Ночь опустилась внезапно. Как будто просто сгустилась чернота. А проклюнувшиеся то тут, то там яркие звёздочки, лишь подчёркивали то, что стало темным-темно. Луны не было на небе вовсе, словно и нет её в природе.

Возле кладбищенской ограды сидел пьяненький бомж. Ему было наплевать и на Луну, и на звёзды. Он неплохо подзаработал перепродавая тем, кто шёл на кладбище цветы, которые украл с кладбищенских могил. На вырученные деньги он напился в одиночку и вот-вот начинал только приходить в себя от полуночной прохлады. Колбасило конечно не по-детски, но, несмотря на это, ему не было плохо.

Это был ещё не старый человек лет сорока, но на вид ему можно было дать и все шестьдесят. Возраст над ним не властвовал уже давно. Время отступило перед тем количеством горючей жидкости, которую он ежедневно пропускал через себя. Всклокоченная грязная борода, жиденькие остатки волос на голове и опухшее лицо.

Да кто на него смотрит-то. Кому нужен это опустившийся и потерявший себя человек? Да и человек ли? Так... Тень оставшаяся от человека, не более того.

Но даже и у бомжей есть имена. А этого когда-то звали гордо – Лев Андрианович Подольский. Но так его уже давно не называл никто. Это было в какой-то другой, прошлой жизни. Теперь все его называли не иначе как: «Эй, ты! Иди сюда!»… А чаще даже: «Эй, ты! Пшёл вон отсюда!». С тех пор, как он спился, потерял работу, квартиру и самого себя уже прошло довольно много времени.

Жил он теперь совсем один. Летом ночевал на кладбище. А с осени и до Пасхи перебирался поближе к городу на теплотрассу. Там, где под землёй проходят горячие трубы, можно было не замёрзнуть даже в самый жуткий мороз. Но летом на кладбище для него было настоящее золотое дно. Начиная с Пасхи, когда он открывал сезон, угощаясь водочкой оставленной на могилках заботливыми родственниками и закусывая крашеными яичками. Причём хрустальные стопочки он вежливо ставил обратно, не забывая поминать по именам тех, чьё угощение он употреблял.

Но Пасха уже давно прошла. Был разгар лета. Лёгкий ветерок обдувал опухшее лицо бомжа и было сейчас этому бывшему человеку хорошо…

По глазам неожиданно резанул свет ярких галогеновых фар. Зная, что от ночных гостей на кладбище, хорошего ждать не приходится, бездомный Лев привалился к мусорной куче из старых венков и свежих сорняков. А для верности накрылся одним из бывших венков с вылинявшими лентами и побуревшими искусственными цветами. Таким образом замаскировавшись, он подумал, что теперь его уж точно никто не заметит. Зато ему всё было видно отчётливо.

Из подъехавшего джипа вылезли двое. Фары были потушены и о том, что вышедших из машины именно двое, можно было легко догадаться по двум красным «светлячкам» от сигарет. Привычное бомжеватое зрение быстро адаптировалось к темноте, после ослепления яркими фарами. Лев разглядел силуэты двух мужчин, довольно крупного телосложения. Вот такие обычно и говорили в его сторону: «Пшёл вон!»

Щёлкнула крышка багажника. Привычная картина. Братки привезли «мокрый» труп хоронить. Обычное дело для ночного кладбища.

«Ну, вот… Понесли. А лопаты не взяли. Значит, прямо так бросят. Это хорошо! – подумал ничем не гнушающийся Лёва. – Будет у меня новая одежонка. И раскапывать не надо.»

Полупьяный мозг всё пытался собраться с мыслями. Но после той сивушной водки, которую употреблял Лев, мысли были весёлые и глупые. «Надо было им помощь предложить. Чего это вам, господа опрятные, самим возиться и пачкаться? Может помочь?»

Но искры разума всё ещё светились в опухших от водки мозгах. «Ага. Поможешь им. Как же... Тюк по голове. И два покойника в одну ямку лягут.»

Но и без его помощи братки управились быстро. Видимо недалеко отнесли. Джип завёлся, и весело урча развернулся. Вновь блеснули яркие фары, и через пару минут всё снова стало тихо. Как и положено на кладбище.

«Ну что? – подумал слегка протрезвевший бомж. – Пойдём посмотрим, что нам Бог послал… А может Чёрт принёс..»

Кладбищенские тропинки и узкие проходы между могилами были ему хорошо знакомы. Слегка побродив, Лев легко нашёл брошенное за одну из оград мёртвое тело. Открутив по-хозяйски проволоку на калитке, Лёва вошёл внутрь.

Завёрнутое в плащ тело лежало наискосок на двух могильных холмиках. Потянув за плащ, бомж с трудом развернул труп. «Тяжёлый мужчина!» – подумал он.

Мужик действительно был видный. Крупный, мордатый… «Третий глаз» раскрывшийся на лбу слегка портил картину. Но если бы Лёва, последние несколько лет, хотя бы изредка читал газеты или смотрел бы новости по телевизору, то он бы мог узнать убиенного и в таком непотребном виде. Об этом олигархе почти каждый день хоть что-то, но сообщалось и в «жёлтой», и в «белой» прессе. Но политика не входила в интересы бывшего интеллигентного человека по имени Лев Андрианович. С тех пор уже много воды и водки утекло и протекло через мозги, когда-то успешно поступившего в МГУ Лёвы Подольского.

Расстелив на земле плащ, чтобы сложить на него вещи, Лев приступил к мародёрству.

Ботинки… Хорошие, добротные. Брюки, правда, слегка мокрые. Обычное дело для свежих мертвяков. Пиджак… Пиджак сразу не поддался. Рукав застрял на левой руке.

Лёва пошарил… Часы. С браслетом. Отстегнул. А вот ещё какой-то ремешок… Сумка. Барсетка. Тяжёловатая. Не разглядывая, он всё бросал на плащ. К блестящим при свете звёзд часам, прибавился массивный золотой крест на толстой цепи и перстень, еле слезший с опухшего пальца. На белой рубашке трупа тёмными полосами крест-накрест виднелись какие-то ремни. Нет не подтяжки. Кобура с пистолетом…

«После разберусь!»- подумал бомж.

В результате его действий на земле остался лежать труп одетый лишь в трусы, майку и носки. Всё остальное было хозяйственно уложено, завязано в плащ и закинуто за спину…

Неожиданно внимание бомжа привлекли посторонние звуки…

Мотор. Снова сверкнули яркие фары.

«Пора уходить!»

Смелость не была одним из достоинств человека с храбрым именем Лев. Если у него ещё оставались к этому времени хоть какие-то достоинства.

Ориентируясь,как у себя дома, он боком-боком, стараясь не шуметь, стал удаляться от «свежего захоронения» через всё кладбище, которое что в ширину, что в длину было не менее двух-трёх километров.

Через несколько минут он исчез в темноте и не слушал, как возбуждённые голоса, матерясь, орут друг на друга. Но ему на это уже было наплевать.

Как он среди ночи, не нарвавшись на ментов, со своей криминальной ношей, добрался до «своей» теплотрассы? А кто его знает? Но устал так, что не разбирая своей добычи, лёг на трубы, подложив свёрнутый плащ под голову и уснул.

Спал он хорошо, до позднего утра. Как обычно ему ничего не снилось. Утром, когда он проснулся с сильного бодуна, он случайно столкнул свёрток с трубы, но даже этого не заметил. А то, что было ночью, он помнил слабо.

Больная голова просила водки. Выбравшись из колодца теплотрассы, он побрёл к магазину, где был вероятен шанс опохмелиться. Светофор переключился на красный…

Но какие для больного с похмелья бомжа могут быть правила дорожного движения?...

- Что случилось?

- Человека сбили!…

- Да, какого на хрен человека… Бомж это. Алкаш сраный. Туды ему и дорога!

Водитель грузовика был бледен:

- Да я и не видел его… Он внезапно на дороге появился... Я и затормозить уже не успевал...

