Illustrations by Shane Devries

First published by Puffin, an imprint of Penguin Random House Children’s Publishers UK

Эта история, как и все хорошие истории, началась давным-давно…

Что ты имеешь в виду: так начиналась и первая книга? Нет, не так! Ладно, я проверю. Подожди…

Вот это да! Кто бы мог подумать? Ты прав!

Ну, так дело не пойдет. Я изменю начало.

А как тебе вот это?..

Наша история началась совершенно, целиком и полностью, абсолютно иначе, чем в первой книге. Она началась давным-давно В БУДУЩЕМ!

Такого ты уж точно не ожидал?

Хотя будущее не очень-то отличается от настоящего. Дети будущего по-прежнему каждый день ходят в школу. Детям будущего по-прежнему полагается есть овощи, в том числе брокколи. И чистить зубы. И говорить спасибо и пожалуйста. И мыть уши. И не ковырять в носу.

В будущем все это остается неизменным.

Однако есть одно огромное, просто колоссальное отличие.

В будущем НЕТ РОЖДЕСТВА!

ДА, Я ЭТО ТОЧНО ЗНАЮ!

Давай-ка приглядимся внимательнее…

Был самый обычный зимний вечер в будущем. Суперпотрясающие летающие автомобили со свистом проносились по небесному шоссе, огибающему стратосферные звездоскребы (настолько высокие, что их верхушки щекочут границы открытого космоса!). На Лондон будущего опускался мягкий снег.

Вдруг снегопад усилился. Но он стал гуще не над всем городом, как ты, наверное, подумал. Нет, густой снег повалил только в одном месте – в тихом переулке, который назывался Чертополоховый.

Всего за несколько секунд снегопад усилился настолько, что посреди переулка вырос огромный белый сугроб. А снегопад прекратился так же внезапно, как и начался,

ПУФ!

Из снежной кучи вынырнул кулак.

ПУФ! Другой кулак…

В следующее мгновение снежный сугроб, из которого торчали две руки, начал ходить ходуном и дрожать, и наконец, рассыпался, а из-под снега показался мальчик с кудрявыми темными волосами в инвалидном кресле, облепленном наклейками с динозаврами.

Ты с ним уже знаком.

Уильям Трандл почесал затылок и огляделся.

– Привет! Где это я? То есть… КОГДА это я? – спросил он. В Чертополоховом переулке он был не один. Рядом в тени виднелась таинственная фигура.

Ответа не последовало, но странная фигура подняла руку и холодным тонким пальцем указала в самый конец переулка.

Нахмурившись, Уильям послушно покатил в своем кресле по пустому переулку в сторону главной улицы.

Это был первый взгляд Уильяма в будущее!

Все вокруг было залито ослепительно-ярким светом с огромных экранов, установленных по бокам звездоскребов.

На самом высоком здании в центре города горела громадная буква «П»: она затмевала луну и господствовала над всем городом.

Уильям старался увидеть как можно больше, заметить все странные картинки и запахи Лондона будущего, запомнить каждую деталь:

* деловых мужчин и женщин в элегантных костюмах будущего, сосредоточенно спешащих на работу;

* нависшую над городом пробку из летающих автомобилей;

* двадцатиярусные автобусы с роботами-контролерами.

Тут было на что посмотреть. Но сосредоточиться Уильяму помешал шепот за спиной. Он повернулся и стал напряженно вглядываться в противоположный конец переулка.

– Кто здесь? – спросил он.

Никто не ответил, но странная фигура, которая по-прежнему спокойно ждала в тени, кивнула. Уильям покатил обратно и вдруг понял, что голоса, которые он слышал, что-то напевают.

– Рождество – это лучшее время,Лучшее время в году!Как же нам его не хватает,Страх наши сердца наполняет…

– Страх? – прошептал Уильям. – Или я не расслышал?

Он поехал туда, откуда слышалось пение, и осторожно выглянул из-за мусорного контейнера. Возле маленького костра жались друг к другу несколько человек в теплой одежде – в длинных пальто и шерстяных шапках.

Один из них, добродушный старичок, морщинистый и розовощекий, расстегнул молнию на пальто и с гордостью продемонстрировал вязаный пушистый рождественский свитер, как будто выпустив его на свободу.

Остальные члены группы последовали его примеру, расстегнули молнии на крутках и пуговицы на пальто, чтобы показать друг другу свои нарядные свитера. При этом они продолжали петь:

Верить будем мы всегда,Ведь иначе никогда –никто, нигде и никогдаНе увидит Рождества.

Холодный ветерок пролетел по полутемному переулку, подхватив мусор. Старая газета взмыла в воздух, будто воздушный змей, а потом ее прибило к колесам кресла, в котором сидел Уильям. Он наклонился и увидел дату.

– Двадцать пятое декабря? Рождество через тридцать лет? – прошептал он, поднял голову и, обернувшись, снова посмотрел на главную улицу.

Сегодня Рождество, так почему люди идут на работу? – удивился Уильям.

Тут он заметил, что ни на одном здании нет украшений. Никто не выглядит веселым. Ни один уличный фонарь не обмотан яркими гирляндами, которые так любил его отец, Боб Трандл. Короче говоря, если бы не старики, прославляющие Рождество в темном переулке, догадаться, что сегодня праздник, было бы невозможно!

Вдруг переулок и лица стариков осветили мигающие красные огни.

«О, вот это уже больше похоже на Рождество!» – обрадовался Уильям.

– Вон они! – закричал розовощекий старик, дрожащим пальцем указывая на приближавшийся к ним предмет. Тут Уильям понял, что красные огоньки – это вовсе не праздничное освещение, а проблесковые маячки летающего полицейского автомобиля!

– Это РП! Нас засекли, бежим! – крикнул другой старик, поспешно застегивая пальто, чтобы скрыть свой свитер.

«РП? Да кто это такие?» – подумал Уильям и спрятался еще дальше за мусорный контейнер.

Двери летающего полицейского автомобиля с шипением открылись, из него выпрыгнули полицейские.

– Рождественская Полиция! Ни с места! – проорал один из них в мегафон. Остальные бросились в погоню за стариками, которые скрылись в темноте.

Все, кроме одного.

– Мне надоело бояться, – вызывающе произнес розовощекий старик, прославлявший Рождество, и снял пальто, предъявив полиции самый пушистый, самый рождественский свитер, который Уильям когда-либо видел. И, как оказалось, самый громкий.

– Сержант, по-моему, это музыкальный свитер… – нервно произнес офицер, когда они подошли к старичку ближе.

– Держи руки так, чтобы мы их видели, – гавкнула сержант, когда отряд окружил его.

Старичок не двинулся с места.

– Я сказала: подними руки! Медленно и без фокусов, – повторила командир подразделения.

– Мы не сделали ничего плохого! – возразил старичок.

– Закон об отмене Рождества предельно ясен.

Уильям замер.

ОТМЕНА РОЖДЕСТВА?

Внезапно старичок нажал на вязаную елочную игрушку у себя на свитере.

– НЕТ!

– Заткните уши!

– ХВАТАЙТЕ ЕГО! – закричали полицейские, но было поздно. Игрушка на свитере ожила, замигали красные и зеленые огоньки, и в переулке громко зазвучала рождественская песенка.

Бубенцы, бубенцыРадостно галдятЗвон идет во все концы,Саночки летят![1]

Полицейские повалили старика на снег и надели на него наручники.

– Вы не сможете запретить Рождество! – выкрикнул он.

– О, нет, только не снова, – застонала сержант.

– Ты его знаешь? – спросил другой офицер.

– Знаю ли я его? С тех пор, как приняли закон об отмене Рождества, он провел за решеткой больше рождественских вечеров, чем в своей постели. Все никак не можешь забыть Рождество, да, Боб Трандл?

Эти слова прозвучали в голове Уильяма словно гром:

– ПАПА! – закричал Уильям из своего укрытия, но тут же зажал рот руками. Его отца в этот момент заталкивали на заднее сиденье полицейской машины, и он не услышал, как его окликнул путешествующий во времени сын. А вот сержант услышала.

– Кто это кричал? – рявкнула она и повернулась в сторону, где прятался Уильям. – Эй, ты! Ты тоже из этих?

Один из полицейских побежал к Уильяму. Мальчик знал, что нужно уезжать, и как можно быстрее, но не мог отвести глаз от старика-отца в наручниках на заднем сиденье полицейской машины. Его папу арестовали за то, что он пел рождественские гимны и носил рождественский свитер!

– Случилось что-то ужасное! – прошептал Уильям.

Полицейский быстро приближался.

– Забери меня обратно! – крикнул Уильям таинственной фигуре, которая выступила из тени у него за спиной. – Сейчас же!

Странное создание подняло ледяные руки и схватило ручки кресла. Снова повалил густой снег, поднялась метель. Уильям почувствовал, как вдруг похолодало. Снежная буря кружилась и вертелась, а за спиной у него смутно маячила таинственная ледяная фигура, толкавшая его кресло вперед. Или назад? Или вверх? Или вниз?

Уильям точно не знал.

Все, что он мог, – закрыть глаза и довериться снежной ведьме, холодной волшебнице, Ледяной Колдунье.

Облака пенились и пузырились. Солнце село, луна пронеслась по небу, будто падающая звезда. Облака, луна, звезды, солнце, дни, ночи, месяцы, годы…

Время вращалось вокруг них с немыслимой скоростью, а потом все вдруг замерло, и Уильям Трандл обнаружил, что находится там же, где и был в самом начале.

Там же, где окажешься сейчас и ты – в начале этой истории…

– Поздравляю с началом рождественских каникул, Уильям!

Уильям Трандл открыл глаза, когда Памела Пейн осторожно вошла в его комнату, держа в руках дрожащий поднос с завтраком.

– О… доброе утро! – сонно протянул он и привстал, опираясь локтями на подушку в наволочке с динозаврами.

– Твой папа испек блинчики, – объяснила Памела и поставила перед ним поднос, стараясь не пролить апельсиновый сок, которого она и так уже пролила слишком много. – Наверное, те самые, что ты любишь.

Уильям посмотрел на кучу блинчиков, над которыми поднимались пар и теплый аромат ванили и корицы.

– М-м-м, ванирица! – улыбаясь, протянул он.

– Прости, что ты сказал?

– Ваниль и корица… ванирица! Так их папа называет, – пояснил Уильям, взял вилку и нож и накинулся на еду.

– О, понимаю! Это так на него похоже, – улыбнулась Памела.

– А где папа? – спросил Уильям.

Ответом на его вопрос стал энергичный стук в дверь соседней спальни.

– Проснись и пой, Бренда! Сегодня первый день рождественских каникул! Время блинчиков и апельсинового сока. Это одна из Рождественских Традиций Трандлов! – пропел Боб Трандл в коридоре, раздался щелчок и дверь в комнату Бренды открылась.

– Никакой школы и блинчики! Да! – раздался приглушенный радостный вопль Бренды из соседней комнаты.

– Твой папа сказал, что теперь, если мы с Брендой живем здесь, то должны научиться соблюдать Рождественские Традиции Трандлов, – объяснила Памела, копируя голос Боба.

Уильям усмехнулся.

– Надеюсь, вы готовы к самому Рождественскому Рождеству В МИРЕ! – сказал он с набитым ртом.

– Знаешь, по-моему, это именно то, что нужно Бренде.

– А тебе? – спросил Уильям.

– О, я буду очень стараться, – улыбнулась Памела. – Но ни за что не надену один из этих жутких рождественских свитеров!

Уильям нахмурился.

– Жаль! Папа уже купил для тебя музыкальный свитер с огоньками и всем остальным…

Памела замолчала и Уильям заметил испуг в ее глазах.

– Шучу! – засмеялся он.

Памела с облегчением выдохнула, и они оба рассмеялись.

– Твой папа сказал, чтобы ты, когда позавтракаешь, шел в кухню к своему адвент-календарю.

С этими словами Памела оставила Уильяма одного наслаждаться завтраком, но один он пробыл недолго. Вскоре Уильям услышал в коридоре тихий скрип и заметил, что дверь в спальню чуть-чуть приоткрылась.

– Я знаю, что ты здесь, Бренда. Ты худший в мире шпион, – сказал Уильям, даже не повернувшись.

– Так нечестно! Я – отличный шпион. Просто я переехала сюда недавно и еще не успела запомнить, какие половицы скрипят! – раздраженно ответила Бренда. Она вошла со своим подносом, поставила его на край кровати Уильяма, а потом и сама залезла на кровать и устроилась со всеми удобствами.

– Круто! – воскликнула она, запихнув в рот последний кусок блинчика, политого сиропом. – И сколько всего Рождественских Традиций Трандлов?

Уильям улыбнулся.

– Ну, сегодня будут сладкие пирожки с изюмом. Мы с папой всегда печем их в первый день каникул. Потом украшаем спальни оставшейся мишурой, которую папе не удалось впихнуть в гостиную. А перед сном посмотрим фильм про Рождество. Или даже два, если успеем!

Бренда потрясла головой.

– Что? – спросил Уильям.

– Никогда не думала, что это так классно, когда Уиллипус – твой брат.

– Сводный брат! – уточнил Уильям.

ПАУЗА В РАССКАЗЕ!

Да, ты не ослышался. Уильям и Бренда называют друг друга сводными братом и сестрой. Потому что так оно и есть.

Если ты постараешься и вспомнишь прошлое Рождество, то вспомнишь и то, что Боб Трандл и Памела Пейн (отец Уильяма и мама Бренды), очарованные магией рождественского утра, танцевали на заснеженной улице, а по небу в это время пролетал Санта, и случилось все это после того, как летающий динозавр съел злобного Охотника. Уж поверь, это очень долгая история!

Так вот, то рождественское волшебство никуда не исчезло, и летом Боб и Памела решили, что Пейны переедут жить к Трандлам!

А теперь вернемся к этому Рождеству…

Бренда рассматривала обои с динозаврами, которыми были оклеены стены в спальне Уильяма. Над его письменным столом висела пробковая доска с поделками и рисунками, и на всех было изображено одно и то же – летящий голубой динозавр со сверкающей чешуей и ледяной гривой из сосулек.

Для Уильяма самым волшебным событием прошлого Рождества – да и вообще, самым волшебным событием в жизни – оказалась встреча со Снегозавром, который стал его лучшим другом.

– Как ты думаешь, в этом году мы с ним увидимся? – спросила Бренда.

– Надеюсь! – мечтательно произнес Уильям. – Я по нему скучаю!

Бренда вдруг повернулась, выглянула в окно и уставилась на небо.

– Что там такое? – спросил Уильям, пытаясь разглядеть, на что она смотрит.

– Это… он? – ахнула Бренда, указывая на облака.

Уильям во все глаза смотрел на небо, затянутое снежными тучами, отчаянно надеясь, что это и правда он. Вдруг Снегозавр прилетел навестить его с утра пораньше?

Бренда расхохоталась, Уильям обернулся и увидел, что с его тарелки исчез последний кусок блинчика.

– О, теперь ты уж ТОЧНО снова попала в черный список, – разочарованно сказал Уильям. Снова увидеть Снегозавра… он ждал этого целый год.

– Да ладно! Старшие сестры для того и существуют, – Бренда пожала плечами, вскочила с кровати и подкатила к ней кресло Уильяма.

– Сколько раз тебе говорить! Ты мне не старшая сестра. Мы с тобой РОВЕСНИКИ! – воскликнул Уильям, надел халат с динозавриками и перебрался в кресло.

– Я на месяц старше, так что формально я и есть твоя старшая сестра, – заявила Бренда, надела пушистый розовый халат, и они вместе вышли из комнаты.

– Если «формально», то ты мне вообще не сестра! – возразил Уильям. – Наши родители не женаты.

– Пока не женаты! Но они живут вместе, так что это лишь вопрос времени. Именно так и поступают все взрослые: целуются, съезжаются, женятся, ссорятся.

– Кстати, я до сих пор не знаю, зачем вы к нам переехали. Ваш дом настолько больше! – сказал Уильям. – Это мы должны были переехать к вам.

Бренда пожала плечами.

– Мне здесь нравится! Мама говорит, что здесь чувствуешь себя как дома.

С этим Уильям поспорить не мог. Ему пришлось признать, что сейчас, когда их семья выросла до четырех человек, их кособокий домик, в котором он жил с папой, стал даже уютнее.

– Доброе утро, Уиллипус и Бренда!

Боб Трандл с улыбкой приветствовал их, когда они появились на кухне. Боб пил кофе. На нем был третий из его списка любимых рождественских свитеров – тот, что со снеговиком в блестящем цилиндре. (У Боба была огромная коллекция рождественских свитеров).

– Доброе утро, пап. Спасибо за блинчики! – сказал Уильям.

Памела пила чай, и Уильям почувствовал легкий укол в сердце, когда увидел, какую чашку она выбрала. Это была блестящая синяя чашка с ручкой в форме снежинки.

– О, – сказал он. – Это была… Эта чашка принадлежала…

Памела замерла.

– О, Уильям, прости. Я снова взяла ее… – сказала она и поставила чашку на стол. – Я совсем забыла, что она принадлежала… Что это особенная чашка.

– Все в порядке, – сказал Уильям.

Он знал, что ведет себя немного глупо, но каждый раз испытывал странное чувство, когда Памела прикасалась к тому, что когда-то принадлежало его маме.

Он вспомнил, что папа хотел отдать эту чашку, когда собирали пожертвования на благотворительность. «Это всего лишь чашка, Уиллипус», – тихо сказал он ему. Но Уильям был не готов расстаться с ней, хотя он никогда не видел, как его мама пьет из нее. Когда она умерла, он был так мал, что едва мог помнить ее. Но он знал, что мама когда-то держала ее в руках – и этого было достаточно, чтобы беречь синюю чашку с ручкой в форме снежинки.

Уильям улыбнулся Памеле.

– А теперь настало время второй Рождественской Традиции Трандлов – мытья посуды, – сказал Боб, бросил Уильяму и Бренде чайные полотенца со снежинками и усмехнулся, глядя, как вытянулось лицо Бренды.

Как только сковородки и тарелки были убраны на место, Боб выложил на стол адвент-календари[2] Уильяма и Бренды, и они тут же начали искать дверцу номер четырнадцать.

– Нашел! – воскликнул Уильям и открыл картонную дверцу.

– Я тоже! – сказала Бренда и сунула шоколадку в рот.

– До Рождества всего десять дней! – радостно воскликнул Уильям.

Бренда уставилась на него.

– О, нет! – простонала она. – Сегодня четырнадцатое декабря. Это значит, меня заберет папа!

Она уныло откинулась на спинку стула, и Уильям заметил намек на возвращение прежней угрюмой Бренды.

– Фу! Так нечестно, что это Рождество я должна провести с ним! – возмутилась она.

– Должна? – спросил Уильям.

– Боюсь, что так, Уильям, – подхватила Памела. – Мы с папой Бренды договорились, что она будет встречать Рождество по очереди то с ним, то со мной. В прошлом году она была со мной, так что…

– Сейчас папина очередь! – вздохнула Бренда.

На мгновение наступила грустная тишина.

– Долой грусть! – пропел Боб. – Выжмем по максимуму из каждой секунды, которую ты проведешь с нами! Будем, пока можно, праздновать Рождество вчетвером, вместе, как заведено у Трандлов! – Он взял стоявший на столе красивый снежный шар на вырезанной вручную деревянной подставке. Внутри шара был уютный бревенчатый домик. Боб перевернул шар и снег закружился. Волшебное зрелище! – Будем печь пироги с изюмом, петь песни, жарить каштаны…

– И оладьи, пап, не забудь про оладьи! – добавил Уильям. Они с Брендой смотрели, как снег опускается на домик внутри стеклянного шара.

– И оладьи! Как хорошо, что ты напомнил, Уильям. О, Бренда, у нас достаточно веселых затей, чтобы развлекать тебя. Так что не волнуйся. И даже если Рождество с твоим папой кажется тебе таким ужасным, оно промелькнет так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь. Так всегда бывает. А потом мы будем ждать следующего Рождества, которое без помех встретим все вместе, вчетвером.

Из-под кухонного стола донесся громкий лай.

– Впятером! Прости, Злыдень, – поправил себя Боб, опустил руку под стол и погладил лохматую голову их приемного пса.

– Бренда, ты и не заметишь, как снова вернешься домой. Я говорил это тысячу раз, но скажу снова: каждая секунда, отделяющая тебя от одного Рождества…

– …приближает тебя к другому Рождеству! – хором подхватили они и расхохотались.

– Вот так-то! Продолжай улыбаться, Бренда. Это ведь Рождество! – воскликнул Боб и приступил к сольному исполнению «Двенадцати дней Рождества»[3].

– Неужели твой отец такой уж плохой? – вполголоса спросил Уильям, когда Боб закружил Памелу по кухне.

– Ну, вот у тебя папа веселый, он любит Рождество, всегда говорит правду, уважает твои чувства, знает, что тебе нравится, говорит тебе, как он тебя любит…

Они посмотрели на Боба, который, продолжая петь, споткнулся об искусственные оленьи рога.

– Да, это так! – согласился Уильям.

– А помнишь, у нас в школе были «дни наоборот» и мы должны были говорить, что все наоборот? Что верх – это низ, лево – право, а хорошее – это плохое?

– Ага.

– Так вот, мой папа – это как твой папа-наоборот! – объяснила Бренда, открывая дверцу номер пятнадцать в своем адвент-календаре и засовывая в рот шоколадку.

– О-о, – протянул Уильям, но решил, что сейчас явно не самый подходящий момент, чтобы сказать ей, что не следовало этого делать.

– Я не видела его почти целый год. Но и это еще не все. – Бренда глубоко вздохнула. – Прежде чем за мной заедет папа, ты должен кое-что о нем узнать…

Но как только Бренда собралась рассказать Уильяму о…

Ее голос исчез.

Да, верно!

Ее губы шевелились, но казалось, что кто-то случайно нажал на кнопку «без звука».

– Что? Я тебя не слышу! – воскликнул Уильям. То есть, попытался воскликнуть: его голос тоже пропал!

Они огляделись и увидели, что в кухне царит полная тишина, как будто что-то высосало все звуки. Не было слышно ни журчания воды в раковине, ни рождественских песенок Боба, ни звона колокольчика на его свитере!

Это было даже больше, чем тишина. Как будто кто-то прикрутил громкость в ушах Уильяма, и звук, достигнув нулевой отметки, продолжал двигаться дальше.

И тут Уильям заметил еще кое-что

Из окна кухни он увидел стаю голубей, которые только что взлетели, но теперь висели в воздухе совершенно неподвижно.

Снежинки тоже застыли и висели, будто подвешенные на невидимой нити. Злыдень застыл у окна, распахнув пасть в беззвучном лае. Единственными, кто продолжал двигаться, были Уильям, Бренда, Памела и Боб!

Боб повернулся, и тарелка, которую он вытирал полотенцем, повисла в воздухе. Памела вскрикнула, увидев такое необычное зрелище, но из ее рта не вырвалось ни звука. Она опрокинула свою чашку с кофе, но та не упала на пол, а застыла.

КАК СТРАННО! – подумал Уильям, подъезжая к окну. Это было идеально тихое утро. Грегори у соседней двери замер в полу-прыжке над батутом, самолет завис на небе. Даже секундная стрелка в кухонных часах не двигалась, будто под воздействием магии само время остановилось!

На лице Уильяма помимо его воли появилась улыбка.

– Что это? – произнесла Бренда одними губами, не понимая, чему он так радуется.

Уильям радовался, потому что прежде уже сталкивался с такой магией. Он знал, что в мире есть только одно существо, способное сделать что-то подобное. Кто-то, кто собирается появиться в следующей главе…

С неба донеслось громкое

– Смотри! – воскликнул Уильям и указал вверх. Его голос вернулся.

Небо осветила вспышка молнии, из облаков вынырнули великолепные красные сани. Их появление сопровождалось взрывом музыки и экологически чистым сиянием. Сани тянули за собой девять совершенных созданий, которые мчались по воздуху галопом, как будто он был плотным, как бетон под колесами кресла Уильяма. Восемью из этих созданий были, как ты наверняка уже догадался, восхитительно-волшебные летающие олени. Но создание, которое их возглавляло, было еще более невероятным.

Еще более редким!

Еще более… посмотри, как называется эта книга.

Это был СНЕГОЗАВР!

Его голубая чешуя сверкала, как звезды, а мчащиеся галопом лапы отталкивались от облаков. Он летел по воздуху, как будто у него были крылья. Но, разумеется, Снегозавру, чтобы летать, крылья не были нужны.

Ему достаточно было веры Уильяма.

– Хо-хо-хо! – прогремел самый веселый голос на свете, и Снегозавр с восторженным воплем накренился вправо, и сани совершили безупречную посадку в саду Трандлов.

Безупречную, если не считать, что они повалили соседский забор, сорвали сетку с футбольных ворот Грегори, слегка придавили их садовый сарай и оставили следы полозьев на овощной грядке Боба.

Сани, выйдя из заноса, остановились в заснеженном внутреннем дворике. Замерзший сад погрузился в тишину.

– Чтоб мне провалиться! Это было… нечто! Хо-хо! – засмеялся Санта, встал на ноги и поправил красную бархатную шапку. Он щелкнул пальцами, и тут же огромный грязный след, оставшийся после их приземления, исчез сам собой. Отпечатки копыт и лап испарились, снежный покров снова стал идеально гладким. Грядка, где Боб выращивал морковь и репу, снова была в полном порядке, Футбольная сетка сама натянулась на раму, а доски сарая аккуратно встали на место. Все стало как прежде.

– Санта! – радостно воскликнул Уильям, вместе с Брендой, Бобом и Памелой выскочив из задней двери. Уильям подъехал к огромным саням, но, прежде чем он успел в них забраться, к нему на колени запрыгнул голубой динозавр.

– Снегозавр! – рассмеялся Уильям, а тот облизал его лицо, как щенок виляя хвостом от радости. – Я тоже по тебе скучал!

Снегозавр довольно заурчал. Прошел почти год, с тех пор как они вместе принимали участие в невероятных приключениях и стали друзьями. Уильям был счастлив видеть, что Снегозавр скучал по нему так же сильно, как и он скучал по нему.

– Уильям Трандл! – воскликнул Санта, бодро выпрыгнул из саней и исполнил изящный кувырок вперед. Санта, хоть и был очень толстым, находился в отличной физической форме.

– Это тот самый мальчик, которого я искал? Как я рад тебя видеть! Просто восхитительно! И твоего отца, Боба! Привет, Боб! Разумеется, я и тебя помню, Памела Пейн. Должен сказать, в этом году ты выглядишь более счастливой! А где та девочка, которая раньше была в списке хулиганов? Вот это да! Хо-хо-хо, Бренда! Какой яркий у тебя наряд! Приятно видеть, что вы все… вместе! – сказал Санта, с трудом переводя дух после бурного приветствия.

При виде всего этого волшебства на глаза Боба навернулись слезы.

– Р-р-рад снова видеть тебя, Санта! – пробормотал он, и Памела обняла его, помогая успокоиться.

Уильям подъехал к Санте и обхватил руками его круглый живот (он действительно трясся, когда Санта хохотал, но все же был больше похож на миску с густым заварным кремом, чем на холодец). Обнимать Санту было все равно что обнимать добродушного полярного медведя, и он был теплым, как чашка горячего шоколада.

– Но ведь Рождество еще не наступило… Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Уильям, разве так приветствуют Его Веселейшество? – странным голосом заметила Бренда. Это была неудачная попытка вести себя по-королевски. – Как чудесно познакомиться с вами еще раз, мистер Клаус, – добавила она и поклонилась так низко, что ее волосы коснулись снега.

– Почему ты так странно разговариваешь? – спросил Уильям.

– Почему странно, Уильям? – пробормотала она. – Не понимаю, о чем ты.

– Вот так! – сказал Уильям.

– Бренда, Бренда, Бренда! – засмеялся Санта. – Совсем не обязательно из кожи вон лезть, чтобы выглядеть хорошей. Быть хорошей – это значит не притворяться, а… гм-м… это значит просто быть хорошей! Кроме того, я слежу за тобой весь год, и ты определенно находишься на верном пути к списку послушных детей.

Бренда вскинула вверх кулаки.

– ДА! ХА! Так я и знала! Вот так-то, Уиллипус, ты, большой… – осеклась она. Санта наблюдал за ней, подняв кустистые белые брови. – Ты, большой… замечательный… мальчик? – договорила она, взъерошила Уильяму волосы и застенчиво улыбнулась.

Санта разразился раскатистым смехом, и его плечи стали подпрыгивать вверх-вниз.

– Боб, Памела, Бренда и… Уиллипус? Неужели они до сих пор так тебя называют? – прошептал он Уильяму.

Уильям покраснел.

– Ну, да… то есть…

– И Уиллипус! Так приятно сюда вернуться! Но я проделал этот путь не только для того, чтобы вас навестить. – Санта лучезарно улыбнулся, и Уильям увидел, что тот очень доволен собой. – Нет, нет! Я приехал для того, чтобы забрать вас всех ко мне! На Северный полюс!

Все погрузилась в молчание.

Все ОТОРОПЕЛИ.

– Ну… вообще-то мы ожидали более энергичной реакции, не так ли? – Санта улыбнулся Снегозавру, и тот завилял хвостом.

– Ты имеешь в виду всех нас? – с надеждой спросил Боб, указывая на себя и свою семью.

– Да! – ответил Санта.

– Ты предлагаешь нам поехать с тобой?

– Вот именно!

– На Северный полюс?

– Совершенно верно!

– На этом? – спросил Боб, указывая на сверкающие сани.

– Ну, если только у вас нет другого волшебного транспортного средства, способного преодолеть пространство и время и доставить вас на Северный полюс за пару секунд… тогда, да, на этом! – рассмеялся Санта. – Вы, наверное, уже заметили, что время остановилось, и вечно так продолжаться не может, так что, не будете ли вы так любезны сесть в сани и…

– Но с кем же мы оставим Злыдня? – спохватилась Бренда, глядя на своего пса, который с разинутой пастью застыл у кухонного окна.

– Не беспокойся! Вы и ахнуть не успеете, как вернетесь. Он даже не заметит вашего отсутствия, – улыбнулся Санта.

Уильям посмотрел на Боба, который подошел к саням и дрожащей рукой провел по сверкающим золотистым полозьям, закручивавшимся впереди огромными полукружьями.

– Волшебно, – прошептал Боб.

– Пап, ты думаешь, это – волшебство? Посмотрим, что будет, когда ты полетишь в них! – сказал Уильям. Санта поднял его кресло и поставил в грузовой отсек саней. Бренда залезла вслед за ним.

– Но… зачем везти нас на Северный полюс? – спросила Памела, осторожно садясь в сани вслед за Бобом.

– Хороший вопрос. Видите ли, у меня бывает не так много гостей, и, хотя я люблю эльфов, иногда они… слегка… самую малость… как бы это сказать…

– Веселые? – попробовал угадать Уильям.

– СЛИШКОМ! – подхватил Санта. – Поэтому я подумал, что было бы здорово привезти к ним несколько человек. С тех пор как Уильям побывал у меня в прошлом году, и вы все видели меня на улице, так же ясно, как день, я решил, что если кто и должен посетить мой дом, так это все вы! Путешествие на Северный полюс – за мой счет! Кроме того, Снегозавру не терпелось снова повидать тебя, Уильям, – добавил он, и динозавр издал счастливый рев.

– Это даже лучше, чем в прошлое Рождество! – счастливо проговорила Бренда.

Бренда, эта история только-только началась. Ты и кудряшками тряхнуть не успеешь, как начнется путешествие во времени, и появится Ледяная Колдунья, и… прости, больше никаких спойлеров!

– А теперь, Боб, не остался ли у тебя случайно леденец, который я вручил тебе в прошлом году? – спросил Санта.

– Остался? Да он с него глаз не спускал! – рассмеялась Памела, а Боб вытащил из-под рождественского свитера предмет, который носил на шее на красной ленточке.

– Вот он! – улыбнулся Боб и показал блестящий красно-белый леденец.

– Отлично, он тебе понадобится! Снегозавр, ты готов? – прогудел Санта.

Снегозавр просунул голову в упряжь и выпустил из ноздрей струю горячего пара.

– Северные олени? – взревел Санта.

Олени встряхнулись, как восемь мокрых собак, и колокольчики зазвенели.

– Уильям, Боб, Бренда, Памела! Вы готовы? – спросил Санта.

– ДА!

– Тогда, надеюсь, вам известны слова…

Откуда-то из своих бездонных карманов Санта вытащил здоровенный граммофон с медным рупором и блестящую пластинку. Он запустил пластинку, и полилась веселая музыка. Сани поднялись в воздух и стали парить на подушке из звука, который как будто рвался вперед, указывая путь Снегозавру и оленям. В небе появилась дорога, сотканная из музыки.

– НА СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС! – крикнул Санта и, когда они пролетали над кособоким домиком Трандлов, запел:

– В санях вместе с Сантоймы ввысь понесемся,На Северный полюс –и обратно вернемся.Никто не заметит,что не было нас,Ведь время повсюду застыло сейчас!Увидим, где Санта живет-поживает,Как эльфы игрушки пакуют, узнаем.Какое теперь волшебство вокруг нас!Ведь время повсюду застыло сейчас!

– Мы ЛЕТИ-ИМ! Мы и правда летим! – воскликнул Боб, не в силах больше сдерживаться, и всем показалось, что от его радости сани поднялись еще выше.

Снегозавр, летевший перед оленями, оглянулся и перехватил взгляд Уильяма. Уильям кивнул, и Снегозавр со счастливым ревом устремился в зимнее небо.

Если бы весь остальной город не был заморожен во времени, его жители увидели бы поистине удивительное зрелище. Ведь не каждое утро по небу летают люди, да еще в санях Санта-Клауса, в которые впряжены восемь волшебных оленей и динозавр.

– Смотри, Уильям! Вон наша школа! – воскликнула Бренда, указывая вниз на крошечную детскую площадку.

– А вон там живет Фредди! – указал Уильям на крышу дома их одноклассника.

– Ах, да! Высокий мальчишка из дома номер двадцать восемь. В прошлом году он оставил для меня потрясающий кекс с изюмом! – крикнул Санта, оглядываясь и не выпуская из рук поводья.

– А вот дом Лолы! – обрадовалась Бренда, разглядев внизу дом еще одной их подруги.

– Точно! Не могла бы ты попросить ее родителей как-нибудь по-другому разместить гирлянды на крыше? Пару лет назад мои олени запутались в них рогами. Я потом несколько часов распутывал! – сказал Санта.

Уильям с изумлением смотрел на улочки, петляющие внизу. Сверху они выглядели куда более волшебными, чем обычно.

– Скоро приедем? – спросила Бренда. – В туалет хочется…

– Бренда, да мы даже из Лондона еще не вылетели! – сказал Санта.

Наступило молчание. Сани проплыли мимо нескольких туч, и тут Санта вдруг заерзал.

– Ну, вот! Из-за тебя мне тоже захотелось в туалет! – воскликнул он. – Заглянем ненадолго на заправку, а потом уже полетим без остановок до самого Северного полюса!

Он опустил сани на землю у первой автозаправки, и все они (в том числе Снегозавр и восемь восхитительно-волшебных летающих оленей) посетили туалет. Уильям озирался по сторонам, разглядывая застывших во времени людей.

Люди, заправляющие свои машины, – застыли.

Люди, покупающие кофе, тосты с сыром и сосиски в тесте, – застыли.

