В закоулках воспоминаний
Сложно составить кусочки памяти, когда не знаешь где находишься, кто ты и что вообще представляет из себя весь этот чужой мир. Но стараниями, и не всегда своими, можно наладить жизнь, а потом и привести в порядок и чувства и логику. Так сделала и героиня, и не ошиблась.
Глава 1
– Сирота, я, сирота, сиротинушка! Нет ни дома, ни семьи – одна чужбинушка! Помогите сироте на пропитание! В моей жизни только горе и страдание! – горланила я эти жалобные причитания, сидя на грязных ступенях центрального собора на площади Всех Святых. Здесь находилось постоянное место для выклянчивания милостыни. Каждый из касты попрошаек имел свой утвержденный пятачок территории неподалеку от собора. За мной закрепили три первые ступеньки возле главного входа. Народ слонялся тут с утра и до вечера, тем более что парадные ступени выходили на самую огромную площадь города. И медяки текли рекой в кружку для сбора милостыни. Вид мой полностью соответствовал призванию: чумазое личико, с копной немытых и нечесаных волос на голове; босоногая и в рваных лохмотьях, еле прикрывающих тело. Жалостливый скулеж про горькую судьбу сиротинушки вызывал оттенок сострадания и каплю сочувствия в душе сердобольных домохозяек, или приезжих купцов, которые не скупились подбросить медячок в кружку. К заходу солнца моя работа заканчивалась. И я стремилась успеть до обхода первой стражи попасть в южную заброшенную часть города, где, под развалинами старого замка, глубоко в подвалах, собирались, такие же как я, бездомные попрошайки. Но мы отнюдь не были предоставлены сами себе. В этих подвалах, или лучше называть их подземельями, селились все бездомные города, кто входил в касту попрошаек. У нас даже имелся глава – Слепой Джерим – ещё крепкий на вид старик, и оба глаза у него, между прочим, очень хорошо видели. Это он распределял и закреплял места за новенькими попрошайками, и принимал и учитывал всю добычу за день.
– Привет, малышка, как улов? – по пути к развалинам меня встретил Калиб, один из старожилов в касте попрошаек. – Много ли сегодня смогла выскулить на своих ступеньках?
– Салют, вот, послушай, как гремят медяки в кружке! – я подзенькала монетами внутри старой и помятой емкости. – Сегодня, как никогда, улов на славу, Джерим будет доволен. А у тебя как?
– Тоже все путем, мне повезло натолкнуться на богатую карету. – Калиб гордо выпятил грудь, – Там сидели две миловидные барышни, уж очень щедрые.
Калиб бегал попрошайкой за проезжающими по большой площади экипажами, каретами, или простыми повозками. Иногда это становилось даже опасным занятием, кучер мог и приложить крепко кнутом поверх спины попрошайки. Поэтому на данный участок становились юркие и проворные мальчуганы.
– Я смотрю, ты освоилась на месте, не то, что в первые дни, – Калиб шел рядом со мной по узкому переулку, который выводил нас прямо к пустоши на окраине южной части города, где и находилась наша подземная обитель. – Помню, как тебя нашли в канаве около главного водостока, в начале весны. Думали, что ты нахлебалась воды и попала в объятия седой старухи. А ты выжила, однако, и даже стала приносить пользу нашей касте. Скажи спасибо Джериму, что не оставил тебя подыхать в канаве.
– Говорила, сто раз, – я нахмурено посмотрела на Калиба, не любила вспоминать тот момент моего появления в этом городе. Тем более, что ничего не помнила до него. Как очутилась в канаве, и кто я. Но Слепой Джерим и не задавал много вопросов, просто пристроил меня, когда оклемалась малость, в свою “семью” и дал место на ступеньках.
– Так ничего и не вспоминается о прошлой жизни? – Калиб помог мне спуститься в лаз, затерявшийся среди обломков замка. Мы вернулись, скорее всего, одни из первых. Остальные попрошайки подтянутся после захода солнца.
– Не напрягаю свою память, частичная амнезия, что же поделать. Мозг сам, когда придет время, восстановит воспоминания, – я привычно передвигалась по темным подземным переходам, сворачивая где нужно направо, или налево. С пространственной ориентацией у меня все обстояло нормально.
– Ты иногда такие заковыристые слова говоришь, просто поражаюсь! – Калиб шел за мной и судя по интонации, ухмылялся. – Точно ты не из наших земель. И являешься дочерью одного умного всезнайки, живущего на краю света! Может тебя привез один из кораблей? Мерзкие люди, которые торгуют рабами, тебя похитили! А ты, наверное, сбежала.
– Прекращай фантазировать, я хотела сказать, придумывать всякую глупость! Почему ты так хочешь узнать про мое прошлое существование? – я остановилась перед входом в большой подземный зал и повернулась лицом к Калибу.
– Ты странная! – только и произнес он, и, обойдя меня, вошел в зал.
Я вздохнула и направилась вслед за Калибом, рассуждая про себя: “А ведь он прав. Откуда я знаю то, что говорю. Я прекрасно обхожусь здешней речью и оборотами. Но местами у меня проскальзывают в разговорной речи такие слова, каких тут отродясь не слыхали. А мне они привычные”.
По пути к своему жилому уголку, через большой подземный зал, который являлся местом сбора и посиделок всей нашей касты, я шла задумчивая, и не услышала, что меня окликнул Слепой Джерим из своей ниши:
– Тиа, дитя мое, подойди ко мне!
Я так и шла дальше, если б Калиб не толкнул меня локтем, обращая внимание на зов. Ну не могу я привыкнуть к этому имени. Чувствую, что не так меня зовут, но вспомнить свое настоящее пока не получается. Но что поделать, как назвали, так и живу теперь с этим именем. Я притормозила и свернула правее, направляясь к нише, где расположился Слепой Джерим. Местечко у него выглядело очень уютно: на большом плоском камне настелены несколько старых шкур, но с ещё довольно мягким мехом, вокруг утыканы на разных маленьких камешках, выступающих из стены, самодельные свечи, создающие вокруг старика и его места ореол сияния. Да и сам он смотрелся колоритно: густая, но уже седая шевелюра; ещё крепкий торс, но руки выдавали возраст, выступающими венами, а все пальцы были бугристые и узловатые. Гордый профиль и, утопленные под кустистые брови, глаза навевали образ древнего ведуна. Я приблизилась к Джериму и опустилась рядом на колени.
– Приветствую тебя, дитя мое, удели старику немного времени для разговора! – Слепой Джерим с улыбкой посмотрел на меня и продолжил, – У меня печальные новости для тебя, Тиа, боюсь больше сидеть на ступеньках собора и собирать мелочь у тебя не получится.
– Почему это? – вскинула я голову, удивившись такому повороту событий.
– Вокруг начали шнырять охотники, которые крадут молоденьких девушек, для пополнения салонов удовольствия, – с тяжелым вздохом Джерим придвинулся ближе ко мне. – И как бы ты ни выглядела грязной побирушкой, я считаю, что тебя могут похитить и сдать в какой-нибудь бордель, на потеху богатым, да и не только. К сожалению, тряпьем не прикроешь такую… эээм… красоту.
– Но я худая и костлявая, – попыталась я смутиться, – вряд ли на меня кто позарится.
– Дитя мое, поверь, им лишь бы добыть новеньких и получить за это плату. Им наплевать на остальное. Поэтому, послушай меня. Тебе надо устроиться прислугой к единственному господину, который будет нормально с тобой обходиться.
– И кто этот господин? – Меня как-то не прельщала перспектива прислужницы.
– Городской маг! – торжественно ответил Джерим.
– Восхитительно! Вот так прямо пойду к нему в чем есть и скажу, что я тут служанкой хочу быть вашей, не примете! – Я усмехнулась, но не радостно.
– Не все так гладко произойдет! – Старик покачал головой и погрозил мне пальцем. – Тебе необходимо побегать попрошайкой за одной каретой. У неё красная крыша. Только за этой каретой! Запомни! В этой карете городской маг утром едет в ратушу. Вечером возвращается через площадь домой. Если попадешься ему на глаза – он не откажет и возьмет тебя к себе.
– Почему вы так уверены в этом?
– Сделай, как я тебе говорю, дитя моё! Поверь слепому старцу, он видит дальше в твоей судьбе, чем ты себе представляешь. А теперь, иди, отдыхай.
Я кивнула, поднялась с колен и отправилась к себе в уголок.
Уже начинали собираться вокруг возвращавшиеся с добычей попрошайки. И зал стал наполняться громкими голосами и обычным вечерним шумом. Тут я вспомнила, что не отдала Джериму кружку с медяками, но, когда обернулась, увидела, что он разговаривает с Калибом. Я остановила пробегавшую мимо маленькую девочку и передала ей кружку, чтобы она отнесла и мою мелочь к Джериму, а сама направилась в свой скромный уголок. Свернувшись калачиком на тряпье, что служило мне кроватью, я попыталась успокоиться и заснуть. Но долго ещё всякие мысли бродили в моей голове, пока сон не взял верх над уставшим телом.
Утром рано меня разбудил Калиб.
– Вставай, соня, у нас с тобой есть интересные дела! – прокричал он мне в ухо.
– Сейчас кто-то получит в нос! – я пробурчала грозные слова и приткнулась ближе к стене.
– Вставай, иначе пропустишь самое интересное! – не отставали от меня. – Ну же пойдем, скорее!
Приоткрыв глаз, я повернулась и посмотрела на источник моего пробуждения. Калиб стоял рядом и держал в руках настоящую плеть. От удивления у меня распахнулся и второй глаз, и я уставилась на Калиба с немым вопросом.
– Слепой Джерим приказал мне тебя потренировать. – объяснил Калиб. – Чтобы ты научилась немного уворачиваться от крута. А то, не дай святой, покалечат девочку! Так что пошли!
– Ну за что мне это! – я поднялась с лежанки и угрюмо поплелась вслед за Калибом. Мы направлялись на поверхность. Среди развалин имелось небольшое, закрытое со всех сторон обломками каменной кладки, пространство. Скорее всего, раньше здесь располагалось красивое патио, с внутренним фонтаном и разными мраморными фигурами по краям входа. Сейчас же просто расчищенная площадка для тренировок или игр. Калиб остановился напротив меня и стал поигрывать плетью. Я настороженно следила за его рукой. Как только он замахнулся, я быстро отпрыгнула в сторону.
– Неплохо! – Калиб разулыбался и стал быстрее размахивать плетью.
Все равно, прыти у меня такой не хватало, чтобы скакать, как белка, по площадке, уворачиваясь от плетки. И вскоре хлесткие удары стали достигать цели. Конечно, Калиб не бил в полную силу, но и касания вполне достаточно, чтобы показать, что я никуда не гожусь для этого дела.
– Для первого раза хватит. – сказал Калиб сворачивая плеть, и усаживаясь на обломки мраморного бордюра. – Не так уж много тебе придется и бегать за каретами. Мне Джерим сказал, что тебе нужна только с красной крышей. Не буду тебя больше мучить.
– Да уж спасибо, – я, запыхавшаяся, плюхнулась рядом с ним. – Может и не понадобится мне уворот этот, я ж целенаправленно подбегу к нужной карете.
– Мало ли какой возница попадется, – не согласился со мной Калиб, – сначала огреют как следует, по спине, а потом уж будут спрашивать чего хотела. Вон, посмотри, сколько у меня зарубин.
Калиб повернулся ко мне спиной и задрал вверх дырявую рубаху. Местами на его теле проступали заметные рубцы. Некоторые застарелые, почти невидимые, а другие – очень даже свежие.
– Какой ужас! Почему они так жестоки с нами? – я прикоснулась к старому шраму пальцем. Калиб передернулся и прикрыл спину рубахой.
– Я почем знаю, что у них на уме, когда видят попрошайку, особенно мальчишку, все норовят пнуть, ударить, толкнуть. – он задумчиво посмотрел в мою сторону. – Но это не так страшно, как попасть в дом удовольствий. Молоденькой девушке там не место. Слепой Джерим прав, тебя надо пристроить к хорошему господину.
– Да уж, весело, ничего не скажешь. Выбор не велик, или быть потаскушкой в борделе, или прислужницей. Как я поняла, моя блистательная карьера попрошайки скоро закончится. – я, подперев подбородок ладонью, уныло скосила глаз на Калиба.
– Чего закончится? А не важно. Все-таки странная ты. – Калиб встал, потянулся, и внезапно подал мне руку, чтобы помочь подняться. – И, знаешь, старик прав ещё в одном. Под всем этим рваньем не скроешь стройные ноги, тонкую талию, высокую грудь…
– Калиб! Ты на что намекаешь? – я схватила его за руку и сильно дернула, пытаясь сбить его с ног. Но он устоял, и в отместку, рывком потянул меня на себя. Я неожиданно оказалась в его объятиях.
– Я буду скучать по тебе, Тиа! – Калиб нежно поцеловал меня в грязную щеку. – Не забывай своего друга.
– Конечно, не забуду, Калиб, обещаю. – я уткнулась ему носом в шею и крепко обняла. – Ты ведь единственный мой друг здесь.
– Ну ладно, хватит сопливостей, пойдем съедим что-нибудь на завтрак. – Калиб повернулся и, не отпуская моей руки, повел за собой обратно в подземелье.
Перекусив наскоро свежесваренной на воде пшенной кашей, мы с Калибом отправились на главную площадь, караулить карету с красной крышей. По пути Калиб наставлял, как надо бежать за движущимся экипажем, чтобы не попасть под колеса, и чтобы меня увидели те, кто сидел в нем. И как наблюдать за возницей, и уловить тот момент, когда он захочет воспользоваться кнутом по мне, а не по лошадям. Большую часть дня мы провели на углу одной из улиц, которая пересекала площадь. Но нужная карета пока не показывалась. И только ближе к вечеру, мы увидели мелькавший вдали экипаж с красной крышей.
– Давай, не подведи старика, – Калиб сжал мои плечи и развернул лицом к площади. – Вперед!
Слава святым, что сезон весенних дождей давно закончился и устоялась сухая летняя погода. Под босыми ногами не хлябала грязь и слякоть. Иначе в первый раз вряд ли мне удалось так виртуозно догнать экипаж и умудриться бежать около дверцы с окошком. Конечно, от волнения, все наставления вылетели у меня из головы.
– Подайте, что сможете, ради всех святых, милые государи! – я прокричала в окно эту просьбу, и приготовилась ловить монету. Но вдруг страшный удар вдоль всей спины содрогнул мое тело, и я ошарашенно отскочила в сторону и согнулась от боли. Возница, привстав на козлах, сумел приложить меня кнутом со всей силы. Карета с красной крышей уезжала вдаль, а ко мне со всех ног мчался Калиб.
– Как же ты так? Давай, осторожно, пошли отсюда! – Калиб подставил мне плечо и повел в сторону от площади, в переулок, через который можно незаметно пробраться к старым развалинам.
Моя спина горела. Я еле ползла, держась за Калиба, по переулкам и улочкам, тихонько поскуливая от боли.
– Держись, Тиа, мы скоро придем! – Калиб осторожно шел вперед, поддерживая меня и утешая. – Должно же было получиться все хорошо. Ты заметила кто сидел внутри кареты?
– Нет, ничего не заметила, – я тихо прошептала слова, – там висели занавески. В этом городе нет справедливости для бедных и бездомных.
Мы наконец добрались к развалинам, когда уже стемнело. Медленно пробираясь по переходам, с трудом достигли главного подземного зала.
– Джерим! – заорал во всю мочь Калиб, – Тиа ранена! Ей распороли кнутом всю спину. Это все твой любезный маг!
– Как такое могло произойти? Давай, скорее положи её сюда, на вот это одеяло! – Слепой Джерим даже привстал со своего места. – На живот клади, осторожнее! Мадлен! Мадлен! Неси мази!
Меня приспособили довольно удобно на одеяле, чтобы наша знахарка, Мадлен, могла обработать мне спину. Я шипела от боли, когда старые трясущиеся руки касались живой раны во всю спину, смазывая её целительной мазью.
– Всё будет хорошо, дитя моё! Даже шрамов не останется. Я сделала новый рецепт для лечения ран. – Мадлен медленно, осторожно продолжала накладывать мазь.
Вокруг собрались практически все попрошайки. Все волновались и переживали за меня.
– Как же это случилось, святые отвернулись от нас! – Джерим сидел на своем месте и покачивался из стороны в сторону. – Я все предусмотрел, я не мог ошибиться. Это единственный выход для неё.
– Все, богатые, сволочи! – Калиб со злостью плюнул на пол. – А хуже всего те, кто им служит, или выслуживается!
– Калиб, успокойся! – Мадлен закончила обрабатывать раны и посмотрела на парнишку укоризненно, – ругаясь, ты ничего не добьешься. Тиа нужно отдохнуть и отлежаться. Лучше присмотри за ней.
Несколько дней я провалялась на животе, пока заживали мои раны. Но Мадлен оказалась права, и рубцов практически не видно. Чудодейственная мазь сделала свое целебное дело. Калиб ни на секунду не отходил от меня все эти дни. Исполнял малейшее желание. Развлекал рассказами, сплетнями. Помогал вставать и отводил в дальнюю закрытую нишу, когда мне было необходимо по нужде.
В один из таких дней я лежала в своем уголке, но все ещё на животе, и рисовала палочкой на расчищенном и утрамбованном участке земли. Рядом сидел мой преданный друг.
– Что рисуешь? – поинтересовался Калиб, рассматривая мои архитектурные изыски.
– Дворец! – я как раз заканчивала дорисовывать флаги на башне.
– Красиво! Прямо, как настоящий! – похвалил Калиб.
Мимо проносились попрошайки. Они несли корзины с фруктами, или овощами в отдельную нишу, которая считалась кухней. Один маленький парнишка как раз нес большую корзину с зелеными помидорами.
– Дитя моё! – донесся до нас голос Слепого Джерима, – подойти ко мне и подай мне этот спелый красный помидор!
– Но Джерим, он не зрелый! – парнишка удивленно посмотрел на старика.
– Я же вижу, что у тебя целая корзина красных помидоров, дай мне один, на пробу! – не отставал Джерим.
Мы с Калибом повернули головы на шум. И прислушались к разговору. И у меня вдруг что-то торкнуло в мозгу.
– Джерим, да ты же дальтоник! – я рассмеялась своей догадке.
– Дитя моё, я представляю, как ты обижена и тебе все ещё больно, но не ругай старика! Я ведь тоже переживаю за тебя! – Джерим насупился, и сердито обратился уже к пацану, – И дай мне этот помидор, наконец!
– Я не ругаюсь, Джерим, я поняла, что ты путаешь цвета! Я теперь знаю какая карета мне нужна! Я попробую ещё раз.
– С ума сошла, девка! – тихо прошипел рядом Калиб.
Слепой Джерим лишь кивнул головой, соглашаясь с моим решением. Хотя потом, выплюнув откусанный кусочек незрелого помидора, произнес:
– Следуй своей судьбе, дитя мое!
Ближе к обеду пришла Мадлен, проверить мою зажившую рану. Пощупала, похлопала, погладила и надавила во всех местах. Спина не болела.
– Как я и говорила, никаких следов не осталось! – удовлетворенно сказала, потирая сухие сморщенные руки.
– А почему у Калиба столько шрамов на спине, раз есть такая чудная мазь? – Я перевернулась на спину и села, облокотившись на стенку.
– Мальчишки! Разве ж они сразу прибегут ко мне лечиться? И не надейся. – Мадлен нежно посмотрела на Калиба, примостившегося рядом со мной. – Идите, детки, поешьте, там много сегодня овощей и зелени к похлебке дают.
– Да уж, зелени! Зеленые помидоры одни! – подмигнул мне Калиб, и мы с ним рассмеялись.
После сытного обеда я решила поговорить серьезно с Джеримом. Обязательно поблагодарить его за все хорошее, что он для меня сделал. Ну и попрощаться, видимо, завтра утром, мне предстоит попытка номер два устроить свою жизнь, уже вне стен этих развалин.
– Джерим, могу я задать тебе вопрос? – я, как обычно, опустилась на колени рядом со старцем.
– Конечно, дитя моё, спрашивай о чем хочешь. Только не выведывай у меня, где я запрятал понюшку табака. Мадлен ужасно ругается, если увидит, что я опять балуюсь этим дымным зельем. – улыбнулся Слепой Джерим.
– Почему меня так зовут? – задала я интересовавший меня давно вопрос.
– Когда мы нашли тебя в канаве, около городской стены, ты выглядела, как неживая, видимо нахлебалась воды. Но признаки еле заметной жизни в тебе ещё теплились. И ты тихо, еле разборчиво, шептала какие-то слова, пока тебя тащили в нашу обитель. Что-то похожее на “тиа”. Но мы, конечно, не разобрали, что это. А назвали тебя по этим первым буквам. Подумали, может это твоё имя, прозвище, или что.
“Поразительно, я ещё и испанский язык знаю. Хм, а при чем тут тетя? Вроде такой смысл этих слов”. – а вслух задала другой вопрос. – Джерим, а я сразу начала разговаривать… на здешнем языке?
– Нет, ты молчала три дня. Только пила, немного хлебала жидкого бульона, да смотрела на всех своими глазищами. Они у тебя такие большие казались на исхудалом лице. – Джерим вздохнул грустно, наверное, припоминая те дни.
“Еще одна интересная новость, значит я их язык на слух выучила. Великолепно, я ещё и полиглот”. – пронеслось у меня в голове.
– Джерим, скажи, а при мне никаких вещей не находили? – я с надеждой посмотрела на старика.
– Дитя моё, если бы что-то нашли, я бы обязательно тебе отдал в первые же дни. – Джерим с сочувствием взглянул мне в глаза. – Но на тебе, кроме оборванной одежды, ничего не обнаружили. Странно, что ты именно сейчас спрашиваешь об этом.
– Раньше, я надеялась, что мои вспоминания вернуться, и я смогу узнать кто я. Но прошло достаточно времени, а мне так и не удалось припомнить хоть что-то. Поэтому и спросила, так, чтобы знать.
– Ничего, время поможет тебе постичь свою судьбу. Мы все путешественники на этой земле. Пришли для какой-то цели, а уйдем бесцельно. Но если хоть чего-то достигли в промежутке – надо радоваться достигнутому. – Джерим почесался и полез в один из укромных уголков, чтобы вытащить запрятанный табак и раскурить трубку.
– Да ты философ, Джерим! – усмехнулась я, поднялась с колен и приобняла старца. – Спасибо! За все!
– Пусть святые охраняют твой путь! – старик раскурил трубку, прикрыл глаза и весь ушел в свои думы.
Калиб решил не отпускать меня одну на охоту за каретой, как я теперь точно знала, с зеленой крышей. Поэтому, на следующее утро, он вместе со мной стоял около площади, на углу главной проезжей улицы.
– О чем ты разговаривала с Джеримом? – спросил Калиб, наблюдая за прохожими.
– Прощалась! – кратко ответила я.
– Я тоже скоро покину убежище. Пойду в касту воров. Или наймусь на корабль, матросом. – отстраненно произнес Калиб. – Я теперь достаточно взрослый, чтобы бегать попрошайкой.
– Взрослый? Да ты ещё мальчишка! – рассмеялась я, но тут же спохватилась и серьезно посмотрела на него. – Прости, не хотела тебя обидеть, просто я нервничаю. Конечно, ты вырос из всего этого. Но вором? Может не стоит, это опасно.
– А что ещё может делать парень без роду и ремесла?
– Да, ты прав, я тоже ничего не умею, только попрошайничать. – я покивала, подтверждая, что согласна с ним.
Мы замолчали надолго, понимая, что как раньше уже ничего не будет. И вдруг Калиб взял меня за руку и прислонил мою ладонь к своей щеке.
– Тиа, если мы больше не увидимся, если наши пути разойдутся… знай, что я очень… очень, – видно, что ему трудно давались эти слова, – очень тебя люблю!
– Я тоже тебя люблю, Калиб, ты мой самый лучший друг! – я понимала, что этим “друг” закрываю ему тропинку к более высокому чувству, но не хотела обижать парня, говоря ему, что испытываю к нему только дружеские чувства, не более.
Калиб сник от моих слов, отпустив руку, видно все понял. Грустная сложилась ситуация, но и волнительная, для меня. Я надеялась, что сегодня все получится, слишком много переживаний за последние дни. Хочу поскорее все закончить и переменить свою жизнь.
– Смотри, вон карета с зеленой крышей! – Позвал меня Калиб, указывая на экипаж, что катился нам навстречу. – Вперед, малышка, не подкачай на этот раз.
Я поморщилась на слово “малышка”, но решила не заострять на нем внимание. Поэтому сорвалась с места и помчалась к карете, выкрикивая слова:
– Подайте, господа хорошие, сиротке на пропитание!
