IV

V

Жил-был король, и был он такой мудрый, что понимал язык всех-всех живых существ. Вот послушайте, как он этому научился. Пришла к нему однажды одна старая бабушка, принесла в корзинке змею и сказала, чтобы он отдал эту змею приготовить: а когда он ее съест, то будет понимать разговоры птиц в небесах, всех земных и подводных тварей. Тому королю понравилось, что он будет уметь то, что никто не умеет, бабушке он хорошо заплатил и немедленно поручил слуге, чтобы тот приготовил ему на обед рыбу.

– Но, – говорит, – ни кусочка в рот не бери, иначе поплатишься за это своей головой!

Иржику, слуге, было удивительно, почему это король так строго запретил ему попробовать кушанье.

«Сколько живу, такую рыбу не видел, – сказал он себе. – Выглядит точно как змея! И какой же повар не попробует то, что приготовил?»

Когда рыба была испечена, взял он кусочек на язык и попробовал. И тут же услышал около ушей жужжание:

– Нам тоже немножко, нам тоже немножко!

Иржик огляделся – что такое? И никого на кухне не увидел, кроме нескольких летающих мух. Но тут уже снаружи, с улицы кто-то сипло прокричал:

– Куда? Куда?

А голоса потоньше отвечали:

– На ячмень к мельнику, на ячмень к мельнику.

Иржик выглянул в окно и увидел стаю гусей.

– Ага, – говорит, – так вот что это за рыба!

Теперь-то он знал! Быстро засунул себе в рот еще кусочек, а потом отнес змею королю как ни в чем не бывало.

После обеда король поручил Иржику оседлать коня, чтобы прогуляться, а слуга должен был его сопровождать. Король ехал впереди, а Иржик за ним. Когда скакали по зеленому лугу, конь Иржика подскочил и заржал:

– Иго-го, брат, мне так легко, что хотел бы я скакать через горы!

– Что ж, – говорит другой, – я бы тоже рад был скакать, но на мне старик сидит, если я подскочу, он свалится на землю, как мешок, и сломает себе шею.

– Ну и пусть сломает, что с того? – сказал конь Иржика. – Вместо старого будешь носить на себе молодого.

Иржик от всего сердца засмеялся, услышав эту беседу, но только тихонько, чтобы король не заметил. Однако король тоже хорошо понимал, о чем разговаривают кони, оглянулся и, видя, что Иржик смеется, спрашивает:

– Чему это ты смеешься?

– Ничему, ваша королевская светлость! Просто так, – стал оправдываться Иржик.

Но старый король уже заподозрил его, да и коням тоже не доверял. Он повернулся и поехал домой.

Когда они приехали в замок, велел король Иржику налить в стакан вина:

– Но головой отвечаешь, – говорит, – если недольешь или перельешь!

Взял Иржик кувшин с вином и принялся наливать. Но тут за окном пролетели две птички. Одна гналась за другой, а у той, за которой гнались, было три золотых волоска в клювике.

– Отдай мне их, – говорит та, что гналась за первой, – ведь они мои!

– Не дам! Они мои! Я их подняла.

– Но я их увидела, когда они упали, когда златовласая девица расчесывалась. Дай мне хотя бы два.

– Ни единого!

Тогда вторая птичка рванулась за первой и схватила те золотые волоски. Покуда они так на лету тягались, остался у каждой в клюве один волосок, а третий упал наземь, даже звон раздался. А Иржик, пока на него смотрел, перелил в стакан вина.

– Пропащая твоя жизнь! – выкрикнул король. – Но я могу тебя и помиловать, если найдешь эту златовласую девицу, чтобы я взял ее в жены.

Что было Иржику делать? Если он хотел сохранить свою жизнь, должен был отправиться за девицей, хотя и не знал, где ее искать. Оседлал он коня и поехал куда глаза глядят. Приехал к черному лесу, а перед лесом у дороги горел куст, его пастухи подпалили. Под кустом был муравейник, искры падали на него, и муравьи разбегались в разные стороны, унося белые яички.

– Ох, помоги, Иржик, помоги! – звали они жалобно. – Сгорим мы, и детки наши в яичках.

Иржик тут же соскочил с коня, вырвал куст и потушил огонь.

– Когда тебе будет нужно, вспомни о нас. Мы тебе тоже поможем.

После этого поехал он лесом и приехал к высокой ели. На верхушке той ели было воронье гнездо, а внизу на земле два вороненка пищали и причитали:

– Отец и мать от нас улетели, мы должны сами себе искать пропитание, а мы, несчастные пискуны, еще и летать не умеем! Ох, помоги, Иржик, помоги! Накорми нас, ведь умрем от голода.

Иржик, недолго думая, соскочил с коня и всадил ему меч в бок, чтобы было воронятам что есть.

– Когда тебе будет нужно, – весело прокаркали воронята, – вспомни о нас. Мы тебе тоже поможем.

Дальше уже пришлось Иржику идти пешком. Шел он долго-долго лесом, а когда наконец из лесу вышел, увидел перед собой далекое-широкое море. На берегу моря ссорились два рыбака. Они поймали в сеть большую золотую рыбу, и каждый хотел взять ее себе.

– Моя сеть, моя и рыба!

А другой на это:

– Мало бы было пользы от твоей сети, если бы не моя лодка и не моя помощь. Вот когда в другой раз такую же поймаем, будет твоя.

– Ну нет! Ты подожди другую, а эту отдай мне.

– Я вас рассужу, – говорит Иржик. – Продайте мне эту рыбу, я вам хорошо заплачу, а деньги разделите пополам.

И отдал им за рыбу все деньги, которые король дал на дорогу, ничего себе не оставил. Рыбаки были рады, что так хорошо рыбу продали, а Иржик отпустил рыбу в море. Она весело заплескалась в воде, ушла на глубину, а потом недалеко от берега еще раз вынырнула:

– Когда понадобится, Иржик, вспомни обо мне, я тебе добром отплачу.

И после этого исчезла.

– Куда ты идешь? – спросили рыбаки Иржика.

– Иду за невестой для своего господина, старого короля, за девицей золотоволосой, и не знаю даже, где ее искать.

– Ох, тут мы тебе сможем помочь, – сказали рыбаки, – это Златовласка, королевская дочь из хрустального замка, на том острове. Каждое утро, когда рассветает, она расчесывает свои золотые волосы. Свет от них идет по небу и по морю. Если хочешь, мы сами тебя на тот остров отвезем, потому что ты нас так хорошо рассудил. Но будь осторожен, выбери настоящую Златовласку. Там двенадцать девушек, дочерей короля, но только у одной из них золотые волосы.

Оказавшись на острове, отправился Иржик к хрустальному замку просить короля, чтобы тот отдал свою дочь замуж за его господина – короля.

– Отдам, – сказал король, – но ты должен ее заслужить: должен за три дня выполнить три задания, которые я тебе дам, в день по одному. А пока до завтра можешь отдохнуть.

На следующий день утром говорит король Иржику:

– У моей Златовласки была нитка дорогих жемчугов. Нитка перетерлась, и жемчужины рассыпались в высокой траве на зеленом лугу. Ты должен собрать все до одной жемчужины.

Пошел Иржик на луг, далекий-широкий, опустился в траву, начал искать. Искал, искал с утра до полудня, но ни одну жемчужинку не увидел.

– Ох, были бы здесь мои муравьи, они бы мне сумели помочь!

– Так мы же тут, чтобы помочь тебе, – сказали муравьи. Они появились рядом с Иржиком откуда ни возьмись. – Что тебе нужно?

– Я должен на лугу жемчужины собрать, но ни одну не увидел.

– Ты только подожди немножко, мы их вместо тебя соберем.

И очень быстро принесли ему из травы горку жемчужин, осталось только нанизать их на ниточку. И потом, когда нужно было завязать ниточку на узелок, приковылял еще один муравейчик, хромой: у него ножка сгорела, когда в муравейнике был пожар, и закричал:

– Подожди, Иржик, не завязывай ниточку, я несу еще одну жемчужинку!

Когда Иржик принес королю жемчужины, тот их пересчитал.

– Хорошо сделал свое дело, – говорит, – завтра тебе дам другую работу.

Утром Иржик пришел, и король ему сказал:

– Моя Златовласка купалась в море и потеряла там золотой перстень, найди его и принеси.

Пошел Иржик к морю и ходил грустно по берегу. Море было чистое, но такое глубокое, что он не мог даже дна увидеть, а не то что на дне искать перстень!

– Ох, если бы тут была моя золотая рыба, она бы смогла мне помочь!

Тут в море что-то блеснуло, и из глубины на поверхность воды выплыла золотая рыба:

– Я здесь, чтобы помочь тебе. Что тебе нужно?

– Я должен в море найти золотой перстень, а я даже дна не вижу.

– Я только что повстречала щуку, она несла золотой перстень на плавнике. Подожди немножко, я тебе его принесу.

И очень быстро вернулась из глубины и принесла ему щуку вместе с перстнем.

Король Иржика снова похвалил, что тот хорошо сделал свое дело. А потом утром дал ему третью работу:

– Если хочешь, чтобы я свою Златовласку отдал твоему королю в жены, ты должен принести ей мертвую и живую воду, она ей пригодится.

Иржик не знал, куда и податься за этой водой. Пошел он куда глаза глядят, куда ноги несут, пока не пришел к черному лесу:

– Ох, были бы тут воронята, они бы мне, наверное, помогли!

Тут у него над головой что-то зашумело, и откуда ни возьмись появились два вороненка:

– Мы здесь, чтобы тебе помочь. Что ты хочешь?

– Я должен принести мертвой и живой воды, но не знаю, где ее искать.

– О ней мы хорошо знаем. Подожди немножко, мы принесем ее тебе.

И очень скоро воронята вернулись, каждый нес в клюве полую тыквочку, наполненную водой. В одной тыкве была живая вода, а в другой мертвая. Иржик обрадовался, что счастье ему улыбнулось, и поспешил к замку. На краю леса увидел он паутину от ели до ели, а в середине сидел огромный паук и высасывал муху. Иржик взял тыквочку с мертвой водой, брызнул на паука, и тот замертво свалился наземь, как спелая вишня. Потом брызнул на муху из другой тыквицы живой водой, и муха начала двигаться, высвободилась из паутины и взлетела в воздух.

– Твое счастье, Иржик, что ты меня воскресил, – зажужжала ему в ухо, – ведь без меня ты бы едва ли угадал, которая из двенадцати сестер Златовласка.

Когда король увидел, что Иржик и третье задание исполнил, сказал, что отдаст ему свою златовласую дочку.

– Но только должен будешь сам ее выбрать.

После этого король повел Иржика в большой зал с круглым столом в центре, вокруг него сидели двенадцать прекрасных девушек, друг на друга похожие, и у каждой голова была покрыта белой, как снег, шалью аж до самого пола. И из-за этих шалей не было видно волос девушек.

– Вот мои дочери, – говорит король. – Если угадаешь, которая из них Златовласка, получишь ее и сможешь сразу увезти с собой; если не угадаешь, значит, не судьба тебе, должен будешь уйти без нее.

Иржик затосковал, не зная, что ему делать. И вдруг кто-то зашептал ему в ухо:

– Бзз-бзз! Иди вокруг стола, я тебе скажу, которая из них Златовласка.

Это была та самая муха, которую Иржик воскресил живой водой.

– Это не та – это не та – это тоже не та – а вот это Златовласка!

– Эту дочь мне дай! – выкрикнул Иржик. – Эту я заслужил для своего господина.

– Ты угадал, – сказал король, и девушка сразу встала из-за стола, откинула шаль, и золотые волосы потекли густыми потоками с головы до самой земли, и было от них так светло, как утром, когда солнышко встает, Иржик даже зажмурился.

Потом король, как полагается, дал своей дочери приданое, и Иржик отвез ее как невесту своему господину. У старого короля глаза разгорелись, и запрыгал он от радости, когда увидел Златовласку. Тут же повелел он, чтобы готовились к свадьбе.

– Хотел приказать повесить тебя за непослушание и чтобы тебя вороны склевали, – сказал король Иржику, – но за такую хорошую службу велю только отрубить секирой голову, а после этого прикажу тебя похоронить как подобает.

Когда Иржика казнили, попросила Златовласка старого короля, чтобы он подарил ей мертвого слугу, и король не смог отказать своей златовласой невесте. Она приложила голову Иржика к телу, покропила его мертвой водой, и тело срослось с головой, да так, что от раны и памяти не осталось. Потом покропила она его живой водой, и Иржик встал, как будто снова родился, резвый, как олень, светясь молодостью.

– Ох, как же я крепко спал! – сказал Иржик и потер глаза.

– Верю, ты крепко спал, – сказала Златовласка, – и не будь меня, во веки веков бы не пробудился.

Когда старый король увидел, что Иржик ожил и стал еще красивее и моложе, чем прежде, захотелось и ему омолодиться. Он немедленно велел себя обезглавить, а после этого покропить водой. Его обезглавили и кропили живой водой, кропили, кропили, пока она не кончилась, но голова его никак не хотела прирастать к телу. После этого стали кропить его мертвой водой, и голова моментально приросла, но король все равно оставался мертвым, потому что живой воды для воскресения уже не было… А поскольку королевство без короля не могло существовать и никого такого же разумного и понимающего языки всего живого, как Иржик, в округе не было, то его и сделали королем, а Златовласку – королевой.

Было не было, судите сами: жил однажды король, который любил охотиться за зверями в лесах. Однажды пустился он далеко за оленем и заблудился. Был в лесу он один-одинешенек, пришла ночь, и король был рад, когда нашел на лесной лужайке избушку. В ней остался на ночлег угольщик. Король попросил его вывести на дорогу из леса и обещал хорошо заплатить.

– И рад бы с вами, – сказал угольщик, – но, видите ли, моя жена на сносях, не могу уйти. Да и куда вы пойдете ночью? Ложитесь на чердаке на сено, а утром я вас провожу.

Этой же ночью у угольщика родился сыночек. Король лежал на чердаке и не мог уснуть. В полночь увидел он внизу, в светлице, какой-то свет. Посмотрел в щель и видит: угольщик спит, жена его лежит в обмороке, а рядом с младенчиком стоят три старые бабушки, совсем белые, и у каждой в руке горящая свеча. Первая говорит:

– Я даю этому мальчику великие опасности в его жизни.

Другая говорит:

– А я ему даю возможность из всех опасностей счастливо выйти и долго жить.

А третья говорит:

– А я ему даю в жены доченьку, которая сегодня родилась у того короля, что наверху на сене лежит.

После этого у бабушек свечи погасли, и наступила тишина. Это были парки, вестницы судьбы.

Король застыл, словно ему меч в грудь вонзили. Не спал до утра. Все думал, как бы не свершилось то, о чем он услышал. Когда рассвело, начало дитя плакать. Угольщик встал и видит, что жена его уснула вечным сном.

– Ох, бедный мой сиротинушка, – запричитал угольщик, – что же мне с тобой делать?

– Дай мне этого младенца, – велел король. – Я о нем позабочусь, будет ему хорошо, а тебе дам денег столько, что до смерти не надо будет уголь добывать.

Угольщик обрадовался этому, и король обещал, что пришлет за младенцем. Когда король пришел в замок, ему с огромной радостью доложили, что у него в эту ночь родилась прекрасная доченька. Именно в ту самую ночь, когда король видел трех вестниц. Помрачнел король, позвал своего слугу и сказал:

– Пойдешь туда-то и туда-то, до самого леса, там в избушке найдешь угольщика. Дай ему деньги, а он тебе отдаст малое дитя. Это дитя по дороге утопишь, а если ослушаешься, сам будешь на дне речном.

Слуга все выполнил, положил младенца в корзинку, а когда оказался на мостике через широкую и глубокую реку, бросил корзинку с ребенком в воду.

– Доброй ночи, зять незваный! – сказал король, когда слуга рассказал ему об этом.

Король думал, что младенец утонул, ан нет. Плыл он в корзинке, как в колыбельке, по воде, спал, будто колыбельную ему пели, пока не приплыла корзинка к избушке одного рыбака. Рыбак сидел на берегу, чинил сеть. Вдруг видит: по реке плывет что-то, прыгнул в лодчонку и вытянул из воды корзинку с младенцем. Принес своей жене и говорит:

– Ты всегда хотела иметь сыночка, вот тебе сыночек: принесла нам его вода.

Жена рыбака была рада и вырастила дитя, как свое собственное. Звали его Плавачек, потому что он к ним по воде приплыл.

Течет река, минуют годы, и из мальчика вырос прекрасный юноша, которому во всей округе равных не было. Однажды летом случилось, что в это самое место прискакал на коне король, один-одинешенек. Было душно, захотелось ему пить, и он завернул к рыбаку, чтобы тот дал немного свежей воды напиться. Когда Плавачек подал воду, удивился король, глядя на него.

– Пригожий парень у тебя, рыбак! – говорит. – Это твой сын?

– И да и нет, – отвечает рыбак, – как раз двадцать лет тому, как приплыл в корзинке по реке, а мы его вырастили.

У короля красные точки пошли перед глазами, побелел он, как стена. Король понял, что это тот самый младенец, которого он велел утопить. Однако он быстро опомнился, соскочил с коня и говорит:

– Мне нужен гонец в мой королевский замок, а никого я с собой не взял. Может этот юноша туда пойти?

– Ваша Королевская Милость прикажет, и парень пойдет, – сказал рыбак.

Король сел и написал своей жене письмо:

«Этого юношу, которого тебе посылаю, вели без промедления проткнуть мечом: это мой злейший враг. Когда вернусь, пусть все будет исполнено. Такова моя воля».

Потом он записку сложил, запечатал и приложил свой перстень.

Плавачек быстро пустился с письмом в дорогу. Он должен был ехать огромным лесом, потерял дорогу и заблудился. Ходил из чащи в чащу, пока не начало темнеть. Тут встретил он старую бабушку:

– Куда это ты, Плавачек, куда?

– Иду с письмом в королевский замок и заблудился. Вы не могли бы, матушка, указать мне дорогу?

– Сегодня все равно не дойдешь, темно, – сказала бабушка, – останься у меня на ночь. Не у чужих остановишься, я твоя крестная.

Юноша согласился, и через несколько шагов увидели они перед собой чудесный домик, словно бы из-под земли выросший. Ночью, когда парень уснул, вытащила бабушка у него из кармана письмо и взамен положила другое, в котором было так написано:

«Этого юношу, которого к тебе посылаю, не мешкая, пожени с нашей дочерью: это суженый мне зять. Когда вернусь, чтобы все было исполнено. Такова моя воля».

Как только королева прочитала письмо, она немедленно устроила свадьбу, и обе, королева и молодая королевна, не могли на жениха налюбоваться, так он им понравился. Плавачек был своей королевской невестой тоже доволен. Через несколько дней приехал домой король и, когда увидел, что произошло, страшно рассердился на свою жену, что она это устроила.

– Ведь ты же сам велел, чтобы я выдала за него нашу дочь прежде, чем ты вернешься! – ответила королева и подала ему письмо. Король письмо взял, рассмотрел – печать, бумага – все было его собственное. Он велел позвать зятя и спросил его, что да как, да где ходил.

Плавачек рассказал, что заблудился в лесу и остался переночевать у своей старой крестной.

– А как выглядела?

– Так и так.

Король узнал из его слов, что это была та самая особа, которая двадцать лет назад судьбу его дочери связала с судьбой сына угольщика. Думал-думал, а потом говорит:

– Что случилось, то случилось, ничего не изменишь, но задарма моим зятем быть не позволю. Если хочешь быть мужем моей дочери, должен в приданое принести три золотых волоса Деда Всеведа.

Король думал, что так он избавится от своего немилого зятя.

Попрощался Плавачек со своей женой и пошел незнамо куда, но ведь крестной его была вестница судьбы, наверное, потому и нашел он правильную дорогу. Шел он долго и далеко, через горы и долы, через воды и броды, пока не пришел к черному морю. Увидел он лодку, а на ней перевозчика.

– Бог в помощь, старый перевозчик!

– Дай-то Господи, молодой путник! Куда путь держишь?

– К Деду Всеведу за тремя золотыми волосами.

– Хо-хо, так это я тебя так давно жду! Двадцать лет перевожу тут людей, и никто не приходит меня освободить. Если пообещаешь, что спросишь у Деда Всеведа, когда будет конец моей работы, перевезу тебя.

Плавачек пообещал, и перевозчик его перевез.

Потом пришел он к какому-то большому городу, но было там многолюдно и грустно. Перед городом повстречал он старичка с палкой, который едва тащился.

– Бог в помощь, седой дедушка!

– Дай-то Господи, прекрасный юноша! Куда путь держишь?

– К Деду Всеведу за тремя золотыми волосами.

– Ай-яй, так это тебя я давно поджидаю. Я должен тебя немедленно отвести к нашему королю.

Когда они пришли, король сказал:

– Слышал я, что идешь ты к Деду Всеведу. Была у нас яблоня, приносила молодильные яблоки: если кто съедал одно, сразу становился юным, даже если до этого был стариком у гробовой доски. Но уже двадцать лет яблоня не приносила ни одного плода. Если пообещаешь, что спросишь у деда Всеведа, можно ли нам с яблоней помочь, по-королевски тебя награжу.

Плавачек пообещал, и король его милостиво отпустил.

Потом подошел он к другому большому городу, наполовину уничтоженному пожаром. Недалеко от города сын хоронил умершего отца, и слезы градом текли по его щекам.

– Бог в помощь, печальный могильщик! – сказал Плавачек.

– Дай-то Господи, добрый путник! Куда путь держишь?

– Иду к деду Всеведу за тремя золотыми волосами.

– К Деду Всеведу? Жаль, что ты не пришел раньше. Наш король такого гонца давно поджидает. Я должен тебя к нему отвести.

Когда они пришли, король сказал:

– Слышал я, что идешь ты к Деду Всеведу. Был у нас тут родник, текла из него живая вода. Когда кто-то ее пил, даже если умирал, тут же делался здоровым. А если был уже мертвым, стоило покропить его той водой, как он вставал и шел. Тому уже двадцать лет, как вода перестала течь. Если ты пообещаешь, что спросишь у деда Всеведа, можно ли нам как-то помочь, дам тебе королевскую награду.

Плавачек обещал, и король его милостиво отпустил.

Шел он долго и далеко черным лесом и посреди леса увидел большой зеленый луг с прекрасными цветами, а на лугу золотой замок. Это был замок Деда Всеведа, сверкающий, как пламя. Плавачек вошел в замок, но не нашел там никого, только в одном закутке сидела старая бабушка и пряла.

– Добро пожаловать, Плавачек, – сказала она, – рада снова тебя видеть.

Это была его крестная, у которой он останавливался в лесу на ночлег, когда нес то послание короля.

– Что же тебя сюда привело?

– Король не хочет, чтобы я задарма был его зятем, вот и послал меня за тремя золотыми волосами Деда Всеведа.

Бабушка улыбнулась и говорит:

– Дед Всевед – мой сын, ясное солнце: утром он младенец, в полдень – мужчина, а вечером старый дед. Я тебе три волоса из его бороды достану, не зря же я твоя крестная. Но просто так ты тут остаться не можешь! Мой сын вообще-то добрая душа, но когда приходит вечером домой голодный, легко может стать, что тебя зажарит и съест на ужин. Тут вот пустая кадушка, залезай, я тебя укрою.

Плавачек попросил, чтобы она спросила Деда Всеведа о тех трех вещах, что обещал он узнать по дороге.

– Спрошу, – сказала бабушка, – и внимательно слушай, что скажет.

Вдруг изнутри дунул ветер и в западное окно в светлицу прилетело солнце – старый дедушка с золотой головой.

– Чую, чую человечину, – говорит, – кто тут, мать, у тебя?

– Звезда дневная, кто у меня может быть, чтобы ты об этом не знал? Вот всегда у тебя так: летаешь целый день по Божьему свету, нанюхаешься там человечины, неудивительно, что вечером дома тебе все еще человечиной пахнет.

Старичок на это ничего не ответил и сел ужинать.

После ужина положил он свою золотую голову бабушке на колени и задремал. Когда бабушка увидела, что он уже уснул, выдернула у него из головы один золотой волос и бросила его наземь – он зазвенел, как струна.

– Что такое, мама? – сказал старичок.

– Ничего, сыночек, ничего. Я задремала и увидела удивительный сон.

– А что тебе снилось?

– Снилось мне, что в одном городе был источник с живой водой. Когда кто-то болел, пил из него и выздоравливал, а если умирающего кропили той водой, человек оживал. Но тому уж двадцать лет, как вода перестала течь. Можно ли как-то помочь этому?

– Легко помочь: в том источнике сидит жаба, она и не дает воде течь. Пусть убьют жабу и вычистят колодец, вода снова и потечет.

Когда старичок снова уснул, выдернула у него бабушка еще один золотой волос и бросила его наземь.

– Что опять, мама?

– Ничего, сыночек, ничего, я дремала и приснилось мне опять что-то удивительное. Приснился мне один город, в котором была яблоня, приносящая молодильные яблоки. Когда кто-то старел, съедал одно и снова становился молодым. Но последние двадцать лет яблоня не принесла ни одного плода. Можно ли как-то помочь?

– Помочь-то просто: под яблоней лежит змея и сжирает ее силы. Пусть змею убьют и яблоню пересадят, и снова она будет приносить плоды, как прежде.

После этого старичок опять быстро уснул, а бабушка выдернула у него третий золотой волос.

– Что ты мне, мама, спать не даешь? – спросил старичок раздраженно и хотел встать.

– Лежи, сыночек, лежи, не гневайся, не хотела я тебя будить. Но пришла ко мне дремота, и увидела я снова удивительный сон. Приснился мне перевозчик на черном море. Двадцать лет уже там перевозит, и никто не приходит его освободить. Когда будет конец его работы?

– Это сын глупой матери! Пусть даст другому весло в руки, а сам выскочит на берег, тогда тот другой станет перевозчиком. Но теперь-то уж дай мне покой. Я должен рано вставать и идти сушить слезы, которые каждую ночь проливает королевская дочь о своем муже, сыне угольщика, которого король послал за тремя моими золотыми волосами.

К утру поднялся снаружи ветер, и на коленях своей старой матушки проснулось вместо старичка прекрасное златовласое дитя, Божье солнышко, оно попрощалось с матерью и через восточное окно вылетело наружу. Бабушка открыла кадушку и сказала Плавачеку:

– Вот тебе три золотых волоса, и что Дед Всевед на те три вопроса ответил, уже тоже знаешь. Иди с Богом, больше меня не увидишь, в этом не будет нужды.

Плавачек сердечно поблагодарил бабушку и ушел.

Когда пришел в первый город, спросил его король, какую им несет новость.

– Добрую, – сказал Плавачек. – Велите вычистить колодец, и жабу, что сидит на источнике, убейте. И опять потечет вам вода, как когда-то раньше.

Король велел это немедленно сделать, и когда увидел, что вода бьет полным ключом, даровал Плавачеку двенадцать коней, белых как лебеди, а на них столько золота и серебра и драгоценных каменьев, сколько могли они унести.

Когда пришел Плавачек во второй город, спросил его король, какую им несет новость.

– Добрую, – сказал Плавачек, – выкопайте яблоню, найдите под ее корнями змею, убейте ее. Потом яблоню снова посадите, и будет приносить она вам плоды, как когда-то раньше.

Король немедленно приказал так и сделать, и яблоня за ночь оделась цветами, словно бы розами ее кто-то осыпал. Король очень обрадовался и подарил Плавачеку двенадцать вороных коней, а на них столько богатства, сколько те могли унести.

Плавачек поехал дальше, и когда оказался у черного моря, спросил его перевозчик, узнал ли юноша, когда будет он свободен.

– Узнал, – сказал Плавачек, – но сначала перевези меня, потом тебе скажу.

Перевозчик сначала заупрямился, но когда увидел, что другой помощи ему не будет, перевез Плавачека и его двадцать четыре коня.

– Когда снова будешь кого-то перевозить, – сказал ему после этого Плавачек, – дай ему весло в руку и выскочи на берег, и будет тот вместо тебя перевозчиком.

Король глазам своим не поверил, когда Плавачек принес ему три золотых волоса Деда Всеведа, а дочь его плакала не от жалости, а от радости, что он вернулся.

– А где ты добыл этих прекрасных коней и это великое богатство? – спросил король.

– Я заслужил все это, – сказал Плавачек и поведал, как одному королю помог, чтобы снова у того росли молодильные яблоки, которые старых людей делают молодыми, а другому королю помог, чтобы была у него снова живая вода, которая больных превращает в здоровых, а мертвых в живых.

– Молодильные яблоки! Живая вода! – повторял потихоньку король. – Если бы съел одно, омолодился бы, а если бы и умер, от живой воды снова бы ожил!

Не мешкая, отправился он в путь за молодильными яблоками и за живой водой и оттуда до сих пор не вернулся.

Так стал сын угольщика зятем короля, как вестница судеб рассудила, а король – наверное, все еще работает перевозчиком на черном море.

Жил-был один король, и было у него три сына. Когда эти сыновья подросли, разболелись у короля глаза так, что не мог он глядеть на свет Божий, должен был оставаться в темноте, и никто не знал, чем ему помочь. Однажды ночью приснилось королю, что, если бы достал он живую воду и ею глаза промыл, выздоровел бы. На следующую ночь приснилось ему то же самое, и на третью ночь опять. Позвал он к себе своих трех сыновей и сказал им:

– Милые сыновья, снилось мне три ночи подряд, что выздоровел бы я, если бы умылся живой водой. Кто из вас пойдет за ней?

– Я! Я! Я! – отвечали все.

Король был очень доволен, но сказал:

– Милые дети! Все трое идти не можете! Я старый и больной, кто обо мне будет заботиться, если вы все уйдете? Иди ты, самый старший мой сын, тебе это по праву положено.

Самый старший сын тотчас же приготовился в дорогу. Выбрал доброго коня, набрал из королевской кладовой много золота и серебра, попрощался с отцом и поехал. Ехал три дня подряд, нигде не задерживался, пока не приехал к большому городу; он сильно устал, да и город ему понравился, захотелось ему тут пару дней отдохнуть. Пришел в пивную, видит: три прекрасные девицы играют в кости. Королевич к ним подошел, смотрел-смотрел – и очень ему эта игра понравилась. Тут одна девица ему говорит:

– Не хочешь с нами сыграть?

Королевич не отказался и начал играть. Играл три дня и три ночи, все свое серебро и золото проиграл. Потом поставил на своего коня и снова проиграл. И когда уж не имел ничего, на что мог бы поставить, сказала та девица:

– Будем играть друг на друга. Если ты выиграешь, будем твои со всем, что нам принадлежит, а если выиграем мы, ты будешь наш.

Королевич согласился, взял кости, перемешал, бросил на стол и – проиграл себя самого.

Король дома ждал, ждал, но сына дождаться не мог, а с глазами его было все хуже и хуже. Тут пришел к нему средний сын и сказал:

– Отец, позволь мне поехать за живой водой, может быть, и о брате что-то узнаю.

– Поезжай, сын мой, – сказал король. – Помогай тебе Господь!

Королевич оседлал доброго коня, набрал из кладовой королевского золота и серебра и поехал. Ехал он той же самой дорогой и на третий день приехал в тот же самый большой город, и был он уже усталый, и город ему понравился, и захотел он тут отдохнуть. Пришел он в пивную, увидел трех прекрасных девиц, играющих в кости. Королевич встал возле них и смотрел, пока ему та самая красна девица тоже не предложила сделать ставку. Королевич начал играть и проиграл все свое золото и серебро, потом коня, а напоследок и самого себя.

Король опять долго-долго ждал, и поскольку ни один, ни второй его сын не возвращались, а болезнь его день ото дня усиливалась, сказал ему младший сын:

– Отец, позволь мне поехать за живой водой для тебя; может, где-то там и братьев своих встречу и приведу их с собой.

Король отказывался, не хотел его отпускать:

– Кто знает, что там с моими сыновьями приключилось, – говорит, – и если и ты от меня уйдешь и где-то сгинешь, кто меня потом утешит в моей скорби?

Но сын просил неустанно, и король в конце концов дал согласие.

Королевич, не мешкая, оседлал своего доброго коня Сивака и взял из отцовской кладовой ровно столько, сколько ему казалось необходимым, попрощался с отцом и пустился в дорогу. Когда он приехал в город, где оставались его братья, ему там тоже понравилось, но он в городе все же не задержался. Вспомнил он об отце, что ждет его дома и считает дни до его возвращения, и поехал дальше.

Потом через несколько дней увидел перед собой другой город, и когда приблизился к нему на расстояние трех стрел из лука, оказался у моста через глубокий ров. Но перед мостом начал вдруг под ним конь Сивак брыкаться и никакими силами не хотел переходить по мосту. Королевич соскочил с него – видит во рву человеческий труп, наполовину истлевший и разодранный птицами и зверями. Королевич спросил людей, шедших из города, почему тело не похоронили.

– Это был должник, – сказал один, – умер и не заплатил, а каждого такого мы выбрасываем для устрашения в ров, чтобы его сожрали вороны и волки.

– А если за него кто-то заплатит долги? – спросил королевич.

– Тогда мы его похороним как подобает, – ответил тот человек.

Королевич приехал в город, заплатил за покойника долги и велел его похоронить.

Выехал он из города и оказался в большом лесу, подошел к нему большой серый волк и стал ласкаться, как пес. Королевич вынул меч и хотел волка убить.

– Оставь меч в ножнах и возьми меня с собой, – сказал волк, – я тебе пригожусь. Я знаю, куда ты идешь, и хочу помочь добрым советом и делом.

Королевич всадил меч в ножны и взял волка с собой. Пришли они на большой прекрасный луг с шелковой травой. Тут говорит волк:

– Пусти своего коня Сивака на этот луг, пусть пасется, пока мы не возвратимся, а сам садись на меня, я тебя понесу.

Сел королевич на волка, и волк, вертя мохнатым хвостом, вознесся с королевичем в воздух, выше леса, ниже облаков. Стрелой летели они через горы и долы, через воды и броды, пока не прилетели на одну гору. И была та гора хрустальная, а на ней замок из чистого серебра. Тут говорит волк:

– У тебя час времени, иди в замок, во дворе найдешь два колодца с золотыми ведрами. В левом колодце – мертвая вода, а в правом – вода живая. Набери воды из правого колодца и нигде не мешкай. Смотри, вернись раньше, чем минует час, иначе будет тебе плохо.

Пошел королевич в замок, увидел во дворе колодец с живой водой, набрал в бутылку, спрятал и хотел уже уйти. Но поразмыслил и говорит себе:

– Что же это, оказался я в серебряном замке и не увижу, что в нем?

Повернулся он и пошел в замок. У двери первой комнаты увидел он на страже грозного дракона с двенадцатью головами, спящего. В другой комнате увидел он двенадцать прекрасных девушек, они лежали рядом друг с другом на серебряных постельках и все спали. Пришел он в третью комнату – видит девушку одну-одинешеньку. Была она так прекрасна, что невозможно ни слово вымолвить, ни мысли помыслить, а где уж в сказке сказать? Спала она на золотом ложе, с золотой короной на голове, а серебряный пояс лежал на столике возле нее. Королевич замер в восхищении и стоял бы так еще долго, если бы волк за окном не подавал знаки, чтобы он поспешил оттуда. Королевич быстро снял свой серебряный пояс и положил на столик, а пояс той девушки взял с собой. И едва он сел на волка и вознесся в небеса, разразилась в замке страшная буря, и двенадцатиголовый дракон погнался за ними и быстро их догнал. Но королевич вытащил меч и одним ударом отрубил дракону крыло. Дракон упал с облаков вниз, в море, и вода взбурлила вверх, до облаков.

Когда они оказались в лесу в том месте, где королевич встретил волка, волк ему сказал:

– Будь здоров! Должен тебя оставить. Спасибо тебе за службу, которую ты мне сослужил, и знай, что я – дух того покойника, за которого ты заплатил долги и велел похоронить. Поэтому я должен был тебе отплатить. И все же, прежде чем уйти, дам тебе еще добрый совет: не покупай по дороге мясо у виселицы, иначе случится с тобой зло.

После этого волк исчез без следа.

Королевич поехал обратно, пока не приехал к тому городу, где остались его братья. И видит: идет от ворот большая толпа народу. Королевич остановил своего коня Сивака и спросил одного из шедших, что случилось.

– Ведут двоих на виселицу, – сказал тот человек. – Проиграли сами себя в кости и хотели убежать.

Когда этих двоих подвели ближе, увидел королевич, что это его братья. Они его тоже сразу узнали, упали на колени и просили ради всего, что ему на свете мило, чтобы он их выкупил. Королевич быстро заплатил, сколько было необходимо, и взял их с собой.

По дороге братья его спрашивают:

– Ну что, брат, несешь отцу живую воду?

– Несу, – ответил королевич и показал им бутылку.

– Слава Господу Богу, что ты так хорошо все устроил, – сказали братья, но мед у них был только на языке, а в сердце был яд. Завидовали они его счастью и боялись, чтобы брат не рассказал отцу, как плохо они повели себя. Поэтому договорились братья в сторонке между собой отнять живую воду, а дома перед отцом брата оклеветать. Уговорили они его остановиться на ночлег в одном городе.

– Едешь днем и ночью, – сказали, – нигде не отдыхаешь, можешь причинить вред своему здоровью, отец расстроится.

Ночью, когда брат спал, взяли у него бутылку с живой водой, а вместо нее подложили другую, похожую, но была в ней вода отравленная.

Когда они приехали домой, третий королевич пошел скорее к отцу и с радостью подал ему свою бутылку.

– Вот, милый отец, – говорит, – то, что ты просил, и теперь ты будешь здоров.

– Не верь ему, отец, – вмешались два старших сына, – это мошенник и предатель, он хочет тебя отравить. По дороге мы его выкупили от виселицы, когда мы возвращались с живой водой. Если нам не веришь, попробуй его воду на собаке и увидишь.

Король велел, чтобы ту воду дали собаке, и собака умерла на месте. Вынули братья бутылку, которую взяли у третьего брата, брызнули из нее водой на мертвую собаку, и собака тут же оказалась живой и здоровой. Разгневался король на своего младшего сына, не хотел ни слова от него слышать и видеть его не хотел, а приказал, чтобы замуровали его в башне.

Когда сидел королевич, заключенный в башне, и размышлял о том, что с ним приключилось, вспомнил он слова волка, который ему советовал не покупать по дороге мясо у виселицы.

– Если бы я тебя послушал, – вздохнул юноша, – не погибал бы позорно с голоду, как преступник.

– Не погибнешь, – отозвался голос сверху из маленького башенного окошка. – Злость многое может, но правда победит. Думай о добре и станешь сильнее.

Это был волк, он принес королевичу еду.

– Я буду навещать тебя каждую ночь, – сказал он, – пока не придет час твоего освобождения.

А пока заглянем в серебряный замок, что происходит там? Когда королевич уехал из замка и по дороге сразил двенадцатиголового дракона, пробудилась королевна на золотом ложе, и все ее двенадцать девушек пробудились тоже. Вся голая хрустальная гора и окрестности зазеленели от радости, а где раньше была пустошь, встал большой прекрасный город. В нем было полно людей, и все плясали и кричали от радости, что освобождены от своего заклятия и дракона.

Вскоре родился у королевны прекрасный сыночек. Рос он не по дням, а по часам. Когда ему исполнилось семь лет, нашел он среди драгоценностей своей матери в золотом шкафу тот самый серебряный пояс, что оставил королевич. Взял он пояс, пошел к матери и спросил:

– Мамочка, что это?

– Это пояс твоего отца, – ответила королевна.

– А где мой отец, как бы мне его найти?

– Подожди, придет, я за ним пошлю.

Та королевна была великая и сильная властительница, все короли и князья боялись ее. Она хорошо знала, кто побывал в серебряном замке, – увидела это по меткам на поясе. Она написала послание королю, отцу трех сыновей, а написано было так:

«Пошли мне сюда без промедления того сына, который тебе из моего серебряного замка принес живую воду».

Когда король прочитал послание, позвал он двоих сыновей и объявил им повеление королевны. Сыновья смутились, но чтобы не выдать себя, предложили, что поедут к королевне вдвоем. Они думали, что обманут ее так же, как обманули своего отца.

– Вместе не можете ехать, – сказал король, – я стар, почти на пороге смерти стою, один из вас нужен мне дома. Поезжай ты, старший сын, это тебе по праву положено.

Поехал старший сын – долго ли, далеко ли – забыл тот, кто рассказывал, – и приехал благополучно к серебряному замку. К замку вели ворота и два моста: один железный, а другой золотой. Сыночек королевны глядел в окно, а как увидал королевича, позвал мать:

– Мамочка, мамочка! Уже едет мой отец!

– Где едет, сын мой? – спросила его королевна.

– По железному мосту едет.

– Это не твой отец, – сказала королевна, – твой отец не жалел своей жизни ради живой воды, так и золота на мосту не пожалел бы!

Когда королевич предстал перед королевной, спросила она его:

– Что ты видел в моем замке, когда сюда приходил за живой водой?

Королевич не знал, что на это ответить.

– Предатель ты и мошенник, – сказала королевна, – замуровать его в башне!

После этого написала она другое послание королю:

«Пошли мне другого сына, того, который из моего серебряного замка принес живую воду. Сын, присланный тобою, предатель и мошенник».

Король, прочитав второе послание, очень испугался, быстро позвал второго сына и спросил, действительно ли он добыл живую воду.

– Добыл, отец, – сказал королевич, – и без промедления поеду к королевне.

Он был изворотливый и думал, что обманет королевну.

Когда он подъезжал к серебряному замку, посмотрел сыночек королевны в окно и позвал мать:

– Мамочка, мамочка, мой отец уже едет!

– Где едет?

– По железному мосту.

– Это не твой отец. Твой отец не жалел своей жизни ради живой воды, так и золота на мосту не пожалел бы!

Когда королевич предстал перед ней, спросила она его опять, что видел он в замке, когда приходил за живой водой. Королевич отвечал, что видел много господ и много слуг.

– Лжешь, – сказала королевна, – предатель ты и мошенник! Замуровать его в башне!

Потом написала она третье послание королю:

«Если дороги тебе твое королевство и твоя голова, пошли мне без промедления своего сына, но того, который действительно в моем серебряном замке был и принес тебе из него живую воду. Оба сына, которых ты мне послал, оказались предателями и мошенниками и получили свое».

Бедный король стоял как громом пораженный. Он видел, что был постыдно обманут двумя сыновьями, и смертельно печалило его, что младшего сына осудил он так поспешно, даже не выслушав. Что ему было делать сейчас? Королевна грозит, а сын-то казнен. И решил он, что пошлет ей его кости. Немедленно приказал, чтобы башню проломили и собрали кости его сына. Когда каменщики разобрали стену, тут же заточенный королевич выскочил наружу и побежал к отцу, обнял его и рассказал, что на самом деле произошло и как он был спасен от смерти. Старый король с глазами, полными слез, едва не упал перед сыном на колени, просил прощения и тут же рассказал, что приключилось с его злыми братьями и что требует королевна. Королевич подскочил от радости, когда это услышал, быстро оседлал своего коня Сивака, попрощался с отцом и поехал.

Сынок королевны опять стоял у окна и, увидев подъезжающего королевича, крикнул:

– Мамочка, мамочка, мой отец едет!

– Где едет, сын мой?

– Едет по золотому мосту, аж куски золота от моста отлетают.

– Это твой отец, – сказала королевна. – Разве я не говорила, что не будет он жалеть золота на мосту, если не жалел ради живой воды своей жизни?

Когда же королевич предстал перед ней, спросила она его:

– Что видел ты в моем замке, когда приходил за живой водой?

Королевич все подробно рассказал, а потом достал в доказательство ее собственный серебряный пояс, что взял со столика, а на его место положил свой.

Сколько же было потом радости и плясок! Сколько вопросов и рассказов! Немедля послали за старым королем, и, когда он приехал, плакал от радости, как дитя. Приказала королевна устроить великие празднования, которые длились четырнадцать дней. Она выпустила всех заключенных в королевстве на свободу, а молодой король заплатил долги за всех должников.

Жалко-прежалко, что было это так давно. Если бы это было в наши дни, у многих должников и тех, кому они должны, камень упал бы с души!

В стародавние времена к Литошскому роднику ходили купаться три лесные нимфы. Шел однажды Голечек в сумраке мимо родника домой, встретил их, и одна ему так понравилась, что стал он как одурманенный, даже когда нимфы исчезли.

С той минуты Голечек нигде не находил себе места. Задумал он во что бы то ни стало эту лесную нимфу поймать и привести ее домой как жену. Каждый день ходил он к роднику и ждал, спрятавшись поблизости в зарослях, и наконец, на третий день, милые нимфы пришли опять.

Едва приблизились они к Голечку на шаг, выскочил он из зарослей, схватил свою возлюбленную и побежал с ней домой. Он не оглядывался и не видел, что другие нимфы превратились вдруг в белых голубиц и звали свою подружку, летая в вышине:

Линда обходилась с Голечком хорошо, но взамен попросила, чтобы он никогда ее не упрекал, что была она лесной нимфой. Голечек всеми святыми божился, что все исполнит.

Однажды был Голечек в поле. Линда вышла к роднику, посмотрела на небо, набрала в жбан воды, а когда вернулась домой, велела челяди, чтобы быстро все полили, и, хотя все было еще зеленое и едва ползерна в колосе, чтобы быстро все сжали и свезли домой. Линда сама при сем присутствовала, и в короткое время урожай, хоть и несозревший, был дома.

Уже по дороге домой Голечек услышал, что случилось, «добрые» люди ему наговорили полную голову.

Совсем разгневанный вошел он домой и, когда увидел Линду посреди зеленых злаков, держащую в руке глиняную миску и кропящую водой зерно, не смог сдержаться и набросился на нее:

– Дичь ты дикая! Что же ты наделала?

У Линды миска выпала из руки, посмотрела она грустно на Голечка, заломила молча руки, переступила порог и исчезла.

Через три дня после того случился страшный град и побил весь урожай так, что и узнать было нельзя, что было засеяно.

Только тогда понял Голечек, что Линда не была обычным существом, как другие люди, что она предвидела град и хотя бы что-то хотела спасти.

Каково же было удивление Голечка, когда пришел он под навес, где было уложено зерно. Там он нашел от самой земли аж по гребень крыши огромные, тяжелые и, как золото, желтые колосья, и выглядело зерно так, будто прекрасно дозрело на поле. Теперь-то он причитал и сокрушался, что выгнал Линду из дому. Ходил по лесам, ходил к роднику, звал Линду, но напрасно.

Ждал Голечек целыми днями и целыми ночами у родника и домой уж больше не возвратился.

Встретились однажды Счастье с Разумом на мосточке.

– Уступи мне дорогу, – сказало Счастье.

Разум был тогда еще неопытный, не знал, кто кому должен уступать, и сказал:

– Почему это я должен тебе уступать? Ты ничем не лучше меня.

– Лучше тот, – отвечало Счастье, – кто больше может. Видишь там деревенского сынка, что пашет на поле? Войди в него, и если с тобой он обойдется лучше, чем со мной, буду тебе каждый раз вежливо уступать дорогу, где бы мы ни повстречались.

Разум на это согласился и тут же вошел пахарю в голову. Как только пахарь почувствовал, что у него в голове разум, начал он рассуждать:

– Что ж я должен до смерти за плугом ходить? Ведь я могу и в другом месте сыскать свое счастье!

Оставил он пахоту, положил плуг и поехал домой.

– Папаша, – говорит, – не нравится мне эта деревенская жизнь, буду лучше учиться на садовника.

Отец сказал:

– Что у тебя, Ванек, разум помутился?

Но потом поразмыслил и говорит:

– Ну, если хочешь, благослови тебя Бог. А домишко этот после меня получит твой брат.

Ванек лишился домика, но пренебрег этим и пошел к королевскому садовнику на обучение. Немного ему садовник показывал, но Ванек многое понимал. Скоро не слушал уже и садовника, что должен делать, а делал все по-своему. Сначала садовнику это не понравилось, но потом увидел, что все хорошо получается, и остался доволен.

– Вижу, разума у тебя больше, чем у меня, – сказал он и оставил Ванека садовничать, как тот сам хотел. За короткое время обустроил Ванек сад так, что король был очень доволен и часто прогуливался по саду с королевой и своей единственной дочкой. Королевская дочь была очень красивой девицей, но с двенадцати лет перестала говорить, и никто слова от нее не слышал. Король очень из-за этого огорчался и велел объявить по всему королевству: кто поможет его дочери опять заговорить, тот будет ее мужем.

И объявилось много молодых королей, князей и других благородных господ, но как они приходили, так и уходили ни с чем. Ни единому не повезло, чтобы она заговорила.

«А почему бы мне тоже не попытать своего счастья? – подумал Ванек. – Кто знает, не получится ли у меня заставить ее ответить на мой вопрос?»

И он быстро оказался у короля, а король со своими советниками привели его в покой, где находилась королевская дочь.

У этой дочери был красивый песик, которого она очень любила, потому что пес был очень умный. Все понимал, что королевне было надо. Когда Ванек с королем и советниками вошли в ее покой, парень сделал вид, что королевскую дочь и не видит вовсе. Он обратился к ее песику и говорит:

– Слышал я, песик, что ты очень умен, и пришел к тебе за советом. Было нас трое друзей: один резчик, другой портной и я. Однажды шли мы по лесу и должны были в нем заночевать. Развели костер, чтобы от волков защититься, и договорились стеречь друг друга по очереди. Сначала стерег резчик, и, чтобы скоротать время, взял он чурбанчик и вырезал прекрасную куклу. Когда она была готова, разбудил резчик портного, чтобы тот теперь стерег их сон. Портной, увидев деревянную куклу, спросил, что это.

– Как видишь, – сказал резчик, – было у меня много времени, и вырезал я из чурбанчика куклу. Если у тебя тоже будет много времени, можешь ее одеть.

Портной быстро достал ножницы, иголку, нитку, выкроил платье и принялся его шить. Когда платье было готово, нарядил он куклу. Потом разбудил меня, чтобы я шел стеречь. Я тоже спросил, что это у него.

– Как видишь, – сказал портной, – у резчика было много времени, и вырезал он из чурбанчика куклу, а я ее нарядил. Если у тебя тоже будет достаточно времени, можешь научить ее говорить.

И я действительно научил ее к утру говорить. Но утром, когда мои товарищи пробудились, каждый хотел ту куклу взять себе. Резчик говорит:

– Я ее сделал.

Портной:

– Я ее нарядил.

И я тоже защищал свое право. Скажи мне, песик, кому из нас принадлежит эта кукла?

Песик молчал, но вместо него ответила королевская дочь:

– Кому иному она может принадлежать, как не тебе? Какое дело до безжизненной резчиковой куклы? Какое дело до нарядов портного без речи? Ты ей дал самый лучший дар: жизнь и речь, а потому по праву она принадлежит тебе.

– Ты сама так решила, – сказал Ванек. – И тебе я дал речь и новую жизнь, а потому ты принадлежишь мне по праву.

Тогда сказал королевский советник:

– Его Королевская Милость даст тебе щедрую награду за то, что тебе удалось развязать язык его дочери, но жениться на ней ты не можешь, ты простолюдин.

И король сказал:

– Ты простолюдин. Дам тебе вместо моей дочери щедрую награду.

Но Ванек не хотел ни о какой другой награде слышать и сказал:

– Король без всяких условий пообещал: кто сделает так, чтобы его дочь снова заговорила, тот будет ее мужем. Королевское слово – закон, и если король хочет, чтобы другие уважали его слово, должен сам прежде всего слово свое держать. И потому король должен отдать мне в жены свою дочь.

– Слуги, свяжите его! – закричал советник. – Кто указывает королю, что он должен делать, оскорбляет Его Королевскую Милость и заслуживает смерть. Ваша Королевская Милость, извольте приказать, пусть этому преступнику отсекут мечом голову.

И король сказал:

– Пусть отсекут ему мечом голову!

И Ванека быстро связали и повели на казнь.

Когда привели его на место казни, там его уже ожидало Счастье. Оно обратилось тихо к Разуму:

– Гляди, как этот человек с тобой обошелся. Аж головы сейчас лишится! Уступи-ка, дай-ка я на твое место войду!

Как только Счастье вступило в Ванека, переломился у палача меч, прямо у самой рукоятки, как будто его кто-то перерезал. И пока ему несли другой, приехал из города на коне трубач, как на крыльях прилетел, весело трубил и размахивал белой хоругвью, а за трубачом приехала за Ванеком королевская карета. А было так. Королевская дочь сказала отцу, что Ванек говорил правду и что королевское слово нельзя не держать, а если Ванек простого роду, так его король легко может сделать князем. И король сказал:

– Ты права, пусть будет князем!

Быстро послали за Ванеком королевскую карету, а вместо него был казнен советник, который короля восстанавливал против Ванека.

И когда потом Ванек и королевская дочь ехали с венчания, шел той же дорогой Разум и, понимая, что может повстречаться со Счастьем, склонял голову и убегал стороной, как будто за ним гнались. И с тех пор Разум, если встречается где-то со Счастьем, издалека ему дорогу уступает.

В те давние времена, когда еще Господь Иисус Христос и святой Петр вместе ходили по свету, однажды вечером пришли они к кузнецу и попросились на ночлег. Кузнец их радушно поприветствовал, положил молот под наковальню, провел их в горницу и устроил хороший ужин. А после ужина сказал гостям:

– Вижу, что вы очень устали с дороги и хотели бы отдохнуть, к тому же сегодня стояла такая духота – ложитесь на мою постель, выспитесь хорошенько, а я лягу в сарае на солому.

Он пожелал им доброй ночи и ушел. А когда настало утро, устроил им завтрак, а потом еще проводил их немного. Когда уже с ними прощался, сказал:

– Дал я что у меня было, надеюсь, вы довольны.

Святой Петр потянул Господа Иисуса за рукав и произнес:

– Господь! Неужели ты никакой награды не дашь ему, ведь он такой хороший человек и так нас хорошо принял?

Ответил ему Иисус:

– Награда на этом свете – пустая награда, я ему готовлю другую, на небесах.

Потом обратился к кузнецу и промолвил:

– Проси что хочешь, три твои просьбы будут исполнены.

Кузнец обрадовался и сказал:

– Ну, если так, тогда, Господь, сделай, чтобы я еще сто лет был жив и здоров, как сейчас.

И сказал на это Иисус:

– Будь по-твоему, как просишь. А что хочешь еще?

Кузнец засмеялся и сказал:

– О чем мне просить? Все у меня и так хорошо, на то, что мне нужно, я своим ремеслом всегда заработаю. Сделай, чтобы у меня всегда работы было достаточно, как сейчас.

И ответил ему Господь Иисус:

– И это исполнится. А какое твое третье желание?

Этого милый кузнец уже и не знал, но поразмыслил и через минуту сказал:

– Ну, если ты, Господь, такой добрый, тогда сделай, чтобы каждый, кто сядет на стул, на котором ты у меня за столом сидел, приморозился к нему и не мог с места сдвинуться, пока я его не отпущу.

Святой Петр на это засмеялся, но Господь Иисус промолвил:

– Да будет так, как ты сказал!

На том они и разошлись. Господь Иисус и святой Петр пошли дальше своей дорогой, а кузнец побежал радостно домой. И произошло так, как обещал Господь Иисус. Все знакомые кузнеца уже померли, а он был все еще здоров и свеж, как огурчик, работы имел вдоволь и пел от радости с утра до вечера.

Но все до времени. В конце концов те сто лет тоже прошли, и смерть постучалась в его двери.

– Кто там? – отозвался кузнец.

– Это я, Смерть, за тобой иду.

– И добро пожаловать! Вот это гости! – сказал кузнец и лукаво улыбнулся: – Проходи-проходи, гостья дорогая! Подожди только, я молоты и клещи уложу по порядку и тут же буду готов. А пока что присядь ненадолго на этот стул. Ты и так уже столько ходишь по свету!

Смерть не заставила себя долго уговаривать и, ничего не опасаясь, села. Тут уж кузнец рассмеялся в голос и сказал:

– Теперь сиди тут и не двигайся, пока я не захочу!

Смерть начала дергаться, громыхать костями и стучать челюстями, но ничего не помогало, не могла она сдвинуться с места и должна была сидеть как прикованная. Кузнец смеялся, аж живот свело, закрыл двери и ушел по своим делам, он был рад, что больше не должен смерти бояться: она сидела у него дома пойманная.

Но радость его не долго длилась, он быстро увидел, что ошибся.

Был у кузнеца дома хорошо откормленный поросенок, и хотел он его на радостях забить и сделать копченую ветчину, потому что очень любил поесть хорошо копченой ветчинки. Взял кузнец топор и так ударил поросенка по голове, аж сам свалился. Но пока нагибался за ножом, чтобы его прирезать, а кровь спустить в горшок, чтобы сделать свиную колбасу, поросенок вдруг поднялся и скок! скок! скок! – убежал прочь, и, прежде чем кузнец опомнился от испуга, его уже и след простыл!

– Подожди, стервец, все равно никуда от меня не денешься! – сказал кузнец, а пока пошел в хлев и вытянул оттуда гусыню. Он ее уже две недели откармливал для престольного праздника.

– Хоть тобой сегодня полакомлюсь, – сказал он сам себе, – раз уж свиная колбаса удрала.

Взял нож, хотел гусыню зарезать. Но вот диво! С гусыни ни капли крови не упало, а когда он из гусиной шеи вытянул нож, и следа от раны не осталось! Пока кузнец этому удивлялся, гусыня у него из рук выскользнула и – «га-га-га!» – полетела за поросенком.

Это уж было для кузнеца слишком! Так хорошо все управил, а теперь и вкусненьким не закусить? Плюнул он на поросенка и гусыню, пошел в голубятню и принес двух голубей. И чтобы они опять ему ничего такого не устроили, топором отсек им головы на колоде – обоим одним ударом.

– Ну, хотя бы с вами получилось, – пробормотал он и бросил их наземь.

Но смотрите-ка! Едва голуби упали на землю, их головы опять оказались на шеях и – фрррр! – были голуби далеко. Вдруг кузнеца озарило, схватился он руками за голову и сказал:

– И правда, правда! Об этом я не подумал. Они же потому не могут умереть, что я Смерть поймал!

И задумался он, и не очень ему нравилось, что теперь он должен навсегда проститься с прекрасной ветчиной и свиной колбасой, с вкусными запеченными гусями и жареными голубями. Но что же делать? Смерть выпустить? Ну уж нет! Та прежде всего свернула бы ему шею. И придумал он, что вместо мяса станет теперь есть горох и каши, а вместо жаркого – печь пироги – ведь если ничего другого нет, так и они вполне вкусные!

Какое-то время все так и получалось, пока были старые запасы. Но пришла весна, и тут уж настала настоящая нищета! Все живые существа, что до этого жили, так и оставались живыми, ни один не пропал. И к тому же выросло множество молодых, так что все повсюду кишмя кишело.

Птицы, мыши, кузнечики, жуки, клещи и прочая живность сожрала и испортила все зерно на полях, луга выглядели, будто их выпалили, деревья в садах стояли, как мётлы, листья и цветы сожрали мотыли и гусеницы – и было невозможно никого из них убить! В озерах и реках было такое множество рыбок, жаб, водяных пауков и других насекомых, что вода от них засмердела и не было возможности напиться. В воздухе была туча комаров, мух и мошкары, а на земле такое количество противных насекомых, что они могли бы уморить человека, если бы тот мог умереть. И ходили люди полумертвые, как тени, не имея возможности ни жить, ни умереть.

Увидел кузнец, какое несчастье своей безрассудной просьбой сотворил, и сказал:

– А ведь Господь Бог хорошо устроил, что есть смерть на свете!

Пошел и сам ей поддался, отпустил ее, а она его тут же и загубила. И так потом постепенно все пошло по старому порядку.

В одной деревне жила-была бедная вдова, и была у нее единственная дочь. Избушка у них была старой, с дощатой дырявой крышей, и всего-то у них было – несколько курочек на чердаке. Старушка ходила зимой в лес по дрова, летом по ягоды, осенью на поле собирала, что осталось, а дочь носила в город яйца, что несли им курочки, на продажу. Тем они и кормились.

Однажды летом старушка слегка занемогла, и дочке пришлось в одиночку идти в лес по ягоды, чтобы им было что есть. А из ягод они варили кашу. Взяла она горшок и кусок черного хлеба и пошла. Когда уже собрала полный горшок ягод, вышла в лесу к роднику. Села у родника, вынула из фартука хлеб и начала обедать. Был как раз полдень.

Вдруг откуда ни возьмись появилась какая-то старая женщина, выглядела она как нищенка, а в руке держала горшочек.

– Ах, девица моя золотая, – говорит нищенка, – поесть бы мне! Со вчерашнего дня не было у меня во рту и кусочка хлеба. Не дала бы ты мне кусок хлеба?

– Почему нет, – сказала та девушка, – если хотите, берите хоть весь, я все равно домой иду. Он не слишком черствый для вас?

И отдала ей весь свой обед.

– Награди тебя Господь, девица моя золотая, награди тебя Господь! Но раз уж ты, девица, такая добрая, должна и я тебе тоже что-то дать. Смотри, я дам тебе этот горшочек. Когда его дома поставишь на стол и скажешь: «Горшочек, вари!», наварит он тебе столько каши, сколько будет угодно. А когда поймешь, что каши уже достаточно, скажи: «Горшочек, хватит!», и он тут же перестанет варить. Только не забудь, что ты должна сказать эти волшебные слова.

Она подала девушке горшочек и вдруг исчезла, та и не поняла куда.

Когда пришла домой, рассказала матери, что с ней в лесу приключилось, быстро поставила горшочек на стол и велела:

– Горшочек, вари!

Она хотела проверить, не обманула ли ее та нищенка. Но в горшочке быстро начала вариться каша, ее становилось больше и больше, и едва успела она до десяти сосчитать, как горшочек был уже полный.

– Горшочек, хватит! – И горшочек тут же перестал варить.

Вскоре они обе сидели и с удовольствием ели, каша была – пальчики оближешь. Когда наелись, взяла молодая в корзинку несколько яиц и пошла в город, продавать. Но пришлось ей там долго на базаре сидеть, давали ей за них мало, только к самому вечеру продала.

Старуха дома не могла ее дождаться, ей снова захотелось есть, снова захотелось той каши. Взяла она тогда горшочек, поставила его на стол и сказала:

– Горшочек, вари!

Тут в горшочке начала быстро вариться каша, не успела старуха обернуться, как был он уже полный.

– Надо еще за миской и за ложкой сходить, – сказала старуха и пошла в кладовку.

Но когда вернулась, остановилась в страхе: каша валилась полным горлом из горшочка на стол, со стола на лавку, с лавки на землю. Старуха забыла, что должна сказать, чтобы горшочек перестал варить. Она подскочила и прикрыла горшочек миской, думала, что этим кашу остановит. Но миска упала на землю и разбилась, а каша неустанно вытекала из горшочка вниз, как паводок. Ее уже было в комнате столько, что старуха убежала от нее в сени, а там заламывала руки и все время причитала:

– Ах, эта несчастная девчонка, что же это такое она принесла! Я сразу подумала, что ничего хорошего из этого не выйдет!

Через минуту каша потекла уже из комнаты через порог в сени; чем дальше, тем больше ее прибывало. Старуха не знала, куда деваться, и в страхе полезла на чердак, все время причитая, что это несчастная девчонка принесла. Но каши становилось все больше и больше, и скоро вытекала она как туча через двери и окна на улицу, и кто знает, чем бы все это кончилось, если бы в это время как раз не вернулась девушка и не крикнула:

– Горшочек, хватит!

Но на дороге была уже такая гора каши, что крестьяне, возвращавшиеся домой с поля, уже не могли проехать, и пришлось им дорогу через кашу проесть.

Жил-был старый король, и был у него единственный сын. Однажды позвал он к себе этого сына и говорит ему:

– Дорогой мой сын! Ты хорошо знаешь, что зрелый плод падает, чтобы дать место другому. Голова моя тоже созрела, видно, скоро на нее солнце светить не будет, но, прежде чем ты меня похоронишь, хотел бы я увидеть свою будущую дочку, твою жену. Женись, сын мой!

А королевич сказал:

– Рад бы, отец, исполнить твою волю, но нет у меня невесты, ни одной не знаю.

Полез старый король в карман, вытянул оттуда золотой ключ и подал его сыну.

– Иди наверх, на башню, на самый высокий этаж, посмотри оттуда вокруг, а потом мне скажешь, которую выберешь.

Королевич, не мешкая, пошел. Отроду там, наверху, еще не был и к тому же никогда не слышал, что там такое.

Когда пришел наверх, на последний этаж, увидел в крыше маленькую железную дверцу, размером с люк, дверца была заперта, открыл ее королевич тем золотым ключом и поднялся наверх. Оказался королевич в огромном круглом зале с синим потолком, похожим на небо в ясной ночи, серебряные звезды трепетали на нем, пол был застелен зеленым шелковым ковром, а в стене двенадцать высоких окон в золотых рамах, и в каждом окне на хрустальном стекле были изображены радужными красками девицы с королевской короной на голове, каждая в разных одеждах, но одна другой краше, удивительно, что королевич, глядя на них, не ослеп. И в то время, как он на них с удивлением смотрел, не зная, которую себе выбрать, начали девицы двигаться, как живые, оглядывались на него и улыбались, только что не говорили.

Заметил королевич, что одно из двенадцати окон было затянуто белым покрывалом, и отодвинул покрывало, чтобы увидеть, что за ним. А там была девица в белой одежде, опоясанная серебряным поясом, с жемчужной короной на голове, и была она всех прекрасней, но грустна и бледна, словно из гроба встала. Долго стоял королевич перед этим портретом в изумлении, и, пока смотрел на нее, разболелось у него сердце, и сказал он:

– Ее хочу взять в жены, и никого больше!

И как только произнес он эти слова, склонила девица голову, покраснела, как роза, и в тот же момент все портреты исчезли.

Когда он спустился вниз и рассказал отцу, что видел и какую девицу себе выбрал, опечалился старый король, задумался и сказал:

– Плохо ты сделал, сын мой, что открыл то, что было закрыто, в большой опасности ты оказался. Девица эта во власти злого чернокнижника, в железном замке заключена; кто ни пытался ее освободить, назад еще не возвращался. Но чему быть, того не миновать, данное слово – закон. Иди, попытай счастья и возвращайся домой живым и здоровым!

Попрощался королевич с отцом, сел на коня и поехал за невестой. И пришлось ему ехать большим лесом, и ехал он так долго, что дорогу потерял. И когда блуждал с конем в чаще среди скал и болот, не зная, куда податься, услышал вдруг за спиной чей-то голос:

– Эй, подождите!

Королевич оглянулся и увидел высокого человека, спешившего к нему.

– Подождите и возьмите меня с собой, а если возьмете меня на службу, жалеть не будете.

– А кто ты есть, – спросил королевич, – и что умеешь делать?

– Меня зовут Длинный, и я умею вытягиваться. Видите на той высокой ели птичье гнездо? Я вам это гнездо сниму, не надо будет даже лезть наверх.

И начал Длинный вытягиваться, тело его удивительно выросло, стал он высоким, как ель, потом он схватил гнездо, в один момент уменьшился и подал его королевичу.

– Это ты хорошо умеешь, но на что мне птичьи гнезда, если ты меня из этого леса не можешь вывести!

– Гм, так это легче легкого! – сказал Длинный и снова начал вытягиваться, пока не стал в три раза выше самой высокой сосны в лесу, тогда оглянулся вокруг и говорит: – Вон там ближайшая дорога из леса.

Потом он уменьшился, взял коня под уздцы и пошел вперед, и, раньше чем королевич выбранился, вышли они из лесу. Перед ними была далекая-широкая равнина, а за той равниной высокие серые скалы, как стены большого города, и горы, поросшие лесом.

– Вон там, господин, идет мой товарищ, – сказал Длинный и указал в сторону равнины, – его тоже вы могли бы взять на службу, верю, что он вам хорошо послужит.

– Крикни ему, позови, чтобы я увидел, что к чему.

– Это, господин, далековато, – сказал Длинный, – едва ли бы он меня услышал, и долго бы он сюда шел, потому что он много на себе носит. Лучше я за ним подскочу.

Снова Длинный вытянулся так высоко, что голова оказалась в облаках, сделал два-три шага, взял товарища за плечи и поставил его перед королевичем. Это был грузный парень, с животом с четырехведерный бочонок.

– Кто ты есть, – спросил королевич, – и что умеешь делать?

– Меня, господин, зовут Широкий, и я могу расширяться.

– Так покажи мне.

– Господин, быстро уезжайте – быстро назад в лес! – крикнул Широкий и начал раздуваться.

Королевич не понял, почему должен уезжать, но видя, что Длинный быстро погнался к лесу, пришпорил коня и припустился за ним. И вовремя спохватился, иначе его вместе с конем Широкий раздавил бы: брюхо его быстро росло во все стороны, будто гора надвигалась. Потом Широкий перестал надуваться, выдохнул так, что леса заколыхались, и сделался снова таким, каким был поначалу.

– Ну, ты мне показал! – сказал ему королевич. – Такого парня не каждый день встретишь, пойдем со мной.

И пошли они дальше. Когда подошли близко к скалам, встретили человека с завязанными платком глазами.

– Кто ты есть, – спросил королевич, – и почему у тебя глаза завязаны, ведь ты не видишь дорогу?

– Ой, господин, наоборот, именно потому, что я слишком хорошо вижу, приходится мне завязывать свои глаза; я с завязанными глазами вижу так, как иной с незавязанными, и если я их развяжу, все насквозь разгляжу, а если пристально на что-то посмотрю, загорится оно пламенем, а что не может гореть, то на куски развалится. Потому меня и называют Остроглазый.

После этих слов повернулся он к скале напротив и уперся в нее своими горящими глазами, и скала начала раскалываться, куски отлетали от нее во все стороны, и вскоре осталась лишь куча песка. И в песке этом что-то сверкало, как огонь. Остроглазый пошел к куче, достал оттуда то, что блестело, и принес королевичу. Это было чистое золото.

– Ого, да ты бесценный парень, – сказал королевич. – Безумцем был бы тот, кто отказался бы взять тебя на службу. Но если у тебя такое острое зрение, посмотри-ка и скажи мне, далеко ли до железного замка и что там сейчас делается?

– Если бы вы, господин, в одиночку поехали, – ответил Остроглазый, – наверное, и за год туда не попали, но с нами придете еще сегодня – как раз сейчас там готовят для нас ужин.

– А что делает моя невеста?

И сказал королевич:

– Кто из вас добрый, помогите мне ее освободить!

И друзья обещали королевичу, что будут ему помогать. Повели его между серыми скалами, через пролом, что сделал в нем Остроглазый, и так шли они по скалам, по высоким горам и темным лесам все дальше и дальше, а если по дороге встречалось им какое-то препятствие, три друга быстро его убирали. Когда солнце склонялось к западу, начали горы снижаться, леса редеть, скалы исчезли, а когда оно уже стояло у горизонта, увидел королевич перед собой железный замок, а когда садилось, поднялся железный мост сам собой, ворота закрылись, и королевич с товарищами оказались пленниками железной крепости.

Когда они огляделись вокруг, отвел королевич коня в конюшню, а там уже все было для коня приготовлено. И пошли они в замок. И на подворье, и в конюшне, и в залах замка, и в комнатах увидели они в полутьме много богато одетых людей, господ и прислужников, но никто из них не двигался – все были окаменевшими. Прошли они через несколько комнат и вошли в трапезную. Была она ярко освещена, посередине стол, на нем стояли разные яства и напитки, и накрыто было на четверых. Ждали они, ждали, думали, что кто-то придет, но раз уж никто не приходил, сели, ели-пили сколько влезет.

Когда наелись, стали оглядываться, где бы лечь спать. Вдруг разом распахнулись двери, и в комнату вошел чернокнижник, скрюченный старик в длинной черной одежде, лысый, с седыми усами по колено, а вместо пояса были на нем три железных обруча. Он вел за руку красную-прекрасную девицу в белом, с серебряным поясом и с жемчужной короной на голове, но была она такая бледная и грустная, как будто из гроба встала. Королевич сразу же ее узнал, вскочил и быстро встал напротив нее, но не успел он и слова вымолвить, как обратился к нему чернокнижник:

– Знаю, зачем ты пришел, хочешь королевну увести отсюда. Что ж! Будь по-твоему, заберешь ее, но только если три ночи сможешь уследить, чтобы она от тебя не ушла. Если же уйдет, окаменеешь вместе со своими прислужниками, как все, что пришли раньше тебя.

После этого он указал королевне, чтобы та села, и ушел.

Королевич не мог глаз отвести от девушки, так она была прекрасна. И начал он с ней говорить, спрашивал ее обо всем, но она не отвечала, не улыбалась и ни на кого даже не взглянула, будто была из мрамора. Сел он рядом с ней и решил целую ночь не спать, чтобы она от него не ушла; а для большей уверенности вытянулся Длинный, как ремень, и обвился по стенам вдоль всей комнаты; Широкий сел к двери, надулся и так ее загородил, что ни одна мышка бы не проскочила, а Остроглазый встал на стражу к колонне в центре комнаты. Но через минутку все начали дремать, уснули и спали всю ночь, как убитые.

Когда начало светать, королевич проснулся первый, и ему как будто кто-то нож в сердце вонзил – королевны не было. Он немедленно разбудил слуг и спросил, что же делать.

– Не волнуйтесь, господин, ничего, – сказал Остроглазый и посмотрел в окно, – вот я ее уже вижу! За сто миль отсюда стоит лес, посередине леса – старый дуб, а на вершине этого дуба желудь – этот желудь и есть она. Пусть меня Длинный возьмет на плечи, и мы до нее дотянемся.

И Длинный его быстро на плечи усадил, вытянулся и пошел – что ни шаг, то десять миль, а Остроглазый указывал дорогу.

И не прошло еще времени, которого хватило бы вокруг избы обежать, они уже были тут как тут, и Длинный подал королевичу желудь:

– Господин, опустите этот желудь на землю!

Королевич его опустил, и в тот же миг встала рядом с ним королевна.

Когда же солнце стало подниматься из-за гор, растворились с грохотом двери, вошел в комнату чернокнижник, победно усмехаясь, но когда обнаружил там королевну, помрачнел, забурчал, и – треск! – один железный обруч на нем разломился и отскочил. Потом взял он девицу за руку и увел ее прочь.

Весь день после этого нечего было королевичу делать, кроме как ходить по замку и вокруг замка и смотреть, что там было удивительного.

Жизнь всюду словно бы замерла в один момент. В одном зале увидел он какого-то королевича, державшего обеими руками занесенный топор так, как будто хотел кого-то разрубить пополам, но удар не получился, и королевич окаменел. В другой комнате был окаменевший рыцарь, как будто он от кого-то убегал в страхе и, споткнувшись о порог, переступил его, но не упал. У печи сидел слуга, он держал в одной руке кусок жаркого с ужина, а другой рукой подносил кусок ко рту: когда еда была уже у губ, застыл. И много увидел других окаменевших, застывших в разных положениях, когда чернокнижник приказал:

– Окаменейте!

А также увидел королевич много прекрасных окаменевших коней, и в замке, и около замка все было пусто и мертво, деревья были без листьев, луг – без травы, была река, но не текла, нигде ни одной птички-певички, ни цветочка – земного дитятка, а в воде ни одной рыбки.

Утром, в полдень и вечером нашел королевич со своими товарищами в замке доброе и обильное угощение; еда появлялась сама, вино само наливалось. А когда ужин закончился, снова отворились двери, и чернокнижник привел королевну, чтобы королевич ее стерег. И хотя все твердо решили, что будут сопротивляться сну, все же ничего не помогло, и снова уснули. Когда на рассвете королевич пробудился и увидел, что королевна исчезла, вскочил и потряс Остроглазого за плечо:

– Эй, ты, Остроглазый, вставай! Знаешь ли ты, где королевна?

Тот протер глаза, посмотрел и говорит:

– Уже вижу ее! За двести миль отсюда стоит гора, а в той горе скала, а в той скале драгоценный камень, и камень этот она и есть. Если меня туда Длинный донесет, получим ее.

Длинный тут же взял его на плечи, вытянулся и пошел – что ни шаг, то двадцать миль. Остроглазый уставился своими жгучими глазами на гору, и гора рассыпалась, и скала раскрошилась на тысячу кусков, а между ними сверкал драгоценный камень. Они взяли камень и принесли королевичу, и как только положили камень наземь, на этом месте оказалась королевна. И когда пришел чернокнижник и ее увидел, у него глаза от злости заискрились и – треск! – опять один железный обруч разломился на нем и отлетел. Забурчал чернокнижник и отвел королевну из комнаты.

И снова все повторилось, как вчера. После ужина чернокнижник привел королевну, посмотрел колючими глазами в глаза королевича и насмешливо произнес:

– Посмотрим, кто кого, ты победишь или я!

И с этим удалился.

Снова королевич и его слуги сделали все, чтобы уберечься от сна, но напрасно: уснули один за другим, и королевна исчезла.

Утром пробудился королевич раньше всех и, когда не увидел королевну, разбудил Остроглазого:

– Эй, Остроглазый, вставай, посмотри, где королевна!

Остроглазый долго всматривался.

– О, господин, – далеко она, далеко! За триста миль отсюда есть черное море, и посреди этого моря, на дне лежит скорлупа, а в той скорлупе золотой перстень – и перстень этот она и есть. Не тужите, мы ее достанем! Но для этого сегодня должен Длинный и Широкого с собой взять, он нам понадобится!

Длинный посадил на одно плечо Остроглазого, а на другое Широкого, вытянулся и пошел – что ни шаг, то тридцать миль. И когда пришли к черному морю, показывал Длинному Остроглазый, куда лезть в воду за той скорлупой. Длинный вытянул руку как можно дальше, но не сумел достать до дна.

– Подождите, друзья, подождите немножко, я вам помогу, – сказал Широкий и надулся изо всех сил, потом лег на берег и стал пить. Вскоре вода в море опала так, что Длинный легко достал до дна и вытащил скорлупу. Он вынул из скорлупы перстень, взял друзей на плечи и поспешил назад. Тяжело ему было бежать с Широким на плече, ведь у того в животе была половина моря, и в просторной долине стряхнул он Широкого с плеча на землю. Бухнуло так, будто с высокой башни бурдюк сбросили, и в один момент вся долина оказалась под водой, разлилось огромное озеро; Широкий сам едва из него вылез.

А в это время королевичу в замке было очень тяжко; солнечная заря уже показывалась из-за гор, а прислужники его еще не вернулись, и чем ярче выступали лучи, тем сильнее он тосковал: смертный пот выступил у него на лбу. Вскоре после этого показалось солнце на востоке огненным кругом – от сильного удара распахнулись двери, и на пороге оказался чернокнижник, он огляделся и, видя, что королевны нет, мерзко захихикал и вошел в комнату. Но в этот момент – дзынь! – разлетелось окно на куски, и золотой перстень упал на землю, и в тот же момент на этом месте снова появилась королевна.

Остроглазый, видя, что делается в замке и в какой опасности находится его господин, сказал об этом Длинному; Длинный сделал шаг и бросил перстень через окно в комнату.

Чернокнижник завопил от злости так, что замок затрясся, и тут – треск! – третий железный обруч лопнул на нем и отскочил, чернокнижник превратился в ворона и вылетел прочь через разбитое окно.

И сразу прекрасная девушка заговорила и поблагодарила королевича за то, что он ее освободил, и покраснела, как роза. А в замке и около замка все вдруг ожило: тот, что держал в руках поднятый топор, рубанул им в воздух так, что засвистело, а потом засунул топор за пояс; тот, что споткнулся о порог, упал на землю, но тут же встал и принялся себя оглядывать: цел ли; тот, что сидел у печи, засунул кусок жаркого в рот и принялся жевать; и так каждый доделал, что начал перед тем, как застыл. В конюшнях весело топали и ржали кони; деревья около замка пышно зазеленели, на лугах было полно полевых цветов, высоко в небе порхал жаворонок, а в быстрой реке плавали стайки мелких рыбок. Всюду живо, всюду весело.

В комнату, где был королевич, пришло много господ, и все благодарили его за освобождение. Но он сказал:

– Меня благодарить не за что; если бы не было моих верных слуг Длинного, Широкого и Остроглазого, был бы я сейчас тем, чем были все вы недавно.

Вскоре после этого пустился он в дорогу домой к отцу, старому королю, с невестой и слугами Длинным и Остроглазым, и все господа их провожали. По дороге встретили они Широкого и тоже взяли его с собой.

Старый король плакал от радости, что сыну так посчастливилось; он-то думал, что уже не увидит его. Вскоре после этого была шумная свадьба на три недели, все господа, которых освободил королевич, были приглашены. После свадьбы объявили Длинный, Широкий и Остроглазый молодому королю, что снова пойдут по свету искать работу. Молодой король их уговаривал остаться:

– Я все вам дам, что будет нужно до самой смерти, и не нужно будет работать!

Но не нравилась им такая ленивая жизнь, получили они от короля вольную и ушли, и с тех пор так и бродят по свету.

Недалеко от одной деревни был большой пруд, в котором время от времени можно было повстречать водяного. Дни проводил он в своем подводном имении, а в ясные ночи любил сидеть на берегу под вербой. Когда темнело, люди старались пруд обходить стороной.

Старый цыган пошел служить к черту, и черт ему сказал:

– Дам тебе, что хочешь. Будешь мне только хворост и воду носить да под котлом огонь разжигать.

– Хорошо!

И дал ему черт ведро и сказал:

– Иди и набери из колодца воды.

Жили-были муж с женой; избушка их стояла в конце деревни у леса. Были они бедные: муж батрачил, а жена пряла на продажу, и все время они говорили:

– Вот если бы было у нас дитятко!

– Радуйтесь, что вам его Господь Бог не дал, – говорили иные люди, – ведь у вас у самих есть нечего.

А они на это отвечали:

– Нам хватает, хватит и нашему дитятку… Лишь бы оно только у нас было!

Однажды поутру корчевал муж в лесу пни и выкопал пенек, который выглядел точно как маленький ребенок: головка, тельце, ручки, ножки… нужно было только немножко темечко топором обтесать, чтобы было оно круглое и гладкое, и корешочки на ручках и ножках подрезать, чтобы выглядели они как пальчики, и получился настоящий младенец.

Принес муж этот корень домой и говорит жене:

– Вот тебе то, что ты хотела – сыночек Полешко. Если хочешь, можешь его нянчить.

Завернула жена дитятко в перинку, стала качать его на руках и запела ему:

– Баю-бай, баю-бай, Полешко, засыпай! Как проснется мой сынок, сварю кашки я горшок. Баю-бай, баю-бай, мой сыночек, засыпай!

Жили однажды король с королевой, не было у них детей, и они из-за этого очень тужили. Однажды, когда они вместе смотрели в окно, пришла к ним одна старая женщина с семью детьми, один меньше другого, а самого маленького она держала на руках. Просила она, чтобы ей что-то подали на пропитание, потому что ей нечем детей кормить. Вдруг королева принялась плакать, и плакала так, что сердце разрывалось, и когда женщина ее спросила, о чем она плачет, королева сказала:

– Как же мне не плакать, когда я тебя вижу с семью детьми, и тебе их кормить нечем, а у меня еда есть, но ни одного ребеночка у меня нет!

Женщина ей и говорит:

– Не плачьте, госпожа королева! Вы себе сами легко можете помочь. У господина короля есть пруд, а в нем достаточно рыбы. Пусть поймает одну, а вы ее сварите и ешьте, и что не съедите, отдайте кобыле, и что кобыла не съест, отдайте собаке, а что собака не съест, закопайте в саду.

Исполнила все королева, и когда пришло время, родились у нее два прекрасных сыночка, у кобылы родились два беленьких жеребенка, у собаки – два коричневых щеночка, а в саду выросли два прутика, как два диких цветка шпажника.

