Принцесса отошла, еще раз милостиво улыбнулась, и уткнулась носом в букет камелий. Члены поздравлявшей с днем рождения депутации раскланялись и, пятясь и приседая, вышли за дверь.

 -- Уф, -- в жар бросило! -- сказала госпожа гоф-аптекарша.

 От смущения и от узкого корсета она была красна, как медная кастрюля.

 Тайная советница склонилась в последний раз, как склоняется пламя свечи перед отверстием двери.

 -- Mon amie, -- сказала статская советница тайной советнице (они надевали в передней калоши), -- эта госпожа...

 -- Ее высочество так хочет, -- сказала тайная советница, и бросила взгляд на гоф-аптекаршу, которая повернулась к ним спиною и, стоя в углу, расстегнула несколько пуговиц на своей талье.

 Тайная советница сделала такую гримасу, точно понюхала что-то противное.

 Они спустились по лестнице замка. Гоф-аптекарша сунула талер в руку швейцара. Гайдуку дала монету в десять марок. Члены депутации вышли и припустились, в калошах, с поднятыми юбками, по аллее, направляясь домой. Гоф-аптекарша тяжело пыхтела.

 -- Да, -- сказала она, -- это стоило-таки денег.

 Она одна заплатила за букет.

 Юбки рассерженной тайной советницы взлетали так высоко, что ее жидковатые ноги были видны вплоть до тех мест, где анатомия назначила быть икрам.

 Принцесса Мария-Каролина уже много лет несла представительство при дворе.

 Каждый год были те же самые торжества: новогодний бал, который его высочество герцог открывал полонезом с ее высочеством принцессою Мариею-Каролиною.

 Ее высочеству принцессе угодно было приглашать на кадриль тех же офицеров.

 Три зимних обеда, и маленькое интимное придворное торжество в день рождения ее высочества с фейерверком и ее инициалами М. К. из цветов страны -- зеленого и желтого. И шесть маленьких субботних вечеров в собственных покоях ее высочества, где дюжина офицеров гарнизона с молодыми дамами из придворного круга танцевали, а синьор Песталоцци учил их кадрили, которую надо было танцевать в костюмах в день рождения его высочества герцога.

 Ежегодный базар в общественном собрании, где ее высочество встречали с букетом у подножия лестницы в ратуше, первый член комитета вел ее высочество по зале (Ее высочество никогда не умела соразмерить свою походку с походкою членов комитета общественного собрания), ее высочество занимала место на украшенной цветами страны трибуне, и тогда придворный актер господин фон Пельниц, принимавший благосклонное участие в торжестве, декламировал "Колокол".

 Господин фон Пельниц был единственный в зале, кто был не совсем тверд в "Колоколе". Он вкладывал в свое чтение много пафоса, и на конце каждого стиха приподнимался на цыпочки. Господин фон Пельниц восполнял пробелы своей памяти тем, что испускал какой-то долгий, сплошной звук, напоминавший отдаленный гром; при этом вращал в воздухе своими руками, как крыльями ветряной мельницы.

 Когда господин фон Пельниц кончал, -- с каждым годом дольше приходилось ждать, пока господин фон Пельниц кончит с " Колоколом -- ее высочество говорила:

 -- Мне очень приятно.

 Ее высочество очень охотно сказала бы больше, но она не кончала и, стесненная своими руками (Ее высочество постоянно, когда начинала говорить, имела такой вид, точно ей хотелось спрятать свои руки), она повторяла:

 -- Мне очень приятно. Как всегда, я очень рада.

 Фон Пельниц кланялся и пыхтел, как кит.

 С каждым годом фон Пельницу все тяжелее становилось декламировать "Колокол", и раскаты грома в его чтении слышались все чаще.

 После каждого базара фон Пельниц надеялся сделаться кавалером ордена герцогского дома. Фон Пельниц уже обладал медалью за искусство: ее высочество герцогиня милостиво изволила пожаловать медаль господину фон Пельницу в день двадцатипятилетнего юбилея. Фон Пельниц в день своего двадцатипятилетнего юбилея исполнял роль Ромео.

