Падший
Чтобы поймать Падших, ты должен стать тем же злом, для чьего уничтожения ты был обучен.
Докажи, что ты надежен. Будь готов углубиться в песчаную изнанку мира, где самые гнусные поступки человечества процветают и просачиваются в твой разум, как черный яд, поглощая каждую часть тебя, которая когда-то была доброй. Не обращай внимания на свои темные желания и придерживайся самого важного правила: никогда не спасай смертных.
Это жизнь Стража.
Некоторые называют нас самыми крутыми ангелами на небесах. Неуязвимыми. Но даже сильнейшей может сломаться перед искушением.
Человеческие женщины всегда были запретным плодом для нашего вида — искушение, которому я сопротивлялся веками, пока не появилась она.
Каринна жаждет мести.
Она хочет попасть во тьму, где Падшие управляют теневыми улицами Детройта — идеальная приманка, чтобы уничтожить крупнейшую преступную группировку, которую когда-либо знал город.
Я хочу ее. Но чтобы заполучить ее, мне придется нарушить правила.
Ради того, чтобы ощутить её вкус, мне придется совершить самый гнусный грех из всех…
* Не рекомендуется для читателей младше 18 лет из-за сцен насилия, секса и ненормативной лексики.
Кэри Лейк
Серия:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Эта книга является приквелом к «Отмщенной душе» Сынов Гнева. По просьбе читателя, я решила, что история Ксандра должна быть напечатана. Хотя прежние персонажи действительно появляются, это не часть общей истории, которая охватывает серию, и она может быть прочитана, как отдельная.
Предупреждаю, эта книга содержит очень мрачные темы, насилие, секс без согласия и акты самоубийства. Это никогда не было любовной историей, так как Ксандр никогда не создавался, чтобы стать героем серии.
Это произведение вымысел и, как таковое, не отражает моего взгляда на мир. Любое сходство, живое или умершее, является случайным.
Спасибо за ваш интерес к моей работе.
— Кери Лейк
Плейлист:
Lola Montez — Volbeat
Pussy Liquor — Rob Zombie
Wicked Games — The Weeknd
Closer — Nine Inch Nails
Heaven Nor Hell — Volbeat
Good Man — Devour the Day
Blood — In This Moment
Somewhat Damaged — Nine Inch Nails
Black Sheep — Metric
Magnolia Blvd — Butcher Babies
Rebel Yell — Billy Idol
Twisted Transistor — Korn
Angels — The XX
CMND/CTRL — Deftones
Living Dead Girl — Rob Zombie
Beast and the Harlot — Avenged Sevenfold
Judith — A Perfect Circle
Hysteria — Muse
Something I Can Never Have — Nine Inch Nails
Where Did The Angels Go — Papa Roach
I Get Off — Halestorm
Bounce It — Juicy J, Wale, Trey Songz
Feral Game — Otep
Mr. Slowdeath — Butcher Babies
The Mirror and the Ripper — Volbeat
All You Ever Wanted — The Black Keys
Life of the Party — The Weeknd
Violence Fetish — Disturbed
Wrong Side of Heaven — Five Finger Death Punch
Spike in My Veins — Korn
Addicted to Pain — Alter Bridge
…To Be Loved — Papa Roach
Whore — In This Moment
I’m Not An Angel — Halestorm
Porn Star Dancing — My Darkest Days
The Outsider — A Perfect Circle
Die For You — Red
Beautiful Pain — Eminem, Sia
Глоссарий
Пролог
—
Глава 1
Ксандр опрокинул стопку бурбона и поставил стакан на барную стойку «Чик на коксе». Самый темный стриптиз-клуб в Детройте. Внешне он выглядел как любая другая легальная забегаловка. Яркие огни. Толкучка у входа. Случайная патрульная машина припарковалась у обочины Кокс-стрит. Внутри всё темнее. Наркотики. Проституция. Идеальное место, чтобы найти женоненавистника и насильника.
«Get Down Make Love» от Nine Inch Nails гремела из динамиков, когда обнаженные девушки извивались на танцевальных шестах, а каждый парень в зале дрочил себе, скрывая это столешницами. Все место пахло киской и потом грешников, которые поклонялись ей.
Поднявшись с барного стула, Ксандр фыркнул, бросил немного наличных на столешницу и направился в заднюю часть зала. Мерцающие огни сцены позволили ему незаметно проскользнуть за занавес.
Внутри стоял Джейк, скрестив руки над красной надписью «Безопасность», он кивнул и указал большим пальцем через плечо.
— Она сегодня в последней комнате справа.
Ксандр похлопал его по плечу, когда проходил мимо.
Женщины, плетущие фантазии своих клиентов, словно шелковая паутина, заполонили темный коридор. Стоны. Поддельные оргазмы. Невозможные обещания.
Грех в коробке.
Дерьмовая дыра могла провалиться в глубины ада и забрать с собой добрую сотню душ.
Он открыл дверь в маленькую кабинку с единственным стулом, стоящим перед высоким стеклянным ограждением. Уединенная каморка. Клаустрофобия для невинного старшеклассника. Ксандр подал купюры в автоматический слот кассового аппарата. Свет включился в такой же маленькою квадратной комнате с другой стороны.
Его глаза приветствовали задницу — подтянутую, округлую — такую, которая заставляла мужчину задуматься, будет ли она вообще покачиваться, когда его член будет вбиваться в нее.
Она сидела спиной к нему, стройные бедра, узкая талия. Длинные каштановые волосы каскадом падали на стройные плечи. Персиково-кремовая кожа блестела под ярким светом, безупречная, как у ангела.
— Привет, незнакомец, — сказала она через плечо.
— Как жизнь, Слоан?
Она повернулась, чтобы показать свою голую розовую киску и идеальные сиськи.
— Секунду, я возьму свой халат.
Ее голова склонилась набок, красные губы растянулись в улыбке.
— Я знаю, как сильно ты ненавидишь смотреть на меня.
— Что ненавижу?
— Ну, знаешь, — она наклонилась вперед и закусила губу, — ты единственный клиент, которому я позволила бы попробовать товар, если бы ты захотел.
— Спасибо. — Он подмигнул, чтобы смягчить очередной отказ, женщины иногда принимают это дерьмо близко к сердцу. — Сегодня, я пас.
Её губы надулись.
— Ты всегда так говоришь. Когда ты перестанешь мне отказывать? У меня из-за тебя уже комплекс появился.
Он вздернул бровь.
— Да, заметно.
Она откинулась на стуле, испустив долгий фальшивый вздох, и ее взгляд остановился на его члене.
— Ты, наверное, трахаешься как чемпион.
Ксандр усмехнулся.
— И ты бы меня разнесла в пух и прах.
Скромная улыбка осветила ее лицо, когда она потянулась за пределы стекла и сунула руки в шелковый халат.
— На днях, зайдешь только ко мне.
С небольшого выступа, торчащего из стекла, она схватила пачку сигарет, закурила сигарету и скрестила ноги перед ним.
В воздухе повисла тишина, когда она выпустила дым вверх.
— Как Хазиэль?
Ксандр застонал, вспомнив о нём.
— Сжимает мои яйца, как всегда.
— Он беспокоится о тебе. — Слоан почесала затылок. — Лично я не могу дождаться окончания этой поездки. Я выберусь из этой адской дыры, а затем начну заниматься вещами получше.
Она сделала еще одну затяжку.
— Неблагодарные ублюдки. Не знаю, что ты получаешь от своей работы. — Ее язык скользнул по этим пухлым красным губам. — Если бы ты был умным, ты бы пошел со мной.
— Что? И оставить всё это? — Ксандр уперся локтями в бедра. — Что у тебя есть для меня?
Веселье в ее глазах исчезло, ее лицо напряглось, и она покачала головой.
— Странный ублюдок. Приходит каждую пятницу вечером. Никто не успел хорошенько разглядеть парня. Похоже, ему нравится Лолита. Она сказала, что он был самым красивым Джоном, который у нее был. Хотя и не знала его имени. Сказала, что ему нравилось смотреть, как она резала себя и размазывала кровь по частям своего тела. Хардкор Литы, — Слоан махала руками в воздухе, говоря, — она плавает в этом дерьме, так что она была к этому равнодушна. Но на прошлой неделе? Она встретилась с ним, чтобы выпить. Вечер пятницы. С тех пор, она не появлялась на работе. Никто о ней не слышал. Одна из девушек зашла к ней. Она не отвечает.
— После того вечера, он ещё заходил?
— Один раз. Я следила за ним, но не заметила никаких подозрительных отклонений. — Ее глаза расширились, возможно, она осознала идиотизм того, в чем только что призналась. Хотя, может она поняла это благодаря убийственному взгляду Ксандра, который заставил ее сжаться в кресле. — Слушай, я знаю, что это твоя работа. Я не пыталась встать у тебя на пути. Было безопасно. Я просто смотрела.
— Взглядом можно убить.
— В любом случае… — ее голова наклонилась набок, брови все еще были приподняты, когда она выпустила еще одну струйку дыма. — Похоже, он может быть твоим парнем.
— Человеческие копы знают об этом?
— Если они и знают, то они ни хрена не сделали. — Ее губы скривились, когда она подмигнула ему. — Вот почему я позвала тебя, красавчик. Самый свирепый гребаный ангел в полиции. — Каменно-серые глаза сузились. — Я знаю, ты его найдешь. Убей этого ублюдка.
— Грубые слова из такого нежного рта.
— Проклятые клиенты достаются мне. Она уже третья девушка, пропавшая без вести за последний месяц. Мужик, видимо любит танцовщиц. — Слоан выпустила дым кольцами. — Я готова к Елисейским полям и стае крутых архангелов, кормящих меня виноградом, пока я загораю на райском солнышке.
Ксандр ухмыльнулся.
— Найдёшь где это, дай мне знать.
Уперев руки в бедра, он приготовился собирать информацию и уходить.
— Спасибо за подсказку, Слоан.
— Знаешь, ты мне нравишься. Ищу любой предлог, чтобы позвать тебя к себе. Не забудь мое предложение.
Если бы Ксандр не знал, что она ангел, он бы засомневался, увидев коварную улыбку на её губах. Она несла в себе то же злое очарование, что и суккубы.
— Найди ее.
— Смертные — неблагодарные ублюдки, верно?
— Это личное, как думаешь? — Она послала ему воздушный поцелуй через стекло. — Не будь незнакомцем.
Ксандр поднялся со стула, и свет погас. Белые струйки дыма поднимались вверх на черном фоне, словно эффект какого-то фильма-нуара.
Если у Ксандра и были какие-то мысли о том, что его работа была худшей, которую мог пожелать ангел, назначенный в человеческое царство, то сейчас, он получил дозу истинного страдания. Работа Слоан заключалась в том, чтобы держать ухо востро и широко расставлять ноги.
И если случается происшествие до того, как ее напарник Страж получит шанс поймать психованного ублюдка, она вполне может пасть на плаху с ублюдком.
Не то чтобы работа Ксандра была лучше. За последние несколько лет он насмотрелся на такое дерьмо, что даже у самого крутого ангела искривится рот. Гнусные ублюдки составляли большую часть подпольной сцены, а секс был самым безобидным дерьмом.
Вынюхивающие отряды, подобные отряду Ксандра, также именуемые Стражами, отправлялись как можно глубже в бездны ада, в недра человеческой бойни, где Падшие чувствовали себя как дома.
Нет ничего более монолитного и непримиримого, чем озлобленный ангел, вынужденный покинуть небеса — даже демоны избегали Падших.
С другой стороны, люди, даже попытавшись, не смогли бы обойти их. Каждый день детей и самок похищали с улиц, как карасей в мелком пруду. Накачивали наркотиками и использовали для развлечения садистских похитителей. Никому нет дела до того, что пропал какой-нибудь сиротка — одним ртом для города стало меньше.
И человеческая полиция не могла проникнуть сквозь кольца так же, как ангелы, благодаря своей естественной совести — по крайней мере, кроме тех, кто хочет остаться хорошим полицейским. Плохой полицейский мог бы внедриться в ряды Падших, но в большинстве случаев они работали на картель и сдавали своих друзей-копов.
Чтобы сломать порочный круг, нужно пасть, доказать свою верность. Станьте самым надежным ублюдком, которого когда-либо знал лидер, а затем, в любой момент, будьте готовы развернуться и нанести удар в спину своему новообретенному другу самым острым клинком, который у вас есть.
Стражи прошли специальную подготовку, чтобы иметь дело с человеческим грехом, чтобы привыкнуть к нему, чтобы они могли сосредоточиться на работе. Тем не менее, некоторые ангелы предавались той же садистской игре, что и их цель.
В этом случае происходит одно из двух: их выгоняют из Отряда, или они падут, потеряют свои крылья и в конечном итоге попадут в список тех самых ангелов, с которыми они сражались бок о бок.
Ксандр не мог отрицать острых ощущений, наблюдая, как его клинок разрезает плоть — удовольствие, которое он сдерживал в себе, опасаясь, что его отправят обратно на небеса для выполнения домашних обязанностей, вырезания бумажных сердец для херувимов или чего-то еще. Убийство, как и первая затяжка сигареты, вызывало кайф, как никакой другой, и Ксандр жил по простому девизу: трахни всё, что может трахнуть тебя первым.
Огонь горел в его мускулах, когда той ночью он оставил «Чик на коксе». Цель. Слоан дала ему то, чего он жаждал: добычу.
Охота началась.
Глава 2
Сгорбившись в тени крыши здания, соседнего с «Чик на Коксе», Ксандр сосредоточил свой взгляд на женщине, стоящей в одиночестве в темном переулке.
Десять месяцев он наблюдал за ней.
Каждый вторник и четверг вечером, идёт на занятия. Библиотека по понедельникам. Прогулка до автобусной остановки в Вудворде и Мартине Лютере Кинге. Ее дерьмовая работа и танцы по выходным.
Большинство человеческих целей он мог прочесть за считанные минуты, и когда он узнавал все обыденные подробности их жизни, он точно знал, почему похитители выбрали именно их.
Они больные, по факту. Как у Ксандра кипит кровь серийного убийцы во время охоты, так и у них, всё горит, когда похищают ничего не подозревающую женщину из ее нормальной жизни и бросают прямо в пропасть ада. Например, эту девушку, одиноко стоящую в переулке самой дерьмовой улицы Детройта.
Лёгкая добыча.
Из тех, кто ухватится за любую возможность быстро заработать деньги.
Единственная проблема?
Она
Для новичка-Стража она
С первого взгляда идиот спутал бы ее со слабачкой, застенчивой и, возможно, стыдящейся своей работы по выходным.
Девочки всегда раздевались, чтобы платить за обучение, некоторые из них для повышения эго — те девушки, которые появлялись на любительских вечерах и получали внимание, которого им не хватало где-то еще. Многие ненавидели это дерьмо, держали его в тайне от приличных людей.
Каринна не раздевалась, чтобы платить за обучение, и уж точно не для того, чтобы повысить свою самооценку.
Грязные клубы и пьяные мужчины тоже не повышали ее эго — они давали ей информацию.
Недели непреднамеренного наблюдения заставили Ксандра заглянуть глубже, заглянуть через маленький глазок в темные порталы ее души, где дремали гнев и месть.
Она выжидает.
Курс, который она посещала, не имел ничего общего с тем, чтобы помочь ей стать чем-то большим или достичь своих целей в лучшей жизни. Это научило ее, как эффективно выводить из строя мужчину, вдвое превышающего ее рост и вес. Совершить убийство нападающего одной рукой, не вспотев.
Книги из библиотеки, которые она усердно изучала, давали представление о психологии женщин в неволе, мышлении садистки и мазохистки, а также о тяге к боли, как средстве освобождения.
Удовольствия падших.
Ее опасные прогулки к автобусной остановке не служили никакой другой цели, кроме как привлечь их внимание. Словно ходячая кость в лесу голодных волков, она манила Падших, чтобы они взяли ее.
А танцы?
Выяснить,
Волосы, одежда, макияж — гладкая оболочка, призванная скрыть расколотое лицо мести, бурлящее глубоко внутри ее костей.
Обычно Ксандр никогда не старался узнавать их имя. Это сделало бы их чем-то большим, чем предметы, а поскольку его мотив не имел ничего общего со спасением жизней, предметы можно было бы выбросить, как мешки с выброшенными костями.
Люди умирали все время. Что такое одна смертная жизнь, когда демоны могут быть устранены, стёрты со сцены падальщиков, где ежегодно убивают сотни девушек?
Каким-то образом ее имя вцепилось в него. Преследовало его, совершенно непонятно, почему. Оно звало его по ночам, когда очередной безымянной попки было недостаточно.
Ее темные волосы были собраны под шляпу, губы опущены, стройное тело скрыто под длинным черным плащом, который она носила, скрывая облегающие мальчишечьи шорты, которые, как знал Ксандр, обтягивали упругие бедра.
Он облизнул губы, увидев, как она подносит ко рту руку в беспалой перчатке, а сигарета свисает между голыми пальцами — привычка, которую она переняла только в последние пару месяцев. Румяные щеки впали, когда она затянулась и выпустила облако белого дыма.
Большинство стриптизерш не задумывались о том, чтобы сбросить трусики за наличные. Они делали дерьмо каждую ночь и никогда не думали дважды о мужчинах, которые дрочили в толпе или трахали их в переулке. Ничего личного, просто работа. Обмен потребностями — деньги за секс.
Она была другой. Ее завоевания служили определенной цели. Непоколебимый мотив, который каким-то образом затмил все остальное, включая девушку, которой она когда-то была.
Судьба иногда может быть бессердечной сукой. Один жестокий взмах ее злобных когтей означал, что жизнь навсегда изменилась.
Десятью месяцами ранее, девушка была вовлечена в то дерьмо, которое вытворяли выпускники медицинских вузов своими бессонными ночами, пробиваясь на пути к лучшей жизни. Шанс выбраться из города и оставить свое прошлое позади.
Новая чистая страница для написания ее будущего… если бы не та ночь.
Все планы Каринны пошли прахом в ту ночь, когда Лолита разоблачила безликих монстров Падших…
Ксандр сморгнул воспоминание и присел на корточки.
Татуировка на его предплечье выглядывала из-под кожаного рукава, и он провел пальцами по ней. Морозный пар струился из его рта, когда его теплое дыхание касалось холодного весеннего воздуха.
Внутри него выросла пустота, тьма расползалась, как чума, на каждую частичку его существа, уничтожив человека, которым он когда-то был.
Он снова перевел взгляд на девушку в переулке — сестру Лолиты.
Он не планировал преследовать её.
Однако что-то в женщине гипнотизировало его до такой степени, что его сны были переполнены фантазиями, такими темными, такими запутанными, превращающимися в то, что некоторые могли бы назвать навязчивой идеей. Один только ее вид пробуждал опасную и необъяснимую жажду греха и разврата. Именно то, чему он сопротивлялся: впиваться пальцами в ее плоть, таскать ее за волосы, царапать ее идеальную кожу, и ее крики агонии играли бесконечную мелодию экстаза в его голове. Почему? Что в ней было такого, что удерживало его от того, чтобы уйти, когда он был обязан?
Боль пронзала его мышцы, когда он преследовал ее по крышам — знакомый жар похоти обжигал его кровь, как яд, заставляя его закрыть глаза и представить острые ощущения от охоты на нее, прижимания ее к земле и имея ее так, как он хочет.
Искушение всегда было легко игнорировать до того, как она появилась. Никогда не приходилось искать помощи у стриптизерш в клубе, независимо от того, сколько пачек таких падало к его ногам. Да, они были хорошенькими. Просто они ничего не делали, кроме того, что время от времени делали ему минет или помогали руками.
Однако Каринна принадлежала к другой лиге женщин. Хитрая. Сильная. Неуязвимая. Движимая определенной целью.
Неприкасаемая, из-за чего Ксандру захотелось прикоснуться к ней.
Женщина, которая жаждала мести, не беспокоилась о таком дерьме, как прилипнуть к дивану и обнажить свою душу другому. Она трахалась, чтобы достигнуть своей цели и у Ксандра было чувство, что она обещала заставить его хорошенько погоняться за неуловимой добычей, что вырастит в самую захватывающую охоту в его жизни.
Мокрая мечта любого садиста.
Её красота. Её тело. Сногсшибающая, но ничего такого, чего он не видел раньше.
Как кошка, одержимая птицей в своей клетке, она полностью захватила его, только благодаря слежке за ней.
Она смотрела на месяц луны в ясном апрельском небе, застывший взгляд, словно она глубоко задумалась.
У Ксандра было довольно хорошее представление о том, что крутилось у нее в голове, и все же он жаждал взломать ее и разобрать на части. Её жажда мести безмолвно говорила с ним, трогала его так, как ни один человек до нее не смог. Как два дьявола, ищущих друг друга во тьме.
— Ты смотришь на нее так, словно надеешься сожрать ее.
Голос заморозил мускулы Ксандра, и он посмотрел на гравий, дрожащий под его сапогом. Развернувшись, он уловил мерцание белых, почти полупрозрачных крыльев с сетью золотых ленточных жилок. Темно-коричневая кожа мужчины придавала ему темный вид в лунном свете.
— Ты этого ждёшь, не так ли? — Ксандр повернулся лицом к законнику. — Пришел вытащить меня отсюда?
Ангел резко выдохнул.
— Не в этот раз. Слоан ясно дала понять, что хочет, чтобы ты пришел. Кажется, ей нравится работать с тобой. — Он фыркнул и покачал головой, его тон был почти раздраженным. — Можно было уйти от всего этого год назад, но… делай то, что делаешь, чтобы закончить работу. Какая бы сталь ни текла в твоих венах, это именно то, что нужно твоему отряду.
Большинство ангелов, назначенных в подземелье, не могли справиться с воздействием от такой близости к людям. Одно это могло заставить любого из них пасть, но добавьте искушение: смотреть, как люди трахаются, слышать их крики боли, удовольствия и страданий, всё это крутится, как чёрное порно, раз за разом, и большинство из них, черт возьми, почти почувствовали вкус падения. Ксандр провел в этом дерьме добрую пару столетий, и хотя окружающие поддались человеческой плоти и променяли на нее свои крылья, несмотря на то, какое бы дурацкое увлечение он ни испытывал по отношению к Каринне, он никогда бы это не сделал. Ксандр был альфой и трахался до самого конца — и никогда не стал бы пресмыкающейся сукой ради киски — как бы классно это ни было.
— Как бы тебе не нравилось напоминать мне об обратном, но я ничем не отличаюсь от тебя.
Хазиэль подошел и присел рядом с ним.
— Хочешь узнать секрет? — Он бросил беглый взгляд и отвернулся обратно к клубу. — Если бы я не получил повышение, я бы сломался. Ни от одного ангела не ожидается, что он будет совершать такие скачки под прикрытием. — Он фыркнул. — Я не знаю, почему ты не соглашаешься на повышение. Там ты поделишься своим талантом, обучая других.
От ангелов не ожидалось, что они будут спускаться вниз, друг за другом. Так уж вышло, что Ксандр наслаждался теми закоулками подземелья, которых избегали большинство ангелов. Охота. Выслеживание добычи. В конце концов, перерезание вражеских глоток и созерцание, как они истекают кровью до последней капли.
— Я не командир. Я работаю один.
— Выбери что хочешь, и я дам тебе это. — Хазиэль почесал щеку. — Ты мог бы… иметь отношения. Свою собственную женщину.
— Это не та чертова часть, где ты рассказываешь мне о птицах и пчелах, не так ли?
Хазиэль рассмеялся, откинув голову.
— Это исключено. Даже если это
Ага. Офицеры высшего ранга обзавелись красивыми, верными ангельскими «женами», чтобы они были счастливы и сыты. Чтобы избежать возможности уйти в самоволку. Их прикосновения несли в себе то, чего не было у людей, — предсказуемость.
— Мой ответ не изменился.
— Как и твой упрямый характер. Тогда послушай меня, друг. Я отправлю запрос, чтобы это была твоя последняя миссия. По крайней мере, на некоторое время. Тебе нужно…
Вот, черт возьми, опять эта долбаная лекция.
— Какого хрена, Хазиэль?
— Мы достаточно долго занимались этим дерьмом. Поверь мне. Это к лучшему.
— А если я откажусь от повышения?
— Надеюсь, ты этого не сделаешь. Но ты же знаешь, что ангелы не останутся без дела…
— Некоторые. Бедные ублюдки в приюте-психушке. Как думаешь, как они стали такими? Они застряли в дерьме, на работе с бумажками, которую они ненавидят, вот так. ПТСР. Посттравматическая чушь на стероидах.
— Тогда, возможно, ты серьезно обдумаешь альтернативу. Ты все еще можешь быть в поле. — Он бросил взгляд в сторону стриптиз-клуба. — Только не так близко. Не тогда, когда так много твоих братьев пало.
— Они мне не братья. Они слабаки.
— Момент слабости сделал их такими, какие они есть сейчас. Одного
— Это была одна ошибка. Это больше не повторится.
— Чертов динамо. — Хазиэль протер глаза, отчего Ксандру захотелось вытащить их прямо из глазниц. — Чёрт возьми, никогда. Не спасай. Девушек. — Он прищурился, пощипывая переносицу. — Мне не нужно напоминать тебе, что смертные в этой игре — расходный материал. Так было всегда. Закончи это. И доложи в штаб.
Стиснув зубы, Ксандр сосредоточил свой взгляд на женщине, когда она уходила обратно в бар.
Ксандр намеревался закончить работу.
Однако пути назад уже не будет.
Глава 3
Благодаря трёх недельной слежке Каринна знала, что этот парень заслужил «высший» статус, как и несколько других покровителей «Чик на Кoксе», разбросанных по залу.
Она мельком увидела мужчину в сером костюме-тройке, прыгнув на шест, согнула бедра вокруг холодного стального пилона. Судя по тому, как мистер Костюм всегда откидывался назад, никогда не залезая в пьяную толпу мужчин у ее ног, миссис Костюм сидела дома и ждала его.
Месяцы общения с одинокими людьми научили Каринну понимать, что холостяки-свингеры не обращают внимания на такие вещи, как имена, симпатии и антипатии. Молодые и возбужденные, они были готовы быстро потрахаться в глухом переулке среди крыс и мусора.
Никогда не платили достаточно, чтобы оно того стоило.
Женатые мужчины, с другой стороны, имели определенные интересы — такие, которые уберегут их от раскрытия.
Те, кто обожглись, трахаясь со своими секретаршами, в конце концов приземлялись в «Чиках». В миллионе миль от их обычной жизни это место предлагало анонимные фантазии без риска увидеть друг друга на следующем родительском собрании. Каждый из них во время минета, задавал пресловутый вопрос: «откуда ты».
Большинство танцовщиц избегали женатых мужчин и их светских разговоров. Слишком много времени с одним клиентом означало меньше денег.
А Каринна сама выбирала женатых мужчин из толпы, как червей из дерьма.
Парень опрокинул в себя стакан с выпивкой — они никогда не пили пиво, всегда выпивали, утопая в чем-то, что могло скрыть запах.
Долгое скольжение вниз по шесту, и ее взгляд встретился с его. Он обхватил себя — связь установилась. Как на аукционе, мужчины всё время бросали сигналы из толпы. Некоторые махали наличными. Некоторые делали жесты поедания киски. А некоторые делали тонкие намеки на быстрый минет.
Поскольку мужчина не мог говорить, когда его язык танцевал на её клиторе, ей было наплевать на деньги, минет всегда выигрывал в продаже.
Только пара клубов предлагала такую «активность», которой хвастались «Чики». Детройт. Восьмое чудо света — единственное место, где можно следовать законам частично, с достаточным денежным процентом для стражи порядка.
Свет погас, и Каринна собрала чаевые и ушла со сцены.
Костюм-тройка наклонился вперед в своем кресле, подмигнул и улыбнулся, когда она подошла, поправляя свой черный кожаный корсет.
— Хочешь меня?
Он поднял двадцатку.
— Это принесет тебе приятные ласки, не больше.
Больше денег означало больше времени на часах. Ни один человек, бросающий Джексонов в то время, не планировали быстро отсосать и уйти. Сукам лучше попотеть за такие деньги.
На стол приземлились еще две двадцатки.
— Ты также можешь его проглотить.
— Пойдем. — Она провела его через тесную толпу к черному ходу, что совершенно незаконно в любом другом клубе, но в этом заключалась красота экстравагантных законов в Детройте. Всем было насрать, пока никого не подстрелили — слишком много бумажной волокиты для города, в котором не хватает персонала и который катится под откос.
Прижав её к стене, он разинул рот, внезапным приступом возбуждения, скорее всего это он так возбужденно выглядит обычно. Моча и мусор ударили в нос Каринны, но не имело значения. Она предпочитала так. Грязные действия заслуживали того, чтобы происходить в грязных, кишащих крысами переулках с резким запахом гниющей еды и человеческих экскрементов.
У нее не было намерений заниматься любовью или кончать, так к чему быть романтичным?
Затвердевший член выпирал из его штанов, когда она скользила рукой по его груди. Не слишком большой, учитывая, что парень был около шести футов. Миссис Костюм, вероятно, не прикасалась к бедному ублюдку годами, судя по маленькому пятнышку предэякулята на его брюках. Она вжикнула молнией на его штанах, расстегнула их, плюнула себе на руку и начала дрочить.
— Откуда ты? — Забавно, как его сдавленный голос дрожал в темпе движений на его члене.
— Далеко от пригорода.
— За шестьдесят баксов я должен получить больше, чем чертову дрочку. — Его глаза закатились, и он вздернул подбородок, слишком охваченный экстазом, чтобы ругаться, если это окажется всё, что он получил за те деньги.
Желудок Каринны сжался от запаха ликера из его рта, и пьяная похоть прилипла к его лицу. Тонкие, почти женские стоны на ухо только усиливали ее отвращение.
— О, да, хорошая девочка. — Его шепот поцарапал ее позвоночник. — А теперь встань на колени и соси папенькин член, как леденец.
«Папочка». Она всегда ненавидела мудаков, которые сходили с ума от таких фантазий.
Выдавив фальшивую улыбку, она вытащила лезвие, сценический реквизит, из кобуры, прижала под его подбородком.
Мужчина замер, глаза распахнулись.
— Какого хрена?
— Малышка собирается сделать тебе минет всей твоей жизни, но только, если ты дашь мне кое-какую информацию. Ты ходишь сюда месяцами. Наверняка ты переспал с какой-нибудь цыпочкой.
— Ага. И что?
— Ты знаешь Лолиту? — Его бегающие глаза выдавали ложь, которую он, несомненно, собрался вывалить на неё — Имей в виду, я могу выпотрошить тебя, как свинью, и бросить крысам.
— Что за херня? Это шутка? — Карие глаза сузились. — Бл*, ты ее сестра, что ли? Ты выглядишь…
— Ответь на вопрос.
— Я плачу тебе не за то…
Он заткнулся после предупреждения из-за резко натянутого скальпа.
Каринна сунула руку в его задний карман, вытаскивая бумажник. Одной рукой она развернула его, открывая фотографию его жены и двух маленьких дочерей. Она наклонила голову.
— Кстати, как дела у Марси?
Краска отхлынула от его лица. Да, она сделала домашнее задание. Мужчина, который два раза в неделю пропадал здесь с другой девушкой, не остался незамеченным.
С выражением «я в ж*пе», с выпученными глазами и открытым ртом, он сделал глоток воздуха.
— Я бы не… — его выражение лица, так и молило, чтоб его искромсали ножом. — Она…
— Мертва, идиота кусок. Лолита умерла.
Каринна прижала лезвие к его горлу, не желая ничего, кроме как вырезать из него эти слова.
— Что, она? — сказала она, стиснув зубы так сильно, что они, наверняка, заболели.
Несмотря на давление на шею, на его лице скользнула улыбка.
— Я должен был понять… ты была бешеной сукой…не может даже отсосать… член без… — его губы сжались, когда Каринна надавила на лезвие сильнее. Чихни он, и его горло вскроется, как бурдюк с водой. — У меня нет информации… которую ты ищешь. Так почему бы… не забыть то… что случилось.
— Если бы я могла. На самом деле, я хотела бы забыть и красивое личико твоей жены. — Она постучала ножом по виску.
— Если ты только подойдёшь к ней…
— Да?
— Девушка… помешанная. На кинке… Лолита увлекается…. Она попросила меня сделать ей больно.
— А ты? — Каринна сверлила его взглядом — она бы опалила ему лицо лазерными лучами, если бы могла.
— Я трахаю шлюх, но я не один из тех гомодегенератов в кожаных чулках и собачьих поводках.
Она ослабила хватку и раздраженно вздохнула.
— Расскажешь кому-нибудь об этом, и я напущу на твою задницу «Роковое влечение», понял?
Он кивнул, судорожно выдохнув.
— Понял.
Она подняла глаза, ударила кулаком по его хорошенькой скуле и улыбнулась, когда он сполз по кирпичной стене.
— Я не шлюха. Моя сестра тоже.
Оставив его в полном шоке, она неторопливо направилась к двери, но остановилась через несколько шагов. На фоне блеска того вонючего дерьма, что текло в лужах по глухим переулкам Детройта, у ее ног лежало маленькое белое перышко.
Карина посмотрела наверх.
Ничего, кроме серых облаков, разбросанных по черному беззвездному небу.
С сомнением взглянув на перо, она открыла дверь и пошла к раздевалкам клуба.
Сумка Каринны стояла рядом с туалетным столиком, где она рухнула на расшатанное кресло и уставилась на себя в зеркало. Усталая. Она уже обналичила деньги и отдала клубу свою долю чаевых, оставив себе ровно столько, чтобы оплатить коммунальные услуги и своего тренера — того, кто придавал ей уверенность даже в том, чтобы она отважилась на минет в грязном переулке.
Смех привлек внимание Каринны, и она развернулась, заметив движение возле шкафчиков. Шеннон, лучшая подруга Литы и единственная женщина в клубе, которая что-либо знала о Каринне, стояла и болтала с одной из девушек-ветеранов, Бэйли.
— Танец на диване с Мистером Кутилой, — в голосе Бейли звучало возбуждение.
Шеннон всегда разыгрывала спектакль, она даже корчила утиные губы, нанося макияж.
— Ни хрена! Счастливая сучка. Я видела его жирный зажим для денег.
— Он закинул пять сотен в мои стринги. Сказал, что даст мне еще пять, если я встречусь с ним сзади в течение часа. — Бэйли натерла дезодорантом подмышки, а затем накрасила губы блеском.
Шеннон наклонилась, ее голос понизился.
— У него есть тату?
— Неа, — Бейли ухмыльнулась. — Простой Джон, насколько я рассмотрела.
— Мужики — хренова лотерея. — Шеннон покачала головой. — Однажды придет мой принц.
— Полагаю, твой Прекрасный Принц носит кожаную маску и хлыст. Можешь забирать своих кинкменов. Я же возьму нормальных парней. Предпочитаю классику, «дай мне кусок задницы, а потом сделай мне приятно». — Сверкнула улыбкой Бейли.
— Каждому свое. Можешь оставить себе своих ванильных ублюдков. У этой суки высший класс, класса А, Кристиан Грей, детка.
— Ладно, даже я бы сделала для него исключение. Вот только ты не в лиге, «детка». Это Детройт. А ты уже давно забыла, что такое девственность.
— Это лишь означает, что у меня есть необходимые навыки. Анастэйша со мной не сравниться.
Каринна не могла не улыбнуться их шуткам.
Бейли поднялась со стула, качая головой.
— Продолжай жить мечтой. — Бейли приподняла грудь, создавая идеальные изгибы, которые опускались в декольте ее топа. — Пора заставить этих сучек прыгать.
Сильный запах жасмина тянулся за Бейли, когда та проходила мимо.
Шеннон поиграла с застежкой лифчика и подняла глаза.
— Привет, хороший набор. Ты естественная, как и та, «чьё имя я не назову». — Улыбка на ее лице вернулась к Каринне, потому что она, вместо того, чтобы сказать лучшей подруге сестры, что та повесилась десять месяцев назад, Каринна солгала и сказала, что Лита уехала в Вегас, чтобы отправиться в турне вместе с каким-то шоу — о чем Лита всегда мечтала сделать.
Ложь Шеннон позволила ей убедиться, что она не узнала об истинных причинах, по которым Каринна пришла работать в «Чиках» — насколько всем было известно, старшая сестра Лолиты пошла по ее стопам, чтобы оплатить чудовищный счет за обучение.
Улыбка Шеннон погасла, когда она плюхнулась на стул рядом с Каринной.
— Боже, ты её копия. — Сузив глаза, она заправила выбившиеся волосы за ухо Каринны.
Этот жест, как и другие прикосновения, напрягли мышцы Каринны.
— Глаза. И скулы тоже — скорее всего, это гены. Я готова поклясться, что вы двое как близнецы… ну, за исключением того, что у тебя длинные черные волосы и нет пирсинга, — губы Шеннон сжались. — Кажется, у тебя есть еще несколько татуировок, если мне не изменяет память…
— Кстати говоря, я слышала, ваш разговор с Бейли. — Каринна дернула головой в том направлении, куда та ушла. — Что за тату?
— Черт возьми, тебе еще никто не рассказал о садизме? — Шеннон повернулась лицом к Каринне с ярким возбуждением. — Не обращай внимания на Бэйли. Она думает, что, поскольку у нее есть семья в пригороде, она летает выше, чем остальные из нас в Дерьмройте. — девушка махнула пренебрежительно рукой — В любом случае, это «эксклюзивный» клуб. Только «тсс». Никто «точно» не знает, где он находится и что там происходит. Однако единственный путь — через одного из их членов. — Она наклонилась и прошептала: — Девочки рассказывали, что то дерьмо, которое они делают, совершенно безумное. Там крутятся чертовски много денег. Много. И говорят, что некоторые из важных шишек являются их членами. С ними ты сможешь попасть куда угодно. В том числе в кино.
Глаза Каринны, вероятно, отражали изумление, и она притворилась одновременно заинтригованной и наивной.
— Кино? То есть… Порно?
— Да! Вот где можно сорвать куш. У садистов сумасшедшие связи.
— А как к ним попасть?
— Никак. Тебя должны пригласить. А приглашают только в том случае, если один из участников проявит к тебе интерес.
— Где ты находишь таких людей, садистов?
— Они часто приходят в клуб. Ты не узнаешь, пока он не покажет свою татуировку. У всех участников она есть. Если ты нравишься парню, ты поймаешь золотую рыбку.
— Туда попала… Лита?
— Ага. Сучка. Без понятия, почему она отправилась в Вегас. Может, кто-то из тех парней финансировал ее?
— Как долго Лита была там, до того, как… — …«покончила с собой»… — до того, как переехала в Вегас?
— Пару недель, плюс-минус. — Шеннон расчесала свои длинные золотистые локоны. — Она так и не вернулась «сюда». А кто захочет? Дерьмо, ты идешь к этим парням, и то место похоже на то, как если бы ты вернулась в парк трейлеров после недели сосания папочки Плейбоя.
— Ты волновалась? Когда она не вернулась.
Шеннон пожал плечами.
— Немного, наверное. Я заскочила к ней на квартиру, чтобы проверить. Её не было дома. — Она улыбнулась. — А потом пришла ты и сказала, что она переехала в Вегас. — Золотые локоны падали из свободного пучка, который она закрепила на затылке. — Что за жизнь. Я всегда завидовала Лите. Ты поговори с этой сучкой побыстрее и скажи, чтобы она прекратила кататься на члене, на котором она сидит, и пусть позвонит своей лучшей подруге.
Быстрый кивок отбросил маловероятность этого.
— Шеннон… татуировка. Какая она?
— Лита сказала мне, что она похожа на квадратный символ бесконечности. Двойной. — Ее голубые глаза блестели от волнения. — Как будто ты принадлежишь им навеки.
Карина заставила себя улыбнуться в ответ. Ты понятия не имеешь несколько. Двойной символ бесконечности означал вечное рабство — факт, который она усвоила в старшей школе, изучая африканское рабство. Если Каринне пришлось только гадать, почему этот знак на садистах, то в случае с женщинами понятно, что они соглашались на сексуальное рабство.
— Ты никогда её не видела?
— Еще нет. Я здесь уже почти два года, и облизала столько татушек, что выблевала бы книгу. — Шеннон фыркнула. — Но никогда не встречала садистов.
Раздались голоса, сигнализирующие об окончании очередного сета, и пока Шеннон мчалась через комнату к приближающейся стайке девушек, Каринна направилась в соседнюю ванную.
В тускло освещенной комнате мерцала люминесцентная лампа, и стоны, казалось, доносились из кабинки. Каринна наклонилась вниз и узнала гладкую черную шпильку, скользящую по грязному полу под дверью. Тэмми. Новый рекрут Фрэнки, которая не упустила ни секунды, когда другие танцовщицы сказали ей, что она может заработать дополнительные деньги, катаясь на владельце клубом Фрэнки или любом из его «особых клиентов».
Каринна плеснула водой на лицо и вышла из туалета. Наклонив голову вниз, чтобы избежать каких-либо заказов, она уловила вспышку красного, прежде чем ее лицо врезалось в холодную голую кожу.
Широко распахнув глаза, Каринна взглянула на женщину, одетую в самое элегантное красное платье, которое она когда-либо видела, с соответствующей красной помадой на губах. Ее красивые каштановые волосы каскадом ниспадали на тонкие плечи. Великолепная.
И совсем не вписывалась в полураздетых стриптизерш, включая Шэннон, которые прыгали вокруг нее от волнения.
Рядом с женщиной сидел молодой человек лет тридцати с коротко остриженными светлыми волосами и в полосатом костюме, похожий на куклу Кена в гангстерском издании.
Торжественная улыбка не коснулась глаз женщины, когда она кивнула и продолжила свой путь к маленькому столику, где их встретили еще трое мужчин в костюмах в тонкую полоску.
— Ты новенькая? — Другая танцовщица-ветеран, которая мало общалась с другими девушками, наблюдала за Каринной. У нее было свое дело, очень интимная работа, которую она делала в задних комнатах. Все вип-клиенты.
— Это так очевидно, да?
— Как тебя зовут?
Каринне все же пришлось сделать сознательное усилие, чтобы не запнуться, отвечая на вопрос.
— Лекси Бэйн. — Прошли годы, когда она представлялась под своим настоящим именем, Каринна Рой, ее псевдоним просто звучал неестественно.
Женщина подняла бровь, и ее красивое лицо почему-то напомнило Каринне Лану Дель Рей.
— Лекси Бейн, — повторила она, словно в любой момент могла окликнуть ее вымышленным именем.
Каринна отвела взгляд от исключительно долгого взгляда женщины.
— Ты выглядишь… — она склонила голову набок и, казалось, забыла, что хотела сказать. — Я Слоан. Я из кабинок.
Каринна пристально взглянула в ответ, пока она садилась за столик.
— Красивая, не так ли? — спросила Слоан.
— Она похожа на какую-то дебютантку.
— Никогда бы не подумала, что она работает здесь всего несколько недель. — Слоан кивнула мужчине. — Тогда он впервые увидел, как она танцует, и с тех пор она не появлялась.
Каринна тихонько ахнула.
— Она выглядит счастливой.
— Она выглядит так, как они хотят, чтобы на неё смотрели.
— Кто они?
— Посмотри внимательнее, девочка, — шепот Слоан коснулся уха Каринны.
Мгновение спустя рука женщины потянулась к ее затылку, перекидывая ее волосы через плечо и в сторону. Серебряная вспышка мигнула у основания ее шеи, прямо у позвоночника, где тонкая черная полоса обвилась вокруг ее шеи, словно изящное колье, и слилась с чем-то, похожим на серебряную застежку. Столь же тонкая цепочка свисала с застежки и исчезала в складках ее платья. Каринна сузила глаза, заметив половину кольца, вонзившегося в ее плоть, как глубокий пирсинг.
Или D-образное кольцо для крепления поводка.
Покалывание в позвоночнике заставило Каринну потереть себе затылок.
— Они… садисты?
Не получив ответа, Каринна повернулась и увидела, что Слоан уходит.
Осознание скрутило ее живот. У Лолиты было много пирсинга. Было бы не удивительно найти новый в неожиданном месте. Была ли у Литы чокер на шее? Неужели Каринна проигнорировала подобный пирсинг на позвоночнике своей сестры?
Чувство вины захлестнуло её.
Возможно, если бы она заметила что-нибудь на Лите до той ночи, ее сестра захотела бы поговорить с ней об этом.
— Вы готовы, мисс Бэйн? — хриплый голос вышибалы вырвал Каринну из задумчивости.
— Я уже говорила. Готова. — Блин, мужик был назойлив. Она закатила глаза и махнула Квентину. — Иди погуляй с одной из других девушек.
Всех стриптизерш пришлось вывести из здания в нерабочее время. Каринна ясно дала понять здоровенному вышибале, похожему на накачанного стероидами Айс Кьюба, что не хочет, чтобы он каждую ночь провожал ее до автобусной остановки.
— Ты усложняешь мою работу, Лекс. — Конечно, никто не называл ее Каринной, кроме Шеннон.
— Обещаю не рассказывать боссу. Правда, я в порядке.
— Там с тобой может что-то случится, — Квентин ткнул ей в лицо исключительно толстым пальцем, — я выслежу тебя и дважды надеру тебе задницу.
— Поняла.
Он открыл дверь и оглядел пустую парковку, прежде чем пропустить ее.
— Моя задница может попасть в какое-нибудь дерьмо из-за этого.
Проходя мимо, Каринна похлопала его по плечу.
— Доброй ночи.
Холодный ветер прошелся по ее волосам, и она засунула руки в карманы пальто. Яркий свет навесов и прожекторов сменился редкими уличными фонарями, пока она шла по Кокс-стрит к автобусной остановке.
Пусто. Тихо. Как акулы, кружащиеся под волнами безмятежного морем.
Шаркающие звуки по бетону щекотали нервы Каринны.
Она развернулась, пошла назад, затем остановилась.
— Кто здесь?
Нет ответа.
Белый пучок бесцельно плыл к ней.
Каринна потянулась, чтобы схватить его, нахмурив брови, и уставилась на предмет, лежавший у нее на ладони.
Перо.
Она улыбнулась и сунула его в карман пальто.
Глава 4
Ксандр ударил кулаком в стену. Гладкий камень старого отреставрированного замка, который он называл своим домом, едва ли мог противостоять его ярости и при каждом ударе рассыпался внушительным облаком пыли.
Снова и снова его костяшки пальцев яростно колотили по холодным блокам спальни, пока они не покрылись кровью.
На заднем фоне раздавались хрипы и стоны.
Нелегальная запись очередной девушки.
Он должен изучать такие видео, знакомиться с каждым из игроков и их характерным почерком. Вместо этого его разум ухватился за образы этой чертовой женщины, этих зеленых глаз, пронзающих его душу, и ублюдка, которого она вывела в переулок.
Ну и что, это же был ее способ получения информации? Ему должно быть на это плевать.
Он нанес еще один удар по стене, и висевшие картины загрохотали, отскакивая от стены.
— Иди на хрен! — Ксандр зарычал.
Он наклонился вперед, уперев руки в бедра, тяжело дыша. Будь она проклята за то, что у нее есть сила, чтобы вы*бать его мозг. Он схватился за голову.
— Бл*ть!
Документы, лежащие на кровати, отвлекли внимание на секунду, и Ксандр смахнул медицинскую карту со стопки папок, сбив на пол. За ничтожные двадцать баксов он смог получить почти все подробности о человеке, какие только захотел, благодаря своим подпольным связям, включая психиатрические экспертизы. Потерев затылок, сосредоточился на документах, пытаясь при этом заглушить образы Каринны, надрачивающей член другого мужика.
Психиатрическая консультация, проведенная доктором Виктором Гроссом по просьбе лечащего врача Джеймса Харрисона, доктора медицины.
Нарастающие крики по телевизору привлекли внимание Ксандра. Полная брюнетка подвешена на цепях в помещении, похожем на постановочный подвал. Человек в белой маске вольто её хлестал. Хреновая съемка. Крупные планы ее лица — тяжелые веки, темные круги под глазами, как будто она не спала, — показали, что она, вероятно, была под действием наркотиков. Даже резкий рывок ее головы, когда мучитель дернул ее за волосы, не удержал выражение чистого экстаза, заполнившее ее глаза.
Вот как им это сошло с рук — они сделали вид, что девушкам нравится то, что они переживают, что только заставило зрителей желать большего.
Ксандр хотел, чтобы это оттолкнуло его, как это было, когда он впервые присоединился к их команде.
Крики, просьбы о пощаде, мольбы, чтобы её отпустили, те самые звуки, которые когда-то вызывали у него тошноту, превратились в белый шум — онемение.
Она издала последний крик, прежде чем ее похититель перерезал ей горло, под лезвием брызнул фонтан алой крови.
Ксандр взял с тумбы бутылку Джека Дэниелса и выпил половину залпом.
Чтобы найти ублюдков-убийц, он научился думать, как они. В течение многих лет он тренировал свой разум, чтобы видеть, какие черты они ищут. Округлые изгибы придавали девушке по телевизору сходство с картины Микеланджело. Мясистая. В их глазах отражается обычная свинья.
Он насыпал в ладонь шесть серебряных таблеток.
Ксандр сунул все шесть в рот, залил всё виски и оттёр губы рукой.
Кинжал лежал на тумбочке, насмехаясь над ним.
Один надрез. Неземная небесная сталь могла покончить со всей болью, со всем дерьмом просмотра без каких-либо чувств и морали одним правильно нанесенным ударом. Да, его вышвырнут и оставят скитаться в аду и на земле, как тех существ, на которых он охотился.
