз, откровенность была бы даже странной.
– Нет. Мы с Софой отлично поладили, и я наконец-то от начала до конца посмотрел «Хранителей снов».
– Хорошо, – задумчиво произносит Даша.
– Ну, – бросаю беглый взгляд через плечо, – раз уж мама дома, то няне можно уходить.
– Оставайся на ужин. Должна же я тебя отблагодарить за то, что присмотрел за ними обеими. У нас сегодня голубцы в томате.
– Звучит заманчиво, и я бы с удовольствием, но не могу. День рождения у друга, меня ждут.
Даша пристально смотрит мне в глаза, мнется пару мгновений и произносит настороженно:
– А вы с Владой?..
Вопрос понятен, но я не тороплюсь отвечать – пусть закончит.
– Вы с ней в каком статусе?
– А что, Влада, – новое имя с непривычки странно ощущается на языке, – часто приводит сюда парней?
– Ты вообще-то первый, вот я и… – Она растерянно приподнимает плечи.
– Я знаю, что она в отношениях. Мы работаем вместе.
– Ты тоже стриптизер?
– Хореограф, – коротко усмехаюсь я.
Из динамиков телевизора вырывается громкий тревожный звук. Даша кривится, заглядывая мне через плечо.
– Мама! – слышится звонкий сонный голосок.
София подбегает к столу, забирается на стул, вставая на ноги, и Даша обнимает ее одной рукой, придерживая.
– Мама! Смотри! Это Джек Фрост! Влада его позвала! Видишь, он настоящий!
– Да, Софа, вижу. Вам было весело?
– Очень! Джек теперь мой друг!
– Тише ты. Не кричи. Владу разбудишь, – приглушенно произносит Даша.
София прижимает пальцы к губам и замолкает.
– Поздно, – хрипит Лена. – О-о-о че-е-ерт! Кажется, шею защемило. Долго я спала?
– Пару часов, – отвечаю я, оборачиваясь.
Лена потягивается и поднимается с дивана. Убирает волосы за уши и подходит к нам.
– Надо было разбудить меня сразу же, – хмуро произносит она и косится на Дашу. – Извини. Я ужасный бебиситтер.
– Все в порядке. Это мне нужно извиниться за то, что дернула. Алена должна была приехать, но ее вызвали на работу. Шеф нагрянул, там какой-то бедлам.
Комнату наполняет задорная песенка. Софа слезает со стула и бежит к телевизору, громко подпевая. Энергии в ней хоть отбавляй!
– Так, – вздыхает Лена, – давайте я вас хоть познакомлю. Даша, это Кирилл – тот самый Джек Фрост, от которого без ума твоя дочь. Кирилл, это Даша. Она уже считает тебя лучшим другом, потому что Софа оставляет ее в покое только тогда, когда смотрит твои видео.
– Влада! – возмущается Даша.
– Что? – Лена разводит руками и смотрит на меня с шутливым укором. – Вот поэтому я и говорю тебе, Джек, что стоит чаще надевать рубашку. Дети смотрят.
– Учту, – отвечаю я, почесывая висок. – Даша, приятно было познакомиться, но мне уже правда пора.
– Взаимно, – вежливо кивает она. – Влада, ну ты-то хоть останешься на ужин?
– Нет. Поеду домой. Виталик ждет.
Мужское имя царапает слух. Даша в момент становится серьезной и недовольно произносит:
– Ничего, подождет. Тебе нужно поесть и отдохнуть.
– Мне нужны ванна, вино и мужик, – хмыкает Лена и поворачивается: – Идем, Джек! Выведу тебя на волю.
Даша укоризненно качает головой и смотрит мне в глаза. Она ничего не произносит, но это и необязательно. Кажется, Виталик нравится только Лене.
Заверив Софию, что я обязательно приду в гости еще раз и покажу метель, покидаем квартиру вместе с Леной и входим в лифт. Она перебирает руками спутанные пряди, избегая прямого взгляда. В замкнутом тесном пространстве напряжение между нами ощущается острее, становится будто осязаемым и потрескивает электрическими разрядами на коже.
– Как себя чувствуешь? – спрашиваю я.
– Как после встречи с бронепоездом. Не нужно было давать мне спать.
– Так было веселее. Мы с Софией классно провели время без твоего ворчания и постоянных приступов зевоты.
Лена ухмыляется, не поднимая головы. Двери лифта разъезжаются в стороны, и я пропускаю ее вперед. Обгоняю в коридоре и открываю дверь подъезда.
– Ты случайно не ромашками в туалет ходишь? – говорит Лена, переступая порог.
– А что? Нужен букет для любимого?
На это она уже ничего не отвечает. Достает телефон и запускает приложение для вызова такси.
– Я тебя отвезу.
– Нет, Джек! Я и так уже полдня у тебя украла и до конца жизни буду расплачиваться. Не хочу попасть в «Хайп-Свайп»-рабство.
– Ты все переводишь в торгово-рыночные отношения?
– Не люблю быть обязанной, а в нашем мире за все приходится платить.
– А как же альтруисты?
– Не встречала таких.
– Присмотрись.
– Ты потребовал с меня видео за то, что подвез домой в первый день.
– Может, я просто не хотел тебя отпускать?
Лена упирается взглядом мне в грудь и снова замолкает. Спросонья мозг плохо работает? Ни язвительности, ни резких пикировок. Благодать!
– Я тебя отвезу, это не обсуждается. Вдруг ты заснешь в такси, а проснешься где-нибудь над Индийским океаном, завернутая в ковер.
– Суббота, Джек. У тебя разве нет планов?
Смотрю на часы. Опаздываю на полчаса.
– Сейчас ты – мои планы.
– Ты случайно не Овен?
– Дева.
– А упертый, как баран.
– Ты сама кто?
– Телец.
– Кто бы говорил о баранах…
Движемся по городу в оживленном потоке машин. Солнце прячется за верхушками зданий, постепенно зажигаются вывески баров и ресторанов. Притормаживаю на светофоре в ожидании зеленого сигнала. Тихий звоночек разносится по салону автомобиля, и Лена поднимает руку с телефоном. Замечаю, что она крепко сжимает пальцы и резко включает блокировку экрана.
– Джек, высади меня у аллеи, – просит она холодным тоном. – Пожалуйста, – добавляет чуть теплее.
– Что-то случилось?
– Нет.
– Я же вижу, что да, – произношу резко, потому что уже устал все из нее вытягивать.
– Просто изменились планы.
– И какой теперь план?
Лена поворачивает голову, смотрю ей в глаза. Она приподнимает уголок губ и говорит язвительно:
– Решил, что я побежала к очередному богатому мужику?
– Ты сама это сказала.
– Даже если так, тебя это не касается.
Она права, но я почему-то не могу это принять. Хочется схватить ее и хорошенько встряхнуть, чтобы вправить мозги. Что она творит? Зачем? Злость набирает обороты, и я уже не могу ее контролировать.
– Ты вообще любишь своего парня? – вырывается у меня против воли.
– Конечно, – мгновенно отвечает Лена.
– Что-то непохоже.
– Тогда радуйся, что ты не мой парень.
– Это ненормально.
– Мне не нужно твое одобрение.
Останавливаю машину на обочине, включая аварийный сигнал.
– Продиктуй номер карты, – говорит Лена, – переведу тебе…
– Не надо меня так унижать.
– Ты прямо последний рыцарь, Джек. Не знаю, во что ты теперь играешь и зачем, но лучше заканчивай.
– Я закончил.
– Хорошо. Спасибо за…
– Пожалуйста, – обрываю я, не в силах больше слушать ее.
Лена молча выходит из машины и идет вниз по улице. Нервно дергаю ногой, касаясь носком педали. Выжимаю газ в пол и выкручиваю руль, заезжая на парковку супермаркета.
– Сука! – выпаливаю хлестко и выхожу из машины.
Ну что? Привет, шиза! Не знаю, какого черта я делаю, но делаю. Держусь на безопасном расстоянии по всем правилам слежки и шагаю за Леной, которая медленно бредет по оживленной центральной улице. В ее словах сквозила фальшь, но эмоции – злость, разочарование, обида – были настоящими. Так где же правда? В чем она? Я вижу одно, а чувствую совершенно другое. Образы Лены перемешиваются, и это сводит с ума. Мне нужно увидеть ее в деле. Убедиться, что она и правда такая, какой пытается себя выставить. Может, тогда отпустит и я ее отпущу?
Звонит телефон, смотрю на имя и отбиваю звонок. Пацаны подождут. Поднимаю голову и в панике оглядываю улицу. Компания молодых ребят переходит дорогу, и я вижу Лену у пешеходной зебры. Она смотрит вперед, но не двигается с места. В вечернем полумраке не разглядеть ее лица, желтый рассеянный свет фонарей не помогает. Пытаюсь угадать, на что направлено ее внимание. Парикмахерская, цветочный салон или магазин подарков? Понятнее не становится. Она хочет подстричься, букет цветов или рамку для фотографий?
Лена делает шаг вперед, но светофор загорается красным, останавливая ее. Она опускает руки, поворачивается и шагает дальше по тротуару. Двигаюсь следом, обходя прохожих. Прогулка затягивается, и я чувствую себя идиотом. Проходим через небольшой зеленый пятачок, спускаемся в подземный переход, вверх по лестнице, и снова бесцельное шатание по городу. Лена не оглядывается, даже по сторонам не смотрит, идет, словно на автопилоте, и останавливается только у входа в бар. Вот теперь становится интересно.
Жду несколько минут, чтобы не привлечь ее внимания раньше времени, и толкаю деревянную массивную дверь. В воздухе чувствуется запах горького пива и копченого сыра, из колонок звучит старенькая рок-баллада.
Forever trusting who we are
and nothing else matters
(«Навеки мы верны друг другу,
Остальное не важно»).
Лена сидит за полукруглой барной стойкой. Спина чуть сгорблена, голова опущена. Она так глубоко закопалась в собственные мысли, что ее реальное воплощение сливается с фоном, оставляя лишь тусклый образ. Выбираю пост для дальнейшей слежки, все столы в зале заняты, но это не проблема. Подхожу к одиноко сидящему мужчине, уставившемуся на пустой пивной бокал.
– Добрый вечер. Позволите присесть?
Он поднимает голову и презрительно щурится.
– Пиво за мой счет, – говорю я, отодвигая деревянный табурет.
– Слушай, пацан… Ты ошибся.
Так и хочется втащить ему за этот тупой намек, но приходится проглотить злость, чтобы не раскрыться. Оглядываюсь на барную стойку – цель все еще на месте.
– А-а-а… – тянет мужик. – За девкой своей следишь? Понятно. Все они гулящие стервы. Садись. Мне фирменное нефильтрованное, если что.
Киваю официанту, проходящему мимо, и сажусь за стол. Лена скучает недолго. Вскоре к ней подходит парень в темной узкой футболке, обтягивающей пивное пузцо, и зажимает в ловушке: упирается одной рукой в стойку, а второй – в спинку барного стула. Напрягаюсь, выдыхая горячий воздух. Лена поворачивает голову и ослепительно ему улыбается. Касается его руки и гладит вверх от запястья к плечу. Ее губы шевелятся, и лицо мужчины искривляет голодный оскал. Сжимаю зубы, не спуская с них глаз.
Значит, все-таки не соврала. Терпение пищит сигналом опасности. Отталкиваюсь ногами от пола, табурет скользит назад. Кажется, я увидел достаточно.
Больше мне нечего здесь делать.
– Да пошла ты!
Оборачиваюсь на крик. Парень отходит от Лены, подгоняемый негодованием. Она берет в руку низкий бокал из толстого стекла, опрокидывает в себя темную янтарную жидкость и возвращает бокал на барную стойку, прикладывая куда больше усилий, чем нужно.
Или все-таки есть?
Пересекаю зал, останавливаюсь по левую руку от Лены и жестом подзываю бармена. Рослый парень с густой темной бородой становится передо мной и вежливо произносит:
– Добрый вечер. Слушаю вас.
– Повторите напиток девушке.
Лена поднимает голову и шипит:
– Да ты, мать твою, издеваешься!
Подтягиваю ближе так удачно освободившийся стул и произношу, кривляясь:
– О мой бог! Ты тоже тут?
Лена смотрит на меня, в ее глазах пылает неодобрение вперемешку с усталостью:
– Что ты здесь делаешь?
– Подумал, что тебе нужна компания. Некруто пить в одиночку.
– Я вообще-то уже жду кое-кого.
– Не ждешь. Мы гуляли с тобой почти час. Хватит врать мне.
Она открывает рот в возмущении и отвечает сквозь судорожный выдох:
– Ты следил за мной?
– Беспокоился, – подмигиваю я, усаживаясь на стул. – Что ты сказала тому пузатому? Он так резко свинтил.
Лена стирает эмоции с лица и рисует новые. Блестящая безуминка в светлых глазах и кровожадная ухмылка.
– Что две руки для него многовато. Для тебя, кстати, тоже. Не против, если я одну себе заберу?
– У-у-у, неплохо. Играешь сумасшедшую? И часто срабатывает?
– Только с нормальными, – вздыхает Лена, возвращая взгляд в пустоту.
– Лен, ты была явно чем-то расстроена, когда уходила. Я хочу…
– Что, Джек? – Она приподнимает плечи, качнув головой в ироничном недоумении. – Помочь? Подбодрить? А я тебя об этом просила?
Слова бьют в цель. Отворачиваюсь, до хруста вдавливая пальцы в барную стойку.
– Нет, – серьезно отвечаю я, – не просила, но…
– Но что? – с болезненной измученностью спрашивает Лена. – Чего ты ко мне прицепился?
Обреченно растягиваю губы в слабой улыбке:
– Ты мне нравишься.
– Нет, – уверенно заявляет Лена, – не нравлюсь. Это всего лишь инстинкт – мне надо то, что я не могу получить.
– Ты ошибаешься.
– У меня есть парень, – наносит она контрольный удар.
Наклоняюсь к ней ближе и произношу таким тоном, будто продаю в переулке запрещенные товары:
– А мужа хочешь?
Лена оторопело хлопает ресницами. Секундная заминка, и бар освещает яркая вспышка ее настоящей улыбки, которая перерастает в раскатистый смех.
– Ты такой дурак. Просто кошмар. – Она закрывает ладонями глаза и устало тянет: – А-а-а… Уходи, Джек. Пожалуйста. Я не в настроении кусаться с тобой.
– Это необязательно. Просто потусим вместе. Пообщаемся.
– Уходи, – настойчиво повторяет она, но мягкие нотки в ее голосе твердят: останься.
– Прости, – развожу руками, – не могу.
– Почему? Вот ноги, они двигаются, – Лена смотрит вниз, – вон дверь, а за ней улица и распрекрасная жизнь, – она бросает взгляд на выход.
– Нет у тебя никакого парня. Только ширма, за которой ты прячешься.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
– Так расскажи.
– С чего бы мне это делать?
– Можешь не рассказывать, поговорим о чем-нибудь другом.
– Я хочу побыть одна.
– Окей. Представь, что меня здесь нет.
– Да что с тобой такое?
– Я уже объяснил.
Бармен ставит перед Леной наполненный бокал. Она хватает его и выпивает в несколько глотков. Толкает обратно и произносит хрипло:
– Еще.
– Принести вам яблочный сок или колу? – спрашивает бармен.
– Нет, но можно лед.
– Понял. Сейчас все будет.
– Ты пьешь чистый виски? – спрашиваю я изумленно. – Не крепковат напиток?
– Это «Джек». Его не мешают.
– Хм-м-м… Тезка? Прикольно. Кстати, об именах. Как тебя все-таки зовут?
Она разворачивается на стуле, упирается локтем в барную стойку и кладет голову на ладонь.
– Ты знаешь, как меня зовут.
– У меня два варианта: Влада или Лена?
– И так и так.
– Значит, Влада у нас обычная девушка, помогающая друзьям и любящая своего парня, а Лена работает танцовщицей и…
– И-и-и? Договаривай, Джек. Или тебя что-то смущает?
– Зачем тебе два имени? Так проще разделять образы, в которых ты пытаешься жить?
Она с дерзостью показывает зубы и кончик языка. Кажется, второй «Джек» уже сделал свое дело. Классный малый.
– Ты меня осуждаешь,
– Да ну? И в каком месте, Влада? Или Лена? Какое из этих имен настоящее? А может быть, ты вообще Маша?
– Оба! Мое полное имя Владлена. Владлена Третьякова. Приятно познакомиться.
Теперь все понятно. На работе она Лена, а для друзей и семьи Влада. Ей словно предрекли раздвоение личности.
– И как меня угораздило вляпаться в такую, как ты? – спрашиваю больше у себя, чем у нее.
– Подобное притягивает подобное, – нараспев отвечает Лена. – Думаешь, мы разные? Найди хоть пять отличий.
– Легко! Я не шатаюсь по барам в одиночку.
– Я ведь тоже сейчас не одна, – с легкостью парирует Лена.
– У меня есть любимое дело.
– А я в восторге от своей работы.
– Я не лгу сам себе, – выразительно произношу я.
– О-о-о… – Она демонстративно закатывает глаза. – Поверь, Джек, с собой я более чем откровенна.
– Тогда зачем тебе все это?
– Ради мечты, – отвечает она мягко.
Двигаю челюстью, ощутив, как сводит зубы. Пьяный взгляд Лены проходится по моему лицу, и она тихо хмыкает.
– Знаешь, в чем фишка, Джек? В чем наше главное сходство? Мы – товар. Продаем себя, чтобы выкупить у судьбы кусочек счастья.
– Я не продаюсь.
– Да ну? Все продаются. Все без исключения. Мы живем в огро-о-омном супермаркете, – Лена взмахивает рукой, обводя зал, и роняет ладонь мне на колено. – Ты показываешь людям свою жизнь, создаешь контент, чтобы удовлетворить их любопытство и развеять скуку, а они платят тебе лайками, подписками и комментариями. Чем не эскорт? Чем твои танцы в прямом эфире отличаются от стриптиза? Разве что электронные сердечки нельзя насыпать в трусы. А теперь давай, скажи мне, что все твои посты и видео настоящие. Что ты ни разу не притворялся и не писал себе текст заранее, обдумывая каждое слово, но не для того, чтобы тебя поняли, а для того, чтобы выстрелило. Что ты не следишь за трендами и делаешь все от чистого сердца.
Опускаю голову и смотрю на ее руку. Прикосновение обжигает яростью, хотя в интонации Лены на нее нет и намека.
– Ты знаешь, что я права. Все это знают, но не хотят признавать. Думаю, если бы шлюхи работали ртом не на машину, например, а на помощь детским домам или больным родственникам, то никто бы их не осуждал. Синдром Робин Гуда. Жестокий разбойник, отдающий деньги бедным, – герой. Вот тебе и нравственные устои. Почему-то вдруг стало стыдно любить себя, заботиться, воплощать мечты. Нужно посвящать свою жизнь другим, жертвовать и страдать – это в почете у общества. Страдальцев любят, жалеют и возвышают, а тех, кто добился успеха ради себя, гнобят и презирают. Лезут в грязное белье, обвиняют во всех грехах. Так и живем.
Накрываю ее ладонь своей, глядя в глаза:
– Теперь ты нравишься мне еще больше.
Лена забирает руку, поправляет волосы и принимает от бармена свежую порцию виски.
– Ты не можешь быть чуть менее честным?
– С тобой? Не могу.
– Жаль.
– Чего ты так боишься? Что я тебя очарую и пошатну привычный мир, где отлажена удобная схема для жизни?
Лена приподнимает бровь и болтает виски в бокале.
– Если хочешь и дальше сидеть здесь, пей.
– Я не пью.
– Тогда выйди отсюда.
– Кто же повезет тебя пьяную домой?
– Такси.
– Так не пойдет.
– Или пей вместе со мной, или гуляй. Хочешь дальше общаться? Мы должны быть на равных. Не могу позволить тебе запомнить этот вечер лучше, чем я. Ненавижу компроматы.
– Ты мне не доверяешь?
– Ни капли.
– Ладно! – поднимаю руку и подзываю бармена. – Но тогда я за себя не отвечаю.
– Я не боюсь тебя, Джек Фрост.
А зря… Под градусом я сам себя боюсь.
Глава 8
– Несите бутылку, – говорит Рюк, заговорщически поглядывая на Владу.
– Несите сразу две и льда побольше, – хмыкает она.
Бармен натягивает на лицо добродушную улыбку. Внутреннее чутье подсказывает ему, что эти двое могут доставить кучу проблем.
– Одну минуту, – кивает он.
На барную стойку опускаются две полулитровых бутылки виски, натертые до блеска роксы и серое ведерко со льдом, на краю которого закреплены щипчики. Бармен незаметно вздыхает и отходит к гостю, ожидающему заказ. Влада и Рюк одновременно тянут руки к бутылке. Рюк оказывается быстрее.
– Я поухаживаю за дамой.
– Мы не на свидании, Джек. И для начала ты выпьешь три порции, чтобы догнать меня.
Он смотрит в глаза, тронутые пеленой опьянения, и наполняет стакан почти до краев:
– Чтобы догнать тебя, мне нужно куда больше.
– Намекаешь, что я слабачка? – с вызовом спрашивает Влада и открывает вторую бутылку. – Посмотрим, кто кого…
– Лен, понимаешь, самое тяжелое сейчас – это выстроить личный бренд. Без него никуда. Чтобы тебя узнали, чтобы смотрели и был актив, приходится показывать и рассказывать все, что происходит в жизни. Нужно быть особенным, неординарным. Многие зашли в соцсети и светят лицами, чтобы продать свой продукт – что угодно: услуги, товары, консультации, марафоны. И в этой куче говорящих голов, фотографий полезных завтраков и бесконечных видов из окон нет личности. Они одинаковые. Говорят о мотивации, духовности, успехе, но большинство даже не понимает, что это. Они увидели чей-то пост и решили, что могут так же. Воруют друг у друга контент, а зрители и пользователи только рады. Им не нужно новое, им нужно привычное и понятное, чтобы не напрягать мозг после тяжелого рабочего дня.
– Поэтому ты снимаешь эти дурацкие видео, где открываешь рот под чужие шутки и кривляешься?
– Да!
– Но это никак не связано с творчеством. Это…
– Это смотрят. Нет ничего важнее картинки, которая нравится визуально. На такой крючок можно поймать большую рыбу. Чем больше подписчиков, тем дороже реклама. Чем дороже реклама, тем больше денег можно срубить. Чем больше денег, тем больше возможностей заниматься творчеством. Снимать студию, участвовать в проектах и шоу. Все взаимосвязано.
– Но почему именно блогерство? Почему не… не знаю… что-то другое.
– А почему ты пошла в стриптиз? Почему не стала… учителем математики, например?
– Ты видел, как я выгляжу? Можешь представить меня в роли учительницы?
– Легко, – улыбается Рюк, – но тогда я два и два не сложу.
Влада машет пальцем перед его лицом, покачиваясь из стороны в сторону:
– А ну-ка, выпусти меня из своих эротических фантазий, иначе я всем расскажу, какой на самом деле Джек Фрост извращуга.
– Ничего не могу обещать.
– Вернемся к сути, – вздыхает Влада, опуская локоть на барную стойку. – Получается, мы с тобой две моральные шлюхи. Используем внешность, чтобы добиться желаемого.
– Получается, – медленно кивает Рюк и поднимает стакан. – Так выпьем же за это!
Влада вытягивает руку вперед, звучит торжественный звон.
– До дна!
– Ты занимался балетом?! – удивленно вскрикивает Влада.
– Да, – усмехается Рюк и стыдливо опускает глаза, – моя мама была примой, поэтому мы с сестрой попали в балетную студию, как только научились ходить.
– У тебя есть сестра?
– Ага. Ей только исполнилось восемнадцать. Зовут Кира.
– Кира и Кирилл? У ваших родителей так плохо с фантазией?
– Это самая большая загадка нашей семьи. А ты единственный ребенок?
– Нет. У меня тоже есть младшие – Крис и Рина. Две мелкие занозы.
– У вас большая разница?
– Восемь лет. Мама родила меня в шестнадцать, а девочек уже позже, более осознанно, так что им повезло.
– Почему?
Лена прячется за стаканом и хмурится. Делает глоток и вновь смотрит на собеседника:
– Давай сменим тему.
– Без проблем.
– Лучше расскажи… – она хитро прищуривается. – Ты танцевал в белых колготках на сцене?
– Было дело, – нехотя признается Рюк.
– А видео есть?!
– Не может быть! Она предложила тебе столько за обычный видеозвонок?! С ума сойти! Ты согласился?!
– Нет! – смеется Рюк. – Ей было почти пятьдесят!
– Фу! – морщит нос Влада. – Какой ты скучный!
– Ну у тебя-то наверняка есть истории веселее. Расскажи самую трешовую.
Влада мычит, копаясь в памяти. Ее взгляд светлеет, и она произносит, понижая голос:
– Только не вздумай рассказывать об этом в Сети.
Рюк проводит пальцами по губам, будто закрывает рот на замок, и Влада удовлетворенно кивает.
– У меня как-то на привате разрыдался мужик.
– Серьезно?
– Да! Клянусь! Он плакал! Вытирал сопли пиджаком, который стоит больше, чем весь мой гардероб, и выл в голос.
Рюк вопросительно приподнимает брови:
– Неужели ты так плохо танцевала?
– Иди в пень! Я отлично танцую!
– Докажи!
Влада спрыгивает со стула, ноги подкашиваются. Рюк ловит ее, смеясь на весь зал.
– Ты сейчас не в форме, Эльза. Отдохни.
– Я всегда в форме! – заявляет Влада уверенно. – Сейчас залезу на стойку, и ты сам увидишь.
– Подсадить тебя?
Влада поднимает одну ногу, упираясь коленом в сиденье стула. Рюк держит ее за руку, сохраняя шаткое равновесие. Они смотрят друг на друга и не перестают смеяться, привлекая внимание посетителей и персонала.
– Молодые люди, – уважительно произносит бармен, поглядывая вниз, где на полу разбросаны орешки, которые эта парочка пыталась ловить ртом, – не могли бы вы вести себя потише?
– Мы отдыхаем, братан, – говорит Рюк, – расслабься. Сейчас будет шоу.
Лена подтягивает вторую ногу. Сиденье стула крутится, и она валится вбок. Рюк едва успевает удержать ее, обхватив руками за бедра.
– А-а-а! – кричит Влада под раскатистый пьяный смех Рюка.
– Молодые люди, – настойчиво повторяет бармен, – если вы хотите тусить, то вам нужно в клуб. У нас приличное место, где спокойно…
– Отвали! Мы отдыхаем так, как нам нравится! – грубо выдает Рюк.
– Тогда я должен попросить вас покинуть заведение.
– Че ты распенился, братан? Это же ба-а-ар!
– Или вы по-хорошему уйдете сами, или я вам помогу.
Рюк хмурится и снимает Владу со стула, поворачивается к барной стойке, упираясь ладонями в столешницу, и угрожающе наклоняется.
– Я тебе сейчас сам помогу.
Бармен благодаря многолетнему опыту общения с пьяными гостями сохраняет поразительное спокойствие.
– Покиньте зал, пожалуйста!
– Щас ты этот свет поки…
Влада хватает Рюка за плечо, останавливая, и тянется к его уху:
– Пошли отсюда.
– Никуда мы не пойдем! – рычит он, не сводя яростного взгляда с бармена.
– Джек, здесь скучно. Давай уйдем, – канючит Влада. – Нам и правда пора на воздух.
– Ни фига!
Влада прижимается губами к его уху и сладко нашептывает парочку заготовленных предложений, скользя ладонью по животу. Рюк распахивает глаза, Влада подмигивает ему и тянет за руку в сторону двери.
Свежий прохладный воздух остужает горячие лица. Влада и Рюк шагают по тротуару. Она обнимает себя за плечи, он держит руки в карманах.
– Ты меня обманула, – недовольно бурчит Рюк.
– А ты правда поверил, что я сделаю тебе минет в машине? – смеется Влада.
– Всего на тридцать секунд, когда кровь от мозга перетекла в штаны. Хитрая обманщица!
– Я спасла твою рабочую мордочку от незапланированного макияжа в сине-фиолетовых тонах. Спасибо бы сказал!
– Я бы его уделал!
– Поверю тебе на слово.
Бодрые шаги становятся все медленнее. Молчание звенит колокольчиками прощания, но бурлящая кровь в венах не зовет домой, она кричит о приключениях.
– Прогуляемся? – предлагает Рюк.
– Почему бы и нет?
Группа уличных музыкантов на электронных гитарах исполняют саундтрек к мультфильму «Холодное сердце». Они не смогли воспротивиться двум настойчивым чудикам, которые всеми правдами и неправдами уговаривали их сыграть. Влада наспех заплетает волосы в косу, Рюк разминается перед тем, как начать танцевать. Вокруг собирается небольшая толпа зрителей. Влада гордо вышагивает впереди, перекидывая косу с одного плеча на другое, и подпевает словам:
«Не боюсь ничего уже,
Пусть бушует шторм.
Холод всегда мне был по душе…»
Волшебство сказки, которая оживает на глазах, наполняет минуты радостью. На душе свободно и легко, а ночь уже не кажется такой холодной. Эмоции получают выход в мир, выплескиваются силой голоса и резкими движениями. Чувства обретают крылья и освобождают от тяготы серых привычных дней. Драйв. Смех. Кураж. Все собирается в большой сияющий шар, который взрывается блестками восхищенных взглядов и гулом аплодисментов. Рюк и Влада берутся за руки, кланяются зрителям и обмениваются теплыми улыбками.
– Валим? – спрашивает Рюк, сжимая руку Влады.
– Валим, – коротко кивает она.
– Я ненавидела школу… – говорит Влада, шагая по узкой дорожке из желтой плитки. – Мечтала скорее окончить ее и уехать.
– Разве ты не была самой популярной девчонкой в округе? – спрашивает Рюк.
– Не-а…
– Не верю. Или история о гадком утенке, который превратился в прекрасного лебедя, как раз про тебя?
– Я всегда была симпатичной, а когда в седьмом классе надела лифчик, так вообще, но… Во всех школах есть разделение на группы и компании, а я нигде не приживалась. Девчонки недолюбливали меня…
– Из-за лифчика?
– Наверное, – усмехается Влада. – А еще из-за того, что за мной бегали все нормальные парни, ну и ненормальные тоже.
– Дружила бы с парнями.
– Они не хотели дружить. Они хотели встреча-а-аться, – с неприязнью тянет Влада. – И самое тупое, что я им верила. Каждому слову. Ты такая красивая, яркая, смешная, – она искажает голос до мультяшного. – Они засыпали меня комплиментами, и я тут же влюблялась. Но как только начинались отношения, все приятности заканчивались. Так не одевайся, туда не смотри, с тем не разговаривай: запреты, приказы, ультиматумы. Они все хотели присвоить меня только себе, сделать личной игрушкой. К концу одиннадцатого класса меня ненавидели все: и парни, и девушки.
– Так вот откуда у тебя эта броня?
– Быть романтичной размазней совсем невесело.
– По малолетству действительно кажется, что любовь – это если вы принадлежите друг другу целиком и полностью. Проверка телефонов, общая страница в «На Связи»…
– Бу-у-у-э, – кривится Влада, – аж мороз по коже.
– У меня после армии была девушка, которая, прежде чем поздороваться, просила мобильник и смотрела историю звонков и переписки.
– Сколько ты продержался?
– Четыре дня.
– А потом пристрелил ее?
– Сбежал, заблокировав во всех соцсетях.
– Слабак, – хмыкает Влада и получает легкий толчок в плечо.
– А что в твоих настоящих отношениях? Полная идиллия и безграничное доверие?
Влада замедляет шаг. Рюк останавливается и оборачивается:
– Если не хочешь, не будем говорить об этом.
– Давай присядем, – Влада кивает на скамейку, – ты же все равно не отстанешь.
Влада прижимает ноги к груди, обнимая колени, а Рюк вальяжно раскидывает руки в стороны, облокотившись на деревянную спинку. Ночной прохладный ветер качает ветви деревьев, на которых только появились первые почки. Гул проезжающих мимо машин звучит как городская баллада. Приятное спокойствие вперемешку с виски согревает тело изнутри.
– Мы вместе уже четыре года, – ровным тоном произносит Влада, глядя в темноту. – Познакомились, влюбились, а потом… началась борьба. Я со своими принципами, он со своими. Мы пытались сломать друг друга, и первые несколько месяцев были просто ужасными. Я его жутко ревновала, он меня тоже. Мы ссорились каждый день, кричали, пока кто-нибудь из нас не охрипнет, но потом мирились. С этим надо было что-то делать, и мы сделали. Стали не парочкой влюбленных, у которых гормональная бомба вместо мозга, а партнерами. Провели границы, обсудили правила и допущения. Мы вместе, но у каждого своя жизнь. Никто никому не указывает, не запрещает, не контролирует. Вот и все, Джек. Весь фокус. – Влада разводит руками, поднимая ладони вверх. – Та-дам!
– И тебя устраивает абсолютно все?
– Да, – отвечает она твердо.
– А кто из вас предложил идею партнерских отношений?
– Какая разница? Мы ведь оба придерживаемся этой схемы.
– Лен, ты не подумай, что я осуждаю, но такое непросто понять. Есть токсичные отношения, в которых один полностью зависит от другого, есть нормальные, когда все в балансе, а вот партнерские… – Рюк морщится. – У каждого своя жизнь, никто ни за кого не отвечает, но вы типа вместе. Мне кажется, это называется дружбой. Разве нет?
– Дружба плюс хороший секс – это и есть идеальные отношения.
– Хммм… – Рюк запрокидывает голову, вглядываясь в черное беззвездное небо. – А как же чувства? Эмоции? Переживания? Все, что наполняет отношения смыслом.
Влада тяжело вздыхает и упирается щекой в колени:
– Это только мешает двигаться к цели.
– И какая у тебя цель?
– Разбогатеть и уехать отсюда так далеко, как только можно.
– Поэтому ты так много работаешь? А твой? Чем он занимается?
Влада молчит. Рюк опускает голову и смотрит на светлую макушку. Он поднимает руку, касается ладонью ее волос и нежно гладит по голове:
– Я не спец по партнерским отношениям, но думаю, даже в них, если человек сам принял это решение, он должен быть счастлив. Прости, Эльза, но ты не выглядишь счастливой. Такое ощущение, что тебе так легче, но совсем не лучше.
– Может быть… – тихо отзывается она. – А какая у тебя цель, Джек? Какая самая большая мечта?
– Стать великим. Тем, кого не забудут даже после смерти.
– Звучит классно. Мне нравится.
– Мне твоя тоже, только путь мы выбрали не самый радужный.
– Зато самый быстрый.
Уютное молчание длится несколько минут. Рюк перебирает пальцами волосы Влады, а она впервые за долгое время чувствует себя маленькой девочкой, нуждающейся в такой простой ласковой заботе. Непривычное чувство, цепляющее душевные нити, к которым уже давно никто не прикасался.
– Холодно, – говорит Влада, поднимая голову.
– Не буду предлагать тебе обнимашки, все равно откажешься, – отвечает Рюк и достает из кармана телефон. – Вызову тебе такси.
– Я сама.
– О-о-о… Лена! Ну что за фигня?! Ты, блин, крутишь мужиков на тысячи, но не разрешаешь мне потратить на тебя жалкую пятихатку! Даже счет в баре хотела со мной разделить!
– Ты ведь не один из них.
– Вот именно! Я не стану требовать от тебя что-то взамен.
Влада прикрывает ладонью рот, подавляя приступ зевоты, Рюк проворно стучит по экрану телефона.
– Адрес другой, – произносит Влада.
Он поднимает взгляд и качает головой, закусив нижнюю губу.
– А ты хороша. Все продумано до мелочей. Конспирация – уровень «Эльза». Диктуй правильный!
Рюк и Влада подходят к дороге. До приезда машины три минуты. Всего три минуты на прощание после веселого и душевного вечера, который если не изменил все, то точно заставил задуматься.
– Спасибо тебе, – говорит Влада, показывая ямочки на щеках.
– Ты сегодня столько раз сказала «спасибо» и «извини», что у меня снова появились сомнения в твоей реальности.
– Когда заливаешь усталость виски, возвращается совесть.
– Ага! – победно вскрикивает Рюк. – Все-таки она у тебя есть.
– Вырву тебе язык, если проболтаешься. В обычной жизни она только мешает.
– Я сохраню твою тайну, Эльза, если и ты сохранишь мою! – высокопарно произносит он.
– И какая же у тебя тайна, Джек? Сосулька все-таки маленькая?
– Не-е-ет, – он делает шаг вперед, – сегодня я впервые поверил в сказку.
– Это реальность, Джек.
Влада подается вперед и закидывает руки на плечи Кириллу. Он обнимает ее за талию, прижимая теснее. Щека к щеке, тело к телу. Словно две намагниченных детали, которые поднесли слишком близко. Хлоп! И они притянули друг друга.
Объятия почти невинны, но эмоции ставят жирную печать интимности. Дыхание глубже, жар в груди и желание большего. Их сердца совсем близко, ритм разный, но они слышат друг друга и потихоньку перестраиваются, чтобы ударить одновременно.
Влада крепче обхватывает шею Рюка, касаясь мягких волос на затылке. Рюк гладит Владу по спине, согревая ее, и загорается сам. Приоткрытые губы, трепещущие ресницы. Момент, когда стоило бы сказать так много, но ни один из них не решается это сделать. Тишину нарушает урчание двигателя. Машина тормозит у тротуара.
– Все, – шепчет Влада, обнимая его крепче, – мне пора.
– Ага, – отвечает Рюк, вдыхая запах ее волос, брошенных ему в лицо ветром.
– Едем? Нет?! – недовольно ворчит таксист.
Влада и Рюк расходятся. Он открывает для нее заднюю дверь. Она тихо смеется, качая головой, и садится в машину. Последний взгляд в глаза. У него в мыслях вертится: «Напиши, как доедешь». У нее: «Какого черта ты вообще появился в моей жизни, Джек Фрост?» Оба молчат. Хлопает дверь, и автомобиль трогается с места. Рюк вдыхает полной грудью, в воздухе еще как будто чувствуется ее запах. Влада смотрит в заднее стекло и жует вишневую жвачку, думая о том, хорошо ли он целуется.