 Ее высочество проходила по залам и покупала что-нибудь у каждого столика.

 У супруги обер-бургомистра она покупала пфеферкухен [имбирные пряники], -- супруга обер-бургомистра сама их пекла.

 -- Я с особенным удовольствием ем ваши пфеферкухены, -- говорила ее высочество.

 Каждый год ее высочество ела пфеферкухены супруги обер-бургомистра с особенным удовольствием. Все хозяйки резиденции выпросили себе рецепт "пфеферкухен ее высочества".

 Обойдя все столы, ее высочество осматривала выставку. Там был зверинец. Молодой преподаватель гимназии выставил ученую свинью. Она говорила хрю-хрю, когда ее щекотали.

 Ее высочество принцесса Мария-Каролина смеялась так, что графиня фон Гартенштейн начинала кашлять.

 Графиня Теодора-Анна-Амалия фон Гартенштейн вообще не понимала, почему ее высочество иногда, -- "и по самым неуместным поводам, моя милая", говорила она mademoiselle Leterrier, которая жила в дворцовом флигеле в качестве заведующей бельем, -- позволяет себе так хохотать, -- "взрывы хохота, моя милая", -- помирать со смеху.

 -- Ах, вы, конечно, знаете, -- говорила графиня фон Гартенштейн, -- горе в том, что она никогда не обладала грациею. И когда она так смеется...

 Графиня фон Гартенштейн не умела выразить своего сожаления. Статс-дама, графиня фон Гартенштейн, смеялась всегда скромно, закрывшись своим платком.

 -- Не всякий имеет l'air du trône [здесь: дух трона -- фр.], -- говорила mademoiselle Leterrier.

 Она была, мягко выражаясь, не обрадована тем, что принуждена была довольствоваться положением простой экономки.

 Графиня фон Гартенштейн бросала в пространство взгляд, полный отчаяния.

 -- Дорогая моя, о высоких особах лучше молчать.

 Ее высочество осматривала весь базар. У выходных дверей обер-бургомистр держал речь. Все время, пока он говорил, верхняя часть его тела двигалась так, словно он собирался рубить дрова. Когда речь кончалась, ее высочество несколько времени стояла и припоминала подходящие слова. Потом она говорила:

 -- Благодарю вас. Я очень тронута...

 И уходила, когда остальные еще стояли и ждали, что она скажет еще что-нибудь.

 Нелегко было ее высочеству сказать что-нибудь.

 Так же бывало и в тех случаях, когда ее высочество прибивала к древку знамя стрелкового общества, или закладывала первый камень.

 Проходили дни, один как другой. Не было никакого изменения. Все постоянно оставалось по-старому.

 Иногда, когда ее высочество, прогуливаясь по террасе, вдруг взглянет на бесстильный, печальный, зеленый дворец со многими маленькими окнами с мелкими переплетами, на старые пушки, поломанные и заржавленные, расставленные перед высокою лестницею, и на часового, -- единственное мужское существо, которое постоянно ходит здесь взад и вперед, -- ощущала она такую тоску, словно весь этот зеленый замок на одно мгновение лег на ее грудь. Она видела рядом с собою графиню фон Гартенштейн, которая шла припрыгивая, манерно, как танцовщица. И ее высочество ускоряла походку, раздраженная этим вечным сопровождением.

 Но графиня фон Гартенштейн поспешала за ее высочеством.

 С прогулки возвращалась ее высочество к своим водяным краскам или к своим вышиваниям.

 Графиня фон Гартенштейн читала вслух из Revue des deux mondes ["Обозрение двух миров" -- либеральный парижский журнал].

 По вечерам сидела ее высочество в придворном театре в своей ложе. Молодые начинающие артисты или заслуженные благородные отцы отзванивали на сцене стихи Шиллера.

 Ее высочество слушала их полусонно, как в телефон. ее высочество обмахивалась веером. Трепещущие ноздри выдавали зевок, который ее высочество пыталась скрыть.

 Так шло время, и так текли дни, день за днем. И случалось, что ее высочество с внезапным удивлением замечала, что поля и лужайки вдоль домов начинают зеленеть, и что на кустах при дороге набухают почки.