Карета ехала себе не останавливаясь дальше по улице. Возница даже не обратил на меня никакого внимания, пока я бежала рядом с дверцей. Долго бы я так бежала и бежала, пока что-то не промелькнуло около самых лошадиных морд, и они встали на месте. Это Калиб бросился практически им под копыта, чтобы помочь затормозить экипаж. Возница встрепенулся и заорал на пронырливого мальчишку, замахиваясь кнутом, но тот был далеко. Помахав мне рукой, Калиб скрылся в переулке. А я так и стояла около экипажа.
– Подайте, пожаааалуйста! – протянула я с надеждой.
Возница уже начал поворачиваться в мою сторону с сердитым видом, но вдруг дверца кареты открылась.
– Залезай! – донеслось из глубины.
Я, недолго думая, запрыгнула внутрь.
Глава 2
Ехали мы довольно долго, сначала по городским улицам, потом выехали загород и пересекли лесок, и проехали широкое поле, пока не достигли въезда к красивой усадьбе. Кто там сидел напротив меня, я толком не сумела разглядеть. В карете стоял полумрак. Плотные занавеси не пропускали ни лучика света. А я всю дорогу просидела, сжавшись в комок в углу скамейки и не поднимая глаз. Но любопытство иногда брало верх над страхом, и я умудрилась два раза, когда карету тряхнуло сильно на ухабах, и занавеси колыхнулись, увидеть мельком деревья и потом простирающееся вдали поле. Так и поняла, что заехали мы достаточно далеко от города. А когда подъехали к дому и остановились, немного расслабилась.
– Вылезай! – опять этот повелительный тон. От него бросало в дрожь. Но пересилив себя, я потихоньку открыла дверцу и выбралась из кареты. Господину, с другой стороны, дверь открыл возница. Я спряталась за каретой, но выглядывала из-за неё, чтобы увидеть большой роскошный особняк, широкое крыльцо, просторный двор. На крыльце собрались, по всей видимости, члены семьи господина мага. На первых ступеньках стояла его жена – красивая моложавая блондинка, по лицу заметно, что стерва та ещё. Рядом с ней находилась, скорее всего, их маленькая дочь. У девчушки были выразительные карие глаза, и волосы имели светлый оттенок. А в отдалении, на верхней ступени, облокотившись на перила, стоял молодой человек. Трудно сказать кем он приходился этим людям. Парень выглядел головокружительно. Такого красивого лица я ещё не видела ни у кого. Прямой нос, четко очерченные губы, идеальный подбородок, высокие скулы, чистый лоб – все выдавало в нем отпрыска аристократических кровей. Единственное, что портило впечатление – его густые рыжие волосы. Но здесь сочетание яркой роскошной шевелюры с глубокой чернотой глаз поражало своим совершенством. Интересно, с кем его мамочка умудрилась создать такое сокровище?
– Добрый вечер, дорогой! – произнесла томным голосом блондинка. – Как прошел твой день?
– Здравствуй, дорогая, спасибо, день удачно прошел! – мой потенциальный господин подошел к жене и чмокнул её в висок. Девчушка подскочила с радостным смехом ближе к отцу и тоже получила свою порцию нежности. Молодой человек лишь чуть наклонил голову, приветствуя мага.
В это время моя защита, в виде кареты, двинулась и поехала куда-то за угол дома. А я осталась стоять на месте, немного смущенная, потому как все взоры обратились в мою сторону.
– Дорогой, кто это? – блондинка брезгливо поморщилась, увидев на своем дворе такую “прелесть” в виде моей скромной персоны.
– Воспитанница. – маг наконец-то соизволил посмотреть на меня. Я тоже разглядывала его. Ничего так, симпатичный мужчина, карие глаза, темно-каштановые волосы, забраны в хвост, и стянуты необычного плетения обручем. Довольно высок ростом. Во всяком случае, блондинка едва доставала ему до плеча, стоя на одной с ним ступеньке. Одет просто, но со вкусом, только во все черное.
– Чья воспитанница? – не отставала блондинка.
– Моя. – кратко ответил маг. – Дитя, подойди, познакомься с моей семьей, – это уже ко мне обратился. – Моя жена Серера, дочь Мирра, и мой пасынок Имилиан. Как нам называть тебя?
– Тиа, – присев в подобие реверанса, я выдавила из себя имя. – Во всяком случае, так меня называли в касте попрошаек.
– В какой касте? – у жены глаза полезли на лоб. – Дормиан, будь любезен, объясни, что она тут делает? И не кажется ли тебе, что для воспитанницы эта девушка слишком взрослая?
Ну все, сейчас меня прогонят прочь, и я, даже не поужинав, пойду искать приключений на свою многострадальную… спину.
– Это просьба старого друга, я не мог отказать. – вроде как все объяснив, маг повернулся и стал подниматься вверх по ступенькам. – И, дорогая, распорядись, чтобы её привели в надлежащий вид и накормили. Потом я жду её в малой библиотеке.
Свершилось! Меня оставляют здесь, в этом доме, воспитанницей, а не служанкой. У меня внутри все пело от счастья, пока я не посмотрела на блондинку. От такой холодности во взгляде можно и заморозиться.
Зато, её дочь, подбежав ко мне, схватила за руку и с детской непосредственностью потянула меня в дом. Проходя мимо молодого аристократа, я посмотрела ему в глаза, но в них ничего не отражалось. Хотя меня удостоили натянутой улыбкой на красиво очерченных губах.
Зайдя вместе с девочкой в дом, я очутилась в огромном холле, не знаю, как называются такие помещения в особняках, но мозг подсказал именно это слово. На верхние этажи вели две полукруглые широкие лестницы. Справа от меня в приоткрытые двери виднелась, богато обставленная, гостиная. Слева открывался узкий длинный коридор, уходящий куда-то вглубь здания.
Блондинка вошла следом за нами. А пасынок исчез с горизонта, даже не потрудившись присоединиться к нашей компании. Так что я осталась один на один с хозяйкой дома. Её дочь, бросив меня на произвол судьбы, т. е. своей мамочки, взбежала по лестнице и затерялась где-то в комнатах особняка. Мага тоже поблизости не наблюдалось.
Серера, я наконец-то припомнила её имя, хлопнула несколько раз в ладоши. Неожиданно для меня, как раз из левого коридора, раздался топоток множества маленьких ножек. И мне навстречу выскочила толпа мелких домашних (?) зверушек. От удивления я остолбенела и стояла молча, разглядывая этих маленьких созданий. Они выглядели почти как обезьянки капуцины, но только белоснежные, с большими глазами, ушки у них торчали острыми треугольничками вверх. Ростом они доставали мне до бедра. Лопоча что-то на своем языке, они уставились на хозяйку дома.
– Помыть, причесать, одеть, покормить! – бросила кратко блондинка, и больше не обращая на меня внимания, стала подниматься по лестнице наверх.
– З-здравствуйте! – ничего лучше я придумать в такой ситуации не могла, – Я, Тиа!
Но эти зверушки молча подхватили меня за руки и повели внутрь дома по коридору, обратно туда, откуда и выбежали.
Ну и слуги тут у них, всемилостивые святые, интересный этот тип, маг. Что ещё удивительного мне предстоит узнать.
Меня привели в довольно просторную комнату, обитую шелком, под моими босыми ногами я ощутила нежнейший ворс ковра. Не жалко им, что я его тут топчу грязными пятками. С меня, не спрашивая, сдернули остатки лохмотьев и провели дальше вниз по небольшой лесенке к ванне-купели с удобным бортиком. Залезая в теплую воду, я улыбкой поблагодарила маленьких слуг. Со мной остались две зверюшки. Одна намывала мне волосы и занималась ногтями. Другая вылила в воду разные мыльные смеси из пузырьков и терла меня губкой. Я полулежала в купели и немного балдела от таких процедур. Давно я не чувствовала себя такой чистой. Да никогда.
Провозились со мной где-то час. Пришлось два раза менять воду, до такой степени загрязнилось мое тело. Волосы промыли тоже раза три, пока они мокрой волной не покрыли мне плечи. А у меня густые волосы, оказывается, и цвет приятный, карамельный такой. Это я обнаружила, когда вылезла из купели и возвратилась в шелковую комнату. Там стояло теперь большое зеркало. Я долго себя разглядывала в него. Личико чистое, с правильными чертами, глаза карие, но с крапинками желтого. Пухлые губы. Носик маленький, но не курносый. Брови тонкие, иронично изогнуты. Я себе понравилась. И фигурка что надо.
Из одежды мне принесли простое голубое платье, с неглубоким вырезом, нижнюю рубаху, коротенькие панталончики, чулки (!) и удобные туфельки на каблучке. Смотрелась я в таком наряде очень опрятно и нежно. Волосы мне расчесали и оставили густой волной растекаться по спине.
В таком виде я и предстала перед очи мага в малой библиотеке, куда меня сопроводили все те же пушистые слуги.
– Я распорядился принести ужин для тебя сюда. Будешь есть и слушать. Можешь задавать вопросы. – маг уютно расположился в большом удобном кресле рядом с камином. За креслом у стен стояли полки с книгами. Их тут было очень-очень много. Интересно, какая же большая библиотека, если это малая?
–Спасибо! – я стояла рядом с другим креслом, ожидая, что будет дальше.
– Проголодалась? Присаживайся, и ужинай, не стесняйся. – проговорил добродушно маг, кивая на второе кресло и столик рядом с ним.
Я оглядела столик. Он притягивал взгляд соблазнительно благоухающими блюдами. Среди тарелок с закусками я рассмотрела жаркое. Желудок многозначительно намекнул, что очень ему понравилось именно это блюдо. Я согласилась с ним и уселась в кресло, придвинув к себе тарелку с сочными кусочками свинины. Рядом с тарелками лежали разнообразные вилки, ножи… и ложка. Подумав, я схватила ложку и принялась черпать и захватывать кусочки мяса, отправляя их в рот. Маг пристально наблюдал за мной.
– Эта ложка для десерта, – выдал он вдруг, намекая на мое невежество в застольном этикете.
– Угу, но так удобнее черпать подливу, – выговорила я с набитым ртом. Потом, проглотив очередной кусок, добавила угрюмо. – У нас, в подземелье, знаете ли, как-то не случалось великосветских приемов. К чему привыкла, то и взяла. А чтобы доставалось всем поровну, вообще – одна ложка на всех выдавалась. По очереди ей и хлебали.
– Я не укоряю тебя, просто в процессе объясняю. Извини, если вышло не слишком удачно. – маг, кажется, действительно смутился. – Если ты уже насытилась, можем поговорить.
Я с сожалением проводила взглядом уплывающую от меня тарелку с недоеденным мясом. Незаметно в библиотеке появились двое мохнатых слуг. Убрали все блюда, и начали накрывать столик для чаепития. Для мага принесли бокал красного вина. Его он и потягивал, изредка наблюдая за моей реакцией.
– А кто эти мохнатые друзья? – спросила я, когда маленькие зверушки, накрыв стол, тихо исчезли из вида.
– Ну, можно сказать, полумагические существа, называются марики. – ответил маг.
– Очень интересно, – я ожидала продолжения.
– Они – суборы, подчиняются и служат только высшим магам. Чувствуют магию, питаются ей и могут слабо формировать магическую энергию, если необходимо. Но никогда во вред хозяину. Хозяин – в нашем случае маг – домин. Как ты тут оказалась? – вдруг резко сменил тему маг.
– Вы меня привезли. – я изобразила простодушие на своем теперь очень чистом и славном личике.
– Как в городе оказалась? – уточнил он свой вопрос.
– В канаве нашли. – наверняка он все знает лучше меня. – Говорят, весной много всякого мусора стекается в городские канавы, вот меня там и нашли.
– Мне Слепой Джерим говорил, что ты необычная девушка. Девушка? – маг наклонил набок голову, вглядываясь куда-то поверх моей головы. Ауру что ли рассматривал?
– До настоящего момента в порочащих связях замечена не была. Но, а что там происходило в моей жизни до момента нахождения в канаве, не могу сказать. – я не хотела язвить, но маг меня напрягал своими странными вопросами. И неожиданными.
– Мне нет дела до твоей личной жизни. Я про возраст спрашивал. Ты уже перешла в возраст молодой девушки, судя по твоим физическим данным.
Дайте мне терпения святые, да кто ж тебя поймет, о чем ты тут намекаешь.
– Я не помню сколько мне лет. – я покачала уныло головой, глядя на мага.
– Достаточно взрослая для воспитанницы! – усмехнулся он. И я сразу его простила и тоже улыбнулась в ответ.
– Можешь обращаться ко мне по имени, Дормиан! – кивнул он благосклонно, пригубляя вино.
– Ну не знаю, мы с вами на брудершафт не пили ещё, – да что же из меня лезет непонятная колкость. Наверное, это защитная реакция на незнакомую обстановку. Вон бедный Дормиан аж вином поперхнулся. Правда прокашлялся и хлопнул в ладоши. Сразу примчались слуги, принесли ещё один бокал вина. Телепаты они что ли? Хотя кто там разберет, какая связь у хозяина и этих, подчиненных. Поставили бокал рядом со мной на столик и исчезли опять бесшумно.
– Прошу! – маг взял себя в руки и бокал с вином, приглашая последовать его примеру. – Приятно познакомиться, Дормиан!
– Мне тоже очень приятно, Тиа! – я приподняла свой бокал, наклонилась и переплела руку с рукой мага и отхлебнула немного вина.
– Целоваться будем? – теперь маг меня ошарашил конкретно.
– Ну уж нет! – я отшатнулась от него, но тут заметила, что у него в глазах скачут шальные чертики. – Да вы разыгрываете меня!
– За тобой интересно наблюдать, Тиа. Ты оригинальная, бесстрашная, ироничная, при всем твоем поведении бедной сиротки. Не зря Слепой Джерим так настаивал, чтобы я приютил тебя у себя. Что-то он разглядел в тебе, старый проныра.
– А вы давно знаете Джерима… Дормиан? – я поставила ненужный уже бокал с вином на столик.
– Да, мы с ним давно знакомы. Он, конечно, по человеческим меркам, достаточно долго живет на свете, но я его помню ещё юношей. Мы с ним участвовали в войне “Серебряных клинков”. Я тогда служил главным магом при старом короле, и встретился на поле боя с очень смекалистым юным бомбардиром королевской гвардии. Короткая эта война была, с эльфами не очень-то сильно повоюешь. С нашей стороны много воинов полегло, но и с их тоже мы проредили порядочно. К сожалению, не прошло и года, война закончилась очень неудобным для нас мировым союзом. Юго-западные земли, большая их часть, отошли эльфам. Королю пришлось пойти на этот союз, чтобы сохранить хоть какой-то мир на оставшихся пограничных территориях. С тех пор мы с Джеримом не теряли связь друг с другом. – маг отпил из своего бокала, и набрав воздуха, собрался продолжить повествование.
Только я уже не слушала его речи. Сытный ужин, теплая обстановка, приятное вино сделали свое “подлое” дело. И где-то на середине его рассказа я уже спала праведным сном, уютно устроившись в кресле.
Проснулась я в незнакомой комнате, не сразу осознав, где нахожусь. Села на кровати и огляделась. Комната сверкала солнечными бликами, что пробивались через огромное окно, с откинутыми занавесками. И кто это так пошутил? Шутника я заметила около своей кровати. Милая мордашка Мирры светилась радостью, что я наконец-то проснулась.
– Доброе утро! – прокричал этот прелестный ребенок. – А я не могла больше ждать и заглянула к тебе, вот солнышко впустила! А завтрак ты проспала! А я попросила принести тебе плюшек и горячих сливок с корицей!
С утра такой шум не способствовал моему радужному пробуждению. Я молча смотрела на громкую помеху, что от нетерпения аж подпрыгивала около меня.
– Вставай скорее! Приведи себя в порядок и позавтракай! Мне столько нужно тебе показать! – Мирра уже два раза обежала вокруг моей кровати. Хм, а как я тут оказалась… Но не успела даже вопрос задать, меня уже просветили.
– Ты вчера устала, бедняжка, и уснула прямо в кресле! Папочка тебя приказал перенести в твою комнату! – Мирра остановилась и гарцевала на месте. Сегодня её нарядили в светло-желтое платье, с кружевами, надели носочки в цветочек и очень модные туфельки с пряжкой. – Да вставай же!
Я решила не спорить с девочкой. Откинула одеяло, спустила ноги с кровати, и утонула босыми пятками в мягком ворсе ковра, нежного персикового цвета. Да у них тут прямо ковровые залежи.
– За той дверью твоя туалетная и купальня, там есть все принадлежности! Мамочка приказала принести все необходимое! – Мирра уже сбавила громкость тона, но не терпеливость. – Только ты там долго не плескайся! Я тебя здесь буду ждать!
– Хорошо. – тихо произнесла я единственное за утро слово и отправилась приводить себя в порядок.
Умывалась я недолго. Когда вернулась в спальню, Мирра ожидала меня, сидя на небольшой кушетке около окна. На ней же лежали новые вещи, в которые я с удовольствием облачилась. На этот раз мне выделили костюм для верховой езды: приталенный жакет и очень длинную широкую юбку, и конечно, изящные сапожки. Только вот забыли спросить, умею ли я кататься в таком виде на лошади. Да и вообще, умею ли…
Но кажется, Мирру не заботили мои сомнения, она, увидев, что я уже практически готова, захлопала в ладоши и радостно засмеялась:
– Тиа, можно я заплету тебе косички?
Этот ребенок меня в могилу раньше времени загонит своей гиперактивностью. Подозрение, что меня тут пригласили заместо няньки, устойчиво бороздило мой мозг. Хотя, что мне привередничать. Если даже нужно драить полы и мыть посуду, я бы всё равно это делала.
– Конечно, Мирра, буду благодарна, если ты займешься моей прической, – я, прихватив плюшку, присела около небольшого столика с зеркалом, а девчушка с упоением начала колдовать над моей шевелюрой. “Косички” ничего общего не имели с тем, что я подразумевала под этим названием. Мирра соорудила мне такую прическу, что я оторопело смотрела на себя в зеркало, наверное, минуты три. Часть волос по обеим сторонам головы она и правда заплела в широкие объемные косы. Ими обхватила оставшиеся волосы и сделала на затылке наподобие баранки, из середины которой спускался до спины длинный хвост. Мне понравился такой стиль. Очень гармонировал с одеждой.
– А теперь побежали скорее на конюшню! Папочка мне разрешил покататься на моём пони, только если со мной будут взрослые! – Мирра прокричала все это уже где-то на лестнице, видимо не сомневаясь, что я лечу за ней, на всех парах. Я, подобрав юбку, стремительно помчалась догонять девочку, потому как, где тут у них конюшня совершенно не знала. На втором повороте меня угораздило влететь со всего разбега в нечто “железобетонное”, и вот совсем не стену. Это оказался пасынок нашего мага. Он стоял себе спокойно, даже не пошелохнувшись, а я отлетела от этой твердой преграды, да ещё и плюхнулась на пятую точку.
– Ох, ну вот зачем стоять на пути в таком месте? – я, потирая ушиб, попыталась подняться, но запуталась в подоле своей широкой юбки. Меня вдруг сильно сжали за плечи и мгновенно поставили на ноги. Да ещё придержали немного, чтобы не пошатывало.
– Извините, если помешал своим присутствием не в том месте. Но что поделать, я тут живу. – проговорило это чудо рыжее. А голос у него соответствует виду. Такой же благородный.
– Прямо вот тут и живете? – глупее вопроса я задать и не могла.
– Да, западная половина этажа принадлежит мне. – все также любезно ответили, а потом прошептали обволакивающе на ушко, – приглашаю в гости, вечерком.
А мы как-то очень близко стоим друг к другу, и смельчак этот меня ещё и за талию крепче обхватил одной рукой. А глаза его, черные омуты, прямо приковывают мой взгляд и засасывают, и обещают… такое. И другая рука так нежно поглаживает… стоп, а что это он там поглаживает?
– А ну быстро руки убрал! – я тряхнула головой и оттолкнула этого рыжего наглеца. Тот от удивления меня отпустил резко, чуть опять не опрокинулась, но устояла, гордо обогнула препятствие и пошла искать конюшню. А бесстыжий искуситель обалдело смотрел мне вслед. Я, хмуро щурясь, спустилась по лестнице, пересекла холл и вышла на крыльцо. Где эта конюшня, понятия не имела. Но вдруг до моего слуха донесся жизнерадостный смех. Сориентировалась на звук. За особняком открывался вид на конюшню, хозяйственные постройки и часть сада. Мирра уже оседлала пони и радостно переговаривалась с конюхом. А конюх то оказался человеком. Я доковыляла до них и со вздохом остановилась рядом.
– Тиа, ну что ты так долго? – повернулась в мою сторону девочка. Конюх, мужчина в годах, тоже окинул меня взглядом, оценивая, что я из себя представляю, как наездница.
– А можно мне тоже пони и удобную подушечку? – я просительно посмотрела на него. Конюх ухмыльнулся, помотал головой и вошел в конюшню. Оттуда он вышел, ведя на поводу красивого скакуна. Вернее “скакуншу”.
– Давай, поторопись, или мы пропустим, как блики солнца утопают в лесном пруду! – Мирра шлепнула пони плеточкой, и тот потрусил вперед.
Я передала привет моему страдальцу копчику и подошла к лошади.
– Милая, ты ведь будешь послушной лошадкой? – я прихватила из рук конюха поводья, уцепилась за переднюю луку и вставив ногу в стремя, мгновенно очутилась в седле. Хорошо, что юбка достаточно широкая и позволила мне такую… посадку. Я вообще и не задумалась, что на мне неудобная одежда в виде юбки. Собственно, откуда я умею сидеть на лошади? И хорошо, что седло универсальное, а не строго дамское. Я знакомыми действиями тронула лошадь шагом. А потом перешла на рысь и поскакала догонять Мирру.
Девочку я догнала уже на подъезде к зеленой опушке.
– А вот и ты, наконец! – Мирра пустила пони шагом и направила по широкой, утоптанной тропинке вглубь леса. – Я тебе хочу показать мое любимое место. Сейчас проедем немного и ты увидишь необычайной красоты пруд. Не смотри, что он заросший по берегу, там посередине чистая вода и раньше утки постоянно прилетали и жили все лето. А ещё, когда солнце пробирается сквозь верхушки сосен, в пруду играют радужные блики.
“Вот незадача, радужные блики у неё играют. Видать пруд этот потихоньку превращается в болото. Вот и вылезают на поверхность экс-пруда всякие составляющие продуктов гниения и разложения. А может там нефть есть?” – подумала я, пока моя лошадь петляла по тропинке, между сосен.
Через некоторое время мы выехали к пруду. Сказать, что я поразилась увиденному – ничего не сказать. Я потеряла дар речи. Передо мной открылся вид потрясающе красивого пруда. Да, по берегам уже вовсю колосились всякие растения: и трава осока, и кустарники, и даже мелкие деревца. Но, как и говорила Мирра, пруд переливался всеми цветами радуги. Грандиозное зрелище. Особенно, когда солнце своими лучами, проблескивая между верхних веток сосен, игриво блуждало по поверхности пруда.
– Правда красиво? – Мирра уже слезла с пони и подошла к берегу. – Волшебное место! Заколдованное!
Я тоже не слишком изящно покинула седло. Все-таки ушиб давал о себе знать.
– Очень красиво, – я приблизилась к девочке, держа лощадь за поводья. – Какой оригинальный природный феномен тут у вас, оказывается. А вы пробу воды не брали? Может какие полезные ископаемые нашли бы, нефть, там, газ?
Пока я говорила эту фразу глаза Мирры расширялись, а брови ползли вверх от удивления, а я поняла, что опять меня занесло не в ту степь. Язык мой – просто не поддается управлению. И я продолжила, не смутившись:
– Конечно, заколдованное, здесь постарались феи на совесть!
– Феи давно покинули наш край, – грустно произнесла Мирра, – Папочка сказал, что это из-за прошлых войн. Но здесь осталось их волшебство! Скоро солнце спрячется за соснами, и уже не будет таких бликов. Поехали, я тебе покажу целый луг цветущих ветрениц.
– А это далеко? Может нам пора вернуться? – я, как представила, что мне опять придется трястись в седле, так приуныла.
– Совсем недалеко! Как из леса выедем, направо вдоль опушки. – Мирра уже вскочила на пони и потрусила по тропинке.
Пришлось и мне опять залезать в седло. Юбка эта ещё – сплошное издевательство. Я, как смогла, поудобнее подоткнула и расправила юбку под собой и по седлу, особо много материи натолкала под… ушибленный копчик. И, тронув лошадь вперед, поехала за девочкой.
Вдоль опушки мы скакали по времени где-то полчаса, пока не показался тот самый цветущий луг. Огроменный, полностью заросший анемонами, в основном белого и розового цвета. Мы спешились у края луга, пустили своих лошадок попастись, а сами стали собирать цветы, чтобы сплести венки.
