Перевод: sunshine_girl, FLAVIYA

Редактура: Rosland

Русификация обложки: Rosland

— Время полежать на диванчике!

Я надавила на газ, чтобы побыстрее проехать мимо группки женщин с дизайнерскими пакетами, чьи руки были элегантно поняты в воздух в попытке поймать моё такси, и проигнорировала повторяющееся жужжание телефона, который предупреждал меня о вероятных клиентах. Я достаточно заработала за сегодня, чтобы оплатить счета, так что я направлялась домой, чтобы отдохнуть. Прелести жизни самозанятого. Я могу уйти с работы, когда захочу и, чёрт возьми, именно это я собиралась сделать в данный момент.

Я включила музыку и счастливо улыбнулась самой себе. Если выберу правильный маршрут, смогу быть дома через пятнадцати минут. А потом так резко нажала на тормоз, что чуть не свернула себе шею в процессе.

Впереди на углу стояла ведьма в красной мании. «Приветики…» Я остановилась около неё и опустила стекло.

— Куда едете?

— Я думала, вы не собираетесь останавливаться, — удивлённо ответила она. — Мне нужно в главное здания Ордена.

Она бросила на меня нервный взгляд, словно ожидала, что я вежливо откажусь. Очевидно, она меня не узнала, но я не относилась к числу ведьмоненавистников. Отнюдь, раньше я избегала Ордена как чумы, но сейчас всё изменилось.

— Превосходно! — просияла я. — Запрыгивайте!

Она неуклюже залезла на заднее сидение, едва не прихлопнув дверью полы своей мантии. Она стала резко дёргать их и, когда ей наконец удалось втянуть ткань внутрь, мы тронулись с места.

— Поздновато, — заметила я.

— А? — она непонимающе посмотрела на меня в отражении зеркала заднего вида.

— Для работы, — участливо ответила я. — Поздновато для работы.

Она поскребла руку ногтями.

— Меня вызвали, — минутная пауза. — Это конфиденциальное дело.

Я едва не фыркнула. Мне было глубоко наплевать, зачем она ехала на работу в это время. Какая нелепость, Орден всё ещё скрывает свои интриги, насколько это возможно. Если им хочется прятаться от мира, то флаг им в руки. Я просто старалась поддержать разговор. Честно говоря, мне больше нравились неразговорчивые клиенты. Порой попытки заставить себя обсудить погоду, или политику, или что бы то ни было ещё — та ещё заноза в заднице.

Я поехала по боковой дороге, чтобы избежать трафика в час-пик и высадила её прямо перед корпусом Рунической Магии. Ждавший на улице ведьма неторопливым шагом направился к такси, намереваясь сесть в мою машину. Я сделала вид, что не заметила его, и вперив взгляд в дорогу, умчалась прочь от корпуса, прежде чем он успел открыть дверцу.

Я понимала, что веду себя глупо, и, возможно, я приближалась к одержимости. Хотя я не преследовала Винтера, размышляла я. Просто так случилось, что мне попался клиент, который хотел отправиться в ту сторону. Это просто совпадение.

Может, если я буду часто себе это повторять, это станет правдой.

Я снова остановилась на этот раз у приземистого серого здания Тайного отдела. Я не планировала долго там стоять, ведь из-за позднего часа свет горел лишь в нескольких окнах. Но если так случится, что Адептус Экземптус Рафаэль Винтер, с глазами цвета ляпис-лазури, взгляд которых может остановить бегущую в панике толпу женщин, сейчас закончит свой рабочий день…

Я побарабанила пальцами по рулю. У него есть машина. Ему не нужно такси. Но, если он выйдет, было бы невежливо не поздороваться с ним. В конце концов, мы весь прошлый месяц тесно работали. Очень тесно.

Теперь, когда магически связывающие нас узы были убраны, мне больше не требовалось находиться возле него. Мне больше не нужно работать с ним. Но этот мужчина имел раздражающее свойство без приглашения прокрадываться в мои мысли, и это вызвано не магией, а горячей, пылкой, чистой похотью. И, может, чем-то большим, о чём я старалась не слишком задумываться.

Я не видела Винтера и не получала от него вестей с тех пор как он в спешке покинул мою кровать после нашего пьяного посещения караоке-бара. Меня не должно было это волновать. Но волновало.

Я задержала дыхание — ещё в одном окне погас свет. Спустя пару минут из парадных дверей тяжёлой поступью вышла пожилая ведьма, сопровождаемая тремя помладше. Все они выглядели уставшими. Священный Орден Магического Просвещения определённо взимает свой фунт плоти.

Я не могла не полюбопытствовать, над чем они работали. Это уже не моё дело. Я не хотела заканчивать свой рабочий день чувствуя себя так же, как эти ведьмы. Я не из таких. Тем не менее, я не могла отрицать свой порыв любопытства.

Прошло пять минут. Потом десять. Я вздохнула. Это смешно: Винтер или в здании и ещё работает… и будет продолжать какое-то время… или уже уехал. Ждать здесь — бессмысленное занятие. В любом случае, если Винтер не хочет меня видеть, я едва ли могу повлиять на него.

Я покачала головой в ответ на собственный идиотизм. Как раз в этот же момент из здания вышла ещё одна ведьма. Её я узнала. Я выпрыгнула из машины и замахала рукой:

— Ева!

Моя длинноногая соседка удивлённо моргнула, но улыбнулась и подошла ко мне.

— Рада тебя видеть, Иви. Что привело тебя в эту часть города?

Я потеребила свободно свисающий светлый локон.

— А, — чрезмерно будничным тоном ответила я, — я подвозила сюда клиента. Подумала проехаться на случай, если ты окажешься здесь, и тебя нужно будет подкинуть домой.

Аккуратные брови Евы нахмурились.

— У меня есть машина. Я думала, ты знаешь.

Я знала. Конечно, я знала.

— Ммм…

— Но если тебе нужна компания, я поеду с тобой, — она встревоженно вгляделась в меня, словно беспокоясь. — Сэкономлю на бензине, а завтра утром поеду на автобусе.

Я внутренне поморщилась. Ева была настолько хорошим человеком, что она и правда бы так поступила, но это едва ли справедливо. Я улыбнулась, небрежно взмахнув рукой.

— Ой, ну что ты, не нужно. Я заскочила только потому, что была поблизости.

Учитывая то, как редко я её видела в последнее время, полагаю, она продолжала перерабатывать. Не думаю, что автобусы вообще ходят, когда она отправляется на работу, а я определённо не была переполнена желанием вставать в такую рань, чтобы отвезти её. Я не понимала, как кто-либо, у кого есть мозги, может по собственному желанию вставать так рано. Каждому своё, как говорится.

В свою очередь Ева, казалось, испытала облегчение.

— Мне нужно позвонить семье по дороге домой, — призналась она. — По поводу нового назначения, которое я получила.

Я напустила на себя незаинтересованный вид.

— Да?

— Есть группа ведьм, не состоящих в Ордене и вызывающих некоторые волнения. Мой куратор хочет, чтобы я пообщалась с одной из них и попыталась заставить их делать классные вещи.

Изначально предполагалось, что куратором Евы станет Винтер, но её приставили к кому-то другому. Я пожевала нижнюю губу.

— Как обстоят дела с куратором?

— Она потрясающая, — Ева улыбнулась. — Иви, я столькому научилась и это так весело.

Весело? Мы явно по-разному трактуем это слово. Тупить под телек на диване — весело; четырнадцатичасовой рабочий день с кучкой зануд из Ордена — нет.

— А есть ещё новые ведьмы? — спросила я. — Новенькие в Тайном отделе?

Ева поджала губы, словно старалась не рассмеяться. Чёрт возьми. Она точно знала, почему я здесь.

— Адептус Экземптус Винтер всё ещё не нанял нового напарника.

— Я не… Я имею в виду, я не… — Гадство. Я вздохнула и сдалась, признавая правду. — Как он?

— Я могу дать тебе его номер, и ты сможешь спросить его об этом сама, — предложила она с безмятежной зрелостью того, кому не приходилось иметь дело с разрывающей душу влюблённостью. — Или я могу сказать ему, что ты была здесь и…

— Нет! — последнее, чего я хотела, так это того, чтобы Винтер думал, будто я околачиваюсь здесь в тщетной надежде увидеть его, и неважно, правда это или нет. И я буду чувствовать себя ещё хуже, если позвоню ему, а он не захочет со мной разговаривать. Он сказал, что нам стоит забыть о ночи, проведённой вместе. Как бы то ни было, у нас не осталось ничего общего. Мне нужно прекратить сохнуть по нему и продолжать жить дальше. Я не была страдающим от любви подростком, даже если чувствовала себя таковой.

— Я лучше пойду, — поспешно сказала я. — Брутус будет гадать, куда я запропастилась.

— Конечно, Иви, — ухмыльнулась Ева. — Если передумаешь, дай мне знать.

Я рассеянно кивнула.

— Увидимся.

Я подождала, пока Ева направится к парковке, после чего повернулась к своему такси. Я собиралась поехать домой, заказать карри, вскрыть бутылку вина и не думать о Рафаэле Винтере. Ни разу.

Я завела мотор, забыв, что сигнал «свободно» всё ещё светится. Прежде чем я успела включить передачу, кто-то открыл дверь и забрался на заднее сидение.

— Я не работаю, — проворчала я.

— Я тоже рад тебя видеть, Иви, — ровным голосом пробормотал Тарквин.

Я скрипнула зубами. Вот почему я должна была следовать своему чутью и держаться как можно дальше от Ордена. Будь на то моя воля, моего неприятеля с волосами, уложенными в небрежную причёску, повесили бы, выпотрошили и четвертовали за его махинации по избавлению от Евы. Но она спустила ему с рук это вмешательство, веря, что он заслуживает второго шанса.

— Убирайся, Тарквин.

— У тебя маячок включён.

Я выключила его.

— Нет, не включён. — я повернулась и пристально на него посмотрела. В отличие от других ведьм, которых я сегодня видела, он казался отдохнувшим и безмятежным, насколько это возможно. — Отвали.

Вместо ответа Тарквин щёлкнул ремнём безопасности. Я закатила глаза. Ну почему я? Легким ударом пальцев я вывела простую руну, и ремень тут же выскочил из гнезда.

Тарквин раздосадовано цокнул.

— Ну-ну. Закон ясен, Иви. Я клиент, платящий деньги, а ты обязана доставить меня туда, куда я захочу. В противном случае, — огорчённо покачал головой он, — я буду вынужден подать жалобу в отношении тебя.

Серьёзно?

— Тарквин, не будь полным засранцем. Просто вылезай из моего такси.

Он скрестил руки на груди.

— Нет, — наши взгляды встретились. — Я не лгу, Иви. Или ты везёшь меня, куда мне нужно, или я буду жаловаться, — он самодовольно ухмыльнулся. — В письменной форме.

Интересно, он действительно думал, что это меня испугает?

— Думаю, я это переживу, — сухо ответила я. — Я собираюсь домой.

— Прекрасно, — его улыбка стала шире, обнажая кристально белые зубы, которые, должно быть, влетели ему в копеечку. — Как и я, — он наклонился вперёд. — Теперь мы живём в одном здании, так что у тебя нет причин не подвезти меня туда.

Я уставилась на него:

— Прошу прощения?

— Я переехал.

— В мой дом?

— Да.

— Ты лжёшь.

Он показал мне раскрытые ладони.

— Зачем бы мне это делать? Я живу на третьем этаже. Квартира С.

Семья, жившая там, и правда переехала в прошлом месяце. Я прищурилась и пристально на него посмотрела. Тарквин никогда и ничего не делал без причины, и эта причина всегда служила его собственным интересам. Здание, в котором живём мы с Евой, славное, но потомственные аристократы вроде Тарквина не обитают в таких. Оно не претенциозное, не непомерно дорогое и не перспективное.

— Ты испытываешь не лучшие времена? — я могла только надеяться.

Он рассмеялся.

— Не глупи. Отец подумал, что пришло время мне перестать полагаться на семью. Я пробиваюсь сам.

Я внимательно на него посмотрела. Сомневаюсь, что дело только в этом. Чем больше я об этом думала, тем более вероятным мне казалось, что его новое место жительства было попыткой казаться обычной ведьмой в надежде, что у руководства Ордена сложится о нём благосклонное мнение.

Похоже, после шумихи о получении взяток за продвижение в Ордене они решили чётко показать миру, что вся их система строится исключительно на заслугах. Они не хотят быть застуканными за повышением кого-нибудь богатенького из семьи с хорошими связями. Положительные действия — стиль Ордена. Тарквин перебрался в трущобы, потому что беспокоился, что его привилегированное положение не позволит перейти на Второй уровень до тех пор, пока шумиха не уляжется. Вероятно, не повредит и то, что он переехал в один дом с Евой, учитывая, что она уже получила повышение.

— Где твоя машина? — спросила я. Он гордился, демонстрируя модели, которые выглядели бы уместно на гоночной трассе. Не было ни единого шанса, что он откажется от вождения шикарной тачки. Сменить почтовый адрес — вероятно. Машину? Ни за что.

— Она в сервисе, — он сморщил нос. — Возможно, на прошлых выходных я впечатался на ней в дерево.

Я ни капли не удивилась.

— Придурок, — отпустила я.

Он не возражал, просто наклонился вперёд, и губы растянулись в знакомой улыбке. Когда я была подростком, он этой улыбкой мог что угодно заставить меня сделать. Только я больше не подросток.

— Ну же, Иви. Я хочу поговорить, так что давай оставим прошлое в прошлом. Мы снова можем быть друзьями, — он сделал особое ударение на слове «друзьями», заставившее меня скривиться от отвращения.

— Была, пробовала, меня исключили, — ответила я.

Он откинулся назад и пожал плечами, словно это большая потеря для меня.

— Прекрасно. Но ты отвезёшь меня домой. Я действительно хочу с тобой поговорить.

Похоже, Тарквин наслаждался возможностью приказывать мне. Каким бы заманчивым ни было желание вышвырнуть его из машины, желание забрать его деньги ещё заманчивее. Кроме того, мне для этого даже от маршрута отклоняться не нужно.

Я поджала губы. Отлично. Но я совершенно не собиралась выслушивать его пустую болтовню всю дорогу до дома. Я вычертила ещё одну руну, выставляя между нами невидимый барьер. Он успешно заблокирует и заглушит любой шум, и я смогу спокойно доехать. Хватит с меня страданий на сегодня.

Пару секунд после ухода Ипсиссимуса ни один из нас не говорил ни слова. Молчание затягивалось, наполняя воздух тяжёлым дискомфортным чувством.

— Как поживаешь? — наконец, спросил Винтер.

— Хорошо, — я замялась. — А ты?

— Хорошо.

Снова неловкое молчание. Я потёрла шею и вздохнула. Могло бы быть и лучше.

— Как Принцесса Парма Перивинкл? — спросила, я имея в виду по-идиотски названного фамильяра Винтера.

— Хорошо. Хотя на время этого расследования она останется в Оксфорде. Она не очень хорошо переносит путешествия.

— Ммм… — я ломала голову, что бы ещё сказать. — Ты сменил работу? — поинтересовалась наконец я. Винтер нахмурил брови. — Раньше ты имел дело с краденым. Убийство, кажется, совершенно иное дело.

— Меня перевели, — едва уловимо пожал плечами он. — Конечно, я всё ещё в Тайном отделе, но учитывая, что наше совместное задание включало смерть Адептуса Экземптуса, и мы смогли раскрыть это дело…

— …то, — закончила я за него, — твои начальники увидели, на что ты способен, и пожаловали тебе более престижную должность, — он кивнул, а я изогнула бровь. — Тебя готовят к позиции Главы Отдела?

Отвечать за Тайный отдел и в самом деле означало упиваться головокружительными высотами.

Винтер притопнул ногой.

— В Тайном отделе много талантливых ведьм. И не похоже, что Магнус Фелпс в ближайшее время собирается в отставку. Я до сих пор всего лишь на Втором уровне, Иви.

— Множество Глав Отделов — ведьмы Второго уровня.

— Но не в Тайном отделе.

Я поджала губы.

— Так ты рассчитываешь перейти на Третий уровень?

Это самый высокий уровень, который могла получить ведьма. Я не сомневалась, что Винтер рано или поздно достигнет его, несмотря на относительно молодой возраст.

— Полагаешь, мне не стоит этого делать? — тон его был холодным. — Знаешь, честолюбие — не порок.

— Боже упаси меня такое подумать, — подняла я руки. — Я думаю, ты будешь хорошим Главой Отдела, Раф, — я умышленно назвала его по имени, просто чтобы посмотреть, как он отреагирует. Ничего, только едва уловимое мерцание в его глазах. — И я уверена, что тебе это по силам.

Он следил за мной взглядом, словно думал, что я каким-то образом издеваюсь.

Не зная, как мы к этому пришли, я слегка поморщилась.

— Уверен, что не хочешь чего-нибудь выпить?

— У тебя есть текила? — в его голосе прозвучали странные нотки. Мне едва ли нужно было напоминать, что в тот вечер, когда мы оказались в постели, мы пили именно её.

Я глубоко втянула в себя воздух.

— Нет, но могу сходить купить, если ты…

— Я пошутил, Иви, — перебил он меня. — Ничего не нужно.

Я неубедительно рассмеялась.

Винтер сел обратно в то же кресло, достал папку с документами и открыл её.

— Несмотря на упорство продюсерской компании, — официальным тоном начал он, — нам удалось выбить для тебя должность через одно из кадровых агентств, услугами которых они пользуются. Во время съёмок ты будешь работать на них.

Мысли о том, что я буду на съёмочной площадке «Колдовства» оказалось почти достаточно, чтобы заставить меня забыть о странной неловкости между нами. Внезапно перед глазами возникала картинка того, как я навожу камеру или хлопаю нумератором и кричу «Мотор!». Может, это работа, но это ещё и звучит весело.

Я восторженно ухмыльнулась и встряхнула волосами.

— Я готова к крупному плану, мистер де Винтер.

Он одарил меня отсутствующим взглядом.

— Ты будешь посыльным на побегушках, в чьи обязанности будет входить…

«Воу. Минуточку».

— Что ты сказал? — перебила его я.

— Ты будешь на побегушках.

Мои плечи опустились.

— Я именно так и услышала, — покачала головой я. — Не думаю, что я и бег совместимы, — я выразительно изогнула бровь. — Кому, как не тебе, это знать.

— Тебе не придётся бегать в прямом смысле, — вздохнул Винтер. — Это низшая должность, всё, что мы смогли выбить для тебя, учитывая отсутствие у тебя опыта. По большей части ты будешь выполнять поручения съёмочной группы. Это прекрасно сработает, потому что означает, что у тебя будет множество причин, чтобы находиться в самых различных местах. Ты сможешь познакомиться со всеми на площадке и прекрасно подметишь любые странности.

— Боюсь, мои мысли всё ещё сосредоточены на слове «на побегушках»

— Иви…

— Что?

— Ты справишься, — он сжал губы в тонкую линию.

Я не была в этом так уверена.

— Должны же иметься другие варианты.

— Нет, — он сверился с бумагами. — Ты будешь отчитываться каждое утро в пять.

Я начала брызгать слюной, но Винтер оставил это без внимания и продолжал.

— По контракту твой рабочий день длится до шести вечера.

— Это тринадцать часов!

— У тебя будет перерыв на обед, — проинформировал он так, словно это всё меняло.

— Тринадцать, Винтер! Я знаю, ты не веришь в суеверия, но ладно тебе! Ты должен это изменить.

— Ты можешь заканчивать в семь, если хочешь. Иногда будут ночные съёмки, так что можно ожидать, что ты будешь задерживаться.

— Ну нет. Я в этом не участвую.

Он поднял на меня глаза.

— Ты жалуешься, что тебе придётся работать тринадцать часов, или что тебе в принципе придётся работать?

— Это рабский труд! — запротестовала я. — Никто не должен столько пахать. Даже Орденские зануды, наверное… — мой голос превратился в невнятное бормотание, когда я увидела выражение его лица. Я скрипнула зубами. — Ладно.

Мне просто придётся найти тихий уголок, где я каждый день смогу прикорнуть на пару часиков. Если мне понадобится всего лишь быть «на побегушках», наверное, больших сложностей не возникнет.

Винтер вытащил два листка бумаги.

— Здесь подробности про Бенджамина Альберта. Твоя задача — узнать больше о нём и о том, могла ли его смерть быть связана с самим шоу или с магией вообще. Если сможешь доказать это, Орден получит право вмешаться. Обращай внимание на подозрительное поведение, особенно, если это участники шоу. Мы не можем позволить, чтобы кто-то ещё пострадал. Проверь команду. Здесь подробная информация о них и кое-что об их прошлом. Пока мы не нашли ничего подозрительного, но это не значит, что всё в порядке.

Я уставилась на него.

— Ты вообще хочешь, чтобы у меня оставалось время есть и дышать?

— Не время шутить.

Он указал на ещё один листок. В правом углу была фотография. Я выгнула шею, заметив мужчину лет тридцати в ведьмовской шляпе. Я усмехнулась: кто он такой, мне было ясно сразу.

— Это Тревор Беллоуз, — пояснил Винтер, — магический консультант шоу. Все заклинания проходят через него, и если ты не будешь достаточно осторожна, он раскусит тебя в мгновение ока.

— Знаю. Я же фанат, помнишь?

— Действительно. Знаешь что-то о нём?

Я задумалась. Неа. Очевидно, он не был великим магом, иначе бы состоял в Ордене, а не работал на «Колдовство». На меня он всегда производил впечатление больше актёра, чем мага.

Посчитав молчание ответом, Винтер продолжил:

— Вот то, что достоверно известно о его прошлом. Информация, которую распространяла компания несколько лет назад. Он не член Ордена и никогда им не был, так что мы никак не можем узнать о его реальных способностях.

Я временно отложила в сторону список распоряжений Винтера и сконцентрировалась на Беллоузе, просматривая его скудную биографию.

— Он вырос в Тибете? Серьёзно?

— По его словам, родителей направило туда британское правительство.

Я подняла глаза.

— Ты этому не веришь?

Винтер скривил губы.

— Мы отследили его вплоть до Слау[1]. Похоже, ближе всего к Тибету он был, когда фотографировался с яком в местном контактном зоопарке.

«Хм…»

— Я не думаю, что у него большие магические способности. В предыдущих сезонах я видела, как он создавал несколько заклинаний, но если подумать, то ничего серьёзного.

— Как я и сказал, мы ничего не знаем о его магических способностях. Я тоже полагаю, что ничего серьёзного он не умеет, но пока мы в этом не убедимся окончательно, надо считать, что он опасен, и что у него в рукаве целая колода тузов. В конце концов, он в течение нескольких лет был главным консультантом «Колдовства». Должны же у него иметься какие-то заслуги.

Я нахмурилась.

— Целевая аудитория — не ведьмы. Вся магия там нацелена на то, чтобы создавать шумиху и зрелищные взрывы, но на самом деле ничего существенного. Испытания тоже не требуют особых знаний… — я задумчиво постучала пальцем по губам. — Взять хотя бы финал прошлого сезона. Двум участникам было необходимо сотворить такое заклинание, которое заставит как можно большее количество людей остановиться и посмотреть. Одна из участниц создала масштабное световое шоу, которое с треском провалилось, потому что стоял яркий солнечный день, и оно не произвело должного впечатления. По сути всё, что она сделала — это улучшила фейерверк. Другой участник перекрасил воду в Темзе в розовый… — я пожала плечами, — хотя цвет был скорее тёмно-фиолетовый.

Винтер моргнул, глядя на меня.

— И ты действительно смотришь это? Постоянно?

— Дело не в магии, — ревностно возразила я, — люди хотят видеть эффектные выступления, но им нравятся и провалы конкурсантов, их ссоры друг с другом. Здесь важен элемент шоу, а не лучшее заклинание, и неважно, что продюсеры хотят внушить вам. Это очень захватывает. Тебе следует посмотреть. В любом случае, из самих программ мы не получим достаточного количества информации о возможностях Тревора Беллоуза.

— Что ж, — пренебрежительно проворчал Винтер, — в высокогорьях Шотландии будет масса возможностей для впечатляющих неудач и ссор.

— Экспедиция будет проходить там?

Он кивнул.

— Я ещё работаю над организацией процесса твоих регулярных докладов.

Винтер залез в карман и достал аккуратно сложенную карту. Ткнув пальцев в нечто, выглядящее как горный массив, он начал объяснять:

— Большая часть съёмок будет проходить тут, но вот здесь находится небольшая деревенька, где будет проживать съёмочная группа, — Винтер искоса посмотрел на меня. — Томинтаул. Похоже, там красиво.

— Похоже, это дыра дырой.

— Предполагается, что это дикая местность, Иви.

Я сморщила нос.

— Я надеялась на ту дикую местность, что включает в себя тропический остров с покачивающимися пальмами и официантами, разносящими разноцветные напитки с маленькими зонтиками. Подъём на ледяное шотландское высокогорье не в моём вкусе.

— Как бы то ни было, — продолжал Винтер, — в Томинтауле есть небольшая площадь. Каждую ночь ровно в полночь мы будем встречаться там, и ты сможешь мне рассказать, что выяснила.

— Минуточку, — медленно произнесла я. — Ты хочешь, чтобы я начинала работать в пять ура. Как посыльный. Работала по тринадцать часов. И после этого ты ждёшь, что я приду к тебе в полночь? — мой голос становился всё громче и громче.

— Это самый безопасный способ, — он снова сверился с картой.

— Остальные к этому времени вымотаются и лягут спать, так что тебя ни за что не увидят.

— Я вымотаюсь! Мне нужно будет спать! — я покачала головой. — Неа. Я передумала. Верни сюда Ипсиссимуса. Я собираюсь остаться дома, — я похлопала по дивану. — Буду придерживаться первоначального плана, смотреть шоу здесь и потом отчитываться по телефону.

На губах Винтера заиграла лёгкая улыбка. Впервые за сегодня он смотрел на меня, и взгляд его выражал что-то иное, кроме раздражения, досады или откровенного презрения.

— Ты говорила, что хочешь приложить усилия.

Я зарычала на него.

— Я могу передумать. Леди имеет право.

— Слишком поздно. Мы рассчитываем на тебя, Иви, — в его словах слышалась лёгкая насмешка.

Я прищурилась.

— Я чем-то рассердила тебя? — спросила я. — Когда мы виделись последний раз, между нами всё было хорошо, — мой голос стал мягче. — Очень хорошо.

— Что такого ты могла сделать, чтобы рассердить меня? — его мимолётное веселье улетучилось, и Винтер опустил глаза, притворяясь, что снова изучает карту.

— Ты продолжаешь на меня смотреть так, словно… словно… — я подбирала правильные слова. — Словно я чем-то разочаровала тебя.

— Понятия не имею, о чём ты, — Винтер встал. — Мне нужно идти. Нужно ещё многое сделать, прежде чем начнутся съемки, — он указал на папку. — И у тебя есть домашнее задание.

Нет. Я не собиралась закрывать тему.

— Винтер, просто ответь мне. Если ты злишься, что мы переспали, тогда прости меня. Я сделала это не для того, чтобы скомпрометировать тебя или твоё положение.

Он стиснул зубы.

— Я не зол из-за того, что мы переспали.

Во мне замерцал проблеск надежды.

— Не зол?

— Я вообще не злюсь, Иви.

Я не двигалась.

— Нет, ты злишься.

Выражение на лице Винтера стало непроницаемым. Целую затянувшуюся минуту он молчал, после чего глубоко вздохнул и, посмотрев на меня сверху вниз, процедил:

— Просто не могу понять, почему ты до сих пор возишься с этим Вильнёвым. После того, что он тебе сделал.

Я во все глаза уставилась на него:

— Прошу прощения?

— Когда мы пришли сегодня вечером, было очевидно, что происходит. Сам факт, что он живёт здесь…

Внезапно мне всё стало ясно, и вместе с тем накрыло чувством безграничного счастья.

— До этого вечера я не знала, что он сюда переехал. Он сел в моё такси и приказал ехать, иначе напишет жалобу. Между нами ничего нет. И никогда не было.

Я с любопытством наклонила голову:

— Ты в самом деле ревновал?

Если подумать, становилось очевидно, насколько компрометирующей, должно быть, выглядела та сцена. Особенно учитывая то, как близко к Тарквину я находилась в ту секунду, когда появились Ипсиссимус и Винтер. Не говоря уж о том, что со стороны наверняка казалось, будто я шепчу ему милые глупости на ухо.

Винтер отвернулся от меня:

— С чего бы мне ревновать?

Моё лицо озарилось широкой улыбкой.

— Даже представить не могу, — я дотронулась до его руки. — Между мной и Тарквином ничего нет. Клянусь тебе, Раф. И если бы последний месяц ты был на связи, ты бы это знал.

Винтер только хмыкнул. Я надеялась, что он скажет ещё что-нибудь или хотя бы повернётся ко мне лицом, однако именно в этот момент Брутус решил напомнить о себе.

— Едыыыыыыыыыыы.

— Одну минуту.

— Еды. Еды. Еды. Еды.

— Мне нужно идти, — быстро проговорил Винтер и обернулся через плечо. — Увидимся на следующей неделе, Иви. А до этого ознакомься, пожалуйста, с файлами, — он помедлил, затем развернулся, наклонился ко мне и нежно поцеловал в щёку. — Береги себя.

Я осталась одна посреди гостиной. Моя кожа пылала, а мысли никак не хотели приходить в порядок. И что мне теперь делать?

Брутуса я взяла с собой. Не то чтобы я не доверяла Еве уход за ним… Скорее, я не доверяла Еву Брутусу. Переноска для котов, куда его засунули как самого обычного питомца, не произвела на него особого впечатления, но факт того, что мы не собираемся к ветеринару, несомненно его обрадовал. А вот чего я ему не сказала, так это того, сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до Томинтоула. Вокруг столько ведьм, и ни одна из них не смогла заставить летать метлу. Ну, ещё не вечер.

Как бы там ни было, ради поддержания образа бедной неведьмы, жаждущей работать безумное количество часов за ничтожно малую плату, я села на поезд, якобы путешествуя одна. Это была долгая поездка на север Шотландии с несколькими пересадками. Было здорово просто сидеть и расслабиться. Каждый час или около того приезжала тележка, предлагающая всевозможную вредную еду, не говоря уже о чае такой крепости, что в нём ложка стояла. Так что я решила, что есть и куда более худшие способы провести время. До тех пор, пока кто-то не подошёл и не сел рядом со мной, когда мы проехали Кру.

Я не питаю отвращения к людям. Хотя я осознаю, что мою флегматичность порой принимают за нелюдимость, я не так плоха. Будь я такой, я не смогла бы работать таксистом. Однако когда я оказываюсь сидящей рядом с мужиком, расставившим свои ноги так широко, как это только возможно, вдавившим меня в окно и заснувшим, уронив голову мне на плечо, так уж бывает, что я становлюсь довольно раздражительной.

Я дважды попыталась оттолкнуть его, но несмотря на все мои старания, он упорно оставался на месте. Что ещё хуже, когда я второй раз резко толкнула его, он просто начал храпеть. И это было не милое, лёгкое посапывание. Нет. Этот мужчина звучал как бородавочник, получивший задание разбудить самого дьявола.

Брутус, осторожно высунувший из переноски лапу с острыми когтями, чтобы пройтись ими по захватившему место гаду, казалось, был столь же недоволен. Он произвёл на него столь же малый эффект, а учитывая то, насколько остры когти моего фамильяра, это уже говорило кое о чём. Я покачала головой. Так не пойдёт. Я бы опрокинула едва тёплый чай ему на колени, если бы это не казалось бессмысленной тратой хорошего напитка.

Мне нужно было что-то органическое. После снятия магических уз я пару недель занималась травологией — не потому что мне это нравилось, а потому что этим увлекался Винтер. В конце концов, это стало слишком раздражать, поскольку у меня под рукой никогда не оказывалось нужных трав, и я вскоре отказалась от попыток.

Я порылась в карманах в слабой надежде, что там завалялось несколько щепоток чего-нибудь. К сожалению, там нашлись лишь фантики от конфет. Затем под впереди стоящим креслом я заметила раскрошенные чипсы. Не фонтан, конечно, но если мне повезёт, они окажутся с каким-нибудь выраженным вкусом. Я надеялась на сыр с луком. Брошенный в углу сэндвич с яйцом и майонезом или несколько креветок в кляре были бы лучше, но поезд для этого слишком чистый. Придётся работать с тем, что есть.

Я вытянула носок, выгибая ногу мимо переноски Брутуса в попытке подцепить несколько крошек. Подтянув их поближе к себе, что само по себе было было задачкой не из лёгких, учитывая то, как мало места было в моём распоряжении, я начала вычерчивать нужную мне руну.

Магии не потребовалось много времени, чтобы подействовать. Я едва закончила выводить руну, как поднялась ужаснейшая вонь. Испорченные овощи с невероятными нотками тухлой рыбы. Похоже, что те, кто ехал здесь до меня, выбрали нечто получше сыра с луком; они хомячили чипсы со вкусом морепродуктов. Не мой тип перекуса, но он оказался идеальным для моих целей.

Запах нарастал, образуя вонючее облако. Мой надоедливый сосед подавился на середине всхрапа и открыл глаза. Ага. Это чертовски отвратительно. Я повернула голову в его сторону и посмотрела на него так смущённо, как только могла.

— Я прошу прощения, — сказала я. — У меня слабый кишечник и ужасный метеоризм.

Уголки его губ опустились, и он выглядел так, словно его слегка подташнивает.

— Не беспокойтесь, — заверила я его. — Это заразно, но редко длится дольше пары нескольких часов. К полудню, я обещаю, вы ничегошеньки не будете чувствовать, и шансы, что вы заразитесь, не так велики. В худшем случае пять к одному, — я помедлила. — Ну может, три к одному.

Губы мужчины сжались в тонкую полоску, и он издал гортанный возглас. Затем, не говоря ни слова, схватил свою сумку, встал и отправился искать другое место, желательно в совершенно другом вагоне.

«Так держать, Иви», — ухмыльнулась про себя я, хотя созданный мной аромат становился крайне невыносимым, и я заметила, что семья в другом конце вагона выглядела весьма обеспокоенно. Я поспешно нейтрализовала руну, уверенная, что отвратительный запах вскоре рассеется. Именно тогда знакомая голова выглянула из одного из кресел и одарила меня свирепым взглядом льдисто-голубых глаз.

— Любитель сидеть, раскинув ноги, — выкрикнула я в качестве объяснения. — Довольно распространённый феномен, но методов борьбы с этим не так много. Простейший способ — как можно скорее избавиться от злоумышленника. Лучше не прибегать к открытому конфликту.

Взгляд Винтера стал только свирепее. Полагаю, он взбесился из-за того, что я обратилась к нему напрямую вместо того, чтобы всецело погрузиться в нашу легенду «мы-не-знаем-друг-друга».

Я пожала плечами. Если он всерьёз думает, что продюсерская компания так дотошна, что позаботится приставить хвост к ничтожеству вроде меня, то он слишком высокого о них мнения. Никто не стал бы так утруждаться. Тем не менее, выглядел он не слишком счастливым.

Решив, что сейчас самое время уронить голову и вздремнуть, я откинулась на спинку кресла и перестала смотреть на Винтера. Но приятно было знать, что он неподалёку.

Кроме меня, было ещё три помощника. Одна из них оказалась мне знакома — Эми, моя заботливая соседка по комнате. Два других выглядели достаточно юными и, видимо, только-только закончили старшую школу. Я оглядела прыщи первого, пожимая ему руку. Из бормотания я поняла, что его зовут Мазза — вряд ли то имя, которым окрестили его родители.

Другой выглядел почти так же шикарно, как Тарквин: распущенные волосы и дорогая одежда явно должны были указывать на принадлежность к элите. Готова поклясться, что его назвали кем-то вроде Георга, Уильяма или Генри, но представился парень Лунным Лучом. Мне потребовались все силы, чтобы не выдать свои истинные эмоции. Это же не может быть его настоящим именем?! Но парень явно привык к разнообразным реакциям на своё имя: хотя он и закатил глаза в ответ на мою ухмылку, было видно, что он доволен собой.

Мы поспешили к большому серебристому сооружению, которое я приняла за трейлер Мориса Армстронга. Я старалась сделать всё возможное, чтобы держаться позади остальных, но так как нас было всего четверо, очевидно, что долго мне так не продержаться.

Лунный Луч взял инициативу в свои руки, поднялся и постучал. Изнутри раздался приглушённый вопль, и он, пожав плечами, вошёл, а остальные последовали за ним по пятам.

Внутреннее убранство трейлера оказалось куда более роскошным, а само помещение — куда более просторным, чем я представляла. Я с благоговением рассматривала роскошный декор и сверкающие поверхности. Вот так я бы легко смогла жить!

Трейлер впечатлил не только меня. На лице Маззы было такое выражение, которое бывает, вероятно, только у маленьких детей, впервые познавших, что такое мороженое. Он тихо присвистнул и тут же покраснел. Затем бросил быстрый взгляд на Эми и покраснел ещё сильнее. Я решила, что из присутствующих он мне нравится больше всего.

Армстронг появился в дальнем углу, вытирая руки полотенцем. Он бросил его на пол и уставился на нашу группу, как будто бы совсем забыв, зачем собрал всех здесь. Потом выражение его лица прояснилось:

— Вы — помощники.

Лунный Луч снова первым шагнул вперёд:

— Да. это мы, — он протянул руку. — Я Лунный Луч.

Армстронг с минуту смотрел на него ничего не выражающим взглядом:

— Нет, это не так.

— Именно так. Имя немного странное, но…

Армстронг поднял руку, и Луч замолк.

— Я никого не буду звать «Лунный Луч». Ты — Номер Первый. С данного момента это твоё новое имя.

Он указал на Маззу, потом на Эми.

— Номер Два и Номер Три.

Армстронг повернулся ко мне, но замолк, как только его взгляд сфокусировался на моём лице.

— Номер Четыре, — услужливо подсказала я на тот случай, если вдруг из его головы вылетели все цифры.

Армстронг сузил глаза, а я задержала дыхание, ожидая того, что сейчас он без лишних церемоний вышвырнет меня с площадки. Вместо этого он что-то пробормотал себе под нос и кивнул. Не было никаких сомнений — он узнал девушку из поезда, но по какой-то причине решил этого не упоминать.

— Ваша работа будет самой важной — рявкнул он. — Может, вы и просто помощники, но все с чего-то начинали. И я был на вашем месте.

Его глаза слегка затуманились, словно он вспоминал свои золотые деньки в роли простого работяги, когда не надо было беспокоиться ни о блестящих трейлерах, ни о горах денег.

Армстронг встряхнулся.

— Так как вы помощники, у вас есть доступ ко всем зонам. Конечно же, у нас есть охранники, чтобы отпугивать охотников за сокровищами, безумных фанатов или, — тут он поёжился, — прессу. Но это не значит, что наиболее пронырливые из них не найдут способ проникнуть внутрь. Это закрытая съёмочная площадка, но, по моему опыту, такого понятия не существует. Данное место выбрали из-за его магических корней, уходящих в глубокое прошлое. И это совершенно не то место, которое выбрал бы я сам, если бы мог принимать решение. Слишком здесь много лазеек для сторонних людей. Забаррикадироваться мы здесь не можем. Какая жалость.

Эми нервно подняла руку:

— Сэр? Мистер Армстронг?

— Что? — рявкнул он.

— Разве не у всех есть удостоверения?

Он вытянулся во весь рост, нависая над ней в весьма зловещей манере.

