— Госпожа, скоро приедем, — заверил меня кучер, когда я разминала ноги, уставшие от дороги, которая длилась уже неделю. Да, именно столько я добиралась в страну драконов Санара. И именно столько я уже пыталась придумать, как мне избежать своей участи — стать женой дракона.

В сизом мареве раннего утра, туман стелился над полями и дымкой поднимался на горизонте, сквозь которую проглядывало слепое солнце. Слабый нежный ветерок доносил соленый аромат моря. Дышалось свободно и легко. Тишину разрезали хриплые крики чаек. С досадой взглянула на ненавистную карету, в которой провела длинную неделю бесконечной тряски. Настроение скатывалось то в уныние, то надежда разгоралась внутри слабым огоньком, превращаясь в пожар, который сжигал мои сомнения в худшей доле. Я не верила в чудо, что меня ждет счастливая жизнь с незнакомым человеком, да еще представителем другой расы — драконом. И корила свою судьбу, что отвернулась от меня, и не спасла от злой участи. И именно мне выпала несчастливая карта, ведь за последние двести лет никто даже не вспоминал о древнем законе, который канул в лету. И именно я стала разменной монетой в договоре между драконами и людьми, который заключили почти вечность назад.

Во времена черных бурь, кровавых закатов и ледяных ветров, дующих с востока, на нас двинулось несметное полчище страшных существ, сжирающих тела и поглощающих души, превращающее в пепел все на своем пути. Мало им стало своей Гнилых земель, решили они захватить власть во всем мире. Все расы восстали против общего врага. Битва была длительной и кровавой, невообразимая по количеству жертв, но помогли драконы. Независимая и гордая раса снизошла в минуту опасности до нуждающихся, и помогла одолеть полчище врага, загнав обратно в Гнилые земли. Наше правительство было так радо, что сулило драконам за спасение любые дары. Но ничего не хотели от нас представители драконьего племени, и тогда придумали то, что никогда не будет востребовано ими. Людской род должен был по первому требованию предоставить невесту для любого дракона. Ту, которую он выберет. На этом все и успокоились, и благополучно забыли. Об этом я и знать не знала, и моя семья тоже. Пока не пришел указ, собрать данные обо всех девицах столицы, достигших восемнадцати лет, незамужних и незнатного рода. Вот мне именно в этот злополучный год как раз исполнилось восемнадцать. Правительство объявило, что в летнюю резиденцию королевы набирается новый штат прислуги и горничных. Тут же матери молодых девушек из простых семейств обрадовались, так как попасть даже в обслуживающий персонал дворца было практически невозможно без связей. И с радостью понесли портреты и данные дочерей в дворцовую канцелярию, где собирали списки. Вот и моя мама решила дать лучшую долю своей дочери, и, взяв мой небольшой портрет, который был сделан на окончание школы, отнесла без моего ведома. Я еще гадала, куда же он пропал, а мама говорила, что он упал во время уборки и немного повредился, так что она его отдала в мастерскую. Я на нем себе более-менее нравилась, внешность у меня довольно бледная: русые волосы, светло-голубые глаза, белесые брови и ресницы. А по случаю окончания школы принарядилась в платье цвета дымчатой розы, и заплела две косички.

И вот сиятельный дракон, которому вздумалось жениться, выбрал именно меня. К несчастью. Я думаю, не только для меня, но и для него. Он, наверное, ждал девицу из знатного рода, но подсунули ему девушку, которую не жалко, из бедного семейства.

Мама желала мне лучшей участи, пытаясь пристроить горничной в летнюю резиденцию королевы. Она думала, вдруг я там найду себе приличного мужчину, из стражи дворца, например, у них хорошее жалование и я была бы пристроена и обеспечена. Но я даже не подозревала, что мое счастливое беспечное существеннее так неожиданно закончится одним совершенно не прекрасным утром, когда правительственная стража, ворвались в наш дом на окраине города. Я собиралась в колледж и даже в самом страшном сне не представляла, что меня силой увезут из родного дома. Хорошо помню, как рыдала мать, как я просила ее не отдавать меня, как прибежала моя сестра из соседнего дома с младенцем на руках, и встала на пути воинов. Но все тщетно. Древний договор подлежит исполнению, и против драконов, что последним оплотом стоят между нашим миром и Гнилыми землями никто не пойдет. Так что подумаешь одна девушка из бедной семьи отправится за тридевять земель. Как мне сказали: «Не на казнь же везут, а замуж. Радуйся, девка».

Вот теперь сижу и радуюсь сквозь слезы, под мерное укачивание в карете которые уже сутки. Ладно хоть дали вещи собрать, а мама обещала обязательно приехать ко мне. И я все равно верила, что вернусь домой. Ну очень странно, что дракону, да еще богатому лорду, вдруг понадобилась человеческая девушка в жены! Не женятся драконы на людях, и других расах тоже. У них закрытая культура, которую они берегут, и не пускают в свои мир других. Я очень наделялась, что это ошибка, что, может, я жениху не понравлюсь, и он меня выгонит через пару месяцев или даже раньше. Я готова была пешком идти домой, через густые непроходимые леса, высокие неприступные горы и долины. Лишь бы вернуться…

Внутри все сжималось из-за страха будущего, мужчины, к которому меня везут. Мне совершенно ничего не объяснили. Ни почему меня выбрали, ни кто мой жених. Ну, маг я все же какой-никакой есть, но и все! Больше от меня толку нет. Жила, забот не знала, училась на первом курсе, осваивала зельеварение, замуж даже не думала выходить. Хотела после окончания колледжа маме помогать, а после учебы подрабатывала в ее лавке лекарских снадобий.

Напротив меня, на сиденье сиротливо лежал небольшой сверток с пирожками с малиной, да бутыль с водой, но есть совершенно не хотелось, меня укачивало и сильно тошнило всю дорогу. Не привыкла я к таким дальним поездкам. Если честно, то и дальше города никуда в своей короткой жизни не ездила.

— Приехали, — пробасил кучер, и я торопливо выглянула из окна кареты. Вдалеке виднелось темное, почти черное море. Высокие волны вздымались, словно вставшие на дыбы кони, и сокрушительно накатывали на берег, разбиваясь в мелкие брызги об острые серые камни. Редкая трава пробивалась сквозь землю, и яркими кляксами казались макушки желтых одуванчиков.

Дверь открылась и показалась бородатая лицо тучного кучера.

— Выходите, госпожа.

Осторожно поставила ногу на ступеньку и, подняв подол дорожного шерстяного платья графитового цвета, ступила на земли драконов. Оглянулась и обомлела. Высоко на утесе виднелся мрачный замок из серого гранита, с острыми шпилями, устремленными в небо, казалось, облака могут играть среди них.

Полуденное солнце закрыто свинцовыми тучами, порывы прохладного ветра, пробрались под ткань платья, огладив кожу ледяными руками, отчего я поежилась. Несколько капель дождя упали на мое лицо, казалось, даже небо оплакивало мою незавидную участь. Мой новый дом или темница? Сердце екнуло и сделало кульбит, предчувствие било в набат и кричало: «Бежать!»

Ноги приросли к земле и не хотелось идти в логово драконов. Оглянулась с отчаянием и глупой мыслью убежать домой. Тоскливо проводила взглядом птицу, что могла улететь куда захочет, и прижала ладонь к груди — сердце глухо билось и ныло.

— Ну, вот ваши чемоданы, госпожа, и всего вам хорошего в новом месте, — я непонимающе посмотрела на лежавшую на траве поклажу, и перевела взгляд на бородача.

— Что? Как? Вы что, меня тут бросаете?

— Мне велено доставить вас до утеса Атхор, а дальше только с разрешения хозяев дорога. Так что, наверное, они за вами придут, а мне ехать надо, до ночи успеть еще на постоялый двор добраться. А то, вон тучи уже набежали, — махнул вдаль рукой кучер.

— Нет… — выдавила хрипло и отчаянно. — Нет! — Уже громче закричала я. — Не бросайте меня тут одну!

— Простите, — пробормотал кучер и грузно влез на козлы, и, хлестнув плеткой, припустил лошадей в галоп.

Я растерянно стояла и смотрела на облако пыли, что разделяло меня и удаляющегося последнего человека из родной страны. Слезы сами скатились из глаз, и я всхлипнула. Медленно пошла по дороге за скрывшейся вдали повозкой. Не знаю, о чем думала, но смотреть на неприветливый замок мне точно не хотелось. Вдруг позади меня засвистел ветер, поднялась пыль, полетела каменная крошка. Закрыла лицо руками и остановилась. «Надо укрыться от непогоды!» — подумала я, а буря вдруг улеглась и позади раздался мужской голос:

— Как доехали, мисс Дессанж?

Медленно убрала руки от лица и застыла — до ужаса боялась провернуться. Так и стояла спиной к неожиданно появившемуся мужчине. А ведь никого не было видно на горизонте!

— Мы вас ждали. Только раньше. Что-то вы задержались, мисс, — теплый тон голоса успокоил, и я решилась повернуться, а то не вежливо так стоять спиной к тому, кто с вами разговаривает.

Предо мной предстал высокий широкоплечий мужчина, со светлой кожей и каштановыми волосами. Глаза карие, смотрели чуть с насмешкой, а лучики морщин возле глаз говорили, что человек часто улыбается. Одет в вычурный сюртук, на шее повязан шелковый шейный платок кремового цвета, а на руках белых перчатки.

— Здравствуйте, — пропищала я.

Улыбка коснулась губ мужчины, и в глазах засветились огоньки задора.

— Рад приветствовать в имении Ферро.

Сказать, что я рада быть здесь не могла, язык не поворачивался. И не придумав ничего умного, промолчала.

— Лорд Арчибальд Ферро, — представился он, чуть наклонив голову в знак приветствия.

— Я Ивонн Дессанж, — зачем-то сказала я, хотя и так было понятно, что незнакомцу было известно мое имя.

— Очень рад, — и он отвернулся от меня, что-то разглядывая вдали, а потом я увидела приближающуюся к нам карету.

— Вот и экипаж за вами, мисс Дессанж. Увидимся в замке. — И тут на моих глазах мужчина превратился в огромного золотого дракона! Вальяжно развернулся и взмыл в небо, ослепляя бликами, что отражались от золотистых чешуек. От взмаха гигантских крыльев поднялся ветер и пыль, я прищурила глаза, поднеся козырьком руку ко лбу, но ни за что не захотела пропустить чудо, что только что произошло на моих глазах. Дракон! Самый настоящий легендарный дракон! Я завороженно смотрела на удаляющегося ввысь величественного покорителя небес. Так и стояла, замерев на месте, пока меня не окликнул кучер в черной ливрее.

— Мисс Дессанж, прошу в карету, — поклонился мужчина и открыл передо мной дверь.

Я тяжело вздохнула и села в экипаж, чувствуя себя так, словно шла на казнь. Если Арчибальд Ферро, мой будущий и нежеланный муж был так галантен и встретил меня первый в этих землях, тогда мог уж проехать со мной вместе до замка. Мне хотелось бы побольше узнать о том, кому я предназначена в жены. Было очень страшно оказаться одной в чужой загадочной стране, да еще быть названной невестой дракона, которых все боялись. Их сила и власть в нашем мире была незыблема. Да и вообще мне общение с мужчинами было в новинку, я ведь не дружила с парнями, думала оставить это на потом. Мне было весело с подругами и замуж я не собиралась вовсе. А тут столько мыслей лезло в голову: «Как это быть с незнакомым мужчиной в близких отношениях? А если мы не подойдем друг другу? Я что, должна будут смириться с ним и терпеть все?» Мне мама не успела дать никаких наказаний, как быть в такой сложной ситуации. «А если он меня будет бить и издеваться?» От таких мыслей холод пробежал по венам. Я же совсем здесь одна, никому не нужна и меня некому защитить. Ведь защита может быть нужна и от собственного мужа.

Больше всего я боялась мужских прикосновения к себе. А ведь будут не только невинные поцелуи. И от понимания этого поджилки тряслись. Страх засел уже глубоко внутри, разъедая ядом сознание. Мне никто не поможет в случае чего, а на свои силы не надеюсь, ведь девушка в стране, где правят сильные мужчины, не имеет права выбирать свою судьбу вовсе.

Гулкий стук колес кареты, и цокот копыт лошадей по каменной кладке дороги приближал меня все ближе к будущему. Я нервно теребила перчатки, сжимая их со всей силы. Приоткрывала шторы на окне, разглядывая приближающийся замок, к которому вел узкий деревянный мост, упирающийся в поднятые ворота с острыми зубьями на конце. Во дворе сновали слуги, всхрапывали лошади на привязи, женщины в больших корзинах несли корм коровам и свиньям. Грозный лай собаки перекрикивали детские голоса несущейся стайки мальчишек. Когда карета остановилась, передо мной распахнули двери. Я была собрана и почти ко всему готова. Ну, я так думала. Тощая собака, с серой свалявшейся шерстью залаяла и кинулась ко мне, обнюхивая подол платья. Я отпрянула и вжалась в карету. Очень боюсь собак.

— Отойди от мисс, — низким голосом произнесла полная женщина в засаленном переднике и оттащила от меня собаку. Хмуро взглянула и, ничего больше не сказав, ушла.

Я заозиралась. «Меня никто не встречает?» Хозяина замка тут явно не наблюдалось. Но идти самой в сторону лестницы я не решалась, поэтому топталась на месте. И тут слуга обратился ко мне:

— Мисс, пойдемте в замок, тут холодно становится, — и махнул рукой пробегавшему мальчишке, лет четырнадцати, чтобы тот захватил мой багаж.

И правда стола холодать, зябко поежилась и, обняв себя руками, двинулась к входу в мрачный замок. Неприветливый, неуютный и недружелюбный.

В холле, как ни странно, было пусто, и никто меня не встречал. Слуга оставил мои сумки на полу и удалился. Я разглядывала высокий потолок, коридоры, что вели в другие залы, широкую лестницу из серого мрамора с колоннами. На тумбах стояли вазы с большими яркими букетам цветов. Сделала несколько несмелых шагов к одной из таких ваз, собранной из кусочков мозаики. Мне так хотелось почувствовать что-то не такое давящее и живое. Провела по нежным алым лепесткам розы. Аромат от нее исходил медовый и дурманящий. Я наклонилась понюхать.

— Нравится? — раздался рядом вопрос. Я резко оглянулась. Лорд Арчибальд Ферро с улыбкой смотрел на меня. Смутившись, ответила:

— Да, очень красивые цветы.

— Вы продрогли, смотрю, пройдемте в гостиную, — я согласно кивнула и последовала за лордом.

— Ну вот, присаживайтесь, Ивонн, ближе к камину, — и Арчибальд накинул мне на плечи плед, и чуть огладил их, я замерла. Он приказал слуге, стоявшему возле входа, принести мне чаю.

Арчибальд сел напротив в глубокое кресло, оббитое зеленым бархатом и с интересом рассматривал меня. Очень смущая. Я же смотрела в камин, чувствуя, как его взгляд скользит по мне, и ощущая его словно прикосновение к обнаженной коже. Когда слуга принес чайничек и налил мне чаю в маленькую кружечку из голубого фарфора, я тут же вцепилась в нее, согревая руки, они немного дрожали. Аромат от чашки шел великолепный: смесь земляники, малины с нотками цитрусовых. Я с наслаждением сделала глоток.

— Это фирменный чай с альникой — она растет на чистых горных склонах Санары, — пояснил Арчибальд.

— Очень вкусно.

А потом, нагнувшись ближе ко мне, лорд Ферро проговорил:

— Очень рад, что столь прекрасная девушка приехала к нам.

— Ну, вы же сами меня выбрали, вот и приехала, — ляпнула не подумав, и тут же съежилась, прикусила губу. Не надо было так сразу же дерзить.

Арчибальд откинулся на спинку стула и, весело хохотнув, произнес:

— Очень приятно, что вы меня приняли за вашего будущего мужа, но, к сожалению, это не я.

Я опешила и чуть приоткрыла рот от удивления.

— О, а вот и сам жених, — встал навстречу входящему в комнату мужчине Арчибальд. — Разрешите представить, Грэг Ферро, мой старший брат и ваш жених.

Напротив меня стоял нахмуренный мужчина, высокий и, казалось, монолитный, словно гранитная скала. Черные волосы, мужественный подбородок, чуть впалые щеки. На меня пристально смотрели очень темные глаза — в них не было и капли теплоты. Стало не по себе и напугало. Я спохватилась и встала с кресла, плед упал к ногам.

— Добрый вечер, — выдавила тоненьким голоском. И тут услышала звон фарфора. Это же моя чашка! Она тряслась в такт моим рукам. Я смутилась и тут же поставила ее на чайный столик.

Лорд Грэг Ферро так и не ответил на мое приветствие, только разглядывал меня, словно ему в конюшню привели нового скакуна. Оценивал экстерьер так сказать. Меня передернуло от такого неуважения, и сразу же всплыли недовольство и раздражение, словно поднялся ил со дна в потревоженном водоеме. Внешне высказывать претензии, конечно же, никогда не стала бы — это может быть опасно для моего здоровья, как физического, так и душевного. Я мнительная очень, из-за пустяков долго переживала, и могла несколько дней обмусоливать неприятную для меня ситуацию. Я не знаю, что за человек этот Грэг Ферро, но он мне точно не понравился. Вот его брат Арбчильд очень учтив и тепло со мной обошелся. С огорчением подумала, что лучше бы мои мужем стал младший Ферро.

— Девушка устала с дороги, пусть идет отдохнет, а вечером за ужином вы пообщаетесь, — Арчибальд ободряюще мне улыбнулся, отчего я вышла из оцепенения и, пробормотав что-то нечленораздельное, торопливо удалилась из комнаты.

И я должна стать женой этого угрюмого типа? Да он даже слова приветствия мне не сказал! Сердце быстро колотилось в груди, и щеки запылали. Я прижала к ним ладони и увидела, как за мной, оказывается, наблюдает издалека женщина, в темно-синем платье, прямого покроя. Русые волосы убраны в высокую гладкую прическу. Она подошла ко мне и сказала:

— Пройдемте, госпожа, я провожу вас в ваши покои. Я Элизабет Триор, экономка в этом доме.

— Здравствуйте, — попыталась произнести не дрожащим голосом.

Элизабет Триор направилась к лестнице, показывая дорогу. Мне ничего не оставалось сделать, как последовать за ней. Не все коридоры были хорошо освещены, и заглядывая вдаль, казалось, видела двигающиеся там тени. Да мне и так страшно до одури! И чего они света жалеют? Да я тут буду запоминать эти многочисленные коридоры только пару месяцев.

— Ваши комнаты, мисс Дессанж, будут в восточном крыле замка. Когда вы поженитесь с лордом Грэгом Ферро, то переселитесь в общие покои. Вам будет прислуживать горничная Клара, она придет к вам помочь собраться на ужин, — вводила в курс дела местная экономка. А чувствовала себя так, словно все это происходит не со мной — я просто сторонний наблюдатель. Все казалось неестественным. В груди что-то сжалось в маленький комочек, и сердце заныло и завыло волком от тоски. Я так хотела уехать отсюда. Мне было страшно. Я совсем не знаю этих людей. Даже не людей, а драконов.

— Мисс, все будет хорошо, — заметила тень улыбки на строгом лице миссис Триор.

— Я очень на это надеюсь, — призналась ей.

После ванны, что мне набрала проворная Клара, девушка с русой косой, светло-серыми глазами и веснушками на щеках и носу, я чувствовала себя менее уставшей, и кости не так болели от длительной тряски в карете. Клара пыталась остаться и помочь мне одеться, и сделать прическу, но я вежливо отказалась и выпроводила ее. Потому что сама не далеко ушла в социальном положении от Клары. Конечно, мне было не привычно, что у мены вдруг появилась служанка. Комнат оказалось аж целых три. Пол устилали мягкие ковры, однотонные, персикового цвета, шелковые и с преобладанием красных оттенков. Массивная мебель наполняла комнаты и придавала тяжеловесность интерьеру. В спальне обнаружилась просторная кровать, над которой нависал балдахин сливового цвета. На комодах стояли фарфоровые вазы с яркими благоухающими цветами. На журнальном столике возвышалась сфера на бронзовой подставке, в которой, словно пушинки в воде, плавали магические шары. Они наполняли ее, превращая в подобие светлячков в банке. На столике возле кровати обнаружила баночки с кремом. Открыла крышку и вдохнула: жасмин с пионом. М-м… очень вкусно. Мазнула по руке, и он тут же впитался, оставляя на коже ощущение бархата.

В большом овальном зеркале, что стояло в гардеробной, я разглядывала себя, расправляя мелкие складки, что остались на платье, после долгого лежание в сундуке. Медленно задышала, пытаясь собраться духом, но лицо все равно выдавало волнение, бледнота явно была видна. Я и так красками природы не была одарена. Бледная, худенькая, светлые волосы и голубые глаза, почти прозрачные. Поправила белоснежный кружевной воротник на платье миндального цвета в мелкий розовый цветочек. Я его надевала года назад на свадьбу сестры. Она вышла за парня, с которым дружила еще со школы. Он был простым парнем, занимался починкой сельскохозяйственной техники. Но она его любила, и он в ней души не чаял. Я смотрела на них и умилялась. Думаю, это идеальный брак, неважно кто он и она, главное взаимоуважение и любовь. Сразу же после свадьбы родился мой маленький племянник Кристоф, я так любила с ним нянчиться, а я ведь даже попрощаться толком с семьей не успела. Тяжело вздохнула, и рука потянулась было нанести блеск для губ, а потом я ее отдернула от баночки с розовой, сладко пахнущей карамельками краски. Нет, не буду…. С прической особо ничего делать не стала, у меня красивые, вьющиеся длинные волосы, поэтому просто заколола их по бокам заколками с белыми розами. Судя по первой встрече с женихом, ему вообще все равно как я выгляжу. А я пытаться понравится ему не собиралась — очень надеялась, что он меня выгонит, и я счастливая вернусь домой.

Так, мне надо как-то пережить этот вечер. Может быть, Грэг Ферро не придет? Я бы лучше с Арчибальдом пообщалась, мне он показался более приятным и дружелюбным.

«Ну что же, — выдохнула я и сжала кулачки. — Нужно идти на мой первый ужин в замке». Хотя я бы с удовольствием просидела этот вечер в комнате. Все равно бы мне не дали умереть с голоду и, наверняка, принесли бы еду в мои покои. Но идти надо, иначе мне не узнать, зачем я понадобилась драконам, и на что мне рассчитывать в будущем.

Когда слуга проводил меня в обеденную залу, за длинным столом уже сидели Грэг и Арчибальд. Они встали, приветствуя меня, хотя это и удивило, я же не леди, но было приятно. Меня встретил хмурый и угрюмый взгляд Грэга, и веселый Арчибальда. Я замялась на пороге, не зная, куда мне присесть, но слуга услужливо отодвинул стул по левую руку от Грэга, сидящего во главе стола. Арчибальд занимал правое место от брата. Я, смущенно глядя в пол, прошла и села, сложив ручки на коленях и не поднимая на мужчин глаза.

— Вы будете вино, мисс Дессанж? — предложение поступило от Арчибальда. Я взглянула на него, он был одет в сюртук цвета сапфира, а на шее красовался шелковый платок лавандового цвета. Под ярким светом магическим светильников сверкнула бриллиантовая булавка, что украшала шейный аксессуар. Покосилась на жениха и увидела, что тот тоже празднично одет. Хотя откуда мне известно, что это не ежедневные их наряды?

На Грэге был надет сюртук цвета жженого сахара, туго облегал широкие мощные плечи, обтягивая крепкие мускулы на руках. Черные волосы, чуть вьющиеся, были тщательно уложены, а лицо гладко выбрито, подчеркивая мужественный подбородок. Губы сомкнуты в упрямую линию.

— Нет, спасибо, я не пью спиртное, — ответила Арчибальду.

— Может, стоит и начать, — двусмысленно как-то прозвучало от младшего Ферро.

Грэг сосредоточено ел большой бифштекс с красным соусом, и запивал вином рубинового цвета. В зале воцарилась тишина, я незаметно под столом потерла о платье чуть вспотевшие ладони, и решила попробовать что-то из блюд. Хотя желудок съежился от страха, но кусочек чего-нибудь проглотить я попытаюсь. Взяла ближайший ко мне салат, положила к себе на тарелку с вензелями, похоже, это герб семьи Ферро. На вилке оказался он же. Попробовала немного салата, оказалось очень вкусно! Кусочки копченой курицы идеально сочетались с авокадо, мелко нарезанным огурцом и яркими зернами кукурузы. Пикантный вкус добавляла ароматная заправка из оливкового масла и пряных трав. Следующим блюдом, что оказалось на моей тарелке, стала нежная свинина с шампиньонами под гранатовым соусом, сверху блюдо украшал хрустящая корочка из запеченного сыра. Я еле удержалась, чтобы не съесть еще одну порцию.

— Мисс Дессанж, вам доставят новые наряды через пару дней, — вдруг сообщил Грэг. И я впервые услышала его голос: низкий, глубокий, насыщенный, окрашенный бархатными оттенками.

— Спасибо, — промямлила в ответ.

Я, конечно, понимаю, что не соответствую их аристократическому стилю, но и противиться глупо. Ничего наряднее платья, что сейчас было на мне надето, у меня просто нет.

— Ивонн, вы можете всегда напрямую обратиться к Элизабет Триор, экономке, и попросить все, что вам нужно.

— Я очень признательна за вашу заботу, лорд Ферро.

— Ну какие заботы? Ведь мы уже почти одна семья, не стесняйтесь, просите все что угодно, — весело хохотнул Арчибальд, картинно разведя руки в стороны.

Я посмотрела на Грэга, он безразлично жевал уже вторую отбивную.

— Ну вот и ладненько, — потер ладони Арчибальд, и взглянул на меня лукаво. — Так что, Ивонн, как вы находите драконов? — и смешинки заплясали в его глазах.

Вот же… специально поставил меня в неловкое положение.

— Я пока ничего не знаю о них, — выдавила из себя.

— Скоро вам представится великолепная возможность все выяснить. И даже сможете узнать самые интимные подробности о них. Сразу же после свадьбы. — И младший Ферро отсалютовал мне бокалом красного вина.

Грэг на него угрюмо взглянул и выдал:

— Ты за рамки-то не выходи, брат.

— Ну что ты, как я могу, — картинно произнес Арчибальд. — Но вы ведь наслышаны, какие горячие в постели драконы, да, Ивонн?

— Простите, — с пылающими щеками вскочила из-за стола, и выбежала из зала.

«Скотина!» Неужели у него совсем нет никаких рамок и приличия? Как он может так себя вести с девушкой! Грэг хоть молчит, а этот… Младший Ферро сразу же упал в моих глазах. Зачем он так смущает меня? Это и есть начало моих унижений в этом доме?

Ворвалась в свои покои и заметалась по комнате. А если все еще станет хуже? Да что я вообще знаю, об этих драконах? И как мне дальше выжить в этой стране и с этим мужчинами? Попробовать сбежать? Эмоциональное решение казалось мне единственным правильным, дурацкое, да, но я все слишком близко принимала к сердцу. Может, хотя бы выйти из замка и подышать свежим вечерним воздухом? «Да, это поможет», — кивнула себе и подошла к гардеробу, стала искать теплое платье. Кинула его на стул и достала ботинки. Сняла с себя нарядное платье и осталась только в чулках, и коротких панталончиках. И тут в дверь вошли без стука. Я испуганно оглянулась. Грэг… Прикрыла руками грудь и сжала ноги.

Грэг осмотрел меня с головы до пят, и произнес:

— Нам нужно поговорить, Ивонн.

Все еще с горящим щеками я сидела в кресле перед Грэгом. Нервно перебирала бахрому накидки. Старший Ферро сцепил руки в замок, положив их на стол, и прямо смотрел на меня. А я все продолжала думать, что он увидел меня в одном нижнем белье, и задавалась вопросом: успел ли и он рассмотреть мою грудь? Ну, мало ли, что я стану его женой, но раньше времени показываться ему обнаженной не хотелось. И вообще, вдруг он решит меня выгнать из замка? Может, внешность моя не понравилась, или он понял, что я не леди и недостойна его. И я вовсе не оставила надежду сбежать отсюда.

— Через два дня мы поженимся, — сообщил Грэг, а до меня не сразу дошел смысл этих слов.

— Что?

— Ты все прекрасно слышала, — холодным тоном произнес он.

— Нет, — замотала головой из стороны в сторону. К горлу подкатил ком, и оно разом пересохло. — Подождите! Как… — взгляд заметался по полу, стараясь за что-то уцепиться, так и мысли разбежались, словно в муравейник бросили камень. Я пыталась сосредоточиться и собраться, но не получалось. — Вы не понимаете! Так нельзя! — Грэг изогнул бровь, глядя на мою начинающуюся историку с любопытством кота, разглядывающего мышь, которую он непременно съест.

Подвинулась на краешек стула, и вцепилась в столешницу, вглядываясь в его холодные глаза цвета черного оникса.

— Я думала это случиться не так быстро. Возможно, позже… Мы можем отложить свадьбу, пожалуйста? Может, приедет на церемонию моя мама, — пролепетала совсем тихо. Но взгляд напротив был непоколебим. И я уже поняла, что мои попытки уговорить Грэга не приведут ни к чему.

— Мисс Дессанж, вы знали, что вас везут сюда, чтобы выдать замуж.

Вскочила. Руки тряслись от переполнявших меня эмоций, голос дрожал.

— Я не хотела сюда ехать! Это вы так решили, я вас не знаю, и не хочу быть вашей женой! — Грэг откинулся на спинку широкого кресла, но даже в нем он выглядел впечатляюще — сильный, высокий мужчина. В руках он крутил карандаш.

— Закон на моей стороне, и будет так, как я сказал, — отрезал Грэг жестким тоном.

«Я. Его. Ненавижу!» — закричала, но про себя. В лицо эту фразу ему сказать смелости не хватило. Я его очень боялась, ведь совершенно не знаю, как он будет себя вести со мной. А вдруг он будет надо мной издеваться или бить? Я здесь одна и заступиться за меня некому. Законов драконов не знаю, но общество у них патриархальное, так что вполне может быть, что мои жалобы на мужа останутся без внимания. Жена — собственность мужа, так здесь и в нашей стране тоже.

Я почувствовала, как слезы горечи и бессилия скатились по щекам, и даже не пыталась их остановить. Как же больно… Душа рыдала, разрывалась на куски и ныла. Чувство несправедливости, словно кислотой разъедало все внутри, сжигая мечты о жизни, что я так лелеяла в прошлом. Ну почему так со мной обошлась судьба? В чем я виновата?

— Ивонн, тебе лучше смириться, так будет легче, — чуть мягче произнес Грэг, и тут на руках его что-то сверкнуло. Я присмотрелась — золотые чешуйки проглянули и заблестели на кисти и запястье, что виднелось из-под белоснежных рукавов рубашки. А в его глазах увидела проступившие золотые прожилки! На фоне черноты глаз это смотрелось, как будто трещины пошли и засияли солнечным светом, вырываясь из мрачных глубин бездны.

— Завтра тебе принесут свадебное платье на примерку, и начнут готовить наше бракосочетание.

— Лорд Ферро, ответьте только на один вопрос: почему вы выбрали именно меня?

— Твое изображение на портрете мне показалось милым.

«Вот это да! То есть просто первая попавшаяся из всех девушек, кто более-менее понравилась? И все? Оказалось, так просто сломать судьбу одного человека одним только «милое личико»? Нет, я, конечно, не ожидала, что он скажет, что влюбился в меня с первого взгляда, но это сильно ущемляло мое самолюбие. Одна из многих… Которая просто по несчастливой случайности приглянулась внешностью, или еще чем-то знатному лорду дракону. Если честно, я догадываюсь почему выбрали меня — у меня вид покорной овечки, которая не будет возражать, громко ругаться и спорить мужем. И этот факт давил камнем, привязанным к шее, и тащившим меня на дно, под названием «нежеланный вынужденный брак» с тем, кто тебя ни во что не ставит.

— Лорд Ферро, почему вы вообще захотели жениться на человеческой девушке? — задала вопрос этому дракону, что сломал мою судьбу.

— А это уже второй вопрос. Ты просила ответить только на один.

Я открыла рот и закрыла. Вот это нетактичность… Нежелание идти на контакт с будущей женой меня потрясло до глубины души. Ну зачем я ему, если он даже не хочет сближаться?

— Ты свободна, Ивонн, можешь идти отдыхать. — Мне дали прямо понять, что больше я от Грэга ничего не дождусь. Иди рыдай в подушку только уже подальше от него.

Я встала и на деревянных ногах вышла из кабинета дракона, что решил играть с чужими судьбами.

Всю ночь проревев, утром еле открыла опухшие от слез глаза. Клара впорхнула в комнату, и открыла тяжелые портьеры, запуская яркий солнечный свет.

— Не открывай окно и задерни шторы обратно, — простонала я. Горничная удивленно на меня взглянула и неуверенно сказала.

— Но, госпожа, уже скоро завтрак.

Я отвернулась от нее на другой бок.

— Я здесь останусь.

Шаги горничной заглушил пушистый ковер, таких же цветов мокрой дождливой осени, как и все в моей комнате. Эти краски унылого сезона меня в депрессию вгоняли.

— Мисс Дессанж, вас ждут к завтраку.

— Я никуда не пойду. Скажи всем, что я заболела.

— Ой, вы заболели? Я сейчас приведу лекаря, — горничная торопливо направилась к дверям.

— Нет, нет, — остановила ее, вытянув вперед руку. — Я… просто хочу сегодня побыть одна.

Клара остановилась и растерянно произнесла:

— Но у вас сегодня много дел, нужно готовиться к свадьбе.

Вот этого я даже слышать не хотела, и со стоном накрыла голову подушкой, запыхтев под ней, как ежик. «Не хочу слышать об этом! Не хочу приближать страшное событие для меня, словно саваном, закрывающим мою жизнь. Не хочу быть его игрушкой».

— Я прошу прощения, мисс Ивонн, но у меня тоже приказ.

— А мою просьбу ты не можешь выполнить? — выглянула из-под подушки.

Горничная замялась и заскользила взглядом по комнате, видимо, подбирая правильные слова.

— Мои хозяева — это лорды Ферро.

«Правильно, кто я такая в этом доме?»

— Хорошо, — тяжело вздохнула и встала с кровати. Подтянула выше длинную ночную рубашку, и влезла в тапочки, что стояли на коврике. Клара оживилась и тут же подбежала.

— Вам помочь собраться?

— Нет, спасибо, — и ушла в ванную, хоть там побуду еще немного одна, прежде чем опять погрузиться в мир, который мне был противен, и от которого я хотела бы сбежать на край света.

Солнечные лучи заполняли большую залу, придавая ей золотистый цвет. Светлая мебель, паркет на полу орехового оттенка, вазы с яркими цветами, и легкие прозрачные занавески, колышущиеся от ветерка, напоминали фату невесты. В воздухе витал аромат свежесваренного кофе и булочек с ванилью. За столом уже восседал Грэг, как ни странно, его братца не было в зале. Перед ним стояла тарелка с картофелем и яйцами, запеченные со сметаной. Он читал какие-то бумаги. Я подошла к столу и так как слуги рядом не оказалось, сама отодвинула стул, и села от Грэга через два места. Он лишь приподнял одну бровь, поглядывая на мои перемещения, и равнодушно спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

«Ему что, уже Клара про меня доложила?» Волна возмущения пробилась изнутри, словно накатили волны на берег, смывая остатки настроения.

— Все хорошо.

— М-м, — неопределенно ответил он и опять уткнулся в документ.

Окинула взглядом блюда на столе, и решила взять несколько волованов с молодыми кабачками. Они были маленькие и можно не опасаться, что как-то неправильно их будешь есть. Запив все кофе, потянулась за профитролями. Хотелось сладкого. Оно всегда поднимало настроение, как и любой девушке. То, что нужно сейчас. Откусила кусочек, предвкушая какую-нибудь сладкую кремовую начинку, и чуть обратно не выплюнула и замерла, перестав жевать — внутри оказалась соленая рыба. По вкусу семга. Не то, что я не люблю рыбу, но когда ожидаешь сладкий вкус, то резкий соленый покажется таким, как будто тебя окатили холодной водой вместо ожидаемой горячей. Все-таки прожевала и решила поосторожней экспериментировать с блюдами. В замке они совсем другие: изысканные, вкусные и со сложными составами.

Украдкой поглядывала за пьющим кофе Грэгом. Уложенные темные волосы, чуть вьются, щеки гладко выбриты и красивый сюртук из тонкой шерсти цвета предгрозового неба. Широкие брови и четко очерченные скулы, сильные руки, и прямой нос, складка между бровей, такая, как будто он часто хмурился. И красив лорд холодной красотой, северной. Но меня это не трогало. Разглядывая его, я будто просто констатировала факты. Пренебрежение лорда Ферро мной, как будущей невестой очень сильно удручало. «Зачем я ему, если явно не нравлюсь? Что за тайны хранит он?» Допив последний глоток кофе, что уже успел остынуть, собралась уходить. Встала из-за стола и направилась к выходу. Но проходя мимо Грэга, меня остановила его рука, несильно обхватив запястье:

— Ивонн, — я взглянула на его пальцы, что удерживали меня. — Смирись с тем, что уже неизбежно.

Я так и не посмотрела в глаза того, кто так жестоко перечеркнул всю мою жизнь, и теперь отнимал надежду вернуться домой.

«Смирись… а, может, вот не смирюсь! Убегу прямо сейчас!» — с такой мыслю устремилась быстрым шагом к воротам из замка. Поднимала повыше подол платья, обходя грязь и лужи во дворе. Здесь бурлила жизнь: на привязи ржали лошади, женщины весело переговаривались, неся большие плетеные корзины с хлебом и рыбой, от которой противно воняло. Не люблю я запах сырой рыба. Залаяла собака, я взглянула на нее — это была та же псина, что облаяла меня в первый же раз здесь же. И эта пегая собака бежала ко мне с оскаленными зубами! Я попятилась назад и чуть не запнулась о лежащее полено. А эта противная шавка уже достигла меня, и со злобным видом вцепилась в подол платья! Я стал вырывать его из ее рычащего пасти, но та упорно тащила на себя.

— Фу, Колючка, фу! — закричала тучная женщина, что бежала ко мне, вытирая грязные руки о желтый засаленный фартук. — Ах ты, скотина! — И схватила за старый потертый ошейник упирающуюся псину. В ее зубах остался кусок моего платья, что она продолжала трепать.

Сердце бешено билось в груди от страха, дышать могла с трудом. «Очень боюсь собак, и не могу справиться со своим страхом». Женщина пинком отогнала злого пса и подошла ко мне, услужливо приговаривая:

— Госпожа, простите дворнягу, пожалуйста, она не так часто бросается на людей. Не знаю, что это с ней такое.

— Так привяжите ее!

— Простите, госпожа! Я обещаю, что буду лучше за ней смотреть. О, а ваше платье-то! — всплеснула руками женщина и нагнулась к моим ногам, рассматривая подол. Потом схватилась за сердце и побледнела. — Мисс… госпожа, прошу меня извинить. Давайте я заплачу вам за платье. Сколько, оно стоит? — ее глаза лихорадочно бегали, искали что-то в моем лице.

— Да ладно, все нормально, — закивала я, успокаивая напуганную женщину.

— Мисс, я вам верну деньги за него, обещаю! — она схватила меня за руку, и я почувствовала жир, которым теперь она и меня измазала. Попыталась освободиться из ее хватки, но тщетно. Руки у женщины были явно приучены к тяжелому труду, так что силой она отличалась.

— Ничего страшного, правда, — кивнула ей и успокаивающе улыбнулась.

— Госпожа, я ведь не нищая, я могу…

— Все хорошо, платье недорогое. Только, пожалуйста, привязывайте собаку. Я их очень боюсь, — призналась ей.

— Вы не прикажете усыпить Колючку? — округлила глаза женщина.

— Да вы что? — я аж отпрянула от нее. — Даже не думала об этом.

— Но… вы же госпожа этого замка, — нахмурилась она.

— Ничего страшного не произошло, просто следите за своей Колючкой.

— Мисс, клянусь, что она будет сидеть теперь только на привязи, — и бухнулась на колени передо мной. Я сделал шаг от нее в испуге, а она вцепилась в подол моего многострадального платья. — Спасибо, вы не представляет как я вам благодарна. Ведь мои мальчишки знаете, как любят Колючку! Они бы не пережили ее потерю.

Подняла плачущую женщину с колен, и сказала миролюбиво:

— Я не собиралась причинять вреда вашей собаке. А почему она Колючка? — решила отвлечь ее от слез, что лились из глаз потоком. Мне стало так жаль уже не молодую женщину. Она улыбнулась и вытерла щеку рукавом изрядно поношенного льняного платья.

— О, да просто он липнет к людям, как колючка, и если ей кто-то понравился, то не отвяжется от него. Очень своенравный пес. Вы не представляете, госпожа, как его любят мои мальчишки.

Еле ушла от ее бесконечного выражения благодарности. Я себя чувствовала не в своей тарелке, ведь, по сути, я чуть выше ее по социальной лестнице, и тут вдруг стала для них всех госпожой. Непривычно, что она посчитала, что я могу, как капризная высокородная леди приказать убить пса. Да я тут никто! Что подтвердилось через пару минут, когда я дошла до ворот, и попыталась выйти за них.

— Не велено вас выпускать из замка, госпожа.

Я с удивлением уставилась на стража, хмурого бородатого мужика, в кольчуге и ружьем наперевес. «Так, значит все-таки я пленница здесь. Даже иллюзию свободы не оставили». На глаза навернулись слезы горечи, печали и обиды на всех и весь мир. С тоской взглянула вдаль, где виднелось поле, с колышущейся золотистой пшеницей, яркие платья женщин, что шли по дороге, и детей, которые запускали воздушных змеев. Они взмывали ввысь и свободно парили в небесных просторах. Такие свободные, такие независимые и счастливые.

Вдохнула свежий морской воздух, подставляя ласковым лучам солнца лицо и зажмурилась. Порыв ветра сорвал заколку, и волосы взлетели вверх, словно испуганные птицы. Попыталась их собрать и заплела небрежную косу. Волосы у меня в таком влажном климате сильно завивались, но вода была здесь мягче, чем дома и они выглядели более блестящими. Ситцевое голубое платье в мелкий белый цветочке развевалось на ветру, и подол все так и норовил подняться. Так как мне выйти из замка никуда не удалось, решила разведать обстановку возле замка и походить в округе. Позади дома нашла большую открытую площадку, покрытую короткостриженной травой и усыпанной мелкими желтыми цветами. Подойдя ближе к краю, увидела далеко внизу расстилавшуюся у подножья горы равнину, с редкими раскидистыми деревьями и извивающуюся, словно змея, узкую речушку. У меня голова закружилась и тут же отпрянула. В дальнем углу площадки увидела кустарник, на нем блестели черные ягоды. Подойдя ближе, обнаружила поспевшую сочную ежевику. Она оказалась очень вкусной, и я с удовольствием съела несколько горстей. Прогуливаясь по усыпанным белым гравием дорожкам, рассматривала гранитные стены замка, высаженные деревья, высокие и стройные, с густой кроной. Шум листвы тонул в переливах веселого пения птиц. Тонкий аромат цветов в клумбах наполнял воздух.

Недалеко услышала резкие мальчишеский голоса и смех, и вдруг тоненький крик девочки прорезал воздух. Ее голос звучал так отчаянно, что я тут же побежала на ее вопли. Увидела мелькнувшие за деревьями фигуры мальчишек. Они, весело смеясь, убегали. Я пошла медленнее, пытаясь понять, что здесь произошло, а потом услышала тихий палач. Под деревом сидела девочка, с русыми волосами, розовым бантиком в косичке, и в платье кораллового цвета. Лет восьми на вид. Ее худенькие плечи подрагивали, а лицо спрятано в ладони.