Самоубийство было высшим грехом среди ангелов.
Однако Ксандр не мог вернуться на небеса. Не после того, что он видел. Он больше не мог. Слишком глубоко погряз в этом дерьме.
Какая-то больная часть его на самом деле начала наслаждаться этим — признание, о котором он никогда не скажет начальству. Если бы они узнали тот трепет, накрывающий его при мыслях об: убийстве человека, пытках женщин, наслаждении от вида крови и запекшейся крови оторванных конечностей от тел….
И вечные фантазии о трахе с этими суками.
Чем дольше он оставался в аду подземного мира, тем хуже становилось. Только вопрос времени, прежде чем он начнет действовать, и тогда разлетится дерьмо.
Имя Каринны ласкало его мысли.
Черт бы её побрал. Месть или нет, но мысль о другом мужчине, получающем удовольствие от этих сладостных губ, сжимала его руки в кулаки чистой боли — боли, которую он хотел бы выпустить прямо на лицо этого женатого членососа.
Ксандр спутал волосы на затылке. Это слишком. Она слишком быстро стала для него такой значимой.
Пригладив волосы, он поставил бутылку и направился в душ, стаскивая с кровати серую футболку. Вспыхнул свет, и по изношенному кафельному полу пробежал таракан. Ксандр проигнорировал его, отодвинул шторку и открыл хлипкий кран.
Сидя на коленях в центре его душевой кабинки, женщина склонила голову, не смея смотреть ему в глаза.
— Я готов. — Его невыразительный, но властный голос приказал встать.
Она поднялась на колени и достигла идеальной высоты.
Ксандр не двигался. Он склонил голову в ожидании.
Как хорошая рабыня, она открыла рот и провела ртом по всей длине до самых яиц. Ксандр зашипел, когда она провела вверх и вниз по его скользкому от воды члену, в то время как брызги горячей воды ударяли по его спине. Она двигалась как машина — то медленно, то быстрее, как ее и учили. Он чуть не пошатнулся от интенсивного сосания, зубы лишь слегка коснулись его члена — достаточно боли, чтобы умерить увеличившееся удовольствие. Пар клубился и наполнял маленькую кабинку. Он поднял маленькую серую футболку к носу, подальше от воды, уткнувшись лицом в мягкий хлопок, вдыхая запах Каринны и покачивая бедрами.
На хрен её.
Он стащил майку, когда осматривал квартиру Каринны. Должно быть, она пропитана ее духами, потому что запах был сочным. Он обволок его рот. Очень вкусный. Как апельсины и ваниль.
Когда пар пропитал ткань, ее запах разнёсся по воздуху, проникая в каждый темный уголок его разума. Голова закружилась, когда таблетки взорвали его чувства, исказив реальность.
Для ангела-новичка в Страже
Ксандр закрыл глаза и схватил женщину за волосы, отчаянно пытаясь не смотреть на нее. Большинству ангелов было запрещено, чтобы им отсасывала человеческая женщина. Стражи получили особое помилование в зависимости от характера работы. Иногда это снимало напряжение. Удерживало их от безумия.
Только была одна проблема.
Они жаждали большего.
Ксандр спроецировал свои мысли, позволив сцене в его голове обрести форму на плитке душа. По крайней мере, он думал, что на плитках это все отразилось.
Фантазия прокручивалась в его голове, как порнофильм. Наказывая ее за безумие, которое она пробудила в нем. Непреодолимое желание избить ее, уничтожить, погубить ее своими темными и злыми желаниями.
Зажав кулаком тугой узел волос, он вбивался в горло рабыни, представляя, как трахает Каринну в задницу. Пот стекал по идеальному изгибу ее позвоночника. Крики боли и удовольствия бьют в голову.
Ксандр упал вперед, прижавшись лбом к её плечу. Стаккато его стонов и рычания эхом разносилось по кабинке, когда оргазм нарастал, бедра двигались, его кулак сжимал её волосы. Ему нужно было кончить, до боли. Каринна делала это с ним каждый раз. Без её губ на его члене, ему пришлось прокручивать всё в голове, чтобы кончить наконец.
Под веками вспыхнул свет.
Он вырвал член изо рта рабыни, выплеснул горячее семя в воронку, стекающей воды в трубу.
Если бы она всё проглотила, у Ксандра было бы гораздо больше проблем. Человеческие женщины быстро привыкали ко вкусу ангельской спермы. Становились зависимыми. Подобно наркотику, это дерьмо вызывало у них такое же чувство эйфории, как от Сияния, и большинство из них превращалось в жадных маленьких нимфоманок, пытающихся набрать столько же кайфа от обычного человеческого мужчины.
Точно так же и для ангела, секс с человеком вызывал ненасытную жажду, которую смертные не могли унять, поэтому ангелам вообще запрещалось трахаться. Неизбежная беременность порождает проклятого гибрида получеловека-полуангела, или нефилима.
Горячие капли скатывались по его коже, пока Ксандр переживал последние отголоски оргазма.
Наконец-то ему было хорошо, успокаивающе.
Визуальное изображение переполненного страстью лица Каринны вызывало покалывание в его мышцах, почти сделать немыслимое и поцеловать рабыню. Где-то за месяцы наблюдения его тело убедилось в том, что Каринна принадлежит ему — она его, когда злится, когда она доставляла удовольствие другому мужчине, и его для наказания, за ярость, которая взяла верх над его контролем.
Она никогда «не принадлежала» ему. Такое никогда не произойдет.
И девушка у его ног, которая только что отсосала ему, не была Каринной.
Боже помоги ей, если бы была.
Ксандр не знал ее имени. И не нужно.
Без приказа, она поднялась на ноги и вымыла его.
Что касается поцелуев? Он никогда не целовал рабынь. Его редкая ласка, когда у него не было под рукой флоггера, уравновешивала наказания к ним, но Ксандр никогда не купал их в любви. В конце концов, так лучше для всех.
— Последнее дело, — пробормотал он себе под нос, смывая мыльную пену со своего тела. Кинжал ляжет в руку, когда задание будет выполнено. Он взглянул на рабыню, которая снова села на пятки.
— К кресту.
Девушка вздрогнула и молча кивнула. Она медленно поднялась с пола в душе. Ксандр потянулся к двери, чтобы взять для нее полотенце.
Слабо сжав на полотенце руку, она подождала, пока он отдаст его, затем вытерлась насухо и исчезла в соседней спальне.
Вытершись, Ксандр последовал за ней, обернув полотенце вокруг своих бедер.
Рабыня стояла у стального Андреевского креста.
Боже, ему нравилось выражение их лиц, когда они чувствовали страх, который он вызывал.
Ксандр приковал ее конечности наручниками и отступил, чтобы полюбоваться ее беспомощностью.
Из оружейного сейфа рядом с ним он вытащил длинный зазубренный нож и положил его так, чтобы она могла его видеть. Ослабил крепления ровно настолько, чтобы она не освободилась. Ее грудь вздымалась и опускалась быстрее, нижняя губа задрожала. Она втянула её в рот и сглотнула. Ксандр потянулся за черным шарфом и завязал ей глаза. Из-за черного кляпа ее рот был приоткрыт, и у нее вырвался задушенный выдох
Нервничает. Наверняка напугана до усрачки. Как он и надеялся.
Крест всегда означал что-то новое. Что-то неожиданное. Боль или удовольствие, она никогда не знала, потому что Ксандр слишком наслаждался мучениями, чтобы рассказать. Даже если бы она была глубоко увлечена БДСМ и другими методами мазохизма, ничто не могло подготовить ее к тому извращенному удовольствию, которое сверхъестественные существа считали неплохим развлечением.
Он сосредоточил свое внимание на ее бледной белой коже, испещренной тонкими красными шрамами; на удовлетворенной улыбке; как она дрожала, словно мокрый котенок.
Всего за два дня до этого она подкатила к нему, а потом визжала на заднем сидении его тачки всю дорогу до ворот его дома, как вдруг до него дошло «черт возьми, что я наделал». Тем не менее, молоденькие всегда цеплялись за какой-нибудь гребаный плащ рыцарей. Это как если убедить ребенка отказаться от игрушки, казалось, что их мечты о членстве в клубе садистов перевешивают логику.
Каштановые волосы до плеч прилипали к коже. Маленькая грудь слегка приподнята вверх. Он мог бы легко раздавить ее миниатюрное тело, если бы захотел.
Энергия текла по его телу, электричество накапливалось под кожей. Покалывание. Как хорошо обученная рабыня, она ждала без слов и протестующих движений, но Ксандр мог только представить её волнение и страх, ползающие прямо под кожей. Не касаясь, он провел руками над её телом.
Она дёрнулась на своих цепях и вздохнула, когда ток, крошечные вольты тепла, двинулся от его рук по ее телу. Для нее это казалось не более чем нарастающим предвкушением, ее тело реагировало на страх и предвкушение, не зная, что Ксандр манипулировал этим ощущением.
— Должен признаться, — прошептал он ей на ухо, — мне нравится тебя хлестать. Но я не могу дождаться, когда увижу, как лезвие порежет твою плоть.
Ее тело обмякло на путах, и она издала всхлип.
— Пожалуйста, Мастер…
— Да, это понравится твоему Господину.
Ксандр достал из сейфа белое перо, которое он вырвал из собственного крыла. Проведя рукой по перу, он позволил ему зарядиться энергией и поднял его над головой.
Один быстрый удар по ее груди, и она закричала. Заряд, очень похожий на статический ток вызывал такой же порез, как нож, пронзающий ее плоть. Энергия впитывалась в её кожу. Еще один удар пронзил ее живот, и она снова закричала, зарыдав. Цепи звенели о сталь креатив, пока её тело извивалось.
— Пожалуйста! — ее дрожащий крик о помощи только вызвал улыбку на его лице. — Остановитесь! Пожалуйста!
Он порезал ей руку. Грудь. Над ее обнаженным лобком. Один удар по ее лицу вызвал у нее истерику, и он подождал, пока какофония криков и стонов утихнет, прежде чем снова ударить ее.
К тому времени, когда он закончил, она пришла в неистовство, рыдала, дёргала свои цепи, когда он сдерживал желание снова порезать ее. Сопли, сочащиеся из ее носа, заставили ее хрипеть и кашлять.
Ксандр схватил ее за горло и выдернул кляп изо рта.
— Как тебе?
— Пожалуйста… — она задрожала в его объятиях. — Пожалуйста, я просто хочу домой.
— Думаю, ты готова к следующему уровню.
— Нет, пожалуйста. Больше не надо.
— Ты хотела этого. Ты просила присоединиться к нам. Ты умоляла меня о боли.
— Не такой. — Она покачала головой, резко вдохнула и снова всхлипнула. — О Боже, только не так. — Дрожь в ее голосе всколыхнула его кровь, взбудоражила и заставила его хотеть порезать ее еще раз, чтобы усилить ее страх.
Ксандр держал дыхание ровным. Слишком легко сломалась.
За два дня.
Он снял с нее повязку, и ее голова упала вперед. Она ахнула, словно готовясь к кровавому месиву. К ранам, которых…
Не было.
С прерывистым дыханием она медленно подняла голову, слезы текли по ее щекам, брови нахмурились в явном замешательстве.
— Я думала… — она взглянула в сторону, где еще лежал нож без следов крови, и захныкала, уткнувшись головой в плечо. — О, Господи…
Ксандр усмехнулся.
Каринна посмотрела на захудалую квартиру-мотель, которую ее сестра называла домом. Даже при дневном свете это место вызывало у нее мурашки по коже — тут творилось всякое дерьмо. Избитые дети. Изнасилованные женщины.
Потемневшие витрины магазина для взрослых внизу, только усилили чувство беспокойства в ее желудке. Несколько месяцев назад она ни за что не прогулялась бы в таком месте.
Как быстро изменилось её сознание, когда ему пришлось выживать. Хотя виновато было чистое любопытство, подтолкнувшее ее вернуться в квартиру, ведь она не удосужилась зайти сюда сразу после смерти Лолиты.
Каринна взглянула в сторону, прочитав имена на каждом из ветхих почтовых ящиков. Как она и ожидала, «Лита Рой» все еще оставалась приклеенной к наименованию ящика. Номер 225. Возможно, помещение еще не сдали. Она провела пальцем по сморщенному металлу, где имя ее сестры едва цеплялось за поверхность, и толкнула деревянную дверь. Мужские крики с первого этажа перебивали детские крики. Удар об стену остановил Каринну на месте. Грохот чуть не пробил гипсокартон, и последовала тишина.
Придурок, должно быть, кого-то нокаутировал.
Она продолжала подниматься по темной лестнице, где тени внизу легко могли спрятать от глаз насильника или убийцу.
Подумать только, ее сестра вернулась домой в это дерьмо после всех ночей, когда мужчины лапали и трогали её.
Две двери стояли напротив друг друга в конце зала. Справа два двадцать пять. Она положила руку на ручку, и когда она не поддалась, Каринна огляделась и опустилась на корточки на грязный ковер с узором. Порывшись в заднем кармане джинсов, она вытащила складной нож, открыла его и вставила в замок.
— Ты знаешь ее?
Услышав за спиной спокойный, ровный голос, Каринна развернулась и привалилась к двери.
Высокий худощавый мужчина стоял прямо за приоткрытой дверью в конце коридора. Его бледно-белое лицо, лысеющая голова и запавшие глаза придавали ему где-то около пятидесяти лет — суровых пятидесяти, как будто он провел добрую половину на улицах. Помимо того, что ему удалось подкрасться к ней, он выглядел как хороший человек, но что-то в нем заставило ее датчики дерьма загореться на полную мощь.
— Да. Она моя… подруга. — Каринна придерживалась за дверь, пока не встала.
— Тебе нужно что-нибудь внутри?
— Я не уверена, что здесь еще кто-то живет?
Его брови нахмурились.
— Нет. Никто больше не заезжал.
— У вас есть ключ?
— Конечно. Я управляющий зданием. Просто назначен всего пару месяцев назад.
Иисус Христос. Менеджер? Медленная и ровная манера его речи напомнила ей что-то прямо из «Молчания ягнят».
Нюхальщик трусиков. Несомненно.
— Было бы здорово, если бы вы впустили меня внутрь.
После долгого взгляда, он подошел рывком к ней, вытащив из заднего кармана связку ключей с брелоками, и открыл дверь.
Холодный сквозняк пронесся мимо Каринны, проникая глубоко в ее кости, как каменный кулак сжал её лёгкие. Разбитое стекло подсказало источник — окно было выбито. Даже в темноте было заметно беспорядок в комнате. Ограбление. Тумбочка была перевернута на бок. Осколки керамической лампы валялись острыми зубцами, разбросанными по полу. Вокруг валялось грязные и чистые бумаги. Вся ее одежда была вывалена из ящиков и корзин, лежала на кровати и на ковре.
Она оглянулась.
— Как видите, у меня много работы. Я запру дверь, когда уйду.
— Боюсь, тут есть правила. Я не могу позволить тебе бродить здесь одной.
— Похоже, кто-то уже это сделал.
— Да. Возможно, взлом.
Каринна вернулась к беспорядку.
Ее призрак остался, но по большей части ее запах, тот фирменный парфюм, который она всегда носила, а ее сущность исчезла. Черная и опустошающая дыра пронзила сердце Каринны, мышцы ног ослабли, и она подавила желание разрыдаться перед незнакомцем.
Умерла. Лолиты больше нет.
Плесень и стойкий запах нищеты — выхлопные газы и запах канализационных труб, просачивающиеся через окно — загрязнили однокомнатную квартиру.
Она огляделась в темноте. На плите стояла сковорода с сушеными зернами попкорна. Господи. Она на самом деле жила в этом месте, как будто это был обычный многоквартирный дом, как будто мир за ее дверью не кишел садистами и насильниками, просто жаждущими заполучить ее.
Внутри своего маленького убежища она была просто Литой.
— Я удивлена, что всё осталось здесь. — Каринна пожалела о словах в тот момент, когда они сорвались с ее губ.
— Простите?
— Я… предполагаю, что она не заплатила арендную плату. Я просто удивлена, что вы не выбросили ее вещи на обочину.
— Она оплатила свой договор до конца года. Выплачено всё в полном объеме.
— Вы же знаете, что Лита умерла почти год назад, — сказала она, надеясь, что парень не попросит ее забрать с собой все это дерьмо.
— Мертва. — В его тоне звучало недоверчивое удивление. — А как?
Каринна вздрогнула при воспоминании о своей сестре, свисающей со стропил своей квартиры в кампусе. Проигнорировав его вопрос, она прошла через комнату к тумбочке, поставила ее и подняла фотографию в рамке, сделанную прошлым летом. До того, как ее сестра подсела на наркотики. Лита улыбнулась ей в ответ, обхватив рукой что-то на половине фото, которая выглядела так, будто она была оторвана.
Ее желудок скрутило при мысли, что это она была на другой половине фотографии.
Кто мог оторвать ее?
При ближайшем рассмотрении на горле Литы не оказалось чокера.
Она поставила рамку и порылась в ящиках. Еще две фотографии лежали внутри Библии. Одна Литы и их матери. Как странно видеть их рядом — стоическое лицо ее матери так контрастирует с мягкой, счастливой улыбкой Литы. На втором снимке были Лита и Шеннон, которые показывали в камеру язык. Рыжие волосы Литы выдавали вероятность того, что снимок был сделан недавно, а черная тень под ее подбородком могла быть лишь копией чокера, который она видела на женщине в клубе.
Она была помечена. Когда она смотрела на изображение, в ее голове всплывали мысли — разговор, который у нее был с Литой примерно за месяц до ее повешения.
Каринна провела пальцем по картинке и положила ее обратно. Ее затылок покалывало щемящее ощущение от пялящихся глаз извращенца, без сомнения раздевающих ее, вероятно, воображающих, что ее кожа похожа на красивый плащ.
Она обернулась, глядя на путь между мужчиной, который преградил ей дорогу к выходу позади себя.
— Я готова. Спасибо, что впустили меня.
— Скажи, ты можешь… помочь мне кое-чем? — Он указал через холл в сторону своей квартиры. — То, что я не могу поднять сам. Моя спина…
— Мне надо идти.
Он наклонил голову набок.
— Куда?
Вооружившись фальшивой улыбкой, она шагнула влево, надеясь просто обойти его. Его рука схватила ее, и она уставилась на его длинные белые пальцы, сжимающие ее запястье.
— Я не люблю, когда ко мне прикасаются, — сказала она сквозь стиснутые зубы.
— Мы поймали друг друга в ловушку. — Резкий рывок и её тело прижато к нему. — Я намерен прикоснуться к тебе везде. Внутри и снаружи, — прошептал он, из его рта несло тухлой рыбой, а руки змеились, потирая ей между ног. Он пощупал ее задницу, прежде чем вытащить нож и прижать его под подбородком. — Вижу, мы оба разделяем любовь к ножам.
Порез заставил ее вздрогнуть, и теплая струйка потекла по ее горлу. Он скользнул ножом вниз по ее лицу и зажал его основание между ее бедрами.
— Держу пари, ты маленькая шлюха, любящая подразнить.
Каринна откинула голову назад и мысленно выругалась за отсутствие контакта с его глазами.
На руке, обхватившей её грудь, она согнула его пальцы, вывернулась из его хватки, схватила его поднятую вверх руку и ударила коленом о его локоть. Громовой треск заставил его крикнуть от боли. Раздался лязг, когда нож ударился об пол. Как только мужик упал на колени, она вонзила кулак ему в щеку. Снова и снова она била его по лицу, пока его тело не упало на пол.
Она должна была убить его.
Что-то подсказывало ей, что его лицо попадет в новости из-за того, что он держит девушек в плену в своей квартире. Эта мысль скривила губы. Ее собственная сестра могла быть изнасилована этим больным.
Каринна повернула голову и подняла упавший нож.
Часть ее задавалась вопросом, как много она навлекла на себя, притворяясь не более чем милой, беспомощной женщиной. Радушие служило одной цели — соблазнить. Однако неожиданные злодеи, с которыми она иногда пересекалась, всегда удивляли ее.
Ее взгляд упал на мужчину, лежащего на полу. Такие мужчины, как он, создавали монстров — разрушали естественную доброту женщины и обращали ее в страх.
Конечно нет.
Она наклонилась вперед и фыркнула. Бл*ть, если бы она смогла уместить всё на его коже, но она, черт возьми, постарается. Каринна склонилась над его телом, нахмурившись сосредоточенно, вырезав «нюхач трусиков» на его лбу, прежде чем нанести два длинных пореза на его щеках.
— Как тебе это для пениса, придурок? — Она перешагнула через его бессознательное тело и вышла из квартиры.
Запах Каринны висел в воздухе, когда Ксандр наступал на одежду и осколки керамической лампы, разбросанных по всему полу квартиры Литы. Изможденный мужчина лежал в холодном поту, и уголки рта Ксандра дёрнулись в ухмылке. Струйки крови стекали по его лбу там, где на его плоти была вырезана его кличка.
По крайней мере, это могло послужить предупреждением для молодых девушек, которых он, похоже, любил затаскивать в свою квартиру и хоронить на берегу реки после того, как душил и насиловал их. В городе, где каждый день приносил новый ужас, такие ублюдки, как он, беззаботно ходили по улицам. Никому не было дела до того, что пропала какая-то белая бродяжка девочка-подросток — не тогда, когда каждый месяц они пропадали десятками.
Ксандр повернулся на пятках и, увидев картину на тумбочке, пересек небольшое расстояние. Изображение в кадре, казалось, было разделено по центру, оставив только половинку с Литой.
Он открыл заднюю часть рамки и вытащил фотографию, бросив на нее долгий взгляд, прежде чем сунуть ее в карман пиджака.
Глава 5
Ксандр ссутулился в кожаном кресле напротив Йена Портейна, который пальцами крутил ленту сообщений на смартфоне. Ему где-то за пятьдесят, судя по седым волосам, хотя если посмотреть на его тело, то легко можно было его принять за мужчину помоложе, судя по тому, как он был одержим своим телом. Парень был одет, как порно-звезда семидесятых, в шелковые брюки или брюки на пуговицах, а иногда даже дополнял образ парой коричневых авиаторов.
Он владелец клуба, где секс и смертность превосходит все стрип-клубы вместе взятые. Женщины хотят попасть сюда — для этого они сделают что угодно.
В среду Hard Limits почти пуст, значит у всех было больше времени на болтовню — Ксандр ненавидел это, за исключением конечно, что он получает необходимую информацию в монотонном шуме женских сплетен.
Ему нужно отвлечься, пока мудак просматривал свои сообщения, заставляя Ксандра ждать, пока лицо Йена, с вытянутыми губами-уточкой, просто молило о том, чтобы его разбили. Йена пока защищали только картины на стене, которые могли отвлечь его.
Ксандр перевел взгляд на черно-белое изображение, висевшее среди дюжины других. Юный Йен стоял рядом с одним из известных лидеров повстанцев в Африке, который был взят в плен и убит много лет назад по обвинению в массовом геноциде. На стене позади них на доске были изображены пересекающиеся ромбы — символ рабства — тот же символ, вытатуированный на запястье Ксандра. На фотографии Портейн улыбался, как будто этот ублюдок стоял рядом с Манделлой.
На протяжении десятилетий у Портейна в Африке была репутация торговца секс-рабами, как местного Аль Капоне. Сообразительный правительственный агент разоблачил Портейна — как раз перед тем, как Йен пропал без вести, а его братья сбежали в Штаты.
Йен наконец положил телефон и потер переносицу.
— У меня проблема.
Как бы он ни пытался это скрыть, его белый южноафриканский акцент вновь показался.
Как у владельца Hard Limits, у Йена часто возникали проблемы — проблемы, из-за которых навыки Ксандра были необходимы.
— Я не знаю, что за сука работает в эти дни на станции. — Он покрутил головой на плечах, как бы вытягивая шею. — Полицейские не смогут отпустить его.
— Мы снова говорим о той убитой девушке? Это же было несколько месяцев назад.
— Не обманывайся. Это не имеет никакого отношения к девушкам. Им наплевать на азиатского импортера, чья семья, вероятно, сейчас живет деревенской жизнью. Их драгоценный пропавший политик снова попал в новости. — Йен хмыкнул. — Бл*, я бы хотел, чтобы кто-нибудь прибил его суку-жену. — Его глаза метнулись к Ксандру. — Не ты. — Он усмехнулся. — Я должен найти способ доказать им, что Hard Limits здесь не при чем. — Его рука провела по лицу. — Боже, ты бы видел это место. Мясники видят меньше мяса в день. Как будто кто-то пытался отправить сообщение или что-то в этом роде.
Ксандр остался неподвижен, слушая.
— Держи ухо востро. Услышишь что-нибудь, расскажешь. — Йен откинулся на спинку стула, сбрасывая змеиные шкуры на стол. — Та другая девушка… Лианна, или Лола, или как там ее, черт возьми, зовут, она до сих пор где-то там. Миллион гребаных камер наблюдения в этой дыре, и всё, что осталось от того дня, это края её головы и маленький вид сбоку. Видно даже чертовы волосы в носу Нокса, но ни одного в анфас ее лица. Технологии, бл*ть. — Он провел руками по своим коротко остриженным волосам. — Продолжай искать ее.
— А полиция?
— Проблему решают деньги, пока. Предстоит очередной аукцион. На нём я должен собрать достаточно бабок, чтобы весь город забыл о Ноксе. Я все еще хочу найти эту сучку-стриптизершу… — он поджал утиные губы. — Твою мать. Её зовут… — он потёр переносицу — Возможно, это она подговорила эту сучку, Мелиссу Нокс. — Йен покачал головой. — Чего бы я не дал, чтобы посадить ее в клетку… — его глаза остекленели, словно Йен проигрывал у себя в сознании подробности её убийства. Стук в дверь вывел его из транса, и в комнату вошел брат Йена, Джимми, более короткая и молодая версия его самого с каштановыми волосами.
Он не удосужился скрыть взгляд, который бросил в сторону Ксандра.
— Я всё сказал. Иди. — Йен отмахнулся от Ксандра.
Ксандр встал со своего стула и небрежно подошел к выходу, усмехнулся в лицо Джимми, пока тот не отошел в сторону, чтобы Ксандр прошел. Невысокий Джимми как обычно ссутулился пока тот проходил, может так казалось рядом с Ксандром, который возвышался почти на семь футов. Их молчаливая дуэль закончилась, когда Ксандр вышел из комнаты.
Каринна теребила ремешок своей сумки, проходя через раздвижные двери приюта Святого Сердца. Внутри сотрудников можно было узнать по стандартной белой униформе, которую они все носили. Неважно, были они медсестрами, помощниками или чертовыми уборщиками — все в белом ужасе.
Черт, это место заставляло её понервничать. Не помогло и то, что она так долго ждала, прежде чем сообщить новость о смерти Лолиты их матери, чья реакция не обещала быть приятной.
— Привет, Эрик, — сказала Каринна, кивнув проходившему мимо медбрату.
Он преувеличенно кивнул в ответ и полу улыбнулся, подозрительно следя за ней взглядом.
Руки засунуты в толстовку, её подташнивало, пока она шла по коридору и старалась ни с кем не встречаться глазами. Это как прогулка по выставке кенгуру в зоопарке, где все животные были настолько успокоены, что не смогли бы сбежать, даже если бы попытались.
Из комнаты справа донеслись крики, и Каринна бросилась бежать. Она подошла к двери как раз вовремя, чтобы увидеть двух медсестер, привязывающих старуху к кровати.
— Эй, эй. — Она ворвалась в комнату и схватила одну из них за руку. — Не принимайте всё на свой счёт.
Какой бы слабой ни казалась старуха — бледная кожа, тугая и морщинистая, как пергамент, на двадцать фунтов легче, чем в последний раз, когда Каринна видела ее, — она металась, как дикое животное, тщетно лягаясь и крича. Кровь струилась по ее лицу, и сначала Каринна не могла сказать, была ли это ее кровь или одной из медсестер. Быстрый взгляд налево, где стояла медсестра, вытирая салфеткой губу, подтвердил, что она, ударила высокую женщину головой.
— В чем дело?
— Нападение на трех сотрудников. — Медсестра с побитой губой покачала головой. — Вероятно, она снова выплюнула свои лекарства.
Связанная, мать Каринны едва могла двигаться, хотя и продолжала извиваться в своих путах.
Карина провела рукой по лицу.
— Мама?
Левый глаз женщины, единственный, который у нее был, медленно скользил от потолка к лицу Каринны, но не подавал признаков жизни. Как будто человек исчез. Темная глазница справа оставило память о том, где она выколола собственный глаз — Каринна все еще не привыкла к отсутствию повязки, которую та всегда носила, чтобы скрыть его. После долгих тяжёлых вдохов и выдохов, женщина наконец успокоилась.
— Как ты? — спросила Каринна.
Тишина. Всегда тишина.
— Я пришла сказать тебе…
— Где шлюха? — женщина прищурилась с вопросом. — Та, кто, кажется, обожает неприятности?
Гнев сжал внутренности Каринны, и она проглотила возражения, пытавшиеся сорваться с её уст. Она прочистила горло и продолжила:
— Я видела, сегодня расцвели первые нарциссы, мама. Это заставило меня вспомнить о тебе. Помнишь, ты собирала их для меня?
— Она получит то, что ей причитается. От дьявола не спрячешься, дитя. Дьявол собирает то, что принадлежит ему, и она падёт в пламя ада, где душа каждого грешника будет гореть вечно.
— Она твоя дочь. — Каринна не могла скрыть насмешки, пронизывающей ее слова.
— Она мне не дочь. Демоны завладели моим телом, и я выносила их отродья. Вас двоих.
Как всегда, Каринна хотела рассмеяться и сделать остроумное замечание о том, почему это она позволила демону завладеть своим телом, но в ее голове промелькнуло безжизненное лицо ее сестры.
Обычный человек. Уязвимая. Пустая и лишенная всякой жизненной силы, в том числе и зла.
Совсем одна.
Тошнота подкатила к горлу Каринны — так было всегда, когда на ум приходили видения холодных и пустых глаз ее сестры.
— Лита хотела… Лита хотела, чтобы я сказала тебе, что она скучает по тебе, мама. Она хотела бы быть здесь. И что она любит тебя.
Злобная старуха отвернула лицо к окну.
— В любом случае, это все, что я хотела тебе сказать.
Когда она повернула голову, пелена слёз сделала её один глаз остекленевшим, хотя ее щеки остались сухими. Ее губы сжались.
— Не позволяй тьме забрать тебя, дитя.
Каринна посмотрела на мать. Неважно, что она сказала. Женщина никогда не изменится. Даже лекарства мало смягчали комментарии, которые вылетают из ее рта без малейших угрызений совести.
— Я люблю тебя, мама. — Каринна встала со стула у кровати и вышла из комнаты.
Оказавшись снаружи удушающего здания, она закурила сигарету, взгляд был прикован к саду разноцветных тюльпанов, которые убаюкивали ее воспоминаниями.
Слеза скатилась по щеке Каринны, когда она затоптала сигарету и запрыгнула в ожидающее такси.
Нарушенные обещания. Она ненавидела их. Она никогда не собиралась лгать Лите, но иногда случается дерьмо. Если бы Каринна знала, что самой большой угрозой для её сестры была она сама, она бы сделала все, что в её силах, чтобы уберечь Литу.
Вход в приют Святого Сердца проплыл мимо её окна, пока, наконец, не исчез за спиной.
Глава 6
Каринна несла поднос с шотами, в очередной пятничный вечер «Чик на Коксе», к кабинкам.
— Что я могу вам предложить? — спросила она, останавливаясь возле одной из них.
Крупный мужчина, одетый в черную кожу, мускулистый, но не громоздкий, занимал большую часть кабинки. Его бровь приподнялась над странно серебристыми глазами, которые пожирали её одним долгим взглядом.
Будучи стриптизершей, она не привыкла строить глазки, но что-то в его взгляде заставило ее щёки вспыхнуть, а надоедливые маленькие феи похоти защекотали её живот.
В воздухе повисло щемящее знакомство.
Она не могла припомнить, видела ли этого мужчину раньше, так что, если только она не вляпалась в полное дерьмо — что она делала не слишком часто — вероятность того, что она встречала его, мизерна.
Жар согрел её мышцы под тяжестью его взгляда.
Его сильная, квадратная челюсть сдвинулась, как будто он провёл языком по своим дальним зубам. У парня был задиристый характер, опасный, как у Арни в фильмах «Терминатора», если бы Арни был более «пойдем со мной, если хочешь жить», с примесью экзотики и «невъе*енно-сексуален-чтобы-пойти-в-стрип-клуб». Идеально подстриженная тень щетины гармонировала с угольно-черными волосами. Потребовался только второй взгляд, чтобы понять, что эти широкие плечи следовали за идеальной буквой V, которая, вероятно, заканчивалась чертовски тугой задницей.
Честно говоря, его вид взбесил её.
Они не фантазировали о стриптизершах в духе «заберу тебя к себе домой, познакомлю со своей мамой». Не то чтобы парень выглядел так, будто ему было наплевать на то, что думает его мама. И не то чтобы Каринна хотела, чтобы ее забрали домой к маме. Тем не менее, мужчины, с которыми она сталкивалась большую часть времени, вели себя так, как будто они пожертвовали своё левое яичко, чтобы им поклонялись женщины, работающие в «Чиксах».
В то время как парень, сидящий в кабинке, выглядел так, будто у него было немало женщин, хватавшихся за его фиговый листок, надеясь, что ей уделит внимание его великолепный фаллос.
Каринна улыбнулась, прерывая неловкое молчание.
— У меня есть Стирающий сознание, Японский секс и Камикадзе. Сделайте выбор.
— Виски.
— Не на этом подносе. Я дам вашей официантке знать. Шот виски, принято.
— Я не говорил шот.
— Или так, или ничего.
— Тогда я начну с двойного. И приготовьте еще один.
— Двойной виски. Принято.
Каринна отправила заказ Джинксу (
Чья-то ладонь сжала руку Каринны, напрягая её мышцы, и Тэмми отпустила её, повернувшись, чтобы встретиться с ней взглядом.
— Извини, я знаю, что ты не любишь, когда к тебе прикасаются. — Грудастая блондинка кивнула головой в сторону незнакомца. — Кто это там, с невероятным телом?
— Тело? Он же с ног до головы покрыт черной кожей.
— Но взгляни на его пушки! Они практически вырываются из его рукавов, — сказала она на одном дыхании. — Держу пари, между ног у него, как у гребанного коня.
— Хочешь, я спрошу его о тебе? — Каринна ухмыльнулась. — Эй, моя подруга хочет знать, предлагаете ли вы почасовую вязку. Она горяча!
— Нет! — Брови Тэмми нахмурились, но только на секунду, прежде чем улыбка растянула её губы. Втянув нижнюю губу в рот, она её прикусила, не сводя с него глаз. — Хотя я бы оседлала его, как сучка, скачущая на быке, принявшая Сияние. Ты видела размер его бедер, когда он сел? Блядское дерьмо! Он бы хлопнул мою киску, как комара, растянутого над бочкой с дождевой водой.
Каринна нахмурилась.
С беззастенчивой улыбкой Тэмми пожала плечами.
Большой парень поерзал на своем месте и повернул голову в сторону девушек.
Глядя на шот, появившийся на барной стойке, Каринна наклонилась вперед, схватила его и передала Тэмми.
— Вот, будь добра.
Улыбнувшись, ее глаза засветились, как у маленькой девочки, которая получила своего пони, Тэмми подняла свои груди в своем слишком тесном бюстье. Она понюхала шот, вздрогнула и присвистнула.
— Ого! Виски. По тому, что он пьет, можно многое сказать о человеке. — Её бровь изогнулась. — Этот любит жестко. Горький. — Её губы подчеркнули последнее слово. Она изобразила дрожь, сглотнула и качнулась, словно у нее с задницы свисал кошачий хвост, направившись прямо к столу.
Он сел, бросил взгляд на Тэмми, и его взгляд снова остановился на Каринне. Даже не вздрогнув, он выпил рюмку и вернул стаканчик ей, его губы зашевелились, при разговоре.
Тэмми оглянулась через плечо и кивнула, прежде чем вернуться к Каринне.
— У тебя должен был быть ещё шот в заказе.
— Виновата. — Карина закатила глаза. — Джинкс, — позвала она. — Еще один двойной виски.
Он подмигнул и вытащил из-под стойки рюмку, наполнив ее янтарной жидкостью. Как и раньше, она передала рюмку Тэмми, которая покачала головой.
— Он хочет, чтобы ты служила ему.
Каринна подняла брови.
— Служила ему? — Она фыркнула и подошла к кабинке, поставив напиток на стол.
Горячая хватка сжала её запястье, и она напряглась. Что-то мощное пронзило её кожу. Странно знакомое. Он пульсировал на её плоти, и Каринна взглянула вниз и увидела, что её изящное запястье обхвачено его большой рукой.
Словно почувствовав её дискомфорт, он тут же отпустил её.
— Еще.
— Вы будете в хлам. Притормозите.
Когда он отвернулся, она потерла место, к которому он прикоснулся. По её руке ползли лёгкие покалывания.
— Еще один, — сказал он.
— Я позову вашу официантку.
— Я хочу, чтобы ты обслуживала меня. Только ты. — В его тоне был тембр, как звучал бы темный шоколад, если бы он мог говорить, и что-то в нём подсказывало ей, что он имел в виду не напитки и порции какого-то крепкого дерьма. Сила, распространяемая от него, казалось, служила показателем того, какое жесткое дерьмо он хотел получить от тебя, и заставит хромать на следующий день.
Она сложила руки на груди.
— Я никого не обслуживаю.
Татуировка на его правой руке выглядывала из-под рукава куртки, и Каринна склонила голову набок, не сводя глаз с замысловатых линий, переплетающихся друг с другом, как набор перекрывающихся манжет. Садист. Она подавила вздох, когда поняла, что выбора нет.
— Эй. — Господи, как я могу это сказать? Сколько раз ей ни делали предложения, слова «хочу потрахаться» внезапно зазвучали невежливо. По словам Шеннон, у нее было больше шансов пережить нападение акулы в реке Детройт, чем найти эту фирменную татуировку. Должно быть, сегодня я поймала удачу за хвост. — Я хочу присоединиться.
Что-то мелькнуло в его глазах, и его губы дернулись.
— Присоединиться?
— Твоя татуировка. Ты же садист, верно?
Он бросил беглый взгляд вокруг, прежде чем его взгляд медленно вернулся к ней.
— Учитывая, что ты только что дала знать каждому ублюдку в пределах слышимости, что ублюдков убьют за углом, лишь бы сохранить секрет, я полагаю, что ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— Как насчет того, чтобы просветить меня тогда?
— Как насчет того, чтобы получить этот чертов виски, как я и просил?
Когда она убирала с его стола пустые рюмки, ее улыбка говорила:
Её мысли?
Однако, учитывая, что он носил неуловимую тату, как пасхальный кролик свои яйца, она проглотила своё нахальство и повернулась к бару. Руки жаждали раздавить рюмку в кулаке.
— Сколько? — Этот шоколадный голос остановил ее на полпути.
Она сделала паузу.
— Сколько что?
— За тебя. — Помимо слов, эти серебристые глаза трахнули её одним только взглядом, скользнувшим от груди к бёдрам.
Видимо, предложения давались ему легче. Она поставила рюмки обратно на его стол.
— Зависит от того, что вы хотите.
Он облизал губы, и феи похоти снова подняли свои уродливые головы.
— Я хочу, чтобы мой язык погрузился в твою киску.
Каринна сглотнула и подавила дрожь в коленях. Она, наверное, не могла даже представить, сколько раз она слышала эти слова, и всё же, каким-то образом, исходя от него… Он заставил её соски встать в высоком приветствии.
Она откашлялась.
— Никто меня там не тронет меньше чем за сто баксов.
— Пойдем.
— Сейчас? — Её сердце забилось быстрее. Почему он так спешит? Не то чтобы её раньше не спрашивали о таком.
Вместо ответа он встал из-за дивана и пошел, как… как будто она должна была просто пойти за ним. По какой-то силе магнетического притяжения, которая отчасти заставила её скривиться от разочарования, она так и сделала, следуя за ним, как потерянный щенок, к задней части бара.
Парню пришлось нырнуть через заднюю дверь. Нырнуть. Потому что он был такого высокого роста. Судя по всему, кабинка сильно скрадывала его размеры. На выходе она подмигнула Квентину — универсальный сигнал стриптизерш, потому что, «если я не вернусь за то время, которое требуется, чтобы сделать этому парню минет, иди за мной».
Подул прохладный весенний воздух, и Каринна потерла руки. Почему парень заставил её чувствовать себя девственницей на выпускном вечере?
Вместо того, чтобы неловко смотреть друг на друга, как она ожидала, он прижал её к стене и опустился на колени, не сводя с неё глаз. Он, не теряя времени, стянул с нее шорты и трусики. Взгляд вниз показал ему кустик черных волос у её сердцевины.
Он не двигался. Просто смотрел.
Она откашлялась и отодвинула бедра назад.
Горячие ладони сжимали её бедра, а мягкие поцелуи щекотали её бедра, живот — везде, кроме заветного местечка. От его поцелуев побежали мурашки по коже — эти сводящие с ума маленькие сплетницы-соски, выдающие самые сокровенные секреты девушки.
Однако, если бы этот парень не перестанет ходить вокруг до около, то над ним встанет большой злой вышибала.
Шелковистый, влажный язык коснулся её, и Каринна чуть не упала.
Закинув её ноги себе на плечи, он принял на себя весь её вес, не оставляя ей иного выбора, кроме как оседлать его лицо, запрокинуть голову, закрыть глаза и наслаждаться. Щекотка на её бедрах могла быть только от его щетины на челюсти, но она бы была проклята, если бы открыла глаза, чтобы посмотреть.
Он сосал и лизал, и этот язык каким-то образом изогнулся в неё дальше, чем любой другой мужчина до него. Как далеко его язык может растянуться, черт возьми? Горячее дыхание согрело её чувствительные лепестки, и Каринна уперлась пятками ему в спину.
Желание сжать собственную грудь, заставило её руки соскользнуть по холодному кирпичу. Она застонала и качнула бедрами.
Он был хорош.
Лучше, чем хорош.
Он ласкал её языком, как рок-звезда-кунилингист.
В отличие от многих её закулисных завоеваний, между ними висел дух близости. Мусор и крысы, возможно, вуайеристы, которые привыкли смотреть пип-шоу, — все это растворилось в одно мгновение. Словно ничто другое вокруг них не имело значения. Словно он не носил татуировку, которая была нарисована на стене, в ту ночь, когда Лолита повесилась. Словно он был не более чем мужчиной, ублажающим женщину, а не развратным монстром, который вполне мог нанести ужасные раны на тело её сестры.
Его густые волосы щекотали её ладонь, пока она искала, за что бы ухватиться.
Желудок Каринны сжался. Пик оргазма заставил её сконцентрироваться.
Ощущение исчезло, когда жар сменился холодом, когда он отпустил её бедра и вытащил свой язык. Когда он снова поставил её на землю, её ноги были такими же ватными, как остывшие спагетти.
— Что ты делаешь? — Почти болезненный тон её голоса вызвал у неё тошноту. Не может быть того умопомрачительного оргазма, которого она только что «не испытала». — Продолжай, я не…
Он встал, слизывая блеск с губ, и усмехнулся. Мужская гордость, которая почти светилась на его лице, заставила её сжаться внутри. Он вытер уголок рта и обсосал пальцы, где видимо, остались её соки. Коварный. Поддразнивает. Зная, что она кайфовала от каждой частички всего этого.
— Я играю так же, как люблю трахаться. Грязно. — Он прошел мимо нее, обратно внутрь «Чикс», оставив её в беспорядке, неудовлетворённой.
— Ё*аный ты мудачело, — пробормотала она, натягивая трусики с шортами, а затем ворвалась обратно через дверь.
— Итак?
Как будто у Каринны были какие-то намерения распускать девчачьи сплетни с Тэмми Тинкерздой — прозвище, которое глупышка с гордостью сама придумала — обратная сторона работы с девочками, едва закончившими среднюю школу.
— Он гей, — солгала Каринна. Даже самый сомнительный гей не смог бы сделать то, что он только что сделал. Каждый вуайерист в поле зрения только что получил урок, как правильно лакомиться киской. — Облом, да? — Она постучала по барной стойке. — Джинкс, двойной виски. — Она ни за что не допустит, чтобы её золотой билет унесла клубная вешалка. У неё было железобетонное намерение вернуться в его кабинку и предложить этому игроку особое предложение — бесплатно, если он готов посвятить её в садизм.
— Ага. — Тэмми вздохнула. — Но я всё равно трахнула бы его. — Её глаза забегали по залу. — Эй, куда он делся?
Карина обернулась. Его стол был пуст.
— Сукин сын, — пробормотала она. — Ты видела, как он ушел?
Тэмми покачала головой.
Никого.
Как будто парень просто встал и исчез.
Каринна вернулась к своему подносу с шотом, где Тэмми стояла у стойки с широко раскрытыми глазами и улыбкой на лице.
— Черт возьми, ты бы видела огромные чаевые, которые он оставил на столе. Триста баксов!
Каринна вышла из бара, сигнализируя об окончании своей смены, в шляпе и длинном черном пальто, закрывающем накачанные бедра, оседлавшие лицо Ксандра двумя часами ранее. Он не мог не облизать губы при виде неё, наблюдая со своего места на крыше, рядом с «Чиксами».
Задний переулок был его личной индульгенцией. Для удовлетворения его любопытства, и, черт возьми, это было так божественно, как он себе и представлял. Этот сладкий запах сахара, которым она пахнет, был похож на её собственные духи. Преданный ад, он бы не смог выдержать ещё одну ночь, наблюдая за тем, как она ублажает какого-то ублюдка из-за информации. Ксандру нужно было одно прикосновение, один поцелуй сладкой небесной киски, и, черт возьми, этого всё ещё было мало.
Выражение её лица, когда он оставил её жаждущей оргазма, чуть не сломало его. Более слабый ангел ударил бы не об стену и обрадовался бы её крикам. Единственное, что отличало Ксандра от более слабого ангела, — это непоколебимая приверженность мести.
К сожалению, она сыграла бо́льшую роль, чем он хотел признать.
А внизу, она пошла своим обычным путем к автобусной остановке. Ксандр скрывался в тени, прислушиваясь к глухому стуку её тяжелых ботинок по мокрому тротуару.
Локон её волос выпал из шляпы, играя на ветру. Заставляя его думать об том завитке, прилипшем к её мокрой от пота щеке, танцующем вдоль края её овального лица.
Он покачал головой.
Каринна села в автобус, и Ксандр последовал за ней, пока она не достигла угла её улицы, недалеко от кампуса, где угол квартала занимало большое здание. Снова оказавшись на открытом воздухе, она побрела по вязкому снегу к входной двери и исчезла внутри.
Внутри её квартиры с двумя спальнями зажегся свет, а её силуэт бродил вокруг. Она добралась до своей спальни и, как и каждую ночь до этого, потянула штору.
Схватив рукой штору, она остановилась, и тень поднялась, открывая её фигуру.
Длинные черные пряди выбились из ее шляпы, когда она сняла её с головы. Она сняла пальто и ботинки, пока не остались только обтягивающая футболка и трусики. Как будто она знала, что он наблюдает за ней.
Господи, она была совершенна.
Боль между бедрами заставила его проклясть богов горячих гребаных тел и синих яиц. Схватив себя сквозь кожу штанов, боль не уменьшилась. С собственным сознанием, его член стоял по стойке смирно.
Она расчесывала свои волосы перед зеркалом, а он представлял, как эти пряди спутались в его кулаке, как её губы обвились вокруг члена, полуприкрытые глаза умоляли его трахнуть её.
Подобные мысли заставляли ангелов пасть.
Ксандр судорожно выдохнул и выпрыгнул из здания, пролетев шесть этажей в воздухе, пока не приземлился на бетон внизу, где тротуар, как и почти каждая улица в Детройте, был пуст.
Он вскочил на байк и направился в сторону Hard Limits, и город ускользнул за пределы его периферии, пока его мысли сосредоточились на черных волосах и зеленых глазах.
Прекрасна.
Неприкасаема.
Он свернул на заполненную стоянку. В отличие от большинства заведений в городе, Hard Limits закрывалось гораздо позже. Ксандр подошел к тяжелой средневековой двери. Большой глазок скользнул в сторону. Когда на его запястье вспыхнула татуировка, дверь открылась.
Джед встретил его с другой стороны, одетый в свою обычную одежду палача. Он отсалютовал, когда Ксандр шагнул в красную дымку.
Жесткий бас стучал, по другую сторону двери перед ним. За ними, Hard Limits приветствовал его одетыми в кожу мужчинами и женщинами, которые шлифовали и открыто участвовали в действиях, которые заставили бы краснеть порнозвезду. Пробираясь сквозь плотную толпу, Ксандр шлёпал по хватающим рукам, коснувшихся его стояка. Каринна е*ала его мозг постоянно. Непонятное что-то, удержало его от того, чтобы схватить ничего не подозревающую женщину из толпы и прибить её тут же к стене, могло попасть в разряд чудес. Направившись к личным комнатам, Ксандр вышел за пределы основного этажа.
Он не мог сдержать самодовольной улыбки, проходя мимо Джимми, прислонившегося к стойке бара. Маленький членосос всегда злился, завидев его.
— Йен сказал мне, что у нас пропала девушка. Я уверен, что он уже поставил тебя в известность? — голос Джимми последовал за ним.