— И именно это делает их столь коварными. И тут в дело вступаете вы. Одним из ваших заданий будет отслеживание этих удостоверений. К вам часто будут подходить члены съёмочной группы, потерявшие свои удостоверения. Я уже выслал каждому e-mail. Если ваше удостоверение потерялось, значит, вы тоже потеряны безвозвратно, — он свирепо взглянул на неё так, словно она уже посмела забыть собственное удостоверение. — Это понятно? Дубликатов или замен не будет. Я не позволю кому-то вне индустрии, стянувшему удостоверение в своих целях, очернить мою съёмочную площадку.

Он предостерегающе погрозил ей пальцем.

— Особо пристально следите за каждым, кто может быть журналистом. Нам меньше всего нужно, чтобы они раскрыли все наши секреты прежде, чем мы будем готовы презентовать их.

На этот раз высказаться посмел Лунный Луч:

— А что насчёт убийства?

— Какого убийства? — так свирепо рявкнул Армстронг, что Мазза сделал шаг назад, налетев на меня.

— Эээ… участник, который…

— Я знаю, о ком ты! — взревел Армстронг. — Но то, что с ним случилось, к нам не имеет ни малейшего отношения. Ни малейшего, слышите меня? Его смерть печальна, но совершенно не связана с «Колдовством». Никаких дальнейших дискуссий на эту тему не будет. Убирайтесь с глаз моих! — какое-то мгновение мы все просто стояли. — Убирайтесь! — проревел Армстронг.

Я повернулась и устремилась к двери, пока мои барабанные перепонки не пострадали.

— Не ты, Номер Четыре. Ты останешься.

Ой-ёй. Полагаю, мне всё же не удастся проскочить незамеченной. Может, мне стоит быть благодарной, что меня уволят не при всех.

Я вздохнула и отошла в сторону, чтобы пропустить их. Эми выглядела особенно обеспокоенной за меня. Когда она выходила вместе с покусывающим губу Маззой и жизнерадостно равнодушным Лунным Лучом, я послала ей слабую обнадёживающую улыбку. Дверь за ними захлопнулась, и я вскинула подбородок. Моррис Армстронг, может, и громогласный, но меня не запугать. Не сильно, во всяком случае.

Он грузно опустился в кресло: с его телосложением втиснуться в него было непростой задачкой.

— Лунный Луч, — пробормотал он, — где, ради всего святого, они находят этих идиотов?

Я облизнула губы, гадая, стоит ли мне что-то на это отвечать. К счастью, он мне шанса не дал: Армстронг поднял голову и посмотрел на меня, и взгляд его был неожиданно уставшим.

Я внезапно осознала, что из-за смерти предшественника и новой роли режиссера он оказался под огромным давлением. Если новая и, вероятно, улучшенная, версия «Колдовства» провалится, вне всяких сомнений обвинят в этом Морриса. Эта мысль не добавила мне симпатий лично к нему, но я чуть лучше поняла его резкие перепады настроения, буквально за секунды переходящего от абсолютного энтузиазма и воодушевления к леденящей душу ярости.

— Иви Уайлд, — Армстронг, казалось, немного покатал моё имя на языке, пробуя. Сама я бы предпочла «Номер Четыре» — так хотя бы сохранялась видимость анонимности. — Ты ведьма.

Абсолютно обезоруживающая, голая правда. Вот вам и работа под прикрытием. И все же сейчас не было смысла скрывать это.

— Да, это так, — осторожно ответила я.

— Зачем ты здесь?

— Я большой фанат шоу, — крошечная пауза, — я смотрела его с самого начала.

Губы Армстронга скривились: он не поверил мне ни на грамм.

— Кто тебе нравился больше всех?

Элементарно.

— Элли, — ответила я.

Он фыркнул.

— Она — всеобщая любимица.

Я была обречена на поражение.

— Спросите у меня что-нибудь ещё.

— Как ты думаешь, что было самым величайшим фокусом в шоу?

Тот факт, что он сам назвал это «фокусом», сказал мне о нём больше, чем, вероятно, он бы сам хотел сообщить.

— Большинство людей, полагаю, назвали бы вторую серию, — серьёзно сказала я, — когда три участника объединили силы и вызвали майский снегопад в Найтсбридже.

— Но ты так не думаешь?

— В то время года погода была достаточно прохладной, а снег выпал в конкретном месте. Любой неофит в Ордене может устроить подобное. На самом деле лучшей серией была четвёртая, голосование за Джонатана, когда он использовал магию, чтобы залечить порез на пальце Бекки.

— После он проспал три дня.

— Правда, — согласилась я, — но лечение практикуют лишь единицы ведьм даже на Втором или Третьем уровне. Человеческий организм — сложная вещь, и слишком многое в нём может пойти не так. Мы же говорим о сшивании кожи и о том, чтобы движение крови не было затруднено. На самом деле, — продолжала я, всё более увлекаясь, — закрыть крошечный порез бывает сложнее, чем вправить кость, потому что нужно крайне деликатное прикосновение.

Армстронг почесал подбородок.

— Ты знаешь, что случилось с Джонатаном?

Да, я знала.

— Он быстро поднялся в Ордене на Вторую ступень и сейчас работает где-то в Южной Америке, помогая местным племенам.

Глаза Армстронга оставались полуприкрытыми, но я знала, что он наблюдает за мной подобно ястребу, выслеживающему добычу.

— Ты действуешь заодно с Орденом?

Я даже не задумалась.

— Нет.

— Они хотели приехать, но они не понимают, чем мы тут занимаемся.

Я тоже не думала, что они понимали.

— Их желание вызвано убийством Бенджамина Альбертса?

Армстронг снова широко раскрыл глаза:

— То, что с ним случилось — ужасная досада. Но не имеет никакого отношения к Колдовству.

— Откуда вы знаете? — давила я, почти ожидая, что за эти вопросы мне оторвут голову. — Он был здесь только потому, что участвовал в съёмках «Колдовства».

На долю секунды мне показалось, что Армстронг как будто съёжился.

— Потому что если Альбертс погиб из-за нашего шоу, я обречён ещё до начала, — он запустил руку в волосы. — Полиция не нашла ни единого доказательства, что его убийство как-то связано с шоу.

— Ну, если не считать того факта, что он был участником шоу… — я не отступалась.

— Похоже, ты много знаешь о произошедшем, — Армстронг пристально смотрел на меня.

Я неопределенно махнула в ту сторону, где буквально только что стояли остальные:

— Ходило много слухов.

Губы Армстронга поджались в тонкую линию.

— Да, — сказал он, — полагаю, ходило, — потом, очевидно, он вспомнил, кто он такой и почему я здесь. — Вчера в поезде была ведьма Ордена, — его голос стал жёстче, — и ты вчера была в поезде.

Я сглотнула. По крайней мере, он никак не намекал на мою якобы заразную вонючесть.

— Да.

Я приняла решение быстро: вполне возможно, что он засёк мой разговор с Винтером.

— Адептус Экземптус Рафаэль Винтер. Мне жаль. Он за мной следит. В прошлом месяце мы были вынуждены временно стать союзниками, а теперь он, похоже, подозревает, что я что-то замышляю, — я опустила глаза. — Пойму, если это сделает моё пребывание здесь невозможным.

— Думаешь, он здесь ради тебя? — слова Армстронга были резкими.

Я подняла взгляд, мысленно скрестив пальцы

— Думаю, что да. Если только вы не считаете, что он здесь из-за этой смерти.

Моррис скрестил руки:

— Священному Ордену Магического Просвещения не нравятся программы, подобные нашей. Они бы предпочли оставить всю магию себе.

Я удержалась от замечания, что Колдовство использует в шоу такие слабые заклинания, что Ордену плевать на программу, лишь бы там не упоминали их самих. Сейчас лучше помолчать и посмотреть, что будет делать Армстронг.

— Могу ли я доверять тебе, Иви Уайлд? — спросил он.

И это был тот самый момент «пан или пропал». Я выпрямилась и встретилась с его взглядом.

— Да, — сказала я, — можете. Проверьте меня. Я не служу Ордену.

У меня не было сомнений в том, что мою историю он уже знает, но об этом стоило упомянуть, чтобы закрепить свои позиции.

Армстронг провёл языком по зубам.

— Установишь контакт с этим Винтером. Следить за ним. Выяснишь, чем он занимается, и доложишь мне. Я ни при каких обстоятельствах не потерплю вмешательства Ордена, — его глаза сверкнули. — Ясно выражаюсь?

Я быстро моргнула.

— Эм…Хорошо. Но…

— Сделай это. Если хочешь пробиться куда-нибудь на телевидении, ты перевернёшь каждый камешек в этих горах, но узнаешь, что он задумал, и расскажешь мне.

Винтер хочет, чтобы я шпионила в рядах «Колдовства» и докладывала ему. «Колдовство» хочет прямо противоположного. Что за бардак. Я надеялась только на то, что мне не придётся работать вдвое усерднее: и так слишком много направлений, за которыми нужно следить.

— Хорошо. Сделаю, — я поколебалась, — возможно, мне потребуется немного свободного от работы помощником времени, чтобы…

— Будешь делать всё на досуге, — отрезал Армстронг. — Нельзя, чтобы остальная часть съёмочной группы заподозрила, что чёртов Орден следит за каждым нашим движением. Они и так на взводе.

Полагаю, попытаться стоило.

— Конечно. Как скажете, — я улыбнулась, показывая ему, что я на его стороне, но он уже не смотрел в мою сторону. Вместо этого его внимание было приковано к чему-то происходящему за окном.

— Прекрасно, — выдохнул он. — Просто, блин, прекрасно.

Прежде чем я успела вытянуть шею и посмотреть, о чём он говорит, дверь его трейлера открылась, и зашёл мужчина в самом экстравагантном костюме, какой только можно представить.

Тревор Беллоуз. Даже если бы я не узнала его в лицо, его выдал бы наряд. Он носил длинную пурпурную мантию, не сильно отличающуюся от тех, что носили орденские зануды, вот только их мантии не были расшиты звёздами. На макушку он водрузил остроконечную ведьминскую шляпу с искусно изогнутым кончиком. Честно говоря, я удивилась, что он не носил с собой метлу. Однако, когда я увидела, что он держал в руках, челюсть моя отпала.

— Приветствую, — произнёс Беллоуз причудливо писклявым голосом, который не сочетался ни с его одеянием, ни с манерой поведения.

Брутус заурчал. Брови Армстронга взлетели вверх.

— Это кот?

Беллоуз сдвинул на нос очки и одарил режиссёра улыбкой.

— Никакого притворства! Ну да.

Он поднял Брутуса в воздух. Если я попытаюсь с ним такое сделать, то лишусь глаза.

— Это определённо кот. Мне нужен фамильяр для помощи с моими заклинаниями, и это идеальное создание.

Я в изумлении уставилась на то, как мой кот осторожно лизнул руку Беллоуза, словно стараясь показать всему миру своё восхищение.

— Где ты его достал? — поинтересовался Армстронг.

Хороший вопрос. Чертовски хороший вопрос.

— Это судьба, — самодовольно произнёс Беллоуз. — Когда я проснулся сегодня утром, он был прямо у меня на пороге. Знаете ли, коты чувствуют могущественную магию. Его определённо привлекло ко мне.

Я протянула руку к Брутусу. Я его придушу. Он повернул ко мне голову и зашипел.

Беллоуз повернулся ко мне, и глаза его вспыхнули, когда он окинул меня взглядом сверху вниз. Что-то в выражении его лица заставило меня испытать омерзение.

— Ты ему не нравишься, — объявил он. — Не печалься. Не твоя вина, что в тебе, в отличие от меня, нет магии.

Я крепко сжала пальцы в кулак, а Брутус не смотрел на меня и с очевидным обожанием бодал головой так называемую ведьму.

— Кстати, ты кто? — поинтересовался Беллоуз. — Я думал, что всех участников держат подальше отсюда, пока не начнутся съёмки.

— Это Иви Уайлд, — сказал Армстронг. Не думаю, что мне померещилось его внезапное веселье.

С лица Беллоуза сошли все признаки дружелюбия. Он сощурил глаза, продолжая окидывать меня взглядом с головы до пят.

— Ты блондинка, — произнёс он.

Мои губы дёрнулись.

— Ну да, блондинка, — как… наблюдательно.

— И неопрятная, — он шмыгнул носом.

Я скрестила руки. Если я и выгляжу так, словно сунула пальцы в розетку, то это только моё дело.

— Я поздно легла, — натянуто ответила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не переломать ему локти. Если я нападу на единственного магического консультанта шоу, это не принесёт ничего хорошего расследованию.

— Ну, ну, детки, — произнёс Армстронг. Он явно наслаждался каждой минутой происходящего. — Мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Бегите, поиграйте.

Беллоуз надул губы. Реально надул.

— Но я хотел обсудить с тобой планы на служащую неделю, когда мы…

— Позже. Мы обсудим их позже. — Армстронг подхватил нас обоих под локотки и подтолкнул к двери. Он многозначительно посмотрел на меня. — Доложи мне о своих первых находках завтра утром до начала съёмок, — сказал он. Видимо, на этом встреча закончилась.

На улице Беллоуз времени не терял. Со всё ещё сидящим на руках Брутусом он приблизился ко мне.

— Послушай-ка, девчуля, — тихо прошипел он, стараясь, чтобы его не подслушали. — Никто не отнимет у меня мою работу. Я здесь магический эксперт, и если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы прокомментировать что-то, или выделываться, или сделать что-либо, хоть отдалённо похожее на заклинание, ты с позором вылетишь отсюда быстрее, чем произнесёшь «абадарабакадра».

Я моргнула.

— Ты имел в виду «абракадабра»?

— Я имел в виду ровно то, что сказал. Не рыпайся, — с этими словами он подобрал свою мантию и бросился прочь. Брутус высунул голову из-за плеча Беллоуза. Я готова была поклясться, что чёртов кот ухмылялся.

Несмотря на то, что половина мира, похоже, хотела, чтобы я стала своего рода странным двойным агентом, следующие несколько часов я провела, трудясь как чернорабочий. Винтер ошибался. От сотрудника на побегушках тут ожидали именно побегушек, и мне это начинало чрезвычайно надоедать.

Прежде всего, звукооператоры пожелали кофе. Они протараторили свои пожелания к заказу со скоростью пулемёта и пришли в раздражение, когда я попросила их притормозить и повторить. Я пыталась сделать то, что они просили, и двигаться быстро, но всё равно умудрилась прийти с латте вместо капучино и не тем сортом травяного чая для хипстера с глупой мужской гулькой.

Я возвращалась по сырой земле с нужными напитками, когда меня окликнул реквизитор и потребовал, чтобы я передала сообщение напрямую в костюмерную и сказала им, что волшебные палочки, которые они хотели, бесполезны, и ему плевать, что они не гармонируют с банданами участников. Когда я передала эту информацию двум женщинам, окружённым стеллажами с одеждой, они посмотрели друг на друга и расхохотались, с глумливой ухмылкой сказав, что он будет использовать палочку того цвета, который выберут они. Они отмахнулись от меня, отправив передать ему это, но когда я пыталась найти реквизитора, на меня набросился сотрудник службы безопасности, злобно брюзжащий об овце, нарушавшей периметр. Он хотел знать, есть у него разрешение пристрелить её или нет. Меня швыряло из одного конца съёмочной площадки в другой, и казалось, что в моих движениях не было никакого смысла.

— Это безумие, — пробормотала я Эми, проходя мимо неё с полными руками трав, которыми в последнюю минуту решили украсить место сбора.

— Это твоя первая халтурка? — ухмыльнулась она.

— Да. И весьма вероятно, что она же станет и последней.

— Не переживай, — сказала она, — типичная паника последних минут перед съёмкой. Вот увидишь, как только камеры начнут работать, всё успокоится, и тебя назначат на какую-нибудь постоянную работу.

Эми немного помедлила.

— Посмотрим, удастся ли тебе избежать назначения к Беллоузу. У него лучше получается ладить с мужскими особями… — она встряхнулась. — Это мой третий раз в качестве помощника, и они сказали, что если я хорошо себя покажу, меня повысят до младшего исследователя.

Она просияла.

— Ладно, пора бежать: на туфлях Белинды грязь. Она хочет, чтобы я их начистила до блеска, — затем она бросила взгляд на часы, — до начала шоу менее тридцати минут!

«Ура. Не могу дождаться», — пронеслась язвительная мысль в моей голове, когда Эми испарилась. Я ещё не видела ни одного из участников, но что-то мне подсказывало, что если когда-нибудь после этих съёмок я услышу что-то о «Колдовстве», то выброшу телевизор из окна.

Не сильно помогал делу и тот факт, что я регулярно краем глаза замечала, как Лунный луч болтает с кем-то вместо того, чтобы работать. Несколько раз я пробовала подобраться поближе, чтобы понять, как ему это удаётся, но меня перехватывали практически у цели и отправляли прочь с очередным поручением.

Даже Мазза, казалось, был в своей стихии. Во всяком случае каждый раз, проходя мимо, я видела на его лице угодливое выражение. Милую улыбку, как я заметила, он приберегал для Эми. Если убийцей окажется он, то я соглашусь вычистить всю штаб-квартиру Ордена сверху донизу зубной щёткой. По поводу остальных я не могла сказать ничего. У меня не было ни шанса: свободного момента не оставалось даже для того, чтобы лишний раз выдохнуть, не то, чтобы «поболтать».

К тому моменту, как всё оказалось на своих местах, и съёмки должны были вот-вот начаться, я уже не чувствовала ног и пребывала в стадии крайнего раздражения.

Но теплилась надежда, что с прибытием участников всё немного замедлится. Я избегала встречать взглядом с одним из звукооператоров, который вызвал меня и прокрался за угол, чтобы понаблюдать, как будут прибывать наши мнимые ведьмы.

«Двенадцать жертвенных агнцев», — подумала я сардонически, наблюдая, как они гурьбой покидали автобус и оглядывались по сторонам с тем же благоговением, которое жило на моём лице всего пару часов назад.

Их наряды были подобраны так, чтобы максимально подчеркнуть индивидуальность каждого персонажа. Фанатик. Искусительница. Мачо. Так предсказуемо. Мне нравилось.

Один из продюсеров повёл весёлую компанию по кругу. Мне с моего места было прекрасно слышно каждое слово, сказанное им. Я слегка откинулась назад и прислушалась.

— Запомните, это ваш шанс произвести хорошее первое впечатление. И единственные, на кого можно будет пенять в случае неудачи — вы сами. Возможно, в эфире мы не появимся ещё пару недель, но об аудитории нужно помнить всегда. Завоюйте их расположение, и всё остальное пойдёт как по маслу.

— Я замёрзла, — пожаловался женский голос, — можно мне уже надеть свитер или что-то подобное?

— Что за ерунда. Ты же искусительница. Это твоя роль. Декольте должно быть более открытым, не закрытым.

— Меня устраивает, — включился в диалог мужчина, — я вполне наслаждаюсь видом.

«Фу».

— Здесь есть охрана? — спросил кто-то ещё. — Я всё ещё беспокоюсь о…

— С вами ничего не случится. Вы будете в полном порядке, — возникла пауза, — пора. Нужно идти к сцене.

Послышались шаркающие шаги. Я оттолкнулась от фургона и обошла его. Я решила, что могу это сделать: если я сосредоточусь на одной из своих секретных миссий, у меня будет довольно веская причина не готовить кому-либо кофе.

Я пристроилась в хвост одной из небольших группок. Замыкающая участница обернулась и нервно улыбнулась, увидев меня.

— Привет! — просияла я, — Меня зовут Иви, я здесь работаю!

— Привет.

Её руки постоянно разглаживали узкую твидовую юбку, пока она старалась не отставать от остальных. Я предположила, что её роль — робкого, стеснительного книжного червя. Ставлю всё на её победу. Люди любят неудачников.

— Гарриет, — после небольшой паузы она добавила, — я участвую в шоу.

Вид её при этом был не слишком радостным.

— Как себя чувствуешь? Нервничаешь?

— Нет, не очень… — лёгкая дрожь в руках противоречила только что сказанным словам. — Как думаешь, скоро будет обед?

Эта женщина нравилась мне всё больше.

— Не уверена, — созналась я, — нужно сказать Моррису Армстронгу, что ты голодна. Он очень милый парень и не будет возражать против перерыва на еду, если это поможет.

Я вовсе не пыталась манипулировать ей, нет, но мой желудок тоже предательски урчал.

— Они не дали нам позавтракать, — пожаловалась она, — и заставили надеть эту тупую одежду. Следующие четыре недели мы проведём здесь, в дикой природе, и мне придётся делать это в юбке, в которой я едва могу ходить.

Я сочувственно посмотрела на неё. Участники пробыли здесь уже десять дней и, если бы не замена, то уже встретились бы с Бенджамином Альбертсом, пусть и ненадолго. Чем успешнее я войду в доверие к ним, тем больше шансов найти информацию, полезную для Винтера.

— Подожди минутку, — сказала я.

Она нервно посмотрела в сторону других участников, продолжавших идти, но послушно остановилась.

— Не хочу, чтобы меня бросили позади, — сказала она.

— Всего лишь одну минуту, — я сосредоточилась на её ногах. Помогало делу то, что на ней были шерстяные колготки. Вместе с юбкой они составляли комбинацию, с которой можно работать. Я начертила руну трансформации, используя обе руки. Женщина взглянула вниз и ахнула, тогда как твидовая ткань начала меняться сама по себе. Я отступила и критически оглядела получившееся творение. Швы были местами неровными, но для прогулок в предгорьях Шотландии это всё равно лучше предыдущего варианта.

Гарриет пригладила свои новые узорчатые леггинсы.

— Они просто чудесны! Спасибо большое! — она посмотрела на меня с благоговением. — Ты — ведьма. Самая настоящая.

Я улыбнулась.

— Ты участница «Колдовства», а значит, ты тоже самая настоящая ведьма, — соврала я

Она покачала головой.

— Это не так. Я здесь только потому что, хочу прорваться на сцену. Мой агент сказал, что здесь передо мной откроются бесценные возможности, — её лицо вытянулось, — но я вообще не могу творить заклинания.

Я тут же скорректировала своё мнение: возможно, она не выиграет. Участники обязаны продемонстрировать хотя бы минимальный потенциал, чтобы двигаться дальше. Тем не менее, я похлопала её по руке.

— Тебе следует поторопиться, — посоветовала я. — Сейчас уже начнётся.

Она импульсивно потянулась ко мне и обняла.

— Спасибо, — повторила она. — Спасибо большое, — затем она побежала догонять остальных, теперь уже имея возможность передвигаться быстрее. Я мысленно похвалила себя. Отличная работа, не постесняюсь сказать.

Отделившись от группы, я огибала различные коробки с оборудованием и занятых людей из съёмочной команды, и пробралась к поляне перед главной сценой. Белинда Баттенэппл уже была там, и я уставилась на неё. Несмотря на густой слой макияжа, очевидно, наложенный ради камер, в жизни она была столь же гламурной, сколь и на экране, хотя чуть ниже ростом, чем я ожидала. Чтобы подчеркнуть тему нового сезона и заодно наше местоположение, она надела короткий клетчатый килт. Как-то мне казалось, что изначально горцы не сочетали свои килты с сапогами на шпильках высотой до колен.

Мне едва-едва удалось удержаться и не броситься с визгом к ней, умоляя об автографе. Но лишь едва-едва.

— Сучка.

Я напряглась, обернулась и увидела прямо за собой Лунного луча.

— Надеюсь, это относится не ко мне.

— Едва ли, — он мотнул подбородком в сторону Белинды, — я о ней.

Я приподняла бровь. Первый раз на моей памяти в его голосе не звучал восторг и восхищение. Я была поражена той язвительностью, которую он вложил в свои слова.

— С чего бы? Что она сделала?

Во взгляде, направленном на меня, читалось всё, что Луч думал о моих умственных способностях.

— Для начала заставила меня взяться за эту тупую работу. Я не должен был начинать с низов, — в его голосе прозвучала неприкрытая жалоба. — В чём смысл быть частью телевизионной знати, если в итоге ты всё равно мальчик на побегушках?

Вдруг многие вещи сразу встали на свои места. Я переводила взгляд между ними, запоздало уловив сходство.

— Она твоя мать.

Неудивительно, что у него такое безумное имечко — он был ребёнком знаменитости. Тот факт, что ему удавалось отделываться столь немногочисленными заданиями, тоже обрёл смысл: он, вероятно, знал половину съёмочной команды. Не говоря уже о том, что вокруг единственного сына Белинды Баттенэппл все будут ходить на цыпочках. За исключением Морриса Армстронга. Интересно, его умышленно не ввели в курс родословной Лунного Луча, потому что кто-то надеялся, что Армстронг напортачит и выбесит госпожу Баттенэпл? Он, может, и режиссёр, но она легенда.

Уголки губ Лунного Луча опустились.

— Да, она моя мать. Она сказала, что лишит меня содержания, если я не найду настоящую работу, — он пальцами изобразил кавычки в воздухе и фыркнул. — Как будто её работа настоящая.

Бедный обиженный ребёнок. Мне стоило бы посоветовать ему отрастить яйца, вместо этого я успокаивающе положила руку ему на плечо.

— Как ужасно.

Он шмыгнул носом.

— Спасибо. Но я не задержусь надолго на этой дерьмовой работе. Не волнуйся обо мне.

«Ну ок, не буду». Лунный луч не понимал, что я выполняю ту же дерьмовую работу.

— Собираешься уволиться? — поинтересовалась я. Может, присоединюсь к нему.

— Был убит участник, — сказал он. — И по словам телохранителей, многие бегут в страхе. Они уже задействовали всех своих резервных сотрудников. Мне всего лишь нужно шепнуть на ушко одному-двум из них, и откроется вакансия, которую срочно нужно будет занять, — его глаза сверкнули.

Я сморщила нос. На этот раз я не могла даже попытаться скрыть отвращение.

— Ты собираешься напугать кого-то до увольнения?

— Если они решат покинуть шоу, это будет их решение. Я никого не заставляю что-то делать, — он говорил как вздорный маменькин сынок.

Моя неприязнь к нему только росла.

— Нет гарантий того, что ты получишь место того, кто уволится.

— Конечно, гарантии есть, — он наклонился к моему уху. — Так и работает кумовство.

Что ж, по крайней мере, он не притворялся, что получил своё место благодаря заслугам. Я лениво подумала, а не завидую ли я. Если бы моя семья была богатой и влиятельной, и мне могло сойти с рук выполнение минимального количества работы за максимальное вознаграждение, я бы, вероятно, так и поступила. Я снова напомнила себе о том, что я здесь для того, чтобы поладить с людьми и выяснить как можно больше информации по убийству Альбертса. Я не хочу враждовать с кем, кто может в будущем пригодиться.

— Удачи, — пробормотала я.

Громкий нечленораздельный вопль пронзил воздух, заставив меня подпрыгнуть на несколько сантиметров. Я покрутила головой, уверенная, что только что случилось нечто ужасное.

— Что на ней надето? — это была одна из костюмерш. Она одной рукой показывала на Гарриет, а другой размахивала в воздухе. Упс.

Все уставились, как она подошла к Гарриет и начала дёргать её новые твидовые брюки.

— Я тебе их не давала. Где ты их взяла?

Я шарахнулась за спину Лунного Луча, стараясь спрятаться. Гарриет выглядела взволнованной, озиралась по сторонам, а после указала в моём направлении.

— Она.

Гадство. Вот и спряталась, называется. И помогла бедной женщине. Вот почему моя лень не так плоха. Если бы я оставила в покое её ужасную юбку, ко мне сейчас не был бы прикован злобный взгляд костюмерши.

Уперев руки в боки, она зашагала в моём направлении.

— Ты! Что ты наделала? И кто ты вообще такая?

Лунный Луч беспомощно отошёл в сторону, всем своим видом показывая, что он едва меня знает.

— Я лишь старалась помочь, — начала я.

— Помочь? — пронзительно вскричала костюмерша. — Ты хоть представляешь, сколько ушло времени на то, собрать этот образ? Представляешь?

Полагаю, она купила всё в ближайшем комиссионном магазине, даже не взглянув, но едва ли она хотела это услышать.

— Эм, — промычала я, отстраняясь. — Если хотите, я могу вернуть всё обратно.

Она меня не слышала. Она уже разразилась убойной тирадой, не включающей в себя выслушивание того, что я могла сказать.

— Ты идиотка! Нет времени это менять! — она свирепо взглянула на мой бейдж, объявляющий всему миру, что я не более чем посыльный, низшая из низших. — Где Армстронг? Пойдёшь к нему. Никто не смеет вмешиваться в мою работу. Никто! Сначала они хотят поменять волшебные палочки, а теперь это. Говорю тебе, этот номер не пройдёт. Ты будешь сожалеть о том дне, когда перешла мне дорогу, малявка.

Костюмерша очень, очень разозлилась. Не помогало и то, что практически каждый член съёмочной группы смотрел на нас, и многие наслаждались зрелищем. Я заметила несколько хихиканий.

Из ниоткуда появился Армстронг.

— Что за проблемы здесь?

Костюмерша подняла длинный, разрисованный хной палец и ткнула им в меня.

— Она! Она изменила костюм Номера Десять!

Армстронг изогнул бровь.

— Да?

— Да! Её нужно немедленно уволить.

Ой-ёй. Надеюсь, секретная миссия, возложенная на меня Армстронгом, пересилит желание костюмерши отомстить мне.

— Я ничего такого не имела в виду, — сказала я. — Если вам нужно, я могу всё вернуть обратно.

Армстронг осмотрелся. Гарриет с пылающими щеками всё ещё стояла отдельно ото всех. Он окинул её взглядом с головы до пят и пожал плечами.

— Как по мне, она выглядит нормально, всё ещё по-мышиному.

Гарриет сделалась ещё краснее. Если раньше у неё и были сомнения относительно её места в этом шоу, теперь их не осталось. Возможно, она сделает выводы, но вероятнее всего, будет проклинать меня до дня моей смерти за то, что я якобы всё испортила. Я знаю людей: если они могут найти кого-то, чтобы обвинить в своих бедах, они это сделают. И посыльный вроде меня был лёгкой мишенью.

— Она выглядит неправильно! — вопила костюмерша.

Армстронг потрепал её по руке.

— Нет, всё нормально, — на этот раз его голос был твёрже. — Идите и подшейте подол или, — помедлил он, — чем вы там занимались, — он развернулся на каблуках и зашагал к сцене.

Женщина поджала губы. Если я думала, что до этого она была зла, то это было ничто по сравнению с её состоянием теперь. Черты её лица исказились от неудержимой ярости.

— Я с тобой не закончила, — вполголоса пообещала она мне, прежде чем уйти.

Что ж, это совершенно не соответствовало плану «Как завести друзей и влиять на людей» от Иви Уайлд. А может, и соответствовало.

Я проигнорировала взгляды остальных и уверенно отвернулась. Лунный Луч был уже в другом месте, болтая с одним из продюсеров и время от времени бросая взгляды в мою сторону. Я вздёрнула подбородок и с энтузиазмом ему помахала. Его это не сильно обрадовало.

Если я хочу получить от этих ребят какую-то полезную информацию, прежде чем они окончательно отвернутся от меня, мне придётся приложить больше усилий. Единственным плюсом было то, что никто больше не выказывал желания отправить меня с очередным поручением. По крайней мере, я получила возможность посмотреть открытие шоу, не отвлекаясь.

Белинда Баттенэпл, которая во время всей этой суматохи едва ли приподняла идеально накрашенную бровь, встряхнула себя, вероятно, выполняя какой-то своего рода подготовительный ритуал. Сначала ноги — она подняла одну, затем другую, после чего покачалась всем телом. Движениями она больше напоминала только что вылезшую из воды собаку, нежели всемирно известную телеведущую, хотя я едва ли могла судить.

Когда она начала из стороны в сторону мотать головой, что-то на её шее блеснуло в лучах утреннего солнца. Нахмурившись, я подошла ближе, чтобы рассмотреть. На ней было серебряное ожерелье с маленьким флаконом. Оно определённо было миленьким, но не это привлекло моё внимание. По-настоящему захватывающим было содержимое флакона. С моего ракурса казалось, что это какая-то жидкость, похожая на ртуть. На флаконе имелась странная гравировка. Прежде чем я успела прочитать, Белинда поняла, что кулон выбился из-под рубашки, и спешно запрятала его обратно. Интересно.

На дальнем конце сцены Армстронг сверился с часами. Шоу шло не в формате прямого эфира, так что я могла только предположить, что так он старался придерживаться расписания и удостовериться, что ничего не упустили. Он прошёл вперёд и сделал неопределённое движение в сторону камер. Кажется, операторы поняли, что он имел в виду, потому что они тут же выпрямились.

— Тишина на площадке! — проорал кто-то.

Суета тут же стихла. Армстронг пробормотал что-то Белинде, и она кивнула. Пора.

— Народ, помните, — сказал он всем и никому в частности, — мы здесь творим историю.

На этом он ушёл со сцены и направился к креслу со своим именем, написанным на спинке. По моим рукам пробежала приятная дрожь. Шоу начинается.

Член съёмочной группы последний раз проверил невидимый микрофон Белинды, после чего она прогнала его и подошла к своей отметке. В сиянии камер черты её лица заметно преобразились.

— Сегодня пятница, — выдохнула она. Вообще-то нет. Сегодня понедельник, но спорить с ней я не собиралась. — И мы здесь, в захватывающем дух Шотландском Нагорье с самым грандиозным, самым уникальным и самым особенным сезоном «Колдовства» за всю его историю. Двенадцать новых участников ждут своего часа, и у каждого из них свои особые навыки и способности. Все они хотят выиграть заветный Кубок Заклинаний. И каждый знает, — она для эффекта выдержала паузу перед своей коронной фразой, — магия. Витает. В. Воздухе. Добро пожаловать на «Колдовство»!

Это было потрясающе. По крайней мере, пока по воздуху не пронёсся вопль.

Сначала я подумала, что это снова Костюмерша. Возможно, Белинда совершила ужасную ошибку, надев мини-юбку не в ту клетку. Однако нет, это была не она, а всего лишь один из ассистентов режиссёра, вышедший из трейлера на другом конце площадки.

Он пробежал несколько метров по направлению к команде, застывшей и уставившейся на него с ужасом. Не думаю, что это связано с теми сдавленными звуками, которые он издавал, хоть они и были весьма ужасны. Полагаю, команда оцепенела от вида крови, которая стекала с его рук и пачкала клочки травы.

Я рванула к нему. Несмотря на кровь, которая покрывала, казалось, его целиком, я не видела никаких ран. Похоже, что кровь вообще принадлежала не ему. Но если ему не грозила опасность, значит, возникали другие, не менее срочные проблемы. Жизненно важно, чтобы никто его не тронул и не испортил возможные улики. Но мне также надо его успокоить, иначе у него случится разрыв аневризмы. На пареньке всё ещё был бейдж, и, хоть он тоже заляпался кровью, имя оставалось на виду.

— Маркус, — мягко произнесла я. Парень продолжал кричать. — Маркус, — повторила я, — посмотри на меня.

Мои слова как будто бы расколдовали остальных, и вслед за мной к нему бросилось ещё несколько человек.

— Все назад! — заорала я, — Не трогайте его!

Отовсюду стали появляться охранники. Большинство из них сразу направились к нам, но кое-кто проверял периметр, как будто ожидая, что сейчас появится целая банда нападавших. С противоположной стороны площадки подоспели медицинские сотрудники Колдовства, и меня просто оттолкнули с дороги.

— Маркус, ты в порядке?!

Вокруг него столпились люди. Участников увели в безопасное место, но я заметила, как побледневший Армстронг указал на одну из переносных камер. Команда рванула снимать, даже не задумавшись. Почему-то мне казалось, что это не самый подходящий момент для скрытой камеры…

— С ним всё в порядке, — сказала я, пытаясь перекрыть гвалт. По крайней мере, физически.

Меня никто не услышал. Я заскрежетала зубами: какие бы улики ни были на несчастном Маркусе, они уже испорчены подошедшими людьми. Я подняла голову и взглянула в сторону трейлера, из которого он выбежал. Дверь была распахнута настежь, но с такого расстояния внутри невозможно разглядеть ничего, кроме темноты. Мои губы поджались в тонкую линию. Что бы его ни напугало, исходило оттуда.

Я обогнула толпу и направилась ко входу, стараясь не наступать на кровавые следы Маркуса. Запах крови окружил меня, когда я была ещё далеко. Маркус тоже распространял его вокруг себя, но вонь из трейлера практически удушала. Но кроме этого в запахе проступала странная кисловатая нотка, которую я не могла распознать. Сейчас было ясно одно: до сих пор кричащий Маркус никак не мог войти в трейлер, если тот был в таком состоянии. Что бы ни случилось, это произошло, когда он уже был внутри.

Порыв ветра подхватил распахнутую дверь, на мгновение захлопнув её. На мгновение стало видно имя, приклеенное к двери скотчем и украшенное фиолетовыми звёздами для большего эффекта. Тревор Беллоуз. На мгновение я забыла о необходимости дышать. Так вот чья это кровь? Внезапно меня пронзил страх за Брутуса. Хотя если мой упрямый кот попал под горячую руку, виноват в этом только он сам.

Вместо того, чтобы рисковать, входя в сам трейлер, я скользнула вокруг и подошла сбоку так, чтобы получилось заглянуть внутрь. Занавески были задёрнуты, свет выключен, так что сложно было что-то разглядеть, но количество крови было очевидным. Она покрывала практически каждый уголок. Я не видела тел — ни Брутуса, ни Беллоуза, ни кого-либо другого. Однако на противоположной стене я разглядела кое-что, что заставило меня помедлить. Я отступила, чтобы лучше всё рассмотреть. Пентаграмма. Да, кривая и неряшливая, но так как чертили её, видимо, кровью, в этом нет ничего удивительного. Винтер хотел доказательств магического вмешательства — вот они.

— Что за чертовщина..?

Я полуобернулась, заметив Беллоуза. Он смотрел в свой трейлер, а на лице его читался неподдельный ужас. Слава богу, Брутус был с ним. Кот понюхал воздух, отпрянул, а потом беззвучно сбежал, поджав хвост. Несмотря на испытываемое облегчение из-за того, что несносный кот в порядке, оставался вопрос: если кровь внутри не принадлежала ни Беллоузу, ни Брутусу, чья же она? Её слишком, слишком много, и такое количество явно намекало на чью-то ужасную безвременную кончину. Единственным слабым утешением оставалось то, что я не видела никаких отрубленных конечностей.

Беллоуз снял шляпу, бросил её на землю и взъерошил волосы. Одно из двух: либо он великолепный актёр, либо так же поражён увиденным, как и я. Спотыкаясь, он двинулся вперёд, чтобы войти в трейлер, но я дёрнула его за рукав:

— Вам нельзя внутрь, — сказала я. Сначала полиция должна всё осмотреть.

Если брать в расчёт пентаграмму на стене, то же самое должен сделать и Орден, но об этом я предпочла пока не упоминать.

— И мы же не знаем, есть внутри ловушки или нет. Если войдете, можете что-то спровоцировать.

Беллоуз побледнел, хотя ещё минуту назад казалось, что бледнее быть просто нельзя.

— Эээ… — протянул он.

— Да, понимаю, — кивнула в ответ я.

К нам подошли два охранника.

— Что тут? — спросил один из них, хотя видел то же самое, что и я.

У его напарника сообразительности было побольше:

— Нужно немедленно оцепить место, — рявкнул он. — Кто-нибудь, вызовите полицию. Никому не входить, — он развернулся ко всё ещё постанывающему Маркусу. — Выясните, какого чёрта тут произошло!

Моррис Армстронг, выглядящий сейчас на удивление деликатным, взял всё в свои руки. Он отогнал всех и присел на корточки перед Маркусом.