— Эй, что случилось? — спросила ее. Когда девочка подняла на меня лицо, то мне стало жутко. Вся ее левая сторона была в страшных застарелых ожогах. Лоб, щека, нос и шея, а дальше пораженная кожа уходила за ворот платья. Ее небесно-голубые глаза покраснели от слез, и такая обида в них плескалась, что сердце защемило. Все еще всхлипывая, она сказала:

— Они все время меня задирают, и вредят моим куклам, — и девочка указала на лежащую на коленях куколку с оторванной головой и руками.

Я присела рядом и спросила:

— Можно я посмотрю? — и протянула руку к кукле. Девочка кивнула, и вытерла кулаком щеку, мокрую от слез. Покрутив в руках игрушку, пришла к выводу, что проще ее будет выбросить.

— Как тебя зовут? — спросила несчастную малышку.

— Хлоя.

— А меня зовут Ивонн, — участливо глядя на расстроенную девочку, представилась я. — Ты знаешь, мальчишки они такие, да, им лишь бы напакостить.

— Да вы не понимаете, если бы я не была такой уродливой, они бы так со мной не поступали. Холли очень красивая, так они ей цветы таскают. — И она опять заплакала, закрыв личико руками. Как же заболело сердце за нее, и какого быть, такой как она? Это страшно… Я осторожно погладила ее по худенькому плечику и сказала:

— Хлоя, у меня есть куколка, я ее привезла из дома, и подарю тебе. Она очень красивая, с длинными волосами и ей можно делать разные прически.

— Правда? Вы мне подарите новую куклу? — ее глаза смотрели изумленно и с затаенной надеждой.

— Конечно, — улыбнулась ей и пообещала: — Обязательно принесу ее тебе.

Она заулыбалась.

— А вы знаете, что это ненадолго я такая уродина. Все драконы, когда происходит первый оборот, могут излечить старые раны, полученные в детский период. Мы же маги, — с достоинством произнесла она. — Но я пока не могу обернуться, может, позже, еще потерплю два-три года. Ой! — Вдруг отпрянула от меня, округлила глаза и прикрыла ладошкой рот. — Вы же та самая…

Я нахмурилась.

— Что ты имеешь ввиду?

— Вы же невеста лорда Грэга?

— Да, — пожала плечами.

— Мне запретили с вами разговаривать, — шепотом призналась она.

— Почему?

— Хлоя! Иди сюда, — раздался строгий окрик, и я увидела приближающуюся к нам экономку Элизабет Триор.

— Мама, — произнесла девочка и спешно встала на ноги, прижимая к себе загубленную куклу. Она пошла навстречу экономке, и я увидела, как Хлоя припадает низко на одну ногу. Хлоя оказалась еще и хромая. Одна ступня была вывернута под неестественным углом.

Когда Хлоя дошла до матери, та склонилась и сказала ей тихо:

— Я же тебе говорила, помнишь?

— Но, мама, смотри, что сделали Фредерик и Сэм с моей Риз, — и протянула ей то, что осталось от куклы, показывая невосполнимый ущерб. Элизабет взглянула на испорченную игрушку дочери, и глаза ее потеплели, она улыбнулась и, обняв Хлою за плечи, сказала:

— Мы что-нибудь придумаем, а теперь иди на кухню, там Марта угостит тебя твоими любимыми пирожными с цукатами.

Когда Хлоя отошла, экономка приблизилась ко мне, и произнесла:

— Мисс Дессанж, пройдите, пожалуйста, в ваши покои, там вас ожидает портной, он привез ткани для свадебного платья.

Тут же волна уныния окатила с ног до головы, словно я стояла близко к морю, где вздымались под шквалистым ветром тонны воды. А горечь неприятия судьбы резала сердце, оставляя кровавые раны.

— Уже иду, — когда приходила мимо экономки Триор, решила спросить: — А почему вы запретили общаться со мной Хлое?

Элизабет, что шла чуть позади, сбилась с шага и замялась.

— Мисс… Хлоя очень тянется к людям и быстро привыкает, Добра с ее внешностью она мало видела за свою короткую жизнь. А люди часто бывают злыми, и поэтому я ее оберегаю, как могу, чтобы не было потом разочарований и боли.

— Но я… — хотела было заверить ее, что никогда бы не причинила вред ребенку, но не успела, ее окликнул какой-то мужчина и сказал, чтобы она срочно пришла в кладовую замка.

Стоя на постаменте перед большим зеркалом, я смотрела на юную девушку, выглядящую младше своих лет. А белоснежное платье из шелка делало мою кожу еще прозрачнее, а волосы бесцветными. Внешность совсем терялась в таком цвете.

— Да, так будет лучше, — ходил вокруг меня мужчина с кудрявыми волосами и в клетчатом жилете, и с прикрепленной к руке подушечкой, утыканной иглами, словно спина дикобраза. Подкалывал ткань, подгонял до нужного образа, что-то бормотал и издавал возгласы. Я покорно стояла и с унынием смотрела на себя. Не так представляла свою свадьбу, и не думала, что буду несчастна в такой момент, как примерка свадебного платья. Ведь для большинства это праздник любви, соединения двух сердце навсегда. Предвкушение счастья и бесконечной нежности, соединения мужчины и женщины, что теперь пойдут одной дорогой вместе. А меня словно в саван заворачивали. И мамы еще не будет рядом… Я совсем не чувствовала себя взрослой женщиной и готовой к замужеству. И мне было очень тяжело находиться одной на чужбине, без близких людей рядом, и в такой недружелюбной обстановке.

— Дитя, а знаешь что? У меня есть предложение, — и на меня уставился портной, сузив карие глаза. Я вопросительно посмотрела на него в ответ.

— Как ты смотришь на то, чтобы оттенить твою красоту? — Ну, ни как я на это не смотрела, если честно, поэтому просто пожала плечами. — А если мы немного отойдем от канона использовать только белый цвет? Может быть, добавим немного оттенков?

М-да… Похоже, портной тоже подумал, что моя внешность потерялась за этой белой тряпкой, хоть и очень дорогой, такой, что я бы себе в жизни не смогла купить. В белом меня случайно могут принять за привидение. Вот уж будет потеха! Невеста-призрак на свадьбе. Хотя и после свадьбы я ничем не буду обладать — все принадлежит мужу. Да и я тоже.

— Смотри, как тебе цвет? — в глазах портного горел огонь азарта.

Я взглянула на ткань, что он мне предложил и потерла в задумчивости подбородок.

— Мне нравится, — покивала головой.

— О, да! Свежее решение! Это будет фурор! — оживился и забегал вокруг меня портной, потрясая руками в возбуждении.

Я в принципе была согласна на любое платье, праздник был все равной формальный и без моего согласия, но выглядеть бледной молью тоже не хотелось. Что подумает об этом Грэг? Да, плевать ему на меня, и плевать будет на мое платье тем более.

После многочасовой экзекуции на постаменте, я вымоталась и все-таки уговорила Клару, принести ужин в мои покои. Она долго отнекивалась и говорила, что ее накажут, потому что лорд Ферро ждет меня в обеденной зале. Но так как я устала, и видеть старшего Ферро не хотела, настояла на своем. Думаю, он не придет устраивать скандал, выясняя, почему я его ослушалась.

Суп из белой рыбы с пряными травами и обжаренным багетом оказался очень вкусным. Аристократы ели изысканные и деликатесные блюда, но, если деньги позволяют, почему бы и нет? Ведь то же фуа-гра из утиной печени запеченное с орехами, я пробовала впервые и, надо сказать, была в восторге. Попробовала ложку темной массы, стоявшей в небольшой пиале, с удивлением узнала вкус черных оливок. Они чудесно подошли к чесночному хлебу, так как их можно было намазать на него, словно пасту. И запив все ароматным чаем, заваренным с цедрой апельсина, я направилась спать. Но волнения от предстоявшего торжества и тревоги не давали заснуть. Хотя праздновать нечего. Да и сам жених не в восторге от моей кандидатуры и предстоящей свадьбы. «Зачем же он решил жениться на незнакомой девушке?» Я уже голову сломала, задаваясь этим вопросом и она в итоге разболелась. Я крутилась на постели, пыталась расслабиться, но, когда в висках уже невыносимо били в набат колокола, я решила принять капли.

Так как я изучала зельеварение, у меня были с собой припасены разные настойки. Я приняла пару капель одной из них, но не помогло. Еще с полчаса промучившись, решила пойти на поиски кухни или кладовой, чтобы найти гвоздику. Я ее не брала с собой, так как знала, что она широко используется в быту. А если добавить ее в мою настойку, то это усилит эффект. Правда, утром потом еле проснешься, она расслабляет и действует, как снотворное.

Тихо приоткрыла дверь, оглядела коридор. Магические светильники приглушенно мерцали, тени прятались по углам, а дом наполнялся таинственными звуками, что оживали по ночам. Где-то шелестело, что-то тихо поскрипывало, и заунывно завывал ветер за окнами. Все это храбрости мне не добавляло. Решила попытать счастье на первом этаже. Нужно найти какого-нибудь неспящего слугу и спросить об искомом.

Надев легкое платье, не стала заплетать волосы. В мягкой обуви без каблука шла почти не слышно. Стены украшали картины, на них были изображены эпичные баталии, драконы, что кружили высоко в небе. Морские пейзажи и одинокие корабли, что в штормовом море, высвечивались ярким лучом маяка. Вывернула из-за угла и увидела вдалеке маячивший свет, что колыхался в руке высокого статного мужчины. Я его узнала — Грэг Ферро. Он шел в противоположную от меня сторону. Я замерла, не хочу, чтобы меня в чем-нибудь уличили. И мало ли, может, мне и по коридорам ночью тоже ходить запрещено.

Решила потихоньку пойти за ним, так как лестница уже виднелась впереди, и тут я увидела, как свет неожиданно исчез. Я озадаченно встала на месте. «Он его погасил? Увидел меня, крадущуюся в темноте?» Я задохнулась от мысли, что Грэг подумает, что я за ним слежу! «О, Всевышний!» — простонала от досады. Замерла, ожидая ироничный или грозный оклик старшего дракона дома. Но все так же стояла тишина. И я не знаю почему, решила пойти туда, где погас светильник. Подойдя ближе, увидела, что там тупик. В этом ответвлении не было комнат! Небольшое пространство, со статуями мужчины с мечом и женщины в длинном платье с кувшином.

Не поняла… Грэг Ферро точно не шел мне на встречу, не спустился и не поднялся по лестнице. Он шел по коридору именно сюда — в тупик. Я подошла ближе и в слабом свете увидела просто стену. Для верности потрогала ее — холодная и шершавая штукатурка под золотистый камень. Начала сомневаться в своем разуме. Возможно, мне почудилось? Но нет, слишком реальным все казалось. А потом до меня дошло! В замках всегда есть тайные ходы. И первой мыслью, что ожгла меня не хуже каленого железа — Грэг Ферро пошел к своей тайной любовнице! «Вот ничего себе! — поразилась этому. — Я его знать не знаю, откуда взялась ревность?» Или это не ревность, а элементарное самоуважение? Хоть у меня и вынужденный брак, но измены это уже за гранью понимания для меня. Знать об изменах своего мужа, не то, что догадываться о них.

Вот еще одна прелесть брака без любви и симпатии: знать, что у мужа всегда будут любовницы и мимолетные связи. Совсем горько стало и я поплелась вниз, искать то, что излечит голову. А то, что излечит сердце — не найду. Нет такого средства на свете.

— Доброе утро, мисс Дессанж, — в мой сон ворвался голос Клары, и выдернул из счастливого сна, где я купалась в озере с друзьями, лежала на траве, подставляя лицо ласковым лучам солнца. Моя подруга детства Сабина, доставала из кулька разноцветные леденцы с ароматами сочных фруктов, и угощала нас.

— Мисс Дессанж, пора собираться, — не отставала от меня Клара. Я поморщилась и накрыла голову подушкой. — Госпожа, сегодня день вашей свадьбы. — Радостно огорчила меня горничная.

Да, для любой девушки это значимый праздник в жизни, а для меня это конец. Беспечности, юности и независимости.

— Сегодня вам предстоит пред церемонией сделать много дел. Сейчас вам принесут легкий завтрак, а потом подготовка, — щебетала горничная, расставляя в вазах свежие цветы. Поднесла к кровати пеньюар и поближе подвинула тапочки. А я смотрела на все это с печальными думами.

Клара, остановилась посреди комнаты, недоуменно глядя на то, как я даже не пытаюсь встать с кровати.

— Вам плохо, госпожа?

— Мне очень хорошо, — съязвила я, а бедная Клара растерялась, не зная, как реагировать на мое заявление.

«Если я не встану, так меня отсюда вытащат силой», — рассудила я. Раз сиятельному дракону приспичило сочетаться браком с неизвестной девушкой, и, судя по всему, неприятной ему, то он не станет ждать пока оденусь, а заставит идти в ночной сорочке на церемонию. «Интересно, и сколько же сегодня гостей приедет лицезреть неравный брак?»

До круглого столика с изогнутыми ножками и стеклянной поверхностью, где стояли тарелки с едой, дошла медленно. Ноги были тяжелые, казалось, к ним привязаны камни, которые используют для последнего прыжка в воду. Голова кружилась из-за того, что вчера выпила сильную настойку от боли. Я чуть покачнулась. Клара было подскочила мне помочь, но я ее отправила из комнаты. Хотела побыть одна. Да и не привыкну я, наверное, никогда к слугам.

Громко хрустела тостом с изюмом, обжаренным в яично-молочной смеси, стараясь, чтобы крошки не улетели на пол. Запивала все крепким кофе, и еще напоследок ухватила с голубой фарфоровой тарелки треугольник белого хлеба с клубникой и малиной, густо присыпанных сахарной пудрой. Люблю заканчивать трапезу чем-то сладким.

Я еще не успела встать из-за стола, как в комнату впорхнули несколько служанок и началось… Вымачивание меня в ванне с молоком, скрабирование сахарной смесью с черникой. Волосы намыливали, приятно массируя голову. Вот это мне больше всего понравилось. Вернее, единственное из всех процедур. Маску из белой глины нанесли на лицо, и только я думала, что временно от меня отстали, как начали делать маникюр и педикюр.

После обмазали меня с ног до головы кремом с ароматом пиона, и посадили в кресло перед трюмо. Сделали легкий, совсем невидимый макияж. Мое бледное лицо стало чуть поярче.

Когда в комнате я увидела то, что надевают под платье, разложенное аккуратно на кровати, оторопела. «Неужели мне всего через полдня предстоит показаться в таком откровенном прозрачном белье перед супругом? Я с ужасом боялась брачной ночи. Представила прикосновения мужчины, которого не знала, и дрожь прошла по всему телу. Холодные мурашки пробежали по спине. Сделала шаг назад. Мне стало противно от осознания, что мужчина будет ко мне прикасаться. Я этого не хотела. «Как с этим смириться? Почему я должна терпеть?» Волна возмущения поднялась во мне и тут же схлынула с отливом осознания ситуации. Я обещана, и он мой муж. «Сколько же тысяч женщин себя этим успокаивали? И что потом с ними стало? Смирились? Полюбили?» Нет ответов. У каждого своя ситуация. Ну, а у меня все равно выбора нет.

Тонкие шелковые светлые чулки с кружевным верхом плотно обхватили ноги. Очень короткие панталончики белоснежного цвета оказались полупрозрачными. От их вида у меня щеки запылали. Бюстье высоко приподняло мою небольшую грудь. И я облачилась в венец торжества: платье нежно-розового цвета. Облегающий верх и ниспадающий каскадом подол с небольшим шлейфом. Ткань богато украшена изысканной вышивкой. Мне понравилось. Я в нем выглядела намного лучше, чем в просто белом. Служанки ахали — понятно дело, цвет нетрадиционный. Но мне было все равно. Нежеланная свадьба и нежеланный жених. А невесты и в красных платьях выходят. Так что совсем уж чего-то неординарного тут нет. Я понадеялась на знание портного аристократического свадебного этикета. Он вряд ли бы устроил скандал в высшем свете, облачив меня в непотребство, ведь сразу бы лишился заказов у богатых господ.

Высокий каблук туфлей цвета медвяной росы сделал меня повыше. Это хорошо, хоть будут по плечо жениха. Фата была короткая, до поясницы и крепилась к волосам, убранным вверх. К наряду прилагался букет из белоснежных орхидей. Ну что же… Вот и закончилась моя подготовка. Выдохнула и с дрожью в ногах двинулась к выходу из комнаты под полные восторга охи и ахи служанок. Я их восхищение не разделяла. Мне было страшно.

Удивительно тихо было в замке. Никаких снующих слуг, музыки и гомона людей. Было странно и беспокойно. Меня сопровождала только горничная Клара. Спустившись вниз, я подошла к дверям зала для приема гостей, и слуга распахнул передо мной двери. «Ну что же, вперед», — и пожелала себе выдержки.

Темно-бордовая ковровая дорожка вела к арке, увитой цветами в бело-красной гамме. И возле нее стоял жених. Волосы цвета крыла ворона блестели в ярком свете магических фонарей, черный фрак с белоснежной рубашкой придавал торжественность моменту. Возле окна маячил его брат Арчибальд, широко улыбаясь, а священник в длинной огненно-красной накидке и высоком белом уборе взирал на нас с легкой улыбкой. Перед ним на подставке лежала древняя Книга обетов. Я замерла при входе, недоуменно оглядываясь и пытаясь найти хоть одного гостя. Их не было! Никого! И как это понимать? Меня никому не хотят показывать? Что за тайное бракосочетание? Семья сиятельных драконов не одобряет брак с человеческой девушкой?

Жених на меня смотрел с интересом. Я даже уловила в его черных, как безлунная ночь глазах одобрение. Опустила взгляд в пол и подошла к Грэгу Ферро.

— Ивонн, — чуть наклонил он голову, в знак приветствия.

— Лорд Ферро, — попыталась улыбнуться в ответ.

— Какая красивая невеста! — раздалось от Арчибальда. Он бесцеремонно разглядывал меня. Я еле сдержалась, чтобы не поморщиться. — Вот это да… Великолепная женщина тебе досталась, брат. Завидую-завидую.

— А гостей ну будет? — решилась спросить Грэга.

— Посчитал, что тебе будет некомфортно рядом с незнакомыми людьми, — слабо оправдал странную ситуацию лорд Ферро. И, по сути, неправдоподобно солгал.

— Да, конечно, так будет лучше, — учтиво согласилась я.

— Давайте начнем, — и протянул мне руку ладонью вверх, приглашая подойти ближе. Когда сделала шаг вперед, было ощущение, что я лечу с большой скоростью в бездну. Чувство несвободного полета, а безвозвратного конца охватило меня. Я вложила в его большую ладонь кисть, и она в ней утонула. От него шло тепло, и приятно щекотал нос аромат парфюма с нотками трюфеля и пачули. Моя рука сильно дрожала, выдавая мое волнение. Взглянула украдкой на лицо жениха — оно было напряженно.

Голос священника раздался неожиданно громко, и я вздрогнула.

— Под властью, данной мне Первородным Симарионом, я соединяю два сердца воедино. Пусть ваш путь идет рука об руку, а любовь осветит это брак. Муж призван защищать и обеспечивать жену. А жена должна хранить очаг и верность своему супругу. Да благословит Первородный вас на счастливый брак, и да ниспадет благодать на ваши головы. Грэг и Ивонн, объявляю вас мужем и женой. Поздравляю новую семью Ферро.

Обручальные кольца поднес на бордовой бархатной подушечке Арчибальд. Золотые кольца были украшены камнями, цвета раскаленного песка. Грэг взял бережно мою руку и надел на палец символ брака. Я так уверенно, как он, данную процедуру повторить не смогла — руки сильно дрожали.

На боку моего кольца были выгравированы инициалы принадлежности мужу: «Г.Ф». Меня качало, словно в утлой шлюпке по волнам штормового моря, голова кружилась от волнения и переживаний. Я не знала, куда смотреть. Но тут меня притянули сильные руки Грэга за талию, и близко прижали к сильному твердому телу. Наклонившись, Грэг, поцеловал. Теплые губы нежно прикоснулись к моим. Я затрепетала, и руки сами вцепились в стальные мускулы предплечий новоявленного мужа. Вот и состоялся мой первый поцелуй. Грэг на меня и внимательно посмотрел, все еще не отпуская из объятий. Я смутилась и опустила взгляд в пол, почувствовала, как щеки наливаются краской и пылают.

— Пойдем, Ивонн, — испуганно взглянула на Грэга, подумав, было, что меня сразу же ведут на брачное ложе. Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, так как Грэг поспешил пояснить: — Нас ждет небольшой праздничный ужин. — И взял меня за руку. Я затрепетала. Первые поцелуй, первые прикосновения и ожидания близости не давали успокоиться мыслям, что бежали, словно лань, спасающаяся от хищника.

Грэг казался очень сильным физически и морально мужчиной. Я чувствовала стальные мускулы под его фраком, когда держалась за его любезно мне предложенный локоть. Он меня не торопил, шел, подстроившись под мой мелкий шаг.

— Поздравляю, брат, и тебя моя невестка, — улыбаясь во весь рот, произнес Арчибальд.

— Спасибо, — полепетала в ответ.

— Ну что же, идем отмечать сие радостное событие, — потер руки в предвкушении еды или выпивки младший Ферро.

В главной зале оказался накрытый праздничный стол. Я думала избыточное количество было на наших повседневных трапезах, но тут… Мастерство поваров воистину удивляли. Индюшка с золотистой корочкой на огромном блюде, в окружении овощей. Куропатки среди долек апельсинов солнечного цвета. Всевозможные закуски, салаты, выполненные в форме короны, черепахи и подсолнуха. Обилие изысков меня на время отвлекло от волнений, так как я рассматривала произведения кулинарного мастерства, я бы сказала шедевров. Особенно впечатлили фигурки двух лебедей, искусно вылепленных из сладкого теста. Птицы были расположены посередине белой корзины, плавающие на поверхности голубого озера из желе. Кувшинки из безе и цветы из марципанов дополняли великолепную картину.

Грэг налил мне бокал шампанского с искристыми золотыми пузырьками и сказал:

— Оно очень легкое, Ивонн.

Уж точно ничего крепкого мне сейчас не надо. Себе налил красного вина.

— Тост за молодых! — радостно провозгласил Арчибальд, поднимаясь с места. — Желаю вам взаимопонимания, радостных моментов и процветания!

«А любви не пожелал», — отметила про себя. Чокнулась со всеми и пригубила шампанское, пузырьки ударили в нос, отчего поморщилась.

— Ивонн, если не хочешь, не пей, — проявил участие Грэг. Я кивнула.

Мужчины приступали к трапезе. Я долго выбирала, что мне попробовать, да и есть не хотелось. Из-за натянутых нервов, желудок сжался.

— Попробуй это, — наклонившись ко мне, поговорил Грэг, и предложил тарелку с тушеным петухом в красном вине. Я попробовала, и показалось, тут спиртное было лишним, хотя мясо очень нежное на вкус.

Грэг налил бокал вина и, подняв его, взглянул на меня серьезно:

— За тебя, Ивонн.

— Да, за прекрасную невесту! — тут же подхватил тост Арчибальд и почти залпом выпил до дна.

Грэг был очень спокоен и выдержан. Как будто не на собственной свадьбе находился, а это был обычный ужин. Вскоре я перестала есть и, сложив руки на колени, как прилежная ученица, уставилась отстраненно на вазу с цветами. На мою руку легла тяжелая ладонь Грэга.

— Идем, Ивонн, — я взглянула на него, и сердце сделало кульбит, быстро застучав.

— О, конечно же, наступило время сладкого! — веселился Арчибальд. Грэг бросил на брата раздраженный взгляд, а тому было все нипочем. — Желаю страстной ночи. Первые открытия, первые объятия… М-м, столько всего нового для тебя сегодня ночью предстоит открыть, Ивонн.

Арчибальд как будто специально издевался надо мной, и подначивал разреветься от ужаса и стыда прямо здесь. Я и так очень сильно боялась первой близости с мужчиной, и даже не представляла какого это. Что я почувствую?

Грэг встал из-за стола, и протянул мне руку. Я потупилась, но все же вложила свою кисть в его ладонь. «Ну а что мне тут истерики закатывать и кричать, что я никуда не поду?»

— Удачи вам, — отсалютовал бокалом с чем-то явно уже выше градусом Арчибальд. А когда мы направились к выходу, выкрикивал вдогонку уже даже вовсе неприличные шутки.

Медлила. Шаги делала все меньше. Грэг не тропил и вел за собой, крепко сжимая мою руку. Мы поднялись на этаж выше моих покоев, и до меня дошло, что мы идем теперь в нашу совместную спальню! Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Оно билось так громко, что мне казалось, жители всего замка слышал его стук.

Покои выглядели получше, чем мои предыдущие. Деревянные панели на стенах красноватого цвета. Широкие окна, скрывающиеся под портьерами золотистых тонов. На камине лампы и фигурки гончих собак. На полу ковры кирпичного оттенка. Спальня просторная, с большой деревянной кроватью посередине с резной спинкой. Я остановилась, как завороженная, глядя на нее.

— Ты хочешь вина? — спросил Грэг, подойдя к столику, где стояли большие пузатые и тонкие бутылки со спиртными напитками.

Я отрицательно помотала головой. Боюсь, что голос мне в данной ситуации изменит. Грэг налил себе бокал красного вина, и встал напротив меня, прислонившись к комоду и скрестил ноги. Он рассматривал меня, чуть прищурившись. Я себя чувствовала жертвой леопарда, вышедшего на охоту. Смяла в кулаках платье, шелк приятно холодил. Грэг, наконец, поставил бокал и пошел ко мне. Он наступал, я делала шаг назад. Но одним быстрым движением Грэг настиг меня. Я задрала голову, вглядываясь в сумрак ночи, что царил в его глазах. Он медленно провел рукой по моему оголенному плечу, а казалось, что по нервам. Я вздрогнула.

— Расслабься, все будет хорошо, — я затравленно смотрела в его бездонные глаза, и вдруг радужная оболочка как будто треснула и из расползшихся трещин проглянулось золотое свечение. Это было словно мерцающие болотные огни, они утягивали в трясину безвозвратно.

Грэг продолжал ласкать плечо, руки, согревая кожу. Взял меня за пальчики и поцеловал каждый из них. Дыхание сбилось, я завороженно следила за его действиями. Потом он положил руку мне на талию и притянул к себе. Я уперлась руками в его твердую грудь. Он накрыл мой рот своими губами и нежно поцеловал. Казалось, он пробует меня на вкус, прислушивается к ощущениям и это ему понравилось. Потому что напор резко усилился и объятия стали крепче, а язык ворвался в мой рот, лаская и заставляя принять. Его прикосновения были нежными, но настойчивыми. Руки гладили шею, спину, опустились ниже и сжали попку.

— Повернись, — приказал Грэг, и, не дожидаясь пока я сама это сделаю, взял меня за плечи и развернул к нему спиной. Его рука огладила оголенную кожу над платьем и ловко стала расшнуровывать корсет. И вот уже платье шелковым облаком упало к моим ногам. Дышать от волнения было тяжело, грудь высоко вздымалось, а предстоящее пугало. Грэг молчал. Я чувствовала лишь обнаженной кожей его взгляд почти физически. Он рассматривал меня, и жар оставался там, где он задерживал свой взор. Казалось, расплавленные капли воска падали на кожу. Мне стало некомфортно и стыдно. Я обняла себя руками и сжалась.

— Покажись мне. — Сама бы я ни за что на свете не повернулась к Грэгу лицом, но стальные руки сделали это за меня.

— Убери их, — не дождавшись реакции, сам убрал мои руки, что прикрывали грудь, опустил их вниз, удерживая запястья.

Он посмотрел вниз, туда, где прозрачные панталончики ничего не скрывали, отчего мне захотелось провалиться под землю от смущения. В его глазах вспыхнул огонь желания. Меня чуть не снесло исходящей от него волны вожделения. Рука Грэга погладила мой живот, и проследовала ниже, накрывая мою промежность. Я ахнула и отпрянула, но сильные руки Грэга не дали отступить, крепко удерживая. Грэг подхватил меня на руки и понес на кровать. Я слабо пищала и пыталась вырваться. Он положил меня на матрас и лег сверху. Ноги сами раздвинулись под его тяжестью, и он тут же потерся низом живота между ними. Я почувствовала жар, исходивший от его паха и внушительный бугор, который привел меня в ужас. Я тут же всхлипнула и попросила:

— Не надо, пожалуйста.

Но его губы уже жадно поцеловали, а руки блуждали по телу. Из меня вырвался стон, когда Грэг укусил легонько грудь, но потом тут же провел языком по ней успокаивая.

— Я очень прошу, не надо, — умоляла его.

Глаза Грэга, мутные от желания, смотрели на меня с полыхающим пожаром страсти на дне. Его дыхание было прерывистым. И вдруг тяжесть тела пропала. Он откинулся на спину, глядя в потолок, и потер рукой лицо.

«Он меня пожалел? Не тронет?» Вглядывалась в него с испугом и надеждой, пыталась увидеть в его глазах то, что подскажет мою участь в первую брачную ночь. Сжалиться ли мой супруг? Или выполнит то, чего я до ужаса боялась и не хотела?

— Я даю тебе три дня, на то, чтобы свыкнуться с мыслью о близости со мной, — бросил мне Грэг Ферро и вышел из комнаты.

«Ушел… пожалел». Я завернулась в одеяло и уставилась в окно, где в свои права вступала ночь. На ясном звездном небе висела полная луна, ее серебристый свет падал на узоры ковра, высвечивая тонкие линии. Похоже на лабиринт: бесконечные ловушки и тупики, откуда нет выхода. Как и моя жизнь.

Мне долго не спалось, я все думала и думала о свое жизни. О муже, что внезапно ворвался в нее, о негаданной свадьбе и стремительных изменениях, что неслись со скоростью сорвавшегося со скалы булыжника, неминуемо летящего в пропасть. «Привыкнуть к мысли…» Женщина должна подчиняться мужу. Грэг ведь законный супруг, а не просто мужчина. И он красивый, статный, высокородный, дракон… Омерзения у меня не вызывает, не грубый и не обращается со мной плохо. Я должна, я смогу. Близость страшна, но через это проходят все девушки в мире.

Проснулась еще до того, как пришла служанка. Утреннее солнце заливало комнату теплым золотистым светом. Лучи дневного светила упали на фигуру величественного золотого дракона, изображенного на картине. В небе был только он, яркое солнце и вершины заснеженных гор. Какая мощь и сила в этих удивительных существах. Я вздохнула и подошла к зеркалу. Лицо бледное, глаза чуть покраснели, и печаль плескалась в них.

— Доброе утро, миссис Ферро, — радостно провозгласила Клара, войдя в комнату. Это прозвучало так, будто не ко мне обращаются. «Миссис Ферро» — повторила про себя. — Вы прекрасно выглядите! — И горничная поставила в вазу букет красных роз. Сладкий аромат разлился по комнате. Я подошла к цветам, провела по ним пальцами: нежные, как шелк, хрупкие, красивые. Может, это Грэг мне отправил? Но нет, служанка бы сказала.

— Госпожа, какое платье наденете на завтрак? — поинтересовалась Клара.

«Ой, я скоро же увижу Грэга!». Мне будет стыдно смотреть в его глаза, после того, что было ночью. Я ведь никогда ни перед кем не представала почти обнаженной. А тут он все увидел и даже трогал. От этих мыслей запылали щеки, и даже уши. Поцелуи были такие сладкие, а чувствовать напор, с которым Грэг пробовал меня на вкус, и ласкал нежно губы, даже понравилось. Находиться в объятиях сильного мужчины оказало волнительно, сразу же чувствовалась разница, та черта, что отличает мужчину и женщину. Твердость и мягкость, нежность и сила, напор и слабость.

Я подошла к гардеробной и удивилась большому выбору нарядов, что появились в нем. Изысканные платья, дорогие ткани, искусная вышивка и отделка. Ими можно было любоваться, как произведениями искусства. Выбрала чайное платье из муара цвета мяты. Длинный рукав был присборен на запястьях, а низ наряда украшено кружевной белой шантилью. Глаз зацепился за аккуратно разложенные на полках нижнее белье. В основном такое, которое я бы никогда сама себе не купила и не надела. Шелковые чулки с рисунком и без, бюстье, прозрачные короткие сорочки. Но теперь я замужняя дама и обвенчалась с высокородным лордом драконом, так что надо соответствовать образу. Да и любому мужчине приятно видеть женщину в откровенном белье, которое будет будоражить его желания. Так что привыкай, Иви.

Волосы мне Клара уложила в прическу, и заколола заколками с драгоценными камнями. Когда я увидела на столе шкатулку с украшениями, то замерла. Никогда не видела столько роскоши сразу. И неудобно стало, но и приятно, что муж позаботился и о таких «мелочах». Осторожно прикасалась к изыскам ювелирного мастерства, и решила надеть длинные серьги с желтым бриллиантом, почти под цвет камня на обручальном кольце. А он был очень необычный, теплый на ощупь, ни как все обычные камни. «Интересно, что это?»

На завтрак шла медленно, не хотелось смотреть в глаза мужу. Но, зайдя в обеденную залу, увидела, что ничего не изменилось. Грэг сидел во главе стола и пил кофе, на тарелке пред ним лежали блинчики с куриной печенью. Он на мене взглянул и поприветствовал:

— Ивонн, — легкий кивок.

— О, новобрачная! — хмыкнул Арчибальд, что отставил от себя кружку с кофе и, с искрами веселья в глазах, уставился на меня.

— Добро утро, — спрятав глаза, села возле супруга.

— Как ты себя чествуешь, Ивонн? — глаза Арчибальда лукаво блестели. — Я думал, после первой брачной ночи ты будешь лежать в постели до вечера. Все же юные девушки не так легко переносят свой первый раз.

Я вспыхнула. «Так откровенно говорит о таких вещах! Да как он может?» Задохнулась от возмущения и сжала с силой ложку, которой хотела положить сахар в кофе.

— Арчи, хватит, — резко бросил Грэг брату, гневно не него глядя.

Мне захотелось сбежать отсюда, а на глаза навернулись слезы, и еле сдержала всхлип. Вдруг почувствовала, как мою руку накрыла ладонь Грэга, и он чуть ее сжал в успокоительном жесте. Я утерла слезу, что сбежала из глаз. И судорожно вздохнула, пытаясь сдержаться и позорно не разрыдаться перед ними. Резко встала с места, так что стул издал мерзкий скрип по полу и быстрым шагом вышла. За спиной раздалось:

— Какого ты начал? — зло произнес Грэг.

— О, простите, не знал, что она такой нежный цветочек, — насмешливо произнес младший Ферро.

Я побежала вверх по лестнице, подхватив платье. И свернула к своей бывшей комнате. Не хочу идти в нашу общую семейную спальню. В коридоре меня нагнал Грэг и остановил, взяв за плечи.

— Ивонн, подожди. — Я замерла в его руках. Он повернул меня к себе лицом. Я отвела взгляд. — Не обращай внимания на моего брата, его иногда несет. Я поговорю с ним. Обещаю, больше он ничего такого не скажет.

Меня глушила обида, что так со мной разговаривал Арчибальд. Неужели я не заслуживаю хоть толику уважения?

— Иви, — обхватил ладонями мое лицо Грэг. — Посмотри на меня. — Я взглянула, его глаза были серьезными. — Все нормально?

— Да, все хорошо, — проговорила я, лишь бы закончить этот разговор побыстрее.

— Вечером приглашаю тебя на ужин. Будем только вдвоем.

— Хорошо, — пролепетала в ответ. Грэг нежно стер слезинку большим пальцем с моей щеки и ушел.

Днем решила прогуляться и сделать то, что собиралась ранее. Я пошла искать Хлою. Заглянула в сад, где видела ее в прошлый раз и не нашла. Спросила слугу, не видел или он ее. Мне сказали, что девочка на конюшнях. Она, оказывается, любит лошадей.

Большая конюшня нашлась рядом с амбаром. Возле входа примостилась большая двухколесная тачка с сеном. Из деревянной постройки разносился терпкий запах лошадей, соломенной подстилки и овса. В отдельных стойлах находились с десяток лошадей. Хлою я увидела у одной из них, она гладила морду серого коня, приговаривая:

— Ты такой славный и красивый, — вытащила из кармана платья морковку и протянула ему. — Когда-нибудь мы обязательно покатаемся вместе.

— Хлоя, добрый день, — подошла с улыбкой к девочке.

— Ой, мисс Дессанж! Здравствуйте, — улыбнулась девочка, и сделала неуклюжий книксен.

— А я не одна, — и вытащила из-за спины куклу, что была со мной уже лет пять. Она мне так нравилась, что я даже взяла ее с собой в замок.

— Это мне? — округлила глаза Хлоя.

— Да, я же обещала тебе новую игрушку.

— Спасибо! — а сама глазенки не отрывала от куколки. Та была хороша: густые черные волосы, с большими круглыми карими глазами, длинными ресницами и алым ротиком. Пышное красное платье с воланами и рюшами, украшенное золотистой бахромой делало ее нарядной. Судя по восторженному взгляду, она пришлась по вкусу Хлое.

— А как ее зовут?

— Она теперь твоя, так что как хочешь, так и называй.

— Мари! Она будет Мари, — Хлоя присела на деревянную скамейку, и тут же начала заплетать кукле косички.

— Очень рада, что она тебе понравилась, — улыбаясь, сказала девочке.

— Она чудесная! Спасибо, мисс Дессанж.

— Иви, можно просто Иви, Хлоя.

Еще немного поиграв с ней, и обсудив, какое платье можно сшить для куклы, я ушла. Настроение поднялось до небес и коснулось солнца, чей лучик теперь теплился внутри. По дороге я улыбалась и даже захотелось что-нибудь напеть.

Поднимаясь к себе в покои, увидела, как Грэг завернул за угол того коридора, где был тупик. Я сбавила шаг и тихо направилась за ним. Конечно же, там было пусто. «Хм, там явно не любовница обитает», — подумала я. Если только он не держит девушку на цепи в тайной комнате. Недолго думая, я зажгла магический светильник, что разогнал тьму в мрачном закоулке, и прошлась вдоль стен. Ничего такого я не увидела. Заглянула за гобелены, ожидая там увидеть дверь, но совершенно пусто. Постояла посередине, в задумчивости покусывая губы, и решила ретироваться, пока меня здесь не застукали.

Роскошный зимний сад утопал в зелени. Плющ увивал стены, добираясь до сводчатого стеклянного потолка. Экзотические деревья, кусты и цветы поражали воображение. Все дышало яркостью и жизнью. Сладкие ароматы кружили голову, листья деревьев имели непривычный окрас: красноватые, сиреневые и цвета корицы. Под прозрачным потолком висели огромные шары из цветов: сиреневые и белые. А в отдельно стоящем стеленном кубе летали сотни бабочек.

— Это коллекция редких бабочек, — произнес Грэг.

Я почти носом уткнулась в стекло, рассматривая кружащих в воздухе красавиц. Сколько их тут было! Бархатные крылышки украшены яркими экзотическими красками и рисунками заставляли пытаться рассмотреть каждую из них. Фейерверк и буйство цветов: малиновый на синем, все оттенки голубого, солнечные и изумрудные. Невесомые, прозрачные создания с белыми вкраплениями, и размытой радугой на боках.

— Их коллекционирует мой брат, — пояснил Грэг. «Вот ничего себе! Никогда бы не сказала, что Арчибальд любитель романтики». — У него большая энтомологическая коллекция. Они в рамках под стеклом висят в его кабинете. Он мне даже пару презентовал, хотел, чтобы я повесил в своем. Но нет, я предпочитаю живую природу, — хмыкнул Грэг

Так он не романтик, а просто коллекционер мертвой красоты. И тут я с Грэгом согласна, что такими прекрасными созданиями нужно наслаждаться в естественной среде, а не смотреть на их трупы. Неживое не может быть прекрасным, ведь только природа создает самое лучшее.

Отпрянула от стекла. Не захотела больше смотреть на тех, кто вскоре пополнит коллекцию мумий, приколотых на иглу.

— Пройдем за стол, Иви, — Грэг галантно поставил мне локоть, и я воспользовалась предложением. Оказавшись ближе, почувствовала жар тела мужа, и литые мускулы под сюртуком. Затрепетала, вспомнив, как он прикасался ко мне, приятную тяжесть его тела на мне, и сладкие тягучие поцелуи. Меня бросило в жар, и я пожалела, что не взяла с собой веер.

Грэг любезно отодвинул для меня стул с мягкой обивкой, и мы сели и за круглый стол с резными ножками. Место отдыха находилось в центре зимнего сада. Весело щебетали птицы, и успокаивающе журчал фонтан.

— Вина? — предложил Грэг.

— Нет, спасибо, я предпочту чай.

Он в замке был чудесный — сладкий, с разными добавками: земляникой, дыней, манго и малиной. Откусила кусочек черничного пирожного — оно мигом растаяло во рту, разливаясь сладостью. Нежнейший творог и воздушный бисквит изумительно сочетался с сочными ягодами. Грэг ел круассаны с банановой и шоколадной начинкой.

— Грэг, а ты случайно не знаешь девочку по имени Хлоя? Она дочь экономки Элизабет Триор.

Он наморщил лоб, а потом ответил:

— Да, знаю, — и долил себе кофе в чашку.

— Ты знаешь, мне очень жаль бедную девочку. Из-за внешности ее задирают, а она так переживает. Недавно я застала ее в саду, мальчишки испортили ее куклу. Она плакала.

— Ну что поделаешь, такая уродилась. Не всем быть красавицами, — ровным голосом ответил муж.

— Но у нее-то скоро все будет хорошо. Она обернется в дракона, а ожоги и хромота пройдут.

— Не пройдут, — сказал Грэг.

— Почему? — удивилась такому ответу.

— Хлоя полукровка, и в дракона не обернется. Ее отец человеческого рода и не маг. Элизабет где-то с ним спуталась, родила, но потом опомнилась и вышла замуж во второй раз уже за своего соплеменника.

— Так… — я была ошарашена и голос сел. Чуть прокашлялась. — Она навсегда такой останется?

— Это жизнь, Иви, — чуть запрокинул голову назад Грэг и цокнул языком.

— Но, подожди, разве полукровки не могут быть драконами?

— Не все. Большинство превращаются, — пояснил муж. — Хлою проверял маг. В ней слаба кровь дракона, так что именно она не примет изначальную форму. Ей не говорят об этом, и так бедная мать расстраивается. Хлоя родилась с поврежденной ногой, а потом еще получила ожог, когда играла на кухне, где за ней не доглядели. Варили мыло, и она опрокинула чан на себя.

— О, Всевышний! Это ужасно, — расстроилась я, сминая салфетку в руках. Мне так стало жаль девочку, до слез. Но тут кольнула одна мысль, словно молнией пронзило: «Полукровки? И дети могут не превратиться в дракона?» Так я же рожу ему детей-полукровок. А он аристократ, богач и знатного рода.

— Грэг… — начала я такой скользкий разговор.

— Иви, пойдем прогуляемся? — И муж встал, подавая мне руку.