– Правда, здорово, что мы выбрались прогуляться вместе? – Мирра лучилась радостью, сидя прямо на траве и переплетая белые цветки, чередуя их с розовыми. А я просто сидела рядом, подавая ей очередной цветок.
– Да, правда, очень познавательная поездка! – если честно, я проголодалась. Две плюшки и глоток сливок давно переварились. А при такой прогулке на свежем воздухе, мой организм требовал пищи посерьезнее. – Спасибо, тебе за экскурсию, но нам пора, наверное, возвращаться домой. Чтобы к обеду не опоздать.
– Ты такая умная, Тиа, столько слов знаешь чужеземных, и разговариваешь иногда непонятно, но мне с тобой интересно! – Мирра доплела последний венок и надела мне на голову. – Я тоже буду хорошо учиться, чтобы быть такой же умной, как ты и Имилиан.
– А он где учился? – интересно же, где такие зазнайки получают образование.
– Сначала он был на домашнем обучении, а потом, когда у него открылись способности к магии, папочка его пристроил в Академию Тайных Искусств. Это в столице. – Мирра уже оседлала своего пони и повернула его в сторону дома. – Ко мне тоже пока учителя домой приходят. Сегодня, после обеда, у меня занятия по истории и географии. А ты где училась?
Вот бы знать. Я имя то своё никак вспомнить не могу, какие уж тут университеты. Хотя, судя по моей эрудиции, я не только школу закончила.
– Понимаешь, Мирра, твой папа, наверное, не все вам рассказал про меня, но я знаю только, что недавно появилась в вашем городе. И ничего не помню до этого. – я пока не спешила забираться в седло, а шла рядом с пони, ведя свою лошадь на поводу.
– Ох, какой ужас, но ты не волнуйся, папочка обязательно придумает, как тебе помочь! – Мирра пустила пони вскачь. – Догоняй, а то и обед пропустишь!
Мне пришлось в спешном порядке запрыгнуть в седло и рысью догонять девочку. На обед мы не опоздали.
Глава 3
Зеркало отражало приспущенные панталончики и здоровый синяк, растекающийся вверх от копчика. Я стояла у себя в комнате и вполоборота рассматривала это бедствие, сокрушаясь, что при мне нет чудесной мази Мадлен. Вдруг меня отвлек шорох около двери. Пушистый друг принес мне очередную смену одежды. Они мне тут будут порционно что ли её выдавать. А нельзя сразу пополнить мой гардероб, чтобы я сама выбирала что и когда мне надеть. Отложив наряд на кушетку, пушистик подошел ко мне, осмотрел синяк, покачал головой и приложил лапку к ушибленном месту. Сосредоточенно что-то пролепетал и, синяка, как не бывало.
– Спасибо, ты меня вылечил? – я осторожно покрутила попой, но болезненных ощущений не наблюдалось. – Какие вы удивительные существа! А как тебя зовут?
Маленький зверек пристально посмотрел мне в глаза, но через минуту разочарованно фыркнул и, повернувшись, исчез за дверью.
– Ну да, телепатией я не владею, извини, – произнесла я вслух и стала одеваться к позднему обеду, или раннему ужину. Не поймешь тут их распорядок. В этот раз платье переливалось разными оттенками желтого цвета и имело оборочки в виде кружев по краям ворота и рукавов. Смотрелось миленько.
В главную столовую я спустилась как раз вовремя, чтобы успеть занять свое место за большим прямоугольным длинным столом, уже заставленным разнообразными блюдами с закусками. Ну а основные блюда нам приносили и сменяли маленькие слуги. По дальние противоположные стороны стола сидели, соответственно, госпожа блондинка и её сын. Сам господин маг отсутствовал. Наверное, задержали ответственные дела в городе. А мы с Миррой заняли боковые стороны, напротив друг друга. Принятие пищи происходило в молчании, со стороны хозяйки и сынули. Мирра же без умолку тараторила про нашу прогулку. Я смогла лишь запихнуть в себя немного жидкого супа, благо можно спокойно попользоваться ложкой. А когда принесли вторую смену – жареную рыбу с гарниром в виде каких-то грибов, тут я застопорилась, оглядывая шеренгу вилок.
“Так, спокойно, Тиа, давай мыслить логически. Вилки расположены не просто так, а с умыслом для определенный действий с ними. Что мы тут ели первое? Суп? Нет, это я ела суп, а остальные сначала ели какие-то закуски. Точно, и использовали ножи и вилки. Значит первые рядом с тарелкой не те. Дальше. А дальше глухо. Может послать все и взять первую попавшуюся?” – пока в голове у меня проносились эти мысли, я заметила, что Мирра напротив делает мне какие-то знаки ножом и вилкой. Так она мне подсказывает, что необходимо выбрать. Хорошая девочка. Кивнув ей, что поняла, я смело взяла нужные приборы и принялась за рыбу. Также прошло и с десертом. Самое интересно, что мне хватило лишь сегодняшнего толчка за обедом, чтобы понять и охватить всю схему взаимодействия со столовыми приборами. Значит, как и верховая езда, это мне знакомо.
После обеда блондинка с сыном испарились по своим делам, Мирра пошла заниматься уроками, а я оказалась предоставлена самой себе. Поскольку никто мне ничего не запрещал, я решила заглянуть в малую библиотеку, тем более дорогу туда я знала. Оказавшись среди книг, я дала себе волю поблаженствовать всласть, листая или рассматривая огромные фолианты и маленькие брошюрки. Выбрав одну историческую книжку, я забралась с ногами в кресло и увлеклась чтением.
Уже поздним вечером, когда маленькие слуги зажгли все светильники в библиотеке, меня там и застал маг, вернувшийся из города.
– Добрый вечер, Тиа, рад, что ты выбрала себе занятие по душе, – маг расположился в кресле напротив. – Как прошел твой день?
– На удивление плодотворно! – я отложила книгу, и решила выложить ему все начистоту. – Если не считать того, что блондинка меня в упор не замечает, а с Миррой я провозилась полдня, занимаясь верховой ездой с отбитым копчиком и любуясь природными красотами, к тому же ваш приемный сынуля, этот рыжий Емеля, пытался меня соблазнить, приглашая к себе на вечерок. И мне очень хотелось бы знать в виде кого я здесь?
– Кто рыжий? Как соблазнить? – от моего напора Дормиан немного опешил, но потом пробормотал, – Этого я не мог предвидеть.
– Я нечаянно на него налетела, когда сбегала с лестницы и поворачивала, упала, но он помог мне подняться, но потом, потом… его глаза затягивали, и руки… – я уже сбавила напор, рассказывая все это магу, но получалось сбивчиво и неубедительно. – Но я оттолкнула его и убежала.
– Ясно. – маг серьезно посмотрел на меня и проговорил. – Понимаешь, Тиа, моя семья не совсем обычная. И к тебе, как к новому человеку, здесь пока еще присматриваются. Серера, она не очень любит людей… да и нелюдей тоже не особо. Емеля, хм, надо же так исковеркать его имя, надеюсь ты его не обозвала так?
– Я его вообще никак не обозвала, а надо бы. Еще и по рукам надавать. Но меня Мирра ждала. – угрюмо объяснила.
– Имилиан, он не совсем человек. Он дитя инкуба и человеческой женщины. Эта очень старая и печальная история. Серера – не единственная моя жена. И я женился на ней, когда Имилиан уже родился.
– И вот это рыжее чудо и есть ребенок инкуба? Как такое получилось? – я удивленно уставилась на мага, выделив для себя главное.
– Ну…
– Ой, только не надо мне объяснять откуда берутся дети, – язвительно ухмыльнулась, – меня интересует философский аспект данного акта.
– Хорошо, я расскажу. Серера в юности была очень красивой девушкой. К тому же, дочь того короля, которому я служил долгое время. – начал рассказ Дормиан. – Её похитил вожак, или… не знаю, как там у этих существ зовется их самый главный инкуб. Несколько недель о ней не поступало никаких вестей. Король извелся в неведении. И однажды, она просто объявилась на ступенях дворца. Униженная, брошенная и одинокая в своем горе. И может быть позор унижения, через которое прошла Серера, и стерся бы со временем, но плод, к сожалению, остался, созрел в её чреве и вышел на свет прехорошеньким мальчиком. Конечно, Сереру спрятали в самом дальнем монастыре от людских глаз. Да она и сама не хотела никого видеть. Король обратился тогда ко мне за помощью. Потому как с такими детьми-полукровками ещё не сталкивались. Мы с Серерой стали проводить много времени вместе, сблизились. Король не противился нашему браку. Мальчика я усыновил. Вроде все наладилось.
– Прекрасная история, душещипательная. Только я не могу понять, если Серера – дочь того старого-престарого короля, она должна быть старушкой сама. Человек столько не живет. А она достаточно молода и красива. – я скептически взглянула на мага.
– А это приобретенная магия бессмертных существ. Серера вместе с ребенком получила и долголетие. Я же говорил, наша семья необычная. Что ты ещё хочешь узнать? – Дормиан щелкнул пальцами и тут же незаметно возникли белоснежные маленькие слуги и накрыли столик для совсем уж позднего перекуса. – И кстати, я сделаю тебе колечко, оно защитит от приставаний Имилиана. Хотя, я так понял, что ты и сама справилась, а его чары не так легко обойти. Кто же ты такая, Тиа?
– Мне бы тоже очень хотелось узнать, кто я такая! А теперь, я пойду спать, спокойной ночи, Дормиан! – я поднялась с кресла и двинулась к выходу из библиотеки.
– Я пригласил тебе учителя из столицы! – донеслось мне вслед. – Осенью начнутся занятия.
“Замечательно, снова в школу!” – обреченно подумала я, поднимаясь по темным ступеням к себе в комнату. На втором переходе меня поджидали.
– Что ты сказала отцу? – Имилиан сверкнул на меня своими черными очами, а в темноте то они у него немного того… светились. – Нажаловалась?
– Я сказала, что ты пытался меня соблазнить, но у тебя ничего не получилось, – ухмыльнулась я прямо ему в красивое лицо. – А он очень удивился и предположил, что у меня иммунитет.
– Чего у тебя? – меня, как всегда, не поняли и стояли, моргая светящимися глазами, провожая мой подъем дальше по лестнице. И даже не останавливая.
А я и не стала ничего объяснять. Поднялась к себе в комнату, закрыла дверь на ключ, разделась и блаженно вытянулась на чистых простынях под легким одеялом. Уснула мгновенно.
Я придушу этого ребенка! У неё что запасной ключ есть? Я опять проснулась от солнца, бьющего мне в глаза. Приоткрыла их, и вылупилась от удивления. На этот раз около моей кровати сидела не Мирра, а её мамочка. Прямо хоровод тут какой-то из их семейки. Кто следующий? А уж Имилиана мне здесь не особо видеть хотелось… Тем более после всего услышанного. Пушистики тут бесшумно шныряют, где хотят. И эти туда же.
– Доброе утро, Тиа! – поприветствовала меня блондинка. – Прости, что так бесцеремонно к тебе заглянула, но я хотела побеседовать наедине. Дормиан уже уехал, но он мне вчера сообщил, перед сном, что все тебе рассказал. И я бы очень хотела, чтобы тайное осталось в этих стенах. Я полагаюсь на твою порядочность и…
– Я никому ничего не скажу, – перебила я её заготовленную речь, – могли бы и не утруждаться, поднимаясь ко мне с утра с такой просьбой.
– Да, я понимаю, я не совсем умею ладить с людьми, но раз уж ты появилась в нашем доме, Дормиан, наверное, знал, что делал. – Серера помялась немного и, кивнув мне на прощание, вышла из моей комнаты.
Тайны, интриги, сенсации. Да уже все померли давно, кто и знал про её тайну. Кому я тут могу что рассказать по секрету. Вековому дубу на опушке? Ох, уж эти блондинки. Думают, что мир крутится постоянно вокруг них.
Кстати, о пушистиках. Один такой уже мельтешит в дверях и держит блюдечко, а на нем лежит незатейливое колечко. Маг выполнил обещание. И когда успел. Хотя, он ведь маг.
– Здравствуй, маленький друг! А что ты мне принес? – я спустила ноги с кровати, но осталась сидеть на ней. Слуга подошел и протянул мне блюдечко. Взяв колечко, я пристроила его на среднем пальце левой руки. Оно переливалось перламутром.
– Какое красивое! – эту фразу я уже произнесла в пустоту.
Марик исчез, так же бесшумно, как до этого появился, а я задумалась: “Да, оригинальная мне досталась семейка: маг-альтруист, нелюдимая блондинка-долгожитель, сынок-камбион, и дочка… вундеркинд. Я в её возрасте в куклы играла, а не разные премудрости изучала. Хотя, я ж не помню и детства своего”.
Ну почему это случилось со мной? Как непостижимо безрассудно распорядилась судьба жизнью одной мелкой песчинки, которая теперь по её воле должна изо всех сил пытаться выжить в этом мире, непонятном, странном и немного волшебном. Для чего я тут? Зачем бросили одну, без памяти, без имени, без роду? Понятно, что я чужая здесь и ничего не знаю, не умею. Хотя накапливаемые мною знания сродни кумулятивному эффекту. Ещё немного, и я взорвусь от передозировки. И преподаватель этот. Оставили бы в покое… меня…
Порефлексировав ещё минуту, я встала с постели и пошла умываться, а потом втянулась и заодно приняла ванну, с ароматными травами, с пышной мыльной пеной. Как ни странно, но в воде мне было до безумия приятно. Эта субстанция обволакивала меня со всех сторон и делала безопасной, хотя бы на некоторое время, мою жизнь.
После, водных процедур, я оделась в простенькое голубое платье, то самое, первое. И, спустившись на первый этаж, заглянула в главную столовую, но там уже никого не наблюдалось. Опять пропустила завтрак. Тогда я пропутешествовала по знакомому длинному коридору вплоть до дверей кухни. Тихонько приоткрыла одну створку и заглянула туда. На кухне царил уют, порядок и какая-то деревенская простота. Около огромного котла с крышкой стояла такая же огромная тетка, человеческого облика. На скрип дверцы она обернулась и проговорила ласково:
– Заходи, детонька, не стой на пороге, а то весь аромат выпустишь наружу.
Я проскользнула на кухню и приблизилась к кухарке. Понятно, что она здесь главная. Подчиненные ей марики, с усердием, копошились на своих местах. Кто чистил овощи, кто нарезал мясо, а один маленький пушистик скоблил котелок. При моем появлении все замерли и уставились на меня. А добрая тетенька спросила:
– Что будешь пить на завтрак? Горячее молочко с медом? Заваренные травки? Или модный нынче напиток из царь-корня? И есть плюшки с повидлом, яблочным.
– Спасибо, я буду цикорий с молоком и медом, и можно две плюшки. – я прошла и села на удобный табурет около разделочного стола. Пушистики занялись каждый свои делом. А кухарка пошла готовить мне напиток.
– Кушай на здоровье, а то вон какая худенькая, просто тростиночка! – кухарка принесла мне питье и плюшки, да не две, а целую гору. – Ничего, Алентина позаботится о детоньке, уж у неё никто голодным не останется.
– Але-фтина? – я уже откусила плюшку и поэтому спросила с полным ртом.
– Меня так зовут, – кухарка понятливо кивнула и объяснила дальше, – а муж у меня конюхом тут служит, дети то выросли, в город подались, внуков там растят, работают. А мы тут остались, привыкли уже к господам, как родные стали. А ты не стесняйся, плюшки то ешь, ешь. Я могу и кашки ещё наварить, пшенную хочешь?
– Нет, спасибо, не надо пшенную, – хотя когда-то эта каша, сваренная на воде, казалась верхом кулинарного искусства. Но со вкусом не поспоришь. И я её тогда ела только, чтобы не умереть с голодухи. Сейчас же наслаждалась мягкими ароматными плюшками с яблочным повидлом внутри и почти кофейным (?) напитком.
– Как ты мудрено напиток назвала, цы-кор-рий, хотя не мне судить, может где он так и называется, а у нас просто царь-корень. Не угнаться мне за модой этой, вон сначала чаи всякие заморские привозить начали, потом вина, теперь вот странный напиток. Он же горький, зачем его пить, хуже снадобья какого. – Алентина, извергая поток слов, крутилась на кухне подобно вихрю. Но совершенно не выглядела, как слон в посудной лавке. Видно, по её отточенным движениям, что она четко знает, куда ступить и где что взять. – И блюда до того чудные просят приготовить иногда, диву даешься, как такое едят? Да только мы не ерепенимся, готовим, что прикажут. Госпожа Серера очень за модой следит. И не только одеяния, но и новинки всякие поварские собирает.
– Понятно, чтобы со скуки в глуши не сдохнуть, креативности надо в жизнь напустить, – я с умным видом поддакнула кухарке. Лучше б тихо жевала плюшку, четвертую, кстати. Алентина замерла, с горой тарелок в руках, от моих слов. Видно, её ум не сумел трансформировать слово “креативность” во что-то обыденное. Но чем, мне нравились здешние люди, что не заморачивались над такими трудностями, а делали вид, что вроде удивлены необычностью, но все идет путем. Так вот и кухарка, оттаяв, принялась за свою повседневную работу и продолжила посвящать меня в семейные истории. На шестой плюшке и на середине рассказа кухарки про прапрадедушку какого-то своего родственника, который был разбойником, нас прервал, образовавшийся посреди кухни, небольшой смерчик, в виде Мирры. У неё закончились утренние часы учебы, и девочка решила найти свою новую “подругу по играм”, чтобы уволочь в сад.
– Тиа, пойдем скорее, я покажу тебе золотых рыбок! – Мирра схватила плюшку, и меня за руку, и помчалась на выход. Естественно, я последовала за девочкой. Странно, не хочется мне смотреть никаких рыбок, а я волокусь за ней, как на веревочке. Сдается мне, ребенок этот владеет магией внушения, хотя сама не осмысливает ещё свои умения. Может на членах семьи это и не сказывается, а вот на, недавно приехавших, сиротках – очень даже. Надо Дормиану сказать, чтобы мне ещё колечко сделал, в защиту от своей дочурки. Скоро у меня все руки покроются украшениями. Но лучше перестраховаться.
Завернули мы от крыльца не направо, в той стороне, как я помнила, находились конюшни и хозяйственные постройки. Направились налево за дом и вглубь сада. Пройдя по лабиринту из кустарника, напоминающего тис, мы проследовали ещё дальше, на открытую площадку, на которой красовалась каменная круглая беседка с колонами. Внутри располагались скамеечки, тоже каменные, а посередине имелся прудик. И в прудике плавали золотые рыбки. Очень похожие на вуалехвосток. Откуда знаю? Может в детстве аквариум стоял, с домашними рыбками?
Мирра раскрошила хлебный мякиш плюшки и сыпанула крошево в прудик. Стая рыбок, блеснув золотыми спинками, набросилась на угощение. А мы присели на скамеечку.
– Чем занималась? – поинтересовалась я у Мирры.
– Ой, так интересно, мы изучали горячее и холодное. Оказывается, в разных землях, могут быть и жара, и холод.
– Ну да, климатические условия изучали, понятно. В разных точках планеты. – я задумчиво смотрела на рыбок.
– Тиа! Ты фея! – Мирра уставилась на меня так, как будто открыла новый континент.
– Почему я фея? – обратила я взгляд на девочку.
– Потому что они волшебные и загадочные, и разговаривают на странном языке. И их никто давно не видел. А ты одна из них, потому что непонятно как появилась.
– Очаровательное объяснение. Только я человек. И колдовать не умею.
– Да? А почему тогда марики тебя не сторонятся? А уж они то чувствуют магию.
– Потому что им приказали мне служить? – вышло как-то неубедительно.
– Да никто им не приказывал, – отмахнулась Мирра, – а ещё папочка не случайно тебя к нам взял. Он тебя прячет от злых духов.
– Ну да от охотников за… – тут я вспомнила, что маленькой девочке ещё рано знать про это, и заткнулась.
– Злые духи, они охотятся на фей и пьют их магическую силу. Это так ужасно. Я, когда вырасту, тоже буду защищать волшебный народ. И тебя буду защищать! – Мирра вскочила ногами на скамейку. – Клянусь!
– Хорошо, хорошо! – я перехватила девочку и усадила её рядом, – только не горячись. Здесь меня никто не поймает и не причинит никакого вреда. И потом твой папа – маг, он всех заколдует.
– Да, ты права, здесь тебя никто не обидит! – Мирра опять подкинула крошек рыбкам.
“Ну да, не обидит, если только доченька не уморит своими внушениями, да рыжее чудо своими желаниями. От блондинки непонятно чего ожидать. Остается маг со своими видами на меня, пока неизвестными”. – пронеслось у меня в голове.
– А ты знаешь, что иногда по вечерам, когда на небе светит полная луна, мы играем в карты. Но это не обычные карты, а волшебные. – Мирра прошептала мне на ухо. – Игра называется “Лунная башня”. Раздается вначале по 7 карт. Смысл игры состоит в том, чтобы выложить как можно больше разных наборов карт. Можно сбросить одну или две карты и взять новые. Кто за меньшее количество ходов соберет башню, тот выиграет.
– Интересная игра, джин напоминает, – я вдруг почувствовала острую головную боль.
– А что такое джин? – Мирра округлила глаза.
– Джин, напиток есть такой алкогольный, или ещё восточная фея, – острая боль не отступала, – знаешь Мирра, у меня что-то голова разболелась, я, пожалуй, вернусь в свою комнату, прилягу. Извини. Мы с тобой потом доиграем.
– Ой, конечно, Тиа, мне с тобой пойти? – вежливый тон девочки подкупал.
– Нет, не надо, оставайся около рыбок, сама дойду, – я поспешно встала и направилась обратно к особняку.
– Мариков позови, они помогут, – донеслось до меня.
“Позвать? Как я их позову? Они приходят сами, когда надо и не надо. Ой, что ж так голова то раскалывается”. – мне даже думать больно. Я еле приплелась к себе наверх. Упала на кровать и утонула надолго в боли. К обеду разразилась гроза. За окном слышалось завывание ветра, раскаты грома, треск молний. Мигрень все больше накатывала.
“Вот загнусь тут в одиночестве, и никто даже не побеспокоится. Как же этих мариков вызвать? Эй, эй, пушистики! Отзовись кто-нибудь!” – мой ментальный вопль пригнал в мою комнату, наверное, половину здешнего населения мариков. И где-то на задворках мелькала красивая физиономия Имилиана. Он что тут делает?
– Тиа, Тиа! Посмотри на меня! – теплые руки сжали мое лицо.
– Мама?! – я скривилась от очередного приступа боли в голове.
– Нет, это я, Имилиан, посмотри на меня, я помогу! Только сними кольцо, оно мешает мне сосредоточиться.
– Уйди, маньяк сексуальный, знаю я, что тебе нужно, не дождешься! – я попыталась оттолкнуть его руки.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, я помочь пытаюсь. Марики здесь бессильны. Да ради всех святых, Тиа! Не упрямься! – Имилиан нежно держал мою голову, поглаживая виски.
“А, плевать, будь что будет!” – как в тумане пронеслась мысль, и я сдернула кольцо.
– Умница, а теперь постарайся расслабиться! – Имилиан прижался лбом к моему лбу и затих, шепча какие-то слова. Боль проходила. А я провалилась в спасительный сон.
Очнулась я посреди глубокой ночи. В постели. Не одна. В смысле, в комнате не одна. Вокруг кровати расположились пушистые друзья. А около окна на кушетке – Имилиан, поблескивал в темноте глазами. Судя по тишине за окном, гроза давно прошла стороной.
– И часто у тебя такие головные боли? – рыжее чудо, увидев, что я проснулась, задал вопрос.
– На моей короткой памяти, первый раз так прихватило. – я села на кровати, поудобнее подоткнув подушку под спину. – Да и гроз вроде не наблюдалось в городе, когда я жила под развалинами замка. Видать, загородом, у вас тут аномальные грозы, или на меня так усиление электромагнитного поля влияет.
– Не понимаю тебя. Да, ты странная, Мирра думает, что ты – фея. – Имилиан поднялся с кушетки и пересел на стул рядом с кроватью. Потом слегка хлопнул в ладоши и пушистиков, как ветром сдуло.
– А ты что думаешь? – я даже не среагировала на это его действие. Хотя остались то мы одни в комнате… ночью…, и я без кольца. Кстати, а где оно? Скосила глаза на тумбочку рядом, там оно и лежало, одиноко.
– Одень, если хочешь, но поверь, бояться тебе нечего. – Улыбнулся так мягко, понятливо, глазами блеснул. Но вопрос мой проигнорировал.
– Как у тебя так получается?
– Что?
– Глаза блестят в темноте? Как? – я заинтересовано смотрела на его силуэт на фоне окна.
– Я могу видеть в темноте, это дар. Еще немного умею левитировать. Быстрее и выносливее, чем человек.