 -- В самом деле, уже весна? -- спрашивала она.

 -- Через две недели будет день рождения его высочества герцога, -- говорила графиня фон Гартенштейн.

 -- Да, конечно, -- говорила ее высочество, и смотрела вниз на зеленеющие поля.

 Ее высочество принцесса Мария-Каролина выросла.

 В различные годы приезжали в замок послы от чужих дворов. Три, четыре принца были сами.

 Чужеземный августейший гость вел Марию- Каролину к столу. Они сидели, оба слегка смущаясь, между скромными превосходительствами того и другого двора, и с принужденно-любезными лицами говорили о малоинтересных новостях.

 Но среди разговора они внезапно останавливались, и только улыбались, и склонялись друг к другу, как люди, которые охотно рассказали бы кое-что один другому, да нечего было рассказать.

 Придворные дамы и кавалеры при наставшем молчании прерывали свои шепчущие рассказы, сидели, как их высочества, улыбаясь, и склоняли друг к другу любезно-внимательные лица, и ничего не говорили, только играли ножами и смотрели друг на друга.

 Ее высочество герцогиня удалялась каждый раз очень порывисто. Юные их высочества еще оставались на тех же местах; они улыбались друг другу, как куклы в кабинете восковых фигур.

 -- Рот, рот хоть бы только она открыла.

 Графиня фон Гартенштейн так нервничала, словно это ей самой надо было готовиться к венцу.

 После стола пили кофе в желтой зале. Герцог шел играть в тарок, а придворные дамы и кавалеры собирались по углам.

 Графиня Гартенштейн вышивала по канве и соображала что-то.

 Мария-Каролина становилась очень оживленною. Она говорила непрерывно, и не отходила от их превосходительств Курта и Квенда.

 Это были вопросы о лесоводстве, которым ее высочество интересовалась... ее высочество не могла понять...

 Оба превосходительства стояли подпрыгивая под люстрой. ее высочество не понимала ни слова из того, что они говорили, но она продолжала спрашивать, и говорила все громче и махала веером. Чужеземный принц крутил свои усы и разглядывал свои сапоги.

 -- Как я уже говорила, уважаемый генерал...

 Уважаемый генерал стоял как на угольях. Он был последний, -- его превосходительство фон Курт пользовался случайною паузою и ускользал с тремя поклонами. Его превосходительство фон Квенда решался наконец: он умолкал на полуслове и пятясь отходил.

 -- Да, совершенно верно, -- говорил он, -- ваше высочество совершенно правы.

 Вокруг ее высочества образовывалось большое пустое пространство.

 Она садилась к столу и рассматривала какие-то фотографии.

 В следующее утро устраивалась прогулка. Августейшие особы завтракали в замке и затем шли гулять в лес.

 Свита отставала. Оба юные высочества оставались вдвоем.

 Мария-Каролина судорожно теребила ручку своего зонтика и говорила прерывистым голосом какие-то слова; чужестранный принц выписывал концом своей палки завитые линии на мягкой земле. Наконец они замолкали оба и шли, несколько отдалившись друг от друга. Чужеземный принц посматривал с боку на принцессу Марию-Каролину. В профиль ее лицо не выигрывало.

 Внезапно замечали они у поворота аллеи графиню Гартенштейн. Его высочество поспешно наклонялся над пнем и копал вокруг него своею палкою.

 -- Представьте, это муравьи, муравьи на пне.

 -- Да.

 Ее высочество тоже думала, что в этом пне находится муравейник.

 -- Как удивительно у животных...

 Они оба останавливались и смотрели на пень. ее высочество начинала смеяться. Ей невольно вспомнились анекдоты m-lle Leterrier о муравейнике в Sanssouci.

 Она рассказывала эти анекдоты. Чужеземный принц смеялся и начинал рассказывать про своего гувернера. Теперь он был профессором древне-персидского языка.

 Они оба смеялись над словом "древне-персидский".

 -- И у него был кривой рот, -- говорил его высочество.

 Юные высочества продолжали смеяться, подходя к графине фон Гартенштейн.