Закрываю за собой дверь, и в нос ударяет запах… запах этой чертовой квартиры. Я никогда еще не чувствовала его так явно, чтобы разобрать на малейшие составляющие: грязная посуда, туалетная вода Виталика, сигаретный дым, двухдневные носки, сгоревшая пицца и тонкая нота моей хлопковой ароматической свечи. Стягиваю обувь и иду к темной спальне. Заглядываю в комнату, Виталик лежит на постели с телефоном в руках. Тусклый свет позволяет разглядеть его наморщенный лоб и недовольно поджатые губы.
– Привет, – произношу я, борясь с приступом легкой тошноты.
– Привет, – сдержанно отвечает Виталик, – где ты была?
– Гуляла.
– С кем?
– С другом, – бросаю я и ухожу на кухню.
Открываю нараспашку окно, гоняя во рту жвачку, которая уже практически потеряла вкус. Вместе с резким хлопком в комнате загорается свет, слышу шлепки босых ног и смотрю вдаль на высотки с крошечными желтыми окнами.
– Что за друг? – спрашивает Виталик, останавливаясь за спиной.
– Как вечер с Таней?
– Влада, – напряженно вздыхает он, – не начинай. Я же сказал, что помогал ставить новую витрину.
Перед глазами появляется картинка, которую я видела через стеклянные стены цветочного салона. Приглушенный мягкий свет, смеющаяся пара, сидящая в креслах у большой пальмы с бокалами в руках. Я не видела лиц, но понимала, что им весело. Чувствовала, как им хорошо. Когда-то и мы так могли. Провести вечер только вдвоем, говорить до рассвета, обсуждать планы.
– Да, – я оборачиваюсь, упираясь поясницей в подоконник, – я видела.
– Что? – изумленно хлопает глазами Виталик.
– Была неподалеку, когда получила твое сообщение. Хотела зайти, но решила не мешать двум
Виталик проводит ладонью по лицу и делает шаг вперед. Поднимаю ногу и упираюсь ступней рядом с его пахом, заставляя остановиться.
– Влада, перестань! Ты знаешь, что мы просто друзья. Она хотела отблагодарить меня за помощь, и мы выпили немного. Ничего такого.
– Ничего такого, – повторяю я насмешливо, – действительно. Ничего такого, Виталь. Все отлично.
– Ты пила, что ли?
– Нет. Я – топор.
– Я серьезно, Влада, – строго говорит он, чем веселит меня еще больше.
– Да, пила. С другом. Ничего такого. – Я невинно хлопаю ресницами.
– С Дашей?
– Тогда я сказала бы: с подругой.
– Это парень? Один из?
– Ты совсем меня не слушаешь, Виталь. Он – мой друг, а не один из кошельков.
– И что это за друг, можно узнать?
– Нельзя, – с вызовом отвечаю я.
Виталик обхватывает мою лодыжку и отводит ногу в сторону. Сжимаю пальцами край подоконника и смотрю в глаза, в которых разгорается раздражение. Он шагает ближе, закидывает мою ногу себе на бедро и заводит руку мне за спину:
– Ты меня провоцируешь.
– Разве?
Виталик наклоняет голову, теплое дыхание касается губ. Его ладонь поднимается вверх по спине и сжимает шею. Поцелуй обрушивается, как проливной дождь, но я задыхаюсь, очутившись посреди пустыни. Глаза закрываются по инерции, язык привычно отвечает на дразнящие движения. Случайно глотаю жвачку, слабый вкус вишни с ментолом оживляет фантазию – сказку, которую еще никто не написал. Кажется, что это он – Джек, мать его, Фрост. В моем воображении я сейчас все еще там, в темном сквере у пустой дороги. Целуюсь с парнем, которого едва знаю.
Впиваюсь пальцами в плечи. Сильные руки помогают мне запрыгнуть на подоконник. В спину ударяет прохладный ветер, и я жмусь ближе к горячему телу. Ремень на джинсах ослабляется, проворные пальцы забираются под рубашку и в один щелчок справляются с застежкой на спине. Ладони накрывают грудь, трескучий голос, точно град по старому шиферу:
– Родная, я так люблю тебя. Я ни на кого тебя не променяю.
Уворачиваюсь от настойчивых губ, открывая глаза. Виталик покрывает поцелуями мои скулы и шею, расстегивая молнию на джинсах. Хватаю его за руки, тяжело дыша:
– У меня критические дни.
– Уже? Ну ладно. Мы можем… – игриво произносит он.
– Нет. Я устала.
Виталик делает шаг назад и указывает на вздыбившиеся шорты:
– А с этим мне что делать?
– Можешь сходить в душ первым. Я подожду.
Он закатывает глаза и опускает голову, упирая руки в бока:
– Знаешь что? Поговорим утром, когда протрезвеешь. Под синькой ты становишься жуткой стервой.
Свожу колени и опускаю ноги на пол, поправляя рубашку. Виталик смотрит на меня и на выдохе опускает напряженные плечи.
– Прости. Я завелся, а ты меня обломала.
– Мы провели бы этот вечер вдвоем, если ты не умчался бы помогать Тане. Ты тоже меня обломал.
– Ты дрыхла бы весь вечер! – выпаливает он.
– Может, потому, что я работаю по ночам, чтобы… – В омерзении стискиваю зубы, слова встают поперек горла.
– Чтобы что?! Тебе напомнить, сколько я работал, пока ты скакала на тусовках? Напомнить, куда уходили все заработанные деньги? А?! Я теперь еще и виноват?! Я?! А может, я и в долги влез, из-за которых нам пришлось переехать в эту дыру?!
Отворачиваюсь к окну, прикрывая глаза. Нож между ребер печет отравленным огнем.
– Влада, – тише произносит Виталик, касаясь моего плеча.
– Спокойной ночи, – сухо отвечаю я.
– Слушай…
– Ты прав, мне нужно протрезветь. Поговорим утром. Иди ложись.
– Ладно, – тяжело вздыхает он и уходит.
Вновь смотрю на мерцающий центр города вдалеке и кусаю губы. Отрываю зубами тонкую кожу до тех пор, пока не чувствую вкус крови на языке. Неприятное чувство скребет в душе, просится наружу, заявляя о себе. Оно шипит, что я сделала что-то неправильно. Что я изменила. Только непонятно кому: Виталику или Джеку? А может, себе?
Поднимаю руки и массирую ледяными пальцами гудящие виски. Это все алкоголь, усталость и нервы. Завтра я проснусь, и все снова будет в порядке. Закрываю окно и направляюсь в ванную. Быстро принимаю душ и забираюсь в постель, где уже крепко спит Виталик. Поворачиваюсь к нему спиной, обнимая подушку. Сон не приходится долго ждать, все благодаря Джеку. Дэниелсу. Дэниелсу, а не Фросту.
Глава 9
Сжимаю в пальцах стеклянную бутылку соленой минеральной воды и смотрю в окно движущегося автобуса. Наушники молчат, сейчас они всего лишь защита от нежелательных собеседников. В сумке вибрирует телефон, достаю его и просматриваю сообщения.
Нужно. Я это понимаю, но еще не знаю, что именно хочу сказать.
Ставлю телефон на беззвучный режим и убираю его в сумку. Беспокойство по-прежнему мечется в груди. Чувство отторжения никуда не исчезло. Мы снова на краю пропасти, внизу неизвестность. Варианта два: выстроить мост, пожертвовав частью личности, или прыгнуть, положив конец отношениям.
Автобус движется знакомым маршрутом по местам моей печальной славы. Я выбрала его специально, чтобы пережить все еще раз и найти момент, в котором накосячила больше всего. Маленькое зернышко, давшее о себе знать вчера вечером. И даже высокая стопка перин, старательно подобранных мной, не спасла.
Первая крупная ссора, после которой ругань и крики стали нормальной практикой в наших отношениях. Причины казались разными, но на самом деле она была всего одна – мы требовали друг от друга слишком много, не желая ничего отдавать взамен. И мы были слишком влюблены, чтобы по-хорошему расстаться.
Выхожу из автобуса. Ноги помнят путь и приводят к высокому офисному зданию, где раньше располагалось
Помню его слова, после которых я поняла, что влюбленность превратилась в любовь:
Но хорошо так и не наступило. Теперь я это вижу. И дело не в том, что мы не справляемся, а в том, что мы больше не участники одной команды. Наша любовь исчезла. Остались одни только обязательства, совесть постаралась. Мы два чужих человека, каждый из которых устроился так, как ему удобно. И общей цели у нас уже давно нет, только личные.
Поворачиваюсь спиной к бывшей мечте и шагаю в сторону городского парка. Нахожу свободную скамейку и достаю телефон. Нужно проверить еще кое-что прежде, чем вернуться домой. Последний крючок, который вцепился в плоть и заставил вспомнить о реальных чувствах. На аккаунте «ноготочков» висит одно непрочитанное личное сообщение. Сердце тяжелеет, ветер целует улыбающиеся губы.
Обдумываю остроумный ответ, но вместо букв набираю цифры.
Не проходит и пяти минут, как мобильник оживает. На экране светится незнакомый номер, но я без опаски поднимаю трубку:
– Служба первой помощи страдающим от похмелья.
– Здравствуйте! Меня напоила диснеевская принцесса.
– Тогда вам нужно позвонить в центр психологической поддержки и пройти тест на шизофрению. И Эльза – королева. Сколько раз повторять?
– Простите, ваше величество. С бодуна мозг работает со скрипом.
– В последний раз, Джек, – строго отвечаю я.
– Не ожидал, что ты пришлешь мне номер, – слышу улыбку в его голосе и улыбаюсь сама.
Поднимаюсь со скамейки и иду по вымощенной плиткой дорожке. На нос падает холодная капля, и я поднимаю взгляд. Небо затянуто тяжелыми облаками.
– Мне скучно. Подумала, что ты поболтаешь со мной немного.
– Какая честь, – усмехается Кирилл.
Слышу шорох и тяжелый вздох.
– Ты еще в постели?
– Пытаюсь встать, но это непросто. Пол шатается. Вот поэтому я и не пью. Ненавижу похмелье.
– У тебя был выбор, Джек.
– Нет, не было, – быстро отвечает он.
Втягиваю носом влажный воздух, обещающий скорый ливень, и обнимаю себя одной рукой, противясь холодному ветру.
– А ты где? На улице? – спрашивает Кирилл обеспокоенно.
– Иду домой.
– А где была?
– В банке по выдаче правильных решений, – усмехаюсь я, игнорируя горечь в горле.
– Ух ты! И как? Получила кредит разумности?
– Сказали, очередь на сто лет вперед. Придется думать самостоятельно.
– Лен, серьезно. Где ты? Давай я приеду и отвезу тебя домой.
Дождь набирает силу, покрывая серую бетонную плитку темными кругами. Прикрываю ладонью глаза, сооружая козырек, и ускоряю шаг:
– Я уже почти на месте.
– Ты в порядке? Голос странный.
– Да, – произношу веселее, – все отлично.
– Я сейчас приеду.
Его фраза пронзает грудь и острием касается замершего сердца.
– Нет-нет, я просто хотела узнать, что ты жив. Твои подписчики не пережили бы такую потерю.
– Лен, что происходит?
– Ничего. Все, я пришла. Спасибо за компанию. Пока, Джек!
– Подо…
Сбрасываю звонок и перебегаю дорогу. Прячусь от дождя под козырьком продуктового магазина и тяжело вздыхаю, крепче сжимая телефон. Сомнений нет. Это оно. Я не ошиблась. Морщусь от мелких капель, летящих в лицо. Если бы я была мультяшкой, то вышла бы сейчас под ливень и затянула пронзительную песню о любви. Прохожие собрались бы в круг, танцевали и дружно подпевали припев. Дурка. Вызываю такси и еду решать проблему так, как принято у обычных людей. Никаких тебе крестных фей, магии и принцев-спасателей. Только ты, признание ошибок и желание все исправить.
Виталик встречает меня на пороге и осматривает с головы до ног. Делает шаг навстречу, но я качаю головой. Он кивает и разворачивается, направляясь на кухню. Слышу щелчок чайника и шум закипающей воды. Даю себе еще пару минут на подготовку, закрываясь в ванной. Стягиваю влажную одежду и надеваю банный халат. Выключаю телефон, на экране которого светится четыре пропущенных вызова и два сообщения, которые я еще не читала. Все по порядку.
Вхожу на кухню. Раковина сияет чистотой, полы помыты. Сглатываю ком в горле и сажусь за стол. Виталик ставит передо мной чашку чая, а сам занимает стул рядом.
– Ну рассказывай, – вздыхает он.
– Я влюбилась.
Виталик не смотрит на меня. Его брови подергиваются, челюсть напряжена. Даю ему время переварить услышанное и обхватываю ладонями горячую чашку в надежде согреться.
– И кто в этот раз? – спокойным тоном спрашивает Виталик.
– Это не имеет значения, – отмахиваюсь я, потому что мои чувства стали катализатором, а не основной причиной для принятия решения.
– Нет, имеет, – цедит он. – Бизнесмен? Актер? Политик?
– Блогер.
Виталик смотрит на меня с непониманием, и я пожимаю плечами. Звучит и правда глупо.
– И сколько он зарабатывает?
– Не знаю.
– Не знаешь? – Его удивление растет.
– Я же сказала, это не имеет значения.
– С ним ты была вчера?
– Да.
– Вы переспали?
– Нет, – произношу с недовольной усмешкой.
– Целовались?
– Нет.
– Ясно, – вздыхает Виталик.
Он откидывается на спинку стула и складывает руки на груди. Смотрю ему в глаза. Смотрю и понимаю, что это все. Мы больше не на одной стороне пропасти, она между нами. Самая большая ошибка всех мужчин в том, что они думают: их женщина никогда не изменится. Самая большая ошибка женщин – вера в то, что мужчина сможет измениться. На самом же деле женщины меняются постоянно, а мужчины – никогда. Если сравнить нас с теми, кем мы были четыре года назад, станет ясно: я другая, а он все тот же. Я выросла из наших отношений, а он в них увяз.
– Ты хочешь уйти к нему?
– Хочу… – Я задумываюсь, глядя на пар, поднимающийся из чашки. – Я хочу, чтобы мы снова могли быть счастливыми.
– Но мы…
– Нет, – широко улыбаюсь, – мы заложники, Виталь. Пора выбираться из этой удобной клетки, сплетенной из оправданий и лживых надежд. Давай честно: наша команда развалилась. Чувства, которые связывали нас, больше не существуют.
– Я люблю тебя, – говорит Виталик уверенно.
И за его уверенностью скрывается только одно – страх. Страх начинать все заново.
– Ты помнишь, что любил меня. Сейчас это уже не так.
– Бред!
Оглядываю комнату, морща нос:
– Я ненавижу эту квартиру. Ненавижу ту, кем я здесь стала. Ненавижу себя за то, что заставила тебя поверить в наше совместное будущее. За то, что украла столько времени.
– Влада…
Он протягивает руку, но я поднимаю ладонь, не позволяя коснуться. Давление между ребер усиливается, но я дышу ровно и спокойно, намереваясь довести начатое до конца.
– И я ненавижу тебя за то, что ты придумал правила игры, которая укрепила эту иллюзию, превратив ее в реальность.
Виталик нервно облизывает губы, его грудная клетка поднимается и опадает все чаще. Он хватает чашку и делает пару больших глотков.
– Мы облажались, – продолжаю я, – конкретно. Ты же помнишь, как все начиналось. Наши амбиции и страсть давали столько сил. Казалось, мы даже до Луны сможем добраться, если захотим. Но сам посмотри – разве мы на Луне?
– Я делал все ради нас. Ради тебя, – хрипло произносит Виталик.
– Ради себя, – подсказываю я.
Он небрежно усмехается:
– Хочешь сказать, что я три года пахал как ненормальный, оплачивая твою учебу, кастинги, фотографов, наряды, спортзал и прочую хрень, которая была нужна, ради себя?
– Именно. У тебя был выбор, ты мог этого не делать.
– Ты сразу бросила бы меня.
– Скорее всего.
– И что же это за выбор тогда?
– Твой выбор, Виталь, твой собственный. Не надо перекладывать всю ответственность на меня. Невозможно заставить человека делать что-то против его воли, с дулом у виска не считается. Ты хотел доказать себе, что можешь добиться успеха, а я была инвестицией. Жаль, невыгодной, но достаточно импульсивной, чтобы согласиться с твоей теорией партнерских отношений. Так мы оба получили то, что хотели: ты – красивую картинку и безоговорочную поддержку, а я – отношения, которые не ограничивают ни в действиях, ни в желаниях. Мы сбежали от реальности, окрестив всех вокруг идиотами, только потому, что искали комфортную безопасность. Очень удобно, правда? У нас есть прекрасная история о самопожертвовании и непосильном труде, препятствиях и падениях, но мы вместе и поддерживаем друг друга. Короли оправданий, твою мать! Не подкопаешься.
Виталик встает из-за стола, держа в руке чашку, и забирает мою. Он отходит к раковине и выплескивает в нее недопитый чай. Возвращается назад, прихватив из холодильника бутылку вина, и наполняет еще теплые чашки. Толкает одну из них мне и садится за стол. Так-то лучше…
– Я думал, тебя все устраивает, – разочарованно произносит Виталик и делает глоток.
– А тебя? Тебя устраивает, что твоя девушка с другими мужчинами проводит больше времени, чем с тобой?
– Так нужно…
– Ага, – смеюсь я и с наслаждением отпиваю прохладного вина. – Кому нужно, Виталь? Твоему эго? Скажи честно, тебе ведь это в какой-то мере даже нравится, да? Типа, вы все ее хотите, но она моя. Тебя это заводит?
Виталик едва заметно сглатывает. Киваю, растягивая губы в понимающей улыбке.
– Влада, неужели ты забыла, в какой мы ситуации?
– Нет. Я все помню. Мы в очень выгодной ситуации, чтобы оправдать любой поступок. Говорю же, мы удобно устроились: ты налаживаешь свою жизнь, я разбираюсь со своей. И на все вопросы можно ответить: «Так нужно». Но фишка в том, что мы друг другу больше не нужны.
– Ты мне нужна…
– Виталь, признайся, что у тебя есть чувства к Тане.
Он судорожно выдыхает:
– Ты из-за этого?!
– Нет. Из-за того, что мы заигрались! – злюсь я, потому что он не хочет вникать в суть. – Сначала ты помогал мне, тянув все на себе, теперь я помогаю тебе, взяв на себя ответственность! Это не отношения, а каторга! Соревнования, в которых ни один из нас не победит, потому что мы играем в перетягивание невидимого каната. Нам будет гораздо лучше, если мы разойдемся! Нет никакого смысла в нашем партнерстве, это только механический повтор действий, к которым мы привыкли. Броня от реальности, которая ни фига не нравится.
– Но я…
– Черт возьми, Виталик! Если ты еще раз скажешь, что любишь меня, я выкину тебя в окно! Прими уже это, наконец! Я нужна тебе просто потому, что мне нет никакого дела до твоей жизни! Потому что ты свободен, но прикрыт со всех сторон благодаря мне и нашим псевдоотношениям. Признайся, что ты боишься завязать новые из-за того, что кто-то снова попытается тебя контролировать! Ты влюблен в Таню. Это видно. Но тебе страшно сказать ей об этом, ведь ты знаешь, что так легко, как со мной, с ней не будет. Но в этом и суть! – Я сжимаю зубы и не запрокидываю голову. – В этом и суть…
Виталик затихает. Перевожу взгляд за окно, дождь почти закончился. Молчим несколько минут. Вино кружит голову.
– Я думал, у нас все получится, – печально произносит Виталик.
– Я тоже, – отвечаю ему в тон.
– И что теперь?
– Ничего. Продолжим жить дальше, но уже без этой клетки.
– Ты считаешь все, что было, клеткой?
– Помнишь то утро, когда ты пришел и сказал, что хочешь уволиться и попробовать себя в покере?
– Конечно.
– Ты шел ко мне как к партнеру или как к должнице? Только честно. Это уже ни на что не влияет, но я хочу знать.
– Как к партнеру, – без раздумий отвечает он.
– Но я не была твоим партнером. Никогда.
– Неправда.
– Правда-правда, я думала только о себе. О том, как поскорее наладить свою жизнь. Не нашу – свою. На тебя уже не было никакой надежды. Я решила сделать все сама, а тебя оставить для прикрытия. Когда ты стриптизерша, но у тебя есть парень, то плохая не ты, а он.
– Я всегда знал, что ты сука, – усмехается Виталик.
Улыбаюсь, наклоняя голову:
– А я всегда знала, что ты сволочь. Помогать своей девушке выбирать мужиков, провожать ее на свидания с другими…
– Мы ужасная пара.
– Отвратительная.
Виталик поднимает чашку, я ударяю по ней своей. Тихий смех разносится по кухне. Смотрим друг другу в глаза, и тяжесть в груди медленно исчезает.
– Я перееду к Даше. Часть вещей заберу сегодня, часть на неделе. Долгов по коммуналке уже нет, с покером, как я поняла, ты все наладил. Думаю, мы квиты.
– А как же директорский долг?
– Это мои проблемы.
– Влада, я не…
– Партнерство расторгнуто, Виталь. Расслабься. Лучше купи Тане еще один цветочный ларек.
– Я не влюблен в нее!
– Да-да, – кривляюсь я, – не хочешь мне признаваться? Не надо. Но ей скажи. Она ждет этого семь лет.
– Все! Закрыли тему. Поговорим о твоем блогере. Он так хорош?
Допиваю вино и ставлю чашку на стол, поднимаясь на ноги.
– Мы с тобой не подружки, Виталь. Какое-то время нам лучше не общаться, а может, и вообще больше никогда.
По его лицу проскальзывает тень боли. Понимаю его чувства. Мы так долго убеждали себя в любви друг к другу, что теперь трудно принять правду. Нужно время, чтобы привыкнуть.
– Пойду собирать вещи.
– Я помогу.
– Не надо, – взмахиваю рукой, останавливая его, – я сама.
Глава 10
– Влада, что на этот раз? Соседи затопили? Учти, Виталика в моем доме не будет.
– Я войду?
Даша отходит от двери, пропуская меня в квартиру. Ставлю чемодан у стены, снимаю обувь и зеваю до хруста в ушах. Подруга хмурится и упирает руки в бока, превращаясь в мамочку-наседку:
– Влада!
– Танцуй, дорогая, твоя мечта сбылась, – усмехаюсь я. – Мы расстались.
Глаза Дашки загораются неподдельным восторгом, но через секунду она берет себя в руки:
– Как ты?
– Хочу спать.
– Я не об этом. – Она вглядывается в мои глаза. – Сходить за вином?
– Нет. Еще один бокал, и мне понадобится капельница.
– Но как?..
– Поставишь чайник? Или мы у двери присядем?
– Конечно. У меня где-то должен быть успокоительный сбор, – задумчиво бормочет она.
– Даш, я в норме. Реанимация не нужна.
– Мне нужна!
– Тогда вари зелье, а я отнесу вещи в спальню.
Даша болтает ложкой в чашке, размешивая мед. Поглядываю на Софу, которая возится с куклами. Она усаживает их на спинку дивана и шлепками спихивает вниз, прикрикивая весело: «Ви-и-и-у-у-у». Мелкая садистка. Я чувствую себя так же, как эти куклы. Свободный полет, шум в ушах и неизбежное падение, последствия которого еще неизвестны.
– Что случилось? – напряженно спрашивает Даша.
– Во-первых, смени тон. Я думала, ты будешь радоваться.
– Расставание не повод для радости. Точнее, сначала его нужно пережить, а потом уже…
Цокаю языком и коротко вздыхаю:
– Еще раз повторяю: я в порядке. Мне не нужно его переживать. Единственное, что мне нужно, – сон. Часов двадцать желательно.
– Иногда мне кажется, что ты не с нашей планеты, – натужно смеется Даша. – Как это случилось?
– Мы поговорили и все решили.
– То есть обоюдно? – недоверчиво уточняет она.
– Хотелось бы, – хмыкаю я, – пришлось вывернуть так, чтобы Виталик не сразу понял, что произошло. Сейчас он думает, что мы завершили отношения как настоящие партнеры, но скоро дымка рассеется и начнется веселье. У меня есть, наверное, около недели. Нужно успеть перевезти все вещи.
– Я вообще не понимаю, о чем ты.
– Скоро поймешь, – отвечаю я и снова зеваю. – Сейчас важно другое. Ты все еще ищешь соседку?
– Вообще я подумывала начать брать деньги за проживание с Софы, но так уж и быть, – улыбается подруга, – уступлю это место тебе.
Бросаю на Софу беглый взгляд, она строит лестницу из вынужденных суицидников.
– Пусть малышка еще немного насладится беззаботной жизнью.
– Ох, Влада… – тяжело вздыхает Даша. – Поверить не могу, что ты это сделала. Я видела тысячи причин для вашего расставания, но ты их не одобряла. Что такого произошло? Ты кого-то встретила? Неужели…
– Пррр, – перебиваю я, – никаких сериальных догадок.
– Тогда что?
– Настало время.
– Прошла любовь, завяли помидоры?
– Типа того… – тру глаза пальцами, опуская подбородок.
– О черт! Прости!
– Даша, блин! Я не плачу!
– Влада, тебе не нужно притворяться. Здесь все свои. Я никому не скажу, что у тебя есть чувства.
Протягиваю руку и сжимаю ее ладонь, глядя в глаза:
– Лучше никому не говори, что у меня их нет.
Выхожу из-за стола и направляюсь к спальне, попутно погладив Софу по растрепанным волосам. Закрываюсь в комнате и мешком валюсь на кровать. Даша права, каким бы ни было расставание, оно всегда оставляет после себя чувство пустоты, но… это не мой случай. Я рассталась с Виталиком в тот день, когда он выпроваживал меня на первое свидание с другим, и уже давно это пережила.
С того дня я в себе тоже не сомневалась. Знала, что делаю и зачем. Знала, к чему в итоге мы с Виталиком придем, и ждала подходящего момента – чтобы уйти с достоинством, чтобы после меня было чисто. Правда, по моим расчетам, это должно было случиться через несколько месяцев, когда я расплачусь по всем фронтам и стану наконец-то свободной, но притворяться уже нет сил.
Закрываю глаза, мелкая дрожь пробегает по телу. Мысли не дают покоя, ускользающая безопасность бередит душу. Перемен не избежать, и нужен новый план, как жить дальше. Достаю телефон, два непрочитанных сообщения так и висят мертвым грузом. Джек Фрост – проблема, большая и неугомонная. И ее нужно решить. Отношения сейчас мне не нужны, но наша симпатия не исчезнет просто так.
Так и хочется написать, что я там больше не живу. Останавливаю себя от порыва и закрываю диалог. Любые действия будут расценены как согласие, каждое слово как флирт. Даже если я пошлю его прямым текстом, он не поверит. Да я и сама не поверю.
Включаю авиарежим на мобильнике и убираю его в сторону. Обнимаю подушку, сворачиваясь калачиком, и закрываю глаза. Воображение рисует картину встречи Джека и Виталика. Это было бы мощно. Думаю, они даже смогли бы подружиться, окрестив меня главной сукой в округе, потому что ни один из них не получил от меня того, чего хотел. Бедные мальчики…
В гримерке, как всегда, шумно. Пахнет лаком для волос вперемешку с духами и свежесваренным кофе. Пять девчонок выходят в зал, Мира шагает последней и, перед тем как закрыть дверь, бросает на меня недобрый взгляд, который я замечаю через отражение в зеркале.
– На-а-ат, – зову я, все еще глядя на выход, – что сегодня с Мирой?
– Не знаю. На репетиции все было нормально, правда… она осталась поболтать с Кириллом. Может, он в очередной раз ее отшил, вот девочка и расстроилась? Кстати, а ты где была?
– Занималась делами.
Наташа разворачивается на стуле и закидывает ногу на ногу:
– Деловая ты наша. Снова кайфовала со своим любимым?
Кошусь на нее, приподнимая уголок губ:
– Типа того.
На самом деле я собирала оставшиеся вещи в коробки, чтобы быстро перевезти их после работы, пока Виталик спит. Судя по тому, как он смотрел на меня эти два часа, времени до концерта «Вернись ко мне, я все прощу» осталось совсем немного.
– Эх, Ленка! – весело говорит Наташа. – Счастливая ты. На свадьбу хоть пригласишь?
Из горла вырывается нервный смешок, и я хватаюсь за помаду, чтобы нарисовать на лице улыбку:
– Конечно! Всех вас приглашу. Вместо подарка устроите стриптиз-шоу для гостей.
– Заметано!
Несмотря на то что я выспалась и сегодня только вторник, смена проходит тяжело. Гостей много, ВИП‑зал забит под завязку, а в основном осталось всего четыре свободных стола. Моим персональным спасителем становится Роман, прибывший в два часа и выкупивший мое время до самого утра. Я еще никогда не была так рада его видеть, но только первые сорок минут, пока он еще находится в адекватном состоянии.
– Любовь моя, – бормочет Роман, с трудом ворочая языком во рту. – Леночка, я так по тебе скучал.
– И вот вы здесь. Скучать больше необязательно.
– Но ты так далеко от меня.
– Неправда. Я сижу с вами за одним столом.
– И снова на «вы», – печально вздыхает он и тянется к стакану. – Что мне сделать, чтобы убрать дистанцию между нами?
– У меня нет ответа на этот вопрос.
Он зачарованно смотрит на меня из-под полуприкрытых век:
– Ты такая красивая, как мечта. А какое на тебе сегодня платье! Пытка. Сладостная и мучительная одновременно.
– Благодарю.
– Выпей со мной!
Поднимаю бокал шампанского. Роман вытягивает руку, смазанно задевая своим бокалом мой. Он опрокидывает в себя всю порцию коньяка и тут же наливает еще.
– Роман, у вас все в порядке?
– Нет. Я безответно влюблен, и это убивает.
– Это не смертельно.
– Может быть, не смертельно, но точно губительно. Я все время думаю о тебе, все-е-е-е время… Лена, прости меня за то, что я сейчас сделаю, но больше терпеть невозможно.
Настораживаюсь, но не подаю вида. Роман нажимает на кнопку вызова официанта. Хватаю шампанское и делаю пару больших глотков дорогой кислятины. Боря подходит к столу. Роман указывает на пункт в меню и откидывается на спинку дивана.
– Тейбл, – проговаривает Боря и удаляется.
Ставлю бокал на стол и поднимаю голову, глядя на Романа. Вот и еще один принц сдался. Встаю и обхожу стол, не разрывая контакта глаз. Роман приоткрывает рот на первой волне моего тела. Я делала это сотни раз и хорошо знаю свою работу. Уже не смущают ни пристальный похотливый взгляд, ни эрекция, ни участившееся дыхание гостя. Между нами всегда останется тонкая прозрачная стена, которую могу преодолеть только я, если захочу.
Подступаю ближе, поворачиваясь боком. Роман наклоняется вперед, его лицо рядом с моим бедром. Он будто щенок в поисках теплой руки. Жалкое зрелище! Провожу кончиками пальцев по его уху и линии подбородка, заставляя посмотреть на меня снизу вверх. Ощущение абсолютной власти пьянит, но внезапно разбивается на осколки, когда его грубо швыряют об пол. Роман обхватывает меня руками и тянет на себя. Упираюсь ладонями ему в плечи и строго произношу:
– Роман! Немедленно…
– Лена, я люблю тебя! Правда! – выкрикивает он, прижимаясь все теснее и упираясь подбородком мне в живот. – Очень люблю!
– Роман, уберите руки. Вы же знаете правила.
– Знаю, но я… ты…
Оборачиваюсь, ища взглядом охрану, и меня накрывает оглушающей снежной лавиной. Этого еще не хватало! Женя подбегает к столу и хватает Романа за руку.
– Здесь я сама, – бросаю я и киваю в сторону: – Выведи из клуба вот того.
Безотрывно смотрю на выход из клуба. Мотор заведен, как и я сам. Злость с такой силой клокочет в груди, что я даже не смог задремать. Небо медленно светлеет, но я чувствую, как над моей головой сгущаются тучи.
Двери в клуб открываются, выпуская на волю танцовщиц. Усталые девчонки расходятся в разные стороны. Все, кроме одной. Лена подходит к дороге и складывает руки на груди, повернув голову в мою сторону. Вот спасибо.
Выжимаю газ, машина срывается с места. Торможу рядом с Леной и открываю дверь. Она садится в салон и пристегивает ремень безопасности, глядя перед собой. Не жду ни секунды, автомобиль набирает скорость. Несемся по просыпающемуся городу в оглушительном молчании. Крепче сжимаю руки на руле и цежу сквозь зубы:
– Поверить не могу, что ты это сделала.
– Ты мог натворить глупостей, из-за которых мы оба потеряли бы работу, – спокойно отвечает она.
Ее острое безразличие вскрывает рану, оставленную суточным игнором. Нервы сдают, и я взрываюсь в эмоциях, не в силах больше сдерживаться:
– Он к тебе приставал! Разве у вас не запрещено прикасаться к танцовщицам?!
– Для этого и существует охрана, – монотонно отвечает Лена.
– Но ты натравила этого амбала на меня, а не на него! Я же хотел помочь!
– Я тебя об этом не просила! – повышает голос Лена.
– Да! Да, мать твою! – Мышцы на руках каменеют, сердце заходится в бешеном ритме. – Не просила! Но как? Как я должен был на это смотреть?!
– Молча! Тебя это не касается! Зачем ты вообще пришел?! – кричит она в ответ.
Теперь мы оба в одной кондиции – ярость. Еще немного, и стекла потрескаются от повышенных тонов.
– Потому что ты не отвечаешь ни на сообщения, ни на звонки после разговора в воскресенье! Ты пропустила репетицию! Я не знал, что думать!
– А ты не подумал, что я не хочу с тобой говорить?!
– Ты же сама дала мне номер! Значит, хотела!
– Считай, что забираю обратно! Больше не хочу!
– Ни фига! – Я упрямо мотаю головой. – Не забираешь!
– Да твою ж… – Лена проводит ладонями по волосам, откидывая их назад. – Что нужно сделать, чтобы ты отцепился?!
– Переехать в другую галактику! Слабо?!
– Останови машину, – глухо произносит она.
– Нет.
– Останови!
– Будем кататься, пока ты не объяснишь, что происходит, – отвечаю я и давлю на газ.
– Ладно, – дерзко усмехается она. – Хочешь знать? Я расскажу. Но помни, ты сам попросил.
– О-о-о, не надо пугать меня, крошка. Пуганый.
– Как ты меня назвал? – с тихим бешенством выдыхает она.
Поворачиваю голову, поймав ее злой взгляд, и произношу по слогам:
– Крош-ка!
Лена часто дышит, глаза распахнуты.
– Значит, так, сладкий, – шипит она, прищуриваясь, – слушай внимательно. Ты мне нравишься. Прессуха, смазливое личико, очаровательная улыбочка и шуточный флирт. Все круто. Все как я люблю. Я трахнула бы тебя пару раз с огромным удовольствием, но ничего большего между нами не будет! С Виталиком мы расстались, можем прямо сейчас все устроить! Хочешь?! Погнали к тебе! И разойдемся уже на хрен, каждый на свою дорожку, потому что ты меня достал!
Яда в ее словах столько, что он буквально парализует.
– Что молчишь?! – продолжает Лена с еще большим напором. – Не хочешь?! Или удивлен из-за расставания?! Да, Джек! Ты был прав! Можешь собой гордиться! Отношения были всего лишь прикрытием, но мне не нужен новый герой, который в любой момент понесется спасать меня, вытащив меч из задницы! У меня и без того до фига проблем и совершенно нет ни сил, ни времени на разборки с тобой! Ясно?!
Она шумно выдыхает и запрокидывает голову, упираясь затылком в подголовник. Сбавляю скорость и закусываю щеку изнутри, сдерживая смех. Вижу, как Лена сжимает указательный палец. Давит сильно и быстро, словно это какая-то волшебная кнопка, подающая сигнал бедствия.
– Я все-таки тебе нравлюсь, – повторяю довольным тоном.
Она прикрывает ладонью глаза и смеется:
– Это все, что ты услышал?
– Все, что мне было нужно. А тебе как? Полегчало?
Лена сдавленно хихикает и поворачивает голову. Смотрит мне в глаза, медленно моргая, и отвечает мирно:
– Вообще-то да. Я уже давно так не орала, даже забыла, как это приятно.
– А как вы ругались с Виталиком? Шепотом? Письма друг другу писали?
– Мы разговаривали, – едко отвечает она.
– Ну он и козлина, – усмехаюсь я и выворачиваю руль, перестраиваясь в правый ряд. – Лишать любимую такого простого удовольствия, как истерика. Подлец! Мерзавец! На кол его посадить!
– У нас был другой способ.
– Секс? Насколько я могу судить, раз ты его бросила, то он был не так уж и хорош.
– Я не говорила, кто был инициатором.
– А я догадливый. Таких, как ты, не бросают.
Лена замолкает, и я ликую в глубине души, что смог лишить ее слов. Ухожу в вираж по развязке, поднимаясь на мост.
– Эй! Ты не туда свернул!
– Туда, – улыбаюсь я, удерживая руль ладонью, – я внимательно тебя слушал и понял, чего ты хочешь.
– Это был стеб, Джек. Секса не будет. Вези меня домой.
– Отвезу после того, как мы кое-куда заедем. Тебе понравится даже больше, чем секс.
– Да неужели?
– Выбора у тебя все равно нет.
– Это похищение? Я тебя в полицию сдам.
– Только если ты сыграешь плохого копа.
– Только если ты будешь с кляпом во рту.
– Я подумаю над твоим предложением.
Лена, нахмурившись, смотрит в окно, пока мы едем по проселочной дороге через поле. Впереди виднеется голубая гладь реки, вокруг ни души. Идеальное место для того, что я задумал. Паркую машину и глушу мотор. Поворачиваюсь и кладу локоть на руль, окидывая Лену внимательным взглядом. Она старается держаться. На лице недовольство, в глазах сталь, но посиневший указательный палец, который она мучает до сих пор, ее выдает.
– Выходи, – говорю я и открываю обе двери.
– Еще слишком холодно для секса на улице.
– Лена, Лена, – ухмыляюсь, качая головой, – ты еще не завоевала мое сердечко настолько, чтобы я тебе полностью отдался.
