В 1888 году в железнодорожной катастрофе погиб царь Александр III, а его старший сын Николай стал калекой. Во главе России оказывается средний сын покойного императора – Георгий Александрович – ставший царем Георгием I. И история мира пошла совсем по другому руслу.

В 1904 году Российская Империя в ходе короткой, но ожесточенной войны в союзе с Германской Империей и США разгромила Японию.

В 1904 году после разгрома Японии жрецы Синто провозгласили, что Императоры России потомки бога Сусаноо (ками Сусаноо). Император Муцухито признал себя союзником и вассалом императора Георгия.

В 1923 году происходит великое землетрясение Канто. В руинах дворца погибает наследник японского трона. Император Тайсе сходит с ума и на фоне паралича управления и тяжелейшего экономического кризиса начинается революция и смута – среди руководителей которой как социалисты и прочие радикалы, так и авантюристы всех мастей вроде принца Гэнби. Потомство Муцухито-Мейдзи и многие аристократические семьи погибают в пламени гражданской войны.

В 1924 году Акеми Ходзё-Фукадо (княгиня Эдзо) при поддержке войск России восстанавливает Империю.

Она назначает своего сына сиккэном (правителем) Империи и в 1926 году находит Кумазава Хиромити (1889–1953), буддийского монаха из Нагойи был признан императором Японии, поскольку он был потомком южной ветви, а Мэйдзи и его потомок – северной, именуемой в источниках «претендентами». В 1911 году южные императоры были даже официально признаны законными, не смотря на факт, что Мейдзи и его преемники – потомки императоров Севера.

У него были все необходимые бумаги, доказывающие его происхождение от Го-Камеяма – последнего, отрёкшегося, императора с Юга.

На престол взошла новая ветвь династии. «Аматэрасу выбрала свое воплощение». – так сказали жрецы.

Наследственным сиккэном (регентом-правителем) Японской империи стали князья Эдзо из дома Ходзе-Фукадо.

Но Кумазава монах и не может жениться – оттого и выстраивается система наследования через удочерение, так как Императоры России ками Сусаноо, то ками Аматерасу суть ками богини сестры-жены Сусаноо. Кумазава в 1952 удочеряет девушку из древнего рода Асэми Накатоми и она становится по решению главных жрецов Синто ками Аматерасу. Даниил Георгиевич внезапно на ней женится – причем по обряду синто.

В 1953 император Кумазава умирает и она становится Императрицей Японии. (Тэнго сэйко) хотя реально страной управляют князья Эдзо, как Сиккэны Ямато.

Даниил умирает в 1969 г. На престол России вступает его четырехлетний сын от императрицы Асэми.

В 1986 он коронуется в Идзумо-тайся как Сумеро Микото. Императрица вручает ему печать и устраивает пышную церемонию, во время которой передает ему церемониальный меч сэтто – символ военной власти Сегуна.

1992 год На троне Сумеро Микото Хикаро – император России Олег I, девиз правления «Хэйсэй» («Мир и спокойствие»).

И императрица Японии намерена уйти в монастырь и становится Дайдзё-тенго.

Император России приезжает в Японию для выбора новой Императрицы.

Но…

28 июля 1992 г

Японская империя

Токио.

Медицинский центр Кавасаки.

Сознание медленно возвращалось, словно девушка выныривала из глубины океана и, не удержавшись на поверхности, погружалась обратно во тьму. Мысли текли вяло и лениво, словно она находилась под водой: «Что произошло? Почему я здесь? И если пошло на то, то где это здесь? И кто я?

На вопрос ответила память, с изрядным усилием подбросив воспоминания о визге тормозов и скрежете сминаемого метала, – «Я Хикэри Накамото и видимо попала в автокатастрофу. Наверное нахожусь в больнице?» Зрение наконец стало проясняться – пятна света слились в осмысленное изображение и она, не поворачивая головы, попробовала оглядеться по сторонам.

Через слегка запотевшее стекло можно было различить потолок со светильниками.

По телу прокатывались волны слабости, но боли от ожогов не чувствовались. И вообще боли не было. Хикэри ощущала конечности и теплый пластик под спиной.

«Нужно выбираться и узнать где я и что со мной».

Собравшись с силами, она подняла правую руку и уперлась в прозрачную крышку.

К удивлению под легким нажатием руки крышка с тихим шелестом приподнялась и ушла в сторону, оставив руку висеть в воздухе перед глазами… От накатившей волны слабости руки упали обратно.

Наконец она смогла подняться, держась за края капсулы, кое-как перекинула ноги через невысокие борта или что это вообще такое и, держась за нее, выровнялась. Оглядевшись, так и не поняла где находится. Большая часть помещения едва угадывалась во тьме, но неподалеку от капсулы был пульт явно футуристического вида, подсвеченный неяркими огнями. Чуть левее в полумраке виднелась серебристая поверхность, похожая на зеркало.

«Зеркало?! Надо все же рассмотреть себя. Хоть знать буду как выгляжу», – промелькнула мысль.

И решительно двинулась к зеркалу. И едва не упала. Второй и третий шаг оказался более удачным. Наконец дошла до зеркала.

«Ну и как я выгляжу?…

В зеркале отразилась спортивная девушка лет шестнадцати-семнадцати. Высокая для японци – метр семьдесят, ножки ровные и длинные для такого роста, бедра слегка узковаты, но и достаточно округлые, тонкая талия с упругим животиком, грудь… второй номер.

«Слава Аматерасу я жива и с внешностью все в порядке… А как лицо?»

Подойдя вплотную к зеркалу, Хикэри со страхом взглянула себе в лицо. Очень даже изящное личико, как видно очень привлекательное и без косметики, маленький носик, приоткрытые припухлые губки, чуть бледные без помады, но и без нее навевающие мысли о поцелуях, ровный ряд жемчужных зубов которые порадовали, и серые испуганные глаза. Обрамляли это великолепие достаточно длинные черные волосы.

«Слава Богам со мной все в порядке!»

Блеснувший огонек скользнул по зеркалу, выводя из ступора и тут что-то укололо ее в руку и сознание померкло.

Российская империя.

Санкт-Петербург.

Зимний дворец.

Совещание в присутствии Е.И.В. Олега I

Присутствует Император Всероссийский, министр иностранных дел граф Сумароков Б.Л., военный министр полный генерал Орлов А.В., Директор Осведомительного Агентства генерал-лейтенант Бонч-Бруевич Е.Д.

24 сентября 1992 года

Москва

Штаб-квартира Осведомительного Агентства

Итак – к делу… Егор Дмитриевич сейчас в поездке в княжестве Финляндском – так что совещание веду я… Вот первые снимки из космоса, – пояснил начальник Управления космической разведки контр-адмирал Дмитриев. – У нас не было времени тщательно их изучить, но…

– Но мы займёмся этим, – закончил за него Заместитель директора ОСВАГа и начальник управления нелегальной разведки генерал-лейтенант Антонов – Не забудь, Петр Петрович я тоже профессиональный разведчик. Думаю, что смогу оценить ситуацию.

– Мне разрешён допуск к этим материалам? – спросил начальник отдела Императорского космического Департамента.

– Да – с этого момента, господин Углаев. – Антонов включил настольную лампу, и адмирал набрал комбинацию на кодовом замке своего портфеля. – Когда он снова пролетит над Японией?

– Пролетает прямо сейчас, но почти все острова закрыты облаками. Через полчаса проходит второй фоторазведчик. Но… что мы ищем?? – встревожено спросил Углаев.

– Погибель нашего мира, – отозвался Дмитриев.

Собственно и первый полет человека в космос – точнее суборбитальный полет был типично в русском духе – лихое ухарство и ставка на авось… Даже то что траекторию считали по устаревшему уже методу фон Греве – что давало пятьдесят пять процентов успеха тут роли не играет – ни один американец или европеец не решился бы на такую авантюру Надо помнить – ракетный снаряд «Гамаюн» был сугубо боевой ракетой – дальнейшим развитием «Сиринов» – громогласных и эффектных но неэффективных ракет летевших на сто – в лучшем случае сто пятьдесят миль. Они изначально предназначались для обстрела Британских островов – после того как русским стал известен план – «Альбионский редут» – состоявший в том что в случае неблагоприятного течения войны троцкисты продолжат ее из оккупированной ими Англии. В реальности в разгроме сил Троцкого они не сыграли ровно никакой роли… И уж точно не сыграли ее двадцать запущенных «гамаюнов» – два из которых взорвались на старте и еще два – в полете… То же по сути и с самим космическим «кораблем». Планирующая боеголовка «Чайка» на основе которой был сделан «Сокол» была попыткой хоть как-то увеличить дальность удара ракетами. Но если из примерно тысячи запущенных при обстрелах Парижа «сиринов» в город (по сути – круг диаметром шесть миль) попадало чуть больше половины то из полусотни «чаек» в городской черте финишировала хорошо если одна десятая. Япония (сто тысяч японцев как мы помним погибли в Европе) выдвинула по азиатски варварское предложение – снабдить планирующие боеголовки пилотами-самоубийцами и дажке начала было подбор добровольцев – но даже предварительные наброски японских инженеров показали что с пилотом и самым примитивным управлением полезная нагрузка даже при запуске с помощью «Гамаюна» будет ничтожной. И лишь после завершения войны Манчестерской капитуляцией и Брюссельским соглашением и возникла мысль – в среде молодых ракетчиков вроде Королева и Кондратюка – использовать идею для суборбитального полета. И именно японские экскизы были взяты за основу… Программа рождалась не без скрипа. Целый ряд важных военачальников видел в ней лишь стремление ракетчиков доказать свою пользу монарху. «Есть и более дешевые способы избавиться от этих летающих паровозов, нежели выстреливать их в вакуум!» – заявил например начальник морского штаба Техменев. Другие резонно полагали что полеты в космос и к Луне дело не сегодняшнего дня и требующее подготовки и расчета а также и финансов – а страна только что пережила тяжелую войну. Но Георгий Александрович твердо начертал на сенатском запросе о целесообразности продолжения проекта «Сокол» – «Повелеваю – работы сколь можно ускорить». Что было причиной столь неуместной, как многим казалось, спешки до сих пор вызывает споры. Одни говорят что это был лишь каприз старого человека. Другие – что он мечтал увидеть полет в космос при жизни еще с юности, а третьи выдвигают совсем уже нелепые теории. Мол, при исследовании места падения Тунгусского метеорита экспедицией профессора Мушкетова были найдены некие обломки иномирового корабля и пластинка с неведомыми письменами – но разумеется это лишь вздорные сенсации. Как бы то ни было, решение было принято. И к набору пилотов приступили еще до того как были произведены запуски «Соколов» с собаками, котами, мышами, кроликами, и наконец – с медведем Потапом – самым знаменитым медведем в мире, копии которого родители покупают детям во всех супермаркетах мира. Дальше – больше – из двух сотен кандидатов были отсеяны почти все. Руководивший Центром стратосферной авиации – так это называли в целях маскировки – генерал Джамшид Нахичеванский не смотрел ни на знатность ни на награды – только на результаты испытаний на центрифуге. Шестикратная перегрузка, восьмикратная перегрузка, наконец – десятикратная… Из двухсот через три месяца осталось пять – причем одного в итоге забраковали по здоровью и еще один – молодой граф Юсупов написал рапорт с прошением об увольнении из отряда (он безумно влюбился в сестру милосердия санитарной части Центра – дочь адмирала Беренса а та поставила условием брака отказ от опасных экспериментов – мол и так слишком много вдов)… И лично Георгий выбрал для первой попытки поручика Гагарина – сына крестьянина Брянской губернии, летчика из последнего военного набора, когда происхождение вообще перестало играть роль. Имевшего из заслуг лишь два сбитых «Леона» троцкистов да орден Анны с мечами третьей степени – но набравшего больше всех баллов на тренировках. А еще – сумевшего вывести Су-4 из пикирования с испортившимся автоматом вывода. Дядя царя – престарелый великий князь Кирилл – генерал-инспектор частей кавалерийского резерва случайно узнав об этом позволил себе было возразить:

– Ваше величество – неужто первым в заатмоферное пространство полетит мужик?

На что царь, как вспоминают свидетели, после долгой паузы ответил:

– Пусть… Русский мужик заслужил это!

…Спустя месяц после полета расчеты заново переделанные по методике члена-корреспондента отделения математики императорской академии Колмогорова показали что вероятность успеха была не пятьдесят процентов а в лучшем случае десять…

Маркус Росби «Сокол» не вышел на связь…» Царская астронавтика – блеф и истина». Вашингтон. 1971 год

Пригород Токио

Один из заводов дзайбацу Асано

…Таким образом – вещал Освальдо, – вторичный источник состоит из дейтерида лития, причем к нему подмешан тритий. Все это окружено ураном-238.. Под воздействием высокой температуры, колоссального давления и потока нейтронов литий расщепляется и переходит в тритий – чему способствует и реакция уже имеющегося трития. Немедленно начинается реакция синтеза трития, при которой вместе с освобождающейся энергией выделяется огромное количество нейтронов высокой энергии. Эти нейтроны бомбардируют уран-238, вызывая стремительную реакцию распада, что еще больше увеличивает мощность вторичного источника.

– И какова в итоге сила взрыва? – спросил японец.

– Сила взрыва составит до семисот тысяч тонн в тротиловом эквиваленте. Я могу привести только приблизительные цифры, потому что возможны довольно значительные отклонения при детонации, а также потому, что мы не в состоянии произвести испытание, чтобы оценить действительную мощность взрыва.

– Семисот… Асано не разбирался в физике, но огромная цифра была ему понятна. Вы уверены, что взрыв произойдет в соответствии с вашими расчетами? Рабочий тем временем ухватил ручным манипулятором бериллиевую сборку и аккуратно поставил ее на место. Затем на место встали обкладки из вольфрамо-рениевого сплава, потом сегменты бериллия и наконец массивный колпак обедненного урана.

– Да, – кивнул Освальд, – хотя… Нет, нет, не так!

– Я в чем-то ошибся?

– Это следует вводить с поворотом, – объяснил инженер сборщику, подойдя вплотную и показал. – Вот так, понимаете?

– Да, спасибо, сенсей! – закивал рабочий.

– В России и других странах есть специальные приспособления, инструменты, которыми ведется сборка бомб – пояснил Освальдо… Я не мог заказать соответствующие приспособления чтоб не при влечь внимания – оттого и мы вынуждены импровизировать… И несмотря на это, все должно быть сделано с не меньшей точностью! Асано промолчал в ответ изучая заряд на сборочном столе. Внутренняя часть устройства напоминала скорее некое произведение искусства а не машину. Что-то причудливое и необычное…В деталях была утонченность и изысканность, а их расположение озадачивало. Декорация к научно-фантастическому фильму голливудских затейников или немецких кинорежиссеров с УФА… Но ведь это и есть по сути фантастика – оружие повелевающее чудовищной энергией разрушения… Они перешли к следующей боеголовке. Там заканчивали сборку взрывчатого шара. Последний, девяностый по счету блок из смеси тротила и гексогена встал на место. Сборщица – почти старуха – видать из числа тех одинокий мужчин и женщин что так и живут между работой и домом – присоединила провод к соответствующей клемме и закрыла лючок – и это завершило процесс. Вот – собственно заряды уже готовы – осталось вставить блоки управления – но их установят уже в шахте.

– Это не опасно? – вдруг спросил Асано проглотив ком в горле.

– Сейчас боеприпас не взорвется – цепи разомкнуты. Теперь осталось только заварить корпус, откачать воздух, чтобы создать вакуум, – пояснил инженер.

– Кто займется сваркой?

– Я приказал набрать бригаду из трех человек… При этом как вы и предлагали отбирал самый туповатых и уже за шестьдесят.

– Ну что же – вы все делаете безупречно, – произнес директор концерна. Примите мои поздравления, Освальдо-сан! – резюмировал он.

– Спасибо, досточтимый… Без ложной скромности скажу – на сегодняшний день мы достигли технического предела. Это боеприпас почти такой же как у ядерных держав. Моими слабыми силами большего и достичь.

– Не скромничайте, – улыбнулся Асано. Человек вашего таланта, Освальдо – сан мог бы уменьшить ее размеры или увеличить мощность…

– Мощность увеличить не так сложно – был бы тритий. Что до размеров… Это потребует много времени и хотя бы одного испытания – на полноценном полигоне… А пока мы даже работу ускорить не можем – из за требований секретности и ограниченного числа рабочих.

– Но неразумно рассчитывать на совершенство, Освальдо-сан… Что то еще? – от него не укрылось какое то странное выражение на лице иностранца. Того как будто мучала не сильная но упорная зубная боль.

– Да… как сказать…

– У вас кажется есть какая то просьба? – внимательно посмотрел Асано на инженера.

– Да… но это личное… – замялся латиноамериканец.

– Деньги? – директор понимающе подмигнул и потянулся за чековой книжкой.

– Нет – денег у меня достаточно – слава Будде! («При чем тут Будда – дерьмовый ты гайдзин?!» – промелькнуло и директора.) Просто… – вы бы не могли прислать мне… новых игрушек?

– Четыре месяца назад вы получили двух девочек и мальчика, – нахмурился Асано. Куда они подевались?

– Мальчик… он пытался бежать и… в общем он утонул в бассейне а девочки… понимаете… я был несколько под градусом а эти китаяночки такие слабые… Асано почувствовал отвращение – какое бы почувствовал на его месте всякий еще не совсем сгнивший человек и здоровый мужчина. Проклятый ублюдок!! К сожалению он нужен – и сиккэну и Японии – и будет нужен еще довольно долго…

– Послушайте – Освальдо – сан… Вы не забывайте что мы живем в цивилизованной стране а не в каком-нибудь Тибете или в Халифате! – процедил он. Подобные забавы могут привести на виселицу даже… даже очень важного члена общества («А не только паршивого иностранца разыскиваемого на родине и живущего по поддельным документам!» – мысленно добавил он). К тому же доставка подобного рода товара – не такое простое дело! Не простое и не дешевое! Я позабочусь чтоб вопрос был решен но впредь настаиваю на бережном отношении к… персоналу. И с непроницаемым лицом удалился.

…В машине он поневоле размышлял об этом человеке… Русские говорят – кто ищет тот найдет. Где и как сиккен нашел бывшего доктора физики Боготинского университета Освальдо Фрейра – дело темное и уж точно не его… Кое-что о нем впрочем Асано узнал из досье – третьеразрядный деятель ядерной программы Латинского Союза – самой неразвитой и слабой. Сын мексиканки и немца-троцкиста бежавшего после войны за океан – тоже физика (правда Троцкий физику не сильно уважал а великого Эйнштейна за «идеалистическую теорию относительности» сгноил в концтаборе). Научными успехами не обременен – но толковый специалист и работал на ряде важных производств. А еще – имел порочное и преступное пристрастие к малолетним – и мальчиков употреблял и девочек. В конце концов был разоблачен и еле унес ноги – дал взятку капитану австралийского траулера зашедшего в Вальпараисо. Всучил ему перстень с бриллиантами и крупным изумрудом – принадлежавший какому-то европейскому аристократу – коего пришили в тамошнюю революцию. Может отец или дед этого Фрейра и пришили – а может просто купили у пьяного солдата за бутыль шнапса (много драгоценностей тогда уходило за бесценок). Дорогой подарок но дело того стоило… Иначе ведь гнить ему пожизненно на урановых или ртутных рудниках в бразильской сельве, после смены подставляя задницу громилам и убийцам. Было это семь лет назад – как раз когда Кейтаро-сан и его ближние только начали обдумывать свой Проект – и находка весьма пришлась ко двору. Ибо он знал то чего не пишут в учебниках а главное – имел опыт работы с изделиями. Как бы то ни было – до тех пор пока у Японии не появятся свои знатоки вопроса в достаточном количестве – его придется терпеть. А потом… Впрочем это тоже не его проблема. А сейчас ему придется лично улаживать личные дела гнусного развратника – посылать доверенных людей в Южный Китай, Тибет или Индию за… «персоналом» – доплачивать этим людям за молчание и подмазывать полицию чтоб та не слишком интересовалась – зачем везут юных иностранцев… Тьфу – да переродиться этому гайдзину после смерти в навозного опарыша!!

23 октября 1992 года

Токио

…Дядя обещал найти мужа и обещание сдержал. Сегодня, в приказном порядке он велел ей явиться в ресторан неподалеку от дома. Разумеется Хикэри прибыла туда не одна. Тайи взял адвоката и почему – то в ресторане было полно посетителей – как на подбор – молодые крепкие мужчины – и все пили чай игнорируя пиво и сакэ. Там дядя представил ей будущего супруга. Рассматривала она его с интересом профессионального охотника. Как бы эту зверушку пристрелить и шкуру не испортить. Хотя Аматерасу с его шкурой. Она ей не понравилась. И вообще, в нем Хикэри не понравилось решительно ВСЕ!

От имени – Гэнкито Такахаси. До внешности – брюнет обычный, подвид якудза. Короткая стрижка, холодные глаза глядящие с огромным превосходством, тонкие губы, чуть насмешливо изогнувшие когда девушка села за стол. О фигуре судить трудно, пока он сидит. Но и так видно что избытком веса не страдает. И кое-где просматривается тренированность. По крайней мере хоть в школе спортом он занимался.

А его взгляд Хикэри не понравился особо. Прошелся по ней как по предмету мебели. От такого отношения и гейша а не то что дочь самурая почувствовует себя оскорбленной.

Этот Такахаси однозначно враг. И практически первые его слова подтвердили ее точку зрения.

– Бизнес – это бой! Подобно древним самураям, мы, мужчины… – С изрядной долей пафоса вещал он. – Женщинам место на кухне… Женщина не должна вмешиваться в дела мужчины… Женщина должна посветить себя воспитанию детей… Уважать мужа…

С этого момента все стало окончательно ясно. Дядя нашел управляющего ее деньгами. А может, что еще хуже, его предложила группировка якудзы.

Потенциальный покойник продолжал подводить базис по свою точку зрения, обосновывая все традиционными ценностями.

Боюсь, только ценности у нас отличаются..

– Сожалею дядя, но эта особь мне, баронессе Накамото, в мужья не годится. Я отказываюсь выходить за него замуж, – громко на весь зал объявила Хикэри.

Такахаси, вы молоды, не давно закончили Токийский университет по специальности экономика. Стали уважаемым членом группировки якудзы. Недавно вас назначили финансовым советником главы клана якудзы в котором почти восемь сотен бойцов. Зачем вам умирать в столь юном возрасте? – обратился к нему адвокат, – уходите и забудьте про баронессу навсегда.

Если забудете, – лениво процедил Ёкота, – то ваш клан продолжит наверное, – он ухмыльнулся, – свое позорящее землю Ямато существование. С сегодняшнего дня императрица своим указом взяла опеку над Хикэри в свои руки. Пошли вон, крысы!.

Незадачливый жених вместе с дядей вышли…

Взгляд которым одарил ее дядя не сулил ничего хорошего.

– Не беспокойтесь баронесса, – тайи был великолепен, – императрица взяла на себя ответственность за вашу безопасность. Да и Его величество дал все необходимые указания. Спите спокойно.

А теперь, закончен бал, погасли свечи и кто-то в черном страшный счет подал…-продекламировал тайи что то из русской поэзии – Тихонова или Блока наверное… Прошу в машину баронесса. Нам пора в школу.

Через три дня, в конце учебы Саю, как часто бывало поинтересовалась не хочет ли Хикэри развлечься? Сбросить давящие напряжение от давящей неизвестности? Разумеется ответ был утвердительный! Хикэри бросила плотоядный взгляд на идущую навстречу Таноми. Та, заметив ее предвкушающую улыбку, торопливо свернула. Ну ладно, беги.

Спустя четыре часа.

– Я в душ! Если хочешь, присоединяйся! – голенькая подруга исчезла за дверью. Лениво проводив взглядом движения ее привлекательной попы, Хикэри даже не пошевелилась, проигнорировав ее провокацию. За стенами «ночного отеля» наверняка начался расцвет. Девушки пробезумствовали всю ночь.

Говорят, парни после секса выжатые как лимон, а девушки полны сил… Чушь! При определенных усилиях и стараниях можно умотать любую девушку.

Сейчас ей хотелось вытянуться и заснуть. Но если вытянуться до хруста ничто не помешало, то на сон времени сегодня уже не было. А жаль.

Взгляд лениво ползающий по потолку, переместился на лежащую на кровати игрушку. Симпатичная крашенная блондинка, с изрядной долей европейской крови. Как там она назвалась? Иноти, вроде. Стройненькая, но формами похвастаться ей не удастся. Даже грудь еле дотягивает до второго размера. Но все равно, очень возбуждающе выглядит. Ремни стягивающие вмести запястья и ноги сильно ограничивали ее свободу. Единственное что она могла сделать – это перевернуться. Сейчас она лежала уткнувшись лицом в подушку. Девчонка тихо поскуливала в подушку, что страшно возбуждало.

– Перевернись! – коротко приказывала Хикэри. Та, со стоном выполнила приказ. На Хикэри уставилось заплаканное лицо, но глаза не выражали ничего, кроме слепой покорности. И это вдруг взбесило Хикэри. В мгновение ока она оказалась на ней, придавливая податливое тело. Болезненный стон просто проигнорировала. Устроившись поудобней на животике пленницы, она прошлась по ее телу, ущипнула за сосок и положила руки на шею. Под пальцами чувствовалось биение крови. Улыбнувшись, медленно сжала пальцы. В глазах Иноти наконец отразился страх. Она набрала воздуха, но крикнуть не успела, пальцы сжали ее горло. Изо рта вырвался только тихий хрип. Связанные конечности тщетно сокращались, напрасно пытаясь вырваться, тело быстро ставшее скользким от выступившего пота, дернулось пытаясь сбросить. Но всем этим она лишь быстрей лишала себя воздуха. Лицо девушки стало краснеть, а глаза не отрываясь от Хикэри, умоляли о пощаде. Пальцы чуть-чуть разжались давая ей возможность сделать вдох. И тут же снова сжались. Судорожно дергающеюся тело под ней дарило неописуемые ощущения – полная власть над чужой жизнью пьянила и возбуждала. От нахлынувшего удовольствия окружающая реальность поплыла. Но к счастью, когда все закончилось, первое что Хикэри увидела были перепуганные глаза Иноти.

– Не кричи! – предупредила ее. Девушка быстро-быстро закивала головой. С некоторым сожалением разжала руки и слезла с нее. Посмотрев на красную от удушья и ужаса девушку, все таки освободила ей конечности. Игрушка, с вздымающейся в глубоких вдохах грудью скатилась с кровати, к своей одежде. Проигнорировав белье, она торопливо натянула платье на голое тело, и подхватив в руки туфли бросилась к двери. У самого выхода, она обернулась и видя, что Хикэри спокойно продолжает лежать на кровати на прощание бросила.

– Предупреждать надо, что вы любительницы таких развлечений!!

Девушка поспешно выскочила из номера. В качестве трофея она оставила нижнее белье… И запах секса и страха… От свежих воспоминаний сердце забилось быстрей, дыхание участилось. Ноздри расширились помогая обонянию наслаждаться витающим в воздухе коктейлем запахов.

Рядом плюхнулось сверкающие каплями воды тело подруги – Саю на признавала полотенца, предпочитая подождать когда вода высохнет сама собой.

– А где… – поинтересовалась Такаги, указывая взглядом на смятые простыне.

– Сбежала… – пожала она плечами. – оставила трусики на память.

– Как?! У меня на нее еще были планы! – возмущению не было предела.

– Ты сегодня переусердствовала с кнутом. – Усмехнулась Хикэри, – вот она и испугалась.

– Прости, я просто не могла остановиться, ее крики меня так заводили.

– Да, она кричала не что бы уж громко, но О-О-чень сексуально… – охотно согласилась Хикэри с подругой, притягивая ее к себе.

23 сентября.

Японская империя.

Остров Хонсю.

– Поразительно, – заметил сиккэн, вы управились всего за одну ночь. – Мы работали на благо нашей Империи, – ответил глава концерна «Асано». Кейко Асано не сомневался, что затраты концерна, принявшего на себя оплату расходов на изготовление боеголовок, тоже будут компенсированы. Разве все это не было сделано ими на благо своей страны?

– Мы немедленно начнём подготовку персонала из состава сил самообороны Эдзо, чтобы они смогли заменить наших людей, как только вы, Ваше Высочество, отдадите распоряжение об этом…

Заключительная стадия работ немного разочаровала инженеров. Сиккэн выделил средства на изготовление и проведение испытаний «ракет-носителей» как части космической программы. Конструирование и изготовление боеголовок оказалось до смешного простым. Новые времена – те расчеты которые прежде делались годами сотни ученых с логарифмическими линейками и бумагой сейчас электронные счетные машины делали за считанные часы. Первоначально они надеялись вооружить ракеты не одной, а тремя боеголовками, но для этого пришлось бы провести еще несколько испытательных запусков, а это сочли слишком опасным. Кроме того, в дальнейшем это всегда можно исправить. Стыковочный узел английской конструкции в верхней части ракеты был оставлен без изменений именно по этой причине, а пока хватит и двадцати ракет с одной ядерной боеголовкой на каждой. Обслуживающий персонал открывал одну за другой пусковые шахты, боеголовки поднимали с железнодорожных платформ, устанавливали на ракетах и закрывали обтекателями. И снова конструкция оказалась идеально практичной. На каждую операцию такого рода потребовалось чуть больше часа, и в результате двадцать техников сумели закончить установку боеголовок за одну ночь. К рассвету работа была завершена – Япония превратилась в ядерную державу.

Москва

Штаб-квартира Осведомительного Агентства

– Вот это они называют космической ракетой-носителем R-4 – адмирал открыл свой портфель и достал оттуда пачку фотографий. Антонов сразу оценил их высокое качество. Это были настоящие снимки, сделанные на отличной плёнке с близкого расстояния, а не прошедшие процедуру электронного улучшения с негативов, снятых крохотной камерой через дырку в чьём-то кармане. Узнать их оказалось совсем нетрудно – разумеется, R-4. Наследство английской ракетной программы – с неприязнью вздохнул он. Как космическая ракета слишком дорога а как боевая – недостаточно дальнобойна… Собственно – поэтому ее подобие – «Кончар» – у нас и была положена под сукно.

– Британцам однако ее хватает чтобы угрожать нам и держать под прицелом города до Урала, – проворчал Дмитриев.

А вот это выглядит куда более интересным. – На другой фотографии виднелся целый ряд ракет в сборочном цехе. Антонов сосчитал их и нахмурился. – Что ещё представляет интерес?

– Вот это. – Подрясный показал карандашом. – Посмотрите на головную часть, ваше высокопревосходительство.

– Вроде совершенно обычная, – заметил Антонов.

– В этом всё дело. Головная часть ракеты-носителя действительно совершенно обычная, – подчеркнул коллежский ассессор. – Она предназначена для крепления боеголовки, господин генерал, а не полезного груза в виде спутника связи.

У вас есть данные по возможным тактико-техническим характеристикам?

– Есть только предположения…

– И каковы они?

– Если исходить из опыта – то каждая из боеголовок имеет мощность порядка полутора сотен килотонн и радиус действия чуть больше пяти тысяч километров, – сообщил Подрясный.

– На основе чего такие цифры, господин ассессор? – Антонов был строг и неумолим.

– Это оценка на основе мощности схожих боеголовок аналогичных ракет шестидесятых годов нашего века. Более мощные системы требуют так сказать опыта работы и… как минимум нескольких испытаний.

Антонов вздохнул с облегчением – сто пятьдесят килотонн конечно тоже не подарок – но и не так много.

– Но… – между тем продолжил Подрясный.

– Есть еще что-то? – набычился адмирал.

– Если у японцев есть в достатке тритий – то они могут увеличить мощность заряда методом бустирования в пять-шесть а то и больше раз.

– Бустирования? – переспросил Углаев.

– «Мегатонна!!» – мысленно простонал Антонов, ощутив как укололо сердце.

– Это профессиональный термин атомщиков – пояснил эксперт. Усиление заряда путем добавления в активную зону трития или скажем заполнения полого ядра из делящихся материалов смесью дейтерия и трития. Тем самым заметно увеличивается степень выгорания урана или плутония и соответственно – мощность бомбы.

– Это сложно организовать? – нервно спросил чиновник.

– Как сказать… Думаю не сложнее чем создать эти ракеты и заряды…

– Да… все это очень неприятно… А известно ли что-нибудь об испытаниях этих ракет? – осведомился Углаев.

– Мы не располагаем никакой надёжной информацией. Было три испытательных пуска – но без вывода третьей ступени. Сейчас понятно что и выводить было нечего.

– Данных телеметрии у вас разумеется нет?

Красноречивое молчание было ответом.

– Ну а хоть общее количество собранных эээ… изделий?

– Нам известно о двадцати пяти. Из них три были использованы для испытательных запусков и две ракеты-носителя установлены на пусковых площадках. На них монтируют сейчас спутники связи. Остаётся двадцать.

– Что это за спутники? – генерал задал вопрос чисто инстинктивно.

– По мнению специалистов ОКАА это самые обычные спутники, – заметил Углаев.

– Остается им поверить… – генерал-лейтенант сделал несколько пометок в блокноте. – Итак, в худшем для нас варианте японцы располагают двадцатью ракетами-носителями, оборудованными по одной боеголовке каждая, так что всего у них столько же боеголовок, верно?

– Совершенно точно, ваше высокопревосходительство. – Оба эксперта были профессионалами и не собирались говорить о том, какую угрозу представляют ракеты с ядерными боеголовками. Теперь у сиккэна появилась теоретическая возможность уничтожить минимум двадцать городов империи. Да – в ответ Россия может с лёгкостью превратить Японские острова в море огня и дыма, но это слабое утешение.

– Что-нибудь ещё?

– Да, вот это. – Антонов передал адмиралу ещё два снимка. На них виднелись переоборудованные железнодорожные платформы. На одной был установлен подъёмный кран, на другой заметны кронштейны для установки такого же крана. – Судя по всему, ракеты перевозят по железной дороге, а не по шоссе. Один из наших специалистов провёл экспертную оценку платформы. У неё стандартная ширина железнодорожной колеи.

– Все это очень хорошо… – протянул Антонов. Но что вы господа собираетесь заняться дальше?

– Будем советоваться с экспертами по железнодорожным перевозкам и… и фотографировать. – ответил Дмитриев.

– И долго вы думаете заниматься… фотоделом? – иронически осведомился Углаев.

– Столько сколько потребуется! – за замешкавшегося адмирала ответил Антонов. Потому что сейчас, это – генерал постучал пальцем по снимкам. – сейчас самое срочное задание. Мне нужно, чтобы ракеты были найдены как можно быстрее – лучше всего вчера. России это нужно.

Последняя неделя сентября прошла вполне дежурно. После развлечения, обеспеченного подругой, уровень агрессии к окружающим как-то пошел на спад. Хикэри не возмущали поклоны и не раздражало хоровое пение. Даже отдежурила по классу без происшествий. Разве что физрук в очередной раз обложил ее бранью, приложил линейкой ниже спины и заставил пересдать зачеты. Назначенные дополнительные занятия она восприняла как неизбежное зло. Но сказать, что Хикэри была непоколебима как скала, нельзя. Приближался решающий момент. Ками его знает, что там у Императрицы-матери и Сумеро Микото на уме и что в завещании. Встреча с повелителем пугала свей важностью и если логично думать, с японским законодательством свято отстаивающим частную собственность, шансы, что ей достанется часть состояния, вполне велики. Но мелкие нюансы, вроде «А я живой останусь после получения этих денег?» заставляли нервничать. В приступе паранойи Хикэри облазила всю квартиру в поисках скрытых камер. И ничего не нашла. Днем позвонили из дворцового управления и сообщили что поскольку Императрица-мать не может ее принять, то Сумеро Микото даст аудиенцию водворце Акасака в шестнадцать часов, но так как она была записана к придворному парикмахеру и портному, то ей надлежит прибыть во дворец Эдо к одиннадцати часам где ей сделают прическу соответственно дворцовых правил и она получит одежду для торжественного приема и затем специальная машина отвезет ее во дворец Акасака. Размышления над этой новостью в очередной раз прервал писк телефона. Ее так называемый опекун изволил позвонить и напомнить о таком важном мероприятии. Ага, спасибо.

«Я тут место от беспокойства не нахожу, а он еще напоминает о себе. Может, попытаться лишить его опекунских прав, из-за неисполнения оных? Что это вообще за опекун, которого увижу второй раз? Ой, чую – нечисто тут. Решено, все к черту! Завтра поеду во дворец к девяти утра и устрою себе прогулку по Императорскому дворцу».

1 октября.

Токио.

Утро. А Токио давно не спит. Как в большом муравейнике все бегут по своим делам. Все согласно порядку и закону. Толпы людей шли по улицам, заходили в поезда, уносящие их к месту работы. Или куда-то еще. Среди этой безликой толпы шла Хикэри. Сейчас она ощущала себя одинокой и беззащитной. Едва завернув за угол, она въехала ногой во что-то мягкое. Это мягкое, уютно устроившееся в закутке, издало невнятный стон и обдало запахом перегара. Это вызвало волну раздражения. Туфелька врезалась под ребра лежащему. Тот издал еще одни стон, но даже не подумал открыть глаза. Так, это уже наглость. А за нее нужно расплатиться. Хикэри огляделась по сторонам. Никого. Быстрыми движениями достала у него бумажник и извлекла половину наличности. Решив отметить столь удачное начало дня, зашла в кафе и выбрала кофе подороже. Буквально через минуту на столик улыбчивая девочка в розовой форме поставила чашечку. Кофе не разочаровал, а расплывающаяся в чашке кошечка из сливок вызвала умиление. И жалость, когда она, махнув на прощание лапкой, окончательно растаяла. В приподнявшемся настроении вызвала такси и поехала во дворец. Таксист подвез к парковке у главных ворот дворца. Хикэри вышла из машины и огляделась по сторонам. Императорский дворец в Токио – резиденция монархов и сиккэна Японии. Стены сложены из грубо обтесанного камня. Рвы, наполненные иссиня-черной водой, раскидистые сады, поражающие великолепием сторожевые башни. Внешние зубчатые стены вызывают трепет в душе каждого, кто видит их. У ворот несли дозор солдаты гвардии сиккэна в своих элегантных черных мундирах.

Хикэри оказалась перед запертыми воротами. Открыта лишь маленькая калитка, войдя в которую она попала на проходную главных ворот дворца. Надо сказать ей там сильно удивились.

– Вам же назначено на одиннадцать, – офицер гвардии был воплощение самой строгости.

– А пораньше нельзя? – Хикэри мило улыбнулась.

– Нельзя, – дворцовый воин был сама непреклонность.

– Но, господин офицер, спросите у своего руководства, вдруг оно разрешит бедной девушке попасть раньше и погулять по саду.

Офицер буркнул что-то под нос и снял трубку телефона. через какое – то время он с извинениями сообщил, что увы дежурный офицер не дал согласия.

Хикэри вышла из проходной и увидела как стража, выбежав из караулки, строится в ряд перед воротами, которые медленно стали открываться.

Вскоре через них на скорости промчались лимузины на одном из которых трепетал флаг Японии и белый флаг с красным махаоном.

Ворота закрылись за эскортом и солдаты вернулись в караулку у ворот.

Минут через пятнадцать из проходной вышел тот самый офицер и пригласил ее получить пропуск для входа на территорию. С чего бы это?

Выдали пропуск и в сопровождении приданного сопровождающего она прошла в комнату осмотра. Нагамаки и заколки-стилеты произвели фурор – рядом как по волшебству оказались еще два офицера. По их настороженному виду Хикэри поняла что делать все надо медленно и предупреждая заранее.

– У меня личное разрешение Сумеро Микото на их ношение даже в его присутствии, – Хикэри медленно извлекла документ из сумочки. Документу охрана удивилась, как будто тут оказался сам император. Еще четверть часа звонков и запросов и ей разрешили оставить заколки в волосах.

Сопровождающих стало двое. Расписавшись в книге посетителей она вошла на территорию дворца.

Надо сказать, парк не разочаровал.

Ярко-красные клены и цветущие рядом с ними «адские цветы Хиганбана» создавали впечатление чего-то символически огненного. Древний японский ужас. Цветы ядовиты и по преданию приносят беду. Но как они красивы…

Около дворцов этот цветок не сажают – это цветок, посвященный мертвым.

Он любит расти на полях сражений, где пролилась кровь воинов. Сколько же крови пролили владыки этого дворца если так пышно тут растут цветы-призраки.

Стебли появляются из земли осенью и на них расцветают ярко-красные цветы. Потом цветы увядают и появляются листья, которые остаются до начала лета. Так цветы и листья никогда нельзя увидеть вместе.

Она ходила по аллеям и щелкала комтом пейзажи.

Уюта, свойственного небольшим садам, тут не было, но прогуляться по тенистым аллеям, пофоткать рыбок в пруду или просто посидеть, уютно устроившись в дальнем уголке сада, можно очень неплохо. Что Хикэри и делала, сев в тенистом закутке. Немного нервировали сопровождающие неслышно двигавшиеся в паре метров за ней. Но они вели себя весьма тихо и никак не проявляли своего присутствия. Откинулась на скамейке, разглядывая небо. Грустно…

Однако, только полдесятого утра. Окружающая обстановка действовала умиротворяющее. Она была не более внимательна, чем спящая, ленивая кошка, пригревшаяся на солнце. И ничего удивительного, что столкновение было для нее неожиданностью. Падение на дорожку было неминуемо, но ее поймали и удержали. Поднимает глаза…Ой!

Не может быть!!! Хикаро!

Хикэри прислушалась к своим ощущения. Удивительно, но прижатая к мужскому тело она не испытывала протеста или дискомфорта. Было приятно и волнующе. Но, действительно, стоять в обнимку в людном месте неприлично. За Хикаро стояло полдюжины мужчин в офицерских мундирах, а ее сопровождающие отошли подальше и сделали вид что их тут нет. Не то что бы это беспокоило…

– Будь добр, отпусти! – она высвободилась из объятий и посмотрела на парня. С момента ты последней встречи он нисколько не изменился.

– Хикэри. – он произнес ее имя с улыбкой. – Девушка теряющая трусики.

– Хикаро. – отвечает ему в тон – парень, который пытался украсть мои трусики, а теперь преследует по всему городу.