 -- Как двое детей, моя милая, -- говорила графиня фон Гартенштейн m-lle Leterrier. -- Они были счастливы, как дети, когда я их застала.

 На следующий день чужеземный принц уезжал.

 Если ее высочество бывала разочарована, то она никогда и никому не докучала своим разочарованием. Опять его высочество герцог вел ее под руку к ежедневному столу в маленьком зале; и после обеда она вышивала, -- под чтение графини фон Гартенштейн, -- бисером экран для базара в общественном собрании.

 Ее высочество сидела нагнувшись и нанизывала серебряный бисер на тонкую иглу. Свет падал на красные сгибы ее рук и на ее лицо; скулы ее высочества резко выдавались, освещенные лампою. ее высочество начинала худеть.

 Однажды вечером, когда наследный принц приехал на время домой, он, долго глядя со своего места на нее, такую тощую и лишенную прелести, сказал:

 -- Мария-Каролина, что же ты думаешь так все здесь сидеть и нанизывать бисер.

 Он сказал это совершенно внезапно. Его слова поразили Марию-Каролину.

 -- Придется нам отправить тебя прямо в Эйзенштейн, -- сказал наследный принц, и повернулся на каблуке.

 Ее высочество принцесса Мария-Каролина склонилась еще ниже над столом. Скоро после этого она тихо собрала свой бисер и медленно завернула вышиванье в бумагу.

 Ее высочество рано ушла; у нее немного болела голова, она казалась бледною.

 Она подошла со своим пакетом в руке к герцогскому столу для тарока [карточная игра]. Герцог играл с наследным принцем.

 Между двумя взятками герцог поцеловал ее в лоб.

 -- Покойной ночи, сестрица, -- сказал наследный принц.

 -- Покойной ночи.

 Наследный принц взглянул на свою сестру. Она казалась бледною.

 -- Тебе нехорошо, Мися? -- спросил он, -- это было ласкательное имя из детских дней, -- и он нежно погладил ее по щеке. -- Поправляйся, деточка.

 Ее высочество была очень взволнована. Падали слезы на пакет с вышиваньем для общественного собрания, когда она поспешно проходила по залам.

 На следующее утро у ее высочества были красные глаза, когда она со своим братом, наследным принцем, выехала кататься верхом. Они были, по-старому, добрыми друзьями. Он дразнил ее, и она была застенчива и подчас резка. Но иногда, когда он за столом целовал ее в щеку со словами "на доброе здоровье, Мися!" -- Ее высочество внезапно прижималась трепеща к плечу своего брата, и наследный принц смотрел за нею, когда она проходила через комнату, тихо наливала кофе в чашку и несла его высочеству герцогу.

 -- Ну, -- наследный принц вытянул перед собою красивые ноги, обтянутые гусарскими рейтузами, -- видит Бог, это прямо-таки неинтересно.

 Он продолжал смотреть на сестру, которая, стоя рядом с графинею фон Гартенштейн, разливала кофе.

 -- Ну-у, видит Бог, это нельзя, откровенно говоря, назвать интересным.

 Его высочество никогда не оставался дольше трех дней подряд в резиденции. Его полк стоял в Потсдаме.

 Ее высочество принцесса Мария-Каролина опять одна делала свои прогулки верхом. Она пускала своего нового Аякса медленно идти по лесной дороге. Старый Аякс уже отслужил; ноги у него ослабели, и он начинал слепнуть. Поэтому наследный принц его застрелил, и Мария- Каролина велела зарыть старое животное на краю лесной прогалины под дубом. Это было ее любимое место в лесу. Впрочем, она знала каждый уголок и каждую дорогу в этом лесу. Здесь провела она счастливейшие часы своей жизни.

 Дети лесничего играли у забора. ее высочество останавливала Аякса и прислушивалась к их играм.

 Ее высочество очень любила детей. Она сходила с лошади и садилась на краю рва среди малышей, и они обступали ее, и радовались, и смеялись, и надевали ее высокую шляпу, которая лезла им на уши. Марии-Каролине было приятно говорить с детьми. Она и со всеми так охотно говорила бы, -- но она никогда не знала, о чем же надо говорить со всеми этими чужими людьми.