— Что случилось? — мягко спросил он. — Нам нужно знать, Маркус. Тебе надо взять себя в руки.

Маркус обхватил себя руками, с его губ по-прежнему слетали только нечленораздельные стоны.

— Видимых травм нет, — сказал один из медиков, — но его всё равно нужно обследовать.

Армстронг кивнул и снова заговорил:

— Маркус, расскажи, что произошло. Почему ты был в трейлере Тревора?

Именно это завуалированное обвинение в том, что он что-то замышлял, пробилось сквозь панику, и Маркус смог собраться. Немножко. Он всё ещё трясся как осиновый лист, а голос его, когда он заговорил, был чуть громче хриплого шёпота.

— Я пошёл за тростью мистера Беллоуза.

Мы все посмотрели на Тревора. Он сглотнул и кивнул, пурпурная мантия слегка трепетала на ветру.

— Посох. Я забыл его внутри и отправил за ним Маркуса.

Его посох? Кем он себя возомнил? Гендальфом?

— Хорошо, — сказал Армстронг. — Это хорошо. Что потом?

Бедный Маркус, казалось, готов был упасть в обморок.

— Я вошёл внутрь. Я был уверен, что там никого нет. Сам трейлер выглядел пустым. Я пошёл в угол и взял пал… посох. А потом что-то ударило меня по затылку. Придя в себя, я оказался окружён кровью. Она была везде.

Он снова начал стонать. В любую секунду он мог снова начать кричать. Кому-нибудь, вероятно, надо сделать ему чашку сладкого чая, но инициатива не должна исходить от меня: стоит высунуться — и меня отошлют подальше. А мне нужна вся возможная информация о произошедшем. Винтер не порадуется, если я упущу важные детали второго убийства, потому что ждала, пока закипит чайник.

Армстронг взглянул на Беллоуза.

— В котором часу ты послал его за посохом?

Беллоуз почесал голову.

— Это было где-то после финальной проверки звука, то есть, где-то в…

— Сразу после десяти.

Беллоуз отрывисто кивнул в знак согласия.

— Полагаю, да, — он прочистил горло и попытался добавить своим словам уверенности, — после десяти.

Я задумчиво постучала пальцем по губам. Предполагалось, что съёмочная площадка — закрытое место. Значит, либо кто-то из членов команды пробрался внутрь, когда никто не видел, либо кто-то извне всё-таки нашёл возможность проникнуть сюда.

Казалось невероятным, что кто-то устроит столь кровавое представление и при этом останется сам абсолютно чистым, однако очевидно, что никого — кроме Маркуса, само собой — хоть немножечко запачкавшегося поблизости нет. Я отступила и вынырнула из общего столпотворения, в котором люди продолжали заламывать руки. Просто немыслимо, чтобы убийца спокойно вышел через дверь, и никто этого не заметил.

Смышлёный охранник раздавал указания другим. Я похлопала его по руке. Он замолк на середине предложения и посмотрел на меня сверху вниз.

— Вам нужно выяснить, кого здесь нет, — сказала ему я. Другими словами, кто истёк кровью.

Он угрюмо посмотрел на меня.

— Мы именно этим и занимаемся.

Я наблюдала, как подошедший Мазза протянул ему планшет с длинным списком имён. Полиция приедет раньше, чем он проверит хотя бы четверть.

Я позволила ему заниматься этим, а сама направилась к задней части трейлера и резко втянула вдох, заметила открытое окно. Оно было достаточно велико, чтобы кто-то мог через него протиснуться. С его края также стекала струйка крови. Это место проникновения. Помимо крови, я не видела других улик.

Я вычертила быструю руну, разоблачающую то, что скрыто, но всё, что она разоблачила — это кроличью нору у левого бока трейлера. Без криминалистической экспертизы здесь ничего больше не найти.

Я решила пока отложить тщательное изучение трейлера и повернулась в другую сторону. Там имелось временное ограждение, а за ним сосновый бор. Я осмотрела забор. Учитывая, что ограждение, вероятно, возведено съёмочной группой недавно, оно было на удивление крепким, но не особо высоким. Даже я, кажется, могла бы взобраться на него.

Я внимательно осмотрела протяжённость забора, сканируя каждый миллиметр, и, наконец, заметила что-то наверху, на высоте нескольких метров. Я нахмурилась и прошла сквозь высокую траву, чтобы рассмотреть находку поближе.

В нескольких местах зацепились растрёпанные пучки белых волос. Я приподнялась на цыпочки, чтобы удостовериться. Что — и почему — произошло в трейлере, всё ещё оставалось загадкой, но уже не такой катастрофичной, как казалось на первый взгляд. Я покивала себе, отступила назад, и как раз в эту секунду завыли первые сирены.

Винтер приятно пах. Действительно приятно. Я взобралась на барный стул рядом с ним и глубоко вдохнула. После чего подняла руку, понюхала свою подмышку и скривилась. Думаю, он хорошо пах за нас обоих.

— Как странно тебя здесь увидеть, — протянула я. — Часто сюда приходишь?

Он бросил на меня раздражённый взгляд, но ничего не ответил. Если не считать бармена, это место было безлюдным, очевидно, потому что все остальные были на улице и пытались выяснить, какого чёрта произошло на съёмочной площадке «Колдовства».

Я оставила попытки заставить Винтера улыбнуться и перешла к сути.

— Дела идут. Не знаю, много ли ты слышал или насколько точны твои источники, но трейлер Тревора Беллоуза весь в крови. Залит ей, я бы даже сказала.

— Мы знаем, чья она?

— Не человеческая.

На лбу Винтера пролегла складка.

— Слухи ходят другие.

— Думаю, результаты экспертизы будут завтра рано утром. Кровь овечья.

— Как ты это узнала?

— Не при помощи магии, если ты об этом, — беззаботным тоном произнесла я. — Я знаю это потому, что я супер-пупер ищейка с безграничными способностями к дедукции.

— Иви… — вздохнул Винтер.

— Съёмочная площадка огорожена, — объяснила я. — И получить туда доступ — задачка не из лёгких. Это не невозможно, но очень трудно. Я бы не стала заморачиваться. Но это же я. Однако за фургонами есть пара слепых зон, где можно перебраться через заграждения, — я стала загибать пальцы. — Во-первых, никто из членов команды не пропал, следовательно кровь не может принадлежать кому-либо из участников «Колдовства». Во-вторых, чуть раньше охранник жаловался на овцу, пробравшуюся внутрь. В-третьих, — закончила я, театрально взмахнув рукой, — на верхушке забора прямо за трейлером Беллоуза есть следы шерсти, — я помедлила. — И мы оба знаем, как ты любишь улики.

Винтер уставился на меня.

— Так ты говоришь, что это овца пыталась пробраться внутрь, а охранник ей помешал, поэтому вместо этого она полезла через забор, который в высоту… сколько, ты говоришь?

Я задумалась.

— Около двух метров.

— Итак, эта овца перелезла через двухметровый забор, вошла в дверь трейлера Беллоуза…

— Вообще-то, влезла через заднее окно, — перебила я.

Винтер наградил меня долгим страдальческим взглядом.

— Отлично. Влезла через окно, ударила по голове члена съёмочной группы, перерезала себе горло, избавилась от собственного тела и создала достаточно хаоса, чтобы приостановить съёмки «Колдовства».

Я улыбнулась. Я ещё не рассказала ему самое смачное.

— Эта овца ещё и нарисовала пентаграмму на стене трейлера Беллоуза.

Спина Винтера резко застыла.

— Пентаграмму?

— Ага, — я схватила его бокал пива, сделала большой глоток и причмокнула губами. Я это заслужила. — Топорная, но определённо пентаграмма. Очевидно, кто кто-то наложил на овцу заклинание, чтобы она такое сотворила.

— Итак, Иви, если положиться на твою безграничную мудрость, — произнес он, — какой у всего этого мотив?

— Не знаю, — пожала плечами я. — Я решила оставить эту часть тебе.

Винтер выхватил у меня своё пиво. Бука.

— Ты когда-нибудь пыталась заколдовать овцу?

— Нет. В Оксфорде мне встречается не так много овец. Однажды я испробовала это на Брутусе. Я пыталась наложить на него заклинание, чтобы он пошёл и сам купил себе кошачьей еды.

— Ты пыталась?

— Да. Не сработало.

Винтер закатил глаза.

— Иви, ты, вероятно, самая одарённая от рождения ведьма из всех, что я встречал, даже если ты впустую тратишь свои таланты. Если ты не смогла заколдовать собственного фамильяра, как кто-либо смог бы заколдовать овцу? И даже если бы это кому-то удалось, как заставить овцу забраться на двухметровый забор?

Я открыла рот, приготовившись ответить, но он поднял руку, предвосхищая мой ответ.

— Если кровь в самом деле принадлежит овце, значит, кто-то перекинул её через забор и убил в трейлере Беллоуза, — он потёр подбородок. — Хотя остаётся только гадать, что они сделали с телом. Возможно, Беллоуз — их следующая цель, и это было предупреждением.

Как бы мне ни нравилась моя теория, в теории Винтера смысла больше.

— Чтобы перекинуть овцу через забор и засунуть в окно, нужно обладать недюжинной силой.

Он хмыкнул в знак согласия.

— Тогда, вероятно, это был мужчина.

— И учитывая пентаграмму, — добавила я, — скорее всего, он ведьма.

— Или он считает себя ведьмой. Когда ты в последний раз использовала пентаграмму?

Я задумалась. А потом вспомнила: это было, когда я хотела пойти на свидание с Микки Джонсом, первым красавчиком школы. Идея состояла в том, что в самом конце школьного бала он моментально влюбится в меня и попросит стать его девушкой. Не сработало. Слишком смущённая, чтобы сказать правду, я просто пожала плечами.

— Давненько.

— Именно. Они приносят больше хлопот, чем пользы. Тем не менее, Иви, ты провела отличный сбор данных. Пентаграмма означает, что Орден должен быть вовлечён. Я получу доступ на площадку, а ты сможешь ехать домой, — он самодовольно улыбнулся.

Я резко выпрямилась.

— Поехать домой? С чего бы мне это делать?

— Ой, да брось, мы оба знаем, что ты не хочешь здесь находиться.

— Да прошёл всего один день, — возразила я. — И я выяснила куда больше, чем рассказала тебе. Я ключевое звено всей этой операции.

— Серьёзно? — сухо переспросил он.

— Серьёзно! Например, ведущая, Белинда Баттенэпл, поразительная и легендарная, та, кем я хотела бы стать, когда вырасту, на шее носит какой-то магический сосуд.

Я со всеми подробностями описала его, не упустив и то, как поспешно она его прятала, когда тот выскочил из-под блузки. Винтер не выглядел особо впечатлённым.

— И это не всё. Её сын, Лунный Луч…

— Лунный Луч?

— Не перебивай, — замахала я на него рукой. — Лунный Луч мне сказал, что хочет напугать участников, чтобы один из них выбыл, и он смог бы занять его место. Он очень хочет участвовать в шоу. Происшествие с овцой может быть совершенно не связанным с убийством. Это вполне мог быть он, старающийся создать достаточно шумихи, чтобы получить желаемое.

Винтер посмотрел на меня.

— Он отлучался на какое-то время перед тем, как кровь была обнаружена?

Я сморщила нос. Я при любой удобной возможности наблюдала за ним, чтобы перенять его манеру отлынивания от работы. Лунный Луч не покидал площадку.

— Эм, нет. Но он мог иметь к этому какое-то отношение.

— И всё же, Иви, — произнёс Винтер, — думаю, будет лучше, если ты предоставишь это профессионалам.

На какой-то момент он потерял своё очарование.

— Что? Козёл ты! Ничего подобного! Я могу быть профессионалом. Я ещё даже не рассказала тебе про Гаррета. Он тот, кто обнаружил тело или то, что от него осталось. У него наверняка есть какая-то информация и могу поспорить, поделиться ей он хочет только со мной. Я уже выстроила с ним отношения.

— Какого рода отношения? — нахмурился Винтер.

— Такие отношения, при которых он считает, что может мне доверять, — выпалила я. — Я нужна тебе, Винтер. Ты не можешь меня отстранить.

Лёгкая улыбка тронула губы Винтера. Она была такой мимолётной, что как только она исчезла, я задалась вопросом, а не показалось ли мне.

— Ты просишься остаться и работать?

— Да! Хотя и не посыльным. Ты должен выбить мне другую должность. Может… — поразмыслила я, — скажем, проверяющего еду. У нас уже была расчленёнка. Отравление — следующий этап.

— Да ну?

— Это возможно! — я продолжала спорить с ним, хотя у меня возникало чувство, что я выиграла. А потом мне в голову пришла мысль. — Подожди-ка, — подозрительно произнесла я. — Ты только что пытался манипулировать мной, чтобы заставить остаться?

— Конечно нет! Мне бы и в голову не пришло такое.

Я посмотрела на него. Внезапно вспыхнувший в глубине глаз Винтера огонёк сказал мне, что я права: он хотел, чтобы я находилась тут.

Радость маленькими лучиками вспыхнула в моей груди.

— Конечно, не пришло бы, — я наклонилась к нему с серьёзным выражением лица. — Я рада, что теперь у тебя есть причина, чтобы быть на площадке, — сообщила я ему. — Будет здорово снова работать вместе.

Наши взгляды встретились.

— Да, — с такой искренностью ответил он, что у меня от удовольствия поджались пальчики на ногах. — Будет действительно здорово.

Винтер допил своё пиво и легонько пихнул меня локтем.

— Тебе пора. Посмотрим, сможешь ли ты найти этого Гаррета и побольше выяснить о том, что он узнал. Чем больше подробностей об убийстве мы сможем получить из первых рук, тем лучше.

Я больше надеялась на то, что он предложит пропустить по паре бокальчиков и отметить возобновление наших отношений, но я должна была знать, что он не захочет отвлекаться от работы. Так или иначе, в отношении Винтера я была настроена оптимистично.

Желая показать, что я готова слушать его и делать, как он сказал (в какой-то степени), я коротко кивнула и соскользнула с барного стула. Я была на полпути к двери, когда обернулась и увидела в зеркале его улыбающееся отражение. Бум.

Мои незадачливые собеседники не врали. Гаррет в самом деле был в спортзале, тягал штангу, хотя его бледная кожа говорила, что ему бы лучше полежать недельку-две. Он определённо не выглядел так, словно получает удовольствие.

— Привет!

Он дёрнулся от удивления и чуть не выронил штангу.

— Извини, — сказала я. — Не хотела тебя напугать.

— Ты искала меня? Как ты узнала, что я здесь?

— Детишки на улице сказали.

Гаррета передёрнуло. Я притворилась, что не заметила. Мальчики-подростки вроде Ала и его приятеля могут быть устрашающими, но никому из нас не нужно подтверждать это вслух.

— Как дела?

Он отложил штангу и скорбно на меня посмотрел.

— Прекрасно. Просто прекрасно. Я не могу спать, и неважно, сколько алкоголя я залил себе в глотку. Каждый раз, когда я закрываю глаза, всё, о чём я могу думать, это, — он огляделся вокруг на случай любопытных ушей, — ну, знаешь. Я не могу есть, потому что меня тошнит каждый раз, как почувствую запах еды. И всё, что я получаю — это люди, желающие узнать ужасные подробности. Стервятники.

Ах, как жаль, что меня можно отнести к этой категории. Хоть и ради благого дела, успокаивала я себя и села на скамейку рядом с ним.

— Мне честно жаль такое слышать. Может, разговор об этом поможет? Если выпустишь всё из себя, может, станет легче?

Он смахнул со лба капли пота.

— Зачем ты здесь? Не говори мне, что ради тренировки.

Я вздохнула. Иногда правда — единственный выход.

— На съёмочной площадке произошёл ещё один инцидент, — ответила я. — Не думаю, что кто-то погиб, но было много крови. Полиция делает всё, что в их силах, но я не могу не думать о том, что здесь тем или иным способом замешана магия.

Я встретилась с ним взглядом.

— Я здесь потому что я ведьма. Я не работаю на Орден или им подобных, но думаю, что могу помочь с расследованием. Кто бы ни сотворил такое с Бенджамином Альбертом, возможно, он снова попытается с кем-то другим. Нельзя просто расчленить кого-то, а потом просто уйти и забыть об этом. Полиция не допускает ведьм к расследованию, но тот факт, что был вовлечён участник магического шоу…

Голос мой затих. Никаких явных доказательств причастности магии не было, не считая того, что Ипсиссимус рассказал мне о вторичных источниках. Но всё равно это выглядело очень правдоподобно. Это не обычное убийство.

— Гаррет, я хочу чтобы такое больше не повторялось, и если ты расскажешь мне, что видел, тогда, вероятно, я могу это сделать. Я могу взглянуть на всё свежим глазом. И, — добавила я, — я правда считаю, что разговор об этом поможет тебе.

Долгое время Гаррет просто смотрел на меня.

— Я тебе верю, — наконец сказал он.

— Это потому что я говорю правду. Слушай, я не врала, когда сказала, что кое-что знаю о том, через что ты сейчас проходишь. Мой опыт был совсем другим и далеко не таким зверским, но тем не менее, прошло немало времени, прежде чем я смогла выкинуть это из головы. Даже если ты не станешь говорить со мной, тебе стоит поговорить с кем-то ещё. Тебе нужна квалифицированная помощь.

Он повесил голову.

— Полиция дала мне номер службы поддержки жертв преступлений, но при этом они допрашивали меня так, словно я это сделал. Разорвал кого-то на части, — он крепко зажмурился. — Никто, обладающий душой, не может сотворить такое с человеческим существом.

Я ждала. Музыка в зале сменилась на более бодрую. Вне всякого сомнения, сделано это было для того, чтобы убедить людей, что заниматься спортом — весело. Не похоже, чтобы это хоть как-то повлияло на Гаррета. Он долго молча смотрел на меня, абсолютно не двигаясь. Потом схватил маленькое полотенце, вытер лицо, и снова поднял на меня взгляд.

— Что ты хочешь знать? — тихо спросил он.

Я не улыбнулась, ибо это не повод для праздника. По каким бы причинам я здесь ни находилась, я всем сердцем сочувствовала ему. Я мягко коснулась его руки, показывая ему, что ценю его действия, и тихо продолжила:

— Как ты нашёл тело?

— Я работаю на ферме Глена Барта. Одна из овец сбежала с поля, поэтому я пошёл её искать.

Овца. Я не могла не задаться вопросом, была ли эта та же, что истекла кровью в трейлере Беллоуза. Однако я держала рот закрытым и ободряюще кивнула ему.

— Там были следы. Я не следопыт, но отметины были оставлены ботинками, не похожими на обувь кого-либо из работающих на ферме.

В ответ на мой вопрошающий взгляд Гаррет пояснил.

— Мы все носим резиновые сапоги или ботинки со стальным носком. Эти же выглядят… — он пожал плечами, — ну не знаю. Элегантными.

— Ты можешь определить это по следам?

— Шёл дождь, было довольно много грязи. На одном из следов был виден логотип. Какие-то странные загогулины.

Он встал и подошёл к ближайшему зеркалу, после чего подышал на него и начал выводить логотип на запотевшем стекле. Я напрягла глаза. Логотип выглядел подозрительно знакомым, но я никак не могла вспомнить, откуда он мне знаком.

— В прошлом у нас были проблемы с кражей овец. Пропало только одно животное, но это не означало, что вор не вернётся за следующим.

— Кража овец? Этим до сих пор промышляют?

— Ты удивишься, — мрачно ответил он. — Как бы там ни было, около мили я шёл по следам до Холма Мертвеца. Своё название он получил потому что находится недалеко от кладбища, — выражение его лица его стало замкнутым. — Во всяком случае, раньше было так.

Он глубоко вздохнул.

— Первое, что я увидел, не имело никакого смысла. Сначала я подумал, что это палка. Но когда я подошёл ближе, я увидел, что там… на ней были куски, — он позеленел. — Плоть, — прошептал он. — Кровь. Думаю, это было ребро. У меня не было причин думать, что это человек. По правде говоря, я задавался вопросом, не могла ли собака схватить овцу. Старик Джонс, живущий в другом конце города держит долбанную хаски, которая… а, неважно.

Я не была уверена, что хочу услышать больше, но я же обещала Винтеру.

— Значит, ты пошёл дальше? — спросила я.

— Да, — сказал он. — Господи Боже, хотел бы я этого не делать. Честное слово. Не так далеко я обнаружил ещё кровь. Очень много крови. Когда я увидел руку, то точно понял, что это не овца.

Я сглотнула.

— Она была… оторвана?

— И пожёвана. Минимум на трёх пальцах имелись следы укусов, — он посмотрел на меня. — Они не были похожи на укусы животных.

— Ты думаешь, они человеческие?

Он говорил так тихо, что мне приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его слова.

— Да, думаю, — голос его надломился. — Недалеко от руки была голова. Глаза… — он покачал головой, и испытываемый им ужас был слишком велик, чтобы можно было подобрать слова. — И запах был отвратительный. Раньше я имел дело с мёртвыми животными, это часть моей работы. Но это что-то другое. Я словно до сих пор ощущаю эту вонь. Разложение и тошнотворная сладость, — он уставился на меня. — Не знаю, пройдёт ли это когда-нибудь.

Интересно. Из материалов дела я знала, что с момента пропажи Бенджамина Альберта до момента обнаружения тела прошло меньше пяти часов. Даже с учётом того, что я не много знала о судебной патологоанатомии, казалось невероятным, что он мог так плохо пахнуть. Если только Гаррет, травмированный увиденным, не придумал это себе.

— Какое-то время я не мог двигаться, — сказал он мне. — По ощущениям прошёл час, но на деле минута-две. Потом я развернулся, побежал обратно на ферму и вызвал полицию. Они сделали остальное.

— Мне очень жаль, что именно ты нашёл его, — мягко сказала я.

Он избегал моего взгляда.

— Я продолжаю думать, что не должен так себя чувствовать. В конце концов, я в порядке. Меня не ранили. Я не знал убитого парня.

Основаниями ладоней он сжал виски, словно мог одной только физической силой прогнать увиденные образы.

— Но я не могу выбросить это из головы. Оно всегда там. Я не знаю, что делать. Ты можешь мне помочь? Если ты ведьма, может, ты сумеешь заставить меня забыть? Должно же быть какое-то зелье или травы, которые ты можешь мне дать, и они заставят это уйти.

Конечно, травы, способные притупить память, существовали. Но они в лучшем случае являлись слабенькими мазями. И когда время действия заканчивалось, травмирующие воспоминания возвращались в худшем виде, чем было до этого. Руны помочь не могли. Не в этот раз.

— Такого заклинания нет, — честно ответила я, — но я знаю кое-кого, кто наверняка сможет помочь. Дай мне пару минут.

Я отошла от него и достала телефон из кармана. Послышалось кряхтение: мужчина пытался поднять гирю. Я отошла подальше к двери.

— Привет, Икбол, — сказала я, как только на том конце взяли трубку.

— Иви, детка! Как делишки?

— Неплохо. Как диссертация?

— Мне удалось добиться отсрочки, — голос в телефоне звучал самодовольно, — сказал куратору, что у меня умерла бабушка.

— Разе она не покинула нас пару лет назад?

— Ты говоришь о том времени, когда я две недели прогуливал лекции и сказал всем, что на неё напала акула во время сёрфинга в Австралии? Нет, она всё ещё вполне жива. Тем грустнее. По-прежнему пытается подсовывать мне девушек. Не может дождаться, когда я наконец женюсь и заведу минимум миллиард детей. Заставляет меня весь год носить эти ужасные вязаные свитера. Клянусь, она думает, что я вешу килограмм на пятьдесят больше, чем есть на самом деле — такие они всегда объёмные! А ещё готов поспорить, что она специально выбирает шерсть, которая особо колючая и поэтому ужасно чешется.

— Как это всё ужасно.

— Правда? Я знаю, — я буквально слышала, как он улыбается. — В любом случае, я полагаю, так как время позднее — звонок не просто дружеский. Тебе нужна моя помощь. Угадал?

— Угадал. Правда, в этот раз не для себя, так что никаких просьб, связанных с караоке.

— Но в прошлый раз так хорошо получилось! Если бы не та ночь, ты и милашка-обаяшка Рафаэль Винтер не были бы вместе. Как он, кстати? Вы уже назначили дату?

— Едва ли, — я фыркнула, — слушай. У тебя ещё есть номер той женщины-психолога?

— Джулии? С пневматическими поцелуями?

— Именно, — вероятно, Икбол посчитал её слегка чересчур энергичной, но как специалист она незаменима. Я была практически уверена, что она переехала в Шотландию. — Мне бы не помешало связаться с ней.

Икбол моментально прекратил все шутки.

— Зачем? Всё в порядке?

— Как я и сказала, это не для меня.

— Повиси минутку.

Я подождала несколько мгновений, потом он вернулся и продиктовал нужный номер.

— Спасибо.

— Ерунда. Ты уверена, что с тобой всё хорошо?

— Да, да. Хотя…

Я помолчала. Икболу я бы, не задумываясь, доверила свою жизнь, но то, что я хотела сказать, сделало бы меня в его глазах идиоткой.

— Что?

— Ну… Мы работаем вместе с Винтером. Всё довольно неловко. Думаю, я ему нравлюсь, а он точно знает, что нравится мне. Но как мне начать говорить об этом, не напугав его? Я больше не в Ордене; формально я больше не его коллега, так что нет причин, по которым мы не можем быть вместе. Ты же парень. Мне подождать, пока он сделает первый шаг? А если не сделает?

— Иви?

— Да?

— Ты же точно Иви? Иви Уайлд? Женщина, которая делает, что хочет, тогда, когда хочет?

— Ну…

— Он тебе реально нравится, — голос Икбола был крайне удивлённым. — С каких пор ты начала так загоняться из-за мужиков?

Я закашлялась. Рафаэль Винтер проник в мои мысли и со свойственным ему упорством не собирался их покидать.

— Неважно.

— Иви Уайлд, ты что, влюбилась?

— Давай о другом.

— А есть ещё что-то?

— Нет, — я помедлила, — но вообще-то… Кое-что есть.

Я рассказала ему о флаконе, который Белинда Баттенэппл носит на шее.

— Знаешь, что это такое?

— Нет, но могу поискать, если хочешь.

— Было бы здорово.

— Сделаю, что смогу, и свяжусь, — последовала краткая пауза. — Иви, ты уверена, что в порядке? Говоришь… не так как обычно.

Я пожала плечами:

— Всё в порядке. Я пойду.

— Будь осторожна.

— Как и всегда. Счастливо, Игги.

Я набрала номер Джулии, чья фамилия совершенно не отложилась в моей памяти. Когда она ответила, почти что мурлыча, я поняла, что она ждала звонка от кого-то другого. Пришлось спешно представиться ещё раз, а, затем в общих чертах и без имён обрисовать проблему Гаррета.

— Ему нужно кому-нибудь показаться, Иви, — сказала она, — профессионалу. Я знаю кое-кого, кто работает в том регионе. Она просто чудо. Дай мне номер своего друга, и я попрошу её позвонить.

— Ты лучше всех.

— Знаю.

Я вернулась к Гаррету и протянула телефон, чтобы он сообщил свои данные. Казалось, он был удивлён тем, что столько незнакомых людей хотят ему помочь, но я-то знала — если не заставить его обратиться за помощью, он продолжит переживать происходящее самостоятельно и в конце концов сломается. Мне потребовалось сделать всего несколько звонков, а вот ему предстояла серьёзная работа. Возможно, всем нам иногда требуется дружеский пинок.

Я завернулась в пуховое одеяло, чувствуя, что чертовски довольна собой. В сухом остатке это был прекрасный рабочий день. Да, первую его половину я только и делала, что бегала, но роль девочки на побегушках отыграла и сделала это хорошо. Гипотетически я спасла двух мальчиков от рака, не говоря уже о том, что нашла Гаррету специалиста, который поможет ему вернуться к нормальной жизни.

Конечно, так упорно работать каждый день я не планировала. Наверное, я заслужила завтра выходной за такую хорошую работу. Это было бы справедливо.

Я потянулась, наслаждаясь подступающим ощущением погружения в блаженный сон. Это мне сейчас очень нужно. Ради этого всё делалось: ради восхитительного, непрерывного сна. Я удовлетворённо вздохнула.

— Иви!

Я нахмурилась. Как бы мне ни была симпатична Эми, всему есть предел. Её шёпот я проигнорировала; я сплю, сейчас не подходящее время для разговоров по душам. Если ей так нужна сказочка на ночь, пусть пойдёт и найдёт Маззу. Уверена, он с удовольствием поможет.

К сожалению, соседка не сдавалась.

— Иви! Ты это видишь?

Нет. Я сплю. Глаза закрыты. Я ничего не вижу. Я не хочу ничего видеть.

— Прямо за нашим окном!

Что бы там ни было, в голосе Эми слышалась тревога. Но пока оно оставалось за окном, мне всё равно.

Потом зазвонил телефон. Эми взвизгнула. Я слышала, как она подняла трубку и осторожно ответила.

— Алло?

Неужели она не знала? Никогда не стоит брать трубку в ночное время: чаще всего это только порождает проблемы, которые вполне могут подождать до утра. А ещё лучше — до обеда.

— Она спит.

Ох, нет. Я почувствовала, как внизу живота собирается неприятный комок.

— Что? Я не могу облить её водой!

Вот блин. Я вздохнула и села.

— Дай сюда, — сказала я неохотно. Она передала трубку, уставившись на меня широко открытыми глазами. — Винтер, — произнесла я, — я люблю тебя всеми фибрами души, но сейчас полночь. Мне нужно поспать.

— Как ты догадалась? — спросил он.

Потому что я не полная идиотка. Никто другой бы не стал пытаться дозвониться до меня в такое время. Я цокнула языком в трубку.

— Впрочем, неважно, — продолжил он, — мне нужно знать, что сказал тебе твой новый друг. Тот, который нашёл тело. Я ждал целую вечность, когда ты придёшь.

— Серьёзно? — я ухмыльнулась.

Его ответ был кратким.

— Конечно. У нас серьёзное задание, Иви.

Как будто я могла забыть.

— Знаю я. Вот почему важно, чтобы я выспалась и была завтра похожа на человека, а не на зомби. Он не сказал ничего нового.

Я покосилась на Эми. Она наблюдала за мной, обхватив колени руками и, вероятно, опасалась, что ночной звонок связан с неприятностями в семье. Мне нужно действовать предельно аккуратно, чтобы не спровоцировать у бедной девочки кошмары, которые потом помешают мне спать.

— То, что он увидел, было ужасно.

— Он назвал место?

Минуточку. Деловой тон Винтера заставил меня заволноваться. Лучше бы ему не планировать то, о чём я только что подумала.

— Да.

— Хорошо. Я надеялся на это. Встреть меня внизу через пять минут, мы пойдём и всё проверим.

Прежде, чем я успела высказать ему, какой он болван, он повесил трубку. Я уставилась на замолкший телефон, всё ещё надеясь, что сейчас Винтер продолжит говорить и назовёт происходящее шуткой. Конечно же, этого не случилось.

Я положила трубку на место и легла обратно. Я ни за что не пойду на встречу с ним в такое время. Полуночные свидания не в моём вкусе, даже с Винтером.

— Всё в порядке? — неуверенно уточнила Эми.

— Нормально, — надеюсь, мой короткий ответ убедит её лечь и заснуть обратно. Я закрыла глаза. Обратно в страну сновидений.

Мгновение спустя я села. Запыхтев, спустила с кровати ноги и пошарила вокруг в поисках одежды. Я всего лишь скажу ему, какой он идиот, и что бродить по предгорьям Шотландии в такой час — дурацкая идея. А потом вернусь досыпать.

Да, близилось лето, но это всё равно Шотландия. Моё дыхание превращалось в пар, а холод почти разбудил меня. Почти.

Винтер ждал меня, стоя под уличным фонарём, походя на какого-то старомодного детектива. Или чокнутого маньяка. Честно говоря, возможны оба варианта. Я приветственно зевнула ему.

— Не думаю, что сейчас подходящее время бродить по холмам, — сказала я ему без обиняков.

Винтер не среагировал на мою жалобу; вместо этого он окинул меня критическим взглядом.

— Ты не можешь идти в пижаме. Даже в пальто ты замёрзнешь.

— Я здесь в пижаме, потому что планирую вернуться и лечь спать. Винтер, даже ты не можешь считать это хорошей идеей.

Выражение его лица было непроницаемым.

— Другого времени не будет. Ты весь день на работе. И поскольку теперь у нас есть кровавая пентаграмма, я тоже буду занят. Если хотим осмотреть место убийства, сейчас самое время.

Вот только я вовсе не хотела ничего осматривать; я хотела обратно в кровать.

— Полиция изучила там каждый миллиметр под лупой. Не на что там смотреть. Уже нет.

Винтер приподнял бровь.

— Ни у кого из ведьм не было доступа, Иви. Ты действительно думаешь, что полиция, будь она хоть трижды компетентна, сможет распознать магические следы? Думаешь, обратит внимание на какие-то травинки, разбросанные там и тут? Думаешь…

Да чёрт побери!

— Хватит, — перебила я, — дай пять минут, я переоденусь.

Из этого спора мне не выйти победительнией.

Чувствовала я себя как оживший труп. Учитывая обстоятельства, это могло показаться смешным, но мне определённо было не до смеха. Я смогла пробормотать Эми доброе утро и на этом всё. Когда ещё до рассвета нас проводили до автобуса, я просто опустила голову и не обращала внимания на все размышления о том, будут ли продолжаться съёмки «Колдовства».

Я почти час провела под обжигающим душем и до сих пор чувствовала на себе запах чёртова монстра. Каждый раз при мысли о нём дрожь пробирала меня аж до костей.

Приехав на площадку, мы, как и в предыдущий день, собрались перед главной сценой. Никого из участников шоу видно не было, но все главные шишки «Колдовства» присутствовали на месте. Никто из членов съёмочной группы не метался в суматохе или приготовлениях. Все просто ждали, что нам скажут. Может, это и моё любимое ТВ-шоу, но, честно говоря, я молилась, чтобы они свернули это всё от греха подальше. Я чувствовала себя так, словно могла проспать неделю.

Ко всеобщему удивлению микрофон взял не Моррис Армстронг. Он стоял на сцене, но предоставил слово Белинде. Одета она была проще, чем вчера, но из-за шёлкового шарфа, сложным узлом повязанного вокруг её шеи, было невозможно увидеть, надела ли она своё ожерелье с пузырьком. Да и пофиг.

Я устало огляделась в поисках Лунного Луча и заметила его, привалившегося к высокой коробке на другом конце площадки. Он старался выглядеть надменным, но язык его тела был слишком расслабленным. Он не больше нас знал о том, что сейчас скажут, и ему было так же любопытно. Дражайшая мамочка не держала его в курсе событий. Интересно, почему. Я закрыла глаза и решила, что на самом деле мне всё равно.

— Мои дорогие.

Голос Белинды зазвучал в воздухе. Несмотря на приторно сладкие слова, ей как-то удавалось говорить совершенно искренне. Я приоткрыла один глаз — она достаточно харизматична, чтобы я уделила ей такое внимание.

— Все вы, конечно, знаете о непростых временах, с которыми мы столкнулись в течение последних недель. Потеря одного из участников стала настоящим ударом, и я не сомневаюсь, что вы принимаете эту трагедию так же близко к сердцу, как и я.

Она помолчала, словно в память о дорогом друге, которого она, скорее всего, ни разу не встречала, и продолжила.

— Конечно, когда вчера на нашу съёмочную площадку было совершено нападение, всё стало ещё хуже.

Тревор Беллоуз потянулся вперёд и сжал её руку. Словно желая придать достоверности мрачному настроению, он не надел пёстрый костюм. Однако в джинсах с высокой посадкой и футболке он странным образом выглядел гораздо более причудливо, чем во вчерашнем хэллоуинском костюме ведьмы.

— Я в порядке, — сказал Беллоуз, покачав головой. — Бесспорно, это было ужасно, но если я найду в себе хоть часть той силы, которой обладаете все вы, я непременно пройду через всё это.

К несчастью, Беллоуз не обладал такой аурой честности, как Белинда. Возможно, потому что его слова звучали откровенно нелепо. Съёмочная группа точно посмеивалась над ним. Но если Беллоуз и заметил, то не отреагировал.

Любые остатки сочувствия, которые я могла испытывать к нему, как к потенциальной жертве, испарились в ту секунду, когда предатель Брутус вскочил на сцену и свернулся калачиком на одном из ботинков Беллоуза. По толпе пробежали шепотки. Я скрестила руки и сердито посмотрела на кота. Брутус даже не взглянул на меня.

Беллоуз передал микрофон обратно Белинде, и она продолжила:

— Чего многие из вас не знают, так этого того, что за ночь произошли весьма значимые события, — сообщила она медовым голоском.

Казалось, все в толпе одновременно затаили дыхание. Даже Лунный Луч как будто выпрямился. Я зевнула. Значимые события? Можно сказать и так.

Белинда прочистила горло скорее для драматического эффекта, нежели чем из необходимости. Едва ли это было необходимо. Можно было бы расслышать, как на землю упадёт кошачий ус.

— Убийца был привлечён к ответственности.

Я фыркнула. Инструмент, может, и уничтожили, но его создатель всё ещё был на свободе.

— И это не всё, — блаженно продолжала Белинда, — кровь, обнаруженная на площадке, принадлежала не человеку, а овце. Нам больше нечего бояться. Нет сомнений в том, что это простой розыгрыш. И, — улыбнулась она, — очевидно, что «Колдовство» не было целью нападения. Бенджамин Альбертс, да упокой Господь его душу, просто оказался не в том месте не в то время. Съёмки снова начнутся сегодня днём в три часа. Мы отстаём от графика, но если сплотимся как команда, то сможем всё наверстать. Как-никак, мы величайшее шоу на телевидении.

Из толпы членов съёмочной группы послышались одобрительные громкие возгласы. Насколько я могла судить, все были рады. Я сморщила носик. Ну да, ну да.

Вперёд вышел Моррис Армстронг. На мгновение показалось, что Белинда не собирается передавать микрофон. Однако вместо того чтобы устраивать сцену, она в итоге отдала его. Невозможно было отрицать, кто здесь на самом деле всем заправляет, и Белинда с радостью удостоверилась, что все знают, кто это. Учитывая, что вчера Армстронг говорил со всеми без микрофона, становилось очевидно, что его стремление забрать у неё микрофон с его стороны было попыткой демонстрации власти. Провальной попыткой демонстрации власти.

— Я хотел бы поблагодарить Белинду за прекрасные слова. Будьте уверены, я всецело их разделяю, — произнёс Армстронг. — «Колдовство» — определённо величайшее шоу! — он поднял в воздух кулак. Многие члены команды повторили его жест, но энтузиазма было определённо меньше, чем когда говорила мадам Баттенэпл. — Чтобы доказать это, впервые за всю историю в этом сезоне в команде будет присутствовать член почтенного Священного Ордена Магического Просвещения!

По толпе прокатились волны удивления. Когда Винтер вышел на сцену, выглядя при этом так, словно мечтал, чтобы земля под ним разверзлась и поглотила его, Тревора Беллоуза как будто затошнило. Если даже я беспокоила его как соперник, то он не мог себе представить, каково это, когда Винтер будет оценивать каждый его шаг.

— Это Адептус Экземптус Рафаэль Винтер! — Армстронг зааплодировал, и постепенно все присоединились к нему. Даже Беллоуз.