Люди, ожидающие приезда аварийной службы, – застыли.

Казалось, будто ты попал внутрь фотографии.

Наконец все снова заняли свои места.

– Готовимся к взлету! На Северный полюс и в небо! – прогудел Санта, включил музыку и Снегозавр помчал их за облака.

На Северном полюсе царили тишина и спокойствие.

Горы льда громоздились на чистейшем белом снегу, который, будто одеялом, покрывал бесконечные пространства.

Обычному наблюдателю показалось бы, что там ничего нет. Ведь для того, чтобы увидеть снежное ранчо Санта-Клауса на Северном полюсе, требуется приглашение.

Тебе очень повезло! Санта разрешил мне вручить тебе волшебный леденец.

Вот он:

ДА, это всего лишь рисунок, так что, наверное, не стоит его лизать. Но он все равно волшебный.

– Боб! – обернувшись, крикнул Санта, когда сани начали снижаться. – Самое время проверить, не закончился ли у твоего леденца срок годности!

Боб глубоко вздохнул, затем откусил кусочек и передал леденец Памеле. Она тоже откусила кусочек и передала леденец Бренде, которая разломила его пополам, одну половинку сунула себе в рот, а другую отдала Уильяму.

Уильям посмотрел на леденец, края которого сверкали как мятная звездная пыль, и не смог устоять. Он положил его себе в рот и почувствовал, как по всему телу разлилась чудесная мятная дрожь.

– Возможно, вам захочется посмотреть вниз, – оглянувшись, с улыбкой крикнул Санта. Четверо пассажиров перегнулись через край саней и увидели, как внизу мерцают первые огоньки Северного полюса.

– Я вижу! – пискнула Бренда.

Ой, извини, я перепутал! Это сказал Боб.

Пока они любовались огоньками, Санта произнес следующие слова:

– Представь, что ты свои мечтыВсе вместе соберешь.Мечты, благодаря которым тыС улыбкою встаешь.Плывешь ты по морю конфет,Паришь легко, как облако,Любимой песенки куплетЗвучит задорно и громко.Подумать ты можешь, что это мечтаИ никак до нее не добраться.Но если так думать ты будешь всегда,Мечты и не станут сбываться.Волшебные грезы твои и мечтыНе сбудутся сами собой.А сбудется всё, только если сам тыПоверишь в них всею душой.Давай же, мечтай,Всем сердцем желай,И, возможно, тогдаВоплотится мечта!

Пока его отец, Памела и Бренда смотрели вниз, Уильям подумал, что самое настоящее волшебство происходит сейчас в небе, с ними. Он посмотрел вперед на Снегозавра, сверкающую голубую вспышку, которая подскакивала то вверх, то вниз, когда они мчались вдоль танцующих огней северного сияния, окутавшего сани невидимыми объятиями тепла.

– Держитесь крепче! Ваш друг-динозавр еще не вполне овладел искусством приземления! – рассмеялся Санта и, сняв с пушистых полей шапки очки, надел их, чтобы защитить глаза от снега.

Уильям услышал, как когти Снегозавра царапнули лед, вслед за этим послышался стук оленьих копыт, и, наконец, медные полозья саней со свистом заскользили по снегу.

– крикнул Санта и натянул поводья, а Снегозавр вонзил когти в лед, но сани все равно продолжали скользить слишком быстро. Они начали вращаться вокруг своей оси, описывая большие круги, и, наконец, остановились.

Все стихло.

Когда они опустились на землю, в воздух поднялось целое облако снега и окружило сани белым туманом, так что пассажиры теперь ничего не видели.

– Как вы там сзади, в порядке? – рассмеялся Санта. – Мы продолжаем тренироваться, и я уверен, что к Рождеству Снегозавр научится тормозить как следует. Что ж, наверное, вы будете рады узнать, что мы на месте! Мы прибыли! А теперь собирайтесь! У нас есть все время этого мира, но это не значит, что нужно тратить его впустую.

Санта выпрыгнул из саней, перекувырнулся и, весело напевая, скрылся в белом тумане.

– Поверить не могу, что я и правда НА СЕВЕРНОМ ПОЛЮСЕ! – дрожащим голосом прошептал Боб. – Не думал, что мне КОГДА-НИБУДЬ доведется тут побывать!

– СМОТРИ! – Уильям весело указал на крошечные призрачные фигурки, появившиеся из снежного тумана.

– Ай! Кто это?! – воскликнула Бренда и запрыгнула на колени Уильяму.

– Не бойся. Это эльфы! – улыбнулся Уильям. – Привет, эльфы!

Эльфы подошли ближе.

Это были Соня, Конопатый, Скороход, Сластена, Звездочетка, Снежок, Щекастик и… гм-м… как же зовут того, последнего?

Ах, да! Брокколи!

Это были те самые восемь эльфов, которые когда-то нашли Снегозавра.

– Уильям, ура, с возвращеньем!Как же мы рады тебе!Расскажем сейчас с восхищеньем,Что за год случилось здесь!

Произнеся это хором, они дружно подняли Уильяма вместе с его креслом и перенесли на землю.

– Да, да, да! Но этим мы займемся чуть позже! – Санта вернулся к ним из тумана, приведя с собой огромную толпу радостно подпрыгивающих эльфов. – А пока прошу внимания! Для вас подготовлен небольшой приветственный концерт.

Все снова подпрыгнули и освободили путь эльфу, который вышел вперед. Уильям его не узнал. Вид у него был уставший, под глазами виднелись темные круги. Он был в длинном пальто и берете, и от него пахло крепким кофе.

– Дети, позвольте представить Театрала, он руководит отделом развлекательных мероприятий на Северном полюсе, – сияя, произнес Санта.

– С ним все нормально? – прошептал Уильям Санте.

– О, да, да, да! С ним все хорошо. Просто он почти не спал, пока готовил это представление. Театрал у нас перфекционист, – пробормотал Санта. – Воспринимает все слишком серьезно.

– О-о-о, будет шоу? Пантомима? – спросила Памела.

Эльфы судорожно вздохнули, и Уильяму показалось, что Театрал побледнел.

– Пантомима?! Я – серьезный артист! – возмутился он.

– Нет, нет, не пантомима, – прошептал Санта, прикрывая уши Театралу. – Это что-то вроде приветственной церемонии. Театрал ее сам придумал, сам поставил хореографию, сам был режиссером и сам исполняет главную роль! Когда будешь готов, начинай! – сказал Санта, подтолкнув всклокоченного эльфа вперед.

Театрал глубоко вздохнул и закрыл глаза. Затем он вдруг сбросил пальто и шляпу и завертелся на месте. Когда он остановился, его одежда превратилась в наряд из сверкающих искр и звезд. В руке у него появился блестящий микрофон, и он запел!

Северный полюс – неповторимое место,Это брильянт в океане известный,Слушайте эльфа слова,и все откроется вам!Северный полюс – неповторимое место,Найдется здесь все, что вам интересно.Внимание! Желтый снег обходите –Олени здесь пи́сали, перешагните.Северный полюс – неповторимое место,Здесь звучат чудесные песни.И все существует, пока верите вы –На Северном полюсе рады вам мы!

Тут все остальные эльфы, стоявшие вокруг, завертелись… и тоже оказались в сверкающих костюмах! Уильям, не отрываясь, смотрел, как из снежного тумана выплыл оркестр снеговиков, которые играли на флейтах-морковках и сосновых шишках. Команда песцов-чирлидеров изобразила слова

взмахами пушистых хвостов, лесные феечки исполняли фигуры высшего пилотажа, жонглеры подбрасывали сдобные пышки, а двадцать белых медведей танцевали чечетку. Брокколи и Звездочетка тоже показали танец, а Сластена играл для них на барабанах, вернее, на очень круглом животе Сони.

Эльфы подхватили песню Театрала и запели вместе с ним:

Северный полюс приветствует вас!Почувствуй себя как дома у нас.На всей планете это лучшее место,Здесь все поют всегда только вместе.Северный полюс приветствует вас!Такое не увидите даже во снах!Речь не о вкусах, просто усвойте:Нет лучшего места, чем Северный полюс!Нет лучшего места, чем Северный полюс!Остаться захочется здесь навсегда.Мы печем пироги – лишь дай нам волюИ грамоту проносим сквозь года!Северный полюс приветствует вас!Начните экскурсию прямо сейчас!Такое предложениеСтоит сразу принять без сомнения!Северный полюс рад детям ужасно,Случаются здесь чудеса ежечасно,От Перу до Австралии нет лучше края,Северный полюс, тебя мы обожаем!

Песня закончилась, эльфы раскланялись. Уильям, Бренда, Боб и Памела восторженно кричали и аплодировали. Затем эльфы отошли в сторону, чтобы главные аплодисменты достались Театралу, который склонился в долгом поклоне. Через мгновение примчались его помощники с водой и полотенцами, вытерли ему пот со лба и увели его.

– Это было ВОСХИТИТЕЛЬНО! – воскликнула Бренда.

– Да, это так. Театрал несомненно очень талантливый эльф, – сказал Санта, прослезившись от умиления. – Но вы приехали сюда не только затем, чтобы посмотреть, как поют и танцуют эльфы. Это настоящее путешествие, и оно будет вдохновляющим…

Все снова зааплодировали.

– Невероятным! – просиял он.

Все зааплодировали еще громче.

– Учебно-познавательным…

Уильям и Бренда вздохнули.

– Я просто хочу посмотреть на те прикольные штуки, о которых без конца болтает Уильям! – сказала Бренда.

– Бренда Пейн, Северный полюс и так самое прикольное место на свете! – язвительно заметил Санта и повел их вперед, но вдруг низкий, печальный рев остановил его.

Это ревел Снегозавр, стоявший рядом с Уильямом.

– Санта, можно Снегозавр пойдет с нами? – попросил Уильям.

– Ну… кто я такой, чтобы разлучать лучших друзей? Конечно, он может пойти с нами! – разрешил Санта.

– Ура! – радостно воскликнул Уильям, а Снегозавр восторженно запищал.

Теперь группа рождественских туристов собралась в полном составе и была готова к новым открытиям!

– Ты когда-нибудь загадывал желание?

Конечно, загадывал! Что за глупый вопрос…

ЛАДНО, но видел ли ты когда-нибудь желание?

Нет, не думаю!

А все потому, что та разновидность желаний, которые можно увидеть, водится только в лесах на Северном полюсе. И появляются эти желания только на Рождество.

Держу пари, теперь ты думаешь: Отлично, мистер Рассказчик, но как же выглядят эти желания?

Ну… я рад, что ты спросил.

Вот желание:

– Ах, да вот же они, – прошептал Санта, осторожно пробираясь между заснеженными деревьями и ведя Боба, Бренду, Памелу, Уильяма и Снегозавра к мерцающим огонькам. – Вот они, желания!

Подъехав ближе, Уильям увидел на деревьях миллионы сверкающих разноцветных созданий.

Боб не мог сдержать восхищения и тихонько попискивал от восторга, а Памела пыталась успокоить его, незаметно поглаживая его по спине.

– Как видите, они маленькие, размером с монетку, с тонкими, едва заметными крылышками. Прислушайтесь, и услышите, какой волшебный звон раздается, когда они машут ими, – прошептал Санта.

– Это самое прекрасное… что я когда-либо… видел! – едва смог произнести Боб сквозь рыдания. Слезы счастья катились по его щекам.

– Самая важная часть желания – остроконечная антенна у него на макушке. Это рецептор желаний! – объяснил Санта.

– Ре… что? – спросила Бренда.

– Рецептор желаний! Рецептор желаний у желаний – это гиперчувствительный приемник желаний, настроенный на частоту желаний, которые появляются в мозгу человека. Однако лучше всего они настроены на частоту детских желаний. Как только они получают сигнал, их начинает притягивать к нему, как мотылька к луне, и они не остановятся, пока желание не будет исполнено.

– Ого! Так вот почему в Рождество случается так много хорошего? – спросил Уильям.

– Совершенно верно! – улыбнулся Санта. – Обрати внимание, желания покрыты густым белым пушком. Он меняет цвет в зависимости от разновидности желания. Вон там на дереве таблица, – сказал Санта, указывая на дощечку, прибитую к ближайшей рождественской ели.

Синий – желания выиграть соревнования;

Зеленый – желания, которые загаданы в интересах другого лица;

Красный – романтические желания;

Желтый – желания, касающиеся погоды;

Оранжевый – желания, касающиеся еды;

Розовый – желания, касающиеся здоровья;

Золотистый – желания, касающиеся богатства;

Серебристый – простые желания;

Черный – сложные желания;

Фиолетовый – таинственные желания.

– Конечно, большинство из них разноцветные, потому что они представляют собой сочетание разных типов желаний. Например, если ты, Боб, загадаешь солнечную погоду, чтобы Уильям в День Спорта победил на школьных соревнованиях, тебе потребуется желтое желание (для погоды) и синее (для победы), но и без зеленого тут не обойтись! – объяснил Санта.

Боб кивал, ловя каждое его слово.

– Тут, наверное, важно не перепутать с настоящим зеленым желанием, которое ты загадываешь в интересах другого человека? – уточнил он.

– Совершенно верно! Прекрасно, мистер Трандл. Того и гляди, оставишь меня без работы! – рассмеялся Санта, и Боб снова едва не разрыдался от счастья.

– Они изумительны! – прошептала Памела, глядя на мерцающие белые желания. – Как бы мне хотелось подержать их в руке!

Внезапно светящийся белый пушистый шарик пролетел по воздуху и опустился перед ней.

– Протяни руку, дорогая, – подсказал Санта. – Твое желание сбывается.

– Мое желание? – удивилась Памела.

– Да! Ты сказала: «Как бы мне хотелось подержать их в руке!» – и вот желание исполняет твое желание, – сказал Санта, указывая на маленький пушистый шарик.

Памела раскрыла ладонь, и желание мягко опустилось в нее, постепенно превращаясь в серебристое.

– Простое желание! – просияв, сказал Санта.

– Вы это видите? – спросила Памела, и все столпились вокруг, чтобы лучше разглядеть желание.

– Оно такое милое! Можно, мы оставим его себе? – спросила Бренда.

– О! Боюсь, что нет. Смотри… – Санта указал на желание: оно начало бледнеть.

– Что происходит? Ты можешь это остановить? – спросил Уильям, но было слишком поздно. Через несколько секунд желание исчезло.

– Куда же оно делось? – спросил Уильям.

– О боже! Надеюсь, я его не уронила! – пробормотала Памела, разглядывая снег под ногами.

– Не ищи его, дорогая. Это желание выполнило свое предназначение и оставило нас навсегда, – объяснил Санта.

– Оставило нас? Ты хочешь сказать, что оно умерло? – прошептала Бренда.

– Нет, не совсем. Видите ли, как только желание исполняется, необходимость в нем исчезает. Тогда оно мирно угасает и превращается в звездную пыль и мечты.

– Похоже на то, как пчела использует свое жало, – заметил Уильям.

– Верно. И то, и другое драгоценно и нельзя использовать бездумно! Нужно быть очень внимательным с тем, чего желаешь. – Санта махнул рукой в сторону сверкающих деревьев. Три маленьких белых пушистых желания показались из-за ветвей и подплыли к Бобу, Бренде и Уильяму.

– А теперь, все, кроме Памелы, которая уже загадала желание, могут взять по одному желанию домой. Но вы должны как следует подумать о том, когда и как вы его используете.

В ту же секунду белое желание, зависшее рядом с Бобом, ярко засияло серебристым цветом.

– Боб, ты уже загадал желание? – рассмеялся Санта.

– Не смог удержаться! – в панике воскликнул Боб.

Все удивленно раскрыли рты, когда у него в руках вдруг появился ярко-красный рождественский свитер. В шерсть были вплетены мерцающие огоньки, а спереди на груди находился большой яркий елочный шарик. Боб дрожащими руками нажал на шарик и в лесу зазвучала песня «Бубенцы, бубенцы».

– ОГО! – удивились дети.

– Еще один свитер? Неужели тебе нужен еще один рождественский свитер? – Памела улыбнулась и закатила глаза.

– Как ты это сделал? – спросила Бренда.

– Я просто подумал о том, как бы мне хотелось получить новый рождественский свитер. Этот будет моим любимым! – сказал Боб, радостно натягивая его.

И вдруг желание рядом с Брендой стало черным как чернила.

– О-о-о, какое сложное желание! – протянул Санта. – Такое нечасто встретишь!

Желание вертелось и крутилось, взмахивая крылышками, раздавался протяжный и тонкий писк, а само желание разгоралось все ярче, пока…

– Получилось! – радостно воскликнула Бренда, держа в руке идеально круглый снежный ком.

– Снежок? – рассмеялся Уильям. – Какая глупость! Вокруг столько снега! Ты могла бы сама слепить снежок. Зачем зря тратить…

АЙ!

Снежок угодил Уильяму прямо в нос. Бросок вышел метким. Затем рассыпавшийся снег снова собрался в снежок, который вернулся обратно в ладонь Бренды.

– Я назову его Вечношар. Не тает и не теряется! – сказала Бренда и показала язык. – Не могу дождаться, когда возьму его с собой в школу. О, смотри, мое желание!..

Черное желание начало тускнеть, и растворилось в воздухе. Теперь осталось только одно белое желание. Желание Уильяма.

Пушистое белое создание мягко приземлилось ему на колени.

– Привет! – улыбнулся Уильям.

Желание высунуло крошечную ручку и помахало. Уильям рассмеялся.

Желание стало карабкаться по халату Уильяма и все ползло и ползло, а потом уютно устроилось внутри пушистого теплого кармана, осветив его изнутри белым сиянием.

– Ты можешь просто жить со мной! Я не буду загадывать никаких желаний, мне ничего не нужно, – пообещал Уильям, нежно похлопав по карману.

– Великолепно! У Боба новый свитер, у Бренды новый снежок, а у Уильяма новый волшебный питомец, – подытожил Санта.

Снегозавр тихонько заскулил.

– О, не переживай, Снегозавр. Ты для меня всегда на первом месте! – успокоил его Уильям и коснулся его холодного носа. Желание высунулось из кармана, показало динозавру язык и тут же спряталось обратно.

– А теперь продолжим наше путешествие. Нам еще многое предстоит увидеть! Следуйте за мной! – объявил Санта и помчался вперед через лес с желаниями, пока все они не вышли на опушку с другой стороны леса. Тут Санта-Клаус улыбнулся, широко развел руки и объявил:

– Добро пожаловать в ДЕРЕВНЮ ЭЛЬФОВ!

– Проходите! Не стесняйтесь! – засмеялся Санта, когда они ступили на первую заснеженную улицу Деревни Эльфов. – Тут в крошечных домишках живут как будто мышки!.. Ха-ха! Должно быть, эльфы меня заразили. О, стоит только заговорить об эльфах… и они тут как тут!

Выстроившись в ряд и сгорая от нетерпения, стояли Соня, Конопатый, Скороход, Сластена, Звездочетка, Снежок, Щекастик и Брокколи. Звездочетка восторженно подпрыгивала.

– Эльфы не могли дождаться, чтобы показать вам, где они живут, – прошептал Санта, наклонившись к Уильяму.

Уильям осмотрелся. Маленькие домики были построены из снега, спрессованного так плотно, что он стал твердым, как мрамор, а вместо стекол в окна были вставлены отполированные ледяные пластины. Деревня эльфов была небольшой, но на ее оживленных улицах царила суматоха, как в Лондоне.

– Однажды я видела макет деревни, похожей на эту. Там даже была миниатюрная речка, по которой плыли лодки, – сказала Памела.

– А это не макет, Пэм. Можно я буду называть тебя Пэм? Это как «хэм»[4], а я так люблю получить на Рождество кусочек ветчины. Знаю, знаю, по традиции полагается есть индейку, но… простите. Кажется, я отвлекся. На чем я остановился? Ах, да! Эти крошечные домики вовсе не игрушки. Это Деревня Эльфов на Северном полюсе… самое популярное место у эльфов всего мира! – объяснил Санта.

– Как интересно! – прошептал Боб и, протерев очки, уставился на свой новый рождественский свитер, чтобы хорошенько его рассмотреть.

Они шли вперед, а эльфы провожали их взглядом или махали вслед. Санта вел их по многолюдным улицам, и Уильям смотрел на магазины, в которых продавались красивые и странные вещицы. В витрине одного магазина висели пушистые зимние пальто, а вывеска гласила:

– Настоящие маршмеллоу? – спросил Уильям у Санта-Клауса.

– Самые настоящие! А ты как думаешь, почему я не мерзну в санях? – спросил Санта, похлопав ладонью по своему толстому красному пальто.

Затем они прошли мимо уютного здания с горячей ванной на крыше, наполненной яблочным соком с пряностями, в которой отдыхали три эльфа. «Снежное спа», – вот что прочитал Уильям на вывеске.

– Там прекрасно делают педикюр, – прокомментировал Санта, – хотя, к сожалению, мне ни разу не довелось попробовать. Ноги у меня слишком большие, не пролезают в дверь.

Еще они прошли мимо:

* лавочки с ароматическими свечами, которой постоянно грозила опасность растаять от тепла, всех этих чудесных свечей;

* магазина снежков, в котором была объявлена грандиозная распродажа;

* булочной со свежими плюшками;

* лавки часовщика, в которой громко тикали часы;

* лавки сапожника-башмачника, в которой сапоги и башмаки громко щелкали каблуками;

* мастерской жестянщика, окно которой было заставлено всякими изделиями из меди и дерева, и волшебными инструментами, которых Уильям никогда прежде не видел.

– Какое невероятное место! – воскликнула Бренда.

– Ш-ш-ш! – Санта прижал палец к губам. – Осторожнее со словами, которые начинаются на не-!

– На что они все смотрят? – спросил Боб, указывая на эльфов, сбившихся в кучку и таращившихся на что-то за углом.

Когда они подошли ближе, то увидели, что лица эльфов озарены светом крошечного телеэкрана.

– Сейчас узнаем! – сказала Бренда и побежала вперед.

– Вы прибыли на моих санях на Северный полюс не для того, чтобы смотреть телевизор! – сказал Санта. Но дети и сопровождавшие их эльфы, затаив дыхание, уставились на экран.

И вот что они увидели…

* * *

…Улица заполнена людьми, которые спешат купить рождественские подарки. Один магазин выделяется среди остальных. Над входом сияет зеленая неоновая вывеска «МАГАЗИН ИГРУШЕК МИСТЕРА П.». Двери открываются, наружу вырывается облако пара. Из него появляется Мистер П.

Это высокий мужчина с ослепительной улыбкой, искусственным загаром и широкими плечами. На нем безупречно сидящий черный костюм в полоску. Уильям подумал, что такой костюм стоит, наверное, целое состояние… Не то что мешковатые брюки и пиджаки, в которых ходит на работу его отец.

Идеально отутюженная рубашка Мистера П. застегнута на все пуговицы. На шее у Мистера П. тонкий черный галстук. Он приглаживает идеально уложенные волосы, залитые таким количеством масла, что хватило бы, чтобы зажарить рождественскую индейку. А еще у него самая странная на свете борода – эспаньолка[5]!

– О, нет! – ахнула Памела.

– Кто это? – спросил Уильям.

– Это Мистер П. Человек, которому принадлежат все магазины игрушек в городе, – пояснила Бренда.

И тут грянула рождественская песенка:

Разве кому-то еще нужен Санта?Ждать Рождества – хуже нет варианта!Купи все, что нужно тебе, не робей,В «Магазине Игрушек Мистера П.»!

Мистер П. пробежал по одному из своих магазинов, складывая подарки в огромный мешок. В конце рекламы на экране появились слова, которые одновременно с этим произнес тот суровый мужской голос, который озвучивает трейлеры ко всем боевикам:

* * *

Деревня Эльфов погрузилась в тишину. Уильям встревоженно огляделся, но вдруг раздался взрыв хохота. Звездочетка и Брокколи катались по снегу, держась за животы, и даже Санта издал звучное

ХО-ХО!

– Успокойтесь, успокойтесь! – рассмеялся он и выключил телевизор.

– «Разве кому-то еще нужен Санта?» – задохнулся от возмущения Боб. – Какой ужас!

– Ой, да бросьте! – улыбнулся Санта. – Я уже много лет расстраиваю владельцев магазинов тем, что просто раздаю игрушки! Вы не понимаете что такое бизнес! – говорят они мне. Кричат, орут и топают ногами, но разве они могут отменить Рождество?

– НЕТ! – хором воскликнули эльфы.

– Ни в коем случае! Одной телевизионной рекламы и очень, очень дорогого костюма не хватит, чтобы помешать мне спускаться по каминным трубам, – твердо сказал Санта.

– Но ведь эту рекламу увидят дети… Что, если они решат не дожидаться Рождества, а просто пойдут в магазин и купят себе все игрушки, какие им хочется, на свои карманные деньги? – в панике спросил Уильям. – Что если они перестанут в тебе нуждаться и перестанут в тебя верить?

Санта замолчал. Он посмотрел на Уильяма, ну лбу у которого залегла морщина. Он полез во внутренний карман своего пальто с наполнителем из маршмеллоу и вытащил что-то золотистое и блестящее.

– Что это? – спросил Уильям.

– Термометр? – попыталась угадать Памела, глядя на хрупкий стеклянный предмет.

– Что-то вроде того, только измеряет он не температуру. Это верóметр, – сказал Санта, показывая Уильяму волшебное устройство.

– И что он измеряет? – спросил Уильям.

– Звонватты, – ответил Санта.

– Звонватты? – переспросил Уильям. – А что это такое?

– Дорогой Уильям, так мы измеряем веру в Рождество! – объяснил Санта. – Эти звонватты поддерживают наше существование. В течение декабря уровень веры запросто может превысить миллиард звонватт!

Уильям наклонился ближе и увидел тонкую красную линию, которая поднималась от отметки НОЛЬ ЗВОНВАТТ до МАКСИМУМ ЗВОНВАТТ.

– А что будет, если она опустится до нуля? – спросил Уильям.

– Этого ни разу не случалось, так что я точно не знаю. Но полагаю, что все мы тут, на Северном полюсе, просто перестанем существовать, как будто нас никогда и не было, – сказал Санта.

– Но как же ты исчезнешь?! Ты же Санта! – возразил Уильям.

– Боюсь, я все-таки могу исчезнуть. Если не останется ни одного звонватта, чтобы поддерживать в Рождестве жизнь, я стану бледнеть и исчезну, как снеговик на солнце или поп-звезда после того, как ей исполнится тридцать лет.

– А Снегозавр? – спросил Уильям. – Он тоже исчезнет?

– О, нет, с ним все будет в полном порядке. Ведь ты так веришь в него, что он сияет ярче зимней луны, – улыбаясь, сказал Санта, и Снегозавр благодарно боднул Уильяма головой.

– Кроме того, у меня тут на Северном полюсе есть кое-что, чего никогда не будет у Мистера П. То, что остановит любого, кому вздумается отнять у меня Рождество. Это очень древнее и очень волшебное… Уильям, ты-то должен помнить, что это!

Уильям улыбнулся, догадавшись, о чем идет речь.

– Ну что, покажем им, Уильям? – спросил его Санта, сияя.

– О, да, да, да! То есть – да, пожалуйста, Санта! – взволнованно ответил Боб.

Санта повернулся к эльфам.

– Снежок, Щекастик, встречайте нас на снежном ранчо, – сказал он им. Они кивнули и помчались вперед, как отпущенные на каникулы школьники, которые хотят первыми выбежать из школы.

– А теперь за мной! – закричал Санта и повел их через мост, под которым текла бурная река из теплой начинки для сладких пирогов, через пещеру леденцов с красно-белыми стенами, где леденцы свисали с потолка как сосульки, мимо библиотеки с книгами про Рождество и кинотеатра, в котором показывали только рождественские фильмы. Наконец, они остановились на вершине длинной санной дороги.

– Ну, кто первый? – с улыбкой спросил Санта.

Они посмотрели вниз на крутой ледяной склон.

– Да ты шутишь! Это же отвесная стена! – воскликнула Памела.

– Там внизу петля? – спросил Боб.

– Разумеется! – ответил Санта.

– Круто! – сказал Уильям, и Снегозавр заурчал в знак согласия.

Памела задрожала.

– Н-нам т-туда вниз? Я боюсь!

– Тогда я буду первым! – с готовностью воскликнул Боб.

– Ну, конечно! – рассмеялся Санта и дружески подтолкнул Боба.

Дети затаили дыхание, когда он исчез из виду.

Боб заскользил по вертикальному ледяному склону, моментально развив скорость до ста миль в час.

– У него не получится! – закричала Памела.

Но у него получилось!

– ЙИ-ХААА! – радостно воскликнул Боб, совершая полный оборот в петле. Он скатился до самого низа, остановился и от удивления вытаращил глаза.

Он оказался прямо напротив снежного ранчо Санты!

– Так вот где живет Санта… – прошептал он, и его голос задрожал, когда он посмотрел на самый большой в мире деревянный дом, сложенный из еловых бревен. Он был выше любого великана и шире, чем четырнадцать футбольных полей.

– Я следующая! – радостно завизжала Бренда. Уильям увидел, как она тоже совершила оборот в петле и вынырнула рядом с его отцом.

– Ну, давай, мам! Это весело! – крикнула Бренда.

– Так и быть, дорогая… Иду! – Памела подошла к краю. Она испуганно посмотрела вниз, колени у нее задрожали, и она упала на сани головой вперед.

– Головой вперед? Круто! – рассмеялась Бренда, когда ее мама присоединилась к ней и Бобу.

Наступила очередь Санта-Клауса, и он прыгнул на санную дорогу, выполнив кувырок назад и приветственно помахав Уильяму.

Уильям осторожно подъехал к краю и заглянул вниз.

– Как высоко! – сказал он Снегозавру. – Может, спустимся вместе? – предложил он.

Снегозавр кивнул, и на его чешуйчатой морде появилась проказливая улыбка.

– Хорошо. Раз… два…

Не успел Уильям произнести три, как его друг-динозавр слегка подтолкнул его чешуйчатым хвостом.

– Триииииии! – завопил Уильям и покатился вниз по склону. Колеса его кресла отчаянно крутились.

Поджав ножки, покрытые блестящей чешуей, Снегозавр бросился следом за ним.

– Ты жульничаешь, ведь ты летишь! – воскликнул Уильям, когда динозавр полетел за ним и подтолкнул носом, чтобы придать ускорения для прохождения петли.

Боб, Памела и Бренда, которые наблюдали за ними снизу, видели только голубую вспышку, которая мчалась по извилистому желобу.

– Можно еще? – взмолилась Бренда.

– Нет-нет, не сейчас! Нам еще столько нужно увидеть! – напомнил Санта, поднимаясь по ступеням к громадным деревянным дверям своего дома. – Вперед!

Он провел их через дверь поменьше – дверь более разумного размера, – которая была врезана в до смешного громадную дверь, и они оказались в самой большой прихожей, какую ты только можешь себе представить…

Хочешь попробовать? Давай!

Представь

потолок, в четыре раза выше обычного… Еще… еще выше.

Вот так!

Полы из рождественской ели были теплыми, как чашка чая. А все потому, что их действительно подогревали чаем – трубы под полом наполнял настоящий английский черный чай.

Воздух был наполнен ванирицей, рождественскими песенками и звуками домашних разговоров и смехом – подлинными звуками Рождества.

Гости не верили своим глазам, ушам и носам.

– Входите, входите! Добро пожаловать в мой дом, – Санта усмехнулся, раскинул руки и весело закрутился на месте.

– Тут просто удивительно! – воскликнула Бренда, с изумлением разглядывая все вокруг.

– У нас есть все, что вы только можете вообразить, и еще немного того, что вы вообразить не можете, – засмеялся Санта.

Вдруг в прихожей появились два эльфа.

– Ваше Веселейшество, сэр! – приветствовали они Санту.

– Щекастик, Снежок, чем могу помочь? – спросил Санта.

Мы плюшки испекли –Попробовать их можно!Поджарили индейку –Ох, устоять так сложно!

дружно пропели Щекастик и Снежок.

Санта улыбнулся.

– Отлично! Но сначала мы пойдем и посмотрим на дерево.

– За мной! За мной! – напевал Санта, пока они шли через гигантскую прихожую его дома, мимо стен, на которых висели рисунки детей со всего мира.

Он выполнил кувырок вперед и с некоторым усилием открыл тяжелые двойные двери, которые вели в помещение, напоминавшее библиотеку.

– Книги? – фыркнула Бренда.

– Это не книги, а списки, – сказал Санта, проводя рукой по древним корешкам толстых томов, стоявших на полках вдоль стен.

– Это те самые СПИСКИ хороших детей? – спросил Боб.

– И хулиганов, – добавил Санта, указывая на противоположную стену, вдоль которой стояло такое же огромное количество книг.

– Давай поищем там имя Бренды! – пошутил Уильям.

– Эй! – пихнула его Бренда. – Я ведь уже изменилась!

– О, боюсь, Уильям, понадобится целая вечность, чтобы отыскать ее имя. Списки такие длинные. В них указаны все дети, хорошие и плохие, озорные и послушные, кому я когда-либо доставлял подарки, – улыбнулся Санта. – Но я хотел показать вам совсем не это.

Уильям, Бренда, Боб, Памела и Снегозавр последовали за Сантой в конец комнаты, где почти всю ширину стены занимал огромный письменный стол. На столе стояла очень древняя, очень кривая и очень волшебная рождественская ель.

– Это первая рождественская елка… В ИСТОРИИ! – с умилением произнес Санта.

– А вот это интереснее, чем книги! – заметила Бренда.

– СПИСКИ! – напомнил ей Уильям.

– Ш-ш-ш! Я хочу узнать о елке! Что это на ней такое? – спросила Бренда, указывая на странные стручки, проросшие среди еловых иголок.

– Бобовые стручки! – восторженно воскликнул Уильям.

– Правильно, Уильям! Позволь, я объясню тебе, Бренда…

Санта обошел вокруг стола и сел в огромное кресло-качалку. Он взял из высокой стопки лист бумаги, на котором карандашом был нарисован он сам, откашлялся и начал читать вслух – не Уильяму, Бренде, Бобу, Памеле или Снегозавру, он читал елке!

«Дорогой Санта, не мог бы ты подарить мне на Рождество самый современный телескоп, чтобы смотреть на звезды? Счастливого Рождества, Фиби Гусенс».

Затем наступила тишина. Санта приложил палец к губам, и все они просто смотрели и ждали.

– Ой! – вздрогнула Бренда.

– Что это там, на дереве? – воскликнула Памела.

– Это стручок, а внутри него боб, из которого и вырастет телескоп для юной Фиби, – сказал Санта и улыбнулся.

– Вырастет? – повторила Бренда. – Но я думала, что все подарки мастерят эльфы!

– Значит, ты не читала первую книгу! – сказал Санта. – Ну, а теперь, Уильям и Бренда, у меня для вас особенный подарок.

– УРА! Обожаю подарки! – обрадовалась Бренда, потирая руки. – Это ведь не книга, правда?

– О, надеюсь, это именно книга! – улыбнулся Уильям. – Про динозавров!

Снегозавр довольно зарычал.

– Может быть, и книга, – сказал Санта. – Видишь ли, в этом подарке – все, что вы только захотите!

– Что мы только захотим? – спросил Уильям.

– Да, абсолютно все! Я подумал, что раз уж вы здесь, на Северном полюсе, то можете не писать мне в этом году письма и не тратить деньги на конверты с марками. Я вручу каждому из вас по сырому волшебному бобу! – с загадочным видом произнес Санта.