Королевские сыночки росли, но не так, как иные люди растут – потихоньку. Когда им исполнился год, были они, как семилетние мальчики; когда им исполнилось два года, были как четырнадцатилетние парни; когда им исполнилось три года, были уже взрослые, как парни двадцати одного года; и были они так друг на друга похожи, что и король-отец одного от другого не мог отличить.

Жаловался бедный батрак своей жене:

– Слушай, жена, не знаю, что это такое: все время работаю, устаю, как собака, а все равно есть нам нечего, хожу босой и драный. А наш священник ничего не делает, и все у него хорошо, хорошо ест и пьет, и ходит при этом как пан.

Жена его усмиряла:

– Молчи, дурачок, так уж заведено на свете, чтобы у кого-то было все хорошо, а у кого-то плохо.

Однако муж не успокоился, пошел к священнику и спросил его о причине плохой жизни батрака и хорошей жизни священника.

– Милый брат, – ответил священник, – меня столько раз секли в свое время, и именно поэтому теперь все у меня хорошо.

Пошел муж домой, по дороге нарезал много прутьев вербы и велел жене изо всех сил сечь его аж до крови, напоминая ей неустанно:

– Только посильнее, только посильнее!

Когда, наконец, батрак решил, что денег у него будет достаточно, встал и принялся ждать, не свалятся ли на него откуда-то деньги. Сидел он первый день, второй день, но дождаться ничего не смог. Пошел он снова к священнику и пожаловался, что высекли его, да еще как, а дела идут еще хуже, чем раньше.

– Ах, ты глупец, я же не это имел в виду, тебе нужно в школу ходить и учиться, как это делал я.

Ушел батрак, купил себе букварь и отправился в школу. По дороге нашел мешочек с дукатами, поднял его и повернул назад, радуясь, что школа ему так быстро помогла.

А случилось так, что пан, потерявший деньги, велел повсюду объявить, чтобы тот, кто найдет такой-то мешочек с деньгами, вернул его в канцелярию. Также в канцелярию донесли, что батрак, который раньше жил в нищете, теперь хорошо одет. Вызвали его в канцелярию и спросили, не находил ли он деньги.

– И нашел, когда в школу шел.

А поскольку батраку было уже пятьдесят лет, его отпустили со словами:

– Ну, это было очень давно, об этом мы не спрашиваем.

Так деньги остались у батрака.

Были когда-то в Чехии времена, давным-давно, когда каждая куриная община была сама себе хозяйкой. У каждой был свой двор и своя свалка, где куры могли свободно рыться, а за старшего был петух, который общиной руководил. Что курица нароет – было ее, а если петух находил какое-то зернышко, звал всех к себе и потом отдавал его курице, которая ему больше всех нравилась, или склевывал это зернышко сам. Если же какая-нибудь курица сердилась на это, петух ее клевал, и та успокаивалась. Как только на одном дворе начинал петух кукарекать, после него кукарекали и остальные петухи по всей деревне. Так продолжалось многие века в наилучшем порядке и дисциплине.

Случилось, к несчастью, однажды, что лягушки-квакушки стали ругать свое старое руководство. Квакали-квакали и доквакались до того, что выбрали себе королем длинноногого журавля. Увидели это петухи и куры, не захотели отставать от лягушек и постановили, что хорошо было бы и им выбрать своего короля.

Созвали они общинное собрание и начали обсуждать, что и как, и все были единомышленниками. Но когда пришло время выбирать короля, начались между ними ссоры и драки, потому что никто не хотел терпеть господство другого, каждому хотелось самому властвовать. И петухи набрасывались друг на друга и щипались, аж перья из них летели и гребешки кровоточили.

Один старый важный петух посоветовал, что будет лучше всего для сохранения мира и порядка пригласить какого-нибудь сильного короля из-за границы. И тут же назвал им господина Хорька: это был зубастый, сильный господин, которого каждый будет бояться, и он наверняка устроит им покой и хорошее управление.

Этот совет понравился всем, отправились они к господину Хорьку, чтобы заключить с ним договор.

Господин Хорек выслушал их просьбу, был к ним очень внимателен и приветлив. Пообещал, что сохранит все их права и стародавние свободы, что будет защищать их от коршуна, который уносит цыплят, от куницы, которая выпивает куриные яйца, и от злодеев-воробьев, которые перед самым носом крадут зерна. Пообещал также, что самых больших петухов сделает он членами своего королевского совета, придворными и другими офицерами.

Всем очень понравились его обещания – и курам, и петухам, – и с великой славой посадили они господина Хорька на королевский трон и были рады такому сильному и добродетельному королю.

Прошло немного времени, и захотелось господину королю Хорьку куриной крови. И задумал он обвинить своего подданного в чем-нибудь, чтобы потом его под этим предлогом можно было укусить и высосать из него кровь. Пока он не хотел явно показывать свою хорьковую повадку, чтобы петухи и куры не всполошились.

Король Хорек любезно позвал к себе красивого тучного петуха и спросил, не чувствует ли тот что-то странное.

Петух был честным и почтительным душой и прямо сказал:

– Соблаговолите простить меня, Ваша Королевская Милость, чувствую невероятный смрад.

Был это смрад, который исходит от всех господ хорьков, даже тех, кто восседает на королевском троне.

– Эй, дерзкая, позорная падаль, – насупился на него хорек, – так-то ты осмеливаешься говорить со своим королем и господином?

И – хрум! – одним махом откусил петуху голову и высосал у него кровь.

Потом позвал он к себе другого петуха и спросил так же: не чувствует ли тот что-то странное. Петух, видя безглавое тело товарища и уста Его Милости хорьковой, вымазанные кровью, понял, что творится что-то нехорошее. И начал он от страха дрожать всем телом и не мог вымолвить ни слова.

– Ты что дрожишь? – насупился на него король. – Полагаю, совесть твоя нечиста. Говори, что ты чувствуешь.

Петух собрал все свои силы, поклонился глубоко и сказал тонким сладеньким голоском:

– Королевская Милость, чувствую приятнейший аромат.

– Ах ты, ничтожный предатель! – воскликнул король гневно. – Хочешь лестью прикрыть свое падение?

И – хрум! – откусил ему голову и высосал кровь.

Хорек уже был вполне сыт на этот раз, но игра с петухами развлекала его. Поэтому позвал он еще одного петуха и спросил, что тот чувствует.

Тот был хитрецом, он увидел два обезглавленных тела и, кроме того, увидел на королевских усах что-то похожее на кровь, но сделал вид, что ничего не замечает.

Он учтиво поклонился несколько раз и ответил господину королю со всей осторожностью:

– Извольте простить меня, Ваша Королевская Милость, у меня ужасный насморк из-за нынешней промозглой погоды, а поэтому, к сожалению, ничего не чувствую!

Господин король видел, что петух на уловку не попался, другой хитрости у него подготовлено не было, поэтому приятно ему улыбнулся и милостиво отпустил.

Жили-были отец и мать, и было у них очень много детей. Отец пошел в город, купил связку гороха и дал каждому ребенку по гороховому зернышку, а Енику и Ганичке не досталось. Очень они из-за этого плакали. Отец же сказал:

– Перестаньте плакать, я пойду в лес за дровами, а вы пойдете по ягоды.

Отец взял с собой дощечку и валик и повесил их на дерево. И сказал он Енику и Ганичке:

– Ну, идите уж, собирайте! Можете собирать ягоды до тех пор, пока я буду дрова рубить.

Ветер стучал валиком по дощечке, а они думали, что отец рубит деревья, и собирали ягоды дальше. Наелись досыта, набрали полные жбаны и пошли искать отца. Пришли туда, где висели дощечка с валиком, но отца там не было. Тут они расплакались, бегали кругом по лесу, звали, но никого не нашли. Вдруг случайно увидели они пряничную избушку и принялись стучаться:

– Тук-тук в избушку старой Веры!

На стук прибежала старая Вера:

– Кто это тут?

Они быстро спрятались, чтобы она их не нашла. Но потом снова стучали:

– Тук-тук в избушку старой Веры!

И снова прибежала старая Вера:

– Кто это тут?

И они быстро спрятались, чтобы она их не нашла.

Потом все равно бежали стучаться в избушку:

– Тук-тук в избушку старой Веры!

Тут она быстро выскочила и поймала их. Привела их в избушку и говорит:

– Сейчас я буду вас откармливать.

Заперла Вера детей в хлеву и кормила только булочками с молоком. Потом пошла она посмотреть, достаточно ли они откормлены.

– Еничек, высунь-ка свой пальчик, хорошо ли ты откормлен?

Но он высунул свою дудочку, которую из дому с собой принес. Вера ткнула в нее ножом.

– Ох, ты еще недостаточно упитанный, все еще костлявый! Ганичка, высунь ты свой пальчик, хорошо ли ты откормлена?

Ганичка высунула пальчик в наперстке. Вера ткнула ножом прямо в наперсток.

– Ох, ты еще недостаточно упитанная.

Дети так самозабвенно играли в хлеву, что Еник потерял свою дудочку, а Ганичка свой наперсток. Снова пришла старая Вера проверить, достаточно ли они откормлены.

– Еничек, высунь-ка свой пальчик, проверю, достаточно ли ты откормлен.

Высунул он свой палец, и старая Вера ткнула в него ножом так, что кровь полилась.

– Ганичка, высунь-ка свой пальчик, я посмотрю, достаточно ли ты откормлена.

Высунула она пальчик, старая Вера ткнула в него ножом, тоже полилась кровь.

– Да-да, вы оба хорошо откормлены, теперь я вас зажарю.

Растопила она хорошенько печь, взяла Еника и Ганичку и велела:

– Теперь садитесь-ка на эту лопату.

Садились они на лопату то так, то сяк, и Вера все время говорила, как дети должны сесть, но они все время падали с лопаты.

– Мы не знаем, как должны сесть, покажи нам!

Тут уселась старая Вера на лопату, и дети ее – фук! – засунули в горящую печь. Старая Вера совершенно испеклась в раскаленной печи, а дети выбежали из избушки к пруду, на котором блестел лед, и стали весело кружиться на льду. Вдруг появилась Верина сестра и хотела детей поймать. Она быстро выбежала из избушки, но поскользнулась на льду, упала и разбилась насмерть. Енику и Ганичке досталась пряничная избушка, владеют они ею до сих пор, если только не продали.

Жил-был лесник, и был у него сын, тоже лесник. Послал лесник сына в чужие края, чтобы на свет посмотрел и еще чему-нибудь научился.

Пришел тот в корчму, где повстречал чужеземца, с которым разговорился. Они рассказали друг другу всякие новости и начали говорить о праве. Чужеземец сказал, что за деньги величайшее бесправие можно сделать правом. Молодой лесник утверждал, что право всегда останется правом, и сказал, что хочет с чужеземцем поспорить об этом на триста талеров. Выигравший спор получит деньги, а проигравший лишится жизни. Чужеземец был условиями доволен, и они порешили, что попросят рассудить спор трех знатоков права.

Пошли они к первому присяжному поверенному, и тот сказал, что за деньги можно бесправие сделать правом. Потом пошли они к другому. Тот тоже сказал, что за деньги можно бесправие сделать правом. Напоследок пошли к третьему. И он тоже сказал, что можно за деньги бесправие сделать правом. Вернулись они домой, а поскольку целый день проходили, пришли поздно вечером в трактир. Чужеземец спросил лесника, неужели тот еще не верит, что можно величайшее бесправие за деньги сделать правом, а лесник ответил, что после разговора с присяжными должен этому поверить, но все-таки это не кажется ему правильным.

Чужеземец хотел уже мирно распрощаться, не лишая жизни лесника, если получит свои триста талеров, но вдруг подошел к ним один человек, который стал уговаривать чужеземца, чтобы тот настоял на договоренности. Но чужеземец не стал лишать жизни лесника. Он лишь выколол тому глаза раскаленным железом, приговаривая, что только тогда поверит, что право останется правом, если лесник снова станет зрячим.

Попросил лесник трактирщика вывести его на правильную дорогу до города. Но тот привел его на дорогу к виселице и ушел восвояси. Когда прошел лесник немного вперед, дорога закончилась, и слышно было, как часы бьют одиннадцать. Не мог он идти дальше и остался лежать, надеясь, что кто-нибудь утром пройдет мимо. Вскоре услышал он шорох, словно кто-то шел мимо, потом еще, а вскоре и третий раз услышал шорох. Это были три духа, оставившие ночью тела, чтобы творить всякие шалости. Стали они говорить между собой, и один сказал:

– Сегодня исполняется год и один день с тех пор, как мы собирались здесь и говорили о том, что сотворили за год. Вот опять год прошел, настало время узнать, кто из нас в прошедшем году совершил самый лучший поступок.

Первый отозвался:

– Я лишил жителей города Рамули воды, но им можно помочь, если кто-нибудь найдет, чем засыпан источник.

– И чем же? – спросил второй.

– Посадил я на источник огромную жабу. Уберут оттуда жабу, потечет вода, как раньше.

Другой сказал:

– А я сделал так, что принцесса Сарагавская потеряла всю свою красу и остались от нее кожа да кости; но ей можно помочь, если найдут серебряный гвоздик, забитый в балку над ее постелью.

Третий сказал:

– А я сделал так, что одному человеку раскаленным железом глаза выжгли; но ему можно будет помочь, если смочит он глаза водой из родника недалеко от этой виселицы.

Пробило в городе двенадцать часов, и все трое тут же исчезли. Лесник же запомнил все, что услышал, и стал надеяться, что сможет вернуть себе зрение.

Утром следующего дня услышал он поблизости шаги прохожего и попросил, чтобы тот прислал людей из города, которые бы показали этот прекрасный родник. Пришли разные люди, но никто не мог указать, где находится родник, только одна старая женщина сумела. Довели лесника до родника, и как только промыл он свои глаза, зрение и вправду к нему вернулось.

Спросил лесник, где находится город Рамули, и пошел туда. Как только он оказался в городе, объявил, что хочет вернуть им воду. А поскольку до него желающих вернуть воду много было и город платил им большие деньги, но никто ничего не сделал, горожане уже ничего не хотели снова предпринимать. Но лесник сказал, что сделает все задаром, только чтобы ему дали несколько батраков в помощь. Так и сделали. Когда докопались до русла, по которому прежде текла вода, а потом и до заброшенного источника, отослал лесник всех работников прочь, немножко сам разгреб землю и – глянь-ка! – на источнике сидела жаба, размером со сковороду. Отодвинул лесник ее, и тут же потекла вода, вскоре все колодцы были полны воды.

В его честь приготовил город большой пир и заплатили ему много денег.

После этого пошел лесник дальше, туда, где жила принцесса Сарагавская. Там узнал он о болезни принцессы, как и слышал от духа, и что ни один врач ей помочь не может, так что король пообещал тому, кто ее вылечит, отдать ее в жены. Оделся лесник в прекрасную одежду, пошел в крепость к королю, сказал, что пришел из далеких краев и хочет принцессе помочь. Король ответил, что уже потерял всякую надежду, но что согласен еще раз попытаться. Лесник сказал, что должен сходить за лекарством. Лесник пошел, накупил всяких лакомств и вернулся к принцессе. Дал ей первую порцию и посмотрел, в какую именно балку забит серебряный гвоздик. Утром следующего дня пришел снова к принцессе, дал ей опять немножко лекарства и при этом попытался вытащить гвоздик. Тот стал слегка двигаться. После обеда принцесса почувствовала, что ей уже легче. На третий день он пришел снова и после того, как принцесса приняла лекарство, подошел к балке, вытянул гвоздик целиком и незаметно сунул его в карман. В полдень принцесса была уже здорова настолько, что захотела пообедать, и король позвал лесника на большой обед. Назначили они день свадьбы, но лесник попросил, чтобы прежде мог он съездить домой.

Когда лесник приехал домой, то пришел снова в тот трактир, где потерял зрение, а тот чужеземец тоже там оказался. Начали они снова делиться всякими новостями, и лесник вспомнил, как лежал под виселицей, как нашел воду и как вернул зрение, и сказал, что теперь чужеземец должен поверить, что право все же остается правом на свете. Чужеземец очень удивился и сказал, что хочет верить.

После этого вернулся лесник к принцессе, и праздновали они свадьбу целую неделю. Чужеземец тем временем тоже решил пойти к виселице в надежде, что узнает что-то такое, что поможет ему тоже найти какую-нибудь принцессу и взять ее в жены. И когда минул год, чужеземец отправился туда. Услышал он, как пробило одиннадцать, а потом послышался шорох, потом другой, а вскоре и третий. Начали духи разговаривать, и первый сказал:

– Не иначе как нас кто-то в прошлом году подслушал, потому что все, что мы сделали, у нас не получилось. Давайте-ка прежде, чем говорить о своих делах, поищем тут хорошенько.

Стали они искать и нашли чужеземца. Разорвали его на три части и повесили эти части на три угла виселицы.

Когда старый король умер, выбрали лесника королем, и, если жив он еще, правит аж до сегодняшнего дня и заботится о том, чтобы в его королевстве право всегда оставалось правом.

У зажиточного отца было три сына, которых он очень любил и правильно воспитывал. Старшие очень хорошо учились, но не было у них такого доброго сердца, как у младшего, Петра, который, по мнению людей, был глуповат, и братья над ним посмеивались. Старших во всей округе считали лучшими женихами, они смолоду умели себя вести в любом обществе. Всюду их уважали, каждый знал, что им не нужно гроши считать, ведь они – наследники отцовского золотого клада. Во всех семьях с девушками на выданье рады были видеть братьев, и каждая мать мечтала, чтобы они обратили внимание на ее дочь. Петру тоже никто камней на дорогу не бросал, но никто его и не замечал, не был он ничем примечателен. Он и сам знал, что не годится для светского общества, поэтому стал нелюдимым, чтобы отцу не пришлось его стыдиться. Уже долгие годы ждали старшие братья, что отец передаст им поместье с золотым кладом, а сам удалится на покой. Наконец в глубокой старости позвал отец сыновей к себе и сказал:

– Дети мои! Нельзя мне дальше заботиться о своем имуществе, хочу оставить все одному из вас, хотел бы, конечно, моих любимых сыновей одарить одинаково, но не могу делить золотое имущество. Даю вам три задания. Кто их исполнит лучше всего, тот и получит золото. В первом задании победит тот, кто принесет от своей девушки самый красивый платок.

Старшие весело ушли выполнять задание, им и в голову не пришло, что Петр может их обогнать, ведь он не был знаком ни с одной девушкой. Попросили они у своих невест самые красивые платки. Но ни одна не дала самый красивый, потому что думала, что ее подружка тоже не отдаст свой лучший платок. Петр, который о золоте отца прежде и не помышлял, грустно пошел за околицу, не зная, куда направиться. Впрочем, он немного утешился, когда услышал, как кто-то ласковым голосом позвал его по имени. Петр не мог отыскать, кто его позвал, посмотрел вокруг, но никого не увидел. Через мгновение он понял, что говорит с ним большая зеленая жаба. Стала она спрашивать о причине его грусти. Когда Петр все ей поведал, жаба сказала:

– Не горюй, есть у меня дочка, которая может подарить тебе самый красивый платок. Пойдем со мной.

Подвела его к какому-то лазу, залезли они внутрь и наконец оказались в прекрасной комнатке. Сказала жаба своей дочери, которая шила у окна:

– Я пообещала этому парню платок, дай ему свой самый красивый!

Та весело подвела его к шкафу, чтобы он выбрал красивейший. Но мать посоветовала дочке самой выбрать, потому что мужчины ничего в этом не понимают. Когда получил Петр самый красивый платок, поблагодарил жаб и весело отправился домой, где отец и братья уже ждали его. Но как же они перепугались, когда увидели, что платок Петра самый красивый. Отец же на это не обратил особого внимания и сказал:

– Дети мои! Ничего еще не решено, вас еще другое задание ждет: каждый должен принести домой драгоценный перстень.

Старшие братья помрачнели, да и Петр опечалился, что должен снова просить жительницу подземного мира. Но все же Петр осмелился и попросил ту о золотом перстне, который немедленно и получил. Странно было, что не жабу Петр в этот раз увидел, а старую женщину, которая прохаживалась по саду. Но он не стал особо вглядываться в нее, а поспешил домой, где его давно уже ждали. Весело показал он отцу и братьям перстень, не зная его цены. И в этот раз Петр победил, потому что перстень его был самым ценным. Братья уже думали, что для них все потеряно. Но отец сказал:

– Дети мои! Ничего еще не решено. Тот из вас получит золото, кто завтра приведет самую красивую и самую добрую невесту.

Полные радости отправились старшие братья к своим богатым невестам, уверенные в победе, зная, что Петр девушкам и в глаза смотреть не отваживался, а уж тем более говорить с ними и признаться в любви. Без всякой надежды пошел он за околицу, вспоминая о своей благодетельнице, но не мог же он осмелиться попросить ее о невесте. Медленно шел он по саду, когда вдруг услышал знакомый голос, спрашивавший его о причине грусти.

– Как же не быть мне грустным, – ответил он. – Вчера я думал, что уже добыл золотое наследство, но сейчас отец обещал его тому, кто завтра приведет самую красивую невесту. Вот братья меня высмеют, когда я приду один.

Жаба (в этот раз это снова была она) утешила его, пообещав помощь. Быстро привела Петра в свое жилище, где шутливо сказала дочери:

– Дважды ты уже помогла этому парню – платком и перстнем, но его отец хочет теперь увидеть его невесту. Столько надежды мы ему дали, неужели сейчас отпустим братьям на смех? Иди, дай ему руку для обручения!

Но жаба с улыбкой ответила:

– А ты уверена, что он хочет быть моим женихом?

После этих приветливых слов Петр оставил всякие страхи и сказал:

– Сердечно рад! Я все время думал о тебе, но не осмеливался о своем желании сказать.

Они быстро сговорились, и девушка пошла переодеваться в свадебный наряд. Через минуту вернулась она со своей матерью и превратилась в прекрасную, великолепно одетую невесту. Петр, недолго думая, привел ее к отцу, который был немало удивлен, что Петр обручился с такой девушкой. Вскоре вошли и другие братья с гордыми невестами. Теперь велел отец, чтобы каждый со своей невестой станцевал галоп. Вскоре у каждой красавицы слетела верхняя одежда, потому что она плохо держалась. На невесте Петра оказалась еще более красивая одежда, а две другие невесты стояли в повседневных платьях. Отец с удивлением сказал:

– Мы и раньше видели, что невеста Петра красивее всех, но не думал я, что под верхней одеждой у нее еще более великолепное платье! Что ж, Петру, против моего ожидания, счастье даровало золотое наследство.

Подошел отец к невесте Петра и поприветствовал ее как невестку. А поскольку отец знал, что старшие братья будут Петру завидовать и вредить, дал он им много денег, чтобы они купили себе поместья и сами вели хозяйство.

Любят о водяном поговорить сорбы и о жене его рассказывают всякие байки. Иногда видели ее, как она прядет у ручья или у пруда, или отбеливает свои одежды, или расчесывает волосы. А то, бывало, придет, как и ее муж, на рынок. А обычай такой: когда водяной покупает жито и дорого за него платит, наступает всюду дороговизна. Когда же продает водяной его дешевле, чем другие, все дешевеет. Точно так же поступает его жена с маслом. На рынке ее узнают по мокрой кромке на юбке. Однажды была жена водяного роженицей, и рассказывают такую байку о ее родовых схватках:

Одна женщина как-то раз убирала траву поблизости от воды. Приблизилась к ней невероятно толстая жаба. Хоть и неприятно было женщине, но она забеспокоилась о жизни твари, боясь поранить ее серпом, и сказала:

– Прочь, жаба, ведь я буду твоя повивальная баба.

Через какое-то время, когда женщина совсем забыла о разговоре, пришел к ней некий человек, напомнил ее обещание, и попросил, чтобы она пошла с ним и помогла его жене при родах. С огромным волнением спрашивала женщина у дворян и духовенства совета и поучения, как ей поступить.

Получила она совет исполнить свое обещание. Тогда пошла она без опасений с этим человеком (а был это водяной). Когда пришла к тому месту, где познакомилась с жабой, разделил человек прутом воду на две половины, как некогда Моисей, и провел ее посуху в свое подводное хозяйство. Увидела женщина жену водяного в самых сильных родовых схватках. Со всей ловкостью и к удовольствию роженицы исполнила женщина свою работу, и вскоре на свет появилось здоровое дитя. В благодарность за помощь посоветовала ей роженица не просить за свою работу больше, чем ценится она обычно. Когда водяной принес женщине целую меру всяких денег и сказал, чтобы она взяла сколько хочет, не взяла она больше обычного. И это было к ее счастью и к злости водяного, потому что тот хотел ради собственной шалости скрутить женщине шею. А поскольку она не попросила лишнего, обязан был водяной без препон ее отпустить. Как и прежде, ударил он прутом по воде, которая разделилась, и вышла женщина посуху пешком, и вода быстро за ней соединилась. Что стало с младенцем, родившимся у водяного, женщина никогда не узнала.

Жила-была однажды маленькая хорошенькая девочка, которую все любили, но больше всех любила ее бабушка; не знала она, что бы милой внучке любя подарить. Однажды подарила бабушка ей чепчик из красного бархата, который так шел девочке, что ничего другого она носить не хотела, вот и прозвали ее «Красная Шапочка».

Однажды сказала мать Красной Шапочке:

– Вот тебе пирог и бутылка вина, отнеси это бабушке, совсем она больная и слабая, а это прибавит ей сил. Но будь добра, когда войдешь в избу, ничего там не разглядывай и не забудь сказать: «Доброе утро». Также будь осторожна и смотри внимательно по сторонам, не заблудись и не споткнись по дороге, а то упадешь и разобьешь бутылку, и больной бабушке нечем будет поддержать свои силы.

Красная Шапочка ответила:

– Я хорошо все исполню. – И в знак этого подала мамочке руку.

Бабушка жила в глубине леса, в получасе ходьбы от деревни. Когда Шапочка вошла в лес, повстречала она волка. Но она не знала, что это злой зверь, а потому и не боялась.

– Бог в помощь, Красная Шапочка, – сказал волк.

– Спаси Бог, волк!

– Куда так рано собралась, Красная Шапочка?

– К бабушке.

– Что у тебя в корзинке?

– Пирог и вино; вчера испекли, старая больная бабушка должна хорошенько наесться и набраться сил.

– А где живет твоя бабушка, Красная Шапочка?

– Еще добрые четверть часа ходьбы отсюда, там, в лесу, под тремя огромными дубами стоит ее дом, в глубине лесной чащи, его сразу узнаешь, – сказала Красная Шапочка.

Волк подумал: «Эта маленькая пухленькая девочка – лакомый кусочек, она повкуснее старухи будет, я должен действовать по-умному, чтобы поймать обеих».

Он еще немножко проводил Шапочку, а потом сказал:

– Шапочка, ты только посмотри, какие красивые повсюду цветы, почему ты их не замечаешь? Мне кажется, ты даже не слышишь, как мило поют птички. Идешь просто так, как шла бы в школу, а ведь в лесу так весело.

Шапочка подняла глаза и, когда увидела, как сияют солнечные лучи над деревьями и все вокруг цветет и пахнет, подумала:

– Если я принесу бабушке душистый букет, она тоже обрадуется, и я к ней приду вовремя, ведь еще рано.

Побежала Красная Шапочка в подлесок и стала собирать цветы. И когда срывала один, казалось ей, что дальше растут цветы еще красивее, и она бежала туда, все дальше и дальше в лес. А волк тем временем пошел прямой дорогой к бабушке и постучался в ее дверь.

– Кто там? – спросила бабушка.

– Шапочка, которая несет тебе пирог и вино, открой!

– Стукни по засову, – сказала бабушка, – я так слаба, что встать не могу.

Волк отодвинул засов, вошел внутрь, ни слова не говоря, подошел к бабушкиной постели и съел бабушку. Потом оделся в ее одежду, надел на голову чепец, лег в постель и затянул занавески у кровати.

А в это время Шапочка все собирала цветочки и, когда нарвала их столько, что больше унести не могла, подумала о бабушке, и тут уж пошла прямой дорогой к ней. Шапочка очень удивилась, что двери были распахнуты настежь, а когда вошла в комнату, стало ей как-то тревожно, все казалось ей каким-то странным, и она подумала: «Ох ты, Боже мой, как мне здесь тоскливо, а ведь я обычно так рада быть в гостях у бабушки!»

И она поздоровалась с бабушкой:

– Доброе утро! – Но никакого ответа не получила.

Шапочка подошла к постели, открыла занавески. На кровати лежала бабушка, чепец ее был надвинут на лицо, и выглядела она как-то странно.

– Бабушка, а почему у тебя такие длинные уши?

– Чтобы лучше тебя слышать! – ответил волк.

– Бабушка, а почему у тебя такие большие глаза?

– Чтобы лучше тебя видеть!

– Бабушка, а почему у тебя такие большие руки?

– Чтобы я лучше могла тебя обнять!

– Но, бабушка, какой у тебя страшный огромный рот!

– А это чтобы я лучше могла тебя съесть!

И тут вдруг выскочил из постели волк и съел бедную Шапочку.

Когда волк утолил голод, то улегся в постель, уснул и начал ужасно храпеть. Мимо как раз шел охотник и подумал: «Разве может старая женщина так храпеть? Я должен зайти посмотреть, что там».

Зашел он в комнату, поглядел на кровать, а там лежал волк.

– Наконец-то я тебя нашел, старый разбойник, – сказал охотник. – Я уже давно тебя ищу. – Охотник уже хотел прицелиться, но подумал, вдруг еще получится спасти бабушку. Поэтому он не выстрелил, а стал вспарывать брюхо спящему волку. После нескольких разрезов увидел он Красную Шапочку, надрезал еще несколько раз, Красная Шапочка выскочила и закричала:

– О как мне там было тесно и какая тьма в волчьем брюхе!

Потом вышла наружу еще живая бабушка, но она едва дышала. Шапочка сбегала за большими камнями, они с охотником набили камнями волчье брюхо. Волк проснулся и хотел выскочить и убежать, но брюхо с камнями столько весило, что он упал наземь и убился насмерть. Все трое обрадовались этому: охотник взял себе волчью шкуру, бабушка съела пирог и выпила вина, которое ей принесла Шапочка, и от этого поправилась. А Шапочка думала: «Сколько жива буду, буду делать как велела мамочка: никогда с дороги в лес не сверну!»

Жил однажды король, и была у него единственная доченька. И велел он огласить: тому, кто сделает лодку, которая может ходить и по земле и по воде, тому он отдаст в жены свою доченьку. В это же время жил-был крестьянин, и было у него три сына, два умных, а третий глупый. Двое все время высмеивали глупого и никуда его с собой брать не хотели. Так и в этот раз ничего не сказали глупому и отправились мастерить лодку. Когда братья работали, проходил мимо старичок и сказал:

– Помогай Господь Бог, сыночки!

А они ответили:

– Дай Господи!

Дедушка хотел еще поговорить и сказал:

– Дайте мне закурить.

Но они, даже не оглянувшись, коротко отказали:

– Некогда нам.

Тогда он, уходя, сказал им:

– А будет так: хороший желоб для свинарника сделаете, но дочь королевскую не получите.

Так и вышло.

Тем временем глупый брат узнал о работе братьев и захотел тоже попытать счастья. Стал младший брат делать лодку, пришел к нему тот же старичок и сказал:

– Дай Господь Бог счастья!

А глупый ответил:

– Дай Бог, батюшка!

И потом стал говорить:

– Хотел бы я, батюшка, с тобой посоветоваться, как сделать такую лодку, чтобы ходила и по морю, и по земле.

А старичок ему ответил:

– Просто работай, сын мой! Господь Бог тебе поможет!

Так и получилось: сделал глупый брат лодку, которая ходила по земле и по морю. Когда он закончил свою работу, пришел к нему снова старичок и сказал:

– Когда отправишься к королю, бери с собой каждого, кого по дороге встретишь.

И первым встретил глупый брат нищего у канавы, который никак не мог из нее воды напиться, и взял его с собой. Потом, когда поднялся на гору, встретил старого нищего в теплом кожухе, который, хоть и солнце палило, кричал:

– Холодно мне, холодно!

Взял и его с собой. Дальше поехал на своей лодке и встретил старика, который грыз мосол и кричал:

– Есть хочу! Есть хочу!

С тремя этими стариками в лодке предстал наш путник перед королем, и король увидел, что лодка сделана так, что может ходить по морю и по земле. Это была обычная лодка, но внизу с осью и колесами. Королю показалось, что парень этот слишком бедный, поэтому не захотелось ему отдать за него дочку, не дав прежде еще задания. И велел король глупому брату найти такого человека, который двенадцать караваев хлеба съел бы за одну ночь, а потом такого, который за одну ночь съел бы двенадцать волов и выпил бы двенадцать бочек пива, а потом еще такого, который просидел бы целую ночь в железной печи. Озаботился жених и пошел посоветоваться с теми стариками, которых привез в лодке с собой. Один ему сказал, что он даже 12 караваями не наелся бы, а другой сказал, что он и 12 волами не наелся бы и 12 бочками пива не напился, а третий – что и в железной печи не согрелся бы хорошенько. Утром пришел король посмотреть, получилось ли у них хоть что-то, а старики кричали:

– Есть! Пить! Холодно!

Но король был очень упрямый и все еще не хотел отдавать дочь в жены глупому брату. Тут война приключилась. Ответил король войной соседнему королю, который и объявил войну, и сказал, что отдаст в жены свою дочь лучшему воину. Два умных брата поехали на войну на добрых конях, а глупый брат поехал на тощей доходяге. Когда тащился он по дороге, встретил того старичка и сказал ему:

– Прославлен будь Иисус Христос!

Старичок любезно принял это христианское приветствие и ответил:

– Во веки веков, аминь!

Потом они завели разговор о том о сем, старик давал добрые советы и между прочими такой:

– Когда придешь к большому лесу и встанешь на перекрестке дорог, увидишь по правую руку старую-престарую липу; той липе скажешь: «Липка, липка, откройся!», и выйдет из нее оседланный конь, на седле будет лежать новая одежда, а на шее коня будет висеть кожаная торба. Оденься в эту одежду, сядь на коня, а когда встретишься с неприятелями, тогда скажи: «Все войско из торбы!» И появятся тысячи человек, и будут они так воевать, что ты всех победишь. А теперь поезжай с Богом!

Наш глупец все так и сделал, как почтенный старичок посоветовал. Разбил он в одиночку целое войско наголову, но один вражеский солдат ранил его в ногу. Король это увидел, оторвал половину своего платка и ногу ему перевязал, а другую половину оставил у себя. Когда война закончилась, поехал наш рыцарь к липе и все вернул, что брал. А король никак не мог дознаться, кто был герой, который войну выиграл, и послал своих слуг искать человека с раненой ногой, завязанной половиной его королевского платка. Долго-долго не могли слуги найти такого человека, потому что искали среди богатых господ. Тогда велел им король осмотреть каждого в королевстве. Так оказались слуги в избе, где сидели два умных брата и обедали, а глупый брат пек себе в золе колобки. И как же слуги удивились, когда увидели, что именно у него ранена нога и перевязана половиной платка. Но глупец ни в коем случае не хотел уходить от своих колобков. Старшему королевскому слуге было очень жаль, что дочь их короля, такая достойная королевна, должна получить в мужья грубого парня, он и сам мечтал получить ее в жены. С таким умыслом, когда шли слуги через лес, через который проходила их дорога, убил старший слуга сначала своего товарища, а потом и глупца, и сам себе ногу поранил, завязал той половиной платка, которую с убитого снял. И так пришел к королю. А был он человеком достойным, поэтому король и его дочка обрадовались.

Но помогавший глупому брату почтенный старичок видел убийство и подошел к тем убитым, разбудил их и сказал:

– Встаньте и идите, ведь у королевны завтра свадьба.

Так они поспешили в столицу и пошли к самому королю и все ему рассказали: как тот слуга их убил и себе ногу порезал. Король велел немедленно позвать слугу к себе и спросил его, что бы заслужил человек, который совершил такой поступок. Слуга на это ответил королю:

– Такой человек заслуживает, чтобы его разорвали железными воротами.

Ему и в голову не приходило, что его предательство выплыло наружу.

Тогда сказал король:

– Какую смерть ты себе установил, такой и уйдешь с этого света.

И запрягли четырех черных волов, чтобы они тащили железные ворота, и разорвали того на части.

А глупый парень получил в жены королевскую дочку, и устроили большой пир.

И я там был, ел, пил и танцевал, но плохо меня на том пиру угощали: дали мне стеклянные башмаки, бумажный камзол и масляный колпак. Разгорячился я во время танцев, масло растеклось, камзол разорвался, стекло раскрошилось. Так что после этого забили меня в пушечное дуло и выстрелили, так что прилетел я к вам сюда за стол, тут и сижу. А двое новобрачных и до сих пор живы, едят, пьют, веселятся, если только вчера не померли.

Один сапожник зашивал в субботу старые башмаки, чтобы в воскресенье пойти в них в костел. Работал он поздно ночью, а утром, когда работу свою закончил, прилично оделся, взял молитвенник и пошел. В костеле он услышал, что если кто-то свое имущество пожертвует костелу, того за это Господь Бог другим способом стократ вознаградит. А поскольку был сапожник бедным, решил продать свою избу и сапожные колодки, а выручку отдать настоятелю на костел. Пришел сапожник домой, рассказал жене, что хочет сделать, и через несколько дней деньги были уже у священника. Но день шел за днем, дети плакали от голода, жена – удивительно еще, что палкой мужа не поколотила, а награды нет и нет. Наконец, совсем одолел сапожника голод, решил он пойти нищенствовать, взял в руки палку и отправился искать помощи у Господа Бога. Шел он день, шел другой и увидел старого пастуха, который пас большое стадо овец. И поскольку был сапожник страшно голоден, подошел он к пастуху, чтобы попросить разрешения доесть из горшочков остатки его еды. Ел сапожник и рассказывал обо всем, что сотворил и как идут теперь его дела. Сжалился старый овечий пастух над бедным сапожником и подарил ему барашка, с которого каждый раз после слов «Барашек, отряхнись!» сыпались дукаты, но поставил такое условие: не останавливаться по дороге у своей кумы в пивной. С огромной радостью взял сапожник барашка на плечи, поблагодарил старика и поспешил домой, чтобы порадовать жену и детей. Но отойдя немного, усомнился он в словах пастуха, потому что и представить себе не мог такое чудо. И, желая удостовериться, поставил он барашка на землю и сказал:

– Барашек, отряхнись!

И в этот момент посыпались дукаты под барашка, и сапожник посчитал себя самым счастливым на свете. Без промедления взвалил он барашка на плечи и поспешил домой. А когда шел мимо той пивной, вышла ему навстречу кума и попросила, чтобы он ее навестил, так как давно они не виделись. Сапожник поначалу отнекивался, но уж очень хотелось ему похвалиться дукатами в кармане и своим счастьем. Зашел он к куме и прежде всего дал ей спрятать барашка с предупреждением:

– Только не говори ему: «Барашек, отряхнись!»

Потом сел сапожник на лавку и выпил стаканчик горилки. Но кума, пронырливая баба, тут же сообразила, что за его словами должна быть какая-то тайна. Принесла она барашка в свою комнату и, когда осталась одна, сказала барашку:

– Барашек, отряхнись!

И, видя, что из него посыпались дукаты, стала думать, как бы кума обмануть. И решила она сапожника напоить, чтобы он остался на ночь, а на следующее утро дать ему другого барашка из своего стада, похожего на волшебного; и все у кумы получилось, как она хотела. Утром взял сапожник барашка на плечи и поспешил теперь прямо домой к жене и детям; они плакали от голода, а он им бросил несколько дукатов, чтобы жена устроила хороший обед. Жена не могла надивиться, откуда ее старик набрал столько денег, но спросить боялась. После обеда поставил сапожник барашка на стол, позвал детей, чтобы они порадовались вместе с ним, когда покатятся дукаты, и крикнул:

– Барашек, отряхнись!

Но барашек стоял, как деревянный, и головой даже не пошевелил. Сытые дети стали смеяться, а жена решила, что муж сошел с ума. Сапожник, разгневанный из-за того, что не исполнилась его воля, еще раз повторил слова старого пастуха, но напрасно, и сбросил барашка со стола. Пока хватало дукатов, было хорошо, но когда запас подошел к концу, стала жена ругать мужа, что тот ничего не делает, не заботится о домашней скотине. Сапожнику ничего не оставалось, как снова взять палку в руки и идти искать старого пастуха. Хоть и знал он хорошо, что тот его добром не встретит, но что было делать? Старый пастух все же снова сжалился над убогой семьей и дал сапожнику скатерть, которая на каждый приказ «Скатерть, накройся!» сама расстилалась, и появлялись на ней самые лучшие яства и напитки; но при этом строго-настрого запретил сапожнику останавливаться у кумы. Сапожник был очень рад подарку, поблагодарил старика и пошел домой. Отойдя немного, сел он на землю и велел скатерти расстелиться – не из любопытства, а из-за голода, от которого у него уже в животе урчало. Когда, наевшись, шел он мимо пивной, старая кума уже ждала его у дверей и настойчиво просила, чтобы не проходил он мимо ее дома, и прибавила старую пословицу: «Кто в пивную не зайдет, ногу у того сведет».

Сапожник долго думал, но наконец вошел внутрь, а куме дал спрятать скатерть, говоря:

– Но только, милая кумушка, не говори: «Скатерть, накройся!»

Кума была хитрая и наливала ему горилку бесплатно, кум пил стаканчик за стаканчиком, пока у него в голове не потемнело. Потом сделала кума со скатертью то же, что и раньше с барашком. Прибежал сапожник со скатертью домой к жене и детям, бросил скатерть на стол и крикнул:

– Скатерть, накройся!

Но скатерть и не пошевелилась, и сапожник принялся в отчаянии проклинать подлую куму. После этого снова он возвратился к старому пастуху и на коленях просил его простить за то, что опять не послушался предупреждения, умолял сжалиться над ним и последний раз ему помочь. Старик долго колебался, но в конце концов дал ему окованную серебром и выложенную драгоценными каменьями палицу и велел ему на этот раз остановиться у кумы, не забывая слова: «Обух, шевелись!»

Сапожник обрадовался, сто раз поблагодарил старика и поспешил как можно скорее домой к жене и детям, но когда отошел немного, захотелось ему посмотреть, что может эта палица. И сказал он:

– Обух, шевелись!

В тот же момент выросли перед ним два огромных парня и начали его молотить. Охваченный страхом сапожник не знал, как приказать, чтобы они перестали его бить, но в конце концов, когда уже ему сильно наваляли, опомнился и закричал:

– Обух, хватит!

И тут же парни исчезли, и стояла перед ним палица.

– Хорошо же, хорошо же! – сказал сапожник, вставая с земли. – Тут ты мне поможешь вернуть прежние подарки старого пастуха!

Когда пришел он в деревню, где жила его кума, то остановился у нее и поприветствовал ее, как старую знакомую. Кума была рада его видеть, потому что думала, что опять получит хорошую добычу, радушно его встретила, а потом стала выспрашивать, нет ли у него чего-то, что нужно спрятать. Тут сапожник подал ей палицу и попросил, чтобы она не говорила: «Обух, шевелись!» Баба тайком смеялась над глупцом и думала:

– Хоть бы он мне не рассказывал, чего делать нельзя!

Пошла она быстро с палицей в другую комнату и, едва переступила порог, нетерпеливо крикнула:

– Обух, шевелись!

И тут же два парня принялись ее молотить палками, да так, что она разум потеряла. На ее пронзительный крик прибежал на помощь трактирщик, а тут – бац, бац! – ему тоже досталось ударов. Сапожник между тем все время кричал:

– Обух, давай еще! Обух, давай еще! Пока она не вернет мне моего барашка и мою скатерть.

Тут уж куме ничего другого не оставалось, как вернуть ему то, что ему и так принадлежало, велела она принести барашка и скатерть. Когда сапожник удостоверился, что они действительно волшебные, крикнул:

– Обух, хватит!

И потом с тремя этими дарами поспешил он домой к жене и детям.

И была у них радость великая, потому что денег и еды было у них достаточно, но при этом никогда не забывали они о Боге и о других людях и каждому бедняку рады были помочь.

Как-то раз приснилось одному волку, что он получит хороший завтрак, и это исполнилось. Вылез он из своей норы, пошел какой-то стежкой и нашел сало. Посмотрел он на него и сказал сам себе:

– Всегда говорят, что сны – просто ветер, а у меня сон сбылся.

Половину сала он съел, а другую половину спрятал. Потом пошел дальше, пришел к какой-то луже, там ходила кобыла с жеребенком, и волк ей сказал:

– Съем я твоего жеребенка!

Кобыла была умная и сказала волку:

– Тогда давай быстренько, а то у меня и так дела идут плохо: то жеребенок меня кусает, то крестьянин запрягает и много поклажи велит тянуть, а ко всему тому я еще и хромая. Ах, если бы ты был так добр и вытащил из моей ноги занозу, уж очень мне больно!

Волк был рад помочь; кобыла подняла заднюю ногу, и волк стал разглядывать, что нужно вытащить. И тут кобыла лягнула его так, что волк перекувырнулся и какое-то время лежал, как мертвый, а когда снова собрался с силами, была кобыла с жеребенком далеко.

Пошел волк дальше, нашел свинью с малыми поросятками и говорит ей:

– Съем я всех твоих поросяток!

Но свинья была хитрая и сказала ему:

– Я этому очень рада, уж очень они меня грызут, а еда у меня скудная. Но вот только поросятки у меня еще не крещеные, должны мы их сначала покрестить.

Волк на это согласился и пошел с поросятками на реку. А дело было недалеко от мельницы. Поросятки так сильно визжали, что мельничные псы услышали этот визг и прибежали к реке. Тут свинья осмелела, а у волка как раз последний поросенок в реке вырвался и волка самого толкнул в воду. Вылез он мокрый из реки, а тут на него набросились мельничные псы и так волка покусали, что с него клочья свисали. Но все-таки волк вырвался от собак живым и поковылял дальше, пришел на высокую гору, тут бегали козы, и он им сказал:

– Козы, я всех вас съем.

А козы ему сказали:

– Делай, что хочешь, но мы должны перед смертью немного помолиться.

– Только быстро, – сказал волк и начал с ними четки перебирать: – Аууууу! Аууууу! Ауууу!

Услышала его овчарка, прибежала и то, что не сделали мельничные псы, завершила так, что у волка на теле не осталось здорового местечка, едва жив остался.

Полежал он там некоторое время, а потом встал и уселся на хвост, и вдруг учуял приятный запах. Собрался он с силами, пошел дальше и увидел старого барана, тот пасся один. И сказал ему волк:

– Баран, я тебя съем.

А баран ему ответил:

– Делай, что хочешь, я уже достаточно старый, но что толку об меня зубы ломать? Знаешь что, иди-ка вниз и открой рот пошире, а я тебе прямо в него и вскочу.

Волк был такой глупый, что слез с горы и встал внизу с открытым ртом. Баран как следует разбежался и волка так ударил, что тот перекувырнулся и упал полумертвый, а баран пошел своей дорогой. Прошло много-много времени, волк снова опамятовался и потащился дальше, шатаясь туда-сюда, вправо-влево, вперед-назад, как пьяный. Так приполз он к какому-то большому дубу, сел под ним и говорит сам себе:

– Как у меня все глупо получилось! Правда, приснилось, что получу я хороший завтрак, но какое счастье и несчастье мне потом повстречается, о том не снилось мне ничего. Но ведь во всех несчастьях я сам был виноват. Где был мой разум, когда я согласился кобылу лечить? А что может быть глупее, чем выдавать себя за священника и крестить поросят? Или какой же я был глупый, что хотел, как органщик, с козами молитвы выводить! Но глупее всего было поверить, что мне целый баран прыгнет в рот! Да, да, ни на что я не годен, кроме как на то, чтобы кто-нибудь мне до самой задницы хвост отрубил!

А за дубом стоял крестьянин с топором, которым он рубил палки для колеса, и тут – бац! – отлетел волчий хвост.

И глупый волк так до сих пор и бегает без хвоста, если только вчера не окочурился.

Жили-были король и королева. Три года уже вместе жили, а детей все у них не было, оба из-за этого мучились. Случилось однажды, что король должен был ехать осматривать свою страну, разлучились они с королевой, уехал он и больше восьми месяцев дома не был. К концу девятого месяца возвращался король из своего путешествия и был уже близко от своего замка; ехал он пустым полем, изнывая от жары, и так захотелось ему пить, что разослал он слуг по всей округе, чтобы они нашли ему воду и немедленно об этом доложили. Слуги разбежались в разные стороны, целый час напрасно искали воду и, вернувшись, сообщили королю об этом. Страдающий от жажды король решил сам проехать все поле вдоль и поперек, не веря, что нет нигде поблизости ключа; и тут на равнине, где перед тем воды не было, вдруг увидел колодец под совершенно новым срубом, был он полон до самых краев ключевой водой, а в центре плавал серебряный ковшик с золотым ушком. Король быстро соскочил с коня, левой рукой оперся о сруб, а правой потянулся к ковшику, но ковшик был как живой и все видел; быстро отскочил он в другую сторону; король встал на колени и начал ловить его то правой, то левой рукой, но ковшик уворачивался, так что король, не сумев схватить его одной рукой, решил поймать его обеими руками, но только к нему тянулся, как ковшик, будто рыбка, нырял, а потом снова показывался на поверхности воды.

«Черт возьми, – подумал король, – ничего не могу с этим ковшиком поделать, да ладно, и без него обойдусь!»

Наклонился он к воде, чистой, как хрусталь, и холодной, как лед, сгорая от жажды, и начал пить. При этом его длинная борода по пояс погрузилась в воду. Утолив жажду, захотел король встать… но что-то держало его за бороду и не отпускало. Дернулся он раз, другой, все напрасно, и крикнул гневно:

– Кто там? А ну пусти!

– Это я, король подземный, Кощей Бессмертный, и я тебя не отпущу, пока ты мне не подаришь то, что, сам того не зная, оставил дома, а вернувшись домой, сразу найдешь.

Посмотрел король в глубокий колодец – и глядь – там кто-то с головой, огромной, как бадья, с зелеными глазами, со ртом до ушей, держит короля за бороду длинной, будто рачьей, клешней и хитро смеется. Король подумал, что вещь, о которой он перед отъездом не знал и которую найдет, вернувшись, не должна быть особенно ценной, и сказал этому призраку:

– Хорошо, отдам!

Призрак зашелся смехом, блеснул очами, исчез, а с ним исчез и колодец, вода, сруб, ковшик, король снова был наверху у леса, на сухом песке, и ничего вокруг не было. Король встал, перекрестился, вскочил на коня, догнал свою дружину и поехал дальше.

Через неделю-две вернулся король в свой замок, толпы людей пришли его приветствовать, с почестями въехал он во внутренний двор и ступил на лестницу. А наверху лестницы стояла королева и ждала его, у груди держала она перинку, с дитятей в пеленках, прекрасным, как месяц ясный. Все понял король, горестно вздохнул и сказал себе:

«Так вот что я, сам того не ведая, оставил дома, а вернувшись, сразу нашел».

И горько-горько заплакал он, все удивились, но никто не осмеливался спросить о причине. Взял король дитятко на руки и долго всматривался в его невинное личико, потом принес его во дворец, положил в колыбельку и, затаив печаль, посвятил себя государственным делам, но никогда уже не был веселым, как прежде, все время мучился при мысли, что Кощей придет и напомнит ему о сыне.

Проходили недели, месяцы, годы, и никто за сыном не приходил. Королевич, названный Ненадалеком, рос, рос и наконец стал прекрасным юношей. И король со временем стал снова веселым, как и прежде, и забыл о том, что случилось, но, к сожалению, не все забыли.

Однажды охотился королевич в лесу, отстал от своей дружины и заехал далеко в дикую чащу.

Вдруг встал перед ним уродливый старик с зелеными глазами и сказал:

– Как дела, королевич Ненадалек? Долго ты себя ждать заставил!

– Кто ты?

– Это ты позже узнаешь, но когда ты вернешься к отцу, передай ему поклон от меня и скажи, что хочу, чтобы он со мной рассчитался, а если он быстро долг не заплатит, горько о том пожалеет.

Сказал это уродливый старик и исчез, удивленный королевич повернул коня, поехал домой и рассказал королю о том, что с ним приключилось. Король побелел, как полотно, и открыл сыну ужасную тайну.

– Не плачь, отец, – ответил королевич, – не так все плохо. Я смогу заставить Кощея отречься от права на меня, которое он так мошеннически выудил, но если не вернусь я в течение года, будет это означать, что никогда уж больше не увидимся!

Собрался королевич в дорогу, король дал ему стальные доспехи, меч и коня, королева повесила ему крест из красного золота на шею; потом обнялись они горячо, заплакали сердечно, и королевич уехал.

Ехал он день, два, три, в конце четвертого дня, на заходе солнца, приехал на берег морской и нашел у самого залива двенадцать девичьих рубашек, белых, как снег, а в воде, насколько глаз мог видеть, не было ни одной живой души, только вдали от берега плавало двенадцать белых гусочек. Любопытствуя, чьи это рубашки, взял королевич одну, пустил коня на луг, а сам спрятался в камышах поблизости и стал ждать, что будет. Гусочки, наигравшись в море, приплыли к берегу, одиннадцать из них подбежали к рубашкам, ударились оземь, превратились в прекрасных девушек, быстро оделись и улетели в поле. Двенадцатая гусочка, меньше и прекраснее всех остальных, не отваживалась выйти на берег и только боязливо вытягивала шейку и оглядывалась по сторонам. Заметила она королевича и заговорила человеческим голосом:

– Королевич Ненадалек, верни мне мою рубашку, я тебя за это отблагодарю.

Послушался королевич, положил рубашку на траву и скромно отвернулся. Гусочка выбежала на травку, превратилась в девушку, быстро оделась и встала перед королевичем, и была она такая красивая, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Зарделась она, подала королевичу белую ручку и, опустив глазки, сказала любезным голоском:

– Спасибо тебе, добрый королевич, что ты сделал, как я просила; я младшая дочка Кощея Бессмертного; у него двенадцать дочек, и царствует он в подземном царстве. Отец мой уже давно тебя ждет, королевич, и сильно гневается, но ты не бойся, сделай только то, что я тебе скажу. Как только увидишь короля Кощея, упади сразу на колени, не обращай внимания на его крики, топот и угрозы, но смело к нему приближайся. Что потом будет, увидишь, а сейчас пойдем!

Сказав это, топнула принцесса своей маленькой ножкой, земля перед ней расступилась, и они спустились в подземное королевство, в Кощеевый дворец, который освещал все подземелье яснее, чем наше солнце землю. Королевич смело вошел в зал. На золотом троне сидел Кощей с горящей короной на голове. Глаза его блестели, как две зеленые стекляшки, а руки у него были как рачьи клешни. Как только увидел его королевич издалека, упал на колени, а Кощей так грозно закричал, что своды подземного царства затряслись, но королевич смело приближался на коленях к трону, а когда приблизился он на расстояние нескольких шагов, рассмеялся король и сказал:

– Ты счастливчик, повезло тебе, что удалось меня рассмешить; оставайся в нашем подземном царстве, но, прежде чем станешь ты его законным обитателем, должен выполнить три моих поручения, но сегодня уже поздно, начнем утром, а пока иди в свою комнату.

Королевич хорошо выспался в комнате, а на следующий день утром Кощей позвал его к себе и сказал:

– Посмотрим, королевич, что ты умеешь! Построй-ка мне за сегодняшнюю ночь дворец из чистого мрамора, окна пусть будут хрустальные, крыша золотая, вокруг него – прекрасный сад, а в саду – скамьи и фонтаны; если построишь, заслужишь мою любовь, а нет – прикажу тебя заколоть.

Выслушал его королевич, вернулся в свою комнату, задумался о грозящей ему смерти и так сидел, погруженный в свои мысли, когда вдруг у окна снаружи зажужжала пчелка и попросила:

– Открой!

Открыл он окно, пчелка влетела внутрь, и перед удивленным королевичем появилась принцесса, самая младшая дочка Кощея.

– О чем задумался, королевич Ненадалек?

– Ах, думаю я о том, что отец твой хочет лишить меня жизни.

– Не бойся! Ложись спать, а завтра утром будет твой дворец уже готов!

Так и случилось. На рассвете вышел королевич из комнаты и увидел такой прекрасный дворец, какой никогда не видывал, удивился он, не веря собственным глазам.

– Ну, на этот раз ты выиграл, – сказал Кощей, – но теперь слушай мое второе задание: завтра предстанут перед тобой двенадцать моих дочерей, если не угадаешь, которая из них самая младшая, голову на плаху положишь!

«Чтобы я не смог узнать самую младшую принцессу? – сказал королевич сам себе в своей комнате. – Что в этом может быть трудного?»

– А то, – ответила принцесса, влетевшая в комнату пчелкой, – что, если я тебе не помогу, не узнаешь, потому что мы очень похожи, сам отец различает нас только по одеждам.

– А что я должен делать? – спросил Ненадалек.

– А вот что: самая младшая – та, у которой над правой бровью найдешь солнышко, только хорошенько это запомни! До свидания!

Назавтра Кощей снова позвал королевича Ненадалека. Принцессы уже стояли в ряд, все в одинаковых одеждах, с опущенными глазами. Посмотрел на них королевич и удивился, как же принцессы друг на друга похожи, прошел мимо каждой раз, другой, нигде не увидел знака, о котором было договорено, – и только в третий раз увидел над бровью одной из них солнышко и крикнул:

– Вот самая младшая принцесса!

– Черт возьми! Как ты это угадал? – воскликнул Кощей гневно. – Тут какой-то подвох. Ну что ж, испытаю тебя по-другому. Придешь сюда снова через три часа и в моем присутствии покажешь нам свою мудрость; подожгу я соломку, и пока будет она гореть, сошьешь пару башмаков, а не успеешь – сгинешь!

Разгневанный королевич вернулся в свою комнату, а пчелка уже его там ждала.

– О чем задумался, королевич?

– Как же мне не задуматься, когда твой отец хочет, чтобы я ему пару башмаков сшил, а разве я сапожник?

– Так что будешь делать?

– А что я должен делать? Башмаки шить не буду, смерти я не боюсь – двум смертям не бывать, а одной не миновать!

– Нет, королевич, ты не умрешь, я о твоем освобождении позабочусь, или вместе спасемся, или вместе погибнем; мы должны убежать – другого способа нет!

Так сказала принцесса, плюнула на окно, и слюна ее в ту же минуту замерзла; вместе с королевичем вышла она из комнаты, двери заперла, а ключ выбросила подальше, взялись они за руки и быстро вознеслись ввысь и в один момент очутились в том самом месте, где спускались в подземное царство; опять море, залив, заросший осокой и камышом, тот же свежий луг, а на лугу бегает сытый конь королевича, который, учуяв своего ездока, заржал и подбежал прямо к нему. Королевич, недолго думая, вскочил на коня, принцесса села за ним, и полетели они стрелой.

Кощей, не дождавшись королевича в указанное время, пошел спрашивать, почему он не идет. Слуги нашли двери запертыми, сильно в них постучали, а из комнаты послышался им голос королевича, который ответил:

– Скоро иду!

Слуги передали этот ответ королю; тот ждет, ждет – нет королевича; послал он снова слуг, услышали они опять:

– Скоро иду!

И передали королю, что услышали.

– Это что? Шутить он со мной вздумал? – крикнул гневно король. – Немедленно бегите туда, высадите двери и приведите его ко мне!

Слуги побежали, двери выбили, вломились внутрь… черт возьми, никого там нет, а слюна на окне безобразно смеется. Кощей чуть не лопнул от злости, поручил всем пуститься в погоню за королевичем и посулил слугам смертную казнь, если вернутся ни с чем. Вскочили они на коней и погнались за Ненадалеком.

Королевича Ненадалека с принцессой уносил статный конь, но вдруг услышали они топот. Королевич соскочил с коня, приложил ухо к земле и говорит:

– Это спешат за нами!

– Лишнего времени нет, – сказала принцесса и в ту же минуту превратила себя в реку, королевича – в мост, коня – в ворона, и большая дорога за мостом разделилась на три. Торопятся гонцы по свежим следам, подъехали к мосту и встали, остолбенев от неожиданности, след ведет к мосту, потом исчезает, а дорога делится на три пути. Не знали Кощеевы слуги, что им делать, помчались назад и приехали ни с чем. Распалился Кощей гневом и крикнул:

– Мост и река – это и были они, вам это не пришло в голову? А ну-ка назад и без них не возвращайтесь!

Снова пустились слуги в погоню.

– Слышу гул! – закричала принцесса, дочь Кощеева, во весь голос королевичу Ненадалеку, тот соскочил с коня, приложил ухо к земле и ответил:

– Гонятся во всю мочь, и уже близко!

И в ту же минуту принцесса с королевичем, а с ними конь обернулись темным лесом, и дорожек, тропок и стежек было в нем не счесть, а по одной из них будто бы мчались два всадника на коне. По свежим следам прискакали преследователи в лес и, когда увидели беглецов, пустились во всю мочь за ними. Скачут-скачут и видят вокруг тот же густой лес, широкую дорогу, а на ней беглецы; им уже кажется, что вот-вот их догонят, но беглецы вдруг исчезли в густом лесу, а их преследователи оказались на том самом месте, где пустились в погоню. Вернулись слуги к Кощею, снова не выполнив приказ.

– Коня мне, коня, сам полечу, не уйдут из моих рук! – закричал Кощей с пеной у рта и помчался.

Снова говорит принцесса королевичу Ненадалеку:

– Кажется, опять погоня за нами, и на этот раз сам Кощей, мой отец! Но у первого же костела кончится предел его царства, и дальше он нас не сможет схватить. Дай мне свой золотой крест!

Снял королевич подарок своей доброй матери, дал его принцессе, и она тут же превратила себя в костел, королевича – в священника, коня – в колокольню, и в ту же минуту прискакал Кощей.

– Не видел ли ты, монах, путешественников верхом на коне? – спросил Кощей священника.

– Проезжал тут только королевич Ненадалек с принцессой, дочкой Кощеевой, вошли они в костел, помолились за твое здоровье и велели тебе кланяться!

Так Кощей и вернулся ни с чем. А королевич Ненадалек с принцессой, дочкой Кощеевой, не боялись больше погони и поехали дальше.

Ехали они потихоньку, и вот увидели перед собой прекрасный город, и очень захотелось королевичу заехать туда.

– Королевич, – сказала принцесса, – не заезжай туда, чует мое сердце беду!

– Я только на минуточку, гляну на город, и снова пустимся в дорогу!

– Что ж! Заехать туда не трудно, а вот вернешься ли! Ну, в конце концов, если ты так хочешь, езжай, а я стану белым камнем и подожду тебя, будь только осторожен, мой милый; король, королева и принцесса, их дочь, выйдут тебя поприветствовать, а с ними будет красивый мальчик, не целуй его, если поцелуешь, тут же обо мне забудешь, а потом уж никогда меня на этом свете не увидишь: я умру от отчаяния. Смотри: здесь на дороге буду ждать тебя три дня, если ты на третий день не вернешься, помни, что я погибну, и погибну по твоей вине.

Королевич перекрестился и поехал в город, а принцесса превратилась в белый камень и осталась у дороги.

День проходит, другой проходит, проходит и третий, а королевича все нет и нет. Бедная принцесса! Не послушал он ее совет; в городе пришли его поприветствовать король, королева, принцесса, их дочка, а с ними выбежал кудрявый малыш, веселый мальчик, глазки – как звездочки, и быстро побежал к королевичу на ручки, а тот был так очарован красотой малыша, что обо всем забыл и поцеловал дитя малое. И в эту минуту затмилась его память, и забыл он о принцессе, дочке Кощеевой.

Первый и второй день лежала принцесса, превращенная в белый камень, у дороги, а когда минул третий день и королевич из города не вернулся, горестно всхлипнула, превратилась в василек и прыгнула в жито у дороги.

– Останусь я тут, у дороги, может быть, кто-нибудь из прохожих сорвет меня или в землю втопчет, – сказала она, и слезы, как капли росы, заструились по ее небесно-голубым лепесткам.

В это время шел по дороге старик, увидел в жите при дороге василек, и красота цветка так его поразила, что выкопал он его осторожно из земли и принес в свое жилище, пересадил в цветочный горшок, полил его водой и стал заботливо за васильком ухаживать. Но диво дивное! С той минуты, как принес он василек в свое жилище, стали там твориться чудеса. Только старик проснется, а в доме все убрано, нигде ни пылинки. В полдень придет домой – обед готов, стол накрыт, только садись и ешь на здоровье. Удивлялся-удивлялся старик, и стало ему в конце концов страшно, пошел он посоветоваться к старой гадалке, известной во всей округе.

– Сделай так, – посоветовала ему гадалка, – встань перед рассветом, прежде чем петухи закричат, и смотри внимательно, что начнет в доме двигаться, и то, что двигается, накрой вот этим платочком, а что дальше будет – увидишь!

Старик целую ночь глаз не сомкнул, и когда начало рассветать и в комнате можно было все разглядеть, видит – василек вдруг задвигался в цветочном горшке, спрыгнул и начал по избе ходить, и все начало укладываться на свои места, пыль сама сметалась, и в печи разгорелся огонь. Старик проворно соскочил с кровати и набросил на бегающий цветок платочек, глядь – из цветка появилась прекрасная девушка – принцесса, дочка Кощеева.

– Что же ты наделал, – воскликнула принцесса, – зачем ты мне жизнь вернул? Мой жених, королевич Ненадалек, забыл обо мне, и жизнь мне опостылела!

– Твой жених, королевич Ненадалек, как раз сегодня женится, свадебное угощение уже готово, и гости начинают съезжаться.

Заплакала принцесса, но через минуту вытерла слезы, оделась в платье из грубого полотна и как деревенская девушка пошла в город. Пришла она к королевской кухне, а там шум, гам, толкотня; подольстилась она к повару и сладким голосом произнесла:

– Милый господин, будь так любезен, дозволь мне спечь свадебный пирог для королевича Ненадалека!

У повара дел было невпроворот, хотел он сначала напуститься на девушку, но когда взглянул на нее, грубые слова застыли у него на губах, и он ответил приветливо:

– Ах ты, красота моя ненаглядная, делай что хочешь, я сам королевичу твой пирог подам!

И глядь – пирог испечен, все гости сели за стол. Повар поставил перед королевичем огромный пирог на серебряном подносе, но едва королевич надрезал его с одной стороны, глядь, у всех перед глазами случилось диво дивное: сизый голубок с белой голубкой выбежали из пирога, голубь ходит по столу, а голубка ходит за ним и воркует:

Как только королевич Ненадалек услышал воркованье голубки, сразу вернулась к нему потерянная память, выскочил он из-за стола, побежал к дверям, а у дверей взяла его принцесса, дочка Кощеева, за руку, выбежали они на лестницу, а перед ними уже стоял оседланный конь.

Чего было ждать? Королевич Ненадалек с принцессой, дочкой Кощеевой, вскочили на коня, пустились в дорогу и в конце концов счастливо прибыли в страну отца королевича Ненадалека. Король и королева с радостью их встретили и, не откладывая, устроили такую шумную свадьбу, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Жил однажды старик, и было у него три сына: двое были женатые и разумные, а третий, младший, Пецивал, был и без жены, и глупый. Разболелся отец тяжело и, видя перед собой смерть, завещал все свое имущество старшим сыновьям, к тому же каждому сыну дал по сто золотых и умер. Похоронили его как полагается, а потом двое разумных братьев взялись вести свое хозяйство. И сказали они однажды Пецивалу:

– Знаешь что, брат, дай нам свои деньги: мы поедем по белу свету на заработки, а когда вернемся, привезем тебе красную шапку, красный пояс и красные сапоги, а ты пока сиди дома и делай то, что поручат тебе наши жены.

Глупец давно мечтал о красном поясе, красных сапогах и шапке, и согласился он с братьями, и отдал им свои деньги. Пошли братья по белу свету, а глупец остался дома, но поскольку был он невероятным лентяем, все время валялся на печи, а невесток, когда они ему что-то поручали, не слушал, зато больше всего нравились ему квас, лук и подливка из поджаренной муки.

– Пойди, Пецивал, – сказали ему однажды невестки, – принеси нам воды.

Было это зимой, на улице морозно, не хотелось Пецивалу с печи слезать, вот он и сказал:

– Сами идите, а меня оставьте в покое.

– Пойди, глупый, мы тебе приготовим квасу, подливку и лук, а не послушаешься, вернутся наши мужья и не получишь ни пояса, ни сапог, ни красную шапку.

Услышав это, глупец слез с печи, взял бидоны, топор и пошел по воду. Придя на реку, вырубил он прорубь, набрал воды, поставил бидоны на лед и, почесывая за ушами, стал смотреть на воду, и вдруг из-под воды показалась щука. Подскочил Пецивал, схватил ее за жабры и вытащил.

– Отпусти меня, – попросила щука, – а я тебе за это любое желание исполню.

– Я хочу иметь такой дар, чтобы все исполнялось, что я ни пожелаю.

– Это исполнится, как только ты произнесешь эти слова:

– Увидим, – ответил глупец и сказал:

И немедленно все появилось. Глупец наелся, напился и сказал:

– Хорошо, мне уже хватит, больше не хочу! А будет ли так все время?

– Будет, – ответила щука.

После этого глупец отпустил ее в реку, встал у бидонов и сказал:

После этого коромысло с ведрами двинулось и пошло потихоньку домой, а глупец, шагая за ними, жевал лук с подливкой и запивал квасом. Ведра шли перед ним, как гуси. Когда ведра наконец пришли домой, глупец снова залез на печь и уснул. Вскоре невестки снова начали его дергать:

– Иди, Пецивал, наколи нам дров.

– А вы что? Сами не можете?

– Да разве женщины должны это делать? Если не наколешь нам дров, замерзнешь на печи и красную шапку, пояс и сапоги никогда не получишь.

Глупец повернулся на печи и сказал:

Тут из-под лавки выскочил топор, наколол дров у дровяного сарая, принес их к печке, а потом снова улегся под лавку, глупец же все это время нежился на печи, ел лук с подливкой и запивал квасом.

– Пецивал! – позвали его через несколько дней невестки. – В дровяном сарае ни одного полешка не осталось, поезжай в лес и привези, а то красную шапку, сапоги и пояс не получишь.

В тот раз глупец быстро послушался, потому что хотел показать всем в деревне, на что он способен. Слез он с печи, оделся, обулся, вышел во двор, вытянул сани, положил на них тарелку с луком с подливкой, взял кнут в руки, уселся, и, по его хотению, по щучьему велению, побежали сани сами через всю деревню в лес, только снег под ними свистел. А по пути проезжал он людным местом, и сбежалось много любопытных посмотреть на сани, которые едут без коней, так что глупец, быстро мчась, много людей переехал, много возов опрокинул, а женщин и детей напугал. Когда же приехал он в лес, произнес:

И как велел, так все и сделалось, глупец уселся, и санки понесли его домой, но в том самом месте, где подавил он столько людей, как только его увидели, тут же окружили со всех сторон, вытащили из саней, схватили за волосы и начали бить. Глупец-то поначалу думал, что его просто пощекотать хотят, чтобы он рассмеялся, но когда стало ему больно, произнес он в душе:

После этого быстро из саней выскочили поленья и начали скакать по людям, так что все они мгновенно разбежались в разные стороны, а глупец чуть не лопнул от смеха; поехал он дальше своей дорогой и вскоре снова оказался на своей печи. С того времени по всей округе разнеслась весть о глупце, и люди ходили на него посмотреть, как на чудотворца, пока в конце концов о нем не узнал сам король и захотел его тоже увидеть, и послал специально за ним воеводу.

– Слезай с печи, Пецивал! Одевайся, и пойдем к королю! – сказал ему воевода.

– А зачем? Ведь у меня луку, подливки и квасу и так хватает.

За такую дерзость дал ему воевода подзатыльник, но глупец, и не двинувшись с печи, прошептал:

Помело, измазанное сажей, окунулось в помои и набросилось на посланца короля – бедняга едва через окно убежал, вскочил в коляску и без промедления вернулся к королю. Тогда король послал другого посла, более осторожного; тот сначала разузнал, что глупец любит, а уж потом подошел к печи, поклонился и сказал:

– Пецивал, пойдем со мной к королю, он хочет тебе подарить красную шапку, красный пояс и красные сапоги!

– Если так, поеду, только поезжайте вперед, я вас догоню.

Посол поехал, а глупец наелся подливки с луком, напился квасу, выспался, а когда его разбудили братья, говоря, что уже время отправляться в дорогу, а он все еще на печи, произнес:

В печи тут же задымилось, загорелось, двери дома распахнулись настежь, и печь с глупцом побежала по дороге, обогнала посла и остановилась перед королевским дворцом. Король со всем своим двором в удивлении выбежал на открытую галерею, а глупец как раз доедал лук с подливкой, запивал квасом и никого не замечал.

– Ты кто? Что ты делаешь? Зачем приехал? – спросил его король.

– Я глупец Пецивал, ем лук с подливкой и квасом запиваю, а приехал я к тебе, король, за красной шапкой, красным поясом и за красными сапогами.

Так глупец отвечал королю, а тот его о других вещах спрашивал, и тут вышла на галерею дочка королевская, и была она очень красивая. Как только увидел ее глупец, тут же в нее влюбился и подумал:

После этих его слов печь снова двинулась, и поехал глупец домой, двери дома снова открылись, печь встала на свое место, а глупец принялся на ней валяться, ел лук с подливкой и запивал квасом.

А тем временем прекрасная королевская дочка так в глупца влюбилась и тосковала, что упала королю в ноги и всю правду ему открыла. Король всячески ее отговаривал, но когда ничего не помогло, а королевна погибала от любви, снова послал за глупцом. Но глупец ни за что не хотел ехать к королю до тех пор, пока посол не напоил его допьяна, а потом связал и привез к королю. Король, не мешкая, позвал к себе чернокнижника и в наказание велел Пецивала с королевной заключить в стеклянную бочку, засмолить и пустить ее по ветру. Бочка с ними взлетела в облака как птица. Королевна в бочке горько плакала и просила глупца, чтобы он ее освободил, но глупец ответил, что ему в бочке хорошо. Потом все-таки смягчился перед ее мольбами и сказал:

Так и сделалось: бочка повернулась над морем, спустилась на остров угощений и развалилась на куски. А тот остров был волшебный, кто на нем был и что-то желал, все исполнялось. Прогуливался глупец с королевной по острову, и ни в чем у них нужды не было, могли есть и пить, чего только не пожелали, стол сам собой накрывался, а когда они наедались и напивались, стол сам собой исчезал. Глупцу нравилось это безмерно, но королевне было этого мало, она попросила глупца, чтобы позаботился он о дворце для нее. По его хотению, по щучьему велению встал немедленно на острове мраморный дворец с хрустальными окнами, золоченой мебелью и янтарной крышей. Потом попросила королевна глупца, чтобы он соединил остров с сушей и привел на остров людей, потому что она очень тосковала, не могла жить без горничных, а также очень хотела видеть своего отца. И сказал глупец:

И на следующий день утром стоял через море хрустальный мост на золотых сваях, с алмазными перилами, и был он такой длинный, что шел прямо ко дворцу отца королевны. Хотел уж было глупец вместе с королевной отправиться в путь, но вспомнил внезапно, что все люди как люди, а сам он глупец и что стыдно было бы таким оказаться при дворе короля да с его дочерью, и решил он еще раз, но уж напоследок, воспользоваться щучьим даром и сказал:

И едва он это произнес, немедленно получил разум и хорошие манеры, пустился он в путь с королевной, перешли они по чудесному мосту на твердую землю прямо к королю, пали к его ногам и попросили о благословении. И в тот же вечер их повенчали, король объявил зятя своим преемником и устроил праздничные гулянья:

Шел однажды бедный юноша в город и нашел под стеной у ворот непохороненного мертвеца, а кто мимо проходил, на тело плевал. У юноши в кармане было негусто, но то, что он имел, отдал на погребение, чтобы на мертвого не плевали и не били его дубинками. Потом помолился он над свежей могилой и пошел дальше по свету своей дорогой. Пришел он в дубраву и там уснул, а когда проснулся, с удивлением обнаружил, что карман его полон дукатов. Поблагодарил он неведомого дарителя и пошел к большой реке, где должен был найти перевозчика. Перевозчики, увидев, что у юноши полный карман дукатов, взяли его в лодку, но когда приплыли на середину реки, забрали у него дукаты, а его выбросили в воду. Когда уносило его течением, сумел юноша ухватиться за доску и с помощью этой доски счастливо выплыл на берег. Но это была не простая доска, в ней был дух того погребенного, который вдруг обратился к юноше так:

– Ты устроил погребение моему телу – благодарю тебя! И из благодарности научу тебя превращаться в ворону, серну и щуку.

Когда юноша научился этому заклинанию, мог он с легкостью обратиться вороной, серной или щукой. Шел он долго и далеко, пока не пришел ко двору могущественного короля, и тот взял его на службу дворцовым стрелком. У короля была красивая дочка, но жила она посреди моря на неприступном острове в медном замке, и был у нее такой меч, что стоило только им махнуть, как самое большое войско становилось побежденным. В это время как раз напал враг короля на его страну, и потребовался этот побеждающий меч, и очень нужно было его получить. Но как его достанешь, если пока никто не ступал на одинокий остров! И объявлено было тогда, что тот, кто побеждающий меч от королевны принесет, не только получит ее руку, но и унаследует королевский трон. Но никто не хотел даже пытаться, только достойный юноша, ныне дворцовый стрелок, предстал перед королем и сказал, что пойдет за мечом, но только король должен дать юноше в доказательство письмо, чтобы ему королевна поверила и отдала меч. И удивились все вокруг этому, и король дал юноше письмо к своей дочери. Ушел юноша в лес, не зная, что другой дворцовый стрелец следует за ним по пятам. Вот юноша превратился в серну и быстро побежал, пока не оказался на морском берегу. Превратился он в щуку и стремительно поплыл к тому самому острову; а там превратился в ворону и влетел в медный замок. В замке он снова превратился в человека и подал прекрасной королевне письмо от отца и попросил отдать ему побеждающий меч. Прекрасной королевне понравился красивый стрелец, и спросила она его, как смог он попасть в замок, ведь до сих пор туда не ступала нога человека. И доверился ей стрелец, что знает заклинания, с помощью которых превращается в серну, щуку и ворону. Королевна попросила, чтобы он перед ней превратился в серну. И когда он это сделал и скакал около нее, вырвала она незаметно из хребта серны немного шерсти. Потом превратился он в щуку, и королевна снова выдернула из хребта щуки несколько чешуек. Наконец превратился он в ворону и начал летать по комнате, а королевна вырвала у него из крыла несколько перышек.

Потом королевна быстро написала письмо отцу и передала юноше побеждающий меч. Юноша, приняв и то и другое, вороной слетел к морю, щукой море переплыл, а потом серной побежал через горы и долы, пока не очутился в ближнем к замку лесу. А там поджидал его предатель-стрелок и, узнав его, натянул лук и серну застрелил. Потом забрал у него письмо и побеждающий меч, отнес королю и попросил, чтобы король любезно исполнил то, что обещал. Король на радостях пообещал ему руку своей дочери, сел на коня и с мечом в руке смело отправился воевать с врагом. Как только увидел он неприятельские знамена, сильно взмахнул мечом, и при каждом взмахе падали ряды врагов, а те, что не падали, бросались наутек. С победой весело возвращался король домой и вел свою красивую дочку, чтобы отдать ее в жены стрелку, который принес ему меч. Принялись готовиться к свадьбе. Уже и музыка играла, и весь замок был ярко освещен. Однако королевна грустно сидела рядом со стрелком-убийцей; она-то сразу узнала, что это не тот, кого она видела в замке, но боялась у отца спросить, куда делся тот красивый стрелок: она его полюбила и тайно о нем плакала.

А он, бедняга, в шкуре серны лежал убитый под дубом целый год, пока однажды ночью не почувствовал, что кто-то пробудил его от глубокого сна. И встал перед ним тот дух, чье тело юноша предал погребению. Воскресив его к жизни, дух рассказал, что и как с ним случилось, и произнес:

– Завтра у королевны будет свадьба: поспеши в замок, она тебя узнает, а тот стрелок, который тебя предательски убил, узнает тебя тоже.

Юноша вскочил на ноги и поспешил в замок, где в огромном зале разные гости уже ели и пили. Прекрасная королевна сразу его узнала, вскрикнула от радости и потеряла сознание, а стрелок-убийца, как только его увидел, побледнел и позеленел от страха. Тут юноша рассказал, как его стрелок предал и убил, а в доказательство того, что он говорит правду, превратился перед всеми собравшимися в серну и начал ласкаться к королевне. Королевна взяла ту шерстку, которую выдернула у него, когда он был в ее замке, приложила серне на хребет, и шерсть тут же приросла. Потом превратился юноша в щуку, а королевна приложила чешуйки, которые были у нее спрятаны, на их место, и они тут же приросли. Наконец превратился юноша в ворону, и королевна взяла перышки, которые выдернула у него в замке, и они снова приросли. Тогда приказал король, чтобы стрелка-убийцу казнили, а юноша получил молодую прекрасную королевну в жены. Снова готовились к свадьбе: весь замок был ярко освещен – ели, пили и веселы были, и королевна уже не плакала, потому что получила то, что хотела.

Один нищий шел по деревне побираться и пришел к крестьянке Блажковой. Но Блажкова была скупая и мелочная, ни куска черствого хлеба нищему не дала, да еще и обругала его и прогнала, не сказав: «Подай Господь!» Нищий ушел от Блажковой и заглянул к Яновой, живущей поблизости. Янова была добрая и милосердная женщина, как только увидела она нищего, взяла у своих детей из рук два куска хлеба, которые только что маслом намазала, и отдала их нищему, пожелав, чтобы ему Господь Бог что-то лучшее подал, а она бедная, и ничего другого у нее в избе нет.

– Помогай тебе Господь Бог, милосердная женщина, чтобы тебя за это Бог наградил десятикратно, чтобы могла ты одеть своих детей и была счастлива, а то, что сегодня начнешь делать, чтобы успела до захода солнца.

Так сказал, уходя, тот нищий.

– Спаси, Господи, спаси, Господи! – благодарила Янова за добрые слова нищего, но то, что он говорил, всерьез не приняла, даже толком и не поняла его слова. Янова была бедной вдовой, было у нее двое детей на пропитании. Когда нищий ушел, было уже за полдень, а дети еще не обедали, и на ужин у нее не было ничего. Еще весной получила Янова от соседки Блажковой три грядки льна, за которые много дней должна была тяжело трудиться, но отработала это; лен она сама собрала, намочила, вычесала и спряла, как положено, а потом ткач из него соткал около двадцати локтей полотна, а полотно это, все свое имущество, Янова спрятала на зиму, себе и детям на рубашки. Когда нищий уходил от нее, в доме была такая бедность, что и топор не во что было воткнуть, дети плакали, хотели есть, да и хозяйке хотелось плакать. Не знала она, что делать, и вот пришло ей в голову отнести несколько локтей полотна жиду на продажу, чтобы купить на вырученные деньги хлеба и соли. Начала она мерить полотно. Дети утихли, а она мерила и мерила без конца, аж до захода солнца. Вместо своих двадцати локтей тысячу локтей полотна намерила. Полная радости, поблагодарила она Господа Бога, и, желая скорее накормить детей, не побежала она на другой конец деревни к жиду, а взяла несколько локтей полотна и продала их Блажковой, конечно, за гроши, но что было делать, коли детям есть хотелось?