Винтер выдавил из себя улыбку. Глаза его сканировали толпу, пока наконец не остановились на мне. Я подняла руки и с энтузиазмом захлопала в ладоши, отчего уголки его губ слегка приподнялись. От меня не укрылись похотливые взгляды, которыми его окидывало большинство женщин и даже несколько мужчин из команды. Я подавила жгучее желание заорать, что он недоступен, и сосредоточилась на том, что он хотя бы здесь. И что взгляд его сосредоточен именно на мне.

Но существовали лимиты того, что позволят делать Винтеру. Микрофон из рук Армстронга никуда не исчезал, и он быстро вернул себе всеобщее внимание.

— Народ, у нас есть семь часов до начала шоу! Давайте ещё раз приведём в порядок эту площадку.

И с этими словами все они удалились со сцены.

Если я думала, что теперь, когда по прихоти Армстронга и Белинды Баттенэппл я больше не являюсь помощницей, можно успокоиться, то я глубоко заблуждалась. Продюсер Барри отвёл меня в полуразрушенный трейлер, где заседала команда юристов. Они немедленно побросали все свои документы в духе «компания не несёт ответственности за убийство или расчленение съёмочной группы и отдельных её представителей» и стали подсовывать уже мне на подпись различные бумаги.

— Это отказ от претензий за травмы, полученные в результате ваших собственных действий. Это отказ от претензий за травмы, полученные в результате действий других участников. Это отказ от претензий за травмы, полученные при встрече с мародёрствующими зомби.

Ладно, насчёт последнего — просто шутка, однако если посмотреть на список того, к чему они подготовились, просто удивительно, что никакие монстры в него не включены. Я гадала, получит ли моя семья какую-либо компенсацию, если вдруг меня съест ходячий мертвец? Судя по тому, сколько бумажек я подписала — нет.

Я бы прочитала всё целиком, если бы уже самый первый абзац не вызвал у меня жуткую головную боль. У меня возникало стойкое ощущение, что эти бумаги такими и задумывались — сложными и непонятными. В конце концов, я сдалась и больше не пыталась быть ответственной, просто подписывая всё, что мне подсовывали.

Очевидно, что мои магические способности вскружили голову Барри, и он, похоже, полагал, что это верный билет в финал. Если справляюсь хорошо я, значит, справляется хорошо он или что-то в таком духе. Как будто мне есть какое-то дело.

Он таскал меня от одного человека к другому. Когда же он направился к гардеробной, я запротестовала.

— Думаю, моя обычная одежда подойдёт.

— Дорогуша, не смеши меня! — он не обратил на меня никакого внимания. — Мы хотим сделать тебя звездой.

«Мы» этого абсолютно не хотели. С явным недовольством я позволила себя затащить внутрь палатки. Очевидно, находившиеся там женщины были предупреждены заранее, потому что их восторг не шёл ни в какое сравнение с радостью Барри. У той, которая когда-то накинулась на меня с праведным гневом за изменение одежды Гарриет, был особенно неприятный блеск в глазах.

— Так, так, так, — промурлыкала она, — кто у нас теперь стал участником! — она притянула меня к себе и прошептала прямо на ухо: — Надеюсь, ты вылетишь первой, маленькая шлюшка.

Шлюшка? Я не понимала, как это оскорбление связано с происходящим. Пока она не потянулась к моему костюму.

— За те десять минут, что мы узнали о твоём новом статусе, мы долго думали, что тебе подойдёт лучше всего. И мы точно знаем, что станет лучшим вариантом, — она показала то, что можно было описать только как клочок ткани. — Мистер Беллоуз был так любезен, что заколдовал костюм для нас таким образом, чтобы ты не могла изменить его при помощи магии.

Она так презрительно протянула последнее слово, что у меня сложилось ощущение — она забыла, что шоу магическое.

У меня были сомнения, что магия Беллоуза сможет противостоять моим собственным желаниям (если я чего-то очень захочу, конечно), но также возникло ощущение, что если я попробую что-то изменить, мне выдадут наряд похуже этого. «Хотя намного хуже этого быть уже не может», — мрачно подумала я.

Костюмерша практически швырнула в меня этот костюм.

— Давай. Иди и переоденься. Время на исходе!

Она расхохоталась. Ну, по крайней мере, остальные присутствующие выглядели виноватыми из-за того, к чему меня принуждали.

Отступать уже поздно, да? Я хмуро оглядела это жалкое подобие одежды и пожала плечами.

— Потрясающе, — солгала я, — мне так повезло!

Улыбка на лице костюмерши померкла.

— Рада, что тебе нравится, — её голос стал резче. — Надевай.

Я побрела в раздевалку. Платье выглядело минимум на два размера меньше, чем нужно. Я разделась и попыталась втиснуться в него. В итоге стало ясно: меньше в три раза. На мне была странная комбинация платья Белоснежки и самого любимого костюма госпожи-доминатрикс.

Я уставилась на декольте. «Колдовство» задумывалось как семейное шоу, которое можно смотреть с детьми. У меня же к груди, которая так и норовила вывалиться наружу, добавились кожаные корсетные вставки. Юбка доходила только до середины бедра, а при любых попытках её одёрнуть, чтобы прикрыть не самые накачанные мышцы, сверху всё становилось ещё более откровенным. Пышные рукава были довольно симпатичными, на мой взгляд, но сделаны они были из прозрачного материала. Мы же в Высокогорье! Как вообще этот костюм мог меня защитить от сырой шотландской погоды?

— Ты готова? — позвала меня костюмерша.

Я состроила рожицу и расправила плечи. Не позволю ей сломить меня. Сделаю всё, что в моих силах, чтобы щегольнуть в этом нелепом наряде. С высоко поднятой головой я гордо вышла из примерочной.

Даже Барри выглядел шокированным. Он не знал, куда смотреть: его взгляд метался от моего лица к груди и обратно. Наконец, он сфокусировался где-то посередине, в районе ключицы.

— Это, эм, миленько.

Костюмерша постучала пальцем по губам.

— Чего-то не хватает.

Нескольких метров ткани?

Она прищурилась, и лицо её просияло.

— Знаю! — она наклонилась, залезла в сундук и достала пару высоких сапог до колен. На шпильках.

— Нет, — я скрестила руки на груди. Даже у меня есть пределы. Да я и метра не смогу пройти в этих штуках, не упав.

Костюмерша улыбнулась.

— Да. Я здесь главная, деточка.

Я покачала головой.

— Я этому шоу нужна больше, чем оно нужно мне. Никаких каблуков. Если вы так отчаянно желаете отомстить, заставив меня это носить, ладно. Я дам вам насладиться моментом. Но я не надену эти сапоги.

Её губы немного поджались. Не знаю, было ли это потому, что я так критически отозвалась о её мелочной мести, или потому, что я отказалась ходить по шотландской грязи в этих сапогах. Вероятно, она бы пожалела, если бы ей обглодали лицо, потому что я не успела прийти на помощь из-за неподходящей обуви.

Поняв, похоже, что зашла слишком далеко, костюмерша немного смягчилась.

— Прекрасно, — рявкнула она, залезла в сундук и извлекла оттуда пару туфель-лодочек. — Это вашему высочеству подойдет?

Неа. Слишком хлипкие. Заглянув через её плечо, я заметила массивные, потёртые ботинки «Доктор Мартенс».

— Я надену их.

Костюмерша открыла рот, собираясь, очевидно, мне отказать, но я её опередила.

— Ты видела только малую часть того, на что я способна, — тихо сказала я. — Но изменение нескольких швов — не моя сильная сторона. Мою настоящую силу ты себе даже представить не сможешь. Если же тебе кажется, что ты разбираешься в магии, потому что работаешь на «Колдовство», то ты понятия не имеешь о настоящей силе.

Чтобы добавить веса моим словам и убедиться, что она поняла меня правильно, я улыбнулась, не разжимая губ. Глаза мои оставались серьёзными.

Костюмерша сглотнула.

— Полагаю, смотреться будет хорошо, — наконец, выдавила она.

Я похлопала её по плечу.

— Гении мыслят одинаково! — я наклонилась и надела ботинки. Сели идеально.

Глядя в зеркало, я решила, что несмотря на все усилия костюмерши, я выгляжу весьма неплохо. Добавленные к образу Мартенсы сделали меня похожей больше на принцессу в стиле гранж, чем на эффектную проститутку. По крайней мере, так я успокаивала сама себя.

Когда я наконец вышла из трейлера, всё ещё крепко держась за Барри, порыв холодного ветра обдал меня, вызывая табуны мурашек по всему телу. Судя по смущённому покашливанию моего продюсера, я сделала вывод, что этот факт не остался для него незамеченным.

Я заметила Винтера на другом конце съёмочной площадки. Он оглянулся и призывно махнул мне рукой. Похоже, сначала он не понял, во что я одета, однако уже через секунду его челюсть медленно отвисла.

— Нужно сделать макияж, — сказал Барри.

— Одну минуту. Подожди здесь.

— Но…

Я проигнорировала его протесты и двинулась вперёд. Когда я добралась до Винтера, он усиленно старался не пялиться. Для пущего эффекта я покружилась, едва не потеряв равновесие. Винтер протянул руку и схватил меня, не дав упасть. Слегка запыхавшись, я улыбнулась ему.

— Что думаешь?

Винтер открывал и закрывал рот.

— Что…? — он впервые лишился дара речи.

— Меня вынудили стать участницей шоу, — сообщила я ему. — Думаю, мне отведена роль злой шлюхи, — я широко улыбнулась. — Конечно, я уверена, ты знаешь происхождение этого слова.

— А? — он часто заморгал.

— Шлю-ха, — сказала я, вполне наслаждаясь ситуацией. — Какова этимология слова?

Винтер покачал головой в неверии.

— Даже не представляю. Никогда об этом не думал.

— Что ж, — беззаботно начала я, — технически, у этого слова весьма спорное происхождение. Как один из вариантов — от немецкого слова «schlutt» означающего неряшливую женщину, либо от шведского «slata», переводящегося как «праздная женщина».

Теперь, когда мне предстояло стоять перед камерами, а не за ними, всё ощущалось совсем по-другому. Когда мы наконец собрались, готовые к дебюту, я заметила Брутуса и невольно вздохнула с облегчением. Он, может, и самый вредный кот, которого, казалось, заботила только еда, но он заметил мою нервозность и пришёл оказать столь необходимую моральную поддержку. А потом он сделал вид, что не знает меня, и направился прямиком к Тревору Беллоузу, обвиваясь вокруг его ног.

Беллоуз наклонился и машинально почесал Брутуса между ушами. В ответ мой кот тихо мяукнул.

— Ты же умный малыш, правда? — пробормотал Беллоуз. — Интересно, чтобы бы ты сказал, если бы умел разговаривать?

Он не хочет этого знать. Я послала своему заблудшему фамильяру прищуренный взгляд и повернулась, заметив в дальнем конце Винтера, пристально следящего за последними приготовлениями. Барри бы увлечён разговором с другим продюсером, так что я решила воспользоваться моментом.

— Привет.

Винтер взглянул на меня и нахмурился.

— Иви, тебе нужно прекратить разговаривать со мной прилюдно. Общеизвестно, что в прошлом мы с тобой были напарниками, но нам всё ещё нужно убедить всех, что я здесь исключительно для того, чтобы приглядывать за тобой.

— С моей стороны было умно самой подойти к тебе, не считаешь?

— Иви… — вздохнул он.

Я приподнялась на цыпочки и отвесила ему пощёчину.

— Какого чёрта? — повернулся он ко мне.

— Этого достаточно? — поинтересовалась я.

— Теперь все на нас смотрят!

— Они и до этого на нас смотрели. Просто теперь они не скрывают этот факт, — в моих глазах плясали насмешливые искорки, но я продолжала демонстративно угрюмо хмурить брови. — Ордену следовало прислать кого-то другого, — повысила я голос. — Вы не должны здесь находиться, Адептус Экземптус. Это конфликт интересов.

— Не переусердствуй в своих протестах, — прорычал он. — А то «Колдовство» потребует заменить меня кем-то другим.

— И Ипсиссимус их проигнорирует. Они не могут диктовать, кому здесь находиться.

Я снова занесла руку, чтобы ударить его ещё раз для гарантии. На этот раз он был готов и перехватил мою руку прежде, чем она вступила в контакт с его щекой.

— Прекрати это!

Я наклонилась к нему, надеясь, что со стороны это выглядит так, словно я требую, чтобы он немедленно меня отпустил.

— Кулон на шее Белинды, о котором я тебе говорила, — понизив голос, произнесла я. — С ним явно что-то не так. Я порасспрашивала Лунного Луча, и ему не терпелось сменить тему. Об этой штучке точно нужно навести справки.

Винтер выпустил мою руку:

— Ну так наводи.

Я скрестила руки на груди.

— Ты здесь представитель Ордена. А я лишь нанятая помощница.

— Они не позволят мне приблизиться к ней, — пробормотал он. — Думают, что моё присутствие может запятнать её репутацию. Если следователя Ордена увидят разговаривающим с ней, поползут слухи и…

— И это появится в прессе, — я сморщила носик. — Это раздражает. Видимо, мне снова придётся делать работу за тебя.

— Я уже говорил тебе, Иви, не будь излишне беспечной.

Пфф.

— Я не беспечная, — проинформировала я его. — Я просто не понимаю, почему ты всегда выбираешь длинный путь, когда можно срезать.

— Если ты пострадаешь… — он умолк, не договорив.

Я встретилась с ним взглядом.

— Что? Ты расстроишься?

— Конечно, расстроюсь, — он глубоко вздохнул.

— Какие-то проблемы? — Барри протиснулся между нами и взглянул на Винтера так, словно он посягнул на мою честь.

— Всё прекрасно, — рявкнула я. — Просто меня бесит, что этот мужик слоняется поблизости.

Барри расправил плечи.

— Оставь Иви в покое, — сказал он Винтера. — Она не состоит в Ордене, и она не твоя забота.

Я выгнула бровь. Со стороны Барри было довольно мило так встать на мою защиту. Винтер легонько пихнул меня локтем, словно предупреждая, так что я сделала всё возможное, чтобы как можно убедительнее сыграть свою роль.

— Да, Адептус, — произнесла я. — Нас с вами больше ничто не связывает.

— До тех пор пока вы участвуете в этом телешоу, мисс Уайлд, — произнёс Винтер, как по мне, так слегонца переборщив с презрительной усмешкой, — вы моя забота. Всё, что здесь происходит — моя забота. Магия — не игрушка.

— Ах, я прекрасно об этом осведомлена, Адептус Экземптус Винтер. Я отношусь к магии не менее уважительно, чем любой из ваших орденских фанатиков.

— Фанатиков? — Винтер ощетинился, нахмурившись. — Если фанатик — это человек, который тяжело и упорно работает и уважает других, то, пожалуйста, можете называть нас так.

— Может, нам лучше уйти, — кашлянул Барри.

Мы с Винтером его проигнорировали.

— Это всегда срабатывает с тобой, да?

— Не стоит дискредитировать упорный труд, мисс Уайлд.

— Оооо, — я всплеснула руками. — Какие умные слова. А я-то думала, что умные военные — это оксюморон.

На подбородке Винтера дернулся мускул.

— Я намного, чёрт возьми, умнее, чем Тарквин мать его Вильнёв.

— Я это знаю! — огрызнулась я. — Но учитывая, что у него ума как у деревянного чурбана, это едва ли достижение, не так ли?

Он шагнул ко мне.

— Так вот какие тебе нравятся мужчины? Слабые и глупые, чтобы ты могла быть лучше них и могла обводить их вокруг своего маленького пальчика? Тебе нравится рисоваться перед ними и заставлять бегать за тобой?

— Ты не понимаешь, так ведь? — я ткнула пальцем в его грудь. — Единственный мужчина, которого я хочу видеть бегающим за мной — это ты, но тебе нет до этого никакого дела! Всё, что тебя интересует — это чёртов Орден и твоё очередное задание. Когда ты смотришь на меня этими своими дурацкими голубыми глазами, всё, чего я хочу — это…

Барри схватил меня за руку.

— Хм, Иви, — прервал он меня, — не думаю, что сейчас для этого подходящее время.

Я стряхнула руку Барри. Винтер уставился на меня.

— Что? — мягко спросил он. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Внезапно во рту пересохло.

— Я, эммм… Я…

— Готовность шестьдесят секунд! — прокричала дама, хлопающая в нумератор. — Все заняли свои места и заткнулись, чёрт возьми!

Барри снова взял меня за руку и чуть ли не силой потащил обратно к кучке участников. Все без исключения таращились на меня, раскрыв рты. Никто из них меня не интересовал. Меня волновал только Винтер. Он смотрел на меня как ястреб, с совершенно непроницаемым выражением лица. Гадство.

Я даже не поняла, в какой момент наша «постановочная игра» стала реальной. Или он это всё выдумал? Не похоже. Мне показалось, он злился, но может, я ошибаюсь. Или, может, он начинает понемногу чувствовать то, что я чувствую к нему. Я встряхнулась. Глупость. Мы как небо и земля. И всё же… он продолжал смотреть на меня, не обращая внимания на шквал суматохи, творящейся вокруг него.

— Что ж, — произнесла Лу, обмахивая себя руками. — Это было нечто. Поистине нечто. Я тебя не виню. Он шикарный.

И умный. И находчивый. И чуткий. И… гадство. Гадство. Гадство. Я размышляла, насколько плохо это на нас отразится, если я подбегу и утащу его туда, где мы сможем нормально поговорить. К чёрту «Колдовство».

— Десять секунд!

Что-то толкнуло меня в ногу. Я опустила взгляд и заметила удаляющегося Брутуса. Глубокий вдох. Мы здесь, чтобы прекратить убийства и выяснить, кто беспокоит мёртвых. Мысленно я как следует тряхнула себя. Нужно разобраться в себе. Но Винтер всё ещё, чёрт побери, пялился на меня.

Нежный голосок Белинды разнёсся по воздуху. Хоть вчера её прервали самым бесцеремонным образом, сценарий не изменился. Она слово в слово повторяла все то же, что и накануне.

— Сегодня пятница, и мы здесь, в захватывающем дух Шотландском Нагорье с самым грандиозным, самым уникальным и самым особенным сезоном Колдовства за всю его историю. Двенадцать новых участников ждут своего часа, и у каждого из них свои особые навыки и способности. Все они хотят выиграть заветный Кубок Заклинаний. И каждый знает, — она выдержала драматичную паузу, затем произнесла коронную фразу: — Магия. Витает. В. Воздухе. Добро пожаловать на «Колдовство»!

Толпа продюсеров погнала нас ближе к сцене. Я в последний раз перехватила взгляд Винтера, а потом меня поглотила толпа участников. Предпринимать что-либо стало слишком поздно. Как всегда в моей жизни.

На первоначальные интервью и реплики Белинды ушло столько времени, что шанса улизнуть и разыскать Винтера не представилось. Вместо этого меня самым бесцеремонным образом пихнули в команду из четырёх человек: я, Майк-Мускулистый-Мужлан, Гарриет Ненавистница и Милашка Лу. Я думала, будет хуже, но не намного.

Получив наш конверт с заданием, Майк вскрыл его и начал читать:

— Ваше первое задание — выжить в дикой местности. Найдите укрытие на ночь и защитите себя от непогоды. Команда, разбившей лагерь последней, лишится значительного преимущества.

Превосходно.

— Я знаю, где укрытие, — провозгласила я. — Мой отель примерно в десяти милях в ту сторону. Нам только нужно словить попутку в том направлении, и мы на месте.

Гарриет закатила глаза, в то время как Майк создал карту и помахал ею передо мной.

— Нам предоставили на выбор несколько вариантов, и ни один из них не включает обратное путешествие в Томитол и размещение в отеле.

Не понимаю, почему нет. Это нестандартный подход. И он включает в себя одеяло. Не говоря уж о наличии горячего водоснабжения. Я подозревала, что варианты, обозначенные на карте, окажутся куда менее комфортабельными.

Сожалея о том дне, когда я на это согласилась (пусть и прекрасно понимала, что это было буквально сегодня), я заглянула через плечо Майка. Матерь божья. Мы полночи проведём на ногах. И не стоит забывать, что это «Колдовство». Прежде чем мы ляжем спать, нам придётся столкнуться с разными магическими штуками. Это часть сценария.

— Вот этот, — Майк ткнул большим пальцем в ближайший флажок. — Собираемся и выдвигаемся прямо сейчас. Это ближайшая точка.

Он реально идиот.

— Он на горе. Может, это и ближайшая точка, но дорога туда займёт больше всего времени. Здесь нужно быть умнее.

Он уставился в моё декольте.

— Мы пойдём туда. Я решил.

Мои брови взлетели вверх. Чего он там решил?

— Слушай, — сказала я, — я таксистка. Я умею читать карты. Я каждый день этим занимаюсь, — последнее было враньём, я пользовалась спутниковым навигатором. Но это не значит, что я не в состоянии сориентироваться, когда мне это действительно нужно.

— Я думал, ты ведьма. Зачем женщине водить такси?

Гарриет скривила губы.

— Конечно, она ведьма, но всё, на что она способна — это заколдовать одежду, — хмыкнула она. — Так что лишь высшим силам известно, почему она одета в такое.

Тут она права. Вот только у меня попросту не осталось сил спорить, как бы мне ни хотелось дать Майку по носу за то, что он сексист и идиот. Я откинула назад волосы и вздохнула.

— Пожалуйста, — произнесла я. — Не будьте придурками. Если мы направимся к ближайшей точке, на это уйдут часы. Тут же не напрямик птичьим полётом. У нас нет крыльев. Нам ведь туда нужно добраться, — я повернулась к Лу. — Помоги мне.

Лу выглядела так, будто меньше всего хотела затевать ссору в самый первый день. Она беспомощно улыбнулась:

— Я пойду с большинством. К тому же, я совершенно не умею ориентироваться.

Когда выбор стоит между мной и Майком, Гарриет всегда выберет Майка. Она выберет любого, кроме меня; у меня какая-то беспрерывная полоса невезения. Я просчитала имевшиеся у меня варианты, ещё раз взглянула на карту и приняла решение. Потянувшись так, чтобы одна рука касалась руки Майка, а другая — Гарриет, я вычертила по руне на них обоих. Почти сразу же меня накрыла волна истощения, но по сравнению с тем, что приключилось с ними, это было ничто. Они в унисон зевнули, после чего свалились на землю.

— О, Боже мой! — завопила Лу. — Они без сознания! Нам нужен доктор!

— Они просто спят, — кисло сказала я. Я бы тоже хотела поспать.

Её челюсть отвисла:

— Ты с ними это сделала? Ты заставила их уснуть?

— Поверь, это для их же блага.

Поблизости застыл Барри с ещё одним продюсером, казавшимся обеспокоенным. Он сделал шаг навстречу, но я вытянула руку.

— Они в полном порядке. Не о чем беспокоиться.

Я смотрела, как оператор наводит на них объектив камеры. В бессознательном состоянии Майк выглядел даже мило. Я вытащила карту из-под его руки.

— Смотри, — сказала я Лу. — Буквально за следующим изгибом дороги есть река.

Она всё никак не могла оправиться от того, что я сотворила с Майком и Гарриет. Её рот открывался-закрывался, но она словно не могла подобрать слова.

Я пожала плечами.

— Всё, что нам нужно, это доставить этих двоих к реке. После чего весь оставшийся путь досюда, — я указала на одну из обозначенных локаций, — мы проплывём. Это прямо у реки. Несмотря на то, что путь длиннее, попасть туда будет гораздо проще, чем в то место, на которое нацелился Майк. Мы доберёмся туда в мгновение ока, — я сфокусировала на ней взгляд. — Ты со мной?

— Эмм…

— Лу! Давай же. Если ты всерьёз думаешь, что нам стоит пёхать в гору, я их прямо сейчас разбужу, и мы сможем все вместе пёхать в гору. Поверь мне, этот путь гораздо лучше.

«Лу, пожалуйста. Я не настроена на восхождение в гору. Не сегодня».

Она сглотнула.

— Река кажется лучшим направлением.

«Хвала небесам».

— Отлично. Я беру Майка, ты берёшь Гарриет, — я потратила ещё больше энергии на то, чтобы заставить их весить меньше, но несмотря на это я потащила Майка по земле, в процессе стирая каблуки его ботинок.

Лу была поражена тем, с какой лёгкостью она смогла поднять безвольное тело Гарриет, на манер пожарного перекинув его через плечо. Она поймала мой взгляд.

— Ты в самом деле настоящая ведьма. Ты совсем не похожа ни на кого из нас.

Я хмыкнула. Камера следила за каждой моей реакцией, и я это понимала. Как было бы проще, если бы не этот мешающийся везде фактор.

— Я очень хочу победить, — прошептала Лу скорее себе под нос, нежели в мой адрес.

— Так побеждай.

Она подпрыгнула, вздрогнув.

— Против тебя я не выстою.

— Я здесь не ради победы, — не подумав, ответила я.

— Тогда зачем?

«Вот гадство».

— Мм… Попробовать себя на прочность… И… — думай, Иви, думай. — Доказать Ордену, что они зря меня выкинули.

— Хочешь снова оказаться в их рядах?

Ни в коем случае. Даже если бы сам Винтер разделся догола и ради моего удовольствия валялся у меня в ногах, умоляя сделать это.

— Нет, — медленно произнесла я, пытаясь найти причину, по которой я бы могла застрять в прошлом и действовать из мести. — Просто не хочу, чтобы другие ведьмы прошли через то же, что и я, когда меня выпнули. Если я смогу продемонстрировать Ордену, что они ошибались в моём случае, возможно, в следующий раз они многократно подумают, прежде, чем поступить так с кем-то ещё.

Ботинок Майка зацепился за камень, и я рванула его. Раздался устрашающий звук рвущейся ткани, так как брюки тоже за что-то зацепились. Упс.

— Тебе не страшно? — Лу поколебалась. — Я несколько раз говорила с Бенни. Он был очень милым парнем, а погиб — вот так… — она задрожала.

— Бенджамин Альбертс? Да, — согласилась я, — получилось довольно неприятно.

И ответственный за это человек проведет остаток жизни за решёткой, если выйдет по-моему.

— По крайней мере, мы знаем, что ублюдок, совершивший это, был пойман.

— Хм, — я вытянула шею, выглядывая из-за крайнего дерева. — Ты знаешь, зачем вообще Бенджамин поднялся на эту гору?

Она грустно пожала плечами.

— Хотел подышать свежим воздухом. По крайней мере, так он сказал, — она выглядела так, будто сейчас расплачется. И мне это нужно меньше всего.

— Смотри, река, — я показала пальцем.

Мы подошли к берегу и опустили на землю тела Майка и Гарриет. Я критически оглядела реку. Сейчас было лето, поэтому река оказалась не такой глубокой и быстро текущей, как я надеялась.

Лу с сомнением огляделась.

— А это точно сработает?

Заметив дырку в песке на противоположном берегу, я заглянула внутрь себя. Вероятно, энергии мне ещё хватит. Я ухмыльнулась.

— Смотри сюда.

Я начертила сложную руну, связывая воедино свои знания о Миомантии и информацию, полученную в результате экспериментов с Брутусом. Пару секунд ничего не происходило, а потом песок зашевелился, и показался маленький любопытный носик.

— Что это? — Лу напряглась.

— Тихо, — прошипела я, — не спугни.

Выдра полностью вышла из норки, усы её подрагивали. Она не совсем доверяла нам и несколько секунд осматривалась по сторонам. Для перестраховки я добавила в заклинание ещё одну руну, после чего, не желая больше противиться зову, она переплыла к нам.

— Привет, подруга. — произнесла я, присаживаясь на корточки.

Она пискнула в ответ. Зверюшка выглядела довольно милой. Теперь, когда Брут, очевидно, бросил меня, возможно, мне стоило подумать о заведении другого фамильяра. Интересно, можно ли научить её заваривать чай?

— Нам нужно спуститься вниз по реке, — обозначила задачу я. — Около восьми километров, я полагаю. Можешь помочь?

Лу уставилась на меня с таким видом, как будто подозревала, что я слетела с катушек.

— Ты говоришь с диким животным? Оно вообще понимает, сколько это — километр?

Скорее всего, нет, однако я решила, что цель достигнута: выдра защебетала и качнула головой вправо. Что бы это ни значило.

— Там что-то есть, — тихо сказала я Лу, — можешь посмотреть?

Она отодвинулась. У меня складывалось ощущение, что Лу рада воспользоваться любым предлогом, чтобы создать дистанцию между нами. Я пожала плечами, возвращаясь взглядом к выдре. Я ведь не настолько странная, нет?

Похоже, что выдра скорее соглашалась с Лу: она опасливо смотрела на меня и отодвигалась к реке, явно намереваясь исчезнуть поскорее. Я наклонила голову и отпустила её. Будь во мне побольше сил, у меня возникло бы искушение уговорить её взять нас всех в гости к её приятельницам-выдрам.

Лу отсутствовала недолго. Она появилась из-за дерева, почёсывая затылок.

— Там привязана лодка.

— Прекрасно, — я хлопнула в ладоши.

— Мы не можем её забрать, Иви. Это же воровство.

— Мы одолжим ненадолго.

Лу покачала головой.

— У неё маленький мотор, а ключи всё ещё в системе зажигания. Кто бы её ни оставил, ушёл он ненадолго. Лодка ему понадобится, когда он вернётся.

Ха. Я прислушалась. Поблизости не было ни души, а если кто-то и пытался подойти — продюсеры, скорее всего, всех прогнали. Я взглянула на оператора, который всё ещё снимал мою реакцию, и задумалась.

— Так сделано специально.

Лу прищурилась.

— Прошу прощения?

— Мы у чёрта на рогах. Какова вероятность, что здесь, рядом с рекой, по которой мы можем добраться до лагеря, просто так окажется лодка? — я покачала головой. — С ключами? Слишком удобно. Они подстроили это. Продюсеры.

— Ты правда так думаешь?

Я закатила глаза. Это же «реалити-шоу». Естественно, всё подстроено.

— Если это так, мы не должны её трогать.

— Неа, — я ухмыльнулась, — если это так, мы совершенно точно должны её забрать. Они пытаются делать шоу. Зрители должны на что-то реагировать.

— Мы не можем её украсть!

Я похлопала её по спине:

— Повторяю, мы не крадём, а одалживаем.

— Но…

— Не переживай, Лу. Если кто-то пожалуется, я возьму вину на себя. Если мы это сделаем, что меньше чем через час будем дома, в тепле и сухости.

Ну не совсем дома. Но по крайней мере там, где я смогу наконец-то отдохнуть. Если в этом лагере не будет мягкой подушки, чьи-то головы полетят с плеч.

Пока Лу привязывала лодку, я разбудила Гарриет и Майка. Естественно, поначалу оба они были слегка дезориентированы, но Майку не потребовалось много времени, чтобы понять, что произошло.

— Что ты сделала? — заорал он, пока его лицо обретало выдающийся пурпурный цвет.

Я накрутила прядь волос на палец. Можно было выдумать что-то, но с такой же лёгкостью можно сказать правду.

— Ты не собирался прислушиваться к голосу разума. Вместо того, чтобы тратить пять часов, карабкаясь в гору, испытывая боль и усталость, мы за час оказались здесь, ещё и отдохнули.

Конечно, меня это не касалось. Я едва стояла на ногах, но им об этом говорить не планировала.

— Невероятно, — пробормотал Майк и злобно махнул в сторону ближайшего оператора. — Ей нельзя спустить это с рук просто так! Есть же правила!

Оператор не отреагировал, Майк фыркнул и сверкнул глазами.

— Позже пожалуешься своему продюсеру, — поставила точку я. — Давайте для начала зайдём внутрь.

Гарриет, не произнёсшая ни слова с момента, как очнулась, но, очевидно, расстроенная, выбралась из лодки и подошла к хижине. Она подёргала дверную ручку, а затем ровным голосом озвучила:

— Заперто.

— Дай я попробую, — прорычал Майк, подошёл к Гарриет и навалился всем весом на дверь. Та не поддавалась.

— Здесь что-то есть! — крикнула Лу. Она держала в руках конверт, а моё сердце ухнуло в пятки. Прекрасно. Очевидно, это вдохновляющий сюжетный поворот от создателей «Колдовства».

Вскрыв конверт, Лу прочитала:

— Поздравляем! Вы нашли убежище. Но попасть внутрь вы не сможете, пока не сотворите заклинание входа. Это шале защищено от вторжений. Вам и вашей команде предстоит найти способ проникнуть внутрь и завершить вашу первую задачу.

Я закатила глаза. Шале. Как же. Если это шале, то я хочу бельгийский шоколад и лыжного инструктора-красавчика, а не вот эту компашку и пустой желудок.

— Внутри какие-то травы, — продолжила Лу, — и руководство, как их использовать.

— Давай, продолжай, — усмехнулся Майк, глядя на меня, — ты же эксперт. Открывай.

— Не могу. — я повалилась на землю в сидячее положение. — Я слишком устала.

Если там есть инструкции, а они умеют читать, то моя помощь тут не требуется.

У него отвисла челюсть. Зачем его глаза ожесточились

— Ладно. Ты нам не нужна вообще-то. Ну же, Гарриет, Лу.

Они втроем присели на корточки, перебирая травы и обсуждая заклинание. До меня доносились отдельные слова. От них требовалась такая элементарщина, что справится любой, в ком есть хоть капля магии,

Я легла на спину. Было жёстко и холодно, а около правого бедра имелось неприятное мокрое пятно, но прямо сейчас мне было на всё это наплевать.

Я повернула голову вбок. Здесь было в самом деле красиво. Трава была высокой, и здесь, видимо, естественным образом росли разные её виды, поскольку разнообразие оттенков зелёного ошеломляло. На одном клочке земли вытянулись маргаритки на длинных стеблях, а над зарослями чертополоха одиноко жужжала пчела. Мои глаза устало следили за её полётом, когда пчела покинула колючее растение в поисках чего-то повкуснее. Она пролетела над грязной лужей, мимо кроличьего помёта и пятен крови, и направилась вверх по склону за хижиной.

Я резко выпрямилась. Пятна крови?

— Открыто! — воскликнул Майк и тут же послал мне злобный взгляд. — Не благодаря тебе.

Я проигнорировала этот выпад и вскочила на ноги. Может, это не кровь. Может, что-то другое. Я подбежала к пятну и опустилась на колени, стараясь не прикасаться к нему никакой частью тела. Принюхавшись, я отпрянула: это определённо кровь. И пахла она точно так же — гнилью, как кровь зомби-твари, которую Винтер прикончил буквально прошлой ночью.

Я в панике вскочила.

— Нужно убираться отсюда!

Все остальные не слышали меня: они уже зашли в хижину, снаружи оставался только оператор, который и снимал меня сейчас. Я подошла к нему вплотную и произнесла, глядя в камеру:

— Здесь небезопасно. Мы должны уходить.

Он продолжил снимать. Стиснув зубы, я попробовала зайти с другой стороны:

— Мне немедленно нужно увидеть Барри.

Под тяжестью чужих шагов захрустел папоротник. Я обернулась и увидела Барри собственной персоной. Очевидно, всё это время он был где-то неподалёку.

— Прекрасная работа, Иви! Я впечатлён скоростью, однако, — он погрозил пальцем, — воровать вам не следовало. Это очень нехорошо.

Я проигнорировала блеск в глубине его глаз, который сказал мне, что я оказалась права, и лодка была подставной.

— Мы в опасности! — я вцепилась за него и заорала. — Здесь кровь. И она — та самая, от той твари, которая убила Бенджамина Альбертса! Если вам не нужно ещё больше смертей, вам нужно увозить нас отсюда как можно скорее.

Глаза Барри расширились:

— Кровь? Где?

Я развернулась, указав на пятно, которое только что обнаружила.

— Вон! А ещё здесь была овца! Звоните Винтеру и вызовите его сюда. А этих троих уберите отсюда, пока никто больше не пострадал!

Барри метнулся ко мне и присел на корточки, следя за пальцем. Он как будто не торопился. Удивительно, что его не отпугнул запах. Похоже, он действительно храбрый.

— Иви, — произнёс он медленно, — здесь ничего нет.

Остальные, услышав мои вопли, выглянули наружу из хижины.

— В чём дело? — спросила Лу.

— Вам нужно убираться отсюда! — заверещала я. — Вы в опасности!

Рука Лу потянулась к горлу, она выглядела встревоженной. Майк побледнел на несколько тонов, что было заметно даже при его бронзовом загаре, Гарриет же сглотнула и метнулась к ближайшему оператору словно бы в поисках защиты.

— Всем нужно успокоиться, — произнес Барри. — Здесь ничего нет.

Он взглянул на меня.

— У тебя галлюцинации, Иви.

— Неправда! — я резко приблизилась к тому месту, где он стоял, и посмотрела вниз. Моргнула. Барри прав. То, что я приняла за кровь, было тенью от ближайшего куста.

— Что? — я в изумлении тряхнула головой. — Но ведь запах…

Я снова принюхалась. Сильно пахло землей, но больше ничего такого.

— Ты устала. Ты сегодня очень выложилась в магическом плане и, вероятно, галлюцинируешь, — Барри по-доброму смотрел на меня. — Мы отправимся к медикам, пусть они тебя проверят.

— Здесь была ещё овца, — запротестовала я, — Лу видела её. Она знает.

Пожилая женщина пожала плечами.

— Просто овца.

— Но…

Барри приобнял меня.

— Не волнуйся. Мы тебя осмотрим, дадим тебе передохнуть, и ты будешь в полном порядке.

Я тупо уставилась на него.

— Я была совершенно уверена…

— Ты позволила воображению разыграться. Тот, кто навредил Бенни, мёртв, Иви. Не о чем беспокоиться.

Именно мёртвая часть меня и пугала. Я пробежалась рукой по волосам.

— Может, мне стоит полежать, — дрожащим голосом произнесла я.

— Хорошая идея, — он ласково потрепал меня по щеке.

Со стороны грунтовой дороги послышался рёв приближающегося двигателя. Выпрыгнул один из докторов шоу, за ним по пятам следовали Белинда и Беллоуз. Меня накрыло волной облегчения, когда я заметила Винтера, чей голубоглазый взор был устремлён на меня. Ну хоть кто-то здесь знает, что делает.

Оператор продолжал снимать, когда доктор отвёл меня в сторону. Он измерил мне давление и посмотрел в глаза. Белинда наблюдала со встревоженным выражением лица.

— Вы можете сказать, что с ней? — спросила она наконец, когда стало похоже, что он завершил свои врачебные манипуляции.

— Она переутомилась, — произнёс доктор, приподняв брови, что я расценила как предостережение. — Перестаньте использовать ненужные магические заклинания, и вы будете в порядке.

Я пробормотала что-то в знак согласия. Это бессмысленно. Я не раз выматывала себя, используя чрезмерное количество заклинаний, но никогда раньше у меня не было галлюцинаций. Да и заклинания, сотворённые сегодня, были не такими уж и сложными, пусть их и было больше, чем я привыкла использовать. Но я вдобавок полночи провела на ногах, лезла в гору, на меня напал зомби — может, это сказалось.

— Она сможет продолжать как участник шоу? — поинтересовался Беллоуз.

— Не вижу причин, почему нет, — ответил доктор.

Могу поклясться, Беллоуз расстроился. Я взглянула на него.

— Без кота?

Он скривил губы:

— Он куда-то убежал. Вернётся. Он знает, что со мной ему лучше.

Я едва сдержала себя, чтобы не фыркнуть. Поймав взгляд Винтера, когда он наконец вышел из машины, я пробормотала что-то насчёт зова природы и с трудом поднялась искать ближайший куст, за которым можно было бы спрятаться. К счастью, Винтер понял мой посыл и последовал за мной, пусть и соблюдая дистанцию. Кажется, единственная возможность избежать съёмки — это пойти отлить.