Выбираюсь наружу и вдыхаю полной грудью свежий воздух с ноткой тины и земли. Шагаю к берегу и оборачиваюсь. Лена стоит рядом с машиной, сложив руки на груди:
– Ну и что теперь? Предлагаешь мне утопиться?
– Не-а. Кричи!
– Что? – недоуменно спрашивает она.
– Ори. Вопи. Ругайся матом. Что хочешь. Прыгай, пинай землю. Давай! – подначиваю я.
Она презрительно цокает языком, глядя в сторону, и бросает резко:
– Поехали домой!
– Нет! Сначала я, пожалуй, искупаюсь.
Жду пару секунд. Лена медленно переводит взгляд на меня и приподнимает подбородок:
– Неумело блефуешь, Джек.
Киваю, дразняще улыбаясь, снимаю джемпер и кидаю ей в руки. Лена ловит его и смотрит на мой живот:
– Ну ты хоть танцуй, а то смотреть неинтересно.
– Ты еще не заслужила.
Сбрасываю кроссовки, расстегиваю джинсы и швыряю их по тому же курсу. Снимаю носки, холодная влажная земля кусает ступни. Лена смыкает губы и молчит. Черт! Правда придется лезть в воду?! Разворачиваюсь и делаю пару шагов к берегу, плечи подрагивают от порывов утреннего ветра.
– Все! – кричит Лена мне в спину. – Хорош!
Продолжаю идти вперед, прикрывая ладонями самое важное, что у меня есть. Дерьмо! Реально холодно!
– Джек! Не дури! Вода ледяная!
Не слушаю ее и наступаю правой ногой в реку, крепко зажмурившись.
– Ты выйдешь мечтой уролога! Прекращай!
Левая нога опускается в воду, не могу сдержать тихую брань.
– Ты больной! А ну живо назад!
– Водичка – кайф, – произношу сквозь стук зубов и поднимаю руку, показывая большой палец.
– Отлично! Делай что хочешь! Мне плевать!
Захожу по колено, уже не чувствуя пальцев на ногах. Кожа покрывается крупными мурашками, легкие судорожно сжимаются, и вдруг слышу гневное:
– Ладно! Черт с тобой! Долбаный ты идиот! Совсем с ума сошел! Выходи немедленно! Твой гребаный прототип умер в холодной воде! Ты что, собрался повторить его подвиг? Кретин! Ненавижу тебя! Ненавижу-у-у!
Опускаю голову, выдыхая, и слушаю, как Лена гневно полощет весь мир, переключившись с моей кандидатуры на обобщенную ненависть. Не двигаюсь с места, чтобы ее не спугнуть. Словарный запас, конечно, потрясающий. Теперь я понимаю, почему ее бывший парень с ней не ругался. Так можно и яиц лишиться, они заворачиваются внутрь от ужаса. Лена кричит и кричит – яростно и отчаянно. Выплескивает накопившееся напряжение. И даже ветер затихает, наверное испугавшись мощи ледяной королевы.
Оборачиваюсь, когда над берегом зависает тишина, и давлюсь воздухом от неожиданности. Лена в одном белье уверенно шагает к воде, размахивая руками. Бросаюсь ей наперерез, ледяные капли взмывают в воздух, обжигая кожу холодом.
– Стой, дурочка! Не вздумай!
Успеваю поймать ее у кромки воды, обхватив рукой поперек живота. Лена грубо толкает меня в бок и рычит, порываясь вперед:
– Отвали! Ты придумал это говно! Я хочу охладиться!
– Ага, а потом в больницу оба поедем, воспаление лечить.
Поднимаю Лену, прижимая к груди:
– Угомонись!
Она перебирает ногами, осыпая нас брызгами:
– Пошел ты, Джек! А ну пусти!
– Нет!
– Отпусти, я сказала!
– Не отпущу!
Лена вздрагивает и перестает сопротивляться. Шагаю с ней на руках подальше от воды. Она обхватывает меня ногами и обнимает за шею, упираясь лбом в свою руку. Холода больше не существует.
– Тихо-тихо, – приговариваю я, гладя ее по спине. – Уже все. Все! Надо успокоиться, и совсем отпустит. Слышишь? Все хорошо!
Чувствую ее дыхание в движении мягкой груди. Гладкая кожа под пальцами пылает, тонкий аромат духов щекочет нос. Лена отклоняется и заглядывает мне в глаза. Рассчитываю увидеть слезы на ее лице, после такой-то истерики, но нет… Взгляд светлый и чистый, на щеках румянец, на губах нежная улыбка. Сумасшедшая! И я не лучше.
– Горячий кофе и пончики? – спрашиваю я.
– И носки, – отвечает Лена.
Глава 11
– Что-то интересное увидел? – спрашивает Лена и слизывает розовую глазурь с большого пальца, глядя мне в глаза.
Она сидит на кожаном диванчике, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь высокие окна, поблескивают в светлых волосах. На коленях Лены плед, который она потребовала у официанта, как только мы вошли в кафе, обувь валяется под столом. Ведет себя так, будто она дома, а не в общественном месте. Одним словом, королева.
– Тебе удобно? Может, подушку попросить или раба с опахалом?
– Это лишнее, – невозмутимо произносит она и тянется к следующему пончику. – А тебя что-то смущает?
– Ни в коем случае, моя королева, – усмехаюсь я и киваю на тарелку с десертами. – Заказать еще?
– Нет, – бурчит Лена. – Ты сам почему не ешь?
Поднимаю высокий бокал, наполненный овощным смузи:
– Я ем.
– Это детское питание, Джек.
– Это гарант отсутствия лишнего жира, прыщей и преждевременной импотенции.
Лена демонстративно разжимает пальцы и роняет пончик на стол:
– Спасибо, что испортил аппетит.
– Тебе ничего из этого не грозит, – ласково произношу я, поднимая пончик, и протягиваю ей. – Кушай-кушай, никого не слушай!
– Прекращай! – строго произносит она, хлопая по моей ладони.
– О чем ты?
– Ты знаешь, о чем. У нас ничего не выйдет, Джек.
– Почему? Потому что мы слишком разные?
– Потому что слишком похожи, – отвечает она, отворачиваясь к окну. – Ты хороший, правда…
– Звучит как билет в один конец до френдзоны.
– Так и есть.
– Я не сяду на этот поезд.
Она переводит на меня взгляд, прикусывая щеку изнутри, и вздыхает:
– Сейчас неподходящее время…
– Сколько тебе нужно?
– Не знаю.
– Лен, я понимаю… Ты только рассталась с парнем, такое…
– О-о-о! – Она закатывает глаза. – Дело не в этом. Я не страдаю.
– А что тогда?
Лена дергает уголками губ и сбрасывает плед с колен:
– Мне нужно ехать.
Ныряю под стол и хватаю ее кроссовки. Выпрямляю спину и ловлю грозный взгляд королевы.
– Ты снова убегаешь, Лен. Чего ты так боишься?
– Я ничего не боюсь, – высекает она каждое слово.
– Тогда поговори со мной, потому что я не понимаю… в чем проблема?! Мы нравимся друг другу, это уже не обсуждается. Я не тащу тебя в загс, не везу домой знакомить с мамой, не предлагаю сразу…
– Вот! – Лена тычет в меня пальцем. – Ты уже думаешь об этом, о чем-то серьезном. Не выйдет, Джек. Мы сожрем друг друга. У тебя слишком много амбиций, как и у меня. Помнишь, мы говорили о целях и нашем пути к ним? Отношениям там нет места. Я не за себя переживаю, а тебе жизнь портить не хочу.
Рубит сплеча, но я умею читать между строк.
– Это он так сказал? Виталик? Что ты испортила ему жизнь?
– Еще нет, но скажет. И ты потом скажешь.
– Ты не можешь этого знать.
– Я знаю себя, Джек.
– А я знаю себя.
Смотрим друг другу в глаза. Это уже битва не эмоций, а характеров. Лена правдоподобно играет хладнокровность, но я вижу, как сокращаются мышцы на ее правой руке – снова давит палец под столом.
– Давай начнем с того, что ты перестанешь отталкивать меня, а там уже посмотрим! – предлагаю я.
Лена опускает подбородок и прикрывает ладонью рот, подавляя зевоту. Устала Эльза и морально, и физически. Яд сцежен, силы на исходе. Пора везти ледяную королеву домой. Мне уже не нужно ее согласие, для себя я все решил. Поднимаю руку и зову официанта:
– Заверните с собой.
Выходим из кафе. Лена ведет себя непривычно тихо. Она смотрит на дорогу, на коробку с пончиками, а после на меня. Сомнения пробегают тенью по ее лицу.
– Я поеду на такси.
Мотаю головой, расплываясь в улыбке:
– Нет.
– У меня есть еще дела, – говорит она настойчиво.
– Тебе повезло, сегодня утром я абсолютно свободен и могу побыть твоим кучером.
– Мне нужно перевезти вещи.
– Хорошо. Я помогу.
– Твоя машина непригодна для подобного.
– Вызовем пригодную.
– Там мой бывший.
– Давно хотел на него посмотреть.
– Возможен скандал.
– Обожаю скандалы.
– Коробки тяжелые.
– Утренняя зарядка.
– Мне не нужна по…
Наклоняюсь, упираясь лбом в ее лоб. Носы сталкиваются, губы замирают в паре сантиметров друг от друга.
– Тебе нужен друг, – тихо произношу я.
– Мы не друзья, – шепчет она в ответ.
Кто бы знал, скольких усилий мне стоит держать себя в руках. Провожу кончиком носа по ее щеке, наклоняя голову:
– Нужно с чего-то начинать.
Малиновый крем в ее теплом дыхании дурманит. Чувствую себя обжорой, которого на ночь заперли в кондитерской. Вокруг куча сладостей на любой вкус, но мне нужен тот единственный трехъярусный шоколадный торт, украшенный малиной, что стоит в стеклянном кубе. Варианта два: разбить его и есть торт со стеклом или медленно вскрыть без уверенности в успехе операции.
Лена подается чуть вперед и прикрывает глаза:
– Ты поцелуешь меня или нет?
Тянусь ближе. Между нами ветер и десятки сомнений. Кто прав? Она, считая, что ничего не выйдет? Или я, бездумно бегущий за чувствами, в которых уверен лишь наполовину? Целую ее в уголок губ, сердце злобно бьет по ребрам и затихает в обиде.
– Еще рано! – Я отстраняюсь и обнимаю Лену за плечи. – Я не готов к такому серьезному шагу. Да и ты тоже.
– В следующий раз, когда ты так сделаешь, останешься без штанов.
От ее тона по спине бегут холодные мурашки, а в груди разливается огонь прямиком из глубин ада.
– Жду не дождусь, моя королева.
– Я не шучу.
– И я тоже.
Обшарпанные стены, исписанные маркерами, потрескавшаяся напольная плитка, горстка окурков в углу. Лена замечает мой взгляд и останавливается на середине лестницы:
– Ты сам напросился. Еще есть шанс уйти.
– Куда ты переезжаешь?
– На вокзал.
– Не смешно, – серьезно произношу я, поднимаясь к ней. – Я могу…
– Если скажешь «помочь», то я спущу тебя с лестницы и скажу всем, что это был несчастный случай.
– Невозможная, – вздыхаю я и шагаю дальше. – Какой этаж?
– Третий.
Лена обгоняет меня и ведет по коридору, проворачивает ключ в замке и тянет на себя дверь, прислушиваясь. На ее лице холодная маска отрешенности, в глазах пустота. Вижу с порога пять коробок, выстроенных в башню. Лена входит в квартиру, я за ней, помня про инструкцию, которую она выдала: вести себя тихо. Все идет по плану первые два захода, но вот на последнем нас ждет недовольный хозяин квартиры с коробкой в руках. А вот и знаменитый гуру партнерских отношений Виталик. В его воспаленных глазах, кажется, лопается еще пара сосудов. Он смотрит на Лену и недовольно усмехается:
– Могла бы и меня попросить.
– Я не прошу, – холодно отвечает Лена.
– Да-да, как я мог забыть?
Мне не нравится его тон – слишком самодовольный. Шагаю вперед и вытягиваю руки, упираясь ладонями в дно коробки, чтобы ее забрать, но злой бывший поднимает ее выше.
– Это тот самый блогер? – спрашивает он, глядя через мое плечо.
– Тебя это не касается, – отмахивается Лена.
– Еще как касается. Ты…
Забираю коробку и ловлю взгляд Виталика:
– Спасибо, что подал, дальше я сам справлюсь.
– Не уверен, – насмешливо произносит он.
Смотрим друг на друга, двойное дно последних фраз чувствуется слишком явно. Лена тянет меня за край толстовки, отступаю к двери.
– Влада, нам нужно поговорить, – теперь в голосе Виталика слышится мольба.
– Не нужно.
– Мне есть что сказать.
– Все уже сказано, Виталь. Если хочешь излить душу, позвони Тане, она выслушает. Больше я тебя не потревожу.
Лена выталкивает меня в коридор и закрывает дверь, но я успеваю заметить последний взгляд бывшего, который определенно не согласен с новым статусом. Молча спускаемся вниз и, погрузив последнюю коробку в машину службы доставки, садимся в мою. Лена смотрит через лобовое стекло вверх на дом.
– Окна выходят во двор? – спрашиваю я.
– Да.
– У нас зритель?
– Да.
– Концерт нужен?
Она на мгновение задумывается и отвечает тише:
– Да…
Наклоняюсь к Лене и обхватываю ладонью ее затылок, притягивая голову для поцелуя. Касаюсь напряженных губ. Лена не сопротивляется, но и не отвечает. Она позволяет себя целовать. Всего лишь позволяет.
– Ты его еще не отпустила… – шепчу я, поглаживая ее шею.
Она касается пальцами моей щеки и смотрит в глаза, обнажая печаль:
– Это не так.
– Тебе больно.
– Я злюсь.
– Он тебе изменил?
– Смотря что именно считать изменой.
Она закрывается все сильнее, стараясь удержать образ сильной и независимой. Пора увозить ее отсюда. Пусть сколько угодно твердит, что ей не нужна помощь, но я вижу обратное. Она борется сама с собой. Врет не только всем вокруг, но в первую очередь себе. Да, может, Лена и сильная, но не ледяная. Она его любила. Не знаю наверняка, что там было еще, но… Кто такая Таня? Зачем эскорт? Почему они жили в этой дыре, если Лена столько работает и, уверен, неплохо зарабатывает? Вопросов десятки, но сейчас я могу задать всего один.
– Куда ехать?
– К Даше.
Собираюсь отстраниться, но Лена удерживает меня рядом. Мечется взглядом по моему лицу, словно ищет подсказки или знаки. Накрываю ее руку своей и отрываю от щеки. Она опускает подбородок, откидывается на спинку кресла и отворачивается, но не забирает ладонь. Находит на ощупь мой указательный палец, сжимает его, и я улыбаюсь. Кажется, это победа. Маленький шаг вперед.
Софа вприпрыжку бегает вокруг меня под строгие одергивания Даши:
– Софа! Постой спокойно! Видишь, Джек несет тяжелую коробку?! Он может ее уронить!
– Нет! Он си-и-ильный! Правда, Джек?!
– Правда-правда, – отвечает Лена, глядя на меня. – Сколько я должна тебе за работу грузчика и таксиста?
Поворачиваю голову, показывая щеку. Лена шагает вперед и целует меня, громко причмокнув.
– Я тоже хочу поцеловать Джека! – кричит Софа.
– Прости, солнышко, но он мой, – смеется Лена.
Малышка обиженно дует губы и хмурится:
– Ничего! Ты умрешь первая!
– Софа! – вскрикивает Даша, всплескивая руками.
Малышка звонко смеется и убегает в комнату. Лена вздыхает, качая головой:
– А я тебе говорила, что ей еще рано сидеть в интернете.
– Чай будете? – спрашивает Даша, явно не желающая обсуждать методы воспитания.
– Вы как хотите, а я спать, – отвечает Лена.
– Я тоже поеду. – Я вежливо улыбаюсь хозяйке. – Дела.
Ожидаю, что Лена останется меня проводить, но она взмахивает рукой и скрывается в проходе, небрежно бросив:
– Спокойной ночи.
Смотрю ей вслед и не могу поверить. Снова сбежала.
– Мне нужен совет, – тихо обращаюсь я к Даше. – Ты ведь хорошо ее знаешь.
Она вздыхает и задумчиво смотрит в пустоту:
– Кирилл, ты хороший парень…
– И это плохо?
– Для нее да.
– Понял, – усмехаюсь я и открываю дверь. – Спасибо за информацию.
– Если что, Софа тебя дождется.
– Договорились.
– Ты в порядке? – хмуро спрашивает Даша.
Закрываю дверь спальни и мотаю головой, вспоминая последнюю сцену из сна. Волосы на затылке стоят дыбом, в руке вновь вибрирует телефон. Сбрасываю звонок и шагаю в кухонную зону. Даша включает чайник и ставит на стол тарелку с бутербродами:
– Ходячее несчастье… Ну что опять?
Сажусь за стол и опускаю голову на сложенные руки:
– Кошмар приснился.
– Скажи: куда ночь, туда и сон.
– Лучше сразу головой об стену, чтобы забыть.
– Что приснилось-то?
Бросаю взгляд через плечо на Софу и поворачиваюсь к Дашке, понижая голос:
– Групповуха…
– Счастливая ты женщина, – смеется подруга. – Мне снятся фиксики, которые учат, как починить сливной бачок в туалете.
– Поменяемся?
– Смотря кто был в твоем сне. Вдруг они не в моем вкусе.
– Все мои бывшие и… Джек, – отвечаю, поморщившись.
– Виталик тоже был? Тогда я пас. А вот Джека можешь оставить.
– Он смотрел! – Я трясу головой, пытаясь избавиться от неприятных ощущений. – Стоял и смотрел.
– Влада, это всего лишь сон.
Нет. Это моя жизнь. Дребезжащий звук бьет по ушам. Смотрю на телефон и с усилием жму «Отклонить звонок».
– Что ему надо? – ворчит Даша.
– Хочет поговорить.
– Ты же не собираешься?..
– Я похожа на дуру?
– Нет, – мгновенно отвечает она.
– Вчера он видел меня с Джеком. Расставание стало реальным, вот и бесится. Хорошо, что он тебя побаивается и сюда точно не придет.
– Что имеем, не храним…
– Ты купила словарь афоризмов? – спрашиваю я, выгибая бровь.
Даша поджимает губы, пряча улыбку, и барабанит пальцами по столешнице.
– Говори, – произношу я, уловив ее заминку.
– Что у тебя с Джеком?
– Спроси что полегче.
– Ты ему нравишься.
– Спасибо, я в курсе.
– Ну и?..
– Что и? – выпаливаю резче, чем собиралась. – Даш, я не могу…
– Почему? Он классный! Симпатичный, заботливый, добрый, сексуальный… – Она играет бровями. – Он варится с тобой в одной сфере, вы…
– Мне сейчас некогда.
– А жить ты когда собираешься? Всех денег не заработаешь. Влада, остановись хоть на секунду и посмотри вокруг. Ты удивишься, сколько всего упускаешь.
– Все сказала?
– Ты же знаешь, что я люблю тебя.
От ее искренности мурашки бегут по коже, а грудь сжимает нежная благодарность.
– И я тебя тоже, – отвечаю тихо.
– Дай ему шанс.
Опускаю взгляд в стол. Так и хочется стукнуться об него лбом. Задерживаю дыхание, эмоции берут верх над разумом.
– Я попробую…
– Теперь улыбнись, – весело просит Даша.
Поднимаю подбородок и показываю ей зубы.
– Скажи: сегодня у меня будет хороший день.
– Сегодня… – вздыхаю я и по-настоящему улыбаюсь, – я трахну Джека Фроста.
– Влада!
– Что? А если у него сосулька все-таки маленькая? Мне нужно проверить все сразу.
– Без подробностей, пожалуйста, у меня мужика не было уже полгода.
– Скажи, кто тебе нужен?
– Бэтмен!
– Принято. После работы зарегистрируем тебя в одном приложении и начнем охоту на летучих мышей.
Подхожу к танцевальному залу, из-за двери доносится громкий девичий смех. Замираю на мгновение, мысленно прокручивая утренний разговор с Дашей. Мне не Кириллу нужно давать шанс, а себе. Я уже и не помню, как это, когда все по-настоящему. Что, если?.. Останавливаю себя от бессмысленных размышлений и, сжимая ручку, тяну дверь на себя. Смело шагаю вперед и произношу громко:
– Привет!
Девчонки оборачиваются, в ответ летят приветствия. И только Мира продолжает смотреть на Кирилла, делая вид, что не замечает моего появления.
– Все в сборе! – говорит Кирилл, поднимаясь с пола. – Тогда начнем!
Он отходит к столу с аппаратурой, в глаза бросаются изменения в его образе. Черные спортивные штаны и черная майка с широкими вырезами на шее и руках. Волосы вздыбленными иголками торчат вверх. Это злой близнец Джека Фроста? Темная половина? Мне не нравится…
Кирилл проводит быструю разминку под ритмичную музыку. Выполняю прыжки и хлопки вместе с остальными и чувствую, как в груди скапливается напряжение. С ним что-то не так. Взгляд, манера двигаться, даже мимика… Все изменилось.
– Отлично, – холодно произносит Кирилл и придирчиво осматривает группу. – Тащите коврики, будем садиться на шпагат.
По залу проносятся дружные недовольные вздохи и шорох гимнастических ковриков. Кирилл складывает руки на груди и встречается со мной взглядом. Приподнимает уголок губ, чуть прищуриваясь:
– Чего стоишь, Лена? Особого приглашения ждешь?
Теряюсь от его неожиданно дерзкого тона и резко втягиваю носом воздух.
– В складку! – командует он, отворачиваясь.
Никто не хочет объяснить мне, что происходит? Расстилаю коврик и выполняю указания тренера. Касаюсь щекой колена и сжимаю правую ступню ладонями. Мышцы горят, дышу носом глубоко и ровно, наблюдая и слушая диалог Кирилла и Миры. Она тянется к носкам, согнувшись пополам, а он сидит рядом, положив руку ей на спину.
– У тебя отличная растяжка.
– До твоей еще далеко, – хихикает Мира.
– У меня было больше времени. Спину ровнее.
– Больно…
– Потом станет приятно, – мурчит он.
– Не могу…
Кирилл наклоняется к ее уху и что-то шепчет. Слов не разобрать, но самого факта достаточно, чтобы отключить мой тормоз.
– Тренер! – выкрикиваю я.
Кирилл нехотя оборачивается и царапает равнодушным:
– Да, Лена?
– Не поможете?
За темной маской виднеется настоящий Джек, но близнец его не выпускает. Он пробегает по мне взглядом и хмыкает:
– Тебе не нужна помощь.
Поднимаю голову, широкая улыбка жжет губы. Теперь все понятно. Какой послушный мальчик. Сказали, слишком хороший, и он тут же стал плохим. Еще и пытается зацепить меня.
– Нет, нужна, – выдерживаю паузу для контрольного выстрела. – Пожалуйста!
Кирилл прикрывает глаза, тихо вздыхая, и встает. Ложусь на спину, поднимая левую ногу, он останавливается рядом и смотрит вниз.
– Я не давал такого упражнения.
– Слышала, оно очень эффективное, но одной никак.
– Какое рвение, Лена. Я удивлен.
– Я прилежная ученица. Сделаю все, чтобы получить похвалу.
Он качает головой, прикусывая нижнюю губу, и опускается на колени. Кладет одну руку на мое бедро, второй подхватывает под колено и толкает ногу вперед:
– Тяни носок.
– Да, господин… – шепчу я.
– Я тебя выпорю, – так же тихо отвечает он, едва сдерживая смех.
– Звучит отлично.
– Лена, какого черта ты делаешь?
– Ты играешь в плохого мальчика, а я – в хорошую девочку. Не нравится?
Кирилл надавливает чуть сильнее, наклоняясь, в его глазах загорается страсть. Она касается кожи обжигающим пламенем и учащает дыхание. Зажмуриваюсь и стараюсь перетерпеть боль в связках.
– Дыши, – мягко произносит Кирилл.
– Мне нужно дыхание рот в рот.
– Ты его получишь.
Открываю глаза и шепчу:
– Обещаешь?
Он сжимает пальцы на моей ноге, сердечный ритм ускоряется. Я в секунде от того, чтобы подскочить и выгнать всех из зала. Он меня довел и завел одновременно.
– Эльза и правда ревнивица.
– Я своего не упускаю.
– Не уходи после тренировки.
– И не собиралась.
Время еще никогда не тянулось так долго. Прогоняем танец несколько раз, позволяю мышечной памяти сделать все за меня, погружаясь в мысли. Я не пожалею о том, что случится, но последствия всегда дают о себе знать в самый неподходящий момент. Переспать еще не значит довериться и открыться, это всего лишь этап, которому приписывают слишком большое значение. Важный этап, но не основной. Честность – вот что куда масштабнее. В наших с Кириллом играх мы не переходили эту границу, затронули лишь оболочки личностей, не касаясь сути. Мы знаем цели и события, но не знаем причин. Мы друг друга не знаем. Все, что у нас есть, – химия и сходство характеров, которое дарит одновременно и комфорт, и неудобство. Так стоит ли? Стоит ли копать глубже?
– Класс! Думаю, на следующей неделе уже можем провести репетицию в клубе, – говорит Кирилл. – Всем спасибо. Увидимся послезавтра.
Девушки благодарят его в ответ и топают к двери. Отхожу к задней стене, поднимая волосы, и провожу ладонью по разгоряченной шее. Ловлю на себе удивленный взгляд Наты. Мимо нее проносится Мира, обиженно поджав губы, и выскакивает в коридор. Пожимаю плечами, как бы говоря: каждый сам за себя. Наташа ухмыляется и закрывает за собой дверь.
– Будут сплетничать, – произносит Кирилл, глядя на меня через зал.
– Мне до звезды. Если бы я парилась из-за каждой сплетни о себе, то сошла бы с ума.
– То есть ты считаешь себя нормальной?
– Считаю себя лучше других.
– Налицо все признаки нарциссизма.
– Еще одна наша общая черта.
Кирилл шагает вперед, и я с трудом сглатываю, чувствуя уверенность, которую он излучает. Его глаза говорят: «Я не остановлюсь». Мышцы на руках и плечах напряжены, выпуклые дорожки вен бегут вверх от запястий. И можно больше ничего не говорить, поддавшись соблазну, и пустить все на самотек. Так будет легче, но… не лучше. Внезапно Кирилл сворачивает к окну и наклоняется к спортивной сумке.
– Твой костюм, – говорит он и бросает сверток мне в руки.
– Обычные девушки тебя уже не возбуждают?
– Они не возбуждают зрителей.
Догадываюсь, о чем он, и открываю пакет:
– Все-таки будем снимать порно?
– Будем снимать ролики в «Хайп-Свайп». Или ты надеялась на что-то другое?
Вытаскиваю черную маску из кожи с блестящими серебряными заклепками по контуру и поднимаю голову. Надменный, холодный, безразличный – образ плохиша снова на месте. Кирилл не намерен сдаваться, но и я тоже. Прикладываю маску к лицу, глядя сквозь прорези:
– Объясняй сценарий, Джек.
– Я Рюк, Лена. Рюк. Всего три буквы. Даже блондинка должна запомнить.
– Рю-ю-юк, – тяну я, складывая губы трубочкой. – Правильно?
– Правильно, – сдержанно кивает он.
– Ну что, Рюк? Займемся… делом?
Облачаюсь в наряд порочной соблазнительницы и выхожу в центр зала, глядя на отражение в зеркальной стене: прозрачные стрипы, словно изо льда, удлиняют ноги, черные кожаные легинсы с молниями по бокам и выпуклыми вставками в форме нижнего белья выделяют все анатомически важные места, узкий топ на замке увеличивает грудь на пару размеров, маска добавляет элемент таинственности. Кажется, Джек Фрост забыл упомянуть о своих БДСМ-наклонностях. Плохой мальчик, но теперь мне это даже нравится. Интригует.
Кирилл наконец-то отрывается от телефона и становится передо мной. Замечаю, как дергается кадык на его горле и приоткрывается рот на вдохе. Откидываю назад волосы, опускаю руки вниз и медленно провожу ладонями по бедрам. Кирилл на мгновение отводит взгляд и возвращается к моим глазам, уже полный решимости и самоконтроля. Так и представляю, что между нами сверкает молния, а поставленный голос ведущего объявляет: «Файт!»
– Готова?
– Всегда готова!
Приступаем к разучиванию короткой связки. Я не сомневалась, что она будет с сексуальным подтекстом, но чтобы настолько… Похоже на смесь стрип-пластики и танго, но, если выключить свет и избавиться от одежды, то получится эротический номер, не пригодный для широкой аудитории. Кирилл играючи вытаскивает козырь из рукава. Его пластичные движения наполнены страстью, проникающей под кожу и расплывающейся жаром по венам. Нога на бедре, руки на плечах, нос к носу, губами по шее. Кирилл управляет мной, как атласной лентой, заставляет плавно извиваться, то отбрасывая, то притягивая ближе. Он не забывает об образе плохиша, колючий, надменный, с лица не сходит дерзкая улыбка. В каждое движение он вкладывает немного пренебрежения, но ровно до тех пор, пока я не запоминаю их достаточно хорошо, чтобы подключить свой характер. Объятия становятся крепче, даю волю рукам. Провожу пальцами по его шее и груди, не забывая дышать глубже и смотреть в глаза. В ладонь ударяет его сердцебиение – ритмичный и сильный стук. Кирилл отступает, сжимая ладонью заднюю поверхность шеи. Опускаю взгляд на его штаны и провожу зубами по нижней губе. Кажется, счет 1: 1.
– Теперь под музыку, – говорит он и направляется к штативу.
Оглядываюсь через плечо, упирая руки в бока:
– Кого ты играешь, Джек? Ой, извини… Рюк. Чей это образ?
– Твой.
Ощущаю легкий укол за левым ребром и глубоко вдыхаю. Из колонок звучит смутно знакомая песня в непривычной аранжировке. На фоне скрипка, легкие басы мягко отсчитывают ритм. Кирилл выходит на позицию, я поворачиваюсь к нему лицом. Он кивает, и я делаю шаг на первую строчку слов, попадая в его руки.
Чувствую глухой и резкий удар сердца. Кирилл задирает подбородок, сверкая озорством в глазах, и проводит ладонями по моей спине, направляя в танце. На его лице появляется улыбка с тихой безуминкой, а чертовы слова песни отзываются шепотом где-то на подкорке сознания: «Это правда».
Прикосновения становятся откровеннее, жесты – развязнее. Отрепетированный номер выходит вон, его место занимает чувственный экспромт, в котором нет места планам и фальши. Легкость наполняет тело изнутри, вытесняя сомнения. Возбуждение согревает воздух и туманит мысли. Нет ни смущения, ни колебаний. Мы в одной энергетической стихии. Плывем и наслаждаемся скользящими касаниями рук и волнами тел.
«Ты в меня так влюблена,
что попала в капкан,
Выбраться я тебе не дам,
ты моя…»
Беру на себя роль ведущего. Окутываю Кирилла собой, отключая от реальности и контролируя внимание. Забираюсь ладонями под его майку, прижимаясь к спине. Вожу губами по плечу и двигаю бедрами. Воронка из музыки, соблазнительных движений и нашего дыхания закручивается все сильнее. Номер превращается в горячую битву, и мы оба задыхаемся в дыму из желаний и фантазий, балансируя на грани из последних сил. Обхожу Кирилла, останавливаюсь лицом к лицу и тянусь ближе, игриво покачиваясь из стороны в сторону. Еще немного, пара сантиметров… Музыка замолкает, и я без усилий отстраняюсь. Кирилл удерживает меня за руку, обхватив пальцами запястье. 2: 1 в мою пользу. На лице Кирилла появляется разочарование, и я радуюсь победе.
– Наигрался?
– А ты?
– Не я это начала.
– Да ну? – хмыкает он и разжимает пальцы.
Кирилл отходит к телефону, снимает его со штатива и ныряет в цифровой мир. Перевожу дыхание, раздражение впивается колючками в плечи.
– А это не может подождать? – спрашиваю я резко.
– Хочу посмотреть, что получилось, – спокойно отзывается он, глядя на экран.
– Тебя только это волнует?
– А тебя что-то другое?
Колючки глубже вонзаются в кожу. Веселье испаряется.
– Может, хватит?
– Может, и хватит, – безразлично отвечает Кирилл, – больше тебя не задерживаю.
– Ты меня выгоняешь?
– Хочешь, оставайся. Зал свободен до трех часов.
– Тебе не надоел этот цирк?
– А тебе?
Снимаю маску и легким движением кидаю ее на пол, словно фрисби. Подхожу к Кириллу, забираю у него телефон и возвращаю на штатив.
– Игры закончились, – заявляю я твердо.
Он поднимает голову и склоняет ее набок. Хлопает ресницами и, открыв глаза, вонзает мне между ребер тонкую острую иглу, которая находит брешь в броне:
– И ты победила, Влада. Поздравляю. Уровень соблазнения на высоте, мне даже показалось, что я и правда тебе нравлюсь.
Он резко дергает шеей и срывается с места, шагая к двери. И все? Уйдет вот так? Сдастся?
– А можно мне увидеть Кирилла? – бросаю ему вслед.
– Что? – удивленно переспрашивает он, останавливаясь.
– Я уже видела Рюка-блогера, Джека-весельчака и бэдбоя, теперь хочу познакомиться с Кириллом. Кто ты без этих образов? Я уже не в том возрасте, чтобы западать на картинки и постеры. Ты меня обвиняешь в фальши и пристрастии к играм, а сам почти точная моя копия. Только с членом. Надеюсь, с большим.
Он медленно оборачивается, его взгляд не обещает ничего хорошего.
– Хочешь знать, кто такой Кирилл? Хорошо, – нервно усмехается он. – Кирилл – забитый лошок, который все детство не вылезал из балетного класса. Он дружил с компьютером и пирожными, от которых прыщей было больше, чем волос на голове. Ах да, еще у него были две девушки. – Он поднимает руки. – Правая и левая. Ну как? Классный парень? Хочешь с ним на свидание?
– И когда ты его убил? – спрашиваю я, не обращая внимания на сарказм.
Кирилл заметно расслабляется и отходит от двери:
– В одиннадцатом классе. Бросил балет, пошел в качалку, начал заниматься хип-хопом и единоборствами. Потом армия, когда вернулся, ездил по танцевальным мастер-классам, проходил курсы, начал вести блог.
– Стало лучше?
– Еще нет.
– Ясно… – Опускаю голову, ощущая, как груз прошлого давит на затылок. – Ну что? Моя очередь. Готов познакомиться с Владленой?
Слышу приближающиеся тихие шаги. Кирилл останавливается рядом и расцепляет мои руки, сжимая ладони:
– Жги, солнце, я в автозагаре.
– Зря ты взял меня за руки, – усмехаюсь я, – так не получится сбежать.
– Я не собирался уходить. Хотел немного остыть, чтобы не сорваться. Ты меня допекла.
– Знаю.
Молчание застывает ледяным столбом, и даже солнце, заглядывающее в окна, не спасает. Кирилл ласково растирает мои пальцы и спрашивает спокойно:
– И кто же такая Владлена?
Вверх от желудка до горла поднимается колючий шар, проглатываю его и отвечаю:
– Плаксивая мелкая шлюшка из деревни, у которой не было ничего, кроме внешности и разъедающей изнутри зависти к тем, у кого было все. Она дружила с секонд-хендом, слушала сопливые песни и мечтала о большой любви.
– Когда ты ее убила?
– В восемнадцать лет, как только переехала и решила, что добьюсь всего сама. Любой ценой.
– Лена… – вздыхает Кирилл, подходя ближе.
Поднимаю голову и встречаю его тревожный взгляд.
– Приятно познакомиться, – произношу с тихим смешком, – в который раз.
– Взаимно, – серьезно отвечает он.
Секунды тонут в порывистом дыхании. Кирилл проводит ладонями вверх по моим рукам и сжимает плечи. Поддаюсь вперед и перехожу на шепот:
– Ты мне кое-что обещал.
– Ты мне тоже.
Он наклоняет голову, прислоняясь своим лбом к моему. Тянусь к его губам, но он обхватывает мою шею, сохраняя мизерную дистанцию, расшатывающую нервы.
– Если мы сейчас не поцелуемся… – рычу я.
– Полегче, Эльза. Я хочу сам тебя поцеловать.
– Ты меня дразнишь!
– У тебя научился.
Толкаю его в грудь и медленно отступаю, двигаясь к зеркальной стене. Упираюсь в нее плечами и затылком, выставляя вперед ногу и прогибаясь в пояснице:
– Иди целуй!
Кирилл перебирает пальцами и выдыхает:
– Ты меня с ума сведешь.
– Я стараюсь.
Он приближается стремительно, разгоняя сердце до максимума. От предвкушения искрит в глазах. Обнимаю Кирилла за плечи, он обхватывает мою талию и дразняще касается губ. Ощущения бьют под колени, я непроизвольно закрываю глаза. Язык проходится по моей нижней губе, я запрокидываю голову, хватая ртом дыхание со вкусом ледяной вишни.
– Ты же не торопишься? – спрашивает Кирилл.
Запускаю пальцы в его волосы и сжимаю в кулаке короткие пряди:
– Не болтай!
– Голодная, жадная Эльза, – приговаривает он, целуя подбородок и нижнюю губу.
– Ты хочешь, чтобы я еще раз попросила?
– Не откажусь.
Ресницы кажутся тяжелыми и тянут веки вниз, держусь из последних сил. Голубая радужка глаз Кирилла почти полностью заполнена черным зрачком. Напрягаю бедра и произношу с придыханием:
– Поцелуй меня, Джек… Поцелуй так, чтобы Дисней в гробу перевернулся.
– Помни, ты сама попросила.
Он приникает к моим губам и вызывает волшебную метель, окружающую со всех сторон и поднимающую в воздух. Больше нет сомнений в его магических способностях, потому что я ощущаю мелкие снежинки эйфории и нежности, тающие на коже. И уже непонятно, кто все это контролирует, кто ведет. Он? Я? Не знаю. Неважно!
Мягкие губы, ласковый язык, руки на теле, пальцы в волосах. До мурашек, до просящего стона, до умоляющего взгляда.