На следующий день была в городе ярмарка, и Янова понесла туда свое полотно, а поскольку было оно тонкое и нежное, ей хорошо заплатили. Принесла Янова с ярмарки домой много разных вещей и, кроме того, еще полный кошель денег. Сразу купила себе Янова две коровы, часть поля и луга, наняла прислугу, благодарила Бога и работала дальше. Но счастье ее не нравилось соседке Блажковой, которая хоть и стала ее кумой, не была чистосердечной с Яновой. Однажды за стаканчиком палинки стала Блажкова выспрашивать Янову, как удалось ей выйти из нужды, как она все устроила? И Янова все точно и с самого начала рассказала, как это было: как пришел к ней нищий побираться, как у детей из рук взяла два куска хлеба и ему отдала, как он за это напророчил добра и просил за нее Бога, а она даже не приняла это всерьез, как потом дети хотели есть и плакали, как собиралась полотно отнести жиду, чтобы были деньги на хлеб и соль, как это полотно мерила до захода солнца – все-все ей рассказала. Блажкова, когда все это услышала, пригубила ее палинки и сказала:

– Ах, моя золотая кумушка! Если бы ты только знала, какая у меня временами тоже бывает бедность! Ведь и у меня тоже детки, а мой муж не может как следует заработать, и хотя мы оба работаем, но все равно все проедаем – ах, милая кумушка, если вас тот нищий еще раз навестит, скажите ему, чтобы и ко мне зашел.

– Милая кумушка! – отвечала Янова. – Если его Господь Бог еще раз пошлет, конечно, я его попрошу, чтобы он и к вам зашел.

Блажкова попросила налить ей еще одну рюмочку, потом они расцеловались, обнялись и разошлись. Прошла неделя после этого разговора, шел тот же самый нищий по деревне, и снова пришел он к Яновой. Милая женщина от радости не знала, куда его и усадить, благодарила его, уважила и одарила, а когда нищий прощался с ней, попросила, чтобы он зашел и к ее куме, Блажковой, и нищий пообещал, что обойдет деревню, а потом зайдет к ней. Когда нищий, обойдя деревню, шел к Блажковой, та, увидев его издалека в окно, намазала своим детям по куску хлеба, а как только он вошел в дом, быстро вырвала у них хлеб из рук и отдала его нищему.

– Спаси, Господь Бог! – сказал нищий. – И как начнешь работать, работай до захода солнца.

И после этого ушел. Блажкова уже и полотно приготовила, чтобы его измерять, уже локоть из угла вытаскивала и хотела начать мерить, но в этот момент дети захотели пить, и саму ее одолела невероятная жажда. Чтобы не терять времени, побежала она быстро к колодцу по воду, а как только принесла одну бадью воды, побежала за другой, а как принесла другую, побежала за третьей, четвертой, десятой и так без конца воду носила аж до захода солнца.

Была у обедневшего хозяина красивая дочка, которую старый господин, владелец той деревни, хотел взять себе в жены, но девушка его не любила, и родители ее не хотели давать на этот брак благословение. Старый жених тиранил их как мог, нагружал работой, а за самую малую провинность велел их бить, так что бедный хозяин не мог это выдерживать и решил переехать в другую деревню. В избе, где жила эта семья, часто за печью что-то скрипело, и, несмотря на то что все не раз осматривали, ничего найти не смогли. Но когда семья уже переезжала и убиралась в последний раз, услышали они вдруг за печкой громкий скрип и прислушались: что это? И скрип-скрип, шуп-шуп, выскочило из-за печки тощее и бледное существо, похожее на шуструю девицу.

– Ай, что за дьявол! – вскрикнул отец.

– Ради Господа Бога! – воскликнула мать, а за ней все дети взялись кричать.

– Никакой я не дьявол, – сказала тощая бледная девица, – я ваша Беда, и когда вы отсюда переедете, должны и меня забрать в новое жилье.

Хитрый хозяин видел, что Беду свою не поймает и не задушит, а потому поклонился ей низко и сказал:

– Хорошо, золотая моя милостивая госпожа! Если тебе так у нас нравится, тогда пойдем с нами, но сама видишь: мы все на себе переносим, помоги нам и ты что-то нести, чтобы мы побыстрее съехали.

Беда на это согласилась и хотела взять несколько мелочей из дома, но мелочи хозяин раздал детям, а ей сказал, что на дворе стоит колодушка, ее тоже надо взять с собой. После этого вышел он во двор, колоду топором сверху донизу расщепил и, позвав Беду, вежливо попросил, чтобы она помогла нести эту колоду. Беда не знала, как за колоду ухватиться, пока хозяин не указал ей на трещину. Засунула она свои длинные зяблые пальцы в щель, а хозяин будто бы хотел колоду сдвинуть с другой стороны, быстро вытащил оставленный топор, и длинные зяблые пальцы Беды накрепко защемил в колоде, да так, что она не могла их вытянуть. И кричала Беда во все горло, но ничего не помогало; хозяин с детьми собрал вещи и съехал из избы и потом уж никогда в то место не возвращался. Поселился он в другой деревне, а там дела его пошли так хорошо, что скоро он из всей деревни стал самым богатым. Дочка его красавица вышла замуж за достойного сына зажиточных крестьян, и вся семья была счастлива. А в той деревне, где хозяин тиранил эту семью, захотел хозяин деревни опустевшую избу дать другому крестьянину и пришел на эту избу посмотреть, увидев Беду, которая стонала у колоды с защемленными пальцами, смиловался над бледной девицей и с помощью клина высвободил ее пальцы. С той поры бледная девица ни на шаг не отступала от своего освободителя, а когда еще дьявол-искуситель разжег в господине, как в старой печи, огонь любви на старости лет, стал он терять имущество, терял, терял, пока не потерял все, что имел.

У одной батрачки было две дочери: своя собственная и падчерица. И поскольку зарабатывала батрачка на пропитание своими руками, должны были и девушки зарабатывать сами – всю весну и лето копали в садах, жали в полях, а зимой пряли пряжу. Вот настала зима, и получила батрачка от хозяек гору льна для прядения, а девушки ходили друг к другу в гости и до полуночи пряли, рассказывая сказки и напевая песни. Но поскольку дочери батрачки не были друг другу настоящими сестрами, вместе в гости они не ходили: одна шла на один конец деревни, а другая – на другой.

В одном конце деревни была пустая изба. Однажды вечером шла падчерица прясть пряжу к подругам и увидела в той избе свет. Стало ей любопытно узнать, кто там поселился, вошла она в избу, и тут же подскочил к ней какой-то молодой пан в коротком плаще, приглашая ее к танцу, а девушка так его испугалась, что от страха перекрестилась. Как только девушка осенила себя крестом, молодой пан тут же ее отпустил и очень вежливо попросил, чтобы она села и пряла, и пообещал, что хорошо ей поможет и она до полуночи напрядет больше всех других девушек. Девушка села прясть и, хотя до полуночи было еще далеко, все сделала, а молодой пан сказал:

– Спряла ты, девица, кудель, пойдем танцевать.

А девушка ему ответила:

– Хоть я и спряла кудель, танцевать не пойду, пока не отдохну и не наемся.

Молодой пан побежал и принес девушке много всяких лакомств, и, когда она их съела, сказал:

– Спряла ты, девица, кудель, спряла и наелась, пойдем танцевать.

А она снова ответила:

– Хоть и спряла я кудель, и наелась, танцевать не пойду, пока воды не напьюсь.

Молодой пан побежал и принес чистой воды из колодца, и когда она напилась, сказал:

– Спряла ты, девица, кудель, отдохнула, наелась и напилась – пойдем танцевать.

А девушка ему ответила:

– Хоть и спряла я кудель, отдохнула, наелась и напилась, танцевать не пойду, пока дрова в камине не разгорятся и не станет светлее.

И тут закукарекал петух, и молодой пан в коротком плаще исчез.

Падчерица пошла домой и принесла мачехе в три раза больше пряжи, чем ее неродная сестра. И так падчерица каждый вечер ходила прясть в пустую избу, а молодой господин каждый раз ей помогал и приносил ей одно за другим, а девушка танцы всегда откладывала до тех пор, пока петух не закукарекает, а после приносила мачехе в три раза больше пряжи, чем сестра. И когда мачеха полюбопытствовала, куда это падчерица ходит прясть и кто ей так помогает, рассказала падчерица правду, и мачеха послала в ту избу свою родную дочь. Пошла мачехина дочка в пустую избу, и быстро прибежал молодой пан в коротком плаще и сказал ей:

– Пряди, девица, пряди, и пойдем танцевать.

А она ответила:

– Принеси мне есть и пить, и разожги огонь, чтобы было светло, и пойду танцевать.

И молодой пан побежал и принес все, и в камине сделал яркий огонь, а поскольку мачехина дочь крестом себя не осенила, потащил ее на танец, два круга с ней прошел, а на третий открутил ей голову и поставил на подоконник, а ее душу взял с собой и улетел.

Рано утром шла мать мимо пустой избы и, когда увидела в окне голову своей дочери, сказала:

– Ой, много напряла моя дочка, поэтому смотрит в окно и смеется.

Но как вошла в избу, увидела, как оно на самом деле было.

Жили-были три сестры, все рослые и красивые, а самая младшая красивее всех. Приехал в деревню пан с далекой Украины, встретил сестер на лугу, когда они собирали цветы и травы, чтобы венки плести, и понравилась ему самая младшая сестра, захотел он взять ее в жены. Через несколько дней пошли сестры в лес по ягоды, и самая старшая, влюбившаяся в пана, убила младшую сестру. Средняя защищала ее, но спасти не смогла. После выкопала старшая глубокую могилу, схоронила там ее тело, а родителям сказала, что сестру сожрали волки. Приехал пан, спросил о своей невесте, а все плача стали рассказывать, какое несчастье с ней приключилось. Горько оплакал пан ее смерть, но время усыпило его тоску, а убийца, утешавшая пана, склонила к себе его сердце настолько, что попросил он ее руки, и день свадьбы был установлен.

А на могиле убитой сестры выросла верба; пошел туда пастух, сделал из веточки вербы дудочку и начал играть. Но как же он удивился! Дудочка не играла, как другие, а неустанно пела дрожащим голоском песенку:

Пошел пастух к матери и отцу убитой, а дудочка без устали пела все те же слова. Когда же играть начала мать, услышала она песенку:

Потом взял дудочку отец и услышал то же самое:

Средняя сестра с плачем взяла дудочку, и раздалась та же песенка:

Старшая сестра, слыша эту песню, побледнела, тогда отец и мать подали дудочку ей, но едва ее губы прикоснулись к дудочке, кровь убитой сестры полилась на ее щеки, и дудочка запела песенку напоследок:

Так это преступление вышло наружу, привязали убийцу за руки за ноги к диким коням, и те ее разорвали. И пан совсем ее не жалел, а в жены взял оставшуюся сестру.

Один крестьянин – русин[8], потерявший во время чумного мора жену и детей, убежал из своей опустевшей избушки в леса и искал там спасения. Блуждал он целый день, а к вечеру сделал из хвои шалаш, развел огонь и уснул. В полночь разбудил его сильный шум. Он встал, прислушался: услышал вдалеке какое-то пение и звуки бубнов и дудочек. Послушал он и удивился, что кто-то веселится, когда вокруг свирепствует смерть. Шум слышался все ближе и ближе, и испуганный русин заметил на широкой дороге какую-то суматоху. Приближалась к нему толпа странных чудовищ и в середине ехала черная высокая повозка с Моровой женой. С каждым шагом прибывали пугающие дружины, потому что все, что оказывалось на дороге, превращалось в чудовищ.

Еле горел огонь крестьянина, только одно бревно слегка дымилось, но как только приблизилась толпа, бревно встало на ноги, подняло две руки, и горящие угли превратились в блестящие глаза, и начало бревно петь вместе с другими. Крестьянин словно окаменел, в отчаянии схватил он топор и хотел ударить чудовище, которое было ближе всех к нему, но топор вылетел у него из руки и превратился в высокую женскую фигуру с черными волосами, которая с песней исчезла с глаз его. Толпа чудовищ тянулась дальше, и крестьянин увидел, как деревья, кусты, совы превращаются в страшные фигуры, увеличивая толпу. Пугающим было такое умножение жуткой смерти. Упал крестьянин без чувств, а когда утром разбудило его теплое солнышко, увидел он, что все вещи, которые взял он с собой, были поломаны и растоптаны, одежда разорвана, а еда испорчена. И понял он, что никто другой не причинил ему столько зла, как та чумная толпа; поблагодарил он Бога, что в живых остался, и пошел дальше искать спасения и пищи.

Один пан из окрестностей Тарнова искал приказчика. Был он этим очень озабочен, и вот пришел незнакомый человек, по имени Искрицкий, который искал работу. Именно такой работник и был нужен пану, они обсудили все без затруднений и подписали договор. Пан уже возвращал его Искрицкому, когда заметил, что у того нечеловечьи лапы. Сначала пан смутился, стал думать, что ему делать, но наконец, набравшись смелости, решил от договора отказаться. Искрицкий же об этом и слышать не хотел, настаивая на договоре и клянясь, что, подписав договор, должен исполнить то, что обязался, пока не отслужит срок по договору, а только потом исчезнет с глаз долой. Жильем выбрал он одну из печей в доме и оттуда выполнял свою службу, рьяно откликаясь на каждый зов, только был он для всех невидим. Сначала господа его боялись, но понемногу привыкли к Искрицкому и настолько уверились в его преданности, что, уезжая из дому, оставляли детей под его защитой. Но соседям была противна эта дьявольская служба, они открыто роптали, их речи беспокоили госпожу, она, со своей стороны, уговаривала мужа. Наконец, после долгих настойчивых просьб вытянула хозяйка из него обещание, что на какое-то время они оставят свое жилище. Выбрали они поместье где-то за Вислой и отправились туда. И глядь – едут они по дороге и радуются, что дьявола провели. К несчастью, ехали они в одном месте такой плохой дорогой, что карета наклонилась, и госпожа вскрикнула от страха, и тут же из-за кареты отозвалось:

Господа остолбенели и быстро поняли, что невозможно было избавиться от такого верного слуги, так что вернулись домой и жили с ним в полном согласии, пока не закончилось обозначенное в договоре время. После этого Искрицкий оставил дом навсегда.

Умерла у Вавра жена. В утешение оставил ему Господь Бог сына – маленького Войтеха, прелестного мальчика. Когда он вырос, стал порядочным крестьянином-хозяином, как отец, только более ученым и находчивым. Однажды посеяли они с отцом горох и ходили его сторожить, чтобы чего не случилось.

Первый день сторожил отец. В полночь показалось ему, что увидел он посреди поля пасущегося белого коня; удивился крестьянин своему видению и подумал, как это конь туда попал; и побежал за конем, чтобы его прогнать. Но когда отец приблизился к нему, конь умчался в другую сторону и так шалил с бедным Вавром аж до часу ночи. Рано утром рассказал Вавр об этом сыну.

Войтех не сказал ни слова, но подумал, что отец наверняка у кума хорошенько выпил и что это ему привиделось. Но, чтобы самому убедиться, пошел на поле, там все было в полном порядке, листочек с места не сдвинут, не то что где-то конем затоптано. Так что отцовское видение, без сомнения, было всего лишь сном.

На следующий день пришел черед Войтеху поле сторожить. Когда смерклось, взял он ружье на плечо и пошел. Он уже долго обходил поле, но ничего, даже самой мелочи, не нашел, что могло бы возбудить его подозрение; вдруг вышел месяц из-за туч, и на противоположном конце поля появился конь, вышагивающий через горох. Конь был белый, как только что упавший снег. Пристально вглядывался Войтех, не обманывают ли его глаза, потом вскинул ружье на плечо и хотел уже выстрелить, но тут конек крикнул ему:

– Не стреляй, это принесет тебе несчастье.

После этих слов приблизился он легким шагом к Войтеху и продолжил:

– Я твоя матушка, если хочешь меня освободить, а себя сделать счастливым, садись на меня, я тебя отсюда унесу.

– Я был бы очень рад это сделать, если бы только мог сказать об этом отцу, чтобы он из-за меня не терзался.

– А вот как раз этого делать нельзя.

Войтех слегка смутился, но потом подумал: «Ну и что же с того! Отец немножко будет переживать, но когда я вернусь и скажу, что освободил бедную матушку, знаю наперед, что он меня простит». Сказав это себе, вскочил он на белого коня, и тот вознесся с ним в воздух. Летели они целую ночь, целый день и опять ночь и день, и это еще не был конец дороги, а на третий день прилетели они в очень красивую страну, и там спустился конек вниз.

– Этой дорогой, – сказала мать Войтеху, – придешь к замку, где находится княжна-чародейница, попросись к ней на службу, но остерегайся делать то, что она прикажет. Как выслужишь у нее службу, приходи снова на это место, и я тебя отнесу дальше.

Войтех послушался и пошел той дорогой, пока не пришел к прекрасному замку. Из него как раз выезжала карета, в ней сидела госпожа дивной красы. Только увидела она Войтеха, тут же его позвала и спросила, что он ищет в замке.

– Милостивая княжна, ищу я какую-нибудь службу, хоть самую маленькую.

– Если ты не захочешь за лошадьми ухаживать, уйдешь с пустыми руками.

– Я люблю с конями возиться.

– Тогда пойдем, – сказала княжна, выскочила из кареты и пошла через весь двор к конюшне, в которой стояли три коня.

– Вот этих двух, – сказала она, указывая на прекрасных вороных коней, – будешь хорошо кормить и за ними ухаживать, но третьему будешь давать один раз в день совсем немного еды и каждый день трижды отмолотишь его железным прутом. Если ты этого не сделаешь, будет он слишком буйный, и я не смогу на нем ездить. Если выполнишь мой приказ, наказан не будешь.

Договорила она и ушла из конюшни.

– Эх, бедняга, – сказал Войтех и подошел к третьему коню, – я тебя должен голодом морить, железным прутом молотить, а ты и без того тощий, как лучина, правильно мне матушка советовала, чтобы я эту чародейницу не слушался.

Когда пришло время кормления, положил он исхудалому коню столько, сколько другим, и даже пальцем его не тронул. Грустно, с выражением благодарности смотрел на него коник и ласково об него терся мордой, как будто хотел сказать спасибо. Вечером принес Войтех после своего ужина кусок белого хлеба, протянул его коньку, а тот повернулся к нему и сказал человеческим голосом:

– Спасибо тебе, Войтех, что ты меня освободил. Сколько конюхов у меня служило, каждый слушался чародейницу, мою мачеху, которая из злости превратила меня в коня и хотела уничтожить на веки вечные. Ты один сжалился надо мной, а за это хочу тебя наградить. Сдвинь эту кормушку, под ней лежит дивотворный меч, о котором, кроме меня, ни одна живая душа не знает; возьми его и спрячь хорошенько, а завтра попроси чародейницу, чтобы она тебе позволила сесть на меня и немного проехаться. Это она разрешит, но при этом будет смотреть из окна, глаз с тебя не спуская. А ты вытяни меч и скажи: «Той бабе – голова долой!» Голова ее слетит, а что дальше будет – увидишь.

Войтех сделал так, как ему коник посоветовал. Когда отодвинул он кормушку, увидел под ней небольшой меч из чистой стали с золотой рукояткой; взял он этот меч и спрятал под кровать. Утром Войтех дал коням корм и пошел к княжне просить разрешения на прогулку. Она разрешила только тогда, когда Войтех пообещал, что будет мучить коня. Пошел Войтех в конюшню, спрятал меч под одежду, сел на коня и начал его гонять по двору. Княжна, желая удостовериться, действительно ли конюх бьет и мучает коня, высунулась из окна, но в тот момент блеснул меч в руке Войтеха, и голова княжны полетела вниз. Коник подскочил, льющаяся кровь его обрызгала, и он в ту же минуту превратился в прекрасного юношу. Войтех стоял как одурманенный, когда к нему подошел молодой князь и горячо поблагодарил за освобождение. Тут сбежались слуги и, узнав своего господина, с великой радостью его приветствовали. Князь просил Войтеха остаться у него, но тот ни за что не хотел, тогда принц велел сшить ему одежды, щедро украшенные золотом и драгоценными камнями, которые он должен был на вечную память хранить у себя вместе с дивотворным мечом. Потом они пожелали друг другу добра, и пошел Войтех к своему любимому белому конечку.

Издалека уже кивала ему лошадка.

– Так, сыночек, так! – сказала мать, видя его в прекрасной одежде. – В такой одежде, с этим мечом я и хотела тебя видеть, именно так ты и найдешь свое счастье. Садись на меня, отнесу тебя в другие края.

Опять летели они несколько дней и ночей, пока не прилетели к большому городу, там спустился конь вниз и повел Войтеха к скале. Трижды топнул он копытом, скала отворилась, и стал виден сад, прекрасный, как рай. Душистых цветов, поющих птиц и сладких фруктов было там в изобилии, а в центре бил источник воды, чистой, как хрусталь.

Когда Войтех немного огляделся и поел вкусных фруктов, сказала мать:

– Теперь пойди и смочи свою голову водой из источника.

Войтех пошел, смочил голову водой, и его волосы, до этого каштановые, стали золотыми. В изумлении стоял юноша, не понимая, что с ним произошло. Но мать быстро отвлекла его от раздумий:

– Теперь послушай, мой златовласый, что тебе скажу: в том большом городе, рядом с которым мы остановились, живет король, у которого есть единственная прекрасная дочь. Поскольку король уже стар, он постоянно просит дочь, чтобы она из многих принцев, которые добиваются ее руки, выбрала себе мужа и будущего короля. Но своенравная девушка не хочет делать это обычным способом. Поэтому созвала она большой съезд. В центре огороженного круга велела она поставить шест и повесить на него свою фату, кто сможет на всем скаку проткнуть эту фату, тот будет ее женихом. Возьми свой меч, садись на меня и попробуй добыть невесту, но будь очень осторожен: когда проткнешь фату, нужно быстро уехать, потому что там оставаться нельзя.

Войтех расчесал золотые кудри, поправил свою роскошную одежду, сел на коня и поехал.

Поблизости от города, в огороженном кругу, сидело множество зрителей и с любопытством ожидало, кто из всех собравшихся принцев и князей проткнет фату. На высокой площадке появилась принцесса Милада, платье ее было вышито золотом, в темных волосах переливались бриллианты, как звезды в небе. Едва началась езда, стала она смотреть темными глазами вниз, на всадников, и только в тот момент прояснялось ее миловидное лицо, когда очередному ездоку не удавалось проткнуть фату. Очень ее мучило, что между всеми собравшимися не было ни одного, кого могло бы выбрать ее сердце. Вот уже все всадники попытались, а фата была все еще цела, и Милада всем сердцем радовалась, что она свободна. Вдруг появился юноша на белом коне, голова его сияла как солнце, он мчался во весь опор, проткнул фату мечом и, поклонившись принцессе, исчез, как дуновение ветра.

Все кинулись искать всадника, но от него и след простыл. Миладе было очень обидно, что гордый юноша пренебрег ее рукой, и, чтобы проверить, приедет ли он еще раз, она немедленно объявила, что на следующий день снова будет большой конный съезд. Кто проткнет подвешенный на шнуре перстень, того возьмет она в мужья.

Войтех сидел в саду за скалой, задумавшись. Темные глаза Милады его очаровали, вот пришла к нему мать – белый конек и рассказала о том, что принцесса опять объявила, и в конце концов велела:

– Садись на меня, сын мой, возьми меч, и поедем туда!

Войтеху и самому очень этого хотелось, он ни секунды не мешкал, и через несколько минут они уже летели к городу.

Опять сидела Милада рядом с отцом, но глаза ее смотрели на дорогу, откуда вчера приехал златовласый юноша. Но так она его и не увидела, пока все претенденты на ее руку не попытали счастья. И вот последним прилетел златоглавый, выхватил меч, проткнул перстень, поклонился принцессе и исчез.

Все рассердились, что юноша пренебрегает принцессой, которую почитали как богиню, но больше всего, конечно, обидно было Миладе. И придумала она третье испытание, о котором тут же объявила: чтобы снова назавтра собрались претенденты, и тот, кто зеленый венок на скаку проткнет, тот станет ее мужем.

– Мамочка, – попросил Войтех на следующее утро, когда готовился ехать в город, – разреши только, чтобы я на минутку возле принцессы остановился, только несколько слов ей сказал, чтобы она не думала, что ее ненавижу; а потом покорно пойду с тобой, куда ты меня поведешь.

– Милый Войтех, не проси этого у меня. Если ты поговоришь с принцессой, ты предашь меня, а этого делать нельзя; послушайся, не жалуйся и не сокрушайся; счастье твое тебя не минует.

Молча с трепещущим сердцем сел Войтех на коня и поехал в город, чтобы в третий раз попытать свое счастье.

Король, ничего не сказав Миладе, поставил могучих стражников на дороге, куда Войтех дважды уезжал, и крепко-накрепко приказал солдатам, если будет рыцарь уезжать, стрелять по коню.

Войтех приехал, зеленый венец проткнул, но не смог иначе: остановился на миг под возвышением, на котором сидела Милада, и невольно впустил в себя заразительный огонь ее глаз. Все уже вставали, кричали, а Милада то краснела, то бледнела от радости, потому что думала, что на этот раз златокудрый ездок останется с ней. Но вдруг белый коник подскочил, повернулся в ту сторону, откуда приехал, и исчез с глаз.

Народ гневался, король грозил наказанием; а Милада смеялась, и только оставшись одна, заплакала.

Войтеху было не лучше. Сидел он в саду сам не свой, ни слова не говоря, не ел и не спал. На следующий день подошла к нему мать и сказала:

– Теперь, милый сын, должны мы на короткое время расстаться. Оставь здесь свое роскошное платье и меч, оденься в крестьянскую одежду. Недалеко отсюда пасутся овцы, поймай ягненка, убей, сними с него шкуру и заверни голову в шкуру, чтобы никто не увидел, что у тебя золотые волосы. Потом иди и поищи в городе службу. Когда я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где я. Только не выдай себя, пока я тебе не разрешу.

Войтех сделал все, что велела ему мать, и, попрощавшись с ней, ушел в город.

Милада как раз сидела в саду; вот слышит снаружи крик и спор между слугами и чужестранцем, выглянула она посмотреть, что происходит, и тут увидела скрюченного неприметного человека с кожей на голове и одним завязанным глазом.

– Что хочет этот человек? – спросила она слугу.

– Службу он ищет, милостивая принцесса, – ответил слуга, – как будто здесь для таких нищих служба есть.

– Ну и хорошо, что он здесь службу ищет, мы ему можем работу дать. А кто ты таков?

– Ах, милостивая принцесса, – ответил иностранец, целуя край ее одежды, – я убогий бедный человек, рад бы работать, но я уродлив, и люди не хотят брать меня на работу, говоря, что боятся такого отвратительного лица и такую безобразную голову, так что я должен прикрывать ее кожей. Слышал я о твоей доброте, прекрасная дева, и потому решил я, что пойду к тебе, чтобы Твою Милость попросить о самой маленькой службе.

– Не хочу обмануть твое доверие. Как тебя зовут?

– Войтех.

– Если бы ты понимал в садоводстве, я бы тебя оставила в своем саду, чтобы доказать людям, что не должны они отказывать несчастному человеку.

– О, я в садоводстве хорошо разбираюсь, милостивая принцесса! – ответил Войтех.

– Хорошо, тогда быстро иди за мной. Главная твоя работа, чтобы каждое утро ты приносил в мою комнату свежие цветы.

– Это будет моей самой приятной обязанностью, – сказал новый садовник и со склоненной головой и сгорбившись последовал за своей госпожой, боясь, как бы она его не узнала. Но Милада показала Войтеху сад и больше на него уже не взглянула.

Теперь наступили для Войтеха дни, полные приятной работы и милых радостей. Все, что он делал, было для той, которую он с каждым днем все больше и больше любил, поэтому все у него получалось играючи, все выходило, будто он этому три года учился. Милада не могла нахвалиться на нового садовника и никогда бы не подумала о нем что-то плохое. Когда она утром просыпалась, чувствовала чудесный запах дивных цветов, которые стояли на столе в прекрасных вазах. И так было во всех покоях, в каждом дышал свой, отличный от других, приятный аромат. Когда выходила принцесса в сад, шла, как по шелку, и изо дня в день находила что-то новое: здесь новая скамейка, здесь куст, здесь клумба. Но самой красивой была увитая беседка, где сидела Милада большую часть дня. Дивной красоты цветы вились по стенам, а на столике стояли в хрустальных вазах вкусные фрукты.

– Не знаю, как это получается, – сказала Милада, – под твоими руками все само собой растет.

– Не росло бы, если бы мою работу не благословлял ваш милостивый взгляд, – ответил Войтех и поцеловал руку, ему с улыбкой поданную.

Спросила однажды принцесса честного садовника, был ли он в городе, когда три дня подряд съезжались принцы, и видел ли он златовласого всадника.

– Видеть я его не видел, но слышал о нем. Но если бы даже был он весь из диамантов, все-таки он неблагородный, потому что три раза от вас уехал.

– Кто знает почему, – сказала принцесса и спрятала лицо в букете, чтобы Войтех не увидел слезы, которые, как росинки, текли по ее щекам. Но Войтех-то все видел и готов был от радости упасть к ее ногам, если бы не вспомнил о матери. Быстро опустил он горящий взгляд и принялся работать как ни в чем не бывало.

Частенько в сад к дочери приходил король и разговаривал с садовником. Но Войтех был очень осторожен, чтобы ничем себя не выдать. Долгое время жил он в замке, и каждый любил и уважал его добросердечность.

Однажды рано утром, как обычно, понес Войтех букет цветов в покои принцессы, и когда вошел в первый покой, где обычно его ожидала горничная, увидел вместо нее принцессу, одетую в черное и совершенно заплаканную.

– Унеси, Войтех, эти цветы радости и собери мне траурный букет, – сказала она изумленному садовнику.

– Ах, наимилостивейшая принцесса, что же с вами такое страшное приключилось? Ведь я ни о каком несчастье не слышал!

– Верю тебе, однако поздно вечером пришел гонец и принес отцу известие, что великое множество врагов движется к нашей земле! Где собрать нам столько войска, чтобы одолеть такую силу? Из ближайших соседей едва ли нам кто поможет, потому что их обуяла злоба и ненависть, что никого из них не выбрала я в мужья.

– Положитесь на Бога, он пришлет вам освободителя, – сказал в утешение сгорбленный Войтех и поковылял потихоньку с цветами назад.

На другой день собралось в замке множество вооруженного народа, и поехали они по полю во главе с королем и его героической дочерью. Милада ничего другого не хотела, как отправиться со старым отцом. Раз уж не смогла порадовать его замужеством, хотела она быть ему в походе вместо сына или зятя. Уезжая, простилась она с Войтехом и просила его, чтобы на все обращал внимание и особенно заботился о ее любимом саде. Он это пообещал, но в душе думал по-другому. Уже на следующий день исчез Войтех из замка и все, кроме сада, оставил как есть. Только сад он запер, и никто в него не мог попасть.

А пока приблизился король к неприятелю, в поле поставили палатки и готовились к бою – к настоящей смерти, потому что видели перед собой далеко-широко огромные неприятельские войска, в десять раз больше, чем их войско. И вот уже стоят войска друг против друга и ждут знака начать битву. Милада, дрожа от страха, смотрит из своей палатки и вдруг видит, как едет на белом коне златовласый юноша, плащ на нем развевается, а на синей, украшенной диамантами шапке колышется белое перо, в одной руке держит он золотую узду белого коня, а в другой небольшой стальной меч.

Когда увидела его Милада, начало ее сердце под серебряной кольчугой биться от радости, щеки ее зарделись, как весенние розы, больше не чувствовала она ни тоски, ни страха. Юноша встал во главе отцовских полков, вытащил меч и крикнул:

– Всем врагам головы долой!

И почерневшие тела врагов падали обезглавленные с коней. Но тут же стали прибывать новые полки, как саранча. Снова выхватил юноша меч, и головы попадали, и в третий раз так же, пока не осталось в живых ни одного врага. Но как только пала последняя вражеская голова, повернул всадник коня и ускакал восвояси. Милада почувствовала, что ее из рая будто перенес кто-то в голую пустыню, и глубокая печаль разлилась по ее прекрасному лицу.

Обогащенные добычей, которой завладели, обходя опустевший неприятельский стан, возвращались королевские войска назад. Войтех к тому времени уже вернулся в сад, и, когда Милада с отцом приехали, был весь замок сплошным цветущим садом. Красивее всего были убраны покои принцессы.

– Ах, Войтех, – сказала Милада, войдя в замок и увидев невероятное множество цветов, – где же ты набрал всю эту красоту? Ты, наверное, все сады опустошил!

– Милостивая принцесса, кому тяжело делать вам радость! Люди принесли столько цветов, что мне не пришлось ни одного цветочка сорвать в нашем саду.

Но это была неправда, он сам принес эти цветы из сада за скалой, чтобы утешить любимую. Но принцесса с тех пор, как вернулась, все время была грустной, никто не видел улыбку на ее некогда светлом лице, и Войтех часто наблюдал, что она прячет от него заплаканные глаза. Это было ему больно, и решил он, что пойдет к матери и попросит, чтобы разрешила она ему наконец открыться принцессе.

Милада, заметив, что отец ее слабеет с каждым днем, решила облегчить ему последние часы и дала свое согласие выйти замуж за одного из тех князей, что добивались ее руки.

Обрадованный этим, созвал король много гостей, между которыми было достаточно пригожих женихов.

Повара и кухарки целых восемь дней не знали, где у них головы, портные и швеи потеряли весь разум от раздумий, по какой моде сшить для принцессы множество свадебных платьев. Весь город готовился, наряжался, украшался. Только Милада ходила, как заблудшая овца, и втайне вздыхала и плакала. Съезжались кареты, столы были накрыты, музыка играла, а невеста сидела все еще не одетая в своем покое и грустно смотрела в сад. Войтех как раз ходил по саду и выбирал цветы для букета, который заказала принцесса к столу. Потом сел он под дерево, положил цветы на колени и снял с головы кожу. Милада аж вздрогнула, когда увидела, как у старого Войтеха из-под бараньей шкуры золотые волосы падают на щеки. Выдернул Войтех три золотых волоса, связал ими букет и снова тут же голову покрыл. Но Милада уже знала достаточно! С улыбающимся лицом, с ясными глазами позвала она горничную и велела себя нарядить как можно краше. Когда вошла принцесса в зал, где все ее ждали, собравшиеся остолбенели от ее красоты, а молодые князья хотели скорее узнать, кому из них достанется прекрасный букет.

– Ну что же, милая дочь, – сказал отец, когда все должны были сесть за стол, – возьми букет и отдай его тому, кого ты выбрала себе в мужья.

Тут взяла Милада роковой букет и сказала:

– Люблю того, кто связал этот букет, и только его возьму в мужья.

– Милая дочь, опомнись, что ты такое говоришь. Ведь тебе его связал Войтех, твой уродливый садовник!

– Я знаю, милый отец! И именно этот уродливый садовник будет моим мужем, – ответила Милада и послала слугу, чтобы тот привел садовника наверх. Но слуга выболтал Войтеху, зачем его зовет принцесса, поэтому Войтех послал слугу впереди себя сказать, что очень скоро придет. Не прошло и десяти минут, и Войтех появился в дверях во всей своей красе!

Счастливая невеста побежала ему навстречу и представила его всем как своего мужа.

– Ты уже не гневаешься, отец, что я выбрала уродливого Войтеха? – спросила она застывшего в изумлении отца.

Но тот с радостным лицом протянул им руки и со спокойным сердцем их благословил. Потом все сели за стол, и снаружи началась праздничная стрельба, аж окна тряслись. Но ничего этого молодожены не слышали и не видели, потому что должны были о многом друг другу рассказать.

Только тут Войтех узнал, почему его Милада вдруг выбрала в мужья. Но хотя она очень хитро выпытывала у жениха, почему он так долго ее сторонился, на это он ей все же не ответил. На следующий день была свадьба и коронация Войтеха и Милады.

Когда веселье было в самом разгаре, молодой король, никем не замеченный, сел на коня и как можно быстрее поспешил к скале, где ждала его мать.

– Ах, как же я тебе, мамочка, благодарен, – сказал он, когда вошел в скалу, и погладил шею белого коня. – Как хорошо я поступил, что во всем тебя послушался. Ты сделала меня самым счастливым человеком на свете.

– Милый сын, за то, что я тебе указала, где найдешь ты животворный меч, которым ты добыл свое счастье, и за все то добро, которое я тебе сделала, возьми теперь этот меч и отруби мне голову, тогда буду я освобождена, а ты сможешь все рассказать своей жене.

– Мама! Мама! Как ты можешь такое от меня требовать?

– Если ты этого не сделаешь, мы с тобой оба будем несчастны.

Что было бедному Войтеху делать! Взял он меч и одним ударом отрубил белому коню голову. После этого вылетела из коня белая голубица, затрепетала крылышками и улетела из скалы. Печально пошел за ней Войтех, но в дверях скалы остановился, вернулся и набрал Миладе полные карманы вкусных фруктов. Когда вышел он наружу, скала за ним закрылась навсегда.

Запыхавшись, пришел Войтех к вечеру во дворец, где все были в смятении из-за его отсутствия. Милада сидела в своем покое и не могла себе объяснить, почему Войтех уехал в свадебный день.

Тут потихоньку открылись двери, и с просящим взглядом вошел в них муж.

– Ах, Войтех, ты меня испугал! Где ты был все это время?

– Прости, моя Милада! Я прощался с матерью.

После этого рассказал он жене все свои приключения.

Когда же Войтех договорил, сунул руку в карман, чтобы доказать Миладе, что и в грустный миг помнил о ней. Но вместо мягкого сочного яблока вытянул он твердое, золотое яблоко, вытянул грушку, точно такую же – все было из красного золота, только в виноградной грозди вместо косточек блестели бриллиантовые зерна.

Войтех слегка удивился, но быстро опомнился и сделал вид, что обо всем знал, и положил роскошные драгоценные фрукты Миладе на колени, которую этот подарок очень обрадовал.

Празднования длились еще много дней, но потом послал молодой король за своим отцом.

Вавр до сих пор оплакивал потерянного сына, и когда получил о нем такую радостную весть, то чуть с ума не сошел от удивления. Раздал он все и направился к сыну, где для него приготовлены были лучшие покои.

Прекрасная Милада родила мужу много сыновей, но хоть все они были красивы, ни у кого все же не было золотых волос, как у их отца.

Жил-был однажды один бедный отец, и было у него двое детей: Гонзичек и Марушка. Отец ходил в лес рубить дрова и не мог заботиться о детях; а поскольку у них, деток малых, мама умерла, отец женился, чтобы снова была у детей мать. Но вторая мать не была доброй, не любила ни мужа, ни детей, и отцу было на что жаловаться. Однажды дети так опротивели мачехе, что велела она мужу увести их, и чтобы домой они больше не возвращались. Напрасно муж противился, жена не давала ему покоя, а он ее боялся, и поэтому однажды с грустным сердцем сказал детям:

– Возьмите кувшинчики, пойдете сегодня со мной в лес по ягоды.

Дети запрыгали от радости, взяли кувшинчики и отправились с отцом в лес. Когда пришли они в чащу, привел их отец на большую поляну, красную от ягод, и сказал:

– Ну, милые мои детки, собирайте-ка ягоды, а я туда пойду лес рубить, покуда будете слышать звук моего топора, будете знать, что я на том самом месте.

Дети жадно набросились на ягоды, а отец отошел подальше, привязал между деревьями палку, которая, когда дул ветер, билась о стволы, как будто стучал топор. Обманув так детей, вернулся отец домой, а их оставил в лесу.

Когда дети набрали полные кувшины и досыта наелись, захотелось им пойти посмотреть на отца. Пошли они туда, откуда поминутно раздавались удары палки о деревья, но отца не нашли, только его палка висела на дереве.

– Где же наш папочка, наверное, пошел домой, а нас тут оставил, – сказал Гонзичек.

– Что ты придумал такое, ведь папочка где-то здесь и, конечно, придет за нами, главное – нам тут оставаться, – сказала Марушка.

Долго ждали они, ели ягоды из кувшинов, пока те не опустошились, – потом снова наполняли свои кувшины, так и время прошло. Когда начало темнеть, затих звук палки, бившейся о стволы деревьев, детям стало тоскливо, и пошли они отца искать.

– Солнышко все ниже, вечер все ближе, папа, пойдем домой! – звали они в лесу, но никакого ответа не услышали.

– Это мы, милый Гонзичек, заблудились и папочку не найдем, надо нам здесь переночевать, – сказала Марушка – она была старше и умнее.

– Но я боюсь, – ответил Гонзичек.

– Ну, подожди здесь, я залезу на дерево, если увижу какой-то свет, в ту сторону и пойдем, – утешила его Марушка и быстро залезла на дерево.

С дерева посмотрела она вокруг и, когда увидела вдалеке свет, позвала Гонзичка, чтобы он уж не боялся, слезла вниз, и отправились они в сторону света. И вышли они из леса на зеленый луг, на лугу увидели хорошенький домик, а домик этот был пряничный. Подошли они к окошку, заглянули внутрь и увидели, что там сидят старые дед да баба.

– Подожди, – сказал Гонзичек, – я залезу на крышу, отломлю кусок пряничка, и будет нам хорошо.

– А если нас схватят, – испугалась Марушка, но Гонзичек уже был на крыше, отломил пряничек и бросил его вниз Марушке.

И послала баба дедку, чтобы он пошел посмотреть, а то показалось ей, что кто-то отломил на крыше пряничек. Вышел дедка из домика и спрашивает:

– Кто это на моей крыше пряничек ломает?

– Нет, дедушка, это ветерок, – тонким голоском ответила Марушка под окном, и дедка успокоился. Дети были сыты и улеглись под окном спать.

Рано утром Гонзичек снова залез на крышу, чтобы отломить от нее кусок пряника, а баба опять послала дедку посмотреть. Марушка снова хотела дедушку обвести вокруг пальца, но он ее увидел и пошел сказать об этом бабе.

– Слезай, Гонзичек, мы должны бежать, иначе плохо нам будет, – позвала Марушка Гонзичка, потому что услышала, как баба дедку посылает, чтобы тот их привел, а она их зажарит.

Гонзичек спрыгнул с крыши, Марушка схватила его за руку, и они побежали куда глаза глядят, как могли, а дедка гнался за ними, но он был толстый и неповоротливый, поэтому не мог за детьми угнаться. И все же не убежали бы от него детки, если бы не появилась вдруг посреди льняного поля женщина.

– Просим вас, добрая госпожа, скажите, куда нам бежать, злой дедка из пряничного домика гонится за нами, хочет нас зажарить, потому что мы у них кусок крыши отломили.

– Бегите в лес по той тропинке, а я уж деда задержу, – сказала крестьянка и показала детям дорогу.

Дети побежали дальше, а через минуту прибежал сильно запыхавшийся дедка.

– Тут дети не пробегали? – спросил он у женщины.

– Я тут лен пропалываю, – ответила женщина, как будто совсем его не понимая.

– Я тебя спрашиваю, не видела тут детей?

– Как прополю, и созреет он, будем его собирать.

– Ты что же, не поняла меня? Я спрашиваю, не видела ли тут идущих детей.

– А как соберем, будем лен тереть, а потом станем лен мочить.

– Да разве ты не понимаешь? Я спрашиваю, не видела ли тут идущих детей.

– А как вымочим, расстелем и высушим.

– Да ты, наверное, глухая! Я спрашиваю, не видела ли тут идущих детей.

– А как высушим, станем мять и трепать.

– Ты не слышишь? Я спрашиваю, видела ли детей.

– Так, а потом расчешем, наденем на кужель[9] и будем прясть.

– Да что мне до того! Я тебя спрашиваю, не видела ли ты детей.

– А когда напрядем хороших тонких нитей, будем ткать.

– Я просто спрашиваю, не видела ли тут детей.

– А ткать будем прекрасное тонкое полотно.

– Да что мне до этого полотна! Я тебя спрашиваю, не видела ли ты детей.

– А как наткем, будем белить, а как отбелим, будем кроить и шить рубахи, рубашки, платки, ленты, юбки и фартучки.

– Да что же это такое! Тебе медведь на ухо наступил? Я спрашиваю, не видела ли ты тут детей.

– А, вот оно что! Что мы со всем этим будем делать? Будем в это одеваться и носить – новое, белое.

– Прошу, не видела ли ты тут детей?

– Когда это порвется? Сделаем из него трут. Ну а трут послужит до тех пор, пока будет теплиться на нем огонечек, и пока огонечек этот Божий его не дожжет вконец. Божий огонечек превратится в дым, дым в ветер, тут и речи моей конец.

– Да я же об этом и не спрашивал. Я тебя спрашиваю, не видела ли тут детей.

– Ну, так бы сразу и сказали! Как же не видела, когда видела, шли там вон, по той дорожке, по полям, прямо к тому ручью, где вербы растут. Да только вы их уже не догоните, скакали, как птички, – сказав это, женщина указала деду в сторону, противоположную той, куда послала она детей.

Услышав это, дед плюнул от злости и пошел назад в дом, а когда он ушел, исчезла и женщина с поля, а дети вернулись домой.

Бетушка была маленькая девочка, мать ее была вдовой, и не было у нее ничего, кроме худой избушки и двух коз, но Бетушка все равно всегда была весела. С весны до осени пасла она коз в березняке.

Всегда, когда уходила она из дому, мать укладывала в ее мешочек краюшку хлеба и веретено, наказывая, чтобы на нем к вечеру было много пряжи. А поскольку кужели у Бетушки не было, то крутила она веретено около головы. Бетушка брала мешочек и, весело напевая, бежала за козами в березняк. Когда они туда приходили, козы паслись, а Бетушка садилась под дерево, левой рукой тянула из головы, которую она использовала вместо кужели, волокна, а правой запускала веретено, да так, что оно по земле кружилось. И при этом Бетушка пела, так что во всем лесу слышно было, а козочки тем временем паслись.

Когда солнце указывало на полдень, откладывала она веретено, звала коз, давала им по ломтю хлеба, чтобы они от нее не убежали, а сама собирала в лесу немножко ягод или других лесных плодов, которые в это время года поспевали в лесу, чтобы было чем полакомиться. Наевшись, вскакивала Бетушка и принималась петь и танцевать. Солнышко улыбалось ей сквозь зелень деревьев, а пасущиеся козочки думали: «Какая у нас веселая пастушка!» После танцев девочка опять усердно пряла, а вечером, когда пригоняла козочек домой, никогда матери не приходилось ругать Бетушку, что принесла она пустое веретено.

Однажды, когда, как обычно, после скромного обеда в полдень готовилась Бетушка танцевать, откуда ни возьмись встала перед ней прекрасная девушка, был на ней белый наряд, тоненький, как паутинка, до пояса струились ее золотые волосы, а на голове красовался венок из лесных цветов. Бетушка оцепенела.

Девушка ей улыбнулась и сказала любезным голосом:

– Бетушка, ты любишь танцевать?

Когда девушка так мило с ней заговорила, страх оставил Бетушку, и она ответила:

– Ох, я бы целый день танцевала!

– Тогда пойдем, станцуем вместе, я тебя научу! – так сказала девушка, юбку по бокам подоткнула, обняла Бетушку и начала с ней танцевать. Как только закружились они, тут же зазвучала над их головами такая приятная музыка, что у Бетушки сердце разыгралось. Музыканты сидели на березовых ветвях в черных, пепельных, коричневых и разноцветных фрачках. Это был ансамбль лучших музыкантов, собравшийся по велению прекрасной девушки: соловьи, жаворонки, пеночки, щеглы, зеленушки, дрозды и очень умный пересмешник.

Личико у Бетушки горело, глаза светились, забыла она и о своей работе, и о козах, только смотрела на свою подружку, которая вертелась перед ней в самых разных позах, и так легко у нее это получалось, что трава под ее тонкими ножками даже не гнулась. Танцевали они с полудня до вечера, а у Бетушки даже ноги не устали, не то что заболели. Наконец прекрасная девушка остановилась, музыка умолкла – как пришла она, так и исчезла.

Бетушка огляделась, солнышко спускалось за лес; подняла она руки к голове и, дотронувшись до неспряденного льна, вспомнила, что веретено, лежащее на траве, не наполнено. Сняла она лен с головы и уложила в мешочек вместе с веретеном и, позвав коз, побежала домой. По дороге она не пела, а сильно ругала себя, что так очаровалась прекрасной девушкой, и пообещала, что, если еще раз такое же случится, больше девушку не послушает. Козочки, не слыша за собой веселого пения, оглядывались, идет ли за ними пастушка.

И мать удивилась и спрашивала у дочери, не заболела ли она, раз не поет.

– Нет, мамочка, не больна, но у меня от пения в горле пересохло, поэтому я не пою, – проговорила Бетушка и шла прятать веретено и неспряденный лен. Она знала, что мать сразу пряжу не сматывает, и хотела на следующий день сделать то, что не успела, и ни словом не обмолвилась о прекрасной девушке.

На следующий день, как обычно, гнала Бетушка коз к березняку – и снова весело пела. Пригнала она их в березняк, козочки стали пастись, а она, усевшись под дерево, принялась старательно прясть и при этом петь, потому что песня помогала ей в работе.

Солнце указывало на полдень. Бетушка дала козочкам по куску хлеба, сбегала за ягодами и, вернувшись, стала обедать и разговаривать с козочками.

– Ах, козочки мои, нельзя мне сегодня танцевать, – вздохнула она, когда собирала после обеда крошки с колен, чтобы положить их на камень для птичек.

– А почему же нельзя? – раздался приятный голос, и прекрасная девушка встала перед ней, как будто с облака упала. Бетушка испугалась еще больше, чем в первый раз, и зажмурилась, чтобы не видеть девушку; но когда девушка повторила свой вопрос, застенчиво ответила:

– Ах, простите, прекрасная госпожа, я не могу с вами танцевать, потому что снова не выполню свою работу, и мать меня будет ругать. Сегодня до захода солнца должна я догнать то, что вчера не успела сделать.

– Пойдем танцевать, пока солнце не зайдет, а помощь тебе найдется, – сказала девушка, подоткнула юбку, обняла Бетушку, сидящие в березовых ветвях музыканты заиграли, и плясуньи пустились в круг. И еще быстрей прекрасная девушка заплясала, Бетушка глаз с нее не сводила, забыв и о козах, и о пряже. Тут ноги танцовщицы остановились, музыка умолкла, солнце уже садилось. Бетушка подняла руки к голове, где прикреплен был неспряденный лен, и взялась плакать. Прекрасная девушка дотронулась до ее головы, сняла с нее лен, обернула его возле ствола березы, взяла веретено и начала прясть. Веретено крутилось и росло на глазах, и прежде, чем солнце зашло за лес, был весь лен спряден и даже тот, который Бетушка в предыдущий день не спряла. Протягивая девочке полный моток, прекрасная девушка сказала:

– Мотай и судьбу не ругай, запомни мои слова: мотай и судьбу не ругай.

После этого она исчезла без следа.

Бетушка была довольна и думала по дороге: если она так добра, буду еще с ней танцевать, коли в другой раз придет. И снова она пела, чтобы козочки веселее бежали.

Однако мать встретила ее неприветливо: хотела она днем пряжу смотать и увидела, что веретено неполное, поэтому стала она ворчать на дочь:

– Чем это ты вчера занималась, что не спряла, сколько положено? – укоряла она ее.

– Простите меня, мама, я немножко танцевала, – сказала Бетушка сокрушенно и, показывая матери свое веретено, добавила: – Зато сегодня переполнено.

Мать замолчала и пошла доить коз, а Бетушка положила веретено. Хотела она рассказать маме, что с ней приключилось, но тут же подумала: нет, вот если девушка еще раз придет, тогда и спрошу ее, кто она, и скажу все матери. Так она подумала и промолчала.

На третье утро, как обычно, погнала она коз в березняк, козы стали пастись, а Бетушка, сев под дерево, начала петь и прясть.

Солнце указывало на полдень, Бетушка положила веретено в траву, дала козочкам по куску хлеба, насобирала ягод, пообедала и, насыпая птичкам крошки, весело сказала:

– Мои козуленьки, сегодня я вам спляшу!

Подскочила она и хотела уже попробовать, сможет ли она танцевать так же великолепно, как прекрасная девушка, как та оказалась перед Бетушкой.

– Вместе пойдем, вместе, – сказала она Бетушке с улыбкой, обняла ее, и в тот момент зазвучала над головами музыка, и закружились они в танце.

Бетушка снова забыла о веретене и козах, ничего не видела, кроме прекрасной девушки, у которой тело гнулось во все стороны, как вербовый прутик, ничего Бетушка не слышала, кроме приятной музыки, под которую ее ноги сами прыгали. Танцевали они с полудня до вечера. Тут девушка остановилась, и музыка умолкла. Бетушка оглянулась, солнце уже было за лесом. С плачем подняла она руки к голове и, повернувшись к неполному веретену, стала сетовать, что ей теперь мать скажет.

– Дай мне свой мешочек, тебя вознагражу за то, что ты весь день промешкала! – сказала прекрасная девушка.

Бетушка подала ей мешочек, и девушка на какой-то момент стала невидимой, но потом появилась и вернула Бетушке мешочек со словами: «Вот, бери, дома посмотри!» После этого она сразу исчезла, будто ветром ее сдуло.

Сначала Бетушка боялась заглянуть в мешочек, но на полдороге что-то стало ее подталкивать: мешочек был такой легкий, словно ничего в нем и не было, она должна была посмотреть, не обманула ли ее девушка. Как же она испугалась, когда увидела, что мешочек полон березовыми листьями! Вот тут и пустилась она в жалобный плач, ругая себя, что была так легковерна. В злости выбросила Бетушка пригоршню листьев, но потом подумала: «Подстелю-ка я это козочкам» – и оставила листья в мешочке. Ей было страшно идти домой. И снова козуленьки не могли свою пастушку узнать.

Мать ждала ее на пороге, полная тревоги.

– Ради бога, что за пряжу принесла ты вчера домой, девочка? – были первые ее слова.

– А что такое? – смущенно спросила Бетушка.

– Когда ты утром ушла, принялась я мотать – мотаю, мотаю, а пряжи все равно полно – один моток, два, три, а пряжи полно! Какой злой дух это прял – рассердилась я – и в тот же миг пряжа исчезла с веретена, как будто ее кто проглотил. Так скажи мне, что же это такое.

Тут Бетушка призналась и стала рассказывать о прекрасной девушке.

– Это была лесная нимфа! – воскликнула мать в изумлении. – Она появляется около полудня и в полночь. Но девчат она жалеет и многих щедро одаривает. Что ж ты мне об этом раньше не сказала, я бы не ругалась и была бы у меня пряжи полная комната.

Тут вспомнила Бетушка о мешочке, и пришло ей в голову, что там что-то может быть под листьями. Вынула она веретено и неспряденный лен, посмотрела еще раз и:

– Посмотрите, мама! – вскрикнула.

Мать заглянула и всплеснула руками: березовые листья превратились в золото!

– Она мне сказала: «Вот, бери, дома посмотри», а я не послушалась, – рассердилась Бетушка сама на себя.

– Хорошо, что ты весь мешочек не опустошила, – сказала мать.

Утром пошла мать посмотреть на то место, где Бетушка выбросила пригоршню листьев, но на дороге лежали только свежие березовые листочки.

Однако богатств, что принесла Бетушка домой, и без того было много. Мать купила усадьбу, было у них много скотины. У Бетушки появились красивые платья, и не должна была она уже коз пасти, но что бы она ни имела, как бы ни была весела и счастлива, никогда больше не испытывала она того блаженства, какое чувствовала, танцуя с лесной нимфой. Часто ходила Бетушка в березняк, ей там было хорошо, она пряла, надеясь встретить прекрасную девушку, но больше никогда ее не встретила.

Радошу было восемнадцать лет, когда умерли его родители. Теперь ему ничего не оставалось, как идти на службу. И подумал он: «Если уж я должен работать, пойду-ка я в большой город и там устроюсь на службу, хоть какую-то работу найду». Собрал он вещи и пошел. Недалеко от города поприветствовали его Мудрость с Разумом. И с той минуты был он такой мудрый и разумный, как будто учен был в высших школах, и все, что брал в руки, легко у него получалось.

Шел Радош по прекрасным улицам, и вот попался ему на глаза великолепный и роскошный ювелирный магазин, в нем сидело за работой много подмастерьев. Очень ему это понравилось, и он подумал, что служить не пойдет, а будет учиться на ювелира. Без раздумья вошел он в мастерскую, поприветствовал мастера и попросил, чтобы его приняли в ученики.

– Что ж, я тебя приму, – сказал мастер, – но ты немного старый для ученика, когда выучишься, тебе уже исполнится двадцать шесть. Кроме того, чем за уроки заплатишь?

– Конечно, господин мастер, денег у меня нет, чтобы за учение платить. Но вы точно будете мною довольны, ни минутки напрасно у вас не проведу, – сказал Радош.

– Тогда оставайся, – ответил мастер, указал ему место для его вещей и для сна.

Как только Радош устроился, тут же взялся за указанную ему работу. Сперва подмастерья смеялись над ним, что он такой неумелый, но быстро умолкли: что бы ни брал в руки Радош, все у него спорилось, и то, чему иные учились два года, у него получалось уже через неделю. Через две недели он уже делал перстни, серьги и браслеты настолько прекрасные, что любо-дорого смотреть.

– Не знаю, – сказал мастер жене, – что мне о Радоше и думать: или он уже раньше нашему делу выучился и просто морочит мне голову, или рожден он под счастливой звездой.

– Нет, и не думай, что он тебя обманул, он честный, – заступилась жена мастера за ученика, который пришелся ей по душе.

Через четыре недели Радош уже выучился всему, и мастер очень его полюбил. Однажды пошел он с мастером на прогулку по большому городу, в котором был королевский дворец. И тут увидел Радош на воротах насаженный на кол череп. И спросил он мастера, что это значит, и мастер стал ему рассказывать:

– Есть у нашего короля единственная дочь, такая прекрасная, что другой такой не найдешь. Но с двенадцати лет она не говорит, и никто не знает почему: по воле Божией или по собственной воле. Сколько смотрело ее врачей и других ученых мужей, ни один ей речь не вернул. Она читает, ездит верхом, прогуливается, вышивает, но все молча. Три года назад появилась мудрая пророчица, которая рассказала, что принцесса Либена под властью чар, и будут они длиться так долго, пока не найдется юноша, который вернет ей речь. И издал король указ, что тот, кто вернет его дочери речь, получит ее в жены, и не важно, какого он будет происхождения: простой или благородный. Тут объявились разные люди, которые только время отнимали, но принцессу не вылечили. Королю это было неприятно, а принцессе еще больше, поэтому она оставалась в своих покоях и выходить из них не хотела. И приказал король, что тот, кто придет лечить принцессу и в течение трех дней этого не сделает, лишится головы. Суета утихла, но через некоторое время объявился молодой господин приятной наружности. Король позволил ему попытаться излечить принцессу. Три дня стоял он на коленях перед Либеной и без устали просил, чтобы вымолвила она хоть одно-единственное слово, но она и глазом не моргнула, так что на третий день лишился он головы, которая после казни и была тут насажена на острие. С того времени больше никто не объявлялся, и пятый год уже после этого проходит.

Очень удивился Радош, и было ему жалко прекрасную Либену. Он уже год жил у мастера, который его берег как зеницу ока и даже решил с женой, что, если Радош и дальше останется таким хорошим парнем, он будет считать его своим сыном, потому что своих детей у них не было.

Однажды пришел королевский придворный и заказал у мастера украшения для принцессы. Они должны быть такими прекрасными, каких еще никто не видел, и с самыми драгоценными камнями. Мастер пообещал, но когда посланец ушел, стал чесать затылок, не зная, как он это исполнит и кому эту работу поручит.

– Что с вами, господин мастер, приключилось, что вы такой печальный? – спросил Радош.

Мастер все ему рассказал.

– Не печальтесь, мастер, я эту работу исполню, и уверен, что король будет мной доволен.

– Думаешь, Радош, что я тебе доверю работу, которую сам не могу исполнить? Как я тебе дам столько золота и драгоценных каменьев испортить?

– А вы дайте мне что-нибудь на пробу, и если вам понравится, потом дадите и другое.

Мастер был доволен, дал золото и камень, и Радош тут же углубился в работу. Но как же удивился старый золотых дел мастер, когда принес ему Радош готовый перстень. Равного ему не было в целом магазине. С радостью дал мастер золото и бриллианты, чтобы Радош изготовил и остальные драгоценные украшения. Он сделал все, что от него зависело, и когда завершил работу, сделал еще и серебряную шкатулку для драгоценностей, уложил в нее все и принес мастеру.

Мастер посмотрел на драгоценности, обнял Радоша и сказал:

– Мальчик мой, с сегодняшнего дня ты мастер. Я тебе больше указывать не могу, потому что ты меня превзошел.

Это была такая работа, которую мало кто мог сделать. Мастер не знал, чем раньше восхищаться, королевской ли диадемой, тонким ли ожерельем или драгоценными сережками, браслетами и другими мелочами. Это были нити, будто пауком спряденные, и лепестки, и цветы, как живые.

– Мальчик мой, что должен я тебе за такую работу? – спросил совершенно блаженный мастер своего товарища.

– Ничего. Только позвольте мне самому отнести это королю.

Мастер с удовольствием исполнил его желание, и Радош отправился в королевский замок. Когда объявил, что несет заказанные драгоценности, тут же был к королю допущен. Он низко поклонился и подал королю серебряную шкатулку. Открыл тот крышку, прояснилось его лицо, и смотрел он на украшения с удивлением.

– Не можешь ли мне сказать, юноша, кто сделал эту работу? – приветливо спросил король.

– Я сам, всемилостивейший король! – ответил Радош.

– Ай, юноша, ты такой ловкий искусник, какого я до сих пор не знал. Если есть у тебя какая-то просьба, говори, – предложил король Радошу, который от радости чуть не плакал.

– Всемилостивейший король! Я слышал, что к принцессе допускают каждого, кто хочет попробовать вернуть ей речь. И я хотел бы попытаться, а потому просил бы Вашу Королевскую Милость разрешить мне к ней прийти.

Так просил Радош короля, со страхом ожидая ответа.

– Конечно, юноша, ты можешь к ней пойти и попробовать ее излечить, но мне будет жалко, если у тебя ничего из этого не получится, ты же сам знаешь, что тебя в этом случае ждет.

– Знаю, всемилостивейший король, рад буду умереть, если у меня не получится.

Король позвал своего придворного и приказал, чтобы тот отвел Радоша в покои к принцессе и оставил его там одного, но дал придворному тайный знак, подслушивать, что там будет происходить. Привел его придворный через множество покоев в зал, в котором все выглядело как в раю, столько там было цветов, деревьев, прекрасной обивки, золота, серебра, ковров – всего предостаточно. Солнечный свет едва пробивался через разрисованные окна на белый мраморный пол. Во всем зале от потолка до пола висели тяжелые шторы, которые придворный чуть раздвинул и показал Радошу рукой, чтобы тот вошел.

Радош оказался в маленькой роскошной комнатке, так удобно и ладно обставленной, что человеку делалось приятно, когда он в нее входил. Но прекраснее всего была принцесса Либена. Она сидела у окна и вышивала золотом. Ничто не дрогнуло в ее лице, когда вошел Радош, ни на мгновение не обратила она на него свой взор, и казалась безжизненной, как картина в золотой рамке, что висела на стене, где принцесса была запечатлена еще маленьким ребенком. Глядя на нее ясными глазами, склонился Радош перед принцессой и, встав перед ее портретом, сказал:

– Разреши ты, прекрасный портрет, жестокую схватку, которая ведется в этом замке: резчик сделал куклу, портной сшил ей платье, а сказитель дал ей речь. Кому в таком случае принадлежит кукла?

– Кому принадлежит, как не сказителю, который дал ей речь? – проговорила принцесса и тихо шила дальше.

Радош с поклоном вышел из комнаты, но завистливый придворный сообщил королю, что принцесса Радошу не ответила ни слова, и он должен был остаться в замке, где ему было вполне хорошо. Мастер не знал, что и думать, когда слуга принес ему деньги за драгоценности и передал, что его подмастерье вернется на третий день.

На следующий день Радоша снова провели в покои принцессы, и, как в предыдущий день, встал он перед портретом и спросил:

– Разреши ты, прекрасный портрет, жестокую схватку, которая ведется в этом замке. Резчик сделал куклу, портной сшил ей платье, но сказитель дал ей речь. Теперь ее каждый хочет взять себе. Кому же она принадлежит?

– Я тебе вчера сказала, что принадлежит она сказителю, – ответила опять принцесса.

Придворный, который подслушивал, не хотел, чтобы Радош стал королем, и опять сказал королю, что принцесса не заговорила. И снова Радош был задержан в замке. На третий день король пошел послушать сам. Радош вошел в комнату и снова спросил у портрета:

– Разреши ты, прекрасный портрет, жестокую схватку из-за куклы, которая ведется в этом замке. Резчик ее сделал, портной сшил ей платье, но сказитель дал ей речь. Кому же она принадлежит?

– Я тебе уже два раза говорила, что сказителю, почему ты никак не успокоишься? – сказала Либена и встала со стульчика. Тут вбежал в комнату король и, плача, поцеловал дочь. После этого он взял Радоша за руку и сказал:

– Юноша, ты меня сделал счастливым отцом и всю радость мне вернул, стань же моим сыном и королем, потому что, как я вижу, ты мудрее других.

– Мой всемилостивейший господин, – ответил Радош, – как же могу я быть королем, я же низкого роду, не знаю, как вести себя при дворе, и вряд ли прекрасная принцесса будет меня как мужа уважать.

– Ты меня своей мудростью освободил от волшебных пут, и никого я не хочу видеть своим мужем, кроме тебя, – сказала Либена и подала Радошу руку, которую он горячо поцеловал.

По городу быстро разнеслась весть, что принцесса выздоровела и что ее освободитель – простой подмастерье золотых дел мастера. Поспешил старый мастер в замок, чтобы удостовериться, так ли все на самом деле, и когда Радош с радостью представил его королю как своего доброго мастера, старик в душе благодарил Бога, что послал ему такого ученика.

Через некоторое время состоялась свадьба, и королевская невеста красовалась в драгоценностях, которые ей сделал жених своими руками. Радош правил мудро, как ни один король до него, и народ молился за него денно и нощно. Было у него несколько сыновей, и каждый смолоду должен был чему-то учиться, и ни один не получил титул, не заслужив его. А вот поприветствовали ли их Мудрость с Разумом, это неизвестно.

Молодой король должен был разлучиться со своей женой и уехать на войну. Вскоре после его отъезда родила королева двойню, двух сыновей. Были празднества по всей земле, и королю быстро послали гонцов, которые должны были принести ему радостную весть. Мальчики были здоровыми и росли не по дням, а по часам, но тот, что родился на несколько минут раньше, был более открытым миру, чем другой, такими же они и оставались, когда немного подросли. Старший всегда был на дворе, бегал, прыгал, вскакивал на жеребенка, с которым был одного возраста. Второму же сыну больше нравилось кувыркаться на мягких коврах, он ползал около матери и в сад выходил только с ней; старшему мать не уделяла столько внимания, а младший остался ее баловнем. Мальчикам было семь лет, когда король возвратился с войны и с невыразимой радостью прижал к сердцу жену и детей.

– И все же – который из них старше и который младше? – спросил отец королеву.

Та, думая, что муж спрашивает, чтобы знать, кто из сыновей станет в будущем королем, выдала своего баловня за старшего. Король любил сыновей в равной мере, но когда они стали юношами и старший слышал, как младшего называют будущим королем, ему было это так неприятно, что жизнь дома ему опротивела и мечтал он пойти по свету. Однажды пожаловался он на свою боль и сожаление своему коньку и сказал ему, что хотел бы уехать из дома.

Тут отвечает ему конь человеческим голосом:

– Раз тебе не нравится дома, иди по свету, но без отцовского позволения ни шагу не делай. И советую тебе никого с собой не брать и ни на какого коня, кроме меня, не садиться. Это для твоего же счастья.

Принц удивился, что конь говорит человеческим голосом, и спросил, как это получается.

Конек ему ответил:

– Об этом меня не спрашивай; я хочу быть твоим защитником и советчиком, покуда будешь меня слушаться.

Принц пообещал коньку, что во всем будет слушаться его совета, и пошел в замок спрашивать у отца разрешения пойти по свету. Когда он высказал родителям свою просьбу, отец никак не хотел ему это разрешить, но мать легко готова была дать свое позволение. Но все же принц добился и от отца разрешения. Сразу же должны были собрать слуг, лошадей и багаж для принца в дорогу. Но только он от всего этого отказался и сказал отцу:

– Зачем мне, отец, столько багажа, лошадей и людей около себя, я с собой возьму немного денег и поеду на своем маленьком коньке один-одинешенек по миру, тогда у меня не будет столько забот и затруднений.

Снова пришлось ему упрашивать отца, чтобы тот ему это позволил. Наконец, все было приготовлено в дорогу, маленький конь стоял оседланный у ворот, а наверху принц прощался со своими родителями и братом. Все горько плакали, в последнюю минуту и матери стало жалко, что она дитя отпускает вот так идти по свету, и приказала она ему твердо, чтобы или вернулся через год домой, или хотя бы дал о себе знать.

Через час конек уже бежал рысью по широкому полю далеко от столицы. Кто-то может подумать, что семнадцатилетний конь уже не такой быстрый! Но тот конь не состарился, потому что не был обычным: шерсть его была бархатной, ноги, как струнки, и был он быстрый, как серна. Дорога сокращалась, ехали они долго, принц знать не знал, куда несет его конек. Вдруг увидел он перед собой башни прекрасного города. Тут конек сошел с дороги и поскакал через поле к скале, которая возвышалась неподалеку от красивого лесочка, и когда подъехали, конь ударил копытом о скалу, она открылась, и они въехали внутрь. Это была отличная удобная конюшня.

– Теперь оставь меня здесь, – сказал конек принцу, – а сам иди в город, поближе ко двору, но выдавай себя за немого. Король тебя примет на службу, но будь осторожен, не проговорись. Когда тебе что-то понадобится, что бы ни было, придешь к скале, трижды постучишь, и скала тебе откроется.

Принц подумал: мой конек такой мудрый, он точно знает, что мне на пользу; взял он свою одежду и пошел. Пришел принц в город, который был недалеко от скалы, и объявился у короля. Увидел король, что он немой, сжалился над его молодостью и оставил его у себя. Но вскоре король понял, что может юношу очень хорошо использовать в разных вопросах. Что бы в замке ни происходило, он во всем мог помочь и целый день бегал по замку и работал. Если королю требовался писарь, не было лучше него. Все его любили, но, поскольку был он немой и на все отвечал только «байайя», осталось за ним имя Байайя, так что потом никто его иначе и не называл.

У короля было три дочери, одна красивее другой. Старшую звали Здобена, вторую Будинка, а самую младшую – Славена. Эти три девушки больше всех любили Байайю, а он тоже готов был проводить с ними целые дни. Был он немой, к тому же смуглый до ужаса, и один его глаз был завязан; мог ли король подумать, что он понравится кому-то из принцесс? Но принцессы любили юношу, и он должен был всюду с ними ходить. Он им плел венки, приносил букеты, свивал золотые нити, рисовал птиц и разные цветы для вышивания, и это им очень нравилось. Но самой младшей он любил служить больше всего, и то, что делал для нее, было всегда самым красивым, так что сестры в шутку подтрунивали. Славена была сама доброта и все от сестер сносила.

Некоторое время оставался Байайя при дворе. Однажды утром пришел он в зал, где завтракал король, и увидел, что сидит тот совершенно опечаленный. И спросил Байайя знаками о причине печали.

Посмотрел на него король грустно и сказал:

– Милый юноша, зачем ты меня спрашиваешь, разве не знаешь, какое грозит нам несчастье и какие горькие три дня настают?

Байайя покрутил головой, мол, не знает, а на его лице был виден большой испуг.

И сказал ему король:

– Тогда я тебе это скажу, хоть ты нам ничем помочь не сможешь. Много лет тому назад прилетели сюда три дракона, один девятиглавый, второй восемнадцатиглавый и третий двадцатисемиглавый. И настала тогда такая нужда в моем городе, что от ужаса волосы на голове вставали. Люди прятались, потому что боялись за свою жизнь. Постепенно не осталось домашнего скота, всех пришлось отдать этим чудовищам, чтобы они не разрушили город. Тем не менее они сожрали и множество людей. Не мог я дальше смотреть на этот ужас и велел привести ко двору чародейницу, чтобы она сказала, как прогнать этих чудовищ с моей земли. Но что за горе я испытал, когда она объявила, что спасу свою землю обещанием отдать им своих дочерей, которые тогда только расцветали. Я думал, что избавлюсь от них, поэтому и дал такое неслыханное обещание. Королева умерла после этого от горя, но дочери о данном мной слове не узнали. С того момента драконы убрались, и все эти годы не было о них ни слуху ни духу, но вчера вечером прибежал перепуганный пастух и сообщил, что драконы опять здесь, на той самой скале, где были раньше, и страшно ревут. Горе мне, завтра должен отдать свое первое дитя в жертву ради своей земли и народа, послезавтра – второе, а потом – третье, и после этого стану несчастным навеки.

Так жаловался бедный король и рвал волосы на голове.

С грустным лицом пошел Байайя к принцессам, но вид их привел его в ужас. В черных платьях, с лицами, как из белого мрамора, сидели они рядышком и плакали прежалобно, что должны так жестоко закончить свой век. Байайя начал их утешать и показывал жестами, что какой-то способ освободить их найдется. Бедняжки этому не верили и не переставали лить слезы. В городе было ужасное смятение и скорбь, потому что все любили королевскую семью. Весь город, как и замок, был затянут черным сукном.

Байайя тайно поспешил из города через поле к скале, где был закрыт конек; когда он трижды постучал, скала открылась, и Байайя вошел внутрь. Погладил он блестящую гриву конька, поцеловал его белый лоб и сказал:

– Милый конек! Пришел я к тебе за советом, и если мне поможешь, буду навсегда счастлив.

После этих слов рассказал он коньку все, что произошло в замке.

– Обо всем этом я знаю, – ответил конек, – и потому я тебя сюда и привел, чтобы ты помог принцессам. Завтра рано утром приходи ко мне, и я расскажу тебе все остальное.

С великой радостью побежал Байайя к замку, и многие могли бы очень разозлиться на него за то, что был он так весел, но, к счастью, никто его не увидел. Весь день не выходил он из комнат принцесс и выдумывал что угодно, лишь бы их как-то утешить, что все же не получилось.

На следующий день рано утром, еще в сумерках, Байайя был уже у скалы. Конек его поприветствовал и сказал:

– Сдвинь под моей кормушкой камень и вынь то, что там найдешь.

Байайя охотно послушался и вынул из дыры, которая была скрыта под камнем, большой сундук. Конек велел ему открыть сундук, и когда он это сделал, вынул оттуда три прекрасных одеяния, меч и лошадиную узду. Одно одеяние было красное, расшитое серебром и бриллиантами, и с шлемом из блестящего металла, к нему прилагался белый с красным щит. Второе одеяние было белое, вышитое золотом, шлем тоже золотой, а щит белый. Третье одеяние было голубое, богато расшитое серебром, бриллиантами и жемчугом, к нему прилагался белый с синим щит. Ко всему этому был один меч, его ножны из драгоценных камней просто светились, так же как и лошадиная узда.

– Эти три одеяния – твои, и прежде всего возьми красное.

Байайя переоделся, пристегнул меч и накинул узду на коня.

– Вот что я тебе скажу: ты не должен бояться дракона и слезать с меня. Просто секи это чудовище и положись на свой меч.

Так приказал конечек, когда выезжал из скалы. А в замке тем временем происходило грустное прощание, и толпа провожала бедную Здобену из города. Когда все были недалеко от назначенного места, принцесса спустилась и, увидев, что должна идти к скале, упала наземь без чувств. Вдруг вдали показался конь, и на нем сидел рыцарь с красно-белым щитом. Когда он подъехал к ним, велел, чтобы люди удалились, увели принцессу, а его оставили одного. С какой радостью эти приказы были исполнены – этого мы и представить не можем, но принцесса не хотела уходить, а хотела посмотреть, чем все закончится.

Едва поднялись они на одну вершину, как с треском открылась скала, и девятиглавый дракон вылез наружу, ища свою добычу. Тут прискакал на конике Байайя, выхватил меч и разом отрубил три головы. Дракон извивался, изрыгал огонь и плевался ядом, но принц этого не боялся, рубил мечом, пока не отсек все девять голов, а остальное доделал конек копытами.

Когда дракон погиб, принц повернулся и уехал туда же, откуда появился. С удивлением смотрела на него Здобена, но вспомнила, что отец будет ее ждать, поэтому быстро повернула к замку вместе с дружиной. Невозможно было описать отцовскую радость, когда он увидел дочь живой, и радость сестер, что, может быть, и к ним явится освободитель, кто бы он ни был! Байайя тоже прибежал и все время показывал, чтобы верили, что Бог пошлет освободителя. И хотя сестры боялись второго дня, но были уже веселее и с Байайей разговаривали.

На следующий день вывели Будинку. С ней произошло то же, что произошло с ее сестрой. Едва они приехали на место, увидели приближающегося рыцаря с белым щитом, и через несколько мгновений он сразил восемнадцатиголового дракона. После этой сечи рыцарь умчался, как и в первый день. Когда принцесса вернулась в замок, все жалели, что не могли показать удалому рыцарю свою благодарность.

– Я знаю, сестры, – сказала Славена, когда они собрались вместе, – вы не просили рыцаря. Но я встану перед ним на колени и так долго буду просить, чтобы он пошел со мной, пока он этого не сделает.

– Что ты смеешься, Байайя? – спросила Здобена, видя смеющееся лицо немого.

Но Байайя начал скакать по комнате, давая понять, что радуется тому рыцарю.

– Дурачок, его же еще тут нет, – ответила Здобена.

На третий день была вывезена Славена, и на этот раз с ней поехал сам король. Сердце у бедняжки дрожало от ужаса, когда она думала, а вдруг не приедет ее освободитель, и она будет отдана дракону. В тот же миг раздался радостный крик, что рыцарь едет. Так же как первых двух драконов, убил Байайя и третьего, хотя он и его конь чудом не потеряли сознание во время битвы. Тут подошли к рыцарю король и Славена и попросили его поехать с ними в замок, что он никак не хотел делать. Славена встала перед ним на колени и, поняв его волнение, просила его так старательно, так любезно, что у принца забилось сердце. Но тут конек встрепенулся, и рыцарь исчез.

Грустная от того, что не может своего освободителя отблагодарить, возвращалась Славена с отцом домой. Все думали, что они приведут рыцаря, но опять были разочарованы.

Теперь все в королевстве были счастливы! Но вскоре постигло их новое горе. Соседний король объявил войну. Король очень этого испугался, потому что знал, что сосед гораздо сильнее. Он немедленно написал письма, и гонцы разлетелись по королевству, звать князей и благородных господ ко двору на собрание. Вскоре господ съехалось видимо-невидимо. Король рассказал им о своих заботах и попросил помощи, пообещав в награду своих дочерей. Кто бы отказался от такой награды? Все разъехались и пообещали, что в назначенный день прибудут со своими войсками. Теперь все готовилось к бою, и король сам захотел вести войско на поле боя. В предпоследний день приехали князья, и было устроено большое угощение, потом король попрощался с плачущими дочерьми, приказал Байайе, чтобы тот следил за всем, и при звуках труб и пищалей отправился на битву.

Байайя был послушен королевскому слову, за всем присматривал, но больше всего старался, чтобы принцессы не затосковали. Но однажды показалось Байайе, что он простыл, и, не надеясь на лекаря, который хотел помочь, показал, что сам пойдет за кореньями, которые его вылечат лучше всяких лекарств. Принцессы подумали, что он сошел с ума, и позволили ему пойти. Но Байайя не пошел за кореньями, тем более что боль его таилась не где-нибудь, а в ясных очах прекрасной Славены, отправился он к своему коньку, чтобы посоветоваться, не должен ли он помочь королю в войне. Конек его поприветствовал и велел одеться в белые одежды, взять меч, усесться на него, и поехали они на битву.

Столько дней уж длилась война и королевское войско слабело, но не могло одолеть великие силы неприятеля. На следующий день была назначена главная битва, в которой должно было решиться, кто кого. Целую ночь отдавал король приказы и отправил гонцов к дочерям с указаниями, что им делать, если бой будет проигран. Утром войска отдали себя под охрану Божию и встали в штыки. Вдруг зазвенели трубы, залязгало оружие, полетели стрелы, крик и грохот разнесся по всей долине. Очутился среди неприятеля всадник в белых одеждах, в золотом шлеме и с белым щитом. Он сидел на маленьком коне и в руке держал огромный меч, которым так разил врага, что казалось, злой дух колет их острием. Тут опомнилось и королевское войско и встало по бокам статного героя. Быстро одолели они неприятеля, а когда белый рыцарь убил вражеского короля, враги рассыпались, как стадо без пастуха. Но был белый рыцарь легко ранен в ногу, так что кровь окрасила белую ткань. Как только король это обнаружил, соскочил с коня, разорвал свой плащ и сам завязал рыцарю кровавую рану, прося, чтобы он вошел в королевскую палатку. Рыцарь поблагодарил короля, пришпорил коня, и только его и видели. Король чуть не плакал от расстройства, что рыцарь, которому он стольким был обязан, уже в четвертый раз уехал. Победителем возвращался король домой с огромной добычей. С ликованием был он встречен в столице, и в замке приготовили разные торжества и празднества.

– Ну, мой управляющий, – окликнул король Байайю, – как руководил ты нашим домом, пока я был далеко?

Байайя знаками показал, что хорошо, но принцессы принялись смеяться, и Славена сказала:

– Должны тебе пожаловаться, отец, на твоего управляющего, потому что он непослушный. Начал он болеть, наш лекарь хотел ему дать хорошее лекарство, а он сказал, что сам пойдет за кореньями. Пошел и вернулся только через два дня, хромой и больной сильнее, чем был раньше.

Король повернулся к Байайе, но тот засмеялся и повернулся на пятке, показывая, что у него все в порядке. Когда принцессы услышали, что их освободитель опять помог отцу в бою, не захотели они соглашаться, что должны стать женами князей, потому что надеялись, что за одной из них может прийти рыцарь. Конечно, никто из них не знал, красив он или нет, потому что лица его не видели, но каждая в мыслях рисовала его прекрасным, как ангел.

Король был в растерянности, не зная, как ему быть с обещанным вознаграждением. Каждый из князей помогал ему, насколько хватало сил, и все в войне держались геройски. Кому отдать дочерей? И придумал он одно средство, с помощью которого все бы остались довольны, и пришел к князьям, говоря:

– Милые друзья! Я пообещал тем, кто больше всего мне поможет в этой войне, отдать своих дочерей в жены. Но вы мне все верно помогали, поэтому хочу сделать так, чтобы никому не было обидно. Встаньте в ряд под балконом, а мои дочери бросят с балкона вниз золотое яблоко, к кому это яблоко докатится, тот и станет мужем принцессы. Довольны ли вы этим?

Все согласились. Король объявил принцессам свое решение, чтобы они не посрамили отца. Принцессы роскошно оделись, каждая взяла в руку золотое яблоко и пошла на балкон, под которым выстроились князья и благородные дворяне. Между зрителями рядышком с женихами стоял Байайя.

Первой бросила яблоко Здобена, катилось оно, катилось и прикатилось прямо к ногам немого. Но Байайя уклонился, и оно остановилось прямо у ног одного прекрасного князя, который радостно его поднял и выступил из ряда. Теперь яблоко бросила Будинка, оно, как и первое, катилось и снова прикатилось к ногам Байайи, но немой снова незаметно отошел, и яблоко прямой дорогой прикатилось к красивому пану, который его поднял и жадно посмотрел на прекрасную невесту на балконе. Пришла очередь бросать Славене, на этот раз Байайя от яблочка не уклонился, наоборот, с радостью его поднял, побежал в покои, пал перед принцессой на колени и поцеловал ее руку. Но она вырвалась и стала горько плакать, что должна выйти за немого. Король сердился, князья роптали, но что случилось, то случилось, исправить ничего было нельзя. Устроили угощение, а после этого – рыцарский турнир, после которого награды раздавать должна была одна невеста. Во время угощения Славена сидела, как каменная, ни слова не вымолвила, жениха Байайи видно не было, и король подумал, что он рассердился и убежал. Все жалели бедняжку-невесту и, желая ее немножко развлечь, попросили, чтобы награды раздавала она.