Ксандр остановился.
— Ага, — сказал он через плечо.
— Надеюсь, мы найдем её. Давненько я не имел удовольствия пытать и допрашивать женщину. Последняя была несколько лет назад. Не очень весело. Примерно через час она сломалась.
Челюсти Ксандра сжались при упоминании его бывшей партнерши Селин — ангела, которого заменила Слоан. Он сжал дикую смесь ярости у себя в животе и повернулся к Джимми.
— За пол часа, если бы ты послал её ко мне.
— О, я не могу винить девушку. — Джимми, казалось, сдержал улыбку. — Большую часть времени она была без сознания.
Ярость била по венам Ксандра, как боевой барабан. В его голове промелькнуло видение того, как он сломает Джимми шею прямо здесь, в клубе. Вобьёт в землю.
— Я хотел спросить тебя кое о чем, Ксандр. Несмотря на все твои разговоры о том, как ломал женщин, я задаюсь вопросом, трахал ли ты её раньше? Я имею в виду, ты видел здесь почти каждого ублюдка, включая моего старшего брата, потакающего клиентуре. И все же, ты прячешься со своими. Где ты их берешь?
— Где, бл*ть, я захочу.
— Порадуй меня, всего минуту. — Джимми присвистнул через плечо, и к нему боком подошла топлесс женщина в ошейнике, устремив взгляд в пол. — Я обязан убедиться, что весь персонал прошел надлежащую проверку перед работой в клубе. Кажется, я пропустил твой ознакомительный период. — Он наклонился и прошептал на ухо Ксандру, — Это общеизвестный факт, что ангелам, даже тем, кто работает под прикрытием, запрещено трахать человека. Итак, что ты скажешь, выполнишь простую проверку своей верности?
— Что скажешь, возьмёшь свою проверку и трахнешься сам? Я сражался с ангелами, чтобы спасти жизнь твоему брату. — Он подошёл к Джимми. — Что также запрещено небесами.
— Вот как, ты говоришь, — Джимми погладил подбородок. — И всё же я всё ещё не убежден. — Его голова склонилась набок. — Мэнди… будь любезна.
Женщина повернулась и наклонилась вперед, вцепившись в спинку дивана позади Джимми.
— Трахни её.
Ксандр взглянул на женщину, чья задница была покрыта рубцами предыдущего клиента.
— Во-первых, мне нравится немного неподчинения от своих сучек. Во-вторых, я не твоя сучка, но я позволю тебе отсосать мой член, если ты хочешь стать моей.
Джимми усмехнулся и провел рукой по заднице девушки, прежде чем резко её сжать.
— Мои извинения. Я забыл, что ты сучка моего брата.
Схватив мужчину за горло, Ксандр прижал его к стене.
— В чем дело? — спросил сзади Йен.
— Кажется, у твоего брата проблемы с моей преданностью.
Рука Йена легла на предплечье Ксандра, и он выпустил мужчину из своей хватки.
— Джимми, я предлагаю тебе сосредоточить свои усилия на более важных вещах. На этой земле и небесах, нет ангела, который сделал бы то, что сделал Ксандр за последние пять лет.
Джимми поправил галстук.
— Я просто заметил, что мы никогда не видели, чтобы наш доблестный охранник трахал женщин.
— Ну, должен сказать, если бы я подозревал, что кто-то наблюдает за моим членом так же, как ты смотришь на его, я бы, наверное, тоже не стал высовывать его перед тобой.
Лицо Джимми нахмурилось, в то же время Ксандр ухмыльнулся.
— Возвращайся к работе. — Йен прошел мимо них двоих и пошел дальше по коридору к своему кабинету.
— Я наблюдаю и слежу за тобой. — Джимми пошел в ногу со своим старшим братом.
Сквозь толпу перемалывающих тел Ксандр продолжил путь назад, пока не достиг VIP-комнаты и не отдернул занавеску в третьей комнате справа. Ледяные голубые глаза в обрамлении угольно-черных волос смотрели на него снизу вверх, и Ксандр заворчал, падая в кабинку.
Нефилим.
Наполовину падшие, наполовину люди, и хороши с одной стороны — они могли найти почти любое лекарство или оружие, которое может понадобиться супергерою, чтобы сделать своё дерьмо.
— Чё как, мужик. — Он поднял руку, которая тут же обмякла, когда Ксандр не удосужился её пожать.
— Давайте сделаем всё быстро.
Нефилим прошел мимо флакона, наполненного ярко-оранжевым веществом.
— Стопроцентно чистый Демортис, прямо из Оркозии. Осторожнее. Это дерьмо чистое зло. Я всё время нервничал, думая, что он взорвется у меня в кармане.
Ксандр передал пачку наличных, о которой они договорились, и сунул пузырек в пальто.
— И?
На лице нефилима мелькнула ухмылка.
— Почти забыл, — он толкнул через стол небольшой мешочек с серебряными капсулами. — Упаковка Сияния, лучшее дерьмо, которое ты сможешь найти.
— Ты сам все это придумал?
Ухмылка нефилима испарилась, когда его взгляд упал на напиток.
— Есть время выпить, брат? — Он теребил стакан перед собой. — Не каждый день общаешься с Падшими.
Ксандр прикусил язык из-за того, что он считал унижением, хотя его репутация союзника врага помогла ему подняться по служебной лестнице в картеле Йена. Для супера, которого не знал близко, он мог быть только Падшим. Тем не менее, даже самые низкие ублюдки в пищевой цепи не уделяли нефилимам и минуты своего времени.
— Я не твой брат. Допей свою выпивку и проваливай к черту.
Глава 7
Каринна лежала в горячей ванне, большая часть её тела была скрыта толстым слоем пены. Пот струился по её виску. Комнату освещали только свечи, и их мягкий, мерцающий свет убаюкивал её, приводя в состояние безмятежности. Раздвинув колени в стороны, она облегченно вздохнула, позволив лицу мужчины, появившемуся в начале ночи, обрести форму в её сознании. Темные волосы. Затененная челюсть. Таинственные серебристые глаза, которые заставляли ее задуматься, как они выглядят, полуприкрытые похотью.
Она даже не узнала его имя.
Облизнув губы, она провела ладонями вниз по животу и по внутренней части бедер. Врываясь в её тишину, соседи в соседней квартире, казалось, достигли апогея, когда удары о стену звучали в такт нарастающим крикам женщины. В отличие от квартиры Литы, кишащей сомнительными людьми, апартаменты Coral Gables привлекали в основном студентов колледжей. Однако никто не задерживался достаточно долго, чтобы запомнить имя. Из одного семестра в другой приходил и уходил новый поток студентов.
Каринна называла своих соседей «Стенотрясы», ведь казалось, что всё, что они когда-либо делали, только трахались.
Их стоны и заглушенные разговоры, играли в её фантазии и разжигали медленно растущее желание, когда она представляла, как потное, мускулистое тело незнакомца врезается в неё.
Она выгнулась дугой вверх, и мягкие взрывы пузырей на её напрягшихся сосках вызвали новую волну возбуждения.
Она издала стон, согнув пальцы ног, скользя ступнями по фарфору, пока её мысли устремлялись к кульминации, в которой он ей отказал.
«Я играю так же, как люблю трахаться. Грязно».
— Мммм, держу пари, что да, — пробормотала она.
— Ничего такого! — Каринна рассеянно ответила в пустоту. Она вырвалась из своих фантазий и села прямо в ванне, её сердце колотилось в груди.
Внезапно ей снова было пятнадцать, она лежала дома в большой фарфоровой ванне и представляла Майкла Тромбли, своего школьного поклонника.
Каринна выдохнула, подтянув колени к груди, и призрачный смех Лолиты заставил её закатить глаза.
Воспоминание растворилось в тишине и мерцании свечей, пока она смотрела на белую пену.
— Что нас объединяло, так это любовь к ванне, а, Лита? — Она усмехнулась и положила голову на подтянутые колени. Иногда разговоры с мертвыми помогали очистить разум. Однако она скучала по разговорам с Литой. В голове крутились только воспоминания. Смех. Слёзы. Лита всегда была полной противоположностью Каринны, и в то же время настолько близкой, насколько она позволяла. — Я бы никогда не призналась тебе в этом, — фыркнула Каринна, — но я боюсь. — Обхватив скрещенные ноги, она уткнулась головой в грудь рядом с коленями. — Если я провалюсь… ничего не изменится. — Она нахмурила брови. — Если я потерплю неудачу, их смех будет длиться вечно.
Вспышка. Лолита, свисающая с потолка, пронеслась через её сознание, переплетённые ромбы вышли на передний план её разума. Каринна зажмурилась, пытаясь отвлечься от этой сцены.
Когда еще одна мысль поразила ее, она открыла глаза, мышцы напряглись, и ахнула.
Когда она потянулась за полотенцем, миллион причин, по которым она не должна делать то, что собиралась сделать, пронеслись перед её глазами, как титры в кино, и самая главная из них заключалась в том, что она разорвёт старую рану, которая вполне может вновь закровоточить.
Каринна вытерлась и натянула футболку на слегка влажное тело, затем на цыпочках вышла из ванной в коридор. Две двери стояли напротив неё. Как небеса и ад смотрели друг на друга, одна дверь вела в её спальню. Другая? Место, куда она не заходила после смерти Литы.
Ровный барабан её сердца забился в такт, когда её отражение снова засияло в медной ручке. Каринна протянула руку, но отпрянула, пальцы задрожали, она прикусила губу и резко выдохнула.
Она развернулась на каблуках и направилась к своей комнате, остановившись примерно в двух шагах по коридору, а внутри её живота бабочки совершали кульбиты.
Она повернулась в сторону комнаты Литы и зашагала к простой белой двери. В приступе волнения она почесала шею. Её язык стал толстым от сухости, и она сглотнула. Коридор казался темнее, уже, удушливее.
Каринна сжала губы, глубоко вдохнула через нос и повернула ручку. Голоса разносились по воздуху, просачиваясь через маленькую щель, которую она создала, и её мускулы умоляли захлопнуть дверь.
Однако она этого не сделала.
Закрыв глаза, она прислушивалась к голосам, проносящимся в её голове, — к разговорам, которые у неё были с Литой. Смех. Воспоминания. Как будто они отклеились от стены в тот момент, когда она открыла их тюрьму.
Слёзы выступили у неё на глазах, и Каринна открыла дверь. Застойная комната несла в себе холод пустоты, хотя и оставалась заполнена. Простые белые шторы висели неподвижно. Кровать с бежевым одеялом стояла неподвижно. Два пляжных пейзажа украшали уныло-белые стены. Взгляд Каринны блуждал по комнате и остановился на месте на полу, прямо под стропилами, где безвольно висело тело её сестры, с каждой секундой синея перед смертью.
Терзающая боль пронзила её сердце, и, согнув колени, она боролась с желанием рухнуть на землю и зарыдать. Нет. Слишком много ночей она делала это, и это ни к чему не привело.
Желудок Каринны провалился в яму стыда.
Продолжая смотреть вперед, она прокралась через комнату к шкафу и распахнула дверь. Художественный мольберт выпал наружу, и она поймала его, прежде чем он упал на пол, снова подперев альбом для рисования, который стоял на маленькой полке.
Она перевернула первую страницу и увидела абстрактный набросок пожилой женщины, курящей сигарету на крыльце своего дома, с темными кругами под глазами, в которых блестели слезы, — отчаяние, соскальзывающее со страницы. Субъекту должно быть шестьдесят. С другой стороны, наркотики и борьба за выживание часто добавляли морщины на лицо человека. Строки, которые Лита так блестяще запечатлела на странице. Её рисунки несли в себе оттенок грусти, её сюжеты казались почти продолжением Литы. Она чувствовала их боль, очевидную в резких штрихах и тенях, омрачавших их лица. Когда Каринна листала блокнот, каждое изображение, казалось, отражало искренние моменты, такие реалистичные, как будто она сделала снимок — талант, которому Каринна всегда немного завидовала.
Ещё один переворот страницы, и Каринна уронила блокнот страницей вниз. Потирая пальцы, она наклонилась, чтобы поднять его. Остановилась. Ладони вспотели, она зацепила пальцем проволочную спираль и положила блокнот плашмя. Рот её приоткрылся, взгляд был прикован к изображению сильной квадратной челюсти, щетины, темных серебристых глаз.
Перелистнула дальше.
Почти то же изображение, только отличающееся от первого легкой ухмылкой на его губах. Она снова перелистнула страницу. Третье изображение мужчины, очень похожее на первые два.
Тот же человек. И снова муки раскаяния закололи в её животе при мысли, что ей придётся пойти к нему.
Один вопрос крутился в голове Каринны, смягчая её стыд: был ли мужчина, которым была одержима Лита, ангелом, спасшим её, или тем, кто её мучил?
— Ксандр! — голос Йена едва доносился поверх ударного рока и толпы садистов, размахивающих цепями и кнутами. — Идём. Я хочу поговорить с тобой минутку.
Ксандр последовал за ним в его кабинет к задней части, устраиваясь на диване.
Йен налил выпить.
— Скотч?
— Спасибо, нет.
Огромное кожаное кресло подхватило падение Йена, когда он откинулся назад и закинул ноги на стол.
— Теперь уже всё совсем не просто.
— Что происходит?
Он отхлебнул свой напиток и понюхал.
— Что происходит с девушкой?
Прежде чем он успел что-либо ответить, вмешался Йен.
— По словам управляющего её квартирой, эта… Лола, или как там, чёрт возьми, её зовут, умерла несколько месяцев назад. — Он усмехнулся. — Тебе нужно было видеть лоб этого тупорылого. У кого-то е*анутое чувство юмора.
— Тогда почему стало сложнее?
— Камеру не нашли. — Он покачал головой. — Чертовы политики. Как будто я должен быть чьей-то шлюхой-матерью Терезой и убирать за ними дерьмо. — Он фыркнул. — Они боятся, что кто-нибудь увидит мэра Нокса в не презентабельном виде. Но меня гораздо больше интересует камера. — Йен опустил взгляд в бокал. — Видишь ли, я думаю, что у нас есть волк в шкуре овцы. Ещё один ангел, если ты можешь поверить в такое дерьмо.
В воздухе повисла многозначительная тишина, когда миллион вопросов возникали в голове Ксандра. Последним ангелом, которого они нашли, была его партнерша Селин — причина, по которой Ксандр вообще захотел поймать всех садистов. Если бы они не убили её пять лет назад, Ксандр мог бы спокойно получить повышение на небесах. Возможно, он бы не так глубоко проник в действительно развратную сторону человечества.
И его яйца всё ещё не раздувались бы при виде Каринны, раздевающейся через окно её спальни.
— Женщину отследили, — продолжил Йен. — Мужчина был… скажем так, этот ангел, вероятно, так же болен и извращен, как ты, когда дело доходит до заботы о бизнесе. — Он покачал головой. — Никогда не видел ничего подобного. Джимми думает, что среди нас есть предатель, и я не могу с ним поспорить. У меня самого были некоторые подозрения.
— Какие подозрения?
Он опрокинул остатки напитка и швырнул его на стол.
— Мы не говорим об уютном маленьком подземелье в городе, мой друг. — Щеки Йена вспыхнули румянцем, как будто мысль о том, что его снова обманут, зажгла его кровь. — Это место было заполнено гребаными овцами с кукурузных полей. Заброшенный амбар. Нокс и несколько других садистов водили туда девушек последние шесть лет, не получив ни единого грёбаного штрафа за нарушение шума. Какая-то стерва прикатывает с улицы, и вдруг: «мне надо убрать это дерьмо». Она ушла. Двое моих клиентов мертвы. Не просто мертвы. Я мог бы пожарить чертовы гамбургеры из того, что от них осталось. — На его шее выступили вены. — Я не думаю, что мне нужно объяснять невозможность произошедшего. — Безумный, рассеянный взгляд завладел его взглядом. — Это больше не повторится. Я больше не буду втянут в вонючий обман и предательство. — Он, казалось, вернулся к своему спокойствию и указал пальцем. — Я не тороплюсь. Пошли сообщение чертовым небесам, если я узнаю, что ангел снова проник через мою защиту. — Его ноздри раздувались, когда он говорил. — Речь идёт о доверии. Для меня нет ничего важнее. — Внезапная, неожиданная мягкость осветила его глаза, как будто он только что оторвал голову котенку и почувствовал себя лучше. — Исповедь хора ангельских голосов.
Его гордость чуть не заставила Ксандра блевануть.
— Чем я могу помочь?
Он наклонился вперед, переплетая пальцы.
— Я хочу, чтобы ты прежде всего нашел этого ублюдка-предателя и сделал то, что у тебя получается лучше всего. А потом я хочу, чтобы ты поискал девушку.
— Труп?
— Не ту. Очень надежный источник сообщил мне, что у нее есть сестра. — Он ухмыльнулся. — Кто знал, что она существует? Ни черта нет на эту девчонку.
Ксандр сдержал свое удивление при упоминании Каринны.
— Какой источник?
— Лучшая подруга покойной. Шэрон или Шеннон. — Злая улыбка растянула его губы. — Кажется, она хотела войти в клуб. Так что я заставил Реми допросить ее. Хотя, я бы, наверное, получил от неё больше информации, если бы это сделал ты.
Реми. Садист, любящий пытки Реми. Что касается жестких ограничений, многие участники вообще не соблюдали ограничения. Не то чтобы Йену было не насрать, пока ему не приходилось с этим разбираться.
Со стальным лицом, Ксандр наклонился вперед в своем кресле.
— Я всё ещё могу, если надо.
— Не совсем. Кажется, Реми немного увлекся пытками. Он уже избавился от неё. По крайней мере, теперь на одну суку меньше, о которой нужно беспокоиться. — Йен встал со стула и налил себе ещё выпить. — Я хочу, чтобы эту камеру нашли. Через неделю я устраиваю бал-маскарад. Там будут все чёртовы падшие ангелы из десяти самых опасных городов страны. Мокрые мечты Стража. Я хочу, чтобы предателя связали за яйца раньше него. Чёрт, я устрою из этого грёбаное представление. Станет привилегией только для наших гостей. — Он поднял бровь. — В эти выходные парни будут набирать новые таланты из «Чикс».
Сжимая пальцами деревянные подлокотники кресла, Ксандр пытался не думать о том, как быстро они втянут Каринну в свою работорговлю.
— Та девушка. С чего ты взял, что она знает, где находится камера?
Йен хмыкнул.
— Не знаю. Но найти её будет чертовски легче, чем разрывать нашу дыру в поисках ангела в поленнице.
Ксандр кивнул.
— Я найду.
Йен дёрнул головой в сторону.
— Не говори об этом Джимми. Ему никогда не нравилась идея о снафф
— Ясно.
— А если ты найдешь сестру девушки… — Йен покрутил напиток, глядя в жидкость. — Приведи её сюда. — Он фыркнул. — Мы позволим ей стать моим личным психологом, после всего этого дерьма, он мне понадобится.
Ксандр не сводил молчаливого взгляда с Йена. Крупнейший крах в истории Стражей должен был произойти через неделю.
Да, он найдет Каринну. Хотела она того или нет, но она скажет ему, где найти камеру.
Глава 8
— Держись от него подальше, — шепот Бейли ударил Каринну, перекрывая оглушительный взрыв Whore в исполнении In This Moment через динамики «Чикс».
Высокий мужчина в коже, стоявший тогда перед ней на коленях, вернулся обратно в клуб, как будто утыкаться лицом между женскими бедрами, совершенно обыденно, как помочиться.
Возможно, так и есть.
— Кто он? — спросила Каринна.
— Они называют его Жнецом. Он не такой, кем ты захочешь стать среди садистов.
— Все девушки хотят стать членами клуба, разве нет?
— Он сломал слишком много женщин. Некоторые исчезли. Девушки из Cat O’Nines сказали мне, что на прошлой неделе они потеряли двух девушек. Шеннон тоже не пришла на смену, и эта сучка меня уже нервирует. — Она вздохнула. — Он красивый, но это глоток воды по сравнению с рюмкой Everclear. Он грохнет тебя раньше, чем ты узнаешь, что тебя прикончило.
— Когда ты сказала «сломал», что ты имела в виду?
— Когда он берет женщину… он не берет саб. Она становится его рабыней. Есть разница. И говорят, он жестокий. — Она подняла руки. — Не пойми меня неправильно, я не ханжа. Я готова к легкому извращению, но этот ублюдок просто ужасен.
— Вы с ним когда-нибудь…
— Бл*ть, нет. Но я видела девушек с ним. Пара ночей и они не хотят иметь ничего общего с садистами. Хороший способ испортить их репутацию.
— Почему клуб позволяет ему брать девушек?
— Черт, Йен, наверное, позволил бы этому парню убить сучку, если бы захотел. Вот как они всем управляют.
— Йен?
— Владелец Hard Limits. Никогда с ним не встречалась, только слышала о нем. Иногда он вербует девушек в клуб через Фрэнки. Но он неприкасаем. — Бейли кивнула в сторону человека, который за одну ночь превратился из мистера Языколингуса в наркоманского Жнеца. — Послушай меня. И держись подальше от Жнеца.
— А если он пригласит меня?
— Просто… постарайся этого не допустить. Держи дистанцию. Он не известен тем, что ищет девушек. Они идут к нему. — Лицо Бейли нахмурилось. — Да поможет тебе бог, если он проявит к тебе интерес.
— У него есть VIP привилегии?
— Только потому, что Йен относится к нему, как к брату. — Она кивнула на него. — Говорят, он спас ему жизнь несколько лет назад. — Её палец прижался к груди Каринны, вызвав момент дискомфорта от вторжения. — Имей в виду, что я сказала. Мы должны заботиться друг о друге в клубе.
Тем не менее, оставался вопрос, спас или убил тот человек её сестру.
Каринна, тем не менее, получила две ценные части информации: парень казался важным для владельца клуба, что делало его гораздо более важным для Каринны; и он не искал девушек — они искали его.
Пока она держалась подальше от него, она могла наблюдать за ним издалека.
— Кто готов встретить самую садистскую шлюху Детройта? — голос ди-джея гремел из динамиков, возбуждая и без того ликующую толпу.
Ксандр откинулся в своей кабинке. Тихий. Наблюдающий.
— Эй, придурки, вы проснулись? Я сказал. Кто. Сейчас. Появится здесь! Готовы к игре с ножом на шесте, заставляющим станцевать ваши члены?
Еще один рев, громче первого.
На сцене загорелись лампы. Прилив адреналина раздул вены Ксандра.
«Blood» In This Moment, загремели басы в звуковой системе, и сердце Ксандра забилось в такт в его груди. Волнение. Что-то в женщине будоражило его до чертиков.
— Бросьте всё ради Лекси Беэээйн!
Замерцали огни, заклубился дым, и гибкое тело скользило по шесту в том же медленном, контролируемом темпе, что и вступление песни. Как и её владение шестом, слова песни обращались к нему одному.
Бедра, стройные и загорелые, обнимали длинный металл, сжимаясь от его холодной жесткости. Белая прямая куртка сковывала её руки за спиной, перенося весь её ритм и баланс на сильные бедра, которые были у него на лице — те, за которые он убил бы, чтобы обернуть вокруг своего тела, с пятками, упирающихся ему в спину. Крошечные черные стринги и туфли на шпильке взрывали его разум, пока зубы Ксандра рвали ткань.
В свое время, он уже видел обнаженные тела — плавные изгибы с красивыми округлыми задницами — и женщины на сцене были максимально приближены к совершенству. Не слишком худые. Мускулистые во всех нужных местах. Пышные в других.
Однако её сценический псевдоним ей не подходит.
Как только припев песни ударил по динамикам, блеснул нож, разрезав манжеты её куртки и освободив руки. Длинные черные волосы развевались вокруг её головы, неукротимые и взлохмаченные. Необузданные. Яростные. Прямо как Каринна. Словно она танцевала для себя, а не для похотливых ё*арей, включая Ксандра, наверху. Она имела этот столб. Её тело гипнотизировало, соблазняло. Взывало к нему. Когда она терлась о стальной стержень, зажав нож в зубах, его член болезненно затвердел в штанах.
Каринна прыгнула на шест, обхватила ногами и закачала бедрами, потираясь металл. Быстрее. Быстрее. Она ненавидит, что мужчины смотрят на неё. Прикоснулись к себе, думая о ней, их мысли плотские и грязные.
Она закрыла глаза и позволила музыке унести её куда-то еще. Туда, где она не стала тем, что ненавидела. Наркотики, наверное, помогли бы, но после смерти Литы она впала в депрессию и не могла рисковать снова дойти до такого состояния.
Она скользнула задницей по шесту и наклонилась вперед, схватившись за его основание, затем подняла ноги, пока не оказалась вверх ногами. Быстрый поворот заставил её скрестить ноги и повернуться лицом к шесту, и она снова выпрямилась, закончив упражнение долгим соблазнительным скольжением вниз.
Она вытащила лезвие изо рта и зажала острие между ног, словно трахала его. Быстрыми движениями, совпадающими с песней, она сделала вид, что разрезала себе живот, затем медленно провела лезвием вверх по внутренней стороне бедра, не повредив кожи, и срезала трусики.
— Оу, ни хера! — крикнул кто-то в толпе.
Пара недель практики не позволили ей порезаться на сцене.
Однако человечеству было свойственно разочаровываться.
Тот факт, что такое садистское шоу могло катапультировать новую девушку к той же популярности, которой хвастались некоторые из ветеранов-танцовщиц, не говорило в пользу половины придурков в клубе. К сожалению, у неё было чувство, что это единственный способ выманить свою жертву — садиста, которому нравились острые извращения — именно то, чем всегда увлекалась Лолита, и, вероятно, причина, по которой они вообще проявили к ней интерес.
Расстегнув пряжку, она сорвала смирительную рубашку как раз в тот момент, когда закончилась первая песня, а вторая песня её выступления началась с обнажённых сисек, как у психопатки-нимфоманки, только что сбежавшей из психбольницы. Каринна, как всегда, отстранилась от окружающего, погрузившись в воспоминания о Лите на сцене, что добавило депрессивного тона в атмосферу. Может, поэтому они кайфовали. Некоторые мужчины жаждали увидеть сломленную женщину.
Музыка стихла, уступив место хрюканью мужчин внизу. Чертовы свиньи. Любой другой клуб был бы арестован за продажу алкоголя в том же месте, где девушки раздевались догола.
Каким-то образом «Чиксу на Коксе» это сошло с рук.
Вспыхнул свет, она ползла на четвереньках по краю сцены с сумкой, болтающейся в зубах, и собирала чаевые — рутина, которую она придумала, чтобы они не касались её. К счастью, завсегдатаи знали что лучше.
Новички? Их немного.
Мистер Джей-Крю стоял среди стайки пьяных свитеров с v-образным вырезом, облизывая губы, когда она подошла, и сунул двадцатку в сумку. Рука сжала её задницу, скользнула к её тревожной кнопке, и его дыхание коснулось ее уха.
— У меня есть немного наличных, если ты встретишь меня и моих друзей на стоянке.
Каринна бросила сумку, встала на колени и улыбнулась блеску возбуждения в его глазах, быстро перешедшему в ужас, когда она ударила его кулаком по носу.
Через несколько секунд смех Квентина прервал крики, когда неуважительный член схватился за сломанный нос. Другие щенки яппи рядом с ним называли её шлюхой, угрожая выместить это на её заднице.
— Чертова сука сломала мне нос!
— Не трогай товар, сынок. Мисс Бэйн не любит этого.
Квентин и двое других вышибал проводили мужчин сквозь толпу.
Каринна появилась сзади, одетая в черный корсет и джинсы. С сумкой на плече, её бедра покачивались в такт «Pussy Liquor» Роба Зомби, когда она проходила мимо столиков мужчин, которые не осмеливались поднять на неё руку. Ближайшие к пригородам клубы не позволяли танцорам так трогать посетителей, тем более что они вполне могли подать на клуб в суд.
В изнанке мира законы — это дерьмо под вашими ногами.
Ксандр не мог лгать. Жар обжигал его тело от одной мысли о том, как она ударила ублюдка по лицу. Он натянул капюшон толстовки на голову и двинулся на перехват.
С опущенной головой она скользила сквозь толпу.
Он схватил её за запястье.
Быстрый поворот, и она отцепила руку, приставив лезвие к его горлу. Ксандр провел языком по зубам и ухмыльнулся.
Он поднял рукав, обнажая татуировку. Подобно эмблеме, он сообщал о его намерениях, не говоря ни слова. Танцовщицы и проститутки, посвятившие себя садизму и за деньги, и за защиту, были посвящены в это так же, как модели для своих сомнительных задниц-агентов.
Она наклонила голову, словно пытаясь заглянуть под капюшон.
— Хочешь подружиться?
Ксандр кивнул.
Прижав палец к его груди, она опустила клинок.
— Никогда больше не прикасайся ко мне, не спросив сначала.
Его член дернулся от ярости в её голосе.
По длинному коридору она последовала за ним. Как только они достигли тени, он схватил её за запястье и взял на себя инициативу. Легкий толчок сзади сигнализировал о некотором сопротивлении и колебаниях. Один серьезный взгляд через его плечо, и её рывки ослабли.
Он провел её в VIP-секцию клуба, мимо вышибалы, в комнаты с диванами. Отдернув занавеску, Ксандр ввёл её в маленькую комнату с уродливыми стенами, выкрашенными в золотой цвет, единственным столом и яркими атласными подушками с кисточками, разбросанными по полу, как в гареме шейха.
Сколько других парней тут трахалось?
Он шагнул внутрь, заняв большую часть небольшого пространства, закрыл занавеску и, повернувшись, увидел, что она стоит спиной к стене.
Когда Ксандр откинул капюшон своей толстовки, и ухмыльнулся молчаливому «ох, дерьмо» в её глазах.
Ну на хер его.
Он шагнул к ней.
— Имя.
Она дерзко вздернула подбородок.
— Ты первый.
Он рванулся вперед, ладонью целуя её горло быстрее, чем она успевала увернуться.
— Когда я задаю тебе вопрос, отвечай.
— Лекси. Лекси Бейн.
Его глаза сузились.
— А какое настоящее имя?
— Это мое настоящее имя. Прими или отвали.
— Врешь.
Ни за что, черт возьми, она не сказала бы ему свое настоящее имя. И вообще, как он узнал, что она лжет?
— Не имеет значения. — Он отпустил ее шею и отступил. — Раздевайся.
Она мысленно покосилась на его просьбу.
— Если подумать, я передумала.
— Ты не передумала. Когда зовут садисты, ты сбрасываешь свои чертовы трусики и наклоняешься.
— Некоторые девушки, может быть, но не я. — Толчок в его грудь ничего не дал, кроме как заставил её задуматься, достаточно ли силы у нее, чтобы ударить его по заднице.
Он толкнул её кончиками пальцев, и она отлетела на подушки. В истинном духе Джекила и доктора Хайда, Языколингус прошлой ночью, по-видимому, уступил зловещему Мистеру Жнецу. Он бросил своё кожаное пальто на пол и оседлал её.
— Я бы не стал бороться.
— Иди на хер. — Она ударила его по лицу, и что-то мелькнуло в его глазах. Не гнев или ненависть. Он выглядел возбуждённым. Как будто она выпустила зверя.
Ксандр сжал её руки над головой и прижался всем весом к её телу. Она извивалась под ним. Его грудь тяжело вздымалась, и взгляд упал на холмики, неловко прилипшие к его лицу, как будто она собиралась подать их на блюдечке с голубой каемочкой.
Его язык скользнул по губам, и он направился снова в сторону бёдер. Она сделала мысленную попытку остановить его, но от его запаха одеколона её глаза закатились, она была очарована и полностью противоречила своему здравому смыслу.
«Насилующий ублюдок» снова и снова проигрывался в её голове. Но его глаза, эти жадные серебристые глаза, черт возьми, чуть не сожрали её заживо.
— Я сломаю в тебе этот дикий дух. Как грёбаную лошадь. Я буду скакать на тебе, пока ты не сдашься и подчинишься каждой моей команде.
— Я никогда не уступлю тебе, — проговорила сквозь стиснутые зубы.
— Насколько я помню, ты именно так и поступила. — Он улыбнулся, и его ищущие пальцы скользнули к её джинсам, где он сдвинул трусики в сторону. Брови приподнялись от того, что, должно быть, было самой влажной хлопок в этой адской дыре.
Что за глупая и извращенная шутка сделала женщину такой восприимчивой к мужским пальцам на её теле?
— Ты мокрая? — в его голосе слышалось удивление, от которого у неё в горле выступила желчь.
Она проклинала собственный клитор за то, что он такой прожорливый.
Стыд и отвращение перевернулись в её животе.
— Я только что трахнула пилон, а сам как думал? — По правде говоря, она танцевала каждую пятницу и субботу вечером, и ни разу не чувствовала необходимость менять трусики после. Да, у неё была странная жизнь. Ванильные отношения, безусловно, имели свою долю скучных моментов. Не помогло и то, что в течение многих лет Каринна избегала секса как чумы, пока получала медицинскую степень.
Хотя это граничило с мазохизмом. Этот человек был опасен. Возможно смертельно. Он также вполне мог быть одним из мужчин, ответственных за смерть её сестры.
Возможно, это не имело никакого отношения к сексу. Может быть, её возбудила драка. Как адреналиновые наркоманы, которые прыгали с самолетов и боролись с аллигаторами.
— Какой у тебя интерес к садистам? — Разъяренный изгиб его губы как бы отбрасывал атмосферу и вызывал у неё желание засмеяться, за исключением того, что в его глазах был взгляд питбуля, предупреждающий её, что ей лучше даже не думать об этом.
Дерьмо. Её возможность ускользала.
— Хочу в клуб.
— Зачем?
— Чтобы угодить тебе.
Он наклонился, словно собирался поцеловать её, и у Каринны перехватило дыхание. Его губы на мгновение замерли на её губах, дыхание пахло чистотой, как тёплая мята. Она закрыла глаза, мысленно поклявшись исчезнуть в безопасном месте, если понадобится.
Шетина защекотала её щеку, когда он заговорил слова, которые она не знала. Русский? Нет, она слышала русский. Определённо больше сжимания и скручивания языка.
Её желудок сжался, хотя она и не понимала смысла того, что он сказал. Власть, на каком бы языке он ни говорил, удерживала её прижатой к подушкам под собой, умоляя её отбиться от него или сделать что-нибудь безумное, например, поднять голову и поцеловать его.
Руки отпустили её. Холодный воздух заменил жар его дыхания. Она открыла глаза, чтобы уловить трепет занавесок.
Он ушел.
Её возможность. Он ушёл. Просто ушёл.
Каринна села и поднесла обе руки к вискам, хлопнув костяшками по черепу.
Дважды она была отвергнута мужчиной. И он был им дважды.
Ксандр ворвался в зал.
Каринна не была похожа на других девушек.
Он вздрогнул при воспоминании о Селин.
Кроме того, Йен уже закинул свои большие рыболовные сети в поисках девушек, чтобы развлечься на большом балу в конце недели. Только одно могло сохранить жизнь Каринне.
Похищение её на неделю.
В противном случае, без сомнения, суетливые ублюдки Йена украли бы её у «Чикс» — свежее мясо для фермы кисок.
Он провёл рукой по лицу.
Подходить к вопросу о камере нужно осторожно. Стратегически. Каким-то образом ему нужно было убедить её отказаться от интереса к клубу, в процессе опроса.
Остальные ломались относительно легко.
Он фыркнул и оглянулся через плечо.
Нравится ей это или нет — а скорее всего не понравится, — с ним она будет в большей безопасности.
Может быть.
За всё время, что он ходил по земле, она была единственной женщиной, которая когда-либо преодолела годы контроля и самоотречения. Однако наличие Каринны под его крышей вполне может привести к тому, что он окончательно сломается.
Запугать. Держать её подальше. Вдали от вопросов. Про клуб. Лолиту.
Приняв решение, Ксандр зашагал обратно по коридору и откинул занавеску.
Каринна вздрогнула, широко раскрыв глаза, её сумка медленно соскользнула с её плеча. Возбуждение? Конечно, она была рада его видеть.
Не говоря ни слова, он перекинул её через плечо. Она извивалась, но не пробормотала ни слова, пока он нес её по коридору к задней двери, чтобы её не заметили.
Посетительница клуба стояла в стороне, прикрывая руками рот, словно наблюдая за зверским похищением.
Возможно, она права.
Ксандр не собирался легко отпускать своего нового питомца.
Глава 9
Перекинутая через спину Жнеца, словно какая-то пещерная женщина, пока он шел по коридору к черному выходу, Каринна не могла решить, победа или страх текли по её венам.
Её билет в клуб вернулся. Он вполне мог убить её. Насмехаться над ним, возможно, было самым глупым поступком, который она когда-либо делала в своей жизни, но это уже не имело значения. Наконец-то она сможет увидеть Hard Limits изнутри.
Приходить осматриваться. Запоминать лица.
Лица, которые она будет избивать, как только представится возможность.
Отомстить. Болью. Смертью.
Мужчины, причинившие боль её сестре, познают те же страдания.
Если она умрёт, пытаясь, то так тому и быть.
Аромат кожи и сандалового дерева наполнил её нос, когда мужчина поставил её рядом с мотоциклом на стоянке. Взлохмаченный вид его волос и молодое лицо заставляли её ожидать какой-то ракеты на колесах, но Харлей, который поприветствовал её, только добавил еще один слой таинственности его фигуре из кубика Рубика.
— Ты так же галантно провожаешь всех дам или тебе больше нравится таскать их за волосы за собой? — Каринна полезла в сумку за свитером, надела его поверх корсета, прежде чем накинуть сумку на спину.
Он оседлал мотоцикл и указал через плечо.
— Место сук.
Она скрестила руки на груди и небрежно посмотрела в сторону.
— Убежишь и я выслежу тебя. Садись.
— Куда ты меня повезешь?
— Сядь.
Прощупывание границ. Без этого никак. Она перекинула ногу через сиденье и положила руки ему на талию. На его плече появился шлем. Черт тебя побери. Он заботился о том, чтобы её голова не разбилась о тротуар по пути.
Тогда какого черта она боится?
Каринна надела шлем, пока он заводил байк. Плавно разогнавшись, они тронулись с места и помчались по улицам Детройта со скоростью, на которую она старалась не обращать внимания, опасаясь, что она произведёт плохое впечатление, обмочившись.
Ветхие здания вскоре исчезли, уступив место длинным участкам деревьев и открытым полям.
В Детройте? Куда, черт возьми….
Через черные чугунные ворота он въехал на кольцевую дорогу, подпрыгивая на потрескавшемся бетоне, и остановился перед чем-то, похожим на заброшенный замок.
Постой-ка, это и есть заброшенный замок. Наверно, он сказал своей риелторше: «найди мне место, где меньше «города» и больше «где прячут тела»».
— Где мы? Я думала, ты везёшь меня в клуб.
Она никогда не была в Hard Limits. Возможно, это был один из тех скрытых суаре, а не совсем бизнес-клуб, как она себе представляла. Похоже на особняк из «С широко закрытыми глазами», но с примесью дерьмового ландшафта и ноткой заброшенности.
— Когда мне захочется общаться, я иду в клуб. Когда мне хочется трахаться, я прихожу сюда.
Она тоже умела кататься на мотоцикле. Должна благодарить Бога за то, что у неё не было проблем с парнями, с которыми она встречалась, на первом курсе колледжа.
— Я хочу увидеть. Клуб. — Она сглотнула ком в горле. — Я никогда не была внутри…
— Урок первый. Твои желания меня не касаются. Ты больше не можешь ничего хотеть.
Она сделала шаг назад, когда он слез байка.
— Возможно, ты привык владеть рабынями, но я не рабыня. Урок первый для тебя: относись ко мне как к равной, и мы перейдем ко второму уроку быстрее, чем ты успеешь моргнуть. Я готова сделать всё, что ты захочешь. Но я для этого я должна попасть в клуб.
— Всё, что я захочу? — Он наклонил голову с хитрой ухмылкой, которая, казалось, имела интересную связь с волосками по всему её телу. — То, что я хочу, напугает тебя до чертиков. — Он резко дернул её за руку и потащил внутрь особняка.
Пока Каринна представляла темные каменные стены с паутиной, свечами и таинственными изрубленными руками, снующими по полу, то, что предстало перед её глазами, почти перехватило дыхание.
Произведения искусства украшали стены, которые, в отличие от ветхости, которую она себе представляла, содержались в хорошем состоянии и недавно были окрашены.
В доме чувствовалась готика, но с вычурностью, которую оценила бы Лолита. Старое толстое дерево подчеркивало темно-красные и насыщенные коричневые цвета по всему дому. Паутина всё еще свисала с углов, но она не могла винить в этом парня, ведь она встречалась с холостяками в колледже, у которых на стенах было больше волос, чем на голове.
Она не осмеливалась любоваться этим замком открыто.
— Пытки. Изнасилование, — пробормотал он, ведя её вверх по длинному лестничному пролету. — Никому не было бы дела. Тебя бы никто не нашел. Всё это ради денег?
Если бы это было единственной причиной, то возможно, она почувствовала бы стыд и страх, которые он, казалось, хотел спровоцировать.
Она потянула за его руку, когда Ксандр повел её вверх по винтовой лестнице и остановился перед темной деревянной дверью с глубокими черными бороздами, которые зловеще предупреждали о плохих вещах творившихся с другой стороны.
Он втолкнул её.
Благоговение и ужас боролись в её голове, пока она осматривала комнату. В отличие от относительно обычного декора на первом этаже, он действительно выглядел как из издания «Облагораживание дома и сада для серийных убийц».
Достаточно красиво, чтобы она восхищалась цветовой гаммой.
Достаточно ужасающ, чтобы задуматься о немедленном побеге.
В центре комнаты на толстом коричневом ковре стоял большой стальной крест. Цепи свисали с потолка. Кнуты, плетки и другие инструменты разных размеров и форм закреплены на стене. Сбоку стоял оружейный сейф тех же оттенков бежевого и коричневого, в котором хранилось черт знает что, учитывая остальную часть внутреннего убранства.
Подземелье, которое поставит на колени самого садистского Доминанта со слезами на глазах.
Ведя её внутрь комнаты, Ксандр не сводил с неё глаз, словно оценивая реакцию. Бросив Каринну на кровать, он пересек комнату к зловещему сейфу и порылся в его содержимом.
Она также не хотела выяснять, какие прелестные орудия он держал в этом сейфе. Прежде чем она смогла отговорить себя, она вскочила и бросилась к двери.
Да, она хотела войти в клуб. Хотела найти больных сукиных детей, которые причинили боль её сестре. Пытки и изнасилования приходили ей в голову, хотя реальность ударила её по лицу, и не совсем была с ней согласна. Быть наедине с психопатом в глуши ни разу не повлияло на многие способы, которыми она собиралась попасть в клуб до него.
Стыдно ей за то, что у неё нет правил игры в это дерьмо, но c’est la vie, как говорится, нет смысла корить себя за это.
Ровный стук его ботинок сменился пугающей тишиной.
Она оглянулась через плечо, страх задушил её дыхание в длинном, темном и пустом коридоре.
Стена мускулов врезалась ей в щеку и отбросила на шаг. Инстинктивно Каринна ударила его кулаком по горлу и лицу, откинув голову в сторону.
Он зарычал.
Руки схватили её за талию, и он перекинул её через плечо, как сделал в клубе. Карина закричала. Так долго и громко, как только могла, она кричала, пока хрип не украл её голос
Теперь она сделала это. Разозлила его.
Её тело было отброшено на кровать, и она поползла вперед, но её снова отбросили назад. Обеими ногами она ударила его прямо в грудь. Воздух, казалось, ускользнул от него, и хотя, к сожалению, его не сильно это побеспокоило, она воспользовалась возможностью, чтобы прыгнуть вперед и снова побежать к двери.
Прежде чем она успела увидеть своё отражение в дверной ручке, её ноги вылетели из-под неё, и она ударилась лицом об пол. Развернувшись, она начала брыкаться, но он полз по её телу и сжал её руки над головой.
— Люблю хороший бой. Меня это заводит. — Он толкнул свои бедра ей в живот, чтобы она смогла почувствовать его твердость.
Всё ещё крепко сжимая её запястья, готовые уже чуть ли не лопнуть от силы его давления, он поднял Каринну с пола и ещё раз потащил к кровати, где бросил её и оседлал.
Рядом с ней лежали кожаные наручники и цепи.
Она ударила его кулаком по скуле и дернула головой.
Немного задела же.
Чернота заполнила его глаза. Если у смерти и было лицо, то она только что увидела его в гневно сдвинутых бровях и скрежете зубов. Его губы дернулись, когда он щелкнул манжетой на её запястье, и через несколько секунд, несмотря на её усилия, все конечности были прикреплены ко всем четырем стойкам.
— Будешь дерзкой теперь, когда связана, Котёнок?
Каринна тщетно дернула руками. Несмотря на весь контроль, который она имела над своей жизнью, все тренировки по борьбе с похитителями, все это исчезло. Поблекло. Она закричала и дернула за веревки в последней попытке освободиться, её истерика только усилила его жестокий смех. Она никогда не умела отдавать контроль. Даже те месяцы, когда она тренировала свой разум, чтобы стать пленницей, часть её отказывалась поверить, что её действительно можно одолеть.
Вся эта непобедимость, которой она доверяла, была ошибочной.
Её глаза сверкнули, и у Каринны перехватило дыхание, когда он провел лезвием ножа по её телу, от лодыжек к рукам, разрезая одежду. Её свитер и джинсы были стянуты из-под нее, как скатерть, оставив только корсет и трусики.
Конечно, она почти так же раздевалась на сцене, но что-то в том, что её лезвие может разрезать её живот хоть немного коснувшись кожи, это заставило её лихорадочно осматривать тело на наличие порезов.
Грохот возле кровати привлек его внимание, и он наклонился вперед, исчезая за краем. Блеск её ножа засиял в темноте, когда он встал, держа его перед ней.
— Тебе это не понадобится.
Его взгляд ласкал её тело.
Впервые Каринне пришло в голову, будто «всё это дерьмо только что прояснилось» — мужчина не играл.
— Всё, что когда-то было важно для тебя до сегодняшнего вечера, больше не имеет значения. Поняла?
Из-за неповиновения она не ответила. Только потому, что небольшая часть её хотела знать, что он сделает, если она не ответит.
Он схватил её за подбородок.
— Ты. Меня. Поняла?
— Нет, — прорычала она. — Это похищение.
Отпустив её подбородок, он присел рядом с кроватью.
— И кому, черт возьми, ты собираешься рассказать об этом, милая? — Он усмехнулся. — Давай не будем забывать, ты сама попросила. Ты практически умоляла меня принять тебя.
— В клуб, придурок. Не в твою больную маленькую садистскую игровую комнату.
— Тебе не нравятся мои игрушки? — Он вздохнул. — Какая жалость.
— Лучше молись, чтобы я не сбежала.
Если бы она не знала его лучше, она бы почти решила, что её слова щелкнули его выключателем хищника, судя по тому, как его глаза стали выражать улыбку, которую мир снаружи видит, только глядя на детский лепет или щенячьи поцелуи.
— А тебе лучше молиться, чтобы я тебя не поймал. — Его рука гладила её тело. — Самое возбуждающее для меня, это охота.
Цепи бились о стойки кровати, когда Каринна позволила себе впасть в истерику, прорвавшуюся на поверхность. Как она могла это допустить? Буквально «позволить» ему увести её в задницу мира и заковать в цепи? Хотя ей хотелось дать ему за это пощечину, он сказал правду: она практически умоляла его.
Господи, она должна надрать себе задницу.
— Чем тебе интересен клуб?
— Ты это сам сказал ранее. Деньги.
— Ты снова лжешь. — Его губы коснулись раковины её уха. — Лжецы меня бесят. — Скользнув рукой под её шею, он схватил её за затылок, очень медленно поглаживая пальцем основание её черепа. — Скажи мне, почему ты здесь.
— Чтобы угодить тебе.
— Почему. Ты. Здесь? — его голос, находившийся так близко к её уху, сулил плохие вещи, если она не ответит правильно.
Что он хотел, чтобы она сказала? Половина стриптизерш в Детройте по тем или иным причинам хотели попасть в клуб. Что ему надо?
— Другой причины нет.
Хватка на её затылке напряглась.
— Я думаю, есть. И ты мне расскажешь. Даже если мне придется выбить это из тебя. — Он поднял перед ней свой нож. — Возможно, тебе нравится играть, идя по краю? — Ещё один порез и её корсет разрезан пополам, а её груди освободились, отвлекая его взгляд от её лица.
Она зарычала, и напряжение вырвалось наружу.
— Вперед, продолжай. Порежь меня, свинья-садист. Думаешь, мне раньше не приставляли нож к горлу? Думаешь, что моя игра на сцене — это какой-то подростковый эмо, привлекающий внимание бред?
— Я, оказывается, фанат твоей работы. — Его ладонь провела по его подбородку, а глаза были прикованы к её груди, как ребенок, отвлекшийся на леденец. — Почему стриптиз?
— Почему похищение?
— Мои родители никогда не позволяли мне заводить домашних животных в детстве. — Он ухмыльнулся. — Зачем трахаться на шесте?
Каринна чуть не пустила кинжалы из глаз.
— Потому что, когда я катаюсь на шесте, каждый ублюдок в клубе мечтает стать тем холодным стальным стержнем, скользящим между моих бедер. — Она улыбнулась, вся самодовольная и гордая собой. — Это власть. Настоящая власть.
— И вот ты здесь, привязанная к моей кровати. — Он скрестил руки на груди, и его хитрая улыбка стала шире. — Думаю, это сделало бы меня самым могущественным ублюдком в клубе.