- Не боись, браток! Я подтвержу, что эта пьянь сам под машину бросился. Я всё видел. – успокаивал его другой водитель.

Приехавшие сотрудники ГАИ оформили протокол. Труповозка забрала тело. Через час уже ничего не напоминало об аварии.

Хорошие швейцарские часы в золотом корпусе продолжали отсчитывать время. Но их тихое «тик-так» никто не слышал. Завёрнутые в кучу тряпья, они мирно лежали в пыльном углу, ожидая того, кто найдёт их.

Большая серая крыса была полновластной хозяйкой подземных коммуникаций. А то, что в её владения иногда заходят люди, крысу мало волновало. Лишь бы они к ней не лезли. И ладно…

Кровь… Свежую кровь она почувствовала сразу. Кровью пах тряпичный свёрток, лежащий за трубами.

Если бы она умела анализировать, то догадалась бы, что ему нечего здесь делать. Но крыса не умела отличать грязную, пропахшую потом, истлевшую ветхую ткань, в которую одевались забредающие сюда иногда бомжи, от дорогих вещей пахнущих кровью. Ей было всё равно... Но эти тряпки пахли так привлекательно. От тюка пахло крепкой, чистой и добротной тканью, хорошей кожей и свежей кровью. Кровь...

Естественно, разворачивать свёрток крыса не стала, а просто прогрызла ткань в том месте, где кровью пахло сильнее. Ворот пиджака не только имел запах крови. Он был весь пропитан её. Грызть его для крысы было истинным наслаждением. Также на зуб попали и пятна на рубашке. Когда и с ними было покончено, то остался ещё один источник запаха крови, но он был где-то глубже.

Крыса была сыта, но азарт взял верх. Разгрызая и разматывая свёрток, крысиный нюх добрался до массивной металлической цепи. То, что это не просто металл, а золото высшёй пробы, крысе было глубоко наплевать. Золотая цепь с крестом, общим весом более двухсот грамм, была обильно приукрашена бурыми пятнами. Кровь также скопилась в крупных звеньях тяжёлой цепи.

Неисповедимы мозги крысиные. Выдернув цепь из свёртка, крыса зачем-то потащила её по скрытым от глаз людских, одной только ей ведомым подземным тропам. Куда-то туда, в сторону темноты.

Конец её пути был совсем в другом районе города, в подвале старого дома. Здесь у неё было гнездо. У всех в этой жизни должен быть дом… Даже у крысы.

Сидя в подвале, худой парень, известный в своём районе под кличкой «Гера» пытался попасть иглой одноразового шприца в ускользающую вену. Он сидел на принесённом кем-то в подвал старом автомобильном сидении. Перед ним лежало несколько кирпичей, на которых были необходимые атрибуты наркоманского обряда: закопчённая ложка, зажигалка, пластиковая бутылка с водой…

Наконец, он всё-таки попал в вену. Капелька крови просочилась в шприц, а затем вместе с раствором героина вернулась обратно в тонкую, сожжённую вену.

Глаза наркомана стали слегка осоловелыми. Ему было хорошо. Он собирался вовсе закрыть глаза и получать долгожданный приход… Но вдруг его взгляд остановился на довольно странной, даже для него, картине.

В полутора метрах от него на трубе сидела толстая крыса и держала в зубах массивную золотую цепь с громадным крестом.

«Классный глюк! - подумал Гера. – Да ну его на фиг!»

Слабой рукой он нащупал кусок кирпича и не целясь швырнул в направлении крысы.

Серая крыса была совсем не дура. Летящий в неё кусок кирпича, был не самым приятным подарком. Не выпуская зажатой в зубах цепи, она отскочила, но зацепилась цепью за торчащий кусок арматуры. Кирпич всё же задел её. Причём по хвосту. А это больно. Пискнув от боли, крыса выпустила цепь, и исчезла в темноте, просочившись между трубой и стеной.

Наркоман закрыл глаза и провалился в царство Морфея…

Когда Гера очнулся, то обнаружил, что золотой глюк всё ещё лежит в метре от него, и нагло блестит в тусклом электрическом свете подвала.

«Да ну на фиг!» – подумал Гера, но цепь с пола подобрал. – «Грамм двести будет. А то и больше…»

Больной мозг заработал с удвоенной силой пересчитывая граммы в рубли и баксы, а деньги снова в граммы, но уже не золота, а героина. Выходило, что много, но сколько это, он так и не смог понять. «Ничего. Саид не обманет! – подумал Гера и стал выбираться из подвала.

Таджик, по имени Саид работал на местном рынке. Он сидел за лотком, где другой таджик продавал зелень. Но сам Саид зеленью не торговал. Он продавал таджикам и азербайджанцам насвай. Но и это был не главный его бизнес. Он принимал и «зелень», и рубли, и золото, а иногда и аппаратуру, если приносили. Взамен он давал страждущим, заветное для них лекарство – героин.

Про его незаконный бизнес знали все. И менты, и местные бандиты. И первым, и вторым он платил. Лишь поэтому его никто не трогал. А уж наркоманы к нему стояли прям, как в очередь за хлебом в голодные годы.

Именно к нему и привела Геру кривая тропинка.

- Саид! Дело есть.

- Говори!

- Не здесь. Давай отойдём!

Они отошли в сторону и спустились вниз, где под рынком были туалеты и прочие хозпомещения.

- Вот! – Гера достал из кармана свою находку и протянул Саиду.

Даже спокойный всегда таджик не смог удержаться и цыкнул языком от удивления.

Гера сразу понял, что вещь стоящая. Конечно, опытный Саид сразу заметил и маленькие бриллианты вкраплённые в крест, и цвет белого золота явно не 585-й дешёвой пробы, а как минимум 750-й. Взвесив на руке золото, таджик определил, что вес изделия примерно грамм двести-двести пятьдесят.

- Точную цену сейчас не назову. Надо взвесить, проверить пробу…

- Ну хотя бы примерно… Сколько?

- А сколько ты хочешь? – спросил хитрый таджик, который сразу понял, что настоящей цены ювелирного изделия нарик не знает.

- Саид! Ты меня знаешь. Я тебе доверяю! – горячо и простодушно произнёс Гера.

«А я тебе нет!» – подумал таджик, но вслух сказал:

- Оставь цепь. Придёшь через два часа. Получишь всё, что положено.

- Саид! А нельзя, авансом, хоть пару чеков… Раскумариться.

Таджик сунул руку в карман, хотя знал, что готовых чеков нет, а есть лишь шар, в котором три грамма героина. А это как минимум десять, а если бодяжить, то и больше чеков. Но крест и цепь стоили намного дороже, и он не стал мелочиться.

- На, держи!- протянул он Гере свёрток, - Но потом я это всё вычту из твоих денег. К тому же ты ещё и должен был…

- Да, да! Хорошо! – При виде заветного героина Гера готов был ещё скинуть цену, лишь бы…

- Всё! Приходи ко мне через два часа!

Таджик развернулся и ушёл. А довольный наркоман поспешил побыстрее туда, где он сможет уколоться. Утренняя его доза была маловата, а тут… Тут наверное хватит. Но он не знал одного. Он не знал, что это чистый героин…

Обычно, продавая героин вот таким, как Гера законченным наркоманам, Саид очень сильно бодяжил порошок. И сахарной пудрой, и растолченными таблетками…

Когда раствор героина вошёл в кровь, Гере показалось, что ощущения гораздо сильнее, чем утром. А потом ему стало всё равно… Навсегда.

Привязанный к дереву, окровавленный Саид плакал…

- Ну, я не знаю, где он его взял.

- Где остальное?

- Я больше не знаю ничего.

- А где этот нарик?

- Я не знаю…

Его пытали уже несколько часов, но добиться от него ничего не смогли. Он действительно ничего не знал.