Он вздернул бровь, еще раз пройдясь по ней взглядом с любопытством ученого, обнаружившего новую любопытную зверушку. Но шутку оценил.

– Мы уже встретились два раза. – начал издалека Хикаро. – И как честный человек я должен пригласить тебя на свидание.

– Хорошо, – милостиво кивает головой, – можешь пригласить. Прямо сейчас.

В конце концов, от пары часов совместно проведенного времени на людях вреда не будет.

В его голосе появилось больше радостных ноток:

– Значит, я могу рассчитывать на то, что ты примешь мое приглашение, о сиятельная леди?

– Сиятельная леди подумает. Мне к двенадцати надо быть в управлении дворца для укладки волос и примерки костюма для аудиенции у Сумеро Микото в Акасака.

Сейчас почти десять и к полудню я тебя лично отведу в управление дворца и постараюсь чтобы у нас было время пообедать вместе.

– Сиятельная леди подумала и согласна, – Хикэри подумала, что слишком быстро согласилась. Стоило поломаться, но теперь поздно.

– Тогда пойдем, я покажу тебе пару древних ритуалов которые проходят по утрам.

Он увлек ее за собой вглубь парка.

– Мы посмотрим исполнение древней музыки гагаку и как солдаты упражняются в киудо – традиционной стрельбе из лука. А потом ты сможешь поухаживать за императорской коллекцией бонсая, в которой около триста пятьдесят деревьев. Внутри дворцового комплекса каждый кто туда попадает всегда ощущает связь с прошлым. Здесь все делается согласно традициям. Соблюдение ритуалов и верность обычаям – залог процветания страны.

Они вышли на поляну перед небольшим павильоном куда подходили придворные музыканты увидев их они остановились и совершили низкий поклон.

Повинуясь жесту Хикаро они встали и старший с поклоном приблизился к ним.

Что угодно послушать Ва…, – начал он но Хикаро быстро его перебил, – Я думаю что леди хочет послушать песни Сайбара.

– Как Вам будет угодно, – поклонился старший.

Рассевшись в павильоне музыканты принялись за игру Как по волшебству рядом оказались удобные кресла и сопровождающие установили зонты. им подали кофе в маленьких чашках и пирожные.

Отзвучали песни Сайбара и Хикаро поблагодарив музыкантов взял ее за руку и направился в сторону закрытого комплекса Внутреннего двора.

Стрельбище находилось перед мостом Ниндзюбаси.

Воины одетые в старинные доспехи методично повинуясь командам офицеров выпускали в щиты стрелу за стрелой. Увидев приблизившегося к ним Хикаро.

Офицер прокричал команду и воины склонились в поклоне. Подойдя к офицеру Хикаро что-то ему тихо сказал и тот выпрямившись приказал воинам продолжать учения.

– Сиятельная леди не хочет принять участие в стрельбе? – лукаво улыбнувшись спросил Хикаро. Не дожидаясь ее ответа он приказал принести лук для Хикэри. Скоро офицер с поклоном подал ей сравнительно небольшой лук лишь чуть большее нее и колчан с четырьмя стрелами.

– Это лук самой Императрицы, ты должна его не посрамить.

Молясь Лучезарной она, вспомнив уроки отца, натянула тетиву и пустила стрелу. Стрела поразила мишень и не так чтобы уж далеко от центра.

Остальные три стрелы легли тоже довольно неплохо. Поклонившись Хикэри передала лук офицеру, тот с почтением его принял и откозыряв Хикаро удалился.

– Ты отлично стреляешь.

– Это же лук императрицы как я могла плохо выстрелить!

– Ну что же тогда пошли во внутренний дворец.

Куда же мы идем?? Это же двойной мост и он для всех закрыт кроме императорской семьи!

– Ты кто?-осторожно спросила Хикэри.

– Я лучший друг императора и мне много позволено, сама же видишь – улыбнулся тот в ответ.

Выбежавшая из ворот внутреннего дворца охрана выстроилась на мосту и под торжественную мелодию они прошли на территорию на которую как твердо помнила Хикэри, ее отец смог попасть только уже будучи советником императрицы. Хикаро уверенно не обращая внимания на слуг и охрану шел по коридорам и как обратила внимание девушка встречные слуги застывали в поклоне а офицеры вытягивались и козыряли. На нее украдкой все бросали любопытные взгляды полные почтения и зависти, впрочем это она замечала только у девушек-служанок. Парк бонсая был великолепен, он подвел ее к маленькой сосне.

– Это, моя леди, сосна третьего поколения Токугава.

«Сосна третьего поколения Токугава» как она знала, представляет собой бонсай, который, по меньшей мере, полтысячелетия лет передавался через линию японских императоров. За ним бережно ухаживали многие императоры, но он получил свое название от Иэмицу Токугава. Иэмицу получить бонсай, когда дереву уже было не менее двух сотен лет, у него была настолько сильная любовь к садоводству, что он пренебрег своими обязанностями сегуната.

Я доверяю тебе провести ритуал полива дерева. Сейчас служитель покажет как это надо делать. Ошибиться никак нельзя. Служитель показал ей как правильно провести ритуал и она, внутреннетрепеща от почтения к столь древнему обычаю, его сумела-таки выполнить.

– Великолепно, – Хикаро явно был рад, – знаешь я так подумал, а чего нам тащиться в Управление Двором – идем со мной… Тебе повезло: сегодня личный стилист императрицы на месте. Да и поскольку ты провела ритуал вместо императора сегодня в бонсай твое имя будет навсегда вписано в хронику храма дворца.

– Хикаро во что ты меня втянул? Вдруг императрица разгневается… – пробормотала она.

– Не беспокойся мы это переживем. Не грусти! Впрочем мы уже пришли. Невысокий пожилой японец с поклоном посадил ее в кресло и его руки запорхали вокруг ее головы. Прибежавшие слуги принесли дзюни-хитоэ[19], когда они закончили Хикэри посмотрела на себя в зеркало.

– Ты просто воплощение аристократизма и утонченности! – резюмировал путник. Но вот пообедать сможем только после твоего визита в Акасаки. Сейчас уже почти два часа ипока походи и освойся с костюмом. Скоро придет машина из дворца Акасака. После твоего приема и принятия тобой указа я буду тебя ждать во дворце. Тебя проводят, а мне пока надо идти. Хикаро испарился прямо как лисица-призрак.

– Моя госпожа, – стилист был вежлив до неприличия, – по этикету вы должны быть нарумянены и набелены и губы надо покрасить в зеленый цвет. Прошу занять место, мы быстро. Спустя короткое время он отлип и предложил ей взглянуть в зеркало. Представив картину Хикэри вежливо отказалась. Вскоре рядом с ней материализовались исчезнувшие сопровождающие.

На прощание старичок ее удивил низко поклонившись.

– Я желаю вам счастья и покоя во дворцах Ямато, владычица.

– Почему вы меня так назвали?? – недоуменно спросила Хикэри.

– Тень власти уже с вами, да пребудет с вами Аматерасу вовеки.

Машина оказалась роскошным лимузином «субару» с хризантемой на борту, с эскортом и полицейским сопровождением. Офицер открыл ей дверь и подскочившая служанка помогла ей аккуратно загрузиться в машину. Под вой сирен эскорт помчался по улицам Токио. Хикэри смотрела в окно, видела как многие кланяются лимузину с хризантемой и и думала что скоро она все узнает.

В Акасаки они приехали вовремя и хотя вылезти в церемониальном одеянии было проблемой, подскочившие служанки ловко вынули Хикэри из лимузина. Она поднялась по лестнице и вошла во дворец. Слуга с поклоном принял меч и держа его двумя руками куда то утащил. Другой слуга с поклонами проводил ее к тронному залу, и она уже догадываясь кто ее ждет, вступила на ковровую дорожку ведущую к подножию трона. Достигнув нужной точки она совершила «Тэ о цуйтэ аямару».[20]

– Можете встать баронесса, – прозвучал до боли знакомы голос. Она встала и медленно подняла взгляд на императора. На троне хризантем в церемониальном одеянии императоров Ямато увенчанный короной императоров сидел Хикаро… О нет!!! Сумеро Микото Хэйсэй Котей, один из трех владык Альянса, повелевающий жизнью и смертью сотен миллионов подданных, один из трех живых богов Ямато, воплощение Сусаноо, повелителя Моря и бурь.

Она опустилась на колени и опять склонилась в церемониальном поклоне – Мо: сивакэ аримасэн!!! («Очень виновата!»). Я была непочтительна и заслуживаю кару..

«За задницу, фетишиста и трусики он может казнить меня прямо сейчас!!»

Она уловила, что император что-то тихо сказал глашатаю стоящему рядом с троном.

– Хикэри, баронесса Накамото, если вы и были виновны в чем то – вы прощены и за верную службу вашего рода удостаиваетесь милости императора. В знак особой милости вам разрешено носить на приемах во дворце малую корону Aoi Matsuri с веткой сливы умэ. Примите указ его Величества.

Хикэри ощутила что опускается на колени и приняла указ.

Снова церемониальный поклон.

– Орэй но котоба мо годзаимасэн»[21]

– Примите дары его величества. Хикэри на коленях приняла дары… Все как в легком тумане – церемониальный поклон после каждого подношения и передача подарка слуге который его уносит.

– Император удостаивает вас малой аудиенции в Сливовой гостиной, – глашатай зычен как иерихонская труба.

Хикэри поблагодарила отчаянно пытаясь не покраснеть.

…Служанки проводили ее до отведенных ей покоев, где она переодевается и смывает боевую раскраску двора. Другие служанки принесли фруктовую воду и легкие закуски. Через час ее пригласили на малую аудиенцию.

…На столике был сервирован обед и Хикаро жестом пригласил ее присоединиться. Она робко присела рядом с ним на пуфик и аккуратно взяла палочки.

Какие у тебя планы на сегодняшний вечер? – как ни в чем не бывало осведомился он. – Решать вашему величеству. Но только не в кино или караоке… – позволила себе пошутить Хикэри.

– Тогда… приглашаю на горячие минеральные источники. Вертолет ждет нас. Ты не против?

Хикэри вдруг потянуло прикоснуться к нему или вообще прижаться и почувствовать тепло и защиту.

– Я не против… – и исполнила это желание потянувшись, прижалась к нему.

Она посмотрела на него и увидела в его глазах чего он хочет. Его рука легла на ее шею, и он поцеловал её.

1 октября 1992 года.

вечер. Япония

острова Идзу

о-в Хачиджоджима

Вертолет направлялся куда-то на юг, скользя над гладью моря. Хикэри пользуясь тем, что император сразу после взлета извинившись, стал вместе с адъютантом просматривать какие-то документы, смотрела в окно и размышляла.

Наступил поворотный момент моей жизни. Могла бы я в такое поверить? Я и император на ночь глядя отправились куда глаза глядят.

Нравиться ли он тебе? Стоит ли продолжать… а есть у меня возможность не продолжать?

Хикэри посмотрела на царя, он досматривал последние документы из папки которую ему подал адъютант. Почувствовав ее взгляд он поднял голову и их глаза встретились, в ее тело ударила пьянящая чувственная волна, со стыдом ощутила, как стремительно твердеют соски на груди. Она еще никогда не испытывала такого возбуждения, от одного лишь взгляда. Стараясь скрыть порозовевшее от возбуждения лицо, опустила взгляд вниз. Но снова поднимает глаза разглядывая его.

– Амитофо! Он так хорош собой, стоит ему только проявить настойчивость и ничто не станет для него преградой.

Черные как смоль волосы, приятный глазу легкий загар на лице, большие глаза с легким намеком на азиатский разрез, ровный прямой нос, немного насмешливо изогнутые губы, красивое лицо… Хикэри сразу ощутила, как сердце сжалось от сладкого предчувствия, она уже любила эти глаза и руки, и хотела познать все остальное.

И взмолилась про себя:

– Пожалуйста, – только не тяни меня сразу в постель. Я же не смогу тебе отказать и не хочу…

– Мы летим на остров Хачиджоджима, остров где расцветают гибискусы, – голос Хикаро вырвал ее из задумчивости, – это один из двух императорских курортов – онсен с горячими источниками, примерно триста верст к югу от Токио. Мы остановимся в «Михараши – но-ю» или «Дворец созерцания звезд» и будем любоваться звездами в ротебуро под открытым небом. Спустя час вертолет зашел на посадку. С воздуха маленький изящный двухэтажный в классическом японском стиле дворец был похож на игрушку.

От бетонированной выложенной шестиугольными плитами посадочной площадки они неспешно направились ко входу во дворец. Охраны видно не было – а может она хорошо пряталась.

Ты рассказывала, что свободно владеешь русским языком. – задал вопрос император на безупречном японском – когда за ними затворилась дверь покоев.

– Я давно не говорила на русском и успела несколько подзабыть язык, Ваше величество, – опустила она глаза.

– Бывает, – быстро согласился Хикаро. – Я потратил несколько лет, чтобы научиться говорить на языке матери как следует. Хотя ты мало похожа на японку. Меньше чем я на русского – по крайней мере на такого какого рисуют в детских книжках…-он чему то улыбнулся.

– Простите мне никто не говорил об этом, государь… Я никогда не думала что не похожа на японку…

– Очень красивая, при этом мало красишься. Уверенная в себе.

Хикэри становится на колени.

– Ваше Величество я убила человека и мне нельзя находиться рядом с вами, прошу наказать меня…

– Ты защищала свою жизнь и ты была в своем праве, – сухо бросил он. – Дело закрыто. У тебя дома тебя будет ждать бумага о решении прокуратуры признать твои действия самообороной. Она подписана прокурором Токио. Якудза к тебе претензий тоже не имеет – он зло и высокомерно ухмыльнулся. И прекрати падать на колени каждый раз устраивая церемонии.

– Да, Ваше…

– Называй меня Хикаро. Так мня звала матушка и зовут близкие друзья. Мне мой титул известен, а по имени называть я мало кому разрешаю. Тебе можно. Русское имя тут можно не использовать. – Хорошо, Хикаро, спасибо, – она поднялась с колен.

– А ты моя принцесса? – несмотря на ожидаемость вопроса, он застал ее врасплох.

– Эээ… Ну… – Хикэри отчаянно тянула время, пытаясь найти верное решение.

– Восточные демоны, мямлю как влюбленная школьница. Стоп, я ведь и есть школьница!

– Да, разумеется я твоя девушка! А что, есть сомнения? – спросила она. Пока Хикэри колебалась, он оказался рядом со ней и так близко, что она ощутила на щеке его горячие дыхание.

– Нет. А как насчет поцелуя? – руки уже лежали на ее талии, притягивая к себе. Его губы были так близко, что она не выдержала, почувствовала, что уже не стоит на ногах, а почти лежит на его руках, откинув голову. Его поцелуи переместились на шею, потом начали двигаться в сторону уха и прикусив мочку, он прошелся по нему языком. Она была уже готовы кричать от прикосновений и одновременно пыталась оттолкнуть его прочь от себя… Через полминуты тело начала снова слушаться, и Хикэри нашла силы прервать поцелуй…

– Давай сначала поужинаем, если ты конечно не против.

– Хорошо, тем более что нам думаю уже накрыли ужин.

Главный повар дворца с поклоном подошел к столу.

– Что желает Ваше величество на ужин?

– В качестве основного блюда, я думаю добродетельная леди не будет возражать, я выберу Цумубури Ниидзима-дон.

Поймав удивленный взгляд Хикэри царь вполголоса по-русски пояснил.

– Это гавайский лосось.

– Отличный выбор Ваше Величество, Цумубури выведен на рыбных фермах из молоди привезенной из Гавайского королевства; приготовлен в маринаде с основанием из соевого соуса, увенчанным рисом и с японской горчицей. Так же я рекомендую на ужин басаши, ментайко темпура и хрустящий жареный куши.

– Хорошо.

Вообще, отмокание в тёплых минеральных источниках-дело не быстрое и если подумать – своего рода церемония наподобие чайной. Надлежит сперва принять душ перед посещением источников. Потому как нечистым телом в источники соваться нельзя категорически. Сначала помойся сам, потом сполоснись, чтобы мыльным не быть. Правда сейчас ее это только радовало – давало мизерную отсрочку…

– Надо бы почаще «на воды» выезжать – она нежилась в горячей водичке – отличная вещь…

Опёрлась поудобнее на высокий бортик, прикрыла глаза – благодать! Тепло, хорошо. Лёгкий ветерок, где-то стрекочут вездесущие цикады, чирикают птахи, над головой темное усыпанное звездами ночное небо. А напротив, также оперившись на бортик сидит Хикаро. Сидит и прищурив глаза рассматривает ее грудь отлично видную в прозрачной подсвеченной воде.

– Хикэри, не хочешь сесть мне на колени? – усмешкой интересуется этот хитрец. О, да! В этих источниках принято купаться голыми. Ага, кожа должна дышать. А кого стесняться в закрытом от всех дворце? Своего императора, которому ты уже сказала «да», согласившись приехать сюда?

– Предлагаете обнаженной девушке сесть на колени Вашего Величества? – осведомилась она – словно выполняя некий обряд. – Вы уверены что это хорошая идея?

– А я думаю, очень хорошая. – с веселой ухмылкой возразил Хикаро.

И плавно передвинувшись оказался рядом.

– Ой! – с замиранием сердца пискнула Хикэри ощутив как ее легко приподняли и разместили на коленях.

По спине бежали мурашки от дыхания на шее. Нельзя сказать, что это не нравилось, она даже неосознанно подставила шею, чтобы чувствовать его губы на коже. С большим усилием ей удавалось оставаться спокойной, когда хотелось ответить на его действия. Это было одновременно мучительно и очень приятно. Она попыталась вернуть себе самообладание и не поддаться сильному желанию обернуться и ответить взаимностью. Безуспешно…

– Только не здесь…

Сильные руки снова приподняли ее, вынимая из воды…

После источника, чистая, обнаженная Хикэри стояла перед ним. В комнате почти темно. Лишь слабый, едва уловимый свет от нескольких свечей. И возбуждающий запах из ароматической лампы. Он подходит к ней и, притянув к себе, целует в губы. Она обнимает его за шею, взъерошивает волосы, вдыхает его запах…. Слышит, как стучит его сердце. Его руки ласкают ее спину, осыпает поцелуями лицо, шею. Очень медленно, нежно, не спеша, чуть касаясь руками, он целует ее грудь, ласкает языком, покусывает соски. У Хикэри вырывается стон. Она обнимает его голову и непроизвольными движениями судорожно перебирает, взъерошивает волосы. Он опускается передо ней на колени и продолжает свои ласки, уже повергшие ее в состояние блаженной истомы. Она чувствует, как становится тяжелой и сладко ноет грудь. Он опускается ниже и целует животик, чуть ниже, еще… Хикэри смущается и невольно пытается освободиться из его объятий. Он улавливает это едва заметное движение и, поднявшись с колен, вновь сладко целует в губы… Теперь настал ее черед. Проводит острыми коготками по его груди. Целует, чуть прикусив, его соски, подключает язычок, опускается ниже. Очень медленно. Этот пьянящий запах, запах мужчины сводит ее с ума окончательно и заставляет забыть обо всем на свете. Осторожно прикасается к нему, она никогда раньше не делала этого…Он такой горячий и твердый, и кожа – нежная-нежная.

И вот Хикаро поднимает ее, берет на руки и несет на постель.

Хикэри часто представляла себе, как ЭТО будет. Но почему-то именно в эти самые последние мгновения ее охватывает жуткий страх. Очень нежные, добрые его ласки заставляют чуть-чуть расслабиться. Но все же она боится, ее просто трясет. Он уловив, что что-то с ней не так, пристально посмотрел ей в глаза. А в ее глазах застыл ужас.

– Ну, что ты? Что случилось?.. – он ласково погладил её по голове, нежно-нежно поцеловал в губы… Она обнимает его и робко, едва дыша, прижимается к нему. Он осторожно раздвигает ее ножки. Еще секунда, и он уже надо ней. Хикэри бьет мелкая дрожь… Видимо, интуитивно он чувствовал, что она дрожит сейчас уже не от желания. И он не спешил. Он вновь осыпал нежными поцелуями ее лицо, шею, покусывает ушко. Затем целует в губы… Сначала этот поцелуй робкий, несмелый, но постепенно, секунда за секундой, он становится все более горячим, страстным, глубоким. О, Боже, ТАК он еще не целовал! Это что-то фантастическое. Хикэри уже позабыла обо всем. Лишь его губы, больше нет ничего… Почувствовав расслабленность, Он крепко прижимает ее к себе, не прерывая поцелуй, чуть подается вперед и…

– Ааай!!! – Яркая вспышка боли пронзила сознание. Еще мгновение, и все прошло. Осталось только чуть саднящее чувство там. От переживаний комната стала расплываться, а ласковые слова стали растягиваться. Заморгав, почувствовала как по щекам вновь покатились слезы. Горло перехватило, а руки тщетно искали воротник. Хикаро, видно понял, что дрожит она отнюдь не от восторга.

– Маленькая моя…

– Пустите… – каким-то сдавленным голосом, смогла сказать сквозь подступающие рыдания.

И вырвавшись из под него скатилась с кровати на пол. Вспыхнувшая не вовремя стыдливость заставила искать взглядом одежду, но она осталась в раздевалке перед источником. Махнув на нее рукой Хикэри встав, шатающейся походкой добралась до ванной комнаты и захлопнула дверь. С ненавистью уставилась в зеркало. Там отразилось смазливое личико только что оттраханной шлюшки.

– Ненавижу.. – процедила она, чувствуя как по ноге стекает струйка крови. Её кулак врезался в зеркало, покрывая отражение разводами трещин.

Хлипкая задвижка на двери позорно сдала позиции без боя. Появившемуся Хикаро хватило пол-секунды на оценку ситуации. Одним прыжком оказавшись рядом, он обхватил ее, прижимая руки к телу. Она придушенно пискнула – ее оторвали от пола и быстро запихнули в душевую. От неожиданности и быстроты происходящего она забыла о всяком сопротивлении. Прижав слабо трепыхнувшееся тело одной рукой, царь открыл кран. Хлынувший в лицо поток воды был просто ледяным. Рот открытый для крика тут же залило водой. Она закашляла, отворачиваясь от воды, мокрые волосы закрыли глаза. Подергавшись вслепую, она лишь добилась, того что Хикаро чертыхнувшись крепче прижал девушку к себе. Вода быстро выбила все мысли из головы, уступившим место пронизывающему холоду. Теперь тело дрожало уже от холода. Словно услышав ее мысли, вода перестала хлестать по телу. Голос над ухом деловито осведомился.

– Пришла в себя?

– Холодно… – опустошенно констатировала она очевидный факт. – И волосы намочила… – с ужасом представила сколько времени уйдет привести их в порядок…

– Значит, пришла в себя… – заключил Хикаро завертывая ее в полотенце.

Все девять небес! Как же ужасно получилось…Как вспомнить, сразу бросает в жар. Хоть обратно в холодный душ… И главное, совершенно не понятно, что её накрыло? Сама же хотела этого…. Непонятно.

И с чего я назвала себя шлюхой? Один раз, с единственным мужчиной, без извращений, не на первом свидании…С Чхун Хян вот – и то так не называла!

Завернутая в кимоно, она сидела на кровати, морщась от тяжелых мыслей… Первый мужчина Хикэри сидел за спиной с феном и расческой и довольно умело приводил ее волосы в порядок.

– Вроде все… – с оттенком сомнения протянул он.

– Похоже, – вяло согласилась. – Подай, пожалуйста, заколки.

Искомые заколки обнаружились на тумбочке всего в метре от кровати.

Даже не помню как я распустила волосы. Что и не удивительно. Или это император сделал?

В зеркале отразилось как взявший в руку заколку царь, взвесил ее в руке, задумчиво осмотрел ее, кинул на нее подозрительный взгляд… Положил ее обратно. И слегка сместился закрыв собой тумбочку.

– Давай я тебе лучше косичку заплету – предложил он. Не дожидаясь согласия, он ловко развел ее гриву на пряди и стал собирать их в косу.

– Прости что напугала тебе… – она собралась с силами извиниться за произошедшие.

– Пустяки, такое бывает… – авторитетно заявил Хикаро. – Только по разному…

– Я все еще твоя девушка? – раз пошла такая откровенность, следовало прояснить дальнейшие отношения. Ее осторожно обняли за талию, и нежно прижали к себе.

– Конечно, девочка моя маленькая… – горячее дыхание коснулось ее шеи. Он шептал ей ласковые слова, гладил по голове, как ребенка, покрывал поцелуями шею…

– Все хорошо… – развернувшись к нему, Хикэри впилась в его губы.

Вот он с нежностью смотрит ей в глаза и они вновь сливаются в долгом-долгом поцелуе. По телу медленно разливается жар. И безумно хочется снова почувствовать его внутри. Она каждой клеточкой своего тела подалась навстречу его губам и рукам. Каждое его движение отдается таким сладким, сводящим с ума ощущением… У Хикэри вырвался стон, она извивается, уже полностью перестав себя контролировать.

.. «Ну, возьми же меня!..»

Вот Он крепко прижал девушку к себе и медленно, очень осторожно вошел в нее. С ее губ сорвался стон…Больно, но какая сладкая это боль… Он начинает двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, задевает что-то внутри, и ее словно молния пронзает. Хикэри невольно вскрикивает. Он на секунду замирает и смотрит на нее испуганно:

– Больно? – участливо осведомился Олег Даниилович Романов.

– Нет-нет, только не останавливайся, прошу тебя… Он поцеловал её в губы и…

– Оооо – он вновь входит в мееняя!!!

Она не в силах была сдержать сладостный стон.

Как же хорошо… что со мной творится? Я уже совсем позабыла о боли.

Каждая клеточка моего тела кричит о моей любви к этому мужчине. Только отдаваться ему, отдаваться без остатка, до пика, до капли, раствориться в нем, чувствовать его в себе, глубоко-глубоко, дарить ему счастье быть любимым… Я чувствую, что ему очень хорошо сейчас… Он чуть постанывает, целует меня, прерывающимся голосом шепчет какие-то нежности. Еще миг и это сладкое ощущение счастья становится невыносимым.

Хикэри подхватило что-то и унесло в небо. Тело скрутила сладкая судорога, из груди вырываются рыдания. Через несколько секунд все проходит. Он ложится рядом и обнимает ее.

– Я люблю тебя… – шепчет он ей на ушко.

– Вы мой единственный мужчина и я не представляю себе жизни вне вашего внимания и любви. Моя жизнь и моя смерть всегда будут принадлежать Вам….-но это остается непроизнесенным.

2 октября 1992 года

Утро.

Дворец созерцания звезд

Проснулась она все также прижавшись к его груди. Слава всем богам Его Величество рядом. Рядом любимый, разум свободен от условностей… Что еще надо для маленького счастья? Сначала она слегка прикоснулась к нему в районе ключицы, провела пальчиком вдоль нее… От понимающегося возбуждения, осмелела и напрочь забыла, что такое стыд и дала волю пальцам. Уже смело, всей ладонью, огладила мышцы на груди, с пикантной застенчивостью коснулась сосков. Сердце ускорило ритм, а из сознания удивительным образом испарились все лишние мысли. Приятный мужской запах манил и будоражил. А танец пальчиков на его теле вызывал мурашки. А они, словно играя, опускались все ниже и ниже. Прошлись по животу, очертили каждый кубик пресса по отдельности. Она с головой забралась под одеяло – там тепло и еще пахнет вчерашней любовью. Опустилась ниже и нерешительно замерла.

Проснувшийся Хикаро несильно потянул ее вверх. Она ласково и капризно одновременно лизнула его ладонь и положила ее к себе на грудь.

– Да, вот так… – улыбнулась, как только широкая ладонь принялась мять упругий чувствительный холмик с крупным розовым соском посередине, и слегка приподнялась, чтобы минуту спустя почувствовать свое лоно желанным и полным. И сделала первое движение.

Час спустя

– Буди меня так каждое утро… – Император притянул ее к себе для поцелуя.

– Привычка быстро убьет удовольствие… – Хикэри уютно устроилась у него на груди. Сквозь прикрытые веки наблюдает как его рука крутит кончик длинной косы. А где он научился их заплетать? Хотя, неважно.

Ладонь опустилась под одеяло…

– Прекрати, или пожалеешь… – раздалось над ухом.

– Дааа? – Хикэри нагло закинула на него ногу и стала тереться о его бедро.

… Хикэри нежится в ротебуро рассматривая прекрасный вид на залив.

– Хикэри, ты… у тебя очень красивая фигура… Он поцеловал ее шею, постепенно спускаясь все ниже… Пальцы легли к на груди и принялись играть, как на пианино, заставляя выгибаться и качать бедрами в такт…

– Хватит. Пойдем лучше погуляем… Или поплаваем… – Хикэри убежала в душ.

Вернувшись в спальню она обнаружила что уже одетый император стоит у окна любуясь дивным видом на залив.

– Одевайся, нас ждет автомобиль.

– А куда мы едем? – спросила Хикэри с некоторой тревогой.

– На аэродром.

– Мы возвращаемся в Токио?

Хикаро смеется.

– Нет, Добродетельная благородная дама, мы собираемся уделить время моей второй страсти.

– Второй? – она хмурится.

– Именно. Первая стоит рядом… Займемся планеризмом.

– Ээээ… Планеризмом?

– Угу… Мы немного полетаем, леди. – с улыбкой отвечает он, усаживаясь в автомобиль…

– Согласна?

– А ты полетишь?

– Да.

– Тогда я с тобой! – выпалила Хикэри.

Через несколько минут машина остановилась на поросшем короткой жесткой травой летном поле.

Он взял ее за руку, и они направились к площадке, где стояли самолеты.

– Ваше величество, пилот самолета-буксировщика лейтенант Кобаяси, – представил пилота выскочивший как из под земли офицер охраны.

Император и пилот углубились в разговор о скорости ветра, направлении и прочих тонкостях.

– Хикэри, – подает ей руку царь, – пошли.

– Кобаяси, это баронесса Накамото. Придворная дама IV ранга.

Кобаяси отдал честь.

– Ваша Светлость, я пилот Его величества и приложу все силы к выполнению его задания.

Она взяла Хикаро за руку, и ощутила внутри все переворачивается. Парить в небе! Невероятно! Вслед за Кобаяси по бетонной площадке они двинулись к взлетно-посадочной полосе. Царь с пилотом обсуждали предстоящий полет. Все эти подробности ничего не значили для нее, но мужчины в своей стихии, и наблюдать за ними – истинное удовольствие. Она с трудом но схватила смысл. Они полетят на немецком «Schleicher ASH-25». Буксировщиком будет «По-2-М» – его она смутно знала – самый старый из ныне выпускавшихся машин.

В крошечной кабине два сиденья, одно позади другого. Белый трос соединяет планер с одномоторным самолетиком. Пилот откинул плексигласовый купол кабины, приглашая их внутрь.

– Сначала нужно пристегнуть парашют.

«Парашют!»

– Я сам! – Хикаро забрав ремни у Кобаяси соединил пряжки.

– А я пока схожу за балластом, – сообщил пилот, широко улыбаясь, и ушел куда-то.

– Вижу, Вашему величеству нравится катать девушек на планере.

– Баронесса, не болтайте глупостей.

Он подтянул парашют, ловко защелкнув крепления, проверил ремни.

– Ну вот, готово.

Она захотела сесть назад, но царь остановил девушку.

– Нет, спереди. Сзади сидит пилот.

– Но ты ничего не увидишь!

– Мне хватит, – усмехнулся он.

Хикэри забралась внутрь кабины, отметив кожаное сиденье на удивление мягкое. Император склонился над ней, вытащив между ног ремень, защелкнул карабин на животе и проверил стропы.

– Мы будем в воздухе минут двадцать-тридцать. Утром не так жарко, а по ощущениям полет на планере ни с чем не сравнится. Волнуешься?

– Немного!.

– Хорошо! – с улыбкой скрылся он из виду.

Планер качнуло когда он забрался в кабину. Перед ней были циферблаты, рычаги и какая-то торчащая штуковина.

С улыбкой на губах возник Кобаяси.

– Первый раз летите, госпожа?

– Да…

– Вам понравится!

– Спасибо, лейтенант-сан.

Хорошо, что я не позавтракала. Вряд ли мой желудок справился бы с отрывом от земли. Я отдаюсь в умелые руки своего повелителя.

Кобаяси закрыл крышу кабины, направился к самолету и вскочив на крыло занял место пилота. Мотор самолетика фыркнул и начал набирать обороты.

Лучезарная… неужели это происходит со мной?

Самолет медленно двинулся вдоль полосы, трос натянулся… Толчок – и планер срывается с места. Планер набирает скорость, ощутимо потряхивает. Желудок ухнул вниз – и вот они отрываются от земли.

– Взлетаем! – отдался в наушниках спокойный голос Хикаро. Они парят в собственном крылатом ковчеге, одном на двоих. Слышен только свист ветра и далекий шум мотора буксировщика. Над ними лишь небо, лишь рассеянный и мягкий солнечный свет… Редкие облачка висят на лазурном небе. Она парит в этом волшебном свете вместе со своим императором. Уши заложило – планер набирает высоту, все выше поднимаясь над землей. Наверху стоит тишина… Радио просыпается к жизни.

– Докладывает пилот Особого императорского авиационного полка лейтенант Кобаяси. Мы достигли высоты в тысячу двести метров над уровнем моря…

Ничего себе!

– Отцепляй! – прозвучал в шлемофоне голос Олега Данииловича. И внезапно самолет пропал из виду, а ощущение, что их тянут вперед, исчезло. Планер парит над океаном в свободном полете. Это восхитительно! Повинуясь порывам ветра, планер медленно терял высоту, тихо скользя по воздуху.

Я лечу прямо к солнцу, но со мной Хикаро, он ведет и направляет меня, и мы кружим и кружим в солнечном свете.

– Держись крепче! Неожиданно оказывается вниз головой, глядя на землю сквозь прозрачную крышу кабины. С громким визгом она упирается руками в плексиглас и слышит смех.

– Ваше величество хулиганит!

Но его веселье было так заразительно, что она рассмеялась вместе с ним.

– Хорошо, что я не позавтракала!

– Просто отлично. Потому что я собираюсь повторить.

Он снова переворачивает планер и она опять повисает на ремнях вниз головой.

– Ну как?

– Это чудо!

Они падали вниз в лучах солнца, слушая ветер и молчание. Можно ли желать большего?

Земля все ближе.

– Сакура, это Ноль-первый, захожу слева по ветру на вторую полосу, прием.

Закладывая широкие круги, планер медленно опускается.

– Держитесь леди, сейчас будет слегка трясти.

Последний круг, сильный короткий толчок, и планер стремительно несется по траве. Наконец он останавливается и, качнувшись, замирает чуть покосившись на левуй бок. Хикэри облегченно вдохнула полной грудью. Император открыв кабину выбрался на землю и потянулся.

– Понравилось? – спросил он, а в глазах мельнули солнечные искорки.

Подошедший офицер поклонился и отстегнул ремни. Хикаро подает ей руку, и она вылезает из кабины. Не успевает она спрыгнуть на землю, как он заключает ее в объятия.

Мы же стоим посреди поля! Впрочем, мне все равно. Мои руки зарываются в его волосы, притягивая его ближе. Я хочу его, здесь, сейчас, на земле!

Он оторвался от нее, в потемневших от страсти глазах – упрямое желание. У Хикэри перехватило дух. Император поворачивается, хватает ее за руку и быстро шагает к машине.

– Едем завтракать, – сухо сообщает он.

Еда! О какой еде он говорит, когда я умираю от желания?

Они возвращались во дворец на том же автомобиле.

– Я попрошу фрейлин разъяснить тебе все правила императорского двора, – суховато бросил он.

– Я благодарна вашему величеству…

– Пока у тебя звание императорской фрейлины IV ранга. Ты можешь посещать дворцы Акасака, Киото и Эдо без предварительной записи, так же имеешь полное право посещать все малые дворцы императорской семьи. Управление императорского дворца пришлет тебе подробные разъяснения по твоим правам и обязанностям во дворцах и я скажу послу России чтобы он довел до тебя твои права в Российской империи. Они лишь немногим меньше. Тебе так же положено денежное содержание от дворов Японии и России.

– Это очень высокий ранг. я не очень понимаю за что Ваше величество так меня обласкали…

– Завтра встреча с рядом лидеров Дзайбацу и на этой встрече будет вдовствующая императрица. Она не смогла с тобой встретиться в Токио, но завтра она тебя примет, меня уже уведомили. Встреча будет рабочей поэтому твоего обычного наряда хватит. Учить тебя как вести себя с моей матерью думаю не надо. Может быть ты чего-то хочешь?

– Я счастлива, Ваше величество – шепчет Хикэри. – Я хочу того, чего хочет Ваше величество.

– Если бы Мы всегда знали чего хотим… – Император улыбнулся. – После полетов я всегда хочу европейский или американский завтрак. Сегодня пусть будет американский.

– Будет исполнено Ваше величество, – слуги поспешно удаляются.

Как выяснилось вскоре, американский завтрак – это две порции оладий с кленовым сиропом и беконом, два апельсиновых сока и черный кофе с молоком.

И она решилась…

– Ваше величество, я в недоумении. – Она пальцем обводила узоры инкрустации стола, стараясь держаться невозмутимо. – Почему вы выбрали из множества… меня? Вы с легкостью можете получить любую девушку в Японии.

– Ты не любая и этого довольно… – император посерьезнел. Впрочем есть и политика. Ты будешь участвовать в выборе новой императрицы. Моя мать вручит тебе родословную твоего дома, составленную храмом Хэйан. Твой дом потомки императора Монтоку в линии ведущей свой род от принца Корэтака. Ты имеешь право участвовать в отборе.

Хикэри показалось что на нее упал потолок. Затем она обнаружила, что замерев в ужасе, стоит на коленях и склоняется в церемониальном поклоне…

– Ваше величество, вы ками Сусаноо, владыка России и Японии, повелитель Альянса не можете выбрать столь ничтожную и грешную женщину как я. Пощадите! Такая как я по вашему желанию может быть наложницей или рабыней, но не императрицей. Я ничтожная, недостойная и бесполезная девушка, которая вызовет гнев Лучезарной Аматерасу и подведет Вас и мою страну. Прошу вас выбрать девушку, которая принесет пользу Ямато. Ваша покорная рабыня не может участвовать в отборе…

(Господи – что за чушь я несу – как в идиотской дораме!!)

Император хмыкнул.

– Сколько лет живу и сколько правлю – постоянно мне пытаются указать что я могу, а чего не могу… – То что я знаю про тебя и то что вижу лично говорит мне что я не ошибаюсь. Впрочем до отбора еще почти год и ты можешь меня разочаровать своими делами, но мне отчего-то кажется, что ты меня не разочаруешь. И встань наконец с пола. Садись за стол, я есть хочу.

Хикэри поднялась с пола и пунцовая от осознания случившегося присела за стол. Появлились слуги с подносами. Завтрак проходил в тишине. Наконец тарелки были опустошены и царь обращает внимание на сильно задумчивую Хикэри.

– А ну-ка перестань сидеть как на похоронах, – одернул он девушку.

– Вашему величеству сегодня нужно будет работать? – несмело спрашивает она.

– Разумеется. Я всегда работаю, даже иногда во сне…-он рассмеялся. Представь – бывает снятся совещания с министрами и губернаторами… Самое забавное – иногда то что я слышу в этих снах потом пригождается – если не забываю. Но так или иначе – какие бы дела не были – но обедать мы будем вместе.

– Спасибо…государь, что вы даете мне надежду.

Он поцеловал ее.

– Если обед будет европейским то я могла бы его приготовить…

– Японские девушки не могут уже приготовить японский обед! – нарочито тяжело вздохнул монарх. Прав мой духовник отец Илиодор – дух века сего разливается тлетворно и всеконечно в мире грешном… – Он опять усмехнулся. – Но так и быть! Я буду суп гаспачо и стейк на гриле, замаринованный в оливковом масле, чесноке и лимоне, прочее на твое усмотрение…

Слуги молчаливо стоящие рядом истово согнулись в земном поклоне.

Размышляя о мужчинах и их любви к мясу, Хикэри отправилась на кухню где царилапаника. Не каждый день к ним готовить обед для императора приходит будущая императрица.

Вечером она лежа в ротебуро позволила себе расслабиться и поразмышлять о прошлом и будущем. А потом словно услышала чей-то голос

– Прислушайся к зову сердца и прекрати копаться в себе. Чему быть, того не миновать.

3 октября

Утром императорский кортеж прибыл во Дворец водопада. Крошечный дворец в полном соответствии с названием спрятался в лесу рядом с водопадом под шапкой субтропических джунглей.

Хикэри тут же упросила императора дать ей возможность пару часиков полежать в ротенбуро – открытой купальне с фантастическим видом на водопад… Нежиться в источнике, когда рассветные лучи прорезают нависающие ветви джунглей – это божественные ощущения. Тем более что завтрак принесли и поставили на столик около купальни.

Хикаро появился вместе с завтраком.

– У тебя сегодня сложный день. Ты участвуешь во встрече с главами дзайбацу как моя леди. Однако на встрече будет и Иоко, средняя дочь главы дома Мицуи и придворная дама III ранга.

– Она тоже будет участвовать в отборе?-Хикэри ощутила что у нее как-то сразу портится настроение.

– Нет, Дом Мицуи не имеют императорской крови и для нее это почти максимальный ранг знатности. Держись с ней ровно и приветливо. Используй обращение сестра – вам делить нечего. Внимательно слушай и потом выскажешь мне свои мысли. считай это первым уроком который я тебе даю.

Ваше Величество я не понимаю что я должна сделать… – пробормотала девушка.

– Выжить. Когда мой отец умер мне было четыре года и я многому учился сам.

Были те кто хотел моей смерти, но я выжил.

Россия уклонилась тогда от большой кутерьмы. Сейчас должна выжить Япония – и твой долг ей в этом помочь.

– Но как?? – Хикэри пребывала в полной растерянности. Я всего лишь девчонка-школьница…

А если я скажу… Если я скажу что спасение страны Ямато как раз в той девчонке которая станет императрицей? Считай что тебя бросили в пруд и ты должна выплыть. Сегодня ты поймешь много, возможно даже слишком много о том как обстоят дела на самом деле.

– Но я не сумею! – голос ее невольно сорвался на крик.

– Сумеешь! Ты меня любишь?