В конце концов Славена согласилась. Уже сидели достойные господа у перил, уже сразились соперники и один другого побеждал, и тут громко объявили, что приехал рыцарь на маленьком коне и просит, чтобы его допустили к игре. Король кивнул. И вот выехал на арену рыцарь в синей с серебром одежде, в серебряном шлеме и с бело-синим щитом. Принцессы чуть не закричали от радости, увидев статную фигуру их освободителя на коне. Рыцарь поклонился собравшимся и начал сражаться с князьями, и всех он одолел и стал победителем. Славена спустилась к нему и принесла золотой пояс. Рыцарь опустился перед ней на колени, и она повесила ему на шею пояс, который сама вышивала. Руки ее дрожали, щеки ее горели; она не знала, то ли солнце так палит, то ли горячие взоры прекрасного рыцаря. Опустив глаза, услышала она сладкие слова:

– Прекрасная невеста, еще сегодня тебя увижу.

Король и обе невесты спустились вниз, чтобы задержать рыцаря и за все его поблагодарить. Но он на лету поцеловал Славене руку и исчез. Та думала о словах, которые он ей прошептал. Потом опять были гулянья, и только Славена сидела в своем покое и не хотела идти к гостям.

Светил месяц, и от скалы нес конек своего господина. Когда принес он его до самого замка, Байайя соскочил с него, поцеловал его лоб и шею, и конек исчез с его глаз. С грустью утратил наш рыцарь верного друга, но зато его ждала сладкая награда.

Славена сидела, углубившись в свои мысли, и думала, что рыцарь едва ли приедет, вдруг горничная отворила двери и сказала, что Байайя хочет поговорить с ней. Славена не ответила, и голова ее упала на подушку. Но кто-то взял принцессу за руку, она подняла голову и увидела перед собой прекрасного героя, своего освободителя.

– Ты сердишься на своего жениха, раз скрываешься перед ним? – спросил Байайя.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом, ведь ты не мой жених, – прошептала Славена.

– Я твой жених, девица, перед тобой стоит немой Байайя, который вязал тебе цветы, спас тебя и твоих сестер от смерти и помог твоему отцу на войне. Я твой жених!

В том, что Славена на него больше не сердилась, каждый может быть уверен. Через некоторое время распахнулись двери праздничного зала, и в них показалась Славена с рыцарем в белых одеждах и золотом шлеме и представила его отцу как своего жениха, немого Байайю! Отец радовался, гости удивлялись, а сестры смотрели во все глаза. Только теперь и настало настоящее веселье и пили за здоровье обрученных до самого утра.

После свадьбы поехал Байайя со своей Славеной навестить родителей, но как же он испугался, увидев родной город, затянутый черным сукном. На вопрос, что это значит, услышал, что умер молодой король. Он поспешил к замку, чтобы утешить своих родителей, что ему удалось, потому что его и считали покойным, так как долгое время ничего о нем не слышали. Опять поселилась в замке радость, черное сукно было убрано, а его место заняло сукно красное. Байайя был королем в своем королевстве и до самой смерти был с женой нерушимо счастлив.

Пекла мать хлеб и пообещала своим семи сыновьям, что сделает каждому по калачику, если будут тихо себя вести. Мальчики на минутку замолчали, как рыбы, но калачики за такое короткое время еще не испеклись, и у мальчиков быстро кончилось терпение. Начали они опять сердить маму, неустанно тянуть ее за юбку и кричать, когда же будут готовы калачики. Долго мать это терпела, но наконец терпение ее лопнуло, гневно крикнула она на них:

– Да чтоб вы все в воронов превратились!

Едва договорила она эти несчастные слова, превратились все ее сыночки в семь воронов, посмотрели грустно на мать, взмахнули крыльями, взлетели в небо, и не успела испуганная мать опомниться, как исчезли они с ее глаз. Как ни рвала она на голове волосы, как ни плакала, как ни жаловалась, но все напрасно – дети были неизвестно где. А уж когда вернулся домой отец и кудрявый Ярославчик не прибежал его встречать и ни один из сыновей его не приветствовал, тут уж он заплакал и чуть с ума не сошел, когда узнал об их несчастной судьбе. Жену он не наказал, видя, что она еще тяжелее несет свое горе, к тому же он очень любил ее и потому свою боль спрятал глубоко в сердце.

Со временем и материнская боль поутихла, и вот Господь Бог смилостивился над ней и ради утешения одарил ее доченькой, которую она уже давно хотела вместо одного из мальчишек. Богданка была милейшим ребенком и чем больше росла, тем становилась очаровательней и тем больше радости приносила родителям, как будто бы знала, что должна за многое их вознаградить. Однажды, когда она уже немного подросла, стояла она в комнате у сундука, в котором мать что-то искала, и вот нашла внизу маленькие курточки и рубашки для мальчика.

– Но, матушка, чьи это курточки и рубашки? – спросила она у матери с любопытством.

– О, не спрашивай меня, милое дитя, – ответила мать, и из глаз ее полились горькие слезы.

Богданка, видя плачущую мать, не хотела больше спрашивать, но теперь она думала непрестанно, чьи это курточки и почему, глядя на них, мать плакала. Спросила она отца, но тот тоже начал лить слезы, и Богданка опять ничего не узнала. И пришло ей в голову, не было ли у нее братьев, но ее удивляло, почему родители скрывают, что с ними – умерли ли, живут где-то в чужой стране, почему никто о них не говорит.

В доме среди челяди жила старая дева по имени Доротка, которая служила семье многие годы и, можно сказать, была уже членом семьи, ее-то наконец и спросила Богданка, что это за курточки и рубашки, которые лежат в сундуке и над которыми плакала мать. Долго не хотела Доротка говорить, но противостоять лести и уговорам не сумела и рассказала девочке о потере семерых братьев. О, как горевала Богданка о несчастной их судьбе!

– Расскажи мне, Доротка, – попросила девочка, – расскажи, как выглядели мои братики.

Доротка начала описывать мальчиков с головы до пят, рассказывала, кто что любил делать и есть, какой из них был хороший, а кто еще лучше.

– О, как бы я любила своих братьев! – вздохнула девочка, когда Доротка закончила свою хвалебную речь, и на минутку задумалась.

Вдруг подняла она свою кудрявую головку и спросила:

– Но, Доротка, куда же улетели мои братья, неужели они навек потеряны?

– Потеряны? Ну, нет, наверное, но кто же знает, где они. Сомневаюсь, что кто-то отважится идти их искать по свету.

– Если бы я только была такая большая и сильная, как вы, я бы их искала так долго, пока не нашла.

– Милая барышня, свет огромный, вы в нем потеряетесь, как зернышко мака в чистом поле, все это блажь, – отговаривала старая дева Богданку.

Но отважную девочку не отпускали эти мысли. Где бы она ни была, всюду думала о бедных братьях, думала о горе своих родителей, которых часто видела тайно плачущими, и день ото дня рос ее замысел отправиться в дорогу, когда она подрастет.

Проходил год за годом, и Богданка выросла, как елочка, тело ее было крепкое, а лицо прекрасное, прекраснее же всего была ее чистая благородная душа. Все это время не забывала она о своем предназначении, и когда минуло ей восемнадцать лет, решила, что час настал. Беспокоило ее лишь то, что скажут на это родители и отпустят ли любимое дитя идти по свету. Но у Богданки было твердое желание выпросить родительское благословение. Однажды сидели отец и мать рядышком и заплакали, вспомнив своих сыновей, тут подошла к ним Богданка и взяла их за руки, говоря:

– Мамочка, папочка, не прячьте от меня слезы, я знаю, что вас мучает, и хочу вам помочь.

– Ты? Ты знаешь, что нас мучает, и хочешь нам помочь! Это невозможно! – воскликнули оба разом.

– Нет, это возможно, я вам точно помогу, только если разрешите мне то, о чем я вас попрошу.

– Кто тебе это сказал? Как ты нам хочешь помочь? О чем ты просишь? – спросили они удивленно.

– Мне уже три ночи подряд снится, что прилетает к моей кровати вороненок и говорит: «Не мешкай, Богданка, и отправляйся в путь. Я один из твоих семи братьев, превращенных в воронов, мы ждем, чтобы ты нас освободила. Скажи это родителям и отправляйся в дорогу, мы тебя поведем и будем охранять, когда это понадобится». Так мне вороненок три ночи подряд говорил, и теперь я знаю, что у меня было семь братьев, по которым вы тоскуете, я вам их приведу назад, если дадите мне благословение в дорогу и отпустите меня, – договорила Богданка, которая про сон придумала, чтобы легче получить разрешение родителей.

– Дитя, дитя, мы же и по тебе будем тосковать, как же нам потерять последнюю нашу радость? Нет-нет, ты не можешь нас оставить, – сокрушались несчастные, испугавшиеся дочкиных слов.

– Что же мне – оставить на погибель братьев, которые только на меня и возлагают надежду? Отпустите меня и не беспокойтесь, что погибну, если пойду по свету, меня любовь поведет и сохранит на всех дорогах. Какая это будет радость, когда я вам приведу братьев и сама живая-здоровая вернусь в ваши объятия!

Так и еще гораздо настойчивее просила и добивалась разрешения от родителей Богданка, и наконец они позволили, хотя и с горькими слезами, и с тяжелым сердцем.

Тогда собрала Богданка дорожную одежду и через несколько дней была готова отправиться в путь. Когда она прощалась с родителями, дала ей мать перстень с руки и сказала:

– По этому перстню узнают тебя старшие сыновья, это была их самая любимая игрушка, когда я их на коленях держала.

С болью благословили родители свое единственное дорогое дитя, и с тяжелым сердцем разлучилась с ними Богданка. Но замысел ее ни капли не ослаб. Решительно пустилась она в далекий мир без сопровождающих, без защитников, только чистая сестринская любовь вела ее и не давала сникнуть.

Долго Богданка шла, но о братьях ничего не узнала. Однажды пришла она в большой лес и, долго блуждая по нему, нашла избушку, в которую и вошла. Там было прохладно и приятно, но тихо и пусто. Богданка села и стала ждать, когда кто-то придет. Вдруг двери отворились, и в них с шумом вошел дикий парень.

– Что ты ищешь? Ты кто? – спросил он, обдав ее своим дыханием.

– Не гневайтесь, господин, я ищу семерых своих братьев, сегодня я заблудилась в лесу и зашла в вашу избушку. Позвольте мне здесь отдохнуть.

– Я Ветер и каждого, кто перейдет мне дорогу, разорву. Но если ты устала, разрешаю тебе отдохнуть.

Богданка снова уселась и подумала, что Ветер мог что-то знать о ее братьях, и решила спросить о них.

– Господин, – начала она через минутку, – уже долгое время хожу я по свету и ищу семерых своих братьев, которые превратились в воронов, не знаешь ли ты, где они могут быть?

– Ничего не могу тебе о них сказать, но мой брат Месяц, он-то может знать, где они. Раз уж ты такая хорошая, могу тебя к нему отнести.

Богданка была довольна, услышав это предложение, дикий парень взял ее на руки. Грудь его словно была наполнена ароматом цветов, так приятно пахло его дыхание.

Месяц был бледным молодым человеком с серебряными волосами.

– Что ты ищешь? – спросил он у Богданки, когда ее принес Ветер.

– Господин, я ищу семерых братьев, превращенных в воронов. Твой брат сказал мне, что ты можешь о них знать. Поэтому прошу тебя, скажи, где они.

– Рад был бы сказать, где они находятся, но не знаю о них ничего. Брат мой Солнце, тот даст тебе самое точное известие. Если хочешь, отнесу тебя к нему.

Как было Богданке не хотеть? С радостью доверилась она молодому человеку с серебряными волосами, и тот отнес ее к Солнцу, брату своему.

Солнце было златовласым юношей с прекрасным лицом. Когда произнесла Богданка свою просьбу, он ответил:

– Я знаю, где твои братья, и хочу тебя к ним отнести. Но сначала отдохни и поужинай.

После этих слов должна была Богданка сесть и поужинать. На ужин получила она цыпленка.

Когда она наелась, промолвил брат Солнце:

– Девушка, не выбрасывай косточки, собери их и возьми с собой, они тебе пригодятся.

Богданка послушалась и косточки собрала в фартук. Потом она еще немного отдохнула, а когда ночь прошла, приехало Солнце в золотой повозке, Богданка села в нее и поехала через горы и долы. Трудно сосчитать, сколько часов длилась езда, пока не очутились они в темной долине, окруженной высокими скалами. Там златовласый юноша высадил ее из повозки, сказав:

– Теперь помогай себе сама!

И исчез.

Богданка оглянулась вокруг и, глядя на высокие скалы и пустынную долину, не знала, где искать братьев.

– Может, они на какой-то скале, – говорила она себе, – но как я, бедная, туда залезу?

И ходила она от одной скалы к другой, пока не остановилась у той, что показалась ей наиболее доступной. Чтобы легче было лезть, засучила она юбку, но тут из ее фартучка выпали косточки. И глянь-ка, какое чудо! Из косточек собралась лесенка, достающая прямо до верхушки скалы. Богданка начала проворно лезть по ступенькам и, когда ступила на последнюю, очутилась в пещере, где с первого взгляда увидела, что нашла жилище братьев. Стояло там семь кроватей, в центре стол, и было на нем накрыто на семь персон. Продуктов было много, и огонь еще не погас. Быстро выбрала Богданка, что нужно, и начала готовить семь блюд, для каждого брата свое. Покончив с приготовлением, поставила она еду на стол, сняла с пальца перстень матери и положила его под тарелку, которая была на первом месте, потому что надеялась, что там наверняка будет сидеть старший брат. Потом она все прибрала, спряталась за одну кровать и стала ждать, когда придут братья. Не прошло много времени, и братья-вороны пришли с охоты домой.

– Что это! – воскликнул первый. – Еда на столе, кто это приготовил?

– А посмотрите-ка, братья, эти блюда будто специально для нас приготовлены, у каждого то, что он больше всего любит, – воскликнул другой.

– Братья, братья, тут у меня матушкин перстень, тут должен быть кто-то из родного дома, – вскрикнул радостно самый старший, когда сдвинул наклонившуюся тарелку и нашел перстень.

– Давайте-ка поищем в пещере, – предложил Ярославек.

Все принялись искать и нашли Богданку.

– Кто ты? – спросили они в один голос.

– Ваша сестра Богданка, несу вам привет от матери и от отца, а чтобы вы мне поверили, дала мне мама свой перстень.

– О, мы верим, что ты наша сестра, кто ж иной осмелился бы добраться к нам! – воскликнули братья.

Они быстро дали ей место у стола, и когда она села между ними, должна была рассказать, что происходило дома после их исчезновения, что она с удовольствием и сделала. После окончания своих новостей спросила она братьев, как можно их освободить.

– Это тяжелая задача, хотя она и может показаться тебе легкой, – сказал самый старший. – Если хочешь нас, милая сестра, освободить, должна сшить каждому по рубашке. Но ты должна сама лен посеять, прополоть, собрать, приготовить, спрясть, пряжу сама соткать, полотно выбелить и из него сшить рубашки. При всем этом не должна ни слова вымолвить, что бы с тобой ни происходило. Если сумеешь все это проделать, то освободишь нас.

– Это не такое тяжелое дело, эту работу я хорошо умею делать, а молчать мне не будет тяжело, я же знаю, что этим вас освобожу, – ответила добрая сестра.

За эти слова братья принялись целовать ей руки. После ужина сделали ей ложе, и она быстро уснула.

Утром после завтрака дал ей брат ящичек с семенами и сказал:

– Сейчас ты должна покинуть нас, милая сестра. Если хочешь нас освободить, возьми эти семена, пойдем с нами, и мы укажем место, где их посеять.

Богданка была готова сделать то, что сказал ей брат, взяла ящичек в руки и пошла за ним. Когда пришли они в прекрасную долину, показали ей братья поле для посева льна и разросшуюся дуплистую вербу для жилья, потом грустно с ней попрощались и улетели в свою пещеру. Богданка быстро приготовила поле и посеяла семена. Пока семена всходили и подрастал лен, прошло, конечно, достаточно много времени, но она ходила по долине и по лесу или украшала свое жилище, дуплистую вербу. О еде заботиться ей было не нужно, потому что всегда вовремя были у нее в вербе завтрак, обед и ужин, и хотя она знала, что это приносят братья, все же никогда ни одного не видела. Вскоре лен вырос так высоко, что она должна была его прополоть, а это была немалая работа. От прополки до сбора льна опять прошло время, и тут Богданка уже понимала, что долгим ожидание больше не будет. Она старательно разложила лен на росе, переворачивала его, а когда он был очищен, отбит, стал мягким, как шелк. Веретено, прясла и кужель нашла она в вербе тогда, когда они ей потребовались. Теперь у нее весь лен был в связках, она могла начать прясть. Села она к прялке, веретено кружилось как волчок, вспомнила она о своих родителях, как сидела, бывало, с матерью и Дороткой за прялками, а отец о чем-нибудь рассказывал или читал.

«Теперь, наверное, одни сидят, – думала она, – сидят и меня вспоминают, где я и увидят ли они меня. Как я была бы рада, если бы к завтрашнему дню работа моя была бы исполнена, но это невозможно. Но время пройдет, и Господь Бог не допустит, чтобы нас родители не дождались».

При этом вытирала она фартучком слезы, которые выступили было у нее из глаз, а когда фартучек опустила, увидела перед собой пса, который принюхивался и стал лаять. Вышла Богданка из вербы и посмотрела, нет ли кого поблизости, кому принадлежал бы этот пес. И тут увидела вдалеке проезжающую коляску. Спряталась она в вербу и начала отгонять пса, но тот не хотел уходить и постоянно лаял. В коляске сидел молодой господин, который возвращался из путешествия в свой родной замок и заблудился в этой долине. Услышав лай пса, послал он кучера, чтобы тот посмотрел, что это значит. Кучер пошел, и поскольку и раньше видел Богданку, сидящую в вербе, спросил ее, кто она и почему в этой вербе сидит.

Но Богданка покачала головой и указала на губы, что она, мол, немая. После этого знака кучер вернулся к господину и рассказал, что увидел, добавив, что эта немая девица прекрасна. Господин немедленно велел кучеру подъехать к вербе, там он выскочил из коляски и подошел к девушке. Как прежде кучеру, показала Богданка и господину, что говорить не может, но тот, не обращая внимания, решил, что возьмет прекрасную пряху с собой, потому что очень она ему понравилась. Об этом он тут же Богданке и сказал.

Девушка от этого, конечно, еще больше испугалась, но тут же вспомнила о словах брата, что должна сносить все, что бы ни случилось, терпеливо и молча, и тогда решительно покорилась воле господина, уверенная, что это необходимое для освобождения братьев испытание.

Господин, полный радости, что девушка не противится, не мешкал, и по его указанию весь лен, как и прялку, и веретено отнесли в коляску. Когда Богданка и сам он уселись, хлестнул он коней, и те мгновенно помчались. По дороге хотела Богданка посмотреть на молодого человека, потому что от удивления она поначалу на его лицо и внимания не обратила, но едва подняла на него глаза, как тут же их опустила. Ведь она встретилась глазами с его прекрасными очами, и были это два солнца, на их лучи глядеть она не могла.

Молча приехали они к его замку. Богданка говорить могла, но не смела, он говорить смел, но не мог из-за того, что влюбился. Слуги с удивлением смотрели на Богданку, когда господин высаживал ее из коляски и приказывал, чтобы лен и прялку несли за ними. Из дома навстречу им вышла немолодая госпожа, сводная сестра господина, приветствуя их, а в душе сокрушаясь. Была это злая особа, которая никого на свете не любила, кроме себя, зато и ее никто не любил, кроме брата, который добросердечно любил ее как родную сестру и все хозяйство доверил ей. Она знала его слабые стороны и так умела к нему подольститься, что он всегда ей верил и из-за этого часто был несправедлив к другим. Богданка чувствовала себя в замке хорошо, господин занимал все ее мысли. Она хорошо видела, что господин ее любит, и это не было ей противно. Так и что же? Ведь и ее сердце не могло противиться сильной любви, которая правит миром.

Несмотря на это, Богданка не забыла о своих братьях, старательно пряла и ни разу ни слова не вымолвила, даже когда ее любимый спросил, хочет ли она быть его женой. Но они поняли друг друга и без слов, поэтому, когда господин от Богданки ушел, потеряв голову от любви, он тут же поручил сестре начать приготовления к свадьбе. Той было не по вкусу, что брат женится на незнакомой девице, поэтому отговаривала его всевозможными способами, но на этот раз не смогла. Когда увидела сестра, что все ее уговоры тщетны и что брат не может иначе, подумала: «Пусть уж он женится на ней, лучше на этой простой немой девице, чем на равной себе, ведь эта не помешает мне хозяйничать в доме, вряд ли она отважится встать надо мной, а если только попробует, уж я постараюсь, чтобы ее хозяйничанье навеки закончилось».

Так думала эта полная ненависти мегера и якобы с огромнейшим удовольствием делала приготовления к свадьбе. И Богданка должна была на несколько дней отложить пряжу, а вместо этого одеваться в свадебное платье и фату, приветствовать гостей и изображать из себя хозяйку дома. Она так быстро вникла во все, что было для нее новым, что ее муж иначе и не думал, что происходит она из княжеского рода. Сестру мужа она быстро раскусила, но внешне ничего не показывала, была с ней приветлива и любезна, но в доме приказывала по большей части сама и где могла творила всякие благодеяния. Слуги поняли, какая добрая у них госпожа, и очень скоро заговорили о ней очень хорошо. Муж не раз говорил Богданке, чтобы она так старательно не пряла, что ей так не подобает, но она знаками дала ему понять, что будет очень несчастной, если он не даст ей действовать так, как она хочет. И с тех пор могла делать что хотела.

Когда пряжа была полностью готова, Богданка велела поставить в комнате ткацкий станок и начала ткать. В этом не было ничего странного, потому что в те времена самые благородные госпожи делали всякую домашнюю работу. Через некоторое время Богданка почувствовала, что будет матерью, и тут радость ее мужа достигла наивысшего предела, он уже ничего другого и не желал. Но у Богданки было еще одно желание, она уже приближалась к цели, полотно было выбелено, и она начала шить рубашки. Но в доме жила одна особа, которую не радовало появление молодого наследника. В душе сестры хозяина, насквозь пропитанной ядом, зародился вполне подходящий план. Она так подлизывалась к Богданке и так все хитро подстроила, что та доверилась ей всей своей душой, не знающей лести и уловок. Когда подходило время рожать, получил господин от друга письмо, что он нуждается в его помощи, поэтому просит приехать к нему на несколько дней. Не хотел хозяин оставлять в такое время свою Богданку, но не мог отказать другу. Строго приказал он сестре, чтобы как только что-то случится, прислала она к нему самого быстрого гонца. Та пообещала, что будет предельно осторожна и внимательна во всем, и брат, попрощавшись с любимой супругой, уехал прочь.

Через три дня после его отъезда Богданка родила сыночка. Никто не ухаживал за ней, кроме золовки. Как только дитя родилось, заткнула она ему рот, завернула в пеленку и положила его за окно. А на его место подложила кота. Конечно, молодая мать ужасно испугалась, это стало для нее очень болезненным ударом. Но что могла она сказать? Никого рядом с ней не было, никто не знал, правда это или неправда, поэтому должна она была молчать, хотя и подозревала, что невозможно, чтобы Господь Бог так ее испытывал. Золовка же в это время написала брату письмо, в котором разоблачила не только несчастливые роды его жены, но и придумала ужасную ложь, что у ее постели очутился какой-то подозрительный человек и, когда он обнял Богданку, она превратилась в уродливую женщину и разговаривала с ним на непонятном языке и смеялась. Наконец сестра напомнила брату о колдуньях, добавив, что Богданка такая и есть, и если он не хочет быть несчастным, пусть прикажет ее сжечь. Еще написала она письмо другу брата, чтобы тот брата у себя задержал и к жене его не отпускал, потому что она ведьма.

Когда муж Богданки получил это письмо, не знал он в отчаянии, что делать, а его друг всячески отговаривал от любого действия и никакими силами не хотел от себя отпускать, пока он не остынет. При этом друг послал гонца с письмом от себя сестре, в котором описал отчаяние брата и обещал, что в скором времени его от себя не отпустит. А тем временем сестра распространила ужасные сказки о своей невестке, так что слуги пришли в ужас и боялись к ней идти, несмотря на то что прежде все так сердечно ее любили.

Когда сестра получила письмо, то сказала, что оно от хозяина и что он приказывает во избежание дальнейшего несчастья немедленно сжечь колдунью на костре. Этот приказ должен был быть выполнен без промедления, и костер был тут же готов. А пока сидела Богданка в своей спальне тихая и бледная и, плача, дошивала рукав последней рубашки. О всех безбожных поступках золовки она и наполовину не знала, хотя и понимала, что ошиблась в ней и что та была источником всех несчастий, что с ней случились. Тут вошла к ней золовка и объявила приказ мужа, повелев готовиться к смерти.

Богданка хорошо знала, что это не мужнин приказ, но что могла поделать одна-одинешенька против толпы разгневанных людей, которые уже ломились в светлицу, чтобы увидеть ужасную колдунью? Знаками попросила она золовку, чтобы та дала ей возможность хотя бы последние семь стежков дошить, которые оставалось сделать на последнем рукаве, но даже это ей позволено не было. Положила она тогда рубашку к другим и вздохнула:

– Бедные мои братики, я задание выполнила, а где же вы?

И в этот миг раздался ужасный шум, люди расступились, и прилетели семеро воронов, несущих на своих крыльях хорошенького младенца, которого они положили в объятия Богданке.

– Вот, дорогая сестра, мы тебе немного послужили, а теперь набрось на нас скорее рубашки.

Так сказал самый старший брат.

Наполненная радостью, взяла Богданка рубашки и одну за другой набросила на братьев. В тот же момент превратились они в статных мужей и юношей, только у самого младшего, Ярославика, осталось на плече семь перышек, потому что сестра не смогла дошить семь последних стежков.

В этот момент великой радости застучали на дворе конские копыта, и через мгновение обняла Богданка своего мужа и положила ему в объятия освобожденного сына. Если бы он мог еще больше любить жену, конечно, сделал бы это, когда узнал от братьев жены, что выполнила она для их освобождения. В радости и ласковых разговорах забыли они о хозяйской сестре, зато помнили о ней слуги, которым была она недоброй госпожой. Когда узнали они, что она была всему причиной, а сейчас пробирается сквозь толпу, чтобы убежать, схватили ее за волосы и без милосердия бросили ее на костер и подожгли.

С ней было уже покончено, когда брат и Богданка об этом узнали. Богданка испугалась, но муж ее утешил, говоря:

– Благодари Бога, что нас от нее избавил, она мне такое ужасное послание прислала, что я чудом с ума не сошел. Но я ведь не потерял к тебе доверие, вскочил на коня вопреки всем препятствиям, но все равно опоздал бы, если бы твои братья не освободили тебя.

– А сейчас давайте забудем обо всем этом, ведь мы счастливы, – ответила Богданка, целуя свое прекрасное дитя.

Муж ее продал хозяйство и отправился с женой и ее братьями к их родителям. Какая это была радость для родителей, когда все дети, давно уже считавшиеся пропавшими, вернулись, а с ними – еще и новый сын, и внук, – это описать невозможно. Чего еще не хватало для их блаженства?

Шли по свету два ремесленника. Однажды подошли они к прекрасному замку и стали через забор смотреть в сад, по которому прохаживалась прекрасная княжна.

– Знаешь, что бы я себе желал, Боржек? – спросил один из них, молодой красивый батрак.

– Наверное, чтобы стал ты хозяином этого замка, нет? – ответил Боржек.

– Пальцем в небо, ты не угадал! Я бы хотел получить эту принцессу.

– А ты, Иржик, не дурак, я только об одном подумал, а ты захотел и принцессу, и замок. Ну да ладно, что мечтать напрасно, пойдем, нас еще добрая часть пути ждет.

– Боржек, я бы черту душу отдал за то, чтобы эту принцессу в жены получить.

– А я бы не отдал, – ответил Боржек и потащил Иржика от забора.

Они дошли до прохладного бора недалеко от города и там легли в теньке, чтобы дать отдохнуть стоптанным ногам. Боржек уснул, как только лег, но Иржик заснуть не мог, постоянно думая о прекрасной принцессе. Тут проходил мимо парень, одетый в зеленое, и, видя, что Иржик не спит, остановился возле него.

– Доброго здоровья, молодец, куда направляетесь? – спросил он у Иржика.

– Да ходим себе по свету, но я уже этим сыт по горло, собачья жизнь.

– Охотно верю, лучше всего быть господином.

– Ясное дело, да только каждый им быть не может.

– Ну, иногда все зависит от собственного желания.

– Если о желании говорить, то люди на все готовы, лишь бы это исполнилось. Вот я, например, хотел бы взять в жены принцессу из ближнего замка, и я сразу сказал, что черту душу отдам, если ее получу.

– Ты это серьезно?

– Серьезно-серьезно.

– Твое желание должно исполниться. Я – черт, и если отпишешь мне свою душу, через четверть часа будешь богатым принцем и сможешь пойти к принцессе, которая в тебя влюбится и возьмет в мужья. Вот листочек и перо, выдави немножко крови и подпиши!

Не раздумывая, взял Иржик колючку, проткнул себе мизинец и кровью расписался черту на листке.

– Так, теперь ты мой. И через сколько лет должен я за тобой прийти?

– Ну, я думаю, лет через двадцать, к тому времени я уже хорошенько наслажусь любовью прекрасной принцессы и светской роскошью, так что с удовольствием пойду с тобой.

– Тогда ладно, вот тебе кошель, полный дукатов, сколько бы ты из него ни брал, он всегда будет полным. Развяжи свой мешок, поменяй свою одежду на княжескую. А там за леском тебя ждет несколько слуг с конем, запряженным для тебя. Садись на него, поезжай к замку и назовись именем какого-нибудь принца или князя.

– Так ведь я не умею так говорить, как положено князю, и в первый же момент себя выдам.

– Насчет этого не волнуйся, все будешь уметь, о чем только подумаешь, и все будут тебе верить. Только иди, пока друг твой не проснулся.

После этого черт исчез, и Иржик, развязав мешок, нашел роскошную одежду и начал одеваться. Потом пошел за лесок, где ему навстречу прискакали вышколенные слуги, ведя белого коня. Иржик вскочил на него так лихо, как будто учился верховой езде у самого знаменитого наездника. После этого повернули они к княжескому замку. Боржек проснулся и, не увидев возле себя Иржика, подумал, что тот ушел вперед, собрал свои вещи и поспешил дальше. Пусть он себе идет куда хочет, а мы посмотрим, что в это время происходит в замке.

Юная принцесса была еще в саду, когда Иржик приехал в замок. И велел он сообщить королю, что он такой-то и такой-то принц из такой-то и такой-то земли, чтобы король дал ему возможность остановиться ненадолго в его замке.

Король принял Иржика с большой учтивостью, ему быстро приготовили покои, и слуги должны были мешки и вещи принца, которыми его снабдил черт, отнести туда. Был накрыт роскошный стол, Иржик оделся в золото, чтобы принцессе понравиться. И это ему действительно удалось. Как только принцесса его увидела, он ей тут же понравился, и единственным ее желанием было, чтобы прекрасный принц остался у них навсегда. А Иржик крутился вокруг нее, как веретено, и болтал без умолку, он сам за себя радовался, что слова его лились рекой. Когда он пробыл несколько дней в замке, сделал вид, что хочет уже уезжать, и при этом ужасно боялся, что его отпустят.

Но принцесса открылась отцу и попросила его, чтобы он задержал принца, что отец и сделал, и Иржик с удовольствием остался, тем более он видел, что всем нравится. Однажды он был с принцессой наедине и, пользуясь этим моментом, признался ей в любви и, когда услышал, что она его тоже любит, пошел к отцу и попросил ее руки. Он сказал, что никакого княжества не имеет, потому что он у отца младший сын, но что может хоть сейчас хоть самое большое княжество купить. Старый король беспрепятственно их благословил и провозгласил Иржика своим преемником. Быстро отпраздновали свадьбу, и Иржик был на седьмом небе от счастья!

Люди его любили, потому что он был добрый и никому не причинял вреда без причины. Через несколько лет после этого умер старый король, и Иржик стал владетельным князем.

У него уже было два сына и дочь, и жил он счастливо со своей женой. Иногда он, конечно, вспоминал о черте, но всегда думал: до того времени еще долго, кто знает, что может случиться.

Но время это пробежало как один миг, и вот уже пошел двадцать первый год. Когда Иржик об этом вспомнил, испугался так, что ни днем ни ночью спать не мог. Бледный, как тень, ходил он по замку и с болью смотрел на своих детей и на свою любимую жену. Что может ускользнуть от взгляда любящей супруги! Часто спрашивала она у Иржика, что с ним происходит, но он уходил от ответа, не желая говорить о причине. Так длилось целый год, и вот остался ему всего один день. Целый день он ничего не ел, заперся в своих покоях, чтобы не видеть слез жены и избежать ее вопросов. Но вечером двери открылись сами собой, и в них вошел одетый в зеленое парень.

– Ну, Иржик, – сказал он побледневшему князю, – помнишь ли ты, что сегодня исполнилось двадцать лет и что ты должен идти со мной?

– Да как такое забудешь, но видишь, мне кое-что еще надо устроить, я еще не попрощался со своей женой, дай мне еще три дня.

– Это я тебе дам, дам и много больше. Каждый день в течение этих трех дней ты можешь давать мне одно задание, любое, какое пожелаешь. И если я не смогу твое задание выполнить, отдам твою расписку и больше никаких прав на тебя иметь не буду.

Иржик поблагодарил черта и был ему весьма признателен, потому что надеялся, что как-то черта вокруг пальца обведет. Гораздо более веселым вышел он из комнаты и пошел к княгине, чтобы побыть с ней. Княгиня, видя улыбку на лице своего любимого, тоже развеселилась, и пошли они вместе на прогулку.

– Скажи мне, дорогая, что бы тебя порадовало, что бы ты такое хотела, чего у тебя еще нет? – спросил Иржик, надеясь, что от жены узнает о работе, которая и черту оказалась бы не под силу.

– У меня есть все, я бы только хотела, чтобы ты был более веселым.

– Так ведь я сейчас достаточно весел. Но все же скажи, ну, просто помечтай – как бы ты хотела еще украсить замок?

– Наш замок с фасада вполне красив, но сзади нет никакого вида. Если бы не было там той крутой скалы, было бы гораздо лучше.

– Ты права, – ответил Иржик и тут же решил, что поручит черту эту работу. Вечером стоял черт перед князем и спрашивал, что он должен сделать.

– Я хочу, чтобы ты к утру разровнял скалу, которая заслоняет вид из замка.

– Да будет так, как ты хочешь, – ответил черт и ушел.

Князь думал, что черт с этим не справится, но как же он испугался, когда, встав утром и подойдя к окну, увидел пустынную равнину, а от скалы не осталось ни следа. Он пошел за женой и показал ей это.

– Ради бога, Иржик, у тебя договор с чертом или ты волшебник? – воскликнула княгиня, с удивлением глядя в окно.

– Будь я волшебником, я давно бы уже сделал для тебя такую радость, но я сам не знаю, как это получилось, может быть, домовой наш разговор вчера подслушал. Пожелай сейчас специально еще что-нибудь, может быть, и это исполнится.

Но княгиня была женщиной умной, она поняла, что это все не к добру и что ее муж таит что-то страшное. Оставаясь внешне спокойной, она пожелала, чтобы та пустынная равнина превратилась в прекраснейший сад, с цветами, травами и деревьями со всего света и чтобы все было в полном цвету. Но в душе она думала: «Подожди, если завтра это все исполнится, я это так не оставлю, Иржик должен будет мне признаться».

Вечером получил черт задание сделать на равнине сад, чтобы в нем были цветы и деревья со всего света. Черт пообещал и ушел. Когда же утром князь пробудился, ощутил он аромат тысяч расцветших цветов, что распустились по всей равнине. Это был далекий прекрасный рай! Пришла и княгиня, которой все это не давало покоя, и с ужасом и восторгом остановились ее глаза на роскошном цветнике. Вдруг она повернулась, взяла Иржика за руку и сказала:

– Теперь, дорогой мой муж, ты не должен от меня больше таить, что у тебя договор с чертом. Я это знаю наверняка, лучше расскажи мне, надолго ли ты ему обязан, чтобы я могла тебя утешить или помочь добрым советом!

– Поздно, сердце мое, сегодня последний день, вечером он придет еще за одним делом, а потом буду я принадлежать ему.

Потом Иржик рассказал от начала и до конца, кем он был и что с ним приключилось. Княгиня с радостью все ему простила, потому что очень его любила и знала, что он совершил ошибку только из любви к ней.

– Не грусти и не горюй, пусть никто ничего не замечает. Будем веселыми, и когда вечером придет черт, пошли его ко мне. Я к тому времени что-нибудь придумаю.

Иржик чувствовал себя заново рожденным, вся тяжесть с него упала. Пошел он со своей женой к детям и был весь день весел, как будто ничего и не было. Вечером в указанное время появился черт:

– Что ты сегодня придумал? – спросил он у князя.

– Иди к моей жене, она тебе скажет, что хочет, а я уж ничего не знаю.

Черт вошел в комнату княгини, которая его уже ждала.

– Ты тот черт, который должен унести моего мужа?

– Да.

– Я, значит, могу вместо него выбрать одно желание, какое захочу?

– Да.

– И если ты это не исполнишь, не будешь больше иметь над ним власть?

– Не буду.

– Тогда хорошо, подойди сюда и выдерни у меня из головы три волоса, но их не должно быть ни больше ни меньше, и пусть мне ни капельки не будет больно.

Помрачнел черт, подошел ближе к госпоже, быстро взял три волоска и выдернул. Но госпожа крикнула:

– Видишь, есть одно замечание: я тебе сказала, чтобы мне ни капельки было не больно, ну да ладно, это я тебе прощу, теперь возьми эти три волоса и измерь их.

Черт их измерил, и госпожа снова заговорила:

– Теперь сделай эти волосы каждый на два локтя длиннее, но не вздумай подставить другие, вытяни эти, чтобы каждый стал на два локтя длиннее.

Черт минуту смотрел на нее, не зная, что делать, тогда попросил он княгиню, чтобы она позволила взять волосы с собой в ад, чтобы он там посоветовался с товарищами. Княгиня разрешила, и черт исчез с волосками.

Когда он пришел в ад, позвал всех своих товарищей, положил волосы перед Люцифером на стол и рассказал, что должен с ними сделать.

– На этот раз ты проиграл, хитрец, – сказал хозяин, – нашла коса на камень. Как тут быть? Если вытянем их, они оборвутся, если будем по ним бить, они растолкутся, в огонь положим – сгорят. Не остается ничего другого, как вернуться и вместо волос вернуть расписку.

– Нет, я к княгине не пойду, со мной что-нибудь плохое случится.

– Будь осторожнее. А теперь иди и верни то, что тебе больше не принадлежит.

Пришлось черту взять договор и отнести Иржику. Прилетел он к замку, но войти туда боялся, караулил у окна, когда князь его откроет. Дождавшись этого, бросил он листок с договором в комнату и исчез. С непередаваемой радостью поднял Иржик бумажку и побежал к жене, которая наперед знала, чем дело кончится. Они благодарили Бога, что он избавил их от опасности, и жили спокойно до самой смерти.

Смоличек был маленький мальчик, и жил он у оленя с золотыми рогами. Олень ходил на пастбище и, когда уходил из дома, приказывал Смоличку, чтобы запирался и никого не пускал. Смоличек всегда крепко запирался, да и в двери долго никто не стучал. Но однажды кто-то постучался, и когда Смоличек спросил, кто там, снаружи отозвался любезный голосок:

Смоличек не хотел отпирать, голоски снаружи просили еще любезнее. Смоличек уже и рад был бы им отпереть, но боялся оленя. Потому сказал, что не откроет, нет и нет, и не открыл. Когда олень пришел, Смоличек рассказал ему, что кто-то стучал в дверь, что любезные голоски просили, чтобы он им открыл, но он не открыл.

– Хорошо ты сделал, Смоличек, что не открыл. Это были пещерницы (бабки-ёжки), если бы ты открыл им, они бы тебя унесли.

Смоличек обрадовался. На следующий день пошел снова олень на пастбище, и Смоличек запер дверь. Вскоре за дверью послышались еще более любезные, чем вчера, голоски:

Смоличек сказал, что не откроет, хотя ему очень хотелось открыть и посмотреть на бабок-ёжек. А они тем временем начали за дверью трястись от холода и плакать, жалко их стало Смоличку. И приоткрыл он им чуть-чуть дверку, чтобы туда можно было только два пальчика засунуть. И поблагодарили его бабки-ёжки, и быстренько сунули в щелочку два беленьких пальчика, потом целую руку, а потом оказались в горнице, схватили Смоличка и убежали с ним. Принялся Смоличек звать:

Олень пасся недалеко, и как услышал голос Смоличка, прибежал и отнял его у бабок-ёжек. Дома получил Смоличек несколько шлепков на память, чтобы в следующий раз никому не отпирал. Смоличек обещал, что не откроет, даже если бабки-ёжки еще любезнее станут просить. Сколько-то дней никто не приходил, но однажды снова послышались за дверью голоски:

Смоличек бабок-ёжек и слышать не желал, даже когда они тряслись от холода и так просили, чтобы он чуть-чуть пустил погреться, ответил Смоличек, что не отопрет, потому что его снова утащут.

– Нет, мы тебя не утащим, а даже если и так, тебе у нас бояться нечего, у нас тебе будет лучше, чем здесь, у тебя всего будет в изобилии, а мы с тобой постоянно играть будем.

Смоличек снова дал себя уговорить и приоткрыл дверь, но бабки-ёжки мигом очутились в горнице, схватили Смоличка и, убегая с ним, грозили, что его убьют.

Смоличек снова позвал:

Но на этот раз звал он напрасно, олень пасся далеко и его не слышал, а бабки-ёжки принесли его до самого дома. Бедному Смоличку жилось хорошо – что правда, то правда, кормили его самыми вкусными лакомствами, но только для того, чтобы он потолстел, а потом хотели его убить. Заперли Смоличка, и ни одна с ним не играла. Когда уже много дней прожил он у бабок-ёжек и много съел вкусных угощений, пришли они и велели показать мизинчик, когда он мизинчик показал, бабки его надрезали, чтобы посмотреть, достаточно ли он толстый. Бабки решили, что толстый он достаточно, взяли Смоличка, раздели, положили в корытце и понесли в печь. Смоличек ужасно испугался, просил бабок, чтобы они сжалились над ним, но они и не думали, и пустился милый Смоличек в плач и крик:

Тут послышался быстрый топот, прибежал златорогий олень, мальчика Смоличка посадил между рогами и быстро побежал с ним домой. Дома Смоличек шлепков получил по заслугам, и плакал, и обещал, что будет всегда слушаться и никогда бабкам-ёжкам не откроет дверь – и больше не открыл.

У отца было три сына. Старшего звали Мартин, второго – Матей, а младшего – Михал. Все трое были взрослыми, когда однажды отец разболелся и через несколько дней стал готовиться к смерти. Позвал он к своему ложу сыновей и сказал:

– Вы знаете, дети, что нет у нас другого богатства, кроме избы, кота, петуха и косы. Живите в избе, а из тех трех вещей каждый возьмите одну. Не ссорьтесь, будьте всегда вместе, и Господь Бог вас благословит!

Так он сказал и умер.

Похоронив отца, сыновья разделили свое наследство. Мартин взял косу, потому что умел хорошо косить, Матей взял петуха, а Михал – кота.

– Но, милые братья, – сказал Мартин, – дома мы все остаться не можем, иначе умрем с голоду. Оставайтесь вы вдвоем здесь и помогите себе, а я пойду по свету с косой.

Все трое любили друг друга, и что хотел один, то и другой хотел. Поэтому остальные не противились предложению брата.

Мартин взял косу и пошел по свету. Ходил долго-долго, но нигде не нашел работы. Наконец пришел в одну страну, где жили очень глупые люди. Когда подошел он к городу, встретил одного человека, который его спросил, что он несет.

– Косу несу, – ответил Мартин.

– А что это и зачем?

– Этим траву косят.

– Этим траву подрезают? Это удобная штука, мы траву руками рвем, столько сил на это уходит. Если бы вы пошли к нашему королю, он бы вам за этот подрезатель хорошо заплатил.

– А почему бы и нет, так и сделаю.

Отвел его пан к королю, который очень удивился, глядя на этот инструмент, и быстро велел Мартину, чтобы пошел он на королевский луг траву подрезать.

Пошел Мартин, а за ним множество зевак. Поскольку Мартин был неглуп, воткнул он косу в центре луга в землю, сказал одному слуге, чтобы тот в полдень принес обед на двоих, и прогнал с луга всех зевак. В полдень, когда принесли обед на двоих, очень удивились, что такой кусок луга скошен.

– Ваш подрезатель тоже будет есть? – спросили у Мартина.

– Раз работает, то и есть должен. Но идите с Богом и оставьте нас одних.

Слуги ушли, и Мартин съел оба обеда сам.

– Здорово это я придумал, что велел принести обед для двоих, если бы принесли на одного, я бы не наелся.

Так работал он изо дня в день, пока все луга не покосил. Когда работа была готова, пошел он к королю с косой на плече.

– Так, значит, твой подрезатель сам режет траву? – спросил король.

– Сам, Ваша Королевская Милость, – ответил хитрец.

– А не мог бы ты его нам здесь оставить за тысячу золотых?

– Он, конечно, дороже стоит, но вам я отдам его за эти деньги, – сказал косарь, положил косу, взял деньги и пошел домой.

Король велел косу поставить в отдельный покой, чтобы с ней ничего не случилось. На следующий год, когда выросла трава, настало время ее покосить. Тут приказал король вынести подрезатель на луг. Все торжественно пришли на луг, воткнули косу в землю и ушли прочь, считая, что подрезатель не любит, когда на него кто-то смотрит. В полдень, запыхавшись, прибежали с обедом, но увидели, что ничего не сделано. Но коса стояла там, где поставили ее утром, – вот они удивились! Положили ей обед, а сами пошли к королю передать новость.

«А ведь когда тот человек с ней пришел, в первый же день было столько скошено, почему же сейчас не хочет работать?» – думал король и качал головой.

Но вечером снова пришел слуга, говоря, что коса ни луг не косила, ни к обеду не притронулась.

– Это должно быть какое-то колдовство, – сказал король, – дайте-ка ей двадцать ударов в наказание, а если все равно ничего не сделает, закопаем ее.

После этого славного приказа принесли на луг скамью, положили на нее косу, и палач нанес ей двадцать ударов. После каждого удара коса подскакивала над скамьей и некоторым любопытным доставалось по носу.

– Он ее заколдовал! – кричали все. – Закопайте ее!

Так и сделали, закопали косу в землю и стали рвать траву руками, как и прежде.

А у братьев настали хорошие времена, они благословляли отца, оставившего им такое хорошее наследство.

Через некоторое время, когда деньги у них уже заканчивались, сказал Матей:

– Теперь пойду я со своим петухом по свету, может, и с ним найду такую же хорошую добычу, как ты с косой.

– Только подальше иди, туда, где еще есть глупые люди, в Чехии много не получишь, – посоветовал ему Мартин.

Взял Матей свое наследство и пошел. И пришел к одному городу и встретил пана.

– Что это ты несешь, дружище? – спросил пан.

– Петуха несу, – ответил Матей.

– Таких птиц у нас нет, а на что он годится?

– Эта птица подзывает день.

– Вот это диво дивное! Мы-то должны каждый день провожать вон туда, за ту гору, а по утрам идти встречать его в противоположную сторону, а это столько хлопот доставляет. Если бы умела твоя птица подзывать день, король тебе много тысяч бы заплатил.

– Так ведь можете удостовериться, – сказал Матей и пошел с паном к королю.

– Милостивый король, у этого человека есть птица-зовица, которая день подзывает, а когда идет она спать, день тоже спать идет.

– Да если это так, как ты говоришь, денег не хватит за это заплатить!

– Милостивый король, можете сами удостовериться.

Посадили петуха в золотую клетку, и петух, довольный своим новым жилищем, быстро угнездился. Не прошло много времени, как закончился день, как будто его кто-то выпроводил. Король был рад и не мог дождаться утра. В полночь встали и внимательно наблюдали, как петух будет подзывать день. Пробил час – ничего, пробило два, петух прокукарекал, и все перепугались, что это за странное пение. Пробило три часа, петух снова прокукарекал, и в четыре часа тоже, когда полностью рассвело. Когда король увидел, что петух и вправду подозвал день, велел выдать Матею из кассы пять тысяч золотых и чтобы весь народ его почитал. Матей сгреб деньги, хорошенько наелся и напился, а потом поблагодарил короля и пошел домой.

Братья его радостно встретили и снова какое-то время хорошо жили. Но поскольку с деньгами обходились они не по-хозяйски, разлетелись они достаточно быстро. Когда их совсем немного оставалось, сказал Михал:

– Теперь, братья, пойду по свету я и поищу свое счастье. Может, за кота получу столько, сколько вы за свое наследство получили.

И опять братья напомнили ему, чтобы шел он далеко, туда, где живут глупые люди, потому что в Чехии он ничего не получит. Михал засунул кота в мешок и пошел. Долго шел, пока не пришел в одну страну, где люди говорили на другом языке, и он их не понимал. Но пока он шел к столице, немножко научился чужому языку и мог чуть-чуть разговаривать. На подходах к городу его встретил какой-то пан и спросил, что это он несет в мешке.

– Кота, – ответил Михал и показал ему его.

– Вот дивный зверь! А какая от него польза?

– Он мышей ловит, и сколько бы их в доме ни было, всех переловит.

– Засунь скорее этого ловца в мешок и пойдем к королю. У нас в замке столько мышей, они у нас чуть ли по столу не бегают, и король много даст тому, кто выживет их из замка.

– Этот наверняка поможет, – ответил Михал, сунул кота в мешок и поспешил за паном.

Когда пришли они к королю, пан сказал:

– Милостивый король! Вот у этого человека есть кот-ловец. Это зверь, который ловит мышей, и если Ваша Милость прикажет, он может его продать.

– Если это правда, рад буду купить.

– Милостивый король, скажите только, где мышей больше всего, и тут же удостоверитесь, как умеет мой котик их душить.

Повели Михала в комнату, где мышей было больше всего, так что они кишели под ногами. Михал развязал мешок, кот выскочил и устроил такое сражение с мышами, что и описать невозможно.

Король был безмерно рад и тут же велел, чтобы Михалу выплатили десять тысяч золотых. Михал подскочил от радости, когда получил столько денег, и весело пошел домой. Через два дня после его ухода королю пришло в голову, что будет ловец есть, когда мышей не останется? Этого никто не знал, а Михал уже ушел. И велел король, чтобы всадник оседлал самого быстрого коня и Михала догнал.

Михал шел себе спокойно по дороге, по которой он и пришел в тот город. На четвертый день он вдруг увидел невдалеке всадника, который крикнул ему, чтобы он остановился. Когда всадник подъехал, стал он Михала наполовину на немецком, наполовину на чешском о чем-то спрашивать, а о чем, Михал не понимал, поэтому он спросил по-немецки: «Was?»[10]

Но после этого вопроса всадник развернулся и уехал, как будто его ветром сдуло. Михал подумал, что парень с ума сошел, и отправился с Божьей помощью дальше.

Весь в пыли, запыхавшийся, вернулся всадник назад и едва соскочил с коня, побежал к королю и объявил:

– Милостивый король, грустная новость, когда кот поймает всех мышей, он будет есть нас.

– Кто тебе это сказал? – спросил испуганный король.

– Тот человек, который продал нам кота. Я его нагнал по дороге и спросил, что этот зверь будет жрать, когда всех мышей переловит, а он мне сказал: «Вас!»

Быстро созвал король весь свой совет, и стали они совещаться, что делать с котом. После долгих пререканий постановили оставить его в комнате взаперти и поставить там двух стражников, чтобы он оттуда не сбежал. Ночь и день стояли они по углам и умирали от страха, когда из комнаты слышался шум. Но на следующую ночь стало тихо, потому что кот переловил всех мышей. Утром, когда в комнате ничего не двигалось, задумался стражник, стоящий у окна, что бы это могло означать. Набрался он смелости и заглянул в комнату. Но вот беда! Кот как раз сидел у окна и, как только увидел усатого-бородатого да еще в мохнатой шапке, испугался, выскочил в окно и убежал куда глаза глядят. Другой стражник услышал крик и побежал посмотреть и увидел солдата, лежащего вверх бородой. Трясясь, помчался он в замок и закричал:

– Ах, ужас, милостивый король! Тот жестокий мышелов выскочил из комнаты и укусил моего товарища, что стоял у окна. Бог знает, где он теперь бегает и сколько людей удушил. О, это несчастье!

Все быстро заперлись в домах, спрятался и король, повелев, чтобы полк самых свирепых солдат в тяжелой броне отправился искать кота. Это было исполнено, но хоть и охотились на него три дня, о коте не было ни слуху ни духу.

Братья жили дружно и спокойно, хозяйничали лучше, чем прежде, так как знали, что теперь ни на что больше положиться не могут. Но часто, сидя вместе, смеялись над глупыми людьми.

У одного бедняка не осталось дома ничего, кроме курицы. Послал он жену на базар, чтобы она курицу продала.

– А почем продать? – спросила жена.

– Ну, почем… За сколько на рынке продают.

Взяла жена курицу и пошла. У города встретила она зажиточного крестьянина.

– Дядечка, купите курицу! – крикнула она ему.

– А почем продаешь?

– За сколько на рынке продают.

– На рынке дают грош.

– Ну, тогда за грош.

Крестьянин дал тетке грош, а она ему отдала курицу. Пошла она в город, купила за крейцер мешочек, за крейцер – веревочку, а один крейцер положила в мешочек. Потом повесила мешочек на палку, положила палку на плечо и пошла домой.

Бедняк устроил страшный скандал, когда жена принесла ему сбереженную денежку. Но постепенно в голове у него все улеглось, и он ей сказал:

– Сейчас ты бита не будешь, я пойду по свету, и если не найду большего глупца, чем ты, вот тогда тебя побью.

Пошел он по свету. Однажды оказался он в городе, встал перед замком, из окна которого смотрела госпожа, и начал прыгать, поднимая руки и голову к небу. Госпожа немножко на него посмотрела, а потом послала слугу, чтобы тот спросил, что делает этот человек.

– Ну, что делаю, в небо хочу. Я там поссорился с одним приятелем, и он меня сбросил вниз. Теперь не могу найти дырку в небе.

Слуга побежал назад и слово в слово передал госпоже все, что услышал.

Госпожа тут же послала за бедняком.

– Ты был на небе? – спросила она, когда он к ней пришел.

– Конечно же был и снова туда пойду, – ответил бедняк.

– А ты там моего сыночка не встречал?

– Как же не встречал? Он на печи сидит.

– Ах, боже, на печи? Не будешь ли ты так добр и не передашь ему триста золотых и полотна на шесть тонких рубашек, и скажи ему, что я туда скоро приду, пусть не скучает и ни в чем нужды не знает.

– С удовольствием все передам, только давайте.

Госпожа дала ему деньги и полотно, и пошел он в небо.

За городом сел он у забора и засунул деньги и полотно в штанины.

А в замок тем временем вернулся хозяин. Жена ему тут же рассказала, какую посылку отправила сыночку.

– Ох ты, неразумная женщина! Да разве было когда-нибудь такое, чтобы кто-то упал с неба, а упав, снова туда попал? Хитрая шельма тебя провела!

Госпожа рассказала, как выглядел тот человек, господин вскочил на коня и погнался за ним.

Бедняк все еще сидел на том самом месте. Когда увидел он приближающегося всадника, быстро прикрыл груду сухих листьев своей высокой шапкой.

– Простите, пожалуйста, отец, не видели ли вы тут человека с узелком? – спросил его господин.

– Да видел! Он бежал вон туда, к лесу, со всей мочи. Это был какой-то иностранец, они все шельмы. А что он сотворил, милостивый государь?

Милостивый государь все ему и рассказал.

– И этот – шельмец проклятый! Такую госпожу обмануть! Но вы совсем запыхались. Смотрите, я бы сам за ним погнался, если кто-нибудь вместо меня тут посидит. У меня под шапкой редкая птица, я ее несу в город, в подарок одному господину, и боюсь, как бы она от меня не улетела.

– Так я останусь тут, посижу. Если ты того вора в лицо видел, тебе будет проще его поймать, – сказал господин, слез с коня и передал его бедняку.

– Но за это, милостивый государь, я прошу вас, чтобы вы под шапку не залезали, а то вылетит моя птица, я потом вовек не расплачусь.

Господин сел к шапке, а бедняк вскочил на коня и поехал с дарами домой. Милостивый государь сидел и ждал-ждал, но время шло, а крестьянин все еще не возвращался. Это ему не понравилось. Решил господин взять птицу в шапке домой, а крестьянин потом сможет за ней приехать в замок. Приподнял он слегка шапку, сунул под нее руку – и цоп! – вытащил сухой ком. Проклиная висельника на веки вечные, пришел он домой, где над ним весело посмеялись.

Бедняк же, приближаясь к своей деревне, издалека кричал жене:

– Ничего не бойся, жена! Бить не буду! Я нашел людей еще глупее, чем ты!

Словацкие сказки, собранные Боженой Немцовой, – настоящие жемчужины славянской литературы. Они всегда остросюжетны, динамичны и полны юмора. Богатство языка, тонкое видение природы и любовь к людям – вот что делает их подлинными шедеврами. Божена Немцова писала словацкие сказки на чешском языке, но прямая речь героев передается на словацком.

Когда-то в давние времена жил да был один богатый землевладелец, но только отличался он большой расточительностью: играть в кости, пировать, охотиться было его самым любимым делом и в будни, и в праздники.

Когда он, живя таким образом, все свое имущество растратил, пришлось ему переехать из города в старый замок, и там он жил со своей семьей как бедняк.

У него была жена и три дочери на выданье, прекрасные, добрые.

Но что было делать: он стал бедным, почти нищим, друзья его бросили, в старом замке жил он одиноко. Единственным удовольствием его оставалась охота. Однажды, охотясь в очередной раз, он заблудился в лесу и долго не мог ничего поймать, пока вдруг дорогу ему не перебежал заяц. Он быстро прицелился, выстрелил, и заяц упал. Но когда охотник за ним побежал, из-за дерева выскочил огромный медведище и, стоя на задних лапах, пошел на человека с грозным ревом.

– Как ты осмелился убить моего подданного? За это я тебя или сожру, или отдавай мне свою старшую дочь! – проворчал медведь и, положив свои передние лапищи на плечи охотника, оскалил зубы.

Что было делать? Хочешь не хочешь, а пришлось согласиться, ведь ему не хотелось быть растерзанным.

– Через семь недель я приду за ней, – проворчал медведь и ушел в чащу под треск ломающихся под ним сухих ветвей.

Застывшая от испуга кровь в жилах помещика начала понемногу разогреваться, когда медведь исчез из виду, но при мысли о своем обещании и о дочери глаза его залились слезами.

Грустно шел он домой, и еще грустнее ему стало, когда вошел он в комнату, а когда старшая дочь спросила его, как он поохотился, и взяла зайца из его рук, он не смог удержаться от слез.

И тут же начались расспросы о том, что случилось, почему отец такой грустный. Жена, дочери окружили его и просили объяснить причину его печали. Не смог он удержаться, рассказал обо всем, что с ним произошло.

– В несчастный час ты родилась, – добавил он, – а я еще несчастнее, потому что я тебя за медведя просватал, и через семь недель он за тобой придет!

Мать и дочери начали сетовать и плакать, только самая старшая молчала, а потом обратилась к отцу со словами:

– Не печальтесь, милый отец, за вашу жизнь я готова отдать свое счастье, раз уж так суждено!

Но, конечно, сердце ее теснилось тоской, когда она вспоминала о медведе, но ей не хотелось, чтобы отец ее кручинился еще больше.

С болью ждали они седьмую неделю, а отец все это время думал, как бы спасти свою дочь. И созвал он соседей со всей округи и разных знакомых, чтобы они пришли к нему в день свадьбы. Никто ему не отказал; в назначенный день съехалось в замок множество гостей, а между ними много смелых юношей, все были вооружены, потому что об этом попросил помещик. Когда все съехались, он поделился с ними своим несчастьем и попросил их помочь ему в борьбе против медведя. Все с удовольствием пообещали ему свою помощь, каждый готов был избавить прекрасную деву от лап медведя.

Но жених все не приходил, вот уже солнце перевалило через полдень, а жениха все не было. И тут зазвучала тихая, красивая музыка, но издалека, как будто откуда-то из-под земли, она звучала с каждой минутой все громче, неслась все сильнее. Через минуту загудела земля под топотом конских копыт, и из леса выехал длинный ряд позолоченных карет, искрящихся на солнце. Они подъехали прямо к замку и остановились у ворот. Шесть буйных коней били землю перед прекрасной каретой, из которой выскочил молодой князь, прекрасный, как роза, его одежда была богато украшена золотом и драгоценными каменьями, которые блестели, как цветущий луг перед косьбой. За ним из карет выскочила вся его дружина. Все глаза были устремлены на вновь прибывших гостей, но главное – на князя, которому не было равных среди присутствующих. Все ему кланялись, все его приветствовали, а он, вежливо благодаря всех собравшихся, направился к помещику и без всяких околичностей попросил, не отдаст ли тот ему старшую дочь в жены.

– От всего сердца рад был бы вам отдать ее в жены, прекрасный князь, но я обещал ее одному медведю, которого мы как раз сейчас ожидаем.

– Ах, что нам до медведя, – улыбнулся князь, – пусть медведь женится на медведице, а прекрасную девицу отдайте красному молодцу, который будет ее любить.

Старый помещик легко дал себя уговорить и разрешил свадьбу, если это будет нравиться и его дочери. Дочь не только не возражала, напротив, ей все очень нравилось.

И так – смотрите-ка – медвежья свадьба стала княжеской!

Князь велел тут же выгрузить из кареты сундук с золотом, который он привез в подарок старому помещику. Потом была помолвка, а после нее сразу и свадьбу сыграли.

И какая же веселая была свадьба! Играла прекрасная музыка, гости пели, веселились, как будто бы рассвет никогда не придет на смену ночи. Веселая это была свадьба, но короткая. Через несколько часов приказал князь запрягать коней, тепло попрощался со всеми, посадил молодую жену в свою самую прекрасную карету, и вот уже ряд карет помчался из ворот замка к лесу, да так, что искры летели от конских копыт. Старый помещик со страхом ждал медведя, но медведь так и не пришел.

Помещик, у которого опять было много денег, начал жить по-старому: давал балы, играл в кости, охотился, катался, а деньги таяли. Друзья его снова его любили, прямо на руках носили.

Напрасно осторожная жена его предостерегала, помещик не успокоился, пока все деньги не улетучились; как и раньше, друзья его тут же бросили, и остался он один с семьей.

Однажды он снова взял ружье и по привычке пошел в горы; ни один зверь ему не попался, только в вышине кружил ястреб. Помещик прицелился, выстрелил в него, и ястреб упал с высоты. Но едва он оказался на земле, загудело над лесом, будто бы буря деревья ломала, и с шумом появился над головой помещика гигантский орел.

– Как ты отважился застрелить моего подданного? – крикнул орел. – За это я тебя или на куски раздеру, или ты мне отдашь среднюю свою дочь в жены. Выбирай, что хочешь!

А что тут было выбирать? Клюв орла щелкал над ним, словно огромные клещи кузнеца. И он пообещал отдать свою среднюю дочь орлу в жены.

– Через семь недель я за ней приду! – прокричал орел, с шумом вихря высоко поднялся на воздушном потоке и исчез за горами.

Грустный, озабоченный возвращался помещик домой, ругая себя, что так просватал свою дочь. Ну, что стало, то стало, иначе и быть не могло. Семья тут же заметила, что с отцом случилось что-то неприятное, бросились к нему с вопросами, но он долго не хотел им ничего говорить, пока он не сдался. Он рассказал все. Мать принялась горевать, но средняя дочь успокоила родителей:

– Э, родители мои дорогие, не горюйте из-за этого, я выйду за орла, короля птиц, раз уж мне так суждено; надеюсь, мне и там будет хорошо.

Раз уж по-другому не получалось, родители утешали себя по крайней мере тем, что дочь их не отчаивалась, но перестать печалиться все же не могли.

Через семь недель должна была быть свадьба, и старый помещик с женой продали все, что у них еще оставалось в доме, чтобы устроить хорошую свадьбу. Старый помещик думал, что когда придет орел за его дочерью, все гости, вооруженные огнестрельным оружием, легко его одолеют и невесту ему не отдадут.

И вот уже настал последний день седьмой недели, все уже было готово, у всех молодых людей были заряжены ружья, невеста, хоть и храбрилась, но выглядела грустной, но орла нигде не было!

Когда солнце указывало на полдень, послышалась откуда-то издалека приятная музыка, и чем больше она приближалась, тем прекраснее и приятнее звучала.

Гости замолкли, прислушались, ждали, и вот загудела земля под конскими копытами, и из леса выехал ряд позолоченных карет, и не успели люди до пяти сосчитать, как все кареты были уже на дворе перед замком.

Первая карета была самой красивой, и в ней сидел молодой князь, украшенное золотом и драгоценными каменьями одеяние его блестело и переливалось, как звездочки на ночном небе.

Когда они остановились во дворе, князь первый выскочил из кареты, а за ним – и вся его дружина. Хоть и все только что прибывшие гости были дорого одеты, но взгляды всех сосредоточились на князе, который подошел прямо к старому помещику, поклонился ему и без всяких приготовлений попросил того отдать ему в жены среднюю дочь.

– Это было бы моим величайшим счастьем, если бы я мог выполнить вашу просьбу и назвать вас, прекрасный князь, сыном, но я пообещал среднюю дочь отдать в жены одному орлу, и теперь он должен за ней прийти.

– Э, не беспокойтесь об этом; орел пусть возьмет себе орлицу, а молодцу дайте девицу, он будет знать, как ее приласкать, – ответил князь с улыбкой.

Что должен был помещик сказать? Он разрешил, если будет на то согласие его дочери. Конечно, прекрасный князь был дочери милее, чем орел, хоть орел и был королем птиц.

Получив согласие отца и дочери, велел князь принести отцу в дар два сундука золота и серебра. Потом была помолвка, а за ней и свадьба. Никто и представить себе не мог, что дело так обернется: вместо стычки с дивным орлом – веселье и бал. Но он длился недолго, вскоре молодой зять приказал запрягать коней, ласково со всеми попрощался, посадил свою молодую госпожу к себе в карету и полетел со двора к лесу, оставляя за собой густое облако пыли.

Долго смотрели гости в сторону уехавших, мать и поплакала немного, но что же, ведь не орлу ее дочка досталась, а прекрасному князю, а если бы орел пришел, они бы ему заплатили, но напрасно ожидали они орла, он не пришел.

Помещик снова был богат, снова имел полон дом друзей, с деньгами вернулись к нему все старые привычки. Но и самый глубокий колодец может быть вычерпан до дна, ушло и богатство помещика, да так, что теперь ему едва хватало на пропитание своей семье и слугам в старом замке.

Он уже больше не охотился с ружьем ни на зверей, ни на птиц, но рыбу ловить ходил, это была невинная забава. Однажды захотелось ему наловить рыбки, взял он удочку и пошел. По дороге он размышлял о своем житье-бытье и думал, что уж если бы на этот раз привалило ему богатство, он бы его не растранжирил.

Он шел густым лесом, а когда вышел из него, очутился в долине, вокруг которой со всех сторон громоздились горные вершины; в центре долины было зеленоватое озеро, у которого помещик еще никогда не был. Подойдя к нему, он тут же забросил удочку в воду, надеясь, что рыба будет хорошо клевать, и действительно, едва удочка с насаженной на крючок мошкой попала в воду, тут же клюнула рыбка – и попалась. А за ней вторая, третья – много их. Помещик радовался удачной рыбалке, но радость его продолжалась недолго! Вдруг озеро взбурлило и с шумом подняло из глубины волны; в волнах плескался огромный рыбий хвост. Волны погнались к берегу, и из водоворота вывалилась на берег невиданная огромная рыбина. В ее раскрытую пасть легко могла войти повозка.

– Как ты посмел губить моих подданных? – зафырчала рыба. – За это я тебя или сожру на этом самом месте, или отдавай мне свою младшую дочь в жены. Выбирай, что хочешь!

Тяжело было сделать выбор бедняге помещику, видящему перед собой разверзшуюся рыбью пасть! Насколько он, объятый страхом, мог рассуждать, настолько не видел он другого выхода сохранить себе жизнь, пообещав отдать свою младшую дочь в жены рыбе. Он так и сделал.

– Через семь недель я приду за ней! – профырчала рыба, плеснула хвостом и бросилась в воду. Поднялись высокие волны и затопили берег. Потом рыба быстро нырнула на дно и зарылась в песок, так что озеро помутнело.

Больше помещик ничего не видел. Как чистую воду озера замутила огромная рыба, так и его душу. Грустный, расстроенный шел он домой; единственное было у него утешение, младшая, самая милая его сердцу доченька, и ее должен он был так немилосердно потерять!

Пришел он домой темнее тучи. Дочка и мать расспрашивали, отчего он такой грустный, что с ним случилось, но он долго не мог говорить о том, что его мучает, однако в конце концов пришлось ему рассказать, ничего не поделаешь.

– Я уже две дочери, можно сказать, что потерял, – говорил он, плача, – только Господь Бог знает, где они, что с ними, а я от них еще ни одной весточки не получил. Но по крайней мере я знаю хотя бы то, что выдал их замуж за людей, но тебя, дитя мое, я пообещал, вернее, вынужден был пообещать, отвратительной рыбе! Ах, я несчастный отец!

Он плакал, как дитя, а мать горевала еще больше. Дочь тоже была опечалена; ее сестры хотя бы вышли замуж за прекрасных мужчин, но ей суждено выйти замуж за чудовище. Сердце ее сжималось, когда она об этом вспоминала, и единственная ее надежда была, что, может быть, рыба не приедет, как не приехали ни медведь, ни орел.

К назначенному дню помещик позвал снова своих старых друзей, которых не пришлось долго уговаривать сразиться с рыбой и которые по старой дружбе пообещали охранять его дочь, а рыбу убить.

Когда назначенный день пришел, съехались гости со всех сторон, молодые, старые, готовые к обороне прекрасной девушки. Настал полдень, пришло послеполуденное время, а рыбы нет и нет! И тут вдруг где-то вдалеке зазвучала прекрасная музыка, будто доносящаяся из-под земли, и чем больше она приближалась, тем более прекрасной казалась. Через минуту загудела земля под топотом конских копыт, и из леса выехал длинный ряд позолоченных карет, который направился прямо к замку. И не успели люди и до пяти досчитать, как все уже остановились во дворе. Первая карета была самой красивой, в ней сидел сам князь, такой прекрасный и богато одетый, что равных ему на свете не было и не будет. Он выскочил из кареты и пошел прямо к помещику, и дружина его за ним. Подойдя к нему, князь поклонился и любезно спросил, не отдаст ли отец за него замуж свою младшую дочь.

– Эх, поверьте, прекрасный князь, отдал бы я вам ее с радостью и радовался бы сам, что дочь моя будет счастлива, но я уже дал слово одной отвратительной рыбе, которая должна прийти за ней, – сказал помещик.

– Э, что нам до рыбы, пусть у рыбы будет рыба, а мне отдайте свою прекрасную дочь, я бы ее к сердцу прижал и домой отвез, – ответил князь с милой улыбкой.

Помещик согласился, если дочь согласится. Но кто бы дал согласие с большей радостью, чем она! Хороший обмен – вместо рыбы добрый молодец! Когда и дочь согласилась, велел жених принести дары для отца. Это были три сундука золота и серебра. И была помолвка, а после помолвки свадьба!

Свадьба была самая веселая из всех, музыканты, которых привез князь, играли песни со всех концов света, так что у всех гостей, даже самых старших, кровь разогрелась, да так, что и они готовы были пойти в пляс вместе с молодежью. Но когда веселье было в самом разгаре, молодой князь велел запрягать, мило со всеми попрощался, посадил невесту в свою карету, и полетели кареты с гордыми конями прочь, как ветром их сдуло.

Рыба не пришла.

Друзья вновь разбогатевшего помещика думали, что снова пойдет веселая жизнь: будет он с ними играть в кости, охотиться, короче, вести ту жизнь, которую вел прежде, но в этот раз помещик раскаялся, стал беречь деньги, чтобы снова не скатиться в нищету. Он остался верен слову.

Единственно, что беспокоило его и жену, было то, что они не знали, куда, собственно, подевались их дети, и мать часто плакала, что теперь она одинока, как та липа, у которой кору на лыко ободрали. И услышал Бог их жалобы, и подарил им на старости лет сыночка, и благодарили они Господа за этот дар оба-два с неменьшей радостью, чем за первых своих детей, а потому, что очень были рады сыночка видеть, дали ему имя Радовид. Мальчик вырос, и получился из него прекрасный добрый молодец. Отец научил его всему, что сам умел, и стрелять его научил – так что из него получился сильный парень. Был он единственной радостью своих родителей и надеялся, что будет опорой их старости.

Помещик строго запретил всем слугам, чтобы о дочерях они ни словом не обмолвились, чтобы молодой Радовид не узнал, что у него были сестры. Но что же? Молодой человек все-таки спросил однажды, почему у его сверстников есть сестры, у него нет. На это родители ему отвечали, что не у каждого брата есть сестра, вот у него и нет. Но сын знал, что они ему говорят неправду, ведь он видел слезы в глазах матери, а потому не дал себя обмануть. У него была старая нянюшка, которая ни в чем не могла ему отказать. К ней он и обратился, да так долго к ней ласкался и уговаривал ее, пока она все ему не выдала, как и что случилось с его сестрами и что никто не знает, где они. Она ведь и сестер его вырастила. Ах, если бы добрая старушка знала, что из этого выйдет, она бы себе язык узлом завязала.

Как только парень узнал правду, он решил, что отправится на поиски сестер. Как же испугались родители, когда он поделился с ними своими планами, невозможно даже рассказать; отец просил, уговаривал, мать плакала, но все напрасно, решение его было бесповоротно, ни материнские слезы, ни просьбы отца не изменили намерений.

– Я должен увидеть своих сестер, – сказал он, – где бы они ни были, хоть и на том свете. И кроме того, мне не помешает мир посмотреть и счастья попытать. Чему быть, того не миновать. Только дайте мне, отец, доброго коня, который и в рай, и в ад дорогу найдет!

Услышав это, родители поняли, что не смогут они уговорить его остаться, так что надо было получше собрать его в дорогу, чтобы обеспечить его безопасность. Дали они сыну в дорогу денег, оружие, доброго коня, слуг, чтобы с ним ничего плохого не приключилось.

Собрался он в дорогу, попрощался со старыми родителями и нянюшкой и отправился в путь-дорогу. Поехали они прямо к лесу, откуда и куда, как ему рассказал отец, приезжали и уезжали князья. И вела их дорога все дальше и дальше, по горам и долам, пока не оказались они в густом лесу с тысячелетними деревьями. Дерево у дерева, под деревьями густой кустарник: каждый шаг свой они должны были себе расчищать. И это еще не было самым неприятным, если бы у них еда оставалась, но запасы их уже закончились, а найти что-то они не смогли. И слуги стали уговаривать его, что пора отдохнуть, говорили, что сгинут они в этом лесу, но он не обращал на них внимания, все прорубал и прорубал себе путь. И забрались они в непролазную чащу, и тут кони остановились, будто кто-то их к земле приковал, ни шагу дальше сделать не хотели, а когда повернулись назад, весело заржали.

Это была пограничная черта, которую никто не мог переступить, только молодой сын помещика, Радовид. Когда он это понял, отдал своего коня слугам и сказал им:

– Не суждено вам перейти эту черту, друзья мои, возвращайтесь домой к моим родителям, передайте им от меня привет и скажите, что я не вернусь, пока не найду своих сестер. Берите моего коня, он мне в горах не пригодится.

Слуги вернулись домой, а он снова стал продираться сквозь густой лес, вырубая кустарник. Он уже одолел две горные вершины и две долины, а потом и третью, когда оказался у огромного валуна. Рядом с валуном виднелась расщелина, а из той расщелины клубились голубоватые облачка дыма. И расщелина, и дым сразу привлекли его внимание.

– Э, – подумал он, – да если бы даже там какая-то Баба-яга жила, войду-ка я внутрь.

И без долгих колебаний подобрался он к валуну, подошел к расщелине, из которой выходил дым, увидел, что она достаточно узкая, но забраться он в нее как-нибудь сможет. Залез он в нее, но чем дальше шел, тем шире она становилась, наконец он мог уже идти совершенно свободно, только темно там было, как в могиле. Пройдя еще немного, он увидел, что вдалеке что-то светится, какой-то мерцающий огонек, и чем дальше он шел, тем ярче горел огонек, и вдруг очутился он в большой пещере, которая выглядела как просторная комната. В центре ее горел огонь, освещая пещеру. У огня сидела прекрасная дама, играющая с двумя медвежатами. Увидев перед собой человека, она вскочила и с удивлением воскликнула:

– Ах, откуда ты тут взялся, Божий человек? Ведь сюда ни птичка, ни летучая мышка не залетает, не то что человек! Убегай, пока можешь, а не то мой муж придет и разорвет тебя на части!

– Ну, откуда я взялся – я ищу сестер, которых выдали замуж за трех князей, – и он стал рассказывать то, о чем ему поведала нянюшка. Из его речей прекрасная дама быстро догадалась, что это ее брат, потому что она была старшей дочерью помещика.

Она с огромной радостью приветствовала его, села рядом с ним и стала расспрашивать о доме. Но едва начал обрадованный брат свой рассказ, по пещере разнеслось гневное рычание медведя, и ему пришлось по просьбе сестры быстро спрятаться под корытом, которое стояло в углу. Едва он укрылся, в пещеру ввалился медведь, муж его прекрасной сестры, и, принюхавшись закричал:

– Жена, человечиной воняет, отдай мне ее, на куски раздеру!

– Ах, дорогой муженек, откуда бы тут человек взялся, ведь сюда ни птичка, ни летучая мышка не залетает, не то что человек! Просто успокойся! – уговаривала его жена. Но медведь ничего не слушал и только беспокойно бегал по пещере и рычал так, что аж в третьей долине слышно было.

– Если ты не хочешь мне его отдать, я сам его найду! – с этими словами он рванулся к корыту. Он даже успел перевернуть его, и тут часы пробили двенадцать, вся пещера затряслась и превратилась в прекрасный огромный замок, медведь стал прекрасным князем, а медвежата – очаровательными мальчиками. С обликом медведя утратил князь и дикую ярость, вместо того, чтобы выполнить свое намерение и разорвать в клочья пришельца, он радостно обнимал и целовал шурина, радуясь, что не причинил ему вреда.

После сердечных приветствий стали они беседовать; Радовид рассказывал о родителях, князь с княгиней – о своем состоянии.

– Ты и сам уже видел, милый шурин, что я заколдован, как и мои младшие братья. Я превращаюсь в медведя, средний брат – в орла, младший – в рыбу. Заклятие наше длится двенадцать часов, в это время мы превращаемся в отвратительных чудовищ, бродим по округе и своей дикостью людей пугаем. Наша дружина и все дворяне тоже превращаются в зверей, а замки и деревни превращаются в пустые горы и валуны. Когда же проходит двенадцать часов, мы возвращаемся в человеческое подобие и край наш оживает. И так происходит каждый Божий день. Мы заколдованы из-за нашей сестры, это я знаю, но как бы ты мог нас освободить, это мне неведомо, однако сомневаюсь, что это возможно, ибо страшны узы нашего проклятия. Но раз уж ты так решил, попробуй. Иди к моему младшему брату, может быть, он будет знать, что делать. А от меня возьми хоть что-то: вот тебе комочек медвежьей шерсти, который хорошо тебе поможет. Если ты окажешься в опасности, помни его в руке, и к тебе немедленно придут шесть медведей на помощь.

С радостью принял Радовид комочек шерсти и хорошо его спрятал, он приготовился ко всему, только попросил зятя, чтобы тот указал ему дорогу к брату, что тот с удовольствием и сделал.

Когда обо всем поговорили, милого гостя щедро угостили, затопали под окнами шесть прекрасных коней.

– Ну, карета уже ждет тебя, – сказал зять, – а кони знают дорогу. Иди скорее, а то близится час моего превращения.

С болью попрощались они, не зная, увидятся ли еще. Попрощавшись, сел Радовид в карету, и кони, как по ветру, летели с ним через горы и долы, только пыль за ними столбом стояла. Они как раз миновали границу княжеских владений, когда наступило время заклятья. И в тот же миг Радовид оказался на земле, вместо коней увидел он шесть мышей, убегающих в лес, а карета превратилась в ореховую скорлупу. Остался он один, как перст, в пустом лесу у ручья. За ручьем увидел он тянущуюся к лесу тропинку, он пошел по ней, надеясь, что куда-нибудь она его приведет. Долго шел он лесом, через долины, через горы и вершины, и вся еда, которая у него с собой была, уже закончилась, когда подошел он к одному настолько высокому дубу, что равных ему он не видел. Высоко-высоко и широко-широко раскинулись его ветви, а между ними, наверху стоял дом. Как только Радовид его увидел, он сразу подумал, что это жилище его средней сестры. Долго он ждал, не покажется ли она, чтобы помочь ему взобраться наверх, но она так и не вышла. И тогда он начал кричать во все горло и стучать по дубу. Когда он так некоторое время кричал и стучал, наверху показалась прекрасная женская фигурка. Она спросила, кто это кричит и стучит?

– Я это, я, – закричал Радовид, – твой брат, дорогая моя сестра, помоги мне как-то попасть наверх!

– Мой брат? – удивилась госпожа. – Я никакого брата не знаю. Но кто бы ты ни был, человек Божий, беги со всей мочи, потому что как только придет мой муж, он тебя раздерет на части!

– Раздерет не раздерет, – отвечал Радовид, – ты мне только помоги попасть наверх, потом я тебе обо всем расскажу, кто я и чего хочу!

Она дала себя уговорить, спустила сверху канат и помогла Радовиду вскарабкаться наверх. Оказавшись наверху, уселся он на кучу мха рядом с юным орленком и стал рассказывать сестре, кто он и чего хочет.

Заплакала сестра от радости, обнимала брата, но и боялась, как бы орел, вернувшись домой, не растерзал брата. Едва они узнали друг друга и поприветствовали, зашумело наверху, как будто гроза началась, это летел орел.

– Ну, только быстрее, дорогой мой братик, прячься в этот мох, может быть, я как-то тебя спасу, – просила его сестра.

Едва он успел спрятаться, орел влетел в гнездо и заверещал:

– Жена, человечиной воняет, быстро мне его покажи, иначе я его раздеру на куски!

– Ах, муж мой дорогой, – успокаивала его жена, – да откуда бы она тут взялась, ведь ни птичка, ни летучая мышка сюда не прилетает, не то что человек!

– Раз ты мне не хочешь его выдать, найду его сам, – гневно засвистел орел и начал разбрасывать мох. Он уже приблизился к куче, в которой тихо сидел спрятавшийся Радовид. И в этот момент земля будто бы затряслась, хижинка на дереве превратилась в роскошный замок, орел – в прекрасного князя, орленок – в спокойного мальчика, и все вокруг ожило.