Не прошло и получаса с того момента, как таджик показал перекупщику цепь с крестом, как его забрали подъехавшие на Джипе крутые парни, которых он раньше никогда не видел. Они явно были намного круче тех, кому он ежемесячно платил дань. Выяснив у него всё, что он знал, они просто зарезали его, и оставили висеть, привязанным к дереву в пригородном лесу.

Через некоторое время на рынке появился другой таджик, который занял его место. Кстати его тоже звали Саид.

Труп наркомана нашли нескоро. Врачи констатировали передозировку героина.

Приехавшие на Джипе крутые парни ходили в тот подвал, но вышли оттуда грязные и недовольные. Крест и цепь не были им уж так сильно нужны. А что они искали, никто так и не узнал.

Тринадцатилетний Костик Иванов сбежал из дома вот уже полгода назад. Поездив немного по стране, он наконец-то осел в Москве. Здесь была возможность и заработать и пожить в своё удовольствие.

Подрабатывал он тем, что мыл машины на стоянке у вокзала. Жил на чердаке выселенного дома. А боялся Костик только двух вещей: ментов, которые могут отправить домой к предкам, и Борьку Боксёра.

Боксёр недавно освободился из колонии для несовершеннолетних, где отсидел год. А теперь занимался тем, что отбирал заработанные деньги у таких вот как Костик. В районе вокзала Костика все звали Малой. Он и был таким. На вид ему было не больше лет десяти-одиннадцати. Но курил и пил он по-взрослому.

Частенько Боксёр ловил по вечерам Малого и вытрясывал у него деньги. Да ещё пинков давал усердно. Говорили, что у Борьки есть два старших брата, оба бандиты. Может поэтому его опасались трогать и менты, и таксисты у вокзала, когда на их глазах он лупил Костика, или другого какого мелкого пацана.

Единственная возможность спастись – бегство. Это Костик иногда и делал, увидев вечером Боксёра. На следующий день он получал но шее вдвойне, но зато в этот день пил, гулял на все кровные. Запасов он не делал и жил одним днём.

Вчера был дождь, и поэтому сегодня работы было много. Уже к обеду Малой заработал больше, чем в обычный день до вечера. Пора бы уже и закончить, пока Боксёр не появился на горизонте, но вот ещё один грязный Джип…

- Вам машину помыть?…

И снова льётся грязная вода по привокзальному асфальту. И снова деньги. А времени уже много…

Малой заметил Боксёра слишком поздно, когда тот был уже в нескольких шагах от него. Как-то раз Костик обманул Бориса, и спрятал большую часть денег в грязной мокрой тряпке лежащей на дне ведра. Но сейчас уже такой фокус проделать невозможно… Поздно…

«Надо бежать!» – подумал Костик. Он подхватил ведро и побежал. Он бежал в сторону вокзала, который знал хорошо. У вокзальных дверей он оглянулся и увидел, что Борька слегка отстал, но всё равно преследует его. Попетляв по вокзалу, Малой выбежал к железнодорожным путям.

Всё. Дальше некуда. На открытом пространстве Боксёр его легко догонит. Борис это тоже понял и не спешил. Так поступает хищник, загнав свою жертву в угол, не торопится перед последним броском, а играет с жертвой, как кошка с мышкой…

Малой не отчаивался. Он забежал на платформу и побежал вдоль электрички, которая должна была вот-вот отправиться. Преследователь не отставал. Когда зашипели закрываясь двери, то Малой запрыгнул в одну из них.

Он не видел, что Боксёр, придержав дверь, успел запрыгнуть в последний вагон. Ловушка захлопнулась, но Костик этого не знал…

Малой сидел со своим ведром, и тупо смотрел в окно, разглядывая пробегавшие мимо пейзажи, когда двери тамбура открылись, и в другом конце вагона появился Борис. Молча, Костик встал, и пошёл прочь в сторону от своего навязчивого кошмара.

Боксёр шёл за ним не спеша. А куда торопиться? Куда он денется теперь с «подводной лодки»?

Так они прошли один вагон, второй, третий. «Сколько их ещё?» – подумал Костик…

В это время объявили, что будет остановка. Малой ускорил шаг. Его преследователь тоже. Пройдя ещё три тамбура, Костик понял, что попал в самый первый вагон. Дальше идти было некуда, но поезд уже подходил к станции.

Они выскочили из вагона одновременно. Малой из первой, а Боксёр из последней двери головного вагона. И оба сразу побежали. Костик – испуганный от отчаяния, а Борька – красный от злости.

Забежав во двор старого дома, Малой поздно понял, что это тупик. Не было даже дверей в подъезд. Лишь посреди двора, чёрным пятном светился открытый канализационный люк и манил единственно возможным путём к спасению.

Пока Борис не вошёл во двор и не видел его – это был единственный шанс. Костик не стал раздумывать, бросил в люк своё ведро и стал спускаться вниз по металлическим скобам, заменяющим лестницу. Спустившись в люк, он забрался в самый дальний угол. Туда, где за трубами лежала куча какого-то тряпья.

Малой затаился. Какое-то время было тихо. Ему казалось, что даже его сердце бьётся громко-громко. Но вдруг что-то большое заслонило свет открытого люка и знакомый, ненавистный голос произнёс:

- Эй! Ты здесь?

Костик готов был провалиться сквозь землю. Но дальше проваливаться было некуда. Он прижался к куче тряпья, а сверху, заполняя всё это маленькое помещение, раздавался голос:

- Я знаю, что ты здесь! Не доводи до того, чтобы я лазил по этим трубам. Лучше по-хорошему, сам вылезай!

Малой знал, что хорошего уже не будет. Здесь в этом колодце Боксёр просто забьёт его насмерть… Или ещё чего хуже…

Шаря по свёртку, Костик нащупал что-то жёсткое и судя по всему тяжёлое. Потянув, за торчащий из кучи кожаный ремешок, он неожиданно для себя извлёк из под тряпок кобуру с тяжёлым для его ещё детской руки пистолетом. Малой достал оружие из кобуры. Это был тупорылый револьвер, как у американских полицейских в кино…

- Ну, всё, козёл! Кобздец тебе, салага! Убью гада!

Послышались тяжёлые звуки шагов по железным скобам.

- Где ты, сволочь?!

Испуганная «сволочь», лёжа в тёмном углу за трубами... Малой машинально выставил вперёд, зажатый сразу двумя руками револьвер, зажмурил глаза и нажал на тугой спусковой крючок.

От прозвучавшего выстрела, стало так громко, что заложило уши.

Костик открыл глаза и увидев чёрную тень перед собой, нажал ещё раз.

Снова прогремело, но уже не так громко.

Тень исчезла, но от сизого дыма стало плохо видно, и Костик не знал, что же происходит в маленьком подвальчике.

Малой попытался встать, но к пистолету был привязан кожаный шнурок, за ним потянулась кобура со «сбруей». А к ремешкам прибавилась ещё и тяжесть чего-то лишнего. Костик потянул, и в его руке оказалась тяжёлая сумка-барсетка. Что находится внутри он не стал рассматривать, а взяв сумку, поднялся.

Дым помаленьку рассеивался. Только в ушах по-прежнему звенело. Боксёр лежал на полу. Пол был залит кровью. Малой пнул ногой лежащее тело, но признаков жизни тело не подавало.

Костик не стал разглядывать, куда попал. Подхватив своё ведро с тряпками, он сунул туда же барсетку с пистолетом и поспешил прочь из страшного подвала.

Потом, на чердаке «своего» дома, Малой открыл барсетку. Его даже не удивило то, что он там обнаружил приличную пачку стодолларовых купюр. Остальное содержимое сумки было такого: Паспорт какого-то мужика, ключи, какие-то бумаги с цифрами, записная книжка и мобильник. Но потыркав по кнопкам мобильника, Костик обнаружил, что на дисплее высвечивается только слово: «Code?» и больше ничего.

Забрав только деньги, остальное Малой запихнул обратно в барсетку и вместе с кобурой спрятал на чердаке. Он уже знал, что не вернётся сюда, поэтому не то чтобы прятал, а скорее просто убрал подальше от прохода.