Здесь что-то не так…

Яркое солнце играло на позолоченной поверхности часов, что стояли на столике. Стрелки показывали девять утра. Потянулась и перевернулась на спину. «Интересно, а какого это быть королем неба? Сильным и независимым? Парить над облаками и обладать сильной магией?» — озадачилась я с утра. Драконы поэтому, наверное, и считаются высшей расой, потому что магия у них природная, и течет изначально в их крови. Я бы хотела иметь крылья — это свобода и сила. Как мне их не хватало! Ведь теперь, когда живу среди драконов, не буду ли со временем считать себя ущербной? Хотя, о чем это я? У нас с Грэгом мезальянс. Жена из бедной семьи, очень молодая, еще только начал учиться на первом курсе и уже вышла замуж. И тут тоска кольнула сердце. Я не хочу остаться без образования! Но разрешит ли мне Грэг продолжить обучение? И примут ли меня в стране драконов хоть в какое-то магическое учреждение? Я бы хотела и дальше учиться на зельевара. Моя мать и бабка, и даже прабабушка потомственные знахарки. Они высшее образование не имели, но знали такие рецепты зелий, что многие знаменитые знахари ими не владели. А тайны мы хранили, передавали из поколения в поколение.

Ноги коснулись мягкого ворса ковра, и я босиком, не надевая тапки проследовала в ванную. Клары пока не было, и мне даже от этого стало лучше — не могу никак привыкнуть, что кто-то пытается мне помогать в сборах и принятии ванны. Да, умение горничной делать прически я оценила, но вот все остальное воспринимала с трудом.

Мягкая морская губка скользила по телу, размазывая пену, от которой шел нежный аромат миндаля и кокоса, придавая коже шелковистость. «Интересно, а Грэгу понравилось ко мне прикасаться? Я вообще ему хоть немного нравлюсь? — задалась вдруг вопросами. — А, может, все-таки он не просто так выбрал меня? Вдруг именно я понравилась больше остальных девушек, что он рассматривал на портретах?» Надежда воспарила, словно птица, и радостно защебетала высоко в небе, закружила под белоснежными облаками, радостно сообщая солнцу, что именно так и было. Я не случайная невеста.

А вообще, я рада, что Грэг дал мне привыкнуть к мысли о близости с ним. У меня даже настроение сегодня стало лучше.

Шелковое платье сидело отлично, изумрудный цвет напоминал сочную зелень в весеннюю пору. На ткани подола вышиты цветы и украшены блестящими камнями. Короткий рукав подчеркивал хрупкость моих тонких рук и белоснежность кожи. Туфли на небольшом каблучке сверкали золотой пряжкой. А аромат с нотками солнечной дыни, что я нанесла на себя, поднимал настроение и придавал беспечность и легкость.

В обеденной зале меня встретил Грэг. Сегодня он был в белом сюртуке с черной вышивкой и светлыми брюками. Когда подошла к нему ближе, почувствовала аромат свежести и моря. Он еще не приступал к трапезе, а угрюмо смотрел на остывающую чашку с кофе. Морщинка на лбу стала заметна, а глаза казались потухшими.

— Доброе утро, — возвестила мужа о своем появлении.

— Доброе, — Грэг отстраненно мазнул по мне взглядом и кивнул.

— Все хорошо? — поинтересовалась у него, слишком уж напряженный был вид у мужа.

Грэг потер указательным пальцем подборок, откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.

— Да, все в порядке.

Я взяла с тарелки круассан, и откусила кусочек. «М-м!» чуть не замычала вслух. Это был чистый восторг! Внутри была удивительная начинка: омлет с телятиной и шампиньонами.

— Нравится? — с улыбкой спросил Грэг. Я чуть смутилась, не ожидала, что такая явная реакция на вкусное блюдо будет написана на моем лице.

— Да, не знала даже, что так оригинально можно было соединить ингредиенты. Очень вкусно.

— Повара у нас в замке отличные, — усмехнулся Грэг, взяв в руки стакан грейпфрутового сока.

— У вас красивый дом.

— Ему почти восемьсот лет. Это потомственное владение нашего рода Золотых драконов. Род Ферро насчитывает более тысячи лет. Мы одни из самых древних семейств в нашей стране.

— Ничего себе, — удивилась такой информации. — Я тоже из потомственной семьи знахарок. — Решила похвастать хоть чем-то. — У нас дар передается по женской линии уже очень давно.

— И тебя он тоже есть? — спросил Грэг, заинтересованно приподняв одну бровь.

— Конечно! Я же училась на первом курсе колледжа, и хотела стать такой же, как моя мама и бабушка. Я даже помогала в лавке, где изготовлялись на продажу разные целебные снадобья. У нас семейное дело. — И ту сдулась, замолчала, смяла салфетку на коленях. Вспомнила, что оставила за спиной. Мама… На мое плечо легла тяжелая рука Грэга, чуть сжала.

— Я верю, что из тебя бы вышла отличная лекарка.

— А… — только было хотела спросить, можно ли мне продолжить учебу в этой стране, как в комнату ворвался Арчибальд Ферро. Черный сюртук расстегнут, а волосы взъерошены.

— Грэг, отцу хуже. Ты должен его навестить.

Муж тут же встал и спросил брата:

— Насколько все плохо? — с лица тут же спала маска спокойствия, брови нахмурились, а в глазах промелькнула тень тревоги.

— Сам увидишь, — Арчибальд плюхнулся на стул, налил себе стакан воды и залпом выпил.

Оглянувшись на Грэга, увидела тяжелый взгляд, направленный на меня.

— Ты летишь со мной, — беспрекословно сообщили мне.

У меня натурально отвисла челюсть. А потом, собравшись с мыслями, я выпалила не то, что хотела сказать:

— У тебя есть отец?

Изогнув иронично одну бровь, Грэг произнес:

— У всех есть и отец, и мать, Иви.

— Ну… — «А почему его не было на нашей свадьбе?» — резонно подумала я. — Я не знала, что он у тебя есть, — еще больше запутала сама себя. — То есть ты о нем не говорил.

— Вот сейчас ты об этом и узнала. Иви, собирайся, — и пошел к выходу из комнаты. Я тут же подхватила подол платья и побежала за ним, задавая тысячу вопросов.

— А куда нужно ехать? Это далеко? Что, вот прямо сейчас уезжаем?

Грэг остановился, и я чуть не в печаталась в него носом, еле успела затормозить. Он повернулся ко мне и, нависая надо мной, словно гранитная скала, проговорил медленно:

— Мы летим сейчас.

Грэг шел размашисто и быстро. Я бежала позади. Вскоре мы оказались на открытой площадке за замком. Той, которую увидела раньше, просторную с короткостриженой травой и заканчивающейся обрывом. Вниз было страшно смотреть.

— Грэг, я не понимаю, как туда доберусь? — имея ввиду, что он то полетит в драконьем обличье, а я?

Грэг окинул меня взглядом с головы до ног и выдал:

— Ты, конечно, можешь лететь в моих лапах, но, думаю, такой нежной девушке это не подойдет.

Только от одной мысли, что придется парить под облаками, отпрянула в сторону и ужаснулась. Я жутко боялась высоты.

— Грэг, — залепетала я. — Мне страшно, можно я останусь в замке? — Даже отошла в сторону на всякий случай.

— Ты летишь со мной, Иви, — твердо сказал он. — Разве не хочешь с отцом своего мужа познакомиться? — Задал провокационный вопрос.

— Да, кончено, но…

— Не переживай, есть довольно комфортный способ перемещения для таких, как ты. Тебе понравится, — пообещали мне, но это не сбылось. Мне не только не понравилось, мне было жутко страшно, так, что сердце замирало, а руки холодели.

Далеко внизу виднелись поля и леса, словно землю покрыли желтые и зеленые заплатки лоскутного одеяла. Голубые ленты рек обвивали рощи и змеились между скал. Огромная тень золотого дракона ложилась на просторы, слово туча, закрывающая солнце. И это я смогла рассмотреть, когда решилась открыть глаза минут через двадцать полета. И да, был способ передвижения по небу для бескрылых, и очень даже оригинальный. Я летела в прозрачной сфере, и на все взирала, как рыба в аквариуме. Этот на вид хрупкий, но на проверку прочный шар, нес в цепких лапах мой муж — сильный дракон, огромный и сверкающий тысячами солнц. Его мощь и размах крыльев поражал воображение. Сам момент превращения во вторую ипостась был неуловим. Только передо мной стоит Грэг, и в ту же секунду на площадке предстает дракон. Я оторопела от такого быстрого оборота и не могла долго прийти в себя. А очнулась и опять впала в прострацию, когда слуги подкатили средство передвижения в виде прозрачной сферы. Меня минут десять уговаривали туда влезть. Я упиралась и молила Грэга, но грозный рык мужа заставил быстро в нее сесть и закрыть глаза. Было очень страшно… Нет, дико страшно!

Вокруг только бескрайнее небо. Облака, похожие на вату, пролетают птицы, ветер свистит, а ты беззащитный, подчиняешься воле дракона, которому ничего не стоит выпустить тебя из лап, и последний полет не займет долгое время. Я судорожно упиралась в стенки сферы, поджимала ноги, елозила и пыталась сдержать подкатывающую тошноту. Движения золотого дракона, бороздившего небесные дали, были плавные, без рывков, но все равно тошнило, то ли от ужаса или все-таки укачало.

Большую часть полета провела с закрытыми глазами. Но хорошо, что открыла их, когда мы начали посадку, потому что картина подо мной открывалась потрясающая. Среди лесистых холмов в зеленой долине на берегу озера стоял замок отца Грэга. Белые стены, красная крыша, высокие узкие башенки и разбитый аккуратный сад подле него. «Вот почему Грэг выбрал такой мрачный замок? Не мог он в подобном месте поселиться?» — вспомнила неуютный замок мужа.

Сферу со мной внутри бережно поставили на специальной площадке, покрытой травой. А рядом через миг появился Грэг в человеческом обличье. Подбежали слуги, открыли мне дверцу, и я вышла, покачиваясь, на чистый воздух, благоухающий хвоей, и схватилась за живот, ибо его скрутило в тугой узел, словно корабельный канат.

— Тебе плохо? — послышался рядом обеспокоенный голос Грэга.

— Нет… — с трудом выдохнула ответ. — Все нормально. — Пыталась отдышаться и прийти в себя.

— Я старался бережно тебя нести, но, видимо, это с непривычки тебя так укачало. — Грэг обнял меня за плечи, и притянул к себе. Убрал прядки волос с моего лица, и чуть задержался на моей щеке, погладил большим пальцем. Тепло разлилось по телу, замолкли внутри волки, что выли от одиночества, стало легче от его нежных движений, и я чуть прильнула к нему.

— Пойдем, представим тебя отцу, — тихо сказал Грэг, и, придерживая за талию, повел в замок.

В интерьере преобладали яркие оттенки: ковры вишневого цвета, бордовые шторы, мебель из красного дерева. Мрамор столешниц, затейливый орнамент напольных ваз, обивка кресел и диванов гармонично сочетались между собой. И даже преобладание сочных оттенков ранней осени не вызывали какофонию.

Слуги проводили нас в покои отца Грэга. В просторной гостиной в большом кресле, скорее похожем на трон, возле камина, сидел мужчина лет семидесяти. Благородные черты лица, бледная кожа, запавшие темные глаза, глядевшие из-под седых кустистых бровей. Морщины на шее, словно круги на пеньке древнего дерева прятались под шелковым шейным платком лавандового цвета, под оттенки жилета. Старческие морщинистые руки держали в руках чашку с чаем, а на столике лежала перевернутая книга. Но взгляд мужчины был цепкий и даже тяжелый. Я оробела и замялась на пороге. И тут до меня дошло! Я же выскочила из дома в неподходящем платье для знакомства с отцом мужа. Надо было наряднее что-то надеть, и прическу другую сделать. Ой… волосы же тоже во время полета растрепались. «Что же он обо мне подумает?» Пренебрегла внешним видом, и показала себя не в лучшем свете. Я почувствовала, как щеки запылали. Попыталась чуть пригладить волосы, но получила в ответ смешливый взгляд старшего лорда семейства Ферро. И тут же стыдливо убрала руки за спину.

— Отец, разреши представить мою жену Ивонн, — официальным тоном произнес Грэг.

— Ну здравствуй, избранница сына, — с легкой улыбкой произнес надтреснутым голосом лорд Эдвард Ферро, глава Золотых драконов Санары. Один из трех правителей страны, и по совместительству мой свекор.

Лучи солнца отражались в золоченых рисунках чашечки и блюдца, что стояла передо мной на столике. Аппетитной горкой возвышались пирожные с малиной и взбитым воздушным кремом. Маленькие канапе с фруктами были похожи на ежа с иголками, на которых были нанизаны новогодние игрушки.

— Подойди ближе, деточка, — произнес Эдвард Ферро и указал на кресло рядом с собой. Я, скромно потупившись, присела, выпрямила спину и сложила руки на коленях, словно школьница. — Угощайся чаем, Ивонн.

— Спасибо, — и служанка, что стояла неподалеку, налила чай. Зеленый и ароматный, с кусочками земляники, ежевики и ананасов. Мой любимый, но его я пробовала редко, только по праздникам. Это было дорогое удовольствие. Я иногда покупала в лавке бакалейщика небольшой пакетик с ароматным чаем, прижимала к себе и бежала домой, чтобы заварить нам с мамой. Вечером мы медленно его пили, вприкуску с миндальным печеньем, и наслаждались сладким вкусом.

— Очень рад, что мой сын нашел себе такую красивую избранницу, — с теплом в глазах произнес отец Грэга. Лесть, но приятно. Я в ответ улыбнулась и спросила участливо:

— Как вы себя чувствуете, лорд Ферро?

— Да как все старики себя чувствуют, деточка. То тут, то там кольнет, — усмехнулся он.

Ну, если честно, после слов и обеспокоенного вида Арчибальда, я ожидала увидеть почти умирающего сморщенного старика, лежащего на кровати с безжизненным взглядом. Но передо мной предстала совершенно иная картина — обычный пожилой мужчина, без признаков тяжелой болезни.

— Отец, действительно, как ты? — спросил Грэг, обеспокоенно вглядываясь в лицо главы семейства Ферро.

— Да так себе, сын, стараниями Гнилых земель все хуже, — сощурил глаза Эдвард Ферро, и чуть запрокинул голову назад.

Грэг откинулся на спинку стула, закинул одну ногу на другую и сцепил пальцы в замок.

— Порадовал старика, Грэг. Женился, наконец.

Честно говоря, я не понимала, почему он не кричит и не гневается на сына, ведь тот взял в жены простолюдинку, да еще и человека. Я мельком взглянула на Грэга — он все так же хмуро смотрел на отца.

— Чем ты занималась, Ивонн, у себя в стране? — поинтересовался старший лорд Ферро.

— Я училась на зельевара. Все мои предки по материнской линии обладали даром лечить.

— Похвальное и достойное занятие для девушки, — покивал головой лорд Ферро. На пальце отца Грэга красовалась печатка. Широкая массивная с черным камнем с золотыми прожилками.

— Ивонн и правда очень хорошая жена, — выдал вдруг Грэг. Я уставилась на него с удивлением. Он впервые меня похвалил. Хотя, по сути, он и не знал вовсе, хорошая я жена или нет. За пару дней это невозможно понять. Но я была очень рада, что он выставил меня в лучшем свете перед своим отцом. Защищал. Меня огрело изнутри, словно летним солнцем и теплая волна прошлась, окатив сердце тихой радостью.

— Я и не сомневался, что ты выберешь самую достойную, сын. Ты всегда знаешь, что нужно делать и как. Я тобой горжусь. И мне нравится, что ты всегда всего добиваешься. Ни шагу назад, да, Грэг?

— Ты меня знаешь, отец, — чуть прищурив глаз, парировал Грэг.

Еще немного пообщались о нейтральных вещах: о погоде, какая природа в моей стране. Чуть коснулись политики, вернее отец Грэга задал мне вопрос, но я поплыла и ничего внятного не ответила, так как в ней ничего не понимала, как и в экономике тоже. Грэг отвечал отцу односложно и скупо. В итоге его отец предложил прогуляться и посмотреть сад перед ужином, но Грэг сказал, что уже поздно и мы летим домой. Вот на этом месте как будто ледяную иглу всадили в сердце. Мой дом не здесь. Он далеко за горами, непроходимыми лесами и глубокими озерами, а не здесь. Не знаю, когда я привыкну к новому месту. Грусть тенью накрыла, и я повесила голову.

— Ивонн, ты в порядке? — видимо, что-то во мне заметил Грэг.

— Да, все хорошо, — постаралась выдавить улыбку. — Мне очень понравился твой отец. Добрый, заботливый и видно, что тебя любит.

— Он… — замялся Грэг. — Очень хороший отец, правда. Заботился о нас с Арчибальдом, когда умерла наша мать.

— Ой, прости, я очень сожалею твоей утрате, — положила участливо руку на предплечье мужа и погладила.

— Мама умерла, когда мы с Арчи были маленькими. Мне было пять лет, а Арчи два. Я ее помню, а брат так вовсе нет. Про нее часто рассказывал отец, и она всегда на нас смотрела с портретов.

— Я могу понять твою боль утраты. У меня отец умер шесть лет назад, — голос дрогнул, а глаза наполнились слезами. Я до сих пор тяжело переживаю его потерю.

Грэг остановился и положил мне рук на плечо, чуть сжав.

— Давай присядем, — предложил он. И подвел меня к беседке в парке, резной и с мягкими сидениями. Густо увитой плющом с мелкими белыми цветами. Вытащила из кармана платочек с вышитыми розочками, и промокнула глаза, из которых все же вырвались слезы печали. Грэг погладил мою спину и приобнял, придвигаясь ближе. От него исходила сила и спокойствие гранитной скалы, о которую разбиваются ветра перемен и невзгоды жизни.

— Что случилось с ним? — поинтересовался Грэг.

— Он заболел. Сначала были симптомы отравления, мама их сняла. А потом начались сильные боли в области живот, их ничем не удавалось вылечить. Моя мама, старшая сестра и бабушка делали все возможное. Разные настойки, капли, но все тщетно. Боли усиливались, папа не мог уже ходить на работу. Он был сильным духом и физически мужчиной. Старался не показывать, как ему плохо. Стонал сквозь зубы, и в такие тяжелые моменты приступов уходил, закрывался в комнате, чтобы мы не видели. Но потом ему резко стало хуже. Мы приглашали знакомых знахарок, но все было бесполезно. Болезнь его съедала медленно, но верно. Он умер, потерявши половину своего веса. В самом конце мы могли только притупить боль, но она мутила его сознание. Папа так и умер, не приходя в себя. А я так хотела еще раз перед его смертью посмотреть в родные глаза, сказать, как я его люблю. — Не выдержала и разревелась. Сначала пыталась сдержать рыдания, но слезы прорвали плотину и вырвались мощным потоком вместе с не зажитой болью утраты родного человека.

— Иди ко мне, — и руки Грэга обвили меня и притянули к сильному телу. Я уткнулась в его рубашку, пахнущую свежим ветром и морем, и предалась своему горю вдоволь. Меня ласково гладили по спине, и я почувствовала, как моих волос коснулся легкий поцелуй.

— Я бы все отдала, если бы знала, как его вылечить, — подняв заплаканное лицо к мужу, проговорила я.

— Поверь, я тоже, — и стер большими пальцами слезы со щек.

Во время полета обратно в замок меня укачало настолько сильно, что голова уже ничего не соображала. Туманная пелена накрыла разум, и заломило в висках. Я свалилась со стоном на подушки, что были разбросаны на сидении и закрыла глаза. Мутило так, что хотелось забыться, и я желала, чтобы этот бесконечный полет быстрее закончился. Мне так было плохо, что я даже не заметила, как перестало укачивать и прошли перепады давления от высоты. Словно через толстый слой ваты услышала встревоженный голос Грэга:

— Ив? Что с тобой?

— Укачало, — выдавила со стоном. Меня бережно взяли на руки и понесли в замок. Я обхватила шею Грэга, и так и не открыла глаза. В его руках было тепло, спокойно и надежно.

Грэг донес меня до нашей общей спальни, уложил на кровать и сказал, приглушая голос, за что я ему была очень благодарна, потому что сейчас любой звук был, словно удар колокола.

— Я сейчас к тебе позову Клару.

— Спасибо, — еле вымолвила. Услышала удаляющиеся шаги Грэга и завернулась в одеяло, словно в кокон.

— Госпожа, — тихо позвала меня горничная, когда я уже проваливалась в лихорадочный полусон.

— Клара, принеси мою кожаную коричневую сумку, там есть нужная настойка. — Раздался шум открываемого комода и через пару минут Клара поднесла ко мне саквояж. Я со стоном привстала, горничная тут же поддержала меня за плечи. Выудила из сумки нужный бутылек и выпила половину. Все, теперь надо подождать. Скоро станет легче.

— Госпожа, вам еще что-то принести? — с сочувствием в голосе спросила Клара.

— Нет, спасибо, закрой шторы и можешь идти.

Настойка стала действовать, и я уснула.

Шум проснувшегося двора замка залетел в окно и заставил распахнуть глаза. Блеяние овец, лай собак, фырканье лошадей. Голова была тяжелая, и мысли текли вяло. Полуденное солнце сияло высоко в небе, щедро поливая округу золотым светом. Похоже, меня решили не трогать сегодня, поэтому не разбудили к завтраку. Я повернула голову и увидела чашку чая на кофейном столике. «Грэг сюда приходил?» От этой мысли я улыбнулась и радость всколыхнулась во мне, ощущаясь искристыми пузырьками шампанского.

«Сейчас лучше всего принять ванну, она освежит и даст проснуться», — с такой мыслью я пошла в купальню. «О, да, вода — это спасение», — смывая пену с ароматом розы, пришла в себя. Даже есть захотелось. Выйдя из ванны, решила надеть что-то более яркое, соответствующе моему приподнятому настроению. Разложила на оттоманке несколько платьев, задумчиво на них взирая, и выбрала из тонкого шелка небесно-голубого цвета. С отделкой кружевом бежевого цвета, а подол украшали воланы. Тонкие ключицы подчеркнула цепочка с кулоном: цветок из топаза, и длинные серьги с этим же камнем. На губы нанесла блеск нежно-розового цвета, и последним штрихом стал нежный аромат сочной малины.

С затаенной улыбкой вышла из комнаты, и решила найти Грэга. Походив по залам первого этажа, заглянула в его кабинет, но никого не нашла там. Решив спросить у прислуги о местонахождении моего мужа, удивилась, потому что мне сказали, что он на работе. «Вот те раз, я даже не знала, где он работает. И, если честно, думала, что он вообще не работает. Денег у их семьи много, и я почему-то считала, что он просто живет в свое удовольствие».

Ну что же, хозяйка дома пока из меня никудышная, прислугой командовать я не умею, да и меня пока ничего никто не спрашивает. Так что отложу это вопрос на потом. Надо будет у Грэга спросить, какие у меня обязанности в этом доме. Решила пока до обеда прогуляться по саду.

Густая зелень умело скрывала деревянные качели. На них я уселась, чуть покачиваясь. Свет солнца проникал сквозь листву тонкими золотыми нитями. Ветер нежный и ласковый ластился, словно игривый котенок. Я закрыла глаза и оттолкнулась сильнее, ощутив на миг свободный полет. Кожа теплела под жаркими лучами, а сердце от воспоминаний о Грэге и его ненавязчивых ласковых мимолетных касаний.

— Госпожа Ферро, скоро обед, вам где накрыть? — меня в саду нашла Клара. Я удивилась вопросу.

— А где обычно едят лорды? Там и накрывайте.

— Сегодня на обеде не будет ни лорда Грэга, ни лорда Арчибальда, вот и решили поинтересоваться, может, вы предпочтете где-то в другом месте пообедать.

— А… где еще можно? — понимаю, глупый вопрос, но я правда не знала, где они еще в замке могут принимать пищу. Я была только в главной обеденной зале и в зимнем саду.

— Можно накрыть стол в малом зале или музыкально гостиной, — начала перечислять Клара. А я подумала: «Да, хорошо иметь такой большой дом, да еще и готовят очень вкусно. И это делаешь не ты сама».

— Давай в музыкальной гостиной, — выбрала я. Не все еще в замке рассмотрела. Узнаю хоть, что музыкального там.

— Хорошо, госпожа, — сделал книксен Клара, и собралась уходить.

— Клара, — остановила ее. — А где лорд Грэг работает? — стыдно такое спрашивать о собственном муже у слуг. Но я доверяла Кларе, она казалась простой и доброй девушкой. У экономки я бы точно такое не спросила

— Лорд Грэг Ферро очень важный человек в Санаре. Он будущий член Совета трех. И пока старший лорд Эдвард Ферро болеет, исполняет его обязанности в правительстве.

«Ого! Вот это новости!» Но мне стало совсем не по себе. Такая важная политическая фигура и женился не понятно на ком? А его высокородное окружение вообще обо мне знает? Или он держит наш брак в секрете? Этот вопрос не давал покоя, но Грэг два раза уже ушел от ответа на него. У его брата я точно не буду спрашивать, а у слуг тем более. Все равно со временем узнаю. Но неприятно кольнуло то, что, возможно, меня прятали от общества. Я как тайная любовница высшего лорда. Горечь залила нутро и покрыло черной смолой. Липкой и неприятной.

— А кто остальные двое в правительстве?

— Как? Вы не знаете? — и Клара тут же прикусила язык за дерзость и смутилась. Она понимала, что так с госпожой не говорят, но я бы все равно не обиделась, так как стала ей несколько дней назад. — Санарой управляют представители самых сильных семейств страны: Золотые, Черные и Огненные драконы. Самые могущественные и магически сильные.

— О… — только и смогла выдавить от удивления. Еще и самый могущественный маг. Я почувствовала себя букашкой под ногтем сиятельных господ. Могут не заметить и раздавить.

В музыкальном зале стоял огромный белый рояль, и было сооружено возвышение для музыкантов. Я представила, как здесь дают концерты для лордов и их прекрасных дам. Мне бы хотелось послушать музыку. «Может, Грэг как-нибудь организует такое для нас?»

Для меня накрыли удивительно щедрый стол, несмотря на то, что я обедала в одиночестве. Я бы даже половину представленных блюд не то, что сесть, даже попробовать не смогла. Картофельно-луковый суп пюре с нежными сливками, котлеты из телятины, рататуй из свежих овощей. Хлеб в изящных плетеных корзинках на любой вкус: с сыром, чесноком и петрушкой, запеченный с ветчиной. А десерты манили богатой начинкой: с вишней, малиной, иргой. Крем-брюле с клюквой и черникой. Попробовала много, но по чуть-чуть, так как желала насладиться многими блюдами. Мне бы очень хотелось сказать поварам, что не надо так много готовить, мы все равно это не съедаем. Но лезть не буду. Это привычка высшего общества показывать таким образом роскошь и изобилие. Испокон веков скудная еда, и ее малое количество говорили о бедности. Не мне менять сложившиеся правила.

Я знала манеры, может, и не как высокородная леди, но за столом не вела себя, как свинья. Но мне все не давала покоя мысль, что все-таки я сиятельному дракону неровня. «Как он меня будет представлять обществу? И как высокородные аристократы среагируют на наш мезальянс?»

— Госпожа Ферро, — зашла в зал экономка миссис Элизабет Триор. — Вы не могли бы пройти со мной в складские помещения. У нас возникли трудности.

— Я? — глупо спросила ее. Миссис Триор чуть приподняла тонкую выцветшую бровь и ответила:

— Вы теперь хозяйка этого замка, и должны решать вопросы, входящие в вашу компетенцию.

Так-то да. Я понимала, что этим нужно будет рано или поздно заняться. Но как же непривычно, сложно, но возможно. Собралась духом и встала из-за стола. Направилась осваивать основы жены высокородного лорда.

— Двенадцать мешков с зерном намокли, так как в этом месте прохудилась крыша, и рабочий не заметил этого. Повредилось достаточно много зерна, поэтому вы, миссис Ферро, должны решать, что с этим делать, — отчиталась Элизабет Триор, указывая на мешки, стоящие в углу большого деревянного амбара, что находился на хозяйственном дворе замка.

Я подошла ближе к мешкам — местами на них виднелись темные пятна от потеков воды, горловины были развязаны. Взяла в горсть испорченное зерно, помяла — оно слиплось и потемнело. Проступили пятна плесени.

— Да, оно не пригодно для приготовления пищи, но можно же его использовать для корма скоту и птице.

— Хорошее решение, госпожа, — наклонила голову миссис Триор, и я увидела мелькнувшее в ее холодных глазах одобрение. — А что прикажете делать с работником, который вовремя не залатал прохудившуюся крышу?

— Думаю, что с этим вопросом лучше обратиться к моему мужу, — я совершенно точно не собиралась распоряжаться чужими судьбами. Пусть этим занимается Грэг.

— Хорошо, госпожа, — кивнула экономка.

— Отойди отсюда, уродина! — кричала девочка лет одиннадцати, которая гладила только что вытащенного маленького котенка из фонтана, куда он упал, видимо, пытаясь напиться воды. Рядом с ней стояла Хлоя, сморщив нос. — Это он тебя так испугался, вот и упал. — Выдала свое виденье девочка с рыжими взлохмаченными волосами и носом пуговкой, что загораживала руками от Хлои дрожащего испуганного котенка.

— Я хотела помочь! — выкрикнула Хлоя, а в голосе стояли слезы.

— Ты только хуже сделала, — запальчиво сказала девочка, прижимая к себе бедное животное.

Хлоя со слезами на глазах отвернулась и побежала. Я с сожалением смотрела на несчастного ребенка. Вдалеке она увидела мать и подбежала к ней, уткнулась в подол платья и обняла за ноги. Миссис Триор наклонилась к дочери и поцеловала в макушку, что-то тихо ей говоря, и ласково гладя по спине. Сама женщина украдкой стерла сбежавшую слезу. Какой матери не будет смертельно обидно за то, что у нее ребенок калека? А злые дети вокруг никогда такого не примут. Да и многие взрослые люди тоже.

Сердце как будто острым лезвием полоснули и закровоточили раны горечью и печалью, а жалость затопила душу, сжимая нутро. Я вздохнула, и подняла упавший цветок шиповника, вертя в руках малиновые соцветия, и медленно направилась в замок.

Замок благоухал сладкими булочками с ванилью и карамелью. Видимо, их пекли к ужину. Длинные стены коридоров замка украшали различные трофеи и многочисленное количество оружия. Доспехи стояли молчаливыми стражниками, охраняя покой местных обитателей. Грузные темные шторы закрывали окна, картины на стенах казались тяжеловесными по формам и содержанию: одинокая лодка у причала с множеством больших кораблей, девушка, продающая цветы среди толпы людей на базаре, и загнанная лань, жмущаяся к дереву под хохот окруживших ее охотников.

Белые двери, украшенные позолоченным рисунком, впустили меня в бальную залу. Солнечный свет через большие окна заливал просторное помещение, отражаясь в зеркальных стенах и падая на ореховый паркет. Я прошлась в центр и покружилась, представляя себя хозяйкой бала. Видела себя, как наяву, в вечернем пышном платье, ярко сверкали драгоценности в свете магических фонарей. Тяжелые ароматы парфюма смешивались с запахом пудры и цветов. Мы с Грэгом встречаем многочисленных гостей, с вежливыми улыбками бросая дежурные фразы. На возвышенности в углу зала играет оркестр, прекрасная мелодия дарила веселье, а шампанское пениться в бокалах. Переливы смеха разносятся по залу, а первые пары уже танцуют плавные танцы. Дамы высшего света восторгаются нашим праздником, зовут меня в гости и улыбаются моим шуткам. И вот в какой-то момент, почувствовала на себе взгляд, оглянулась и увидела, как ко мне через толпу танцующих идет высокая фигура мужа, в черном фраке и белоснежной рубашке. Такой высокий, красивый и статный. Все девушки в зале бросают на него завистливые взгляды. А он с легкой полуулыбкой смотрит только на меня, не замечая красавиц вокруг, что приседают при его появлении в глубоких реверансах. Золотые всполохи проступили сквозь черную пелену глаз мужа и искрятся только для меня. Мой муж, мой дракон, мой…

Я тряхнула головой. «Вот это видение!» Оно было таким ярким. Но, вот будет ли такое в жизни? И примут ли безродную девушку из бедного сословия в сиятельное общество? Хотя отец Грэга был не против меня, наоборот, мне показалось, что я ему понравилась. Может, мне повезло? И Грэг ведь выбрал меня среди сотни таких же бедных девушек. Это ярко загорелась моя звезда на небосводе, сверкнула и озарила путь счастьем. Мой муж со мной не груб, он хорошо обращается, учтивый. Я верю, что у нас все постепенно наладится и брак будет крепким и счастливым. Но я так и не знаю истинной причины его женитьбы на мне. Я не дура и понимаю, что ему что-то нужно от меня.

Когда я выходила из бальной залы, наткнулась на экономку, оказывается она меня искала. Миссис Триор держала в руках папку.

— Миссис Ферро, утвердите, пожалуйста, меню на завтра, — и экономка протянула мне листы, исписанные крупным подчерком.

— О… — выдала я и покивала головой.

«Да, теперь я, похоже, должна делать многое. Хотя ничего сложного тут нет, это не на рудниках работать и не в полях. Так что думаю, с ролью старшей женщины замка я быстро справлюсь. Тоска уйдет, печаль исчезнет, и я смогу стать достойной женой лорда.

— Так, что тут у нас, — начала по-деловому, представляя себя взрослой степенной матроной, проводя пальчиком по верхней строчке. И тут же поняла, что леди из меня так себе. Вернее, вообще никак. Потому что блюда были сложные, многие я не пробовала никогда в жизни и не знала, что любит Грэг. М-да…

— Это… — постучала пальцем по листу бумаги, закусив губу.

— Запеченная свинина в сметане с клубникой, — услужливо пояснила экономка.

— А это? — вглядываясь в непонятное название спросила миссис Триор.

— Фрикадельки с вишневым соусом.

— М-м, — покивала многозначительно головой. — В принципе, все хорошо.

— Спасибо, госпожа, — с бесстрастным выражением лица, экономка взяла протянутую ей папку. — Что-то конкретное желаете сегодня к ужину?

— Нет, спасибо, — поблагодарила ее с улыбкой.

Далеко внизу блестело спокойное синее море в лучах вечернего солнца. Ветра приносили соленый освежающий воздух, а над водой скользили белоснежные чайки. Слышался размеренный шум волн, разбивающихся об острые скалы.

Я стояла на площадке самой высокой башне замка, кутаясь в шаль. Ветер путал волосы и вырывал из прически пряди, бросая в глаза. Мне неожиданно пришла в голову мысль забраться на самую высокую точку замка и рассмотреть округу. Было очень страшно, величественно и красиво. Ограждения площадки щерилось зубьями. Солнце уже завершало долгий дневной ход и медленно опускалось в море, окрашивая воды оранжевым цветом. Простояв дольно долго, я проводила последние догорающие лучи дневного светила, затухающие на горизонте, и собралась идти на ужин.

Внизу слуги несли блюда на подносах в обеденную залу, и по замку разносились аппетитные ароматы, на которые тут же среагировал мой желудок голодным урчанием. Я решила поискать Грэга, наверняка он уже вернулся домой. Мне надо было у него попросить разрешение выйти из замка. Подойдя к двери кабинета Грэга, услышала голоса, чуть сбавила шаг и прислушалась — муж разговаривал с Арчибальдом.

— Ты до сих пор не консумировал брак? В чем проблема? — задал вопрос довольно резким тоном младший Ферро.

— Арчи, моя личная жизнь тебя не касается, — зло ответил Грэг.

— Да? А я думал, напрямую касается, — едко ответил Арчибальд.

— Не лезь в мои дела, — разделяя слова, произнес Грэг

— А ты не забывай о своем долге, — парировал тот в ответ.

Грэг стремительно вышел из кабинета и направился в сторону лестницы, я успела спрятаться за статую полуобнаженной серены. Сердце в груди гулко билось, а ладони задрожали. Что происходит? Почему Арчибальд так бесцеремонно лезет в нашу с Грэгом личную жизнь? И почему он вообще посвящает в такие деликатные дела чужого человека? Это как залезть Арчибальду в нашу с Грэгом постель. Я передумала идти на ужин и побрела в покои, решила там пересидеть какое-то время. Когда зашла в комнату, увидела Грэга, что стоял ко мне спиной, в руках был бокал со спиртным. Когда он ко мне повернулся, в его глазах тлел огонь решимости, а аура властности затронула и меня. Сразу же накатила слабость и безволие.

— Иви, подойди ко мне, — не попросил, а приказал Грэг, а я от страха попятилась, но уперлась спиной в стену.

Чуть наклонив голову к плечу, Грэг смотрел тяжелым взором. Пристально, не мигая. И он пошел на меня, неумолимо приближаясь. Глаза его совсем потемнели и казались полностью черными. Я выставила руки вперед в защитном жесте.

— Нет, — отчаянно замотала головой.

— Время кончилась, Иви. Ты моя жена и должна выполнять женские обязанности.

Когда он подошел совсем близко, мои ладони уперлись в его твердую грудь, а я закрыла глаза и всхлипнула. Моей щеки коснулись горячие губы, потом язык прошелся по ушку, обводя мочку медленно и тягуче, спустился ниже, покрывая поцелуями шею. Муж властно притянул к себе.

— Не бойся, — и, подхватив на руки, отнес на кровать.

Я очень боялась первой близости, но безвольно лежала под ним — он мой муж. Грэг в своем праве. Закрыла лицо руками и пыталась отстраниться от реальности. Руки Грэга действовали умело: расшнуровали лиф платья, стянули его с меня. Ладонь легла на грудь и огладила, отчего соски сразу же заострились, а дыхание участилось. Рука мужа нежно ласкала кожу, гладила живот, и коснулась кромки панталончиков, отчего я напряглась. Грэг стянул их вниз. Я сжалась, хотелось превратиться в маленькую песчинку. Я жутко стеснялась смотреть ему в лицо, поэтому отвернулась к комоду, считая перламутровые ручки. Горячие дыхание опалило грудь, и губы втянули сосок в себя, а рука ласкала другое нежное полушарие. Я втянула воздух в себя, и со стоном выдохнула. Странные ощущения, но неприятными они не были. Кожа стала согреваться от ласк мужа, а внизу живота я почувствовала, как разгорается пожар. Прикосновения голой кожи мужа к моему обнаженному телу очень взволновало. Между нами не было преград в виде одежды, это казалось таким интимным и будоражащим. Надо мной нависал большой мужчина — мощные плечи, стальные мышцы рук, и тяжесть его тела были приятны. Груди непрестанно ласкали, жарким поцелуями одаривали живот, шею и властно впивались в губы. Языки сплетались и кружили, рисуя страстный танец.

— Расслабься, — хриплым голосом произнес Грэг, и его рука скользнула между моих ног. Легко сказать, да невозможно сделать. Но его настойчивые движения были неумолимы. И вскоре внизу живота налилось тяжестью, а жар стал нестерпимым. Я металась на подушке и громко стонала в голос, пока тугая пружина не разжалась и я закричала, утопая в океане невозможно прекрасных чувств, фейерверке невыносимой сладости и полного удовлетворения. Казалось, я парила высоко в небе, и видела звезды, цвета глаз моего мужа. Они манили и еще больше разжигали огонь страсти внутри.

Я почувствовала, как что-то большое и горячее надавило на вход. Инстинктивно постаралась сжать ноги. Муж подался вперед и меня пронзила острая боль. Я задохнулась и широко распахнула глаза, беззвучно открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег.

— Тш-ш, сейчас пройдет. Я буду осторожен.

Он не шевелился, я ощущала жжение и давление внутри. Он был очень большой. Меня распирало. Чуть погодя, когда боль стала стихать, Грэг медленно задвигался во мне. Так тягуче сладко, сводя с ума и не давая продыху. Острая боль постепенно сошла на нет, и я попыталась привыкнуть к новым ощущениям. Лежала и прислушивалась к тому таинству, что сначала времен происходило между мужчиной и женщиной. Я подрагивала под мужем и стонала в такт его движениям. Они становились интенсивнее и сильнее погружали меня в пучину острых жгучих чувств на грани между болью и наслаждением. И вот, на самом пике безудержного темпа, муж тяжело задышал, и судорога прокатилась по его телу. Остановился и замер, не выходя из меня. Обхватил мое лицо ладонями, и страстно впился в губы, чередуя ласки с напором, чуть покусывая и тут же зализывая горящие места. Я обхватила его за плечи, под руками приятно ощутила твердые мускулы. Сила и уверенность так и сквозила в его движениях. Запустила пальцы в его волосы — чуть жесткие. Погладила мощную шею, колючую от щетины. Мои руки оторвали от исследований и зажали над головой. И тут я почувствовала вновь налившуюся и затвердевшую плоть в себе и толчки. Муж медленно двигался во мне, контролируя процесс. Я наслаждалась его силой, теплом и тем, что сейчас полностью захватило меня. Мои мысли тонули в неге, а мои нервы будто оголились. Я вздрагивала под ним и стонала, молила, хотелось большего, такого, что приведет меня в чертоги наслаждения и пучины чистого восторга. И меня сносило от его напора и огненной страсти. Казалось, что наша близость длилась вечность, хотелось, чтобы так было всегда. Это было так естественно полностью принимать его, дышать с ним в унисон, плавиться в его руках и ощущать единство. Это как найти недостающий паззл, который, наконец-то, встал на место, показывая всю красоту цельной картины.

Открыв утром глаза, я сразу же их зажмурила. Я вспомнила свою первую брачную ночь. Стало стыдно и солнечно одновременно. В постели я оказалась одна. Грэг, видимо, уже ушел. И не удивительно, взглянув в окно, поняла, что солнце стоит уже высоко в зените.

Я свернулась калачиком, низ живота довольно сильно болел. Я прижала ладонь к нему, так было легче. Между ног саднило, и тело до сих пор ощущало горячие ласки мужа, его страстные поцелуи, и руки, что скользили по всему телу, принося сладостное удовольствие. Щеки запылали, я так себя чувствовала неудобно — ночь это одно, а день — это другое. «А что, если я ему не понравилась? Вдруг я показалась Грэгу некрасивой?» Да я в принципе уж красавицей не была, но довольно миленькой можно назвать. А Грэг вот был красив. Мне понравилось ощущение его силы и твердых мышц, широкой спины, что накрывала меня, и я себя чувствовала такой беспомощной под ним и женственной. Всю ночь муж обнимал меня, а я спала, положив голову ему на грудь. Сначала не могла долго заснуть, я ведь впервые спала рядом с мужчиной. И в этом было что-то такое интимное, предназначенное лишь для двоих. Обнаженные тела — так близко, что чествуешь жар дыхания и стук сердца.

Когда муж заснул, я рассматривала в свете луны его черты: мужественный подбородок, прямой нос, упрямая линия рта, морщинка между бровей разгладилась, и лоб больше не хмурился. Мне так захотелось коснуться его, провести по колючей щеке, погладить руки и живот с дорожкой кучерявых волос, убегающих под одеяло, но не решилась.

Боль внизу живота усилилась, и я со стоном уткнулась в подушку. «Так, у меня есть настойки от женских болей, они должны помочь». Продолжая прижимать руку к низу живота, еле встала с кровати. Оглянулась, простыня была в пятнах крови. Ну вот и случилось то, что бывает со всеми девушками в мире в первую близость с мужчиной. Было грустно. Ощущение, как будто что-то безвозвратно потеряно.

Клары не было, видимо, Грэг предупредил меня не беспокоить и дать поспать. Я выпила сразу же половину бутылька настойки и направилась в ванную. Погрузилась в теплую воду и перестала судорожно сжиматься, расслабилась и откинула голову на бортик ванной. Добавленные в воду несколько капель концентрата лаванды и мяты, дарили умиротворение телу и душе.