 Они говорили скорее всего о вещах, которых она не знала и не могла знать.

 Она никогда не понимала их совершенно, и стояла перед ними такая чуждая, и только улыбалась, робкая, смущенная.

 Но с детьми было нечто иное. С ними болтала она и смеялась. Целые полчаса сидела она у забора в толпе малышей, -- они лезли на ее грудь, садились на ее колени, лепили репейник на ее амазонку, и самую маленькую она поднимала на плечо и так несла ее до лесной дороги. Рейткнехт почтительно и неподвижно, как часовой, держал лошадь ее высочества, стоя между деревьями.

 Когда Мария-Каролина возвращалась домой, останавливалась она у лесной мельницы, и Мельникова дочь, Анна-Лиза, выносила ей стакан молока.

 Старая мельничиха с круглым, красным лицом выходила из дверей и делала реверанс, и ее высочество пила молоко.

 -- Ну, что? -- спрашивала ее высочество.

 -- Ах, -- и мельничиха снова приседала, -- приходится подождать.

 -- Вы знаете, о приданом я позабочусь, -- говорила ее высочество, -- очень благодарю за молоко.

 Анна-Лиза получала стакан обратно и приседала.

 -- На доброе здоровье, ваше высочество.

 -- Да благословит вас Бог, -- говорила старуха, и опять приседала.

 -- Благодарю. Adieu.

 Ее высочество уезжала. В лесу слышно было, как хлопает по воздуху мельничное колесо. Вдали на деревьях пели птицы. ее высочество останавливала Аякса и прислушивалась: дятел прилежно долбил дерево где-то недалеко.

 В конце дороги виднелись ворота дворцового замка с их двумя поломанными вазами.

 Ее высочество ехала шагом.

 В первый раз осенью двор выезжал в город, чтобы посетить театр.

 Ее высочество рассматривала в лорнет знакомые лица. Ей было удобно на ее старом месте в ложе; так спокойно сидела она, на половину закрытая бархатной занавеской. Все абоненты сидели на своих старых местах в балконе; теперь уже можно было смотреть спектакль при свете новой люстры, которую повесили летом.

 Ее высочество не слышала ни слова из Дон- Карлоса. Когда она один раз бросила беглый взгляд на подмостки, увидела она там фон Пельница, стоящего на цыпочках, с рукою, прижатою к груди... Фон Пельниц был маркиз Поза... За время каникул фон Пельниц еще несколько отяжелел...

 Наверху в ложе придворных дам дремала девица фон Гартенштейн, сидя, на своем стуле неподвижно, как оловянный солдатик...

 Ее высочество, держа лорнет перед глазами, смотрела на подмостки, или полураскрывала веер на своих коленях, -- и не видела и не слышала ничего. Она не знала, о чем она думала; она чувствовала только, что уютно ей сидеть здесь в ее уголке в то время, когда другие там внизу играют. Когда аплодировали, она протягивала руки над барьером ложи и машинально несколько раз слабо хлопала своими затянутыми в перчатки ладонями. Едва сознавала, что она это делает.

 Был выход фон Пельница. Он потел как носильщик. Фон Пельниц потел всегда, когда играл героические роли.

 В фойе фон Пельниц смотрелся в зеркало. Фон Пельниц охотно смотрелся в зеркало, когда он был в трико. Он стал в позицию так, чтобы видны были изогнутые линии обеих его ног, и с тонкою придворною улыбкою смотрел в зеркало.

 С такою улыбкою смотрел на леди Мальбору Болингброк в истолковании фон Пельница.

 Фон Пельниц был погружен в созерцание своих ног.

 Принцесса Эболи приближалась к зеркалу. Фон Пельниц вздрогнул.

 -- Милый друг! -- можно было подумать каждый раз, когда фон Пельниц произносит это обращение, что он по меньшей мере звезды перечел и собирается поделиться результатом, -- вы видели, что ее высочество принимала участие в аплодисментах?

 Режиссер позвал маркиза Позу.