Она смотрела на него. В его голосе был странный тон. Спокойствие. Расчётливость. Ни разу не испугался её слов. Мысли её унеслись к «Американскому психопату». Очень похоже на Патрика Бейтмана, как будто он мог обменяться с ней визитками в любой момент и похвалить оттенок белого.
Принято к сведению.
Этим голосом он ломал девушек. Она могла только представить, что в любой момент ему удаётся заставить их чуть ли не пустить слюну по сигналу, просто произнеся слово этим хриплым, низким тоном.
Уловка Каринны заключалась в том, чтобы не попасться на это.
Он поднялся с края кровати и открыл ящик тумбочки. Из него он вытащил черный шарф. Со смехотворной попыткой удержать его, она повернула голову набок и уткнулась лицом в подушку, только чтобы откинуть голову назад, когда ткань сжала её череп.
— Каждый день я заберу у тебя, пока ты не научишься послушанию. — Тембр и властность его тона источали соблазн.
— Иди к черту.
— Должно быть, это ад для тебя. Отказ от контроля.
— Я не отказывалась.
Его рука скользнула между её бедер.
— Еще нет. Но откажешься, Котёнок. Я принимаю оплату грудью и клиторами. — Тепло охватило её грудь, и она вздрогнула от его ладони. Смех в её ухе сжал её губы. — Давай тебя оденем.
Её левое запястье освободилось от повязок, и мягкая ткань скользнула вверх по руке, прежде чем манжета вернулась. Он повторил ритуал с другой рукой, не испугавшись её жалкой попытки вырваться из его хватки.
Прохладная жесткая ткань окутала её грудь. Буквально, как одеяло. Рукава сбились на запястьях. Она никогда не слышала, чтобы насильник одевал жертв.
Он заставил её голову запрокинуться, схватив за волосы, а потом появилось давление на горле, из-за которого она едва могла глотать. Давление на голову исчезло и подтолкнуло её голову вперед, пока его пальцы возились на её шее сзади.
— Домашние животные носят ошейники. — Его большая рука сжала её горло, прижимая кожу к коже и двигая её вперед и назад, пока она разогрелась. — Как тебе?
— Отлично, — процедила она, и его руки оторвались от неё.
Холодная мягкость, словно кожа, накрыла оба ее уха одновременно. Только стук крови звучал в голове.
Сенсорная депривация.
Она читала об этом. Однако до этого момента никогда не чувствовала этого по-настоящему.
Она чередовала долгие, легкие вдохи, успокаивая себя, и закрыла глаза за повязкой. От царапания верхней части бедра Каринна вздрогнула.
Ему нравились игры.
Еще один шип пронзил её живот.
— Ещё раз, — сказала она. Долгая пауза и ничего больше. Она ждала.
Повязки на её ушах были сняты.
Его древесно-мускусный аромат ударил ей в нос раньше, чем его присутствие.
— Послушай, маленькая девочка. Ты можешь думать, что это игра, которую ты можешь контролировать. Но ты скоро узнаешь, почему не следует играть с чем-то, чего ты не до конца понимаешь.
Адреналин струился по его венам.
Немногие женщины бросали вызов Ксандру. Ещё меньше оставляло его возбужденным и нуждающимся. Даже последняя девочка, такая игривая, сжалась от его первой команды. Только Каринна заставила его пожелать хоть раз уступить тьме, которая звала его, мурлыкала ему на ухо и умоляла развратить её.
Её попытка побега сказала ему именно то, что ему нужно было знать: он напугал её до чертиков.
Ему почти хотелось, чтобы она сохраняла бдительность и продолжала отказывать ему, просто чтобы посмотреть, сколько времени потребуется, чтобы сломить её. Без сомнения, она будет его самым большим испытанием.
Если бы только часы не преследовали его задницу. Эту камеру нужно было найти, и, судя по тому, что он знал о ней, наблюдая за ней месяцами — за её дерзкой, дикой и своенравной натурой — она ни за что не сказала бы ему, где её найти. Она приучила себя терпеть боль, посещая одни из самых непристойных подземелий Детройта. Большинству девушек нужен был только простой трах разума, и все их секреты выплескивались, как кровь из ножевого ранения. Карина была другой. Сильной. Непреклонной.
И болезненно насмехается над его членом при каждом упрямом ответном взгляде.
— Откуда ты узнала о садистах?
— Не помню.
Ксандр стиснул зубы.
— Попытайся ещё раз. — Он схватил её за макушку и прижал голову к подушке.
— Одна из девушек… из «Чик». — Она напряглась в его хватке.
— Это Шеннон?
— Почему это имеет значение?
— Она мертва. Вот почему это важно.
Каринна замерла, словно обдумывая его слова.
— Как?
— Она хотела вступить. Как и ты. А теперь скажи мне, почему. — Рассказывая ему о своем интересе, она могла бы рассказать подробности о том, что она искала у садистов. Не то чтобы Каринна была глупой. Ему просто придётся подтолкнуть её к признанию.
— Ты убил её?
— Я способен практически на все. Я бы не стал испытывать своё терпение, чтобы узнать подробности. Ответь на гребаный вопрос.
— Я тебе ни хрена не скажу.
Ксандр зарычал и наклонился вперед, чтобы прошептать ей на ухо:
— Тогда твои страдания будут моим развлечением.
Его ботинки застучали по комнате, и дверь хлопнула.
Каринна судорожно выдохнула. Прежде чем паника могла поглотить ее, она сбежала от неё в своё сознание поглубже. Ситуация хоть и опасная, но не безвыходная. Головоломка, своего рода. Ей просто нужно было время, чтобы сформулировать ответ. Чтобы решить этот вопрос.
Она сжала кулаки, когда в её голове вспыхнуло изображение.
Двойное моргание, возвращающее её в текущую ситуацию, оттолкнуло её туда, откуда она пришла.
Звуки достигали её ушей сквозь темноту. Девушка. Она прислушалась, сосредоточившись. Мужчина хмыкнул и застонал между тихими стонами женщины. «Ксандр»? Была ли в доме еще одна женщина?
Стоны усилились. Она слышала подобные звуки ежедневно, когда находилась в собственной квартире. Без сомнения, он трахал другую женщину где-то в доме.
Её желудок сжался от шума, и она потянула веревки.
Женщина закричала громче. Сквозь хныканье и стоны пробивались приглушенные команды.
— Ты! — Его рёв спровоцировал женский плач. Чувственность растворилась в жестких шлепках по коже. — Черт возьми, скажешь!
Женщина рыдала. Потом тишина. Щелчок напряг мышцы Каринны. Она почти почувствовала хлыст на своей заднице и открыла рот, когда женщина снова вскрикнула. Еще один удар. И другой. Голос мужчины снова захрипел.
Серия щелчков, как финал фейерверка, заставила самку умолять его остановиться.
— О, Боже, помогите мне кто-нибудь! О, пожалуйста! — вопли женщины стихли.
Карина уткнулась головой в подушку
Длинные вдохи успокоили бешеное биение её сердца.
Она улыбнулась.
Ксандр выключил снафф видео, звучащее из динамиков, и ухмыльнулся при мысли о Каринне, пытающейся понять, что, черт возьми, только что произошло.
Устроившись в удобном кресле за столом, он прикрепил кожаное приспособление с помощью проводов, которые он намеренно выставил напоказ, к различным частям своего тела — приспособление, которое он сконструировал сам. При установленном им напряжении человек будет страдать от невероятной боли и непоправимого повреждения тканей.
Возможно смерть.
Ксандр сунул кусочек кожи себе в рот и глубоко вздохнул.
Чтобы пережить неделю с Кариной, ему нужно выжечь свои желания нахер. Он не позволит этому лицу и телу затуманить его цели и не захватит контроль. Но она пыталась. Эта сумасшедшая маленькая дикая кошка пытается лишить его контроля. Небольшая часть его хотела отдать его ей, хотя бы для того, чтобы удовлетворить любопытство относительно того, что она будет с ним делать.
Так падали ангелы.
Ни за что, черт возьми, он не будет одним из них.
Закрыв глаза, он щёлкнул выключателем питания и напрягся под током, разогревающим его тело, как паяльной лампой.
Он сгорает.
Мышцы напряглись, как доски, ему удалось ухватиться за свой член. Неуклюжими дерганиями, словно дрочка девственника, он двигался вверх и вниз по стволу, в то время как образы губ Каринны проносились в его сознании. Медленно, но уверенно. Каждое движение требовало напряженной концентрации. В пределах своей головы он проскользнул в свой собственный плотский мир. Тот, в котором она приветствовала боль, умоляла его о ней не из-за какой-то вендетты, а потому, что искренне хотела этого от «него». Тот, в котором она охотно подчинилась ему, и он мог трахнуть её по своей команде — где угодно и когда угодно.
Её воображаемый шёпот щекотал его мысли, когда электрический разряд пронзил его мышцы живота.
Ксандр ускорил свои толчки в темпе импульсов тепла, пробегающих по его телу. Его зубы скрежетали.
Ксандр выключил машину, упал обратно в кресло. Мимолетные видения лица Каринны пронеслись в его голове, но он не осмеливался слишком долго на них останавливаться. Сексуальный аппетит ангела-мужчины, особенно одержимого желанием привязать женщину к своей кровати, может установить рекорды в человеческом мире. Как бы легко его ни возбуждали, он всегда старался думать о чем-нибудь другом.
Нужно найти эту проклятую камеру.
Глава 10
Балансируя на краю парапета, Ксандр посмотрел вниз, когда Джимми и двое других из «Жёстких Границ», вышли из заброшенного здания вдоль реки. Это место вывело его из себя, потому что в последний раз, когда он был там, то совершил ошибку, когда спас человеческую женщину.
— Я разберу эту адскую дыру по кусочкам, если придется. — Джимми повел их к своему припаркованному Мерседесу.
— Что с девушкой? Йен сказал, что она может быть у сестры. — Вышибала «Жестких границ», которого Ксандр узнал, стоял у пассажирской двери.
— Узнай о ней как можно больше. Где она живет. Кого она трахает. Её любимые сливки для кофе. Я хочу всё знать. — Джимми провел рукой по волосам. — И сделай это до того, как этот больной ублюдок Ксандр найдет её.
Доверие нужно было заслужить подпольном мире.
Почему-то Ксандр не совсем убедил Джимми.
Сейчас Каринна была в безопасности. Во всяком случае, безопаснее, пока эти ублюдки не узнают, где он жил последние пять лет.
Все трое сели в серебристый Мерседес и уехали
Ксандр спрыгнул с крыши, с глухим стуком приземлившись на тротуар, и направился к толстой стальной двери у реки. Закрыто.
По обеим сторонам от двери было два разбитых окна, и Ксандр расширил дыру в одном из них, пробив остатки стекла, прежде чем залезть внутрь.
Даже резкий запах хот-догов, исходящий около двух зданий вниз по реке, не мог перебить гниение и человеческие экскременты, которые каким-то образом просачивались из подвала здания.
Место человеческих кошмаров.
По пути в подвал, Ксандр во тьме наступал на мусор и старые бумаги, приклеенные к полу.
Никаких шансов столкнуться с бомжами. Они знали, что творится за этой стальной дверью, и не осмеливались даже пикнуть об этом копам, опасаясь, что сами окажутся на плахе.
Кроме того, у них были большие проблемы с волками-ликанами, бегущими по улицам Детройта по ночам, как бешеные собаки.
Ксандр подошел к двери в подвал — тот самый подвал, где он наблюдал, как азиатскую женщину, которую он выследил, пытали, насиловали и разрезали на неузнаваемые части тела.
Он дал браслет азиатской девушке в подарок, чтобы отследить её, и именно так Ксандру довелось наткнуться на сестру Каринны, Лолиту, той ночью, заключенную в тюрьму на том же заброшенном складе.
Одно быстрое сканирование не выявило никакой другой формы жизни. Протечка воды и годы пренебрежения придали бетонным стенам лоскутный вид с черными и коричневыми пятнами. Пятна крови покрывали пол там, где были разорваны тела. Большой деревянный фабричный стол, запятнанный кровью и каким-то черным дерьмом, покрывавшим поверхность, имел вид верстака и удерживал Лолиту в неподвижности, пока мужчины истязали её. Набор из четырех лестниц вел к уступу с рядом комнат. Граффити, нанесенные на кирпич, создавали ложное впечатление, что кто-то, кроме кровавых садистов, отважился проникнуть в подвал. В соседней комнате, отделенной толстой стеной, стояло полдюжины пустых клеток. Наручники свисали со стен, а человеческие подвесные крюки свисали с потолка.
Он посмотрел на кирпичную стену и, присев перед ней, вытащил из кармана небольшой клинок. Сталь Диаблис. Откалывая бетонную крошку, скрепляющую кирпичи, Ксандр спрашивал себя, почему он чувствовал, что нужно оставить здесь нож. Словно оставляет ответ на чужие молитвы.
Вставив нож в отверстие и просунув на место отколотый кирпич, он обыскал камеры, котельную и старый кабинет, который когда-то занимал уборщик, — все места, которые эти ублюдки могли не заметить.
Никаких признаков камеры.
Каринна лежала в полубессознательном состоянии, её мысли блуждали в пространстве, где сны перекрывали тишину. В соседней ванной из крана капала тяжёлая капля, которая каким-то образом становилась все громче и этот звук отдавался у неё в голове.
Последний час она говорила себе, что женщина не умерла, а потеряла сознание. Бывало иногда, в БДСМ, когда люди увлекались. Впрочем, даже если бы он её убил, это не имело бы значения.
Каринна приучила свой разум принимать боль. Она провела месяцы, истязая собственное тело, проверяя собственные пределы, готовясь к тому, что ей придется пройти через ад, чтобы сблизиться с мужчинами, похитившими её сестру.
Она не могла позволить себе быть сломленной звуками чужих страданий. Как бы это ни взывало к её инстинктам, взывая к ней о помощи, она не поддавалась этому. Не смогла бы, даже если бы захотела. Он лишил её контроля, напоминание, которое заставляло всё её нутро восставать в ярости, каждый раз, когда она дергала за цепи.
По правде говоря, Каринна подошла к роли сабмиссива не с каким-то энтузиазмом. Потребовались недели подготовки, чтобы смириться с тем, что она откажется от контроля. Даже к концу тренировок, она всё ещё не полностью согласилась с идеей быть в чьей-то милости, что побудило её пойти на курсы по надиранию задниц и выходу из щекотливых ситуаций.
Женщина не имела значения. Ни оковы, ни темнота, ни отсутствие контроля. Она научится принимать от него боль. Наслаждаться этим дерьмом, если придется.
Что бы ни приготовил для неё этот бессердечный ублюдок, Каринна попадет в этот клуб.
Так или иначе.
Она не могла быть уверена, но вмятины на её запястьях говорили ей, что прошли часы с тех пор, как она прибыла в жуткий дом адского рабства. Однако, помимо вмятин, вырисовывалась гораздо более серьезная проблема. Приступы истерики, пока она извивалась, заставили её рубашку задраться вверх по животу, а прохладный воздух на коже напряг её соски и сказал ей, что она обнажена. Не то чтобы он не видел её обнаженной, но черт возьми, она не хотела соблазнить ублюдка на изнасилование.
Она извивалась, скользя задницей по матрацу, в надежде, что ткань чудесным образом вернётся на место. После нескольких минут тщетного трения о кровать, она дернула четырьмя конечностями веревки и в отчаянии закричала.
Через пару секунд тяжелого дыхания Каринна начала дергать носом, так усердно, что её рот тоже помогал.
Повязка не сдвинулась с места.
Дверь щелкнула, и у Каринны перехватило дыхание.
Нет.
Глубокий вздох смеха пронесся по комнате, как облако предчувствия.
— Трудно лежать неподвижно, Котенок?
— Иди к черту.
— Думаю, я останусь здесь. Мне нравится открывшийся вид.
— Держись от меня подальше.
Мягкая ласка скользнула по её обнаженной груди, и Каринна зашипела, ненавидя свои соски за то, что они сморщились от его прикосновения. Его грубые руки были покрыты мозолями, ничего похожего на мягкие руки бизнесменов, которые мацали её в клубе.
— Ты говоришь мне держаться от тебя подальше, но твое тело говорит мне кое-что другое.
Руки возились с её рубашкой, и ещё больше прохладного воздуха скользнуло по её груди. Он расстегнул рубашку полностью.
— Я мог бы сидеть и смотреть на тебя часами.
— Значит, это твой план? Сидеть здесь всю ночь, как какой-то извращенец, и смотреть на меня?
— Ага.
— Клянусь Богом, если я освобожусь от этих цепей…
— То что?
— Ё*ну тебя.
Он захихикал.
— В таком случае я с нетерпением жду твоей свободы. — Царапание по деревянному полу остановилось где-то у изножья кровати. — На самом деле, я планирую трахнуть тебя. В конце концов. — Шуршание ткани о ткань, как будто он сел на стул, у Каринны всё перевернулось в животе
Этот мудак планировал сидеть у изножья её кровати и всю ночь пялиться на её промежность?
— Ты бреешься или пользуешься воском? — Казалось, он поерзал на стуле, и его палец скользнул по её тазовой кости.
Её бедра вздрогнули.
— Безупречная. И нежная. Я помню с той ночи. — Его спокойный, глубокий голос наполнял комнату и щекотал её разум.
— Если бы я знала, что ты больной ублюдок, той ночи бы не было.
— У тебя не было выбора, Котёнок. Я был полон решимости заполучить тебя, так или иначе.
— Это называется изнасилованием.
— Разве я выгляжу так, будто собираюсь обеспечить чистой водой маленькую деревню? Чем, черт возьми, ты думала, когда просила вступить? Изнасилование — одна из многих страстей, с которыми ты познакомишься в клубе «Садизм».
— Где другая женщина?
— Другая женщина?
— Я слышала её. Она кричала. Ты убил её?
— Боюсь, я не поцелую тебя и не скажу. — Заскрипел стул, видимо он в очередной раз передвигал, по мнению Каринны, из угла комнаты.
В воздухе раздался хруст, и за ним последовали звуки, похожие на жевание.
На её тело смотрели мужчины. Они видели больше, чем тот вид, который она демонстрировала прямо сейчас. Но то, как она предстала перед ним, вызвало у неё желание свернуться клубочком и спрятаться. Слишком интимно. Мужчина сидел и ел, наслаждаясь едой, глядя на неё, почти голую и привязанную к его кровати.
Ярость забурлила в её животе.
— Ты, должно быть, неумелый похититель, если держишь женщину привязанной к кровати.
Он усмехнулся.
— Сколько бы ты не препиралась со мной, если сейчас я потрогаю тебя, ты будешь чертовски мокрая для меня.
— На самом деле, держу пари, что ты молишься, а я нет, просто чтобы тебе не пришлось признаваться, как сильно ты любишь мучения.
— Мне нужно в ванную.
Нет ответа.
— Эй?..
Сначала расслабились её руки, затем ноги, и Каринна тут же накинула рубашку на тело, застегнув её спереди. Она подняла повязку.
Он стоял без рубашки, в одних кожаных штанах. Черные татуировки покрывали его правый бок, ребра и грудную мышцу. Его проколотые соски поймали то немногое, что светило в комнате. Каринна сосредоточилась на глубоких бороздах между его исключительно большими мышцами, как будто кто-то взял кирку и выколол каждую унцию жира из его тела. Мужчина был тверд. Жнец.
И до сих пор кусает яблоко с руки.
— Голодная? — спросил он, и от чего-то в его манере вопроса, пробежали мурашки по её спине.
Она кивнула.
— Делай то, что нужно. А я принесу тебе что-нибудь поесть.
Она прошла мимо него, в ванную. Включив свет, она закрыла за собой дверь и стала ждать, прислушиваясь.
Простой щелчок дверью, сравнимый с выстрелом из пистолета, и она рванула через пустую комнату к окну. Закрыто.
Шарканье и стук ножа о доску доносились с нижнего уровня. Где бы ни находилась кухня по отношению к ней, она казалась слишком близко, чтобы спускаться по лестнице. Вместо этого она попятилась по коридору туда, где была закрыта ещё одна дверь.
Каринна нырнула в темную комнату, дальше за её собственной и стала ждать. Её собственная… Господи, она уже мысленно обосновалась в этом месте. Взгляд через плечо стал более сконцентрированным. Даже в темноте черты комнаты выделялись. Искусно вырезанная деревянная кровать, которая, по её предположению, должна была быть изготовлена задолго до того, как были изобретены матрасы королевского размера. Кровать, черт возьми, занимала почти половину комнаты, покрытая богатой серо-черной бархатистой тканью. Шезлонг стоял перед великолепным витражным окном, где прозрачные белые занавески плясали на ветру, словно призраки. Книги лежали стопками и разбросаны по полу вокруг кровати, как будто он только и делал, что читал каждую ночь.
Она предположила, что это его комната, поскольку запах одеколона, которым он пользовался был повсюду. Она так отличалась от комнаты, где она спала, как будто наткнулась на личные покои доктора Джекила.
Через несколько минут над верхней лестницей появилась его затененная фигура с тарелкой в руках. Он остановился у её двери и посмотрел в коридор, туда, где она пряталась.
Все ещё на виду, он потянулся к ручке её двери и исчез в комнате.
Сердце бешено колотилось в груди, Каринна выскользнула через щель и пошла по коридору.
Адреналин забурлил в её венах, когда она проходила мимо спальни, где её держали в заточении. Она найдет другой путь к садистам.
Она слишком долго ждала, чтобы месть стала драгоценным питомцем сумасшедшего ублюдка. Короткий вздох победы вырвался у неё, когда она добежала до лестницы и спрыгнула вниз, делая легкие шаги, чтобы избежать пугающего треска дерева, предупредившего бы его о её местонахождении.
Секунды. Через несколько секунд он понял, что её здесь нет. Её желудок сжался. В спешке она подбежала к двери, и страх охватил её сердце, пока она возилась с замком.
— Сплошное разочарование. — От его спокойного голоса по её спине пробежали колья ужаса.
Она развернулась на цыпочках, прижавшись спиной к двери, и обнаружила, что он стоит всего в нескольких дюймах позади.
Как он так быстро подошел к ней?
На долю секунды, когда его глаза, казалось, светились серебром в темноте, Каринна почувствовала себя загнанной в угол. За ней охотился кто-то более сильный, быстрый и, очевидно, умный, чем она предполагала.
Её короткое дыхание участилось, когда он подошел ближе. Что случилось с девушками, которые разочаровали его? Избиты? Замучены? Убиты?
Она потратила месяцы на изучение навыков, и вдруг, когда её жизнь вполне могла висеть на волоске, она не могла пошевелить ни одним мускулом. Как будто паника из-за того, что её поймали, парализовала её.
— Это неделя могла бы легко пройти для тебя. Всего неделя со мной. — Он прижал её к двери и положил руки по обе стороны от неё. — Думаю, тебе нравится меня злить, Котёнок. — Его руки исчезли за спиной. — Если я угадал, ты хотела устроить погоню.
Каринна не сводила с него глаз. В одном безумном жесте неповиновения она ударила его в живот. Если не считать короткого мышечного подергивания и боли в моих костяшках, он был совершенно невозмутим.
Она качнулась в сторону и была остановлена массивным предплечьем. Подобно льву, играющему со своей добычей, он только улыбался ей. Другая его рука исчезла под её подбородком, и щелчок вызвал волну ужаса. Серебро просочилось сквозь кончики его пальцев, когда поднял цепочку, прикрепленную к её ошейнику, с яркой улыбкой на лице.
Он облизнул губы и поднял руку. Каринна вздрогнула, прежде чем он убрал волосы с её плеча и потер её затылок над кожаной лентой.
Инстинкт требовал драться с ним, даже если он схватит её за горло.
Он намотал цепочку на руку и поднял руку, заставив её подбородок подняться. Не резко, но достаточно, чтобы проявить контроль. Она сглотнула, и заставила себя вдохнуть, преодолевая давление ошейника. Его губы нежно скользили по натянутой коже её горла, пока его зубы не впились в неё.
Она вскрикнула, прижав ладонь к его груди, чтобы оттолкнуть его. Он не двинулся. Вообще не пошевелился. Его рука прижала её руку к двери, оставив на свободе левую, позволяя ею противостоять ему.
Каринна выпрямилась, ошеломленная его действием.
Укус смягчился до сосания и лизания, а его тяжелое дыхание и тихий рычащий стон посылали рябь удовольствия прямо в её бедра.
— Я хочу наказать тебя, — прошептал он. — Не потому, что ты плохая. Я думаю, что ты хочешь, чтобы я это сделал.
Она не могла ответить, потому что ошейник всё ещё стягивал горло. Пока не стала.
Он прижался бедрами к её бедрам, его эрекция увеличилась, прижимаясь к ней.
— Я не могу лгать, я тоже хочу. Мне тяжело, от одной мысли о тебе у себя на коленях.
Уткнувшись лицом в её шею, он отпустил её руку, и его рука скользнула вниз.
Его лицо отодвинулось, и Каринна сосредоточилась на тенях на стене. Что угодно, лишь бы не думать о том, что он собирается делать дальше.
— Посмотри на меня.
Она коротко покачала головой, а ошейник на её шее натянулся сильнее.
— Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня.
Её глаза нашли его. Напряженные. Прожигают дыры в её голове.
Когда его палец водил вверх и вниз по её клитору, он словно изучал её.
Каринна с трудом удерживала себя в вертикальном положении. Она схватилась за ошейник единственной свободной рукой. Колени превратились в пудинг, она скользнула вдоль двери, но вздрогнула от тугого рывка цепи.
Последнее, что ей было нужно, это слова Литы:
Её веки отяжелели, мышцы покалывали и дрожали. Она открыла рот, чтобы набрать побольше воздуха.
Напряжение ошейника ослабло, и обе его руки схватили её лицо, когда она начала задыхаться. Его губы накрыли её, и Каринна растворилась в нем.
— Ты не представляешь, что делаешь со мной, — сказал он ей в губы. — Потребность причинить тебе боль и доставить тебе удовольствие. Не знаю, чего я хочу больше.
Каринна ответила на поцелуй. Легкая боль пронзила её кожу головы, когда он запустил пальцы в её волосы и прижал её лицо к своему, его поцелуй был одновременно яростным и собственническим. Она вскрикнула, когда он схватил её между ног всей ладонью и сжал.
— Если снова попытаешься уйти, твоё наказание будет заключаться не только в привязывании тебя к кровати. Ясно?
Все, что она смогла сделать, это отчаянно кивнуть.
Ксандр отступил, дергая цепь, которая тянула её вперед.
Стиснув зубы, как хороший питомец, она последовала за ним вверх по лестнице.
Каринна почти не сопротивлялась, когда Ксандр повел её обратно в её комнату. В некотором смысле её уступчивость чертовски раздражала его. Ему гораздо больше нравилась дикая кошка, которая захватила его с первого взгляда.
Тот факт, что она уступила ему, означал, что она больше, чем просто следовала своим инстинктам и всё ещё хотела попасть в клуб. Бл*ть.
Он не мог позволить ей уйти. Ещё нет. Не тогда, когда Джимми и другие будут переворачивать весь город кусок за куском в её поисках. Она попадет прямо в их объятия, если они каким-то образом догадаются, что она сестра неуловимой Лолиты.
Она бы с радостью побежала за ними.
Оказавшись в комнате, Ксандр развернулся и, сжимая цепь, попятился к кровати. Он поставил её перед собой.
С наклоненным вниз лицом она, казалось, изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза. Он поднял её подбородок и провёл большим пальцем по её нижней губе, загипнотизированный, когда палец вошел в её приоткрытый рот.
Моргнув, чтобы избавиться от наваждения, Ксандр дернул цепочку, заставляя её лечь на кровать.
— Руки вверх.
Она откинулась на подушки, и он не мог не улыбнуться, когда её верхняя губа скривилась от отвращения. Застегнув манжеты на всех конечностях, он сел рядом с ней. Все ещё глядя на нее, Ксандр потянулся в сторону и взял ломтик авокадо с тарелки, которую он поставил на тумбочке, прежде чем побежать ловить её у входной двери.
Кончик авокадо скользнул между её мягкими пухлыми губами, и он не мог не облизать свои, прикованный к её рту. Её брови нахмурились.
О, да. Он наблюдал, как она ела грёбаное авокадо последние десять месяцев. Её челюсть скривилась, пока она жевала в медленном, неохотном темпе, прежде чем она сглотнула.
Он поставил тарелку себе на колени, взял небольшой кусочек сыра моцареллы и поднес к её рту.
— Я могу сама есть.
— Не со связанными руками.
Небольшой кусочек сыра проскользнул ей в рот, и она уставилась в потолок, пока жевала его, раздувая ноздри — вероятно, разозлившись.
Он ухмыльнулся и продолжил кормить её авокадо и сыром, а также помидорами, базиликом и хлебом, которые он для нее приготовил. Все продукты, которые он видел, как она ела в тот или иной момент, и все же, она никогда не показала и грамма удивления. Она не сказала ни слова, об этом совпадении, словно он знал, что она предпочитает есть.
— Не совсем то, что я ожидала от «Жнеца».
В её тоне прозвучала нотка насмешки.
— Ты бы предпочла голодать?
Ее челюсть сжалась.
— Нет.
— Как тебя зовут?
Её суженные глаза подсказали ему, что его ждет еще один раунд упорного перетягивания каната.
— А тебя?
— Оно на кончике моего языка. — Он облизал губы и ухмыльнулся. — И когда ты заслужишь право выкрикивать моё имя, я дам тебе его. А пока, можешь называть меня Хозяином.
— А ты можешь называть меня сукой, которая никогда не назовет тебя Хозяином.
— Быть по сему. — Он схватил повязку с кровати и завязал ей глаза. — Знай, что ты моя сука на всю следующую неделю. — Ксандр наклонился вперед, и её губы сжались в тот момент, когда он прикоснулся к её губам. Он все равно поцеловал её, страстно, просто чтобы разозлить. — Запомни, Котенок, скоро ты поймешь, почему тебе не следует трахаться со мной. — Резко дернув её за рубашку, он оставил её лежать обнаженной и занял свое место у изножья её кровати.
Глава 11
Ксандр поднял подбородок, вдыхая сладкий аромат, который пропитал всю маленькую квартиру. Забравшись внутрь через окно, он изучил темное открытое пространство. В комнате была только кровать, комод с прикрепленным к нему зеркалом и небольшая тумбочка в ретро-стиле. Он прошел мимо кровати Каринны, проводя пальцем по одеялу, и остановился перед её шкафом.
Снял цепочку, открыл её гардероб.
Её одежда говорила о серьезном случае обсессивно-компульсивного расстройства в том, как она висела, идеально расставленная, в секциях, подобранных по цвету. Он коснулся разных тканей, растирая ткань между пальцами. Не разрушая её систему, Ксандр вытащил рубашки и брюки, нижнее белье и кожанку, запихнув их в рюкзак, который он нашел в глубине её шкафа. Он не заморачивался с одеждой для сна.
Либо она бежит носить одну из его рубашек, либо вообще ничего.
Он запрокинул голову и стал рыться на верхней полке, заглядывая в коробки и сумки. Нет камеры. Не то чтобы он ожидал найти её там.
Его взгляд привлекло лёгкое мерцание. Ксандр потянулся и вытащил предмет, который был отодвинут к задней части полки.
Белые перья почти заполнили стеклянную банку. Перья. «Его» перья. Она собирала их.
Через мгновение он поставил банку обратно на полку и цепочку повесил на место. С сумкой, перекинутой через плечо, Ксандр прошел через комнату и вылез через окно.
Кампус оставался довольно тихим, хотя Каринна не жила в центре здания. Она, вероятно, не могла себе это позволить, с такой работой. Его мотоцикл ждал у обочины, и Ксандр накинул обе лямки рюкзака, завёл двигатель и помчался по Вудворд-авеню.
Через несколько минут он подошел к воротам старого замка и пробрался внутрь. Наверху он прокрался в спальню Каринны, не сводя глаз с её полуобнаженного тела, лежащего в его рубашке.
Когда он швырнул сумку на пол, она вздрогнула, но, как упрямый ребенок, не удосужилась ничего сказать, как будто знала, что в комнате может стоять только он.
— Я принес тебе одежду.
— Отсюда?
— Это твоя одежда.
— Из моей квартиры?
— Ага. Ты не должна надевать её в постель. — Он улыбнулся, увидев, как она нахмурила брови, что намекало на то, что она рассердилась. — Ты будешь спать только в моей рубашке, ясно?
— Я должна спать привязанной к кровати практически без одежды?
— В точку.
— Как ты… узнал, где я живу?
— Ночью в переулке. Я последовал за тобой домой. — Он рассказал всё обобщенно, не смущаясь своего признания.
Каринна громко сглотнула.
— Ты следил за мной?
— Я знаю, где ты живешь. Я знаю, что тебя зовут Каринна Рой. — Ксандр дал ей секундную паузу, чтобы обдумать это. — Единственное, чего я еще не понял, так это зачем ты здесь. Почему ты так сильно хочешь вступить в клуб. Но помни, рано или поздно, я это узнаю.
Схватив со стены бра, Ксандр спустился во тьму каменного подвала замка, который открывался в кабинете в готическом стиле. Надавив на камень в стене, потайная дверь скользнула в сторону, и он стал спускаться глубже, пока стены не сузились до склепа. Из каменного хранилища он достал черную кожаную сумку и понес её обратно по узкой лестнице в кабинет.
Когда он рылся в стопке папок внутри, на его стол упала золотая лента. Ксандр потянулся, колеблясь, прежде чем поднять её.
Женщины-ангелы на андеграундной сцене носили золотые повязки. Это был бы человеческий эквивалент жетонов, за исключением того, что их группа действовала, как следопыты.
Почти десятилетие он работал вместе с дерзкой женщиной-ангелом — золотой лентой. Это всё, что Ксандру удалось узнать о ней, прежде чем Йен заполучил её. Должно быть, она сняла её, как раз перед тем, как Йен стал пытать и убил её. Когда ангелы прибыли на помощь, Ксандр сразился с двумя сильными солдатами, чтобы сбежать вместе с Йеном — сомнительное решение, которое могло привести его прямо к тюремному заключению на небесах, если бы не Хазиэль.
Он не допустит, чтобы её смерть стала напрасной. Поэтому планировал уничтожить всё подполье, в котором Йен дёргал за ниточки.
Ксандр налил себе выпить.
В чем-то Каринна напоминала ему Селин. Не во внешности, но в её глазах горел тот же огонек мести. Жажда крови — любой ценой.
В голове Ксандра проигрывались воспоминания. Кожанка, прикрывающая совершенство кожи Каринны. Извивающееся тело. Только в тот момент. Все её заботы ушли, выключились, переключились на него.
Его потребность. Её отклик.
Ксандр погрузил взгляд в напиток. Какого хрена он беспокоится о камере? Разве он не провел большую часть последнего десятилетия либо напиваясь до беспамятства, либо на грани, удерживал нож у его глотки? Какая разница, кто будет держать этот нож?
Не ошибётесь, если посчитаете что это виноваты годы, проведенные с Йеном. Ксандр чертовски хорошо знал, почему должен найти камеру. Йен никогда не перестанет искать своего предателя, а это значит, что он никогда не перестанет искать Каринну. Под давлением политиков, он был уверен, что ни один живой человек не узнает о том, что произошло в подвале того склада.
Ксандр поднял взгляд на маску вольто, свисающую с крюка на стене.
Когда Каринна лежала в постели, её тело ожило. Электричество покалывало в воздухе. Ожидание. Каждый звук в доме напрягал её мышцы.
С завязанными глазами и в плену у Жнеца. Как бы это ни должно было напугать её до чертиков, оно каким-то образом вызывало жар её кожи.
Он был хорошим парнем? Плохим?
Как неизвестная переменная, которая заставила её разум искать ответ, в то время как её тело, казалось, наслаждалось временем ожидания. Все в нём говорило о том, что этот парень опасен, вполне возможно, психопат. Но сколько плохих парней старались накормить жертву её любимой едой?
Но эти чертовы наброски. Почему Лита нарисовала их? Кем он был для неё? Не то чтобы она могла взять и просто спросить.
«Нет». — Каринна мысленно возражала против призрачных обвинений сестры.
Каринна резко втянула воздух и уткнулась лицом в подушку настолько, насколько позволяли её путы, съёжившись от образов, вспыхнувших у неё в голове. Откуда они возникли? Откинувшись на хлопчатобумажную подушку, она покачала головой из стороны в сторону, пытаясь стереть эти образы.
Она не хотела их видеть. Хотела сосредоточить свои мысли на побеге.
Дверь щелкнула. Он вернулся? Ботинки простучали по полу ближе. Что-то ударилось о тумбочку. Стекло?
Её руки и ноги задрожали. Страх? Возбуждение? Что, черт возьми, с ней не так?
Он смотрел на неё, распростёртую на своей кровати?
Все пять чувств активизировались. Сандаловое дерево первым достигло её носа и наполнило рот.
— Зачем ты пришла сюда со мной?
Снова вопросы. Почему он упорствовал?
— У меня не было выбора.
Сквозь темноту он усмехнулся.
— У тебя был выбор. Скажи ты хоть слово, я бы отпустил тебя обратно.
Правда. Она не сказала ни слова. Вообще особо не сопротивлялась.
— Хочешь вступить? Ты хочешь заработать деньги? Трахаться с политиками?
Она кивнула.
— Сначала тебе придется пройти через меня. Если переживешь меня, я отведу тебя в «Жесткие границы». — Его следующие слова уже звучали ближе. — Это твой шанс, Котёнок. Твоя единственная возможность освободиться. Скажи слово, и я верну тебя в твою жизнь. В твой стрип-клуб. Чем бы ты не занималась до сегодняшнего вечера.
— Нет. Я хочу туда вступить. — Снова и снова слова повторялись в её голове, как мантра.
— Ты не представляешь, во что ввязываешься, маленькая девочка. Я дам тебе еще одну возможность. Хочешь узнать, какое дерьмо тебя ожидает?
Нет. Она хотела вернуться к своей прежней жизни. Выпуститься и притвориться, что она никогда не видела тех ужасных вещей, которые видела за последние несколько месяцев. Смерть Литы завела её на черный путь, который она не рассчитывала в своём некогда идеальном мире.
— Да. Покажи мне.
— Покажу. И знай, что твои крики и стоны боли ничего не значат. Ты хочешь этого? Я дам тебе это. — Теплое дыхание коснулось её правой щеки, и её челюсти сжались, когда его рука скользнула к её затылку, где он снова потер основание её шеи.
Тем не менее, эта мощная энергия в его руках гудела под её кожей — волна похоти, которая накрыла её, пробудила её сексуальное желание и жажду его прикосновений. Её тело запульсировало.
Боже, кем она стала?
Она приняла решение пожертвовать своим телом, чтобы спасти душу Литы.
Как клетка, прутья внутри её черепа захлопнулись вокруг её мыслей, и она отступила в тень, где были похоронены её тайны.
Место, которого он никогда не коснётся.
Щелчок привлек её внимание. Звук затяжных вдоха-выдоха. Её рот наполнился слюной от богатого аромата мускатного ореха с острым древесным оттенком.
— Я люблю хорошие сигары.
Да, это они. Внезапная перемена в его настроении и смена темы заставили её бродить по тонкому проводу предвкушения. Что он собирался с ней делать?
— Некоторые ароматы, кажется, дополняют запах пылающей плоти.
Каринна сглотнула.
— Скажи ещё раз, насколько сильно ты хочешь, чтобы тебя приняли к садистам. Мне интересно, тебе нравится боль? Страдания?
В животе образовался узел.
— Да.
— Вы, женщины… иногда вы поражаете меня своим упрямством. — Еще одна затяжка. — Отлично. Давай начнем.
Его рука сжала её икру, и Каринна мысленно отругала себя за то, что вздрогнула.
— Ты нервничаешь.
Ага. Разница между самостоятельной практикой дома и реальным опытом, сводилась к одному: ограничениями. Не говоря уже о том, что она забыла купить пачку сигарет и провести опыт игры с сигаретами. Как далеко он зайдет?
— Ты меня не пугаешь.
— И все же ты вздрагиваешь от моего прикосновения.
В последовавшей тишине она закрыла глаза за повязкой, медленно вдыхая и выдыхая.
Несомненно, ему нравилось оставлять её в мученическом напряжении от ожидания её участи. Она представила, как сигара нависает над её кожей.
— С чего начать, — наконец сказал он. — Твоя кожа, как чистый холст. Готова к первому мазку краски?
Слабое тепло коснулось её кожи и желудок сжался.
Обжигающая боль пронзила её кожу, и Каринна вскрикнула, дергая на себя цепи. Еще один обжигающая боль ударила на бедре, затем лодыжку и ступню. Снова и снова она кричала и хваталась за цепи, приковывающие её к кровати.
— Стой! Стоп! Хватит! — Она отчаянно дергала цепи, пиная ногами и вытягивая руки. В припадке она брыкалась, пока кровать не затряслась от её движений.
Её руки и ноги освободили и руками схватили за талию, прижавшись к ней, как будто пытаясь успокоить её. Повязка сорвалась с её глаз, и блестящий предмет закачался взад-вперед перед ней. Взад и вперед. Взад и вперед.
Её глаза следили за движением. Её сжавшееся сердце успокоилось. Всё стало четким. Объект перестал двигаться, и Каринна уставилась на то, что он держал в своей ладони. По её коже выступил холодный пот, а в животе забурлила тошнота.
В последний раз, вздрогнув от стука в стакане рядом с ней, она взглянула в его сторону, и увидела стакан, наполненный кубиками льда.
Ксандр ничего не сказал.
Она нахмурила брови и провела пальцами по верхней части ног. Только прохладная капля воды и целая кожа коснулись кончиков её пальцев там, где она была уверена, что у неё появились ожоги.
Она сделала один глубокий вдох, и она успокоила ту неконтролируемую дрожь.
— Ложись. — Его команда поступила отстранённо, словно её реакция не повлияла на него. Он вновь закрепил её запястья. — Возможно, я поспешил, ты не готова, Котёнок.
Её захватил гнев.
— Не шути так со мной.
— Ну, вот видишь, именно это я и собираюсь сделать. — Повязка снова закрыла её глаза, и Каринна подавила разочарование от того, что её снова лишили зрения. — Ты еще не научилась. Отдавать и принимать.
Ткань рубашки, которую она носила, спадала с обеих сторон её тела. Грубые подушечки его пальцев скользнули по её груди.
— Такая мягкая, — прошептал он. Пальцы скользнули дальше.
Она внутренне захныкала. Хотела сказать ему, чтобы он держал свои грязные, кровавые руки подальше от неё. Будь проклят её непроизвольный стон, от которого её мышцы дернулись.
— Никаких стоп-слов.
За все недели обучения тому, как контролировать реакции своего тела, тренируя свой разум, чтобы она могла спрятаться у себя в голове, пока она могла оставаться с мужчинами. Но ничто не подготовило её к его прикосновениям.
Её трусики сползли до середины бедра. Палец скользнул внутрь неё, и восхитительное вторжение заставило её сильно сжать его в себе, хотя она и боролась с этим чувством.
Что-то в этом человеке бросало вызов всем её тренировкам.
— Такая мокрая. — Его слова невнятны. — Почему? — Волна гнева ярости сорвалась с его языка. — Почему?
Назад и вперед, его палец не останавливался. Не жестко и не торопясь. Медленно, как будто он наслаждался этим ощущением, скользя внутрь и наружу, поглаживая ее точку G, словно точно знал, где нужно ласкать.
— Я мог бы вставлять свой член в тебя. Вот так. Медленно. Всю ночь. — Его голос изменился, в нем звучало удивление, как будто он стал кем-то другим.
Она сжала губы, чтобы подавить стон.
— Твоему телу это нравится. Тебе нравится, когда мои пальцы трахают тебя. — Его голова прижалась к её плечу. — Почему? Почему ты упрямишься, и делаешь вид, что тебе всё равно?
Она снова застонала, представляя, как он стоит верхом на кровати и смотрит на её обнаженное тело, пока он ласкает её своими пальцами.
Напряжение растёт. Выше. И выше. Эта энергия влилась в её суть. Ноги задрожали. Жар опалил её сердцевину.
— Давай. Кончи для меня. Сейчас.
Но она ничего не могла с собой поделать. Её рот открылся, и крик отразился от стен.
Оргазм захлестнул её.
Его слова. Его прикосновения. Он контролировал её, чем напугал её.
— Грязная девчонка. — Его шепот ей на ухо вызвал дрожь, и еще один импульс сотряс её тело. — Такая чертовски мокрая.
Это точно. Она бесстыдно сжимала его пальцы с каждым сокращением своих мышц.
Глубокий мужской рык удовлетворения вырвался из его груди и что-то защекотало живот Каринны.
— Ты на вкус как экстази.
— Ты собираешься причинить мне боль? — Она ненавидела жалкий тон своего голоса, но ей нужно было что-то, чтобы забыть то, что он только что сделал. Трюк с кубиком льда показался ей неплохим способом трахнуть её, но не усилил её жажду мести.
— Да, — ответил он. Он сжал её сосок, заставив её спину выгнуться, путы туго натянулись. — Боль — это способ разума защитить тело. Делай в точности то, что я тебе говорю, и я не причиню вреда твоему телу, поэтому позволь своему разуму отключиться от боли.
Её рот открылся. Бёдра отчаянно пытались сжаться и погасить нарастающий жар между ними. Он отпустил её сосок, и тяжесть на кровати ослабла. Он возился с чем-то по всей комнате.
Рядом с ней раздалось низкое гудение. Будто включили машину. Вибрация?
Гладкий предмет с закругленными краями пощекотал её бедро и быстро распространил жар.
Она не может позволить ему ослабить её дважды. Несмотря на необъяснимые образы, терзавшие её мысли, Каринна откинулась назад к спинке кровати, борясь с ними. Щекотка машины проникла глубоко внутрь, когда видения рук, сжимающих и ощупывающих её, распространялись, как болезнь, убивая её способность прятаться внутри той части её разума, которая защищала её от его мучений.
Ксандр не остановился.
Это ощущение заставило её голову удариться о подушку. Он поднялся выше. Чем ближе он становился, тем ближе он приближался к ее клитору.
— Нет, — выдохнула она.
— Не борись со мной. Ты не победишь.
Она извивалась, толкая бедра вверх, чем только усиливала ощущения.
Её разум и её тело столкнулись — одно пыталось убедить её с помощью случайных вспыхивающих сцен, что всё, что Ксандр делал с ней, было неправильным. Её тело же было категорически против. Она извивалась на кровати, как одержимая. Измученная. Разрывающаяся надвое.
И точно так же, второй оргазм, не прошло и тридцати минут, заставил её желудок сжаться, бедра согнуться, а голова покатилась по подушке.
Он даже не проник в неё игрушкой.
— Иди на хер! — закричала она, подняв бедра вверх, согнув колени, прежде чем удариться попой о кровать. Она стонала и рычала. — Иди на хер. — На этот раз огонь угас, буйство внутри неё, шипело с каждым глубоким стоном.
— Меня зовут Ксандр. Когда я довожу тебя до оргазма, я хочу, чтобы ты звала меня по имени. Ясно?
Не в силах сформулировать ни единого слова, она кивнула, голова кружилась. Она мысленно желала, чтобы он убрал игрушку, из страха, что она сделает немыслимое и кончит в третий раз.
«Предательница» и «шлюха», слова пробежали, как бегущая строка перед её закрытыми глазами. Она всегда ненавидела, когда её ласкают пальцами. Ненавидела ощущение, что кто-то прикасается к ней таким образом. Тем не менее, они только что дали ей самый сильный оргазм, который у нее когда-либо был. Как будто он открыл очень темный и зловещий ящик, спрятанный глубоко внутри неё.
За исключением того, что часть её почувствовала, что она сейчас что-то отвоевала. Вот только, что?
Он снял с её глаз повязку и развязал её.
— Отдавать и принимать.
Когда щелкнула дверь, она уткнулась головой в подушки и позволила стыду полностью поглотить её.
Каринна вздрогнула в постели, крик вырвался из её горла. Её тело дрожало, руки перебирали длинные пряди волос по обеим сторонам головы. Рыдания вырвались из её груди — душераздирающие, болезненные рыдания, которые заставили её свернуться калачиком.
Когда она натянула одеяло на лицо, её внимание привлекло мерцание на потолке.
Два серебряных пятнышка, словно глаза, наблюдающие за ней в темноте, смотрели на неё сверху вниз. Она втянула воздух и нырнула под одеяло, как ребенок. Выглянув в щель, оказалось, что пятнышки исчезли, хотя её внимание привлек какой-то объект. Каринна откинула одеяло, осматривая потолок, и поползла по кровати, ступив на деревянный пол.
Она прошла через комнату туда, где упал предмет.
Перо.
Глава 12
— Я хочу, чтобы ты уничтожил его клуб.
Взгляд Ксандра остановился на Йене, который откинулся на спинку своего офисного кресла, сцепив пальцы.
Немногие клубы могли удерживать высокую планку окупаемости клуба и не заставить «Жесткие границы» вмешаться, скупить всех их девушек. «Девять кисок» оказался одним из таких клубов, только потому, что их директор, такой же, как Йен, коррумпированный ублюдок и торговал не только стриптизершами. Как и с любым другим клубом, который соперничал с Йеном по количеству денег и девушек, появление этого места на его радарах было лишь вопросом времени.
