Ярко-красный Golf GTI ловко маневрирует между дорожными конусами на пределе своих возможностей. Автомобиль идеально входит в крутой поворот на большой скорости, меня отбрасывает влево, и мы продолжаем разгоняться. Меня так и кидает из стороны в сторону, пока водитель управляет автомобилем на испытательной трассе VW недалеко от Вольфсбурга. Меня восхищает, насколько он умел.

Еще удивительнее то, что водитель – это не живой человек. Вообще-то его и вовсе не было рядом. Руль, педали газа и тормоза приходили в движение сами по себе, будто по взмаху волшебной палочки. И речь идет не о робомобиле от Google. Все это происходило в 2006 году, когда технологии самоуправления еще не набрали такой популярности. Можете представить, почему это произвело на меня большое впечатление.

Удивительно, но история беспилотных автомобилей началась много лет назад. На протяжении десятилетий ученые стремились раз и навсегда устранить проблему смертности на дорогах. Вместо человека, которому свойственно ошибаться, управление должны были взять на себя умные технологии. До недавнего времени такие стремления оставались лишь на страницах научной фантастики. В жизни все упиралось в недостаточное развитие технологий и высокую стоимость. Но теперь невозможное становится возможным благодаря мощности компьютеров, искусственному интеллекту, машинному обучению и современным датчикам.

Впервые автомобиль без водителя проехал по улицам Нью-Йорка в 1925 году, и контролировался он с помощью радиоуправления. Изобретатель Фрэнсис Гудина снабдил новенький Chandler радиоприемником и установил специальный механизм на рулевую колонку. Он реагировал на сигналы радиопередатчика машины, ехавшей следом. В статье современников, опубликованной в New York Times, говорилось, что автомобиль перемещался так, «будто за рулем сидел призрак».

Демонстрация прошла неудачно. После неуверенного проезда по Бродвею автомобиль едва разошелся с пожарной машиной и врезался в автомобиль с журналистами, которые освещали мероприятие. Полицейские приказали Гудине прекратить эксперимент. Еще интереснее то, что Гарри Гудини, чья фамилия звучит практически так же, как и фамилия изобретателя, был недоволен попытками последнего и обвинил его в «незаконном использовании имени в коммерческих целях». Известный иллюзионист ворвался в компанию Гудины Houdina Radio Control Co. и устроил там беспорядок. Впоследствии за этот проступок его привлекли к ответственности.

Затем об автономности заговорили на Всемирной выставке 1939 года в Нью-Йорке. В павильоне General Motors впервые представили «магические автострады» в рамках проекта «Футурама».

Проект – детище дизайнера Нормана Бела Геддеса. В его городе будущего в дороги встроены электромагнитные установки и системы наведения. Подобные встроенные дорожные системы также лежали в основе экспериментов по управлению автомобилями американской компании RCA, занимающейся электроникой. Все началось в 1953 году с автомобильных моделей, а к 1958 году перешло на настоящие машины. Датчики в переднем бампере принимали сигналы от кабеля, проложенного под дорогой, благодаря чему машина узнавала о ремонтных работах и пробках. Система также управляла педалью тормоза и при необходимости перестраивала автомобиль на другую полосу. В компании считали, что беспилотные автомобили станут привычным явлением к 1975 году. Через пару лет британская правительственная организация «Лаборатория дорожных исследований» (сейчас – «Лаборатория транспортных исследований») представила прототип беспилотного Citroen DS, который работал по тому же принципу. В организации также были уверены, что к 1970-м годам на дорогах появится отдельная полоса для беспилотников. Подобные заявления звучали крайне оптимистично.

Первое по-настоящему автономное транспортное средство появилось в Японии в 1977 году, но выпускать его на дорогу было слишком рано. Автомобиль полагался не на электронику под дорогой, а на огромный компьютер, который занимал большую часть панели управления и пола под ногами пассажира. Он по крупицам собирал информацию об обстановке на дороге, которую получал от встроенных камер. Благодаря этому автомобиль мог следовать по белой разметке на асфальте. Правда, лишь на скорости, сравнимой со скоростью пешехода – около 30 км/ч. Тем не менее это было первое транспортное средство, которое вышло за пределы нулевого уровня шкалы автономности, разработанной американской организацией «Общество автомобильных инженеров» (сейчас носит название SAE International).

Немецкий инженер аэрокосмических систем Эрнст Дикманнс вывел скорость и искусственный интеллект на новый уровень, создав беспилотную машину на базе фургончика Mercedes. В 1986 году прототип VaMoRs успешно прошел испытания, а через год самостоятельно проехал по автобану на скорости более 90 км/ч. После этого эксперимента общеевропейская исследовательская организация EUREKA запустила собственный проект PROMETHEUS (Программа европейского дорожного движения с наибольшей эффективностью и беспрецедентной безопасностью). Бюджет проекта составил 749 миллионов евро. Исследователи из Мюнхенского университета разработали технологии с использованием камер, программное обеспечение и средства компьютерной обработки информации. Все это использовали в двух внушительных робомобилях – VaMP и VITA-2, которые были основаны на модели Mercedes S-класса. В 1994 году автомобили самостоятельно проехали почти 1000 километров по оживленному шоссе недалеко от Парижа. Их скорость достигала 130 км/ч. Через год стрелка спидометра показывала уже 170 км/ч по пути из Мюнхена в Копенгаген. Отрезок в 157 километров автомобили проехали без участия человека.

В то время многие производители стали добавлять ограниченные возможности по автономному вождению. Но все они были нацелены лишь на помощь водителю и точно не могли самостоятельно справиться с множеством опасностей, которые постоянно встречаются на дороге. Вскоре ситуация изменилась, ведь на рынке появился новый игрок – вооруженные силы США. В начале 2000-х годов военные спонсировали соревнования DARPA Grand Challenges. Там главный приз в миллион долларов получала команда инженеров, которым удавалось создать автомобиль, способный быстрее остальных пройти 240 километров полосы препятствий. Несмотря на то, что на первых соревнования в 2004 году никто не добрался до финиша, это привлекло внимание к теме и подстегнуло разработки. В следующем году финишировали пять машин, а команда из Стэнфордского университета завоевала первое место и приз в 2 миллиона долларов.

Стэнфордская команда привлекла внимание популярной технологической компании Google. Остальное всем известно. В 2010 году представители Google объявили, что в компании втайне разрабатывали и испытывали системы беспилотного управления автомобилями. Цель – сократить число аварий на дорогах вдвое. Главой проекта, который впоследствии переименуют в Waymo, стал Себастьян Трун, руководитель Стэнфордской лаборатории искусственного интеллекта. Себастьян хотел вывести беспилотники на рынок к 2020 году.

В первый испытательный парк вошли шесть машин Toyota Prius и одна Audi TT. В машины были установлены датчики, камеры, лазеры, специальные радиолокационные GPS-технологии. Автомобили могли взаимодействовать со средой, а не просто ехать по намеченному маршруту. Система отслеживала опасности и распознавала объекты (пешеходов, велосипедистов и другие машины) на расстоянии нескольких сотен метров. Водитель-испытатель все время находился в автомобиле, чтобы при необходимости взять управление на себя.

Исследования Google породили всплеск интереса к теме. Именитые компании увеличили инвестиции в технологическую и автомобильную отрасли, а вместе с тем возросло и число стартапов. По данным Брукингского института, американского аналитического центра, на разработку беспилотных автомобилей в период с 2014 по 2017 год было потрачено 80 миллиардов долларов. Возможно, это станет крупнейшей ошибкой капиталистов, по сравнению с которой финансовый пузырь «Компании Южных морей», тюльпанная лихорадка и ипотечный кризис в США покажутся довольно разумными.

Как обычно, оценки того, когда автомобили станут полностью автономными, оказались слишком амбициозными. Можно разобраться в причинах такого расхождения с реальностью, если посмотреть, как должны работать эти чудеса техники.

Дивный новый мир поистине умных машин требует разнообразных приборов, с помощью которых автомобиль пытается получить точное представление об окружающей обстановке.

Самыми дорогими и эффектными датчиками, которые производят специально для беспилотных машин, являются лидары (от англ. LiDAR, Light Detection and Ranging — обнаружение и определение дальности с помощью света). Обычно их устанавливают на крыше. Эти системы посылают невидимые лазерные лучи малой мощности, которые, отражаясь от объектов, позволяют создать подробную и точную трехмерную карту окрестностей. Поле обзора может достигать 360 градусов. За счет мощных лазеров лидары пригодны для использования при любом освещении.

Ученые измеряют расстояние с помощью лазеров еще с 1960-х годов. Тогда группа ученых из Массачусетского технологического института (МТИ) вычислила точное расстояние до Луны, измерив время, за которое свет долетает туда и обратно. В автомобилях лазеры впервые установили в 2007 году в ходе эксперимента компании Velodyne, производившей звуковое оборудование. Пять машин, на которые установили принципиально новые датчики, удачно справились с ориентированием в смоделированных условиях города.

В 2016 году лидар стоил около 75 000 долларов на автомобиль. К 2019 году его цена упала до 7500 долларов за флагманскую модель. Но стоимость должна стать еще ниже. В компании Ford рассчитывают, что лидар будет стоить приблизительно 500 долларов. Сейчас на большинстве автомобилей установлен один лидар, который создает панораму в 360 градусов или поворачивая всю систему лазеров, или быстро вращая зеркала. Многие исследователи считают, что главное условие для снижения стоимости – создание твердотельных конструкций, где вращающиеся элементы сведены к минимуму или вовсе отсутствуют.

От зеркал получится отказаться, если заменить их на фазированные решетки, в которых используется ряд лазерных передатчиков. Когда все передатчики срабатывают одновременно, луч идет по прямой. Но если сместить фазы сигналов, то луч отклонится вправо или влево. Лидар на основе вспышки – другое возможное решение. По принципу действия он напоминает фотоаппарат. Устройство выпускает один луч, который рассеивается и подсвечивает сразу всю область.

Слежение за дорогой с помощью лазеров.

Лидары становятся меньше и дешевле.

Затем сеть из крошечных датчиков регистрирует свет, который возвращается с разных сторон. Лидары такого типа хороши, потому что моментально охватывают всю область, но в то же время из-за этого появляется шум и картина становится менее четкой.

Но это не единственная проблема. Когда на большинстве автомобилей будут установлены лидары, они начнут создавать помехи друг для друга. Обычно система запускает прямой лазерный луч и использует сверхточные часы. Если лазеры на других машинах будут действовать в той же области, это нарушит их нормальную работу. Скептики также беспокоятся о том, справится ли система с плохими погодными условиями. Наконец, чтобы не нанести вред зрению человека, используются лазеры относительно малой мощности. Дальность луча равна примерно 150 метрам. Для ускорения и лавирования в потоке автомобилей нужен луч длиной по крайней мере 300 метров. Производители лидаров работают над увеличением частоты лазерного излучения, за счет которого получится усилить мощность. Благодаря этому луч будет простираться дальше видимого диапазона спектра. Вероятно, при совершенствовании системы удастся справиться и с другими недостатками. Технология уже неплохо работает в снег и дождь, а еще показывает хорошие результаты в избегании помех.

Лидар помогает машине «видеть» на коротких расстояниях, но для длинных дистанций требуется другое решение. И здесь на первый план выходят радары. На многих новых автомобилях уже установлены радиолокационные датчики, которые используются для адаптивного круиз-контроля, контроля слепых зон и автоматической системы аварийного торможения. Их поле обзора составляет примерно 10 градусов, а стоимость относительно невысока – от 80 до 120 фунтов стерлингов за сенсор.

Главным преимуществом радаров традиционно считают способность воспринимать расстояние и скорость. Радар может измерить скорость на большом расстоянии. Это технология, которая отлично себя показала. Радар может распознать даже то, что находится за предметом. Его волны относительно длинные, поэтому появляются дифракция и отражение. За счет этих явлений можно «увидеть», что скрывается за другими объектами. На YouTube есть видео, снятое внутри движущейся машины, где показано, как информация с радиолокационного датчика приводит в действие систему автоматического экстренного торможения. Впереди не было ничего необычного, но через полсекунды машина перед нами врезалась в другую. Радар на нашем автомобиле смог распознать, что впереди резко затормозила вторая машина от нас. Благодаря этим данным сработали тормоза и аварию удалось предотвратить.

Основной недостаток радаров, из-за которого их необходимо дополнять другими датчиками, – это невозможность восприятия в деталях. Все кажется размытым. Радары не могут отличить пешехода от велосипедиста, хотя способны распознать, движутся эти люди или нет. Лидар в Waymo может не только отличить одного от другого, но и указать, в какую сторону они направляются. Ультразвуковые датчики используются для определения позиции объектов, которые расположены близко к транспортному средству. Чаще всего они встречаются в виде датчиков парковки, издающих звуковые сигналы.

Их изобрели в 1970-е годы, а первой моделью машины массового производства, на которую их установили, стала Toyota Prius 2003 года. Такие датчики работают на расстоянии всего метров 10, но при этом они отличаются низкой стоимостью и оказываются крайне полезны при маневрировании на низкой скорости или в плотном потоке.

Камеры с высоким разрешением – важный элемент оснащения беспилотного автомобиля. Они используются для распознавания светофоров, дорожной разметки, уличных знаков и других объектов, которые содержат зрительные ориентиры, но не более того. Камеры, в отличие от лидаров, различают цвета, а также разницу в текстуре. Если установить несколько камер, получится определить расстояние до предметов. Но чем дальше объект, тем менее точен расчет, поэтому для вождения на высокой скорости это не подходит. Стоимость камеры относительно невелика – 150 фунтов стерлингов на автомобиль, но стоит учитывать, что ее работа зависит от условий освещения и видимости. Инфракрасное излучение способно в какой-то степени решить эту проблему.

Можно подумать, что для передвижения крайне важно наличие GPS. Но эта система работает точно лишь на расстоянии нескольких метров и не всегда исправно: сигнал прерывается рядом с высокими зданиями и в тоннелях. Именно поэтому использование GPS в автономных автомобилях носит ограниченный характер. Однако в сочетании с другими датчиками она может быть полезной. В МТИ, к примеру, сконструировали беспилотный Prius, который неплохо ориентируется на дороге с помощью лишь GPS, лидара и акселерометров.

Конечно, все описанные датчики оказались бы бесполезны, не будь устройства, которое анализировало бы поступающую информацию. Для обработки огромного количества данных (причем быстрой) требуется очень мощный компьютер, по характеристикам заметно превосходящий тот, что стоит у вас дома. Даже современные автомобили вроде Waymo каждые полминуты генерируют информацию объемом до 150 гигабайт. Этого достаточно, чтобы заполнить жесткий диск большинства ноутбуков. В час производится 19 терабайт информации. Автомобили должны хранить эти огромные объемы данных на случай последующих рассмотрений из-за аварий или споров. Все это влияет на потребление энергии: прототип расходует 5000 ватт (примерно столько же требуется 40 обычным ПК). Такой уровень потребления заметно сокращает количество топлива или время работы батареи. Представьте, что для экономии заряда придется отключить автопилот и взять управление в свои руки, иначе до места назначения вы не доедете. Не очень-то похоже на прогресс.

Сейчас на разработку процессоров, которые соответствовали бы потребностям автономных машин, направлено много сил. В Google создали тензорные процессоры (Tensor Processing Units), которые предназначены специально для задач автопилота. В процессоре задействуется только та часть чипа, которая необходима для выполнения конкретной задачи. За счет этого увеличивается количество операций в секунду и уменьшается расход энергии. Тензорные процессоры подходят для машинного обучения разного рода, потому что могут одновременно выполнять множество задач по обработке, которым не требуется большая мощность.

Компания Nvidia, которая известна в первую очередь как производитель видеокарт для компьютеров, выпустила чип Xavier. Он способен выполнять 30 триллионов операций в секунду, что в 500 раз больше хорошего ноутбука, потребляя при этом всего 30 ватт. Эта разработка – удивительно мощное и эффективное устройство, которое представляет собой самую сложную систему на кристалле из когда-либо созданных. Она состоит из центрального процессора (8 ядер), графического процессора (512 ядер), ускорителей глубокого обучения и компьютерного зрения, а также процессора для обработки видео в разрешении 8K. «Мы перенесли суперкомпьютер из центра разработки данных в автомобиль», – заявил Дэнни Шапиро, который отвечает за развитие сегмента автомобильных систем в Nvidia. Но пройдет еще немало времени, прежде чем системы станут энергетически (и экономически) эффективными и выйдут в массовое производство. Кроме того, можно установить самый мощный компьютер в мире, но без правильного программного обеспечения он останется всего лишь дорогим черным ящиком.

Устройство приборов может показаться сложным, но программное обеспечение, которое сделает беспилотные автомобили привычным явлением, в сотни раз сложнее. Вероятно, на сегодня это самое серьезное испытание для искусственного интеллекта.

Идея заключается в том, что автомобиль получает крупицы информации со всех датчиков и объединяет их, чтобы определить, где он находится, что его окружает и как обстановка может измениться. На основе этого машина вырабатывает способ перемещения в пространстве. Все эти действия нужно выполнить за миллисекунды и не допустить ни единой ошибки.

В автомобилях используется глубокое обучение. Я чрезмерно упрощаю, но принцип действия технологии такой: бортовой компьютер превращает информацию с датчиков в огромную матрицу, которая содержит миллиарды битов данных в цифровой форме. Затем он ищет знакомые шаблоны в этой базе, чтобы выбрать правильный вариант поведения. Иногда это называют нейронной сетью. Когда шаблоны и необходимые варианты поведения определены, они переводятся в физическую форму: в действие приходят ускоритель, тормоза, руль или другие системы вроде фар и даже звукового сигнала.

В автомобилях будущего будет решена проблема со звуком: в каждое кресло встроят устройства подавления шума и усиления голоса, что позволит спокойно общаться с попутчиками. Более того, салон машины станет просторнее и его можно будет изменять по своему вкусу, настраивая экраны, приборную панель и графику. Экраны дополненной реальности будут выводить подсказки GPS-навигатора и полезные указания прямо на лобовое стекло.

Если в двух словах, то автомобиль находит шаблон в базе данных и реагирует на него. Такую же технологию используют для прогнозирования многих ситуаций – от землетрясений до сердечных заболеваний. Со временем стало возможным анализировать результаты исследований на наличие раковых клеток, распознавать болезни глаз и повреждение мышц. Компьютер справляется с задачей быстрее и точнее врача. Эта же технология оказалась полезной при распознавании лиц (от этого в какой-то степени даже некомфортно). Были случаи, когда записывали биометрическую информацию посетителей концерта, решивших сделать фото в будке, или когда людей по ошибке задерживали за магазинное воровство просто из-за того, что их черты лица схожи с чертами преступников. Из-за этого распознавание лиц приобрело дурную славу. Эти ситуации показали, насколько глубокое обучение может не оправдать ожидания.

Распознавание шаблонов на дороге заметно сложнее, ведь нужно учитывать множество факторов в сжатые сроки. Разработка программного обеспечения, которое поможет реагировать на сигналы из окружающей среды, – крайне сложная задача. Наиболее очевидный способ научить автомобиль правильным действиям – так называемое поведенческое клонирование (источником информации выступает опытный водитель). На следующем этапе система практикуется и учится принимать решения самостоятельно, повышая свой уровень вождения. При этом процесс контролирует человек и вмешивается, если что-то идет не так (а это случается часто).

На базовом уровне система способна определить, что дорога свободна, на основе большого объема подобных фотографий. Сопоставив данные, система увеличивает скорость до предустановленного предела. Задача становится сложнее, если на дороге много легковых автомобилей, фур, пешеходов и велосипедистов, а в базе нет готовых действий для этой ситуации. Системе придется угадывать, как поведет себя каждый из участников движения, и реагировать соответственно.

Себастьян Трун считает точное восприятие наиболее сложным аспектом. Он отмечает, что в начале работы над проектом Google по разработке автономных автомобилей модуль восприятия не мог отличить пакет от сбитого ребенка. Как уже было сказано, прогресс есть. На конференции Google I/O в 2018 году беспилотник Waymo продемонстрировал взаимодействие с пешеходом, несшим доску размером с дверь, рабочим, наполовину вылезшим из люка, и даже людьми, одетыми в надувные костюмы динозавров. В каждом случае очертания пешеходов были неясны, но Waymo верно их распознавал.

Существуют проблемы и с системой глубокого обучения. По сути, каждая ситуация, с которой сталкивается система, должна быть ей знакома. В противном случае у нее нет варианта действий. Одна из проблем называется «переобучение». Система начинает устанавливать связь между показателями, которые друг к другу никак не относятся. Это все равно что пытаться угадать число, которое выпадет на кубике, основываясь на его цвете или времени суток. Программа искусственного интеллекта будет продолжать строить гипотезы по поводу выпадающих чисел на базе всех параметров, которые ей доступны.

Проблема усугубляется, когда рассматривается больше факторов. Представим, что я повернул налево. Система может решить, что я поступил так из-за велосипедиста в 200 метрах от меня. К тому же я уже несколько раз делал так в этом районе в это время суток. Я описываю очень схематично, но эти примеры позволят понять сложность обучения ИИ вождению, так как там множество переменных.

Недообучение – обратная проблема. Система ИИ не всегда улавливает нужные связи. К примеру, она может не распознать обочину дороги или не понять, пешеход перед ней или велосипедист, неверно истолковав данные с камеры и лидара. Обычно для борьбы с недообучением в систему загружают новые данные или больше практической информации о взаимосвязи между системой ИИ и реальным миром. В компаниях, занимающихся разработкой беспилотных автомобилей, тысячи сотрудников вручную снабжают изображения тегами с полезной информацией. Такое дополнение нейронных сетей фактическими данными позволяет устранить недообучение.

Другая проблема – обобщение. Если человек знает, как выглядят мышь и песчанка, то без труда скажет, что хомяк находится где-то между ними – еще один млекопитающий грызун. Искусственному интеллекту такая задача кажется сложной. Ему тяжело взять что-то знакомое и на основе этого создать нечто новое, которое при этом обладает смыслом. ИИ или вовсе не распознает новый объект, или выдает постоянно меняющиеся описания. Именно поэтому чат-боты пока плохо поддерживают беседу. Нет ощущения, будто они понимают хоть что-то. Чат-боты просто подбирают более-менее подходящую фразу из тех, что слышали прежде.

Искусственный интеллект в действии. Процессор Nvidia выделяет разноцветной обводкой и другими способами те объекты, которые удалось распознать: машины, пешеходов и велосипедистов.

Эксперты по ИИ считают программное обеспечение беспилотных автомобилей чем-то вроде черного ящика. Входные данные известны. Выходные – тоже. Но как система приходит от одного к другому, остается загадкой. Не вполне понятно, как работают алгоритмы или как «думает» машина. В компании Nvidia попытались визуализировать это с точки зрения автопилота. На изображении, полученном с датчиков автомобиля, они выделили объекты, которые влияют на принятие решений. Результаты обнадеживают: процессор фокусируется на контурах дороги, разметке и припаркованных автомобилях. На то же обращали бы внимание и обычные водители.

«Мы не обучали сеть обращать внимание на эти аспекты напрямую. В этом кардинальное отличие», – написал в блоге Урс Мюллер, главный архитектор ПО для беспилотных автомобилей в Nvidia.

Это не исчерпывающее объяснение принципов, по которым нейронная сеть принимает решения, но с чего-то нужно начинать. Мюллер замечает: «Я не могу объяснить все требования, которые предъявляю автомобилю, но могу показать их, а сеть продемонстрирует, что она усвоила». Некоторые убеждены, что пассажирам следует показывать визуализацию. Так они смогут понять, как думает машина, что повысит доверие к автопилоту.

В дополнение к нейронным сетям программное обеспечение беспилотных автомобилей включает в себя карту в высоком разрешении, которая постоянно обновляется по беспроводной сети. Это трехмерные карты, где информация отображается с точностью до сантиметра (к примеру, при передаче дорожной разметки). Они включают в себя множество слоев, в том числе сведения о ситуации на дороге в реальном времени (сигналы светофора) и «семантические» характеристики (дорожные знаки).

Широкое распространение беспилотных автомобилей кажется очень близким, но в то же время недосягаемым. Совсем как ховерборд из «Назад в будущее» или устройство, похожее на вавилонскую рыбку из романов Дугласа Адамса, которая моментально переводила с одного языка на другой. В 2015 году Илон Маск поделился прогнозом, по которому Tesla начала бы продавать полностью автономные автомобили к 2018 году. Этого не произошло. Не исполнились и планы компании NuTonomy: руководство хотело запустить в Сингапуре сервис беспилотных такси к 2019 году. Сейчас проводятся эксперименты. General Motors обещала в 2019 году выпустить на рынок полностью автономный серийный автомобиль без руля. На момент написания книги он так и не появился.

В 2015 году Google основала родительскую компанию Alphabet и через год перевела Waymo под ее начало. Многие считают, что Waymo заметно опережает других производителей беспилотных автомобилей. Она выигрывает, к примеру, в вопросах расстояния, которое преодолевает машина без вмешательства водителя-испытателя, когда возникает угроза безопасности. Департамент Калифорнии по регистрации транспортных средств предоставляет наглядную статистику по сконцентрированности технологических компаний и экспериментов с беспилотниками именно в этом штате. В Waymo заявляют, что в среднем в 2018 году их автомобили самостоятельно проехали 17 000 километров по территории штата Калифорния без вмешательства водителя. Общий километраж всех машин достиг 16 миллионов, при этом более 1,5 миллионов километров пришлось на 2018 год.

Авторитетная исследовательская компания Navigant с 2015 года занимается аналитикой в этом секторе. Она учитывает 10 критериев: концепцию; стратегию выхода на рынок; партнеров; производственную стратегию; технологии; продажи; маркетинг и распространение; характеристики продукта; его качество и надежность; линейку продуктов и ее жизнеспособность. Специалисты Navigant тоже считают Waymo лидером отрасли.

Waymo видит будущее не в продаже машин, а в роботакси. Гораздо выгоднее установить дорогостоящее оборудование для беспилотного управления на автомобили, которые используются заметно чаще. Какое-то время в Waymo пытались самостоятельно производить транспортные средства, но быстро отказались от этой идеи. Она делегировала задачу по производству Jaguar и Chrysler. Начиная с 2020 года Jaguar должен изготовить 20 000 I-Paces, а Chrysler уже в процессе поставки 62 000 минивэнов Pacifica. Waymo рассматривает производителей автомобилей как поставщиков и добавляет машинам ценности, превращая их в беспилотники.

По оценкам аналитиков, стоимость Waymo колеблется от 175 до 250 миллиардов долларов. Это больше, чем стоят Ford, GM, Fiat-Chrysler, Honda и Tesla вместе взятые. Специалисты считают, что главным автомобилестроительным компаниям потребуется помощь Waymo для конструирования собственных автономных транспортных средств. Но и обычные автопроизводители борются за долю рынка, сотрудничая друг с другом и с технологическими компаниями. Кроме того, они постоянно приобретают стартапы, которые специализируются именно на беспилотниках. Появление новых участников рынка, поглощения и прочие сделки сейчас случаются чаще, чем когда-либо.

Второе место в мировой гонке автономных автомобилей занимает General Motors. В 2018 году их автомобили проезжали по 8375 километров без вмешательства водителя. По этим показателям они уступают Waymo в статистике Департамента по регистрации транспортных средств. В течение 2018 года машины самостоятельно проехали 800 000 километров по территории Калифорнии. Это означает, что объединенный километраж Waymo и General Motors составляет 86 % того, что зарегистрирован для всех беспилотников в штате. General Motors – серьезный конкурент, который завоевал свои позиции не через партнерство, а через приобретение. В 2016 году компания потратила миллиард долларов на стартап Cruise Automation, основанный в 2013 году.

Как и Waymo, General Motors сосредоточила усилия на роботакси, а не на личном транспорте и аренде автомобилей. Число продаж будет невысоким. Но как и в Waymo, руководство компании считает, что прибыль окажется крупнее, чем с обычными машинами. Сейчас производитель автомобилей зарабатывает всего лишь цент с каждой мили. Если компания владеет роботакси, она зарабатывает в 20 раз больше. Неудивительно, что отдел беспилотных автомобилей обеспечивает акциям General Motors треть их стоимости. В отличие от Waymo, у General Motors есть завод, на котором могут изготовить столько такси модели Chevy Bolt, сколько потребуется. Их основные испытания проходят в Сан-Франциско, а дополнительные – в Аризоне и Мичигане.

Среди других сделок можно вспомнить совместную инвестицию Volkswagen и Ford в компанию Argo AI, разработчика программного обеспечения. Сумма вложений – миллиард долларов. Daimler сотрудничает с рядом технологических компаний, в том числе с Nvidia. Delphi, бывший поставщик запчастей для GM, который пережил банкротство, вернулся на рынок, выкупив компанию NuTonomy – производителя ПО для беспилотных автомобилей. Технологические гиганты из Китая тоже подключаются к борьбе за рынок.

В отрасль пытаются пробиться и компании, специализирующиеся исключительно на технологиях. В их число входит Apple, которая в 2017 году начала тестировать собственные беспилотники на обычных шоссе (и снова в Калифорнии). Интерес компании к этой сфере тут же породил массу шуток. Будто Apple станет производить алюминиевые машины со скругленными углами, зарядить которые получится только через фирменный разъем, причем аккумулятор будет несъемный. А водить автомобиль можно только по дорогам, принадлежащим компании, если владелец не докупит дорогой переходник. И, разумеется, с каждым годом машины будут все тоньше и тоньше. Ужас.

Правда в том, что беспилотники Apple сильно отстают от своих соперников. На испытаниях водителю приходится вмешиваться каждые пару километров. Однако представители компании заявляют, что подсчеты проводятся по другому методу, так что сравнивать показатели нельзя. В 2019 году Apple выкупила не самый успешный стартап drive.ai. Он занимается разработкой искусственного интеллекта для беспилотного управления, который можно было бы встроить в любое транспортное средство.

Беспилотные автомобили Uber хорошо известны широкой публике, но их технические возможности уступают конкурентам: водителю приходится часто вмешиваться в процесс.

В 2018 году вмешательство человека требовалось каждые полкилометра. Вероятно, дополнительные инвестиции Toyota и Саудовской Аравии в размере миллиарда долларов исправят положение. Uber хочет создать беспилотный таксопарк на земле и, возможно, даже в воздухе.

Некоторые сомневаются в том, что количество километров, которое автомобиль проехал самостоятельно, – правильное мерило успеха. Профессор Пол Дженнингс из Уорикского университета предлагает проверять поведение в острых ситуациях при помощи симуляторов или дополненной реальности. «В симулятор можно загрузить множество сложных случаев и составить более полное представление о работоспособности системы», – отмечает он. Симулятор позволит поставить транспортное средство в редкие и сложные для вождения условия (например, при ослепительном солнце или на подтопленных дорогах).

Существует компания, которая тестирует свои автомобили в симуляторе, но при этом никак не упоминается в отчетах Департамента по регистрации транспортных средств. Это Tesla. Впервые собственная система автопилота была установлена на Tesla Model S в 2014 году. На сегодняшний день система скорее помогает водителю, чем берет на себя полное управление автомобилем. Она включает в себя возвращение в центр полосы, адаптивный круиз-контроль, автоматическую парковку, возможность автоматически перестраиваться на другую полосу, а также отправлять машину в гараж или на парковочное место и возвращать ее оттуда.

Представители компании сообщают, что в будущем планируют перейти к полной автономности, но сперва нужно преодолеть юридические и технические препятствия. Многие владельцы уже внесли предоплату за возможность установить обновления, когда те станут доступными. Понятно, почему некоторые выражают недовольство: они подозревают, что этого может и не произойти.

Tesla отличается от конкурентов тем, что основу ее системы автопилота составляют только камеры и программное обеспечение. Илон Маск не включил лидар в комплектацию ни одной из машин, потому что считает этот датчик слишком дорогим и громоздким. Он также отмечает, что люди и животные ориентируются при помощи зрения, а глаза – биологический аналог камер. По его мнению, низкая стоимость и постоянно растущее разрешение делают оптические камеры идеальным вариантом в комбинации с ИИ (а также радарами и ультразвуковыми датчиками).

«Глаза – это, по сути своей, просто камеры. Все существа на Земле ориентируются с помощью камер. Орлан способен издалека заметить рыбу, учесть коэффициент преломления воды, нырнуть и поймать добычу. Нет сомнений в том, что с нейронными сетями, обрабатывающими изображения, и камерами можно стать сверхчеловеком, который управляет автомобилем с помощью оптики», – говорит Маск.

Компания обучает искусственный интеллект на базе огромного количества информации о поведении водителей. Владельцам Tesla предлагается работа в «теневом режиме». В нем машина не предпринимает никаких действий, но регистрирует моменты, когда она могла бы это сделать. Если автомобиль попадает в аварию, специалисты компании отслеживают, мог ли автопилот ее предотвратить. Помимо этого, машина отправляет данные с камер.

Информация, полученная с датчиков, загружается на серверы компании и используется для улучшения искусственного интеллекта. Владельцы Tesla сообщают, что автомобили ежедневно отправляют более 100 мегабайт информации. Этот объем данных заметно меньше, чем у Google, но они зачастую ограничиваются конкретными запросами. Если в компании Tesla решают, что им нужно больше информации для каких-то целей, автомобили начинают искать и отправлять именно то, что нужно. К примеру, специалистам могут понадобиться изображения велосипеда, закрепленного на крыше машины. Такая конструкция способна сбить автопилот с толку, поэтому системе требуется обучение на дополнительных данных. Траектории, которым следуют водители в разных ситуациях, также служат предметом изучения. Благодаря этому можно понять, что автомобили делают перед тем или иным событием и на дороге и есть ли какие-то шаблоны поведения. В отличие от всех остальных игроков рынка, Tesla хочет сделать доступные беспилотные автомобили, которые сможем себе позволить и мы с вами.

В среднем автомобиль в Соединенном Королевстве проезжает более 300 миллионов километров, прежде чем попадает в аварию со смертельным исходом. Этот факт помогает составить представление о требованиях к безопасности, предъявляемых автономным системам. И даже если беспилотники будут ездить так же, как обычные автомобили с водителями, им все равно придется постараться, чтобы завоевать всеобщее признание.

Исследователи попытались все подсчитать. Таша Кини из ARK Investment предложила ввести требование, по которому беспилотные автомобили должны сообщать об «ожидаемом отказе» не чаще одного раза на каждые 80 000 километров. В случае «ожидаемого отказа» машина останавливается и передает управление водителю, так как не может с ним справиться. Это та же частота, с которой американцы останавливаются из-за поломки автомобиля. Правда, моя личная статистика несколько лучше. «Неожиданные отказы» – это ситуации, в которых система не распознает проблему и продолжает управлять машиной, не подавая сигналов о помощи. Здесь предлагается лимит в один раз на 380 000 километров. Такой показатель отражает ту же частоту, с который американцы царапают машины. На мой взгляд, цифры слишком оптимистичные. Думаю, общество и законодатели потребуют более высоких стандартов.

Убийца Uber? Роботакси от Waymo ездят по улицам Чандлера, штат Аризона, где компания открыла первый в мире коммерческий сервис беспилотных такси.

Даже сотрудники Google проявляют осторожность. На дороге может произойти слишком много непредсказуемого, и системе на базе глубокого обучения будет сложно с этим справиться, если не окажется внешнего наблюдателя. Основатель DeepMind Демис Хассабис выступает против испытаний беспилотников на обычных дорогах. На его взгляд, сперва их следует усовершенствовать, проверяя на закрытых трассах. В Waymo сталкивались с проблемами при проведении испытаний в Финиксе. И это несмотря на то, что автомобили тестировались в тех районах города, которые практически идеально подходят для беспилотников.

Беспилотные автомобили дольше стоят на перекрестках, останавливаются без предупреждения, с трудом вливаются в плотный поток машин, трактуют правила слишком буквально и иногда не отличают красный свет от зеленого. В отчете, опубликованном в издании The Information, говорится, что из-за этого местные терпеть не могут беспилотники. Жители проверяют себя на прочность, играя в опасные игры с машинами на автопилоте (и этим занимаются не только подростки). Машины Waymo успели стать объектом таких развлечений. Водитель из Чандлера, штат Аризона, открыто заявил о ненависти к беспилотникам: он попытался оттеснить автомобиль на обочину на своем джипе Wrangler. Однажды он врезался в роботакси, которое остановилось перед ним, следуя всем правилам. Житель Чандлера получает удовольствие от резкого торможения, если сзади едет беспилотник. Его жена в интервью для New York Times отметила, что все началось после того, как автомобиль Waymo чуть не сбил их маленького сына. Это может стать новым проявлением агрессии на дорогах. Есть свидетельства того, что люди бросают камни в машины Waymo, прокалывают колеса на стоянке и даже угрожают оружием, когда такси пустое или в нем сидят пассажиры.

Взаимодействие пешеходов с обычными машинами можно в какой-то степени считать испытанием храбрости. Каждый раз человек оценивает риски: перейти дорогу максимально быстро с угрозой попасть под машину или подождать? Водители тоже решают, стоит ли им замедлиться и дать дорогу пешеходу или продолжить ехать. Чем плотнее поток машин, тем больше вероятность того, что водитель уступит. Для разных культур характерно разное поведение: для примера сравните центр Рима с английской деревней.

Одно из решений проблемы – автомобили, которые сообщаются с другими участниками дорожного движения. С этой целью такси-минивэны компании drive.ai показывают сообщения. К примеру, если такое такси останавливается перед пешеходным переходом, на экранах высвечивается сообщение «Ждем вас» и картинка движущегося человека. Jaguar снабдил беспилотник «глазами», по которым понятно, замечен пешеход или нет. Автомобили нуждаются в целой системе сигналов, которые всем знакомы. Например, красный свет – торможение, мигающий оранжевый – готовность повернуть. Как насчет фиолетового для ситуаций, когда машина не определилась со следующим действием? Если судить по случаям в Финиксе, автомобилям потребуется что-то посерьезнее. По крайней мере следует установить на законодательном уровне, что нельзя издеваться над беспилотниками в моменты нерешительности.

Теперь очевидно, что полная автономность не наступит в ближайшие несколько десятков лет. При этом автономность четвертого уровня (машины ездят в размеченной контролируемой среде) кажется вполне достижимой. Они будут скорее походить на беспилотный общественный транспорт, чем на обычные машины. Например, небольшие беспилотники уже используются на малых скоростях компаниями вроде Aurrigo из Ковентри. Французская компания Navya предлагает беспилотное маршрутное такси на территории аэропортов, университетов и поселений для престарелых. Иногда пользователи вызывают транспорт через приложение. Беспилотники также набирают популярность в центре города. Там их используют на последнем этапе в цепочке доставки. Новейшая модель автономного такси Navya под названием Autonom уже ездит в Лас-Вегасе, Мичиганском университете и многих других местах по всему миру. В отличие от Waymo, Navya не управляет парком самостоятельно: она продает машины поставщикам услуг. Стоимость одного Autonom составляет 250 000 евро. Возможно, с помощью таких маршрутных такси люди привыкнут к беспилотникам. В ближайшем будущем выше вероятность встретить подобное транспортное средство, а не полностью автономный автомобиль.

Поездки на полностью автономном автомобиле нескоро покажутся чем-то будничным, но машины точно станут умнее. С помощью Wi-Fi и 5G они начнут сообщаться друг с другом и с окружающей инфраструктурой. Мы уже привыкли к тому, что автомобиль подключен к интернету. Обычно это достигается с помощью информационно-развлекательной системы и смартфона. Технологии вроде Apple CarPlay, Android Auto и собственные системы производителей помогают с навигацией и дают доступ к онлайн-медиа. Приложения сообщают, заряжен ли электрокар, и включают отопление – все это на расстоянии.