 Ее высочество принцесса Мария-Каролина неподвижно сидела в своем углу. Его высочество герцог занимал место за нею. Он непрерывно проводил пятью растопыренными пальцами по длинной бороде до тех пор, пока не задремлет сладко. При звуке падающего занавеса он каждый раз проснется. Тогда сядет он на свет перед барьером ложи и склонится к принцессе. Когда он сидел в ложе впереди, у него была привычка шевелить губами, словно он разговаривал с кем-то. Но он никогда не произносил ни одного слова.

 Ее высочество заглянула в ложу придворных дам. Девица фон Гартенштейн проснулась среди акта. Она сидела с широко раскрытыми глазами, уставясь на сцену. Графиня фон Гартенштейн имела вид испуганной курицы.

 В тот же миг принцесса была поражена странным звуком одного голоса, -- он звучал грубо, почти зверским звуком доносился он к ней. ее высочество невольно вздрогнула. Это был дон-Карлос, который говорил с королевою.

 Он был безобразен и худ, с невыразительным лицом, -- и только большие, пылающие глаза. Как всплеснул он руками!

 Sie waren mein -- im Angesicht der Welt Mir zugesprochen von zwei grossen Thronen, Mir zugekannt von Himmel und Natur, Und Philipp, Philipp hat mir sie geraubt.

 [Моей вы были -- перед целым светом

 Мне отданы союзом двух держав.

 Моею признаны и небом, и природой:

 Филипп, Филипп отнял вас y меня!

 -- перевод М. Ф. Достоевского]

 Ее высочество нагнулась к афише и прочла: Дон-Карлос -- Иосиф Кайм. И, против своей воли, она, слегка опираясь на барьер ложи, стала, без бинокля, следить за каждым изменением его лица. Она едва слышала слова, -- она прислушивалась только к звуку его голоса. С любопытством и почти с испугом, как будто нагнувшись над какой-то дивною тварью, которая переползает ее дорогу, смотрела она вниз, как прикованная.

 Он говорил и раздвигал губы так, что видны были все его зубы, и нагибался с сжатыми кулаками, словно разрывая с бешенством невидимые, оковавшие его, цепи. .

 -- Кретин, -- сказал его высочество герцог. Он также проснулся.

 Во время антракта в герцогскую ложу был приглашен его превосходительство фон Курт.

 Мария-Каролина поклонилась и протянула ему руку.

 -- Особа с темпераментом, наш новый актер, -- сказал фон Курт и поклонился.

 Он хотел угодить этими словами ее высочеству.

 -- Да, -- сказала она и посмотрела опять на сцену, -- как он там стоял перед королевою!.. Да.

 -- Наш придворный театр -- не зверинец, -- сказал его высочество.

 Его превосходительство фон Курт стоял смущенный.

 -- Да, -- сказал он, -- ваше высочество правы, молодой человек несколько горяч.

 Занавес опустили и опять подняли. Пьеса была кончена.

 -- Пойдем же домой, -- сказал его высочество.

 -- Да.

 Мария-Каролина положила свою руку на его руку. Они спускались по лестнице.

 Его превосходительство фон Курт и директор театра стояли в вестибюле. Директор с жалостной миною вздергивал правое плечо вверх, точно боялся получить удар по лицу.

 -- Да, да, -- сказал его высочество, -- как сказал фон Курт, особа с темпераментом.

 Ее высочество неопределенно улыбалась. Они сошли с лестницы и стояли перед театром. Только что прошел дождь, и еще падали отдельные большие капли на камни.

 Свежая прохлада веяла навстречу им от деревьев парка.

 -- Ах, был дождь, -- сказала Мария-Каролина.

 Ей было приятно быть под открытым небом.

 -- Откройте ландо, -- сказала она, -- дождя нет больше.

 Герцог уехал со своими кавалерами. Мария- Каролина стояла на лестнице, пока раскрывали ландо. Она протянула руку -- подхватить дождевую каплю.

 -- Конечно, еще дождь идет, -- сказала графиня фон Гартенштейн. -- Нас опять вымочит.

 На девице фон Гартенштейн была шляпа с настоящими перьями.