— Сжечь дотла. — Йен налил себе выпить и отпил, поигрывая крышкой «зиппо», которую держал, с надписью «Злой мудак» с черной гравировкой. — Ворует мой бизнес. Он уже обходится мне дорого.
— Я позабочусь об этом, — тон Ксандра оставался ровным, выражение его лица не дрогнуло.
Вечный покерфейс.
— Уверен в этом. Ты мне как брат, Ксандр. Больше брат, чем мой собственный грёбаный жалкий брат.
Он вздохнул.
— Есть что-нибудь о девушке?
— Еще нет. — Ксандр скрестил руки. — Наверное, улетела.
— Вряд ли. Думаю, её защищает ангел. Будь осторожен. Мне не нужно тебе об этом напоминать, ты убил достаточно святых ублюдков. Но они так же опасны, как и божественны.
Взгляд Ксандра оставался неподвижным, совсем не задетый его словами.
Почти как у сумасшедшего, серьезный тон Йена снова стал оптимистичным.
— На следующей неделе появятся клиенты. Я хочу, чтобы ты был там. В первом ряду. Ты заслуживаешь шоу.
— Что будет?
Йен ухмыльнулся и потянулся за недокуренной сигарой.
— Эти кретины… теперь их жены читают всякое дерьмо. То, что когда-то было табу, теперь стало обычным мейнстримом. Боже, даже мамаши из церкви говорят о том, что их связывали и пороли мужья. Нужно повысить ставки, чтобы поднять бабла, понимаешь, о чем я? Сохранить уровень табу, в табу. — Он зажег сигару и затянулся.
— Повысить ставки?
— Они хотят живого выступления. После бала-маскарада. На этом можно забрать много денег. Мне нужны девушки. Девушки, готовые на любое дерьмо. Но чистые девушки, естественно.
— Готовые к дерьму и убирать за собой невозможно осуществить такое желание.
Йен от смеха откинул голову назад.
— Позволь перефразировать желание. Я имел в виду обученных. Я отправил мальчиков на разведку. Я бы отправил парочку к тебе на помощь в поисках девушки, но в итоге ты их всё равно отпугиваешь, больной сукин сын. — Он усмехнулся и отпил еще. — Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что ты пытаешься саботировать мои чертовы операции здесь.
Лицо Ксандра оставалось стоическим.
— «Девять кисок». Закрой это убожество. Я дам тебе премию, если ты как следует помучаешь этого мудака.
Ксандр усмехнулся.
— Считай, что дело сделано.
Йен встал с кресла, обошел стол и положил руки на плечи Ксандра — в знак уважения.
— Хороший парень.
Слова ублюдка, для которого они ничего не значат.
Дневной свет освещал небо, когда Ксандр подошел ко входу в «Девять кисок», словно следующий час не включал в себя сжигание здания и пыток его владельца.
Он дёрнул за ручку. Закрыто. Из кармана он вытащил тощее зазубренное лезвие, похожее на испорченный ледокол. Да, он мог выломать дверь, но ему нравился элемент внезапности. Он вставил его в замок и открыл парой резких движений запястья. При щелчке Ксандр сделал хороший рывок, осторожно, чтобы не сорвать дверь с петель, и остановился на мгновение, когда стекло загрохотало в раме за железной решеткой.
Изнутри не издаётся ни звука. Нет движения.
Словно поглощённый тьмой, он вошел в тусклое освещение клуба, он оглядывался, пока он не остановился на старике Ричи и на том, кто, вероятно, был его телохранителем, то как он разжал кулаки, когда Ксандр приблизился, явно говорило в пользу такого предположения.
— Кто ты, черт возьми? — Сигара во рту Ричи чуть не выпала.
Ксандр продолжал идти в их сторону, не обращая внимания на приближающегося к нему крупного человека. Один быстрый удар заставил здоровенного ублюдка развернуться на цыпочках и поцеловать пол.
Ричи зашел в кабинку задом наперед.
— Чего ты хочешь? Я дам тебе всё, что ты захочешь.
Ксандр схватил его за горло и улыбнулся.
— Я хочу, чтобы твоя селезенка была размазана по всем твоим… — он огляделся. — …отличным чистым полам. И конечно, твой позвоночник на память.
— Деньги? Женщины? Я понял, чувак. Я наступил куда не следовало. Мне жаль. Я дам тебе долю. Пожалуйста, только не делай глупостей.
Ксандр склонил голову, крепче сжимая горло парня. «Грехи», — слово прошелестело в его голове. Одной из пропавших девушек только что исполнилось бы восемнадцать. Продал. Вполне возможно, уже мертва.
Ксандр вытащил из заднего кармана кинжал и поднял его вверх. Пилообразное лезвие, изогнутое под острыми углами, могло разорвать плоть без особого сопротивления. Он направил исключительно острый кончик к глазному яблоку парня.
— Мистер Портейн шлет вам свои наилучшие пожелания.
Крики агонии заполнили комнату, когда Ксандр принялся за работу.
Каринна ещё раз попробовала открыть дверь спальни.
Он запер её. Запер шкаф. Запер оружейный сейф, в котором, как она надеялась, могло быть что-то острое, чтобы взломать замок.
Чёрт, в соседней ванной вообще ничего не было. Ни бритвы. Даже зубочистки. Ничего, что она могла бы использовать.
И никаких шансов вылезти из окна, если только она не собиралась отрастить крылья и полететь.
Рюкзак на полу привлек её внимание, и она упала на задницу, скрестив ноги, раскрывая содержимое. Кожанка, футболки, джинсы, бюстгальтеры с соответствующими трусиками, кожаные корсеты и несколько пар высоких чулок. Часть её хотела разложить их на кровати и привести всё в порядок. Другая часть говорила ей оставить их — зачем ей устраиваться здесь, как дома?
Отбросив рюкзак, она обогнула деревянную штуковину в центре комнаты. Видела такие раньше в БДСМ-клубах. Порка лошадок. У противоположной стены стоял Андреевский крест.
Вероятно, он намеренно решил оставить её в комнате. Напугать.
Её рука скользнула по холодной стали креста. Сколько девушек было привязано к нему? Избиты? Замучены?
Какая разница между Кариной и теми девушками?
Она тренировала себя — просмотрела слишком много хардкорных БДСМ-видео, тренировала на себе саб приемы, изучила методы пыток и технику выживания в плену. И всё это для того, чтобы подготовиться к тому дерьму, в которое её сестра Лита ввязалась за последние несколько лет. Иисусе. Как Лита смогла так полюбить боль?
Их мать не всегда была такой религиозной и строгой. Одно время, когда та была хиппи, она была более сексуально свободной, чем Лита, если это вообще возможно.
Что-то случилось в те годы. Она ожесточилась. Стала несгибаемой. Безумной.
Каринна откинулась на спинку кровати и включила радиочасы на тумбочке. Angels — The XX зазвучали по комнате. Она посмотрела на бублик и кофе, которые он оставил ей, с мармеладом — тот же самый завтрак, который она ела каждое утро. Клубника, разрезанная на четыре части, как она всегда делала, лежала в тарелке рядом с рогаликом — тоже её любимым.
Теплый крепкий запах дымящегося кофе наполнил её лёгкие, когда она, нахмурившись, поднесла кружку ко рту и отхлебнула кофе.
Он никак не мог знать её любимую кофейню.
Ксандр смыл кровь с рук, её длинный, ленивый шлейф окрасил фарфор, когда она исчезала с водой в водовороте раковины. Он мельком увидел себя в зеркале и уставился. Сквозь пергамент идеальной кожи, четкие линии, казалось, что круги под его глазами обретали форму. По крайней мере, он их чувствовал. Его почти тошнило от того, как люди видели ему подобных.
Безупречный. Ни капли изъяна.
Приглушенный визг из соседней комнаты прервал его самоизучение.
Жалкие крики Ричи усилились, когда Ксандр вернулся в комнату, надевая пару черных кожаных водительских перчаток.
Он схватил канистру с бензином и потряс ею над полом бара. Охранник, проснувшийся во время пыток, сидел связанный и окровавленный рядом со своим почти изуродованным боссом и стонал сквозь засунутый глубоко в горло кляп. Ксандр подобрал разбросанные по полу пальцы и бросил их на туловище Ричи, прежде чем вылить бензин на тело рыдающего ублюдка. Без языка его хныканье и рвотные позывы вызвали приступ удушья, от которого у Ксандра скривилась в омерзении губа.
Свернутая пачка наличных, пропитанная кровью и слюной, которую Ричи считал до его прихода, свисала с его изуродованного рта, и Ксандр поджег её конец.
Когда пламя охватило бумагу, Ксандр процитировал отрывок:
—
Он ушел.
Теперь пора опозориться.
Ксандр наткнулся на стену и покачал головой.
Он остановился у двери Каринны и ткнул одним из двух ключей в своей руке в один из двух замков, плывущих перед глазами.
Он нуждался в ней. В чем-то хорошем. Что-то лучшем, чем половину вечера расчленять человека и сжигать его клуб.
Нуждался в чертовски сексуальной кошечке. Ключ вошел в скважину. Маленькая победа.
Женщина перевернулась в постели, и, ей-богу, даже несмотря на его пьяное оцепенение, его вялый член напрягся при виде её — настолько, что Ксандр потянулся его поправить, чтобы не дать нетерпеливому ублюдку выпрыгнуть из джинсов.
— Руки… наверх. — Его команда оказалась не такой властной, как он бы того хотел.
Она нахмурилась, и Ксандр ждал этого вызывающего движения её подбородка. Та, которую он хотел схватить, сильно прикусить эти полные и пухлые губы в форме сердца, высасывая кровь из её поцелуя.
Не сводя с него глаз, она сделала, как было приказано.
Ксандр наклонился вперед и заковал её запястья в манжеты. Она дергала руками, но не сопротивлялась. Хотя могла бы. Могла бы, наверное, ударить его по заднице. Ксандр прочистил горло при этой мысли и выпрямился.
— Больше отдавай и принимай, Котенок.
Глава 13
Каринна чувствовала, как её пульс стучит в кончиках пальцев, пока она полулежала привязанная ремнями и наручниками к козлу, через которого прыгала в детстве на физкультуре. Она не думала, что узнает его иное предназначение на себе. Ксандр разместил козла в центре спальни. Прошел час с тех пор, как Ксандр ввалился к ней в пьяном виде. Мужчина словно специально держит её в напряжении. Словно он тащится от её дискомфорта. Вероятно, он вышел из себя из-за её спокойного вида, пока она лежала и ждала — реально с охрененным терпением — продолжение шоу.
Или мудак просто уже уснул у себя в комнате, и скорее всего даже не вспомнил в каком положении её оставил.
Она научилась невероятному терпению, так как знала, что месть исполнится не скоро.
Полулежать привязанной к перекладине в течение часа граничило с безумием.
Она также знала про психологические факторы, влияющие на женщин в неволе. Довести её существование до желания удовлетворения только самых основных потребностей Маслоу (
Она дернула руками. Бесполезно.
Повязка на глазах держала её во власти других чувств, которые, по правде говоря, начинали её подводить.
— Ксандр?
— Моё имя. Звучит так… в твоих… губах.
Стук прозвучал так, будто он ударил стену.
— Ты выносишь мне мозг, ангел. — Он рухнул где-то слева от нее. — Я не могу оставаться в стороне от тебя.
Она напряглась от тепла его обнаженной кожи, касающейся её, не только его руки, но и, скорее всего, его бедра. Он голый? Его голова уткнулась ей в шею, горячее дыхание коснулось её тела, и она повернулась на запах, доносящийся до её носа. Бурбон? Нет, что-то покрепче.
— Готова к следующему уроку?
Как бы он ни был пьян, это могло означать что угодно. Возможно, чем больше она отдавала, а он брал, тем ближе она подходила к своей цели. Как маятник, качающийся туда-сюда.
— Я готова.
Повязка поднялась.
Он поставил перед ней зеркало. То, что должно было привести её в ужас и заставить сжаться в комок абсолютного стыда, казалось, коснулось чего-то темного внутри неё. Массивное тело Ксандра стояло позади неё, длинный черный хлыст свисал с его кулака. Его член стоял высоко и гордо, а пирсинг в сосках блестел от вздрагивания грудных мышц. Татуировки покрывали его грудь, но в отражении можно было увидеть только ближний край чернил на его грудной клетке — большая часть изображения оставалась скрытой за округлым гребнем её задницы, направленной прямо на него.
Опасный. Самая сексуальная вещь, которую она когда-либо видела в своей жизни.
Трепетание в её животе распространилось на руки, и её пальцы инстинктивно сжались вокруг деревянной перекладины козла, как будто её тело внезапно решило, что его ждет жёсткая поездка. Она зажмурила глаза, это была жалкая попытка избавится от возникшего образа в голове.
— Открой свои глаза. Смотри. Смотри, что я с тобой буду делать.
Его голос путешествовал по её спине, темный и злой. Не имело значения, что каждая фибра её души кричала проклятия в ответ, она сделала именно так, как было сказано.
Хлыст опустился, и, подобно адскому огню, охватил плоть Каринны. Агония распространилась по её заднице диким пламенем. Она стиснула зубы и с трудом проглотила комок в горле. Напрягла живот и приготовилась к следующему удару.
Он ждал. Поэтому и она ждала.
Этот злой блеск в его глазах сказал ей все. Её боль, его удовольствие и все эмоции, забивающие её голову, не помешают этому.
По её коже пробежал молниеносный жар, и она сжала руками дерево, вцепившись, словно заставляя боль вырваться сквозь кончики пальцев в безжизненный кусок дерева.
Еще один удар.
Сжав бёдра, она пожелала, чтобы ожог поскорее исчез. Из неё вырвался стон. «Бл*ть».
Он застонал сзади, и Каринна облизнула губы, пока он дрочил себе, его глаза были опущены вниз, как будто он восхищался нанесенными им рубцами. Как бы не было отвратительно, это зрелище возбудило её.
Зная, что она сделала его отчаянным, страстным, свела с ума от желания.
Жаждет крови.
Как и она.
До этого момента он держал свои желания на коротком поводке.
Еще один удар хлыстом. Другой. Его страсть усилилась. Дыхание участилось.
С каждым щелчком из её груди вырывался тихий хрип.
Сгорающий. Жестокий. В её голове открылась зловещая камера, в которую она не могла заставить себя заглянуть, опасаясь, что ей понравятся её потаённые темные желания.
— Прими боль. — Терзающие её мысли прервал его голос.
Каринне пришлось напомнить себе, что она просила его об этом. Когда она впервые услышала о садистах, она поняла, что все связи с тем, что она когда-то знала, что когда-то считалось нормальным, контроль, который она любила, исчезнут в боли и отчаянии. В унижении.
Единственный билет в «Жесткие границы» можно получить, только пройдя через боль. Быть по сему. Унижение уходило легче с болью.
Сдаться.
Ксандру.
Упрекающие слова её матери вторглись в её мысли, говоря ей, что она это заслужила. Несмотря на всё, что она выбрала, всё, что она натворила за последние несколько месяцев, боль была её очищением.
Стыд. Унижение. Бесчестие.
О, бесчестие. Если бы её мать могла увидеть их: Ксандра, обнаженного, сексуального, поглаживающего свой толстый член, когда он хлестал по её заднице, и Каринну, приветствующую жжение, как хорошая, грязная шлюха.
Лолита мелькнула у неё в голове. Сколько раз она, должно быть, улыбалась, думая о матери и отце, предаваясь своим самым темным желаниям.
Безымянный, безликий секс без условий. Без обязательств.
Каринна зажмурила глаза.
Ещё один щелчок по её заднице, и костяшки пальцев Каринны запылали от напряжения, пока она сжимала дерево. Ей хотелось улыбаться и плакать одновременно.
Она взяла на себя обязательство отомстить. Если агония была её епитимьей, то ад, через который ей придется пройти только для того, чтобы увидеть, как её нож перерезает им глотки, пусть будет так.
Она выгибала задницу с каждым новым ударом. С гордостью встретила его, загоняя боль в какое-то темное пространство своего разума, и уплывая на облаке катарсического блаженства.
Ничто другое не имело значения. Только удар хлыста. Только он, отмеряющий её наказание и доминирующий в её сознании.
Наступила тишина. Мышцы напряглись, она ждала следующего удара и последующего за ним ожога.
Подняв её взгляд, Ксандр упал на колени, его лицо было скрыто за её задницей. Только самый язык скользнул вверх и вниз по её опухшей сердцевине, и она издала мучительный стон и дернулась вперед.
Как только она смирилась с болью — ненавистью, желанием и потребностью, крутившимися в её испорченном мозгу, — его прикосновения стали нежными.
— Пожалуйста… Ксандр, — тихо прошептала она.
Она покачала головой.
Его ладони сжали заднюю часть её бедер, и он раскрыл её, словно лепестки цветка, отчаянно нуждающийся в солнечном свете. Его язык отважился проникнуть туда, куда она никогда не позволила бы прикоснуться мужчине, — вдоль её клитора, в её задницу. Под её чувствительной плотью заплясали мурашки, а бедра напряглись, она приподняла их настолько, насколько позволяли путы. Унижение грозило украсть удовольствие. Никто никогда не прикасался к ней так благоговейно. Не там. Как будто он боготворил её. Его поцелуи и стоны говорили ей, что ему это нравится.
Как будто
Глубоко в её желудке назревал взрыв. Только порыв надвигающегося падения удерживал её на перекладине. Глубокое дыхание превратились в хрипы и стоны, край экстаза был едва досягаем.
Прохладный воздух пронесся по её разгоряченной плоти, его дыхание больше не касалось её плоти.
— Тебе это нравится.
Каринна не могла понять, был ли это вопрос или утверждение. Ей хотелось закричать, и она дернула за веревки, отчаянно пытаясь прикончить себя.
— Скажи мне, насколько тебе это нравится. — Он вырвал кляп из её рта.
— Ксандр. — Она извивалась, надеясь соблазнить его. Бесполезно. Этот человек был чистой, необузданной сталью. Неуязвимый.
Пальцы впились в её бедра.
— Только когда ты заслужишь выкрикивать моё имя, ты сможешь называть его. — Каринна в ответ на это зарычала. Зарычала! Этот мудак опустил её до уровня животного, издающего звериные звуки. Она выплюнула слово, как тухлую сардину:
— Хозяин…
— Хозяин, что-что?
— Трахните меня. Это то, что ты хочешь услышать? Заставьте меня кончить. Не оставляйте меня.
Одно мучительно долгое движение его языка, чёрт возьми, и он едва не заставил её взлететь к небесам. Её живот стал каменным, задница сжалась. Он овладел всеми её мыслями — и это о чем-то говорило, потому что ни один мужчина никогда не владел ею раньше.
Его член тёрся о её задницу, и она обмякла, желая отдаться ему.
— Вот что ты делаешь со мной каждый день. — Его шепот коснулся её уха. — Всё, о чем я могу думать, о том, как я трахаю тебя. Лижу твою киску. Потом снова трахаю тебя. — Он провел руками по её бокам и сжал её бедра, прижимая их к своим. — Ты сводишь меня с ума.
Карина вскрикнула. Черт возьми, каждое слово, слетавшее с его губ, вызывало такой же кайф, как запах алкоголя из его рта. Низкий голос источал секс и обещал так много порочных вещей.
— Сделай уже это. Я хочу этого.
— Как тебе такое? Или хочешь чего-то по жестче? — Его руки скользнули вверх по её спине и скользнули под её тело, сжимая её соски, пока они почти превратились в острые пики.
Жар не утихал. Стало только хуже. С каждым прикосновением, каждой лаской, каждым словом, которое он вложил в её голову, рисуя картину полнейшего эротического экстаза, она приближалась к кульминации. Пока он продолжал играть с её сосками, она сосредоточилась, пытаясь забыть об идеальном члене, расположенном именно там, где нужно было его разместить поглубже, а затем, потерпев неудачу, сосредоточилась на его сильных ласкающих пальцах. Она могла кончить и от них.
Снова жар начал нарастать. Открыв рот, она закрыла глаза, погрузившись в фантазию, играющую у неё в голове, в которой его мускулы блестели от пота, татуировки рябили, когда он врывался в неё сзади, трахая её, как чертов босс.
Она представила его лицо, это мужское высокомерие, знающий, как сильно она хотела того, что он ей давал.
Он перестал сжимать соски.
— Отказ от удовольствия сам по себе является удовольствием. — Он вернул кляп на место.
Каринна хотела бы выбить из него это самодовольство.
Его палец скользнул внутрь её киски. Она рванулась вперед к перекладине и сжалась. Потом второй палец присоединился к первому.
Кляп задрожал от её ворчания, когда она заскрежетала об него зубами.
Она ненавидела своё тело за то, что оно отвечало ему. За то, что позволила ему контролировать её. Каждый нерв, создан специально для него — его энергия, доводящая её либидо до предела.
Медленно он вводил, и вытаскивал. Влажные звуки сменялись секундной паузой, и его «Мммм», означает, что он облизал свои пальцы. Она не осмелилась шевелиться. Её взгляд указывал бы на её интерес, а он явно не думал о её интересах.
— Ты такая тугая, — прохрипел он. — На вкус, как карамель.
Она проигнорировала его слова, внутренне всхлипывая, пока его пальцы продолжали трахать её. Её сердце подскакивало. Мышцы напряглись. Он собрал её влагу и провел ею по её клитору. Увеличил ритм. Сильнее. Быстрее. Она осмелилась бросить взгляд в зеркало и увидеть, как его голова запрокинута назад, глаза закрыты, он гладит себя, и ласкает её сзади.
Карина потерялась в удовольствии. Она вцепилась в дерево и насадилась на его палец. Серия её стонов уговаривают его прибавить ещё один палец к остальным.
Она почти описалась, когда оргазм обрушился на неё, украв дыхание. Крики облегчения эхом раздались внутри её черепа. Онемение и удовольствие охватили её отшлепанные мышцы.
Её голова упала набок. Ксандр встал, слегка согнув колени, ускоряя темп на своём члене. Он перестал двигать пальцами в ней. Только большой палец нежно провел вверх и вниз по ее лепесткам. Как будто ему всё ещё нужна была связь с её плотью, чтобы кончить.
— Ах, чёрт. Чёрт! — Его глаза встретились с её глазами в отражении зеркала, ярость и боль сверкали серебряными вихрями. — Смотри на меня. Это то, чего ты хотела, не так ли?
Теплое семя излилось ей на спину и на изгиб позвоночника. Она выгнулась, задница выставилась высоко и гордо, позволив жидкости скапливаться в углублении её спины.
— Тебе нравится это? — Он схватил её волосы одной рукой, пока другая его ладонь распределяла сперму по всей её пояснице. — Нравится ли моей ненасытной маленькой девочке ощущение чистой гребаной муки, распространяющейся по её телу? — Он шлепнул её по заднице.
Возбуждение снова стало нарастать.
— Да, — выдохнула она.
Он упал вперед и уткнулся лицом ей в шею сзади. Каждый тяжёлый выдох отдавался волной жара на её мокрой, липкой киске.
— Ты станешь моей погибелью, женщина.
Его тело стало тяжелее, прежде чем он отстранился. Легкие, как перышко, поцелуи скользнули по её плечу, когда он обогнул козла, на котором она свисала, а его красивый член висел всего в нескольких дюймах от её рта, когда он расстегивал её путы.
Она бы сделала немыслимое и потянулась к нему, взяла его в рот и заставила снова кончить, но её руки были желеобразными. Все её тело болело так, как если бы в неё врезался грузовик, который дал бы ещё задний ход и снова ударил её.
Они ведь даже не потрахались.
Бегущая вода заставила Каринну нахмуриться в своём уголочке удовольствий.
Ладони скользнули под неё, и он перекинул её тело обратно в свои объятия, неся её, как ребенка, в ванну. Тепло окутало её, как успокаивающее одеяло. Рука провела по её лицу, и она повернулась как раз вовремя, чтобы заметить его мускулистую задницу, пока тот уходил. Через несколько секунд он вернулся. Жар опалил её лицо, когда он провел мочалкой по её лбу и щеке, под подбородком, собирая пот, который он оставил сам. Он намылил мыло и нежно потер её руки, грудь и между бедрами. Впервые Каринна осознала, насколько грубым он был, когда жжение прервало её дыхание.
— Сядь, — скомандовал он, и когда она это сделала, она заметила проблеск раскаяния в его глазах, когда он мыл её спину, прежде чем уложить спиной к ванне.
— Должно быть, это королевский прием всех садистов.
— Тебя бы трахнули и передавали бы по кругу.
Эта реальность погрузилась в неё. Ещё одна закрытая комната в её голове открылась, и она забросила эту мысль внутрь, как в мусорную корзину для эмоций. Лолита.
— Я могла бы вынести ещё один раунд. — Однако её холодные слова не соответствовали благодарности, сияющей внутри неё.
Пальцы впились ей в подбородок, и она подняла взгляд, чтобы увидеть горящие от ярости глаза.
— Не дразни меня, Котёнок, или ты почувствуешь настоящий вкус садизма.
Её сердце заколотилось. Сильное желание поцеловать его заставило её ноги скользить по ванне, пока она толкалась вверх, чтобы добраться до него.
Руки дрожали. Он смял её губы в яростном поцелуе, его язык скользнул в её раскрытые уста, касаясь её, и внезапно она почувствовала себя желанной. Он прикусил её губу, высосал из неё душу, прежде чем снова прижаться ртом к её губам. Его губы раскрылись, и щетинистое лицо задело её щеку.
— Я убил бы любого ублюдка, который бы прикоснулся к тебе.
Его слова застали её врасплох. Одержимость в них казалась неуместной по сравнению с тем, как часто они метались туда-сюда с ненавистью.
Его быстрый взгляд вверх, отвращение во взгляде дали ей понять, что он признался в том, в чем не должен был признаваться.
Она убедила себя, что Ксандр — чудовище. Убийца. Её тело, чертов предатель, бунтовало, желая, чтобы он забрался с ней в ванну, обнял её и доказал, что она ошибается.
Кандр поднялся с края ванны, оставив между ними холодное пространство. Мышцы натянулись вдоль его массивных бедер, когда он вышел из комнаты.
Сожаление горело внутри неё, когда он вернулся в черных трусах, которые надел, и в рубашке.
Он протянул руку и вытащил её из горячей ванны в ожидающее полотенце. Нежные похлопывания вытерли её кожу, и, присев на пол, он на мгновение остановился, его взгляд остановился где-то в районе её обнаженной киски. Он облизал губы, и, несмотря на то, что мужчины месяцами так пожирали Каринну, по её спине проползли мурашки уязвимости.
Она хотела доставить ему удовольствие в ответ.
Дар за его доброту.
Он закрыл глаза на мгновение и продолжил вытирать её, как самое ценное, что у него было. Она знала мужчин, которые так поклонялись предметам — автомобилям, фигуркам из «Звездных войн» — как ни странно, отстраненность помогла ей избавиться от любых мыслей о том, что он может чувствовать к ней больше, чем к игрушке для развлечения.
Одно нежное движение у её голени, и он скользнул ладонью под её пятку, поднес её бедро к своему рту и поцеловал его.
Она нахмурилась.
Она ощетинилась от его нежного прикосновения, пока мельком не увидела свою кожу в соседнем зеркале. Полностью исцелена. Как будто хлыст не касался её кожи. Все рубцы — пропали.
Он поставил её ногу на пол и поднялся, возвышаясь над ней, и его проколотые соски перед её лицом заставили её язык дергаться при мысли о том, чтобы поймать губами один из них.
Эти серебряные кольца вполне могли быть тем, на что смотрела её сестра, когда мужчины уничтожали её.
Карина зажмурила глаза. Как бы ей ни хотелось снова упасть во тьму, обвинить всех и никому не доверять, на задворках её сознания вспыхнула одна назойливая мысль, которую ей хотелось вырезать из черепа острым лезвием и отбросить в сторону.
Возможно, это шестое чувство, которое было у неё с детства.
Снова и снова это крутилось у неё в голове: мысль о том, что он причинил Лите боль, просто не уживалась в её сознании. То, что она видела на своей сестре — синяки, рубцы и ожоги на её теле — не соответствовало тому почтению, которое она получила несколько мгновений назад. На самом деле, казалось, что Ксандру нехарактерно оставлять любую женщину в том состоянии — разочаровывающий вывод, который она не могла объяснить.
Без сомнения, у него была темная и извращенная сторона. И кто, черт возьми, знал, где заканчивались границы этого парня?
В ту ночь, когда Лолита появилась на пороге её дома, она выглядела так, как будто её несколько дней морили голодом, пытали и избивали. От её запаха Каринну затошнило, пока она мыла её в душе. За ней не ухаживали.
Каринна знала жало кнута Ксандра, но также и нежное поглаживание его руки.
Он поднял её руки вверх и натянул на неё мягкую рубашку с расстегнутыми пуговицами, одну из своих. Слишком длинная и большая, как и до этого. Свежий, чистый запах соответствовал тому, показывало, что она раньше касалась его тела. Скольжение его пальцев по её груди, когда он застегивал рубашку, заставило её затаить дыхание. Без лифчика и трусиков. Только его рубашка.
Подняв подбородок, она встретила его взгляд. Между ними что-то начало меняться.
Его рука дернулись вверх, и она вздрогнула, когда он схватил её за шею, снова потер это место, прежде чем притянуть её к своему большому телу.
Сработал естественный инстинкт, и она бросила руки вперед, прижав ладони к его груди.
Иисусе. Мышцы твердые, как камень. Она словно ударила по бетону.
Последовала безмолвная битва воли, пока её лицо не столкнулось с его кожей. Он поднял её бедро на свое бедро и коснулся губами её губ, целуя её, яростно и стремительно. Руки с силой стали наклонять её, и требовал лечь на пол в ванной. Она потеряла равновесие, повисла в его хватке, и он положил её на холодные плитки.
— Я должен трахнуть тебя. Должен знать какого это. — Когда он выдохнул, ей в шею ударил поток тепла. — Это убивает меня. Само искушение.
— Что… — Жар разлился по её коже. Покалывание, как крылья бабочки, ударило по её бедрам и сжало её киску. Теплые волны похоти охватили её мышцы, нарастая в том же темпе, что и визуальные образы того, как он трахает её.
Ксандр сжимал в кулаке её волосы, его глаза были закрыты, а тело дрожало.
— Боже, я чертовски хочу тебя, Каринна. Прямо здесь. На полу. — Откинув назад её волосы, он вытянул её шею, приоткрыл губы, и его зубы задели её челюсть. — Я слишком долго ждал тебя. Каждый день ты приближаешь меня к тому дню, когда я сойду с ума.
Он отпустил её и встал, провёл руками по волосам и лицу, прежде чем начать ходить, как животное в клетке.
Сердитое рычание отразилось от плитки, и она зажала уши руками.
Ксандр ударил кулаком в стену.
Покалывание страха пронзило её тело. Куски плитки посыпались на пол.
Без объяснений и даже взгляда он поднял её на руки и отнес к кровати.
— Почему ты остаёшься?
Сонный голос Ксандра заставил Каринну изучить его лицо, когда они вдвоем лежали, растянувшись на кровати. Сильная челюсть с темной тенью щетины и выдающийся греческий нос придавали очень мужественный баланс его исключительно длинным ресницам, полным сочным губам и совершенной симметрии лица. Как скульптура.
— Ты мне интересен.
— Что же во мне такого любопытного?
— Почему тебя называют Жнецом?
Он ухмыльнулся.
— Разве это не очевидно, Котёнок?
Она подняла руку и помедлила, затем провела пальцем по краю его лица.
— Чего ты хочешь от
— Хочу… Я хочу прикасаться к тебе. — Выпивка всё ещё мешала четкости его слов. — Нежно, без боли. Но не могу.
— Почему? Зачем тебе приносить боль?
— Нежность мне не подходит.
— Значит, ты… — её слова запнулись. — Ты никогда раньше не занимался любовью с женщиной?
— Нет. — Не то чтобы это удивило её, но, черт возьми, его ответ вызвал трепет. — Нужно познать любовь… чтобы сделать это.
— Хах. — Она фыркнула. — Я тоже никогда не была влюблена. — Мысли вернулись к её разговорам с Литой, которая была гораздо больше озабочена личной жизнью Каринны, чем ей следовало бы. На ум пришло то же жалкое оправдание, которое она всегда давала своей сестре. — Я держусь за эту призрачную сумасшедшую любовь. Она приходит только один раз. О которой слагают все хорошие французские поэты, и всё такое дерьмо.
— Французские?
— Ксандр. Что случается… С девушками. Что происходит с ними? — Новая тема. Любовь не главная тема её мыслей — не тогда, когда перед ней висела возможность получить ответы.
Его голова склонилась к ней.
— Назови моё имя ещё раз.
— Ксандр.
Глубокий мужской стон в его груди сжал её бедра.
— Ещё.
— Расскажи мне, что происходит.
Он хмыкнул и скривил губу.
— Всё. Жадные до власти ублюдки, платят за это огромные деньги.
— Они тебе не нравятся?
— Они все умрут. В конце концов.
— И твой начальник?
— У меня нет начальников.
— А кто он для тебя тогда.
Подергивание его тела при каждом вопросе говорило ей, что он продолжал засыпать.
— Развлечение.
— Что ты делаешь? Для них?
— Убираю дерьмо, в основном.
— Ты хочешь меня убить?
Еще одна долгая пауза.
— Нет.
Господи, что бы он ни пил, оно имело тот же эффект, что и сыворотка правды.
— У тебя… когда-нибудь возникало желание убить женщину?
— Слишком много грёбаных слов, Котенок. Притормози.
Она колебалась. Что за черт? Он хоть что-нибудь из этого вспомнит?
— Имя Лита Рой, тебе оно ничего не говорит?
— Ага.
Желудок Каринны сжался.
— Что?
Его ответ пришел в виде резкого вдоха и массивного твердого тела, прижавшегося к её плечу.
Он вырубился.
Карина легонько шлёпнула его по щеке.
— Ээй.
Его голова покатилась по подушке, а затем откинулась на её плечо. Даже когда он лежал рядом с ней, она чувствовала себя маленькой и мягкой рядом с ним. Вытянувшись, её ноги оказались чуть ниже его колен. Выпуклости и выступы мышц скользили под её босыми ступнями, когда она скользила своей ногой по его. Рука легла ей на грудь, почти лишив возможности вдохнуть. Полностью расслабленный, его член всё еще стоял по стойке смирно. Напряжённый. Как зверь, который внезапно упал, прирученный и успокоенный, но каким-то образом достаточно бдителен, чтобы не дать вам приблизиться, на всякий случай.
Взгляд сфокусировался на его губах, она наклонилась вперед и замерла, чувствуя теплое дыхание на своей щеке.
Боже, она этого хотела. Его губы имели привкус греха.
Слюна скопилась у неё во рту, и она прищелкнула языком при этой мысли. Так соблазнителен.
Каринна подняла бровь. Она могла его прикончить. Убить его, пока тут лежит.
Задушить его, если бы захотела.
Вместо этого она положила голову ему на грудь, напротив бьющегося сердца.
Движение прорвалось сквозь её самый глубокий сон без сновидений, за все последние месяцы, и она резко проснулась. Звук тяжелого дыхания позади неё приблизился к её уху. Теплая рука скользнула по её животу, и одним мощным движением она оказалась прижата спиной к твёрдому телу.
Ксандр, должно быть, всё ещё спал, судя по тихому шепоту между поцелуями в её плечо и спину. Она едва могла их разобрать, напрягаясь, чтобы прислушаться, когда его твердость прижалась к её ягодицам.
— Я бы… для тебя. Всё для тебя. — Его тихий шепот щекотал её ухо. — Не могу позволить тебе увидеть.
— Я хочу… я паду. Не останавливайся. — Он быстрее тёрся своим членом, скользя между её ягодиц. Его рука прижала её живот, а его дыхание участилось, пока она не почувствовала, как тепло не пролилось ей на спину, и его дыхание содрогнулось.
Он снова лежал неподвижно.
Где-то в его снах они только что трахнулись.
Глава 14
Ксандр уставился на свои черные ботинки, стоящие на краю здания Фишера, примерно в четырехстах футах над землей. Первые лучи дневного света, которые только начали пробиваться сквозь облака, ещё не достигли улиц внизу, они были скрыты в тени высотных зданий.
Он оставил сегодня Каринну лежать в постели, несвязанную. Она могла бы уйти, если бы захотела, ночью, могла бы, наверное, убить его во сне настолько он был пьян, но она этого не сделала. Он опрокинул в себя пятую часть виски, которую держал в руке.
— В данных обстоятельствах я не думала, что ты вообще встретишься со мной, — голос раздался сзади.
Ксандр повернулся как раз вовремя, чтобы поймать отблеск с ботинок Слоан, прежде чем её задница шлепнулось на край здания рядом с ним.
Она выхватила бутылку из его рук и, сделав глоток, вернула её и провела ладонью по губам.
— Рановато для спиртного.
— Клин клином вышибают.
Слоан улыбнулась, опустив взгляд.
— Где она?
— Кто?
— Хватит игр, Ксандр. Я знаю, что после того, как Шеннон пропала, исчезновение новенькой станет лишь вопросом времени. Она вылитая копия своей сестры.
— Просто плюнь на это, ладно?
— Я думаю, ты играешь с огнём. Это может погубить тебя. Всех нас.
Ксандр ухмыльнулся и покачал головой.
— Если ты думаешь, что эта женщина — погубит меня, то тебе нужно ещё несколько лет поработать в поле, милая. — Он сделал ещё глоток. — Неужели нельзя иметь ничего общего со всем тем гребаным дерьмом, которое я видел и совершал за последнее столетие, а?
Краем глаза он заметил, как Слоан склонила голову.
— Тогда отпусти её. Если они поймают её, так тому и быть. Смертные жизни нас не касаются.
— У неё есть кое-что, что принадлежит мне. Что-то, что может разоблачить меня. — Он взглянул на нее. — Нас.
Нахмурив брови, Слоан покачала головой.
— Почему ты не согласился на повышение, Ксандр? Уничтожение этих ублюдков не вернет Селин.
— Теперь это не только из-за Селин.
— Да, теперь из-за неё. — В её словах проскользнула нота ревности.
— В пятницу. Бал-маскарад. Самые известные Падшие города будут там на аукционе. Я подозреваю, что Йен собирается угостить их трахом и зрелищами.
Это информация зажгла её глаза. Даже Ревнивая Слоан не могла устоять перед масштабами того, что этот день будет значить для Стражей.
— В «Жестких границах»?
— Нет. Заброшенное продовольственное хранилище на пристани. В полночь.
— Понятно. — Она поджала колени к груди, кожа её наряда скрипела под кожаным плащом. — Это оно. Твой главный куш. Тот, которого ты так ждал. — Руки обхватили её колени, она улыбнулась и похлопала его по плечам. — Ни один другой ангел в силе не уничтожил так много падших.
— Ага.
— Послушай… — её дыхание коснулось его шеи, когда она наклонилась к нему. — Я бы хотела отпраздновать потом.
Ксандр повернул голову в сторону и обнаружил, что её губы всего в нескольких дюймах от его, веки отяжелели.
— Я буду иметь это в виду. — Он поднялся. — Спасибо.
Её челюсть сжалась, голова всё ещё была склонена набок.
— А пока пообещай мне, что не сделаешь ничего, о чём пожалеешь.
— Я обещаю, что я тот, кто никогда ни о чём не жалеет. — Расправив крылья, Ксандр спрыгнул с крыши.
Мягкая ласка по её ноге вырвала Каринну из легкого сна. Тело Ксандра прижалось к ней. Он поцеловал её в плечо и перевернул на спину, щелкнув манжетами на её руках, прикрепленных к спинке кровати.
Усталость не дала ей сопротивляться.
Ксандр остановился, оседлав её тело.
— Не сопротивляешься?
Он оттолкнулся от кровати и зашагал по комнате, исчезая в тени. Тишину прорезал резкий звук, за которым последовал тихий щелчок.
Каринна склонила голову.
Он нёс предмет, который она не могла разглядеть в темноте, Ксандр прошел к кровати и положил это где-то вне поля зрения.
Сначала появилась повязка. Каринна раздраженно выдохнула, когда он завязал ей глаза. У мужчины определенно стояк из-за того, что он не позволил ей увидеть эту чертову вещь.
Пальцы скользнули по передней части её рубашки, он расстегнул её, снимая с неё покрывало, прежде чем его пальцы скользнули по её изгибам. Каринна начала извиваться, когда кончик его пальца коснулся её обнаженного соска.
Вкус кожи наполнил её рот, когда он зажал кляп между её зубами. Распорка разделила её ноги, которую он пристегнул к её лодыжкам, и рывок без усилий подсказал ей, что он прикрепил планку к распорке.
Казалось, уже прошло несколько минут, пока она лежала в тишине. В ожидании.
— Я не хочу, чтобы ты произносила и звука протеста. Если захочешь, чтобы я остановился, тебе придется придумать что-то более оригинальное, чем мольба.
Он никогда не оставлял её в неведении, и с каждым днём Каринна становилась зависимой от новых ощущений. Её тело жаждало этого. Ждала его слов. Его внимания.
Первая щекотка пробежала по её босой ступне. Перо? Она вздрогнула и издала приглушенный смешок. Мягкие шлейфы дрейфовали над её сводом стопы и закручивались кругами до самых кончиков пальцев ног. Каринна извивалась на ремнях, когда перо танцевало вдоль её икр, вверх, к бедрам. Взрыв смеха заставил её впиться в кожу и оттолкнуться, когда перо скользнуло по бедрам и достигло ребер. Тем не менее, он продолжал её мучить, от груди до подмышек, где она разразилась истерическим смехом, извиваясь, чтобы разорвать контакт с безжалостной щекоткой.
Безжалостный, казалось бы, не тронутый её слезами смеха, просачивающимися из-под её повязки на глазах, Ксандр продолжил свою атаку.
Мягкие трепетания резвились на её сосках, и она издала стон, живот сжался, трусики промокли от её возбуждения. Как провод под напряжением, её тело упивалось этим трепетом, оживало с каждым взмахом и лаской её плоти. Она застонала, когда перо затанцевало на её трусиках, а когда пальцы отдернули ткань в сторону, Каринна откинула голову, выгнув спину в ту секунду, когда эти шелковистые волоски пера ласкали её нежную плоть.
По её телу пробежала дрожь экстаза. Она откинула голову на подушку, застонав от чистого удовольствия, когда Ксандр раздвинул её лепестки и начал дразнить её клитор. Боль усилилась. Агония усиливалась в её напряженных мышцах и обнаженной плоти. Её тело, возбужденное и наэлектризованное, сверхчувствительное, вероятно, достигло бы кульминации, если бы он начал помогать перу своим языком.
Ласка исчезла, и Каринна почувствовала желание разрыдаться от непреодолимой потребности в освобождении.
— Пожалуйста… — ее зубы вонзились в кляп, бедра извивались на кровати.
— Ты хочешь ещё?
Она покачала головой.
— Пожалуйста. — Её приглушенный протест не имел эффекта.
— Прости, Котёнок. Я предупреждал тебя, чтобы ты придумала просьбу пооригинальнее.
Острый кончик лизнул её живот, и Каринна вскрикнула, сжав попку и выгнула спину. Жжение затянулось и, в сочетании с возбуждением, уже охватившим её кожу, вызвало спутанное ощущение боли и удовольствия.
Ещё один удар, словно кончиком лезвия ножа, он полоснул по её соскам, и она закричала.
— Покажи мне. — В его ровном голосе звучала восхитительная команда, которая только усиливала возбуждение, захватившее её мысли.
Каждое нервное окончание вспыхнуло от потребности в большем. Больше его слов. Больше его мучений. Больше Ксандра.
Разве она не была только что порезана им? Что, черт возьми, с ней не так?
— Я вырежу свои фантазии на твоей плоти и изнасилую все пять твоих чувств, если ты мне не покажешь. Сейчас.
Она вцепилась в цепи, сковывающие её руки, когда её охватило странное чувство паники, что он вполне может оставить её в неудовлетворенном состоянии.
Ещё один порез прошел по её бедрам.
— Ах! — Каринна сжала пальцами цепь.
Тяжело дыша, она заставила себя думать о чем-то другом. Скрыться. Убежала внутри в её комнату в голове и оставалась там.
Из-за пут она издала болезненный стон.
По её бедрам пробежала полоса огня, и Каринна вскрикнула.
Ответ вспыхнул в её голове бегущей строкой:
Её тело задрожало от её слов. Стоны перешли в хрипы. Тьма затуманила её разум, и, подобно лунному цветку, раскрывающемуся в ночном небе, её мускулы «расслабились от капитуляции». Она ослабила хватку на кляпе и приподняла колени настолько, насколько могла, преодолевая напряжение, предлагая себя ему.
Вопреки каждому предупредительному звоночку, каждому своему инстинкту, она покорялась.
— Хочешь ещё? — голос Ксандра звучал ниже.
Она кивнула. Искренне.
Влажность скользнула вдоль ее киски и Каринна застыла, соки текли ей по бедрам, пока он лизал и сосал, сжимая её соски.
Подобно вспышке молнии, пронзившей её вены, оргазм взорвался в её ядре и распространился по конечностям. Она судорожно закричала и грызла кожу, пока, наконец, крошечные сокращения не превратились в долгие легкие стоны. Жар пробежал по её мышцам, и ещё один удовлетворенный вздох вырвался у неё из рта.
Она уступила ему. Словно войдя в транс, Каринна практически преподнесла свое чувство контроля на блюдечке с голубой каемочкой.
Слёзы наполнили ее глаза.
— Ты погубишь меня, ангел, — Ксандр освободил её от оков. — Но я не могу остановиться. — После снятия повязки, он отошел на шаг. Он заставил её плакать?
Её взгляд упал на её совершенно неповрежденное тело, брови нахмурились, и она медленно склонила подбородок.
— Я… мне нужно больше. Ты дашь мне?
— Что тебе нужно?
— Боль.
— Хочешь, чтобы тебя жёстко трахнули? Это то, что тебе нужно? Чтобы с твоим телом поступали как с мясом?
Она поднялась на край кровати, и её взгляд поднялся на наручники, свисающие с потолка.
— Сделай это. Прикуй меня.
Ксандр стиснул зубы.
— Почему ты толкаешь меня на это? Я проявляю к тебе доброту, а ты настаиваешь на обратном.
— Мне нужна боль, — выплюнула она в ответ.
Ксандр хотел воспротивиться ей. Он действительно пытался. Он заковал её запястья и ошейник ремнями и снова закрепил распорку между её лодыжками. Без повязки на глаза, но он заткнул ей рот её собственными трусиками.
Пламя ярости распаляло его кровь, жгло мышцы, и, чёрт возьми, от одного лишь вида её подвешенной к потолку ему захотелось кончить. Наполовину из-за необходимости причинить ей боль, которая заставит её прийти в себя, но другая половина просто хотела затрахать её до беспамятства.
— Так? Этого ты хотела?
Она откинула голову назад, когда блестящая слюна начала вытекать из уголка её рта, впитавшись в ватный кляп. Ксандр провел руками по её изгибам, вниз к её заднице и без предупреждения сильно шлепнул по ней. И ещё.
— Возможно, во тьме ты очнешься.
Каринна повисла на цепях, изо всех сил стараясь отдышаться через кляп. Она цеплялась за образ Лолиты.
Образ исчез, когда его большая ладонь опустилась на её задницу, вырывая её из мыслей.
Из его груди раздалось рычание.
— Ты заставляешь меня жаждать жёстко отыметь тебя, — прошептал он. — Я стараюсь быть нежным, а ты насмехаешься надо мной.
Карина издала приглушенный стон.
— Слишком плохо. Здесь ты будешь висеть одна.
Крепления впились в её кожу. Слишком туго.
Его ледяной холод изнутри пронзил её, чего не должно было случиться. Чувство одиночества, бьющееся изнутри неё, не должно было сыграть никакой роли в их игре, но оно появилось. К сожалению, она понятия не имела, чего именно она жаждала. Его кнута? Боли? Или его нежных рук?
И то, и другое было намного лучше, чем висеть на цепях в одиночестве в темноте.
Унижение затопило её изнутри — она умоляла его трахнуть её. Как какая-то жалкая, отчаянная малолетка.
Её кончики пальцев скользнули по полу, когда она попыталась ослабить давление на руки и на горло, где он прикрепил её ошейник к крюку. Стёртости распространялись от её запястий вниз к рукам и вызвали боль в суставах.
Слёзы выступили у неё на глазах.
Она стиснула зубы и сосредоточилась на том, чтобы оставаться одном положении. Откинув голову назад, она издала тихий крик. Ремни вызвали покалывание в пальцах и заставило их онеметь.
Оставит ли он её так на всю ночь? Её желудок сжался при этой мысли, и что-то темное поднялось из её живота, оставив след ледяного ужаса.
Паническая атака? Она дышала через нос, в горле пересохло, лёгкие жаждали кислорода. Включилось туннельное зрение, края комнаты медленно растворялись в полной темноте.
Каринна стряхнула образы, пронесшиеся в её голове.
Холодные щупальца страха ползли по её позвоночнику и вызывали тошноту в животе. Она покачала головой. Нет. Нет. В истерике она извивалась и кричала через кляп во рту. Её дыхание участилось в истерике.
Она снова вскрикнула и, несмотря на онемение, охватившее её пальцы, отчаянно закрутила запястья в наручниках.
Свет рассеял тьму, и в дверном проеме стояла его массивная затененная фигура.
Она замерла, сердце колотилось о ребра, дыхание участилось, по щекам текли слезы. Она даже не могла их стереть. Не могла скрыть тот факт, что он пробил её защиту. Подняв взгляд к потолку, она с трудом сдерживала поток рыданий, жаждущих вырваться наружу.