– Хм-м… – сказала Бренда.

– Ты не поняла! – рассмеялся Санта. – Сырой боб – это боб, к которому не прилагается никакого подарка. Чистый холст, так сказать! Как только ты поймешь, чего хочешь, просто прошепчи это своему бобу четко и ясно.

– И что потом? – выпалил Боб, не в силах сдержаться. Ведь разговор шел о волшебных бобах!

– Потом нужно посадить его на заснеженном поле и… – Санта остановился, сообразив, что в его плане есть изъян. – Ах да, заснеженного поля-то у вас нет, правда?

Уильям и Бренда покачали головой.

– Может быть, ледяная шахта? – с надеждой спросил Санта.

Они еще энергичнее потрясли головой.

– На Рождество у нас часто бывает сыро и грязно, и недостаточно холодно, и снег быстро тает, – сказала Памела.

– Верно…Тогда ничего не выйдет! Бобы нужно посадить в такое место, где температура ниже нуля. Именно холод запускает магию. Понимаете? – сказал Санта, почесывая бороду.

– А нельзя засунуть их в морозилку? – предложил Уильям.

– Браво! – воскликнул Санта. – И как я сам не догадался? Это ведь и есть снежное поле, только в ящике! Отличная идея, Уильям. Я всегда знал, что ты умный мальчик! Освободи немного места в морозилке, отодвинь рыбные палочки и посади боб! Гениально. Все должно получиться!

Санта повернулся к дереву и наклонил его к себе.

– Ну, елка… Это Санта, и у меня особенная просьба. Пожалуйста, выдай мне сырой боб для Уильяма. Не сомневаюсь, из него вырастет что-то чудесное!

Елка напряглась, как будто собиралась снести яйцо, и…

Что-то зеленое размером с еловую шишку появилось на одной из нижних ветвей.

– Разрази меня бубенчик! Какой же он большой! Из него вылупится что-то огромное! – прогремел голос Санты.

Уильям подъехал к дереву и сорвал боб с ветки.

– Спасибо, елка! Мы почти закончили. Теперь нам нужен еще один сырой боб для Бренды. Пожалуйста! – попросил Санта.

– Это ТАК здорово! О, БОЖЕ! У меня СТОЛЬКО желаний! – затараторила Бренда со скоростью сто слов в секунду.

– Только это непременно должно быть что-то хорошее! И не трать свой боб понапрасну. На нем вырастет лишь ОДИН подарок! – сказал Санта.

– Всего один? – проскулила Бренда.

– Всего один! – подтвердил Санта.

Елка затряслась, и с нее посыпались старые иголки.

– Какой Бренды?.. Бренды Пейн! – ответил Санта.

– Он что, разговаривает с деревом? – шепотом спросила Бренда.

– Похоже на то, – с удивлением ответил Уильям.

– Ладно. Я просто хотела убедиться, что мне не показалось, – сказала Бренда.

– Как странно, – пробормотал Санта, обыскивая елку в поисках боба.

– Что такое? – спросил Уильям.

– Еще ни разу я не видел, чтобы елка не дала мне боба. Елка, ты меня услышала? Поторопись! Пиф-паф, скорее – как ядро из пушки! Мы ведь не можем ждать целый день. Извините за задержку. Знаете, деревья такие упрямые! – посетовал Санта и легонько стукнул по горшку, в котором росло дерево.

Дерево ответило. Оно заколыхалось, и Бренда в испуге отскочила назад.

Затем оно снова затряслось, и на пол осыпалось еще больше иголок. Всем показалось, будто дерево изо всех сил сдерживается, чтобы не позволить сырому бобу выскочить!

– Что происходит? – нахмурившись, спросила Бренда. – Где мой волшебный боб?

– Клянусь бубенцами, я не знаю, – пробормотал Санта. – Это очень странно. Дерево как будто решило… ну…

– ЧТО? – спросила Бренда.

– Ну, кажется, елка решила не выращивать для тебя бобовый стручок, – объяснил Санта. Было видно, что ему немного неловко. – Я… гм-м… дерево считает, что ты собираешься использовать боб для каких-нибудь шалостей.

– Но я теперь ХОРОШАЯ! – крикнула Бренда и так сильно топнула ногой, что дерево снова затряслось, и с него упало еще несколько иголок – хотя их и с самого начала было не так много! – Я в СПИСКЕ ПОСЛУШНЫХ детей! Ты сам сказал!

– О, дорогая, какая жалость! Но не переживай. Ты же можешь как всегда отправить мне письмо на Рождество!

– Письмо? ПИСЬМО? Уиллипус получает волшебный рождественский боб, из которого вырастет все, что он пожелает, а я должна писать тебе письмо? – расстроилась Бренда.

– Кажется, это немного нечестно, – заметила Памела, глядя на Боба.

– Успокойтесь же! Ведь именно благодаря Уильяму мы все оказались здесь и провели такой чудесный день! – воскликнул Боб. – Давайте не будем омрачать его радость, а, Бренда?

– О, ну как всегда! Идеальный крошка Уиллипус получает самое лучшее, а мне остается сидеть и смотреть, – пробормотала Бренда. – Тогда верните меня в список хулиганов.

– Что ты сказала? Я не расслышал, – спросил Санта.

– Я сказала – отлично! Я напишу тебе письмо, как все остальные. А тебе удачи с твоим бобом, Уиллипус, – сказала Бренда, хотя по ее тону Уильям понял, что она вовсе не желает ему удачи.

– Чудесно! Вот это настоящее Рождество! – довольно сказал Санта и хлопнул в ладоши. Двери тут же отворились, и Соня, Конопатый, Скороход, Сластена, Звездочетка, Щекастик, Снежок и Брокколи вразвалку вошли в комнату, неся походную плиту и огромную кастрюлю.

Эльфы поставили их на пол напротив Уильяма, и Сластена наполнил кастрюлю водой.

– Спасибо, эльфы. А теперь, Уильям, окуни свой бобовый стручок в воду, – сказал Санта.

Уильям так и сделал и вскоре увидел, как вода забурлила.

– Отлично. Эльфы! – позвал Санта своих помощников.

Звездочетка заглянула в кастрюлю Уильяма и показала Санте большой палец. Тот вытащил из внутреннего кармана своего красного стеганого пальто ложку и достал из стручка большой белый боб с красными полосками. Размером он был примерно с яйцо.

– Что это? – спросила Памела.

Санта усмехнулся.

– Это то, что находится внутри каждого бобового стручка. Это та часть, к которой ты обращаешься, часть, которую нужно посадить в морозильную камеру…та часть, из которой вырастет подарок! Вот, Уильям, я написал для тебя инструкцию, как правильно заботиться о твоем бобе. Постарайся следовать моим указаниям – и то, чего ты пожелал, вырастет на твоей снежной равнине… прости, в морозилке… к Рождеству!

Брокколи вручил Уильяму маленькую карточку с инструкцией, и Уильям сунул ее в карман пижамы. При этом он постарался не задеть сидевшее там желание. Оно весело пискнуло и передвинулось в уголок, уступая место.

Вдруг глаза Санты загорелись, и он щелкнул пальцами.

– Все эти разговоры о морозилках натолкнули меня на одну мысль! Не хотите заглянуть на кухню Северного полюса?

– А там вкусно готовят? – спросила Бренда.

– Вкусно? Конечно, это же Северный полюс! Скажите им, эльфы, – произнес Санта, и эльфы запели, направляясь к двери, которая вела на кухню:

Есть у нас леденцы,Пироги и плюшки,Пряники, фруктовый торт,Орехи и ватрушки.Бублики, печенье,Сахарные плюшки.Разевай пошире рот,Вот индейка к нам идет!Чем она начинена?Плюшками, да-да, да-да!Подчистую все сметешь,До последней крошки!Но вкуснее не найдешьНашейПЛЮШКИ!Плюшки, плюшки, плюшки, эй!Динь-дон-динь-дон!Плюшки, плюшки, плюшки, эй!Динь-дон-динь-дон!Плюшечки тают во рту!Порхают в животе, как бабочки.Ничего лучше нет, повторю,Чем сливочные плюшки-лапочки!Да!Плюшки, плюшки, плюшки, эй!Динь-дон-динь-дон!Плюшки, плюшки, плюшки, эй!Динь-дон-динь-дон!На завтрак, обед, на полдник и ужин –Едим мы плюшечки целый день.И до того мы их любим,что в танце закружим,И петь эту песню нам не лень!Да!Плюшки, плюшки, плюшки, эй!Динь-дон-динь-дон!Плюшки, плюшки, плюшки, эй!Динь-дон-динь-дон!

Когда они, наконец, попали на кухню (спустя двадцать шесть куплетов про плюшки), то увидели, что там очень уютно – кругом приятная суета, полно эльфов, и каждый увлеченно занят своим делом.

Прыгая и пританцовывая вокруг печей, они выкрикивали «Да, шеф!» и «Нет, шеф!». Супы и рагу всевозможных цветов и запахов варились и булькали на раскаленных плитах, а эльфы трудились, разбившись на команды, помешивая и пробуя на вкус свои кулинарные шедевры.

Звездочетка угостила гостей свежими плюшками, а Щекастик налил всем по кружке холодного молока. Но в тот самый момент, когда Щекастик открыл холодильник, чтобы убрать молоко, Уильям заметил кое-что странное.

Щекастик не просто поставил пакет молока обратно в холодильник. Нет, эльф вошел внутрь холодильника. Он в нем исчез, и дверь за ним закрылась!

Уильям не поверил своим глазам.

– Что… – прошептал он.

– Ты видел то же, что и я? – спросила Бренда, пристально глядя на холодильник.

– Еще плюшек, дети? – тут же вмешалась Звездочетка.

– Нет, спасибо! Точно не сейчас, – ответил Уильям и подъехал к холодильнику.

– В чем дело, Уиллипус? – спросил Боб, заметив озадаченное выражение его лица. Памела и Бренда тоже подошли ближе, боясь пропустить волшебство, благодаря которому эльф исчез в холодильнике.

Санта вдруг понял, что они собираются сделать.

– О, я не стал бы…

Но Уильям уже схватился за ручку холодильника и открыл его.

– Это самый обыкновенный холодильник! – нахмурившись, произнес он.

Так и было. На полках лежали пакеты с овощами, молоко и яйца. А в самом низу находилась очень холодная на вид морозильная камера.

– Где Щекуська? – спросила Бренда.

– Щекастик! – раздался чей-то голос.

– Кажется, голос доносится оттуда… – Памела указала на нижний ящик.

– Дети, не думаю, что у нас есть время, чтобы…

Но не успел Санта договорить, как Бренда открыла морозильную камеру. Оттуда вырвалась струя ледяного воздуха, и –

Уильям, Бренда, Боб и Памела исчезли!

– Ай! Убери ноги с моего лица! – воскликнула Бренда.

– Убери лицо с моей ноги! – воскликнул Уильям.

– Что случилось? – пробормотал Боб.

– Где мы? – спросила Памела.

– Где бы мы ни были, тут ХОЛОДНО! – сказал Уильям, дрожа и стуча зубами.

Они собрались вместе в центре того, что можно было бы назвать огромным белым ящиком. Здесь были белые, покрытые инеем стены и белый, покрытый инеем потолок, и освещала его одна-единственная лампочка в задней его части, и поэтому все тоже выглядели белыми, как полярные медведи.

– Э… Боб, по-моему, тебе стоит на это взглянуть, – пробормотала Памела.

Боб, Уильям и Бренда обернулись… и оторопели.

– Это что, громадная коробка рыбных палочек? – спросила Бренда, глядя на огромную картонную коробку, возвышающуюся над их головами.

– А эти картофельные вафли больше, чем наш дом! – воскликнул Уильям.

– Вряд ли они такие большие… Скорее всего, это мы маленькие! – догадался Боб.

– Так и есть! Меньше, чем прыщ на заднице у блохи, – сказал Санта. Его голос прогремел откуда-то сверху так громко, что всем пришлось закрыть уши ладонями. – Ой, простите! Так лучше? – прошептал он.

– Да! – сказал Уильям.

– Прости. Ты сказал да? Подними голову! – подсказал Санта.

– ДА! – прокричала маленькая морозильная команда.

Санта смотрел на них сверху вниз. Его лицо было громадным, как экран в кинотеатре IMAX. Из-за спины Санты вынырнул Снегозавр. Он весело таращился на людей, с его языка упала капля. Бренда едва успела отскочить в сторону, как огромная капля плюхнулась рядом с ней и замерзла, едва коснувшись ледяного пола.

– Ай, аккуратнее! – крикнула Бренда, задрав голову. Снегозавр тут же закрыл пасть.

– Где это мы? – спросил Уильям.

– В морозильной камере! – невозмутимо ответил Санта, как будто это самое обычное дело, что тебя засосало в морозилку и ты стал размером с горошину!

Вдруг из-за коробки с замороженными чипсами донесся шорох.

– Вы это слышали? – спросила Памела дрожащим голосом.

– Нет, нет, никого там нет! Поднимайтесь ко мне на ладонь, и продолжим экскурсию… – сказал Санта, засовывая в морозилку гигантскую руку.

Но шорох повторился, как будто в морозилке был кто-то еще.

– Кажется, мы здесь не одни, – сказал Уильям, откатываясь подальше от замороженных продуктов.

– Давай же, Уильям, въезжай ко мне на ладонь. Скорее, – взмолился Санта, и Уильяму показалось, что он услышал в веселом голосе Санты нотки паники.

Но не успел он спросить, в чем дело, как из пакета с замороженной малиной высунулась крошечная голова, а за ней показалось забавное существо с длинными, заостренными и обвислыми ушами.

На нем был длинный лабораторный халат, светло-голубая кепка, а на носу – пара очков в толстой оправе с кусочками льда вместо линз.

– Кто здесь? – хриплым голосом спросило создание, оглядывая морозильную камеру.

– Я – Уильям Трандл, а это моя семья. Мы тут с Сантой… путешествуем, – ответил Уильям. – Приятно с вами познакомиться…

– Ноль! – рявкнуло создание. – Точнее, Ниже-Нуля. – С этими словами он коснулся кепки и нырнул обратно в пакет с замороженной малиной.

– А теперь живо запрыгивайте, пока он не вернулся! – прошептал Санта сверху.

– Кого я слышу! Это Санта? – донеслось из пакета приглушенное бормотание Ниже-Нуля.

– Привет, Ниж… – вздохнул Санта, запрыгнул в морозилку и тут же уменьшился.

– Опять я работаю внеурочно. Это никуда не годится! Просто никуда не годится! До Рождества всего неделя, а я торчу здесь, отмораживаю пальцы… – бурчал Ниже-Нуля.

Уильям увидел, как он вытащил огромную коробку лимонного сорбета. Затем пнул ногой огромную упаковку картофельных вафель так, что из нее вылетела громадная вафля и упала рядом с пачкой сорбета. Ниже-Нуля взобрался по вафле, как по лестнице, сбросил с сорбета крышку и сунул в него термометр.

Температура на термометре тут же упала, Ниже-Нуля удовлетворенно кивнул и вытащил из кармана халата набор серебряных ложек на брелоке. Выбрав самую маленькую, он соскреб крошку сорбета и слизнул ее бледно-голубым языком.

В следующую секунду он схватился за голову и забился, словно в агонии.

– Что это с ним такое? – спросил Уильям, испугавшись за забавное крошечное существо. Ниже-Нуля выглядел так, будто его терзала невыносимая боль.

– О, с ним все нормально, – успокоил его Санта.

Все смотрели на Ниже-Нуля.

– Что он делает? – спросила Памела.

– Проверяет, – ответил Санта.

– Проверяет что? – спросил Уильям.

– Какая у сорбета СЗМ – то есть Способность Замораживать Мозг! – ответил Санта. – Эй, Ниже-Нуля, ну и как он?

– Этот в полном порядке! – крикнул Ниже-Нуля в промежутках между приступами тряски.

Затем удивительное маленькое создание распахнуло халат, и оказалось, что в нем целые ряды внутренних карманов, а в них хранятся сотни крошечных стеклянных пузырьков с пробками из пробкового дерева. Ниже-Нуля достал один флакончик, зубами вытащил пробку и наполнил флакон ледяным сорбетом. Уильям успел разглядеть, что стеклянные флаконы наполнены самыми разными сортами сорбета и мороженого. Некоторые сверкали и сами перемешивались, как волшебные зелья.

Ниже-Нуля заткнул флакон с лимонным сорбетом пробкой, убрал в карман и снова застегнул халат.

– Санта, кто это? Эльф? – спросил Уильям, когда Ниже-Нуля соскользнул вниз по вафельной лестнице.

Ниже-Нуля застыл, одно его заостренное ухо повернулось в сторону Уильяма.

– Эльф? – сказал он, медленно оборачиваясь к Уильяму и закатывая рукава халата, будто собираясь дать кому-то в нос. – Кто-то только что назвал меня эльфом?

– Нет, нет, нет! Никто не называл тебя эльфом! – успокоил его Санта.

– Отлично. Потому что я вовсе не моргающий, поющий, танцующий и без конца все рифмующий эльф. Я – Винтер Спрайт, снежный дух[6]! – сказал Ниже-Нуля, гордо вздернув острый носик.

– Спрайт? А я-то думала, что это газировка! – рассмеялась Бренда. Она не знала, что над духами смеяться нельзя – никогда и ни за что.

Снежок попал Бренде прямо в нос!

– Никто не смеет смеяться над духом! – прохрипел Ниже-Нуля. – Я что, выгляжу смешным?

– Нет, нет! – вздрогнула Бренда, с удивлением узнав, каково это – оказаться среди потерпевших в игре в снежки.

– Отлично. Пусть это всем послужит уроком. Дух – это дух. Не эльф и не газировка, – раздраженно фыркнул Ниже-Нуля.

– Какой он ворчливый! – прошептал Уильям Санте.

– Его прадедушка был Скрипуном[7], – объяснил Санта.

– А теперь, если не возражаете, я должен смешать зелье, иначе время вас догонит, – сказал Ниже-Нуля.

– Время? Догонит нас? – ошеломленно переспросил Боб.

– Конечно, глупый человечек, – ответил дух. – Почему, как ты думаешь, в вашем городе время остановилось, и все в нем застыли? Это ведь не само собой произошло, правда?!

– Что ж, по-моему, мы уже достаточно увидели, – сказал Санта, нервно рассмеявшись. – Пора возвращаться в…

– Значит, ты не рассказал им о ней… верно, Санта? – сказал Ниже-Нуля и на его лице появилась коварная усмешка.

– Не рассказал о ком? – спросила Бренда.

– Ни о ком! Ну, кто хочет увидеть оленюшни? – спросил Санта, пытаясь отвлечь детей.

– Оленюшни? Северные олени? – фыркнул дух. – Кто захочет смотреть на них, если можно посмотреть на…

– Не надо! – остановил его Санта.

– Когда можно смотреть на-а-а… – с издевкой повторил Ниже-Нуля.

– Я серьезно, ХВАТИТ! – предупредил Санта.

Но снежный дух, кажется, был всерьез настроен пошалить.

– Хорошо, я ничего им не скажу.

Санта с облегчением вздохнул.

Ниже-Нуля ехидно усмехнулся.

– Я ничего не скажу им

Волосы на голове Уильяма встали дыбом, будто он пролетел сквозь волшебное облако. А может быть, он просто замерз.

А может, и то, и другое сразу!

– Ледяная КТО?! – пискнула Памела.

– Колдунья! – выпалил Ниже-Нуля, и его хриплый голос прозвучал еще более зловеще.

– Спокойно, спокойно. Не волнуйся. Это не такая колдунья, как ты думаешь, – сказал Санта.

– Но колдовства в это время года быть не должно. Время ведьм – Хэллоуин, а не Рождество. Осень, а не зима! – сказал Боб, пытаясь разгрести очередной сугроб новой информации.

– Да, но не для Ледяной Колдуньи. Она всегда рядом. Сейчас, тогда, сегодня, вчера, завтра… – загадочно произнес Ниже-Нуля. По его ухмылке и испугу Санты Уильям догадался: дух отлично знал, что Санта не хотел им рассказывать о Ледяной Колдунье.

– О чем это он, Санта? – спросила Бренда.

Тот вздохнул.

– Ладно. Вижу, придется вам рассказать. Только больше никому не говорите! – предупредил он.

Все взволнованно переглянулись. Кто же не любит секретов?

– Как вы знаете, Северный полюс – это дом для многих волшебных существ. Для эльфов, летающих северных оленей…

– Для динозавра! – добавил Уильям.

– Да, и для динозавра тоже, – с улыбкой согласился Санта.

Ниже-Нуля многозначительно кашлянул.

– И для духов, хотя я не знаю, как долго это еще будет продолжаться, – добавил Санта, сердито покосившись на Ниже-Нуля. – Но есть кое-кто, о ком никто ничего не знает. С кем вообще никто не знаком. Это самый строго охраняемый рождественский секрет, что очень удивительно, учитывая, насколько она могущественна. Без нее не было бы Рождества. Ее называют Ледяной Колдуньей.

Снова услышав это загадочное имя, Уильям почувствовал знакомую дрожь, ледяное покалывание.

– Никто не знает, как давно она здесь. Она старше самого времени, но молода, как завтрашний день, – продолжал Санта.

Бренда моргнула.

– Ничего не понимаю.

– Представьте себе, что время похоже на снежинку… – сказал Санта, отломил от стенки холодильника пластинку инея и поднес ее к свету, чтобы всем было видно. Она была размером с тарелку и казалась большой даже в пухлых ладонях Санты. На пластинке все увидели длинные замысловатые линии, похожие на ледяную паутину.

– Видите, тут много красивых узоров, похожих на ледяные ветви. Я называю их иней-щупальцами. Они выходят из центра и расходятся во всех направлениях. Вот так и сегодняшний день – он не просто перетекает в завтрашний по прямой линии! Нет-нет, перед нами множество тропинок. Мы сами выбираем, по какой пойти, создавая таким образом узор нашей жизни, – объяснил Санта.

– Кажется, я поняла, – сказала Бренда. – Хотя, если честно, не до конца. Не мог бы ты повторить все сначала? Пожалуйста!

Санта почесал бороду.

– Это сложно. Мне еще ни разу не доводилось объяснять, что такое волшебные путешествия во времени! – признался он. – Что ж, представим, что ты проснулась и решила надеть любимые ботинки. Ты выходишь из дома и чувствуешь себя самой счастливой и прекрасной, и так рождается иней-щупальце твоего дня. Каждый шаг в удобных ботиночках уводит тебя все дальше именно по этой ветке. А теперь давай начнем этот день заново – только вместо удобных ботинок ты наденешь новые, которые еще ни разу не надевала. Они немного жмут, но ты решила потерпеть. Отсюда берет начало иней-щупальце другой формы. Он немного более зубчатый и неровный, и каждый шаг в ботинках, которые натирают тебе ноги, становится еще одним мгновением, добавленным к твоему узору.

Бренда подняла руку. У нее появился вопрос.

– Да, Бренда? – спросил Санта.

– А нельзя просто поменять инищап… иней-щупла…

– Иней-щупальце?

– Да! Можно перепрыгнуть с плохого на хороший?

– Молодец, юная Бренда! Блестящая идея! Разве не чудесно было бы, если бы, приняв неверное решение, ты могла перепрыгнуть на другую временную линию – другое иней-щупальце твоей снежинки – и жить дальше так, как будто ты никогда не ошибалась?

Все закивали.

– Боюсь, среди живых есть лишь один человек, который когда-либо это делал, – сказал Санта.

– Дай угадаю. Это Ледяная Колдунья? – спросил Уильям.

– Брависсимо! – воскликнул Санта. – Благодаря этому она и стала… ну, такой, какая она есть. Только у нее достаточно силы, чтобы заморозить время и исследовать все его возможности. А как, по-вашему, я успеваю объехать весь мир всего за одну ночь в канун Рождества? С помощью Ледяной Колдуньи! Она замораживает время, чтобы я мог выполнить свою работу. И сегодня именно она остановила для нас время!

– А почему мы не застыли, как все люди там, у нас дома? – спросила Бренда.

– Потому что я попросил ее не замораживать вас. Она виртуозно управляет временем и, как только оно застывает, подчиняет его своей воле, – объяснил Санта. – Ледяная Колдунья может оставить несколько человек незастывшими. Каждую ночь перед Рождеством я выбираю нескольких детей по всему миру, чтобы они остались незамороженными и услышали звон колокольчика, когда я в санях пролетаю над ними. Это поддерживает магию Рождества! Так что если однажды вы проснетесь в ночь перед Рождеством, знайте: вы один из тех, кому повезло.

– Так вот что случилось с нами в прошлое Рождество! – осенило Уильяма.

– Ого! – прошептала Бренда.

– Но откуда появилась эта Колдунья? – спросил Уильям.

– Понятия не имею! – Санта слегка смутился и покачал головой. – Честно говоря, Уильям… я боюсь ее спрашивать. Она не очень-то дружелюбна. У меня от нее мурашки по коже!

– А как именно Ледяная Колдунья останавливает время? – спросила Бренда.

– О, это проще простого. С помощью заморозки мозга! – усмехнулся Санта.

– Что-то вроде того, что ты чувствуешь, если залпом выпить холодный молочный коктейль? – догадался Уильям.

– Ну да!

– Или проглотить целый шарик мороженого? – спросил Боб.

– Точно! – кивнул Санта.

– Так почему мы все не можем замораживать время? – спросила Бренда.

– Тут на сцену выхожу я! – с поклоном заявил Ниже-Нуля. – У Ледяной Колдуньи нет запасов зелья для заморозки мозга. Его готовлю я, Ниже-Нуля. Я – ее личный волшебный специалист по смешиванию зелья. – Он с гордостью указал на пузырьки с замороженной массой во внутренних карманах халата. – Хотите посмотреть, как я его смешиваю?

– ДА! – воскликнул Боб. – Я… то есть… гм-м… да.

Ниже-Нуля с легкостью, неожиданной для такого маленького существа, перетащил в сторону огромные коробки и пакеты с замороженными продуктами и открыл большую стеклянную миску в дальнем углу холодильника, парившую над кучей льда.

– Что это? – спросил Уильям.

– Это мой холодрон, – объяснил Ниже-Нуля. – Единственный контейнер, способный поддерживать в жидкостях температуру гораздо ниже температуры замерзания. – Он достал два пузырька. – Капля лимонного сорбета, пятнышко малиновой ряби и несколько стружек льда с Северного полюса, – сказал он, бросая ингредиенты в холодрон. Затем он вытянул руку и щелкнул пальцами.

Под стеклянной чашей сверкнула вспышка. От неожиданности все так и подскочили на месте.

– Смотрите! Синее ПЛАМЯ! – воскликнул Уильям, указывая на мерцающий синий огонь под холодроном.

– Какой ты бестолковый! Это не пламя, это ямалп! – возмутился Ниже-Нуля.

– Ямалп? А что это такое? – спросила Бренда.

– Ну вы и тугодумы! – пробормотал дух.

Уильям вдруг догадался.

– Это «пламя» наоборот. Ямалп – пламя. Понятно?

– О! – воскликнула Бренда. – Круто!

– Ямалп – вовсе не пламя наоборот, – проворчал Ниже-Нуля. – Пламя – это ямалп наоборот. Вы, как обычно, все перепутали. А теперь помолчите минутку. Мне нужно сосредоточиться.

Он достал связку ложек, выбрал самую длинную и опустил в суперохлажденную жидкость. Жидкость забулькала и запенилась.

– Никто не умеет готовить зелья для заморозки мозга лучше, чем снежный дух, – прошептал Санта, пока они смотрели, как Ниже-Нуля проверяет температуру.

– Готово! – воскликнул дух.

Он достал из-под полы халата свисток и изо всех сил дунул в него. В замкнутом пространстве морозильной камеры этот звук всех оглушил. Пол ходуном заходил под ногами, свет выключился и они оказались в полной темноте.

– Что происходит? – закричала Памела.

– Время сбора! – сказал Ниже-Нуля.

В это мгновение ящик морозильной камеры открылся. Внутрь хлынул теплый свет из огромной кухни, и Уильям увидел, как огромный эльф протягивает гигантские руки в перчатках и берет холодрон с замораживающей жидкостью. В руках эльфа он казался не больше флакончиков Ниже-Нуля. Затем камера закрылась, и в морозилке снова включился свет.

– Куда его отнесут? – спросил Уильям.

– Ее высочеству Колдунье, – с гордостью ответил Ниже-Нуля.

– А можно на нее посмотреть? – спросила Бренда.

Уильяму показалось или Санта вдруг побледнел?

– Нет! – отрезал он. – Это секрет, она живет в тайном, запретном месте.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась Бренда.

Санта покачал головой.

– Нет. Категорически запрещено.

– ПОЖАААААЛУЙСТАААА!

– Ни за что! – не сдавался Санта.

– Ты даже не скажешь, где она живет? – спросила Бренда.

Ниже-Нуля захихикал, убирая свои инструменты.

– Он уже сказал вам, где она, – рассмеялся дух. – Ну, приятно было познакомиться. Хорошего вам путешествия. И держитесь подальше от запретных мест.

Он взмахнул рукой, закрутился на месте, закутавшись в халат, будто в плащ, и растворился в воздухе.

– Что это значит – ты нам уже сказал? – нахмурившись, спросила Бренда.

Санта сделал вид, что не расслышал.

– Итак, не пора ли нам выбраться отсюда и найти место потеплее? – оживленно спросил он, потирая ладони. – Вот сюда, вниз. По одному. – Он указал на маленький желоб, который вел на кухню сквозь отверстие в стене морозильной камеры.

– Что это? – спросила Памела. – Неужели еще одна санная трасса?

– Генератор льда! Ну же, скорей! – поторопил их Санта.

На этот раз Уильяму захотелось быть первым. Он проехал вперед и покатился вниз по склону.

– вопил он, проносясь сквозь автомат для льда. Он вылетел на кухню Северного полюса и тут же стал обычного роста.

Снегозавр, терпеливо ожидавший возле морозилки, восторженно облизал ему лицо.

– Сейчас же прекрати! – хихикнул Уильям. – Давай поможем остальным выбраться. Передай, пожалуйста, вон тот стакан! – Он указал на высокий кухонный шкаф со стаканами, до которых никак не мог дотянуться.

Снегозавр подпрыгнул от радости – наконец-то он оказался полезным. Он вытянул шею, ухватился белоснежными зубами за дверцу серванта, открыл ее и обхватил языком большой стакан. Потом поставил его на свою чешуйчатую голову и стал подергивать спиной. Стакан заскользил вниз по позвоночнику, вдоль хвоста и скатился прямо в ладони Уильяма.

– Спасибо! – поблагодарил Уильям Снегозавра и подставил стакан под автомат для льда. Изнутри доносились дребезжание, крики и смех, а затем из крошечного отверстия в морозилке вдруг выскользнули Боб, Памела, Бренда и Санта. Они нырнули в стакан, выпрыгнули из него и тут же стали обычного роста.

Санта совершил целую серию прыжков, высоко поднимая и опуская руки.

– Ах, как же хорошо стать правильного Санта-размера! Ну что ж! Нам еще многое нужно увидеть. За мной! – зычно пропел он, выходя из кухни.

– Стой! – прошипела Бренда Уильяму, когда Боб и Памела поспешили за Санта-Клаусом.

– Что? – спросил Уильям.

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Если ты думаешь, что мы должны пойти за Сантой и не делать никаких глупостей, потому что это плохо кончится, то да, – сказал Уильям.

Но он знал Бренду и сразу понял, что у нее совсем другие планы…

Санта вел их по своему невероятно уютному снежному ранчо.

– Сюда доставляют плюшки… – пропел он. – А здесь заворачивают подарки…

Они подошли к месту, где коридор раздваивался. Санта с энтузиазмом кивнул в сторону правого коридора, ярко освещенного фонарями.

– Да-да! Мы почти добрались до места, где вылупился Снегозавр. Знаю, вам не терпится посмотреть, – добавил он, улыбнувшись Уильяму и Бренде, а Снегозавр гордо зарычал.

– Верно! – согласился Уильям.

– Отлично! Боб и Памела, вы сможете идти прямо, без меня? Я задержусь ненадолго: выпил слишком много вкуснейшего холодного молока в кухне, – объяснил Санта-Клаус, похлопывая себя по необъятному животу и заливаясь краской.

– Конечно, Санта, мы справимся! – восторженно произнес Боб.

– Первая зеленая дверь после склада! – сказал Санта и шмыгнул в темный левый коридор. Прежде чем Санта исчез за углом, Уильям увидел, что тот быстро оглянулся.

«Как будто не хочет, чтобы за ним шли», – подумал он.

Боб и Памела пошли вперед, радостно болтая. Уильям заметил, что Бренда потихоньку отстает от них. Снегозавр держался позади и с интересом наблюдал за всеми.

– Бренда, что ты задумала? – прошептал Уильям.

– Мне кажется, или Санта ведет себя несколько странно? – прошипела она. – Я имею в виду не то, что он как безумный радуется приближению Рождества. А то, что он как будто что-то скрывает.

Уильям промолчал. Ему не хотелось признавать, что Бренда, возможно, права.

– Думаю, он нам многого не договаривает об этой Ледяной Колдунье. Я хочу ее найти, – сказала она, коварно сверкнув глазами.

– Ты снова угодишь в черный список! – предостерег ее Уильям. Снегозавр резко выпустил воздух сквозь ноздри, поддерживая его.

– Ну и что? Эта гадкая старая елка, кажется, думает, что я все еще в нем! – возразила Бренда и показала язык. – Отлично. Отправляйтесь своей дорогой.

Она на мгновение застыла, затем широко раскрыла глаза.

– Ой, Уильям, ты слышишь! Тебя папа зовет. Должно быть, заметил, что мы отстали!

Уильям посмотрел на зеленую дверь, за которой скрылись Боб и Памела. Он нахмурился и, прислушиваясь, наклонил голову набок. Но не услышал ни голосов, ни смеха – ничего.

Только что-то прошуршало у него за спиной.

Уильям резко обернулся.

Бренда исчезла.

– Вот черт! Как я мог на такое попасться? Стоит вычеркнуть ребенка из черного списка, как… – вздохнул Уильям и покачал головой. – Что же нам теперь делать, Снегозавр?

Холодный ветерок трепал волосы Уильяма. Он дул из коридора, уходившего налево. Уильям подъехал ближе и заглянул в коридор. Снегозавр поежился.

Было темно и холодно, и Уильяму правда, правда, ПРАВДА не хотелось туда идти. Он бы с радостью повернул назад, если бы вдалеке не мелькнули золотистые локоны и фигурка, убегавшая в темный и мрачный коридор.

– Бренда, – прошептал он.

Он оглянулся назад на уютный, светлый и совершенно не зловещий правый коридор и зеленую дверь, которая будто приглашала войти в нее. Наверное, папа и Памела ждут их по ту сторону.

Уильям вздохнул.

Делать было нечего. Ведьма или не ведьма, он должен пойти вслед за Брендой.

Он взглянул на Снегозавра, и тот кивнул. Они помчались по коридору так быстро и бесшумно, как только могли.

– Догоним Бренду и приведем ее обратно. Нас не будет всего пару минут. Никто и не заметит, – сказал Уильям Снегозавру.

Коридор уходил налево, и чем дальше Уильям ехал по нему, тем холоднее становилось. Пар, вырывавшийся изо рта, клубился в воздухе, а руки, которыми он изо всех сил крутил колеса кресла, начали неметь. И… то ли это воображение разыгралось, то ли стены действительно стали покрываться инеем? И почему все труднее катить кресло, как будто он едет по снегу?