– Вы жестоки государь… Да люблю – невпопад ответила она.

– Я тебя тоже люблю и не хочу чтобы ты была на троне ничего не понимающей куклой, потом беспомощной мишенью, а затем жертвой… и лишний раз удостовериться что я не ошибся не мешает.

– Но почему я??

– Ты все узнаешь со временем, и обнаженная девушка говорящая со мной о политике выглядит странно. Иди поплавай. За тобой придут и проводят. Как услышишь вой сирен эскорта матери можешь считать что настал твой экзамен.

… Хикэри немного поплавала, но потом решительно вылезла из ротенбуро и одевшись села за стол, попросила кофе с пирожным и задумалась.

«Зачем я тебе нужна император? В какую игру ты играешь – Ориго Хикаро? И кто я в игре….Пешка которую ты ведешь в ферзи, но чаще пешками жертвуют и даже когда она достигает цели она исчезает и появляется ферзь. Так что выбора у меня нет. Я попробую дойти до цели… вместе с тобой, Мой Император, но если придется… пожалуйста пожертвуй мною не зря»

Утром императорский кортеж прибыл во Дворец водопада.

Крошечный дворец спрятался в лесу рядом с водопадом под шапкой субтропических джунглей.

Хикэри тут же упросила императора дать ей возможность пару часиков полежать в ротенбуро – открытой купальне с фантастическим видом на водопад… Нежиться в источнике, когда рассветные лучи прорезают нависающие ветви джунглей – это божественные ощущения. Тем более что завтрак принесли ей к ротенбуро и поставили на столик около купальни.

Хикаро появился вместе с завтраком.

– У тебя сегодня сложный день. Ты участвуешь во встрече с главами дзайбацу как моя леди. Однако на встрече будет и Иоко, средняя дочь главы дома Мицуи и придворная дама III ранга.

– Она тоже будет участвовать в отборе?-Хикэри ощутила что у нее как-то сразу портится настроение.

– Нет, Дом Мицуи не имеют императорской крови и для нее это почти максимальный ранг знатности.

– Держись с ней ровно и приветливо. Используй обращение сестра – вам делить нечего. Внимательно слушай и потом выскажешь мне свои мысли. Считай это первым уроком который я тебе даю.

Ваше Величество я не понимаю что я должна сделать… – пробормотала девушка.

– Выжить. Когда мой отец умер мне было четыре года и я многому учился сам.

Были те кто хотел моей смерти, но я выжил.

Россия уклонилась тогда от большой кутерьмы. Сейчас должна выжить Япония – и твой долг ей в этом помочь.

– Но как?? – Хикэри пребывала в полной растерянности. Я всего лишь девчонка-школьница…

А если я скажу… Если я скажу что спасение страны Ямато как раз в той девчонке которая станет императрицей? Считай что тебя бросили в пруд и ты должна выплыть. Сегодня ты поймешь много, возможно даже слишком много о том как обстоят дела на самом деле.

– Но я не сумею! – голос ее невольно сорвался на крик.

– Сумеешь! Ты меня любишь?

– Вы жестоки государь… Да люблю – невпопад ответила она.

– Я тебя тоже люблю и не хочу чтобы ты была на троне ничего не понимающей куклой, потом беспомощной мишенью, а затем жертвой… и лишний раз удостовериться что я не ошибся не мешает.

– Но почему я??

– Ты все узнаешь со временем, и обнаженная девушка говорящая со мной о политике выглядит странно. Иди поплавай. За тобой придут и проводят. Как услышишь вой сирен эскорта матери можешь считать что настал твой экзамен.

Хикэри немного поплавала, но потом решительно вылезла из ротенбуро и одевшись села за стол, попросила кофе с пирожным и задумалась.

«Зачем я тебе нужна император? В какую игру ты играешь – Ориго Хикаро? И кто я в игре….Пешка которую ты ведешь в ферзи, но чаще пешками жертвуют и даже когда она достигает цели она исчезает и появляется ферзь. Так что выбора у меня нет. Я попробую дойти до цели… вместе с тобой, Мой Император, но если придется… пожалуйста пожертвуй мною не зря»

В Малом зале для совещаний дворца присутствовали главы крупнейших дзайбацу Японии, Вдовствующая императрица-мать Асэми, премьер-министр Исихара Танака.

Хикэри разместилась рядом с Сумеро Микото и нервничала, ловя на себе взгляд императрицы-матери. Было в нем что-то нехорошее.

– А где концерн Асано? – осведомился император.

– Дзиро Асано сказался больным и находится на горячих источниках в Киносаки, – пояснил адьютант в форме Лейб-гвардии Японского полка – майор как свидетельствовали петлицы.

– Он и в самом деле болен?

– Наши источники подтверждают его проблемы со здоровьем… – уклончиво ответил майор.

– Ну что же начнем без него.

Итак господа некоторое время назад вы участвовали в совещании у сиккэна где подписали некий документ. Ваше величество…Дело в том… – Акихиро Мицуи пытается что-то ответить.

– Не беспокойся Мицуи, корона знает о вашей с домом Сумитомо преданности, – император обрывает Мицуи, – Иоко передала мне копию. Кстати а где она? Я огорчусь если с этой чудесной девушкой что-то случится…

Очень огорчусь… В зале ощутимо повеяло холодом…

Сиккэн пообещал вам после разрыва с Альянсом-вхождение в Атлантический Союз и совместное с ними ограбление Китая. И за счет этого возврат взятых вами на поощрение экспорта в Северо-Американские государства кредитов.

Так вот у меня для вас много плохих новостей.

В комнату неслышно впорхнула одетая в деловой костюм Иоко.

– Ваше Величество пожелали меня видеть…

– Да маркиза, я всегда рад видеть дочь океана.

Асихиро Мицуи встал на колени.

– Осмелюсь уточнить что мы не имеем чести…

– Имеете. Вам за верность Империи дарован титул маркиза.

– Милость Ваша безгранична, – глава Мицуи простерся ниц.

– Встаньте маркиз и вернитесь за стол нас ждут дела.

– Можешь идти, Иоко. если хочешь поплавай в ротебуро или погуляй у водопада. Тут красиво. Мы встретимся позже.

Итак вернемся к плохим новостям.

Для удешевления экспорта в Северную Америку вы создали много сборочных предприятий в Южном Китае и после того как США и ДША закрыли импорт, вам отдавать взятые в США и ДША кредиты просто нечем и для экономии вы решили вывести производство из Японии в Китай. Так вот, я говорю от имени русских и немецких акционеров ваших концернов, а в сумме мы имеем как минимум блокирующие, а в ряде случаев и контрольные пакеты ваших концернов, мы не дадим закрыть ни один завод в Японии.

Внутренняя стабильность Японии важнее ваших прибылей.

Вопрос о возврате кредитов и о помощи идет после плохих новостей, когда я буду раздавать подарки для Вас.

У нас есть две проблемы связанные с Японией. Это перенаселенность островов – с чем связан например упадок рождаемости и остановившийся рост внутреннего потребления. Эти проблемы мы решить без кардинальных мер не можем. Рынок Альянса хотя и развивается но проглотить все товары, которые вы производите на заводах в Южном Китае мы не можем. Убивать «Ладыгина», «Самсунг», «Филипс» и «Сименс-Гальске» ради «Мицубиси» и Сони никто не будет.

И на все это накладываются проблемы в Китае. Император Китая – Наш названный брат – болен и врачи ему дают не более двух-трех лет жизни. К несчастью он не был благословлен обильным потомством – вот к чему ведет разнузданный образ жизни предков и близкородственные браки… – буркнул Олег Даниилович. В последние годы повстанцы Юга совсем разбушевались и хотя обстановка контролируется, но полностью подавить националистов мы не в состоянии.

Из прямых наследников только внучка, но ей всего двадцать лет, она студентка факультета истории искусств Падуанского Университета и Мы не знаем захочет ли она возложить на себя корону Империи Цзинь. Остальные потомки Циней по линии от Сяньфэна ничкего из себя не представляют и скорее навредят. Когда сообщения о болезни монарха просочатся из дворца Гугун мы можем получить массовое восстание в лучшем случае только на юге. Тогда о ваших заводах беспокоиться не придется, – ухмылка на лице государя стала откровенно издевательской. Останутся только проблемы со взятыми экспортными кредитами и перенаселением. Перед тем как объяснить вам как мы будем решать проблемы давайте пройдем по каждому Дому.

Итак.

Дом Маркизов Мицубиси Ваш оборот почти десять процентов от ВВП Империи Ямато активы вашего «Банка Токио» составляют вросемьдесят миллиардов йен – или восемь миллиардов рублей золотом, активы финансовой группы составляют почти триллион йен и ваша группа входит в число десяти крупнейших финансовых групп мира.

Вашими акционерами является Дом Романовых – четверть акций, Дойчебанк с десятью процентами и Торговый Дом «Чурина и Ко» с пятью процентами акций. У вас есть дочерний банк в России вы обладаете контрольным пакетом акций Женевского банка и у вас отличные позиции в Арелате и Аквитании.

Вы имеете более восьмидесяти процентов акций банка Аютии и контролируете практически банковский сегмент в Таиланде, Вьетнаме и Луангпрабанге. Очень хорошие позиции у вас в Индийской империи и на Яве.

Ваша торговая компания «Мицубиси Сё» работает по всей территории Альянса, контролирует большую часть розницы в Таиланде, Яве и Северной Индии.

В прошлом году вы выпустили около семисот тысяч автомобилей всех классов.

Стабильно получаете военные заказы Альянса. Ваш авиационный холдинг группа, имея два авиастроительных и два вертолетных завода а также четыре моторостроительных. Он стабильно получает заказы на производство истребителей – бомбардировщиков и боевых вертолетов. так же вы производите почти десятую часть пассажирских самолетов и вертолетов Альянса Ваша судостроительное подразделение в прошлом году построило судов дедвейтом без малого в миллион тонн.

Вы выпускаете полный спектр как боевой так и бытовой электроники.

Ядерное подразделение Мицубиси совместно с «Российскими императорскими атомными заводами» имеет заводы в Такасаго, Хёго, а также управляет заводом-изготовителем ядерного топлива. Вы построили две АЭС и строит еще две станции с реакторами на быстрых нейтронах. В аферу с Северной Америкой вы не вступали и поэтому финансовая помощь вам особо не потребуется. Однако вы испытываете те же трудности что и все прочие, связанные с застоем в строительстве и потреблении.

Теперь Дом маркизов Мицуи… Я сердечно поздравляю дом Мицуи с бракосочетанием старшей дочери маркиза Мицуи и наследника Дома виконтов Сумитомо.

Ямасукэ Сумитомо бухнулся на колени.

– Дом Сумитомо будет вечно предан Вашему величеству. Ваша милость безгранична.

– Встаньте виконт и займите свое место… – отмахнувшись император спокойно продолжил выступление. – Вы вместе с Сумитомо имеете активы в ваших банках суммарно в шестьдесят миллиардов йен и контролируете активы в шестьсот с гаком миллиардов. Ваши группы одни из лидеров технологического развития и ваши группы много времени уделяют научным исследованиям в отраслях важных для экономики альянса. Вы как я знаю даже пытаетесь негласно восстановить разработки великого Чандры Сингха Ваджпая – лицо его чуть помрачнело. Не понимаю правда зачем это благородное дело засекречивать… Мы довольны Вами и мы с императрицей посетим свадьбу ваших детей.

– Почту за честь Ваше величество.

Концерн Министерства уделов Дома Романовых представлен Домом Кавасаки.

Председатель правления барон Кайоши Игараси на совещании у сиккэна не присутствовал.

Банк Кавасаки имеет активы на сумму всемьдесят миллиардов йен, его финансовая группа контролирует активы на восемьсот миллиардов. У меня…

Да-да господа я один из вас по совместительству – улыбнулся император – почти пять сотен отделений по всей Японии и двадцать пять миллионов вкладчиков. Группа Кавасаки является ведущим оператором железных дорог Японии. (Хикэри с изумлением и немалой долей восхищения посмотрела на Императора. Не сказать чтобы она этого не знала, но то сам факт какими деньгами и возможностями помимо всей мощи государства обладает ее мужчина несколько возбуждал. Опять же – как он держит все это в голове?).

Автомобильные компании Ниссан, Сузуки и Исузу произвели в прошлом году более миллиона автомобилей всех марок.

Точное машиностроение группы Кавасаки выпускает как фотоаппараты так и сложнейшую медицинскую и космическую технику. Компании Рико, Кэнон и Хитачи известны всем. Электроника Панасоник вне всякой критики причем как бытовая, так и промышленная и даже военная.

Торговые дома Марубени, Сейбу и Иточу занимают видное место в торговле Японии, Юго-Восточной Азии и Индии. Металлурги Кобе и Кавасаки обеспечивают металлом страну. Авиационное подразделение Кавасаки выпускает самолеты и вертолеты всех типов, включая аэропланы вертикального взлета – один из дву заводов Священного Альянса. Авиационный завод в Акаси под Кобе, вертолетные заводы в Итиномия под Нагоя и в Мияконоэ в районе Осака – Кобе. Двигателестроительные заводы в Кагамигахара, в Цутами и Такацуки в промышленной зоне Осака – Кобе. Судостроительное подразделение в прошлом году построило судов дедвейтом почти на девятьсот тысяч тонн.

Токийская энергетическая компания управляет дюжиной АЭС общей мощностью семьдесят гигаватт и строит еще четыре энергоблока, снабжает электроэнергией регион Канто, префектуры Яманаси и Сидзуока. Совместно с Росатомом имеет заводы в Кобэ, Йокогаме, Канагаве, управляет заводом ядерного топлива.

Ни в какие авантюры они не влезали и мое финансовое положение вполне устойчиво.

Равно как и положение дома Асано. Кстати – почему из вас никто не спросил сиккэна о причинах его неучастия в данной афере? Ладно, я понимаю что прибыли ваше все.

Переходим к тому кто повелся на удочку калифорнийцев и демократов поставив все на карту-к господину Мацуде.

Господин Дейчи Масуда, председатель правления группы Токай… Имею Вам сообщить, что вы банкрот!

Вы привлекли почти двенадцать миллионов вкладчиков обещая им в среднем на три-пять процентов годовых больше чем остальные банки, вы собрали почти сорок миллиадов йен, вы потратили почти полтора десятка миллиардов йен на покупку земли в Голливуде и строительство элитных комплексов. Вы затеяли земельные спекуляции перед которыми грюндеры прежних США и железнодорожные аферисты – просто карлики, вами взяты кредиты в банках ДША США и Калифорнии почти на шестьдесят миллиардов йен по курсу.

Вы построили заводы по выпуску автомобилей в США и Калифорнии общей мощностью в три миллиона единиц продукции в год. Чем вы думали Масуда-сан? Авторынок Северной Америки перенасыщен сверх всякой меры. Ваши заводы стоят, потому что американцы прицепились к дефектам автомобилей и заставили вас провести массовый отзыв и кампания в прессе убила сбыт. В результате дыра в вашем балансе достигает почти восьмидесяти миллиардов. Вы еще должны Нам почти два десятка миллиардов йен, ранее выданных по долгосрочным кредитам банком Кавасаки. Как вы планируете выйти из положения? Напоминаю вам что выплаты по депозитам вы пропустить не можете. Мы обмана наших подданных не потерпим!

Стоящий как соляной столп Дейчи Масуда стремительно бледнел.

– Я пп…рошу о милости и разрешить мне сеппуку как самураю.

– Отказано! – прозвучало сухо и отрывисто. Итак, я понимаю что кроме смерти вы ничего не нашли. Тогда я как ваш кредитор решаю за Вас.

Ваш банк присоединяется к группе Кавасаки и отныне Кавасаки будет отвечать за выплаты вашим вкладчикам.

Далее – за Тойоту будет отвечать императорский концерн Фуджи. Сталелитейные заводы Дайдо присоединяются к концерну Коба. Нефтехимия также передается концерну Фуджи. Что до вас лично… Вы остаетесь руководителем группы Тойота и я поручаю вам сделать все чтобы не допустить урона для производства машин в Японии. Поскольку ваши заводы в Калифорнии строились на заемные деньги то мы их отдадим кредиторам – калифорнийцам… В любом случае это уже не ваши проблемы.

Дейчи распростерся ниц.

– Я вовеки раб Вашего Величества!

– И довольно дорогой раб, – холодно уточнил император. Далее… В Японии за последние пять лет был надут пузырь потребительских кредитов который сейчас лопается со всеми вытекающими последствиями. До лета следующего года Альянс примет ряд решений по компенсации банкам Японии капитала в связи с аннулированием долгов по потребительским кредитам и таковые будут запрещены моим указом по всей территории империи. Вы были единственной страной Альянса, где потребительские кредиты были нормой, теперь они и у вас будут запрещены.

Микрокредитование которым баловались буддистские храмы будет аннулировано как и долги по ним. Эту ростовщическую банду оранжевых бестий мы финансировать не будем. Монахи должны молиться, а не на проценты жить.

Это позволит снять долговую нагрузку и восстановить платежеспособность населения как основы экономического роста.

Указ о долговой амнистии и упразднении потребительских кредитов и запрете микрокредитования нами подписан и вступит в силу с 10 октября.

А теперь господа некоторая лирика-уже другим тоном вымолвил император. – Благодаря Священному Альянсу вы контролируете и цивилизуете Вьетнамскую Империю, королевство Камбоджа, Бирманское королевство… Япония имеет отличные позиции в Индийской империи и королевстве Таиланд. В состав империи входит западная часть острова Ява и часть Борнео.

Там проживает почти сорок миллионов японцев. Ежегодно с островов уезжает почти два миллиона японцев в страны Альянса. В России живет почти двенадцать миллионов сыновей и дочеркей Ниппон. А в Германии и ее землях больше четвырех миллионов, еще минимум шесть в европейских странах Альянса.

Какой безумец внушил вам мысль о том, что это продолжится и вы ничего не потеряете после выхода из Альянса.?

В случае нелояльности все преференции для Японии будут прекращены раз и навсегда. И это согласованная точка зрения Германии и России. Вам все понятно?

– Сын мой, – мягко вступила императрица, – главы наших дзайбацу люди умные и все поняли правильно. Никто больше никакой поддержки сиккэну не окажет. Она обвела взглядом зал.

– Я ясно высказалась?

Да ваше величество! – почти одновременно все главы корпораций совершили положенный церемониальный поклон высшего почтения.

В следующем году ряд корпораций получат увеличенные заказы на военные цели. В остальном… Альянс принял согласованное решение по проблеме перенаселения страны, – царь посмотрел на главу Мицубиси, – и это пока все что вам надо знать.

Если вопросов нет, то я вас больше не задерживаю.

Кланясь как китайские болванчики главы корпораций покинули зал.

Комната опустела и в ней остались только царь с Хикэри и императрица с фрейлинами.

Сын мой я должна с тобой поговорить… – произнесла госпожа Асэми., но сначала я приму ту, которую ты хочешь видеть на троне хризантем, – Императрица уставилась на Хикэри практически в упор и взгляд, как отметила девушка, был не особенно радостный. Она однако не подала виду а совершила глубокий поклон.

– Ваше величество, Великая вдовствующая императрица, я прошу вас простить вашу недостойную слугу…

– Я жду тебя в зале приемов дворца через двадцать минут, девочка, – бросила Асэми-сан выходя из комнаты.

Исихара Танака, премьер-министр Японии, глядел на поверхность залива, где покачивался на мертвой зыби эсминец Японского Императорского флота «Фуго-мару». На рейде, словно говоря кто тут хозяин, высилась громада русского атомного крейсера-вертолетоносца. Транспортный «Юр-12» с крейсера сейчас как раз приземлялся на вертолетную площадку рядом с дворцом. Эта на первый взгляд самая ординарная сцена затронула в Танаке религиозные струны.

Торговля и совместное процветание были краеугольными камнями Священного Альянса, они сближали народы, и они, нуждаясь друг в друге, привыкали жить в мире и согласии.

– Почему сиккэн нарушил законы империи и здравого смысла? – размышлял про себя премьер-министр. – Он опорочил себя и свою семью, покрыл позором друзей и сотрудников. Наќконец, это предательство по отношению к своей стране. Но ведь он никак не может повлиять на деятельность сиккэна. Они, рядовые люди, население Японии, подобно сотрудникам его министерств, подобно избранным депутатам пусть декоративного, но парламента, являлись всего лишь простыми наблюдателями. Сиккэн втягивает страну в войну, а люди ничего об этом не знают! Его страна создала ядерное оружие, и её население осталось в неведении. Танака не знал, как всё это произошло.

Его стране угрожала самая серьёзная опасность со времен смыты времен эры Сёва. Япония погружалась в пучину безумия, и только сиккэн и Сумеро Микото могут повлиять на развитие событий. Он. отдавал себе отчёт в том, что случившееся выходит даќлеко за рамки его личных представлений. Танака просто не знал, с чего начать и как действовать дальше.

Но кто-то должен остановить это безумие.

Хикэри, встав на колени, склонилась перед троном на котором сидела императрица в поклоне и коснулась лбом пола.

– Храм Хэйана исследовал родословную твоей семьи, – раздался холодный голос императрицы, – твой дом происходит от императора Монтоку по линии принца Корэтака.

По исследованию жрецов твой дом впоследствии слился с домом сегунов Асикага.

В следствии этого Храм Хэйана допустил тебя к участию в отборе императрицы Ямато.

Я и Сумеро Микото, рассмотрев вопрос, жалуем тебе и твоим будущим потомкам камон «римэн дзюси-кику» с четырнадцатилепестковой хризантемой. Камон «Хорагай» рода Накамото отныне не действителен. Я приказала украсить твой меч камоном твоего рода. Можешь встать и принять генеалогию своего рода заверенную печатью храма Хэйан.

Хикэри встав с поклоном приняла из рук фрейлин свиток с крепленный висящей на золотом шнурке печатью храма. Я приготовила тебе подарок, – продолжает императрица, – управление двора изготовило для тебя комплект личных печатей с новым камоном твоего рода и коробочки для чернильных подушечек из серебра с выгравированным на нем камоном.

Хикэри совершила церемониальный поклон.

– Недостойная благодарит великую вдовствующую императриц за безмерную милость!

Фрейлины передали ей сделанный из слоновой кости дзицуин и из черного дерева митомэин и чернильную подушечку в серебряном футляре.

Подскочивший слуга с поклоном принял у Хикэри свиток и инкан.

А сейчас я приглашаю тебя как будущую очевидно императрицу на обряд который идет из самого сердца нашей культуры, – императрица покидает зал. Фрейлины пригласили Хикэри следовать за ней.

Рядом с дворцом на маленькой поляне расстелено белое покрывало. Возле него статуей замерла девушка в придворном одеянии.

Для императрицы слуги сноровисто установили походный трон, императрица жестом пригласила занять её место рядом на поставленном стуле.

Вокруг выстроились в неявном, но вместе с тем понятном порядке фрейлины и охрана. Среди них она увидела и ту котрую раньше не встречала но о которой уже слышала – Кусомо Минами – «серебряная фрейлина» II ранга, ведавшая в команде этих боевых фрейлин дознанием по преступлениям касавшимся императрицы и карой за них. Под вуалью не было видно шрамов на лице а под дымчатыми очками – того что у госпожи Минами нет одного глаза. При каких обстоятельствах она получила шрамы и потеряла глаз толком было неизвестно – зато хорошо было известно прозвище ее – «Гончая Асэми». И еще – что не было хуже участи для красивой женщины попасть к ней в коготки…

– Какими боевыми искусствами ты владеешь? – осведомилась вдруг императрица у Хикэри.

– Как и все благородные девушки Японии владею нагинатой и айки-до, – она не удивилась вопросу, – дополнительно занимаюсь кэндо и изучала боевое фехтование на мечах, отец научил стрелять из лука. Она хотела упомянуть о пистолетах и винтовке, но не успела.

– Мой сын оказал тебе милость, дав возможность показать тебе свое умение стрелять из лука.

– Простите ваше величество, но такова была воля Сумеро Микото.

– Поэтому, – императрица казалось не слышит, – я дала указание подготовить для тебя лук и колчан украшенные твоим камоном. Позже во дворце ты их получишь.

Хикэри низко поклонилась, – ваша милость безгранична, я недостойна таких милостей.

– Займи свое место, дочь моя, – императрица ласкова, – сейчас нас ждет другой обряд, обряд восстановления чести.

Мы как и наши предки верим в многократное перерождение и достойный уход из жизни считаем важным основанием для нового лучшего рождения.

Императрица перевела взгляд на одиноко стоящую девушку.

– Ничтожная будучи дочерью достойного хоть и бедного императорского рода была совращена недостойными калифорнийскими гайдзинами и посмела попытаться украсть драгоценности императорского дома. Я даровала ей право совершить дзигай, дабы не наказывать всю семью.

Считаю здесь условия для совершения дзигай идеальны: нам некуда спешить, приготовлено место в саду среди цветов и в моем присутствии. Дочь моя, – обратилась императрица к Хикэри, – я дарую тебе правообъявить о начале ритуала.

Пусть ритуал начнется, – у Хикэри перехватило дыхание.

Девушка вступила на покрывало и встала на колени. Перед ней положили лист бумаги и каллиграфический набор. Несколько минут она молча смотрела на бумагу и затем решительно выводит строки своего прощального хайку.

Фрейлины «серебряного отряда» связали ей лодыжки шелковым оби и одна из них подала преступнице кайкэн в ножнах.

Девушка вынула нож и как положено по канону положила ножны слева от себя.

Еще пару минут она, прощаясь с кем-то, глядела на небо и затем решительно резанула ножом по шее. Кровь брызнула на клинок, заливая руку и стекая по шее. Девушка закрыв глаза упала на бок. По покрывалу растеклась кровь.

Вот по ее телу пробегает судорога и она затихла.

Офицеры охраны завязали углы покрывала и унесли узел с телом. А одни из них вытерев нож о покрывало, вложил кайкэн в ножны и подал императрице.

Твой отец должен был подарить тебе кайкэн на двенадцатилетие, но видимо он тоже погиб при пожаре. Я дарую этот кайкэн тебе как один их моих свадебных подарков, – в глазах императрицы Хикэри увидела ледяное высокомерие и еще что-то…

Какая то сила сорвала ее с стула и она стала на колени.

– Ваша милость, Великая вдовствующая императрица, безгранична и я усвоила урок, который вы мне преподали. Хикэри подняла голову глядя в глаза императрице.

Прочитав танка, Хикэри заметила как высокомерие сменилось настороженностью и императрица внимательно изучающе разглядывала ее.

Хикэри приняла кайкэн из рук императрицы. Фрейлина подала парчовый мешочек с затягивающимся шнурком. Хикэри сунула нож в ножнах в мешочек и повесила на пояс.

– Хорошо, на прощание я дам тебе совет, – бросила императрица вставая с трона.

В делах повседневных помни о смерти и храни это слово в сердце.

– Я буду всегда помнить ваш совет.

Императрица в сопровождении фрейлин покинула лужайку на которой ничего уже не напоминало о случившемся.

К Хикэри подошел офицер охраны.

Ваша Светлость, если вы хотите прогуляться у водопада, то я вас могу сопроводить.

– Господин офицер – а где Сумеро Микото?

– С вашего позволения – тайи… Государь беседует с вдовствующей императрицей и потом намерен полюбоваться водопадом.

– Тогда я тоже иду к водопаду.

Хикэри подойдя к водопаду смотрела на струи воды падающие с уступов.

Это зрелище отгоняло мысли о том что она сегодня видела и она постепенно успокаивалась.

– Здравствуй сестренка, – раздалось прямо над ухом, Хикэри едва не подпрыгнула от неожиданности, но взяв себя в руки, поворачивается к говорящему.

Иоко радостно улыбалась, довольная произведенным впечатлением.

– Говорят ты только что получила от императрицы приглашение на отбор?

– Да, получила, – Хикэри вспомнила. что вместе с свитком ей дали запечатанный конверт, который она отослала с прочими подарками со слугой.

– То есть я вижу будущую императрицу? – улыбнулась Иоко, – должна ли я обращаться к тебе как сестра, учитывая что мы обе служим Его Величеству.

Или может ты желаешь иначе?

– Ориго Хикаро мне это не так давно сообщил, сестра, и то что он император, я узнала, подозреваю, сильно позже тебя.

– Я тоже хотела попасть на отбор, но храм Ясукуни не нашел в нас императорской крови. Но если я рожу ему сына, то буду благородной супругой, а мой сын станет князем. Ой, Хикэри, извини, я что-то заболталась… – в извиняющейся улыбке Иоко промелькнуло что-то весьма неприятное. Хикэри задумчиво посмотрела на Иоко и решила промолчать.

– Слава Небесам, вы еще не подрались, – император появился совершенно внезапно и она в очередной раз подумала, как ему удается приближаться незамеченным. – Иоко, нас ждет вертолет. Хикэри нам надо поговорить, но наедине.

Иоко поклонившись убежала.

– Ты летишь в Токио. Тебе будет нужно много работать с документами дворца по твоему допуску к отбору. 10 октября у тебя оглашение завещания. Иди на него вместе с адвокатом. Ты удачно его подобрала.

Отныне он твой адвокат – семейный. Императорский Флот и посольство России с ним подписали договор о твоей правовой защите. Если твой опекун что-либо захочет предпринять, посоветуйся с адвокатом и не делай ничего без его согласия.

Насчет того что тебе может что-то грозить… У тебя с момента прилета сегодня в Токио будет охрана. Даже если ты ее не будешь видеть она есть, если ты ее увидишь и она будет демонстративной будь осторожна и не создавай охране проблем.

Значит ситуация действительно накалилась.

Впрочем тебе положены жилые помещения в о дворце Акасака и ты в любой момент можешь туда переехать.

– Великая вдовствующая императрица сегодня, – Хикэри вдруг почувствовала что плачет, – Там была девушка… она ее заставила…

– Я знаю, моя мать иногда бывает крайне жестока, – Олег Даниилович прижал ее к себе, – Успокойся моя маленькая, тебе лично она ничего сделать не может и не будет никак тебе вредить, наш разговор был в основном про тебя. Я ей все объяснил и она в данном случае сдержит слово. Ее можешь не опасаться. А эта несчастная… Эта девушка полюбила того, кто оказался мерзавцем… Его будут искать и…, – царь нахмурился, – в общем есть тайны, которые тебя не касаются, пока ты не взошла на трон. Сегодня в садах Эдо пророс еще один адский цветок… – печально добавил он.

– Их там так много, Хикаро…

– Да, а будет еще больше, если я не разрешу ситуацию.

Ладно, я сейчас направляюсь на Окинаву, у меня встреча там с кронпринцем Германии и его подругой. Иоко ее знает.

Она немка?

– Нет, японка как и ты, – что то нас с ним увлекли японские красотки, – царь ласково поцеловал ее в щечку. Благородная леди меня ревнует?

– Ваше величество, мой долг служить Вам по мере моих скромных возможностей и я поняла, что Иоко нужна Вам в Вашей политике. Я не только не смею ревновать, но понимаю почему это глупо с моей стороны.

– Хорошо. Кронпринц запросил срочную встречу, видимо император Китая совсем плох. Я оттуда вылетаю в Константинополь и вернусь в Японию ближе к новому году и надеюсь провести новый год с тобой.

– Я о большем и мечтать не могу, государь, – Хикэри прижалась к нему, – Вы мой единственный мужчина. Вы моя вселенная и мой мир. Я буду ждать Вас…

Вертолет государя летел мимо громады русского крейсера. Она видела в окно как вертолет с императором и Иоко садится на палубу корабля и, отворачиваясь вспомнила произошедшее с ней за эти дни…

Интересно, что думает пешка идя в ферзи? И кого собственно интересуют ее переживания и что она думает? Короля? Хорошо бы…»

Как было достоверно известно – ракеты R-4 перевозили от сборочного цеха к месту размещения пусковых шахт по железной дороге. Протяжённость железных дорог Японии составляла без малого тридцать тысяч километров, погода далеко не всегда была безоблачной, а спутники не могли непрерывно пролетать над Японией и заглядывать сверху в ущелья, которыми была прямо-таки изрезана страна, во многом состоящая из вулканических вершин. Тем не менее такая работа была привычной для ОСВАГа. Российским аналитикам приходилось сосредоточиться на местах, куда трудно добраться и где нелегко вести строительные работы. Леса, ущелья, горные вершины – сама избирательность поставленной задачи требовала времени. Сейчас на околоземной орбите над Японией находились два разведывательных спутника с самыми совершенными фотокамерами на борту и один спутник радиолокационной разведки. Кроме того – сейчас программисты устанавливали на вычислительные машины центра разведки «Волхва» – программный продукт разработаный специально для того, чтобы обнаруживать пусковые шахты и другие замаскированные объекты, невидимые для остальных средств наблюдения.

Эта новость относилась к числу хороших. Однако были и плохие новости, которые заключались в том, что группе экспертов приходилось самым тщательным образом изучать каждый отдельный кадр; они должны были снова и снова рассматривать каждую необычную неровность, все, что могло вызвать хотя бы малейшее подозрение, а времени на это – или, скорее, именно из-за этого, – требовалось очень много при всей срочности поставленной задачи. Для решения проблемы были созданы группы аналитиков из сотрудников ОСВАГа и армейской разведки. Склонившись над фотоснимками, они занимались поиском двадцати отверстий в грунте, зная лишь, что каждое из этих отверстий должно быть не меньше пяти метров диаметром. Пусковые шахты могли оказаться сгруппированными вместе и представлять собой одну большую группу, а могли быть рассредоточены на обширной площади поодиночке, на значительном расстоянии одна от другой. Все аналитики, однако, единодушно признали, что прежде всего нужно получить новые космические фотографии железнодорожных путей. Выполнение этой задачи затруднялось метеорологическими условиями и траекторией полёта разведывательных спутников, из-за чего камерам приходилось работать под углом, так что двадцать процентов территории Японии все ещё не удалось покрыть фотосъёмкой. Специалисты уже сумели выделить сотни подозрительных участков, которые подвергнутся дальнейшему изучению после получения фотографий при несколько отличном освещении и ином угле съёмки – когда спутники снова пролетят над Японией. Это позволит прибегнуть к стереоскопическому изучению снимков, прошедших дополнительную обработку на ЭВМ, что повысит их качество. Аналитики понимали, что при создавшихся обстоятельствах обнаружить все пусковые установки практически невозможно. Однако попытаться всё-таки стоило.

Подполковник Неженцев повернулся к своей микро-ЭВМ и ввёл команду прохождения задач, которую рассчитал несколько часов назад. Теперь при каждом пролёте над Японией узкофокусные камеры с высочайшей разрешающей способностью, расположенные на разведывательных спутниках серии «Сапфир» и «Изумруд», будут работать на полную мощность. Любопытно, что самой полной и современной информацией о японских железных дорогах обладал российский МПС, и в данный момент одного из руководителей департаментов МПС знакомили с правилами секретного делопроизводства, связанного с изучением космических фотографий. Вообще-то процесс ознакомления с этими правилами был прост и краток. Он гласил: стоит вам рассказать кому-нибудь об увиденном, и можете рассчитывать на длительный срок на каторге во владениях эмира Бухарского.(Сам эмир человек гуманный – но вот его подданные – люди все еще диковатые, да и идут в охрану каторги все больше темные пастухи да горцы). Электронный приказ был адресован в Пулково, оттуда его ретранслировали на военный спутник связи и далее на два орбитальных фоторазведывательных спутника серии «Сапфир», один из которых пролетит над Японией через пятьдесят минут, а другой десятью минутами позже. Все трое, что сидели в Управлении фоторазведки, думали об одном: насколько искусно укрывают японцы свои секретные объекты камуфляжными сетками. Не исключено, что ничего просто не удастся обнаружить. Оставалось одно – ждать. Они смогут посмотреть на открывающуюся картину в реальном масштабе времени по мере поступления изображения, но, если им не удастся сразу обнаружить что-то явное, дешифровка будет осуществляться в течение многих часов и дней. Если им повезёт, разумеется.

Токио

Дворец Акасака

В гостиной Фениксова дворца Акасака кронпринц Фридрих и Кая Косаки пытались найти тему для беседы. Кая была искренне удивлена тем подчеркнутым уважением которое проявляет персонал дворца к рядовому графу из Германии и пытается вспомнить где она его видела до знакомства. Фридрих размышляет как бы ему половчее представиться девушке кронпринцем Германии и не поссориться. Но начавшую раздражать неловкую тишину нарушил мажордом.

– Его величество Сумеро Микото Хэйсэй Котэй, – возглашает мажордом, – все склонитесь перед императором Ямато, воплощением Сусаноо, божественным владыкой моря и повелителем бурь, хозяином Поднебесной и господином четырех океанов.

Фридрих опустился на колено, Кая совершилаа поклон – да не простой а «Глубокий поклон высшего почитания – «Тэ о цуйтэ аямару».

– Встань друг мой, – император подошел к Фридриху, – и вы, сударыня, поднимитесь.

Фридрих послушно вскочил, но Кая продолжила стоять на коленях.

– Ваше величество, я неподобающе одета, чтобы находится с владыкой, я оскорбляю взор богов, прошу позволения удалиться и понести наказание за недостойный вид.

– Я прощаю вас госпожа за несоответствие вашей одежды дворцовому церемониалу, – император улыбается, – вам дано прощение и разрешение присутствовать. Поднимайтесь сударыня…

– Недостойную зовут Кая Косаки…

Кая поднялась на ноги и робко воззрилась на императора. Тот ободряюще ей улыбается.

– Позвольте познакомить вас, госпожа Кая, с моим другом – наследным принцем Германской империи и Прусского королевства Фридрихом Гогенцоллерном и прошу простить его за то, что он не назвал вам при знакомстве все свои титулы. Граф Лауэнбургский один из титулов кронпринца Германии. Пунцовая от смущения Кая вновь опустилась на колено – теперь уже перед кронпринцем, – Ваше высочество, прошу простить меня за неподобающее поведение.

– Кая, вы достойная дочь своего отца, и ваш отец Кента Косаки был весьма достойным офицером Моей армии и я им доволен. Поднимайтесь, ни я, ни кронпринц на вас не сердимся.

– Называй меня Фридрих, – кронпринц улыбается и помогает девушке подняться на ноги.

– Сейчас я уезжаю во дворец Эдо. Вы, Кая, смените гнев на милость и сопроводите кронпринца во дворец Эдо для его официального представления мне и императрице-матери. Стилисты и парикмахер дворца в твоем распоряжении. Прием европейский. Потом вы вместе возвращаетесь сюда. Я на тебя, Кая, весьма надеюсь.

Кая стремительно покраснела.

– Воля Сумеро Микото закон для меня.

– Отлично, тогда до встречи во дворце Эдо.

4 октября 1992 года.

Токио

Омоте-сандо

Утром позвонили из дворца и сообщили, что по распоряжению Сумеро Микото Хикэри выделен автомобиль с сопровождающим. Через час позвонил молодой человек и очень вежливо сообщил что ждет ее внизу на парковке дома. Хикэри спустилась вниз, вышла на улицу и увидела там большущий внедорожник около которого стоял Он, мечта всех девушек Японии – офицер «красных дьяволов», высокий красивый парень в стильном красном мундире гвардии сегуна.

– Здравствуйте Ваша Светлость, – он был само совершенство, – я Кохэку Ёкота, офицер службы безопасности дворца Акасака, тайи Токийской гвардейской бригады «Красных дьяволов» и мне поручено быть вашим сопровождающим и помогать вам решать все вопросы вне школы. Распахнув дверь он предложил Хикэри сесть в машину.

– А как вы докажете что Сумеро Микото вас послал, – подозрительно спросила она, прикидывая куда ей в случае чего бежать.

Офицер вдруг засмущался.

– Я не знаю, но его Величество сказал что, если вы спросите, то ответить «у меня задница не хуже».

Хикэри покраснела.

– Простите тайи, я никоим образом не хотела вас обидеть.

– Я не обиделся, садитесь прошу вас…

Хикэри устроилась на заднем сиденье и попыталась закрыть дверь.

– Она тяжелая, тайи.

С некоторой натугой он прикрыл дверь и ууселся на переднее сиденье рядом с шофером. Машина плавно двинулась с места.

– Госпожа, вам выделена машина четвертого класса защиты. Это бронированный по высшему классу индивидуальной сборки дзайбацу «Ниссан». Бронирование выдержит прямое попадание бронебойных пуль из снайперской винтовки или автомата калибром 7,62 мм русского стандарта и даже 7,98 мм немецкого, не говоря уже о пехотном шесть и пять. Пулестойкость обеспечивается специальной броней и бронированным стеклом толщиной три сантиметра. Бронировано днище и крыша. Колеса армированы с системой подкачки и мы сможем уйти….с места происшествия даже если они пробиты. Машина герметична и имеет встроенную кондиционированную систему кислородного питания. Внешне он ничем не отличается от любых обычных «Ниссанов». Стекла к сожалению не опускаются, они затемняются по команде.

– Хикаро сказал, что охрана будет невидима.

– Я не охрана, я ваш помощник и добрый друг. Охрана рядом но вы ее не увидите.

Вас сегодня после семнадцати ноль-ноль ждут в корпорации Ниссан. Его Величество распорядился научить вас водить автомобиль, если вы не возражаете.

– Нисколько, но у меня нет машины….

Впрочем о чем это я?

– Привыкайте Ваша светлость к милым пустякам. У Ниссана отличная школа вождения и вас там научат как ездить правильно и аккуратно. И еще возьмите этот комт.

– Но он такой же как мой.

Не совсем. Он упрочненный с более мощной батареей и его навигатор работает правильнее и не дает никому кроме службы дворца Акасака информацию о вашем местонахождении. Для все прочих вы посередине вершины Фудзиямы. Прослушать его практически нельзя, тут встроенный шифратор.

Когда будет звонить его величество высветится семнадцатилепестковая хризантема. Когда дворец Эдзо – шестнадцатилепестковая, когда прочие дворцовые службы Акасака – четырнадцатилепестковая. Здесь уже ваша карточка связи и ваша телефонная книга можете пользоваться прямо сразу. Ваш комт я заберу.

– Там эээ снимки…

Хикэри ощутила что краснеет.

– Они тоже загружены. Не смущайтесь. Их никто не видел и я в том числе – это делают сами телефоны, а им все равно. Его Величество просил вам передать подарок – эти серьги и кольцо, – он передал Хикэри удивительной красоты серьги с рубинами и кольцо с крупнымалым камнем.

