Обрывки поэм

Трудности поиска

Михаилу Павловцу

Солист

Мы по сети рыскали, Да мы по сети рыскали.

Хор

Уж мы слово и́скали, Ох, как мы слово и́скали.

Солист

Уж мы слово гуглили, Ох, как мы слово гуглили.

Хор

Яндексом, да Рамблером, Да Еху слово гуглили.

Солист

Радость, горе в поиске. Эх, дубина, Гуглем!

Хор

Эх, зеленый, сам найдет, Поищем — да и Гуглем!

Солист

Рамблером искали И Апортом тож.

Хор

Яндексом не видим, Гуглем фиг не найдёшь.

Солист

Что за слово да никак Да не находится?

Хор

В зазипо́ванных архивах, Что ли, прячется?

Солист

Того слова не найдётся Во сети́, во се́ти?

Хор

Во всём интернете, На всём белом свете?

Солист

Ой, завис компутер Дома вне сети́.

Хор

Слово мы иска́ли, Слово не найти.

Солист

Мы решили поискать В источниках бумажных.

Хор

Во энциклопудиях, Во справочниках важных.

Солист

Мы во то́мах и́скали, Во сотнях то́мов и́скали.

Хор

Мы все то́мы ли́стали, Всё многотомье ли́стали.

Солист

Рыли да разыскивали, Каталог замызгивали.

Хор

Сколько книг ни тискивали, Мы успех не снискивали.

Солист

Сопли мы разбрызгивали: Горе, стыд и срам!

Хор

Горе наше спрыскивали, Надрызга́лись в хлам.

Благочестивый финал

Солист

Мы искали Слово, Кто сыскать бы мог?

Хор

Это слово было «Бог», Это слово было «Бог»!

Нечестивый финал

Солист

Нету слова ни хера, Нету слова ни хера.

Хор

Нету слова «нихера», Нету слова «нихера». Всё!

2008

Властелин колец

Трилогия заменила второй половине XX века утраченное всеохватное идеальное полотно — «Кольцо Нибелунгов». Но и оно-то заменило уже своему веку героические поэмы XVIII столетия. И в первом образце «Властелин колец» должен был начинаться так:

Пою сражѣніе съ великимъ Властелиномъ, Что́ всѣхъ сковать хотелъ въ хотѣніи единомъ, Кольце Всевластія — Великое Кольце, Какое донесетъ лишь чистое лице, За нимъ охотника, подгорнаго Урода И с-славныхъ Гоббитовъ, спасителей народа, Союзъ подземныхъ Карлъ, и Ельфовъ, и Людей И возвращѣніе исконнихъ Королей. Пресвѣтла Ельбереѳъ, Гильѳоніель воспѣта! Пошли мнѣ разума, умѣнія и свѣта С великимъ тщаніемъ все это описать…

2008

Пушкинизмы

Михаилу Безродному

Царь-Пушкин не стреляет никогда. Царь-Пушкин не стреляет на дуэлях. Царь-Пушкин не стрелял по воробьям. Когда Царь-Пушкин говорит, То музы отдыхают. Он царь, живёт один. На Пинде, но без муз. И царствует он, лёжа на боку. Ай, Пушкин! знать, он сукин сын. Но есть и конституционный суд, Бессмысленный и беспощадный. Чума!.. Крестьянин, торжествуя, Везёт провизию на пир.

Обжиг сердец глаголами и прилагательными от производителя.

Жизнь бессмысленна и беспощадна. Говорит усталый шкраб: Путин гриб, да Ленин краб. Не спи, красавица, при мне, Не предавайся сну. То был, друзья, Мартын Гейдеггер, Глава германских мудрецов, Камлатель, толкователь слов. Когда придет Пятьсот Пятнадцать И братья меч вам отдадут.

2007, 2012

Поездка за невестой

Сцена из трагедии в стихах

Перед занавесом, на котором изображен постоялый двор.

Входят Дунай и Добрыня.

Дунай

Обязан я сказать: у нас был путь покамест Извилист и тернист, ухабист или ямист. Надежда есть у нас: он ныне будет чист, Широк, вольготен, прям.

Добрыня

Уж больно ты речист.