Вдруг впереди скрипнула старая дверь.

– Стой, стой! Помедленнее! – прошептал он Снегозавру. Коридор привел их к просторной стеклянной оранжерее. Сквозь ее стены был виден ледяной сад, крыша была завалена снегом, плетеную садовую мебель покрывал сверкающий иней. В оранжерее все искрилось и мерцало жутким голубым светом.

Уильям приложил палец к губам, призывая Снегозавра вести себя тише.

В оранжерее что-то зашевелилось.

Уильям и Снегозавр были здесь не одни.

Из-за кресла осторожно выглянула Бренда и на цыпочках прошмыгнула к двери в дальней части оранжереи. Потянулась к дверной ручке…

– БРЕНДА! – рявкнул Уильям.

От страха девочка подпрыгнула.

– Ты до смерти меня напугал! – рассердилась она.

– Я вижу, ты что-то задумала. Это не к добру! – сказал Уильям. Они со Снегозавром вышли из тени. – Снова взялась за старое?

– Ни за что я не взялась. Ледяная Колдунья где-то здесь, за этой дверью, и я должна увидеть ее своими глазами, – сказала Бренда.

– Почему? Почему ты так одержима желанием ее увидеть, хотя тебе известно, что это запрещено? – спросил Уильям.

– Я… не знаю. Не могу объяснить. Просто чувствую, что должна ее увидеть, – сказала Бренда.

– И ты уверена, что она за этой дверью?

– Да! Смотри!

Бренда указала на дверь, и Уильям увидел табличку:

– «Запретное Логово»? Что это вообще такое? – нахмурившись, спросил Уильям.

– Ты что, не понимаешь? Помнишь слова Ниже-Нуля о том, что Санта уже сказал нам, где находится Ледяная Колдунья. И он действительно это сделал.

– Санта сказал, что это запретное место… – начал припоминать Уильям.

И вдруг его осенило.

– Запретное место – ЗАПРЕТНОЕ ЛОГОВО!

– Вот именно. Ледяная Колдунья здесь! – сказала Бренда и снова потянулась к дверной ручке.

Снегозавр издал тихий испуганный рык.

– Бренда, не надо! – попытался остановить ее Уильям.

– Послушай, Уиллипус, такое путешествие бывает только раз в жизни.

– А вот и нет! Я здесь уже во второй раз.

– Ну, не всем же повезло стать лучшим другом динозавра Санта-Клауса.

Снегозавр сердито фыркнул.

– И что это значит? – спросил Уильям.

– Это значит, что я войду в эту дверь и увижу Ледяную Колдунью.

– Нет, не войдешь! – крикнул Уильям, преграждая Бренде дорогу своим креслом.

– завопила Бренда, протиснулась мимо Уильяма и схватилась за дверную ручку.

– Нет! Санта велел этого не делать! И у Снегозавра очень дурное предчувствие, – воскликнул Уильям и схватил Бренду за руку.

Снегозавр вцепился зубами в воротник пальто Бренды и попытался оттащить ее от двери. Все трое тянули в разные стороны, пихались и возились. Наконец Бренда совершила отчаянный рывок, и дверь распахнулась.

Бренда споткнулась и упала, потянула за собой Снегозавра, и они вдвоем повалились на Уильяма. Кресло перекатилось через порог.

– Ой-ой! – воскликнул он, когда они вывалились наружу и, окутанные морозным воздухом, понеслись по гладкой ледяной тропинке.

– кричал он. Его кресло разгонялось все быстрее.

– закричала Бренда, глядя на стремительно приближающийся ряд заснеженных деревьев… И они на полной скорости ворвались в таинственное Запретное Логово.

Голова Уильяма оказалась в сугробе, он ничего не видел. Где-то рядом раздалось шуршание лап по снегу – Снегозавр первым поднялся на ноги.

– Я здесь! – крикнул Уильям, и в следующее мгновение Снегозавр выкопал из сугроба и его самого, и кресло.

– Спасибо! – поблагодарил Уильям. – Ты в порядке?

Снегозавр кивнул.

– А мне не поможете? – раздался приглушенный голос.

Рядом из сугроба торчали ноги, и Уильям слышал раздраженное фырканье застрявшей в снегу Бренды.

Снегозавр сунул голову в сугроб и вытащил ее.

– Спасибо, – сказала Бренда, переводя дыхание. Затем, дрожа, отряхнулась от снега.

Снегозавр кивнул, как будто хотел сказать: «Всегда пожалуйста».

– Прости, я не хотела, – произнесла Бренда. Казалось, она искренне раскаивается.

Динозавр потерся головой о ее плечо, и Уильям понял, что она прощена.

– Ты в порядке? – спросила его Бренда.

– Да. Вот почему я всегда пристегиваюсь ремнем безопасности! – сказал он. – А ты как?

– Я в порядке.

Они кивнули друг другу, как будто тоже говорили: «Всегда пожалуйста». Затем Бренда уставилась куда-то поверх плеча Уильяма.

– Смотри! – прошептала она.

Они увидели высокую заснеженную изгородь из остролиста, которая тянулась в обе стороны, насколько хватало взгляда. Прямо напротив них в ней зияла дыра, и тропинка манила войти внутрь.

– Это лабиринт, – сказал Уильям, приглядевшись.

– Думаю, она здесь, – прошептала Бренда.

Снегозавр заскулил.

– Все хорошо, не бойся, – успокоил его Уильям и похлопал друга по ледяной гриве. Честно говоря, он сам был удивлен и немного испуган, но ни за что не показал бы этого Бренде.

– Мы справимся, если будем действовать вместе, – сказала Бренда и шагнула в сторону лабиринта.

– Шутишь? Я туда не пойду. Мы там точно заблудимся! – возразил Уильям.

– Только не с ним, – сказала Бренда и указала на Снегозавра, выглядывавшего из-за спины Уильяма.

– Что ты имеешь в виду?

– Он ведь летающий динозавр! Даже если мы заблудимся, то сможем подняться в воздух и спастись! – сказала она.

Снегозавр гордо поднял чешуйчатую голову при мысли о том, что сможет быть полезным в этом приключении, хотя Уильям видел, что ему все еще не по себе.

– Ладно! Давай зайдем туда на пару минут, и сразу обратно, – предложил он, старясь, чтобы его голос звучал твердо.

В следующее мгновение они уже входили в лабиринт, а Снегозавр бесшумно парил у них над головами – невысоко, но так, чтобы все видеть.

– Заметил что-нибудь? – прошептала Бренда, подняв голову.

Снегозавр покачал головой, и они продолжили путь. Снегозавр сосредоточенно вел Уильяма и Бренду через лабиринт, предупреждая о поворотах и тупиках и указывая правильный путь.

Им казалось, что они провели в лабиринте уже несколько часов, сворачивая то налево, то направо. И вдруг Снегозавр застыл на месте!

Он опустился так низко, что теперь над изгородью были видны только его глаза.

– В чем дело? – прошептала Бренда.

Снегозавр заскулил.

– Ты кого-нибудь увидел? – спросил Уильям.

Снегозавр кивнул.

– Это… она? – спросила Бренда.

Но как раз в этот момент они услышали знакомый голос. Они замерли и прислушались.

– Я сделал, как было сказано, – раздался голос Санта-Клауса. Уильям никогда еще не слышал, чтобы этот огромный, добродушный человек разговаривал так серьезно и мрачно. – Они здесь. Ты уверена, что это единственный способ?

Наступила тишина.

– И никто больше не пострадает?

Снова тишина. Затем Санта вздохнул.

– Ну, тогда ладно… – сказал он.

Уильям взглянул на Бренду. От удивления у нее отвисла челюсть.

– Думаешь, это он с ней разговаривает? – прошептала она. – И что все это значит?

Уильям пожал плечами. Откуда ему было знать?

Вдруг они услышали тяжелые шаги Санты. Он приближался.

– Он идет! – прошипела Бренда и в панике прыгнула в густую изгородь лабиринта. Уильяму ничего не оставалось, как последовать за ней. Над их головами раздалось тихое

и они поняли, что Снегозавр поспешно отлетел в сторону, и как раз вовремя, потому что в этот самый момент Санта прошел мимо.

Уильям увидел его круглое и обычно такое радостное лицо и понял, что Санта погружен в мрачные мысли. Вероятно, в таком состоянии он не заметил бы их, даже если бы они не прятались.

Через несколько мгновений дверь в оранжерею мягко закрылась, и трое непрошеных гостей с облегчением выдохнули.

– Ай! – вскрикнул Уильям, выбираясь из изгороди.

– Прости, я не хотела, чтобы нас здесь застукали. Теперь нужно выяснить, с кем он разговаривал! – возбужденно тараторила Бренда.

– Соскучилась по своим проказам, да? – спросил Уильям.

– Да! А ты к ним совершенно не приспособлен! Ну, все, идем! – сказала она и зашагала вперед. – Ты пойдешь первым, – сказала она, когда они оказались в центре лабиринта.

– Да ты смеешься! – ответил Уильям. – Это ведь ты мечтала попасть сюда!

– Тогда Снегозавр! Ты ведь динозавр и ничего не боишься, правда? – но Снегозавр дрожал так сильно, что даже его ледяная грива позвякивала.

– Ладно, ладно, я пойду! – раздраженно фыркнула Бренда.

Она сделала глубокий вдох (и каждый, кто читает эту историю, пусть тоже так сделает).

Итак, они вот-вот встретятся с Ледяной Колдуньей.

– сказала Бренда и шагнула за поворот.

Уильям ждал и прислушивался, пытаясь понять, что происходит.

Но было тихо.

Ни звука не было слышно.

Совсем ничего.

Снегозавр испуганно заскулил.

– Здесь никого нет! – наконец, крикнула Бренда. Затем добавила. – Ого! Вы просто обязаны увидеть это!

Уильям и Снегозавр переглянулись и пожали плечами. А потом двинулись вперед навстречу неизвестности.

Повернув за угол, они оказались в сверкающем заснеженном дворике в самом центре лабиринта. Бренда стояла у маленького замерзшего фонтана. Над его белой мраморной чашей возвышался огромный пьедестал в форме снежинки, на самом верху которой стояла прекрасная ледяная статуя.

Никто из них не мог бы сказать, сколько ей лет, но она казалась древней и великолепной.

Она была совершенно прозрачной, как будто высеченной из стекла или огромного бриллианта, а не изо льда, и проходивший сквозь нее лунный свет распадался на тысячи лучиков, пронзавших неподвижный воздух.

Она стояла, вытянув одну руку в сторону, а другой поднеся к губам чашку (тоже ледяную), будто собиралась сделать глоток чая.

Холодного чая!

– Ого! Никогда прежде не видел такой ледяной скульптуры, – от восхищения у Уильяма перехватило дыхание. Он принялся рассматривать мельчайшие детали. Каждая прядь волос была так искусно высечена. Черты лица, не подвластные времени, были такими четкими и неповторимыми, движения такими медленными и…

Подождите-ка…

ДВИЖЕНИЯ?

Уильям тихо вскрикнул.

Снегозавр подпрыгнул и заметался в поисках укрытия.

Бренда застыла от ужаса.

Ледяная статуя была живой!

Она изящно наклонила голову и опустила взгляд туда, где лежал флакон с зельем Ниже-Нуля.

ОЧЕНЬ медленно живая ледяная статуя наклонилась, протянула руку и очертила на льду в фонтане идеальный круг. Лед исчез, под ним показалась вода. Затем статуя взяла флакон, вынула пробку и вылила сверкающее содержимое в круглое отверстие. Подо льдом все тут же затрещало и зашипело, как во время волшебного химического опыта. Как только реакция завершилась, Ледяная Колдунья опустила ледяную чашку в отверстие, наполнила ее до краев зеленой жидкостью, поднесла к губам и выпила.

Уильям и Бренда увидели, как мерцающая жидкость скатилась по прозрачному горлу и разошлась по всему телу, наполняя причудливую сеть, похожую на переплетение артерий и вен.

Внезапно от припорошенных инеем волос статуи стало исходить легкое голубое свечение.

– Уильям, что происходит? – испуганно прошептала Бренда.

– По-моему… по-моему она делает себе заморозку мозга! – дрожа, сказал Уильям.

– Хочешь сказать, что эта ледяная статуя и есть Ледяная Колдунья? – удивилась Бренда.

Услышав свое имя, Ледяная Колдунья уставилась на девочку так, будто эти слова что-то пробудили внутри нее.

Бренда вскрикнула и отшатнулась, когда Ледяная Колдунья сошла с пьедестала и с угрожающим видом направилась к ней, протягивая замерзшие пальцы. Снег под ее ледяными ступнями становился все тверже. Она шла, а крошечные осколки льда откалывались от ее тела и тут же снова собирались в сосульки, вроде тех, что висят на водосточных трубах.

Уильям чувствовал себя совершенно беспомощным. Как остановить колдунью, состоящую изо льда?

– Сделай что-нибудь! – взмолился он, глядя на дрожащего динозавра, который спрятался за его креслом. – Ты же динозавр! Все должны бояться тебя, а не наоборот!

Но Снегозавр словно примерз к земле. Он был до смерти напуган. И тогда Уильям сделал единственное, что ему оставалось.

– Отстань от моей сестры! – громко крикнул он.

– Я думала, ты называешь меня сводной сестрой? – сказала Бренда.

– Сейчас не время выяснять отношения! – ответил Уильям.

Ледяная Колдунья подошла к Бренде, и облака над Запретным Логовом стали выглядеть очень грозно, как будто Колдунья вызвала бурю силой своих ледяных мыслей.

Уильям не мог просто сидеть сложа руки. Он начал крутить колеса своего кресла со всей силой, на какую был способен, и бросился вперед, загородив Бренду от Ледяной Колдуньи.

– Отстань! От! Нее! – повторил он, на этот раз более спокойно, хотя его голос все равно дрожал.

И тут же пожалел об этом.

Ледяная Колдунья остановилась и стала медленно поворачивать ледяную голову в его сторону.

Ледяная Колдунья нависла над Уильямом, пристально глядя ему в глаза ледяным взглядом. Это было одно из самых удивительных переживаний в жизни Уильяма. И дело было не только в том, что он смотрел в похожие на хрусталь глаза могущественной колдуньи, целиком состоявшей изо льда. Его не покидало странное и жуткое чувство, что он эти глаза уже видел.

Судя по выражению лица Колдуньи, она думала о том же самом.

Бушевавшая над ними буря внезапно обрушилась вниз, и Колдунья направилась к Уильяму. За ней тянулся шлейф из снега и льда. Во дворике началась маленькая, но очень сильная метель.

– Что происходит?! – крикнула Бренда из стены снега.

– Не знаю! – ответил Уильям. Он уже не видел ее и отчаянно пытался откатиться назад, подальше от Колдуньи, но у него ничего не получалось. Синяя вспышка, и Колдунья очутилась прямо перед ним. Она схватила Уильяма за руку. Он вздрогнул от ледяного прикосновения.

– Снегозавр, на помощь! – позвал Уильям.

Динозавр издал испуганный вопль, но Уильям не мог его разглядеть. Он оказался в середине белого вихря. На лице Колдуньи он видел яростную решимость. Она взялась за ручки кресла и покатила его к замерзшей чаше фонтана в форме снежинки. Ледяная Колдунья щелкнула пальцами, и снег впереди взметнулся и замерз, превратившись в пандус.

– Стой! Куда мы идем? – спросил Уильям, испугавшись, что Колдунья утопит его. – Инвалидные кресла и лед несовместимы!

Но Ледяная Колдунья продолжала идти, как будто ничего не слышала или ей было все равно. Они приближались к фонтану.

Метель становилась все сильнее. Уильям прикрыл рукой глаза от порывов колючего ветра.

Колдунья вкатила кресло на пандус, а потом вдруг отпустила, и оно покатилось по льду. Уильям отчаянно крутил колеса, пытаясь подъехать к краю фонтана, но чем больше усилий он прилагал, тем сильнее скользили колеса.

Ледяная Колдунья встала в центре фонтана и посмотрела на Уильяма сверху вниз.

– Что ты делаешь? – прокричал он сквозь вой метели, но Колдунья по-прежнему не обращала на него внимания.

Она закрыла глаза, подняла руки и коснулась висков. Как только она это сделала, все остановилось.

Метель белой стеной замерла вокруг них.

Снежинки качались в воздухе, будто подвешенные на невидимых нитях.

Звуки исчезли.

Это напоминало магию, заморозившую утром сад у них дома. Было так тихо, что Уильям слышал стук своего сердца.

Ледяная Колдунья неподвижно стояла на мраморном пьедестале. Если Уильям хотел убежать, делать это нужно было прямо сейчас! Он взялся за колеса, приготовился крутить их как можно быстрее, но вдруг произошло нечто, отчего его сердце отчаянно забилось.

Это хрустел лед.

– Ой, это плохо, – прошептал он. – Ладно, Уиллипус. Замри!

На этот раз он это не только услышал, но и почувствовал. Лед задрожал, задрожало и его кресло. Уильям посмотрел на Колдунью. Только она могла ему помочь.

– Пожалуйста, помогите! Если лед треснет, я провалюсь! – закричал он.

Колдунья вдруг открыла глаза.

Они изменились и больше не были прозрачными, как стекло.

Они стали пронзительного голубого цвета и как будто сияли.

Колдунья стояла, раскинув руки, словно готовящийся к прыжку пловец на краю трамплина.

– Нет! – закричал Уильям, но это не помогло. Ледяная Колдунья подпрыгнула и поджала ноги, как будто собиралась прыгнуть в фонтан бомбочкой. Едва она коснулась льда, как он разлетелся под креслом Уильяма на миллиард осколков. Вместе с Ледяной Колдуньей они провалились вниз. В мир, который находился под ними.

Уильям зажмурился и задержал дыхание, ожидая, что окажется в ледяной воде, но ничего подобного не произошло. Когда он упал, желудок его сжался, как будто он сорвался с высокой скалы.

«Фонтан не может быть таким глубоким», – подумал Уильям.

Он открыл глаза и увидел, что находится уже не во внутреннем дворике, и уж точно не в фонтане с ледяной водой. Он продолжал падать, и вокруг все было другое. Ничего подобного он никогда прежде не видел. Тяжелые клубящиеся облака мерцали в отсветах снежной бури. Синие вспышки освещали скопления кружащих вокруг мгновений.

Сквозь разрывы в облаках звучали знакомые голоса – Санты, Бренды, Памелы, его отца…

– На помощь! – позвал он их, но его крик прозвучал не громче шепота во всепоглощающей пустоте этого места.

Уильям летел вниз головой. Он искал глазами Ледяную Колдунью, но впереди ее не было. Вдруг за спиной у него вспыхнул пронзительный голубой свет. Он оглянулся и увидел, что Колдунья летит позади него, вцепившись в ручки кресла и толкая его вперед.

Они пробирались сквозь слой тяжелых, раздувшихся облаков. И теперь Ледяная Колдунья не избегала его взгляда. Уильям не знал, куда они направляются, но вдруг подумал, что, кажется, Колдунья хочет показать ему что-то важное.

В облаках показался просвет, туда-то Колдунья и свернула. Они подлетели ближе, облака оказались совсем рядом, и Уильяма будто накрыло тяжелым и влажным одеялом. Снежинки били ему в лицо, ветер гудел в спицах колес, а Колдунья продолжала толкать кресло, освещая путь сиянием своих глаз.

Буря бушевала…

– Пусть… это… КОНЧИТСЯ!!! – крикнул Уильям, и все тут же прекратилось.

Он был весь покрыт снегом, зато цел и невредим. Он хотел сдвинуться с места, но колеса застряли…

– Земля! – прошептал он, почувствовав, что больше не падает.

Он пробил кулаком снег и почувствовал прикосновение холодного воздуха. Он справится!

Второй кулак пробился наружу.

Уильям отряхнулся от снега и увидел, что оказался в Чертополоховом переулке – на темной пустынной улочке, где мы встретили его в самом начале книги.

Уильям попал в будущее.

Как ты уже, наверное, догадался, это было именно то место, о котором ты читал в самом начале, когда Уильям увидел оживленные городские улицы будущего, заполненные мужчинами и женщинами будущего, спешащими на работу будущего, с летающими автомобилями будущего, парящими на оживленном воздушном шоссе, и все это – в тени гигантской буквы «П», смотревшей на город с крыши самого высокого звездоскреба.

Уильям понял, что перед ним Лондон, но только не такой, каким он его знал. К колесам его кресла ветром принесло газету, и он посмотрел на дату – это было Рождество в Лондоне ТРИДЦАТЬ лет спустя!

Вот куда привела его Ледяная Колдунья. Но зачем?

Вдруг он услышал пение тех, кто скрывался в темном переулке, пока туда не нагрянула Рождественская Полиция.

Затем Уильям увидел, как розовощекий старик взбунтовался против Закона об Отмене Рождества и включил свой музыкальный свитер, а потом его швырнули на заднее сиденье полицейского автомобиля. Как ты уже знаешь, это был Боб Трандл, отец Уильяма!

Прячась за мусорным баком, Уильям вовсе не собирался кричать «ПАПА!», но это вышло само собой. Так он выдал себя. Уильяму показалось, что его мозг разделился на две половины.

– Спаси своего папу, Уильям! – твердила одна половина.

– Сейчас же убирайся отсюда! – повторяла другая. – Если угодишь в тюрьму, то уже никому ничем не поможешь!

Уильям застонал.

– Не могли бы вы прекратить споры? Сейчас не самое подходящее… Подождите-ка секунду!

Две половинки мозга Уильяма подкинули ему неплохую идею. «Я только что совершил путешествие во времени! Значит, я могу вернуться обратно и предупредить папу о том, какое будущее нас ждет, и мы сможем его предотвратить!» – подумал он.

– СЕЙЧАС ЖЕ верни меня назад! – крикнул он Колдунье, которая невозмутимо наблюдала за ним, оставаясь в тени, как будто уже видела все это прежде.

Рождественская Полиция окружила укрытие Уильяма, но Ледяная Колдунья снова подняла метель. Все вокруг опять застыло, и Уильям подумал, что наблюдает за происходящим, словно сквозь стекло снежного шара. Но тишина и спокойствие длились всего мгновение, а потом их с Колдуньей снова подхватил вихрь путешествия во времени.

Они падали или летели, или бог знает что еще, а Лондон будущего бледнел и растворялся. А потом снова появился просвет в облаках, сверкнула молния, и Уильям заметил кое-что по-настоящему удивительное.

Он увидел себя!

Это было в прошлом году, в тот день, когда он отправил свое письмо Санта-Клаусу. Папа помогал ему опустить конверт в почтовый ящик, и сейчас он видел это своими глазами!

Их снова засосало вихрем. Ледяная Колдунья толкала вперед кресло, но облака слева разошлись, и в новой вспышке Уильям увидел, как Снегозавр заглатывает злого Охотника, пытавшегося испортить им прошлое Рождество!

Это мгновение тоже миновало, и они упали вперед. Над ними появился еще один просвет, затем еще один внизу, и вскоре вокруг оказалось множество просветов, сквозь которые проникали картинки и звуки из прошлого Уильяма.

Он увидел, как его папа подхватывает маму Бренды после того, как Уильям наехал ей на ногу колесом своего инвалидного кресла.

Как они со Снегозавром удирают из музея.

И даже как Снегозавр вылупляется из замерзшего яйца на Северном полюсе!

Эти моменты пронеслись мимо, их было уже не догнать. Уильям попытался удержать их, но метель набирала силу. Он оглянулся и увидел, что Ледяная Колдунья толкает его кресло одной рукой, а другой потирает свой ледяной висок, морщась будто от боли.

Вдруг облака снизу вздулись и подняли кресло Уильяма как лодку на волнах.

– воскликнул он, а волны качали его кресло, и желудок у него то и дело подскакивал к горлу.

Затем порыв ветра закрутил их на месте.

– Что происходит?.. – встревоженно спросил Уильям, испуганный разбушевавшейся стихией. Вцепившись в подлокотники кресла, он оглянулся на Ледяную Колдунью и замер от неожиданности.

Ярко-голубой свет в ее глазах поблек. Неужели ее волшебная заморозка мозга закончилась?

– Не отпускай! Не отпускай меня! – взмолился он, но буря была слишком сильной даже для Ледяной Колдуньи. И в очередной вспышке увидел то, чего боялся больше всего: ледяные пальцы Колдуньи соскользнули с ручек его кресла, и он стал проваливаться вниз.

Уильям падал сквозь время!

– закричал он, но теперь в этом вихре он остался один. Он падал и падал, и не знал, где и когда окажется…

Вдруг Уильям заметил просвет в облаках. Холодный свет освещал помещение, похожее на большую пустую комнату. Крутя колеса из последних сил, Уильям направился к этому крошечному окну во времени. Снежинки вились вокруг, будто повинуясь его воле. Он несся вперед, вперед, и…

Приземлился в длинном безлюдном коридоре.

Он отряхнулся от снега, который занесло сюда вместе с метелью, и огляделся.

– Есть тут кто-нибудь? – произнес он, и эхо его голоса отдалось от бледных зеленых стен.

– Пожалуйста, тише! Ведь уже полночь! – прошептала женщина в голубой медицинской форме, которая катила тележку с едой.

– Простите, – громким шепотом произнес Уильям. – Где я?

Женщина остановилась и озабоченно нахмурилась.

– Ты в госпитале «Холли Филдс», милый. Я медсестра Рита. Ты потерялся?

Уильям не знал, что ответить. Едва ли он мог сказать: «Да, я путешествовал во времени с Ледяной Колдуньей, которая украла меня и моего друга-динозавра на Северном полюсе. Я там был в гостях у Санты».

К счастью, кто-то прервал его и необходимость отвечать отпала.

– Уиллипус! – пропел голос из дальнего конца коридора.

Сердце Уильяма подпрыгнуло. Это был папа! А папа всегда знал, как помочь ему понять, что делать дальше!

– Все в порядке. Вон там мой папа! – сказал Уильям встревоженной медсестре.

– Точно? – спросила медсестра Рита.

– Точно! Или в этой больнице еще кого-нибудь зовут Уиллипус? – улыбнулся Уильям.

Медсестра Рита хихикнула.

– Ладно, молодой человек, отправляйтесь к своему отцу и больше не шумите. Здесь ведь родильное отделение!

Уильям кивнул и покатился туда, откуда доносился голос его отца. Он проехал мимо закрытых дверей, за которыми пищали и ворковали младенцы. В дальнем конце коридора из приоткрытой двери вырывалась полоса света. Уильям увидел, что там мелькают какие-то тени.

Подъехав ближе, он снова услышал голос отца, и почувствовал, что все его тревоги как ветром сдуло. Каким-то образом в этом безумном путешествии во времени ему удалось вернуться домой!

Но почему папа в больнице?

– Уильям, – произнес Боб. – Уильям Трандл.

Уильям уже готов был въехать в палату и сказать: «Папа, я здесь»…

…но тут он услышал еще один голос.

– Сколько раз ты будешь повторять его имя? – произнесла женщина, которая тоже находилась в палате.

Уильям остановился. С кем это разговаривает его отец?

Он осторожно заглянул в приоткрытую дверь так, чтобы его никто не заметил, и замер.

Отец расхаживал по крошечной палате, укачивая на руках младенца. Уильям разглядел прядь кудрявых каштановых волос, торчавшую из голубого одеяльца.

– Уильям Трандл, – снова с гордостью прошептал отец.

– Наш маленький Уиллипус! – засмеялась женщина, и когда отец отошел в сторону, Уильям увидел на больничной койке ее.

Он сразу понял, кто это.

Перед ним была его мама.

Она выглядела усталой, но все равно была самой красивой женщиной на свете.

Вдруг чьи-то холодные руки его схватили и потащили прочь из этого момента.

– Нет! – воскликнул Уильям. – Дай мне на нее посмотреть! Позволь остаться!

Но картинка снова поблекла и растворилась в тучах. Ледяная Колдунья вытащила его из прошлого и крепко держала. Теперь они падали быстрее. Уильям закрыл глаза. По его щеке скатилась слеза и тут же замерзла.

Он всегда мечтал увидеть маму, думал, что скажет ей и что сделает, когда это случится…

И тут они вдруг выпали из водоворота снежной бури обратно в замерзший дворик Запретного Логова. Снег осел, и кресло Уильяма остановилось у подножия фонтана в форме снежинки.

– Что интересного ты видел, юный Уильям? – прозвучал громоподобный голос Санты.

У мальчика кружилась голова и зуб на зуб не попадал. Он поднял глаза и увидел, что рядом с Сантой стоят Бренда и Снегозавр и с тревогой смотрят на него.

При других обстоятельствах Уильям почувствовал бы укол совести из-за того, что нарушил правила и расстроил Санту, но теперь его голова была занята мыслями о матери.

– Уильям, ты в порядке? – спросила Бренда. – Ты такой бледный!

– Малыш, у тебя такой вид, будто ты увидел привидение, – мягко сказал Санта, кладя руку на плечо Уильяму.

– Может, и так… – прошептал Уильям.

– Я услышал папин голос, он произнес мое имя. Сначала я подумал, что он зовет меня, но потом понял, что он разговаривает не со мной. Не со мной теперешним. Он разговаривал со мной маленьким, со мной крошечным, со мной МЛАДЕНЦЕМ! Наверное, это был тот день, когда я родился!

Уильям пытался объяснить, что произошло, Санта-Клаусу, Бренде и Снегозавру, и они едва поспевали за его рассказом.

– А потом я увидел ее. Она лежала на больничной койке. Это была моя мама!

– Как ты понял, что это она? – спросила Бренда. – Ведь она умерла, когда ты был совсем маленьким, да?

– Да. Но я просто это понял, когда увидел ее. Она выглядела точно как на фотографиях, которые остались у папы.

– Ты уверен, что тебе это не приснилось? Может, ты ударился головой, когда Колдунья тебя схватила? – предположила Бренда.

Колдунья! Уильям о ней почти забыл. Он повернулся и посмотрел на фонтан и увидел, что Ледяная Колдунья снова стоит в центре, поднеся чашку к губам, как будто собираясь сделать глоток.

– Схватила тебя? – спросил Санта.

Уильям кивнул.

Санта посмотрел на Ледяную Колдунью и наклонил голову.

– В чем дело? – спросила Бренда.

Санта повернулся и уставился в глаза Бренды с таким выражением, будто все винтики и шестеренки в его голове работали на полную мощность, и он изо всех сил пытался в чем-то разобраться, решить трудную задачу.

– Никогда прежде не слышал, чтобы Ледяная Колдунья делала что-то подобное, – медленно проговорил он. – Ей необязательно прикасаться к кому-то, чтобы переместить его во времени. Она настолько могущественна, что запросто может пронести людей сквозь дни, месяцы, годы одним усилием разума. Не знаю, почему она решила схватить тебя, Уильям…

Бренда нахмурилась, Снегозавр взволнованно заскулил, но мысли Уильяма уже мчались дальше.

– Санта, как ты думаешь, смогу я увидеть ее снова? Увидеть маму?.. Хотя бы на секундочку? – спросил он, хотя ему казалось, что он уже знает ответ.

Санта положил Уильяму на плечо теплую ладонь. Его голос звучал проникновенно и серьезно.

– Дорогой Уильям, – ласково сказал он. – Время настолько же сложная и хрупкая штука, как и снежинка. Если ты неосторожно коснешься ее, снежинка растает, ее красота пропадет. Время не самое подходящее место, чтобы метаться по нему взад и вперед.

– Я обещаю ни к чему не прикасаться! Я даже не буду с ней разговаривать. Я просто посмотрю! – умолял Уильям.

– Уильям, заморозка времени может навсегда изменить человека! Посмотри, что стало с Ледяной Колдуньей.

– Ты хочешь сказать, что когда-то она была обычным человеком? – недоверчиво спросила Бренда.

– Думаю, да. Но она так часто вмешивалась в ход времени, что застряла в нем, проживая все мгновения одновременно.

Плечи Уильяма поникли, и Санта тяжело вздохнул.

– Мне очень жаль, Уильям, но если ты случайно изменишь что-нибудь в прошлом – хотя бы чуть-чуть, это может иметь ужасающие последствия для будущего.

Будущее.

Это слово вдруг взвыло в голове Уильяма как сирена.

– Чуть не забыл! Туда-то Колдунья меня и доставила! – выпалил он.

– Куда? – спросила Бренда.

– В будущее! Санта, я должен сказать тебе что-то очень важное! Возможно, от этого зависит судьба Рождества! – сказал Уильям.

– НЕ-Е-ЕТ! – прогудел Санта, так громко, что с деревьев посыпался снег.

Уильям застыл на месте.

– Но, Санта, это…

– Нет! – прервал его Санта.

– Это насчет Рождества, – снова попытался Уильям, но Санта зажал уши ладонями.

– Я не хочу слышать ни слова о будущем, Уильям! – крикнул он. – Никто не должен о нем говорить. Оно еще не наступило.

– Но наступит, и я видел, каким оно будет! – настаивал Уильям.

– Ты ожидаешь от него, что оно таким и будет, а значит, у будущего еще больше шансов стать именно таким, – сказал Санта.

– Что? – Бренда, совершенно сбитая с толку, нахмурилась.

– Если кто-то скажет тебе, чем закончится книжка, ты увидишь, что она закончилась именно так, как ты и ожидал. Однако пока финал не раскрыт, у книги есть миллиард разных возможностей, и как она кончится, узнаешь именно ты. Уильям, если ты расскажешь нам, что видел, велика вероятность, что именно это будущее мы и создадим, потому что будем знать, что оно настанет, – объяснил Санта.

– А если я знаю, что в будущем случится что-то плохое? Разве я не должен попытаться помешать этому? – спросил Уильям.

– Всегда существует вероятность, что в будущем случится что-то плохое. Единственный способ не допустить этого – сделать что-то хорошее прямо сейчас. Настоящее – единственное, на чем нужно сосредоточиться.

Уильям и Бренда задумались, пытаясь понять его.

– А теперь предположим, что мы вернули тебя к твоим маме и папе и Ниже-Нуля смешал дополнительную порцию зелья для Ледяной Колдуньи, чтобы она смогла заморозить весь оставшийся мир на чуть более долгий срок. Но ведь теперь она использовала это для… гм-м… непредвиденного путешествия с тобой, Уильям, я не знаю, как долго еще все останутся застывшими у вас дома. Так что пора сматываться! И еще у меня особая просьба: пожалуйста, никому не рассказывайте об этом маленьком происшествии. Людям очень нравится копаться в прошлом и заглядывать в будущее, а от этого одни проблемы.

– Но то, что я увидел в будущем, касается и моего папы! – воскликнул Уильям.

– Еще одна причина никому об этом не говорить! – сказал Санта, выпроваживая Уильяма и Бренду из внутреннего дворика.

Когда они уходили, Уильям заметил, что Санта украдкой бросил пристальный взгляд на Ледяную Колдунью, как будто пытался найти ответ на какой-то вопрос. Затем он провел их обратно через лабиринт. Боб и Памела ждали их у входа.

– Где вы оба пропадали? – спросила Памела, скрестив руки на груди.

– Удалось увидеть что-нибудь рождественское? – прошептал Боб.

Уильям взглянул на Бренду.

– Только еще больше книг, – солгала она.

Вдруг загудели трубы, да так громко, что всем пришлось зажать уши руками.