После приятных водных процедур, закутанная в халат, сидела с кружкой чая и круассаном с ветчиной и сыром. Накрытый стол уже ждал меня в комнате, когда вышла из ванной. Бросив взгляд на кровать, заметила, что простыни уже поменяли на чистые. Я вздохнула, было стыдно перед горничными. Но потом себя успокоила мыслью, что такое со всеми девушками происходит. В комнату впорхнула Клара и, поклонившись, спросила:

— Госпожа, вас помочь одеться?

— Нет, Клара, спасибо, я сама.

— Миссис Ферро, давайте я вам сделаю красивую прическу, — все продолжала предлагать свои услуги горничная.

— Хорошо, — сдалась я и прошла к туалетному столику. Клара тут же принялась наводить красоту с моим длинными светлыми волосами, и болтать за одним.

— Вы знаете, ваш муж будет хорошим отцом, вам с ним очень повезло, госпожа. Он внимательный и заботливый, — я смотрела на Клару и ловила каждое ее слово. Ведь так хотелось побольше узнать о моем муже. И я очень хотела ему нравиться. А вдруг он меня сможет полюбить со временем? Может, я тоже буду испытывать к нему чувства? Хотя с каждым днем Грэг нравился мне все больше и больше.

— Отец лорда Ферро, господин Эдвард, очень любит своих сыновей. Когда умерла их мать, а он ее очень любил, он посветил им много время, выкладывал в их образование, ездил с ними в разные интересные места. Лорд Эдвард был женат еще два раза, но браки распались. И думаю, из-за того, что в них не было детей. Наверное, он не стал тратить время на «пустых» женщин.

Эти слова покоробили меня, и я нахмурилась. Мне всегда не нравилось такое отношение к женщинам, жениться на них только для того, чтобы завести детей. Но я прекрасно осознавала, что это всего лишь мои девичьи мечты о взаимной люби и взаимопонимании в браке. А на самом деле в жизни все не так, гораздо прозаичнее. Ладно бы простые незнатные люди еще могут себе позволить выбор сердца, но тут лорды, у них вообще все сложно. Они живут в династических браках, потому что их обручили еще в юности, а на стороне могут иметь любовниц. В это время их благоверная будет растить их детей, зная, что ее муж гуляет на стороне. Я тяжело вздохнула. Не хочу так!

— Ну вот, все готово! Смотрите, госпожа, — торжественно объявила Клара.

Я покрутила головой. И правда, очень красиво получилось. Часть волос убрана наверх, и закручена в кудряшки. А нижние локоны спиральками спадали вперед и на спину. Такие прически самому себе не сделаешь.

— Спасибо, Клара, — улыбнулась горничной.

Кружевное платье из белого полотна, была отделано серебристой вышивкой. Туфельки на тонком каблучке изящно облегали ноги в бежевых шелковых чулках с цветочной вышивкой. Серьги с золотистым бриллиантом и такой же кулон подобрала в цвет обручального кольца.

Теперь я явилась к столу первая. Слуга отодвинул для меня стул, и я присела. Глотнула воды, которая оказалась с лимоном. Разгладила несуществующие складки на платье, предвкушая появление Грэга. Но в зал вошел не муж, а его братец.

— Добрый день, прекрасная Ивонн! — радостно возвестил он и с лукавой улыбкой сел напротив меня. — Поздравляю, кстати.

— С чем? — удивилась я.

— Ну как же! С началом семейной жизни. Ведь вы познали то, что невинным девушкам неизвестно. Приобщились к древней культуре отношений между мужчиной и женщиной. Узнали, что творится за закрытыми дверями супружеской спальни, — пафосно, словно театральный актер, жестикулируя руками, вещал Арчибальд. А меня все больше и больше заливало волной смущения и возмущения, мне кажется, я покрылась краской стыда с головы до ног. «Да как он смеет!» — негодовала я, а внешне все больше и больше съеживалась под его смешливым взглядом. «И он что, следил за тем, исполняю ли я супружеские обязанности или нет? Как он узнал? Слуги? Или Грэг?» От последней мысли волна холода прошлась внутри, и замерло на миг сердце. Нет… Грэг точно не мог. Он сдержанный и благородный мужчина.

Опустив взгляд, комкала в руках салфетку и рассматривала белоснежное полотно скатерти. Ни пятнышка, ни соринки. Мне очень захотелось швырнуть стакан в этого мерзкого новоявленного родственничка.

— Ну, будет, вам, милая Ивонн, все хорошо же, правда? — мне казалось, он никогда не перестанет насмехаться надо мной. И почувствовала, как слезы обиды и слабости, от того, что я не могу ему ответить, подступили к глазам, а горло сжало спазмом. Взглянула с надеждой на двери, высматривая Грэга. Мне так нужна была его защита прямо сейчас.

Арчибальд же невозмутимо налил себе полный бокал белого вина и произнес:

— Грэг на совете старейшин. У них важное совещание.

— Простите, я не голодна, — и встала из-за стола, быстро направившись к выходу из зала, а вслед полетело:

— Я не хотел вас обидеть, Ивонн. Вы же на меня не сердитесь?

«Хотел. И обидел». С каждым словом, сказанным братом Грэга, все больше и больше его ненавидела.

За окном ночь раскрывала объятия и зажигала звезды, чей серебристый свет таинственно мерцал, а тонкий серп луны застыл высоко на небосводе.

Мы с Грэгом расположились в малом зале выпить чаю после ужина. Кресла и диваны обиты бордовой кожей. На кофейном столике с изогнутыми ножками, стояли пузатые чайники с зеленым и черным чаем, на тарелках лежала горка бисквитных пирожных с миндалем и апельсином, шоколадный фондан с жидкой начинкой и клафути с малиной. Свет в комнате дополнялся огнем большого камина, выложенного зелеными с желтым рисунком, изразцами. По бокам от него стояли мраморные статуи диковинных существ, с головами льва, телами грифона, и шипастым хвостом.

Как я была рада, что на ужине не присутствовал Арчибальд. Я заранее сжималась от того, что думала он опять будет насмехаться надо мной. Целый день готовилась, пыталась настроиться быть сильной и не реветь от обидных слов, даже придумывала колкие ответы, но не получалось. Навыков не было, и я сама трусиха. Не смогу нагрубить мужчине — я боялась, и с последствиями бы не справилась. Разрыдалась бы как дура перед ним и показала бы себя тряпкой. Арчибальда мог поставить на место только Грэг. Я очень нуждалась в защите мужа.

Муж листал тяжелую книгу с пожелтевшими страницами. Я увидела на них мелкие надписи и рисунки, похожие на кристаллы и руны.

Потянулась за пирожным лимонного цвета с воздушной шапкой из взбитых сливок. Откусив, оказалось внутри свежая сочная малина, ощущения солнечного дня и спелых ягод, что собираешь в саду с куста. Если честно, то все бы съела, но боюсь, не влезет. А вдруг Грэгу не нравятся пухлые женщины? Но так как я худенькая, могу себе позволить немного. К тому же у нас с мамой не часто было сладкое. У нее была аллергия на многие ингредиенты. И мне было стыдно есть что-то сладкое при ней, так как травить ее лишний раз не хотелось.

— Грэг, — позвала мужа, тот взглянул на меня, его лицо выглядело усталым. Шейный платок он развязал, а сюртук снял, кинув на соседнее кресло. Ему очень шла черная шелковая рубашка с вышитыми золотой нитью манжетами. Его взгляд был тяжелый и подавляющий, таким слабым, как я оставалась только подчиняться его власти. Не было сил сопротивляться.

— Я хотела попросить разрешение сходить в деревню, которая рядом с замком.

— Зачем?

— Я узнала, что там есть местная травница. И у меня появилась идея. Я хочу попытаться помочь Хлое, дочери экономки. — Грэг удивленно изогнул бровь. — Да, да, — быстро заговорила. — Я понимаю, что девочку показывали, наверное, многим лекарям, но я же потомственная знахарка. Правда, недоучилась. Но я знаю секретный рецепт, который передается много поколений в моей семье. Так что мне нужно несколько недостающих ингредиентов, из которых хочу сделать мазь.

— Ты можешь вылечить Хлою?

— Я… попытаюсь. Весь ожег я думаю, не удастся убрать, но сгладить рубцы можно попробовать.

— Хорошо, — медленно проговорил он. — Завтра дам тебе в сопровождение слугу.

— Спасибо! — просияла в ответ.

Грэг опять уткнулся в книгу, а я встала, и начал бродить по комнате. Провела рукой по холодному металлу шкатулки с золистым орнаментом, и изображениями птиц с человеческими головами и хвостами, как у павлина. Покрутила в руках книгу — прочитала название: «Нейтрализация магических проклятий». Что-то очень умное, но и Грэг образованный мужчина.

— Грэг, — позвала мужа, встав перед ним, и нервно закусила губу.

— Да, Иви? — в его глазах отражался свет пламени огня, и казалось, что искры шли из самых глубин.

— Скажи мне, пожалуйста, зачем тебе понадобилось на мне жениться?

И да, я решилась. Не могла больше жить в неведении, ведь его ответ определит мою судьбу.

‎— Ты знаешь о Гнилых землях? — начал Грэг с вопроса.

— Да, слышала, — кивнула утвердительно головой.

— Драконы стоят последним оплотом перед Гнилыми землями, ограждая весь мир от нашествия тварей. Темные силы не дремлют, и они все время стараются захватить новые территории. В Гнилых землях их развелось очень много. Древняя магия драконов сильная, она другого характера, нежели у магов человеческого рода, эльфов, друидов и других народностей. В нашей стране всегда правил совет трех. Представители которого из самых сильных магических родов Санары: Черные, Огненные и Золотые драконы. Мы смогли после войны установить непроницаемый магический щит между нашими странами и Гнилыми землями, и таким образом остановить последующие попытки проникновения к нам, но поддерживать его тяжело. Нужны действительно серьезные усилия и постоянная подпитка. Это очень энергозатратно и выматывает. Мой отец — один из правителей Санары. Когда он заболел, то я заменил его в правительстве, потому что его наследник и старший сын. Именно я должен был в будущем занять его место в Совете Трех, но это вышло раньше.

А сейчас возникла другая беда — Гнилые земли активизировались вновь. Разведчики донесли, что у них сменился правитель, и они опять готовятся к наступлению. Щит нужно удержать любой ценой — иначе мир понесет большие потери. Трем представителям драконов теперь нужно применять больше сил для поддержки магического заслона, а для стабилизации энергии представителя Совета, чтобы не было «перегрева» и безудержного выхода, необходима балансировка. А этому издревле способствует изученный метод — брак. Отец болен и не женат, остальные члены совета в возрасте и давно состоят в браке. Соединение мужского и женского начала дает полный баланс — так предрешено Богами. У мужчины и женщины силы текут по разным энергетическим каналам, и, соединив пару узами брака, происходит балансировка. И да, временные любовницы не подходят на эту роль, отвечу, предвосхищая твой вопрос — брак должен быть освящен. Поэтому и понадобилась быстро мне найти жену, — закончил рассказ Грэг, а я, помявшись, спросила:

— Но почему из человеческого рода? Почему не драконица?

— У нас такие устои, что помолвки у драконов длятся от года до пяти лет. Наши женщины никогда не выйдут замуж, пока не пройдет должный срок.

Вот тут горечь разлилась по нутру отравляя душу. Я случайная…. Ничего секретного просто для того, чтобы быть женатым. Но выбрал он же меня по портрету! Значит, все-таки именно я ему больше из всех девушек понравилась? Надежда встрепенулась, и радостно помахал хвостиком.

После разговора с Грэгом я отравилась в покои, так как был уже поздно и приняла расслабляющую ванну с ромашкой и лавандой. Вытерла влажные волосы полотенцем, решив лечь спать с мокрыми волосами, на утро они будут красиво завиваться. Выйдя из ванны, замерла на пороге: Грэг лежал в постели и читал. Ну а что я хотела? Он мой муж и это наши общие покои. И почему бы ему тут не быть?

Прикусила нижнюю губу и смущенно прошла к кровати, помялась, потопталась на месте, и быстро сбросила пеньюар, оставшись в одной короткой белой прозрачной рубашке из шелка с отделкой на лифе из кружева ручной работы. Грэг взглянул на меня. Под его тяжелым взглядом, которым он лениво осматривал мою фигуру, соски сжались. Я застеснялась и быстро юркнула под одеяло, накрывшись им до подбородка. Уставилась в потолок, разглядывая тени от магически светильников, придумывая названия диковинным фигуркам: обезьяна, зонтик, бант на голове девочки.

Грэг отложил книгу и приглушил свет. Я повернула к нему голову — его взгляд был пристальным и прямым. Я сжалась. А он потянулся ко мне, обхватил за талию и приник к моим губам. Поцелуй был нежным, чувственным и страстным. Я таяла под его сильными руками, терялась в томных ласках, и чувствовала жар, словно лава потекла по венам. С меня вскоре сняли ночную рубашку, и Грэг тоже обнажился. Его губы впились в мою грудь, обводя языком и посасывая, отчего я застонала и вцепилась в его сильные предплечья. Язык прошелся вниз, до пупка, обвел его и опустился ниже, до самой кромки трусиков. Узоры, что он рисовал на моей коже, сводили с ума, доставляя головокружительные ощущения. Я всхлипнула. От чувственных ласк внизу живота пылал пожар, и так хотелось его унять. Тяжелое тело мужа прижало меня к кровати, и его колени раздвинули мои ноги. Я почувствовала твердый ствол возле входа.

— Грэг… — прошептала я.

— Сегодня будет уже не больно, — и медленным движением муж вошел. Я задохнулась и выгнула спину, а он продолжил входить до конца, медленно, тягуче и неумолимо, а потом остановился. Посмотрел на меня и припал к моим губам, язык проник в рот, задвигался так же, как и его естество во мне. Сумасшедший ритм сводил с ума и уносил в небесные дали. Высоко-высоко парила, видела так близко солнце, такое же обжигающее, как поцелуи мужа, как его напор, как желание, которым он опалял меня. Грэг был неутомим, и я отдавалась ему столько, сколько он хотел, подчинялась первородным инстинктам отдаваться сильнейшему и получать неимоверное удовольствие ни с чем не сравнимое в жизни. Стоны наслаждения перерастали в крики высшего удовольствия, а надежные руки мужа удерживали при полете в небеса, где взрывались фейерверки, не давали упасть, а возносили вновь. Утомившись и, насладившись вдоволь друг другом, я счастливо улыбалась и засыпала в объятиях мужа, стараясь прильнуть к нему всем телом.

С самого утра улыбка не сходила с лица, а настроение такое, что хотелось петь и кружиться в танце. Щеки пылали при воспоминаниях о прошлой ночи с Грэгом и жаром отзывалось внизу живота. В зеркале я видела сияющие глаза и выражение искристого счастья.

«Может, сегодня еще завить кудри? — думала я, проходясь расческой по волосам. — Интересно, Грэгу нравиться больше прямые волосы или как у меня вьющиеся?» Я попробую делать так и так. Надо попросить Клару сделать с волосами какую-нибудь интересную прическу к ужину. А теперь пора собираться, сегодня я еду в ближайшую деревню, где есть местная знахарка.

— Госпожа, какое платье вы наденете сегодня? — задал вопрос Клара, стоя у распахнутых дверей гардеробной.

— Желтое, из перкаля. И подай, пожалуйста, накидку из бархата с золотыми цветами.

Прическу сделали простую, волосы убрали наверх, заколов красивой заколкой, украшенной гранатом в виде цветка. Надела удобные коричневые кожаные ботиночки на низком каблуке и взяла зонтик на всякий случай. Ушки украсили серьги с бриллиантами и такая же подвеска. Шкатулка с украшениями, которые мне подарил муж, радовала глаз. А почему бы и не носить их? Я теперь жена высокородного лорда, хоть и не леди по происхождению, но, леди по статусу. Я очень постараюсь не подвести мужа и соответствовать требованиям высшего света. Хотя Грэг вообще ничего не говорит о том, что меня надо бы подучить, никаких учителей этикета он мне не нанял. Может, потом? Ведь явно он должен будет вывести меня в свет. От этой мысли колени задрожали. «Я справлюсь, ведь муж меня поддержит». И я очень рада, что Грэг оказался таким надежным. Мне очень повезло. И я сделаю все, чтобы ему нравится и, может, даже он меня полюбит? Улыбка сама растянулась на лице, а в душе защебетали радостно птички, словно радуясь первым лучам весеннего солнца.

У входа замка меня ждала карета, кучер помог мне сесть в нее, и мы поехал вниз по пологому склону. Впереди виднелась долина, с каймой из березняковой рощи. В деревню меня вело не только желание заготовить ингредиенты для мази, что я собиралась приготовить для Хлои, но мне нужны были кое-какие травы — мне предстояло сделать настойку от беременности для себя. Этим утром я, смущаясь, спросила у Грэга, принимать ли мне отвар от беременности, он ответил, что да. Наверное, он пока не хочет детей, ведь еще прошло слишком мало времени после нашей женитьбы. Да и я пока не готова. Вот только детство было, и тут же замужняя жизнь настала. Детей я пока точно не хотела.

Выглядывая с любопытством из окна кареты, разглядывала местную округу. Возле дороги широко раскинулись поля пшеницы и подсолнечника. Воздух дышал теплом и свежестью. Интересно, сколько всего угодий, земли во владении семейства Ферро?

Деревня оказалась довольно большой: добротные одно и двухэтажные дома скрывались за деревянными заборами. Высаженные пестрые цветы в клумбах возле них. Оранжевые и красные черепичные крыши, окна с резными наличниками, причудливые флюгеры в виде полумесяца, кошки, изогнувшей спину и золотистого петуха. Несколько кур, перебегая нам дорогу, чуть не попали под колеса кареты, и скрылись, недовольно квохча в ближайших кустах шиповника. Где-то загремели железные ведра, залаяла собака, а звонкие удары молота по наковальне возвестили о рядом находящейся кузне.

Люди оглядывались на нас, ведь на карете был герб семейства Ферро. Я скромно пряталась за бархатную занавеску — не хотела светить своим присутствием. Но вот дома стали встречаться все реже, показался один развалившийся дом, зияющий безжизненными окнами, и мы выехали за пределы древни. Я недоуменно оглянулась на оставшееся позади поселение. «Куда мы едем?» Дорога шла к лесу.

Под ветром раскачивались густые кроны, а золотистая пыль поднималась в воздух из-под колес кареты. И чуть погодя я увидела на опушке дом: аккуратный, светлый одноэтажный. С выкрашенным белым забором и пристройками. «Ага, знахарка живет в отдалении». Ближе к лесу, что, в принципе, удобно. Травы рядом, сила земли, сила природы.

Кучер остановился перед домом, и помог мне выйти из кареты. Я подошла к калитке и остановилась, не зная, как быть: зайти или подождать пока хозяйка дома сама меня увидит. Но тут мои сомнения разрешились — чуть полная женщина, с пучком пепельных волос вышла сама из дома. Платье из шерсти цвета зеленой сосны закрывал белый передник с оттопыренными карманами. Она подошла ближе к забору.

— Здравствуйте! — первая поприветствовала ее. — Я миссис Ферро, жена лорда Грэга Ферро.

— Добрый день, госпожа, — улыбнулась женщина, ее глаза залучились теплым светом. На вид ей было около пятидесяти. На лбу обозначились глубокие поперечные морщины, а на лице проступили коричневые пятна от долгого пребывания на солнце. — Приходите, миссис Ферро. — И знахарка открыла передо мной калитку.

— Спасибо, — поблагодарила женщину и вошла. Перед домом были высажены ирисы, розы и ландыши. Кудрявая петрушка перемежалась с мятой и чабрецом. Высоко вверх тянулись перья лука, и колыхалась ботва моркови и свеклы.

Знахарка первая вошла в дом, скрипнув створкой двери, а я последовала за ней.

— Присаживаетесь, госпожа, — махнула женщина рукой на стул возле кухонного стола. В избе разливался аромат готовившегося мясного супа на очаге, и свежеиспеченного хлеба. На столе лежала тарелка с сухарями, а на подоконнике в корзине виднелись румяные желтобокие яблоки. На полу лежали пестрые домотканые коврики, а окна закрывали кружевные бежевые занавески. Под потолком висели связки сушеных трав, чеснока и красного перца.

— Меня зовут Есфирь Равито, — представилась знахарка, беря половник и помешивая суп.

— Очень приятно познакомится, — приветливо улыбнулась ей. — Я тоже потомственная знахарка. Моя мама, бабушка и прабабушка занимались зельеварением и лечили. Я даже в этом году поступила в колледж. Правда, вот пришлось сюда приехать. — Чуть тише в конце проговорила я.

— Рада встретить коллегу, — выставляя глубокие тарелки на стол, сказала Есфирь. — Вам налить отвара?

— Да, спасибо, — и передо мной водрузили кружку напитка темно-бордового цвета с ароматом шиповника.

— Что привело вас ко мне, миссис Ферро? — села напротив Есфирь и сцепила пальцы в замок. Я отставила кружку, из которой уже отхлебнула горячий напиток.

— Прошу, называйте меня просто Ивонн и на «ты». Я здесь недавно и запаса трав совсем мало, а мне надо их пополнить.

— Что-то конкретное нужно?

— Да, сорицу и тавир, — и тут же смутилась, так как она сразу же догадается для чего мне они. Их всегда применяли в настойках для нежелательной беременности. Но знахарка и бровью не повела. Встала и прошла в другую комнату. Там зашелестела чем-то, и спустя пару минут вынесла мне в холщовых мешочке требуемое.

— Спасибо, госпожа Равито.

— Не за что, дочка, — кивнула она с улыбкой.

— Я еще хотела у вас попросить кое-что — корень рисилы и цветок олеи.

— Так, — задумалась она, постучав указательным пальцем по подбородку. — Корень рисилы есть, а цветы олеи не собирала в этом году. Может, чем-то заменить? — Вопросительно взглянули на меня светлые глаза серого цвета.

— Вы знаете, я хотела сделать мазь для одной девочки — Хлои. Она дочь нашей экономки в замке. У нее ожоги с детства на лице и теле.

— А, Хлоя, знаю ее. Мать приводила ее ко мне как-то. Я делала ей примочки. Но не сильно помогло, как видишь. Ты думаешь ей поможет твоя мазь?

— У нашей семьи есть секретный ингредиент, он передается из поколения в поколение, мы лечим им различные кожные болезни. Даже помогало при черной сыпи.

— Интересно, — поняла она брови. — А что ты еще хочешь добавить в мазь?

— О, — оживилась я и рассказала Есфирь свою идею. Та слушала, кивала и в конце дала дельный совет, как чуть подправить состав, и тогда у нее найдутся все необходимые ингредиенты. Я просияла от радости.

— Спасибо!

— Удачи тебе, Ивонн. Буду рада, если ты расскажешь, как прошло лечение Хлои.

— Госпожа Равито, а вы не согласитесь мне уделять немного время и показывать, как готовить те тли иные составы?

— Конечно, Ивонн, с радостью. У меня нет ученицы, и сама вот уже подумывала, кому передавать знания. А ты уже подготовленная, глядишь, что пригодиться из того, что знаю, — протянула она ко мне руки. Я пожала сухие ладони знахарки.

— Вы не представляете, как я рада! Мне так не хватает учебы.

— Ивонн, дорогая, буду рада тебя брать с собой на сбор трав. Приходи, конечно.

Тепло распрощавшись со знахаркой, я ехала в карете и думала, что моя жизнь налаживается, и все совсем не так уж и плохо складывается.

В предвкушении ожидания истории любви, книгу о которой очень надеялась найти в библиотеке замка, я шла по первому этажу, пересекая холл. И тут входная дверь открылась, и в холл вошла ослепительная брюнетка. Высокая, худая, с каштановыми пышными кудрявыми волосами до плеч. Белозубая улыбка обрамлена ярко-красной помадой. Из-под длинных ресниц смотрели смешливые карие глаза. Шелковое алое платье облегало фигуру — такие неприлично было носить порядочной девушке. За ней зашел Арчибальд, смеющийся над чем-то.

— Добрый день, — решила первая поприветствовать их. Глаза красавицы тут же похолодели, окинули меня презрительным взором, словно прислуга с ней заговорила неподобающим тоном.

— Здравствуй, Ивонн, — весело произнес Арчибальд. Он, как всегда, был одет в щегольский костюм. Глубокий насыщенный сливовый цвет сюртука и брюк очень подходил к его каштановым волосам.

Арчибальд нежно обнял женщину за талию, и я проследила, как его рука скользнула чуть ниже и легла на бедра красавицы.

— Это мисс Кристель. — Девушка высокомерно кивнула головой в знак приветствия. Арчибальд взял руку своей спутницы и, нежно погладив белоснежную кожу, произнес: — А это миссис Ивонн Ферро, супруга моего брата.

Я ненавидела его и эту высокомерную особу, что смотрела на меня, словно на пустое место. Сжала руки в кулаки от бессильной ярости.

— Приятного вечера, Ивонн, — и Арчибальд потянул Кристель в соседнюю комнату. Не знаю, что на меня нашло, но я проследовала незаметно за ними, и осторожно заглянула в неплотно закрытый дверной проем. Арчибальд усадил свою спутницу на диван, и с улыбкой ловеласа продолжил ласкать обнаженную кожу руки девицы, а потом припал к ней поцелуем, лукаво смотря на нее. Девушка залилась жеманным смехом, и игриво его оттолкнула, на что Арчибальд картинно прижал руку к сердцу, делая пафосно оскорбленный вид. Я поморщилась от этого позерства.

— Госпожа, — тихо позвали меня, я оглянулась — Клара стояла неподалеку и смотрела не на меня, а на то же действо, что нам приоткрывала неплотная закрытая дверь. Я смутилась, что меня застукали в такой неприличный момент. Ведь подглядывать это совсем низко. — Вас искала миссис Триор, хотела утвердить меню на завтра.

— Спасибо, — тихо произнесла в ответ, и отошла подальше от двери.

— Ты ее знаешь? — спросила Клару, когда мы шли по хорошо освещенным коридорам замка на кухню.

— Эта дама нас часто посещает.

— Она невеста лорда Арчибальда? — продолжала уточнять у нее.

— Нет. Младший лорд часто приводит сюда девушек. Они… — замялась Клара. — Временные.

Я остановилась, и удивленно подняла брови.

— Временные?

— Да, лордам все позволено. К их услугам всегда найдутся готовые на все дамы. И даже некоторые леди. В нашем обществе такое бывает. Богатые наследницы не всегда стремятся выйти замуж. Они могут предпочесть наслаждаться жизнью и менять мужчин, как перчатки. У них есть деньги, им многое позволено, — тяжко вздохнула Клара и ее руки сжали белоснежный передник.

— И отцы девушек им такое позволяют? — махнула рукой в сторону комнаты, где наедине осталась парочка.

— Госпожа, у драконов такое, может быть, и родители девушкам потакают, они наследницы огромных состояний, и сами потом могут выбрать себе мужа.

— То есть, она после такого фривольного поведения может еще и удачно выйти замуж? — непроизвольно повысила голос.

На что Клара пожала плечами.

— Да, и в низших слоях это разрешено. Девушки сами могут начать встречаться с мужчинами до брака. Но для небогатых девушек, которые не сохранили невинность бывает выходом забеременеть от богатого, чтобы тот ее содержал.

— Хм, — выдала я, обдумывая нестандартные правила высокородных особ и отсутствие соблюдения добрачных связей у местных дракониц. Ладно еще не аристократы и низший слой населения, у них такое практикуется. Там все проще.

— А лорд Грэг тоже водил сюда…. таких женщин? — от этой мысли разом в горле пересохло.

— Госпожа, я не имею права об этом говорить, — спрятала глаза Клара, а я все поняла. И осознание молниями разрезало мой разум, сверкая тысячами искр негодования. «Хорошо, я не дура и прекрасно понимаю, что у него было много женщин. Судя по его постельным умениям, он явно не девственник был до меня. И ревновать к прошлому нет смысла. Лишь бы он в браке не пользовался такими щедрыми предложениями от женщин», — рассудила я. Но фоном еще долго мерцала мысль на задворках о его пассиях в прошлом.

***

Далеко визу простиралась темно-синяя гладь моря, которую не тревожило ни малейшее дуновение ветерка. Под башней замка таились острые камни, словно зубы мифического животного, а гряда представлялась длинным шипастым хвостом. Солнце садилось за горизонт, последними лучами золотя воды.

— Ты замерзла? — подойдя ближе, спросил Грэг, и, не дожидаясь моего ответа, обнял. Я прильнула к сильному телу мужа, откинула голову на его твердую широкую грудь.

Мы стояли на открытой площадке замка. Отсюда открывался великолепный вид на море. Грэг пригласил меня на ужин и удивил тем, что мы пришли в башню, где в круглом помещении, словно комната на маяке, был накрыт стол для двоих. Несколько панорамных окон, ковер цвета стали, полукруглый диван у стены и камин с поленницей рядом.

— Пойдем, Ив, — Грэг взял меня за руку, и отвел к накрытому столу, помог усесться. Глаза разбегались от великолепия изысканных блюд. Мы были одни, слуг он выпроводил из зала.

— Попробуй вот это. Редкий морской деликатес — черные креветки, — блюдо было щедро усыпано сверху красной икрой. — Не зря же мы живем на море. — Улыбнулся он, а у меня на сердце потеплело, как будто солнце растопило лед по весне, и распустились нежные подснежники.

Да, было очень вкусно. Еще съела тарелку великолепного салата из удивительных морских деликатесов: краба, белужьей икры, лобстеров и все приправлено трюфелями. Это было объедение и радость для желудка, и души.

— Грэг, я сегодня была у местной знахарки, Есфирь Равито, она мне очень понравилась. И дала мне нужные травы, для той мази, что я хочу сделать для Хлои. Завтра начну ее готовить.

— Рад, что ты взялась за девочку. Ты очень добрая, Ивонн, — проговорил Грэг глубоким низким голосом.

— Спасибо, — смущенно опустила глаза на тарелку. — Грэг, я хотела тебя попросить, можно, я буду иногда ездить к Есфирь? Я действительно очень хотела выучиться на знахарку, а теперь… — Замялась я. — Я бы хотела перенять у нее опыт.

— Ивонн, — разглядывая рубиновое вино, что золотилось в бокале в лучах догорающего солнца. — Ты жена лорда, и не должна таким заниматься. Теперь твои обязанности — это замок и хозяйство. Но, если тебе доставляет удовольствие, и не отвлекает от выполнения основных дел в качестве хозяйки дома, то можешь иногда навещать Есфирь.

— Спасибо! — чуть не вскочила с места и не расцеловала его. Но сдержала свои порывы, лишь счастливо улыбаясь.

Можно подумать, я занималась тут хозяйством, ага. Меня пока никто не втягивал в проблемы замка. «А, может, надо самой подойти к экономке и спросить?» — вдруг дошло до меня. Ладно, позже разберусь с этим вопросом.

— Грэг, как себя чувствует твой отец?

По лицу мужа пробежала тень. Он нахмурился и ответил:

— Так же. Ни хуже, и не лучше.

— О-о, а что говорят доктора?

— Мы все испробовали, но пока безрезультатно.

— А как его болезнь называется? — проснулся уже чисто профессиональный интерес.

— Это магия Гнилых земель. И поэтому она не поддается обычным методам лечения, — мрачно посмотрел на меня Грэг.

— Как он ей заразился?

— Многие драконы летают в Приграничье, и даже в Гнилые земли. Там стоит наш кордон и иногда требуется магия сильнейших. Мой отец уже был в Совете трех, и как-то давно, когда мы с Арчибальдом были еще маленькие, он оказался в числе руководителей группы, кто подавлял восстание крэпов. Это сильная раса, обладающая черной магией. Они имеют три личины, в том числе одну человеческую. Крэпы могут превращаться в черный туман, обволакивая и убивая им большое количество людей. Только золотые, черные и огненные драконы самых могущественных семейств Санары, обладающие сильнейшим магическим даром, могут прикрывать такие группы зачистки. Поэтому там и был мой отец. Так вот, во время такой вылазки он и подцепил эту болезнь. С тех пор он увядает, медленно, но верно. Организм стариться быстрее, чем обычно, силы утекают, как вода сквозь пальцы. — Договорив, муж отвернулся к окну, смотря в него невидящим взором.

— О, Грэг, мне так жаль. Я действительно тебя понимаю. Когда мы смотрели на медленно и тяжело умирающего отца, это было страшно. Хотелось выть и кричать от безысходности, — голос задрожал, и я приложила ладонь к губам.

Грэг протянул ко мне руку, я вложила в нее свою ладонь, а он потянул меня и усадил к себе на колени, обнял за талию и прижал к себе. Мне стало лучше, его тепло успокаивало, обвила шею мужа руками и спрятала лицо на его груди. Он погладил меня по спине. Было так приятно, душа отогревалась в его объятиях. Муж не сильно потянул за мои волосы, отчего мое лицо запрокинулось. Глаза Грэга еще больше почернели. А мои губы накрыл сладкий поцелуй. Зажигающий страсть, дарящий надежду и обещающий счастье.

Муж подхватил меня на руки и унес в спальню, где я пылала в огне страсти, плавилась в лучах близости и подчинялась напору, что открывал во мне все новые и новые чувственные грани. Счастье казалось таким близким, и предвкушение любви в воздухе смешивалось со страстью, желанием обладать и отдавать, парить вместе в высоте и лететь к солнцу, что освещало наш брак, который, казалось, благословила сама судьба.

Глаза Клары покраснели, нос опух, а щеки покрылись пятнами. Прическу мне она делала долго, руки ее не слушались, и, в конце концов, она уронила расческу на пол.

— Клара, давай я сама, — мягко сказала горничной.

— Простите, госпожа, — и я увидела, как из ее глаз потекли слезы.

— Что с тобой?

— Ничего, госпожа, — Клара попыталась украдкой утереть слезы рукавом платья. Я дотронулась до ее плеча, собираясь и дальше расспрашивать о том, что случилось. А она резко загнулась и выдохнула, застонала, схватившись за живот.

Я подскочила и помогла ей присесть в кресло.

— Да что случилось-то? — воскликнула я. Она побледнела и глубоко задышала, держась за живот.

— Что у тебя болит? Скажи, я дам тебе настойку или сделаю отвар, — тут же обострились инстинкты травницы.

— Все в порядке, госпожа, простите, сейчас все пройдет, — и горничная попыталась встать. Она держалась за живот и еле передвигалась. — Разрешите я немного пойду отдохну, и приду позже к вам. — Ее губы побелели.

— Я тебя провожу, — придерживая ее за локоть, повела в крыло прислуги. Она шла с трудом. В коридоре к нам подбежала служанка и забрала Клару. Я смотрела вслед еле идущей горничной. «Бедная… позже спрошу, что у нее», — решила я.

Терпкий аромат трав разлился по комнате. В углу висел чан, в котором я варила отвары. Ранее я спросила у экономки, какое помещение могу занять под свои знахарские нужды. Мне предоставили небольшую комнату с очагом. Это было то, что нужно. Большой деревянный стол, полки и буфет. В помещении будет удобно готовить и хранить разные мази, капли и настойки.

Растолкла корень имбиря, добавила листья мяты и фенхеля, пару капель масла розы и бергамота, залила отваром только что приготовленным и разлила по стеклянным баночкам. «Так, теперь надо все остудить». И поставила на клетчатое полотенце на подоконник. Приготовила еще несколько снадобий про запас, разлив по бутылькам и спрятала в комод. Один приготовленный отвар был для меня. С темпераментом моего мужа, и наших долгих сладостных ночей мне точно нужны запасы настойки от нежелательный беременности.

В дальнем коридоре первого этажа замка я нашла комнаты для слуг и постучала в искомую дверь. Мне никто не ответил. Там должна была быть Клара. Когда я спрашивала, где ее комната, служанки утверждали, что ей плохо, и она прилегла. Ей хотели вызвать лекаря из деревни, но она отказалась. Осторожно отворила дверь, и увидела лежащую на кровати Клару. Она свернулась калачиком, и по нос укуталась в шерстяное одеяло. По макушке, торчавшей из-под одеяла, поняла, что это именно она. Комната была небольшая: две кровати, тумбочки возле них, один шкаф и стол со стульями. Узкое окно под потолком напоминало камеру для содержания преступников. Сквозь него слабо пробирался свет. На полу вязаные пестрые коврики, и покрывала из ситца в мелкий розовый цветочек.

— Клара, — тихо позвала горничную. В ответ она глухо застонала и пошевелилась. И я с ужасом заметила пятна крови на одеяле! Тут же подлетела к ней и положила руку ей на плечо, еще раз произнеся ее имя: — Клара!

Она посмотрела на меня мутным взглядом. На лице заметила испарину и красноту на щеках.

— У тебя кровотечение, что с тобой случилось?

Она всхлипнула и зарыдала.

— Ты мне должна сказать, что с тобой, иначе я не знаю какое именно лекарство тебе дать, — строго сказала я. В таких делах нужно настоять, иначе некоторые не понимают, что могут сами себе навредить из-за своих стеснений, или преуменьшения важности проблемы.

— Госпожа… — выдохнула она, стиснув зубы. Было видно, что ей очень больно. — Я сделала аборт.

— Так, сейчас принесу кровоостанавливающий отвар, — и протянула ей полотенце, чтобы она подложила под себя. Быстро вышла из комнаты, и кинулась в свою комнату, где были все заготовки. Действовать нужно было без промедления, иначе от кровотечения можно умереть, особенно после аборта.

Вернулась из кухни со стаканом горячего отвара, и подняла голову Клары, для того чтобы ее напоить. Та поморщилась.

— Будешь пить каждые три часа, пока не пройдет кровотечение. Я сейчас приготовлю еще запас.

— Спасибо, госпожа, — откинулась она на подушку, не открывая глаза. — Я пришлю кого-нибудь к тебе, чтобы за тобой посмотрели.

Быстро выбежала и сказала служанке, чтобы чуть что, мне доложили насчет Клары. А сама приготовляла разные отвары: восполняющие силы, кровоостанавливающие и успокоительные. Через пару часов еще раз напоила Клару. К вечеру горничная выглядела бодрее, и кровотечение прекратилось. Я приказала принести ей куриный бульон. Она схватила меня за руку и забормотала:

— Госпожа, спасибо большое! Я навсегда буду у вас в долгу, — я похлопала ее по руке и ответила:

— Главное, что ты теперь вне опасности. Клара, а отец ребенка не захотел его?

Горничная отвела взгляд и начала откусывать заусеницы.

— Нет, он приказал мне избавиться от него. Я думала, что он обрадуется.

— Он из замка?

— Да, — кивнула она, пряча глаза.

— Выздоравливай, Клара. Я к тебе утром еще зайду, — ободряюще улыбнулась ей и вышла. Я так хотела спать, что еле переставляла ноги.

Уже почти поднявшись на третий этаж в предвкушении принятия расслабляющей ванны, я услышала голоса в конце коридора. Остановилась и прислушалась.

— Почему ты тянешь время? — жестко спросил Арчибальд.

— Успеем, не торопи события, — ледяным тоном ответил ему Грэг.

— Ты знаешь, чем это грозит. Ты ведь помнишь, да, брат?

— Я никогда и не забывал.

— Грэг, на кону слишком многое… — начала Арчибальд, но Грэг его перебил:

— Я найду решение.

— Нет! Мы договорились, сделаем, как решили ранее! — воскликнул Арчибальд.

— Дай неделю, я все решу, — зло сказал Грэг.

— Неделю и не больше.

Затем послышались шаги в мою сторону. Я растерянно оглянулась и увидела большую напольную вазу, чуть меньше моего роста, стоявшую в нише. Юркнула за нее и присела, стараясь не дышать. Арчибальд вылетел из-за угла, и быстро сбежал по лестнице. «Фух… О чем они спорили? Это как-то связано с наступлением вражеских сил из Гнилых земель? Там все так плохо? А если Грэг собрался ехать сам туда?» От этой мысли сердце сделало кульбит и пропустило удар. Я не хочу, чтобы он там погиб! Нет! Я не хочу быть без него… Потерла грудь, потому что в ней словно был камень, давящий и тяжелый. Осторожно выглянула из-за угла. Никого. Встала и направилась к нашей общей спальне. Когда вошла в покои, Грэг стоял у окна, и вглядывался в беззвездную черноту за ним. На стул был брошен небрежно сюртук, а в бокале налиты виски.

— Грэг, — позвала его, он даже не заметил, как я вошла.

Он тут же повернулся, и я увидела в его глазах тоску и боль. А омут черных глаз раскололи золотые прожилки. Он пристально вглядывался в меня, как будто что-то ища в моем лице. Ответа… Мне стало не по себе, и я сказала:

— Я очень устала, пойду приму ванную.

Он кивнул и спросил:

— Приказать принести сюда ужин?

— Да, я сегодня весь день не ела, — слабо улыбнулась ему и скрылась за дверью ванной.

В каждом пузырьке, что нежно обволакивали кожу, переливалась радуга. Приятный аромат черного шоколада наполнил ванную. Я откинула голову на бортик, куда предусмотрительно положила мягкое полотенце и вытянула ноги. Почувствовав пробравшуюся украдкой прохладу, я открыла глаза. В ванную зашел Грэг. Рубашка расстегнута до середины груди, на усталом лице уже показалась щетина на щеках. Он сел напротив меня на стул и, откинув голову, посмотрел на меня задумчиво

— Как прошел твой день? — решила заговорить первой.

— Нормалью, — бесцветно ответил он, а потом спустя пару секунд добавил: — А твой?

— Я сегодня готовила мазь для Хлои. Завтра отдам ее миссис Триор. Я думаю, что она сгладит рубцы и кожа посветлеет в местах ожога. А позже попробую сделать регенерирующий состав. Мне бы, конечно, у мамы и бабушки спросить совета, напишу им. И, возможно, после всех процедур, у Хлои наступят значительные улучшения. Еще сегодня целый день помогала Кларе, она серьезно заболела. Ей уже лучше, по крайней мере, кризис миновал.

Грэг встал и присел на бортик ванны.

— Ты прекрасная девушка, Ив. Просто удивительная. Красивая, добрая и нежная. Я даже представить не мог, что ты окажешься такой, — в его глазах загорелись мириады звезд, и я запылала, представляя, что они зажглись для меня. Я смущенно улыбнулась.

— Ты не пожалел, что выбрал меня? — тихо-тихо, боясь правды, спросила мужа.

— Ни единой секунды, Ив, — он наклонился и прижался своим лбом к моему. — Ни секунды.

Едкий запах щелочного мыла ударил в нос, и я поморщилась. Я уже подходила к прачечной, где мне сказали находится экономка миссис Триор. В комнате в больших чанах кипятили белье, и стоял густой пар, обволакивая женщин. Они раскраснелись, косынки сбились, из-под которых виднелись влажные волосы. Рукава платьев закатаны до локтя, а фартуки намокли. Работницы замка мешали белье длинными деревянными палками, вода бурлила и покрылась вязкой белой массой.

Экономка что-то говорила одной из работниц замка, я замялась на пороге, ожидая, пока она освободиться. Элизабет Триор заметила меня и тут же подошла.

— Добрый утро, миссис Ферро, — поклонилась она.

— Добрый, миссис Триор, я хотела с вами поговорить, — и указала на выход. Когда мы вышли в менее шумный коридор, заговорила: — Я приготовила мазь для вашей дочери Хлои. Это должно смягчить и сгладить ожог. — И протянула ей баночку с мазью бледно-розового цвета. Экономка удивленно посмотрела на склянку, а потом растерянно перевела взгляд на меня.

— Я потомственная знахарка, миссис Триор. Вы ничего такого не подумайте, я прекрасно представляю, что вы с проблемой дочери обращались уже ко многим. Но все же… попробуйте.