Пистолет он запихнул за пояс брюк, как это видел в кино. Но тяжёлый револьвер всё время пытался выскочить и провалиться в штанину. Тогда Костик завернул оружие в газету и положил в обычный пластиковый пакет. Деньги он распихал по карманам.

Выходя из дома, он закурил и пошёл в направлении станции. На первой же электричке он уехал из города. Куда? А он и сам ещё этого не знал.

Кто не знает сантехника Дядю Ваню. Нет в районе такого крана или унитаза, к которому бы не прикасались золотые его руки. Но и дня не было, чтобы Дядя Ваня не прикоснулся бы к заветной бутылочке.

Как всегда небритый, со своим гремящим чемоданчиком, шёл Дядя Ваня по своему району…

Дело своё он уже сделал, и завёрнутая в газету бутылка «Столичной» заняла своё привычное место в чемоданчике с инструментом. По традиции, идя к себе в подвал, он поглядывал по дворам, чтобы все краны пожарные были завёрнуты, а люки канализационные закрыты. Заглянул он и в этот глухой дворик. И точно… Вот непорядок. Открытый люк. Деловито заглянув вниз, он увидел ноги…

«Упал что ли кто?» - подумал сантехник и стал спускаться. Чемоданчик он всегда держал в руках. Привычка – вторая натура.

Спустившись вниз, он сразу понял: «Нет. Не упал.»

Лужа крови и отсутствующие полчерепа явно говорил о том, что человек не просто споткнулся.

Не впервой было опытному сантехнику находить такое. Жизнь весёлая нынче пошла.

«Опять менты будут вопросы задавать: Что и как?» - бормотал он, методично обыскивая карманы трупа. Мятые рублёвые бумажки разного достоинства уже перекочевали в его карманы, но его внимание заинтересовал одиноко валявшийся красивый ботинок.

«Его, что ли? Нет… Он-то в кроссовках. И обе на месте. Эх, жаль, что только один ботинок. Хорош больно. Небось,пара таких на рынке тыщи две рублей стоит…»

Опыт его не подвёл. И пошарив за самой дальней трубой, он вытащил свёрток, внутри которого нашлись вполне приличные брюки и второй тысячедолларовый ботинок. Остальное было изгрызано и погрызано крысами.

Пошарив в карманах этой одежды, Дядя Ваня извлёк оттуда красивую зажигалку золотистого цвета. «Тяжёлая» золотая зажигалка тоже осела в его кармане. «Ого!» Несколько зелёных купюр – это было больше, чем он нашёл на трупе. Обшарив всё, и плащ, и пиджак… больше он ничего не нашёл.

Забросив тряпьё обратно в угол за трубу, он аккуратно уложил брюки и ботинки в свой объёмный чемоданчик. Прикрыв за собой люк, сантехник пошёл к себе в подвал. Через полчаса, позвонив из ЖЭКа в милицию, он вернулся во двор, и стал ждать приезда следственной группы. Заветная бутылочка и всё найденное им ждало его в другом месте…

Задержался он допоздна. Пришлось рассказывать несколько раз:

«Шёл. Увидел открытый люк. Проверил. Работа такая. Сразу же сообщил. Никого не видел. Ничего не трогал.»

По двору бегала «умная» собака, но прошедший накануне дождик, не оставлял никаких шансов на то, что она хоть что-то найдёт. Тряпьё, как не принадлежащее убиенному, милицию не заинтересовало, и осталось лежать тут же в углу за трубой.

Поздно вечером Дядя Ваня примерил брюки… Великоваты. Он стянул их ремнём. Сойдёт. Зато ботинки оказались впору, в самый раз. Только правый сначала никак не хотел одеваться на ногу, пока сантехник не извлёк из него красивые часы на золотом браслете.

«Позолоченные!» - обрадовался наивный Ванёк и надел себе на руку швейцарские часы из чистого золота, стоимостью более чем сорок тысяч евро.

Эти часы он, не раздумывая, продал.

«А, всё равно потеряю!».

Продал он их знакомому торгашу-азербайджанцу за пятьсот рублей. Часы тому уж больно понравились.

А брюки оказались слабоватые для сантехнической работы. Зацепившись на второй день в очередном подвале за кусок арматуры, он их порвал, и после использовал как ветошь. Хорошая ветошь получилась…

Зато ботинки оказались высший класс. Вещь! Лёгкие, удобные и ноги не потеют. Каблуки подкованы металлическими пластинами. Да не какими-то подковками, а во весь каблук. Сантехник их и носил не снимая. Вот и спустя неделю, когда прорвало канализацию и все стоки оказались забиты дерьмом, он в них же и полез устранять аварию.

«Ничего». Ботиночки хорошо отмываются…»

Усталый и грязный с ног до головы, по пояс в дерьме, возвращался Дядя Ваня к себе в подвал, когда увидел стоящий возле входа чёрный Джип с тонированными в ноль стёклами.

«Опять, наверное, биде с джакузи ставить…» – подумал он. Такие клиенты были для него не редкость. Платили хорошо.

- Добрый вечер! – щербато улыбаясь сказал сантехник.

Но тут же, оглушённый мощным ударом в челюсть, потерял сознание.

Очнулся сантехник от свежего ветерка. Лежал Дядя Ваня на холодной крыше, а над ним стояли два здоровенных амбала со зверскими мордами.

- Очнулся?…

- Слышь, Стас! Ты его так больше сильно не лупи, а то он хлипкий какой-то.

Тот, кого назвали Стасом, пнул сантехника ногой в бок и спросил:

- Часы ты где взял?

Дядя Ваня рассказал всё и сразу. И про труп в колодце, и про часы, и про брюки… И даже зажигалку вытащил из кармана. Отдал. А про ботинки вспоминать не стал. Надетые на его ноги они были все выпачканы в дерьме. Неудобно отдавать их в таком виде. Он бы и их отдал. Ему не жалко…

- А ещё что там было?

- Пиджак, плащ, деньги – триста шестьдесят долларов…

- Сумка была? Барсетка?

- Я не видел! Правда! Честное слово!

- Пистолет был?

- Н-нет… Но тот с головой… Менты сказали, что его из пистолета… его этого…

- Где этот колодец?

- Я покажу…

- Здесь сиди. Объясни, где это?

Сантехник подробно объяснил.

- Алик, сходи!

Минут через двадцать «Алик» вернулся.

- Ничего нет. Плащ и пиджак. Все драные. Я обшмонал. Ничего нет.

- Я же говорил. – обрадованно залепетал испуганный донельзя сантехник. – Я и в милиции говорил…

«А вот это он зря сказал. – подумал Стас. – Значит и про нас всё потом расскажет, если припрут.» Он кивнул Алику, и тот, понимающий всё с полуслова, взял Дядю Ваню за шиворот и как бы слегка толкнул в сторону карниза. Ничего не поняв даже, сантехник подлетел в воздух и миновав низенький барьерчик, полетел вниз с высоты двенадцатого этажа.

Находясь в каком-то удивлённом состоянии, так ничего и не успев осознать, не успев испугаться и вскрикнуть от страха, дядя Ваня совершил свой первый и последний в жизни полёт.

С глухим шмяком, тело вперёд головой вошло в асфальт. Руки и ноги его вывернулись неестественным образом. С одной ноги слетел грязный ботинок и отлетел в сторону, ударившись о стену.

Вышедшие из подъезда, с другой стороны дома, Стас и Алик спокойно сели в Джип и уехали.

Был вечер, и во дворе было тихо. В последнее время люди стали менее любопытны к чужим проблемам. Со своими-то разобраться бы хоть как.