Я отошла так далеко, как только осмелилась, осознав, что у меня дрожат ноги. Чужие голоса отступили на задний план. Какое-то время они будут обсуждать моё состояние, так что у нас есть немного свободы.

Я остановилась и стала ждать, пока Винтер нагонит меня. Ему потребовалось совсем немного времени. Скорее всего, он не бежал, но всё равно приближался ко мне со скоростью, присущей больше олимпийскому чемпиону по ходьбе.

— Ты в порядке? — спросил он сразу же, как только добрался до меня. Потом сцапал меня так, будто я вот-вот упаду в обморок, положил руки на плечи и заглянул в глаза.

Я провела рукой по лицу.

— Думаю, да, — я встряхнулась, — не знаю. Я была уверена, что вижу кровь. Ты тоже считаешь, что это были галлюцинации? Я просто устала? — я прикусила губу.

— Такое раньше происходило?

— Нет… — я помедлила. — Ну, то есть, я могла не знать, что это происходит. Не думаю. Твоя магия тебе что-то подсказывает?

На лице Винтера отразилось беспокойство.

— Что-то не так. Не могу точно сказать, что именно, но что-то явно изменилось, — в его глазах мелькнуло нечто похожее на гнев. — Дело не только в усталости.

Я сглотнула: нехорошо, совсем нехорошо.

— Кто-нибудь давал тебе что-нибудь странное съесть или выпить?

— Нет, — я почесала голову, — я ела еду из кафетерия. А этим утром Эми угостила меня кофе, но она тоже его пила.

— Могла она что-то подмешать?

Крайне маловероятная ситуация. Я поморщилась.

— Сомневаюсь. Хотя сейчас кажется, что возможно что угодно.

— Я проверю эту Эми. Если она что-то с тобой сделала, подмешала в кофе или намазала чем-то, что причинит тебе вред, тогда я сделаю так, что дневного света она больше не увидит.

Голос Винтера был тихим, но я поразилась той пылкости, с которой он говорил. Таким разъярённым я его не видела никогда. Винтер сжимал и разжимал кулаки, как если бы хотел ударить что-то, а я следила за ним, наполовину очарованная, наполовину взволнованная. Затем до меня дошли его слова.

— Подожди, — произнесла я медленно, — кое-что я действительно трогала.

— Что? — он замер.

— Кулон Белинды. Когда я была на сцене, я изменила ей одежду, чтобы можно было его получше рассмотреть.

— Да, я видел. Тебе повезло так легко отделаться. Для меня все эти манипуляции выглядели крайне подозрительно.

— Это потому что ты знал, что я задумала. А все остальные смотрели на Белинду, — пренебрежительно отозвалась я. — В любом случае, я касалась её флакона. Не содержимого, конечно, но стекла точно.

— Многие яды и заклятия с использованием трав работают через прикосновение, — выражение его лица изменилось. — Ты смогла понять, что находится внутри?

— Нет, — я покачала головой, — какая-то серебристая жидкость с двигающимися в ней оранжевыми и чёрными вкраплениями.

Взгляд Винтера стал острым.

— Двигающимися самостоятельно?

— Да, насколько я могу судить.

Он мрачно кивнул.

— Ладно. Я посмотрю, получится ли раздобыть сегодня отснятый материал. Мы сможем использовать его, чтобы всё рассмотреть получше. На сцену было направлено много камер. Хотя бы одна должна была запечатлеть кулон крупным планом. Если раздобудем хорошее изображение, приложим к нему твоё описание, и тогда, вероятно кто-то в Оксфорде наверняка сможет опознать, что такое она носит рядом с сердцем.

— Зачем бы прославленной знаменитости поднимать мертвецов?

Винтер посмотрел на меня долгим взглядом.

— А зачем вообще кому-либо это делать?

Действительно.

— Мне нужно вернуться. Если буду отсутствовать слишком долго, кого-нибудь вышлют посмотреть, как я.

— Хорошо, — ворчливо согласился Винтер, — им бы следовало лучше за тобой приглядывать. Пей больше воды. Если здесь происходит что-то дурное, она поможет вывести всё лишнее из организма.

— Со мной все будет хорошо?

— Насколько я могу судить, да, — он наклонил голову. — Но ты всё равно будешь раздражающей. А волосы твои всё равно будут странно ложиться на бок и торчать как будто…

— Дальше можешь не продолжать, — я стукнула его кулаком по руке.

Винтер широко улыбнулся, затем снова посерьёзнел.

— Я не дам ничему случиться с тобой, Иви. Обещаю.

Я облизнула губы. Внезапно мне стало очень жарко. Вероятно, ещё один побочный эффект.

— Знаешь, — сказала я максимально серьёзно, — если это не яд, и я правда просто очень устала, тогда становится очевидно, что любая работа невероятно вредна для моего здоровья.

Винтер наклонился вперед и лёгким, практически невесомым движением губ коснулся моего виска.

— Как скажешь, дорогая.

Я отстранилась и посмотрела на него.

— Раф…

— Знаю, — синева его глаз стала чуть темнее, — нам нужно серьёзно поговорить. Не о магии или поднятии мертвецов. О нас.

Он облизнул губы.

— Однако сейчас не время, — рука Винтера погладила мою щёку, — ты сказала, что я тебе нравлюсь.

— Именно.

Даже несмотря на то, что усталость сейчас пронизывала меня до костей, потребовалось приложить все возможные усилия, чтобы не наброситься на него здесь и сейчас. Но он прав: не время и не место.

— Когда всё закончится…

Винтер кивнул.

— Мы поговорим.

Снизу, от хижины, донёсся голос Барри.

— Иви? Всё в порядке?

— В порядке, — я одарила Винтера кривой ухмылкой. — Скоро снова увидимся, — я подняла мизинчик.

Винтер уставился на него с удивлением:

— С твоим пальцем что-то не так?

— Клятва на мизинчиках!

Он нахмурился.

— А?

— Проехали, — я привстала на носочки и поцеловала его в щёку. А потом меня накрыла волна головокружения, и я покачнулась. — Мне правда надо прилечь.

Винтер взял меня за руку и помог спуститься по склону — сама я то и дело норовила споткнуться. Я должна была, наверное, чувствовать ярость или беспокойство. Но чувствовала я только безграничную радость.

По возвращении я проигнорировала тот факт, что Барри снова был здесь и бросал на меня подозрительные взгляды из-за моего затянувшегося отсутствия. Остальные проснулись и были готовы. Гарриет стискивала в руках конверт и выглядела оживлённее чем когда-либо.

— Мы получили наше первое испытание! — крикнула она.

Несмотря на серьёзность всего происходящего, я всё ещё ощущала в себе лёгкую рябь восторга. Хоть это и был новый улучшенный сезон с элементами выживания в Высокогорье, но «Колдовство» продолжало придерживаться установленного курса. Команды. Задания. Испытания. Голосование. И испытания были такими, какими и должны быть. Почти всегда они включали в себя магию в той или иной форме и выполнялись парами или по одному. Победитель автоматически получал иммунитет при голосовании. Все остальные, вне зависимости от команды, затем решали, кто заслуживает покинуть шоу.

Гениальность заключается в том, что если ты постарался и выиграл, то ты в безопасности. Если ты постарался и почти выиграл, то на твоей спине появляется огромная мишень. Поскольку между каждыми испытаниями составы команд меняются, не всегда мудро избавляться от сильнейших участников, потому что они вам могут понадобиться в следующем раунде. Всё это игра. Но, эй, жизнь это тоже игра. Кроме того, это единственное время, когда я могу быть уверена, что все присутствуют — не только участники и Армстронг, Тревор Беллоуз. Белинда тоже там будет. И Винтер.

Не знаю, что в тот момент меня радовало больше. Хочу я страстный роман, или же я хочу поймать коварного убийцу? Конечно, оба варианта, но выбрать из этих двоих — сложная задачка.

Нас повезли выше по течению, мимо того места, где мы с Лу «позаимствовали» лодку, пока река не стала слишком узкой. Гаррета больше не было видно, так что я подозревала, что он, несмотря на свои утверждения о праве прохода, решил, что самый безопасный способ вернуть ещё одну пропавшую овцу — это из избегать команды операторов и всех, кто связан с «Колдовством». Честно говоря, кажется, что от этих животных больше проблем, чем прока.

Я, в свою очередь, воспользовалась путешествием, чтобы отработать свои навыки общения с людьми. Я села впереди, рядом с Гарриет. Если я смогу изменить её мнение и переманить на свою сторону, жизнь станет куда легче. Мне будет проще завлечь Майка и вернуть его расположение, просто сверкнув ему декольте, но я не могла заставить себя сделать это. У меня всё же есть стандарты, даже если они значительно снизились из-за работы, которую мне приходится выполнять.

— Слушай, — сказала я. Гарриет отвернулась, словно твёрдо решила не смотреть в мою сторону. — Когда я преобразовывала твою одежду, я не хотела устроить тебе неприятности. Я просто пыталась помочь. И я за это заплатила, — я указала на свой нелепый наряд. — Эта женщина определённо меня уделала.

Гарриет хмыкнула. Думаю, это лучше чем гробовое молчание.

— А что касается вчерашнего погружения тебя в сон… Вероятно, мне не стоило этого делать, но в итоге это хорошо сработало, верно? Мы не стали последней командой, пришедшей на место, потому что не встретили никаких дополнительных сложностей. Я знаю, у нас ушли бы часы, если бы мы отправились к тому укрытию, что выбрал Майк.

— Он немного болван, — признала она. Ура! Я добиваюсь каких-то результатов. — Но не такой кретин как ты, сотворившая так много магии, что начала видеть то, чего нет.

Гадство.

— Со мной никогда такого не случалось, — сказала я. — Но ты права. Надеюсь, на это испытание не придётся затратить много энергии. Интересно, что задумал Тревор Беллоуз.

Она скривила губы.

— Как будто у него осталось на это время.

Презрение, звучавшее в её голосе, не говоря уже о выражении лица, тут же разбудили во мне любопытство.

— О чём ты?

Гарриет саркастично изогнула бровь, словно было совершенно очевидно, о чём она говорила, но я не понимала.

— Ой, я всё время забываю, что ты с нами не с самого начала, — пренебрежительно бросила она, затем опять отвернулась.

Я скрипнула зубами. Беллоуз, может, и не моя первостепенная задача, но это не значит, что я собиралась забыть о нём. Сохранялась вероятность того, что пентаграмма в трейлере была нарисована исключительно для него в знак предупреждения. Винтер ещё не обнаружил никаких скрытых смыслов или назначений пентаграммы, но она всё равно имела отношение к делу.

— Да, — сказала я, изо всех сил подгоняя её и побуждая открыться мне. — Чувствую себя словно отрезанной. А я люблю немного посплетничать. Так что там с Беллоузом?

Гарриет продолжала смотреть в сторону.

— Я не ябеда.

Ой, да ради всего святого. Она уже упомянула эту пикантную подробность, так что теперь бессмысленно притворяться молчаливой. Но было понятно, что она отказалась ещё что-либо говорить на эту тему. Мне придётся найти кого-то другого, кто введёт меня в курс дела.

К сожалению, не осталось времени пойти в конец лодки и расспросить Лу. Мы уже подплывали к берегу, и я увидела людей, толпящихся на заросшем травой поле справа от нас. Нас проводили на места. Я попыталась немного отойти, чтобы вовлечь Лу в разговор, но Барри злобно зашипел на меня. Если бы не тот факт, что одни из медиков неторопливо подошёл проверить, не собираюсь ли я тронуться умом от использования слишком большого количества магии, я бы не обратила на него внимания. Это расследование было бы намного проще, если бы люди перестали путаться у меня под ногами, чёрт возьми.

Шла проверка различного оборудования. Насколько я могла судить, продюсеры организовали для нас своего рода пытку под открытым небом с канатами, перекладинами и грязью. Интересно, а правительство в курсе, что телевизионное реалити шоу ни во что не ставит Женевскую Конвенцию?

С тревогой глядя на полосу препятствий, я позволила медику осмотреть меня. Может, сослаться на недомогание?

— Вообще-то, — сказала я, — я всё ещё чувствую небольшую слабость. Думаю, мне мне пока стоит отсидеться.

— Вы выглядите здоровой, — нахмурился он.

— Это не рядовая медицинская проблема, с которыми вы обычно сталкиваетесь. Это связано с магией, так что если внешне кажется, что я в порядке, внутри могут быть какие-то проблемы, — я немного наклонилась к нему. — Заклинания — вещь опасная.

— Хмм, — он повернул голову и жестом подозвал кого-то из толпы. Поняв, что он обращался к Тревору Беллоузу, я не смогла удержаться и украдкой взглянула на Гарриет, но она увлечённо беседовала с Лу и Майком. Что-то про спор понарошку, чтобы другие участники не подумали, будто формируется союзничество, о котором надо беспокоиться. Я закатила глаза.

Подошёл Беллоуз, одетый в причудливую лиловую мантию, которая развевалась и хлопала его по лодыжкам.

— В чём дело? — он закатал рукава, что было совершенно бессмысленно, потому что они были настолько широкими, что тут же снова упали ему на запястья. — Я помогу, если это в моих силах.

Медик показал на меня. Барри, очевидно, почувствовавший, что что-то происходит, тоже подошёл. Учитывая, что я всего лишь пыталась отделаться от участия в испытании, внимания ко мне было слишком много.

— Она говорит, что ей нездоровится, и хочет отсидеться во время испытания.

Беллоуз сжал губы. У меня тут же сложилось впечатление, что если бы я не участвовала, он был бы в восторге.

— Здоровье наших участников — наша первостепенная задача!

«Скажи это Бенджамину Альбертсу». Я слабо улыбнулась Беллоузу:

— Не хочу доставлять неудобств, но и свалиться посередине испытания тоже не хочу.

Краем глаза я заметила, как Винтер оторвался от разговора с Маззой. Лицо его было хмурым, словно он точно знал, что я замышляю. Я торопливо отвела взгляд.

— Что ж, — сказал Беллоуз, — если ты не в состоянии, разумеется, ты не участвуешь. Мы в любой момент можем посадить тебя на поезд и вернуть к цивилизацию.

Гадство.

— Вероятно, завтра я буду в порядке.

— Нет, нет, — покачал он головой. — Мы хотим убедиться, что не причинишь себе серьёзных увечий, так что мы уберём тебя из шоу. Разумеется, — улыбаясь, добавил он, — мы не позволяем слоняться здесь тем, у кого на то нет причины.

Не осознавая того, я сыграла ему на руку. А заискивающий сукин сын оказался умнее, чем я думала.

— Я не сдамся, — сказала я.

Барри выглядел обеспокоенным.

— Думаю, так будет лучше.

— Чего не сделаешь ради своего любимого продюсера.

— Мне не можем допустить, чтобы ты заболела, — вставил замечание Беллоуз.

— Я в порядке, Тревор, — ответила ему я. — Во имя «Колдовства» я буду храброй.

Что-то сродни раздражению вспыхнуло в его глазах.

— Какая ты стойкая, — он развернулся на каблуках и раздражённо удалился.

— Я ему и в самом деле не особо нравлюсь, — пробормотала я.

Барри фыркнул от смеха.

— Это разве удивляет? Ты творишь магию, о которой он только мечтает. И ты не состоишь в Ордене, так что он не может тебя исключить. Ты составляешь конкуренцию нашему Треву, и он об этом знает. Он и так в шатком положении, и если остальные задумаются над этим, то поймут, что ты могла бы его заменить.

— Я участник шоу, — запротестовала я.

— Если ты победишь или даже просто хорошо себя проявишь, следующим утром у тебя на руках будет контракт. Тревор Беллоуз — старая школа. Зрителям нравится свежая кровь.

Я это обдумала, в конечном счёте посочувствовав Беллоузу. Не просто понимать, что у тебя со всех сторон пытаются украсть твою работу. Хотя, само собой, у него уже должно быть достаточно денег, чтобы почивать на лаврах и наслаждаться всеми прелестями спокойной жизни.

Я наблюдала, как он ходил от группки к группке, и рукава его развевались каждый раз, когда он махал кому-либо, пытаясь привлечь к себе внимание. Бедный парень. А потом как из ниоткуда появился Брутус и потёрся о ноги Беллоуза. Нее, Беллоуз всё это заслужил.

— Я здесь не потому, что хочу работать на «Колдовство», — сказала я Барри.

Он окинул меня оценивающим взглядом.

— Я вообще не понимаю, зачем ты здесь. Разве что из-за него, — он резко кивнул головой в сторону Винтера, хмуро проверявшего какие-то бумаги.

— Он здесь из-за меня. Не наоборот, — я должна была придерживаться истории.

— Да, конечно, — фыркнул Барри. — Неважно, что нам говорят, Орден явно опасается, что будут ещё убийства. По всему Томинтоулу разгуливают ведьмы.

Я медленно выдохнула.

— Ты думаешь, будут ещё убийства? — это маловероятно, но у Барри могли быть догадки, которых нет у нас. — У меня и так полно вещей, о которых нужно беспокоиться, помимо опасения быть убитой.

— Ты в полной безопасности, — отмахнулся он. — Ты слышала Белинду. Всё это не имело ни малейшего отношения к «Колдовству».

— Но…

— Знаешь, если ты не победишь, то трое твоих товарищей по команде планируют голосовать против тебя. И Лу в первых рядах. Я слышал, как она об этом говорила.

Я нахмурилась. Что-то в его словах звучало неискренне.

— Ты надеешься, что я перед камерами затею с ней разборки, и полетят искры? — поинтересовалась я.

— Конечно, нет! — его глаза широко распахнулись. — Я бы никогда так не поступил. Иви, ты можешь полностью мне доверять. Я на твоей стороне. До самого конца, — для пущего эффекта он ударил себя кулаком в грудь.

Он слишком бурно возражал. Так что его протесты были ни чем иным как ложью. Боже мой, здесь нужно стараться за многим уследить. Ведьмы вроде Тарквина, плетущие интриги, чтобы завлечь в свои сети и получить лучшие должности, вообще не способны тягаться с реалити-шоу.

— Ммм, — я наблюдала за тем, как Беллоуз и Брутус приблизились к Армстронгу, который говорил операторам приготовиться к съёмкам соревнования. — Что такое с Тревором? Чем он ещё занимается?

— Ты о чём?

— Гаррет предположила, что он занят… чем-то другим, — пожала я плечами.

Щёки Барри покраснели. Интересно.

— Не понимаю, о чём ты, — он посмотрел на время. До начала меньше тридцати минут. Скоро придут две другие команды. Тебе стоит приготовиться. Сделай разминку… Или что-что в этом роде.

Или что-то в этом роде, безусловно. Он повернулся и, притворившись занятым, зашагал прочь.

Покусывая губу, я пробралась сквозь съёмочную группу к Винтеру. Он поднял взгляд, наблюдая за моим приближением.

— Привет.

— Привет, — взгляд его смягчился.

Одно слишком мимолётное мгновение мы улыбались друг другу. Затем я встряхнулась и увела его в сторону, быстро посвятив в детали того, что я узнала о Белинде и её загадочном кулоне.

Лицо Винтера помрачнело.

— Нам нужно выяснить, что это такое. Вероятно, пора вызвать её на допрос.

— Разве таким образом мы не раскроем свои карты?

Он потёр щёку.

— С момента обнаружения крови в трейлере Беллоуза не было ни следа чего-то противозаконного. Наш некромант либо залёг на дно, либо готовит что-то ещё. Что-то более масштабное и более мерзкое, чем то, что мы уже видели. Мы должны предотвратить появление новых смертей.

Мы оба повернулись в сторону Белинды. Она сидела в кресле, а визажист наносил ей на лицо что-то, похожее на пудру.

— Она крепкий орешек, — сказала я. — И все улики указывают в её направлении. Но нет мотива. И я с трудом могу поверить, что она способна на подобные вещи.

— Потому что ты её фанат?

— Возможно, — пожала плечами я. — Никогда не встречайся со своими героями. Они только разочаруют.

— И о чём я только думал, считая себя твоим героем, — тон Винтера был нарочито лёгким.

Я повернулась и встретила его взгляд.

— Ты и есть мой герой.

— Я разочаровываю тебя?

В этот раз я не улыбалась.

— Никогда.

Он придвинулся ближе, и я уловила едва уловимый терпкий аромат лосьона после бритья. Винтер нечасто утруждал себя его использованием. Он пытается произвести на меня впечатление? Это определённо работает.

— Ты выглядишь лучше, — пробормотал он.

— Так и есть. Что бы ни вызвало вчерашнюю галлюцинацию, это было что-то незначительное.

— Иви, ты должна быть осторожна, — предупредил он. — Ты можешь оказаться мишенью.

— Может быть. А может, это никак не связано с нашим некромантом. Беллоуз, к примеру, ждёт не дождётся, когда меня выпнут.

Глаза Винтера замерцали.

— Он знает, что ты лучше его.

— Да, — я ухмыльнулась и подумала о том, что вчера говорила Гарриет. — С Тревором Беллоузом происходит что-то ещё. Что-то, чего мы не знаем. Он занят чем-то, помимо шоу.

Винтер со мной согласился.

— Когда вы все будете заняты съёмками сегодняшнего испытания, я собираюсь воспользоваться случаем и разузнать побольше о нём и Белинде. Я пришёл только для того, чтобы узнать, всё ли с тобой в порядке. Как только представится шанс, я вернусь обратно к главной площадке и залезу в их трейлеры.

— Рафаэль Винтер! — сказала я, притворно раскрыв рот от возмущения. — Вы собираетесь проникнуть в чью-то собственность без ордера? Возмутительно!

— Человек погиб, — напомнил он мне. На его щеке дёрнулся мускул. — И вчера кто-то пытался навредить тебе.

— Иви! — замахал мне Барри. — Иди сюда! Мы начинаем!

Я вздохнула. Вся эта муть с участием в шоу начинала раздражать.

— Мне надо идти. Я постараюсь раздобыть кулон Белинды, чтобы мы смогли точно убедиться, замешана ли в этом Белинда. Будет лучше, если она пока не будет знать, что мы задумали. Если она наш некромант, то у неё до хрена силы. Нам не нужно, чтобы она сорвалась с цепи до тех пор, пока мы не будем уверены, что сможем её сдержать.

— Приятно видеть, что хоть в этот раз ты стала благоразумной, — улыбнулся Винтер.

— Уверена, это ненадолго. Только если вокруг не станет больше некромантов. Всё, связанное с мёртвыми телами, вселяет в меня ужас, — меня передёрнуло.

— Будь осторожна.

Я пристально на него посмотрела.

— Ты тоже, — я привстала на цыпочки. — Я не могу позволить, чтобы мой герой попал в неприятности за взлом с проникновением, — прошептала я ему в ухо.

Уголки его губ приподнялись в улыбке.

Мы прошли через полосу препятствий к Моррису Армстронгу, стоящему бок о бок с другими продюсерами. Остальные две команды участников выглядели потрёпанными, а лица участников команды, прибывшей последней, были уставшими и покрытыми синяками.

Услышав, как одна из них бормочет что-то о том, как у неё болят ноги после марш-броска в гору, я позволила себе самодовольно ухмыльнуться. Жаль, Майк был слишком занят — играл мускулами и не услышал её.

Предыдущие испытания «Колдовства» были привязаны к конкретному месту, и это не стало исключением. Для начала была ужасная полоса препятствий. Армстронг указал на верёвочные качели, ненадёжное даже на вид бревно и заболоченную грязевую яму. Как только участники преодолеют всё это, им предстоит завязать кельтский узел, чтобы открыть коробочку и достать волшебную палочку. Когда палочка укажет на финишную черту и будет произнесена клишированная фраза «Колдовство повелевает тобой», наши имена появятся в клубах разноцветного дыма.

— Конечно же, — тут Армстронг многозначительно подмигнул, — в испытании будут заложены некоторые магические аспекты, о которых мы вам заранее не расскажем.

Я кивнула, ничуть не удивившись. Вполне естественно не предъявлять к участникам повышенных магических требований, ибо мало кто из нас мог похвастаться какими-либо значимыми заклинаниями. Но так как шоу называлось «Колдовство», то какая-то магия на потеху публике должна была присутствовать.

Я не особо оценивала свои шансы на победу. Я была не в форме и знала наверняка, что на преодоление препятствий у меня уйдёт больше времени, чем у остальных. Даже Лу, вероятно, будет быстрее. Напрягать магические способности, особенно после вчерашнего, также казалось плохой идеей. Несмотря на то, что и я, и Винтер подозревали, что мои галлюцинации были вызваны каким-то подлым путём, нельзя сбрасывать со счетов версию, что я просто переутомилась, использовав слишком много заклинаний. Нужно быть предельно осторожной. В конце концов, кто знает, когда появится следующий зомби?

Заняв отведённые нам места, я оглядела получившуюся шеренгу. Выражения лиц остальных выражали всё в диапазоне от мрачной решимости до абсолютного счастья. Я вздохнула. А потом на меня навели камеру, и Барри, оставаясь за кадром, спросил:

— Что ты чувствуешь сейчас, Иви?

Я знала порядок. Отвечать надо как можно более полно, чтобы не создавать ощущения, что меня к этому принуждают. Я учла тот факт, что вряд ли вообще выиграю или спасусь от надвигающегося голосования, поэтому выражалась с осторожностью.

— Я в ужасе, — призналась я, для пущего эффекта выпучив глаза и говоря громко, чтобы слышали другие участники. — Я вообще не создана для занятий лёгкой атлетикой, так что некоторые препятствия кажутся почти непреодолимыми.

Это явно не тот ответ, на который рассчитывал Барри: он нахмурился и слегка толкнул меня локтем.

— Должно быть, у тебя в запасе есть заклинания, которые позволят посоревноваться с более спортивными соперниками?

Я заметила, как Майк искоса глядит в мою сторону, очевидно, ожидая ответа. Угадать, о чём он думал, труда не составляло: язык его тела прямо говорил о том, что он рвался в бой и был намерен победить.

Я звонко рассмеялась. Более фальшиво я бы не смогла звучать, даже если бы отправилась на космическом корабле с названием «Грандиозная Неправда» в направлении галактики Мошенников.

— Я не полноценная ведьма Ордена. Все заклинания, на которые я способна — это лишь трюки и ловкость рук, — я изобразила скорбь на лице. — Возможно, если бы я отрастила себе пару крыльев и смогла парить над препятствиями… К сожалению, вряд ли такое произойдёт.

Краем глаза я заметила, как Мазза подбежал к Белинде. Она стояла чуть в стороне и разговаривала по телефону, пока ей приводили в порядок причёску.

Мазза передал Белинде записку. Она изучила её, поджав губы, а после отпустила парня. Но даже когда он отходил, выражение лица у него было полным нетерпения, как у нетерпеливого щеночка. Ещё бодрее он стал выглядеть, когда Эми промелькнула перед ним, умчавшись в другом направлении и следуя чьему-то приказу. Даже просто наблюдая за этим, я чувствовала усталость. Да, возможно, впереди меня и ждала полоса препятствий, но всё могло быть гораздо хуже.

Я снова переключилась на Белинду. Кулона нигде не было видно, что, впрочем, неудивительно. Однако я не сомневалась — он всё ещё висел у Белинды на шее. Интересно, что случится, если вдруг я решу повалить её на землю приёмом из регби, чтобы его забрать. Вероятно, побоище.

Я не сомневалась, что в драке без использования магии хорошенькая ведущая легко меня побьёт. К счастью, у меня имелась прорва магии. Всё, что мне нужно — это хороший план.

— Иви! — рявкнул Барри, чем вырвал меня из размышлений.

Я взглянула на него, запоздало осознав, что, должно быть, всё это время он задавал мне вопросы, пытаясь добиться того, чтобы я сказала что-то интересное или компрометирующее на камеру.

— Извини. Можешь повторить?

Он раздражённо поморщился, но почти сразу же постарался исправиться. Над актёрскими способностями ему явно надо поработать, если он хочет убедить меня в том, что все его слова — правда.

Понизив голос так, чтобы остальные не могли его услышать, Барри наклонился ко мне, оставаясь вне досягаемости камер.

— Никому не говори, что услышала это от меня, — начал он, — но прочие команды посчитали тебя самым сильным соперником. Они постараются сбить тебя с ног во время испытания, чтобы точно исключить твою победу. Они хотят, чтобы на голосовании ты вылетела первой.

«Да, да». Я откинула волосы назад.

— Барри, я понимаю, что ты хочешь увидеть от меня как можно больше заклинаний, но ты же видел, что случилось вчера. Мне нужно быть предельно осторожной, чтобы не переусердствовать.

Звучало это всё как идеальная причина, почему я не сильно стараюсь. Да я согласна галлюцинировать каждый день, если это означало, что не придётся прикладывать слишком много усилий.

— Медики дали тебе добро. Тебя бы здесь не было, будь ты нездорова, — фыркнул он в ответ. — Будет очень позорно вылететь первой. Только подумай, что скажут ведьмы Ордена, которые нас смотрят.

Я закатила глаза.

— Барри, дорогуша, я понимаю, что ты делаешь, и это не работает. Всё будет гораздо проще, если ты будешь в разговоре со мной говорить правду. Ложь я чую.

Он сразу же заинтересовался:

— Это из-за магии?

— Нет, потому что большинство людей неспособны хорошо лгать.

Я вздохнула.

— Я понимаю, ты хочешь шоу, потому что это выгодно тебе же в первую очередь. Но ты должен знать: побеждать я никого не собираюсь. Можешь сколько угодно раз пытаться убедить меня в том, что ты что-то «подслушал», но результата не будет. Если мы хотим, чтобы сотрудничество было плодотворным, нам нужно прийти к взаимопониманию.

Глазки Барри бегали из стороны в сторону, пока он обдумывал мои слова.

— Ладно, — наконец, сказал он, — хочешь правды — получай. Тебя взяли в проект, чтобы заменить участницу, которой была уготована роль сучки.

— Я тоже слышала что-то подобное.

— У нас нет больше никого, кто был бы достаточно противным, чтобы вызвать ненависть у зрителя. Нам нужен козёл отпущения.

Наконец-то честный ответ. Я одобрительно кивнула, а потом нахмурилась.

— Если я справлюсь ужасно плохо или сделаю что-то во время испытания, чтобы выбесить остальных, за меня определенно проголосуют в первую очередь.

Теоретически, идея неплохая, но в таком случае я не продвинусь в расследовании, если меня вынудят покинуть съемочную площадку.

— Нам нужен кто-то неприятный. Если не собираешься использовать магию, будь злой. Я позабочусь о том, чтобы тебя оставили ещё на несколько этапов.

— Ты так можешь?

Он тоже окинул взглядом строй участников.

— Остальными собравшимися здесь не в пример легче манипулировать, чем тобой.

В этом я сомневалась. Да, конкурсанты зачастую перебарщивали с порученной им ролью и вытекающими из этого проказами, но это не делало их идиотами. На самом деле, я подозревала, что они достаточно умны, чтобы видеть, откуда ветер дует, и действовать в соответствии с этим. В конце концов, если съёмочная команда будет на твоей стороне, то тебе наверняка разрешат остаться подольше.

К нам бочком подобрался Лунный Луч.

— Как дела, коллеги?

Барри нахмурился, но, учитывая происхождение Лунного Луча, напрямую отшить его не решился.

— У нас приватная беседа, — вместо этого сказал он. — У меня и Иви. Тебе лучше пойти удостовериться, что у Морриса есть всё необходимое.

Лунный Луч пропустил его слова мимо ушей.

— Выглядело всё так, будто вы обсуждаете план действий, — он взглянул на меня. — Я думал, это я твой эксперт по тактике.

— Так и есть, — поспешила успокоить я и, игнорируя свирепый взгляд Барри, рассказала обо всём, что мы только что обсуждали.

Лунный Луч задумчиво поскрёб подбородок.

— Если будешь сучкой, не выиграешь.

— А может, мне и не нужна победа. Может, я просто хочу продержаться до финальных этапов.

Если мы с Винтером не найдём некроманта до конца съёмок, мы не найдём его уже никогда. Я бросила ещё один быстрый взгляд в сторону Белинды. Ну, или её.

— Тогда план хорош.

Я приподняла бровь.

— Ты даже не задумался. А раньше говорил мне, чтобы я не устраивала разборки.

— Тогда я думал, что ты здесь ради победы. А теперь я знаю, что тебе нужен главный приз.

Я слегка опешила:

— Чего?

Лунный луч ухмыльнулся.

— Негасимая слава.

О мой бог. Этого я определённо не хотела. Кажется, это слишком тяжёлая задача, я бы предпочла тихую-мирную жизнь. Тем не менее, я улыбнулась ему и мотнула головой в сторону Барри.

— Тогда последую твоему совету, — я выдержала паузу, — задай мне свои вопросы снова.

Барри пришёл в восторг и не стал терять времени даром:

— Как ты себя чувствуешь, Иви?

Я оскалилась.

— Чудесно. Конечно, эта полоса препятствий выглядит сложной, а я не слишком люблю спорт, но вы видели остальных? Кроме того, если мне покажется, что кто-то из них меня опережает, всегда можно поправить ситуацию нужным заклинанием. Они плюхнутся рожами в грязь, а я буду шествовать к финишу как победительница. Проще. Пареной. Репы.

Лунный Луч одобрительно улыбнулся. Барри был практически вне себя от радости.

— Это было потрясающе, — он взглянул на Армстронга, притопывающего ногой в раздражении и подмигнул мне. — Я вас оставлю. Удачи.

Армстронг подозвал Белинду и она, надменно тряхнув волосами, подошла и заняла своё место прямо перед полосой препятствий.

— И вот мы в начале нашего самого первого испытания! Победитель здесь автоматически получит иммунитет против голосования. Все остальные должны будут положиться на волю случая.

Пока она продолжала говорить, я позволила себе отрешиться от происходящего и сосредоточиться на том, как выяснить, что находится внутри её флакона. Должен же быть вариант.

— По моему сигналу, — Белинда просияла, — На старт, внимание… Марш!

Все рванули к первому препятствию, развивая невероятную скорость. Я пропустила эту толпу, а затем неспешно двинулась следом. Нужно беречь силы. Пока Белинда торопливо комментировала, кто лидирует, я дошла до сетки и присела на корточки, чтобы пролезть под ней.

— Майк уже успешно преодолевает первое препятствие, тогда как Иви только достигла его! — прокричала Белинда.

Ну и флаг ему в руки. Я сгорбилась и стала протискиваться. Даже с учётом скользящего шага это было непросто. Сетка несколько раз зацепилась за корсет и, не желая оголяться больше необходимого, я не спешила вырываться силой. К тому моменту, как я наконец выбралась, как минимум троих участников уже было едва видно. Я пожала плечами и направилась к верёвочным качелям. Это может сработать.

Набрав скорость, я бросилась к ним, ухватившись одной рукой, и позволила себе качнуться. А потом, поддавшись краткому мигу паники и боли в руке, которую обожгла верёвка, я выпустила её, грохнулась на землю и со стоном покатилась по земле.

Я изо всех сил старалась выглядеть покалеченной, даже крепко зажмурилась, как будто от сильной боли. Потом слегка приоткрыла левый глаз, чтобы оценить обстановку. Моррис Армстронг махнул рукой, чтобы остановить съёмку и буквально через секунду меня окружила толпа: медик, Белинда и несколько телекамер.

— Иви! — Белинда была само воплощение беспокойства. — Что случилось? Ты в порядке?

Нет. Мне было нужно, чтобы она наклонилась, и тогда я смогла бы сорвать проклятый кулон.

— Моя спина… — натужно выдавила я.

— Не двигайся, — приказал медик, — мы осмотрим тебя, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Словно из ниоткуда возник Тревор Беллоуз.

— Уже второй раз этот участник выбывает из игры. Думаю, надо отстранить её насовсем, — он помедлил. — Ради её же блага, конечно.

Я с усилием приподнялась на локтях.

— Кажется, я в порядке, — я прижала ладонь к своей грудной клетке. — Но вот тут очень болит.

Белинда наклонилась достаточно близко для осуществления моего плана, но вокруг было слишком много камер. Честно говоря, я не видела ни одной точки, с которой я могла бы начертить нужную руну, чтобы при этом мои манипуляции не заметили. Я поморщилась. Вся идея псу под хвост. Если я действительно хочу украсть у Белинды подвеску, делать это надо за кадром. Вот же гадство.

Задыхаясь и стараясь выглядеть выбившейся из сил, я тем не менее слегка оттолкнула доктора и поднялась на ноги.

— Всё в порядке, я справлюсь.

Барри выглядел обеспокоенным, и даже Белинда, казалось, была всерьёз озабочена. Запоздало я сообразила, что больше такой трюк не пройдёт: после того, как погиб участник шоу, «Колдовство» просто не может рисковать нашим благополучием. Они отстранят меня от шоу, и плевать на мою роль.

Стараясь соображать быстро, я выпалила логичное объяснение.

— На меня наложили заклятие!

Все вокруг потрясённо моргнули.

— Заклятие? — Белинда попыталась нахмуриться, однако лоб её оставался гладким. Ботокс, что ли? — Что ты хочешь сказать?

— Я почувствовала, — бросила я с вызовом. — В моих руках была верёвка. А потом я испытала боль, которую могла вызвать только магия. Один из участников, должно быть, заколдовал меня, потому что я — сильный соперник.

Даже для меня прозвучавшее было бредом.

Я увидела, как Армстронг открыл рот, чтобы заговорить, но Барри бочком подошел и что-то прошептал ему на ухо. Выражение лица режиссёра прояснилось, и он радостно показал большой палец.

Да, всё это было частью спектакля. Просто не по той причине, о которой он думал.

— Я лично отомщу тому, кто это сделал, — прорычала я, — никто не может заколдовать Иви Уайлд и уйти при этом безнаказанным.

Про себя я аплодировала: из меня получился бы отличный опереточный злодей.

Я подкрепила свои слова злобным взглядом прищуренных глаз в сторону других конкурсантов. Конечно, они уже были слишком далеко, чтобы всё это заметить, но это и не важно. Камера всё зафиксировала, мне удалось убедить в правдивости происходящего оставшихся недоверчивых членов группы и выполнить своё задание.

— Я готова идти. Меня не победить!

Я экстравагантным жестом раскинула руки, чуть не ударив наотмашь Беллоуза по лицу. Последний выглядел непреклонным.

— Я вынужден настаивать…

— Я в порядке, — перебила я. — Лучше не бывает.

Я попрыгала на месте в качестве доказательства и немедленно об этом пожалела. Впереди ещё оставалось три четверти полосы препятствий.

— Остальных участников задержали на позициях, которые они занимали, когда ты упала, — сказала Белинда.

Я кивнула, поймав краем глаза вид разозлённой Гарриет, неуверенно взгромоздившейся на высокую перекладину и размахивающей руками в воздухе. Упс.

— Я дуну в свисток, и ты начнёшь снова. Ты уверена?

— Уверена.

— Прекрасно.

Я глубоко вздохнула, и мы начали заново. Но теперь, вместо того, чтобы просто прогуливаться, мне приходилось прикладывать побольше усилий: прийти последней после разыгранного спектакля никак нельзя.

Проблема в том, что мне нужно было многое наверстать, а полоса препятствий была довольно сложной. Не на руку мне играло и то, что когда я добралась до того места, где была вынуждена замереть Гарриет, на меня обрушилась первая магическая волна. Кто-то, вероятнее всего — Беллоуз, создал множество летающих ящериц. Они были иллюзорными — я поняла это, когда одна из них подлетела слишком близко, и её хвост вскользь задел мою кожу. Но это вовсе не значило, что на такой высоте они не раздражали. Неудивительно, что Гарриет тут, мягко говоря, не нравилось.