 -- Ах, каплет только с деревьев...

 Они сели и покатили быстрою рысью через аллею на земскую дорогу через долину. Непогода проходила. Темные облака проносились над холмами, как черные тряпки. Небо было темно-синее, усеянное звездами.

 Дорога вилась вдоль реки. Легкий туман подымался над ее течением.

 Они смотрели на темную воду между качающимися ивами.

 -- Поезжайте тише, -- сказала Мария-Каролина.

 Они поехали совсем тихо. Лошади погромыхивали своею сбруею, в нетерпеливом желании скорее добраться до дому. Потом пошли они совершенно спокойно шагом.

 Травы и деревья благоухали как по весне. Было так тихо, что слышно было падение в реку капель, соскальзывающих с листьев ивы.

 -- Как прекрасна ночь!

 Ее высочество глубоко вздохнула. Она сидела, прислонив голову к спинке своего сиденья, и смотрела в ночную тьму.

 Один стих встал в ее памяти, и еще один, и еще один. Она не знала, откуда это ей, но она знала их внезапно наизусть, -- все эти возвышенные слова.

 -- Как прекрасна ночь! -- сказала она опять.

 Они оставили реку за собою и въехали на холмы. Здесь и там на горизонте виднелись далекие светы. Ели и березы благоухали на склонах. В лесу около сторожки вскочила собака, и лаяла громко.

 Пришла весна с томящим зноем, и солнце вызывало жизнь из глубин в высоту. ее высочество была нервна. Весеннее томление охватило ее высочество.

 -- У ее высочества причуды, -- говорила фон Гартенштейн, -- неисчислимые, моя милая.

 Графиня фон Гартенштейн свои послеобеденные часы проводила по большей части у mademoiselle Leterrier. ее высочество в последнее время часто удалялась после обеда к себе. Она желала отдохнуть.

 Ее высочество замыкала дверь, так что камер-юнгфере приходилось стучаться, когда приходило время опять одеваться к столу.

 Графиня фон Гартенштейн уходила посидеть к mademoiselle Leterrier.

 -- Милая моя, -- говорила она, -- это нервы. Но каково это терпеть, моя милая! Конечно, об этом не говоришь, но у ее высочества такие причуды! Вчера домой из театра мы пешком пришли!

 -- Пришли?

 -- Да, милая моя, мы пришли; ее высочество отослала экипаж. Ну, иногда все удовольствие прочь от этой прыти.

 Да, графиня фон Гартенштейн не говорила о том, что она терпит. Но у нее был верный способ молчать о своих мучениях.

 -- Милая моя, мне, конечно, приходится подчиняться, -- говорила она с таким видом, как будто, по меньшей мере, иногда бывала побита.

 Mademoiselle Leterrier сочувственно качала головой.

 -- Mais oui, -- говорила она, -- c'est l'âge orageux [О, да, это был бурный век -- фр.].

 -- Да, -- говорила графиня фон Гартенштейн.

 Она не понимала, что mademoiselle хочет этим сказать; графиня фон Гартенштейн никогда не была научена уменью узнавать признаки этого "l'âge orageux".

 -- Mais oui, -- c'est ça, -- повторяла mademoiselle.

 Она знала это. Mademoiselle Leterrier имела одного "neveu" ["племянника" -- фр.], долговязого, напомаженного юношу, который посещал ее дважды в год и очень исправно грабил ее сберегательную книжку.

 -- C'est ça, -- говорила m-lle Leterrier.

 Звонили. Это была госпожа фон Пельниц. Госпожа фон Пельниц зимою брала уроки французского языка у mademoiselle Leterrier. Все трое разговаривали о погоде; она такая непостоянная и так плохо отзывается на ревматизме его высочества герцога.

 В эту осень справляли одно торжество за другим.

 Его высочество наследный принц Эрнест Георг был помолвлен со своею кузиною, эрцгерцогинею Елисаветою, и венчался в октябре. Бракосочетание происходило в Вене.

 Его высочество герцог и ее высочество принцесса выехали за день до свадьбы в Вену.