Когда экономка взяла баночку, ее рука дрогнула, а потом она проговорила севшим голосом:

— Миссис Ферро… госпожа, я… Спасибо вам! Спасибо за вашу заботу, — в глазах Элизабет заблестели слезы.

— Да ничего, я очень хочу помочь Хлое, — мягко улыбнулась ей. И все же одинокая слезинка скатилась из ее глаз, она смутилась и стерла ее со щеки.

— Вы даже не представляете, как я переживаю за Хлою. Она так надеется обернуться в дракона, даже не представляю, как ей сказать, что у нее ничего не получится. Дочь все время твердит, что не надо ее лечить, скоро само все пройдет после оборота.

— Я не обещаю вам чуда с этой мазью, но все равно станет лучше.

— Миссис Ферро, я вам так благодарна, — голос экономки дрожал.

— Я рада помочь девочке, если что-то еще будет в моих силах — все сделаю, — заверила ее.

— Господин! Пожалуйста, не выгоняйте меня! — крик я услышала еще из холла, когда направлялась на кухню, посмотреть меню на ужин. Я остановилась и решила взглянуть, что происходит. И застыла, не доходя малой гостиной. Там в ногах у Арчибальда валялась зареванная Клара.

— Я все сказал, тебе следует покинуть этот дом немедленно, — жесткий тон младшего Ферро способен был заморозить воду в озере.

— Нет, прошу, я больше такого не сделаю! — схватилась за штанину лорда Клара. Он брезгливо поморщился и отступил. Клара поползла на коленях за ним. Лицо горничной было опухшим, прическа растрепанная, пряди неряшливо свисали у лица. Глаза красные и отчаяние в них было сродни потери жизни.

— Господин, господин… — бормотала она, задыхаясь от безудержных слез. — Я все исправила, и больше такого не повторится. Не выгоняйте меня, прошу.

— Я тебе даю час на сборы, и ты безоговорочной покидаешь замок, — жестко бросил ей Арчибальд, свысока глядя на ползающую у него в ногах Клару, и, чеканя шаг, вышел из зала, так и не заметив меня.

Я ту же подбежала к расстроенной горничной и присела возле нее.

— Клара, что случилось? Тебя уволил лорд Ферро?

— Госпожа… Все потерянно для меня, — бледными губами проговорила она, глядя в угол невидящим взором.

— Подожди, я поговорю с мужем, он не выгонит тебя, все решится, Клара, — пыталась приободрить ее.

— Нет, все… уже все… — на нетвердых ногах она еле встала и пошла в сторону двери.

— Подожди! Я что-нибудь придумаю! — побежала за ней.

Она даже не оглянулась и ничего не сказала, плетясь по коридору, повесив голову. Я бросилась наверх, искать мужа. Забежала в нашу спальню, потом в кабинет — его нигде не было.

— Лита, где лорд Грэг Ферро? — спросила у служанки, что протирала перила.

— Миссис Ферро, господин недавно уехал.

Надо задержать Клару! Позже приедет Грэг, и я уговорю его не выгонять горничную. Какие бы не были причины, думаю, все можно уладить. «Надо остановить ее». С такой мыслью направилась в крыло замка, где располагались комнаты прислуги.

— Ты сама виновата, — зло шипела какая-то женщина, чей голос я услышала, подходя к двери комнаты Клары, та была чуть приоткрыта.

— Ой, да ладно! Попробовать-то стоило, — не менее зло ответила Клара.

— Чем ты думала, дура? Этот трюк, может, и прошел бы со старшим лордом Грэгом, но Арчибальд не такой. Не стал бы он тебя содержать из-за своего ребенка. И не признал бы, что он отец бастарда.

— Он мне сразу же не поверил, когда я сказала, что беременна. Я не знаю почему, но он был на сто процентов уверен, что это не его ребенок. Сказал, что, если провести магическую экспертизу, то результат отцовства будет отрицательный. Ну, я и испугалась, так как это может оказаться правдой. А потом он привел женщину, что дала мне отвар, чтобы избавится от беременности. Лорд Арчибальд заставил его выпить при нем. А маг, которого он тоже привел, подтвердил — это не его ребенок. Я же не знала! После близости с Ингваром я всегда пила настойку от беременности. А с лордом Арчибальдом нет.

— Вот теперь и расхлебывай. Замахнулась она на деньги лорда. Ага. И Ингвар твой тоже не обрадуется. Предала его, легла под другого ради денег.

— Не говори ему! — отчаянно попросила Клара.

— Да после твоего сегодняшнего концерта, Ингвар сам сложит два плюс два и задаст тебе. Слухи теперь точно дойдут до него. Однако, он дурак, в тебя влюбился, и не верил, что ты такая меркантильная. А теперь ты у разбитого корыта осталась: работы лишилась, любимого Ингвара тоже, и теперь неизвестно, сможешь ли иметь детей вовсе. Не надо было спать с Ингваром, пока надеялась забеременеть от хозяина.

— Дура, да… — тихо проговорила Клара.

А я вцепилась в стену, чтобы не упасть. Руку оцарапал камушек, а я еще сильнее вдавила в него ладонь. «А ведь эта стерва могла окрутить и моего мужа». Такая волна боли, почти физической, растеклась в груди, что я не смогла сделать и вдоха. Я больше не слушала, что там происходит. «Какие же они корыстные!» Я даже не знаю, как теперь будут смотреть на служанок. Ведь отныне всегда буду думать, о том, что какая-нибудь из них захочет забеременеть от Грэга, а потом будет просить деньги на ее содержание. «Нет! — кричал разум. — Нет, он только мой. — Вторило сердце».

Ноги стали ватные, шла, держась за стену. Не помню, как поднялась наверх, как вошла в комнату, только запомнила, что упала на колени посередине, и, встав на четвереньки, уткнулась лбом в ковер. Он был колючим, и кожа от него зачесалась. Но чернота накрывала меня, накатываясь неумолимо. Я бездумно качалась и не хотела возвращаться в мир, где так все сложно и жестоко.

— Не зажигай! — сказала Грэгу, когда увидела его силуэт в проеме двери. Он застыл.

А потом направился ко мне, и присел на корточки, спросив встревоженным голосом:

— Иви? Ты что тут делаешь в темноте? — и да, я просидела несколько часов на полу, забившись в угол комнаты. Мне было плохо. Я пыталась все разложить по полочкам. Но мысли не собиралось в стройную линию. Хаотично разбегались, словно в растревоженном муравейнике. Я судорожно впилась в его руку, прильнула к ней щекой и закрыла глаза. Грэг сел рядом и обнял меня. Поцеловал макушку и нежно погладил волосы.

— Грэг, это так все неправильно, так нельзя поступать, — я почувствовала, как у него окаменели мышцы.

— Что, — хриплым голосом спросил он. А рука его замерла, перестав гладить меня.

— Ты можешь мне сказать правду? — вскочила на колени, и попыталась что-то разглядеть в его лице, но освещения было тусклым, лишь свет, просочившийся из-под двери соседней комнаты, разрезавший ее пополам. — У тебя есть внебрачные дети? — Муж явно опешил и не спешил отвечать. — Ты тоже был в интимной связи со служанками? — Как мне тяжело давались эти слова. Но лучше знать правду, чем с ума сходить от ревности, и думать, что вот с этой девушкой он был близок, а вот эту целовал, нежно обнимал. С силой сжала его руку.

Он выдохнул и как будто расслабился.

— Ну что ты такое придумала, Ив? — и провел по моей щеке теплой ладонью.

— Но в замке есть всегда готовые ради хозяев на все девушки, — выпалила я.

— И что? Я, по-твоему, должен с ними всеми переспать?

Я опешила от такого прямого ответа и смутилась:

— Нет, но это так просто для мужчин

— Что случилось, Ив?

— Клара, — произнесла только одно слово.

— А-а, — встал он с пола, и зажег магические светильники. От них стало резать глаза, и я прищурилась.

Грэг дошел до кресла и упал в него, вытянув ноги. Отметила, что лицо у него было очень усталым. Он потер подбородок и щеку, где уже виднелась хорошо отросшая двухдневная щетина.

— Клара из тех девушек, которые думают, что всего можно достичь через постель. Есть такие, которые пытаются забеременеть от своих богатых хозяев, и обеспечить себя на всю жизнь. Не спорю, у нас в замке такие искательниц легкой наживы были, — от его слов меня передернуло, и защипало в горле, словно соду проглотила. Воочию представила таких девушек, которые побывали в постели моего мужа. Моего! — Но хорошо, что все выяснилось сейчас.

— И как быть дальше? — опять плюхнулась на пятую точку и склонила голову, внимательно разглядывая мужа.

— Как оно и должно быть. Жизнь не остановилась ни для кого, — пожал он плечами. — Такие как она, хорошо устраиваются в жизни. Без моральных принципов люди прекрасно живут, они всегда смогут извлечь из всего выгоду. Так что за нее не переживай, Клара еще себе найдет жертву и окрутит. А вот Арчибальду стоит быть осторожнее. Вот и все.

Так просто… Но это правда — жизнь не остановилась. Она течет полноводной рекой, омывая людские слезы. Острая боль от предательства, обиды и страдания — все проходит. Мы лишь мелкие песчинки в бесконечном потоке событий.

Я встала и подошла к столику, чтобы налить себе стакан воды. Только сейчас почувствовала, что горло першит, как будто проглотила морского ежа.

— Иди ко мне, — Грэг обхватил меня за талию и притянул к себе. Я с удовольствием устроилась на его коленях и уткнулась в шею, вдыхая аромат свободы и морского ветра, соли и свежести леса. Он летал, пропитываясь силой небес и ароматами природы.

— А у тебя точно нет детей от служанок? — прищурившись, посмотрела на мужа.

У него вырвался смешок, он попытался подавить его, но уголок рта дрожал, так и норовя уползти вверх,

— Точно нет, — в глазах цвета обсидиана мелькали искорки смеха. Он нежно погладил меня по щеке, и провел большим пальцем по нижней губе. Я приоткрыла рот и чуть прикусила его. Он улыбнулся.

— Маленькая хулиганка и выдумщица.

Я погладила его по щеке. Колючая. А он взял мою ладонь и прижал к себе, закрыв глаза. Внезапно его лицо стало серьезным. Он обхватил мою руку и поцеловал, вглядываясь в меня. Прямо, тяжело, заглядывая в душу.

— Что…

— Все будет хорошо, Ив. Не верь всему, что видишь. Оно иногда не то, чем кажется.

Странно прозвучало. Как будто он хотел мне что сказать, или от чего-то уберечь. Но я знала, что с каждым днем все будет лучше и лучше. Мне очень повезло с мужем. Я безумно рада, что приехала в страну драконов, неведомую и странную, со своими обычаями и традициями. Но здесь я нашла то, о чем даже не мечтала. То, что подарило мне чувства, о которых даже не подозревала. И здесь я встретила того, кого полюбила.

— Посмотри на эти прожилки фиолетового цвета, — подставив под лучи яркого полуденного солнца, что пробивалось из-за густой кроны деревьев, сказала Есфирь. Розовые соцветия бижмы собирались в лесу. Мелкие цветочки с пятью лепестками прятались между папоротником. — В этих венах, казалось бы, безобидного цветка, течет яд, но при должном его использовании он помогает при подагре и сердечном кашле. — Объясняла знахарка. Сегодня мы пошли с ней на сбор трав.

Есфирь оказалась очень знающей женщиной. Мне с ней было легко и хорошо. Сразу же вспомнилась бабушка, которая терпеливо рассказывала мне про лекарственные травы, коренья и цветы, поведала основы зельеварения и способы лечения разных заболеваний.

— А это трава розея, — сорвала она клиновидные листочки невзрачного пыльного цвета. — Казалось бы, ничем не примечательные, а имеющие интересные свойства. — Есфирь помяла пальцами листочки и дала мне понюхать. Они пахли грибами и чем-то похожим на душистый перец. — Очень хорошо употреблять в сочетании с рамишей и укропом — снимает спазмы при женских болях.

Мы долго ходили по лесу, собирали травы и цветы, откапывали коренья. Есфирь интересно рассказывала и многое я слышала впервые. Утомившись, мы присели на большое поваленное дерево, его ствол порос изумрудным мхом. Знахарка вытащила из заплечного мешка пресные лепешки и копченый сыра — протянула мне, и я с удовольствием съела кусочек. А я только захватила воды из замка. В следующий раз подумаю о еде для нас двоих.

— Есфирь, а вы не знаете, чем болен отец моего мужа? Он чем-то заразился в Гнилых землях.

На меня серьезно посмотрели бледно-голубые, казалось, выцветшие глаза знахарки. Брови у нее совсем побелели, а в волосах проглядывала седина.

— В Гнилых землях столько всего. Иная магия, иная флора и фауна. Вроде мир один, а как будто разные слились воедино. Гнилые земли очень обширные. И мы не знаем даже всех существ его населяющие. Там много магов-отступников, перебежчиков. Их выгнали из ордена, или они сами хотели проводить эксперименты, запрещенные законом. Несмотря на то зло, что в Гнилых землях изобилует, там тоже есть свои правители, законы, и они тоже жесткие. Жестокими, беспринципными людьми и править надо по-другому. Держать в кулаке, и не допускать беспредела. Но везде есть хорошие люди, и даже там. Они не виноваты, что родились во враждующем стане. А сюда, в наш мир, им ходу нет.

Ведьмы Гнилых земель сильны, они могут наложить такие проклятья, которые снять в нашем мире нет возможности. И драконы…

— Что драконы? — не поняла я.

— В Гнилых землях есть драконы. Ледяные, черные и изумрудные.

— Как они там оказались? — изумилась такому факту.

— Их там достаточно. Несогласные с правлением Санары, ушедшие искать лучшей доли, пренебрегающие нашими законами. Поэтому война с ними была трудная. Драконы ведь представители сильной магии, — Замолчала знахарка, смотря вдаль и потирая колено. Артрит затухает под воздействием настоек, но до конца не проходит.

— Так что-то можно сделать для отца Грэга?

— Я думаю, его сыновья и так все возможное предпринимают для его излечения. И магию, и не магию. Не знаю даже, чем ты можешь ему помочь, — пожала она плечами.

— Стоит хотя бы приготовить для него настойку тонизирующую. Она придаст энергии. Хотя бы так помогу.

Есфирь посмотрела на меня внимательно и кивнула.

— Попробуй, почему бы и нет. Знаешь, что? — прищурилась она. — Я тебе кое-что дам для улучшения состава. Очень редкий ингредиент, который есть только в Санаре.

Я встрепенулась.

— Какой?

— Цветок алгун. Он растет только у подножия Огненного суктуда, и он единственный смог прижиться в таких условиях. Возле Огненного суктуда лишь выжженая земля, камни и черный песок.

— Не слышал о таком цветке, — заправила выбившийся локон за ухо. — А что за Огненный суктуд?

— О, это наш легендарный вулкан. В его жерле кипит огненная лава со времен сотворения нашего мира. И если он однажды проснется, тогда падет все к его ногам. Исчезнет не только Санара, но и другие страны. И есть еще кое-что: Огненный суктуд находится на перепутье двух земель: Санары и Гнилых. Одна его часть на нашей стороне, другая на их землях. А посередине него проходит магическая стена, как сеть, она невидима, но пересечь ее сложно. Только сильные драконы могут это сделать. Это наша защита, а для них препятствие.

— О-о, ничего себе. Удивительно! — воскликнула я.

— Пойдем, дочка, уже начало вечереть, — и устало встав, опираясь руками о колени, Есфирь направилась домой, и я пошла следом.

В лицо подул прохладный ветер, что трепал листву на деревьях и разносил мшистый аромат леса.

Весь вечер провозилась в комнатке, которую приспособила для своих знахарских целей. В банки разложила готовые смеси из трав, по бутылькам разлила настои, промыла ступу, где растирала ингредиенты и приготовила основу для мазей. Уже было за полночь, когда я закончила и решила идти в спальню. Грэга видела сегодня только за завтраком. Он был немногословен и нахмуренным. Зато его братец Арчибальд опять зубоскалил, и упражнялся в своем остроумии, но когда его осадил муж, сразу же присмирел.

Я с каждым днем все больше и больше не могла выносить брата мужа. Скоро походы в обеденную залу станут мучительными. Особенно быть с Арчибальдом наедине, когда Грэг уезжал куда-нибудь. Я узнавала — Арчибальд не работал. Деньги проматывал на женщин и другие развлечения. Младший Ферро часто отсутствовал по вечерам и ночам. Даже знать не хочу, чем он занимался. Наверняка тем же, что и с Кларой.

Поднимаясь на второй этаж, я остановилась возле закутка, где так загадочно исчез Грэг. Света было мало, но я побоялась зажигать светильник. Все-таки нехорошо будет, если муж меня тут застукает. Но любопытство грызло острыми зубами. А разум разъедала мысль, не хуже яда, что у Грэга там тайные комнаты для встреч с любовницами. Теми же служанками, например. Были в замке и миловидные девушки, отчего я молча бесилась, представляя, что их может возжелать муж. Я даже не представляю, как пережила бы его измены. И думать не хочу, что Грэг может обнимать других девушек, дарить ту же страсть, что и мне в постели. Щеки запылали то ли от гнева, то ли от злости.

Посмотрела на стену: ничего примечательного, обитая шелком бежевого цвета, с изображением цветущего сада. По бокам ниши расположились статуи мужчин: правильные черт лица, одеты в набедренные повязки, кудрявые волосы, а за спиной крылья из перьев, не кожистые и без чешуек, явно не драконы. Провела по ним рукой — гладкий холодный мрамор. На полу паркет, выложенный ромбами. И тут в углу что-то блеснуло. Подошла ближе и присела — передо мной оказалась тонкая золотая цепочка, с кулоном в виде иглы с закругленным концом. Грэга? Не видела такого у него на шее. И тут блеснуло что-то голубым цветом. Я потрогала — в стене было совсем небольшое отверстие! Я бы его и не увидела никогда, но, похоже, он засветился, когда я случайно поднесла к нему кулон. Еле видимая светящаяся выемка на уровне колена, если бы не присела, то не увидела. И до меня дошло, что это отверстие для кулона! Воровато обернулась и решилась — вставила кулон в паз, покрутила туда-сюда, как ключом в дверной скважине, и тут вспыхнул яркой белой вспышкой кулон, и сбоку от меня бесшумно отъехала вбок стена. За ней зиял пугающей чернотой проход. Любопытство дергало за веревочки, словно кукловод марионетку. А мозг твердил: «Не ходи туда!» Любопытство победило. Осторожно сделала шаг внутрь пустоты и неизвестности. И только нога коснулась пола, как зажглись магические светильники на стенах. Коридор уходил в неизвестность, скрываясь за поворотом. Пол был такой же — из темного паркета, стены ровные, покрытые деревянными панелями орехового цвета. Никаких картин и других украшений интерьера не было.

Осторожно шла, держась рукой за стену, так было менее страшно. Пройдя по длинному извилистому коридору несколько долгих минут, томивших любопытством и страхом увидеть что-то пугающее, оказалась перед тяжелой массивной дверью, обитой планками из железа. Подождала немного, прислушиваясь к звукам и решилась — открыла дверь. Она медленно отворилась, и загорелось множество светильников, развешанных под потолком, словно гроздья винограда. Передо мной во всей красе предстала магическая лаборатория! Два стола, кожаное кресло, многочисленные стеллажи и полки, большой глобус, и чучело совы. На одном столе стояли реторты и пробирки. В закрытой тубе порхала призрачная птица с хищным носом, в другой плавал на колышущейся тени, словно челнок в море, меч. В ретортах бушевало разрушительного пламя огня. В другой взрывались миры и плавились планеты. В прозрачном кубе переливались капли дождя цвет радуги, они формировали разные абстрактные рисунки, перетекая друг в друга.

На стеллажах, среди старинных книг в кожаных переплетах и огромных фолиантов, стоял прибор для измерения уровня магии, лежали сломанные карандаши и еще много разных предметов, о свойствах которых я могла только догадываться.

На подставке на столе лежала открытая книга, с вырванной страницей. Рисунки, непонятные значки и руны. Провела по корешку пальцем, шершавая кожа и надпись полустертыми буквами на непонятном языке. Рядом бумаги с мелким убористым подчерком Грэга. Из-под одной книги торчал уголок пожелтевшего листа, на котором я прочитала: «Избранница старшего сына…», а дальше не успела его вытащить, потому что услышала за спиной строгий голос:

— Что ты тут делаешь?

Испуганно оглянулась и замямлила:

— Грэг, я просто мимо проходила. — Глупое оправдание, не спорю.

Муж нахмурился и подошел к столу, захлопнул фолиант с резким звуком и сгреб бумаги, положив на самую высокую полка стеллажа. Я бы не достала без лестницы или стула.

— Грэг, прости…

— Мимо, значит, проходила… — сказал он, оперившись о стол, и постукивая пальцами по толстой деревянной столешнице. Взгляд хмурый и недовольный. — И так спешила сюда, что забыла закрыть за собой дверь. — Скрестил на груди руки.

«Ой… я и правда забыла вытащить кулон из стены, видимо, поэтому Грэг и заметил, проходя мимо или идя в лабораторию целенаправленно. Потупила глаза, сцепила руки в замок и виновато проговорила:

— Прости.

Хмыкнул он невесело, а потом подошел ко мне ближе и положил тяжелую руку на плечо, и мое ухо опалил жар его дыхания.

— Никогда больше не лезь в мои дела.

Вскинула взгляд — Грэг смотрел серьезно. «Ну что такого я сделала? Если он тут ничего страшного не скрывал, то и не стоило на меня сердиться!» Покивала головой в знак того, что все осознала и поняла.

— Хорошо, я тебя поняла и еще раз извини.

Грэг прошел к дальней стене и уставился на что-то. Я осторожно подошла к нему и выглянула из-за его спины.

— Это что?

В колбе метался прозрачный шарик, сверкая ярко-красным светом.

— Это первичная структура магической решетки.

— Что?

— Я ее выделил для опытов. Она позволяет определить воздействие разных магических заклинаний и оценить их эффектность без применения на живых существах.

— Ого! — Я подошла ближе, разглядывая удивительное явление. — А это? — Ткнула пальцем в другую сферу, в которой пылал яркий золотистый шар, похожий на солнце.

— Это… — Грэг потрогал стеклянную стенку сосуда, и чуть наклонился к нему. — Огненный дар драконов в чистом виде.

Я осторожно прикоснулась к стеклу — оно оказалось на удивление холодным, думала обожгусь.

— Огненный дар — это изначальная магия драконов, а это ее концентрат. С помощью него можно разрушить несколько замков.

Я ту же шарахнулась назад и впечаталась в твердую грудь Грэга, а он обняла меня за талию и притянул к себе. — Он может сотворить многое, но… я пока не нашел, то, что мне нужно.

— А что ты ищешь, Грэг? Что ты тут делаешь? — повернулась к нему, а он так и не разомкнул объятия. В его глазах опять проявились прожилки, сверкающие золотом. — Мне нужно разрушить сеть магического заклятия Гнилых земель.

— Это как-то связанно с готовящемся наступлением оттуда? — нахмурила брови, и положила руку на его предплечье. Мне нравилось дотрагиваться до мужа и чувствовать под ладонью бугры стальных мышц.

— И с этим тоже, — коротко ответил он и потянул меня к выходу. Хотя я еще много хотела у него спросить, но, может, как-нибудь в другой раз.

Грэг вел меня за руку в наши покои, а когда мы вошли, я воскликнула:

— Грэг! — вытащила из кармана платья баночку и протянул ему.

— Что это, — повертел он ее в руках.

— Это для твоего отца. Тонизирующая настойка — поможет ему справиться со слабостью от болезни.

Грэг не отрывал глаз от бутылька, а потом взглянул на меня с такой болью и тоской, что меня окатило волной безысходности, тенью, накрывшей меня. Я чуть приоткрыла рот, а он ту же опустил взгляд на мои губы. А еще в глубине его глаз я заметила огонек, словно свеча зажглась и разгоралась все больше и больше, поглощая всю мою суть, даря тепло и желание, надежду на большее и чувство уверенности в будущем. Не знаю как, но я без слов почувствовала, что не безразличная ему, и даже больше…

Губы Грэга прижались к моим, обожгли поцелуем полным страсти. Собственнические объятия, показывающие, что я только ему принадлежу, и он может делать со мной все что захочет. Муж приподнял меня, держа за попку, а я обхватила его ногами. Не отрываясь от моих губ, отнес на кровать. Эта ночь была другой. Меня брали, завоевали и дарили счастье, чувства наполненности как души, так и тела. Я дарила взаимность, открывалась новому и впитывала нашу близость, и ощущала начало сближения душ. Теперь связь стала крепче и, казалось, наши жизни отныне связаны навсегда.

Аромат душицы и листьев мяты, что добавила в чай, витал в воздухе. Я втянула его полной грудью, наслаждаясь тихими минутами утра, когда солнце еще робко проникает через окна и ласково касается первым рассветными лучами. Свесила ногу в тонком шелковом чулке белого цвета и поболтала ей. Я сидела в уютном кресле малой гостиной, утонув в мягких подушках. Улыбнулась и перелистнула станицу любовного романа, который привез мне из города Грэг. Я как-то ему сказала, что в библиотеке нет ничего походящего для меня, и он спросил, чтобы я хотела. Конечно же, про любовь! Муж улыбнулся и привез мне на следующий день стопку книг. И я тут же окунулась в миры, полные счастья и взаимной любви, о которой мечтает каждая женщина.

В холле послышались голоса, он была не так далеко от зала для отдыха, где я примостилась с любовным романом. Женщина что-то спрашивала. Наверное, у слуги. «Интересно, кто это к нам приехал? К Арчибальду очередная девица? На правах хозяйки дома, а я изо всех сил пыталась вжиться в эту роль, решила поприветствовать гостью. Встала и направилась к двери, поправляя домашнее платье из атласа вишневого цвета, покрытого узорами из цветов и ветвей. Теперь у меня были шикарные наряды, и я их с удовольствием носила, старясь выглядеть для Грэга очень красивой.

— О, очень жаль… — раздался мелодичный женский голосок.

— Здравствуй, Сатива! Ты как всегда великолепна, — отвесил комплимент девушке только, видимо, подошедший Арчибальд.

Я скромно стояла неподалеку, разглядывая красавицу. Высокая, стройная, с рыжими волосами, шикарном платье, и накидке из дорогого меха. Казалось, осень подарила ей свои самые яркие краски.

— Неожиданно ты нас решила посетить.

— Решила сделать сюрприз своему жениху, — мелодично рассмеялась она.

— Пройдем в гостиную, — предложил ей Арчибальд.

«У этого ловеласа есть невеста?»

— Добрый день! — решила проявить гостеприимство.

И меня только что заметили. М-да… Я, конечно, бледная моль, но не настолько же! Девушка взглянула на меня удивительно зелеными глазами. Изящные тонкие бровки чуть приподнялись, и на алых губах мелькнула легкая улыбка.

— Здравствуйте! — мелодичным голосом поздоровалась она. Арчибальд напряженно застыл, и даже не пытался представить нас друг другу. Тогда я решила это сделать сама.

— Ивонн Ферро.

Девушка сначала приоткрыла ротик, а потом вздернула удивленно брови.

— О-о. Я не знала, что Арчибальд женился.

Арчибальд тут же ожил, и его взгляд заметался от меня к Сативе.

— Это… — начал было брат Грэга

— Я жена Грэга Ферро, — решила разъяснить ситуацию.

На лице Сативы за несколько секунд проявились десятки эмоций, и каждая, словно пронесшийся ураган, сменяла другую. Удивление, неверие, непонимание и осознание. А потом она упавшим голосом произнесла:

— Что? Этого не может быть!

Я опешила. «Что за странная реакция?»

— Арчибальд, что она говорит? — захлопав длинными ресницами, обратилась она к нахмуренному младшему Ферро. Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидела панику.

— Так… Стоп, стоп, стоп, — прикрыла на секунду глаза гостья, выдохнула и улыбнулась. — Это шутка? Да? Вы с Грэгом решили меня разыграть! Ну ты и выдумщик. — Как-то картинно рассмеялась она.

Я совершенно не понимала, что происходит. Фантасмагория какая-то… Театр одного актера. Арчибальд застыл, и, казалось, не дышал.

— А где Грэг? На работе? Я тогда его подожду. Устрою ему сюрприз, — прошла мимо меня Сатива, снимая с тонких пальцев белоснежную шелковую перчатку, и обдав меня ароматом сливы с карамелью.

— Да, муж на работе и будет к ужину, — повернувшись к ней, и смерив ее взглядом, строго ответила. Мне эта непонятная ситуация уже надоела.

Из ее руки выпала перчатка, и она сильно побледнела.

— Что… но этого не может быть! Какая жена, если я его невеста?

— Что? — я не понимала, что происходит, и до меня не сразу дошли ее слова.

— Леди, — вдруг отмер Арчибальд и попытался встрять в разговор, но тут раздался вопль Сативы:

— Это чушь! Я его невеста уже на протяжении трех лет! Мы должны были пожениться этой осенью! Арчибальд, — кинулась она к нему и вцепилась в его рукав. — Скажи, что она лжет!

Арчибальд взял ее за локоть и, несмотря ей в глаза, глухо ответил:

— Сатива, Грэг действительно женился.

— Ах, — отпрянула она, хлопая ресницами. Сатива непонимающе переводила взгляд то на меня, то на Арчибальда.

— Как он мог жениться, если мы обручены! Он же меня любит! Грэг мне об этом говорил и клялся в вечной любви! — она вопила так, что я вышла из ступора и… задохнулась. Сердце заколола, словно в него воткнули десяток иголок разом, вместо подушечки. Ноги я перестала чувствовать, подошла к столику и оперлась на него. В голове мысли разнесло в разные стороны, словно осенние листья под порывами сильного ветра. Сжала столешницу до боли.

— Кто она такая? — тыкала в меня пальцем, как оказалась невеста моего мужа.

Арчибальд обнял Сативу за плечи.

— Сатива, давай ты успокоишься. Пройдем в кабинет, и там поговорим, — попытался увести ее младший Ферро.

А на меня Сатива посмотрела так, словно увидела гремучую змею. И такая ненависть пылала в ее глазах, что меня физически накрыло от ее эмоций. Арчибальд утащил рыдающую девушку и бормотавшую что-то в другую комнату.

Состояние прострации накатило волной, поглощая душу. Казалось, я не чувствовала сердце, оно будто перестало биться, а в груди вместо него был камень. Холод. Дикий холод внутри. Он замораживал все чувства и эмоции, покрывал толстым слоем льда. Все ушло на дно, опасаясь смертельных объятий. Чувства погибали, опускаясь в безнадежность и предательство. Лежали погребенные вместе с камнями под коркой льда, заметаемые снегом и замораживаемые стужей. Сознание сузилось до точки.

Через некоторое время я очнулась от порыва сильного ветра, что ледяными пальцами вцепился в кожу. Я подняла голову и с ужасом увидела, что я стою на балконе террасы самой высокой башни замка, где мы ужинали с Грэгом. Далеко внизу вздымалось и ревело темное штормовое море, белесые гребни волн разбивались с яростью о скалы и с грохотом скатывались обратно. А небо прорезали молнии и раздавались мощные раскаты грома.

«Как я здесь оказалась?» Я ничего не помнила. Мерзкий холод уже добрался до костей и кожу покрыли мурашки. Я понятия не имела, сколько тут простояла. Обхватила себя руками и зашла внутрь комнаты, закрывая за собой стеклянные двери. В углу одиноко мерцала лампа, освещая пустой стол и пару стульев. Скатерти не было. Я провела пальцем по полированной столешнице. Стулья с резными спинка, диваны с дорогой обивкой. Богатством дышит замок, пускает пыль в глаза роскошью. А что скрывается под ней? Гниль и ложь. Червоточины тайн и обмана, пятна предательства и изъеденные, словно молью, лживые обещания. Я рухнула на стул и закрыла лицо руками.

Нет… Я же ему поверила, а он меня обманул. Волна горечи, злости, разочарования пробилась из-подо льда и поднялась, затопив разум. От нахлынувших эмоций задохнулась, и, казалось, забыла как дышать. Ведь воздух отравлен ядом лжи и предательства. Нет… Очень больно внутри. Невыносимо. Я завыла, словно волчица, потерявшего своего единственного любимого и упала на колени, уткнувшись лбом в каменный пол. Закачалась, всхлипывая, а потом заревела во весь голос. Тело сотрясало так, что, казалось, припадок случился. Нет… Грэг, как ты мог? Зачем? У тебя же была невеста, и ты ее любил, зачем ты выбрал меня, вырвал из привычного существования, из дома, и женился? Зачем ты был таким хорошим? Я же тебя полюбила…

Нет… я лучше вырву сердце и брошу его в море, чем когда-либо признаюсь тебе, что полюбила тебя. О, Всевышний! Какая же я дура. Любовь можно вытравить из сердца, и я это сделаю. Оно останется пустым навсегда, но так будет лучше. И легче. Но как же больно… Потерла грудь, поморщившись, и легла на пол, глядя в серый потолок, что, казалось, нависал надо мной, словно крышка склепа, где я только что похоронила свою любовь, жизнь и счастье навечно.

Я тонула. В море обиды, горя и печали. Накатывали волны бессилия и тоски. Они накрывали ледяными потоками и вымораживали душу и сердце. Подо мной холодный камень пола ощущался надгробной плитой.

На стену упал белый свет луны, вырисовывая дорожку — путь в никуда. Завывания ветра слышались сквозь окна, и казалось, что сотни мертвых душ пришли ко мне, зазывая принять путь забвения.

— Иви, — раздался глухой голос.

Я повернула голову на звук. Грэг сидел на стуле и смотрел на меня печальным взглядом, с сожалением и болью осознания. Я отвернулась и опять уставилась в потолок.

— Ив, я хотел тебе все рассказать, но… Все оттягивал этот разговор, пока не стало слишком поздно.

— Да, теперь слишком поздно, — мой голос прозвучал далеким эхом, затерявшимся в жалобных завываниях ветра.

— Нет, еще не поздно, — Грэг опустился рядом со мной на колени, и обхватил ладонями мое лицо. Теплые… Тела своего я не чувствовала. — Послушай меня, я много сделал неправильного. Не рассказал тебе, что у меня есть невеста. Я виноват перед тобой. Но… я могу все исправить. Некоторые вещи уже не вернешь. И знаю, ты меня возненавидишь, но я сделаю все, чтобы изменить то, что еще можно. Иви, ты слышишь? Я на все пойду, лишь бы ты была со мною рядом. Я не отдам тебя!

В его глазах разрастались золотые прожилки, словно треснувшая скорлупа, выпускала наружу содержимое. Темнота оболочки разрушалась, а золото заливало всю радужку.

— Я все исправлю, — твердым голосом повторил он и взял меня за обе руки. — Да ты вся закоченела! Ну-ка иди сюда. — И меня подняли с пола. Грэг прижал к себе. — Подожди, сейчас. — Бормотал он и нес меня куда-то.

— Отпусти меня, — слабо проговорила я, голос совсем потерял окрас. Он будто тоже умер вместе с моим сердцем.

— Сейчас, малышка, согреем тебя. — Я задергалась, но руки Грэга еще сильнее прижали к себе.

Меня прямо в одежде погрузили в ванную, и он открыл воду. Грэг суетился рядом. Я лишь отстраненно смотрела, будто не со мной все происходило. Меня захватила апатия, я ничего не чувствовала, ноги и руки меня не слушались.

— Вот так, — потрогал он воду. — Не горячо?

«Я не знаю…»

Грэг стал растирать мне руки, плечи.

— Нет, так не пойдет, — и стал снимать с меня одежду, переворачивая, словно куклу. А я даже не прилагала никаких усилий, чтобы помочь ему. Сердце в груди еле билось.

— Тебе лучше? — с тревогой заглядывал в мои глаза Грэг. Горячая вода уже скрыла тело, но я даже не чувствовала ее тепла. — Иви, посмотри на меня, — мое лицо повернул к себе. Тревога, затаенная грусть и паника в его глазах. Жалкий подобие его эмоций, в отличие от тех, что он подарил мне.

— Иви, — простонал он и сел на пол, прислонившись спиной к ванне. Откинул голову на бортик и задумчиво уставился в потолок. — Сколько же я всего натворил. Даже не знаю, простишь ли ты меня. Но я же не знал, что приедешь именно ты. И не представлял, что ты так станешь дорога мне. — Покачал он сокрушенно головой, горестно усмехаясь. — Но мне есть, что еще можно исправить. Обещаю, я спасу тебя. — Кивнул сам себе. — Я изменю предрешенное. И сделаю ради тебя все. — Он взгляну на меня. — Ты мне очень дорога, Иви. — Взял мою руку, безучастно лежащую на краю бортика, и прикоснулся к ней лбом. Он молчал, лишь слышалось, как капли из крана ударялись о воду, оставляя круги, расходившиеся все дальше и дальше, затрагивая всю поверхность.

Голова пульсировала, веки налились свинцом, и открывать глаза вовсе не хотелось. В комнате слышались звуки: входил новая горничная Далина, спрашивала меня про завтрак, но я молчала. Меня просто не было. Для этого мира, для этой жизни, для Грэга.

Вчера он вытащил меня из ванной, завернул в полотенце и оделяло, уложил на кровать. Молча сидел рядом, нежно гладил, но я ни на что не реагировала.

— Я все изменю ради тебя, Иви, — сказал Грэг и ушел.

— Госпожа, извините, но там приехал лорд Эдвард Ферро. Вы спуститесь?

Отец Грэга. Не хотела никого видеть, лежала бы так вечность. Я не знаю, как жить дальше. Как верить тому, кто врал? Но, в конце концов, он же на мне женился. И он клялся вчера, что я ему нужна. А если он разведется со мной и будет с Сативой? Но… он сказал именно я ему важна. Что-то поднялось из глубины замутненной тиной обиды. Протест красной пеленой окутал разум. Сердце застучало быстрее, а кровь забурлила в венах. И я резко встала. «Он мой! Я не могу так просто отпустить его! Он мой… Не на Сативе женат, а на мне».

Привела себя в порядок и собралась жить дальше, и бороться за свою любовь и счастье. «Это все же не измена, это ложь, проевшая первую дыру в нашем благополучном браке, но это не так страшно», — рассудила я. Мы решим эту проблему с Грэгом вместе, и я смогу его простить, ведь люблю его. И не нахожу в себе сил ненавидеть мужа. Он занял место в моем сердце окончательно и бесповоротно. И да, я не знатная, не очень образованная, но судьба ведь свела нас вместе! И это что-то значит. Все будет хорошо.

Попыталась дружелюбно улыбнуться свекру и поздоровалась:

— Добрый день, милорд!

— Ивонн! — передо мной предстал вполне себе даже хорошо выглядевший отец Грэга. Красивый костюм, бриллиантовая булавка, воткнутая в шейный платок, золотые часы в карманчике сюртука. Болезнь только выдавало бледное лицо, и впалые потухшие глаза.

— Рада видеть вас, — учтиво сказал ему.

— Как у тебя дела?

— Спасибо, все хорошо.

В комнату зашел Арчибальд с мрачным лицом, и сел в кресло.

— Арчи, ты же помнишь, о чем мы с тобой говорили? — с улыбкой обратился к сыну лорд Эдвард Ферро.

— Да отец, конечно, помню.

— Ты же не сомневаешься? — прищурился старший лорд Ферро, пристально глядя на сына.

— Отнюдь. Я полон решимости, — кивнул Арчибальд, разглядывая золотую печатку на пальце, ее украшал оникс с бриллиантом.

— Ну, — хлопнул себя по коленям лорд Эдвард Ферро, и встал. — Тогда я вас жду.

— Конечно, мы будем вовремя, — кивнул Арчибальд отцу, и тоже поднялся.

Я спохватилась и спросила:

— Как? Вы не останетесь на обед, лорд Ферро?

— Нет, мне пора. Дела, — криво ухмыльнулся Эдвард Ферро, и Арчибальд ушел его провожать.

Я походила по первому этажу, и, спросив у экономки, где муж, узнала, что он уехал еще ночью.

— Миссис Ферро, обед подан, — обратился ко мне слуга с поклоном.

— Спасибо, — и направилась к столу.

В обеденной зале никого не было. Одинокий длинный стол, уставленный яствами для десяти человек, и я одна. Чувствовала себя не в своей тарелке. Что-то грызло меня изнутри, давило. Предчувствие било в набат, и нервы натянулись, как струны. Ковыряя вилкой в омлете, откинула в сторону веточку петрушки — терпеть ее не могу, да и укроп тоже. Ерзала на стуле и обдумывала разговор с Грэгом. Мне ведь надо с ним поговорить? Что сказать? Я боюсь мямлить и быть слишком неуверенной. На меня серьезно никогда не смотрели, во мне не хватало силы духа, чтобы принимать за настоящего противника и оппонента в спорах. Но я постараюсь быть стойкой, и не сразу же соглашаться с доводами Грэга. Я заставлю его чувствовать себя виноватым.

Пригубила кофе и откусила кусочек черничного маффина.

— Ивонн, — размашисто шагая, в зал вошел Арчибальд. — У нас проблемы. Ты нужна нам. Быстро собирайся и полетели.

— Что случилось? — запаниковала я, отметив нервозность Арчибальда. — Что-то с Грэгом?

— Да, и с ним тоже. — Вцепилась в стол руками, чувствуя, как дрожь прошлась по телу.

— Что с ним? — спросила упавшим голосом.

— Ничего смертельного, но и нечего хорошего, — нахмурился Арчибальд. — Пойдем со мной.

— Да, конечно, только подожди пару минут, я возьму с собой чемоданчик с лекарствами, — и хотела было уже бежать наверх за ним, но Арчибальд меня остановил:

— Нет времени, нужно как можно быстрее оказаться на месте.

— Хорошо, — сердце судорожно сжалось от предчувствия беды.

На открытой площадке, с которой обычно улетали драконы из замка было безлюдно. Огляделась в поисках прозрачного шара для перевозки таких бескрылых как я — его нигде не было.

— Нет времени — понял мой немой вопрос Арчибальд. Я удивленно подняла брови, а потом до меня дошло!

— Нет, — замотала головой и попятилась назад. Выставила перед собой руки. — Я не согласна так лететь! — Выкрикнула ему. А Арчибальд уже обернулся в дракона, и передо мной расправлял гигантские крылья корабль небес золотого цвета. На меня покосились глаза кофейного цвета с узким вытянутым зрачком, и он рыкнул, да так, что меня чуть не снесло.

— Нет, пожалуйста, Арчибальд! — все пятилась от него, но мои протесты были тщетны, их никто не собирался принимать во внимание. И я с ужасом увидела, как ко мне приближается огромная лапа: с наростами, твердыми, словно каменная порода и острыми, в мой рост, когтями.

«Да он меня раздавит! И будет неудобно и очень холодно…» Это последнее, что пронеслось в голове перед тем, как меня схватили, не сказать, чтобы бережно. Я почувствовала, как внутри все бултыхнулось и органы сотряслись, что вызвало волну боли. Завизжала. Порывы яростного ветра ударили в лицо, и крик потонул в его завывании. Я задохнулась и закашлялась. Вцепилась намертво в лапу дракона, но было ощущение, словно камень держу. Мы быстро взмывали вверх. Далеко внизу виднелся замок, и темное беспокойное море. Ветер так рьяно бил в лицо, что дыхание не хватало, и кожу прорывали тысячи ледяных игл. Чтобы как-то защититься я свернулась клубочком в лапе. Тут было достаточно тепло и безопасно, насколько это вообще может быть в лапах гигантского дракона.