– Джек… – шепчу я и тяну край его майки вверх.
– Будет сложно остановиться, – отвечает он, напрягая пальцы на моем животе.
– А мы и не будем.
Звучит жужжащий звук молнии, майка улетает в сторону. Метель становится плотнее, а Дисней стыдливо прикрывает глаза.
Глава 12
– Нужно закрыть дверь. – Дыхание опаляет шею.
Обхватываю голову Кирилла, не позволяя отстраниться:
– Плевать на дверь.
– Но кто-то может войти.
– И что?
Он выпрямляется, заглядывая мне в глаза:
– Тебя это заводит?
– Меня это не парит, а заводит вот это, – вытягиваю руку. – На ощупь сосулька кажется довольно внушительной.
Кирилл уже за гранью. Мышцы – камень, взгляд сквозь пелену дурмана. Кожа горячая, дыхание тяжелое. Попался!
– Сними с меня легинсы, – прошу я, расставляя ноги шире.
Он смотрит на мою обнаженную грудь, накрывает ее ладонями, сжимая, и мучительно медленно ведет руками. Поглаживает живот и бока, шумно втягивая воздух носом. Наблюдаю за ним безотрывно, прилив желания отзывается пульсацией в сокращении мышц. Кирилл хватает застежки на бедрах и присаживается на корточки, расстегивая молнии, которые тянутся до щиколоток. Леггинсы со шлепком падают на пол, Кирилл поднимает голову, обхватывая мои икры. Улыбаюсь, пораженно качнув головой:
– Смотрю, ты подготовился. Не думала, что их так легко можно снять.
– Это случайность.
– Приятная случайность, – усмехаюсь я и достаю из-под резинки белья блестящий квадратный пакетик. – А вот я основательно подготовилась.
– Так это твой коварный план? – спрашивает он, прищуриваясь.
Поднимаю бровь:
– А ты чем-то недоволен?
Кирилл тянется вперед и целует мои колени с такой нежностью, что сводит пальцы. Губы все выше, белье соскальзывает с бедер. Поднимаю одну ногу, вторую, балансируя на высоких каблуках. Кирилл с трепетным восхищением разглядывает мое тело, поднимая голову, и останавливается на глазах. Подношу пакетик ко рту и зубами вскрываю упаковку.
– Вау, – ошеломленно произносит он.
Маню его пальцем, и он вырастает передо мной. Возбужденный, взъерошенный, с голодными сияющими глазами и жадными руками. Хватаю за резинку его штанов и сдергиваю их вместе с боксерами.
– Ты меня не разочаровал.
– Рад это слышать.
Нас обоих потряхивает от напряжения, предвкушение причиняет почти физическую боль. Раскатываю латексную защиту, выдыхая пламенную страсть. Кирилл прорывается вперед, я прислоняюсь ягодицами к прохладному зеркальному покрытию и ловлю его настойчивые губы. Тихий стон тонет в звуках сумасшедших поцелуев, в низ живота упирается горячая твердость.
– Эльза, ты таешь, – шепчет он.
Отталкиваю его, ударяя ладонями по груди. Кирилл непонимающе хлопает глазами, и я вижу страх.
– Что такое, Джек?
– Ты мне скажи, – хрипит он в ответ.
– Включи музыку.
– Боишься, что услышат твои стоны?
– Боюсь, что услышат твои.
Кирилл без колебаний снимает штаны, избавляясь от последней детали одежды, и направляется к телефону. Яркий свет солнца отражается в зеркалах и подсвечивает его кожу, под которой бугрятся крепкие мышцы. Возбуждение опутывает тело мягкими веревками, натягиваясь в чувствительных местах. Последние крупицы контроля исчезают в бешеном стуке сердца и громкой тягучей мелодии, заглушающей придирчивый голос разума.
Поворачиваюсь спиной и, наклоняясь, упираюсь ладонями в зеркало. Смотрю на Кирилла через отражение, отставляя бедра:
– И чего ждешь? Особого приглашения?
Он оказывается рядом в один короткий вдох. Легкие касания перерастают в смелые. Зажмуриваюсь и напрягаю руки, качнувшись от толчка. Кирилл придерживает меня за бедра, ноги дрожат. Принимаю его и утопаю в ощущениях. Стоны идеально вписываются в музыкальную композицию. Зеркала вокруг сводят с ума. Ритмичные движения тел, порочные взгляды, поцелуи на волосах, плечах, вдоль позвоночника. Пальцы впиваются в кожу, я роняю голову, кусая губы. Кирилл обхватывает меня поперек живота, прижимаясь к спине, и говорит на ухо:
– Ты сейчас упадешь.
– Стол?
– Стол.
Еще быстрее. Ярче. Глубже. До бликов перед глазами, першения в горле и потери ориентации в пространстве. Летают кометы, шумит водопад, а метель все кружит и кружит. Ласковая весна и колючая зима. Трогательная осень и жаркое лето. За гранью безумия, за пределами ненавистной реальности.
В зеркале я вижу, как напрягаются его ягодицы, и провожу ногтями, оставляя красные полосы. Рюк кусает меня за плечо. Кожа покрывается легкой испариной. Срываюсь на крик, прижимаясь крепче:
– Джек!
– Да, – задыхается он, – я чувствую. Я за тобой!
Содрогаюсь всем телом, сжимая ноги. Проворные губы накрывают мои, забирая дыхание и выпивая его до дна. Делим дрожь на двоих в резких конвульсиях. Бежим наравне за сладостным удовольствием. Ногти в кожу, руки крепче обнимают шею. Вспышка, тихий звон в ушах. Опускаю голову, упираясь влажным лбом в напряженное плечо. Кирилл перекидывает мои волосы за спину и целует в висок:
– Надеюсь, полицию еще никто не вызвал.
– Надеюсь, в следующий раз ты сможешь не хуже.
– В следующий раз?
– А что тебя так удивляет?
Он обнимает меня крепче, его голос согрет весельем:
– Зная тебя, я думал, ты сейчас скажешь что-то вроде: «Все, Джек, переспали и забыли. Это всего лишь секс на один раз. Фу-фу-фу… Бе-бе-бе».
– Ты хоть бы вышел из меня, прежде чем чушь нести.
– Мне и так хорошо. Уютно и тепло…
– У тебя от оргазма мозг потек?
– Я разморозил Эльзу. Дай насладиться моментом, – тихо произносит он.
Сердце замирает. Оставляю короткий поцелуй на его ключице, позволяя себе запомнить эти несколько секунд спокойствия и бессилия. Мысли чистые, тело будто из сладкой ваты. Дотронься – и растает.
– Помоги снять стрипы.
– Да, моя королева.
В зале тихо, мы снова одеты, но стоит посмотреть в зеркало, и я вижу эротические картинки. Чувствую, сны в ближайшие дни будут веселенькие, только бы фиксики не нагрянули.
– Пообедаем? – предлагает Кирилл, складывая вещи в спортивную сумку.
Бросаю взгляд на часы у двери. Время есть, но я хочу провести его в одиночестве.
– Я зайду в спа, а потом сразу на работу.
– Забрать тебя после смены?
– Нет.
Кирилл поднимает голову нахмурившись:
– Мне нетрудно. Я просыпаюсь в пять утра.
– Зачем?
– Кто рано встает…
– …тот весь день хочет спать?
– Я серьезно, Лен. Мы могли бы позавтракать, а после я отвез бы тебя…
– К себе?
– Нет, домой, – бесцветно отвечает он и сжимает зубы. – Вот я так и думал!
– Как?
– Что ты начнешь выделываться и вести себя как стерва.
– Жалеешь, что отдал мне свой бесценный цветок?
Он встает на ноги и тяжело вздыхает. Шагает ко мне, и я, не выдержав давления, опускаю голову. Еще слишком свежи воспоминания.
– Лен…
– Давай отложим этот разговор.
– На сколько?
– Я тебе позвоню.
– Посмотри на меня.
С огромным трудом делаю то, что он просит. Его взгляд изменился, и я понимаю, что это значит. Только бы я в нем не ошиблась. Он ведь сильный, как и я. Он должен понять.
– Я не жалею ни о чем. Никогда. И я не сдаюсь, – четко произносит Кирилл. – Мой телефон всегда включен. Если что-то…
Не даю ему закончить. Поцелуй отправляет в недолгий полет, но я тяжелым прыжком возвращаюсь на землю.
– Пока, Джек, – легонько хлопаю его по плечу.
Опускаю руку и шагаю к двери.
– Пока… – слышу вслед тихий голос.
Никакие расслабляющие процедуры и обертывания не могут заставить счетчик в голове остановиться. Я снова на мели. Снова в этой чертовой яме, из которой не могу выбраться, сколько бы ни вгрызалась зубами в сухую землю. Большая часть зарплаты уйдет в счет долга. Можно снизить ставку, но тогда я не успею выплатить его в срок – не вариант. Аренда квартиры теперь выше, нужно купить продукты. Нехорошо объедать мать-одиночку. На маникюр еще неплохо бы записаться и подровнять кончики волос, и крем для лица заканчивается. Бабки, бабки, бабки… Не бывает некрасивых людей, только недофинансированные, а от моей внешности напрямую зависит доход. Придется подыскать пару «кошельков», чтобы выровняться. Перед глазами вновь появляется Джек Фрост, и я тихо рычу.
– Жжет? – взволнованно спрашивает девушка, намазывающая мою ногу водорослевым гелем.
– Нет. Все в порядке. Извините.
Закрываю глаза. Буря в душе не утихает. Я не могу расслабиться и нырнуть в новое приключение под названием «Нормальные отношения», гиря на ноге слишком тяжелая. Стоит погрузиться в воду, и я пойду ко дну. Остается слабая надежда на то, что мы с Кириллом оба остынем после того, что случилось. Запретный плод съеден, теперь ждем чувства насыщения.
Сердце гулко отстукивает четкий ритм, и я слышу в нем: «Еще. Еще. Еще».
Сжимаю руки в кулаки, шумно вздыхая.
– Печет?
– Нет. Извините. Продолжайте.
Город в объятиях теплого вечера дышит весной. Загораются первые вывески, точно яркие огоньки звезд. Мимо несутся машины, люди спешат домой после рабочего дня, а меня ждет рабочая ночь. Невольно задумываюсь о том, каково это: когда проблемы решаемы, когда дома ждет кто-то по-настоящему родной, когда вы засыпаете в обнимку, а утром пьете чай на кухне. Смогла бы я так? Так просто? Хватит ли мне этого? Мои мечты куда больше. Не просто кухня, а с видом на океан, не просто чай, а Tienchi (цветочный чай из женьшеня, который произрастает на юго-западе Китая, один из самых дорогих сортов чая в мире. –
Замечаю у входа в клуб внушительных размеров кроссовер и сбавляю шаг, прислушиваясь к интуиции. Я не видела его раньше – новый, блестящий, дорогой. Кто-то из друзей Артура? Для гостей еще слишком рано. Подхожу ближе, задняя дверь машины открывается. Сначала появляется огромный букет темно-бордовых роз, а за ним – мужчина в синих брюках и светлой модной рубашке. Его глаза полны раскаяния, на губах играет печальная улыбка:
– Добрый вечер, Лена!
– Здравствуйте, Роман!
Ветер приносит сладкий аромат роз. Роман крепче сжимает букет и делает неуверенный шаг навстречу:
– Уделишь мне пару минут?
Прячу снисходительность за вежливым кивком. Забавно наблюдать, как взрослый состоятельный мужчина трясется перед тобой, как тонкая травинка под натиском урагана.
– Конечно.
– Я хотел извиниться. – Он прочищает горло и протягивает мне цветы. – Прости за тот вечер. Я ужасно себя повел.
Моя короткая заминка заставляет Романа насторожиться. Мариную его еще немного и принимаю тяжелый букет. Прижимаю цветы к груди и касаюсь носом плотного бутона, опуская ресницы.
– Может, зайдем в кафе? Ненадолго. Я должен объясниться. Пожалуйста, Лена, выслушай меня. – Голос Романа дрожит от волнения.
Поднимаю взгляд, отвергая внутренний протест, и отвечаю:
– Хорошо.
Пересекаем улицу, уютный зал кофейни встречает нас улыбками персонала и спокойной мелодией. Садимся за стол у окна, Роман делает заказ, а я бережно устраиваю букет рядом с собой. Официантка приносит две чашки кофе и задерживается рядом с Романом, умело демонстрируя декольте:
– Что-нибудь еще?
– Нет. Спасибо.
Девушка разочарованно опускает уголки губ и отходит, а я поправляю волосы, рассыпая по плечам профессионально уложенные пряди. Беру в руки чашку, поглаживая пальцами теплые гладкие бока. Роман глубоко вдыхает, не сводя с меня глаз, и произносит на вдохе:
– Мне очень стыдно.
Отворачиваюсь к окну, демонстрируя оскорбленность и разочарование. Если он хочет извиняться, то пусть делает это в подходящих декорациях.
– Лена, прости. Я был не в себе, но я не врал. У меня правда есть к тебе чувства. И я серьезен в своих намерениях.
Запиваю услышанное сладким капучино. Счетчик назойливо щелкает в голове.
– Понимаю, тебе трудно в это поверить, учитывая особенности нашего знакомства, но я готов доказать, если ты дашь мне шанс, – с поразительной серьезностью говорит Роман. – Больше я не буду приходить в клуб. Не хочу, чтобы ты видела во мне только клиента.
На языке вертится злобное: «Клиенты у шлюх, а у нас гости». Прижимаю чашку к губам, и правда больно бьет по самоопределению. Я ведь знаю, кого из себя представляю. И знаю, что должна сделать.
– Ром, я не злюсь на тебя, – отвечаю я мягко. – Это все алкоголь. Давай забудем!
Его глаза открываются шире, надежда и облегчение рисуют улыбку. Жду пару секунд, позволяя ему насладиться подарком в виде перехода на «ты», которого он ждал несколько месяцев, и закидываю новый крючок:
– Но не думаю, что мы… – Я перевожу взгляд на розы. – У меня сейчас непростые времена. И я… я…
– Я подожду. Сколько нужно, – поспешно отзывается он. – Лена, если я могу чем-то помочь? Все что угодно. Ты только дай знать.
Упираясь локтем в стол, кладу подбородок на ладонь и касаюсь пальцами щеки. Роман смотрит на меня зачарованно и преданно. Собранный, решительный, но при этом ослабленный выдуманными чувствами. Прикажи «Голос!», и он залает. Почеши за ушком – и заскулит.
– Ты ведь меня совсем не знаешь, Ром. Тебе нравится танцовщица, а не я.
– Нет! Нет-нет, – мотает он головой, – все не так, Лена. Не так. И я знаю тебя. Мы ведь столько разговаривали, общались. Никто еще меня так не понимал и не поддерживал, как ты.
Его искренность царапает сердце. Роман неплохой человек. Видный мужчина. Щедрый, интересный, недурен собой. Мне было бы легко с ним, но одно дело – притворяться пару часов или вечеров, и совсем другое – дурить ему голову каждый день. Не совсем мой профиль.
– Лена, я влюблен. Мне уже не семнадцать, чтобы ошибаться в собственных чувствах или устраивать проверки на их прочность. Хочу, чтобы ты знала… Я дам тебе все, что захочешь. Ты не будешь нуждаться ни в чем. Я покажу тебе мир. Буду любить и оберегать. Я всю жизнь искал такую, как ты.
Каждое слово врезается в мозг и отпечатывается красными буквами. Сердце тяжелеет и падает вниз с гулким хлопком. Жизненное кредо, высеченное на ребрах, словно заклинание, помогает принять решение.
– Мне нужно подумать, – произношу я и делаю глоток кофе, чтобы сбить кислый привкус расстроенной совести.
– Разумеется. Я не хочу давить на тебя.
Единственное, что на меня давит, это долги и постоянная нехватка сна и денег. Выпрямляю спину и поднимаюсь из-за стола. Роман встает следом. Радостный щенок, но даже они умеют кусаться. Я не настолько глупая, чтобы броситься ему на шею после первой партии красивых слов. Такие баллады я слушаю почти каждый вечер.
– Оставишь мне номер?
– Лучше ты. Я позвоню, когда буду готова.
Роман наклоняет голову и мечтательно шепчет:
– В такую, как ты, невозможно не влюбиться.
Да, потому что мужики любят, когда ты ласково держишь их за яйца на первых порах. Беру в руки розы, нежно их обнимая. Роман достает из портмоне визитку и вкладывает ее между бутонами:
– Я буду ждать твоего звонка.
Шагаю вперед и касаюсь легким поцелуем его щеки. Чувствую, как Роман замирает и задерживает дыхание. Пусть думает обо мне весь оставшийся вечер. Он уже плотно сидит на крючке, но, если дернуть слишком резко, сорвется.
Обхожу Романа и тороплюсь к выходу. На улице через дорогу у клуба замечаю Миру. Она демонстративно отворачивается и залетает в дверь. Стискиваю зубы, ступая на пешеходный переход. Нужно поговорить с ней. Эти детские обидки уже надоели.
Захожу в гримерную и мгновенно становлюсь центром внимания.
– Ого! Ленка! Откуда цветы?
– Твой подарил?
– Классные!
– Дашь потом сфоткаться?
Вытаскиваю визитку и вручаю букет Риме:
– Дарю.
Девчонки замолкают и удивленно переглядываются. Смотрю в упор на Миру, которая роется в своей косметичке. Она чувствует мой взгляд и поднимает голову, дерзко выпаливая:
– Что?
– Выйдем на минутку.
– Говори здесь, – ухмыляется она.
Эмоциональное равновесие рушится, и я истерически усмехаюсь:
– Ты уверена?
Мира вздрагивает, теряя непринужденность, и вскакивает с места. Мы покидаем гримерную и скрываемся от лишних глаз и ушей в конце коридора. Мира складывает руки на груди и по-детски выпячивает нижнюю губу.
– Мир, ты явно хочешь мне что-то сказать. Сделай это. Я слушаю.
– Это ведь ты хотела что-то спросить. Спрашивай, – отвечает она мне в тон.
– Хорошо. Я спрашиваю… В чем дело?
– Ты знаешь в чем.
– Нет. Объясни.
Маленький аккуратный нос Миры подергивается от напряжения.
– Зачем тебе Кирилл? У тебя же есть парень.
– Нет. Мы расстались. Что-то еще?
– Но… но… – мямлит она. – Ты ведь сказала, что вы с Кириллом просто знакомые.
– Так и было.
– А сейчас? Вы типа вместе?
Горячие мурашки пробегают по животу и бедрам, но я отвечаю холодно:
– Типа нет.
– Но ты с ним флиртуешь! – с осуждением вскрикивает Мира.
– И что? Это запрещено?
– Он нравится мне!
– И мне тоже! – Я развожу руками. – И что дальше, Мир? Подеремся?
– Ты решила всех вокруг себя собрать?! И Кирилла, и Золотого Брюта. Я вас видела. Тебе всегда мало, да, Лен?
– Я не собираюсь оправдываться перед тобой, лучше дам совет от старшего товарища: занимайся своей жизнью. Тут каждый сам за себя.
– Ты играешь нечестно, – бурчит она.
– Почему? У нас были равные шансы.
– Но Кирилл выбрал тебя!
– И ты обвиняешь меня в его выборе? Тебе не кажется это глупым?
– Мне кажется, что ты сука!
– Не стану отрицать, но я ничего не делала тебе назло.
– Он мне правда понравился, – произносит она на порядок тише.
– Верю.
– Он же тебе не нужен!
Последняя капля падает в до краев наполненный чан терпения. Количество мозговыносящих разговоров за сегодня уже давно превысило норму.
– Так иди и забери, – рычу я, наклоняясь вперед. – Я тебя держу? Нет. Его на цепь посадила? Тоже нет. Какого черта ты все спихиваешь на меня? Хочешь чего-то – пойди и добейся, а не обвиняй всех вокруг, разбрасываясь косыми взглядами. Или ты ждешь, что кто-то принесет тебе желаемое на блюдечке?! Черта с два, Мира! Так это не работает! Сними уже розовые очки!
Отворачиваюсь, тело бьет крупная дрожь ярости.
– Лен…
– Я все сказала.
По вечернему скверу гуляют влюбленные и шумные компании. Сижу на скамейке один и кручу телефон в пальцах, поглядывая на темный экран. И что теперь, ждать, пока она сама позвонит? А если не позвонит? Думаю о том, что случилось в танцевальном зале, и с трудом осознаю, что все было на самом деле. Я понимал, что Лена далеко не скромница, но чтобы вот так… Жар ударяет по лицу, и это самый сильный хук, который я когда-либо чувствовал. Она победила. Дважды. Бесспорно. И я уже не знаю, с какой стороны к ней подойти. Лена кажется предельно честной, говорит открыто о том, что думает, но меня не покидает чувство, что я ее совершенно не знаю. Она меня не подпускает, отталкивает и убегает, как только речь заходит о чем-то серьезном.
– Привет, Кир! Прости, опоздала.
Полина извинительно кривится и садится рядом, закидывая ногу на ногу. Юбка, как всегда, экстремально короткая. Недолго смотрю на открытые бедра и возвращаю внимание потухшему телефону.
– Да я сам только пришел. Рассказывай, что хотела.
– Ты торопишься?
– Нет.
– Что-то случилось?
– Поль, ты сказала, есть дело. Я слушаю.
– Странно видеть тебя таким, – задумчиво произносит она.
Поворачиваюсь, склоняя голову:
– Каким?
– Грустным. Может, зайдем в бар? Пара бокалов поднимет тебе настроение.
Боюсь, даже бутылка не поднимет. Сжимаю в руке мобильник и убираю его в карман.
– Я не пью.
– С каких пор? – усмехается Поля.
Хмыкаю и откидываюсь на спинку лавочки, глядя на давнюю знакомую:
– С тех самых. Поль, я не понимаю, зачем ты меня позвала. Давай колись!
– Да я тут увидела твой последний ролик…
– Ты смотришь мои видео?
Усмехаюсь из-за выдуманной шутки, а Поля закатывает глаза.
– Да, смотрю. Что тут такого? Мы же друзья.
Надуваю щеки, сдерживая смех, и выразительно смотрю на Полину. Она корчит забавную рожицу, вздыхает и произносит серьезно:
– Кир, правда, что ты работаешь в Exceptional?
– С чего ты взяла?
– Заметила в твоем видосе несколько знакомых лиц. Так это правда?
– Да. Я ставлю им шоу.
– И ты знаком с владельцем?
– Он меня нанял. Погоди… Ты что, хочешь туда устроиться?
– Скорее вернуться. Я стажировалась там на вакансию хостес, но жестко затупила, и меня выперли.
– А я чем могу помочь?
– Ну-у-у… – тянет Поля и закусывает нижнюю губу. – Ты мог бы поднатаскать меня в стриптизе и порекомендовать…
– Пффф… – смеюсь я. – Ты шутишь?
– Я способная ученица!
– Поль, найди нормальную работу, – отмахиваюсь я сухо.
– Это и есть нормальная работа. Ты даже не представляешь, какие деньги там крутятся, какие люди приходят!
Запрокидываю голову. Белые пышные облака медленно плывут по темно-синему небу. Когда мир успел превратиться в рынок, где каждый старается продать себя подороже? А может, он всегда таким был?
– Кир, – Поля пододвигается ближе и кладет руку мне на плечо, – пожалуйста. Это золотая жила. Я всего три смены отработала, но получила чаевых больше, чем месячная зарплата в «Секрете».
– Ты можешь делать со своей жизнью что хочешь, но я не буду сутенером.
– Да о чем ты говоришь?! – смеется Поля. – Самое крутое в этом клубе, что спать за деньги необязательно. Только по желанию. Кир, мне очень туда нужно. Я видела список постоянников. Знаешь, какой у них депозит? Половина твоей машины!
Приподнимаю брови. Поля радостно продолжает рассказывать:
– Да-да-да… У каждой девушки есть постоянные клиенты. На них там целое досье с карточками предпочтений. Чего, кого, как. Несколько мужиков периодически снимают клуб на всю ночь. Ты понимаешь, сколько это бабла? Если я охмурю такого, то вообще никогда больше не буду работать.
Изумленно качаю головой. Она говорит с таким воодушевлением, что даже тошно.
– Ничем не могу тебе помочь, Поль. А если и мог бы, то не стал.
Она цокает языком и поднимается на ноги:
– Ну и пошел ты в жопу! Отпишусь от тебя во всех соцсетях!
– Я поплачу вечером, ладно?
– И когда ты успел стать таким правильным? Сам выплясываешь на камеру в трусах, а мне нотации читаешь?
Достаю из кармана телефон и просматриваю оповещения, бросая отстраненно:
– Пока, Поль.
Слух улавливает тихое рычание, которое разбивает гневный стук каблуков. Полина уходит, а я листаю новые комментарии, но ни один из них не могу прочесть и понять.
Секс за деньги. Постоянные клиенты. Карточки предпочтений. Поиски выгодной партии и возможностей получить больше денег. Вспоминаю слова Лены: «Любой ценой». И правда любой. На что она уже пошла? На что еще пойдет? И главное – как мне к этому относиться. Она все твердит, что мы похожи, и это так, но лишь отчасти. Все-таки отличия есть. Да, мы товар на полке в супермаркете под названием «Счастливая жизнь», но я продаю картинку, а она тело. В изображении нет души, моя работа отражается на реальности не так сильно, как ее.
И все равно Лена нравится мне. Очень. Так, сука, сильно, что даже бесит. И это не поддается контролю. Чувство внутри, пустило корни и разрослось, опутав каждую кость. Сколько бы я ни обдумывал эту ситуацию, каждый раз возвращаюсь к мысли, что хочется попробовать, попытаться. Но я не Виталик. Я не смогу смириться, что моя девушка будет…
Сколько сейчас стоят чувства? Какой у них курс? Есть ли вообще что-то дороже денег?
Нахожу в списке контактов номер Лены и заношу палец над кнопкой вызова. Усмехаюсь и листаю дальше. Она не ответит. Даже пробовать нет смысла. Но мне нужна компания, и я звоню единственному человеку, которого смогу сейчас вытерпеть и кто вытерпит меня.
– Ну надо же! Что за праздник?
– Привет. Ты дома?
– Ага.
– Занята?
– Не-а.
– Принимаю заказ на доставку из города.
– Ты приедешь?! – радостно вопит Кира.
– Я же обещал почаще заглядывать.
– Кто ты? И что ты сделал с моим братом-блогером?
– Я… киборг-убийца!
– А-а-а, все. Верю, Кир. Это ты.
– Буду минут через сорок.
– Я пока сделаю попкорн.
Спускаюсь по лестнице. Ступеньки подсвечены желтыми диодами, за окнами еще темно. Необычное, но при этом знакомое чувство мурчит в груди. Родительский дом. Дом детства. Давненько я уже здесь не ночевал.
Замираю в дверном проеме кухни. Над рабочей поверхностью горят маленькие лампочки, наполняющие комнату мягким светом. Мама сидит за столом, перед ней раскрытый блокнот и стакан воды с долькой лимона. В руке мамы карандаш, она никогда не пишет ручкой. Говорит, всегда нужно оставлять за собой право на ошибку и возможность ее исправить.
– Доброе утро, – тихо произношу я.
– Доброе. Ты рано.
– Привычка. Внутренний будильник не выключишь.
Мама закрывает блокнот и поворачивается ко мне лицом:
– Как спалось?
– Неплохо. Сделать тебе кофе?
– Еще не время для кофе. Выпей воды.
Послушно выполняю указание. Наливаю чистой воды из графина и подхожу к столу:
– Что пишешь?
– Мысли, – улыбается она. – Помогает очистить голову.
– Да? Надо попробовать.
– Кирюш, что случилось?
– В каком смысле?
– Ты знаешь, в каком, – спокойно говорит она. – Мы всегда рады видеть тебя дома, но…
– Да ладно? – усмехаюсь я. – Не такой уж я и плохой сын. Я приезжал к вам и раньше.
– На праздники.
Виновато опускаю голову и подношу стакан к губам.
– Кирюш, никто из нас тебя не…
– Я знаю, знаю, мам. И спасибо вам за это.
– Пожалуйста, – отвечает она и встает. – Что хочешь на завтрак?
Мама подходит к холодильнику и открывает его. Выпиваю воду залпом и со стуком ставлю стакан на стол.
– Омлет? Может, кашу? Ой, а у нас даже ягод нет…
– Совет, – произношу я серьезно.
Мама медленно закрывает дверцу холодильника и оборачивается, внимательно глядя на меня. Смотрю ей в глаза. В конце концов, я не знаю никого умнее ее и не доверяю никому столь же сильно. Несколько секунд формулирую вопросы и наконец озвучиваю то, что меня волнует:
– Можно ли построить отношения с человеком, стиль жизни которого не одобряешь?
– Если этот стиль важен ему больше, чем что бы то ни было, то нет.
– А если девушка отказывается от помощи, значит, она ей и правда не нужна?
– А она только отказывается на словах или не принимает ее в действиях?
Прокручиваю в голове все моменты, но не успеваю ничего ответить.
– Кирюш, никакая женщина не хочет быть сильной постоянно. Даже если у нее это получается лучше всего.
– То есть любой можно добиться? Даже самой сильной и независимой?
– Но-но-но! Я этого не говорила. Если нет взаимных чувств, то ты можешь быть хоть Кинг‑Конгом в золотых доспехах, она не будет с тобой.
Поднимаю руку и чешу затылок:
– Ее трудно понять.
– И ты не поймешь. Чужая душа – потемки. Никто не расскажет тебе всей правды. Никогда. Даже самые близкие люди.
– Ты не помогаешь, – шутливо возмущаюсь я.
– Хочешь настоящий совет про любовь и отношения? Если два человека смотрят в одну сторону и видят одно и то же, решается все, но если хоть один из них сомневается – это провал. Вам необязательно быть половинками, цельные личности тоже могут любить, но смотреть на мир хотя бы похоже – это очень важно. Не у всех хватит мудрости смириться с чужим мировоззрением и тем более принять его.
– Сложна-а-а…
– А это у тебя еще детей нет, – хмыкает мама. – Какая она?
– Сумасшедшая, – отвечаю я, не в силах сдержать улыбку.
– Сочувствую, сынок.
– Спасибо.
– И ей тоже сочувствую.
– А ей-то почему?
– Потому что я твоя мать и знаю, что ты никогда не сдаешься. Кирюш, не забывай, что у тебя в руках карандаш. Жизнь состоит из ошибок и наших попыток их исправить. Так зачем их бояться, если можно просто жить?
Глава 13
– Да ты, черт возьми, издеваешься! – гневно пыхчу я, скрывая диалог, и вновь запускаю калькулятор.
– Кто? – спрашивает Даша, умело орудуя тесаком.
Над плитой клубится пар, запах жареного лука щекочет нос. Подпираю ладонью голову, сидя за кухонным столом, и смотрю, как подруга рубит говядину. Чувствую себя таким же безжизненным куском мяса на разделочной доске. Обязательно все должно быть так сложно? Даша одним точным движением смахивает мелкие кусочки в сковороду, масло шипит. Подруга оборачивается и упирает руки в бока:
– На кого ты там ругаешься?
Как по заказу телефон оживает. Новое сообщение. Снова фотки. Резко провожу пальцем по экрану, удаляя оповещение, и отвечаю:
– Виталик никак не уймется.
– Страдает? Так ему и надо! – жестко заявляет Дашка. – Почему ты его не заблокируешь?
– Не хочу, чтобы он сюда приперся. Пусть лучше говорит со мной через сообщения. Ему нужно высказаться.
– И что пишет?
– Люблю, куплю, полетели… Ничего нового. Я – дурак, ты – идеал. Вернись, и все будет хорошо.
– А ты? – осторожно спрашивает Даша. – Ты как?
Смотрю в добрые и понимающие глаза подруги. Как бы сильно ее ни бесил Виталик, она знает, что я его любила. И в такие моменты всегда непросто. Человек был близок. Да, мы ошибались и ссорились, но подарили друг другу и хорошие моменты, приятные воспоминания, которые заставляют возвращаться в прошлое и скучать по тому, что уже никогда не повторится.
– Все нормально, Даш. Скоро эта стадия закончится, и мне станет легче.
– А на какой он стадии?
– Торг, – усмехаюсь я.
– Ну и здорово. Впереди его ждет депрессия.
– Нет. Стадии иногда путаются. Я заметила, что мужики при расставании двигаются снизу вверх. Сначала принятие – они спокойно относятся к разрыву и даже радуются свободе. Депрессия – начинают больше пить, скучать и грустить. Торг – заваливают звонками и сообщениями, обещая, что все изменится и они все осознали. Гнев – начинают винить тебя во всем и закидывать оскорблениями. И отрицание – рассказывают всем, что ты шмара и он сам тебя бросил. Та-дам! – взмахиваю руками. – Наверное, именно поэтому так мало людей остаются с бывшими в нормальных отношениях.
Даша сжимает в руке тесак и кровожадно скалится:
– Если он сюда сунется или попробует что-то тебе сделать…
– Спокойно, Джек Торренс (главный герой романа Стивена Кинга «Сияние». –
– Ох, Влада, – вздыхает Даша, – не знаю, откуда в тебе столько выдержки, но ты молодец. Я после расставания проходила всегда только одну стадию – гнев. И все мои бывшие блокировали меня первыми.
– Кстати, я сейчас закончу считать, и займемся поисками твоего настоящего.
– Ой, да ладно тебе, – отмахивается Даша и отворачивается к плите.
Смотрю на исписанный цифрами листок и заполняю последний столбик таблицы. Вчера я всю ночь думала о Романе и его предложении. Понимаю, что это может решить большинство проблем. И на какое-то время даже показалось, что это и правда единственный выход, пока я не вышла из клуба на улицу ранним утром. Вышла и, повинуясь рефлексу, посланному сердцем, повернула голову влево, выискивая машину Джека.
Я не хочу так. Не хочу продавать себя целиком. Не хочу в рабские отношения с ежемесячной зарплатой. Я готова на многое ради цели, но, если соглашусь на предложение Романа, возненавижу себя еще больше. А в ненависти нет места радости. Что от меня останется после этого?
Провожу черту и выписываю итог. Если следовать плану, то я смогу выплатить долг за четыре месяца. Остатка зарплаты хватит на квартиру, продукты и еще на кое-что по мелочи, в зависимости от чаевых. Смен, конечно, придется взять больше, но зато никакого эскорта. А если в этом месяце приедут «красные галстуки» и снимут клуб на пару ночей, то это позволит выдохнуть на несколько недель. Плюс шоу-балет может выстрелить.
Вздыхаю, складывая листок пополам, и чувствую непосильную тяжесть. Снова за чертой благополучия. Снова в экономрежиме. Дашка оборачивается, сканируя меня взглядом:
– А что ты считала?
– Свою жизнь.
– И как?
– Мы в дерьме! – весело отвечаю я, подкидывая листок вверх.
– Мы в дерьме! – повторяет Софа, забегая на кухню.
Дашка таращит глаза. Хлопаю ладонью по губам и обращаюсь к малышке:
– Софа, так нельзя говорить маленьким принцессам.
– Почему?
– Это нехорошие слова.
– Почему тогда ты сказала?
– Я же не принцесса.
– Как это? Твой парень Джек Фрост, значит, ты принцесса.
Логика, конечно, железная. Наклоняюсь вперед и произношу выразительно:
– Джек не мой парень. И он не принц.
– Вы целовались! И он принц! – Софа неумолима.
Перевожу взгляд на Дашу, взывая к помощи, но она поднимает руки и возвращается к готовке. Софа прищуривается и спрашивает:
– А когда Джек придет к нам в гости? Он обещал.
– Не знаю, милая.
– Сегодня?
– Не знаю…
– Позвони ему.
– Эммм… – Я смотрю на телефон. – Он, наверное, занят.
– Нет. Не занят.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, – с умным видом отвечает Софа, упирая руки в бока.
Как же она похожа на Дашу. Умиление согревает сердце, и я сдаюсь. Беру в руки телефон и маню Софу пальцем:
– Давай запишем ему голосовое сообщение.
Она подходит ближе. Зажимаю кнопку записи и подношу телефон к губам Софы.
– Джек! Привет, Джек! Влада говорит, что ты не принц, но я знаю, что ты принц. Правда? Ты же принц? Когда ты придешь к нам в гости? Я хочу показать тебе рисунок, а Влада хочет поцеловать тебя!
– Софа! – вскрикиваю я.
– Влада любит Джека! Влада любит Джека!
Резко дергаю рукой, нервно хихикая. Даша заливисто смеется, а Софа скачет на месте, радостно хлопая в ладоши. Смотрю на экран. Сообщение отправлено. Ну и ладно. В конце концов, Софа не солгала.
Один час тридцать пять минут. Тридцать шесть. Издевательство чистой воды. Поднимаю руку с телефоном к лицу. Сообщение прочитано, но ответа нет. Если бы я знала, что Кирилл будет меня игнорировать, то удалила бы голосовое сразу же. Это он так меня наказывает или действительно не хочет отвечать? А может, занят? Ну да… Человек, который не выпускает из рук мобильник, не смог найти минуты, чтобы ответить. Чушь! Он специально.
Роняю руку вниз и смотрю на часы, висящие на стене рядом с телевизором. Я не чувствовала себя так глупо со школьных времен. Ждать ответа на сообщение? Уже и забыла, каково это. Софа подбегает к дивану и залезает мне на спину, укладываясь сверху:
– Влада-а-а…
– А-а-а?
– Почему ты лежишь? Ты спишь?
– Нет. Я грущу.
– Почему?
– Потому что мне грустно.
– Почему?
– Потому что я девочка.
– Все девочки должны грустить? – удивляется Софа.
– Нет. Ты не должна.
– Почему тогда ты грустишь?
Бросаю короткий взгляд на телефон, ноющее ощущение в груди усиливается.
– Потому что я сделала кое-что неправильное и теперь жалею об этом.
– Как это?
– Я оттолкнула человека, который мне нравится.
– Ты ударила его?!
– Нет, – усмехаюсь я, – это образное выражение.
Она замолкает, и я чувствую прикосновение ее маленькой ладошки к голове. Софа ласково гладит меня по волосам и произносит недетским тоном:
– Не грусти, Влада! Все будет хорошо. Это жизнь, она сложная, но интересная.
– Спасибо, солнышко!
– Давай посмотрим мультик!