– Ой, игрушки елочные! Как громко! – воскликнул Санта. – Боюсь, это означает, что наше путешествие и правда подошло к концу. Эльфы сообщают, что меня ждут на снежном ранчо: я должен в восемьдесят седьмой раз проверить списки хулиганов и хороших детей. На всякий случай!

– Можно нам остаться еще ненадолго? – с надеждой спросил Боб.

– Думаю, вы уже увидели все, что только можно. Но не беспокойся, Боб. Здесь, на Северном полюсе, тебе всегда рады. Кстати, это касается всех вас! А теперь давайте-ка доставим вас домой. Вперед, к саням! – объявил Санта.

– Я и забыла о санях! – сказала Памела.

– И о деревне эльфов! – восторженно добавил Боб.

– И о светящихся желаниях в лесу! – сказала Памела.

– И о снежном духе в холодильнике, – сказал Уильям.

– И о колдунье изо льда, которая похитила тебя и отправила в путешествие во времени, – прошептала Бренда Уильяму.

– И, разумеется, о голубом летающем динозавре! – поспешно добавил Уильям, испугавшись, что кто-нибудь ее услышит. Снегозавр весело запрыгал.

– Это удивительное место! – воскликнула Бренда, вскинув руку.

Вслед за Сантой они снова вышли на снежную равнину, где восемь волшебных северных оленей проходили последнюю предполетную проверку. Ее проводил эльф по имени Хранитель Неба, контролировавший воздушное сообщение на Северном полюсе. Снегозавр пригнулся и просунул чешуйчатую голову в упряжь, готовясь повести оленей за собой.

– Ну что ж, все на борт! – объявил Санта, помогая им забраться в сани. Боб и Памела сели рядом с ним, а Бренда и Уильям заняли свои места в отсеке для перевозки игрушек.

На протяжении всего полета обратно в Лондон Боб, Памела и Бренда возбужденно обсуждали все чудеса, которые увидели на Северном полюсе. Уильям тоже поддерживал разговор, но Боб, не будь он так взволнован, непременно заметил бы, что сын ведет себя тише обычного. Уильям вспоминал фонтан изо льда, ярко-голубые лучистые глаза и рев снежной бури, когда его кресло провалилось сквозь время…

– Эй! – окликнула его Бренда.

– Что? – прошептал он.

– Ты уже знаешь, о чем попросишь? – спросила она, подразумевая красно-белый рождественский боб.

Уильям совсем забыл о волшебном бобе.

– Гм-м… нет. А ты? – спросил он.

– Ну вот! Твой боб пропадет понапрасну. А у меня целое море блестящих идей, – раздраженно произнесла Бренда. – И я уже решила, что попрошу.

– Что? – спросил Уильям.

Бренда покачала головой.

– Не скажу!

– Почему?

– Не могу!

– Бренда, если ты задумала что-то плохое, то, возможно, ель как раз из-за этого отказалась выдать тебе боб, – заметил Уильям.

– Ничего плохого я не задумала! Просто одну хитрость.

– Хитрость? – выпалил Уильям.

– Ш-ш-ш, не кричи! Не думаю, что я нарушила так уж много правил… впрочем, сейчас это уже неважно, – сказала Бренда и пожала плечами.

Ульям сунул руку в карман и нащупал свой рождественский боб рядом с пушистым желанием, которое он взял себе. Он достал боб и стал вертеть его в руках. В голове раздался голос Санты: «любой подарок».

Уильям желал лишь одного – отправиться в путешествие во времени в прошлое и увидеть свою…

Боб слегка задрожал в его руке, и Уильяму вдруг показалось, что тот слушает его мысли, пытаясь угадать, чего он хочет.

Он поспешно убрал боб обратно в карман. Он хотел сохранить его до того момента, когда вернется домой. Там он сделает все, как надо, и Бренда не будет заглядывать через плечо.

Весь оставшийся полет он смотрел на горизонт, думая обо всем, что увидел в прошлом, и мечтая увидеть это в будущем.

Снегозавр во весь опор несся по небу над покосившимся домиком Трандлов. Вся семья смотрела на раскинувшийся под ними все еще замерший город.

Все выглядело так же, как тогда, когда они отсюда улетели.

Птицы по-прежнему молчали.

Соседи не двигались.

Злыдень беззвучно рычал, глядя в окно.

– Хо-хо! Держитесь! – воскликнул Санта, держа поводья, когда Снегозавр начал вертикальный спуск в сад. Санта натянул вожжи как раз вовремя, и они приземлились на крошечную лужайку Трандлов.

– Ну, вот. Выходите! Вперед – обратно в первый день ваших рождественских каникул! – сказал Санта, и они выбрались из саней, погрустнев от того, что путешествие закончилось.

– Это был лучший день в моей жизни! – вздохнул Боб, и Памела протянула ему салфетку.

Уильям подъехал к Снегозавру, чья ледяная грива грустно поникла.

– Не переживай, ведь до Рождества всего пара недель! Мы еще увидимся! – сказал Уильям, гладя прохладную кожу динозавра. – Ты снова прилетишь и скажешь мне «привет», правда?

Снегозавр кивнул. В его горле раздался звук, похожий на кошачье урчание. Он ткнулся носом в Уильяма, чтобы попрощаться, и снова занял свое место впереди саней.

– Увидимся в канун Рождества! Не забывай хорошенько заботиться о рождественском бобе. Очень интересно будет посмотреть, что из него вырастет! – сказал Санта.

Он прикоснулся к своей шапке под взрыв музыки из волшебного золотого граммофона, упряжка пробежала по заснеженному саду и подняла сани в серое небо.

Санта улетел, но издалека еще доносились тихие звуки музыки. И вдруг каждый почувствовал тепло, постепенно охватывавшее тело, как будто они выпили по чашке горячего шоколада и…

…как будто…

…все оттаяло.

Мир снова ожил. Птицы летали, снег падал, Злыдень лаял, а Уильям, Бренда, Боб и Памела смотрели друг на друга и улыбались, как могут улыбаться только люди, которых объединяет общий секрет.

– Чудесное начало рождественских каникул! – сказала Памела.

– Как трудно теперь будет дождаться конца декабря! – сказал Боб и повернулся к Уильяму, который рассматривал волшебный боб.

– Ты бы хотел получить такой? – с улыбкой спросила Памела, когда они заходили в дом.

– Немного! – признался Боб.

– Я тоже, – проворчала Бренда так тихо, что ее услышал только Уильям. Он поспешно убрал боб обратно в карман.

Они вошли в кухню и Злыдень подпрыгнул, приветствуя их.

– Привет, мальчик! – рассмеялась Бренда. – Мне так жаль, что мы не могли взять тебя с собой.

Вдруг раздался пронзительный звук, отдаленно напоминавший мелодию «Мы желаем вам счастливого Рождества»[8].

– Ага! Новый дверной звонок работает! – обрадовался Боб.

– У тебя специальный рождественский дверной звонок? – спросила Бренда.

– На весь декабрь! – объяснил Уильям. – И на начало января. Иногда он и весь февраль звонит, потому что у папы не хватает духа его выключить.

– О, я так рада, что провожу его в своем…

Бренда замолчала, и ее лицо омрачилось, когда дверной звонок снова зазвенел.

– Он уже здесь? – спросила она.

Он подошли к окну и выглянули на улицу. И тут челюсть Уильяма едва не упала на пол.

На улице стоял самый длинный лимузин из всех, какие он видел в жизни.

Он был

Или даже

И он не был черным, как все лимузины, которые Уильям видел прежде. Он весь был золотой и сверкал от капота до багажника! В черных тонированных окнах отражался маленький скособоченный домик Трандлов. И казался еще меньше и несуразнее, чем на самом деле, хотя это было просто невероятно, потому что он был ОЧЕНЬ маленьким и кособоким.

– Этот автомобиль больше нашего дома! – воскликнул Уильям.

– Ну… да, наверное. Но, держу пари, рождественского звонка в нем нет, – ответила Памела и положила ладонь на плечо Боба.

Гудок невероятно огромного, супер-пупер-длинного лимузина издал невероятный

да так громко, что домик вздрогнул.

– Думаю, лучше его впустить, – сказала Памела.

– Кого? – спросил Уильям.

– Папу, – вяло ответила Бренда.

– Подожди… ты хочешь сказать, что это автомобиль твоего отца?

Бренда кивнула, ее щеки вспыхнули.

– Я правда должна идти? Здесь все такое рождественское, и мы провели лучший в мире рождественский день, и… Ну, папа все это не любит. А вы любите, – сказала она, глядя на Боба.

Уильям заметил, как всегда веселое лицо его папы стало грустным. Он знал, как Боб любит встречать Рождество в шумной компании и как ему нравилось, что их домик начал постепенно превращаться в дом, где живет дружная семья.

– О, Бренда, мне бы очень хотелось, чтобы ты осталась, но мы ведь уже об этом говорили. Твой отец приехал, и я уверен, ему не терпится встретить Рождество со своей любимой дочкой, – сказал Боб.

Бренда протяжно и разочарованно вздохнула.

– Я собрала твой чемодан, Бренда. Он в твоей комнате. – Памела улыбнулась, чтобы подбодрить дочь, но Уильям заметил в ее глазах грусть.

Бренда, надувшись, вышла из гостиной. Казалось, даже ее светлые кудряшки погрустнели и поникли.

– Я открою дверь, а ты, Уильям, ступай на кухню, – велел Боб.

– Но, папа, почему я не могу познакомиться с…

– На кухню, Уиллипус! – строго повторил Боб.

Уильям сделал, как было велено, но плотно закрывать дверь не стал. Он оставил щелочку, как раз такую, чтобы видеть входную дверь. Не может же он все пропустить!

Боб поправил свой рождественский свитер, сделал глубокий вдох и широко распахнул дверь.

– Вы, должно быть…

Не успел Боб договорить, как папа Бренды ворвался в прихожую и прошел мимо него, даже не посмотрев. Он был в удивительно знакомом костюме в полоску и начищенных черных ботинках, и во все горло орал в телефон, как будто с кем-то спорил.

– Да вы знаете, кто я такой? Плевать, даже если вся партия товара бракованная! Это не моя проблема! Выкладывайте игрушки на полки и продавайте! Продавайте! ПРОДАВАЙТЕ! – вопил он.

Он вошел в гостиную.

– Бренда, нам пора! – крикнул он, закончив телефонный разговор. – Памела, это ты? Какой у тебя усталый вид! Едва тебя узнал. Удивительно, как можно постареть всего за год.

Уильям увидел, как Боб нахмурился, постоял в нерешительности, а затем прошел за мистером Пейном в гостиную и закрыл за собой дверь. Уильям подъехал к стене и прижался к ней ухом, пытаясь услышать, о чем там говорят.

– Спасибо. А ты совсем не изменился, – сказала Памела, сохраняя хладнокровие.

– Ну, а кто говорил, что внешность за деньги не купишь, а? – рассмеялся мистер Пейн. Его смех был похож на утиное кряканье.

– Это Боб Трандл. Боб, это Барри, – сказала Памела.

«Барри? Значит, вот как зовут отца Бренды. Барри Пейн», – подумал Уильям.

– Приятно познакомиться, – вежливо произнес Боб. – Я рад, что наши пути, наконец, пересеклись. Бренда – чудесная девочка, и…

– О! Ты что, пойдешь на маскарад, Бобби? – прервал его Барри.

– Простите?

– Что за жуткий свитер? Должно быть, ты собрался на конкурс «самый неудачный костюм»!

– Ах, вы о моем свитере! Кстати, это мой самый любимый, – с гордостью объяснил Боб. До Уильяма донеслось еле слышное пение: «Бубенцы, бубенцы» звучали из музыкальной вставки на папином новом рождественском свитере.

Снова раздался жуткий взрыв похожего на кряканье смеха.

Барри перестал смеяться.

– Значит, ты надел его потому, что он тебе нравится? А я-то решил, что ты морочишь мне голову. Памела, только не говори, что встречаешься с одним из этих рождественских психов, которые наряжают елку уже в ноябре!

– Барри, не надо… – сказала Памела.

Теперь Уильям понял, почему Бренда не хочет проводить Рождество с отцом.

– Рождество – для идиотов! – огрызнулся Барри. – Будь моя воля, я бы его запретил. Эта традиция свое отжила.

– Как странно, особенно учитывая, чем ты занимаешься, – сказал Боб, и Уильям понял, что папа говорит сквозь зубы.

– О, так ты эксперт! Может, научишь меня вести бизнес? – грубо спросил Барри.

– Я готова! – крикнула Бренда из прихожей. «Как вовремя», – подумал Уильям. Он вернулся к кухонной двери и осторожно выглянул в прихожую. Боб вышел из гостиной, взволнованный и с красным лицом, а за ним шла Памела и поглаживала его по спине.

– Привет, пап, – напряженно произнесла Бренда и подошла к нему, чтобы обнять впервые за год.

– Ой, подожди! Мне кто-то звонит, – Барри сделал шаг в сторону и полез в карман за телефоном. – Что?! – зарычал он в трубку. – Я же сказал, плевать на качество! Главное, чтобы товар оказался на полках. СЕГОДНЯ ЖЕ!

Бренда грустно опустила руки и покосилась в сторону Уильяма.

– Идем, Бренда, – сказал Барри. – Не думаю, что ты хочешь провести здесь еще хоть секунду. Тут так тесно. И… кособоко.

– Ладно, пап. Ой, подожди! Я должна попрощаться с Уильямом, – сказала Бренда и прошла мимо Боба и Памелы в кухню.

– Ты в порядке? – спросил Уильям.

– Все будет хорошо. Веселого Рождества… братишка! – Бренда вымученно улыбнулась и раскрыла объятия.

Уильям рассмеялся.

– Что? – спросила Бренда.

– С чего это мы вдруг обнимаемся?

– С того, что ты остаешься здесь, а мне придется встречать Рождество в самом неволшебном месте на земле. Так что иди сюда!

Уильям улыбнулся, а Бренда фыркнула, но все же смущенно обняла его, а потом направилась к входной двери.

Уильям последовал за ней и смог наконец как следует разглядеть ее отца. Откинув назад волосы, смазанные маслом, он поправлял галстук.

– Ага, а это, значит, твой парнишка, верно? – спросил Барри, заметив Уильяма.

– Да, это Уильям, – с гордостью ответил Боб.

– НУ, ЗДРАВСТВУЙ! КАК ДЕЛА? – медленно и громко произнес Барри, как будто разговаривал с глухим.

– Барри! – одернула его Памела.

– Что? – оглянулся Барри.

– Все в порядке. Приятно познакомиться, мистер…

Уильям застыл на месте, не успев договорить.

МИСТЕР П.

Наконец-то он сообразил! Теперь все встало на свои места. Он вспомнил телевизор на Северном полюсе и ту ужасную рекламу.

Мистер Пейн усмехнулся.

– Ага, ты узнал меня из телерекламы, не так ли, мальчуган? Не верится, что перед тобой настоящая звезда? Полагаю, прежде тебе ни разу не приходилось встречаться со знаменитостью? А я делаю это ВСЕ ВРЕМЯ. Послушай, тебе вовсе не обязательно ждать, когда какой-то жирный болван спустится по дымоходу и принесет рождественские подарки. Зайди в один из моих знаменитейших магазинов игрушек, и мы найдем все, что тебе нужно. Членам семьи скидка! Ха-ха-ха! Семьи!

Продолжая то ли смеяться, то ли крякать, он вышел на улицу и щелкнул пальцами. Водитель с усталым лицом выскочил из лимузина и подбежал к нему с зонтиком, чтобы на костюм мистера Пейна не упало ни снежинки. Он направился к лимузину, а Бренда сама потащила свой чемодан.

– Бренда… твой папа – человек из той ужасной рекламы? «Разве кому-то еще нужен Санта?» – медленно произнес Уильям.

– Да, знаю. Я просто не могла собраться с духом и сказать тебе об этом. Прости, – прошептала она.

– Мисс Пейн, ваш отец требует, чтобы вы немедленно сели в лимузин, – крикнул водитель.

Памела наклонилась и стиснула Бренду в объятиях.

– Звони мне каждый день, дорогая, – сказала она. – Ты и не заметишь, как время пролетит.

Бренда кивнула. Но перед тем как она ушла, Боб протянул ей то, что все это время держал за спиной. Это был снежный шар, который стоял у них на кухне.

– Возьми, пусть напоминает тебе о доме, – улыбнулся он.

Бренда посмотрела на уютный домик внутри снежного шара, улыбнулась и положила его в свой рюкзак. Когда она села в лимузин, Боб обнял Памелу одной рукой, а другой помахал Бренде.

– Счастливого Рож…

Его слова заглушил рев двигателя, и золотой лимузин помчался по улице. Вскоре номерной знак

«МИСТЕР П.» скрылся вдали.

Бренда уехала.

Апартаменты Барри Пейна в новом пентхаусе были размером с целую школу. Это была самая роскошная резиденция в «Шикарной высотке», самом большом звездоскребе в городе.

Кто-то из перепуганных слуг мистера Пейна открыл дверь, и Бренда вошла внутрь со своим чемоданом и стала осматриваться. Из прихожей она увидела гостиную, бассейн, глубокий бассейн, бассейн с соленой водой, гольф-симулятор, поле для гольфа и библиотеку, набитую книгами с названиями «Стань богатым, стань счастливым», «Как заработать много денег. Пособие для новичков» и «Отличный счет в банке – отличный отец». В каждом углу стояли огромные белые вазы с цветами, которые тоже выглядели очень дорого. С высокого потолка свисала люстра, а панорамные окна были закрыты плотными серыми жалюзи.

«Год назад я бы подумала, что здесь классно!» – подумала Бренда, с грустью вспоминая теплый покосившийся домик, в котором проснулась сегодня утром.

– Ты теперь живешь здесь? – спросила она.

– В этом убогом старом лофте? Это временно! – ответил отец, пренебрежительно махнув рукой. – Временное пристанище, пока идет ремонт в моем особняке.

– В особняке? – спросила Бренда.

– В особняке! – медленно произнес Барри, как будто разговаривал с идиоткой. – У всех богатых людей есть особняки. Это значит… ну… это значит…

Бренда смотрела на него, ожидая продолжения.

– Это значит, что у меня куча денег. Достаточно, чтобы я мог позволить себе жить в усадьбе! Вот! – фыркнул он.

Бренда никак не могла привыкнуть, что ее отец произносит такие слова, как «особняк» и «усадьба». Несколько лет назад его бизнес с игрушками вдруг пошел в гору, и с тех пор Барри Пейн очень изменился. Он стал эгоистичным (а раньше был добрым), стал холодным (а раньше был чутким и понимающим).

Деньги изменили Барри Пейна не в лучшую сторону!

Таково уж свойство денег: стоит им появиться, как людям начинает хотеться все больше и больше.

Барри показывал Бренде квартиру, а его помощники тем временем сняли с него пиджак, развязали галстук, заменили ботинки тапочками, водрузили ему на нос очки для чтения, подали чашку кофе, а в другую руку вложили газету. Сам он при этом и пальцем не пошевелил.

– Мило, правда? Представляю, как ты рада попасть сюда после той крысиной норы, в которой тебе приходится жить! Держу пари, ты проголодалась, – сказал Барри, маленькими глотками отхлебывая кофе и сидя в самом неуютном кресле, какое Бренда когда-либо видела.

Ей отчаянно хотелось закричать: «Это вовсе не крысиная нора, и там гораздо уютнее, чем здесь!» Но она действительно проголодалась. В последний раз она ела на Северном полюсе. А еще она подумала, что, если даже начнет кричать, делу это не поможет.

Поэтому она просто ответила:

– Умираю с голоду!

Барри щелкнул пальцами, и эхо заполнило всю огромную комнату.

– Да, сэр? – произнесла пожилая дама в черном платье и белом фартуке. Она тяжело дышала: вероятно, услышав щелчок, она помчалась к хозяину со всех ног.

– Миссис Баттерсби, мой ребенок голоден, – сказал Барри, все так же уткнувшись в газету.

Миссис Баттерсби не шелохнулась, вероятно, ожидая более подробных указаний.

– Вы что, забыли слуховой аппарат? Не стойте на месте, миссис Баттерсби. Принесите ей чего-нибудь поесть! – рявкнул Барри.

– О! Да, сэр, сию минуту, сэр. Простите, сэр! – очнувшись, пролепетала миссис Баттерсби и поспешила на кухню.

– На самом деле, пап, я могу пойти и сама посмотреть, что у тебя в холодильнике, – невинно произнесла Бренда.

– Да, да, сходи, посмотри. Только не прикасайся ни к чему дорогому… а тут почти все дорогое! – не глядя на нее сказал Барри, поглощенный чтением «Файнэншнл Таймс»[9].

Бренда прошла за миссис Баттерсби на кухню. Все вокруг сверкало отполированным мрамором.

– Чего бы тебе хотелось, милая? – спросила мисси Баттерсби, глядя на Бренду сквозь толстые стекла очков.

– Я просто налью себе стакан воды и съем бутерброд. Хорошо?

Кажется, миссис Баттерсби почувствовала большое облегчение.

– Не стесняйся, милая! Стаканы вон там, а хлеб в буфете. Тебе этого хватит? А я пойду, мне нужно перегладить целую кучу одежды мистера Пейна, – объяснила она.

– Да, спасибо, – ответила Бренда, и миссис Баттерсби вышла из комнаты, на ходу быстро протерев тряпкой дверную ручку.

Как только пожилая леди исчезла, Бренда опустила руку в карман и достала…

Боб в красно-белую полоску.

Ее сердце неистово колотилось в груди. Из всех шалостей, что она когда-либо совершала, эта была самой худшей! Она вытащила рождественский боб из кармана Уильяма, когда наклонилась к нему, чтобы обнять на прощание.

Она не планировала его красть, но когда обняла Уильяма, боб как будто сам выскочил и угодил в ее коварную раскрытую ладонь… вместе с инструкцией, которую Санта передал Уильяму.

Уильям все равно потратил бы его понапрасну, говорила она себе. А вот она прекрасно знала, что делать. Кроме того, у Уильяма в кармане оставалось его желание. Если он перестанет быть такой размазней, то вполне сможет получить все, что ему нужно, с его помощью!

А теперь к делу. Боб лежал у нее в кармане, пока она ехала в лимузине, а сейчас нужно поскорее положить его в морозилку.

Она снова порылась в карманах и вытащила маленькую карточку с инструкцией.

Там было написано:

1. Не ешьте боб!

2. Даже не облизывайте!

3. Скажите бобу, что вы хотите получить в подарок.

4. Поместите боб в морозильную камеру.

5. Раз в день пойте ему рождественскую песенку.

6. Ждите, пока ваш подарок вырастет!

Бренда улыбнулась при мысли о своем плане – маленькой хитрости – затем оглянулась, испугавшись, что миссис Баттерсби вдруг вздумает вернуться. Она бросилась к морозильной камере, открыла дверцу и выдвинула огромный ящик. Она переложила несколько коробок в сторону, чтобы освободить место в дальнем углу, там, где боб никто не заметит.

Она сделала вдох и собралась прошептать свое желание на Рождество, как вдруг перед ее мысленным взором вдруг возник… Уильям.

Он выглядел огорченным и, кажется, плакал, и она поняла, что именно так будет выглядеть его лицо, когда он сунет руку в пустой карман и обнаружит, что его рождественский боб исчез.

А что скажет ее мама? «Опять вернулась к своим старым фокусам?» Бренда представила, как мамин голос звучит в ее голове.

А Боб? Милый, добрый, влюбленный в Рождество Боб? Он будет разочарован больше всех.

Ее сердце колотилось в груди, когда она смотрела на сверкающие красные полоски, кружащиеся вокруг боба, и внезапно заметила на его гладкой поверхности свое отражение.

На нее смотрела не та Бренда, какой ей хотелось быть, а Бренда из прошлого. Бренда, которая вечно попадала в переделки. Бренда из списка непослушных детей.

Ей не хотелось снова становиться той Брендой.

– Я не могу этого сделать, – прошептала она. – Это неправильно. И она тут же пообещала себе, что обязательно вернет боб Уильяму.

Она осторожно задвинула ящик обратно и мягко закрыла дверцу холодильника, но, когда та встала на место, на ее поверхности отразилось нечто ужасное…

– Что ты туда положила? – прищурившись, спросил он.

– Папа! – вскрикнула она, едва дыша от ужаса.

– Ты наверняка затеяла что-то неладное.

– Нет, клянусь! – воскликнула Бренда, тряся головой.

Барри улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, и снова щелкнул пальцами. На стене включился телеэкран. На нем шла запись всего, что происходило в кухне – оказывается, тут была установлена скрытая камера. Бренда увидела, как в кухню вошла миссис Баттерсби, а за ней – она сама. И через несколько мгновений достала из кармана рождественский боб и…

Отец остановил запись.

– Все еще не готова признаться? – спросил он.

Она проиграла. Все это время он за ней наблюдал!

– Меня не проведешь, малышка! – сказал Барри и протянул руку. – Что у тебя там?

– Это… подарок, – едва слышно ответила Бренда.

– Подарок? Что это за подарок, который кладут в морозилку? – рассмеялся Барри, когда Бренда скрепя сердце отдала ему волшебный боб.

В его пальцах с безупречным маникюром боб сверкал и искрился, как драгоценный камень. Теперь его уже было не утаить!

Барри нахмурился, разглядывая боб, сверкавший как бриллиант.

– Думаю, юная леди, тебе лучше объяснить, что все это значит, – сказал он, разглядывая боб. – Ты его украла?

– НЕТ! – солагала Бренда.

– Тогда говори, что это такое, или я брошу его в мусоропровод, – заявил Барри и открыл металлическую панель в стене. – Не забывай, Бренда, в «Шикарной высотке» пятьдесят этажей. Чем бы это ни было, если оно упадет вниз, от него и мокрого места не останется!

– ЛАДНО, ЛАДНО! – закричала Бренда.

Она глубоко вздохнула.

– Знаю, прозвучит нелепо… но это волшебный рождественский боб с волшебного Северного полюса, который вырос на волшебной рождественской елке, и я попросила его о том, чего мне очень, очень, очень хочется, и если я посажу его в достаточно холодном месте, то получу то, что попросила.

Барри в замешательстве уставился на нее.

– Волшебный боб? Ты слишком много времени проводишь с этим тупицей Трандлом.

Вместо ответа Бренда молча смотрела на него. А Барри смотрел на нее.

– Ты принимаешь меня за идиота, Бренда? – раздраженно спросил он. – Никакого волшебства не существует, а Северный полюс – всего лишь огромная куча снега. А теперь говори правду или я съем этот боб!

– Нет! Его нельзя есть! – закричала Бренда, прыгнула вперед и протянула отцу инструкцию, как обращаться с волшебными бобами.

– Это еще что такое? – спросил он, выхватывая карточку из ее рук. – Где, ты сказала, ты это взяла? – медленно повторил он.

– На Северном полюсе, – повторила Бренда. – Я не вру, папа. Честно.

Хоть Барри Пейн и не участвовал в жизни дочери целый год, но все-таки он хорошо ее знал.

– Стало быть, ты серьезно, да? – сказал он, прищурившись и глядя ей прямо в глаза. – Я чувствую, когда моя дочь врет, но сейчас ты, похоже, говоришь правду…

Он помолчал, глядя на боб, лежавший у него на ладони.

Бренда кивнула.

– Но… но как это работает? Нужно ждать, пока в морозилке вырастут подарки? Это все равно, что ждать, пока Санта спустится по каминной трубе! О чем бы ты ни попросила боб, любой из моих помощников мигом доставит тебе все что угодно из магазина игрушек. Членам семьи, разумеется, скидка! – подмигнул Барри.

– Я попросила не игрушку! – воскликнула Бренда.

Она вовсе не собиралась этого говорить, само вырвалось.

– А что же тогда? – спросил Барри.

– О, ничего особенного. Просто…

– Я знаю, когда ты врешь! Говори, о чем ты попросила! – рявкнул он.

Выхода не было. Бренда не знала, что делать. Она устала, была напугана и не могла ясно соображать…

Поэтому она все ему рассказала.

– Как я уже сказала, этот боб вырос на волшебной рождественской елке, – вздохнула она.

– И?

– Ты говоришь дереву, чего тебе хочется, а оно дает бобы, которые нужно зарыть в снег.

– В снег?

– Да, или положить в морозилку, или в другое холодное место.

– А потом?

– Потом бобы пустят корни в лед и снег, а когда подойдет время, расцветут и превратятся в игрушки или в то, что ты пожелал. Именно так Санта и получает подарки, которые дарит нам на Рождество, – объяснила Бренда.

Барри молча открывал и закрывал рот, и был очень похож на рыбу.

– Значит, можно попросить о чем угодно? – наконец сказал он.

Бренда кивнула.

– И боб даст тебе это?

– Если ты в списке хороших детей, – сказала Бренда.

– А ты в нем? – спросил Барри.

– Я… что? – Бренда притворилась, что не расслышала.

– Ты в списке хороших детей? – повторил Барри сквозь зубы.

Бренда кивнула.

– Тогда совершенно очевидно, что ты собиралась у него попросить, – с издевкой произнес Барри.

– Правда? – спросила Бренда.

– Разумеется. БОЛЬШЕ БОБОВ! Зачем ограничиваться одним желанием, если можно заказать больше? Это древняя уловка! – алчно усмехнулся Барри.

– Нет, ты не можешь попросить у боба вырастить еще больше бобов. Это так не работает. Для этого нужна… – Бренда испуганно замолчала.

– Что? – с нажимом спросил Барри, нависая над ней.

Она сказала слишком много.

– Я жду. Что понадобится? – зарычал Барри.

– Нужна собственная волшебная рождественская ель… – сказала Бренда, стараясь не расплакаться. – Как у Санты!

– Вроде той, на которой вырос этот боб? – догадался Барри, и Бренда кивнула, а по ее щекам полились слезы.

Шестеренки в голове Барри Пейна со скрипом пришли в движение. Мыслям стоило огромного труда достучаться до него, но, наконец, это у них получилось.

– Значит, ты попросила то, что даст тебе…

– ЕЩЕ БОЛЬШЕ ЖЕЛАНИЙ, папа. Да, я попросила еще больше желаний! – продолжала рыдать Бренда.

– Вот это моя дочь! – воскликнул Барри и жадно посмотрел на сверкающий боб. – И мне нужно всего лишь попросить его?

Бренда медленно и печально кивнула.

Барри вытянул ладонь с лежащим на ней бобом и прочистил горло.

– Послушай меня, боб, и хорошенько послушай! – рявкнул он.

– Нет, папа! Не делай этого! Ты не в…

– Помолчи, Бренда! Ты сейчас не в доме Трандлов. Это мой дом, и здесь мои правила, и все, что находится под моей крышей, принадлежит мне! – огрызнулся он.

Барри не моргая смотрел на боб размером с яйцо в его ладони, затем прищурился.

– Я хочу такое дерево, о котором она говорит, которое выращивает бобы вроде тебя. Большое дерево. Очень большое.

дерево, на котором вырастет столько волшебных бобов, сколько не вырастало еще ни на одном дереве!

Его голос эхом разносился по кухне, где все поверхности были металлическими.

Бренда не могла его остановить, но Барри вряд ли был в списке послушных детей… Значит, боб не исполнит его желание, верно?

Внезапно красные полоски на бобе начали двигаться и завязались бантиком, как лента на рождественском подарке.

– Быстрее! Клади его в морозилку! Делай все, что нужно! – приказал он и снова передал боб Бренде, как будто это была самая драгоценная вещь на планете.

Дрожащими руками Бренда закопала боб в дальнем углу морозилки и присыпала инеем.

– Мне очень жаль, Уильям, – сказала она, закрывая дверцу.

И подумала: что бы там ни выросло, оно принесет с собой полные сани проблем.

И она не ошиблась.

Когда морозильная камера закрылась, Барри пулей вылетел из кухни, что-то бормоча себе под нос. Бренда пошла за ним в его кабинет, но ей удалось расслышать лишь несколько слов.

– Вырастить… дома… самому… забыть… о Санта-Клаусе… – бормотал он.

В кабинете, противной огромной комнате с мебелью из темного дерева, в которой пахло как внутри старого пенала, он достал блокнот в кожаной обложке и начал что-то в нем строчить.

– Папа! – осторожно окликнула его Бренда.

Он остановился.

– Есть! – воскликнул он и вдруг перепрыгнул через свой дорогущий письменный стол, украшенный резьбой. Он перевернул блокнот так, чтобы Бренда смогла прочитать то, что там было написано.

– Вырастить свои подарки! – торжественно объявил он, словно произносил заклинание.

Бренда моргнула. Ниже она увидела схематичный рисунок: широко улыбающийся ребенок достает из морозилки велосипед.

– Я… я не понимаю, – сказала Бренда, хотя это было не совсем правдой. Похоже, она поняла его замысел, но все еще надеялась, что ошиблась.

– Жаль, что ты не унаследовала мой ум… Но я все тебе объясню, – сказал Барри, закатывая рукава рубашки. – Во-первых, мы используем волшебную ель, которая вырастет из боба у нас в морозилке! – Он перевернул страницу блокнота и показал грубый набросок рождественской елки. – Мы вырастим тысячи… Нет! МИЛЛИОНЫ новых бобов, и будем продавать их детям во всем мире!

Он перевернул еще одну страницу и показал набросок маленького боба в полосатой упаковке, на которой было написано:

– Что?! – воскликнула Бренда, едва дыша от ужаса.

– Знаю, знаю, я гений! ВЫРАСТИ СЕБЕ ПОДАРОК! Хочешь велосипед? Попроси у волшебного боба! Ваш ребенок хочет новый телевизор? Посади боб и смотри, как он растет! Мы загребем кучу денег без всяких затрат. Все, что для этого нужно – новая ель, которую ты загадала. А ведь говорят, что деньги на деревьях не растут!

ХА-ХА-ХА-ХА! – прокрякал он, как жадная утка.

– Папа, я…

– Я знаю, о чем ты думаешь, – перебил ее Барри.

– Правда?

– Конечно! Ты думаешь, что я собираюсь сбежать с этой идеей, а ведь этот особенный боб в морозилке принадлежит тебе. Так вот, не беспокойся на этот счет, мое яблочко. Я возьму тебя в долю, – сказал Барри, усмехнувшись самой гадкой усмешкой.

– Нет, папа! Я думала совсем не об этом! – возразила Бренда. – Этот боб… ну, он действительно особенный. Я не должна была желать еще больше желаний. Ведь суть Рождества вовсе не в этом.

– Я объясню тебе, Бренда, в чем суть Рождества. Рождество – это отличный способ заработать. Вот и все. Все эти песенки по радио, сопливые рекламные ролики по телевизору, душещипательные книги о семье и вере… Все это нужно только для того, чтобы заставить тебя ТРАТИТЬ! ТРАТИТЬ! ТРАТИТЬ ДЕНЬГИ!

Бренда хотела что-то сказать, но Барри продолжил:

– А тебе известно, кто не зарабатывает деньги в Рождество? – спросил он.

Бренда не успела ответить, потому что Барри ее опередил:

– Я, Бренда! Я! Ты думаешь, что «Магазины Игрушек Мистера П.» в это время года гребут деньги лопатой? Нет! Санта мне очень мешает. В моем магазине полно товаров, но угадай, сколько игрушек я продал? НИ ОДНОЙ! – рявкнул он. – Ни одной куклы, ни одного аксессуара для кукол, ни одной чертовой вещицы! И знаешь, почему? Потому что мамочки и папочки приходят в «Магазины Игрушек Мистера П.» НЕ ДЛЯ ТОГО, чтобы купить игрушки, а для того, чтобы решить, что они попросят у Санты. Они смотрят на товары и уходят! Магазины игрушек во всем мире – всего лишь трехмерные каталоги для этого клоуна в санях! Но скоро это изменится, и все благодаря тебе! – он усмехнулся, сверкнув отбеленными зубами.