– Угу, и соблазнитель тот ещё, – я надела все-таки кольцо.
– Не могу не согласиться, что есть, то есть, в Академии я нарасхват, – Имилиан прищелкнул пальцами и над ним повис маленький огонек. Потом он поднялся повыше, расширился до размера моего кулака и остался освещать комнату. – Так светлее? И как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо, голова не болит. – я прислушалась к своим внутренним ощущениям, – и так расслаблено все.
– Да, я снял напряжение, и болевое тоже. – Имилиан теперь стал виден мне отчетливей, и глаза перестали блестеть. Одет по-домашнему, в широкие штаны и мягкую тунику. Рыжие волосы в беспорядке падают на лоб. Глаза темные, все также манят, но уже не затягивают, как в первый раз. Но все равно, как приятно затеряться в глубине этих глаз. Они обещают нежность, или страсть. Сулят блаженство. Тьфу ты, накатило. Опять! Кольцо сломалось?
– Милли, солнце, прошу, отсядь на кушетку, а! А то я за себя не ручаюсь. Я, девушка, слабая, сейчас, мне искушения пока противопоказаны. – я даже глубже в подушку вдавилась.
Имилиан среагировал на слово “кушетка” и только потом включился на все остальное:
– Как ты меня назвала? – тон вроде не обиженный, но подозрительный. Это он уже с кушетки спросил. Надо же, послушал, перебрался.
– Милли, уменьшительное имя, а солнце, потому что рыжий ты! – я, усмехнувшись, объяснила.
– Хм, а мне нравится, – улыбнулся обаятельно. – Меня так никто раньше не называл.
– Ну, значит скоро будут. А скажи мне, как ты узнал, что мне плохо? – теперь я могла, на расстоянии, спокойно с ним разговаривать.
– Марики взбудоражились, а я их чувствую, магия тут повсюду. А потом и меня накрыло… в голове, такой пронзительный вопль звучал. Я и прибежал на зов. Ну остальное ты знаешь.
– Да, что-то смутно помню, стало тепло и спокойно так. А потом боль прошла. – я поудобнее попыталась устроиться на подушке, что-то опять в сон потянуло, – А ты тут всю ночь сидел? И никто не прогнал?
– Не всю пока, половину, – опять улыбнулся. Прекратил бы он это. От его улыбки сердце ёкает. – Меня поздним вечером отец застал здесь, пока я дежурил около тебя. Выпроводил. И Мирре запретил к тебе заходить. Только мариков оставил. Но я потом все равно пробрался, вдруг опять помощь нужна будет, а я рядом.
– Спасибо тебе, большое человеческое, спасибо! – я уже зевала в открытую.
– Спи. Нужно отдохнуть! – он сделал пасс рукой и висевший рядом с кроватью шарик погас. – А я пойду, пожалуй?
Ответа он не дождался.
А наутро никого в комнате не оказалось. Так я и не поняла, оставался он тут, или нет.
Чувствовала я себя преотлично. Выспалась, даже на завтрак может успею. Пока я умывалась, мне опять принесли новое платье. В этот раз фасон оказался не строго приталенным, но с обилием кружев, а цвет сочный розовый. Хм, гламурненько. Я быстро оделась и повязала волосы ленточкой в цвет. Уже выйдя за дверь своей комнаты, я наткнулась на целую делегацию мариков. Маленькие друзья обступили меня и что-то лопотали на своем наречии.
– Тиа! – донесся с лестницы приятный голос Дормиана. – Как ты себя чувствуешь? Позавтракаешь с нами?
– Конечно! Чувствую себя прекрасно! – откликнулась ему.
– Вот ты где, – поднялся ко мне на этаж маг, – А вы что тут делаете?
Дормиан осмотрел окруживших меня мариков. Я вот тоже задумалась, с чего бы им тут толпиться. Увидела, что и маг впал в глубокую задумчивость. А потом так многозначительно на меня посмотрел и предложил:
– Тиа, а давай после завтрака мы с тобой спустимся в подвал. Мне хотелось бы кое-что проверить.
– А в подвале что? – спросила настороженно.
– Там мой кабинет, комната опытов, скажем так, магическая комната. – успокоил… я, наоборот, напряглась.
– Замечательно, для вашей дочери – я нянька, делаю все, что она ни попросит, для рыжего чуда – объект вожделения. А для вас подопытная свинка. Интересно, а чем озадачит меня ваша жена?
– Она очень любит наряды, думаю, для неё ты бы послужила прекрасной моделью для примерки новинок! – расхохотался маг. – С твоей то фигурой!
– Очень смешно, – прошипела я и, обогнув господина мага, начала спускаться по лестнице, держа путь в столовую. – Ладно, я согласна на эксперименты.
Марики было двинулись за мной, но маг щелкнул пальцами, и они, опять, быстренько рассосались в пространстве.
– И, кстати, ты не права, Имилиан, очень сдержанно к тебе относится, и помог облегчить головную боль. – маг следовал за мной. – Я понимаю, он избалован женским вниманием, исходя из его сущности, но я бы не сказал, что с тобой он ведет себя, как обычно. И потом, ты же вроде не подпала под его влияние?
– А поэтому он и заинтересовался, как же, отвергли такое сокровище, рыжее! – я начала заводиться, но мы дошли до столовой, и я пока замолчала.
Завтрак прошел в теплой, дружеской обстановке. Мирра сожалела, что папенька не пустил её проведать меня. Имилиан о чем-то увлеченно беседовал с мамочкой. С их конца стола даже доносился смех. А Дормиан объяснял мне, на пальцах, процесс интенсивного парообразования, который происходит в жидкости как на свободной её поверхности, так и внутри её структуры, короче, как вскипятить воду, но магическим способом. Буквально, на пальцах! Щелкнул над чашкой, и вода закипела. Я поняла, что вообще все тут происходит по его щелчку.... Захочет, и я буду прыгать у него на двух лапках. Как эти пушистики. Куда же я вляпалась?
После завтрака все разбрелись по своим делам. А мы с магом по своим – в подвал. Я ожидала увидеть подземелье, практически такое же темное и унылое, каким было наше под развалинами замка. Оказалось, у мага не подвал, а очень уютно обустроенный нижний этаж, куда вела довольно широкая и хорошо освещенная лестница. Правда дверь массивная, скорее всего из цельного дерева и обита железом. За этой дверью открылся вид на практично обставленный кабинет: два стола – один маленький – стояли около противоположных стен; рядом полки, полки, полки; шкаф. Маг прошел сразу к шкафу, тронул стопку книг и, он отъехал в сторону. Ожидаемо. Я даже не удивилась. За потайным проходом находилась комната опытов, магическая (пыточная). Я уже подумывала сбежать отсюда, но повернувшись увидела, что за мной идет толпа мариков.
– Я позвал суборов, чтобы проверить одну мысль, – маг прошел в комнату и прищелкнув пальцами, зажег сразу штук двадцать световых шариков, они поднялись под потолок и там и зависли, освещая все вокруг. – Скажи мне, Тиа, когда у тебя заболела голова?
– Вчера, до обеда, когда мы с Миррой смотрели рыбок, – я тоже вошла в комнату, как и толпа пушистиков.
– А гроза после началась?
– Я уже ушла и прилегла у себя в комнате, голова раскалывалась, тут то и началась гроза, – хотя мне трудно припоминались вчерашние события. – а потом провал, а да, Милли пришел и мне помог. Потом опять провал.
Про полуночные бдения с его пасынком я умолчала.
– Ясно. Главное ничего не бойся. Встань посередине и пусть марики тебя окружают. – маг начал руководить. – Я буду несильно действовать на тебя разной магией. Посмотрим, как ты будешь реагировать. Не бойся.
– Хорошо, посмотрим, – с этими словами я встала, как и попросил маг. Марики сгруппировались вокруг, для подстраховки.
В руке мага зажегся настоящий фаербол, небольшой. И он, недолго думая, запустил им в меня. Я даже взвизгнуть не успела, шарик влетел мне в предплечье. Вроде ничего особенного, немного горячо только. А фаербол, шипя, потух у меня на руке.
– Замечательно, огненная стихия тебе не страшна! Так, а как у нас с воздухом? – маг, кажется вошел в раж. А ничего, что я тут живая перед ним стою. Но его это нисколечко не волновало. Закрутив рукой, особым образом, он создал небольшой такой ураганчик, и не стесняясь направил и его в мою сторону. Ураган взлохматил мне волосы, растрепал все кружавчики на платье и ощутимо так метнул мною в угол. Пока я злая и растрепанная выгребалась из угла, в котором, как назло, накидано мелочи всякой сверх меры, маг покачал головой и сложил губы в трубочку.
– Да, с воздушной магией хуже! – протянул удрученно, как будто я виновата, что не удержалась на ногах. – Марики большую часть отвели от тебя. Вставай обратно.
– А можно что-то не такое сногсшибательное? – возмутилась я.
– Пожалуйста! – маг сделал несколько пассов руками и меня опутали лианы. Я так и стояла, как в коконе, ни рукой, ни ногой пошевелить никакой возможности не было. Долго так стояла, потому как Дормиан присел на стул и смотрел на меня… Долго так смотрел…
– Ясно, совсем никак, – махнул рукой и путы спали. Я так и продолжила стоять, как спелёнутая, а что – руки и ноги то затекли. И смотрела на него живым, пока ещё, укором.
– Осталось перейти к водным процедурам и полный комплект магических услуг будет представлен, – проворчала я, затекшее тело потихоньку отходило и по мне бегали мурашки с огромными иголками, кои втыкались мне в руки и ноги.
– Да-да, я как раз собирался опробовать последнюю магическую стихию, – маг странно пошевелил пальцами и на меня вылился ушат воды, девятый вал отдыхает.
Поначалу, я подумала, что меня сейчас смоет в какую-нибудь сливную дырку. Но вода нежно обволакивала меня, ласкаясь к коже, омывая с головы до ног, там же и расстилалась, как щенок, который не знает, как уж угодить хозяину. Я победоносно смотрела на мага, маг удивленно – на меня. Потом манипуляции руками и водная стихия обиженно исчезла. А я осталась хоть и невредимая, но мокрая.
– Как интересно, тут даже нашим пушистым друзьям и делать то ничего не пришлось, – пристально посмотрел на меня маг.
– Мне нравится вода, – я хоть и вымокла, но осталась довольна.
– Тиа, ты ведь знаешь, что я боевой маг, собственно архимаг. И боевая магия мне тоже подвластна. Просто я хочу попросить тебя согласиться на ещё один опыт. – маг просительно смотрел на меня, – мне необходимо выяснить все. Поможешь мне?
– А что нужно? – я насторожилась. Боевая магия – звучит вообще не воодушевляя никак. А до этого он что куличики делал.
– Я попробую сотворить молнию, как в грозу, посмотрим, как ты на это среагируешь. Ничего не бойся.
– Не бояться? Вы в своем уме? – я, кажется, разозлилась не на шутку. – Вы меня сначала окатили водой, а теперь хотите зарядить в меня миллионами вольт электричества? Вы совсем с дуба рухнули?
Я стояла злая, как стая волков, а в голове, которая уже начинала побаливать, пронеслась мысль: “Святые, откуда я все это знаю, вольты какие-то?” Но видимо моя гневная тирада на мага не произвела никакого впечатления, да он не понял вообще ничего из моих слов. Потому как свел руки, потом раздвинул и выпустил копьеобразные разряды прямо в меня…
Кроме усиления головной боли, со мной ничего не произошло. А вот марики, окружавшие меня, превратились в белые пушистые шарики. Вся шерсть у них встала дыбом, и они причудливо крутились вокруг, иногда сталкиваясь друг с другом. И тогда между ними проскакивали маленькие остаточные зарядики. Я усмехнулась и села на пол. Потом рассмеялась громче и смех мой перешел в хохот. Я сидела и ржала до слез, и не могла остановиться, понимая, что началась настоящая истерика. Головная боль зашкаливала. В отличие от меня, маг смотрел на все это в немом ошеломлении. Так и продолжалось, пока нас не прервали.
Глава 4
Имилиан стремительно влетел в комнату, разогнав летающих пушистиков по углам вихревым потоком. Остановился он резко около меня, сидящей на полу и размазывающей по лицу слезы, сопли и остатки водяного душа.
– Отец, что здесь происходит? – направил свой темный взгляд на Дормиана.
– Ничего такого, что требовало бы твоего присутствия, – очнулся, наконец-то, маг и оглядел комнату. – Я проводил опыты. Последний оказался неудачным… для наших пушистых друзей.
– А что с ними? И что с Тиа? Почему у неё опять головная боль? – Рыжее чудо присело и нагнулось ко мне.
– Привет, солнце! – я икнула и помахала ему ручкой, все ещё нервно посмеиваясь. – А у пушистиков передозировка, магическая! И-ик! А у меня голова, б-болит.
Я свалилась прямо Имилиану на руки.
Очнулась в гостиной на большом удобном диване. Головная боль утихла, наверняка опять постарался Милли. Глаза я пока не стала открывать, потому как услышала рядом с собой негромкий разговор двух мужчин.
– Отец, это так необходимо? Она же живой человек. – голос Имилиана.
– С каких это пор тебя волнуют простые люди? Позабыл свои проделки на младших курсах? – а это уже голос мага, – И тебя не волновало тогда, что люди имеют свои собственные чувства и желания?
– Тут другое, это же Тиа! – ну вот вообще не убедительно как-то прозвучало. Чем и воспользовался Дормиан.
– Сын, поверь я не причинил бы ей никакого вреда своими опытами. Просто мне захотелось проверить одну мысль насчет грозы, молний. А остальное так, блажь.
– И как? Проверил? Ты бы ещё на дыбу её вздернул. – голос у Милли стал тверже.
– Ты забываешься! Я все-таки архимаг! – отец тоже по тону не отставал от сына. Они ж сейчас подерутся тут у меня на глазах, закрытых. Я вздохнула, слегка пошевелилась и открыла глаза.
– Что со мной опять приключилось? – перевела взгляд на этих двоих, приподнялась и села.
– Тиа? Как ты себя чувствуешь? – солнце мое рыжее бросился к дивану. – У тебя опять приступ случился головной боли, ну и так по мелочи, истерика.
А он умеет сразу выделить главное – боль, а женские истерики – так пустяки… А какие у него глаза, нежные, так ласково смотрят, черными омутами, так и хочется в них провалиться. Да разрази меня все святые разом! Опять меня накрыло? Срочно, кольцо! Где ж оно? Я начала оглядываться в поисках моей кругленькой защиты. Милли понял и указал на низкий столик около дивана. Там кольцо и лежало. Быстро схватила и напялила на палец. Иммунитет у меня какой-то паршивенький стал…
– Ты не оставишь нас с Тиа наедине? Если уже удостоверился, что ей лучше. – господин маг вежливо попросил своего пасынка.
– Ничего не бойся, я буду неподалеку. – шепнул мне Милли, не удостоив ответом отца и вышел, прикрыв за собой дверь гостиной.
Что-то часто слышу эти слова, я, собственно, ничего и не боюсь. Почему-то мне кажется, что здесь все несерьезно. И более страшного, что случилось – канава, потеря памяти – уже больше и не случится.
– Тиа, я не приношу извинений за сделанное. Мне необходимо было проверить влияние на тебя магии. – Дормиан присел в кресло напротив. – И, если честно, ты меня поставила в тупик своей устойчивостью практически ко всем магическим стихиям. Кроме молнии. Но со временем мы и в этом разберемся.
– Вы не отказываетесь от попытки выяснить кто я? – вздохнула, расправила оставшиеся кружавчики на платье и потрогала голову. А там царил кавардак, и не только внутри. Издержки магического воздействия. Ну и плевать – пусть видит до чего довел бедную сиротку. И приняла жалостливый вид, как учил меня Слепой Джерим.
Но на мага это не произвело никакого впечатления, и он продолжил рассуждения.
– Тиа, посмотрим правде в глаза. Ты здесь уже три дня. Но не выказала никакого удивления, страха, о смирении я уже не говорю. Ты принимаешь все происходящее вокруг тебя, как есть. Джерим рассказывал, что и у него в касте ты спокойно приспособилась ко всему, что было необходимо в тех условиях. На твоем месте простой человек не смог бы так быстро привыкнуть ко всему необычному. А что у нас необычная семья – это неоспоримо. Меня уважают, но боятся. Имилиана опасаются, но хотят завоевать его сердце, или завести дружбу. Мирра – очень одаренный ребенок и когда её способности усилятся, она сможет достичь многого. Холодность Сереры иногда граничит с высокомерием, но ей простительно – она такое пережила. И вот появляешься ты и все встает с ног на голову. Тебя не пугает ни наша жизнь, ни мы сами. Ты спокойно, на равных, разговариваешь как со мной, так и со слугами, абсолютно не стесняясь выражать свои мысли, а особенно чувства. За слова, и выражения, которые ты, не думая, говоришь здесь, в другом каком месте тебя бы давно уже казнили. Половину твоих высказываний мы не понимаем, а для тебя это нормальное поддержание беседы. И я не могу представить в каком уголке земли есть еще подобные тебе. Ни в эльфийских землях, ни в стране драконов, ни в королевстве гномов. Поверь, я много путешествовал и много чего повидал за свою долгую жизнь. И я думаю, что ты иная. Как бы странно это ни звучало.
После такой его речи я сидела немного обалдевшая от всех этих заключений.
– Ничего себе психоанализ, – смогла только и выдавить из себя.
– Вот! Об этом я и говорил! – воскликнул Дормиан, как будто только и ждал на чем же меня подловить. – Другая бы испугалась, что её разоблачили, а ты опять выражаешься непонятно.
– Угу! Очень страшно! Только вы забываете, что я ни-че-го не помню! – я натянуто улыбнулась, – И чего пугаться тоже!
– Да я и не угрожал, – маг спокойно покачал головой, – Хотелось во всем разобраться. Да и магия ещё эта. А может ещё что-нибудь попробуем?
– Ну уж хватит, наэкспериментировались, на себя не похожа. – я встала с дивана, – Пожалуй я пойду, приведу себя в порядок. И приму ванну, и отдохну. И можно, чтобы ко мне с утра никто не заглядывал. А то повадились тут, в любое время дня и ночи…
И тут же прикусила язык. Ещё немного и я выдала бы себя с головой. Ведь маг то не знает о ночной посиделке с Милли.
– Хорошо, тебя никто не побеспокоит, с утра, – маг, видимо, не так плохо думал о своем пасынке, и не стал уточнять кто там ко мне ночью… заглядывал.
Выйдя из гостиной, я, естественно, наткнулась на, сторожившего за дверью, рыжего искусителя.
– Ты чего тут торчишь? – невесело посмотрела на него.
– Ждал, чтобы узнать, у тебя ничего больше не болит?
– Да чему там болеть, не понимаю, в голове то ничего нет, – я попыталась и отшутиться, и обойти его. Да где там. Меня остановили, взяли за плечи и придвинули свои темные глазищи к моим, вероятно пытаясь рассмотреть пустоту в моей голове, через них. Вот не надо бы этого делать. Аж в жар бросило. Я вся передернулась от его прикосновения, как будто опять молнией шарахнуло. Милли понял это по-своему.
– Неужели я тебе так неприятен, что я сделал такого ужасного, я старался помочь, два раза? – Имилиан отстранился от меня и серьезно произнес, – я понял, что ты особенная, ещё в первый раз, когда ты мне отпор дала, на лестнице.
– А не надо руки распускать! Думаешь, если такой красавчик, то тебе все позволено? – я потихоньку, сторонкой все же его обходить пыталась. Вид у меня после этих опытов, наверняка был непрезентабельный. И уж тем более не для таких разговоров. И с таким очаровашкой. Вот приму ванну, уложу волосы, переоденусь, отдохну, тогда можно и душещипательные беседы вести. – Извини, мне надо в свою комнату, мне тут твой… Дормиан полчаса мозги компостировал своими доводами, что я есть, и как себя веду, нетрадиционным способом. Мне хватило, хочу побыть наедине с собой, если не с мыслями.
– Да, я слышал все, – Милли кивнул и улыбнулся, – и я согласен с его доводами, ты странная!
– Повторяетесь, молодой человек! – я умудрилась все-таки обойти его и уже поднималась по лестнице наверх.
Сюрприз ждал меня наверху, около моей комнаты – марики. Пушистые зверьки взирали на меня, как на нечто обожествляемое. Докатились, теперь и от них не избавиться? Однако, из кучки встречающих вышло всего двое пушистиков и, взяв меня за руки, провели в мою же комнату. Повторились те же действия, что и в первый день приезда сюда, когда чумазую сиротку отмывали от прошло жизни. Освободили меня от потрепанного платья, отвели в купальню, помогли наполнить её водой, ароматными травами и пеной. И надо же? Оставили одну. Видимо маг передал им посыл – не беспокоить. Ну и хорошо, думать не хотелось ни о чем, хотя осмыслить то надо многое. Я просто лежала в купели и наслаждалась водой, ароматами, играла с мыльной пеной. Вылезла только, когда вода остыла. На кушетке уже лежала чистая одежда. В этот раз, короткое платье-туника и широкие штаны! Какая прелесть! А на прикроватной тумбочке стоял поднос со снедью. Точно, я же забыла и об обеде, да и об ужине не вспомнила. С этими, нервотрепками, я тут исхудаю.
Я переоделась во все чистое и залезла с ногами на кровать. Взяла пирожок с тарелки. От поедания пирожка меня прервал стук (?) в дверь. Надо же, обычно ко мне все заходят, не стучась. И кто там интересно?
– Не заперто! – откликнулась я на стук.
В приоткрытую дверь проявилась рыжая шевелюра… Потом дверь широко открылась и возник весь красавчик с подносом в руках. Увидев ещё один на тумбочке, Имилиан как-то растерялся и застыл в дверях.
– Ну что стоим? Заноси, раз уж принес, кто ж от еды отказывается? Тем более в такое позднее время? Самое оно для жировых отложений на талии! – я решила разрядить обстановку. У бедняги округлились глаза, но он стойко пронес поднос до другой прикроватной тумбочки. Поставив, сел на кушетку. Любит он это место.
– Я подумал, что ты голодная, и вот принес тебе немного еды… Что осталось вкусного после ужина. Ты ведь не пришла на него. – скромняга, прямо. Еды он принес. Ладно, после купания настроение у меня было самое отличное. Волосы густой волной ниспадали на спину. Чтобы не висли на глаза, я прядки заправила за уши, прямо девочка-припевочка. Сидим, молчим, я жую пирожок, второй, запиваю вкусным травяным отваром. Вдруг опять стук в дверь. А что она закрыта?
– Войдите! – меня уже начинала ситуация забавлять. В дверях стояла Мирра с подносом. – О вкусняшки? Заходи, ставь вон туда около зеркала.
Мирра ошарашено прошла, поставила поднос и присела рядом с братом.
– Я решила принести тебе что-то поесть, но раз уж тут… я… – девочка стушевалась и замолчала.
– Спасибо вам за заботу, мои дорогие! – я поудобнее устроилась на кровати и взяла следующий пирожок. Потом посмотрела, подумала. – А не передадите, пожалуйста, мне немного холодного мяса вон с того подноса, да, и ещё огурчиков солененьких, с того. Спасибо! И вы не стесняйтесь, угощайтесь!
Заглянувшие ко мне “пожелатьспокойнойночи” маг с женой увидели умилительную идиллию. На кровать уже перекочевали все подносы, Мирра сидела с одного края, Милли расположился у меня в ногах. И мы самозабвенно уплетали все принесенное. И болтали с набитыми ртами… ни о чем.
– Восхитительно! – услышала я холодный голос Сереры, – Дорогой, мы тут думаем, что бедная девочка сама не своя от пережитого, а она учит плохим манерам мою дочь… и сына.
Я от такого чуть последним пирожком не подавилась.
– Знаете что? Я вас всех сюда не звала. И ранее ясно дала понять, что хочу отдохнуть. Но вас же не интересуют чувства и желания простых людей? – есть мне расхотелось. А маг глянул на меня пристально, видать понял, что я подслушала его слова в гостиной.
– Ну раз у тебя все в порядке, и ты так спокойно все перенесла, я решил, что буду приобщать тебя к основам магии! – торжественно объявил Дормиан. – Несколько дней ещё отдохнешь, а с 15 дня и начнем.
Замечательно, они, хотя бы иногда, могут спросить моё мнение? Вроде вот все проявили заботу, ванну наполнили, еду принесли, проведать пришли, учить будут. Но никто даже не попытался узнать – а оно мне надо? Эх… Я хочу все вспомнить! Мне тяжело… мне очень тяжело… на желудке, потому как я объелась. А все нервы.
– Спасибо, за внимание, к моей особе, но что-то я устала, – я отодвинула все пустые подносы на край кровати, подтолкнула Мирру и многозначительно посмотрела на Милли. – Всем хороших сновидений!