– Какой?
– «Холодное сердце».
– Нет!
– Да-а-а, – хохочет Софа и спрыгивает на пол. – Мама! Мама!
Слышу звук удаляющихся детских шагов и поднимаюсь с дивана. Надо спрятаться, пока Софа не вернулась. Юбилейный, сто пятидесятый просмотр «Холодного сердца» пройдет без меня, иначе точно крыша поедет. Уже собираюсь рвануть в спальню, но громкий перезвон дверного звонка заставляет остановиться.
– Влада, открой! – кричит Даша из ванной комнаты.
– Ты кого-то ждешь?!
– Нет! Может, из управляющей компании пришли показания счетчиков снимать?
Направляюсь в коридор и распахиваю дверь. Крепкая хватка на запястье. Рывок. Ладонь на пояснице, губы на губах. Страстный поцелуй и жаркие объятия, которым не страшен сквозняк, бьющий в спину. Вкус ледяной вишни. Зарываюсь пальцами в короткие волосы на затылке и отвечаю с обжигающим облегчением.
– Привет, – хрипит Кирилл.
Потираясь кончиком носа о его нос, произношу приглушенно:
– Мог бы и на сообщение ответить.
– Эльза, как всегда, чем-то недовольна.
Он достает из кармана телефон, пара секунд, и в ладонь ударяет вибрация. Смотрю на экран своего мобильного – «*смайлик-поцелуйчик*».
– Неужели это лучше, чем…
– Нет, – обрываю его и целую еще раз.
Кирилл прижимает меня крепче. Грусть катится вниз по лестнице, подхваченная сквозняком. Теплое чувство удовлетворения наполняет до краев, спокойствие нежно касается плеч. Теперь все правильно. Теперь я готова.
– Нет! Мама, не выходи! Там Джек целуется с Владой! Не мешай им! – доносится из квартиры звонкий голосок Софы.
Мы с Кириллом смеемся, глядя друг другу в глаза. Он ненадолго задумывается и спрашивает:
– Прогуляемся?
– Приглашаешь на свидание?
– А ты согласишься?
Пожимаю плечами, отступая:
– Попробуй позвать как положено.
Кирилл подносит кулак к растянутым в улыбке губам и прочищает горло. Берет мою ладонь в руки и прижимает ее к своей груди:
– О великолепная и мозговыносительная королева льдов и отмазок, Эльза! Не соблаговолите ли вы…
– Нет! Давай по-человечески!
– Тебе не угодишь, – качает он головой, хитро прищуриваясь. – Лен…
Прикусываю щеку изнутри, глядя на него из-под ресниц. Сердце взволнованно бьется в груди, импульсы ударов разлетаются по телу и затихают на кончиках пальцев. Мы уже зашли куда дальше свиданий, но этот момент не теряет головокружительного трепета. На щеках Кирилла появляются ямочки, голубые глаза переливаются мягким светом нежности. Нам будто снова по четырнадцать. Лестничная клетка, за спиной строгая мама, и мы, два смущенных дурака, которые боятся собственной симпатии, но не могут ее обуздать.
– Поужинаешь со мной? Я прошу о свидании.
Опускаю взгляд и глубоко вдыхаю. Я не могу ответить сразу, ведь он заставил меня ждать почти два часа.
– Она согласна! – не выдерживает Даша.
Оглядываюсь и строю устрашающую рожицу. Даша сгребает Софу в охапку и скрывается из виду. Возвращаю внимание Кириллу и осматриваю его с головы до ног: серая брендовая футболка под белой мастеркой, белые джинсы, низкие кеды. Модный снежок.
– Мне нужно собраться.
– Окей, – он заметно выдыхает. – Подождать в машине?
– Можешь зайти. Посмотришь с Софой «Холодное сердце».
– Я лучше в машине…
– Джек! – зовет Софа, словно почувствовав неладное.
Усмехаюсь и разворачиваюсь, возвращаясь в квартиру. Кирилл заходит следом и закрывает за собой дверь.
– Увидимся через пару часов, Джек.
– Поторопись, – отзывается он и хлопает меня по попе.
Медленно оборачиваюсь, приоткрывая рот. Кирилл тут же хватается за ручку двери.
– Стоять! – выкрикиваю я.
– Стою…
– У меня есть правило: по жопе шлепает тот, кто ее одевает. Запомнил?
– Запомнил, – серьезно кивает он, – у меня тоже есть парочка правил.
– Расскажешь о них за ужином.
Паркую машину у ресторана, взгляд нестерпимо тянет к открытым ногам Лены. Голые колени, стройные бедра. Нарядилась, блин! Полупрозрачная рубашка, светло-розовая расклешенная кожаная юбка, тонкие завязки на туфлях в форме бантов. Такое ощущение, что я выкрал девочку из детского сада и провел ее через магазин для взрослых, который оказался машиной времени. Сексуальная фантазия в чистом виде.
– Что-то не так, Джек? – мурчит Лена.
– Хотел сказать, что ты отлично выглядишь.
– Я знаю.
– Нужно благодарить.
– За что? За очевидный факт?
Смотрю ей в глаза. Веселится. Тянусь ближе и вдыхаю запах ее духов, пряный, окутывающий. Ваниль и гвоздика. Пахнет, как теплый алкогольный глинтвейн. Лена склоняет голову. Секунда до поцелуя.
– Сиди в машине, – тихо произношу я напротив ее губ.
Выхожу на улицу. Вечерний воздух отрезвляет и остужает разгоряченную кожу. Время с Леной – как восхождение на спящий вулкан. Никогда не знаешь, что его разбудит. Обхожу машину и открываю пассажирскую дверь. Лена принимает мою руку и изящно поднимается:
– Постоянно забываю, что ты джентльмен.
– Я буду напоминать.
Она трогательно улыбается и опускает ресницы:
– Договорились!
– Лен… – зову я, и она поднимает голову, заглядывая в глаза. – Сегодня честный вечер.
– Думаешь, я снова играю?
– Не знаю. Ты слишком хороша в этом, чтобы быть пойманной.
Она задумчиво кивает и вздрагивает от порыва ветра:
– Зайдем внутрь? Прохладно.
Обнимаю ее за плечи и веду к парадному входу. В зале ресторана нас встречает приветливый администратор.
– Добрый… – Алена на мгновение сбивается, но быстро берет себя в руки, – вечер. У вас заказан столик?
– Здравствуйте, – сдержанно произношу я, – да. Кирилл Лучков.
– Следуйте за мной.
Алена задерживает взгляд на Лене и ведет нас к стеклянной стене. Чувствую легкое напряжение и не совсем понимаю, в чем дело. Алена, пожелав приятного вечера, поспешно удаляется. Лена садится на диванчик, а я занимаю место напротив. Официант не заставляет долго ждать меню. Делаю заказ, даже не заглянув в него. Лена, как ни странно, тоже.
– Не первый раз здесь? – спрашиваю я.
Лена осматривает зал и откидывается на мягкую спинку:
– «Загадай» довольно популярное место. И здесь отличная кухня.
– А я рассчитывал тебя удивить.
– Возможность еще будет. Ты говорил о правилах. Я слушаю.
– Такое чувство, что мы на переговорах. Может, ты и контракт принесла?
– Составим, если хочешь.
Она отвечает, как голосовой помощник, ровно и четко, почти не раздумывая. И все ее слова будто лишены искры. Они неживые.
– А можно мне Владлену? На пару слов.
Лена едва заметно подбирается и опускает голову. Руку даю на отсечение, она снова сжимает палец.
– Лен, в чем дело? Не нравится место? Плохие воспоминания? Давай уйдем!
– Нет, – она легонько качает головой, – просто я давно не была на нормальных свиданиях. Не могу перестроиться.
– Ты приходила сюда?..
– Да.
– Но ты сейчас со мной. Хочешь, спою тебе «Отпусти и забудь»?
Лена приглушенно смеется. Похоже, искренне. Хороший знак. Официант приносит напитки: морковный сок для меня и газированную воду с лимоном для Лены.
– Принесите бокал вина, – говорю я, – белого сухого.
Лена приподнимает бровь.
– Бутылку, – тут же исправляюсь я.
Вино разряжает обстановку. Лена выглядит расслабленной и спокойной. Ведем неспешную шуточную беседу, наслаждаясь ужином и атмосферой. Бокал Лены пустеет, и я доливаю еще.
– Наверное, пора перейти к сути, – произносит она, обхватывая пальцами тонкую ножку.
– Я начну, если ты не против.
Лена делает глоток и молча кивает. Собираюсь с мыслями. Ничего не остается, кроме как выложить все начистоту. Надоело наматывать круги, добавим немного определенности, а дальше разберемся.
– Лен, я задам несколько вопросов, на которые хочу услышать правду, и желательно без шуток. После можешь задать свои.
– Хорошо.
– Ты как-то сказала, что тебе нравится разводить мужиков. Это действительно так? Работа танц…
– Стриптизершей, – поправляет она. – Ты же сам сказал, правду. Называй вещи своими именами.
– Окей. Стриптиз и эскорт – это то, чем ты хочешь заниматься?
– Это то, что приносит деньги.
– Уклоняешься от ответа. Насколько для тебя важна эта ниша?
– Это вынужденная мера.
– То есть ты можешь уйти в любой момент?
– Не в любой.
– У тебя договор?
– Да.
– Но ты бы хотела сменить род деятельности? Заняться чем-то другим? Не менее прибыльным, но…
– …более приличным? – усмехается Лена. – Мы еще ничего не решили, а ты меня уже перекраиваешь?
– Нет. Мы обсуждаем нормальные вещи для нормальных отношений.
– Меня бесит это слово, – сухо говорит Лена, – я не нормальная, Кирилл. Если ты этого еще не понял, то…
– Притормози. Ты даже послушать меня не хочешь. Ты будто заранее настроена на провал. В кого ты не веришь – в меня или в себя? Чего ты боишься?
Лена крепче сжимает ножку бокала и взбалтывает содержимое, наблюдая за образовавшейся воронкой:
– Продолжай. Я слушаю.
Лена слушает? Что-то новенькое.
– Мы оба ненормальные, поэтому опустим формальности. Я буду отвечать за себя и обрисую то, как все это вижу. Я хочу быть с тобой, Лен. Не просто развлечься и пару раз переспать. Нам хорошо вместе, и ты тоже это чувствуешь, но… Понимаю, как это прозвучит, и все же скажу. Сделай скидку на отягчающие обстоятельства. Я не хочу, чтобы ты занималась эскортом, и не хочу, чтобы ты работала тан… стриптизершей. Я никого не осуждаю и не собираюсь копаться в прошлом, но если ты со мной, то… Я за тебя отвечаю, а все это небезопасно. И да, не буду скрывать, я ревную. Жесть как. Мне не нравится даже думать о том, что тебе приходилось делать, но это не меняет моего отношения к тебе. Мне не нужны оправдания или веские причины. Было и было. Захочешь, расскажешь сама. Здесь и сейчас важно другое. Насколько этот момент решаем? Ты сама этого хочешь? Я не присваиваю тебя, не прошу кардинально меняться, только быть честной. Мне надоели игры в догонялки.
Лена смотрит в одну точку и, кажется, не дышит. Она выглядит уязвимой и маленькой, феромоны выключены, сексуальность на минимуме. Просто девочка, запутавшаяся в мыслях. Она переводит на меня взгляд и приоткрывает рот, собираясь ответить, но ее перебивают.
– Все ли нравится? – спрашивает Алена.
– Да, спасибо, – отвечаю я сквозь зубы, намекая, что она не вовремя.
– Я еще раз прошу прощения. Ваш матовый автомобиль стоит у входа?
– Да.
– Мне очень неудобно, но не могли бы вы переставить машину. Она загораживает проезд на территорию.
Непонимающе хмурюсь. Я уверен, что припарковался правильно. Алена сверкает взглядом, давая понять, что это важно. Двигаюсь к краю дивана и обращаюсь к Лене:
– Сейчас вернусь.
Она смотрит на Алену и хищно улыбается:
– Ябедничать на меня собралась? А я думала, мы подруги.
– Он тоже мой друг, – напряженно отвечает Алена. – Точнее, друг Мнаца, но сейчас это не столь важно.
Лена косится на меня:
– А у тебя веселая компания, Джек!
– Может, объясните, что происходит? – по очереди смотрю на девушек. – Вы знакомы?
– Ага, – насмешливо произносит Лена, поднимая бокал. – Ну давай, Ален! Можешь разоблачить меня прямо сейчас. Расскажи ему всю правду.
Алена недовольно поджимает губы и отвечает тише:
– Блин, Влада… Ты же знаешь, я не стала бы лезть просто так. Кир – хороший парень…
– Да, мне он тоже нравится.
– Так! – встреваю я. – Все понятно. Ален, не надо никаких разоблачений. Я знаю все, что мне нужно.
– Уверен?
– Более чем.
Лена прижимает пальцы к носу, тихо хихикая:
– Бэтгерл, борец за справедливость.
– Ой, заткнись! – беззлобно бросает Алена. – Раз у вас тут идиллия, не буду мешать.
– Когда у тебя выходной, Ален? Приходи к нам с Дашкой, мы давно не собирались.
На лице Алены проступает удивление и понимание. Она морщится, словно ругает сама себя, и виновато смотрит на Лену:
– К вам? Ты переехала?
– Ага. В твою комнату.
– Даже так? Ладно, я приду. Спишемся на неделе.
Алена делает шаг назад, убирая руки за спину. Вижу, что она хочет сказать еще что-то, но не решается. Алена разворачивается и уходит к барной стойке, оставив после себя неловкое молчание.
– Злодейка Эльза похитила Джека и собирается заморозить его сердце, чтобы разбить на маленькие ледяные осколки.
– Лен…
Она стреляет в меня серьезным взглядом, приковывая к месту и затыкая рот:
– Ты все хорошо расписал. Приятно. Хочешь заботиться, волнуешься, ревнуешь. Здорово. Не оглядываешься назад – просто идеально, но… прошлое будет напоминать о себе. Вот тебе наглядный пример.
– Меня это не волнует. Все, что было до, не имеет значения.
– Это ты сейчас так говоришь.
– Ты серьезно собираешься меня отговаривать? В чем прикол?
– Все как-то коряво, тебе не кажется?
– Нет. Не кажется. Все отлично. Я наконец-то познакомился с девушкой, с которой мне классно. И мне все в ней нравится, кроме того, как она зарабатывает.
– И мне это тоже не очень нравится, но…
– Стоп! Больше ни слова. Я услышал то, что хотел.
– Я не стану перекладывать ответственность на тебя. Повторяю в последний раз: меня не надо спасать.
– Я сам разберусь.
Лена цокает и запивает недовольство вином. Не желая больше ждать, обхожу стол и занимаю место рядом с Леной, закрывая ее спиной от посетителей ресторана.
– Аргументы против закончились?
– Закончились.
– Вопросы есть?
– Один.
– Задавай.
– Мне все время придется просить тебя о поцелуях?
– Согласись стать моей девушкой, и вообще ни о чем не придется просить.
– Ты так в себе уверен?
– Абсолютно.
Лена демонстративно поднимает руки ладонями вверх:
– Сдаюсь, Джек! Твоя взяла.
– Как будто ты сама этого не хотела…
– Хотела, – заявляет она нескромно, – и хочу.
Наклоняю голову, обхватив затылок Лены:
– Значит, мы вместе. Не забывай об этом.
– А ты почаще напоминай.
Губы пекут, руки тянутся к ее рукам. Улыбки не сходят с наших лиц, разговоры не прекращаются. Облегчение от решенного вопроса придает сил и легкости общению. История за историей, размышление за размышлением. Убеждаюсь все больше, что Лена подходит мне, а я подхожу ей. В нас нет предрассудков и излишней категоричности, только уверенность в себе, целеустремленность и немного бесстыдства. У нас все получится. Не может не получиться.
Мне нравится смотреть на нее, слышать голос. Нравятся ее мысли и рассуждения. Нравится, как она видит мир. Без розовых очков, но и без осуждения. Как и я! Все-таки мы похожи, и это круто. Даже если вылезает противоречие, оно не смертельное. Разные мнения не воспринимаются как проблема. Высказываемся, смеемся и меняем тему. Никто никого не учит, не объясняет, как правильно. Баланс. Равновесие. Нет главных, старших, авторитетных. Общение на равных подкупает, и я вижу, что Лена тоже в легкой эйфории. Яркая, звонкая, кокетливая. С ума сойти. Моя.
Не задерживаемся в ресторане надолго. Приезжаем на набережную, и я, закутав в свою мастерку Лену, веду ее гулять. Самое классное в ней то, что она не обращает внимания на людей вокруг. Ей все равно, кто как смотрит и что думает. Если смешно – смеется, если что-то раздражает – ругается. Танцует под музыку из палатки с мороженым, даже соглашается снять вместе видео и запечатлеть вечер на фото. Камера ее любит. Больше пятидесяти селфи летят в память телефона. Делаю несколько кадров и роликов с ней одной – веселой, легкой, сексуальной. Серьезные разговоры остаются за пределами нашей реальности. Не сегодня, еще успеем. Болтаем о жизни, делимся интересными фактами о себе и близких. Узнаем друг друга и шутим – много, жестко, иногда грязно – и кайфуем от этого.
Нас греют поцелуи и горячий шоколад, но после полуночи не спасают ни они, ни шутки про холодные мультяшные образы. Прыгаем в машину и едем на Северные мосты. Останавливаюсь у подъезда. Лена смотрит в окно и оборачивается ко мне, нахмурив брови:
– Ты привез меня домой?
– Ну да.
– Я переформулирую. Ты привез меня не к себе домой?
Упираюсь локтем в руль, разворачиваясь:
– Лена, это же первое свидание. За кого ты меня принимаешь?
– Точно. Джек у нас хороший мальчик. Скучный. Хороший. Маль…
Кладу ладонь ей на колено и, придвигаясь, сталкиваюсь нос к носу.
– Повтори-ка…
– Скучный, – выдыхает она бесстрашно.
Скольжу ладонью вверх по ее бедру. Лена гипнотизирует меня, стирая границы приличия. Расклешенная юбка позволяет с легкостью добраться до белья.
– Хороший… – продолжает дразнить Лена.
Ее ресницы дрожат, губы приоткрываются. Впиваюсь в них жадным поцелуем, вдыхая пряный аромат духов и сладкого шоколада. Лена напрягает бедра и разводит колени в стороны. Спускаюсь поцелуями по щеке к шее, добираюсь до уха и шепчу:
– Ты эксгибиционистка? Признавайся.
– Скажи, что тебя это не заводит, и мы закончим.
– Моя девушка не пойдет домой голодной.
– А ты что? На диете?
– Все лучшее – Эльзе.
Лена хватает меня за запястье, но не убирает руку, а направляет.
– Холодные, – вздрагивает она.
– Зато ты горячая.
Частое дыхание вибрирует в стеклянном отражении фонарей. Глубокие вдохи, шумные выдохи. Ночь за окном. Тихий двор и салон автомобиля, согретый страстными ласками. Лена крепко сжимает мою руку, впиваясь ногтями в кожу. Ерзает на сиденье, подставляя губы для поцелуев. Удовольствие на кончиках пальцев разливается рябью наслаждения по коже. Громкий стон, пронзающий возбуждением, звенит в ушах. Не контролирую ее, не пытаюсь сдержать. Теряюсь в ее эмоциях, забыв обо всем. Лена отпускает мою руку, поднимая одурманенный взгляд:
– Беру свои слова назад.
Поправляю ее белье и юбку. Лена выравнивает дыхание, внимательно за мной наблюдая. Черт возьми! Я в ней утону. Чувствую, как все глубже ухожу под воду. Сил нет даже на один гребок. Единственный способ выжить – дышать, но весь кислород у нее.
– Сиди смирно. Я проверю, не было ли у нас зрителей, и открою тебе дверь.
– Слушаюсь и повинуюсь, – сонно смеется она.
Глава 14
Из динамиков звучит знакомая мелодия скрипки, а на экране мы с Кириллом танцуем эротическое танго. Роняю голову на подушку, тихонько хихикая, и просматриваю ролик еще несколько раз. Ого! Действительно вышло горячо.
– Алло…
– Лен, ты забыла, с кем переписываешься? Я напомню. Привет, я твой парень. Мы встречаемся почти неделю.
– Ах да! Джек! Точно! Как твои дела?
– Не смешно… – строго произносит Кирилл. – Я не вижу в тебе аксессуар или просто красивую вещицу, поэтому не надо говорить со мной так, будто…
– Во сколько ты за мной заедешь?
– Не уходи от темы.
– Джек, первой во мне просыпается стерва. Давай созвонимся через час, пока не поругались.
– Пусть стерва тоже послушает. Мы не ругаемся, а разговариваем, но даже если начнем орать друг на друга, не вижу в этом ничего страшного. Я могу приехать в любой момент, и мы помиримся так же громко. Меня ничего не пугает и не смущает, и я хочу, чтобы ты тоже расслабилась. Тебе не нужно стараться, ты уже сорвала мне башку.
– Это признание?
– Да, черт возьми!
– Я буду готова к восьми.
– Хорошо.
Понимаю, что Кирилл собирается положить трубку, и меня прошибает внезапным приливом чувственности.
– Эй, Джек…
– Ммм?
– Я соскучилась.
– И я тоже, – расслабленно выдыхает он. – Хочешь, приеду пораньше?
– Хочу.
– Тогда выйди из спальни.
Откидываю одеяло и вскакиваю с кровати. Распахиваю дверь и вижу Кирилла, сидящего за кухонным столом. Он завершает звонок и широко улыбается. Оглядываю комнату: Софа спит на диване, Даши нигде не видно. Все понятно, он здесь снова в роли бебиситтера.
Подхожу к Кириллу и забираюсь к нему на колени. Он обхватывает мою талию, крепко обнимая.
– Выспалась?
– Не особо. Сны мучили.
– Кошмары?
Пытаюсь вспомнить всю жесть, что творится у меня в подсознании, и не нахожу слов, чтобы ее описать.
– Типа того…
– Сегодня я буду охранять твой сон. У тебя же выходной, да? Поедем ко мне, а завтра вместе на репетицию.
– О-о-о, заманчиво! Я наконец-то увижу твое холостяцкое логово? А как же друзья?
– В другой раз.
– Нет, Джек, так не пойдет! Если ты правда хочешь познакомить меня с друзьями, я не против. Уже сто лет не зависала где-то компанией.
Он отклоняется и смотрит мне в глаза:
– Не тебя с ними познакомить, а тебе их представить. Ты оцениваешь, не тебя.
Запрокидываю голову, потому что фразочки Кирилла про отношения всегда бьют так точно, что уже нет сил. На все найдет ответ, к которому не придерешься. Он медленно, но умело и методично приматывает меня к себе и использует не веревки, а поступки и слова. Именно те, которые я всегда хотела увидеть и услышать, но так ни разу и не дождалась. И каждый день я нахожу в нем что-то новое, смотрю по-другому. С большей нежностью, страстью, желанием и… доверием.
Кирилл целует меня в шею, зарываюсь пальцами в его волосы. Вдруг раздается глухой хлопок, и мы оба поворачиваемся в сторону дивана, задерживая дыхание.
– Даша нас убьет? – шепчет Кирилл, отпуская меня.
– Тебя, – отвечаю я, поднимаясь на ноги.
Крадемся к дивану, вытягивая шеи. Уже готовлюсь к душеразрывающему плачу, но вместо него звучит звонкий детский смех. Софа выпрыгивает из-за спинки дивана, дурашливо кривляясь:
– Ку-ку! Испугались?!
В баре играет современная музыка, зал в основном заполнен молодежью. Компания Кирилла занимает большой угловой стол с тремя диванами. Знакомство проходит легко, узнаю несколько лиц, но не подаю вида, как и ребята. Вечер наполняют активные разговоры, шутки, смех и перезвон бокалов. Время летит незаметно, коктейли расслабляют, а горячая ладонь на моем плече и светлая улыбка Кирилла заставляют чувствовать себя счастливой.
– Значит, у вас все серьезно? – спрашивает Назар, обнимая хорошенькую, коротко стриженную блондинку по имени Мася.
– А у вас? – не тушуюсь я.
Мася с надеждой заглядывает в рот своему парню. Назар ухмыляется, поглядывая на Кирилла:
– Закажем еще выпить?
– Конечно. Лен, что тебе принести?
– Лимонад.
– Ладно этот долбаный блогер-зожник не пьет, – возмущается Леша. – Лен, ну ты-то…
– Простите, не страдаю обостренным стадным чувством.
– Злюка!
– Не грусти, пупс. В другой раз я покажу вам, как правильно нужно тусить, но сегодня у меня есть планы на вашего друга, и я хочу остаться в сознании.
– О-о-о! – дружно тянут ребята.
Кирилл щиплет меня за бок, но я по глазам вижу, что он в восторге от происходящего. Парни уходят к барной стойке, оставляя за столом одних девочек. Мася задумчиво болтает трубочкой в стакане, а ее подруга Женя, которая весь вечер просидела уткнувшись в телефон, вдруг обращается ко мне:
– Как тебе удалось?
– Что именно?
– Захапать Рюка.
– Я знаю один стопроцентный способ, – произношу я, наклоняясь вперед.
Женя зеркалит мой жест, с интересом глядя на меня. Изо всех сил стараюсь сохранить холодную серьезность и говорю так, будто читаю заклинание:
– Нужно всего лишь… быть… мной.
Откидываюсь на мягкую спинку и приподнимаю подбородок, усмехаясь. Женя выдавливает ответную улыбку и смотрит в зал. Мечтательно. Влюбленно. Ей что, жить надоело?!
– Я так понимаю, у тебя были на него какие-то виды? – спрашиваю я.
– Понимай как хочешь.
– Не советую тебе так разговаривать со мной.
– Угрожаешь?
– Какая ты проницательная.
Женя проглатывает яд и вновь ныряет в цифровой мир. Вот и умница. Не надо меня злить. Хватаю бокал и допиваю остатки кокосового коктейля. На плечо ложится рука, и я поворачиваю голову, но улыбка сползает с лица, как только я понимаю, кто стоит рядом.
– Привет! Влада, пожалуйста, нам нужно поговорить.
– Ты что здесь делаешь?
– Твой клоун постит в «Полароид» каждый свой шаг, – злобно выплевывает Виталик, но в мгновение возвращает себе вид щенка под дождем. – Влада, дай мне десять минут.
– Вит…
Не успеваю договорить, потому что Виталик отлетает на полметра, а рядом появляется Кирилл, закрывающий меня спиной.
– Слы-ы-ышь, – рычит Виталик, – я вообще-то говорю со своей…
– С моей, – перебивает его Кирилл.
– Мечтай, парень! Влада! Давай выйдем и поговорим!
Кирилл делает пару уверенных шагов вперед. Его ладони сжаты в кулаки. Он останавливается перед Виталиком, гордо расправив плечи:
– Говори со мной. Можем даже выйти, если хочешь.
– На хрен ты мне не сдался! Думаешь, ты нужен ей? Думаешь, она правда…
Кирилл хватает его за воротник кожаной куртки и грубо встряхивает:
– Думаю, это не твое дело.
– Лена, ты вообще собираешься что-то сделать? – пищит Мася. – Они же сейчас подерутся!
– Эй, бандиты! – громко произношу я, привлекая внимание бывшего и настоящего. – Покажу грудь тому, кто выиграет бой!
И если Виталик смотрит на меня с удивлением и ужасом, то мой Джек приподнимает уголок губ, не теряя ни капли уверенности. Он поворачивается к Виталику и пренебрежительно отпускает его воротник. Кивает в сторону выхода и произносит тоном, от которого у меня волосы на руках встают дыбом:
– Идем, принц, решим все по-мужски!
– Идем, – соглашается Виталик.
Кирилл разворачивается, я моргаю и замечаю, как бывший замахивается на него со спины. Паника охватывает сердце. Все происходит слишком быстро. Удар с локтя в челюсть, захват. Кирилл заламывает руку Виталика и устрашающе наклоняется к его уху. Не могу разобрать слов, вижу только разбитую губу Виталика, его потерянный взгляд и каменное лицо Кирилла, которого с трудом узнаю. Они выходят из бара плечом к плечу. Смотрю на ребят, ни один даже не удивлен.
– Вы за него вообще не переживаете?
– За кого? За Рюка? – смеется Назар. – Тут за типа переживать надо. Рюк же трезвый.
– А если был бы пьян?
– То типу можно было бы сразу «Скорую» вызывать.
– Понятно! – Я хватаю сумочку и встаю. – Была рада познакомиться.
– Лен! Да не парься! Все будет нормально!
– Я знаю, – отвечаю без сомнений.
Бросаю на стол несколько купюр, взмахиваю рукой на прощание и твердым шагом двигаюсь к выходу. Кирилл и Виталик стоят рядом с закрытым магазином друг напротив друга. Слух улавливает злобный голос бывшего. Похоже, из стадии торга он уже вышел, теперь это гнев. Останавливаюсь рядом с Кириллом, он закидывает руку мне на плечи.
– Влада, это просто смешно, – ядовито усмехается Виталик, – думаешь, я поверю, что ты с вот
– Тогда ты должен знать, что твои концерты меня бесят.
– Ты совершаешь ошибку.
– Собираешься учить меня жить?
Виталик косится на Кирилла, смотрит так, будто пытается его испепелить:
– Не оставишь нас?
Кирилл поворачивает голову, прижимаясь губами к моему виску, и спрашивает тихо:
– Ты этого хочешь?
Смотрю в глаза Виталику и… мне его не жаль. Он взрослый мальчик, пора бы уже научиться справляться со своими эмоциями.
– Джек, поехали домой!
– Как скажешь.
Делаем несколько шагов в сторону, в спину летит шипящее:
– Сочувствую, пацан.
Поднимаю голову, чтобы посмотреть на реакцию Кирилла. Он весело подмигивает мне, не сбиваясь с шага. Добираемся до машины, так ни разу и не оглянувшись. Кирилл открывает для меня дверь и занимает водительское кресло. И все-таки осадок от появления Виталика остался.
– Что он тебе наговорил? – спрашиваю я.
– Сказал, что ты все равно вернешься к нему, потому что любишь его, и что я тебе не нужен.
– И ты ему веришь?
– А похоже?
– Это не ответ.
Кирилл заводит мотор, машина срывается с места. Скорость дает понять, что за внешним спокойствием скрывается злость. Педаль в пол, мелькающие городские огни за окнами.
– Я тебя ему не отдам. Никому не отдам.
– Я не вещь.
– Не придирайся, ты ведь поняла суть.
– Поняла, – вздыхаю я. – А куда мы едем? Нам в другую сторону.
– Мы едем на ЮМР (аббревиатура – южный микрорайон. –
– Зачем?
– Ко мне домой.
– В смысле? Разве ты не живешь на Северных мостах?
– Нет, – усмехается Кирилл.
– Но ты ведь постоянно подвозил меня, потому что…
– Потому что хотел, – отрезает он.
Мелкая дрожь ползет по коже. Вот так просто – хотел и сделал. Протягиваю руку и нахожу ладонь Кирилла.
– У меня ничего нет к Виталику. Я рассталась с ним еще до того, как мы сделали это официально.
– Я хочу ему башку оторвать. И у него еще хватает наглости приходить и права качать, после того…
– Это была моя идея, он ее только поддержал. Нужны были деньги. В клубе я сначала работала хостес, позже мне предложили другую должность, и я согласилась из-за зарплаты.
– Защищаешь его?
– Нет, говорю правду.
– Он должен был тебя поддержать, а не идею. А если нужны были деньги, то позаботиться об этом, а не ценник на свою девушку лепить.
– Все капельку сложнее.
– Со мной так не будет.
– Я знаю, – отзываюсь с улыбкой и сжимаю его руку еще крепче.
Отворачиваюсь к окну, сердце наливается свинцом, а в голове щелкает ненавистный счетчик.
– Ого-о-о, – только и могу произнести я, оглядываясь. – Все такое… белое. И так чисто! А что за запах? Скошенная трава?
– Полевые цветы, – отвечает Кирилл, наблюдая, как я расхаживаю по его квартире.
– Блогерская хата. Снимаешь?
– Нет.
– Она твоя?! – ошарашенно произношу я.
– Моей семьи.
– Да ты завидный жених, Джек Фрост! Квартира, машина, внешность как с картинки. Понимающий, сильный, добрый, веселый. Еще и джентльмен! В чем подвох?
Он опускает подбородок и медленно движется вперед. Отступаю и упираюсь поясницей в кухонный стол. Кирилл замирает напротив и скользит взглядом по моему телу:
– А тебе он нужен?
– Нет. Мне нравится, что ты такой идеальный. И нравится, как ты на меня смотришь.
Спускаю блузку с плеч. Кирилл глубоко вдыхает, голубая радужка глаз исчезает за расширяющимися черными зрачками. Он, будто дикий кот, заметивший добычу, мягко подступает ближе. Тянусь к поясу его джинсов, но Кирилл перехватывает мою руку и так же легко ловит вторую.
– Тише, Эльза, – произносит он хрипло, – я знаю, на что ты способна, но сейчас мы на моей территории, поэтому будет так, как я скажу.
От его заявления перехватывает дыхание, а тело теряет железный каркас контроля. Кирилл обхватывает мою талию и приподнимает, усаживая на стол. Опускает блузку еще ниже и проводит пальцами над грудью, завороженно наблюдая за своими движениями:
– Лен, тебе не нужно меня соблазнять. Ты привлекаешь меня и без особых стараний. Мне нравится твой напор и раскованность, но…
Он поглаживает мою шею, очерчивает линию челюсти и надавливает подушечкой большого пальца на нижнюю губу, заглядывая в глаза. Не могу пошевелиться, замирая в ожидании. Вдох дрожит в горле, пространство расплывается.
– Я хочу, чтобы ты расслабилась. Чтобы рядом со мной была только ты, без ярлыков. Мне не нужны декорации и костюмы, не нужны уловки…
Он подступает еще ближе, и я развожу ноги в стороны.
– Видишь? А я просто смотрю на тебя. Слышу. Чувствую. Этого достаточно.
Он накрывает мои губы поцелуем. Тягучим, нежным, почти невесомым. Касаемся языками, дыханием, взрывая реальность и скрываясь в черной точке, вобравшей огонь и дым. В пустоте и вакууме, где не слышно ничего, кроме стука двух сердец.
Кирилл опрокидывает меня на спину, придерживая затылок, и укладывает на столешницу. Нависает сверху, дыхание щекочет шею:
– Мне нравится тебя целовать. Нравится твой запах, как глинтвейн морозным утром в лесу. Нравятся кожа, волосы… Нравится видеть и слышать, как тебе приятно.
Хочу ответить, но не могу. Впервые в жизни я не в состоянии собой управлять. Мне будто закрыли рот шелковым кляпом, связали руки и ноги. Ни слова, ни звука. Кирилл продолжает рассыпать комплименты, снимая с меня одежду, а я не делаю ничего. Вообще. Только принимаю его голос, касания, чувства и умножаю их на свои, утопая.
– Тебе не нужно ничего доказывать, Лен. Не нужно подчинять. Я твой. Уже сражен. И я хочу, чтобы и ты почувствовала то же самое. Чтобы позволила…
– Кирилл! – вскрикиваю я, зажмурившись.
Сжимаю в кулак волосы на его затылке и прогибаюсь в спине. Мои ноги на его плечах, его руки стискивают бедра. Я хватаю ртом воздух. Давление усиливается, распахиваю глаза и в отражении глянцевого белого потолка вижу нас. Не могу отвести взгляд, все кажется нереальным, но вместе с тем настоящим. Не наигранным, не выдуманным, не вынужденным – честным. Без поиска выгоды, выигрыша.
– Кир… – зову я не своим, каким-то тонким голосом и царапаю его плечи. – Хочу…
– Все будет. Ночь впереди.
– Сейчас…
Несколько минут обезоруживающего холода, а за ними бесконечность мгновений головокружительного тепла. Музыкальная станция наполняет комнату приятной мелодией. Обнимаю Кирилла за плечи, целую солоноватую кожу, ощущая притяжение в каждом толчке. В носу щиплет, грудь разрывают чувства, которые не могут уместиться внутри. Выпускаю их с криком, вплетаю в стороны, завязываю в узлы и разрубаю пополам, поглощая облегчение на грани безумия.
In my shoes, just to see, what it’s like to be me. I’ll be you, let’s trade shoes, just to see what it’d be like to
(«Побудь на моем месте, просто посмотри, каково это – быть мной. Я буду тобой, давай поменяемся местами, просто чтобы понять, каково это»).
– Ух ты! Кто это пожаловал спустя два дня? Я уже начала думать, что ты не вернешься, – говорит Даша, выключая в телевизоре звук.
– Привет, Влада! А я видела тебя! – задорно произносит Софа.
– Привет, красотка. И где же ты меня видела?
– В телефоне! Вместе с Джеком! Вы танцевали. Красиво. Мне понравилось.
– Спасибо, – ласково отвечаю Софе и впиваюсь недовольным взглядом в Дашу. – Не пора ли ограничить ей потребляемый контент?
Подруга отмахивается и хлопает по дивану. Сажусь рядом и вытягиваю ноги, гудящие после танцевальной тренировки. Даша улыбается, рассматривая меня:
– Ну, привет, восходящая звезда «Хайп-Свайпа». Отлично смотришься в кадре. Вы хоть важными делами успели позаниматься или только видео снимали?
Заправляю волосы за уши, они все еще пахнут шампунем Кирилла:
– Все успели.
– Влада, – ошарашенно говорит Даша, – да ты вся светишься!
– Принести тебе очки?
Даша замолкает, вижу, как блестят ее глаза от подступающих слез. Обнимаю подругу за шею и прижимаюсь щекой к щеке:
– Мать, ну ты что, сдурела?
– Я так рада за тебя… – всхлипывает она.
– Спасибо, – голос ломается от искренней радости, – спасибо!
– Ты сегодня снова к нему?
– Нет, на работу, – произношу я уже не так весело. – Я займу ванную на пару часов? Нужно привести себя в порядок.
– Только дверь не закрывай. Софа слишком большая, чтобы использовать раковину в качестве туалета.
– Договорились!
Теплая вода расслабляет, из динамика телефона звучит релакс-музыка. В голове ни одной темной мысли, даже счетчик молчит, но из мягкого плена спокойствия меня выдергивает телефонный звонок. Вытираю руки о полотенце и беру мобильник. Номер не определен, но набор цифр кажется знакомым.