Дунай

И нам, богатырям, бывает нужен роздых! Не все нам ночевать при занебесных звёздах: Смарагды, яхонты сверкают словно днём, Но и не видя их, мы славно отдохнём. Вот постоялый двор последний;

(волнуясь)

всё же прежде И нам пришла пора подумать об одежде И славным витязям приличной, и послам: В одежде порванной нам появиться срам. Из-за того рванье, что приключилось с нами: Немало подвигов свершилось за спина́ми, И дикие поля за спи́нами…

Добрыня

Потом!

Дунай

Мы прибыли. Уже почти перед дворцом. Как только ни крути, но нам нужна обновка: Для нас последняя здесь будет остановка Перед литовского столицей короля. Уже не дикая, коронная земля.

Добрыня

И так мы хороши. Не сделаемся краше. Потом, потом. Всегда во-первых пища наша.

Дунай

Меня, смотрю, ты не по возрасту мудрей: Давай, езжай во двор, разведай поскорей. Заедем, поедим, да только перед этим Проведаем, кого мы в этом месте встретим.

Добрыня (уезжая)

Постереги коней, мил друг, а я пока К ним с задней стороны взгляну издалека.

Дунай

Все только о еде он мыслит. Нету, чтобы Не чреву ум, уму служила бы утроба.

Добрыня (возвратясь).

Отсюда, милый друг, поедем-ка.

Дунай

Что так?

Добрыня

Совсем не нравится открывшийся мне зрак: Всеобщая резня, побоище повсюду. Позволь-ка, я всё то описывать не буду! В кустах вокруг двора разбросаны тела, Внутри двора лежат. Ужасные дела! Тут добрый богатырь навряд искал покоя, Скажу: скорее уж чудовище какое Махало, мнится мне, пронзительным мечом Проворней, чем лихой разбойник кистенём.

Дунай

Уже не хочешь есть? Давно ли собирался? Ах, неужели ты чудовищ убоялся? Сильнее множества опасностей и бед Большое пиршество и сильный был обед. Так непохоже на тебя. Тем более — негоже. На месте нам нельзя и оставаться всё же: Окольным ли путем и задом наперёд, Без тени робости теперь пойдем вперёд.

(Уходят за занавес.)

2022

Античник

Вступление к повести в стихах Кто мой герой? Право слово, Выбрать не мог бы иного Имени, кроме NN, Кромку обрезав письмен. Вправду ли nescio nomen? Больно феномен огромен! Или же я не могу Имени выбрать врагу? Зависть, желание злого — Повод представить немого? Или какой псевдоним Именем будет твоим? Или устами моими Я назову твое имя? Инициалы твои — Знаки «NN из НИИ». Чем знаменит сам профессор, Юных студенток прогрессор? Все же, читатель, позволь: Он выдающийся столь И человек, и филолог — Был бы рассказ о нем долог. Тем и прославлен NN, Взятый античностью в плен: Есть в поведении странность, Прюдство, угрюмство, жеманность. Если не в городе, то Он одевает пальто. — Нет, «надевает», ошибка! — Больно ты грамотный шибко. Правду ли как говорю, Если не по букварю? Мало узнать только грека: С первых шагов человека В юности есть у него И для любви существо. Лекций манерой прелестен, Был словно классик известен В том институте NN. Но молодого доцента Вовсе влекут не студенты, Склонностью вовсе не грек: Не молодой человек, Девушка, вовсе студентка Стала любви конфидентка. Тайну хранили вполне И сберегли в тишине: Ведь не была знаменита Возрастом та не Лолита; Налобызалися всласть, Но не раскрылась их страсть, Тайно звучали их звуки; В нежной и страстной науке Стал наставлять, и она Новой науке верна Быть поклялась, соблюдала. Словом, добился — немало! Дева была ли одна? Не называть имена Я поклялся́, и с врагами Не поделюсь именами: Я говорю об NN, Не поминая измен. Был оборот у медали: Был разговор о скандале Крупный и с дядей родным. Не расточилось как дым. «Главное — это работа», — Дядя взволнованно что-то И с нарушеньем мерил Громкости проговорил. Слыша вопрос, удивился И простоте умилился Крови родной дурака, И прослезился слегка. Так заревут непривычно, Громко и вряд ли прилично Речи, громящие грех, Словно поверхности тех И барабанов, и клавиш С полным усилием давишь, С полным усилием бьёшь Как распоследнюю вошь. Кафедру зря не возглавил: Дядя нечестных не правил, Сразу таких выгонял, Стонам пустым не внимал. Чином профессор и доктор, Но по призванию проктор. Разве племянника жаль, Если заводит сераль?

2022