Технология коммуникации между автомобилями (V2V – vehicle-to-vehicle) на этом не останавливается. Она позволяет машине сообщить свое место, скорость, положение руля, торможение или ускорение и другую информацию автомобилям в нескольких сотнях метров от себя. Одно из применений технологии – формирование автоколонн. Автоколонна обычно состоит из фур, которые едут друг за другом. За счет коммуникации между автомобилями часть из них может ехать на автопилоте. В каком-то смысле напоминает железнодорожные вагоны. В каждой из фур сидит человек, при этом водителю в головной машине не требуется внимательно следить за дорогой. Фуры могут ехать ближе друг к другу. Электронная связь практически мгновенна, поэтому для срабатывания тормозов требуется меньше времени, чем обычно. Благодаря этому машины занимают на дороге меньше места. В свою очередь, это позволяет экономить топливо, ведь уменьшается сопротивление воздуху. Технологию формирования автоколонн можно встроить в уже существующие транспортные средства. Однако водителям головных машин, вероятно, потребуется новая категория в правах, так как появляется дополнительная ответственность.

Все это уже реальность. Компании вроде Mercedes и Volvo продемонстрировали, как фуры образуют автоколонны, а также как они встраиваются в них и как покидают. Правда, без новых испытаний не обойтись: необходимо получить общественное одобрение и устранить все имеющиеся проблемы. Например, смогут ли другие автомобили въехать на трассу или покинуть ее, если съезд будет перекрыт длинной автоколонной?

Другое возможное использование технологии V2V – передача информации для предотвращения аварии (к примеру, через вибрацию кресла или громкий звуковой сигнал). Автомобили обращаются к пулу данных, чтобы сформировать представление о событиях вокруг. На основе этой информации они анализируют потенциальные опасности, которые могут пропустить даже самые внимательные и аккуратные водители или самые точные системы датчиков. Коммуникация от машины к машине устранит недостаток датчиков, которые не способны видеть сквозь препятствия.

На публичных испытаниях на закрытых трассах машины замедлялись, чтобы не столкнуться с автомобилями, которые проезжали на красный. Таким же образом машины могут менять скорость, чтобы не стоять на светофорах. Вопрос, получится ли у них проявить подобную маневренность в более сложных условиях, остается открытым.

Национальное управление безопасностью движения на трассах США (NHTSA) и Мичиганский университет приложили все силы, чтобы продемонстрировать ценность сообщения между машинами в городе Анн-Арбор.

В городе Анн-Арбор, штат Мичиган, специалисты снабдили почти 3000 автомобилей экспериментальными передатчиками в период с 2012 по 2014 год. После изучения записи коммуникации между автомобилями исследователи из NHTSA заключили, что технология способна предотвратить более полумиллиона несчастных случаев, более тысячи из которых – со смертельным исходом. Это данные за год по США. По мнению Джона Мэддокса, главы программы из Института изучения транспорта при Мичиганском университете, одна только эта технология способна изменить привычный нам способ вождения.

К примеру, с ее помощью можно было бы передавать информацию между машинами, мостами, пропускными пунктами, дорожными указателями и другими элементами среды. Возможно, появится даже отдельная полоса для беспилотников, где те смогут разгоняться до больших скоростей, ведь они практически мгновенно передают информацию о входящих и исходящих потоках. К тому же отпадет необходимость в дорожных знаках, так как они станут полностью цифровыми. С другой стороны, мы можем столкнуться с таким недостатком, что на главных магистралях мачты 5G будут стоять каждые 300–400 метров (на проселочных дорогах чуть реже). Эта технология жизнеспособна только при условии, что есть минимальная базовая инфраструктура и проводится большой объем дорожных работ. И что более неприятно, она дает государственным службам беспрецедентные возможности систематического мониторинга скорости и стиля вождения, а также позволяет назначать штрафы и взимать плату за услуги по факту использования. Как следствие, водители могут получать астрономические счета в конце месяца. В случае аварии машина будет автоматически отсылать запрос в страховую компанию, которая обслуживает ее владельца.

Технология коммуникации от мозга к автомобилю (B2V – brain-to-vehicle) – еще более амбициозный проект. Мозговые волны водителя регистрируются через электроэнцелограф, встроенный в шлем. Впервые такое устройство я увидел на технологической выставке CeBIT в Гамбурге году в 2006-м. Возможность передвигать курсор с помощью мысли и печатать текст (хоть и с трудом) произвела на меня большое впечатление. С тех пор технологию слегка усовершенствовали и начали использовать в видеоиграх и современных протезах.

Nissan стала первой компанией, которая применила технологию B2V в автомобилях. Теоретически она может считывать настроение человека и подстраивать под него температуру и работу мультимедийной системы. Однако по заявлению представителей компании полезнее окажется другая функция. Технология поможет распознавать, как водитель реагирует на ситуацию на дороге, и переводить мысль в действие на доли секунды раньше. Это позволит избежать аварий и сделает вождение более комфортным. Например, система отмечает, что человек собирается повернуть руль. Система содействия водителю сделает это чуть раньше – возможно, всего на 0,2 или 0,5 секунды. Технология коммуникации от мозга к автомобилю также будет регистрировать приближающийся приступ агрессии на дороге и приводить в действие автономное управление. Больше не будет пелены гнева, застилающей глаза.

Обычно люди настроены против технологий, которые требуют надевать что-либо на голову: вспомнить хотя бы 3D-очки и гарнитуру Google Glass. На мой взгляд, новые устройства должны быть гораздо менее громоздкими, чем те шапочки для душа, напичканные электродами, которые сейчас показывают на испытаниях. Можно с уверенностью сказать, что разработка пока находится на начальном этапе. По подсчетам специалистов из Nissan, потребуется еще 5–10 лет. Но эти прогнозы, скорее всего, чрезвычайно оптимистичны.

Последствия неполадок в системе безопасности пугают. Нужно принять меры, чтобы другие части тела не посылали сигналы, создающие помехи. Тем не менее когда-нибудь мозг водителя сможет стать еще одним элементом умного автомобиля.

Когда автономные автомобили станут распространенным явлением, самые заметные и широко используемые технологии претерпят огромные изменения. Из-за этого строятся бесконечные домыслы о последствиях. Наиболее положительным из них будет, конечно, уменьшение количества дорожно-транспортных происшествий. Юрист из Кембриджа Стивен Хэмилтон, специализирующийся на автономных автомобилях, предполагает, что в будущем получится избежать 99,7 % несчастных случаев. Удастся спасти миллионы жизней, а еще миллионы человек – уберечь от травм. На фоне этого сократится потребность в медицинском персонале, который сейчас работает с пострадавшими в авариях, а также в сотрудниках полиции, которые следят за дорожным движением.

Если необходимость противостоять столкновениям отпадет, машины станут легче и увеличится экономия топлива, ведь тяжелые энергозатратные системы безопасности окажутся лишними. Только самые заядлые пессимисты продолжат пристегивать ремень безопасности. Быстро упадут цены на страховку. Автономность поможет решить и другие проблемы. Большинство автономных транспортных средств будет не продаваться, а сдаваться с почасовой оплатой. Благодаря этому машины не будут простаивать на парковках. Во многих городах парковка занимает много места. Возможно, робомобили начнут уезжать из густонаселенных областей в те редкие моменты, когда на них не будет спроса.

Дитер Хелм из Оксфордского университета считает, что в городах заметно и стремительно увеличится «плотность использования». Многоуровневые парковки можно переоборудовать под жилые помещения. Даже обычные гаражи и подъезды найдут другое применение: будьте готовы к появлению большого количества «берлог», куда женщинам вход воспрещен. Улицы городов и пригородов изменят свой облик. Они станут вполовину уже, ведь больше не нужно парковать столько машин. Уменьшится число дорожных знаков и разметки, что сделает город более привлекательным. Велосипедисты и другие участники дорожного движения почувствуют себя в безопасности, а это простимулирует использование более здоровых видов транспорта. Людям, достигшим возраста, в котором постоянно водить уже тяжело (многим из них гораздо меньше лет, чем упрямому принцу Филиппу[2]), открываются новые возможности. Это справедливо и для детей и подростков, а также для их родителей, которым не придется развозить их по разным местам.

По сравнению с человеком автопилот будет эффективнее расходовать энергию и не станет превышать скорость. Все это положительно скажется на цене поездки. В марте 2017 года специалисты Barclays подсчитали, что общая стоимость поездки на автомобиле упадет с 1–1,6 доллара за милю до 8 центов за счет автономии. Робомобили также обеспечат более удобные пересадки на общественный транспорт, заполнив участки пути между станциями. В пабах и ресторанах, расположенных за городом, увеличатся продажи, ведь водителям необязательно оставаться трезвыми, а компаниям друзей – вытягивать жребий, кто сегодня не пьет.

Робомобили могут получить признание и у обычных автолюбителей. Представьте: достаточно поместить Caterham или Aston в багажный отсек и доехать до кольцевой трассы или специальной загородной площадки с идеальными поворотами и без ограничения скорости. Чем не мечта энтузиаста? При этом в дороге скучать не придется: можно заняться чем-то увлекательным или полезным вместо того, чтобы плестись в пробке или долго ехать на одной и той же скорости. Сплошные плюсы.

Самый большой из потенциальных недостатков – угроза того, что множество людей останется без работы. По некоторым оценкам водители составляют крупнейшую группу на рынке труда. Другие считают, что эффективность робомобилей сильно преувеличена. Профессор Дэвид Бегг, эксперт по вопросам устойчиво развивающегося транспорта, считает, что машины занимают слишком много пространства по отношению к тому, сколько людей они способны перевезти. При этом не играет роли, автономный автомобиль или нет. Если выходя из метро каждый будет садиться в личный робомобиль, начнется настоящий хаос. В центре Лондона, к примеру, уже тяжело проехать из-за большого скопления Toyota Prius – спасибо Uber.

Более комфортные самостоятельные поездки на автомобиле без стресса могут побудить людей из отдаленных районов и областей стремиться в центр, что создаст еще большую перегрузку. Вероятно, ухудшится общее состояние здоровья и физической подготовки, ведь куда проще запрыгнуть в автомобиль, чем пройти пешком или прокатиться на велосипеде. А машины, которые ездят по кругу в ожидании новых задач, станут источником загрязнения.

К тому же технология может усилить ощущение неравенства, потому что поначалу робомобили будут доступны на отдельных «урбанистических островках», а не повсеместно. Одни районы станут благополучными, безопасными и автоматизированными, здесь будут ездить эффективные, безопасные и чистые машины. Другие же районы, более бедные, останутся опасными, и в них продолжат ездить непредсказуемые водители на обычных автомобилях.

Вопрос с рынком недвижимости и проектированием домов тоже остается открытым. Превратится ли машина в еще одну комнату дома? Или даже в передвигающийся гостиничный номер, который доставляет человека к месту работы? Если дома и машины объединятся, где в стране будет отведено место для их стоянки? И какие области будут спасены от последующей экологической деградации? Промзоны могут превратиться в огромные парковки для автономных домов на колесах.

Как бы то ни было, любой из этих вариантов развития событий наступит не так скоро, как пророчат многие эксперты. Стремления к автономности продолжат терпеть крах, а искусственный интеллект – не справляться с непредсказуемым поведением на настоящих дорогах. У машин, которыми управляют водители, впереди все еще большое будущее. Людям, правда, придут на помощь приборы подключенного автомобиля, нацеленные на безопасность. Обычно я не настолько самонадеян, чтобы раздавать финансовые советы, но в этот раз с уверенностью скажу: если кто-то предложит вложиться в стартап по разработке робомобилей, держитесь от этого подальше (или уезжайте).

В начале XXI века казалось, что в автомобиле будут использовать те же источники питания, что и последние 100 лет – топливо и двигатели внутреннего сгорания. Люди продолжают добывать нефть и постоянно находят новые месторождения несмотря на то, что уже десятилетия говорят об обратном. Благодаря законодательным мерам и совершенствованию машин удалось исправить и ситуацию с выхлопами. Помимо этого, в странах с развитой экономикой сократилось потребление угля на производстве и в домашнем отоплении – воздух стал заметно чище. Все хорошо.

Даже опасения по поводу глобального потепления зазвучали тише после распространения дизельных двигателей. В среднем по производительности они на 16 % опережают бензиновые двигатели внутреннего сгорания, а еще помогают отрасли снизить показатели по выбросу CO₂ до допустимых. Предполагалось, что технический прогресс победит проблемы, связанные с дизелем, – выделение опасных частиц и оксида азота.

Однако развитие технологий нарушило положение дел, удобное для многих. Илон Маск, как злодей из фильмов о Джеймсе Бонде, понял, что литий-ионные аккумуляторы теперь могут служить источником питания в серийных автомобилях. Прежде их хватало для работы ноутбуков, телефонов и другой техники. Компания Nissan первой попыталась выйти на рынок с моделью Altra. Автомобиль был представлен в Лос-Анджелесе в декабре 1997 года. Но несмотря на заявленные 225 километров между подзарядками, у аккумуляторов оказался ограниченный срок годности, и эта модель исчезла без следа. Но настрой Маска был совсем другим. Он обладал огромным влиянием, и поэтому многие прислушались к его идее: электромобиль на аккумуляторных источниках питания (BEV) способен стать достойной альтернативой машин с ДВС на бензине.

Первая модель Tesla Roadster 2008 года была далека от идеала. Но ее впечатляющие характеристики, динамическое управление и литий-ионные аккумуляторы перевернули наше представление об электромобилях.

Маск считал, что постепенное освоение рынка поможет изменить отрасль, которая известна своим чрезмерным консерватизмом. Сначала он создал небольшой электрокар, чтобы получить опыт. Это была спортивная модель Roadster на базе автомобиля Lotus Elise. Она разрушала все стереотипы о внешнем виде электрокаров, прежде напоминавших коробку, а также демонстрировала, что водить такой автомобиль – одно удовольствие. Затем Маск добавил роскошный салон, чтобы использовать скорость автомобиля на полную мощность и оправдать его высокую стоимость. После этого Маск решил захватить и другие области рынка, создав внедорожник и малолитражный автомобиль бизнес-класса по невысокой цене. Более того, он предоставил клиентам доступ к необходимому электричеству. Компания Tesla поступила хитро и создала свою сеть заправочных станций в наиболее важных местах. Поначалу клиенты пользовались ими бесплатно.

В то время как Tesla быстро покоряла отрасль, организации здравоохранения все громче говорили о связи загрязнения и уровня смертности. Преждевременная смерть и различные заболевания стали чаще объяснять атмосферными загрязнениями – наличием твердых частиц и оксида азота. Обычные автомобили и коммерческий транспорт считались одними из главных виновников сложившейся ситуации. В 2017 году Всемирная организация здравоохранения объявила, что 92 % населения планеты и 96 % жителей городов дышат «небезопасным» воздухом, и установила целевые ограничения (10 микрограммов на кубический метр для частиц меньше 2,5 микрона). Такие цели привлекают к себе внимание, особенно когда не исполняются. В 2016 году в Пекине в воздухе в среднем содержалось 85 микрограммов частиц, а в Дели – целых 122 микрограмма. Лондон и Лос-Анджелес оказались заметно чище, но все равно превышали лимит.

Дизельные двигатели тоже загрязняли среду гораздо больше, чем предполагалось. Нестрогое проведение испытаний, подтасовка результатов проверки выхлопов автомобилей и нечестность производителей в 2015 году вылились в скандал вокруг Volkswagen – «Дизельгейт». Это, а также данные о загрязнении атмосферы, угрозы штрафов и судебных исков побудили политиков по всему миру объявить о создании зон с низким уровнем выбросов. Помимо этого, они ввели запреты на многие автомобили с дизельными двигателями. Власти Мадрида, Парижа, Афин и Мехико объявили, что они полностью запретят дизель к 2025 году, а во многих городах Германии уже действует запрет на использование старых дизельных двигателей, которые больше загрязняют окружающую среду.

Угроза глобального потепления означает, что давление на отрасль никуда не исчезнет. Если учесть переход от дизеля к бензину, это давление лишь увеличивается. В странах Европейского союза установлено ограничение содержания углекислого газа – 66 г/км. Соответствовать ему становится все тяжелее. В Китае и США лимиты тоже становятся строже. В США в Калифорнии и восьми других штатах действует мандат с нулевым уровнем выбросов: производители должны выпускать определенное количество экологически чистых транспортных средств. Если кратко, то сегодня невозможно игнорировать выбросы углекислого газа, если хочешь всерьез заниматься производством и продажей машин.

Идея о вреде двигателей внутреннего сгорания распространилась среди политиков так же быстро, как и лесные пожары в засушливое время. Норвегия объявила о планах запретить продажу автомобилей с ДВС к 2025 году, Великобритания и Франция – к 2040 году. Такие планы могут показаться нереалистичными, но это не так. На нашу планету ежедневно поступает огромное количество энергии (даже учитывая солнечные затмения). Нужно научиться ее собирать, хранить и конвертировать таким образом, чтобы ничего не загрязнять. Уже давно существуют альтернативы всем привычным источникам энергии. Но они проигрывали в борьбе с двигателем внутреннего сгорания из-за его дешевизны. Вопрос в том, готова ли замена выйти на сцену.

Самый очевидный путь к спасению – последовать примеру Маска. Вскоре появилось самонадеянное предположение, что в будущем машины будут питаться только от аккумуляторов. Правительство фактически сказало производителям автомобилей: если у Tesla получилось, почему бы не попробовать и вам? После чего на отрасль опустился дух маркетингового евангелизма, который присущ выходу в продажу новой продукции Apple.

Руководитель компании Equipmake Ян Фоули, специализирующийся на разработке и изготовлении электродвигателей высокой производительности, заметил следующее: «Если взглянуть на работу, которую проделал Маск, то станет ясно, что подвинуть его с текущих позиций будет сложно, ведь он в одиночку перевернул отрасль. Поначалу я относился к нему скептически. Наверное, поворотным моментом стала его презентация Model 3, после которой в течение недели он заработал 300 миллионов долларов на депозитах, хотя машину еще никто не видел. Именно это поразило представителей автомобильной отрасли и заставило их сказать: „Боже мой, нужно что-то предпринять“».

Но и здесь есть проблемы, которые необходимо преодолеть. Это все те же недостатки, которые и прежде снижали привлекательность электромобилей: ограниченное время поездки, медленная зарядка, большой вес и высокая стоимость.

Электромобили дороже тех, что ездят на обычном топливе, но при этом не могут похвастаться такой же полезностью. В 2018 году я около недели пользовался машиной Nissan Leaf, отдававшей 40 кВт ч. Когда пришла пора возвращать автомобиль, я прозвал его Nissan Stress из-за всего, что мне пришлось пережить. Я не мог добраться туда, куда нужно, сохраняя спокойствие. Мне требовалась заметно большая дальность поездки и, что важнее, более быстрая зарядка. На скорости, обычной для трассы, я мог проехать километров 170, но никак не заявленные 240. (И почему только производители автомобилей постоянно указывают данные, отличающиеся от реальности?) При самой высокой скорости зарядки из доступных (50 кВт • ч) машина заряжалась около часа, при этом на 80 % уходило 40 минут. Не все так плохо, но как бы то ни было, длинная поездка превращается в испытание. Домашняя зарядная станция для электромобиля переносит автовладельца на новый уровень медлительности. На полную зарядку потребовалось 7 часов! Если говорить о задержках на транспорте, то это хуже, чем самая долгая проверка на безопасность в аэропорту и самый медленный компенсационный автобус вместе взятые.

Зачастую зарядные станции вдоль шоссе были сломаны или относились к той сети, на которую у меня не было подписки. Что хуже, их было не так много, чтобы оставить машину заряжаться на ночь и не переживать, нарушил ты новый этикет по пользованию станциями или нет. Придут ли владельцы электромобилей в ярость, заметив, что кто-то ее узурпировал? И вот после тяжелого дня я подъезжаю к отелю, ставлю машину на зарядку и… Вот незадача! Я не могу пропустить пару бокальчиков в баре, потому что через час мне придется перегонять машину на парковочное место, освободив станцию для других. Дело здесь не только в воспитании, ведь придется доставать кошелек. Tesla угрожает штрафами за простой: если оставить автомобиль подключенным к «заправке» после того, как аккумулятор полностью зарядился, то за каждую минуту нужно будет заплатить по 70 пенсов[3].

Аккумуляторы – главные виновники всех недостатков.

Обычно аккумулятор в автомобиле представляет собой собрание сотен или тысяч отдельных ячеек, которые напоминают огромную упаковку пальчиковых батареек из ближайшего супермаркета. Вместе они способны обеспечить электромобиль из премиум-сегмента аккумулятором, способным отдать нагрузку в 90 кВт ч. Этого достаточно, чтобы проехать более 300 километров по шоссе. Для такой же поездки на автомобиле с двигателем внутреннего сгорания потребуется 22 литра дизеля или 25 литров бензина. Но дизельное топливо такого объема весит 4,25 килограмма, и этот показатель только уменьшается, а аккумулятор весит целых 700 килограммов – это чуть меньше, чем Volkswagen Golf Mk1. Поэтому скорее всего электромобиль будет по меньшей мере на 20 % тяжелее машины на бензине. Чем больше дальность поездки, тем крупнее аккумулятор и заметнее разница, а вместе с тем и потребность в дополнительной энергии, чтобы привести транспортное средство в движение.

В ближайшее время значительных изменений не предвидится. Ионы лития привели к большому прорыву в области аккумуляторов, но сейчас они продвинулись гораздо дальше по пути развития. В теории можно рассчитать удельную энергоемкость идеального литий-ионного аккумулятора, если принять во внимание электрохимические характеристики элементов. Она в два раза превосходит лучшие современные аккумуляторы. Но достичь ее можно только в том случае, если она на 100 % эффективна, а вес блока аккумуляторов равен нулю – ни того, ни другого добиться невозможно.

Суперконденсаторы (ионисторы) могут накапливать и отдавать энергию очень быстро. И в отличие от аккумуляторов для них не существует теоретических ограничений по количеству сохраненной энергии на заданный вес. Проблема в том, что их удельная энергоемкость на данном этапе никуда не годится: она составляет четверть от показателей литий-ионных батарей. Но научные открытия не за горами. Британская компания Super Dielectrics Ltd совместно с университетом Суррея и Бристольским университетом исследует возможности использования полимеров вроде тех, что встречаются в одноразовых контактных линзах, для создания суперконденсаторов следующего поколения. Они должны догнать или даже перегнать существующие аккумуляторы по удельной энергоемкости. Графен, вокруг которого много шума, благодаря обширной поверхности также имеет потенциал для формирования структуры будущего суперконденсатора, который изменит отрасль.

Ситуацию удастся постепенно улучшить с помощью более совершенного охлаждения и подобных вещей, но революции не произойдет. Альтернативные технологии появятся лишь через много лет. Вольфганг Зибарт работает в Jaguar и отвечает за программу I-Pace – созданный в ее рамках автомобиль должен стать конкурентом Tesla. Зибарт предупреждает, что не стоит возлагать большие надежды на аккумуляторы: «Мы каждый месяц читаем, что кто-то изобрел нечто великое и перевернул игру. Но на самом деле за последние 10 лет просто увеличивалась энергоемкость – на 5 % каждый год. А еще уменьшалась стоимость элементов – на 10–12 % в год. Я знаю, что сейчас происходит в отрасли, поэтому могу сказать, что в следующие пять лет ситуация будет такой же. Мне кажется, что в целом мы продолжим использовать ту же технологию, которая лежит в основе современных аккумуляторов».

По какой бы технологии ни изготавливался аккумулятор, автомобиль все равно придется заряжать, а законы физики не позволят воссоздать процесс заправки бензином на АЗС. Чтобы машина заряжалась за 2 минуты, к ней нужно направить 3 МВт электричества, но кабель с сечением для 3 МВт был бы неподъемным. Кроме того, снабжение станции таким количеством энергии и борьба с перегревом тоже относятся к практически непреодолимым трудностям.

Заядлые автолюбители вроде меня задаются вопросом, насколько экологичны электромобили в действительности. Они тяжелее машин с двигателем внутреннего сгорания, поэтому при езде и торможении от шин отделяется большее количество частиц. Помимо этого, при производстве аккумуляторов выделяется углекислый газ, а сырье для батарей добывают люди, работающие в ужасных условиях в странах вроде Демократической Республики Конго и Боливии. Политики готовы запретить небольшие машины на бензине, которые наносят не такой большой вред окружающей среде, и при этом поддержать производство электромобилей внушительных размеров, которые работают на аккумуляторах и выделяют вредные частицы и углекислый газ.

Переработка – другая крупная проблема, связанная с батареями. Литий содержится в аккумуляторе в малом количестве, и так сложилось, что перерабатывать его экономически невыгодно. Обычно батареи разбивают на части для образования однородной массы и затем нагревают, чтобы отделить различные металлы. Но при таком способе теряется много лития. Но помимо всех этих недостатков, которых уже немало, существует еще одна проблема: нет уверенности в том, что аккумулятор проработает так же долго, как и сама машина. Это серьезный повод для беспокойства, если вы собираетесь покупать машину, а не арендовать ее.

Тем не менее у электроэнергии есть очевидные преимущества. Электромобиль с электродвигателем на 85 % эффективнее переводит энергию в движение, и этот показатель может дойти до 90 %. В то же время у двигателя внутреннего сгорания он никогда не превысит 50 %. Самые эффективные ДВС сейчас показывают 35–40 %. Самый низкий показатель – 25 % энергии топлива переходит в движение, а остальное тратится впустую при нагреве. Обычная машина, работающая на топливе, рассеивает 100 кВт тепла от двигателя, несмотря на решетки и воздухозаборники, которые установлены на всех автомобилях. Это крайне неэффективно.

Автомобили с аккумуляторами, без коробки передач и с меньшим количеством подвижных деталей проще производить и обслуживать. По сравнению с машинами с двигателями внутреннего сгорания, они тише и едут более плавно, а зачастую и гораздо быстрее. Особенно это заметно при разгоне на малых скоростях. Вскоре после выхода автомобилей Tesla Model S и Model X мне выпала возможность на них прокатиться. Разумеется, пресс-служба всегда предоставляет самую быструю модель. Я отлично помню, как у меня глаза на лоб полезли от быстрого разгона, который в Tesla удачно назвали Ludicrous Mode («Смехотворный режим»). По меркам обычных автомобилей такой производительности можно достичь заманчиво дешево. На момент написания книги Model S в стандартной комплектации стоимостью 77 200 фунтов разгоняется до 100 км/ч за 3,7 секунды. Модель, в которой есть «Смехотворный режим», стоит на 14 600 фунтов дороже. Она способна разогнаться до 100 км/ч за 2,4 секунды – это делает ее одним из самых быстрых автомобилей по разгону в мире. Модель Porsche 911 GT3 RS стоит в два раза дороже, но при этом разгоняется до такой скорости лишь через 3 секунды.

Возобновляемая энергия приобретает более широкое распространение и становится дешевле, так что все больше электричества от National Grid[4] классифицируется как безуглеродное. Благодаря этому устраняется одно из привычных возражений против электромобилей: вклад в глобальное потепление и загрязнение окружающей среды переносится с машин на электростанции. Тенденция сохранится: в ветреный солнечный летний день более половины электричества в Великобритании можно произвести с помощью возобновляемых источников. По подсчетам, к 2030 году более двух третей всей электроэнергии в Соединенном Королевстве будет добываться из возобновляемых ресурсов. Та же ситуация наблюдается и в мире.

Из-за этих факторов сравнивать влияние на окружающую среду автомобилей на аккумуляторах и на обычном топливе становится очень сложно. В МТИ подсчитали, что Tesla Model S P100D выделяет больше углекислого газа (226 г/км), чем компактный автомобиль вроде Mitsubishi Mirage (192 г/км). Но это неудачное сравнение небольшой машины на топливе с крупным электромобилем. К тому же испытание проводилось на Среднем Западе США, где электросети отличаются углеродоемкостью. В целом в большинстве стран с развитой экономикой объем выбросов углекислого газа электромобиля за весь срок службы (включая производство машины и энергии для нее) составляет примерно половину от того объема, что требуется для обычного автомобиля.

Эрик Фейрберн – основатель и руководитель компании Pod Point, одного из ведущих британских поставщиков зарядных станций для электромобилей. Их головной офис располагается в лондонском районе Кларкенуэлл. Будучи по натуре предпринимателем, Фейрберн какое-то время управлял клубом владельцев суперкаров, прежде чем нам него снизошло озарение о необходимости заботы об окружающей среде. С 2009 года его компания произвела более 70 000 зарядных станций. Примерно одна пятая из них пришлась на Норвегию, которая сходит с ума по электромобилям. Офисы Pod Point сочетают в себе классику и современность: обычные столы соседствуют с чем-то, что можно описать как высококлассные кабинки для встреч. К моему удивлению, Эрик согласился со мной и признал некоторые недостатки питания от аккумулятора.

«Основная причина, по которой на современном рынке всего 2–3 % электромобилей, – недостаточная дальность поездки в моделях по приемлемой цене. Большинство ищет машины, на которых можно проехать 300–400 километров без подзарядки. Этого достаточно в большинстве случаев».

Фейрберн считает, что незначительные улучшения аккумуляторов и снижение стоимости вскоре переломят ситуацию. Уже сейчас производить электромобили стало дешевле. К тому же их не так дорого заправлять – выгода в пересчете на милю до 10 раз. Когда стоимость аккумулятора снизится настолько, что электромобиль сравняется по цене с обычной машиной и при этом будет проезжать 400 километров на одном заряде, тогда «люди всерьез задумаются, не пересесть ли им на электромобили». Фейрберн предсказывает, что цены продолжат идти вниз. Из дорогого транспорта с ограниченной дальностью поездки электромобили превратятся в машины, которые дешевле для покупки и обслуживания, чем автомобили на обычном топливе.

На этом этапе снижение рыночной стоимости (еще один недостаток электромобилей) перестанет быть проблемой. Сейчас стоимость электромобилей после покупки заметно снижается несмотря на устойчивый спрос, потому что у новых моделей заметно лучшая дальность поездки. Вряд ли кто-то захочет купить старый автомобиль с огромным аккумулятором, когда есть новая машина, способная проехать вдвое больше на одном заряде. По мнению Фейрберна, емкость аккумуляторных батарей для относительно крупных автомобилей остановится на отметке 90–100 кВт ч. После этого снижение стоимости автомобилей, заправляемых бензином, может ускориться, так как их станет меньше, а правительство неизбежно введет ограничения. К этому может добавиться и социальное давление. «Знакомые начнут спрашивать, почему вы не пересаживаетесь на электромобиль. Напоминает пассивное курение. Друзья и коллеги будут знать, что существует вполне приличная электрическая альтернатива двигателю внутреннего сгорания и она не вредит окружающей среде».

Что касается зарядки, Фейрберн считает, что нам не нужно стремиться к той же скорости, что и на обычной АЗС. Электричество уже повсюду. Нам лишь надо добиться того, чтобы оно текло к автомобилю, где бы вы его ни припарковали. Большинство людей, скорее всего, будет заряжать автомобиль дома. В Соединенном Королевстве 7 кВт – это максимум. Такое количество энергии требуется для работы двух чайников. В Германии с их трехфазной системой электроснабжения стандарт выше – 11 кВт. В любом случае автомобиль с дальностью поездки в 400 километров можно зарядить за ночь. Всего-то.

Первыми на электромобили перейдут люди, у которых есть такая роскошь, как гараж или место на внеуличной парковке. В Великобритании это примерно 60 % домохозяйств, которые представляют 75 % владельцев автомобилей. Фейрберн полагает, что в городах уличные зарядные станции появятся только тогда, когда электромобили будут у 10 % от общего числа автовладельцев. Станции станут размещать исходя из того, что автомобиль получится зарядить на любом парковочном месте, и высокая скорость для этого не потребуется. У частных предприятий стоимость и скорость зарядки будут отличаться в зависимости от времени, на которое человек там останавливается. В гостинице постоялец задерживается на всю ночь, поэтому медленная скорость зарядки ему подходит. В супермаркете же человек проводит час, в зоопарке – 5 часов, поэтому в таких местах зарядка должна идти быстрее. Владельцы магазинов и общественных пространств будут планировать исходя из этих данных и, возможно, постараются привлечь посетителей с помощью бесплатной электроэнергии.

В более длинных поездках автовладельцы захотят зарядиться побыстрее. Соответствующие зарядные станции дороже в установке, поэтому и их использование будет недешевым. Надежда лишь на то, что 10–15 минут зарядки на дорогой станции покажутся приемлемой ценой за то, чтобы добраться до дома в тех редких случаях, когда вы остановились посреди шоссе.

Вероятно, максимальная мощность зарядных станций составит 350 кВт. Именно такой показатель у сети IONITY, основанной компаниями BMW, Daimler, Ford и Volkswagen Group. В их планы входит установить зарядные станции на главных автомобильных дорогах Европы через каждые 120 километров. Менее чем через полчаса зарядки на станции такой мощности электромобиль с высокими характеристиками сможет проехать еще 380 километров. Чтобы избежать проблем с совместимостью, в IONITY используют стандарт CCS (от англ. Combined Charging System), который переняли практически все производители. Сеть также позволяет заряжать небольшие автомобили на меньших мощностях.

Подобные зарядные станции могут стать нормой в странах, где распространены поездки на большие расстояния, например в США и Австралии. Но несмотря на возможность установки станций с быстрой зарядкой, премьер-министр Австралии Скотт Моррисон выразил сомнения по поводу распространения электромобилей. Он считает, что у машин не хватит дальности поездки, чтобы семьи смогли путешествовать по любимым местам отдыха. Кроме того, из-за высокой стоимости кажется невыполнимой и цель оппозиции – увеличить долю электромобилей до 50 % от всех новых купленных машин к 2030 году.

По мнению премьер-министра, это вытеснит популярные в стране внедорожники, которые потребляют много топлива, и послужит предзнаменованием «конца всего».

На мой взгляд, для реализации такой технологии потребуется провести большой объем дорожных работ. Но даже если мы дойдем до этапа, когда заряжать электромобиль можно на парковочном месте, справится ли с этим энергетическая инфраструктура? В 2018 году по дорогам Великобритании ездило почти 32 миллиона машин. Представьте, что все они одновременно стоят на зарядке. Получится, как в перерыв на чай[5] во время чемпионата мира по футболу, но в 1000 раз хуже. Мощностей хватит на одновременную зарядку примерно 1,5 миллиона автомобилей в пиковые часы (например, в 18:30 зимой, когда все возвращаются с работы, включают отопление и готовят ужин). Но если рассматривать мощность сетей в течение суток, то система, вероятно, сможет выдержать.

Ключ к успеху – управление энергией с помощью «умных» систем зарядки. Приложения позволят запускать процесс ночью по плану в то время, когда спрос на электричество меньше и само оно стоит дешевле. В системах общего пользования и на парковках рядом с бизнес-центрами пункты заряда смогут сообщаться, чтобы перераспределять нагрузку. За дополнительную плату станут доступны отказы от запланированной зарядки через приложение, если автовладельцу пришлось срочно уйти.

Эрик Фейрберн считает, что к середине 2020-х годов основные продажи машин будут приходиться на электромобили, а к концу десятилетия они составят 90 % от всех новых купленных автомобилей в Европе. Однако большинство представителей автомобильной отрасли в Европе более сдержанны в оценках. По их подсчетам, к 2030-му лишь треть рынка выпадет на долю машин на аккумуляторах. Вольфганг Зибарт предполагает, что количество электромобилей в Европе к 2025 году будет составлять 10 % от общего объема. В 2017 году этот показатель равнялся 1,4 %. Он считает, что в США доля будет чуть меньше, а в странах вроде Китая, нацеленных на развитие технологий, наоборот, больше.

Я склоняюсь к более консервативным прогнозам. Даже после разговора с приверженцем автомобилей на аккумуляторах я не могу отделаться от мысли, что многие водители все равно будут переживать из-за ограничений дальности поездки и тратить много времени на станциях зарядки. К счастью, зарождаются новые технологии, которые смогут лучше удовлетворить их потребности.

Водород уже давно провозгласили идеальным топливом для автомобилей будущего, потому что единственный побочный продукт процесса – вода, а не какой-нибудь вредный углекислый газ. Водород можно сжигать прямо в двигателе внутреннего сгорания, но это не самый эффективный способ его использования. Гораздо удачнее применять его в топливных элементах. Водород помещается в топливный элемент и вступает в реакцию с кислородом, в ходе которой выделяются электричество и вода. Все это происходит при участии катализатора, чаще всего платины. Электричество накапливается в аккумуляторах (иногда в суперконденсаторах) и затем используется для работы электродвигателя в автомобиле. Таким образом воздух не загрязняется, а если получать водород с помощью возобновляемых источников энергии, то и не усугубляется проблема глобального потепления. В отличие от обычных автомобилей на аккумуляторах, с таким топливом не существует ограничения дальности поездки. Машину на водородном топливе можно заправить почти так же быстро, как и машину на бензине. Кажется, будто это идеальный источник энергии.

Поэтому одновременно и удивляет, и огорчает тот факт, что любители электромобилей на аккумуляторах зачастую терпеть не могут водород. Эта тема вызывает такие же яростные споры среди людей, у которых в целом одинаковые цели, как и вопрос, что лучше: ядерная энергетика или возобновляемые источники энергии. Мне это напоминает известную сцену из фильма «Житие Брайана по Монти Пайтону». Незадачливый Брайан по ошибке принимает сторонников Народного фронта Иудеи, выступающих против римлян, за сторонников Иудейского народного фронта. Рег, глава Народного фронта, недоволен: «Больше, чем римлян, мы ненавидим только идиотов из Иудейского народного фронта».

Даже Илон Маск скептически относится к водороду. Обычно он говорит что-то в таком духе: «Я считаю, что водородные топливные элементы – глупая затея… Производить водород и хранить его в автомобиле крайне сложно. Водород – механизм сохранения энергии, а не ее источник. Водород нужно откуда-то получать. Если пытаться получить его из воды, то замечу, что электролиз как энергетический процесс очень неэффективен».

Маск на этом не останавливается: «Водород имеет низкую плотность, это разрушительная молекула. Она распространяется повсюду. Из-за водорода металл становится более ломким. Случаются утечки водорода, которые невозможно заметить, ведь этот газ без цвета и запаха. Он очень легко воспламеняется, но пламя тоже бесцветное. Если выбирать механизм накопления энергии, то отдавать предпочтение водороду – идиотское решение». В интернете часто встречается диаграмма, которая объясняет позицию Маска. Если принять во внимание, что водород производится путем электролиза, то электромобили действительно оказываются гораздо более эффективными. В электромобилях сохраняется 69 % первоначальной энергии, а в машинах на водородном топливе – всего 19 %.

Водород против аккумуляторов. На что тратится энергия.

В дополнение к вопросам эффективности, безопасности и транспорта существует проблема нехватки инфраструктуры водородной энергетики. К примеру, в Великобритании работают лишь девять водородных заправочных станций, и все они расположены недалеко от Лондона. Кроме того, сами по себе топливные элементы очень дорогие, а большая часть водорода в мире производится не из возобновляемых источников энергии или путем электролиза, а из природного газа. Этот процесс называется конверсией.

В ходе конверсии газ подвергается воздействию горячего пара, из-за чего распадается на монооксид углерода и водород. Затем монооксид углерода вступает в реакцию с водой, благодаря чему отделяются дополнительный водород и углекислый газ. Очевидно, что этот процесс негативно сказывается на попытках сократить выбросы CO₂.

С другой стороны, если судить по весу, водороду нет равных по удельной энергоемкости, а еще он везде – в воде. Часть крупнейших игроков автомобильной отрасли считает, что все трудности, связанные с водородом, можно преодолеть, и как только это произойдет, у водорода появятся все предпосылки стать топливом, которое удовлетворит потребности человечества в устойчиво развивающемся транспорте. В компаниях Toyota, Hyundai и Honda поддерживают эту технологию, а в Daimler решили вернуться к ней после перерыва.