– Да? – отвечаю я.
– Влада, привет. Не занята?
Узнаю голос и выдаю заготовленную фразу:
– Я вас благословляю!
– Что? – удивляется Таня. – Ты о чем?
– Тань, уже нет никакого смысла скрывать. Вы с Виталиком свободные люди, и больше ничто не мешает вам быть вместе.
– Нет, погоди. Я не…
– Он твой, дорогая!
– Влада! Виталик мне уже весь салон соплями залил! Я звоню, чтобы попросить тебя поговорить с ним, потому что сама уже не выдерживаю. Он любит тебя. Страдает!
Вода в ванной покрывается коркой льда, и я раздраженно фыркаю:
– Это не мои проблемы. Мы расстались.
– И ты бросишь его вот так? После всего, что он для тебя сделал?
– Тань, я понимаю, что ты его подруга, а не моя. И я знаю, что ты влюблена в него и думаешь, что он чертов аленький цветочек, но… выбирай выражения. Хочешь кого-то вразумить? Звони ему. Разговаривай, утешай, можете полоскать меня вместе сколько угодно. Я даже не обижусь, если вы не пригласите меня на свадьбу.
– Между нами ничего нет!
– Но ты ведь его любишь.
– Не так, как ты думаешь! Мы друзья!
– Ну сейчас-то уже не надо мне врать, ладно? У вас все получится. Я уверена.
– Мы друзья, – повторяет она жестче. – Ты права, я была в него влюблена, но сейчас я люблю его как человека, как друга, а не как…
– Что? Не нравятся его рассказы про партнерские отношения?
Таня замолкает. Тишина в трубке звенит напряжением.
– Понятно, – хмыкаю я, – не надо мне рассказывать, сколько он для меня сделал. Я отдала не меньше, мы в расчете. Если он тебя достал, пошли его на хрен. Я точно не стану сюсюкаться с ним.
– Он никогда тебе не изменял…
– Дело не в этом.
– А в чем? В том, что он мало зарабатывает?
– Все, Таня, я кладу трубку. Не звони мне больше, пожалуйста.
– Так это правда?
– Что именно?
– Ты занимаешься проституцией?
– Виталик так сказал? – смеюсь я.
– А ты еще не видела?
– Что не видела?
– Зайди в «Полароид».
Глава 15
Телефон вибрирует без остановки от поступающих оповещений, отдавая в щеку и раздражая мозг. Сжимаю челюсть, выкручиваю руль вправо и ухожу на вираж по мосту.
– Сколько времени это займет? – рычу я в трубку.
– Не могу сказать точно, Рюк. Аккаунт пустой. Я могу его хлопнуть и удалить публикацию или попытаться сделать так, чтобы его заблочили, но тот, кто это сделал, хорошо постарался. Скрины во всех группах о сплетнях, репосты… Новость уже в Сети.
– Убери оригинал!
– Сделаю все, что смогу.
– Спасибо, Марк. Буду должен.
Отбиваю звонок и швыряю телефон на соседнее сиденье, прибавляя газ. Дерьмо! Подписчики разделились на два лагеря: негодующие и неверующие. Я не против хайпа, только за, но не на такой теме. Лена… Когда она увидит… Боюсь представить, что будет. Зато точно знаю, что ждет того, кто это сделал.
Заезжаю во двор и бросаю машину у подъезда, взлетаю по лестнице на третий этаж и яростно стучу кулаком в дверь.
– Кто? – доносится из квартиры.
– Угадай!
Виталик смело распахивает дверь, и я, не медля ни секунды, толкаю его и выполняю сок ти (рассекающий удар локтем. –
– Доставка кармы. Заказывал?
– Охренел?! – рычит Виталик и порывается встать.
– Лучше сиди. Лены здесь нет, сдерживаться не буду. Ты вообще мужик? Сплетни в интернете? Все, на что мозгов хватило?
– Не понимаю, о чем ты…
– Прикидываться будешь? Я могу добавить. Для памяти.
– Я не понимаю, о чем ты!
Злобно прищуриваюсь, нависая над ним:
– Думаешь, я идиот?
– Думаю, тебе стоит объяснить.
Нахожу скрин злополучного поста и присаживаюсь на корточки, протягивая мобильник Виталику. Он смотрит на экран. Взгляд бегает по строчкам, брови медленно ползут вверх. Актерище!
– Я знаю, что это ты… – цежу сквозь зубы. – Сейчас будем снимать опровержение.
– Это не я! – взволнованно произносит Виталик. – Я не стал бы. Я люблю ее!
– Кто, если не ты? Кто еще знал обо всем, чтобы так написать? О работе в клубе, о клиентах, об эскорте, еще и проституцию сюда приплел!
– Не знаю, – он растерянно качает головой, улетая в размышления.
Его реакция настораживает. Даже если допустить, что это подобие мужика ни при чем… Он не хочет возмутиться? Его любимую девушку только что в дерьме вываляли! Нигде не горит?!
– Погоди, – тихо говорю я, – это правда?
– Ты уверен, что хочешь знать? – кисло ухмыляется Виталик.
Забираю телефон и опускаюсь на пыльный пол. Отталкиваюсь ногами и прислоняюсь к противоположной стене.
– Рассказывай все. Пока прошу по-хорошему.
– Может, сядем на кухне?
– Там слишком много острых предметов.
– Рэмбо, блин, – хмыкает Виталик. – Я расскажу, без проблем. Должен же ты знать, на что подписываешься, что скрывается за красивой упаковкой.
– Думаешь, я от нее откажусь?
Виталик отворачивается. Замышляет что-то, упырь? Хочет меня напугать? Мечтает вернуть ее? Обломается! Верить ему нельзя, но выслушать стоит. Кто владеет информацией, тот владеет миром.
– Можно мне хоть лед приложить?
Лучше я его еще разок локтем приложу.
– Валяй, – вздыхаю я.
Виталик уходит в соседнюю комнату, а я открываю переписку с Леной. Смотрю на последние несколько сообщений, беспокойство только усиливается.
Если она больше не писала и не звонила, значит, еще не в курсе. Лучше рассказать ей обо всем лично. Я должен быть рядом.
– А у тебя хороший удар, – говорит Виталик и занимает прежнее место, прижимая к лицу замороженный кусок курицы.
– Помни об этом, когда будешь рассказывать.
– Хорошо, – кивает он. – С чего начать?
– Как до такого дошло? Стриптиз, эскорт. Как ты это допустил?
– Ты и не представляешь…
– Мне пофиг на твои оправдания. Как?!
– Когда Влада закончила модельную школу… – Виталик замолкает, вглядываясь в мое лицо, и надменно улыбается. – Ты не знал? В этом вся Влада. Никогда не угадаешь, что у нее на уме, да? Она показывает и говорит только то, что считает нужным, что ей выгодно. Наверное, маринует тебя. Ждет, когда можно будет поджарить.
– Что дальше? – спокойно спрашиваю я.
– Влада подписала контракт с крупным агентством. Я тогда фигачил на двух работах, чтобы обеспечить нас, пока она разъезжала по кастингам и тусовалась. Оплачивал ей процедуры, водил по ресторанам, делал все, чтобы она была счастлива. Слушал вдохновенные речи о том, что когда-нибудь она будет получать занебесные гонорары и мы сможем позволить себе все. И я верил в это. Верил в нее. Влада не отличается терпеливостью, ей всегда хочется быстрее и больше, но агентство, получив бабки за обучение, забило болт на новеньких моделей. Влада искала работу сама, заводила знакомства в этой сфере, ходила на бесплатные съемки, собирала портфолио. И вот одна из таких фотосессий попала в рекламную компанию без ее согласия. Влада никогда не читала бумажки, даже важные, ей хотелось двигаться только вперед. Поначалу она была в восторге, думала, это победа, но вскоре пришло официальное письмо от агентства. Влада должна была согласовывать с ними любые съемки, и ей влепили штраф с последующим расторжением договора и добавочной выплатой расходов, затраченных на нее. Вот тогда-то мы оба и присели на жопу, потому что сумма выходила нереальная.
– Сколько?
– Три мульта.
– Как такое…
– Вот так! – злобно бросает Виталик. – Бабла на адвокатов, естественно, не было, чтобы решать все через суд, поэтому пришлось соглашаться на мировую. Мы продали все, что можно, переехали в эту дыру, я набрал кредитов и карточек, сколько одобрили. Влада устроилась в Exceptional, сначала как хостес, потом ей предложили танцевать. Она затерла с хозяином, – на лице Виталика появляется горькая усмешка, – и уговорила его дать в долг всю сумму, чтобы мы закрыли кредиты и не платили огромные проценты.
С трудом сглатываю ком в горле. Артур, конечно, здравый дядя, но дать в долг такие деньги какой-то незнакомой девчонке… Что-то не верится.
– Ты же догадываешься, как она его уговорила? – спрашивает Виталик с нескрываемой болью.
Молчу. Не могу ничего сказать.
– Я понимал, что это жесть, что нужны бабки. Быстро и много. Вся зарплата Влады шла в уплату долга, моих двух не хватало, чтобы более-менее жить, а не выживать. Влада – девочка, любящая комфорт. Что тут скажешь? – Он пожимает плечами. – Я решил заняться покером, но для этого нужно было уволиться и заняться обучением плюс вкладывать в игры. Тогда-то она и придумала эскорт, а я согласился, потому что другого выхода просто не было. Мы были командой, понятно?! Мы через такое прошли и все равно любим друг друга, но тут появился ты! И как? Она тебе все еще нравится?
– Сколько еще она должна? – спрашиваю я, глядя в пустоту.
– А ты что сделаешь? Нет у тебя столько.
– На вопрос отвечай!
– Около миллиона. Поделишься?
Поднимаюсь на ноги и отряхиваю джинсы. Вопросов еще много, но отвечать на них должен уже не он. Виталик вскакивает, роняя на пол замороженную курицу:
– Влада любит только деньги и готова на все ради них! И я принимаю ее такой! Такой люблю! А ты ей нужен только ради выгоды. Лучше отступи!
Поднимаю на него взгляд и произношу холодно:
– Увижу тебя рядом с ней, разговаривать не стану.
– Надеешься, что я вру? Или на то, что она изменится? Влада обдерет тебя до нитки, а после найдет кошелек потолще. Она была со мной, потому что я ее не осуждал и не сдерживал. И она каждый раз возвращалась. И вернется снова. Я подожду.
– Жди, – бросаю я и выхожу из квартиры.
Выскакиваю во двор, прыгаю в машину и гоню в центр, но у города свои планы. Пробка на мосту – мини-кунсткамера. Ни вперед, ни назад. Прокручиваю в голове рассказ Виталика. Снова и снова, расставляя все по местам. Положение и правда дерьмовое, но я не верю, что Лена могла спать с кем-то за деньги. И, черт возьми, даже если… даже если…
Хватаю телефон, количество оповещений зашкаливает. В любом случае придется дать реакцию, иначе подписчики не отстанут, но сначала стоит обсудить это с Леной. Нахожу ее номер и смотрю на время. Начало восьмого, должна быть уже на работе.
Почему она не рассказала мне о долге? Почему тянет? Из откровений бывшего ясно одно: она накосячила и пыталась исправить все сама. Любой ценой. Абсолютно в ее стиле! И она продолжает делать это уже рядом со мной, но я не он. Не он! Звоню наудачу, без уверенности, что ответит. Первый гудок, второй…
– Не могу говорить, Джек. Созвонимся утром.
Лена отключается, оставляя меня в еще большем смятении. Голос обычный. Интонация тоже. Ну уж нет, до утра я ждать не стану. Объездными путями, через дворы и закоулки добираюсь до клуба. На виски давит, кажется, весь мир. Выбираюсь на улицу, но не успеваю далеко отойти от машины.
– Кирилл!
Оборачиваюсь и вижу Артура. Он подходит ближе и протягивает мне руку:
– Здравствуй!
– Здравствуйте, – отвечаю я, крепко пожимая его ладонь, – а я решил заскочить, кое-что…
– Не получится. Сегодня закрытая вечеринка.
Медленно киваю и вспоминаю рассказ Полины. Кровь закипает. На языке вместе с горечью вертятся вопросы и претензии.
– Твоя машина? – Артур кивает мне за спину.
– Да, – говорю я сквозь сухость в горле.
– Хорошая? У моего сына скоро день рождения. Восемнадцать лет.
– Отличная. Советую.
– У тебя все в порядке? Что-то случилось?
– Мне нужно ехать. Извините.
Сажусь за руль и бью по газам, чтобы избежать неприятной ситуации. Там, где замешаны большие деньги, нет места приятельским отношениям. Вряд ли Артур обрадовался бы, спроси я у него напрямую. Еще и Лене мог проблем добавить. Все-таки придется ждать до утра. Не сойти бы с ума.
В наушниках играет старый альбом Эминема, почти не заглушая беспокойные мысли. Шагаю по оживленной центральной улице, вечернее солнце окутывает нежным теплом, но моральная усталость отзывается хрустом в костях при каждом шаге. Умиротворение, накопленное за последние пару дней, исчезает без следа, оставляя лишь беспрерывные щелчки в голове.
Долг. Работа. Деньги. Терпи. Старайся. Еще раз. Еще немного.
Такое чувство, что мне стало тяжело с самой собой. Жизнь превратилась в трейлер, и я просматриваю его снова и снова, так и не добравшись до полнометражной картины. Мечтаю вернуться домой, лечь в свежезаправленную кровать, свернуться калачиком и закрыть глаза, но не могу себе этого позволить. Сворачиваю за угол, впереди клуб. Замедляюсь, глядя на часы. Что-то я рано.
– Лена!
Оглядываюсь на пешеходный переход и не без удивления смотрю на девушку, спешащую ко мне. Сегодня что, день обиженных? Была какая-то рассылка всем, кто меня не переносит, с просьбой объявиться? Приподнимаю бровь, останавливаясь.
– Привет, – говорит Полина и переводит дыхание. – Есть минутка?
– Привет. Смотря для чего.
– Хотела поговорить. Зайдем в кафе?
Все интереснее и интереснее.
– Ну-у-у, – пожимаю плечами, – давай зайдем.
Внимательно слежу за поведением бывшей хостес. Прочитав пост о себе по любезной указке Тани, я сразу вспомнила о Полине и ее обещании: «Ты еще пожалеешь». Так нелепо смешать правду и выдумки мог только тот, кто знает меня лишь поверхностно, да и, кроме нее, в последнее время я ни с кем не ссорилась. Виталик не в счет. Во-первых, он так красиво не написал бы, а во‑вторых, по подаче видно, что это женская рука. Но вопреки моим догадкам Полина ведет себя вполне дружелюбно. Вижу неловкость и волнение в ее движениях. Она не похожа на человека, пришедшего насладиться местью.
Заказываем кофе и садимся за маленький круглый столик друг напротив друга. Полина поправляет волосы и с осторожностью смотрит мне в глаза:
– Спасибо, что согласилась.
– Пожалуйста.
– Я хотела извиниться…
– Значит, это все-таки ты написала пост?
– Какой пост? – удивляется Полина, но быстро меняется в лице и с пониманием кивает: – А-а-а, ты об этом. Нет! Ты что?! Думаешь, это я?
– Ты первая в моем списке подозреваемых. У тебя есть мотив и достаточно информации.
– Нет! Это не… Нет! Лена, это не я. – Она активно мотает головой. – Клянусь!
– Клятвы лишние. В них нет правды, только желание оправдаться.
– Слушай, я знаю, что повела себя тогда как идиотка, и я сожалею. Ты все правильно сделала, я это понимаю.
– Ты угрожала мне расплатой.
– По пьяни, не всерьез.
– И чего ты хочешь? – устало спрашиваю я.
Полина смущенно улыбается, и в ее глазах появляется нескрываемое восхищение:
– Хочу быть как ты.
– В смысле элитной проституткой? – усмехаюсь я, цитируя строку из поста.
Полина молчит, а я прижимаю пальцы к левому виску, чтобы унять противное щелканье в голове.
– Полин, больше половины того, что там написано, – ложь.
– Но остальное ведь правда. Я хочу вернуться в клуб. Может быть, ты смогла бы мне в этом помочь?
– Стать стриптизершей? – иронично уточняю я.
– Заработать денег, – серьезно произносит Полина, но я замечаю яркий свет детского восторга.
Счетчик набирает обороты, и я едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Смотрю на молодую дуру и вижу себя. Зрелище не из приятных. Официант приносит капучино. Вскрываю три стика сахара и высыпаю в чашку один за другим. Делаю несколько глотков, сбивая гнилой привкус своих стремлений, и вытираю губы салфеткой от молочной пены.
– Полина, тебе не нужно лезть туда. Поверь мне, не стоит.
– Стоит. Очень даже стоит, – решительно заявляет она. – Лена, помоги мне. Я хочу подняться на ступень выше. Мне надоели эти недобизнесмены и сынки богатых родителей. Букетик, ресторанчик, юбочка из масс-маркета. Я достойна большего. Пожалуйста! Такие рыбы не плавают в обычных озерах, они все в вашем океане. Мне нужно туда.
– Знаешь, сколько девчонок в нем утонули?
– Я справлюсь. Как и ты!
А я справилась? Хороший вопрос… Достаю из сумки кошелек и кладу на стол пару купюр за кофе:
– Ничем не могу тебе помочь.
– Почему?!
У каждого есть мотивация к действиям, ничего не случается просто так. Я хорошо знаю, что, если идти в огонь ради денег, он сожжет тебя. Когда нет тормозов и стимула прекратить игру, она поглотит целиком и сделает частью системы. Деньги без конкретной цифры или материального воплощения, такого как дом, путешествие, здоровье, учеба, – недостижимая цель, потому что у нее нет предела. И его отсутствие заставит бежать бесконечно, но так и не позволит ощутить вкус победы. Многие гибнут на этом пути без возможности вернуться к нормальной жизни.
Смотрю на дуру, которая не понимает, о чем просит.
– Ты думаешь, там крутятся бриллианты и миллионы? Думаешь, будешь по-настоящему нужна кому-то? Что тебя будут любить, обожать и осыпать подарками? Ты правда такая тупая? Тебя будут лапать, трахать, а потом выкинут вместе с использованными презервативами. От тебя ничего не останется. Хочешь найти счастье? А найдешь сломанную психику, походы в больницу и слезы по ночам в подушку.
Полина кривит губы и выплевывает злобно:
– Это из-за него? Рюк тебе мозги промыл праведными речами?
Упоминание о Кирилле сбивает с толку. Полина пользуется моментом и продолжает шипеть:
– Тупая здесь не я. Не думала, что ты такая трусиха. Строишь из себя гордую и крутую, но я все знаю, Лена. Не рассказывай мне сказки: мол, все трахаются за деньги, а я не такая. Такая! Все мы такие.
Что и требовалось доказать. Она готова на все, ослепленная недостижимым желанием. Никакого критического мышления, только ва-банк.
– Полин, ты не пробовала найти нормальную работу?
– А ты? – смеется она.
– У меня она есть. Я танцую в лучшем клубе нашего города, а может, и страны, но таким дурам, как ты, там не место.
– Ах так? Ладно!
– Вот и поговорили.
– Не-не-не… – язвительно хохочет Полина. – Мне еще есть что сказать. Раз уж с моим будущим мы определились, давай-ка я расскажу о твоем. Я давно и довольно неплохо знаю Рюка. У него нет бабла, Лена. Вообще. Только тачка, которая куплена на родительские деньги. Он занимается фигней в интернете, которую и работой не назовешь. Через месяц найдется другой симпатичный парень, а может, сразу десять, и вся его популярность стухнет. Это уже началось… Девушка-шлюха – так себе пиар. И где вы оба окажетесь? Будешь ли ты с ним так счастлива?
Поднимаюсь на ноги, упираясь ладонями в стол, и наклоняюсь вперед:
– Встретимся с тобой через пару лет и померимся счастьем, а сейчас… – Давлю ее взглядом. – Пока, Полина!
Захожу в гримерную, и на глаза сразу попадаются золотые платья, развешанные на крючках.
– Всем привет, – произношу я, закрывая дверь. – Это то, что я думаю?
– Привет, – отзывается Наташа. – Да. Сегодня у нас нашествие «красных галстуков». Ты не читала сообщения в группе?
– Пропустила, наверное…
Мира выпячивает нижнюю губу. Ее сочувствие умиляет и раздражает одновременно. Тоже видела пост? Надеюсь, только она. Занимаю свое место перед зеркалом, девичий щебет заполняет небольшую комнату. Мира подходит ко мне со спины и кладет руку на плечо:
– Лен, мне так жаль…
– Все нормально, – отмахиваюсь я.
– Что за тварь это сделала?
– Пока не знаю.
– Ты говорила с Кириллом?
– Еще нет.
Мира обнимает меня за шею, прижимаясь щекой к щеке. После нашей небольшой стычки она ведет себя как раскаивающийся ребенок, но это даже мило. Ей еще многое предстоит пройти, закалить характер, укрепить принципы. У нее впереди большое будущее, и уж лучше оно было бы как можно дальше отсюда. Выдавливаю улыбку, глядя на наше отражение.
– Все будет хорошо, – шепчет она. – Кирилл нормальный парень, он не поведется на тупые слухи.
Киваю, а сама не понимаю, действительно ли я согласна с ее словами. Кирилл и правда хороший, но вопрос доверия между нами пока открыт. Вдобавок это коснулось его имиджа в Сети.
– Давай я сделаю тебе укладку, – воодушевленно предлагает Мира. – Нарубим сегодня баблишка как следует.
– Так, дамочки! – объявляет Ната. – Нам еще нужно отрепетировать номер для «галстуков» и определиться с очередностью, чтобы не было ругани, как в прошлый раз.
По гримерке разносятся недовольные вздохи, но девочки быстро берут себя в руки. Работа есть работа.
Основной зал сегодня пустует, в ВИПе занято шесть столов. За каждым сидит один мужчина в окружении двух или трех девушек, которых они привезли с собой. Вот кто уже во власти системы, играет без надежды на победу. Взгляды чужачек расфокусированы, улыбки неестественно широкие. Они единственные, кто пока отдыхает в ожидании своего часа, когда возбуждение их сегодняшних хозяев достигнет пика.
Весь состав клуба работает без обычных перерывов, максимум десять минут в час на естественные нужды или проверку внешнего вида. Трое наших на подиуме, остальные в зале возле столов и на танцполе. Иногда сменяем друг друга или присаживаемся к гостям по их пожеланию. Все в одинаковых золотых платьях, похожих на тонкую кольчугу в форме свободного сарафана на тонких бретелях. Вырезы на груди и спине показывают больше, чем обычно, но и этого гостям иногда бывает мало. Бармены только и успевают открывать бутылки с элитным алкоголем, повара строгают дорогие закуски, официанты бегают по залу, лавируя между танцующими девушками.
Замечаю за баром желтую свечу, Гена показывает мне два пальца. Плавно двигаюсь ко второму столу, закрывая на замок эмоции и чувства. Крупный мужчина вальяжно запрокидывает голову и манит меня, взмахнув ладонью. Наклоняюсь, платье под тяжестью материала расширяет вырез, открывая похотливому взгляду все, что он хочет увидеть.
– Здравствуй, милая. С каждым разом ты все лучше и лучше.
– Добрый вечер. Рады видеть вас снова.
– А я-то как рад…
Продолжаю танец, концентрируясь на музыке и теле. Мягкая розово-красная подсветка бликует в крошечных зеркалах, искусственных камнях и золотой отделке платьев.
– Тридцать кусков!
Смотрю в глаза гостю, приподнимая уголки губ. Он дергает узел на галстуке и произносит еще громче:
– Сорок!
Качаю головой, не останавливаясь. Руки вверх по бедрам, волной до груди.
– Пятьдесят!
– Я только танцую.
Он хватает за руку девушку, что сидит рядом, и кладет ее ладонь себе на бедро.
– Вы же знаете правила, – говорю с легкими нотками строгости.
– Знаю, милая, знаю…
Через полчаса я смотрю на красную свечу, горящую на барной стойке, и опрокидываю в себя крепкий ликер из кофейной чашки.
– Он заплатил? – спрашиваю Гену.
– Да.
– Тогда… я пошла.
– Может, еще налить?
– Нет. Спасибо.
Пересекаю зал и направляюсь к приватным комнатам. Киваю охране и захожу в дальнюю. Мужчина сидит на диване, широко расставив ноги и развязав галстук, рядом стоит девушка со стеклянным взглядом. Поднимаюсь на небольшой подиум и обхватываю ладонью пилон. Музыка звучит громче. Девушка делает пару шагов в сторону, поворачивается ко мне спиной и опускается на колени. Шоу начинается, а я мечтаю, чтобы оно уже поскорее закончилось.
Поднимаю руку, сжатую в кулак, и застываю перед дверью квартиры на пару мгновений, готовясь к любому возможному исходу. Что угодно, лишь бы развеять неопределенность, которая неприятно скребет за ребрами. Пару раз стучу по дверному полотну, поток ветра бьет по груди и лицу, и на меня смотрят удивленные голубые глаза. Приподнимаю подбородок, вяло разводя руки в стороны:
– Элитную проститутку вызывали?
Кирилл обхватывает мое запястье и втягивает в прихожую, прижимает к груди и утыкается носом в волосы, глубоко вдыхая. Зажмуриваюсь и поднимаю руки, обнимая его в ответ. Прячу лицо в изгибе шеи, сил почти нет, но я отдаю все, что остались.
– Я собирался ехать за тобой.
– Сегодня закрылись пораньше.
– Могла бы и позвонить, – с укором говорит он.
– Думала, ты еще спишь. Не хотела будить.
– Я не спал.
Слышу фразу иначе: «Я всю ночь не спал из-за тебя». Совесть отчаянно барахтается в чане с кислотой, ее крики разрывают барабанные перепонки.
– Нас ждет долгий разговор? – спрашиваю я.
– Если ты не слишком устала.
– Есть хочется.
– Завтрак включен.
Наблюдаю, как Лена молча доедает овсяный блин со шпинатом, избегая прямого взгляда. В каждом ее движении и тихом выдохе чувствуются угнетающая усталость и болезненное равнодушие. Она отправляет в рот последний кусочек и отставляет тарелку, бросая безэмоциональное:
– Спасибо.
Есть ощущение, что она пришла попрощаться. Как бы не так! Ставлю локти на стол и упираюсь подбородком в сцепленные пальцы. Голова кажется невыносимо тяжелой.
– Значит, ты уже видела пост?
– Да, добрые люди показали.
– Есть мысли, кто мог это сделать?
– Какая разница? – пожимает она плечами и сонно моргает. – Все уже случилось. Надо думать, как вычеркнуть из истории тебя.
– Ты о чем?
– О твоем блоге. Это же плохо для имиджа.
Прижимаю горячие пальцы к векам, сдерживаясь из последних сил.
– Какой к черту имидж, Лена? Какая-то шваль решила тебя унизить, а ты думаешь о моем блоге?
– Конечно. О чем еще мне думать?
Это уже за гранью. Слышу глухой хлопок в голове и открываю глаза, напрягая шею.
– Например, о себе! О том…
– Джек! – перебивает Лена, широко улыбаясь. – Мне плевать! Это гнилые потуги какой-то обиженной телки. Я не знаю, кто это. Были пару вариантов, но слетели, да мне и неинтересно. А на малолеток, которые полощут меня по чатам, еще больше плевать. Я что, для них живу? Нет. Но ты… Это ведь твоя аудитория. Надо что-то делать.
– То есть тебя это не трогает?
– Святые снежинки! – удивленно вскрикивает она. – Ты переживал, что я расстроюсь из-за этого?!
– Да! – хлопаю по столу. – Переживал!
Лена выпрямляет спину и смотрит сквозь меня. Ее голос меняется, становится тише и глубже, будто она говорит со мной из другого измерения.
– Только из-за этого переживал?
– Что ты имеешь в виду?
– Содержание поста.
– Может быть, ты мне сама об этом расскажешь?
– А ты мне поверишь?
– Лена, я хочу тебе верить, но ты недоговариваешь слишком много.
– Я уже рассказала все, что тебе нужно знать, – сухо отвечает она.
– Как же с тобой трудно…
– А об этом я предупреждала.
– Да, – усмехаюсь я, – точно. Как я мог забыть?
– Еще раз спасибо за завтрак, – говорит она и встает из-за стола.
Подскакиваю с места, преграждая ей путь. Сердце бешено колотится, тревога сжимает горло.
– Сядь, пожалуйста! Мы не закончили.
– Джек, я не буду оправдываться или раскаиваться. Плакать и умолять простить меня и принять. Единственное, о чем я жалею, что пострадала твоя репутация. Если я могу помочь как-то все исправить, позвони.
– Сядь! Пожалуйста.
– Кирилл, – произносит она твердо.
– Владлена, – отвечаю ей в тон.
Она криво усмехается и качает головой, возвращаясь на стул. Закидывает ногу на ногу и складывает руки на груди. Опускаюсь на свое место и произношу спокойно:
– Поправить дела в интернете – дело пары дней. Снимем несколько шуточных видосов на эту тему, все посмеются, поймут, что пост – утка, и забудут. Таких новостей в час по пять штук выходит. Это вообще не проблема.
– А в чем тогда проблема?
– Я не могу это так оставить. Если тебе плевать, то мне нет. И не потому, что я верю написанному, а потому, что кто-то решил на этом сыграть.
– Не знаешь, куда звонить, если нашел редкий вымирающий вид? У меня тут, кажется, последний рыцарь, – смеется она.
– Теперь тебе весело?
Лена стирает улыбку, ее длинные ресницы отбрасывают тень грусти на бледную кожу:
– Это нервное. Тяжелый был день. Если честно, я думала, ты меня бросишь.
Тянусь ближе и касаюсь кончика ее носа своим:
– Только если на постель.
Ее тихий смех звенит в напряженном воздухе кухни, очищая его и освежая. На душе становится легче, но разговор еще не окончен. Расслабляться рано.
– Лен, в записи слишком много реальных фактов, значит, писал человек из твоего окружения. И ты сказала, телка… Думаешь, это сто процентов девушка?
– Бабская выходка, – насмешливо произносит она.
– Твой бывший тоже подходит под определение.
– Это не Виталик.
– Знаю.
Лена воинственно хмурит брови. Время второго раунда.
– Ты с ним встречался?
– Да.
– И-и-и?
Медлю, собираясь с силами, потому что понимаю, сейчас начнется перестрелка. Никто не любит, когда лезут в его жизнь за спиной. Я тоже разозлился бы, но молчать не могу.
– Я знаю о долге перед Артуром и откуда он взялся.
Если бы я видел Лену впервые, то выпрыгнул бы в окно, не раздумывая, чтобы сохранить себе жизнь. Она не просто злится – это ярость и огненная паника. Она сжимает зубы, сдавливает указательный палец. Кажется, что ее волосы становятся пышнее и она вот-вот поднимется в воздух от этой энергии.
– Лена, – примирительно говорю я, собираясь все объяснить.
– Нет! Не смей! – строго говорит она, повышая голос. – Не вздумай предлагать помощь! Эта тема закрыта!
– Послушай!
– Скажешь еще хоть слово, и я уйду.
Хорошо. Она запретила говорить, но не смотреть. Пытаюсь донести одним взглядом, что хочу быть с ней, хочу помочь. Что не осуждаю и не стану винить. Человек всегда больше, чем его поступки и слова. Людьми нас делают ошибки, цели, шрамы, мысли, чувства, мечты… И все, что сочетается в ней, мне близко и понятно.
Лена опускает голову и облизывает губы, протяжно выдыхает и произносит с убийственной решительностью:
– Я должна сама. Сама, понимаешь?
– Но ты не одна.
– Знаю, но это не твое дело. Это мой долг, моя ошибка. – Она хлопает ладонью по столу. – Кирилл, пожалуйста, не вмешивайся, иначе у нас ничего не получится. Я не хочу быть должной больше никому, и тебе тоже.
– Это ультиматум?
– Прости, но да.
Протягиваю через стол раскрытые ладони. Лена касается кончиков моих пальцев, и я крепко обхватываю ее руки. Нет никакого смысла давить сейчас, только брыкаться будет, но это не значит, что мы договорились.
– Я хочу уволиться, – вздыхает она.
– Отличная новость.
– Я не занимаюсь сексом за деньги.
– У меня сегодня день рождения?
Лена мягко усмехается, а я улыбаюсь. Кажется, тучи рассеиваются.
– Джек, я не святая.
– Правда? А я и не заметил.
– Сегодня я танцевала приват, пока гостю делала минет другая девушка.
– У тебя бесплатная подписка на порно?
– Можно и так сказать.
– Лен, я все понимаю. Честно! Большой долг, страх, твой железобетонный характер. Понимаю, почему ты влезла во все это. Секс-индустрия везде: и в Сети, и в реале. Она процветает, а общество требует и хавает. И я не из тех, кто будет рассуждать о том, насколько это нормально. Каждый может решить сам, но я не хочу, чтобы ты там оставалась, даже лайтово.
– Четыре месяца. Мне нужно еще четыре месяца.
– Хорошо, что я крашусь в пепельный. Не будет видно седины.
– Ты готов на это?
Нет. Все закончится раньше, только Лене знать об этом не обязательно.
– Я готов лечь спать. Жуткая ночка была.
– Схожу в душ…
Лена скрывается в ванной комнате, а я плетусь в спальню. Откидываю одеяло, падаю на постель и смотрю в потолок, прислушиваясь к шуму льющейся воды.
Правильно.
Красиво.
Порядочно.
Вылизанные картинки из блогов уже давно перекочевали в реальную жизнь. Люди не отличают себя от аватаров, готовые на все, чтобы собрать побольше лайков. Не виртуальных сердечек, а реальных: одобрение, восхищение, зависть. Общественное мнение всегда было важно, но зависимость от него убивает вкус жизни. Почему я должен думать о том, что скажут другие? Почему в мои личные дела кто-то сует нос? Должна ли моя жизнь иметь отметку «Одобрено обществом»? Про меня снимают фильм? Зачем мне красивая картинка? Что восхищает меня в Лене больше всего, так это то, что она действительно живет для себя и по своим правилам, что она достаточно сильная для этого.
Но у медали есть и оборотная сторона. За раскрепощением скрывается грань бесстыдства, которая становится новой нормой. Эротическая сфера выросла до гигантских масштабов: порноплощадки, секс-блогеры. И это уже почти никого не смущает. Сексуальный контент и услуги всегда в цене. Взять два моих танцевальных ролика: больше просмотров и лайков наберет тот, где я без футболки. Так могу ли я осуждать Лену за то, что она пользуется своей привлекательностью для достижения цели? Нет, не могу. Готов ли я смириться с этим? Нет, не готов.
Слышу шлепки босых ног и смотрю на дверь. Лена входит в комнату. Обнаженная. Гордая. Сексуальная. Ловлю ее взгляд и читаю в нем: «Твоя». Слова встают поперек горла, тело немеет. Лена подходит к постели, поднимает одеяло и ложится рядом. Прижимается ко мне, укладывая голову на плечо. Обнимаю ее, ощущая, как пузырится кровь в венах. Не могу! Не отдам! В этом моменте лично для меня все правильно, все красиво и все прилично. Я ее не отпущу. В памяти всплывают строчки из песни, и я тихо проговариваю их, закрывая глаза:
Moi je n’étais rien,
Et voilà qu’aujourd’hui
Je suis le gardien
du sommeil de ses nuits
(«Я был никем,
И вот сегодня
Я страж
Сна ее ночей»).
– Ты знаешь французский?
– А еще английский и немецкий.
– Сколько у тебя талантов?
– Талантов мало, но умений достаточно. Я прошел около сорока курсов, не считая танцевальных. Актерское мастерство, языки, таргетинг, общий маркетинг, тексты, продажи, правильное питание, осознанность, фотография, видеосъемка…
– И сколько из них пригодились?
– Все. Лен, ты можешь…
– Джек, давай не сейчас. Я очень устала. Помурчи еще, у тебя хорошо получается.
Целую ее в макушку. Лена поднимает голову и подставляет губы для еще одного поцелуя. Шепчу, не открывая глаз:
Elle a gommé les chiffres
Des horloges du quartier
Elle a fait de ma vie
Des cocottes en papier
(«Она стерла цифры
На часах квартала,
Она сделала из моей жизни
Бумажных голубков…»).
Глава 16
Закрываю за собой дверь в танцевальную студию и упираюсь плечом в стену, держа в руках подставку с пластиковыми стаканами. Кирилл повторяет короткую связку движений перед телефоном, установленным на штатив, попутно проговаривая, что и как нужно делать.
– Эй, красавчик! Доставку заказывал?
Он останавливается, поворачивая голову, и удивленно приподнимает брови:
– Какой симпатичный курьер…
– Симпатичный?
– Божественно прекрасный! – смеется он. – Умопомрачительный! Невероя…
– Перебор, – качаю я головой, улыбаясь.
Кирилл поднимает руку и манит меня пальцем, смело глядя в глаза. Чертов волшебный Джек Фрост! Я не могу ему сопротивляться. Делаю шаг. Еще один. Оставляю напитки на полке со спортивным инвентарем и подхожу к границе съемки. Кирилл задорно подмигивает в камеру и возвращает внимание мне:
– Не хочешь поздороваться с ребятами?
– Привет, ребята! – громко произношу я.
– А поздороваться со своим парнем?
– Привет, Джек… – понижаю голос и облизываю губы.
Он хватает меня за талию, втягивая в кадр, и прижимает к груди. Опускает голову, взгляд осыпает кожу тысячами мелких снежинок. Нос к носу, дыхания смешиваются. Запах вишневой жвачки отрывает от земли. Получаю мягкий короткий поцелуй, но не готова на этом остановиться. Провожу ладонями по его плечам вверх, обхватываю шею и легонько царапаю кожу.
– Привет, Эльза, – на выдохе произносит Кирилл. – Я скучал.
Смотрю в телефон. Комментарии в прямом эфире сыплются с бешеной скоростью, сердечки летят вверх по экрану. Кирилл обхватывает меня и становится за спиной:
– Я ее поймал! У вас есть шанс задать несколько вопросов, пока она не сбежала!
Толкаю его бедрами и напрягаю руки. Кирилл сжимает меня все крепче и кусает за плечо.