Я спустилась вниз, направляясь к яме с грязью. Вдалеке в противоположном её конце пытались выбраться три участника. Как только я приблизилась к началу, мимо меня пролетела струя пламени. Она не имела магического происхождения — нет, огонь вылетал из канистр, подвешенных где-то на уровне плеча, вдоль края. Подлый приём. Какова вероятность, что они никогда не попадут в объектив, но зато будут создавать эффект дополнительно вызываемых заклинаний? Неважно, на самом деле. Огонь, очевидным образом, имел своё «расписание». Дыхание смерти. Три счёта. Дыхание смерти. Три счёта. Даже такая, как я, сумеет этого избежать.

Грязевая яма — другое дело, хотя смутно я помнила, что как-то по телевизору смотрела эксперимент с бассейном, заполненным сливочным кремом. В то время внимание моё было сосредоточено на бедолаге, которому пришлось потом всё это убирать. Впрочем, есть плюсы и в том, чтобы быть домоседом; то просмотренное шоу теперь пригодится мне на практике.

Я решила, что просто пробегу яму. Считая себе под нос, я бросилась вперёд, набирая скорость, когда влипала в грязь, чтобы не увязнуть в ней совсем. И это сработало: инерция и что-то там из законов физики удерживали меня от провала. Я пробежала по поверхности и радостно выпрыгнула на твёрдую землю с противоположной стороны. Вот как это делается!

Я издала торжествующий вопль, а потом, помня обещание, данное Барри, развернулась к застрявшим трем участникам и крикнула:

— Я смеюсь вам в лицо!

Это было подло, мерзко, и я чувствовала себя очень виноватой, но мне нужно было приложить все усилия, чтобы не вылететь.

Тяжело дыша и совершенно не питая иллюзий по поводу того, что бы сказал Винтер об отсутствии у меня физической формы, если бы, конечно, видел меня сейчас, я преодолела последние несколько препятствий. Состояние было предобморочным, но впереди оставался ещё долгий путь. Я потрусила вперёд, петляя между деревьями, которые — вот я уверена — были посажены здесь таким образом просто для того, чтобы меня бесить. Впереди замаячила загадка с кельтским узлом, а под ногами внезапно из ниоткуда возник корень дерева, и я грохнулась, споткнувшись о него. Гадство.

С трудом поднявшись и сплюнув грязь, оказавшуюся во рту, я проигнорировала камеры, показывавшие крупный план моего взбешённого лица, и вытерла глаза. Когда я наконец проморгалась, то заметила на периферии какое-то движение. Я полуобернулась как раз в нужный момент, чтобы увидеть, как что-то мелькнуло за деревьями метрах в пятидесяти от нас или чуть дальше. Это могло быть животное, но выглядело оно как человек с длинными всклокоченными волосами, передвигавшийся на четвереньках.

Я застыла. Мне это правда не показалось? Я резко развернулась обратно к камерам, но все они были направлены только на меня. Вовлекать операторов в разговор бессмысленно: во-первых, им приказано никак не отзываться, во-вторых, я полагала, что исчерпала всю доброжелательность, на которую могла рассчитывать. Ещё одно слово про галлюцинацию, и вылечу я отсюда как пробка из бутылки.

Тяжело сглотнув и стараясь сохранять спокойствие, я осторожно оглянулась. Не было никаких признаков потенциального зомби.

Я сдвинулась вправо и огляделась, снова уловив проблеск тёмной одежды. Затем раздалось громкое тяжёлое кряхтение, мало чем отличающееся от того, как по моим представлениям должен был звучать предсмертный хрип.

Я вскинула руки, готовясь сотворить любые атакующие или оборонительные руны, которые потребуются, но тут позади меня раздался хриплый вопль. Зомби (если это вообще был зомби) встревоженно зашуршал. Я услышала короткое сопение, напоминавшее вздох, затем это существо с шумом удалилось по пролеску. Три участника, которые застряли в грязевой яме, ничего не замечали. Миновав меня, они продолжали ликующе орать, держаться за руки и светиться своей грязевой радостью.

Рэйчел, оказавшаяся ближе всего ко мне, обернулась:

— Вот, что происходит, когда вы работаете вместе и относитесь друг к другу с добротой, — съязвила она.

Мой рот открывался и закрывался. Что бы это ни было, оно ушло. В том направлении текла река, так что имелась надежда, что чёртова штука утонет.

— Ради бога, любезничайте, если так хочется, — бросила я вслед троице, когда они пробежали мимо меня дальше. — Но помните — победит лишь один!

Они предпочли меня проигнорировать. Я отвернулась и уставилась в глубину леса. Если это действительно было ещё одно создание некроманта, мне нужен Винтер. Немедленно.

В итоге я пришла последней, причем ещё и весьма потрёпанной. Остальные участники вежливо поаплодировали, когда моё имя буквально растворилось в дыму. Потом вперед вышла Белинда и объявила Гарриет победительницей.

Несмотря на все мои опасения по поводу того, что я видела (или не видела), я удивилась. Должно быть, она опередила нас в части головоломок. Я собралась захлопать, но затем перехватила хмурый взгляд Барри. Руки пришлось опустить. Быть злюкой сложно.

Единственным спасением было то, что нам дали часовой перерыв перед голосованием. Я знала, что буду свободна от камер, потому что на экране переход от испытаний к голосованию происходил мгновенно. Все продюсеры направились к своим конкурсантам.

Без сомнения, этот «перерыв» создан для того, чтобы убедиться, что все проголосовали так, как задумано.

— Иви! — Барри широко раскинул руки. — Не повезло.

— Какая разница, — я пожала плечами. — Мне нужно идти.

— А?

— Ты хочешь обсудить стратегию на голосовании, так?

— Конечно. Что же ещё?

Например, кровожадных зомби, которые прячутся за деревьями едва ли в километре отсюда.

— Боюсь тебя удивить, — пробормотала я, — но меня или выгонят, или нет. Что бы я сейчас ни сделала, это ничего не изменит.

— Иви…

— Мне нужно уйти, — мгновение спустя я добавила: — У меня месячные начались.

Как я и рассчитывала, Барри побледнел и отступил. Я отошла от него, стараясь держать спину максимально прямой, даже натянутой, чтобы он точно за мной не пошёл. Теперь всё, что мне оставалось — надеяться, что Винтер закончил со своей слежкой.

Не обращая внимание на команду, которая была занята обустройством площадки для голосования, я быстрым шагом прошла мимо, стараясь выглядеть так, как будто у меня есть конкретное дело. Я нигде не видела Винтера. Однако же ко мне направлялся Лунный Луч, так что я посчитала лучшим вариантом спрятаться за деревьями, но поближе к людям. Далеко отойти я не осмелилась: возможно, поблизости рыщет чёртов зомби. Но последнее, что мне было нужно сейчас — разговаривать с сыном Белинды, планирующим очередной заговор.

Стараясь держаться опушки, я отчаянно высматривала Винтера. И я была столь занята этим делом, что едва снова не упала. Но на этот раз виновником оказался не мерзкий корень, а Брутус.

— Да в чём дело? — прорычала я. — Сначала ты бросил меня в ту же секунду, когда мы оказались здесь, а теперь пытаешься убить?

Кот зевнул и начал умываться. Я нахмурилась. У меня нет на это времени.

— Волшебник. — единственное что произнёс Брутус, когда я уже начала отворачиваться.

— Ты имеешь ввиду Беллоуза? — я оглянулась. — Твоего нового хозяина?

Ответом мне был уничижительный взгляд. Очевидно, Брутус не считал, что он кому-то принадлежит. В этом, конечно, он был абсолютно прав.

— Рыба.

Я беспомощно подняла руки.

— Я должна догадаться, что все это значит?

Брутус облизнулся. Принимая во внимание тот факт, что он перестал пользоваться обычными приёмами, чтобы попросить еду, до меня внезапно дошло:

— О, он даёт тебе рыбу.

— Хорошая рыба. — его усы вздрогнули. — Дай рыбу.

Я одарила Брутуса раздражённым взглядом.

— Я похожа на человека, постоянно таскающего с собой макрель? Что ты за фамильяр такой? Ты должен помогать мне в колдовских делах, а не отворачиваться при первой же возможности попробовать деликатес.

Если бы Брутус мог пожать плечами, я уверена, он бы это сделал.

— У волшебника нет магии.

Да, наверное меня это не сильно-то и удивило. Тем не менее, я хотела убедиться.

— Уверен?

Если у Беллоуза нет способностей, это, по крайней мере, позволит вычеркнуть его из списка некромантов. А это значит, что у меня останется всего около ста тысяч подозреваемых, которых необходимо проверить. Это если я включу в список весь город, прилежащие деревушки и команду «Колдовства» вместе с участниками. В той ситуации, в которой мы находимся сейчас, я должна хвататься за любую возможность.

Брутус фыркнул, даже не снизойдя до полноценного ответа. Когда ему надо, он постоянно повторяет одно и то же, а когда мне надо, он заупрямился. Не кот, а сплошное противоречие.

— Плохой мужик.

Я застыла:

— Плохой мужик — Тревор Беллоуз?

Брутус снова зевнул, а потом повернул голову направо. Послышался шорох. Зомби. Должно быть, он вернулся. Я тяжело сглотнула и предупреждающе взглянула на кота.

— Отойди, — предупредила я его. — Это может плохо кончиться.

Снова что-то зашуршало, и появился Винтер. Я облегченно выдохнула, а он уставился на меня.

— Что случилось? Ты белая как полотно.

Я только открыла рот, чтобы что-то сказать, как Брутус опередил меня:

— Плохой мужик, — произнес он.

— Я? — на мгновение Винтер казался обиженным.

Брутус вздохнул, поднялся и направился прочь от нас, яростно размахивая хвостом по воздуху, словно он отказывался терпеть общество нас обоих.

— Думаю, он имел в виду Беллоуза, — сказала я.

Винтер помрачнел, его губы поджались в тонкую полоску.

— Тогда он прав. Тревор Беллоуз определённо плохой человек.

Он взглянул на меня и в этом взгляде было столько многозначительного подтекста, что я не могла его истолковать. А потом он залез в карман пиджака и достал маленький конверт из плотной бумаги.

— Вот, — произнёс он.

Выражение лица и то, каким тоном он это сказал, заставили меня взять конверт с особым трепетом. Винтер спрятал руки в карманы и отвернулся, пока я разбиралась с содержимым. Это была серия фотографий, сделанных друг за другом.

Я быстро пролистала часть с полным ощущением того, что мои последние детские воспоминания бесповоротно разрушены. Досматривать я не стала: увидев несколько снимков, где Белинда Баттенэппл позировала в весьма пикантных позах, где-то даже обнаженной, а также ряд предметов вроде веревок, повязок на глаза и розового кляпа-шарика, я поняла, что с меня достаточно.

— Ну, что ж… — выдохнула я.

Винтер определенно смутился не меньше моего: кончики его ушей сделались красными. Он неловко кашлянул.

— Там был ещё конверт с наличностью и записка, но их я не брал.

— Что говорилось в записке?

— «Ты получил то, что хотел», — он вздохнул.

— Так ты думаешь, что Тревор Беллоуз шантажировал Белинду Баттенэппл? — я покрутила эту мысль в голове.

— Выглядит всё именно так.

— Думаешь, это он сделал фотографии? Или он получил их как-то ещё?

— Не знаю, но нам нужно при первой же возможности поговорить с Беллоузом.

Я потрясла головой в смятении, стараясь забыть то, что видела.

— Это отвратительно. И он определённо сволочь, — произнесла я наконец, — но это всё не значит, что он имеет какое-то отношение к восстающим из земли телам. Нужно передать это в полицию, пусть разбираются они. Такие дела не в нашей компетенции.

— Параллельная вселенная, где ты предлагаешь действовать по правилам, — Винтер поморщился. — К сожалению, нашёл я это во время незаконного обыска, так что у полиции будут связаны руки. Пока сама Белинда не пожалуется, они не смогут ничего предпринять.

Я мысленно вспомнила все моменты, когда Беллоуз и Белинда попадались мне на глаза вместе.

— Не помню ни одного случая, когда бы мне показалось, что она его презирает или боится. Честно говоря, большую часть времени складывается ощущение, что он просто недостоин её внимания. Она — звезда, а он просто наемный сотрудник.

— Это насилие, Иви.

— Да, — я прикусила губу и тихо согласилась. — Знаю.

Я перевела дух и рассказала ему о своих неудачных попытках украсть флакон Белинды в буквальном смысле прямо у неё из-под носа, а затем о том, что, как мне показалось, я видела в лесу. При упоминании о другом существе, похожем на зомби, Винтер напрягся.

— Ты уверена?

Я беспомощно пожала плечами:

— Принимая во внимание недавние галлюцинации, как я могу быть уверена хоть в чём-то? Я была не одна, но никто больше ничего не заметил. Тут до сих пор всюду охрана. Даже если эта местность больше основной съёмочной площадки, и охранники сильнее рассредоточены, наверняка кто-нибудь из них что-нибудь увидел бы, — я откинула волосы с лица. Но с другой стороны, Гаррет тоже без проблем проскочил незамеченным.

Винтер потёр подбородок и достал телефон.

— Это Винтер, — рявкнул он, когда на том конце взяли трубку. — Вам нужно проверить кладбище. Выясните, были ли потревожены другие могилы. Всем, кто не на кладбище, нужно прибыть на место текущих съёмок «Колдовства». Возможно, было замечено ещё одно существо. Если ещё одно тело сбежало, нам нужно его найти.

Повисла небольшая пауза.

— Мне всё равно. Это первоочередная задача, — Винтер повесил трубку.

— Да ты прямо душка, когда говоришь по телефону, — съязвила я.

— Хочешь перезвонить им и поговорить о погоде? — Винтер закатил глаза. — Узнать, всё ли у них хорошо, и крепко ли им спалось?

— Нет, спасибо, — я ухмыльнулась, — я не критикую. Это просто наблюдение.

— Ну, ведьмам, которые ведут расследование в городе, критика бы не помешала, — фыркнул Винтер. — Похоже, они больше времени проводят в пабах, чем за работой. Пока что самое большое, что они смогли узнать — это то, что сюда много лет назад переехала семья с большим магическим потенциалом. Это мы и так знали. Пока они не узнают что-то, кроме этой замшелой истории, присутствие их здесь — не более чем пустая трата времени.

— Ну, ну, — я похлопала его по руке. — Честно говоря, мы сами тоже не так уж много раскопали, а мы здесь уже несколько дней. У нас есть доступ ко всему и всем на съёмочной площадке, а мы всё равно барахтаемся на месте.

— Хорошо, — Винтер поморщился. — Давай прекращать барахтаться и начинать уже плавать. Чем конфликтовать с Беллоузом, давай лучше поговорим с Белиндой. Мы выясним, что за штука у неё на шее, а, заодно узнаем, чем занимается этот пройдоха Беллоуз.

— Думаешь, она будет более расположена к сотрудничеству, если мы попытаемся ей помочь, а не обвинить?

Винтер нерешительно дёрнул плечом.

— Если тут неподалёку ещё один зомби, выбор у нас небольшой. Стоит ему достичь ближайшего населённого пункта, и будет резня.

— Может, ты прав, и нам стоило раньше пообщаться с ней.

— Нет. Чем больше доказательств, тем лучше. Она бы всё отрицала и узнала, что у нас есть повод её подозревать, но ни одной причины задержать. А так можно взглянуть на ситуацию под другим углом, — Винтер вздохнул. — Даже если кажется неправильным этим воспользоваться.

Я прекрасно понимала, о чём он: Белинда была жертвой Беллоуза, как ни посмотри. Но если некромант снова начал магичить, мы обязаны действовать. Всё дошло до того момента, когда мы должны или насовсем исключить из своего списка Белинду Баттенэппл, или включить её туда окончательно и бесповоротно, пока не погибло ещё больше людей.

Я снова взглянула на фото. На каждом из них Белинда была с кулоном-сосудом. Да, вероятно на ней не было ни одного лишнего клочка одежды, но украшение, притягивающее смерть, никуда не девалось.

Мы двинулись в обратный путь. Но до того, как мы достигли кромки деревьев, я повернулась к Винтеру.

— Во всём этом есть одна приятная вещь, — сказала я серьёзно.

— Какая? — нахмурился он.

— Теперь ты тоже называешь их «зомби», — ответила я, не улыбаясь.

Винтер даже не стал спорить.

Первым, что я услышала, были громкие голоса. Сквозь пелену боли, в полубессознательном состоянии, я различила голос Винтера.

— Вы могли убить её! — любопытно было то, что его голос дрожал от ярости.

— Нам очень жаль. Она стояла на пути заклинания и…

— Не навредить ей смог бы любой дурак! Вы называете себя ведьмами? Вы недостойны состоять в Тайном Отделе, если неспособны сформировать простейшие руны, которые поразят банального зомби!

— Но, Адептус Экземптус, это был не совсем зомби, это было оживлённое…

И снова Винтер:

— Я прекрасно знаю, что это было такое!

Я застонала, открыла глаза и пошарила взглядом по сторонам. Судя по всему, я лежала на узкой койке в одном из трейлеров «Колдовства». Идея закрыть глаза и ещё немного отдохнуть была ужасно привлекательной, но затем я потихоньку вспомнила, что только что произошло, и меня снова замутило.

Резко дёрнувшись вверх, отчего мне стало ещё хуже, я отчаянно осмотрелась в поисках хоть какой-то ёмкости. Я успела лишь схватить горшок с комнатным цветком, и меня стошнило. Большая часть рвоты попала в горшок, но часть разбрызгалась о листья, напоминавшие бонсай. Я мрачно покосилась на результат. Вот вам и дзен.

— Иви! — Винтер появился из глубин трейлера, подбежал ко мне и упал на колени рядом с кроватью. — Как ты себя чувствуешь?

Я показала на цветок в горшке.

— Не очень хорошо, — слабо произнесла я. А потом разрыдалась.

На лице Винтера на секунду отразилась самая настоящая паника, а потом он заключил меня в мягкие объятия.

— Всё хорошо, — пробормотал он. — С тобой всё хорошо.

— Это моя вина, — я икнула, — Белинда мертва из-за меня. Я видела эту тварь в лесу, но не сказала никому. Я слишком боялась, что меня сочтут сумасшедшей. Если бы я хоть что-то сказала, с ней было бы всё в порядке…

Он отстранился и убрал волосы с моего лица.

— Тише. Всё в порядке. С Белиндой всё хорошо. Единственный человек, который серьёзно пострадал — это ты. И произошло это, — тон Винтера стал жёстким, — потому что в Тайном Отделе у нас слишком много некомпетентных сотрудников.

— Это не их вина, — всхлипнула я, — я стояла на пути.

Я вытерла нос рукой и заглянула в глаза Винтеру.

— Как с Белиндой может быть всё хорошо? Чудовище разодрало ей горло.

— Это долгая история. Тебе сейчас надо отдохнуть.

Он запустил руку в карман пиджака и вытащил льняной платок с монограммой. Я ничуть не была удивлена тем, что у него хватило старомодности носить с собой нечто подобное. Я приняла его с благодарностью, высморкалась и протянула обратно хозяину. На лице Винтера промелькнула тень улыбки.

— Оставь себе.

— Тебе не нужны мои сопли? — я снова всхлипнула.

— Да не особенно.

Я смяла платок в комок, стиснув его пальцами изо всех сил.

— Ты мне лжёшь, да? Белинда правда в порядке?

— Она правда в порядке, — Винтер улыбнулся.

— А зомби..?

— О нём тоже позаботились.

— Мы выяснили, кто некромант? В смысле, что Белинда Баттенэппл точно им быть не могла, так ведь?

— Нет, — тут Винтер вздохнул, — и снова нет. Мы не знаем, кто поднимает мертвецов, — он обхватил ладонями моё лицо. — Прекрати беспокоиться. Тебе нужно лечь и как следует отдохнуть. Я останусь здесь, с тобой.

Его глаза тщательно осматривали меня, словно бы Винтер всё ещё не был до конца уверен, что я жива.

— Тебе очень сильно досталось, Иви.

Очевидно, тот удар заклинанием, предназначавшимся для уничтожения нежити, имел более сильные последствия, потому что я тряхнула головой и встала, слегка пошатываясь.

— Я чувствую себя преотлично, — я лгала, стиснув зубы. — А теперь объясни мне, что случилось с Белиндой. Как, во имя всего святого, она выжила?

Ответ Винтера был мягким, но выражение лица оставалось напряжённым.

— Ты уже знаешь. По крайней мере по словам Вильнёва. Он как-то сюда пробрался. Что, вероятно, к лучшему, иначе исход мог бы оказаться совсем другим.

— Тарквин? — я моргнула. — А он тут вообще каким образом замешан?

— Он сказал, ты знала. Что он тебе обо всём рассказал, — Винтер помедлил. — И вообще-то он сказал, что ты дала ему своё благословение.

Я зашипела сквозь зубы. Мой недалёкий, идиотский, бывший недобойфренд всё равно без колебаний сведёт всё к тому, что я буду виновата во всём, начиная от охоты на Салемских ведьм и заканчивая постоянно уменьшающимися в размерах шоколадками.

— Чёртов болван.

Винтер с осторожностью наблюдал за мной.

— Он сказал, что это случилось той ночью, когда мы с Ипсиссимусом пришли к тебе в квартиру. Что он тебе всё рассказал, когда сидел в такси. Я знал, однако, что он, скорее всего, солгал, — он улыбнулся мне.

— Конечно, он солгал! Какое он отношение мог иметь к Белинде Баттенэппл? И если бы я знала, почему бы я… — я умолкла на полуслове. О.

— Иви?

Я прикусила губу. Гадство.

— Вообще-то, — сказала я, внезапно не находя силы встретиться с Винтером взглядом. — Тем вечером он правда сказал мне что-то. Просто я не знаю, что именно.

Неудивительно, но Винтер выглядел сбитым с толку.

Я крепко зажмурилась.

— Я наложила заклинание, чтобы его не слышать. Он хотел поговорить, а я знала, что он не замолчит ни при каких обстоятельствах. Так что я воздвигла барьер, чтобы его не слушать. И сняла его, только когда мы добрались до дома. Он спросил меня тогда, думаю ли я, что он поступает правильно, и я сказала «да».

Я пожала плечам, застонав.

— Я понятия не имела, о чём он говорит. — я рискнула и приоткрыла один глаз. По лицу Винтера невозможно было ничего прочитать. Я вздрогнула. — Что он натворил?

— Он учился в школе вместе с Лунным лучом. Какая-то дорогая частная школа в Лейк-Дистрикт. Они поддерживали связь на протяжении долгого времени. Лунный луч попросил Вильнёва о помощи.

Мне было уже страшно спрашивать дальше. Но я должна была это сделать.

— Какой именно помощи?

— За эти годы мать Лунного луча, Белинда Баттенэппл, перенесла множество операций.

— Она больна?

— Нет. Я имею в виду пластические операции, — Винтер чуть улыбнулся. — Но всё шло к тому, что, эээ, операции перестанут давать ей то, чего она хочет. Лунный луч обратился к Вильнёву за помощью, а тот создал заклинание для старого друга.

— Флакон, — выдохнула я и хлопнула себя по лбу. Ну что за идиотка! Всё это время я пыталась понять, что в нём, хотя с самого начала должна была это знать.

— Флакон, — Винтер кивнул. — Это действительно было заклинание, притягивающее смерть. Но в том смысле, что оно оттягивало её от Белинды, давая ей возможность выглядеть молодой и свежей. Время от времени Вильнёв что-то в него добавлял и улучшал, но довёл всё до той точки, что если флакон будет уничтожен, его уже нельзя восстановить. Так что теперь, когда она его не носит, её внешность слегка… Ээ… Изменилась.

Винтер искоса взглянул на меня.

— Разбив флакон и высвободив силу, находящуюся в нём, твой парень спас ей жизнь. В какой-то мере это позволит смягчить неприятности, которые он заработал из-за того, что неофициально создал заклинание тщеславия.

— Он не мой парень.

— Я знаю, — Винтер встретился со мной взглядом.

Внезапно снаружи трейлера раздался скребущий звук. Моё сердце едва не выпрыгнуло из груди. Винтер, встревоженный почти не меньше меня, открыл окно и выглянул наружу. Через секунду внутрь запрыгнул Брутус. Мне хотелось бы думать, что увидев меня, он слегка расслабился.

— Хорошо? — поинтересовался он.

— Хорошо, — я слабо улыбнулась ему.

Он поднял хвост трубой, медленно подошёл ко мне и стал тереться головой о мои ноги.

— Хорошо, — повисла пауза. — Еды?

Я закатила глаза.

— Нет. Нам всё ещё надо найти некроманта. Что насчёт Беллоуза? — я по очереди взглянула на Брутуса и Винтера.

Губы Винтера поджались в мрачную линию.

— Его допрашивают прямо сейчас. Полагаю, на данный момент он ни в чём не сознался. Да, он ублюдок, но я не думаю, что у него достаточно сил, чтобы поднимать мертвецов.

— Да, — я вздохнула. — Мне тоже так кажется.

Брутус поднял голову. Мгновение спустя по перегородке постучали, и Ипсиссимус с робкой улыбкой просунул голову в трейлер.

— Как себя чувствует пациент?

Несколько опешив от того, что Глава Ордена проделал такой путь сюда, я тупо смотрела на него, но затем выдавила:

— Ну… хорошо. Я в порядке.

— Рад слышать. На секунду вы всерьёз заставили нас поволноваться.

Я скептически покосилась на него. Это беспокойство из-за того, что меня вырубили его подчинённые, и Ипсиссимус теперь переживает из-за последствий? Скорее всего, ведь весь эпизод был заснят на камеры.

— Обвинений выдвигать не буду, — полушутливо сказала я.

Улыбка Ипсиссимуса стала шире, и он взглянул на Винтера.

— Вероятно, вам стоит заглянуть к Моррису Армстронгу. Кажется, он убеждён в том, что съёмки должны продолжаться, — магистр сморщил нос. — Конечно же, это абсурд.

— Думаю, Армстронгом может заняться кто-нибудь другой, — ответил Винтер. — Я останусь здесь, чтобы убедиться, что Иви в порядке.

— В порядке, в порядке, — попыталась возразить я. — Говорю тебе.

— Идите и поговорите с ним, — повторил Ипсиссимус более твёрдым тоном, уже не допускавшим возражений.

Мне показалось, что Винтер всё равно намерен отказаться, и у меня были все основания полагать, что это может отразиться в его резюме, так что как бы я ни хотела, чтобы он оставался рядом, надо было его отпустить.

Я потянулась и коснулась его плеча.

— Я в порядке, Раф. Иди.

Винтер долго смотрел на меня, затем кивнул, пусть и с видимым недовольством. Потом он, поколебавшись, наклонился ко мне и коснулся моих губ своими.

— Только давай без глупостей, Иви.

Я подняла голову и поцеловала его в ответ, вложив в этот жест ещё больше чувства. Рот Винтера приоткрылся от удивления, и я немедленно этим воспользовалась, так как боль, которая до сих пор скручивала моё тело, сменилась другими ощущениями. У него был вкус мятной зубной пасты и мужественности. Знаю-знаю, это звучало нелепо, но меня захлестнули чувства, и других слов просто не находилось.

Раздалось деликатное покашливание. Винтер отстранился и взглянул на Ипсиссимуса, который старательно не смотрел в нашу сторону.

— Нужно идти.

— Да, Адептус. Нужно.

Винтер напоследок окинул меня долгим взглядом, полным подтекста, и вышел. Ипсиссимус выглянул за дверь и гаркнул всем остальным ведьмам, чтобы они тоже исчезли. И только убедившись, что больше никого не осталось, магистр посмотрел на меня.

— В чём дело? — спросила я. У меня было откровенно не лучшее предчувствие. Этот мужчина испытывал жгучее желание поговорить со мной наедине, так что это наверняка должно быть что-то важное. И несомненно то, чего я не захочу слышать.

— Твоему фамильяру можно доверять?

Брутус, всё ещё сидящий у моих ног, тихо зарычал.

— Разумеется.

Они долго смотрели друг на друга, однако, к моему удивлению, Брутус отступил. Он вышел из комнаты, хотя его усы подрагивали от возмущения.

— Я перейду прямо к делу, мисс Уайлд.

Да пора бы уже. Я воздержалась от комментариев, наблюдая за Ипсиссимусом. Он тяжело вздохнул и сел.

— Некромантов не было уже почти сто лет. Честно говоря, мне сложно поверить, что кто-то может быть настолько непроходимым глупцом, чтобы решить, что поднимать мертвецов — стоящая затея. И тем не менее… — он пожал плечами.

Мне в голову пришло внезапное озарение:

— Вы всё знали, так? — потрясенно сказала я. — Когда вы посылали сюда нас с Винтером, вы знали о некроманте.

— Подозревал. Наверняка не знал. И, несмотря на его похвалы в ваш адрес, вы здесь вовсе не потому, что этого хотел Адептус Экземптус.

— Что дальше? — я почувствовала, как напряглась всем телом.

— Некроманта надо остановить во что бы то ни стало. К сожалению, судя по тому, что нам известно, проще сказать, чем сделать. Филип Мейдмонт, думаю, вы помните такого библиотекаря, неустанно трудился, стараясь отыскать ответ. Один-единственный метод описан в зашифрованных рукописях, и это будет непросто.

— А то я сама не догадалась, — я фыркнула.

— Справедливо, — Ипсиссимус не улыбнулся, — Некромантия — могущественное искусство. Оно способно поглощать душу призывателя, изменяться и адаптироваться практически по собственному желанию и в соответствии с потребностями. Не зря это искусство считается одним из самых чёрных. Однажды выпущенную силу практически невозможно обуздать вновь.

Я наклонила голову, нахмурившись.

— Но это же возможно, само собой? Как это остановили в прошлый раз?

— Великое землетрясение Канто.

«А?» При виде моего явного замешательства на лице Ипсиссимуса проявилась слабая улыбка.

— Токио, 1923 год. Началось всё с одного некроманта, а закончилось гибелью более чем ста сорока тысяч человек. Не говоря уже о том, что в руинах практически лежала сама столица.

Я подавилась воздухом.

— О. Это… плохо, — я произносила слова и с ужасом осознавала, как жалко они звучали.

— Несомненно. Хоть нам и повезло с тем, что наши маленькие нарушители спокойствия, кем бы они ни были, развернулись в сельской местности, всё равно стоит ожидать серьёзных последствий. Некромантия питается сама от себя, — пояснил он. — Она расцветает благодаря смерти, и это самая требовательная хозяйка.

Я подошла к окну и выглянула наружу. Площадка «Колдовства» была похожа на город-призрак. Мазза слонялся из угла в угол с печальным выражением лица. Я не видела больше ни души, несмотря на жгучее желание Морриса Армстронга продолжать съёмки.

— Продолжайте, — мрачно сказала я, поворачиваясь к Ипсиссимусу. — Должна быть причина, по которой вы рассказываете это всё мне, а не Винтеру, так что можно прямо сказать, в чём дело.

На долю секунды мне показалось, что он выглядит даже виноватым. Потом он поднял голову и открыто встретился со мной взглядом.

— Разумеется. Либо некромант должен быть убит до того, как войдёт в силу, либо нужно остановить магию до того, как она его поглотит. Мейдмонт считает, что ему удалось найти возможность нейтрализовать эту силу. Есть заклинание, которое способно остановить магию, если его произнесёт талантливая ведьма. Я верю в ваши способности.

— В чём подвох? — он должен быть. Всегда есть.

— Побочные эффекты катастрофические, — наконец-то он перестал ходить вокруг да около. — Насколько мы можем судить, ведьма, произнёсшая заклинание, будет вынуждена сама какое-то время впитывать энергию некромантии. Что, вероятно, уничтожит её тело и душу.

Итак, мы добрались до сути.

— Вы хотите, чтобы я сделала это. Пожертвовала собой.

Его ответ был простым.

— Да, — он помедлил. — Мне очень жаль. Вы мне правда нравитесь, мисс Уайлд, несмотря на то, что было в прошлом. Жаль, что вы не в Ордене. Думаю, что вы могли бы сотворить великие вещи.

Он встретился взглядом со мной.

— Разумеется, если вы сможете убить колдуна вовремя, то заклинание не потребуется.

Я сглотнула. Убийство людей обычно не входило в мои планы. Не то, чтобы я вообще когда-либо писала планы в ежедневнике. Но если это значило остановить гораздо большие потери, то выбора не остаётся. К несчастью, всё то же самое можно было сказать о заклинании. Если выбор стоял между моей жертвой и уничтожением половины Шотландии, всё было очевидно.

Я даже не стала предлагать, чтобы это сделал Винтер. У него был схожий с моим магический потенциал, но он состоял в Ордене, а я нет. Расходный материал. Это могло даже ранить немного, если бы не Винтер. Я бы сделала это ради него. В противном случае, я не смогу жить с последствиями.

— Как мы поймём? — спросила я тихо. — Как мы поймём, что ещё есть время для нейтрализации магии?

— Он уже поднял двоих. Если поднимется третий, будет поздно. Но для таких действий требуется значительный объём энергии. Это может быть проблематично, особенно после первых подъёмов. В запасе может быть около дня.

Вот только день — это совсем немного. И Ипсиссимус говорил слишком неуверенно.

— Вы не думаете, что это вероятно. Вы считаете, что уже слишком поздно.

— Считаю.

Я вздохнула.

— По правде говоря, даже если найдём некроманта, мы можем и не узнать, поднимали ли кого-то третьего.

— Это магия смерти, — ответил Ипсиссимус. — Если вы сможете найти этого ублюдка, пустите ему кровь. Если она красная, тогда смерти некроманта будет достаточно. Если кровь окрашена чёрным, тогда слишком поздно. Если не сможете подобраться так, чтобы пустить кровь…

— Тогда должно быть произнесено заклинание, — закончила я. Если этого не сделать, риск слишком велик. Шансы пройти сквозь это невредимой меня не радовали.

Он переплёл пальцы домиком

— Я рад, что вы понимаете, что нужно сделать, — выражение его лица не изменилось. — Мне нужно знать, способны ли вы на это, мисс Уайлд.

— А каковы варианты? — я невесело рассмеялась.

— Кроме Адептуса Винтера? Я, — он указал на себя. — Я единственный колдун должного уровня, находящийся поблизости. Остальные ведьмы Третьего Уровня, способные сделать это, спешат сюда, но я не думаю, что они прибудут вовремя, — его голос переполнился раздражением. — Мы у чёрта на куличках.

Он грузно опустился, присаживаясь.

— Рафаэль Винтер однажды может стать Ипсиссимусом, притом чертовски хорошим. У него есть и благородство, и навыки. Но время ещё не пришло. И я не уверен, что есть ведьмы Третьего Уровня, которые могут справиться с этой должностью.

Я понимала, чего он не договаривал.

— Если вы сделаете это и умрёте в процессе, Орден погрузится в хаос. Ситуация и так нестабильна.

Он вздохнул.

— Да. Может, через год или два мы добьёмся достаточных успехов в изменении наших законов и структуры, чтобы подготовиться к моему… отречению. Однако я чрезвычайно беспокоюсь о том, что случится, если не будет сильного и этичного преёмника. После инцидента с Адептусом Дайалом и Прайсом, следующего Ипсиссимуса надо назначать с огромной осторожностью.

Я кивнула; Ипсиссимус беспокоился не только о своей шкуре. Я уже сама видела, сколько проблем может создать кучка амбициозных ведьм из Ордена. При неподходящем руководителе всё может вспыхнуть, и не в хорошем смысле слова. Этим ведьмам нужна твёрдая рука, и несмотря на случившееся в прошлом, я верила, что мужчина передо мной был подходящим руководителем.

Я откинула волосы назад.

— Я способна на это, — сказала я ему. — Я это сделаю.

Ипсиссимус взял мои руки в свои.

— Я верю вам. Возможно, дело и не дойдёт до вашей жертвы…

— Но если дойдёт, я знаю, что делать. Дайте мне заклинание.

Он отпустил меня и запустил руку под пальто, доставая скрученный свиток. Он передал его без единого слова; ему хватало здравого смысла не выражать благодарность. Я ещё не стала мученицей. Я забрала у него свиток и затолкала в своё платье. Бумага щекотала мою кожу, но хотя бы кожаный корсет скрывал выпуклость.

— Мне нужно найти остальных ведьм Ордена. Мы попробуем скоординировать свою магию и отыскать вспышки силы в окрестностях. Это маловероятно, но нам нужно что-то попробовать, — Ипсиссимус провёл ладонью по глазам. — Полный пи**ец.

Опешив от его мата, я одарила его улыбкой.

— Эй, всё будет хорошо. Мы узнаем личность некроманта и превратим его в трупик задолго до того, как мне понадобится это. Нет проблем.

Он не улыбнулся в ответ.

— Я рассчитываю на вас, — он помедлил. — Все мы рассчитываем на вас.

После ухода Ипсиссимуса я дала себе минутку, а потом, говоря себе, что я должна спасти мир, направилась наружу. И Брутус, и Винтер ждали меня там, как будто пребывая в разгаре спора.

— Ей нужно отдохнуть, Брутус. Поспать.

— Еды.

— Я дам тебе еды. Только дай посмотреть, как там Иви, и я найду тебе тунца или что-то похожее.

Брутус зевнул и указал лапой в мою сторону.

— Еды.

Я пожала плечами.

— У меня ничего нет. Предлагаю тебе поискать еду у твоего нового друга, но думаю, его всё ещё допрашивают.

Винтер удивлённо обернулся, но сразу же раздражённо нахмурился, увидев меня.

— Тебе нужно прилечь. Я справлюсь с расследованием.

Я улыбнулась ему.

— Я не позволю тебе украсть все лавры себе, дружище. Только не после всей этой проделанной работы.

Мой беззаботный ответ его не убедил.

— Я не позволю тебе упасть в обморок, Иви. Ты выглядишь ужасно.

— Что ж, спасибо огромное.

Он заскрежетал зубами.

— Это не критика.

Я скрестила руки на груди.

— Прозвучало всё именно так, — я не могла позволить Винтеру загнать меня в кровать. Только не сейчас. — Ты постоянно жалуешься, что я слишком ленива. Теперь я действую, а ты всё равно жалуешься. Тебе не угодишь.

Он втянул вдох, словно не был уверен в себе.

— Я беспокоюсь о тебе.

Я беззаботно махнула рукой, надеясь, что моя тошнота и измождение внешне незаметны.

— Я в полном порядке, — я расправила плечи. — Мы не можем торчать тут. Надо выяснить, кто за этим стоит.

Винтер сощурился.

— Должно быть, ты ударилась головой. Это определённо не та Иви Уайлд, которую я знаю.

Я издала фальшивый смешок, что лишь усилило подозрения Винтера.

— Что происходит, Иви? Чего именно хотел Ипсиссимус?

Я заготовила ответ, причем такой, который точно отобьёт у Винтера желание расспрашивать подробнее.

— Он попросил меня присоединиться к Ордену. Сказал, что я сделала достаточно, проявила себя, и меня примут с распростёртыми объятиями. Мне даже не придётся снова начинать в ранге Неофита.

Он уставился на меня.

— И ты хочешь сделать это? Я думал, ты решительно настроилась держаться как можно дальше от Ордена.

— Так и есть. Именно это я ему и сказала. Он ответил, что если я помогу тебе найти некроманта и остановить его преступления, он оставит меня в покое.

Конечно, в моих словах не было логики. Потому-то я и посчитала, что это сработает. Если бы я придумала более рациональную причину не валяться под одеялком, когда мне разрешили, Винтер продолжил бы задаваться вопросом, что я делаю. А так он будет озадачен и перестанет спрашивать.