Среди производителей автомобилей давним сторонником водорода считается Toyota. В ней эксперименты по разработке автомобилей на водородном топливе начались еще в 1992 году, и с тех пор специалисты работают над устранением недостатков. C гибридами в компании проявили дальновидность. Существует мнение, что от разработки технологии для автомобилей до ее выхода на массовый потребительский рынок проходит 40 лет. Ситуация напоминает соревнование черепахи и зайца из одноименной басни Эзопа. Маск стремительно вышел на рынок с моделями на аккумуляторах. Toyota же действует медленнее, выбрав планомерный подход. На первый взгляд может показаться, что компания плетется позади, но в будущем она способна занять доминирующую позицию и добиться лучших результатов.

Я поговорил с Джоном Хантом, главой направления по разработке альтернативного топлива в британском подразделении Toyota. Он отметил, что компания уже долгое время ищет аккумуляторы с высокой удельной энергоемкостью. Это началось еще до производства машин, в те дни, когда Toyota выпускала ткацкие станки.

«В 1920-е годы Сакити Тоёда, дедушка компании, полагал, что электрификация – лучшее усовершенствование станка. Он объявил, что заплатит вознаграждение в 1 миллион йен тому, кто изобретет батарею с такой энергоемкостью, что она сможет стать заменой бензину. Никто не справился с этой задачей. Химические реакции в аккумуляторе протекают таким образом, что невозможно получить то же количество энергии, что и из литра бензина или дизеля».

Хотя Toyota производит электромобили, в компании все же сосредоточили усилия на гибридной технологии. Исследование водородных топливных элементов отделилось именно от этого направления. Топливо напрямую питает электродвигатель, а аккумуляторы или суперконденсаторы сохраняют энергию при снижение скорости и выделяют ее при ускорении. Фактически специалисты Toyota объединили гибридную трансмиссию с топливным элементом. Первым серийным автомобилем стала модель Mirai, выпущенная в 2015 году в ограниченном количестве. В переводе с японского название означает «будущее».

Существуют разные типы водородных топливных элементов, применяемых в производстве машин. Toyota использует элементы с протонообменными мембранами, потому что они легче остальных, но им требуются ценные металлы, чтобы те выступили в качестве катализатора (в данном случае снова платина). Конструкцию усовершенствовали таким образом, что ее практически не надо обслуживать. Исключение – периодическая замена фильтра и долив воды. В компании постепенно уменьшают количество необходимой платины. Сейчас оно лишь немного превышает тот объем, который используется в выхлопной системе обычных машин. К тому же платину можно перерабатывать. Mercedes и Hyundai применяют более современные типы топливных элементов с пониженным содержанием платины, а также они тратят значительные усилия на поиск альтернатив в виде неблагородных металлов.

Однако самая большая проблема с водородом связана совсем не с топливными элементами, а с накоплением топлива. Водород обладает необычным свойством: он способен растворяться в металлах, из-за чего создает сложности разного рода. Металл становится более ломким, а это значит, что топливные баки придется делать гораздо прочнее, что скажется на их стоимости. Более того, их придется часто заменять, так как сжатие и расширение водорода во время заправки и использования вызывают расширение и сжатие металла.

Специалисты Toyota нашли решение: бак из углеродного волокна с негорючим стеклянным покрытием, который мог бы беспрепятственно сжиматься и расширяться. Такой бак мало весит и не требует больших затрат при производстве.

Чтобы решить проблему с безопасностью при заправке водородом, Toyota поспособствовала разработке международного стандарта при помощи универсального заправочного пистолета, который подает топливо под высоким давлением, и стандартизированного соединительного элемента. Это заметно отличается от огромного количества разных разъемов и вилок, которые усложняют жизнь владельцам электромобилей. Топливо тоже стандартное, у электричества же разное напряжение и разный объем выработки по странам.

Когда я ехал за рулем Mirai, машина показалась мне на удивление обычной. По ощущениям она напоминает качественный электромобиль. Mirai ездит бесшумно, плавно ускоряется, а разгон до 100 км/ч, кажется, проходит быстрее, чем за заявленные 10,5 секунды. Топливный элемент занимает часть багажника и мест для пассажиров, но в салоне все равно достаточно просторно, чтобы туда поместилось четыре человека. Дальность поездки – 480 километров. Заправить стоит примерно столько же, сколько и бензином. К концу поездки из отверстия под полом багажника выливается немного чистой воды, и это единственный выброс автомобиля.

Сейчас цена у машины немаленькая – 66 000 фунтов стерлингов. Джон Хант ожидает, что стоимость будет снижаться на 20–25 % с каждым новым поколением, как это было с гибридами. Трансмиссия сейчас такая же, как и в современных гибридах, поэтому цена похожа. Стоимость топливного элемента и бака тоже снизится после того, как в Японии начнется серийное производство. Сейчас в год выпускаются скромные 3000 единиц, а по плану – десятки тысяч. «Я думаю, цена автомобиля третьего поколения станет доступной массовому потребителю», – отмечает Хант. Предполагается, что это произойдет ближе к концу 2020-х годов.

Построить водородную заправочную станцию для общественного пользования сейчас стоит примерно в четыре раза дороже, чем обычную АЗС с бензином или дизелем. Это еще одно серьезное препятствие, которое мешает широкому распространению водородного транспорта. Но даже небольшая сеть стала бы отличным началом. Специалисты из английского подразделения Toyota, участвующие в проекте H₂Mobility, занимаются именно такими вопросами. По их подсчетам, можно обойтись 65 станциями на главных дорогах, но для большего удобства они должны встречаться через каждые 25–30 минут пути, а это значит, что потребуется установить 1100 заправочных пунктов. Но это все равно меньше, чем 8000 АЗС, которые сейчас работают в Великобритании. Постройка такой сети потребует крупных временных и финансовых вложений, но без них не обойтись, ведь в противном случае не удастся решить замкнутый круг проблем, который отягощает разговоры о водороде. Зачем строить заправки, если нет автомобилей, и зачем покупать автомобиль, если нет заправок?

Мотивация для объемных инвестиций усиливается, если принять во внимание потенциал водорода в других областях экономики. Это топливо может служить источником энергии на предприятиях, транспорте и в домах. Совет по водородным технологиям (Hydrogen Council) был учрежден в Давосе в 2017 году. В состав совета входят руководители более 30 крупных компаний, которые поставили себе целью развивать «водородное» общество. Члены совета пришли к выводу, что текущее распределение и производство энергии не соответствуют принципам устойчивого развития. Если взглянуть на потребление энергии на производстве, транспорте и в быту, то можно увидеть синергию, которой получится добиться лишь при использовании водорода.

Большегрузный транспорт первым перейдет на водород, так как у этого вида машин проблемы с весом аккумулятора и ограничением дальности поездки особенно заметны. Им требуются батареи весом в несколько тонн и несколько дней на зарядку. Кроме того, такие аккумуляторы занимают много места, что уменьшает полезную грузоемкость. В США Coca-Cola, Walmart, Amazon и другие компании инвестировали крупную сумму в вилочные погрузчики на топливных элементах, которые используют водород, производимый локально. Благодаря этому получилась устойчивая система генерации энергии без выбросов в окружающую среду. Эта система снабжает предприятия энергией и делает их полностью автономными. Крупнейшая американская пивоваренная компания Anheuser Busch планирует пойти дальше. Она собирается задействовать огромные тягачи на водородном топливе, которые будут совершать поездки между штатами.

Их производитель, компания Nikola, занимается постройкой 700 заправочных станций на территории США. Спрос на их фуры растет с каждым днем. Часть лондонских автобусов и немецких поездов уже ездит на водородных топливных элементах – еще один пример того, как коммерческий транспорт прокладывает дорогу для личного транспорта на водородном топливе.

Что касается беспокойства по поводу эффективности, во многих уголках планеты проценты, названные Илоном Маском, не соответствуют действительности. На Оркнейских островах, чуть поодаль от основной территории Великобритании, громадные приливы и мощные ветра зачастую создают столько энергии, что местная энергосеть неспособна ее принять. Кроме того, есть приборы для электролиза, которые используют излишки энергии, чтобы получить водород из воды и затем использовать его как замену органическому топливу. В других местах также существует подобная практика, когда избыток бесплатной энергии направляют на производство водорода, который затем продается. Чем больше энергетические сети разных стран станут получать энергию из возобновляемых источников, тем менее остро будет стоять вопрос эффективности.

На рынок выходит еще один автомобиль на водородном топливе – Rasa. Удивительно, но принципиально новое транспортное средство производится не в Штутгарте, Токио или Калифорнии. Оно родом из валлийского городка Лландриндод-Уэллс. Вместо того, чтобы встраивать источник энергии на основе водорода в обычную машину, конструкторы компании Riversimple во главе с Хьюго Спауэрсом полностью переосмыслили устройство автомобиля, а также взаимодействие с ним владельца с учетом ограничений и возможностей водородного топливного элемента.

Автомобиль Riversimple Rasa на водородном топливе – показательный пример того, как можно уменьшить воздействие на окружающую среду.

Спауэрс стремится искоренить негативное влияние на окружающую среду, которое оказывает личный транспорт. «У нас не будет экологически чистых машин, пока мы действуем наугад и пытаемся незначительно улучшить ситуацию. Искоренение, а не уменьшение. Такой должна быть общая цель. Быть чуть менее неэкологичным не значит быть экологичным», – считает он.

Для Спауэрса источником вдохновения послужили работы американского физика Эмори Ловинса из Института Роки-Маунтин. Именно он в 1990-е годы изобрел термин «гиперкар». Это случилось задолго до того, как его стали использовать для описания дорогих спортивных автомобилей.

Ловинс имел в виду автомобиль, который никак не влияет на окружающую среду, а если и влияет, то незначительно. Чтобы добиться этого, при производстве следовало бы использовать сверхлегкие материалы, а в качестве источника питания выбрать энергию, которая будет возобновляемой и экологически чистой. По моему опыту, модель Rasa – наиболее близкий к этим идеям автомобиль, который может производиться серийно.

Вес – главная характеристика. Если автомобиль весит настолько мало, насколько это возможно, значит, для питания потребуется топливный элемент пониженной мощности. Стоимость подобных элементов гораздо ниже, чем у элементов с высокой мощностью, потому что пластины из ценных металлов в них гораздо меньше по размеру. (В этом отличие от двигателей внутреннего сгорания. Затраты на производство практически не отличаются, несмотря на разную мощность.) Корпус Rasa сделан из углеродного волокна. Машина весит 580 килограмм – это вдвое меньше легкового автомобиля и даже легче аккумулятора, который помещают в некоторые электромобили. Вес настолько маленький, что водородному топливному элементу нужно выделять только одну десятую от того объема энергии, что требуется обычной машине, – примерно 145 л. с. (11 котловых лошадиных сил). И хотя углеродное волокно стоит относительно дорого (39 килограмм материала в каждой машине Rasa обходятся на 2000 фунтов дороже, чем такой же корпус, но из стали), выгоды от снижения веса более чем компенсируют дополнительные затраты в долгосрочной перспективе.

В автомобилях Toyota и Hyundai установлены обычный электродвигатель и увесистый блок аккумуляторов, которые питаются от водородного топливного элемента. У Rasa же стоит по компактному электродвигателю в каждом колесе, что делает машину полноприводной. Большая часть энергии Rasa – «живое» электричество, которое производится топливным элементом, а также оно рекуперируется при торможении. У Rasa это получается гораздо эффективнее, чем у большинства электромобилей и гибридов. Обычная тормозная мощность достигается путем изменения направления тяги двигателя на противоположное движению. Образовавшееся электричество накапливается в суперконденсаторах, а не в аккумуляторах. Суперкондесаторы хранят энергию в виде электричества, а не химических соединений, поэтому они способны быстрее принимать и отдавать ее, что положительно сказывается на ускорении и производительности. Автомобиль Toyota Prius рекуперирует примерно 10 % кинетической энергии торможения. У Rasa этот показатель равен 50 %. К тому же суперконденсаторы постоянно подпитываются от топливного элемента, поэтому в распоряжении водителя всегда есть дополнительная энергия. Спауэрс объясняет свои расчеты:

«Для обычного автомобиля двигатель создается такого размера, чтобы добиться максимального ускорения. А это требуется лишь в 10 % случаев. При поездке по шоссе машина в среднем задействует 15–20 % от пиковой мощности. Это означает, что 80 % возможностей двигателя не используется 90 % времени. Поэтому мы решили уменьшить топливный элемент настолько, чтобы он удовлетворял 20 % (не 100 %), и остальные 80 % переложили на суперконденсаторы – для тех случаев, когда необходимо ускориться».

Аэродинамика тоже крайне важна. У автомобиля классическая каплевидная форма с удивительно большим дорожным просветом. Когда машина движется, воздух проносится между неподвижной землей и движущимся днищем машины. Поэтому чем больше просвет между этими поверхностями, тем лучше. Здесь прототипом послужили работы доктора Альберто Морелли в 1970-х годах и концепты Aptera, разработанные в Калифорнии. Бескрылый летательный аппарат – это не самый практичный транспорт, но Rasa заимствует у него некоторые элементы (большой дорожный просвет, каплевидные и овальные формы), чтобы добиться малого сопротивления.

Несмотря на малый вес и технологические чудеса, Rasa не сможет приносить доход от продаж, если покупателями будут обычные водители. Производством автомобилей занимается нишевая компания, и делает она это в малом объеме, поэтому стоимость Rasa будет раза в три больше, чем у обычной машины. Решение Спауэрса – продавать автомобили как услугу на ограниченный период (обычно от одного года до трех лет). В сделку входят обслуживание, шины, топливо и страховка. Сумма фиксированная, а километраж ограничен.

Учитывая все затраты с момента производства и до конца срока службы, Спауэрс считает, что Rasa сможет составить конкуренцию другим машинам в соотношении «цена – качество». Производители обычных автомобилей извлекают основную часть прибыли из продажи машины и запчастей к ней в первые несколько лет после покупки. Поэтому им нужно, чтобы вы приобрели новое транспортное средство как можно скорее. Эта бизнес-модель, разумеется, приветствует устаревание машин с самого начала. Что касается Rasa, компания Riversimple берет на себя все расходы, поэтому она заинтересована в максимальном сроке службы машины. В результате экономятся средства.

Двери «крылья чайки» добавляют облику изысканности – такая конструкция позаимствована у старых гоночных автомобилей. Машина разгоняется до 100 км/ч за 10 секунд, что вызывает уважение. Но эти же 100 км/ч и есть максимальная скорость. За счет этого экономится энергия, но в дальних поездках такое ограничение может утомлять. Более 2000 человек изъявили желание поучаствовать в испытаниях первых 20 автомобилей. Мне посчастливилось встретиться с некоторыми из них на презентации в Абергавенни. В валлийском городе царила атмосфера всеобщего воодушевления. Многие хотели обменять свою вторую машину на Rasa. Большинство устраивала плата 370 фунтов в месяц и тариф 18 пенсов за милю, который должен покрывать топливо и другие расходные материалы.

Автомобиль – результат технологической изобретательности. Компания вполне может продвигать свою разработку как машину будущего. Если рассматривать Rasa как проверку концепта, то я надеюсь, что у ее создателей все получится. Но сам автомобиль, боюсь, столкнется с трудностями. Ему придется конкурировать в том сегменте рынка, где выше шансы у дешевых электромобилей. В целом у меня сложилось впечатление, что в ближайшее время никому не удастся превзойти двигатели внутреннего сгорания (с точки зрения и практичности, и удовольствия). Но как сделать их более чистыми?

К счастью тех из нас, кому нравится слышать рев мотора, автомобили с двигателями внутреннего сгорания стали создавать гораздо меньше выхлопов и повысили производительность. Более того, хоть они и выпускают углекислый газ, их вклад в глобальные выбросы сейчас меньше, чем можно подумать.

Основной способ, с помощью которого ДВС становится более экологичным, – комбинирование двигателя с энергией аккумулятора. Хоть производители автомобилей с политиками и заявляют, что на дорогах не будет двигателей внутреннего сгорания, стоит прочитать оговорки и станет понятно, что они ограничиваются лишь новыми машинами, которые используют только бензин или дизель. Почтенная технология не теряет своих позиций в гибридных системах или применяется в дополнительном двигателе.

В следующие 10 лет все большее число водителей будут делать выбор в пользу бензиновых гибридов.

И хотя в том или ином виде гибридная технология используется уже давно (первые поезда, работающие на дизеле и электричестве, появились в 1920-е годы), она получила наибольшее распространение после презентации Toyota Prius в Японии в 1997 году.

Модель Prius до сих пор считается самой популярной среди гибридных автомобилей. Ее часто называют «полным» гибридом: машина движется за счет как бензинового, так и электрического двигателя. Высокотехнологичный блок управления безупречно распределяет энергию от разных источников к колесам с помощью автоматической трансмиссии. Toyota продала 6 миллионов автомобилей этой модели, так что скорее всего вы ездили на ней хотя бы раз. К примеру, в Лондоне они пользуются большой популярностью у водителей Uber. Разумеется, Toyota не единственная компания, которая выпускает полные гибриды. Их производством занимаются также Audi, BMW, Citroen, Land Rover, Lexus, Mercedes, Peugeot, Porsche, Volkswagen и другие.

Использование двух двигателей с попеременной работой может показаться нерациональным, но здесь есть свои преимущества. Идея в том, что каждый из двигателей используется там, где он наиболее эффективен. Электроэнергия лучше подходит для отправления с места и движения с частыми остановками на низких скоростях, потому что тогда задействуется крутящий момент электродвигателя. Бензиновый двигатель обеспечивает большую мощность, поэтому лучше подходит для езды на относительно высоких скоростях. Когда требуется максимальная мощность, начинают работать оба двигателя (при этом бензиновый двигатель может быть чуть меньше). Принципиальным моментом является то, что как и автомобили с аккумуляторами или на водородном топливе, полные гибриды способны рекуперировать энергию при торможении и использовать ее для заряда батарей.

Обычно машина переключается на бензиновый двигатель на скорости около 40 км/ч. Вместе оба двигателя работают лишь в том случае, когда требуется максимальное ускорение. (Это можно увидеть на приборной панели, но по моему опыту, ощущение новизны быстро исчезает.) Аккумуляторы в большинстве гибридов меньше по размеру чем те, что установлены в классических электромобилях. Дальность поездки при использовании одного только электродвигателя обычно ограничивается 2–3 километрами. Машины просто на это не рассчитаны. Они уже составляют конкуренцию дизельным автомобилям и вскоре смогут похвастаться такой же производительностью, при этом обладая лучшими показателями ускорения. Гибридные двигатели становятся нормой в средних по размеру автомобилях для повседневных задач.

Среди более компактных автомобилей все чаще будут встречаться мягкие (или умеренные) гибриды. В них относительно небольшой двигатель задействует электромотор, который установлен «параллельно» между двигателем и коробкой передач, в тех случаях, когда требуется дополнительная помощь. Главное отличие состоит в том, что электромотор не способен самостоятельно снабжать машину энергией. Аккумуляторы восстанавливают энергию во время движения автомобиля и обеспечивают небольшую, но заметную поддержку при отправлении с места. Идея, опять же, состоит в том, чтобы поместить в автомобиль бензиновый двигатель меньшего размера ради большей экономии. Мягкие гибриды позволят увеличить топливную экономичность бензинового двигателя на 10–20 %, что сделает их привлекательнее дизельных автомобилей. Эта технология, безусловно, заменит небольшие двигатели с турбонаддувом, которые выделяют слишком много оксида азота и не так экономичны в реальной жизни, как показывают испытания в лабораториях.

Подключаемые гибриды (или плагин-гибриды) ближе всего к электромобилям. Помимо усиления с помощью двигателя и торможения во время движения, эти автомобили можно подключать к сети для зарядки аккумуляторов, чтобы они могли дольше ехать только на батареях. Аккумуляторы в них обычно крупнее, чем в полных гибридах. В некоторых моделях можно проехать от 50 до 80 километров исключительно на электродвигателе. Подключаемый гибрид Mitsubishi Outlander приобрел особую популярность в Европе. В последних моделях есть возможность использовать двигатель для зарядки аккумулятора. Так что во время длинной поездки из одного города в другой можно сперва использовать аккумулятор, затем, выехав на шоссе, переключиться на двигатель внутреннего сгорания, одновременно с этим заряжая батареи, и вернуться к электродвигателю при въезде в черту города, чтобы не загрязнять среду отработавшими газами.

Зачастую было сложно оправдать покупку более дорогого гибрида, потому что экономия на топливо была незначительной. Но автомобили с двигателем внутреннего сгорания все с большим трудом проходят строгие проверки состава отработанных газов. Со временем разница в цене, вероятно, исчезнет. Тем не менее, как нередко показывает статистика по автомобилям, топливная экономичность гибридов, о которой заявляется в рекламе, способна вводить в заблуждение. Более того, если не подключать батареи или ездить на машине только по шоссе, топливо будет расходоваться даже больше. По сути, вы ездите на автомобиле с двигателем внутреннего сгорания, который отягощен блоком батарей.

Взять хотя бы популярный Mitsubishi Outlander. В 2018 году в Великобритании среди подключаемых гибридов он пользовался наибольшим спросом. Официальный показатель расхода топлива – удивительные 55,7 км/л, а выбросы углекислого газа – 46 грамм на 100 километров. За счет этого владелец освобождается от лондонского сбора за использование транспортного средства в центре города и получает налоговые льготы. Но на самом деле это попытка обыграть систему.

Эти показатели выведены из испытательного цикла, который начинается с полностью заряженной батареей. В таких условиях Outlander может проехать лишь 45 километров. Затем подключается силовой агрегат, работающий на бензине, и Outlander превращается в крупный автомобиль, который в дополнение ко всему везет два тяжелых мотора и аккумулятор. В реальной жизни автомобиль наносил бы минимальный вред окружающей среде только при условии, что на нем совершаются короткие поездки (до 45 километров), а между ними проходит зарядка аккумулятора. Сколько людей готовы на это?

Эксперт по вопросам загрязняющих выбросов Ник Молден признает, что гибрид может быть как паинькой, так и сорванцом. «Даже произнося слово „гибрид“, нужно быть осторожным, потому что за ним скрывается множество грехов. Пожалуй, модель Prius – лучшая в своей категории. Автомобили Prius четвертого поколения невероятно умные. [Toyota] всего за одно поколение улучшила расход топлива сразу на 10 %. Насколько я понимаю, для каждого оборота двигателя принимается решение – что лучше: запустить двигатель или использовать электричество. Дьявол в деталях. А на чем основана ваша гибридная технология? Все это напоминаем ситуацию с двигателями внутреннего сгорания: есть хорошие, есть плохие. Нам следует судить о гибридах по конкретной модели, а не вообще. Подход „гибрид – это всегда хорошо“ неверный».

Если разговоры о выбросах углекислого газа и экономичности кажутся вам скучными, не переживайте. Существует вид гибрида, который заслуживает того, чтобы его вынесли в отдельную категорию, – гибридный гиперкар. Первым стал Porsche 918 Spyder. Благодаря сочетанию V-образного восьмицилиндрового двигателя объемом 4,6 литра и двух электромоторов автомобиль может похвастаться мощностью 887 л. с. В Porsche объявили, что машина разгоняется до 100 км/ч за 2,5 секунды. Стоимость – 624 000 фунтов стерлингов, а максимальная скорость – 345 км/ч. Но при этом, если верить официальным данным, после выхода в 2014 году автомобиль был признан настолько экономичным, что его владельцев освободили от уплаты сбора за использование транспортного средства в центре Лондона. Максимальная скорость только на электроприводе – 150 км/ч.

За Porsche последовали другие производители с такими же ценами, от которых на глаза наворачиваются слезы: McLaren P1 – 866 000 фунтов стерлингов и 727 л. с., Ferrari LaFerrari – 1 150 000 фунтов и 950 л. с. Концепт гибридного гиперкара доводят до крайности. Модель McLaren Speedtail обладает мощностью 1035 л. с. и стоит 1,75 миллиона фунтов стерлингов. В нем установлен V-образный восьмицилиндровый двигатель, но поразительные 309 л. с. приходятся на долю электромотора, который при этом не может самостоятельно приводить автомобиль в движение. Конструкторы специально вытянули заднюю часть машины, чтобы улучшить ее аэродинамические качества на максимальной скорости в 400 км/ч. Aston Martin предлагает модель Valkyrie стоимостью 2,5 миллиона фунтов стерлингов и с суммарной мощностью 1160 л. с.: 1000 л. с. обеспечивает V-образный 12-цилиндровый двигатель объемом 6,5 литра, а оставшиеся 160 л. с. – электромотор.

Самые амбициозные цели у Mercedes-AMG: подразделение планирует перенести гибридные технологии «Формулы-1» на обычные дороги с помощью модели Mercedes-AMG One. Задние колеса приводятся в движение шестицилиндровым двигателем TDI объемом 1,6 литра. Скорость вращения – до 11 000 оборотов в минуту. Автомобиль оснащен четырьмя электромоторами. Два из них приводят в движение передние колеса, к тому же один двигатель напрямую соединен с коленчатым валом для ускорения. Оставшиеся два электромотора встроены в турбонагнетатель для сокращения запаздывания. Коэффициент полезного действия у двигателя высокий, но через каждые 50 000 километров его потребуется снимать и перебирать, чтобы убедиться в целостности элементов. Уже продано 275 автомобилей стоимостью 1,9 миллиона фунтов стерлингов каждый. Mercedes получила более 1000 заказов, но решила ограничить производство, чтобы машины оставались эксклюзивными.

А нужны ли нам гибриды? Если кратко, то похоже, что лучший друг скупого автомобилиста – дизель – возвращается. Наконец, после многих лет пустых обещаний топливо стало более экологичным. Кажется, «Дизельгейт» побудил производителей устранить практически все недостатки.

Пока человечество ждет перехода на электромобили и машины на водородном топливе, дизельные автомобили помогут свести к минимуму влияние на окружающую среду благодаря относительно низкому уровню выбросов CO₂ (во многих случаях лучше, чем у бензиновых гибридов).

Реальное (а не мнимое) очищение автомобилей на дизеле сделало их более дорогими и сложными в производстве. Вместе с противосажевыми фильтрами в дизельные автомобили последних моделей устанавливают бак с реагентом AdBlue. Это бесцветный нетоксичный раствор мочевины и деминерализованной воды. Небольшое количество реагента через инжектор впрыскивается в поток отработавших газов. Под воздействием высоких температур происходит химическая реакция, в результате которой вредные оксиды азота распадаются на безопасные азот и воду.

Это работает. В реальных условиях вождения количество NO_x уменьшается до 20 миллиграмм на километр. Нормативный предел – 80 миллиграмм. Даже автомобили последнего поколения регулярно выдавали 800 миллиграмм. Более того, исследователи из Университета Лафборо заявляют, что они изобрели технологию, которая снизит выбросы NO_x у дизельных машин до 13 миллиграмм на километр. Вероятно, в этом нет большой необходимости.

Хотя 20 миллиграмм – все еще не ноль, мы сталкиваемся с другими, более серьезными проблемами, которые касаются загрязнения городов: например, с дровяными печами, строительной техникой, отоплением, бытовыми приборами и даже скромными свечами.

Современные машины на дизеле производят меньше твердых частиц, чем электромобили, которые, будучи зачастую тяжелее, создают шинную пыль и сильнее изнашивают тормоза. Сейчас противосажевые фильтры настолько хороши, что во время поездки по городу с загрязненным воздухом автомобиль собирает больше частиц, чем выделяет. Воздух, выходящий из выхлопной трубы, чище того, что в нее попадает. Ник Молден называет это «отрицательным уровнем выбросов». Электромобиль, напротив, не может похвастаться таким очищающим свойством, потому что у него нет выхлопной трубы и фильтров. Новые, более экологически чистые дизельные автомобили выделяют меньше вредных частиц, чем самые современные машины с бензиновыми двигателями.

Вопрос заключается в том, что делать со старыми автомобилями, в которых установлены дизельные двигатели, загрязняющие окружающую среду. В Европе приняли новые стандарты, включающие тесты на дорогах, но для утверждаемых моделей они действуют лишь с 1 сентября 2017 года, а для новых регистраций – с 1 сентября 2019 года. Очищение дизеля только началось.

Во время действия предыдущего стандарта с 2014 года были зарегистрированы как хорошие, так и очень плохие транспортные средства. Сочетание нестрого режима тестирования и желания производителей его обойти привело к тому, что в Европе прошли регистрацию машины с очень высоким уровнем выбросов, хотя формально закон никто не переступал. В настоящий момент владельцы дизельных автомобилей, соответствующих стандарту Euro 6, не платят взносы в зоне сверхнизких выбросов в Лондоне, а также им не запрещен въезд в немецкие города. Но если ситуация с загрязнением воздуха не улучшится, ездить по дорогам им осталось недолго. Многие придут в ярость. Ник Молден полагает, что производители захотят защитить свою репутацию – они станут предлагать владельцам недавно купленных автомобилей с вредными дизельными двигателями заменить их на новые машины.

Новенькие дизельные автомобили тоже нужно тщательно обслуживать. Чтобы они наносили столь малый вред окружающей среде, в них установлены сложные системы. Стоит какому-то элементу выйти из строя, как машина вновь становится такой же токсичной, как любитель сигар в пабе. Возможно, ежегодный техосмотр будет проводиться более тщательно. Также есть вероятность введения так называемого обнаружения по видимому контуру. Полицейские на патрульной машине будут следовать за автомобилем и физически фиксировать то, что выходит из выхлопной трубы во время езды. Процесс займет около 30 секунд. Это напоминает работу автоинспекторов, но вместо измерения скорости ручным радаром они будут обследовать выхлопные трубы.

Другие виды топлива тоже способны сделать двигатель внутреннего сгорания более экологически безвредным. Одна из амбициозных идей – синтетическое топливо. В нем углекислый газ, собранный из воздуха, соединяется с водородом, что создает возобновляемое электричество. В тех уголках планеты, где существует переизбыток солнечной энергии, построят огромные перерабатывающие заводы. Большие вентиляторы для вытяжки CO₂ будут втягивать окружающий воздух через пластмассовые гофрированные листы, покрытые гидроксидом калия. Каждый завод в среднем должен получать миллион тонн в год. Это равняется объему CO₂, который выделяют примерно 250 000 машин.

Идеальным местом для таких предприятий послужат пустыни. Профессор Джейми Тернер работает на факультете машиностроения в центре исследований силовых агрегатов и транспортных средств при Университете Бата. Ученый считает, что 2000 квадратных километров в Сахаре хватит для того, чтобы полностью удовлетворить транспортные потребности европейцев. И хотя синтетическое топливо в процессе горения будет выделять углекислый газ, процесс замкнется, потому что для самого топлива используют CO₂, который уже находится в воздухе.

Основная проблема в том, что этот процесс крайне неэффективен. Из-за того, что водород получают из воды, а углерод – из воздуха, сейчас уровень эффективности равен лишь 15 %. Следовательно, стоимость 1 литра синтетического топлива будет превышать стоимость обычного в несколько раз даже при массовом производстве.

Вольфганг Зиберт сказал мне, что «синтетические виды топлива будут использоваться там, где удельная энергоемкость – это главный показатель». Он не сомневается, что в будущем самолеты станут заправлять синтетическим топливом, так как оно выдает больше всего энергии на килограмм. Специалисты Mazda пытаются создать синтетическое топливо биологическими методами в лабораториях, чтобы снизить его стоимость. Пока что им удалось изготовить его в небольшом количестве.

Сжиженный углеводородный газ (СУГ), или пропан-бутан автомобильный, также поможет заполнить пробел, пока транспорт на водороде и электричестве не распространится повсеместно. Это топливо используется с конца 1920-х годов. Оно считается побочным продуктом при переработке природного газа. Сейчас СУГ применяют в качестве топлива лишь для 3 % автомобилей, но в некоторых странах он пользуется большой популярностью. В Армении от 20 до 30 % машин ездят на автомобильном пропан-бутане. В Турции – 10 %. Польша, Италия и Япония тоже не отстают. По некоторым подсчетам в Великобритании 170 000 автомобилей были переделаны таким образом, чтобы заправляться СУГ. За все время было построено 1400 станций, поэтому заправиться не составляет труда.

Большинство бензиновых двигателей можно перевести на другое топливо. Независимые тесты показали, что выбросы CO₂ в таком случае на 20 % меньше, чем в среднем от бензиновых двигателей. Тем не менее существуют причины, по которым такая практика не приобретет больших масштабов. Автомобили во время разогрева все еще лучше работают на неэтилированном топливе, поэтому оригинальный топливный бак и топливную систему нужно сохранить. Обычная машина расходует один бак неэтилированного бензина на каждые пять баков пропан-бутана. Дополнительный топливный бак посягает на место в багажнике, а сама услуга перевода на новое топливо стоит немало – около 2000 фунтов стерлингов. Отбить вложения получится только после того, как автомобиль проедет 50 000 километров. Кроме того, СУГ тяжелее воздуха, а значит, он будет оседать в углублениях. По этой причине он считается взрывоопасным и запрещен на многих стоянках и в тоннеле под Ла-Маншем. Так что лучше переплыть на пароме. Будем надеяться, что он не загорится.

У природного газа тоже есть свои недостатки. Сейчас этот источник энергии доступен в больших количествах благодаря открытию и разработке месторождений сланцевого газа. По данным организации NGV Global, которая собирает статистику в этой области, к 2024 году количество транспорта на газе достигнет отметки 30 миллионов единиц. Большие фуры можно заправлять сжиженным природным газом (СПГ), который вряд ли попадет в топливный бак вашего автомобиля, только если вы не живете в стране с очень холодным климатом. Это криогенная жидкость, получаемая при сжатии и охлаждении природного газа до температуры −160 °C. Компримированный природный газ (КПГ) более применим к обычным автомобилям, так как его можно хранить в баках под высоким давлением. Объем выбросов CO₂ машин на КПГ обычно равняется 60–80 % от объема выбросов автомобилей на бензине. Кроме того, они выделяют гораздо меньше NO_x. Однако топливный бак таких машин занимает больше места и заправлять его придется чуть дольше. Автомобили на газовом топливе могут стать временным решением, пока весь мир не перейдет на электромобили, но вряд ли они смогут задержаться надолго.

На каждое разумное предложение по решению проблемы выбросов приходится несколько причудливых. Поговорим о ядерной энергии. Килограмм обогащенного урана высвобождает столько же энергии, сколько 2700 тонн угля. Поэтому автомобили на ядерном топливе могли бы сделать концепцию заправки частью истории. Реактору в Audi вашей матери понадобится новый обогащенный уран лишь каждые 5–10 лет, а выхлопных газов при этом выделяться не будет. С другой стороны, выключить реактор будет непросто. Вероятно, потребуется способ откачивать энергию в местную энергосеть. К тому же небольшим препятствием для распространения технологии является то, что выделяемая радиация с высокой долей вероятности убьет водителя, пассажиров и проходящих мимо пешеходов. Авианосец или крупная субмарина достаточно большие, чтобы вместить защитный экран от радиации. Автомобиль с имеющимися технологиями – пока что нет.

В 1950-е и 1960-е годы предпринимались смелые (и безрассудные) попытки создать концепты автомобилей на ядерном топливе, но рабочие прототипы изготовлены не были. К примеру, в модели Ford Nucleon 1957 года был установлен сменный реактор (владельцы должны были заменять его каждые 8000 километров), а также предусматривалась возможность выбора разных характеристик. В 1958 году во Франции представили сразу две модели: Arbel Symetric и Simca Fulgur. В 1962 году конструкторы Ford попробовали еще раз: на свет появился шестиколесный Seattle-ite XXI. Но предвестником будущего в нем стали скорее интерактивная компьютерная навигация и модульный дизайн, чем сменная атомная силовая установка. Пожалуй, наиболее оптимистичный концепт эпохи атома – автомобиль Studebaker-Packard Astral. Он не только должен был ездить на атомной энергии, но при этом еще и балансировать на одном колесе при помощи гироскопа. Силовое поле защищало бы машину от столкновений.

Идея атомных автомобилей то и дело всплывает на поверхность. В 2009 году специалисты Cadillac разработали концепт World Thorium Fuel с ториевым реактором, который следовало заменять каждые 100 лет. Энергия, высвобождаемая из одного грамма тория, равна почти 30 000 литров бензина. Такое топливо, вероятно, будет использоваться в автомобилях через много лет, но в обозримом будущем мы его не увидим по соображениям безопасности.

На самом деле Cadillac разработал этот концепт скорее ради развлечения и не планировал его производить. Но модель и сегодня выглядит невероятно: каждое колесо состоит из шести более тонких колес.

В настоящее время машины на ядерном топливе находят себе место лишь в книгах и играх. Nucleon 1957 года послужил прототипом для атомных автомобилей в серии игр Fallout, где разработан целый парк разных моделей. При обстреле они взрываются, и на их месте образуется ядерный гриб.

Уильям Клей Форд-старший, внук основателя компании Генри Форда, у модели Ford Nucleon 1957 года. Таковы были представления об автомобилях в эпоху атома.

Если для решения проблемы выбросов использование атомной энергии кажется нереалистичным, то как насчет воздуха? Звучит вполне здраво и не так нелепо, как можно подумать. Пневматические трамваи ездили по улицам некоторых французских городов в течение нескольких десятилетий XIX века. В 2009 году мы сняли выпуск программы «Круче не придумаешь», где показали пневмомобиль, который ездит на сжатом воздухе. Его максимальная скорость составляет всего 50 км/ч, зато он может проехать 100 километров, не стреляя выхлопами. При этом автомобиль издает причудливые звуки, которые напоминают швейную машинку с гидравлическим приводом в работе. Внешний вид не очень привлекательный: что-то среднее между слизнем и улиткой. В место боковых окон в машине иллюминаторы, а внутрь помещается только один человек – водитель. Спереди его позиция кажется очень уязвимой. Тем не менее изобретатель Ги Негрэ и его сын Сирил возлагают большие надежды на Airpod – именно так они окрестили свой автомобиль за несколько лет до того, как Apple стала выпускать беспроводные наушники. Но, к сожалению, как это было и у многих до них, выход на рынок начался неудачно и сопровождался техническими сложностями.

Автомобиль Негрэ хранит сжатый воздух в баллоне под высоким давлением, откуда он подается в поршневый двигатель. Однако поршни движутся за счет не горячей топливно-воздушной смеси, а расширения сжатого воздуха – по этому же принципу в паровом двигателе расширяется пар. Теоретически заправка – дело нескольких минут. Выхлопов нет, отпадает потребность в системе охлаждения, свечах зажигания, стартере и выхлопной трубе. Эта машина, как и электромобили, способна рекуперировать часть энергии во время торможения. Это делается при помощи сжатия и накопления воздуха.

Но есть несколько технических недостатков. Для сжатия воздуха требуется энергия. В процессе сжатия энергия требуется также для охлаждения. Это вместе с низкой удельной энергоемкостью уменьшает общую эффективность до 30 %. Если сравнивать источники по объему, который они занимают, то удельная энергоемкость сжатого воздуха – одна десятая от литий-ионных аккумуляторов, а те, в свою очередь, – одна десятая от бензина. Кроме того, когда давление падает, воздух становится настолько холодным, что может буквально заморозить двигатель. В мрачном будущем, где случится апокалипсис из-за глобального потепления, это свойство пригодится в системах кондиционирования воздуха.

Ги Негрэ запатентовал технологию в 2007 году и подписал соглашение с крупным индийским производителем Tata (ему же принадлежит Jaguar Land Rover). Появились фотографии такси с местами для нескольких пассажиров. Пока что ни одна из моделей не поступила в производство. Кажется, та же судьба ждет и обновленный AIRPod 2.0, который показан на сайте американской компании Zero Pollution Motors. Ги умер в июне 2016 года в возрасте 75 лет, но сын продолжает его дело.