– Они настоящие? – зачем то спросила девушка некстати вспомнив как жулики похитили древние рубины с малой парадной тиары римского папы подменив их синтетическими.

– Рубины? Разумеется, Его величество получил рубины от короля Бирмы и ювелиры дворца сделали с самыми скромными рубинами эти серьги и кольцо.

Ого… Если это скромные камни то какого же размера нескромные у тамошнего короля?

– Но нам нельзя носить это в школе.

– Для сережек вот коробочка, – с ловкостью фокусника офицер достал серебряную коробочку с вделанным в крышку опаломм. А колечко вам разрешат.

Хикэри проскочила в ворота школы перед самым их закрытием. Дежурный учитель проводил ее недовольным взглядом, на который она не обратила особого внимания. Здоровалась с одноклассниками, отвечала учителям, но в мыслях была далеко от учебы.

На переменах украдкой проверяла телефон, ожидая звонка или сообщения. Может, позвонить первой? А он есть в телефонной книге? Ожидаемо нет… как себя вести на следующим свидании, если оно будет?

Кое-как пришла в себя только к большой перемене. Не откладывая дела в долгий ящик, решила договориться о дополнительных занятиях взамен пропущенных.

Директор был исключительно вежлив в хорошем и оживленном предобеденном настроении. Хикэри заметила, как его взгляд скользнул по серебряному контейнеру для чернильной подушечки и остановился на лепестках. Внезапное напряжение охватило его, он выпрямился в кресле; на его лице не осталось и тени добродушной снисходительности, теперь оно выражало торжественное внимание, почти преданность. Казалось, он не верил своим глазам. Затем, подняв указательный палец, он начал считать лепестки: один, два, три… двенадцать, тринадцать, четырнадцать. Герб императорской фамилии!

Когда он дошел до четырнадцатого лепестка, на лице его появилось выражение особой торжественности, руки его упали на колени и, сидя в кресле, он глубоко поклонился контейнеру.

– Мне сообщили что Его величество присвоил вам дворцовый ранг и вы участвуете в отборе, но я признаться не поверил. Прошу простить мне мою бестактность, но вы Ваша светлость надеюсь понимаете что ради соблюдения вашей конфиденциальности я вынужден обращаться с вами как с обычной ученицей. Я получил прямой приказ, прошу меня извинить.

– Что вы господин директор, если бы даже вам этого никто не сказал, то я попросила вас относиться ко мне как к рядовой ученице.

– Благодарю вас Ваша Светлость за понимание.

Первой с вопросом на правах подруги подошла Саю.

– Ну как все прошло? – с огоньком в глазах спросила она.

В первый момент Хикэри даже не поняла о чем речь.

– Эээ?

– Как тебе твой парень? – с ноткой снисходительности переспросила Саю.

– Прекрасно! Очень… Очень… – Хикэри бодро отчитывалась перед ней, сообщая что угодно, кроме правды.

Ну делим мы постель, чего в душу лезть?

Слишком она все знать хочет. Но и послать ее нафиг не хочется. И спать с ней приятно, и обидевшись может доставить неприятностей.

Бодро отчиталась, что встретился такой красавчик, что не устояла. И после красивых ухаживаний…

А после поинтересовалась в ответ – Откуда так активно идут сведенья о моей личной жизни? Я же никому не говорила.

– Таноми видела тебя с парнем, который привез тебя на машине. – Не сбиваясь с шага, Саю моментом сдала источник информации. – А когда я увидела, что у тебя изменилась походка, все стало ясно.

Она серьезно, заметила изменения походки, увязала ее с появлением парня и сделала такой вывод? Ну и ну…А чертова Таноми, опять распускает слухи..

– Накажем! – С предвкушением она подумала о своих намерениях. Подожди, я последнее вслух сказала?

– Да. – подтвердила подруга. – А вот, кстати, и эта сплетница.

Школьница, направляющаяся к выходу витала в облаках и подпрыгнула когда рука шлепнула по стене перекрывая ей дорогу.

– Так, значит это ты слухи распространяешь?

Таноми испуганно отпрянула, едва не влетала в старосту.

– Еще и пытаешься сбежать? – Саю бесцеремонно схватила ее за руку. – Идешь с нами!

– Саю, подруга, ты совсем сдурела!? – она едва успела поймать руку с плеткой.

И когда она ее в сумку закинула? Постоянно носит что-ли?

К тому моменту, когда втроем добрались до ближайшего секс – отеля, Хикэри мысленно махнула рукой на сплетни, и была готова отпустить перепуганную девушку на все четыре стороны. И даже извиниться за глупую шутку. Во многом этому способствовал Сафари стоящий неподалеку.

В самом деле, ну рассказала что видела. Дальше что? От меня не убыло. Неприятно, что тебя обсуждают, но не одна же она виноватая?

Но тут Такаги, закусила удила и втащила бледную Таноми в номер.

Хикэри ничего не оставалась делать как пройти следом за ними.

Повинуясь приказам старосты, девушка покорно раздевалась, жалобно глядя в объектив телефона – Саю с чего-то решила заснять стриптиз. Но глядя на раздевающуюся девушку, она не чувствовала влечения к ней.

Сильно мешали слезы катившиеся из глаз Таноми. Ошейник с цепочкой, на ее шею Хикэри еще приняла, но когда появилась плеть, не выдержала. В ответ Такаги рванула рукой, за малым не бросив ее на пол.

– Хватит. – повторила Хикэри, автоматически принимая стойку, вдруг она в драку полезет?

Саю ответила совершенно бешенным взглядом.

– Успокойся. – тихо но твердо продолжила Хикэри.

По лицу старосты быстро пробежали десятки выражений и гримас, но рука сжимающая плеть расслабилась.

– Да, ты права, прости… – Жалобно произнесла она. – Я всего лишь хотела тебе помочь… Я… А у тебя есть парень…Извини, мы так давно не были вместе… Я тебе больше не нужна?

В ее глазах стояли слезы.

Хикэри принялась обнимать и успокаивать подругу, шепча на ухо, какая она хорошая, как ей помогла и что парень нашим отношениям не помеха. Разумеется, одними словами дело не ограничилось. Через час, удовлетворенная Саю чмокнув ее на прощание, сбежала оставив разгребать ситуацию. О жмущейся в углу школьнице Хикэри вспомнила только после ее ухода.

– Таноми….

Девушка с круглыми глазами и бледным лицом стала передо ней. И что делать?

– Надеюсь, теперь ты поняла вред сплетен? – частые кивки в ответ.

– Еще раз и останавливать Такаги не буду. – На самом деле на обсуждения личной жизни плевать. Предупреждение возымело неожиданный эффект – упавшая на колени школьница в буквальном смысле стала целовать Хикэри ноги. Из ее спутанной речи она поняла, что она сделает для нее что угодно, но Такаги ее отдавать не надо. Не дожидаясь ее согласия Таноми принялась скидывать остатки одежды.

В другой бы раз Хикэри не отказалась от такого подарка, но сейчас после постельных упражнений с Саю, она была удовлетворена на все сто.

У выхода из ночного отеля уже стоял ее авто. Хикари залезла в машину и посмотрев на невозмутимого тайи с трудом промямлила. – Я с подругой зашла, мы…»

– Не беспокойтесь Ваша светлость, это не тот случай чтобы я за вас волновался.

– Ны поедем на Ниссан?

– Мы уже туда едем. Его школа вождения располагается в пригороде Токио и нас там ждут. Завтра у нас визит к адвокату и потом поездка в Акасаки где вам дадут инструкции по вашему поведению в период до отбора.

– Простите тайи, я понимаю что Его Величество может мне позвонить в любой момент, а как мне ему позвонить.

– Баронесса у его Величества нет сотового телефона. Он пользуется специальной системой связи, которая в случае необходимости может выходить на любую телефонную сеть Альянса. Завтра в Акасака вам объяснят как позвонить Его Величеству.

Если проблемы набираете 0112 и попадаете на полицию дворца Акасака и она уже решает что вам делать и принимает все необходимые меры.

Автошкола «Ниссан» находилась неподалеку от Токио. Хикэри встретили со всем положенным уважением, пожалуй даже на ее взгляд лизоблюдочно.

Показали полигон, лаборатории и представили ей учителя который будет ее учить управлению автомобилем.

– Заниматься вы будете три раза в неделю по три часа в день. Курс первоначального обучения занимает два месяца и потом вам будет предоставлена копия вашего автомобиля, на котором вы будете изучать курс управления автомобилем которое проходят «серебряные фрейлины» императорского двора. Правда в сокращенном варианте, вам как будущей… Ээээ…, инструктор видимо побоялся сказать императрице, – достаточно сокращенного курса.

Таим образом вы полностью будете готовы к пользования подаренным вам Его величеством автомобилем к концу марта следующего.

– Простите, – интересуется Хикэри, – а какую машину мне подарил император?

– Пойдемте в комплекс опытных машин.

Хикэри подвели к красивому купе «Ниссан».

Это полноприводный «Снежный ястреб», мощностью три сотни лошадинных сил. Машина новой модели и ее выпуск начнется с февраля следующего года. Ваша машина будет ручной сборки и бронирована по третьему классу защиты, включая кевларовую броню пола и крыши.

– Мне нравится, – Хикэри погладила машину по капоту, – когда начинаются занятия?

– Мы ждем вас на следующей неделе, Ваша светлость.

На следующий день после школы Хикэри поехала вместе с сопровождающим к своему юридическому консультанту.

Адвокат прищурил глаза, видимо придя к нужной мысли и огорошил ее вопросом.

– Скажите, дядя еще не представил вам будущего мужа?

– Мужа? – недоуменно переспросила она. – когда я успела выйти замуж?!

– Будущего мужа! – терпеливо уточнил Танака. – Жениха, не суть важно.

– Нет! – открестилась Хикэри от такой перспективы.

– Значит, скоро представит. – «обрадовал» ее юрист.

– Э… А мое согласие не требуется? И он что не в курсе? Или с ума сошел?

– А что вас удивляет? Ваш опекун один из руководителей клана якудзы, который славится своей близостью к сиккэну, ручные шавки Кейтаро и поэтому решили что им можно. Они ошибаются. Тем не менее Вы уже год как достигли брачного возраста.

– А если я не соглашусь?

– Ваш опекун будет убедительно настаивать. Вы формально являетесь собственницей всего состояния. Но в силу возраста не можете им управлять. Этим занимается ваш опекун, назначенный судом. Но, – Танака сделал театральную паузу. – с возрастом вы сможете претендовать на управление состоянием. Особенно, если получите образование. На практике, ваши шансы без императора минимальны. Но вам не следует беспокоится. Достаточно просто вслух отказаться и все вопросы за вас решат во дворце… Имейте в виду – вы должны отказаться публично. Дальше не ваша проблема.

Спасибо, обнадежил. Интересно много трупов будет?

Замечательная перспектива. Ну гипотетический «муж» имеет все шансы оказаться ближе к своей богине, чем к моему телу.

– А если со мной произойдет несчастный случай до совершеннолетия? – она уточняет перспективы.

– Это будет подозрительно. И учитывая нрав Его Величества сиккэн принесет в жертву все семьи якудзы самолично, и они об этом знают.

– А если с опекуном произойдет несчастный случай? – невинно поинтересовалась Хикэри.

– Возможны варианты. – уклонился от прямого ответа адвокат. Но вопреки ожиданию добавил. – Для вас будет лучше если этот «несчастный случай» произойдет до вашего совершеннолетия.

Домой Хикэри вернулась с довольно таки злобным настроением.

Прибывший на собственной машине к офису нотариальной конторы дядя и опекун в одном лице с пристрастием оглядел Хикэри. Посмотрел на тайи(Ёкота смотрел на дядю как на таракана из помойной ямы перед тем как опустить на него подошву форменного ботинка) и адвоката, хмыкнул и прошел в здание. В офисе адвокатско-нотариальной конторы пожилой японец, назвал ее молодой госпожой. Как оказалось – это представитель руководства отцовской фирмы. Таких явилось примерно с десяток. Хикэри пришлось кланяться и выслушивать дежурные соболезнования. Наконец сидящий во главе стола адвокат обозрел помещение, словно убеждаясь в наличии всех приглашенных, и извлек из ящика стопку бумаг. Все присутствующие моментально обратились во слух.

Оставшийся ей неизвестным нотариус-юрист-душеприказчик хорошо поставленным тоном зачитывал последнюю волю Рокеро Накамото.

«Будучи в здравом уме и твердой памяти, 60 % всего движимого и недвижимого имущества завещаю своему старшему сыну Мицуи…» Все правильно, старший сын наследник. Но увы, логика столкнулась с жестокой реальностью. Ни его, ни следующей по списку сестры уже не было в живых. Но педантично расписанное завещание предусматривало и это.

«В случае гибели старших наследников, владельцем фирмы становится моя младшая дочь Хикэри Накамото. При этом моя ваоля такова, что претендовать на управление предприятием она может лишь по достижению совершеннолетия, поступив и закончив соответствующий университет. Кроме того – ей следует как можно быстрее выйти замуж, дабы род наш не прервался». Она почти физически ощутила пожелание отца – выйти замуж, родить сына, воспитать его и передать ему дело, чтобы не пострадала преемственность поколений. Отдельным пунктом оговаривалась оплата обучения. Спасибо, что в тексте завещания не оговорено имя потенциального супруга.

Вряд ли отец ожидал такого мужа!

Вопреки ожиданию по окончанию чтения завещания, юрист вытащил второй документ со сходным содержанием. Это оказалось завещание матери – Виктории Львовны Накамото-Урусовой. Из этих бумаг вышло, что Хикэри обрела квартиру в коей живет и счет для ее содержания… В финале Хикэри вручили конверт, адресованный лично ей. Под недовольным взглядом опекуна она уложила его в сумку. Читать личное нужно в уединении. Потом была ее просьба свозить на могилы родителей. Просьба относилась к разряду «отказать нельзя» и возражений не последовало.

Она стояла посреди кладбища, перед могилами родных людей и отчаянно пытаюсь выдавить слезу. Вместо слез была абсолютная ненависть. Хотелось вцепиться в горло тому кто отдал приказ. А дядя между прочим, стоит рядом. Шавка убийцы…Ну как таких земля носит… Рассматривая могилы, Хикэри отметила что у семьи был фамильный склеп.

Буду дурой – лягу рядом. А если не буду, то меня в конце ждет мавзолей императоров. Постояв еще десяток минут, она вместе с тайи и дядей возвращается к машинам. Чертов «дядя» мог бы пару слов в утешение сказать, возлюби его в аду западные демоны!

В машине, вспомнив про полученное письмо, достала конверт из сумки и вскрыла его. Было грустно читать строчки, наполненные теплом и любовью. Увы, хоть тревога и опасение явственно проскальзывали в письме, указания на источник опасности не было.

Оказывается у мамы была квартира в Константинополе, которая отходит ей, но Хикэри должна прибыть в Константинополь не позднее середины ноября и вступить в наследование. Ни ключа, ни кода для входа не было, кроме адреса нотариальной конторы в которой лежат документы на квартиру. Кроме письма была еще банковская карточка, с кодом и реквизитами.

Что же, пока живем. А дальше будет видно.

– Тайи, мы едем в Акасака?.

– Да нас там ждут.

– Отлично мне надо будет поговорить с Сумеро Микото. Это срочно.

Утром позвонили из Акасака и пригласили к дворцовому косметологу. Отказываться было глупо и Хикэри договорилась что приедет после уроков.

Очередной учебный день был похож на любой другой, как два печенья из одной упаковки. Вот кстати о печенье – печеньки с шоколадной прослойкой купленные в школьном автомате быстро исчкезали. Рядом, с несчастным видом стояли Соната и Мисато, с завистью наблюдая за процессом поглощения.

– Ну как ты не полнеешь! – в один голос простонали они когда пачка закончилась.

– Спортом заниматься надо! – бросила в ответ она.

Да откуда я знаю, почему не полнею? Может у меня обмен веществ ускорился. А что, идея имеет право на жизнь. Реакция же ускоренная?

Пользуясь занятостью старосты, Хикэри сбежала как только освободилась после всех факультативов. И направилась прямо в Акасака. Нужно быть красивой. Приятно же быть красивой. Уже оказавшись в руках косметологов дворца, поняла как мало знает о уходе за кожей и телом вообще. Выслушав слишком расплывчатое пожелание: мол, сделайте меня красивой – ее с вежливыми улыбками и поклонами усадили в кресло и началось…

Под финал Хикэри даже расслабилась и получала удовольствие. От маникюра, который одновременно делали аж четыре мастера, остались одни положительные впечатления.

После процедур массажа и чистки осталось ощущение свежести и дышавшей кожи.

Но вот поедание кожи на ногах рыбками она откровенно не поняла. …

На прощание ей вручили отпечатанные на красивой бумаге с эмблемой дворца рекомендованные кремы и процедуры с учетом ее кожи и с поклоном дали график посещений.

21 октября

– Накамото, немедленно к директору! – Появившейся в дверях учитель выглядел… пожалуй, сквозь показную невозмутимость проглядывало беспокойство и тревога.

С чего это меня срывают прямо с урока?

Перемена через двадцать минут… Ничего не понимаю…

Кивнув Саю, она быстро захлопывает тетрадь и укладывает поверх нее ручку.

Следуя за дежурным преподавателем, Хикэри мысленно искала причины. Но ничего такого не находила. Есть пару грехов, но тащить посреди урока к директору? Да классный руководитель не сходя с места назначит взыскание и все. Ну тогда, главное не спешить и сразу не признаваться.

Действительность оказалась намного серьезней. В кабинете кроме самого директора оказались еще старый знакомый – инспектор по делам несовершеннолетних и с ним еще пара полицейских в форме. Рядом с ними стояла добрая на вид тетя окинувшая Хикэри взглядом постаревшей кобры, изучающей молодое поколение. Утешало (но и настораживало) только наличие открыто скучающего Ёкоты.

Сделав глубокий вздох, Хикэри постаралась унять бешено стучавшее сердце, и только сейчас обратила внимание на лица собравшихся. Лица отражали… как бы точнее сказать? Дежурное сочувствие.

Хикэри перевела взгляд на знакомого инспектора. Гэнкито, или как его там?

Эээ – дела то серьезные – он откровенно мнется, не решаясь начать разговор. – Накамото-тян… – на помощь полиции пришел директор школы. – У полицейских для тебя неприятная новость..

– Ваш дядя… – Инспектор сделал паузу, давая ей возможность осознать его слова. – Погиб. Примите мои соболезнования.

– Ээээээ. – наверное, сейчас она была похожа на полную дуру. Слишком часто это происходит…

– Повторите, пожалуйста, что вы сейчас сказали? – настороженно попросила Хикэри.

Оониси Гэнкито повторил. Смысл как ни странно не поменялся.

– Вас не затруднит повторить еще раз? – не веря своему везению попросила она.

Полицейские обеспокоено переглянулись. Инспектор заметно напрягся, но повторил еще раз.

– Так, – убедившись, что ей не показалось, Хикэри решила уточнить. – Как это произошло?

– Автомобильная авария на шоссе… – в разговор включился один из незнакомых полицейских.

– А это точно он? Вопрос она тут же адресовала полиции.

– Никаких сомнений. – развеял её сомнения инспектор.

– А может кто-то украл его машину? – действительно, чего не бывает.

– Увы, но ошибка исключена. Найдены его документы. И его тело уже опознано.

– Может, это все же ошибка? Могу я видеть его?

– Поверьте, вам не стоит этого видеть.

Ну да, конечно. В аварии бывает в лепешку разбиваются. И хоронят в закрытом гробу.

– Хикэри… – начал директор. – У полиции к тебе несколько вопросов.

– Но я ничего не знаю. – между прочим, это была чистая правда.

– Это не займет много времени. – заверил инспектор.

– Но занятия…

– От занятий ты освобождена. – обрадовал директор. – Секретарь выдаст тебе разрешение.

– Дворец Киото считает всякие допросы баронессы Накамото ненужными и запрещает их проводить в дальнейшем, – вступила вдруг в беседу добрая тетя. Я старшая фрейлина третьего ранга двора императрицы Мико Саяма.

Хикэри стояла и слушала.

Оказывается Императрица не только своим указом взяла опеку над Накамото в свои руки но и желает сегодня видеть свою воспитанницу. Полицейские и директор склонились в почтительном поклоне. Провожаемая уважительными взглядами полицейских и директора Хикэри вышла в сопровождении тайи из кабинета директора. Забрав сумку и меч из класса она спустилась к ожидающей ее машине.

– Что случилось тайи?

– Оябун этого клана видимо решил получить вас силой и дал приказ о похищении. – Ёкота включила радио

Новости криминального мира.

На этой ноте она навострила ушки. Ну-ка, ну-ка, с этого момента подробней…

Крупнейшая группировка в японском организованном преступном синдикате якудза распалась.

Ни Янло себе! Они что, официально об этом заявляют?

Эксперты беспокоятся, что раскол крупнейшей в стране организованной преступной группировки приведет к началу войны за передел сфер влияния. Основными статьями барыша группировок являются зачисления от азартных игр, рэкета, секс-индустрии, денежных махинаций.

– А почему она распалась?

Они потеряли главу клана и двух его заместителей со всей охраной, – тайи был абсолютно спокоен.

– А что случилось с главой клана? – может хоть тайи прояснит этот вопрос.

– Его машина взорвалась. Как и две других в его «кортеже».

– Что, дорогу заминировали?

– Нет, три раза выстрелили из противотанкового гранатомета. Но журналисты зря беспокоятся. Раскола не будет. За игнорирование приказа императрицы весь клан сегодня умрет. Императрица ожидает вас чтобы вам это показать.

Через час авто (Хикэри только что обратила внимание что они всю дорогу шли в сопровождении еще трех идентичных автомобилей и с полицейским сопровождением) свернули с автострады и через чтверть часа достигли какой то производственной площадки рядом с которой был выкопан большой ров.

На краю площадки теснились связанные люди среди которых Хикэри заметила много женщин и детей. На другом конце площадки стоял походный трон императрицы и Асэми жестом подозвала Хикэри к себе.

– Кто эти люди, тайи?

– Это якудза клана и члены их семей. Они преступили закон повиновения императору и все сегодня умрут как крысы. Посмотрите вон там «черные вороны», они их обезглавят и тела будут брошены в ров. Такова воля Императрицы и Сумеро Микото.

И сколько их? – спросила Хикэри подходя к походному трону императрицы.

Почти триста, девочка, – ответила ей императрица. – Но это неважно. Клан посягнул на то что принадлежит императору и этим подписал себе смертный приговор.

К императрице подошел командир «черных воронов»

– Ваше величество, у нас все готово.

– Начинайте!

– Великая вдовствующая императрица-мать, я требую поединка! – из рядов связанных якудза раздался крик, – я требую поединка за право почетной смерти клану.

– Кто там требует почетной смерти? – императрица сделала жест рукой.

Через некоторое время воины «черных воронов» швырнули на колени перед троном связанного мужчину чье тело покрывали татуировки.

– Клан меня избрал своим оябуном, – я прошу великую императрицу о поединке за право нам совершить сеппуку и самим обезглавить наших женщин и детей. Тогда мы умрем с честью. Меня зовут…

– Неважно как тебя зовут, – перебила его императрица, – я дарую тебе право на поединок. С кем ты хочешь сразиться?

– С ней, – палец оябуна показал на сидящую рядом с троном на стуле Хикэри.

– Она девушка и несовершеннолетняя и по закону она может выставить бойца. – Императрица была ожидаемо спокойна, – мой сын выбрал тебе идеального сопровождающего. Тайи лучший мечник Красных дьяволов. Он будет сражаться за тебя.

Ёкота хищно улыбаясь шагнул вперед.

– Остановитесь – негромко сказала Хикэри. Я сама приму вызов.

Баронесса вы сошли с ума, – тайи был в панике.

Ничуть, – Хикэри посмотрела на императрицу и уверилась в правильности своего выбора. Великая вдовствующая императрица-мать, я прошу о милости. Пусть все дети будут помилованы и воспитаны как верные слуги империи вне зависимости от исхода боя.

– Хорошо, все дети до шестнадцати лет будут помилованы и воспитаны как верные слуги Ямато, я даю тебе свое слово. – В глазах императрицы светилось сожаление.

Хикэри взяла из рук тайи нагамаки и почувствовала правильность выбора.

Вспомнила как отец учил ее и начала читать литанию против страха сил спецназа Альянса.

Я не должен бояться.

Страх – убийца разума.

Страх – это маленькая смерть, влекущая за собой полное уничтожение.

Я встречусь лицом к лицу со своим страхом.

Я позволю ему пройти через меня и сквозь меня.

И, когда он уйдет, я обращу свой внутренний взор на его путь.

Там, где был страх, не будет ничего.

Останусь лишь я.

Она стояла и ждала, как стояла с того самого момента, когда оябун послал за мечом, (который у него отобрали «черные вороны») опираясь нагамаки о каменные плиты перед собой, и выражение на лице ее отсутствовало. Ни страха, ни ненависти, ни озабоченности, ни даже гнева. Ровно ничего, только холодный взгляд спокойных глаз.

Он внезапно вздрогнул, встретившись с ней взглядом, потому что в пустоте ее глаз было что-то пугающее. Они, казалось, говорили: «Я смерть». Но испугался он только на мгновение. В следующий миг он напомнил себе о своем мастерстве, а потом презрительно фыркнул. Эта шлюшка-полукровка думает, что она – смерть! Он презрительно ухмыльнулся и сплюнул. Она просто шлюха западного дьявола, а глаза ее – просто глаза, какая бы ложь в них ни светилась. Пришло время закрыть их навсегда.

Оябун обнажил меч.

Хикэри наблюдала за тем, как оябун обнажил меч; лезвие заблестело. Его древний японский меч были сделан мастером, который знал, что совершенство невозможно, – и все равно стремился к нему. Тысячу лет кузнецы Японии шлифовали свое мастерство, и даже сегодня оставшаяся горстка их удар за ударом ковала на своих наковальнях сверкающую сталь. Они снова и снова обрабатывали каждый клинок, чтобы добиться великолепной закалки, потом затачивали лезвие так, что до него далеко было любой бритве, и само совершенство функциональности определяло смертоносную красоту формы.

И хотя для современного человека было дико встретиться в бою с убийцей, держа в руках оружие, которое устарело за двести лет до того, как человек впервые улетел к звездам, что-то в этом моменте было правильное. Момент истины. Хикэри знала, что у Оябуна куда больше опыта, что он годами оттачивал свои способности в фехтовальных залах. Но все это не меняло странного ощущения: все именно так и должно происходить.

Она скинула туфли и бесшумно ступила вперед. Разум был так же спокоен, как ее лицо. Она встала прямо перед троном императрицы, прекрасно понимая, что все присутствующие ожидают увидеть ее смерть.

Но, несмотря на всю свою уверенность, оябун думал, что все будет как в фехтовальном зале. Он заказывал убийства, но сам уже очень давно не убивал. Слишком много времени прошло с тех пор когда он встречался с жертвой, когда та вооружена.

Оябун пошел ей навстречу уверенным и гордым шагом завоевателя. Он остановился, чтобы слегка размяться, и она бесстрастно смотрела на него. Он закончил разминаться, и некто уверенный в его сознании снова ухмыльнулся, когда полукровка встала в стойку. Она приняла нижнюю стойку: рукоять чуть выше талии, клинок направлен назад и вниз. Но еще первый учитель фехтования объяснил оябуну, что низкая стойка – слабая позиция. Она приглашала к атаке, а не подготавливала собственную, поэтому он принял позицию, подняв меч в высокой стойке: правая нога чуть позади, а рукоять выше уровня глаз, чтобы ясно видеть противника, готовя клинок к атаке.

Хикэри наблюдала за ним спокойным взглядом, ощущая внутри себя непривычную расслабленную готовность.

Оябун смотрел, как она просто стоит на месте, и в глазах его мелькнуло удивление.

Он сохранил позицию и ухмыльнулся, принимаясь за подавление противника. Он всегда любил эту часть больше всего. Невидимые уколы и ответы, нагнетание напряжения, которым более сильный оппонент заставлял более слабого открыться для атаки… он прямо-таки облизывался, готовясь поиграть с шлюхой.

Но потом он сжал губы и удивленно расширил глаза. Столкновения не было. Все напряжение исчезало, касаясь противницы, как удар меча в бездонную черную воду, которая обволакивает его без всякого сопротивления. По щеке его неожиданно стекла капля пота. В чем дело? Она не могла не чувствовать давления, грызущего напряжения… страха. Почему она не атаковала, чтобы покончить с этим?

Хикэри ждала спокойно и неподвижно, сконцентрировавшись физически и умственно, наблюдая за всеми движениями его тела, но не сосредотачиваясь ни на одном. Она чувствовала его раздражение, но оно было отдаленным и несущественным. Она просто ждала, а потом молнией блеснул нагамаки.

Ни тогда, ни потом она так и не узнала, как она поняла оябуна. Она просто почувствовала это, и все. Какой-то глубинной частью сознания она отметила момент, когда он решился, когда его руки напряглись, чтобы опустить клинок…

Момент, когда он полностью отдался атаке забыв о защите.

Ее тело ответило на это узнавание с удивившей всех реакцией. Никто не заметил движения нагамаки до того, как он распорол тело оябуна от правого бедра к левому плечу. Одежда и плоть разошлись, как паутина, и крик его, вылетев, мгновенно прервался – потому что, когда оябун только открыл рот и начал приседать и сгибаться, инстинктивно прикрывая распоротый живот, Хикэри легко повернула запястья и нанесла удар обратным движением влево – со всей силой своей ненависти. Голова оябуна повисла на почти перерубленной шее. Потом ударил фонтан крови.

Токио.

Вчера вечером Хикэри, Кая и Ёкота пошли в ресторан, где ей чего-то взгрустнулось. Ёкота тут же стал весело рекомендовать «лучшее средство от стресса» – миндальную граппу. Разумеется, они тут же попробовали ее, а потом заказали великолепный «римский ужин» – Бог знает, насколько аутентичный, но поданный и сервированный в самом что ни на есть «антично-имперском» стиле: в «Византии» это умели делать мастерски, иногда было даже трудно с первого раза узнать вроде бы давно знакомые блюда. Хикэри расспрашивала Ёкоту о его службе, и он рассказал несколько забавных, а порой даже драматических историй – к счастью, с хорошим концом. Кая, в свою очередь, вспомнила кое-какие байки, которые ей рассказывал Фридрих. Они просидели в ресторане допоздна, болтая и смеясь под негромкие «древнеримские» мелодии. Когда Хикэри вернулась во Дворец Огня, был уже почти час ночи, выяснив, что Олег Даниилович вместе с Юкки у себя, Хикэри отбросила дурную ревность и постаралась унять стукнувшую в сердце тревогу. Затем, прочтя обычные молитвы, сладко уснула, едва коснувшись головой подушки.

Однако нынешним утром она снова ощутила беспокойство – это случилось за завтраком.

– Мы сейчас едем ко мне на квартиру! – сказала Хикэри начальнику охраны майору Фукуяме. – И вот что проверьте еще раз маршрут и квартиру, у меня какое-то нехорошее предчувствие.

– Я заметил, – отозвался сидевший вместе с ней за столом Ёкота, намазывая на хлебец сливочное масло, – будет исполнено..

– Но может я перенервничала и наверное не стоит совсем сильно напрягаться.

Фукуяма чуть приподнял бровь.

– Исключено. Нас учили относиться именно к таим туманным опасениям со всей возможной ответственностью. Эскорт будет усилен и я распоряжусь об усилении наблюдения и на всякий случай дам указания перекрыть трассу. Прошу прощения Ваше Высочество, мне нужно покинуть Вас и отдать необходимые распоряжения.

– Хорошо! – отозвалась принцесса. – Пожалуйста предупредите императора, что я присоединюсь к нему!

И в самом деле сегодня впервые за много дней Хикэри была охвачена странным беспокойством. Странным, потому что не могла точно определить его причину. Впрочем, ее продолжало тревожить – хотя уже не так сильно, как поначалу – то, как быстро и решительно царь Олег повел свои отношения с ней. Но Хикэри понимала, что дело не только в решении императора самом по себе. Сроки диктовала еще и политика. Быть может, еще неделю назад такое развитие событий показалось бы ей весьма романтичным и удачным. Но теперь было тревожно, поскольку случившееся с Ри приоткрыло ей то, о чем она раньше не подозревала. Оказалось, что даже выглядящее прочным и непоколебимым способно дать трещину, причем спустя много лет безоблачной жизни, когда этого менее всего ждешь…

На миг ее охватил страх.

В нас скрыто что-то темное, о чем мы не подозреваем, пока оно однажды не найдет повод и путь для выхода. И что теперь с этим делать? Постараться забыть, словно ничего не произошло? Или… пойти на исповедь и все рассказать? Но разве то, что было позавчера, можно открыть кому-нибудь?! Скорее всего нет, для всех мы должны быть абсолютно несокрушимы и тверды. Но как же это как выясняется тяжело…

Хикэри допила кофе и взяв микро-ЭВМ отправилась вместе с Ёкотой на площадку дворца где ее уже ждал лимузин и усиленный эскорт…

29 октября 1992 года

Токио

В этот раз Хикэри решила плюнуть на все и нанести косметику на территории школы у удобного зеркала в уборной – а не на улице наобум. Уже взявшись за ручку входной двери школьного туалета, она внезапно услышала чей-то всхлип. Так… Некий внутренний голос забормотал было что это мол не твое дело – и вообще наверняка – глупая ученица оплакивает то, что какой-то второразрядный айдол не ответил на ее письмо – но уж больно противным этот голосишко оказался…

И Хикэри открыла первую кабинку. Никого. Всхлипы между тем не утихали. Открыла следующую кабинку. Опять никого… Четвертая… Может у нее галлюцинации – промелькнуло встревоженное – последствия аварии сказываются… Пятая…

Ого!! В последней кабинке счету на полу обнаружилась сжавшаяся в комок обнаженная девушка. Так… И что тут происходит?

Поняв, что ее нашли, школьница отпрянула к стенке, отчаянно пытаясь с ней слиться.

Черные спутанные волосы прикрывали заплаканное лицо, но она показалась ей очень знакомой.

Хикэри очень медленно присела рядом с ней.

– Не бойся меня, все хорошо, тебя никто не тронет – успокаивает она ее и осторожно отводит волосы с лица.

Так и есть – на нее смотрели заплаканные глаза Юкки Китоми – той самой малышки из ее класса.

– Кто это сделал? – в ответ Китоми отвела глаза.

– Вызвать полицию? Позвать врача? – девушка быстро замотала головой.

Ясно, ничего не помню, никому ничего не скажу…

Хикэри мягко взяла ее лицо ладонями и повернула к себе глядя прямо в глаза. Убедившись, что она смотрит на нее, старается говорить как можно короче и ясней.

– Оставайся здесь. Я сейчас принесу тебе одежду. Понимаешь? – Юкке обреченно кивнула. Никуда не уходи!

(О Небеса – что она несет? Куда ж бедняжка денеться без одежды?)

Выйдя из туалета, Хикэри повесила на дверь табличку «Идет уборка». Не хватает еще чтобы девушку нашли в таком виде. Быстро вытащив из шкафчика запасной комплект белья и формы, помчалась обратно.

Вопреки ее беспокойству, Юкке никуда не делась – все также сидела на полу, уставившись в стенку. Одевать ее пришлось как куклу. Нет, на команды – подними ногу, протяни руку – она реагировала, но в остальном напоминала манекен… Лифчик пришлось вернуть в сумку, ей он никак не подходил. А школьная форма на ее миниатюрной фигурке висела как на корове седло. Но не голой же ей идти… Но как бы то ни было, после умывания над раковиной и почти безуспешной попытки расчесать ей волосы малышка стала выглядеть более-менее нормально. С большого расстояния. И если не приглядываться к заплаканным глазам и искусанным губам.

Я нашла себе проблему. Она не в себе и ее не бросишь, хоть она и перестала плакать и немного успокоилась. Кто знает, к каким демонам она забредет в таком состоянии. Вечно я тащу что-то домой – то бездомных котят, то это…

Стараясь придать лицу как можно более спокойное выражение, Хикэри повела Юкки за руку к выходу, шепча какую-то успокоительную чушь. Когда тайи увидел, что вместе с Хикэри в Сафари залезает Юкки, он казалось не удивился.

– Тайи, мы едем в Акасака. Юкки едет с нами. Мне нужен врач для нее, и нужно где-то взять одежду для девушки.

– А что с ней случилось? У нее конфликт с кем-то одноклассников? Это решаемо. Впрочем – не столь важно. По каналу ТВ-1 в следующую субботу вечером будет показан ваш поединок с оябуном в официальной хронике двора. Сегодня официально объявлено о казни всех членов клана. После этого показа будет оглашен указ Императрицы о присвоении вам официального статуса Великой Дочери Императрицы. Это как вы помните – Второй ранг Дворца. Выше вас будут только Сумеро Микото, Императрица и Сиккэн. Зачем она это делает – не очень понятно. Но теперь Служба безопасности Акасака считает что вам лучше жить на территории дворца. Слишком большая известность помешает качественной круглосуточной охране. И вам как официальной воспитаннице императрицы жить во дворце уже положено по протоколу.

– Императрица очень умна. Пусть будет так как она хочет…

Ей мешает то, что она еще не знает всех моих талантов. И я как можно дольше постараюсь все не показывать.

Но я хочу поговорить о Юкки, – ткнула она в сторону неподвижно пялящейся в пространство девушки. Она будет пока жить со мной. Насколько я помню правила дворца, мне разрешено иметь компаньонку.

– Да это так! – кивнул офицер. Думаю к этому не будет препятствий…

Дворец Акасака

Заведя одноклассницу в выделенные ей и уже обжитые дворцовые апартаменты и усадив ее на диван, Хикэри с облегчением сбросила блузку с надоевшим лифчиком. Следом на кресло полетела и короткая юбка.

Устало опустившись в кресло, она подняла глаза на сидевшую Китоми и ошарашено замерла – та смотрела на нее с откровенным ужасом, что-то тихо шептала и дрожала всем телом. По лицу стекали слезы.

– Не надо… – с отчаянием в голосе простонала Юкке, опускаясь на колени. – Не надо, Ваше высочество, прошу вас…

– Чего не надо?! – от удивления Хикэри растерянно хлопала глазами.

– Но вы же разделись…

– Тьфу ты! Подожди, я скоро.

Хикэри ушла в ванную, быстро ополоснулась и надела домашнее кимоно. Раз малышка так воспринимает наготу, то лучше не показываться перед ней без одежды. И ее поведение говорит о многом.

– Извини, пожалуйста, – сказала она, вернувшись в гостиную. – Я просто не подумала, что ты можешь так воспринять.

На лице девушки отобразилось невыразимое облегчение.

– Садись, – показала на диван напротив, и Китоми послушно опустилась туда. – Расскажи, что с тобой произошло, и я постараюсь тебе помочь.

История Юкки оказалась довольно обычной. Отец был ученым и погиб при каком-то эксперименте. Мать воспитывала ее одна и, стремясь дать дочери лучшее образование, много работала. А умная, но слабая девочка, не умеющая за себя постоять, быстро стала объектом насмешек. Ее дразнили за маленький рост и плохие успехи в спорте. Девочка терпела это, не желая расстраивать мать, обидчицы, уверовав в собственную безопасность, унижали ее все больше, проявляя максимум фантазии. Юкке стала изгоем, но держалась. Одна, без подруг и поддержки. А сегодня попала не в то время, не в то место. В туалет завалилась «королевская» свита. Злая свита, искавшая на ком бы оторваться. Ясно, что всех остальных как ветром сдуло. (Ну кто будет защищать изгоя?). С девушки сорвали одежду и издевались больше часа.

А потом, посоветовав на прощание прыгнуть с крыши, забрали одежду, оставили обессиленную девушку лежать на полу. Где чуть позже Хикэри ее и нашла.

Малышка снова начала всхлипывать. Сквозь слезы прорывались слова:

– Как они надо мной издевались… Мамочка… Да что же я им всем такого сделала-то?.. За что?..

Перестрелять всех этих уродов нафиг? Где легло три тысячи там еще пара десятков завсегда поместятся.

До этого Хикэри никогда не задумывалась, что чувствуют те девушки, с которыми она развлекалась. Всегда считала, что так и должно быть. Тем более она никого не принуждала – это в конце концов их работа – им платят за развлечения неплохие деньги. Но сейчас, глядя не плачущую девочку, которая пострадала ни за что, она ощутила острый укол совести. За то, что не помогла ей раньше. Стало безумно стыдно за себя. Хикэри не выдержала, пересела к Юкки и обняла ее – та вздрогнула и съежилась. Ощущая ее подрагивающие тело, она чувствовала горячее желание убить кого-нибудь и одновременно нежность и желание защитить эту девушку.

– Не бойся, Не надо. Больше тебя никто не обидит. Слышишь? -прошептала она прижимая ее к себе и поглаживая по волосам.

– Не надо, Накамото – сан, – девушка со спокойствием обреченного поглядела ей в глаза, – Я благодарна Вам за помощь, но если вы будете меня защищать, они нападут на Вас.

– Посмотрим, кто посмеет. – недобро усмехнулась Хикэри. – В следующую субботу будет интересный показ хроники дворца Эдо и, если после этого на меня кто-то посмотрит косо, буду удивлена. Я сумею защитить тебя от любого. А до субботы мы продержимся. Веришь мне?

– Вам… верю! – кивнула девочка со взглядом взрослого.

– И пока мы одни, называй меня по имени, хорошо?

– Хорошо – кивнула девушка.

– Тогда бери халат и бегом в ванную.

Пока ее компаньенка отмокала в ванной, служанки сервировали в столовой обед и разложили принесенную для Юкки одежду. Отмытая и накормленная малышка в большом для нее халате стала похожа на котенка. Приделать ей кошачьи ушки и хвост – будет персонаж аниме. Хикэри еще раз подивилась искусству дворцовых слуг. Принесенная одежда сидела на Юкки как родная. И это без примерок и не снимая размеров. Потом пришедшая женщина-врач осмотрела Юкки и увела ее для более детального обследования в медицинскую клинику дворца. Похоже с ней все будет в порядке…

– Ваша светлость, – Ёкота безукоризненно вежлив, – прошу вас пройти со мной, я должен вам кое-что показать.