– Скорее! Она уже вырывается!
– Ладно! – отвечаю я, смеясь. – Давайте свои вопросы! Только недолго, у меня тут есть одно неотложное дело.
Кирилл проводит губами по моей шее и целует в щеку.
– Ребята, у вас десять минут.
Кирилл допивает сельдереевый смузи и растягивается на гимнастическом коврике, складывая руки за голову. Отставляю кофе и устраиваюсь поверх груди своего ни капли не ледяного Джека. Смотрим друг на друга, нет сил оторваться. Нет слов, которые хотелось бы сказать. Уютный момент безмолвия – инъекции спокойствия, на которые я уже плотно подсела: не надо объяснять, нервничать, злиться; хорошо именно в отрезке времени в молчании, без мыслей о планах и целях, только в чувствах и ощущениях, которым не хочется давать определения. Опускаю голову, Кирилл целует меня в макушку. Его телефон разрывается от сообщений и уведомлений после завершения эфира.
– Какие настойчивые у тебя фанаты, – усмехаюсь я.
– У меня? Это теперь твои фанаты. Ты за неделю стала популярнее, чем я, – с наигранной обидой отвечает он.
– Думаешь, мне стоит завести блог?
– Почему бы и нет? У тебя получится.
– И какая концепция? Как стать элитной проституткой и сохранить честь и по возможности девственность?
Кирилл обнимает меня за шею в шуточном удушении:
– Замолчи. Это не про тебя. Тебя полюбили, потому что ты яркая, интересная личность.
– Меня полюбили, потому что я сосусь с тобой в каждом ролике. Девочкам нравится пошлая романтика.
– Ты сама предложила снять это!
– Конечно! Пусть знают, что ты занят! Я устала отмывать тебя от малолетних слюней!
– О-о-о! Кто-то ревнует? Я польщен.
– Я не ревную, а отстаиваю свое, – произношу серьезно.
– Лена – жадина, – смеется он. – Может, мне поехать сегодня с тобой в клуб и устроить парный выход к пилону? Пусть все знают, что ты моя.
Закрываю глаза и вдыхаю уже привычный аромат его парфюма вперемешку с горчинкой сельдерея и нагретой солнцем древесиной.
– А ты в этом сомневаешься? – тихо спрашиваю я.
– Главное, чтобы ты в этом не сомневалась, – мгновенно отзывается он. – Когда у тебя следующий выходной?
– Через четыре дня.
– Ты взяла шесть смен подряд?
Отталкиваюсь руками от пола и поднимаюсь. Поправляю взлохмаченные волосы и бросаю взгляд на дверь:
– Мне уже пора ехать.
– Лен…
– Я тебе напишу.
– Так нельзя.
– Я же просила, Джек. Не вмешивайся.
Он тяжело вздыхает и садится, закусив щеку изнутри. Эти моменты всегда самые болезненные. Он не хочет отступать, но и я не могу.
– Ты связываешь мне руки, – тихо произносит Кирилл.
– Делишься эротическими фантазиями? Я могу принести плетку в следующий раз.
– Не смешно.
– Кир, – цежу я сквозь зубы.
– Поехали. Я тебя отвезу.
– Сначала поцелуй меня так, чтобы я всю ночь помнила о тебе.
Кирилл смотрит мне в глаза, замедляя сердцебиение. Протягивает руку и скользит ладонью по шее к затылку, зарывается пальцами в волосы и медленно наклоняется. Касание в левый уголок губ, языком по контуру, мягкое давление, судорожный вдох… Стук сердца быстрее, темнота застилает взгляд.
Несколько месяцев. Еще несколько месяцев, и я смогу позволить себе помечтать.
Клуб забит под завязку, суббота обещает быть денежной. Артур сидит за своим столом в компании двух мужчин-постоянников, девчонки при полном параде. Заканчиваю тейбл и дарю улыбку гостю, за которую он щедро заплатил. За баром загорается желтая свеча – некогда вздохнуть. Переглядываемся с Мирой, проходящей мимо, и вместе направляемся к Гене.
– Видела ваш с Кириллом эфир сегодня, – говорит она, – классно смотритесь.
– Спасибо, – отвечаю я сдержанно.
– Рада, что вы решили проблему с постом. Я же говорила, что Кирилл нормальный парень. Вы, кстати, так и не выяснили, кто его написал?
– Даже не пытались.
– Почему? Эта гадина должна ответить!
Снисходительно смотрю на Миру. Губы надуты, брови нахмурены – боевой пупс. Ей еще учиться и учиться держать себя в руках.
– Мир, знаешь поговорку: не тронь говно, вонять не будешь? Так вот я предпочитаю пахнуть розами.
Мира кладет локти на барную стойку, прогибаясь в спине, и поворачивается ко мне:
– Я запомню. Спасибо.
Гена ставит рядом с желтой свечой красную и поднимает голову:
– О! Как оперативно! Вы обе мне и нужны.
Гена снимает свечи со стойки и раздает задания:
– Мира – тейбл у шестого. Лена – приват для первого.
– Кто-то из гостей Артура? – уточняю я.
– Да, Максим.
– Мир, разве это не твой?
Она оборачивается и удивленно хлопает ресницами, а затем возвращает внимание бармену:
– Ген, ты не перепутал? Это мой гость.
– Все правильно, – отвечает он, заглядывая в планшет. – Мира – тейбл. Лена – приват.
– Ленка, – хохочет Мира, – ты уже и клиентов у меня отбиваешь? Если так и дальше пойдет, то я устрою тебе темную.
– Подточу ногти на досуге, – ухмыляюсь я.
Музыка, взгляды, полные желания, запах крепкого алкоголя, всполохи мягкого света, бликующего в бокалах и кристаллах на костюмах. Плаваю в привычной рутине, ближе к трем часа утра начинает клонить в сон. Захожу в гримерку, чтобы перевести дух и дать ногам отдохнуть. Но стоит опуститься на диван, как минуту спокойствия нарушает громкий стук в дверь и строгий голос охранника:
– Лена! Ты тут?
– Да, Жень! У меня перерыв!
– Артур тебя требует! Он в красной приватной!
Тихо выругавшись, поднимаюсь с места и выхожу в коридор. Что за срочность? Снова меня кто-то выкупить хочет? Я же сто раз говорила Артуру, что не стану этого делать! Вхожу в комнату для приватов и врезаюсь в ледяную стену негодования. Верхний свет зажжен, на диване сидит озлобленный Максим, рядом Артур, подрагивающий от злости, а за ними перепуганная Мира. Распрямляю плечи и делаю уверенный шаг вперед:
– Что-то случилось?
– Случилось, Лена, – отвечает Артур, – случилось.
– Да, это она, – говорит Максим, мазнув по мне взглядом.
Встряхиваю волосами и глубоко вдыхаю, ощущая запах паленого, мерзкого, грязного.
– В чем дело?
– Лена, я не терплю в своем клубе обманщиков и воров, – произносит шеф.
– Я не понимаю, о чем вы.
Он сжимает зубы, я сверлю его взглядом. Вижу проблеск сомнения в его глазах, и он обращается к Максиму:
– Ты уверен в своем обвинении?
– Артур, ты за кого меня принимаешь? Думаешь, я тут шутки шучу? Мне плевать, что часы стоят всего пол-ляма, это подарок, которым я дорожу! Девки у тебя, конечно, классные, голову дурят только так, но им бы манерам поучиться. Приставать к клиентам и предлагать себя и других девчонок?! Это уже ни в какие рамки! У тебя здесь дешевый бордель или элитный клуб?!
Артур вздрагивает на последнем вопросе, и в меня летит презрительное и разочарованное:
– Лена, для начала верни часы.
– Я ничего не брала. – Мой голос полон спокойствия. – Проверьте мои вещи, посмотрите камеры.
– Мира, – ядовито выдыхает Артур.
Она опускает голову, ссутулив плечи. Уже предвижу, как обвинения летят и в нее, но шеф бросает:
– Ты подтверждаешь свои слова?
– Да, – пищит она, – я видела, как Лена заходила в гримерку, держа что-то блестящее в руках.
Интересно, как она видела то, чего не было? Экстрасенсорика? Да еще и актерское мастерство на уровне выпускника ГИТИСа. Сколько скрытых талантов в одной мелкой девчонке! Я ее недооценила.
– Иди и проверь ее вещи! – приказывает Артур.
– Я хочу поприсутствовать, – заявляю я громко.
– Нет, Лена. Ты останешься здесь.
Не могу сдержать улыбку. Истерика бьет по нервам, раскачивая сознание и отправляя в полет спокойствие. Расслабляю кисти рук, держу голову ровно и контролирую дыхание. Они этого не увидят, я не позволю. Мира проносится мимо. Максим недовольно морщится и откидывается на спинку дивана, а Артур прячет руки в карманы брюк, принимаясь вышагивать из стороны в сторону. Понимаю, к чему все идет. Понимаю, что уже бессмысленно оправдываться. В приватных комнатах нет камер, и если Мира сейчас вернется с часами – а она с ними вернется, – то слушать меня уже точно никто не станет. Остается только один вопрос: кто зачинщик? Максим? Зачем ему это? Какой мотив? У нас с ним не было проблем. Попросили? Кто? Взрослый мужик, а игры детские. Мира? Похоже на правду, но у нее мозгов не хватило бы. Или хватило? Пост… Громче всего на похоронах плачет убийца. А я-то думаю, чего она так ко мне прилипла с сочувствием и поддержкой?
За спиной слышу тихие робкие шаги, но не оборачиваюсь. Вижу все, что нужно, на лицах мужчин. Артур – ярость, Максим – брезгливость. Мира подходит к гостю и возвращает часы, которые он тут же надевает на запястье. Максим поднимается с места и поворачивается к Артуру:
– Девку уволить!
– Разумеется. Сегодня ты гуляешь за мой счет.
– Это лишнее, дружище. Главное, что мы во всем разобрались. Нечего змей на груди греть.
Артур кивает с благодарной полуулыбкой, и Максим выходит из комнаты, даже не взглянув на меня. В спектакле с его стороны точно не было ничего личного. Он лишь исполнитель.
– Мира, возвращайся к работе.
– Да, шеф.
А вот внимание Миры ощущается явно, острые колючки и удовлетворение. Не отвечаю на него, делая вид, что не замечаю и не хочу. Я не дам ей насладиться победой в полной мере. Остаемся в комнате вдвоем с Артуром. Он шумно вздыхает и садится на диван, качая головой:
– Лена, от тебя я точно этого не ожидал. От кого угодно, только не от тебя. Неужели я дал тебе мало возможности заработать? Плохо к тебе относился? Почему ты так меня подставляешь?
– Все это ложь, Артур, и вы это понимаете.
– Твое слово против слова Максима? Не смешно, девочка. Факт остается фактом: его часы нашли у тебя. Если тебе так нужны были деньги, ты могла бы прийти ко мне, а не позорить дело всей моей жизни перед таким важным человеком.
Молчу. Что бы я сейчас ни сказала, он не поверит. Все слишком красиво сложено.
– Ты уволена.
Ловлю губами вдох и задерживаю дыхание, ожидая дальнейшего приговора.
– Расчет не получишь, он пойдет в уплату долга. И так как ты больше здесь не работаешь и у меня нет к тебе никакого доверия… две недели, Лена. И лучше тебе меня не злить.
– Я могу идти?
– Охрана тебя проводит.
– Конечно, – усмехаюсь я.
В гримерке меня ждет счастливая и довольная собой Мира. Нет больше детской наивности и оттопыренной нижней губы. Передо мной не пупс, а настоящая породистая сука. Оставляю охранников за дверью и выхожу в центр комнаты.
– Молодец, – произношу я с улыбкой, – далеко пойдешь.
– Я быстро учусь. Ты же сама сказала: каждый сам за себя.
– Думаешь, после этого Кирилл станет твоим? На что был расчет?
– На то, что я перестану видеть твою рожу почти каждый день. Ты меня бесишь.
– Хммм, – усмехаюсь я и делаю еще один шаг вперед.
– Я позову охрану, – предупреждает она.
– Раз уж ты так хорошо запоминаешь мои фразы, то должна помнить и еще одну. Я не трогаю говно, Мира. Никогда.
– Прощай, Лена.
– Нет. Мы еще увидимся. – Я по-змеиному прищуриваюсь.
Мира с трудом сглатывает, бледнея от страха. Неторопливо переодеваюсь и собираю вещи в спортивную сумку. Мира сидит уже не такая веселая, как еще десять минут назад. Останавливаюсь у двери и оборачиваюсь, чтобы нанести последний ласковый удар:
– Я все равно собиралась увольняться, так что спасибо за помощь. Кирилл не в восторге от моей работы, а Артур не отпустил бы меня так просто, но благодаря тебе… Теперь я свободна и смогу быть по-настоящему счастлива в отношениях с любимым мужчиной. А ты как? Заглянешь к нам на следующий эфир? Я попрошу Кира передать тебе привет и благодарности. Твой пост подарил нам хорошую волну хайпа. Ты со всех сторон молодец.
– Пошла ты!
– Уже ухожу, – пропеваю я весело и подмигиваю ей. – До встречи во взрослой жизни, Мира. Советую тебе почаще оборачиваться.
– Ты мне угрожаешь?
– Да. – Щеки сводит от продолжительной улыбки, но я потерплю. – Ты ведь не думаешь, что только у тебя в кармане припрятана парочка наших постоянных гостей?
Она распахивает глаза шире, грудь от тяжелого дыхания быстро поднимается и опадает. Самое важное в угрозе не ее исполнение, а вера человека, которого ты хочешь напугать. Ее ждут веселые несколько месяцев в ожидании и страхе, а меня сумасшедшие две недели.
Бреду по городу в неизвестном направлении в ночь и с каждым шагом становлюсь все тяжелее. Меня тянет к земле ненавистный груз, а счетчик в мыслях заходится в бешеном щелканье, от которого дрожат руки и сводит зубы. Это случилось снова. Снова! Возвращаюсь в состояние паники, которую удалось сдержать в клубе, она копится в спазмах по телу, сжимает кости до хруста и удушающим захватом стискивает шею. Я словно переношусь назад во времени в свой первый оглушительный провал, который думала, что пережила, но нет. Он по-прежнему со мной. Он во мне.
Две недели! Я даже почку продать не успею. Да, долг меньше в три раза, чем был, но срок нереален. Даже если я начну спать за деньги, то на мне уже через семь дней живого места не останется. Неужели я в этой упряжке навсегда, в этой чертовой долговой яме? Сколько ни карабкайся, зарываешься лишь глубже. Чтобы выплатить один долг, приходится брать другой, меняются только лица и счета, а я все та же неудачница. Все та же девчонка в старой юбке, с завистью смотрящая по сторонам.
Замечаю наполовину перегоревшую вывеску круглосуточного магазина и понимаю, что забрела в старый район низкоэтажных построек. В кривых лучах пыльных фонарей виднеются ряды облезлых промышленных гаражей. Сглатываю ком в горле и вхожу в магазин.
– Тридцать бутылок минералки в стекле.
Продавщица сонно хлопает глазами и не двигается с места, будто не может поверить, что к ней кто-то зашел.
– Тридцать. Бутылок. Минералки в стекле.
Женщина удивленно поглядывает на меня, собирая пакеты. Выхожу на улицу с добычей в руках, спину жжет боль, но меня это не останавливает. Уже ничего не останавливает. Добираюсь до темного уголка, низкие деревья качает ветер, который я вижу, но не ощущаю. Передо мной высокая кирпичная стена, вокруг ни души, а в ушах громкий писк, от которого я хочу избавиться.
Достаю из пакета первую бутылку и сжимаю ее в руке, передавая горечь поражения и гнев на весь чертов мир. С силой размахиваюсь и отправляю стекляшку в полет. Она врезается в стену и разбивается вдребезги со звуком умирающих надежд. Выдох. Тяжелый, хриплый. Поднимаю второй заряд. Вдох. Сильный. Волевой.
Бам! Осколки разлетаются в стороны вместе с брызгами и ненавистью.
Бам! Бам! Бам! Тихий рык вырывается из груди!
Плечо ноет, ладони горят. Вместо крови электрические разряды, взгляд ясный даже в темноте, и я вижу все и помню каждое слово. Каждый маленький осколок, впившийся в сердце.
Луплю в стену оставшиеся бутылки, точно из пулемета. Я устала. Устала бороться с очевидным. Верить, что смогу добиться мечты и остаться собой. Я не хочу назад! Не хочу в бедность и постоянный страх, что завтра не на что будет купить еду. Не хочу смотреть на цены в магазине. Не хочу видеть снисхождение в глазах людей. Я докажу. Я всем докажу. Это на меня будут смотреть с завистью. На меня!
Поднимаю последнюю бутылку и вливаю в нее остатки совести и человеческую чувственность.
Всегда одна. Всегда. Так проще. Так правильнее.
Бутылка летит в стену и отскакивает от нее, так и не разбившись. Катится по мелкому гравию к моим ногам. Вдыхаю ночной воздух, прислушиваюсь к опустошенной тишине. Неважно. Решение принято, осталось сделать то, что я умею лучше всего. Достаю из кармана телефон и нахожу номер в списке контактов. Крепко зажмуриваюсь, призывая нужный эмоциональный фон для достоверности, и жму на кнопку вызова.
– Алло.
– Привет. Это я. Узнал?
Чувствую подвох, а когда вижу ее, понимаю: стоит приготовиться к худшему. Лена осматривает кафе, находит меня, и ее губы вздрагивают в подобии улыбки. Глубоко вдыхаю, потому что плохое предчувствие так и норовит перекрыть кислород. И чем ближе подходит Лена, тем плотнее становится воздух. В светлых глазах пустота, в движениях чувствуется стальная решимость. Она в полном обмундировании: доспехи, шлем, не удивлюсь, если за спиной у нее не меч, а гранатомет.
Лена подходит к столу, поднимаюсь, но не могу пошевелиться, замороженный ледяным взмахом головы. Она садится на стул и подзывает официанта. Занимаю свое место, упираясь локтями в столешницу в поисках точки опоры. Виски пронзает тонкая боль, предвещающая вынос мозга. Лена делает заказ, отпускает парня и медленно переводит на меня взгляд, в котором читается четкое: «Я пришла попрощаться». Снова! Сука, снова! Сколько можно?!
– Привет, Джек!
– Привет. Тебя не было на репетиции, а послезавтра премьера…
– Для меня это уже неактуально, – перебивает она ласково.
– Что происходит? Ты запретила мне приезжать, назначила встречу на нейтральной территории.
– Во-первых, здесь вкусные пончики, а во‑вторых, нам нужно поговорить, а общественное место минимизирует количество глупостей, которые могут произойти.
– Например?
– Неважно. Мы уже здесь, – мрачно произносит Лена. – Кирилл, я могла бы просто исчезнуть, но ты хороший парень и заслуживаешь знать правду.
Слышу треск в ушах –
– Выслушаешь меня? Если не хочешь, я могу просто уйти, – ровным тоном говорит Лена.
– Говори!
Официант приносит чайный набор и две порции пончиков. Запах малиновой глазури бьет в нос, точно матерый боксер. Лена опускает голову и облизывает губы, глядя на сладости:
– Я уезжаю в Испанию.
– Хорошо хоть не на Луну. И когда вернешься?
– Не знаю. Может быть, никогда.
– С кем? – глухо спрашиваю я.
– С тем, кто даст мне все, что нужно. Кирилл, мы с тобой говорили о целях, помнишь? И я иду к своей, несмотря ни на что. Нам с тобой весело, но ты не тот, кто мне нужен, а на меньшее я не согласна.
– Дело в деньгах?
– По большей части. Я ведь никогда не скрывала, что именно для меня важно. Мне выпал хороший шанс, и я им воспользуюсь, потому что могу. Тебя, вероятно, ждет хорошее будущее, и я верю, что ты можешь стать знаменитым, но я не хочу ждать. Это не для меня. Я хочу сейчас. Все и сразу.
С ненавистью размазываю розово-красную глазурь по белой тарелке, сердце падает и глухо бьется в животе, выталкивая наверх горячие волны злости. Поднимаю голову, Лена с готовностью встречает мой взгляд. Выпускаю вилку из пальцев и шумно выдыхаю:
– Ты сказала, что я заслуживаю правды. Вот и говори правду, Лена.
– Это она.
– Нет. Это то, что я должен услышать, возненавидеть тебя и легко отпустить.
– План был именно такой, – говорит она тише.
– Я жду.
– Джек, мои слова недалеки от истины. В любом случае решение принято, и я его не изменю.
– Ты можешь хоть на пять минут выключить ледяную королеву и по-человечески мне все объяснить?!
– Легко, милый, – усмехается она. – Только прошу, не бей посуду!
– Я постараюсь, милая, – цежу сквозь зубы. – Валяй!
– Ладно, – с ядовитой насмешкой произносит Лена. – Артур меня уволил с подачи нашей общей подружки. Мира написала тот пост, хотела задеть меня, но это не сработало, и она пошла дальше. Стоит признать, она сделала все красиво, не подкопаешься. Срок выплаты долга сократился до двух недель, приходится идти ва-банк. Как тебе такая правда?
– Я решу вопрос с долгом.
– Нет! – рычит она. – Мы это уже обсуждали!
– Ты издеваешься?!
– Это ты издеваешься! Я же все объяснила!
– Ни черта ты не объяснила! Тебе легче взять деньги у какого-то непонятного мужика, чем у меня?!
– Потому что они у него есть! – отчаянно кричит Лена.
Грудь обжигает боль, щеки саднят от хлопка ее слов, а руки сжимаются в кулаки:
– У меня тоже.
– Кирилл, я все это уже слышала. – Лена обессиленно мотает головой. – Я знаю, что нас ждет. Поверь, тебе там не понравится, а мне тем более. Ты классный парень, настоящий мужик, такого все хотят. Сказал, сделал – и молодец. Только мне этого мало. Я не толкну тебя в долговую яму, да и сама в нее больше не прыгну. Нет у тебя таких денег, придется лезть в кредиты, крутиться, изворачиваться. В конечном итоге ты все равно возненавидишь меня, а я буду чувствовать себя обязанной и виноватой. Все рухнет, и не поможет даже дикий секс или стихи на французском. Чувства переоценены, никого они не спасают. Я в этом убедилась.
– Я не Виталик, – отрезаю я, ощущая, как от кожи поднимается пар испаряющегося благоразумия.
– Конечно нет. Правда, и это ничего не меняет. Сейчас тебе кажется, что ты влюблен и готов на все, но розовый дымок выветрится через пару месяцев. Джек, я решила, чего хочу. У нас разные дороги, разные цели. Есть мужчина, который идеально подходит мне, который уже готов на все, и у него для этого есть возможности и средства. Это то, что мне нужно.
– Ты продаешь себя. На этот раз целиком.
– Цена отличная. Меня устраивает.
– И ты не боишься?
– Я готова рискнуть.
Смотрю на Лену, картинка прекрасна, даже идеальна. Ради такой и правда хочется сделать очень много – под этим многообещающим взглядом, вдыхая ее умопомрачительный запах, обнимая тонкую талию, слыша смелые заявления. Но Лена не созидатель, она разрушитель. В первую очередь разрушитель своей жизни, но не стесняется проходиться и по чужим. Какой смысл бежать за человеком, который не слышит никого, кроме себя? Лена уже слишком глубоко в этом увязла, в своих мыслях и стремлениях. Она не верит мне, а я устал доказывать, что могу помочь. Что готов. Что хочу.
– Что ж… – вздыхаю я, расслабленно откидываясь на спинку стула. – Кто я такой, чтобы забирать чужие мечты?
Лена едва заметно приподнимает брови, ее взгляд мечется по моему лицу в поисках чего-то, что она не получила, но надеялась.
– Что тебя так удивляет, Лена? Думала, я начну кричать и топать ногами, пытаясь тебя вразумить?
– Были такие мысли, – кивает она.
– Я не стану облегчать тебе задачу. Хочешь бросить меня? Бросай.
Она печально улыбается, ее лицо преображается, теряя маску собранности. Она не пустая, в ней есть душа и чувства, но они задавлены характером, комплексами, травмами… Нельзя спасти кого-то против его воли. Нельзя спасти того, кто мучает себя сам.
– Каждый должен нести ответственность за свои действия. И я понесу, Джек. – В ее голосе скорбь и эхо глубокого колодца, куда она выкинула все, что было между нами. – А тебе желаю только удачи.
– Ты и правда ледяная королева.
– Надеялся на слезные прощания?
– Даже представить себе не могу, как ты плачешь.
– И правильно. Я не плачу.
Она поднимается с места, и я вскакиваю следом, не успев подумать, что делаю.
– Извиняться не буду, Джек. Я предупреждала, что от меня стоит держаться подальше.
– Хотел обнять тебя, раз уж это прощание.
– Собираешься проверить, есть ли у меня еще чувства? Ты же знаешь, я отлично играю в эти игры. Они были созданы для меня.
Собираюсь проверить, насколько сильны мои. Развожу руки в стороны, не отпуская ее взгляд. Нервы завязаны в узел, натянуты и вот-вот лопнут:
– Тогда тебе нечего бояться. Иди сюда, Эльза. Я не обижу.
Всего на секунду она позволяет увидеть свою нерешительность и делает два шага вперед. Прижимается к груди, обнимает за шею. Касаюсь ее спины, волос, закрывая глаза. Пучина бессилия и болезненной агонии. Эта девушка выпила меня, высушила. Не украла сердце, не разбила его, она подержала его в руках, а после вернула на место. Туда, где оно больше не хочет находиться.
– Пока, Джек, – шепчет она и оставляет поцелуй на моей шее. – Я знала, что ты поймешь. Мы ведь так похожи.
– И все-таки одно отличие есть. Я верю в любовь, Лена. Верю, что счастье начинается с нее.
Она передергивает плечами и отступает:
– Тогда желаю тебе поскорее ее найти.
– Когда ты улетаешь?
– Завтра.
– Торопишься? Боишься передумать?
– Нет. Просто мой мужчина устал ждать.
– Пока, Эльза. Желаю, чтобы новая сосулька пришлась по душе.
– Спасибо, – широко улыбается она.
Лена гордо разворачивается и уходит из кафе легким шагом, оставляя после себя невыносимый холод. Сажусь на стул, глядя на раздавленный пончик. Позвоночник покрывается ледяной коркой, и она расползается по ребрам, обнимая сердце. Взмахивая рукой, сметаю со стола чашки и тарелки и бью ладонью по столешнице. Ко мне подбегает перепуганный официант. Бросаю ему, не поднимая головы:
– Включите в счет бой посуды.
Впервые за долгое время я действительно готов сдаться, потому что уже проиграл.
Глава 17
Вещи сложены в коробки, чемодан с самым необходимым собран. Пересчитываю небольшую стопку оставшихся чаевых и делю ее пополам. Часть оставляю на подоконнике, а вторую убираю в сумку. Скажу Дашке о деньгах, когда уеду, иначе она точно вручит их обратно. Задеваю ногтем холодный металл и достаю из бокового кармана ключ от квартиры Кирилла.
Вряд ли эти слова теперь имеют вес. Я так торопилась сбежать с нашей последней встречи, что забыла вернуть. Зашвыриваю ключ назад, снимаю телефон с зарядки и смотрю время на экране, игнорируя ноющее сердце. Пора!
Выхожу в гостиную и улыбаюсь двум любимым девочкам. Даша качает головой, прикрывая глаза. Пришлось почти все ей рассказать, чтобы избежать лишних вопросов. Она не одобряет то, что я делаю, но и не осуждает вслух. Правда, это не мешает мне слышать ее мысли.
– Влада, ты куда-то уезжаешь? – спрашивает Софа, нахмурившись.
– Да, малышка. Проводишь меня?
– Ага!
Она спрыгивает с дивана и подбегает ко мне с желанием выхватить чемодан.
– Он тяжелый, – предупреждаю я.
– Мы же вместе покатим, так будет не тяжело.
– Я могу и сама…
– Но я хочу помочь! – заявляет Софа, ударяя фразой, точно палкой под колени.
– Ладно, силачка. Помоги.
Ловлю взгляд Даши, который прикрывает пелена непролитых слез.
– Мать, прекрати. Вы меня не на казнь провожаете.
– Тут уж как посмотреть… – вздыхает она.
– Как это на казнь?! – спрашивает Софа, помогая везти чемодан в прихожую.
– Это значит… навсегда.
– Навсегда?! – Она удивленно запрокидывает голову. – Ты уезжаешь навсегда?! Мы тебя больше не увидим?!
– Увидите! – Я глажу ее пушистые волосы.
– А когда? Когда ты вернешься? Завтра? Через семь дней? Через десять?
– Нет. Думаю, через несколько месяцев…
– Или лет, – тихо бубнит Даша.
Косо смотрю на подругу, она поднимает руки, показывая ладони, и складывает их на груди, опуская голову.
– Когда?! – настойчиво повторяет Софа. – Через сколько дней?
Присаживаюсь перед ней на корточки и сжимаю ее ладошки, заглядывая в ясные детские глаза:
– Не знаю, красотка! Как получится, сразу приеду. Привезу тебе новую куклу. Какую ты хочешь?
Софа мотает головой, уголки ее губ ползут вниз.
– Ты нас бросаешь?!
– Нет! Ты что!
– Бросаешь и хочешь откупиться куклой! Я не хочу куклу!
Откупиться? Откуда она вообще знает такие слова?
– Софа… – ласково произношу я.
– Влада, я не хочу, чтобы ты уезжала!
– Я буду звонить тебе по видеосвязи каждый день и…
– Нет! – топает она ногой и вырывает руки. – Куда ты едешь?! Джек едет с тобой?!
Воздуха не хватает. В маленькой комнате становится слишком тесно от воспоминаний, воскрешенных при помощи этого дурацкого прозвища. Вымученно улыбаюсь и отвечаю:
– Его я оставляю тебе.
– Ты бросаешь Джека Фроста?!
– Даш, ты ее подговорила? – поворачиваюсь к подруге. – Это низко.
Она неопределенно пожимает плечами и отворачивается.
– Зато ты у нас высоко.
Упираюсь ладонями в колени и встаю. Надеваю лучшие из своих кроссовок, хватаю раскаленную сомнениями ручку чемодана и подхожу к двери, не желая больше ничего обсуждать. Софа подбегает и обнимает мою ногу, глядя снизу вверх:
– Влада, не уезжай! Мы же тебя любим! И Джек тебя любит!
Из ее глаз катятся слезы. Чувствую легкую щекотку в носу, но залатанная броня все еще слишком прочная, чтобы эмоции вырвались наружу.
– И я вас очень люблю, малышка. Мы скоро увидимся.
– Правда?
– Правда.
– Когда?
Поднимаю строгий взгляд на Дашу. Хватит уже рвать мне сердце, она знает, что это решение не было легким. Даша наконец-то приходит на помощь – берет Софу на руки и целует меня в щеку:
– Звони почаще.
– А вы будьте умницами.
Чмокаю Софу в красный нос, подмигиваю Даше и выхожу из квартиры с такой тяжестью на душе, что могу проломить пол и спуститься на первый этаж быстрее, чем на лифте. У подъезда уже ждет машина, водитель помогает уложить чемодан в багажник и открывает заднюю дверь. Медлю несколько мгновений и сажусь в салон. Набираю сообщение Роману и кручу мобильный в пальцах. Я стерла из него все воспоминания, жаль с головой так сделать нельзя. Гоню мысли и сомнения прочь. Я все делаю правильно. Кирилл свободен, не хватало еще и ему проблем навешать из-за моей глупости, а Роман – надежный вариант. Он легко поверил в наполовину выдуманную слезливую историю и пожалел бедняжку Лену, потерявшую работу и погрязшую в долгах. Только бы меня не стошнило от этого образа.
– Вы не против музыки? – спрашивает водитель.
– Нет.
Из колонок звучит местная радиостанция, смотрю на знакомый город за окном. Город, где обрела и потеряла надежду, где нашла и уничтожила часть своей личности, где закалила и разрушила характер. Я еду практически в мечту, но отчего-то не чувствую ни трепета, ни удовлетворения. Я не боюсь Романа, а вот себя… Кем я становлюсь?
Говорят, на пути к цели неизбежны потери, будь то люди, ресурсы, чувства. Я верю, что цель оправдывает средства, но как понять, что это именно та самая цель, ради которой любые потери оправданны? Она должна жить в тебе, откликаться в каждой клеточке, а сейчас они неистово пищат, что я не там, где должна быть.
Need a place to hide, but I can’t find one near
Wanna feel alive, outside I can’t fight my fear
(«Мне нужно место, чтобы спрятаться,
но здесь вблизи таких не найти.
Хочу почувствовать себя живой,
Снаружи я не могу побороть свой страх»).
Мне страшно. Страшно, что дальнейшее уничтожит меня и вместо развалин останется голая бесплодная земля. Страшно, что, даже добившись всего, счастья я так и не почувствую. Кирилл сказал, счастье начинается с любви. К кому? К людям? К определенному человеку? К миру? К кому?! Кого я должна полюбить, чтобы почувствовать хоть кусочек этого гребаного счастья?! Почему я должна вообще любить кого-то, если меня никто… никто…
Автомобиль тормозит на светофоре, на аллее вижу маленькую девочку в сиреневых колготках, ее светлые волосы заплетены в длинную косу, руки сжаты в кулачки. Она стоит под высоким деревом, глядя вверх, а на ветке висит мужчина средних лет, пытаясь достать воздушный шарик, зацепившийся за сучок. Сердце сжимается до размеров точки, темнота застилает взгляд, оставляя проблеск цветного целлофана. Отец достает шарик в виде Эльзы и спрыгивает на землю. Девочка бросается ему на шею, широко раскрыв рот в пронзительном крике радости, который слышно даже через закрытое окно. Папа – ее герой, ее защитник. Отворачиваюсь, выкручивая указательный палец, ощутив себя снова пятилетней потерянной Владой, которая шла домой из детского сада следом за соседской девочкой и ее отцом, потому что… Владу некому было забрать.
Isn’t it lovely, all alone
Heart made of glass, my mind of stone
Tear me to pieces, skin to bone
Hello, welcome home
(«Разве это не замечательно, быть совсем одной?
Хрупкое сердце, но твердый разум.
Разорви меня на куски, остались лишь кожа и кости.
Здравствуй, добро пожаловать домой»).
– Переключите радиостанцию, пожалуйста, – обращаюсь я к водителю.
– Да, конечно. Уже почти приехали. Пятнадцать минут, и на месте.
Клуб окончательно растерял все яркие краски и дорогой блеск. Лица вокруг серые, улыбки безжизненные, музыка не больше чем шум. Не вижу здесь искусства, только бизнес. Серьезное лицо Артура не вызывает уважения, нарядные девушки несут с собой мешки опустошенности.
Время близится к полуночи, смотрю на часы каждые десять минут, гадая, где сейчас Лена. Уже прилетела? Что делает? Она сейчас с ним? Чувствует ли она себя счастливой? Ей действительно этого будет достаточно?
– Скоро начинаем, – говорит Артур, опускаясь на диван рядом. – Кирилл, у тебя все хорошо?
– Все отлично, – бодро отзываюсь я, а сам хочу вмазать ему по морде.
Из колонок льется музыкальная композиция, в которой мне знакома каждая нота. С потолка опускаются клетки, на подиум выходят девушки, зажигаются прожекторы. Шоу начинается, но я не чувствую ни радости, ни гордости, потому что все не так! Ее здесь нет! Я вижу белое пятно в центре композиции, вижу огромную трещину. Все, что я придумал, что создал, сам того не осознавая, было для нее. Лена меня вдохновила, а теперь номер потерял самую важную его часть, смысл, стиль, энергию. Он пустой, кривой, в нем нет ничего особенного. Воображение рисует ее облик в лучах света. Черный облегающий костюм на идеальном теле, яркий макияж глаз, высокая прическа с мягкими светлыми волнами. Вижу, словно наяву, как она танцует, как смотрит. Страсть и уверенность в каждом повороте, плавном взмахе руки, движении бедер. Ее неконтролируемая власть над разумом и телом не отпускает. Или это я ее не отпускаю? Не так быстро.
Вмиг появляется желание бросить все и уйти, но я включаю профессионализм, отбрасывая эмоции. Смотрю на Артура – доволен, но, насколько все удачно, покажет выручка и отзывы гостей. Мысленно делаю пометки, что еще можно добавить и исправить. Синхрон хромает, взаимодействие тоже. Внимательно наблюдаю за Мирой. Лали в одной из клеток смотрится гармонично, оставить бы ее там подольше, чтобы подумала над своим поведением.
– Прекрасно! Это именно то, что я хотел увидеть, Кирилл! – подводит итог Артур. – Теперь можно браться за создание большого шоу на всю ночь, а я займусь подготовкой зала.
Киваю, глядя на часы.
– Отметим премьеру? – воодушевленно предлагает он. – Я угощаю.
– Простите, я за рулем. И мне нужно ехать.
– Ты чем-то недоволен?
– Нет, но еще есть над чем работать. Хорошего вам вечера, Артур!
Быстро покидаю клуб с четким желанием никогда сюда больше не возвращаться, но я не настолько глуп. Да и слаб не настолько. Прыгаю в машину и бью по газам. Крепко сжимаю руль, возвращаясь в день первой встречи с Леной. Девочка-беда. Девочка-проблема. Девочка-боль. Все это угадывалось в ней с первого взгляда, но я не смог устоять. Что-то в ней зацепило так сильно, что разрыв этой связи выдрал кусок души. А ведь всего лишь нужно было промолчать, но это не в моем характере. Как и сожаления о том, что случилось.
Возвращаюсь в домашнюю тишину, настраиваясь на крепкий сон и прокручивая планы на завтрашний день: съемка роликов, созвон с кастинг-директором, зал, онлайн-тренировка. Бросаю связку ключей на полку и замечаю дубликат от входной двери. Поворачиваю голову, в углу у шкафа стоит бежевый чемодан, а рядом пара женских кроссовок.
Глухой удар сердца толкает вперед к двери спальни. Открываю ее, задерживая дыхание. Комната погружена в полумрак, через окно сочится тусклый свет ночного города. На краю кровати, свернувшись клубочком, лежит она, моя беда. Светлые волосы рассыпаны по плечам и темному постельному белью. Подхожу ближе.
