Взгляд взад
Термин “ретро” (лат. обращение назад, к прошлому) у нас, как правило, чаще связан со старыми добрыми песнями. А если вложить в них и некий исторический смысл, то напевая эти знакомые мелодии, можно заглянуть действительно глубоко взад… Простите, в прошлое. И так, постепенно, за пять песенных текстов мы из Древней Греции вернёмся в наши дни.
**
И тишина, и темнота (ведь вот обида)
В подземном царстве у античного Аида.
А там, где плещется река чуть-чуть погромче,
Соединяет берега седой Харончик.
Кому-то светит несчастливая планида,
Кого-то просто поимела Немезида,
А кто-то с мнением правительства не свыкся.
Их всех приветливо встречают воды Стикса.
**
И с давних пор в подземных водах этой речки
Довольно часто пропадают человечки.
Вот ты сегодня бодрячком, а завтра в коме.
До скорой встречи у Харона на пароме.
**
С простого чмо иль, например, с аристократа
Дифференцированно он взымает плату
И перевозит пассажиров куда надо,
Согласно штатному реестру и окладу.
**
А на Земле всегда чего-то не хватает,
Нефтепродукты постоянно дорожают.
Не окупаются порой аэродромы.
Нет лучше транспортного средства, чем паромы.
**
А под землёй кругом затишье и прохлада.
Плывёт паром по речке греческого ада,
И создавая все удобства человеку,
Там регулярно ездит Грека через реку.
Помню, как сейчас, я эти дни,
Греки там на турок наезжали.
Лошадь деревянную они
Из каких-то досок состругали.
**
Был средь них кудрявый паренёк,
На мечах он очень круто дрался.
Но у них там драться вышел срок,
Так что он демобилизовался.
**
Только не сиделось пареньку
На спокойной греческой Итаке.
Захотелось разогнать тоску
Где-нибудь в лихой пацанской драке.
**
Вот он, разрешенья не спрося,
Хоть ещё недавно поженился,
Бросил свою милку на сносях
И скитаться по морю пустился.
**
Он стоял на палубе босой,
А она на берегу стояла.
Девушка с распущенной косой
Паренька на подвиг провожала.
**
Та девчонка много лет ждала.
А куда ей, брошенной, деваться.
Наконец девчонка поняла
То, что паренька ей не дождаться.
**
Ну, а в это время паренёк
Со своими верными друзьями
Плыл на юг, на запад, на восток…
Хрен поймёшь, что было с парусами.
**
Ну и тот же самый вредный хрен
На сто пятьдесят вторые сутки
Их доставил в общество сирен.
Так звались морские проститутки.
**
Хоть у них присутствуют хвосты
Там, где быть должно совсем другое,
Лица беспредельной красоты
Очень уж парнишек беспокоят.
**
Да к тому же девушки поют
Как Селин Дион и Уитни Хьюстон,
И покой приносят, и уют,
И уж очень возбуждают чувства.
**
Но беда грозит тому, кто вдруг
Услыхал их нежные вокалы.
Следующим звуком будет звук
Корабля, разбитого о скалы.
**
Выплыл паренёк и сам не свой
Сел устало на прибрежный камень,
Где одна с распущенной косой
Нежно шевелила плавниками.
**
Так сгубил он молодость свою,
Много долгих лет служа на флоте.
Я об этом вам ещё спою,
Если по-пацански мне нальёте.
Жил в те времена конкретный чел.
И хотя имел он титул царский,
Он совсем на троне не сидел,
И махался круто, по-пацански.
**
Всех своих врагов он победил,
И решив, что нету его круче,
Кулаком ударил по груди
Гордой, волосатой и могучей.
Он стоял у моря и кричал.
Видно, разных слов скопилось много.
А потом зачем-то сгоряча
Далеко послал морского бога.
**
У братвы начальником он был.
Только наверху побольше власти.
Мокрый бог обиду затаил,
Ну и начал слать ему несчастья.
Дескать, коли ты мне нахамил,
Будешь по морям теперь скитаться.
И куда б ты, парень, не рулил,
Век тебе до дому не добраться.
**
И пошёл болтаться по волнам
Одиссей с другими пацанами.
Были по хренам тем пацанам
Всякие там штормы да цунами.
В лёгкой ностальгической тоске
Плыли, обдуваясь лёгким бризом.