Маг щелкнул пальцами и подносы испарились. Вслед за ними исчезли бесшумно брат с сестрой, но на своих ногах. Маг и его жена также покинули мою комнату. Уф, спать.
Но вот не спалось. Я встала с кровати и присела на широкий подоконник у окна. В окно светила луна. Большая луна, красивая луна, чужая луна. И небо чужое. И звезды. Я долго сидела и смотрела в темноту за окном. Пыталась вызвать хоть малюсенькое воспоминание. Не важно о чем. Я так надеялась на воспроизводство моим сознанием из памяти хоть какой информации о прошлых событиях, явлениях, людях, собственных эмоциональных состояниях в разные периоды жизни. Я знала, это можно вызвать соприкосновением с теми вещами, которые ассоциируются с событиями, местом, где они произошли, сходными чувствами, их сопровождавшими, даже запахами. Но ничего не происходило. Пустой сосуд. И в то же время полный разными необходимыми навыками, умениями, выражениями, словами. Даже иностранными. Откуда все это? Как в моей голове сочетается такое противоречие? С одной стороны хорошо, что я не умерла в той канаве. С другой, а зачем мне жить жизнью, которую я не понимаю и становиться кем-то другим, изучать то, к чему я не готова. Зачем мне эта магия? Я не чувствую тяги к чужеродным знаниям. Мало того, что с магом будем заниматься, так ещё осенью мне предстоит снова сесть за парту. К чему? Читать, писать, вроде и считать я умею. Только тут удавалось то считать мне все медяки. Очень редко я видела серебряные монеты. А уж о золотом и говорить нечего. Кстати, к деньгам я равнодушна, как и к богатству, оно меня не удивляет и не трогает. Маг вот, богатый человек, или не человек… А я даже не знаю, кто населяет эти земли. Дормиан говорил что-то про гномов, эльфов, даже драконов. Неужели они здесь существуют? И это не сказки. Тогда, я знаю, чем мы будем заниматься со столичным учителем осенью – историей этого мира, и географией, и политикой, и… придумаю потом.
А Милли какой заботливый, нежный стал. И весело с ним, оказывается. Как хорошо мы сегодня непринужденно болтали с ним, и с его сестрой. Девочка любит своего брата, это видно. А я одна-одинешенька. А может у меня тоже есть братья и сестры. И мама с папой, и дедушка, и бабушка. А я тут совсем одна-а…
Слезы у меня закапали закономерно. Досиделась, дорассуждалась до слез. Ну вот что не спится. Пойду, поплачу в подушку, от души.
Утро встретило меня птичьим многоголосьем. Они специально под моим окном на дерево всем скопом собрались песни петь? Или их сюда приманили? Узнаю чьих это рук дело, надаю подзатыльников по наглой рыжей голове. Утренние процедуры заняли не так много времени. На кушетке меня опять ждал новый комплект одежды. Как они незаметно и бесшумно появляются и исчезают, эти пушистики. Умеют же. Я с удовольствием натянула коротенькие зеленые бриджики и вдела ноги в удобные шлепки, в комплект входила ещё нижняя безрукавка и верхняя длинная и широкая пестрая платье-рубаха с запахом. И пояс матерчатый, длинный. Кажется, на мне испытывают новинки моды. Блондинка постаралась.
Завтракать вместе со всеми абсолютно не хотелось. После вчерашнего, я поняла, что пытаться заставить меня что-либо делать, как заведено, не будут, так же, как и учитывать мое мнение по разным вопросам. Поэтому я направилась прямиком на кухню. Добрейшая Алентина не оставит сиротку без вкусного завтрака. И там мне спокойнее.
– Можно? – я заглянула в приоткрытую дверь кухни.
– Конечно, детонька, заходи, у меня уже и запеканка готова, и пышный омлет с зеленью. Давай-ка, присаживайся на табурет, я тебе положу всего на тарелочку. А пить что будешь? Опять свой цыкорний?
– Да, спасибо Алентина, если можно с молоком и медом. – я с удовольствием взгромоздилась на табурет и приступила к еде. – Ммм, вкусно!
– А что же ты не за господским столом то? – Алентина налила мне большую кружку напитка и поставила рядом с тарелкой.
– Да лучше здесь, – насупившись произнесла, подцепляя вилкой кусок омлета. – Я не привыкла быть в центре внимания. А они все чего-то от меня ждут. Как будто я смогу скоро закукарекать или летать, или не знаю, превращусь в медузу.
– Да-да, маги, что с них взять. Мы то привыкшие, что тут не как у простых людей. У господина мага иногда такие звуки доносятся из его кабинета – жуть берет. – согласилась Алентина.
– Мне выделили несколько дней на отдых, а потом Дормиан надеется меня выучить своей магии, – я уже уплела с тарелки весь омлет и облизывалась на творожную запеканку.
– Ну, да помогут тебе святые, может оно и хорошо при деле то быть. Господам лучше знать. – Алентина положила мне огромный кусок запеканки и посыпала сверху сахаром.
– Конечно, если сразу не уморят, может чему и научусь. – захихикала я.
– Я так и знала, что она опять здесь! – в дверях появилась мордашка Мирры, а за ней маячил Милли. – Тиа, а мы недоумевали, где ты опять завтрак прогуливаешь?
– Спасу от них нет, – посетовала я запеканке. Она в ответ не посочувствовала. Тогда, я её съела, из принципа. И потом ещё цикорием запила. И только после этого обратила свое внимание в сторону сестры и её братца.
– А у меня краткосрочные каникулы с сегодняшнего дня, имею право на свободное времяпрепровождение. – выдала им с победным видом.
– Как здорово, а мы решили немного порисовать акварели на свежем воздухе, обязательно пойдем с нами! – Мирра даже ухом не повела на мое такое высказывание. Маленькая… заноза.
– Тиа, я приглашаю тебя с нами! – рыжее чудо включилось в уговоры. А что, он не знает, что у его сестры дар убеждать? Да я уже согласна на все, и на акварели эти.
Мирра обрадовано ускакала за мольбертами, красками и прочей утварью. А марики тут для чего? А мы с Милли, вроде как, одни остались.
– Пойдем пока в сад, – предложили мне руку. Нет, голубчик, тактильные ощущения мне сейчас не нужны. Я упрямо сама слезла с табурета и направилась на выход. Услышала, что вслед мне ухмыльнулись. – Ты специально меня теперь будешь избегать? А то, что я дважды вылечил тебя не в счет?
– И что мне по гроб жизни обязанной тебе быть за это? Я поблагодарила, сказала спасибо. Или ты ждешь какой другой благодарности? – я остановилась уже на ступенях при выходе из особняка и повернулась к Имилиану. – Так, знай, тут тебе ничего не обломится!
– Да я ничего и не требую, просто можно же по-дружески… – не договорил. Видимо, и сам сомневался в этом.
– Вот-вот, сам то веришь? – я скептически пожала плечами и отправилась дальше.
Мы уже дошли до начала садовой дорожки, как нас нагнала Мирра, за ней спешили марики, увешанные мольбертами, с красками, банками и кисточками в руках.
– Пойдем, покажу самый красивый цветок, – Мирра проследовала чуть левее от дорожки к беседке, туда, где виднелась оранжерея. Рядом с ней затейливо смотрелись высаженные кусты роз.
Мы всей толпой зашли в оранжерею. Там в разных горшках или просто на грядках росли разнообразные диковинные растения и цветы. Половины я даже и названий не знала.
Мирра подошла к красиво распустившемуся кусту рододендрона. Соцветия выделялись бледно-розовым цветом и вокруг распространялся нежный и мягкий запах.
– Я буду рисовать этот куст. – безапелляционно заявила девочка. – Вы тоже можете присоединиться.
Милли спокойно расположил свой мольберт, закрепил холст и стал рисовать что-то героическое, не обращая внимания на недовольство сестры. Я тоже взяла в руки кисточку и подошла к подготовленному мольберту. Рисовать цветок я не хотела. Но где моя воля. И я уже набрала розовой краски, как вдруг моя рука самостоятельно стала выводить контуры, линии, силуэты. Я рисовала замок, похожий на тот, который чертила палочкой на песке, в подземелье.
Молчание затягивалось, и я решила нарушить его, задав нейтральный вопрос.
– Милли, а что ты делаешь в родных пенатах? Или ты вырос в другом месте? – я коротко посмотрела на него, и опять вернулась к рисунку.
– Сейчас лето и у нас нет занятий в Академии. Я в своем родовом поместье, отдыхаю, провожу время с семьей. Осенью уеду в столицу, заканчивать выпускной год. – на удивление доходчиво объяснил.
– Значит, тут до конца лета пробудешь? А попутешествовать по разным странам? Или съездить на побережье, отдохнуть на берегу моря? – продолжала я зондировать почву.
– Я уже напутешествовался в свое время, с отцом ездил в эльфийские земли, вместе с мамой – к гномам. В прошлом году с друзьями развлекались в горах, в землях, где живут драконы. Опасно, но интересно. У моря – пограничная земля – там нельзя находиться. Никто просто так туда не ездит. – ответил, не отвлекаясь от холста.
А здорово у него получается рисовать, красиво. Почти законченная картина битвы двух рыцарей. Лошади – как живые. С людьми не очень – ещё доработать надо. У Мирры тоже цветок, как настоящий. А у меня – замок.
– Красивый! – услышала вдруг над ухом, – Смотрится старинно, только таких замков у нас нет. Нигде нет. Это твой дом?
– Понятия не имею, что это за замок и почему я его нарисовала. Идеомоторика включилась. – я посмотрела на рисунок, но никаких ассоциаций он у меня не вызвал. Я пригорюнилась.
Меня же слегка приобняли, прислонились своей теплой щекой к моей и прошептали:
– Ты все вспомнишь, со временем! – и быстро отпустили. А я так и осталась стоять вся в мурашках от такой нежности. Вот рыжий бестий.
Мирра занималась своим рисунком и никакого внимания на нас не обращала. Рыжее чудо тоже домалевывал там что-то. А я сняла замок с мольберта, прицепила новый лист и стала рисовать портреты, уже более детально продумывая каждый взмах кисти. Получалось на удивление реалистично.
– Ух, как красиво! – я так увлеклась прорисовкой деталей, что не заметила, как вокруг меня столпились и сестра, и брат и даже марики. И Мирра выразила общее мнение. Действительно их портреты вышли достойные кисти Мане. Сама от себя не ожидала.
– Подаришь, на память, повешу у себя над кроватью? – попросил осторожно, боясь спугнуть своей просьбой. Сходство, потрясающее, с портретом: рыжая челка на один глаз, глаза темные при свете дня, губы, сложенные в полуулыбку.
– Могу много таких портретиков нарисовать, будешь раздаривать воздыхательницам. – не удержалась я. Вот весь момент испортила. И добила ещё потом. – А так в зеркало смотрись почаще.
– И мне, и мне! – запрыгала рядом Мирра. Вот ей отказать я не смогла. Девочка схватила радостно свой портрет и помчалась в сторону дома. По пути крикнув марикам, чтобы все убрали.
На обед Имилиан не спустился. Видать обиделся. А не очень-то и хотелось его видеть. Мирра хвасталась мамочке рисунками и портретами. Она смогла портрет брата у меня выудить. Срочно надо блокиратор против неё ставить. Только вот пока не умею его мастерить.
После обеда попросила Мирру показать мне большую библиотеку. В малой я уже все интересное прочитала. Остальные книги там написаны на языках, мне неизвестных. Большая библиотека располагалась в самом дальнем отдельном крыле. Чтобы туда перейти, необходимо пройти анфиладу небольших комнат на втором этаже и по лестнице спуститься снова на первый этаж. И вот там находилось чудесное хранилище книг, свитков, фолиантов, монографий и много чего ещё. Там я затерялась среди полок и шкафов с рукописями. Мирра меня покинула вскоре, активность девочки зашкаливала, и она долго не могла сидеть спокойно. Зато я наслаждалась одиночеством и книгами. Довольно долго, пока меня не отвлек какой-то шум. Чем-то железным колотили, или наносили сильные удары похоже тоже по железу. Поднялась и тихонько выскользнув из библиотеки пошла на шум. Он доносился с противоположной стороны, там виднелся небольшой коридорчик и дверь. Медленно подошла к двери и постаралась как можно тише её приоткрыть. Удалось. В щелочку я увидела просторный зал со всевозможным оружием: холодным, метательным, даже огнестрельным. Посередине зала стояло чучело, наподобие фигуры человека, в защитных латах. А вокруг него носилось рыжее чудо. Человеческому глазу невозможно заметить такие быстрые движения. Я осознала, что это Милли, только когда он затормозил перед очередной сменой приемов. Я как приклеенная наблюдала за отточенными движениями этого умопомрачительного воина. А что он воин, это следовало из того, как он обращался с двумя клинками в руках. Обнаженный до пояса, с напряженными мышцами, широкими плечами и крепким торсом – он был мечтой всех женщин мира.
Я бы ещё любовалась долго на это зрелище, если б у меня не зачесался нос. Скорее всего книжная пыль тому причиной сказалась, и я чихнула. Мгновение и около моей шеи оказались два клинка.
– Не надо так подкрадываться, когда я в боевом трансе! – прошептали мне в лицо.
– Ээээ! – просипела я. – Я тут мимо проходила, пожалуй, и дальше пройду.
Но не получилось отвертеться. Меня неделикатно подхватили под локоть и втянули в зал.
– Интересно? – кивнул на оружие, расположенное на стойках около стены.
– Ну не так чтобы очень, но да, – промямлила я. Первый шок уже прошел, и я стала обходить и осматривать мечи, луки, пистолеты, пока не наткнулась на рапиры. Взяла одну в руку, прикинула на весу – легкая для меня.
– Знакомо? – тихо подошел сзади и встал за спиной, – может попробуем?
– А давай! – азартно повернулась к нему, держа рапиру вниз и немного в сторону.
Имилиан взял вторую рапиру и вышел на свободную площадку. Сделал приветственный жест и встал в стойку. Я сбросила шлепки, развязала пояс и стянула широкую рубаху, оставшись в нижней – так удобнее. И тоже заняла позицию напротив. Меня оглядели, выгнув бровь.
– Не стесняйся нападай, я буду вполсилы, а меня ты не ранишь! – улыбнулся снисходительно. Ну это мы ещё посмотрим.
– Только накинь на себя что-нибудь, а то эротическое соблазнение противника, не совсем честная тактика. – попросила, а то ж отвлекаюсь вся.
– Как пожелаешь, – мгновение, и он уже в накинутой рубашке, снова стоит напротив.
Я внезапно атаковала. Он парировал и провел контратаку. Я ушла в защиту. Потом, уже шли чередой несколько атак, парадов, финтов и пируэтов. Рапиры так и мелькали. Я полагалась на мышечную память и довольно сносно проводила и атаки, и контрудары. Так мы танцевали по залу довольно долго. Только вот этот искуситель забыл застегнуть рубашку, и она развевалась при каждом его движении, являя мне соблазнительный вид его тела. Решив резко закончить поединок, я опустила рапиру и отошла на несколько шагов, отвернувшись, чтобы перевести дыхание, непонятно отчего сбившееся. А этот даже не запыхался.
– Мне понравилось, моя воинственная фея! Надо будет повторить, как-нибудь ещё, – прошептали мне в затылок, потом невесомо прикоснулись губами к волосам и исчезли.
Глава 5
В течение четырнадцати дней я была предоставлена сама себе. Как же здорово. Дормиан срочно уехал по каким-то магическим делам в эльфийское государство и пасынка прихватил с собой. Но накануне, перед своим отъездом, он позвал меня в кабинет и вручил кольцо, второе – от навязчивых внушений дочурки. Блондинка мною не интересовалась. От дочки заблокировалась. И теперь я могла спокойно предаваться сибаритству. Вставала, когда хотела, и на поздний свой завтрак шла на кухню, где добрейшая Алентина приноровилась, изучив мои вкусы, готовить вкуснейшие круассаны из слоеного теста, с начинкой. И цикорий, куда ж без него. Потом гуляла по саду, или наслаждалась верховой прогулкой. Обедала поздно, в большой библиотеке. Марики притащили туда, по моей просьбе, огромное кресло и столик. И после принятия пищи мирской, я вкушала пищу духовную. Книги поражали своим обилием и многообразием жанров. Я выбирала в основном, исторические, хотела поближе изучить события давних лет, какие тут у них страны, народы, политические взгляды. Прочитала парочку любовных романов… но что-то героические приключения рыцарей не пришлись мне по вкусу. Вся любовь там у них сводилась к спасению прекрасных принцесс и в конце к свадьбе-женитьбе. Сунула нос в магические фолианты. Мне этот любопытный нос чуть и не прихлопнули. Одна древняя книженция вредная попалась…
Конечно, я общалась и с Миррой, я же не чучело неблагодарное. Хотя, первое время девчушка дулась на меня. И даже попыталась пару раз умыкнуть кольцо. Что и удалось ей сделать, правда единожды. Второй раз марики пресекли. Пушистики стояли на страже моего уединения. А позаимствованное пронырливым ребенком кольцо утром уже лежало на тумбочке около моей кровати. Поэтому удивлению Мирры не было конца, когда она, вбежав ко мне с приглашением на очередную прогулку или ещё там что, не встретила позитивного настроя в ответ. Девочка тужилась, краснела, пытаясь убедить меня присоединиться к их с мамочкой любимому занятию – вышиванию. Но я, как представила себе картину, что сидим мы все вместе – блондинка в молчании, Мирра, не переставая, трещит на разные темы – передернулась, да ещё и вышивать я не люблю, наверное. Я ответила категоричным отказом. Но потом посмотрела на усилия девочки меня заинтересовать, и смягчилась.
– Мирра, а давай мы с тобой лучше вечером поиграем в куклы. – улыбаясь, произнесла я.
– Хорошо, а что это за игра? – девчушка уже на все была согласна.
Я опешила. Что за детство то такое? Первостепенное занятие девочек – игра в куклы.
– Куклы – это маленькие разные фигурки, тряпичные, или фарфоровые, или пластмассовые подобия людей. В них играют маленькие девочки. – я, как могла, попонятнее объяснила Мирре.
– У меня нет таких кукол. – Мирра озадаченно посмотрела на меня. – Только марики.
– Ясно, тогда сделаем так. Принеси мне лоскуты тканей, кружева, нитки, иголки и ваш бисер тоже. Мы вечером будем шить кукол. – наметив план действий, я со спокойной душой, отправилась в… библиотеку. Даже не позавтракав. Не вышивать, так шить мне все-равно придется сегодня.
Мирра практично подошла к вопросу о лоскутах. Она притащила ко мне в комнату целое платье, шелковое, бальное.
– Ругать не будут? Мы ж на лоскуты покромсаем такое красивое платье? – я уже вооружилась ножницами.
– Не будут, я специально попросила старое мамочкино платье, она в прошлом году надевала его на осенний звездный бал. – Мирра с нетерпением ждала начала процедуры превращения платья в лоскуты.
Я пожала плечами и начала, на глаз, выкраивать из куска материи что-то наподобие человеческой фигурки. Мирра с усердием мне помогала. Она вообще все схватывала на лету. В итоге наших усилий мы соорудили две матерчатые куколки, вполне себе даже и не страшные. С глазами бисеринками, в маленьких платьишках, с длинными ручками и ножками, совсем в стиле тряпичных кукол. Мирра свою малышку одела во все розовое. А я постаралась чтобы мой кукленыш по пестроте наряда соперничал с попугаем. И бижутерией я её не обделила. Повесила на шею аж три нитки бисера.
Играть в куклы мы переселились в гостиную, около камина. Потому что, в моей комнате на кровати, по кушетке, на полу и везде остались разбросаны остатки ткани, бисеринки, нитки. В самый разгар кукольной чайной церемонии в гостиную пожаловала блондинка. И чего ей за вышиванием не сиделось?
В первую секунду, при взгляде на нас с Миррой, у Сереры даже мускул на лице не дрогнул в улыбку. Но когда она увидела у девочки в руках куклу, всё её красивое лицо перекосилось в маску ужаса.
– Как смеешь ты, мерзкая девчонка, учить мою дочь ведьминскому колдовству? – вскричав гневным голосом, Серера выхватила куклу из рук дочери и бросила в камин. За ней последовала и моя пестрая барышня. – Мирра, прошу тебя пойти в свою комнату и сидеть там. Ты остаешься без ужина в наказание.
Девочка в непонимании и со слезами на глазах вскочила и выбежала вон из гостиной.
– А тебя на свою голову мы приютили, безродную сиротку, а ты так нам решила отплатить? – и нагнувшись блондинка отвесила мне пощечину.
Ничего себе замашки у госпожи. Со всей силы то ударила. Но такого я спустить ей не могла. Вскочив на ноги, я мгновенным захватом вывернула ей руку за спину и прижала к стене.
– Приношу извинения за мою безродность, но это не дает вам право лупить сироток. И только из уважения к господину магу я вас не покалечу. – прошипела я ей на ухо. – И впредь, если надумаете поднять руку, на меня, помните, что вам могут и отпор дать. А ещё мне непонятно почему невинные тряпичные куклы – вдруг стали ведьминскими штучками?
– На них наговоры и порчу наводят проклятые ведьмы, – простонала блондинка. Видно, сильно я ей руку вывернула. – И отпусти меня уже.
Я отстранилась от блондинки, прошла и присела на диван. Угрюмо обратила на неё взгляд.
– И что? Теперь и поиграть нельзя?
– У нас не приветствуются такие игры. Девочек с малых лет приучают к рисованию, вышивке. Они могут играть с другими детьми. Мирра играла с мариками. – блондинка тоже устало присела в кресло, потирая руку. – Ничего подобного даже у меня во дворце не держали. Считается, что через таких вот кукол, проклятые ведьмы наводят порчу на простых людей. Но ты могла не знать, а я испугалась за дочь. Прошу меня извинить, Тиа. Такого больше не повторится. Но и ты обещай мне, что, если что-то придет тебе в голову, сначала посоветуйся со мной, или с Дормианом. И думаю, пусть это происшествие останется между нами.
– Хорошо, – уже спокойным тоном согласилась я. – Что-то мы все разнервничались, надо успокоиться, пойду выпью на ночь заваренных травок.
– Да, я, пожалуй, тоже чего-нибудь выпью, – покивала и блондинка. – Покрепче.
На том и разошлись. В моей комнате уже все прибрали. Пушистые слуги постарались. Даже поставили на тумбочку огромную чашку с горячим отваром. Интересно, вроде не звала и никому не озвучивала свое желание про чай. Я забралась в постель, чтобы немного подумать, попивая успокоительный напиток из трав.
До чего странная у меня здесь жизнь. Я не вписываюсь ни в какие рамки. Вроде бы все обыденно, идет своим чередом, только вот такое впечатление, что мимо меня проходит. В то же время я постоянно в центре местечковых событий оказываюсь. Что у Слепого Джерима в касте сразу пришлась к месту. Даже здесь эта странная семья меня приняла, с оговорками, конечно, но ведь впустили в свой тесный мирок. И стараются, по мере моих сил, создать мне же комфортные условия. И странность в том, что мне это не удивительно вовсе, что здесь творится. Даже магия. Словно, я это воспринимаю как уже осознанное. Только с точки зрения более высокой культуры этой осознанности. Не скажу, что люди здесь примитивные в своих привычках и действиях. Но по интеллектуальному наполнению я опережаю, скажем так, на века, все что здесь происходит со мной. Интересно, я знаю такие вещи, о которых им, даже с их магией, не додуматься ещё столетия, я оперирую фразами и оборотами, которые в данной лингвистической структуре скорее всего никогда и не появятся. Так что же со мной приключилось? Дормиан говорит, что я иная. Вопрос в том, откуда иная? Или когда? Хе, а может я и правда фея, с посттравматической амнезией? Срочно нужно научиться колдовать. Нет не так. Творить магию. Кстати, интересное у них тут разграничение на нелегальных проклятый ведьм и законных магов. Если ты маг и сертифицирован при какой-либо гильдии, значит, официально можешь заниматься магическими исследованиями. А если ведьма вуду, вроде они с куклами заморачиваются, то проклята. Что ж, примем к сведению. Вот будет у всех шок, если я заново изобрету велосипед? О, у меня появилась идея… Даже две…
Но осмыслить идеи у меня уже не было сил. Травки подействовали, и я провалилась в глубокий сон, без сновидений.
Оставшиеся дни проходили грустно и одиноко. Мирра до меня не допускалась, её наказание за мой недочёт, затягивалось до возвращения папочки. Госпожа блондинка самоустранилась от выполнения гостеприимных обязанностей на своей территории. И мне уже это стихийное одиночество начинало приедаться. И в один из унылых дней, я от скуки даже спустилась в зал, рядом с большой библиотекой, где мы с Милли однажды фехтовали. Выбрала рапиру, полегче, подошла к чучелу, облаченному в латы, и начала практиковаться в контратаках. Да так увлеклась, что запыхалась, как от настоящей тренировки, и облокотилась на манекен, приобняв его слегка.