Не знаю, сколько мы летели, но мне душу выворачивало от страха за Грэга, неизвестности и высоты. Тошнота подкатывала к горлу. Я так никогда не привыкну летать ни в специальном шаре, ни в лапах дракона. Вскоре я так устала лететь, как будто сама крыльями махала. И было не по себе, что подо мной расстилалась пропасть и одно неверное движение и я полечу вниз, от этой мысли сердце пропустило удар и я съежилась, а ладошки вспотели.

В какой-то момент почувствовала, что мы снижаемся. Выглянула и увидела впереди гору. Одинокая возвышенность выделялась на равнине из пожухлой травы. Странно…. Я думала, мы в город драконов летим. Арчибальд довольно резко спикировал вниз, отчего мой желудок подпрыгнул вверх и застрял где-то в горле. Я зажала рот ладошкой, пытаясь удержать завтрак там, где ему положено быть. И тут лапа разжалась. Я упала на камни с метра высоты точно. Покатилась по земле, разодрала себе лицо и руки.

Я ничего не понимала. Растерялась, было больно. Приподнялась на дрожащих руках, и вытерла лицо и губы рукавом платья. На нем осталась кровь, а ранки защипало. С ужасом взглянула на того, кто так со мной поступил и увидела, как на меня внимательно смотрят двое мужчин: Эдвард Ферро и Арчибальд Ферро.

— Ч-что происходит? — упавшим голосом спросила их.

Эдвард Ферро приподнял одну бровь и произнес с иронией:

— Пришло время исполнить твое истинное предназначение, девочка.

— Что? — мой голос был еле слышен.

Ко мне не спеша подошел отец Грэга и, заложив руки за спину, поведал то, отчего у меня встали волосы дыбом, и я поняла, что мне пришел конец и очень страшный.

— Быстрее! — грубо прикрикнул на меня Арчибальд, таща за собой, больно сжимая руку. Я всхлипывала и упиралась. Но тщетно.

Мы поднимались вверх по крутому склону. Вокруг были лишь обугленные камни, да черный песок. Мертвая земля. А потом под ногами я услышала гул, казалось, он шел из недр горы. И до меня дошло! Это же вулкан. Оглянулась — странное место. Вокруг равнина, вдалеке лес, и нет гор! Только огромная сопка посередине моря травы. И еще попадались редкие цветы — с красными мелкими головками. И я их узнала — это был цветок алгун. Тогда это может быть только Огненный суктуд. Похоже, я сказала это вслух, потому что мне неожиданно ответили, хотя раньше были глухи ко всем моим мольбам и просьбам.

— Ага, догадалась, умница, — с мерзкой ухмылкой, произнес лорд Эдвард Ферро. Он шел неподалеку, припадая на одну ногу, как будто она болела, и тяжело дышал. Старик все-таки. Его лицо было бледное и сосредоточенное.

— Отпустите меня, пожалуйста! — молила их.

— Отведи ее к краю, — раздался приказ отца Грэга Арчибальду. И меня подтащили к жерлу вулкана! Я обмерла: далеко внизу бурлили огненные волны горящего океана. Клокотали и пели смертельную песню. Неимоверный жар опалял легкие, грозя сжечь их в доли секунды, а тело сгорит еще раньше, на подлете в последние объятия огнедышащего исполина.

— За что? — отчаянно вырываясь из сильных рук Арчибальда, всхлипывала и молила. «Я не хочу умирать!»

— Держи ее крепче, — жестко бросил Эдвард Ферро, и вытащил из кармана листок бумаги, сосредоточенно что-то читая.

— Не дергайся! — прикрикнул на меня Арчибальд, и больно сдавил руки. Слезы отчаяния побежали безудержными реками по щекам. «Я не хочу умирать…»

Бездна за спиной жила и призывала. Горячий пар касался кожи, раскаленными пальцами скользя по ней. Нежно, но неумолимо. Казалось, руки Огненного суктуда уже схватили меня за горло и издеваются надо мной перед тем, как утопить в своих смертельных водах.

— За что? — выдохнула я и закашлялась, горло саднило.

— Просто тебе не повезло, — ответил буднично Арчибальд

«Просто не повезло? Да как так-то?»

— Грэг, он… — еле смогла выговорить страшные роковые слова.

— Да, он знает. Именно он и выбрал тебя нашим жертвенным ягненком, — зло ухмыльнулся Арчибальд. А у меня остановилось сердце и умерла душа. Еще до моей физической смерти.

Я плохо слышала все приказы, которые отдавал Эдвард Ферро, в уши, словно залили строительный раствор, а меня будто всю покрыло пеплом, сквозь который я видела все окружаемое через пелену серого мрака.

«За что? За что ты так со мной, Грэг! Мне казалось, что я не безразлична тебе! А наши ночи? Те ласки, что ты мне дарил, не были поддельными. Или это тоже было притворство?»

— Грэг… — прошептала отчаянно одними губами.

— Не спасет тебя твой муж, — услышал мои слова Арчибальд. — Привязался к тебе, дурехе, поэтому и не смог присутствовать на жертвоприношении.

— Каком жертвоприношении? — выдохнула я и попыталась снова вырваться из железного захвата Арчибальда. — Почему именно я?

— Потому что ты подходишь и просто тебе не повезло, — ответил ровно Арчибальд, словно заказывал блюда на ужин.

Эдвард Ферро начал читать какое-то странное распевное заклинание. Тихие слова внезапно стали громкими, и резкие нотки послышались в нем.

И я поняла — конец неизбежен. Но думалось не о непрожитой жизни, а о Грэге. Я даже перед смертью не понимала, почему он так со мной поступил. А его слова, обещания… Ложь, одна лишь ложь и чужая воля перечеркнули мою жизнь. И она вот-вот закончится… Мое тело, моя поруганная любовь и надежды навсегда исчезнут в огненном пламени вулкана.

— Нет, — закричала и со всей силы начала вырываться, и даже пнула в голень Арчибальда. Он зашипел, но не отпустил. Лишь со всей силы встряхнул меня, отчего я не сразу смогла сфокусироваться на происходящем.

Эдвард Ферро громко крикнул:

— Антерро! — и меня толкнули прямо в жерло Огненного суктуда.

В миг падения пронеслось перед глазами лицо Грэга и мамы. Пламя уже почти лизнуло огненным языком, и невыносимый жар опалил кожу, легкие и душу. Мой последний вздох перед бездной и мраком….

Раздался рык, такой, что вздрогнул вулкан, а огромная тень закрыла солнце. Рывок. Казалось, что тело, распалось на части…

Прохлада ласково коснулась кожи, такая необходимая, словно вода для умирающего в пустыне. Легкий ветер принес ароматы мха и грибов. Запах земляники и дикой розы заполнил легкие. Трава, что удержала влагу утра, приятно холодила спину. И небо: ясное, чистое, голубое. Белоснежные облака, воздушные, словно зефир. Надо мной парила птица с ярким оперением попугая, которого я увидела на ярмарке. К нам в город иногда привозили диковинных зверей из далеких земель. Немаленькая пташка сверкала зеленым оперением под лучами яркого солнца, и плавно взмахивала крыльями, покрытыми желтыми пятнами, словно сыпью. Она начала снижаться, и я разглядела острые мощные когти на лапах. О-о, а что это она держит? Палка? Эта милая птичка покосилась на меня круглым коричневым глазом, и хрипло гаркнула так, что на соседних кустах с криками разлетелись маленькие пичужки. Еще один злобный хрип и она в меня кинула палку! Но не попала… Только возле меня свалилась не ветка, а целое бревно! Я от удивления резко села, и захлопала глазами.

— Это что?

— Это Гнилые земли, — раздалось позади меня, и я медленно оглянулась. На меня смотрел Грэг. Он сидел на земле, опершись спиной о дерево.

Не. Может. Быть! Я все вспомнила. Словно разом накатила огромная волна, разрушительная и неминуемая, несущая с собой непоправимые последствия. Вот так я себя и чувствовала — полностью разрушенной внутри. Меня будто разобрали по частям, забыв собрать.

«Я жива?» — осмотрела себя. Платье разодрано, из-под него виднелись ободранные до крови ноги, оголенные до бедер. Все тело в царапинах, а подол платья и ботинки покрыты черной гарью, словно их подкоптили в костре. Руки в кровоподтеках, там, где с силой хватал меня Арчибальд. Я вскочила. Внутри все бурлило от гаммы чувств: злость, неверие, ненависть и желание закричать во все горло. Заозиралась.

— Их здесь нет, — устало проговорил Грэг.

— Что происходит? — голова кружилась и гудела, в ушах стучал пульс, сердце ощущалось камнем. Боль накатывала волнами, а эмоции сплелись в один комок, в затянувшийся намертво узел, который не распутать. Растерянность и разочарование плескались где-то на дне. А сердце кровоточило и сочилось гноем предательства и несправедливости.

— Ты, — зашипела и прищурилась я, и пошла на Грэга, скрючив пальцы, готовая разодрать его лицо до крови.

— Нам надо поговорить, Иви, — так и не поднимаясь, сказал он.

— Ты самая последняя сволочь! Предатель! Урод! — сыпала словами из своего «богатого» лексикона. К сожалению, других бранных и обидных ругательств не знала. — Ты должен умереть за то, что со мной сделал! — Кричала истерично на него.

— Согласен, — кивнул он, чуть остудив меня таким покорным ответом.

— Ты всегда знал, что я буду принесена в жертву?

— Знал, — не сразу ответил он.

— Но… — запнулась я. — Это несправедливо! — А из глаз полились слезы. Не хотела плакать при этой сволочи, попыталась смахнуть горестные капли влаги с лица, но они неудержимым потоком побежали еще сильнее. Я часто и глубоко задышал, стараясь взять себя в руки. Мне были так нужны силы, чтобы все высказать этой скотине в лицо.

— Ты специально именно меня выбрал? Чтобы что? Убить? Принести в жертву?

— Не я тебя выбирал. Это сделал Арчибальд. — Я опешила и отступила на шаг назад. — Это их план с отцом принести тебя в жертву. Я изначально этого не хотел.

— Ну а что же не спас меня?

— Я спас. Успел, — кивнул он и поморщился. И я, наконец, увидела, что его левая рука висела плетью. На ней обугленная кожа до черноты, и прожженная рубашка. Штанина слева тоже прогоревшая в огне, открывала вид на красную кожу, уже покрывшуюся пузырями. Кое-где, через лопнувшую кожу проглядывало розовое мясо. Лицо Грэга было землисто-серого цвета, и он дышал сквозь зубы. Похоже, он очень сильно пострадал.

— Да вы что, все сумасшедшие? Выбрали себе жертвенного ягненка. Живого человека и собрались принести в жертву? Вы вообще, нормальные? — закричала, не выдержав.

— Ив… все не так просто, — начал Грэг, но я его перебила, во мне кипела злость и клокотала ярость. У меня после пережитого, почти смерти в жерле вулкана, до сих пор кожа болит, как будто от ожога, ведь языки пламени почти меня коснулись. Все всколыхнулось внутри. Обида, злость и гнев всплыли на поверхность, грозясь затопить разум.

— Что тут сложного? Убить вы меня хотели! — с криками замахала руками. Начала ходить возле него, со злостью пиная камушки, что попадали под ноги. — Убить… — «Как же это страшно звучит!» — Да как вы могли! Я же тебе верила, Грэг! — а внутри все затопило болью и сожалением, от того, что больше ничего никогда не исправить. Как с таким можно жить? Все сгорело в жерле вулкана навсегда.

— Ив, я должен тебе что-то рассказать. Только прошу, не делай поспешных выводов, — поднялся с земли Грэг, опираясь о дерево, и сделал шаг ко мне навстречу. Протянул руки ладонями вверх, словно взывая.

Я отпрянула и бросила зло:

— Не подходи! Не смей! Больше никогда не притрагивайся ко мне! — он остановился, руки бессильно опустились. Взгляд полный сожаления.

— Это произошло давно. В Гнилых землях вновь возникли очаги сопротивления. И когда не справлялись обычные стражи, вызывали ставших из Совета Санары. И в то время в этих землях оказался мой отец. Была жестокая битва и его ранили. На этой стороне Гнилых земель располагался лагерь, и он сразу же не улетел домой, думал еще помочь воинам. Хотел отлежаться пару дней, прийти в себя от ранения, и остаться помогать дальше. И тут он повстречал ведьму Ланис. Его настиг рок. Как тебе сказать… в Гнилых землях живут разные люди, в том числе и последователи древних культов, запрещенных в наших странах. Владеют черной магией, обладают силами, недоступными нам. Но есть и те, кто промышляет древним ремеслом, в котором всегда нуждались мужчины. Особенно после боя, когда разгорячена кровь — нужны интимные услуги, это хороший способ стабилизироваться. Так что не было ничего особенного, если в лагерь наведывались девушки легкого поведения. Их, конечно, проверяли, не лазутчицы ли они, оценивали уровень магии. В Гнилых землях не все же ей обладают. И воины с удовольствием пользовались щедрыми предложениями таких женщин.

Но Ланис… она оказалась сильной ведьмой. Смогла скрыть свой дар. И она специально пришла именно к моему отцу. Все знают, что, если ослабить Совет трех самых сильных драконов — заградительный кордон падет. Так что именно Эвард Ферро был стратегической целью. И да, он воспользовался услугами Ланис. Но совершил страшную ошибку. Когда Ланис уходила, она сказала ему, что теперь он никогда не сможет иметь детей, и его род прервется. Отец не поверил и только посмеялся над ней. Потому что на драконов почти никогда не действую привороты и проклятья. Но Ланис оказалась другой. Иная древняя магия текла в ее венах, и она оказалась одной из самых влиятельных жриц в своем клане.

Отец долгое время не придавала ее словам значения. Когда внезапно умерла наша мать от загадочной болезни, которую никто не смог вылечить. И после еще ничего не понял. По прошествии нескольких лет он вновь женился. Но брак оказался бездетным. И спустя пять лет его вторая жена умерла от неизлечимой болезни. — Грэг замолчал и посмотрел вдаль. Сорвал несколько травинок и помял в руке. — И третья супруга моего отца так и не принесла детей и тоже умерла. Но окончательно он вспомнил слова колдуньи, когда мы с Арчибальдом стали взрослыми. У нас с ним тоже не было детей. — Я открыла рот от удивления. — Ив, но ты же понимаешь, что и у не женатых мужчин есть любовницы и связи на стороне, а также охотницы заиметь ребенка от богатого лорда.

— Ты имеешь в виду таких, как Клара? — Грэг кивнул, подтверждая.

— Да, и не только. Если девушки беременели, то магическая проверка показывала, что это не наши дети. И вот тут отец насторожился и рассказал нам про то, что сказала ему Ланис когда-то. Ведь это не просто проблема — это катастрофа для всего мира. И разрушительные последствия для всех. Наш род Золотых драконов ни в коем случае не должен прерваться — мы последний фронтир на пути нашествия из Гнилых земель.

И тогда отец отправил шпионов в города Гнилых земель. Многие искали Ламис, но тщетно. Через несколько лет все же нашли одну жрицу из ее культа. И, скажем так, разными методами заставили ее сказать, кто такая Ламис и что за заклятие она наложила на отца. И жрица рассказала про способ, как его снять. Ее проверили — она не соврала, но способ был страшный.

«Избранница старшего сына, ставшая ему женой, должна быть предана огненному великану» Иначе — принесена в жертву священной горе для двух наших миров — Огненному суктуду.

— Что… — прошептала я, не веря своим ушам. — И вы так просто решили загубить чужую судьбу? Лишить девушку будущего? Хотели хладнокровно убить? — сердце заныло, и я покачала головой, не веря в жестокость и цинизм такого страшного поступка.

Ни в чем неповинная девушка должна стать жертвой Эдварда Ферро? «Держал бы одно место в штанах, так ничего бы и не было!» Руки бессильно повисли, а ноги ослабли. Я чуть не повалилась на колени в траву.

— Ивонн, я изначально был против этой затеи! Ив, я знаю, что ты мне не веришь и никогда меня не простишь, но просто выслушай меня. — Грэг сделал шаг ко мне, глядя с такой немыслимой тоской, что даже потух яркий блеск его глаз и в них, казалась, разверзлась бездна. — Я искал другой выход. Постоянно искал возможность все решить по-другому. И не хотел жениться ради жертвоприношения. Но… Арчибальд и мой отец, за моей спиной решили провести отбор невест и привезти ее для меня.

— Тех, кого не жалко убить? — выплюнула ему слова в лицо, ядовито усмехнувшись.

— Люди нам должны и не будут сопротивляться воле дракона. Выбор был из тех, на кого не надо тратить время на ухаживания. — Прозвучало крайне жестоко и горько. Как же легко, оказывается, сломать жизнь…

— Мне сказали, что ко мне едет невеста, когда ты уже подъезжала к замку. Я был в ярости! Я им говорил, что найду способ, и не нужно будет приносить никакие жертвы. И женился на тебе, чтобы уберечь и оградить, удерживая тебя рядом. И я бы никогда, слышишь, никогда! Не дал бы тебя в обиду! Ни тебя, ни другую девушку.

Что-то кольнула в груди от его слов, будто острая игла впилась в сердце, заставляя задохнуться от боли. «Ни другую девушку…» Я никогда не была для него особенной. Отвернулась, потому что глаза защипало, а к горлу подкатил ком.

— Но отец с Арчибальдом… — он сжал кулаки, и желваки заходили на его лице. И Грэг сквозь зубы зло выдавил: — Без моего ведома решили провести ритуал. Я им запретил, Ив! Клянусь, я бы тебя спрятал, увез куда-нибудь, но не позволил никогда причинить тебе вред! Но я успел, милая. Успел…

Я развернулась и пошла… не знаю куда. Но ноги несли меня прочь. От обманщика, от угрозы смерти и боли, что причинил мне муж и его семья. Нет… Я ни секунды больше не хочу его видеть.

— Иви! Ты куда? — окликнул Грэг, догнав меня за пару шагов. Он шел чуть позади.

Я молчала и смотрела на травинки, что колыхались под напором ветра. Одуванчик разлетелся на маленькие пушинки, словно осколки вазы, что никогда не собрать уже воедино. Как и мою жизнь, как и мое сердце. В душе зияла пустота, а тело был лишь остовом утраченных чувств. Все лучшее сгорело в моем последнем полете в огненное жерло вулкана. Там сгорела моя сущность, погибла мое сердце и душа. А здесь находится только мое тело, пустая оболочка. Ведь смерть бывает не только физическая.

— И я нашел способ, как спасти наш род и отца… — заговорил Грэг вновь.

— Мне плевать, — жестко бросила ему.

Я почувствовала влагу на щеках. Потрогала — слезы сами по себе катились и катились. Соленые, горькие, и безудержные.

Посерело мрачное пасмурное небо. Впереди чернели непроглядные стены зарослей. Ветер дул все сильнее, пробираясь холодными руками под одежду. С неба закрапал мелкий дождик, под ногами скоро захлюпали лужи.

Грэга молча шел позади меня, примерно на пару шагов дальше. Я запнулась о сук, и чуть не пробороздила носом землю, но меня удержал от падения Грэг. Я вырвала руку из его и крикнула, поучился истерический визг.

— Отстань! Не ходи за мной! Оставь в меня в покое! Никогда, слышишь никогда не приближайся ко мне!

Он остановился и посмотрел на меня.

— Ты не выберешься отсюда сама, Ив. Нас отбросило, не знаю как далеко в Гнилые земли. Магическая стена, что идет прямо через Огненный суктуд и разделяет наши страны, как сетка для игры в теннис. И когда я повредил крыло в жерле вулкана, вылетел за ее границы. Нас отбросило в Гнилые земли, словно мяч отскочил от сетки.

Я с ненавистью на него взглянула и прошипела:

— Ну и хорошо! Я рискну остаться здесь. Хоть буду подальше от тех, кто хотел меня убить, — и повернулась к нему спиной, решительно шагая дальше.

Вдалеке виднелся лес. Листва на деревьях срывалась порывами ветра, и падала под ноги мощным исполинам. Мне хотелось скрыться в густой темной чаще. От непогоды, от мужа, что так жестоко со мной поступил и воспоминаний, что отравили мою жизнь до конца дней.

— Иви, ты не понимаешь, тут опасно. Не смотри на эту, казалось бы, безобидную природу. Да она, похожа на нашу, и солнце то же. Но те, кто по этой земле ходят, они изначально принадлежат мраку, владеют темной магией, способной убить. Тут все недружелюбно.

— Зато Ланис оказалась очень даже была дружелюбной.

— Здесь много таких, как она и похуже есть.

— О, так это вашей семейке тут как раз место!

Грэг от такого даже с шага сбился, и чуть отстал. Но нет, опять спустя минуту догнал.

На краю леса вдруг из травы показались белые ушки зайчика. Он мирно сидел на задних лапках, и, не испугавшись нашего приближения, смотрел, подергивая носиком.

— И этот зайчик тоже скажешь опасен? — ткнула пальцем в животинку. — Милый зверек! — Грэг остановился и пристально в него всмотрелся. — Явно, что хуже, чем ваша семейка я тут точно никого не найду. Вы всех переплюнули. А почему бы вам тут не обосноваться, а, Грэг? — энергично махая руками, шла быстро вперед, стараясь согреться.

— Стой! — раздался окрик Грэга. Я даже не попыталась среагировать на него. Хватит с меня.

При моем приближении зайка мило улыбнулся, и показал два ряда острых, как иглы зубов. Грэг в мгновение ока нагнал меня, и быстро задвинул к себе за спину. В милую зубастую зверушку полетел огненный файер. От зайки остался только выжженный кусок земли и пепел, который тут же взлетел в воздух под порывом ветра и развеялся по полю.

— Это кто? — дрожащим голосом спросила Грэга.

— Твои познания в местных обитателях отсутствуют. И чувство опасности, судя по всему, тоже не развито. Так что шанс остаться в живых в Гнилых землях равен нулю, — разъяснил он. Я передернула плечами, потому что озноб прошелся по телу, оставляя холодные липкие мурашки.

— Это — указал он на чернеющий след на земле от зубастой зверушки. — Тариг. Безобидный снаружи, но кровожадный внутри. В Гнилых землях под каждым кустом притаилась опасность. И если ты в одиночку выйдешь к поселению, каким-то чудом оставшись живой, то ты думаешь, тебя мужики так просто пропустят? Да тебя же первый встречный сделает своей рабыней. И будешь выполнять в постели все его разнообразные желания. А потом, как надоешь ему, продаст тебя в публичный дом. Хотя ты бы и в обычной жизни одна не выжила. Такие мужики есть везде. — Я с ужасом на него взглянула, и руки задрожали.

— Я клянусь тебе, Иви, что выведу тебя из этих земель, и… отпущу. Ты уедешь домой.

Внутри все перевернулось от его слов, словно сокрушительный ураган пронесся. Домой… Свобода… Горечь и… поражение.

К вечеру дождь закончился, а небо расчистилось. Воздух был необычайно свеж и пропитан ароматом сырой хвои. Радостное пение птиц заполнило всю округу. Сквозь высокие деревья с темной и влажной кроной пробивались лучи солнца. Порывы прохладного ветра доносили запах земляники.

Промокшее платье облепило кожу, и я задрожала, обхватила себя руками. Подол даже не закрывал ноги, а ткань была разорвана до бедер, из-под нее виднелись кружева панталончиков. Изорванные чулки мало укрывали от вечерней прохлады. На руках порезы саднили, и их покрыли корки засохшей крови. Лицо свое я даже боюсь увидеть. Представляю, какая я должна быть после того, как упала на камни, и целого дня, проведенного в лесу.

Все это время я шла, не зная куда. Грэг неотступно шел позади, я с ним не разговаривала. Прогоняла его, но он упорно не бросал мня. Ловил, если запиналась, показывал, где ручей, если видел, что я искала, где утолить жажду.

Я видела обожженную кожу под прорехами его рубашки. Лицо Грэга было напряженно, а лоб сморщен от боли. Иногда он останавливался и тяжело дышал. Во мне боролась очень обиженная женщина, и знахарка, которая хотела помочь раненому. Но пока обманутая и преданная женщина побеждала.

— Почему ты не обернешься в дракона? Ты излечишься, — спросила Грэга.

— Если бы я мог это сделать, мы бы уже улетели домой.

Я встала как вкопанная. А я и не подумала об этом раньше. Конечно! Он же дракон! Почему же мы идем пешком-то?

— Я повредил крыло. Сжег его в вулкане. Драконы не бессмертные, так что увечья, полученные в драконьем обличье, остаются и на человеческом теле. Если бы я получил повреждения в человеческой личине, совместимые с жизнью, то бы обернулся драконом и все прошло. Но тут все наоборот. Пока летать я не могу. Придется нам, Иви, идти пешком.

— С крылом все плохо? — подошла к Грэгу, заглядывая в его лицо, на котором лежала тень упрямства, и губы сложились в жесткую линию.

— Надо подождать. Рука должна хоть немного зажить в человеческом обличие, и тогда можно попробовать обернуться в дракона, и улететь отсюда.

Я закусила губу, задумчиво разглядывая под ногами камни, мокрые травинки, на которых блестели капли влаги. Вздохнула и поплелась дальше. А куда, не знаю. И Грэг молчал.

Бревно на поляне, на котором я примостилась, царапало нежную кожу ног шершавой корой. Я чуть привстала, чтобы побольше подтолкнуть под себя платье.

Вечер вступал в свои права, розовые полосы заката растворялись в синеве сумерек. На небе загорелись первые звезды, и тонкий серп луны печально склонился над ними. Позади густел лес, шелестя кронами деревьев под порывами ветра, казалось, будто шептали диковинные существа, переговариваясь на непонятном языке. Я оглянулась и поежилась, везде виделись враждебно настроенные черные тени, притаившиеся в кустах. Хорошо, что после не очень милого зубастого зайчика мы больше ничего не повстречали. Но я все время опасливо оглядывала округу. Вытянула ноги, они ужасно ныли, и услышала песню голода, исполняемую моим животом.

— Сейчас попробую что-нибудь поймать нам на ужин, — произнес Грэг, подбрасывая ветки в костер. Я ему не помогала, сидела и исподлобья наблюдала, как он суетится, собирает хворост, сооружает место для костра. А огонь он зажег одним щелчком пальца.

Левая рука у него плохо работала, и было видно, что она доставляла массу хлопот. Мне было стыдно, как знахарке, но как только я порывалась с места ему помочь, тут же охлаждали воспоминания о том, что он хотел мне сделать. Ну ладно, не он лично, а его семейка. Все равно. Он меня не уберег от жертвоприношения. Самое главное, он знал о моей предстоящей участи и не предупредил. Как такое простить? Не знаю…

Нервно пинала ботинком землю под ногами, вцепившись в шершавые бока поваленного дерева. Грэга не было уже полчаса точно. Ушел искать нам ужин. Я хотела пить и было страшно. Отблеск костра далеко не попадал, и казалось, меня окружал сплошно мрак. Неясные шорохи и шум заставляли вздрагивать и съеживаться от ужаса. Я впервые в жизни была одна в лесу ночью, да еще в Гнилых землях.

Раздался тихий свист. Я оглянулась на звук и ничего не увидела. Ни шороха, ни хруста веток. По позвоночнику пробежал холодок. И вот из тьмы проступила фигура. Широкий, мощный бородатый мужик. Лет сорока на вид. Коричневую рубаху подпоясывала простая веревка. Мятые штаны заправлены в стоптанные сапоги, а на бедре висел топор, как показалось мне в ржавых пятнах. Или это была кровь? Густые брови скрывали темные глаза. Я часто заморгала и сжалась от испуга, руки судорожно вцепились в дерево. Взгляд мужика прошелся по мне, и остановился на моих голых ногах. И до меня дошло, что они были оголены и виднелись панталончики! Я тут же попыталась свести ткань вместе, натянуть ее больше. А тяжелый пристальный взгляд осматривал грудь, поднялся к лицу, и на его обветренных губах появилась довольная ухмылка. Он тихо свистнул, и к костру вышли еще трое мужиков в такой же поношенной одежде. Все незваные гости были крупными, коренастыми и не бритыми. Сердце замерло, а горло пересохло. Меня охватил паралич, если бы они на меня сейчас набросились, я бы даже не смогла пошевелиться.

— Одна, красавица? — густым басом молвил один из мужиков, со щербинкой между гнилыми зумами и подсел ко мне. От него пахнуло потом и немытым телом. Я попыталась отодвинуться, но жесткая рука притянула меня ближе к нему. Мужик хохотнул, а его товарищи ухмыльнулись, показывая желтые кривые зубы. Как мне стало противно!

— Отпустите меня! — получилось жалобно, а я хотела произнести это твердо и уверенно. Руки уперла в его грудь, стараясь отодвинуться, но тщетно. Он грубо засмеялся и еще ближе прижал меня к себе, потом наклонился ко мне близко, и с шумом втянул воздух возле шеи.

— Сладкая, — хмыкнул одобрительно мужик. А потом взял прядь моих волос и поднес к своему носу, вдыхая. — Малинкой пахнет. — В его глазах плясало чувство превосходства над слабым. Я довольно часто такое выражение лица встречала у мужчин: «Я сильнее тебя, девочка, и могу сделать с тобой все, что захочу». Мир мужчин жесток, и женщине приходится в нем нелегко.

И тут я вспомнила, что где-то недалеко ходит Грэг! Открыла рот и… звук потонул в огромной мозолистой ладони бородача.

— Тихо, — глаза мужика в миг стали злыми, а взгляд колким. А вместо зрачка показалась луна. Нет не луна, серебряный вытянутый серп, словно засияло ночное светило на бархате черного небосвода.

Мужик обхватил меня мощными ручищами и сдернул с бревна. Он сразу же рванул быстро с места, и тут же набрал скорость, утаскивая меня в непроглядную тьму. Я истошно кричала, получалось мычание, а попытки вырваться он словно и не замечал. Мужик был раза в два тяжелее и в три раза сильнее меня. Остальные его товарищи молча бежали рядом с нами. Лес оставался далеко позади, где был Грэг и спасение. «Грэг, помоги мне!» — молилась про себя. Эти мужики, как пришли из темноты, так и скрылись в ней, унося меня с собой.

Рядом мелькали темные силуэты мужских фигур — они бежали быстро и бесшумно. Меня трясло от страха в стальных руках бородача, что обхватили меня, а рот мне заткнули грязной тряпкой. От привкуса затхлой нестиранной ткани меня тошнило. Я отчаянно пыталась мычать, но все был тщетно — мы неумолимо удалялись от нашей с Грэгом стоянки, исчезая бесследно в ночи.

«Грэг… — молила про себя. — Найди меня! Спаси…»

Пред нами расступились деревья, и мы ворвались в темный лес. Неспокойные голоса ночной чащи заставляли еще больше напрягаться. Заунывная песнь ветра терялась между высокими макушками деревьев, а стрекот сверчков вторил шороху листвы под ногами. Заухала где-то сова, завыл тоскливо волк, и ему подпели еще несколько хищников леса.

Отчаяние поглотило меня, затопило разум черной мглой безнадежности. Я болталась на плече здорового мужика безвольной куклой.

Спустя некоторое время, меня бросили под кусты, особо не церемонясь. Я больно ударилась спиной и своими многострадальными коленками, что и так были содраны. Застонала и перевернулась на бок, вытащив, наконец, зловонную тряпку изо рта. Пыталась через темноту ночи рассмотреть, где мы. Лунный свет выхватывал черные тени деревьев. Сложный запах ночного леса проник в нос — все лучше, чем вдыхать терпкий пот мужика, который нес меня. Бородачи собрались в кучку на поляне и что-то обсуждали. Я прислушалась, вдруг это мою судьбу решали? Что они со мной сделают? Зачем я им? Вопросы множились, а от страшных картин моего будущего, что мелькали калейдоскопом в голове, кровь стыла в венах. Задрожала от страха, накручивая себя. Желудок скрутило жгутом, и я засучила ногами, пытаясь приподняться, все конечности затекли и плохо слушались. Может, уползти? Тут темно, и можно попытаться скрыться за ближайшими кустами. И только решилась на побег, меня вновь подхватили грубые руки и опять закинули на плечо болтаться тряпкой.

Мужики резко набрали скорость, и бежали так быстро, что только ветер шумел в ушах. Чувствовать мозолистую лапищу бородача на оголенных бедрах было очень неприятно. Платье безнадежно задралось почти до талии, оголяя панталончики. Мне было неловко и страшно, ведь они мужчины, и мне не хотелось бы слишком привлекать их внимание ко мне, как женщине.

Глова болталась, словно спелая груша на дереве, под порывами ветра. Сколько продолжался этот марафонский забег не знаю, но вдруг мы остановились на прогалине. И меня занесли в хижину. Чуть позже присмотревшись, поняла, что это просто шалаш из веток. На полу набросаны сухие пожелтевшие листья. Прелый запах земли и грибов ударил в нос. Меня бросили в угол, не стремясь быть осторожными со мной. Досталось в это раз моим локтям. Заохав, чуть привстала и села, вжимаясь спиной в колючие ветки стен шалаша. Мужики сели на корточки и о чем-то заговорили. И тут я услышала! Их речь была другая. Клекот и рокотание. Резкие звуки доносились из их горла. Кто они?

Сквозь ветки шалаша проглядывал бледный свет луны, резавший землю и падающий на щеку в пятнах грязи мужика с рыжей бородой.

«Неужели меня никто не спасет?» — все внутри сжалось, и захотелось превратиться в маленькую былинку, уносимую отсюда ветром. Я чуть не заскулила от страха, но вовремя сжала зубы. Не хочу как можно дольше привлекать к себе внимание страшных похитителей.

Поглядывая украдкой на мужиков, я не смогла среагировать на тот момент, когда один из них резко обернулся и дернул меня за ногу. Я упала на спину от неожиданности, и тут же в один миг ко мне подскочили другие мужики. Один из них сжал больно руки над головой, удерживая за запястья. Я стала вырываться, но это было сродни тому, чтобы сдвинуть гору. А один из бородачей сел мне на ноги и… его огромные руки-лопаты, зашарили по моему телу, помяли грудь, погладили живот и задрали платье до талии. Его хищные глаза блеснули серебром в темноте, и он засунул руку мне между ног! Раздался мерзкий смех и ему вторили товарищи, о чем-то весело переговариваясь на своем языке. Я закричала что есть мочи:

— Нет! Не трогай меня! Отпустите! — Но тут же тяжелая рука закрыла мне рот. Она была такая широкая, что и нос в ней утопал. Я подумала, что мне конец, потому что дышать из-за этого я не могла. Когда замычала пуще прежнего, мужик руку убрал чуть ниже, давая вдохнуть воздух.

Раздалась довольное рычание, и один из мужиков раздвинул мне ноги, и быстро лег между ними. Я задергалась под ним, и такое накатило сильное чувство гадливости и безысходности, что я заскулила. Захотелось рыдать и выть от досады и омерзения. Если останусь живой — кожу с себя сдеру, лишь бы не ощущать их фантомных прикосновений, не чувствовать запах немытых тел и мокрой шерсти, что от них разило. И тут услышала треск ткани — с меня содрали панталончики. Я испуганно замерла. А лежавший сверху меня мужик, издал одобрительный возглас. Тот, кто удерживал мои руки над головой, сказал что-то похабное и хохотнул. «Нет… нет…»

И вот я почувствовала, как толстая горячая головка уже коснулась входа. Я открыла широко глаза, ожидая болезненного вторжения. «Нет…»

И тут сильный порыв ураганного ветра сдул шалаш! Ничего не осталось, ни ветки. С рыком с меня вскочил мужик, на ходу застегивая штаны. Хватка с моих рук пропала, и другие бородачи молниеносно выстроились в линию рядом с насильником. Я повернула голову — Грэг. Передо мной предстал взбешенный муж, казалось, из его ноздрей шел пар, как от выпущенного огня дракона. Он широко расставил ноги, кулаки сжаты, а глаза пылали лютой злобой.

Грэг быстро пошел на бородачей, а те в ответ ощерились и зарычали, словно звери. А дальше произошло что-то невообразимое. Мои глаза даже не успели увидеть тот момент, когда из размытого марева появились вместо бородачей огромные животный на четырех лапах, с выгнутой спиной, словно горб, и длинной серой шерстью. Помесь волка, гиены и медведя. Это было жутко и я, кажется, попала на самое дно Бездны.

Рык, и Грэг кинулся на них, в его руках пылали огненные булавы, искры отскакивали на метр. Вой, и с оскаленными пастями на него прыгнули трое страшных существ. Крик, и я отползла к дереву, вжимаясь в его шершавый ствол. Вспышка, и обожженное тело одного из оборотней отлетело на пять метров, падая на землю уже обугленным скелетом.

Смешались крики, вой, лязг зубов, рыкание. Мелькали огненные файеры, и белые магические молнии, вспыхивали красным стрелы, и раздавалась вонь обугленной шерсти, и паленой кожи. Мне кажется, эти запахи меня теперь будут преследовать до конца моих дней.

Когда шум битвы закончился, на земле остались догорать обугленные трупы оборотней. В голове была пусто. Мыслей не было.

— Ив, — мое лицо обхватили, а я закричала, засучила ногами, пытаясь вырваться из мужских рук.

— Нет! — вырвался крик из моего горла.

— Ив, посмотри на меня! Это я, Грэг, — уверенный голос привлек мое внимание. Глаза сосредоточились на знакомых чертах лица.

— Грэг? — захлопала растерянно глазами.

— Да, Иви, все уже хорошо. Все закончилось, — и меня осторожно притянули к себе, заключили в объятия. Услышала громкий стук сердца мужа, я не него будто шла, выбираясь из мрака леса. Он был моей путеводной звездой. Тук — и сознание прояснилось, возвращаясь с мутного дна, куда упало с обрыва. Тук — и я обрела опору в его глазах цвета южной ночи. Тук — и мое сердце вторило ему.

Часто задышала и цеплялась за его руки, словно он был последней шлюпкой в океане, в котором я тонула безвозвратно.

— Нет, — закричала я. — Нет… — Судорога прошлась по телу, а слезы хлынули из глаз.

— Ив.

— Я… — попыталась вскочить и упала. — Нет… — Бормотала нечленораздельно. Хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Попыталась подняться, но не получалось. Грэг обхватил меня за талию и помог встать. Я взглянула на него, а он поморщился. Удивленно увидела, что впиваюсь в его раненую руку ногтями. Из обожженной кожи сочилась кровь. Корка подживавшей раны вновь была содрана. Испуганно отдернула руку и попятилась. Замотала головой и зарыдала, упала на колени и закачалась из стороны в сторону, обхватив себя руками. Со слезами из меня выходила вся боль последних дней. Пробило плотину, затопило эмоциями, которые вырвались наружу и потекли бурной рекой. Завыла и свернулась на земле калачиком. А потом почувствовала, как меня подхватили на руки и понесли.

Хочу, чтобы все оказалось сном.

— Иви, подожди здесь, — сказал Грэг, когда мы шли уже минут тридцать по ночному лесу, удаляясь от страшного места, где произошли чудовищные вещи. Я никогда не забуду, что со мной случилось, и еще долго буду просыпаться с криками от кошмаров.

— Нет, — вцепилась в его рукав. — Не оставляй меня. — Испуганно заозиралась. Темнота, казалось, только и ждет, чтобы поглотить меня. Скрип деревьев напоминал голоса покойников, что приходят глубокой ночью за живыми и утаскивают их в Бездну. И другие чудовища, которые могут сделать со мной все, что угодно, поджидают под каждым кустом. «Они могут быть где угодно!» — единственная мысль билась в голове.

— Хорошо, — теплая ладонь Грэга накрыла мою, успокаивающе сжав. — Я хотел немного отойти, чтобы не таскать тебя за собой, и найти место для ночлега. — Идем вместе.

Я так не отцепилась от него. Грэг же, похоже, хорошо видел в темноте, потому что я спотыкалась, и запинались о ветки и камни, а он уверенно шел вперед.

— Сюда, — произнес он через некоторое время, и, подойдя к раскидистой ели, раздвинул густые ветви, которые свисали до земли.

Я застопорилась, но потом все же нырнула под них. Под ними оказалось теплее, а земля была густо усеяна иглам, но они не кололись. Сжалась и спиной привалилась к стволу дерева, обняла колени и стала раскачиваться. Грэг залез за мной следом, и опустил ветви, словно портьеры, и нас укрыло от внешнего мира, мнимым пологом. Густой аромат сосны приятно щекотал ноздри.

«Мне плохо». В голове расплылся туман, хаос поселился в мыслях, и чернота заполнила душу. «Мне плохо…»

— Иви, — погладила меня по спине Грэг, а я отшатнулась от него. Не хочу, чтобы теперь никто и никогда ко мне прикасался.

— Ты замерзла? — «Конечно, замерзла!» Но промолчала, лишь сильнее обхватила себя руками.

— Завтра найду нам воду и еду. — «Вот об этом я сейчас думала меньше всего».

— Кто это были? — глухим голосом спросила Грэга.

— Это григвхы, — сквозь зубы процедил он. — Местные оборотни. Выглядят как люди, а жрут всех, кто попадется.

«О, Всевышний! Так они бы не только меня изнасиловали, но и потом съели!» К горлу подступил комок, и хорошо, что я давно не ела, иначе все оказалось бы наружи. Слезы, холодные, словно горная река, потекли из глаз, нижняя губа задрожала, и я ее закусила.

— Мне очень жаль, Иви, что такое случилось. Ты не представляешь, как мне жаль.

— Ты успел, — прошептала я.

Грэг привстал и заглянул мне в лицо с тревогой

— Они…

— Ты успел… — Не знаю, поверил ли он. Ведь Грэг явно видел, как мужик лежал между моих голых бедер, и на мне не было панталончиков. А когда оборотень поднялся, то натягивал штаны.

Я услышала выдох облегчения, и его плечи расслабились, словно с них упал мешок с камнями. «Успел. Я смогу. Я переживу. Если вообще выберусь отсюда».

— И много тут таких? — покосилась на Грэга.

— Хватает.

«Вот так. Я думала, что самое худшее в моей жизни — это выйти замуж за нелюбимого мужчину. А тут случилась катастрофа, которая перевернула мою жизнь с ног на голову. И, самое страшное, кошмар наяву продолжался. Но я хотела жить! Я должна выйти из Гнилых земель живой! И он обещал меня отпустить. Я верю, что скоро вернусь домой, к маме. Залечу раны, которые, я знаю, будут периодически кровоточить всю оставшуюся жизнь. Но с каждым днем будет все легче и легче. Я хочу все забыть, что случилось со мной и жить дальше.

Прислушиваясь к тревожным звукам леса, все пыталась уловить шаги, хруст веток, но, в конце концов, стало клонить ко сну. Откинула голову на дерево и закрыла глаза.

— Иви, возьми мою рубашку, — протянул мне Грэг то, что от ней осталось. Я взглянула на нее, на его оголенный торс, и помотала отрицательно головой. А его объятий я сейчас точно не хотела, мне хватило тех, что железными щипцами держали меня, и собирались совершить страшное насилие надо мной. Я лучше буду мерзнуть. Но все-таки, в итоге провалилась в тревожный поверхностный сон.

Проснулась от режущей боли на щеке. Поморщилась и, приподнявшись, убрала пожелтевшую еловую колючку, которая впилась в мою кожу. Привалилась спиной к стволу дерева. В импровизированном шалаше я была одна. В душе пустота, словно выело все кислотой и теперь дыры с неровными краями образовывали множество полостей. Окинула себя взглядом — ужасное зрелище: порванное грязное платье, чулки были в дырах, и, самое плохое, я осталась без нижнего белья. Сосновые иголки прилипли повсюду, долго их пыталась убрать из волос. Пряди спутались, и я еле расчесала их руками.