Её тело стало легким, когда он поднял её на руки, ослабив давление на кончики пальцев. Его пальцы скользнули по её затылку, затем он схватил её за волосы и откинул голову назад, чтобы расстегнуть ошейник.
Когда легкие поцелуи стали покрывать её горло, из глаз выкатились ещё пара слёз.
— Мне пришлось. — Частое дыхание ударило её в ухо. — Но я обещаю никогда больше не оставлять тебя в темноте, — прошептал он, освобождая её запястья от оков.
Кляп выпал у неё изо рта, и он отстегнул распорку от её лодыжек.
Холодная и дрожащая, Каринна обвила его руками и уткнулась головой ему в шею, прижимаясь к нему. Она не хотела его отпускать. С ним безопасно. Её дыхание замедлилось, и она закрыла глаза.
Одним необъяснимым поворотом, он стал её спасителем.
Тепло его кожи и стук его сердца у её лица успокаивали, пока он нёс её на руках через комнаты.
— Сегодня ты будешь спать в моей постели. Со мной.
Глава 15
Скрестив руки, Ксандр сел на заднее сиденье лимузина «Бентли» напротив Йена и стал смотреть в маленький встроенный телевизор. Мелисса Нокс говорила на экране с репортером специальных расследований Рути Джеймс о своём муже и тайном заговоре, который, казалось, фонил от «Жестких границ».
Фыркнув, Йен выключил телевизор и откинулся на своё место. Его губы несколько раз сжались и разжались, пока он потирал затылок.
— Убей суку.
Ксандр почесал подбородок.
— Думаешь, это хорошая идея? Может только вызвать новые подозрения.
— Что может вызвать подозрения, так это то, что эта сука сумеет привлечь к делу ФБР и членососов из ЦРУ. Я лучше заткну её, пока до них ничего не дошло. У меня уже достаточно дерьма накопилось и без неё. — Он покачал головой. — У меня снова дежавю. Эти чертовы людишки, которые просто, — его губы поджались в презрении, — копают и копают. Не могут, чёрт их подери, оставить нас в покое. — Его рука провела по лицу. — Нет. Убери её. А я что-нибудь придумаю. Сделай так, будто она сбежала со своим грёбаным интернет-любовником, если придется.
— Скоро аукцион?
— Я отдал им уже кучу бабок, а они всё ещё хотят больше. Больше. И больше. — Йен взглянул в окно, где дождь в пустом парке Марсова поля создавали безмятежный фон. — Я заплатил за это дерьмо. Все разработки. Все предприятия обращаются вокруг этого чертова города. Заплатил своими деньгами. Я должен быть уже чёртовым героем. Где мой гребаный памятник, а? — Он покачал головой. — С уходом Нокса всё вернется на круги своя.
— Хорошо. Я сделаю это.
— Ксандр, я в этом бизнесе уже несколько десятилетий. Одно дерьмо следует за другим. Не могу передать, как приятно иметь верного друга. Ты никогда не подводишь меня.
— Прямо перед тем, как ты убьешь её, я хочу, чтобы ты сказал ей, что собираешься трахнуть её дочь. — Йен усмехнулся. — Скажи ей, что заберешь всё её ё*аное женское общество в штаты и к концу недели натренируешь их как рабов.
Ксандр кивнул.
— Я позабочусь о ней.
Каринна резко втянула воздух, и её веки распахнулись от утреннего дождя, хлещущего в окно напротив неё. Она села в постели, оглядывая комнату Ксандра, но обнаружила, что она пуста.
Всегда уходил, когда она просыпалась. Как сон наяву.
Этот древесный аромат донесся до её носа, и она откинулась на подушку, зарывшись головой и вдыхая восхитительный запах. На мгновение ей показалось, что этот запах принадлежит ей, богатый мужской аромат. Она вцепилась в подушку и вдохнула его, вспоминая тот же запах, оставшийся на его коже, когда он нёс её в свою постель.
Нахмурившись, Каринна отбросила одеяла и соскользнула с кровати, схватив рубашку, висевшую на изножье.
На тумбочке у кровати лежали фрукты, овощи, сыр и хлеб. Графин со слабым запахом кофе стоял рядом с кувшином с ледяной водой. Количество еды предполагало, что он, вероятно, не вернется большую часть дня. Не прошло и недели с парнем, а она уже начала улавливать некоторые закономерности.
Она прошла через комнату к стопке книг, сложенной у окна. На вершине стопки стояла Библия. Каринна открыла его на потрепанной странице, на которой был выделен отрывок из Матфея 13:38:
Библия выпала из её рук, и она упала на колени, схватившись за голову. Слова плясали у нее в голове, словно звезды плясали в её глазах, а голос Лолиты безжалостно напевал отрывок — тот самый отрывок, который её мать шептала ей на ухо по ночам. То самое, что прошептала Лолита, очнувшись от кошмара. Тьма заползла в её голову, покрывая её мысли тёмной пустотой, а голос Лолиты, словно в унисон, вторил голосу её матери.
Покачиваясь на коленях, Каринна хлопала себя по ушам, пока, наконец, голоса не уступили место тишине.
Особняк Нокса стоял освещенный и величественный, именно так, как представлял себе Ксандр. Он наблюдал за ней через окно большую часть вечера, за тем, что женщины делают перед сном, пока свет в комнате Мелиссы Нокс наконец не померк.
Ксандр подлетел к окну, поднял стекло и забрался в темную комнату. Его ноги не издавали ни звука, пока он шел по плюшевому ковру туда, где она лежала в постели с черной маской на глазах, закрывающей ей глаза.
Он вытащил кинжал из поясной кобуры. Она всё равно умрет. По крайней мере, смерть от его рук будет быстрой.
Женщина прижала ладонь к глазам и всхлипнула в ладонь — действие, которое отбросило Ксандра на шаг, чуть не заставило его выронить кинжал. Она всхлипнула и закашлялась.
Его желудок сжался, когда она повернулась на бок, лицом к нему.
— Как будто ты всё ещё здесь иногда, — прошептала она. — Я тебя чувствую. — Всхлип прервал её слова. — Я так одинока. Когда Дженни пошла в школу, этот дом кажется в два раза больше. — Мгновение молчания прервало её слова. — Между нами никогда не было всё гладко. Но больше всего на свете мне хотелось бы знать, где ты.
— Мертв. — Как только слова слетели с губ Ксандра, он рванулся вперед, зажав рукой её рот, а Мелисса сопливо втянула воздух и, подняв маску, закричала ему в ладонь.
Её дрожащее тело сжало его руку. Большие карие глаза чуть не вылезли из орбит. Через несколько секунд её приступ паники закончился, и она лежала, неудержимо дрожа.
Ксандр наклонился вперед.
— Каждый день мы делаем выбор, который меняет нашу жизнь. Если ты ещё раз закричишь, я перережу тебе горло. Поняла?
Её брови нахмурились, но она кивнула.
— Сегодня ты забудешь, что видела меня. Ты забудешь о своём муже. Ты отменишь его поиски и никогда больше не покажешься на телевидении. Ты покинешь этот город к завтрашнему дню и больше никогда не вернёшься. Если ты не выполнишь эти инструкции, Дженни исчезнет, и ты больше никогда её не увидишь. В мире не существует правительственного агентства, которое бы знало, где её отыскать. Это ясно?
Её глаза наполнились слезами, а губы подрагивали под его ладонью. Она снова кивнула.
— Не шути со мной или я выпотрошу тебя сразу, как ты соврёшь. — Его губы сжались. Год назад он убил бы её без угрызений совести. Вот как игра должна быть сыграна. Развивай лояльность. Выполняй их приказы. Поскольку аукцион был так близок, у Йена были дела поважнее, чем гоняться за убийствами Ксандра. Два десятка братьев Падших в одном месте в одну ночь означали для Йэна чертову тонну работы по дому: нужно было готовить девочек, платить копам, заключать сделки с наркотиками и оружием. Тем не менее, если бы он случайно узнал о том, что Ксандр не выполнил приказ, Ксандр мог бы в значительной степени гарантировать себе место в десятке дерьмовых списков Йена. — Твой муж был очень плохим человеком. Матери, как и вы, плачут перед сном сегодня ночью, недоумевая, что случилось с их дочерьми — молодыми девушками, которых твой муж зарезал для собственного развлечения.
Она покачала головой, всхлипывая на его руке.
Ксандр усилил хватку.
— Да, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Не оказывай ему честь своим горем. Грехи должны быть оплачены. Ангелы пожинают то, что им причитается.
Её веки сомкнулись, а по щекам потекли слезы.
— Завтра. Уезжай. Или и ты, и твоя дочь умрете. — Он убрал руку от её рта.
— Кто… — она вздохнула, — ты… ты?
Он отступил под её твердым взглядом.
— Жнец.
Ксандр выскользнул в ночь.
Каринна лежала на боку, свернувшись калачиком на тяжелых одеялах кровати Ксандра. Тусклые лучи лунного света плыли между распахнутыми портьерами. Библейский отрывок не давал ей покоя почти весь день.
Каринна перевернулась и оказалась перед дверью, которую Ксандр снова запер. В её желудке закрутились муки голода, и она схватилась за урчащий живот, пытаясь не обращать внимания на приступы тошноты.
Когда в медленно темнеющую комнату хлынул свет, она вскочила.
Ксандр стоял в дверях.
— Следуй за мной.
Странность в его голосе заставила её застыть на месте. «Пойти за тобой?»
Его темный силуэт протянул руку, и Каринна поднялась с кровати и сделала осторожные шаги к нему. Он сомкнул пальцы на её запястье, когда она взяла его за руку, он повел её вниз по лестнице.
Блуждая взглядом, она увидела картины и скульптуры, на которые у неё было всего несколько секунд, чтобы полюбоваться, когда она впервые прибыла. Когда они спускались, на стене мерцали тени, источник стал ясен только тогда, когда они достигли основания лестницы.
Мягкий свет свечи наполнил столовую, когда он подвел её к длинному столу. Толстое резное дерево навело Каринну на мысль, что мебель должна быть примерно такой же старой, как и сам дом. Она провела пальцем по гладкой лакированной поверхности, пока они не остановились на противоположном конце, где были установлены две заполненные тарелки.
Ксандр стоял за одним из стульев, и она нахмурилась, глядя на то, что он собрался ей помочь, чтобы она села, но подчинилась. Подведя её стул ближе к еде, он занял свое место во главе стола рядом с ней.
Миллион различных объяснений пронеслись в её голове. Кофе, рогалики и фрукты… конечно. Любой мог определить свой любимый завтрак через два дня.
Гравитация уступила место парящему ощущению, исчезнув только тогда, когда она обернулась и поймала тяжесть его взгляда.
— Ты не голодна?
Карина склонила голову.
— Меня немного смущает, что ты так много обо мне знаешь. А я так мало знаю о тебе.
— Ты что-то хочешь у меня спросить?
Она покачала головой. Ей было очень любопытно узнать, почему из всех страниц Библии именно эта помята, или откуда он знает, где она живет, её настоящее имя, ее любимую кофейню и заказ из ресторана, но она не знала как.
Он откусил кусочек тофу из сома и нахмурился, как будто не мог решить, нравится он ему или нет.
Карина подавила смешок.
— Иногда дело не во вкусе. А в прошлом. — Она улыбнулась его приподнятым бровям. — Моя… сестра всегда очень любила очищать свое тело. Так что иногда ей удавалось побаловать себя здоровой пищей. Какое-то время мы встречались в этом ресторане несколько раз в неделю. Мне было наплевать на еду. Но быть с ней. Смеющейся. Чувствовалось, что я так очищаю свою душу.
Краем глаза Ксандр, казалось, изучал её. Каринна встряхнулась от своих размышлений и откусила кусочек от блюда.
— Мммм. — Она улыбнулась, делая вид, что не поделилась, только что, с Жнецом очень личным воспоминанием — возможно, единственной вещью, которую он, возможно, не знал о ней.
Ксандр вернул ей улыбку, и Каринна сосредоточилась на его лице. Морщинки в уголках рта. Как прищурились его глаза. Его серебристые радужки, которые, казалось, ловили свет свечи и сверкали.
— Ты… — она перевела взгляд на свою еду. — У тебя приятная улыбка. Тебе действительно стоит показывать её чаще.
— И тебе тоже.
Последовало неловкое молчание. Жар зашевелился под её кожей, и Каринна поняла, что подпрыгивала коленом под столом. Близость всегда была основанием её неловкости — черта, которой она всегда завидовала в Лолите.
Тепло в его глазах усилилось, когда она провернулась к нему.
— Какой она была? — он спросил.
— Кто?
— Твоя сестра.
— Лита была… — она откашлялась от навязчивой сухости и сделала глоток вина из бокала. Она уронила вилку и заёрзала. — Как долго ты наблюдаешь за мной?
Он закончил жевать, прежде чем откинулся назад настолько, чтобы оказаться наполовину лицом к ней, и перекинул руку через стул.
— Какое-то время.
Взгляд, направленный обратно к бокалу, она сопротивлялась желанию вздрогнуть при этой мысли.
— Она была совсем не похожа на меня. Если когда-либо у человека была настоящая противоположность в жизни, моя сестра была моей. Она была дикой. Сумасшедшей. Талантливой. Безумно влюбленной в каждого парня, с которым когда-либо встречалась.
— А ты?
Каринна ухмыльнулась.
— Тихая. Расчётливая. Логичная. Без любви. Всё, о чём Лита клялась, что никогда не будет в её жизни. — Она взглянула на свои руки, не решаясь произнести признание, плывущее по её губам. — Она была такой, какой бы я хотела быть.
Прочистив горло, она снова не смогла сдержать слезы, выступившие в её глазах. Его рука коснулась её щеки, и когда Каринна вздрогнула, он вернул ее обратно на стол рядом со своей тарелкой.
Разговор зашел на территорию, от которой она внезапно почувствовала необходимость отступить. Слишком быстро.
В отчаянии Каринна забралась на стол, всё ещё одетая в белую рубашку Ксандра. На четвереньках она подползла к нему, глядя на его глубокий выдох его груди и легкое раскрытие рта, которые говорили ей, что этот поступок его взволновал.
Его руки соскользнули вниз и вцепились в стул, а она уперлась руками по обе стороны от его тарелки и, опустив лицо, взяла кусок его еды между зубами.
Взгляд Ксандра был прикован к её губам, и, облизнув губы, он взял предложенную еду, а также её поцелуй.
Вкус вина на её губах заставил Ксандра перекатывать свой язык в ожидании большего. Опьяняющая. Больше не нужно ждать. Он встал, отодвинул еду в сторону и положил её обратно на стол, подтянув к краю, где её бедра попали именно туда, где он нуждался в ней. Его член. Её киска. Прямо на гребаном столе, потому что, черт возьми, он долго этого ждал, а этот ублюдок мог так долго терпеть только до синевы его яиц, прежде чем превратиться в сумасшедшего маньяка желающего секса.
Пальцы ног вонзились ему в бока, когда он укусил её за шею, трахая её сквозь одежду, в том же месте, где он пил утренний кофе, читая утреннюю газету. Он никогда в жизни так сильно не хотел кончить внутрь женщины. Как прекрасно. Её черные волосы разметались веером по дереву в сексуальном беспорядке, все густые и спутанные, как будто они всю ночь метались по постели. Эти её полуприкрытые глаза, казалось, говорили ему выпустить свой член и устроить ад внутри её тела.
Он хотел. Господи, его тело сгорало. Обожженное жаром, который она разожгла внутри него.
Стряхнув с себя требования своих воспаленных яиц, он оторвался от неё и позволил своему мозгу на мгновение прийти в себя внутри тела, раздираемого хаосом. Что случалось нечасто, и черт возьми, если у этого ублюдка внезапно не появилась веская причина прекратить то, что они делали.
На мгновение Ксандру показалось, что он сломал её, взял контроль над ней. Затем холод превратился в жар, когда она перевернулась и потянулась к нему, как какая-то львица в дикой природе — стремящаяся защитить свою гордость — и вся его самоуверенность обратилась в дерьмо.
Он ни за что не отдал бы ей бразды правления. Ей нужно было сломаться, а он не позволил бы её силе соблазнения сломить его первым.
— Заканчивай есть, — в его голосе звучала нотка насмешки, и щёки Каринны вспыхнули, когда она соскользнула со стола на своё место.
Он мог бы надавить на неё, попытаться заставить её рассказать о своей сестре, но это могло бы снова отправить её прямо в режим защиты. Держать её в тепле где-то между горячим и холодным, казалось, работало лучше всего.
Даже если Мелисса Нокс больше не будет проблемой, даже если она не будет давить на Йена, заставляя его искать эту камеру, Йен не откажется от поисков предателя в ближайшее время. После многих лет безжалостной охоты этот человек сам стал безжалостным охотником, и, даже если город больше не дышит ему в затылок, он, несомненно, всё ещё жаждет крови. Ксандру придется набраться терпения, чтобы получить необходимую ему информацию от Каринны.
Он почти не притронулся к своему обеду, наблюдая, как Каринна доедает свой. Каждый кусочек входил в её рот, как чистый соблазн. Его член, казалось, наслаждался представлением, но черт возьми, если бы он позволил этому ублюдку быть её лакомством на эту ночь.
Вместо этого он схватился за подлокотники стула и стал ждать, изо всех сил стараясь не сломать хрупкие куски дерева. Как только она закончила, он отвел её наверх, в её комнату, и ушёл.
К черту Ксандру, ему нужно было выпустить пар или рискнуть и совершить немыслимое.
У «Жестких границ» было одно преимущество — хороший алкоголь. Такого Ксандр не мог найти больше нигде.
Он выпил шот Элизии и подал сигнал Блондинке Бетти сделать еще один. У женщины, должно быть, были самые большие сиськи в трёх округах. Они приплыли к нему туда, где Ксандр прислонился к стойке бара, чтобы не идти в толпу.
Чёрт бы побрал Каринну.
Женщина оставила его возбуждённым до чертиков — опасное состояние для ангела, особенно когда находишься в месте, где полуголых, гиперсексуальных женщин было пруд пруди.
Как последний выстрел ему в голову, стайка девушек следовала за Сэмом, вышибалой, как стая молоденьких овец прыгала по лугу.
— Что, черт возьми, происходит? — Даже он заметил невнятность своего голоса, когда его взгляд проследил за женщинами, одна из которых подмигнула ему.
— Аукцион. Йен занимается набором персонала. — Бетти покачала головой. — Бедные сучки. Думаю, они вот-вот станут порнозвездами. — Она издала один из своих обычных пронзительных смешков и ушла.
Ксандр знал всё о вербовке. Девушки пришли не по своей воле. Им обещали вещи — кино, деньги, власть. В некоторых случаях девушку можно было уговорить принять участие в аукционе, просто предложив оплатить ипотеку за месяц. Дерьмовая штука в Детройте — всем что-то нужно, и они сделают почти что угодно, чтобы это получить.
Шёпота на ухо было достаточно, чтобы Ксандр обернулся. Быстрый взгляд показал её черное кожаное платье и туфли на шпильках с шипами. Каскад рыжих волос рассыпался по её плечам, а изгиб её красных губ говорил о её намерениях.
— Хочешь найти укромный уголок?
Ксандр усмехнулся на вопрос.
— Тебе было плохо?
Её веки опустились, язык провел по губам, соблазнительно и маняще.
— Очень.
Он отодвинул шот и, пошатываясь, пошёл за ней. По крайней мере, он мог получить минет в эту ночь.
В тёмных тенях коридора, ведущего к подземельям, она прижалась спиной к стене. Сколько ублюдков трахалось на одном и том же месте? Участок стены, вероятно, содержал больше пятен спермы, чем матрасы мотеля дальше по улице.
Ксандр облизал губы и сжал её тело.
— Меня зовут Вэл. А тебя?
Боже, она хорошо выглядела, но в её голосе отражался кайф.
— Бл*ть… молчи.
Её брови нахмурились.
— Неважно.
Закрыв глаза, чтобы скрыть тот факт, что она не Каринна, он лизнул её шею, но отшатнулся от вкуса духов, прилипших к её горлу. Даже после соскребания дерьма с языка, он не избавился от вкуса.
Держа язык за зубами, Ксандр опустил руки к её груди. Окаменевший ореховый мешок динозавра был бы мягче её груди. Проклятье. Словно мацаешь робота Рози.
— Я хочу тебе отсосать. — Она упала на колени, вцепившись в его кожу, словно его член мог вырваться раньше, чем она успела. — Я видела тебя в баре и…
— Прекрати болтать.
— Твой член… — молния его ширинки мгновенно расстегнулась, раскрыв малоизвестный факт о Ксандре — он ненавидел, когда его сжимали.
Её язык скользнул по малиновым губам, и она открыла рот, ни разу не отводя внимания от его члена, словно опасаясь, что он может её укусить. Теплый бархат сомкнулся вокруг него, и Ксандр провёл языком по зубам.
В его голове промелькнуло лицо Каринны с прошлой ночи. Оба её лица. Её голодные глаза, умоляющие его взять её на месте, и за обеденным столом, чистая ломка от желания секса сжала его яйца. Из тех ломок, что заставляла парней выбивать разрушать вещи в доме.
Губы, скользящие вверх и вниз по его члену, не делали этого для него. Только мысль о Каринне. Её руки. Её губы.
Руки сжимали его задницу, уткнувшись лицом ему в пах, женщина взяла его под самый корень.
Его тело затвердело, напряглось — бомба, готовая взорваться, но он никак не мог нажать на кнопку. Прижав ладонь к её лбу, Ксандр оттолкнул её. Ей никогда не нажать на него, а если и удастся, то только из-за его фантазий о том, как Каринна кончает вслед за ним.
— Ты как? — Размазанная помада вдоль его члена почти выглядела так, будто она разорвала его.
Засунув своё барахло обратно в кожаные штаны, Ксандр попытался не рассмеяться над её клоунскими губами.
— Я допустил ошибку.
— Какого чёрта, придурок? — Она поднялась, полная негодования и гнева. Трудно воспринимать её всерьез, когда на щеке всё ещё есть этот румянец. Её палец уперся ему в грудь, сбивая его с толку. — Я делаю минет лучше, чем эти суки, на восемь миль вверх и вниз. Лучшая в этом.
— Конечно, конечно. — Ксандр поправил себя через кожу и застегнул молнию на штанах. — Ты просто не моя лучшая.
Холодная, сильная пощечина коснулась его щеки, и он фыркнул, стряхнув с себя безумное желание дать ей пощечину.
— К счастью для тебя, единственные щёки, которые я люблю шлепать женщине, это те, на которых она сидит.
Она снова подняла руку, и Ксандр поймал её руку в воздухе.
— Это не значит, что я не буду трахать тебя другими способами. Избавь меня от этого. Уходи. Считай это предупреждением.
— Какая бы шлюха ни заставила тебя думать, что у неё есть навыки, она даже близко не стоит со мной.
Ксандр ухмыльнулся.
— Правдивей дерьма и нет свете.
Рыжая вырвала руку и помчалась к подземельям, волосы подпрыгивали у неё за спиной, словно пламя.
Он взглянул на себя и покачал головой.
— Черт возьми, через что ты заставил меня пройти… Я собираюсь бросить эту работу и присоединиться к монахам. Похотливый ты ублюдок.
Вращение заставило Ксандра повернуться лицом к вращающимся телам на танцполе. Визуальное изнасилование его осознания, заставило его отвести взгляд от двух женщин, пристававших друг к другу грудью во время танца. В хороший день он мог бы даже возбудиться.
Однако только одна грудь заставляла его кончики пальцев дергаться, и Ксандр, черт возьми, не собирался оставлять этих котят нетронутыми.
Спотыкаясь на ходу, он направился к выходу.
Глава 16
В голове Ксандра бился пульс. Слабый солнечный свет проникал в комнату даже сквозь тяжелые портьеры. До него донёсся знакомый сладкий запах, и он поднял голову.
Каринна спала, растянувшись на его кровати, изгибы её тела натянули пуговицы на его рубашке, открывая глазам её полные груди под хлопком. Он что-то сделал с ней? Быстрый взгляд под одеяло, где его кожа всё ещё держала его член под контролем, подтвердил, что это не так, хотя ублюдок уже оцепенел, но он хотел вылезти из своих штанов, чтобы взять её, пока она так лежала.
Он расстегнул пуговицу на её рубашке.
Золотой блеск привлек его внимание. Тонкая гладкая цепочка выглядывала из-под воротника, где оно ниспадало на ключицу Каринны. Он снял его с её кожи, маленькая золотая подвеска Святого Кристофера лежала на кончиках его пальцев.
— Он принадлежал моей сестре.
Черт, если бы он хотя бы почувствовал, как она шевелилась под ним.
Она посмотрела вниз.
— Перед тем, как она умерла. — Её глаза прищурились, и она, казалось, заставила себя сглотнуть. — Могу я… принесёшь воды?
Чёрт, он и забыл, как смертным нужны определенные вещи, чтобы выжить.
Не говоря ни слова, он поднялся с кровати и прошел из комнаты, пока не спустился на кухню внизу. В высокий стакан он бросил кубики льда и налил сверху бутилированную воду. Фрукты стояли в тарелке на прилавке — он ничего не собирался есть, диета из виски вполне подходила ему. Он схватил яблоко с водой и побежал вверх по лестнице.
Каринна села на подушки, подтянув колени к груди, открывая прекрасный вид на её крошечные белые трусики. Плюхнувшись рядом с ней, он поднес стакан к её рту и позволил ей сделать большой глоток из стакана, сосредоточив внимание на блеске на её губах. Поставив стакан на тумбочку, Ксандр выдернул кинжал из кобуры и вонзил в яблоко.
Её глаза остановились на его, когда он поднес нарезанный фрукт к её языку, и его рот приоткрылся от благоговения, когда он наблюдал, как она жуёт, как соки покрывают её губы, как проклятая молитва, чтобы её обсосали и вылизали дочиста. Сглотнув, она запрокинула голову и открыла рот, показывая язык.
Святые чертовы боги всех стоящих членов, наблюдение за тем, как она ест, произвело на него такое же впечатление, как и воображение о том, как она делает ему минет. Как и в случае с первым ломтиком, он поднёс лезвие к её рту, член затанцевал у него в штанах, когда она провела языком по незаточенной стороне ножа и взяла яблоко. Вместо того чтобы жевать, она сомкнула губы и приподняла бровь.
Он наклонился вперед и прикоснулся своими губами к её губам, сорвав её резкий вдох, прежде чем откусить яблоко и забрать её поцелуй вместе с фруктом.
Он отстранился и провёл рукой по голове.
— Пожалуйста… поцелуй меня ещё раз.
Его взгляд метнулся к ней.
— Мне жаль. Я не имела в виду…
Прежде чем Ксандр смог понять свои действия, он прервал её слова ещё одним поцелуем. Тепло наполняло его. Какой-то свет вспыхнул перед его глазами, как будто он только что открыл то место, где все девиантные части его еще не совсем облажались.
Узлы закрутились в животе. Он оттолкнулся от кровати, чтобы заставить себя слезть с неё, но застыл при звуке стона и улыбки, которая сопровождала её наклон головы к подушке.
Ей понравилось. Не то чтобы он сам не целовался, но чёрт его возьми, если это не заставило его дрогнуть.
Куда пропала дикая кошка? Та, кто не сдался бы легко? Та, кто бросал вызов его господству?
Часть его страстно желала взять кнут и снова выбить на свет кошку из неё.
Он нашёл лучшую альтернативу, и взял её сосок в рот, сопротивляясь желанию укусить его, и провёл языком по нему.
Она начал извиваться под ним, глаза полуприкрылись.
Хорошо. Если в конце концов это заставит его пасть, ему просто придётся придерживаться своих правил — к черту всех, кто тебя ё*ет.
Скользя языком по её коже, он исследовал её тело, наслаждался чистой сладостью её плоти, пока, наконец, эта идеальная киска не раскрылась, маня его, как пиршество богов.
Его дыхание участилось. Пот катился по его виску. Слюна скопилась у него во рту.
Её бедра двигались под ним в соблазнительном танце, маня его. Проклятие.
Ему понадобилась всего минута, чтобы сбросить одежду и швырнуть её на пол. С членом в руке, Ксандр подавил желание врезаться в неё, как таран, пробивающий врата ада похоти.
— Не могу, — прохрипел он.
— Я хочу… я хочу тебя.
Гнев закипал внутри него.
Он взглянул на Каринну. Похоть была её воплощением. Запах исходил от неё, как опьяняющая амброзия.
Член, заключенный в ней, Ксандр прикусил внутреннюю часть своей щеки и медленно вошёл в неё, поджав живот, стиснув зубы. Черт возьми, он собирался помахать ручкой своим воспаленным яйцам на прощание.
Тепло её узких стенок всосало его, и он зашипел, когда они сжались вокруг его члена.
— Ах, да, — стоны Каринны и их тяжелое дыхание наполнили тихую комнату.
В одном импульсивном порыве он вырвался наружу, сразу же желая снова погрузиться внутрь.
Она уткнулась лицом в поднятую руку. Ожидающая.
Он снова вошёл в неё, чуть не согнувшись на ней.
— Бл*ть! — Зубы зудели и были готовы вцепиться в эти нежные бедра. Он вновь вышел из неё.
Дрожь прошлась по его позвоночнику, и желудок сжался в медленном и безжалостном ритме пульса, который заставлял его цепляться за нить контроля.
— Пожалуйста, — умоляла она. — Пожалуйста, ещё.
Глубокая боль из члена срикошетила к затылку, а бёдра последовали приказу, вбиваясь в неё, в ритме, как только что смазанный механизм.
— Боже. Черт возьми. — Он качался вперед и назад, мысленно вознося благодарность богине тугой киски. — Будь ты проклята, Каринна, — он прижался лбом к её плечу, стиснув зубы. — О, чёрт, малышка, в тебе так тесно.
Её плотные стенки приветствовали его набухший член. Ксандр не мог бы остановиться, даже если бы захотел. Каждый удар в это восхитительное тело отталкивало его мысли о долге, о законе.
Здравомыслия.
Удовольствие — тёмное, зловещее место, откуда он никогда не хотел возвращаться, — охватило его, потянув в глубины чистого безумия. Часть его хотела уничтожить её, разорвать это дразнящее тело на части и насладиться её оргазмом. Он нуждался в ней, чтобы разбить, расколоть на миллион кусочков, которые он мог бы складывать, собирать заново и разрушать снова и снова.
— Мне нужно почувствовать тебя. — Пальцы зарылись в её волосы, он сжал кулак. — Ты нужна мне, Каринна.
Другая часть его хотела довести её до кульминации, той, которую он дал, — заставить её чувствовать себя так чертовски хорошо, что она потеряет сознание и впадет в кому восторга.
— Грязная девчонка, — прошептал он, приподнимаясь на локтях и уткнувшись лицом в её шею. Его тяжелое дыхание отражалось от её кожи и щекотало губы. — Ты ведь моя грязная девчонка?
— Ксандр, ты так… хорош. Я не могу… Мне нужно… — задыхаясь, невнятные слова, как будто её мозг не мог понять, что, черт возьми, ей нужно, усилили его сексуальные двигатели на ступеньку выше.
Чёрт, это чувство было взаимным. В этот момент сама судьба не могла бы вырвать его член из неё, так как её крики возвышали его и без того повышенное желание и подталкивали его к экстазу.
— Бл*ть, кончи для меня, — прорычал он.
Пот покрыл её шею и ключицу. Упираясь бёдрами в неё, он наклонился вперед и лизнул её кожу, впитывая сладкое и соленое.
— Я… я… я собираюсь… о, Боже… — Её ногти впились ему в спину.
— Ксандр! — Она вскрикнула, отправив его в полёт.
Череда проклятий сорвалась с его губ, и её волосы натянулись в его сжатом кулаке, когда он вырвался как раз вовремя, чтобы позволить теплой струе семени пролиться на её живот и грудь.
Он откинул голову назад, бёдра всё ещё дергались, член раскачивался в торжественном праздновании.
Его мышцы покалывали. Яйца отяжелели. Боль. Страстное желание. Ненасытный голод вернулся. Он огладил ее голову, захватывая длинные пряди её волос в кулак.
— Я же был нежным? Верно?
— Да, — выдохнула она.
Он застонал от муки атакующей его похоти, загоревшейся внутри него ещё — словно бесконечный вакуум вскрыт и не может теперь наполниться.
— Но этой ночью… сегодня я буду безжалостно трахать тебя, Котенок.
Всё ещё шатаясь от слабости, он отпустил её волосы. Поднявшись на колени, он перевернул её на живот, приподняв её задницу в воздух, в то время как его пальцы скользнули вниз по её животу и по клитору.
— Прости меня, но этой ночью я буду брать тебя, пока от твоего тела ничего не останется. — Ксандр лизнул кожу на её спине и улыбнулся, после того как она вздрогнула, когда он укусил её за задницу. — А затем я снова тебя трахну.
Он погрузился внутрь неё, и на её крик его монстр вырвался наружу.
Глава 17
Ксандр брал её всеми возможными способами, о которых мечтал. Сзади. В задницу. Привязывал к кресту. Наездница. Прижатой к стене.
И, наконец, в душе.
К тому времени, как солнце выглянуло из-за занавесок, он трахнул её полдюжины раз. Даже тогда, когда его пальцы впивались в её мускулы, массируя её заметно уставшее тело, когда она растянулась на его кровати, он всё ещё хотел погрузиться в неё. Ему пришлось прислонить её к стене, чтобы помыть в душе, прежде чем отнести её к своей кровати, пока она стонала от изнеможения, как будто опасалась, что он собирается опять взять её.
Вместо этого он разложил её на своей кровати и баловал поцелуями и мягким поглаживанием её изнурённых мышц. Несмотря на это, вопрос всё ещё горел в его голове.
Ему нужно знать, где эта камера.
Возможно, она поверит ему. Может быть, он мог бы спросить у неё, не заставляя её прятаться в своём маленьком защитном коконе.
Он позволил ей поспать, хоть и всего несколько часов.
Обнаженная Каринна, лежавшая на его груди, прижалась к телу Ксандра, когда она потянулась и скользнула своей тёплой щекой по его коже. Она устало выдохнула и крепко обняла его живот.
Ксандру нужно, чтобы она призналась. После того, что они сделали, что сделал он, пришло время выложить все карты на стол. Это был только вопрос времени, когда Хазиэль и небеса узнают о его поступке.
За ним будут охотиться оба лагеря — хорошие парни и плохие.
— Скажи мне, почему ты хочешь вступить, — сказал он.
Хотя она не смотрела в его сторону, он уловил изгиб её удивленных бровей.
— Сначала ты.
Ксандр внутренне улыбнулся с гордостью из-за усталости, всё ещё просачивающейся в её голос.
— Скажи мне, кто ты на самом деле, — сказала она.
— Ты знаешь кто я.
Она подняла на него взгляд, и сжатые зубы кричали о неповиновении.
Он пригвоздил её серьезным взглядом.
— Я знаю, что ты знаешь, кто я.
Как два профессионала во лжи, пытающиеся блефовать.
Её челюсть расслабилась, когда её взгляд оторвался от его.
— Знаю. И ты знаешь, почему я хочу туда попасть.
И снова Ксандр посмотрел в глаза цвета морской волны.
— Как долго ты наблюдал за мной?
— Месяцы. — Он отсел подальше от неё.
— Ты всегда рядом, не так ли? Перья. Ты…
Он кивнул.
— Ты тот, о котором говорила моя сестра. Ты… спас её.
— Скажи мне, где найти ту камеру.
Её нижняя губа скользнула между зубов, словно она раздумывала, сказать или нет.
— Нет.
Ксандр фыркнул и потёр голову, нетерпение наконец вырвалось на поверхность.
— Я могу помочь. Я могу убить каждого из них.
— Тогда почему не убил раньше?
Ксандр склонил голову.
— Их убийство станет для меня концом. — Он оглянулся на неё. — Это значит, что я больше никогда тебя не увижу.
— А если я их убью?
— Невозможно. — Он покачал головой. — Ты не понимаешь, против чего ты идёшь.
— Демоны?
— Это тебя не пугает?
— Иногда я сплю со светом, чтобы не видеть белых призраков в темноте. Я просыпаюсь от кошмаров с видениями… Даже не знаю, откуда они. Я столько раз причиняла себе боль за последние несколько месяцев, просто чтобы подготовиться к их адскому заточению. — Она запустила руку в спутанные волосы, и пряди скользнули между её пальцами. — Конечно, меня это пугает. До того, как моя сестра не начала рассказывать о них, демоны были сумасшедшим бредом моей безумной матери.
— Тогда зачем ты их преследуешь?
— Потому что… — она нахмурилась, шевеля пальцами. — Они украли единственного человека в этом мире, которого я когда-либо любила. И за это каждый из них умрет.
— Ты умрешь.
Её хмурый взгляд смягчился.
— Смерть упокоит только тех, кто лжёт. Я ещё не готова умирать.
Бородка защекотала ладонь Ксандра, когда он потирал подбородок.
— Человеческие жертвы всегда ускользали от меня. Так долго я была погружен во тьму зла, дрейфуя в мире боли и страданий. В этом месте никто ничем не жертвует. Люди умирают. Жестоко и грязно, и мне уже похрен на них.
Он оглянулся на неё, где она сидела, прислонившись к спинке кровати, решительная и чертовски сексуальная.
— Однако, когда я вижу тебя, я снова чувствую себя приземлённым. Ты заставляешь меня поверить, что свет может коснуться даже самых тёмных душ.
— Возьми меня в клуб.
— Где камера?
Она покачала головой, устремив взгляд на свои дрожащие руки
Ксандр схватил её за лодыжки и подтолкнул к себе. Взобравшись на неё, он прижал её руки к кровати, и раздражение вырвалось наружу.
— Перестань выносить мне мозг! Где она?
— Я хочу имя. Одного из тех, кто причинил ей боль.
— Они мертвы. Оба.
— Двое из них. С чего ты взял, что я бы остановилась на этом? Все они умрут.
Только темная душа могла затрепетать от её слов, и Ксандр, несомненно, трепетал от них. Они змеились под его кожей, взывая к каждой клеточке его существа. Он представил, как они оба, пропитанные потом и кровью своих врагов, целуются, впитывая друг из друга насилие и ярость.
— Я хочу тебя. — Его дыхание сбилось от признания. Каждая кость в его теле накалилась от гнева небес, когда он прижался к ней своим членом. — Ты станешь моей погибелью.
Её взгляд упал с его глаз, ниже, туда, где одна маленькая часть его ребра была вытатуирована с правой стороны. Между треснувшей костью примостилась черная птица, из-под которой падали перья.
— Тату. Это соловей?
— Да.
Её палец провел по ней, как будто она обдумывала его значение.
— Однажды я слышала, что песня соловья была молитвой о душах, заключённых в чистилище.
Наклонившись, Ксандр поцеловал её шею, лизнул, пососал и снова поцеловал. Неправильно. Так неправильно. Но Ксандр уже попробовал запретный плод, и, чёрт возьми, он был божественен на вкус. Ему нужно было больше. Больше её.
Что-то проснулось внутри него. Назовите это похотью или чем-то ещё, что случается с парнями, когда им чего-то не хватает, но у хомяков была большая продолжительность концентрации внимания, чем у него сейчас. Все другие мысли — месть, клуб, камера — растворились в образе вбивания в её тугое маленькое тело.
В мире есть места, которые не следует открывать — Ящик Пандоры, врата ада, морозильная камера серийного убийцы — и каким-то образом она нашла внутри него эту ненасытную черную дыру, темное жилище дьявольского зверя, который затрахает её до смерти.
Руки прижались к его груди, и Ксандр позволил ей перевернуть его на спину, когда она заползла на него сверху.
— Отведи меня в клуб, и я скажу тебе, где найти камеру.
Неудивительно, что она выбрала позу сверху. Чтобы заключить такую сделку, требовались стальные яйца, и единственное, что удержало его от того, чтобы повесить её в наказание, это то, что его ноющие яйца набухли от её веса.
Его хватка чуть не раздавила ей руку.
— Как я могу заставить тебя забыть о клубе?
— Не сможешь.
Будь проклята жажда мести, бурлившая в её крови. И будь он проклят за понимание её боли.
Ксандр нежно оттолкнул её от себя и встал с кровати, подняв штаны с пола. Из кармана он вытащил и сжал какой-то предмет в кулаке. Сбросив штаны, он плюхнулся обратно в постель рядом с ней.
Взяв её за запястье, он надел золотой браслет из цепочек.
— Это подарок. Чтобы защитить тебя.
Она подняла руку и обвила ею свое маленькое запястье.
— Что это?
— Он принадлежал моей паре. Он содержит устройство слежения, встроенное в золото.
— Что с ней случилось?
Он нахмурился.
— Просто держи его у себя всегда.
— Йен убил её. — Она опустила руку и склонила голову. — Зачем тогда ты спас его?
— Чтобы победить монстра, ты должен стать им. Стать тем, что ты ненавидишь.
— Это то, что ты сделал? Продался?
— Я никогда не продавался. Я сделал то, что должен был сделать. Доверие зарабатывается. — Его взгляд упал на её губы. Как же сильно он хотел их поцеловать. — Я уже завоевал твое доверие?
Она не ответила.
Ксандр прошел через комнату к большому шкафу, который он открыл и перерыл верхнюю полку. Жесткий пластик ужалил его кончики пальцев, и он потянул предмет вниз, отнес его обратно к ней и бросил на кровать.
Каринна отпрыгнула назад, её губы и глаза широко раскрылись.
Его мышцы напряглись, пока он ждал её реакции. Злость? Сконфуженность? Казалось, ей потребовалась целая вечность, чтобы принять решение.
Зелёные глаза поднялись к нему с почти понимающей улыбкой.
— Да. Я доверяю тебе.
Подняв маску с кровати, она прикрепила её к лицу и встала перед ним. Наполовину черная, наполовину белая, маска вольто почти все сказала.
Добро. Зло. Прощение. Месть. Верность. Предательство. Свет. Тьма.
И за всем этим стоит женщина, ради которой он готов убить.
Глава 18
— Войдём и выйдем. — Слова сжались в груди Ксандра, почти лишив его дыхания. Чёрт возьми, эта идея хуже некуда, но какой у него был выбор? — Ты увидишь клуб. Ты получишь всё, что тебе нужно. А потом ты скажешь мне, где найти эту камеру.
— Да, — она кивнула в знак согласия, но то, как её глаза расширились от дикого волнения мести, Ксандр не был уверен, что одного быстрого взгляда будет достаточно, чтобы она сказала ему хоть что-нибудь.
Вместо того, чтобы спорить с собой и дальше, он потащил её за собой через темную парковку к главному входу в «Жестких границ».
— Не шути со мной, Каринна. Не шути с ними. Ублюдки не играют. Они убивают и перешагивают через твоё тело, спокойно покуривая сигару.
— Пожалуй, это единственное, что у нас есть общего.
Он бросил взгляд через плечо, закатал рукав и поднял руку в воздух. Дверь с щелчком открылась.
Джед встретил его у входа и уставился на Каринну — поступок, из-за которого он легко мог оказаться залитым собственной кровью и изуродованным в мусорном баке, если бы он не отвернулся сразу, как только взглянул.
Нервы Ксандра вспыхнули. Каждый ублюдок наверху будет смотреть на неё так. В её длинных распущенных волосах и бледно-зеленых глазах было что-то экзотическое. Кожаный костюм на ней, заставил бы встать гордо член Ксандра, если бы он уже не был возбужден и готов кого-нибудь убить.
Быть замеченным человеческими мужчинами — это одно. Взгляды, полученные в «Жестких границах», граничат с убийством, как платная доставка трупа в зал, полный хищных стервятников.
— От меня ни на шаг.
Она кивнула.
Когда они вошли в клуб, забили басы. Как и каждые выходные, вечеринка шла полным ходом. Буквально. Женщины болтались на качелях, трахались на качелях, а на стене мелькала вывеска «Маскарад Свингеров». На каждом из них были белые маски вольто, а в голубых тонах тусклого освещения эффект плывущего дыма, сцена выглядела, как из Цирка дю Солей.
Он взглянул в её сторону, оценивая реакцию Каринны, но за маской, которую она носила — единственной черно-белой маской в клубе, было невозможно что-то разглядеть. Ксандр не удосужился надеть её сам. Большинство знало, что нужно держаться подальше, и это было именно то сообщение, которое он хотел донести до всех, таская Каринну на буксире.
Крепко схватив её за руку, он повел её сквозь толпу.
— Это главный этаж.
Казалось, она впитывала всю информацию, пока её голова медленно сканировала слева направо. Рука скользнула по его груди одновременно с её появлением, Каринна вырвалась и пропала. Ксандр развернулся, когда грудастая рыжая попыталась поцеловать его через свою маску. Он зарычал, оттолкнув её от себя, и последовал за Каринной, которую мужчина в маске вёл сквозь толпу к одной из немногих пустых качелей.
Сквозь море тел он поймал её кулак сзади, закрывая собой и ударил мудака по лицу, раздавив маску, отбросив его назад на качели.
Ксандр вздохнул с облегчением, когда она вернулась к нему и снова сжала его руку в своей. Черт, если бы он сжал свои пальцы сильнее, он сломал бы ей руку.
— Я хочу увидеть подземелья, — крикнула она сквозь транс музыку, долбящую в динамики.
Ксандр продолжал путь, его глаза постоянно сканировали всех, его хватка на Каринне непоколебима. В тёмном коридоре, заполненном стонущими телами в разных сексуальных позах у стены, они натолкнулись на винтовую лестницу.
Они спускались вниз к подземельям, минуя мимо проходящих растрепанных парочек — некоторых окровавленных.
— Посмотрите, кто решил привести с собой гостя, — голос Джимми, как молния, пронёсся по спине Ксандра. Засранец поднял маску, подтверждая догадку Ксандра. — Это ночь свингеров. — Его палец скользнул по руке Каринны, вызывая предупредительные сигналы в голове Ксандра. — Возможно, ты захочешь заключить сделку.
— Отвали, или я обменяю твою печень на большой грёбаный клинок. — Рука Ксандра легла на рукоять кинжала, а его губа дернулась в оскале.
— Расслабься. — Брови Джимми приподнялись в удивленной улыбке. — Просто рад видеть вас здесь. — Он поднял руку Каринны для поцелуя, затем снова натянул маску на лицо. Продолжая подниматься по лестнице, он дёрнул цепь, прикрепленную к ошейнику женщины, следующей за ним.
— Джимми. Брат Йена.
— Понятно. — Даже приглушенный голос Каринны звучал так, будто она мысленно делала пометки.
Ксандр пошел дальше, пока они не достигли нижней части лестницы. Шесть комнат тянулись по обеим сторонам зала.
— Подземелья.
— Могу я увидеть одно?
Конечно, она хотела посмотреть. Выпустив сердитый вздох, он повел её к тому, что в конце зала. Каринна вошла вслед за ним, приподняв маску к потолку, и стала бродить по комнате. Цепи висели, наручники, стены содержали всевозможные инструменты, а машина траха стояла в центре комнаты.
Замок на двери щелкнул, и то, что могло быть только улыбкой, сдвинуло её маску.
— Было бы обидно упустить такую возможность с такой оборудованной комнатой.
— Не здесь, Каринна. Это небезопасно.
Она сняла маску, и её нижняя шуба была прокусана её зубками. Сердце Ксандра забилось быстрее.
— Скажи мне, Ксандр, я когда-нибудь была в безопасности с тобой?
Она шагнула вперёд, положив руку ему на грудь. Чёрт бы побрал это пламя похоти, которое, казалось, исходило от кончиков её пальцев. Головокружительна. Он закрыл глаза и втянул воздух.
— Давай выбираться отсюда.
— Покажи мне.
— Не здесь. Я покажу тебе всё. Что ты захочешь. Только не здесь.
Она встала на цыпочки и обвила руками его шею.
— Хорошо, — прошептала она. — Тогда отведи меня к себе в постель.
Он прижал её к себе.
— Лучший план в эту проклятую ночь, — сказал он ей в губы. — Пойдем.
Его сильно бьющееся сердце говорило ему, что он не доверяет мотивам Каринны. Чёрт, вкусив плоды похоти, он не доверял даже своим. Ещё немного этого дерьма с поцелуями и ласками, и он бы с радостью подвесил её здесь для быстрого перепихона в подземелье.
Приковать её к своей постели показалось ему блестящим планом.
Поднимаясь по лестнице, Ксандр натыкался на вьющиеся тела, ему было наплевать, что по пути он прервал дюжину оргазмов. Его цель оставалась в поле зрения. Дверь. Не обращая внимания ни на что другое, он прокрался сквозь тесную толпу ко входу. Каринна, спотыкаясь, тащилась за ним, её крошечное запястье было крепко сжато в его хватке.
— Ксандр!
Йен встал на его пути в сопровождении двух полуобнаженных женщин в кожаных одеждах — обе в белых масках.
Ксандр поднял руку.
— Я на выход.
— Минутку. Пожалуйста.
Каринна выскользнула из его руки, и Ксандр развернулся, сжав кулаки для новой драки.
— Я просто хотел познакомиться с твоей спутницей. Она… потрясающая. — Взгляд Яна блуждал по Каринне, а кровь прилила пульсацией по горлу Ксандра. — Хотя, на твой вкус, немного свободолюбива. — Он усмехнулся.
Как будто Каринна что-то поняла, она склонила голову.
— Хозяин, можно мне воспользоваться туалетом?
Йен, казалось, изучал его реакцию.
