Шпионская баллада — пародия

Повеял ветерок, спросонья свежий,

Природа пробудилась ото сна,

И вяло облизнула побережье

Ленивая балтийская волна.

Неторопливо солнышко вставало

И освещало жёлтые стога.

В одном из них вдруг что-то зашуршало,

И показалась голая нога.

Затем из стога вылезла молодка,

Неудовлетворённо сморщив нос,

И удалилась пьяною походкой,

Вытряхивая сено из волос.

Ушла светловолосая девица,

Пошатываясь утренней порой,

Но сено продолжало шевелиться,

Пока не показался наш герой.

Опрятен, гладко выбритые щёки

И тонкая полосочка усов.

В глаза бросались бабочка и смокинг.

А ниже было тело. Без трусов.

Покинув стог, он сел неторопливо,

Затем глаза манжетами протёр

И начал вспоминать, как пили пиво

И прыгали вчера через костёр.

— Вот нафига полез, какого чёрта?

Он тщательно промежность оглядел

И понял, в чём причина дискомфорта –

По-видимому, медленно летел.

Но он явился из огня, как феникс,

И даже не испытывая боль.

Крутой шпион-разведчик Янис Пенис,

А проще говоря, агент ноль-ноль.

Тайное Разведывательное Управление Прибалтики

В полёте крылья облаков касались.

Авиарейсом 20-01

Летел агент дон Хулио Гонсалес,

По виду колумбийский гражданин.

Он всё летел, а солнце всё вставало,

Учитывая смену поясов.

Пока его ничто не выдавало,

Лишь тонкая полосочка усов.

Для адаптации он принял рома,

Читал легенду и учил пароль.

Так удалялся от родного дома

Сверхзасекреченный агент 00.

Он был спокоен, знал свою работу,

Лишь изредка под мышкою чесал.

Там упиралось дуло пулемёта,

Который он из зонтика собрал.

Ему была дана всего неделя,

Чтобы язык испанский изучить,

Потом поймать главу наркокартеля

И где-нибудь в сортире замочить.

А в Интерполе создавалась группа.

Там кадры подбирались хорошо.

Как полномочный представитель ТРУПа,

И прибалтийский член в неё вошёл.

Он был готов. Укусы крокодилов,

Жару пустынь и холод полюсов,

Все эти испытанья проходил он

Три раза в день по нескольку часов.

Спецслужбы спецагента натаскали

На всякий случай. Всё же может быть.

Спецслужбы эти сами не решали,

Кому и как они должны служить.

В лазурном и безбрежном океане,

Где нет ни широты, ни долготы,

Захватывает дух от очертаний

Земли необычайной красоты.

Напоминая пышный зад павлина,

Стоит там очень милый островок.

Бананы, пальмы, манго, апельсины,

На побережье — золотой песок,

А в центре, там, где у павлина анус,

Недостижимая со всех сторон,

Располагалась вилла Лос Бананас.

И жил там наркотический барон.

Его картель раскинул свои сети,

Распространив повсюду свой товар.

Поэтому был круче всех на свете

Триллионер дон Педро Эскобар.

Когда он в первый раз кокос понюхал,

Ему, конечно, стало хорошо.

Потом уже он занялся “мокрухой”,

И так своё призвание нашёл.

Барон лежал в шезлонге. Всё в порядке.

В зубах сигара, а в бокале ром.

И полуобнажённые мулатки

Под звон гитар плясали вчетвером.

Весь остров безупречно охранялся.

На пальмах бдил почётный караул,

А в море по периметру слонялся

Косяк из дрессированных акул.

В хранилище из толстого бетона

Уже не лез последний триллион.

Но что-то беспокоило барона –

На днях ему приснился странный сон.

Приснились ему джунгли Амазонки,

И он один в тропическом лесу.

Вон ягуар кого-то жрёт в сторонке,

И кажется, отнюдь не колбасу.

Вон по лианам прыгают мартышки,

Там много-много диких обезьян.

А он стоит без фрака, без манишки,

И вообще весь голый, как Тарзан.

Гол как сокол, как та же обезьяна,

К тому же, у него и шерсти нет.

Ни брюк, ни, соответственно, кармана,

Где должен находиться пистолет.

И в качестве последнего аккорда

Откуда-то внезапно приползла

Добротная такая анаконда

И нежно его тело обвила.