– Интересно, молодых привлекательных парней, значит мы избегаем, а вот с чурбаном обниматься всегда пожалуйста! – за спиной раздался знакомый благородный голос.
– Милли! Солнце мое! Как я соскучилась! – я радостно взвизгнула и, обернувшись, бросилась обнимать это рыжее чудо.
– Мне, конечно, приятно такое неожиданное излияние твоих чувств, но прости, Тиа, мы не одни, – огорошили меня новостью. – Мы вернулись, как видишь, пораньше, и привезли погостить друзей.
Я отстранилась и заглянула за его плечо. В дверях стояла пара неземной красоты эльфов. Вернее, одна – сногсшибательная эльфийка, опять блондинка, конечно, а второй – нереального обаяния молодой эльф. Хотя старые эльфы – нонсенс. И они с удивлением взирали на мои простецкие манипуляции с их другом. А в глазах эльфийки я прочитала себе смертный приговор. Кажется, кто-то имеет виды на этого рыжего искусителя. Ой умора, да забирайте, нам чужого не надо.
– Познакомьтесь, это Тиа – воспитанница отца. А это мои друзья – Иримиэль и Лаэтан. Их отец – Алатар – сейчас с моим отцом в библиотеке. Можем пройти туда, я тебя представлю. Хотя, наверное, ты хочешь переодеться? – Милли дал мне средство к отступлению, которым я тут же и воспользовалась.
– Очень приятно познакомиться, но мне действительно надо привести себя в порядок. Тренировка, знаете ли, тонизирующая, много калорий сожгла, да и потная я вся. – как обычно, в своей манере, объяснила. Конечно, все провожали меня взглядами, в немом оцепенении.
– Имилиан, объясни мне, пожалуйста, что это все означает? – услышала я, когда удалилась уже за дверь, нервный шепот блондинистой эльфийки.
– Да, друг, ну ты даешь! Прятать здесь в глуши, такое чудо! – поддал жару Лаэтан, это я тоже расслышала, но потом, не обращая внимания на все эти интригующие фразы, возвратилась к себе на этаж.
На радостях, что родные вернулись, да ещё и друзей заморских привезли с собой, мне выделили обалденно роскошный наряд. Эльфийский. Марики быстро принесли, пока я зависала в купальне, и положили, как обычно, на кушетку. Цвет просторного легкого платья, с длинной юбкой, напоминал зеленую молодую листву. К нему придавался отдельно застегивающийся короткий корсаж, с затейливой вышивкой в виде кругов и завитушек. Туфельки из мягкой кожи, как будто повторяли контуры ноги. Чистые волосы я не стала забирать в хвост, а пустила волной за спину, пусть высыхают самостоятельно. Только заколола двумя заколками у висков. Таким новоявленным эльфиком я и спустилась в малую библиотеку, где уже собрались и члены семьи, и гости. Когда я вошла в открытые двери, все взгляды обратились на меня. Я тоже, в свою очередь, осмотрела присутствующих. На мягких небольших креслах, составленных вокруг низенького столика с закусками, сидели отцы семейств, с бокалами вина в руках. Взрослые детки стояли поодаль, около полок с книгами. А Серера с Миррой – рядом с камином.
– Здравствуйте! Можете не вставать, не утруждаться, – обратилась я к старшим мужчинам, – Я не такой важный член семьи, да и вообще никто, в уголке постою, незаметненько.
– А это моя воспитанница, прошу познакомиться. Тиа, не заметить тебя трудно, тем более не обращать внимания, даже на твои оригинальные речи, а уж о поступках я умолчу, чтобы раньше времени не пугать наших дорогих гостей. – Дормиан, как всегда, был сама добродушность. Интересно Серера ввела его в курс дела, или оставила в тайне мой промах с куклой, обещала ведь.
– А я уже познакомил Тиа с моими друзьями, – встрял Имилиан. – Мы в зал направлялись, и там её встретили, упражнялась с рапирой.
– Да, очень рад опять представиться, Лаэтан – лучший друг этого ловеласа, – эльфик подошел ко мне и предложил бокал вина. – Мы с Имилианом вместе заканчиваем Академию этой зимой. Думаю, после нас все вздохнут там с облегчением. Хотя, кое-кто будет и тосковать. Да сестренка? Ещё год без своего обожаемого Имилиана в Академии выдержишь? – и вопросительно посмотрел в сторону блондинистой эльфийки. А та не отлипала от рыжего соблазнителя. Смотрелись они вместе великолепно – красное с белым. Клубника со сливками, кровь с молоком. Так стоп. Я что нервничаю?
– Мы перенесли время позднего ужина, чтобы насладиться эльфийским вином и обществом друг друга в непринужденной обстановке, – Дормиан, поднял бокал, – и я хочу произнести тост в честь моего старого друга, Алатара, с коим меня свела судьба уже после той странной, ненужной войны, в мирное время, когда мы оба служили в посольстве при наших королях. Доброй жизни, мой друг тебе и детям твоим.
– Да, Дормиан, много воды утекло, золотое время было, мы, ещё молодые и задиристые, но уже усмиренные такими прекрасными леди, как возвышенная Серера, и моя Элениэль. Жаль, что она не дожила до этой минуты. – у старшего эльфа голос обволакивающий, завораживающий, но печальный. – Проклятая война причинила много горя обеим сторонам. Забрала дорогих и близких. Но мне повезло, и я встретил друга на всю оставшуюся нам жизнь!
После таких слов мы все подняли бокалы и выпили благоухающее эльфийское вино, с тонким ароматом и пряным послевкусием.
Я болтала с Лаэтаном о погоде, попивая вино. Непринужденная беседа велась во всех уголках библиотеки. Даже Мирра притихла и спокойно сидела рядом с мамочкой, изредка кивая и поддакивая ей в такт речам. Блондинистая красавица эльфийка пыталась всеми силами привлечь внимание Имилиана к своей персоне. Уж какие соблазнительные позы она принимала, опираясь небрежно о спинку стула, или о книжную полку. Но взгляд рыжего чуда изредка пробегая по ней, непременно останавливался на мне, прожигая прямо дырку у меня на лбу. Хотя беседу он поддерживать умудрялся мастерски.
– А не покататься ли нам как-нибудь верхом, завтра, скажем, или послезавтра? – неожиданно предложил эльфик.
– Да, да, звучит заманчиво, – покивала я машинально, даже толком и не расслышав, что он там сказал.
– Отлично, я думаю эти двое тоже не будут против прогулки! – и он направился обрадовать предложением красно-белую пару. Я же, поставив бокал, и пока никто не заметил, выскользнула за дверь и прошла на главное крыльцо. Небо золотилось звездами, хотя стоял ранний вечер. Ветерок решил сложить с себя полномочия опахальщика и затеряться в густых ветках ельника. Растущий месяц смело выделялся своими габаритами на фоне маленьких робких звездочек. Ничего знакомого. Никаких созвездий. На мои глаза навернулись слезы.
– Если ты решила помолиться, у нас есть небольшая часовня, недалеко, я могу проводить, – услышала за спиной тихий голос. А через секунду мне уже едва ощутимо дышали в затылок.
– Да я не особо хочу молиться, я агностик. С чего ты взял вообще, что я молюсь? – я вытерла остатки слез и повернулась к Имилиану.
– Ты уставилась в небо с таким видом, вот я и подумал. А кто такой агностик? – на меня нежно смотрели темными глазами. И в них уже начинала проблескивать подсветка. – Хотя, лучше мне, наверное, не знать, опять твои словечки.
– Да, лучше не знать, иначе я могу превратиться в Большой энциклопедический словарь, объясняя вам каждое слово или фразу. Примите, как данность, я такая. – я стояла очень близко с рыжим чудом и не думала отстраняться. У меня есть кольцо, только сейчас мне оно без надобности, потому что… А вот что почему, я и сама сейчас не могла себе объяснить.
– Я и принимаю, только вот кто-то не слишком принимается, – мне заправили выбившийся локон за ухо, потом медленно провели ладонью от плеча до талии и попытались приобнять.
– Интересно, а что на все это скажет белокурая бестия? – наклонив голову набок, я посмотрела на Имилиана.
– Иримиэль? А она то тут при чем? У нас с ней ничего такого и не происходило. Вернее, с моей стороны ничего серьезного не было. Так по молодости, ещё на первом курсе, один раз, но это не повод думать, что я ей принадлежу. – округлив честно бесстыжие глаза, ответил он.
– Хех, конечно, постель не повод для знакомства. – усмехнувшись, выдала эту фразочку, ну прямо кладезь житейской мудрости.
– Ну почему же, вот с некоторыми я бы с удовольствием… познакомился, – лукаво блеснули мне взглядом.
– Нахал, только об одном и думаешь, – что-то, я уже продрогла в этом невесомом наряде.
– Так от сущности никуда не убежать. – мне ухмыльнулись прямо в ухо, так интимно пыхнув в него на выдохе, я аж мгновенно мурашками покрылась. И на плечи мне легла довольно добротная куртка, тяжелая, пахнущая умопомрачительно. Мускус и амбра отдыхают по сравнению с теми личными феромонами, которыми пропиталась его одежда. Я начала таять, если не в его объятиях, то в обволакивающем тепле этой накидки. Но кольцо отрезвило, меня основательно встряхнуло и в голове опять стало ясно.
– Ох, пожалуй, нам пора возвращаться, а то, наверное, потеряли, – я обошла рыжего соблазнителя, и двинулась обратно, поднимаясь по ступеням.
– Они в главною столовую перешли, я как раз за тобой вышел, чтобы позвать! – Милли обреченно двинулся следом.
Когда мы вошли в столовую, меня встретили напряженные, суженные серые глаза эльфийки. Она уставилась на куртку у меня на плечах. Кажется, я заработала ещё пару очков в копилку её неприязни ко мне. Я поспешно сдернула куртку с плеч и передала владельцу. На что тот только ухмыльнулся и бросил сей предмет одежды куда-то в угол. Марики уберут. Меня усадили рядом с Лаэтаном, а Милли присоседился к своей белокурой воздыхательнице. Я весь ужин не поднимала глаз от своей тарелки. Эльфик пытался меня взбодрить разговорами, я бурчала что-то в ответ и невпопад. Напротив меня все также продолжали сверлить холодным взглядом серых глаз. Остальные или не замечали ничего, или делали вид, что ничего не замечают и ведут светскую беседу.
– Не хотите что-нибудь выпить, моя прелестная соседка? – в очередной раз белокурый братец задал вопрос, чтобы как-то меня расшевелить.
– Да я б сейчас не отказалась бы хряпнуть стакан водки! – отрешенно ответила я, сосредоточившись на ковырянии вилкой в рагу из баранины с овощами.
– Принесите леди воды, пожалуйста! – хлопнул в ладоши Лаэтан. А он так это понял, ну и ладно, пусть будет вода. Кстати, надо завтра собрать молодежь и воплотить в жизнь мой замысел. В конце концов они все маги, должно получиться.
Проснулась я поздно, хмурая, как и утро. Вчера, не дожидаясь десерта, я извинилась и отправилась почивать в свою комнату, пресекая все попытки как одного белобрысого – проверить злых духов под кроватью, так и другого рыжего – почитать сказку на ночь. Для этого вон Мирра имеется. И блондинистая стерва, эльфийка, которая, не мамочка. Серера уже считалась своей стервой, родной.
Настроение не улучшалось, да ещё и дождик зарядил, маленький, навязчивый, видно конная прогулка откладывается. В то же время я хотела проверить ещё одну свою идею. С мариками. По установленной традиции, своей собственной, я после утреннего туалета и облачения, отправилась на кухню вкусить порцию круассанов. К моему удивлению, Алентина не приготовила привычную выпечку, а заморочилась стряпанием эльфийского завтрака, состоящего из маленьких пирожков с кремовой начинкой и странной смеси из сухих фруктов, меда, орехов и обжаренных зерен овса и риса. И все это заливалось томлеными сливками. Я попробовала, показалось очень знакомо. Не знала, что эльфы на завтрак едят гранолу.
Оставив кухню и завтрак на попечение кухарки, я пошла искать хоть одного свободного из моих пушистых друзей. Нашла маленького, беленького, около входа в гостиную и поманила пальцем, заставляя следовать за собой. Вернулась к себе в комнату и присела на кушетку. Марик остановился рядом с дверью.
– А теперь, мой белоснежный друг, будем упражняться в передаче мыслей на расстоянии, – я пристально посмотрела на пушистика, тот хлопал на меня своими глазами.
“Принеси мне расческу!” – я медленно повторяла в уме эту фразу и продолжала смотреть марику в глаза. Ноль внимания, фунт презрения в ответ на мои мысленные потуги. Я хлопнула в ладоши и произнесла:
– Расческу подай, пожалуйста!
Мне тут же изволили принести расческу. И опять отошли на почтительное расстояние, ожидая, что ещё придумаю.
“Не понимаю, как это у них получается, отдавать приказы не напрягаясь. – рассуждала я про себя. – Может тут нужно произносить какое-то кодовое слово? Как хлопок в ладоши, когда голосом распоряжения отдаешь? Слово-отмычку, которое открывает разум пушистиков для принятия мыслей? Эх, а я не знаю никаких слов. Ох, как хочется есть, съела бы тонну этих эльфийских пирожков, только идти лень. Хочу пирожков!”
Последнюю фразу я мысленно прямо выкрикнула, на эмоциях вся. И четко представила соблазнительные, прожаренные со всех сторон пирожки с нежной кремовой начинкой, аж слюнки потекли. Марика как ветром сдуло. Не прошло и нескольких минут, пока я сидела, растерянно глазея в проем двери, как пушистик вернулся с тарелкой пирожков и поставил мне её на коленки.
– Очуметь! – только и произнесла я, потом откусив полпирожка, подумала вслух. – Вы не только телепаты, но ещё и эмпаты и можете считывать визуальные изображения. Только сколько сил и нервов надо потратить чтобы вам что-нибудь втемяшить в голову таким способом. Сложновато все время ходить эмоционально возбужденной, так и шизофрению заработать можно. Хорошо, отложим этот вопрос до занятий с Дормианом. Если, конечно, меня настроены учить магии. Ладно, дружок, свободен.
Марик испарился, а я, довольная и сытая, разлеглась на кушетке, лениво доедая предпоследний пирожок. Эх, вот дверь то я не успела закрыть. А около неё уже нарисовалась рыжая шевелюра.
– А я, думаю, куда моя порция пирожков ускользнула! – рыжее чудо ввалился без приглашения в комнату и нагло забрал последний пирожок с тарелки. Да ещё и слопал его прямо на моих удивленных глазах. А потом устроился рядом с кушеткой на ковре и довольно щерился, как сытый рыжий кот.
– А в большой семье клювом не щелкают. – я, как водится, выдала очередную житейскую прибаутку. – Можно узнать, к чему этот незапланированный визит? Или ты думаешь, что можно приходить в мою комнату без стука, когда вздумается?
– Ну сейчас уже не раннее утро, и даже не ночь и ты одета. – парировал Имилиан. – Мы хотели пригласить тебя к нашему обществу. Может придумаем совместно, чем заняться в такой дождливый день.
– Есть у меня одна задумка, только если твой отец согласится любезно предоставить в наше распоряжение свою магическую комнату. – я просительно похлопала ресничками.
– Конечно, попросим папочку, если что Мирру на него напустим, он ей никогда не откажет. А что задумала? – меня осторожно взяли за одну руку. – Хм, интересно, а твоё кольцо уже не так напрягает, как раньше. Что хозяйка сменила гнев на милость?
Хитровато так поблескивает глазенками из-под челки, и ручку поглаживает. Ладно посмотрим куда зайдём…
– Просто настроение хорошее, хоть и дождик на дворе, – я протянула свободную руку и взлохматила рыжую шевелюру. Меня тут же поймали и за вторую руку. Сложил ладошки мои вместе, рассматривает. Хорошо, что ноготочки у меня теперь длинные, ухоженные, не стыдно людям показать. Или чью-то наглую мордаху расцарапать. А он щекой к ладошкам приложился и разве что не мурлычет. А потом и губами, осторожно, так нежно, к каждому пальчику прикасаться начал. Я терпеливо жду, что дальше произойдет. А приятно, когда тебе руки целуют. Раньше все больше по ним били, когда попрошайкой работала, чтобы не протягивала особо, куда не следует.
– Имилиан! – ух, святые в своих кельях перевернулись от такого крика, это эльфийская стерва, на свою беду, нас отыскала. – Что здесь происходит?
– Да вот я лучину строгала, и занозу засадила себе, свет то у нас не ахти какой, а почитать хочется по вечерам. А я люблю читать в постели. А заноза в таком месте, на пальце, что мне несподручно её выковырять. Не дотягиваюсь. Вот Милли и помогает, по-семейному. – я этой ахинеей решила заморочить блондинке голову, а то вдруг прямо сейчас и порешит меня своим эльфийским кинжалом, вон на поясе висит.
Пока белокурая бестия пребывала в ступоре, рыжий бестий чуть под кушетку не свалился от еле сдерживаемого смеха. Но смог, пересилил, воздуха в легкие набрал и поднялся.
– Иримиэль, Тиа любезно согласилась составить нам компанию, и даже придумала чем нам заняться. – взяв блондинку под локоток направил к выходу из комнаты. А то вон и братец её уже замаячил в дверях. Проходной двор какой-то, а не личные апартаменты.
– А как она тебя назвала? Милли? Что это за кличка такая? Ты мне тебя даже зайкой называть запрещал, – возмущалась уже в коридоре эльфийка.
Зайка! Тут уже я сложилась пополам и сползла с кушетки на ковер.
– Чем ты так допекла в первый же день мою сестру, это нежное и мягкое создание, что она вся как на иголках? И только ходит и спрашивает, где Имилиан? – надо мной склонилось красивое лицо эльфика.
– Да уж белая и пушистая, прямо, как марики. – я все ещё успокаивалась от приступа смеха.
– Странно, зная Имилиана с детства, никогда не предположил бы, что он так может заботиться о ком-то другом, кроме себя. Ведь он всегда брал что ему нужно, не сомневаясь, что не откажут. Пользовался и уходил, не оборачиваясь, и не обращая внимания на чувства других. Вот и сестра все ещё надеется, что сложится. А он и не смотрит теперь в её сторону. Все те дни, которые они с отцом гостили у нас, он был сам не свой, грустный, задумчивый. Теперь я понял почему, когда тебя увидел. Но Имилиан мне категорически заявил, не трогать. А мне бы очень хотелось дотронуться, ты мне понравилась, Тиа, ты не такая, как наши девушки. Можно хотя бы помочь тебе подняться, – с этими словами мне подали руку.
– Не всегда наши желания совпадают с возможностями! – я, усмехнувшись, взяла предложенную руку и поднялась.
– Это ты к чему? – удивленно произнес Лаэтан.
– Да я к тому, что лучше не раскатывай губу, ничего не обломится тут и тебе. – я отряхнула одежду от крошек и направилась к двери, около неё остановилась и посмотрела на эльфа. – Я сама выбираю себе судьбу.
– Как скажешь! Главное, чтобы судьба не опередила и не выбрала уже тебя! – Лаэтан мило улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой.
Остальных мы догнали в переходе в дальнее крыло по направлению к большой библиотеке. Не знаю, какими правдами и неправдами Имилиану удалось уговорить эльфийку, но она выглядела вполне спокойно и держалась с достоинством… за его руку. Я усмехнулась, и чтобы просто позлить её, взяла под руку Лаэтана. Но вместо сердитых серых глаз, на меня сузились черные. Упс, не тот эффект.
В большой библиотеке мы нашли отцов семейств, развлекающихся вином и чтением цитат из магических фолиантов.
– Чем молодежь предпочитает заняться? – вопросил нас Алатар, салютнув бокалом.
– Мы бы предпочли поэкспериментировать в вашей магической комнате, Дормиан? Если вы не против? – я выступила вперед, отпустив наконец-то руку эльфика.
– Что вы там собрались делать? – решил уточнить маг.
– Опыты проводить хотим с ковровой дорожкой, – объяснила, как могла. – Заставить её левитировать, это же возможно?
– Хм, при желании, и с некоторым набором магических умений, думаю, да. – поморгал на меня глазами Алатар. – Только у тебя же нет магического дара?
– А эти трое зачем нужны тогда? Или они просто так в Академии штаны и юбки просиживают? – ой, ну меня понесло опять.
– Конечно, мы поможем! – Имилиан переключил на себя внимание. – Если, отец, позволишь?
– Да, развлекайтесь! – махнул на нас рукой маг. – Мирру можете тоже пригласить, пусть малышка побудет в обществе.
– Спасибо! – это мы уже из коридора крикнули хором, направляясь в магическую комнату. По пути к нам присоединилась Мирра, скорее всего за ней Милли направил марика с посланием.
Девчушка радовалась от души, что ей дозволено побыть со старшими, да ещё и в запретной зоне. Обещала сидеть тихо и не высовываться. В подвальное помещение спустились по знакомой лестнице и вошли в просторный кабинет. Так же привычно шкаф отъехал в сторону, открывая проход в комнату магических опытов. Как недавно и как давно я тут присутствовала в качестве подопытного кролика. А теперь этим кроликом у нас будет ковер, вернее ковровая дорожка, шириной метра полтора, а длинной в два. Сейчас, притащенная мариками из каких-то тайных закромов, она безобидно лежала у наших ног, притворившись простым напольным покрытием.
– Ну и что мы с ней должны сделать? – холодно поинтересовалась блондинистая эльфийка.
– Заставить летать! – так просто я изрекла весь мой план. – Получить из этого коврового безжизненного изделия ковер-самолет!
– Чего? – на меня уставилась в недоумении эта троица магов. А Мирра вообще глазенки вытаращила в ожидании чуда.
– Ой, ну у вас же можно сделать, чтобы метла сама мела пол, бадейка сама шла за водой, печь сама ехала куда надо? – я уже начала терять терпение. – Чему вас в вашей Академии то учат? Тоже мне академики.
– Зачем, когда есть марики, они все делают. – на меня посмотрели, как на полоумную.
– Так, значит, марики могут владеть практической магией, а вы нет? – язвительно уставилась я на этих магов-недоучек.
Имилиан засопел, Лаэтан хмыкнул, Иримиэль нахмурилась. Видно, за престиж Академии стыдно стало. Милли сделал пасс рукой и марики опять мгновенно испарились, хотя я успела услышать их саркастическое прощальное фырканье.
– Мы с Имилианом проходили боевую магию. – Лаэтан сразу расставил приоритеты и сдал сестру. – А Иримиэль изучала целительство и руны. И бытовую, на первом курсе, помнишь?
Эльфийка закатила глаза, вздохнула и посмотрела в сторону брата таким взглядом, что мне захотелось тут же под коврик и спрятаться. А братик только улыбнулся в ответ.
– Ладно, давайте посмотрим в книгах и придумаем может смесь какую-нибудь, чтобы пропитать коврик.
– А силу своей магии использовать можно? Вы же себя левитируете? – я просто уточнила.
– На это уходит слишком много сил, – объяснил Милли. – Лучше придумаем зелье.
– Ладно, дерзайте! Бросьте вызов гравитации. – я уселась в единственное удобное кресло и приготовилась наблюдать. Рыжее чудо покосился на меня и покачал головой. Ах да, опять незнакомые слова. Прости, солнце.
Маги с головой ушли в поиски необходимых заклинаний, описания зелий и всего, что может пригодиться для исполнения моего плана. Уже через несколько мгновений кипел котелок, скорее уж большой чан, в него Иримиэль закидывала нужные ингредиенты. Пованивало, но терпимо. Коврик свернули, как тряпку и засунули в остывающее варево.
– Все, готово, теперь нужно только выдержать определенное время, лучше до завтрашнего дня. – Эльфийка удовлетворенно потирала руки, стоя за моим креслом.
– А чем займемся сейчас? Можно после обеда поиграть в карты. – предложил Лаэтан.
– Я, пожалуй, пойду к себе в комнату, прилягу. – меня немного познабливало, и голова чуть ныла.
– Опять головная боль? – проницательно посмотрел на меня Имилиан.
– Ничего серьезного, вроде грозы не наблюдается, просто отдохну, – я поднялась с кресла и направилась к выходу.
– Тебе что-нибудь принести? – донесся до меня заботливый голос рыжего чуда.
– Не беспокойся, если что понадобиться, мариков организую. – я уже практически ушла.
Чем там будет заниматься оставшуюся часть дня эта троица, меня не беспокоило. Меня сморило, в дождик так хорошо спать, под дробный перестук за окном. Если честно, меня вдруг стало напрягать общество этих странных, красивых эльфов. Постараюсь, пока они здесь гостят, как можно меньше показываться им на глаза.