– Но, папа, я не могу… – начала Бренда.

– Конечно, можешь. Ведь ты – Пейн! Твое место – не в списке послушных детей. Ты слишком похожа на своего отца! – сказал Барри, указывая на картину, висевшую над камином. На ней был изображен он сам верхом на огромном черном скакуне.

– Ой! – воскликнула Бренда, взглянув на ужасную картину.

– Это портрет, Бренда. Сделано на заказ! – самодовольно объяснил Барри. – Такие портреты есть у всех богатых людей. Однажды и у тебя такой будет! А что, эта твоя идея с волшебным бобом вполне способна сделать тебя наполовину такой же успешной, как я! Ну что, будем партнерами?

Он протянул ей руку. Бренда уставилась на нее и…

– Нет! – отказалась она. – Я не хочу иметь к этому никакого отношения. Это МОЙ подарок, и ты не станешь использовать его для своего бизнеса!

– О, боюсь, отказываться уже поздно… – Барри покачал головой, притворяясь, что ему очень жаль.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Бренда.

– Боюсь, то, что растет на МОЕЙ территории, является МОЕЙ собственностью. Теперь этот боб принадлежит мне. А поскольку его туда посадила ты, то теперь и ты вовлечена в это дело. Если честно, Бренда, – продолжал он, и на его лице снова появилась гадкая усмешка, – тебе следовало бы считать это своей заслугой. Ведь это ты придумала. Интересно, что сказал бы твой драгоценный Санта, узнав, что ты сделала. Может, скажем ему?

Бренда в ужасе посмотрела на него.

– Нет! Пожалуйста, никому не говори! – прошептала она. – Если Санта узнает… И Уильям…

– О, не волнуйся, Бренда! Я буду хранить твой маленький секрет – до тех пор, пока тебе не вздумается встать у меня на пути. Ну а теперь давай попробуем еще раз. Итак, мы будем партнерами?

Он снова протянул ей руку.

Делать было нечего, ей пришлось пожать ему руку. Так Бренда стала сообщницей отца.

– Будем, – сказала она, глотая слезы.

Ночью Санта-Клаус вдруг проснулся, разбуженный суматохой, поднявшейся на Северном полюсе. Эльфы в деревне были охвачены паникой. Кто-то кричал, кто-то пел, кто-то топал ногами… и снова пел. Добавьте к этому рычание динозавра – и услышите тот тревожный гул, от которого проснулся Санта.

– Святые бубенцы! Что происходит? – воскликнул он, вылез из постели в своей красной шелковой пижаме, накинул халат и решительно распахнул окно.

Посмотрев вниз на Деревню Эльфов, он увидел, что эльфы, громко крича, перебрасывают друг другу что-то золотистое и блестящее, похожее на горячую картофелину, будто хотят поскорее избавиться от этого предмета. А Снегозавр гоняется за ним. Это была очень странная игра.

Санта промчался по своему снежному ранчо и поспешил в Деревню, где его приветствовали восемь его самых верных эльфов – Соня, Конопатый, Скороход, Сластена, Щекастик, Звездочетка, Снежок, Брокколи… и Снегозавр. На их лицах были озабоченность и страх. Они пропели:

– Санта! Скорее за дело, спеши!Что-то случилось – проблему реши!Звонватты стремительно падают вниз.Останови их и снова повысь!

Санта посмотрел на эльфов, метавшихся по улочкам, и увидел, что предмет, который они перебрасывают друг другу, – это верометр, волшебное устройство, измерявшее детскую веру в Рождество.

– Боже мой! – ужаснулся он. – Это плохо, очень плохо, тем более что до Рождества рукой подать. Дайте-ка мне посмотреть!

Эльфы передали верометр Санте. У него на глазах блестящая красная полоска на шкале звонватт сползла еще на одну отметку.

– Что-то не в порядке, – сказал он, постучав по волшебному прибору.

Внезапно звонватты снова подпрыгнули вверх. Брокколи, самый мудрый из восьми эльфов, спросил:

Что же там, Санта? Сколько звонватт?На сколько потянет вера ребят?

– Звонватты все время скачут то вверх, то вниз! – Санта озадаченно посмотрел, как красная жидкость опустилась, снова поднялась, опустилась и поднялась… опустилась, опустилась, и опять поднялась.

– Никогда не видел, чтобы звонватты так себя вели! Кажется, что они реагируют на какое-то движение в воздухе, на какие-то перемены. Как будто произошло что-то важное, – сказал Санта и задумчиво почесал голову.

– Что-то хорошее? – с надеждой спросили эльфы.

– Трудно сказать, но нужно внимательно следить за верометром. Я чувствую, что сегодня ночью что-то происходит, – сказал Санта.

По Деревне пролетел прохладный ветерок, и все эльфы сбились в кучку.

Снегозавр ткнулся мордой в руку Санты и встревоженно заурчал.

– Я уверен, что с Уильямом все в порядке, – ответил ему Санта, и Снегозавр вздохнул с облегчением.

– А теперь все живо в кровать, – улыбнулся Санта. – И постарайтесь ни о чем не беспокоиться.

Эльфы возразили:

Но, Санта, уснуть мы не сможем никакБез твоей колыбельной сегодня! Вот так!

И Санта целый час укладывал эльфов в их крошечные кроватки в крошечных домиках, а потом сел на снег и стал негромко напевать колыбельную. Снегозавр свернулся клубочком рядом с ним. Но в круглом животе Санты бабочки тревоги уже расправили свои крылышки, а его мозг отчаянно пытался разгадать загадку: почему звонватты танцуют и скачут и почему вера в Рождество вдруг пошатнулась?

В ту ночь мистер П. то и дело забегал на кухню, открывал морозилку и проверял, не выросла ли новая волшебная рождественская ель.

– Почему эта проклятая елка не растет? – рявкнул он рано утром.

– Пап, мы посадили боб всего несколько часов назад. Не думаю, что она вырастет раньше Рождества, – зевнула Бренда. Она услышала шаги, когда он проходил мимо ее спальни, и последовала за ним.

– Рождества? РОЖДЕСТВА? – взорвался Барри. – Но тогда весь наш план, все старания пойдут прахом! Как мы будем продавать подарки ПОСЛЕ Рождества?! От этого боба пользы не больше, чем от какашек северного оленя…

Барри замолчал, как будто его стукнули по голове самым большим рождественским пудингом.

– Вот в чем дело! – воскликнул он.

– В чем?

– В какашках!

Бренда с недоумением уставилась на него.

– Удобрение, Бренда. Навоз. Он ускоряет рост растений! – объяснил Барри и щелкнул пальцами. И хотя солнце еще не взошло, миссис Баттерсби, хромая, вошла в комнату.

– Да, сэр? – сказала она, одной рукой надевая очки, а другой разглаживая фартук.

– Приведите садовника, и побыстрее! – приказал Барри.

– Но… но, сэр, это квартира. Тут нет сада, – робко напомнила миссис Баттерсби.

– Ну и что?! Просто приведите садовника, и немедленно! – буркнул он.

– Да, сэр. Будет сделано, сэр… – миссис Баттерсби прихрамывая вышла из кухни, и через двадцать минут в комнату вошел человек с усталым лицом, в комбинезоне, облепленном травой. В руках у него была большая и тяжелая сумка. Еще у него был пояс с инструментами, секатором, маленькой тяпкой и лопаткой в чехле.

– Меня зовут мистер Зеленые Пальцы! Кому тут понадобился садовник? – он с любопытством посмотрел на мистера Пейна. – Постойте, разве вы не тот парень с игрушками, которого показывают по телевизору? Мой малыш без ума от ваших рекламных роликов! Разве кому-то еще нужен Санта? – напел мистер Грин, и Бренда поморщилась.

– Да-да, это я! И текст я сам написал! – похвастался мистер П.

– Ну, сэр, для вас я сделаю что угодно. Миссис Баттерсби сказала, у вас какое-то срочное дело? – спросил мистер Грин.

– Да, срочное! Нам нужно, чтобы этот боб вырос за одну ночь, – сказал Барри, показывая ему кучку ледяной стружки в углу.

– За одну ночь! – расхохотался мистер Грин, но осекся, заметив выражение лица мистера Пейна. – О, вы серьезно? Ясно… хорошо… понимаю… А что это за растение? – поинтересовался садовник.

– Какая разница! Просто поместите этот боб в самое большое количество навоза, биоудобрений и подкормки, какое только сможете найти, и если к восходу солнца боб не начнет прорастать, вы больше никогда в жизни не будете заниматься растениями, – прошипел мистер П. – И еще кое-что. Это растение живет в самых холодных, самых ледяных условиях, какие только можно представить.

Мистер Грин озадаченно покачал головой.

– Лед? Не знаю ни одного растения, которому бы нравился лед! Но если вы настаиваете… миссис Баттерсби, могу я попросить у вас немного льда?

Миссис Баттерсби исчезла, а мистер Зеленые Пальцы расстегнул сумку и принялся доставать коробки, флаконы, минеральные удобрения, искусственные витаминные добавки, какие-то гранулы… У него было все, что только могло потребоваться растению. Вскоре миссис Баттерсби принесла два огромных пакета со льдом, и садовник одобрительно кивнул.

– Отлично. Насыпьте лед в этот цветочный горшок, пожалуйста, – сказал он.

Мистер П. посмотрел на Бренду.

– Ты слышала, что он сказал! Давай, хоть раз в жизни сделай что-нибудь полезное!

Бренда неохотно повиновалась. Ее терзало ужасное чувство вины. Мистер Зеленые Пальцы достал боб из морозильной камеры, поместил в заполненный льдом цветочный горшок и принялся заливать своими химикатами.

– Папа, я не уверена, что это пойдет бобу на пользу, – сказала Бренда.

– Что за глупости. Этот человек – мастер своего дела! Только взгляни на пятна от травы у него на коленях, – сказал мистер Пейн, передавая мистеру Зеленые Пальцы очередную бутылку с минеральными удобрениями.

– Теперь нужно все тщательно перемешать, – сказал мистер Грин.

– Доверим девочке эту почетную миссию, – сказал мистер П. с жуткой улыбкой, и садовник передал лопатку Бренде.

Скрепя сердце она все перемешала, а мистер П. обежал всю квартиру и установил все кондиционеры на самой низкой отметке, чтобы везде было как можно холоднее.

– Теперь все получится, – сказал Барри, оттаскивая Бренду от горшка со льдом, как будто ждал, что елка вырастет в любую секунду. Но ничего не происходило.

– Ну?.. – сказал он.

– Что ну? – спросила Бренда.

– Почему ничего не выходит? Мы сделали все, как ты сказала, разве нет? – спросил Барри.

Бренда снова достала карточку с инструкциями, которую дал ей Санта, и Барри выхватил ее у нее из рук.

– Это сделали… и это сделали… сделали, сделали… погоди минутку, тут сказано, что мы должны ему петь! – сказал Барри, тыча пальцем в инструкцию. – Петь растению! Нет уж, от меня вы этого не дождетесь!

Барри подошел к маленькому сенсорному экрану на кухонном столе. Что-то нажал, и из колонок, встроенных в потолок, полилась музыка.

– Ага! Вот так! – улыбнулся он и прибавил громкость. Какая-то певица исполняла песню на иностранном языке, да так громко, что у Бренды застучало в голове.

– Ой! По-моему, это должны быть рождественские гимны! – крикнула Бренда, но ее было едва слышно.

– Теперь правила устанавливаю я! Это дерево получит лучшее музыкальное образование, – сказал Барри и сделал погромче, так что Бренде пришлось зажать уши руками. – Это называется опера, Бренда. Такую музыку слушают миллионеры!

Внезапно музыка смолкла.

– Эй! Я что, разрешит ее выключить? – рявкнул Барри.

– Я ничего не делала! – сказала Бренда.

Они посмотрели на кухонный стол и увидели, что гигантский, отвратительный, зеленый, гнилой корень проломил стенку горшка со льдом и разбил сенсорный экран.

– Я не думала, что он будет таким, – прошептала Бренда.

– И я не думал, – сказал Барри с жуткой усмешкой. – Тем лучше!

Бренду разбудил луч солнца, пробравшийся в кухонное окно в роскошном пентхаусе ее отца. Остаток ночи она проспала на холодном полу.

– Готово, – прошептал отец. Она протерла глаза и увидела, что он сидит на полу и смотрит на то, что выросло в горшке. Галстук болтался у нее на шее, рубашка была помята.

Вместо волшебной елочки, которую хотела получить Бренда, боб превратился в… нечто совсем иное.

В горшке вырос ужасный мутант рождественской елки. Его ветки расползлись по всей кухне как щупальца. Вместо иголок они были покрыты толстыми темно-зелеными волосами, похожими на паучьи лапки. А воняло от него брюссельской капустой, которую забыли в кастрюле с прошлого года!

– Бренда, мы с тобой станем богатыми, и никакой Санта-Клаус нам не помешает! – прокрякал Барри. – А теперь, елка, слушай внимательно! Пора дать нам наши волшебные бобы.

Он погрозил пальцем созданию, которое явилось в этот мир с его помощью.

Дерево никак не отреагировало.

– Это не так работает, папа, – вздохнула Бренда.

– Ну, и как же это работает?

– Нужно его попросить, – сказала она.

Барри тут же упал на колени и принялся умолять дерево:

– Елка, пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, дай мне много, много, ОЧЕНЬ МНОГО волшебных бобов! Столько волшебных бобов, сколько ты только можешь вырастить! Бобы для каждой игрушки, какую только можно представить… для машинок, самолетиков, единорогов, поездов… – он без запинки отбарабанил бесконечный список игрушек и подарков, а чудовищное дерево продолжало слушать.

– Ну? – спросил Барри. – Получилось?

Дерево по-прежнему не подавало признаков жизни.

– Я опять что-то сделал неправильно?

– Ну, пап, все дело в том… – начала Бренда.

– Дело? Какое дело?

– Этого нужно хотеть всем сердцем. Искренне, глубоко, по-настоящему, – объяснила Бренда.

– Ты хочешь сказать, что у нас ничего не получается потому, что я не хочу этого ИСКРЕННЕ, ГЛУБОКО, ПО-НАСТОЯЩЕМУ? Не хочу отстранить Санту от дел и заработать горы денег? Кажется, тебе все-таки не стать деловой леди, – фыркнул Барри, и в этот момент раздалось громкое

Что-то упало с дерева. Барри успел поймать предмет. Это был боб, но не такой, как те, что росли на елке Санты. Этот был желтым, как тухлое яйцо, с темно-зелеными спиралями.

Бренда взглянула на отца. Он смотрел на боб с восхищением, как будто увидел настоящее чудо.

«Мой отец – первый кандидат в черный список, – подумала она. – И этот боб тому доказательство».

Вырос еще один боб.

– Вот они! Бренда, лови их! – рассмеялся Барри, когда с елки во все стороны посыпались противные гнилые бобы. Это было похоже на машинку для попкорна. Комната начала наполняться маленькими желтыми стручками.

– Рождество никогда не будет прежним! – усмехнулся Барри, подбрасывая бобы в воздух.

– Папа, ПАПА! – кричал Уильям.

– Да что там стряслось, Уиллипус? – запыхавшись, спросил Боб. Он промчался через весь коридор, спеша на кухню к Уильяму.

– Боб! Мой рождественский боб! – в панике кричал Уильям. – Я не могу его нигде найти!

– О, слава богу! – выдохнул Боб. – Я-то думал, что случилось что-то серьезное.

– Но это серьезно! – возразил Уильям. Он хотел добавить, что без этого боба ему никак не получить новую порцию зелья для путешествия во времени и не увидеть маму, но Санта предупредил его, что не стоит рассказывать отцу о путешествии в прошлое и о том, что он видел своих молодых родителей и себя-младенца. Так что теперь он не мог пожаловаться на то, что не сможет проделать это снова!

– Мне нужно сказать ему, чего я хочу, и положить в морозилку! Но где же он? Я бы пожелал, чтобы…, – Уильям умолк: при слове «пожелал» в комнату вплыло его новое, пушистое, белое желание.

– Нет, не ты! Ты теперь живешь здесь. Располагайся и чувствуй себя как дома. Со своей просьбой я обращаюсь не к тебе! – сказал Уильям желанию, и мягкий пушистый комочек как будто разочарованно поник.

– Под креслом смотрел? – поинтересовался Боб.

– ДА! – сказал Уильям.

– В твоей комнате?

– ДА, ПАПА!

– А в одежде, в которой ты был на Северном полюсе? Карманы проверил?

Уильям молчал.

– Да! Моя другая пижама! – я положил его в один из карманов! – вспомнил он, когда Памела вошла в кухню с пустой корзиной для белья.

– Ищешь свою пижаму? Она постирана и аккуратно сложена у тебя в шкафу, – с улыбкой сказала она.

На лице Уильяма отразился ужас.

– Постирана? – прошептал он.

– О, дорогой… – сказал Боб.

– Да, а что? Но я сушила ее не в сушилке, это ничего? – встревоженно спросила Памела.

– Не в этом дело, Пэм, – пробормотал Боб. – Дело в том, что Уильям оставил в кармане свой рождественский боб. Волшебный боб, от Санты.

– А теперь его смыло в трубу! – с трудом произнес Уильям, чувствуя в горле комок.

– Но я проверила карманы. – Памела нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Не переживай, Уиллипус. Я уверен, что ты можешь написать Санта-Клаусу письмо и попросить то, чего тебе хочется, – сказал Боб, надеясь подбодрить Уильяма.

– О, да! Это отличная идея, Боб. Вот видишь, Уильям, беспокоиться не о чем, – подхватила Памела.

– НЕТ! Я берег свой боб для чего-то особенного. Для кого-то… О, да вы не поймете, – с досадой добавил Уильям, и в комнате наступило неловкое молчание.

– Ты всегда сможешь использовать свое желание, – с надеждой сказала Памела, и пушистый шарик снова оживился, с готовностью ожидая дальнейших указаний.

– Вы ничего не понимаете! – фыркнул Уильям и выехал из кухни, едва сдерживая рыдания. Он собирался направиться в свою комнату, но, когда проезжал через гостиную, его внимание привлекло изображение на экране телевизора.

Это был отец Бренды, Мистер П.!

Показывали один из его ужасных рекламных роликов, на этот раз новый. Уильям подъехал ближе к экрану и стал разглядывать то, что он держал в руке.

Это был крупный боб, размером с яйцо, и был копией боба в красно-белую полоску, который Уильям получил от Санта-Клауса. Только этот был желто-зеленым, как злобный двойник рождественских бобов Санты.

– Пап, по-моему, ты должен это увидеть! – крикнул Уильям, в сторону кухни, где его папа и Памела медленно кружили в танце под рождественские мелодии.

– Приду через минуту, Уиллипус, – ответил Боб.

Уильям снова повернулся к телевизору.

– Тошнит от одних и тех же подарков, год за годом? – вещал Барри. – Хочется чего-то другого? Чего-то новенького? Чего-то ВОЛШЕБНОГО?

Он взмахнул руками и на экране появился магазин игрушек с витриной, забитой полосатыми пакетами с желто-зелеными бобами.

– Тогда поспеши! У Мистера П. ты найдешь именно то, что нужно! В этом году ты сможешь

с помощью волшебных бобов, которые доставляют сюда прямо с СЕВЕРНОГО ПОЛЮСА!

Уильям вытаращил глаза. Может быть, он что-то не так расслышал?

В магазинах игрушек Мистера П. продают волшебные рождественские бобы?

«Это точно не к добру!» – подумал Уильям. В его голове роились миллионы вопросов: «Как Мистеру П. удалось раздобыть рождественские бобы? И почему они желто-зеленые?»

ДА, знаю. Это всего лишь два вопроса, зато очень важные!

– ПАПА! – заорал Уильям.

На этот раз Боб и Памела примчались бегом.

– Что стряслось? – тяжело дыша, спросил Боб.

– Смотри! – Боб ткнул пальцем в экран.

– Это всего лишь очередная жуткая реклама Барри, – сказала Памела, закатив глаза.

– Нет, послушайте! – Уильям сделал погромче.

– Это настоящие, наполненные магией рождественские бобы с Северного полюса! Хотите рождественский боб? Вам НУЖЕН рождественский боб! Ваш ребенок хочет велосипед? – произнес Барри, и на экране появился ребенок.

– Да, пожалуйста, Мистер П.! – пропищал малыш.

– Просто попроси велосипед у своего боба! Затем положи его в морозильную камеру в твоем холодильнике, и велосипед появится прямо к Рождеству. Именно так поступают эльфы на Северном полюсе! – усмехаясь, сказал Барри.

Затем мальчик сделал вид, что кладет один из бобов в искусственную морозилку. Он закрыл дверцу, и раздался звонок, как в микроволновке. Динь! Он открыл морозилку, и блестящий новый велосипед буквально свалился ему на голову.

– Уильям, выключи телевизор. Не хочу, чтобы этот человек испортил нам день, – сказал Боб.

– Нет, папа! Это серьезно! – воскликнул Уильям.

Боб махнул рукой.

– Не переживай, Уиллипус! Разумеется, Барри Пейн не продает настоящие волшебные бобы с Северного полюса. Ведь он даже в Рождество не верит! Санта ни за что не допустил бы, чтобы бобы попали в руки такого человека, как он. Я хочу сказать, у Бренды ведь даже нет такого боба!

Имя Бренды эхом прозвучало в закоулках разума Уильяма…

Уильям вспомнил, как она смотрела на его волшебный боб, когда они сидели в санях… Какая зависть сквозила в ее взгляде, когда они приземлились и как непривычно крепко она его обняла, когда они прощались…

Сердце замерло у него в груди, как будто его стиснули руки Ледяной Колдуньи.

Его замерзшее сердце растопила горячая ярость, так он еще ни разу в жизни не сердился. Только он собрался рассказать обо всем отцу, как вдруг вспомнил, что Бренда сказала, когда они сидели в санях.

«Ну вот! Твой боб пропадет понапрасну. А у меня целое море блестящих идей. И я уже решила, что попрошу… Это просто хитрость».

Хитрость? Уильям задумался. Такая хитрость, которая позволит вырастить еще больше бобов?

Да, но как она могла бы получить больше? Чтобы получить БОЛЬШЕ ПОДАРКОВ, нужно БОЛЬШЕ БОБОВ, а чтобы получить БОЛЬШЕ БОБОВ, нужно…

Уильям понял, зачем Бренда украла его рождественский боб – чтобы получить еще одну волшебную рождественскую ель. Такую же, как у Санты!

Лицо Барри заняло весь экран. Казалось, он смотрит прямо на Уильяма.

– Разве кому-то еще нужен Санта? Ведь можно вырастить подарки дома? – спросил он и подмигнул.

– О, Бренда… – вздохнул Уильям. – Что ты натворила!

Вдруг с улицы донесся шум. Уильям услышал, как захлопали двери, как стали заводиться двигатели машин, как возбужденно кричали дети, а родители восклицали: «Быстрее!» и «Все раскупят!»

Уильям быстро выехал на крыльцо, чтобы посмотреть в чем дело. Боб и Памела вышли вслед за ним.

– Уильям, что тут происходит? – воскликнул Боб.

Они увидели, как соседи торопятся прогреть свои машины и поспешно запирают дома на ключ. Некоторые даже бежали по улице, как были – в халатах и тапочках.

– Думаю, они хотят купить бобы, – медленно произнес Уильям.

– Это очередная уловка Барри! – сказала Памела, стараясь его успокоить. – У него не может быть настоящих рождественских бобов, Уильям. Твой папа прав!

Но что, если это была не уловка? Уильям, как ни старался, никак не мог отделаться от чувства, что произошло что-то ужасное. Как будто нарушился сам установленный порядок вещей.

– Эй, Уильям! – окликнул его проходивший мимо Юсуф.

– Привет, Юсуф, – ответил Уильям.

– Видел рекламу по телеку? Я целый день смотрю! Какие крутые бобы, да? Мне ТАК хочется иметь такой! Попробую сейчас попасть в магазин и купить себе один, пока они не закончились! Ну, давай, пока!

Юсуф ушел, а Уильям подумал, что если Бренда действительно имеет отношение к происходящему, нужно выяснить, что она сделала. Возможно, он увидите ее в одном из магазинов ее отца.

– Давайте поедем в магазин игрушек Мистера П.! – предложил Уильям.

– Ты что, хочешь купить одну… из этих… штук? – испуганно спросил Боб, поморщившись, как будто почувствовал плохой запах.

– О, нет! – поспешно ответил Уильям. – Я не собираюсь покупать бобы, честно! Просто хочу посмотреть на них. Своими глазами увидеть, из-за чего вся эта суета. Понимаете? – Он почувствовал, что краснеет. Боб и Памела встревоженно переглянулись.

У него не хватило духу рассказать им все. Рассказать, что во всем виновата Бренда!

– Ладно, но мы поедем с тобой, – сказал Боб. – Мне нужно купить еще несколько гирлянд. То темное пятно на крыше не дает мне покоя.

– Отлично! Встретимся там! – сказал Уильям и помчался по улице.

– Подожди нас! – закричали Боб и Памела, пытаясь не отставать, но за креслом Уильяма они угнаться не могли. Он пронесся по улице, повернул за угол и устремился к центральной улице и небольшому ряду магазинчиков, у которых начала собираться толпа. Уильям почти ничего не видел за спинами людей, которые двигались в одном направлении.

– Уильям! – раздался в толпе знакомый голос.

– Иззи! – ответил Уильям, заметив еще одну свою одноклассницу, которая вместе с родителями пришла за рождественскими покупками. – Почему здесь столько народу?

– Ты что, не слышал? – удивилась Иззи. – В «Магазине Игрушек Мистера П.» продаются…

– …рождественские бобы с Северного полюса? – договорил за нее Уильям, и она радостно подпрыгнула.

– Да! Ты тоже пришел за ними? Похоже, вся школа хочет получить эти бобы!

– Хочешь сказать, что вся эта толпа явилась сюда за бобами? – спросил он.

– Ага! Классно, да? – улыбнулась Иззи.

– Иззи, я не уверен, что стоит их покупать. Не думаю, что Санта хотел бы этого! – сказал Уильям.

– Что? Уильям, я тебя не слышу! Счастливого Рождества! – прокричала она, и толпа оттеснила ее.

Уильям пробирался среди покупателей, которые возбужденно переговаривались.

– Поверить не могу, что игрушки и правда вырастут у нас дома! – сказал один из них.

– Эти бобы захватят весь мир! – сказал другой, читая новости в телефоне. – «ПОДАРОК НОМЕР ОДИН В ЭТОМ ГОДУ – БОБЫ!» – прочел он вслух и повернул телефон, чтобы все увидели фотографию Барри, который держал в руке один из своих странных бобов-мутантов и противно улыбался.

В этот момент фургон с журналистами с визгом остановился напротив магазина. Из него выскочил Пирс Снореган, знаменитый новостной журналист. За ним вышли оператор с камерой и художники-гримеры. Камеру установили напротив «Магазина Игрушек Мистера П.», а гримеры с помощью пудры придали лицу Пирса бронзовый оттенок, и он стал выглядеть так, будто только что вернулся из отпуска, где было очень много солнца.

– Снимаешь? – спросил Пирс, и оператор кивнул.

Пирс, глядя в камеру, сверкнул улыбкой.

– Это Пирс Снореган! Я рассказываю о магазине, который сегодня стал самым популярным в мире – о «Магазине Игрушек Мистера П.». Только здесь вы можете купить один из волшебных рождественских бобов, которые в этом году наверняка станут рождественским подарком номер один! Я здесь, чтобы взять интервью у владельца магазина. А вот и он! – добавил Пирс, указав туда, где засверкали вспышки фотоаппаратов, раздались радостные крики.

– Благодарю вас! Благодарю! – усмехался Барри, сверкая жемчужно-белыми зубами, отчего несколько женщин в очереди от восторга упали в обморок.

– Мистер П., спасибо, что согласились дать интервью, – сказал Пирс Снореган, пожимая ему руку.

– Всегда рад. Для моих поклонников у меня всегда найдется время, – ответил Мистер П. и помахал рукой, глядя в камеру.

– Вы только что изобрели рождественский подарок номер один во всем мире! Каково это? Что вы чувствуете?

– На его создание ушло много времени, – невозмутимо объяснил Барри. – Идея посетила меня несколько месяцев назад, но кое-кто на Северном полюсе хотел скрыть эти бобы от мира!

Уильям испугался, услышав в толпе недовольный свист при упоминании о «кое-ком на Северном полюсе». «Почему они все так легко ему верят?» – удивился он.

– Но я знал, этот подарок особенный! Он обязательно должен попасть к людям. Дети должны видеть магию Рождества прямо у себя дома, – продолжал Барри.

Все закивали. Однако Уильям знал, что все это показуха, а Мистер П. даже не верит в рождественское волшебство!

– Разумеется, вы, как никто другой, знаете, чего хотят дети, Мистер П.! – рассмеялся Пирс Снореган.

– Да, Пирс, я знаю! – самодовольно заявил Барри. – Но я бы не справился со всем этим, если бы не мой новый деловой партнер и моя любимая дочь. Бренда, подойди сюда!

Здоровенные охранники Барри вытащили Бренду из толпы и подтолкнули к камере.

– Ну, здйяствуй, девоцка! Ты, давфно быть, отинь гавдифся своим папотькой? – идиотским голоском пропищал Пирс.

Уильям увидел, что Бренда сжала кулак, и понял, что она изо всех сил старается не стукнуть Пирса по его ярко-оранжевому носу. Отец едва заметно пихнул ее, наклонился и что-то сердито прошептал ей на ухо. Бренда глубоко вздохнула.

– Да, Пирс, – как робот ответила она, будто читала по бумажке. – Я на седьмом небе от счастья от того, что мой папа – лучший продавец игрушек в мире. Счастливого Рождества всем. И не забывайте: единственное место, где вы можете приобрести ваш собственный рождественский боб – это «Магазин игрушек Мистера П.».

Закончив эту речь, она снова уставилась себе под ноги. Вид у нее был жалкий.

– О, моя маленькая девочка так добра! – воскликнул Барри, и толпа разразилась восторженными аплодисментами.

– Что ж, примите наши поздравления, Мистер П. и его дочь! – сказал Пирс, и толпа рванулась вперед, но Барри и Бренда скрылись в глубине магазина.

Пирс повернулся к камере.

– Ну что же! Кажется, этот был тот самый человек, благодаря которому мир в этом году наполнился радостью. Столько детишек вырастят подарки прямо у себя дома! И тут возникает вопрос: а нужен ли нам теперь Санта? С вами был Пирс Снореган.

Дни летели, Рождество неуклонно приближалось. Адвент-календари становились все легче, и наконец все шоколадки из них были съедены. Наступила единственная ночь в году, когда все дети в мире с радостью отправлялись в постель, и их не приходилось подолгу упрашивать. Это была ночь перед Рождеством!

Однако в этом году детям снились вовсе не летающие олени и не Санта-Клаус, спускающийся по дымовой трубе с полным мешком подарком.

Им снился желто-зеленый боб из морозилки!

В день Рождества Уильям проснулся очень рано. Солнце еще не встало, и комнату озарял голубоватый лунный свет. Он посмотрел на свой будильник с динозаврами: половина шестого утра.

Его сердце подпрыгнуло. Санта УЖЕ ДОЛЖЕН БЫЛ побывать здесь!

Но почему Снегозавр его не разбудил? Он ведь обещал поздороваться… Уильям даже надеялся прокатиться с ними в санях!

Он откинул одеяло в пододеяльнике с динозавриками, надел теплые домашние тапочки с динозавриками и халат, пересел в свое кресло и тихонько покатился в гостиную.

На елке тихо светились огоньки, но и этого света было достаточно, чтобы Уильям увидел: под елкой пусто.

Поджаренная булочка, сладкий пирог и стакан молока – все, что он накануне вечером приготовил для Санта-Клауса, так и осталось на тарелке возле камина. К угощению никто не притронулся.

«Как странно, – подумал Уильям. – Санта опаздывает!»

Раздавшийся на улице крик ужаса разорвал утреннюю тишину.

Что это!? Уильям захлопнул морозилку и бросился к окну. Он посмотрел на занесенную снегом улицу и понял, что крики доносятся из домов напротив.

Еще один крик, уже из другого дома! В гостиной вспыхнул свет.

Постепенно вся улица проснулась, повсюду звучали крики и детский плач.

– Что происходит? – в коридоре раздался сонный голос Боба Трандла.

Уильям поспешно спрятал флакон в карман халата, чтобы папа его не заметил.

– Не знаю, – ответил он. – Это вон там.

– Во всех этих домах есть дети, – заметила Памела, которая тоже подошла к окну и встала рядом с Уильямом.

Дверь дома напротив распахнулась, и лысый мужчина с очень сердитым лицом решительно вышел на улицу, держа в руках что-то очень странное. Предмет слегка напоминал велосипед, только колеса у него были квадратные, а шины грязные и мягкие, будто слепленные из навоза. Ручка была вывернута в обратную сторону, а сам недовелосипед был противного желтого цвета с зелеными полосками. Сосед выбросил его в мусорный бак перед домом, и бак задрожал и затрясся, как будто велосипед пытался выбраться оттуда!

– Это что, велосипед? – спросил Боб.

– Думаю, это должно было быть велосипедом, – медленно произнес Уильям. В его голове начала складываться картина происходящего. – Он такого же цвета, как…

– БОБЫ БАРРИ! – воскликнули они хором.

Тут отворилась дверь другого дома, и на улицу выбежала целая семья, крича так, будто за ними по пятам кто-то гнался.

– Святые бубенцы!.. – пробормотал Боб и наклонился к окну, чтобы лучше видеть.

Из дома соседей на улицу строем вышла армия игрушечных солдатиков. Они шагали, как зомби, их глаза сверкали зеленым огнем. В саду они принялись вырывать из земли зимние цветы и переворачивать мусорные баки.

– Ой… кто-то должен вынуть из них батарейки, – сказала Памела.

– Смотри! По-моему, она как раз пытается это сделать! – сказал Боб, указывая на женщину в халате в цветочек, которая боролась с игрушечным солдатиком. Наконец ей удалось открыть отсек для батареек у него на спине, но…

– Тут пусто! – не веря своим глазам, закричала женщина, а солдатик укусил ее за палец и спрыгнул на землю.

Уильям уже догадался, что эти игрушки работают не на батарейках. Они работают на магии…

на черной магии!

В следующее мгновение из окна вылетела огромная зеленая чудо-машинка. Осколки стекла разлетелись по всей улице. Уильям смотрел, как машинка прыгает по крышам автомобилей, оставляя на них вмятины. Завыла сигнализация.

– Что-то пошло совсем не так! – сказал Боб.

– Это еще не все, пап. Загляни под елку! – сказал Уильям.

Боб обернулся и едва не упал в обморок. К счастью, Памела оказалась рядом и подхватила его.

– Что с тобой, дорогой? – с тревогой спросила она.

…заикаясь, пробормотал Боб, не в силах произнести страшные слова.

– Санта не приходил! – сказал за него Уильям.