Потом она в глаза ему взглянула

(Подумал он — знакомые глаза)

И вдруг по-женски как-то так вздохнула

И осторожно укусила за…

Подумал Педро: “Всё! Писец! Финита!”

И в ужасе проснулся в ун-момент.

Но рядом с ним лежала Хуанита

И гладила укушенный фрагмент.

Эх, знали бы вы женщин колумбийских,

Эх, знали бы вы этих сеньорит!

Как ярки их газа, как нежны сиськи,

И главное, на них всегда стоит.

Однако же, учтите, джентльмены,

Уж если она сердце отдаёт,

То не потерпит и от вас измены –

Отрежет. Или даже оторвёт.

Дон Эскобар смотрел на карту мира.

Раскрашенные в разные цвета,

Указывали стрелочки пунктира

Пути, куда сбывалась наркота.

Одним фрагментом был он озадачен,

Да что там озадачен… возмущён!

На карте оказался не охвачен

Какой-то прибалтийский регион.

И чтобы обеспечить сбыт товара,

Отправился в одну из этих стран

Друг и соратник дона Эскобара,

Гонсалес Хулио, такой же бандюган.

Но местные спецслужбы не дремали,

Для них служебный долг важней всего.

Они того Гонсалеса поймали,

Ну а взамен послали своего.

Вот так-то в самолёте оказался агент 00.

Ну что ещё сказать?

Пластический хирург тут постарался –

Вылитый Хулио. Ни дать, ни взять.

Красивая причёска резидента,

На подбородке мужественный шрам,

А что до прибалтийского акцента,

Так это следствие работы там.

Таким предстал дон Хулио Гонсалес,

Вернувшийся из северных широт.

А мафиози и не догадались,

Что под его личиной прибыл крот.

И лишь одно сомненье вызывало:

А зонтик-то под мышкою к чему?

На что непринуждённо отвечал он,

Что мол привык в Прибалтике к нему.

Когда он долетел до континента,

Его встречала местная братва,

И вскоре белый катер резидента

Взял курс на Голубые острова.

А у агента глубоко в анале

Был вставлен красный пикающий шар.

И вскоре в Интерполе уже знали,

Где проживает Педро Эскобар.

Дон Педро был отъявленным бандитом.

Немало тел в цемент он закатал.

В присутствии же донны Хуаниты

В нём пробуждался вдруг сентиментал.

И Хуанита Педро обожала,

Да и жилось с ним, прямо скажем, всласть.

Но вот однажды вдруг она узнала

Про его тайную неправильную страсть.

А чувства не измеришь сантиметром,

Не взвесишь на весах потенциал.

Ну, в общем, Педро был немножко “педром”,

Короче говоря, бисексуал.

А верный друг, дон Хулио Гонсалес,

Он был не только деловой партнёр.

И в тот момент, когда они расстались,

Произошёл серьёзный разговор.

В аффекте колумбийская мадонна

Обрушила дубовую кровать,

Подушками кидалась разъярённо

И всё грозилась яйца оторвать.

А после темпераментных дискуссий

Ему приснился этот страшный сон.

От этого любой в штаны напустит,

Будь он хоть наркотический барон.

Но катер вдруг возник на горизонте,

В нём мчался милый друг, а может, враг.

Под мышкой был его любимый зонтик,

А в жопе пикал радиомаяк.

Два дона повстречались очень мило

И, обсудив насущные дела,

На брудершафт откушали текилу,

А там уже кривая понесла.

Вот тут дон Педро уж не удержался

И Хулио за попу нежно сжал.

Там сразу маячок затрепыхался,

И на центральный пульт пошёл сигнал.

Но тут вдруг появилась Хуанита.

Вскричав, что в жизни больше счастья нет

И что, мол, сердце у неё разбито,

Схватила подвернувшийся предмет.

Им оказался зонтик. Только что-то

Она, как видно, сделала не так.

Зонт принял очертанья пулемёта,

Из дона Педро делая дуршлаг.

А вертолёт уже кружил над точкой,

Десант выбрасывался на лету.

И рвалась мафиозная цепочка,

Которая сбывала наркоту.

Агент разведок мира Янис Пенис

С победою отчаливал домой.

Вздымались волны, фыркая и пенясь,

И гоготали чайки за кормой.

Тут вдруг одна накакала на лацкан,

Покаркала и улетела вдаль.

Агент и не подумал удивляться,

Он понял — всё заслуженно. Медаль.