Рад был князь, что шурина не разодрал, и принимал его, как только мог. Устроили славное угощение, и Радовид должен был рассказывать о родителях и почему он пришел.

– Старые мои родители чувствуют себя как старые люди; я их оставил в добром здравии и оставил с сожалением, но что же делать, если я хотел узнать своих сестер и их мужей! Ну, старшую сестру я уже знаю и мужа ее медведя тоже! Он рассказал мне, что вы заколдованы, и я намерен освободить вас от заклятья. Я спрашивал мужа старшей сестры, как бы я мог это сделать, но он не мог дать мне совет, только к тебе, дорогой, меня направил. Может быть, ты сможешь мне что-то сказать?

– Ах, дорогой мой шурин, – ответил князь, – напрасно ты стараешься, я сомневаюсь, что ты сможешь нас освободить. Тяжело наше заклятье. И я тоже не смогу дать тебе никакого совета, но раз уж ты так решил, иди к моему младшему брату, он тебе откроет всю тайну.

– Пойду, пойду, только укажи мне дорогу.

– Я прикажу отвезти тебя к границе моего княжества, а потом иди по дороге, которая перед тобой откроется, по этой дороге ты придешь к одному озеру, там смотри внимательно: где из воды будет куриться дым, бросайся в воду. Вот тебе несколько орлиных перьев, возьми их, и если окажешься в опасности, возьми их, и тут же шесть орлов прилетят тебе на помощь.

Радовид сердечно поблагодарил мужа сестры, перья спрятал, и вскоре шесть коней затопали под окнами.

– Ну, дорогой мой шурин, – сказал князь, – близится мой час, коляска для тебя готова, иди скорее, чтобы не испугала тебя моя дикость.

С болью попрощался Радовид с любимой сестрой и ее мужем, которые проводили его до коляски. Как только он сел, кони понеслись, как ветер, они неслись через горы, долы. Когда приехали к границе княжества, миновал назначенный час, и Радовид, как и в первый раз, оказался сидящим на земле. Кони превратились в воробьев, а коляска – в скорлупку куриного яйца. Он увидел перед собой дорожку, вспомнил, что ему говорил зять, и с удовольствием пустился в путь. Но шел он долго и съел все, что у него было с собой. Наконец подошел он к долине с зеленоватым озером. Он почувствовал себя самым счастливым человеком, потому что, как только он остановился у озера и вгляделся, увидел поблизости от берега поднимающееся над водой голубое облачко дыма. Даже не отдохнув, бросился он в воду именно там, где поднималось облачко. Как камень, пролетел он вниз к очагу, в котором его сестра как раз разжигала огонь.

Не понимая, что происходит, она в испуге убежала в комнату, но брат выскочил из очага и побежал за ней, радостно крича:

– Не бойся, моя дорогая сестра, ведь это я, твой брат, пришел тебя навестить!

Страх сестры прошел, когда она увидела перед собой человека, называющего ее сестрой, хотя ни о каком брате она и ведать не ведала. Поэтому она сказала:

– Ты меня сладкими речами не обманешь, не знаю я никакого брата, но кто бы ты ни был, Божий человек, скажи, откуда ты взялся и чего хочешь?

Тут Радовид все подробно рассказал сестре, кто он и зачем пришел, и тогда сестра обняла его и прижала к сердцу. И охватила их великая радость, которая стала еще большей, когда вернулся и зять, который уже в человеческом облике шел к своему дому. Жена бежала ему навстречу через три комнаты, крича с несказанной радостью:

– Дорогой мой муж, иди скорее, пришел мой брат, которого я дома еще не видела!

– Раз он твой брат, мне он милый шурин! – приветствовал шурина князь-рыба и тут же спросил его о родителях.

– Старых родителей оставил я дома в добром здравии, но не знаю, как они сейчас, живы ли, я ведь давно ушел из дому. Я хотел найти сестер и зятьев, а теперь я всех повидал. Но еще хочу тебя кое о чем спросить. Сказали мне зять-медведь и зять-орел, что ты, милый зятек, наверняка мне расскажешь, как бы я смог освободить вас от заклятья. Пожалуйста, расскажи мне, почему вы заколдованы и как мне вас освободить, потому что без этого я домой не вернусь, даже если мне суждено погибнуть.

– Тяжелое и опасное дело ты затеял, не знаю, выйдет ли оно у тебя, – сказал зять-рыба после долгого размышления, – но если уж ты так решил, попробуй, может, тебе и повезет. Послушай же: была у нас прекрасная сестра, которую хотел взять в жены один чародей. А она за него идти не хотела, и мы, ее братья, не хотели ему сестру отдавать. Он страшно разгневался, украл сестру, унес к себе, а нас, всех троих, заколдовал, как видишь. И мы будем закляты так долго, пока она не согласится выйти за него или пока нас кто-то не освободит. Чародей вместе с нашей сестрой находится в одной пещере, от которой есть золотой ключ, который висит неподалеку на высоком дереве, только он может открыть вход в пещеру. Но тот, кто попробует снять этот ключ, столкнется с великой опасностью. Вход в пещеру ведет через двенадцать комнат, а в тринадцатой на ложе спит чародей, рядом с ним лежит в гробу наша сестра. Над ним висит золотая труба, если в нее затрубишь, освободишь всех нас. Если ты хочешь нас освободить, ты должен все это сделать, но должен будешь много пережить.

– Терпению я уже в пути научился, а опасности не боюсь. Вручаю себя Господу Богу и пойду! Только выведите меня на дорогу!

– Ну, помогай тебе Господь Бог! Иди же, я рад буду указать тебе дорогу, – сказал зять.

Они угостили милого гостя так, как только могли, потом с грустью разлучились, и Радовид пошел дальше по дороге, которую указал ему зять.

Долго шел он по горам и вершинам, пока не подошел к огромному дереву, на котором висел золотой ключ. Его блеск был виден издалека. Увидев ключ, парень обрадовался, что он у цели. Немного отдохнув, он начал быстро взбираться на дерево. У него легко это получалось, он поднялся уже на несколько шагов ввысь, но тут, откуда ни возьмись, появились шесть диких быков с мощными рогами и начали бодать дерево, которое от их ударов гнулось, как прутик. Еще немного, и Радовид слетел бы вниз, как шишка. К счастью, он вспомнил о подарке зятя-медведя; он быстро достал шерстку, помял ее, и в тот же миг появились шесть огромных медведей, набросились на быков и разорвали их на куски.

Избавленный от великой опасности, Радовид с трудом вскарабкался на самую верхушку, к ключу. Он уже хотел снять его, но тут прилетела стая диких гусей, и стали они клевать парня своими длинными клювами и сбивать его с дерева крыльями. Но он тут же вспомнил про орлиные перья, быстро их вынул, помял, и в тот же миг прилетели шесть сильных орлов, и тут же дикие гуси были разбиты и разодраны.

Преодолев это последнее препятствие, Радовид свободно снял ключ и слез вниз. Что ж, большое дело было сделано, ключ он держал в руках, но другая беда его ожидала! Немного отдохнув, двинулся он навстречу сражениям, его ожидающим. Он огляделся по сторонам, но нигде не увидел даже маленькой дверочки, которую можно было бы открыть ключом! Начал он опасаться, что и золотым, так тяжко добытым, ключом ничего сделать не сможет, и тут он вспомнил, что зять-рыба сказал ему, чтобы он ключом просто дотронулся до скалы. Где коснется, там скала и откроется. Он так и сделал; скала отворилась настежь, и Радовид вошел в зал, высеченный из льда. От стен шел страшный, обжигающий мороз, казалось, ноги его примерзнут. Но он не обратил на это внимания и поспешил к другим дверям. Когда он вошел во второй зал, его объяло пламя, зал был полон огня. В третьем зале его встретило скопище змей, они сновали повсюду, висели, как лапша… Быстро перебежал наш молодец через зал, полный этих отвратительных змей, и попал в четвертый зал, полный гнусных нетопырей. И от них он вырвался, пробежал и все остальные залы, наполненные самыми гадкими и противными существами, и, наконец, прибежал к дверям тринадцатого зала. Он чуть-чуть приоткрыл двери, проскользнул, как тень, и тихо закрыл двери за собой. Там все было так, как описал его зять. Страшный чародей, скованный крепким сном, лежал на ложе, а подле него на полу в железном гробу лежала прекрасная, но бледная, высохшая девичья фигурка. Над ложем чародея на стене висела золотая труба. Измотанный Радовид сел в уголке, чтобы передохнуть. Стояла такая тишина, что слышно было, как мушки летали. И тут часы пробили двенадцать. Чародей проснулся и закричал страшным голосом:

– Ты выйдешь за меня или нет?

Из гроба отозвался грустный слабый женский голос:

– Нет.

– Ну, живи и сгнивай! – крикнул чародей и вскоре снова уснул.

Радовид легонько поднялся с земли, как дух, подошел к ложу и дотянулся до трубы. Он уже держал ее, но тут чародей проснулся и резко бросился на смельчака. Но парень уклонился от удара, отскочил и прежде, чем чародей схватил его, трижды сильно протрубил в трубу.

Будто сто громов разом загремело, такой звук вылетел из золотой трубы; скала сотряслась до самого основания, залы, наполненные льдом, огнем и различными чудовищами, превратились в прекрасные светлицы, чародей превратился в черную жижу и разлился, как колесная мазь, а из гроба поднялась прекрасная девушка. Когда лежала она в гробу, больше была похожа на мертвеца, чем на живое существо, а встала как самая прекрасная роза. Заклятье чародея не уничтожило ее красоту, лежа в гробу, она оставалась навеки молодой. Со слезами на глазах благодарила она своего избавителя. Парень был так рад, что освободил от заклятья не только своих зятьев, но и прекрасную девушку, которая очень ему понравилась.

– Но скажи мне, добрый молодец, кто ты и как сюда попал? – спросила его прекрасная панна.

И тут начал Радовид все от начала до конца рассказывать, кто он, где бывал и как попал в пещеру.

Прекрасная девица была еще более рада, узнав, что Радовид освободил и ее братьев от заклятия, о котором она даже не знала, и что они – одна семья. Она благодарила его снова и снова, повторяя, что хочет его наградить.

– А мне ничего не надо, кроме тебя, прекрасная панна, – ответил Радовид.

Он тоже понравился девушке, поэтому она согласилась стать его женой. После того, как они все обсудили и нарадовались друг другу, пришло время отправиться к младшему брату, у которого их ожидали и старшие братья, освобожденные от заклятья, вместе с женами и детьми. Велика была их радость, когда они все встретились, а еще больше стала она, когда они все вместе отправились к старым родителям и застали их в живых. А уж родители большего счастья и большей радости и пожелать себе не могли, как та, когда неожиданно вернулись к ним и дочери, и сын, все счастливые.

Невыразимо расцвела эта радость во время свадьбы молодого Радовида с прекрасной панной.

Эй, что это была за свадьба! С тех пор, как свет стоит, не было такой свадьбы и не будет!

Когда турки владычествовали в венгерской земле, плохо было людям, никто не был уверен, что останется свободным, что не отнимут у него имущество или жизнь. В те времена жил в Любетове, в одном горном местечке, в своем дворце Тавро Брезула. Был это сокол, крепкий на слово, и боялись его турки, которые из Филекова через горы устраивали набеги до любетовских окрестностей, опустошали все вокруг и забирали людей в рабство. Однажды, узнав, что Брезулы нет дома, собрались они и напали на его дворец.

Слуги, преданные своему господину, хотели держать оборону, но были разбиты, рассеяны и связаны. Несомненно, турки собирались забрать их с собой, та же участь ожидала и жену Брезулы. Но сначала, прежде чем поджечь дома, решили подкрепиться едой и питьем. Они приказали жене Брезулы, чтобы она приготовила им ужин, а пока расположились в доме, попивая вино и весело позвякивая саблями. Испуганная жена Брезулы стояла в кухне у очага. И тут вдруг Брезула будто с неба свалился.

– Дай Бог счастья, женушка, – поприветствовал он ее, – что это у тебя за гости?

– Тут турки, – ответила она, трясясь от страха.

– А что ты им варишь, гостям этим милым?

– Капусту, – ответила она.

– А есть ли у тебя к ней мясо?

– Нет.

– Ну, я сейчас тебе его быстро нарублю! – воскликнул он, выскакивая из комнаты.

Но турки, заслышав его голос, погасили свет и в огромном смятении начали один за другим вылезать из окон. Тут Брезула схватил кремень, сжал его между зубами и провел по нему своей острой саблей, так что искры посыпались на землю, как дождь. Так он узнал, где турки, и быстро начали турецкие головы падать на землю. То, что уйти не смогло, там и сгинуло.

Так Брезула совершенно один спас жену, поместье, слуг и всю округу от гибели и разорения.

Не могли турки об этой неудаче забыть и задумали месть. Вскоре собралось их множество, и под предводительством аги Тучного[11], известного своей жестокостью и опустошением словацких земель, направились они из Филекова через горы, грабя по дороге селения. Плач стоял в окрестных деревнях, люди с ужасом убегали в горы и леса. Напрасно призывал Тавро Брезула любетовских, чтобы те устроили туркам засаду в пригодном для этого месте.

Тогда выбрал он самого смелого из своих приближенных, и пошли они вдвоем поискать соколиного счастья. Остановились эти смельчаки под горой Ясеновой, там, где удобнее всего было устроить засаду неприятелю. Брезула укрылся у колодца в кустарнике, его друг расположился на верхней тропе. Они договорились действовать сообща, применяя военную хитрость. Брезула хотел, чтобы, когда он выстрелит, тот закричал:

– А ну-ка, сюда, ребята, сюда, Дюра, Самек! – как будто их тут кто знает сколько.

И вот пришли турки во главе с военачальником. Это был известный опустошитель словацких земель, за свою толщину прозванный словаками Тучный ага.

Когда хищные турки с гортанными криками приблизились к колодцу, выскочил из кустов Брезула с ружьем, крича:

– Приветствую, господин Тучный! Дай Бог, больше ты словацкие земли опустошать не будешь! – и, выстрелив, убил агу.

Потом выстрелил и друг его с высоты и закричал:

– Сюда, ребята!

А Брезула тот же отозвался:

– Сюда идите, сюда, Самек, Дюра, сюда, парни, сюда!

– Эй, пали в них! – послышался голос сверху, раздался выстрел, и третий турок упал окровавленный.

Испугались турки, что попали в засаду и, устрашенные смертью аги, пришпорили коней, развернулись и сломя головы бросились наутек.

Там, у того самого колодца и лежит похороненный ага, два камня укрыли могилу его. Отсеченную его голову долго можно было видеть насаженной на колодезную верхушку в любетовском замке, но мальчишки бросали в нее камнями и сбросили в колодец. После этого никто не хотел брать воду из этого колодца, и его закопали.

Железную пику аги долго показывали в любетовском замке, пока несколько лет назад не отослали в музей Пешта.

Так освободил Тавро Брезула свой край от жестокого хищника, и имя его будет долго жить в памяти людей.

Слава ему, соколу!

Жил-был богатый купец, и было у него три дочери. Он часто ездил на ярмарки в далекие страны, где покупал и продавал товары. Однажды, отправляясь в дорогу, спросил он у старшей дочери:

– Что бы ты хотела в подарок?

И старшая дочь ответила, чтобы привез он ей прекрасное платье, целиком вышитое золотом.

– А ты что хотела бы в подарок? – спросил отец у второй дочери.

И та ответила, чтобы он привез ей драгоценные жемчуга и другие драгоценности.

И спросил отец у самой младшей сестры:

– Что ты, Йоганка, хочешь в подарок?

И покорная Йоганка ответила:

– Для меня нет ничего дороже вашей любви, но если уж просить о чем-то, то я хотела бы, чтобы вы мне привезли красивую красную розу.

Отец уехал в далекие края, старшей дочери купил самое роскошное платье, которое увидел, и было оно все расшито золотом. Для другой дочери купил украшения: жемчуга и драгоценные камни огромной цены. Только для Йоганки не было у него пока красной розы, потому что он боялся, что цветок за время долгой дороги увянет. Поэтому он хотел купить розу недалеко от дома. И вот он уже приближался к родному дому, а розы нигде не было, поэтому он старательно осматривал окрестности, чтобы найти какой-то сад.

Проезжая долгим глубоким лесом, увидел купец недалеко от дороги прекрасный замок и сады, разбитые вокруг него.

– Здесь наверняка будут розы, – подумал купец и пошел прямо к замку. Ворота были заперты, и когда он хотел позвонить, обнаружил, что вместо веревки у звонка висит змея. Схватил он змею, потянул и позвонил. Ворота сами собой открылись, а когда он вошел внутрь, сами собой закрылись.

В замке было пусто: куда он ни заходил, где ни искал – нигде ни одной живой души. Тогда пошел он в сад и очень обрадовался, увидев там множество прекраснейших роз. Были здесь розы белые и красные, такие великолепные, каких купец еще никогда и нигде не видел. Из всех чудесных роз он выбрал самую красивую и сорвал ее для Йоганки.

Но едва он сорвал ее – ой-ой-ой! В тот же миг рядом с ним оказался безобразный косматый медведь, он ревел и рычал, как будто был очень рассержен, что купец украл розу в его саду. Купец попросил прощения и объяснил, что хотел своей младшей дочери привезти подарок из путешествия, но медведь трясся от злости и о награде за сорванный цветок и слышать не хотел. А когда купец захотел уйти из замка, медведь его не выпустил, так что пришлось купцу, хочешь не хочешь, остаться.

По замку он мог ходить куда ему было угодно. Всюду видел купец только роскошные и великолепные вещи: в одной комнате нашел он кровати и мягкие диваны, в другой – накрытый стол. Купец уселся за стол, и тут же слуги принесли ему всевозможные изысканные блюда и вкусные напитки. Но ничто его не радовало, больше всего хотелось ему оказаться на свободе.

Однажды грустно пошел он в сад и снова встретил там косматого медведя. Когда медведь увидел, как он опечален, спокойно подошел к нему ближе и зарычал:

– Почему ты такой грустный? Чего тебе здесь не хватает?

Купец ответил:

– Да как же мне не быть грустным, когда я не могу отсюда уехать и заперт, как в тюрьме. Смилуйся надо мной, косматый медведь! Отпусти меня, чтобы я мог вернуться к своим детям.

Но космач ответил ему:

– Так дело не пойдет. Пусть та, для которой ты эту розу сорвал в моем саду, придет сюда и останется вместо тебя. Если хочешь, я пошлю за ней, чтобы она приехала повидаться с тобой.

Купец так скучал по домашним, что наконец согласился, и медведь велел запрячь шесть коней в роскошную карету и выслал своих слуг, чтобы они ехали за Йоганкой, младшей купеческой дочкой.

Йоганка приехала в замок, бросилась отцу на шею и плакала от радости, потому что уже давно его не видела. Медведь, увидев ее красоту и благородство, ходил вокруг нее, приближаясь и ласково урча. Йоганка, услышав его урчание и рычание и увидев косматого безобразного и взъерошенного медведя, вздрогнула от страха и крепко ухватилась за отца.

– Отец, отец! – восклицала она. – Не отдавайте меня, это дикое чудовище меня растерзает!

Но отец уговаривал ее не бояться, ведь ему медведь ничего плохого не сделал, даже когда застал его в саду, срывающим красную розу для нее, Йоганки, а сейчас зверь отпустит его домой только при одном условии: что она останется в замке вместо отца. Медведь с урчанием приближался к ней и протягивал к ее белым рукам безобразные лапы. Дочь боялась его до смерти, отец продолжал ее уговаривать. Медведь сказал Йоганке, чтобы она осталась только на четырнадцать дней, а после этих двух недель она сама решит, остаться ей или уехать домой к отцу и сестрам. Расстроенная Йоганка попрощалась с отцом и осталась в замке вместо него.

И водил ее медведь по целому замку, показывал ей все комнаты, всю обстановку, роскошный фарфор и другие ценности. Йоганке все нравилось, но медведя она боялась. Отвел медведь ее в большой сад, где цвели прекраснейшие розы и разные невиданные цветы. Цветы ей так понравились, что скоро Йоганка захотела, чтобы сад принадлежал ей, но медведя она все равно боялась.

Прошло четырнадцать дней, и Йоганка захотела поехать к отцу и к сестрам. Медведь очень жалобно урчал, что девушка хочет его бросить, грустно сокрушался и горевал. Йоганке было жаль медведя, и она пообещала, что скоро вернется посмотреть на прекрасные розы. Грустный медведь велел запрячь шесть коней в роскошную карету, дал ей кучера и трех лакеев и настойчиво попросил, чтобы она скорее вернулась. Нарвал он ей самых красивых роз в саду и велел отвезти Йоганку к отцу и сестрам.

Увидев ее, сестры принялись насмехаться:

– Гляньте! Гляньте-ка! Благородная госпожа! Ездит в карете с шестью конями, кучер у нее и три лакея, и любит она косматого медведя! Ваше медвежье высочество, – сказала ей ядовито старшая сестра, – сделай меня своей горничной.

– А меня, – добавила самая старшая, – возьми к себе нянькой, милостивая госпожа Медведица!

Так высмеивали ее старшие сестры.

Когда Йоганка увидела и услышала, что сестры так ее ненавидят и так высмеивают, она уже не чувствовала дома ни радости, ни утешения. Велела она запрячь в роскошную карету шесть коней и уехала с лакеями в прекрасный сад к косматому медведю, который сокрушался и страдал, когда она уезжала. Йоганка радовалась, что снова увидит прекрасные розы.

Когда Йоганка приехала в замок, навстречу ей прибежал медведь, встал перед ней на задние лапы и упал на передние, как будто хотел поклониться, ревел, как будто хотел что-то сказать, и все время скакал вокруг нее и не знал, что еще сделать, чтобы выразить свою радость. При этом он ни разу не причинил ей ни малейшего вреда, и когда протянул к ней лапы, выглядело это так, как будто медведь хотел взять ее руку и погладить.

Йоганка с удовольствием прохаживалась по саду между розовыми кустами и цветами. Когда наступал полдень и она чувствовала голод, достаточно было пойти в замок и сесть за стол, и тут же слуги приносили всевозможные закуски. О чем бы Йоганка ни подумала, тут же получала то, что ей хотелось. За ужином точно так же – на столе появлялось все, что она желала. Утром, как только она просыпалась, в спальню ее входили прекрасные девушки, каждая несла с собой шелковое платье. Они спрашивали: в какое из этих платьев хотела бы одеться госпожа? Одевали ее как королеву, и Йоганка не могла надивиться, почему в замке к ней относятся с таким почтением, ведь, кроме медведя, ни одной живой души там не было.

И однажды Йоганка попросила медведя, чтобы он рассказал, кому принадлежит этот необычайно красивый замок, этот великолепный сад, эти слуги и служанки. Медведь сказал:

– Все, что ты тут видела, и еще много больше принадлежит мне одному, потому что я не медведь, а заколдованный принц. Ты можешь меня освободить от заклятия. Не пугайся, благородная девица, когда услышишь, какой ценой сможешь ты избавить меня от этого гнусного обличья. «Только тогда будешь ты освобожден, – так звучит это заклятье, – когда тебя в медвежьем облике поцелует невинная дева». О, неоскверненная дева, не пугайся моего гнусного обличья, сжалься и сними с меня это немилосердное заклятье.

Йоганка испугалась, когда услышала, что должна поцеловать косматого медведя, но медведь просил ее так долго, что девушка, полная боязни, наконец поцеловала его медвежью морду.

И в тот самый момент, когда ее губы прикоснулись к морде медведя, перед ней предстал стройный юноша, такой прекрасный, что в самых смелых мечтах не смогла бы она представить мужчину красивее. Йоганка, стоя перед ним, смутилась и покраснела, но благородный принц упал на колени и благодарил ее за освобождение, и целовал ее руки, и обнимал ее.

В замке теперь настала совсем другая жизнь: праздники и приемы гостей, и каждый говорил только о прекрасном принце и о том, что он женится на самой благородной девушке под солнцем. Со всех сторон в замок для участия в торжестве стекались гости. Принц послал карету за отцом Йоганки и за ее сестрами. Гордые сестры уже представляли себе, как будут хвалиться, что были на свадьбе принца. Когда приехали они к замку и вылезали из кареты, пришли им навстречу принц с невестой; принц поблагодарил отца и попросил у него руки Йоганки. Любезно приветствовал он и сестер. Но те так завидовали Йоганкиному счастью, что Божьим попущением окаменели на месте.

Принц женился на Йоганке, и Йоганка родила ему много прекрасных принцев и принцесс. Отец бросил торговлю и переехал к ним в королевский дворец. Каждый раз, когда они выезжали из замка, всегда очень жалели завистливых сестер, стоявших каменными перед воротами дворца. А поскольку в их сердцах никогда не поселялись ненависть и зависть, если еще не умерли, то живут в замке в счастье и блаженстве и до сей поры.

Жил-был король, и родилась у него прекрасная доченька, но королева умерла во время родов. Перед смертью она попросила мужа, чтобы он глаз не спускал с дочери, потому что было предсказано, что она однажды потеряется. Король особо не верил ни в пророчества, ни в астрологию, но за прекрасным ребенком наблюдал неустанно, а когда сам не мог, просил старую няню, на которую во всем мог положиться. Она воспитывала доченьку, рассказывала ей сказки, но никогда не выходила с ней на прогулку, только в малюсенький садик, который находился внутри дворца и куда никто другой не ходил. Принцесса росла, король нарадоваться не мог на ее красоту и благородное сердце. Но всегда, стоило ему подумать о том, что дочка его должна потеряться, сердце его сжималось от тоски.

Принцессе было двадцать лет, когда отцу пришлось отправиться на войну. Он напоминал о дочери и очень просил няню, чтобы она ни днем ни ночью не оставляла девушку и из дворца не выходила. Та обещала. Поначалу принцесса развлекалась рассказами няньки о всяких былях и небылицах. Однажды, повествуя о чем-то, упомянула она лес, деревья и заросли ежевики, а также птиц и других живых существ, населяющих леса и поля. Принцесса очень захотела увидеть лес и принялась просить няню, чтобы та когда-нибудь отвела ее в лес, она говорила, что дома скучно, и просила так настойчиво и твердо, что няня не выдержала. Взяла няня слуг, чтобы их сопровождали, и поехали они на прогулку. Приехав в лес, няня и принцесса вышли из кареты и стали прогуливаться. Как же была девушка счастлива, увидев впервые прекрасную природу! Она прыгала от радости, а увидев цветочек, с восторгом вдыхала его аромат. Няня и нарадоваться не могла, глядя на восхищение невинной девушки.

Подошли они к ежевичным зарослям и начали рвать ежевику. Вдруг, когда няня зацепилась платьем за колючку и освобождалась от шипов, принцесса исчезла. Няня стояла как громом пораженная, потом начала сокрушаться, кричать, рвала на себе волосы. Но все без толку: принцесса исчезла. Искали ее вокруг да около, искали, где только можно, но ни следа не нашли. Слуги отнесли полумертвую няню домой, и каждый был проникнут к ней глубоким сочувствием, потому что принцессу няня любила больше своей жизни и всю себя посвятила ее воспитанию. Бедняжка упрекала себя, что не послушалась короля, и дрожала при мысли, что скажет король, когда обо всем узнает.

Вскоре король вернулся, увидел вокруг только грустные лица, и каждый уклонялся от ответа на вопрос о том, что произошло. Не сняв доспехов, побежал он поздороваться с дочерью и посмотреть, как она выросла. Вбежал он в ее покои, и мороз пошел у него по коже, когда няня, плача, во всем призналась, умоляя простить ее. Его отцовское сердце обливалось кровью, потому что лишился он единственной радости на свете. Вернулся король в свои покои и заперся там. Няню он простил. Через некоторое время начал король размышлять, как бы отыскать дочь и освободить ее. Он объявил повсюду, что дочь его потерялась и тот, кто ее освободит или сообщит о ней что-либо, получит награду, какую сам назначит, и даже саму принцессу в жены.

Через некоторое время пришли к королю три отслуживших свою службу солдата и вызвались искать принцессу, а за это попросили дать им в дорогу еды, потому что они голодны. Король не отказывался ни от чего, что могло бы помочь ему найти дочь, и разрешил солдатам начать поиски. Солдаты пошли в лес, где потерялась принцесса. К вечеру вышли они к избушке, в которой горел свет, вошли туда, но там никого не было. А им-то что! Сели солдаты за стол и принялись ужинать. Потом улеглись на солому и крепко уснули.

На второй день с утра порешили они, что один из них всегда будет оставаться в доме и варить обед, а остальные будут ходить по лесу в поисках принцессы. Сначала готовил самый старший, развел он огонь, поставил горшок на печь. Когда было около одиннадцати утра, пришел в избу малюсенький человечек, он трясся от холода и попросил, чтобы ему позволили согреться. Служивый позволил. Как только малюсенький человечек согрелся, начал он прыгать по избе и все горшки разлюбезному повару побил и разбросал, да и был таков. Вскоре пришли домой к обеду двое товарищей – и остались несолоно хлебавши, когда старший им рассказал, что с обедом приключилось.

На третий день готовить обед остался средний. Около одиннадцати пришел человечек, трясся от холода и умолял позволить ему согреться, что повар и позволил. Снова принялся тот метаться по избе, разбил и разбросал горшки. Когда двое солдат вернулись после поисков, они страшно разозлились, но самый старший молчал, потому что с ним вчера то же самое приключилось. Младший насмехался над ними, говоря, что тоже, мол, герои выискались, если не могли ничего сделать с таким карликом.

– Только подождите, я его проучу, он у меня узнает.

– Да тебе еще в колыбельке лежать и кашу сосать из бутылочки, – ухмыльнулся самый старший.

Младший солдат на это ничего не ответил, потому что привык терпеть их насмешки, и хотя знал, что каждый его считает дураком, оставался при своем мнении.

На четвертый день пришла очередь самому младшему оставаться в избе. Развел он огонь, поставил на печь горшок, взял топор и стал лучину щипать. В одиннадцать пришел человечек, трясясь от холода, и просил, все время просил, чтобы его пустили обогреться. Младший его не пустил:

– Иди прочь от огня, или надаю тебе так, что долго помнить будешь.

Человечек не послушался и подошел к огню. И в тот же момент повар рубанул его топором по ноге и поранил ему два пальца. Человечек с криком рванулся прочь, оставляя за собой капли крови, особенно видные потому, что недавно выпал снег. В полдень пришли двое солдат обедать, думая, что наверняка останутся без еды. Тем более были они удивлены, когда глупый Ян, как они его называли, подал тарелки с едой. Спросили они, как это у него получилось и был ли тут карлик.

– Был, – ответил Ян, – и получил от меня, так что ушел со слезами. Хотел согреться, я ему не позволил, а когда он не послушался, я ему кровь на ноге пустил. Вот гляньте, куда он пошел, по его кровавому следу.

«Хорошо, пойдем по его следу», – подумали они, и после обеда пошли все по кровавому следу, пока не пришли к чаще, посреди которой стоял старый дуб.

Тут следы закончились. Тогда солдаты отодвинули большой камень и обнаружили в земле дыру. Послали они Яна за веревками и спустились вниз. И вот оказались они совсем в другом мире, где все цвело, но цветы были другие, чем на земле, и испускали солнечное тепло и дивное благоухание. Фрукты казались спелыми, однако были они из золота, ручьи журчали как музыка, а вместо воды тек в них мед. Птицы самых разных окрасок очаровательно пели. Пройдя через лесок, подошли они к замку, стоявшему на алебастровых столбах и сиявшему как полная луна, рядом был сад с небывалыми фруктами. Вошли солдаты в сад и стали по нему прохаживаться.

Наконец Ян собрался с духом и пошел в замок. Он долго блуждал по лестницам, пока не вышел к открытым дверям, а за ними обнаружил сидящую у мраморного столика прекрасную принцессу, опустившую голову на белые руки. Когда он к ней подошел, она испугалась и спросила, как он сюда попал. Он коротко рассказал ей обо всем и спросил, что она тут делает. Она рассказала, что ее уже несколько лет держит в неволе маленький человечек, что она дочь такого-то короля. Ян понял, что это та самая принцесса, которую они ищут. Спросил он, где тот человечек.

– Он болен, – ответила принцесса, – и спит в своей комнате.

– Отведи меня к нему, – попросил Ян.

Она молила его не ходить туда, потому что может лишиться жизни, если встретится с человечком. Но Ян не испугался и пошел.

Человечек еще спал. Над головой его висела золотая дудочка. Она понравилась Яну, и он взял ее себе. А как задудел он в нее, появилось множество черных человечков, которые один за другим принялись спрашивать, что он прикажет. Тут человечек проснулся и побледнел, увидев дудочку в руках у Яна. Ян приказал черным человечкам, чтобы они разорвали карлика на части, что они немедленно исполнили. После этого взял он принцессу, дудочку сунул в карман и пошел к своим товарищам. Набрали они в замке всевозможных драгоценностей и пошли к дыре, через которую они туда попали. Сначала вышла наружу принцесса, после нее двое старших солдат, а когда оказались они снаружи, задвинули дыру камнем, чтобы Ян не мог вылезти, и повели принцессу к королю.

Солдаты считали, что убили Яна, но они ничего не знали о спасительной дудочке. Принцесса после их угроз должна была поклясться, что не выдаст их и скажет, будто карлик растерзал Яна. Оставим их пока у короля, а сами посмотрим, что делает Ян.

Ян тем временем ходил по замку, все разглядывал и жил хорошо, вот только было ему очень противно, что его товарищи хотели отправить на тот свет. Наконец Яну пришло в голову, что наружу он выйдет с помощью человечков из дудочки. Он пошел в комнату, где жила принцесса, взял для нее два платья – одно лунное, а другое солнечное, заиграл на дудочке, и немедленно появились черные помощники, спрашивая, что господин желает.

– Хочу выйти на белый свет через ту дыру, через которую сюда пришел.

Человечки, не откладывая, взялись за работу, и через минуту выход с удобными ступеньками был готов.

Вышел Ян на свет Божий. С узелком, в котором были платья принцессы, отправился он к замку короля. Пришел он в город и спросил, что нового. Ему сказали, что принцесса нашлась, что скоро будет свадьба: она выйдет замуж за своего освободителя. Яну было очень обидно. Он пошел к дому, на котором была вывеска о лучшем портном в городе. Вошел он и попросил, чтобы господин портной взял его в подмастерья. Тот сразу же согласился:

– Вы в добрый час пришли, у меня очень много работы. На днях король дочку замуж выдает, я должен сшить ей свадебное платье.

– Господин мастер, – сказал Ян, – позвольте мне сшить это платье, вы наверняка останетесь довольны.

– Но платье должно быть готово через два дня!

– Это никакого значения не имеет, – отозвался Ян, – я наверняка успею.

Положил он свой узелок в сундук и пошел прогуляться по городу. Вечером вернулся домой, улегся и уснул. Утром снова собрался и пошел в город. Мастер и его жена удивились и подумали, что подмастерье их считает ненормальными или сам ненормальный. На всякий случай мастер решил сам сшить платье. Вечером пришел Ян, мастер спросил, когда же он будет шить, и Ян сказал:

– На это хватит времени, идите спокойно спать, утром платье будет готово.

Портной уснуть не мог и всю ночь с женой говорил об их подмастерье. Поутру заметил он свечение, как от луны, и подумал, что дом горит. Вскочили они с кровати и побежали к своим подмастерьям. И тут увидели Яна, который расправлял прекрасное платье цвета лунного сияния:

– Вот что я сшил принцессе к свадьбе, отнесите ей в замок.

Мастер сам взял платье и отнес его принцессе. Когда принцесса увидела платье, она очень обрадовалась:

– Откуда у вас это платье, господин мастер? Только не лгите мне!

– Ваша Королевская Светлость, у меня новый подмастерье, он его сшил.

– Скажите ему, что я передаю ему привет и чтобы он ко мне пришел, я хочу его видеть и лично поблагодарить.

Она щедро заплатила портному, и тот пошел домой. Вернувшись, он сказал Яну, чтобы он шел к принцессе, но Ян сказал, что от принцессы к нему такое же расстояние, как от него к принцессе, и что он заслужил, чтобы она пришла к нему.

Принцесса знала, что это ее освободитель. Она взяла это прекрасное платье, пошла к королю и все ему поведала. Король позвал двоих солдат и приказал оставаться в комнате, пока он не вернется, а у дверей поставил стражу. Потом король пошел с принцессой к подмастерью. Принцесса сразу узнала Яна, как только увидела, и король пригласил его с собой во дворец. Во дворце он показал Яна тем двум лжецам и велел их за неправые дела растерзать.

Так получил Ян принцессу в жены. Они еще раз отправились в тот подземный мир, набрали драгоценностей, а после этого выбросили дудочку, потому что всего у них было вдоволь. Жили они вместе долго и счастливо и любили друг друга до самой смерти.

Жил в предместье бедный сапожник. Было у него шестеро малых детей. Самой старшей из них была Каченка, четырнадцатилетняя девочка. Отец кормил свою многочисленную семью один, зарабатывая с большим трудом, жена его умерла, так что всю работу приходилось выполнять ему самому.

Однажды в субботу доделывал он работу, чтобы в воскресенье утром отдать ее. Только поздно ночью заметил он, что у него не хватает кожи. Каченка тут же предложила, что может сходить за кожей в город.

– Так ведь поздно уже, у купца все давно спят! – ответил отец.

Но Каченка говорила, что все равно пойдет. И если у купца все будут спать, постучит приказчику. Он добрый и приветливый и наверняка даст ей все, что нужно. Тогда отец дал ей деньги, и Каченка побежала за кожей.

На улицах царила тьма, но Каченка не боялась и отправилась к купцу. Было закрыто. Она постучала к приказчику, он встал и дал ей то, что требовалось.

Но купец еще не спал и услышал, что приказчик внизу, в лавке, с кем-то говорит. Это пробудило в нем подозрение: кто знает, с кем это приказчик строит козни? Утром велел купец прислать к нему приказчика и спросил, с кем он ночью был в лавке. Приказчик честно ему ответил. Но недоверчивый купец послал за сапожником и Каченкой, чтобы те немедленно к нему пришли.

– Каченка, что ты наделала вчера у купца? – спросил ее отец. – Ведь он, ясное дело, не просто так за нами послал.

– Ничего я не наделала, – твердо сказала Каченка, потому что была уверена, что не сделала ничего плохого.

Пришли они к купцу, и Каченку стали выспрашивать, что вчера происходило. Каченка все рассказала по правде. Сказала она то же самое, что говорил и приказчик. Купец смутился из-за собственной недоверчивости. Он увидел, что Каченка бесстрашная и порядочная девушка, и спросил сапожника, не хочет ли он оставить дочь у него. Каченка была старшим ребенком сапожника и, собственно, единственная, кто помогал ему по дому, работая старательно и упорно. Поэтому отец не хотел ее лишаться. Но когда купец пообещал, что хорошо позаботится о Каченке, сапожник все же разрешил ей остаться. Каченка росла и выросла такой красивой и приветливой, что многие люди ходили к купцу только ради нее.

Однажды купец устроил пир, на который собралось много других купцов и множество господ. Гости не могли насмотреться на Каченку и хвалили ее красоту и приветливость. Но купец сказал:

– Это правда, она красива, но больше всего мне в ней нравится ее смелость. Каченка не испугалась бы, даже если бы я ее в полночь послал куда-нибудь.

В сердце одного из присутствовавших там купцов скрывалась тайная ненависть к Каченке, потому что из-за нее он лишился многих покупателей. Поэтому купец воспользовался случаем, чтобы избавиться от девушки, и сказал:

– Если в полночь она принесет три ветки шиповника и постоит у виселицы за городом, я заплачу двести талеров!

Купец спросил, пойдет ли Каченка за тремя ветками шиповника, и она сразу заверила, что пойдет.

Когда пробило полночь, отправилась она в дорогу. Шла она, шла и пришла к виселице. У виселицы обнаружила Каченка двух коней, оседланных и нагруженных тяжелой ношей. Никого рядом с ними не было. Каченка отрезала три веточки от куста шиповника и повернулась, чтобы идти назад. Но у коней она остановилась и подумала: «Неужели у этих коней нет хозяина? Тогда я могла бы их забрать с собой!»

Хоп! И вот уже поскакала девушка к городу. Вскоре она услышала, что кто-то следует за ней по пятам. Однако Каченка счастливо миновала городские ворота, которые сразу закрылись за ней.

Прежде всего девушка завела коней в конюшню. Потом она поторопилась к пирующим гостям и показала всем три веточки шиповника, которые срезала рядом с виселицей. Завистливый купец проиграл спор.

– Но это не все, – сказала Каченка, – пойдите со мной, я вам покажу, что я еще принесла от виселицы.

И пошли гости с Каченкой в конюшню, и когда увидели тех двух коней, очень удивились. И удивились еще больше, когда сняли с коней поклажу и нашли в мешках множество серебряных и золотых монет и драгоценностей.

Кони эти принадлежали грабителям. Этим злодеям, разумеется, и в голову не пришло, что кто-то ночью у виселицы, которую все из страха обходили стороной, уведет их коней, да еще и с их воровской добычей! Каченка хорошо понимала, что теперь должна быть очень осторожной.

Не прошло много времени, как в городе появились два благородных господина. И случайно зашли они к тому самому купцу, который проиграл спор на двести талеров. Стали они с ним вести беседу, спрашивая между делом, что в городе нового. Купец им рассказал о храброй Каченке и своем проигрыше.

– Хотел бы я посмотреть на эту девушку, – сказал один из господ, – не могли бы вы нам это устроить?

Купец пообещал отвести их в дом, где Каченка работает и живет.

Что он обещал, то и исполнил. Господа любовались Каченкой, хвалили ее смелость, воспевали ее красу, льстили ей и вообще вели себя очень учтиво. Один из них в конце концов заявил, что настолько очарован ее красой, что у него без Каченки разорвется сердце и что он должен получить ее в жены.

Он навязывался к ней всеми способами, ходил к купцу днем и ночью, чтобы ее увидеть, и не переставал ей льстить.

Когда снискал он доверие купца и всех живущих в доме, начал уговаривать Каченку, чтобы она навестила его в его замке. И так долго ее уговаривал, что Каченка пообещала приехать посмотреть на его замок.

И пообещала она, что приедет к нему прямо на следующий день. Но в путь отправилась только на третий день. На полдороге вышла Каченка из коляски, послала кучера с коляской домой, а к замку пошла пешком.

У ворот замка лежал огромный пес. Каченка бросила ему кусок жареного мяса, и пес остался лежать, не заворчал, не залаял. Пришла она на большое подворье замка. Там никого не было. Вошла Каченка в покои, где все было прекрасно и роскошно, один покой красивее другого, – но никого не нашла. Подошла она к потайной нише, отдернула тяжелый занавес, вошла и обнаружила – боже, она вздрогнула от ужаса, когда это увидела, – колоду и положенный на нее топор. Около колоды лежали человеческие тела с отрубленными головами. Девушка испугалась и хотела – ноги в руки и бежать, но в этот момент услышала голоса и приближающиеся шаги. Что ей было делать? В смертельном ужасе залезла она под кровать, которая стояла в уголке, спряталась и прижалась к стене.

Вошли несколько мужчин, их голоса показались ей знакомыми. Они притащили с собой красивого юношу, положили его голову на колоду и, не медля, отсекли ее топором. Потом привели благородную девушку и готовились отрубить голову и ей. Белоснежные руки девушки были украшены перстнями, и разбойники захотели, чтобы она сняла эти драгоценности. У девушки не получалось быстро снять кольца, и тогда один из них злобно закричал:

– Отрубите ей пальцы!

В один момент пальцы отлетели от руки. Два пальца докатились аж до кровати, под которой пряталась Каченка. Тут же была отрублена и голова благородной девушки, после чего раздался голос:

– Ну, хватит, на сегодня хватит, пока их тут бросим, чтобы от нас не ушла эта купеческая служанка!

И все немедленно покинули замок.

Это ужасное происшествие глубоко потрясло душу Каченки. Когда затихли шаги и голоса удаляющихся убийц, вылезла Каченка из своего укрытия под кроватью и поспешила с Божьей помощью домой. Два отрубленных у девушки пальца она прихватила с собой. Собаке она снова бросила кусок жаркого и счастливо выскользнула наружу. Но Каченка не пошла по прямой дороге, на которой ее наверняка поджидали убийцы, а пробиралась лесом, залезала в самую чащу, в самые нехоженые места, чтобы не попасть в их кровожадные лапы.

Наконец Каченка счастливо попала домой. Купец с ужасом слушал, когда она рассказывала эту историю. Однако он посоветовал ей делать вид, что ничего не случилось:

– А этим поганым висельникам мы приготовим заслуженный конец!

Прошло несколько дней, и господа снова объявились в городе. Будущий господин муж немедля пошел навестить будущую невесту. Он упрекал девушку, что она не приехала его навестить в то время, как для нее было приготовлено самое лучшее, чего только она заслуживает. Каченка попросила ее извинить, объяснив, что не смогла поехать, потому что ей было некогда, но пообещала, что в ближайшее время жениха навестит.

Купец велел накрыть роскошный стол, и начальник воинского гарнизона пришел с другими офицерами. Присутствие военных объяснили тем, что они всегда веселые, шумные, говорливые и с ними получится настоящий праздник. Все углы и скрытые места в доме тайно заняли вооруженные солдаты.

Когда гости на пиру развеселились, каждый должен был рассказать какую-то забавную историю. Когда настал черед Каченки, все ожидали, что она расскажет что-то смешное. Но Каченка извинилась за то, что веселых историй не знает, но расскажет свой сон, который ей только что приснился. И стала она рассказывать:

– Снилось мне, что шла я по длинной аллее и вошла в темный лес. А за лесом очутилась я на прекрасном зеленом лугу.

– Именно такая дорога ведет к моему замку, моя любимейшая! – вмешался льстивый жених.

Но Каченка, словно не слыша его, рассказывала дальше:

– По этому лугу поднялась я наверх к замку, который стоял на высоком холме. У ворот этого замка лежал большой пес.

– Прямо как у меня! – отозвался опять господин жених.

– Я боялась пса, поэтому кинула ему кусок мяса. Вошла в ворота, разумеется, только во сне, оказалась на большом подворье, вошла в замок, где было множество покоев, один красивее другого.

– Точно как у меня, моя любимейшая! Если ты когда-нибудь меня навестишь, увидишь, что у меня все точно так, как ты рассказываешь, – снова вмешался благородный господин.

Но Каченка продолжала:

– Когда же прошла я через все покои, очутилась у какой-то ниши, а в ней нашла кровать, колоду и топор.

Каченка умолкла и вопросительным взглядом посмотрела на господина, который до этой минуты, уверенный в своей безопасности, постоянно вмешивался в ее повествование. Сейчас он пораженно молчал. Каченка продолжала:

– За колодой лежало много мертвых тел с отрубленными головами. Ужас объял меня, я хотела убежать. Но тут послышались людские голоса. Объятая страхом, залезла я под кровать. Я не шевелилась и не дышала, только ожидала, что меня найдут и отрубят мне голову… Сон продолжался: лежу я так, и снится мне дальше, что привели красивого юношу и прекрасную девушку. Юноше сразу же отрубили голову, а девушке сначала отрубили пальцы, потому что не могли дождаться, когда она снимет свои великолепные перстни. Отрубленные пальцы отлетели далеко. Потом с девушкой сделали то же, что и с юношей. А после этого один голос сказал: «Пойдемте, чтобы не упустить эту купеческую служанку!» Все быстро удалились. Я после этого быстро вылезла и убежала оттуда со всех ног, не разбирая дороги. А потом я счастливо проснулась. Еще хорошо, что те разбойники не убили меня во сне! – обратилась она к своему будущему жениху, чье лицо каждый миг меняло краску. – А если бы меня убили, ведь правда, ты засох бы от горя, мой любимейший господин жених?

– О! Истинно так, но… – забубнил в смятении благородный господин, злодей и грабитель, – … но в моем замке все иначе, это же был только сон, просто сон, туман и обман!

Каченка посерьезнела:

– То, что я рассказала, не сон, никакого тумана и обмана не было. И перед всеми собравшимися гостями предъявляю эти доказательства.

Она положила на стол два отрубленных пальца, которые, убегая, взяла она из замка мнимого господина. Это был заранее обговоренный знак. Тут же со всех сторон распахнулись двери, появилась целая куча солдат, которые скрутили преступников, переодетых в господ. Их было двенадцать: поскольку не получилось у них подольститься, хотели они в тот же день отомстить Каченке насилием.

Все двенадцать были заключены в темницу, и через несколько дней ни один из них не ушел от самого жесткого наказания.

Каченка вскоре вышла замуж за богатого купца. И, как и прежде, была опорой своему отцу, и братикам, и сестричкам. Бог благословил ее кучей детей, добрым житьем-бытьем и достатком всего, что нужно на этом свете.

Жила-была молодая хозяйка, и звали ее Лидушка. Как-то раз полоскала она белье у ручья, и приплыла к ней огромная толстая жаба. Эта жаба была такая мерзкая, что Лидушка испугалась и отскочила на несколько шагов. Жаба растянулась перед Лидушкой в воде на том самом месте, где она перед этим стирала, растянулась и стала разевать на Лидушку свою пасть, как будто бы хотела что-то сказать, и не могла с места сдвинуться. Лидушка подумала: «Ты, жаба толстая, что ты тут хочешь и почему разеваешь на меня свою пасть?»

И, чтобы отогнать жабу и продолжить стирку, бросила в нее белье, которое как раз держала в руке. Жаба исчезла под водой, но, как только Лидушка вернулась, появилась снова и поплыла прямо к ней. Лидушка снова и снова отгоняла ее, но жаба приплывала к ней опять и опять, разевала на нее пасть, и избавиться от нее не было никакой возможности, она все время мешала Лидушке работать.

– Плыви прочь, ты, жаба толстая! Вот когда появятся у тебя детки, приходи ко мне, стану им крестной! – крикнула Лидушка разгневанно и шлепнула ее мокрой рубашкой.

– Так-так-так! – застрекотала жаба, исчезла под водой и уж больше не мешала Лидушке работать.

Через пару дней Лидушка снова пришла на то самое место к ручью стирать белье. И в тот же миг снова вынырнула гадкая жаба, которая все же не была такой толстой, как в прошлый раз, и заквакала:

– Видишь, у меня уже есть маленькие, а потому я пришла попросить тебя, чтобы ты была их крестной, как мне пообещала. – Тут Лидушка вспомнила, что в тот раз она крикнула жабе, чтобы та возвращалась, когда у нее младенцы появятся, а она будет им крестной. И хотя Лидушка очень испугалась, у нее и в мыслях не было не исполнить то, что пообещала.

– Но ты, безумная жаба, куда же я должна пойти, чтобы исполнить то, что тебе пообещала? – спросила Лидушка, полная тоски.

– Ко мне, ко мне, ко мне! – заквакала жаба и поплыла.

Наша милая кума грустно следовала за ней по берегу. Жаба плыла все дальше и дальше, и когда приплыла к сплаву, остановилась и прогундосила:

– Не бойся, не бойся, милая кума: отвали вот этот камень, увидишь под ним ступеньки, которые приведут тебя в мои владения. Не бойся и иди. А я поплыву вперед!

Она нырнула под воду, а милой Лидушке не оставалось ничего другого, как сделать то, что велела жаба.

Отвалила она камень и увидела, что вниз, под сплав, и правда ведут ступени. Но какие это были ступени! Не были они ни деревянные, ни каменные, а из самого чистого хрусталя, совершенно прозрачные, словно вода слоями лежала сама по себе. Лидушка стала осторожно спускаться по ступенькам, а жаба уже прыгала перед ней, и гундосила, и квакала, и стрекотала, потому что была страшно рада, что Лидушка будет крестной ее жабьим сыночкам и дочкам. Так что Лидушка не смогла толком осмотреться вокруг и послушно шагала вниз по прекрасным ступенькам.

Они быстро оказались у цели, и перед ними простирался роскошный жабий дворец, целиком выстроенный из хрустально-прозрачной воды. Как и ступени, по которым Лидушка шла вниз, все жабье жилище было ясным и светлым, сверкающим и лучезарным, как настоящий хрусталь. Жаба не переставала радостно скакать вокруг Лидушки и быстро привела ее к своим маленьким жабкам.

Когда с обрядами было покончено и Лидушка стала жабьей кумой, наступило праздничное гулянье. К праздничному столу приплыло множество жаб из ближних и дальних краев. Все прыгали вокруг Лидушки и веселились, громко вопя и квакая. Стол ломился от еды, от всевозможных вареных, печеных и жареных блюд, приготовленных только из рыб: прекрасных карпов, щук, плотвы, форели, уклейки, окуня, леща. Некоторых рыб Лидушка никогда прежде не видела. Все приводило ее в восхищение. А когда с едой было покончено, она еще раз прошлась по жилищу, чтобы рассмотреть все хорошенько.

Наконец пришла она к особенной нише, которая выглядела как кухня, и нашла в ней много длинных полок, а на тех полках стояли один за другим горшочки. Лидушке было интересно, почему на каждом из них крышечка. Чтобы понять это, она подняла крышечку у одного горшочка. И тут же из горшочка вылетела белая голубка, радостно затрепетала крылышками, взлетела вверх и исчезла. Лидушка взяла другой горшочек, открыла и его, и – глядь! Снова вылетела прекрасная белая голубка, радостно затрепетала крыльями, взлетела вверх и исчезла. А Лидушка взяла и открыла третий горшочек, и вылетела из него третья белая голубка, радостно затрепетала крыльями, взлетела вверх, только ее и видели. И удивилась Лидушка, почему закрыто столько великолепных белых голубок. Ведь Господь Бог дал каждому человеку бессмертную душу, чтобы жить вечно, а птицам дал крылья, чтобы те свободно и беззаботно летали по всей земле.

– Ведь это великая несправедливость, – сказала она себе в душе, – что они заключены в такой тьме! Подождите, милые голубки, я всех вас отпущу на свободу!

Она принялась быстро открывать один горшочек за другим, и из каждого вылетала белая голубка и, будто желая поблагодарить за освобождение из темницы, каждая трепетала крыльями, а потом возносилась в вышину и исчезала с глаз.

Только открыла она последний горшочек, как прискакала хозяйка жабьего дома, та самая противная жаба, и стала жутко квакать и сокрушаться. Она все увидела издалека.

– Несчастная! Несчастная! – кричала жаба на Лидушку. – Что ты сотворила? Ты же все души выпустила! Быстро, быстро, убегай со всех ног! Мой муж уже близко! Если он схватит тебя, то утопит, и душа твоя окажется в горшочке под крышечкой!

Лидушка оглянулась, но ничего не увидела. Только немного поодаль заметила ленточки, прекрасные алые ленточки, которые плыли по водной глади, приближаясь к ней. И вдруг она вспомнила то, что часто слышала: водяной появляется на поверхности воды в виде красного банта, чтобы девушек, сгребающих сено на лугах возле рек, подманить поближе к воде, схватить и утопить, пока они пытаются граблями дотянуться до ленточек.

Как перед большой водой во время наводнения, побежала она вверх по ступенькам и чудом счастливо успела выскочить на сушу. Была Лидушка очень рада, что выпустила всех белых голубок на свободу, потому что были это душечки тех невинных несчастных людей, которых водяной заманил и утопил.

Жил-был однажды граф, и было у него три сына. Он был большим военачальником, и его старший сын тоже был офицером. Граф долгие годы был удачлив на службе, но однажды пал в суровом, жестоком бою. Графиня и сыновья очень страдали от утраты мужа и отца. Графине пришла в голову мысль совершить паломничество в Рим и помолиться там о душе покойного. И путь до Рима совершить не в карете, а пешком. Мать и сыновья без промедления собрались, взяли деньги и отправились в путь.

Дорога их проходила гладко и быстро, пока не оказались они в большом лесу, из которого не могли найти выход. Настала ночь, и братьям не осталось ничего другого, как устроиться в лесу на ночлег. Они развели огонь, зажарили на ужин зайца, которого застрелили по дороге. Однако сыновья боялись, как бы не напал на них ночью хищный зверь, а потому договорились, что один за другим будут охранять сон остальных. Сначала в дозор вышли старшие братья, и наконец, пришел черед младшего, по имени Славотех.

Славотех был самым хитрым из братьев.

– Что это я должен стоять как чурбан на одном месте? – сказал он вскоре.

Встал он и пошел пройтись по лесу. Где-то вдали мерцал свет, и он пошел к нему. Чем ближе Славотех подходил, тем сильнее и ярче был свет. Наконец он увидел огромный костер и трех великанов, которые жарили на вертеле быка. Славотех всмотрелся и увидел, как отрезали они от быка прожаренный кусок за куском и ели. И он придумал: взял ружье и выстрелил как раз тогда, когда один из великанов подносил кусок мяса к огромному рту, и отстрелил кусок.

– Ты что? И этот кусочек мяса мне спокойно съесть не даешь? – обратился великан к своему другу великану.

А тот как раз наклонился за жбаном, чтобы напиться, и сказал:

– И с чего бы я тебе не давал? Ешь сколько в тебя влезет.

После этих слов поднял он жбан к губам. Славотех прицелился и расколол ему жбан.

– Негодяй! – налетел второй великан на первого. – Меня упрекаешь, что не даю тебе кусок мяса съесть, а сам выбил жбан у меня из рук!

Но третий великан, который до сих пор только поглядывал на них, сказал:

– Тут кроется что-то другое. Мне кажется, что где-то поблизости затаился какой-то крот. Пойдемте-ка его поищем. А как найдем, насадим его на вертел к быку.

Славотех не испугался. Наоборот. Он вышел к ним навстречу. Великаны его увидели и закричали:

– Ну, погоди, ты, карапуз! Ты что к нам лезешь?

Славотех ответил:

– Нет-нет, все не так: я вам не хотел навредить, я всего лишь хотел показать, что умею. А умею я так метко стрелять, что, не целясь, попаду в медный грош.

– Ну, если это правда, – сказал один великан, – такой стрелок нам нужен.

– Истинная правда, – ответил Славотех, – возьмите в руку медный грош, и я вам это тут же докажу.

Великаны хотели удостовериться, но им не особо хотелось держать монетку в руке. Сделали они из монеты мишень. Славотех вскинул ружье и действительно попал в медный грош.

Великаны сказали:

– Ну, раз ты такой хороший стрелок, даруем тебе жизнь. Мы тут уже семь лет ждем принцессу. И мы уже почти ее схватили. Однажды нам удалось усыпить всех обитателей замка. И когда оставалось совсем чуть-чуть, чтобы завладеть принцессой, вдруг стала лаять собачка-забиячка и лаяла так долго, что всех в замке разбудила. Вот ты эту собачку и застрелишь, только пойдем с нами.

Пошли они к освещенному замку. Собачка-забиячка тут же принялась ужасно лаять. Славотех прицелился и застрелил собачку. Но в замок попасть они все равно не могли, потому что все ворота были на замке.

– Как же мы туда попадем? У нас нет ни мотыги, ни лопаты, ни кирки, чтобы проломить стены или сделать подкоп!

Славотех сказал:

– В замке этого добра наверняка много! Забросьте-ка меня, высокие господа, в окно замка, я найду все, что требуется, и сброшу вам.

И взяли великаны Славотеха, и бросили его в окно замка: прямо в покой, где спала принцесса.

Посмотрел Славотех на принцессу, и очень она ему понравилась: была она прекраснее, чем цветок розы.

– О, бедняжка, – вздохнул Славотех, – и ты должна пасть от рук этих страшил? Нет, не бывать этому, я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти тебя.

Славотех огляделся и увидел на стене огромный меч. Внизу под мечом стоял шкафчик, в нем нашел он бутылочку с бумажкой, на которой было написано: «Кто выпьет эту бутылочку, сможет снять со стены этот меч». Он выпил бутылочку до дна и почувствовал огромную силу. Снял Славотех меч, но не смог удержать его в руках, такой он был тяжелый.

Он поискал еще и нашел другую бутылочку, на которой была записка, что кто ее выпьет, тот сможет меч удержать. Славотех выпил и смог удержать в руках меч. Но владеть мечом и сражаться им он не мог. Он поискал и нашел третью бутылочку с записочкой, что кто ее выпьет, сможет мечом сражаться, как любым другим. Выпил парень эту бутылочку и тут же смог играть гигантским мечом, как деревянной сабелькой.

Нашел он в замке мотыги, лопаты и кирки и сбросил их в окно великанам. Великаны принялись старательно делать подкоп. Копали, копали и наткнулись на подвал. Славотех наблюдал изнутри. Великанам уже удалось выкопать порядочную дыру. Один великан сунул в нее голову и полез внутрь. Но Славотех ждал внутри. Он взмахнул мечом и одним махом отрубил великану голову, а тело втянул в подвал. И второму великану отрубил Славотех голову и втянул его в подвал. То же сделал он и с третьим.

Как только погубил он всех великанов, вынул нож, вырезал у них языки и спрятал их. Потом он поднялся наверх. Принцесса еще спала. Рядом с ней увидел он прекрасный платок с вышитым именем, разорвал его напополам и половину с именем взял себе. У кровати увидел он башмачки, один из них он тоже взял себе. На руке принцессы увидел он золотой перстень, стянул с ее пальца, спрятал у себя и покинул замок.

Пришел Славотех в лес, когда только начало светать. Братья еще спали. Он их разбудил:

– Вы оставили меня стеречь долго, слишком долго. Вставайте! Уж день настал.

Встали они, собрались и отправились дальше в Рим.

Оставим их путешествовать, а сами заглянем в замок.

Утром, когда стражники проснулись, они с удивлением обнаружили подкоп и трех убитых великанов. Напрасно они расспрашивали и искали, кто этих великанов погубил. Сотник, который в ту ночь командовал охраной замка, быстро сообразил, что сделал это какой-то чужак. Он хорошо знал, что король пообещал отдать принцессу тому, кто погубит великанов, поэтому пообещал солдатам щедрую награду, если все узнают, что великанов убил он, и только он. Солдаты согласились, что будут свидетельствовать именно это. Сотник не мешкая отправился к королю и сказал ему:

– Милостивый король и господин мой! В эту ночь мне посчастливилось убить великанов, твоих великих противников. Все войско засвидетельствует, что убил их я. Те, что так досаждали тебе, лежат в подвале, убитые моей рукой. А я пришел просить руки твоей дочери.

Король обрадовался, что великаны побиты, но казалось, что принцесса была не особенно рада, поскольку сотник был старый и противный усач с ужасными манерами, которые претили прекрасной, нежной и утонченной девушке. Кроме того, в ее чуткой душе зародилось подозрение. Какая-то неуверенность и несовпадения звучали в речах сотника, выражение его лица и голос говорили принцессе, что сотник не тот, кто ее освободил. Поэтому попросила принцесса отца и своего мнимого освободителя, чтобы дали они ей немного времени – год и три дня, после этого она выйдет замуж, а сейчас она слишком молода. Король хотел, чтобы из благодарности дочь немедленно вышла замуж за сотника. И сотник настаивал на этом. Но министры и дворцовый совет выступили на стороне принцессы, поэтому она получила год и три дня ожидания, о которых просила.

Кроме того, принцесса попросила отца, чтобы он построил у дороги большой трактир, в котором никто не должен был бы платить. Принцесса переоденется в мужскую одежду и будет год и три дня в одежде трактирщика обслуживать гостей.

Вскоре у дороги стоял новый трактир. Король щедро дал принцессе все, что нужно для приема гостей. На вывеске перед трактиром она велела написать: «Здесь каждый может есть и пить в свое удовольствие, платить ничего не должен, а только должен поведать какую-нибудь историю из своей жизни».

Легко себе представить, что трактир не пустовал – напротив, от гостей отбоя не было. Каждый рассказывал принцессе, переодетой в трактирщика, какую-нибудь историю из своей жизни. Некоторые гости особенно рассказывать не умели, но находились и такие, которые рассказывали так прекрасно и запутанно, что принцесса прекращала работу, слушая рассказчика с искренним интересом.

Между тем случилось так, что графиня с тремя сыновьями возвращались из путешествия в Рим. Дорога их шла возле нового трактира. Славотех увидел надпись и засмеялся, остальные вывеску не заметили.

– Давайте остановимся в трактире, – сказал младший.

Они остановились, закусили, и было им очень вкусно. После еды спросили они трактирщика, сколько должны.

– Сколько вы должны? – ответила принцесса. – Только посмотрите на вывеску перед домом, там все написано черным по белому.

Славотех выбежал наружу, как будто не знал ничего, и вернулся, смеясь, назад. Он сказал матери и братьям, что прочитал на вывеске.

– Простите, – сказала им принцесса, – я еще не женат, а у меня уже есть свои прихоти. Я вижу, что вы не хотите ни подарков, ни пожертвований. Но я не должна – то есть не должен – делать исключения, поэтому расскажите мне каждый что-нибудь. Искренне рад буду услышать как радостные, так и жалостные истории из жизни ваших близких.

Принцесса присела за их стол, и графиня начала рассказывать первая. Она поведала о своем трауре, из-за которого отправилась в Рим, и что происходило с ними по пути. Принцесса сочувственно ее выслушала. После этого старший сын рассказал о нескольких событиях, произошедших во время его службы в армии, и принцесса выслушала его с интересом. Другой сын тоже что-то поведал, а принцесса послушала его с радостью.

– Что бы такое вам рассказать? – произнес Славотех, когда пришел его черед. – Со мной ничего такого не происходило.

Принцесса отозвалась:

– Это ничего, расскажите что-нибудь, наверняка что-то было в вашей жизни, чем вы можете поделиться.

Но Славотех отказывался, повторяя, что с ним ничего не случалось, вот разве однажды, кажется, неподалеку отсюда, когда они путешествовали в Рим.

– Да и это не стоит рассказывать, потому что мне никто не поверит.

Эти слова пробудили в душе принцессы любопытство и интерес, и она принялась настаивать, чтобы он рассказал, что с ним приключилось в этих краях, пусть даже самое неправдоподобное. И Славотех стал рассказывать:

– Мы заблудились где-то в окрестностях и вынуждены были переночевать в лесу. Каждые два часа мы сменяли друг друга на страже.

– Да! Да! Это правда! – засвидетельствовала графиня-мать. – Я тогда такой страх пережила!

– Когда пришла моя очередь, – продолжал Славотех, – взял я ружье и встал на стражу. Мать спала, братья тоже быстро заснули. А я решил пройтись по лесу. Пошел и увидел костер, а у костра – трех великанов. Они жарили быка на вертеле. Одному я отстрелил мясо от губ, другому разбил жбан, когда тот хотел напиться. Погнались они за мной, обозвали карапузом и чуть не убили. Но когда я сказал, что я хороший стрелок и могу в медный грош издалека попасть, а они удостоверились, что это правда, то ничего со мной не сделали, а взяли меня с собой. Они хотели, чтобы я пристрелил собачку в замке, откуда хотели украсть принцессу, которую безуспешно поджидали уже семь лет. Засунули они меня в карман и донесли до самого замка.

Графиня и старшие братья переглядывались между собой, как будто хотели сказать: «Что несет этот парень?»

– Замолчи, лгун, – перебила его графиня, – и не лги!

Но принцесса сказала:

– Дайте ему договорить, милая госпожа, это так прекрасно.

И Славотех стал рассказывать дальше, как он застрелил собачку и вошел в покой принцессы, как нашел огромный меч и бутылочки и отсек великанам головы. И так далее – все рассказал, утаил только, что отрезал языки у великанов и что у принцессы взял платок, башмачок и перстень. И, наконец, завершил он свою речь так:

– Господин трактирщик, я эту принцессу хорошо помню и должен вам сказать, что вы на нее очень похожи.

Принцесса покраснела, но ничего не сказала, убежала в соседнюю комнату и тут же вернулась роскошно одетой – уже как принцесса.

– Я та принцесса, мой дорогой спаситель? – спросила она.

Графиня всплеснула руками, когда услышала от принцессы, что все это чистая правда.

– А сейчас поедем на свадьбу, – сказала принцесса и немедленно послала за королевской каретой для себя и новых друзей, приглашенных ею на свадьбу. Карета подъехала, они сели и отправились в замок.

Приехали все в замок, где уже начинался свадебный пир. Славотех сел возле принцессы, напротив жениха, сотника. Сотник за столом рассказывал, как он убил великанов, хвалился, что это была тяжкая работа, потребовавшая сил и сообразительности. Он хвастался напропалую. Славотех все время только улыбался. Жениху это не понравилось, и он грубо накинулся на Славотеха:

– Что вы все время смеетесь?

Славотех ответил:

– Простите, милый жених, но у меня есть такой недостаток: меня разбирает смех, когда я слышу ложь.

– Как вы это себе представляете? Ложь? Вы хотите выставить меня лжецом? – оборвал его сотник и резко встал из-за стола.

Славотех улыбнулся:

– Уверяю вас, что мой недостаток, этот искренний смех, – это совершенно естественная вещь. Пойдемте посмотрим на тех великанов.

Они пришли в подвал, и Славотех сказал:

– А где у этих великанов языки?

Все смотрели, но языков не обнаружили.

– А кто в мире вообще видел, – засмеялся сотник, – что у великанов есть языки?

– Хм, – ответил на это Славотех, – у этих трех великанов языков нет, но, – тут он вытащил из сумки три языка, – не подойдут ли им вот эти?

Примерили языки и увидели, что принадлежат они, без малейшего сомнения, этим самым великанам.

Все удивлялись мошенничеству сотника. Славотех вынул башмачок:

– Этот башмачок я взял в покое принцессы под кроватью.

Принцесса принесла другой башмачок, и все увидели, что они составили пару. Вынул Славотех половину платка с вышитым именем принцессы. Принцесса принесла другую половину, и все увидели, что это части одного целого. Наконец, вынул он и перстень:

– Этот перстень я снял с пальца принцессы.

И принцесса узнала свой перстень.

Каждому было яснее ясного, что Славотех и есть настоящий освободитель и спаситель. Славотех получил принцессу в жены, и тут же состоялась свадьба. Пировали целых четыре недели. Графиня осталась вместе с сыновьями у Славотеха при королевском дворе. Сотник был обвинен в мошенничестве, которое совершил по отношению к королю и принцессе, и суд приговорил его к четвертованию.

Жил-был один садовник в городе Терст, и было у него два сына. Была у них птичка соловей. Когда собирались они втроем дома, птичка им всегда пела. Как-то старший брат спросил:

– А почему эта птичка поет, только когда мы вместе собираемся?

– Я могу сказать, о чем она поет, – ответил младший брат, – она поет о том, что я буду большим господином и мать мне будет ноги мыть, а отец вытирать, а ты мне будешь кланяться и руки-ноги целовать.

Отец рассердился и стал советоваться со старшим сыном: что им делать с младшим? И посадили его, двенадцатилетнего сынка, в большое корыто и пустили по воде. Рыбаки его выловили, и знатная госпожа его усыновила, а было это уже в земле испанской.

Потом случилось так, что выпало столько снега, что птицы никак не могли попасть на землю. Одна ворона-мать бросила своего вороненка, но отец-ворон выкормил его как мог, чтобы тот не погиб, и вороненок благополучно пережил зиму. После этого ворона-мать начала снова говорить о материнстве, повторять, как трудно было, когда она яички высиживала, да и снести яички было ей нелегко. Ворон же отвечал, что не та мать, которая родила, а та, которая вырастила. И стали ворон-отец и ворона-мать о вороненке спорить. Прилетели они к испанскому королю, чтобы тот решил, кому из них принадлежит вороненок.

И хотя прилетали они к королю очень часто и каркали ему свои жалобы, король карканье совсем не понимал, только знал, что вороны что-то пытаются ему объяснить. Тогда он разослал по всему королевству приглашение: тот, кто понимает воронье карканье, должен без промедления прибыть ко двору короля. Сынок садовника, которому в ту пору было девятнадцать лет, объявил, что понимает язык всех птиц.

Прилетели вороны, сынок послушал и перевел их просьбу: чтобы король рассудил, кому принадлежит вороненок, отцу или матери. Король решил, что вороненок принадлежит отцу-ворону, и вороны улетели. Сынок садовника же за свою помощь получил – как это было наперед объявлено – дочь и полкоролевства.

И стал он великим господином, и решил поехать посмотреть, как поживают его родители. В прекрасной карете с шестью конями приехал он к родительскому дому. Родители вышли и пали к его ногам, когда увидели, что к ним подходит такой великий господин, но сына не узнали. Он попросился на ночлег. Мать быстро застелила ему прекрасную постель, а когда готовился он идти спать, принесла воду и омыла его ноги. Брат же поцеловал его руку, упал на колени, поцеловал его ноги и просил, чтобы великий господин взял его в свое королевство слугой.

Когда же поутру все проснулись, сынок объявил, что он их сын, их кровинушка. И тогда все поняли, что все, о чем пел тогда соловей, исполнилось. Сын взял родителей в свой замок и до смерти служил им. Брата же он сделал князем в своем королевстве.

Был у зажиточного крестьянина сын, и этот сын обладал необычайной силой. Крестьянин хотел отдать его на обучение какому-нибудь ремеслу, но какому?

– Если будешь ткачом, – сказал, – раздавишь весь ткацкий стан. Станешь сапожником, моментально все стежки разорвешь. Знаешь что? Стань кузнецом! Это хорошее ремесло! – И стал сын учиться на кузнеца.

Через три года пришел сын и говорит отцу:

– В воскресенье получу свидетельство об обучении и буду иметь право носить перчатки и испанскую трость. Испанскую трость я сам выкую, только купите мне для этого железо.

Отец купил ему железа для трости. На следующий день сын пришел и просит:

– Трость готова, но наверху нужно сделать шарик. Купите мне, пожалуйста, железа для шарика.

Пошел отец и купил железа для шарика.

И в третий раз пришел сын:

– У меня есть испанская трость с шариком, но у нее нет ручки. Купите мне железа для ручки.

Купил ему отец железа для ручки и говорит:

– Хотел бы я эту трость увидеть.

Настало воскресенье, и ученик получил свидетельство об обучении. И взял он трость и пошел к отцу. Когда вошел он в комнату, трость положил на шкаф. Шкаф тут же рухнул. Удивился отец, глядя на эту трость, попробовал поднять, но даже с места сдвинуть не смог. Но сын с ней ходил и махал ею во все стороны.

– Теперь я пойду странствовать, – сказал сын, – посмотрю, что на свете делается.

Дали ему одежду, рубашки и все, что было нужно. И он пошел.

Шагал он в одиночестве и опирался на свою испанскую трость. И повстречал мельника, тот нес мельничный жернов.

– Ты тоже крепкий парень, – сказал ему кузнец, – знаешь что? Пойдем вместе.

Подружились они и пошли дальше вдвоем.

Шли они лесом и услышали какой-то стук.

– Посмотрим, кто это там стучит?

Подошли они поближе и увидели пекаря, который топором рубит дрова.

– Ты тоже сильный мужик, – сказал кузнец.

Пекарь собрался с ними в дорогу, и пошли они втроем.

Дело шло к вечеру, а лесу не было конца.

– Сегодня останемся в лесу, – сказал кузнец.

Убил он тростью несколько зайцев, развели они огонь, зажарили их и остались в лесу. И чтобы обезопасить всех от хищных зверей, пекарь должен был стоять на страже.

В полночь, когда кузнец и мельник спали, задремал и пекарь. Тут из скалы вылез маленький человечек, напал на пекаря и принялся его молотить куда ни попадя. Избил его порядочно и исчез в скале. Утром пекарь выглядел очень кисло, но ничего не сказал, даже знака никакого не подал о том, что пережил.

На следующую ночь не хотелось ему стоять на страже, так что сторожить остался мельник. Он тоже задремал. В двенадцать часов вылез человечек, напал на него, сильно побил и убежал назад в скалу.

– Ага! Так вот почему пекарь выглядел таким кислым, – сообразил мельник после перенесенных побоев, но ему было не до смеха и выражение его лица было горьким.

– Что же с этими двумя приключилось? – думал кузнец, и это не давало ему покоя.

На следующую ночь сторожил кузнец. Но он сосредоточился и не дремал. Он крепко держался за ручку трости и опустил голову, делая вид, что спит. В двенадцать часов вылез из скалы человечек, увидел спящего кузнеца, разбежался, собираясь напасть на него. Кузнец же в одно мгновение схватил свою трость и ударил его, чудо еще, что не проткнул.

– Э! Ну у тебя и тросточка! – сокрушенно закричал человечек и побежал к отверстию в скале.

Кузнец бросился за ним, но проход в скалу был таким узким и маленьким, что пролезть в него мог только карлик, а не мужественный кузнец. И взялся кузнец за низ трости, и ударил шаром по скале. Кусок скалы отвалился, и он пошел дальше. Потом снова стукнул по скале, опять отлетел кусок. Кузнец снова пошел дальше и наконец оказался у железных дверей, запертых на девять замков. Кузнец ударил по замкам испанской тростью, и они тут же разлетелись. Прошел он в покой, где жил человечек с двумя своими дочерьми.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – приветливо обратился к нему карлик. – Ну, ты меня сегодня ужасно оцарапал! Если бы у меня было три дочери, предложил бы, чтобы ты и твои друзья взяли себе по одной. Но двоих между тремя поделить трудно. Однако третий, кто не получит мою дочь, возьмет денег, золота и серебра, сколько сможет унести.

Пекарь и мельник взяли себе по дочери, а кузнец получил деньги. Ведь карлик сердился за то, что кузнец его оцарапал, поэтому не захотел отдать за него дочь. Но младшая дочь нравилась кузнецу, а он ей. Поэтому, когда была свадьба и кузнец стоял позади жениха с невестой, он напал на мельника, выбросил его из храма, а сам встал на колени у алтаря рядом с невестой. Так получил он и жену, и деньги.

Кто путешествует по Градиштскому краю дорогой от Клобоука до Всетина, обязательно будет проезжать деревню, расположенную в прекрасной долине, которая называется Лидечко. С обеих ее сторон поднимаются к небу высокие горы, а возле дороги, идущей по долине, бежит журчащий ручей. Когда выезжаешь из Лидечка, видишь с левой стороны на горе огромные камни, нагроможденные в ряд, многие из них высотой в две сажени. Камни эти тянутся посреди горы вдоль дороги, и с другой стороны стоит похожий, хоть и немного меньший, ряд камней.

Между другими скалами слева от дороги возвышается совсем особенная скала. Не требуется особенного воображения, чтобы увидеть, что это (Господь Бог с нами!) – окаменелый черт, поскольку с каждой стороны торчат рожки.

Если кто-то из наших земляков хочет пуститься в глубокомысленные рассуждения и доказывать, что все это получилось в результате естественных процессов движения земной коры, может не стараться. Мы гораздо лучше, чем эти ученые господа в Праге, Брно или же в Оломоуце, знаем, как это все получилось, поскольку слышали это от одной бабушки в Лидечке, которая была гораздо старше любого из этих ученых господ. Но в связи с тем, что у нас по дороге, к несчастью, потерялись бумага и перо, пришлось записать это предание, только приехав в Градиште, и потому мы просим у нашей рассказчицы прощения, если что-то у нас из головы испарилось.

– Однажды, – рассказывала бабушка, – уже много лет тому назад играла в трактире Лидечка музыка. Играли тогда только на скрипке и на цимбалах. А самогон в ту пору еще не гнали, поэтому люди просто веселились и не было столько распущенности и столько пьяниц, как в нынешние времена.

Близилась полночь, когда в трактир вошел незнакомый гость, снял свой черный плащ и минуту-другую оглядывался. Черные брови и усы добавляли его облику некую властность. Зеленая куртка и островерхая шляпа с пером указывали на то, что это, скорее всего, какой-то охотник. Черные глаза его играли – ну, это уж вековечная привычка молодых господ – поглядывать на красивых девчат, так что господин именно это и делал. Кроме того, говорил он по-немецки, хотя умел и по-моравски тоже. Стал он танцевать со многими девушками.

Среди других красавиц была там и Каченка, единственная дочь покойного Троусила, которая вместе с матерью вела хозяйство и в женихах нужды не знала, потому что была красива и вела себя достойно, а кроме того, и приличное приданое у нее имелось: огромный дом и хозяйство. При этом восемнадцатилетняя Каченка вовсе не была гордячкой, наоборот, обладала всеми достоинствами, положенными девушке ее лет: была покорна и набожна.

С Каченкой незнакомый гость тоже танцевал и, несомненно, наобещал ей горы и долы, так что она в него влюбилась. Он пообещал Каченке вскоре навестить ее, но, поскольку был охотником и жил далеко от тех мест, дела позволяли ему приходить в гости только около полуночи или иногда в полдень. После этих слов взял он свой плащ, бросил на цимбалы горсть монет и удалился.

И стал охотник Каченку навещать, всегда после одиннадцати ночи или в полдень. Если приходил он ночью, на нем был черный плащ и черная шляпа, а если заявлялся в полдень, носил зеленые штаны, зеленую шляпу и зеленую куртку. Каченка была неискушенной девушкой и всем сердцем потянулась к первой своей любви. Ладимил, как представился незнакомец, старался подольститься и к матери Каченки, чтобы расположить ее к себе и получить разрешение на брак.

Но матери повадки жениха не нравились. Как его дикие беспокойные черные глаза, так и его надменное и гордое поведение не вызывали у нее доверия. У рассудительной и опытной матери возникали подозрения не только из-за полуночных и полуденных визитов жениха, но и из-за его черной и зеленой одежды. Она могла бы простить даже то, что он никогда, приходя и уходя, не кропил себя святой водой из кропильницы. Но то, что Ладимил всегда отвечал «спокойной ночи», когда мать или Каченка говорили «с Господом Богом», и после всегда бешено мчался прочь, – все это не давало матери спать.

Конечно, пришло время, когда Ладимил попросил у матери руки ее дочери. Но мать была слишком подозрительной, чтобы дать свое разрешение. Какое-то тайное ощущение было у нее, что тут черт играет свою игру. Когда Ладимил попросил руки Каченки, было одиннадцать ночи. Мать старалась как можно дольше затянуть разговор и не отвечать ни да ни нет. Когда было около половины двенадцатого, а Ладимил неустанно просил ее согласия, мать сказала:

– Хорошо, я вам свою дочь отдам в жены, но с одним условием. Если вы его не выполните в той мере, какую я установлю, свадьбы не будет!

И милый жених поклялся, что все исполнит. И тогда мать сказала:

– Если сегодня же ночью построите над нашей деревней сводчатый мост от одной горы к другой, отдам вам свою дочь; если это не выполните, свадьбы не будет!

– Идет! – бешено засмеялся жених и выскочил за дверь. Перед домом топнул о землю ногой так, что затряслась вся деревня, и – глядь! – из земли выскочили черные фигурки и предстали перед ним. Ладимил приказал им немедленно задушить всех петухов в деревне и принести камни для строительства моста. Они разлетелись по деревне и всех петухов удушили. Это затем, чтобы ни один петух не закукарекал, пока мост не будет достроен, ведь всем известно, что петухи имеют над чертом великую силу, их кукареканье означает окончание всех дьявольских выходок. Когда всех петухов удушили, побежали помощники за камнями. Они отламывали гигантские куски и стрелой неслись к адскому строителю, который с невероятной скоростью укладывал камень на камень, мгновенно сложил основу и уже принялся возводить высоченную арку.

Но в те времена жила в Лидечке богобоязненная старушка, у которой тоже был петух. Поскольку она знала, что дьявол-искуситель еще с тех времен, когда искушал он святого Петра, ненавидит петухов, то очень боялась, как бы ее петух не обратил на себя внимание нечистой силы, из-за чего она могла бы поддаться сатанинским искушениям. Поэтому старушка прятала петуха под корытом, где дьявол так легко не смог бы его найти. Так вот, когда адская команда душила петухов, тот петух оказался надежно спрятан под корытом и остался единственным живым петухом во всем Лидечке.