Думаю, если смотреть в долгосрочной перспективе, человечество перейдет на аккумуляторы и водородное топливо, но автомобили с двигателями на бензине и дизеле продолжать существовать. Мы привыкли, что личный транспорт работает на нефтепродуктах, но в будущем выбор топлива будет шире. Появится выбор и среди двигателей: очень чистые ДВС, разные степени гибридности, электромобили на аккумуляторах и на топливных элементах. Производители этих технологий станут конкурировать между собой по показателям эффективности и снижению загрязнения. Если повезет, мы будем располагать непредвзятой информацией и ситуация будет определяться спросом на рынке, а не указаниями властей, которые настаивают на переходе к аккумуляторам или налагают запреты в надежде, что это сработает. Будем надеяться, что правительства разных стран перейдут к более продуманному регулированию и помогут добиться синергии между отраслями, например в вопросе водородной энергетики. Ограниченный подход «Завязывайте с этим!» вряд ли сработает.

Какими бы ни были заголовки в СМИ, автомобили все меньше и меньше виноваты в загрязнении воздуха. Ник Молден говорит следующее: «Если переместиться на 10 лет в будущее и допустить, что в отношении машин больше не предпринимаются никакие меры, станет понятно, что автомобили вносят совсем маленький вклад в загрязнение городов твердыми частицами и NO_x. За последние 15 лет правительство пыталось регулировать отрасль, но выходило это не вполне удачно. Наконец, в последних версиях законопроектов все поправили».

Более экологически чистые двигатели внутреннего сгорания, а также увеличившаяся пропорция машин с нулевым уровнем выхлопов заставят людей задуматься, действительно ли автомобили – главные виновники выбросов углекислого газа. Представителям отрасли и органам власти придется сместить фокус на рассмотрение других факторов, которые лежат в основе проблемы качества воздуха и выбросов CO₂.

Автомобиль – самое значимое и влиятельное выражение промышленной культуры из всех известных человечеству. Даже более важное, чем вездесущий iPhone. В 1980-е годы гуру дизайна Стивен Бейли (известный тем, что из-за разногласий с Питером Мандельсоном ушел с поста креативного директора Купола тысячелетия в Лондоне) предположил, что живи Микеланджело сейчас, он не стал бы попусту тратить время на создание мраморных скульптур для Ватикана, а переехал бы в Детройт и посвятил себя работе с глиной, чтобы сотворить истинный шедевр современности – автомобиль.

Более века машины входят в тройку лидеров по сложности производства. Это самый трудный в изготовлении промышленный продукт массового производства в мире. Каждая машина состоит примерно из 10 000 деталей, и она идеально работает на протяжении долгих лет даже в самых тяжелых условиях. Лучшие образцы автомобилей соответствуют безупречным стандартам, их салоны не уступают по качеству дизайна продукции из других отраслей, а экстерьеры могут посоревноваться со скульптурами. Технологии изготовления автомобилей и инженерные решения не только невероятно сложные, но и удивительно доступные: каждая модель собирается по строгим стандартам качества сотни тысяч раз и стоит столько, что большинство могут себе ее позволить (по крайней мере, в странах с развитой экономикой).

За годы своего существования машины стали очень разными. Все время возникают новые стили и ниши. Спортивные автомобили появились в эдвардианскую эпоху, первой машиной стала модель «Принц Генрих» компании Vauxhall. Она получила такое имя, потому что была специально разработана для гонки 1910 года (длина трассы – 1930 км), названной в честь Генриха Прусского, внука королевы Виктории. Производители Land Rover и Jeep начали выпускать внедорожники для простого населения после Второй мировой войны. Постепенно потребителям стал доступен большой выбор машин на любой вкус: Gran Turismo, горячие хетчбэки, суперкары, универсалы, минивэны, SUV и кроссоверы.

За это время появились культовые автомобили. Модели Cadillac 1959 года и Jaguar E-Type 1961 года – признанные символы промышленного дизайна во всем мире. За ними последовали самые притягательные суперкары из когда-либо созданных: Ferrari 365 California Тома Тьярды, Lamborghini Miura Марчелло Гандини и его же культовый Maserati Khamsin. Популярнейшие автомобили создаются талантливыми конструкторами и по сей день. Модели Alfa Romeo 4C, Jaguar F-Type и Ferrari 458 – вот лишь несколько примеров современных дизайнерских решений, которые обеспечили себе прочное место в зале славы автомобилей.

Культура создания машин распространилась по всему миру – от Европы и Америки до Японии, Южной Кореи, Индии и Китая. А вместе с тем появилось множество марок автомобилей. Каждая автомобильная марка подчеркивает свои стилевые особенности и наследие, которое делает ее уникальной. Машины – объекты недвижимости в мире капитализма, которые являются наиболее тщательно отшлифованными, разрекламированными и ценными. У каждого производителя свой стиль и целевая аудитория, будь то покупатели, потенциальные клиенты или просто интересующиеся.

Производители показывают в концептах автомобилей будущее настолько полно, что никто другой с ними в этом не сравнится. Концепты служат для разных целей. Одна – чистая фантазия. Золотой век американских и европейских концепт-каров пришелся, пожалуй, на период с 1950 по 1975 год. Космический век вдохновил конструкторов на создание моделей вроде Ford Gyron 1961 года – стреловидного автомобиля на двух колесах, который использовал гироскопы для равновесия. Разумеется, подобные проекты не были серьезными, но выглядели фантастически. Модели Oldsmobile Golden Rocket 1956 года, напоминающая реактивный самолет, и GM Firebird III 1953 года выглядели еще смелее. Оба концепта создал глава отдела эстетики и цвета (Art and Color Section) в General Motors Харли Эрл, который был без ума от авиации. Его конкурент в Chrysler Вирджил Экснер тоже показывал невероятные концепты, например Diablo 1956 года и Plymouth XNR 1960 года.

Будущее по версии Ford 1961 года: модель Gyron представляла собой поиск равновесия – двухколесная стрела использовала для баланса гироскопические стабилизаторы.

К тому же есть целый класс эффектных суперкаров, которые всегда были слишком тонкими, заостренными, непрактичными или хрупкими для производства. Вспомнить хотя почти плоский Ferrari 512S Modulo 1970 года или Lamborghini Marzal 1967 года, который из-за своей хрупкости напоминал теплицу. Ярким представителем этой группы является и автомобиль Lancia Stratos Zero 1970 года, над которым работал Гандини. В 1988 году машина появилась в фильме Майкла Джексона «Лунная походка». Автомобиль до сих пор производит впечатление.

Цель других концептов – проверить реакцию людей на машины до того, как они выйдут на рынок, а также дать производителям возможность оценить восприятие стилевого оформления, прежде чем делать на них ставку. Концепты BMW i помогли подготовить потребителей к развороту компании в сторону «электрификации», которая стоит немалых денег. В модели Gina, другом концепт-каре BMW, созданном легендарным Крисом Бэнглом в 2001 году, обтянутый тканью каркас мог менять форму, что влияло на облик машины. (Например, можно было отрастить спойлер.) Бэнгл отмечал, что работа над моделью Gina позволила ему сильнее и увереннее менять форму кузова автомобиля из стали.

Часть концепт-каров очень похожи на те автомобили, что в будущем поступают в производство. В таком случае они подогревают интерес публики. К примеру, прототип Audi TT 1995 года очень точно предсказал настоящий автомобиль, отличались только задние окна. Концепт-кар Lamborghini 350 GTV был зеркальным отражением модели 350 GT. А концепты Jaguar CX-16 и CX-17 являлись предвестниками F-Type и F-Pace соответственно.

Футуристический дизайн часто встречается в кино и на телевидении. Например, в фильме «Особое мнение» 2002 года, который отличается особой проработанностью среди всех пророческих картин, показывают модель Lexus 2054. Робомобиль оснащен топливным элементом и продвинутыми биометрическими средствами защиты – сканированием сетчатки глаза и отпечатков пальцев. В кино по дорогам мчатся жилые комнаты на колесах, которые также способны взбираться по стенам. Они сильно напоминают современные концепты автономных автомобилей вроде Renault EZ-GO, но на экране они чуть шустрее. Но не все футуристические автомобили из фильмов выглядят так привлекательно. Они могут создавать проекции, взмывать в воздух с места или иметь передние колеса, напоминающие лапы паука. Я сомневаюсь, что кому-то придется по душе будущее, где большинство машин будет выглядеть как полицейские автомобили из «Бегущего по лезвию» 1982 года.

Некоторые производители считают, что скрытая реклама в кино – отличная возможность создать ассоциацию между собственным брендом и светлым будущим. В 2019 году вышел анимационный фильм «Камуфляж и шпионаж», где одну из ролей озвучивал Уилл Смит. Представители Audi договорились дистрибьютором картины 20th Century Fox, что шпион Лэнс Стерлинг будет ездить на концепт-каре RSQ e-tron. Разумеется, по требованию автомобиль становится полностью автономным, а еще он оснащен голографическим спидометром.

Футуристические автомобили из кино

«Заводной апельсин» (1971)

Автомобиль Durango 95 существовал в действительности. Он выглядел достаточно необычно, поэтому подошел Стэнли Кубрику для изображения мрачного будущего. В 1969 году Деннис и Питер Адамс создали машину со среднемоторной компоновкой, чтобы довести «внешний вид до предела». Настоящее название – Adams Probe 16. Автомобиль сохранился до сих пор, но он настолько занижен, что ездить на нем невозможно. Вход в машину – через крышу.

«Особое мнение» (2002)

Джон Андертон, роль которого исполнил Том Круз, ездил на Lexus 2054. Машину собрали на автоматизированной фабрике прямо вокруг него. Автомобиль ездит на водородном топливе и по требованию переходит в автоматический режим. Он оснащен биометрическими средствами защиты и голосовым управлением. В 2002 году электронные камеры заднего вида на месте зеркал были новшеством, но сейчас они встречаются относительно часто.

«Я, робот» (2004)

Специалисты Audi разработали роскошный концепт RSQ специально для этого фильма. Среди главных отличительных черт – автоматизация и колеса, которые двигались в любом направлении. Многие решения по стилевому оформлению использовались в следующем поколении Audi TT.

«Трон: Наследие» (2010)

Новые светоциклы (Light Runners) создал немецкий дизайнер автомобилей и футурист Даниэль Саймон. Они напоминают смесь гоночного болида и внедорожника. По запросу светоциклы превращаются из гоночных машин в вездеходы. Маловероятно, что легкая ракетная пусковая установка превратится в серийный двигатель.

«Бегущий по лезвию 2049» (2017)

Летающие полицейские машины будущего – обновленная версия автомобилей, которые Сид Мид разработал для оригинального фильма. Главные особенности: вертикальный взлет, автономное вождение и съемные разведывательные дроны, контролируемые жестами. Значок Peugeot в фильме американского производства может выглядеть чуждо, но компания планирует вернуться на американский рынок. К тому же продюсеры картины возлагали большие надежды на сборы в Китае, где машины этой марки хорошо продаются.

Компании впоследствии успешно сотрудничали с создателями фильмов «Я, робот» и «Железный человек».

Благодаря прототипам у культуры автомобильного дизайна сформировалось целое наследие. Но неужели все это находится под угрозой? Часть конструктивных улучшений, коренным образом изменивших автомобильную отрасль, сегодня воспринимаются положительно. Силовые агрегаты в электромобилях более компактны и позволяют менять свою форму, благодаря чему конструкторы избавились от множества ограничений и получили возможность сильнее менять облик машины. Но новые тенденции несут в себе и ряд проблем. Каршеринг и концепция «автомобиль как услуга» приобретают все большую популярность, а интерес к физическому продукту снижается. Из-за этого автопромышленникам придется перейти от мышления производителей самолетов к мышлению авиакомпаний. Эффективность и комфорт станут влиять на прибыль больше, чем внешний вид. Кроме того, автономное будущее машин тоже не предвещает конструкторам ничего хорошего, ведь современные прототипы беспилотных автомобилей совершенно непривлекательны. Большинство из них выглядит уныло: транспортные средства шарообразной формы обладают даже меньшим шармом, чем перронные автобусы. Взять хотя бы модель Waymo Firefly, напоминающую тапок, или беспилотники GATEway, которые производят в Гринвиче. Даже у посудомоечной машины вид более решительный и волнующий.

Но не всех это беспокоит. Если человек берет робомобиль в каршеринге, то его облик будет играть такую же незначительную роль, как внешний вид самолетов Airbus или Boeing для тех, кто на них летит. Самое главное – услуга, которую предоставляет авиакомпания или, как в нашем случае, какое обслуживание проходит автомобиль для того, чтобы он оставался на ходу. Гордость за автомобиль конкретной марки и связанный с ней способ самоидентификации останутся в прошлом. К примеру, у BMW долгое время был слоган Ultimate Driving Machine[6], а если машину больше не водят и ей не владеют, то компании придется придумать что-нибудь другое, чтобы войти в будущее.

В поисках этой альтернативы и будущего, где нам не придется наблюдать однотипный транспорт на дорогах, я посетил два ведущих британских учебных заведения – Университет Ковентри и Королевский колледж искусств в Кенсингтоне. Оба учреждения выпустили заметное число конструкторов, которые считаются лучшими в мире.

Я хотел увидеть, каким многообещающие дизайнеры и их преподаватели видят будущее автомобилей. Если они настроены оптимистично, то можно расслабиться и быть уверенным, что автомобильный дизайн продолжит радовать и удивлять. Если же настроения у них пораженческие и они считают, что все машины будут похожи друг на друга, то я примусь скорбеть, ведь нам предстоит лицезреть примитивные автомобили.

Университет Ковентри и Королевский колледж искусств утратили монополию в сфере автомобильного дизайна, которой обладали прежде. Когда в 1990-х годах я снимал выпуск Top Gear о том, каково быть автодизайнером, они были практически единственными игроками на рынке. Теперь курсы проводятся повсеместно, например в школе дизайна Strate в Париже или в Институте дизайна в Умео, Швеция. Но до сих пор окном в профессию считается курс в Ковентри и затем, если человек достаточно талантлив и удачлив, послевузовское образование в Королевском колледже искусств.

В 2019 году курс Королевского колледжа искусств (RCA) «Дизайн транспортных средств» (Vehicle Design) переименовали в «Умная мобильность» (Intelligent Mobility), вероятно признавая, что автомобиль меняет свою структуру и форму. Каждый год на курс поступают около 20 студентов, а выпускники являются поводом для гордости – многие из них возглавляют отделы дизайна в более чем десятке автомобильных компаний мира. К примеру, среди выпускников RCA числится Джулиан Томсон, главный дизайнер Jaguar. Он сменил на посту Яна Каллума, еще одного специалиста, закончившего тот же колледж. Марек Райхман возглавляет отдел дизайна Aston Martin. А Питер Хорбери, который переосмыслил машины Volvo в 1990-е году сейчас работает шеф-дизайнером в китайском гиганте Geely. Главы четырех из пяти студий дизайна Geely – выпускники из Ковентри.

Учитывая, что оба учреждения – храмы дисциплины дизайна, два этих курса проводят в зданиях, которые выглядят не так уж привлекательно. В Ковентри это бетонное строение недалеко от Ринг-Роуд. Королевский колледж искусств расположен в чуть более приятном здании из бетона, которое стоит в тени Альберт-холла.

На мой взгляд, самая сложная задача – пробудить интерес к разработке машин, которые мы даже не будем водить. Но, кажется, это совсем не беспокоит нынешних студентов. Меня удивило, с каким воодушевлением они ждут автономное будущее, а еще их готовность воспользоваться новыми возможностями.

Окно в беспокойный город и изучение мобильной архитектуры.

Сэм Филпотт и его концепт Haven.

Беспилотные автомобили могут быть более «архитектурными» – именно так выразился Сэм Филпотт. Источником вдохновения для его концепта Haven послужило ощущение спокойствия, которое он испытывает, сидя дома у окна. Haven – представление о городском транспорте для молодежи, желающей справиться со стрессом. Автомобиль будет в частной собственности, но при желании им можно поделиться.

Несмотря на прямоугольный силуэт, автомобиль выглядит довольно привлекательно. Филпотт полагает, что скос в нижней части символизирует движение, и я с ним согласен. Это сочетание дизайна автомобилей и проектирования зданий. К тому же проект служит примером того, как дизайн автономных транспортных средств сместится в сторону салона машины. Беспилотные технологии освобождают пространство внутри. Самое очевидное – отсутствие необходимости в руле, а также в окнах, через которые водитель следит за дорогой. Кроме того, исчезает иерархия между водителем и пассажирами, в которой водитель был «у руля». Филпотт выделяет в Haven два типа пространства: в одном можно полностью погрузиться в себя, а во втором – взаимодействовать с людьми, которых вы пригласили. Автомобиль даже снабжен чем-то вроде приложения для знакомств: пассажиры выбирают, с кем общаться в поездке по городу.

Это не единственный концепт, чей создатель исследовал роль автомобиля в попытке скрыться от проблем современного мира. В других моделях, которые я рассмотрел, была комната для медитаций с деревянной отделкой, растения и звук журчащей воды и даже защита от радиоволн (вероятно, вариант для путешественников, страдающих паранойей).

Некоторые дизайнеры считают, что автомобиль – настоящая комната на колесах, которая в свободное от поездок время становится частью дома. Наиболее амбициозный проект из тех, что я видел, сложно назвать машиной. Я говорю о Polestar PS10 Себастьяна Рокберга. Не путайте с торговой маркой Volvo. Это скорее целое здание, а не автомобиль.

Проект Рокберга – небольшой двухэтажный дом, оборудованный дорогой техникой и мебелью. По размеру он сравнится с двумя лондонскими двухэтажными автобусами, которые припаркованы близко друг к другу. Его можно считать частью многоэтажного здания или оставлять отдельно подальше от дома. Часть мебели гостиной одновременно выполняет роль салона автомобиля (так называемый модуль салона). Он включает в себя три кресла разной степени наклона, холодильник с двумя отделениями с разными температурами, подставки для ног и столы. Когда человек хочет куда-либо отправиться, он остается в своем кресле, а пол гостиной в это время отъезжает назад. Модуль опускается на заряженную электрическую платформу, которая состоит из колес, силового агрегата и аккумуляторов.

Секция пола отъезжает назад и вверх, становясь крышей автомобиля. Она удерживается с помощью магнитов, благодаря чему пространство остается открытым. Если вам это не нравится или погода не позволяет, на пустых местах появятся интерактивные экраны. В крыше также содержится оборудование для автономного вождения. По возвращении домой процесс идет в обратном направлении и модуль снова становится частью гостиной.

Модуль салона также отделяется от платформы в тех местах, где вы можете взаимодействовать с другими людьми (например, у ресторанов или торговых центров). Он движется по дому, следуя за лучами солнца. При необходимости лестница с магнитной левитацией перемещается, чтобы дать дорогу. Все это напоминает мультфильм «ВАЛЛ-И», но, честно скажу, дизайн сделан со вкусом. Если бы он еще был реализован!

Молодые дизайнеры подумали, что люди смогли бы наладить отношения с беспилотными автомобилями, если бы подчеркнули в них все, что нам нравится, но не связано собственно с процессом вождения. Это может быть сохранение личного пространства, ощущение движения или чувство контроля. Возможно, потребуется физическое перемещение кресла во время поворота и ускорения – совсем как в гоночных симуляторах в парках развлечений. Точно также можно использовать шлемы виртуальной реальности и экраны, чтобы человек думал, будто едет по свободной проселочной дороге на скорости 200 км/ч, хотя на самом деле плетется в пробке на скорости 50 км/ч. Создать такое ощущение помогут и потоки воздуха, которые попадают прямо в салон.

Вместо приятного рокота двигателя внутреннего сгорания Айрин Чиу предлагает индивидуальный звуковой ландшафт для каждого автономного автомобиля: машина создает собственные звуки. Она подготовила крайне занимательное видео, в котором показано, какими звуками будет сопровождаться поездка на беспилотнике Bentley в будущем. После быстрой калибровки с водителем автомобиль начинает движение по городу, отфильтровывая шум улицы. Машина едет по дороге, и вокруг нее зимний пейзаж (очень похож на Норвегию) – здесь звуки природы, наоборот, усиливаются. Особенно когда на пути появляется пятнистый олень. Машина, разумеется, самостоятельно тормозит и ловко избегает столкновения. Когда наступает ночь и на небе появляется лунное сияние, автомобиль включает волнующую музыку звезд, чтобы сделать поездку приятнее.

Человек сам в зависимости от настроения выбирает, насколько громким будет звуковой фон. При желании можно включить музыку или радио. Я полагаю, в автомобиле будет установлена система шумоподавления наподобие той, что используется в наушниках. Но обладатели хорошей памяти знают, что впервые версия для машин применялась в моделях компании Lotus еще в 1990-х годах. Чиу надеется, что и слабослышащие пассажиры смогут получить больше удовольствия от поездки благодаря тому, что звук будет проводиться через кресла.

Другое предложение, которое должно оживить поездку на автономном транспорте, – объединение ее с чем-то вроде «остаточного» вождения на той же машине. Мне это кажется неубедительным. Если конструкторы отведут специальное пространство для водителя в автономном автомобиле, это будет пустой тратой места и ресурсов. Я считаю, что люди скорее потратят деньги на аренду другой машины, если им захочется поводить, чем заплатят дороже за автомобиль, который может и управляться вручную, и ездить автономно.

В любом случае, автомобили в подобных проектах настолько крупные, что не справятся с лавированием в потоке машин.

Все концепты уступают автомобилям из фильмов в вопросах маневренности. В картине «Я, Робот» Уилл Смит ездит на гибриде, прототипом которого стал Audi R8. Он быстро и изящно переключается между автономным и ручным управлением с помощью рулевой колонки. Мне кажется, что такие переходы лучше смотрятся в кино, чем в жизни, ведь в реальности нет места компьютерной графике.

Автономность влечет за собой вопрос, что станут делать люди в будущем: покупать автомобили, брать их напрокат или и то и другое одновременно? Для многих водителей каршеринг – пугающая перспектива. Одна из радостей, которые дарит автомобиль, – нахождение в собственном укромном месте, где водитель включает любимую радиостанцию и настраивает температуру на свое усмотрение, а рядом находятся только те, кто получил приглашение. Машина, взятая напрокат, больше напоминает общественный транспорт: в салоне грязь, управление непривычное, да и кузов давно не мыли – неприятности на каждом углу.

То, насколько человек готов перейти на каршеринг, зависит от возраста и места проживания. В США автономные автомобили скорее всего окажутся в частной собственности. Власти Парижа уже издали указ, согласно которому все автономные транспортные средства будут выдаваться напрокат. По закону робомобиль должен ускользнуть от предыдущего пользователя, чтобы подобрать нового пассажира.

По мнению Дении Джулиана Димина, студента Университета Ковентри, представители поколения Z (рожденные с середины 1990-х годов по середину 2000-х) все еще захотят иметь машину в собственности, а поколение «альфа» (рожденные после 2005-го) сделают выбор в пользу более простой жизни и откажутся от хлопот. По моему опыту, покупка автомобиля, особенно подержанного, всегда сопровождается решением массы вопросов: со страховкой, техническим паспортом, финансовыми документами и прочими бумагами. Так что я вполне понимаю поколение «альфа». Но я бы не стал совсем отказываться от владения машиной.

Студенты склонны к идеализму, поэтому они видят множество плюсов в каршеринге. Некоторые проекты напоминали небольшие автобусы, поезда и магазины на колесах. Среди концептов встретились массажный салон, игровой клуб, хирургический кабинет и, конечно, паб. Чтобы поездки были комфортными, предусмотрена технология, которая поможет выбрать попутчиков (она отчасти напоминает Tinder). Так как большинство людей любит слушать музыку в машине, Ор Шакар из RCA предлагает подбирать пассажиров на основе плейлистов в Spotify. По крайней мере, у них будет схожий музыкальный вкус.

Другая идея – автомобиль, в котором есть и личное, и общественное пространство. Это может пригодиться тем людям, которым не нравится брать машину напрокат, но при этом им нужно отправиться в центр города, где запрещены автомобили на одного. Автономные автомобили будут напоминать стаи животных и птиц из дикой природы: постоянно менять размер и форму. Выпускница RCA Янг Лиу представила проект, в котором машина разделена на несколько секций – они могут работать как вместе, так и по отдельности. Передняя секция предназначена для групповых поездок. Мне понравилось, что Лиу сделала кресла из отдельных надувных элементов, которые подстраиваются по размеру под каждого из пассажиров, а если человек сидит в инвалидной коляске, то кресло и вовсе можно сдуть. В задней части автомобиля находится более закрытое личное пространство, а в самом конце – три небольших автономных модуля. Два из них могут либо перемещаться с автомобилем, либо отделяться, чтобы забрать или доставить необходимое. Третий модуль обеспечивает зарядку и уборку, поэтому всей системе не требуются остановки (разве что для посадки и высадки людей).

О таком концепте даже думать утомительно: нас ждет мир, в котором все бесконечно меняется и где автономные средства встроены в другие автономные средства. Но Лиу твердо уверена, что это наиболее эффективное использование дорожного пространства, времени и энергии.

Другие концепты больше напоминают прокатные автомобили. Личное пространство есть, но вы берете его напрокат. Фухита Вонг из Ковентри разработал проект Snooze – автономный передвижной отель, который должен объединить в себе удобный гостиничный номер с услугами такси. Забронировать место можно через приложение, которое, хотелось бы надеяться, подскажет, где самое тихое место для парковки. На нем также можно путешествовать. В таком случае Snooze становится спальным вагоном на одного.

Преимущество прокатных автономных автомобилей в том, что не потребуется выбирать одну машину на все случаи жизни: и для поездок по городу, и для дальних путешествий. Возможно, для каждой из целей появится свой специализированный автомобиль, что подтолкнет к интересным дизайнам. Разные машины для разных задач будут подаваться прямо к двери дома.

Студент RCA Ананд Аcканар создал Fractal – автомобиль для совместного использования, который предназначен специально для семей с одним маленьким ребенком. Это мобильное пространство, которое подъезжает к дому по требованию и при необходимости меняет конфигурацию. Можно переключаться между режимом автомобиля, когда детская кроватка располагается между креслами, и режимом общего пространства, когда захочется пообщаться со старшим ребенком. Концепт включает в себя багги, который отделяется и управляется автономно, а также цифровой экран на крыше для развлечения. Если в вашей семье прибавление или у вас гости, можно выбрать более просторные модели Fractal. Правда, родители станут сильно переживать, если их кроха понесется на огромной скорости в отдельном робомобиле по шоссе, обгоняя фуры, автобусы и другие машины.

Возможно, люди начнут переносить собственное интеллектуальное рулевое колесо из машины в машину. Именно эта идея лежит в основе концепт-кара Future-Type от Jaguar, который впервые представили в 2017 году. Водитель вызывает разные автомобили линейки Future-Type в зависимости от целей и устанавливает в них свой руль. К примеру, когда нужно отвезти детей в школу, потребуется машина с сиденьями «2 + 1», чтобы можно было общаться друг с другом, сидя лицом к лицу, пока автомобиль едет автономно. В Jaguar используется искусственный интеллект с голосовой активацией Sayer, который назван так в честь дизайнера E-Type Малкольма Сэйера. Специалисты Jaguar не исключают возможности того, что человек будет владеть Future-Type и использовать руль для самостоятельного вождения.

На мой взгляд, самые волнующие и романтичные концепты для совместного использования – те, которые становятся прокатными автомобилями на отдыхе и открывают путешествия с новой стороны. Студент RCA Ставрос Мавракис разработал Zephyr. У него нет ничего общего с классическим автомобилем Ford, который носит то же имя. Однако источник названия у обоих моделей одинаково мифический и поэтичный – греческий бог западного ветра Зефир.

Концепт Zephyr создан специально для поездок по узким дорогам Киклад, чтобы путешественники не тратили на это много сил. В дизайне прослеживаются геометрические формы и цвета островной архитектуры. Подушки сплетены из ротанга, который получают из ротанговой пальмы, а сиденья отделаны пробковым покрытием. Форма кузова напоминает одну из тех лодок, что встречаются у острова. Корпус кузова выполнен из композитного материала, который получают из мусора в океане – вполне в духе времени.

Мавракис с воодушевлением отмечает: «Вы не просто перемещаетесь с одного места на другое. Вы пропитываетесь атмосферой островов. А это главное в путешествиях». С помощью шлема виртуальной реальности я смог представить, что отдыхаю в Греции, путешествуя по безмятежному острову на автономном автомобиле. За окном у меня песок и галька, я кладу ноги на подушки из ротанга и погружаюсь в мир мифов Древней Греции. Пока я наслаждаюсь отдыхом, встроенный турбинный двигатель будет забирать те самые ветра, в честь которых и названо мое судно, и превращать их в энергию, чтобы моя одиссея продолжалась. Возможно, 7 из 8 оставшихся греческих богов ветра послужат вдохновением для других автомобилей, которые обеспечат туристам уникальные впечатления.

Лука Роберт Барберис придумал концепт Infiniti – сервис подписки на автономные автомобили, разработанные специально для туристических целей. Единственное, что вам нужно, – чемодан, изготовленный для вас, который помещается в отделение под капотом. У автомобиля низкий клиренс и высокие показатели. Спереди он напоминает лучшие спорткары, а сзади отличается элегантным кузовом-купе. Сверху форма автомобиля похожа на каплю, а огибающие линии и графика на крыше подчеркивают динамичность. Стекла в машине настоящие и не заменены на экраны, поэтому человек видит то, что окружает его на самом деле. При этом технологии дополненной реальности сообщают больше информации о среде. Барберис – американец. Он считает, что многие из его соотечественников слишком мало знают о мире, и хочет это исправить. «Путешествия образовывают», – отмечает он.

Этот сервис займет премиум-сегмент в индустрии путешествий. В автономном будущем останется место для элитных брендов, но они переориентируются на предоставление сервиса высокого качества. Профессор Дейл Хэрроу, глава программы «Умная мобильность» в RCA, говорит следующее: «Дело не только в материальной стороне. Фокус смещается в сторону впечатления от движения с момента, как человек уходит из дома, и до момента, когда он попадает в место назначения. Важно, как автомобиль показывает себя в начале и как человек с ним расстается».

Гарри Уилсон, студент Университета Ковентри, рассказал мне о проекте Usu: пользователь оформляет подписку на дорогой бренд, а тот становится международной службой такси и предоставляет ему доступ к целому парку одинаковых автономных автомобилей. Неважно, где находится человек, в Лондоне, Шанхае, Нью-Йорке или Сингапуре, достаточно установить приложение (куда же без него) и выбрать автомобиль перед тем, как прибыть на место. Как только вы оказываетесь в городе, машина вас уже ожидает. Кресла и освещение настроены по вашим предпочтениям, а кроме того, в салоне играет музыка, радио или фильм. Если вы путешествуете по работе или оставили машину в Хитроу, точно такой же автомобиль заберет вас в Шанхае и отвезет в выбранную точку.

У меня часто возникали проблемы с такси при аэропортах: то подадут машину не того размера, потому что отдали зарезервированный мной автомобиль другому человеку, то переплата оказывается космической. Так что в эпоху автономности сервис Usu точно найдет своих клиентов. Но до этого, конечно, еще много лет. Прежде чем мы перейдем к полной автономности, свой расцвет переживут электромобили.

Первый вопрос, который возникает: как должны выглядеть электромобили? Дэвид Браун два десятилетия руководил программой по автомобильному дизайну в Университете Ковентри. Он подвергал сомнению предположение о том, что у электромобилей будет какой-то особенный дизайн. Дэвид отмечал, что модели вроде Honda Insight (с каплевидным кузовом и закрытой нишей задних колес), первоначальная Nissan Leaf, а также BMW i3 и i8 уже проложили дорогу для нового внешнего вида электрокаров. «Что мне нравилось в первом поколении Honda Insight, а сейчас я нахожу то же самое в i3 и i8, так это то, что конструкторы не стали брать стандартный автомобиль и просто встраивать туда аккумуляторы. Нет, они разработали новые модели. Модель Insight оказалась эффективной с точки зрения аэродинамики, а для уменьшения веса в ней использовали необычные материалы. Модели i3 и i8 разработали специально под электродвигатели. Они не стали ответвлением от какой-нибудь обычной машины BMW. Производство и механика отличаются, а вместе с ними и внешний вид», – отмечает Браун.

Студент RCA Бин Сун, родом из Китая, считает, что Insight и обе BMW – исключение из правила. Поэтому он поставил себе целью создать новый язык проектирования для электромобилей. «Сейчас электромобиль внешне практически не отличается от обычной машины. Агрессия. Декоративная решетка радиатора. „Злые“ фары. Но мне кажется, у людей складывается бессознательное чувство по отношению к электрической энергии. Энергия бензина – яростная, а иногда даже опасная. Электрическая энергия чище и безопаснее. Она более рациональная и мирная. Когда человек едет на электромобиле, он отмечает, насколько тот тихий. Моя главная задача – передать эти чувства», – делится намерениями Бин Сун.

На мой взгляд, люди так же часто отмечают скорость, с которой разгоняется электромобиль. Так что этот момент тоже стоит учесть, а не акцентировать внимание лишь на «кротости» машины. В 2018 году я какое-то время водил Nissan Leaf. И я не мог не заметить, что многие не скрывали разочарования из-за того, что электромобиль почти ничем не отличался от обычной машины.

Бин описывает свой концепт как более цифровой c продольным элементом, опоясывающим машину, и небольшой сеткой там, где требуется охлаждение (к примеру, батарей). Поверхность и графические элементы подобраны таким образом, чтобы своим видом они говорили о рациональности, а плавные линии вызывают чувство спокойствия. Двери «крылья чайки» добавляют изящества.

Донгвон Ли предложил Tesla идею, которую посчитали непримечательной. (Компания привлекает студентов уровнем своей технической компетентности, но не дизайном.) Проект Ли под названием Berry представлял собой смесь ностальгии с фантастикой. Это наполовину автомобиль и наполовину космический корабль. Концепт-кар предназначался для освоения космоса.

Донгвон помешан на этой теме. Он считает, что специалистам Tesla стоит перенять опыт другого проекта Илона Маска – SpaceX. Источником вдохновения для одноместного автомобиля Ли послужили концепт-кары 1960-х годов. Он говорит: «Космос тогда казался новым и неизведанным. Стояла эпоха космических кораблей. Люди верили, что будут путешествовать среди звезд. В кино выходили фильмы вроде „Космическая одиссея 2001 года“. Дизайнеры 1960-х годов ориентировались на космические формы, будь то автомобиль GM Firebird или кресло-шар Ээро Аарнио. Их отличают мягкие линии. Каждый элемент находится в непрерывной связи с другим. В моем проекте, к примеру, фонари заднего света и передние фары объединены в круг».

Как насчет полета на Марс? Электромобили вроде Project Berry Донгвона Ли способны вновь пробудить интерес к космосу.

Автомобиль похож на корабль «Энтерпрайз» из «Звездного пути». Мое внимание привлек крупный срез в задней части, но очевидно, что это тоже взято из космоса – по аналогии с хвостами комет и кольцами Сатурна. Пожалуй, можно сказать, что это концепт в духе Харли Эрла или Вирджила Экснера, но для XXI века.

Конструкторы Honda намереваются и дальше работать над особым внешним видом электромобилей. Пример тому – концепты Urban EV и Sports EV с невинными и широко расставленными круглыми фарами и плавными очертаниями кузова. Однако другие производители придерживаются более консервативного подхода. Конструкторы Tesla утверждают, что продолжат производить автомобили стандартного вида, чтобы охватить большую часть рынка. В BMW сообщили о желании сделать новые электромобили более похожими на обычные модели. Концепт-кары I.D. компании VW выглядят вполне привычно, если не считать светодиодных фар и сдвижных дверей (которые, очевидно, не дойдут до производства из-за своей стоимости). В ближайшем будущем, как мне кажется, консервативный подход победит, и электромобили вольются в поток обычных машин. Но в более долгосрочной перспективе компании будут искать способ выделиться.

Статус и автомобиль всегда были тесно связаны между собой. Не зря известный дизайнер Крис Бэнгл, который в 1990-х годах заново изобрел модели BMW с «языками пламени», называл автомобиль аватаром. Машина – отражение владельца. Вы покупаете ее и становитесь с ней единым целым.

Держим марку: в последние годы бренды класса «люкс» переживают бум.

В первые годы после изобретения автомобиля простое владение им уже говорило о статусе человека, поэтому внешний вид не имел особого значения. Но вскоре появились и престижные модели. Желание людей отличаться и превосходить других в неофициальной иерархии быстро распространилось и на автомобили. В 1904 году новенький Mercedes считался гораздо привлекательнее, чем De Dion-Bouton того же года выпуска. В 1906 году в рекламе новой модели Rolls-Royce «Серебряный призрак» использовали фразу «Лучшая машина в мире», что вполне справедливо. Она стала неоспоримым символом статуса.

К 1920-м годам во Франции отдавали предпочтение маркам Delage и Delahaye, а в США – Duesenberg, Cadillac и Pierce-Arrow. Автомобили этих компаний производились из лучших материалов и обладали изящным внешним видом. Но кому-то этого было мало, поэтому в продажу поступали шасси, и, обратившись в кузовное ателье, можно было придать своей машине больше индивидуальности.

В 1930-е годы свой стиль приобрели и более доступные автомобили – от Lincoln Zephyr до Flying Standard. В 1960-е годы отделы маркетинга переработали процесс покупки и предложили клиентам больше вариантов. В 1964 году Ford Mustang можно были приобрести в небывалом прежде количестве модификаций. В 1969 году Ford распространил такую практику и в Великобритании, выведя на рынок модель Capri. В ней на выбор предлагали 21 вариант двигателя. Машина продавалась под слоганом «Автомобиль, который вы давно себе обещали».

Всем хочется обладать статусом. Благодаря лизинговым сделкам бренды класса люкс переживают бум на рынке среднего ценового сегмента. Сегодня в странах вроде Великобритании первые строчки рейтинга продаж занимает не Ford Mondeo, а BMW и Mercedes. У элитных автомобилей самые высокие показатели продаж в истории. Посмотрите, насколько упали продажи Ford в Европе за последние десятилетия. А продажи BMW и Porsche, напротив, выросли. В США картина та же.

Благодаря новым технологиями вроде сканирования и трехмерной печати, которые будут применяться при производстве элитных машин, статус станет доступнее. Эти технологии могут возродить мелкосерийное производство и даже изготовление отдельных автомобилей на заказ. Компания из Ковентри Vital Auto предоставляет услуги трехмерной печати. Она уже поставляет передние фары для суперкара NIO EP9, который собирают в Китае. Компания видит большой потенциал в запчастях для автомобилей, которые печатаются на 3D-принтере, с объемом производства от 1 до 1000 комплектов в год.

Возрождению производства на заказ поспособствует также переход к размещению различных элементов (в том числе аккумуляторы и силовой агрегат) внутри плоской платформы. По внешнему виду она напоминает очень большой скейтборд. Будет относительно легко создавать уникальные проекты на таком простом и универсальном шасси. Полуавтономные функции защиты от столкновений, такие как автоматическое аварийное торможение, уже присутствующие на современных серийных автомобилях, также помогут сохранить автомобиль в безопасности без необходимости проведения дорогостоящих краш-тестов и связанных с ними сложных конструкций кузова.

Брайан Клаф – дизайнер и бывший доцент Университета Ковентри, который поддерживает идею изготовления автомобилей на заказ. «Мы возвращаемся в те дни, когда работали Mulliner Park Ward и другие кузовные ателье. Люди обращались к ним, чтобы поставить кузов на шасси. Вероятно, подобная услуга станет доступнее. Мы с вами можем согласовать дизайн на планшете, используя программное обеспечение для моделирования Alias. А через неделю будет готова трехмерная модель. Все равно что обратиться к дизайнеру интерьера. Человек будет сидеть с дизайнером и разрабатывать проект, который подходит именно ему. Чтобы оценить результат, сначала изготовят миниатюру, а через месяц уже можно будет прокатиться на новой машине. Возможности безграничны», – считает Брайан.