Хикэри спустилась с ним в подвалы дворца к холодильной камере. Слуги выкатили два бочонка с завинчивающимися крышками. Тайи деловито отвинтил их.

– Ваша светлость, то что я достану, может вас расстроить, но это прямой приказ императрицы и ее подарок. Вы можете им распорядиться по своему усмотрению.

Ее Величество воистину упорная женщина!

– Доставайте.

Ёкота извлек из бочонков(по запаху Хикэри поняла что там спирт) головы оябуна и ее несостоявшегося жениха и положил их на пол. На их лицах застыла смесь ужаса и ярости.

– Так он мне нравится больше.

– Он перед смертью рассказал, что его навел на вас лично помощник сиккэна.

– Тайи, уберите это обратно, – Хикэри задумалась. – Видимо это имущество принадлежит сиккэну и его надо ему вернуть. Но это позже… в подходящий момент… И давайте вернемся ко мне. Противно все это.

От впечатлений этого дня Хикэри заснула, едва коснувшись подушки.

…Разбудил ее оглушительный треск и вспышка сквозь веки… За окном полыхнула расколовшая небо молния, через секунду до нее донесся приглушенный стеклами гром.

– Накамото-сан?! – в дверях стояла перепуганная Юкке в ночной рубашке.

– А ты почему не спишь?

– Здесь все чужое. И гроза. Мне страшно… – жалобным голосом сообщил Котенок.

– Иди сюда. – махнула рукой рядом с собой.

Озадаченная девочка подошла. Не долго раздумывая Хикэри уложила пискнувшую малышку в свою кровать. Накрыла одеялом и легла рядом, поглаживая ее по волосам пока напряженное тело Юкки не расслабилось. Вскоре девочка тихо засопела ей на ухо.

1 ноября 1992 года

Токио

Когда Хикэри проснулась, Нэко еще спала, трогательно приоткрыв во сне ротик, крепко прижимала к груди подушку. Бледное лицо выражало что-то вроде растерянности, похоже сон у неё был тревожный. Присев рядом, Хикэри аккуратно, едва касаясь волос, чтобы случайно не разбудить, погладила спутанные волосы, стараясь передать чувство заботы и спокойствия. Глянула на часы. Уже семь утра. Пора вставать.

Интересно, что скажет Саю при таком повороте?

– Это что?! – под внешней невозмутимостью старосты угадывался целый коктейль эмоций. Недоумение, досада, злость.

– Это? Это Киттоми Юкки. Очень милая девочка…. – она вытащила из-за спины ошарашенную малышку.

– Хикэри, это не котенок, которого можно подобрать на улице. – подруга явно пыталась достучаться до ее разума.

– Конечно нет! Ты знаешь сколько надо ждать разрешения для покупки котенка?

Но Юкке намного милей чем котенок!

– Хикэри, – внушительно начала староста – жизнь – это не рисованный мультик про чудесно найденную младшую сестру…

– Но отчего же? – невинно улыбнулась Хикэри.

– Сходи в нэко-кафе и потискай котят там! – ледяная вежливость одноклассницы дала трещину.

– Это далеко… А Юкки всегда будет рядом! – как ни в чем не бывало заявила Хикэри с напускным энтузиазмом.

– Юмор твой… дурацкий! Но ты представляешь себе последствия такого… такого… Судя по выражению глаз Такаги потребовалась вся выдержка, чтобы не обругать Хикэри матом. Выдержка и долг представительницы двадцати поколений самураев, запрещающий ругаться матом в школе, где ты должна этот порядок поддерживать. То самое «Долг тяжелее горы, смерть легче пуха…».

– Вопиющего нарушения традиций? – охотно подсказала Хикэри и, дождавшись подтверждения, продолжила. – Очень хорошо представляю. А ты представляешь, что начнется в школе, если я развернусь вовсю?

Смерив уничижительным взглядом Хикэри Такаги не решилась продолжать разговор и, ушла на своё место. Ближайшая подруга и ее заместительница в одном лице подобрала облезлую и блохастую кошечку и объявила войну половине школы. Сама Такаги лезть в открытое противостояние с королевой опасалась. Исход был, скажем так, сомнителен. А учитывая повод, к травле подключится как минимум половина класса. При молчаливом одобрении оставшихся. Слишком многим Хикэри оттоптала любимые мозоли.

Первые уроки прошли спокойно. Но перед тайфуном тоже обманчиво тихо.

И предчувствия не обманули… Вот Хикэри увидела как Юкки окружила компания во главе с королевой. Четыре девушки из параллели подкидывали ее сумку, а Кая стояла в стороне, отстраненно наблюдая за происходящим.

Придется вежливо попросить их оставить Юкке в покое… Занятые подкидыванием сумки они не заметили её появления. Бах! Споткнувшись о её ногу одна хулиганка с размаху проехалась по полу, упустив злосчастную сумку. Оставалось надеяться, что хрупкого там не было.

– Что ты себе…

– Ничего, – легким ударом в солнечное сплетение Хикэри оборвала вторую. Краем глаз она заметила, что каштановолосая красавица, не изменив позы, наблюдает за происходящем с нездоровым интересом.

– Пошли все вон! – популярно изложила Хикэри свою просьбу.

– Да ты знаешь на кого наехала?!! Ты, шлюха! – заверещала одна из девиц.

– Не стоит грубить, разве вас не учили этому в том борделе, который ты считала средней школой?

Девки не отступили. Помогли подняться упавшей подруге и растянулись полукругом, перекрывая коридор.

– Не путай свое детство с моим, – Кая нарушила возникшую тишину своим мелодичным голосом. – Потому что меня учили бить без жалости, пока враги не поймут, в чем были неправы. Бить, в том числе и ногами.

– Может, тогда и начнем?

Четверо девушек дружно сделали шаг навстречу. Но этим и ограничились.

Первый удар Хикэри позорно пропустила.

Спишем это на самоуверенность, помноженные на грамотные действия рыжей. Но позорно, факт.

Пока она отвлеклась на движение основной компании, Кая успела плавным движением уйти влево и выдать натуральный шквал ударов. Из-за юбки, стягивающей движения, Косаки наверняка не смогла высоко махнуть ногой, но с минимальной разницей в росте и целью удара это не потребовалось. Её тупоносая туфля, мелькнув размытой дугой, врезалась Хикэри под колено. Классический боковой удар по нижнему уровню. Выставленная вперед нога полыхнула болью и онемела. Следующий диагональный удар ребром ладони она успела парировать поднятой рукой, но противница, не дав времени прийти в себя, распрямляя скрученный корпус, выбросила вперед левую руку, метя в солнечное сплетение. Грамотно – лишить подвижности, сбить дыхание и спокойно добить… Проигнорировав вспышку боли в пострадавшей ноге, успела довернуть корпус и выдала в ответ классическую двойку. Первый задел только взметнувшийся хвостик волос, второй был мягко отведен в сторону. Кая резко разорвала дистанцию, поняв, что блицкриг затянулся. Замерев в нескольких шагах, она со спокойным лицом оценила ситуацию, слитным движением кинула пиджак своей компании, демонстративно встряхнула руками. Только сейчас Хикэри бросилось в глаза, что ногти на ее руках очень короткие. Не дав осмыслить увиденное, Кая продолжила бой, стремясь поставить на место зарвавшуюся конкурентку. Первая удачная атака дала ей преимущество, которое она сейчас усиленно развивала. Шаг, удар, блок, удар, уход, удар, шаг назад. Из-за ушиба ноги Хикэри просто не могла атаковать, перейдя в глухую оборону. Что характерно, Кая берегла пальцы рук и била в основном основанием открытой ладони, временами вплетая в рисунок боя традиционные удары мечом… Спасало то, что в качестве меча выступало ребро той же ладони. Школьница наносила удар за ударом с каким-то отчаянным ожесточением.

Наконец Хикэри поняла, что конечностью можно пользоваться в полную силу. И тут же поймав очередной удар и потянув руку на себя, с подшагом провела встречный удар. Результативно… Парирует два удара… Поймав темп, переходит в атаку. Взяв на вооружение отработанную тактику, провела отвлекающий удар руки в лицо и тут же наносит прямой удар в голень опорной ноги. Следом еще боковой удар в колено. Промах. Зато проходят два удара, причем удар локтем с такой силой врезался в бок жертве, что отдачей ее отбросило назад.

Ну вот и все… Сейчас добью надоедливую сучку…

Приседая, Хикэри легко ушла от неловкого взмаха руки, и…

И едва перехватила несущееся в лицо колено. Попыталась резко вывернуть пойманную ногу и приседая – и вот смещается влево, заваливая королеву на пол. Щелчок, время начинает растягиваться как в секунды опасности – ей точно в лицо летел каблук школьной туфельки. Чертова Косаки с какой-то ленцой и изяществом плавно завалилась на пол и, используя плечи и пойманную ногу в качестве опоры, чуть не попала свободной ногой ей в лицо. Едва Хикэри успела убрать голову, как следует второй удар. Кая, вырвав свою ногу, выгнулась на полу, делая обратный перекат, и попутно попыталась нанести удар ногой снизу.

Попади хоть один удар в цель, выбитым зубом Хикэри бы не отделалась. Школьная драка стремительно выходила на куда более серьезный уровень.

От продолжения занимательной дискуссии их отвлекли предупредительный вопль стоящей на стреме и приближающиеся из-за угла шаги.

Косаки быстро шагнула к своим подругам, которые поспешили накинуть не нее пиджак и прикрыть собой. Шаги быстро приближались. Кого там Янло-ван принес? Японский черт, что вполне логично, принес учителя. Вышедшая из-за угла старый хмырь Мияко-сан остановился, подозрительно глядя на стоящих школьниц. Нюхом он нарушения чувствует, что ли? Не сговариваясь, школьницы дружно поприветствовали его.

– Что здесь происходит? – вопрос был адресован как ни странно Хикэри.

– Я упала, господин учитель. – А что можно еще придумать за секунду?

– Упала? – недоверчиво переспросил учитель, оглядывая ее потрепанный вид.

– Я быстро бежала…

Стоящая напротив компания дружным кивком подтвердила, что все так и было. Малышка, ошарашенная всем происходящим, смогла только кивнуть.

Тогда учитель затянул свою старую проверенную песню.

– Что это такое? Что это такое, я тебя спрашиваю? Что у тебя за вид? Почему прическа растрепана?

Вопросы шли один за другим, исключая возможность дать ответ. Хотя они ему были не нужны. Прежде, чем он оставил их в покое, пришлось пять минут кланяться, выслушивая занудную и давно знакомую речь.

– Продолжим, Косаки? – спросила Хикэри, когда надоедливый учитель ушел.

Выглядела Кая неважно: бледное лицо, между сжатыми в тонкую нитку губами виднелась капелька крови. Правая рука прижата к ребрам в месте последнего удачного удара Хикэри.

Но не стонет, уважаю. Достойный противник.

– Если ты не возражаешь, мы продолжим разговор в другой раз.

– Как будет угодно.

Дождавшись пока они скроются с их глаз, устало приваливается к подоконнику и закрывает глаза.

– Вот тебе и хрупкие девушки… Самоуверенность до добра не доводит. Как же, у меня такая выносливость и реакция! Вот и нарвалась на ту, которая добивалась таких результатов долгими тренировками, а не получила их на блюдечке.

И заметила, что Юкки бестолково топчется рядом, не зная, как ей помочь.

– Накамото-сан, с вами все хорошо? – решается потревожить ее девочка.

– Разумеется все хорошо, Нэкко… (Ага, вот только под чулком расплывается шикарный синяк и ноют отбитые руки. Но уже вроде лучше…)

– Это из-за меня вы пострадали, Хикэри – сан…

– Шшш!!! – приложила она к ее губам палец, заставляя замолчать. – Я говорила, что буду тебя защищать? Ты теперь для меня младшая сестренка… – не дав договорить, девочка прижалась к ней.

Хикэри чувствует, как вздрагивают ее плечи.

– Юкке, ты мое искупление, слишком я низко пала. Не защити я тебя, не смогла бы смотреть на себя в зеркало.

Последствия не заставили себя ждать. Первая попытка отыграться произошла уже за обедом.

Школьница из параллельного класса, высокая, стройная, с миленьким личиком, явно привыкшая к обилию внимания со стороны противоположного пола, криво ухмыляясь, целенаправленно шла к подзащитной, держа в руках пластиковый стаканчик с чаем. Горячим. Намерения ее не стали секретом, ибо подобное Хикэри уже видела ранее с другими жертвами. Сейчас будет неловкий момент. Крики ошпаренной. Неловкие извинения и плач злодейки, с причитаниями «ах, какая я неловкая». Но не в этот раз. Резко встала, якобы неловким движением опрокинула ей стул под ноги.

– Ах! – споткнувшись об упавшую мебель, нахалка упала в лужу собственного чая.

– Ой! – Хикэри бросилась ей на помощь, но «поскользнулась» и упала на нее сверху.

– Простите! Я такая неловкая! – вроде как помогая ей подняться, при этом наступила ей на ногу каблуком.

– Ай!

– Все хорошо? Может отвести в кабинет к врачу? – заботливо спросила Хикэри пострадавшую, с энтузиазмом глядя ей в глаза.

– Спасибо, не надо. – прошипела помятая неудачница.

Но следующим заходом их смогли подловить. Урок физкультуры в это раз проходил на спортплощадке. Как обычно, после раздевалки весь класс организованно, можно сказать строем, двинулся на улицу. Едва они прошли дверь, интуиция протестующе взвыла. Но поздно – окружающие как по команде отпрянули от них в разные стороны, организуя зону отчуждения. Примерно догадавшись, какого рода подвох подготовили для нас, успела оттолкнуть в сторону Китоми и…. Хикэри сразу с двух сторон окатили потоками воды. Чувствуя, как вода стекает по волосам, холодит кожу под футболкой и проникает под белье, Хикэри убрала с лица мокрые волосы. В метре неё с ведрами в руках стоят Марико с довольной улыбкой и Мисато, виновато смотрящая в пол. Извини, мол подруга, но общественность заставила.

– А у нее лифчик под майкой виден!! – восторженно взвыл кто-то из парней, храбро спрятавшись за спинами других. (И он думает, что его голос не запомню?) Ладно, пусть живет, тем более под майкой лифчика нет. Вот что он и как сумел разглядеть? Явно фраза заготовленная заранее вышла громко и не в лад. Но большая часть класса весело рассмеялась, тыкая в девушку пальцами. Вопреки их ожиданиям рассмеялась и она, одновременно пытаясь отжать заплетенную косу. Смех вокруг стал стихать, сменяясь озадаченным молчанием. Хикэри продолжала смеяться, глядя толпе в глаза.

– Что смешного!? – не выдержал кто-то из задних рядов.

Начисто проигнорировав вопрос, Хикэри развернулась к Марико.

– А у тебя в роду самоубийц случайно не было? – с самой хищной улыбкой поинтересовалась Хикэри у одноклассницы. Та, нервно сглотнув и кинув взгляд на окружающую толпу на всякий случай отступила. Часть класса обозначила шевеление в попытке сдвинуться чуть назад. Весело улыбаясь, Хикэри стянула майку и невозмутимо начала ее выкручивать. Восторженный вопль сменился разочарованным унылым возгласом. Ну да – лифчика под одеждой не было – был спортивный топик.

– НАКАМОТО! – а это уже появился учитель физкультуры.

– Да, господин учитель? – она была спокойна как скала.

– Ты почему разделась?! – уставился он на прикрытую топиком грудь.

«Старый извращенец!»

– Прошу прощения, господин учитель, я промокла. От волнения.

– Ты… Это неприлично! – нашелся он. – Немедленно оденься!?

– Да, господин учитель!

– Стой! Это что?

– Это спортивный бюстгальтер. Служит для поддержки женской груди, – с самым невинным видом захлопала девушка глазами.

– Такой лифчик запрещен! – безапелляционно заявил физрук.

– Еще раз прошу прощения, но в школьных правилах нет указаний относительно фасона бюстгальтера. – Хикэри так же вежливо гнула свою линию. А в самом деле, длина юбки регламентируется, колготки запрещаются. А вот с лифчиком администраторы обмишулились..

И бравый морской пехотинец признал свое поражение.

На этом терпение оппонентов закончилось и они решились на крайние меры.

Зря Хикэри решила прогуляться… Переулок перегородила целая толпа девиц. Бегло пройдясь взглядом, Хикэри сбилась на счете десять. Для полного «счастья» сзади послышались шаги. Оглянувшись, Хикэри убедилась, что противнику пришло подкрепление. Лихо. Четырнадцать девушек и трое парней, держащихся чуть позади дружного женского строя. А это что – то новенькое! Ни обычные девчачьи разборки ни школьные группировки, ни даже отмороженные бандитки сукебан не привлекали противоположный пол. И во главе Едзора и ее команда. Стоят себе с сигаретами в руках. Видно закурить решили…

От появившейся на ее лице улыбки, больше напоминающий оскал, дружный строй на секунду дрогнул. Всего на секунду. И тут же продолжил движение навстречу. Смешно, рассчитывать напугать толпу в одно лицо? Сейчас узнаем.

– Котенок, держись сзади. Если что, беги и быстро.

– Какая встреча!!! – раскинув руки, вопит на весь переулок. – Едзора!!!! Как я рада тебя видеть!! Давай я тебе дам прикурить!

Толпа ошарашено замерла. Было очень занятно наблюдать, как у японок расширяются глаза, превращая их в европеек. Какие, оказывается, чудеса творит граната, сунутая под нос предводительнице карательного рейда. И выдернутая чека, крутящаяся на пальце.

– У неё бомба! Она нас всех сейчас взорвёт! – заорала какая-то истеричка.

От такой заявки почувствовала как и ее глаза расширяются в удивление от натуральной тупости – как можно гранату назвать бомбой? Истошный визг вывел всю гоп-компанию из шока и девицы с визгом бросились в разные стороны. К ее удовольствию не обошлось без падений и столкновения. Вместе с ошарашенной таким поворотом Китоми они проводили взглядами быстро удаляющихся школьниц. Жаль секундомера нет. Определенно они идут на рекорд… Хикэри обернулась назад. Трех парней невесть откуда взявшиеся плотно сбитые мужчины в костюмах волокут в машину, еще пара парней показывают что-то девушкам и те прямо на глазах исчезают. Впрочем и неведомые спасители также мгновенно исчезли.

– Котенок, подержи пожалуйста. – Она сунула гранату побледневшей Юкки.

– А… А она не взорвется? – «сестренка» судорожно сжала оружие обеими руками.

– Ерунда. – Небрежно повертела выдернутое кольцо на пальце. – Она ручная…

Шутки шутками, но дальше пугать мылышку Хикэри не стала, закинув игрушку с кольцом обратно в сумку.

Они не успели пройти и квартала. Сперва вокруг них как по волшебству исчезли прохожие, следом их остановила пара полицейских и вежливо, но непреклонно попросила пройти с ними и ответить на несколько вопросов. И вот гады, вторая пара зашла сзади, пока первые отвлекали их внимание и отобрали сумки.

С чего бы это, а? Может не слишком поверили испуганным школьницам. А мы спокойно идем, гранатами не машем, убить всех не хотим. Вот они и вежливо с нами…

Через минуту ходьбы на ближайшем перекрестки обнаружился маленький полицейский участок возле которого толпилась часть школьниц. Умные девочки – не стали звонить в полицию, а быстро добежали до ближайшего участка.

Девушки проводили пару победительниц компанию взглядами с причудливой смесью злорадства и облегчения.

Наивные, думают доблестные стражи порядка избавят их от всех проблем в моем лице? Ха, история знала и более утопичные надежды.

Инспектор по делам несовершеннолетних Оониси Гэнкито с раздражением рассматривал наглую девку, сидящую напротив него… И смех, и слезы: с одной стороны приятно знать, что твое профессиональное чутье чего-то стоит, но с другой… Все могло быть гораздо серьезней. И школьница это явно понимает. Но сейчас она спокойно сидит уже второй час. Отвечает на его вопросы, и… Не испытывает никого почтения к нему, нагло смотрит прямо в глаза. Умом он уже понял, что инкриминировать ей нечего, но из за чистого упрямства продолжал ее удерживать в участке.

– Вы осознаете, что ваши одноклассники могут подать на вас в суд?

– За что, интересно? – спросила девушка, всем своим видом демонстрируя полную незаинтересованность в разговоре.

– За ваш идиотский розыгрыш!

– Я никого не разыгрывала, просто предложила закурить. Кстати, – на лице школьницы промелькнула тень оживления – а где они сигареты купили? Им же еще нет двадцати одного года?

– Это к делу не относится.

– Еще как относится, – возразила девушка – нет закона, запрещающего дать прикурить человеку.

– Но пугать – запрещает. Моральный ущерб! -в голосе инспектора проскользнули нотки неуверенности.

– Я никого не пугала – с бесконечным терпением ответила подозреваемая в терроризме.

– А крики про гранату? – попытался зайти с другой стороны инспектор.

– Не я же кричала, верно? – резонно возразила девушка. – А за тараканов в чужих головах я не отвечаю…

– А зажигалка в виде гранаты?

– Все претензии к производителю этого товара. – очередная волна разбилась о железобетон спокойствия.

– Где вы ее приобрели?

– Мне ее подарили.

– Кто?

– Я! – стоявший в дверях Ёкота был зол, даже не так – он был ЗОЛ. – Императорская служба безопасности!

В его руке мелькнул знак службы безопасности. Ошарашенный полицейский вскочил и отдал честь.

– Ваше расследование прекращено. Это наша подопечная. Ничего не было. Вам никто ничего не сообщал. Все ясно?

– Служба безопасности вмешивается в полицейское расследование. Вы можете идти Накамото, но я сообщу руководству.….

– Сообщайте. Вы свободны, баронесса. Нам пора во дворец. Юкки уже там.

– Это уже не шутки! – психовал разозленный тайи. Ну еще бы. Его подопечную фактически пытались прибить, еще она попала в полицию. И в довершении всего на ее идеальном личике приличный синяк. И не скажешь ведь, что в ванной упала.

– Кто эти …, …. и без пяти минут покойники? – спросил Кохэку.

Хикэри спокойно перечислила имена, сопроводив это показом фотографии с комта.

– Это так оставлять нельзя!

– Конечно нельзя, – согласилась Хикэри, – во-первых, я хочу сделать тату в виде черной пантеры на плече.

– А во-вторых, – тайи перехватил инициативу, – мы завтра устроим демонстрацию силы и думаю, вас ждет сюрприз.

А мне можно тоже сделать татуировку пантеры? – У Юкки загорелись глаза.

Китоми за эти дни буквально расцвела. Хикэри постоянно повторяла ей, что она сильная и умная. А будет заниматься спортом, так и сильной станет. Зараженная ее патологическим оптимизмом, девушка уверенно смотрела вперед.

Но были и минусы. Получив долгожданного собеседника, Юкки постоянно щебетала, делясь с ней всем, чем только можно. И действительно боготворила. Чего стоила ее попытка залезть к Хикэри в постель голенькой и попробовать начать целоваться. Интересная благодарность. На вопрос какого демона, это дитя ответила: «Но вы же любите девушек» …

Пришлось пару раз шлепнуть Нэко ниже спины и разрешить ей остаться в постели. Только спать разумеется. Проснувшись утром, Хикэри обнаружила, что это маленькое чудо прижала ее ладонь к себе и не собиралась выпускать. Мда…

2 ноября 1992 года

Токио

С утра Хикэри была несколько удивлена.

На двери ее «ниссана» появилась хризантема и на флагштоке автомобиля трепетал под утренним ветерком флаг, как она помнила, наследной принцессы.

Эскорт состоял из двух дворцовых и аж трех полицейских машин.

Выйдя из ворот дворца эскорт включил сирены и спецсигналы и они помчались по улицам.

Вы все узнаете позже. – тайи предугадал ее невысказанный вопрос. – Сегодня будет сюрприз. Дворец Эдо привезет указ императрицы в школу. Эти…бюрократы раньше не успели.

Колонна, влетевшая в ворота школы, произвела просто неизгладимое впечатление. С Хикэри и Юкки отправились в школу аж шесть телохранительниц с эмблемами «серебряных фрейлин» дворца Эдо. Еще восьмерка рассредоточилась по школе, две полицейские машины встали у входа.

В класс вошла растерянная классная руководительница, судорожно тиская в руках папку и потерянно взирая на всё происходящее.

– Принцесса Хикэри и леди Китоми, пройдите пожалуйста к директору. Это срочно. Вас ожидают из дворца Эдо.

Когда они выходили из класса, Хикэри почувствовала дружный вздох всего ученического коллектива.

В кабинете директора ее ожидала уже знакомая добрая тетя с взглядом кобры и строгий дедушка который, как оказалось, был главным церемониймейстером дворца Эдо.

– Баронесса Хикэри Накамото, – без долгих предисловий, успев только поприветствовать ее, начал церемониймейстер, – Вам указом Великой вдовствующей Императрицы-регента и Сумеро Микото присвоен титул Великой дочери Императрицы, коронной принцессы II ранга императорского Дома. Мои поздравления! Примите указ Его Величества.

Коленопреклоненная Хикэри приняла указ.

– Покорная благодарит Великую Императрицу – регент и Сумеро Микото за милость к недостойной!

– Леди Китоми! Указом Великой вдовствующей Императрицы – регента Вам присвоен чин благородной дамы VII ранга дворца Акасака. Ответ на ваше ходатайство вы получите в пятницу в храме Исэ. Примите Указ Ее величества.

Юкки опустилась на колени рядом с Хикэри и срывающимся от волнения голосом изрекла – Благодарю Великую императрицу за милость!

Добрая тетя вручила Хикэри для изучения солидный том прав и обязанностей коронной принцессы с настоятельной просьбой выучить все и не ударить в грязь лицом в Исэ, где их в пятницу ждет императрица.

Передавая том тихо шепнула, – Ее Величество просила Вас помириться с Кая Косаки. Хикэри вопрошающе посмотрела на тетку, та подтверждающе кивнула.

– Желание Великой Императрицы-регента закон. Я выполню ее просьбу.

От директора Хикэри вернулась довольной. А то что, все дружно встали на колени при их возвращении грело душу.

После математики внезапно выяснилось, что учитель попал на больничный, и подменить его некем, потому последний урок отменили. Все, кроме дежурных, уже собрались домой, но…

– Класс… Попрошу не расходиться. – От ее тихого голоса, все на секунду замерли, потом переглянулись, но все таки сели. Такаги явственно перекосило. Все дружно послушались Хикэри, проигнорировав ее мнение. Она уже набрала воздуха, для выражения своего возмущения, но перехватив ее взгляд промолчала.

– Итак, постараюсь объяснить кратко, но доходчиво… – Хикэри толкнула речь всего на десять минут.

Рассказывала она о вполне обычных вещах. О выручке, взаимопонимании, о том, что ниельзя трогать тех кто слабее тебя…

– Все поняли? – большая часть класса выразила активное согласие.

– Возражения есть? Что же, будем считать молчание за согласие…

– Раз все поняли и нет возражений, можете извиняться. Да не перед мной. – Хикэри выдвинула вперед Нэкко. Следующие десять минут все выражали раскаяние и заверяли что больше никогда… Наконец, все разбежались по домам. Видно, не стали дожидаться когда она придумает еще что-то.

– Молчи, Саю, молчи. У тебя была возможность убедить наш класс соблюдать нейтралитет. – Хикэри отодвинула старосту в сторону.

Почему я ее не послала дальше Владивостока, но ближе Байкала еще давно? Ну ладно, лучше позже, чем никогда.

– Думаете, они извинялись от души? – задумчиво спросила Юкки.

– Конечно, нет. Но это уже не важно. Главное, тебя не будет трогать никто. Жаль, что пришлось их заставить нас бояться. Но увы, зарабатывать уважение слишком долго…

– Осталась еще Косаки. – напомнила подруга.

– С ней будем мириться.

– Мириться? – от общения со Хикэри Котенок периодически зависала.

– А ты хочешь с ней воевать до победного конца? И потом таково желание Императрицы. Игнорировать ее никто не может.

– Нет, но разве она согласиться?

– Попробовать стоит…. Подожди меня здесь… – Хикэри заметила вдали знакомую фигуру. Женскую.

– Таноми! Подожди! – не ожидая от нее ничего хорошего, девушка прижала к груди сумку, словно она могла защитить ее.

Хикэри было трудно и стыдно. Но сделать это было необходимо. Иначе, вся ее речь сильно отдавала лицемерием и двойными стандартами. Не доходя до девушки пару шагов она под ошарашенным взглядом школьницы опустилась на колени.

– Таноми… Понимаю что словами такое не исправишь…. Но прости дуру, а?

Пауза затягивалась. Изумленная Таноми уронила сумку, встала на колени рядом с ней и прижала ладони к лицу. Наконец, она протянула Хикэри руку помогая встать.

– Прощаю, Ваше Высочество. Только не делайте так больше ни с кем. – девушка подобрала сумку и уже развернулась к выходу, но на секунду замерла.

– И бойтесь Такаги. – Бросила на прощание Таноми.

Боятся Саю? Подруга из нее вышла крайне паршивой, но бояться ее? Пусть лучше она меня боится. В любом случае наши пути разойдутся навсегда.

Хикэри вернулась к Котенку и они отправились к выходу.

На следующий день Кая в школу не пришла – приболела. Хикэри этим даже была несколько разочарована.

И разразился еще один скандал. Даже два сразу. Сразу стало известно что Ёдзору исключили из школы. Об этом с утра сообщила Саю, а после занятий состоялось очередное собрание школы, где всем подробно разъяснили как плохо нарушать закон, и что такие ученики позорящие славное имя школы, тут не нужны. Оказывается Ёдзора украла чужую кредитку и оплатила ей покупку новенького комта… Суд ей не грозит, но репутацию ей попортила капитально. С тремя парнями было интересней. Эти ёкаи затащили в кусты рядом со школой какую-то девицу, порвали на ней блузку, но девушка стала кричать. Подбежавшему наряду полиции отрылась картина: испуганная школьница на земле в разорванной одежде, и отчаянно пытается оторвать руку парня от своей груди. На самом деле она пыталась удержать ее. Ибо парень от ее визга и осознания ситуации пытался сбежать. У его напарников это даже вышло. Но ясно, что далеко они не сбежали. Нехорошо получилось… В тюрьме таких не любят. Вернее – любят…

5 ноября 1992 года

Великий Храм Исэ.

9 часов утра

Императорский Юр-8 приземлился на вертолетной площадке храма Исэ-дзингу, пара боевых машин эскорта замерла рядом. Хикэри и Юкки спустились по спущенной лесенке из вертолета на землю. На краю поля стояла группа женщин. Одеяния в виде заправленного в хакама-хангири кимоно и накинутые накидки «тихая» безошибочно позволяли их определить как жриц Лучезарной.

– Я помощница верховной жрицы Великого Храма Исэ, – жрица, держащая в руке ритуальный веер, обратилась к девушкам, – мне поручено сопровождать вас во внутренний храм и помочь вам провести необходимые ритуалы по дороге в храм. Императрица и Верховная жрица ожидают вас во внутреннем храме. Прошу следовать за мной! К внутреннему святилищу ведет тянущаяся вдоль реки Исудзу дорога. Она выводит к реке Исудзу, за рекой дорога ведущая на территорию внутреннего святилища. Мы все пересечем реку вброд, тем самым совершая обряд омовения. По дороге до реки посетим конюшню внешнего храма, где проживают две лошади Аматерасу и вы их покормите и почистите.

Хикэри прикинула температуру воды и внутренне поежилась.

Еще и лошади.

Покосившись на Юкки она, как ни странно, увидела на ее лице выражение какого-то детского счастья.

– Скажите, высокочтимая жрица, – обратилась Юкки к жрице, – я слышала у Храма большое хозяйство. Из чего оно состоит?

– Внутри огромного храмового комплекса размещены различные второстепенные святилища, а также подсобные хозяйства. В Исе есть собственные сады, огороды, соляная мельница и производство сакэ. На этих полях и огородах производится пища для почитаемых на территории святилища ками. Вся она готовится в святилище Тоёукэ, на чистом огне добываемом исключительно трением. Посудой ками служат простые глиняные тарелки и чашки без какой либо росписи или эмали. Они также изготовляются на территории Исэ.

– Благодарю Вас – досточтимая жрица! – Юкки о чем-то задумалась.

Когда девушки появились в священной конюшне, на них пахнул слабый, но щекочущий в носу запах конского навоза. Здесь по обе стороны чисто разметенного коридора в стойлах стояли священные две лошади Аматерасу.

Хикэри досталась статная гнедая лошадь, с густой черной гривой и густым волнистым хвостом; на лбу белая звездочка и во всю морду до губ белая узкая полоска; задние ноги по щиколотку также были белые.

Девушки переоделись в рабочую одежду и им дали щетки, скребницы и показали прием чистки, которая заключалась в следующем: прежде всего скребницей оскребается вся кожа, затем щеткой, сильно нажимая, проводится по шерсти и после каждого взмаха пыль со щетки оскребается скребницей; по мере накопления пыли в скребнице ее выколачивают на разметенном земляном полу коридора против стойла; от выколачивания пыли на полу образуется белесый квадрат соразмерно скребнице; следующая скребница выколачивается рядом, и таким образом получаются рядки серо-белых квадратиков. Эти рядки служат указателем степени чистоты лошади. Хикэри сразу понравилась лошадка за красоту и смиренство, а поэтому тереть щеткой ее не представлялось очень тягостным. Правда Хикэри с трудом наскребла семь бледных рядков. Ей было неловко, потому что могли обвинить в лени, – но рубаху у нее можно было выжимать. Час после прихода девушек в конюшне слышались энергичное шуршание щеток и стук от выколачивания скребниц, затем это шуршание и стук затихали, и уже когда чисто разметенный коридор пестрел правильными рядками серых квадратиков, в конюшне водворилась тишина. Пришедшая фрейлина посмотрела на лошадей, поклонилась девушкам и отвела их в душевую, где они смыли пот и переоделись. Перейдя вброд реку (предварительно пришлось в особом помещении святилища бога реки Такимацури ооками раздеться, одеть длинную льняную рубаху и выпить чашечку сакэ. После перехода вброд, воды было по пояс и она была не особо ледяная, девушек провели в аналогичное святилище, где растерли, дали выпить еще капельку сакэ и переодели в их теплую одежду) они вместе со жрицами пошли к внутреннему храму Исэ по обочине достаточно широкой дороги.

– По середине дороги может идти только ками Аматерасу, – жрица угадала невысказанный вопрос.

Пройдя вторые тории увидели конюшню в которых живёт синмэ – лошадь божества.

– А эту лошадку надо будет чистить? – поинтересовалась у жрицы Юкки.

– Нет, ее может чистить либо сама императрица, либо специально выбранная жрица. Однако в святилище Исэ держат священных петухов синкэй. Данные петухи почитаются посланцами Аматэрасу. Вы будете их кормить.

При взгляде на жирных петухов, Хикэри подумала про завтрак и как было бы хорошо съесть хорошо зажаренную курочку. Видимо императорские петухи что-то почуяли и хотя большинство пришло к Хикэри стали толкаться и шуметь. Пришлось цыкнуть, после чего петухи прекратили скандалить и спокойно все съели. Хикэри посмотрела на Юкки. Удивительно! Петухи чинно клевали еду и никто никого не задирал. Юкки смотрела на них с выражением прям материнским. Жрица внимательно осмотрела петухов, посмотрела на Хикэри, скользнула взглядом по Юкки и повела их к пруду Найко кормить рыб. Не?! Ну как у Юкки так получается? Ее три рыбины жрут корм спокойно и даже вроде по очереди, а у меня их шесть и они постоянно друг друга пихают. О! К ней еще три приплыли и встали в очередь. Как так?

Ритуалы закончились и жрицы повели их к главному храму. Главный храм был закрыт высоким деревянным забором.

– Доступ в главное святилище ограничен, – жрица начала давать необходимые пояснения, – вход разрешён только священнослужителям высшего ранга и членам императорской фамилии. В основную кумирню имеют право входить только Сумеро Микото и императрица. Для Вас, учитывая обстоятельства, сделано исключение.

– Встаньте, сестры, – Асэми была ласкова и доброжелательна. – Познакомьтесь, это принцесса Марико, верховная жрица Аматэрасу Великого Храма Исэ, моя младшая сестра. Мы как раз собирались вкусить угощение богини. Разделите его с нами.

Хикэри и Юкки устроились на подушках, на низких столиках жрицы сервировали на простых глиняных блюдах обед богини. На обед Аматэрасу принесли сушеного тунца, маринованного морского леща, вареный рис, устрицы, салат из водорослей с соевым соусом и сакэ. Юкки по ее просьбе налили в чашку чистой воды. Обед закончился и императрица поудобнее устроилась на подушках.

– Прежде чем обсудить твое ходатайство, Юкки, я расскажу вам о том, как выбирают Императрицу Ямато. Невзирая на все слухи, ее реально выбирают храмы и соответственно своему авторитету Они имеют разное число голосов. Великие храмы Синто и ассоциации при них имеют по два голоса. Это храмы Идзумо-тайся, Хэйан, Ясукуни и Исэ-дзингу, далее по одному голосу а храмы Исоноками-дзингу, Китано-тэммангу, и Трех священных гор Кумано имеет три голоса поскольку в него входят три святилища. Прочие древние святилища-Кунодзан Тосе-гу, Сува-Дзиндзя, Сумиеси-тайся, Атаго, Асакуса, Аманава-симмэй и Хиэ имеют по одному голосу. Император имеет на голосовании голоса трех великих храмов дворца Эдо – три голоса, я голосую за монастыри Синто, это дает два голоса. Храм Мэйдзи отдает свой голос Сумеро Микото. Также один голос у Никко Тосё-гу… Юкки, это как раз твой родовой храм, ты ведь оттуда и взяла родословную? Именно храмы решают кто станет ками – воплощением Аматерасу. Девушки проходят испытания и по их итогам храмы выносят свое мнение. И претендент должен набрать голоса трех из четырех великих храмов и не менее двух третей общего числа голосов. Традиционно Идзумо-тайся и Хэйян голосуют по велению ками Сусаноо, к ним примыкает Ассоциация Трех священных гор Кумано, Сумиеси-тайся и Аманагава-симмэй.

Таким образом Сумеро Микото обеспечивает своей избраннице тринадцать голосов голосов, включая свои. Ко мне прислушивается храм Исэ и святилища Никко Тосе-гу, Исоноками-дзингу, Китано-тэммангу, Кунодзан Тосе-гу и Сува-Дзиндзя. Это еще девять голосов.

Ясукуни, Хиэ, Атаго, Асакуса плотно финансируются сиккэном. Это пять голосов. Очевидно, что я и мой сын обеспечим твое избрание, принцесса Хикэри, при любых раскладах. Сейчас в отборе есть ты и племянница сиккэна виконтесса Мисато Фукадо. Представляется крайне нежелательным, что бы род Фукадо вообще получил какую бы то ни было поддержку храмов. И тут ты, Юкки, прислала свое ходатайство. Получилось к месту. Но…скажи, зачем ты хочешь участвовать в отборе? Юкки стала на колени.

– Я прошу прощения у Вашего Величества и прошу Великую принцессу простить меня за мое вмешательство, но у меня просто нет никакого иного выхода. Мы сильно обеднели после гибели моего отца, его пенсии не хватает на мое обучение в университете. Я не смогу получить достойное образование и моя семья опустится еще ниже. Недостойная прочитала про двух девушек, которые вместе с Вашим Величеством тридцать три года назад участвовали в отборе. Они после отбора получили стипендию, окончили университет и их положение в обществе было весьма достойным.

Асэми задумалась.

– Спасибо тебе, хитрая лиса снегов, я давно не вспоминала тех кто шел со мной по путям Аматэрасу. Прими перед священным зеркалом клятву на верность принцессе Хикэри и я оглашу свое решение.

В полумраке Зала Священного Зеркала перед укутанным в ткани священным зеркалом Юкки произнесла клятву.

Перед священным зеркалом я, Юкки из рода Китоми, клянусь быть всегда верной своей госпоже Великой Принцессе Хикэри. Где бы я не находилась – в любое время и везде мой долг обязывает меня охранять интересы моей госпожи принцессы Хикэри… Никогда, в течении всей своей жизни, я не буду злоумышлять и не выступлю против моей госпожи. Когда Храмы провозгласят ее императрицей Ямато, я клянусь:

Ни перед чем не отступать при выполнении долга перед империей.

Быть полезной своей императрице.

Быть почтительной к великой вдовствующей императрице.

Быть великой в милосердии.

Пусть лучезарная Аматэрасу засвидетельствует мою клятву и покарает меня в случае ее нарушения.

Что это??? По залу проносится порыв ветра. Звенят бронзовые колокольчики. Ветер касается Юкки и она ощутила как кто-то смотрит на нее… Или это лишь сквозняк гуляющий в помещениях старого храма и испуг от торжественности момента??

– Аматэрасу здесь и слышит тебя. Твоя клятва засвидетельствована. – Верховная жрица поднялась и и помогла встать Юкки. – Возвращайся к императрице и принцессе. Тебя проводят.

– Если Юкки будет участвовать в отборе, то, учитывая некоторые события в Константинополе, которым ты, Принцесса, будешь свидетелем, – императрица была на удивление довольна, – храм Ясукуни и следующие по его пути храмы забудут про Фукадо и поскольку мы им дадим, где проявить свою принципиальность, проголосуют за Юкки и набрав шесть голосов она окончит университет и получит выгодного мужа. Перед отбором я ей пожалую титул принцессы Императорского Дома III класса. Фукадо лишатся поддержки храмов Синто и императорский дом навсегда избавится от сиккэнов. То что работало при Аннэй Котэй, при моем сыне на троне России работать не может. Я твердо обещаю тебе, что я и Исэ будем голосовать за тебя.

– Я благодарна Вашему Величеству за столь доброе отношение, – Хикэри решила быть откровенной, – однажды Его Величество спросил меня, не ревную ли я к Иоко. (У Императрицы на губах проскользнула сардоническая улыбка) Я ответила, что мой долг служить Сумеро Микото по мере моих скромных возможностей и я понимаю, что Иоко нужна Ему в Вашей с ним политике. Я не только не смею ревновать, но понимаю почему это глупо с моей стороны. Учитывая клятву Юкки, это относится и к ней, пожалуй, еще в большей степени.