Обнаружили Дядю Ваню лишь под утро, гуляющие с собаками старушки…

Игорь Костырев или просто «Костыль» выслеживал «хату». Он сидел, притаившись на чердаке старого дома, и наблюдал за интересующей его квартирой в доме напротив. Ключи уже давно у него были. И не подобранные отмычки, а «родные». Он подстерёг момент, когда малолетний лох после школы самозабвенно играл в футбол, и из его куртки изъял ключи. Легко узнав адрес, он теперь терпеливо ждал, когда вредная бабка пойдёт в магазин. Ещё час назад, стоя в дверях своей квартиры, она об этом трепалась с соседкой. Но всё что-то никак не шла. А пора бы уж. А то через пару часов и малец из школы вернётся…

В какую-то минуту осторожный и тонкий слух квартирного вора уловил на чердаке посторонний звук. Что-то пищало. Как пейджер или как сотовый. Первая мысль была: «На чердаке ещё кто-то есть!» Но он эту мысль сразу отбросил, так как до этого обошёл весь чердак, и никого не было. А вход один. Вот он. Прям возле входа он и сидит уже давно.

Костыль не любил сюрпризов и решил проверить, что пищит…

Пойдя в направлении, откуда кажется раздавался звук, он через некоторое время нашёл, не слишком хорошо припрятанную, но очень классную кожаную барсетку.

«Вещь!» – оценил он сумочку. Внутри он обнаружил источник звука – мобильник, тоже дорогой, последней модели. Мобильник издавал периодический «пик». На дисплее был запрос на пин-код, да и батарейка была почти на ноле. Костыль просто выключил телефон и писк прекратился.

А ещё в барсетке он обнаружил какие-то бумаги, счета… Пролистав их, он не придал им значения и бросил на пол…

«Ксива!». Новенький российский паспорт. «Какая-то рожа знакомая…» – подумал он разглядывая фотографию владельца…

А ещё в сумке были ключи… Его любимые предметы.

Та-ак. Это от машины, брелок – сигнализация… А это от квартиры… От хороших дорогих замков. Такие замки в обычные двери не ставят. Небось, бронебойные какие-нибудь. Такие невозможно, практически невозможно, вскрыть отмычкой. Но зато за такие замки стоит проникнуть. Это не бабка какая-то, это бабки и о-очень неплохие бабки.

Подумав, он подобрал с пола выброшенные до этого бумаги и вновь стал их изучать… Счета какие-то. Суммы приличные, даже если в рублях. Но что-то Костылю подсказывало, что это вовсе не рубли.

Сунув бумажки обратно в барсетку, он не раздумывая покинул чердак. У него теперь есть новый объект, а на бабкину квартиру только время терять…

Выходя из подъезда, он увидел свою долгожданную бабулю. Она стояла с пустой сумкой и болтала с двумя другими старухами…

«Чёрт возьми!» – Костыль решил не упускать то, что само просилось в руки. «Лучше синица в руках…»

Сделав вид, что он вдруг что-то забыл, и похлопав себя по карманам, он вернулся в подъезд.

Старушки даже и не обратили на него внимание. Выглядел Костырев с их точки зрения вполне прилично. Не то, что вся остальная нынешняя молодёжь…

Крупного Костыль никогда не брал. Ему хватило минут пятнадцати. Он нашёл несколько тысяч рублей, «тщательно спрятанные» в шкафу под бельём, и выгреб все золотые побрякушки, какие нашёл в серванте и у трёхстворчатого зеркала. В комнате мальца он увидел на столе прозрачную копилку, на дне которой лежало несколько белых и жёлтых монет. «Добрый дядя» Костыль запихнул в копилку бумажную десятку. Ключи от квартиры он тоже оставил там же. Захлопнув входную дверь, он не спеша спустился по лестнице вниз.

Лифт на обратном пути Костыль категорически отвергал. Один из его знакомых пацанов, погорел именно на этом. Сел в лифт после того, как обчистил хату и поехал вниз. Где-то между первым и вторым лифт застрял. А вынули его из лифта часа через полтора, но уже с ментами. И хотя пацан кое-что умудрился сбросить в шахту лифта, но отвертеться ему не удалось. До сих пор сидит в СИЗО и ждёт суда. Костыль таких сюрпризов не любил…

Выходя из подъезда он нос к носу столкнулся с зловредной бабкой, которая уже возвращалась, неся в прозрачном полиэтиленовом пакете батон хлеба и пакет с молоком. Костыль улыбнулся и вежливо сказал:

- Добрый день!

Он придержал дверь, чтобы старушке было удобно войти в подъезд.

- Ой, спасибо, сынок! – прошамкала бабуля.

- Не за что! – весело ответил вор и ушёл по направлению к автобусной остановке.

Настроение у него было отличное.

- Кто-то вошёл в квартиру.

- Брать аккуратно!

…

- А это не менты?

- Да, нет. Один... Молодой... Да к тому же залепил жевачкой глазок на соседней двери.

- Домушник?…

- Похоже... Но вошёл с ключами. Я видел. Родная связка.

- Брать на выходе. И сразу сюда.

Костыль быстро избавился от бабулиных серёжек и колечек. Он уже установил расположение нового объекта. Единственно, что его поначалу смутило – вахтёр на входе.

Не бабка у подъезда, нет. Молодой мужик в будке, который наблюдал всех входящих и выходящих. Особенно входящих.

Но удача в этот день играла за молодого воришку. Не успел он и минуты потусоваться у входа, как молодая женщина с большой детской коляской подкатила к подъезду.

- Позвольте Вам помочь!

Костыль был чист, опрятен и галантен. Вид учтивого молодого человека не вызывал никогда и ни у кого никаких подозрений. Костыль не строил глазки симпатичной молодой мамаше, он «состроил козу» малышу. Малыш засмеялся. Домушник вспомнил фильм «Джентльмены удачи»:

«Вежливость – главное орудие вора!»

«Прав был Доцент!» – подумал Игорь и легко с тяжёлой коляской на руках проник в подъёзд. Когда он проходил мимо вахтёра, он был как бы закрыт большой коляской. Загрузив мамашу с коляской в лифт, он помахал малышу рукой.

От вахтёра площадка перед лифтами не просматривалась, и дождавшись другой кабины, он поднялся на нужный этаж. Он шёл в наглую, без разведки. Он сразу позвонил в дверь той квартиры, которую хотел обокрасть. У него даже была заготовлена дежурная версия: Типа, я нашёл Вашу барсетку... Без ключей, конечно...

Но в квартире было тихо. Тогда Костыль аккуратно залепил глазок квартиры напротив. Достав ключи из кармана, он легко нашёл на связке нужные ключи. Дверь открылась тихо и бесшумно. Вор вошёл в квартиру.

Он сделал лишь одну ошибку. Стараясь проникнуть в подъезд незамеченным, он старательно отворачивался от вахтёра и прикрывался коляской. А зря! Он бы мог хотя бы заметить много маленьких телевизоров стоящих в будке охраны. Все этажи просматривались и были под строгим наблюдением. В «таких» домах не воруют. В другой раз уже давно на выходе бы стояли милиционеры с наручниками.

Но не в этот раз.

Войдя в квартиру, Костыль сразу понял, что попал туда, куда давно мечтал попасть. Пещера Алладина – жалкий краеведческий музей города Замухрянска по сравнению с этим «Эрмитажем». Игорь понял, что не сможет унести всё, что ему понравилось уже с первого взгляда. Тогда он стал выбирать всё наиболее ценное и дорогое. Он понимал, что яйцо Фаберже (видел похожее по телевизору) – это очень дорого, но уж больно карман оттопыривает. И так все карманы набиты золотом и платиной с брюликами. Деньги тоже были. Они были почти везде. Может где и был спрятан какой-нибудь сейф, где их было ещё больше, но найдя по разным местам уже около ста тысяч долларов, Костыль понял: «Пора валить отсюда! Жадность фраера погубит!»

Он не знал, что его часы уже идут в другую сторону и отсчитывают его время в обратном направлении.

- Выходит из квартиры. Вызвал лифт.

- Хорошо. Встречаем внизу. У лифта.