Но вдруг показалось вдалеке
То, что было радостным сюрпризом.
**
Остров тихо на море стоял.
Сразу на душе спокойней стало.
Ну а что за хрен там обитал,
Им узнать лишь только предстояло.
Поначалу было всё путём,
Но внезапно всех накрыла жопа.
Ведь ребята нагло влезли в дом
Очень неприятного циклопа.
**
Тот был далеко не джентльмен
И глядел на них центральным глазом.
Видно размышлял олигофрен,
Кушать их раздельно или разом.
**
А когда он вдруг вздремнуть решил,
Острый кол ребята заточили,
Дружно размахнулись от души
И парнишку зрения лишили.
Снова их по морю понесло.
Дружно они вёслами махали.
Только вот все ветры, как назло,
Их от дома дальше отдували.
**
Било их волнами по щекам,
Так что неприятно было даже.
Только подфартило мужикам
Приземлиться на каком-то пляже.
Возле пляжа испокон веков
На скале колдунья проживала.
Там она имела мужиков,
А потом в животных превращала.
**
Только был ещё летучий бог.
Прежде приходилось с ним общаться.
Он-то Одиссею и помог
На скалу высокую забраться.
**
И пришлось с колдуньей переспать.
Если б он задумался хотя бы,
Что прокувыркался с ней лет пять…
Вот ведь до чего доводят бабы.
Так куда же ему дальше плыть?
Только о таком ориентире
Мог лишь прорицатель сообщить,
Тот, что обитал в подземном мире.
Всё у них продумано хитро,
Даже был какой-то эскалатор.
Он туда спустился, как в метро,
И узнал про этот навигатор.
И теперь он знал, куда грести,
Сколько плыть оттуда и досюда.
Только ожидала по пути
Злобная морская чуда-юда.
У себя в пещере эта тать,
Видимо, так долго голодала,
Что мгновенно стала разевать
Алчные зубастые хлебала.
**
Ну, а коли есть такая пасть
И кривые зубы сикось-накось,
Надо обязательно покласть
Промеж них какую-нибудь закусь.
А когда, казалось, пронесло,
Вновь случился случай невезучий.
Пацанам опять не повезло,
Там ждало хайло ещё покруче.
**
И тогда подумал Одиссей,
Стоило ли столько лет скитаться,
Потерять и лодку, и друзей,
Чтоб в глубокой жопе оказаться…
Он бревно какое-то схватил
И, ругаясь всякими словами,
Как обычно, к острову приплыл.
Море там богато островами.
**
Он опять лежал на берегу
Весь сырой и с босыми ногами.
Нафига же было мужику
Тот базар устраивать с богами?
Наконец-то парню повезло.
За всё время, может быть, впервые.
Было там и сытно, и тепло,
И кругом девахи молодые.
**
Вот, казалось бы, чтоб я так жил!
Так ведь нет, чего-то не хватало.
На вязанке досок он уплыл
К дому, где зазноба ожидала.
Глава I. Гроза
Над седой равниной моря ветер тучи собирает.
Между тучами и морем наблюдаются процессы.
Испаряющейся влаги восходящие потоки
Поднимаются над сушей, знойным летом разогретой.
Тёплый воздух ввысь вздымает, опускается холодный.
И всё это происходит по закону Архимеда.
В результате возникает атмосферное явленье,
Что конвекцией зовётся, говорят специалисты.
Облака там вырастают поначалу кучевые,
Но потом и в грозовые переходят каплевидно.
Под влияньем изменений в небесах температуры
Заряжаются частицы, там делясь на плюс и минус.
Издают они при этом оглушительные звуки,
Свой конфликт сопровождая электрическим разрядом.
С ним ещё покойный Рихман проводил эксперименты.
Молнию поймать хотел он, да с расчётами ошибся.
Сквозь себя без заземленья гром небесный пропуская,
Тут же получил профессор электричеством в лобешник.
Прибежал тут Ломоносов и во лбу пятно увидел,
И сказал, что Рихман помер совершенно не напрасно.
Завещал он, чтобы люди повсеместно поумнели
И персты свои в розетки неразумно не совали.
Вот такое в атмосфере в тот момент происходило,
Как писал нам вдохновенно Алексей Максимыч Горький.