– Ты весьма разумна и обладаешь нужными достоинствами для императрицы. – Асэми махнула рукой появившейся Юкки приглашая ее сесть на подушки.

Ваше величество, – младшая жрица поклонилась, – клятва произнесена. Сущность богини проявилась и клятва засвидетельствована.

Леди Юкки Китоми, – официально обратилась Императрица. Юкки, вскочив с подушек, склонилась в церемониальном поклоне.

– Храм Исэ допускает вас к отбору. Со своей стороны я жалую вам чин благородной дамы V ранга дворца Эдо. Теперь все зависит от Вас. Официальные бумаги вы получите при вылете в Токио завтра. Присаживайся, дитя мое. Не рассыпайся в благодарности. Дороги власти темны и полны горечи и когда ты пойдешь по ним, то можешь все проклянуть. Ладно, теперь о серьезных делах. Вы обе летите в Константинополь завтра в девять утра. Сумеро Микото прислал за вами самолет. Это какой-то новый сверхскоростной лайнер и он, Хикэри, твой, то есть ты на нем будешь летать к Его величеству. И самое важное. Через четыре дня открывается Высший Совет Альянса. На нем присутствуют делегации от России, Германии и Японии. Мы там решаем важные или как сейчас, особо важные вопросы. К сожалению я в этот раз уже на нем быть не могу. Поэтому я передам тебе малую печать и ты вместо меня будешь присутствовать и потом подпишешь документы Совета и его конечный протокол. Ты послушаешь, о чем будет идти речь. Это важно поскольку речь пойдет о решениях, которые будут сказываться на итогах всех первых годов твоего правления. Мой сын всегда соблюдает разумный компромисс между интересами России и Японии и так будет и сейчас. Так что тебе нужно больше слушать и можешь спрашивать. Юкки, к тебе это тоже относится.

Не сговариваясь девушки склоняются в поклоне.

– Мы поняли указания Вашего величества и ценим оказанное нам доверие.

– Остановитесь вы во Дворце Огня, это мой дворец в Константинополе.

Его службы готовы вас принять. Вам там понравится, впрочем ведь это твой родной город, Хикэри.

– Да, Ваше величество, я там родилась и прожила двенадцать лет.

– Хорошо, но мы все таки в храме и давайте отдадим должное богам.

– Юкки, что ты знаешь о танце кагура?

– Ритуальные танцы «кагура» – «забавы богов» – древняя синтоистская традиция. Мистерии устраивают во время синтоистских праздников и церемоний в святилищах. Существуют два вида кагура – официальные, которые проводили в крупных святилищах и в императорском дворце, и народные. С момента возникновения кагура появилось множество танцев, сюжетом которых было не только сокрытие в гроте, но и сотворение японских островов и другие эпизоды из жизни Богов. К началу века при святилище в Исэ составили традиционный классический список из тридцати семи танцев. Часть из них была посвящена ритуальным предметам: священному дереву сакаки, синтоистским бубенцам, мечу, луку для стрельбы, тканям и т. д. Другая часть танцев рассказывала о Идзанами и Идзанаги, Сусаноо, Удзумэ-но микото и других богах. Только в Исэ и императорском дворце исполняли полный список танцев. Мне посчастливилось изучать официальные танцы кагуро.

– Очень хорошо, тогда вечером ты заменишь приболевшую жрицу в танце который мы с Хикэри посмотрим. И завтра ты будешь хозяйкой чайной церемонии. Это большая честь.

Юкки склонилась в почтении.

– Я и мечтать не могла о такой чести, как принимать ками Аматерасу на чайной церемонии. Я буду стараться.

– Хорошо, а пока вы можете пойти отдохнуть. До вечера. Вас проводят в места для отдыха.

Храм Исэ.

Вечер

Пели птицы, покрытые лесами горы озарялись последними лучами заходящего солнца. В святилище уже было много народа. Все приготовления к представлению были закончены, служители разжигали костры, а в воздухе витал едва уловимый аромат свежей древесины. В этой атмосфере терялось чувство реальности, Хикэри ощущала себя участником мистерии, главными действующими лицами которой были Боги.

– Сегодняшняя кагура была исполнена богиней Амэно-удзумэ для того, чтобы выманить богиню солнца Аматэрасу из грота, куда она скрылась, обидевшись на одного из молодых богов. – императрица решила пояснить действие в танце. – Амэно-удзумэ плясала перед пещерой на перевернутом чане, распустив завязки своей одежды, и боги громко смеялись, гладя на ее пляску. Услышав общий смех, Аматэрасу заинтересовалась и выглянула из грота; тут сильный бог Амэно тадзикарао схватил ее за руку и вытащил наружу.

С наступлением сумерек главный служитель святилища вынес на помост шест, с прикрепленными к нему ветвями дерева сакаки и полосками белой сложенной бумаги, ознаменовав начало представления. Как только он скрылся за пологом, раздались тихие ритмичные звуки барабанов, затем к ним присоединилась флейта фуэ и хитирики, и последним вступил кото. Музыкантов было пять. Они играли мелодию со сложным ритмическим рядом, в которую флейты вносили гармоничные акценты, то тусклые грустные, то яркие радостные. В ней заключался мир вековых традиций, божественного спокойствия.

На сцену вышли восемь девушек в храмовых одеяниях. Лучшего выбора представить было невозможно – божественные танцы исполняли в священной одежде, изготовленной по строгим правилам. Ткань для таких одеяний не разрезали по горизонтали, ее сшивали только по вертикальным линиям. Полотнища материи оставались цельными, что символизировало первозданную нетронутость и чистоту. Такая одежда, связывала человека с богами и охраняла его душу от злых духов. Танец сопровождались пением. Текст почти невозможно было разобрать на слух не только потому, что песни исполнялись на старояпонском языке, но и из-за особого стиля исполнения. Глубокое и протяжное гортанное пение…

Закончилось представление и святилище постепенно пустело. Служители гасили огни, музыканты собирали инструменты. На гладком деревянном полу в беспорядке лежали костюмы для кагура, некоторые из них хранились в святилище уже два века, но все равно выглядели, как новые. Парча и шелк загадочно мерцали в неярком желтом свете фонарей.

6 ноября 1992 года

Великий храм Исэ.

полдень

Хикэри пыталась вспомнить хоть что-нибудь о чайной церемонии. Увы. если она что-то и помнила, то это было надежно спрятано в памяти. В томе прав и обязанностей кронпринцессы нашла только принципы чайной церемонии: гармония (ва), почтительность (кэй), чистота (сэй) и тишина, покой (дзяку). Еще там была гравюра и определение чайной церемонии как искусства воплощения изящества Пустоты и благости Покоя.

Отлично! Пустота в моей голове присутствует, а Покой, ну а что мне еще остается, плывя по течению. Понадеюсь на Юкки.

Чайная церемония в храме Исэ проводилась в специально оборудованном месте, войти на которую можно было через массивные деревянные ворота. Сейчас, перед проведением церемонии, во время сбора гостей, ворота были открыты, давая гостю возможность войти, не беспокоя хозяина, занятого подготовкой. На территории «чайного комплекса» находилось несколько строений и сад. Непосредственно за воротами располагались вспомогательные строения: «прихожая», где Хикэри переменила обувь, а также павильон, где гости собираются перед началом церемонии. Предупредив ее, что Императрица вместе с верховной жрицей подойдут несколько позднее, жрица покинула гостевой домик. Хикэри поудобнее устроилась на подушках и задремала.

Разбудила ее улыбающаяся Марико. С прибытием императрицы отправились через сад к чайному домику. Переход через чайный сад по выложенной камнями дорожке считался очень важным – он символизировал удаление от суеты, отход от повседневности, отрешение от обыденных забот, тревог и неприятностей. Дорожка к чайному домику (родзи) была выложена природными камнями и выглядела не как искусственный тротуар, а как каменистая тропинка в горах, естественно вписываясь в картину чайного сада.

В конце дорожки, перед чайным домиком, гостей встретила Юкки. После сдержанного взаимного приветствия гости подошли к находящемуся тут же каменному колодцу и совершили обряд омовения.

Вода зачерпывается лежащим тут же маленьким ковшиком на длинной деревянной ручке, гость омывает руки, лицо, прополаскивает рот, после чего омывает после себя ручку ковшика. Обряд омовения символизирует телесную и духовную чистоту.

После омовения гости прошли в чайный домик и расположились там. В соответствии с обычаем входя в чайный домик, обувь гости оставили у порога.

Чайный домик-тясицу является основой воплощения в чайной церемонии принципа «ваби-саби» – естественности и простоты – вспоминила девушка.

Чайный домик состоял из единственной комнаты с узким и низким входом, так что пройти в него можно только сильно наклонившись. Такая конструкция входа имела символический смысл – она заставляла любого, кто входит в домик, низко поклониться, независимо от его общественного положения. Это также символизировало необходимость оставить за порогом все заботы, одолевающие человека в мире, и сосредоточиться на церемонии.

Окон в чайном домике расположены высоко, и были предназначены не для того, чтобы смотреть наружу, а лишь для пропускания в дом необходимого количества света.

Внутреннее убранство домика очень простое – стены отделаны серой глиной, чтобы отражённый ими свет создавал ощущение спокойствия и нахождения в тени, пол устлан татами. Самая важная часть домика – токонома, – ниша в стене, расположенная напротив входа. В нише перед церемонией стояла курильница с благовониями, цветы и висел какэмоно.

Хикэри заметила, что Императрица и Верховная жрица переглянулись.

Юкки выбрала гармонию. Обязывающе.

Никаких других украшений в чайном домике не было, за исключением картины старого мастера на стене. Это были как гласила подпись – «Снега восточных облаков». Урагами Гёкудо.

В центре комнаты располагался бронзовый очаг, на котором и готовится чай. Промытый пепел был выложен в очаге в форме «долины с двумя горами», на нем лежали угли и горел огонь.

Юкки вошла в чайный домик последней, причём не сразу после гостей, а немного погодя, чтобы дать гостям возможность без спешки рассмотреть и оценить предметы в токонома.

Войдя в домик, Юкки поклонилась гостям и заняла своё место – напротив гостей, около фуро (очага). Рядом с ее местом были расположены необходимые для приготовления чая предметы: тябако (деревянная шкатулка с чаем), тяван (чаша) и тясэн (бамбуковый венчик). Пока вода в тягама (котле) нагревается, гостям подали кайсэки – простые, не сытные, но изысканные блюда, предназначенные не для насыщения, а для снятия дискомфорта, вызванного чувством голода.

После кайсэки гости на некоторое время вышли из чайного домика, чтобы размять ноги и подготовиться к основной части церемонии – совместному питью густого чая. В это время Юкки установила в токонома тябана – композицию цветов и веток, состоящую из сосновой ветви, как символа прочности и долговечности, и цветка камелии, символизирующим нежность.

Началась самая важная часть церемонии – приготовление и питьё густого порошкового зелёного чая – маття. Императрица, Верховная жрица и Хикэри вновь собрались в чайном домике, где Юкки приступает к приготовлению чая. Весь процесс проходил как и положено в полном молчании. Все внимательно наблюдали за ее действиями и вслушиваались в звуки огня, закипающей воды, струй пара из кама, к которым позже добавляются тихие звуки, производимые манипуляциями хозяйки с тяван, чаем и утварью. Юкки сначала провела символическое очищение всей используемой утвари, затем приступает к приготовлению чая. Чай был засыпан в тяван, туда же было влито небольшое количество кипятка, содержимое чаши старательно размешано тясэном до превращения в однородную массу и появления зелёной матовой пены. Затем в тяван добавили ещё кипяток, чтобы довести чай до нужной кондиции.

Тяван с приготовленным чаем Юкки с поклоном подала гостям (традиционно – по старшинству, начиная с императрицы). императрица положила на левую ладонь шёлковый платок (фукуса), приняла тяван правой рукой, поставила его на левую ладонь и, кивнув сестре, отпивает из чаши. Затем она положила фукуса на циновку, обтерла край чаши бумажной салфеткой и передала чашу верховной жрице. Марико повторила ту же процедуру и передала чашу Хикэри. Та повторила обряд и чаша вернулась к хозяйке. Юкки снова передала тяван гостям, теперь уже пустой, чтобы каждый мог внимательно рассмотреть чашу, оценить его форму, снова почувствовать в своей руке.

С этого момента началась следующая стадия церемонии – был приготовлен лёгкий чай в отдельной чашке для каждого из гостей – а к чаю – сласти «омогаси».

В хлопотах по поеданию сладостей Хикэри пропустила вступительное слово Юкки и поняла только что она выбрала предметом обсуждения поэта восемнадцатого века Бусона.

Она попыталась вслушаться и хоть что-то понять…

И когда она успела написать и выучить целое эссе?

Юкки была полна вдохновения.

– …Бусон стремился возродить высокий стиль поэзии Мацуо Басё. Постепенно он стал главной фигурой в движении, известном как «возвращение к Басё». Бусон вместе с друзьями восстановили хижину Басё, где стали проводить регулярные встречи поэтов, стремившихся вернуть хокку принципы Басё.

Для поэтического творчества Бусона характерны утончённые по колориту стихи, несущие в себе отпечаток внутренних переживаний поэта. Строгость образов и изысканность языка, наоборот, объединяют поэзию Бусона с классической поэзией Басё.

Благодаря стараниям Бусона и его друзей, поэзия хайкай обрела черты, ранее ей несвойственные: лиричность, созерцательность и романтичность. Сам же Бусон ввёл в хайкай тему любви, которая при Басё почти полностью исключалась. Если кратко суммировать отличие Басё от Бусона, можно сказать, что Басё стремился выразить мир, а Бусон – внутреннюю жизнь человека, переживания души. Стиль Бусона считается более чувственным и лирическим, чем стиль Басё, но родственен стилю Басё спонтанностью и стремлением к мгновенному озарению.

Бусону принадлежит известный принцип «удаления от вульгарного». Это означало уход от снижающих образов, поэтики вульгарности в сторону природы и благородных чувств. При этом в принципе «удаления от вульгарного» сохранялась парадоксальность дзэн. Речь шла не об избегании вульгарного, а о его одухотворении. Сам Бусон говорил об этом так: «В хайкай ценнее всего, когда, к вульгарным словам прибегая, удаляешься от вульгарного. Самое трудное – соблюдать это правило, в том заключающееся, чтобы, от вульгарного удаляясь, к вульгарному же прибегать. Один дзэнский монах говорил: «Услышь хлопок одной ладони». Это и есть путь дзэн в хайкай, это и есть правило «удаления от вульгарного». Парадоксальность здесь состоит в том, что Бусон не собирается отказываться от лексики, которую Басё называл вульгарной, потому что воспринимает её употребление как естественный дух времени. Но Бусон говорит о том, что и эту лексику можно «наполнить» благородными и возвышенными чувствами. Суметь это сделать и есть, с точки зрения Бусона, быть естественным: возвышать свой дух, не идя при этом против духа своего времени.

Призыв к простоте поэзии может пониматься по-разному. Сторонники того подхода, который Бусон называл вульгарным, тоже считали свой стиль утверждением простоты и искренности чувств. Весь вопрос в том, что считать простотой: то, что мы говорим каждый день или то, что мы чувствуем в минуты вдохновения. Для Бусона это, несомненно, было второе. Подход своих оппонентов он считал не простотой, а упрощением, сведением реальности только к привычному и ежедневному. Сам же Бусон следовал китайскому трактату «Слово Цанлана о поэзии», написанному в XII веке. В этом трактате говорилось о борьбе с «пятью вульгарностями»: вульгарностью формы, смысла, строфы, знака и рифмы. Бусон также не раз цитировал предисловие китайского поэта Ли Бо к стихотворению «В весеннюю ночь пируем в саду, где персик и слива цветут»: «Мы продолжаем наслаждаться уединеньем нашим, и наша речь возвышенною стала и к отвлеченной чистоте теперь идёт… Но без изящного стиха в чём выразить прекрасную мечту?» Возвращение к поэтике прекрасного Бусон видел в опоре на лучшие традиции китайской классической поэзии.

Как и стихи других мастеров хайку, творчество Бусона пронизано философией дзэн. Вне этой философии понять творчество Бусона невозможно. Это, прежде всего, единство противоположностей, выраженное в древней традиции единством инь и ян, а также известный принцип дзэн «жить настоящим», отдаваясь потоку событий, как волне, которая нёсёт пловца туда, куда нёсёт. Вот что в книге «Сутра листьев» писал об этом сам Бусон:

«В нашем мире никогда нельзя знать заранее, что хорошо, а что плохо, и хорош ли каретный фонарь или нет, кто может сказать?»

«Но, право, где грань между чистым и загрязнённым, светлым и темным, что хорошо, а что плохо? Разве не бывает так, что загрязнённое оказывается предпочтительнее чистого, а тёмное – предпочтительнее светлого?»

«Идущим по пути хайкай не следует упорно цепляться за каноны учителя. Меняясь вслед за мгновением, подчиняя себя мгновению, должно отдаваться внезапному порыву, не оглядываясь на прошлое и не обращая взора к будущему».

«В хайкай никто не открывает ни ворот, ни дверей, есть одни ворота, и имя им – хайкай. Вот и в учении о живописи говорится: «Учителя и создатели школы не открывают ворота, не устанавливают двери: ворота и двери сами собой возникают. Входи в любые». Точно так же и в хайкай. Из всех потоков черпая, собираешь в единый сосуд, затем, извлёкши то, что тебе представляется пригодным, используешь сообразно обстоятельствам. И сам при этом в душе – удалось или нет? – рассудить должен, иного пути нет. Впрочем, и тогда, ежели не подберёшь себе друзей-единомышленников и не станешь постоянно сообщаться с ними, достичь желаемого будет весьма мудрёно». Здесь Бусон говорит о поэзии хайкай, как о поэзии, построенной на отклике слушателя-собеседника, о постоянном обмене впечатлениями, мыслями и чувствами с теми, кто живёт такой же внутренней жизнью.

«Итак, дорога, ведущая к хайкай, разветвляется на тысячи тропок – право, непросто отделить одну от другой нити кудели в скудно освещенной бедной хижине, и много здесь такого, что и не примешь сразу – непросто извлечь сети из моря в бурную погоду». Философия дзэн, которой здесь следует Бусон, подразумевает естественность любого плодотворного пути, а естественное движение нельзя запрограммировать ни волей, ни разумом. Поэтому каждый поэт хайкай приходит к хайкай своей дорогой, и эти дороги не похожи друг на друга.

Синто, с его стремлением к природной гармонии, тоже пронизывает творчество Бусона, как и дзэн.

Лягушка и человек в традициях синтоизма – части единого мира, находящегося в постоянных изменениях. В синто нет границы между человеком и другими живыми существами, как, собственно, и всем существующим.

Листья точно так же живут и слушают шум водопада, как и человек, только особым, им свойственным образом. Такое же единство жизни выражено и в следующем стихотворении:

Это не красивый образ, как принято в европейской поэзии, а буквальное выражение, потому что барсук – мифологическое существо, умеющее писать сутры. Это человек в новом рождении, и не просто человек, а мудрец.

Сам Бусон в «Сутре на листьях» приводит образные примеры, раскрывающие принципы синто: «Тельце миномуси не сверкает переливчато, как у радужниц-тамамуси, голос не привлекает звонкостью, как у сверчков-судзумуси, и нечего им тревожиться о том, что станут добычей людей, подует северный ветер – качнутся они на юг, подует западный – на восток, со всем вокруг в согласии пребывают, и нечего им беспокоиться, что смоет их дождь или унёсет ветер. Как ни тонка ниточка, на которой они висят, она для них прочнее троса из многажды закаленного железа».

Нарушение принципов согласия с природой ведёт к потере чувства гармонии: «Вот человек вечно сидит дома, тяготясь мирскими делами, всё, что он когда-то задумал: «Вот это бы сделать!» или «Вот бы было так!», так и не осуществляется, и, в конце концов, дымки и туманы, цветы и птицы перестают подчиняться ему».

Обычно в качестве иллюстрации принципов буддизма в творчестве Бусона приводят знаменитое стихотворение Бусона:

в этом стихотворении два плана. Первый – это почти физическое ощущение трепета бабочки, бьющей крыльями. Читатель ощущает хрупкость, бренность бытия. Но есть и второй план – знаменитая притча великого китайского философа Чжуан-цзы. В ней Чжуан-цзы рассказывает, что ему приснился сон, в котором он превратился в бабочку. Проснувшись, Чжуан-цзы не мог понять, то ли он – Чжуан-цзы, которому приснилась бабочка, то ли бабочка, которой приснился Чжуан-цзы.

В образах попавших под грозу маленьких птиц проступает ощущение бренности мира, характерное для буддизма…

Хикэри проснулась от явного толчка жрицы.

Как же я так…уснула..

Тем временем Юкки уже заканчивала свое эссе.

Бусон был сторонником китайских принципов, высказанных в знаменитом трактате «Слово о живописи из Сада с горчичное зерно», написанного Цзоу И-гуй:

«В живописи сторонись «шести духов». Первый называют суци – дух вульгарности, подобный простоватой девице, густо нарумяненной; второй – это цзянци – дух ремесленничества, лишенный одухотворенного ритма; третий – хоци – «горячность кисти», когда самый кончик её слишком явен в свитке; четвёртый – цаоци – небрежность – в искусстве мало изысканности, интеллекта; пятый – гуйгэци – дух женских покоев: кисть слабая, нет структурной силы; шестой называют цомоци – пренебрежение тушью»…

По завершении Юкки с извинением покинула чайный домик, показывая тем самым, что церемония подошла к завершению. В отсутствие хозяйки гости осмотрели фуро, ещё раз обратили внимание на цветы в токонома, которые к моменту завершения церемонии уже раскрылись. Раскрывшиеся цветы послужили напоминанием о времени, проведённом вместе участниками церемонии.

Пока гости покидали чайный домик, Юкки находилась вблизи от его входа, молча кланяясь уходящим. После ухода гостей она некоторое время сидела в чайном домике, вспоминая прошедшую церемонию и восстанавливая в памяти оставшиеся от неё ощущения. Затем унесла всю утварь, убрала цветы, протерла татами в домике и ушла. Чайный домик вернулся в то же состояние, в котором находился до церемонии. Действо, не оставив никаких внешних следов, сохранилось лишь как след в сознании участвовавших в нём людей.

29 октября 1992 года

Граница Тибета и Бутана

Монастырь Менри учения Бон

Принц Уэльский Чарльз, его жена Диана и его подруга герцогиня Камилла спустились по шатающемуся слегка узкому обшарпанному трапу. Литерный борт ВВС Англии приземлился не на Мальдивах как гласил официальный полетный лист а в аэропорту Сонмарг. Аэропорта собственно не было – одно название. Барак наземных служб – одна аэродромная полоса из сборных решетчатых плит – и старомодная мачта с полосатой «колбасой» ветроуказателя. Но вот в этом убогом месте их встречал никто иной как Король Истинного Сонмарга Шри Махадева. Король правящий не землями но духами и иными пространствами…(И что бы это не означало – Чарльз мог убедиться что за ним – великие силы). Глава черных магов и темных язычников если не половины то доброй трети мира. Тощий азиат без возраста и в бесформенном балахоне – почему-то цвета хаки… Два телохранителя с «каркано-ХХ» наперевес держались позади и казалось боялись к нему приблизиться.

– Я рад приветствовать будущего владыку Красного дракона в золотой долине, – изрек он. С тех пор как нечестивая династия Неру изгнала мою семью из Ладакха за поддержку Великобритании мы не изменили нашим повелителям и верим что настанет час отмщения врагам. Вам приготовлены покои во дворце и свежие тела для услады. Диана при этих словах очевидно стала белой как полотно. Камилла же удовлетворенно улыбнулась.

– Мы рады видеть нашего друга короля истинного Сонмарга и Ладакха. Дорога в Сонмарг вела через густые сосновые леса между величественных гор. Грунтовка извивалась между покрытыми снежными шапками горами, по направлению к поселению Янг-Дунг, находящемуся в начале глубокого ущелья, которое, по преданию, когда-то было озером. Дома и постройки были неотличимы от горы, на которой они расположены, и только черные корпуса монастыря Менри в форме свастики указывали на присутствие людей. В центре поселка возвышался королевский дворец, построенный как уменьшенная копия дворца Потала в Лхасе. У входа во дворец их встретил верховный жрец школы Бон Дру наместник монастыря Менри Лобсанг Вангчуг.

– Вкусите священную пищу демонов, она приправлена кровью невинных мальчиков и сварена из зерна, которое волей владык подземного мира приняла форму свастики, это принесет вам силы для выполнения обрядов поклонения Черной богине. Мы будем поклоняться богам мира Белому дракону неба, Черной богине земли, Красному тигру пламени и Неистовому дракону тьмы. Ты снабдил нас множеством душ и мы приносим в жертву юношей и девушек богам для их умиротворения и плату за их помощь. Боги дадут нам силу для пленения демонов и ты и твои братья получат по демону который будет убивать твоих врагов во славу твоей империи.

Утром принц Уэльский, принцесса Диана и герцогиня Корнуолла вошли в главные ворота монастыря. В лучах восходящего солнца черный монастырь светился необъяснимым сиянием тьмы. В молитвенном зале монахи возносили молитвы Черной богине, стены и потолок расписали древними фресками с изображениями демонов пытающих и изгоняющих Будду. Главное божество – статуя Черной богини, воплощения бесконечного страдания находилась в комнате над молитвенным залом. Этажом выше находилась монастырская библиотека с коллекцией древних некромагических и демонологических манускроиптов. В подвальных залах монастыря располагались Залы Бесконечного С традания, где адепты богини приносили жертвы неумолимой владычице. В Зале Черного Солнца их встретил наместник. Сидя на костяном – и не из слоновой кости – троне он приветствовал их речью-гимном.

– Именем верховного бога, Небесного наставника, я приветствую вас в обители тех кто познает силу великой магии и изучает ее применение во имя вечной жизни и красоты. Высшая цель тех кто исповедует веру в Небесного наставника – достижение после смерти небес, где человек получит прекрасное тело, счастье и вечную жизнь. На этом пути вы прошли очень много и в этот раз мы решили что можем доверить вам призвать богов и получить от них плененных демонов, дабы вернуть вам то, что твоя страна потеряла от рук поклонников распятого. Ты леди Камилла достойна завершить свое восхождение от адепта до мага-демонолога и научиться призывать демонов и пленять их. Ты уже освоила технику работы с духами и тебя ждет радость от слияния с ними. Узнаешь ли ты то, что украшает мой жезл? Верховный жрец взмахнул костяным жезлом на котором была насажена голова девочки. белокурые волосы взметнулись открыв искаженное ужасом лицо, которое не смогла разгладить даже смерть. – Это дочка леди Сомерсет, – удовлетворенно промурлыкала Камилла, – мой муж, – обратилась она к Чарльзу, – помнишь ли ты последнего нечестивца поднявшего руку на будущего короля Англии? Чарльз вспомнил как, он будучи еще мальчиком, попал в Итон и там его изнасиловали трое старшеклассников – дети лордов. Почти четыре года он был их покорным рабом… Напившись виски и накурившись гашиша они еще шутили что им удалось прежде невозможное – стать мужьями английского монарха. Как ни странно – сейчас Чарльз даже почти не обижался на них. Он ведь был внуком короля ЭдуардаVIII Проклятого. Первого за многие сотни лет короля, который бежал из Великобритании от революции и войск богами проклятой Европы Троцкого и Геббельса на Бермудские острова. После освобождения Англии в 1945 году победившие Россия и возрожденная Германия вернули коленопреклоненному королю обломки империи, которая потеряла Индию, Ирландию, Шотландию, Бирму, Цейлон, Канаду, Ольстер и почти все африканские владения – вплоть до Ямайки, Кипра и Багамских островов. Проклятый даже согласился принять корону которую ему милостиво отдали освободители – но принять, стоя на коленях перед Папой – Англиканская церковь хоть и сохранилась но признала «принципиальное» верховенство Рима и католиков. Его сын и отец Чарльза король Георг VI сумел восстановить – частично – престиж страны, но от некогда великой империи осталась только тень ее могущества. Память об унижении повелительницы морей жгла сердце наследника династии.

– Но что может сделать слабый и никчемный раб? – с горечью подумал Чарльз. Разве только отомстить и сжечь все вместе с собой… Да сжечь! ВСЕ СЖЕЧЬ!!! Это будет красиво! «Мы утянем с собой и надменный Священный Альянс и отступников и презирающих нас аристократов из Атлантического Союза. Все пойдут с нами в Ад!»

«Знаменитый монах однажды сказал, что тот, кто правит людьми, должен быть подобен двум буддийским божествам – Фудо и Айдзэну. Хотя Фудо держит в руках меч, а Айдзэн – лук со стрелами, эти предметы отнюдь не предназначены для ударов с плеча и стрельбы, но лишь для успокоения злых духов. В сердцах этих божеств живут только сострадание и осмотрительность. Подобно им, правитель должен прежде всего очистить свой собственный путь и лишь затем вознаградить своих преданных вассалов и воинов и уничтожить среди них тех, кто неверен и вероломен. Если вы можете понять разницу между разумным и неразумным, между добром и злом и действовать в соответствии с этим, ваша система поощрений и наказаний может считаться управлением с состраданием. С другой стороны, если ваше сердце полно предрассудков и предубеждений, уже не важно, сколько писаний древних мудрецов вы знаете, – все они превращаются в ничто. Вы можете видеть, что «Речи и суждения» Конфуция содержат следующее высказывание: «Благородный муж, в котором отсутствует стойкость, не может вызывать уважение». Не стоит считать, что понятие «стойкость» означает лишь жёсткость. Самое важное – вести себя таким образом, чтобы жёсткость и снисходительность могли гибко применяться в случае необходимости».

7 ноября 1992 года

Токио, аэропорт Ханэда

8. часов 45 минут.

Ханэда встретила Хикэри пасмурной прохладной погодой с небольшим ветром. В воздухе чувствовалась сырость, вокруг фонарей стояли ореолы, указывающие на туман.

Беспокойство вызывала только погода, которая портилась на глазах. Небо затянули тяжелые темные тучи, и несмотря на то, что уже рассвело, вокруг стоял полумрак.

Как бы не задержали вылет.

– Ваше высочество! – Командир экипажа отдал рапорт Хикэри(«Мужчина и офицер ей – простой школьнице!»), – корабль к полету готов. Докладывает командир корабля гвардии подполковник авиации Гладун Петр Васильевич.

Полковник, – Хикэри была несколько заинтересована и решила перейти на русский, – что это за самолет? Я не большой специалист, но таких никогда не видела.

– Этот самолет предоставлен в Ваше распоряжение Его Величеством Императором Всероссийским. Таким образом я Ваш шеф-пилот.

Это новейший сверхзвуковой самолет конструкции Сухого – Су-50. Выпущен на Константинопольском казенном авиазаводе. Дальность около десяти тысяч километров без посадки, крейсерская скорость две тысячи сто километров в час. До Константинополя нам лететь примерно четыре часа.

– Благодарю, господин полковник, – Хикэри направилась к трапу.

Две стюардессы встретили их как дорогих гостей.

Хикэри, Юкки, Ёкота и прикомандированный императрицей к ней президент Тойоты заняли первые кресла. «Серебряные фрейлины» и советник «Тойоты» заняли второй блок кресел. В малом салоне поместились четыре служанки.

Стюардесса закрыла входную дверь. Резко приглушились все доносившиеся снаружи аэродромные звуки, в салоне вдруг становится тихо, дальше только вперед, в небо…

Из динамиков донесся голос командира корабля.

«Ваше высочество Великая принцесса Хикэри, благородная дама Юкки и сопровождающие их лица, командир корабля и экипаж от имени Гвардейского Экипажа военно-воздушного флота Российской империи приветствуют вас на борту сверхзвукового пассажирского самолёта Су-50, выполняющего спецрейс по маршруту Токио. аэропорт Ханэда – Константинополь аэропорт Георгия Великого… Время в пути – четыре часа.

Командир корабля гвардии подполковник авиации летчик 1 класса Гладун Петр Васильевич…».

Дальше стюардесса провела стандартный инструктаж о правилах поведения на борту (не курить, не вставать со своих мест во время набора высоты и снижения, не трогать ручки запасных и аварийных выходов), расположении туалетов, пользования кислородными масками и где находятся спасательные жилеты, оборудовании салона и возможностях пассажирских кресел. Рассказала, что в полете будет предложен завтрак и обед по желанию и напитки. Потом попросила привести спинки кресел в вертикальное положение и застегнуть ремни.

Потом включили спокойную музыку.

…С момента, как пассажиры расселись, прошло уже, наверное, полчаса или больше. А за окнами стало ещё темнее. Видно, что Ханэду накрывает свинцовая туча.

«Начинается снегопад – как полетим?».

Звука взлетающих самолетов не слышно, открыт ли аэропорт? Темно, но снегопад вроде несильный. И вот Хикэри заметила движение за иллюминатором: впереди и справа появились специалисты технической команды. Кто-то стоит, кто-то исчезает под крылом и опять возвращается, и все они посматривали куда-то в сторону двигателей. Что-то будет?

Наконец, свершилось. Примерно через час после их посадки в самолёт где-то позади послышался мягкий нарастающий звук запускаемого двигателя. Потом остальных. Начало запуска уловить сложно.

Через несколько минут все уже ощущали ровный хор трех двигателей сверхзвукового, работающих на малом газу. Так продолжается ещё некоторое время. За окнами мрачнело т ещё больше, и с неба обрушивались снежные заряды.

И тут в динамиках над пассажирскими креслами раздался громкий и уверенный голос.

– Говорит командир корабля полковник Гладун. Ждем прекращения снегопада. Ориентировочное время ожидания тридцать минут.

Примерно через полчаса снегопад действительно начал стихать. Стюардессы снова попросили застегнуть ремни и не вставать со своих мест. «Стартовая» команда по-прежнему возилась у самолёта. Нарастание шума двигателей. Самолёт мягко страгивается, потом, как положено, притормаживает, дальше режим двигателей снова увеличивается… Самолет притормаживал, не раз поворачивал влево и вправо. В иллюминаторе периодически возникали фигуры техников, которые наблюдали запуск двигателей. Оказывается, они не остались на стоянке, а пешком сопровождают самолет на всём протяжении рулевой дорожки, конечно, находясь на почтительном расстоянии..

Наконец, сверхзвуковой тронулся с места и вырулил на полосу. Снова Хикэри заметила провожатых из «стартовой» команды, теперь их осталось два человека, наблюдают естественно издали. Самолёт медленно развернулся «через правое плечо», проехал какое-то расстояние по оси ВПП и снова замер.

Самолет стоял так примерно около пары минуты. Потом двигатели вывели на взлетный режим. К взлетному режиму самолет подобрался не сразу: мощно увеличив тягу, остановился. Так постояли тоже минуты две. Потом звук двигателей снова начал нарастать. По характеру он напоминал звук старта космического корабля, не раз виденный Хикэри по телевизору. Стало понятно, что это включился форсаж. Прошла примерно минута работы на максимальном режиме, после чего Су-50 начал разбег.

Страгивание происходило двумя рывками: первый слабый, второй уже ощутимый. Скорее всего, это было небольшое «рыскание» самолета по курсу. То ли одна стойка тормозилась на доли секунды раньше другой, то ли под одной из них оказался более влажный участок ВПП – снег недавно закончился, то ли это обычная реакция стоек шасси на снятие самолета с тормозов. Примерно через две секунды – второй, более сильный рывок, будто удар креслом в спину, и они понеслись вперед по бетону. На протяжении всего разбега ускорение не уменьшалось. Момент отрыва оказался почти незаметен, это стало заметно, когда в иллюминаторе замелькали туманные струи, и самолет почти сразу вошёл в плотную облачность. Сверхзвуковой начал набирать высоту с таким колоссальным углом тангажа, что у Хикэри было полное ощущение, что она сидит в стартующем космическом корабле: ноги выше головы, грохот ревущих двигателей и перегрузка, которая длилась, по ее ощущениям, две-три минуты после отрыва.

Постепенно давление в спинку кресла стало уменьшаться. Угол набора высоты тоже снизился. Самолет в это время проходил плотную облачность, за окнами было совсем темно. В пассажирском салоне, горели только табло и аварийные светильники. Где-то минут через пять после взлета облачный слой сверху стал светлеть. Но верхняя граница облачности никак не наступала, самолёт продолжал набор в светлом облачном «молоке».

Облачный покров, над которым летели, простирался так далеко внизу, что казалось, что он почти лежит на земле. Особенно это было заметно там, где в разрывах облаков виднелась земля и тени от облаков, почти совмещающиеся с самими облаками. До них – целая бездна пространства, залитая ослепительным светом Солнца. Настолько ярким, что долго смотреть даже вдоль горизонта невозможно. А еще на высоте восемнадцать километров у неба был какой то особый темный цвет: светло-голубые оттенки вблизи горизонта довольно быстро переходили в фиолетовые. А еще дальше вверх начинала проступать натуральная чернота. Таким небо видят космонавты и астронавты, таким увидел его еще не князь а штабс-капитан Гагарин сквозь крошечные иллюминаторы своего немудрящего крошечного «сокола» – бездонный купол черно-фиолетового цвета.

Довольно скоро после набора высоты разнесли напитки – традиционную минеральную воду, соки и лимонад.

Потом пришло время завтрака.

Хикэри с любопытством посмотрела меню.

Из холодных закусок предлагались:

Говядина «брезаола», индейка, сыр «Тет де муан» и свежие фрукты;

Форель и палтус с красной икрой и сливочным сыром;

На горячее были.

Омлет с томатами, сыром сулугуни и петрушкой с сырным соусом;

Ростбиф с грибами шиитаке и сладким перцем с бальзамическим соусом. Блины с клюквенным соусом; Каша пшенная с тыквой и кедровыми орешками; Лосось с черным рисом и фасолью с соусом керри; Бефстроганов с перловой кашей, перцем гриль и морковью;

Десерт был скромнее:

Ванильное мороженое с брусничным или клюквенным соусом;

Пирожное Прага с вишней;

Пирожное кофейное «Трио» с безе.

Хикэри выбрала себе говядину, пшенную кашу, «пироженку» с вишней и бутылочку рейнского сухого.

Юкки собрала себе рыбный завтрак-форель и лосось.

Вино брать не стала и ограничилась лимонадом. (Правда потом попросила еще и мороженое).

Было еще шесть видов свежевыжатых соков.

Коньяк был шустовский (тайи неторопливо выцедил стопку коньяку с видом абсолютно довольного жизнью человека)

Кроме рейнского белого вина было еще токайское.

Старшая стюардесса извинилась за скудный выбор.

– Мы не имели информации, что Ваше высочество предпочитает и загрузили стандартный набор!

И твердо пообещала что в следующий раз Великая принцесса и благородная леди будут получать завтраки и обеды по своему вкусу.

Порции были приличные и Хикэри решила перенести обед во Дворец Огня.

А пока заранее перевела часы на время Константинополя-минус восемь часов.

Прошло уже почти четыре часа в полете. Шум двигателей уменьшился. Бортпроводник с манерами морского пехотинца сообщил:

– Наш самолет приступил к снижению. Просьба всем пристегнуть ремни.

Су-50 пошел на снижение. Это было как легкое и быстрое движение под горку..

Сверхзвуковой снижался очень мягко и по большому счету незаметно. То, что высота довольно быстро сократилась вдвое, стало понятно по цвету неба, ставшему более привычным.

Константинополь встречал Хикэри хорошей погодой с небольшой высокой облачностью, почти не заслонявшей синеву неба.

Я вернулась домой?…Я вернулась? Домой?

7 ноября 1992 года

Российская империя

Служба космической разведки Военного министерства

утро.

Все ждали поступления данных. Разведывательный спутник «Сапфир 1101», находившийся на орбите, приближался сейчас к Японии, и его камеры были запрограммированы таким образом, чтобы сфотографировать один небольшой участок долины. При внимательном изучении им уже удалось обнаружить весьма любопытное обстоятельство. За время, прошедшее между пролётами «Сапфира» и «Изумруда» из виду исчезло около пятидесяти метров железнодорожного полотна. На фотографиях виднелись опоры, используемые для подвески контактной сети, необходимой для электровозов, однако сама контактная сеть отсутствовала. Возможно, опоры были установлены для того, чтобы ветка, уходящая в сторону, казалась самой обычной для пассажиров скоростного поезда, курсирующего между Токио и Осакой, – ещё одна попытка скрыть что-то на глазах у всех.

– Видите ли, если бы они просто оставили все как есть… – задумчиво произнёс инженер из МПС, снова посмотрев на фотографии – то мы бы скорее всего ничего не нашли. Но они хотели сделать все ещё лучше и потому поступили хитроумно, обманув сами себя.

– А как бы вы поступили, будь на их месте? – отозвался Борис Акакиевич.

– Чтобы спрятать секретную ветку от чужих глаз? Очень просто, – ответил путеец с толикой превосходства. – Я поставил бы в этом месте ремонтный поезд. Самое обычное зрелище, да и места здесь вполне достаточно. Им так и следовало поступить.

«Однако – какая простая ошибка, – подумал про себя разведчик. Впрочем, это не первая».

– И чего же вы ждёте теперь? – спросил инженер.

– Скоро увидите.

Разведывательный спутник, выведенный на орбиту восемь лет назад тяжелой ракетой «Енисей», функционировал на пределе запланированного срока.

Орбита спутника проходила с северо-запада на юго-восток и отклонялась при пролёте над этим районом Японии всего на шесть градусов от вертикали, – достаточно, чтобы заглянуть прямо в долину. Наблюдатели собрали уже массу данных. Река, пересечённая сейчас плотиной гидроэлектростанции, прорезала хребет, образовав глубокий каньон. Когда принималось решение о размещении здесь пусковых шахт для баллистических ракет, решающим фактором были крутые скалистые стены ущелья. Ракеты можно запускать вертикально, но чужие боеголовки не смогут попасть в них из-за гор на востоке и западе. Чьи это боеголовки, не имело значения. Форма и направление ущелья охраняли пусковые шахты. Наконец, река прорезала узкий глубокий каньон в гранитном массиве. Таким образом каждая пусковая шахта охранялась естественной броней.