Глава 6
Уже поздней ночью, в мою дверь поскреблись. Настойчиво, пока я не поняла, что этот звук не в моем сне, а настоящий, и не поднялась с постели, чтобы открыть дверь. За ней стоял Имилиан, с круассаном и стаканом сливок в руках.
– Ты пропустила обед, не вышла к ужину. Я забеспокоился, вот принес тебе поесть. – Милли сразу прошел в комнату и присел на кушетку, пристроив съестное на тумбочке. – Давай, залезай в постель, а то простудишься. А я передам тебе еду.
Есть мне не хотелось, да и разговаривать тоже. Такая апатия навалилась, что хоть прям ложись, и лежи. Я и прошла обратно к кровати и прилегла.
– Не хочу ничего, – пробурчала тихо и попыталась свернуться в клубочек. Но мне не дали, присели рядом, развернули к себе лицом и принялись пристально рассматривать.
– Не понимаю, но подозреваю, что тут не обошлось без магии, – задумчиво произнес Имилиан. – Позволь мне помочь. Только, колечко придется снять.
Мне было все равно, какие там манипуляции будут проводить с моей безвольной тушкой. Я сейчас себя ощущала тряпичной куклой, вроде той, что злая мамочка выбросила в огонь. Но кольцо покорно сняла. Милли опять прижался своим теплым лбом к моему, холодному. Посидел тихонько, но того тепла, какое приходило раньше, я не ощутила.
– Хм, что-то не дает. – пробормотал, и стал меня осматривать, оголил шею, поднял одну руку, осмотрел, вторую осмотрел. – А, вот оно что! Когда ж она умудрилась наложить то её. У тебя на внутренней стороне предплечья руна высветилась, похожа на руну безразличия. И я даже догадываюсь, кто её туда приспособил.
– Подумаешь, мне до лампочки, что там натворила эта моль белесая. – я попыталась опять сковырнуться в калачик.
– Да подожди, я постараюсь снять наложенные чары. – и Милли, не спрашивая разрешения, прикоснулся к моим губам. А вот теперь я почувствовала. Жар, прорывающийся сквозь мою кожу, но не наружу, а внутрь. Вихрь эмоций, затапливающий мой разум, замыкающий его на одно только понятие “желание”. Я ещё немного поблаженствовала в истоме, но потом мои глаза открылись и уставились прямо в близкие такие, черные с проблеском.
– О, вот ты и очнулась, – радостно отстранился от меня рыжий соблазнитель. – Я думаю, к утру все пройдет бесследно. Главное хорошо выспаться.
– Все-таки воспользовался моим бессознательным состоянием, рыжий охмуритель, – я сидела, надувшись, в позе разозленной валькирии, придумывая чтобы ещё такого гневного произнести, но, сделав короткий выдох, сказала просто, – Спасибо! Хотя я думаю, что был и другой способ привести меня в чувство?
– Был, но этот самый приятный, – улыбнулся обезоруживающе так, поблескивая глазами. – И потом не бойся, твоя честь не будет поругана. Это всего лишь невинный, почти воздушный, поцелуй.
– Да чего там ругать, я и не… – спохватилась и прикусила свой язычок. Я же не помню ничего, а прорывающиеся отдельные памятки, это не общие воспоминания, а непроизвольные. Сообразно ситуации. Вот и сейчас, я почему-то спокойно реагирую на мужчину у себя в спальне, да почти в постели. Милли так и не переместился обратно на кушетку, а сидел рядом на краешке кровати.
– Давай перекусим, что ли? – быстро переключила его внимание на круассан со сливками. Мне это все тут же передали. И сидели, и смотрели, как я насыщаю свой оголодавший организм. – Маловато, но на ночь есть вредно.
– А ночью? – справедливо заметил.
– А ночью можно делать набеги на кухню! – почему для меня это так обыденно звучало, – Наверняка там осталось что-то вкусное с ужина!
– У тебя уже появился интерес к жизни? Особо к съестной её части? – засмеялся Имилиан. – Но набеги мы делать не будем, иначе Алентине придется начинать готовить завтрак с рассветом. У нас же увеличилось количество ртов. Давай-ка лучше вздремнем хорошенько.
– Ладно, уговорил, но дремать я буду одна, – я уже устраивалась поудобнее среди подушек и одеяла. И была уверена, что просьбу мою выполнят.
– Приятных снов, моя прекрасная фея! – прошептали мне нежно на ушко. А я спокойно провалилась в безмятежный сон.
Каково же было изумление эльфийской стервы, когда она увидела меня на следующий день, жизнерадостную и сияющую, на пороге магической комнаты. Там собрались все, жаждущие приобщиться к магическим изменениям, которые за ночь произошли с обыкновенным половым ковриком. Лаэтан, увидев меня, радостно поприветствовал, помахав ручкой, Имилиан понимающе улыбнулся, ну а эльфа скривилась. Она ожидала меня не лицезреть дней так… никогда. Но просчиталась.
– Ну что, господа хорошие, как поживает наше ковровое изделие? Пациент скорее жив, или уже скончался в судорогах? – как обычно, меня занесло.
– Пропитанный и вполне готовый к употреблению, – оповестил Милли, в моей манере. Перенимает потихоньку.
Лаэтан вынул ковровую дорожку из чана, расправил и подкинул. Новоиспеченный ковер-самолет летать отказался.
– Братец, ну а заклинания то прочитать, забыл? – раздался язвительный голосок блондинки. – Ладно, я сама. Стенр рейса триста винд вэйза нейрат.
И косит в мою сторону серым глазом. Я прикинула, что сейчас мне или прическу подправит, или лицо разукрасит. Подумав, решила спрятаться за широкую спину Милли. Он протянул руку назад и похлопал меня успокаивающе. Ну куда дотянулся, по тому и похлопал, наглец. Но я сдержалась, лучше пока тут постою, в укрытии.
– Выйдем на лужайку, – предложил эльфик, подхватывая коврик и направляясь на выход. – Там и испробуем.
Все направились за ним.
До лужайки, а это вообще-то был заливной луг, добрались быстро, вчетвером. Мирры на этот раз с нами не было, видно занималась уроками. Лаэтан привычно подбросил теперь уже ковер-самолет над землей, и он не упал. Висел низко, подрагивал, переполненный магической энергией.
– Кто первый? – безразлично спросила эльфийка, рассматривая свои ухоженные ногти.
– Кто создавал, тому и испытывать, – ухмыльнулась я, – или кишка тонка?
Серые глаза сузились, уставясь на меня. А я спокойно покусывала сорванную травинку. И ждала. Эльфийская гордость взыграла.
– Хорошо, я попробую, – нехотя так сказала и с помощью брата, собрав всю свою одну юбку, взгромоздилась на испытываемый, летающий объект. Произнесла несколько фраз, скорее всего на эльфийском, и ковер рванул над землей. Летел не плавно, урывками, загогулинами, немного приподнимаясь вверх и снижаясь практически до травы. Развернулся и так же пролетел обратно, чтобы резко застопориться около, так некстати, подвернувшейся лужицы. После вчерашнего дождика мокровато было местами, хотя солнышко припекало. Эльфийка прямо и слетела в эту мокрость носом и остальными частями тела. Ругани было. Хорошо я не знаю эльфийского. Лаэтан быстро подскочил к ней, помог подняться. А вот реакция Милли меня удивила. Он спокойно стоял и смотрел на все это безобразие. Неужели кто-то рыжий приложил тут свою магическую руку… Мстительный.
– Я отведу сестру переодеться и успокоиться, – известил нас эльфик. – А вы тут тренируйтесь, пока.
И, не слушая возражений мокрой курицы, поволок её по направлению к дому.
– Твоих рук дело? – обратилась я к рыжему мстителю.
– Что взять с плохо объезженного летающего ковра. – улыбнулись мне в ответ. – Покатаемся?
– Ха-ха-ха! Смешно! Чтобы тоже сковырнуться в грязь? – помотала я головой.
– Обижаешь! С тобой лучший укротитель ковров-самолетов! Прошу, располагайся! – и он первым залез на коврик, и уселся там, широко расставив ноги.
Так себе перспективка, сидеть практически в объятиях рук и ног этого рыжего провокатора, да ещё и на плохо поддающемся дрессировке ковре.
– Давай, не бойся, или как ты там выразилась, кишка тонка?
– Ну раз так вы ставите вопрос, молодой человек, то ладно. – я угнездилась между его ног и попалась прямо в кольцо, меня обхватили крепко за талию руками.
– Держись! Полетели! – крикнул Милли.
И мы полетели. Ух, как мы полетели. Ковер выписывал фигуры высшего пилотажа. И самое интересное, что мы сидели на нем, как приклеенные. Он и вилял, и петлял и поднимался стремительно вверх, и также стремительно падал вниз.
– Их-ха! Американские горки отдыхают! – я орала во все горло от восторга, наслаждаясь кульбитами этого укрощенного ковра-самолета. Чувствовалась рука хозяина. Вернее, рука мага. А что Имилиан скрывал свои необычайные способности – к гадалке не ходи. Налетавшись, мы тихо и плавно приземлились, на сухом месте. И сидели, немного приходя в себя. Точнее я приходила в себя, а Милли просто сидел, уткнувшись мне в шею.
– Ну что, понравилось? – обожгли кожу мне вопросом.
Я просто покивала головой. От многократного захватывания духа, голос ещё не прорезался. Круто покатались, мне действительно понравились эти чуточку знакомые ощущения. Я полуобернулась и посмотрела в такие томные черные глаза. Дыхание выравнивалось, но тут опять сбилось.
– Спасибо, – прошептала, и неожиданно для себя, поцеловала в щеку. Хотела было отстраниться, да какой там. Меня крепче прижали к себе и проведя теплыми губами по моей щеке, нашли и мои губы. Сначала робко и нежно, потом настойчиво его прикосновения заставили меня податься навстречу. Поцелуи сводили с ума. Умеет же он целоваться. Да и я тоже, оказывается. Очнулись мы оба от какого-то дзынька. Мое первое кольцо защиты треснуло пополам и упало в траву.
– Ух ты, один бастион пал! – прокомментировал этот рыжий… слов нет. И тут же получил под дых.
Но, позабыла я, в пылу страсти, что пресс у этого полукровки стальной, да и не только он скорее всего. Рука моя, так сжатым кулачком и плюхнулась мне на колени, а я взвыла, благо голос прорезался.
– Да что это такое, люди добрые, посреди бела дня над бедными сиротками издеваются, сначала от воздушной эквилибристики душа в пятки провалилась, потом от физиологических эмоций крышу снесло, а теперь вот и калечить начали с рук. Для моей травмированной психики – это слишком. – голосила я, покачивая отшибленную руку.
Прямо вздох вселенского великомученика прошелестел над моим ухом. Мой кулачок осторожно взяли и сжали нежно в ладонях. И всю эту конструкцию прислонили к своему лбу. Интересно, у него там что вшит микрочип медицинский? Постоянно своим лбом ко всему прикасается, хотя в основном ко мне. Боль прошла быстро. И я даже смогла пальчиками пошевелить, проверяя их на сжимание-разжимание.
– Больше не будешь драться? – вкрадчиво так спросил. – а то у меня все-таки не так много магических сил осталось. Хм, после полета и лечения. Мне нужно время, чтобы восстановиться.
– Прости солнце, я забыла, что тебя и сэйкэн-цуки не возьмет, только таран. – я уже пришла в себя и в свое обычное язвительное состояние. Пусть не думает, что раз поцеловались, значит это что-нибудь для меня значит. Это у нас так, чисто благодарность за приятные минуты ощущения полета. Хотя, кому я вру. Себя не обманешь, но вот рыжих простаков постараемся.
– Тиа, у этих сэйкэнов, только суки такие агрессивные? Или самцы тоже могут покалечить? – выдал вопросик.
– Вэк? – ну вот как тут ответить, чтобы ещё больше не ввести в заблуждение. – Милли, давай ты постараешься выделять только главное из моих слов. А разные там непонятные тебе слова не принимай во внимание. Иначе я сама собьюсь с толка в этих схоластических объяснениях.
– Для меня все главное, что ты говоришь, – засопел обижено.
– Ну не дуйся, не могу я и половины объяснить из того, что непроизвольно вырывается у меня в разговоре. Я уже устала извиняться, за то, какая я есть. Мне же тоже тяжело. – я ласково погладила его по щеке, вылеченной рукой.
– Да я и не могу на тебя сердиться или обижаться, моя маленькая фея. – расплылся в улыбке. Как мало надо этому рыжему черноглазику, почесали за ушком и порядок – он твой. Хотя что-то вот у бледногривой красавицы такое плохо получалось.
– Ладно, как говорил один мой друг, хватит сопливостей, пора нам возвращаться. – я освободилась от плена рук-ног, встала и потянулась грациозно.
– Друг? – на меня снизу вверх смотрели темные прищуренные глаза. – Что за друг?
– Да, не бери в голову, не в этой жизни! – отмахнулась я и направилась по мягкой луговой травке прямиком к дому.
Меня догнали на половине пути к особняку. Коврик он там что ли так долго ловил и упаковывал? Я покосилась на Милли. Он вышагивал рядом, гордо расправив плечи, держа в зубах травинку, а в руках скатанный в трубочку ковер-самолет, взгляд его блуждал где-то далеко в облаках.
– О чем задумался? – нарушила я молчание.
– О любви, о прекрасных феях, о том, что не ожидал, и даже мечтать не смел, что этим летом мне выпадет счастье встретить тебя, такую непонятную, особенную и непостижимую, девушку. Тиа у меня есть надежда, хотя бы на… – не закончил фразу, боится моего ответа. А мне что делать? Одно сердце я уже здесь разбила своим неосторожным словом “друг”. Бедный Калиб, как он там?
– Имилиан, мне лестно твое внимание ко мне, я понимаю, что все оригинальное скорее привлекает, чем приевшееся и обыденное. Я хорошо к тебе отношусь, даже узнав всю правду и о твоем происхождении, и твоем славном прошлом… Одно такое “светлое” прошлое даже гостит у нас тут. Но пойми и ты меня, мне необходимо определиться в этом чуждом мире, давай называть уже вещи своими именами. Найти свой путь, призвание… судьбу… Милли, время лучший расстановщик всех и всего по своим местам… И я…
– Я понял, Тиа, можешь не продолжать, – взгляд с радужных небес опустился до грешной земли, теперь он смотрел себе под ноги и прошептал тихо. – Но я не отступлю, и всегда буду рядом, если позовешь. У нас есть ещё время.
В молчании вернулись в особняк, успели к позднему обеду. Приведя себя в порядок в своей комнате, я спустилась в главную столовую, где все уже расселись по своим старым местам. Меня приветственно ждал Лаэтан. Поухаживав – отодвинул-придвинул стул – помог расположиться за столом. И тут же огорошил хорошей новостью:
– А мы завтра с рассветом возвращаемся домой. Отца ждут неотложные дела. Прибыл вестник с посланием. Имилиан любезно согласился нас проводить до границы. Спасибо за прекрасно проведенные часы здесь. Не ожидал, что будет так весело. А как вы полетали?
– Низко, наверное, к дождю, – пробурчала я, обратив внимание на победный вид, сидящей напротив эльфийки. Ну конечно, она ж ещё не знает, что она – давно забытое, прошлое. Откровенно, мне было её жаль. И себя жаль, ведь я могу тоже оказаться на её месте. Через некоторое время, которое все расставит по своим местам…
– Тиа, а мы с тобой, как я и обещал, займемся изучением основ магии, – прервал мои невеселые размышления голос Дормиана. – Но это завтра, а сегодня будем есть, пить, веселиться и наслаждаться обществом дорогих друзей.
Имилиан сидел потухший от перспективы ранним утром отправляться провожать гостей. Но видимо его поставили перед свершившимся фактом.
Вечером состоялась игра в карты. Хотя, как я помню, в “Лунную башню” играют на полную луну. А сейчас за окном упитанный месяц лениво пялился в окна, недоумевая, чем он то может помочь в раскладке карт на столе. Я вызвалась поработать сдающим. Мирра устроилась рядом со мной, чтобы наблюдать. Отцы семейств не принимали участия в игре, но активно болели, выпивая бокал вина за победителей. За карточным столиком сидели четверо: Серера с сыном – одна пара, и эльфийские брат с сестрой – другая. Я раздала по семь карт каждому и ждала, когда будет сброс или прикуп. Все игроки сосредоточено собирали руки, или как там у них это называлось – башни. Карты подбирались или по достоинству, или по масти, кто первый собрал башню, тот молодец. Скучновато, нет азарта, может в покер их научить играть? Прекрасно, вот откуда я знаю такую игру? И главное, и правила, и раскладки карт, и подсчет – все в голове. Я что шулером была в прошлой жизни? Да по ходу, кем я только не была. Ой, мамочки, а что, если я много жизней прожила? И меня колбасит по мирам, стирая память, чтобы голова не лопнула от ненужных эпизодов. Тогда вопрос – а кто это у нас такой шутник всемогущий? Нет, да кому я сдалась, чтобы проводить такие эксперименты с разумом. Только вот призраки воспоминаний толкутся у меня в голове, как на базаре в разгар дня. И каждый предлагает свой товар, не торгуясь и не делая скидку.
– Тиа, Тиа, Тиа! – у меня перед носом водили рукой, во я задумалась глубоко. Называется ушла в себя, не ждите. – Раздавай заново, мы начинаем вторую партию!
– Угу! – кивнула, раздала. И опять мысли полезли. Но я отринула их, принципиально не заостряясь на своей проблеме. Все, живу, как есть, одним днем.
Завтра наступило уж как-то слишком напористо. Светловолосые гости отбыли рано. Я ещё нежилась предрассветной чуткой дремотой в своей теплой кроватке, на пуховой подушке, под легким одеялом. Но в приоткрытое окно до меня донеслось ржание лошадей, которых выводили и готовили к дальней поездке. Значит, Имилиана я не увижу неделю. Ну что ж, пусть попрощается. А Лаэтан мне понравился, проницательный эльфик. Может, в будущем, станем друзьями с ним. Только жаль, что у него такая стервозная сестра.
Марики, как всегда, мне преподнесли утренний подарочек – новый предмет облачения – черный строгий жакет с воротником-стойкой и неимоверным количеством пуговиц впереди, длинная черная узкая юбка с высокими разрезами по бокам, нижняя юбка – бордовая. И сапоги, на шнуровке. Наверняка, Серера постаралась. Прямо наряд мага.
После завтрака Дормиан провел меня в свою магическую комнату и усадил на стул перед маленьким столиком. На него он молча выложил несколько предметов: свечу, перышко, пиалу с водой и зернышко. Я подняла глаза на мага в ожидании вводных. Он вздохнул и кратко объяснил суть:
– Свечу зажечь, перышко заставить взлететь, воду вскипятить, зернышко прорастить. Такое задание на первое время. Я изучил твою ауру, она наполнена силой, только надо её выпустить на свободу. Старайся.
– Ясно, сенсэй. Аутотренинг и медитации помогут обрести способности управлять функциями моего организма, которые вне контроля? – я уныло посмотрела на лежащие передо мной предметы.
– Эм, да… – мага я ввела в состояние непонятности.
– А можно я заберу это все хозяйство в свою комнату? Мне в вашей магической что-то не уютно думается и сосредоточиться не могу. – Я прихватила со стола свечку, перо, чашку и маленькое зернышко какого-то растения.
– Как тебе будет удобно. Научишься управлять малым, приступим к основам.
– А это что, даже не основы ещё? – удивленно я выглянула на него из-за двери.
– Это пробуждение, – улыбнулся Дормиан. – Не спеши, но не ленись. Потом покажешь.
Замечательно, и что прикажете с этим добром делать? Я понятия не имею, как пробудить мои скрытые возможности, которые он там разглядел в моем биополе. Я себя ощущаю коробкой с сюрпризом – нажмешь неожиданно – оттуда выскочит чертик. Только у меня спонтанно все выскакивает, а если целенаправленно, то не представляю, до каких высот могут развиться мои умения. Что ж, задание мне выдали, необходимо как-то его выполнить.
Я принесла предметы в свою комнату и разместила на туалетном столике. Присела на пуф и уставилась в зеркало. Пристально всмотрелась в свое отражение. Подмигнула. Скорчила рожицу. Вторую. Отражение ничего умного мне не подсказало.
– Ну хорошо, поехали! Я расслаблена! Дышу спокойно, моё тело наполняет приятное спокойствие и расслабленность. Я нахожусь в уютном тёплом доме, который находиться в красивом и красочном лесу, наполненным райскими птицами, добрыми зверями, сочной зеленью и восхитительными цветами… рядом шумит водопад. В мое тело проникает энергия природы, оно наполняется приятной тяжестью. Энергия окутывает каждую клеточку моего тела, я чувствую её, я вижу внутренним зрением всю её мощь и силу. Я концентрирую её и высвобождаю. Я посылаю поток энергии, куда захочу. – я чуть не заснула, монотонно бубня приходящие мне в голову слова. Потом перевела взгляд на свечу – та даже не задымилась, перо не шелохнулось, вода не стала теплой, про зернышко – промолчу.
Я превратилась в робота с этими упражнениями. Дни и ночи слились в единую длинную вереницу смены луны и солнца. Завтрак, обед, ужин, аутотренинг. Пробежка по саду и вокруг особняка, тренировки по раскрытию чакр. Меня не трогали, и никто не напрягал своим обществом. Дормиан указал цель, я наметила путь. А об попадающиеся препятствия хоть голову расшиби, но добейся результатов. На шестой день вечером я решила перейти к другим процедурам. Медитативной визуализации. Я встала на середину комнаты, постояла выравнивая дыхание, потом вытянула руки над головой, сделала большой вдох и выдохнула, согнувшись. Повторила это несколько раз. Потом потерла ладони, разогрела их, почувствовала тепло. И сложила ладони перед грудью. Стала потихоньку их раздвигать, пытаясь ощутить между ними упругий шарик энергии, потом сдвигать, чтобы этот шарик как бы перекатывался между ладоней. Я полностью поглотилась данным занятием. Я уже стояла, качаясь, как в трансе. И вдруг теплая волна пробежала от пяток до макушки. Мое тело передернулось, и стало и хорошо, и невесомо. Я пребывала как в дреме, но в то же время четко ощущала предметы вокруг. В таком трансе я посмотрела на свечу, представила огонь, как он хочет пробиться наружу из ниоткуда, чтобы жить, гореть, сминая восковое податливое тело… на перышко, которое хочет летать, как и его хозяйка, не знаю сойка, или ласточка… на сиротливое крохотное зернышко, которое может дать жизнь могучему дубу… и на воду в пиале, животворящий источник уюта, если лечь-полежать в теплой купели…
– Тьфу! Ничего не получается, надоело все. – свеча сиротливо стояла на столике, перо не двигалось, вода не кипела, зернышко просто валялось. Настрой иссяк. Идеи тоже. Хотя была одна – не то, чтобы очень уж магическая, но техника и прогресс не стоят на месте, мы ещё зададим жару этим задавакам магам. Я направилась на кухню, претворять свои идеи в жизнь.
Алентина по доброте душевной сначала меня накормила, а потом выдала, по моей просьбе, приспособление, наподобие кресала. Вдобавок я выпросила и горшочек, небольшой. Не поленилась сходить в оранжерею и наковырять там чернозема. Завернула на конюшню, у Алентининого мужа выклянчила небольшой железный скребок. Со всем эти добром вернулась в свою комнату и приступила к “магическим” действиям.
Потренировалась высекать огонь, с помощью кресала, над свечой. Великолепно удавалось. В горшок с черноземом аккуратно посадила зернышко и полила… немного, водой из пиалы, тепленькой, подогретой над горящей свечкой. Пусть прорастает. Отмыла пользованный скребок, не грязный же его в свои волосы пихать. Пару раз деранула мою густую шевелюру и поднесла скребок к перышку. Как по указке, перо пошло вверх и прилипло к скребку, потом плавно опустилось вниз. Готова!
Хотя, положа руку на сердце, а я все сильнее ощущала, как оно чаще бьется, с приближением дня возвращения рыжего чуда, я не представляла к чему я готова. Да, я ждала, когда он приедет. И мы будем вместе проводить время, общаться, а не заниматься нудными “основами” магии. Я постоянно ловила себя на мысли, что может поэтому ничего не получается, что голова забита совсем другим. Вот дурацкая женская натура. Мы идеализируем того, кого нет с нами рядом. Язвим и издеваемся над тем, кто с нами рядом есть. Я же вижу его интерес ко мне, а с моей стороны что?! Я часто вспоминала, особенно по вечерам, лежа в постели, наши разговоры, полет на ковре-самолете, поцелуй. Милли без сомнений дал мне время на поиски самой себя. И принял меня такую. Потому что уверен? А я? Могу я сказать, что мне нравится ему нравиться? Ну может мою дырявую, больную голову я и смогу обмануть, а вот учащенно бьющееся в его присутствии сердце, не обманешь. С другой стороны, если бы я влюбилась, то сейчас не рассуждала, а бегала б за ним, как та белобрысая стерва. Неужели завтра я его увижу? Эти черные глаза, которые в темноте горят, как у кота, или у дикого волка. Эту рыжую, роскошную челку. Эти теплые ладони… губы…
– Святые угодники! – я заорала, как полоумная, осматривая туалетный столик. Свеча полыхала, как бенгальский огонь, перо описывало пируэты вокруг моей головы, в горшке зернышко не только проклюнулось, а колосилось нехилым ростком с листочками, остатки воды в пиале выкипели.