Обхожу кровать и опускаюсь рядом с Леной. Не могу оторвать взгляд, боюсь моргнуть. Нервная дрожь сотрясает плечи и бежит крупными мурашками по рукам. Ладонь замирает над открытым нежным плечом, страх сковывает горло. Не знаю, чего от нее ожидать. Не знаю, вижу ли ее на самом деле или воображение вышло погулять, чтобы окончательно свести с ума.
Лена коротко вздрагивает и открывает глаза. Морщится и поднимается, опираясь на руки. Тишина звучит, как мягкий шорох снега, легкие наполняет морозный воздух, который принесла с собой ледяная королева. Лена смотрит на меня, вышибая дух из тела. Слышу мелодичное пение птиц и звонкий стук капель. В лицо бьет теплый ветер ее голоса:
– Я не смогла, Джек. Не смогла.
По ее щекам катятся крупные слезы. Лена облизывает губы, опуская веки, ее голос звучит чисто и спокойно, в нем плещутся разочарование и сожаление:
– Я хотела позвонить, но удалила номер. Хотела написать, но боялась, что ты не ответишь, поэтому приехала. Тебя не было. Я ждала и, кажется, заснула…
Она оправдывается, и это еще больше сбивает с толку. С каждой фразой Лена становится все меньше, все тоньше. Голос теряет силу, а соленый поток ее набирает. Слезы на светлой коже вгоняют в ступор, не могу найти слов, обескураженный открытием, на которое уже не надеялся.
– Я хочу извиниться. Кирилл… Я…
Она замолкает, усмиряя дыхание. Борется с собой, стараясь контролировать чувства, но я уже увидел то, что острым лезвием прошлось по сердцу, вырезав буквы ее имени. Больше нет масок, нет образов и ярлыков. Передо мной обычная девочка, запутавшаяся в паутине ошибок и решений. Девочка, которая не верит, что ее можно любить. Ее настоящую.
Можно. Я этому пример.
Чувствую ее страх, укрывшийся в темных уголках спальни и в закоулках прошлого. Протягиваю руки к ее напряженным плечам, касаясь горячей кожи. Лена мучительно медленно придвигается ближе, обхватывая меня руками, и прячет голову на груди. Она не дрожит и не всхлипывает, лишь прижимается крепко и произносит уверенно:
– Прости меня! Прости! Я солгала. Вернее, сказала то, во что верила, но я не знаю, Кир. Не знаю, чего хочу. Что мне нужно. Не знаю, что делать. Я не хотела тебя втягивать, думала, что справлюсь сама. Но я не могу… Это слишком. Ты не подумай, я не за помощью пришла. Только извиниться. Если захочешь, чтобы я ушла, обещаю не устраивать сцен. Ты не заслуживаешь такого наказания, как я. А я не заслуживаю тебя…
Зарываюсь пальцами в волосы на ее затылке и сжимаю зубы. Она сама себя ненавидит. За ледяным фасадом – пустота отчаяния, за дерзостью и смелостью – только боль. Она пытается отстраниться, но я крепче прижимаю ее к себе, не отпуская.
– Скажи что-нибудь, – просит Лена, тяжело вздыхая.
Опускаю голову и касаюсь губами глупой макушки:
– Кажется, я окончательно разморозил Эльзу.
Раскатистый приглушенный смех подогревает кровь, и я улыбаюсь.
– Джек Фрост разморозил Эльзу, но что мне теперь делать с этой размазней?
Заваливаемся вбок, сплетаются руки и ноги. Обнимаемся так крепко, что можем легко врасти друг в друга. Холодный влажный нос касается шеи, вдыхаю сладкий запах ее волос. Что делать? Ответ очевиден.
– Лен, послушай меня, нет ничего плохого в том, чтобы быть живой. Бояться, плакать, ошибаться. Никто не идеален…
– Ты почти идеален.
– Что значит почти? – усмехаюсь я и получаю легкий укус в шею. – Лен, смысл близости – знать, что ты не одна. Я заметил, как ты реагируешь на помощь, как все время пытаешься отплатить или откупиться. Не знаю, понимаешь ли ты, но я понял, что за этим скрывается. Это не страх остаться должницей, а страх принять искренние чувства. Ты боишься быть любимой, держишь дистанцию. Почему? Почему ты себя не любишь и не позволяешь другим это делать?
Она обмякает в моих руках, тает и собирается стечь под кровать чистым ручейком. Нет! Не в этот раз.
– Ты заслуживаешь, – твердо говорю я. – Слышишь меня? Заслуживаешь всего, чего только захочешь. И неважно, что было, что ты сделала или когда-то сказала. Это все не имеет значения. Впереди десятки тысяч дней, сотни тысяч часов. Думаешь, они не перекроют парочку неудачных моментов? Разреши себе двигаться дальше. Прости себя и позволь людям, которым не все равно, быть рядом просто так. Они хотят этого. Я хочу. Забудь о ценах, прайсах, долгах – на секунду. Забудь и скажи, чего ты хочешь на самом деле.
– Сейчас я хочу умыться…
– Еще попытка.
– Хочу, чтобы ты поцеловал меня так, как Дисней бы не одобрил.
– Это само собой. Давай, Лена, подумай хорошенько!
– Я хочу… – тихо произносит она, рассыпая сомнения. – Еще один шанс. Хочу выбрать новый путь и новую цель.
– Вот это уже лучше, – глажу ее по спине, ободряя и успокаивая. – И ты можешь это сделать.
– Я не уверена…
– А кто тебе запретит? Это твоя жизнь. Тебе решать.
– Мне страшно. Я не знаю, вдруг снова ошибусь.
– Ну и что? Ошибешься и попробуешь еще раз. Нет никаких ограничений. Мы не на экзамене, никто тебя не оценивает. Выброси ручку, которой пытаешься писать на чистовик, и возьми карандаш.
– Я хочу остаться с тобой, – фраза наполняет воздух ароматом весны, – но… – Распустившийся цветок вновь сжимает лепестки, не желая раскрыться полностью.
– Ты со мной. Один раз я тебя отпустил. Поверил, что тебе это нужно, но больше этого не повторится.
Лена поднимает голову, ее губы растянуты в улыбке, а по щекам все еще катятся слезы. Она их не замечает или не хочет замечать. Возможно, они копились слишком долго, чтобы их сдержать.
– Больше и не надо, Джек. Больше и не надо…
Чувства дают команду телу. Целую соленые мягкие губы. Нежность струится в шумном дыхании, признания проступают несказанными словами на стенах, окружая и скрывая нас от мира ошибок. Отпускаю прошлое и принимаю настоящее – все еще сложное, но теперь точно честное. Прохладные пальцы гладят шею, трогают волосы на затылке. Хочется больше, ближе. Поспешно избавляемся от одежды, одеяло падает на пол.
– Джек, – зовет Лена, заглядывая мне в глаза.
Нависаю над ней, кожа касается кожи. Тепло до головокружения, остро до исступления.
– Да, Эльза? Я здесь.
– Не бросай меня!
– Ни за что, – отвечаю без промедления.
Она обнимает меня за плечи, ногти впиваются в кожу. Нахожу ее губы и выпиваю стон. Бедра напряжены, шорох постельного белья скрывает тяжелое дыхание. Ночь заглядывает в окна, наблюдая вспышки чувств, которые растопили последние айсберги между нами.
Лена сидит на диване в гостиной, закутанная в мой бордовый халат. Влажные волосы, чуть припухшие покрасневшие веки и румяные щеки. Задумчивый вид, будто она сейчас далеко-далеко, а в руках бокал вина. Ставлю на журнальный столик тарелку с сыром и беру в руки телефон. Включаю камеру и навожу на самую красивую девушку. На
– Тот мужик, с которым ты должна была уехать… Кто он? Какие у вас были условия, договоренности?
– Никаких. Он ухаживал за мной, признавался в любви. Я хотела этим воспользоваться, знала, что смогу получить от него все, что попрошу. Наплела о проблемах в клубе, сказала, что меня поставили на счетчик из-за отказа от проституции, и попросила увезти как можно скорее. Он согласился.
– Обидно, что его ты смогла попросить о помощи, а меня…
– Джек, если ты не заметил, то доехала я только до аэропорта.
Заметил. И уже поблагодарил всех известных богов за это. Давлю в себе неприятные чувства и задаю следующий важный вопрос:
– И что теперь? У нас будут с ним проблемы?
– Нет. Я ему все объяснила.
– Все?
– То, что ему было нужно знать, он узнал. Расстроился, но понял. Роман – неплохой человек, даже предложил денег, но я отказалась. Это не выход. Люди слишком переменчивы, завтра он передумает, и все может обернуться еще хуже. С Артуром так и случилось.
– Сколько еще ты должна?
– Где-то девятьсот тысяч.
– И какой срок?
– Одиннадцать дней, – напряженно вздыхает Лена.
– Маловато, чтобы…
– Джек, я не…
– Цыц!
– Нет! Не цыц! Мы вместе, но я не хочу, чтобы ты…
– Началось! – закатываю глаза. – Лена, ты мне очень убедительно заливала про партнерские отношения, но ты совершенно не умеешь играть в команде!
– Это была имитация партнерских отношений! – строго заявляет она.
– Плевать! У меня есть план!
– Какой? Продать машину?! Ни за что!
– У меня такое чувство, что ты любишь ее больше, чем меня.
– Не меньше, – бурчит она и прижимает бокал к губам. – Мне не нужны жертвы. Не от тебя. Я не смогу…
– Не будет никаких жертв, – произношу я серьезно. – Лен, не знаю, с чего ты взяла, что я нищий…
– Я такого не говорила!
– Ты можешь молча пить вино и слушать меня?!
Лена фыркает, делает пару небольших глотков и взмахивает бокалом, намекая, что я могу начать.
– Супер, спасибо, – усмехаюсь я. – Во-первых, у меня есть бабки, и они не только в машине. Я живу с потока: реклама в блоге и мелкие проекты, но это не весь доход. Часть в инвестициях, часть в тачках на продажу. Я же рассказывал тебе про курсы, так вот тренинг по увеличению капитала был одним из первых.
Лена заметно стихает, недоверчиво глядя на меня исподлобья.
– Не ожидала? – бросаю я, приподнимая бровь.
– Я все равно не могу…
– Я знаю! – прижимаю пальцы к виску, чтобы успокоиться. – Я не собираюсь выплачивать долг за тебя. Лен, я понимаю твои чувства. Правда. И если ты меня наконец выслушаешь, то узнаешь, как мы вместе можем со всем разобраться и даже остаться в плюсе.
– И как же? Все-таки начнем снимать порно? – иронично хмыкает она.
– Это запасной вариант.
Смотрю Лене в глаза. Она на пределе. Эта ситуация сжирает ее. Ломает, уже не позволяя мыслить трезво.
– Ты готова сыграть в команде? – спрашиваю я ласково.
Лена допивает вино и крепче сжимает ножку бокала:
– Что нужно делать?
– Для начала мы вернем прежний срок.
– Артур не станет меня слушать. Мира тем более.
– Правильно, поэтому эту часть плана выполню я. – Хватаю ее за свободную руку и сжимаю ладонь, пресекая рвущееся наружу возмущение. – Ты мне доверяешь?
Она замирает всего на мгновение, за которое я успеваю умереть и вновь воскреснуть:
– Да, Джек. Я тебе доверяю.
Глава 18
– Тренировка окончена. Все молодцы. – Я улыбаюсь девушкам и отхожу к столу с аппаратурой, чтобы заглянуть в телефон.
Тихо усмехаюсь, прикрывая глаза. В памяти всплывают четыре последние ночи, тепло ее губ, трепещущие ресницы и порочный взгляд снизу вверх. Стоп-стоп! Я еще к Жоре заехать собирался, но такими темпами придется мчаться домой, а уходить оттуда с каждым днем все сложнее.
– Кирилл, – слышу я за спиной обиженный оклик.
Ну наконец-то! Я уже начал сомневаться в себе.
– Да, Мира? Что-то случилось?
– Я хотела спросить, – мнется лали, которую я осторожно игнорирую уже вторую репетицию. – Ты всем сделал замечания после первого выступления, а мне…
– Хочешь услышать замечания? – ухмыляюсь я и склоняю голову, откровенно ее рассматривая.
– Хочу знать твое мнение, – отвечает она, поправляя волосы. – Должна же я понимать, как справляюсь.
Справилась она отлично, у меня до сих пор зубы сводит. Моргаю, прогоняя злость, и вплетаю в голос веселые дерзкие нотки:
– Мир, ты торопишься?
– Нет.
– Может, выпьем кофе? Заодно и поболтаем.
Она сверкает приятно удивленным взглядом, но он быстро меркнет под гнетом недоверия. Ну началось. В недотрогу играет? Смотрю в телефон, теряя к ней интерес:
– Время аренды зала уже заканчивается. Поговорим тогда в следующий раз.
– Я с удовольствием выпью с тобой кофе, – быстро говорит она. – А Лена… Она не будет против?
Прощупывает почву. Молодец какая! Но и я основательно все продумал.
– А при чем здесь Лена? – спрашиваю с пренебрежительным удивлением.
– Ну вы ведь… вы…
– Она меня бросила. Уехала, даже не попрощавшись, – отвечаю раздраженно.
– Похоже на нее, – тихо хмыкает Мира. – Мне жаль…
– А мне нет. Она меня чуть было не задушила своим вниманием, так что я рад ее отсутствию. Думаю, вы все тоже. Девчонки, кажется, приободрились.
– Это точно, – выдыхает Мира, заглатывая крючок. – Без нее стало куда спокойнее.
Ничего так не сближает людей, как кофе и обсуждение человека, который бесит обоих. Мне даже делать ничего не приходится, только кивать и изредка поддакивать. Мира расходится не на шутку, зависть к Лене, обращенная в ненависть, ее буквально пьянит. Телефон лежит на столе экраном вниз, диктофон включен. Моя улыбка и распахнутые восхищением глаза открывают дверь в вечер увольнения. Мира с гордостью рассказывает, как подставила Лену, охмурив одного из постоянных клиентов. Все-таки красивые девушки – страшные люди.
– Она тебя не заслуживала, – говорит Мира, глядя на меня из-под ресниц. – Лена гребла под себя все без разбора, лишь бы побольше, а такой парень, как ты…
– Какой? – вкрадчиво спрашиваю я.
Мира смущенно опускает голову и прикрывает ладонью губы. Она наверняка думает, что дело в шляпе, но ей придется обломаться. Мое сердце снова в руках королевы Эльзы, а значит, все ее враги – мои. И я никого не пощажу, даже если они маленькие и еще глупые.
Поднимаю телефон и сохраняю запись. Концерт окончен, все что нужно я уже получил. Я не фанат мести, не приспешник судьбы, возвращающий бумеранги, но за свое я готов оторвать голову любому, а из-за этой мелкой дурной девчонки мы хапанули немало проблем. Будет ей уроком на всю жизнь, что подлость никогда не бывает безвозмездной.
– Мира, – произношу холодно, – я приеду в клуб сегодня перед открытием на встречу с Артуром. Советую тебе подумать об увольнении и морально подготовиться, потому что все, что ты сейчас рассказала мне, услышит твой шеф.
Она втягивает носом воздух и застывает кукольной статуей. Подзываю официанта и оплачиваю картой счет. Поднимаюсь из-за стола и слышу тихий ядовитый шепот:
– Да что вы все в ней находите? Что в ней такого?
– А ты поменьше смотри на окружающих и побольше на себя, может, тогда и в тебе начнут хоть что-нибудь находить.
– Она все равно тебя бросит!
В голове звучит тихий голос:
– Пока, Мира, – говорю я и покидаю кафе.
Сажусь в машину и проезжаю мимо входа в Exceptional. Теперь вся надежда на то, что Артур действительно тот, за кого я его принял. Остается лишь дождаться вечера и прийти на встречу. Отправляю Лене сообщение, искоса следя за дорогой.
В клубе непривычно тихо и пусто, лишь изредка мелькает персонал, готовящийся к смене. Артур возвращает мне телефон и шумно вздыхает, глядя на пустой подиум в ярком верхнем свете:
– Кирилл, ты же не думаешь, что это первые женские разборки на моей памяти? В любом случае я не могу позволить Лене вернуться и точно не стану ничего выяснять с Максимом. Он постоянный гость и один из моих…
– Можете не продолжать. Я здесь не для того, чтобы вернуть Лену на работу.
– Ты знаешь о долге? – хмуро спрашивает он.
– Я ее парень.
– И давно?
– А это важно?
– Старческое любопытство.
– Пару недель, – размыто отвечаю я.
Артур едва заметно усмехается, но я не заостряю на этом внимания. Мне не нужно его одобрение, и я точно не собираюсь никому ничего доказывать, но вот попросить вежливо придется. С таким человеком, как Артур, лучше не портить отношения.
– Лена вас не подводила, дайте ей время, как вы и договаривались изначально.
– Три месяца, – холодно отзывается Артур.
– Отлично, – киваю я, убирая телефон в карман. – Также я хотел бы обсудить и наше с вами сотрудничество, потому что из-за сложившихся обстоятельств мне придется уехать из города на несколько месяцев.
– Вот так и помогай молодым и перспективным, – качает головой Артур. – Говори, Кирилл. Я слушаю.
– Обычно я не бросаю проекты, но здесь вынужден это сделать, и из-за ваших решений в том числе.
– Согласен.
– И все-таки я не оставлю шоу без хорошего хореографа. У меня есть пара знакомых ребят, я дам вам контакты. Проведете собеседования, а после я передам наработки и идеи. Вы ничего не потеряете.
– Кроме лучшей танцовщицы и талантливого хореографа, – приглушенно произносит он, глядя на меня с отеческой добротой. – Кирилл, бизнес всегда предполагает риски, а человеческий фактор вносит свои непредвиденные коррективы, и нет ничего важнее, чем сохранять фокус на цели, не забывать, для чего ты встаешь по утрам. Потери и ошибки неизбежны, но этот мир не терпит слабаков. Знаешь, почему я дал Лене денег?
Напрягаюсь, потому что боюсь услышать то, к чему никогда не буду готов. Уже было хочу ответить: не знаю и не хочу, – но Артур продолжает говорить:
– Я дал ей эти деньги, потому что точно знал, она заработает для меня в пять, а то и в десять раз больше. И она это сделала. А еще я знал, что она не задержится надолго. Лена нигде не сможет задержаться надолго.
– На что вы намекаете?
– Ты хороший парень, Кирилл, и хватка у тебя есть, но придется стать еще сильнее и жестче, чтобы удержать рядом такую, как Лена. Она еще в поиске, и не факт, что найдет себя быстро.
– Спасибо за совет, – искренне благодарю я, потому что понимаю: он прав.
Лена сейчас на перепутье, прямая дорога к мечте всей жизни разрушена, и мне придется приложить немало усилий, чтобы помочь ей выбрать новую и поддержать на этом пути.
– Передай Лене мои извинения, – с сожалением говорит Артур. – Зная ее характер, меня слушать она сейчас точно не станет.
– Вы правы. Я передам.
– Был рад с тобой поработать, – говорит он и протягивает руку.
Отвечаю ему крепким рукопожатием и широко улыбаюсь:
– До встречи через три месяца.
Открываю дверь в квартиру, держа в одной руке коробки с пиццей, и слышу тихую музыку, доносящуюся из гостиной. Атмосфера обнимает теплотой, душевные метания успокаиваются. Не помню, когда в последний раз приходил домой с таким удовольствием. Лена выходит в коридор, и я быстро закрываю за собой дверь, потому что моя Эльза железно держит обещания.
– Раз, два, три, четыре, пять, – взмахивает она пальцем, ничуть не смущаясь наготы. – У тебя проблемы с математикой, Джек?
– Поставишь меня на горох?
– Лучше выпорю, – подмигивает она, забирая коробки, и уходит на кухню, виляя бедрами.
Стискиваю зубы и развязываю шнурки на кроссовках. Если я когда-нибудь к ней привыкну, то сотру себе память, чтобы пройти этот ледяной ад еще раз. Десять раз. Сотню раз! Вхожу следом за Леной в комнату и прижимаю пальцы к губам, ожидая взрыва. Она раскрывает первую пиццу и медленно поднимает голову, припечатывая меня к стене:
– Она вегетарианская!
– Вообще-то веганская.
– Джек, ради тебя я отказалась от сердец младенцев и крови девственниц, но это уже слишком.
– Слишком – быть такой красивой.
– Я не могу питаться одними комплиментами.
Лена хмурит брови и воинственно прищуривается. Яркий свет ласкает ее кожу, блестит в распущенных светлых волосах. Мужики из соседнего дома наверняка в восторге. Стягиваю футболку и бросаю ей в руки:
– Я взял тебе «Пеперони». Только оденься сначала.
– И штаны, – говорит она и хищно улыбается, глядя на мои джинсы.
– Тебе всегда мало.
– Я хочу все.
– Может поговорим? У меня парочка новостей.
– Да, мой господин!
Лена надевает футболку, открывает нижнюю коробку с пиццей и запрыгивает на стол, складывая ногу на ногу. Берет в руку треугольный кусок и запрокидывает голову, чтобы укусить. Не могу больше стоять на месте, шагаю ближе и останавливаюсь перед Леной, упираясь руками в столешницу, по обе стороны от ее бедер:
– Вкусно?
– Потрясающе, – с придыханием отвечает она.
Нет ничего прекраснее, чем счастливая девушка. И для этого нужно не так много: поменьше ответственности, побольше сна, ужин, который приготовил кто-то другой.
– Ну что, Джек? Рассказывай. Как все прошло?
– Мира сдалась быстро: стоило упомянуть, как ты меня бесишь, выдала все подчистую.
– Я не удивлена, – хмыкает Лена. – А Артур?
– У нас есть три месяца, моя вольная и искренние извинения.
– Очень мило с его стороны. Джек, ты, конечно, мой герой, но… Может, уже пора объяснить, как мы за три месяца собираемся заработать миллион?
– Сделаем то, что у нас получается лучше всего.
– Пойдем в вебкам-модели?
– Ты когда-нибудь думаешь о чем-то, кроме секса?
– Ммм… – Она хитро прищуривается и откладывает в сторону недоеденную пиццу. – Давай поразмышляем вместе! Я без белья, ты полуобнажен. Я люблю тебя. Ты от меня без ума. У нас отличный секс, и здесь толстые стены или очень стеснительные неконфликтные соседи.
– Я тебя понял. Решаем все вопросы по-быстрому. У нас есть неделя, чтобы собраться.
– Куда?
– Мы едем в тур по городам.
– В смысле? Зачем? Будем снимать влоги о том, как путешествовать за сто рублей в день?
– Ты совсем в меня не веришь, да? – недовольно ворчу я.
– Больше, чем в себя! – смело и открыто заявляет Лена.
– Вот это новость.
– Колись, Джек. Я умираю от любопытства.
– Нас одобрили на кастинг в реалити для парочек. На кону миллион и недолгая, но громкая слава.
– Надеюсь, это не «Дом‑2»?
– Да это покруче будет. Реклама уже гремит вовсю, осталось всего несколько дней набора участников.
Лена замыкается в себе, переваривая информацию. Сейчас все будет зависеть от того, насколько мы в самом деле похожи.
– Лен, ты сомневаешься? В ком? Во мне, себе? В нас? – спрашиваю без издевок.
Она поднимает голову и закидывает руки мне на плечи. Глаза горят уверенностью, которая зажигает и мой внутренний огонь.
– Я не сомневаюсь, Джек. Только не в нас. Бывшая стриптизерша и блогер-миллионник. Уверенности максимум, стыда минимум. У остальных нет и шанса.
Не знаю, что именно нас свело – отличия или совпадения, но это определенно лучший исход из всех возможных. Наклоняю голову и тянусь к ее губам:
– Значит, начинаем новый путь к новой цели?
– Да. А добившись этой, придумаем новую.
– А потом еще…
– И еще…
Закрываю тюбик помады цвета красного вина и встречаюсь взглядом с голубыми глазами в зеркальном отражении. Талии касаются теплые широкие ладони, на открытом плече теплеет поцелуй.
– Ты готова? – спрашивает Кирилл, потираясь подбородком о мою кожу.
Жму пальцем на экран планшета, останавливая запись интервью, и разворачиваюсь:
– Готова. Деньги принес?
– Пересчитаны и упакованы.
Киваю, с губ срывается протяжный вздох. Последние несколько месяцев кажутся чем-то далеким и нереальным. Столько всего произошло за время шоу: перелеты, отели, сумасшедшие люди, бесконечные вопросы и провокации. Но мы справились. Вместе. Не было ни секунды сомнений, а сейчас настал тот самый момент, когда последняя ниточка, ведущая к прошлой жизни, должна оборваться.
– Лен, что-то не так?
– Нет-нет, все отлично. Даже не верится.
– А ты потрогай и убедишься. Это реальность.
Он шутит, но я не могу отказать себе в удовольствии. Провожу по его спине, плотная ткань рубашки шуршит под ладонями. Опускаюсь ниже и сжимаю крепкие ягодицы, впиваясь в них острыми ногтями.
– Все еще похоже на сказку, Джек!
Кирилл настороженно прищуривается и упирается своим лбом в мой:
– Ты нервничаешь? Не хочешь туда ехать?
А он узнал меня лучше, чем хотелось бы, но благодаря нашей близости я поняла кое-что очень важное. То, чего мне так не хватало много лет. Неважно, насколько ты силен духом, иногда быть слабым не страшно и не стыдно, если рядом тот, кто всегда поддержит.
– Хочешь, я сам отвезу, – предлагает Кирилл. – А потом сходим в ресторан или…
– Нет! Я должна сама это сделать.
– Сама?
Шутливо закатываю глаза, усмехаясь.
– Хватит ловить меня на этом.
– Перестану, когда ты наконец поймешь…
– С тобой, – перебиваю я, исправляясь. – Вместе с тобой.
– Вот так уже лучше, – сияет счастливой улыбкой Кирилл. – Ну что, погнали?
– Будешь глазеть по сторонам, сверну тебе шею, – серьезно предупреждаю я.
– Я уже забрал оттуда лучшую тан… стриптизершу. Другой мне не надо. Я не вынесу.
– Другой ты и не достанешься, – хватаю его за горло, сталкиваясь нос к носу.
– Жадина, – смеется Кирилл.
– Еще какая. Кстати! Ты не заплатил мне ни за один приват, – щелкаю его по лбу и шагаю к проходу в прихожую.
– У нас вообще-то бартер! – выкрикивает он, следуя за мной.
– Тоже верно.
Надеваю туфли, наношу духи на шею и волосы. Кирилл набрасывает жакет мне на плечи, обнимая со спины, и вот теперь я понимаю, что готова, что бы ни случилось. Я больше не одна.
Exceptional встречает нас с Кириллом во всеоружии. Шикарный интерьер, знакомая хостес.
– Добрый вечер, – говорит Полина, заметно растерявшись.
– Здравствуйте, – отвечает Кирилл ровным тоном, словно они незнакомы. – Артур нас ждет.
Полина нерешительно смотрит на меня, но не дожидается ответа или реакции. Я, конечно, не смогу взять и вычеркнуть несколько лет своей жизни, но и делать вид, что на меня напала ностальгия и я хоть кого-то рада здесь видеть, не собираюсь. Вежливость – не мой конек.
– Он в ВИП-зале, – пищит Полина.
– Спасибо, – кивает Кирилл и ведет меня за собой.
Клуб кажется привычным и одновременно чужим. Я пришла сюда в новом статусе, с новыми принципами и чувствами. Держу под руку своего парня, гордо шагая по мягкому ковру. Взгляд больше не плавает по столам, не сканирует лица, а счетчик в голове молчит. Кирилл искоса поглядывает на меня, и я искренне улыбаюсь ему, давая понять, что все хорошо. Это больше не мой мир, не мой океан. Крылья высохли, перья очищены насколько возможно, и главное – я наконец-то могу взлететь.
Замечаю танцующую на таблетке Миру. Она пристально смотрит на нас несколько секунд и отворачивается, а я забываю о ней в эту же секунду. Проходим в ВИП-зал, и я задерживаю дыхание на пару мгновений. Кирилл опускает свою ладонь на мою и тянется к уху:
– Здесь ничего не изменилось… кроме тебя.
– Мне срочно нужен телефон ассоциации вымирающих видов, – смеюсь я, почувствовав себя куда свободнее.
Артур поднимается из-за стола с приветливой улыбкой на лице и обменивается крепким рукопожатием с Кириллом. Протягиваю бывшему шефу кожаную папку, уверенно глядя в глаза:
– Спасибо, Артур. За все.
– Рад был помочь, Лена, и…
– Не стоит, – качаю головой, не желая слушать бессмысленные извинения.
Я могу понять Артура, как и он меня. Нас больше ничего не связывает, никто никому не должен.
– У нас сегодня шоу. Останетесь посмотреть? – спрашивает Артур.
Переглядываемся с Кириллом. Вижу, что ему интересно, да и мне тоже. Что они тут без нас наваяли? Садимся на диван, Кирилл обнимает меня за плечи. Официант приносит шампанское – французский брют. Даже не притрагиваюсь к бокалу, потому что не хочу, никто больше не заставит меня пить эту кислятину. Звучит неспешная, ни к чему не обязывающая беседа старых знакомых и легкая музыка. Погружаюсь в щекочущую воспоминания атмосферу, и с губ слетает выдох облегчения. Как же я, черт возьми, рада избавиться от всего этого. Танцевальное шоу не вызывает восторга, хоть и выполнено довольно неплохо. Дело в том, кто на него смотрит, как и для чего. Кирилл опускает подбородок на мое плечо, рассыпая по коже мурашки:
– Скучаешь?
– Ты про настроение или про клуб?
– Отвечай на оба вопроса.
– Мне это больше неинтересно.
– Хочешь, уйдем?
– Хочу. У меня есть пара идей более веселого времяпрепровождения.
Летняя ночь дышит спокойствием и нежностью, на асфальте умирают остатки жаркого дня. Прижимаюсь к Кириллу, направляясь к машине, и с облегчением оставляю позади место, в которое больше никогда не вернусь. Кирилл достает из кармана ключи и вкладывает их в мою ладонь:
– Поздравляю с началом нового пути.
– Что? – удивленно переспрашиваю я.
– Тебе ведь она нравится. Дарю, Эльза! Водить ты умеешь, гонка по полям меня убедила.
– Ты с ума сошел?!
– Не хочешь?
Кирилл пытается выхватить ключи, но я отскакиваю в сторону, радостно прижимая их к груди.
– Садись, красавчик! Прокачу с ветерком! – говорю я и нажимаю кнопку на брелке.
– Ты меня клеишь? Я не такой!
– Отказываешься? – воинственно смотрю на него.
– Как будто это возможно! – Он качает головой, принимая поражение.
– Ночи уже достаточно теплые, Джек.
– Для купания в реке?
– Нет. Не для этого.
Садимся в машину, завожу мотор и сжимаю руль, ощущая на языке сладость момента. Все казалось таким сложным и непреодолимым, но на деле… Важно лишь правильно расставить приоритеты, не бояться рисковать, понимать, когда нужно уйти, и внимательно выбирать, кому можно доверять. Невозможно быть каждый день одним и тем же человеком, каждое мгновение что-то меняется, а значит, и ты тоже. Неизменны лишь суть, сердце, душа. А они всегда сильные, честные. Маски и ярлыки не имеют значения, когда осознание важности и красоты жизни проясняет взгляд. Вот оно, счастье! Когда ты веришь в себя, когда себя понимаешь и можешь простить и отпустить все, что грузом держит ниже облаков.
Смотрю на Кирилла и вижу в нем все: безоговорочную поддержку, любовь, доверие, благодарность и нежность. Расстояние между нашими лицами сокращается, губы касаются губ. Поцелуй, скрепляющий судьбы, растягивается в бесконечные мгновения обещаний.
Я буду беречь тебя.
Уважать твои чувства.
Поддерживать все начинания.
Избегать осуждения и лжи.
Останусь рядом.
Стану стеной и теплым одеялом.
Мы залечим старые мозоли и раны.
Забудем об ошибках.
Простим обидчиков.
Найдем еще больше отличий.
Создадим еще больше совпадений.
Отыщем свой путь.
Станем теми, кем мечтали.
А если передумаем…
Выберем новую цель.
Бонус
– Поверить не могу, что ты меня уговорил, – бурчит Влада, расправляя складки пышной голубой юбки.
– Я могу войти?! – кричит Рюк из соседней комнаты.
– Входи… – Она запинается, глядя на дверной проем. – Джек Фрост… Мамочки! У меня снова галлюцинации? Я в раю?
– Вот мы и встретились, Эльза.
Рюк лукаво улыбается, сжимая в руке деревянный посох, и обходит вокруг своей ледяной королевы, рассматривая сказочный образ. Поправляет светлую косу на ее плече и прижимается со спины:
– Давай ты будешь ходить так каждый день? Ну или пару раз в неделю?
– Там сосульке в узких штанишках не тесно или это посох упирается мне в поясницу?
– Проверишь вечером. Нам уже пора.
Банкетный зал украшен синими и серебряными шарами, в колонках звучит «За окном уже сугробы», а у стола со сладостями толпятся дети, которых развлекает неповоротливый Олаф. Рюк крепко сжимает руку Влады и выходит в центр зала, перекрикивая музыку:
– Принцесса София! Джек Фрост и Эльза приехали поздравить тебя с днем рождения!
Софа подпрыгивает на месте, бросая в тарелку пирожное, и вприпрыжку бежит к любимым сказочным персонажам с диким криком:
– Джек Фро-о-о-ост!
Рюк подхватывает ее на руки, легонько подкидывает в воздух и ловит, прижимая к груди:
– Привет, Софа! С днем рождения!
– С днем рождения, красотка! – подключается Влада.
– Спаси-и-и-ибо! Я так рада, что вы здесь! Мама не говорила, что вы приедете!
– Решили сделать сюрприз нашей, уже не такой и маленькой, принцессе, – натужно хрипит Рюк, удерживая девочку на руках.
– Я хочу познакомить вас с друзьями! Можно?! Этот Олаф какой-то стремный!
Влада округляет глаза, делая шаг в сторону. Рюк весело подмигивает ей, опускает Софию на пол и берет за руку:
– Давай я пойду с тобой к друзьям, а Эльза пока повеселит взрослых.
– Идет! – радостно соглашается Софа.
Влада, пока именинница не передумала, быстрым шагом направляется к родительскому столу. Даша сидит рядом с крупным суровым мужчиной, по левую руку от них Алена и Даниил. Лица девушек озаряют улыбки, и Влада взмахивает руками, четко давая понять, что не потерпит комментариев насчет ее внешнего вида. Алена и Даша выходят из-за стола, чтобы обнять подругу, которую не видели последние полгода. Звучит перезвон бокалов, песни из диснеевских мультфильмов и детский смех. Вечер наполнен семейной и дружеской теплотой, разговорами о последних новостях, воспоминаниями о былых временах и забавных моментах. Влада, Алена и Даша отходят, чтобы немного пооткровенничать, и занимают диванчик у фотозоны.
– Вы надолго? – спрашивает Даша, глядя на Владу.
– Еще не знаем. Кирилл с Белецким участвуют в новом телевизионном шоу. Съемки планируются через четыре месяца, поэтому мы решили пока побыть дома.
– И каково это – встречаться со звездой? – беззлобно усмехается Алена.
– Спроси у Кирилла.
– Кстати, да! – смеется Даша. – Влада, твоим лицом полгорода увешано! Куда ни посмотри, везде ты. Даже пришлось купить тот крем, который ты рекламируешь.
– То есть вы по мне не скучали?
– Скучали! – хором отвечают девушки.
– И я по вам тоже, – ласково произносит Влада. – Рассказывайте. Как вы тут? Что новенького?
– Я начала практику в детском доме, – воодушевленно говорит Алена.
– А я, кажется, замуж выхожу, – тихо произносит Даша, вытягивая вперед правую руку.
Центр города шумит жизнью, лето выгнало на улицы молодежь. Пара в сказочных костюмах привлекает внимание прохожих, но они не замечают никого вокруг, наслаждаясь друг другом и теплым поздним вечером.
– Скоро нас пригласят на свадьбу, – говорит Влада.
– Вот же Мнац! А мне ничего не сказал!
– Нет. Не они. Дашка и ее Бэтмен.
– Ты имеешь в виду Алексея?
– А ты видел там кого-то еще со взглядом «Справедливость или жизнь?»?
– Он вроде бы хороший мужик. Я одобряю.
– Лучше бы ему таким и оставаться, – серьезно подмечает Влада.
– Ты не рада за подругу?
– Рада, – задумчиво отзывается она, – просто волнуюсь. Это важный шаг.
– Да. Согласен. Развод, конечно, никто не отменял, но… Мне кажется, брак – новый уровень ответственности. К этому нужно подходить осознанно.
– Точно, – соглашается Влада.
Нарядные Джек Фрост и Эльза останавливаются перед Дворцом культуры у летней уличной сцены. Она оглядывается по сторонам, пытаясь понять причину заминки, а он отпускает ее руку, выходя вперед.
– Джек, ты чего?
Он оборачивается и стучит посохом трижды, глядя на Владу с радостным волнением. С обеих сторон из пушек вверх вылетают сотни тысяч мелких легких крупинок, осыпая вымощенную камнем площадь. Влада хлопает ресницами и поднимает раскрытую ладонь, на которую опускается чудо. Снег. Снег летом!
– Все как ты и просила, Эльза. Я научился призывать метель, а это значит – пора и тебе выполнить обещание. Ты ведь не забыла?
Он достает из нагрудного кармана кольцо. Влада боязливо делает шаг вперед, стараясь совладать с удивлением и трепетом. Рюк берет ее за руку, кожи касается гладкий металл.
– Эльза, – ласково говорит он, – что скажешь?
– Ох черт! Ты серьезно?
Искусственные снежинки парят в воздухе. Путаются в волосах и покрывают землю ровным слоем. Можно каждый день менять цели, но одну стоит оставлять неприкосновенной – выбирать то, что делает тебя счастливым.
– Нет, блин! Мы тут просто проморолик снимаем. Конечно серьезно! Ты согласна или нет? Думай быстрее, метель скоро закончится.
– Дисней после этого восстанет и найдет нас, – шепчет Влада.
– Теперь это наша история.
– Да.
– Это ответ?
– Да, Джек! Это ответ!