Процесс производства люксовых автомобилей на заказ может стать проще, но компании, которые давно на рынке, не смогут как и прежде поступать по-своему. Появился новый игрок – Китай. Он уже стал крупнейшим производителем автомобилей в мире, так как ежегодно выпускает 23 миллиона машин. На китайских фабриках собирается больше машин, чем на европейских, американских и японских вместе взятых. В Китае насчитывается 70 производителей автомобилей и огромное разнообразие собственных марок. Тем не менее машины с западными логотипами все еще пользуются большим спросом. Их производят в рамках соглашений о совместной деятельности, заключенных с западными компаниями, благодаря которым в 1980-х годах отрасль и поднялась. Но сейчас китайские заводы не имеют права самостоятельно производить такие машины ни для внутреннего рынка, ни для внешнего.

С китайскими моделями есть некоторые проблемы. Их конструкторы, как бы это сказать, «черпают вдохновение» из известных источников. Особенно примечательны в этом отношении BMW X5 (Shuanghuan SCEO), Porsche Macan (Zotye SR9) и Range Rover Evoque (Landwind X7). Удивительно, но другими примерами для подражания стали Daewoo Matiz (Chery QQ), Smart Fortwo (Shuanghuan Noble) и даже передняя часть Mercedes-Benz CLK в сочетании с задней частью Renault Megane (BYD F8 Coupe). Чуть менее очевидное сходство наблюдается между Mini Cooper и Lifan 320, а также Renault Twizy и Rayttle E28. В продаже даже есть наборы эмблем, с помощью которых можно сделать китайскую копию более похожей на оригинал.

Найдите отличия

Zotye SR9

Китайская копия

Porsche Macan

Оригинал

Landwind X7

Китайская копия

Range Rover Evoque

Оригинал

Shuanghuan Noble

Китайская копия

Smart Fortwo

Оригинал

Китайским компаниям придется перестать вести себя подобным образом, если они хотят выйти на международный рынок. Им стоит взять пример с Huawei, Oppo и Xiaomi, которые успешны на рынке смартфонов. Но уже есть признаки того, что китайские суды начали строже следить за соблюдением прав интеллектуальной собственности. Кроме того, производителям нужно поработать и над качеством – оно заметно отстает от тех стандартов, что приняты у коллег в телекоммуникационной отрасли.

Тем не менее в ближайшее время мы все чаще и чаще будем слышать о китайском автопроме. Элитный бренд Lynk & Co, принадлежащий Geely, уже лидирует по экспорту. Их автомобили одними из первых выйдут на рынки Европы и Северной Америки. Geely уже экспортирует машины в страны Южной Америки, Ближнего Востока и в Россию под собственным логотипом. Компания намеревается взять под свой контроль британского производителя спорткаров Lotus, расширив модельный ряд. Возможно, начнется европейское производство модели Geely Icon, которую впервые продемонстрировали на Пекинском международном автосалоне в 2018 году. Машина создана на базе Volvo XC40.

Среди новичков на Западе окажется и Hongqi. Больше всего эта компания известна тем, что на родине производит элитные лимузины. Сейчас же она сосредоточила усилия на автомобиле GT Concept с кузовом-купе, напоминающим что-то среднее между Bentley и Aston Martin. Компания Dongfeng показала привлекательные концепты спорткаров, а XPeng – электромобили на аккумуляторах. BYD – еще один крупный игрок, который планирует выйти на международный рынок. Компания наняла дизайнера Вольфганга Эггера, который прежде работал в Audi. Неудивительно, что концепты обладают схожими чертами с машинами именно этой марки. Qoros и Changan производят внедорожники более стандартного вида и тоже планируют в ближайшее время начать продажи автомобилей на Западе. В нише электромобилей класса люкс находится NIO. В 2018 году суперкар NIO EP9 одним из первых доехал до финиша на холме на Фестивале скорости в Гудвуде.

Приобретает вес и Африка. Пока что это единственный континент на планете, где автомобильная отрасль не встала на ноги. Однако к 2030 году африканский рынок машин должен стать самым быстрорастущим в мире, а компании перенесут туда часть производства. Из-за перехода на цифровые технологии будет неважно, где именно находятся заводы (те, в свою очередь, перестанут быть национальными символами). Значение приобретут разработка программного обеспечения, отвечающего за процесс, и контроль производства. Брайан Клаф говорит по этому поводу следующее: «Открыть завод можно где угодно. Это гораздо проще, чем во времена Hillman Imp и Vauxhall Viva. Как и в авиастроительной отрасли, больше не требуется делать конкретную деталь на конкретном заводе. Достаточно отправить данные».

Подобные разработки напоминают о моделях студентов RCA и Университета Ковентри. Практически все проекты включают уменьшенные модели длиной меньше метра. Обычно студенты сами изготавливают их с помощью глины – для этого требуется особое умение, которое высоко ценится среди дизайнеров автомобилей (оно востребовано и в других отраслях промышленности, а также в искусстве). И пока студенты Ковентри продолжают создавать модели из глины, воспитанники Королевского колледжа искусств занимаются компьютерным моделированием и отправляют готовые файлы для трехмерной печати (обычно в Китай). Но это скорее исключение из правил. «Сделано в Китае. Спроектировано здесь», – подмечает Дэвид Браун.

От глины не откажутся совсем, хотя до недавних пор все считали иначе. Некоторые студенты отметили, что им приятнее работать с глиной, потому что они не могут также гибко работать с формами на экране. Брайан Клаф подтверждает это: «Renault – одна из тех компаний, которые попытались полностью уйти от глиняных моделей. И делать все в цифровом виде». Но они передумали. Клаф продолжает: «До сих пор многие производители не хотят отказываться от глины, потому что восприятие трехмерной модели отличается от изображения на экране, даже при использовании лучших технологий виртуальной реальности. Моделирование из глины живее всех живых».

Удачнее всего было бы объединить глину и компьютерное моделирование. Несомненно, Powerwall (экран 6 × 6 метров, составленный из других экранов, демонстрирующих видео в высоком разрешении) и 3D-очки позволяют увидеть новый дизайн таким, каким он будет в жизни. К тому же его можно менять всего лишь за долю секунды, а с глиной так не выйдет. Но глина обладает приятными тактильными свойствами. Ничто не может сравниться с реализмом, который она порождает. В процессе дизайн появляется, меняется и улучшается.

Вероятно, большое значение приобретет и выражение уважения к прошлому. В 1990-х годах и начале 2000-х модели Beetle, Fiat 500 и примечательнее всего Mini многое переняли у своих предшественников. В дизайне новых машин тенденция сохранится. Даже те компании, где прежде никогда не задумывались о ретродизайне, начали обращаться к прошлому. В 2018 году на Парижском автосалоне Peugeot продемонстрировала модель E-Legend – великолепное переосмысление модели Peugeot 504 Coupe 1960-х годов. Новую модель сконструировал шеф-дизайнер Жиль Видаль. Глава компании Жан-Филипп Импарато сказал, что хотел бы начать серийное производство автомобиля после 2020 года.

Машины из Японии больше других приобретают ретрочерты, потому что старые автомобили все больше входят в моду. К примеру, студент Сок Хюн Ким пытается возродить Mazda Cosmo 1967 года в своем концепте Cosmo Revival 2027. «Оригинальный автомобиль бросал вызов устоям своим уникальным стайлингом и роторным двигателем», – замечает он. – Новая модель сохранит духовное наследие». Студент планирует передать модель компании, чтобы та производила ее под дочерним брендом электромобилей класса люкс. Машина не только во многом повторяет старый дизайн, но и продолжает использовать инновационные технологии: водородное топливо и роторно-электрический силовой агрегат.

Найдется место даже настоящему китчу. Концепт Cadillac Emperado Пола Бусуго – огромный автомобиль класса люкс, прототипом которого стали представительские лимузины Cadillac Fleetwood 1970-х годов. Роскошный салон бордового цвета прилагается. В этой модели невероятно длинная колесная база, чтобы максимально увеличить пространство для пассажиров. Есть встроенный бар, который работает по принципу конвейера для суши, а бокалы для шампанского выложены под капотом на месте V-образного восьмицилиндрового двигателя. Пол комментирует: «Это экстравагантный способ продемонстрировать свое богатство. Больше напоминает роскошь старой Америки, чем соревнование „Сколько гаджетов поместится в автомобиль“».

Производители автомобилей обычно поощряют студентов, которые используют их бренды в своих проектах, а не стращают нарушением прав и приобретением лицензии. Компаниям интересно узнать, как творческая молодежь, не обремененная формальностями корпоративной культуры, видит будущее автомобилей. Они даже предлагают помощь студентам в формировании идей. Тем не менее студентам лучше сперва получить разрешение от компании, чтобы избежать судебных тяжб.

Иногда главы учебных программам по дизайну и представители отделов дизайна в автомобильных компаниях договариваются о более серьезном сотрудничестве. Например, в 2018 году Bentley попросила студентов Королевского колледжа искусств разработать концепты на тему «Что значит роскошь для британца в 2050 году».

Руководитель отдела дизайна Bentley Стефан Зилафф, сам в прошлом выпускник RCA, объяснил, зачем это компании: «Мы ищем новые идеи и концепции, которые способны открыть нам новые интересные направления. Представители цифрового поколения из разных уголков планеты видят мир иначе. Можно сказать, что это будущие законодатели моды».

Наравне с использованием старых материалов новые также прочно войдут в сферу автомобильного дизайна. Углеродное волокно и легковесность приобретут определяющее значение. Из-за требований к безопасности и оборудованию автомобили не прошли «дематериализацию», которая наблюдается в других областях. С годами пивные банки стали легче. По данным из книги Кевина Келли «Неизбежно», в 1950 году банка весила 73 грамма, в 1972 году – 21 грамм, а сейчас – всего лишь 13 граммов. С машинами такого не произошло. Модель Austin Seven 1922 года весит 320 килограммов. VW Gold 1974 года весит 790 килограммов. Обычный Golf в 2019 году весит 1245 килограммов. Если машины будут ездить на большие расстояния и питаться от аккумуляторов, то в будущем им нужно становиться легче.

Изменится и салон автомобиля после того, как акцент сместится в сторону автономности. Вероятно, кожа и дерево как символы роскоши уйдут на второй план. Это уже вызывает разногласия среди производителей автомобилей, давно зарекомендовавших себя. В частности, после Женевского автосалона в 2018 году произошел конфликт между Lagonda и Bentley.

Шелк, керамика, кашемир и кресла из шерстяной ткани, сотканной вручную, – вот проявления роскоши в концепте Vision.

Марка люксовых автомобилей Lagonda, принадлежащая Aston Martin, после долгого перерыва продемонстрировала концепт Vision Concept. Это лимузин с хорошими аэродинамическими характеристиками, полностью электрический и по размеру сравнимый с Rolls-Royce. Его производство планировалось запустить в 2021 году на новом заводе в Уэльсе. Эффектный кузов спроектировал глава студии дизайна Марек Райхман. Предполагалось, что в автомобиле будут возможности автономного управления, выдвижное рулевое колесо и кресла, поворачивающиеся на 360 градусов. Этого стоило ожидать. Пусть за рулем машин Aston Martin всегда должен сидеть человек, марка Lagonda более предрасположена к концепции автономности.

Больше вопросов вызвал салон автомобиля, созданный при участии английского дизайнера мебели Дэвида Линли. Он выбрал сочетание ультрасовременных материалов с более традиционными.

Современные материалы включают в себя углеродное волокно на декоративных внутренних панелях и керамические элементы, с помощью которых регулируются кондиционер и громкость музыки. Традиционные – обивка из кашемира ручной работы и шелковые коврики. Дерево и кожа не использовались.

Говорят, что Райхман, выпускник RCA, нелестно высказывался о своих конкурентах в премиум-сегменте. «Сегодня Rolls-Royce и Bentley напоминают древнегреческих богов. Я работал над оригинальной версией Phantom. Задача была создать Букингемский дворец на колесах. Было важно сделать именно это. Но мир изменился, а вместе с ним изменились и представители высшего света», – заявляет Райхман.

Глава Rolls-Royce Motor Cars Торстен Мюллер-Отвос в ответ на это сказал, что производитель спорткаров «понятия не имеет» о том, как стать привлекательным для состоятельных автовладельцев. Он добавил: «Они совершенно не разбираются в этой нише и совершенно не понимают клиентов». Он также отметил, что ему жаль, что приходится высказываться так резко.

Если отбросить в сторону все споры, становится ясно, что салоны автомобилей претерпят изменения. И у меня как у ведущего программы «Круче не придумаешь» особый интерес вызывают технологии.

Ни один из новых концептов, которые показывают на автосалонах, не обходится без сенсорных экранов, и их количество только увеличивается. Покупателей явно привлекают информационно-развлекательные системы. Специалисты консалтинговой компании McKinsey провели исследование, используя данные 2015 года. Они выяснили, что 37 % автовладельцев сменили бы марку машины, если бы это был единственный способ получить полный доступ к приложениям, информации и медиа.

В то же время 32 % респондентов готовы оформить подписку на эти услуги. В разных странах разные показатели. В Китае сменить производителя готовы 60 % автовладельцев, в Германии их число меньше – всего 20 %. Чем моложе человек и чем больше времени он проводит в городе, тем выше склонность к переменам. Производителям автомобилей стоит обратить на это внимание. Большинство клиентов понимает, что компании заполучат их личные данные, но, кажется, их это не особенно беспокоит. Однако в McKinsey сделали вывод, что люди спокойнее относятся к передаче данных, если приложения напрямую связаны с вождением.

Будет интересно наблюдать за тем, как автопроизводители, технологические компании и, возможно, совершенно новые игроки вступят в борьбу за контроль над этой сферой. Сейчас гораздо проще использовать Apple CarPlay или Android Auto на смартфоне, чем разбираться со встроенной информационно-развлекательной системой автомобиля. Обычно она сложная, запутанная и дорогая. А если учесть, что на телефоне музыка уже скачана, то по сравнению с этим загрузка в системе может занимать слишком много времени.

Тем не менее схема «Подключи свой телефон» окажется недействительной в мире подключенных автомобилей со сложными программами. Я думаю, автопроизводители объединят усилия с ИТ-компаниями и создадут конкурентоспособные экосистемы для автомобилей по аналогии с тем, как операционная система Android от Google поставляется разным производителям смартфонов. В системе появятся новые возможности: информация о парковке в реальном времени, автоматическая парковка и даже предотвращение столкновений. Разработка приложений для таких экосистем привлечет не только производителей машин, но и существующие мобильные платформы. Автовладельцы получат доступ к результатам труда сотен тысяч заинтересованных разработчиков.

Я уже жду, когда в Apple CarPlay и Android Auto появится возможность открывать сразу несколько окон. Тогда я смогу одновременно слушать музыку или подкаст, смотреть карты и пользоваться встроенными функциями (например, переключать радиостанции или управлять обогревом). Можно представить, что почти вся поверхность салона покроется экранами. Часть из них будет интерактивной: пока вы смотрите на них, они ждут команды или же следят за состоянием здоровья и уровнем внимания.

Вероятно, до экранов даже не придется дотрагиваться. Системы дополненной реальности будут работать с помощью умных контактных линз: для регулирования температуры достаточно взмахнуть рукой – больше никаких жирных отпечатков на экране.

Преподаватель RCA Дейл Хэрроу считает, что в будущем эти технологии могут вызвать у людей резкое неприятие. «Сегодня ведутся споры о том, какой объем информации следует демонстрировать в салоне. Некоторые утверждают, что от большей части данных стоит отказаться. Тогда машина станет свободным пространством. Тенденция такова, что появляется много экранов. Но с другой стороны, от них можно отказаться, чтобы сделать атмосферу в автомобиле спокойнее», – говорит он.

Неважно, это концепты производителей или проекты студентов. Самыми яркими моделями из всех, что я увидел, являются те, которые обладают старым добрым качеством – внешней привлекательностью. Вероятно, важнее всего то, что внешний вид автомобиля должен вызывать эмоции – его поверхность, силуэт, тени. Руководитель программы дизайна в Университете Ковентри Аамер Махмуд говорит следующее: «Машина должна быть настолько красивой, чтобы было невозможно устоять перед покупкой». На мой взгляд, под это определение попадают проекты трех студентов. Араш Шахбаз перенес MGB в XXI век, создав сочетание классики и современности.

Концепт Араша Шахбаза на базе модели MGB – неожиданное сочетание современности и классики.

Силуэт автомобиля очень стильный, лобовое стекло как бы опоясывает кузов. При этом в машине сохранены объемы, пропорции и характер оригинальной модели MG. Остался и намек на двойную решетку радиатора. Но что удивительнее, дизайнер добавил кожаные ремни, стягивающие капот, – напоминание о первых моделях из 1930-х годов. Беспилотное вождение не предусмотрено. Автомобиль будет получать энергию от четырех отдельных электромоторов с независимым распределением крутящего момента. Машина пригодна и для обычной езды, и для гонок.

Шьямал Кансара показал мне свой проект Eclipsx. В этой машине экстремальный уровень развала колес, а кузов обладает отличными аэродинамическими свойствами – внешне он напоминает перевернутое крыло самолета. По словам создателя, автомобиль сравнится по скорости с истребителем. При этом при вхождении в поворот прижимная сила будет составлять 6–7 граммов, что заметно больше, чем у современных гоночных автомобилей «Формулы-1» на максимальных скоростях. Машина завораживает своей формой. Остается определить износ шин – это может стать проблемой. Пока уменьшенная модель, построенная Шьямалом, демонстрирует быстроту, и она способна разворачиваться на месте. Дизайнер считает, что плоские ниши колеса сделают транспорт доступнее для пожилых людей. Эту же деталь стоит перенести и в автобусы.

Кристофер Сэтранг по-новому взглянул на автомобиль Alfa Romeo и создал концепт Milano 2027. Машина оснащена самыми современными технологиями, но при этом отдана дань уважения прошлому. В автомобиле прослеживается влияние Alfa Romeo 1930-х годов – открытые колеса и узкие решетки радиатора. Но также присутствуют элементы Spider Duetto из 1960-х годов – кузов, напоминающий лодку. Недостаток мощности мотоциклетного двигателя MV Agusta компенсируется дополнительными электродвигателями и суперконденсаторами. Все детали, начиная с бампера и крыши и заканчивая более крупными элементами кузова, можно будет менять на свое усмотрение. За счет этого перед покупателями открывается широкий выбор вариантов, а для компании это означает дополнительный доход. При вождении ноги водителя расположены так же, как у гонщика «Формулы-1». Но чтобы не отпугнуть покупателей постарше, кресла в машине отодвигаются назад, чтобы в нее было удобнее садиться и выходить из нее.

Все три автомобиля привлекают своей красотой и вызывают желание купить, но каждый из них представляет технологии разного уровня. Ясно одно: можно быть уверенным, что дни качественного автомобильного дизайна еще не сочтены. Высоки шансы того, что впереди нас ждет много интересного.

Олдосу Хаксли принадлежат известные слова, которые, конечно, более всего применимы к автомобилям: «Мне кажется, скорость доставляет единственное истинно современное удовольствие». Разумеется, способность машины дарить это волнующее ощущение, волшебным образом подчиняясь водителю, – самая притягательная ее черта.

Но на каждого водителя, который больше всего на свете любит мчаться на скорости по трассе, когда листва и асфальт теряют свои очертания за окном, приходится убежденный противник быстрой езды, который считает ее пустым проявлением эгоизма и бессмысленной угрозой для остальных. Предрассудки смешиваются с подлинной обеспокоенностью, и отличить одно от другого бывает сложно.

Но скептики не помешали самым быстрым автомобилям мира стать еще быстрее. В 1949 году Jaguar XK120 установил рекорд по максимальной скорости среди серийных автомобилей – 200 км/ч.

Самые быстрые серийные автомобили с 1949 года

В 1968 году Ferrari 365 GTB/4 Daytona смог разогнаться до 280 км/ч. Мне тогда было семь, и это событие меня очень впечатлило. В 1993 году McLaren F1 разогнался до 356 км/ч. Одиннадцать лет никто не мог побить этот рекорд. Производители изо всех сил старались увеличить максимальную скорость своих автомобилей. Сегодня эти машины служат образцом достижений, которых удалось добиться в автомобильной отрасли.

Последние модели суперкаров и гиперкаров самые быстрые. В 2017 году в Лас-Вегасе американская компания Hennessey Special Vehicles объявила о выходе нового суперкара Venom F5. В автомобиле установлен V-образный восьмицилиндровый двигатель объемом 7,6 литра. За счет него машина должна разгоняться до 484 км/ч. Разгон до 300 км/ч займет менее 10 секунд, а до 400 км/ч – менее 20. Планируется выпустить всего 24 автомобиля, поэтому покупателей будут отбирать «очень тщательно».

Предположим, что у вас достаточно денег для покупки машины, скорость которой превышает 300 км/ч. В таком случае выбор большой: от двухместных Lamborghini Huracan, Ferrari 488 и McLaren 570s Spider с откидным верхом до четырехместных Ferrari GTC4 Lusso, Aston Martin Rapide и Bentley Flying Spur. Для тех, кто ценит выгодные сделки, есть и такой вариант: модель BMW Alpina B5 за 89 900 фунтов, которая разгоняется до 330 км/ч.

На момент написания книги самой быстрой машиной в мире считается Koenigsegg Agera RS. Автомобиль шведской марки стоит 1,5 миллиона фунтов стерлингов. В 2018 году он установил рекорд на закрытом отрезке трассы в Лас-Вегасе: максимальная скорость составила 444,6 км/ч. Технология традиционная, но при этом мощная: пятилитровый двигатель V8 с двумя турбинами может похвастаться 1341 л. с.

Суперкары и гиперкары – название не меняет сути – проявление красоты форм и удивительной мощности, предназначенное для элиты. Их популярность только растет (по крайней мере, среди обеспеченных автолюбителей). За последние годы продажи суперкаров возросли. Это связано с тем, что в мире все больше увеличивается разрыв между бедными и богатыми. Представители второй группы хотят продемонстрировать свое состояние с помощью чего-то быстрого. Но переживут ли автомобили то время, когда проблемы экологии и безопасности выходят на первый план, а беспричинная демонстрация мощи и скорости, наоборот, порицается?

Я решил пообщаться с Саймоном Сондерсом из автомобильной компании Ariel, чтобы найти ответ на этот вопрос. Ariel получила такое название в 1999 году. Это отсылка к компании Джеймса Старли из Ковентри, который в 1870 году первым стал производить велосипеды и мотоциклы. Ariel, в первую очередь известна своей моделью Atom – невероятно легким спортивным автомобилем без крыши и окон. Он относится к машинам с самым быстрым разгоном. Конфигурация 2012 года с двигателем V8 разгонялась до 270 км/ч. Помимо этого, компания производит внедорожник Nomad, сконструированный по принципу Atom, а также «обнаженный» мотоцикл Ace с экзоскелетным дизайном.

Ярые противники говорят, что водить машины Ariel все равно что ездить на строительных лесах, но мне они всегда нравились – и как водителю, и как пассажиру. Завод Ariel расположен в городке Крукерн, графство Сомерсет, вдали от остальных производителей. И он чуть ли не трещит по швам. Внешне завод напоминает большой кирпичный фермерский дом, построенный вокруг двора. Я внимательно осмотрел светлый цех, где все лежит на своих местах. Здесь каждый работник собирает машину от начала и до конца, после чего ставит свое имя на готовый автомобиль. Атмосфера полной самоотдачи, царившая в помещении, произвела на меня впечатление.

В Ariel планируют выпустить свой суперкар – HIPERCAR. Название можно расшифровать как high-performance carbon reduction («высокоэффективное сокращение выбросов углерода»). Имя вполне подходящее, если учесть, что машина будто сошла со страниц научно-фантастической книги. Сондерс прекрасно понимает противоречия, которые связаны с суперкарами.

«Ситуация странная. Владельцы суперкаров ездят на них относительно медленно, но при этом пытаются обогнать других, стартуя со светофора, а кроме того, создают много шума. На днях к нам приезжал американец. Он спросил, где ему можно посмотреть на интересные машины. Я сказал, что лучшее место, пожалуй, – лондонский район Мэйфер. Там есть все. И Bugatti, и разные Lamborghini, и все модели Ferrari, Bentley и Rolls-Royce. В нашей стране все суперкары можно найти в столице. Я уверен, что и в других странах распределение машин такое же. В США на суперкарах ездят в Беверли-Хиллз. Автомобиль должен роскошно выглядеть, издавать характерный шум и быстро отрываться от остальных на светофорах».

Но мне кажется, что еще одна важная характеристика – отличные показатели на гоночном треке, хотя бы в теории. Все дело в престиже, максимальной скорости и времени прохождения круга.

«Производителей суперкаров оценивают по ходовым характеристикам машин. Мы стремимся к тому, чтобы журналисты и водители-испытатели проверили наши автомобили на треке. Неважно, работают они на журнал Autocar или программу Top Gear. И мы не можем отказаться, потому что отказ от проверки будет равносилен отрицательным результатам».

Сондерс переживает, что в конечном счете пузырь лопнет. Люди поймут, что такие автомобили практически невозможно использовать на полную мощь. «Возьмем для примера Bugatti Chiron. Машина разгоняется приблизительно до 400 км/ч. Но кто-нибудь из владельцев Bugatti хоть раз ездил на такой скорости? Да и где это разрешено? Это техническое достижение. Снимаю шляпу перед конструкторами. Но люди же покупают машину не ради этого. Они ездят по городу и показывают окружающим, что у них крутой автомобиль», – говорит Саймон.

Сондерс боится, что покупатели потеряют интерес к суперкарам, особенно сейчас, когда их стало так много. Ведь ездить на низких скоростях скучно.

«Недавно мы пошли на день испытаний и посмотрели на множество суперкаров. Звучит так, будто нам пришлось потрудиться! Но мы очень расстроились. Ferrari и Lamborghini стали гораздо лучше и надежнее. Их стало проще водить. Все Ferrari конструируют, собирают, а затем проверяют на трассе Фьорано. Машина хорошо покажет себя в Дансфолде, когда за рулем будет сидеть гонщик или журналист. Но в таких автомобилях нет души. То же самое говорят и о Porsche 911. Новые модели 911 невероятно быстрые. Но людям нравятся старые машины этой марки. Мир суперкаров полон странностей».

Не так просто найти баланс между комфортом, мощью и безопасностью. Взять хотя бы легендарный автомобиль McLaren F1 1992 года. Пожалуй, самая впечатляющая машина того десятилетия и вообще за всю историю. Дизайн культового автомобиля придумали Питер Стивенс и Гордон Мюррей под руководством Рона Денниса. Было изготовлено всего 106 экземпляров. Если человек владеет такой машиной (сейчас она оценивается в 20 миллионов фунтов), то ему открыты дороги в самые закрытые клубы мира. Автомобиль уступает лишь Ferrari 250 GTO.

Телеведущий Тифф Нидл рассказал мне следующее: «Мощность McLaren F1 — 600 л. с., и без бортовых компьютеров это слишком много, что доказал нам Роуэн Аткинсон. В автомобиле нет противобуксовочной системы. 600 л. с. – чрезмерная мощность для обычного водителя на обычной дороге». Тифф ссылается на случай с актером, исполнившим роль мистера Бина. Он дважды попадал в аварию на своей любимице бордового цвета. Во второй раз ремонт обошелся в более чем миллион фунтов. Немаленькая страховая выплата. Несмотря на все неприятности, по некоторым сведениям ему удалось продать автомобиль в 2015 году за 12 миллионов фунтов. Эта сумма превышает ту, за которую он купил ее изначально.

Сейчас суперкары стали гораздо умнее. «Производители все увеличивают и увеличивают количество лошадиных сил, – продолжает Тифф. – А вместе с тем они устанавливают все более сильные компьютеры, чтобы у водителя не было доступа к такой мощи. Надавливая на педаль газа, водитель получает не 1500 л. с., а примерно 200. Если бы противобуксовочная система не работала, аварии бы случались каждый день. Ездить на Mazda MX-5 и Caterham 7 стало бы интереснее».

Отлично помню, как сам впервые сел за руль суперкара в 1980-х. Такие машины отлично смотрелись в журналах и в виде плакатов на стене, но реальность была другой. На ум сразу приходит Lamborghini Countach. Ярко-красный автомобиль готов был посоревноваться в скорости с Ferrari Testarossa под прицелами камер. Двери-ножницы придавали машине роскошный вид, а рев мотора V12 на 4,8 литра ласкал слух. Но грубая сборка и кресла напоминали скорее компонентный автомобиль, чем вершину конструкторской мысли. Казалось, что для нажатия на педаль и переключения скоростей требовались сразу обе руки и обе ноги. Я очень устал, пока доехал до места назначения. Модель Testarossa показала себя лучше и дала понять, в какую сторону будут развиваться суперкары. В те дни машина считалась широкой, но при этом она отличалась прекрасным углом обзора, удобными креслами и удивительной утонченностью. Долгие поездки сопровождались удовольствием от вождения, а не риском нервного истощения. Контролировать автомобиль, оснащенный мелодичным 12-цилиндровым двигателем, было очень приятно.

Дэн Пэрри-Уильямс, шеф-дизайнер McLaren Automotive, разделяет мою точку зрения. McLaren Automotive – сестринская компания McLaren Racing, одной из самых старых и успешных команд «Формулы-1». Она сделала себе имя благодаря успешной модели McLaren F1 и выпустила серию суперкаров, первым среди которых стал McLaren 12C в 2011 году.

«Давайте вспомним старые Lamborghini. Забраться в них и выбраться было сложно. Куда едешь – непонятно. Откуда – тоже. Вообще говоря, ездить на них было неудобно и страшно. Я не говорю, что такая проблема была только у Lamborghini. Это касалось всех суперкаров. Машины чудовищно перекашивались, и от этого душа в пятки уходила. Складывалось ощущение, что до гоночных автомобилей суперкары не дотягивают, но и для обычных дорог не вполне подходят», – считает Дэн.

Компания McLaren, пожалуй, приложила больше всех усилий, чтобы сделать суперкары доступнее, а поездки на них – приятнее. При этом машины стали пригодны для ежедневного вождения, но сохранили свои высокие показатели при езде на треке. Пэрри-Уильямс полагает, что способ справиться с потерей интереса к суперкарам в будущем – это улучшение тактильных ощущений и вовлеченность водителя на малых скоростях.

«Нам нужно рьяно бороться за те характеристики, которые люди ценят в наших машинах. Главное в них – удовольствие от вождения и то, что наши клиенты называют вовлеченностью. Им нравится процесс, потому что мы позаботились обо всех аспектах, будь то калибровка педали газа или тормоза, ощущения контроля руля, ускорение, вибрация в салоне, уровень шума внутри и снаружи и переключение скоростей. Все эти моменты тщательно проработаны и сконструированы таким образом, чтобы машина отвечала водителю с той же силой, которую он прикладывает. Например, если хочется хорошенько разогнаться, автомобиль подстроится. Нам как производителям обязательно нужно сохранить это и в новой эпохе, когда привычный рев многоцилиндрового двигателя станет пережитком прошлого», – говорит Дэн.

Я впервые побывал в головном офисе McLaren в Уокинге в 2005 году, когда он только открылся. Невероятно красивое здание с отделкой из стекла на берегу озера спроектировал Норман Фостер. Руководство планирует увеличить производство до 6000 автомобилей в год. Оно также объявило, что вскоре почти все машины станут гибридными. 18 новых моделей представят до 2025 года. Лишь в нескольких автомобилях премиум-сегмента не будет использоваться гибридная технология.

Пэрри Уильямс полагает, что суперкары выживут в мире будущего благодаря электрификации и использованию легковесных материалов. Обе технологии помогут улучшить показатели на гоночном треке, а влияние на окружающую среду продолжит снижаться.

«Мы с большим удовольствием переходим на гибриды. Мы также открыто говорим о своих работах по электрификации и о количестве автомобилей на базе такой технологии в будущем. Это лежит в основе нашей стратегии», – замечает он.

Компания открыла новый завод по производству композитных материалов в Шеффилде. У McLaren огромный опыт в этой области: с 2010 года ее специалисты изготовили более 15 000 так называемых MonoCell. Это углепластиковая основа купе на двух человек (водителя и пассажира), прототипом для которой послужили гоночные машины. Такая основа используется в серийных автомобилях McLaren. В компании пытаются усовершенствовать технологию, чтобы увеличить объемы производства и снизить стоимость. Все это приведет к тому, что подобный материал будет использоваться в большем числе машин. К тому же конструкторы стараются упростить автомобили, чтобы они состояли из меньшего количества деталей. К примеру, если заменить 20 деталей конструкции крыши на два сложных профиля из углеродного волокна, то изготовить такой автомобиль будет дешевле и проще, а качество лишь улучшится. Помимо этого, McLaren одной из первых стала использовать композитные материалы из переработанного пластика для некоторых частей машины.

Главная потенциальная проблема – возможный запрет на гибриды в некоторых странах, так как в этом случае пострадает удельная мощность двигателя на единицу массы. Самые быстрые модели Tesla разгоняются до 100 км/ч за 2,5 секунды. На YouTube много роликов, где Tesla отрывается от Ferrari 458 и Porsche 911 Turbo S на старте, но во время трек-дней она показывает себя уже не так хорошо. Аккумуляторы перегреваются. Из-за требований к весу на гоночном треке полностью электрические суперкары если и не становятся невозможными, то уж точно доставят много хлопот своим владельцам.

«Если смотреть в корень, то конструкторы Tesla сделали следующее: они постарались извлечь максимум из элемента питания на коротком временном отрезке, – сказал мне Ник Карпентер из Delta Motorsport. – Так что разгон до 100 км/ч – большая нагрузка на этот элемент. Но в Tesla поняли, что на несколько секунд такую чрезмерную нагрузку давать можно. Установив этот элемент питания в Model S, конструкторы добились того, что машина разгоняется до 100 км/ч за 2,5 секунды. Но более 4–5 секунд нагружать элемент нельзя, поэтому после набора нужной скорости нагрузка ослабевает».

Если делать суперкар полностью электрическим, придется пожертвовать техническими характеристиками или долговечностью. Первый электромобиль Aston Martin (модель Rapide E) развивал максимальную скорость 250 км/ч, а разгон до 100 км/ч был относительно неторопливым – чуть менее 4 секунд. Конструкторы установили в него сравнительно компактный аккумулятор, отдававший 65 кВт ч энергии. Вероятно, сделали это ради уменьшения веса. Но из-за такого аккумулятора дальность поездки ограничивалась приблизительно 300 километрами. В Porsche, похоже, предпочитают выносливость, а не быстрый разгон, который отлично смотрится в заголовках новостей. Компания разработала электромобиль Taycan. Конструкторы Ferrari лишь недавно стали пробовать себя в этой области.

Хорватская компания Rimac и Tesla пытаются решить проблему с помощью все более и более крупных аккумуляторов. Силовой агрегат Rimac установлен в модели Pininfarina Battista стоимостью 2 миллиона фунтов стерлингов. Впервые ее показали на Женевском автосалоне в 2019 году. Машина должна разгоняться до 100 км/ч быстрее чем за 2 секунды. Ее максимальная скорость – 350 км/ч, мощность – 1900 л. с., а аккумулятор способен отдавать 120 кВт ч. Предполагается, что модель Tesla Roadster 2.0 будет иметь аккумулятор 200 кВт • ч и обладать той же скоростью разгона. Ее максимальная скорость составит 400 км/ч, а дальность поездки – более 900 километров по автомагистралям. В компании Rimac заявляют, что их автомобиль C Two сможет проехать гоночную трассу Нюрбургринг дважды без потери скорости. Эта модель слегка превосходит Battista по характеристикам: ее мощность – 1914 л. с. Нам еще предстоит узнать, смогут ли эти машины оправдать ожидания и проехать несколько кругов без перегрева.

Саймон Сондерс из Ariel надеется, что политики не станут требовать от производителей изготавливать исключительно электрические автомобили просто потому, что им так захотелось. В модели HIPERCAR установлен электромотор, а также газотурбинный двигатель, заряжающий аккумулятор, – это позволяет увеличить дальность поездки. Он используется только для подзарядки батареи – напоминает бензиновый двигатель в первых версиях BMW i3, но гораздо мощнее. Машина может похвастаться мощностью 1180 л. с. Она разгоняется до 100 км/ч за 2,4 секунды и до 150 км/ч за 3,8 секунды. Автомобиль будет незначительно влиять на окружающую среду и отличаться экономичностью. При желании можно отправиться в поездку и провести за рулем хоть весь день.

«Турбинный двигатель, который достигает 120 000 оборотов в минуту, очень и очень эффективен после набора скорости, – замечает Сондерс. – И, главное, он почти не создает выбросов. Специалисты Delta Motorsport и Johnson Matthey работают над тем, чтобы сделать запуск двигателя максимально чистым. Вначале выхлопы есть, но в совсем небольшом количестве. При увеличении запаса хода образуется крайне мало выбросов. По нашим подсчетам, автомобиль сможет проехать 800 километров на 30 литрах топлива».

Конечно, машины с турбинными двигателями появились не вчера. В 1950 году конструкторы Rover разработали прототип JET1. В 1952 году он проехал километр недалеко от бельгийского городка Яббеке на скорости 245 км/ч. В 1960-е годы Chrysler предоставил потенциальным клиентам ограниченную серию из 50 экспериментальных автомобилей. Рев мотора был впечатляющим, но машина требовала много топлива, а также страдала от задержки при разгоне. Кроме того, из выхлопной трубы выходил настолько горячий воздух, что рядом лучше было не стоять. Если сделать турбинный двигатель частью гибридного силового агрегата, то тогда можно использовать его на полную мощь. Благодаря этому получится сохранить тепло внутри системы, а энергия от аккумулятора позволит компенсировать любые задержки.

Свод правил производителей суперкаров можно порвать и выбросить. Встречайте – гиперкар HIPERCAR от Ariel с газотурбинным двигателем и электромотором, который обладает мощностью 1180 л. с.

Турбина гораздо легче аккумуляторов, которые требуются для того, чтобы достичь таких же показателей. «Добавленная легкость» – фраза из 1950-х годов, которая принадлежит великому Колину Чепмену. Именно он изобрел гоночные машины с заднемоторной компоновкой и разработал такие культовые автомобили, как Lotus Elan и Lotus Seven. «Сейчас это актуально как никогда, – считает Сондерс. – Не самый дешевый способ, но однозначно самый простой. С его помощью можно улучшить разные показатели, уменьшить расход топлива и сделать машины легче». Конструкторы компании даже пробовали использовать в производстве детали из титана. Та еще головная боль, ведь работать с ним нужно при особых условиях. Для этого может понадобиться герметичная палатка, полная аргона, в которую люди проникают с помощью специальных герметичных рукавов. Хуже всего, что если инструмент понадобится извлечь, то из палатки придется откачать весь кислород.

Становится понятно, что безосновательные требования снизить выбросы до нуля приведут к тому, что суперкары станут тяжелее, а это, в свою очередь, лишит их главных свойств. И нам придется обходиться тем, что останется от спортивных автомобилей, ведь их золотой век будет в прошлом. Что бы ни произошло с источником энергии, изменения коснутся и самых быстрых из автомобилей, ведь они происходят по всей отрасли.

Когда видишь цены на мощные спортивные автомобили, на глаза наворачиваются слезы. Именно поэтому Пэрри-Уильямс из McLaren Automotive считает, что мы можем перейти от владения машиной к каршерингу. «Больше не придется покупать машину, чтобы прокатиться на ней. Человек воспользуется ей при необходимости, а когда надобность в ней исчезнет, ему не придется беспокоиться обо всем, что связано с автомобилями», – комментирует Дэн.

Профессор Дейл Хэрроу из Королевского колледжа искусств полагает, что у владения суперкарами в будущем два пути развития. С одной стороны, производитель может выпустить серию автомобилей исключительно для гоночных треков. Больше напоминает роскошные яхты или чистокровных верховых лошадей. С другой стороны, компания может позаботиться о впечатлениях клиента и предложить свой автомобиль в дорогих местах отдыха с необычной обстановкой.