В подъезд зашли всё те же Стас и Алик, а вахтёр демонстративно запер свою будку и вышел из подъезда. Но Костырев не знал о том, что охранник покинул свой пост. Он-то как раз и думал лишь о том: Как пройти мимо вахты.

Стандартный вариант. Заходя в кабину лифта, он нажал на первый этаж, а сам вышел и стал спускаться по лестнице пешком. Двери закрылись, где-то наверху заработали негромкие моторы. Кабина заскользила вниз. Стас и Алик, стоя у дверей лифта на первом этаже, следили за тем, как светящаяся точка перепрыгивала с цифры на цифру: семь… шесть… пять…

Четыре… три… два…

Один...

Двери лифта открылись... Кабина была пуста...

- Он на втором! Ты здесь, а я туда!

На втором этаже было окно, выходящее на другую сторону дома. Костыль легко открыл окно и ловко спрыгнул вниз. Опыт у него был богатый. Иногда приходилось и с третьего этажа прыгать. Правда, в том случае внизу его ждал большой сугроб. В этот раз его встретил асфальт, и удар был жёстким, но Игорь приземлился довольно удачно.

Стас опоздал. Когда он подбежал к открытому окну, то увидел только зелёное море кустов.

Алик! – крикнул он напарнику, - Он ушёл. Обходи дом!

А сам Стас не раздумывая и особо не примериваясь, прыгнул вниз. Самоуверенность его подвела. Его левая нога попала на край асфальтовой тропы идущей вдоль дома по газону. Стопа неловко подвернулась, и резкая боль заставила его вскрикнуть.

Слыша, что за его спиной кто-то бежит, Костыль перестал ломиться через кусты, и резко сменил направление. Убегать он умел. Но не учёл того, что из-за угла выходил Алик.

- Стоять!

В руке амбала появился воронёный ТТ, и Костыль понял, что шутки кончились. А ещё он сразу понял, что это совсем не менты.

- Пацаны! Да вы чё? Я в натуре всё верну!

Подошедший, а скорее даже доковылявший сзади Стас сгрёб его за шиворот и сказал:

- Пошли!… Пацан… Ща всё и вернёшь…

Мысли Игорька бегали быстрее, чем у самого быстрого пентиума, но придумать он так ничего и не смог. Стас держал его крепко, а Алик, хоть и убрал ствол, но…

В машине Стас пристегнул Костыля наручниками к ручке двери, а Алик уже заводил джип. Лихо проскочив мимо поста ГАИ, минут через пятнадцать они уже въехали в подмосковный лес.

И тут Игорь всё понял:

- Нет! Мужики! Нет! Я отдам! Я ещё больше верну! Я отработаю…

- Заткнись!

Кулак Стаса заставил его замолчать, выбив при этом несколько «лишних» передних зубов у незадачливого воришки. Через пару минут Костыль был раздет догола и привязан к торчащему посреди поляны пню. Причём получалось так, что Игорь обхватывал пень руками и ногами, а голова лежала на пне, как на колоде для рубки мяса. При этом он даже не мог пошевелиться.

Алик и Стас тщательно переворошили всю его одежду и вытряхнули на соседний пень всё содержимое карманов Костыля. Набитая золотом, барсетка лежала тут же.

- Где ты взял ключи от квартиры?

- Нашёл на чердаке в барсетке. Вот в этой.

- Что там было ещё?

- Мобильник, паспорт, бумажки какие-то…

- Какие бумаги?

- Счета какие-то…

- Где они?

- В квартире. На полу бросил. Я всё бросил там. Взял только баксы и золото…

- Ну и дурак! – сказал Стас.

- Я всё верну…

Стас деловито собрал всё, что было на пне, и завернул в какую-то тряпку. Кажется, это была рубашка Игорька.

- Не в ту хату ты вломился, парень.

- Простите меня! Я не буду больше…

- А ключи где?

- Я не запер дверь. Только прикрыл. Ключи остались в квартире.

- Угу…

- А знаешь, что раньше делали с теми, кто крал?

В руках подошедшего Алика был топор.

- А-а-а-а! – заорал Костыль, но крик его захлебнулся.

Бестолковая голова с открытым ртом отлетела в сторону и покатилась по лесной траве, кажется ещё шевеля губами в немом крике. Она докатилась до муравейника, уже наполовину облепленная хвоей и опавшими листьями. Муравьи безо всякого удивления стали ползать по ней…

- Поехали на хату… – сказал Алик Стасу и через минуту в лесу снова стало тихо и спокойно.

Через полчаса бандиты убедились, что пресловутые бумаги – это всего лишь счета за телефон и за техобслуживание машины. Ничего серьёзного по этим бумагам узнать было нельзя. Опять, потянув за ниточку, Стас и Алекс вытянули очередную пустышку.

Деньги имеют свойство кончаться. Особенно быстро кончаются халявные деньги, особенно на курорте.

Костику Иванову хватило найденных денег ненадолго.

Доехав до Черноморского побережья и истратив кое-какую сумму на приличные шмотки, Малой просадил остальное так быстро, что и сам даже не понял как. «Помогли», конечно, ему в этом новые знакомые. У больших денег всегда много «друзей» и «знакомых». Неясно только: «Куда они все деваются потом, когда кончаются деньги?»

В конце концов, кончилось всё тем, что осталась у Костика лишь сумка, набитая новыми шмотками, и тщательно завёрнутый в газету револьвер. В револьвере не хватало двух патронов, а у Малого не хватало денег даже на пачку сигарет.

Он стоял на вокзале и думал, как и куда уехать.

Либо снова ехать в Москву… Но... Нет... Там его могут найти бандиты – братья Борьки Боксёра…

Значит надо двигать ближе к дому, в Тамбовскую область. Да и осень не за горами. Нынче школа это не то место, где учатся, а то место, где тоже можно делать свой бизнес. Попробовав на курорте наркотики, Малой решил по приезде домой заняться этим прибыльным делом. Тем более он знал, что по закону ему ещё ничего не будет за это аж до 16-ти лет. Можно успеть. Добраться бы только до дома, а там…

- Молодой человек! Можно Вас на минуточку…

Серая форма милиционера приближалась…

«Ну почему?- думал Малой, - Вроде и одет я прилично. Чего ему надо?…»

Но видимо есть что-то такое в глазах бродячих детей, что сразу говорит о том, что они одни, и шляются здесь без особого дела. И видимо у милиционеров тоже есть свой взгляд на эти вопросы.

«Если обыщут, то найдут револьвер – быстро соображал Костик, - с сумкой не убежать… А если бросить, то…»

- Мальчик, ты с кем приехал?

- А в чём собственно дело, командир? – вальяжным голосом пропел прямо над ухом Малого незнакомый мужской голос. Чья-то рука взяла мальчика за плечо. – Мальчик со мной!

- Пойдём! – сказал незнакомец, обращаясь уже к Костику.

- Да я просто думал, что заблудился пацан. – сержант лениво отдал честь и потерял интерес ко всей ситуации.

Зато неожиданный спаситель наоборот проявлял ко всему очень живой интерес:

- Привет! – сказал он, когда мент отошёл на достаточно большое расстояние. – Тебя, как звать-то?

- Костя.

- Ну, привет, Костя! А меня зовут… Зови меня просто: Дядя Аркадий, ладно?

- Ладно… Спасибо!

- За что?… А… Пустяки. Ты есть хочешь?

Костик согласно кивнул. Он бы ещё с удовольствием покурил бы, но ему было слегка неудобно сразу напрягать этого «доброго» дядьку ещё и на сигареты. Они посидели в небольшом привокзальном кафе. Костик сначала пытался «рассказывать о себе сказки», но «дядя Аркадий» пояснил, что не дурак и всё очень хорошо понимает.

Тогда Костя рассказал примерно такую историю: Были деньги. Убежал из дома. Отдохнул на море. А теперь без денег надо домой в Тамбовскую область.

В ответ на это «дядя Аркадий» ему пояснил, что тоже возвращается с отдыха и ехать им почти по пути. И что он с удовольствием поможет хорошему мальчику. При этом «дядя», по ходу разговора, уже несколько раз ненавязчиво клал свою потную руку на голую коленку мальчика.