Потеплело, солнце взошло, окрашивая золотом округу. Рассвет встречали радостными переливами птицы, благоухали травы украшенные каплями росы, словно россыпью бриллиантов. Деловитые шмели летали между цветов, не замечая ничего вокруг. Беспечность природы так не сочеталась с моим мраком в душе и отчаянием.

Шум шагов, и Грэг заглянул в наше ночное пристанище под ветками ели.

— Рядом есть ручей, пойдем, я тебя туда отведу.

Я молча выбралась из-под дерева, и побрела за Грэгом. Вскоре услышала звук ручья, журчащего где-то недалеко. Он протекал среди сосен, усыпанных красными шишками, пробирался между камнями, покрытых изумрудным мхом. Легкая зыбь на воде отражала зелень и клочки неба, да пушистые облака.

Подойдя ближе, тут же поняла, как хочу пить. Упала на колени и зачерпнула ладонями холодную чистую воду, и окунула в нее лицо. Долго прижимала прохладные от воды ладони к щекам, вдыхала свежесть и аромат соснового леса, которым она пропиталась. А потом жадно начала пить. Придя в себя и утолив жажду, опустила руки в воду, рассеянно следя за течением прозрачной воды. И вдруг что-то зацепило мой взгляд. Я вынула руку и внимательно посмотрела — обручальное кольцо… Камень в нем почернел и стал похож на уголь. «Что это? — потерла его. — Может, грязь въелась?»

— Это драконий камень, — пояснил Грэг, стоявший рядом. — На наших с тобой обручальных кольцах именной драконий камень рода Золотых драконов. Редкий и необычный. Используется непросто как украшение. Он показывает, больна ли твоя вторая половина, и сигнализирует о серьезной опасности, если кому-то из супругов она угрожает. Именно так я тебя и нашел, когда тебя привели к Огненному суктуду. У меня стал пульсировать камень, посылая сигналы о том, что ты в беде. Дракон может понять координаты куда лететь.

— А что с ним случилось? — указала на камень, который изменил цвет.

— Камень мертв, он больше не сможет выполнять изначальные функции. Он исчерпал свой резерв. И когда ты упала в жерло… почти погибла, видимо, произошел сбой в течение жизненной силы в твоем теле, и камень посчитал тебя мертвой.

«Мертвой…» — повторила про себя. У Грэга он тоже почернел, ведь я больше не существую… В душе дыры разрослись, грозя поглотить всю меня без остатка. Вместо сердца — пустота.

— Ив, — позвал меня Грэг. — Мне нужно идти искать для нас еду, тебе лучше пойти со мной.

— Оставь меня здесь, — голос был глухой и безжизненный.

— Одну? Ты уверенна?

Я кивнула. Как бы не боялась местных обитателей, но сейчас я хочу побыть одна. Грэг не шевельнулся.

— Иди.

— Но…

— Уходи, — глухо бросила ему.

Долго сидела, глядя вдаль, подставляя лицо ветру, слушая переливы птиц, вдыхая ароматы земляники, что показывали красные головки между травой. Крутила кольцо на пальце, а потом сняла и кинула в ручей. С тоской и скорбью смотрела, как его уносит вода, оно блеснуло золотистым светом и погасло, словно бок юркой рыбки промелькнул в воде. Все… Нет больше напоминания о предательстве, нет больше оков навязанного брака. Нет… Но на душе спокойнее не стало.

Попыталась обмыться в ручье. Особенно там, где ко мне прикасались мужики, что оказались оборотнями. По коже бегали мурашки от холодной воды, она покрылась гусиной кожей, но я все терла и терла. Мне казалось, что ощущение плоти мужика между ног, я никогда не смогу с себя смыть полностью. И забыть… Чуть намочила волосы, пригладила их пятерней и заплела косу.

Поискала в траве синие цветочки кармиры, взяла несколько соцветий и возле осины откопала коренья марчука. Собрала грибы, промыла их в ручье и, положив в подол, пошла к месту стоянки.

На поляне уже хозяйничал Грэг. Он уже развел костер. Уютно потрескивали угольки. Грэг подкинул несколько веточек и искры пламени тут же коснулись их огненным языком, приняв жертву. Грэг нанизывал ощипанные и выпотрошенные тушки мелких птиц на прутики и разложил их над костром.

Я присела рядом и высыпала на листья лопуха свои находки. Взяла веточку и нанизала грибы, пристроив их рядом с тушками птицы.

Поискала возле поляны кусок коры дерева, и высыпала туда цветы кармиры и корень марчука. Все это растерла камнем и получилась кашица.

— Грэг, — позвала мужа. Он поднял на меня взгляд. — Подойди ко мне.

В его глазах промелькнуло удивление, но он без вопросов подошел. Я попросила убрать рукав с обожженной руки. Осмотрела — кожа красная и запекшаяся кровь. Задрала ему рубашку, весь бок оказался тоже воспаленным.

— Это нужно промыть, — заключила я. — Пойдем к ручью.

Оторвала кусок ткани от подола платья, и присела намочить в воде. Да, не слишком гигиенично, но так как мыла нет, это единственный способ очистить рану, а смесь, что я приготовила, имеет обеззараживающий эффект. Аккуратно прочистила рану, Грэг даже не морщился. Я удивилась его воле и выдержке. Конечно, надо думать, он столько уже ходит с такими повреждениями. В душе зашевелилось самобичевание. Я же знахарка, как могла оставить человека в таком состоянии? Разве меня не учили, что долг врачевателя превыше всего? Совесть вцепилась в меня зубами и начала вгрызаться в душу.

— Ну вот, теперь посиди без рубашки, — сказала я, когда намазала все обожженные участки смесью, которая была похожа на пасту, и приобрела болотный цвет. Грэг принюхался. Да, пахнет не очень приятным — горьким, чем-то напоминающий запах полыни. И вот тут он поморщился. Ага, боль он терпел, а противный запах не понравился. Хмыкнула и сказала:

— Я пойду, постираю тебе рубашку, нельзя, чтобы к ране прикасалась грязная ткань.

— Подожди, давай сначала поедим.

Подумала, и прислушалась к желудку, что напомнил о себе, издавая голодные трели. И решила-таки поесть. Грэг подал мне сочную с золотистой корочкой тушку.

— Что это?

— Рябчик.

Я откусила, и сок побежал из мяса. «М-м, очень вкусно!» Хоть и нет соли и приправ. «А я ведь могла их насобирать в лесу, и было бы гораздо вкуснее», — подумала с сожалением. Закончив трапезу запеченными грибами, сыто вздохнула.

Словила пристальный взгляд Грэга, он смотрел на мой палец, где не было больше обручального кольца. А потом он опустил голову и поправил свое. Он так его и не снял. Пусть этот мертвый камень ему напоминает о том, что случилось со мной. «Хотя есть ли ему вообще дело до меня?» Скоро мы расстанемся, и он может жениться на своей Сативе. Грызло сердце, а разум твердил, что лучше бы я его не встречала никогда. Не любила бы, и не было так больно.

Напившись из ручья и выстирав рубашку Грэга, как могла, оттерла мхом и камнем засохшую кровь. Как же я сама хотела нормально помыться, отмокнуть в горячей в ванне, вылив на себя гору мыла, а еще больше надеть чистую одежду.

Когда принесла его рубаху, разложила на камне возле огня.

— Пусть немного подсохнет.

— Я знаю, где мы, — сказал Грэг, подкинув ветку в костер.

Я встрепенулась.

— Где?

— Нам очень повезло, мы оказались недалеко от пограничной заставы Санары. Туда идти еще сутки.

— О-о, — выдала я. Посмотрела вниз. В траве маленький муравей тащил труп мухи, а бабочка примостилась на одуванчике, беззаботно махая яркими пестрыми крылышками.

— Все будет хорошо, Ив. Уже скоро все закончится, и мы выйдем из Гнилых земель.

Для меня все закончится? Для нас с Грэгом… Кислотой залило душу, а мне казалось, я вступила в сумрак, безвозвратно и без надежды на выход. Не будет счастья там, где выжженное поле, покрытое пеплом, где огонь прошелся, сметая все на своем пути и ломая судьбы.

Когда подсохла рубашка Грэга, вернее лохмотья, что от нее остались, он натянул ее, и мы направились, туда, где он говорил, будет застава. «Хорошо бы дойти быстрее и без приключении», — мысленно понадеялась я.

Шли мы по узкой, петляющей в лесу тропинке. Растущая с обеих сторон растительность, так и норовила ухватить за платье, а колючки от кустов вцеплялись в ткань, словно зубы злобного пса.

— Давай отдохнем, я больше не могу идти, — взмолилась и со стоном плюхнулась на пенек.

— Скоро будет привал. Я найду ручей и раздобуду что-нибудь на обед. Потерпи, Ив, надо выбраться быстрее из Гнилых земель. Ты даже не представляешь, что здесь водится и кто.

«Да уж, по прошедшим событиям поняла. И больше с таким ни за что на свете не хочу сталкиваться».

— Я стараюсь, Грэг, — и вытянула ноги, а потом вообще сняла ботинки. Ногам сразу же стало легче. Грэг присел на корточки и поморщился, поведя плечом.

— Тебе больно? — спросила его.

— Твоими стараниями намного лучше, — слабая тень улыбки коснулась его губ, а взгляд потеплел.

— Грэг, в Гнилых землях правда собираются войска для нападения на нас?

— Да, Иви, война грядет, — кивнул он.

«То есть в этом он не соврал. Хорошо…»

— Почему твой отец не поверил, что ты найдешь способ убрать заклятие с него без жертвоприношения? — Последние слова произнесла с пересохшим горлом. Никогда я так и не приму того, что со мной хотели сделать, и буду всю оставшуюся жизнь холодеть внутри от мысли о страшной участи, что меня ждала в жерле вулкана.

Грэг на миг отвернулся, его лицо окаменело.

— Я убеждал отца и Арчибальда, уговаривал не трогать тебя. Сказал им, что близок к тому, чтобы снять заклятие. Но… Отец себя плохо стал чувствовать. И если он умрет, это заклятие не снять. А мы так с братом и останемся бездетными, и в этом случае всему наступит конец. Гнилые земли могут победить. — Его глаза ожесточились, глянцевую поверхность оникса изнутри раскололи золотые прожилки, словно трещины пошли по разбитому вдребезги стеклу. — Мир зальют кровью, а будущее будет под гнетом врага. Наступят самые темные времена для всех по другую сторону Гнилых земель.

— Они так сильны? — тихо спросила его, только сейчас осознавая масштабы возможных проблем.

— Ты даже не представляешь насколько, — нахмурил брови Грэг, а на его лицо набежала тень, стирая спокойствие.

— А жены действительно нужны для равновесия?

— Нет, — коротко и забирая последние надежды на хорошее, заявил он. Я чувствовала камень, подвешенный к шее. Тяжелый, который сразу же утащит на дно безвозвратно. — Но даже при любом исходе дела, даже если бы я не нашел выход, как снять заклятие, то не дал бы тебя никогда в обиду. Но у меня получилось найти способ снять заклятие рода Золотых драконов.

«Поздно… Все слишком поздно для меня». Я натянула ботинки, зашнуровала их и пошла. Ноги были будто деревянные, а внутри поселилась пустота. Казалось, теперь она там навсегда.

— Не туда, Ив, — окликнул меня Грэг. Уши заложило, словно их набили ватой. Мне было на все плевать. Какая разница куда идти? — Ив, — взял меня за плечо Грэг. — Я клянусь, что выведу тебя из этих проклятых земель, и ты будешь снова свободна.

Нет, Грэг, свободна я никогда больше не буду. Твои оковы на мне навсегда. Чтобы я не делала, и где бы ни была — они навечно со мной.

Идти по лесу было трудно, мы продирались через заросли, что хватали тебя за руки ветками и впивались колючками. Осы так и норовили укусить, а ноги хлестала трава, оставляя порезы. Звуки леса отзывались шумом листвы, склоняющейся под теплым ветром, щебетанием птиц и стрекотом насекомых.

Грэг шел впереди, умело пробираясь среди деревьев, коряг, и не запинаясь и не падая в отличие от меня. И тут он внезапно остановился. Я выглянула из-за его плеча и увидела, как на пригорке вдалеке приютилась деревня. Мирная, обычная. Закукарекал петух, ему мычанием откликнулись коровы, закудахтали куры и залаяла собака. Слышался смех детей, кто-то играл на дудке совсем не мелодично. Неужели и здесь кто-то живет страшный?

— Не подходим ближе.

— Но вроде это мирное поселение. Может, там попросим нормальной еды? Я бы от молока не отказалась, — попробовала высказать свое мнение.

В Гнилых землях тоже есть обычные люди. Да, тут много тех, которые пришли в эти земли давным-давно, но они не оборотни, и не чудовища. Просто так сложилось, что и их, и нас воспитали в неприязни друг к другу. Мы враги по разные стороны магического кордона.

— Нет, обойдем их стороной, — отрезал Грэг.

Я тяжело вздохнула. Идти очень устала, ведь я никогда в жизни столько много не ходила. Обойдя большой дугой поселение, Грэг остановился и указал мне на холм:

— Смотри.

На небольшой возвышенности стояло деревянное здание: острая крыша, стены покрыты рунами, а над широкой двустворчатой дверью изображение головы чудовища с тремя рогами. От него веяло такими тяжелыми вибрациями, что я физически почувствовала чужую, злую магия. Она была черна, как безлунная ночь.

— Это храм Асила. Их местный темный бог, — опершись о дерево, рассказывал Грэг. — Ему служат ведьмы его культа. Они приносят жертвоприношения исключительно мужского пола.

— Убивают мужчин? — округлила глаза и внимательнее всмотрелась в мрачное пристанище зла.

— Да, — кивнул он. — Ведьмы предпочитают молодых юношей. — От его слов я поежилась.

Грэг взял меня за руку, и я не выдернула свою ладонь из его. Сейчас мне было страшно, а его сила согревала и успокаивала. В Гнилых землях меня кроме него никто не спасет.

Мы углубились в лес, огибая деревню под большим углом. В какой-то момент послышался лай собак и голоса — мы чуть не наткнулись на охотников. Нам под ноги выскочил испуганный серый заяц, а я струсила больше него, ведь по нам могли выстрелить из-за зверька. Вцепилась в руку Грэга, что было силы, а он в ответ сжал успокаивающе мою ладонь, словно говоря: «Я здесь, я рядом и всегда помогу».

Впереди показался тракт, запыленный, со следами телег и коней. Грэг прислонился к дереву и, прищурившись, разглядывал местность.

— Нам надо пересечь дорогу, — напряженно сказал он.

До тракта предстояло идти по широкому полю пшеницы. Золотые стебельки волновались под ветром, словно необъятное море. Громкий резкий крик птицы заставил меня вздрогнуть.

— Пойдешь прямо за мной, как можно быстрее и не оглядывайся, — отдавал приказы Грэг. Я закивала в ответ.

Грэг взял меня за руку, и мы ступили в море густой пшеницы. Он шел быстро, уверенно, словно ледокол, разрезая толстый лед, и тащил меня за собой. Я маленького роста, и поэтому приходилось бежать за ним. Монотонное гудение шмеля, увязавшегося за нами, неожиданно прервал женский голос.

— Здравствуй, сестра, — я хотела было обернуться, как Грэг с силой меня дернула за руку, и я чуть не упала.

— Не смотри на нее, и не останавливайся, — сквозь зубы выдавил он.

— Ну куда же ты, сестра? — удивленно задал вопрос мелодичный молодой голос девушки.

Я боялась обернуться. Да и Грэг меня упорно тащил вперед. И тут перед нами в мгновение ока появилась девушка. Красивая, стройная, в длинном небесно-голубом платье, богато расшитом красным ягодами и изумрудными листочками. Длинные толстые косы русых волос были украшены перьями и разноцветными бусинами. На худом лице сияла приветливая улыбка.

— Сестра, не уходи. Я же не причиню тебе никакого вреда, — большие серые глаза смотрели доброжелательно.

— Пошла прочь с дороги, — зло выплюнул Грэг. А девушка даже не обратила на него внимания, словно его здесь и не было. Я завороженно уставилась на незнакомку и подергала руку мужа.

— Грэг, давай ее выслушаем.

— Не смей! Это ведьма, служительница Асила, — и потащил меня в другую сторону от нее. А девушка в мгновение ока опять оказалась перед нами.

— Ну что же ты так, дракон? Разве я тебе сделала что-то плохое?

Ее голос звучал, как нежный лесной ручеек, мелодично, успокаивал, и в душе разливались тепло и радость. Мне так захотелось ее послушать, казалось, она должна сказать что-то очень важное.

— Сестра, я вижу тебе нужна помощь. Этот мужчина тебе навредил. Он недостоин тебя, много бед принес. Ты не будешь с ним счастлива, — ее слова отозвались в душе открывшейся заново раной. А ведь она только что затянулась коркой. И потекла кровь, затопила разум, и стало невыносимо плохо. «А ведь правда, от Грэга я получила столько боли и страданий».

— Пойдем со мной. С нами, твоими сестрами, тебе станет лучше. Не будет больше горя и разочарований. Ты сама сможешь выбирать мужчин, которые никогда тебя больше не обидят и не причинят вреда, — она подошла ко мне ближе и ласково погладила по щеке. Так нежно и тепло стало, словно моя родная сестра стояла передо мной. И захотелось идти за ней хоть на край света, ведь там меня ждет покой и радость.

— Уйди с дороги, тварь! — зло рыкнул Грэг и обогнул ее, таща меня за руку.

— Я не тварь, я Эльжа, — спокойно, ничуть не обидевшись, произнесла девушка.

— Грэг, зачем ты так с ней? Она нам ничего плохого не сделала.

— Не слушай ведьму и иди быстрее! — прикрикнул он.

Ноги путала трава, вцепляясь в них арканом, а Эльжа от нас ни на шаг не отставала, и продолжала ласково говорить:

— Сестра, зачем тебе тот, кто приносит несчастье? Я думаю, ты сама хочешь ему отомстить, да, сестра? — И правда, я хотела причинить боль Грэгу, чтобы он хоть на миг почувствовал, как мне плохо от его поступка. Но в груди вдруг что-то зашевелилось, поднялось с мутного дна болота мысль: «Что она такое говорит? Я же любила Грэга».

— Пойдем со мной, — передо мной выросла Эльжа и протянула руку ладонью вверх. А я протянула к ней. Но не успела коснуться ее, потому что смерч отшвырнул девушку, и она отлетела метров на десять, упав в траву.

— Ведьма! Еще раз подойдешь к нам и тебе не жить, — зло выкрикнул Грэг, и, подхватил меня на руки, унося быстрее в видневшийся на горизонте густой лес.

А в спину донесся голос Эльжы:

— Сестра, ты всегда можешь прийти к нам. Помни, мы тебя будем ждать. Только назови мое имя, и мы найдем тебя сами.

Ожоги на теле Грэга уже выглядели получше, и не казались такими страшными, как в самом начале. Он сидел на поваленном дереве, без рубашки, и смотрел, как я густо наносила зеленую мазь на его раны. Мы устроились на поляне, недалеко нашли ручеек, напились вдоволь. Пока Грэг разводил костер, я насобирала нужные травы, хорошо их промыла и приготовила смесь. Еще бы отвар ему сварить, но котелка у нас не было.

Уютно потрескивали угли в костре, в которых запекался корень риханы, по вкусу среднее между редькой и картошкой, и грибы. На листьях лопуха лежали ягоды черники и малины. Мало, конечно, еды, а для мужчины так особенно. Да и мне тоже есть хотелось, ведь шли мы долго.

— Ив, — позвал меня Грэг. Я подняла на него глаза. У него уже довольно сильно отросла щетина, а в глубине глаз плескалась затеянная грусть. — Послушай меня, чтобы ни случилось в твоей жизни, какую бы боль тебе не причинили мужчины. — Он сделал паузу, а его кадык дернулся. — Никогда не зови по имени ту ведьму. Не произноси вслух. — Удивленно приподняла бровь. — Их культ силен. Ты же заметила, как твой разум стал слушаться только ее? Ты начала уже верить в каждое ее слово. Так они и заманивают девушек и женщин к себе. Они считают, что несут добро. Служительницы культа Асила — это женщины, которым причинили боль мужчины. Обидели, бросили, изменили. А когда женщина обижена на мужской род, их могут найти сестры клана и принять в свои «теплые» объятия. Но выхода из культа нет. Запомни это. Потом, когда очухаешься и пожалеешь, что примкнула к ним, уже не сможешь снять те путы, которые они наложили. Сети Асила свяжут тебя по рукам и ногам невидимыми нитями. Их бог навсегда оставит разум затуманенным, и преисполненным ненависти к мужскому роду. Асилу нужно, чтобы любили только его, чтобы поклонялись только ему. У жриц клана, если и возникает мысль, что что-то не так, то древняя магия пресекает их, отупляя разум. И они опять приносят кровавые жертвы мужчин своему единственному верному Асилу, который никогда не предаст.

Я задумчиво прикусила указательный палец. «Ого! Вот это да!»

— Если ты ее позовешь, она тебя где угодно услышит. Не надо быть и в Гнилых землях. Так работает их магия, имя — ключ к тому, что ты сама придешь в храм Асила. Как только ты произнесешь имя, тебя начнут одолевать сны, потом неимоверно потянет куда-то, и разум будет заполнять дурманом. И вот, в один прекрасный день, ты обнаружишь себя, идущей по дороге, у которой один конец. И один бог — тот, кто для тебя станет всем.

«Нет, это ужасно!» И головой даже тряхнула, отгоняя картины, что навеял услужливо разум. Только вот как теперь, после такого рассказа, забыть имя жрицы? Мне стало страшно. «Да почему вся дрянь со мной случилась именно после прибытия в эту проклятую страну драконов Санару?» Драконы оказались не только загадочными, но и опасными. Все беды со мной приключились из-за них!

Я встала и подошла к костру, села поближе и взяла импровизированную тарелку с ягодами. Уставилась на костер, что пожирал ветка, как Ожгил — Владыка бездны, души неправедников. Так и этот мир хотела сжечь меня дотла.

— Держи, — Грэг протянул мне готовые грибы. Маленькие сморщенные и почерневшие. Я кивнула в знак благодарности. Он устроился рядом со мной, дуя на испекшийся корень риханы, который стал похожим на вид на жаренный помидор.

— Ты сказал, что нашел способ убрать заклятие с отца?

— Да. Я знал, что обязательно найду, как это сделать. И говорил тебе, что никогда бы не дал тебя принести в жертву. Но отец в последнее время все больше нервничал, брат на меня давил, и я понимал, что времени осталось мало. Тогда принял решение и ускорил как мог нахождение выхода из проблемной ситуации. И чуть не опоздал, — глухо добавил он.

— Как можно снять заклятие? — спросила его, разглядывая похудевшее лицо мужа. Черные тени залегли под глазами, и от этого они казались еще чернее. В них плясали отблески искр пламени.

— Я давно занимался поисками возможности снять иначе заклятие. И когда появилась ты, решил воплотить в жизнь самый рискованный план. Понимаешь, иногда зло можно победить только злом. К сожалению, такое бывает в жизни. Темное порождает темноту, и ее же убивает.

Я полетел к старому магу-отступнику, он уже почти семьсот лет живет в долине Зеркал. Не белый и не черный маг. К нему мало кто ходит из-за его скверного нелюдимого характера. Но я рискнул. Накинул личину зеленого, слабого магически, дракона и полетел к нему. Долину Зеркал найти оказалось трудно, ведь проблема в том, что его башня, сотканная из иллюзий, видна одновременно в сотне мест. Они отражения единственной реальной. Поэтому ее и прозвали Долина Зеркал. Если тебе действительно надо попасть к магу, то будешь упорно обходить одну за другой, и найдешь настоящую, а не иллюзорную. А для меня это стало жизненно важно. Так что я нашел. И маг дал мне формулу, что может уничтожит проклятье отца.

— Почему он пошел тебе на встречу? Если вообще мало с кем разговаривает? — удивилась я, и отправила в рот последнюю пригоршню земляники.

Грэг криво усмехнулся.

— Он оказался солидарен чисто мужской проблеме. Я сказал, что когда находился на пограничной заставе, то у меня была интимная связь с одной ведьмой, и довольно продолжительная. Но, скажем так, там были и другие девушки, которым я хотел уделять внимание тоже. Они все были одноразовыми подстилками для меня, а она разозлилась и послала мне проклятие мужского бессилия. И как бы я не старался, не мог его снять драконьей магией.

Маг Долины зеркал только посмеялся надо моей проблемой, но понимал важность для каждого мужчины владеть таким умением, как … Хм… Быть физически близким с женщиной. И подарил мне формулу.

Ну, а вернувшись домой, я экспериментировал с истиной драконьей магией, ты ее видела в лаборатории, и выделил из нее квинтэссенцию. Применил формулу, которую дал маг Долины зеркал и выявил, что она разрушит решетку заклятия.

— Ты уверен, что это точно поможет? — спросила, наклонив голову вбок.

— Уверен на девяносто девять процентов. А если нет… найду другой способ. Всегда есть еще варианты. Только отец, видимо, плохо искал. Пошел по простому пути.

— Конечно… Что может быть проще убить человека! Женить старшего сына против его воли и желания невесты, а потом принести бедную девушку в жертву! Так куда уж проще! — всплеснула руками. И такая волна горечи и обиды накатила, что сердце стукнуло о ребра, и, казалось, замерло

Рука Грэга легла на мое плечо и чуть сжала.

— Я никому не позволю причинить тебе вред. Больше никогда.

Я вскочила и стала нервно расхаживать по поляне.

— А что твоя невеста обо все этом думает? — взглянула исподлобья на Грэга.

— У меня нет невесты, я женат, — жестко бросил Грэг.

— Ну а теперь, когда снимешь заклятье с отца, и я уеду домой, ты будешь свободен, тогда и можешь спокойно на ней жениться, — зло выплюнула я.

Ветка хрустнула в руках Грэга, и он отбросил ее в сторону, сломанную пополам.

— Те чувства, которые я испытывал к Сативе, оказались ложными. Теперь я знаю, что такое настоящая любовь, — и взглянул на меня прямо.

Я вдохнула воздух и забыла его выдохнуть. Некоторое время хлопала глазами, а потом отвернулась. Отблески заката горели на небе яркими красками, которые разноцветными всполохами окрашивали облака в багряные и золотые цвета. Округу пронзил протяжный и тоскливый крик орла, парящего в небе на распластавшихся неподвижных крыльях.

Широкая и бурная река предстала перед нами. Шумела водоворотами и бурунами, покрывалась пеной и, казалось, в один миг была готова выйти из берегов. Мощь, опасность и сила веяли от воды цвета небесных просторов.

— Мы должны найти переправу, — произнес Грэг, и пошел вверх по руслу. Трава под ногами была усыпана мелким цветочками. Желтые кашки, синие васильки и сиреневая душица кружили голову медовыми ароматами.

— Там, — указал рукой Грэг, и я увидела мост. Висячий мост, раскачивающийся между двумя берегами.

— Я по такому ни разу не ходила. И не хочу, — разглядывая на первый взгляд хлипкую конструкцию, тихо произнесла я. Ноги уже заранее задрожали от страха.

— Иви, когда мы будем переходить по нему, главное, не смотри вниз, — голос Грэга был напряженный.

Кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Было жутко страшно, но понимала, что выхода нет. Я хотела побыстрее отсюда выбраться. В Гнилых землях меня не ждало ничего хорошего, все здесь оказалось для меня враждебным. Хотя я давно уже пришла к выводу, что и обычный мир, тоже не лучше. Разве у нас нет тех, кто обманывает, насилует, грабит и убивает? В Гнилых землях пытаются сожрать в открытую, искренне показывая свои намерения, там же… творят гадости с улыбкой и втихаря. Так кто же больше чудовища?

Пальцы, казалось, намертво вцепились в толстые канаты, что служили поручнями, а ноги отказывались делать шаг вперед. Река внизу бурлила и неслась со скоростью сорвавшихся с привязи лошадей.

— Не смотри вниз, я сказал! — грубый окрик Грэга привел меня в чувства. И я сделала шаг вперед. Доски скрипели и качались, а между ними виднелись просветы, сантиметров тридцать не меньше.

— Молодец, уже почти середина, — подбадривал меня Грэг, с тревогой оглядываясь. Он ушел буквально на пару шагов впереди и был наготове поддержать меня. — А теперь, милая, дай мне руку. — Сердце сделало кульбит, а кровь в венах застыла, потому что пару дощечек на мосту отсутствовали. Долго не решалась перепрыгнуть, но уговоры Грэга все же заставили меня взять себя в руки. И, оттолкнувшись от шатающейся доски, я полетела в объятия мужа. Нет, не долетела… Потому что мою ногу обвила то ли лиана, то ли толстая веревка и потянула вниз. Я потеряла равновесие и с криком полетела в реку. Но рывок вверх и Грэг уже тащит меня обратно. Его глаза отразили мое искаженное в ужасе лицо.

— Держись! — Я взглянула вниз, и то, что там увидела, заставило разум сомневаться в своем здравии, и ужасу пронестись ледяным ветром замораживая чувства.

Сребристого цвета огромные щупальца или гигантские змеи, что так удачно мимикрировали под воду в реке, перекатывались, выставляя на обозрение присоски розового цвета. Все переплетено в безумном рисунке, как гидра, тысячи голов и тысячи тел бурлили среди реки. Как же я визжала, сама себя не помнила от ужаса, а меня тянули в разные стороны. Мне казалось, сейчас разорвут на части. И тут огненный луч промелькнул мимо, и синяя жидкость чернильного цвета брызнула на лицо, а неимоверная сила, тянущая меня прямиком в Бездну, отступила.

В голубом небе безмятежно плыли белоснежные пушистые облака. Ярко светило оранжевое солнце. Стайками парили причудливые птицы, и стрекот кузнечика возле уха, напоминали о том, что жизнь продолжается.

— Ив! — словно сквозь вату услышала громкий возглас Грэга. — «А если бы у меня были крылья, чтобы я сейчас сделала? Улетела домой, к сестре и маме».

— Ив, родная, — мои щеки обхватили теплые руки, а глаза надо мной сияли тысячами маленьких солнц, что пробились через темную радужку Грэга. Я заморгала, не понимая, что происходит, кто я и где я. — Слава Первородному! Ты вернулась, милая, — муж лбом прижался к моему и с шумом вдохнул. — Теперь все будет хорошо. Мы уже близко к заставе, Ив, потерпи.

Я отвернулась, шею колола листва, а на ней блестели капелька влаги, переливаясь на солнце бриллиантовой крошкой. Нет, это не роса… Это мои слезы. Облегчения, печали и тоски. Потому что так и не суждено сбыться тому, что только начиналось. И того, что я ждала от жизни с Грэгом, больше уже никогда не будет.

— Что ты хочешь съесть самое первое, как мы придем в заставу? — пытался вывести меня муж из состояния полной прострации, куда я впала.

Я отрешенно смотрела на синюю кровь речных тварей, что застыла коркой на ногах. Флегматично думала, как они могли утянуть меня на дно и сожрать, или что там они бы со мной сделали. Я вообще перестала разговаривать с того момента, когда Грэг спас меня на мосту от речных тварей.

Грэг держал меня на руках, бережно к себе прижимая, и нес меня по лесу. Я же только смотрела на небо. Муж старался отвлечь меня разговорами, задавал вопросы. Я не отвечала. Меня как будто не было. Вроде бы и жива, но, казалось, сижу на дне мутного болота, и смотрю вверх сквозь толщу грязной воды. На поверхности что-то происходит, а здесь тихо, спокойно и уютно. Мне тут хорошо. И меня больше никто не тронет и не обидит.

— Иви, расскажи мне, что ты мечтаешь сделать первым делом, когда вернешься домой? — моя голова покоилась на коленях у Грэга. Он ласково поглаживал меня по волосам. Муж нашел для нас пещеру. В ней было сухо, на полу пестрым ковром лежали листья: желтые, цвета охры, бледно-зеленые и красные. Посередине, на расчищенной от листьев площадке, горел костер. Потрескивали поленья, отбрасывая причудливые тени на серые мрачные стены. Низко нависал пололок, с него мне на щеку упало пару капель влаги.

Тепло. От огня, от рук мужа и от его голоса. Говори еще… Я чувствовала, что только его речь, держит меня на поверхности, не дает упасть во мрак, где твари забвения, поглотят меня с потрохами. И муж как будто это чувствовал и говорил.

— В детстве я очень любил походы в лес, мы уходи на несколько дней с отцом и братом. Жили в простых охотничьих домиках, купались в реках и озерах, загорали на солнце, охотились. Ты знаешь, что я убил оленя, когда мне было всего десять лет? И мне было не по себе после этого. Когда я увидел его большие карие глаза, из которых медленно утекала жизнь, то что-то в груди кольнуло и накрыло отвращение. Когда отец приготовил оленя на костре, то я отказался его есть. Он только надо мной посмеялся и сказал, что это временно. К убийствам животных привыкаешь. — Долгая пауза и Грэг гладит мои плечи, руки и спину, даря тепло. От Грэга пахло хвоей и лесной травой. — А ты знаешь, какие высокие деревья растут в Долине тысячи озер? Это недалеко от нашего замка, всего в одном дне пути. Там сосны упираются в небо, а их кроны закрывают целые поля. А в густых зарослях полевой травы скрываются удивительные цветы, что цветут лишь раз в десять лет. И, говорят, что если их найти, то в этот год встретишь свою любовь.

— Ты нашел такой цветок? — хриплым голосом вдруг спросила я. Меня словно вытолкнуло со дна болота на поверхность, и я закашлялась, будто действительно захлебнулась водой.

— М-м? — спросил Грэг, а в его глазах промелькнула неподдельная радость, словно луч солнца подарил им золотую раскраску. Муж наклонился надо мной и коснулся моего лба долгим поцелуем. А когда оторвался наконец от меня, приложил ладонь к моей щеке, и, улыбаясь, произнес: — Мне не нужен этот цветок, потому что я и так знал, что найду когда-нибудь истинную любовь.

Я свернулась калачиком, не убирая голову с его колен.

— Я устала, Грэг.

— Потерпи немного. Мы уже походим к границам Гнилых земель. А там дом.

— Дом… — прошептала я. — Я снова увижу маму. — Закрыв веки, представила радость в ее глазах и слезы счастья. А рука Грэга, гладившая меня, дрогнула и замерла.

— Я не пойду туда! — чуть не завизжала я, и вопреки здравому рассудку, не захотела войти в убежище. А его мы неожиданно нашли в лесу.

На поляне стояла хижина: деревянная, обветшалая и явно не жилая. Грэг осмотрел ее и сказал, что это охотничья. Там есть очаг и запасы еды. Я тут же представила этих «охотников», которыми могли оказаться мужики-оборотни, что сотворили такое со мной. Да я теперь вообще не знаю, как буду находиться в обществе незнакомых мужчин, и чувствовать себя в безопасности. Хотя, о чем это я? Любая женщина никогда не может находиться в обществе незнакомых мужиков в безопасности. Они нас сильнее, и ожидать можно чего угодно. Не обязательно физического насилия. Они могут и оскорбить. А ты побоишься физической расправы и молча это проглотишь. Грэг все же убедил меня войти в хижину, особенно сработало то, что там можно поесть.

Пыльный пол, паутина под потолком и внимательно смотрящий на нас паук. Я стала даже подозревать в нем что-то неладное, но Грэг убедил меня, что он безобиден и не все в этих землях хочет нас сожрать. Да уж… Действительно Гнилые земли.

На полках стояла пара металлических кружек, с помятыми боками, словно кто-то сильные сжал их в кулак. Над очагом висел обугленный котел, по углам расположились две лавки. В подполе я нашла старые тряпки, они были аккуратно сложенные в углу, для чего они могли служить, осталось загадкой. Из кладовой Грэг вытащил связку засушенной рыбы, и на дне холщового мешка нашлось пару подгнивших картофелин. Но и этого было достаточно, чтобы утолить голод. И, главное, побыть под крышей хоть какого-нибудь дома.

Мы решили собрать хворост и травы для отвара. Я не отпускала Грэга от себя ни на минуту, так боялась всего. Попались несколько грибов и перья дикого лука. Во дворе оказался колодец с ледяной водой и чистой на проверку, так что это вопрос тоже был решен.

Вымыться хотелось жутко, и решила нагреть воды для этой цели. Особенно в неописуемую радость меня привело мыло, что нашлось в кладовой. Я так этому обрадовалась, словно нашла кусок золота. Зеркала не было, но я даже не хотела знать, как я выгляжу, после того, что произошло в этих проклятых землях. Мне хватало осмотра себя, чтобы понять, что вид мой плачевен. Особенно об этом говорила грязная порванная тряпка, которая раньше называлась платьем.

С удовольствие намылила лицо аж три раза, потому что первые два давали грязно-черную воду при смывании. Обрадовалась, когда кожа заскрипела чистотой под пальцами. В тазике тщательно вымыла ноги, на них без слез не взглянешь: множество синяков и царапин, некоторые щипало из-за щелочи. Волосы, к сожалению, тут не промыть, так что просто провела по ним руками и переплела косу. После какого-никакого мытья было особенно омерзительно надевать на себя грязную одежду, но выбора не было.

Тем временем Грэг умудрился раздобыть зайца и во дворе его уже освежевал, разрубил и порезал на кусочки.

— Грэг, вот горячая вода, иди обмойся, — указала на чан, в который для мужа уже налила чистую воду.

Грэг снял рубашку и закатал штаны. Раны, очень быстро заживали и меня это порадовало. Он плескался в воде, капли разлетались по полу, отчего доски намокали и становились темными. Я тем временем пыталась хоть немного нарезать картошки в суп, если такое вообще было возможно сделать из гнилой. Вскоре все ингредиенты были брошены в котел и по комнате разлился аппетитный аромат готовившегося блюда.

— Не одевай, — бросила Грэгу, когда он намеревался надеть рубашку. Он удивленно на меня покосился. Я подошла ближе к нему и провела рукой по его плечу. — Я постираю ее, ранам лучше не прикасаться к грязной одежде.

Его взгляд потяжелел, а я тут же убрала руку и опустила взгляд в пол.

От жестяных тарелок поднимался аппетитный аромат. Грэг вовсе не аристократически уплетал вторую порцию супа с зайчатиной, мне же хватило одной, и я уже грызла сушеную рыбу. Она была жесткая и откусывалась с трудом.

— Сейчас будет готов отвар, — сообщила мужу, в чане булькала смесь трав, которая имела укрепляющие и тонизирующие свойства.

— Ив, ты молодец, очень хорошо держишься.

— Я пытаюсь, — тихо проговорила я, глядя на дно пустой кружки.

— Спасибо за вкусную еду, — улыбнулся Грэг.

— Без тебя бы ее не было, — в ответ посла ему мягкую улыбку. — Но по приезду домой, хочу сразу же съесть большой мясной пирог, рис и гору печенья с черникой, — мечтательно закатила глаза, и подперла руками голову.

— А я сразу же съем три отбивные, — засмеялся Грэг.

А у меня улыбка сползла с лица, и, тяжело вздохнув, спросила:

— Грэг, как ты теперь поступишь с отцом и братом?

Он напрягся, отодвинул тарелку и уставился в стол.

— Иви, родственников не выбирают… Я без сомнения помогу отцу снять заклятие. Ты знаешь, от сохранности нашего рода зависит безопасность всего мира.

Я взглянула в окно — на ветке дерева прыгала маленькая желтая птичка. Удивительное оперение для таких страшных и мрачных земель. Хотя маскироваться звери могут в любом месте и мире. И, может, оказаться такое под личиной, что жизнь больше не будет прежней никогда, или вообще на этом прекратится.

— Тогда тебе стоит жениться на ком-нибудь, и продолжить свой род.

— Я женат, — упрямый взгляд на меня.

Помотала удрученно головой из стороны в сторону.

— Грэг, ты не понимаешь, после всего, что произошло, мы не сможем быть вместе. Я думала, когда узнала тебя ближе, что между нами может быть что-то большее, чем просто приязнь и уважение. Я верила в любовь, а теперь нет, — последнее слово прошептала одними губами.

Грэг наклонился и обхватил мои руки, что лежали на столе, сложенные в замок.

— Ив, иногда для любви нужно преодолеть тысячи препятствий, и разбить тысячи стен. Она того стоит. Все возможно, ведь это в наших руках.

— Но прощение? Всегда ли можно его заслужить? — выдернула свои руки из его ладоней и отпрянула.

— Любовь это и есть прощение. А в остальном человек сам себя загоняет в яму условностей и обид. Сам себе строит стену, казалось бы, непреодолимых препятствий, чтобы не быть вместе. Если южный и северные ветра встречаются, они не разбиваются друг о друга — они смешиваются. И потоки становятся едиными, дополняя друг друга. Так что просто нужно поверить в любовь, открыться для нее и сердце укажет верный путь.

— Я думала, любовь — это навсегда. И мы навсегда, Грэг. Но нет, все обернулось страшной реальностью, которая погубила все. Иногда возврата нет, даже если любишь.

Встала и вышла за дверь, сев на ступеньку крыльца, нагретую солнцем. Так мирно, так тихо, так хорошо. Но в душе больше никогда не будет покоя. Я зареклась любить, а, значит, зареклась быть счастливой. Ведь без любви не может быть счастья.

В высокой траве гудели насекомые и стрекотали кузнечики. От росы намокли ботинки и ноги. Платье цеплялось за колючки, которые впивались в ткань железными зубами. Грэг шел впереди, уверенно разрезая бескрайнее море травы, колышимое от легкого дуновения ветерка. Над нами раскинулось голубое бездонное небо с редкими перистыми облаками. Жаркое солнце опаляло кожу и нагревало голову.

Путь в Гнилых землях стал дорогой длинною в жизнь. У меня никогда не было таких потрясений, которые лавиной накрывали меня и грозились стать фатальными. Я вымоталась страшно. Физические силы были истощены, ужасные испытания подорвали мои душевные силы. Я лишь мечтала об одном — оказаться в безопасном месте.

Впереди уже виднелся лес, а это долгожданный отдых и вода. Так хотелось упасть в теньке, закрыть глаза и заснуть, часов на двенадцать. Уверенность Грэга меня толкала вперед. Он подбадривал меня, дарил надежду и это заставляло автоматически идти дальше.

Провела руками по нежно-розовым лепесткам патиссума: красивое дикое растение. Вдалеке виднелись желтые головки зверобоя, а над ними повисло туманное марево молочного цвета. Оно не простиралось и парило, а вдруг приняло форму столба! Моргнула глазами, опешив, и пытаясь понять, не показалось ли мне. А потом увидела, что из травы стали медленно появляться такие же туманные столбы. Еще и еще…

— Грэг, — позвала мужа.

— Я вижу, — бросил он. — Стой, — И резко остановившись, затолкнул меня к себе за спину. Странные туманные столбы раскачивались в такт только им слышимой мелодии.

— Что это? — прошептала, чувствуя внутреннюю дрожь и ускоренный стук сердца.

— Это крисиды.

И только было хотела спросить, что это такое, как из тумана стали вырисоваться лица! Они медленно проступали, словно облитые молоком. Разные… женские, мужские и с закрытыми глазами. Они были словно мертвые, такие же холодные и спокойные, забывшиеся сном забвения. Я вцепилась в руку Грэга, и по его напряженным мышцам поняла, что это вовсе не безобидные существа.

— Они опасны? — решила уточнить у него.

Он не ответил. Обвел призрачных людей, замурованных в туманных столбах напряженным взглядом.