Представители McLaren уже предоставляют состоятельным клиентам широкий выбор возможностей для отдыха, будь то итальянские горы или гоночная трасса в Хоккенхайме с длинной историей. В октябре 2018 года на сайте компании была страница с таким текстом: «Скоро наступят первые заморозки, но нашей культурной программе это не грозит. Неважно, что вы выберите: поездку по легендарной трассе „Кьялами“ в рамках девятидневного тура по Южной Африке или путешествие длиной в 300 километров по льдам Северного полярного круга. В любом случае эта зима вам точно запомнится».

Клуб любителей суперкаров – удивительное явление международного характера, которое продолжит развиваться. Человек оформляет подписку и участвует в мероприятиях, где машины используются по максимуму. Если вы, как и большинство, не можете позволить себе купить суперкар, то возьмите на время тот, что стоит в общем гараже вашего клуба. Автопарк английского клуба Auto Vivendi предлагает большое разнообразие моделей Lamborghini, Ferrari, Aston Martin и McLaren. Ежегодный членский взнос варьируется от 12 500 до 33 500 фунтов стерлингов. Не такая уж большая сумма, если вспомнить, что базовое обслуживание Lamborghini обойдется в 4000 фунтов, а новый комплект шин – в 3000 фунтов.

В американском клубе Freedom Supercars примерно такие же условия. Однако правила по-настоящему закрытых клубов вроде швейцарского Supercar Owners Circle (его основали братья Флориан и Стефан Лембергеры) требуют, чтобы человек владел автомобилем. Членство получают те, чья коллекция машин признается ценной. Например, если она стоит более 5 миллионов фунтов. В таком случае человек получает доступ к эксклюзивным трек-дням, возможность без очереди прокатиться на последних моделях отдельных производителей, а также поездки в разные места, например в Альпы, по перекрытым с этой целью дорогам. Элитный отдых для состоятельных автолюбителей.

Компании расширят спектр услуг и станут предлагать не просто автомобили. Клиентов будут привлекать опыт совместного использования и технические характеристики. Наибольшее распространение это приобретет в сегменте суперкаров. В Aston Martin уже готовы предложить дорогой отдых вместе с роскошными отелями и яхтами.

Это отличается от того, что компании делали раньше: их попытки освоения новых сфер были не очень удачными. Но чтобы все получилось на этот раз, всем придется хорошенько постараться.

Автономность отлично впишется в мир суперкаров и высоких скоростей. Многие производители уже задумываются о том, чтобы встроить в машины интеллектуальные электронные системы обучения вождению – наподобие КИТТ из сериала «Рыцарь дорог». Экран на лобовом стекле подскажет водителю, как лучше войти в поворот, и покажет кривые. Все как в компьютерной игре, только по-настоящему. Виртуальная версия гонщика Льюиса Хэмилтона научит владельца водить на гоночной трассе – привлекательная мысль для обладателя машины.

Глава Porsche Оливер Блюм публично говорил о том, что с нетерпением ждет дня, когда водитель сможет сравнить свои навыки с уровнем гонщика «Формулы-1». Если окажется, что вы уступаете Марку Уэбберу 10 секунд на каждом круге, бортовая система проанализирует ваши действия, чтобы понять, почему так происходит. Это вождение с дополненной реальностью. В поле обзора водителя попадает дополнительная информация. Лишняя будет отсекаться, чтобы человек получал самое необходимое. И на дороге, и на гоночном треке система будет служить подспорьем для водителя, следить за безопасностью и помогать извлечь максимум из автомобиля.

Из-за немалой стоимости суперкаров возрастает вероятность того, что производители потратят средства на разработку и производство подобных систем. Сондерс предполагает, что компании премиум-сегмента разработают новую технологию, запатентуют ее и начнут продавать производителям серийных автомобилей. Те, в свою очередь, станут устанавливать ее на такое большое количество машин, что стоимость снизится. Специалисты Volkswagen уже показали симулятор гонок на базе модели Golf. Его можно использовать для совершенствования навыков вождения. В гольфе существует пар, а в симуляторе – виртуальный водитель (ИИ), на которого надо равняться или даже постараться превзойти.

Жажда скорости свойственна не только тем, кто сидит рулем. С первых дней существования автомобилей зрители тоже наслаждались скоростью, острыми ощущениями и опасными соревнованиям. По всему миру у гонщиков появились свои святилища – от Бонневилля и Брукленда до Индианаполиса и Нюрбургринга. Технологии, используемые в гоночных автомобилях, поспособствовали развитию и обычных машин. Технологические требования автоспорта зависят от производительности и постоянного развития. Поэтому многие разработки и усовершенствования впервые появляются именно на треке, будь то новые шины, тормозные системы, гибриды или все, что улучшает аэродинамику.

Это, безусловно, обширная отрасль. В 2017 году корпорация Liberty Media приобрела «Формулу-1» за 4,6 миллиарда долларов. Безусловно, эти гонки считаются вершиной автоспорта. По некоторым оценкам, их смотрят более 490 миллионов зрителей по всему миру. Наблюдение за машинами, которые проносятся на большой скорости круг за кругом, особенно популярно в странах с развивающейся экономикой. Бразилия – крупнейший рынок для «Формулы-1». Там за гонками следят 115 миллионов человек. Появляются трассы и в новых местах, например во вьетнамском Ханое. В одной только Великобритании эта отрасль оценивается в 10 миллиардов фунтов стерлингов.

Столкнется ли гоночная индустрия с теми же проблемами, которые испытывают современные автопроизводители? Как на нее повлияют переход к электромобилям, технологии автономного вождения и обеспокоенность состоянием окружающей среды? Есть мнение, что будущее автоспорта зависит от того, насколько гоночные автомобили станут питаться от электричества. Такая «электрификация» не должна ограничиваться гибридными технологиями, которые используются сейчас (например, рекуперацией энергии при торможении). С одной стороны, сложно производить суперкары с аккумуляторами и электрическим приводом. С другой стороны, соответствовать требованиям к производительности гоночных автомобилей еще сложнее. Обычным машинам требуется всплеск энергии лишь на старте в течение нескольких секунд. Гоночным же он нужен постоянно, круг за кругом. Аккумуляторы разряжаются невероятно быстро и так же быстро перегреваются. Вместе с энергией пропорционально увеличивается и количество тока. Поскольку объем вырабатываемой тепловой энергии равен квадрату тока, на выходе мы получаем в 100 раз больше тепла. Вряд ли кто-либо захочет, чтобы машина расплавилась. Поэтому терморегуляция выходит на первый план.

Несмотря на все это существует «Формула-Е» – автогонки, в которых участвуют электромобили. Их проводит Международная автомобильная федерация – ФИА (FIA, Fédération Internationale de l’Automobile). Идея появилась в 2011 году, а первый чемпионат провели в 2014 году в Пекине. Учредители заявляют, что они «заново изобретают гонки для XXI века». Придумано хитро. Организаторы выбрали городские гоночные трассы (в Париже, Гонконге, Монако и Нью-Йорке), потому что именно там основной потенциальный рынок для электромобилей. Конструкторы приложили все усилия, чтобы автомобили мощностью 335 л. с. выглядели привлекательно. При этом им удалось сделать так, чтобы команды могли совершенствовать аэродинамические и другие характеристики, тратя большие суммы на кузов и шасси. По регламенту все команды должны использовать одни и те же аккумуляторы. Это не позволяет участникам заключать сделки на эксклюзивное использование батарей с теми производителями, чьи аккумуляторы считаются на данный момент лучшими.

Следовательно, по международным стандартам автоспорта это относительно дешево. Участие в «Формуле-Е» стоит каждой команде приблизительно 40 миллионов долларов в год. Это в пять раз меньше, чем участие в «Формуле-1». При этом за гонками следит лишь вдвое меньше людей. Неудивительно, что автопроизводители находят такие соревнования привлекательными, ведь они могут заслужить репутацию в сфере электромобилей. Второе поколение машин «Формулы-Е» появилось в сезоне 2018–2019 годов. Их производят Mercedes (вместе с Venturi), Audi, Porsche, BMW, Jaguar, Nissan, DS-Citroen (вместе с Techeetah) и Mahindra, а также новая китайская компания NIO, специализирующаяся именно на электромобилях. Интерес производителей к «Формуле-Е», несомненно, повлияет на популярность электромобилей.

Фил Чарльз – технический директор команды Jaguar на «Формуле-Е». Ее участники работают в штаб-квартире команды Williams «Формулы-1» недалеко от Дидкота в Оксфордшире. В здании находится самая большая частная коллекция автомобилей «Формулы-1» в мире. Все экземпляры безупречно чистые, отшлифованные до совершенства и представленные в лучшем свете. Я рассматривал их вместе с Чарльзом. Он изучал автомобильный дизайн в Лафборо, а затем переключился на область динамики автомобиля и аэродинамики. Перед «Формулой-Е» Чарльз успел поработать с командами «Формулы-1» – «Рено» и «Торо Россо».

Машины в музее отражают эпоху, когда основные усовершенствования касались аэродинамики: например, регулировался кузов, чтобы сгладить воздушный поток у каналов охлаждения тормозных дисков или чтобы улучшить граунд-эффект. В «Формуле-Е» соревнование строится вокруг распределения энергии аккумулятора: между двигателем, инвертором и коробкой передач. Именно эти детали команды могут изменять. Участникам удалось ускорить прогресс. В начале чемпионата водителям приходилось пересаживаться на другой полностью заряженный автомобиль в течение 45-минутного заезда. Вскоре машины стали выдерживать заезд целиков.

«В „Формуле-1“ я нанимал людей, которые хорошо разбирались в динамике автомобиля и в аэродинамике, – вспоминает Чарльз. – Здесь же я нанимаю математиков. Они стараются снизить потребление энергии, а для этого нужно хорошо разбираться в теме». В результате гонщики, по всей видимости, постоянно находятся на связи с командой во время заезда. Одна из сторон подобной командной работы касается «энергетического цикла» – как сэкономить энергию на круге. Чтобы энергия полностью раскрыла свой потенциал, ее необходимо «распланировать».

«В „Формуле-Е“ машина едет все быстрее, быстрее и быстрее. В какой-то момент на прямой пилот отключает энергию и позволяет ей двигаться по инерции. Здесь важно найти баланс между максимально быстрым прохождением участка и сохранением энергии. Мы все это прорабатываем. Мы подаем Митчу [Эвансу, одному из пилотов] сигналы, а часть процесса автоматизирована. Мы не можем сделать все за него, но компьютер в машине запрограммирован так, чтобы помочь ему», – комментирует Чарльз.

То же самое и на поворотах. «Давайте представим, что для входа в поворот на малых скоростях мы позволяем машине развернуться самостоятельно. Гонщик поворачивает руль, и автомобиль следует за этим движением. Если машина повернулась недостаточно, то пилот задействует педаль газа, но на это расходуется энергия. Все просто. Правильная балансировка позволяет сэкономить заряд аккумулятора. В этом ключ к успеху. Если шины начнут скользить, потребуется дополнительная энергия. Наши математики не только постоянно следят за энергетическим циклом, но и за действиями Митча», – продолжает Чарльз.

Мне стало интересно, не сделало ли это вождение скучным. Я пообщался с Митчем Эвансом. Он родом из Новой Зеландии. Начал карьеру в серии GP3 и в 26 лет стал самым молодым обладателем Гран-при за всю историю соревнований. Митч подтвердил, что здесь требуется иной стиль вождения. Ему сложнее определить пробуксовку колес в машине с электрическим силовым агрегатом. Но при этом никаких жалоб от него не поступило.

Телеведущий Тифф Нидл, напротив, не стесняется в выражениях: «Приемистость не очень. Хоть при старте и есть пиковый крутящий момент, но он остается на том же уровне вне зависимости от угла поворота дроссельной заслонки. Все в восторге от крутящего момента, но иногда максимальный показатель не нужен, потому что он мешает сцеплению. Поэтому пилоту легко помешать, если противобуксовочная система не справляется».

Что бы кто ни говорил о вождении, в гонках на электромобилях улавливается та же тенденция, что и в обычных соревнованиях: пилот становится скорее оператором, чем водителем, который единолично принимает все решения.

В Дидкоте меня обеспокоила еще одна проблема: могут ли точные расчеты в автоспорте помешать инновациям в автомобилестроении, которые применяются как на треке, так и на обычных дорогах, что более важно? Все чаще оптимизация становится постепенной, а изменения – незначительными. Большая свобода действий участников команд способна породить более интересные решения и более заметный прогресс. По правилам «Формулы-Е» в машинах должен быть установлен один двигатель заднего расположения, который приводит в движение задние колеса через коробку передач. Поэтому невозможно экспериментировать, к примеру, с установкой двигателей в колесах или более сложным подходом к векторизации крутящего момента.

Векторизация крутящего момента – технология, с помощью которой можно регулировать, сколько мощности получает каждое из колес. Технология будет полезна при входе в поворот, ускорении и торможении. Конструкторы устанавливают основной аккумулятор и блоки питания в каждом колесе. За счет этого получается распределять энергию с помощью компьютера, заменив тяжелые приводные валы и коробки передач на кабель. Команды «Формулы-Е» с большой охотой разрабатывали бы эту технологию, если бы не ограничения регламента. Фил надеется, что в будущем командам дадут больше свободы. Возможно, это случится в 2025 году, когда появится новое поколение автомобилей.

Наконец, существует очевидная проблема, которую никто не хочет замечать. Вопрос, который лежит на поверхности и возникает у всех, кто переходит из «Формулы-1» в «Формулу-Е», он же относится и к будущему автоспорта с электромобилями: что с отсутствием звука? Как и следовало ожидать, Фил Чарльз не видит в этом ничего плохого: «Если заходишь в бокс команды на „Формуле-1“, то сталкиваешься с оглушительным шумом. Но через экран телевизора этого не понять. Мне бы хотелось, чтобы чемпионат [„Формула-Е“] соответствовал уровню хороших гонок. Потому что от обгонов дух захватывает. Когда на трибунах рассаживаются зрители и начинают наблюдать за очень быстрыми машинами, которые мчатся по извилистой трассе, обгоняют друг друга и сталкиваются, отсутствие шума отходит на второй план, ведь действие и без того увлекательное. Шум на „Формуле-1“ не из приятных. Он, скорее, бьет по ушам, поэтому я по нему не скучаю».

Нынешние электромобили не позволяют устраивать гонки на выносливость. Но успех «Формулы-Е» побудил людей переключиться на другие виды автоспорта, особенно те, где заезды очень короткие и зрелищные. К ним относятся ралли-кросс, соревнования по подъему на холм и, что самое интересное, попытки установить рекорд скорости на суше.

Сейчас рекорд принадлежит Thrust SSC – автомобилю с турбовентиляторными двигателями. В октябре 1997 года пилот ВВС Великобритании Энди Грин установил рекорд, проехав больше мили на скорости 1227,985 км/ч. Это первый случай, когда машина преодолела звуковой барьер. Число Маха составило 1016. Сейчас в разработке находится следующая модель – Bloodhound SR. Предполагается, что автомобиль будет разгоняться до 1609 км/ч.

Существует множество различных рекордов по скорости на суше, и некоторые из них принадлежат электромобилям, но они сильно отстают от своих собратьев. Самым быстрым электромобилем считается Venturi Buckeye Bullet 3 (VBB-3). Он разогнался до 549,43 км/ч на высокоскоростной трассе Бонневилля 19 сентября 2016 года.

Полноприводный электромобиль сконструировали студенты из Университета Огайо. Машина отличается обтекаемой формой и чрезвычайно низким коэффициентом сопротивления. В автомобиле установлено два мотора. Он может распределять мощность между передним и задним мостами. Обычно предпочтение отдается переднему мосту: так получается избежать срыва задних колес в скольжение на скорости более 400 км/ч. Главная проблема для электромобилей при установлении рекордов скорости – найти место для заезда. Заезд Thrust SSC проходил в южноафриканской пустыне. Места там было достаточно, и с песком автомобиль справился. Но электромобилям для экономии топлива требуется большее сцепление шин с поверхностью. Удивительно, но именно этот факт способен помешать электромобилям добиться высоких показателей при заездах на скорость.

Педаль в пол. Так в 2018 году проходил кибертурнир «Формулы-1» на арене Gfinity в Лондоне.

В ближайшем будущем электромобили могут получить распространения в ралли-кроссах. Эти соревнования давно уже считаются крайне захватывающими и удобными для просмотра. С одной точки виден весь трек, заезды короткие, обгоны происходят часто, а кроме того, нередко случаются столкновения. Я прекрасно помню, как в 1960-е годы, будучи ребенком, смотрел гонки в Лидден-Хилле на BBC. Тогда машины моделей Mini Cooper и Hillman Imp соревновались с Escort и Cortina, сталкиваясь и разворачиваясь. Сейчас лучшими считаются полноприводные автомобили. Конструкторы разрабатывают электромобили на базе шасси из углеродного волокна (его будет производить французская компания Oreca). В них установят аккумуляторы от Williams. Как и в «Формуле-Е», аккумуляторы и шасси в машинах должны соответствовать стандарту. Производители могут разрабатывать собственные трансмиссии для двух электромоторов мощностью около 250 кВт. В итоге мощность автомобиля будет равняться 670 л. с. Говорят, что компании Volkswagen, Audi и Peugeot готовы поддержать движение автоспорта в сторону электромобилей. Независимым поставщикам разрешат разрабатывать собственные трансмиссии и кузовы на базе проекта, утвержденного ФИА. Но не все автопроизводители приветствуют такую смену направления. Складывается ощущение, что чемпионат с электромобилями, который должен начаться в 2021 году, расценивается как менее престижный по сравнению соревнования на обычных машинах (они будут идти параллельно).

Чтобы получить заряд вдохновения и вспомнить, насколько успешно электромобили прокладывают себе путь, следует обратиться к другой разновидности автоспорта, где эти машины демонстрируют мощь и популярность, – соревнования по подъему на холм. Соревнования в Пайкс-Пик – невероятное мероприятие. Каждый год оно проходит на горе высотой 4301 метр, которая входит в цепь Скалистых гор в Северной Америке. Дистанция составляет почти 20 километров, и путь к вершине полон слепых виражей. Он очень увлекателен и одновременно с тем опасен, хотя сейчас дорогу заасфальтировали и машины едут по очереди, а не группами, как это было раньше.

В 2018 году компания Volkswagen доказала, что электромобили обладают большим потенциалом. Тогда Ромен Дюма (двукратный победитель «Ле-Мана» и бывший чемпион чемпионата мира по автогонкам на выносливость) участвовал в соревнованиях на машине I.D.R. При этом он не только установил новый рекорд для электромобилей, но и побил рекорд Себастьена Лёба, который тот установил в 2013 году на Peugeot 208 T16. Время Лёба составило 8:13,878. Дюма финишировал со временем 7:57,148, несмотря на то что в некоторых местах дорога была мокрой. Двигатели внутреннего сгорания хуже показывают себя при подъеме и в условиях разреженного воздуха. Электромоторы, напротив, работают с одинаковой мощностью, какой бы ни была высота. В этом и состоит преимущество электромобилей. Кроме того, они могут использовать еще одно интересное свойство: чем более разрежен воздух, тем меньше аэродинамическое сопротивление.

Француз Ромен Дюма на электромобиле Volkswagen I.D.R. бьет все рекорды на соревнованиях по подъему на холм PPIHC.

В отличие от «Формулы-Е» или чемпионата мира по ралли-кроссу, соревнования по подъему на холм регулируются не так строго. Поэтому конструкторы Volkswagen смогли свободнее модифицировать машины. Они увеличили прижимную силу и установили небольшие аккумуляторы, чтобы сделать легче автомобиль мощностью 670 л. с. Это удалось сделать, так как заезд относительно короткий, а скорости – малые. Помимо этого, конструкторы тщательно продумали ток воздуха для охлаждения батарей. Многие считают, что машине с ДВС будет сложно побить рекорд Volkswagen. Электромобиль этой марки смог привести к таким результатам благодаря балансу аэродинамических свойств, системы охлаждения, размера аккумуляторов, распределения веса и подачи мощности. В Volkswagen даже компенсировали бесшумность автомобиля помощью гудка.

Некоторые полагают, что в гонках будущего есть место не только электромобилям, но и технологиям автономного вождения. В 2015 году российский предприниматель Денис Свердлов основал компанию Roborace. Она специализируется на разработке беспилотных гоночных автомобилей. На Фестивале скорости в Гудвуде я познакомился с Брайаном Бэлкомбом – в компании он отвечает за стратегию. На этом фестивале модель Robocar стала первым полностью автономным автомобилем, который смог подняться на знаменитый холм. Брайан произвел впечатление образованного и спокойного человека, который с улыбкой воспринимает жесткую критику. Его прошлое связано с обычным автоспортом. На протяжении 16 лет он работал системным инженером на «Формуле-1».

Дизайн модели Robocar разработал Даниэль Саймон. Он же отвечал за машины в фильме «Трон: Наследие». Автомобиль примерно такого же размера, как и машины F1. Он оснащен аккумулятором, способным отдавать 540 кВт ч, и четырьмя независимыми двигателями мощностью 135 кВт каждый. Производство такого робомобиля обойдется в 1 миллион фунтов. Максимальная скорость – 300 км/ч. Технологии автономного вождения в целом повторяют те, что используются в обычных автомобилях. Цель компании – создать «чемпионат водителей». Брайан поясняет: «У нас есть радары, лидары, парктроники, камеры и автоматический анализ информации, GPS, инерционные датчики, датчики углового увода, а также все приборы, которые используются в обычном автоспорте: контроль температуры и давления шин, датчик положения подвески и все, что касается силового агрегата. Таким образом, программы, отвечающие за вождение, получают всю необходимую информацию. Поэтому задача команды – разработать лучшую систему управления на базе ИИ».

В стандартизированных элементах автомобиля угадывается влияние традиционного автоспорта. «Мы используем стандартные аппаратные средства, чтобы машины не отличались друг от друга, – продолжает Брайан. – Сейчас все датчики и системы коммуникаций одинаковые. Команды самостоятельно пишут программное обеспечение. Здесь у них полная свобода: можно сделать что угодно. Просто перед соревнованиями необходимо пройти сертификационные испытания».

Брайан предполагает, что команды беспилотников будут соревноваться друг с другом: «Информация с датчиков поступает одинаковая, поэтому изначально все в равных условиях. Какие датчики выбрать? Какую важность будет иметь информация от каждого датчика? Какие компьютерные алгоритмы использовать? Именно эти вопросы нужно решить, чтобы правильно воспринимать обстановку. Это первая задача. Вторая задача возникает после того, как положение в пространстве установлено, – выбрать линию поведения. Траекторию. Это очень непросто.

Именно здесь проявляется соревновательный момент. Восприятие – это один уровень. А кроме того есть управление транспортным средством, которое нас интересует. Как два автомобиля взаимодействуют на гоночном треке».

Сперва машины проезжают по треку на небольшой скорости, а затем проходят квалификацию на так называемом DevBot – болиде, который ездит и с пилотом, и без него.

«Это делается в целях безопасности, а еще за этим интересно наблюдать. Мы хотим убедиться, что искусственный интеллект справится с задачей.

Сейчас программное обеспечение на базе ИИ показывает себя на 10–20 % хуже, чем обычный пилот. По большей части из-за запаса прочности, который мы сохраняем для публичных испытаний. Для трасс „Формулы-Е“ запас составляет 1 метр от границ трека. Человек бы в такой ситуации прошел вплотную к стене, потому что это улучшило бы показатели. Робомобиль не заезжает на бордюры на шикане, а пилот стал бы. За счет этого можно выиграть много времени», – говорит Брайан.

Гудвуд стал для искусственного интеллекта настоящим испытанием. На «Формуле-Е» автомобили ездят по трассе с бетонными ограждениями. Машина определяет свое местоположение по отношению к вертикальной поверхности. В Гудвуде с этим сложнее, поскольку по бокам от трека трава.

«Лидар на горизонтальной поверхности использовать сложно, потому что нет изменений в высоте. Единственный способ различить высоту – применить компьютерное зрение и посмотреть на разницу между покрытием дороги и травой. Это называется сегментацией», – продолжает Брайан.

К счастью, гиперспектральные камеры уже используются в сельском хозяйстве для наблюдения за урожаем, поэтому такую технологию можно применять и для травы. В инфракрасном и других излучениях, невидимых человеческому глазу, становится заметно изменение цвета травы, ее высоты и других характеристик в зависимости от времени года и погодных условий. Но я продолжаю относиться к этому скептически.

Мне кажется, что автономный автоспорт в таком виде будет неинтересным. Другое дело, если гонки превратятся во что-то вроде «Битвы роботов» с авариями и столкновениями. Но я очень сомневаюсь, что серьезные организации из мира автоспорта это разрешат. Однако Брайана, очевидно, трудности с предписаниями не смущают. У него есть другая, даже более экстремальная идея: устроить гонки автономных (или полуавтономных) болидов на обычных дорогах в потоке обычных машин, автобусов и фур, за рулем которых будут сидеть обычные люди – такие, как мы с вами.

«Если автоспорт внесет свой вклад в развитие автономности пятого уровня (робомобили способны ездить в любых условиях), то технология должна выйти за пределы гоночного трека. Нужно искать новые форматы соревнований и новые сложности, которые помогут в разработке необходимого программного обеспечения, – считает Брайан.

Сейчас системы содействия управлению автомобилем используются в некоторых отраслях. По словам Брайана, такие системы «почти пробрались на „Ле-Ман“». Он сообщил следующее: «В чемпионате FIA GT разрешено использовать радары и камеры. С их помощью определяются те машины, что едут позади или проносятся мимо в пределах 250 метров. Водитель получает информацию о том, что машина не соперник и ее можно пропустить. В каком-то смысле эта технология – усовершенствованное зеркало заднего вида. Она не контролирует автомобиль. Если бы контролировала, то мы бы назвали это дополненным режимом. В таком случае автомобилем управляли бы и человек, и система».

В гонках будущего есть место не только электромобилям и автономному вождению. Существует целый ряд других инноваций, которые украсят спорт. Дополненная и виртуальная реальность объединят аудиторию и водителя, за счет чего зрители получат совершенно новый опыт. Более совершенные соединения и материалы вроде углеродных нанотрубок откроют множество новых возможностей. Кузов станет по команде менять форму и самостоятельно восстанавливаться. Шины тоже претерпят изменения. Компания Hankook представила прототип шин, которые расширяются на поворотах, обнажая аэродинамическую вставку и улучшая прижимную силу, а затем снова сужаются на прямых участках, чтобы снизить сопротивление.

Гораздо больше, чем черный круг. Прототип шин Hankook для гоночных машин увеличивает прижимную силу и уменьшает сопротивление воздуха.

Другие же отказываются от идеи будущего автоспорта как технологической утопии. Возможно, нам стоит просто наслаждаться традиционным автоспортом – единственным местом, где до сих пор слышен рев моторов и запах бензина, а соревнования проходят в жесткой конкуренции. Это противоядие от скуки мира автономных электромобилей. Именно так считает Тифф Нидл: «Все, кто задействован в автоспорте, вскоре поймут, что это не научная лаборатория. Мы не можем продолжать в том же духе, иначе наука нас поглотит. Чем больше в мире появится автономных машин и электромобилей (а это неизбежно), тем крепче автоспорт будет держаться за бензин и развлечения. Надеюсь, гонки останутся столь же дикими, ведь на обычных дорогах такого не увидишь. Взять хотя бы НАСКАР. У ассоциации 300 овальных трасс по 400 метров, где гонки проходят каждый вечер. В американском автоспорте до сих пор используются машины 1950-х годов. Никаких систем помощи водителю. Только огромные шумные машины с V-образными восьмицилиндровыми двигателями на старых шасси. Мы будем как гладиаторы во времена Римской империи – развлечение, которое приносит удовольствие и водителю, и зрителю».

В мире Тиффа нет места автономности. Той же позиции придерживается и Росс Браун. Он стал новым спортивным директором «Формулы-1» и занялся обновлением чемпионата к 2021 году. Планируется сделать акцент на развлекательном аспекте. В 2018 году на выставке Ferrari в лондонском Музее дизайна он сказал: «Я считаю, что изменения в области транспорта – захватывающая тема. В „Формуле-1“ мы постоянно думаем над тем, насколько современными мы должны быть. Мы считаем, что нашим поклонникам нравится определенный аспект „Формулы-1“, но мы не сможем его сохранить или воссоздать, если перейдем на электромобили или даже автономные автомобили. Меньше всего в „Формуле-1“ мы бы хотели видеть робомобили. Ведь водитель – гладиатор. Водитель – герой. Мы хотим, чтобы зрители за него болели».

Однако считается, что традиционный автоспорт негативно влияет на окружающую среду, в том числе на качество воздуха. Значит ли это, что мечта любителей обычных автомобилей неосуществима?

Приоритет для гоночных автомобилей – скорость, а не экологические нормы. Запах горящего гоночного топлива часто называют одним из привлекательных элементов соревнования. Но начнем ли мы вскоре беспокоиться о том, что вдыхаем? К тому же есть шинная и тормозная пыль. В 2018 году на Фестивале скорости в Гудвуде я впервые поймал себя на мысли, что беспокоюсь за здоровье: тогда машины дрифтовали, чтобы развлечь публику. Настроения меняются, даже если мы, старая гвардия, этого не осознаем.

Прямых доказательств загрязнения практически нет, потому что по какой-то причине никто не устанавливает станции измерения качества воздуха рядом с автодромами. Но очевидно, что болиды «Формулы-1» прежде потребляли очень много топлива. В 2007 году каждая гоночная машина, проезжая 1 километр, выделяла порядка 1,5 килограмма CO₂. Это в девять раз больше обычного легкового автомобиля. С тех пор болиды стали экономичнее. Гоночное топливо стало ближе к обычному бензину. Говорят, прежде гоночное топливо было настолько химически активным, что после гонки приходилось промывать двигатель бензином, чтобы предотвратить коррозию. В таком топливе содержалось много химикатов и добавок, больше всего – бензола, спирта и авиационного горючего.

Исследования соревнований в Монреале показали, что в дни гонок повышается уровень загрязнения. Особенно это заметно при температурной инверсии. Но главные виновники – не сами гонки, а общее движение транспорта и запуск салютов. Был замечен важный момент: один частный самолет, на котором на соревнование прилетают несколько человек, выделяет больше вредных веществ, чем все гоночные автомобили и машины зрителей вместе взятые. Из этого можно сделать выводы.

В 2011–2013 годах проводились соревнования «Гран-при Балтимор» в рамках серии «Индикар» на улицах Балтимора, штат Мэриленд. Исследование показало, что гонки оказали незначительное влияние на окружающую среду по сравнению с обычными автомобилями, а в гоночные дни уровень загрязнения и вовсе снизился, потому что многие дороги оказались перекрыты, из-за чего уменьшилось общее движение. Очевидно, что автоспорт становится источником загрязнения из-за команд, которые возят по миру оборудование и машины, и из-за зрителей, добирающихся до трасс. Загрязнение от самих гонок составляет лишь 0,3 % от общего показателя «Формулы-1». Команды же в течение года пролетают на самолетах 200 000 километров, чтобы испытать машины и принять участие в соревнованиях. Но опять же, путешествия по воздуху присущи не только автоспорту, но и спорту в целом, а также любым мероприятиям, на которых собирается множество людей со всего мира – даже собраниям комитетов по изменению климата. Как ни странно, большое влияние на окружающую среду оказывают и велогонки. На них съезжаются команды, зрители и пресса. Сами гонщики, очевидно, выбросов не создают. Кроме того, у велогонок нет того преимущества, что есть у автоспорта: новые технологии на трассе со временем приводят к улучшениям обычных машин.

Активисты «Гринписа» прежде пытались сорвать мероприятия «Формулы-1» в свойственной им манере: они забрались на крышу трибуны и развернули баннер. Но их гнев направлен скорее не на сам спорт, а на компании-спонсоров. Активисты выступали против планов Shell по разработке нефтяных ресурсов Арктики. На самом деле представители экологической организации положительно высказывались о «Формуле-1». Бывший руководитель «Гринписа» Куми Найду был горячим поклонником гонок и поддерживал «технологии, честную игру и инновации». Отдельные команды тоже проявляют сознательность в вопросах экологии. К примеру, с 2011 года автомобили McLaren обладают нейтральным уровнем эмиссии углерода. Это происходит не только за счет контроля за выбросами, но и с помощью некоторой доли компенсации. Двигатель перерабатывает две трети того, что выделяет, и ничто не отправляется на свалку.

Кажется, автоспорт больше не будет источником беспокойства для всех, кого заботит окружающая среда, ведь он сравним с большим спортом, где тоже есть команды и зрители, переезжающие с места на место. Но чтобы гонки оставались привлекательными для большой аудитории, организаторам и участникам придется объединить традиции с технологиями будущего. Гладиаторская слава прошлого сохранится, а наравне с ней появятся и новые технологии: электромобили, киберспорт, революционный дизайн, виртуальная реальность. Все это позволит зрителям стать ближе к соревнованиям, а также создаст прочную связь между развитием гоночных и обычных машин. Повторюсь: ультрасовременные нововведения на треке послужат толчком к развитию остального транспорта.

Откладывая дела и праздно проводя время на YouTube, неизменно натыкаешься на видеоподборки с неудачами на дорогах и гореводителями. Неважно, что именно там показано: неумелая парковка, ссоры или нарушение ПДД. Становится ясно, что на каждого инструктора по вождению приходится огромное количество людей, которых не следовало бы пускать за руль. Ежегодно в автомобильных авариях погибает 1,35 миллиона человек по всему миру. Правительство и представители отрасли регулярно принимают меры по улучшению безопасности на дорогах, особенно в развивающихся странах. Но, несмотря на это, с распространением машин ежегодно растет и количество погибших.

Первый несчастный случай на дороге с участием машины зарегистрирован в Ирландии в 1869 году. Тогда Мэри Уорд выпала из парового автомобиля и попала под его колеса.

Священник Альфред Джулиано переживал из-за дорожных происшествий и решил создать самый безопасный автомобиль. Но его Aurora запомнилась всем лишь своим уродством.

В 1895 году в американском штате Огайо было всего две машины, но и они умудрились столкнуться. В XXI веке на дорогах погибло уже более 650 000 человек, и это данные только по США. К сожалению, когда человек встречается с автомобилем, заканчивается это плачевно. Логично, что с самого начала люди стремились разработать технологии, которые обеспечивали бы безопасность и не остановили бы развитие машин.

Статистику о состоянии безопасности всегда нужно читать с осторожностью. Но данные показывают, что количество смертей и травм в богатых странах постоянно снижается. В Великобритании, к примеру, одни из самых безопасных дорог в мире. В отчете Всемирной организации здравоохранения 2015 года говорится, что меньше смертей на 100 000 человек населения лишь в Микронезии и Швеции. Мне было интересно, почему так происходит. Может, пробок стало так много, что разогнаться просто не получается? Но исследование не подтверждает мою мысль.

Автомобили несомненно стали безопаснее, но их усовершенствование – медленный процесс, который сопровождается многими отступлениями. Это можно проследить с помощью видео аварий, загруженных на YouTube. Зачастую аварии – лучший способ испытать систему безопасности. К тому же они вызывают огромный интерес. Когда я начал работу над программой «Пятая передача», руководство Channel 5 потребовало, чтобы там было побольше аварий. Разумеется, бессмысленное уничтожение не подходило. Требовалось сделать на чем-то акцент. Нам пришлось здорово потрудиться, чтобы придумать разные ситуации: столкновение двух крупногабаритных автомобилей, старой и новой машины, въезд в бок фуры (это на британских дорогах случается часто: водители перестраиваются в другую полосу на леворульной фуре и врезаются в другие автомобили). Помимо этого, мы проверили, насколько смертоносным может быть незакрепленный багаж, а вместе с ним и дорожные знаки, бордюры и фонарные столбы. При столкновении с ними машина или разбивается, или катапультируется в неизвестном направлении. С помощью дистанционного управления мы приводили в движение автомобили, разработанные командой энтузиастов из Университета Крэнфилда.

Восхищение искореженным металлом граничит с фетишизмом. Его много в фильмах вроде «Столкновения» или странных американских рок-песнях из 1960-х годов, например в Dead Man’s Curve («Вираж мертвеца»). Там источником вдохновения для мрачных мотивов послужили настоящие столкновения. Аура таинственности окружает смерть известных людей, если те погибают в аварии. В 1960 году во французской коммуне Вильблевен погиб Альбер Камю: автомобиль Facel Vega, принадлежавший его издателю Мишелю Галлимару, врезался в дерево. Шелковый шарф Айседоры Дункан попал в спицы колеса Amilcar CGSS, который вел ее возлюбленный. Танцовщица погибла в Ницце в 1927 году. Шарф выдернул ее из машины, и Айседора сломала шею. Марк Болан скончался в Mini 1275 GT, автомобиль вела американская певица Глория Джонс. Она не справилась с управлением и врезалась в дерево. Марк погиб на месте в Барнс-Коммон в 1977 году.

И все же, несмотря на хаос и нездоровый интерес к теме, автокатастрофы бывают крайне полезны. Производители делают из них выводы, в результате чего машины становятся безопаснее. Сперва акцент делали на прочности конструкции: если машина срывается со скалы, падает, а затем продолжает ехать – результат отличный. После этого появились ремни безопасности. Благодаря этому смелые каскадеры смогли раз за разом выполнять «бочку». Сейчас мы считаем это классикой из 1950-х годов. Следующие улучшения – зона деформации и каркас безопасности. Автомобили стали жестче в центральной части, чтобы защитить водителя и пассажиров, и мягче в концевых частях, чтобы уменьшить первоначальную силу удара. Краш-тесты прототипов и серийных машин стали неотъемлемой частью процесса по соблюдению стандартов безопасности.

Законодательная база продолжит расширяться и ужесточаться, но главный стимул для улучшения – сами покупатели. Люди требуют, чтобы автомобили становились безопаснее. Важность рынка прослеживается в работах американского активиста Ральфа Нейдера, в частности в его известной книге «Опасен на любой скорости». В ней он критикует разные машины, в том числе и Chevrolet Corvair. Это заднемоторный автомобиль с полуосями и независимой подвеской задних колес. Из-за такой конструкции машина заметно буксовала без видимых на то причин. Нейдер обличал салоны машин, в которых было много острых граней – при аварии люди напарывались на них, словно на боевое орудие из Средневековья. Благодаря его деятельности США стали мировым лидером в области автомобильной безопасности. Наметилась федеральная система проведения краш-тестов, а Национальное управление безопасностью движения на трассах объявило о проекте по созданию экспериментального безопасного автомобиля. Проект должен был стимулировать разработку более безопасных машин к 1980 году.

Не так, как прежде. Тесты комитета Euro NCAP показывают, что вероятность погибнуть или получить серьезные травмы в Rover 100 1997 года (слева) очень высока, а в Honda Jazz 2017 года (справа) можно отделаться легкими ушибами. Скорость перед столкновением одна и та же – 65 км/ч.

Первые результаты были не такими впечатляющими в основном из-за того, что конструкторы активно использовали резину. Можно вспомнить модели Volvo с массивными бамперами или прототип Fiat ESV 1500 1973 года – компактный автомобиль с черными «наростами», скрывающими кузов. Джоан Клейбрук, бывшая коллега Ральфа Нейдера, начала проводить независимые краш-тесты на американском рынке в 1979 году.

Комитет получил название NCAP (New Car Assessment Programme — программа оценки новых автомобилей). Он разработал первую в мире систему оценки безопасности автомобилей. Комитет стал использовать информацию для потребителей, чтобы развивать безопасность. Программа мгновенно вызвала интерес у СМИ и производителей – последние стали соревноваться друг с другом, чтобы сделать машины безопаснее. Они доказали, что рынок обладает достаточной силой для изменения стандартов пассивной безопасности.