— Ты собираешься позволить девочке поссать, или это одна из твоих многочисленных тактик в пытках, о которых я так много слышал? — Последовал взрыв смеха, и Йен хлопнул его по спине. — Я попрошу одну из моих прекрасных дам сопровождать её. — Ублюдок подмигнул и махнул безликой девушке слева от себя.
Ксандр смотрел им вслед, молча убивая каждое лицо в маске, которое бросало свой взгляд в её сторону.
— Жаль, что ты торопишься, — голос Йена оставался не более чем раздражением. — У меня скоро прибудут гости.
— Гости?
— Да, я говорил тебе о них в начале недели. Когда «Девять кисок» исчез из поля зрения… — он похлопал Ксандра по плечу. — У меня появилось много девушек для аукциона.
Его слова почти не воспринимались Ксандром, когда он смотрел на Каринну. В его голове прокручивался миллион различных сценариев, и ни один из них не заканчивался на хорошей ноте.
— Я надеялся, что ты отпразднуешь вместе с нами. Вечеринка начинается ровно в полночь.
— Отпраздновать?
Йен прервался, и Ксандр понял, что тот повернулся в направлении его взгляда.
— Боже, ты совершенно… очарован ею.
Ксандр стиснул зубы.
— Я заплатил за неё хорошие деньги. Я намерен сломать её.
— Ну, если ты решишь вернуться сюда сегодня вечером, ты будешь нашим почётным гостем.
Волна облегчения прокатилась по Ксандру, когда Каринна пробралась обратно сквозь толпу, её черно-белая маска разрезала море белого. Женщина, сопровождавшая её, отстала на несколько шагов.
— Спасибо, хозяин. — сказала она, присаживаясь рядом с ним.
— Спокойной ночи, Йен. — Подавив желание перекинуть Каринну через плечо, Ксандр поднял её на ноги и бросился к двери.
Оказавшись снаружи, он сжал губы, нахмурив брови.
— Что за хрень ты устроила?
— Что? Мне пришлось уйти до тех пор, пока бы мы наконец не покинули того урода. Не то чтобы ты меня спросил. У девочек букет ЗППП от этого ублюдка.
— Разве ты не понимаешь, что этим ублюдкам нужна твоя голова на блюде? — Он прижал её к своей груди. — Не играй так со мной.
— Разве это не то, что тебе нравится во мне больше всего? Хозяин?
Ксандр повёл плечами. Отдернув её волосы назад, он поцеловал её в горло.
— Продолжай.
Да. Он провёл её в клуб. Дал ей хорошенько разглядеть Йена и Джимми. Даже показал ей подземелье.
Она скажет ему, где найти камеру, и всё снова станет офигенно.
Рука скользнула под его куртку, скользнула вниз по груди и сжала его каменный член. Дикая кошка. Ксандр ударил по газам и умчался с парковки, никогда так не желая увидеть свою кровать.
Не пройдя и двух шагов в старом замке, Ксандр прижал Каринну к стене и стянул с неё куртку. Закинув её ноги вокруг своей талии, он понёс её вверх по лестнице в свою спальню. Оказавшись внутри, он пинком закрыл дверь, слился губами с губами Каринны и, спотыкаясь, направился к кровати.
Она стянула его рубашку через голову, бросив её на пол. Её руки потянулись за кожаный корсет.
— Нет! — рявкнул он. — Ты разденешься после меня. Медленно. — Он ни за что не упустит шанс снять эти слои с её тела.
Её губы дернулись, но она сделала шаг назад и подождала, пока он закончит снимать штаны.
Глаза были прикованы к ней, Ксандр расстегнул шнуровку спереди, и она потянула корсет по бокам, обнажив почти половину округлой груди, спрятанной внутри. Только эти тонкие бретельки скрывали их, и он спустил их с её стройных плеч. Ксандр сжал одну из её мягких грудей и провёл большим пальцем по её соску, заставив его затвердеть.
Глаза Каринны закатились, и её ногти вцепились в его руку, словно пытаясь не упасть.
Просунув руки под её мини-юбку, Ксандр застонал от влаги, коснувшейся кончиков его пальцев.
— Ты никогда не перестанешь меня удивлять. — Он яростно целовал её. — Мы две испорченные души, ты и я, — сказал он ей в губы. Дрожь пробежала по его спине, и Ксандр схватил её за горло. — Ты больше никого не трахнешь. Только меня. Это ясно?
Скромная улыбка, которую она ответила ему, несла чистую похоть.
— Да, хозяин.
— Пора тебе посмотреть, что внутри моей коробки с сюрпризами, малышка.
— Оружейный сейф?
— Никаких игрушек, Котёнок. — Он схватил её за подбородок. — На этот раз я намерен трахнуть твой разум. Ксандризируй свою задницу. — Он улыбнулся её расширенным глазам. — К кресту.
Глава 19
Ровные удары сердца Ксандра отдавались в ухо Каринны, пока она смотрела на луну на нём сквозь окно спальни. Каждая мышца её тела горела ледяным жаром от изнеможения. Монашка, вероятно, сошла бы с ума от подавляющего пьянящего аромата секса, смешанного с оттенком восхитительного мужского сандалового мускуса Ксандра. Тонкий слой пота покрывал её тело, а легкий сквозняк, пляшущий по комнате, охлаждал её переутомленные мышцы. Словно метроном, удары его сердца ввели её в транс, и на одно короткое мгновение её мысли унеслись в очень опасное место — а что, если она просто останется здесь, с ним? Что, если она бросит всё и отпустит Литу?
Словно в ответ, Ксандр переместился под ней, и сонное, похожее на рычание урчание в его груди вызвало улыбку на её лице, прежде чем боль реальности снова охватила её.
Остановиться означало бы, что этим ублюдкам всё сойдет с рук. Боль Лолиты останется безнаказанной.
Нет, ведь у неё появилась прекрасная возможность.
Каринна взглянула на наручники, всё ещё прикрепленные к стойке кровати — те, которые она надела ранее той ночью, когда Ксандр трахнул её в рот. Он несколько раз до смерти напугал её, заставив поверить, что боль, которую он причинял ей, была реальной. До тех пор, пока впоследствии его нежные руки не умерили ярость. Странно, что всего за несколько дней до этого она была уверена, что он планировал её убить.
Её взгляд вернулся к Ксандру. Так мирно спит. С виду довольный, как кошак. Всё благодаря чудовищной дозе Сияния, которую она подсунула ему прямо перед тем, как он задремал. Похоже, сопровождающая Йена в клубе хотела поиграть с ней в подземельях. Планы Каринны почти пошли прахом, когда Ксандр потребовал, чтобы она медленно раздевалась перед ним. Она отвлекла его своим телом, чтобы он не нашёл таблетки, спрятанные в её корсете.
Чёрт возьми, это вещество держало его в возбуждении большую часть ночи. Ей приходилось потворствовать его многочисленным фантазиям, пока доза не начала сходить на нет, и он, наконец, не потерял сознание.
Каринна защелкнула его запястья в наручниках с небольшим сопротивлением, если считать вес его неподъемной мускулистой руки. Она перелезла через его тело, оседлав его живот, и провела губами по его щеке.
— В сказке ты стал бы моим тёмным принцем, — прошептала она. — Наша история была бы грешной и злой, как сказка братьев Гримм. — Она улыбнулась. — Но я знаю, что была бы счастлива с тобой. — С последним поцелуем в его губы, она отстранилась. — Этот финал получился бы волшебным.
Холодный деревянный пол коснулся её ног, когда она перелезла через край кровати, быстро оделась и пошла на выход. В куче одежды Ксандра она нашла оружие, достаточно маленькое, чтобы его можно было спрятать в куртке. Она вытащила кинжал среднего размера из кобуры, затем проверила карманы его пальто, нахмурившись, когда жесткая бумага коснулась кончиков её пальцев. Она вытащила фотографию. Фотография из квартиры Литы, из которой её вырвали. Она запихнула его в свой корсет, а его куртку набросила поверх своего кожаного костюма и кобуры.
Сразу за дверью Каринна остановилась и оглянулась, увидев Библию поверх книг. Она поспешила обратно к кровати, открыла тумбочку, рылась в ней, пока не нашла ручку.
Ксандр застонал с кровати, перекатывая мышцы под кожей, когда она присела и наблюдала за его движениями. Глубокое ровное дыхание свидетельствовало о том, что он не проснулся. Вырвав потрепанную страницу из Библии, она вышла из комнаты прежде, чем он успел проснуться.
Каринна припарковала байк рядом с красным BMW у «Жестких границ» и быстро проверила свой кинжал, засунутый в кожаную куртку. Надев черно-белую маску вольто через голову, она спрыгнула с мотоцикла и направилась ко входу.
Дверь открылась прежде, чем она успела постучать по двери. Высокая блондинка с прошлой ночи — спутница Йена — встретила её прямо внутри, стоя рядом с вышибалой, которого она видела на пороге клуба в первый раз.
Не говоря ни слова, он пропустил её, и блондинка провела её внутрь.
Жёсткие границы по-прежнему были заполнены, но атмосфера изменилась по сравнению с той, что была раньше. Музыка всё ещё гремела из динамиков, но в то же время толпа казалась более оживленной и собиралась хорошо провести время, Каринна внезапно почувствовала, что за ней все охотятся, когда белые маски медленно повернулись в её сторону. Место, пропитанное потом, телами — даже самый сильный освежитель воздуха не смог бы скрыть яркий запах секса, цепляющийся за каждую молекулу кислорода в этом зале.
Вероятно, он и подтолкнул посетителей клуба к более жёсткому сексу.
Она должна была бы нервничать — как нормальная женщина, с таким планом, который Каринна заперла в своей голове.
Однако она ничего не чувствовала. Может быть, на этот раз судьба была благосклонна и повела её по пути, который закончится одной быстрой смертью.
По коридору Каринна следовала за девушкой, пока они не подошли к двери офиса, где она повернулась, и обе женщины сняли маски. Следы на лице женщины, настолько незаметные, что их мог бы не заметить любой, кто не знал, где искать, но Каринне потребовалась всего секунда, чтобы понять, что в какой-то момент её пытали.
Мочка её уха была рассечена, зажившая уже, но на неё жалко смотреть. Легкая выпуклость на её губе указывала на то место, где её ударили. Длинный белый шрам, едва заметный на фоне тусклого света и макияжа, пересекал её скулу.
Её глаза, тёмные с оттенком красного, свидетельствовали о том, что она мало спала, а выпуклость лицевых костей молчаливо вопила о голоде.
Рабыня.
Не простая. Худший тип рабов, что может появиться. Из тех, кто должен быть сердечным и милым, общительным в присутствии других. Притворяться, будто она любила своё положение и обожала своего хозяина.
— Он захочет, чтобы ты сначала прошла прослушивание, — сказала женщина, её вздернутые брови придали ей грустное выражение лица. Сильный акцент в её словах, наверное, был славянским. — Они решат, могут ли они использовать тебя.
— Я понимаю. — Каринна заглянула в офис, когда женщина открыла дверь.
Хватка на её руке заставила Каринну остановиться.
— Bog ge na tvoei storone (
Каринна не понимала языка, но сжатые губы женщины и проблеск надежды в её глазах говорили достаточно.
Женщина кивнула и, отпустив руку Каринны, позволила пройти.
В тёмной комнате на стульях сидели двое мужчин, обоих она узнала — Йена и Джимми. За её спиной гулкий бас транса затих, после закрытия за ней двери.
— А, Катя сказала нам, что ты скоро приедешь, — с улыбкой сказал Йен. — Возможно, ты уже встречалась с моим братом Джимми, а это очень выдающийся член нашего клуба, Реми.
Он указал мимо Каринны, и она обернулась и увидела позади себя в темноте тени — третье тело в этой комнате.
Мужчина полу разлёгся на кожаном диване, его ноги были слишком длинными, чтобы ему было удобно, и он подпирался локтем. Волны, торчащие из-под рубашки, свидетельствовали о больших мускулах. Татуированные рукава покрывали обе руки, а пирсинг и шрамы закрывали его лицо. Странный изгиб его носа подчеркивал то место, где он когда-то был сломан, а изрезанная губа, где он, вероятно, был чем-то порезан, приподняла уголок рта в полусогнутой коварной ухмылке.
— У него очень разборчивый вкус, поэтому мы подумали, что ты можешь пройти с ним прослушивание, а потом мы отведём тебя в подземелья, чтобы немного повеселиться. — В голосе Йена звучала улыбка.
Её взгляд остановился на Реми. Шрамы. Порванная губа. Мужчина привык к женщинам, сражающимся с ним. Добровольная игра с ножом вряд ли соблазнит его — он, вероятно, будет рад сопротивлению. Наверное, тоже любил доминирование и контроль, всё примитивно и обезьяноподобно. В своё время из него вышел бы прекрасный пещерный человек. Он возбуждался от страха — это она могла различить в его хищных глазах.
Повернувшись лицом к Йену, Каринна заёрзала, закусив губу, и издала шумное сглатывание.
— Я… я передумала. — Она заставила свой голос дрожать и сделала шаг назад к двери. — В любом случае, спасибо. Господа. — Засранцы даже не обыскали её на наличие оружия, что, как ни странно, поразило её вроде того, что её не уличили в Сиянии.
— Мне жаль это слышать, любовь моя. — Йен наклонил голову, и его глаза скользнули мимо неё, как безмолвный сигнал.
Каринна снова перевела взгляд на Реми и сделала еще один шаг назад.
Звероподобный самец встал со стула, добрых шесть футов голых мускулов. Его губы вздёрнулись выше, а глаза, казалось, загорелись возбуждением, и он двинулся к двери, преграждая ей путь к бегству.
— Я почувствовал твой запах, как только ты вошла в комнату. — Его ноздри раздулись от глубокого вдоха, как дикий зверь. — От шлюх всегда воняет.
— Реми, почему бы тебе не показать ей, что мы ищем в актерах для наших видео. — Йен махнул рукой в воздухе. — Какое-то определённое направление, если захочешь.
Она собралась с духом и вскрикнула, когда её тело врезалось в стену и сотрясло её череп. Холодная, сильная хватка сжала её горло. Каринна открыла рот, чтобы вдохнуть, а комната погрузилась во тьму, а перед глазами поплыли звезды.
Расцарапывание его руки не помогло ослабить его железную хватку.
— Вот так, — прошептал он. — Борись. Это сделает боль намного слаще.
Она прислонилась к двери, позволив комнате раствориться перед её глазами. Стеснение в её горле ослабло, но не исчезло, и она судорожно вздохнула, круг её постепенно сужающегося круга зрения снова расширился.
— Что скажешь, Реми? — спросил Йен.
— Ага, — сказал зверюга, не сводя с неё глаз, — она отлично сломается.
— Поздравляю, милая. Ты получила роль. — Йен поднялся из-за стола. — Боюсь, у нас с братом есть кое-какие дела. Возможно, вы могли бы устроиться поудобнее в подземельях, пока съемочная группа не будет готова снимать.
Ухмылка растянула изувеченные губы Реми.
— Возможно.
Одной рукой он дёрнул её за волосы на затылке, другой рукой он обхватил её за тело, прижимая её к себе, и потащил из кабинета Йена, мимо толпы белых масок в темный коридор, ведущий в подземелья. Он неуклюже брёл по лестнице, словно его новая игрушка могла сломаться от неловкого впечатывания в очередной поворот.
Каринна притворилась, что сопротивляется, извиваясь в его объятиях.
— Последняя комната слева. — Он говорил у её уха, поверх гулких басов музыки. — Никто не услышит, как ты будешь кричать.
Адреналин охладил её мышцы. Она тяжело вздохнула.
Одним быстрым пинком он выбил дверь, начав драку с женщиной, болтающейся на качелях, а полдюжины мужчин стояли вокруг неё, держа свои члены. В комнате было липкое, влажное ощущение с густым мускусом секса.
— Убирайтесь все к дьяволу. — Реми почти не пришлось повышать голос, и все семеро тел выбежали из комнаты, хватая разбросанные по полу одежду и принадлежности для секса.
За считанные секунды комната была пуста, и Каринну швырнули лицом вперед на кровать, задирая её задницу вверх. Точечное давление, как и его колено, вонзилось ей в спину, прямо у основания шеи.
Каринна вскрикнула и зарычала на грязных, испачканных простынях кровати. Боль пронзила её бедро, и тепло голой кожи коснулось обнаженной плоти. Он разрезал её кожаный костюм. Остались только её крошечные трусики. Когда влага потекла по внутренней стороне её ноги, Каринна поняла, насколько глубоко он её порезал.
Щекотка между ног заставила её дернуться вперед.
Он застонал, когда то, что могло быть только его языком, слизнуло её кровь, выворачивая её живот в жгуты. Воспользовавшись случаем, она потянулась под своим телом к куртке, которую он ещё не снял.
Удерживая нож за рукоять, она с напряженным желудком ждала, пока его змеиный язык закончит свои поползновения.
Наконец он оторвался от её бедер, и давление на её шею усилилось.
— Я бы хотел сначала порезать тебя. Везде. — Его дыхание коснулось ее щеки — оно пахло гнилью, и её чуть не вырвало. — Но это было так давно. Моя последняя игрушка сломалась до того, как я получил от неё то, что мне было нужно. Она была шлюхой, как и ты. Стриптизерша.
Получив ещё один порез на бедре, Каринна вздрогнула, когда её трусики спустились к лодыжкам.
Он слез с неё. Его рука сжала её шею, и он скрутил её волосы в кулак, запрокинув её голову и расположившись позади неё.
Она извивалась под его хваткой, и его пальцы крепче сжали её затылок.
— Вот и все. Попробуй побороться со мной, сука.
Вой боли дал ей понять, что она попала в цель, и когда она вытащила лезвие, хватка на её шее исчезла.
Каринна перевернулась на спину, рассекая лезвие по его животу и предплечьям, которые он крепко прижимал к телу, сжимая чашечкой свой изуродованный мешочек с орехами.
С новым ревом он упал вперед, пытаясь её схватить. Она увернулась.
— Ё*аная сука! — Он оскалил зубы и бросился на неё.
Каринна соскользнула с края кровати на пол, едва уклонившись от него, и вонзила лезвие ему в икру.
Он согнулся, но остался стоять, рыча, пытаясь вытащить нож.
Она встала и сделала надрез в нижней части его подбородка, а затем цапнула кусочек на его щеке. Рывок лезвия из его голени высвободил его, и Каринна рванула к нему для смертельного удара.
Удар в грудь отбросил её назад. Бетонный пол выбил из неё дух, упав на него спиной. Когда она хватала воздух, нож с лязгом упал.
Прихрамывая к ней, глаза Реми излучали ярость. Сумасшедший. Без сомнения, готов убить и трахнуть её труп.
Задыхаясь, она оттолкнулась назад по полу и ударила его по лодыжке. Он издал стон, прежде чем его тело рухнуло. На четвереньках он вскарабкался по её телу. Несмотря на сокрушительный удар в челюсть, он ударил её кулаком по лицу, отбросив её голову в сторону. Скулу пронзила судорога боли, а перед глазами заплясали пятна. Последовал ещё один удар, и её челюсть словно отвалилась.
Каринна стряхнула с себя головокружение, вытянула в стороны челюсть, просунула руку между ними и схватила его окровавленные яйца. Она сжала пальцы так сильно, что у неё заболели сухожилия.
Реми вскрикнул, прежде чем его ладонь сомкнулась вокруг её горла. Сжимая. Всё сильнее сжимает. В голову просочилась тьма. Она закрыла глаза, и, как ни странно, мгновение покоя окутало её тело.
Глаза Каринны распахнулись. Её рука шлепала по полу, пока толстая рукоять не коснулась кончиков пальцев. Мышцы ослабли, она заставила пальцы скользнуть по кинжалу. Удерживая лезвие в сторону запястья, она сжала губы и вонзила нож в горло Реми.
Кровь хлынула из раны, и его глаза распахнулись в ошеломлении. Он отпустил её горло и схватился за свое.
Багровые ручейки текли между его пальцами, а рот открывался, как будто он не мог набрать достаточно воздуха. Он упал на спину, всё ещё держась за шею.
Каринна свернулась калачиком и глубоко вдохнула, пока пятна перед глазами не исчезли, а головокружение не прекратилось.
Реми, слишком поглощенный своей борьбой за выживание, не обращал внимания, когда она встала над ним. Один удар мог нокаутировать его. Вместо этого она перешагнула через его тело, которое скоро станет трупом.
Не успела она дойти до двери, как внутрь ворвались двое крупных мужчин в черных рубашках безопасности и набросились на неё с обеих сторон.
Каринна била кулаками и пинала взад и вперед, когда оба мужчины приближались к ней. Она нанесла резкий удар по кадыку левого, заставив его задыхаться, и ударила рукой вверх по носу правого. Он споткнулся, и она упёрлась ногой ему в живот.
Руки схватили её сзади, в медвежью хватку, и она полетела через комнату к стене. Когда она вскочила на ноги, какая-то сила сзади ударила её щекой о холодный бетон. Каринна вздрогнула, когда её руки оказались за спиной. Последовал щелчок наручников, и от толчка в плечи она упала на колени.
— Всё-таки есть что-то, что ты не увидишь каждый день. — Джимми шагнул в дверной проем. Когда его взгляд упал на Реми, его бровь приподнялась. — Впечатляюще. — Сложив руки за спиной, он прошел через комнату к ней. — Никогда не нравилась идея допускать смертных в клуб. — Он покачал головой. — Реми никогда не был моим фаворитом. — Он втянул воздух через нос. — Видишь ли, у меня было ощущение, что с тобой что-то не так. Потом Катя сказала, что ты встречалась с Ксандром и раньше, — его глаза скользнули влево от неё, к Реми и обратно, — я убежден, что он наш волк, а ты — его овечка.
Мышцы Каринны напряглись, когда он встал перед ней.
— Мне всё равно, кто ты. Всё равно на то, что ты знаешь. Если твоё убийство поставит этого ублюдка на колени, это всё, что имеет значение. — Он кивнул левому, — Отведи её в старый продовольственное хранилище. Подготовь её вместе с остальными.
Глава 20
Каринна забилась в угол, подальше от девушки, прикованной к стене напротив неё. Слабые отзвуки криков сказали ей, что поблизости были и другие девушки. Холодные стены подвала заброшенного склада словно впились ей в кожу. По крайней мере, на ней была рубашка. Другая девушка лежала полностью обнаженной. Цепь тянулась от шеи к крючку под окном, вне досягаемости. Она дёрнулась. Рядом с ней лежали тарелки с едой, а в них кишели жуки.
Свет луны едва касался её. Проблески открытого мяса усеивали её голову сквозь спутанные каштановые волосы, словно ей вырывали скальп по кусочкам. Длинные тонкие руки закрывали её лицо, и она что-то шептала через них. Всё время повторяя.
Карина напряглась прислушиваясь.
— Что ты говоришь?
Она проигнорировала и продолжала повторять эти слова.
— Что это значит? — Она уже слышала эти слова. От Литы.
Девушка подняла голову, и Каринна отпрянула. Расширенные зрачки придавали ей демонический вид. Глубокие круги подчеркивали впалые щеки и маску отпечатанного дикого ужаса, которая вцепилась в её лицо, в виде вздернутых бровей и постоянно открывающегося рта в безмолвном крике.
— Накорми. Черт его побери. Сожри — От смеха её голова склонилась и покачивалась по цементному полу. — Я отказываюсь от еды. Может быть… Я буду слишком худой для них. — Легкость в её голосе не соответствовала словам, которые она говорила. Она явно сошла с ума. — Последняя девочка… она была крупнее. Я видела, как они насиловали её. Они её съели. — Её голова истерически заметалась. — Монстры… они любят плоть. Я видела, как эти свиньи ели её, как помои из корыта. — Её взгляд блуждал по потолку, как у шизофреника. — Меня пропустят. Они не захотят меня. — Она встала на колени, демонстрируя свою тошнотворную скелетную форму, испещренную вмятинами и синяками, порезами и небольшими потемневшими пятнами, которые вполне могли быть ожогами.
Небольшие перевороты в животе у Каринны переросли в рвотный позыв, и она уперлась ладонями в бетонный пол сдерживая рвоту, подступившую к горлу. Стены сомкнулись вокруг неё, и дыхание вырывалось короткими выдохами.
Ад, из-за которого Лолита не спала по ночам и кричала.
Шанс на побег.
Часть её хотела умереть. Рыдать и позволить этому аду поглотить её. Но что-то дикое внутри звало её. Инстинкт выживания.
Да, она убьет их всех, прежде чем отдаст им себя.
Она снова перевела взгляд на девушку.
— Я найду способ вытащить нас отсюда. — Спокойствие в собственном голосе удивило её, учитывая переполняющую её панику.
Звуки, похожие на плач или, может быть, смех, пробежали по её коже. Глаза девушки встретились с её, губы скривились в отвращении.
— Выхода нет. — Она подняла цепь, прикрепленную к её шее, и склонила голову набок. — Нет. Здесь мы умрём.
Каринна часто слышала, что жертвы сближались в неволе. Женщина уже смирилась со своей судьбой. Сошла с ума. Это как пытаться убедить труп бороться за жизнь.
— Ты, может быть. Не я. Меня отследят. За мной придут.
Девушка улыбнулась, её тело дернулось от смеха.
— Твою мать. Что за глупая девчонка. — Она покачала головой. Из-за одной из своих мисок с едой она подняла предмет и бросила его в её сторону, он приземлился прямо перед Каринной.
Подняв его, Каринна осмотрела крошечный золотой браслет, который выглядел точно так же, как тот, что дал ей Ксандр.
— Ага, рассказывай сказки. Он подарил тебе его? Говорил, какая ты красивая и как он влюбился в тебя? Он сказал, что защитит тебя? — Она подползла к ней, остановившись, когда цепь дернула её за позвоночник и заставила вздрогнуть. Когда боль, казалось, утихла, её лицо расслабилось. — Браслет? Чтобы другие поняли, что ты готова. Тебя предали. Никто за тобой не придет. — Увядающая улыбка боролась со слезами, выступившими в её глазах. — Надеюсь, они сожрут тебя первой. — Она разразилась истерическим смехом, от которого у Каринны к горлу подкатила тошнота.
Рвота вырвалась изо рта, расплескавшись по полу.
Сапоги застучали по полу над ними.
Её мучители вернулись.
Грохот цепей вырвал Ксандра из сна, когда он поворачивался на своей кровати. Пока сон всё ещё пытался завладеть им, в его голове промелькнуло воспоминание о раннем вечере.
Стоны Карины.
— О Боже! Ксандр! Пожалуйста!
Он привязал её к кресту. Проник в её самый темный страх — единственную надежду, за которую цеплялась Каринна — её контроль. Ксандр вырвал его у неё так же легко, как если бы взял погремушку у ребенка, наблюдая, как она корчится в нервном ожидании каждого удара хлыста. Пореза лезвия. Жара от пламени. Всё это физически никогда не касалось её кожи. Он играл с её разумом, завладел её страхами и довел её до вершины физических мук, прежде чем разрушить её страдание удовольствием — чистой, безжалостной снисходительностью с его стороны.
Страх и боль прошли достаточно быстро, когда он смог после этого поклоняться её телу.
Он опустил руку, чтобы притянуть её к себе, но остановился.
Его руку что-то удерживало.
Глаза Ксандра распахнулись, и в его венах заструилась паника, когда он уставился на наручники, приковывающие его запястья к кровати. Туго. Он оглядел комнату, его глаза не заметили ничего, кроме отсутствия Каринны.
Он дергал за сталь, стиснув челюсти, пока цепь не сорвалась.
Детали прошедшей ночи проскользнули в его голове, как в перемотке.
Ни разу Ксандр не терял бдительности с ней, пока она, наконец, не отключилась на нём.
Как он смог так крепко уснуть?
Был ли он под действием наркотиков? Она сделала себе напиток, а затем заставила его выпить его, когда она вылила его на свои сиськи. Все это быстро промелькнуло перед его глазами.
Бл*ть. Она опоила его Сиянием.
Он бросился к окну. Его мотоцикл пропал.
— Каринна! — крикнул он, натягивая штаны и рубашку, прежде чем скользнуть в сапоги. — Ответь мне!
Ужас скрутил его живот. Проходя мимо комнаты Каринны, он остановился.
Нет. Пожалуйста, нет.
Медленно повернув ручку, Ксандр вошел в комнату. Тишина висела в воздухе, её запах манил его.
— Каринна, — тихо сказал он.
Нет ответа.
Предмет, лежавший на кровати, привлек его внимание, и он побежал через комнату к нему. Записка. Сложенная пополам, гравировка пера покрывала крошечный шрифт отрывков из Библии. Он открыл её, поймав завернутую внутрь тонкую золотую цепочку:
Его мышцы ослабли.
Записка выпала из его рук.
Ксандр уставился на ожерелье, смятое в его ладони — такое же, которое носила Каринна. Он вышел из комнаты, по коридору, по лестнице, прямо в подвал. Каждый инстинкт кричал о том, чтобы пойти за ней, но это нужно было сделать правильно, иначе Каринну убьют — и это был бы милосердный конец. Что может случиться перед её смертью, если он объявится, без плана, со сверкающим оружием, оставит в нём только адский холод. Некоторые наказания заставляли ад казаться раем, и, без сомнения, они не станут торопиться с ней.
Ради Каринны он должен убедиться, что каждый из этих ублюдков заплатит за то, что они сделали.
Придётся убедиться, что она выйдет оттуда живой.
Воспоминания захлестнули его разум, как приливная волна, готовая поглотить его.
Воспоминания о той ночи.
Ночь, изменившая его навсегда.
Из черной сумки Ксандр вынул стопку бумаг и разложил их на столе. Медицинские хроники. Он порылся в сумке поглубже, просматривая фотографии, и достал одну из тех, что делали на же.
Снято пять месяцев назад. Её волосы доходили до плеч, возвращались к её естественному каштановому цвету у корней, глаза всё ещё были темными и встревоженными, но раны, наконец, начали заживать.
Ксандр просмотрел документы на столе. Он читал их столько раз, каждую ночь, как грёбанную сказку на ночь.
Одного чтения было достаточно, чтобы спровоцировать кошмары.
Слова из пометок врачей, казалось, оживали прямо со страниц:
СОВРАЩЕНИЕ. ПЫТКИ. ИЗНАСИЛОВАНИЕ. КУЛЬТ. САДИСТЫ.
НАБЛЮДАЕМАЯ НА ПЕДИАТРИЧЕСКОМ ЭТАЖЕ.
Он взглянул на верхнюю часть страницы, на которой был нацарапан диагноз:
Маленькое округлое стекло попало в кончики пальцев Ксандра, и он сжал пузырек. Наконец. Он нашел то, что искал в черном мешке.
Оранжевые завитки Демортиса светились в темном подвале. После одного удара настанет абсолютную смерть.
Время наконец пришло.
Он ещё раз взглянул на медицинские документы.
ГОМОЦИД. СУИЦИДАЛЬНЫЕ НАКЛОННОСТИ. ОГРАНИЧЕНИЕ СВОБОДЫ. НА ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА.
Пробежав по дому, Ксандр хлопнул входной дверью и, расправив крылья, взлетел в небо.
Он заставил себя не паниковать, разрезая покров тьмы, окутывающий город под ним. В его голове пронеслись миллионы образов того, что принесет эта ночь, и ему хотелось вернуться в тот день, когда он держал её в своих объятиях, и она казалась такой умиротворенной.
Ему нужно было добраться до неё.
Однако сначала он должен сделать остановку.
Обещание, данное Каринне, которое он легко нарушил бы, если бы не знал, что оно будет значить для неё даже больше, чем месть. В 23:30 вспыхнул неоновый шатер. Аукцион должен был начаться в полночь, так что у него было время. Кроме того, Хазиэль и армия ангелов разрушили бы клуб, если бы они ещё этого не сделали. Она будет в безопасности.
Прищурив глаза, раздувая ноздри от разочарования, он продолжил — выполнять обещание, данное Каринне.
Ксандр присел на тротуар парковки Святого сердца затем встал и посмотрел вверх. С того места, где он стоял, окно оставалось освещенным — единственное в здании, освещенное в темноте. Он прыгнул к ней — на два этажа выше уровня земли. Как будто замков и не существовало на окнах, он открыл окно и забрался внутрь.
Мать Каринны лежала в постели. Её шепот разносился по комнате.
Она молилась.
С распростертыми крыльями приблизился Ксандр.
Она перевернулась на спину, широко раскрыв глаза, губы задрожали.
— О, ангел. Ты пришёл за мной?
Ксандр подавил внутреннюю ярость. Женщина перед ним была частично ответственна за самые невообразимые преступления против своей дочери.
— Покайся.
Она наморщила лоб.
— Я боюсь…
— Твои грехи. Исповедуйся в них.
Неохотно она перекрестилась.
— Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Моя последняя исповедь была неделю назад. — Она сглотнула. — Я видела… мужчину. Он пришел предложить мне причаститься вчера днем. — Её глаза прищурились. — О, простите меня, я никогда не видела более красивого лица…
— Она была изнасилована. Избита. Брошена умирать, — голос Ксандра оставался таким же безжизненным, как и слова, пронзающие его сердце.
Женщина резко выдохнула. Её рот открылся и закрылся, как будто она хотела что-то сказать.
— Полиция ещё никогда не видела такой жестокости. Ты защитила его.
Ее взгляд опустился.
— Я не знала.
Ксандр рванул вперед, расположив свои руки по обе стороны от её тела, и прижался лбом к её лбу.
— Ложь, — прохрипел он.
Её тело дрожало под ним, грудь была высоко поднята от захваченного дыхания.
— Она всегда была… трудной. В детстве она расхаживала в трусах перед всеми своими дядями. Это было… неестественно.
Его руки сжались в кулаки.
— Признайся в своём грехе.
— Я… я не…
— Признайся в своём грехе! — Он проревел слова, и она вздрогнула, её тело напряглось. Ксандр встал с кровати и зашагал, скрестив руки на груди.
— Я сказала полиции… что она убежала. Пропала. — Слеза скатилась по её щеке из здорового глаза. — Это был тот самый культ, к которому он присоединился. Садизм. Он сказал мне, что, если я скажу хоть слово, он продаст нас, отправит куда-нибудь в Европу в рабство. Так что я сказала полиции, что я должна была сказать. Что её отец невиновен.
— В течение многих лет он поставлял юных девушек. Для них. Отдавал их, как на скотобойню. — Ксандр стиснул зубы. Несмотря на все усилия, направленные на то, чтобы не задушить эту женщину на месте, его мышцы горели желанием наблюдать, как жизнь утекает с её лица. — И всё же… она утверждает, что любит тебя.
Женщина разрыдалась.
— О, моя бедная Лола. — Она подняла морщинистые руки к лицу и закрыла глаза. — Что я наделала? Прости меня.
— Каринна прощает тебя.
Она покачала головой.
— Каринна была… воображаемой подругой. Лола раньше… называла её сестрой. Всякий раз, когда она попадала в неприятности, она винила в этом свою сестру Рин. — Женщина грустно улыбнулась. — Почему Рин не может следовать правилам? Почему Рин насмехается над отцом? — Она покачала головой. — О, это сильно злило его.
Ксандр бросил золотое ожерелье.
Дрожащими губами, она подняла тонкую цепочку с простыней, и она легла рядом с ней. Подвеска Святого Христофора болталась между её пальцами, пока она лежала, поднеся её к глазу.
— Я дала ей его, когда она ушла из дома.
— Лолита умерла. И, ей-богу, если бы Каринна сама не убила своего ублюдка-отца, я бы с большим удовольствием исполнил сию милость. — Ксандр уставился вниз, желая перерезать ей горло. — Ты исповедалась в своих грехах. Тебе предстоит пережить суд.
Женщина снова разрыдалась.
— Я… люблю её. Очень.
Не теряя больше времени, Ксандр проскользнул обратно через окно в темноту.
Городской пейзаж расплывался под ним, пока Ксандр летел по воздуху, направляясь к «Жестким границам». Все они умрут. Каждый из их членов сыграл определенную роль в использовании и жестоком обращении с девушками. Над Каринной, в том числе. Всё здание сгорит — и все они сгорят вместе с ним.
Приземлившись, он вытащил пистолет из кобуры и направился к главному входу. Глазок скользнул в сторону, и Ксандр толкнул дверь, срывая её с петель. Джед вскочил на ноги с того места, где он сидел с другой стороны, и Ксандр на всякий случай пустил ему пулю в грудь и череп.
Не сбавляя шага, он вошёл в клуб. Обычные участники всё ещё трахали женщин на качелях, не прерываясь ни его присутствием, не из-за того, что лежало по другую сторону двери кровавой кучей. Как только у него будет Каринна, Ксандр подожжет эту адскую дыру.
Он направился к офисам, на ходу выбивая каждую дверь.
Йен. Пусто. Джимми. Пусто.
Тела толкались и дёргались по обе стороны от него, пока он проталкивался сквозь толпу к подземельям.
Подняв руку, Ксандр трижды выстрелил из пистолета в воздух. В комнате стало тихо, включая музыку. Он развернул пистолет, нацелив его на все лица в основном в белых масках в комнате.
— У вас есть три минуты, чтобы убраться отсюда.
После секундной паузы толпа пришла в движение, и полуобнаженные тела стекались к двери.
Он продолжил свой путь к подземельям, срывая каждую дверь с петель в поисках Каринны.
Под его кожей пульсировал жар.
На кровати лежала окровавленная и избитая женщина. Неподвижная.
В углу сидел, сгорбившись, человек, хныча, весь в крови.
— Я… я зашел слишком далеко. Мне жаль. Я не хотел… она просто хотела… о, боже. О, боже, простите меня.
Ксандр подошёл к кровати, сердце бешено колотилось в груди.
Блондинка, сопровождавшая Йена недавно, лежала мертвой.
Глава 21
Скрип двери возвестил о том, что похитители Каринны были у входа в подвал, где она и бог знает сколько других девушек оказались в ловушке. Тяжелые шаги медленно и лениво спускались вниз по лестнице, эхом разносясь по подвалу. Один человек, судя по четкости каждого шага.
Каринна потёрла шею сзади по рубцу. Сколько раз Ксандр прикасался к нему? Тонкое напоминание, которое она предпочла проигнорировать. Как будто шрама никогда не существовало. И всё же именно Каринна вырвала серебряную застежку из собственного позвоночника.
Из-под корсета она достала фотографию, которую нашла в куртке Ксандра. Улыбка тронула её губы, когда она отогнула половину, которая, как она убедила себя, была оторвана. На нее смотрело улыбающееся лицо доктора Толивера. Её психиатр из приюта Святого Сердца — тот, кто первым осознал то, чего не знали другие, и попытался спасти Литу, убив Каринну с помощью лекарств и разных методов лечения после того, как она убила собственного отца, — первого человека, наложившего руки на Литу.
Она спрятала фотографию обратно в корсет.
Милый Ксандр. Всё, что он когда-либо пытался сделать, это помочь ей вспомнить. Кто мог винить его суровые методы? Он сногсшибателен. Ожоги от сигарет, ножи. Однако он почти заполучил её в ту ночь, когда оставил её одну в темноте. Из всех пыток, которые она перенесла во время похищения, самой страшной была та, где её связали и оставили голую в темноте.
Тем не менее, объект, который был запущен, останется на своём месте, и даже Ксандр знал, что она не собиралась его отключать. Она превратилась в машину мести. Не остановится, пока все ублюдки не умрут от её рук — любой ценой.
Удар по другую сторону двери, будто что-то швырнуло в бетон, дало ей понять, что её похититель уже близко.
Можно сказать, что, будучи стриптизершей, она напросилась заточить её в подвале дома, полном маниакальных, садистских монстров.
Она могла бы провести годы, обвиняя себя, как это было, когда её отец и все эти безликие мужчины чуть не убили её в детстве. Белые маски, глядящие на неё сверху вниз, окутаны тьмой с протянутыми руками. Прикосновения. Порезы. Закапывая её невинность в жажде мести.
Месть.
Она могла бы утопить своё страдание в таблетках или глубоких порезах своего тела, как делала большую часть подросткового возраста.
Вместо этого она выбрала другой вид мести. То, что обещал её отец, что она никогда этого не сделает.
Узнай лица за белыми масками. Убей их всех.
Она всегда была умна.
Карина была.
Лолита, с другой стороны, не слишком любила книги. Она предпочитала беззаботную жизнь. Одна без правил. Та, кто принял свою сексуальную направленность и не боялась боли.
Если бы она не позволяла себе так часто становиться жертвой, она могла бы прожить захватывающую жизнь. Случайные романы. Никакой ответственности.
Её слабость?
Она любила. И, любя, она позволила себе быть уязвимой.
Бедная, беспомощная Лолита.
Однако ни один из них не увидел прихода Ксандра.
План мести почти испортился в ту ночь, когда её взяли в плен на складе — она даже не приблизилась к убийству своего истинного врага. В ту же ночь Лолита впервые встретила Ксандра; чувствовала его защитные объятия и знала, что она может сделать что угодно, пойти куда угодно, и он будет там. Присматривающий. Всегда следящий за ней.
Как легко она влюбилась в него.
Любовь затуманила её зрение. Удержал её от исполнения главной цели.
Вынудил Каринну взять бразды правления в свои руки.
Какой бы сильной ни была Лолита, третья поимка сломит её, оставит замкнутой в себе и восприимчивой. Месть пала на Каринну. Чтобы защитить Лолиту, ей пришлось её отдалить. Вырубить её. Убедилась, что она никогда не выходила из своего укрытия глубоко внутри разума Каринны. Монстры должны были узнать, что она умерла. Чтобы проверили, что они отправили её прямиком в ад, когда она повесилась.
Она уставилась на свое голое запястье.
Ксандр больше не найдет её.
Она уже видела браслет и его значение, когда стояла в туалете клуба со спутницей Йена и поменяла свой браслет на другой. Ксандр проследил бы браслет прямо до той женщины.
К тому времени, когда он доберется до неё, Каринна вполне может быть уже мертва. Она надеется, что она убьёт единственного человека, который, как она знала, держал все нити судьбы. Она бы с радостью отдала свою жизнь, чтобы увидеть, как лезвие перерезает ему горло.
Человек, стоящий за снафф-фильмами. Человек под белой маской.
Йен Портейн.
Каринна сконцентрировалась на приближающихся шагах.
Взгляд в сторону теней показал девушку в цепях, дрожащую, хнычущую, испуганную.
Она подняла свои руки. В темноте они оставались неподвижными. Изогнув носки, она повернулась лицом к стене и потянула за болтающийся кирпич. Лежащий в выемке серебряный блеск от ножа, который Ксандр, пробравшись внутрь, спрятал.
Один ответ на молитву. Он никогда не подводил её.
Чистота металла блестела в темном подвале. Неземная сталь. Ксандр сказал ей, что это единственный металл, способный прорезать кожу Падших, и она была в восторге от того, что он не был обнаружен за всё это время. Она схватила его за рукоять и положила кирпич на место, повернувшись как раз вовремя, когда её подняли за волосы.
— Пора подготовить тебя, сучка. Собакам нужен поводок. — Мясник сжал её щеки, прижимаясь своими толстыми слизистыми губами к её. — Хм? Ты хочешь быть моей сукой сегодня вечером? Что такое? У тебя течка? — Его руки скользнули вниз между её бедер, его пальцы неловко исследовали её между бёдер. — Отлично.
Она поморщилась, сдерживая подступившую к горлу желчь, и сжала губы.
Карие, почти черные глаза, расширенные, стали пустыми. Безжизненными. Он прижал её к стене, прижимая её тело к лезвию, всё ещё лежащему в её ладони.
— Я не люблю огрызки. Так что трахну тебя первым. Раньше всех.
Каринна прижалась к стене, притворившись, что сопротивляется. Заложив руку с оружием за спину, она пнула своего похитителя, который ничего не сделал, только посмеялся. Тело, прижимающее её к зазубренному камню, замедлило движения, потирая её грудь сквозь футболку, пока он не сжал до боли её сосок, и она вскрикнула.
— Не могу передать, как сильно я люблю этот звук, — прошептал он. Он укусил её за плечо, вызвав новый крик, и вошел в неё пальцами. — Чертовски сухо, как в пустыне. — Он сунул пальцы в рот. — Надо было принести мой клинок. — Отвратительное лизание её щёки, жирным, слизистым языком заставило её вздрогнуть от отвращения. — Кровь — лучшая смазка.
Каринна нанесла первый удар прямо ему в живот, вытягивая его дальше, когда он сделал шаг назад. Широко распахнутые глаза и разинутый рот, вызвавший у неё желание засунуть ему в глотку бейсбольную биту, свидетельствовали о том, что он не ожидал большого сопротивления.
Она дважды ударила ему в грудь, прежде чем он схватил её за макушку. Он толкнул её, выбив лезвие из её руки, и ударил по щеке.
Свет взорвался перед её глазами, когда она отлетела к стене и соскользнула на пол.
Его смех отдавался эхом, пока она ползала по полу и нашла рукоять своего клинка. Порез на голени заставил его завизжать, как раненого щенка. Обеими руками она воткнула металл в его коленную чашечку.
— Грёбаная шлюха! — Он согнулся рядом с ней, и Каринна быстро забралась на него.
Она отдернула его голову назад, обнажая его мясистое горло, и провела лезвием поперек. Кровь хлынула из раны, ударив её по лицу. Он поднес обе руки к своей брызнувшей шее, с открывающимся и закрывающимся ртом, округлив глаза, жизнь покинула его тело.
Мёртв.
Она поднялась с его тела и шагнула к девушке, которая прикрыла глаза руками. Её путы отрезало кинжалом, как шелк.
— Убей меня. — Женщина посмотрела на неё снизу вверх, сквозь кожу виднелись кости. Её тело дрожало, такое хрупкое, как лист, готовый вырваться из хватки тонкой ветки, по щекам текли слезы. — Они забрали у меня всё. Я никогда не буду той, кем была. Просто убей меня.
Каринна опустилась перед ней на колени, подняла подбородок и сосредоточилась на её глазах.
— Тогда стань кем-то другим. Я не убью тебя.
Она не стала ждать ответа девушки. Каринна встала и оставила её там, отважившись углубиться дальше в подвал. Словно прогуливаясь по дому с привидениями, она сохраняла бдительность, ожидая, что что-нибудь выскочит на неё. Комната за затемненной комнатой открывала некоторый уровень пустоты и много ужаса. Женщины, которые, как и она, подвергались пыткам и изнасилованию. Убитые. Навсегда потерянные женщины. Их кровь забрызгала каждую стену.
Каринна стиснула зубы при мысли о том, что её сестра страдает от таких мучений. В темноте она нашла дымоход — тот самый, где была спрятана камера — и опустилась на колени возле него. Открыв дверку на полу, она зарылась руками в пепел. Сильный удар встретил её ладонь, и Каринна подняла из пыли маленькую видеокамеру.
Она уставилась на маленький экран. Чернота манила её. Нетвердым пальцем Каринна нажала кнопку воспроизведения.
Экран загорелся, и крики заставили её прикрыть рот, когда она наблюдала за гнусными действиями, совершаемыми над азиатской девушкой, в то время как один из двух похитителей расчленял её.
Паника поднялась из глубины живота Каринны. Её дыхание стало прерывистым. Она видела девушку в той клетке. Ожидающая смерти, и так же, как и все они, лишенная надежды.
Весь гребаный мир занимался своими делами за стенами, которые скрывали изуродованную девушку в её собственном безмолвном аду.
Каринна приглушила хрип рыданий и прикусила ладонь, сдерживая крик.
Она нажала кнопку быстрой перемотки вперед и чуть не выронила камеру, когда в следующей сцене увидела, как она растянулась на деревянном столе и кричит, когда мужчина в черной рубашке долбиться в неё.
Конечности ослабли. Рвота хлынула у неё изо рта, и она наклонилась вперед, камера застучала по бетону. Всплеск за всплеском очистил желудок от вчерашнего ужина, покрыв под всего подвального этажа.
Крик прекратился.
Дрожа, Каринна подняла камеру и увидела, как Ксандр снимает рубашку, затем перевязывает её раны, прежде чем крепко обнять её. Её сердце согрелось при виде него. Снова в безопасности. Целиком.
Она сунула камеру обратно в дымоход и сделала несколько глубоких вдохов.
— Ну привет, — голос остановил её посреди движения.
Каринна вытянула шею и увидела Йена Портейна и ещё троих мужчин, стоящих над ней с безжизненными улыбками на лицах.
Всхлип Лолиты эхом отозвался в её голове, в то время, как страх сжал легкие Каринны.
Ксандр пролетел над улицами Детройта, его безумный разум скакал с мысли на мысль.
Оглядываясь назад, непредсказуемость Каринны заставила его нервничать в тот момент, когда он встретил её. В отличие от Лолиты, она, казалось, не знала его и ничего не помнила о нападении. Лолита погрузилась в сон, а Каринна очнулась от него, ничего не зная и не опасаясь — не обращая внимания на пережитые ужасы и одержимая жаждой мести. На самом деле, она совершила немыслимое, отказавшись от всего, ради чего работала, в поисках возмездия, понятия не имея, зачем она его добивалась.
Как смотреть, когда ребенок обжигается на плите и возвращается во второй раз, не заботясь о последствиях.
Как Ксандр мог остановить её?
Странно, как работал человеческий разум. Как женщина могла прожить одну жизнь и одним махом принять другую. Каринна настолько укоренилась в своей цели, что совершенно забыла и о Лолите, затолкнув её так глубоко в темные отсеки своего разума, что девушка действительно умерла внутри неё.