Для Боба это оказалось слишком большим ударом. А сам он оказался слишком тяжелым для Памелы, поэтому она помогла ему добраться до дивана, где он и лежал, не в силах справиться с потрясением. Падая на диван, он случайно нажал кнопку на пульте. Включился телевизор.

– Горячие новости! – объявил Пирс Снореган, ведущий утреннего телешоу. – Рождество началось неважно. Миллионы детей, проснувшись утром, обнаружили, что самый популярный подарок этого года – волшебные бобы Мистера П., – не сработали. Повторяю: БОБЫ НЕ СРАБОТАЛИ! Нам сообщают о сломанных подарках, неисправных подарках и даже о подарках, которые нападают на людей, стоит только достать их из морозильной камеры. Сообщения поступают со всего мира.

– Невероятно! – пробормотал Боб.

– Но что еще хуже, судя по более ранним сообщения, ежегодный визит Санты не состоялся. И, поскольку очень, ОЧЕНЬ многие дети надеялись на подарки из бобов Мистера П., то это Рождество будет… гм-м… без Рождества!

– Но что случилось с Сантой? – крикнул Боб, обращаясь к телевизору.

– А с Брендой? – испуганно спросила Памела.

– Я уверен, что с ней все в порядке. Она умеет о себе позаботиться. Уж в этом ей нет равных, – заметил Уильям.

– Уильям! – одернул его Боб и нахмурился. – Это не очень-то вежливо. Бренда ни в чем не виновата.

Пирс Снореган вдруг поднес ладонь к уху, как будто услышал важное сообщение.

– Мне передали важное сообщение! – заявил он. – Сейчас мы в прямом эфире посетим один из магазинов Мистера П. Мне сообщили, что Барри Пейн собирается сделать официальное заявление. – Камера показала вход в магазин игрушек, перед которым собралась толпа разъяренных родителей.

– Смотрите! Вон он! – указал Боб на экран.

У дверей магазина появился Барри. Толпа бросилась к нему, ругаясь, потрясая сломанными игрушками и забрасывая его снежками.

– Так ему и надо! – сказал Боб.

– Отлично! – добавила Памела.

– Пожалуйста, дайте мне сказать! – закричал Барри, пытаясь перекричать толпу.

Постепенно все замолчали. И тогда Барри достал из кармана пиджака клочок бумаги и начал читать.

– Сегодня рано утром я начал получать сообщения. Клиенты выражали разочарование нашим самым популярным товаром, волшебным рождественским бобом, – начал он.

– Разочарование? Игрушечный щенок, который вырос из боба моей дочери, едва не слопал нашу кошку! – рявкнул какой-то рассерженный покупатель.

– Я беру всю ответственность на себя. Однако… – сурово продолжал Барри, убрав бумажку и глядя прямо в камеру, а через нее – в глаза миллионов зрителей, – Однако я считаю своим долгом сообщить, что бракованный товар поступил к нам от нашего поставщика на Северном полюсе. От САНТА-КЛАУСА!

Барри с сожалением покачал головой.

– Очень жаль, что тот, кому мы так доверяли, подвел наших детей. Какой позор!

Рассерженные покупатели начали переговариваться, прислушиваясь к словам, слетавшим с губ Мистера Пейна.

– Пустые обещания. Никаких подарков. Рыдающие дети. На этот раз Санта зашел слишком далеко! – воскликнул Барри.

– Он прав! – подхватил расстроенный человек из толпы.

– Настало время все изменить. Пора показать Санте, что больше он так делать не сможет! – объявил Барри.

– Да! – поддержали его еще несколько человек.

– Пришло время покончить с глупыми и устаревшими традициями.

– ДА! – закричали десятки недовольных.

– Я обещаю вам будущее, в котором у наших детей будет все, чего и когда бы они ни пожелали. Не нужно писать никаких писем. Не нужно оставлять под елкой сладкие пироги и морковь. Не нужно ждать, когда толстяк в красном пальто спустится вниз по каминной трубе! Раз в году! – крикнул Барри и ударил кулаком по воздуху.

– ДА!.. – дружно согласилась толпа.

– Вот будущее, в котором ваши дети смогут получать подарки от меня, Мистера Пейна, круглый год! Будущее БЕЗ САНТЫ! – Барри набрал воздуха в грудь и пристально посмотрел прямо в камеру:

Толпа забилась в истерике. Все вопили так, что можно было оглохнуть. Барри кивнул и с видом победителя скрылся в магазине.

Памела вздохнула.

– Терпеть его не могу.

– Я тоже, – согласился Боб.

– И я! – подхватил Уильям.

– Но я по-прежнему не понимаю, почему Санта не приходил ночью! – обеспокоенно сказал Боб.

В этот момент на крыше раздался стук, а потом послышались шаги.

Все уставились на камин, и лицо Боба озарилось надеждой. Из труды на пол вылетели хлопья сажи, кто-то спускался в гостиную по дымоходу. Затем послышался громкий удар и грохот, и комнату заволокло облаком черной угольной пыли.

Уильям, Боб и Памела закашлялись, а когда пыль улеглась, увидели, что возле камина сидит очень перепуганный динозавр с блестящей голубой чешуей.

– Снегозавр! – воскликнул Уильям, и тот начал восторженно носиться по комнате.

– Успокойся, Снегозаврик! Успокойся! – приговаривал Уильям, протягивая к нему руки, но динозавр отчаянно суетился и подталкивал его кресло к входной двери.

– Пап, что-то случилось! – догадался Уильям, и Снегозавр энергично закивал.

– Где Санта? – спросил Боб. Снегозавр опустил голову.

– О боже! Чем мы можем помочь? – спросила Памела.

Уильям заметил, что к шее динозавра что-то привязано.

– Что это? – спросил он и дотронулся до красного бархатного мешочка. Он открыл его и вытряхнул себе на колени… один-единственный леденец.

Это было волшебный леденец, пропуск на Северный полюс. Уильям смотрел, как он блестит в свете рождественской елки. От него исходило такое волшебное сияние, какое мог излучать только предмет, попавший сюда прямо с Северного полюса.

– Думаю, мне нужно спешить, – сказал Уильям.

– Ты куда? – спросил Боб.

– Обратно на Северный полюс!

Воспользовавшись скакалкой Бренды и несколькими гирляндами, которыми Боб пытался украсил дом снаружи, Уильям запряг Снегозавра в свое кресло.

– Уиллипус, подожди! Это слишком опасно. Давай лучше я поеду, – сказал Боб, выбегая на улицу вместе с Памелой.

– Папа, доверься мне! Я знаю, что делаю. – Уильям старался говорить уверенно, хотя понятия не имел, что будет делать. Но он знал, что должен попробовать.

– Нет, Уильям. Только не после того, что случилось в прошлом году, – твердо сказал Боб.

Уильям вздохнул, и тут его осенило.

– Ой, смотри! Гирлянда на крыше порвалась! – воскликнул он, указывая куда-то за плечо Боба.

– Что?! Где? – обернулся тот.

– СНЕГОЗАВР, ВПЕРЕД! – крикнул Уильям, крепко держась за подлокотники кресла. – Я в тебя верю!

Сверкающий динозавр рванул с места волшебной голубой вспышкой и помчался по улице так быстро, что Боб и Памела не успели его остановить. Гирлянды, которыми он был обмотан, светились благодаря вере Уильяма, земля постепенно уходила вниз.

Уильям не боялся, что его кто-то заметит. Хотя если бы в это мгновение вы выглянули в окно, то увидели бы самое необычное зрелище на свете: мальчик в инвалидном кресле, запряженном сверкающим голубым динозавром, поднимается над заснеженной улицей навстречу утреннему рождественскому солнцу. Но сейчас это тревожило его меньше всего.

Снегозавр галопом мчался по воздуху, то ныряя в облака, то выныривая, пытаясь учуять запах Северного полюса.

Уильям понимал, как необычно все, что с ним происходит, но не мог думать ни о чем, кроме Санты. Санта не принес детям подарки, а значит, случилось что-то ужасное, и Уильям обязан во всем разобраться!

– Что это? – спросил он, указав на собравшуюся на улице толпу. Снегозавр кругами спустился ниже, и они увидели, что люди толпятся у входа в один из «Магазинов игрушек Мистера П». Только теперь они протестовали уже не против Мистер П., а против Санта-Клауса и Рождества! Затем толпа затянула мелодию «Бубенцы, бубенцы», но с другими словами, да так громко, что их голоса долетали до небес.

Сердце Уильяма замерло, как будто Колдунья сжала его в ледяных ладонях.

НЕТ РОЖДЕСТВА? ОТМЕНА РОЖДЕСТВА? Именно это Уильям и видел, когда попал в будущее.

– Ну уж нет! – прошептал он.

Он вспомнил, что Санта говорил ему о времени и о том, что любое крохотное мгновение и любое наше решение уводят нас на другой путь – на другое иней-щупальце. Неужели будущее, которое он видел, уже вступило в силу в это самое утро? То самое, у истоков которого стояла Бренда, ее отец и волшебные рождественские бобы?

Снегозавр зарычал и помотал чешуйчатой головой, указывая на что-то внизу.

– Это Бренда! – крикнул Уильям, заметив головку с золотистыми локонами в переулке позади «Магазина игрушек Мистера П».

Снегозавр начал снижаться, но Уильям потянул за скакалку.

– Не стану я разговаривать с предателем Рождества! – произнес он, пытаясь оттащить Снегозавра в сторону.

Снегозавр раздраженно фыркнул, но Уильям не собирался его слушать.

– Да, она предатель! Вся эта неразбериха из-за нее!

Динозавр снова натянул самодельные вожжи и полетел над аллеей. Уильям увидел, как Бренда запустила снежком в вывеску «МИСТЕР П.». Вечношар, который она заказала себе на Северном полюсе, расплющился о вывеску, затем снова собрался и вернулся в ее ладонь.

Она вытерла глаза рукавом. Они покраснели, как будто она долго плакала, а губы посинели от холода.

Уильям заметил, что в другой руке Бренда сжимает снежный шар, сувенир, который его папа дал ей, чтобы она помнила о том, что у нее есть и другой дом.

Снегозавр оглянулся на Уильяма и выпустил из ноздрей две струи пара.

Уильям вздохнул. Он знал, что Снегозавр прав и с ним лучше не спорить. С динозаврами вообще спорить не стоит.

– ЛАДНО, ЛАДНО! Если ты настаиваешь! – неохотно сказал он и вскоре они мягко приземлились в переулке.

– Снегозавр! – воскликнула Бренда, когда они появились прямо перед ней. – И УИЛЬЯМ! Я так рада вас видеть!

Она подбежала и обняла Снегозавра, затем раскрыла объятья Уильяму, но он отвернулся.

– Понимаю… но не знаю, что сказать, – пробормотала Бренда, и ее глаза наполнились слезами.

Уильям ничего не ответил. Снегозавр подтолкнул его огромной сверкающей головой.

Уильям вздохнул.

– Бренда, это ты его взяла? Мой рождественский боб?

Бренда кивнула, не осмеливаясь посмотреть ему в глаза.

– Поверить не могу, что ты так со мной поступила. Ведь мы теперь вроде как семья, – сказал Уильям, понимая, что из-за этого Бренда почувствует себя еще в сто раз более виноватой.

– Я собиралась вернуть его, Уильям. Честно, я собиралась, но…

– Но все-таки решила отдала его своему жадному, ненавидящему Рождество отцу? – прервал ее Уильям.

– Я не решила его отдать! Как раз в тот момент, когда я думала, как вернуть тебе боб, он его нашел и…

– И ты ему объяснила, что это такое?

Бренда медленно кивнула.

– И рассказала, как им пользоваться?

Она снова кивнула, и Уильям вздохнул, не в силах в это поверить.

– Ты не знаешь, какой он, Уильям. Он чувствует, когда ему врут! – объяснила она.

Они помолчали, слушая пение, которое доносилось с другой стороны магазина.

– Бренда, тебе стоит кое-что знать о будущем, – сказал Уильям.

– Но Санта говорил, что нам не следует знать о нем слишком много, – напомнила ему Бренда.

– Знаю, знаю! Но вряд ли у меня есть выбор. – Он сделал глубокий вдох. – Бренда, когда я был в будущем, то видел мир, в котором нет Рождества!

Бренда в ужасе ахнула.

– Нет Санты, нет украшений, нет подарков. Ничего нет! Полная…

– Отмена Рождества! – договорила Бренда, догадавшись, что он собирается сказать. – Уильям, ты же не думаешь, что то, что сегодня произошло, могло…

– Запустить цепную реакцию, которая приведет к отмене Рождества во всем мире, навсегда! – воскликнул Уильям. – И это еще не все. Я видел здание, самое высокое в городе, и на самом его верху была громадная буква… – Уильям подкатил к стене и смахнул прилипший к вывеске снег, открывая букву «П». – Мы должны что-то сделать, – сказал он.

– Нет, это я должна что-то сделать! Это моя ошибка. Я должна все исправить! – заявила Бренда.

– Ну уж нет. Ты уже натворила дел, – сказал Уильям, натянул вожжи из гирлянд и приготовился к взлету. Бренда схватила его за руку и заставила повернуться к ней. Уильяму пришлось посмотреть ей в глаза.

– Послушай, Уиллипус. Ты теперь мой брат…

– Сводный брат, вообще-то.

– Какая разница! Мы – семья, – сказала она, помахав у него перед лицом снежным шаром, который дал ей Боб. – И если я чему и научилась от тебя и твоего папы, так это тому, что члены семьи должны держаться вместе. И теперь я поеду с тобой, чтобы исправить все, что натворила. Понятно?

Снегозавр издал звук, напоминающий смех. Уильям закатил глаза.

– Ладно! Поедем с нами, – согласился он. – Только ты не будешь сидеть у меня на коленях всю дорогу до Северного полюса!

Снегозавр заурчал и опустился пониже, чтобы Бренда забралась к нему на спину.

– Отлично, тогда я полечу первым классом! – насмешливо произнесла она, убрала снежный шар Боба и снежок-Вечношар в рюкзак и поудобнее уселась на чешуйчатой спине Снегозавра. Бренда крепко ухватилась за его ледяную гриву, и Снегозавр помчался по аллее, подпрыгнул и взлетел с Брендой на спине и креслом Уильяма позади.

– На Северный полюс, и как можно быстрее! – воскликнул Уильям.

Снегозавр опустил голову, и стремительно, как метеор, устремился на север.

Снегозавр промчался над океанами и горами быстрее, чем ты успел бы перевернуть страницу, и неожиданно начал снижаться. Они приземлились среди бескрайних белоснежных просторов Северного полюса.

Бренда слезла со спины Снегозавра, а Уильям достал из красного бархатного мешочка волшебный леденец и откусил кусочек.

– Вот, возьми немного, – сказал он и протянул его Бренде, и она принялась грызть волшебное лакомство.

На снегу заиграли огни, и внезапно пустынные снежные поля преобразились под действием волшебства и стали такими, какими их помнил Уильям. Но там, где раньше находилась Деревня с толпой эльфов, с северными оленями, снеговиками, феями и прочими невероятными созданиями, не было НИЧЕГО. Оживленная деревня превратилась в призрак.

Впервые за всю историю на Северном полюсе царила тишина.

– Где все? – спросил Уильям, и Снегозавр заскулил как встревоженный пес. Он потащил Уильяма по снегу, и Бренда последовала за ним, толкая кресло сквозь сугробы, которые становились все глубже.

Они шли мимо знакомых мест, но знакомых лиц не видели.

– Все куда-то исчезли! – тихо сказала Бренда. Ветер подхватил ее слова, и они разлетелись эхом по опустевшей деревне.

Когда они подошли к оленюшням, Уильям и Бренда сквозь раскрытые двери сарая увидели сани Санта-Клауса.

– Смотри! Тут целая куча игрушек! – сказала Бренда, заметив в грузовом отсеке саней мешки с подарками.

– Но северных оленей нет, – сказал Уильям, глядя на брошенные в снегу пустые поводья и упряжь.

В лучах утреннего солнца у входа в стойла в снегу сверкнуло что-то золотистое. Уильям попросил Снегозавра подъехать к этому предмету.

– Это то, что я думаю? – спросила Бренда.

– Верометр Санты! – сказал Уильям, перегнулся через подлокотник кресла и поднял прибор. Он посмотрел на его шкалу и воскликнул:

– Ни одного звонватта!

– Что это значит? – спросила Бренда.

– Это значит, что дети так сильно поверили в поддельные бобы, что перестали верить в Рождество, – объяснил Уильям дрогнувшим голосом.

Они обвели взглядом пустынное снежное ранчо.

– Если дети перестают верить, то Санта, эльфы и все остальные жители Северного полюса перестают существовать! Санта говорил, что если не останется ни одного звонватта, то он просто испарится, превратится в ничто. Именно это и произошло!

– Это я виновата! Не нужно было просить себе это дурацкое волшебное дерево, которое дало бы мне еще больше дурацких подарков! Если бы я могла вернуться в прошлое, я бы вообще не просила подарков… больше никогда! – в отчаянии сказала Бренда, расхаживая из стороны в сторону.

– Бренда, – вдруг оживился Уильям, которому в голову пришла идея, – ну-ка, что ты сказала?

– Больше никаких подарков! От них одни проблемы.

– Нет, перед этим! – Уильям пристально смотрел на нее. – Бренда, ты сказала: «Если бы я могла вернуться в прошлое».

– Есть только один человек, который может нам помочь! – сказал он, и, судя по тому, как расширились глаза Бренды, она его поняла.

– ЛЕДЯНАЯ КОЛДУНЬЯ! – воскликнули они хором, и Снегозавр не раздумывая направился в сторону Запретного Логова.

Они добрались до лабиринта и, поскольку бояться было некогда, Снегозавр взмыл в воздух и потащил Уильяма за собой над кустами. Бренда держалась за ручки кресла. Они пролетели над заснеженным лабиринтом и приземлились прямо в потайном дворике Колдуньи.

– О, нет! – воскликнул Уильям.

Бренда проследила за его взглядом и увидела, что Ледяной Колдуньи в фонтане нет. Она исчезла, как и все остальные!

– Нет! – воскликнула Бренда и обежала вокруг фонтана, как будто Колдунья могла где-то спрятаться. – Она должна быть здесь! Помнишь, что сказал сварливый снежный дух? Она всегда где-то рядом. Сейчас, тогда, сегодня, вчера, завтра. Она в каждом моменте! – Бренда подошла к пустому пьедесталу, на котором должна была стоять Колдунья.

– Значит, Ниже-Нуля ошибался. Здесь только мы, никакой Колдуньи я не вижу, – сказал Уильям. – Это была единственная возможность все исправить.

– Возможно, есть другой способ…, – сказала Бренда, глядя на что-то широко раскрытыми глазами.

– Это то… что я думаю? – ахнул Уильям, проследив за ее взглядом к замороженной чаше, с которой свисали ледышки. Чаша стояла на краю фонтана.

– Она наполнена зельем Ниже-Ноля! – сказала Бренда. – Помнишь? Это то, с помощью чего Ледяная Колдунья замораживает время.

– Знаю, – ответил Уильям. – Это зелье я хотел попросить у своего боба, чтобы вернуться во времени назад и увидеть… – он осекся и замолчал.

– О, я не знала, – смущенно пробормотала Бренда.

– Ничего страшного. Сейчас я использую его для чего-то более важного.

Уильям глубоко вздохнул. Теперь он знал, что делать: он не должен нарушать законы времени и пространства, чтобы повидать маму. Речь идет о счастье миллионов детей. Нужно вернуть им веру, спасти Рождество и всех, кто от него зависит.

– Это поможет мне спасти Рождество, – сказал он. – Это очень важно. Будущее зависит от нас!

– Нет, Уильям, не ты, а… Я! – возразила Бренда.

– Ни в коем случае! – ответил Уильям.

– Это моя вина, и я должна все исправить. Я не собираюсь смотреть, как ты снова исчезнешь в бурлящих глубинах ужасного бассейна времени. Я должна сама исправить последствия своих поступков!

Уильям взглянул на замерзшую чашу волшебной, кружащейся жидкости.

Бренда тоже на нее посмотрела.

В это мгновение Уильям осознал, что тот, кто первым схватит чащу, тот выпьет зелье и…

Снежок попал точно в цель. Прямо ему в лицо и так сильно, что кресло опрокинулось. Это был снежок Бренды, Вечношар – никогда не тает, никогда не теряется!

Ноги Уильяма взлетели выше головы. Он пытался ухватиться за что-нибудь – хоть что-нибудь! – чтобы остановить падение Он упал на спину, но успел перевернуться как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бренда взяла замерзшую чашу в руки!

– Нет, не надо! – закричал он.

– Я должна, Уильям. Я обязана вернуться назад и не позволить себе стащить этот дурацкий боб! – крикнула она и бросилась к пьедесталу.

– Бренда, стой! Есть другой способ! – крикнул Уильям, но опоздал.

Бренда поднесла чашу к губам и выпила сверкающую жидкость.

Уильям, затаив дыхание, смотрел, как она схватилась за голову.

– бормотала она, дрожа всем телом. Ее губы посинели от волшебного – или проклятого? – зелья. Она дрожала и тряслась, а ледяная жидкость захватывала власть над ее мозгом. – Это…

– произнесла она, каким-то чудом все еще оставаясь на ногах.

Огромные серые и темно-синие тучи нависли над Запретным Логовом, они грозно бурлили и кипели в небе, словно колдовское варево.

– Бренда, остановись! Это опасно! – крикнул Уильям, но было поздно. Грянул ледяной гром, молнии ударили с неба с такой силой, что разбили лед в фонтане, и Бренда пошатнулась на пьедестале. Она отчаянно размахивала руками, но все-таки упала.

За секунду до падения она вздохнула и посмотрела на Уильяма, и в это мгновение он увидел, что она изменилась. Ее глаза сияли тем самым пронзительно-голубым светом, который он видел в глазах Ледяной Колдуньи.

Он в ужасе замер. Ледяная Колдунья смешивала зелье с водой из фонтана, а Бренда выпила всю чашу, не разбавив, – и теперь зелье изменяло ее!

Бренда упала в фонтан, а Уильяму оставалось только смотреть, как она погружается в воды бесконечного времени.

Снегозавр поднял кресло Уильяма над мраморным краем фонтана.

– Бренда! – позвал он, но там никого не было. Снаружи фонтан выглядел так же, как и раньше: чаша в форме снежинки с замерзшей водой. Казалось, все происходящее ему снится: вот мощный удар молнии расколол лед, и его лучшая-подруга-и-сводная-сестра упала в глубины времени!

– Снегозавр, мы должны придумать, как помочь Бренде, – сказал Уильям сдавленным от паники голосом.

Вдруг что-то дернулось в кармане его халата.

– Да что там такое?.. – нахмурился Уильям, и в холодный воздух выплыл сияющий пушистый шарик.

– Желание! Что ты здесь делаешь? – спросил он, глядя на пушистое создание, которое улизнуло из дома и вместе с ними отправилось в путешествие.

Желание подлетело к фонтану и навострило свой рецептор желаний. Уильям во все глаза глядел на очаровательный сгусток волшебства, который в радостном предвкушении смотрел на него. Уильям чувствовал, что желание ждет не дождется, когда представится возможность применить свою волшебную силу. Здесь и сейчас желание оказалось очень кстати! Но…

– Я… я не могу этого сделать, – вздохнул Уильям.

Желание поникло, его яркое свечение потускнело.

– Не принимай это на свой счет! Но ты – живое создание. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось! Вся эта неразбериха возникла из-за нас, и я не позволю тебе исчезнуть только для того, чтобы исправить то, что мы натворили. Должен быть другой способ, – сказал Уильям, бережно взял желание в руки и спрятал его в карман.

Снегозавр закрыл глаза и напряженно задумался. Однако в этом он не был силен, и через несколько секунд его что-то отвлекло. Какой-то запах…

– В чем дело, Снегозаврик? – спросил Уильям.

Тот раздул ноздри, уткнулся носом в снег и двинулся вокруг фонтана. Затем сел и гордо завилял хвостом.

– Что ты нашел? – с надеждой спросил Уильям и подъехал поближе. Возле ног динозавра, у края фонтана, и правда что-то лежало.

– Это чаша Ледяной Колдуньи! – воскликнул Уильям. От неожиданности у него перехватило дыхание. – Бренда выронила ее, когда упала!

Уильям наклонился и увидел, что в чаше почти пусто. Лишь на дне осталось чуть-чуть зелья Ниже-Нуля, которое восхитительно сияло и бурлило, соблазняя и маня.

– Может, одного глотка будет достаточно? – обрадовался Уильям и аккуратно поднял обледеневшую чашу из снега, который смягчил ее удар. – Ты понимаешь, что это значит? – воскликнул Уильям. – Мы можем отправиться за Брендой в прошлое и не позволить ей помешать себе! Не дать запутать все еще больше!

Снегозавр зарычал, как будто говоря: «Ты уверен, что это хорошая идея?»

Уильям задумался.

– Ты прав, – со вздохом сказал он. – Два путешественника во времени, одновременно пытающихся все исправить – это добром не кончится! Если бы только Санта был здесь. Он бы знал, что делать.

Снегозавр вдруг что-то радостно пропищал.

– Точно! – воскликнул Уильям. – Санта! Мы вернемся всего на ОДИН день назад, в канун Рождества, и проследим, чтобы Санта доставил подарки. Тогда дети по-прежнему будут думать, что Санта существует, и ОН поможет нам вернуть Бренду.

Снегозавр взревел и вскочил на ноги. Уильям сделал глубокий вдох и заглянул в хрупкую чашку. Теперь, когда выбора не было, и нужно было выпить зелье, оно уже не казалось ему таким соблазнительным…

Снегозавр заурчал, почувствовав сомнение Уильяма.

– Ладно, ЛАДНО! Не торопи меня! – сказал Уильям и стал считать вслух, чтобы успокоиться. – Раз… два… три… – И выпил остатки зелья.

Его было немного, но эффект не заставил себя ждать. Даже мысли в его голове остановились, когда зелье захватило его мозг. Он трясся и дрожал, дергался и подскакивал, каждая мышца его тела сопротивлялась заморозке. Уильяму удалось чуть-чуть приоткрыть глаза, сквозь покрытые инеем ресницы он увидел, что мир вокруг замер. Снежинки зависли в воздухе. Чашка, которую он уронил, несколько сантиметров не долетела до земли. Время застыло. Зелье сработало!

Уильям протянул руку и выдернул неподвижную чашку вместе с ее волшебным содержимым из замороженного времени.

– прокричал Уильям и схватился за голову, которая раскалывалась от боли. Снегозавр взмыл в воздух, протащил Уильяма за собой по кругу и нырнул в фонтан.

От удара лед треснул. Динозавр и его пассажир провалились в таинственный мир подо льдом.

Пока они парили над бесчисленными временными линиями, которые закручивались спиралями словно в гигантской снежинке, Уильям пытался вслепую управлять Снегозавром. Ему казалось, что его глаза превратились в кубики льда.

Вокруг них эхом раздавались голоса из прошлого…

– Разве кому-то еще нужен Санта?

– Да что это такое, звонватты?

– Добро пожаловать в Деревню Эльфов!

Снегозавр двигался вперед… или назад? Летя сквозь время, они вслушивались в отголоски прошлого в поисках вчерашнего дня.

– Сейчас канун Рождества! Если мы не взлетим, то не сможем доставить подарки! – раздался где-то впереди голос Санта-Клауса.

– Вот оно! – воскликнул Уильям, и Снегозавр устремился вперед.

Мгновение спустя они оказались в прошлом – на день раньше.

Снегозавр и Уильям провалились во вчерашний день и угодили в громадный сугроб у Деревни Эльфов. Из-за заморозки мысли Уильяма тоже замерзли, но он изо всех сил пытался сообразить, что делать.

– Мы что, уже здесь? – прохрипел он.

Снегозавр взревел, что означало: ДА!

– Тогда нужно найти…

Мимо пробежали несколько полупрозрачных эльфов. Они испуганно пели:

– Следуй за эльфами! – сказал Уильям, обхватив руками замерзшую голову.

Эльфы спешили к снежному ранчо, и Снегозавр бросился за ними. Уильям слышал, что повсюду раздаются тихие стоны страха и тревоги, сопровождающиеся негромкими хлопками.

Он потер глаза, смахнул иней с ресниц и увидел, что эльфы исчезают один за другим.

– Мы были правы, Снегозавр, веры в Рождество не хватает! Все исчезают! – воскликнул Уильям, и они бросились на поиски Санты.

Исчезающие эльфы в отчаянии хватались друг за друга, стараясь удержать друзей, не дать им раствориться в воздухе, но Уильям знал, что это бесполезно. Ведь он только что прибыл из будущего, и Северный полюс был совершенно безэльфовым! На покрытых снегом обочинах дорог врачи и медсестры оказывали помощь тем, кто угас еще только наполовину. Феи и желания мельтешили в воздухе, пытаясь спастись. Но дети всего мира в канун Рождества отдали свою веру испорченным бобам, поэтому волшебные создания стремительно исчезали. От недостатка веры не спрячешься.

– В последний раз проверю сани, и быстро в путь! – раздался глубокий голос Санты. Снегозавр ринулся на этот голос, пробираясь среди отчаянно суетившихся эльфов.

Вдруг Снегозавр затормозил, и Уильям ударился о его чешуйчатый хвост.

– АЙ! В чем дело? – спросил он, схватившись за свою замерзшую, а теперь еще и ушибленную голову.

Снегозавр заскулил и пригнулся к земле, как будто перед ним было привидение.

Уильям проследил за его взглядом и увидел Снегозавра. Не своего Снегозавра. А второго Снегозавра!

Еще одного Снегозавра!

Второго Снегозавра!

Это был Снегозавр из прошлого, из вчерашнего дня!

– Все в порядке! – сказал Уильям, понимая, как непросто будет объяснить динозавру, что такое путешествие во времени. – Он – это ты в канун Рождества. – Он подбадривающе погладил Снегозавра, и они стали смотреть, как вчерашний встревоженный голубой динозавр вместе с эльфами и Санта-Клаусом проверяет в порядке ли сани.

– Нам ведь нужно только один раз облететь весь мир! Нужно обязательно доставить подарки детям! – крикнул Санта, но было поздно. Выполнявшие команды эльфы стали

– Северные олени, теперь все зависит от нас! Нужно… о, нет! – Санта смотрел на пустую упряжь, где еще несколько мгновений назад стояли восхитительно-волшебные летающие олени.

– Мы опоздали! – прошептал он, сняв варежки и глядя на свои прозрачные руки.

Вчерашний Снегозавр прыжком подскочил к Санте. Он все еще был сверкающе-голубым и вовсе не собирался исчезать.

– Снегозавр, ты только взгляни на себя! Ты единственный, кто остался! Да уж, Уильям будет верить в тебя всегда. – Санта печально улыбнулся и погладил Снегозавра по голове. Вдруг он ахнул: – Великие хлопушки! Вот же оно! – вскричал он. – Снегозавр, как можно быстрее лети к Уильяму. Скажи ему, что нам нужна помощь! Привези его сюда, пусть он увидит, что происходит. Этот мальчик – наша единственная надежда!

Вчерашний Снегозавр тут же разбежался и взлетел над опустевшим Северным полюсом.

– Лети! Лети так, чтобы в чешуе свистел ветер! – крикнул Санта ему вслед.

– Идем! – сказал Уильям Снегозавру, который все никак не мог отойти от шока, который испытал, увидев себя в прошлом.

– Санта! – крикнул Уильям, когда они побежали вперед. – Мы прибыли сюда из завтрашнего дня!

Вид у Санта-Клауса был очень озадаченный, поэтому Уильям набрал в грудь побольше воздуха и затараторил, чтобы успеть все объяснить, пока Санта не исчез.

– Снегозавр прилетел за мной утром в день Рождества, но когда мы сюда добрались, все уже исчезли, а Бренда выпила оставшееся зелье Ледяной Колдуньи… и теперь она потерялась где-то во времени, собирается не позволить себе украсть мой рождественский боб, чтобы ее жадный отец (номер один в списке хулиганов!) не смог попросить такую же волшебную елку, как у тебя, и не смог бы продавать все эти волшебные бобы детям, из-за чего и начались все эти исчезновения, но, к счастью, Снегозавр нашел по запаху чашу Колдуньи, и я выпил то, что в ней оставалось, и заморозил время, чтобы мы могли вернуться во вчерашний день, то есть в сегодня, чтобы я помог тебе доставить подарки, ведь тогда дети проснутся и увидят подарки от Санты и снова в тебя поверят, и тогда ты не исчезнешь, и поможешь нам вернуть Бренду! – Уильям со вздохом откинулся на спинку кресла.

– Очень жаль, Уильям, но боюсь, мои уши уже исчезли, и я не слышал ни слова из того, что ты сказал, – извиняющимся тоном произнес Санта.

Дело в том, что когда Уильям начал объяснять, что случилось, скорость исчезновения Санты заметно увеличилась. Теперь его уже почти не было видно.

– Санта! – ахнул Уильям.

– Ох, Уильям, кажется, я исчезаю, – сказал Санта, его бархатное красное пальто стало почти прозрачным. – Прежде чем уйти, я должен предупредить тебя о заморозке мозга. Это небезопасно. Последствия могут быть ужасными даже для взрослого, не говоря о ребенке. Только посмотри, что стало с Ледяной Колдуньей! Мне так жаль. Я не хотел, чтобы все так вышло. Но это был единственный способ…

– Единственный способ, чтобы что? – в отчаянии спросил Уильям.

Санта попробовал дотянуться рукой до Уильяма, но уже превратился в сгусток тумана. А затем он исчез.

Что-то упало на снег – это был блестящий верометр Санта-Клауса. Все, что от него осталось. Снегозавр нагнулся и поднял его зубами.

– Нет, оставь его здесь! Я заберу его, когда мы вернемся сюда завтра, помнишь? – сказал Уильям, показывая Снегозавру точно такой же верометр, лежащий в кармане его халата. – Что же нам теперь делать?

Снегозавр пожал плечами, как будто хотел сказать: «Откуда же мне знать, я всего лишь динозавр», – и положил чешуйчатую голову на стоявшие перед ними сверкающие красные сани.

– Точно! – воскликнул Уильям. – Мы должны доставить подарки. Мы с тобой!

Снегозавр подпрыгнул, ожидая указаний. Он был готов действовать! Повернув чешуйчатую голову к пустым поводьям, которые лежали на снегу и в которые должны были быть запряжены северные олени, он нервно сглотнул. Не осталось ни одного северного оленя, который помог бы ему тянуть сани. Не было Санты, чтобы управлять ими. Теперь все предстояло делать ему одному.

– Знаю, будет непросто, но я уверен, что ты справишься! Снегозавр, я в тебя верю, – сказал Уильям другу, и тот тряхнул головой, прогоняя сомнения. – Нам понадобится только одна вещь, – добавил Уильям и достал из кармана обледеневшую чашу Ледяной Колдуньи.

Был канун Рождества. Время неумолимо шло, и был только один способ его остановить. Нужно заморозить время на более длительный срок, а для этого…

– Скорее, нам нужно пробраться на кухню! – сказал Уильям, и Снегозавр облизнулся. – Нет, не за едой! Нам нужно больше зелья Ледяной Колдуньи!

Снегозавр подпрыгнул и потащил Уильяма через мост над быстрой рекой из теплого заварного крема, через пещеру конфет, мимо библиотеки и кинотеатра, вниз по скоростному склону – на снежное ранчо. Он остановился, лишь когда они оказались на опустевшей кухне.