Для Кости не было открытием, что существуют «такие дяди». Но в его «богатом жизненном опыте» такого ещё не было. Как-то раз Боксёр избил его и кричал, что трахнет в задницу, но это скорее всего, были лишь только слова. А этот слюнявый и ласковый дядя вроде бы никакой особой опасности пока не представляет.

- Дай сигарету! – сказал он «дяде»

Оказалось, что Аркадий не курит, но довольно быстро он вернулся с целой пачкой Марльборо.

- Ну, так что? – спросил дядя.

- А билет мне купишь до Тамбова?

- Конечно! Вместе и поедем. Прямо сегодня.

Через полчаса все организационные вопросы были решены. У «дяди» в паспорте был вписан ребёнок, чуть моложе Кости. На его имя и конечно на своё Аркадий приобрёл два билета в СВ. Впереди было больше суток пути. Аркадий и Костя прошлись по магазинам, прикупая в дорогу лимонад, еду и сигареты (для Костика), а презервативы (для Дяди)…

Поезд отправлялся поздно вечером. Довольный «дядя» суетился больше чем надо. А Костик старался, как можно реже попадаться проводнице на глаза. Он не снимал бейсболку, которая своим козырьком закрывала ему почти пол лица. Но проводница, раздав бельё и получив «на чай», потеряла всякий интерес к пассажирам.

Поезд тронулся, и буквально через полчаса движение в проходе стало затихать. Люди укладывались спать. Поезд шёл через горы, и поэтому двигался слегка рывками, которые сопровождались громким колёсным стуком.

«Дядя Аркадий» запер дверь купе изнутри и сказал Костику:

- Ну, давай, я тебя раздену!

Стать сексуальной жертвой старого педофила Малому совсем не улыбалось. Надо срочно что-то делать.

- Аркадий! А давай не так…

- А как? – оживился педофил. Разнообразие его явно взволновало.

- Ты давай раздевайся и ложись! И ещё закрой глаза!– сказал Костя.

- А ты не убежишь? – спросил, как бы шутя, «дядя».

- Да нет, что ты…

Педофил нарочито медленно разделся и лёг. Он лежал на спине и ждал.

- Глаза закрой! – попросил Костик. Самому ему было просто противно смотреть на голого мужика.

- Да! Да!… - Аркадий взял полотенце и демонстративно «завязал» себе глаза. – Ну, вот. Так сойдёт?

- Конечно...

Костя быстро достал из уже открытой своей сумки револьвер и крепко вжав его в подушку, не раздумывая выстрелил в голову «доброму дяде Аркадию».

Такой сюжет Малой тоже видел где-то в кино. Звук выстрела действительно оказался глухим и негромким. По всему купе летали перья от подушки. «Дядя» слегка подёргался и затих. Костик понял, что тот умер. Приподняв то, что осталось от подушки, он увидел, что выстрелом в упор Аркадию снесло всю заднюю часть черепа. Костика чуть было не вырвало. Но он смог удержать в себе рвотные позывы. Его беспокоило другое. Он прислушался… Тишина… Только колёса стучат…

Кровь, стекая с полки, текла на пол, но постеленный коврик пока ещё хорошо её впитывал. Малой не терял времени даром. Обшарив вещи «доброго дяди», Костик нашёл там достаточное количество денег, чтобы продолжить самостоятельное путешествие без посторонней помощи.

Собрав всё ценное, он не забыл и свои вещи. Выглянув из дверей купе, он увидел, что в проходе никого нет. Прикрыв дверь, без вещей Малой дошёл до расписания и посмотрел его. Интерес у него был один: Где будет первая остановка. Оказалось, что скоро. По «дядиным» часам всего через 10 минут. Малой вернулся в купе. Он уже до этого накрыл труп «дяди» одеялами, простынями и покрывалами так, что торчали только босые волосатые ноги. Кровь на пол сочилась всё равно, да и простыни уже промокли.

«Ну и ладно!» – подумал Костя. Он подхватил свою сумку, и выйдя из купе тщательно его закрыл. Перейдя в соседний вагон и пройдя ещё через пару купейных вагонов, Малой оказался уже в плацкартном, где было больше разного народу. Тут на него никто не обращал никакого внимания…

А вот уже и станция. Стоянка две минуты. Проводница даже не открывала ступеньки, только приоткрыла дверь вагона. Парень соскочил, и пошёл к зданию касс. Поезд за его спиной тронулся и не спеша ушёл в направлении ночи.

А буквально, спустя полчаса, Костя уже ехал в электричке в обратном направлении. Спустя сутки он сумел на перекладных добраться до дома, где его особо никто и не ждал.

Стас и Алик были людьми деловыми и основательными. Собирая по крупицам все сведения, имеющие отношения к их делу, они всё же расставили все точки над «i», и чёрточки над «й».

Подвал с убитым парнем и чердак, где была найдена барсетка… Всё это в конце концов привело их на вокзал, где в местном отделе нашлись данные на несовершеннолетнего Иванова Константина, жителя Тамбовской области. Был там и подробный адрес. Правда, времени на поиски ушло прилично, более месяца. Сообщив обо всём своему шефу, они стали собираться в дорогу.

Шеф метал молнии и грозы, но опытным в таких делах Стасу и Алику было не привыкать:

- Всё сделаем, Михаил Яковлевич! Будьте уверены!

- Без результата лучше живыми не возвращайтесь!

- О, кей!

Шеф был грозен, хотя и сам боялся. У него уже был очень неприятный разговор с более высоким, нежели он сам, человеком. Ему были сказаны слова ещё более грозного порядка.

Приехав на место, в маленький городок Тамбовской губернии московские бандиты быстро нашли нужный адрес. Какой-то пьяный мужик сказал им, что пацан в школе. Они стали ждать. Пейзаж окружающий их, более всего напоминал послевоенную разруху, хотя всего в нескольких шагах от них было развёрнуто новое строительство. Недостроенный дом, этажей уже восемь или девять, мог бы конечно в перспективе вселить в себя всю эту улицу. Но видно было, что строят уже давно, не спеша и кое-как.

Одиноко торчащий посередине стройки башенный подъёмный кран – было единственное достоинство стройки. Да и кран-то стоял как-то не так. Скучающий Стас проверяя свой глазомер прикидывал и так, и эдак, но по всем его прикидкам выходило, что кран стоит так же прямо, как Пизанская башня в одноименном городе Италии.

Малой возвращался из школы. У него сегодня был неплохой день. Бизнес набирал свои обороты. А сунувшемуся в его дело одному из местных бакланов, Костя пригрозил револьвером, который специально для этого брал сегодня в школу. Но на подходе к дому его настроение упало сразу.

Джип с московскими номерами и двое скучающих амбалов, навели Костика на грустные мысли.

«Бандиты!… Борькины Братья! Вычислили… Что же делать?» Он хотел было свернуть, но его уже заметили.

- Эй, Малой!

Бросив спортивную сумку, с которой он ходил в школу, Костя побежал. Оглянувшись, он увидел, что оба амбала бегут за ним. Догнали его почти сразу, у стройки. Все пути к отступлению были отрезаны.

- Слышь, пацан! Давай поговорим!

Наученный горьким опытом, Костя уже знал, чем заканчиваются подобные разговоры. О чём с ним будут разговаривать братья, убитого им Борька Боксёра он прекрасно представлял. Терять ему было нечего, и он полез на кран.

- Ну, чё?! Придётся лезть за ним. – сказал Стас. – Это последняя наша надежда. Не будет же он прыгать оттуда.

- Достанем. – проворчал Алик. – Как всё задоблало уже... Подвалы, чердаки, колодцы… А теперь ещё и кран…

Оба они были спортсменами... Бывшими, конечно… Но акробатика явно не входила в их любимые виды спорта. Две большие чёрные фигуры стали подниматься по металлической лестнице крана, преследуя одну, но маленькую фигурку.