И вот этот единственный петух закукарекал под корытом, и – глядь! – сверху с жутким грохотом повалились и посыпались вниз, в долину, бессчетные куски скал – все рухнуло в одно мгновение.

После этих событий Каченка пришла в себя и опомнилась, как горячо благодарила она опытную и прозорливую мать, невозможно себе представить! Повесть об освобождении девушки из дьявольских пут быстро разнеслась по свету, так что все матери стали следить за своими дочерьми и не позволяли им никаких ночных прогулок и мужских визитов.

Дьявол поначалу не знал, что делать, потому не было до этого такого, что не удавалось ему сбить с пути какую-нибудь девушку. Поэтому он изобрел самогон и разослал его по всему свету. И случилась удивительная вещь! С тех пор дьяволу уже не нужно ходить самому по белу свету, ведь у него в аду много дел: врата ада не успевают принимать всех приходящих, в том числе и падших жертв женского пола. Вот сколько душ приносит дьяволу его изобретение – самогон!

А тот черт, который покушался на Каченку, на виду у всех очевидцев окаменел, и его голова и рожки видны и поныне на развалинах моста. Из его помощников уцелели только те, которые во время кукареканья петуха были в воздухе. Те же, которые ломали скалы в горах, тоже окаменели, и их головы видны в долине и по сей день.

Жили-были король и королева. Не было у них деток, и король очень печалился из-за этого. Королева молилась и просила Господа Бога, чтобы он услышал ее молитвы и подарил им хотя бы одного потомка, чтобы после смерти королевство не попало в чужие руки. После многих просьб она была услышана, и под ее сердцем стала расти новая жизнь.

Королева родила, но повивальные бабки осторожно унесли новорожденного, чтобы мать не испугалась, потому что сыночек родился с белой медвежьей шерстью. Королеве не терпелось увидеть свое дитя, но женщины отговаривались и увиливали. Королева все же настаивала, чтобы дитя принесли и показали ей, даже если оно ни на кого на свете не похоже. И вот принесли и показали ей мальчика – мохнатого медвежонка. Королева поняла, что это Божье наказание, ведь из-за своего бесплодия она просила Господа Бога изменить ее удел. Взяла она медвежонка в объятия и плакала большими, тихими слезами.

Сыночек благополучно рос, пока не вырос. Когда стал сын взрослым, захотела королева-мать, чтобы он женился. Для этого в королевском замке устраивали роскошные пиры и балы, на которые съезжались княжеские дочери из близких и далеких земель. Все с напряжением ожидали, которую из них выберет принц в жены. И принц действительно выбрал очень красивую девушку, была свадьба, все королевство радовалось и веселилось.

Однако случилось так, что когда принца со своей избранницей привели в спальню, то он сел за стол и принялся писать. Писал он до самой полночи, а когда пробило двенадцать часов, подошел к своей жене, ожидавшей его на ложе, напал на нее, разорвал на две части, положил мертвое тело к дверям, уселся за стол и стал писать дальше.

Королева-мать пришла утром и хотела пожелать невестке доброго утра. Но она вздрогнула от ужаса, когда увидела молодую королевну в крови, разорванную на две части! С гостями моментально распрощались, и было объявлено, что королевская невеста умерла внезапной смертью. Ее похоронили.

Через некоторое время королева-мать опять стала добиваться, чтобы сын женился для продолжения королевского рода. Съехались благородные невесты из разных краев, принц выбрал самую красивую, и они поженились. Вечером отвели их в спальню. Принц сел к столу и стал писать. В полночь встал, напал на свою жену, разорвал ее на две части, бросил их к дверям и принялся писать дальше.

Утром пришла королева, и когда увидела, что молодая жена разорвана, испугалась огласки. Велела она объявить, что молодая королевна внезапно скончалась и ее похоронили.

Через некоторое время король-отец созвал всех дворян на охоту, потому что было ему тоскливо при мысли, что королевство его осиротеет. Они с сыном оказались в лесу у маленькой избушки, в которой жил пастух. Дочь пастуха сидела перед избушкой и стерегла стадо. Королевич остановил коня, заглядевшись на пастушку, и радостно заулыбался. Отец спросил, что именно его так обрадовало, ведь прежде он никогда даже немного не улыбался. Сын ответил, что ему очень нравится пастушка и что он хотел бы взять ее в жены.

Отец ничего не сказал на это, но дома посоветовался с королевой. Вскоре после этого послали они за дочерью пастуха и позвали ее в королевский дворец. Пастушка пришла, совершенно испуганная, упала перед королем на колени, просила его смилостивиться, если в чем-то провинилась. Королева подняла ее с земли и сказала, что королевич в нее влюбился, а посему – хочет ли она быть его женой?

Удивленная пастушка с радостью согласилась, и быстро состоялась свадьба. Вечером привели молодоженов в спальню, королевич сел за стол и стал писать. На стене висел образ Иисуса Христа, и молодая королевна открыла молитвенник, пала на колени и стала молиться перед образом. Королевич писал, а пастушка молилась до самой полуночи. Когда пробило полночь, королевич встал и спросил жену, почему она не идет спать. Та ответила, что еще не окончила вечерние молитвы. На что королевич ничего не сказал, сел и снова стал писать и писал до трех часов пополуночи. Жена все это время молилась. В три часа королевич встал и разделся. Тут же, у ложа, упала с него медвежья шкура, и рядом с невестой предстал благородный юноша.

Рано утром молодая королевна встала, и когда нетерпеливая королева-мать пришла в их спальню, то обнаружила ее целехонькой и одетой. Все вокруг было убрано. Королева-мать упрекнула королевну, не годится, мол, чтобы королевна сама одевалась и сама убиралась. Но гораздо больше королева обрадовалась, что нашла молодую невестку целехонькой: только теперь начались во дворце настоящие празднования, и длились они целых восемь дней. Молодая королевна каждый вечер, пока королевич писал, молилась, а когда шел он спать, то стряхивал с себя медвежью шкуру и становился у ложа прекрасным мужчиной. Утром он снова одевался в медвежью шкуру.

Однажды он с серьезным лицом сказал жене:

– Поклянись, что до самой смерти никому не расскажешь то, что я тебе сейчас открою.

Когда же королевна поклялась, рассказал ей о том, что уже убил двух жен: он от рождения заколдован злым волшебством, но поскольку пастушка вместе с ним бдела и молилась, заклятие уже не имеет над ним силу. Королевич попросил жену, чтобы она никогда не ложилась, пока он сидит за столом и пишет.

– Но если все же, – сказал он наконец, – ты нарушишь клятву молчания, увидишь меня в последний раз, если посмотришь из окна в сад. Далеко мне придется уйти, дорогая, далеко, до самих стеклянных гор.

Жена обещала, что ничего никому не выдаст. Королевич с каждым днем все раньше вставал из-за стола с писанием, и жили они дружно и спокойно.

Но королева-мать не знала покоя, ей хотелось выведать, почему ее сын двух жен убил, а сейчас спокойно живет с худородной девушкой. И вот однажды король устроил великую охоту, позвал на нее дворян и много гостей. Король с сыном поехали вместе, а дома остались только королева и невестка. Королева-мать улучила удобный момент и начала выпытывать у молодой жены, как это получилось, что сын так горячо ее любит. Невестка ничего не хотела говорить. Королева обещала, что она никому не передаст, и настаивала, покуда молодая королева не нарушила клятву. Выдала она матери все о сыновнем заклятии, о его ночном писании и медвежьей шкуре. Обе королевы как раз стояли у окна и смотрели на сад, когда вдруг увидели плачущего королевича, бегущего по саду. Молодая королевна вспомнила о своей клятве, поняла, что ее нарушила и что никогда больше не увидит своего мужа, и слезно сокрушалась. Вернулся с охоты король, вернулись дворяне, вернулись остальные гости. Только королевич не возвращался. Велели прочесать все леса, каждое укрытие осмотрели, в каждую пещеру заглянули, но королевича не обнаружили и не нашли. Несчастная королевна пустилась в путь, чтобы найти его.

Долго шла королевна, ноги ее болели, но нигде не было видно человеческого жилья, приближалась ночь, а девушка все еще была в темных лесах. Наконец обнаружила она маленькую избушку, вошла внутрь и увидела старенькую бабушку.

– Ах, прошу вас, бабушка, – сказала королевна, – оставьте меня, бедную, у вас переночевать.

Но старушка об этом и слышать не хотела.

– Так не пойдет, – ответила она, – моего мужа нет дома, но он не потерпит тебя тут.

А королевна просила еще больше, чтобы ей позволили хотя бы немножко полежать в уголке. В конце концов старушка разрешила, и усталая королевна скорчилась в уголке и стала отдыхать.

Недолго она там сидела. Раздались шаги, двери отворились, и внутрь вошел красивый человек, блестевший, как серебро. Это был Месяц.

– Кто это тут у тебя на ночлег устроился? – спросил он у старушки.

Старушка ответила, что у них отдыхает девушка. Девушка вышла из своего уголка и настойчиво попросила:

– Прекрасный, благородный Месяц, ты ярко освещаешь все горы, леса и долины, скажи мне, где найду своего любимого, скажи, не видел ли ты медведя белого?

Месяц ответил:

– Нигде я его не видел, но пойди к моему брату и спроси, может быть, он что-то знает.

Старушка тем временем принесла на ужин курицу, и Месяц пригласил девушку поесть с ними. Когда они поели, Месяц собрал куриные косточки, сложил их в шкатулку и дал девушке:

– Возьми это на память, придет час, когда они сослужат тебе добрую службу.

Когда поутру все встали, Месяц подхватил королевну и отнес ее на край огромного леса.

Девушка вошла в густой лес, шла целый день и ни разу не заметила человеческие следы. К вечеру нашла она маленькую избушку. Вошла внутрь и попросила сидевшую там старушку о ночлеге.

– Нет, так не пойдет, – сказала старушка, – моего мужа нет дома, и он не потерпит тебя тут.

Девушка просила, чтобы старушка оставила ее ненадолго полежать на кухне. Старушка разрешила, и усталая королевна скорчилась в уголке и стала отдыхать.

Через некоторое время словно яркая заря разгорелась, и в дверях появилось Солнце.

– Кто тут у тебя на ночлеге? – спросило оно у старушки.

Старушка ответила, что в избушке пережидает ночь усталая девушка. А девушка попросила:

– Прекрасное, благородное Солнышко, ты рассылаешь свои лучи по горам, по лесам и по долинам, скажи мне, где найду я своего любимого, скажи, не видело ли ты медведя белого?

Солнце ответило:

– Нигде не коснулись его мои лучи, но иди к моему брату, может быть, он что-то знает.

Старушка тем временем принесла ужин, и опять курицу. Когда они закончили есть, Солнце собрало куриные косточки, положило их в шкатулку и дало девушке:

– Возьми это на память, придет время, когда они сослужат тебе добрую службу.

Утром Солнце подхватило королевну и полетело с ней далеко, на самый край густого леса, и посоветовало:

– Иди по той дороге, где растет чертополох.

Девушка пошла по дороге, где рос один чертополох, шла целый день, а к вечеру пришла к избушке, где еще одна бабушка после долгих просьб оставила ее подождать хозяина. Раздался страшный звук, и в избушку влетел Ветер.

– Кто тут у тебя на ночлеге? – спросил он старушку.

Девушка вышла и попросила:

– Милый Ветерок, что веет в горах и лесах, во всех долинах и скалах, скажи мне, где найду я любимого, скажи, не видел ли ты медведя белого?

И Ветер ответил:

– Я его нигде не видел, но подожди, придет домой Буря, она наверняка знает о нем.

Вскоре раздался страшный гул, и стук, и свист: в избу вошла Буря. Девушка со страхом спросила:

– Страшная Буря, ты своим воем проникаешь в любую чащу, разрушаешь любой замок и любую крепость, каждую стену и скалу, скажи, где найду я своего любимого? Ни Месяц, ни Солнце, ни Ветер не знают о нем. Не видела ли ты медведя белого?

– Я его видела, – ответила Буря, – он далеко отсюда, на стеклянных горах.

– Ах, добрая Буря, – попросила девушка, – отведи меня к нему, чтобы я утешилась в его объятьях!

Буря на это прогудела:

– Говорить с ним не будешь, но увидеть его сможешь, завтра утром отнесу тебя к нему.

Они снова поужинали курицей. После ужина Ветер сложил куриные косточки в шкатулку и дал девушке на память, сказав, что она вспомнит о них в ту самую минуту, когда они ей понадобятся. Все улеглись спать.

Утром Буря подхватила девушку и полетела с ней на стеклянные горы. На стеклянных горах стоял огромный замок, который, как и горы, полностью был из стекла. Буря принесла королевну к окну, и та, заглянув внутрь, увидела своего мужа, игравшего за столом в карты с драконом. Королевна радостно его позвала, но он, оглянувшись и увидев ее, весь затрясся. Медвежья шкура упала, и королевич исчез.

– Ну разве я не предупреждала тебя, – произнесла Буря, – что ты не сможешь с ним говорить? Ну, ты хотя бы повидала его. А теперь я отнесу тебя немного назад, потому что ты далеко, очень далеко от дома. Тебе придется целых три года идти, пока ты дойдешь до него.

Буря подхватила королевну и, когда отнесла очень далеко, распрощалась с девушкой, оставив ее одну. Оставим и мы ее в пути и посмотрим, что же делает ее муж.

В стеклянном замке, на стеклянных горах, заколдованный принц оставался до тех пор, пока жена не нашла его и своим появлением не освободила. В тот самый миг, когда увидел королевич ее у окна, он исчез и очутился дома, в замке родителей, которые все три года, что его не было, проводили жизнь в трауре. Появление королевича превратило печаль в радость и веселье, и все обрадовались еще больше, обнаружив, что он избавился от медвежьей шкуры. Королевичу сказали, что его жена отправилась его искать и пока не возвращалась, а когда не пришла она через год и один день, решили, что она где-то погибла. И королева-мать стала настаивать на том, чтобы сын снова женился. Королевич ее послушался и женился на прекрасной девушке из королевской семьи.

Прошло несколько лет, и молодая королевна вернулась из своего далекого путешествия. Пришла она в пастушескую избушку своих родителей, но нашла ее опустевшей, потому что родители ее уже не были между живыми. Тогда отправилась королевна в город. Она уже слышала, что королевич снова женат, и себя не раскрывала, потому что не хотела разрушать жизнь своего любимого.

В королевском замке в тот момент не хватало работницы на кухне, и, чтобы иметь какое-то пропитание, королевна стала работать низшей служанкой, носила на кухню дрова и мыла горшки. Но была она старательная, ловкая, веселая, и потому повар взял ее первой служанкой.

Настало воскресенье. Хотела девушка идти в костел, но праздничного платья у нее не было, по дороге пастушка все разодрала, а платье, которое было на ней, выпросила она по пути, и было оно тоже рваное. Как же идти в храм Господа Бога такой оборванке? Залилась девушка горькими слезами. И в эту минуту пришло ей в голову, что есть у нее шкатулки от Месяца, Солнца и Ветра, вспомнила она, что Месяц, Солнце и Ветер ей говорили. Взяла девушка первую шкатулку и открыла ее. И глядь! В шкатулке что-то стало увеличиваться и лезть наружу! Это было прекрасное платье, богато расшитое серебром. Девушка обрадовалась, что сможет пойти в костел, но когда оделась, покраснела и разволновалась от такого великолепия. Посмотрела она в окно и, когда никого на улице не увидела, быстро побежала в костел.

Короля в костеле не было, но молодая королевна заметила девушку, потому что ее очаровало прекрасное платье. И велела она выяснить, что это за девушка и куда пойдет она после службы. И услышала королевна, что это работница на кухне. Велела она позвать служанку и попросила, чтобы та отдала ей прекрасное платье, а за него пообещала она все, что та захочет.

– Ваша королевская милость, – ответила работница, – позвольте мне только одну ночь спать рядом с вашим королевским супругом, и я отдам вам это платье.

Королевна пообещала, что исполнит эту просьбу, и сказала, чтобы кухонная работница пришла в королевскую спальню после ужина. Работница отдала королевне платье. Королевна приготовила для своего мужа сонный порошок и после ужина дала ему напиток с этим порошком, и он крепко уснул. После этого королевна привела работницу в спальню. Когда работница осталась со своим мужем наедине, она попробовала его разбудить, чтобы хоть раз поговорить с ним. Но королевич спал крепко.

– Ах, мой любимейший, – сокрушалась она, – неужели ты меня совсем оставил и не хочешь со мной, своей верной женой, ни словечка вымолвить? Подумай, что я только ради тебя претерпела, а сейчас должна работать, как самая низшая служанка, я, твоя верная и любимая жена. Ах, скажи мне хоть единое словечко, скажи, что тебе хорошо с твоей нынешней женой, и я отступлю и буду исполнять самую тяжелую работу, лишь бы не рушить твое счастье.

Так сокрушалась несчастная и брошенная девушка, но королевич не отвечал. Начинало светать, работница должна была отправляться на работу, а королевич спал крепко и не вымолвил ни слова.

Настало второе воскресенье, кухонная работница открыла вторую шкатулку, и глядь! В ней было платье, вышитое золотом, намного роскошнее, чем первое. Королевна снова увидела девушку в костеле, послала за ней и обещала отдать за платье то, что работница захочет. Работница попросила, чтобы королевна еще на одну ночь оставила ее наедине с мужем. Королевна разрешила. Дала она королевичу снотворный напиток и, когда тот уснул, завела работницу к нему в спальню. Но королевич спал крепко, ни плач, ни жалобы, ни причитания его не пробудили.

И случилось так, что королевский камердинер, который спал в соседнем покое, услышал ночные жалобы, стоны и причитания работницы. Ему было очень жалко девушку, когда услышал он, что у нее осталось последнее платье и она и его отдаст королевне и еще раз напоследок к королевичу придет, но если и в третий раз он ее не услышит, она дальше не выдержит.

«Что же это такое? – подумал камердинер. – Не молодая королева виновата ли в том, что королевич не хочет выслушать несчастную девушку?»

Потом камердинер пытался всевозможными способами обратить внимание королевича на работницу, но тот ничего не понимал, поэтому камердинер ничего иного не придумал, как обо всем ему рассказать. Королевич ужаснулся тому, что его супруга с ним вытворяет, и велел камердинеру не спать, когда работница снова к нему придет, и чтобы он известил королевича о ее приходе. Сам же при этом решил, что не будет ничего пить, чтобы королевна не могла его ничем одурманить.

Настало воскресенье, кухонная работница открыла третью шкатулку, вынула из нее платье, самое роскошное из трех, расшитое диамантами. Оделась она и пошла в костел. Королевна снова ее позвала и спросила, что бы она хотела за это платье.

– Ваша королевская милость, оставьте меня еще один раз на ночь с вашим королевским супругом, и платье будет ваше, – попросила работница.

– Я тебе разрешу с ним спать рядом, приходи после ужина, – сказала королевна и оставила платье себе.

После ужина подала королевна мужу бокал с вином, но тот сказал, что у него болит голова, и лег на свое ложе. Королева уговаривала мужа выпить вина. Королевич приложил бокал к губам и сделал вид, что выпил. Королевна уговаривала его пить до дна. Королевич же незаметно выливал вино в кровать, пока все не вылил. Потом сделал вид, что крепко спит. Тогда королевна привела работницу и закрыла за ней двери. Кухонная работница присела к кровати королевича и заплакала:

– Любимейший мой муж! Пришла я к тебе сегодня в третий и последний раз. Три своих роскошных платья я отдала за то, чтобы поговорить с тобой. Но ты – неужели нет в твоем сердце местечка для своей верной жены, которая ради тебя стольким пожертвовала, на стеклянные горы за тобою шла и столько, столько вытерпела из любви к тебе! Вижу, что ничего мне не поможет, смерть для меня – самый лучший выход.

Дальше король не смог слушать эти жалобы, выскочил из постели и горячо обнял свою верную жену. После этого он позвал камердинера, чтобы тот принес меч.

Когда утром пришла королевна, она обнаружила спящего королевича и принялась ругать работницу за то, что та мешкает и не идет работать на кухню. Тут королевич вскочил и проткнул королевну мечом. После этого велел он созвать докторов всех прав и признал свою вину в убийстве. Он рассказал все, что сделал со своей женой. И правоведы нашли в законах, что ослепленная ревностью королевна виновна в неверности, поскольку сама подвела своего мужа к греху прелюбодеяния. За это по закону ей полагалось самое суровое наказание. Короля же провозгласили невиновным. И только теперь смог он жить со своей верной и любимой женой в настоящем блаженстве.

Еще в прошлом году я видел, как они – рука в руке – прогуливались по саду.

Жил-был один король, и был у него прекрасный сад. Со всех краев съезжались знатные господа посмотреть на сад. В саду росли необыкновенные фрукты, были там прекрасные аллеи и извилистые тропинки. Однажды к ограде сада пришли три девушки и просили разрешить им прогуляться по саду. Их пустили, они стали прохаживаться по тропинкам и разговаривать. Одна сказала:

– Я хотела бы выйти замуж за королевского слугу. Тогда бы я смогла тут часто гулять.

Другая сказала:

– А я бы хотела выйти за королевского стремянного, тогда я гуляла бы по этому саду еще чаще.

– А я, – сказала третья, – я бы хотела выйти замуж за самого короля и хотела бы от него иметь двоих детей – мальчика и девочку с золотыми крестиками на лбах, и тогда я смогла бы здесь прогуливаться столько, сколько захочется.

Король стоял неподалеку и незаметно слушал, о чем они говорят. После того как девушки нагулялись, король велел позвать их к себе. Девушки пришли и стали его благодарить. Он спросил их, о чем они беседовали. Девушки же не хотели об этом говорить, потому что стеснялись. Но после уговоров первые две открыли, о чем они говорили, но третья, самая младшая, пала к его ногам и просила прощения за то, что подумала о свадьбе и о детях от самого короля, чтобы потом сколько угодно гулять по саду.

Добрый король осуществил их желания: одну выдал замуж за слугу, вторую – за стремянного, а на самой младшей женился сам. По этому случаю были большие празднества. Но вскоре королю пришлось отправиться на войну. Молодую беременную жену он оставил дома под охраной старой бабки. Жена счастливо разродилась двумя детьми – мальчиком и девочкой, у которых на лобиках были золотые крестики. Старая бабка ненавидела и молодую жену, и новорожденных. Она немедленно написала королю, что его жена родила щенят, а не детей. Король, прочитав письмо, невероятно разгневался и написал в ответ, что не знает, из какого рода происходит его жена, и чтобы ее одели в черную одежду и бросили к диким зверям в саду. Так немедленно и сделали. Но звери подходили к девушке спокойные и мирные, не причиняя ей никакого вреда. Жена короля ходила по саду, сокрушалась и горевала, и услышал ее настоящий граф, проезжавший мимо. Он немедленно послал слугу поглядеть, что происходит. Слуга взобрался по лесенке и увидел несчастную женщину в черной одежде, в слезах ломающую руки. Он рассказал обо всем своему господину, и граф послал его еще раз – узнать, хочет ли женщина освобождения. Королева просила, чтобы ее освободили, иначе ждет ее голодная смерть. Тогда граф забрал ее в свой замок и решил посмотреть, что будет дальше.

А тех двух новорожденных деток бабка положила в сундук, обложила их драгоценными камнями и пустила сундучок по воде. Дети плыли, пока их не обнаружил рыбак, догнал сундучок, открыл его и увидел двух прекрасных детей. И заплакал рыбак, потому что сам был бедным, у него самого было шестеро детей, и он знал, что жена его будет сердиться, когда он принесет детей домой. И все-таки он принес их в свою избушку, позаботился о детках, а в их сундучке нашел драгоценные камни, которые продал за 300 золотых.

Рыбак заботился о детях, пока им не исполнилось шесть лет. Жена рыбака особо их не любила, и когда приходило время еды, она звала:

– Найденыши, идите есть!

И родные дети рыбака тоже обзывали их найденышами.

– Так мы не ваши? – спросил наконец рыбака Франтишек (рыбак покрестил их как Франтишка и Франтишку), – скажите, где наша мамочка и наш папа?

И вот дети оставили домик рыбака и пустились по свету искать своих родителей.

Франтишка и Франтишек шли-шли и встретили своего крестного, который дал им денег, чтобы купили они тот самый прекрасный королевский сад. Купили его дети, и со всех стран снова стало съезжаться множество людей, чтобы посмотреть на дивный сад. Дети писали и королю, чтобы он приехал полюбоваться садом. Но король письмо не получил, потому что оно попало в руки той злой бабки. Зато она приехала сама, все посмотрела, все похвалила и сказала:

– Все тут есть, только одного не хватает. В саду нет фонтана, из которого бы изливались золотые жемчужины.

Тогда пошел Франтишек к своему крестному и спросил его: где можно найти такой фонтан? Крестный дал мальчику прут и сказал, чтобы пошел он туда-то и туда-то, к одной горе, и чтобы стегнул гору этим прутом, тогда она откроется, по обеим сторонам будут прикованы цепями чудовища, но чтобы мальчик не оглядывался, а шел наверх, там из ключа набрал воду, принес ее и вылил в фонтан. Франтишек сделал все как было ему сказано и счастливо дошел до ключа. Чудовища к нему тянулись, но ничего ему не сделали. Мальчик вернулся с водой из ключа, налил ее в фонтан, и в тот самый момент стала струиться вода с дивными жемчугами.

Тем временем прошел год. Позвал Франтишек снова много людей и самого короля. Король письмо не получил, старуха снова его перехватила, но сама приехала. Сказала:

– Все тут есть, одного только нет. Нет такой травы, чтобы играла она приятную музыку.

Мальчик пошел к своему крестному и спросил его, где бы найти такую траву. Тот рассказал, что такая трава есть на той же горе. Пошел Франтишек к горе, стегнул ее прутом, чудовища рвались на цепях, но он удачно нарвал траву, принес домой и посеял в саду. Трава тут же зазеленела и заиграла приятная музыка.

Снова прошел год. Приехали в сад знатные господа и все хвалили. Написали и королю, но снова приехала та старая бабка и опять все хвалила, но сказала:

– Все тут есть, одной только вещи недостает. Нет такой птицы, которая пела бы так прекрасно, что перепела бы эту траву.

Франтишек снова пошел к своему крестному, чтобы тот сказал, где найти такую птицу. Сестричка же просила его никуда не ходить, что это опасно и он может не вернуться, но Франтишек не дал себя уговорить. Крестный дал ему два прутика и сказал, чтобы одним он стегнул гору, а с другим шел бы наверх, к дереву, что там растет, и стегнул его, на нем в клетке будет та самая птица, которая так великолепно поет. Но крестный предупредил, чтобы мальчик был осторожен и не упал с того дерева.

Франтишек сделал так, как сказал ему крестный. Прошел горой, чудовища бросались, но ничего ему не сделали, он залез на дерево, но вдруг упал вниз и окаменел.

Прошел год, а братик все не возвращался. Франтишка плакала о нем, сокрушалась и просила крестного, чтобы он отпустил ее искать брата, но тот не хотел ее отпускать. Но в конце концов все же дал ей два прутика, чтобы одним стегнула она гору, а другим – камень, который лежит под деревом. И сестричка пошла, ударила прутиком по горе, и та расступилась, чудовища по обеим сторонам на нее бросались, но ничего ей не сделали. Вторым прутиком стегнула она камень под деревом, и братик встал, и сказал, что ему так приятно спалось, и спросил, почему она не оставила его спать под деревом. Потом Франтишек залез на дерево, взял птицу с клеткой и осторожно слез. Дети счастливо вернулись домой. К тому времени им уже исполнилось одиннадцать лет, так долго все это длилось! Франтишек повесил клетку с птицей на самое красивое дерево, птица начала петь и пела так громко, что не слышно было и играющую траву. Дети написали письма во все страны о необыкновенной птице в саду, чтобы люди приезжали посмотреть. К тому времени Франтишка и Франтишек уже знали, что их отец – король, потому что им об этом рассказал крестный.

На этот раз король получил их письмо и приехал. Дети вдвоем бежали ему навстречу и звали:

– Папочка! Отец!

Они очень понравились королю, он их целовал и обо всем их расспрашивал. Потом он велел позвать рыбака, и тот рассказал то, что недоставало. И король как будто ни в чем не бывало поехал домой и вызвал к себе старую бабку. Он спрашивал ее о своей жене, где она. Бабка сказала, что не знает. Потом он спросил бабку о своих детях. Она и здесь отпиралась. Но когда король пригрозил ей, призналась, что его молодая жена родила прекрасных деток и что это и есть те самые дети из прекрасного сада.

Король немедленно взял Франтишка и Франтишку в свой замок, принял их и радовался. Радостная новость быстро разнеслась повсюду, и тот граф узнал, что дети теперь у отца. Он немедленно послал королю письмо, не хочет ли он принять и свою жену. Как только король об этом услышал, велел он запрячь четырех коней и вместе с детьми поехал за женой. То-то было радости, когда они встретились! Дети кричали:

– Это наша мамочка!

Король тоже невероятно радовался, и в замке устроили празднества.

А после король велел соорудить костер и старую бабку, которая была причиной всех мучений, приказал сжечь. И с тех пор король с королевой и детьми жили в любви и счастье до самой смерти.

Один батрак по имени Янек искал работу. Спросил он у зажиточного крестьянина, не нужен ли ему батрак. Крестьянин сказал, что нужен. Договорились они, и батрак остался у него работать.

Крестьянин послал его в сарай и дал ему цеп, чтобы тот молотил. Батрак взял цеп, обмотался им и засмеялся:

– И это цеп? Да таким цепом наш папочка мух бил.

Бросил он цеп, взял доску, привязал к ней большой чурбан и принялся молотить, пока весь урожай не отмолотил.

Когда все вымолотил, попросил лопату, чтобы урожай перебросить и вычистить. Дали ему лопату, Янек захохотал:

– И это лопата? Да у нашего папочки такая ложка была.

Выбросил он лопату, привязал к доске корыто и взялся за работу.

– Где мешки? – спросил он, когда отделил зерна от плевел.

Принесли мешки.

– Хм! – усмехнулся Янек. – И это мешки? У моего папочки такие кошели для денег были.

Выбросил он мешки, взял огромный куль от шерсти, насыпал туда весь урожай и понес.

Хозяин стал бояться, что нечего ему будет поручить батраку, раз он такой сильный парень, и в конце концов обеспокоился тем, что если они когда-нибудь поспорят, то работник может его случайно убить. И захотелось крестьянину избавиться от батрака по-хорошему.

Пришли они обедать, а батрак, как увидел ложку, опять рассмеялся:

– И это ложка? Да у нашего папочки это была лопатка для чистки ушей!

Выбросил он ложку, принес себе лопату и все у крестьянина съел.

После обеда стал крестьянин советоваться с женой о том, как бы ему избавиться от батрака. Договорились они о том, что пошлют его чистить колодец и забросают его там камнями.

Влез Янек в колодец. Хозяин и хозяйка сбрасывали на него камни, но он как ни в чем не бывало делал свою работу. Поэтому привалили они к колодцу огромные камни, такие огромные, что каждый камень должны были перекатывать впятером, и эти камни бросили вниз. Янек повернулся, посмотрел вверх:

– Эй, курочки, курочки, что вы там скребете!

И ничего другого не смог хозяин придумать, как свалить на батрака огромный колокол, который был у него на участке. С огромным трудом, с помощью шестов и рычагов сбросил крестьянин колокол в колодец на батрака. Колокол упал в колодец прямо на голову батрака. Янек засмеялся:

– Ай-яй! Так я и шапочку получил!

Когда же вычистил он колодец, вылез из него и сказал хозяину с хозяйкой:

– Да понял я вас, понял! Уйду сам, чтобы вы из-за меня грех не совершили.

Сказал так и пошел дальше искать свое счастье.

Гонзик любил Барушку, а Барушка любила Гонзика, но Барушкина мать Гонзика ненавидела и не хотела разрешить им пожениться. Гонзик был почтительным и добрым юношей, но не было у него ни богатства, ни благородного происхождения, потому-то мать Барушки и не хотела позволить своей богатой дочке выходить за него замуж. Барушка очень огорчалась и плакала. И сказала мать:

– Ладно, непослушная дочь, ничего я против этого не имею, но так тебе скажу: хочешь – не хочешь, а завтра сама увидишь, что никогда Гонзик не будет твоим.

На следующий день Гонзик снова пришел, чтобы навестить ненаглядную любимую. Мать Барушки ему и говорит:

– Вижу, что вы Барушку любите. Я ничего не имею против, но если мне не растолкуете то, что я вам сейчас скажу, никогда Барушку в жены не получите. Что это?

Гонзик понятия не имел, что это могло бы значить, поэтому записал эти слова на бумажку и ушел опечаленный, сказав, что над этим будет дома ломать голову.

По дороге встретился ему старенький нищий с седой головой, опиравшийся на палку.

– Почему ты такой печальный? – спросил нищий, увидев, как грустно смотрит Гонзичек на свою цидульку.

– Ах, старичок, вряд ли вы мне поможете! – ответил Гонзичек. – Здесь, на этой бумажке, написан мой жребий. Если угадаю, стану самым счастливым человеком под солнцем, а если нет, стану самым печальным.

Нищий посмотрел на бумажку, но прочитать не смог, уж очень слезились у него глаза.

– Прочитай-ка мне, что там у тебя за загадка, – сказал нищий, – может, я тебе дам хороший совет.

Гонзичек, хоть и не ожидал от нищего ни совета, ни помощи, все-таки прочитал ему загадку. Старичок внимательно выслушал и задумался. А через минуту сказал:

– Послушай, ты добрый человек, поэтому я тебе скажу. «На горах снег» – это, посмотри-ка на мою голову, это белоснежные седины; «в долине вода» – это впалые, заплаканные глаза стариков, потому что у того, кому Бог дает дожить до глубокой старости, как мне, глаза слезятся; «друзья разлетелись» – это зубы, потому что они у нас выпадают; «рукам лес нужен» – это деревянный посох, который вырастает в лесу и на который я должен опираться. И все вместе – это старость! А теперь иди и скажи ответ, чтобы Барушка уже сегодня стала твоей.

Гонзик обрадовался, взял нищего с собой, вернулся к Барушкиной матери и разъяснил ей разгаданную загадку. Мать признала, что он угадал, и вынуждена была разрешить дочери выйти за Гонзика замуж. Были немедленно созваны гости, и устроили свадьбу. Нищий праздновал вместе с ними, а когда собрался уходить, получил достойную награду, так что еще много дней было у него что есть и что пить. Гонзик и Барушка любили друг друга и до самой смерти жили в счастье и блаженстве.

Жил-был один молодой крестьянин, который недавно женился. Поехал крестьянин в поле пахать. Увидел в борозде спрятавшуюся куропатку, стегнул по ней бичом и убил. Очень ему захотелось куропатку попробовать, он и подумал:

– Куропаточка – очень вкусная еда.

Оставил крестьянин свою пашню, побежал домой и сказал:

– Женушка, приготовь мне эту куропатку на обед, у нас такой вкусноты еще никогда к обеду не было.

Жена тут же взялась ощипывать куропатку, чтобы испечь ее к обеду, положила ее на противень и стала запекать.

Пришла к ней в гости кумушка и говорит:

– А что это тут у вас так пахнет?

– Куропатка, – отвечает жена, – мой ее сегодня в борозде убил и принес, чтобы я ее сегодня к обеду запекла.

– Куропаточка – это, конечно, очень вкусненько, я ее еще ни разу в жизни не пробовала.

– Кумушка, и я не пробовала. Но уже один запах, понюхайте только, как это вкусно!

– Хм! Вот это лакомство! Знаете что? А давайте сейчас съедим ее!

– Ах, кумушка, а что же на это муж мой скажет? Нет, оно того не стоит!

– А что? Вы ему не признаетесь! Скажете, что он никакую куропаточку и не приносил, что ему это показалось или что он с ума сходит! Пойдемте, съедим ее.

Кумушка так долго уговаривала жену крестьянина, что в конце концов уговорила. Съели они куропаточку.

Был полдень. Крестьянин пришел домой с пахоты. Сел за стол и стал есть суп. Ел он без большой охоты. После супа принесла жена какие-то кнедлики, как обычно. Кнедлики крестьянину тоже не особо понравились, поковырялся он в них и все ждал, когда же, наконец, появится куропаточка. А куропаточка все не появлялась. Когда крестьянину надоело ждать, он спросил:

– Жена, где там у тебя куропатка?

– Какая куропатка? – спросила жена, как будто ни о чем таком и не знала.

– Ну, куропатка, которую я сегодня убил и принес домой, чтобы ты ее запекла к обеду.

– Но, муженек! Ведь ты никакую куропатку не давал, что же ты от меня хочешь?

– Не давал? Что же? Может, я ее и не щелкал бичом?

– А вот это я не знаю. Вспомни-ка, ведь ты мне никакую куропатку не приносил.

– Да разрази тут все гром! – стукнул крестьянин по столу кулаком. – Я что – сумасшедший?

– Ну а как же иначе? – сказала жена. – Ты с такими делами ко мне не подходи! Если бы ты ее дал, разве я бы ее не запекла? Ты же такой старательный пахарь! Ты, наверное, устал, прилег где-то у межи и уснул. Тебе и приснилось что-то о куропатке, а теперь хочешь, чтобы она у меня из рукава выпала!

Крестьянин и замолчал, потому что не хотелось ему с женой ссориться.

На следующий день перед крестьянином из борозды выскочил заяц. Швырнул крестьянин в него башмак, да так удачно, что убил зайца. Принес его домой и сказал жене:

– Запеки этого зайца сегодня к обеду. Но смотри, не говори больше, что я ничего не приносил! Вот он, заяц!

Жена ответила:

– Да сохрани Господь Бог, милый мой муженек! Если ты зайца принес, почему бы мне его не приготовить, но с куропаточкой – это ты ошибаешься!

Крестьянин ушел в поле, а жена взялась готовить зайца.

Тут пришла кумушка и говорит:

– И что же это у вас так вкусно пахнет?

– Заяц, мой его сегодня на поле башмаком убил.

– Ах! Зайчик, должно быть, очень вкусненький, да… Но скажите мне, как у вас вчера закончилось с куропаточкой? Получилось у вас отговориться?

– Все хорошо закончилось, – ответила жена, – пришлось ему поверить, что никакую куропатку мне не приносил. Но я уж и натерпелась страху, милая кумушка! Он нахохлился, как петух, кулаком по столу стукнул и изо всех сил требовал, чтобы я принесла куропатку. Пришлось с ним построже поговорить.

– И правильно! Только построже с мужем, только построже! И знаете что? Зайчика этого – давайте-ка съедим вместе, ведь он уже хорошо запекся, а вы мужу снова скажете, что ничего он не приносил. Главное, построже с ним! Ой-ой! Если бы человек всегда говорил правду, так уж столько бы раз из-за этого на виселицу попал, из-за этой голой правды! Да! Главное – держите рот на замке, и съедим этого зайчика!

И уговаривала она жену так долго, что в конце концов взяли они и съели зайца.

Крестьянин пришел с поля. Жена дала ему обед: суп и какую-то кашу. Ждет крестьянин, а зайца-то и нет. Он говорит жене:

– Давай сюда вилочку!

– А для чего? – спрашивает жена.

– Для зайца.

– Для какого такого зайца?

– Того, что я башмаком убил и утром принес, чтобы ты запекла его к обеду.

Жена отрицала, мол, ничего он ей не приносил и не знает она ничего ни о каком зайце. Отпиралась она так долго, что пришлось мужу поверить. Вышел он на двор и убил курицу:

– Ну вот от этого уж ты не откажешься, что я курице сейчас шею свернул? Свари мне ее к ужину.

Жена пообещала, что исполнит все, что он пожелал.

Тут пришла кумушка и спросила:

– А чем это у вас тут так вкусно пахнет?

– Курочкой.

– О, курочка тоже очень вкусненькая! Но скажите, как закончилось с зайцем?

– Уболтала я мужа, но уж очень он сетовал.

– Пусть себе сетует как хочет! Пусть себе сетует, а мы съедим и эту курочку!

Жена очень боялась, но кумушка ее уговорила, и съели они курочку.

Пришел крестьянин с поля и спрашивает:

– Жена, где курица?

– Какая такая курица? – спрашивает жена.

– Которой я шею свернул.

– Но, муженек, ты и вправду с ума сходишь, ведь ты никакую курицу не убивал и ничего мне не давал!

Ругалась она с ним так долго, что опять он должен был ей поверить, но на этот раз поверил лишь чуточку. Собрался крестьянин и пошел в трактир выпить, а жене пообещал разобраться, когда вернется домой.

Пришла кумушка.

– А где ваш-то? И как все с курицей закончилось?

– Ах, он так зол и обижается! Пошел сейчас в трактир, кто знает, когда вернется, а я тут должна одна сидеть. Пожалуйста, кумушка, останьтесь тут со мной, а то мне страшно.

– Останусь тут с вами, – сказала кумушка и легла с ней в кровать.

Жена все равно боялась, если муж придет домой пьяный, как бы не пришло ему в голову разобраться с курицей, зайцем и куропаткой, поэтому она никак не могла уснуть. А кумушка уснула очень быстро. Жена встала, оделась и забралась со страху под кровать.

Поздно ночью пришел муж домой, устроил нагоняй и нанес кумушке несчетное количество ударов, думая, что это его жена. Кумушка кричала во все горло, но рассерженный крестьянин бил и бил. Когда как следует ей надавал, отпустил ее, и милая кумушка понеслась домой что было сил. Захворала она и четыре недели после этого лежала больная.

А крестьянин проснулся утром и подумал, что жена наверняка будет лежать в лежку. А жена в это время уже стряпала на кухне и принесла ему к завтраку яичницу, ласково улыбаясь. Удивился крестьянин и спросил:

– А что это ты сегодня такая добрая?

– Я добрая? Так ведь я все время такая! А почему бы мне и не быть доброй, разве ты что-то плохое мне сделал?

– А разве нет? – сказал крестьянин. – Ведь я тебя так отмолотил, что думал, ты неделю с кровати не встанешь.

– Да Господь с тобой, – сказала жена, – муженек! Ты, наверное, и вправду с ума сходишь! Сначала хочешь от меня куропатку, потом зайца, потом еще и курицу, а теперь утверждаешь, что я была бита. Ну, посмотри на меня и увидишь, что у меня ни одного синячка нет. Да, я вижу, ты и вправду с ума сходишь!

Когда увидел крестьянин, что на его жене и вправду ни следа от побоев нет, согласился:

– Ба! Теперь я вижу, что точно с ума схожу.

Через четыре недели снова пришла кумушка.

– Ах! Но только представьте себе, что я, бедная, от вашего испытала! Сплошные синяки и кровоподтеки! Никто бы меня не узнал, так он меня избил.

И спросила ее жена:

– Кумушка, вкусная была куропаточка?

– Ах, вкусная, это было настоящее лакомство.

– А зайчик, как он вам понравился?

– Ах, вкусный, ничего нет вкуснее зайчика!

– А курочку вы распробовали?

– Ах, что тут скажешь – нежнейшее мясо!

– Видите, милая кумушка, – сказала жена после этого, – если вам понравилась куропаточка, зайчик и курочка, то должна была по вкусу прийтись и взбучка, которую вам кум устроил, тем более вы ее честно заслужили.

С тех пор жена слушала только то, что говорил ей муж, а не то, что говорили жадные и любопытные кумушки.

Жил-был один крестьянин, и был он страшным скупцом. Пришел к нему работать батрак Еничек. Крестьянин его спросил, не свойственно ли ему из-за чего-нибудь гневаться.

– И зачем же мне гневаться? Вы хозяин, я вас буду во всем слушаться, – ответил батрак.

На это крестьянин сказал, что тоже не будет на него гневаться, но если вдруг разозлится, то батрак может бросить на него работать.

Настало воскресенье, и говорит крестьянин:

– Давай так в костел ходить: одну неделю ты, а другую я. Сегодня пойду я.

Вернулся из костела и сказал батраку:

– Сегодня в костеле объявили: в понедельник пост, во вторник пост, в среду пост, в четверг пост, в пятницу пост, а в субботу есть можно, но очень мало.

Батрак ответил:

– Что ж! Пост так пост! Значит, есть не будем.

В следующее воскресенье пошел на службу в церковь батрак. Когда вернулся он из костела, спросил его крестьянин:

– Что там сегодня объявили?

– Что объявили? В понедельник праздник, во вторник праздник, в среду праздник, в четверг праздник, в пятницу праздник, в субботу можно немножко поработать.

И всю неделю ничего не делал, только в субботу немного поработал. Хозяину это очень не понравилось, но возразить он ничего не мог, они же договорились, что гневаться друг на друга не будут.

Снова настало воскресенье, и хозяин говорит батраку:

– Знаешь что, сегодня оба пойдем в костел.

На следующей неделе крестьянин послал батрака пасти овец и сказал ему:

– Будь там, обед я тебе сам принесу.

Пасет батрак овец, наступил полдень, а хозяина с обедом нет и нет. Уже два часа пополудни, а никого. Три – и опять никого. В четыре часа развел батрак огонь, зарезал овцу, запек ее и съел.

В пять пришел хозяин и спрашивает:

– Ну, как, Еничек? Не гневаешься?

– А с чего бы я гневался? – отвечает батрак. – А вы не гневаетесь?

– А чего бы я гневался? Не гневаюсь, – ответил крестьянин.

Если бы он ответил, что гневается, батрак бы от него сбежал, чего скупец не хотел, а потому был рад, что от овцы хоть шкуру получил.

На следующий день хозяин говорит:

– Сегодня овец пасти не пойдешь, а будешь чистить и кормить козлов.

В полдень понес он обед батраку, но когда увидел, что козлы не чищены и не кормлены, а батрак вместо этого их бьет, разозлился, но гневаться не смел. Крестьянин хотел, чтобы батрак сам разгневался, потому что тогда он сможет выгнать батрака, не заплатив ему ни крейцера. Вот крестьянин и спрашивает:

– Не гневаешься, Еничек?

– А с чего бы я гневался? – ответил батрак. – Не с того же, что ты мне обед принес?

Он уселся как ни в чем не бывало и с удовольствием принялся за обед.

«Ну, подожди у меня!» – подумал крестьянин, но ничего не сказал.

На третий день приказал он батраку:

– Сегодня поедешь в лес по дрова. Сруби там дуб и привези его домой.

Но топора ему не дал.

Когда батрак приехал в лес, привязал он коня к самому крепкому дубу и так долго его стегал и понукал, что конь вытащил дуб прямо с корнями. Взвалил батрак этот огромный груз на воз и поехал домой. Когда спускались с горы, воз разогнался, наехал на коня и задавил его. Батрак сам впрягся в пустой воз и, когда приехал на двор, сказал хозяину:

– Хозяин, ты не гневаешься?

Крестьянин, видя батрака, запряженного в воз, сообразил, что произошло что-то совсем уж необычное, и ответил:

– Нет, не гневаюсь, но скажи, где конь?

– Не гневайтесь, хозяин, – сказал батрак, – я эту колоду удачно, даже с корнями, вытянул, положил ее на воз, и поехали мы домой. Но когда ехали с горы, воз разогнался и коня переехал, тот теперь лежит под горой и уже не дышит. Не гневаетесь, хозяин?

– Да пусть черт не гневается! Очень гневаюсь! – ответил крестьянин.

После этого крестьянин должен был заплатить батраку и отпустить его, а батрак был только рад, что избавился от скупого хозяина.

Во времена, когда князь Казимир Тешинский властвовал в Опавском воеводстве, жил в Опаве один бедный рыбак по прозвищу Короткий Гонза. Короткий Гонза зарабатывал на жизнь честным трудом, но было у него семеро детей, так что в их избе чаще можно было увидеть солнышко, чем дорогой хлебец. В воеводстве настала дороговизна, и жизнь в семье Гонзы пошла еще хуже, не только бедность их терзала, но и болезни. И не знал Короткий Гонза, как утолить голод своих деток.

Однажды под вечер, когда жена и дети искали в лесу всякие корешки, он почувствовал себя глубоко несчастным из-за своего бедственного положения и проклинал свою жизнь, призывал на помощь небеса, но напрасно. Когда Гонза еще больше предался своему отчаянию, то начал звать самого Князя ада. Тут его семья возвратилась с грустными лицами, потому что насобирали они мало корешков и могли только на короткое время утолить ими свой голод. Настала полночь. Жена и дети крепко спали, только рыбаку не давали заснуть его великие заботы. Вдруг комнату озарил желтый свет, и перед Гонзой предстал тот, по чьей осклабившейся морде сразу можно было понять, что именно его в отчаянии призывал на помощь рыбак: бес.

– Послушай, брат, – сказал черт рыбаку, трясущемуся от страха, – ты взывал ко мне о помощи, и я говорю тебе: да будет так! Уже завтра твой дом не будет знать нужды. Вот тут достаточно денег, чтобы спасти тебя и твоих домашних от голода в течение нескольких недель. Со временем получишь еще больше, но при одном условии. Завтра рано утром, сразу как проснешься, отправляйся в путь, в Саксонию, не прощаясь с домашними. Что тебя там ждет, от людей услышишь. Что принесешь оттуда с собой, оберегай от воды. Если то, что ты понесешь, хотя бы немного намокнет, твоя душа станет навеки моей.

После этих слов черт так же внезапно исчез, и в комнате опять воцарилась тьма. Гонза вскоре уснул, а когда утром пробудился, посчитал все это тяжким сном. Но когда обнаружил рядом с собой мешочек с деньгами, понял, к своему большому сожалению, что ночью действительно договорился с чертом. А с чертом, как известно, шутки плохи. Это Короткий Гонза знал очень хорошо. Положил он деньги около жены, тихонько собрался и пустился в далекий путь – в Саксонию. Даже не зная, зачем он туда идет, шел он все дальше и дальше, пока наконец не очутился у границы с Саксонией. Ни в Дрездене, ни в Торгау не услышал он ничего, что бы хоть как-то его касалось. Наконец дошел он аж до Вимперка. Там увидел Гонза, что у костела Св. Урсулы собралась огромная толпа. Он влез в сборище зевак и быстро узнал причину всеобщего схода. Последователи Лютера[12] выбрасывали из костела образы святых и разбивали их. Между иными под топор попала и статуя Св. Юлианы, державшей на цепочке связанного черта, и статуя эта вместе с чертом была изрублена на куски. Кто-то из наблюдавших это действо рассмеялся:

– Над этим убогим чертом мог бы смилостивиться какой-нибудь приверженец Папы Римского, взять его с собой домой и там склеить!

Короткий Гонза знал, что эти слова предназначались ему. Когда люди разошлись, собрал он все кусочки разрубленного черта и вернулся с ними домой.

А тем временем семья Гонзы уже оправилась от страха за него, когда рыбак так неожиданно исчез. До них дошло известие, что Короткого Гонзу видели рано утром живым и здоровым, когда он шел через городскую площадь, поэтому и семья, и остальные люди подумали, что он вдруг получил какую-то хорошую работу и ему заплатили вперед, вот он деньги дома и оставил. Вскоре рыбак вернулся и нашел свое семейство здоровым и благополучным. Каждый спрашивал его, куда он так внезапно исчез, откуда взял столько денег и тому подобное.

– Купец-чужестранец доверил мне сохранить одну его драгоценность, – отвечал он, – потому я и ушел так быстро и добыл денег.

После этого люди его уж больше не расспрашивали.

На следующую ночь Гонза склеивал куски черта. В полном одиночестве стоял он у очага. В пламени, на котором он разогревал клей, виделись ему всевозможные осклабившиеся образины. Наконец, вся фигурка была склеена. Тут затряслась земля, окна задрожали, огонь затрещал, а снаружи донесся громовой грохот. Из очага потянулся густой дым. Поднимаясь вверх, он закручивался кольцами. И наконец показался черт!

– Ты все хорошо исполнил, – сказал он трясущемуся рыбаку, – мое подобие склеено. Носи его все время с собой, только не намочи! Если тебе понадобится какая-то сумма денег, найдешь ее в своем кармане, как только поцелуешь эту фигурку. Но если она намокнет или от нее отвалится хотя бы самый маленький кусочек, твоя душа навеки станет моей.

После этого он исчез.

Рыбак осторожно положил фигурку в ларь, в котором уже давно ничего не было, и запер его. При этом заскрипел замок, и жена рыбака проснулась. Увидела она мужа, запирающего ларь, и стала с любопытством выспрашивать, что он туда с такими предосторожностями уложил. Гонза долго выкручивался, а потом сказал, что это та самая дагоценность, которую поручил ему хранить чужеземный купец, что это настоящее произведение искусства. Жена стала еще сильнее любопытствовать и захотела, чтобы он показал ей эту драгоценность. Пришлось Гонзе рассказать всю правду, открыть ларь и показать склеенного черта. Жена рыбака ужасно испугалась.

– Ах-ах, – сокрушалась она, – лучше бы я умерла с голоду честной, чем из-за такой вот мерзости остаться в живых.

Заплаканная, улеглась она снова в кровать.

В ушах Гонзы непрестанно звучали слова жены, потому что с обретением богатства утратил он внутренний покой и душевную благодать. Он не мог уснуть и все ворочался в кровати и тут почувствовал, что-то давит его в бок: Гонза потрогал это рукой и глядь! – это был склеенный черт. Опять запер он его в ларь и снова нашел его под боком. Проделал он это много раз, но склеенный черт не хотел никуда от него деваться и всегда появлялся рядом. Только тогда начал Гонза понимать, что отныне должен он будет носить черта с собой всю оставшуюся жизнь. Ни жалобы, ни слезы не помогали: склеенный черт возвращался к нему. Наступило утро. Деньги закончились, а дети хотели есть. Гонза был вынужден тайно поцеловать дьявольское подобие. Карман его немедленно наполнился золотом.

Вид золота несет в себе нечто особенное. Даже лежа на смертном одре, человек с удовольствием смотрит на кусочки желтого металла. Так и жена рыбака при виде прекрасных блестящих кружочков забыла, каким образом золото у них оказалось. С того дня жили они в удобстве и веселье, настолько хорошо, насколько их нечистая совесть им позволяла. Рыбак, привыкший работать на воде, с тяжелым сердцем отказался от своего труда. Из-за богатства лишился он друзей и знакомых, которые подозревали, что все золото он украл.

Однажды случилось так, что у воеводы пропал очень ценный золотой кубок, розыск вора длился долго. Подозрение пало на рыбака из-за золота, которое нашли у него в кармане. В пыточной камере вытянули у него ложное признание в том, что он совершил ту кражу. Рыбака приговорили к смерти, и монах Франтишек из Крновского францисканского монастыря должен был приготовить его в последний путь. О Франтишке шла молва как о святом человеке. Короткий Гонза исповедался ему и не утаил ничего, еще и потому, что время наступило дождливое и Гонза боялся промокнуть перед казнью. Тогда душа его досталась бы черту навеки.

Монах долго не знал, как помочь Гонзе, но наконец попросил воеводу, чтобы рыбака еще раз подвергли пытке горящими факелами. Раздели его донага, но фигурка черта оставалась висеть у его бока. Пытатели стали жечь его факелами, и Гонза должен был выносить нестерпимую боль. Но чертово подобие терпело все вместе с ним, пока наконец огонь не сожрал фигурку.

Как только это случилось, прибежал слуга воеводы и велел прекратить пытки и отпустить Короткого Гонзу на свободу, поскольку потерянный кубок нашелся. Полумертвого Гонзу принесли домой. Гонза вылечился и выздоровел. Чертово подобие уже никогда больше не появлялось, и раскаявшийся нашел покой, которого так долго ему не хватало. Дела семьи пошли лучше, и умер Гонза в глубокой старости, окруженный заботливой семьей. В костеле Св. Яна лежал камень, и на нем был вытесан человек, держащий в одной руке рыбу, а в другой факел. Говорят, что камень этот обозначал место, где был похоронен Короткий Гонза, рыбак.

Я знаю землю, которую могу назвать именно так, потому что она прекраснее многих иных, о которых столько уже написано и рассказано, что голова идет кругом. В этой земле живет Бог. Тут высокие горы, благоухание со всех сторон, горные реки блестят серебром. Но это не все. Тут живут люди с Богом в сердцах, большие и маленькие, богатые и нищие. Он это знает и потому так их любит.

Добрыми были все старушки и дети, которые рассказывали мне эти сказки. И поскольку их благочестие я считал одной из самых прекрасных особенностей, которой они были наделены, я не мог не отметить его в этой книжке. Напротив, когда я вспоминал о доброте, о ней и об этой прекрасной земле, не мог я рассказать эти сказки иначе, чем с тем же чувством Бога, с каким были они мне рассказаны.

И чего же я желаю этим сказкам?

Скажу очень коротко, чтобы каждый хорошо меня понял: добрых читателей.

Жил да был однажды богобоязненный купец, у которого была добрая жена и крепкий сын Франта, прекрасный дом с полными погребами и склады с всевозможными товарами, а во всем свете было у него много добрых друзей. Он умел покупать и продавать, хорошо знал всякие чужие земли и самые дальние края, о которых мы и сейчас знаем немного, и всюду ему счастье улыбалось. Жил он благополучно, ни в чем не знал недостатка, никакие заботы его не тяготили.

Сына воспитывал он разумно и был им доволен. Только одну его особенность невозможно было исправить – упрямство. Как ни пробовали его от этого отучить, все было напрасно. Уж что решил Франта, то обязательно должен был получить. Купцу это было очень неприятно, но потом он сказал себе, что и эта черта может сослужить добрую службу.

Когда Франта вырос, позвал его отец в свою комнату и сказал ему:

– Милый сын, ты уже достаточно разумный, чтобы жениться. Меня отец не спрашивал, кого я хочу взять в жены, просто привел мне невесту, и хорошо сделал. На всем белом свете не смог бы я найти лучше маму, чем наша. Но только так не всегда повезет, поэтому я не хочу повторять то, что сделал мой отец. Как ты знаешь, я объехал почти весь белый свет. Нигде я не забывал о тебе. Последние годы я вместе со всякими товарами собирал портреты самых прекрасных девушек. Я тебе их покажу, чтобы ты мог выбрать себе жену сам.

И повел купец сына на склад с большими сундуками, которые были полны портретов красивых девушек. Он брал портрет за портретом, показывал сыну, говорил, какой у девушки характер, какого она рода и какое получит приданое. Франта поражался все больше и больше, сколько оказалось красивых девушек на свете, а он о них еще вообще ничего не знал, но выбрать одну из них так и не решился. Тяжело было выбрать одну среди этих красавиц – отец это понимал и не сердился на сына. Оставался только один портрет, но до него купец и не дотронулся. Он запер сундук и велел Франте хорошенько подумать, прежде чем скажет свое слово.

– А что та последняя картина? – спросил Франта. – Вы мне ее вообще не покажете? Или это не портрет девушки?

– Портрет, – сказал купец, – но я о ней вообще ничего не знаю. Это королевская дочь, возможно, она хорошая и добрая, но она потерялась, и до сих пор никому не удалось найти ее.

– Покажите мне ее, – попросил Франта, – если уж я всех видел, хочу и на нее посмотреть.

Не хотелось купцу показывать картину, но именно тут взыграло у Франты упрямство. Сын настаивал на своем, что должен увидеть и последний портрет, иначе вообще откажется жениться.

Они поругались, купец уговаривал и просил, пришла купчиха, плакала и тоже уговаривала и просила, но ничего не помогало, упрямая голова оставалась упрямой, даже еще упрямее, чем прежде.

Что было делать бедному отцу, когда с сыном невозможно было разумно вести беседу? Нехотя достал он портрет и показал парню очень грустную и самую прекрасную девушку из всех, кто когда-либо жил на свете. Онемел Франта, глаза его залились слезами. Понял он, почему не должен был видеть эту последнюю картину.

– Вы только посмотрите на нее, – позвал он родителей. – Она самая красивая из тех, кого я видел. И она исчезла? И может быть, ей сейчас плохо? Папочка, мамочка, если я должен жениться по выбору своего сердца, возьму в жены эту и никакую другую!

Поняли родители, что напрасно отговаривали сына, и согласно кивнули. Знали они, что у Франты доброе сердце. Они только озаботились, как эту девушку найти.

– Я знаю, что вы сердитесь на меня, – сказал Франта, – но я пойду ее искать. И даже если бы я должен был заглянуть во все углы на целом Божьем свете, я это сделаю, найду ее и приведу сюда. Надеюсь, ее родители не будут против меня?

– Да как бы они могли? – сказал отец. – Ведь король и королева тоже исчезли, как и она. Многие пробовали их найти, но напрасно. Исчезли, и все тут. Я вижу, ты уже принял решение. Но не торопись, сначала подумай хорошенько. Часто все зависит именно от того, как начнешь!

Думал Франта, думал, но чем больше он думал о прекрасной принцессе, тем больше тосковал по ней. Нет, не мог он оставить все так, как есть. Он хотел ее отыскать, даже если бы его попытка стоила ему жизни. Он не мог оставаться дома и решил отправиться по свету. По крайней мере он мог попробовать найти ее или хотя бы удостовериться, что действительно найти ее невозможно. Исчезнувшая принцесса не выходила у него из головы и из сердца.

Он сказал о своем решении родителям, они его уже не отговаривали, только мать поплакала, потому что очень боялась за сына и была бы более спокойной, если бы за этой принцессой отправился сам купец. Но тот заявил, что Франта должен идти сам, раз уж так решил, а уж он даст сыну в дорогу все, что тот захочет.

Франта собирался в дорогу. За три дня до отъезда случилась странная вещь. Ночью в его комнату влетела белая голубка, уселась ему на постель и запела.

– Белая голубка, – прошептал Франта тихо, чтобы ее не испугать, – поеду я искать невесту. Дай мне совет в дорогу.

– Чтобы ты ничего не боялся, вот что тебе посоветую, – пропела белая голубка, – и попроси папу, чтобы он дал тебе в дорогу коня, на котором он сам ездил по свету!

Юноша хорошо запомнил, что ему посоветовала голубка, и, проснувшись, встал перед отцом и сказал ему:

– Вы обещали, что дадите мне в дорогу все, что я попрошу.

– Дам, – ответил отец, – говори, что тебе нужно!

– Я хотел бы вашего коня, на котором вы ездите по свету, – сказал сын. Ему было любопытно, что ответит отец.

– Это хороший выбор, – произнес купец. – Я дам тебе своего самого любимого коня. Он сможет тебе сослужить службу большую, чем ты думаешь.

На вторую ночь перед отъездом к нему в комнату снова влетела голубка, на этот раз серебряная, как волосы его отца. Она уселась на постели и запела.

– Голубка серебряная, – прошептал ей Франта очень тихо, чтобы ее не испугать, – сказала ли тебе твоя сестричка, что я поеду за невестой? Что бы ты мне посоветовала перед дальней дорогой?

– Чтобы ты ничего не боялся, вот что тебе посоветую, – пропела серебряная голубка. – И попроси папу, чтобы он дал тебе в дорогу полный мешок золотого зерна для бесценного коня.

Юноша опять хорошо запомнил, что ему посоветовала голубка, и едва встал, нашел отца и сказал ему:

– Могу ли я попросить вас еще кое о чем в дорогу?

– Конечно, – ответил отец, – ведь я же пообещал, что дам тебе в дорогу все, что ни попросишь.

– Мне нужен полный мешок золотого зерна для вашего бесценного коня, – несмело произнес сын.

– Я вижу, что ты мудрее, чем я думал, – довольно кивнул купец головой. – Да, я дам тебе мешок золотого зерна для своего лучшего коня.

И Франта был очень рад, и когда ложился спать в последнюю ночь перед отъездом за невестой, попросил в душе голубок, чтобы они опять прилетели и дали ему какой-то совет, вдруг он о чем-то забыл. И правда, в последнюю ночь прилетела голубка, но золотая, как волосы его мамочки, села на постель и запела.

– Голубка золотая, – зашептал тихонько Франта, чтобы не напугать ее. – Сказали тебе твои сестрички, что еду я за невестой? Не хочешь ли и ты мне что-то посоветовать?

– Ничего не бойся, вот что я тебе советую, – запела золотая голубка. – Попроси папу, чтобы он дал тебе еще золотую птицу, и счастливого тебе пути. Береги золотое зерно, но не будь скупым ни к коню, ни к птице, они сослужат тебе добрую службу.

Франта не мог дождаться утра. На рассвете он встал и пошел к отцу и сказал ему:

– Вы дали мне своего лучшего коня и мешок золотого зерна, а не могли бы вы дать мне еще и золотую птицу? Я буду хорошо о ней заботиться.

И был купец рад, что его сын начинает так правильно, и охотно дал ему и золотую птицу. Теперь у Франты было все, что ему требовалось. Он попрощался с родителями и отправился по свету искать свою невесту.

Вечером приехал он к трактиру и решил там переночевать. Он завел коня в конюшню, насыпал ему золотого зерна, погладил его шею и сказал:

– Подкрепись и отдохни, чтобы ты мог хорошо мне служить.

– Я рад тебе послужить, – ответил конь, – и ты не должен за мной как-то особо ухаживать, только давай мне каждый вечер достаточно золотого зерна. Не привязывай меня и не запирай в конюшне, лучше позволь мне ночную прогулку. Ты будешь мной доволен, как твой отец.

Послушался Франта и не запер конюшню. Вскоре конь вышел из конюшни, светясь как золото. И вознесся он на небеса, и там всю ночь собирал и поедал звезды. Когда съел он последнюю, настал день, и конь вернулся в конюшню.

Птица тоже не осталась в своей клетке ночью. Когда Франта дал ей горсть зерна, сказал ей:

– Клюй, птичка, клюй, а потом отдохни, ты будешь мне нужна, послужи мне хорошенько.

И запела птица:

– Хорошо, что ты обо мне не забыл. Только прошу тебя, не запирай меня на ночь в этой клетке, дай мне свободу.

Франта сделал так, как просила его птица, она взлетела к небесам и там собирала звезды вместе с конем. Когда она съела последнюю, настал день, и птица вернулась в свою клетку.

Утром следующего дня конь посоветовал Франте:

– Выпусти птицу и вели ей посмотреть, где находится черный замок. Я хочу знать, туда ли мы направляемся.

Послушался Франта и выпустил птицу, и она полетела все выше и выше, пока не исчезла из виду. Вернулась она уже к полудню, села на жердочку в клетке и запела:

– Я летала на золотой луг, где солнышко играет, но черного замка нет и следа, нет и следа!

И помчался конь вскачь, не скакал, а летел, земли не касаясь. И опять к вечеру приехали они к трактиру и решили там переночевать. Франта накормил коня и птицу золотым зерном и отпустил их, а они полетели собирать звезды. Когда все съели, настал день – конь и птица вернулись к Франте, который тем временем хорошо выспался.

И на этот раз конь посоветовал, чтобы птица посмотрела, где находится черный замок. Птица снова полетела на луг, где солнышко играло, но опять не увидела оттуда черный замок. И поскакал конь, не скакал, летел, и вечером опять приехали они к трактиру, где переночевали.

Франта кормил коня и птицу золотым зерном, но кормил разумно, чтобы зерна хватило, вечером они уходили, а днем служили ему. Когда наконец на десятый день птица снова прилетела на золотой луг, где солнышко играет, она вернулась раньше обычного и запела, что едут они правильной дорогой и что к вечеру доберутся до черного замка.

И правда. Когда солнышко село на гору, подъехали они к черному замку. Франта постучал в ворота и стал ждать, когда ему откроют. Конь тем временем советовал:

– Пренебреги шелковой постелью, не разлучайся с нами, чтобы мы могли тебе помочь. У хозяина этого замка сердце не чистое и мысли не светлые! Он держит в заточении твою невесту, самую красивую деву на свете!

Ворота с шумом отворились, и в них появился чернокнижник. Живот его был как бочка, а на нем три железных обруча. Посмотрел он на Франту, на его коня, на птицу, засверкал глазами и воскликнул:

– Чего ты хочешь, смельчак?

Франта ему ответил:

– Я слышал, что в этом замке живет самая прекрасная девушка под солнцем. Я хочу на ней жениться, приехал за ней.

– Смотрите-ка, смотрите-ка, – загундосил чернокнижник, – особый гость не очень-то скромен: выбрал себе самую красивую! Ну, увидим, что можно сделать. А ты ее вообще-то знаешь? Узнал бы ты ее?

– Я и в темноте ее узнаю, – воскликнул Франта, – потому что я ее очень люблю!

– Посмотрим, посмотрим, – захихикал чернокнижник и пригласил юношу пройти в замок. И тут же сказал ему, что уложит его спать на шелковом ложе и угостит наилучшей едой, чтобы у Франты было много сил, ведь они ему очень и очень понадобятся.

Франта поблагодарил, но не расстался со своими друзьями. Чернокнижник разозлился и отвел его в конюшню. Раз уж он хочет проводить ночь с конем и птицей, пусть, мол, будет доволен таким ночлегом. Но сын купца ничего неприятного в этом не видел. Он почистил коня, дал ему золотого зерна, потом накормил и золотую птицу, которую поместил рядом со своей постелью прямо у головы, а потом стал собираться сам. Он еще не все закончил, когда снова пришел чернокнижник.

– Ты хвастался, – сказал он Франте, – что узнаешь свою избранницу хоть ночью, но ты не подумал о том, что я могу ее превратить во что захочу. Ладно, я тебя принял, попытай свое счастье. Беда тебе, если не справишься. Жизни лишишься.

– Я все это понимаю, – ответил сын купца. – Можем начинать.

Чернокнижник расхохотался и сказал:

– Отдыхай пока. И не думай, что все будет так легко: ты не первый, кто пытался это сделать.

После этого он ушел.

Вечером Франта остался совсем один, и было ему очень грустно. Всюду царила тишина, только в какой-то миг раздалась откуда-то сверху такая прекрасная и трогательная песня, что сердце его упало. Как хотелось бы парню рассказать об этом своему коню и птице, но они собирали на небесах звезды. Всю ночь он не спал в тоске и печали, но решимость его не покинула.

Вернувшись, птица пропела:

– Я видела чернокнижника за работой. Он отнес принцессу далеко отсюда, превратил ее в слиток золота и бросил в ручей.

Потом прилетел конь и заржал:

– Сегодня придется продержаться. Я видел чернокнижника за работой. Он отнес принцессу далеко отсюда, превратил ее в слиток золота и бросил ее в ручей. Но не бойся, положись на меня, я тебе помогу.

Солнышко припекало, когда пришел чернокнижник. Он злобно усмехался:

– Ну, как наш красавчик выспался? Работа легкой не будет!

– Я отлично выспался, а работы никакой не боюсь, – произнес Франта уверенно, – ведь я еще дома сказал, что ради этой прекрасной девушки готов на что угодно.

Чернокнижник язвительно расхохотался. Звуки его хохота разлетелись по двору.

– Ну что ж, начнем, – сказал он. – Сегодня на восходе солнца принцесса вышла на прогулку, но до сих пор еще не вернулась. Раз ты так в себе уверен, найди ее, узнай и приведи – сумеешь?

– Конечно, – кивнул Франта и оседлал коня.

– Ну-ну, – удивился чернокнижник, – неужели ты за ней на коне ехать собрался? Она-то пешком шла.

– Может быть, – возразил Франта. – Но ножки у нее тоненькие. Может быть, они у нее устали. Если она зашла далеко, могла утомиться. Я хочу, чтобы она долго-долго оставалась прекрасной, поэтому должен ее беречь.

Чернокнижник расхохотался и больше ничего не сказал. Его забавляла уверенность Франты, с какой он говорил, что получит принцессу в жены. Увидев, что тот берет птицу в клетке, сказал насмешливо:

– А этого зверя ты берешь, чтобы в дороге было веселее, да?

– Вы угадали, – сказал Франта спокойно. – Усталому нужно освежиться, а грустному утешиться. Но я вам советую не насмехаться над моей птицей. Она ученая.

Чернокнижник хохотал, держась за живот, как будто бы боялся, что у него обручи лопнут.

– Я тебе разрешаю десять таких помощников иметь, как твоя птица и твой конь! – крикнул он вслед Франте.

И сын купца выехал. Едва черный замок исчез с его глаз, конь полетел. Даже птица не должна была лететь перед ним, конь точно знал, где бежит ручей и куда упал слиток золота. Когда они туда доехали, Франта соскочил с коня и пошел по воде к тому месту, которое светилось и блестело. Там и лежал золотой слиток. Едва Франта его поднял, он превратился в принцессу.

И была эта принцесса много краше того портрета, который хранился у его отца. Франта взял ее на руки, вынес из воды и посадил на коня. Если бы его добрый конь не поскакал сам к замку, Франта вообще не нашел бы дорогу, потому что был как одурманенный. Он ни слова не сказал принцессе, не знал, сказала ли она хоть что-то, не слышал, поет ли птица.

Чернокнижник ждал их в воротах замка. Едва увидел он принцессу, стал кричать и проклинать, а потом схватился за живот. У него лопнул первый обруч.

Больше в этот день ничего не происходило.

Франта накормил коня и птицу и пошел прогуляться по саду. Он все время смотрел на окна замка, не покажется ли где принцесса, но его желание не исполнилось. Он ее так и не увидел. А ночью, когда конь и птица собирали звезды, вновь услышал он ее пение. И ему показалось, что на этот раз голос ее звучал чуть-чуть веселее. Он очень обрадовался. Когда она допела, он смог уснуть на краткий миг.

Утром прилетела птица и запела:

– Я видела чернокнижника за работой. У него уже нет той силы. Он отнес принцессу в лес за крепостной стеной замка и там превратил ее в маленькую птичку. Бедняжка. Она там летает и грустно поет.

И вернулся конь и заржал:

– Видел я чернокнижника за работой. У него уже нет той силы. Он отнес принцессу в лес за крепостной стеной замка и там превратил ее в маленькую птичку. Бедняжка. Она там летает и плачет. Но не бойся. Сегодня ты и меня брать не должен. Тебе достаточно будет и золотой птицы. Пойдете в лес, она тебе найдет птичку и подманит ее к тебе. Как только золотая птица клюнет маленькую птичку, та сразу же превратится в принцессу. Только осторожно, смотри, чтобы маленькая птичка достаточно низко села, иначе с принцессой случится что-то плохое.

Франта испугался, как бы с птичкой что-то не случилось, как бы коршун или ястреб не сожрали ее, он хотел скорее бежать в лес, но конь ему посоветовал не выдавать себя, пришлось ему дождаться чернокнижника.

Он не заставил себя ждать так долго, как вчера, но и не спросил у Франты, как тот выспался, а с порога начал:

– С восходом солнца ушла принцесса на прогулку. Звал я ее, звал, но она не отзывается. Не знаю, где она. Может быть, заблудилась, как вчера, и не может найти дорогу домой.

– Я ее приведу, – сказал Франта и взял клетку с птицей.

– А что ж ты своего коня не берешь? – спросил чернокнижник.

– Да я вчера его загнал, – ответил Франта спокойно, – сегодня он должен отдохнуть. Да я думаю, что сегодня принцесса далеко не ушла, конечно, и она вчера устала.

Чернокнижник не увидел в этом ничего удивительного и поверил Франте. Тот спокойно пошел. Сразу за крепостной стеной он выпустил свою золотую птицу и уселся на краю леса так, чтобы чернокнижник из замка его не увидел. Ждал он, ждал и услышал жалобный птичий писк. Золотая птица преследовала маленькую птичку, заставляя ее спуститься ниже. И наконец птичка упала Франте на колени, и в тот же самый момент золотая птица клюнула маленькую. Та сразу же превратилась в принцессу, и Франта снова был одурманен, как вчера. К счастью, он быстро вспомнил, что его ждет чернокнижник, посадил золотую птицу в клетку, взял принцессу за руку, и они пошли в черный замок.

Чернокнижник снова ожидал его в воротах замка. Увидев принцессу, начал он кричать, проклинать и схватился за живот. У него лопнул второй обруч. И пошел он молча, как вчера, и принцесса пошла за ним. Прежде чем войти в замок, она обернулась и кивнула своему Франте.

Больше в этот день ничего не происходило, но Франта не был спокоен. Он накормил коня и птицу, а потом вышел в сад. Он прогуливался вдоль замка и без устали смотрел на окна, не покажется ли где принцесса. Но и сегодня его желание не исполнилось. Только ночью, когда конь и птица опять собирали звезды, он услышал ее пение. Теперь он уже не сомневался, что нравится принцессе и что она знает, зачем он пришел. Она пела веселее, чем раньше. Он был очень рад. Этой ночью он наконец крепко уснул и спал до позднего утра.

Пришел чернокнижник, потряс его за плечо и закричал:

– Вставай, лентяй, время работать!

Франта испугался и понял, что совершил огромную ошибку, потому что чернокнижник как пришел, так и оставался рядом с ним – у него было ужасное настроение, он догадался, кто помогал Франте. Он стоял рядом с Франтой, пока тот умывался и причесывался.

Когда же Франта хотел посадить свою золотую птицу в клетку, чернокнижник закричал на него:

– Не смей даже дотрагиваться до этой птицы! Я знаю, что это не просто птица, что она тебе помогает! Вон! Сейчас получишь задание, а я тебя тут подожду, пока ты его не выполнишь.

– Ну, раз вы не разрешаете… – сказал сын купца. – Но коня-то вы мне разрешите привязать?

– Еще чего? – Чернокнижник разъярился и преградил Франте дорогу, говоря, чтобы он не смел дотрагиваться до коня, потому что и тот ему дает советы. С такими помощниками каждый бы мог принцессу получить.

Франта попробовал напоследок:

– Какой вы странный, – сказал он. – Когда вы мне первое задание давали, то смеялись над конем и птицей и разрешили мне десять таких помощников иметь, а сегодня запрещаете птицу в клетку посадить и коня привязать.

Но чернокнижник не уступил, он кричал и грозил. И в конце концов велел купеческому сыну идти выполнять задание, потому что драгоценное время уходит.

Что было делать Франте? Чернокнижник вышел за ним, и так они бродили вместе по саду. Франта говорил себе, что сегодня принцесса должна быть еще ближе, потому что у чернокнижника силы меньше, чем вчера; он внимательно на все смотрел, но нигде не видел ничего, что привлекло бы его внимание. Долго ходил он и долго разглядывал, но все напрасно, пока вдруг не заметил прекрасную статую, такую же утонченную, как принцесса. К тому же она была очень и очень на принцессу похожа.

Сердце у Франты забилось часто-часто, и он понял, что не ошибается. Но что делать, чтобы статуя ожила?

Тем временем конь открыл двери конюшни, птица вылетела, полетела в сад, села на статую и запела:

– Поцелуй ее, поцелуй ее!

– Я убью твою птицу! – закричал чернокнижник. – И коня твоего убью!

– А почему ты мне не позволил запереть птицу в клетку? И коня почему не разрешил привязать в конюшне? – сказал Франта спокойно и прежде, чем чернокнижник смог ему помешать, подскочил к статуе и поцеловал ее. И она тут же превратилась в принцессу.

Чернокнижник страшно завопил и схватился за живот: у него лопнул последний обруч. И он немедленно превратился в черного ворона, взмыл в воздух и улетел.

И в тот же миг замок стал белым и ожил, на лугах и в саду появилось много рыцарей на конях. Принцесса оставалась в объятиях Франты и благодарила его за освобождение. Прибежали король с королевой и увидели, как обнимаются молодые, принялись благодарить Франту и спросили, когда будет свадьба.

– Сначала я должен отправиться домой, к родителям, – сказал Франта, – они думают обо мне днем и ночью и дождаться не могут. К тому же я должен им представить свою невесту.

Ни король, ни королева не возражали, чтобы молодые поехали к родителям Франты, и быстро стали готовить достойных коней. Но Франта пошел за своим конем и спросил его, не отнесет ли тот его с принцессой к старому купцу в его родной дом.

– Отнесу, – сказал конь, но потом ты должен будешь сослужить службу, и не только мне, но и золотой птице.

– Почему ты говоришь так грустно? – погладил коня Франта. – Вы хорошо мне служили, почему бы и мне вам не послужить?

– Только бы ты не забыл о своих словах! – сказал конь.

И они поехали. Да не ехали, летели. За ними следовала целая процессия, чтобы потом привезти родителей жениха на свадьбу. Свидание с сыном было очень радостным. Купец и купчиха сразу простили сыну его упрямство, так они были рады, что все хорошо кончилось. Только одно тяготило родителей жениха: какое приданое дать сыну, раз у него и так все будет.

Наконец среброголовый купец вспомнил.

– Коня и птицу сын может насовсем оставить себе. Мы живем в покое, я уже никуда не езжу, а после нашей смерти все завещаем бедным.

Франта с принцессой, конечно, были рады, потому что хорошо знали, что это за конь и птица. Они хорошо отдохнули, а потом вместе с родителями жениха вернулись в замок.

И была прекрасная свадьба, какой еще свет не видел и, возможно, больше никогда не увидит. А когда свадьба закончилась, счастливы были и молодые, и старые, а с ними и все королевство.

А Франта ни о чем не думал и ни о ком не заботился, кроме как о своей жене и королевстве. Обо всем остальном он совершенно забыл. Забыл он и о своем коне, и о золотой птице.

Однажды Франта спал, и приснилась ему голубка:

– Помощь принимал, а сам никому не помогаешь!

И так несколько раз.

Проснулся он и увидел, что из комнаты вылетает белая голубка. Он ничего не сказал принцессе, но все думал и думал, кому же он не помог, но вспомнить не мог. Наконец он уснул и спокойно спал до утра, а утром ни о чем не помнил.

Следующей ночью ему опять приснилось, что он слышит, как поет голубка:

– Помощь принимал, а сам никому не помогаешь!

И снова это повторилось несколько раз.

Франта пытался проснуться, но когда открыл глаза, увидел только, как серебряная голубка вылетает из окна комнаты. Он не разбудил принцессу и снова думал и думал, как в прошлую ночь, и тут вспомнил, что вчера ночью голубка была белой. И очень он этому удивился. Встал он и завязал узлом рукав своей рубашки, чтобы обо всем вспомнить, когда наступит утро.

Утром он и правда обо всем вспомнил и размышлял об этом целый день. Напрасно расспрашивали его жена и родители, что с ним, – он ничего не говорил, потому что не мог вспомнить, кому задолжал помощь. Вечером он решил, что не заснет, а будет ждать голубку, если, конечно, она прилетит, и что спросит у нее обо всем.

Он лежал и не спал, а все ждал голубку. И вот когда настала глубокая ночь и все спало, влетела в комнату золотая голубка, уселась в голове его постели и запела:

– Помощь принимал, а сам никому не помогаешь! Помощь принимал, а сам никому не помогаешь!

Он осторожно открыл глаза и зашептал ей, чтобы не испугать:

– Голубка золотая, горячо тебя прошу, смилуйся и посоветуй мне хотя бы ты, раз твои подружки улетели, как только пропели свои песенки. Я хочу быть хорошим королем. Я правда не знаю, кому причинил вред.

– Ты хорошо правишь, – сказала голубка, – но надо помнить и о тех, кто больше всех тебе помог: о коне и птице.

Вскочил король Франта с постели и так напугал голубку, что она окно не могла найти, но он об этом уже не думал. Он знал, что голубке его помощь не понадобится, и думал сейчас только о верном коне и золотой птице. Где они, что с ними? Он запретил камердинерам идти за ним, велел только принести ему лампу и быстро пошел вниз на двор и в конюшню.

И вот где-то в дальнем углу конюшни, где раньше вообще ничего не бывало, стоял до костей исхудавший конь, а над ним висела клетка с птицей, которая уже не выглядела золотой. Когда Франта нашел своих верных помощников в таком плачевном состоянии, он наконец-то понял, что никто их не кормил золотым зерном и не выпускал из конюшни, чтобы они насобирали звезд. И стало ему их страшно жалко. Он заплакал, обнял коня за шею и просил простить его.

– Я знаю, – сказал конь грустно, – в счастье легко обо всем забыть. Но хорошо, что ты пришел.

– Я накормлю вас, и вы никогда больше не будете привязанными, – пообещал Франта, плача.