В отличие от США, в европейских странах первые краш-тесты проводились не так строго. В Великобритании требование было следующим: рулевое колесо должно смещаться не более чем на 15 сантиметров при столкновении с бетонной стеной на скорости 50 км/ч. У производителей не было столь же выраженного стимула делать машины безопаснее или, к примеру, совершенствовать кузов и подушки безопасности. Но к середине 1990-х годов ежегодно на дорогах Европейского союза погибало более 45 000 человек. Настроение изменилось, в первую очередь в Соединенном Королевстве.

В 1933 году британское правительство организовало Лабораторию транспортных исследований (Transport Research Laboratory, TRL) в Беркшире. В 1996 году организация была приватизирована. Специалисты TRL долгое время призывали проводить краш-тесты с более серьезными столкновениями на скорости 65 км/ч. При этом автомобиль следовало бить о специальный барьер со смещением, который сосредоточил бы удар на отдельной части автомобиля. Автопроизводители сопротивлялись совершенствованию стандартов. Но под давлением Министерства транспорта, а также благодаря поддержке правительства Швеции и ФИА TRL запустила проект Euro NCAP. Первые результаты появились в феврале 1997 года и привлекли внимание прессы. Автомобиль Rover 100, проходивший проверку, разбился вдребезги и стал символом несостоятельности прежних конструкций машин в отношении безопасности.

Машинам присуждалось от одной до пяти звезд. Неудивительно, что Rover 100 получил всего одну. В подробных отчетах также указывали, как столкновение повреждало отдельные части манекенов – они выступали в роли водителя, пассажиров и пешеходов. Дэвид Уорд, специалист по транспортной безопасности, вспоминает: «Представители отрасли пытались усмирить свою тягу к конкуренции и договорились не использовать результаты Euro NCAP в маркетинговых целях. Но через пару недель такое „джентельменское соглашение“ было нарушено: более успешные производители не могли не похвастаться хорошими показателями!»

Но именно желание победить в конкурентной борьбе привело к более крепкому кузову, улучшенным предохранительным системам и подушкам безопасности, а также к защите пешеходов. Функции вроде электронного контроля устойчивости (ESC) позднее тоже включили в программу оценки.

Он отслеживает заносы и потерю рулевого управления с помощью компьютера. Система притормаживает отдельные колеса и помогает водителю вернуться к устойчивому вождению. Сейчас все новые машины должны быть оснащены этой технологией. В ЕС требование действует с 2014 года, в США – с 2012 года. Другая область разработок – система автономного экстренного торможения (AEB). Автомобиль с этой системой распознает объекты на собственном пути и автоматически задействует тормоза, если водитель не увидел препятствие.

Дэвид Уорд заявляет, что благодаря принятым в ЕС законам и рейтингам Euro NCAP с 1997 года удалось спасти жизни 78 000 людей. Ежегодно на дорогах Европейского союза погибает 25 000 человек (а не 45 000 как прежде). Это лучший показатель во всем мире.

Такие улучшения – лишь начало. Я захотел выяснить, какие нововведения ждут нас впереди, и поэтому поговорил с Мэттью Эйвери из Thatcham Research. В 1969 году британская страховая компания основала этот исследовательский центр с конкретной целью – снизить стоимость страховки.

Мэттью предполагает, что в скором времени в автомобили установят большое количество датчиков, определяющих другие машины, с которыми есть угроза столкновения. «Новый проект, который мы готовим для Euro NCAP, называется Turn Across Path (“Разворот на дороге”). Часть автомобилей, к примеру некоторые модели Volvo, уже могут распознавать машины, которые едут навстречу. Технология не позволяет автомобилю встать на пути у другой машины, – объясняет Мэттью. – Автомобиль задействует те же датчики, что и для экстренного торможения».

Эйвери считает, что эта технология позволит предотвратить большое количество смертей и серьезных травм. Особенно это касается тех случаев, которые следователи называют «смотрел, но не увидел»[7].

К примеру, когда водитель хочет пойти на обгон и смотрит на впереди идущие машины, он делает это не очень внимательно. Мозг отдает неверный сигнал, что дорога свободна, и водитель выезжает на противоположную сторону. Но дорога не свободна.

«Тогда мы сможем работать и на перекрестках. Планируем внедрить технологию в рамках Euro NCAP к 2020 году», – продолжает Мэттью. Автомобили смогут смотреть по сторонам при помощи специальных датчиков, разработанных именно для этих задач. Они обнаружат опасность и предупредят о ней водителя, чтобы избежать столкновения с мотоциклистами или детьми, которые неожиданно встают на пути. Они помогут предотвратить ужасные аварии, которые демонстрировались в кампании «Подумай раз, подумай два, не забудь про мотоциклы» 1970-х годов (Think Once, Think Twice, Think Bike – можно найти на YouTube). Примерно в это же время в испытаниях будут проверяться задние датчики. Они предупредят водителя, собравшегося обогнать автомобиль спереди, о быстро приближающихся машинах сзади. Автономное аварийное управление (AES) не только поможет оставаться в центре полосы через легкое «подталкивание» руля, но и убережет от возможных столкновений, взяв управление на себя.

В ближайшие годы появится еще больше разновидностей подушек безопасности. Сейчас в испытаниях на боковой удар проверяют, насколько удается смягчить его силу, которая приходится на сидящий сбоку манекен. Усиленная конструкция кузова и подушек безопасности предназначена для защиты этого человека. Но в трети ситуаций наиболее серьезные увечья получает другой пассажир – человек, сидящий на противоположной стороне от той, на которую приходится удар. В частности, это происходит из-за столкновения двух людей, когда они ударяются головами. Подушки безопасности разных типов позволяют разделить автомобиль на отдельные секции и помогают предотвратить кровавую расправу находящихся в нем людей.

Специалисты Euro NCAP начнут обращать особое внимание на такой сложный вопрос, как «совместимость». На большинстве испытаний машины врезаются в неподвижный барьер: получается имитация столкновения двух одинаковых машин. Но в жизни все иначе. Большие внедорожники сталкиваются с маленькими хетчбэками, спортивные автомобили въезжают в минивэны и, что страшнее всего, компактные городские автомобили попадают под фуры. Чем более разнообразными становятся модели автомобилей, тем острее встает проблема совместимости. Заметная разница в габаритах машин снижает вероятность того, что зоны деформации равномерно изменят форму или что «нужные» части автомобилей столкнутся при аварии.

В результате мы получаем негласное соревнование, где обеспокоенные родители или люди с обостренным инстинктом самосохранения покупают настолько большую машину, насколько позволяет их бюджет. Маркетологи Volvo часто делают акцент на том, что ни один британец не погиб в аварии на огромном внедорожнике XC90 с момента его выхода на рынок в 2002 году. Этим же достижением может похвастаться и Audi Q7, равный ему по размерам. Но кто знает, сколько автомобилей В-класса раздавили эти машины.

Мэттью Эйвери рассказал о будущих изменениях машин, которые позволят компенсировать такую разницу: «Нужно сделать Ford Fiesta жестче и крепче, а Range Rover, наоборот, чуть податливее. Тогда сила удара распределится равномерно». Результаты тестов будут стимулировать производителей использовать универсальные корпусные детали с меньшим количеством жестких областей, которые при аварии пронзают кузов другой машины.

Все больше автомобилей будут оснащены удерживающими системами, подстраивающимися под вес и рост разных водителей. В зависимости от комплекции человека будут меняться и настройки срабатывания подушек безопасности. Сейчас в авариях гибнет гораздо больше пожилых людей, чем молодежи. Это объясняется их уязвимостью и в буквальном смысле хрупкостью. Возможно, ремни безопасности для людей в возрасте должны действовать мягче. Свою роль в повышении безопасности будут играть и умные материалы, которые меняют форму, сопротивление и жесткость в ответ на определенный стимул.

Комитет Euro NCAP планирует бороться с гибелью от теплового удара детей (и, вероятно, домашних животных), оставленных без присмотра в машине, с помощью специальных систем. Они будут отслеживать температуру в салоне и при необходимости автоматически включать кондиционер. Занятые родители забывают о том, что оставили ребенка в машине. Когда на улице 22 °C, температура внутри автомобиля достигает 47 °C – смерть наступает за несколько минут. Пусть статистика и не столь устрашающая, но в США в среднем умирает по 36 детей в год, а в мире и того больше.

Зачастую смертность на дорогах гораздо выше за пределами западных стран с развитой экономикой. Это объясняется несколькими причинами. В Таиланде показатель смертности в 10 раз выше, чем в Соединенном Королевстве, и в основном из-за того, что там намного больше мопедов и мотоциклов. В других странах виноваты нестрогие экзамены по вождению, неправильное проектирование дорог и склонность к риску. Но помимо этого, статистика показывает, что автопроизводители сбывают старые и менее безопасные машины в страны с более низким уровнем жизни (и зачастую по немалой цене). Даже те модели, которые разрабатываются специально для этих рынков, не отличаются высокой прочностью. Глобальная программа Global NCAP должна это исправить. Ее разработкой и поддержкой занимается британская благотворительная организация Towards Zero Foundation (помимо этого она выступает за концепцию нулевой смертности на дорогах). Цель программы – распространить европейские и американские стандарты на другие страны, попутно выявив и обличив тех производителей, чьи машины не соответствуют этим стандартам – эффект Rover 100 распространяется на весь мир.

В ходе испытаний в мае 2016 года все пять моделей автомобилей, произведенных в Индии, получили ноль звезд: Renault Kwid, Maruti Suzuki Celerio, Maruti Suzuki Eeco, Mahindra Scorpio и Hyundai Eon. Но, похоже, такие позорные результаты влияют на производителей. В 2018 году модель Tata Nexon стала первой машиной, производимой и продаваемой в Индии, которая получила пять звезд в ходе испытаний Global NCAP.

Улучшения в области безопасности ожидаются не только со стороны комитета NCAP. С годами автомобиль стал более ударопрочным и чувствительным к действиям водителя, но наблюдать за дорогой теперь гораздо сложнее. Вспомните семейные машины из 1970-х и 1980-х годов, что-нибудь вроде Mk1 Golf или Audi 80. Удивительно, насколько большие у них окна, почти как в теплице: видно каждый уголок салона. Такой машиной легко управлять на дороге и парковать. Но чем больше на кузове изгибов, лучше аэродинамические характеристики и выше поясная линия, тем меньше места для стекла. Точно так же изменились и стойки кузова: они стали толще, чтобы улучшить ударостойкость автомобиля, но вместе с тем снизилась видимость.

Члены Королевского общества по предотвращению ДТП считают проблему настолько серьезной, что потребовали организовать специальное обучение для водителей. Возможно, помогут камеры и экраны, а еще прозрачные стойки с решетчатой структурой для большей прочности. Специалисты Volvo (ну а кто же еще?) уже в 2001 году продемонстрировали прототип такой системы – в концепте Safety Concept Car. Компании Jaguar Land Rover и Bentley устанавливали на стойки экраны – более дорогое и технологически сложное решение.

Водители грузовиков испытывают более серьезные проблемы из-за плохой видимости, которые выливаются в столкновения с самыми уязвимыми участниками дорожного движения – пешеходами и велосипедистами. Возможно, именно эта отрасль рынка станет первопроходцем в области законодательных инициатив. В 2016 году мэр Лондона Садик Хан ввел первый в мире стандарт для грузовиков Direct Vision («прямая видимость»). Он оценивает, что водитель может увидеть из кабины без помощи экранов, зеркал или камер. Если план примут, то все грузовики, несоответствующие стандарту, не получат разрешение на въезд, а вместе с ним и доступ к лондонским дорогам. В Европе также обсуждаются разработка и внедрение подобных стандартов в рамках пересмотра Общих правил безопасности членами Европейской комиссии. Это шаги в правильном направлении. Правда, совершенно бессмысленно работать над улучшением видимости, если водитель при этом смотрит в телефон.

В некоторых странах с развитой экономикой количество дорожных происшествий сперва достигло минимума, а затем снова начало расти. Как и всегда в таких ситуациях, никто не знает почему. Тем не менее многие сходятся во мнении, что одни из причин – рассеянность и отвлекающие факторы. Неважно, смартфон это или несколько сенсорных экранов, из которых состоит панель управления. Шансы отвлечься теперь высоки как никогда.

Большинство доказательств получено из американских исследований, в которых за профессиональными водителями грузовиков наблюдают со стороны в естественных условиях без серьезных вмешательств. По результатам одного из исследований оказалось, что водители отвлекались на дела, не связанные с вождением, в 56,5 % аварийных случаев. К тому же у тех водителей, которые переписывались по телефону, риск попасть в аварию увеличивался в 23 раза. Однако водители, разговаривающие по мобильному телефону во время вождения, рисковали точно так же, как и водители, которые этого не делали. Может показаться, что главная причина рассеянного вождения – взгляд водителя вниз и взаимодействие с экраном или клавиатурой, а само общение не так критично.

Но требуется более тщательный анализ. Споры по этому вопросу ведутся давно. Например, благотворительная организация Brake, занимающаяся проблемой безопасности на дорогах, предлагает довольно странные решения. Одно из них – ограничить въезд неопытных водителей на трассы из-за высокой скорости машин, и это несмотря на то, что трассы гораздо безопаснее обычных дорог. Члены Brake считают, что слушать музыку во время вождения категорически нельзя, ведь тогда водитель задействует часть умственных усилий на эту деятельность. На мой взгляд, это смехотворный запрет в духе пуритан, и ученые со мной согласны. В 2013 году исследователи из Университета Гронингена высказали мысль, что прослушивание музыки практически никак не влияет на процесс вождения. Напротив, любое исследуемое влияние оказывалось положительным. По всей видимости, музыка помогает водителю сосредоточиться на дороге, особенно в длинных однообразных поездках. Я уверен, что вожу лучше, когда слушаю радио, поэтому я продолжу включать BBC Radio 3 при попутчиках, чтобы не терять концентрацию.

Есть несколько возможных решений, которые помогут нам победить эпидемию рассеянности. Вероятно, экраны следует вешать выше или и вовсе сделать их портативными, чтобы человеку не пришлось управлять ими с помощью рук и он мог следить за дорогой. Голосовое управление – еще одно решение, которое лежит на поверхности. Но последние данные показывают, что само управление может стать отвлекающим фактором, так как технология несовершенна. Другой вариант – отслеживание действий водителя с помощью камер, в первую очередь положения его рук и глаз. К примеру, в некоторых моделях Volvo (да, снова они) на дисплее отображается чашка кофе, когда водитель становится несколько рассеянным, – значит, пора отдохнуть. Камеры можно использовать и для отслеживания состояния водителя: не начинает ли он засыпать. Если человека клонит в сон или он отвлекается, сработает будильник, который вернет его в строй. Некоторые модели Cadillac уже подают сигнал, если замечают, что водитель перестал следить за дорогой.

Со стороны правительства обычно поступают предложения ограничить скорость. Члены Европейской комиссии предложили к 2022 году обязать всех производителей устанавливать на новые машины интеллектуальные системы обеспечения рекомендованного скоростного режима. Они будут сообщать водителям об ограничении скорости и подстраиваться под него с помощью круиз-контроля. Системы будут распознавать дорожные знаки и задействовать GPS, чтобы автоматически замедлять транспортные средства.

Люди испытывали системы на базе GPS на протяжении десятилетий, но результаты оказывались неудовлетворительными из-за неточностей, присущих этой технологии. К примеру, при въезде на шоссе машина может плестись на скорости 50 км/ч просто потому, что система считывает ограничение, действующее на параллельной дороге. Ограничивать возможности водителя – опасный путь. К тому же бывают ситуации, когда требуется моментальное ускорение (например, при обгоне большой фуры).

До сих пор мы рассматривали постепенные улучшения конструкций и технологий, которые происходили на протяжении десятилетий. Однако с приходом полной автоматизации все переживания по поводу безопасности, вероятно, останутся в прошлом. Исключив риск человеческих ошибок, мы сведем количество жертв на дороге практически к нулю – по крайней мере, в теории.

Но в то же время у людей появятся полуавтономные системы, которые потенциально даже более опасны, чем если бы программ содействия управлению не было вовсе. Поскольку водители думают, что им можно расслабиться и не следить за дорогой, у них возникает ложное чувство безопасности.

Компанию Tesla, к примеру, обвиняли в том, что она использует вводящие в заблуждение формулировки: можно подумать, что автомобили беспилотные, но это совсем не так.

В мае 2016 года во Флориде Джошуа Браун перевел свою Tesla в так называемый режим автопилота. Машина не смогла отличить большой белый тягач с прицепом, пересекающий перекресток, от чистого неба. Произошло столкновение, и водитель погиб. Заключение NHTSA было недвусмысленным: «Все собранные доказательства и данные позволили сделать вывод о том, что водитель пренебрег полным контролем над Tesla, приведшим к дорожно-транспортному происшествию». За этим последовали другие аварии. Среди них были и те, где водители не держали руки на руле в секунды и минуты перед столкновением. Об этом свидетельствуют данные телеметрии. В некоторых случаях водители были полностью поглощены телефоном или другими делами.

Пожалуй, самое серьезное и опасное рассеянное вождение характерно для владельцев машин с третьим уровнем автоматизации. Такие автомобили могут двигаться без участия водителя, но человек должен быть готов вмешаться, если машина подает сигналы о том, что не справляется. Большую часть времени машина едет самостоятельно – в этом и заключается главная проблема. Мэттью Эйвери сказал мне следующее: «Опасность в том, что люди не понимают ограничений системы. Они говорят: „Я могу поспать и сделать то-то и то-то“. Если знаешь, что автомобиль едет сам, то с головой погрузишься в чтение электронной почты». Другими словами, чем лучше машина справляется с автономным управлением, тем выше наша вера в систему.

Что касается полностью автономных автомобилей, проблема возникает, когда они едут по одной дороге с обычными машинами, за рулем которых люди. В феврале 2016 года внедорожник Lexus компании Google ехал по дороге Эль-Камино-Реал в Маунтин-Вью. На пути попалось ограждение вокруг ливневой канализации. Внедорожник притормозил и начал объезжать препятствие. Водитель автобуса, ехавший следом, не ожидал такого маневра и столкнулся с самоуправляемым автомобилем. Водитель-испытатель Google посчитал, что водитель автобуса заметил другую машину, и поэтому притормозил, чтобы пропустить ее.

Элейн Херцберг стала первым пешеходом, погибшим в ДТП с автономным автомобилем. Несчастный случай произошел в марте 2018 года.

Самоуправляемый автомобиль Uber после столкновения в 2017 году. Чтобы получить всеобщее признание, машинам на автопилоте нужно быть намного безопаснее обычных водителей.

Экспериментальная машина Uber ехала в режиме автопилота в тот момент, когда сбила женщину насмерть. Элейн пересекала четырехполосную дорогу и катила рядом с собой велосипед в городе Тампа, штат Аризона. Предварительные расследования показали, что система автоматического вождения автомобиля заметила женщину за 6 секунд до столкновения, но как неопознанный объект. Лишь через несколько секунд система причислила ее к неосторожным велосипедистам. Затем, за 1,3 секунды до столкновения, автомобиль понял, что требуется экстренное торможение. Однако система автоматического торможения была отключена, чтобы избежать конфликта управления. Несмотря на то, что в автомобиле в этот момент находился человек, водитель была увлечена происходящим на экране и не успела затормозить.

Случай вызвал волну общественного негодования, из-за чего в компании Uber приостановили испытания беспилотников на девять месяцев, вплоть до декабря 2018 года. Тем не менее количество и масштаб испытаний самоуправляемых автомобилей продолжают расти. Компания Waymo даже начала проводить испытания без водителя в штатах Калифорния и Аризона. Возможно, такие транспортные средства неидеальны, но они уже довольно безопасны: количество происшествий, виновником которых стал беспилотный автомобиль, меньше, чем ДТП при участии машин, управляемых людьми.

С появлением умных автомобилей количество столкновений уменьшится (по крайней мере, будем надеяться). Но при этом появятся и новые опасности. Не в последнюю очередь возникнет риск того, что хакеры превратят транспортные средства в смертоносные оружия. Эту угрозу уже показали в кассовых фильмах, например в восьмой части «Форсажа». Там тысячи автономных автомобилей с шумом неслись по Нью-Йорку после того, как их владельцы утратили над ними контроль, чтобы взять в кольцо героев кинокартины.

В 2006 году я посетил технологическую выставку, на которой Microsoft сообщала о сотрудничестве с Alfa Romeo: они планировали установить в автомобили операционную систему Windows. Платформа включала в себя уже знакомые нам усовершенствования: подключение телефона по Bluetooth, USB-разъемы для воспроизведения мультимедиа и для доступа к файлам, а также голосовое управление для того, чтобы узнавать прогноз погоды. Но наряду с этими преимуществами казалось, что Windows привнесет в машину все присущие ей недостатки: вирусы, синий экран смерти, а вместе с ними торможение, зависание и сбои программного обеспечения.

Помню, как тогда узнавал у представителей автомобильных компаний и Microsoft по поводу версии Windows для приборной панели: полностью ли она изолирована от функций, критически важных для безопасности (торможения, рулевого управления, управления акселератором). Меня уверяли, что связи между ними нет. Возможно, тогда это было правдой, но сейчас все совсем не так. В 2015 году два исследователя информационной безопасности Чарли Миллер и Крис Валасек смогли дистанционно взломать Jeep Cherokee. Они сделали это через бортовую систему Uconnect, которая используется для связи, навигации и прослушивания музыки или радио. Оказалось, что у системы нет никакой защиты – даже той, что установлена на обычном домашнем компьютере. Поэтому исследователи, получив уникальный IP-адрес автомобиля, смогли управлять системой автоматической парковки, рулем, двигателем и тормозами.

Этичный хакер держит в руках печатную плату из автомобиля Tesla. Он постарается выявить уязвимости и проникнуть в систему безопасности, обнаружив так называемую поверхность атаки.

Я встретился с Кеном Манро из Pen Test Partners – в этой организации работают одни из лучших этичных хакеров Великобритании. Этичные хакеры – люди, которые используют свои навыки не для того, чтобы совершать преступления и творить хаос, а для того, чтобы выявлять уязвимости системы ради всеобщего блага. Кена особенно интересует безопасность автомобилей. Когда я приехал, его коллеги занимались деталями Tesla, которые оказались разбросаны повсюду. У хакеров были осциллографы, ноутбуки и множество других устройств. Кто-то был занят тем, что подсоединял тонкие провода к печатной плате, которая обычно находится внутри приборной панели Tesla. Человек пытался понять, где проходят незашифрованные цифровые сигналы и что они могут сказать о безопасности машины.

Исторически сложилось так, что компании обеспечивали безопасность автомобилей скорее физическими способами – с помощью установки более сложных замков. Но чем больше в машинах стало появляться встроенных систем, тем острее вставал вопрос защиты от взлома. Манро с неодобрением смотрит на последние события, которые произошли в отрасли, и приводит в пример взлом транспондера Megamos. Группа исследователей из Бирмингемского университета и нидерландского Университета Неймегена обнаружили способ использовать транспондеры для получения доступа ко всем автомобилям концерна Volkswagen. Из-за этого машины оставались полностью без защиты.

«Когда исследователи сообщили VW о проблеме и о возможном решении, автопроизводитель вместо переговоров обязал специалистов подписать соглашение о неразглашении: судебный запрет не позволил им распространить информацию», – замечает Манро. Руководство VW решило промолчать и не делать открытие достоянием общественности. Вместо этого они незаметно обновляли автомобили, когда те проходили обслуживание. Процесс «мягкого» отзыва занял около двух лет. В течение этого времени тысячи и тысячи машин оставались уязвимыми.

Манро также подверг критике руководство компании Jeep из-за того, каким образом они пытались решить проблему: «Их так называемое решение заключалось в том, что они отправили клиентам флешки… Такой принцип, когда флешка отправляется владельцу машины и тот сам обновляет ПО, создает еще больше угроз. Мошеннику нужно лишь разослать свои флешки. Не сомневайтесь, кто-нибудь из них смог бы подделать письмо, которое сопровождает посылку. А владельцы с радостью бы установили не то обновление для системы автомобиля».

Общее количество уязвимых мест программной среды хакеры называют поверхностью атаки. Такие поверхности у современных автомобилей становятся все уязвимее и уязвимее. Одна из причин состоит в том, что электроника даже новых машин была разработана в прошлом веке. Она основывается на сети контролеров, сокращенно CAN (от англ. Controller Area Network). Сеть разработали специалисты компании Bosch в 1980-х годах. Первым серийным автомобилем, в котором появилась CAN, стал Mercedes S-класса W140 1990 года. Сеть обеспечивает передачу сообщений и соединяет между собой электронные контрольные устройства машины, которые отвечают абсолютно за все – от управления двигателем и аудиосистемой до открытия окон, включения фар и поддержания движения в выбранном ряду. Это надежная технология, но ее разработали еще до появления интернета, поэтому она подвержена угрозе атаки. Так как она выполняет главную роль, ее уязвимость создает риск для большого количества важных систем. А растущее число автомобилей, которые могут звонить домой и выходить в интернет, лишь увеличивает беспокойство.

С апреля 2018 года каждый автомобиль, проданный в Европейском союзе, должен быть оснащен системой eCall. Машина должна быть подключена к интернету, чтобы в случае аварии или другого чрезвычайного происшествия передать информацию о местонахождении автомобиля аварийным службам. Стоит хакеру проникнуть в систему, и он устроит хаос. К примеру, если в электромобиле включить на ночь обогрев, он разрядит аккумуляторы. Есть вариант и пострашнее: включив музыку на полную громкость, можно напугать водителя настолько, что он потеряет контроль над машиной, пока движется по шоссе. Вариантов масса.

Пока что лучшая модель безопасности и способы обновления принадлежат Tesla. Подключенный автомобиль, чей производитель заботится о безопасности, можно обновить дистанционно без поездок к дилеру. Манро считает так: «Обновление программного обеспечения решает почти все проблемы безопасности. Не все, но большую часть. Вот где крайне важно иметь надежную беспроводную платформу для обновлений. Именно к этому сейчас и стремится большинство производителей. Тогда в случае обнаружения проблемы они не станут отзывать тысячи автомобилей, ведь это обойдется в миллионы фунтов. Вместо этого они установят обновление за ночь».

В будущем автопроизводителям придется позаботиться о том, чтобы составить точное представление о возможностях и находчивости преступников. Иначе они повторят ошибки прошлого. За последние годы печальным примером просчета стала история с отпиранием и запиранием автомобилей без ключа. Из-за такого нововведения количество угонов выросло на 20–30 %. В одном лишь графстве Уэст-Мидлендс в Англии число угонов увеличилось с 5344 случаев в 2015 году до 9541 случая в 2017 году. Угонщики способны перехватить сигнал, который посылает ключ, и усилить его, чтобы получить доступ к машине и угнать ее, даже когда ключ находится дома, а автомобиль припаркован рядом.

Манро замечает: «Все знали об этой проблеме еще лет 10 назад, и представители автомобильной отрасли, насколько мне известно, были об этом осведомлены. Но так как такой взлом был технически сложным, многие думали, что обычным угонщикам он не под силу. Но беда в том, что люди видят в этом возможность обогатиться и вскоре автоматизируют процесс».

Отношение в отрасли постепенно меняется. Производители начинают осознавать, насколько огромными получаются затраты, если что-то идет не так и приходится отзывать автомобили. Но больше всего риску подвергаются более старые модели машин (равно как и компьютеры на Windows XP). Хуже всего то, что найденная уязвимость может быть присуща множеству автомобилей. Кен Манро предлагает представить, что из-за одной уязвимости все внедорожники Range Rover, которые движутся по шоссе, одновременно поворачивают налево. Мысленный эксперимент отрезвляет.

Даже если хакеры не получат контроль над автомобилем, он могут попытаться вытянуть из вас деньги, проникнув в информационно-развлекательную систему и установив в ней программу-вымогатель. Только представьте: утро, вы спешите на вокзал, а на навигаторе появляется сообщение, в котором говорится, что вы не можете завести машину, пока не заплатите 20 фунтов. Если цена не очень высокая, а добраться до места назначения нужно как можно скорее, высока вероятность, что вы заплатите. Только в следующий раз сумма будет больше.

Возможно, производители станут делать акцент на сетевой безопасности, чтобы владельцы приезжали на автомобилях к дилерам для обслуживания и ремонта. Напоминает ситуацию с iPhone: если заменить экран в стороннем сервисе, после обновления ПО смартфон может перестать работать. Устанавливать можно лишь те опции, которые одобрены производителем. Вероятно, это положит конец компьютерной диагностике, которая позволяет независимым автосервисам проводить ремонт.

Электрические шаровые молнии?

Пусть у Tesla и лучший подход к сетевой безопасности, но разве электроэнергия не несет в себе отдельные риски? Отзывы из-за неисправных аккумуляторов – частое явление. Самый известный случай связан со смартфонами Samsung Galaxy Note 7. В 2016 году было много сообщений о том, что телефоны перегревались и взрывались. Их отзывали (в некоторых случаях дважды), и при этом подчеркивалась потенциальная угроза возгорания литий-ионных аккумуляторов.

Литий-ионные аккумуляторы в автомобилях могут быть подвержены той же угрозе «теплового разгона», а их емкость в 8000 раз превышает емкость батарей в телефонах. Риск увеличивается пропорционально. Когда количество электромобилей увеличится, не произойдет ли на дороге мощный взрыв? Если кратко, не произойдет. Риск возгорания электромобиля ниже, чем у машины на бензине. Бензин – вещество опасное само по себе. В США ежегодно загорается 174 000 машин (по 55 возгораний на каждый миллиард миль). Сейчас возгорания электромобилей случаются относительно редко, потому что на дорогах машин такого рода немного. Тем не менее последние оценки показывают, что возгорания электромобилей случаются в 10 раз реже.

Аккумуляторы защищены экранами и кожухами гораздо лучше, чем батареи телефона. Возгорание литий-ионных аккумуляторов происходят медленнее, чем бака с бензином, поэтому шансы выбраться из машины в случае аварии заметно выше. С другой стороны, пожар, вызванный возгоранием батареи, тушить дольше, он может разгореться через несколько дней после столкновения, и аккумулятор может воспламениться повторно. Когда спасатели разрезают кузов электромобиля, чтобы достать оттуда человека, очень важно не задеть высоковольтные провода. Оранжевая изоляция провода, который находится под напряжением свыше 60 вольт, позволяет предотвратить крайне неприятную ситуацию.

Возможно, даже официальных дилеров сочтут недостаточно надежными, чтобы доверить им криптографические ключи, которые понадобятся для более сложных подключенных автомобилей. Их будут хранить в штаб-квартире компании-производителя.

Полностью автономные автомобили гораздо уязвимее тех машин, что ездят по дорогам сегодня. Сложность с ними заключает в том, что они сильно зависят от большого количества датчиков и сигналов, а создать для них помехи очень легко. Преступник всегда может перехватить и уничтожить сигналы, которые передаются без физического соединения. Все, для чего требуется коммуникация между автомобилями (например, для автоматического формирования автоколонн), имеет уязвимости, которые сейчас устранить невозможно. В целом, массовая автоматизация повлечет за собой множество возможностей, которыми готов воспользоваться технически подкованный террорист.

Не только крупные аварии, которые могут произойти с более умными автомобилями, служат поводом для беспокойства. Огромное количество информации о владельцах, которые собирают машины, представляет собой нависшую опасность. Для некоторых людей, которые занимают высокое положение в обществе, это может стать серьезной угрозой безопасности. Но даже если ваша единственная проблема – бурная личная жизнь, утечка информации может поставить вас в неловкое положение. Насколько надежны дата-центры автопроизводителей?

Современные автомобили уже хранят в себе множество информации – от телефонных номеров до координат пунктов назначения. Будущим владельцам информация такого рода может пригодится: если продавец заявляет, что пробег небольшой, но навигатор показывает частые поездки за рубеж, то что-то здесь не так. Есть мнение, что при продаже подобные данные нужно удалять, но на деле этого не происходит. Будущие владельцы подключают машину к приложению или входят в учетную запись и видят огромное количество информации. Если бывший владелец остается в системе, то он тоже может отслеживать местонахождение нынешнего владельца и историю перемещений.

Европейские власти пытаются адаптироваться к новой ситуации с помощью Общего регламента защиты персональных данных (GDPR). В широком смысле он запрещает записывать информацию. Но этот регламент противоречит законодательной базе, регулирующей работу черных ящиков: во время движения все машины должны записывать информацию о местоположении, скорости и состоянии различных систем.

Чем больше накапливается данных, тем острее встает вопрос, кому они принадлежат: производителю, властям или владельцу автомобиля? Данные легко сделать не анонимными, если проанализировать места назначения и историю поиска. Если перед каждой поездкой придется согласовывать разрешения, даже для одного пассажира, жизнь станет сложнее. Лично мне уже надоело соглашаться с политикой использования куки-файлов на сайтах. Возможно, эти намерения направлены на благо, но если все тщательно не продумать, они станут большой проблемой.

У водителей будет расти стимул взламывать собственные автомобили, чтобы извлечь из этого пользу. Самые очевидные варианты – удалить данные черного ящика или снять ограничение скорости. Когда технологии автономного вождения получат распространение, умные системы могут построить маршрут таким образом, чтобы увеличить поток транспорта. Но кто-то, возможно, не захочет ехать на пару минут дольше. Как сейчас водители перепрошивают электронный блок управления двигателем, чтобы улучшить ходовые характеристики машины, так и в будущем люди будут вносить изменения, чтобы не поддаваться общим указаниям. Когда полвека назад инженеры устанавливали резиновые бамперы на автомобили, они и подумать не могли, что конфиденциальность данных и угроза взлома станут главными проблемами безопасности в будущем. Это дивный новый мир, в котором некоторые попытаются найти спасение в старых добрых классических автомобилях.

Обычно страстное увлечение старыми машинами приводит к тому, что люди создают клуб единомышленников, которые стремятся их сохранить. Первой организацией, деятельность которой была посвящена поддержанию таких машин на ходу, стал Клуб любителей старинных автомобилей (Veteran Car Club, VCC). Он был основан в 1930 году в гостинице «Шип» в городе Брайтон и существует до сих пор. Первоначальная цель – сохранить автомобили, произведенные до конца 1904 года, которые допускались к ежегодному «Освободительному пробегу» по маршруту Лондон – Брайтон. Первый пробег прошел в 1896 году в честь увеличения разрешенной скорости для так называемых самоходных транспортных средств – с буквально пешеходной скорости 6 км/ч за городом и 3 км/ч в городе до умопомрачительных 22 км/ч. Впоследствии клуб расширил поле деятельности и стал заниматься «эдвардианскими» машинами, выпущенными до 1919 года. Участники были обеспокоены тем, что автомобили вроде Ford Model T и Rolls-Royce Silver Ghost отправлялись на свалку в огромных масштабах.

В 1934 году, через несколько лет после образования клуба VCC, появилось новое объединение – Клуб любителей спортивных ретроавтомобилей (Vintage Sports Car Club, VSCC), который специализировался на спорткарах, произведенных до 1930 года. Поговаривают, что его основатели переживали из-за того, что новомодные серийные автомобили берут верх над классическими спортивными машинами, которые собираются вручную, а также отличаются особой красотой и прямолинейностью. Если же верить словам Сэма Клаттона, редактора журнала VSCC, классические автомобили создавали «близость между машиной и водителем, которой способствовали максимально точное рулевое управление, коробка передач с близкими по величине передаточными числами, поддерживаемая лишь тормозком сцепления и контролируемая прочным вертикальным рычагом, а также курсовая устойчивость, свойственная лучшим ретроавтомобилям». И хотя некоторым спортивным ретроавтомобилям в 1934 году исполнилось всего пять лет, их все равно требовалось сохранить, чтобы они не потеряли свои лучшие качества.

Клуб действует до сих пор и насчитывает 7500 членов. Сейчас его участники, как и члены VCC, для ремонта используют более современные детали. Существует и другая версия появления клуба, которая основывается не столько на заинтересованности в дизайне, сколько на финансовой выгоде. Участники клуба обеспокоились тем, что их дешевые старые спорткары с пробегом уже не могли участвовать в гонках наравне с современными машинами. Поэтому они решили организовать специальный клуб, в котором их консервные банки стали бы соревноваться друг с другом. Тем не менее до наших дней дошла лишь более романтическая история основания.

Кому-то они нравятся. Преподобный Колин Корк и дорогой его сердцу Austin Allegro 1750 SS. Гордый владелец находит удовольствие в тех машинах, которые могут приглянуться не всем.

Каждое десятилетие появляется целая толпа энтузиастов с затуманенными взорами, которые хотят навсегда сохранить славу автомобилей. Хорошо помню, как в 1980-е годы был всплеск интереса к классическим автомобилям: водители стали замечать и ценить то, насколько роскошными были некоторые модели из 1950-х и 1960-х годов (от Austin-Healey и MG до Gullwing Mercedes и Jaguar Mk 2). Сейчас существует движение за «современную классику», ориентированное на сохранение машин 1980-х и 1990-х годов, а также более ранних лет. И кто может их обвинить? На мой взгляд, эти года – золотой век, в котором появились Lotus Carlton, Golf GTI, Lancia Delta Integrale, BMW M3, Subaru Imprezas и Alfa SZ. Я готов назвать еще сотню моделей, на которых хотел бы прокатиться завтра.

За исключением мрачных зимних дней, в Великобритании круглый год проходит множество мероприятий для автолюбителей. Их тысячи, если не десятки тысяч – от автомобильных туров и дней, когда владельцы машин проезжают на своих любимицах перед публикой, до деревенских праздников и выставок. Проводятся мероприятия, чествующие первоклассные автомобили, например фестиваль «Возрождение» и Фестиваль скорости в Гудвуде. К ним же относится и ралли Silverstone Classic, в рамках которого машины стоимостью несколько миллионов фунтов ездят по знаменитым трассам, а зрители одеваются по моде тех лет. Но все это организуется не только для самых дорогих автомобилей. В Великобритании проводится фестиваль с политически некорректным названием – Japfest. В нем участвуют японские машины, ставшие современной классикой. А еще проходит одно из моих любимых мероприятий – Фестиваль заурядных автомобилей. На нем выставляются лучшие экземпляры обыкновенных машин прошлого, которые и сразу после выпуска были так себе. Среди недавних победителей можно найти Nissan Sunny мятного цвета и безупречный Austin Allegro 1750 SS, принадлежащий священнику из Бирмингема.

Зачастую эти мероприятия привлекают немало людей. На фестивалях в Гудвуде собирается более 350 000 человек, а у классических автомобилей много поклонников. В одном только Соединенном Королевстве насчитывается более миллиона транспортных средств, возраст которых превышает 30 лет (все они зарегистрированы в Агентстве по лицензированию водителей и транспортных средств). В 2016 году Федерация британских клубов исторических автомобилей (в нее входит более 400 ассоциаций) опубликовала отчет, в котором говорится, что 8,2 миллиона британцев интересуются старыми машинами. 23 миллиона человек считают ретроавтомобили частью британского культурного наследия. Связанная с ними отрасль создала 35 000 рабочих мест и оценивается в 5,5 миллиарда фунтов стерлингов.

Подобное отношение наблюдается и в других странах. Ежегодно в третью субботу августа в Детройте проводится Woodward Dream Cruise. Это крупнейшее однодневное автошоу с классическими автомобилями, которое привлекает 1,5 миллиона человек со всего мира. В мероприятии участвуют до 50 000 машин. Особый акцент делается на маслкары, стрит-роды и американскую классику, произведенную в 1950-х – 1990-х годах. Под впечатляющее зрелище отводятся целые районы. Складывается ощущение, будто сцена из фильма «Американские граффити» сошла с экранов на улицы. Автомобильная неделя в Монтерее – еще одно крупное событие, которое посещает каждый уважающий себя любитель классических машин. В калифорнийском городе проходят десятки шоу классических автомобилей. Кульминацией становится Соревнование в элегантности на Пеббл-Бич (Pebble Beach Concours d’Elegance): в нем участвуют 200 лучших машин мира, а также проводится аукцион, на котором тратятся и зарабатываются сотни миллионов долларов.