Без суеты и суматохи эльфов, которые жарили картошку и смазывали плюшки маслом, здесь было жутковато, но бояться Уильяму было некогда.

Он открыл морозильную камеру и зажмурился от яркого белого света.

– Смотри! – он указал на маленький стеклянный флакон, зажатый между мороженым и рыбными палочками. – Это холодрон Ниже-Нуля!

Снегозавр тоже уставился на него и увидел ледяные языки пламени-инемалп, которое все еще сверкало, как будто маленький ворчливый дух исчез в самый разгар приготовления новой партии зелья для заморозки мозга.

– Но он выглядит как-то не так, – сказал Уильям и наклонился вперед, чтобы посмотреть на черную пузырящуюся жидкость внутри холодрона. – По-моему, он ее не доделал!

Снегозавр испуганно взревел. Им нужно было снова заморозить время, и как можно скорее. Другого шанса не будет!

– Какие нужны ингредиенты? – Уильям напрягся, пытаясь вспомнить слова Ниже-Нуля…

Капля лимонного сорбета,

крошка малинового мороженого и, наконец, секретный ингредиент, который сделает зелье холоднее всего,

что есть на свете…

– Нам нужен лед, с улицы! Скорее! – воскликнул Уильям так громко, что Снегозавр испуганно подпрыгнул. Но тут же вылетел через дверь, подобно яркой голубой вспышке, и через несколько секунд вернулся с полной пастью сосулек.

– Отлично! – сказал Уильям, измельчил их и добавил в бурлящую жидкость.

Зелье сразу ожило и стало ярко-голубым. Уильям взял холодрон и вылил новое зелье в замерзшую чашу Зимней Ведьмы.

– А теперь давай вернемся к саням, – сказал он, и Снегозавр схватив зубами прыгалки, к которым было привязано кресло Уильяма, потащил его обратно к саням Санты.

Уильям подъехал к сверкающим золотом полозьям и поспешно поднялся по пандусу. Снегозавр отсоединил пустую оленью упряжь, оставив только одну для себя, и просунул в нее голову.

Не колеблясь, Уильям поднес ледяную чашу к губам, но не успел он сделать глоток, как Снегозавр громко взревел:

Уильям едва не пролил зелье.

– В чем дело? – спросил он.

Снегозавр топтался на месте и рычал, глядя на чашку. Уильям догадался, что он хочет сказать.

– Я слышал, что сказал Санта. Я знаю, что это опасно, но выбора нет, – сказал он.

Снегозавр снова зарычал.

– Ты? Ты выпьешь зелье? – повторил Уильям, а Снегозавр кивнул и раскрыл огромную пасть, чтобы Уильям вылил в нее волшебное замораживающее мозги зелье.

Уильям задумался. Санта сказал, что зелье опасно для людей, особенно для детей, но о динозаврах речи не было. А Снегозавр несколько миллионов лет провел замороженным на Северном полюсе, пока эльфы не нашли яйцо, из которого он вылупился. Если кто и выдержит заморозку мозга, так это он!

Уильям вылил зелье в разинутую пасть Снегозавра, и тот его проглотил.

– Ну как? – спросил Уильям, ожидая, что волшебство вот-вот подействует.

Снегозавр покачал головой. Ничего!

– Все равно приготовься! Возможно, динозаврам нужно больше времени! – ответил Уильям.

Вдруг Снегозавр широко раскрыл глаза и задрожал: зелье подействовало.

– Работает! Теперь позволь ему заморозить твой разум! – крикнул Уильям, а динозавр поморщился. Затем с его гривой из ледяных шипов произошло кое-что необыкновенное.

Она стала светиться!

Уильям отъехал немного назад, чтобы не мешать Снегозавру, и увидел, что его великолепный и невероятный друг-динозавр превратился в нечто еще более волшебное. Теперь он не просто поблескивал, а сверкал ярко-голубым ледяным светом от макушки до кончика хвоста.

– Ого! – сказал Уильям. – Круто!

Снегозавр оглядел себя и восхищенно заревел.

– Смотри-ка! – крикнул Уильям, указывая на небо.

Все вокруг тоже застыло. Снежинки неподвижно висели в воздухе, вокруг не раздавалось ни звука.

Уильям посмотрел на гигантские мешки с подарками в санях, сжатые с помощью магии.

– А что теперь? – спросил Уильям у Снегозавра. – Я никогда не летал на санях!

Снегозавр поднял Уильяма и его кресло в сани. На сиденье возле себя Уильям увидел граммофон Санты. Его любимая пластинка уже стояла на вертушке. Он начал возиться с иглой, пытаясь опустить ее точно в тонкую бороздку.

– Ну и старье! Неудивительно, что этим давно никто не пользуется! – ворчал он. Наконец иголка попала в нужное место, и зазвучала веселая рождественская музыка.

– Получилось! – воскликнул Уильям и почувствовал, что сани стали раскачиваться в такт музыке.

Снегозавр вдохнул холодный воздух, Уильям взялся за вожжи, и сани пришли в движение.

– Быстрее, Снегозавр, быстрее! – крикнул Уильям, и Снегозавр побежал, стуча сверкающими когтями по снегу. Сначала он бежал рысью, затем галопом, и наконец помчался во весь опор, таща за собой сани по узеньким улочкам Деревни Эльфов.

– завопил Уильям, когда сани поднялись в воздух, едва не задевая крыши домиков из снега.

Над ними в замороженном небе собиралась гроза. Ветер свистел и гудел, а сани летели так быстро, что едва не стукались о чешуйчатые пятки Снегозавра.

Разогнавшись, Снегозавр бросился вниз по спуску. Когда они вошли в петлю, Уильям крепче ухватился за поводья.

– прокричал он, и его сверкающий друг-динозавр рванул в небо.

Вильям и Снегозавр неслись по небу, словно голубой метеор. Замороженный мир внизу замер.

Внезапно снежинки, неподвижно висевшие в воздухе, замерцали красным светом.

Красные снежинки? Как странно, – подумал Уильям. Он выглянул из саней и понял, что они светятся ярко, как громадная гирлянда на рождественской елке.

– Почему сани светятся красным? – крикнул Уильям, и Снегозавр с ревом устремился вниз к крышам домов.

Дети!

Уильям понял, что сани подают знак: там, внизу, кто-то ждет подарок!

– Вниз, туда! – Уильям указал на городок, над которым они пролетали, и Снегозавр по спирали опустился на замершие в ожидании крыши.

– Я верю, что ты сможешь приземлиться. Я верю, что ты сможешь приземлиться. Я верю, что ты сможешь приземлиться, – бормотал Уильям, пока они неслись сквозь лес каминных труб, едва не задевая их.

Снегозавр увидел впереди свободную крышу и указал на нее носом, а Уильям изо всех сил вцепился в вожжи. Во время первого приземления их немного тряхнуло (этого следовало ожидать), они свернули телевизионную антенну, оборвали телефонный провод и сшибли черепицу с двух соседних домов. И еще одну антенну. Но поскольку в это время года это обычное дело, Уильям сомневался, что кто-то станет возражать. Они приземлились – вот что главное!

– Что дальше? – спросил Уильям.

Сверкающий динозавр выскользнул из упряжки и побежал назад к саням, чтобы помочь. Он открыл огромные мешки, и их взору предстали груды игрушек. Уильям увидел, что один подарок сияет алым светом, как сани. Он достал его из мешка.

– Наверное, это подарок для ребенка, который тут живет, – сказал Уильям и передал сверток Снегозавру. Тот аккуратно взял его зубами за ленточку.

– Но как мы опустим его по каминной трубе? Мое кресло туда не пролезет… да и ты, Снегозаврик, не поместишься! – сказал Уильям, чувствуя, что задача им не по зубам.

Снегозавр посмотрел на узкую дымовую трубу, затем снова на Уильяма и его кресло. Они оба видели, как Санта с помощью волшебства расширяет окружающий мир и запросто проникает в дома.

– Без Санта-Клауса у меня ничего не получится! Если только…

Снегозавр навострил уши, внимательно слушая Уильяма.

– Мы поступим по-другому. Важно, чтобы дети получили свои подарки – и неважно, где! Верно?

Снегозавр кивнул, его сверкающие чешуйки зазвенели.

– Рождество существует для того, чтобы люди собирались вместе, так что мы должны положить подарки туда, где все вместе их найдут! – сказал Уильям, и Снегозавр снова кивнул. – У двери в дом!

Снегозавр радостно завилял блестящим чешуйчатым хвостом, спрыгнул с крыши и тут же вернулся, улыбаясь во всю пасть.

Уильям внезапно почувствовал тепло в кармане. Он сунул туда руку и достал верометр Санты. Он стал теплым, как чашка горячего шоколада.

– Смотри! – Уильям затаил дыхание, глядя, как красная линия поднимается на одну отметку вверх на шкале звонватт.

– Получилось! Мы доставили этот подарок и немного изменили будущее! В рождественское утро, когда ужасные бобы мистера Пейна сыграют со всеми злую шутку, ребенка, который живет в этом доме, будет ждать подарок от Санты. Верометр доказывает, что этот ребенок все еще верит в Рождество! – сказал он.

Над их головами сквозь бурю времени прогрохотал гром, а потом раздался громкий хруст, как будто треснул лед на замерзшем озере.

– Один подарок доставлен, но нужно торопиться! – спохватился Уильям. – Как ты думаешь, может, у нас получится бросать их на крыльцо, не приземляясь?

Снегозавр поднял голову и заревел, его чешуя засверкала. Спустя несколько мгновений они снова были в воздухе. Уильям не сводил глаз с открытого мешка с игрушками, которые вспыхивали алым светом, оказываясь возле пункта своего назначения.

Снегозавр летел над лужайками и подъездными аллеями так низко, что медные полозья саней почти касались машин и живых изгородей!

– Майкл Максвелл! – прочел Уильям на бирке и ловко бросил светящийся подарок на порог. – Джемма Гросарт! Чандра Чаудхари…

Светящиеся красные коробки с подарками оказывались на каждом пороге каждого дома на каждой улице, а верометр становился все горячее.

Десять улиц спустя Уильям уже бросал подарки с ловкостью профессионального баскетболиста.

– Только бы это помогло! – сказал он, запуская руку в мешок за следующим подарком.

– Эй, здесь больше не осталось светящихся подарков! – крикнул он и заметил, что сани тоже изменились. Теперь они мерцали не красным светом, а зеленым – чудесным оттенком рождественской елки.

– В следующий город! – закричал Уильям, догадавшись, что сани пытаются сообщить ему: в этом городе все подарки уже доставлены. Снегозавр взмыл в небо и направился дальше.

Сани снова начали светиться алым светом. И тогда они спустились на улицы другого города, и Уильям снова начал доставать из мешка подарки, а потом они устремились дальше.

Уильям и Снегозавр посетили множество маленьких и больших городов, и все это в одно-единственное застывшее мгновение. Они летели над океанами с замершими волнами, над лесами, не качавшимися от ветра, сани сияли то алым, то зеленым цветом, а впереди сверкал голубой, как лед, Снегозавр. Это было так волшебно, так прекрасно, что Уильяму то и дело приходилось напоминать себе, что нужно сосредоточиться, ведь от них зависит будущее Рождества!

Впереди показались огоньки маленького города, сани снова засияли красным цветом, а Уильям кое-что заметил.

– Снегозавр, что это? Снег идет? – спросил он.

Снегозавр слегка притормозил, и мимо его носа неторопливо пролетела снежинка.

Уильям ахнул от неожиданности: время начало размораживаться!

Снежинки падали очень медленно, как будто время пока только задумалось, не пойти ли ему снова.

– Твоя мозговая заморозка! Не потеряй ее! – крикнул Уильям, и Снегозавр прорычал в ответ. Динозавр сделал несколько глубоких вдохов, наполняя себя холодным декабрьским воздухом, и с каждым вдохом его чешуйки светились все ярче.

– Помогает! Продолжай! – крикнул Уильям. Голубые искры ледяного электричества пробежали по чешуе на спине Снегозавра, и заморозка снова заработала.

Сани рванули вперед, как будто Снегозавр получил новую порцию энергии. Уильям схватился за золотые поручни саней, но тут же отдернул руки!

– Ай! – воскликнул он, разглядывая ледяной ожог на ладони. Он и представить себе не мог, как Снегозавр справляется с такой мощной заморозкой.

Тревога сжала сердце Уильяма, в его голове вспыхнули два вопроса.

Неужели для Ледяной Колдуньи все так и начиналось?

Если со Снегозавром это произошло от одного глотка, что же тогда происходит с Брендой?

Снежинки вокруг саней снова засветились алым. Уильям и Снегозавр кружили над городами, летели над континентами и странами. Время было на их стороне, и вместе с ним они спасали дух Рождества. Уильям чувствовал, как в его кармане дрожит верометр – звонватт становится все больше.

Последний мешок с подарками уже почти опустел.

– Кажется, остался всего один город! – крикнул Уильям Снегозавру, когда чудесные сани вспыхнули в последний раз.

– прокричал он, и Снегозавр нырнул к земле, чтобы доставить последние подарки. Но не успели они добраться до домов, как облака разошлись и за ними показался вихрь – временнáя буря.

– Что это? – воскликнул Уильям.

Молнии распороли небо, и в их ярком свете Уильям увидел вспышки…

Огромное здание, над которым сиял логотип «ИГРУШКИ ОТ ПЕЙНА».

Черные облака, вылетающие из высоченных труб завода, загрязняющего атмосферу. На трубах были огромные буквы: «Э. П.», а под ними слова – «ЭНЕРГЕТИКА ПЕЙНА!»

Еще одно огромное здание с надписью «ТЕЛЕКОМПАНИЯ ПЕЙНА».

Летящий в небе самолет, на хвосте которого было написано: «АВИАКОМПАНИЯ ПЕЙНА».

Вопящие от восторга дети на американских горках в парке развлечений «МИР ПЕЙНА».

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПЕЙН».

ПРЕЗИДЕНТ ПЕЙН.

ЛОРД ПЕЙН.

КОРОЛЬ ПЕЙН.

БАРРИ ПЕЙН: САМЫЙ МОГУЩЕСТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК ВО ВСЕЛЕННОЙ!

– Нет! – Уильям едва дышал от ужаса, догадавшись, что это видения будущего. Того, в котором Барри Пейн станет всемогущим супер-Скруджем, запретившим Рождество!

– Не останавливаться! – крикнул Уильям Снегозавру. – Мы должны доставить ВСЕ подарки! Мы должны сделать так, чтобы каждый ребенок поверил в Санту и Рождество! Это единственный выход!

Они приготовились продолжить полет, но вдруг заметили странную вспышку голубого света. Кто-то летел сквозь время, то ныряя в него, то выныривая, как будто находился одновременно во всех мгновениях.

Уильям вдруг вспомнил, что сказала Бренда.

Она всегда рядом. Сейчас, тогда, сегодня, вчера, завтра. Она – в каждом мгновении!

Ледяная Колдунья! – подумал Уильям. Но затем услышал знакомый голос:

– Папа, что ты наделал!

Бренда! Она где-то в будущем! Уильям стал всматриваться в картины, мелькавшие в облаках и наконец отыскал ее лицо. Это была Бренда… но она изменилась. Теперь не только ее глаза сияли голубым, как лед, светом, но и кожа стала бледно-голубой и искрилась, как иней.

– Бренда! – крикнул Уильям, но она перепрыгивала из одного мгновения в другое, с одного иней-щупальца на другое, и каждый ее прыжок сопровождался громким треском льда.

– Снегозавр, она скачет по снежинке времени! Хочет вернуться, чтобы изменить то, что натворила! Но это слишком опасно, мы должны ее остановить! – закричал Уильям. – Санта говорил, что время похоже на снежинку, состоящую из разных иней-щупалец. Ледяная Колдунья стала такой именно потому, что без конца перемещалась по ним. Нельзя допустить, чтобы с Брендой случилось то же самое!

Снегозавр взревел в знак согласия и в ту же секунду взлетел вертикально вверх, за ним взлетели и сани. Сверкающий динозавр тянул изо всех сил, а вьюга и пурга яростно раскачивали сани, трепали их, как воздушный змей, угодивший в ураган. Но Уильям и Снегозавр не сдавались. Они должны были спасти Бренду.

– Я н… ни… ничего не вижу! – закричал Уильям. Все вокруг было белым, повсюду гудели и взрывались голоса.

– Разве кому-то еще нужен Санта?! – презрительно выкрикнул Барри Пейн из будущего. – Санта-Клауса не будет БОЛЬШЕ НИКОГДА!

И вдруг в отблесках чешуи Снегозавра, Уильям снова увидел ее.

– Бренда! – окликнул он ее, когда они промчались мимо застрявшей в мгновении замерзшей фигуры.

Уильям хотел потянуть за вожжи, чтобы сделать круг и вернуться к ней, но Снегозавр взревел, и Бренда вдруг снова мелькнула впереди, застыв в другом моменте.

– Бренда, стой! – крикнул Уильям.

Буря уносила их дальше. Мощный порыв ветра ударил в борт саней, и они закрутились вокруг своей оси.

– Ой-ой! – закричал Уильям, потуже затянул ремень безопасности и вцепился в кресло, чтобы не выпасть из саней.

Буря мотала их из стороны в сторону. Лед и снег больно били Уильяма и Снегозавра. Снегозавр совсем выдохся, ведь ветер времени сильнее даже восьми запряженных вместе оленей.

– Я больше не могу держаться! – прокричал Уильям сквозь вой бури.

Снегозавр сбросил упряжь, чтобы спасти своего друга, но пока он пытался добираться до Уильяма, их обоих подхватил сильнейший порыв ветра…

Они с грохотом упали на тихую заснеженную улицу. Полозья саней ударились об асфальт так, что во все стороны посыпались искры. Уильяма выбросило и из саней, и из кресла, швырнуло в одну сторону, а сани и Снегозавр – в другую, а потом мальчик больно ударился о холодный засыпанный снегом тротуар. Кресло рухнуло рядом, едва не размозжив ему голову, и внезапно все стихло.

– А-а-ай, – простонал Уильям.

К счастью, снег немного смягчил удар, но если вихрь времени вытряхнул тебя из саней, которые летели по небу, это все равно больно!

Уильям полежал, приходя в себя, затем попробовал поднять кресло, но замерзшие пальцы не слушались, и он снова упал.

– О боже! Позволь я помогу тебе, – донесся откуда-то сверху дружелюбный голос. Женщина подняла кресло и стряхнула снег с сиденья, затем наклонилась и помогла Уильяму сесть. Он рухнул в кресло, чувствуя себя смущенным и беспомощным.

– Вот так… теперь все хорошо. Ты в порядке? – улыбаясь, спросила женщина.

Уильям поднял голову, и сердце замерло у него в груди.

Не потому, что время снова остановилось. А потому, что перед ним стояла его мама.

– Ты в порядке? – спросила мама Уильяма.

Он был слишком потрясен, чтобы отвечать.

– Похоже, ты больно ударился. Что ты делаешь так поздно на улице один? – продолжала она.

– Я… я…

Он не мог произнести ни слова и даже пытаться перестал, а просто молча смотрел на нее. У нее были карие глаза, как у него, а волосы короче, чем на большинстве фотографий, которые он видел. Но ему это понравилось. На ней было изящное пальто и блестящие ботинки. Уильям подумал, что такие ботинки, наверное, надевают, когда идут на вечеринку или на свидание.

– Ты молчишь потому, что я – незнакомый человек, а тебе не разрешают разговаривать с незнакомцами? Это правильно! Я – Молли, – сказала его мама и протянула ему руку. Уильям пожал ее своей дрожащей рукой, а она вдруг выдернула ее и показала ему язык.

Это было так неожиданно, что Уильям искренне рассмеялся.

– Вот так-то лучше! – улыбнулась Молли. – Теперь ты знаешь, как меня зовут, и я больше не незнакомка. Позволь, я провожу тебя домой. Ты живешь где-то рядом?

Уильям даже не заметил, где они приземлились. Оказывается, они упали за несколько улиц от маленького кособокого домика… но ведь сейчас он был в прошлом, а Уильям знал, что его родители переехали в этот домик только после того, как поженились. А сейчас его мама выглядела такой юной, и Уильям подумал, что этот маленький кособокий домик наверняка еще им не принадлежит.

Он хотел отказаться от помощи, но вместо этого выпалил:

– Да! Я живу в нескольких улицах отсюда.

– Тогда покажи мне дорогу. Тебе пора домой, – она улыбнулась и отступила в сторону, пропуская Уильяма вперед.

– Какое сегодня число? – спросил Уильям, пытаясь выяснить, в каком году он приземлился.

– Число? – рассмеялась Молли. – Ты должен знать, какое сегодня число!

Уильям не знал.

– Сегодня канун Рождества! Великая ночь! Вот почему тебе следует быть дома и готовиться к приему очень важного гостя. Ну, ты понимаешь, о чем я, – подмигнула она. – Если, конечно, ты был хорошим мальчиком. Ты ведь был хорошим мальчиком, правда?

– Я совершил несколько ошибок, но сегодня вечером собираюсь все исправить, – сказал Уильям.

– Да… Исправлять ошибки никогда не поздно.

Она шла рядом с ним. Уильям напряженно думал, о чем бы еще поговорить.

– Я… гм-м… мне нравятся ваши ботинки, – робко сказал он.

– Спасибо! Я иду на свидание. На первое свидание! – улыбаясь, сказала Молли.

– В канун Рождества? – спросил Уильям.

– Да! Он очень любит Рождество, так что я попробую удивить его вот этим.

Она достала из кармана красивый снежный шар.

Сердце Уильяма заколотилось как бешеное. Он сразу его узнал. Резная деревянная подставка, уютный бревенчатый домик внутри. Тот самый шар, который папа доставал каждое Рождество!

Мама подарила его папе на их первом свидании, и он хранил его все эти годы!

Уильям понял: мама идет на свидание с его папой! И это происходит прямо сейчас!

– Я сама его сделала. Как ты думаешь, ему понравится?

– Очень понравится, – улыбнулся Уильям, но вдруг сообразил, что это, наверное, звучит странно. Откуда ему знать, что понравится молодому человеку, с которым встречается совершенно незнакомая ему девушка? – То есть… если бы я был на его месте, мне бы понравилось.

Молли удивленно посмотрела на Уильяма, а потом рассмеялась. Они подошли к повороту.

Вечер был волшебный. Звезды мерцали на звенящем от холода небе рождественской ночи. В домах было тепло и уютно. В окнах мерцали огоньки гирлянд, откуда-то слышалось пение.

Уильям подъехал к своему дому. Он выглядел точно так же, как и в его настоящем, только был не такой кособокий, и краска на водосточных трубах была свежей. И все же это был его дом.

Если не считать того, что пока он не был его домом! Сейчас тут жил кто-то другой, так что попасть внутрь Уильяма не мог.

– Э… вот мой дом, – сказал он, остановившись возле еще-не-таких-кривых ворот.

Молли посмотрела на дом. Он был в два раза меньше остальных домов на улице, но было в нем что-то такое, отчего в него хотелось войти.

– Потрясающий дом, – улыбнулась Молли. – Такой уютный! Как тебе повезло!

– Да, это так. Только немного тесновато. Ведь теперь тут живем не только мы с папой.

– Правда? – удивилась Молли.

Уильям замолчал. Он не мог говорить с ней о будущем, но когда она посмотрела на него такими красивыми и добрыми глазами, ему захотелось рассказать ей все.

– Сейчас в нем живем мы с папой, его новая подружка и ее дочка.

– Понимаю, – улыбнулась Молли. – Она тебе нравится? Новая подружка твоего папы? – как бы невзначай спросила она, прислонившись к стене.

– О, да! Памела чудесная! Ну… раньше она ненавидела Рождество, так что ей потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть.

– Ненавидела Рождество? Вот было бы смешно, если бы она познакомилась с парнем, с которым я сегодня встречаюсь. Уж он бы научил ее любить этот праздник! – воскликнула Молли, закатив глаза.

– Да уж, – рассмеялся Уильям. – Если бы они встретились…

Они помолчали.

– Ну, что ж, тебе пора. Представляю, как переживают твои родители! Уже так поздно, а тебя нет дома в канун Рождества, – сказала Молли, кивая в сторону входной двери.

Она распахнула калитку, и Уильям вздохнул.

– Счастливого Рождества… Подожди, ты не сказал, как тебя зовут! – сказала Молли.

– Уильям, – улыбнулся он.

– Уильям, – повторила Молли. – Красивое имя.

– Спасибо, что проводили меня, – сказал Уильям и, не раздумывая, раскинул руки, чтобы обнять ее.

Молли обняла его.

И Уильям пожалел, что вылил все зелье в пасть Снегозавра. Если бы он мог, то навсегда остался бы в этом мгновении.

Но, как и все самое прекрасное в жизни, это должно было закончиться.

Когда они отпустили друг друга, Уильям почувствовал, как что-то выпало из кармана его халата и приземлилось на мостовую с громким дзинь!

– Что это? – спросила Молли.

По звуку он догадался, что это не могло быть пушистое желание, и уже начал думать, как объяснить, если из его кармана выпал верометр Санты.

Но, когда Молли наклонилась, чтобы поднять предмет, Уильям увидел, что это и не то, и не другое. Это была ледяная чаша Ледяной Колдуньи.

Только она больше не была замороженной. И он увидел, что это больше и не чаша вовсе.

Возможно, верометр был слишком теплым, или желание слишком пушистым, но, какой бы ни была причина, сверкающие сосульки растаяли и толстый слой инея исчез, обнаружив под собой самую красивую и сияющую чайную чашку с ручкой в форме снежинки.

Уильям ахнул.

Он не верил своим глазам. Это была точно такая же чашка, как и та, что принадлежала его маме. Та, из которой иногда пила Памела!

– Ого, какая красивая! – сказала Молли, любуясь чашкой. – Чья она?

– Ваша, – не задумываясь, ответил Уильям.

– Моя? – нахмурилась Молли.

Сердце Уильяма заколотилось. Это была правда. Это была ее чашка. Всю свою жизнь он видел ее на кухне, видел, как папа иногда пил из нее, когда чувствовал себя очень одиноко.

– Да. Это рождественский подарок. Вам. От меня, – сказал Уильям.

– Это очень мило с твоей стороны, но я не смогу принять такую красивую вещь… – сказала Молли, протягивая чашку Уильяму.

– Нет, она ваша. Я настаиваю! Считайте, что это благодарность за то, что проводили меня до дома, – улыбнулся Уильям. Он чувствовал, что поступает правильно.

Молли посмотрела на чашку с красивым орнаментом.

– Ну… если ты так уверен…

– Совершенно! – улыбнулся Уильям.

– Тогда я буду вспоминать о тебе каждый раз, когда буду пить из нее чай, – с улыбкой сказала она, и Уильям никогда не чувствовал себя счастливее, чем в то мгновение.

– Ну, мне пора. Счастливого Рождества, Уильям! – Молли улыбнулась и зашагала по улице.

– Счастливого Рождества, – крикнул ей вслед Уильям, и тихо добавил: – Мама…

Уильям смотрел, как его мама исчезла за поворотом, и его сердце защемило от счастья. Это было чувство, которого он прежде никогда не испытывал. Как будто всю жизнь ему чего-то не хватало, а теперь он это получил.

Внезапно тишину ночи нарушил рев.

– Снегозавр! – ахнул Уильям, внезапно вспомнив, что случилось перед его встречей с мамой. Он помчался к месту падения и увидел на дороге длинные, поблескивавшие волшебными искорками следы от скольжения. Они вели к тротуару и исчезали в дыре, образовавшейся в зеленой изгороди, окружавшей парк.

– Снегозавр! – позвал Уильям, и в то же мгновение услышал рев. Он осторожно въехал в темный парк и через несколько секунд обнаружил Снегозавра, который пытался вытащить из кустов тяжелые сани.

– Вот ты где! – воскликнул Уильям. Снегозавр подпрыгнул на месте, а потом радостно облизал его лицо. – Я в порядке, в порядке! – рассмеялся Уильям. – Но… ты только посмотри на себя!

Чешуя динозавра побледнела, а искрящийся свет превратился в тусклое мерцание.

– Твоя заморозка мозга ослабевает! – догадался Уильям. – А у нас еще остался один город, куда мы должны доставить подарки. А еще нужно найти Бренду и вытащить ее из временной западни! – Он указал на бурлящие грозовые тучи вдалеке. – Нужно скорее улетать отсюда!

Снегозавр сгреб Уильяма в охапку, усадил в сани на место Санты, просунул голову в упряжь и уперся лапами в землю.

– Ты готов? – крикнул Уильям.

Снегозавр издал мощный рев.

– Я в тебя верю! – крикнул Уильям, Снегозавр вдохнул холодный воздух и изо всех сил потянул сани через заснеженный парк. Теперь, когда его мозг получил дополнительную порцию холода, его чешуя снова засияла и он энергично прыгал вперед. Прыжки становились все длиннее и выше, и наконец они поднялись в воздух.

– Йу-ххууу! – восторженно воскликнул Уильям. – Вперед! Менять будущее!

Они мчались по ясному предрождественскому небу. Через некоторое время они добрались до тяжелых грозовых облаков, и в них появился просвет, словно предлагавший войти. Они двинулись вперед. Уильям ориентировался в тумане благодаря яркому сиянию чешуи Снегозавра. Голубое свечение, словно маяк, указывало дорогу. Уильям вспонил, что в прошлый раз так светились глаза Ледяной Колдуньи! Тучи сгустились, и он увидел… как несколько часов назад он сам доставляет подарки к порогам домов.

– Сюда! – воскликнул Уильям, и Снегозавр поспешил внутрь этого мгновения.

Они вернулись в канун Рождества. Время медленно размораживалось. Совсем скоро дети во всем мире проснутся, и будет уже слишком поздно! Грозовые тучи клубились, сверху доносились раскаты грома, молнии зловещим светом освещали все небо. Казалось, что буря собирается наброситься на Уильяма и Снегозавра, вышвырнуть их обратно в их время.

– Быстрее, Снегозавр! – крикнул Уильям. Сани понеслись вперед, и Уильям набрал в руки побольше подарков, приготовившись раскидывать их по улицам.

Вдруг сани вспыхнули ярко-красным огнем, как и подарки в руках Уильяма, а тучи обступили их так плотно, что тоже засияли волшебным алым светом.

– Скорее, вниз! Прямо сейчас! – крикнул он Снегозавру. Они стремительно спустились почти до самой земли, и Уильям стал бросать подарки на лужайки перед домами, на пороги, на веранды, осыпая дома светящимися коробочками всевозможных форм и размеров.

– Остался всего один! – крикнул Уильям, но тут их настигла буря. Плотный туман окутал последнюю улицу и раскинул серые руки, готовый схватить их. Уильям выглянул из саней, сжимая в руке последний подарок. Дом приближался.

– Еще… немного…

Подарок, который он бросил упал прямо на порог.

Снежная буря поглотила их. Снег и ветер, гром и молнии, прошлое и будущее кружились вокруг. Но Уильям не думал ни о прошлом, ни о будущем, и доставка подарков его тоже больше не волновала.

Единственным подарком, о котором думал Уильям, был тот, что он сам недавно получил.

Открыв глаза как можно шире, он надеялся увидеть дорогу назад, но сияние Снегозавра становилось все слабее. Он истратил всю энергию, и если в ближайшее время они не вернутся в свое время, то застрянут в этой буре и навсегда потеряются во времени!

Вдруг сани тряхнуло – но это был не порыв ветра, нет! В сани кто-то запрыгнул.

ХЛОП!

– БРЕНДА? – ахнул Уильям.

Она вернулась, но не была похожа на ту Бренду, которую он знал. Время изменило ее. Теперь ее окружала холодная голубоватая дымка, а тело стало прозрачным, как лед.

Она стояла на сиденье рядом с Уильямом, поставив ногу на передний борт саней. На Уильяма она не смотрела, ее взгляд был устремлен на что-то впереди. Вдруг из ее глаз хлынули лучи яркого голубого света.

– Следуй за этим светом! – крикнул Уильям. Снегозавр собрал последние силы и полетел еще быстрее. Они ворвались в рождественское небо, и оно раскололось, как лед в замерзшем фонтане.

– Мы летим слишком быстро! – крикнул Уильям, но уже ничто не могло замедлить их движение. Они врезались в Северный полюс как сверкающий голубой метеорит, взметнув облако снега и льда.

Все вокруг было белым-бело.

– Снегозавр? – закашлявшись, произнес Уильям. – Ты в порядке?

Снежный туман начал рассеиваться, и застрявший в обломках саней Уильям увидел, как вокруг стали появляться призрачные фигуры. Чьи-то голоса пропели:

Уильям Трандл, ты ли это?В санях Санты прилетел ты?

– ЭЛЬФЫ! – восторженно закричал Уильям. – Вы снова здесь!

Голова Снегозавра вынырнула из-под груды щепок, в которые превратились сани.

– Снегозавр, смотри! У нас получилось! – воскликнул Уильям, и Снегозавр торжествующе взревел. Ему вторили радостные голоса эльфов, которые вытащили Уильяма и его кресло из-под обломков и перенесли в безопасное место.

– Ну и ну, неужели передо мной тот самый мальчик, который спас будущее? – раздался глубокий громкий голос, и громадная фигура выступила из тумана и заключила всех в теплые объятия.

– Санта! – просиял Уильям. – Ты вернулся!

– Благодаря тебе, Уильям.

Снегозавр заворчал.

– И тебе тоже! – улыбнулся Санта, гладя его по голове.

Но вдруг улыбка Уильяма погасла. Он вспомнил, кто его спас.

– Где Бренда? – спросил он, оглядываясь.

Сани превратились в кучу сломанных досок и искореженного золотистого металла.

Эльфы озадаченно переглянулись. Брокколи и Звездочетка встревоженно ответили:

Бренды здесь нет,больше нет никого,В санях вы упалитолько вдвоем!

Снегозавр взревел, учуяв что-то в снегу.

– Смотрите, следы! – воскликнул Уильям. Снегозавр нашел след, который вел от места крушения к снежному ранчо. – Наверное, это Бренда! Нужно ей помочь!

Снегозавр начал толкать кресло и покатил его быстрее, чем это сделал бы сам Уильям. Они шли по следам на снегу, а за ними спешили Санта и эльфы. Они оставили позади Деревню Эльфов, снежное ранчо, огромный холл и оранжерею, и вскоре оказались у входа в лабиринт.

– Не останавливайся! – крикнул Уильям и пригнулся.

Они промчались сквозь весь лабиринт, в самый его центр, и оказались во внутреннем дворике.

Уильям посмотрел на великолепную таинственную ледяную статую, возвышающуюся над фонтаном. Ее окружала прохладная синеватая дымка. Как и в самый первый раз, когда он ее увидел, Уильям почувствовал, что в ней есть что-то очень знакомое. Как будто они уже встречались когда-то давным-давно…

ПОДОЖДИ-КА!

Сердце Уильяма чуть не выскочило из груди.

Фрагменты пазла, который он, сам того не замечая, собирал все это время, встали на свои места.

– В чем дело, Уильям? – спросил Санта.

– Ледяная Колдунья!.. Ты сказал, что не знаешь, кто она и как сюда попала, – сказал Уильям.

– Верно, – ответил Санта.

– По-моему, я знаю ответ, – сказал Уильям, глядя в застывшие глаза своей сводной сестры. – Ледяная Колдунья – это Бренда!