– Выполни свое обещание, – едва слышно запищала птица, – больше нам от тебя ничего не нужно.

– Конечно, и с удовольствием! – воскликнул Франта. – Что я должен сделать?

– Возьми меч и отсеки нам головы, – попросил конь и жалобно посмотрел на своего хозяина.

– Что? – воскликнул Франта и снова бросился обнимать коня за шею, и заплакал так горько, что долго не мог ни слова вымолвить. Но потом проговорил: – Значит, вы уже не можете жить, что просите меня о смерти? Чо же я наделал, как я мог забыть?!!!

– Не плачь и выслушай меня, – попросил конь и начал тихо рассказывать.

Смерть должна была стать для них освобождением. Они муж и жена, которые неразумно копили деньги и в своей алчности лишили имущества много добрых людей. Ничего, кроме золота, не ценилось ими, и зашли они в своей гордыне так далеко, что и сверкающие звезды забрали бы с неба, если бы могли. За это они должны были понести наказание: сто лет существовали они как конь и птица и в течение этих лет могли есть только золотое зерно и звезды с неба. Как раз недавно сто лет минуло, теперь они могут освободиться. И это произойдет, если им кто-то, кому они верно служили, отрубит головы.

И заплакал Франта горько-горько, и пошел в замок, и принес острый меч. Потом вывел он коня и вынес птицу. Как раз выходило солнышко. Поскольку они оба хотели умереть вместе, Франта посадил птицу коню на шею, поблагодарил их и попрощался с ними, и когда птица положила свою шейку коню на гриву, одним ударом отсек им головы.

И смотрите-ка! Их тела разом превратились в кучку праха. Из него вылетели две белые голубки, они поднимались все выше и выше, пока совсем не исчезли.

Молодой король желал им вечного покоя и сожалел только о том, что так долго заставил их страдать.

И правил он потом долго и справедливо, было у него много детей, которых он мудро воспитывал, готовя к той жизни, которой жил он сам. Поэтому был он счастлив при жизни и после смерти. Ничего лучшего человек не может себе и пожелать и ничего лучшего не может добиться.

Дробечек[13]

Жили-были однажды отец и мать, и был у них маленький сыночек. Когда он у них родился, его даже видно особо не было. Колыбельку они ему сделали из маковой коробочки и надеялись только на то, что он не умрет. Но крошечный мальчик хотел жить, ел и кричал, как другие детки, а ходить начал даже раньше других, был здоровым и не умирал. Родители были этому очень рады. Им даже было неважно, что он так медленно растет.

И поскольку он оставался таким маленьким, назвали его Дробечек.

И было у сыночка с родителями золотое времечко. Конечно, он должен был помогать родителиям, но вы же сами знаете, что может делать такой кроха: он скорее играл, чем работал. Родители им были невероятно довольны и никакого внимания не обращали на то, что он все еще остается у земли. И у маленьких людей есть свое место на свете.

Однажды мама послала его к папе с обедом. Дробечек поставил корзину с едой на голову и весело отправился в путь. Шел он, шел и подошел к большой канаве. Перепрыгнуть через нее он не мог. И тут-то стало ему очень обидно, что он такой маленький и что мамочка дала ему такую тяжкую работу. Рассердился он и бросил корзину с горшками и пирогами в канаву. А после этого поскакал домой.

Мамочка его спросила:

– Как ты, малыш, не заблудился?

– Еще чего! – ответил Дробечек и гордо вытянулся. – Я нигде на свете не заблужусь. Разве вы, мамочка, не видите, что я уже большой?

– Ах, Боже мой, – засмеялась мать, – вы только посмотрите на этого муравьишку! А где корзинка? И где остались горшки?

Дробечек скривил лицо и почесал за ушами. Мамочка подозревала, что дело не чисто. А Дробечек выпалил:

– Папа был голодный, он был голодный, как великан. Он ел и ел, и все съел. В конце концов съел горшки и корзину.

Мамочка всплеснула руками:

– Ах ты, несчастный сыночек, ты наверняка что-то сделал не то!

Но больше уже Дробечка не расспрашивала. Она ждала, когда придет папочка.

Вернулся отец и говорит матери:

– Ну, ты и добрая жена! Работаю, устаю до смерти, чтобы у нас было что поесть, а ты мне и обед не принесешь!

– Но я ведь послала тебе обед с Дробечком! – оправдывалась мать, а потом глянула на отца. – Он мне сказал, что ты был такой голодный, что в конце концов съел горшки и корзину.

Отец не засмеялся, наоборот, он еще сильнее рассердился и пошел искать сынка. Дробечек сидел, как на представлении, нога на ногу, и посвистывал, как будто ничего не случилось. Отец взял и отшлепал его. Дробечек плакал, просил и обещал, но папа не обращал ни на что внимания. Когда он отпустил сынка, Дробечек был сломлен.

– Что за жизнь! – жаловался он.

– Я тебе дам жизнь! – отвечал разгневанный отец. – Еще слово, и я тебе опять трепку задам!

Дробечек замолчал, но когда пришла ночь, сбежал из дома. Он решил пойти по свету. Туда, где его никто не будет бить, туда, где можно будет проводить всякие фокусы и розыгрыши, там наверняка будет лучше, чем дома. Прощай, избушка, прощайте, родители, Дробечек к вам уже никогда не вернется.

Когда дошел он до соседского сада, началась гроза, а с ней сильный дождь. Когда небо открылось и загрохотал гром, Дробечек решил, что пришел его последний час. И тут он увидел открытый сарай. Он побежал к нему, залез в сено, немного поругался на весь белый свет, но потом уснул.

Спит и спит, уже утро, а он еще спит, все встали, кормят скотину, а он еще не проснулся.

Хозяйка послала служанку, чтобы та принесла коровам сена. Служанка пошла, принесла охапку сена, в которой как раз спал Дробечек, и бросила ее коровам. Коровы стали есть сено и съели его вместе с Дробечком.

Бедный сынок! Когда он проснулся, был уже в коровьем желудке. Он схватился за голову и начал вспоминать, что он такое сделал и где он. И когда он обо всем вспомнил, захотел выйти из сарая. Шел он, шел, топал, топал, но все еще не знал, как выйти наружу. Нигде не было ни стебелька, и свежего воздуха не было тоже. Тут вдруг запахло молоком. Он подумал, что попал в хлев, но на самом деле уже сидел в коровьем вымени.

Служанка доила корову. Потянет за сосок, а Дробечек кричит:

– Чурумпумпум, чурумпумпум!

Тут девушка страшно испугалась и побежала за хозяйкой. Рассказала она хозяйке, что случилось. Сначала ей никто не верил, но она продолжала убеждать, и тогда хозяйка поднялась и пошла с ней в хлев. Села под корову, потянула за сосок, а Дробечек снова:

– Чурумпумпум, чурумпумпум!

И позвали они на совет без малого всю деревню, но как ни вспоминали самые старые люди, не могли припомнить, чтобы когда-то подобное случалось. Корова выглядела грустной, не жевала сено, значит, у нее какая-то новая болезнь. Советовались люди, советовались и решили, что корову надо забить и посмотреть, что у нее в вымени. По крайней мере, на будущее они будут знать, что это за болезнь такая.

Позвали они мясника, и дело было сделано. Всей деревней рассматривали коровье вымя, но нигде ничего не нашли. Дробечек все слышал и понял, что дело плохо. Он быстро залез назад, в желудок коровы, и сидел там, не издавая ни звука. А люди отложили желудок и кишки к забору.

На деревенском совете был и бродяга, а когда уходил, посмотрел, где бы чего прихватить. Увидел он у забора коровий желудок, вспомнило о супе из рубца, и у него слюнки побежали. Когда его никто не видел, отрезал он кусок желудка, сунул его в мешок и быстро побежал за околицу деревни. И взял он как раз тот кусок, где сидел Дробечек. Он не знал, куда ему деваться после всех его переживаний.

Оказавшись за деревней, бродяга вытащил украденный желудок и сказал себе:

– Вот этот кусок сварю утром, этот кусок на обед…

Тут Дробечек вскочил ему на плечо и закричал ему в ухо:

– А это тебе на ужин! – и ударил его хорошенько, так, что у того шапка слетела. А потом бродяга вскочил и как побежит…

А куда девался Дробечек?

Ах, этого никто не знает. Может быть, он перепутал дорогу и заблудился, может быть, хотел еще повидать свет – об этом до сих пор никто не сказал, потому что с тех пор его никто не видел.

И все-таки.

Он оказался где-то под горами и попросил одну бедную семью, чтобы они его усыновили. У тех людей детей не было, и они особо об этом не жалели, потому что у них самих не было что есть. Посмотрели они на него и сказали себе, что такое маленькое существо как-то при них прокормится. Но тут же ему велели, что должен работать и жить честно, иначе они от него отрекутся. Дробечек им это обещал и помогал, когда надо было.

Однажды он услышал от своей новой мамочки о феях, которые ровно в полдень купаются в реке. И когда они купаются, складывают на берегу свои драгоценные украшения. Кто завладеет одним таким украшением, тот до самой смерти не узнает нужды.

Дробечек очень хотел отблагодарить этих людей за то, что они его приняли, хотя и сами были такими бедными. И он отправился к реке и стал ждать, когда придут феи и начнут купаться. Они пришли, сняли свои украшения, положили их на берег и стали купаться. Он осторожно подкрался к этим блестящим штучкам, схватил заколку и побежал к новому дому. Но феи это увидели, и та, чью заколку он утащил, побежала за ним.

– Попался! – закричала она ему, а он оглянулся, споткнулся и растянулся на земле. Фея его и правда догнала и забрала свое украшение.

Но Дробечек не сдавался. На следующий день он снова пришел к реке и стал ждать, когда придут феи. Они пришли, но только на этот раз на другой берег. Дробечек взял плоский камешек, толкнул его, вскочил на него и так попал к украшениям. На этот раз он взял застежку, украшенную драгоценными камнями, а потом вернулся назад так же, как попал туда. И побежал, побежал без оглядки, когда фея кричала ему, что он попался.

Прибежал он домой и спрятал застежку, чтобы фея не отняла ее.

Но вечером фея пришла к дверям избушки и стала просить, чтобы ей вернули ее драгоценность, без которой она не может появиться рядом с другими феями.

Пришлось Дробечку признаться и показать, где лежит драгоценность.

– Эта вещь нам ни к чему, – сказала хозяйка, – потому что она украдена. Вот, забери ее. Мы бедные, но порядочные и такими же умрем.

Фея их поблагодарила и на радостях наплакала им целую горку жемчужин.

– Вот вам, – сказала она, – возьмите. И знайте, мы не злые. А за сыном следите, ни одна фея не будет к нему хорошо относиться.

Дробечек все слышал, и ему было ужасно стыдно. С одной стороны, он принес в их дом счастье, потому что никто бы не оценил столь дорого порядочность этих бедняков так, как оценила их фея, но все-таки он никому в глаза не смел посмотреть.

И однажды ночью он снова вышел из дому, ушел и потерялся, исчез где-то на свете. На этот раз уже по-настоящему, потому что его вообще никто больше не встретил ни в долине, ни под горами, ни на вершине.

Жил-был один император, и захотел он увидеть, как живут его подданные. Позвал он в свой замок советников и спросил их:

– Как живут мои люди, довольны ли, не голодают?

– Белым хлебом швыряются, – солгали ему советники, и император был их уверениями весьма удовлетворен.

Но когда он выехал из ворот своего замка, под копыта его коня бросился оборванный человек. Он просил:

– Смилуйся, император, над своим народом. Дворяне нас притесняют. Нет в деревнях справедливости! – И заплакал.

Император захотел провозгласить справедливость. Он написал бедняку документ и послал его к своим чиновникам, которые вели дела дворян. Вскоре человек вернулся. Он опять ждал у ворот замка и пал на колени перед конем:

– Смилуйся, император, твои чиновники на стороне дворян!

Велел император советникам, чтобы навели они порядок, а бедняка послал домой. Вскоре советники объявили, что в стране установлена справедливость, и император им поверил. Но снова, уже в третий раз, появился бедняк и настойчиво просил:

– Выгони, государь, своих советников, они тебя обманывают. Иди сам к людям и увидишь, как нам плохо живется.

Император задумался, решил, что бедняк прав, и перестал верить советникам. Он решил сам во всем удостовериться.

Отправился он по городам и весям и глазам своим не поверил. Всюду нашел он горе и нищету. Подданные его тяжко трудились, а дворяне их тиранили. Народ жил в жестокой нищете. И стало императору жаль этих добрых людей, и сказал он, что наведет порядок. Поэтому он ездил по всей земле, смотрел, что и как, и на месте наказывал виновных. Господа боялись его, старались исправить свои ошибки, а вскоре принялись работать в поле, как бедняки, чтобы не постиг их императорский гнев. Они знали, что император больше всего не любил людей, которые ничего не делали и ни о чем не заботились.

В страну возвращался порядок.

Однажды император подошел к монастырю, над воротами которого была надпись:

«МЫ ЖИВЕМ ЗДЕСЬ БЕЗЗАБОТНО»

Посмотрел император по сторонам и увидел сплошную пустошь. Монахи сидели под каштаном и беседовали. Даже императора не заметили.

– Так-то вы живете беззаботно, а вокруг вашего монастыря земля сорняками заросла! – сказал им император и рассердился.

– А это ничего, – отвечали монахи, – крестьяне-то на что? Пусть работают на земле, а мы за них молимся, просим Господа Бога о благословении! Свои поля нам не нужны, нам все равно причитается десятина. – И монахи смеялись над удивленным иностранцем.

Разгневался император и сказал им, кто он. Монахи ужаснулись, пали на колени и умоляли, чтобы он простил их, приглашали его на трапезу.

– Трапезы не будет, – сказал император, – сами возделывайте свои поля, а я через год приду посмотреть, как тут дела идут. А потом вы дадите правильный ответ на мои три загадки, иначе я закрою монастырь и ваш орден запрещу.

Он загадал им три загадки и ушел.

Через год они должны были ему ответить о том, где находится центр земли, какова цена императора и что он подумал после разговора с монахами.

Монахи чувствовали себя совершенно несчастными. Они купили волов и плуги, одни пахали и работали на поле, а другие искали в ученых книгах ответы на вопросы императора. Но ни в одной книге на свете не говорилось о том, где центр земли, какова цена императора, не говоря уж о том, что нигде не были описаны государевы мысли. И пришла великая печаль в тот монастырь. Почтенные братья работали до изнеможения, и каждый уже думал, куда ему податься, когда император разгонит монастырь.

Тянется монах за плугом, погоняет волов, утирает пот и тяжело вздыхает на монастырском поле. А мимо идет цыган, остановился у поля и глаза протирает, хорошо ли он увидел, не показалось ли ему. Стоит цыган на дороге и качает головой:

– Как живу, не видал я еще Божьего слугу за плугом. Наверняка случилось что-то ужасное.

Поплевал цыган на руки, побежал за монахом, поздоровался по-христиански и говорит:

– Ой, почтенный отец, но такого, право слово, еще не бывало. Слуга Божий должен жить в монастыре и вместо плуга держать молитвенник и четки. Столько обездоленных бродит по свету, кто же помолится об их душах?

– Ты прав, сын мой, но настали злые времена, – вздохнул монах, утирая рукавом пот.

– Дайте плуг, я вспашу это поле за вас, – предложил цыган, хорошо зная, что его в монастыре никто не ждал. И в этом он не ошибался.

– Нет, не могу, – сказал монах, – это строго запрещено.

– Скоро конец света, почтенный отец, раз такие чудеса творятся, – посочувствовал цыган.

И монах рассказал, какое несчастье обрушилось на монастырь. Что ни с того ни с сего появился тут вдруг император.

– Но ведь когда император приходит, это наивысший почет!

– Должен был быть. Но он задал три вопроса. Если настоятель через год правильно не ответит, орден будет уничтожен, а вместе с ним и монастырь. О работе речь не идет, лишь бы только нас это несчастье минуло!

– И это все? – засмеялся цыган, а едва услышал, что все, сказал: – Смотрите, почтенный отец. Как только змей в Раю так подло искусил Еву, Господь Бог убил его, но вскоре после этого сотворил лису и цыгана, чтобы на свете оставались разумные существа. Меня до сих пор еще никто во лжи не уличил. Вы меня только кормите, пока император не приедет, а я вам помогу.

Монах бросил пахоту и повел цыгана в монастырь.

Настоятель был впечатлен, потому что цыгана он знал, а другого спасения не предвиделось. Стали они его кормить, чтобы он больше походил на них, каждый день его брали в храм, чтобы он научился служить мессу, если бы императору пришло в голову отдохнуть в монастыре. И прежде чем минул год, цыган научился всему и хорошо отъелся.

Когда император вновь приехал, вокруг монастыря колосилась пшеница, а над воротами сияла надпись:

«В ТРУДЕ И МОЛИТВЕ НАШЛИ МЫ ОТРАДУ, МИЛУЮ ГОСПОДУ»

– Смотри-ка, – подумал император, – вот так и должно быть повсюду. Но теперь посмотрим, разгадали ли они мои загадки.

Его приветствовал цыган, переодетый настоятелем. Настоящие монахи боялись, что это плохо закончится, но цыган спокойно солгал, что настоятель, которого император видел в прошлом году, умер от старости.

– Ну что, – сказал император, – ничем не могу помочь. Вы должны отгадать мои загадки. Отвечайте: где центр земли?

Цыган рассудил, что центр земли находится там, где стоит император. Он указал государю под ноги и сказал:

– Здесь.

Император был доволен.

«Настоятель прав, – думал он. – Земля круглая. Куда ни покажешь, всюду центр света».

Вслух же задал он следующий вопрос:

– А какова же моя цена?

– Иуда продал Христа за тридцать сребреников, – сказал цыган, и выглядел он при этом очень набожно, – а ты, господин, стоишь ровно половину.

– Как это? – удивился император.

Мнимый настоятель ответил:

– Господин наш Иисус Христос – владыка неба и земли, а ты господствуешь только на земле, то есть владеешь лишь половиной. Поэтому и цена у тебя – ровно половина от той цены.

Этот ответ очень понравился императору. Но ему было любопытно, как ответит настоятель на третий вопрос. Монахи тряслись от ужаса. Этот ответ решал всю их судьбу.

– Раз ты так хорошо отгадываешь, отвечай на третий вопрос. О чем я думаю именно сейчас?

Тут цыган почесал за ухом и сделал измученное лицо:

– Господин император думает, что говорит с монахом, тогда как на самом деле говорит с цыганом.

Монахи упали на колени и просили простить их. Но император все понял и смеялся над тем, как цыган умело выкрутился. Он еще и похвалил его. А в знак примирения с монахами отобедал у них.

– Так мне все тут нравится, – говорил император, оглядев все и прощаясь с монахами. – Так все это должно было выглядеть давным-давно. Потому что свет не может быть устроен так, чтобы одни только молились, а другие работали за себя и за тех, кто молится. Работать и молиться положено всем людям.

В честь своего спасения в монастыре устроили великое угощение, которое длилось целую неделю. И потом монахи работали на своих полях, и работа их радовала. Отдохнули они только тогда, когда император умер. Но и потом, в память о своем спасении, каждый год в особый день торжественно вспахивали борозду на монастырских полях.

Хуже всех после всей этой истории пришлось цыгану. Он покинул монастырь, и жилось ему очень плохо. Он не мог воровать, потому что стал толстым и не мог быстро бегать. Украдешь – тут же поймают. До самой смерти он с завистью смотрел на курятники. Но ни в одном из них не было такой дыры, в которую он смог бы пролезть.

Жил когда-то отец, и было у него три сына. В двух старших он был уверен, что будут они такими же разумными, как он сам, но Янека считал полным дураком. В соответствии со своим представлением о нем он с сыном и обходился. Старших отец учил, водил на музыку, покупал им красивую одежду, давал карманные деньги, нашел им невест и удачно их женил. Младшего же поселил в хлеву и вообще о нем не заботился, потому что этим дураку все равно помочь никак нельзя. Сколько бы мудрецов вокруг одного дурака ни собралось, все равно он умнее не станет. Тем более у отца и так забот был полон рот. Он должен был думать и о доме, и о поле, и о людях, и о скотине, да еще и о господах и о десятине.

Так что жил Янек только в хлеву и на поле, много знал о домашней скотине, об урожае, а людей не знал совсем. Он не был ни злым, ни глупым, а сердце его было гораздо лучше, чем у его братьев. Он любил животных и поле, а животные любили его. Когда он шел по полю, колосья радостно колыхались, а роса на траве сверкала сильнее, когда он приближался. Он работал и работал, ни на что не жаловался, может быть, даже не зная, как жили его братья и сколько всего имели.

Однажды во время жатвы случилось, что помещику понадобился батрак, который бы целый день не делал ничего иного, кроме как черпал воду для того, чтобы поить скот. Господин граф имел только шесть коней, но много коров, волов и быков. Речки возле замка не было, так что скот водили на водопой на дворе. И именно там был колодец, из которого надо было черпать воду. Никто не хотел делать эту работу дольше, чем его обязывали, во время жнивья каждый работник был на счету, поэтому граф хотел нанять батрака.

И сказал отец сыну:

– В замке нужен батрак. Они хорошо тебе заплатят, не хочешь пойти заработать?

– Почему нет? – сказал Янек. – Пойду, если вы мне разрешите. Мне ведь все равно, где работать, дома ли или в замке.

Отвел отец сына в замок, и Янек с утра до вечера черпал воду для водопоя, даже ночью должен был работать. Трижды в день пригоняли пастухи большие стада коров, волов и других животных на водопой, и Янек должен был черпать воду снова и снова. Работа эта была не простая и не веселая, но он молчал и не жаловался. Он страдал, но думал о том, что купит на заработанные деньги. Мечтал он и музыку послушать. О ней говорили и молодые, и старые, а Янек еще никогда на танцах не был и только мечтал о них, как о чем-то прекрасном.

Однажды пришел Янек к водопою и увидел, что большой камень расшатался и выпал, придавив лягушке ноги. Лягушка пыталась их выпростать, но у нее не получалось, камень был слишком большой.

– Вот бедняжка, – пожалел ее Янек, – подожди, я тебе помогу.

Он поднял этот камень, обмыл лягушку в чистой воде и выпустил ее на свободу. Но она не ускакала, а осталась сидеть на камнях.

– Хороший ты сынок, Янек, – промолвила лягушка, – и зверям помогаешь. Но грустно и тяжело тебе живется. Я дам тебе кое-что, что поможет тебе стать хоть немного веселее.

И быстро выплюнула маленький лесной орешек. Янек взял его и стал рассматривать. Ничего в орешке не было особенного, что могло бы человека развеселить, но сынок знал, что лягушка и не могла ему дать что-то большое, поэтому не хотел пренебречь ее подарком. Он взял орешек и поблагодарил лягушку.

– Не потеряй его, – посоветовала лягушка, – потому что это не обычный орех. У кого он есть, тот может всему приказать: «Пусть так будет всегда!» – и оно так все время и будет, да так долго, пока не скажешь, что этого достаточно.

Янек поблагодарил, но особенно этому не поверил. Он положил орешек в карман и там его носил и в будни, и в праздники.

И вот жатва закончилась. Стар и млад, работники, чиновники и господа из замка пришли на дожинки[14]. Янек никогда еще не был на празднике и очень хотел хоть немножко посмотреть, как это проходит. Но он должен был черпать воду, чтобы скотине было что пить. Он это сделал, умылся и побежал к трактиру. Все были нарядные, а больше всех господа и чиновники. Янек с любопытством всех рассматривал, совсем забыв о том, что сам-то он ничего, кроме грубых штанов и рубахи, не имеет. И это его единственная одежда, что в будний день, что в праздничный. Больше всего ему понравились музыканты и танцевальная музыка, веселая и заводная. Он мог бы слушать ее до самого утра и смотреть, как танцуют нарядные люди.

И тут он вспомнил, что у него есть орешек от лягушки. Он взял его в руку и сказал:

– Пусть так будет всегда!

И правда, так все и шло, без помех, час, два, три – до самого утра. Музыканты играли не переставая, танцующие не выходили из круга и танцевали без перерыва, певцы пели, а зрители радовались. К утру Янек решил, что уже достаточно насмотрелся, и сказал орешку, что хватит. В тот же миг музыканты остановились, а с ними и насмерть усталые танцующие. Но люди не были так довольны, как Янек, они начали толкаться и ссориться, и все грозили музыкантам.

Танцевал между ними и толстый господин управляющий, который так часто пилил и ругал Янека за его работу. Это был очень влиятельный господин. Теперь он чувствовал себя оскорбленным. Ему казалось, что во всем виноваты музыканты, и он велел выпороть их за плохую шутку.

Янек пошел за музыкантами, которые все как один плакали и напрасно просили их не наказывать. Он решил им как-то помочь. Но тут его увидел злой управляющий и раскричался на него:

– Лентяй! Кто начерпает воду в поилки? А ну, двигайся на работу!

И из-за работы Янек не смог помочь музыкантам. Но он слышал, как они страшно кричали под ударами розог, и было их ему очень жалко. Он понял, что больше не должен в пивной просить, чтобы танцы шли до утра без перерыва, потому что люди этому не рады и из этого получаются большие неприятности – весь гнев падает на головы музыкантов, которые ни в чем не виноваты. Но все же он решил, что проучит гордого управляющего, да так, что тот никому уж больше вредить не будет.

Вскоре такая возможность появилась. Вместо дождей после жатвы настала жара, какой и старики не помнили. Янек попросил хозяев, чтобы они дали ему помощника, потому что скотина все время хотела пить и одного человека не хватало, чтобы черпать воду.

– Ты, скотина ленивая! – закричал на него злой управляющий. – На танцы ходить силы у тебя есть, а работать нет? А ну, двигайся!

– Вода в колодце очень низко стоит, цепи не хватает, – сказал Янек, – как раз сегодня кузнец ее удлинил. Но даже он, силач, не вытянет полную бадью. Если вы мне не верите, пошлите со мной слугу, пусть убедится и скажет вам.

– Посмотрим, – сказал управляющий. – Но никого я не пошлю, я сам пойду проверю. Беда тебе, если соврал!

Янек вспомнил о невинно наказанных музыкантах и о той несправедливой экзекуции и пошел за управляющим. Бадья была спущена, но воды в ней не было. Управляющий не обратил внимания на предупреждение Янека, он крутил и крутил рукоять колодца и при этом кричал:

– Я тебя уличил во лжи, пойдешь на лавку, тебя высекут!

Янек взял орешек и сказал:

– Пусть так будет всегда!

И управляющий не смог отойти от колодца и все время должен был крутить рукоять, нравилось ли ему это или нет. Иногда он набирал в бадью немного воды, иногда нет, но каждый раз, когда поднимал бадью наверх, кричал:

– Я тебя уличил во лжи, пойдешь на лавку, тебя высекут!

Янек стоял в стороне и смеялся, держась за живот.

К водопою подошли разные люди – слуги, помощники, работники, и все видели и слышали одно. Некоторые быстро убегали от страха, иные смеялись, но всем было очень странно, что господин управляющий взялся за такую работу, да с таким удовольствием, что весь потом обливался.

Наконец к управляющему позвали хозяев замка. Но управляющий и им в глаза кричал одно:

– Я тебя уличил во лжи, пойдешь на лавку, тебя высекут!

Господа очень этому удивлялись и тоже смеялись.

Янек видел, что управляющий уже почти падает от усталости, и решил, что уже достаточно проучил его, поэтому сказал, что ему хватит. Но едва потный толстяк перевел дыхание, он закричал на Янека, набиравшего воду в поилки:

– Это ты во всем виноват! Теперь-то я знаю! И ты пойдешь на лавку, тебя высекут!

Пришли слуги и повели Янека на экзекуцию. Господин граф с этим согласился, потому что так не годилось – дворян следует уважать, а не высмеивать. А то что же? Пропадет уважение, и никто не придет на господина работать.

Янек не сопротивлялся, одно ему было неприятно: что той тяжкой работы управляющему оказалось недостаточно, чтобы исправиться. По дороге он думал, что можно предпринять. Но ничего ему в голову не приходило. Тогда он сам улегся на лавку и стал ждать экзекуцию.

– Выбери розгу покрепче, – велел управляющий исполнителю наказания, – я хочу, чтобы он понял, как надо начальство уважать.

Янек смотрел, как исполнитель выбирает розги и каждую сначала пробует в воздухе, достаточно ли она крепкая. И сказал Янек:

– Пусть так будет всегда!

И исполнитель наказания стоял и махал розгой впустую, но бить не начинал.

– Давай уже, начинай! – велел управляющий.

Но исполнитель будто бы не слышал его.

– Мерзавец, – закричал управляющий, – ты с ним договорился! Хватайте его и высеките его тоже!

Тут Янек сказал:

– Не сердитесь на него, он со мной не договаривался и ни в чем не виноват. И если бы и высек он меня, ничего бы мне не было. Надо мной есть защита.

И решил господин управляющий, что он сам во всем разберется, и велел, чтобы Янека освободили. Потом он сам лег на лавку, и положили ему на шею и ноги ярмо.

– Ну, – сказал управляющий, – попробуй-ка, высеки меня, раз тут есть защита.

И засвистели розги, и стали падать удары на шею и спину господина управляющего.

– Пусть так будет всегда, – сказал Янек.

И розги свистели и свистели, и не помогали ни угрозы, ни рев, ни крики управляющего. А люди сбежались со всех сторон и смотрели на экзекуцию и тихонько говорили, что это как раз правильно.

Янек воспользовался тем, что собралось много народу, и исчез.

Дома он не стал ждать, когда за ним придут. Он уже понимал, что он может благодаря этому лесному орешку от лягушки, и перестал бояться людей и света. Вот и ушел он и пережил много веселых приключений, заработал много денег, хорошо женился и имел много сыновей. Всех сыновей он воспитал разумно. Орешек от лягушки он не выбросил и не потерял. Когда он уже не нужен был ему для совершения разных чудес, он зарыл его в землю, и из орешка вырос большой раскидистый куст орешника. Каждый сын получил потом от отца хорошее воспитание и лесной орешек. И это было очень хорошо. Сыновья очень любили и уважали своего отца до самой его мирной смерти и потом вспоминали о нем с благодарностью и любовью.

Жили когда-то на горном склоне почтенные родители, у которых было много детей, но мало хлеба для них. Но они делали все, что могли, и дети их не голодали, росли и помогали своим родителям.

Случилось однажды, что пришла неслыханно холодная зима, а с ней пришел и великий голод. Горцы стали использовать свои запасы, которые оставляли на посевную. Когда наконец пришла весна, не осталось из их запасов ничего, кроме маленького мешочка гороха. И дети, и родители голодали.

– Делать нечего, – сказал горец своей жене, – но этот горох есть нельзя, этот нам надо будет посеять.

И они его заперли и не съели, а когда пришло время, пошли его сеять. Горох был насыпан в горшок. Прежде чем его посеять, надо было землю вскопать и разрыхлить. Поэтому поставили они горшок под куст, а сами занялись землей. И пока они так работали, прилетели два грача, быстро побежали к горшку и стали клевать горох.

– Смотри-ка, – позвала жена, – два грача клюют наш горох. Пойди убей их!

– Нет, – сказал муж. – И не убью, и не прогоню. Раз уж они отважились так к нам приблизиться, наверняка они голодают еще сильнее, чем мы. Пусть едят, ведь и для них растет.

Заплакала жена, но и сама не пошла убивать этих грачей. А они ели и ели, пока в горшке не осталось ни горошинки. И только доели они горох, как один грач стал нападать на другого, и все сильнее и сильнее, уже перья их них летели и кровь лилась.

Смотрел на них горец, а когда это случилось, сказал жене:

– Прости меня, что я тебя не послушался и не пошел убить их.

Она ответила:

– Не упрекай себя ни в чем. Тот горох нас бы все равно не спас, так хоть нет на нашей совести этих двух жизней.

Как только она это договорила, у куста появились два юноши. Они огляделись вокруг и побежали к горцу и его жене. Муж и жена были очень удивлены, когда парни стали благодарить их за свое освобождение. Когда-то их заколдовал чернокнижник, и освободить их могла только людская доброта. Долго искали они доброго человека в больших городах, но никого не нашли. Потом стали искать в деревнях, но и там все поиски были напрасными. Последние годы жили они в горах, и сегодня им наконец улыбнулось счастье.

– Мы сыновья двух королей, которые дружат между собой, – сказали юноши. – Спасибо вам, добрые люди, наши отцы вас хорошо отблагодарят. Просите у них, что угодно, они исполнят любое ваше желание.

Горец с женой смотрели во все глаза, ведь они никогда не видели принцев, и шепотом советовались, что им следует попросить. Наконец горец сказал:

– У нас в избе детей полно, но была долгая зима, мы страдали от голода. Вот дали бы нам ваши отцы хлеба и зерна на посев.

Первый юноша задумался и сказал:

– Пойдем со мной в замок. Мой отец будет тебе предлагать золото, серебро и драгоценные каменья, поместья и силу, а ты не проси ничего иного, кроме маленькой мельнички. Когда ты ею начнешь молоть, выпадет из нее все, что твоей душе будет угодно: любая еда, любое зерно, какое ты пожелаешь. И будет у вас обилие в любое время.

Другой же юноша задумался и потом посоветовал:

– И мой отец предложит тебе клады и разное добро, но ты не дай себя уговорить, проси только маленькое письмо, которое висит в рамочке над его троном. У кого оно есть, тот владеет самым большим войском на свете.

– Добрые господа, – воскликнул горец, – да как бы я мог взять у ваших отцов такие важные вещи? Ведь я их не заслужил, они принадлежат королям.

– Ты слишком скромный, – сказал первый юноша, – и не знаешь, какова цена принца. Главное – слушайся наших советов. Мой отец, конечно, будет жалеть мельницу, но земля наша очень богата и на случай голода у нас есть огромные запасы. Тем более ты мельницу не только для себя будешь использовать, ты сможешь другим помогать!

– Ты очень скромный, – сказал другой принц, – и действительно не знаешь, насколько ценна жизнь принца. Только проси то, что мы тебе советуем. А мой отец и без письма обойдется, потому что солдат у него более чем достаточно, а тебе оно наверняка когда-нибудь пригодится.

Горец больше не возражал. Он попрощался с женой, с детьми и повел принцев домой. Юноши не солгали и не преувеличили. Короли были вне себя от радости, устроили угощение и празднества, о которых в горах никому и не снилось. Горца окружили таким вниманием и любовью, что ему было неудобно. Но что бы ни происходило, о советах принцев он не забывал. Наконец короли сказали ему, чтобы просил он в награду все, что пожелает.

И сказал он одному о письме, владельцу которого служило самое большое на свете войско, а другому о мельнице, которая могла давать любую еду и любое зерно, какое только пожелаешь. Оба короля предлагали клады, поместья и другие вещи, но в конце концов дали ему то, о чем он просил. Горец их учтиво поблагодарил, взял свои две вещи и вернулся домой.

Едва он ушел, советники короля, который дал ему мельницу, стали упрекать его, что он был слишком щедр, что горец был бы доволен и гораздо меньшей наградой, а мельница в его руках потеряна для мира. Король с ними согласился и решил, что заберет мельницу у горца, а взамен даст ему деньги и поместье. Поэтому он послал в горы свое войско и поручил сыну возглавить его. И на удивление, сын без возражений повел отцово войско к избушке своего спасителя.

Как только горец узнал, что хочет от него король, вынул он письмецо, прочитал его, и тут же встало вокруг него огромное войско, которое никто бы не смог победить.

Принц довольно засмеялся и сказал войску, предводителем которого он был:

– Ну что, хотите воевать с этой огромной силой ради мельницы, которую ваш король подарил, потому что она ему не была нужна?

Конечно, никому этого не хотелось, потому что против такого войска никто воевать бы не смог. Тогда принц развернул своего коня и спокойно вернулся домой, где рассказал всю правду. Король устыдился и отстранил злых советников, а горец обрел святой покой до самой смерти.

Однако люди навещали его весьма часто, когда им нужна была помощь, и он охотно раздавал всем требуемые вещи, которые молола ему мельница. И покинула бедность эти края. Дела у горцев шли как у жителей равнинных деревень, даже еще лучше.

И тут некоторые стали во всем полагаться на волшебную мельницу, не работали, не напрягались, а горец должен был целыми днями молоть и молоть. Это ему уже не казалось приятным, потому что он работал так, как работал, когда еще этой мельницы не было, а с ним и жена его, и дети. Бессовестные бездельники очень мешали ему работать.

К счастью, однажды в мельнице что-то треснуло, и она перестала молоть. Но горцу она к тому времени уже была не нужна, потому что и он, и дети много работали, у детей было уже свое имущество. Люди его обвиняли в скупости, и тогда он отдал им мельницу, чтобы они попробовали ее исправить. Они смогли это сделать, но отремонтированная мельница молола только то, что в нее закладывали.

И письмецо куда-то потерялось. Может быть, горец его сжег, когда оно ему уже не было нужно, может, унес его ветер и оно истлело где-то между листьями бука – точно это неизвестно. И с тех пор все мельницы мелют только то, что в них кладут, и никакому письму уже не служит ни один воин, а о тех вещах люди только рассказывают.

И хотя все хорошо знают, что за горшочек гороха не получат ни волшебную мельницу, ни волшебное письмо, не забывают помогать один другому, когда это нужно. И, собственно, ни та мельница, ни то письмо им не нужны.

Жили-были однажды два брата, и звали их Мартин и Ян. Оба были бедными, как это бывает в наших краях. А работа у них была тяжкая и опасная. Уходили они с топорами из дому ранним утром, а возвращались поздно вечером. Они были дровосеками, и мало кто мог бы позавидовать их работе, которая требовала большой осторожности. Да и это еще полбеды! Сами себя они бы еще как-то прокормили своим тяжким трудом, но дома ждали их жены и дети. В их избушках, ютившихся у подножия высоких гор, нужда не была редким гостем.

У Мартина, старшего из братьев, было два сына; младший, Ян, растил четырех детей. Это, знаете ли, не мелочи! Ведь человеку, чтобы он был жив, надо что-то есть! Дети частенько плакали от голода.

И вот, когда уже близилась зима, птицы улетели на юг и с гор начал дуть ледяной ветер, Мартин заболел. Его лихорадило днем и ночью, болезнь уже перешла на легкие, и бедный дровосек чувствовал, что недолго ему осталось жить на этом свете.

Позвал он брата Яна и сказал:

– Милый брат, я знаю, что скоро умру, и смирился с этим. Что смог, то я на этом свете сделал. Но я беспокоюсь о сыновьях, что с ними будет, когда меня не станет. Очень тебя прошу, позаботься о них, возьми их к себе, пока они не подросли.

Ян пообещал и ушел. На следующее утро он узнал, что его добрый брат Мартин отошел в мир иной.

Уходя работать, Ян сказал жене, что взял на себя заботу о бедных сиротах.

Жена покачала головой, ей это известие не особо пришлось по вкусу.

– У нас и своих детей полно, – возразила она, – зачем нам еще чужих брать?

Но Ян стоял на своем:

– Мартин был моим братом, поэтому я должен позаботиться о его детях!

– Что касается Йозефа, так ему я бы еще была рада, он уже большой, работал бы, и нам бы полегчало. Ему пятнадцать, он может в лесу деревья валить. Но Михал еще маленький, с ним трудно будет, – говорила жена и никак не хотела соглашаться, чтобы муж привел в дом двоих детей.

Но Ян не уступил. Он собирался исполнить обещание, данное брату.

– Послушай, – сказал он жене, – если Господь Бог дает нам и нашим детям, конечно, не забудет Он и о детях Мартина. Я хочу, чтобы у нас остались оба. Как-то было, как-то будет, ничего не бойся!

С этими словами он ушел, а Йозеф и Михал перебрались в избушку Яна.

Время летело. Пришла зима, а потом снова наступила весна, потом поселилось под горами улыбчивое лето. И снова была осень, и была зима, менялись времена года, на смену веснам приходило лето, зимы приносили мороз, снег и лед, а в избушке дровосека Яна все оставалось по-прежнему.

Так прошло десять лет. Из Йозефа получился статный мужчина, работящий труженик, очень уважаемый друзьями за силу и храбрость.

Но подождите, вам же интересно узнать, что стало с Михалом! У него тоже все было хорошо. Михал, понятное дело, тоже рос, ему шел уже двенадцатый год. Он уже порой тоже ходил в лес помогать дяде Яну и брату Йозефу. Он знал о птичьих гнездах, знал все лисьи норы, умел подражать голосам птиц и даже белку смог поймать. Но, поймав, он не причинил ей вреда, поиграл с ней, дал орешек и отпустил. Белка вскочила на дерево, оглянулась на того странного человека, который сначала ее преследовал, схватил, а потом дал ей орешек, но в ту же минуту исчезла.

Вся семья жила спокойно. Все были счастливы, что здоровы и у них есть чем утолить голод.

Но радость их не длилась долго. Настали злые времена. Еды стало меньше. Но это было еще не все! Вскоре им пришлось продать корову, чтобы у них появились деньги на самые неотложные нужды. Но, как оказалось, и это не помогло. Когда стало совсем уж плохо, дровосек Ян посоветовался с женой, что им делать.

– Всех нам не прокормить, сам знаешь, – сказала жена грустному мужу. – Мы должны избавиться от Михала. По-другому не получится!

Яну было жалко мальчика, он долго не соглашался с женой и говорил ей:

– Мы взяли мальчиков в лучшие времена, я брату дал обещание, что всегда буду о них заботиться, а теперь что же? Я должен выгнать Михала? Не знаю, жена, не знаю, ведь это грех!

Но жена все уговаривала дровосека, уговаривала, и в конце концов он дал себя уговорить и отвел бедного Михала в лес на Радгошти. Михал, не думая ни о чем плохом, радостно шел за дядей. Шли они, шли и оказались у большой пещеры, каких много было в горе. Но внутри пещер мало кто бывал, и мало кто знал их глубину, размеры и насколько в них холодно. Никто также не знал, как появились в горе эти огромные дыры.

Когда они подошли к пещере, дядя зажег лампу и вошел внутрь.

– Куда мы идем, дядюшка? – спросил Михал.

– Увидишь, сынок, скоро увидишь. Мы идем искать клад!

И наивный Михал действительно поверил дяде, что они пришли за кладом. Если бы только бедняга знал! Шаг за шагом шел он за своим дядей и не оглядывался.

Вскоре подошли они к ветхой лестнице и по ней спустились дальше, на глубину. И снова пошли, пока не оказались у ледяной подземной реки, через которую был положен деревянный мостик. Они перешли на другую сторону и остановились. Вокруг была тьма-тьмущая, только слабо светила дядина лампа, освещая своды подземелья, холодные и влажные. Тут дровосек сказал:

– Сядь, Михал, здесь и подожди меня! Дальше я пойду один и поищу клад.

Он дал Михалу краюху хлеба, карманный нож и ушел.

Михал сел на берег речки и стал есть. Он отрезал кусочек за кусочком и пытался разглядеть место, в котором очутился. Но что там можно было увидеть? Повсюду была тьма-тьмущая, только где-то далеко мерцал слабый свет дядиной лампы. Свет этот становился все меньше и меньше, и вот осталась только слабенькая-слабенькая искорка. А потом и она исчезла.

Мальчик ощутил одиночество.

А дядя все не приходил.

Когда он напрасно прождал несколько часов, ему стало по-настоящему тоскливо. Холод и подземная сырость были очень неприятны ему. Холод немилосердно забрался под его легкую рубашонку и морозил, морозил его. Он уже съел всю краюшку хлеба и снова проголодался, но дядя все не приходил. Михал с тоской огляделся по сторонам, прислушиваясь, не раздаются ли где-то вдалеке шаги дровосека. Или хотя бы какой-нибудь шелест, плеск воды, чтобы утешиться хоть самой слабой надеждой. Но не раздавалось ни звука. Михал был совершенно один.

В конце концов ему пришло в голову, а не хотел ли дядя от него избавиться, приведя сюда. При этой мысли у него волосы встали дыбом, он стал дрожать всем телом. Было ему невыносимо страшно. Но, поразмыслив, понял он только одно: он один-одинешенек. Да, он уже не верил, что дядя вернется…

Поэтому он решил, что пустится в дорогу. Он думал так: «Пойду-ка я вдоль реки, вдруг найду выход».

И он пошел. Шел и шел. Но как можно двигаться в темной пещере без света? Река текла в глубину, и Михал сообразил, что если он будет спускаться за ней, то наверх не попадет. Он должен был повернуться и идти в другом направлении. Он шел и спотыкался о валуны, шел, раздирая ноги об острые камни, шел и искал, искал. Напрасно. Выхода не было. Сел Михал и горько заплакал над своей беспомощностью.

Когда он захотел перепрыгнуть через камень, нога его поскользнулась, и Михал скатился в темную глубину, еще более темную и черную, чем вся пещера. Падая, он уцепился за два выступающих каменных нароста, и те остались у него в руках. Он сунул их в карман и пошел дальше. У него болели ноги, и голод все больше напоминал о себе.

После долгих блужданий он наконец снова нашел подземную реку и вскоре оказался у мостика, возле которого оставил его дядя. Как давно это уже было? Михал не знал. Он был рад, что пришел на знакомое место. Он подумал так: «Видно, Господь Бог меня хранит, и, может быть, я выйду отсюда на свет! Только надо быть осторожнее, чтобы снова не заблудиться!»

И правда, Михалу повезло. Через какое-то время он оказался у деревянной лесенки, по которой они спустились сюда с дядей. Он быстро залез наверх и – встал на землю. Солнце дивно светило, и Михал очень обрадовался. Но все же он понимал одно: домой ему возвращаться нельзя, иначе дядя снова его куда-нибудь заведет. И в другой раз он уже не сможет вернуться.

Так что Михал отважно пустился в путь. Он верил в помощь Божью и верил в то, что всюду есть добрые люди, которые за работу дадут бедному путнику поесть. Правда, Михал выглядел очень жалким, но об этом сейчас думать было нельзя. Главное было, что он выбрался на поверхность и не погиб в подземельях горы. Он радостно пустился в путь и шагал быстро и легко, несмотря на то что ноги его были в кровавых ссадинах.

К вечеру подошел он к большому замку. Он стоял и смотрел на всю эту красоту, и тут к нему подошел слуга и спросил, с чем он пришел, что принес на продажу. Странный это был вопрос. Что он, брошенный на произвол судьбы сирота, мог принести на продажу? И все же – Михал вспомнил, что у него в кармане каменные обломки.

Едва он их вытащил, слуга вскрикнул от удивления. Представьте себе: Михал держал в руке два больших куска золота, настоящего, червонного, сияющего золота! Слуга не переставал удивляться, и Михалу тоже казалось странным: где-то там, в пещере под горой Радгошть уцепился он, падая, за два камня, а теперь – вот оно как: красное золото!

Михала препроводили в замок, и там он рассказал обо всем. Князь – а это был богатый и добрый князь – очень удивился истории мальчика, улыбнулся ему и в конце концов купил у него эти два куска золота, щедро за них заплатив, но и предложил оставаться в замке столько, сколько Михал пожелает.

Михал горячо поблагодарил князя за щедрость и любезность.

Время летело. Пришла зима, и снова настала весна, потом воцарилось в парках и садах княжеского замка улыбчивое лето. И снова была осень, и была зима, менялись времена года, весной все зеленело, летом созревало, зимы рассеивали мороз, снег и лед, а Михал все не мог нарадоваться постоянной любезности доброго князя.

Как же затрепетало сердце Михала, когда однажды утром он узнал, что князь заболел! Он еще не пришел в себя от этого известия, когда князь позвал его к себе.

Он сказал Михалу:

– Будь скромным, люби людей, помогай нуждающимся и прислушивайся ко всем просьбам!

Сказав это, он погладил мальчика по голове.

Михал пообещал, и князь, который очень полюбил Михала и всегда относился к нему, как к родному сыну, завещал мальчику все свое имущество. И поверьте – князь имел немало!

Через несколько дней добрый князь умер.

И снова летело время, и Михал вот уже два года был хозяином замка.

Однажды стоял он у окна и увидел перед воротами замка бедного старика в дырявой одежде, который передвигался с большим трудом от усталости после долгой дороги. Молодой князь Михал немедленно велел стражникам привести старика в его покои. Едва взглянул он на истощенного нуждой старика, как узнал, что это его дядя Ян.

– Смилуйтесь, господин, над голодным стариком, не прогоняйте бедняка! – взмолился старик, протягивая в мольбе руки к Михалу.

– Я дам вам поесть и попить, – сказал Михал. – А пока – садитесь, пожалуйста, и расскажите, откуда вы пришли и что привело вас к моему замку.

После этого Михал позвал слугу и шепотом велел ему принести из кухни старый карманный нож. Это был тот самый нож, которым Михал когда-то отрезал кусочки хлеба от краюшки в Радгоштской пещере.

Старик стал рассказывать и поделился с Михалом всеми своими бедами. Когда-то был он дровосеком, жил бедно под горами, но всегда благодарил Бога за то, что с Его помощью он мог обеспечить свою семью самым необходимым. Потом пришли злые времена, пришлось продать корову, потом и домишко, и наконец все остались в полной нищете. Вот он, дровосек, и отправился по миру, чтобы кормиться подаянием.

– А сколько у вас детей? – прервал Михал рассказ старика.

– Четверо, четверо их было у меня, милостивый государь, но теперь нет ни одного. Трое умерли от оспы, а четвертый… И говорить не о чем! Он давно убежал из дому, об отце и не вспоминает. Это бродяга, бродяга и мерзавец. Он обо всех нас забыл, и кто знает, где он сейчас.

В эту минуту слуга принес хлеб, соль и питье, и Михал сам подал дровосеку карманный нож, чтобы тот резал хлеб и ел.

Старик взял нож в руку, посмотрел на него, повертел его в руке, провел ладонью по железу, снова посмотрел, поднял голову и побледнел как стена. Он узнал знак на рукоятке, который сам когда-то выжег. Он понял, что это тот самый нож, который он оставил Михалу в пещере Радгошти.

В полном смятении, заикаясь, он произнес:

– Ми-ми-ми-лости-вый го-го-го-сударь, г-г-где вы взя-ли этот нож?

– Но что вам в нем не нравится? Нож как нож!

– Нет, нет, это неправда! Это не нож как нож! Прошу вас, умоляю, милостивый государь, скажите мне, откуда взялся этот нож? Не мучайте меня, не мучайте меня, умоляю!

Тут Михал усмехнулся, встал из-за стола и сказал:

– Не ломайте этим голову, дядя Ян!

Он сердечно обнял пораженного старика, и только в этот момент тот узнал сиротку Михала.

От стыда и страха упал он на колени, весь дрожа.

Михал нежно взял его за руку, поднял его с земли, снова обнял и сказал:

– Не бойтесь, дядюшка! Я уже давно вас простил. То зло забыто. И потому, что вы в жизни сделали много доброго, останетесь тут, у меня в замке. И чтобы нам тут не было грустно, позовем еще и Йозефа, ведь вы же наверняка знаете, куда делся мой брат.

Когда дровосек признался, что Йозеф батрачит на рожновских пасеках, князь Михал велел его скорее найти.

И когда Йозеф через несколько дней пришел в замок, то-то было радости, даже и представить себе не сможете!

И жили они в покое и довольстве до самой смерти. Особенно счастлив был дровосек, что не покинет этот мир с угрызениями совести: Михаил спасся и отпустил грех дяде.

Так что умер старый Ян спокойно и с улыбкой на устах.

Жил да был однажды бедный кузнец. Жена его, у которой на руках было четверо детей, часто ему говаривала:

– Не знаю, сколько я еще выдержу. Близится зима, а детям нечего надеть. Надо бы тебе поискать какой-то заработок!

Когда они однажды опять грустно сидели, а снаружи дул холодный ветер, внезапно вошел в их избушку высокий человек в красной одежде и сказал кузнецу:

– Вижу, что нет у тебя денег. Хочу тебе помочь. Сделай мне тысячу новых подков, и я тебе помогу.

Кузнец удивленно посмотрел на незнакомца, усмехнулся и сказал:

– Господин шутить изволит. Где мне взять столько железа и сколько же я буду работать, чтобы выковать тысячу подков? Ничего подобного со мной еще не приключалось! И с вашей стороны, господин, не очень красиво шутить над бедным человеком!

Но незнакомец спокойно продолжал, словно не слышал слов кузнеца:

– Железо купишь на деньги, которые возьмешь в долг. Не бойся, я хорошо тебе заплачу! Твои дети не будут голодать, ты купишь красивую теплую одежду, а жене на ярмарке – красивую шаль. Не пожалеешь, подумай хорошенько!

Что было делать бедному кузнецу?

Предложение было заманчивым, и кузнец знал, что второй раз ему уже так не повезет. И пока жена все еще не могла двинуться от изумления, а дети с любопытством разглядывали чужака, кузнец подошел к незнакомцу, подал ему руку и пообещал выполнить его заказ.

И сколько же ему пришлось работать, я вам и рассказать не смогу. Только представьте: тысяча подков! Кузнец обошел всех близких и знакомых, сто раз бегал в город, там ему что-то удалось, а в другом месте он получал отказ и уходил с пустыми руками. Таких хлопот он еще в жизни не видел.

Наконец настал день, когда он мог с радостью посмотреть на результаты своего долгого и тяжелого труда. Тысяча прекрасных подков, звонких и блестящих, были уложены в его темной мастерской.

Не прошло и двух дней, как пришел незнакомец.

– Готово? – спросил он довольного кузнеца.

– Да, – ответил кузнец, – можем отнести подковы в повозку.

– Хорошо. Найди большой мешок, сложи туда подковы и идем за мной.

Кузнец набрал подков, сколько смог унести. И пошел за незнакомцем.

Они шли несколько часов, и кузнец очень устал. Он вздыхал, сопел, жаловался и стонал так, что чужаку его было жалко. Он сказал кузнецу:

– Скоро мы уже будем у цели. Еще немножко, и вся твоя тяжелая работа будет позади.

И правда.

Вдруг спутник кузнеца ударил прутиком о скалу, и та открылась. Вот это было диво! Кузнец оказался в широком и высоком месте, где один возле другого стояли кони. А на конях сидели статные рыцари, и все спали.

Незнакомец обратился к кузнецу со словами:

– Так. Мы на месте. Высыпай подковы наземь!

Кузнец был так удивлен, что добрую минуту не мог и слова вымолвить.

Но потом он опомнился: ведь у него с собой была только часть подков, и ему придется несколько раз возвращаться домой, чтобы все подковы перенести сюда. Ему сделалось плохо: это же целую неделю займет – ходить туда-сюда. Такая тяжесть и такая даль!

Незнакомец угадал его мысли, похлопал кузнеца по плечу, произнес несколько непонятных слов – и глядь! В пещеру, которая была обустроена как огромная конюшня, въехала большая повозка, полная подков.

– А вот и остальные. Твоя работа, кузнец, выполнена.

Сказав это, чужак спросил, сколько просит кузнец за свою работу.

– Оставляю это на ваше усмотрение, господин, – ответил кузнец.

– Хорошо, ты разумный человек. Но знаешь, у меня нет ничего, что бы я тебе дал и чем бы тебе заплатил.

Кузнец почесал голову и страшно покраснел.

Но и это было не все.

Незнакомец продолжал:

– Теперь у тебя пустой мешок, но ты домой с пустым мешком не пойдешь. Насобирай-ка конского навоза, сколько сможешь унести.

Сильно нахмурился кузнец и подумал:

– Я в такие долги влез, столько трудился, у меня дети голодные, жена ждет с нетерпением денег, которые я принесу, – и вот такая плата!

Поверьте, ему хотелось плакать.

Но что было делать!

Он постоял минуту с грустно склоненной головой и слезами в глазах, а потом подошел к куче навоза и кинул немного в пустой мешок.

– Набирай больше! – приказал незнакомец.

Кузнец и не шевельнулся.

– Набери полный мешок, – снова сказал незнакомец.

Кузнец ничего не ответил.

– Набери столько, сколько сможешь унести! – опять велел незнакомец кузнецу.

Скорее от злости, чем от того, что хотел послушаться скупого заказчика, набрал тогда кузнец столько навоза, сколько влезло в мешок. И ушел с ним прочь.

Прочь, прочь отсюда, чтобы скорей попасть домой и пожаловаться жене.

В лесу он высыпал навоз из мешка и побежал домой.

Жена уже нетерпеливо ждала его перед домом и, как только увидела кузнеца, радостно побежала ему навстречу:

– Покажи, покажи, Мартин, сколько ты несешь!

– Ничего не несу, ничего. Он обманул меня, подшутил надо мной. Ах, я, несчастный бедняк, как же я дал себя обдурить! – горевал кузнец, жалуясь жене. – Я получил за работу мешок конского навоза, вот как он мне заплатил.

Тут жена взяла мешок, перевернула его… А из мешка выпала добрая горсть золотых, червонно-желтых прекрасных золотых, как канареечки.

– Ох, Мартин, я так и знала, что это ты так меня разыгрываешь, – сказала она мужу и еще раз потрясла перевернутым мешком. Из него выпало еще три прекрасные золотые монеты.

Кузнец был удивлен еще больше, чем его жена.

Когда же он опомнился, то быстро побежал в лес. Жена рванулась за ним. И стали они искать, пока не нашли. Там, где час назад кузнец высыпал из мешка конский навоз, там сверкала прекрасная яркая горка золота и золотых монет.

Они быстро собрали гигантский клад, наполнили мешок и снова поспешили домой.

То-то было радости! То-то было весело в тот вечер у кузнеца!

Они вкусно наелись-напились, накупили детям одежды, построили прекрасный дом. Клад они берегли, не тратили попусту, помогали остальным и никогда не забывали, что когда-то были они очень бедными.

И жили они счастливо до самой смерти.

На валашских горах жили когда-то бедные родители, и был у них сынок Матей. Это был удивительный парнишка. Как только он родился, стал кричать так, что далеко в лесу было слышно. Когда ему было два года, нашли его однажды родители в саду, когда он тряс самое большое дерево. Груши вниз так и падали! Отец минутку наблюдал, что будет Матей делать с фруктами. И знаете, что он сделал? Уселся он под деревом и прекрасно все груши съел. Потом весело запищал и пошел домой.

Вот такой был Матей.

Родичи на такого силача не могли нарадоваться, но порой Матей доставлял им беспокойство. Он каждый день выпивал все молоко, которое было в избе, и еще оглядывался, где бы чего съесть. Короче, это был невероятный едок, и родители уже начали бояться, что же будет дальше, если голод Матея вырастет вместе с ним. И голод действительно вырос. Росла и его сила. В шесть лет он переламывал поленья, в восемь – одолел сильного бычка, в десять мог так тряхануть сарай, что он весь начинал качаться. И сила Матея росла. И голод его рос. Родители любили его, заботились о нем и кормили его, насколько это у них получалось.

Но так не могло продолжаться вечно.

Понял это в конце концов и Матей и в один прекрасный день подошел к отцу с просьбой, чтобы тот отпустил его на свет посмотреть, себя показать. Ведь он же уже большой, силы хватит на десятерых, почему бы не попытать счастья в чужих краях.

Попрощались родители со своим милым Матеем, и он ушел.

Шел он и шел уже несколько недель, а работы нигде так и не нашел.

Он был в пути уже целый месяц, когда подошел к огромному замку. Там жил богатый граф, ему-то Матей и понадобился.

– Поможешь тут лес корчевать! – сказал он Матею. – Ты вроде сильный малый, думаю, будет тебе тут много работы. Иди и собери других работников из моего панства, пусть приготовятся трудиться!

Улыбнулся Матей и сказал:

– Спасибо вам, дорогой граф, за доверие, но с лесом я и один справлюсь. Мне только один ловкий человек нужен, который поможет мне ветки со стволов обрубать, пока я буду валить деревья.

Граф покачал головой, это казалось ему странным. Но все же согласился. Он дал Матею в помощники самого старательного работника из тех, что на него трудились, и пожелал им счастья.

Придя в лес, Матей взялся за работу. На это стоило посмотреть! Что Матей делал? Ну, схватил он дерево, как прутик, и хрясь! Дерево оказалось на земле, прямо с корнями. Потом второе, третье, четвертое, пятое, так что к вечеру в лесу ни одного дерева не осталось. Помощник отсекал ветви и с помощью Матея укладывал стволы в ряд. За один день лес был выкорчеван. Да как! Без топора, без пилы!

– Мы все сделали, – объявил Матей, когда они вернулись к графу.

Граф сильно удивился, но когда убедился, что это правда, похвалил Матея и его помощника, велел накормить их хорошим ужином и пожелал доброй ночи.

На следующий день рано утром Матей был уж на ногах. Позавтракав, он пошел к графу и попросил дать ему новое задание.

– Хорошо, – сказал граф, – но сегодня это будет потруднее. Пойдем, я отведу тебя на одно место за замком. Там ты со своим помощником будешь копать так долго, пока не найдете огромный, глубокий погреб. Мы должны попасть в этот подвал. Там укрыт клад, там много золота, много редких драгоценных вин, и, насколько я знаю, туда еще нога человека не ступала. Так что – за дело!

Оказавшись на указанном месте, Матей принялся копать. Его помощник отбрасывал глину, но разве за Матеем поспеешь! Вскоре у ямы образовалась огромная куча глины, и Матею пришлось самому ее разбрасывать, иначе глина засыпала бы огромную яму, которую он с утра выкопал.

Это была трудная работа, но Матей копал и копал так, что у него со лба струился пот.

На следующий день к ним пришел граф. Он снова удивился, сколько всего уже сделал Матей. Граф похвалил его и, чтобы тот еще больше старался, пообещал ему половину клада.

– Я же знаю, что ты и своего помощника не забудешь, – добавил он и ушел.

И Матей копал и копал. Он даже не отдохнул ни разу. К вечеру ему показалось, что лопата его ударилась о что-то твердое. Он копнул еще раз – и глядь! – это была глыба золота, размером больше, чем конская голова.

Когда о находке доложили графу, тот только рукой махнул и проронил:

– Бросьте, это того не стоит!

«Ничего себе – “это того не стоит!” – подумал Матей. – Сколько тысяч бедных могло бы прокормиться на этот кусок золота! Ничего себе “это того не стоит!”»

Но граф-то знал, почему так сказал. Он хотел, чтобы Матей копал еще усерднее. И потому он подарил этот кусок золота Матею.

И Матей, понятное дело, копал и копал так, что у него со лба струился пот.

И когда он копал уже три месяца и его помощник начал жаловаться на то, что у него в боку колет, что у него спина болит и что у него вообще все тело ломит, оказались они перед огромной пещерой c несколькими залами. В первом зале стояли сундуки, полные тяжеловесных медных монет. Во втором зале громоздились куски серебра, один больше другого. В третьем зале они увидели семь бочек, полных золотых дукатов, а в последнем зале хранилось девять сундуков прекрасных бриллиантов. В том зале было такое сияние, что ни Матей, ни его любопытный и удивленный помощник не могли там оставаться. Это было такое сияние, что у человека глаза жгло, если он смотрел на него.

Они уже хотели было уйти, когда помощник Матея заметил, что за четвертым залом есть еще одно помещение…

Они должны были пройти около всех сундуков с бриллиантами. Им уже казалось, что не выдержат они этого сияния, так болели и горели их глаза.

Вошли они в пятый зал…

О ужас!

Посреди покоя на огромном ложе, устланном драгоценными тканями, лежал дракон с двадцатью одной головой. Он был мертв.

Старательный помощник Матея приблизился к чудовищу и прикоснулся к одной из его голов. Она была еще теплая, и текла из нее зеленая кровь…

После этого они поспешили к графу, чтобы сообщить ему о сделанной работе и о находках, которые они обнаружили.

Граф очень обрадовался и тут же велел весь клад уложить в свои подвалы;

– А теперь давайте разделим все с вами, мои милые! – сказал он, дружески положив Матею руку на плечо.

Но Матей скромно отказался:

– У нас ведь уже есть золотая глыба. Ее нам на всю жизнь хватит. И еще с бедняками поделимся!

Граф настаивал, чтобы они взяли себе половину клада, но Матей не согласился. А что же его помощник? Знаете, люди все разные. Помощник бы взял долю клада, о да! Но напрасно крутился он вокруг Матея, напрасно давал ему знаки глазами, чтобы тот принял награду графа. Он даже ногой его пнул, но Матей ничего не замечал. На большее помощник не осмелился. Матей был силачом, и если бы захотел, то… Но что мне вам говорить! Короче, Матей не хотел ничего брать, и это было главное!

Ну что ж. Матей выполнил свое задание, сердечно попрощался с графом и снова отправился в путь со своим помощником.

Шли они и шли.

Они уже преодолели три высокие горы, переплыли три великие реки, и все еще ничего интересного с ними не приключилось. До тех пор, пока…

Был вечер, и наши путники готовились ко сну. Но прежде всего надо было найти удобное для ночлега место. Искали они, искали, пока не нашли удобный уголок под старым дубом.

– Вот здесь нам будет хорошо! – сказал помощник. Они расстелили плащи, которые дал им в дорогу добрый граф. И тут Матей заметил, что с другой стороны дуба зияет огромная дыра. Она вела глубоко под землю.

– Надо нам спуститься посмотреть, – сказал Матей. Он быстро сплел крепкий канат из тоненьких веточек и приказал помощнику, чтобы тот спустил его вниз. При этом он велел: – Если я долго не вернусь, подними меня наверх. И ни в коем случае не жди дольше чем три дня. Но если я подам тебе знак, вытягивай немедленно!

Эта дыра была очень глубокой. Только через несколько минут Матей ощутил почву под ногами.

Но это того стоило! Встав на твердую землю, он оглянулся вокруг и увидел: перед ним простирался дивной красоты сад, полный белых роз. К центральной клумбе вели тропинки, посыпанные красным песком. Самая широкая дорожка вела к стеклянному замку.

Матей бесстрашно шел все дальше и дальше, пока не вошел в покои чудесного дворца.

Он уже прошел семь залов и оказался на кухне. Тут он остановился.

На стуле сидела прекрасная принцесса и вышивала.

Матей стоял неподвижно.

Принцесса вскочила и закричала:

– Беги, смельчак, беги отсюда, пока не поздно! Убегай, убегай! Ты пришел в замок самого страшного чудовища. Он вот-вот вернется домой, и если найдет тебя здесь, ты уже никогда отсюда не вырвешься. Он тебя убьет! Беги прочь отсюда, подальше от этих мест!

Матей остался стоять на месте, глядя с восхищением на прекрасную принцессу, и произнес:

– Я ничего не боюсь, прекрасная королевская дочь, но скажи мне, как ты сюда попала?

– Это грустная-прегрустная история… Не надо бы тебе о ней слышать. Но раз уж ты сюда попал, знай же! Чудовище, которое хотело взять меня в жены, получило отказ от моего отца. За это оно жестоко отомстило и похитило меня. И вот теперь я здесь и потихоньку умираю. Да-да, я знаю, что здесь быстро умру. Ведь никто меня отсюда не освободит. Чудовище никто на свете не одолеет.

– Я тебя спасу, положись на меня, – сказал Матей и спокойно уселся рядом с принцессой, которая уже всерьез начала бояться за жизнь Матея. Ведь с минуты на минуту чудовище должно было возвратиться.

И правда.

Послышалось пыхтение, скрипы, замок зашатался – уф, уф, – и огромное, как гора Радгошть, чудовище ввалилось в кухню.

– Ха-ха-ха-ха-ха, несчастный поганец, ха-ха, ты уже приготовился? Мне и в голову не могло прийти, что у меня тут такой лакомый кусок! Я тебя слопаю на ужин, попрощайся с жизнью! Ничто тебя не спасет!

Матей же встал перед чудищем и начал над ним насмехаться:

– Но, но, не напирай так, страшилище! Мы еще увидим, кто кого!

– А что ты тут ищешь, ничтожный червь? – насупилось чудище.

– А это не твое дело, но если хочешь знать, я пришел за принцессой! Об этом ты, глупец, давно бы мог догадаться!

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, – расхохоталось чудовище, держась за бока. – Это у тебя, птичка-невеличка, не получится!

– А вот посмотрим, кто кого, увалень!

Ну, тут уж терпение чудища лопнуло. Он подскочил, схватил Матея за шею, и – началось. Ох, ну и танец это был! Им быстро не хватило места, и они договорились, что продолжат бой в саду, где больше места и где можно будет как следует размахнуться.

Там они снова схватились, пыхтели, сопели, то чудовищу удавалось повалить Матея, то Матей валил чудище, то один был сверху, то другой. Ведь оба они обладали необыкновенной силой! Земля под ними тряслась, и бой все никак не мог завершиться ничьей победой.

Наконец Матею удалось схватить чудище за пояс. А это было очень важно. Чудище теперь не могло сражаться с Матеем, который поднял его, раскрутил, а потом швырнул его оземь с такой силой, что чудище охнуло и осталось лежать бездыханным.

Матей победил.

Он побежал в замок за принцессой, и та очень удивилась, увидев, что Матей вернулся живым и здоровым. Матей несколько раз дернул канат, сплетенный им из тоненьких веточек, и вскоре был вместе с принцессой наверху.

И все они пошли к родителям принцессы.

И чем дело кончилось? Об этом я и рассказывать не стану. Только одно скажу: сильный Матей получил принцессу в жены, а через некоторое время стал и королем. И никогда он свою огромную силу не использовал против слабых и убогих.

В избушке в горах жили-были однажды родители, у которых было две дочери: Ганечка и Веруня. Ганечка была чистоплотная, прилежная и работящая, а Веруня – злая, ленивая и неопрятная. Ганечку не нужно было заставлять работать. Она все охотно делала сама. И целыми днями она пела о том, как весь свет ее радует. Веруня наоборот. Прежде чем бралась она за какую-то работу, ей трижды, а то и больше надо было повторить о том, что она должна сделать, да и работая, она особо не старалась. Веруня была ворчливая, мрачная и никогда не пела.

Родители любили обеих дочерей, но о Веруне очень печалились, что она такая недобрая, неопрятная и ленивая.

– У Ганечки все иначе! – сокрушались они, когда видели, как неохотно и плохо начинает каждый раз работу, которую надо было сделать по дому.

Позвали однажды родителей на свадьбу. Но всей семьей они не могли пойти в гости, нужно было, чтобы кто-то остался дома, приглядывал за хозяйством, птицей и скотиной. Если бы взяли они на свадьбу Ганечку, было бы обидно Веруне. А если бы взяли Веруню, было бы жалко Ганечке.

И решили родители, что с ними пойдет та, которая поутру окажется раньше причесана и одета.

Кто же это мог быть? Медлительная Веруня или быстрая Ганечка?

И действительно. Едва только показалось солнышко и объявилось во всей своей золотой красе над горой Радгошть, Ганечка была уже на ногах. Она быстро прибралась, подмела избу, чисто умылась, выгладила юбочку, причесала волосы и уже ждала родителей.

Милой Веруне не оставалось ничего, как остаться дома.

Перед отходом родители напомнили Веруне, чтобы она хорошо заботилась о доме, никуда не уходила, хорошо ухаживала за коровами, козами, кормила пса и кошечку. Но самое важное, на что они обращали ее внимание, – это чтобы вечером, перед сном, она обошла весь дом, а потом хорошенько заперла двери на засов.

Как только родичи ушли, Веруня скок в сад! Тут она улеглась и ни о чем уже не думала. Она ни о чем не заботилась, и на все ей было плевать.

К вечеру, почувствовав голод, она сварила себе кашу, хорошенько ее подсластила, посыпала корицей, полила медом и с удовольствием принялась есть.

Пес с кошечкой ходили кругом и просительно смотрели на Веруню, которая наслаждалась вкусной едой. Но Веруня их и не замечала. Кошечка и пес были очень голодны и просили Веруню:

– Верунечка, наполни наши миски, мы тоже хотим есть!

Веруня кошечку пнула ногой, а на пса взглянула грозно:

– Еще чего? Да чтоб я для вас готовила! Марш вон отсюда!

Наевшись, Веруня налила себе молока и с удовольствием его выпила.

Пес и кошечка опять стали ходить вокруг нее и просить:

– Верунечка, налей нам в миски молочка, мы голодные!

Но где там! Веруня прогнала их со словами:

– Я уже вам сказала: пошли вон отсюда! И если не оставите меня в покое, я вас в печке запру!

Опечалились пес и кошечка, но поскольку они боялись Веруню – ведь та могла исполнить свою угрозу, – тихо улеглись у печки и больше уже к Веруне не подходили.

Потом Веруня разделась и довольная улеглась в кровать.

Через минуту, как только начало темнеть, внезапно поднялся огромный ветер. В трубе гудело, в печи грохотало, дом трясся. И вдруг, откуда ни возьмись, на крыльце послышались тяжелые шаги.

Что-то там стало происходить.

Веруня подняла голову и прислушалась. В сенях уже не шаги слышались, это был сильный топот, будто две пары коней гарцевали перед домом. И топот все усиливался.

Веруню охватил страх.

Топот не прекращался, наоборот, все усиливался. Испуганная Веруня обратилась к псу и кошечке:

– Кошечка, песик, слышите этот шум? Посоветуйте, пожалуйста, что мне делать?

Поднял пес голову, подняла голову и кошечка. И ответили они в один голос:

– Одна ела, одна пила, одна и решай!

Снаружи шаги остановились, и кто-то застучал в окно так, что вся изба затряслась.

Грозный голос приказал:

– Эй, кто тут дома, живой и здоровый, идите отворять!

От ужаса Веруня не могла решить, что же ей делать.

Она снова обратилась с просьбой к псу и кошечке:

– Кошечка, песик, слышите этот голос? Посоветуйте, пожалуйста, что мне делать?

Поднял пес голову, подняла голову и кошечка. И ответили они в один голос:

– Одна ела, одна пила, одна и решай!

В эту минуту снова раздался голос:

– Эй, кто тут дома, живой и здоровый, идите отворять!

Веруня была в отчаянии. Она дрожала от страха и, не в силах пошевелиться, стояла на одном месте.

Она снова посмотрела на пса и кошечку и попросила их о помощи, но пес и кошечка и на этот раз ответили:

– Одна ела, одна пила, одна и решай!

Несчастная Веруня была напугана так, что не могла произнести ни слова. Она залезла на кровать, завернулась в перину и почти не дышала.

Но тут снова поднялся страшный ветер, застучал ставнями, задул в стены и двери так, что все зашаталось.

Тут что-то засвистело в трубе, и перепуганная Веруня неожиданно увидела перед собой высоченного мужчину. Он был такой огромный, что голова его доставала до потолка. Глаза его были маленькими, но светились, как два жгучих уголька.

Он взмахнул руками, ухмыльнулся Веруне и приказал:

– Приготовь-ка добрый ужин!

Веруня не посмела отказаться и приготовила незнакомцу самое лучшее, что было дома.

Верзила набросился на еду и быстро сожрал все, что было на столе.

После этого он велел Веруне:

– А теперь поищи-ка мне вшей!

И Веруне пришлось искать вшей. Они были огромные, как орехи, и у Веруни руки разболелись, когда она закончила свою работу. От напряжения у нее аж глаза закрывались.

Потом мужик улегся и спал до самого утра.

Веруня хотела убежать, но не могла. Она всю ночь простояла на одном месте, как прикованная. Так сковал ее страх.

А рано утром пришелец пробудился и разорвал Веруню на куски. И ушел.

Возвращаясь, родители уже издалека увидели свой домик.

Ганечка сказала:

– Веруня нас, конечно, ждет не дождется. Она, конечно, ждет, что мы ей угощение принесем!

Но Веруня уже ничего не ждала.

Чем ближе родители с Ганечкой подходили к дому, тем больше они ощущали, что что-то не в порядке.

А когда вошли в дом, какой им открылся ужас! Кто сможет это описать! Как они плакали над мертвой Веруней, но это уже не помогло.

За ее лень и непослушание ее наказал черт, который унес ее душу – то ли в ад, то ли еще куда – этого я не знаю, потому что об этом у людей, которые мне эту сказку рассказали, я не спросил.

Жила когда-то под горой Радгошть бедная вдова с единственной дочерью, которую звали Божена. Не была она ни особо красивой, ни юной. Напрасно мать старалась выдать замуж некрасивую Божену.

Пока однажды не случилось…

Был холодный вечер, и девушки собрались вместе прясть. Болтали они, болтали, время летело незаметно. И не удивительно! Ведь там были и веселые парни, которые знали много интересных историй и умели подшутить над девчатами. Над кем шутили больше всего? Ну, сами понимаете – над Боженой.

– Божена, когда пойдешь замуж?

– Божена, когда пойдем тебе жениха выбирать?

– Божена, а у тебя кто-то есть на примете?

– Ну, вы же знаете: Божена абы за кого не пойдет!

– Она ждет принца!

Так они вышучивали Божену, и когда шутки эти затянулись, рассерженная девушка воскликнула:

– Да я бы лучше за черта замуж вышла, чем за кого-то из вас!

Едва она это произнесла, откуда ни возьмись вошел в избу молодой человек в прекрасном охотничьем одеянии. Он подошел к Божене, поправил ее фартучек, погладил ее руку, посмотрел ей в глаза и сказал:

– Ты одинока, как и я. Тебе грустно, мне тоже. Выходи за меня!

Божена было очень удивлена, но все же смогла ответить:

– Ох нет, я замуж не пойду.

Да и мать, внимательно вглядевшись в лицо молодого охотника, проговорила:

– Что-то вы мне не нравитесь, господин хороший! Я бы за вас дочь не отдала!

А когда молодой человек принялся настаивать, что с ним у Божены была бы прекрасная жизнь и что он бы к ней всегда замечательно относился, мать добавила:

– У охотников и дома-то своего нет, они целыми днями по лесу бродят. Такого мужа моя дочь не захочет!

Молодой человек продолжать настаивать, говоря, что он очень богат, обладает большой властью и умеет много такого, что другие не умеют.

Тут мать задумалась и сказала:

– Это хорошо! Я отдам вам дочь в жены, хочет она того или нет. Но прежде чем я вам ее отдам, докажите, что вы тот, за кого себя выдаете. Поглядите в окно. Там, вдали на горах, на том длинном хребте за горой Радгошть, постройте-ка мельницу! Если у вас это получится и мельница будет построена до завтрашнего вечера, получите мою дочь в жены. Это я вам обещаю.

После этих слов охотник ушел.

Утром следующего дня пришел к вдове в гости старый дядюшка. Когда услышал о том, что вчера произошло, он помрачнел, поднял палец к небу и произнес:

– Это ты недоброе дело затеяла! У этого охотника – конские копыта. Это был черт! Я рано утром повстречал его и увидел, как он собирает по всем деревушкам под Радгоштем петухов. У вас тоже петух есть, поэтому спрячьте его побыстрее, чтобы он у вас не потерялся.

Вдова послушалась, спрятала петуха на чердак, и как только это сделала, заметила поблизости нищего, который кричал:

– Матушка, матушка, у вас есть петух? Продайте мне петуха, я хорошо заплачу.

Но вдова хитро отвечала:

– Нет у нас уже, дедушка, петушка, забили мы его. А нового купим, когда у костела на базаре будут продавать.

Переодетый черт ушел ни с чем, а по дороге ужасно злился, что ему не удалось забить всех петухов в округе.

И теперь вы спрашиваете, конечно, почему же черт был этим так недоволен. Да разве вы чертей не знаете! Правда, черти живут только в сказках, и там о них всегда говорится, что они обладают великой силой и могуществом. У них только один враг, которого им не одолеть. И это петух! Как только петух закукарекает, так черт становится совершенно бессильным. Вот почему этот черт под Радгоштем хотел прежде всего избавиться от всех петухов, чтобы некоторые из них не испортили дело, к которому он готовился.

И поверьте, времени у него оставалось немного! Так что он спешил. Он таскал из леса деревья, носил камни, выравнивал почву, махал мотыгой, киркой, молотом, забивал гвозди и вообще работал так, что пот с него градом лился. Мельница росла.

Был полдень, и черт, который очень поторапливался с работой, уже почти закончил. Он уже нес последний огромный кусок скалы, который прикрепил цепью к спине.

И тут закукарекал петух старой вдовы, и – у черта колени подломились. Тут принялся он вздыхать и плакать, но никто ему не помог. Скала прижала его к земле, и через минуту, когда поднялся сильный ветер, камень дрогнул и упал с жутким грохотом вниз, в долину.

Тот кусок скалы, что пригвоздил черта, лежит там, говорят, и до сей поры. На нем вроде как видны и следы цепи, которая была прикреплена к спине злого черта.

Недостроенная мельница так и осталась стоять. А также избушка, которую черт построил рядом с ней для себя.

Никто из людей не отваживался приблизиться к заброшенным строениям. Каждый обходил мельницу стороной, потому что говорили, что там ночами происходит что-то странное и находиться там небезопасно.

Как рады были бы поселиться там бедные люди, если бы только они не боялись!

Однажды вечером пришел в те края старый заслуженный солдат. Темнело, и солдат размышлял, где бы ему устроиться на ночлег. Он никого здесь не знал, так что и понятия не имел, куда ему двинуться. Синяя ночь начинала сгущаться над горами, а солдат все еще шел дальше. Он верил, что встретит кого-то, кто ему посоветует, где бы он мог поесть-попить и немного отдохнуть ночью.

Он подошел уже к подножию Княгини[16] и постучал в дверь первой же избы, возле которой оказался. Он учтиво поздоровался и попросил хозяйку, чтобы она дала ему хотя бы воды попить. Та охотно выполнила его просьбу, потому что знала, что бедным путникам надо помогать. И в Библии о том написано. А потом сказала она сама себе:

– Солдат, конечно же, идет из стран далеких, много испытал, много пережил, его интересно будет послушать, если он станет рассказывать.

И принесла она ему не только крынку молока, но добавила еще и добрый кусок хлеба с маслом. И позвала усталого путника в комнату.

Тут солдат и стал рассказывать обо всем, что пережил за последний год. Был он далеко в чужих краях. И как же долго длилось, пока он снова увидел родные края! Видел он огромные реки и высокие горы, на которых лежат вечные снега и не растет ни травинки. Он плыл по морю на большом корабле, который был как один огромный плавучий город. Он видел рыб, которые летали, и птиц, которые были высотой со взрослого человека. Пережил он и бурю, которая пригнала бушующие волны, горы волн, в их грохоте терялся каждый человеческий голос. Когда же он после бури вместе с остальными ступил на берег, был ограблен неизвестным злодеем, который лишил его всех средств. И в конце концов у него ничего не осталось, кроме нищенского посоха, отваги и надежды вновь увидеть родной дом. Он рассказывал все больше и больше интересного, так что обитателям дома не хотелось идти спать.

Однако солдат очень устал. Куда же его уложить спать? Все желали ему хорошего отдыха, но в избе места не было. Думала, думала хозяйка, но так и не придумала, что делать.

Храбрый солдат решил сам:

– Будьте так добры, дайте мне в дорогу одеяло и что-нибудь поесть, а я пойду спать в заброшенную мельницу, которую я видел до прихода к вам.

Что они могли ему сказать?

Как его предупредить, как ему объяснить, что это небезопасное место?

Когда он произнес свое удивительное желание, все только головами покачали. Идти туда? И к тому же ночью? Ведь туда и белым днем ходить боялись!

Наконец хозяйка сказала:

– Не надо туда идти, господин хороший, там вас ничего хорошего не ждет!

Да что такое нехорошее могло его там ждать, удивился солдат. Изба как изба. Ну, не живет в ней никто. Это ведь как раз хорошо. Будет там хотя бы один и с удовольствием отдохнет после долгой дороги.

И он никого не послушался.

Тогда хозяйка дала ему одеяло, солдат набил трубку и пошел.

Он лег на пол в пустой избе и курил свою трубочку.

– Надо бы набить еще одну! – сказал он сам себе, вытянул мешочек с табаком и приготовился набить трубку.

Но вот беда! Как только он дотронулся до трубки – получай! Хрясь по руке! Бац! И трубка упала на пол.