На мой вопль примчались первые, конечно, марики. Потом остальные обитатели дома, во главе с магом. Видать, вопила я на всех ментальных уровнях.
– Тиа, ну зачем так волноваться? – Дормиан охватил картину целиком. – Поздравляю, к первому этапу ты готова, теперь.
– Что-что-что! – я зациклилась, – это как получилось?
– У каждого первый толчок бывает самый разный, и только свой. – сосредоточенно резюмировал маг. – Не хочешь рассказать, о чем думала перед этим?
– Не-ееет, – я начала успокаиваться. – Что-то не очень.
– Ладно, как пожелаешь. – маг радостно потер ладони.
Мирра играла с перышком. Оно категорически не хотело оставлять орбиту вокруг моей головы. И крутилось, там, очерчивая подобие нимба. Свеча, последним проблеском огня, трепыхнулась и опала, оставил на столе маленькое пятнышко воска. Росток пёр как на дрожжах. Пиала стояла пустая. Попить бы. И так есть хочется. И в сон клонит. Я все это и озвучила. Пушистые слуги умчались стремительно кто за чем.
– Пока ты не можешь распределять свои силы, поэтому такой выброс энергии и получился. А что она магическая, я не сомневаюсь, по твоей ауре все понятно было изначально. – Дормиан по-отечески похлопал меня по плечу. – Отдыхай, пушистики, тьфу ты, понахватался от тебя, суборы принесут все необходимое.
Серера смерила меня оценивающим взглядом холодных глаз, в которых на миг, лишь на миг, мелькнуло что-то похожее на оттепель. Взяла Мирру за руку, и потянула за собой.
– Отдыхай, фея! – Мирра чмокнула меня в щеку и поспешила за мамочкой.
Я прилегла на кровать. Пока ожидаю, когда меня соизволят накормить и напоить, полежу, пожалуй, а то ноги подкашиваются.
– Я тебя оставлю, не буду надоедать разговорами. У нас ещё много впереди времени наговориться и позаниматься. Поверь, теперь все пойдет, как надо! – довольный маг улыбнулся мне на прощание и вышел.
А как надо? Кому надо? Это что за финты такие выкидывает мой организм, или аура, или биоэнергетика? Это я от перевозбуждения такое сотворила? Ой-ой… Гормоны скачут? Вроде не подросток. Как там выразился Дормиан: “ Ты уже перешла в возраст молодой девушки”. Ах, ну точно, у меня ж приближаются эти дни. Вот и пмс начинается. Тем более полная луна.
– Ну за что мне это!? – простонала я, зарываясь в подушку. Так плакать хочется. И в то же время смешно. Перышко заботливо наворачивало круги.
Марики притащили мне подносы еды и литры питья. Я, не стесняясь, все это съела. Уже дожевывала полусонная, не понимая, день сейчас, или ночь. Вырубилась моментально.
Глава 7
“Ой, а нескладно как, но голос красивый”, – пронеслось в сонной голове. Кто это с утра пораньше завел такой будильник? Я отмахнулась рукой в сторону голоса. Раздался треск горшка и шуршание просыпавшейся земли. Я повернулась на звук, приоткрыла глаза и увидела удручающее зрелище. Мой росточек в бывшем горшочке стоял обгоревшей палкой на подоконнике. А рядом на кушетке сидело рыжее чудо. Ну конечно, у него же реакция нечеловеческая, увернулся, а страдать горшку. Я поднялась с кровати, прошлепала босыми ногами по ковру к окну и посмотрела на творение своих рук. Остатки творения. Теперь это, можно сказать, разрушение моих рук. А рядом на кушетке рыжий столбик застыл, с большими круглыми глазами. Сидит хлопает ими на меня.
– Добрейшее утро! Было, пока ты тут не появился! – ну вот полезла из меня язва здешних мест.
– А ты чего огненными шарами бросаешься? – столбик заговорил.
– А ты чего девушкам спать мешаешь? Своей частушкой-нескладушкой?
– Я мчался сюда, спешил, обогнал даже Лаэтана, чтобы сделать тебе приятное. Пробился сквозь заграду мариков. Они тут на меня шипели, разве что не лаяли, как охранные псы. Что тут произошло, пока меня не было? Папочка тебя за такое короткое время вымуштровал? Как такое возможно?
– Сама не пойму, – я присела рядом с ним на кушетку и положила многострадальную голову ему на плечо. Как хорошо. – У меня это спонтанно получилось, вчера. Но после упорных медитаций и аутотренингов.
– Ну да, ну да, – покивал понимающе, отмахиваясь от моего пера. Оно проносилось в миллиметре от его носа. – А это что? Превращаешься в фею? Это частичка будущего крыла?
– У феи нет перьев, – фыркнула, потом вздохнула. – У них красивые крылышки, невесомые, как у бабочки. Перламутровые с прожилками. И они могут колдовать, нормально. А я только все рушу.
На глаза навернулись слезы. Нестабильная психика у меня стала последнее время.
– Ну не надо плакать, моя прекрасная фея, – Милли наклонился, уворачиваясь от пера, и заглянул мне в мокрые глаза. – Посмотри, что я тебе привез. Из сокровищницы самого эльфийского принца.
– Выкрал?
– Ну зачем, же, подарили, по моей упорной просьбе. – Милли протянул мне маленький красненький мешочек, завязанный тесемочкой.
Я развязала узелок и сунула палец внутрь. Нащупала что-то кругленькое. Вытащила на свет белый обалденное кольцо. Тоненькая золотая ножка цветка обвивала палец, а рубиновый бутон полураспустившейся розы, с зелеными гранатовыми лепестками, являл собой верхушку этого прекрасного ювелирного изделия. Размер подошел идеально, на четвертый палец (?). Мне его, не спрашивая, и нацепили сразу.
– Ну и как это понимать? – спросила, показывая ему… эм… руку, с надетым кольцом.
– Хм, не такой благодарности я ожидал. – вздохнул рыжий даритель, даже отстранился от меня. – Ну конечно, а что ты ожидал? Что сразу брошусь тебе на шею с воплем, берите, я ваша? И окольцована, и даже кровать разобрана. Пользуйтесь! – меня понесло.
– Я приду, когда ты успокоишься, Тиа! Приятно тебя видеть в здравии! – Имилиан покосился на перышко, наклонил голову в прощальном кивке и, спрятав улыбку, покинул меня.
А я осталась сидеть в разодранных чувствах. Нет, не эльфийка белобрысая стерва, а я. И дура. Хотелось побежать за ним, догнать, броситься на шею и зацеловать до смерти. Сказать, что это самый лучший подарок на свете. Мне ещё ни разу такого не дарили. Или дарили? Не важно, соврать, что ни разу. Посмотреть в его теплые глаза, задохнуться от восторга в его объятиях. Обещать, что он любимый и единственный во всем мире. И унять, в конце концов, это жуткое напряжение во всем теле. Да что это со мной? Я машинально сняла кольцо и положила в мешочек. Убрала в ящик тумбочки и прилегла обратно на кровать. Уф, отпустило. Наваждение какое-то. А что это он говорил про Лаэтана? Он вернулся обратно в особняк вместе с эльфиком? Надо собраться с духом и выйти к народу. Не век же мне скрываться здесь от себя, и от других. Тем более я вооружена и местами опасна. Хотя, пока только для горшка и росточка. Жалко бедняжку, попрошу у Дормиана ещё зернышек и разведу у себя на подоконнике маленькую оранжерейку.
Встала, искупалась, прическу по причине искусственного нимба пришлось отложить, в долгий ящик, пока не найду способа избавиться от пера. Надо спросить Дормиана, может что посоветует. Пока плескалась в купели, мне уже принесли новую одежду. Легкое платье в цветочек и сверху тунику без рукавов. В общей столовой постеснялась завтракать, поэтому прошла на кухню, за своей любимой выпечкой и стаканом сливок. Алентина не выказала удивления по поводу моего вида, с пером вокруг головы. Утешила, что и не такое тут видели. Единственное, меня напрягало, что теперь за мной хвостом ходила пара мариков. Чинно выступая в полуметре от меня, с собранным выражением на мордочках. Как пажи, они следовали за мной повсюду. После перекуса я спустилась в подвал, но мага там не обнаружила. Тогда проследовала в малую библиотеку. Дормиан стоял около полок и листал вытащенный фолиант на каком-то инородном языке, я издалека заметила непонятные закорючки. На звук моих шагов он обернулся.
– А, доброе утро, Тиа, как почивала? – улыбнулся мне мягкой улыбкой.
– Сносно, как обычно, без сновидений. – я присела в кресло. – Дормиан, не могли бы вы помочь мне убрать этот странный спутник над головой.
– А тут только ты сама должна научиться справляться со своей стихийной магией. – Дормиан отложил книгу и подошел ко мне. – Мариков я выделил, они смотрят, за тем, чтобы твоя бессознательная магия не наделала бедлама в доме и за его пределами. Вот тебе задание как раз и нашлось. Разобраться и устранить свои огрехи. Главное – контроль разума и эмоций. А это перо доказывает, что пока и там, и тут у тебя беспорядок.
– Спасибо, что не отказали. – саркастически усмехнулась я. – А зернышек не дадите? Хочу посадить в новые горшки и поставить на подоконнике у себя в комнате. Зелень, знаете, природа.
– А со старым что случилось? – выведал ведь, но все равно спрашивает. Ему уже все нажужжали эти пушистики, шпионы. Они убирались в комнате.
– Приключился небольшой местечковый взрывчик, уничтоживший и растение, и полгоршка. Я спросонья махнула рукой. – печально поделилась я свои горем.
– Что и медитации твои не помогли? – в голосе насмешка, но лицо спокойное. – Магия немного другое, у тебя она раскрылась в какой-то твой чувствительный момент. Вот и пожинаешь плоды природной стихии. Не переживай, скоро все закончится, как надо.
Как он был недалек от истины, именно в момент, чувственный…
Опять как надо? Ой, бесит меня эта его присказка. Не надо мне ничего, я хочу извиниться перед Милли за утреннюю выходку. Я хочу отделаться от пера, которое мне всю плешь проело. И встретиться с рыжим зазнайкой. Надо же, кольцо он мне надел, пометил свое. Хотя я ж его сняла и убрала, чего злюсь? Но сам факт.
– Тиа, дорогая, успокойся, посмотри на меня, пожалуйста. – привел меня в чувство голос мага. Марики рядом в напряженных позах стоят. Но Дормиан спокоен, как мировая гладь океана в штиль. Опять я поддалась эмоциональному сбою. Мне простительно у меня сейчас такой период… и полная луна. И все сразу навалилось. Сейчас подышу, и буду невозмутима.
– Молодец, девочка, справилась, – и сложил руки на коленях, ага значит готовился меня усмирить, каким-то заклинанием. Наверняка трюк с лианами провернуть собирался. – Попроси Мирру, она тебя проводит в оранжерею, там выберите семена, какие понравятся. Магия земли более миролюбива, она не так опасна. И еще, воду в купели пока самой не стоит подогревать, доверь марикам. Сосредоточься на одной проблеме – перышке. И не кидайся огненными шарами в моего пасынка. Хотя он единственный, кто сможет увернуться от стихийно направленного сгустка энергии.
Он знал… Вот дотошный маг. Ладно, живем дальше. Никто меня не ругает. Все хотят помочь.
– Кстати, верни мне на время защитное кольцо. – протянул руку. Я сняла Миррин блокиратор и отдала магу. – А второе? Уже не носишь? Сама преодолела?
– Да все в порядке, – соврала, как нечего делать, честно глядя в глаза. Не говорить же, что оно раскололось в самый пикантный момент поцелуя с его ненаглядным Имилианом. Или моим…
– Хорошо, иди! – маг вернулся к изучению фолианта.
Я, как послушная, вышла из библиотеки, но Мирру звать не стала, без кольца защиты от внушения, мало ли чего она мне может навязать. Сама разберусь с семенами, не маленькая.
При выходе, у главного крыльца, я наткнулась на молодых людей. Лаэтан только заехал во двор и слезал с лошади, а Милли стоял рядом с ним, но ко мне спиной. Заметив меня, эльфик радостно замахал рукой, но потом сбившись стал приглядываться к чему-то поверх моей головы.
– Даже не думай задавать вопросы. – Имилиан, наклонившись к его уху, прошептал достаточно громким шепотом. Пятой точкой почувствовал меня что ли.
– Ладно, не буду, задам тебе. – улыбнулся его друг, отвечая ему тоже шепотом, но так чтобы слышно было всем. – И чего с нашей девочкой сотворили? Пока мы гоняли в эльфийское королевство и обратно? Кому будем ломать рога и бить морды?
– Не советовал бы сейчас к ней приближаться и тем более угрожать что-то сломать, может метнуть огненный шар. – сказал так вскользь, а ничего, что я тут практически в двух шагах от них стою.
– Даже так? Сама накуролесила? Мы такие могущественные маги стали всего за несколько дней? – удивленно воззрился на меня этот белобрысый брат своей сестры.
– А не шли бы вы, куда вы там шли? – тихо прошипела я, начиная закипать, что совсем не регулировало мою подверженную всем стихиями и разболтанную магией психику.
– Ой, брат, посмотри, кто здесь! – воскликнул рыжий обормот, как будто только увидел меня. – Здравствуй, Тиа, а Лаэтан любезно согласился погостить у нас до окончания лета. Мы планируем сначала отправиться на рыбалку, дней так на десять, а затем на охоту и в горы. Потом вместе мы и поедем в Академию ближе к осени. Осталось не так много летних дней.
– Прекрасно, наслаждайтесь друг другом и оставьте меня в покое. – я гордо пронесла свой перьевой ореол мимо них и направилась в сад.
– А тебе понравилось кольцо слияния душ, мы его вместе выбир… Ай! – Это Милли дал звонкий подзатыльник своему другу. Звук даже я расслышала. Эльфик, наверное, и язык прикусил.
Я остановилась и медленно повернулась, глядя в черные глаза, уставившиеся с надеждой на меня. Святые, ох все святые, помогите терпением. Если не сейчас, то никогда.
– Спасибо, мне понравился подарок. – ответила тихо, взяв в железные тиски разума разбушевавшиеся эмоции. Тут же, мгновение, и он стоит рядом, оглядывая мои руки.
– Но ты его сняла, почему? – спросил также тихо.
– Ох, солнце, мне сейчас не до слияний. В своей бы одной душе разобраться. Видишь, что твориться в ней. Полная неразбериха, тем более с обретением этих новых способностей. Ты же обещал дать мне время. – и побрела через сад в оранжерею.
– Да, моя прекрасная фея, я выполняю свои обещания. – донеслось до меня на грани слышимости. Но он маг, он может.
В оранжерее я зависла надолго. Сидела на маленькой садовой скамеечке, среди цветущих благоухающих гардений, бугенвиллей, орхидей и олеандров. Перышко не так уже носилось вокруг моей бедовой головы, а спокойно планировало. Как же от тебя отвязаться, дружок. Или ты намекаешь, что у меня не так много и мыслей в голове, типа всего одна и та не весит ничего? Я и так знаю. Да я взбалмошная, язвительная, всегда лезу со своим самоваром везде. Но я приспособлюсь, вот увидишь. Я пойму, кем я стала, если не смогу вспомнить, кто я была. Я надеюсь, что здесь окажется мой дом, навсегда, с теми людьми, что дороги. Обратного пути нет. Я приняла свою судьбу. И как это ни странно, но меня опередили в выборе, так и говорил Лаэтан.
– Хорошо, я согласна, я, Тиа, безродная сиротка, воспитанница и теперь ученица мага принимаю эту жизнь, такой, как есть, ничего не прошу взамен. Я буду покорна судьбе, но смогу встречать трудности лицом к лицу. Я воспринимаю, данный мне шанс начать все сначала, как благость. Я надеюсь только, что мне хватит внутренней силы выполнить данные клятвы. – я говорила это вслух, уже стоя на скамеечке, обратившись лицом к солнцу, что перед своим переходом на другую сторону заглянуло в приоткрытые двери оранжереи, и опалило меня своим жаром. – Я все сказала. И пусть стихии будут свидетелями моей клятвы.
Перед моим взором перышко плавно опускалось на землю. Ветерок прошуршал в волосах и умчался куда-то, догонять стрекоз и бабочек, цветы склонили свои прекрасные головки ко мне в руки, а вода в природном фонтанчике забила сильнее вверх, обдавая брызгами. Меня приняли…
Эпилог
Красивый, одетый по последней моде, молодой человек, аристократической наружности направлялся от автомобильной стоянки к главному зданию Рэмптонской клиники, чей обширный комплекс располагался в окрестностях Ноттингемшира. На ступенях перед главным входом в здание он замешкался, но потом с уверенностью открыл двери и твердой походкой прошел к рецепции. Там он озвучил к кому и куда ему нужно, получив пропуск и сопровождающего, и уже без всяких сомнений проследовал вглубь по коридору до кабинета главного врача клиники. Постучав в дверь, не дожидаясь отклика, вошел.
– Добрый день, Макс, приятно тебя видеть, к сожалению, в такой печальной ситуации. – поднялся ему на встречу из-за своего стола глава этой широко известной в Англии психиатрической больницы строгого режима.
– Здравствуйте, Джеймс, я приехал, как только смог. – молодой человек подошел и протянул руку для рукопожатия. – Вы же знаете, я полгода проживал в Африке, в таких труднодоступных местах, что там и связи с внешним миром порой не было. Но как только добрался до Кейптауна, сразу связался с родственниками.
– Как доехал, Макс? – главврач вернулся обратно за свой стол. – Пожалуйста, располагайся.
– Спасибо, нормально, три часа от Лондона, в комфортном автомобиле, не такая морока. – Молодой человек присел в кресло около стола. – Но, давайте опустим светские беседы, мне необходимо знать, как она? И почему здесь? Сюда заключают преступников с двинутой психикой? Почему дядя определил её в это место?
– Как там лорд Вильям? Держится? – Джеймс, наклонился вперед и поставил локти на стол, подперев руками голову.
– Дядя, в порядке, насколько это возможно. Но положение в семье безрадостное. Джеймс, пожалуйста, я хочу знать все. Мне в кратких словах обрисовали несчастный случай, но мне нужно больше. Она поправится?
– Макс, мальчик мой, приготовься к самому болезненному прогнозу. И я отвечу на твой вопрос, почему сюда. Потому что здесь самые продвинутые технологии по лечению психических заболеваний и не только. Конечно, мы содержим преступников с тяжелой и опасной формой психических расстройств, но у нас есть и женское отделение. И здесь высокая безопасность для пациентов и посетителей. Хотя таких мало. И твой дядя курирует данное направление в здравоохранении. И ещё, я его друг. Вот поэтому. Что касается прогноза. Здесь говорить пока рано о благополучном исходе лечения. Слишком обширные поражения коры головного мозга. – Она же вышла из комы? – молодой человек пристально посмотрел на врача.
– Да, вышла, на удивление всем врачам того госпиталя, куда её определили. Но пойми, это исключительный случай, даже в моей практике. Она ходит, если её взять за руку и вести, она питается, если кормить, в туалет – тоже только с сопровождающей. У неё имеются остатки процессуальной памяти, мышечной, если быть точнее. Она может и спать, если в определенное время её положить в постель. Но семантическая область памяти и эпизодическая – пустота. Языковые навыки, факты из жизни, также житейский опыт, люди и своё имя – она ничего не помнит. Во всяком случае, в этой её реальности. А что там совсем глубоко внутри неё, кто знает. Две недели мы применяем метод неинвазивной стимуляции мозга, основанный на воздействии на кору головного мозга слабым электрическим полем, так называемая транскраниальная электрическая стимуляция. Но, к сожалению, после этого у неё сильные головные боли. Приходится давать седативные препараты. А это не способствует продвижению лечения. Макс, мы не знаем, что делать именно в этом случае. Прости меня, мой мальчик.
– Она всегда была первой во всем, с детства. – молодой человек сидел, глядя в пространство над головой доктора и говорил, как будто сам с собой. Джеймс его не стал перебивать. Иногда, даже сильным духом нужно выговориться. – Мы соревновались с ней и в учебе, и в спорте – она была блистательна. В колледже, сколько медалей у неё собралось за разные экстремальные виды спорта: горные лыжи, фехтование, прыжки с парашютом, серфинг, да то же карате. И в университете, в Оксфорде, она продолжала завоевывать сердца людей и медали. Зачем нужно было это нелепое соперничество? Стремление везде быть первой? Я и так знал всегда, что она лучшее, что у меня есть. Она хотела закончить университет, стать адвокатом, помогать людям. Планировала сделать карьеру, создать семью и иметь детей. А я покинул её, уехал в самую глухую точку мира. Как же, у меня тоже карьера, я же закончил факультет стран и народов мира. И мне необходимо носиться по этому миру, исследовать неизведанное. Почему я уехал?
– Не кори себя, Макс, никто из нас не застрахован от несчастных случаев и катастроф. Вот и тут, никто не мог предсказать ужасного исхода этих соревнований. Гонки на водных скутерах опасное занятие. – врач печально смотрел на поникшего молодого человека.
– Да, опасное. Я должен был остаться с ней. Навсегда. Мы дали клятвы. Я подарил красивое кольцо, не то, чтобы обручальное, но, чтобы она знала – я всегда рядом. И не смог сдержать клятвы. Ринулся в эту командировку, как последний дурак, в погоне за славой, за достижениями. Зачем мне все это теперь, без неё. Джеймс, я могу её увидеть? – молодой человек поднялся и с надежной посмотрел на врача.
– Конечно, Максимилиан, я распоряжусь насчет посетителя, а тебя проводят в женский корпус. – врач взялся за трубку стационарного современного телефона.
– Спасибо! – Макс вышел за дверь и там, уже с сопровождающим из службы медперсонала, направился к переходу в женское отделение.
Молодая девушка сидела отрешенно и расслабленно в кресле, в своей отдельной палате и никак не отреагировала на приход посетителей.
– Оставьте нас, пожалуйста, – попросил Макс сопровождающего. И когда тот вышел и закрыл металлическую дверь, со стеклянной вставкой, повернулся и приблизился к девушке.
– Здравствуй, Кристиа, я вернулся. – Макс взглянул в пустые, безжизненные карие с янтарной крапинкой глаза. Опустился рядом на корточки и положил свою голову ей на колени. – Тебе обрезали твои чудные длинные волосы, цвета теплой карамели. Как я любил по утрам в них зарываться лицом. Я теперь не покину тебя надолго, я рядом. Прости меня, моя девочка, я был идиотом. Почему ты не настояла, чтобы я не уезжал в это богом забытое место? Я б послушал, я всегда прислушивался к тебе. Но ты со смехом сказала, что это всего лишь на полгода, и время и расстояния нам не помеха. Я помню, как легко попрощались с тобой в аэропорту, думая, что время пролетит быстро, и мы уже никогда не будем расставаться. Я нежно целовал твои губы, а ты улыбалась и отталкивала меня, говоря, что я опоздаю на рейс. Твоя милая улыбка несла радость. Девочка моя, что же ты наделала? Как теперь мне быть? Я с ума сойду, не слыша твой заливистый смех, не видя солнечных зайчиков в твоих глазах, не ощущая тонкого аромата твоих волос. Да я эгоист, это все было моим, и я не понимаю, как можно все и сразу отобрать в одно мгновение. Джеймс говорит, что ты где-то в своей реальности, не с нами, не со мной. Что лечение не продвигается, как ему хотелось бы. Но я надеюсь, что ты тоже эгоистка, и не захочешь терять все то, что мы с такой заботой и нежностью создавали – нас, наши отношения, мечты и нашу любовь. Ты все вспомнишь, моя прекрасная фея!
Молодой человек потянулся и тихонько и невесомо прикоснулся своими губами к бледным губам девушки. Поднялся, постоял немного, жадно впитывая темными глазами облик любимой, такой хрупкий и одинокий в своей невозмутимости. Повернувшись и открыв дверь, он покинул сие прибежище скорби и потрясений. Неподвижный взгляд карих в янтарную крапинку глаз провожал сквозь дверное стекло удаляющуюся рыжую шевелюру.