Глава II. Птицы
Ну, а смелый Буревестник гордо реет между молний,
Несмотря на то, что птицы заземленья не имеют.
Чайки стонут перед бурей, жидко какая в полёте,
Между тучами и морем в турбулентность попадая.
И гагары тоже стонут. Все гагары, как и чайки,
Потеряв природный голос, перед бурей застонали.
Там ещё пингвин в утёсах. И откуда же он взялся?
Прилетел из Антарктиды? Эка ты загнул, Максимыч.
Если же ещё кого-то из пернатых упустил он,
Спросим мы у Николая Николаича Дроздова.
Мимо самочки-наседки петушок промчался в страхе.
Ему самочки не надо, он уже не яйценосен.
Вон и розовый фламинго, на одной ноге качаясь,
В ожидании катаклизма, клюв свой в задницу засунул.
Дятел с шапкой кардинальской, клювом Морзе выбивает.
И его мандраж колотит, только профессионально.
Даже серая кукушка, та, что годы куковала,
Вдруг, забыв, как это делать, громко выругалась матом.
Глухари на токовище не токуют в эту пору,
И над морем не летают. Глухарям всё это похер.
Что ж сказать про пеликанов. Те стоят, разинув клювы,
Ожидая, когда рыба туда с неба будет падать.
Буря! Скоро грянет буря! А потом придёт цунами.
Вот такую хрень примерно в школе нам преподавали.
В лесу в который раз родилась ёлка.
Казалось бы, вполне логичный ход.
Все хвойные растут обычно долго
И доживают лет до пятисот.
**
Но только с ёлками особый случай –
Злой рок им долголетия не дал,
Когда царь Пётр своей рукой могучей
Указ о Новом годе подписал.
**
С тех пор на Новый год одна картина –
Будь хвойный или смешанный лесок,
Везде на дровнях мужичок-скотина
Срубает ёлки прям под корешок.
**
Он с топором и харей браконьерской
Мелькает по лесам под Новый год.
И каждый раз поступок изуверский
Детишкам много радости несёт.
**
И эти бессердечные детишки
У трупа ёлки водят хоровод.
Вот лучше бы они читали книжки,
Какие древесина нам даёт.
**
Бумага и картон, и целлюлоза,
И уксус, и эфирные масла,
И даже спирт, как средство от мороза,
Всё было б, если б ёлочка росла.
**
Ель — поставщик целебных компонентов,
В ней дёготь, канифоль и скипидар,
И деки музыкальных инструментов,
Виолончелей, скрипок и гитар.
**
Из ели свои скрипки создавали
Скрипичных дел большие мастера.
В те времена они ещё не знали
Об этом указании Петра.
**
А знали бы Амати, Страдивари,
Так выплеснули б справедливый гнев
И надавали б мужичку по харе,
Творения свои не пожалев.
**
Из ели даже пиво и сиропы
Не хуже, чем из хмелевой листвы.
А ветки — стимулятор голой жопы,
Чтоб мысли шли быстрей до головы.
**
Войди в еловый лес. Он полон шарму.
В ночную позднь иль утреннюю рань
Он сразу же тебе очистит карму,
А также полость носа и гортань.
**
Еловые там лапы сикось-накось,
Под ними летом рыжики везде.
А рыжик — это ведь такая закусь,
Не хуже маринованных груздей.
**
Но бедным ёлкам некуда деваться,
Их рубят каждый год и тащат в дом.
Представьте, если вам серпом по яйцам.
Вот так и им под корень топором.
**
Но праздник стих, и нет картины горше –
Гол, как хохол, сухой еловый ствол,
Как ржавый шест у старой стриптизёрши,
Как Бобиком обглоданный мосол.
**
За что тебе даровано такое,
Где красота природная твоя?
Ведь там, где раньше зеленела хвоя,
Теперь уж нет ни хвои, ни хвуя.
**
Покинул обонянье запах джина,
Метла, помойка, свалка — твой удел,
Всё потому, что мужичок-скотина
Порадовать детишек захотел.
**
И вот уж триста лет, стыда не зная,
Свирепствуют на дровнях мужички,
Повсюду за собою оставляя
Печальные еловые пеньки.
**
В лесу рождаться ёлке нету толка,
Коль ей такая участь суждена.
Вот у меня искусственная ёлка.
Меня не мучит совесть ни хрена.