Для перестраховки я поспешила вперёд.

— Нам нужно поговорить с Беллоузом. Если Белинда и её сосуд исключаются, тогда он единственный, у кого есть причины что-то утаивать, — мои губы поджались в мрачную линию. — И судя по тем фотографиям, он многое утаивает, — я взглянула на Винтера. — Белинда сказала что-нибудь про них?

Несколько секунд он молчал, будто всё ещё хотел расспросить подробнее насчёт Ипсиссимуса и причин, по которым я вскочила с постели. К счастью, его внутренний следователь взял верх.

— Мы сосредоточились на сосуде. Фотографии, какими бы неподобающими они ни были, не кажутся важными для некромантии.

— Да, — согласилась я. — Но это важное подтверждение того, что он мудак.

Я всё равно не думала, что Беллоуз — тот самый мудак-ведьма, которого мы ищем, но на данном этапе вариантов оставалось мало.

— Где Тарквин?

Винтер замер.

— А что?

— Он явно хорошо дружит с Лунным лучом. Полагаю, он располагает знаниями о происходящем, тогда как мы можем лишь догадываться.

Винтер лишь немного расслабился.

— Если Тарквин не уехал с остальными, то он наверняка где-то здесь. Как и многие ведьмы. Они используют отслеживающие заклинания, чтобы попытаться понять, откуда взялся зомби, — его лицо помрачнело. — Не говоря уж о том, чтобы убедиться, что тут нет ещё больше этих проклятых тварей.

Я нахмурилась.

— Куда бы он уехал с остальными? С какими остальными?

— Всю съёмочную группу, не считая Армстронга, отправили обратно в Томинтоул. Что бы ни хотел Армстронг, вполне очевидно, что «Колдовству» пришёл конец.

— Разбушевавшиеся зомби — это перебор даже для реалити-шоу?

— Похоже на то.

Я шмыгнула носом. После того, что случилось с Бенджамином Альбертсом, им повезло, что больше никто не погиб. Пока что. И всё же немножко жалко, что моя телевизионная карьера наверняка закончилась, не успев начаться. Я гадала, используют ли они отснятые кадры со мной, когда я умру, спасая мир. Не надо было играть роль сучки, как хотел Барри; посмертная нарезка выглядела бы эффектнее, если бы я вела себя как хороший человек. Ну, что теперь-то поделаешь.

Затем внезапно меня осенило.

— Подожди-ка, — медленно проговорила я, — все, кто связан с «Колдовством», кроме Армстронга, вернулись в Томинтоул?

— Да.

— Тогда почему я, посмотрев в окно, увидела Маззу, прогуливавшегося туда-сюда?

Голубые глаза Винтера потемнели.

— Мальчика на побегушках?

Я кивнула, внезапно ощутив, как холодные пальцы ужаса пробежались по моему позвоночнику.

— Где он был? — в голосе Винтера внезапно послышались торопливые нотки.

Я постаралась подумать. Показав в сторону, я нарисовала воображаемую линию.

— Он шёл оттуда вон туда.

На щеке Винтера задёргался мускул.

— Ведьмы Ордена должны охранять весь периметр. Как, чёрт возьми, он сумел ускользнуть от них?

— Давай потом будем искать виноватых, ладно? Нам нужно узнать, где он, — мой тон ожесточился. — Немедленно, — я двинулась в том направлении, где видела Маззу, и практически сразу пожалела, что рванула так быстро. Моя голова поплыла, и мне пришлось сделать несколько неглубоких вдохов, чтобы не упасть в обморок.

— Иви…

— Я в порядке.

Брутус метнулся перед нами, на максимальной скорости пересекая поляну. Я моргнула. Я никогда прежде не видела, чтобы он бегал — во всяком случае, с тех пор, как перестал быть котёнком. Я быстро переглянулась с Винтером и припустила за своим котом, скрестив пальцы. Я буду выглядеть весьма глупо, если он просто решил погнаться за полевой мышкой.

К счастью, Винтер, похоже, тоже верил, что Брутус что-то заметил. Буквально в мгновение ока он обогнал меня и побежал к деревьям. Я подавила ужас при мысли о том, что стеснительный мальчик на побегушках шёл прямиком в лапы зомби, и постаралась не отставать. Неудивительно, но у меня не получалось. Я замедлилась, чтобы сберечь немного энергии (не говоря уж о том, чтобы избежать рвоты), и старалась держать Винтера в поле зрения. Ну, хотя бы в той стороне протекала река, служившая естественным барьером.

Винтер только скрылся за деревом, и тут я услышала сдавленный крик. Пробормотав проклятье, я снова прибавила скорости, как раз вовремя добравшись до него… и до Маззы. Винтер схватил парнишку за горло и держал на вытянутой руке, а Брутус беспрестанно шипел.

— Это ты? — потребовал Винтер. — Ты поднимаешь мертвецов?

Мазза выпучил глаза:

— Что?! Нет! Я не имею к этому никакого отношения!

Я покосилась на него. Он казался в первую очередь напуганным. Но он испугался потому, что его наконец-то нашли, или потому, что его ошибочно обвинили? Нам непременно нужно узнать правду.

— Отпусти его, Раф. — мягко произнесла я.

Винтер гневно посмотрел на него, но подчинился, разжав хватку. Мазза отшатнулся и рьяно потирал шею.

— Да что с вами не так? — прокаркал он.

Я сделала шаг вперёд.

— Мы ищем очень опасного индивида, Мазза. Того, кто может даже не осознавать, какую опасность он представляет. Все члены съёмочной группы вернулись в город. Почему ты до сих пор здесь?

Он промямлил что-то невнятное себе под нос.

Я подалась вперед, игнорируя ощетинившуюся ярость Винтера.

— Я не расслышала. Повтори.

— Эми.

— Прошу прощения? — я прищурилась.

— Эми потеряла здесь подвеску. Я искал её.

Винтер поразился.

— После случившейся тут бойни ты решил вернуться за какой-то дурацкой девчачьей подвеской?

Я положила ладонь на его руку.

— Она попросила тебя вернуться и поискать?

Мазза не смотрел мне в глаза.

— Нет.

— Как она его потеряла?

Он пожал плечами. Лицо парня с каждой секундой становилось всё краснее и краснее.

— Понятия не имею.

— Как ты вернулся сюда из Томинтоула?

— Я и не уезжал. Я не садился в автобус, — несмотря на всё его смущение и неловкость, он вёл себя поразительно непокорно.

Винтер скрестил руки на груди.

— Ты лжёшь.

— Ч-чего?! — Мазза заикался. — Не лгу! Эми потеряла свою подвеску, и я хочу её найти.

— Он к ней неравнодушен. — заметила я.

Румянец на щеках Маззы вспыхнул ещё сильнее.

— Она хороший человек! — заявил он, будто бросая мне вызов поспорить с ним.

— Да, она такая. Но ты всё же кое-чего недоговариваешь, Мазза.

— Неправда, — он сверлил меня свирепым взглядом.

Я нетерпеливо притопнула ногой. У нас правда не было на это времени. Что бы он тут ни делал, шансы, что это связано с зомби, стремились к нулю. Может, он просто искал подвеску Эми, чтобы произвести на неё впечатление. На свете бывали и более странные вещи.

Брутус, чувствуя моё раздражение, вскочил и подошёл к нам. Он обошёл Маззу по кругу, как хищник, при этом принюхиваясь. Затем сел и принялся умываться.

— Кровь, — сказал он.

— Этот кот только что заговорил! — провизжал Мазза.

Я проигнорировала его вопли и сосредоточилась на Брутусе.

— Кровь? Уверен?

Брутус продолжал умываться, как если бы он уже обеспечил нас всеми необходимыми ответами.

Губы Винтера изогнулись в опасной улыбке.

— Откуда взялась кровь, Мазза? — спросил он шёлковым тоном. Этот его низкий голос звучал куда страшнее, чем раньше, когда он кричал.

— Я… я… — взгляд Маззы метался из стороны в сторону, будто он ожидал, что кто-то появится и спасёт его. Чисто на всякий случай я тоже осмотрелась. Ипсиссимус сказал, что у нас минимум сутки до тех пор, как появится ещё один зомби, но это не означало, что не случится невероятное. Когда не раздалось даже тишайшего шороха листьев, я расслабилась.

— Выкладывай, Мазза, — устало бросила я, — иначе я скажу Винтеру, чтобы превратил тебя в поганку.

Его глаза выпучились ещё сильнее.

— Вы такое можете?

— О, поверь, — промурлыкал Винтер, — я могу и такое, и многое другое. Я прекрасно обученная ведьма Ордена, Мазза. У моей магии не существует лимитов.

Тут я открыла рот, но Винтер пихнул меня под рёбра. Да, ладно. Сейчас не время подмечать, что его магия имела лимиты. Например, он не мог выяснить, кто поднимает мертвецов, или заставить Маззу сказать правду.

Мазза как-то моментально сдулся.

— Это не то, о чём вы подумали.

Как всегда.

— Продолжай.

— Это не человеческая кровь.

Я глянула на Брутуса. Тот не дёрнулся, поэтому я решила, что Мазза не врёт. Я приподняла подбородок и уставилась на него.

— Овечья кровь?

Мазза ещё сильнее съёжился.

— Да, — прошептал он. — Я думал, что всё смыл.

Он не учёл Брутуса. Большинство людей не осознавало, что у кошек обоняние даже лучше, чем у собак-ищеек. И снова в нашем расследовании фигурировали белые пушистые животные, у которых мозгов ещё меньше, чем у леммингов. Во мне затрепетало дурное предчувствие.

— Откуда взялась овца? Как ты её убил?

Второй вопрос был особенно важным. Если Мазза использовал магию, чтобы лишить жизни животное, то эта магия в свою очередь могла использоваться для подпитки некромантии. Как и говорил Ипсиссимус, суть крылась в крови.

Мазза выглядел перепуганным.

— Это не моя вина!

Я смотрела на него с отвращением, тогда как Винтер двинулся вперёд, и его глаза обрели цвет ледников.

— О, понятно, — сказал он, и его тон сочился сарказмом. — Ты убил её нечаянно.

— Нет! — взорвался он. — Я просто её нашёл! Она уже умирала. Я с ней ничего не делал, только… — он резко умолк.

— Только что, Мазза? Что ты сделал?

Он принялся махать руками и бессвязно болтать.

— Ничего! Я не хотел! То есть, я хотел, но только потому, что он такой придурок! Никто меня не слушал, а я хотел отпугнуть его и заставить остановиться, и когда травы не сработали, мне нужно было что-то сделать. Я не мог допустить, чтобы ему просто сошло с рук такое!

Винтер бегло покосился на меня, и истолковав его взгляд, я кивнула и положила руку на плечо Маззы. Он заметно дрожал.

— Притормози, — сказала я. — И расскажи нам с самого начала.

Он втянул прерывистый вдох.

— Он не оставлял её в покое. Он использовал своё положение, чтобы получить желаемое.

Речь могла идти только об одной женщине.

— Ты говоришь об Эми.

Он рьяно закивал.

— Она ему отказывала, но он не слушал. Я должен был что-то предпринять.

— О ком мы говорим?

Он посмотрел на меня как на тупую.

— Тревор Беллоуз, естественно. Он пристаёт ко всем женщинам. Барри сказал мне, что он всегда был таким, но никто ничего не делал, потому что Белинда хотела держать его при себе, — он беспомощно пожал плечами. — Он работал на «Колдовство» с самого начала. У него есть власть, деньги и статус, и каждый раз, когда что-то случалось, дело спускали на тормозах.

У меня во рту пересохло.

— Мне нужно, чтобы ты сказал прямым текстом, Мазза. Что он делал? Что он сделал с Эми?

Она ничем не выдавала, что что-то происходит. Но если она боялась его, то ничего и не сказала бы. Я выругалась, проклиная себя. Она была моей соседкой, пусть и всего на пару ночей. Как я могла не заметить, что что-то происходит?

— Он хотел, чтобы она с ним переспала. Сказал, что уволит её, если она этого не сделает.

Я чувствовала ярость Винтера. Его кулаки сжались, тело напряжённо застыло. Я абсолютно соглашалась с ним, но мне нужно было держать себя в руках. Мне нужно узнать, что сделал Мазза, и не его ли мы ищем.

— И что ты сделал? — спросила я. Говорила я тихо, потому что если повысить голос чуть выше шёпота, то моя речь превратился в сдавленный ор ярости.

— Я хотел её защитить. Если я не мог его остановить, то подумал, что смогу как-то уберечь её. Я второй раз работаю на съёмках «Колдовства». В прошлый раз один из участников рассыпал кое-какие травы вокруг своей кровати, чтобы защитить себя ночью. Я подумал, что сделаю то же самое.

Я нахмурилась.

— Я такого не помню.

— Ничего не случилось. Он рассыпал травы и проспал всю ночь как младенец. Это не попало в кадр.

Я вздохнула.

— И ты подумал, что это эффективное защитное заклинание?

— Да. Я повторил в точности всё так, как делал он, только в большем количестве.

— Дай-ка угадаю, — произнёс Винтер сквозь сжатые зубы. — Мандрагора, лапчатка и кора жёлтодревесника.

Мазза моргнул.

— Как вы узнали?

— Мы нашли это на предыдущей съёмочной площадке.

— О, — Мазза ещё больше поник, — в любом случае, это не сработало.

— Ну надо же, — пробормотал Винтер.

— Я не ведьма. Во мне нет ни капли магии, — он провёл рукой по волосам. — Но я подумал, что если повторю его действия, то всё может сработать, — он бросил на Винтера обвиняющий взгляд. — Я хотя бы пытался!

Я успокаивающе кивнула.

— Ты пытался, — я дала ему паузу, чтобы взять себя в руки, затем мой голос ожесточился. — Но это всё равно не объясняет запах крови.

— Беллоуз не останавливался. Мне надо было предпринять активные действия. Я думал, что заставлю его прекратить, если напугаю. Я собирался порыться в его вещах, чтобы кое-что проломилось под его весом, но знал, что этого будет недостаточно. Я понятия не имел, что делать. Пока не нашёл овцу.

— Где она была?

Мазза, естественно, не хотел отвечать. Он ковырнул землю носком ботинка и уклонился:

— Это не особо важно.

Я подалась вперёд, оказавшись почти нос к носу с ним.

— Мы сами решим, что важно. Где ты нашёл овцу?

— На кладбище. — промямлил он и резко отстранился от меня.

Я не шевелилась. Он мог иметь в виду лишь то кладбище, что у основания Холма Мертвеца.

— До или после убийства Бенджамина Альбертса?

— После, — прошептал он. — Армстронг захотел, чтобы я прочесал окрестности. Он хотел устроить испытание среди могил. Ну, чтобы было зловеще или типа того. Он не хотел, чтобы кто-то знал; думал, что люди могут рассердиться из-за того, что он по-прежнему планирует использовать это место после случившегося. Там я нашёл овцу. Я не знаю, что с ней случилось. Она лежала на боку, и на животе у неё была рана. Может, на неё напало дикое животное. Я собирался вызвать ветеринара, но связь на телефоне то и дело пропадала. Плохой сигнал или типа того. Я знал, что если пойду в город и найду кого-нибудь, будет наверняка уже слишком поздно. Из-за всей этой кровищи я просто… — он понизил голос, повесив голову. — Я собрал как можно больше крови, а потом ударил овцу по голове и избавил от мучений.

Я испытала лёгкую тошноту… и не только потому, что до сих пор оправлялась от заклинания, адресованного зомби.

— Ты использовал кровь, чтобы размалевать трейлер Беллоуза.

Он кивнул.

— Когда Беллоуз пошёл гримироваться, я пробрался в трейлер через заднее окно. После случившегося с Бенджамином я не хотел, чтобы все решили, будто погиб ещё кто-то, так что я оставил на заборе овечью шерсть, чтобы все поняли — кровь не человеческая. Я собирался оставить шерсть и внутри, но времени не было. Я планировал всего лишь нарисовать пентаграмму, но потом запаниковал, когда дверь открылась. Я думал, это Беллоуз вернулся. Посмотрев на него, я знал, что смотрю в лицо чистого зла. Его глаза сделались ярко-зелёными, как у обезумевшего монстра. Из его головы росли рога.

Голос Маззы понизился до перепуганного шёпота:

— Рога… — он встряхнулся. — Увидев меня, он напал. Кровь разбрызгалась всюду. Я ударил его по голове и побежал. И следующее, что я помню — Маркус выбегает из трейлера и кричит, — Мазза выглядел сбитым с толку. — Я не знаю, откуда он взялся, и что случилось с Беллоузом. Когда я увидел его в следующий раз, он выглядел нормально, — его глаза широко распахнулись. — Но он — дьявол.

В последнее предложение Мазза явно вкладывал буквальный смысл. Лааадненько. Винтер открыл рот, чтобы задать ещё один вопрос, но я уже получила всё необходимое и опередила его.

— Ты же понимаешь, что поступил неправильно?

Мазза отвёл взгляд.

— Да, — промямлил он неубедительно.

— Мазза, ты убил беззащитное животное вместо того, чтобы помочь ему.

— Оно всё равно умирало.

— Ты этого не знаешь, если только ты не профессиональный ветеринар. Ты пытался применить магические травы, которые могли привести к серьёзным последствиям для других сотрудников или всей съёмочной группы. Не говоря уж о том, что ты сделал в трейлере Беллоуза.

— Он напал на меня! Он превратился в монстра! Кроме того, это сработало. Он перестал приставать к Эми. Он перестал домогаться всех сотрудников-женщин. Я остановил его, потому что напугал, тогда как все остальные ничего не делали!

Брутус испустил звук, который можно описать лишь как громкое фырканье. Я почти забыла об его присутствии. Я приподняла бровь, глянув в его сторону, и он надулся.

— Это был ты? — поинтересовалась я. — Ты сделал так, чтобы Тревор Беллоуз перестал донимать Эми?

— Я кот.

Я уставилась на него. Видимо, другого ответа я не получу. Судя по всему, Брутус посчитал, что выразил свою точку зрения.

— Что? — завизжал Мазза. — Кот не сделал ничего! Я остановил Беллоуза. Ладно, вчера он попытался снова, пока был здесь перед голосованием. Он схватил Эми, и именно в этот момент она потеряла подвеску. Но она сказала, что он отпустил её, ничего не сделав. Он явно испугался того, что будет, если он продолжит. Я заставил его почувствовать себя так. Не кто-то другой, — он ударил себя в грудь. — Я.

Брутус снова фыркнул. Он встал, отошёл на несколько метров и принялся рыть лапами землю. Затем на мгновение опустил голову и поднял обратно, тихо заурчав… и из его рта свисала изящная золотая подвеска.

— Отличная работа, малыш Брути.

— Это всё я, — Мазза продолжал возмущаться. — Я герой! Не какой-то там кот!

— Повзрослей уже, — Винтер закатил глаза.

— Нужно найти Тревора Беллоуза, — сказала я. — Похоже, всё вращается вокруг него.

Винтер нахмурил брови:

— Но…

— Давай просто посмотрим, что он скажет.

Он кивнул.

— Ладно, — он подошёл и взял меня под руку. — Позволь помочь тебе. Я снова позаимствовал тот мотоцикл. Мы в мгновение ока вернёмся в Томинтоул.

— Прекрасно, — я слабо улыбнулась.

Брутус легко подбежал к нам, запрыгнул на мои плечи и обвил хвостом мою шею.

— Мог бы мне сказать, что происходит. — пожурила я его.

— Еды.

«Да, да».

— Эй! — воскликнул Мазза. — А как же я? Мне тоже нужно в Томинтоул!

Мы с Винтером оба проигнорировали его, продолжая идти вперёд, но я практически уверена, что Брутус показал ему язык.

Я позволила Винтеру управлять мотоциклом, а сама воспользовалась возможностью прислониться к его спине. Было немного неудобно, поскольку Брутус втиснулся между нами, но это, возможно, моя последняя возможность побыть так близко к Винтеру.

Когда мы достигли пригорода, я похлопала Винтера по плечу, прося остановиться. Он поднял забрало и взглянул на меня. Сапфировые глаза смотрели мягко, обеспокоенно, и я даже на секунду поколебалась. На самом деле, я хотела лишь остаться с ним.

— Я себя плохо чувствую. — сообщила я ему.

Обеспокоенность в его глазах сменилась тревогой:

— Что такое?

Я покачала головой:

— Не знаю. Последствия заклинания до сих пор сильно аукаются. Голова кружится. Думаю, я могу упасть в обморок, — я отвела взгляд. — Может, ты был прав, и мне стоило остаться в трейлере, пока не поправлюсь окончательно.

— Я отвезу тебя в отель.

Я слабо запротестовала.

— Но нам нужно поговорить с Беллоузом и узнать, что ему известно, и что он задумал. Это чрезвычайно важно.

— Я этим займусь, — решительно объявил Винтер. — Тебе нужно отдохнуть.

В моём животе зародилось противное сосущее ощущение, хотя именно этого я и хотела.

— Ладно.

Мы проехали ещё немного, пока не добрались до гостиницы «Крюк и Глаз». Уже стемнело, хотя на часах было всего десять вечера. Гостиница и её окружение выглядели поразительно тихими, учитывая, как много сотрудников съёмочной группы проживало там. Полагаю, никому из них не хотелось кутить после того, как Белинда Баттенэппл едва не умерла в пасти гниющего зомби.

Я соскользнула с мотоцикла, отпустила Брутуса, сняла шлем и жестом попросила Винтера сделать то же.

— Спасибо, что делаешь это, Раф.

— Это моя работа. Именно я изначально втянул тебя во всё это.

— И я рада, что ты это сделал, — я подняла руку и дотронулась до его щеки. Его ладонь накрыла мою. — Мы до сих пор так и не поговорили.

Он одарил меня лёгкой кривой улыбкой.

— Для этого будет время попозже, когда тебе станет лучше.

Ммм.

— Я хочу, чтобы ты знал, — сказала я вслух, — что я влюбилась в тебя. Так сильно, как только можно влюбиться. Ты всё равно самый раздражающий мужчина из всех, что я знаю. Ты всё равно работаешь слишком много. Тебе надо научиться откладывать дела и расслабляться.

Он улыбнулся мне.

— Может, ты научишь меня, как это делается.

Я не улыбнулась в ответ.

— Может быть.

— Когда Беллоуза привлекут к ответственности, и мы узнаем, некромант он или нет, ты почувствуешь то же удовлетворение, что испытываю я после хорошо проделанной работы, — он наклонился ко мне. — Из нас получилась весьма неплохая команда.

Я крепко зажмурилась.

— Да, — я обвила руками его шею и поцеловала. Винтер слегка застонал, крепче притягивая меня к себе. Я могла бы остаться тут навеки.

Винтер крепче обнял меня, оторвался от моих губ и проложил дорожку поцелуев по линии моего подбородка.

— Ты смутилась, — сказал он. — Более того, ты не просто смутилась. Ты была в ужасе.

Я нахмурилась, не совсем понимая, о чём он говорит.

— В то утро, когда мы проснулись вместе, — объяснил он. — Я хотел дать тебе лазейку, так что сказал, что нам стоит забыть о случившемся. Но я никогда не смогу забыть об этом.

— Я тоже, — я сделала глубокий вдох. — И я не была в ужасе. Сначала я была немного шокирована, но проснувшись по-настоящему, поняла, что это была одна из лучших ночей в моей жизни.

Я врала. Это была самая лучшая ночь в моей жизни. Я прикоснулась к щеке Винтера.

— Ты самый ленивый человек из всех, кого я знаю, Иви Уайлд, — прошептал он мне на ухо. — А ещё ты самая умная, самая красивая и самая удивительная из всех, кого я знаю. Я не думаю, что влюблён в тебя; я знаю, что я влюблён в тебя. У нас нет ничего общего, но я не думаю, что это важно. Ты всегда в моих мыслях. Всегда.

Мои глаза защипало от слёз. Я вела себя как эгоистка. Я должна была говорить ему, что нам не суждено быть вместе, и наши отношения никогда не сложатся. Так ему хотя бы будет проще двинуться дальше, если события сложатся так, как ожидал Ипсиссимус. Но я не могла так поступить. Я правда не думала, что способна на такое. Я хотела, чтобы он хотя бы знал правду о моих чувствах.

— Мне лучше пойти и немного поспать, — сказала я мягко. — Тебе не нужно меня провожать. Мне же нужно поддерживать некоторые приличия.

— Никогда не ассоциировал тебя с приличиями, Иви. — улыбнулся он.

— Это практически моё второе имя.

Винтер заправил мне за ухо выбившийся локон.

— Я приду и проведаю тебя первым делом с утра, — пообещал он. — Если тем временем тебе что-то понадобится, не сомневайся и звони. Тревор Беллоуз может подождать. Он никуда не денется.

Не доверяя голосу, я просто кивнула. Потом развернулась на каблуках и вошла в парадную дверь, понимая, что Винтер смотрит мне вслед. Я задерживала дыхание, пока не услышала, как мотоцикл взревел и уехал дальше по дороге. Только убедившись, что он скрылся, я приступила к работе.

Я прошла по узкому коридору в бар отеля. К счастью, он не оказался абсолютно пустым. В дальней его части сидела группа людей, мрачно потягивавших напитки, и я устремилась к ним, стараясь улыбаться и выглядеть счастливой. Сейчас не время источать что-либо, помимо ослепительной уверенности в себе.

— Иви! — Барри поднялся на ноги, как только я приблизилась. — Я так рад, что ты в порядке!

Я развела руки в сторону.

— Хорошую ведьму так просто не победить, — вот только, вероятно, я не была хорошей ведьмой.

— Присоединяйся.

— Вообще-то, я весьма занята. Мне всего лишь нужно несколько одолжений, — я взглянула на Эми. — Ты ничего недавно не теряла? — поинтересовалась я.

Её пальцы на мгновение коснулись ключицы:

— Ожерелье. Я потеряла его, ээ…

— Когда Тревор Беллоуз пытался домогаться тебя?

Она часто заморгала, её щёки залились краской, а глаза переполнились испугом. Ну, теперь я знала, что Мазза определённо не лгал.

— Нельзя было этого допускать. — укоризненно произнесла я, обращаясь к Барри.

— Я… Я не знал.

Эми бросила на него взгляд. Само собой, он знал. Он наверняка боялся за свою работу не меньше, чем Эми. От этого его молчание не становилось правильным… но его можно было понять. Совсем немножко.

Я силой подавила гнев, чтобы он не выплеснулся наружу.

— Мы всё исправим, Эми. — сказала я, обращаясь к ней. Видимо, что-то в моём лице утвердило её в мысли, что я говорю правду, потому что она прикусила губу и кивнула.

Я переключила внимание на Лунного луча:

— Как твоя мама?

Он скривился.

— В ярости. Этот кулон был практически единственным, что сохраняло её рассудок. Теперь, когда он разрушен, и она выглядит на свой возраст… — его голос оборвался на полуслове.

— Сколько же ей лет? — мой вопрос не подводил ни к чему важному; мне просто стало любопытно.

Он покачал головой.

— Если не хочешь, чтобы тебя снова вырубили, не спрашивай, — он вздохнул. — Тарквин сказал, что ему запретили давать ей новое заклинание, даже если бы такая возможность была. Я не знаю, что мы будем делать.

— «Колдовство» продолжат снимать?

Плечи Барри поникли.

— Хороший вопрос. Точно не этот сезон. И не сейчас. Уже ведутся приготовления к отправке домой этого каста участников. Хорошо, что они подписали соглашение о неразглашении, — произнеся это, он многозначительно поднял брови, глядя на меня. Я пожала плечами. Скорее всего, через пару часов я буду трупом. Так какая разница? Расскажу об этом дьяволу, если увижу его. Сомневаюсь, что ему есть до этого дело.

— Дай мне ключи от твоей машины, — без предисловий попросила я.

Барри на автомате потянулся к карману, делая то, что я сказала. Затем остановился.

— Подожди-ка. А с какой стати?

— Потому что ты был моим продюсером, Барри. Ты должен был присматривать за мной, а я чуть не умерла, — это было преувеличением, но мне нужен транспорт.

— Ты мне их вернёшь?

— Разумеется, — я не смогла бы произнести это ещё менее убедительно.

Эми толкнула Барри локтем, и он покорно вздохнул:

— Ладно. Вот, держи.

— Отлично. И верни мне мой телефон.

— Он в нашей комнате с остальными твоими вещами, — ответила Эми. — Я их все забрала, после того как… — она сглотнула.

— Спасибо. И последнее, кто-нибудь видел Армстронга?

Лунный луч безрадостно ухмыльнулся.

— Он вернулся прямо перед твоим приходом. Ты прошла мимо него, — он указал на бар.

Я проследила взглядом за его пальцем. В углу виднелась поникшая фигура режиссёра «Колдовства». Он больше не выглядел деспотичным. Или даже пребывающим в сознании. Лучше всего его описывало слово «помятый». Будь у меня время, я могла бы проникнуться к нему сочувствием.

— Спасибо, — пробормотала я, убирая в карман ключи. — Я уеду на пару часов. Эми, если не вернусь к рассвету, позвони по этому номеру, — я нацарапала на салфетке прямой номер Ипсиссимуса. — Скажи ему, что я пропала, а потом всем вам нужно убираться отсюда как можно дальше.

Даже Лунный луч, похоже, заметил мой серьезный тон.

— Почему? Что должно случиться?

— Сейчас пока вам не о чем беспокоиться. Но завтра утром…

Он осушил свою кружку с пивом и поднялся.

— Да пошло оно всё. Я забираю свою мать, и мы сваливаем отсюда, — он вышел за дверь.

— Не переживай, Иви, — мягко сказала Эми. — Я сделаю, как ты сказала.

Я улыбнулась в знак благодарности и подошла к Армстронгу.

— Здарова, приятель! — прощебетала я.

— Чего тебе? — даже не взглянув на меня, ответил он.

— Прекрати. Я твой супершпион, помнишь?

— От тебя ни разу не поступило никакой полезной информации, — он поднял на меня озлобленный взгляд.

— Что ж, едва ли это моя вина, — я кивнула бармену. — Я буду водку, — заказала я. — Джентльмен платит.

— Давай сразу две порции, — хмыкнул Армстронг.

Хмм. Он и так уже выглядел, словно находится на полпути к Объятьям с Белым Другом. Мне стоит поторопиться.

— Когда мы начинали, ты рассказал мне, что это место было выбрано, потому что исторически связано с магией. Мне нужно знать, как именно.

— Какая теперь разница?

— Это важно, Моррис.

Он внимательно изучил моё лицо:

— Была семья. Видимо, в ней было несколько ведьм. Дела у них шли не очень хорошо, и большинство из них сожгли на костре. Такое было время, — он предпринял слабую попытку оправдаться.

— Какое именно время?

— Где-то на рубеже девятнадцатого века.

Казалось почти невероятным, что их магическая родословная продолжалась с тех времён, и никто этого не заметил, но я должна была убедиться. Я сглотнула. Я совершенно не хотела знать ответ этот вопрос, но должна была спросить — от этого зависело всё.

— Как их звали?

— МакАллан.

Бармен поставил перед нами напитки. Дрожащими руками я потянулась, схватила один из них и выпила одним глотком, даже не поморщившись. После чего взяла второй и проделала то же самое. Армстронг лишь нахмурился.

— Мне нужно идти, — сказала я ему. — Собирай вещи. Пора отсюда валить.

Не дождавшись реакции, я развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть входящего Тарквина. Он вошёл с важным видом: расправленные плечи, высоко поднятая голова. Несколько человек из съёмочной команды, включая Барри и Эми, зааплодировали ему. Я закатила глаза.

— Тарквин! — позвала я его, потом подошла сама, перегородив путь до того, как он начал тешить своё эго, оставшись наедине с обожающей публикой.

— Привет, Иви, — он ухмыльнулся и театрально поклонился: — Не стоит благодарности.

— За что? — я уставилась на него.

— Я же спас ситуацию.

И неважно, что он всего лишь разбил флакон, пока остальные пытались разобраться с настоящей проблемой в виде зомби. Или что его маленькое заклинание ужасно сбило с курса наше расследование. Я выдавила улыбку и постаралась заставить его послушать.

— Сосредоточься, — гаркнула я. — Мне нужно уехать. Винтер в полицейском участке, разговаривает с Тревором Беллоузом.

Он нахмурился, а потом эффектным жестом откинул волосы назад.

— Думаю, я на сегодня сделал достаточно. Я планировал выпить и расслабиться. Адептус Экземптус Винтер присмотрит за Беллоузом.

Я заскрежетала зубами.

— Беллоуз — не настоящий злодей. Он злодей, но не тот, кто угрожает всей Шотландии.

— Чего?

Почему-то меня совсем не удивляло, что Тарквин не в курсе событий.

— Просто отправляйся к Винтеру. Проследи, чтобы он оставался там и не отправлялся искать меня. Это очень важно, Тарк, — мне нужно как-то убедиться, что он выполнит просьбу; я не могла допустить, чтобы Винтер пришёл за мной. — Я больше никому не могу это доверить. Тебе хватит ума удержать Винтера на месте?

Тарквин подобрался.

— Что? Конечно! Если мне хватает ума создать заклинание, сдерживающее старость, я уж точно могу сдержать одного следователя Тайного Отдела. Ха! Да раз плюнуть.

Я привстала на цыпочки.

— Ты уверен? Винтер довольно сообразительный…

Тарквин закатил глаза.

— Он не сможет тягаться с мощью Тарка. Займусь прямо сейчас, — он развернулся на пятках и вышел, а я выдохнула. Манипулировать им оказалось проще, чем я ожидала. Я бросила ему вызов, и поэтому он даже не спросил, зачем мне нужно, чтобы Винтер оставался с Беллоузом. Пока мой сапфироглазый суженый не приближается ко мне, все будет в порядке. Наверное.

Я метнулась в комнату, которую делила с Эми, быстро переоделась в тёплую одежду (потому что важно не мёрзнуть, когда смотришь в глаза верной смерти), затем схватила свой телефон и снова вышла. Оставалось позаботиться лишь об одном нюансе.

— Брутус! — в кустах раздался слабый шорох, но больше ничего не произошло. — Брутус, это срочно. Я бы не стала прерывать твою ночную охоту просто так.

Я услышала очередной шорох, и потом кот появился с бедной мышкой, свисающей из его пасти. Я нахмурилась, и он разжал челюсти, позволяя животному сбежать.

— Я бы предпочла, чтобы ты так не делал.

— Еда. — он бросил на меня взгляд, полный кошачьей свирепости.

— Загляни на кухню в отеле, — я присела и почесала его за ушами. — Но сначала мне нужно, чтобы ты послушал. Я собираюсь найти Гарета МакАллана. Я уверена, что он некромант. Скорее всего, я не вернусь.

Брутус, похоже, в кои-то веки слушал меня. Я сделала глубокий вдох.

— Прости меня, — сказала я от чистого сердца. — Это отстойно для тебя. Подожди в моём номере. Утром придёт Винтер, и ты сможешь пойти с ним. Он хороший парень, и я уверена, он тебя не бросит. К тому же, тебе нравится его фамильяр, верно? Принцесса Парма Перивинкл? Ты сможешь проводить с ней больше времени после того, как я умру.

Ком непролитых слёз встал в моём горле.

— С тобой всё будет хорошо. Просто слушайся Винтера, и всё сложится. Я люблю тебя до невозможности, несчастный ты засранец, и я очень счастлива, что мне довелось тебя узнать.

Брутус моргнул.

— Ты уходишь? Куда?

— Попробую заглянуть на ферму Гаррета. Если там его не будет, значит, он, скорее всего, на кладбище.

Готовится к следующему поднятию мертвеца… От этой мысли меня передёрнуло.

Брутус фыркнул и боднул мою ладонь. Затем развернулся и вальяжно ушёл прочь. Если честно, я надеялась на нечто большее.

Потерев глаза и стараясь не слишком предаваться обиде, я встала. С помощью брелка я нашла машину Барри и целенаправленно зашагала к ней. Картинка начинала складываться… и не лучшим образом.

Меня сбили с толку события на съемочной площадке «Колдовства» и экстраординарные, заслуживающие Оскара актерские способности Гаррета МакАллана. Я знала, как странно, что овцы так сильно фигурировали в данных событиях, хотя здесь численность овец здесь превышала людское население 20:1. Моя галлюцинация случилась после того, как я дотронулась до овцы у реки; галлюцинация Маззы случилась после того, как он убил овцу на Холме Мертвеца. Овцы реально были заколдованы. Просто не так, как я думала. Может, они как-то фигурировали в заклинании, поднимавшем мертвецов обратно к жизни. Я понятия не имела. Но где овцы, там и Гаррет.

Орден явно не обратил на него внимания, когда изучал его семью. По его же собственному признанию, полиция считала его подозреваемым. И именно он нашел Бенджамина Альбертса. Мне вспомнилась старая детская дразнилка — кто первый унюхал, тот и пёрнул. Только в этом случае мы говорили о вещах намного серьезнее пердежа.

Меня целиком и полностью обвели вокруг пальца. Гаррет был виновником; он был некромантом. Теперь осталось лишь найти его и молиться, что я не умру. Но если придётся пойти на такое, я приму этот риск.

Единственным плюсом было то, что Винтер сосредоточился на Беллоузе и потому остаётся в стороне, в безопасности. Он не попытается играть в героя и занять моё место. Он не пострадает. Он даже не узнает, пока не станет слишком поздно.

Я потёрла шею и села за руль; салон машины Барри осветился внутренним освещением. Заводя двигатель, я нашла номер нужного контакта.

«Привет! Это автоответчик Джулии. Оставьте сообщение, и я перезвоню вам при первой же возможности».

Гадство.

— Джулия, это Иви. Я знаю, врачебная тайна и всё такое, но мне нужно, чтобы ты кое-что подтвердила. Я всерьёз беспокоюсь о Гаррете МакАллане, мужчине, которого ты по моей просьбе перенаправила к другому психиатру. Я думаю, он представляет опасность для себя и остальных. Любые сведения, которые твоя подруга могла бы предоставить, будут полезны. Если ты прослушаешь это сообщение в ближайший час, позвони мне немедленно. Если ты слушаешь это утром, ну, тогда не беспокойся.

Больше нечего было сказать. Я повесила трубку. Пора встретиться с врагом.

На поиски главного фермерского дома ушло больше времени, чем я думала. Я сделала несколько кругов, прежде чем заметила узкую дорогу, ведущую к нему. Миновав несколько полей, на каждом из которых кишело столько силуэтов овец, что я даже не осмеливалась считать, я поехала по дороге и припарковалась прямо перед дверью. Казалось логичным оставить себе быстрый путь к отступлению, если он мне понадобится.

Я сделала глубокий вдох, расправила плечи и вышла из машины. Мои пальцы подёргивались от желания сотворить как можно больше защитных рун, пока у меня была такая возможность. Я напомнила себе, что мне, возможно, придётся беречь свои силы, и просто прокручивала в голове возможные сценарии, чтобы быть готовой. Затем я громко постучала по двери. Обычно я не ждала снаружи, но в кои-то веки я старалась быть осторожной.

Дверь открыла измученного вида женщина с морщинистым лицом — пожалуй, ей было за сорок. Я не видела никакого сходства с Гарретом, но она выглядела смутно знакомой. Может, у неё просто внешность такая.

Не улыбаясь, я представилась и перешла к делу.

— Мне нужно увидеть Гаррета. Немедленно.

— Гаррета? — её лицо исказилось, будто она не имела ни малейшего понятия, о ком я вообще говорю. — Зачем он вам понадобился? Вы знаете, который час?