Ксандр должен был быть готов стать тем мужчиной, которых она так ненавидела. Чтобы спасти её дважды, он должен был показать ей это, а это означало, что он стал тем самым монстром, которых боялась Лолита. Он должен был вернуть Лолиту из мертвых и заставить Каринну вспомнить всё.
Каринна.
Величайшим промыванием мозгов, который он когда-либо совершал, было заставить маленькую девочку вспомнить жар плиты и напугать её, чтобы она держалась от него подальше.
Что же касается боли и мук, то, судя по медицинским записям, Лита, похоже, наслаждалась этим. Пирсинг. Порезы. Удушье. Она говорила со сломленным ублюдком внутри него, сведенным на нет годами наблюдения за такими девушками, как она, на подвешении и издевательствах. Сдаться монстру внутри оказалось легче, чем Ксандр надеялся.
По крайней мере, Лолита внесла некоторый баланс в бредовые мотивы Каринны.
Бесстрашная Карина.
Он не мог просто выложить ей прошлое. Она бы сопротивлялась
Как неисправности в её планах. В ней пробудился кто-то совершенно новый. Он прочитал всё о множественном расстройстве личности. Ксандр должен был быть с ней осторожен. Медленно открыть ей глаза на ужасы её прошлого, чтобы вспомнить, почему ей было бы безопаснее держаться подальше. Во-первых, он напомнил ей, что она не контролирует ситуацию. Тузом в его кармане был тот маскарад свингеров со всеми их белыми масками — отчаянный способ встряхнуть её память.
Он думал, что в конце концов прорвался. И всё же она преуспела.
Каринна, должно быть, почувствовала его намерение.
Вместо этого он не рассчитывал на то, что она сама трахнет его разум.
Разрушенные здания и граффити уступили место деревьям и полям, и Ксандр замедлил свой полет, приближаясь к темной извилистой дороге, ведущей к заброшенному хранилищу.
Из здания не горел свет. Неудивительно — монстры обычно не трубят о своём присутствии на всю округу. Быстрая проверка его оружия — кинжалы у бедра, на груди, по два пистолета, привязанных к каждому бедру, — и он взлетел, бесшумно приземлившись на крышу. Как паук, плетущий паутину, он полз по гнилому дереву, пока не добрался до выбитого окна. Ксандр протиснулся сквозь острые осколки разбитого стекла, открывая вход, и поднял стекло, чтобы проникнуть внутрь.
Он не смел вздохнуть, бродя по деревянным доскам верхнего этажа, прислушиваясь к голосам.
Раздался крик, и он остановился.
Сжав кулаки в тугой комок, он побежал вниз по лестнице.
Он уже послал сигнал, так что это был только вопрос времени, когда Хазиэль и остальные придут за его задницей.
Когда он подошёл к двери, сквозь стены пронесся странный звук. Пение? Нет, гораздо более неустойчиво.
Стоны. Звук самцов, большая группа самцов сношаются одновременно.
Желудок Ксандра сжался.
Он поспешил вниз к подвалу, ярость обжигала его кровь, когда стоны усиливались, становясь громче с каждым шагом.
Крадучись вдоль стены, он вошёл в большую похожую на пещеру комнату в самой глубокой части подвала, которая была забита высокими фонарями и гнилыми деревянными досками.
Ксандр задохнулся.
Его сердце врезалось в грудную клетку.
Каринна свисала с потолка, её тело опасно вращалось, как акробатка, и она была полностью обнажена, между её лодыжками была распорка.
Быстрое сканирование её тела не выявило порезов, синяков или ожогов. Кругом, под ней, мужчины сидели на стульях вокруг платформы в виде полумесяца, которая служила опорой для того, что почти походило на тюремную камеру, — все они мастурбировали, как будто поклонялись ей снизу. На каждом мужчине были белые маски, и их стоны заглушали тихое хныканье, когда Каринна тряслась в тщетной попытке вырваться из своих оков. Один мужчина впереди поднялся на ноги, устремившись прямо к её обнаженным бёдрам.
Ксандр дернулся, сжав кулаки.
Двое крупных охранников, которых Ксандр узнал из «Жестких границ», поймали мужчину, заставив его вернуться на своё место.
— Терпение, друзья мои. — На платформе стоял Йен, единственный мужчина, кроме охранников, не надевший маску вольто. — Каждый из вас получит номерок в очереди с очень красивой женщиной. И тогда мы начнём представление. Вы можете доставлять себе удовольствие, но я бы посоветовал вам… попрактиковаться в самоконтроле. Нет ничего более изысканного, чем то, что мы приготовили для вас сегодня вечером.
Рука Йена скользнула вниз по её телу, и Каринна с кляпом во рту и с завязанными глазами откинула голову назад, издав приглушенный крик.
Кровь пульсирует в ушах. Армия ангелов уничтожила бы их. По какой-то причине они ещё не прибыли. Возможно, Слоан не удосужилась отправить сообщение. Приступ ревности? Вероятно.
Он снова сосредоточился на Йене.
Глупый план, но не то чтобы у него был большой выбор. Всё ещё скрючившись в тени, он вытащил из кармана пузырек Демортиса и зашнуровал клинок, прежде чем осторожно сунуть его в набедренную кобуру. Чтобы соответствовать другим мужчинам, он снял пальто и рубашку и отбросил в сторону большую часть своего оружия.
Он подошёл ближе, глядя на охранников, которых, казалось, не беспокоило его присутствие. Йен, должно быть, ещё не нашел камеру, потому что, черт возьми, эти парни ни за что не позволили бы ему катать своим яйца по залу, как ни в чем не бывало, если бы он нашёл. Они только кивнули Ксандру, когда он проходил мимо.
— Итак, начнём торги! — Йен крикнул с трибуны. — Кто хочет первым попробовать эту сладкую киску? — К крайнему гневу Ксандра, Йен вдавил два пальца внутрь Каринны, а затем облизал пальцы. — О боже, она такая слааадкая.
Он щелкнул переключателем. Этот ублюдок будет умирать медленно.
Ксандр оглядел комнату, пытаясь понять, как работает аукцион. Он должен был убедиться, что он станет первым.
— Одна тысяча, — вскрикнул мужчина.
— Две, — возразил Ксандр.
Голова Йена повернулась к первому мужчине, затем к Ксандру.
— Ах! Ксандр, мой мальчик! Ты решил присоединиться к нам! — Он проводил его к сцене. — Простите, друзья. Первая киска достается мужчине, который мне, как брат. Всегда присматривающий за моей жалкой задницей и моими делами. Это из-за него у нас сегодня столько сладких кисок! — Он провел рукой по телу Каринны, и, ей-богу, Ксандру пришлось мысленно отговаривать свои мускулы от того, чтобы прихлопнуть этого членососа. — Она мой подарок тебе.
Ксандру просто нужно было приблизиться к ней. Они ожидали, что он трахнет её там же, на платформе, а они все будут наблюдать за происходящим. Он воспользуется возможностью, чтобы освободить её, и попытается сбежать в надежде, что Хаз-гребаный-Зиэль прибудет со своими войсками.
— Вставай, брат, и наслаждайся нашей красоткой. Только не убивай её. — Взрыв смеха наклонил Йена вперед. — Я знаю, что у тебя какое-то неразрешенное дерьмо с ней, но прибереги его для пиршества позднее.
Ксандр почти мог почувствовать вкус крови Йена на своём языке. Не мог дождаться, чтобы распотрошить его, как свинью. Просто сначала нужно защитить Каринну. Он шагнул вперед и взобрался на платформу. Йен пожал ему руку и похлопал по спине, прежде чем отступить.
Холодное тело Каринны прошло под руками Ксандра, но она осталась неподвижной.
— Я здесь, — прошептал он и обнял её, уткнувшись головой в её шею, чтобы поцеловать.
Крошечные спазмы сотрясли её тело, когда она, казалось, сдерживала рыдание, но напряжение в её мышцах ослабло, и она растворилась в нем.
Ксандр вытащил из кобуры кинжал, и толпа одобрительно загудела.
— Поиграй с ножом, Котенок. — Его тело скрывало его действие от остальных, хотя Йен всё ещё стоял в стороне, его губы растянулась в улыбке.
Одно долгое, медленное скольжение ножа по телу Каринны не смогло повредить кожу, хотя она выгнулась в его сторону. Он протянул руки вверх по её связанным рукам, поднимая нож, как будто собирался разрезать ей спину.
Ксандр сделал мысленный обратный отсчет
— Стоять, — голос раздался сзади и напряг его мускулы. Джимми подошёл к нему сбоку. — Ты не узнаешь эти татуировки, брат? Такие тупые.
Йен наклонил голову, нахмурив брови.
— Я видел их однажды. В ту ночь, когда тебя вытащили из адской горящей дыры. — Джимми остановился рядом со своим братом.
— Я не могу винить тебя за это, это правда. Я тоже забыл, как они выглядят. — Он поднял посыпанную пеплом камеру в поле зрения. — Пока я не нашел это.
Желудок Ксандра сжался. Тем не менее, он крепко держал Каринну, когда она задрожала в его объятиях.
Неодобрительный цыкание Джимми последовало за улыбкой.
— Говорил же тебе не доверять этому ублюдку. — Он бросил камеру своему брату. — Нажмите кнопку PLAY. Уверен, тебе понравится шоу.
Из камеры крики и вопли Каринны замерли в тишине.
Она хныкала в его объятиях, пока проигрывалось видео.
Выражение лица Йена из любопытного превратилось в яростное за считанные секунды. Крики и стоны мужчин, которых убил Ксандр, сигнализировали о той части видео, которая раскрыла его личность.
Ксандр ожидал, что губы Йена растянутся в злобной улыбке.
Камера упала на пол.
Глаза Йена, мокрые от слёз, остановились на Ксандре.
— Кажется, мы наконец нашли нашего волка.
Глава 22
Она не могла позволить ей взять верх. Не сейчас.
Её чувства к Ксандру перенесли её в место, где она раньше не была — в равной степени и злой, и уязвимой.
В тот момент, что-то щелкнуло в ней.
Ксандр пытался соединить две личности — Лолиту и Каринну. Одно тело. Один ум. Одна цель. Возможно, он подумал, что Лита восстанет из безвестности и попутно вразумит её на путь истинный.
Он был там. В ту ночь, когда её изнасиловали. В ту ночь, когда она пыталась повеситься, чтобы стереть эту боль.
Даже в тот момент, когда вся надежда была потеряна, Ксандр стоял и прижимал её к своему телу.
Слёзы намочили её повязку на глазах. Мир вокруг неё, казалось, двигался в замедленной съемке — противостояние между её спасителем и мужчинами, которые наверняка её убьют.
— В любую минуту это место будет кишеть ангелами. — Спокойствие и уверенность Ксандра успокоили её. — Отпусти девушку, и я уйду с тобой.
Он снова выбрал падение.
Каринна приглушенно вскрикнула через кляп, но в отчаянии выругалась, когда его рука закрыла ей рот, а пальцы впились в её затылок — предупреждая.
Тело Ксандра дёрнулось, и её руки упали по бокам. Освобождённая. Он разрезал манжеты распорки, давая её ногам расслабиться. Грубые деревянные доски пола скользнули под босые ноги, и с глаз слетела повязка.
Она перестала дышать из-за открывшейся сцены перед ней.
Почти две дюжины мужчин приблизились к ним. В белых масках. Безликие.
Холодный металл ударил её по ладони сзади, пока они продолжали пятиться.
— Он опутан Демортисом. Их убьёт даже не глубокий порез, — прошептал Ксандр. — Когда скажу, я хочу, чтобы ты побежала. И не останавливалась.
— Нет, нет. — Она сжала пальцы вокруг кинжала за спиной. — Я не уйду без тебя.
— Уйдешь. — Её голова ударилась о его грудь, когда они остановились. — Приготовься.
— Иди на хрен. Я здесь до конца.
В любом случае, сопротивление не имело значения. Словно предвидя действия Ксандра, один из мужчин в масках заблокировал единственный выход к лестнице.
— Тогда будь готова к концу.
Резкий толчок в грудь отбросил ее назад в клетку. Ксандр запер дверь и бросил ключ внутрь.
Каринна ахнула от ужаса, когда белые маски бросились к нему, руки протянулись из-за его спины, затаскивая его в толпу. Даже когда они дернули его назад, челюсть Ксандра оставалась твердой. Упрямый и несгибаемый.
— Нет! — Она провела кинжалом со шнурками Демортиса по руке того, которая пролезла внутрь её клетки. Сеть черноты поползла по его коже разветвляясь всё дальше, прежде чем он упал на землю. Она ударила по телу за решеткой. Один раз. Второй. Третий.
Скольких бы она ни убила, остальные продолжали утаскивать Ксандра.
Он отбивался от них, окровавленный, уворачиваясь от когтей и зубов тех, кто снял маски, нанося удары руками и ногами. Они продолжали наступать, пока он не исчез в толпе бьющихся тел.
— Остановитесь! — прогремел голос Йена. — Всем стоять! Отстаньте, одичавшие ублюдки! — Всё ещё в человеческом обличье, Йен выступил вперед и развёл толпу, словно красное море. — Он не достоин быстрой смерти. Я обещал шоу, и это именно то, что я представлю вам.
— Нет! — Каринна взревела из своей клетки. Она поползла по полу в поисках ключа.
— Пристегните его. — Печаль прозвучала в голосе Йена, когда он произнес команду, которая побудила двух охранников броситься в гущу тел за Ксандром.
Гудящий звук стал разноситься по воздуху, как электрический ток. Быстро нарастающая громкость заставила Каринну съежиться, устремив взгляд в потолок в поисках источника.
Пыль, дерево и куски бетона загрохотали по полу, как будто в здании происходит землетрясение. Громче. Ещё громче. За решёткой мужчины в белых масках перестали двигаться, их взгляды также были устремлены в сторону шума.
Буря белых крыльев прорвалась сквозь потолок, словно пикирующие ракеты с неба.
Толпа белых масок стала разбегаться в хаосе.
Мужчины размером с Ксандра, а некоторые даже крупнее, с плащами, накинутыми между белыми крыльями, торчащими из их спин, обнажили мечи. Стук металла ударил по клетке и испугал её. Пыль взлетела вокруг камней серыми струйками, когда что-то ударилось о стены около неё. Перья врезались в прутья, когда какой-то мужчина сражался с белой маской. Как в сумасшедшем фильме, крылья втянулись и исчезли под плащом, а его меч рассек Белую Маску посередине, прежде чем он оттолкнулся от клетки и прыгнул обратно в толпу сражающихся.
Каринна поднесла руку ко рту, желая закричать в ладонь. Она спит? Кто были эти люди? Ангелы? Она прокралась вперед на четвереньках и подняла с пола белое перо. Как и те, что она собирала. Как у Ксандра.
Кровь. Смерть. Лица против безликих.
Мясо и внутренности…
Насилие, подобного которому она никогда раньше не видела.
Война.
Она заткнула уши, открыла рот от беззвучного крика, который, казалось, длился всего несколько минут, прежде чем её голос стал слышен, пронзив внезапную тишину.
Шум крови в её ушах соответствовал бешеному стуку её сердца. Она открыла глаза. Дюжина мужчин, похожих на древних воинов-викингов с бело-золотыми крыльями, смотрели на неё, словно наблюдая за львом в клетке.
Темнокожий ангел шагнул вперед с видом лидера.
Он оглянулся.
— Это она?
— Да. — Женский голос прорвался сквозь стену мужчин, и она шагнула вперед, схватившись за прутья клетки.
Черная накидка задрапирована сзади, длинные пряди волос, пропитанные потом и кровью, рассыпались по плечам. Кровь и грязь покрывали её кожу — так она отличалась от безупречной кожи, которую она обнажила в «Чиках».
— Ты… ты одна из них?
— Всё в порядке, Каринна. Теперь ты в безопасности. — С небольшим усилием она отогнула прутья клетки и сняла плащ, передав его Каринне. — Прикройся. — Она бросила украдкой взгляд через плечо. — Некоторые из них ещё не видели человеческую женщину.
Не понимая, что это значит, Каринна взяла плащ и обернула его вокруг себя, всё ещё цепляясь за Демортис.
— Где Ксандр?
Взгляд Слоан метнулся к темнокожему мужчине и обратно.
— Мы не знаем. Йен забрал его в этом хаосе. У нас есть его брат Джимми, но, несмотря на наши методы допроса, он не говорит, где они.
Карине захотелось плакать. Ей хотелось упасть на пол и оплакать Ксандра. Йен наверняка будет мучить его так, как она и представить себе не могла.
Однако это Лолита может плакать.
Вместо этого она сжала губы и прошла прямо мимо Слоан, темнокожего ангела и дюжины или около того мужчин, которые могли только что сойти со съемочной площадки спартанского фильма, прямо к этому ублюдку, подражающему порнозвезде.
Джимми сидел привязанный к стулу с окровавленным лицом, кожа была покрыта порезами.
— Где он?
Мужчина ухмыльнулся.
— Я бы сказал, что на расстоянии одного вдоха от желания, чтобы получить немедленную смерть.
Вздрогнув от этого замечания, Каринна вытащила кинжал и приставила к его горлу.
— Я должна убить тебя за каждую девушку, которую ты уничтожил. За каждую жизнь, за которой ты наблюдал, как они проходят через ваши руки на пути к смерти, я должна разорвать тебя на части и заставить заплатить тебя своей кровью. Я дам тебе один шанс на искупление. Скажи мне, куда он его забрал. И тогда я позволю более милосердным личностям разобраться с тобой.
Широко раскрыв глаза и сосредоточившись на оранжевом веществе, прилипшем к концу кинжала, Джимми открыл рот.
— Старый сталелитейный завод. У реки. — Улыбка тронула его глаза, а желудок Каринны сжался. — Разве не там работал твой папа, дорогуша?
Каринна побледнела, погрузившись в воспоминания.
— Верно, — прошептал он. — Это место принадлежит нам. Так же, как мы владели твоим папой и мамой. А ты. Он взял тебя туда и отдал им. Каждому из них. Не так ли? Они били тебя. Прижигали тебя. Заставил тебя танцевать для них. А потом они тра…
Каринна вонзила нож в горло Джимми, и холодный прилив адреналина накрыл её горящие мышцы, когда он истекал кровью перед ней, прежде чем почернел.
— Иди. Нахер. — Она выдернула кинжал из его обугленной глотки.
Любопытные взгляды встретились с ее глазами, когда она обернулась. Каринна быстро оглядела толпу и принялась искать одежду. В темном углу подвала она нашла куртку Ксандра, два пистолета и кобуру с кинжалами. Во внутреннем кармане находился флакон, в котором, как она предположила, был Демортис. Надев куртку, которая подходила ей как платье, она пристегнула оружие.
— Куда ты идешь, милая? — Слоан протянула руку. — Да брось. Я отвезу тебя домой.
— Я иду за ним. Я знаю, где он.
— Но почему бы тебе нам не рассказать об этом?
— Нет.
— Ты выглядишь как осиротевшая убийца. — Слоан помахала рукой, подзывая к себе. — Мы найдем его. Мы привезем его домой.
— Он не хочет возвращаться. Он хочет остаться.
— Боюсь, это невозможно. — Темноволосый мужчина шагнул к ней.
— У меня нет времени на это. — Каринна сунула кинжал в кобуру. — Я ухожу.
— Я отнесу тебя. — В голосе Слоан звучала доброта, которой Каринна не доверяла.
— Нет, спасибо.
— Ты не доверяешь ангелам? — спросила Слоан.
— Верю только одному.
— Ты можешь умереть, пытаясь спасти его. — Темнокожий сунул меч в ножны на бедре.
— Хазиель. — Глаза Слоан расширились, как будто он признался в том, в чём не должен был признаваться.
— Я видел будущее. — На его лице не было ни капли сочувствия. — Один из вас не выберется оттуда живым.
Один из нас. Она посмотрела на его куртку, подняла её к носу и вдохнула запах Ксандра.
— Если он умрет… я всё равно не захочу жить такой жизнью.
— Ты уверена, что выбрала именно это? — глаза Хазиэля сузились, как будто он ожидал, что она внезапно очнётся и передумает.
— Скорее всего, нет. — Каринна кивнула. — Я выбираю его.
— Я «любил» тебя… как чертового брата! — Йен перешел от вздёрнутых бровей и слёз на глазах к рычанию и чистой ярости, пока он извивался привязанный цепями к трубам на заводе, его запястья были связаны сталью Диаблиса. Именно такая эмоциональная мелодрама изначально дала Ксандру преимущество.
Сразиться с ним было бы весело. На самом деле, Ксандр принял несколько ударов только из-за Каринны.
И для будущего веселья.
Увидев её в безопасности, с Хазиелем и ангелами, он напомнил ему об одном грёбанном факте, который он решил игнорировать с той ночи, когда впервые увидел эту красавицу: она не принадлежала ему. Даже самый хреновый сценарий не мог этого изменить. Он совершил немыслимое, занявшись с ней сексом — поступок, который обеспечил ему билет прямо в Падшие. Быть с ней снова, означало, что за ним будут вечно охотиться ангелы. Не быть с ней, означало чистую пытку — ненасытный голод, который в конце концов уничтожит его.
Неа.
На самом деле это было похоже на поэтическое правосудие — мудак-извращенец, превратил его в такого же мудака, который трахнул её, и в конце концов будет оттрахан им же. Все эти переплетения вызвали улыбку на лице Ксандра.
— Тебе это кажется «забавным»? — Челюсть Йена задергалась, ноздри раздулись. Он ударил ногой, чуть не попав Ксандру по яйцам. — Мы могли бы владеть этим городом вместе. Каждую ночь красивые девушки отсасывали нам. — Его глаза не отрывались от Ксандра, пока тот нёс ржавый газовый баллон через всю комнату. — Вместо этого ты выбрал одну. Одну чертову ничтожную смертную. Вместо меня!! — его рёв отразился от стен разрушенного сталелитейного завода.
— Не обольщайся, придурок. — Ксандр провёл пальцем по носу, пары газа смешались с вонью гнили и ржавого металла. — Я выбрал её вместо множества вещей. — Он улыбнулся, когда Йен дернулся и задел канистру с бензином в его руках, и пролил немного себе на голову.
Опустошив канистру на грязный, песчаный пол, он отбросил её в сторону и взял другую, из которой полил всё вокруг Йена, прежде чем облить и себя бензином.
— Ну, мой друг. Я полагаю, здесь наши пути разойдутся.
Зрачки Йена расширились, губы скривились в улыбке.
— Сумасшедший ублюдок. Ты смешон. Ангелы не могут убить себя. — Он усмехнулся. — Тебе это запрещено.
Он залез в карман Йена и вытащил зиппо.
— Глупый мудак. — Ксандр покачал головой и усмехнулся. — Вот почему я подожгу тебя, придурок. Я всего лишь невинный наблюдатель. — Он открыл крышку зажигалки. — Я хотел бы тебя немного порезать, — он поджал губы, — боялся, что ты потеряешь из-за этого сознание. А это не весело.
— Да ладно, чувак. Из-за девчонки. Мне жаль. Не делай этого.
— Ксандр! — голос покалывал позвоночник Ксандра, как ржавыми гвоздями провели по консервной банке.
— Какого хрена ты здесь делаешь, Слоан?
— Она была моим такси.
Его сердце сжалось при виде Каринны, выходящей из тени.
— Это нормально, что ты мчишься навстречу верной смерти, но к черту всех, кто последует за тобой, я права?
— Ага. Полностью. Так что уходите. — Он перевел взгляд на Слоан. — Обе.
— Если тебя это утешит, я бы пришла с ней или без неё. Никто не украдет мою цель. Даже ты. — Каринна двинулась к залитому бензином участку пола.
— Оставайся на месте.
Она улыбнулась и прыгнула в лужу, плескаясь, как ребенок под дождем.
Ксандр в отчаянии провел рукой по лицу и челюсти.
Наконец она замерла, вытянув руки, чтобы показать капли бензина, стекающие по его одолженной куртке.
— Хочешь и меня поджечь?
Он устало закатил глаза.
— Ты — просто нечто, женщина.
Как кошка, она подкралась ближе, и Ксандр не мог отрицать, как его сердце бешено заколотилось в груди, когда она сократила расстояние между ними.
— Я заключу с тобой сделку. Мы оба уходим отсюда от всего… — она потянулась вниз, и живот Ксандра сжался в тот момент, когда она обхватила его яйца. — И у меня есть два билета прямо в ад. Ты в деле?
Он убрал волосы с её лица и заметил Слоан, скользнувшую за спину Йена.
— Что ты делаешь? — его бесцветный голос не совсем отражал ту ярость, бурлившую в его животе, когда он поднял взгляд на Слоан.
— Хазиэль хочет, чтобы его вернули живым. У него есть информация. Другие связи.
Ксандр обошел Каринну стороной.
Слоан разрезала стальные оковы.
— Слоан, нет!
Йен изогнулся в её хватке. Серебряная вспышка прорезала тусклый свет. По испорченному стечению обстоятельств Слоан встала, пойманная в руках Йена с собственным кинжалом у горла.
— Он веками сражался с ангелами. — Ксандр стиснул зубы.
— Мои любимицы, — сказал Йен ей на ухо, — новые рекруты женского пола. — Из разреза на её горле вырвался небольшой ручеек крови. — Всегда выполняют приказы.
Ксандр потянулся, но её тело рухнуло на пол, и, сделав подкат, он рванул к Йену.
Удар в грудь вышиб воздух из легких, когда Йен нанёс удар ногой. Ксандр отшатнулся, спохватился и, склонив голову, врезался в живот Йена, повалив падшего ангела на землю.
В переплетении конечностей и ударов Ксандр скрутил обе руки Йена, прижав его к полу. Цепь, всё ещё свисавшая с предплечий Йена, хорошо привязан его к трубам, когда Ксандр крепко зажал его, сминая звенья одной части цепей.
Всё ещё пригнувшись рядом с Йеном, Ксандр повернулся на подушечке стопы в поисках кинжала Слоан.
Из тишины раздался злой смех.
— Дело в том, что смертные… ну, они смертны.
Насмешливый голос Йена послал дрожь по костям Ксандра, и он обернулся.
Каринна лежала на спине, глаза из-под сдвинутых бровей расширились от ужаса, как будто ужас и неверие сражались друг с другом.
Из груди торчала рукоять кинжала, из раны хлестала кровь. Неземная сталь без сопротивления пронзила бы её грудную клетку и вонзилась бы в сердце.
Холод распространился, как кристаллы льда, заморозив легкие Ксандра. Он не мог дышать. Не мог двигаться. Все звуки стихли из-за её быстро замедляющегося сердцебиения.
— НЕТ!!! — Его крик эхом разнёсся по зданию. Он упал рядом с её телом и выдернул кинжал, положив руку на кровоточащую рану, позволив своей энергии просочиться в её тело и исцелить.
Смех Йена пронзил его череп ударом, достойным убийства.
— Сначала я её не запомнил. Чёрт, когда я видел её в последний раз, ей должно быть было шестнадцать лет. Не вспоминал, пока не увидел, как разделывают этот кусок мяса на видео, я вспомнил этот крик. Как агнец перед закланием. Её папаша взял её первым, чтобы так успокоить.
Ярость и тошнота бурлили внутри Ксандра, но он всё равно сосредоточился на Каринне.
— Затем я и Нокс получили её по очереди. Прямо здесь. В этом самом здании.
Голос Йена пронзил спину Ксандра, и он стиснул зубы, ноздри раздулись, а гнев внутри него продолжал усиливаться.
— Всю ночь она издавала этот звук, и я помню тот стих из Библии, она словно песня для моих ушей.
Резкая боль в животе, наконец, заставила Ксандра встать, сжав кулаки по бокам от него. Он повернулся лицом к Йену.
— Она прошептала его, когда я кончил в неё. И, ну… ты знаешь, что происходит, когда Падший трахает человеческую женщину. Маленькая нимфоманка. — Он фыркнул. — Её мамаша убила того ребенка. Назвала его мерзостью. Я не мог бы с этим поспорить. Я даже не знал её настоящего имени. Но этот звук… — закрыв глаза, Йен с улыбкой покачал головой. — Я никогда его не забуду.
Губа Ксандра изогнулась над его зубами. Прилив энергии сковал его конечности. Каждый вдох заставлял его отчаянно нуждаться в воздухе, поскольку красный туман затуманивал зрение Ксандра, сужая его до черноты.
Он выдернул кинжал из бедра. Встав на колени рядом с Йеном, он схватил ублюдка за горло и сжал. Как старый друг, его ярость снова вырвалась из глубины, и он вонзил нож в плечо Йена. Вкручивая его в рану.
Измученный вой, отразившийся от стен, наполнил Ксандра безумным удовлетворением, когда он отпилил руку самца от тела.
— Тварь! — Тело Йена тряслось, как будто у него случился припадок.
Как только Ксандр перерезал кость, волокна мышц и суставов, он оторвал конечность, освободил её от пут и отложил в сторону. Как бесстрастная машина, настроенная на убийство, он скользнул назад по бетону, остановившись у бедра Йена, и провёл кинжалом по ткани его штанов.
— Нет! Нет, подожди! Поговори со мной! Бл*, поговори со мной! — Йен брыкался и корчился в своих цепях.
Ксандр отрезал черные трусы под ними, ему было плевать, что он при этом порезал демону яйца.
Цепь затряслась, и вырвались измученные крики Йена, когда Ксандр принялся за извлечение органов из его тела. При последнем движении лицо Ксандра покрыли густые брызги крови, и он вытер их с глаз.
Рёв Йена донёсся до ушей Ксандра, как музыка. Он впихнул кровавую кашу в горло мужчины и вонзил кулак в лицо Йена.
— Обернись, — приказал Ксандр.
Немного поколебавшись, демон покачал головой.
Ксандр схватился за подбородок, приставив лезвие к скуле.
Приглушенный крик заставил его остановиться. Ксандр проткнул орган, всё ещё находящийся во рту демона, и выдернул его.
— Хорошо. Хорошо. — Приступ кашля заставил ублюдка закашляться, он повернул голову набок и сплюнул кровь. — Остановись. Бл*ть! Ты победил. Не делай этого.
— Обернись.
Спустя всего несколько секунд ожидания Ксандр поднял лезвие и вонзил в раковину уха падшего, несмотря на борьбу Йена под ним. Блин, из-за трясущегося сукина сына было трудно прорезать мясо. Нож вонзался в мясистую часть его щеки при каждом рывке головы.
Красный цвет покрыл его кожу. Губы почернели. Глаза выглядели так, как будто они расширились, черное просачивалось из-за белого.
Его падшая форма.
— Катись в ад. — Ксандр полоснул лезвием по горлу демона, выпустив гейзер крови, который стекал по его шее на грудь.
С широко раскрытыми и испуганными глазами, вернувшимися к своему нормальному карему цвету, он наконец обмяк. Мертвый.
Реальность просочилась в похожее на сон состояние, когда Ксандр оттолкнул безжизненное тело.
Слёзы скапливались в уголках её глаз, её дыхание было прерывистое и учащалось. Яркая бледность её кожи заставила его желудок сжаться, каждый её вдох ослабевал.
— Ксандр… видео… я видела… всё. Я помню.
Он разорвал пальто, обнажив её обнаженную грудь, из раны которой еще сочилась кровь. Почему? Почему его прикосновение не исцелило её?
— Ты… я видела тебя… на видео. — Её голос прорвался сквозь ревущую внутри его черепа тревогу. — Ты спас её. Меня. Как темный… ангел. Она никогда не была… одна. — Она прищурилась и сглотнула, словно от боли. — Ты всегда был… там. Наблюдал за нами. Я знаю… ты пытался… заставить меня… вспомнить. Соединить нас… вместе, в одного… человека. — Она подняла дрожащую руку в воздух. — Ты… единственный… кто не… пытался… отослать меня… прочь. — Её брови нахмурились. — Я только… хотела… защитить её.
Чёрт возьми, ему хотелось съежиться, когда каждое слово прерывалось резкими выдохами.
— Тсссс. Я вытащу тебя отсюда. — Он поднял её на руки, и её тело стало твердым, как доска. Она вскрикнула от боли.
Бл*ть. Мышцы его затряслись, в горле пересохло. Агония пронзила его вены, пронзив сердце. Упав на колени, Ксандр убрал волосы с её глаз и погладил по щеке.
— Держись, малышка. Я помогу. — Его глаза горели от ярости. — Не смей… — Нет, он даже этого слова не смог вымолвить.
— Ксандр. Мне холодно. Страшно.
— Не бойся. Я здесь. Я никуда не уйду. — Ледяной холод её рук скользнул под его ладони, когда он потёр их, чтобы хоть немного согреть.
— Я почти… не пошла на это. Я почти… осталась… с тобой. Я бы… — слёзы навернулись на её глаза. Дыхание стало короче и быстрее с каждой минутой. — Ради тебя.
Стиснув зубы, Ксандр нахмурился, чтобы сосредоточиться сквозь водяной щит, закрывающий его собственные глаза. Она коснулась пальцем его щеки, и влага скользнула по его коже.
— Никогда… больше не сомневайся в том, кто ты. — Её палец скользнул к линии его подбородка, стирая слезу. — Ты… спас… её. — Изгиб её бровей углубился, и блеск снова вернулся к её глазам. К черту сухую пустоту в её резком вдохе, заставившая его вздрогнуть. — Меня. — Свет танцевал в её слезах, пока они, наконец, не стекли по её виску. — Голоса… они… исчезли. Больше нет… их… смеха.
Ксандр зарылся лицом в её волосы, потерявшись в её сладком аромате. Дом. Рай на земле. Нет необходимости возвращаться. На хрен небеса. С ней он хотел остаться.
Он отстранился от её лица.
Глаза Каринны закрыты.
— Малышка? — Он слегка встряхнул её. — Каринна, очнись. — Похлопывание по щеке не пробудило её. — Проснись, прошу.
Ксандр положил её на пол. Он упустил руку на её раны и позволил энергии, оставшейся внутри него, хлынуть в кончики его пальцев.
Тем не менее, её глаза всё ещё оставались закрытыми.
— Эй. — Он схватил её за оба плеча. — Карина проснись. Сейчас же. Проснись! — Холодные взрывы боли били в его грудь, пока он гладил её по волосам, и из-за этого грёбаных размытых пятен в его глазах было трудно её разглядеть. Он нахмурился, сморгнув водянистую пленку, и сосредоточился на её лице. Нет. Ни за что. Он сжал губы, делая долгие, прерывистые вдохи через нос. — Ты сказала мне… что Смерть упокоит только тех, кто лжёт. Ты сказала, что ещё не готова умереть, Каринна. — Подняв её к своему лицу, Ксандр поцеловал её в губы. — Так очнись же. Возвращайся ко мне.
Ни дыхания. Ни движения.
Он встал рядом с ней и тёр обеими руками голову. Взад и вперед. Шаг. Неверие.
Он повернулся к бетонной стене, размахивая кулаком. Бетонные блоки поймали первый удар, оставив зияющую дыру. Ещё одну он просверлил в деревянном шкафу, скидывая подносы с инструментами. Подобрав стулья, он швырнул их через всю комнату.
Во всем этом хаосе она ни разу не пошевелилась.
— Зачем? Зачем ты пришла сюда? — Его тело дрожало, кулаки били по вискам. — Только не ради меня!
Ксандр упал на колени и прижался лбом к её лбу.
— Не ради меня.
— Потому что она любила тебя. — От голоса Хазиеля у него перехватило дыхание.
Ксандр оторвал голову от головы Каринны и повернулся лицом к ангелу, стоявшему над безжизненным телом Слоан и гладившему её волосы.
— Ты мог спасти её. Ты позволил ей умереть. Ради меня!
— Я дал ей выбор. Я сказал ей, что один из вас умрёт. И все же она решила спасти тебя.
— А как же Он? Я так мало значу? Неужели я так сильно разочаровал Его? — слова вырвались рычанием из груди Ксандра. — Разве Его не было рядом, когда она страдала от рук этих гнилых уродов? — К чёрту неподчинение, Ксандр стиснул зубы и позволил гневу вылиться из него. — Разве Он не чувствовал её боли, как я сейчас? Почему Он позволил этому случиться? Она была невинна. Девочкой.
Сейчас она в лучшем месте. В месте без страданий.
— Она не в лучшем месте, и ты это знаешь! — Ксандр повернулся к Каринне, поглаживая её макушку. — Я пытался вылечить её. Я не смог.
— У тебя есть сила залечивать раны, Ксандр. Только Он решает, кому жить. — Пальцы сжались, Хазиель присел рядом с ним. — Однако у тебя остался шанс. Единственная жертва. — Он нахмурился, словно обеспокоенный этим. — Отдай ей свои крылья и освободи её.
— Скажи мне, Хазиель. Так пали остальные?
— Так упадёшь ты, Ксандр.
Ксандр уставился на татуировку на своём предплечье.
— Ты потерял веру. Интересно, ты стал монстром? Демоном, как они?
— Разве нет? Я мог бы легко убить её сам. Бессмертные — расходный материал, — усмехнулся Ксандр.
— Люди всегда были запретным плодом — настоящим искушением для нашего вида. Несмотря на то, что они хрупки, как осенние листья, эта черта даёт им власть. И естественным инстинктом каждого существа является уничтожение того, что может его уничтожить. — Он фыркнул. — Граница, разделяющая добро и зло, часто бывает тонка. Всё сводится к одному бескорыстному поступку. Спаси её, Ксандр. Планировал ли ты когда-нибудь признаться мне в этом или нет, ты уже пал.
Если я сделаю это, я стану её врагом. Она будет ненавидеть меня такой же яростью, какую я испытываю к другим, павшим до меня.
— Да. — Он взглянул на Каринну. — Мы не созданы для того, чтобы отдавать за них наши божественные силы. Не в нашей природе приносить такие великие жертвы. Тем не менее, жертва является высшим актом преданности. Божественный дар. — Он положил руку на плечо Ксандра. — То, что мы делаем с этим даром, определяет, кто мы есть на самом деле.
— Почему ты сразу не пришел? В хранилище?
Хазиэль глубоко вздохнул и серьезно посмотрел на Ксандра.
— Нам было приказано не идти за вами.
— Почему?
— Хоть мы можем задаться вопросом, что значит одна смертная жизнь, когда можно победить столько демонов в один момент…. Он готов спасти эту смертную жизнь за счет уничтожения многих демонов.
Потряхивание головы, не помогло справиться с непреодолимым желанием ударить Хазиэля по лицу.
— Её бы пытали, неоднократно насиловали, избивали. Он позволил бы ей так страдать?
— Эта женщина страдает с того дня, как попала в этот мир. — Хазиэль обхватил её щеку и провёл большим пальцем по её коже. — Здесь единственное место, где она найдёт утешение.
— Если тебе приказали не двигаться, почему же ты пришёл?
— Это было не ради девушки и не из-за уничтожения демонов. — Он сложил пальцы в замок. — Я пришёл, чтобы вернуть тебя.
— Тебе нужна была армия, чтобы вернуть меня?
— Я полагал, что после её смерти потребуется больше людей и меня не хватило бы.
Слеза осталась в уголке глаза Каринны, она поймала свет. Ксандр наклонился вперед и поцеловал её.
— Сделай это. Дай ей мои крылья. Я отказываюсь от своей верности Стражам. — Он заправил прядь волос ей за ухо. — Освободи её.
— Ты уверен?
— Да.
Хазиэль склонил голову, сжав губы.
— Да проявят небеса милосердие, мой друг.
Глава 23
К концу ночи Ксандр будет вдрызг упившимся янтарной Элизией, которую он в очередной раз залил себе в глотку. Прикончив два шота, он почувствовал, что уже на полпути к финишу.
Он поднял свою стопку в воздух.
— Небеса. Идите на х*й. — Обжигающая жидкость скользнула вниз по его горлу, и Ксандр ударил горлышком стопки о стойку бара «Святая святых».
— Полегче с мебелью, — раздался голос, хоть глубокий и властный, но обладал определенным красноречием.
Двойное моргание едва помогло, улучшить четкость парня рядом с ним, когда Ксандр повернулся на табурете. Мистер Красноречие выглядел как герой фильма о бандитах, если предположить, что гангстеры носили костюмы от Армани и прибыли из глубин ада. Выглядел так, словно этот парень мог распотрошить ублюдка, а потом невозмутимо поправить запонки для будущей встречи.
— Чёрт возьми, и это дерьмо ты пьешь? — Сознательное усилие не ругнуться, заставило Ксандра обратить внимание на то, насколько он сам похож на кретина, когда ругался.
— Абсент. — Он поднял стакан и сделал глоток. — Не приглашай сюда ангелов слишком часто. Ты сбился с пути?
Ксандр ухмыльнулся и почесал щетину на щеке.
— Можно сказать и так. — Он провёл рукой по лицу и сделал знак бармену.
— Элизий — один из способов трахнуться.
— Ну, учитывая, что большинство женщин избегают Падших, как чумы, я бы сказал, что это единственный способ, которым я буду трахаться сегодня вечером.
Парень усмехнулся.
— Ах, не будь так строг к себе. Есть множество ничего не подозревающих человеческих женщин, которых можно развратить.
Его настроение стало мрачным, и Ксандр покрутил стоящую перед ним рюмку.
— Только одна.
— Гевин. — Парень протянул руку, и Ксандр сделал паузу, прежде чем пожать её. — Демон гнева. Я владелец этого места.
— Ксандр. Бывший Страж. Бывший Ангел. Бывший Хороший Парень. Рад встрече.
— Страж? — его бровь вздернулась. — Ты ищешь работу, Ксандр?
Ксандр выпил шот Элизии, щурясь, когда делал обжигающий глоток.
— Неа. Я планирую напиться до одуряющей комы и остаться в ней на следующие пару столетий. — Он окинул парня взглядом. — Думаю, с меня хватит демонов на какое-то время.
— Это очень плохо. — Всё ещё опираясь на барную стойку, Гевин повернулся к Ксандру и быстро взглянул на него. — Отмщение — отличный способ выплеснуть гнев.
— Месть? — Как бы Ксандр ни хотел выдать это за что-то нелепое, у парня был такой вид, который говорил, что он совершенно серьезен. Чем и заинтересовал.
Гевин толкнул яркую белую карточку через стойку. Рядом с ним пристроилась женщина, высокая и гламурная, как одна из тех классных дам из черно-белого фильма. Красное платье заигрывало с её ее грудью по самой кромке, давая каждому похотливому ублюдку в клубе хорошее представление о том, как она выглядит без платья.
— Если решишь передумать на счет комы, позвони мне. — Он похлопал Ксандра по плечу и зашагал прочь с женщиной.
Ксандр уставился на него. Демоны по найму. К чему, чёрт возьми, катился мир? Впрочем, он не мог отрицать искренности и обаяния, которые нёс в себе парень, словно Крысолов для преступников.
— Ах, какого хрена? — Он сунул визитку в карман пальто. — Если я переживу сегодняшнюю ночь, почему, чёрт возьми, нет?
— Ты пойдешь в этом?
Покрутившись на барном стуле, он оказался лицом к лицу с полуобнаженной грудью и стройной фигурой. Чёрное платье, которое она носила, облегало каждый изгиб, а красная помада служила хорошей мишенью для фокусировки, когда он напрягался, чтобы не видеть её раздваивающееся тело. Каштановые волосы собраны на её плече.
— Не с такой же дерьмовой ухмылкой на лице.
— А как на счет моих губ вокруг твоего члена, разыграла твоё воображение?
Его губы изогнулись в кривой улыбке.
— Спасибо… мне и так неплохо.
Да, она была хорошенькой. Да, его член стоял по стойке смирно, после одной мысли о том, чтобы попасть внутрь этих рубиново-красных губ. Да, это были две недели явных мучений и мозолей на ладонях из-за бесконечной мастурбации, к которой он постоянно прибегал. Мысль о том, чтобы трахнуть кого-то ещё, просто не устраивала его… пока.
— Твоя потеря. — Женщина-вамп не спеша удалилась, круглая задница тряслась перед его лицом, уходящая в закат.
Он кивнул сам себе.
Ксандр покинул «Святая святых», над головой нависло ночное небо. Странно, как он стал чувствовать себя комфортно во тьме. Как дома.
Его кожу стало покалывать.
Что-то порхнуло с неба, и он вскинул руку, ожидая, пока оно не упадет ему на ладонь — легче сказать, чем сделать на шатающихся ногах.
Дуновение воздуха скользнуло по его шее, и губы скривились. Решительной, если не спотыкающейся походкой, он проскользнул в переулок, примыкавший к бару, и развернулся, прячась глубже в тени. Шаг за шагом, отчаянно пытаясь не споткнуться, он удалялся всё дальше.
Вспышка серебра и холодной стали подняла его подбородок вверх, когда тепло охватило его кости. Рука обвила его сзади.
Ксандр подавил улыбку. Его сердце бешено заколотилось в груди.
— Привет, красавица.
— Знаешь, я должна убить тебя сейчас.
— Я бы умер счастливым человеком, если бы ты это сделала.
Её рука дёрнулась, и Ксандр развернул её, вытолкнул её ноги из-под неё и поймал её, прежде чем она упала на землю, оседлав его тело.
Охренительно сексуальна. Даже пьяный, она проворачивала это с ним.
Фарфоровая кожа, обрамленная натуральными каштановыми волосами, излучала мягкое сияние, морщинки от возраста сменились гладким атласом. Бледно-зеленые глаза казались ярче, темные круги под глазами исчезли. Все её татуировки тоже исчезли. Пирсинг, шрамы, всё исчезло. Чистый лист, но почему-то всё ещё Каринна.
— Так идеальна, — пробормотал он.
— То, что ты сделал из меня? — на зарычала и пнула его в ребро.
Ксандр вздрогнул. Дерьмо. Она стала сильной.
— Я всегда говорил, что ты ангел.
На её глазах выступили слезы.
— Зачем? — Она перестала драться. — Этого не было в моих планах.
— План был разрушен в тот момент, когда ты сказала мне, что хочешь умереть. — Он ухмыльнулся. — Сумасшедшая девчонка, я по уши влюбился в тебя. Что ты хотела? Получить извинения за спасение твоей жизни? — Ксандр наклонился, чувствуя, как её тело напряглось под ним. Он коснулся губами её губ и наслаждался её вкусом, таким чистым и сладким. Он застонал у её рта и схватил её за шею, притягивая её к себе. — Боже, я думал, что никогда больше не прикоснусь к тебе.
Словно молния, она выскользнула из-под него, повалив его на спину, и нависла над ним с оскаленными зубами.
— Ты нажил себе врага.
Это точно. Черное и белое. Инь и Ян. Свет и тьма во плоти. Он ухмыльнулся этой мысли.
— Детка, ты можешь ненавидеть меня сколько угодно. — Её мягкая щека прошла под его скользящим пальцем. — Дело в том, что небеса никогда не были важны для меня. Я всегда был в аду.
Брови нахмурились, по щеке скатилась слеза. Закрыв глаза, она наклонилась вперед и положила голову ему на грудь.
Он хотел вдавить её внутрь себя навсегда.
— Мне нужно идти, — прошептала она ему на ухо.
— Я знаю. — Когда она поднялась, он протянул обе руки и взял её лицо в свои ладони, мягко потянув её назад к своему телу. Отчаяние горело в его душе. Он мог бы забрать её домой, оставить её, остаться с ней и не обращать внимания на то, что небеса теперь смотрят на него как на беглеца — паршивую овцу среди их совершенного, святого стада.
— Сделай меня такой, как ты. — Её глаза заблестели от слёз. — Оторви эти крылья и позволь мне исчезнуть с тобой.
Боже, он бы хотел. Если бы он хоть на мгновение подумал, что ей ничто не угрожает, он бы так и сделал. Падший означал вечную охоту, брошенный в ад и подвергнутый искривлённому демоническому правосудию.
— Если бы я был не так важен раньше, я бы так и сделал. В этом мире нет души, которая хочет тебя больше, чем я прямо сейчас, Каринна Рой. — Он провёл тыльной стороной пальцев по её подбородку. — Ты восстала из пепла, детка. Никто больше не сможет причинить тебе боль. И любой ублюдок, что наведёт страх на это красивое лицо, знай, что я его зарою.
Он поднял руку между ними, давая ей хороший обзор новой татуировки, начертанной курсивом на его предплечье.
L’amour fou (
Только действительно е*анутые люди могли понять, что здесь написано.
И французы.
— Скажи мне, Ксандр. Ты любил её больше?
— Я люблю тебя, женщина. Кто бы ты ни была. Что бы ты не делала. Я всегда любил тебя. Всегда буду. Пока мы не превратимся в груду пыли и сожалений.
Её брови нахмурились, губы сжались.
— Ты упр…
— Нет. Некоторые вещи я бы переделал. — Он подмигнул. — А тебя? Я бы делал это снова и снова.
Резкое сжатие его напрягшегося члена почти лишило его дыхания. Он запрокинул голову и зашипел на такое нападение. Звук рвущейся рубашки заставил его бросить взгляд вниз.
Каринна обнажила его грудь. Её поцелуи скользили по его коже, пока не достигли его живота.
— Я бы все отдала за ещё одну ночь с тобой.
Бурное пламя похоти обожгло его вены. Всё его тело ревело от желания сбить её с ног и умереть в яростном переплетении конечностей, пота, крови и грязной гребаной похоти.
— Это ещё не конец. — Она вздрогнула на вдохе. — Пока мы не встретимся снова, демон.
Он улыбнулся.
— С нетерпением жду этого, ангел.
Как жгучий сон, растворяясь в горькой пустоте его новой реальности, она исчезла.
—