Добравшись до кабины крана, Костя притормозил, но его уже догоняли. Не раздумывая, он полез по стреле крана. Здесь, наверху было холодно, и дул сильный ветер. Пройдя ещё несколько метров, Малой понял, что больше идти особо некуда. Кончилась даже лестница. Дальше двигаться, а правильнее сказать карабкаться, можно было только по голым стальным трубам конструкции крана, а это было страшно. Но те двое, которые гнались за ним, были ещё страшнее. Костик повернулся к ним лицом.

Первым шёл Стас. Когда до стоящего мальчика осталось несколько шагов, Стас ухмыльнулся и «пошутил»:

- Ну, че, пацан? Попался!

Этим он ещё больше напугал Костю. Малой достал из-за пояса брюк револьвер и выстрелил в Стаса.

Каким образом Стас, при всей своей комплекции смог увернуться – это науке неизвестно. Но зато шедший сзади него Алик, получив в грудь заряд свинца, молча свалился вниз. Но даже до земли он не долетел, а наткнувшись на торчащие из бетонной плиты куски железной арматуры, повис на них, как мешок, набитый тряпками.

- Ах, ты, сопляк! – Стас выхватил пистолет, но в это время Малой успел шагнуть назад и ещё произвести пару выстрелов в направлении бандита.

Это было ошибкой со стороны Кости Иванова. Как впрочем, ошибкой было многое из того, что он успел натворить в своей короткой жизни. Но это была его последняя ошибка.

Шагнув назад, он оступился, а стреляя, получил силу отдачи, которая и помогла ему окончательно потерять равновесие. Последнее, что он увидел падая, это были глаза бандита, который пытался дотянуться до него рукой, чтобы спасти…

«Чтобы спасти…» – успел подумать Костя, срываясь вниз.

Он закричал. Но крик его быстро умолк. Лететь ему было недолго. А в это время наверху разыгрывалась новая, но не менее захватывающая ситуация.

Последний выстрел Малого не задел Стаса. Но пуля натворила немало «добрых» дел. Она попала в то место, где трос противовеса лежал на стальном ролике. Туго натянутый трос лопнул, как тонкая гитарная струна. Стальные канаты стали раскручиваться и бить по «ажурной» конструкции крана. Бетонные плиты противовеса стали рассыпаться. И без того стоящий косо, кран стал игрушкой ветра. Стас, вцепившись в толстую металлическую трубу, кажется… молился. Но это ему не помогло...

Сделав несколько маятниковых движений туда-сюда, кран с размаху рухнул на землю, задев по дороге недостроенный дом, и расплющив чёрный блестящий Джип, стоящий внизу. Видимо никак не вписывалась такая красивая машина в унылый городской пейзаж российской глубинки.

В общем… Все умерли.

Малой разбил вдребезги голову о бетонные плиты. Стаса раздавило стальными трубами. Дольше всех прожил Алик. С проникающим огнестрельным ранением грудной клетки и множественными переломами, а также с торчащими в его теле в двух местах кусками ржавой арматуры, его всё же довезли до местной больницы. Он успел обматерить всех в приёмном отделении, и умер, с кровавой пеной на губах…

Ну что же? Пора уже видимо о них обо всех забыть. Вспомним другого упавшего с высоты бедолагу. Сантехника-«парашютиста» дядю Ваню…

Дядю Ваню обнаружила одна из старушек рано утром. Она как всегда, в это время, выгуливала свою беспородную шавку.

Участковый жил в этом же доме, и первым делом сообщили конечно же ему. Осмотрев тело, старый участковый подумал, что слесарь скорее всего напился и сорвался с крыши… Но зачем он туда полез? А чёрт его знает?!…

В ожидании приезда скорой помощи и своих, из местного отдела, участковый скучал. Скучая, он и обнаружил, что каблук ботинка, надетого на ногу трупа, развалился. Под грязным каблуком что-то по золотому блеснуло.

Старый ментяра был не брезгливым по жизни. А ему много чего повидать пришлось.

Он засунул палец под испачканный дерьмом каблук и извлёк оттуда золотой жетончик размером с юбилейный рубль брежневских времён. На нём были какие-то цифры и латинские буквы, но не так как на металлических деньгах, а как на жетоне.

«Похоже на золото!» подумал участковый. Он обыскал труп, но больше ничего не было. Поискав по кустам, старый сыщик нашёл и второй ботинок. Сломав ножом каблук он обнаружил там пластиковую карточку, на которой цифр было ещё больше. Она тоже была золотого цвета. Майор сунул всё это себе в карман и никому об этом говорить не стал.

Жаль, что ему так и не удалось разгадать тайну жетона и пластиковой карты. Вечером того же дня, после работы, он был в гостях у коллеги. Обмывали очередную звёздочку. Как следует набравшись водочки, он стал собираться домой.

Пьяный мент – это катастрофа, а пьяный мент за рулём – это уже дорожно-транспортное происшествие.

Врезавшись в стоящий КАМАЗ, его старая «шестёрка» загорелась. Но он умер ещё раньше от сильного удара головой. Сгорел он почти дотла, зажатый кусками покорёженного металла в разбитой машине.

Не сразу даже и личность установили. В результате он оказался в судебном морге, ожидая очереди на вскрытие.

Бывает очередь живая, а здесь все мёртвые. Много их было за последнее время.

В другое время и в другом месте состоялся примерно такой телефонный разговор:

- Михаил Яковлевич?

- Да! Я вас слушаю…

- Нет! Это я тебя слушаю… Что нового?

- Мои люди работают…

- Твои люди уже в морге. Ты лучше подумай, где ты возьмёшь все эти … миллиарды?

- Я… я…

- Нос от корабля! За тобой сейчас заедут. И лучше будет для тебя если ты…

Тот, кого ещё совсем недавно называли с уважением, по имени отчеству, Михаил Яковлевич, сидел сейчас в своём кабинете и думал: «Ну почему всё так? Куда делись деньги? Где Стас и Алик? Где эти уроды?»

Он боялся. Но он боялся даже не смерти. Он боялся того, что бывает с людьми перед смертью. Он знал, как это бывает. Он боялся боли и своего страха он тоже боялся.

Открыв ящик большого письменного стола, он достал пистолет и передёрнул затвор. С тупым выражением на лице, он сунул ствол пистолета в рот и нажал на спусковой крючок.

Оружие любит ласку, чистку и смазку. Он и в армии-то не служил никогда. С тех пор, как Алик три года назад принёс ему этот пистолет в подарок, он так ни разу его и не доставал.

Давно не чищенное, лежащее в пыльном ящике стола оружие его подвело.

Сухой щелчок. Осечка. И тишина… Только гулко ударилась голова о дубовый письменный стол. И зачем было патроны тратить? Сердце его не выдержало, и ему хватило такой малости, чтобы свести счёты с жизнью.

На столе патологоанатома лежало обугленное тело. Судя по бумагам – ДТП. Сгоревший после аварии за рулём сотрудник милиции, скорее всего, был пьян.

Ну... Вскрытие покажет.

Врач с трудом разжал обугленную и сжатую в кулак кисть руки трупа. На стол что-то выпало, звякнув.

«Золото» – определил опытный патологоанатом, разглядывая бесформенный оплавленный кусочек жёлтого металла. Вроде бы ни на обручальное кольцо, ни на перстень не похоже.

«Ну и ладно!» – подумал врач и положил золото в карман. Он подмигнул обугленному трупу и улыбнулся: «Мёртвым деньги не нужны!»

Где-то в Цюрихе, в каменных подвалах старого швейцарского банка лежат несколько миллиардов долларов денег, которые уже не имеют хозяина. На них капают проценты, деньги вращаются и растут. Но они никому не достанутся.

Видимо, они никому не нужны. Много в Швейцарии таких банков. Много, наверное, таких вот «мёртвых» денег.

Да...

Мертвым деньги не нужны!