Сигналы с «Сапфира» передавались на геостанционарный спутник «Орел», застывший на геостационарной орбите над Индийским океаном, и оттуда поступали на станцию в Симферополе… Первые изображения, появившиеся на экране, ещё не будут подвергнуты компьютерной обработке, улучшающей их качество, но, надеялись они, окажутся достаточно чёткими для первоначальной оценки. Дорошин снял первый лист с факса и положил его на стол под яркой лампой, рядом с обычной визуальной фотографией того же района.

– Итак, что же вы видите?

– Вот главная колея… а, понятно, разрешающая способность не позволяет увидеть рельсы, они слишком узкие, вместо рельсов мы видим шпалы, верно?

– Совершенно точно. – Борис Акакиевич нашел ветку, отходящую от главной магистрали. Бетонные шпалы в двадцать пять сантиметров шириной давали чёткий отраженный сигнал и выглядели на радиолокационной фотографии как полоска из множества крохотных поперечных чёрточек.

– Железнодорожная ветка ведёт прямо в долину, правда? – Лицо инженера из МПС опустилось почти к самой бумаге. Он вёл кончиком ручки по вспомогательной колее.

– Это железнодорожная ветка, которая не имеет никакого смысла с коммерческой точки зрения. Она идёт в никуда, а потому не приносит прибыли. Это не запасной путь, предназначенный для обслуживания главной колеи, для этого он слишком длинный.

– Один поворот, другой. А это что? – спросил он, касаясь карандашом группы белых кружков.

Дорошин положил на лист маленькую дубовую линейку.

– Батенька – вы гений!

– Расположены вдоль дороги. Здорово они придумали, а? Должно быть, на строительство ушло целое состояние.

– Удивительная работа, – с восхищением выдохнул Дорошин. Железнодорожная колея поворачивала влево и вправо, и через каждые двести метров виднелась пусковая шахта, не больше чем в трех метрах от линии поперечных чёрточек бетонных шпал. – Кто-то здорово это продумал.

– Что-то не понимаю, о чём вы говорите, – недоуменно заметил инженер.

– Пусковые шахты размещены таким образом, – объяснил Подрясный. – Что, если вы попытаетесь нанести по стартовому комплексу ракетный удар, первая же попавшая в цель боеголовка выбросит в воздух такое количество скальных осколков, что вторая будет сбита ещё в полёте.

– Значит, для уничтожения нельзя воспользоваться ядерным оружием – по крайней мере это окажется непростой задачей, – подытожил Дорошин, который уже мысленно обдумывал черновой вариант отчёта, который они представят руководству ОСВАГа. – Но так или иначе – мы нашли то, что искали.

7 ноября 1992 года

Российская империя

Константинополь

Аэропорт им. Георгия Великого

Хикэри вышла из двери самолета, спустилась с трапа и в сопровождении Юкки двинулась к встречающим.

От группы отделились два японца которые направились ей навстречу.

– Доброе утро Ваше высочество! – пожилой благообразный японец был исключительно доброжелателен, – я граф Коичи Утида, посол империи Ямато в России. Для меня большая честь приветствовать вас, Ваше Высочество, и вас, Ваша Светлость, на земле Вечного Города.

– Я тоже весьма рада. Надеюсь наше пребывание на земле Второго Рима будет удачным. Мы обсудим задачи стоящие перед нами после прибытия во Дворец Огня, – Хикэри перевела взгляд на офицера в мундире лейб-гвардии Японского полка.

– Поздравляю Ваше Высочество с прибытием на российскую землю. Майор Александр Фукуяма к Вашим услугам, по повелению Его величества я отвечаю за Вашу безопасность здесь в Константинополе и являюсь старшим группы вашей охраны. Надеюсь мы с сёса Ёкота сработаемся.

– Я тайи, – Кохэку был удивлен.

– Его Величество присвоил Вам звание сёса досрочно, – посол был немногословен, – новый мундир и новые погоны ждут Вас во Дворце Огня.

– Поздравляю сёса, – Юкки решила обратить внимание и на себя. – Я рада что ваша преданность империи была оценена по достоинству.

– Благодарю вас, Ваша Светлость, – невозмутимость Ёкоты дала маленькую трещину.

Хикэри поздоровалась с супругой посла, помахала рукой встречающим девушкам из числа местных японцев и приняв от них большой букет погрузилась с ним в машину.

Юкки достался букет поменьше, но пожалуй более элегантный.

Четверка лимузинов АМО-114 сорвалась с места. Полицейский эскорт включив сирены пошел впереди.

– Майор, остановите у памятника принцессе, пожалуйста, – обратилась Хикэри к Фукуяма.

– Это не предусмотрено правилами охраны.

– Привыкайте майор, сёса вам подтвердит, что я сама определяю правила, поворачивайте к мемориалу.

Машины свернули к монументу и остановились на небольшой площадке у памятника.

Охрана заняла места по периметру и сёса открыл дверь автомобиля.

Выйдя из машины Хикэри подошла к памятнику. Фрейлины встали сзади держа подаренные букеты.

– Кому посвящен этот мемориал? – Юкки неслышно встала рядом.

– Тут в августе 1984 года рухнул самолет принцессы Маргариты Прусской, невесты Его Величества. Она была сестрой нынешнего кронпринца Фридриха. Причины катастрофы так и не были определены. Погибли все. В память о своей невесте император приказал построить мемориал.

– И поэтому он до сих пор не избрал ту которая наденет корону России?

– Наверное, но думаю ты сможешь у него сама об этом спросить. А пока давай разберем букеты и положим цветы к мемориалу в память о той девушке. – Хикэри вспомнила как ее первый раз мама привела сюда.

Это было так давно.

Спустя несколько часов

Дворец Огня

Вдоволь наплававшись в бассейне дворца (хорошо иметь собственный бассейн на свежем воздухе с подогревом) Хикэри поднялась в свои апартаменты.

К своему неудовольствию обнаружила на столе большую пачку документов к предстоящему Великому Совету Альянса.

Через полчаса сидения за столом и чтения документов она поняла, что ей все это не нравится.

– К Вам Ее Светлость леди Юкки, Его Превосходительство посол граф Коичи Утида и советник императрицы господин Дейчи Масуда, – в кабинет заглянула дежурная фрейлина.

– Проси, – Хикэри зачем-то поправила стоящую на столе малую императорскую печать.

– Граф скажите тут все документы для меня или еще что-то есть? – спросила Хикэри у посла.

– Тут все документы которые пришли на ваш адрес из Большого дворца. Рискну предположить что остальное объяснит Вам Его Величество при личной встрече.

– Исходя из того, что я тут прочитала, понятно что мы переходим к агрессивной политике, направленной на уничтожение трех не нравящихся нам государств. Фактически Россия и Германия предлагают Японии поучаствовать в игре под названием «превратим весь мир в огонь». Я понимаю, что коварство Англии, которую Альянс собственными руками поднял из небытия, заслуживает самой суровой кары. Но я не очень понимаю за что остальных.

– Я думаю, – осторожно попытался успокоить ее Утида, – Вы все можете выяснить у императора. Могу лишь добавить что в общем решение согласовано с императрицей.

– Посол, в Городе и на Совете Альянса нахожусь Я, – Хикэри ощутила что злится, – вы видите что у меня стоит на столе?

– Да, Ваше Высочество, – Дейчи коротко поклонился императорской печати.

– Так вот МНЕ Его величество Великая вдовствующая Императрица-регент не приказывала все подписывать, не обсудив с Россией и Германией интересы Японии. Она могла мне просто приказать подписать, но она этого не сделала. Следовательно решения буду принимать Я. Разумеется по согласованию с императрицей.

Поэтому я поручаю Вам, Ваша Светлость, и Вам, советник, просмотреть документы и дать мне заключение о том как нам учесть более правильно интересы нашей страны.

9-го вечером мы собираемся для детального обсуждения нашей позиции. Посол – вы для этого мне не нужны.

– Хорошо Ваше Высочество, но есть одна маленькая тонкость. В Городе находится сиккэн и судя по всему он ожидал, что будет главой делегации.

– Кэйтаро, – почти прошипела Хикэри, нажимая на кнопку вызова фрейлины – договоритесь с ним о встрече на завтра господин посол, я ему все сама объясню и мне надо ему кое-что вернуть.

Вызовите сёса и старшего моей охраны майора Фукуяму, – бросила она появившейся в дверях фрейлине.

– Будет исполнено Ваше высочество, но только что мы получили письмо императора на Ваше имя, – фрейлина протянула Хикэри запечатанный конверт с вензелем императора.

Пока принцесса читала письмо все присутствующие с любопытством ожидали.

– Юкки, – Хикэри с трудом сдерживала радость, – нас ожидают в Большом дворце в 19.30 на аудиенции в тронном зале дворца Халкеи. Потом ты возвращаешься сюда. Посол, я вас прошу назначить встречу с Сиккэном на завтра на послеобеденное время в Парке Звезд. Ну а вам, советник, самое ответственное – читать и думать. Вечером к вам присоединится Юкки.

– Но Ваше высочество, – граф несколько растерялся, – у нас сегодня вечером запланирован торжественный прием в вашу честь во дворце.

– Ничего страшного, сегодня будет малый прием и на нем будет Леди Юкки, – Хикэри была довольна собой, – а после Совета Альянса устроим торжественный прием и мы с Сумеро Микото его посетим. А еще лучше, если Император согласится, устроим большой бал после приема.

– Это будет очень хорошо и надолго запомнится в столице. – Утида был одобрителен.

– Отлично, вот на этом и порешим. Можете идти господа. Юкки останься, мы поболтаем.

Поклонившись мужчины покинули кабинет.

– К вам сёса Ёкота и майор Фукуяма, – в дверях появилась дежурная фрейлина.

– Зови.

– Вызывали Ваше высочество, – Кохэку уже был в новом мундире.

– Да, сёса, у нас завтра встреча с сиккэном и я хочу отдать ему его вещи, которые мне вручила императрица. Я думаю, что встреча будет завтра в парке Звезд после обеда.

Офицеры синхронно щелкнули каблуками, – будет исполнено Ваше Высочество. Мы обеспечим безопасность.

Это хорошо. Мы с Юкки после обеда хотим прогуляться по императорскому городу. Аудиенция у нас в 19.30 во дворце Халкеи. Так что после обеда мы едем на прогулку.

Доезжаем до Галатского моста, а далее пешком. Я хочу показать Юкки Великий Город.

Майор с сомнением посмотрел на Хикэри, глянул на невозмутимого Ёкоту и пришел к очевидному выводу – приказ старшего – это закон.

– Хотя это и против правил, но Ваше пожелание будет выполнено. Мы обеспечим безопасность. Но мне кажется целесообразным перемещение на электробусе. Прошу вашего согласия на электробус и с вашего позволения мне нужно отдать необходимые распоряжения.

– Конечно майор идите, насчет электробуса вы вероятно правы, – Хикэри потеряв к нему интерес, перевела взгляд на сёса, – Кохэку, вы обедали? Если нет, то я приглашаю Вас присоединиться к нам с Юкки. Я заказала сегодня левантийский обед. Надеюсь он вам понравится.

– А кто такие левантийцы? – Юкки заинтересовалась, – я только вроде что-то в наших учебниках по географии читала.

– О! Это весьма интересно, – Хикэри была рада поболтать о своем родном городе, – до освобождения Города в мае 1918 года левантийцами звали потомков итальянских купцов и ремесленников осевших в Константинополе с момента его падения в 1204 году перед крестоносцами. Было их около десятка тысяч и говорили они на итальянском языке и были католиками. Преимущественно они жили в Галате. При османах старый византийский город был населен турецкой беднотой и там же были богатые армянские и греческие кварталы. Зажиточные османы жили на северном берегу Золотого Рога и вдоль пролива Босфор в районе Галаты, там где стояли новые дворцы султанов. В одном из них мы сейчас находимся. Когда русские войска подошли к границам города армяне и греки подняли восстание и помогли нашим войскам прорваться за стены города. Но каждый шаг за стену давался с трудом – турецкая беднота, которой выдали оружие, сражалась до конца. Мы завтра сходим в диораму Освобождения и ты сама все увидишь. А севернее жители – османы попытались спастись бегством и переправиться из Галаты на другой берег в Азию, но наш флот уже вошел в Босфор. Нам рассказывали что корабли шли через мешанину тел беженцев, пытавшихся на чем попало переправиться через пролив. Босфор стал алым от крови.[22], Глядя на такое толпы бросились в церкви и начали умолять сделать их христианами. Но православные греки отказывались крестить мусульман, католики же совершали массовые крещения, так многие бывшие османы избежали гибели и, смешавшись с старолевантийцами, стали новым народом – левантийцами. Язык у них сейчас турецкий с примесью итальянского, но веру они сохранили католическую. Правда они не признают главой папу и являются независимыми старокатоликами со своей церковью и Митрополитом. Всего их сейчас около четырех миллионов.

В девять утра Хикэри и Юкки в сопровождении «серебряных фрейлин» вступили на мраморный помост Форума Константина.

Полированные камни Форума Константина сверкали и дышали жаром, от них рябило в глазах. И дело было не только в блеске, но и в том, что здесь был собран мрамор самых разных оттенков – от древнейших камней, серых и источенных непогодой, до современных вставок, которые хоть и подбирались по цвету, но все же явственно выделялись на общем фоне.

– …Вот так и родилась идея восстановления Форума, – Хикэри обвела рукой площадь, – с чего, собственно, и началась научная реконструкция исторической части Константинополя. Вся позднейшая застройка в этом районе была разобрана, после чего открылись следы древних портиков и зданий. Конечно, о пропорциях большинства из них оставалось только догадываться, но все же удалось воссоздать правильный овал колоннад, два арочных проезда, соединявших Форум со Средней улицей, и два храма – Богоматери и святого Константина. Позже возвели здание верхней палаты Синклита – в память о том, что в былые времена он собирался где-то здесь. Из портиков были и выходы к Императорской библиотеке, Археологическому и Музею Осады и Освобождения.

Беломраморная «чаша», к которой со Средней улицы вели два широких лестничных схода, конечно, затрудняла движение, поэтому двумя кварталами севернее проложили параллельный проспект, а древнюю дорогу от Августеона до Форума Константина и дальше до Форума Быка сделали пешеходной зоной.

В музее есть диорама Осады о событиях 1453 года и диорама Освобождения об освобождении Города от власти тьмы и безбожия.

Музей Осады и Освобождения пришлось на несколько часов закрыть для обычных посетителей – жест не очень вежливый, зато экономия времени. Хикэри и Юкки долго бродили по пустым залам, задерживаясь у некоторых стендов.

Восковые фигуры, изображавшие турок и защитников Города в полном вооружении, показались Юкки наивными. Зато ее очень заинтересовала древняя артиллерия – огромные турецкие бомбарды, склепанные из длинных полос, и изящные бронзовые орудия, которыми были вооружены башни Константинополя.

– А у турок ведь была еще какая-то громадная пушка?

– Ну да, только стреляла раз в три дня и не особо метко. Вокруг нее слишком много легенд. Скорострельные орудия наносили гораздо больше вреда!

– А где похоронен император Константин?

– В церкви Роз в Патриаршем районе Византия. – Хикэри была отчего то серьезна. – По традиции после Советов Альянса его участники посещают Храм, чтобы отдать дань уважения последнему императору Византии. Так что ты его гробницу увидишь и сама….

Грандиозная панорама осады впечатлила Юкки больше всего. Она стояла на смотровой площадке и смотрела на бесконечную каменную стену, местами разрушенную, но не поверженную. Всюду по равнине двигались турецкие войска.

Закончив осмотр диорамы Осады они перешли в залы диорамы Освобождения.

– Это и есть знаменитое послание Даниила? – спросила Юкки у Хикэри, остановившись перед витриной с положенным под стеклом листом с гербом Российской империи.

– Да. Он обратился к войскам накануне штурма и его текст был очень похож на обращение Мехмета Завоевателя. 29 мая 1453 года в день, когда пал Константинополь, – Хикэри вспоминала историю, – когда были проломлены его стены и погиб последний христианский император Византии, перед тем, как начать последний и решительный штурм святого города, османский султан Мехмет II сказал своей армии: «Всё, что в этом городе есть – ваше. Все, кто в этом городе есть – ваши. Со всем и со всеми поступайте так, как хотите. Мне нужны только дома и стены».

– «Все мусульмане которые есть в этом городе ваши. Все что в этом городе есть у мусульман ваше. Забирайте у них все и делайте с ними что хотите. Константинополь будет христианским», – Юкки прочитала текст обращения Даниила к войскам, – но это очень жестоко и что потом было с мусульманским населением?

– Часть из них, в основном мусульмане Галаты, спаслась перейдя в христианство в католических храмах. 2 мая Даниил начал штурм города, к исходу 3 мая Галата и дворцы султанов пали, в проливы вошел Черноморский флот и в ночь крови с 3 на 4 мая он заблокировал Босфор. Азиатскую часть взяли 5 мая. Султан сдался вечером 3 мая во дворце Долмабахче. Но древний Византий турки отстаивали до конца. Населению, а это в общем в основном были бедные мусульманские районы раздали оружие. 2 мая армяне и греки в своих кварталах подняли восстание и к исходу 3 мая русские войска прорвались за стены города. И именно в районе ворот Святого Романа. Неделю шли уличные бои. Дети кидали камни в солдат, турчанки бросались с кинжалами. Наши войска взрывали кварталы и шли вперед. Пленных в Византии почти не было. В память об этом над воротами святого Романа стоит статуя Ангела с окровавленным мечом.

– Ангел Альянса! – Юкки была немного ошарашена спокойным тоном Хикэри.

– Может и ангел, – задумчиво согласилась Хикэри. – А может, и нет. Но то, что Россия безжалостна к врагам, это факт общеизвестный. И хорошо что Россия, Германия и Япония в Альянсе……

– Ладно, я с тобой согласна, но чувствую ты уже переполнилась впечатлениями, пошли позавтракаем. – Хикэри решила сменить обстановку, – я покажу тебе интересное местечко.

За Хикэри и Юкки бесшумно закрылись стеклянные двери, и они очутились в недрах «Мега-Дома». Здесь было прохладно, но людно и шумно. Сразу запахло рыбой, разогретым маслом и свежей зеленью. Юкки недовольно поморщилась – она не любила сильных запахов.

– Пойдем-пойдем! Увидишь, здесь очень мило! – подтолкнула ее Хикэри.

Главный столичный «Мега-Трактир» располагался в двух шагах от Форума. К нему вел широкий проход, начинавшийся от южного портика. «Мегу» давно уже полюбили туристы, гуляющие по главной улице, и, конечно, завсегдатаи Ипподрома, наводнявшие его в праздничные дни. «Мега» занимал просторное здание, построенное специально для «быстрой еды». Конечно, архитектор не по своей воле ограничился двумя ярусами – но что было делать! Приходилось вписывать заведение в формат одной из главных имперских площадей. Зато внутри фантазия зодчего разыгралась вовсю: здесь были общие залы, отделанные досками в морском стиле, уютные уголки на несколько столиков и даже трапезные, где посетитель мог пообедать в относительном уединении – длинные столы были придвинуты там вплотную к высоким мраморным перегородкам и дополнительно разделены на небольшие отсеки. К одному из таких отсеков и направились друзья. Хикэри вызвала сенсорное меню.

– Смотри, все просто.

Она потыкала пальцем в названия блюд, которые Юкки даже не успела прочесть, и вставила в гнездо банковскую карточку.

– Сейчас, две-три минуты, и наша рыбка приплывет пневмопочтой прямо сюда. И никакой толкотни!

Юкки усмехнулась:

– Да, техника! Но, ты знаешь, мне все же это не по душе. Еда – дело интимное, ее должен готовить старый повар, и чтобы верный слуга строго по расписанию подавал обед на фамильном фарфоре… А чем есть вот так, лучше вообще не есть.

– Ой-ей! – расхохоталась Хикэри. – Откуда у тебя такое? Ты же в школе в нашей столовой ела только в путь?

– Так мы же вроде не в школе!

– Но ты пока не принцесса! Хотя скоро мы вместе будем веселыми японскими принцессами!

Юкки поняв, ЧТО сказала Хикэри немного растерялась…

Что?! Она сказала мы вместе?? Она понятно…Но я? А куда?! Пресветлая….

– Ладно-ладно, не обижайся, я же шутейно! Не хочешь – не ешь, разве тебя заставляют? – Хикэри заметив, что Юкки не здесь, ткнула ее в бок пальцем.

– Ты же не по своей воле сюда притащилась, а по моей. Ну, вот и воспринимай хорошую рыбу в хорошем месте.

В этот момент два теплых контейнера с тихим звоном выскочили из раздаточного шкафчика. В них были белые булки, из которых торчали хвосты жареных ставридок, обернутые листьями салата. К блюду прилагался пакетик с лимонным соком и маленькая бутылка пива «Эфес».

Пахли они аппетитно, и Юкки невольно сглотнула.

– Давай-давай, ешь, не изображай вдовствующую императрицу в отставке, – сказала Хикэри, открывая «Эфес». – Небось, с утра голодная, я то рано за тобой приехала.

– Пиво вроде алкогольное, а я не пью – Юкки с сомнением осмотрела запотевшую бутылочку.

– У меня есть предчувствие, что именно твоя бутылка безалкогольное пиво, – хохотнула Хикэри. – Давай, за твой удачный дебют на Совете!

Дебют?

– Я думала, что докладывать будешь ты? – Юкки растерялась подобному повороту…

– Я говорила с Сумеро Микото и с Великой Вдовствующей Императрицей-матерью, – Хикэри перешла на официальный тон, – и мы сошлись во мнении, что по ряду причин выступать от имени Японии на Совете Альянса будешь ты. Естественно я по прежнему глава делегации. Это воля Сумеро Микото, императрицы и (Хикэри немного запнулась)…моя.

Юкки опустилась на колени рядом с Хикэри.

– Я выполню приказ и я помню о своей клятве верности тебе…

9 ноября 1992 года

вечер

Информационное сообщение Информационного телеграфного агентства Российской Империи (ИТАРИ)

«Сегодня, 9 ноября 1992 года в Константинополе состоялось первое заседание Совета Альянса.

На Совете Альянса присутствуют:

От Российской Империи-Его Величество Император Всероссийский Олег Даниилович;

От Германской Империи – Его Величество Германский Император и король Пруссии Адальберт II и Его Императорское и Королевское Высочество Наследный Принц Германский и Прусский Фридрих;

От Японской Империи – Её Императорское Высочество Кронпринцесса Хикэри и Её Императорское Высочество Принцесса Императорского Дома III ранга Юкки.

В качестве почетных гостей и наблюдателей на Совете присутствуют:

Его Королевское Высочество Наследный Принц Королевства Квебек Генрих, Его Величество Король Шотландии и Островов Александр IV, Его Величество Король Венгрии Иштван VII, Его Величество Король Словакии Томаш, Его Королевское Высочество Наследный Принц Италии Принц Генуэзский Томмазо, Его Высокопревосходительство Президент Техаса Марвин Буш.

Также присутствуют – король Аквитании и Арелата Реми I; принц Гасконии и Беарна Феликс де Сент Арно де ля Перьер; король Наварры и Андорры Родриго II. Также приглашенный особо председатель альтинга Исландии Хьятли Ларрсон.

От Священного Альянса: Его Величество Король Шотландии и Островов Александр IV, Его Величество король Швеции Карл XVI Густав, Его Величество Король Венгрии Иштван VII, Его Величество Король Словакии Томаш, Его Королевское Высочество Наследный Принц Италии Принц Генуэзский Томмазо. Также присутствуют король Аквитании и Арелата Реми I; принц Гасконии и Беарна Феликс де Сент Арно де ля Перьер; король Наварры и Андорры Родриго II, Герцог Фризский и Фламандский, Владетельный граф Фландрии и Геннегау Вильгельм V, принц Ольденбургский Виктор I; Элеонора, графиня Фуа, князь мазовецкий Конрад I, Верховный король Ирландии Патрик II.

Собравшихся благословили Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и Патриарх Константинопольский Максим V.

Его величество Император Всероссийский проинформировал высоких членов Священного Альянса и Атлантического Союза о проведении Российской империей, Тибетом и Республикой Самария совместной операции по пресечению сатанинского культа проводимого членами королевской семьи Англии на территории вассального Тибету королевства Сонмарг при участии темных жрецов секты Бон.

Как известно Английское королевство проводит политику отбора детей у низших слоев общества для принудительного заселения Австралии. Всего за последниедесять лет таким образом на территорию Австралии было перевезено около 20 000 детей. Однако как стало известно разведке Российской империи часть детей была направлена для принесения в жертву на территории монастыря Менри секты Бон королевства Сонмарг. Российская империя при подтверждении данных фактов приняла исчерпывающие меры для пресечения актов некромантии и сатанизма. Территория королевства Сонмарг взята под контроль вооруженными силами России, Тибета и Самарии. Там сейчас проводятся службы православными иерархами по изгнанию возможно вызванных членами королевской семьи Англии демонов и упокоению мертвых. Общее число детей принесенных в жертву оценивается примерно в сорок тысяч душ. На территории монастыря вскрыты гигантские захоронения принесенных в жертву детей. Российской империей сдалась принцесса Уэльская Диана и герцог Йоркский. Они попросили убежища у Е.В Императора Всероссийского. Собравшимся членам Совета Альянса и гостям были предъявлены доказательства совершенных королевской семьей Англии жертвоприношений для овладения искусством некромантии и демонологии с целью впоследствии применить эти знания против монархов Альянса и Атлантического Союза. Многочисленные видеозаписи свидетельствующие о проведении массовых детских жертвоприношений повергли в ужас и негодование членов Совета Альянса.

На Совете выступила принцесса Уэльская Диана. Она подтвердила факт массовых жертвоприношений и описала факты которые слишком омерзительны чтобы поведать их широкой публики.

Совет Альянса единогласно потребовал от всех членов правящей королевской семьи Великобритании до конца ноября 1992 года прибыть в Москву для покаяния и безоговорочно предать себя в руки Звездного суда, каковой рассмотрит их прегрешения и определит меру их наказания.

Совет Альянса принял решение о передаче Принцессы Дианы под покровительство Е.В. Императора Всероссийского с последующей передачей ее под покровительство Русской Православной Церкви.

Совет Альянса принял решение заслушать на следующем заседании спасенных детей и захваченных членов королевской семьи Англии для более полного понимания ситуации.

Патриархи Московский и Константинопольский согласились с данным предложением.

Затем во второй части заседания был заслушан доклад Её Высочества принцессы Юкки о разрешении некоторых проблем Японской империи и решено создать рабочую группу для скорейшего рассмотрения этого вопроса на следующем заседании 11 ноября.

На этом первое заседание Совета Альянса закончилось.»

9 ноября 1992 года

Константинополь

Дворцовый комплекс Влахерны

Башня Ангелов

19 часов 45 минут

У нее ледяные глаза, большие и тёмные, они кажутся сухими и смотрят не отрываясь на него, а может, просто в его сторону, подумал бывший сиккэн. Какими бы ни были эти глаза, догадаться, что скрывается за ними, кроме ненависти, невозможно.

Кейтаро встал и подошёл к книжной полке. Хикэри тут же повернулась, и ее глаза уставились на него. Сука, не оглядываясь, подумал он, выбирая книгу, бдительная и злобная, особенно при поддержке ещё четырех охранников, двое из которых сейчас стояли рядом с ней.

Возможно, она просто шлюха Хикаро, а я кретин, но ее следует опасаться.

Действительно, Хикэри походила на сторожевую овчарку. Неподвижная и на первый взгляд словно оцепеневшая, на самом деле она была подобна сжатой пружине, готовая в любой момент вскочить и пустить в ход нагамаки на рукояти которого лежала ее рука. Вела она себя вежливо, но только до тех пор, понимал Кейтаро, пока выполняются ее требования, а они были простыми – сидеть тихо до прихода Его Величества и не дать ей повода искрошить его в куски. Было ясно, насколько она опасна, так что будить в ней зверя было чистым безумием. Бывший сиккэн ощущал стыд от мысли, что боится ее. С другой стороны, он испытывал страх перед ней именно потому, что был умным и осторожным человеком, не желающим упускать единственный шанс на спасение – каким бы крохотным этот шанс ни был – на безнадёжную схватку, в которой не сможет победить.

Теперь он особенно остро осознал это и испытывал горечь от того, что, посвятив свою жизнь возвышению Ямато, потерпел неудачу. И вот он здесь, в башне Ангелов, под охраной тюремных псов русского императора. Разумеется, его отпустят и дадут улететь в Англию, когда он выдаст все боеголовки, став свидетелем того, как его страна полностью окажется во власти того, кого он всю жизнь не считал за равного себе противника. И он будет бессилен что-либо предпринять…

– Ты идиот и предатель! – сказал Хикаро.

– Я патриот, – ответил Кейтаро. – Благодаря моим усилиям наша страна могла стать по-настоящему независимой. Я снова сделал бы её великой.

Взгляды двух мужчин встретились.

– Вы нарушили узы дружбы с главным союзником и важным торговым партнёром, могли ввергнуть нашу страну в пучину бедствий, из-за вас погибли люди. Вы незаконно подчинили себе правительство Японии и готовили свои войска к междоусобной войне.

Кейтаро кивнул, словно признавал правильность слов императора.

– Хай, я действительно сделал все это, причём от меня не потребовалось особых усилий.

Время от времени все нуждаются в твёрдой руке. – Почти все, подумал он, но промолчал. – Если бы мне удалось все это завершить, то у нас была бы полностью интегрированная экономика, два надёжных и могучих союзника, и со временем наша торговля снова расширилась бы, потому что мир нуждается в наших товарах.

– Неужели вы настолько плохо знаете Америку и Англию? – вырвалось у императора. – Они никогда не согласились бы с возвышением нашей империи! – царь сделал паузу. – А ваш план относительно России – вы действительно считаете, что…

– Что Китай после смерти императора и установления республики поможет Японии? – улыбнулся Кейтаро. – Китай бы занял твои войска и России было бы не до нас…

– Фукадо, – прервал его Хикаро, – в политике вы разбираетесь очень плохо. И это привело вас к катастрофе.

– Ну что ж, в любом случае вам придётся отпустить меня, иначе я не выдам вам мест хранения оставшихся четырех зарядовк, каждой из которых хватит для испепеления Токио, Москвы или этого города – заметил Кейтаро. – Мы увидим, насколько я неграмотен в политических вопросах и заодно сумеете ли вы справиться с ДША и Англией одновременно. Я расскажу – где лежат две боеголовки до взлета, а еще двух после взлета, но вместе со мной должна полететь заложница которой ты дорожишь, например она. – Кейтаро указал на Хикэри.

– Этого удовольствия я тебе не доставлю, – холодно заметил император. – Ты получишь другого заложника который ценен для меня и мое слово. Но ты подпишешь признание в котором признаешься, что сотрудничал с королевской семьей Англии. В противном случае тебя ждет публичная казнь не только тебя, но и твоего сына и твоей племянницы.

Константинополь

Золотой дворец

22 часа 35 минут

Посреди просторного зала, погруженного в темноту, едва рассеиваемую отдельными светильниками, плавно двигалась высокая девушка, с длинными темными волосами. подвязанных в высокий хвост красной лентой

– Ха! – на выдохе, по всем правилам, с полным упором на стопу, она рубанула воздух бокеном.

Черное хакама с легким хлопком едва поспело за стремительным движением, высокая грудь под белым кимоно тяжело вздымалась, видимо она тренировалась уже давно.

Шаг назад.

– Ха! – вновь хлопнула ткань.

Она занималась уже час, пытаясь взять под контроль бушующие чувства. Получалось надо сказать, неважно. События шли просто какой-то лавиной и не было ни минуты передышки. Сначала молодой человек с которым она познакомилась оказался кронпринцем Германии, затем она сама того не подозревая почему-то(ну почему… Потому что отказать Императору Ямато невозможно, а это был почти приказ отдаться кронпринцу) оказалась в его постели, а с утра поняла что влюбилась по уши. А когда поняла что и у него есть чувства к ней, то влипла окончательно. Да сейчас она принцесса императорского дома III класса и официальная невеста кронпринца, но спокойная жизнь ей явно не угрожает. Эта новенькая, Хикэри, подруга и подстилка извечного врага Такаги выкинула совершенно неожиданный ход. Сначала оказалась в постели самого Сумеро Микото (как ей это удалось??). Затем взяла под опеку девушку-изгоя из своего класса. Бывает. Везде есть свои отстающие, которых толпа тупых школьников радостно начинает гнобить, со всей возможной фантазией. Так было и будет всегда. Некоторые из изгоев прыгали с крыш, не вынося позора издевательства. Иные находили себе защитников. Тоже бывает. Сама Косаки была цельной, сильной личностью, и никогда не утверждалась за чужой счет. Кая вспомнила русское выражение «С меня довольно сего сознания». Не в последнюю очередь она презирала Саю именно за это. Жаль, но новенькую очень не удачно распределили прямо в класс Такаги, где она быстро попала под ее влияния. Не было никакой возможности выполнить просьбу отца и подружится с Накамото. Но последние события ошеломляли. Сперва можно было подумать, что Хикэри защищает одноклассницу исключительно, что бы бросить ей вызов. Но нет, кроме единственной стычки, после которой ей на дом привезли указ вдовствующей императрицы о необходимости мира в императорском Доме, а затем она на следующее утро по просьбе Фридриха срочно улетела в Берлин и не увидела развития событий. А оно впечатлило всех. Хикэри схлестнулась во всей школой, а Такаги не сделала не единого движения для помощи подруги. Но и сама Хикэри отлично справлялась. На каждые удар она отвечала двумя. Противостояние начатое с мелких уколов вроде обливания водой, а завершилось разгоном толпы и арестом трех учащихся. По странному совпадению, наиболее активных противников новенькой. Это внушало уважение. Всех троих она хорошо знала и тоже недолюбливала. Пустые личности, напрасно прожигающие жизнь… А когда Хикэри появилась так эффектно в школе в ранге принцессы, выше которой только император и его мать, к уважению присоединился страх. А теперь и император Германии и вдовствующая императрица Японии по сути приказали ей примириться с Хикэри любым способом и их можно понять. И судя по сегодняшнему заседанию Совета ничтожная Юкки тоже обернулась ястребом. Но как с ними примириться?..

Погруженная в свои мысли девушка не заметила, как классическая японская дверь, тихо сдвинулась в сторону, пропуская в зал темную фигуру. Девушка с длинными темными волосами, неслышно ступая по полу, и остановившись у края покрытия, выполнила традиционный поклон.

– Восхищаюсь твоей настойчивостью. – раздавшийся голос заставил тренирующуюся принцессу развернуться и замереть в защитной стойке. Но вошедшая продемонстрировала пустые ладони.

– Добрый вечер.

– А он точно добрый? – осведомилась Косаки, чуть расслабляя руки, но не теряя бдительности.

– В целом, это зависит от тебя…

– Зачем пришла? -Косаки продолжала держаться настороже.

– Не поверишь, заключать мирный договор.

– Действительно, не верю. – Кая оглядела вошедшую.

Обычное черное хаками, вопреки традициям было дополнено черным кимано, за поясом которого, был небрежно заткнут тренировочный меч. Причем, одна рука поддерживала его, давая возможность быстро его выхватить. Длинные волосы пришедшей были собраны в косу и обмотаны вокруг шеи. Губы были тронуты легкой улыбкой, а глаза неотрывно следящие за ней в полутьме зала казались бездонными колодцами. Все это производило впечатление, далекое от мирных переговоров.

– Решила со мной поспаринговаться?

– Ну, изначально я хотела только поговорить. Но разве наши проблем требуют решения в бою? -Хикэри немного удивилась.

– А это уже зависит от тебя…

– Лично я целиком за мир.

– Тебя послал Сумеро Микото?

– Меня никто не посылал. Я сама кого угодно могу послать.

Не смотря на напряженную ситуацию, Кая усмехнулась.

– В это верю. Кстати, ты рассорилась со своей подругой?

По лицу собеседницы пробежала тень недовольства.

– Не уверена, что она вообще была моей подругой. Совместная постель не повод для знакомства…

– Хотелось бы тебе верить, но не могу.

– Жаль, но я ожидала подобное. Могу предложить другой вариант. – по лицу Хикэри промелькнула тень сожаления. – Сразимся. Как говориться, когда самурай не знает что делать, он делает шаг навстречу опасности.

– Хорошо. – после минутного поиска подвоха согласилась Кая. – Здесь, сейчас.

– Разумеется здесь, сейчас. Условия?

– Проигравшая выполнит все, что ей скажет победитель.

– Предлагаешь поставить на кон себя? – Хикэри очевидно была согласна. – Только пожелания в рамках разумного. Ты же понимаешь что мы себе в общем уже не принадлежим.

– Разумно. Слово?

– Даю слово.

– Даю слово. Начнем.

– Как пожелаешь.

До смерти дуэль не планировалась, так что девушки экипировались в защитное снаряжение, взяли по учебному мечу с рукоятью, рассчитанной на хват как одной, так и двумя руками, и прямым увесистым клинком.

– Начали! – Кая подняла меч.

Разошлись и начали выписывать вокруг друг друга круги – никто не решался атаковать первым. Мимоходом Хикэри анализировала обстановку – напасть первой?

Да нет, спасибо предоставим эту честь полурыжей…

Хикэри оказалась права и Кая сократив дистанцию, обрушила на нее мощный удар.

Хикэри увернулась и тут же отразила ещё серию рубящих и колющих ударов, которые обрушила на нее противница.

Но давать лишних шансов на победу она ей не собиралась.

По венам привычно разлилась холодная ярость, время стремительно замедлялось, превращаясь из вязкого киселя в застывший янтарь.

Контратака! Удар, удар, удар… Косаки пропускает один, другой… Она сражалась со всем мастерством, заработанным в длительных тренировках, защищая свою честь. Тщетно, всего этого оказалось мало, против скорости кронпринцессы.

Хикэри обрушила сильный удар, который будь у нее в руках нагамаки, развалил бы Каю от плеча до пояса. Она, выставив лезвие меча, пытается остановить удар. Бесполезно. Меч просто вылетает из ее руки, а следующий удар отправляет ее на пол.

Пробуждение было ужасным. Последние, что Кая помнила, это резкие вспышки боли, в ноге и руке, вылетевший меч и пол гостеприимно приглашающий отдохнуть. И осознание поражения.

Теперь ее жизнь по сути принадлежит Хикэри по праву победительницы. И хорошо, если она действительно изменилась. Но даже если и так, хорошего от нее ждать не приходиться. Слишком откровенные взгляды, та бросала при встрече. Впрочем, это она и так знала. А не сдержать слово…

Вспомнился давний разговор с отцом.

– Ты знаешь, что есть у человека? – мужчина требовательно взглянул на девушку.

– Имя, честь, семья.

– Правильно, – слегка кивнул тот, – отбери что-нибудь из этого, и человека не станет. Появится мертвец!

Не сдержать слово… Лишиться чести. Нет! Она сильная и выдержит все, что угодно! Тем более договор перед боем исключал худшие варианты.

Что-то влажное прошлось по лицу, отодвигая волосы в сторону. Проморгавшись, девушка поняла, что лежит на полу. А над ней с озабоченным видом склонилась недавняя противница. Убедившись, что она пришла в себя, та выставила вперед ладонь с двумя пальцами.

– Сколько пальцев?

– Очень смешно. – Косаки предприняла попытку встать, но на пол – пути была подхвачена и аккуратно придержана.

– Да ладно, всегда хотела это сказать. А ты меня напугала. Уже хотела бежать за врачом.

– Спасибо, – Кая сдержанно поблагодарила победительницу.

– Сама до своих покоев доберешься или помочь и вызвать слуг? – Кая, постоянно держа лицо Хикэри в поле зрения, с удивлением поняла что та, действительно хочет ей помочь.

– Сама доберусь.

– Как хочешь. Да, держи. – Хикэри протянула карточку.

– Что это?

– Пропуск-приглашение во Дворец Огня. Заходи завтра, ближе к вечеру. Поговорим, обсудим твой проигрыш. Спокойной ночи.

– Да, – мелькнула мысль в голове у Кая, скорей всего она озаботилась моим состоянием, только из-за того, что боится задержки с получением своего приза.

Выйдя из зала Хикэри довольно потерла руки. Все шло просто отлично! От восторга она подкинула комт, и поймав его тут же набрала номер.

– Котенок, какие планы на завтрашний вечер? Никаких? Чудно. Так, значит после заседания рабочей группы заходи ко мне в покои. Ты пригласила военного атташе? Ну ладно, приходи чуть позже.

10 ноября 1992 года

Константинополь

Дворец Огня

18 часов 40 минут.

Зашедшая Кая, к удивлению Хикэри, прошла мимо нее с гордо поднятой головой, храня при этом ледяное молчание. Оказавшись в зале, она не проронив ни слова, сбросила пиджак на софу. Склонив голову Хикэри наблюдала, как пальцы Косаки быстро расстегивали блузку. Но судя по сжатым губам, такой своеобразный стриптиз ей удовольствия не приносил. Скорей наоборот. Вот следом за пиджаком легла блузка и юбка. Пожалуй, стоило притормозить разошедшуюся девушку, но открывшаяся картина, была очень приятна взгляду.

Твердая грудь идеальной формы была прикрыта самым обычным лифчиком, а если бы ее еще в кружевной…

Заставить ее примерить один из моих? Ну, так, для эстетического наслаждения. А плоский животик…

И это не говоря уже про на редкость ровные для японки ножки, которые девушка сейчас освобождала от гольфов. Тем временим, гольфы легли рядом с уже снятой одеждой. Даже в такой ситуации, Кая осталась истинной дочерью Японии и аккуратно складывала одежду, вместо того, чтобы просто ее кинуть. Оставшись в одном нижнем белье, девушка на мгновение замерла, но собравшись, завела руки за спину, освобождая грудь от бюстгальтера. За открывшуюся мне картину все парни школы(да и многие из дворца) не задумываясь отдали бы руку. Левую. Правая им бы очень пригодилась. Оставшись в одних трусиках, девушка прикрыла грудь руками и с ожиданием смотрела на Хикэри. Может, сказать ей, что можно одеваться?

– Ну, давай! Чего ждешь? – не сдержавшись прошипела Косаки. – Или мне еще на колени стать? Не дождешься!

Надо было ее остановить раньше. Но такое прерывать такое завлекательное зрелище было преступлением.