— Ситуация чрезвычайная, — а потом, посчитав, что это может помочь, я добавила: — Я его хороший друг.

Губы женщины скривились.

— У него есть друзья?

— Если бы вы просто сказали ему, что я здесь…

— Его нет дома, — она попыталась закрыть дверь, но я просунула ногу и остановила её.

— Где он?

— Одна из овец сбежала. Снова. Он пошёл за ней. Этот дурень не способен держать их в одном месте, — похоже, она получала извращённое удовольствие от его провалов. Тем временем кровь в моих жилах застыла.

— Куда он пошёл? — настаивала я. — В каком направлении?

— Откуда я вообще знаю? — она закатила глаза. — А теперь отвалите!

В этот раз ей удалось выпихнуть мою ногу и захлопнуть дверь. Вздрогнув от боли, я отошла, уставившись на дверь. Я могла бы открыть её магией, но несмотря на кислое, недружелюбное поведение женщины, я чувствовала, что она говорила правду насчёт Гаррета — по крайней мере, с её точки зрения. Почему-то я сомневалась, что он реально искал очередную заблудшую овцу; на самом деле, я готова поспорить, что он в этот самый момент использует самую глубинную и темнейшую некромантию. Если я собиралась остановить его, то мне придётся заставить свою толстенькую попку пошевеливаться намного быстрее задуманного.

С такой скоростью, что и до инфаркта недолго, я поспешила вниз по дороге к Холму Мертвеца. Может, после этого его переименуют в Холм Мертвой Иви; это несправедливо по отношению к Бенджамину Альбертсу или другим душам, покоящимся на кладбище, но звучало хорошо. Чем больше я сосредотачивалась на идиотском тщеславии, тем меньше ужаса я испытывала. Это уже что-то.

Я была не настолько глупа, чтобы ехать по той же дороге, которую мы с Винтером ранее преодолели на байке. Я припарковалась как можно ближе к входу на кладбище и забежала через массивные ворота, игнорируя зловещие очертания горы, нависшей надо мной. Одна маленькая радость — кладбище находилось у основания чертова холма, а не на вершине. Но все равно я задыхалась к тому времени, как добралась до первых надгробий.

Я согнулась пополам, отчаянно пытаясь отдышаться и представляя, как Винтер гаркает на меня за то, что я не поддерживаю свою физическую форму. Тогда-то я и услышала шаги.

Продолжая пригибаться к земле, я двинулась по аккуратной, ухоженной дорожке. Справа находилось небольшое возвышение…и туда определенно двигался силуэт, различимый на фоне ночного неба — руки в карманах, плечи сгорблены. Я осмотрелась по сторонам. Это не зомби; и тут не было иных признаков кошмарных существ. В то же время я наполовину ожидала услышать раскатистый голос Винсента Прайса[4], объявлявший о тьме, опускавшейся на землю. Почему-то я не думала, что мне покажут импровизированный танец под Thriller Майкла Джексона.

Я решила, что элемент неожиданности лучшим образом сработает мне на руку. Не спеша, я в обход двинулась вперёд, туда, где стоял силуэт — предположительно Гаррет. Он до сих пор меня не видел. Это хорошо.

Я облизнула губы и сглотнула, мечтая, чтобы мой язык не ощущался таким пересохшим. Надо было устроить себе последний ужин. Даже преступникам такое полагалось.

Порыв ветра взметнул мои волосы, швырнув их мне в лицо и временно затмив обзор. В то же время ухнула сова. Мой страх усилился; по меркам вестников смерти и катастрофы это был один из лучших. Винтер, может, и фыркал в ответ на мои суеверия, но посмотрите, что случилось с Белиндой после того, как она разбила зеркало!

Я втянула прерывистый вдох. Нет ничего плохого в испуге; страх — это естественная штука. Это не означало, что я должна развернуться и убежать. Никто не ходил на кладбище ночью, не считая детей, которых взяли на слабо, и людей, которые планировали нечто злобное. Гаррет, может, и молод, но он не ребёнок… и когда облака, заслонявшие луну, сдвинулись, его лицо на мгновение осветилось. Он остановился и стоял абсолютно неподвижно, глядя на одну из могил.

Мудрым решением было бы сотворить руну и мгновенно прикончить его на месте. Я, может, никогда прежде не рисовала руну, провоцировавшую немедленную гибель, но это не означало, что я не знала, как это делается. Однако, к сожалению, я не была хладнокровным убийцей; я не могла прикончить его, не дав шанса сначала поговорить. Наверное, в итоге я пожалею, но мне нужно было убедиться.

Но я не собиралась давать ему возможность напасть. Я же не совсем идиотка.

Я обходила его стороной, пока не получила чёткий обзор. На моих глазах он достал одну руку из кармана и провёл ею по волосам. До меня донёсся сдавленный шёпот.

— Ты мелкий идиот.

Вместо того чтобы пытаться расшифровать, о ком он говорит, я приготовилась. Если я сумею сделать это, одновременно пустив кровь, я узнаю, насколько далеко мне нужно зайти. Руна, творимая обеими руками, чтобы сбить его с ног, а затем тут же вторая для пореза, и всё должно получиться.

Я сильно прикусила язык, почувствовав вкус собственной крови. Сейчас или никогда. Я подняла руки. Полсекунды, и раздался звонок моего телефона.

Гаррерт резко развернулся. Он пробежал несколько шагов в мою сторону, щурясь и пытаясь разглядеть, кто я и где нахожусь. Я спешно искала чёртов телефон, изо всех сил стараясь выключить рингтон и оставаться в тени. Когда аппарат милостиво перестал трезвонить, Гаррет выкрикнул:

— Алистер?

А? Кто, во имя святых пирожочков, такой Алистер? Я озадаченно нахмурилась. У Гаррета имелся сообщник? Два некроманта вместо одного? Меня затопил ужас. Я могла остановить одного, но едва ли у меня были какие-то шансы против двух. И не оставалось времени на промедление.

Выбитая из колеи, я вдохнула и сотворила руны, которые планировала изначально. Земля затряслась от локализованного толчка прямо под его ногами. Гаррет упал вперёд, на ладони и колени. Когда мой телефон снова зазвонил, я сотворила вторую руну, обратив против него сами молекулы воздуха и заставив те рассечь его щёку. Гаррет вскрикнул, испустив резкий вопль боли. Мне приходилось полагаться на свою магию. Было слишком темно, чтобы разглядеть, действительно ли я пустила ему кровь.

Я потащилась вперёд. Сочетание сотворённых рун и того заклинания, что врезалось в меня ранее, сказывалось на моём самочувствии. Я чувствовала себя измотанной до состояния отупения.

— Отоспишься на том свете, — пробормотала я. Нетипичная для меня фраза, конечно, но вполне подходящая, принимая во внимание тот факт, что скоро она может воплотиться в реальность.

Игнорируя свой постоянно звонящий телефон, я добралась до Гаррета, вытянув руки и приготовившись защищаться и прикончить его.

Он поднял голову, глядя на меня. Боль в его глазах смешивалась с чем-то неразличимым. Не знаю, кого он ожидал увидеть, но точно не меня. У него отвисла челюсть.

— Иви?

Я держалась на расстоянии на случай, если он попытается что-то провернуть.

— Зачем, Гаррет? Зачем ты это сделал? Ради власти?

Он уставился на меня.

— Ч…что?

Для пущей убедительности (и чтобы убедиться, что Гаррет больше не поднимется), я сотворила следующую руну, пригвоздив его тело к земле. Будь он ведьмой Ордена, он наверняка мог бы парировать атаку. К счастью для меня, магия смерти казалась весьма ограниченной. Обеспечив свою безопасность (пока что), я подошла к нему ближе, когда мой телефон опять затрезвонил.

— Кто такой Алистер? Это твой напарник? — я опустилась на колени, чтобы получше присмотреться к его лицу. Мне определённо удалось пустить кровь, но тут всё равно было слишком темно, чтобы разобрать что-либо, помимо того, что кровь была влажной и стекала по его щеке. — Скажи мне, где он.

Гаррет беспомощно двигал челюстью. Он пытался заговорить (даже я это понимала), но должно быть, моё последнее заклинание ударило по нему сильнее, чем я осознавала. Или он уже запустил очередное поднятие мертвеца и вымотался от усилий.

Приглядывая за ним одним глазом, я тревожно осмотрелась по сторонам. Одна могила была обнесена полицейской лентой — кучка почвы рядом с зияющей ямой, а на надгробном камне было выгравировано «Марк Фулрайт, покойся с миром». Затем я заметила ещё одну полицейскую ленту в метре от меня, вокруг могилы в соседнем ряду. Сглотнув, я подошла посмотреть. Скотт МакГатри.

Сморщив нос, я снова сосредоточилась на Гаррете.

— Зачем эти двое? — спросила я. — Зачем ты поднял этих мужчин в качестве зомби?

— Умгфххх.

Гадство. Я хотела получить ответы. К сожалению, Гаррет был не в состоянии их дать.

— Умгфххх, — повторил он, покосившись вправо.

Я проследила за его взглядом и наконец заметила, что нетронутая могила рядом с Марком Фулрайтом и перед Скоттом МакГатри принадлежала Мораг МакАллан. Родилась в 1761 году. Умерла в 1799 году.

Подавив дрожь, я на мгновение прикрыла глаза. В плане некромантии Гаррет был чайником. Он метил в Мораг, одного из своих прямых предков; вместо этого он поднял двух незнакомцев, виновных лишь в том, что их похоронили рядом с ней. Перечень ошибок, которые привели нас обоих к этой точке, просто ошеломлял. Я повалилась на землю рядом с ним.

— Ты облажался, — честно сказала я ему. Я наклонилась, задержав дыхание, провела указательным пальцем по крови на его щеке и подняла палец к лунному свету, чтобы лучше рассмотреть. — И я тоже, — я вздохнула и снова потянулась к телефону. — Ты реально понятия не имеешь, что ты выпустил на свободу, да? Что бы ни сообщила твоя кровь, ты труп. Другого варианта нет. Некромантия слишком могущественна и слишком неуправляема. Единственное, что остаётся под вопросом — это придётся мне присоединиться к тебе или нет.

На лице Гаррета читалось непонимание. Я разблокировала телефон, чтобы подсветить себе, и выдохнула. Его кровь была чистого, отличного красного оттенка. А значит, оставалось сделать лишь одно.

— Я так сосредоточилась на своей неминуемой судьбе, — печально сказала я ему, — что толком не думала о том, каково это — оборвать жизнь другого человека. Если бы существовал иной выход, я бы не стала этого делать. Не будь ты таким чертовски хорошим лжецом, и не заведи ты всё так далеко, может, и существовал бы иной выход. Но подняв два трупа, ты злоупотребил слишком большим количеством некромантии, Гаррет. Какие бы мотивы тобой ни двигали, содеянное теперь никак не удержать, не убив тебя. Мне правда искренне жаль. Я сделаю это как можно быстрее и безболезненнее.

Смятение в глазах Гаррета быстро сменялось ужасом.

— Уммммгфххх!

Я провела рукой по волосам. Я справлюсь. Я должна это сделать. Если я не получу от Гаррета полного объяснения, придётся с этим смириться. Но один ответ я всё же должна была услышать.

— Моргни один раз, если «да», и два раза, если «нет». Этот Алистер работает с тобой?

— Да лаааадно, — протянул голос позади меня. — Я не стал бы работать с этим чокнутым неудачником.

А потом что-то ударило меня по затылку, и всё потемнело.

Когда я очнулась, по мне пульсировала не только боль от удара по голове. Мои лодыжки и запястья были связаны, и трение верёвки, не говоря уж о неудобном положении на жёсткой сырой земле, вовсе не приводило к счастливой Иви. А ещё я была чрезвычайно дезориентирована. Перед глазами всё плыло, и мне пришлось потрясти головой, чтобы привести зрение в порядок. В итоге лишь сильнее закружилась голова.

По мере того, как ко мне постепенно возвращалось сознание, меня охватили паника и страх. Причем эти чувства не просачивались тонкой струйкой, а захлестнули потопом. Было всё ещё темно, так что я не могла долго проваляться без сознания, но всё равно. У меня огромные проблемы.

Изогнувшись всем телом, я отчаянно постаралась разобрать, что происходит. Справа от меня раздавалось кряхтение и бормотание. Слева находилось ещё одно тело. Я вытянула шею и увидела Гаррета, связанного точно так же, как и я. Его взгляд не отрывался от меня, в глазах читалось предупреждение. Слишком поздно: мой похититель уже осознал, что я очнулась.

— Прекрати, — заорал он. — Или я снова тебя ударю!

Я моргнула, сосредоточившись на его лице. Когда я разглядела, кто это, моя челюсть отвисла от изумления.

— Ага, — презрительно процедил он. — Ты меня помнишь. Ну, я тебя тоже помню. И мне не нравится, когда со мной обращаются как с дураком, — он запустил руку в карман, вытащил смятую пачку, достал сигарету и прикурил, отчего его мальчишечьи черты на мгновение озарились. — Ты не подожжёшь эти сиги, — сказал он, фыркнув. — Ты вообще ничего не сделаешь.

Я уставилась на подростка — того самого, который сказал мне, где искать Гаррета, когда тот был в спортзале. В этом нет никакого смысла. Как и в том факте, что меня пересилил чёртов ребёнок. Вот вам и мои якобы магические таланты.

— Алистер? — уточнила я.

Он скривил губы.

— Ага. Ты же не думала, что за всем стоит этот тупой Гаррет, нет? Он бесполезный, — для пущего эффекта он пнул Гаррета по ногам. Он использовал внушительную силу, и резкий стон боли Гаррета свидетельствовал об его агрессии.

Я не понимала. Мой взгляд метался от Алистера к Гаррету и обратно.

— Но…

Поняв моё замешательство, Алистер рассмеялся. В этом звуке не было веселья, но кажется, я не вообразила себе дрожь в его голосе.

— Называет себя МакАллан. Но это неправда. Скажи ей, кто ты на самом деле.

Гаррет что-то промямлил себе под нос.

— Громче, — проорал Алистер, и его ярость усиливалась. Я осознала, что это не подростковые страдашки, проявившиеся в особенно гнусной манере. Некромантия, которую он уже сотворил, пускала в нём корни. На его лбу вздулись вены, глаза выглядели странно остекленевшими. Как он вообще умудрился остаться незамеченным? Но я уже знала ответ — он же ребёнок. Орден и полиция не удостоили бы его вниманием. Я сомневалась, что его вообще хоть опросили.

— Меня усыновили, — сказал Гаррет, и его голос всё равно звучал едва громче шепота.

— Мамаша его не хотела. Не так ли? Даже когда ты был мелким, она знала, что ты окажешься никчёмным. Отдала тебя при первой же возможности.

Я покосилась на Гаррета.

— Вы братья?

За него ответил Алистер:

— Мы не братья. Мама и папа не избавились от него после моего появления по одной простой причине — они его пожалели, — снова протяжное фырканье. — Он только место зря занимает.

Чёрт возьми. Это какая-то «Золушка», но только в мужском роде. Я гадала, не должна ли я сыграть роль феи-крестной. Почему-то я сомневалась, что тут помогут хрустальные туфельки и красивое платье.

— Мне следует его поблагодарить. Если бы не он, я бы никогда не узнал, на что я реально способен, — Алистер помедлил и посмотрел на свои руки. — Я могу делать изумительные вещи. И я сделаю изумительные вещи.

— Алистер, то, что ты творишь — это чрезвычайно опасно, — сказала я, ёрзая и пытаясь принять положение, в котором я могла бы высвободиться из своих пут или хотя бы двигать руками достаточно, чтобы сотворить руну. — Магия, которую ты используешь, обходится очень дорогой ценой.

— Ты просто завидуешь. Когда какой-нибудь другой ведьме удавалось говорить с мертвецами? Когда кто-нибудь проворачивал то, на что способен я? Сначала это была всего лишь забава. Я нашёл старую книгу с её именем внутри, — он показал на могилу. — И заклинание для кражи овец. Ты не представляешь, как весело было наблюдать, как он носится всюду за этими тупыми животными. Заодно убрал его с дороги, — Алистер улыбнулся с самодовольным удовлетворением. — И его обвиняли в их потере.

Я испытывала тошноту. Вот что случается, когда магия проявляется, и рядом нет Ордена, чтобы держать всё под контролем и не допускать злоупотребления. То, что начиналось как несколько жестоких розыгрышей, превратилось в нечто совершенно иное. Никто не ожидал, что кто-то вроде Алистера внезапно продемонстрирует магический талант, несмотря на его происхождение. Он держал всё втайне и сумел использовать это в своих мстительных целях.

— А потом ты изменил подход, так? — спросила я, делая всё возможное, чтобы он продолжал говорить и сосредоточился на себе, а не на мне. Мне потихоньку удавалось освободить пальцы. Мой правый мизинец оказался на свободе, но мне нужны оба больших пальца. В данный момент они были крепко привязаны к моим ладоням. Надо всего лишь отвоевать себе немного свободы, и я смогу вытащить отсюда и себя, и Гаррета. — Ты применил к овце некую травологию, чтобы спровоцировать галлюцинации.

Гаррет дёрнулся и уставился на меня, а Алистер испустил восторженный вопль.

— Ты заметила? — он присел передо мной на корточки, и рвение на его лице выдавало юный возраст. — Что ты видела? Что случилось? Реально штырило?

Я решила, что он будет разочарован, если я скажу, что увидела всего лишь пятно крови. Посчитав, что довольного Алистера легче контролировать, чем недовольного Алистера, я использовала историю Маззы и приукрасила её.

— Я видела дьявола, — сказала я, широко распахнув глаза и будто передавая свой ужас. Один мой средний палец выскользнул из пут. Почти готово. — У него были рога, светящиеся зелёные глаза, и он пытался атаковать меня кровью. Я думала, что тону. Крови было так много.

На лице Алистера появилось отрешённое, мечтательное выражение.

— Кровь. Я не сразу осознал, какой важной она может быть. Старая книга Мораг постоянно твердила об этом. Но она называла это не кровью, а использовала слово «ихор». Поначалу я не обращал внимания. Но потом стало интересно, — он улыбнулся. — Гугл — удивительная штука. С ихором я могу делать всё, что захочу. До сих пор я использовал овец, но думаю, именно тут я ошибся. Овечья кровь недостаточно хороша. Человеческая будет намного лучше. Я собирался использовать Гаррета. Я не возьму слишком много. Я его не убью, — он помедлил, и в его голос просочилось отчаяние. — Я не хочу никому вредить. Я просто хочу ту магию, которой меня может обучить Мораг.

Он посмотрел на меня.

— Ты ведьма. Твоя кровь будет сильнее его крови. Я могу использовать её, и на этот раз я добьюсь успеха. Я подниму саму Мораг, а не других. Тогда она сумеет научить меня тому, кто я на самом деле, и на что я способен.

Учитывая, как долго старуха Мораг лежала в земле, я сомневалась, что она кого-то чему-то научит. Ну, разве что умению очень, очень быстро бегать.

Соображая на ходу, я посмотрела Алистеру прямо в глаза и постаралась убедить его, что его действия не принесут результата. В то же время я совершала маленькие дёрганые движения. Я почти освободила большие пальцы, но они не принесут прока, если после пребывания в связанном положении случится судорога. Мне нужно быть готовой к атаке.

— Кровь не поможет. Ты знаешь, что первое тело, поднятое тобой, убило человека. Сделав это, ты убил ни в чём не повинного мужчину.

— Я не виноват! Это он не должен был здесь находиться!

Игнорируя отчаянные попытки Алистера обвинить во всём жертву, я продолжала упорствовать.

— Его звали Бенджамин Альбертс. У него впереди была вся жизнь, но из-за твоих действий он погиб в одиночестве, испытывая невероятную боль. Это была ужасная смерть. Гаррет это подтвердит.

— Теперь у меня больше контроля! Такого больше не повторится!

Я покачала головой.

— Нет, Алистер. У тебя меньше контроля, а не больше. Ещё немного, и магия полностью возьмёт над тобой верх. В процессе ты уничтожишь себя. Ты заговорил о крови. Какого цвета твоя кровь?

Глазки Алистера бегали из стороны в сторону. По выражению его лица я видела, что он не собирался мне верить. Он не хотел мне верить.

— Красная, конечно же.

— Ты уверен? — настаивала я. — Потому что я не врала, когда говорила, что некромантия опасна. Если твоя кровь хоть немножко окрасилась чёрным, тогда уже слишком поздно. Сила, которую ты выпустил, разрушит половину этой земли. Не только меня и Гаррета, но и твоих родителей. Весь город Томинтоул и всех в его окрестностях. Ты выпускаешь сам ад, Алистер. Тебе нужно остановиться.

Я не стала упоминать, что вне зависимости от цвета крови для него это конец. Я сомневалась, что всё закончится хорошо.

Алистер рывком развернулся. Именно то, что мне нужно — минутная свобода от его взгляда. Одним последним движением я сумела освободить не только большие, но и все свои пальцы, чтобы сотворить нужную руну. Буквально через три секунды мои путы ослабели настолько, чтобы я полностью освободилась.

Однако я сохраняла осторожность и оставалась на месте, чтобы Алистер не заподозрил ничего и не напал. В его послужном списке уже есть некромантия; нельзя угадать, какими ещё магическими способностями он мог похвастаться. Я решительно настроилась не давать ему шанса.

Повернувшись обратно ко мне, Алистер держал нож с длинным лезвием. Раздалось блеяние, и я осознала, что через несколько могил от нас валяется связанная овца: изначальный план Алистера, пока мы с Гарретом не подставились по дурости. Он размахивал ножом, и на одну наполненную ужасом секунду я подумала, что он вонзит лезвие в одного из нас. Затем он поднял нож и полоснул свою ладонь, отчего кровь мгновенно выступила из пореза. Он поднял руку повыше.

— Видишь? — объявил он. Я всмотрелась в мрак, и меня охватило облегчение. Кровь Алистера выглядела так же естественно, как моя. Магия некромантии ещё не захватила его. Время ещё оставалось. — Это доказательство того, что ты лжешь. Моя кровь такая же красная, что и у тебя. Но именно твоя кровь прольётся этой ночью.

Не прольётся, если я сумею что-то предпринять. Будучи не в состоянии тратить время впустую и переживать о последствиях, я подняла руки и выбросила атакующую руну. Эта по определению не брала пленных.

Алистер испустил пронзительный вопль, тут же вскинув одну руку к горлу, потому что его трахея оказалась перекрыта. Он выронил нож, и тот упал на землю с глухим стуком. Однако если я думала, будто он сдастся из-за невозможности дышать, то я всерьёз ошибалась. Всё ещё хрипя, он опустил голову и рванул на меня как раз в тот момент, когда я поднялась на ноги.

Несмотря на все мои старания предотвратить судороги, я пошатнулась, наполовину упав на одно колено, отчего Алистер получил возможность врезаться мне в грудь и повалить меня на Гаррета. Я не сумела удержать свою хватку на магии, и к Алистеру вернулась возможность дышать. Он развернулся для очередной атаки, но его магия была слишком неуклюжей.

Я выбросила защитную руну, создавая оберегающий барьер вокруг нас с Гарретом. Алистер врезался в него, но не знал иного способа пробиться, кроме грубой силы. Барьер держался, мерцая в ночном воздухе.

Он выругался и сплюнул. Затем снова развернулся и пошёл к ножу. Он поднял его и потрогал пальцем кончик лезвия, будто проверяя остроту.

— Иви, — произнёс Гаррет натужным голосом.

— Шшшш, — моё внимание было сосредоточено на Алистере. Когда он устремился к овце, я зашипела и сняла барьер. Я двинулась вперёд, швырнув за себя руну, ослабляющую путы Гаррета. — Оставь животное в покое, Алистер.

Овца отчаянно блеяла, словно догадывалась, что её ждёт.

— Всё остальное готово, — пробормотал Алистер. — Мне нужна только кровь и слова, и тогда я освобожу Мораг.

— Мораг покоится с миром, — сказала я. — Она больше не здесь. То, что лежит под этим надгробьем — всего лишь оболочка.

Более того, к этому времени от неё наверняка остались одни кости. Даже если он всё же вернёт её, заставит продраться на поверхность, её скелет рухнет, не успев сделать и шага. Однако на данный момент меня беспокоил не труп Мораг, а то, что станет с магией Алистера, если он одержит успех.

Алистер начал бормотать, и сама ночь наполнялась его силой. Та была такой мощной, что я почти ощущала её вкус. Сейчас или никогда.

За моим затылком раздался лёгкий свист воздуха, и Гаррет рванулся вперёд. Он набросился на Алистера, и они оба покатились по земле. Я метнулась, чтобы забрать нож, но они оба откатились от меня, кряхтя… а потом всё вокруг озарилось ярким светом. Какого чёрта?

И Алистер, и Гаррет застыли, поражённые светом не меньше меня. Раздался раскатистый голос, и я заметила несколько тёмных силуэтов ближе к концу ряда могил.

— Продолжайте! Не останавливайтесь из-за нас!

Моррис Армстронг. И не только он: с ним был оператор, направивший камеру в нашу сторону, а также бледные лица Барри и Эми, уставившиеся на нас.

— Это вам не чёртово телешоу! — проорала я.

— Ты права! — крикнул в ответ Армстронг. — Это лучше!

Далее я услышала, как он бормочет, обращаясь к Барри:

— «Колдовство», может, и смыли в унитаз, но с такими кадрами наша карьера не закончена. Вовсе нет.

Я на мгновение прикрыла глаза. Всё это моя вина; поделом мне за то, что я попыталась предупредить их о происходящем. Эти идиоты, наверное, пораскинули своими тупыми мозгами, обсуждая то, что я им сказала, и решили отследить машину Барри. Я думала, Эми хватит ума так не делать. Нам всем меньше всего нужно их вмешательство.

К счастью, Гаррет быстро оправился. Воспользовавшись шоком Алистера, он отчаянно бросился к его руке и забрал нож. Крепко сжимая его, он вскочил на ноги и попятился.

— Тебе необязательно делать это, Алистер. Ты не хочешь этого делать.

Я подошла к Гаррету.

— Отдай мне нож.

— Иви, час назад ты хотела меня убить, — он не смотрел в мою сторону.

— Извини, — мои слова звучали пустыми. — Выбора не оставалось.

— То есть, ты вместо меня убьёшь Ала? Он же просто ребёнок.

Я протянула руку и забрала у него нож, испытав облегчение из-за того, что он его отдал.

— Просто ребёнок, который травил тебя. Который готов был убить тебя. Который вредил твоим овцам.

— Он подросток.

— Это не оправдывает его поступки.

Голос Гаррета понизился до шёпота.

— Для него ещё не всё потеряно. Ему всего пятнадцать.

Я провела ладонью по глазам. Гаррет прав: Алистер всего лишь ребёнок. Кто я такая, чтобы судить его? В его возрасте я тоже делала вещи, которыми не гордилась. Я не верила никому, кто клал руку на сердце и клялся, что в подростковом возрасте был ангелочком. Но то, что делал Алистер — это не ребяческие проделки. Это вам не граффити, не распитие алкоголя и не разбитое окно.

— Я не нуждаюсь в твоей защите! — заорал Алистер на Гаррета.

— Он ребёнок, Иви.

Я вздохнула. Гаррет упорствовал.

— Наши родители с ним были ничуть не добрее, чем со мной. Он отчаянно хочет проявить себя и заслужить внимание. Он не злой.

В этом я сомневалась. Я уставилась на Алистера, стараясь заглянуть за фасад фальшивой бравады. Юные глаза смотрели на меня со смесью страха и неповиновения.

— Дай ему шанс, — молил Гаррет.

— Всё не так просто, — прошептала я, хотя знала, что надо сделать.

— Иви…

Я подняла руку, заставляя его замолчать. Алистер вот-вот будет поглощён выпущенной им магией, но его кровь ещё была красной. Он не зашёл так далеко, чтобы его смерть не решила проблему. Если он бы продолжил попытки воскресить бабулю Мораг, то было бы слишком поздно, но ему не удалось. И он не мог знать, какой ужас породили бы его действия. Вот только… он знал, что стало с Бенджамином Альбертсом. Его зомби сделал это. В результате действий этого ребёнка погиб человек, и неважно, планировал он эту смерть или нет.

Я вытащила свиток с заклинанием из-под рубашки и развернула его. Затем взглянула на Гарета.

— Ты должен пообещать мне, что поможешь ему. Что ты сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы помешать ему использовать магию без надлежащего присмотра.

— Сделаю.

— Он не остановит меня! — снова закричал Алистер. — Никто меня не остановит!

— Я обещаю, Иви, — сказал Гаррет, игнорируя тираду своего брата. — С утра я первым делом поговорю с Орденом, и мы организуем всё необходимое. Он озлобленный молодой парень, но я знаю, что у него хорошее сердце.

Он меня не убедил, но я знала, что не могу убить Алистера. Я не могу убить ребёнка.

— Если он навредит ещё кому-то, с магией или без неё…

— Не навредит.

— Попроси Рафаэля Винтера. У него ангельское терпение. Если кто и способен помочь Алистеру, так это он, — я сделала глубокий вдох, затем начала читать. — Per potestas penes me iubes me in magica.

— Что она делает? — взвизгнул Алистер. — Что творит эта ведьма?

— Et tollet a vobis eo quod habetis, — по всему моему телу побежали мурашки.

Моррис Армстронг толкнул Барри локтем в бок. Тот закашлялся и открыл рот.

— Иви! — он двинулся вперёд, но потом, когда Алистер бросил на него раздражённый взгляд, как будто передумал и отошёл обратно. — Можешь сказать нам, что ты делаешь? Что это за заклинание?

— Ego relinquam vos… — моё сердцебиение участилось как раз в тот момент, когда Алистер схватился за свою грудь.

— Что ты делаешь? — закричал Гаррет. — Ты делаешь ему больно! — он схватил меня за руку, но я оттолкнула его.

— …et irrumabo magicae…

Алистер испустил пронзительный крик. Мои колени дрожали, а вены переполнились силой. Я чувствовала, как она струится по мне. Всё остальное вокруг померкло, в ушах зарождался приглушённый рёв. Я чувствовала, что Гаррет снова орёт, а Армстронг, Барри и Эми кричат. Я игнорировала их всех. Я почти закончила.

— …intrinsecus cava erat, — свиток выпал из моей руки. Магия пульсировала во мне, и я почувствовала, как моё тело поднимается вверх. Я вытянула руки как можно дальше. Смерть оказалась не такой уж плохой. На самом деле, во мне курсировала и нарастала такая эйфория, что я даже могла бы этим насладиться. Естественно, именно в этот момент началась боль.

Мизинец на ноге начало покалывать. Затем он заболел. Не так, как когда ударяешься им о ножку стула. Скорее такая боль, от которой хочется отпилить себе всю ногу просто для того, чтобы всё прекратилось. Мой рот раскрылся в беззвучном крике, а боль начала растекаться, подниматься по ноге, распространяться всё выше и выше. Я будто каталась на всеобъемлющей американской горке пронзительных, притупляющих мозг физических терзаний. Они раздирали моё тело, мои мышцы невообразимо дёргались во все стороны. Моё сердце колотилось так часто, будто готово было вырваться из груди.

Мне показалось, будто за спинами Армстронга, сквозь мрак и могилы, на поистине демонической скорости к нам бежит Винтер. Хоть это была галлюцинация, хоть нет, я всё равно сумела улыбнуться. Этому мужчине точно нужно познать удовольствие неспешной прогулки.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

— Божечки, — произнесла бестелесная голова Бенджамина Альбертса, плавающая рядом со мной. — А мы ведь только что познакомились.

После этого я очень долго вообще ничего не осознавала.

Беллоуз весь трясся. Может, от злости, а может, от страха. В любом случае, Винтеру было всё равно.

— Вы злоупотребили своим положением, чтобы домогаться нескольких молодых женщин. Вы насиловали их.

— Никто не говорил нет!

— О, думаю, мы узнаем, что они говорит «нет», — Винтер подался вперёд. — Вы рекламируете себя как магического консультанта. Вы выдаёте себя за ведьму. Значит, мы можем судить вас под юрисдикцией Ордена, а не обычного суда, — он позволил себе лёгкую улыбку. — Наши методы и наказания несколько… радикальнее.

Беллоуз моргнул и побледнел.

— Я не состою в Ордене! Я даже не ведьма! У меня практически нет магии!

— Всем вокруг вы заявляете обратное.

— Я вру!

Винтер удовлетворенно переплёл пальцы.

— Действительно, врёте, — он окинул Беллоуза взглядом. — Зачем вы используете некромантию?

— Что?

— Вы поднимаете мертвецов, Тревор. На вашей совести как минимум одна смерть.

Беллоуз вскочил на ноги.

— Нет, чёрт возьми! Ладно, я шантажировал Белинду. Ладно, возможно, я соблазнил нескольких сотрудниц. Но я никогда не пытался воскресить труп!

Брови Винтера взлетели на лоб.

— Соблазнил? Так вы называете изнасилование?

Беллоуз начал запинаться и нести всякую чушь. Винтер остался бы послушать, но если честно, ему хватило. Тревор Беллоуз был ублюдком и заслуживал долгого тюремного срока, но Винтер знал, что отрицая некромантию, он говорил правду. Тревога Беллоуза была искренней.

Винтер не удивился. Что бы ни предполагала Иви, у этого слизняка, мнившего себя ведьмой, попросту не хватало магии, чтобы сотворить такие заклинания. Винтер встал и вышел, пока Беллоуз продолжал трепать языком. Болван, как сказала бы Иви.

В коридоре знакомый растрёпанный парень-ведьма оттолкнулся от стены и бросился вперед.

— Адептус Экземптус Винтер! Как проходит допрос?

Винтер сердито посмотрел на Тарквина Вильнёва.

— Нормально, — он протолкнулся мимо него. До рассвета оставалось совсем немного, и ему не помешает поспать несколько часов перед тем, как поехать проверить Иви. Ему меньше всего нужно, чтобы этот идиот путался под ногами.

— Подождите! Мне нужно вам кое-что сказать!

Винтер закатил глаза и остановился, неохотно развернувшись.

— Что?

— Это я создал тот кулон. Тот, что Белинда Баттенэппл носила на шее.

— Знаю. И что?

Вильнёв растерялся.

— Ну, мой талант очевиден. Думаю, из меня бы получился прекрасный сотрудник Тайного Отдела. Более того, у меня есть идеи вопросов, которые стоит задать мистеру Беллоузу.

— Ну молодец. Но в Тайном Отделе полный штат. Предлагаю применить свои… таланты в другом месте.

Вильнёв резко выставил руку, не давая ему уйти. Винтер ошеломлённо уставился на него.

— Вы что такое вообще творите?

— Вам нужно выслушать меня, Адептус. Не знаю, что Иви обо мне наговорила, но могу вас заверить, я сама честность и…

Винтер вздохнул.

— Заткнись.

Вильнев понимающе подмигнул:

— Она вам нравится, а?

— Что ты болтаешь? — зарычал Винтер.

— Иви, — Вильнёв улыбнулся, сверкнув белыми ровными зубами. — Могу понять. Она обладает некоторым шармом, не так ли? И я по личному опыту знаю, что с блондинками определённо гораздо веселее.

Винтер сжал кулаки. К сожалению, Вильнев не остановился на этом и хлопнул его по спине, как будто они были лучшими друзьями.

— Я готов уйти с дороги и позволить вам завоевать её. Это меньшее, что я могу сделать для Адептуса Экземптуса вроде вас. Само собой, — добавил он. — Я не стал бы ожидать чего-либо взамен. Вам не пришлось бы замолвить за меня словечко в Тайном Отделе. Конечно, я был бы благодарен за такое, но я верю, что усердным трудом добьюсь позиции, которую заслуживаю.

Вильнёв и так в любую секунду мог оказаться в позиции, которую он очень даже заслужил.

— Ты уйдёшь с дороги, — потребовал Винтер таким тоном, от которого почти все (включая Иви) уже побежали бы в укрытие.

— Само собой. Любой, у кого есть хоть две извилины, видит, как она вам нравится. Всё дело в том, как вы глазами следите за ней, когда она не видит, — улыбка Вильнёва превратилась в ухмылку, будто намекая, что при виде Иви в голове Винтера проносилось нечто развратное.

— Возможно, — проговорил Винтер сквозь поднимающуюся волну гнева. — Иви предпочтёт решать сама. Возможно, мне не требуется твоё «разрешение», да и ей тоже.

— Эй, узбогойтесь, Адептус! Я же просто предположил.

Узбогойтесь? Такое слово вообще существует? Винтер никогда не имел склонности к агрессии, но сейчас ему так и хотелось стереть улыбочку с лица Вильнёва. Он сделал глубокий вдох, сосчитал до трёх, затем развернулся и пошёл дальше.

— Вы спросили Беллоуза о заклинаниях, которые он отрабатывал между съёмками? — окликнул Вильнёв.

Проклятье. Винтер остановился. На сей раз он не тратил время на то, чтобы развернуться.

— Что за заклинания?

— Спросите его сами. Я знаю лишь то, что он пытался прыгнуть выше головы и старался сделать вещи, за которые ему и браться не стоило. Он до сих пор в допросной. Полиция не будет возражать, если вы снова с ним побеседуете.

Что-то тут не то… и Винтер сомневался, что это как-то связано с Тревором Беллоузом. Он решил, что вытрясет правду из дурацкого бывшего бойфренда Иви, и будь прокляты последствия.

— Мяу.

Винтер оглянулся. В открытом окне слева появился Брутус, уставившийся на Винтера нехарактерно выпученными глазами.

Забыв про Вильнёва, Винтер подошёл к нему.

— Что такое? Иви? Она в порядке?

Вильнёв усмехнулся.

— Вы же не ожидаете, что кот вам ответит, нет?

— Мужик, — сказал Брутус. — Иди.

— Идти куда? В отель? — по венам Винтера заструился ужас.

— Адептус, вы занимаетесь чревовещанием? — Вильнев вытаращился на него.

Брутус бросил в его сторону испепеляющий взгляд и снова переключил внимание на Винтера.

— Иви в этот самый момент подвергает себя чрезвычайно серьёзной опасности. Она покинула отель, дабы определить местоположение некого местного человека по имени Гаррет, и отталкивается от убеждения, что после этой конфронтации она не вернётся. В такой ситуации тебе рекомендуется немедленно покинуть это место и отправиться к ней на подмогу.

Чёрт, чёрт, чёрт.

— Куда именно она отправилась, Брутус?

— Ферма. Сдаётся мне, фамилия владельцев МакАллан. Она считает, что если намеченной жертвы там не окажется, то его удастся отыскать на кладбище. Она отбыла в путь час назад. Тебе необходимо поспешить.

Брутус всё ещё говорил, а Винтер уже ринулся к двери. Вильнёв заорал:

— Подождите! Вы не можете уйти! Иви этого не хочет! — последовала пауза. — Ой! Ты оцарапал до чёртовой крови! Сраный ты кот, за что?

Винтер только вырвался наружу, и тут зазвонил его телефон. Подумав, что это может быть Иви, он ответил.

— Это Икбол, — торопливо выпалил друг Иви. — Что-то случилось. Мы пытаемся связаться с Иви. Она оставила сообщение, интересуясь кем-то по имени Гаррет. Его психолог — подруга моей бывшей и… неважно. Она позвонила мне, потому что Иви не отвечает. Она сказала, что Гаррет — хороший парень, но она беспокоится об его семье. Есть брат. Сводный брат, приёмный брат или что-то такое. Я не знаю. Адептус, вам нужно немедленно добраться к Иви. Думаю, что-то происходит. Думаю…

— Уже еду, — проскрежетал Винтер. — Я уже еду, — он побежал ещё быстрее.