 Эрцгерцогиня Елисавета была светловолосая и тонкая, как тычинка. На ней было розовое платье. Его высочество герцог поцеловал ее два раза в губы, и принцесса Мария-Каролина поцеловала обе ее щеки.

 Она постоянно улыбалась, говорила свои французские фразы так, словно заучила их наизусть по учебнику, и постоянно вытягивала верхнюю губу, чтобы закрыть слишком большие зубы.

 После фамильного стола у их императорских высочеств, августейших родителей, сидели во внутренних покоях.

 Его высочество наследный принц Эрнест Георг занимал свою невесту, которая сидела за столом, нагнувшись над вышивкой.

 Принцесса Мария-Каролина рассматривала акварельные рисунки.

 Она страдала от разговора помолвленных, который звучал так любезно и бессодержательно и часто прерывался паузами.

 Мария-Каролина видела акварели словно сквозь вуаль.

 Ее сердце было так полно и так сжималось.

 За кофе эрцгерцогиня Елисавета на одну минуту остановилась в оконной нише. Мария-Каролина подошла к ней.

 Эрцгерцогиня Елисавета улыбалась, и они стояли обе несколько времени рядом и ощипывали листья большого растения.

 Наконец, Мария-Каролина взяла руку эрцгерцогини обеими руками, и сказала:

 -- Верите ли вы, -- она говорила задыхаясь и перейдя на немецкий язык, -- что вы будете счастливы?

 Эрцгерцогиня вздрогнула, очень испуганная, и высвободила свою руку из рук Марии-Каролины.

 -- Mais oui, cousine, je suis heureuse [О, да, кузина, я счастлива -- фр.], -- сказала она.

 Принцесса Мария-Каролина отодвинулась на один шаг в сторону, и некоторое время они молча стояли рядом и смотрели в дворцовый сад.

 В десять часов августейшие особы возвратились в свои покои.

 Наверху, в апартаменте его высочества герцога наследный принц сказал герцогу:

 -- Покойной ночи.

 И повернулся к принцессе Марии-Каролине.

 -- Покойной ночи, Мися, -- сказал он.

 -- Покойной ночи.

 Принцесса Мария - Каролина положила свою руку на его локоть.

 -- Эрнест-Георг, -- сказала она.

 Так боязливо прозвучали эти слова.

 Наследный принц взял руку своей сестры; они тихо смотрели друг на друга.

 -- Покойной ночи, Мария-Каролина, -- сказал он.

 Принцесса Мария-Каролина отвернулась. Она слышала громыханье его сабли по ковру, когда он уходил.

 Его высочество герцог бросил карты на стол.

 Его высочество ждал своей партии пикета перед отходом ко сну.

 -- Мария-Каролина, -- позвал его высочество. Принцесса Мария-Каролина села, и его высочество стасовал карты.

 Ее высочество сидела в своем углу, прислонясь к спинке кресла и подперевши голову рукою. Книга соскользнула с колен ее высочества на пол. Она не слышала, как вошла камер-юнгфера.

 Ее высочество опустила руку и вздрогнула. Было совсем темно.

 -- Здесь есть кто-нибудь? -- спросила она.

 -- Это я, ваше высочество, -- сказала камер-юнгфера.

 -- Ах, да, -- ее высочество встала, -- уже поздно.

 Нельзя терять ни минуты.

 -- Зажгите, пожалуйста, свечи, -- здесь, на камине. Я иду сейчас...

 Ее высочество смотрела на руки камер-юнгферы, пока она зажигала свечи.

 -- Сколько часов? -- спросила она.

 -- Семь, ваше высочество.

 -- Уже семь! Хорошо, я сейчас иду.

 Камер-юнгфера зажгла свечи и вышла.

 Ее высочество смотрела в зеркало, стараясь узнать, заметно ли, что она плакала. Перед каминным зеркалом она подперла голову рукою на одно мгновение, потом повернулась и отошла.

 Ее высочество принцесса Мария-Каролина велела одевать ее. Она надела темно-красное платье с кружевами.

 В половине девятого августейшие особы отбыли из итальянского замка на придворный праздник.