– Косаки, – осторожно начала Хикэри. – видишь, ли…

– Ой! – вскрик и шлепок сумки об пол заставили Хикэри и Каю развернуться к двери.

Так и есть, вспомнила Хикэри, она забыла закрыть дверь, и Юкки свободно зашла в гостиную в самый интересный момент.

Хорошо что дворцовые слуги выучены должным образом…

Сейчас Юкки стояла в изумлении переводя взгляд с нее на голую девушку и обратно.

Хикэри проглотила вертящееся на языке выражение «Это не то, что ты думаешь», она любила ставить других в глупые ситуации, но сейчас оказалась в такой же.

Надо отдать Котенку должное, при виде такой картины, додумавшись до совершенно не верного вывода, она отреагировала мгновенно. Бросившись вперед, она героически прикрыла Каю собой. Забавно было смотреть, как такая малышка защищает девушку, выше ее на голову.

– Не надо! – решительно выдала Юкки.

– Не надо, чего? – поняв ход ее мыслей, Хикэри уже откровенно веселилась. Приходилось бороться с собой, что бы не начать улыбаться.

Нет, такое нарочно не придумаешь, специально не подстроишь.

Реакция подруги была просто превосходной.

– Не надо делать ей больно! Вы не такая как они! – храбрый котенок, сама пережившая подобное, сейчас пыталась спасти Каю от издевательств, а свою лучшую и единственную подругу от падения.

– Юкки, – вкрадчиво уточнили Хикэри, – а с чего ты решила, что я буду ей делать больно?

Ками, как же двусмысленно прозвучала фраза.

Да, раньше, я бы занялась бы кое-чем приятным с Косаки, но не теперь.

– Но она же раздетая… – Китоми оглянулась назад в поисках поддержки. И не нашла ее. Кая, стоя в одних трусиках, выглядела полностью одетой и по … королевски?

Ну а собственно, она как и ты принцесса императорского дома, положение обязывает.

И при этом одаривала Хикэри взглядом побежденной, но не сломленной королевы.

Хикэри успела закрыть лицо ладонями, прежде чем из глаз от сдерживаемого смеха брызнули слезы. Сидела и чувствовала как подрагивают плечи.

– Кронпринцесса? Вы плачете? Вам больно? – Перепуганная подруга метнулась к ней.

– Юкки…. – она отвела ее ладошки от себя. – Я плачу не от боли, а от смеха.

– Ааа?!

– Косаки… – почти простонала Хикэри, вытирая слезы. – Ты только не посчитай это за оскорбление… Ну кто, кто тебе сказал раздеваться? Я же просила просто прийти и поговорить….

Ее слова пробили броню безразличия и высокомерия. Миг и девушка стала стремительно прятать всю, ту красоту, которую только что выставила напоказ. Раз, два и она полностью одета.

– Значит просто поговорить… – процедила Кая, одарив Котенка странным взглядом.

– Можем поговорить сложно… – Хикэри пожала плечами. Заметив, что девушка явственно глянула в сторону выхода, со вздохом напомнила. – Ты же дала слово. Сядь пожалуйста, а?

Из Каю словно выпустили воздух.

Надеюсь, она не сильно оскорблена и сможет воспринимать все то что ей скажут.

Дождавшись когда она займет предложенное место, Хикэри просит подругу.

– Котенок, принеси пожалуйста пару тюльпанов.

– Сделала из нее прислугу днем и игрушку ночью? – язвительно поинтересовалась Косаки.

– Разве можно спать с младшей сестрой, Косаки? И давай обойдемся без оскорблений, хорошо?

– Извини… – Кая процедила самый минимум извинений.

Вернувшейся Котенок к моему удивлению принесла три бокала.

– Не поняла… А зачем третий бокал?

– Я с вами… – мелкая уставилась в сторону, старательно избегая ее взгляда.

– А ты маленькая.

– Не правда! У нас разница в возрасте всего два года!

– Что пить будем? Саке? – мрачно осведомляется полу-рыжая с кислым лицом. Видно, лимит ее переживаний оказался выбран до дна. Представьте себе, приходите на собственную казнь, с мыслью достойно умереть, а у вас спрашивают, какого вы приперлись и пинком отправляют домой. По такому поводу можно выпить покрепче пива.

– Это в другой раз. – На столе появилась бутылка отличного шустовского коньяка и коробка шоколада.

Кая одарила Хикэри жалостливым взглядом.

– Пресветлая, с кем ты меня свела… Тебя что, совсем не учили этикету?

– Косаки, – невозмутимо открывает бутылку, – учили, но давай сегодня им пренебрежем?

– Наливай…

– И мне тоже! – пискнула Юкки.

…

– Юкки! А я говорила, что тебе нельзя!

Котенок временно получившая себе европейский разрез глаз не могла вымолвить ни слова.

– Запей, что ли?

– Плебейство! – злорадно подытожила происходящие Кая. – Накамото! Кто, ну кто тебя так учил пить благородный напиток?

– Косаки, суть не в том, что говорит этикет по данному поводу. Главное – понять, как пить коньяк, чтобы познать его лучшие стороны, раскрыть его аромат, вкус и послевкусие.

– Еще будешь?

– Наливай, чего уж там!

– Юкки, а ты?

– А я не буду!

– Почему это?!

– Здесь должен быть хоть одни здравомыслящий человек!

– Котенок, я на тебя плохо влияю…

Принявшая на грудь Косаки оказалась вполне нормальной девчонкой, даже слегка бесшабашной. И очень общительной.

– Так зачем ты меня пригласила?

– Мириться, разве нет?

– У тебя интересный способ мириться. Сначала наставить синяков, а потом напоить…

– Ну, во-первых, великодушие должно быть подкреплено силой. А во-вторых, мы еще не пьяные.

– Косаки…

– Давай лучше по имени…

– Ага… Ну сама подумай, как я могла подойти к тебе и предложить дружбу? Ну не в том мы возрасте, что бы сказать давай дружить…

– А как я могла к тебе подойти, если рядом с тобой всегда ошивалась это кошкина дочь?

– Да точно она кошкина дочь. И стерва. И вообще.

– Одиночество? – несмотря на выпитое, Кая смотрела на Хикэри и Юкки трезвыми глазами.

– Что вы можете знать о нем?

– Но…

– Одиночество девушки, у которой в Берлине только соперницы. Одиночество наследной принцессы, которая никому не может доверять полностью. Одиночество девушки, которой иногда просто страшно в чужом дворце.

По щеке Кая скатилась одинокая слеза. Для выдержанной аристократки это было равносильно истерике.

Юкки импульсивно подалась вперед, обнимая ее.

– А мы тебя не бросим! Я тоже была одна, но появилась Хикэри. Она очень хорошая подруга! У вас столько общих интересов, что вы непременно подружитесь!

…Кая от выпитого отключилась гораздо раньше. Даже ускоренный обмен веществ Хикэри, не справлялся с опьянением. Количество банально перешло в качество.

Кая права, действительно плебейство. Впрочем, она была тоже хороша.

Сейчас она второй раз лишалась одежды. Только в это раз ее раздевала Хикэри.

По себе знаю, как паршиво проснуться после пьянки в одежде.

– Кронпринцесса, а вы не собираетесь… – Юкки с подозрением наблюдала за ее действиями.

– Ты ничего не понимаешь малышка…. Она – Богиня. И возжелать ее, даже самым возвышенным образом, есть страшное святотатство.

– Вам больше не стоит пить!

– Ага. И меньше тоже..

Темнота… Только кровать слегка качается…

11 ноября 1992 года

Константинополь

Дворец Огня

8 часов 20 минут.

Пробуждаться не хотелось, было тепло и приятно. И ощущение удовольствия после хорошо сделанной работы. Но солнечный луч как обычно имел свое, наглое мнение, светя прямо в правый глаз. Ааа, все в порядке. Это просто распущенные волосы Каю вбирали в себя свет утреннего солнца. Но сама проснувшаяся девушка выглядела крайне неважно. Крепко зажмуренные глаза, страдальческое выражение лица и прижатые к вискам ладони. Знакомые симптомы. Сама же Хикэри такого не ощущала. Ну, легкая слабость не в счет.

– Кая, ты как? – осторожно касается ее рукой.

– Накамото… Уйди… Как же мне плохо… – прошептала девушка. Даже ее голос стал хриплым и не приятным.

– От лежания лучше не станет…

Закончить не дала Кая, страдальчески выгнувшись и зажав рот ладонью.

Ее пришлось тащить в ванную, ибо она изволила испытывать тошноту. Девушка едва держалась на ногах и норовила повиснуть на Хикэри.

Каю тошнило по черному. А она, как виновница всего произошедшего, эту страдалицу умывала и вытирала.

Вечер удался.

Всё, для принцесс теперь будет сухой закон!

Одно хорошо – от всего этого Косаки оклемалась.

– Накамото… – проскрипела девушка.

И этот стон у вас песней зовётся? А с голосом-то у вас, ваше высочество – Ох, бяда, бяда огорчение.

– Я за нее, – подтвердила Хикэри, поддерживая её за талию.

Приступаем к водным процедурам. Но сперва пришлось закончить начатое вчера. В смысле избавить девушку от нижнего белья… И самой избавиться от вчерашней одежды.

– Куда ты меня?…

– В душ. А куда еще после вчерашнего?

– Я не помню вчерашнего, но чую – ты врёшь, – данное заявление она подкрепила попыткой вырваться – Отпусти меня, извращенка!!

– Сейчас, сейчас… – заботливо впихивает ее в душ. Осталось только…

– Мамочка… – прошептала ей на ухо Косаки, когда на них обрушился поток ледяной воды. Девушка впилась в нее как в спасательный круг. Подождав пол-минуты Хикэри переключила поток воды на горячий. И опять на холодный.

И еще несколько раз.

– Не переживай, никто тебя не видел. А мы не проболтаемся. – заверила ее Хикэри, – и между прочим, где Котенок?

– А где моя одежда? – завернутая в полотенце девушка мрачно оглядывала комнату. Одежда бесследно исчезла.

Пришлось выделить Каю новое белье и кимоно. И срочно бежать в столовую, после водных процедур разыгрался дикий аппетит. К их удивлению там уже был подан обильный завтрак. Быстро действующая палочками Косаки вернула большую часть своего обычного вида. Пусть она была толком не причесана и не накрашенная, но даже в таком виде девушка была очень привлекательна, какой то домашней красотой. И чувствовалось что и к Хикэри она все таки отношение изменила. А вернувшаяся вместе со слугами несущими выстиранную и выглаженную одежду Юкки, пресекла попытку выговора в зародыше.

– Хикэри, я помню что вы говорили. Я не должна быть вашей служанкой, должна иметь собственное мнение… Но кто-то должен был все указать слугам! И я с утра переговорила с Его и Ее Величествами и утвердила документы по сегодняшнему заседанию Совета.

Она еще и поговорить с Токио успела…

– Так, сегодня до Совета никуда не идем, ничего не делаем. Надеюсь, ни у кого неотложных дел нет.

Кая, удобно откинувшись и раскинула руки на бортик ванной. От этого ее соски провоцирующее торчали из воды. Хорошо, тепло, приятно и вид замечательный. И Юкки без одежды выглядит очень даже привлекательно. Все такое маленькое, аккуратное и гладкое.

Эх, девочки, где вы раньше то были? Такое развлечение можно было…

Последние десять минут они неспешно обсуждали как мирный договор между принцессами представить широкой публики. Чтобы всем было хорошо.

Когда Хикэри спросила у Каю, чего за ссора у нее с Такаги, та глядя в потолок витиевато ответила.

– Семейная вражда, возникшая из-за давнего спора..

Мда – понимай как хочешь.

– Кая, а какие у тебя планы на жизнь?

Девушка лениво открыла глаза и ответила.

– Выйти замуж за кронпринца Германии. – И тут же закрыла глаза откидываясь обратно. Ну чисто кошка пригревшаяся на солнце. Так и хочется ее погладить.

– Поступлю в Берлинский университет. Закончу его. Буду помогать мужу. Рожу детей. Довольна? – За время их короткого знакомства Кая уже поняла, что игнорировать Хикэри гиблое дело.

– Хватило бы и первого пункта… Я это к чему? А к тому, что мы будем часто встречаться.

– Спаси меня Лучезарная Аматерасу от такого.

– Такого как вчера больше не будет – заверила ее Хикэри. – Не хочу что бы ты писала в дневнике что-то вроде:

Понедельник. Пила с императрицей России.

Вторник. Чуть не умерла.

Четверг. Опять пила с императрицей России.

Пятница. Лучше бы я умерла во вторник.

Не мудреный анекдот вызвал смех собеседниц. Правда, как ей показалось, Котенок смеялась не слишком весело.

– Что не так Юкки?

Котенок подобралась к ней ближе и прижавшись, тихо пожаловалась.

– Вы выйдете замуж и станете императрицами. А я выйду замуж за того кого мне подберет Ее величество. Она обещала. И наша дружба закончиться. Я буду слишком ниже вас.

– Котенок…

– Не надо Хикэри. Это сейчас вы можете игнорировать правила. Пока еще все неформально. А потом…

Девушка подавленно замолчала…

Вздохнув, Хикэри посадила маленькую девушку себе на колени.

Странно, даже прижавшиеся ко ней маленькие груди, не вызвали ни какого отклика, словно у нее на руках действительно маленькая сестренка, которую надо защищать.

– Юкки, у тебя будет отличная жизнь. И ты вполне сможешь поднять честь своей семьи на недосягаемую высоту… И потом подожди немного, императрица не так проста и я знаю, что она хочет и думаю, что она это получит. Наверное…

Вскоре немного утешенного Котенка удалось отправить в ее покои. Правда, перед этим она опять высказывала традиционное мнение. «Так нельзя, я не могу этого исполнить.» Пришлось заверить ее, что это не подарок, а в некотором смысле ее долг как младшей принцессы.

Ага, если меня не убьют раньше… Теперь маловероятно, но все таки. Но вот то, что мне дадут порулить государственной махиной действительно за гранью разумного. Но если вдруг, то у меня будет фанатично преданный человек.

– Ну и зачем? – обратила на себя внимание Кая.

– Поскольку я ее спасла, то обязана заботиться о ней.

– А зачем ты ее отправила в ее покои? – внезапно Косаки оказалась рядом с ней. – Может, для того что бы развлечься и не шокировать девочку? – Красавица уже сидела у Хикэри на коленях и смотрела в глаза, положив руки ей на плечи.

Не дождавшись от Хикэри реакции на такую провокацию, она придвинулась еще ближе. Теперь соски Каю тёрлись о ее грудь, живот прижался к животу Хикэри, а губы замерли в сантиметре от ее лица.

Соблазнительно, Янло возьми! Но если все идет прекрасно, то вы явно чего-то не замечаете. И право же не стоит портить дружеские отношения постелью. С Такаги я это уже прошла.

– Кая… – чуть отстранилась, а дальше некуда! Бортик ванной за спиной. – Будь добра, слезь с меня.

По лицу девушки пробежала довольная улыбка.

– А разве я тебя не привлекаю? Ты на меня так смотрела при каждой встречи.

Я и на Саю так смотрела, и еще на десяток девушек, и что это дало?

– Очень привлекаешь. И именно поэтому слезь.

На сей раз Косаки села рядом с ней.

– Хорошо.

А вдруг она оскорбилась, что ей пренебрегли, а ее соперницей нет?

– Кая…

– Если бы ты полезла ко мне целоваться, я бы тебя утопила. – с усмешкой сообщила довольная девушка.

– В самом деле?

– Нет конечно. Но полностью доверять после такого я бы не стала.

– Извини, но ты как бы меня сильно провоцировала.

– Ты молодец. – Косаки улыбнулась и протянула Хикэри руку.

11 ноября 1992 года

вечер

Информационное сообщение Информационного телеграфного агентства Российской Империи (ИТАРИ)

«Сегодня, в 12 часов 11 ноября 1992 года в Константинополе открылось второе заседание Совета Альянса.

На Совете Альянса присутствуют:

От Российской Империи-Его Величество Император Всероссийский Олег Даниилович;

От Германской Империи – Его Величество Германский Император и король Пруссии Адальберт II и Его Императорское и Королевское Высочество Наследный Принц Германский и Прусский Фридрих;

От Японской Империи – Её Императорское Высочество Кронпринцесса Хикэри и Её Императорское Высочество Принцесса Императорского Дома III ранга Юкки.

В качестве почетных гостей и наблюдателей на Совете присутствуют:

От Атлантического Союза: Его Королевское Высочество Наследный Принц Королевства Квебек Генрих, Его Величество Испанский Император Карл V, Его Высокопревосходительство Первый Консул Конфедерации Штатов Америки г-н Роберт Макдоннелл;

От Священного Альянса: Его Величество Король Шотландии и Островов Александр IV, Его Величество король Швеции Карл XVI Густав, Его Величество Король Венгрии Иштван VII, Его Величество Король Словакии Томаш, Его Королевское Высочество Наследный Принц Италии Принц Генуэзский Томмазо. Также присутствуют король Аквитании и Арелата Реми I; принц Гасконии и Беарна Феликс де Сент Арно де ля Перьер; король Наварры и Андорры Родриго II, Герцог Фризский и Фламандский, Владетельный граф Фландрии и Геннегау Вильгельм V, принц Ольденбургский Виктор I; Элеонора, графиня Фуа, Зеон, граф Котбус, Верховный король Ирландии Патрик II.

Также особо присутствуют ландмейстер Бернский, и министр-президент Женевской Унии.

В качестве почетного гостя на Совете Альянса присутствует Его Высокопревосходительство Президент Техаса Марвин Буш.

Собравшихся благословили Его Святейшество Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и Его Святейшество Патриарх Константинопольский Максим V. Свое благословение Совету Альянса прислал Его Святейшество Папа Римский Бенедикт XVI.

Затем Его величество Император Всероссийский проинформировал высоких членов Священного Альянса и Атлантического Союза о завершении проведения Российской империей, Тибетом и Республикой Самария совместной операции по пресечению глобального жертвоприношения проводимого членами королевской семьи Англии на территории королевства Сонмарг при участии темных жрецов секты Бон.

Как известно Английское королевство проводило политику отбора детей у низших слоев общества для принудительного заселения Австралии. Всего за последние двадцать лет таким образом на территорию Австралии было перевезено около двухсот тысяч детей. Однако как стало известно разведке Российской империи часть детей была направлена для принесения в жертву на территории монастыря Менри секты Бон королевства Сонмарг. Российская империя при подтверждении данных фактов приняла исчерпывающие меры для пресечения актов некромантии и сатанизма. Территория королевства Сонмарг взята под контроль вооруженными силами России, Тибета и Самарии. Взят живым верховный жрец школы Бон Дру наместник монастыря Менри Лобсанг Вангчуг и наследный принц королевства Сонмарг. Король Сонмарга взят в плен. Находившиеся в Сонмарге принцесса Уэльская Диана и герцог Йоркский попросили убежища у Е.В. Императора Всероссийского. С боем были взяты в плен герцог Глостерский и любовница принца Уэльского герцогиня Корнуэльская Камилла.

Самому принцу Уэльскому удалось бежать бросив жену и любовницу.

Воинам-монахам Братства Слова Господня удалось взять живыми двух некромантов и мага-демонолога монастыря. В настоящий момент они находятся в специальном помещении в подземелье башни Ангелов в условиях исключающих любую возможность проявления ими своей сущности слуг Зла. Также пленены более шестисот военнослужащих королевской гвардии Англии. В ходе операции удалось спасти 278 детей которые находятся в ужасном физическом и духовном состоянии. На территории Сонмарга развернут полевой госпиталь.

Собравшимся членам Совета Альянса и гостям были предъявлены доказательства совершенных королевской семьей Англии жертвоприношений для овладения искусством некромантии и демонологии с целью впоследствии применить эти знания против монархов Священного Альянса и восстановить Британскую Империю и в перспективе – подчинить себе мир а также утвердить демонические культы в качестве официальных религий. Многочисленные видеозаписи свидетельствующие о проведении массовых детских жертвоприношений повергли в ужас и негодование членов Совета Альянса. Членам Совета и гостям были продемонстрированы вещественные доказательства злодеяний. Был показан трон наместника монастыря из человеческих костей и жезлы некромантов набалдашниками которых служили мумифицированные головы детей. Особый ужас у собравшихся вызвал жезл которым пользовалась герцогиня Корнуэльская Камилла… К своему горю наследный принц Квебека узнал в девочке внучку своего друга герцога Сомерсетского, который, как выяснилось, не погиб в море а за отказ поклонится дьяволу был принесен со всей семьей в жертву в ходе демонического обряда.

После этого заседание по решению глав Альянса было прервано для заупокойной службы по мученикам.

Заупокойная служба по мученикам была проведена для глав Альянса в соборе Святой Софии и для членов Атлантического Союза в храме Христа Победителя. Ее проводили Святейшие патриархи Московский и Константинопольский.

Во второй части заседания выступили Принцесса Диана и герцог Йоркский. Они подтвердили факт массовых жертвоприношений и описали факты которые слишком омерзительны чтобы указывать их для широкой публики.

За тем были допрошены герцог Глостер и герцогиня Корнуэльская.

Если герцог Глостер раскаялся в совершенных злодеяниях и выразил готовность предстать перед судом за дьяволопоклонничество и соучастие в человеческих жертвоприношениях, которые он проводил вместе с принцем Уэльским Чарльзом, то герцогиня Корнуэльская Камилла подтвердив свое участие в ритуалах Дьявола и человеческих жертвоприношениях не только не раскаялась, но и пыталась воззвать к демонам прямо в зале Совета. После этого она была немедленно удалена из зала Совета и препровождена в надлежащей помещение. Решением Совета Альянса герцоги Йоркский и Глостерский, принцесса Уэльская и герцогиня Корнуэльская, а также прочие пленные переданы для дальнейшего дознания Братству Слова Господня Русской Православной Церкви.

Были заслушаны показания некоторых спасенных детей которые были в силах дать показания на Совете Альянса.

Ниже приводятся показания спасенной девочки Салины Ивлин.

Допрос проводился в присутствии монахинь монастыря Панагии Одигитрии.

«– Из нашего детского дома в Ливерпуле отобрали кроме меня еще двести детей в начале августа, – рассказывала Салина. – Семьдесят девочек и сто тридцать мальчиков. Все мы были добрыми прихожанами нашей Англиканской Церкви. До октября нас проверяли по здоровью, делали какие-то исследования и хорошо кормили. Нам сказали что мы поедем в Австралию, где потом и будем жить. Мы знали что в Австралии хорошо, так как из нашего детского дома многих туда увезли и им там нравилось. Двадцать пятого октября в три часа ночи нас подняли и собрав повезли на аэродром.

Ехали мы несколько часов и когда приехали нас отвели в ангар где было еще много детей, сколько точно я не могу сказать, но наверное около двух сотен мы там проведи день и ночью нас погрузили в самолет.

Летели мы долго, а когда прилетели то выйдя мы поняли что это не Австралия. на горизонте были гигантские горы и кругом были военные с собаками. там были не только азиаты, но и англичане. Нас построили в колонну и повели под конвоем в город. несколько ребят попытались бежать, но их растерзали собаки. Нам стало очень страшно и больше никто не пытался сбежать. мы пришли к горе у подножия которой лежал город, а на вершине горы был монастырь. Он был очень черный и страшный. Когда мы подошли к горе, там открылись ворота и нас завели внутрь. Потом нас посадили в открытые вагоны с лавками и повезли внутрь горы. Мы приехали в какую-то пещеру и нас отвели в камеры в горе. В нашей камере было шесть девочек. Мы очень боялись и молились Господу Богу и Деве Марии. Утром нас отвели в зал в глубине горы, где на полу была вырезана в камне гигантская пентаграмма. На верхушке каждого луча в полу было отверстие.

Рядом с каждым отверстием был большой камень с кольцами. на них положили пять голых мальчиков и стали их мучать, а нас приковали по периметру зала. Нас было приковано примерно сорок детей. Мальчики так кричали… Мы плакали. Потом от них стали отрезать куски мяса и жарить их на огне который появился в центре пентаграммы. Потом мясо сложили на поднос и стали обносить нас предлагая съесть. Они говорили что Христос умер и на Земле властвуют демоны и если мы вкусим мясо то признаем демонов своими повелителями и избегнем смерти. Те, кто согласился и съел кусочек, но их было человек пять не больше, были освобождены от оков и ушли вслед за жрецами вглубь горы и мы их больше не видели. Даже один мальчик от которого отрезали мясо, захотел съесть кусок. Ему дали и когда он съел, то его отвязали и вынесли из зала. Но мы все молились Богу о спасении души. Нас стали бить, потом отвязали и избитых отволокли в камеры.

А тех детей, кого пытали, сбросили в отверстия и оттуда донеслись их стоны и довольное уханье и над отверстиями и в центре пентаграммы заклубилась тьма… И мы поняли, что в отверстиях кто-то был. Нам всем было очень-очень страшно и когда мы вернулись в камеру, то мы поняли что умрем все и долго плакали.

Через два дня это повторилось.

Нам сказали что это последняя возможность отречься от Христа и встать на сторону Сатаны. На этот раз от Христа отреклись человек восемь. Они ушли и тогда ребят которые были распяты на камнях сбросили в колодцы. То, что клубилось над жертвенником стало приобретать форму некоего существа красного цвета. Мы поняли что пришел конец. Но тут наверно десять или чуть больше девочек католичек запели молитву против дьявола «Exorcizamus te…». Жрецы очень ругались и убили их а нас оттащили в камеры. Потом нас только били и насиловали и мы потеряли счет времени и молились чтобы Господь взял нас к себе. Я не знаю сколько прошло дней, но однажды нас с Кэти утащили в комнату где была пентаграмма на полу и в центре ее отверстие почти полностью наполненное кровью. Нас привязали к камням рядом с отверстием и Кэти начали резать ножами чтобы ее кровь лилась в отверстие. Она так кричала а я плакала потому что поняла что сейчас умру. Но тут я заметила что через стену начал пробиваться свет. Жрецы завопили громче и стали мучить Кэти чтобы она кричала. Жрецы подошли с ножами ко мне, но тут стена взорвалась и в свете появились священники и воины с крестами на форме. Жрецы направили на них свое оружие, новоины убили жрецов и из их тел вырвалась тьма. Священники стали читать молитву потом они что-то бросили в колодец и я как то почувствовала что То что там там было ушло…

Потом один из воинов развязал меня, взял на руки и вынес из комнаты.

Из нашего детского дома уцелели только три девочки вместе со мной.

Я очень рада что спаслась и всегда буду молиться за воинов Христа.

Клянусь спасением моей души и святой Девой Марией что все рассказанное мною правда.»

Решением Совета Альянса все выжившие дети будут взяты на воспитание правящими семьями Альянса для воспитания их в духе Христианства и верного служения Альянсу.

Совет Альянса вновь единогласно потребовал от всех членов правящей королевской семьи Англии до конца ноября 1992 года прибыть в Москву для покаяния и безоговорочно предать себя в руки Звездного суда, каковой рассмотрит их прегрешения и определит меру их наказания. В случае если королевская семья не сдастся, то Священный Альянс начнет крестовый поход против Англии для сокрушения демонопоклонников. Если войска Англии окажут сопротивление, то весь английский народ разделит судьбу своей правящей династии. Таково решение Альянса.

По решению Совета Альянса все дипломатические отношения между Альянсом и Англией прерваны с 12 ноября и все дипломаты Англии должны покинуть все страны Альянса в течение 24 часов. Совет Альянса принял к сведению заявление Испанского Императора о поддержке Испанией и Атлантического Союзом решения Альянса и об исключении Англии из состава Атлантического Союза с разрывом всех отношений между Англией и Союзом с 12 ноября.

Совет Священного Альянса по согласованию со Атлантическим Союзом сформировал судебную коллегию Звездного Суда для суда над королевской династией Англии. В ее состав вошли:

Председатель – Е.В. Германский Император Адальберт II, члены суда – Е.В. Король Швеции Карл XVI Густав и от Атлантического Союза – Е.В. Испанский Император Карл V, и Король Арелата Его величество Реми I. Верховный король Ирландии его гэльское величество Патрик II взял самоотвод, заявив что как ирландец и католик не сможет проявить должную беспристрастность к властителям «проклятого Острова» и сатанистам. Его место займет его высочество инфант Португальский Жоан. Принято решение согласится с предложением Святейшего папы Римского о направлении в Сонмарг членов ордена Доминиканцев и рыцарей ордена Св. Иоанна Римско-католической церкви, а также привлечь к дознанию следователей из Ордена Св. Доминика.

Затем в третьей части заседания был заслушан доклад Её Высочества принцессы Юкки о разрешении некоторых проблем Японской империи.

На этом в 17 часов 11 ноября второе заседание Совета Альянса закончилось»

ИНТЕРКОМ. НОВОСТИ КУЛЬТУРЫ.

Ясный и чистый звук трубы послышался над полем Джетан. Ее пронзительный голос летел над Константинополем, над людским столпотворением, над зрителями, заполнившими амфитеатр. Это был вызов на Божий суд.

Одновременно на шпилях амфитеатра Флавиев и на его стенах взвились яркие знамена и вымпелы Ордена Иоаннитов, Российской империи и Империи Ямато.

Вновь прозвучала труба, означая что Россия и Япония приняли вызов на Божий суд Ордена Иоаннитов…

А вот и они…

Первым вышел рыцарь со знаменем ордена, предшествуемый шестью трубачами, за ними прецепторы, по два в ряд, потом магистр Спенсер. Он был бледен как смерть, словно не спал несколько ночей сряду. Осанка его была величава и повелительна, но, вглядываясь пристальнее в выражение его мрачного лица, люди читали на нем нечто такое, что заставляло их отворачиваться. За ним шли другие рыцари, одетые в красное.

В одном отношении у Ёкоты было преимущество – преданность гвардейцев заменила ему близкое знакомство с ними: они помогали ему правильно расставить фигуры и честно рассказывали о своих достоинствах и недостатках. Один сильнее в безнадежной и проигранной позиции, другой слишком медлителен, третий слишком вспыльчив, четвертый храбр и искусен, но ему не хватает выносливости. О противнике они, однако, знали мало или совсем ничего, и пока фигуры занимали свои места на черных и оранжевых квадратах большого поля, Екота внимательно изучал их. Лидер оранжевых еще не показывался на поле, но все его фигуры были на местах. Кохэку повернулся к Имаи:

– Это все рыцари Иоаннитов. Среди них нет ни одного японца. Нам не придется бороться против соотечественников, и каждая жизнь, которую мы возьмем, будет жизнью врага.

– Это хорошо, – сказал Имаи. – Но где же их лидер, где две принцессы?

– Они, идут, видишь? – И Ёкота указал на дальний конец поля, где показались в сопровождении одетых в белые доспехи гвардейцев две женские фигуры. Хикэри, облаченная в светлую ламеллярную броню, непринужденно шла, держа под руку бледную принцессу Уэльса. Черные перья на блестящем шлеме лениво колыхались в такт ее шагам.

Женщин провели в центр поля между двумя сторонами, и здесь они ждали появления лидера оранжевых.

Граф облаченный в пластинчатый доспех прошел на свое место в строю оранжевых фигур.

Герольд – граф Лауберт из Вестфалии. – вышел в центр поля и его голос, усиленный динамиками, разнесся над полем Джетан.

Спенсер шагнул вперед.

– Назовите себя – свое имя, звание и цель своего прибытия! – провозгласил герольд.

Спенсер ответил прямо и непреклонно:

– Я – граф Фредерик Вильям Спенсер – Второй, рыцарь в семнадцати поколениях, приехал оправдать мечом своего короля и его семью, доказать, что обвинения, против них произнесенные, несправедливы и лишены основания, объявить сира Олега убийцей и лжецом, в подтверждение чего готов сразиться с ним или его бойцами на сем ристалище и победить с помощью Божьей, заступничеством Богоматери и святого Георгия – небесного покровителя Англии. Мои спутники – добрые братья ордена святого Иоанна – которые станут рядом со мной на сем поле чести!

Герольд поднял и попустил жезл в знак того что формальности соблюдены.

– Начинается Божий Суд по обвинению королевской семьи Англии в дьяволопоклонничестве и сатанизме. Защитник английской королевской семьи – Орден Иоаннитов Англиканской Апостольской церкви. Обвиняющая сторона Российская и Японская империи. Оранжевая принцесса – герцогиня Камилла. Черная принцесса – кронпринцесса империи Ямато Хикэри.

Черный лидер – Кохэку Екота, самурай империи Ямато. Оранжевый лидер – магистр приората Англии Ордена Иоаннитов граф Фредерик Спенсер. Битва продолжается до смерти или пленения принцесс.

Лидеры отвели своих принцесс на предназначенные им места.

Пройдя между рядами игроков своей партии, принцессы заняли поля. Слева от Хикэри располагался лидер черных, справа от нее – магистр принцессы Сергей Имаи. Каждый из них знал, что должен выиграть или умереть, и то же знали все черные фигуры. Когда она заняла свое место, Имаи низко поклонился ей. Хикэри улыбнулась ему, немного подумала и… опустив стрелку шлема, вышла в центр поля Джетан.

– Герольд, согласно правилам Джетан я могу вызвать лидера или принцессу оранжевых на смертный бой не доводя дело до общей схватки. Я правильно помню?

– Да, Ваше Высочество, – поклонился герольд.

Хикэри обратилась к лидеру оранжевых.

– Одурманенный дьяволом, ты решил вызвать на божий суд воинов ради защиты демонопоклонников Тибета, и если сатана тебя ценит, вам с ним удастся меня одолеть, – нагамаки шипя показался на свет. – Тогда мои воины позволят тебе уйти. Иначе ты умрешь здесь.

– А если я не стану с тобой драться, девчонка? – протиснул сквозь зубы англичанин.

– Подохнешь как крыса, – пожала плечами Хикэри.

– Цени, японская девка, – воскликнул лидер оранжевых, вытаскивая свой меч. – Тебе оказана честь сражаться с воином Христа. Мое имя, Фредерик Спенсер, Третий граф Спенсер, рыцарь Англиканского ордена святого Иоанна. Запомните это, воины Японии.

– Зачем нам тебя помнить? – с детской непосредственностью поинтересовался Екота. Чем вызвал настоящий взрыв хохота у японских воинов.

Не сговариваясь Хикэри и Спенсер, воткнув мечи в землю, преклонили колени перед мечами, и прошептали краткую молитву.

– Аматерасу! Прими деяние сие за жертву тебе, – Хикэри выдернула оружие, изготавливаясь к бою. Слабый порыв ветра коснулся ее лица и за исход поединка она как-то совершенно перестала переживать.

Между тем, Фредерик поднял меч, отстегнул ножны с перевязью, и принялся тщательно рассматривать площадку, на которой им предстояло сойтись в поединке. Весьма разумно с его стороны. Бывает маленький камешек неудачно попавший под каблук решает исход Божьего суда.

Вскоре, под приветственные возгласу зрителей, Хикэри встала напротив противника. Император нервно сжав кулаки поклялся, что никто из англичан не уйдет живым в любом случае…

Герольд протрубил в трубу и привлек к себе внимание зрителей. – Слушайте, слушайте, слушайте! Ныне, в день пятнадцатый, месяца ноября, в год тысяча девятьсот девяносто второй от рождения Господа нашего Иисуса Христа здесь, в столице Российской империи Константинополе, на Божьем суде о чести и жизни королевства Английского, меч на меч, встречаются славный рыцарь иоаннитов сэр Фредерик Спенсер и Воительница Ямато Кронпринцесса Японии Его высочество Хикэри!

Фредерик, выслушав герольда, покачал головой, скривил губы в усмешке и поднял меч над головой. Вся его фигура говорила, что, мол, хватит болтать! Пора приниматься за дело!

Пора, так пора. Я разве против? Тем более, что все что хотела она уже выяснила. Высмотрела за то время пока герольд разглагольствовал.

Итак, Фредерик был чуть ли не вдвое старше её, по меньшей мере – в два раза тяжелей, одет в тяжелый панцирь.

Все это играет ей на руку. Особенно сейчас. Противник, каким бы опытом не обладал, будет двигаться куда медленнее. Хотя бы уже за тем, чтоб не перегреваться в доспехах. К тому же – не сможет, при необходимости, резко сгибать руку в локте. А еще он очевидно не понял что такое нагамаки.

Отец называл такую стойку – меч вверх – «день». И его мнение было, что это лучшее для атаки положение, и что ему следует противопоставлять – «ночь», активную защиту. Ноги чуть шире плеч, клинок вперед, острие на ладонь ниже пояса противника.

Главное – увидеть, разгадать момент начала удара и его направление. Это жизненно необходимо. Щитов у нас нет. Значит, от первой атаки придется просто уклоняться. Клинок на клинок принимают только дети, сражающиеся хворостинами в подворотне. И то только до тех пор, пока наставник не оттаскает их за уши, и не посадит с точилом выправлять зазубрины на драгоценном оружии.

Быстрый! Какой же он, все-таки был быстрый! Падение заточенной стали она скорее почувствовала, чем увидела. Похолодело вдруг в животе. Хикэри немедленно отпрыгнула в сторону и повела потяжелевшую рукоять вверх. И тут же была вынуждена снова разрывать дистанцию и защищаться. Англичанин, ни на миг не усомнившись, сталью отвел нагамаки от своей шеи и, припав на одно колено, с поворотом кисти, попробовал рубануть ее по животу.

Вот как? Будет мне уроком! В споре между сохранностью клинка и жизнью, стоит выбирать все-таки жизнь! Спасибо, граф. Я тебя не забуду.

Он был хорош и в нападении и в защите. Умело использовал свое преимущество в весе, и не смотря на возраст и доспехи, двигался достаточно быстро. Единственное, что в итоге привело его в преисподнюю – это отсутствие фантазии. Высокое искусство фехтования не поощряет уколы слабо заостренной катаной. Считается, что это оружие создавалось для рубки и больше ни для чего. Словно карающая длань, японский меч способен сокрушить и железный шлем и череп под ним. Продавить доспех, разорвать самую лучшую кольчугу. А вот колоть, словно копьем им будто бы нельзя. Но у нее был нагамаки.

Англичанин судорожно попытался вздохнуть, и удивленно взглянул на торчащий из подмышки меч. И медленно опустился на колени. Клинок выпал из его руки.

– Вот так, – надавив на плече, немного наклонила Хикэри его вперед. – Чтоб кровью не запачкать… Она вытащила кинжал и провела острейшим лезвием по шее от одного уха к другому, слегка надавила и опрокинула лицом вниз.

Когда граф упал, магистры оранжевых обнажив мечи кинулись на Хикэри, но на пути у них встали Екота и Инаи.

Хикэри отошла назад и черные сомкнули вокруг нее кольцо.

Предупреждающе завыли трубы и на поле появились одетые в белые доспехи гвардейцы России.

Остальные оранжевые и черные воины остались свидетелями дуэли четверых.

Эта дуэль держала зрителей в напряженном молчании. Соприкасающиеся лезвия сверкали на солнце, звенела сталь от ударов. Оранжевый магистр, вынужденный защищаться, отчаянно боролся за свою жизнь. Инаи с ужасным хладнокровием теснил его заставлял шаг за шагом отступать в угол поля – эта позиция означала победу черного и немедленную позорную смерть оранжевого на виду всех зрителей. Побуждаемый кажущейся безнадежностью своего положения, оранжевый перешел от защиты к яростному наступлению и вынудил черного отступить на полдюжины шагов. Затем меч иоаннита задел плечо противника, и показалась первая кровь. Зловещий сдавленный крик торжества вырвался из глоток иоаннитов. Оранжевый магистр, ободренный этим успехом, хотел в быстрой атаке добить своего противника… Его меч двигался с такой быстротой, что глаза зрителей не могли за ним уследить. Но все же черный сумел увидеть единственную ошибку своего противника. Инаи тоже владел нагамаки. Отразив очередной удар, он внезапно прыгнул вперед и пронзил сердце врага, по самую рукоять погрузив меч в его тело.

Крик вырвался из уст зрителей – это была прекрасная схватка, и победил в ней сильный и искусный. Черные вздохнули с облегчением, сбросив напряжение последних минут.

Схватка между Кохэку и оранжевым противником была короткой. Зрители приготовились следить за обычной, средней продолжительности дуэлью, но прежде чем они успели перевести дыхание, последовал блестящий удар. Зрители увидели, как черный лидер отступил и опустил меч острием вниз, а его противник выронил оружие, схватился за разрубленную грудь, опустился на колени и затем упал ничком.

Зрители, вскочив на ноги, скандировали «Ольга!», прославляя принцессу которая, и в этом уже не сомневался никто, скоро взойдет на трон России.

Громкие аплодисменты разнеслись над всем полем Джэтана, когда герольд вызвал двух принцесс и лидера черных на центр поля. Здесь Хикэри вручили золотой крест как символ победы в Божьем суде, и затем, как требовал обычай, победители, возглавляемые Ёкотой и двумя принцессами, образовали процессию. Герольд провел их к месту победителей перед ложей императора.

– Представляю тебе, Император Всероссийский, Кронпринцессу Хикэри и воина Кохэку Ёкоту Империи Ямато, – воскликнул он громким голосом, слышимым на всем стадионе, – победителей на Божьем суде. Господь явил нам на сем поле свою волю!

– Кронпринцесса, – сказал император и его голос усиленный динамиками разнесся над амфитеатром, – ты выиграла Божий суд. Не часто приходится видеть такое искусство владения мечом. Воистину сам Господь направлял твою руку.

Настоящим объявляю:

Божьим Судом установлено, что королевская семья Англии и вся династия Виндзоров виновна в дьяволопоклонничестве и сатанизме.

Английское королевство должно безоговорочно капитулировать и принять оккупационные подразделения вооруженных сил Альянса которые возьмут на себя управление территорией королевства. Члены бывшей королевской династии будут доставлены в место которое им определит альянс для наказания за сатанизм и пролитие невинной крови. Такова Воля Священного Альянса и господа нашего Иисуса Христа!

Рядом с императором в ложе появилась Хикэри (на плечи принцессы уже был накинут пурпурный плащ) и в ее поднятой руке заблистал золотой крест.

Трибуны взорвались единогласным кличем «Христос и Империя!»

Приказ № 64

Верховного Командования

Японской Императорской Армии 22 ноября 1992 года