Неужели стремительные перемены в отрасли поставят все это под угрозу? Что ж, это возможно в том случае, если владеть ретроавтомобилем и пользоваться им станет сложнее.

Больше всего в ретроавтомобилях меня восхищает то, что на них очень легко ездить. На машине Clement-Bayard, которую выпустили 110 лет назад, можно ездить по современным дорогам по соседству с новенькими автомобилями и заправлять ее на тех же АЗС. Инфраструктура сохранилась. А модели поновее и вовсе незаметно вливаются в общий автомобильный трафик. Я отлично помню, как впервые сидел за рулем Rolls-Royce Silver Ghost: после того, как я разобрался с рукояткой ручной подачи топлива, опережением зажигания и степенью насыщения смеси топливом, машина стала ехать ровно и бодро.

Большинство изобретений прошлого не отличаются такой же практичностью. Старые самолеты больше не летают из соображений безопасности. Старая электроника не работает, а починить ее стоит невероятных усилий. Помню, пару лет назад посетил Музей Виктории и Альберта, чтобы оценить дизайн компьютера вместе с Кираном Лонгом (тогда он курировал цифровую коллекцию музея). И хоть большинству предметов еще не исполнилось и 20 лет, они уже успели утратить свою функциональность. Киран считал это крайне досадным явлением.

Пожалуй, самым разрушительным можно назвать страх того, что ретроавтомобили сочтут слишком вредными для окружающей среды, чтобы продолжать использовать их и дальше. Если в городах запретят ездить на обычных старых машинах или введут на них большие налоги, почему бы не распространить эти меры и на классические автомобили? Мы привыкли, что дороги открыты для всех. Но высока вероятность того, что въезд на них машинам определенного возраста и класса будет запрещен. Изменит ли это наше отношение к классическим автомобилям?

Наверное, это зависит от того, насколько жесткие меры будут предпринимать власти. В Нидерландах изначально не было никаких исключений для ретроавтомобилей: они тоже не могли въезжать в центр города – зону с низким уровнем выбросов. Нидерландские политики серьезно подошли к этому вопросу: им не хочется, чтобы вся их работа по борьбе с выбросами свелась на нет из-за любителей старых машин. Такое решение люди восприняли не очень хорошо. Когда в Роттердаме вступил в силу общий запрет на более старые модели машин, которые ездят на бензине и дизеле, в городе прошли массовые протесты поклонников ретроавтомобилей. В 2016 и 2017 годах на них собралось столько людей, что город оказался парализован на весь день.

И это сработало. Для ретроавтомобилей сделали исключение.

Водители классических автомобилей на протестном пробеге.

Они не сдадутся перед натиском политиков, которые накладывают чересчур суровые запреты на старые машины в городах.

В Великобритании, похоже, удастся избежать подобных драконовских мер и связанных с ними протестов. Увлечение британцев классическими автомобилями проявляется в огромном количестве клубов. Федерация британских клубов исторических автомобилей защищает интересы энтузиастов. Вы можете подумать, что в организацию входят лишь бородатые автолюбители в костюмах из твида, которые не прочь опрокинуть бокал-другой настоящего эля. Но это не так. Комитет, возможно, и состоит в основном из джентльменов определенного возраста, но помимо них в федерации числятся несколько бывших членов правления компаний из индекса FTSE 100. У них есть связи в правительстве, и они успешно лоббируют проекты, чтобы справиться с надвигающимися угрозами.

Как-то раз я приехал на встречу с директором федерации по связям с общественностью Джеффом Ланкастером в его доме в Линькольншире. Он был в гараже – занимался мелким ремонтом гоночного автомобиля Ford и классического Maserati. Члены Федерации успешно договорились о том, чтобы позволить старым транспортным средствам въезжать в зоны сверхнизких выбросов в Лондоне.

«Наш аргумент был таким: процентное соотношение исторических машин к современным в рассматриваемой области крайне низкое, – объясняет Ланкастер. – Если бы все исторические автомобили, зарегистрированные в конкретном районе города, одновременно выехали на дороги в зоне низких выбросов, дополнительная нагрузка на окружающую среду была бы совсем незначительной. Запрещать все исторические транспортные средства – слишком сильная мера. Их культурная ценность для населения гораздо выше того вреда, который они потенциально могли бы нанести».

Я заметил, что он использует термин «исторические», который относится к машинам определенного возраста. Гораздо чаще говорят «классические автомобили», но когда дело доходит до серьезных законодательных вопросов, это слово не подходит. «В нашем мире классика не имеет никакого значения. Это то же самое, что и красота. Она в глазах смотрящего. У нее нет определения. Это всего лишь частное мнение. Дело вкуса», – замечает Ланкастер. Однако с какого возраста причислять машины к историческим – спорный вопрос. По определению ЕС, автомобилю должно быть 30 и более лет. Правительство Великобритании считает, что машине должно быть 40 и более лет.

«Лондонский случай – интересный прецедент, потому что это не значит, что везде получится именно так. В целом правительство делегировало заботу о зонах низких выбросов местным властям. Каждый раз, когда этот вопрос будет подниматься, мы будем лоббировать свои интересы на муниципальном уровне. И мы будем использовать ровно те же доводы», – продолжает Ланкастер.

В 2017 году министр транспорта Крис Грейлинг заявил, что в Великобритании существует множество проблем, связанных с транспортом, но «классические автомобили не входят в их число». Грейлинг пообещал, что владельцы таких машин смогут «спокойно ездить по дорогам и наслаждаться своими автомобилями», пока он находится на своем посту. Будем надеяться, что его преемники станут придерживаться столь же рациональной и взвешенной позиции (по мнению общественности, их у политика было не так много). Во всем мире тоже наблюдаются положительные сдвиги. Изначально власти Парижа планировали ввести строгие запреты, но теперь все автомобили старше 30 лет признаются историческими, а значит, допущенными к использованию даже после того, как в 2024 году запретят автомобили на дизеле, а в 2030 году – на бензине.

Возможно, в будущем владельцы классических автомобилей столкнутся с недоступностью топлива. До сих пор это не было большой проблемой. В 1990-е произошел переход на неэтилированный бензин, что поначалу создало трудности для владельцев старых машин. Но автолюбители быстро справились с ними с помощью добавок или изменения двигателей. В Великобритании и сейчас работают несколько станций, на которых можно заправиться старомодным этилированным горючим (по цене примерно 2 фунта за литр). В последнее время добавление этилового спирта в бензин стало вызывать проблемы. Он воздействует на медный топливный бак и места спаек у отдельных моделей старинных автомобилей. Эта неприятность обычно решается путем выбора неэтилированного бензина высокого качества, в котором спирт содержится в малых количествах.

Заправка станет гораздо более неудобным мероприятием, если все вокруг перейдут на аккумуляторы или водородное топливо. Вдоль дорог исчезнут АЗС, где можно заправить обычную машину. Конечно, останутся компании, у которых получится заказать доставку чего угодно: например, гоночного топлива с высоким октановым числом для ретроболида или горючего для Benz Patent-Motorwagen 1885 года выпуска с карбюратором испарительного типа. Но у всего этого будет высокая стоимость. Кроме того, такая схема не очень удобна, если владелец планирует регулярно совершать поездки на своем историческом автомобиле.

Вероятно, усовершенствования приведут к тому, что дорогие классические автомобили отделятся от обычных. Владельцы роскошных Aston Martin и Bentley, скорее всего, будут перевозить их на прицепе в какое-нибудь укромное место вместе с запасом топлива, чтобы спокойно на них покататься. Но человек, ежедневно использующий машину вроде MG, наверное, сочтет слишком затруднительным закупать топливо и хранить его в саду или гараже.

При неблагоприятных условиях в будущем восприятие классических автомобилей будет таким же, какое сегодня сложилось в отношении лошадей. Прежде они служили транспортом для большинства, а теперь удовольствие от поездок на них получает меньшинство. На них перестанут ездить по обычным дорогам. Состоятельный владелец сможет прокатиться на автомобиле или на гоночной трассе, или в парке развлечений. Причем машину туда доставят на современных транспортных средствах, а потом отвезут обратно в гараж.

Если в будущем потребление бензина и правда сильно сократится, то вместе с этим сойдет на нет и беспокойство по поводу загрязнения окружающей среды, а также разговоры о том, что ископаемое топливо скоро закончится. Связь между органическим топливом и машинами напоминает мне ситуацию с серебром и фотографией.

В 1980-х годах увлечение фотографией набрало популярность и появился страх того, что человечество исчерпает все запасы ценного металла, который используется при производстве фотопленки и светочувствительной бумаги. Но со временем распространилась цифровая техника, и поклонники пленочной фотографии смогли продолжить заниматься любимым делом, не переживая о том, что оно приведет к истощению мировых ресурсов.

Возможно, мы увидим, как классические автомобили оснащают аккумуляторами. В 1997 году вышел фильм «Гаттака», действие которого разворачивается в мире будущего: люди там считают генную инженерию нормой и ездят на классических автомобилях с турбинами, источником энергии для которых служит электричество. Машин там предостаточно – от Studebaker Avanti и Citroën DS Décapotable до Rover P6 и Buick Riviera. Мы пока не дошли до установки турбин, но переход на аккумуляторы – уже вполне распространенное явление, а в будущем оно может стать еще популярнее.

Прогресс в реальном мире вызывает у меня одновременно интерес и беспокойство: мое увлечение классическими автомобилями сталкивается со страстью к новым технологиям. Ретроавтомобилями хочется владеть по большей части из-за их характерного двигателя с неповторимым звуком, тактильных ощущений и ходовых характеристик, которые у каждой машины свои. Зачастую они оснащены ручной коробкой передач, и управлять ей – особое удовольствие. Жалобный визг электромотора и иная трансмиссия, скорее всего, сделают впечатления от вождения менее яркими.

Однажды мой соведущий по программе «Круче не придумаешь» Джейсон Брэдбери купил автомобиль DeLorean. Он сказал, что хочет превратить свою машину в автомобиль из фильма «Назад в будущее»: оснастить ее экранами, потоковым накопителем и прочими деталями. Но помимо этого, он решил заменить (пусть и слабенький) двигатель PRV на электромотор с аккумуляторами. После этого я попытался отговорить его от всего проекта.

В первые переделанные автомобили устанавливали обычные свинцово-кислотные батареи. Их энергии хватало на короткие поездки в 80–100 километров, и ходовые качества были скромными. Но двигатели стали быстрее, а технология изготовления аккумуляторов – более совершенной, поэтому машины начали переделывать гораздо чаще. Крутящий момент электродвигателя лучше, чем у ДВС, и этим преимуществом воспользовались в дрэг-рейсинге.

Французская фирма Ian Motion стала устанавливать литий-ионные аккумуляторы в классические Austin Mini. Машина может проехать примерно 160 километров, а стоимость услуги – 35 000 фунтов. В Калифорнии компания Zelectric переводит классические модели Porsche и VW на питание от литий-ионных батарей с такой же дальностью поездки, а цена начинается уже от 56 000 долларов. Модель VW Camper – в каком-то смысле идеальный кандидат для подобной переделки. Таких машин еще довольно много, поэтому никакие манипуляции с автомобильным достоянием не будут считаться кощунством, да и оригинальный двигатель нельзя назвать удачным. Ходовые характеристики заметно улучшаются, а если установка аккумуляторов пройдет аккуратно, то такое вольное обращение с легкостью можно простить. Обогрев осуществляется за счет дополнительного керамического блока, который питается электроэнергией. Но теперь отдых на природе придется планировать с учетом расположения зарядных станций.

Главный вопрос, который возникает при переделывании классических автомобилей, – оставлять ли оригинальную коробку передач. Автолюбитель Стив Лабиб, основатель компании Jozztek, превратил Mazda MX-5 в машину мощностью 350 л. с. «Крутящий момент таких двигателей делает бессмысленной езду на любой передаче, кроме четвертой. На третьей колеса начинают буксовать.

Нынешних автомехаников обучают таким образом, чтобы они соответствовали современному миру технического обслуживания, в котором придется не только отслеживать на ноутбуке неисправности в коде, но и пачкать руки при работе с металлическими деталями. Когда аккумуляторы и топливные элементы, а вместе с ними технологии автономного управления получат широкое распространение, пропасть между классическими и автономными автомобилями станет еще больше.

«Есть опасность того, что мы утратим многие навыки, и в основном из-за естественной убыли, – считает Джефф Ланкастер. – В течение следующих 10 лет мы потеряем часть работников, а квалифицированных специалистов, способных их заменить, будет недостаточно. И мы сейчас не говорим о каких-то сложных компетенциях вроде работы на роликовом вытяжном станке [специальное приспособление, позволяющее вручную придавать нужную форму металлическому листу]. Речь лишь о базовой механике. Взять хотя бы паренька, который прошел обучение по обслуживанию легковых автомобилей Light Vehicle Apprenticeship. В современных программах, на которых учатся стажеры, и слова „карбюратор“ не встретишь.

Нам приходится нанимать новых людей на место тех, кто ушел на пенсию. Мы уже организовали стажировку по работе с историческими автомобилями, на которой учат в общем-то обычным навыкам. Поэтому многие ребята уходят со стажировок по обслуживанию легковых автомобилей и присоединяются к нам. На тех стажировках они могут проучиться год и при этом даже близко не подойти к машине. Обычно стажеры смотрят на экран ноутбука и анализируют данные диагностических программ. Но чего им действительно хочется, так это выбрать гаечный ключ и взяться за дело».

Учебная мастерская федерации вот уже четыре года успешно работает на базе центра «Бистер-Херитедж» (Bicester Heritage). Это место в миниатюре представляет собой то, как в будущем будет выглядеть мир классических автомобилей, а возможно, и будущее автолюбителей, которые не прочь прокатиться на обычных машинах. Центр «Бистер-Херитедж» основан в 2013 году. Он расположен на территории бывшего тренировочного полигона бомбардировщиков Королевских ВВС времен Второй мировой войны и занимает площадь 350 акров. Здесь чувствуется особая историческая атмосфера еще до того, как человек увидит первый ретроавтомобиль. «Бистер-Херитедж» представляет собой центр, где ведут свою деятельность 30 специализированных предприятий, а также работает трасса, предназначенная для езды на старых машинах. Вскоре здесь построят гостиницу и базу отдыха для любителей классики. На сайте организации есть такой текст: «Уникальная экосистема, состоящая из различных предприятий, становится „гаванью“ для всех, кто хочет улучшить свои навыки и компетенции, найти работу и клиентов, получить помощь для бизнеса и источник роста. Общая цель „Бистер-Херитедж“ – создать будущее для прошлого». На мой взгляд, они здорово справляются с поставленной задачей.

Новые навыки будут востребованы всегда. Увлечение классическими автомобилями – явление непостоянное. Молодежь интересуется более современными и технологичными машинами. Для модели MG Maestro из 1980-х годов с ее говорящей приборной панелью требуются иные умения, чем для MG TC, выпущенной сразу после войны. Говорящие приборные панели – не самое удачное технологическое решение, которое появилось в нескольких моделях в середине 1980-х годов. Автомобиль Maestro пользовался особой популярностью в Великобритании, напоминая что-то среднее между лучшими версиями MG и Vanden Plas. Впервые машина поступила в продажу в 1983 году. Производителям хотелось сделать автомобиль консервативного вида посовременнее, и поэтому они заказали разработку цифровой приборной панели с синтезатором голоса в компании Smiths and Lucas. В результате словарный запас прибора насчитывал 32 слова на 15 языках. Голос предупреждал водителей о потенциальных проблемах, например о «высокой температуре двигателя» или об «остановке зарядки аккумулятора». Панель также устно сообщала то, что отображалось на экране новомодного бортового компьютера. Звучали фразы вроде «средний расход топлива» или об «расстояние поездки». Громкость регулировалась с помощью специальной ручки, а сам голос принадлежал Николетт Маккензи – актриса новозеландского происхождения незадолго до этого прославилась благодаря мыльной опере «Треугольник» на BBC (действие разворачивалось на пароме в Северном море).

Одни из первых гибридов вскоре станут достаточно старыми, чтобы их причислили к историческим автомобилям. А лучшие из них (например, Honda Insight, у которой дизайн продуман с учетом функциональности) уже на пути к тому, чтобы в будущем стать классикой. Есть и более современные модели вроде VW XL1 – компактного дизельного гибрида. Помню, как прокатился на нем в городке Милтон-Кинс. По ощущениям напомнил трехколесный Morgan 3-Wheeler. Кто знает, может и Toyota Prius однажды будет считаться классикой. Машина успешна с коммерческой точки зрения, но объектом своих желаний ее делают не так много водителей.

Но не станет ли сложная начинка современных автомобилей препятствием для их обслуживания в будущем, когда они будут признаны классикой? Взять для примера такую искусную модель, как Mercedes S-класса. Когда пройдет 30 лет с момента производства, как ее владелец будет поддерживать в рабочем состоянии все оборудование: ароматизаторы, стереокамеру, систему очистки воздуха с функцией ионизации и кресла, которые делают массаж по принципу горячих камней? Модель Audi TT регулярно попадает в списки потенциальных классических автомобилей будущего. Насколько легко будет водить такие машины, когда они перейдут в новое для себя состояние с титулом «исторический автомобиль»? На мой взгляд, модель TT, как и Triumph Stag, нельзя было назвать эталоном надежности в первые дни выхода на рынок. Пожалуй, с возрастом они становятся менее требовательными. Нил Крейфорд – специалист по TT, продающий суперкары в Норфолке (его компания называется Norfolk Performance Car Sales). Он считает, единственная проблема, которая есть сейчас, – выход из строя приборной панели. С такой же трудностью люди сталкивались и в только что выпущенных автомобилях. Но тогда для устранения этой неисправности у дилеров Audi требовалось целое состояние. Сейчас ремонт обходится всего в 120 фунтов.

Наверное, удивляться не стоит. По моему опыту, мало кто связывается с диагностикой и заменой неисправной системы управления в какой-нибудь сушильной машине или духовке. Но с автомобилями ситуация другая: стоимость компонентов заметно меньше стоимости новой машины, поэтому стимул для поиска решения выше. Что бы ни сломалось, если желание сохранить классический автомобиль высоко, то человек найдет способ это сделать.

Даже подушки безопасности не кажутся проблемой. Так как материал, из которого они сделаны, плотно сложен и находится вдали от света, нет угрозы того, что он испортится. Эту гипотезу подтверждают и результаты краш-теста 1993 года, который провели сотрудники Страхового института дорожной безопасности США. В испытании участвовала машина Chevrolet Impala 1973 года выпуска – один из первых автомобилей, оснащенных подушками безопасности. Пробег автомобиля составлял более 160 000 километров, радио и часы уже не работали, но подушки безопасности показали себя отлично.

Доступность запчастей – постоянный повод для беспокойства владельцев классических автомобилей. Но в будущем все может измениться. Если автопроизводитель останется на плаву, он, скорее всего, будет заинтересован в поддержании своих старых машин. Производители начали осознавать, насколько большую потенциальную прибыльность сулят старые модели. Эти настроения будут перенимать и другие компании. Сейчас, к примеру, у местного дилера можно заказать многие запчасти для Gullwing Mercedes 1950 года выпуска с дверьми «крылья чайки», включая новую обивку сидений.

Специалисты подразделения Jaguar Classic изготовили шесть легковых автомобилей E-Type серии Continuation стоимостью 1 миллион фунтов каждый. Великолепная идея для путешествия назад в прошлое, если покидать настоящее не хочется.

В некоторых случаях производители изготавливают машину целиком. Классические автомобили Jaguar из серии Continuation поражают своим качеством и вниманием к деталям. Работники мастерской Jaguar Classic воссоздали шесть «недостающих» легковых автомобилей E-Type, которые так и не были произведены в 1960-х годах. К ним же добавилось девять моделей Jaguar XKSS стоимостью 1 миллион фунтов каждая – в 1957 году они были утрачены при пожаре на заводе в Ковентри. Сейчас в планах изготовить 21 автомобиль D-Type – на нем несколько раз побеждали в «Ле-Мане». Таким образом получится достичь первоначальной цели по производству 100 машин.

В машине все – от колес и панели приборов до заклепок и карбюратора – соответствует оригиналу. На изготовление одного автомобиля уходит 10 000 человеко-часов.

Часто подобные копии не допускаются к езде по обычным дорогам, ведь им, как новым машинам, нужно подтвердить соответствие действующим нормам. Но все не так однозначно. К примеру, езда на одной из шести недостающих машин Jaguar E-Type может быть абсолютно законной, ведь номера шасси им присвоили еще в 1960-х годах. Правда, их намеренно продавали как гоночные автомобили, чтобы стимулировать использование на треках. Те британцы, которые самостоятельно воссоздают копии машин, могут обратиться за «индивидуальным одобрением транспортного средства» (Individual Vehicle Approval) для своих творений. Пусть испытание длиной в 4 часа не из простых, краш-тест проходить не придется, а требования к уровню выбросов предъявляют не современные, а те, чтобы были разработаны для конкретного двигателя.

Из-за того, что есть машины, на которых по закону нельзя ездить по обычным дорогам, возрастает вероятность разделения на богатых и бедных в мире классических автомобилей будущего.

Компания Porsche производит запчасти для большого количества своих старых моделей: каждый год в каталоге прибавляется по 300 новых деталей. В него входят запчасти даже для менее престижных моделей вроде 924 Turbo, если можно так выразиться. Эд Майлэнд, член Клуба владельцев Porsche 924 Turbo, сказал мне: «Нам так повезло, что в Porsche обширная программа поддержки автомобиля: у дилера можно без труда найти 4200 деталей». Другой способ удовлетворить спрос на запчасти – напечатать их на 3D-принтере. За счет печати уменьшается стоимость и расширяется количество доступных деталей. Подтверждение этому я нашел в центре «Бистер-Херитедж», где работает компания Retrotech. В основе ее деятельности лежит реставрация исторических автомобилей при помощи технологии трехмерной печати.

«Последние успехи в области лазерного сканирования, а также производство с использованием цифровых технологий (в частности, трехмерная печать и многокоординатная обработка) позволили нам заметно сократить время изготовления деталей и снизить стоимость оборудования, – заявляет Фрэнсис Гэлэшен, председатель правления компании Retrotech. – Запчасти, на изготовление которых в прошлом требовались месяцы кропотливого труда лучших специалистов, сейчас можно создать на компьютере за несколько часов, а затем произвести на базе трехмерных моделей, сэкономив множество ресурсов». Компания помогла изготовить впускные коллекторы для раллийного автомобиля Metro 6R4, выпускные коллекторы для Sunbeam Tiger, произведенные в 1960-х годах, запчасти для тормозной системы довоенных Alvis и целый ряд деталей для двигателей винтажных Bentley, в том числе и блоки цилиндров.

Даже на любительском уровне 3D-принтер окупает себя. Эд Майленд рассказал мне еще кое-что: «У нас в клубе есть несколько специалистов, которые работают над воссозданием деталей. Это потрясающе. В модели 924 Turbo на капоте используется особая решетка, которая больше нигде не встречается. Все, что продается на eBay, неизменно в плохом состоянии и стоит не меньше 80 фунтов. Новых и вовсе не достать. Поэтому мы печатаем решетки на 3D-принтере. Сейчас стало сложнее найти омыватели фар, поэтому их мы тоже печатаем. Даже для изготовления шаблонов (если требуется переделать какие-то металлические детали) мы стараемся по максимуму использовать технологии».

Вполне возможно, что трехмерная печать ослабит давление на тех, кому нравится разбивать классические автомобили ради развлечений. Появление исторического автомобиля в кино не сулит ничего хорошего, ведь, скорее всего, у него будет трагическая судьба. Вспомнить хотя бы Ford Thunderbird в фильме «Тельма и Луиза» или кабриолет Mercedes 280 SE 1969 года в «Мальчишнике в Вегасе». Старинные дома или картины не взрывают и не рвут на части. При этом дело не в высокой стоимости машин. В мире еще много рабочих Lamborghini Countach, поэтому не так важно, сколько из них уничтожат в процессе съемок «Волка с Уолл-Стрит». Режиссер Мартин Скорсезе не захотел использовать макет автомобиля и выбрал настоящую машину, чтобы кузов после столкновений выглядел реалистичнее.

Но когда в фильме используются обычные автомобили, с ними церемонятся еще меньше, благодаря чему на зрителей кинокартины оказывается сильный эффект. В фильме «Зеленый шершень» 2011 года появляется автомобиль главного героя «Черная красавица» – обычный американский седан Chrysler Imperial середины 1960-х годов. Он распространен в США так же, как Austin Westminster в Великобритании. В съемках задействовали 29 машин, большинство из которых разбились при выполнении на них различных трюков. Продюсеров франшизы «Форсаж» тоже часто критикуют за количество классических автомобилей, которые были разбиты на съемках экшен-сцен.

При этом в фильме о Джеймсе Бонде «007: Координаты „Скайфолл“» 2012 году удалось сохранить настоящий Aston Martin DB5: для отдельных сцен были напечатаны трехмерные макеты в масштабе 1:3. Каждый макет состоял из 18 деталей, чтобы открывалась дверь и крышка капота – так они выглядели реалистичнее. Будем надеяться, что эту же технологию начнут широко использовать в будущем, когда очаровательная классика станет еще менее доступной. Если кто-нибудь соберется снять ремейк «Крестного отца», то прелестный автомобиль Майкла Корлеоне Alfa Romeo 6C, который взрывается, пока его невеста пытается его завести, будет не оригиналом, а копией. Похоже, другого выбора нет, ведь сейчас он оценивается в сумму более 100 000 фунтов стерлингов.

В июне 2018 года самый ценный классический автомобиль в мире – Ferrari 250 GTO, участвовавший в гонках, – обрел нового владельца по результатам частной сделки на сумму 70 миллионов долларов. Подобные сделки позволяют экономить на отчислениях организаторам аукционов, но ее сумму вряд ли кто-то назовет несущественной. Этот класс активов служит основой для целой отрасли, которая получает стабильный доход. Не пройдет много времени, прежде чем мы станем свидетелями сделки на 100 миллионов долларов.

10 самых дорогих классических автомобилей, проданных с аукциона[8]

Cтоимость всегда колеблется по мере того, как инвесторы приходят на рынок и уходят с него в ответ на потенциальную доходность, доступную в других отраслях экономики. Точно так же меняется и мода на отдельные модели, когда меняется вкус покупателей. Но в целом рыночные цены заметно выросли за последние годы. Индекс Blue Chip («голубые фишки»), который составляет страховая компания Hagerty, выводит среднее значение из стоимости 25 самых востребованных послевоенных автомобилей. В период с января 2007 года по январь 2019 года цены выросли почти в пять раз.

Одной из причин подобного роста цен стало появление на рынке нового сильного зарубежного игрока – Китая. Джефф Ланкастер как-то сказал: «Китайцы любят бренды и питают особую страсть к дорогим ретроавтомобилям». Однажды он пригласил к себе председателя китайской организации, которая занимается теми же вопросами, что и Федерация британских клубов исторических автомобилей. «Мы отвезли его в Прескотт и предложили подняться на холм на Bugatti Brescia, выпущенной в 1920-х годах. Он буквально потерял дар речи и не мог ничего сказать еще полчаса после восхождения. Эта поездка стала вершиной его опыта. Наверное, он никогда близко не подходил к такой машине, не говоря уже о том, чтобы посидеть за рулем такой. Да и место культовое. После мы отвезли его на встречу Клуба водителей Bentley. Там он прокатился на четырехлитровом Blower Bentley, который привез один из членов клуба. Если бы была возможность импортировать автомобиль, он бы тут же достал чековую книжку», – вспоминает Джефф.

В настоящее время правительство Китая запрещает ввоз исторических автомобилей. Ланкастер замечает: «Богатые китайцы держат свои машины в Нью-Йорке, Париже или Лондоне. Одни стоят в городах, другие – в ангарах внутри систем хранения Carcoon [они представляют собой пластиковые шатры, которые защищают автомобиль от внешнего воздействия и вместе с тем обеспечивают циркуляцию воздуха]. Владелец прилетает на своем частном Learjet, машина для него уже прогрета, и он просто садится и едет по живописным местам. В субботу днем китаец возвращается, автомобиль отправляется обратно в Carcoon, а человек летит домой».

Джефф продолжает: «В мире классических автомобилей много политики. Нас приглашали прилететь в Китай на съезд, чтобы переубедить их центральный комитет. Мы провели презентацию о важности наследия для экономики, чтобы постараться убедить руководство разрешить ввоз исторических транспортных средств.

Все понимают, что в одночасье ничего не изменится, ведь на это требуются долгие годы. Но китайцы рассчитывают, что в ближайшие 10 лет власти разрешат импорт, и тогда цены вырастут до предела. Законодательство не позволяет удовлетворить огромный спрос и покупательскую способность. Машины E-Type и Bentley будут отправляться в Китай целыми контейнеровозами».

Обратная сторона растущего спроса – риск появления подделок. Подлинность долгое время представляла проблему в автомобильном мире, но при возникновении новых рынков ситуация лишь обострится (то же самое происходит и с предметами искусства). Взять хотя бы MG Magnette K3. Эта модель с укороченным шасси отлично показала себя в гонках в 1930-х годах. Ее водили капитан Джордж Эйстон, граф Лурани, Тацио Нуволари, сэр Тим Биркин, Уитни Стрейт и Хью Гамильтон. Многие модели K1 и K2 Magnette переделывали в K3, но их история зачастую оказывается запутанной.

Джефф Ланкастер сообщил мне, что время от времени Федерация британских клубов исторических автомобилей сталкивается со сложными ситуациями, когда нужно определить происхождение автомобиля. Доходит до крайностей: три человека с тремя разными машинами требуют от Агентства по лицензированию водителей и транспортных средств (Driver and Vehicle Licensing Agency, DVLA) предоставить им оригинальный исторический номерной знак. Все трое демонстрируют детали, позаимствованные у первоначальной машины, но со временем из одного автомобиля образовалось три. Решить, какая из машин настоящая, просто невозможно.

Долгое время существовала похожая проблема с моделью Mk1 Ford Cortina: обычные модификации выдавались за высокопроизводительные варианты Lotus. Эти мощные автомобили были оснащены двигателем с двумя распредвалами от Lotus и улучшенной подвеской. Имелись отличия и в салоне: иная приборная панель, деревянный руль и другое расположение коробки передач. Чем выше интерес, тем больший масштаб приобретает проблема. Такому же обращению подвергается и некогда скромный Ford Escort. Растет спрос на людей, которые разбираются в автомобилях настолько хорошо, что могут отличить подлинную машину от подделки.

Однажды я общался с Дэвидом Брауном – сотрудником компании RO Performance в городе Бери, которая специализируется на ремонте спортивных автомобилей Ford. Он сказал мне: «Если кто-нибудь отыщет корпус от Escort с двумя дверьми, из него наверняка попытаются сделать что-нибудь получше». «Что-нибудь получше» – это, возможно, модель Mexico с двигателем с цилиндрами на 1600 кубических сантиметров вместо обычных 1100 или 1300, у которых впускные и выпускные клапаны расположены диаметрально противоположно. Эту модификацию создали, чтобы отпраздновать победу в ралли Лондон – Мехико 1970 года. Нужно обладать немалыми знаниями, чтобы заметить едва уловимые изменения, которые превращают машину за 5000 фунтов в автомобиль за 50 000.

Наравне с этим изготавливают и официальные копии. Аргентинская компания Pur Sang выставляет свои Alfa 8C и Bugatti Type 35 на фестивале «Возрождение» в Гудвуде. Копии невероятно точны. На них даже есть патина. В самой Pur Sang не выдают их за подлинные автомобили, но будущие владельцы могут поступить именно так. Если в Китае снимут существующие ограничения, то цены вырастут, а вместе с ними появится еще более сильный стимул производить копии. Учитывая любовь китайцев к изготовлению копий обычных машин, остается только догадываться, насколько масштабным станет этот сектор в отрасли классических автомобилей.

Обсуждение искусства и подлинности наталкивает на такой вопрос. Проблема сложная, ведь, в отличие от зданий или произведений искусства, машина – объект серийного производства, а не отдельный предмет. Международная федерация старинных автомобилей (Federation Internationale des Vehicules Anciens, FIVA) лоббирует включение классических автомобилей в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Джефф Ланкастер говорит: «На протяжении последних 10 лет с помощью FIVA мы пытаемся добиться того, чтобы исторические транспортные средства признали движимыми объектами культурного наследия, как это было с кораблями и паровозами. Приходится преодолевать немало препятствий, потому что организация не очень поворотливая. Но для начала необходимо объявить о своде правил, по которому определяют, является автомобиль объектом культурного наследия или нет. Мы создали такой документ и отправили его в ЮНЕСКО несколько лет назад. Он получил название „Туринская хартия“. По сути, это руководство, в котором содержится описание машины – объекта культурного наследия».

Произведение искусства. Подлинный Ford Mustang из фильма «Детектив Буллитт» находится в Государственном реестре исторических транспортных средств США.

Он напоминает другие рекомендательные документы, которые широко признаны в обществе – Венецианскую, Барселонскую и Рижскую хартии. В них закреплены стандарты по выявлению, реставрации и сохранению исторических памятников, судов и железнодорожного транспорта. Цель Туринской хартии – «поддержать и стимулировать сохранение и ответственное использование исторических транспортных средств как важной части нашего технического и культурного наследия».

В определении, принятом ЮНЕСКО, говорится о любом транспортном средстве, которое способно передвигаться по шоссе под любой движущей силой, включая мотоциклы, но не велосипеды.

Определение достаточно широкое, что удобно, так как позволит включить разные типы автомобилей: легковые машины, малотоннажные грузовики, фуры, бывшую военную и сельскохозяйственную технику (удивительно, но эта категория сохранилась в большом количестве). Все машины, с момента производства которых прошло 30 и более лет, подходят под описание.

В США Ассоциация исторических автомобилей разрабатывает Государственный реестр исторических транспортных средств. С его помощью удастся наиболее полно и точно задокументировать самые важные исторические автомобили, мотоциклы, грузовики и коммерческий транспорт Америки. В марте 2013 года члены ассоциации начали сотрудничать с Министерством внутренних дел, чтобы создать постоянный архив важных исторических автомобилей в Библиотеке Конгресса. Пока что в реестр включены лишь 22 транспортных средства, которые заняли свое почетное место. Среди них подлинный прототип Tucker 48 1947 года выпуска, Ford Mustang 1968 года из фильма «Детектив Буллитт» и Buick Y-Job 1938 года, один из первых концепт-каров, разработанный в General Motors под руководством их первого шеф-дизайнера Харли Эрла.

Не все автомобили в реестре были созданы в США. В него входит и Mercedes-Benz 300 SL W198 Gullwing Coupe 1954 года. Очевидно, машину включили в список, потому что она стала первым иностранным серийным автомобилем, который вышел на американский рынок. А владельцем конкретно этой машины был Бриггс Каннингем – американский предприниматель, который достиг международного успеха в гонках на автомобилях и яхтах. К тому же это первый серийный автомобиль, оснащенный системой впрыска топлива. Среди других отличительных черт легкая стальная пространственная рама, кузов с хорошими аэродинамическими характеристиками и, конечно же, двери «крылья чайки». Наверное, удивительнее то, что в реестр включена копия Ferrari 250 GT California Spyder 1985 года, которая появилась в фильме «Выходной день Ферриса Бьюллера». Список составляется на основе «связи автомобиля с человеком или событием, важным для американской истории и культуры».

Большинство списков и разговоров о культурном наследии затрагивают скорее дорогие машины – элиту мира классических автомобилей. Пожалуй, самая серьезная опасность – отсутствие интереса. Значит ли это, что повседневная классика под серьезной угрозой?

Некоторые переживают, что вождение и владение машиной в целом перестанут быть частью культуры для молодых людей и потенциальных обладателей классических автомобилей. Возможно, станет слишком неудобно содержать машину в городе, и классический автомобиль не исключение. Если у вас есть компактный хетчбэк, то вы можете с легкостью представить, как водите новенький Ferrari. Но сохранится ли это в мире будущего, где повседневные передвижения решаются при помощи аренды машины? Станут ли считать поездки на классических автомобилях чем-то вроде катания на мотоцикле, парашютизма или полетов на дельтаплане? Все это пусть и доступно, но требует особых умений.

Роб Саймондс, член клуба Morris Register, кратко описывает ситуацию: «Общая проблема классических автомобилей в том, что люди начинают питать особые чувства к тем машинам, с которыми они выросли. Я преподавал химию в бирмингемской Школе имени короля Эдуарда. Проработал там 43 года, а в прошлом году вышел на пенсию. Когда я был студентом, мне нравилась модель Morris 8. Поколение помладше увлекается Escort из 1970-х годов, чем-то подобным. К нашему клубу с каждым годом присоединяется все больше людей, а другие не могут этим похвастаться. Но волнуют скорее анкетные данные. Средний возраст участников – далеко за 60. Многим уже по 70–80 лет, и через какое-то время они встанут на вечную парковку на небесах».

Некоторые клубы пытаются привлечь более молодую аудиторию, предлагая бесплатную аренду автомобиля одного из членов на целый год. В клубе Morris Register решили приобрести машину специально для этих целей и дополнили ее бесплатной страховкой. Клуб закупил рекламу в нескольких журналах о классических автомобилях и рассказал там о своем предложении. Саймондс продолжает: «Реклама напоминала объявление о знакомстве. Довоенный автомобиль ищет своего водителя, чтобы провести лето любви. К сожалению, большого отклика мы не дождались. Может, люди не поверили и посчитали, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой».

В конце концов члены клуба выбрали женщину, которая жила в Дербишире и преподавала живопись в Ноттингеме. Очевидно, она была в восторге, и «факт того, что она женщина – приятный бонус, ведь увлечение это преимущественно мужское». Проблема лишь в том, что «молодому» водителю исполнилось 43, а участники клуба хотели найти кого-то еще моложе. «Надеемся, что сможем достичь равновесия, – отмечает Саймондс. – Но становится все сложнее и сложнее заинтересовать молодежь. Это факт».

Возможно, ему не стоит волноваться. Одна беседа воодушевила меня по поводу будущего классических автомобилей так сильно, как ничто другое. Организация, с которой все началось, – Клуб любителей старинных автомобилей – до сих пор существует. Я поговорил с руководителем клуба Стивеном Карри, и он тут же развеял мои сомнения. «Не думаю, что сейчас живы те люди, которые узнали о старинных автомобилях, когда те только появились», – говорит он. То же справедливо и для идеи, что людям нравятся старые машины из их молодости. «Мир старых машин живет своей жизнью», – считает Карри.

Он заметил, что сейчас многие отвозят автомобиль на спокойные участки дороги, чтобы насладиться вождением вдали от плотного потока машин. Это легче осуществить с более компактными автомобилями. Так что сейчас на первое место выходит легкость, а не способность угнаться за современными транспортными средствами.

«Если рассматривать американские автомобили, то предпочтение чаще отдавалось не Ford Model T, а маркам Buick и Cadillac, – продолжает Карри. – Сейчас же возрос спрос на Model T, ведь они очень легкие. Такую машину можно запросто погрузить на прицеп к обычному автомобилю. Если поставить на прицеп большую старую машину и попытаться отбуксовать ее на каком-нибудь Land Rover, ничего не выйдет – слишком большой вес».

Вывод, который можно сделать из деятельности VCC: у старых машин светлое будущее. «Спрос есть, а члены клуба активно участвуют в его жизни. Пожалуй, мы могли бы устраивать по мероприятию в каком-нибудь уголке страны почти каждые выходные в течение года. У нас широкая сеть участников, и мы очень сильны», – заключает Карри.

Лично я считаю, что будущее прошлого, судьба нашего автомобильного наследия – это не та область, за которую стоит переживать. Объединения энтузиастов, подъем электрической энергии и водородного топлива в машинах для повседневных поездок (что уменьшает количество выбросов), а также доступность новых технологий вроде лазерного сканирования и трехмерной печати – все вместе это означает, что наше наследие удастся бережно сохранить и что мы продолжим наслаждаться им в обозримом будущем.