И тут меня за талию обхватили ледяные руки, словно у покойника, и дернули в сторону! Я закричала, что есть мочи, а вытянутые руки из туманного столба стали оттаскивать с неимоверной силой! И было еще хуже то, что мертвое лицо с закрытыми глазами так и оставалось спокойным, словно это лежал труп в склепе. Я упала, и тогда меня схватили за ноги. Голова билась о землю, руки цеплялись за траву, с отчаянием тонущего пыталась удержаться на плаву и не погибнуть.

— Грэг! — мой крик разнесся над морем полного безумия.

И тут надо мной пронесся огненный смерч. Бешеный скачки прекратились, и я уставилась на пылающую вокруг меня траву. Я услышала грозный рык, похожий на оглушительный разряд грома, словно молния рядом с моим лицом пронзила землю, впившись в нее копьем. Еще один смерч пронесся рядом, выжигая воздух в легких и оставляя вокруг лишь черную землю и пепел. В небо взмыл огромный золотой дракон, раздувая широко ноздри и выпуская облака пара. Пасть оскалена, а взгляд такой злой, словно он сейчас готов уничижить весь мир.

Он сжигал непонятных существ, траву, землю, казалось, все живое. Взмах крыльев, и тонны гари и сажи закрыли все вокруг, делая солнце серым и тусклым, а страшный рык заставил все замолчать на многие километры. Меня окатило волной силы, мощи древнего существа, что изначально правили миром.

Возле меня опустился дракон, протянул ко мне голову, косясь золотым глазом с вытянутым черным зрачком. Огромные ноздри приблизились и втянули воздух. А я протянула руку, и он замер. Осторожно прикоснулся к чешуйкам, которые на ощупь казались тверже стали, и выглядели устрашающе. Поглаживая каменные наросты на морде, всматривалась в его глаза. Такие знакомые, такие родные и такие любимые…

Лапа дракона меня сгребла в охапку, и он рванул ввысь. Я взглянула вниз — под нами простиралась выжженная земля, черная и беспроглядная, словно Бездна.

— Мы у пограничной заставы, — пояснил Грэг, подхватывая меня на руки и неся к строениям, окруженными высоким забором. Тело было безвольным, слабость накатывала как физическая, так моральная. — Потерпи, милая. — Я смотрела невидящим взглядом на небо, что казалось безмятежным, и ему было все равно, что творилось под его сводом.

— Открыть ворота! — Раздался грозный окрик Грэга, и заскрежетали механизмы, впуская нас.

— Лорд Ферро! — раздавались вокруг удивленные возгласы. — Слава Единому, вы живы! Сотни отрядов отправлены на ваши поиски.

— Я сам нашелся, — сквозь зубы, зло ответил Грэг. — Срочно комнату, моей жене плохо.

Глаза налились свинцом, и я престала чувствовать все тело. Звуки ускользали, а дыхание давалось с трудом. Словно через вату в ушах слышала лязганье доспехов, топот ног, отдаваемые Грэгом приказы. А потом под спиной ощутила мягкость — матрас. Как же давно не лежала на таком. Словно вечность прошла. Черной пеленой накрыло разум, и я провалилась в никуда. Что-то меня во мраке звало, еле слышимый женский голос что-то твердил. Он такой приятный и ласковый, похож на голос матери. Мне нужно пойти туда, там дом…

Открыв глаза, я увидела потолок. Деревянный, из грубых балок. Отштукатуренные стены комнаты и маленькое окошко с пыльным стеклом. Попыталась понять, где я. Дыхание давалась с трудом, казалось, воздуха в груди не хватает, словно на меня положили кирпич. Тело не слушалось, руки без сил лежали плетьми. Раздался резкий звук горна. Это застава? Повернула голову на бок и наткнулась на взгляд черных, словно безлунная ночь глаз, в глубине которых плескалась целая гамма чувств: тревога, радость и тоска.

— Ты очнулась, — слабая улыбка коснулась губ Грэга, а его ладонь нежно дотронулась до моей щеки, погладив.

— Что со мной? Мне так плохо… — мой голос был безжизненным.

— Уже все хорошо, милая. — Но напряжение в его глазах меня не обмануло и заставило напрячься и заподозрить неладное.

— У меня слабость, и я не могу пошевелиться, — пролепетала растерянно, когда попыталась подвигать руками. Как будто из меня вынули кости, осталось только желе из кожи и мышц.

— Это все крисиды, — выплюнул зло Грэг. — Редкие твари. Когда они к тебе прикасаются, то выпивают жизнь. А ты была ослаблена морально и физически, поэтому и пострадала сильнее.

— Но не успели. Я жива, — вдруг такая радость охватила всю мою суть, и стало так сильно хотеться жить, что разгорелся пожар внутри, разгоняя кровь и заполняя жаром жизни. А глаза Грэга оставались серьезными, и что-то в них промелькнуло, а тень легла на его лицо. Шестое чувство било в набат.

— Грэг?

— Ты была слишком слаба.

— Что со мной случилось? — тревога звенела, словно лопнувшая струна гитары.

— Ты почти ушла… — пустым голосом произнес Грэг.

Я захлопала ресницами и удивленно вздернула брови.

— Ушла? Ты хочешь сказать умерла?

Он молчал и, взяв мою руку, поднеся к губам, и поцеловал в середину ладошки.

— Я умерла? — с замиранием сердца спросила его.

— Я дышал за тебя.

— Сердце перестало биться?

— Я приказал ему заработать вновь. — И приложил мою ладонь к своей широкой груди, где билось сильное и большое сердце дракона. — Я заново запустил твои процессы жизнедеятельности. Сплел наши энергии и влил в тебя силу.

Мои губы сложились в букву «О».

— Иви, я не могу больше тебя потерять. Никогда. — Он прилег рядом со мной и прижал к себе, крепко, по-собственнически. — Ты не представляешь, как дорога мне. — Поцеловал нежно в висок, опалив горячим дыханием, отчего зашевелились волоски возле уха.

«Жива…» Я была в последнее время часто на грани. Слишком часто. Я устала.

— Спи, Ив, тебе надо отдохнуть. Скоро будем дома, — последние слова услышала уже сквозь накрывшую пелену сна, закрывшую меня черным саваном. Губы Грэга невесомо поцеловали мои.

— Горячая, — произнес муж, окунув руку в чан с водой. От нее поднимался ленивый пар.

— Пусть будет такая, я замерзла.

Я так была рада, когда в комнату солдаты притащили чан с водой. После моего пробуждения Грэг обнаружился рядом, в чистой одежде, выбритый и свежий. В отличие от меня. Я неимоверно хотела есть и помыться. Даже не знаю, что больше.

— Я тебе помогу, — подошел ко мне Грэг, поддерживая, пока я пыталась подняться с кровати. Я было воспротивилась, когда он стал снимать с меня лохмотья. Но сил было для этого мало. Оставшись обнаженной, осмотрела себя. Исхудавшая, вся в порезах, царапинах и синяках. — Давай руку. — И муж помог мне переступить через бортик чана. Я опустилась в такую приятную горячую воду, что застонала от удовольствия и прикрыла глаза. — Позволь мне тебя помыть, — спросил Грэг, уже поднося мыло.

— Нет, я сама, — запротестовала я.

— Сама ты в состоянии только сидеть, — возразил муж. Бережно растер мне спину, руки и плечи, намылил волосы, помассировал кожу головы и смыл пену из ковшика, стараясь не попасть мне в глаза.

— Дальше я сама, Грэг, — другие места я ему точно мыть на дам.

Мыло пахло невкусно, ранки щипало, а вода быстро остыла, но я была рада. Наконец-то. Я в безопасности.

На еду набросилась жадно, ела много и не следила за манерами. Каша с мясом, овощи тушеные, большой ломоть хлеба, чай, противный и горький — показались мне самой лучше едой в мире. Грэг улыбался, глядя на меня и еще подставлял тарелки с добавкой.

В мужской одежде, что мне выдали, было очень удобно и комфортно. Я закатала длинные рукава, подпоясалась потуже, чтобы штаны не слетели, ботинок для меня не нашлось, слишком уж у меня маленький размер ножки. Поправляя широкий воротник рубахи, другой рукой схватила с тарелки пирожок с печенью и жадно начала жевать. В меня уже не лезло, но все равно ела, хотя и знала, что будет скоро плохо.

М-да… Когда походила по комнате в такой одежде, посетовала на то, что не принято девушкам носить мужскую одежду. Как же мужикам повезло-то! В лесу бы такая точно пригодилась. А почему бы и нет? Когда в следующий раз пойду собирать травы, обязательно такую надену.

В комнату вошел Грэг, нахмуренный и сосредоточенный на своих мыслях.

— Что дальше, Грэг? — спросила мужа.

— Домой, Иви. Домой.

«Дом». Как много в этом слове, если бы это касалось нашего совместного счастья и общего будущего. И как мало в этом слове, когда ты знаешь, что на этом все — наши пути разойдутся, и у каждого теперь будет свой дом. За тысячи километров друг от друга, за сотни непрощенных обид, за десятки слов, что были сказаны вгорячах.

Душа заболела, заныло сердце, кровоточа ранами, что нанесла несчастная любовь, закололо иглами обиды, что навсегда впились в душу. Но выбора нет. Не всех касается счастье. Или заденет, как легкое перышко, парящее в воздухе, даст надежду на лучшее, и улетит безвозвратно. Так и у нас с Грэгом. Оно лишь краем прошло по нашим судьбам. А дальше… а дальше вся жизнь будет выжженной мертвой землей, из которой не прорвутся больше к солнцу цветы, и не распустятся бутоны любви, ведь плодородной почвы в сердце нет, оно опустошено и разбито. Не склеить и не вернуть то, что утрачено навсегда.

Лязг мечей, гортанные выкрики офицеров, и тяжелые звуки доспех раздавались во дворе крепости. Я стояла вместе с Грэгом на сторожевой башне и смотрела на воинов, которые тренировались внизу.

— Лорд. Ферро, донесение из Глицкого района, — Грэг принял бумаги у подбежавшего солдата и, нахмурившись, прочитал. Долгий взгляд устремился вдаль, а его черные, словно ночное безлунное небо глаза стали непроницаемы.

— Что там написано? — поинтересовалась осторожно. Грэг не сразу ответил.

— Все тоже, что мы и подозревали.

— Глицкий район — это где-то в Гнилых землях? — Муж кивнул и добавил: — Там их столица. Мне нужно поговорить с начальником крепости. Ты…

— Побуду здесь, — заверила его, и посмотрела на широкую мощную спину мужа, что быстро удалялся.

Похоже, что-то страшное надвигается на наш мир за чертой Гнилых земель. Тихой поступью хаоса идет к нашим домам и мирным жизням. Непреклонно и неумолимо. Я поежилась от предчувствия беды и обняла себя руками. Но Грэг же выстоит? Он тоже будет на передовой? Столько мыслей разлеталось мелким бисером, упавшим от неосторожного движения на пол. А я ведь даже не узнаю об этом… так как будут уже далеко от замка, в своем родном доме.

Под тентом полевой кухни не так пекло солнце, и я удобно устроилась на деревянной лавке. Я наблюдала за поварами, которые готовили в огромных чанах еду для воинов заставы. Повар, мужчина с широким лицом, раскрасневшимся от жара, что исходил от очага, мешал огромной поварешкой суп. Вокруг разносились аппетитные ароматы свежего хлеба, похлебки и жаркого.

— Госпожа Ферро, попробуйте, — молодой парень-воин с рыжей кучерявой шевелюрой, поставила передо мной на стол алюминиевую тарелку с густым супом. Я улыбнулась ему и поблагодарила: — Спасибо, не откажусь.

И, откусив кусочек черного хлеба, что лежал в плетеной корзине на столе, попробовала наваристый суп. М-м… Очень вкусно! Бульон на курице, квашеная капуста, кусочки перца и картофеля. Неплохо тут кормят.

— Иви, мы улетаем, — ко мне быстро подошел Грэг с пасмурным лицом.

— Да, хорошо, — залепетала я, пытаясь понять, куда пристроить недоеденный суп.

— Пойдем, — протянул он мне руку ладонью вверх. — Пришлось все бросить на столе.

— Что-то случилось? — почти бежала за мужем, тот шел быстро.

— Нет, просто пришло время.

Мы подошли к просторной площадке, откуда улетали в драконьем обличии, и я увидела парящие в воздухе черные силуэты драконов, что скрывались за горизонтом.

— Сторожевой отрад улетел, — посвятил меня Грэг.

— А как я… — начала было задавать вопрос, думая каким образом меня будут перемещать до дома. Тут явно не наблюдалось сферы для перелетов.

— Я понесу тебя осторожно.

Я кивнула и закусила нервно губу. Был страшно.

— Грэг, — остановила мужа. — Ты… Когда мы прилетим… Мы…

— Ив, все можно изменить и начать сначала, — сделал шаг ко мне Грэг, вглядываясь в меня.

— Ты обещал отпустить, — его глаза сузились.

— Я всегда держу свое слово, — и муж резко отвернулся от меня. Я тихо вздохнула.

На площадку перед замком Атхор высыпало множество слуг. Они бежали к нам, их лица были встревоженные.

— Лор Ферро!

— Вы живы, лорд Ферро! — начальник охраны замка, седой мужчина с глазами-льдинками, быстро заговорил: — За вами были направленны отряды в Гнилые земли. Ваш отец и брат сами улетели на поиски.

— Все, я здесь, разберусь со всем, — кивнул Грэг.

Дрожь прошла по телу, а душу затопил холод — так не хотелось видеть эту его семейку. Грэг взял меня за руку и повел в замок. Лица прислуги были изумленными и радостными. Они склонялись в знак приветствия.

— Посидишь пока в покоях, — сказал Грэг тоном, не требующим возражений. — До тех пор, пока все не уляжется. — Добавил он.

— Грэг, а если твой отец или брат… — начала было я, но осеклась.

— Возле комнаты я выставлю охрану, и лично прикажу никого к тебе не пускать кроме меня. Это мой замок и брат тут никакого веса не имеет.

— Грэг, — вцепилась в его руку.

— Не бойся, Ив. Я тебе уже сказал, что никому больше не дам тебя обидеть. — Рука Грэга нежно провела по щеке, а потом он обхватил мою талию и рывком прижал к себе. Его губы жадно впились в мои, опаляя поцелуем. Страстным, отчаянным и жарким. Муж жадно целовал, губы были настойчивые и завоевывающие. Он будто дышал мной.

— Запомни, Ив, все еще не поздно изменить. Только дай нам шанс, — оторвавшись от меня, с пылающим взором хрипло произнес он. Я протянула руку к его щеке, пальцы дрожали, но кисть безвольно упала вниз. В глазах Грэга вспыхнул пожар непримиримости.

— Еще один шанс, Иви. — Я промолчала.

Пузырьки цвета радуги весело лопались на воде. От нее шел изумительный аромат малины — мой любимый. Я отмокала в ванной уже полчаса. Грэг ушел и загнал ко мне в комнаты несколько служанок, сказав ни на минуту не оставлять меня одну. Но я отказалась от настойчивых услуг меня помыть, и попросила оставить одну. И теперь наслаждалась теплом и одиночеством. Тревожные мысли одна за другой накатывали штормовыми волнами, грозясь меня утащить в пучину отчаяния. А на меня неумолимо надвигалась сокрушительная буря разочарования, грусти и боли, от того, что так жестоко со мной поступила судьба.

Выйдя из ванны, облачилась в чайное платье цвета майской розы и села поближе к камину сушить волосы. На кофейном столике стояли закуски, пирожные, канапе и два чайничка на выбор — с зеленым ароматным чаем с листьями мяты и крепкий кофе.

Книга перевернута вверх корешком, в чашке остывал чай, а стрелки часов неумолимо приближались к полуночи. Грэга все не было. Ходьба по комнате не помогала справиться с тревогой. Служанок попросила оставить меня одну в спальне, и поэтому могла заламывать руки и бормотать слова беспокойства без лишних свидетелей.

Сумерки тихо и незаметно проникали в комнату, окрашивая все в серые цвета, магические светильники зажигать не стала. Первые звезды загорались на бархатном небосводе, словно маленькие фигурки странников зажигали путеводные маяки для одиноких, заблудившихся душ в открытом море жизни. Мне нужен такой маяк Я хочу знать, куда плыть дальше. Как мне быть? Кто подскажет? Прислушалась к сердцу — оно твердило остаться рядом с любимым, ведь оно уже все ему простило. А разум твердил, что нет, счастье больше невозможно после всего, что произошло. Уныние, грусть и тоска поедали меня.

Мне стало душно, и я приоткрыла окно, оттуда в комнату залетел ветер, принося густые ароматы моря. За спиной послышался шум, служанка приоткрыла дверь и посмотрела на меня. Следят за каждым моим движением. Я досадливо поморщилась. Мне хотелось покоя для души и мыслей.

— Я ложусь спать, — сказала светловолосой девушке, в белом переднике. — Можете идти отдыхать.

— Вам погасить свет, госпожа?

— Да, — кивнула головой.

Раздевшись, прилегла на кровать, погладила подушку Грэга, и не удержалась, втянула воздух, что впитала ткань. Свежий, морской, хвойный — так всегда пах муж.

«Где он? Как решит проблемы?» Ведь не жду же я от него, что он убьет отца и брата за меня. Это невозможно: они его кровь и последний оплот на пути полчищ врагов из Гнилых земель. Нет, этого не будет…

Грэга не было всю ночь. А я не спала, ворочалась в кровати, утыкалась в подушку и прикусывала ее зубами, хотелось выть от тоски и боли, что казалось, навсегда поселились в моей душе. И, положив руку на место, где рядом должен лежать мой муж, уже к утру провалилась в беспокойный сон.

— Значит, все получилось? — спросила Грэга. Он стоял, опершись спиной о дерево. Лучи солнца, сквозь густую листу деревьев, бросали блики на черные волосы мужа. Они подросли. Прямой взгляд, скрещенные руки и взбугрившиеся мышцы под рубашкой. Сюртук небрежно брошен на скамейку. Погода была жаркая, шмели мерно жужжали над клумбами пестрых цветов. Разноцветные бабочки беспечно порхали между высокой травы, трепеща нежными крылышками.

— Да, все закончено, проклятие с нашего рода снято.

Грэга не было два дня в замке. Я вся изнервничалась, боялась каждого шороха. Все казалось, что пока мужа нет, опять придут его отец с братом и бросят меня в жерло Огненного суктуда.

— Решетка заклятия разрушена, и оно больше не потревожит нашу семью.

— А Арчибальд? Он сюда вернется? — спросила его, с застывшим в комок сердцем.

— Нет, — качнул отрицательно головой. — Этот замок мой по наследству. У нас есть еще другие поместья. А сюда прилетать я ему запретил.

Молча кивнула и пнула носком красной туфельки мелкий камушек. Он улетел и к бортику дорожки. Я поднялась со скамейки и перед глазами все поплыло. Покачнулась. Тут же за талию меня придержали крепкие руки.

— Ты слаба, Ив. Тебе надо прилечь. — Хотела было оттолкнуть его руку, но поняла, что плохо держусь на ногах. — Это все последствия кравидов. Они вытягивают жизни.

— Приляг, дорогая, — бережно уложил меня в постель Грэг, как только мы вошли в спальню. — Тебе что-то принести?

— Нет, спасибо, — устало закрыла глаза. И почувствовала, как меня накрыли одеялом. Усталость одолела, и я задремала.

Открыв глаза, заметила, что в комнате царил полумрак. Напротив кровати в кресле сидел Грэг и что-то читал. На нем были надеты легкие домашние брюки и полураспахнута рубашка кремового цвета. Под глазами залегли тени. Волосы небрежно зачесаны назад, а на груди виднелась гладкая чистая кожа. Без каких-либо следов ожогов. Вот бы и мне так! Обернулся драконом и все душевные травмы испарились, словно капельки росы под жгучим солнцем на нежных лепестках цветов.

Грэг почувствовал мой взгляд и посмотрел на меня долгим тягучим взором. Я не выдержала и перевернулась на другой бок, подтянув повыше одеяло.

— Ив…

Я молчала. Он подошел ближе и присел, положив мне руку на плечо.

— Я хочу побыть одна, — тихо прошептала я. Он услышал и ушел. Я ему благодарна, что эту ночь он провел в других покоях. Мне так лучше, для нас так было лучше, повторяла снова и снова, убеждая себя и надеясь, что и сердце согласится.

Утром жизнь в замке закипела как обычно, и меня без моего желания втянули в омут бытовых проблем.

— Госпожа, что готовить на обед и ужин? Утвердите меню, пожалуйста, — обратилась ко мне экономка. Она тепло меня поприветствовала, и радость мелькала в ее глазах. — Еще повар вас просит попробовать новые соусы, которые он приготовил.

А когда я зашла на кухню, то помимо соусов с солеными огурцами, горчицей и белым сухим вином, которые я утвердила, пришлось попробовать, подсунутые мне на дегустацию меренговый рулет, и крем из белого шоколада и фисташек. Последний привел в восторг своей легкой и нежной консистенцией.

— Госпожа, на конюшне появились новые лошади, надо решить вопрос насчет их содержания.

И снова как белка в колесе крутилась целый день по делам замка.

— Госпожа Ферро, нужно купить новый котел в прачечную, — деловым тоном вещал управляющий замком.

— А что со старым?

— Он требует починки, но она обойдется дороже, чем новый.

— Хорошо, но я сначала посмотрю на него. — Я знакома с такими вещами, как управление домом, не таким большим, конечно, но я из рабочей семьи, поэтому могла спокойно ориентироваться во многих бытовых вещах.

Дальше меня попросили решить, какие именно злаковые необходимо сажать на новых полях, но с этим вопросом я отправила к лорду Феррро.

Утомившись от насущных проблем, я пошла на обед. В столовой Грэга не было. У меня сердце замирало, при каждом шаге слуг, все боялась, что сейчас зайдут Арчибальд или его отец, и меня опять поволокут на казнь во имя их блага. Этот страх у меня, наверное, никогда больше не пройдет. Но ведь скоро все будет позади? Нет места, напоминающего обо всех ужасах, и страх должен же испариться? Ведь так?

Не успела проглотить пол-ложки супа с зайчатиной, как вошел Грэг.

— Добрый день, Ив, мне нужна твоя помощь.

— Да? — удивилась я и поняла, что сегодня еды мне, похоже, еще до вечера не видать.

— Поехали в деревню, по дороге тебе все расскажу.

Обшарпанные стены школы для детей, и свисающая штукатурка с потолка представляли унылое зрелище. Доски пола под ногами скрипели, словно под ветром качались могучие столетние деревья, классы были пусты, а стулья аккуратно придвинуты к партам.

Мы с Грэгом сидели в кабинете директора школы миссис Дорсон. Дородная дама, в строгом платье черного цвета, с высоким воротом и приколотой к нему брошью с жемчугом, единственным укрощением на ней. Светлые волосы собраны в высокую прическу, бесцветные цепкие глаза и широкий нос, нелепо смотревшийся на худом лице. Она сидела напротив нас, и, сцепив руки в замок, вещала:

— Лорд Ферро, у нас есть несколько учеников-сирот, и им негде жить, мы бы хотели попросить вас построить при школе интернат для таких детей. Они умные ребята, хотят учиться, а так, те кто их сейчас приютил, заставляют их работать, и дети стали пропускать занятия. Лорд Ферро, вы же понимаете, как важно образование.

Грэг внимательно слушал директрису и, пожав плечами, ответил.

— Я не против. Дам деньги на строительство интерната.

— Лорд Ферро, спасибо вам огромное! — просияла директриса. — Это нужно не только для сирот, у нас есть дети с отдаленных поселков, где всего лишь есть начальное образование, и тогда они смогут приезжать к нам и жить в интернате всю учебную неделю.

— Это все прекрасно, но по всем вопросам теперь обращайтесь к моей жене. Она будет курировать ваш проект.

Я опешила.

— Госпожа Ферро, буду очень признательно за вашу помощь, — поклонилась миссис Дорсон. Я открыла рот и закрыла. Я же уезжаю…

— Ивонн, я должен повидать старосту деревни и решить с ним некоторые вопросы, а вы пообщайтесь пока с миссис Дорсон. — Грэг обхватил мои плечи и чмокнул в щеку. Хотела было крикнуть, чтобы он не оставлял меня тут, потому что я не должна заниматься тем, делом, которое не закончу, но Грэг уже вышел. И, к тому же, я бы не стала при директрисе это просить.

— Миссис Ферро, я составлю смету расходов на строительство интерната и принесу вам, — подошла ко мне ближе миссис Дорсон и начала перечислять: — Потом я вам предоставлю данные об обслуживающем персонале, который планируется нанимать, и вы утвердите их кандидатуры. После…. — Она много говорила, деловитым тоном рассказывала этапы работы, что еще будет необходимо сделать. Я даже не представляла, насколько требует вложений моральных и физических сил организация работы такого учреждения.

Я кивала, слушала ее, а в душе творилось невообразимое — буря из чувств: смятение, печаль и тоска сплелись воедино, образуя неразрывный клубок.

— Грэг, зачем ты меня сюда привез? — задала вопрос, когда мы несколько часов спустя, возвращались в замок. Он лукаво улыбнулся одним уголком губ.

— Ну, ты же старшая леди этого дома и моя жена. Такие вопросы в твоем ведении. Тем более ты женщина, и тебе сподручно заниматься такими вопросами, как дети.

Резанул по сердцу так, словно бритвой прошелся. Капли крови из разверзшейся раны закапали, заливаю душу.

— Грэг, — начала я, качая сокрушенно головой. Мою руку накрыла широкая и тяжелая ладонь мужа.

— Подумай, Иви, не торопись. Тебе понравится. К тому же ты всегда можешь открыть свою школу для знахарок. — Это контрольный выстрел в голову.

— Но я сама еще не обучена настолько, чтобы кому-то преподавать, — возразила ему.

— Ты же будешь владелицей этой школы, вот заодним и доучишься, — в его глазах загорелся огонек уверенности, которой у меня не было вовсе. Она оставила меня навсегда в жерле Огненного суктуда. Я отвернулась к окну. Мохнатые сизые тучи хаотично развешены по небу, серым маревом накрывали землю. Тревожно качались кроны деревьев, и первые капли дождя застучали по крыше кареты.

— Госпожа Ферро, — обратилась ко мне экономка миссис Триор. Она мялась и теребила передник. — Я вам очень благодарна за свою дочь. Спасибо вам за помощь!

Удивленно подняла бровь и спросила:

— У Хлои…

— Пойдемте, лучше я вам покажу, — улыбнулась она и отвела меня в сад, где я увидела девочку в платье ярко-желтого цвета летнего солнца, играющую возле фонтана. Она подносила куклу к струям водопада, что выливался из кувшина скульптуры русалки

— Хлоя, — позвала девочку мать. И та, обернувшись на зов, встала, немного неуклюже с ее проблемной с ногой, и, радостно заулыбавшись, пошла к нам навстречу.

— Добрый вечер, госпожа Ферро, — девочка сделала книксен. Лицо Хлои стало выглядеть гораздо лучше. Шрамы сгладились, и краснота ушла. Счастливая мать приобняла дочь за плечи, а в ее глазах стояли слезы.

— Как у тебя дела, Хлоя? — спросила девочку, наклонившись к ней.

— Все хорошо, госпожа, — закивала она смущенно. — Вы пойдете со мной играть? — Хлопая густыми ресницами, спросила она.

— Конечно! — и протянула ей руку, та радостно схватила меня за ладонь и увела на качели, где очень долго рассказывала, как она назвала куклу, какие еще игрушки ей обещала вскоре купить мама, когда они поедут на ежегодную ярмарку.

— А вы поедите на праздник Плодородия?

Я задумалась и ответила:

— Пока не знаю.

— Там очень интересно, кукольный театр, танцы, представления. А еще продают очень вкусные карамельные петушки.

— Я думаю, там будет действительно весело, — улыбнулась ей, подталкивая ее качели, отчего девочка радостно рассмеялась и подставила лицо солнцу, прикрыв глаза.

В пустынном зале тишина опустилась пологом. Я зажгла магические фонари, и они мелкими блестящими звездами усыпали потолок большой комнаты. Остановилась посередине и взглянула на портреты, с которых на меня взирали статные, благородной внешности мужчины с волевыми лицами. Изящные дамы, нежные и юные, и уже в возрасте, с гордой посадкой головы и дорогими украшениями. Одежда людей, изображенных на портретах, выдавала вековую историю рода Ферро. В конце галереи висели портреты Эдварда Ферро и женщины. Очень красивой, с длинными изогнутыми ресницами, глубокими синими глазами, и темными густыми волосами, украшенные жемчугом. Мать Грэг и Арчибальда. Их портреты нашлись рядом. Муж был облачен во фрак и белоснежную рубашку. Он стоял возле стола со стопкой книг. В его глазах тлела уверенность в завтрашнем дне, прослеживалась та же упрямая линия рта, но вот не было следа печали на лице, которую я видела с того момента, как приехала в замок Атхор. А рядом с ним пустовало место для портретов его жены и детей. Стало горько, в горле застряли слезы, а душа завыло волком на луну в бесконечном отчаянии.

Я выбежала из зала, и зашла к себе в комнату взять сумку с тетрадью, пустыми баночками и несколько холщовых мешочков. Выйдя во двор, приказала запрячь карету.

— Вот эта трава смешана с корнем Ратибы, — Есфирь насыпала ее для меня в мешочек. — Можешь ее использовать при отравлениях. А ты делаешь ароматические настойки, Ивонн? — На лицо знахарки упали лучи солнца, что заглянуло сквозь окно и озолотило кожу женщины. Мы находились с ней в отдельной пристройке для сушки трав и заготовления смесей. — О, ты обязательно займись этим. Ароматические композиции очень любят леди из высшего света. Они хорошо среди них расходятся.

— Нет, их я не делала. — Улыбнулась Есфирь и, глядя на нее с тоской, вспоминала свою маму и бабушку. Как же я по ним скучаю!

— Хотя тебе лорд может запретить их делать. Не дело леди из высшего общества таким заниматься, — помешивая в склянке мутную белую жидкость, Есфирь добавила капельку эссенции из стеклянного пузырька. — Вот, понюхай, — протянула мне баночку.

— О-о, — сказала я, вдыхая сладкий аромат.

— Да-а, эссенция радости. Чуть ванили, кардамона и жасмина. Добавишь это в жидкость для ванны и мыло для волос, и будешь благоухать так, что муж не сможет от тебя оторваться. — По-доброму рассмеялась знахарка, и лучики морщин разбежались от ее глаза.

— А эссенция любви есть?

— О, да, канонично! Это эссенция розы, для чувственности, капля масла ванили и… — осеклась она и нахмурилась. — Любовь она в наших сердцах, Ивонн. И если поселилась там, пустила корни, то это навсегда.

— А есть такая эссенция, которая поможет забыть все обиды? — тихо спросила я.

— Любящее сердце априори прощающее. Оно уже давно и заранее все простило.

Я окинула взглядом комнату знахарки, вдохнула пряный аромат разнотравья и сказала:

— Мене пора, Есфирь.

— Ивонн, слушай сердце, оно всегда подскажет.

Грэг писал что-то на листе бумаги. Его сильная рука с длинными пальцами выводила убористым подчерком слова. Он так и не снял обручальное кольцо с теперь мертвым камнем. Я автоматом потрогала свой палец, на котором больше не было моего. Я раньше любила прикасаться к нему, камень всегда был теплым.

— Грэг, — позвала мужа. — Я уезжаю. — В его взгляде промелькнуло удивление, а потом он стал тяжелым и непримиримым. Перо сломалось в его руке, он его отбросил и медленно встал, упершись руками о стол.

— Ты спас меня. Спасибо, — прошептала тихо.

Он выпрямился и пошел на меня.

— Грэг, — отступила на шаг.

— Прости за все, — протянул он мне ладонь. Я спрятала свои руки за спину.

— Навсегда не бывает, понимаешь, Грэг. Все заканчивается — горестно покачала головой. — Цена любви иногда непомерна.

— Мы сами можем все изменить, это от нас зависит.

— Иногда уже поздно, Грэг. Слишком поздно. — И пошла к двери. Тело одеревенело и не хотело подчиняться. За мной тянулся шлейф сожаления, горя и чувств, что пришлось похоронить за маской видимости жизни, которая без любви ничего не стоит. И между нами всегда будет стоять Оненный суктуд, который сжег все лучшее, что было.

— Мы сами творцы счастья, Иви. — донеслось в спину.

— И мы же его разрушители, — чуть повернув голову, ответила ему. — Прощай, Грэг.

Я уехала вечером. Чтобы разом все обрубить, чтобы навсегда. В душе зияла пустота, казалось, она там поселилась навечно.

Сумерки мягко опускались на землю, холодный серый туман растелился над полями. Воздух был тяжелый и сырой. Плед, что лежал на моих коленях, укрывал ноги, но тепла не было. Холод прорвался в душу и сердце, окутал мерзлым инеем и заморозил все внутри. Растерла пальцы, пытаясь согреться, но тщетно… Разве можно отогреть тело, когда в душе вечный холод?

Я не брала с собой много вещей — они не мои. Так что со мной лишь те пожитки, которые привезла с собой, да мешок разбитых надежд.

Ветер усилился, и капли дождя забарабанили по стеклу. Вдалеке вспыхнула молния, пронзив небо и разрезала его пополам. А потом раздался оглушительный грохот. Такой, что, казалось, перевернет землю и разрушит все до основания.

Застучала кулаками по стенке кареты, выглянула в окно и попыталась перекричать шум ливня и звуки грозы.

— Разворачивайте!

Грэг сидел в кресле, закрыв лицо рукой. Шаги скрадывал толстый ковер и потрескивание пламени в камине.

— Грэг, — тихо позвала мужа.

Он убрал руку от глаз, и в них сначала отразилось удивление, а потом промелькнуло неверие, а затем, словно на ночном бархате небосвода загорелись тысячи золотых звезд. Они сияли для меня, горели огнем и опаляли жаром. Грэг стремительно встал и подошел ко мне, взял за плечи и вглядывался в меня так, словно не верил в то, что видит. Я улыбнулась. Грэг прижал к себе. Крепко и давая понять, что больше никогда не отпустит. Теперь все… Теперь его… Ладони мужа обхватили мое лицо, и он впился таким жарким и жадным поцелуем, что у меня подкосились ноги. Он удержал. Не дал упасть.

— Грэг, — всхлипнула и слезы побежали из глаз.

— Теперь навсегда, Иви. Теперь мы навсегда. Я люблю тебя.

Сердце залило светом, а душу счастьем. Я разрыдалась, обхватила его руками, крепко прижимаясь. А муж еще долго шептал слова, что успокаивали сердце, баюкали в крепких объятиях надежды и обещали любовь навечно.

— Больше жизни люблю тебя, Грэг.

Жаркие объятия, стоны страсти и дыхание одно на двоих. Звуки ночи наполнились мелодией любви, и единения двух любящих сердце, двух душ, что нашли дорогу сквозь тьму противоречий, и, казалось бы, непреодолимых препятствий. Но они шли по следам света, лучам любви, что устилали их долгую дорогу. Ведь если судьба тебе предназначила найти свою пару, единственного, то он обязательно приедет в твою жизнь. Главное, не упустить шанс. Главное, вовремя понять, что все преодолимо вдвоем, если оба этого хотят и идут навстречу друг другу. Главное, верить и прощать, ведь иногда это единственный путь к обоюдному счастью.

— Тебе нравится? — при свете ночника я разглядывала новое обручальное кольцо, что недавно подарил мне муж. Гладкий золотой ободок, без камней и украшений, казалось, солнце отдало ему свои лучи.

— Да, — протянула я и прижалась к разгоряченному телу мужа, после одной из наших самых страстных и горячих ночей любви. — И спасибо тебе, Грэг.

— За что? — муж удивленно приподнял смоляную бровь, ласково улыбаясь мне.

— За то, что организовал еще один свадебный прием.

— Любимая, — он рывком подмял меня под себя, перевернув на спину, и навис надо мной. — Нам дали шанс все начать сначала, и теперь все в этой жизни только для тебя. Все, что ты скажешь, и все, что пожелаешь.

Вскоре после нашего перемирия с Грэгом, казалось, в унылый замок пришло солнце и засияло ярче, чем когда бы то ни было, одаривая всех своим теплом. Я купалась в полном счастье и любви, ласках и объятиях моего мужа. Мы провели еще один свадебный прием, только уже так, как я хотела. И на нем были мои родные: мама, сестра и подросший племенник, а также бабушка. Грэг пригласил высших лордов и леди из самых знатных семей Санары. Меня приняли в высшее общество официально. Все промолчали насчет отсутствия лорда Эдварда Ферро и Арчибальда Ферро. Наверное, подумали, что члены семейства все-таки не оценили брак с простолюдинкой. Аристократы с непроницаемыми лицами делали вид, что все хорошо и так, и надо.

Мы с Грэгом стали выходить в свет. Теперь все знали, кто я такая. Мне все же пришилось много учиться этикету, правильно одеваться согласно моде Санары. Шлифовать изящные манеры, изучать языки, но я была счастлива и любовь вела меня. Мне очень хотелось дотянуться до общества, в которое я не по праву рождения вошла. Но безоговорочная поддержка мужа во всем не давала опускать руки. Он словно маяк вел меня через темноту бушующей штормом ночи, разгонял мрак сомнений и страхов, и светил любовью, которой открывалось мое сердце.

А на светских раутах я видела Сативу, она по-прежнему бросала на меня взгляды полные ненависти, и затаенные грусти на Грэга. Замечала взоры обиженных девиц на то, что завидный жених, выбрал не их — достойных красавиц-аристократок. Все это заливало меня внутри жгучей ревностью и ненавистью к ним. Красной пеленой накрывало сознание и хотелось заявить на весь мир: Он мой! И я это показывала, как могла. Ближе прижималась к любимому, нежно поглаживала его руку, улыбалась неудавшимся соперницам свысока. И, самое главное, ловила на себе взгляд Грэга, полный счастья и любви. И так он смотрел только на меня.

Также в обществе я сталкивалась со своими страхами — с отцом Грэга и его братом. Я старалась держать себя в руках, не трястись от ужаса и не опуститься до обвинений. И после таких встреч долго не могла отойти. Родственнички Грэга были холодно вежливы, и натянуто улыбались мне. Я даже не старалась принять дружелюбный вид — не поздоровавшись, уходила.

— И что будет дальше, Грэг? Как мне с ними общаться? А ты как будешь с ними? — задавала мужу такой волнующий вопрос.

— Ивонн, он мой отец и Арчибальд родной брат. Как бы я сильно их ненавидел за то, что они хотели сделать с тобой, но они моя родня. Их не выбирают, и я вынужден смириться с этим фактом. Но не волнуйся, в моем доме они больше никогда не появятся.

— Я понимаю, Грэг, — положила на его руку ладонь. — И не виню тебя за это.

— Не бойся, я огорожу тебя от них, Иви. Они больше никогда не подойдут к тебе ни на шаг, а, значит, я будут защищать тебя до последнего вздоха. Ты за моей спиной, мой тыл — я твой оплот от всех бед и горестей мира. Ты моя, слышишь Ив? Ты моя, — такой сладкий поцелуй коснулся моих губ, что слеза сама сбежала из глаз.

— Почему ты плачешь, родная? — вытирая нежно слезинки с моих щек, спросил Грэг.

— Потому что верю тебе. Потому что люблю тебя. И потому что знаю, что нас ждет счастливое будущее.

***

— Госпожа, Ивонн! — ко мне со всех ног бежала Хлоя. Я была в саду, и копалась в своем огороженном уголке, где посадила лечебные травы. А когда взглянула на дочь экономки, открыла рот от удивления. Хлоя сияла, словно первые весеннее солнце, а глаза излучали радость всего мира.

— Я превратилась в дракона! Оказывается, я изумрудный дракон! Я же верила! Знала, что так и будет! Надо было всего чуть-чуть подождать. — На белой гладкой коже Хлои не осталось и следа от ожогов. Хромота прошла. А в ее глазах плескалось бесконечное счастье. Позади нее стояла мать, миссис Триор. Она сложила руки в молитвенном жесте, и смотрела на дочь увлажнившимися глазами. Это самая большая радость для матери — видеть больного изуродованного ребенка вылечившимся.

— Вы видите? — покружилась Хлоя, держась за подол пышного платья цвета распустившейся сирени. — Я больше не хромаю, и все ожоги прошли! А еще знаете, что? Хирон подарил мне букетик незабудок!

— Хлоя… — на мои глаза навернулись слезы. — Я всегда верила, что у тебя все будет хорошо. — И обняла девочку.

— Вот видите, надо всегда верить. Ведь если веришь, то все обязательно сбудется, — проговорила она серьезно.

— Грэг, — обратилась вечером к мужу, когда собирала на завтра необходимые бумаги в сумку. — Как так получилось с Хлоей? Ее же проверяли и сказали, что у нее нет второй ипостаси дракона?

Муж стоял перед камином и читал очередное донесение с границы Гнилых земель. Они теперь приходили каждый день.

— Бывает такое, очень редко, но бывает. Вторая ипостась все равно есть в крови, и ее мать к тому же дракон. А драконы самая сильная магически раса в этом мире. И даже капля их крови через несколько поколений смешанных браков может пробудиться.

— Ох уж, сильные вы, — хмыкнула я.

— Не веришь? — муж шагнул ко мне и заключил в объятия, наградив поцелуем.

— Верю, — кивнула с улыбкой. — Драконы самые лучшие. — Произнесла тоном прилежной ученицы, отвечающей урок возле доски.

— Ах ты ж… — и муж подхватил меня на руки, а я захохотала. — Иви, ты завтра идешь на открытие интерната для детей?

— Да. И меня не будет на обеде, мы с Есфирь присматриваем помещение под будущую школу для знахарок. Ты знаешь, у нас большие планы, мы хотели организовать постоянное проживание для девочек, которые у нас будут учиться, чтобы они могли приезжать на учебный год со всей страны.

— Ты станешь прекрасным директором школы.

— Ой, да мне бы самой хоть доучиться.

— Управленческая работа другая, и ты сможешь спокойно продолжать изучать знахарское дело.

— Спасибо любимый за веру в меня, — повисла на его шее и поцеловала в колючую от щетины щеку. А потом отстранилась и, взяв его руку, приложила к своему животу.

— Грэг, я беременна.

Он удивленно посмотрел на мой живот, перевел взгляд на меня и его глаза затопило счастьем, словно разом вспыхнули все звезды на ночном небе, ярко засияв.

— Ивонн… — и муж прижал к себе, а потом посмотрел на меня так, словно я подарила ему вторую жизнь, или вечность.

— Грэг, а если ребенок не будет драконом? — с тревогой спросила мужа.

— Ив, — Грэг взял меня за плечи и серьезно посмотрел. — Я люблю тебя и нашего будущего малыша больше жизни. И мне все равно будет он обычным или драконом. Вы для меня важнее всего на свете.

Я закивала, вытирая слезы со щек, а муж лукаво улыбнулся и произнес, нежно поглаживая мой животик:

— Но это все-таки дракон. Сильный золотой дракон, я чувствую магию в нем и свою кровь.

Я просияла. Теперь род золотых драконов будет продолжен.

— Я люблю тебя, Ив. Больше жизни, люблю тебя. Я умру за тебя и нашего ребенка. Но никогда ты больше не будешь несчастна. Мы вместе и навсегда.

Прильнула к груди мужа, а он нежно поцеловал меня, и я услышала симфонию счастья, любви и радости, что теперь поселилась в моем сердце, и передавалась по венам нашем ребенку. Утонула в надежных и крепких объятиях, что стали не оковами, а лучами солнца, которые не обжигали, а окутывали пеленой нежности и надежности, укрывали от жестоких бурь жизни, цунами несчастии и водопада проблем.

Конец.