«Что тут такое делается?» – думал солдат, поднимая трубку. Он покачал головой и готов был снова набить ее табаком. Он уже насыпал табак в трубку, когда…

Бац, хлоп по трубке!

И трубка снова валялась на полу.

– Тут кто-то плохо шутит! – произнес вслух солдат, обошел комнату, заглянул во все углы и уселся к столу, чтобы в третий раз набить свою трубку. «Ну, теперь уж я буду очень осторожен!» – думал он; вынул спички, положил их на стол, вытащил мешочек с табаком, положил рядом, вынул изо рта трубку и внимательно огляделся.

Он уже поднес трубку к губам, уже приготовился ее раскурить, как получил пару увесистых ударов по трубке и по мешку с табаком.

– Ну, это не иначе как дела черта, смотри, как бы ты у меня, нечистый, не получил по заслугам!

Как только он договорил последнее слово, двери отворились, и в избу вошел путник – охотник в зеленой шляпе с пером, в красивой одежде и в крепких сапогах.

Солдат заметил, что под сапогами охотника скрываются лошадиные копыта. Но он и виду не подал. Он спокойно обратился к позднему прохожему:

– Что вы желаете, охотничек?

– По лесам я ходил, по лесам я бродил, и вот зашел я сюда. Останусь тут с вами переночевать.

Говоря это, охотник приближался к солдату. Он потихоньку тащился к столу, и от его копыт поднималась пыль.

Солдат как раз подносил трубку к губам, когда вдруг охотник прыгнул – и хоп, хоп! – набросился на солдата.

Но солдат был проворнее. Он встал, выпрямился и ударил охотника по голове, потом по лицу, и пошло-поехало. И снова бум, бум, бим, бац, луп, луп!

Когда он нанес десятый удар, перед ним стоял уже не охотник, но мерзкий дьявол, дрожащий с головы до ног. Он был объят ужасом. От того, что он вынужден был оказаться в своем истинном обличье, исчезла вся его сила, и дьявол начал плача умолять:

– Смилуйтесь, добрый господин, смилуйтесь и отпустите меня, и я вас щедро награжу!

Но солдат не вступил с ним в разговоры, связал дьявола, и только тогда, когда черт ему пообещал, что больше никому на свете не причинит вреда, что даст всем святой покой, только тогда солдат отпустил его.

Видели бы вы, как черт припустился в лес!

И больше никогда не показывался он в том краю.

Было однажды на свете печальное королевство. У короля этого королевства была единственная дочь, и она с самого рождения ни разу не улыбнулась. Все бы отдал несчастный король, чтобы увидеть на лице своей дочери улыбку!

Когда дочь выросла, король отправил послов во все соседние земли, чтобы они искали там докторов и принцев, которые смогли бы рассмешить его печальную дочь Розину. Тому, кому удастся рассмешить его дочь, король обещал отдать ее в жены. А Розина была принцессой прекрасной и благовоспитанной.

Уже через пару дней начали съезжаться рыцари, принцы, вельможи и князья со всех сторон. Каждый надеялся рассмешить грустную Розину, взять ее в жены, а с ней и целое королевство. Ведь король так и пообещал тому, кто вылечит принцессу.

Но это не вышло ни у кого. Они испробовали все что могли, но все напрасно.

Начали съезжаться и известные врачи, принцессе давали всякие порошки и отвары, но ничего не помогало.

Новость об удивительной болезни королевской дочери дошла до самых глухих уголков страны, до самых маленьких деревушек в горах. В такой деревушке жил с тремя сыновьями седовласый крестьянин. Во всей округе была известна его любезность и доброта. Но сыновья его не особенно радовали. Старший был вспыльчивым и злобным, средний был скупым и развязным, а младший? Этот бедняга был глупцом. Братья подшучивали над ним, и где могли, там ему вредили.

Когда двое старших сыновей узнали о болезни принцессы, они тут же решили тоже попытать счастья. Они оба знали всякие шуточки, которыми смешили своих домашних. И если дома все за животы от смеха хватались, почему бы не попытать счастья в королевском замке?

Они договорились, что пойдут каждый по отдельности.

Первым отправился в путь к королю старший брат.

Шел он, шел, и повстречался ему в лесу старичок. Тот был еще более согнут и сед, чем его старый отец.

– Куда путь держишь, молодой пан? – спросил старик и остановился.

Но старший сын не обратил на слова старика никакого внимания и поспешил дальше. Только что-то язвительное процедил сквозь зубы.

Когда подошел он к королевскому замку, то легко понял, где находятся покои Розины. Он позвал, окликнул ее, и Розина показалась в окне.

Ее прекрасное лицо было безнадежно грустным.

Сын начал шутить по-всякому, пел, танцевал, смеялся и прыгал в высоту, как коза, но принцесса только смотрела спокойно, даже тень улыбки не промелькнула на ее лице.

Старший сын вернулся домой ни с чем.

После этого в путь отправился средний сын.

Шел он, шел, и повстречался ему в лесу старичок.

– Куда путь держишь, молодой пан? – спросил старик у среднего сына и остановился.

Сын показал старику язык и был таков.

После полудня подошел он к королевскому замку и увидел, что принцесса Розина стоит у окна.

Лицо ее было безнадежно грустным.

Сын прежде всего начал петь. Когда это не помогло, он стал рассказывать принцессе веселые истории. Он сам смеялся, а принцесса нет. И что бы он ни делал, Розина оставалась грустной. Ни искорки улыбки не показалось на ее губах.

И он потерял надежду развеселить принцессу и вернулся домой.

Пришел черед идти самому младшему сыну. Глупый Ян! Только его там не хватало! Так говорили братья между собой.

– Иди, иди, только тебя принцесса и ждет!

– Иди, ты тот самый!

Но Ян все-таки отправился в путь. Он положил в мешок добрый кусок хлеба и пошел.

Шел он, шел, и повстречался ему в лесу старичок.

– Куда путь держишь, молодой пан?

– В город, к принцессе! – ответил Ян.

– Ох, сынок, я бы сейчас поел! Если у тебя есть что-то в мешке, подай бедному!

Ян без раздумий вытащил кусок хлеба и разделил его со старичком.

– Награди тебя Бог за это! – поблагодарил старичок. – Ты хороший сын, и поэтому я дам тебе совет, что делать! Твои братья тоже шли туда, но ни один из них не ответил на мой вопрос. Так вот слушай: прыгни на спину первой бабке, которую встретишь, и уж не отпускай ее. Пусть она донесет тебя к королевскому дворцу.

Старик проговорил это и ушел.

Глупый Ян пошел дальше. И шел он долго, пока не повстречал на своем пути уродливую бабку-колдунью. Хоп, и он уже сидел у нее на спине! Старуха ругалась, прыгала, тряслась, угрожала и обещала ему всякие блага, но Ян ее не отпустил. Так что бабка прискакала с Яном прямо к королевскому дворцу. В окне показалось прекрасное лицо. Это была принцесса Розина.

Когда она увидела, как глупый Ян гарцует на бабке, которая так старается стряхнуть с себя неприятную ношу, не выдержала и стала смеяться. Бабка стонала и скулила, рычала и урчала, скакала, пиналась и крутилась, а Ян все время крепко сидел на бабкиной спине. Принцесса вся раскраснелась от смеха и все смеялась и смеялась, да так, что ее услышал король.

Он вышел из замка, и когда обнаружил веселый театр перед окном Розины, позвал Яна и мгновенно исполнил свое обещание. Он дал Розину Яну в жены, и свадьбу гуляли целую неделю.

Что случилось с бабкой, этого я вам не скажу. Знаю только, что на свадьбе она не была и вообще больше никогда в окрестностях королевского замка не показывалась. Видно, боялась, как бы с ней опять не приключилось что-то неприятное.

Глупый Ян быстро сделался королем и хорошо управлял королевством, делая много добра людям до самой своей смерти.

Жили-были когда-то два соседа. Один был богатый, а другой бедный. Богатый жил в прекрасном доме у Бечвы[17], а тот, другой, – немного повыше, на склоне горы.

Бедный был очень беден, и, хотя он и не завидовал богатому, ему было жаль, что есть на свете люди, которые мало работают и при этом денег у них много, и, напротив, некоторые пашут с утра до вечера, а есть им почти нечего.

– Какая же тут справедливость! – сказал себе однажды бедный сосед, когда вышел посмотреть, как у него на поле выросла рожь. Урожай был скудным, и он принялся сокрушаться: «Что я буду есть, что я заработаю на этой малости? Как я до весны дотяну?»

И почти с завистью поглядывал он на прекрасное поле богатого соседа, у которого поспел прекрасный урожай. Желтые колосья подламывались под своей тяжестью и сулили обильный доход.

Он грустно разглядывал соседское поле, и в это время на меже вдруг появилась костлявая старушка. На вид ей было хороших девяносто лет. Она улыбнулась крестьянину, пошамкала беззубыми деснами и подошла к несчастному бедняку:

– Ничего не бойся и ни о чем не сокрушайся! Когда сожнешь свой урожай, испеки из муки, которую получишь с этого поля, калачи и отправляйся по свету. Там тебя ждет счастье, если действовать будешь мудро и справедливо. Твой сосед, у которого такой прекрасный урожай, испечет столько же калачей, как и ты, и захочет, чтобы ты его взял с собой. Но ему счастье не улыбнется!

И так же внезапно, как появилась, старушка исчезла. Осталось от нее только нежное белое облачко, которое еще минуту поднималось над полем, а потом исчезло вдали.

Скоро настало время жатвы. Бедный крестьянин быстро закончил работу на своем маленьком поле. После жатвы он собрал свой урожай, уложил его на воз и отвез домой.

То же сделал и богатый крестьянин. Жатва длилась долго, потому что поле его было обширным. Он должен был позвать на помощь много людей, а когда жатва закончилась, богач отвез домой зерна по крайней мере в десять раз больше, чем бедняк. Возы прогибались под его обильным урожаем.

Бедняк убрал зерно в амбар, вымолотил его, смолол зерно на мельнице, получил муку. Из этой муки он напек калачей и приготовился в далекий путь по свету.

Когда богатый сосед увидел, что бедняк с калачами готовится отправиться в свет, пришел он к нему и сказал:

– Я пойду с тобой. Что-то испытаем, что-то переживем, и будет нам веселее.

И он тоже велел испечь калачей.

Было их у него полные карманы, полный мешок, да еще дома осталась добрая горка калачей.

И они пошли.

К вечеру пришли они в большой лес и почувствовали голод. У бедняка живот крутило от голода, и он с удовольствием принялся есть калач. И так ему было вкусно! Богатый понемногу откусывал от своего калача, а потом сказал:

– Дай мне попробовать твоих калачей!

Бедный крестьянин тут же дал ему три прекрасных румяных калача. Богач прямо набросился на них! Когда он доел их, бедняк сказал:

– И я бы хотел попробовать твои калачи. Дай мне один!

Но богатый не дал. Крутился, вертелся, говорил, что ему самому не хватит на всю дорогу, а дорога-то дальняя, что домой-то они воротятся не так скоро, а в пути как бы чего не стало. Ну, вы сами знаете, что говорят скупцы и сколько у них отговорок, когда они должны дать что-то кому-то!

Бедняк завернул свои калачи в скатерку, и оба снова пустились в дальний путь. Скоро нашли они удобное место для ночлега под деревьями, улеглись там и тут же уснули крепким сном, потому что были очень усталыми.

На следующий день они продолжили свой путь.

Вечером они снова нашли удобное место неподалеку от леса и поели. Путники развели костер и согрелись, потому что дул холодный ветер. Бедный быстро уснул от усталости. У него уже оставалось мало калачей, ему надо было их беречь, богатый же ел пока в три горла.

Бедняк уже спал, когда в голову богатому пришла злая мысль.

Взял он горящее полено и приложил его к ноге спящего, ничего не ожидающего бедняги.

– Ой-ёй-ёй! – воскликнул бедняк и стал плакать. – Кто это сделал?

Но богач только смеялся и сквозь смех выговорил:

– Да это ничего, это ветер дунул, и искорка из костра упала на тебя. Это ничего, спи дальше!

Но как мог бедняга спать, если у него вся нога была обожжена!

«Ничего себе искорка!» – думал он.

На ноге его была рана, и рана эта жгла и жгла. Всю ночь он не мог уснуть и поминутно бегал к роднику поблизости, чтобы раненую ногу охладить и омыть. А богач храпел, повизгивая, как пила, когда пилит большой ствол.

Богач выспался как младенец, утром снова поел калач, пока бедняк ел маленькими кусочками часть калача из тех двух, которые у него еще оставались.

И снова шли они целый день.

Богатый пел, бедный стонал от боли в ноге.

Вечером уселись они на берегу реки, и бедный съел свой последний кусок.

– Надо бы мне хотя бы как следует воды напиться! – сказал он соседу и спустился к воде.

Богатый за ним.

Когда бедный пил, богатый его неожиданно пнул так, что несчастный упал в воду. А было там глубоко, вода была ему по горло. Он звал на помощь, но богач только смеялся:

– Какие же у тебя, сосед, ноги слабые, если ветер тебя смог в реку столкнуть!

И хохотал без памяти, пока бедняк карабкался на берег из последних сил. Еще немного, и он бы утонул.

И снова они улеглись и уснули.

Луна светила как рыбий глаз, и повсюду было тихо-тихо. Синяя ночь склонилась над одинокими путниками, и теплый ветерок играл с речными волнами, которые трепетали в лунном свете, как серебряное полотно.

Утром первым проснулся бедняк. Он разбудил соседа и сказал:

– Мне уже нечего есть. Не дашь ли мне в долг еды, я верну тебе дома?

Но богач отказал:

– У меня у самого уже мало осталось, я не могу тебе ничего дать, но зачем тебе уходить! Через день придем в город, который мы вчера с горы видели, а там мы оба что-то себе раздобудем!

Но богач, конечно, лгал.

Бедняк же поверил и пошел.

Они прошли через большой лес и оказались на поляне.

Какой ужас! Перед ними стояла старая виселица!

– Давай отдохнем немного! – предложил богатый бедному.

Они сели.

Но едва бедный улегся, чтобы немного вздремнуть, богатый подскочил к нему и выколол ему оба глаза. И как ни в чем не бывало произнес:

– Город уже близко. Через час туда пойдут люди за покупками. Возьми шапку в руки и проси подаяния. Конечно же, над тобой сжалятся и наполнят твою шапку блестящими денежками!

Сказал он это и ушел.

А ослепленный бедняк сидел под виселицей и ждал, когда мимо пойдут добрые люди. Но никто не шел. Уже вечерело, а бедняк и на кусок хлеба не получил подаяния. Голодный и усталый, он приготовился спать.

И тут он услышал подозрительный шум, потом голоса, а после и хорошо расслышал, о чем говорят незнакомцы.

А были это три черных черта, которые уселись на виселице и принялись беседовать.

– А хорошо мы сегодня день провели, – говорил первый, – я заставил человека выколоть глаза своему другу. Как я пожелал, так и стало. И этому слепому больно, он нищий. Но если бы он знал, что достаточно только капельки утренней росы, чтобы вернуть ему зрение, то смог бы сам себе помочь. Всего-навсего промыть пустые глазницы холодной утренней росой! Он снова бы видел и мог бы вернуться домой!

Второй черт говорил:

– А какое прекрасное дельце я сегодня обтяпал! Нашел большой пруд неподалеку от города и осушил его! У людей в городе нет теперь ни капли воды! Когда я высушил этот пруд, бросил я в его центр огромный камень. Если кто-то отвалит этот камень, пруд тут же снова наполнится водой, и в городе будет чем утолить жажду.

А третий признался:

– Так и я, друзья, не ленился! Я пришел во сне к королевской дочери и внушил ей, чтобы она попила воды из ядовитого колодца. И теперь она так тяжко заболела, что никто ей не сможет помочь. Но в саду королевского замка есть глубокая дыра, а в той дыре сидит жаба. Никто о ней не знает, потому что ее никто никогда не видел. Она вечно сидит под тяжелым камнем. А вот если бы кто-то пришел, залез в эту дыру, поймал жабу, запек бы ее и сделал из нее порошок, то это и было бы то самое лекарство, которое нужно больной принцессе.

Когда черт произнес последнее слово, слепой бедняк уже засыпал от усталости. Но он хорошо запомнил слова чертей. Потом сквозь сон услышал он, как над ним поднялся ветер. Он уснул и спал до следующего полудня.

Как только он проснулся, сразу же вспомнил о росе. Но вот беда! Уже настал полдень, росы нигде не было! Ее уже давно высушило солнышко. Бедняга готов был заплакать.

– Ну, я хотя бы умоюсь хорошенько и найду у воды палку, чтобы отправиться дальше в дорогу. Тут, под виселицей, не самое приятное место для человека!

Спускаясь к реке, он наступил на что-то влажное. Бедняк нагнулся, дотронулся пальцем до травы и быстро протер влагой пустые глазницы. И глядь – он вдруг стал снова видеть! Это была правда! Если бы он пришел хоть на минутку позже, было бы поздно. Это была последняя капелька росы, которая пряталась от солнечных лучей в тени старой, сильной, разросшейся вширь вербы.

Бедный крестьянин снова видел. И это, конечно, был один из самых прекрасных дней его бедной жизни.

Он радостно отправился в путь и вскоре пришел в город. Денег у него не было, но он все же вошел в трактир.

«Как-нибудь образуется, – думал он. – Мне бы только поесть!»

Ох, ну и вкусно же ему было! Посмотрели бы вы, как он снова и снова набирал еду из большой миски, которую перед ним поставил трактирщик. Когда же он наелся наконец, спросил у трактирщика, что это, собственно, за город и есть ли тут что-то интересное.

Трактирщик нахмурился, и на лбу его появились новые морщинки. Он сказал, что в городе у них была отличная вода. Всем им завидовали. Вода была вкуснее вина. А теперь исчезла. Вода эта поступала в город из большого пруда, а он теперь полностью высох.

– Так я же вам помогу! – пообещал бедняк и направился к выходу.

А поскольку такое обещание показалось трактирщику очень интересным и он был очень любопытным, он совершенно забыл о том, что гость ему не заплатил. Он позвал старосту города.

Тот, услышав, что чужак хочет попробовать помочь городу в таком важном деле, поприветствовал его самым сердечным образом и показал, где находится пруд.

И часа не прошло, как в городе было уже полно воды. Камень был отвален, и пруд наполнился водой по самые края. Даже самому крестьянину пришлось отбежать подальше, чтобы вода, бегущая из-под камня, его не утопила.

Староста и горожане очень щедро одарили бедного путешественника, очень его благодарили и так долго его у себя принимали, что крестьянин от своих гостеприимных хозяев должен был бежать ночью.

И снова пошел он по свету по дороге и бездорожью. Шел он и весело насвистывал, потому что радовался жизни. Во-первых, он уже ничего не боялся, во-вторых, был счастлив, что помог другим и сделал доброе дело. Шел он себе и шел под свой веселый свист.

Через несколько дней подошел он к прекрасному городу. Все дома города были в черных флагах. Город был погружен в глубокий траур. Он никого не встретил на улице, никто его ни о чем не спрашивал. Так тут было тяжело и грустно.

Наконец он повстречал городского сторожа.

– Что у вас в городе случилось? – спросил он его.

– Ах, – вздохнул сторож, – заболела у нас принцесса, и никто не может ей помочь. Ни один врач не может ее исцелить. Теперь вот каждый день ждем с болью, что она умрет.

– Это плохо, но я пришел, чтобы вашей принцессе помочь. Отведите меня к королю!

Сторож послушался, и бедный крестьянин очутился перед королем.

И в королевском дворце все было в трауре. Люди говорили только шепотом, никто ничего не произносил полным голосом. Фонтан в центре самого большого зала был остановлен, светильники большого королевского дворца были темными, занавеси были из черного шелка.

Бедный крестьянин сказал королю:

– Я пришел, чтобы исцелить вашу дочь. Позвольте мне посмотреть на ваш сад.

Король охотно разрешил и немедленно пообещал бедняку богатую награду.

– Если ты исцелишь мою дочь, я отдам ее тебе в жены, – добавил он.

Но в это время крестьянин уже спешил в сад.

Он нашел там дыру, залез в нее, схватил жабу, принес ее в комнату, которая ему была назначена для житья. Он быстро убил жабу и сжег ее. Потом измельчил в порошок, насыпал в банку, развел водой и подал принцессе.

Как только принцесса выпила напиток, на лице ее расцвела прекрасная улыбка. Она радостно вскочила, ликуя, бросилась на шею отцу и, совершенно счастливая, закричала на весь дворец, что она здорова.

Можете себе представить, что в тот день творилось в городе. Люди танцевали на улицах, веселились, ликовали, каждого встречного сердечно обнимали – и вообще, что я могу вам сказать: это был день, которого еще это маленькое королевство никогда не переживало!

А что же король?

Он обнимал дочь, радовался вместе с ней целый день и неустанно благодарил крестьянина, который находился в королевском зале и был обласкан добрыми словами короля, принцессы и всего двора.

Король хотел, чтобы крестьянин остался у него в замке на всю жизнь и взял принцессу в жены.

Но крестьянин не хотел этого. У него же дома осталась жена. Там, в бедной избушке, они жили, там он хотел и умереть. Поблагодарил он короля, который его богато наградил, за гостеприимство и отправился домой. Теперь по дороге шел не бедный оборванный бедняк, домой возвращался герой и богатый пан. Шесть возов с золотом ехало по дороге, а на седьмом, самом красивом, сидел крестьянин. И королевская дружина его сопровождала до самой его маленькой избушки над Бечвой.

Как же удивлялась вся деревня, когда крестьянин вернулся с таким богатством!

И кто же первым пришел к нему в гости? Это был богатый крестьянин. Тот, который обжег его ногу горящим поленом, толкнул его в реку и в конце концов выколол ему глаза. Он начал с любопытством расспрашивать:

– Как тебе удалось раздобыть столько денег, кто тебя одарил? Как это так, что ты вернулся с возами добра, когда я еле-еле, без ничего дотащился до дому?

Бывший бедняк усмехнулся:

– Ты удивишься, но скажу тебе, что именно там, под той виселицей, там, где ты мне выколол глаза, именно там я узнал, как найти счастье!

Богатый крестьянин, как вы уже знаете, был страшно жадный. И он быстро подумал: «Как бы и мне получить такое богатство!»

– Отведи меня туда, прошу тебя, и выколи мне глаза! – попросил он соседа вслух.

Тот исполнил его просьбу и отвел жадного богача к виселице. Выколол ему глаза и ушел.

Ночью вместе с ветром прилетели к виселице три черта. И один сказал:

– Видите ли, друзья, здесь под нами сидит тот, который когда-то своему соседу выколол глаза. Он пришел сюда, чтобы узнать, как добыть счастье. Хорошо, птичка, мы только тебя и ждали! Ты скупердяй, завистник и лжец – ты наш!

Поднялся огромный, великанский вихрь, вокруг виселицы все завыло, загудело, черти подскочили к слепому скупцу, подхватили его за фалды и прочь с ним – в самое горячее, огненное пекло…

Только ветер выл над виселицей…

Однажды стали происходить в Ярцове странные вещи.

Ярцова – это маленькая деревушка под горой, от нее до Бечвы рукой подать. Да что говорить, некоторые избы стоят прямо над рекой. Через Бечву построен мост, и по нему жители деревушки ходят в город на рынок.

Шел однажды по мосту седовласый старичок. Было раннее утро, стояла тишина. Ни дуновения ветерка. Бечва тихо шумела под мостом и спешила к Мезиржичи. И тут, когда старичок был на середине моста, вдруг поднялся огромный ветер, сорвал шляпу старичка и унес ее в кусты. Старичок погнался за шляпой. Подошел к кустам, искал, искал, но напрасно – шляпа исчезла!

Потом приключилось другое. У людей, которые владели полем у Бечвы, ночью кто-то разбросал все копны. Люди собрали снопы, сделали новые копны – а утром они снова исчезли! Потом сторожили поле целую ночь, но никого не нашли.

– Ну, может, все теперь будет в порядке и никто больше не будет разбрасывать наши копны! – утешали люди друг друга. И утром спокойно пошли домой.

Да только вот тебе на! На следующую ночь они поле не сторожили, и утром ни одной копны не было!

Потом случилась история со сливами. Сливы дозревали. Люди уже опасались, как бы ничего не случилось, но как ни стерегли сливы – те исчезли. И однажды они все лежали на земле.

В ту осень таких несчастий случилось еще больше. Люди уже не верили, что подобные штуки мог устраивать какой-то человек. Начали поговаривать, что деревня заколдована и что все эти неприятности устраивает какая-то злая сила…

Однажды вечером сидели на берегу Бечвы молодые ребята и купали коней. Когда всех их выкупали, остались у Бечвы, развели огонь, и пока кони паслись, парни всячески развлекались. Загадывали загадки, соревновались, прыгали с моста в воду, пели, скакали через огонь и вообще прекрасно забавлялись. Наконец стали они печь на костре яблоки и картошку.

До полуночи оставалось совсем немного. Парни сидели вокруг костра и ждали, когда картошка испечется.

И пока они так сидели и смотрели на огонь, появился вдруг рядом с ними маленький уродливый мужичок. У него были длинные рыжие волосы, которые доставали ему до колен, одет он был в короткий зеленый кафтан. С левой полы кафтана неустанно капала вода.

Парни позвали мужичка к костру и предложили ему:

– Сними свой мокрый кафтан, высуши его на огне!

Но человечек ничего не ответил.

– Не бойся нас, подойди, мы тебе картошки дадим!

Но человечек снова ничего не ответил. Он молча стоял поодаль, руки держал за спиной и внимательно слушал, о чем говорят парни.

Костер хорошо разгорелся, и ребята стали вытаскивать картофелины и яблоки. Какой это был аромат!

Ну, тут уж мужичок в зеленом кафтанчике не выдержал и попросил гнусавым голосом, чтобы ему тоже дали яблочко.

– Вот тебе яблочко, ешь! – сказал старший из парней и вежливо подал ему румяное запеченное яблочко.

Человечек готов был сразу откусить от яблочка, но оно было таким горячим, что он едва смог удержать его в руке. Руку с яблоком он держал за спиной и внимательно смотрел, как парни делят между собой яблоки и картофелины. Он и не заметил, что один из парней, как-то подозрительно усмехаясь, крутится возле него.

И вот – случилось!

Парень приблизился к зеленому мужичку и неожиданно изо всей силы стиснул его руку, в которой тот держал горячее яблоко.

Это должна была быть невероятная боль.

Мужичок страшно крикнул парню:

– Ну, погоди, я тебе однажды отплачу!

После этого парни услышали только всплеск воды.

Только теперь они поняли, что за гость был у них сегодня. Они сидели как громом пораженные и боялись пошевелиться. Что, если водяной их где-то поджидает?

Прошло много времени, пока они решились встать и уйти. Они собрали коней и шли вместе, одной группой, чтобы ни с кем ничего не случилось.

Прошло время. Пришла зима, потом пришла весна, и вот уже снова настало лето красное. О водяном уже никто и не вспоминал.

Однажды парни отправились купать коней и уже предвкушали, как хорошо они поплавают и как будут играть на лугу.

Шел с ними и Ян Поборжилу, который год назад так рассердил водяного. Сейчас он о том и думать забыл.

В том месте река была неглубокой, а Ян был хороший пловец. Так что бояться ему было нечего. Он отважно прыгнул с моста в воду и поплыл на другой берег. А там было глубже. Он плыл, а другие парни на него смотрели. И вдруг он исчез под водой.

Только теперь объял парней великий ужас, вспомнили они о прошлогоднем случае…

Но было поздно.

Ян снова вынырнул, замахал руками, потом опять скрылся под водой. Еще раз показалась его голова над водой, потом уж ничего…

Но на воде еще появлялись белые пузырьки. Ян боролся с водяным. Потом пузырьков становилось все меньше и меньше, пока они совсем не исчезли. Вместо белых начали появляться на поверхности воды пузырьки красные.

Все было плохо.

Потом все исчезло, вода успокоилась.

Люди бежали с баграми и палками, искали Яна, искали, но не нашли. Все их усилия были напрасны.

Только через неделю нашли Яна люди под Бражисками. Его мертвое тело зацепилось за сухие корни и там и осталось.

На шее у него были отпечатки всех десяти пальцев, следы того, как водяной удушил его под водой…

Было – не было…

В далекой стране жил старый король, и был у него уже взрослый сын. Король потихоньку старел. Он знал, что однажды должен будет отречься от своей короны в пользу сына. И поскольку никто не знает, что с нами будет через день и даже через минуту, король позвал сына к себе и сказал:

– Милый сын! Я знаю, что старею и дни моего царствования сочтены. Ты уже сильный, большой, ты достаточно разумный и рассудительный, так что сможешь сам управлять королевством. Отдаю его тебе. И королевство, и все свое имущество.

Сын короля был удивлен. Ему уже исполнился двадцать один год. Он был действительно сильным и большим и уже мог справиться со многими делами. Но все-таки ему казалось, что пока у него нет достаточного опыта, так необходимого для каждого государя, чтобы хорошо поступать со своими подданными, быть разумным и справедливым. И его молодость побуждала его посмотреть мир. Поэтому он подошел ближе, взял отца за руку и сказал:

– Нет, дорогой отец. Я еще молод, и мне необходимо повидать мир. Я не прошу у вас ни одной королевской кроны. Я хочу только получить опыт, который необходим каждому королю. Позвольте мне на некоторое время отправиться в путешествие по свету.

Король задумался, потом поднял руку и положил ее сыну на плечо:

– Ты прав, сын. Иди! Я стар, но надеюсь, ты найдешь меня еще живым, когда вернешься из своих путешествий.

И сын тут же отправился в путь.

Он прошел по разным краям, проблуждал по многим лесам, перешел много рек, видел много городов и деревень, когда однажды, усталый, остановился он со своей верной борзой перед домом егеря.

– Что, если и мне попробовать стать егерем? – сказал он себе и постучал в дверь.

Когда ему открыли, он представился странником и попросил егеря взять его помощником.

Егерь оглядел незнакомого юношу, который просился к нему в помощники, а потом сказал:

– Ты мне нравишься. Оставайся!

Лес, который был на попечении егеря, простирался широко-далеко. Чтобы просто обойти его, требовалось несколько недель. Если кому-то выпадало несчастье в нем заблудиться, тот уже никогда не выходил из него. И понятно, что опытный егерь не отпустил неопытного юношу в лес в одиночестве, а дал ему проводника, товарища по работе, который хорошо знал весь лес, потому что служил у егеря уже долгие годы.

На следующий день они вдвоем отправились на обход леса. Каждый взял ружье и припасы, сколько смогли унести. И они пошли.

Когда шли они уже три недели и оказались посередине леса, сыну короля захотелось свободы. Он мечтал о приключениях и знал, что его борзая будет верным помощником, который сможет защитить своего хозяина и днем и ночью. Они быстро приблизились к густой чаще, где они едва могли видеть друг друга.

– Настало самое удобное время! – сказал себе королевский сын. Он отстал на несколько шагов и внезапно изменил направление. Некоторое время он шел назад, а потом повернул направо.

Так он блуждал до вечера. Повсюду вокруг него высился темный-темный лес. Не слышно было птиц, ни один солнечный лучик не проникал сквозь густые кроны высоченных деревьев. Тихо, тихо. Только сухие хвойные иголки потрескивали под ногами, и было слышно собственное дыхание. Борзая верно следовала за своим хозяином.

Шли они и шли, и молодой человек вспомнил, что вот-вот настанет вечер и нужно будет что-то поесть, прежде чем опустится черная ночь. Он уселся под деревом, посмотрел в сумке – и не нашел ничего. Он днем уже все съел. Что делать? Ему очень хотелось есть.

Верная борзая угадала мысли хозяина и решила, что сможет ему помочь.

– Я пойду поймаю серну. Подождите меня тут, разведите большой костер, а когда я вернусь, мы хорошенько запечем добычу. И будет нам хорошо!

И борзая убежала на охоту.

Молодой человек старательно собирал хворост, а когда собрал высокую кучу, поджег ее.

Тут прибежала борзая. В зубах она принесла серну и сказала:

– Ну и работа это была, господин! Но ничего. Сейчас мы запечем эту животину! Да!

Молодой человек разделал серну, потом насадил куски на прутья и начал запекать мясо. Ну и запах пошел, что мне вам говорить!

Серна была большая, и после ужина у них осталось еще много мяса. Они заботливо его завернули и спрятали в сумку, чтобы и на завтра было у них что поесть. Они уже предвкушали, как утром поедят запеченного мяса. Но еще больше мечтали они о том, чтобы выбраться из лесу!

На следующий день ходили они туда-сюда, блуждали, блуждали, искали тропинку между старыми стволами, юноша поминутно залезал на дерево, чтобы разглядеть дорогу, но напрасно, все было напрасно! Вокруг был только лес и лес.

Так застигла заблудившихся вторая ночь.

– Что, если мы заколдованы в этом лесу? – сказал принц.

– Терпение, мой господин, – проговорила борзая и выбежала на поляну, которая вдруг перед ними открылась.

И глядь!

На другой стороне поляны загорелся огонек.

Они подошли поближе и убедились, что перед ними достаточно большая изба, из трех ее окон изливался во тьму желтый свет.

– Наконец-то мы снова будем между людьми! – заметил юноша, а борзая радостно залаяла.

Когда они постучали, дверь им открыла старая и уродливая женщина. Два огромных зуба торчали из ее рта, доставая до подбородка. На носу у нее была огромная черная бородавка, и растрепанные волосы торчали над ее морщинистым лбом, скручиваясь, как клубок змей.

Она зашипела:

– Что ты тут ищешь, парень? Нехорошо тебе здесь будет, ой нехорошо! Уходи отсюда, пока можешь! Тут смерть ходит!

– Почему смерть, бабка? Я помощник егеря, а это леса моего хозяина! Я обхожу лес и заблудился. Дай нам поесть-попить и не шипи!

– Ой-ой-ой, ой-ой-ой, жаль будет парня, очень жаль! Но если хочешь, заходи!

Молодой человек уселся за длинный стол, и бабка принесла ужин. А это было уже десять часов вечера, и снаружи вдруг отозвался крик, топот, шум, и вот уже в избу вошли сорок разбойников…

Юноша так испугался, что у него ложка из рук выпала. Он трясся от страха и дрожал всем телом, и тут его заметил первый разбойник, дико засмеялся и сказал:

– Испугался, поганец, а? Но теперь у нас на тебя нет времени! Ешь!

Но у королевского сына весь аппетит пропал. Он был объят страхом и ужасом. Он знал, что тут ему не поможет и верная борзая, которая до сих пор старательно сторожила каждый шаг своего господина.

Ему было действительно очень плохо.

Разбойники поели и собрались уходить – было самое время для грабежа. Последний из них повернулся к юноше со словами:

– Завтра вернемся. А пока и думать не смей бежать!

Тяжко было принцу засыпать в ту ночь.

Проснувшись рано утром, он с удивлением огляделся. Бабка тоже уже поднялась и возилась за печью. На стенах комнаты висели мешки, на каждом мешке были разные надписи.

Хорошо, что у молодого человека были такие хорошие глаза!

На одном мешке было написано:

«УДАРЬ ДУБИНОЙ – ВЫСКОЧИТ ВОЙСКО».

– Вот бы заполучить этот мешок, – мечтательно подумал юноша и заглянул в угол, где сидела уродливая бабка.

– Вот не было бы тут этой бабки! – сказал он себе.

Но бабка сидела неподвижно.

Напрасно принц надеялся и выжидал удобный момент.

Тут проснулась и борзая и тут же поняла, о чем думает ее господин.

С громким лаем борзая бросилась к дверям.

И это было счастье для принца.

Бабка подумала, что кто-то приближается к избе, вскочила и побежала к выходу, чтобы посмотреть, какой чужак к ним опять прибился.

Юноша немедленно воспользовался этим моментом, схватил волшебный мешок и прыг из окна. За ним и верная борзая.

И побежали они со всех ног.

Наконец они снова очутились в густом лесу. Принц положил мешок наземь, нашел палку и несколько раз ударил ею по мешку.

Тут выскочило из него семь воинов, высоких, как березы.

– Что господин прикажет? – спросили они разом.

– Я заблудился в лесу. Выведите меня на дорогу!

И его желание исполнилось.

Вечером подошли они к широкой реке, у которой расположились сорок разбойников. Но принц уже не боялся. Он взял палку, ударил десять раз по мешку, и тут же перед ним оказался целый воинский взвод, который быстро прогнал разбойников. Потом все снова попрыгали в мешок, и принц пошел дальше.

И снова пришла ночь, принц снова искал ночлег. Он долго и безрезультатно размышлял, где бы укрыться на ночь, и, к счастью, вспомнил о волшебном мешке. Что ж! Может быть, и на этот раз ему помогут воины!

Ударил он палкой по мешку, потом ударил еще раз, потом третий и четвертый.

И действительно. Воины из мешка быстро поставили прекрасную палатку, и принц в ней улегся спать. Борзая улеглась сбоку от своего господина и тоже спокойно уснула.

Утром воины принесли роскошный завтрак и потом снова спрятались в мешок.

Вскоре принц нашел дорогу, по которой он шел в первый день своего путешествия по свету, покинув дворец своего отца. Теперь он знал, что к вечеру будет дома. Как же он радовался и как ему не терпелось вернуться! И больше всего его занимало, жив ли еще его старый добрый отец и что нового в их городе и в целом королевстве.

На окраине города он остановился и вошел с борзой в первый попавшийся трактир. Наевшись и напившись вдосталь, он спросил трактирщика, что тут у них нового.

Трактирщика его любопытные расспросы ничуть не удивили. Ведь каждый любит узнать что-то новенькое! И сколько путников тут проходит каждый день! Трактирщик принял королевского сына, который был все еще одет в костюм охотника, за одного из них. Он любил поболтать и принялся рассказывать:

– Ох, плохи дела в нашем королевстве, на самом деле плохи. У нас старый и добрый король, мы все его любим. Но ничем не можем ему помочь. Негодники соседи нашего королевства уже несколько раз нападали на нас, а у нашего короля войска не хватало. Чтобы защититься от нападения, он должен был одолжить целые полки у других королей и очень задолжал им. И теперь, когда все облепили его, будто шершни, он должен возвратить войска. Король пытался и возвращал, что мог. Но не вернул и половину. Двум королям он должен еще вернуть шесть полков. А ему, бедняге, возвращать нечего! Так что мы, бедные, и не знаем, что с нами теперь будет, если наш самый милосердный король в таких тисках. Ах, плохи дела в нашем королевстве, на самом деле плохи!

Принц слушал с интересом.

Трактирщик тем временем продолжал свой рассказ:

– У короля был единственный сын, он давно отправился по свету и до сих пор не вернулся. Король очень несчастен, потому что думает, что его любимого сына уже нет в живых. Но и это еще не все. Вот уже несколько дней, как соседние короли, которым наш несчастный господин должен войско, снова вторглись в город, нашего короля взяли в плен и так его унизили, что он им должен прислуживать, как обычный слуга. Он полы метет, кур кормит, обувь чистит…

Тут уж принцем овладел гнев и он едва удержался, чтобы не выдать себя перед трактирщиком.

Овладев собой, он стал слушать, что дальше рассказывал трактирщик:

– У короля было десять прекрасных коров, и они всегда паслись на отдельных лугах, не с остальной скотиной. Коровушки, каких свет не видел: Строяна и Чернуля, Вевера и Пекуля, Быструля и Ланька, Кветуля и Бабуша, Годуля и Дворуша. Говорят, их молоко было самым вкусным на всем белом свете. И их короли забрали! Нищий, нищий наш старый король!

Этого принц уже не выдержал, из глаз его полились слезы.

Трактирщик это заметил:

– Это и правда очень грустно, но почему плачете вы, господин? Вы тут чужой, и все это не может задевать вас так, как нас и нашего короля!

– Нет, нет, это ничего, это мне мушка в глаз попала. Продолжайте, пожалуйста!

И трактирщик продолжил свой рассказ:

– А народ все беднеет и беднеет. Дома продают, поля должны отдавать чужим королям, лугов у людей уже нет, и в реках рыбу запрещено ловить. Плохо нашему народу, горе у порога каждого дома. И никто, никто не может нам помочь…

Ну, тут уж принц не стал ждать других новостей. Он вскочил, выбежал из трактира, схватил палку и бум, бум, бум по мешку!

Перед принцем тут же предстали три воина.

– Что господин прикажет? – спросили они хором.

– Бейте палками по мешку, пока у вас руки не онемеют.

Воины послушались, принялись бить по мешку, и все новые и новые солдаты строились рядами перед принцем. Уже много рядом построилось, вся улица заполнилась солдатами, но принц все приказывал:

– Бейте, бейте по мешку дальше!

И воины били по мешку до полного изнеможения.

– Бейте! Все еще бейте! – приказывал принц. – Пока самый последний не выскочит!

Воины все били и били, и наконец из мешка выскочил самый последний солдат. Он сказал:

– Сто лет был я заколдован и сидел в мешке. Сто лет обо мне никто не вспомнил. Пока ты обо мне не вспомнил, добрый господин! Поэтому я буду за тебя сражаться!

Принц встал перед первым взводом и сказал:

– Идите и приведите на центральную площадь всех королей, которые есть в городе!

И взвод выполнил приказ.

И позади всех королей шел белый, седой старец. У него было прекрасное благородное лицо. То был несчастный король этой земли…

Принц встал перед другим взводом и приказал:

– Принесите мне все королевские короны, которые найдете в городе!

И взвод выполнил приказ.

И скоро в руках принца засияла прекраснейшая корона: это была корона его отца.

Принц надел ее на голову короля, повернулся к народу и сказал:

– Радуйтесь и ликуйте! Королевство спасено, и ваше имущество, которое забрали у вас чужие короли, возвращено вам. Ваш новый король будет править вами честно и справедливо.

И в этот миг старый король снял корону и водрузил ее на голову сыну, и тот с этой минуты стал королем.

– Да здравствует наш новый король! – кричали люди. – Да здравствует наш новый король, да здравствует, да здравствует!

– Да здравствует наш новый король! – гремело по всему городу.

Чужие короли, которые так притесняли народ, были изгнаны, и радостная жизнь вернулась во все края королевства.

И молодой король правил действительно хорошо и справедливо до самой смерти.

Жил когда-то у Всетина зажиточный крестьянин. Он владел большим имуществом, но было у него много врагов: уж очень жаден он был.

Когда он состарился, стал размышлять, как бы ему лучше спрятать деньги, которые он собрал за свою жизнь. Долго не мог он ничего придумать. Но наконец решил уложить деньги в большую бочку и закопать ее. Тогда никто его деньги не найдет и ничего не получит, даже его жена.

Пришла к нему болезнь, и крестьянин слег. Когда он оказался на пороге смерти, вспомнил, что должен спрятать деньги, чтобы их никто не нашел. Собрал он последние остатки своих сил, еле поднялся с кровати, собрал все деньги, которые у него были, высыпал их в бочку и пошел за сарай, чтобы закопать бочку там.

Закапывая бочку, он говорил:

– Сторожи, дух незнакомый, клад мой хорошенько! Сторожи и никого сюда не пускай! А если захочешь, отдай его только тому, кто его выкорчует с помощью двух петухов, которые вылупятся из одного яйца!

Потом он оглянулся вокруг, повернулся и ушел с уверенностью, что никто на свете его не слышал.

Но он ошибался. На чердаке сарая, зарывшись в сено, сидел работник, который и услышал все слова крестьянина. И он уже радовался, что получит все денежки.

Крестьянин вернулся в избу совсем без сил и той же ночью умер.

Пришли знакомые и близкие и проявляли крестьянке сочувствие. При этом все думали:

«Ну что же, у тебя все будет хорошо, мы все знаем, что муж твой был самым богатым в деревне! То-то ей будет счастье, и кто знает, не забудет ли она мужа и не выйдет ли за другого!»

Короче говоря, люди завидовали. Но нечему было завидовать. Вдова ходила все время скромно одетая и в конце концов начала даже занимать деньги. Люди с удовольствием давали ей в долг, думая, что крестьянка им все вернет, да еще и с процентами.

Прошло время. Крестьянка долги не возвращала. Людям это стало казаться странным. Но больше всех была обеспокоена вдова. Она все думала и думала, куда же ее муж спрятал деньги. Она уже начала бояться брать в долг деньги.

– Странно! – говорили люди между собой и крутили головами, не понимая, что могло случиться с деньгами.

Они знали, что крестьянин был скопидом, ни гроша зря не тратил, не пил, не курил, на всем экономил, а теперь денег нет, и все тут!

Когда люди так говорили о крестьянке-вдове, работник только улыбался.

Однажды пришел он к вдове и сказал:

– Послушайте, хозяйка! Достаньте яйца с двумя желтками и положите их под квочку, чтобы она их высиживала.

Крестьянка покивала головой, услышав удивительное желание работника, но поскольку она знала уже давно, что работник Юра человек умный, она сделала, как он просил.

Она действительно нашла яйца с двумя желтками, положила их под квочку, и через некоторое время по двору бегали два петушка. Юра их сторожил и заботился, чтобы с ними ничего не случилось. И потом он взялся за работу. Принес из леса удобное полено и сделал маленький, совсем маленький плуг. Потом сделал два ярма, вывел петушков за сарай, запряг их и начал пахать.

Он пахал уже несколько часов, но все еще ничего не было.

– Пошли, петушки, пошли! – кричал он запряженным петушкам и собирался продолжать вспахивать почву так долго, пока не найдется клад.

Настал вечер.

Хозяйка его увидела и засмеялась:

– Да брось ты эту пахоту, сумасшедший, иди-ка лучше ужинать! Умеешь ты найти себе забаву! Ничего не скажешь!

Работник не послушался. Он пахал и пахал. И наконец наткнулся на что-то твердое. Он вспахал борозду снова, и плуг его неожиданно вывернулся.

Он остановил петушков, выпустил их и побежал к месту, где лежал плуг.

Там был бочонок, полный золотых!

Юра быстро побежал домой, принес большой мешок, высыпал в него золотые монеты и спрятал все на чердаке. Хозяйке он не сказал ничего.

– Всему свое время! – сказал он себе.

Но еще вечером вдова жаловалась, что не знает, как им теперь жить, у них дома ни крейцера не осталось, никто им больше в долг не даст. Горевала она, горевала и все спрашивала: где же хозяин спрятал деньги? Ведь он имел их полные карманы и полные кошельки, а теперь – ничего!

Юра улыбался, а потом сказал:

– Ничего больше не бойтесь. Все у вас будет хорошо.

Вдова не поняла, о чем он говорит.

На следующий день работник обежал всю деревню, раздавая долги. Потом он взялся за работу, и крестьянка с удовольствием смотрела, как он хорошо работает. Хозяйство снова стало расцветать.

– Негоже быть человеку одному, – сказала однажды крестьянка и вышла замуж за Юру.

И в славный день их свадьбы Юра рассказал, что нашел клад.

И она очень обрадовалась и полюбила Юру еще больше.

И жили они вместе очень счастливо до самой смерти.

Жила-была однажды бедная вдова, и был у нее сын Мартин. Они были такие бедные, что даже захудалого домишки не имели, им приходилось снимать жилье. Работали они целыми днями, только чтобы заработать себе на скудное пропитание и не умереть с голоду. Тяжкая у них была жизнь.

А потом стало еще хуже. Вдова заболела и через месяц умерла.

Бедный Мартин остался один на белом свете. Не было у него ни одного друга, ни одного родственника. Был он один-одинешенек, и было ему тоскливо от того, что не с кем даже словом перемолвиться.

Какое-то время люди, у которых он жил, давали ему кое-какую еду, а потом рассудили, что подобная добродетельность им не выгодна. Правда, Мартин работал как мог, но в конце концов он понял, что стал им в тягость. И тогда он решил пойти по свету. «Где-нибудь найду себе хорошую службу, – сказал он, – и заработаю, и подкоплю денег, тогда вернусь домой и построю маленький домик. Буду козочек разводить, молоко продавать, и будет мне хорошо».

И ушел он из деревни.

Шел он себе, шел и пришел к лесу. На краю его увидел он маленькую пещеру, а в ней седовласого старичка. На вид ему было самое малое сто лет. Он был намного меньше ростом, чем Мартин, руки у него были длинные и костлявые, лоб весь покрыт морщинами, а голова его клонилась к груди. Такой это был маленький, тощий и убогий старичок. Но глаза его были живые, он быстро оглядел путника. И обратился к Мартину:

– Куда путь держишь?

– Работу искать, – ответил Мартин.

– А почему ты идешь работу искать? – расспрашивал старичок дальше.

– Мамочка моя умерла, один я на всем белом свете. Должен заработать себе на пропитание.

– Хорошо, сынок. А не хотел бы ты остаться у меня?

Удивился Мартин, но когда увидел, что старичок ему улыбается, сказал:

– Мне все едино где. Если хотите, то останусь у вас!

И остался.

Каждое утро гнал он овец на пастбище, вечером пригонял их домой, поил, загонял в овечий загон и насыпал немного сена в ясли. Мартин радовался, какая у него прекрасная и приятная работа. Так он мог бы до самой смерти работать! И старичок был совершенно доволен Мартином, часто его хвалил за то, что тот так хорошо ухаживает за овцами, так заботится о них и защищает.

Однажды он пас овец, как обычно. Было очень жарко, и Мартину захотелось спать. Он должен был сторожить овец, это правда, но усталость сомкнула его веки, они отяжелели, и Мартин все-таки уснул.

Он спал, и приснился ему сон. Ему снилось, что рядом оказалась его мамочка и велела ему никогда больше не спать, когда он пасет овец, а также посоветовала хорошо заботиться о них и служить старичку – верно и преданно. Этот сон Мартин очень хорошо запомнил.

Больше он никогда не спал, выпасая овец, хорошо о них заботился и верно и преданно служил старичку.

И все-таки через какое-то время он затосковал. Он уже жил у старичка три года, и ему очень хотелось посмотреть мир. Он вспомнил о своем давнем желании. У старичка ему было очень хорошо, но старичок был бедный, так что Мартин после трех лет работы на него смог накопить только пару галержей. Разве это хватит на покупку домика!

Старичок почувствовал, что с Мартином что-то происходит. Позвал он его однажды и обратился к нему так:

– Вижу я, Мартин, что тебе у меня грустно. Ты молод и хочешь повидать мир. Я не буду тебя удерживать. Иди туда, куда зовет тебя сердце. Только не забудь обо мне!

Они сердечно попрощались, старичок сердечно поблагодарил Мартина за верную службу и дал ему в дорогу четыре вещи: свистульку, золотой прутик, черную шапку и серый мешок.

– Когда тебе что-то потребуется, достаточно посвистеть в свистульку. Если заблудишься и не будешь знать, куда тебе идти, махни золотым прутиком, и поднимется ветер, который выведет тебя на правильную дорогу. А если кто-то будет гнаться за тобой, надень на голову черную шапку. Ты станешь невидимым. А с мешком ты сам увидишь, что делать. Иди и будь здоров!

Мартин не забыл от всего сердца поблагодарить доброго старичка за все его дары и весело отправился в путь.

На следующий же день он углубился в густые заросли леса и не знал, как из них выбраться. Достал он из сумки золотой прутик и взмахнул им.

Поднялся большой ветер, и Мартин пошел по ветру, пока не выбрался из лесу.

Шел он так день и ночь, ночь и день и был уже почти без сил. Почувствовал и голод. Тут вспомнил он о свистульке. Не успел он свистнуть, даже желание еще не вымолвил, а уж перед ним стоял богатый стол, полный вкусной еды. Мартин сел за стол, наелся как положено. Запил угощение игристым вином, встал, взмахнул прутиком и пошел по ветру, пока не пришел на третий день к стенам могучей крепости.

И был там замок, который ему и во сне не снился. Он стоял на высокой горе за девятью крепостными стенами. Перед каждой стеной стояла стража и никого не пропускала. Как только кто-то приближался, его предупреждали, что он должен удалиться во избежание несчастья. Ни одно живое существо не смело приблизиться к замку на сто шагов.

И вот ведь: такой прекрасный замок, а сколько в нем было горя! Тут жила принцесса, которая каждую ночь пропадала из замка, и король напрасно ломал голову, где пропадает его дочь. Когда он ее об этом спрашивал, принцесса всегда убегала. Король никак не мог узнать ответ на свой вопрос. Поэтому он велел провозгласить по всей стране, что щедро наградит того, кто откроет эту тайну. Король пообещал также, что тому, кто разгадает загадку принцессы, он отдаст ее в жены, а с ней и все королевство.

Узнал об этом и Мартин, когда остановился в трактире под крепостью. И тут же решил, что попробует найти ответ на вопрос короля.

Он попросил, чтобы его отвели к королю, и сказал тому о своем замысле. Король очень обрадовался, когда узнал, что опять нашелся еще один смельчак, который хочет попробовать открыть тайну. Сколько принцев и королей, сколько дворян и рыцарей напрасно пыталось сделать это! И вот еще один герой! Снова объявился тот, кто ничего не боится!

А теперь я скажу вам, что Мартин был ко всему прочему еще и хитрый.

Принцесса улеглась, а Мартин надел на голову черную шапку, которая сразу сделала его невидимым. Он встал в углу покоя принцессы и глаз не сводил с нее.

«Во что бы то ни стало спасу принцессу!» – говорил он себе, и бодрствовал, и внимательно смотрел по сторонам.

В полночь королевская дочь поднялась с постели, подошла к умывальнику и протерла кожу специальной розовой водой.

То же самое сделал и Мартин.

И как только он брызнул на себя последнюю капельку розовой воды, сразу очутился вместе с принцессой под землей. И они оба пропали.

Под землей уже ждала прекрасная карета. У Мартина не было времени, чтобы посмотреть на коня и на кучера. Ему главное было не упустить принцессу! Он вскочил в коляску, сел рядом с принцессой, которая и не догадывалась, что рядом с ней кто-то сидит.

И они помчались. Зафырчал первый конь, зафырчал другой. Мартин не успевал отмечать, куда они едут. Да он об этом и не думал. Ведь у него был прутик, который до сих пор всегда ему помогал найти нужную дорогу!

Вскоре они очутились в медном лесу, а прежде чем Мартин опомнился, были уже в серебряном. То-то все блестело, то-то все светилось! Аж глазам больно было! Мартин затаил дыхание. Но что из того! Они все ехали и ехали и вдруг очутились в золотом лесу. Тут уж Мартин не выдержал и закрыл глаза ладонями. Такой сильный свет шел от золотых деревьев, что ослепнуть было можно!

Когда они так летели, Мартин даже не успевал смотреть на принцессу. В каждом лесу он отломил веточку на память. Так что у него была одна медная, одна серебряная и одна золотая веточка.

«Они мне понадобятся!» – подумал Мартин и хорошенько спрятал их под кафтан.

Они все ехали и ехали дальше.

Золотой лес все никак не кончался.

И тут принцесса остановила коней. Послышался шум, а потом и голоса: со всех сторон прибежали черти, принесли большой праздничный стол и стали с принцессой танцевать, заигрывать, петь и веселиться. Так они праздновали несколько часов.

Потом принцесса сняла перстень и пошла умыться в золотом ручье.

Мартин был хитер!

Он быстро подскочил и схватил перстень. Дело шло к утру, и принцесса снова уселась в карету, Мартин вскочил за ней, и они поехали домой. Они ехали по золотому лесу, промчались через серебряный, пронеслись сквозь медный и наконец остановились перед замком. Солнышко выходило над горами. И когда первый луч упал на бледное лицо принцессы, земля открылась и пропустила Мартина и принцессу. И они снова были в ее покоях.

Усталая принцесса быстро уснула. Мартин был все еще невидимым, хотя, конечно, в любой момент мог стать видимым. Он выскользнул из спальни принцессы и помчался к королю. И все ему подробно доложил, где был, что видел и пережил. Королю не хотелось верить в услышанное, но Мартин его убедил, когда вынул из мешка три веточки: медную, серебряную и золотую.

Король понял, что Мартин ему не солгал. После этого он показал Мартина принцессе, и когда увидел, что он ей понравился, тут же приказал сыграть свадьбу.

И в ту самую минуту, когда хитрый Мартин взял принцессу в жены, несчастье было изгнано. Принцесса стала королевой, а Мартин принял от короля его королевский жезл. Молодая королева была свободна от силы злых духов и никогда уже не покидала свои покои.

Ну, вы же понимаете, что Мартин был этому очень рад! Он совсем забыл о домике, о котором когда-то так мечтал.

Зачем ему?

Ведь он стал королем!

Кто такие русины? Долгое время их считали восточнославянской этнической группой, но не так давно русины признаны отдельно взятым народом. До 1995 года не было и кодификации языка русинов, который имеет некоторое сходство с русским и чешским языками. Родина русинов – Подкарпатская Русь (сегодня входящая в состав Украины – по результатам послевоенных договоров 1945 года). В украинской Подкарпатской Руси русинов насчитывается немногим более 10 тысяч, тогда как в Словакии их около 35 тысяч, в Сербии – более 15 тысяч, в Венгрии – 10 тысяч. Кроме того, в начале ХХ века многие русины отправлялись на заработки в США, и сейчас там имеется большая русинская диаспора.

В разные исторические периоды Подкарпатская Русь входила в состав Австро-Венгрии, потом Чехословакии, и, как уже упоминалось, после 1945 года эта территория вошла в состав СССР. В качестве литературного языка русины вплоть до ХIХ века использовали церковнославянский язык. Основателем русинского литературного языка стал Александр Васильевич Духнович (24.04.1803, Королевство Венгрия – 30.03.1865, Австро-Венгрия), издавший букварь и грамматику русинского языка, за что подвергся преследованиям в Венгрии. По семейному преданию, которое Духнович узнал от деда, род их был российского происхождения, предок их жил в Москве и носил фамилию Черкасский, бежал после подавления Стрелецкого бунта через Польшу в Венгрию, где и поселился. А. В. Духнович был греко-католическим священником, поэтом и писателем, автором гимна русинов «Я русин, был, есмь и буду…». В настоящее время памятники Духновичу установлены в ряде городов Подкарпатской Руси, в Гласспорте (США) учреждена литературная премия его имени за достижения в развитии русинской литературы, которой награждает Карпато-Русинский научный центр.

Учитывая то, что русинский язык имеет черты, свойственные как восточнославянским, так и западнославянским языкам, а также то, что большая часть русинов проживает на западнославянских территориях, было решено поместить в этот сборник несколько веселых и своеобразных сказок этого народа, которые приводятся в пересказе Г. Лифшиц-Артемьевой.

Жила-была однажды крестьянка. Хорошая хозяюшка, только скуповата.

Повела она корову на ярмарку:

– Пойдем, коровушка, пойдем, скоро уж будем.

Пришли они на ярмарку, крестьянка хвалила свою корову, долго торговалась и очень выгодно продала. Она была очень довольна. Вырученные за корову денежки она увязала в платок и отправилась домой.

Идет она, идет, вдруг видит: зайчик в кустах. Развалился, как пан, храпит, ничего не замечает. Вот она его и схватила. Чем плохо? И деньги с ярмарки принесет, и зайца к обеду. Понесла она зайца, а он как начал пинаться и рваться – не удержать! Что делать? Решила она связать ему задние лапы платком. А платок-то у нее был только один! Тот самый, в котором завязала она узелок с деньгами за корову.

Но зайцу совершенно не хотелось, чтобы его съели на обед. Он сначала притворился, что смирился со своей участью, а когда крестьянка ослабила свою хватку, решив, что заяц никуда уже не денется, вырвался из ее рук и побежал в лес.

Ой, что делается! Ой-ой-ой! Он же так с платком на лапах и убежал! А в платке – узелок с деньгами за корову! Спрятался заяц в чаще, сидел-сидел, дрожал-дрожал. Отдышался. Выпутался из платка. И решил его спрятать. Спрятал в кустах. Потом перепрятал в жите. Тоже стал скупой, как прежняя хозяйка платка.

Деньги всегда в грех введут, давно известно.

Были времена – на яблонях башмаки росли, а на заборах клубника. Вот тогда-то жили-были вместе на высоком небе Солнышко, Месяц и Петушок. Были они братьями, и было у них много дел.

Солнышко каждый день разъезжало в золотой карете, чтобы на мир посмотреть и себя показать да проверить, все ли в порядке на белом свете.

Месяц со стадом верных звездочек сторожил землю ночью, когда все спали.

А Петушок заботился о хозяйстве: убирал, готовил, стирал.

Иногда они выходили все вместе, втроем, и так хорошо делалось на земле.

Однажды, когда приближался вечер, Месяц обленился и не захотел идти на свою работу. Вот он и попросил Петушка:

– Паси сегодня небесных овечек вместо меня!

– Не буду, не буду! – крикнул Петушок. – Не моя это работа. Я и так целый день трудился, не присел, а ты только отдыхал. Твоя очередь! Работай. А я спать хочу.

У Месяца испортилось настроение, он разозлился, в гневе схватил бедного Петушка за крылышко и бросил его с неба. Это еще хорошо, что у Петушка были крылья и он сел на землю, не разбившись. Пришел он в себя, опомнился и стал плакать и жаловаться на плохого брата.

А тем временем Солнышко вернулось в их общий дворец. Стало оно искать своего брата Петушка, но того нигде не было. Тогда Солнышко спросило у Месяца:

– А где же наш младший братик?

Месяц аж побледнел.

– О… о… я… я… – стал заикаться Месяц, но ничего сказать так и не смог.

До него только сейчас дошло, какую ужасную вещь он сделал.

– Что ты с ним сотворил? – бросилось к нему Солнышко, распаляясь от гнева.

Что было Месяцу делать? Пришлось признаться.

Солнце покраснело от ярости и обратилось к Месяцу:

– Что ж ты наделал, глупый брат! Пропал наш дом, пропала наша семья. Не хочу тебя больше видеть! Не хочу тебя больше слышать! Никогда с тобой встречаться не буду! Не умеешь других уважать, живи сам! Обо мне Петушок помнить будет, а по тебе и не вздохнет!

Как Солнышко сказало, так и получилось. Когда утром Солнышко выходит, Петушок всегда радуется, кричит, хлопает крыльями, поднимает голову вверх:

– Кукареку, братик! Приветствую тебя!

И днем Петушок о Солнышке не забывает. Поднимет голову к небу и запоет Солнышку свою песенку.

А вот на Месяц не обращает Петушок никакого внимания. Задолго до его появления на небе Петушок уходит в курятник, прячет голову под крылышко и спит, чтобы не видеть своего злого брата.

Грустно одинокому Месяцу. Он и рад бы все вернуть, но что случилось, того не вернешь. Порой Месяц выходит из своего домика днем, чтобы увидеть своих братьев. Но ничего хорошего из этого не выходит. Петушок тут же прячется куда-то, а Солнышко на бледный месяц и внимания не обращает.

Как в селе за темным лесом черт гуляет с мелким бесом, куры там мяукают, петухи там хрюкают – жила-была вдова с дочкой и двумя сынками.

Однажды пошли сыновья поле пахать. А когда уходили, попросили, чтобы мать им обед на поле принесла.

Мать все приготовила и в полдень послала дочку отнести братьям обед. Шла девушка с корзинкой, пришла к лесу. А на горе над лесом сидел орел. Увидел он девушку и закричал:

– Куда ты идешь?

– Я иду на поле, братьям обед несу, только дорогу потеряла.

Орел закричал от радости, слетел вниз, взял ее за руку и отвел в свой каменный дом. Привел ее в комнату, дал ей железного хлеба с железными бобами, а потом приковал к железному столбу.

Вернулись сыновья домой с поля, стали кликать сестру, а той нигде нет.

– Я ее к вам с обедом послала, – заплакала мать.

– Наверняка ее орел утащил в свой каменный дом, – решили братья.

Мать плакала, причитала.

Старший брат решил:

– Пойду я к орлу и заберу свою сестру.

Долго он шел, пока не пришел к орлиному дому. Но там с ним случилось то же самое, что и с сестрой: орел дал ему железного хлеба с железными бобами, а потом приковал его к железному столбу.

Мать дома очень страдала, что двое ее детей потерялись. Младший сын стал ее утешать:

– Не печальтесь, мамочка дорогая, золотая, не плачьте. Я скоро вырасту, пойду за ними и приведу их домой. Увидите, мы все будем счастливы!

А тем временем к узникам орла в каменный дом прилетела маленькая разноцветная птичка и услышала, что они горько плачут.

– Что же вы так горько плачете? – спросила птичка. – Разве вам жизнь не мила?

– А как нам может быть жизнь мила? – грустно ответили они. – Мы тут мучаемся вдали от мамочки и брата.

– Не горюйте, вам еще счастье улыбнется, выберетесь отсюда, – засвистела разноцветная птичка.

В эту ночь матери приснился удивительный сон. Во сне кто-то очень спокойно и ласково сказал ей:

– Не мучайся, не страдай, добрая матушка, скоро твои детки возвратятся.

Мать проснулась с улыбкой и радостно рассказала младшему сыну, какой сон ей приснился.

Отправился сын потом волов пасти. Мать дала ему с собой еды. Настал полдень, только сын собрался пообедать, подошел к нему бедный старичок. Сын пожалел старичка и отдал ему свой обед, а старичок в благодарность подарил ему дубинку: только махнешь – никто не приблизится; а еще топор – такой тяжелый, что десять волов его двинуть с места бы не смогли, а сын им только играл – такую силу подарил ему старичок.

Вернулся сын домой и говорит матери:

– Смотри, мама, какие подарки я сегодня получил! Теперь я готов за сестрой и братом идти.

Испугалась мать и стала его слезно просить, чтобы он никуда от нее не уходил:

– Двух деток я уже потеряла, не могу лишиться тебя, ты у меня последний.

– Не бойся, мамочка, я не потеряюсь, вернусь к тебе скоро да и сестру с братом с собой приведу.

Что было матери делать? Пришлось отпустить. Только попросила она дров ей наносить.

Пошел сын в лес, только взмахнул топором – сразу свалил огромный бук. Понес сын огромное дерево домой – одной рукой, как тонкую веточку. Мать глазам своим не поверила, увидев, как ее сынок справляется с такой тяжестью.

– Вот это сынок у меня вырос! – радовалась добрая женщина. Теперь она верила, что сын может отправляться на поиски других детей.

Сын обрубил ветки дерева, распилил ствол, наколол дров, уложил поленницу – выше избушки, и еще куча дров на дворе осталась.

– Теперь вам, мамочка, никакая зима не страшна. Будете дома сидеть, печку топить.

Поутру отправился он в путь. Идет, песенку поет. Топор на левом плече, дубинка в правой руке.

Шел он, шел и пришел на развилку. Куда дальше идти? И тут увидел он орла на скале.

– Куда идешь? – крикнул ему орел.

– Иду сестру и брата искать.

– Идем со мной. Может, очень скоро ты их увидишь, – позвал орел.

Парень пошел за орлом. Тот привел его в свой каменный дом.

Орел подвинул ему краюху железного хлеба и миску железных бобов:

– Ешь!

– Спасибо, не хочется, – отказался парень от орлиного угощения. – Об такой хлеб и такие бобы можно зубы сломать.

– Смотри, старшие придут, все съедят, потом пожалеешь.

– Пожалею? Нет, орел, этого не будет.

– Не хочешь – не ешь. Другой еды не будет.

Орел начал сам клевать железную пищу. Младший брат тем временем пошел в другую комнату, смотрит – там его сестричка и братик. Исхудавшие, грустные, измученные, едва на ногах держатся.

– Кто вы и как сюда попали? – спросил их брат.

– Я братьям обед несла, а орел меня забрал и здесь приковал.

– А я пошел сестричку искать, вот и оказался здесь. – И брат показал на цепь, которой был прикован к железному столбу.

– А я, – сказал им пришелец, – ваш младший брат. И пришел я вас освободить.

Он разрубил их железные цепи своим топором и увел их из страшного каменного дома. Орел погнался за ними и собирался вступить в бой с младшим братом. Но тот только взмахнул топором – и одним ударом сразил орла.

Они благополучно вернулись домой, к матери, а по дороге им пела свою песенку разноцветная птичка.

Хотел я им эту птичку поймать, да заслушался, как она поет, споткнулся о корень, упал, а как встал – птичка и улетела. Но если вы туда сами пойдете, то ее найдете, она вам все лучше меня расскажет.

Быль или небыль… В те старые добрые времена, когда собаки были усатые и зеленые, а по лесам бегали печеные олени, жил бедный-пребедный человек, была у него только маленькая избушка, больше ничего. И у этого бедняка было трое детей, а детям этим все время хотелось есть. Шел однажды этот бедняк по лесу и нашел там деньги. Ну – какие такие уж деньги? И не пять крон, и не одну даже. Десятигрошовая монетка. Но бедняк очень обрадовался находке. Пришел он домой и кричит жене:

– Женушка дорогая! Приготовь мне торбу, завтра на рынок пойду! Я денежку нашел, завтра куплю вам что-нибудь.

И жена, и дети были на седьмом небе от счастья. Каждый мечтал о том, что им папа принесет завтра.

Поутру отправился бедняк на рынок. Шел он, шел, и повстречался ему на дороге человек, который гнал на рынок девять свиней.

– Бог в помощь, – поприветствовал бедняк хозяина свиней. – Купил бы я у вас одну свинью, да у меня только одна денежка, десятигрошовая.

Хозяин свиней засмеялся:

– Зачем тебе одну покупать, когда ты сразу всех можешь купить! Только смотри: ровно через год я к тебе приду и задам тебе загадку. Если не угадаешь, должен будешь вернуть мне всех свиней, да еще и тебя заберу в придачу.

Недолго думал бедняк над таким странным условием, быстро согласился, отдал свою денежку и погнал стадо домой. Дома он ни слова не сказал о том, на каких условиях купил он этих свиней. Забил одну свинью – чего они только из нее не приготовили! В избушке теперь было как в раю: каждый день сыты и довольны.

Ели они, ели и съели одну свинью. Забили вторую. И снова в избушке райская жизнь – полный достаток. Потом настал черед и третьей, и четвертой…

Так и время пробежало, как вода меж пальцев. Близился день, когда должен был вернуться продавец свиней и потребовать ответ на свою загадку. Семейство как раз запекло последнюю, девятую, свинью и собиралось вкусно закусить. И тут кто-то постучал в дверь. Бедняк решил, что это пришел тот самый продавец. Но оказалось, что это были двое нищих бродяг. Хозяин ласково их принял, усадил с семьей за стол и щедро угостил. При этом он все время смотрел на часы, не наступила ли полночь. Бродяги спросили его, чем он озабочен. И бедняк честно ответил: должен прийти продавец свиней, и если он не ответит на его вопрос правильно, лишится жизни.

– Положись на нас, ты человек добрый, мы тебе поможем, – утешали его бродяги.

Сидели они, беседовали, борясь со сном.

В полночь кто-то закричал под окном:

– Спишь, человече?

Бедняк открыл было рот, чтобы ответить, но старший из путников закрыл ему рот ладонью и ответил вместо него:

– Эй, оставь меня в покое! Сплю и не сплю.

– Не спи и отвечай на вопросы! – велел тот под окном. – Что такое одно?

Путник ответил:

– Солнце одно!

– А что такое два?

– Два глаза!

– А три?

– Три ножки у табуретки сапожника!

– А четыре?

– Четыре ноги у коровы.

– А пять?

– Четыре колеса, а пятая – оглобля.

– Шесть?

– Пять пальцев, шестая – ладонь.

– Семь?

– Где семь девчат, там вечером беседа.

– Восемь?

– Где восемь парней, там драка.

Под окном аж зубы заскрипели. Видно, продавец свиней не ждал такой хитрости от бедняка.

И спросил он напоследок:

– А что такое девять?

Это и бедняк угадал. Открыл он окно и крикнул:

– Девять свиней за десятигрошовую денежку!

После этих слов под окнами затрещало, засвистело, загудело и продавец свиней, а это был сам черт, умчался и исчез без следа.

А в избушке был праздник и угощение: ням-ням-ням!

Жили-были муж с женой. Однажды вечером женушка стала жаловаться мужу, что у нее сердце колет. Добрый муж очень испугался и побежал скорее в город за лекарствами. Только он из дому вышел, жена – скок с постели и как серна побежала на танцы.

На следующий вечер она тоже принялась стонать, что у нее сейчас от боли сердце разорвется. Муж испугался пуще прежнего и помчался за лекарствами в далекий город. На этот раз жена устроила танцы дома: пришли музыканты, которых она еще вчера позвала, пришли парни из деревни – и вскоре изба ходуном ходила от веселья. Когда муж вот-вот должен был вернуться, жена хорошо заплатила музыкантам, а танцоров пригласила в гости завтра.

После этого она улеглась в постель. Вскоре возвратился взволнованный и запыхавшийся муж с пилюлями и каплями:

– Как ты, женушка?

– Ах, плохо, муженек, плохо. Вот тут мне колет и колет!

– Ох ты, душечка моя золотая, ведь у тебя личико горит! У тебя жар!

Капал он ей капельки на сахарок, потом велел пилюльку проглотить. Муж все время сидел рядом, боясь за жену, и ни на шаг не отходил, пока она не уснула крепким сном.

Приближался третий вечер. Жена снова принялась стонать, мол, опять сердце прихватило:

– Ой-ой-ой, сейчас сердце лопнет от боли!

Ну, муж, понятное дело, снова собрался бежать за лекарствами.

– Беги, мой дорогой, беги, мой золотой, может, мне еще и полегчает, как вчера полегчало, когда ты мне капельки принес, – льстиво лепетала жена, а в глазах ее светилась радость.

И муж, любящее сердце, помчался в город. Бежит по лесу, чудом не столкнулся с музыкантами.

– Куда так спешишь, сосед? – спрашивают они его.

– В город спешу, в аптеку, – грустно отвечает запыхавшийся муж. – А вы?

– Да ведь к твоей женушке идем, – отвечают.

– Ой, братишки, лучше к нам сегодня не ходите. У моей жены сердце колет, я ведь ей за лекарствами бегу.

– Не может быть! – смеются музыканты. – Ведь позавчера она в корчме плясала до упаду, а вчера мы у нее играли, и резвилась она как бешеная.

– Гром и молнии мне в шляпу! – рассердился крестьянин. – Так вот она какая больная! А как бы на это незаметно посмотреть?

– А возвращайся с нами. Перед твоим домом мы тебя в чехол от контрабаса посадим и в дом занесем. Твоя жена будет думать, что тут у нас инструмент, а ты зато своими глазами увидишь, как твоей бедной женушке плохо.

Так и сделали. Перед избой засунули его в чехол. Самый сильный музыкант втащил чехол в избу, поставил его на лавку, и вскоре понеслась музыка.

Женушка выскочила из постели как серна и запела:

Крестьянину в чехле аж плохо стало. А музыканты как грянули:

Раскрыли они чехол, а из него вывалился муж, как разъяренный медведь.

Музыканты собрали свои инструменты и бегом оттуда. А женушка то бледнела, то краснела, то снова бледнела, начисто забыв о болезни. Видно, тогда муженек ее хорошенько полечил, потому что уж больше она на хвори не жаловалась.

Поспорили два человека – Юра и Иван, – всегда ли сплетня – чистая ложь.

– Нет, все-таки в сплетне есть несколько капелек правды! – утверждал Иван.

– Ни капли нет, поверь мне, – возражал Юра. – Сплетня – это ложь в чистом виде. И я тебе это докажу.

– А почему тогда говорят: нет дыма без огня? – доказывал Иван.

– Ну да, так говорят, – подтвердил Юра. – Но все равно – в сплетнях правду не разглядишь. Стоит только сплетне появиться, она начинает расти, как грибы после дождя. И я тебе это докажу.

Пришел Юра домой и говорит жене:

– Женушка, я хочу тебе кое-что рассказать по секрету, только пообещай мне, что ты никому-никому не расскажешь!

– Ну что ты, муженек! Никому ни слова не скажу, буду молчать, как рыба!

Муж оглянулся по сторонам, наклонился к жене и прошептал:

– Сегодня ночью у нашей козы сорока родилась.

У жены глаза круглыми стали. Полчаса ходила она с этой тайной молча, но видно было, что ей чем дальше, тем труднее жить под тяжестью того, что доверил ей муж. Ей надо было этим поделиться, иначе она бы лопнула.

Постучалась она к соседке:

– Кума, я вам хочу рассказать кое-что, но дайте мне слово, что никому-никому ничего не скажете.

– Кума, да чтобы я кому-то когда-то что-то говорила! Да никогда! Говорите скорее!

– Из нашей козы сегодня ночью сорока вылетела!

Соседка ахнула и руками всплеснула. Была уже ночь. Пошла соседка спать. Никому ничего не сказала. Но всю ночь ей снились – как вы думаете кто? Сороки, кто же еще! Разве можно было дальше молчать?

Побежала она рано утром к соседке, которая о себе всегда говорила, что ей можно все сказать, никуда дальше не пойдет, будет лежать как в могиле. Прибежала и начала шептать:

– Слушайте, кума, что я вам скажу, только вы уж никому! У Юры-то коза сороку родила! Прямо раз – и вылетела из козы сорока! Да не одна! Две сразу! Вон они, там, на дереве сидят!

Та соседка, в которой все держится как в могиле, побежала к куме напротив:

– Ох, люди! Ну и новость я вам несу! У Юры коза сорок рожает! Сегодня ночью из нее три сороки вылезли!

Как услышала это кума, у нее аж в голове помутилось, но, набравшись сил, помчалась она к соседям и прямо в дверях как закричит:

– У Юры коза сорок рожает! У Юры коза сорок рожает!

Хозяин за столом засмеялся:

– Да? И сколько уже родила?

– Сколько? Четырех родила! – крикнула вестница и даже не покраснела. – Хотите смейтесь, хотите нет, только никому не говорите, а то Юра на меня сердиться будет.

– Из нас клещами не вытянешь! – сказала крестьянка.

Но она уже тряслась от нетерпения. Побежала поросят кормить и не утерпела, заскочила на минутку к своей соседке:

– Ай, люди дорогие, что делается-то! У Юры коза сегодня ночью пять сорок родила!

Новость полетела быстрее, чем сороки летают. Вот уже шесть сорок родила коза у Юры, вот уже семь, и восемь, и десять!

Вечером встретились Юра с Иваном. Юра и говорит:

– А вот тебе и доказательство, что у людей в жилах кипяток течет! Я с женой пошутил, сказал ей, что коза сороку родила, она поверила, обещала язык держать за зубами, а сама быстро-быстро все соседке выложила, а та другой… Через час из одной сороки была уже целая стая сорок. А завтра – страшно даже подумать, сороки все небо закроют. Женские языки острее бритвы, никуда от них не скроешься. Вот и скажи, кто из нас прав! Есть ли в сплетне хоть капля правды?

Жили-были давным-давно пес и воробей, которые были неразлучными друзьями. Ходили они всюду вместе, как братья-близнецы, один без другого жить не мог. Пес, бывало, бежит, а воробей над ним летит.

Вот однажды отправлялись они куда-то вместе, было жаркое лето, солнце так и палило. У пса язык вывалился наружу от жары, а воробей под перышками весь взмок. Наконец остановился пес у дороги, в тенечке, и говорит воробью:

– Давай тут посидим немножко. Я чуть вздремну, а ты сядь на дерево и сторожи меня. Если кто-то мимо поедет, разбуди!

Уснул пес, а воробей сидит на ветке и чирикает.

Через какое-то время едет по дороге тяжелая повозка. Пьяный трактирщик везет три большие бочки вина. Хотел воробей пса разбудить, как тот его попросил, а потом пожалел: пусть, мол, спит, умаялся, кому он мешает, не на дороге же улегся.

Полетел воробышек навстречу трактирщику и попросил:

– Вон там, где дерево у дороги растет, езжайте, пожалуйста, потише. Там мой друг отдыхает.

– Твой друг? И кто же это, чирикалка? – засмеялся пьяный трактирщик.

– Мой друг! – подтвердил воробей. – Ты его не знаешь? Вон, посмотри, как он сладко спит у дороги!

Трактирщик увидел пса и засмеялся:

– Ладно, ладно, поедем как по маслу, чтобы его величество не пробудился. Увидишь, не пробудится.

Стегнул он коней, свернул с дороги и переехал пса тяжелым возом.

Заплакал воробей и крикнул пьяному грозно:

– Ты за это дорого заплатишь! Потеряешь вино, коней и все свое имущество!

– Ври больше, грязный пискун! – крикнул трактирщик и замахнулся на него кнутом.

Но разгневанный воробей уселся сзади на бочку и принялся расклевывать ее пробку. Клевал, клевал, пробка и вывалилась. Вино так и хлынуло на дорогу. Потом воробей выклевал пробку у второй бочки, а потом и у третьей.

Посмотрел трактирщик назад: что такое? Вроде и дождя не было, а повозка вся мокрая. Остановился, посмотрел на свой груз – а бочки-то пустые!

Трактирщик обомлел. А воробей ему:

– Видишь, видишь! Вина уже нет у тебя! А теперь, убийца, и коней лишишься!

Фррр! Уселся воробей на голову коня и начал его в лоб клевать. Конь испугался, фыркает. Трактирщик разозлился, схватил топор и ударил по воробью. Но птичка улетела, а конь свалился замертво. А воробей уже клевал второго коня. И снова трактирщик взмахнул топором, и второй конь стал покойником. А воробей-мститель уже уселся на голову третьего коня.

– Вот тебе! – бешено заорал трактирщик, но снова вместо воробья уложил третьего коня. Последнего!

– Ах, я глупец, что же я наделал! – схватился за голову трактирщик, но коней не воскресить ни слезами, ни жалобами.

– Подожди, это еще не все! – крикнул ему воробей.

Поплелся трактирщик домой, а там… В воротах стоит жена, плачет, жалуется, руки ломает:

– Ах, беда, беда! Не будет у нас еды! Прилетела стая птиц и все зерно на поле склевала!

Заглянул трактирщик в сарай, где у него много зерна хранилось, а там – птиц видимо-невидимо. Почти всю пшеницу склевали.

А вокруг воробей летает и кричит:

– Скорее, скорее, пусть ни зернышка ему не останется!

Побежал трактирщик в дом, заперся и загоревал.

А воробей тюкает в окошко снаружи:

– Плачь и жалуйся, бесчувственный человек! Видишь, как тебе лихо приходится! И будет и еще хуже!

Бросился на него трактирщик, окно разбил. Воробей влетел в комнату, скачет повсюду, а трактирщик за ним с палкой гоняется. Бьет палкой куда ни попадя, все разбил: и шкаф, и посуду, и часы – все, что в комнате было. А воробей ему кричит:

– Я ведь тебя предупреждал, просил друга моего не будить! А ты что сделал, убийца? Погубил его!

Сидит трактирщик на полу среди осколков, а воробей ему крылышком машет:

– Вот тебе за злое дело!

Полез как-то бедный крестьянин на крышу – печную трубу прочистить. Пока чистил, откололся от трубы камешек и упал курице на голову. Слышали бы вы, как она всполошилась, как испугалась! Подскочила, закричала:

И как побежит со двора! Бежит, летит, задыхается, через поле, к лесу, чудом голову не сломила.

Бежала-бежала и повстречала зайца. Он ее и спрашивает:

– Куда летишь, чего кричишь? Разбойника повстречала? Кто за тобой гонится? Не знаешь, где яичко снести?

Курочка чуть перевела дух и снова взялась кудахтать:

И помчались они вдвоем, через заросли и колючки.

И повстречали в лесу серну. Серна и спрашивает:

– Куда вы так бежите и почему так кричите? За вами разбойники гонятся?

А курочка ей:

Послушала серна, испугалась, и побежали они теперь втроем, аж в лесу ветер поднялся. Бегут, мчатся, и повстречалась им лиса.

– Куда это вы мчитесь, сумасшедшие? – поинтересовалась рыжая.

А курочка и отвечает лисичке:

– Беда, милая лисичка, беда!

Перевела немного дух и закудахтала: