Стас, разгребание доставшихся проблем.

Стас, утро. Новый, освобожденный, остров

— Стас, показался один катер, идёт на малом экономичном ходу. В нём — всего двое, но, судя по его посадке, он груженый дальше не могу.

К этому времени уже все плавсредства чечен перегнали обратно на их постоянную стоянку — мы с нетерпением ждали вот этих последних, и палиться на мелочи совсем не хотелось. Правда наши ранее пленённые уже всё успели рассказать, поведать всякие нюансы их прошлого поведения и здешнего быта. И мы были почти уверенны, что прибывающие просто не обратят внимания на отсутствие часовых. Ведь мы до сих пор не смогли никого похожего на них подобрать.

Но вдруг посмотрев немного назад, вижу поразительную картину — к нам рысью бежит Иван, в камке вчерашнего часового, и в чьем-то платке-шемахе на лице, закрывающем всю нижнюю половину.

— Ну, ты, Вань, и выдал — чисто как 'дух' издалека смотришься, вполне твой вид сойдёт для встречи такого формата!

Мы предполагали взять этих совсем без стрельбы, не хотелось создавать лишнего шума, боялись, что звуки выстрелов над водой далеко разойдутся, и уже следующие могут их вдруг услышать. Одно дело вчера, тут уж никуда не денешься, пришлось пострелять и изрядно, но уже совсем другое — сегодня. А нам нужно сразу исключить возможную опасность от оставшихся в живых прихлебателей чечен, причем полностью. Раз и навсегда! А не так, чтобы они где-то затихарились, почуяв что-то подозрительное, набрали-навербовали себе в банду новых абреков и пакостили дальше и нам и всем другим нормальным людям. Такое надо уничтожать полностью. Сразу. С корнем!

Так и вышло, как и хотелось — по-нашему: только-только прибывшие выбрались из приставшего катера, как парни, подошедшие к ним тихонько сзади, просто сбили их с ног прикладами.

— Ну вот, и ещё одна группка попалась, и кто это тут у нас? — рассматриваю лежащих, — да это же азеры, на пару значит куда-то ходили. Не доверяли хозяева мразям серьезные дела. Относите в сторону, но только связав покрепче, и давайте выгружать их катер, глянем что они тут нам привезли интересного.

Залез во внутрь и, откинув закрывавший содержимое брезент, увидел целые стопы коробок и ящиков с банками, железными, стеклянными, пакеты с чем-то. Значит — нашли они или склад или магАзин, продуктовый, и вывозят всё к себе. Пригодится, все это пригодится — нам же народ кормить надо.

Только успели закончить выгрузку, совместив её с переноской хабара выше по берегу, как опять заговорила гарнитура:

— Второй идёт, тоже полный, сидит низко, но в нём только люди — пять или шесть человек. Наверняка новых пленных привезли, встречайте.

Это на их горку забрались Илона с Максом, и в бинокль осматривают горизонт — ждём мы гостей, ждём, спешим, я ведь хочу к двенадцати смотаться домой, там же нужно успокоить оставшихся, и заказать медицины, ведь очень многого нужного нам тут не хватает.

— Илона, а почему так долго не видели их? Вы же высоко сидите?

— Командир, они из-за ближнего острова выползли, мы ничего вообще не замечали раньше. Ну, им минут двадцать ходу, это если не больше, так что вполне успеете.

Ну, плелись они не пятнадцать-двадцать минут — а целые полчаса. мы даже извелись все, пока дождались этих гостей. Вот с этими без стрельбы, увы, не обошлось, глазастым чечен оказался, разглядел, что часовой совсем на них не похож. И Маше перекрыли направление стрельбы, хорошо, что Лёша прихватизировал одну Мосинку, и место для стрельбы неплохое подобрал. Вот он и вогнал пулю нохче прямо в плечо, того от близкого попадания так на жопу и бросило. А напарник вражий рисковать не захотел, струсил и руки после этого поднял сразу. Одного связали, второго перевязав, тоже спутали, целую руку к ногам за спиной. Пока я с Иваном их оприходовал, Генка с Лёшкой и подошедшей Машей разбирались с пленницами. Да, пленницами, привезли трёх особ женского полу, все морды лица в синяках и ссадинах, двое молодых, ну относительно, годов так двадцати пяти, и одну так вообще, бабу "ягодку опять", лет так ей навскидку за сорок пять. Мелкую, худощавую блонду, и с таким хитро выделанным выражением на этом самом как бы 'лице'. Прикинул так — был бы я на месте чехов, так грохнул бы её только за этот вид! Она, сразу, как только ей помогли вынуться из внутренностей катера, так тут же начала какой-то бред лопотать на своём 'лягушечьем' языке.

Проблемы последних двух дней меня начали доставать всё больше и больше, и от всей этой разной "хрени" начинаю быстро заводиться и сатанеть. Машка это мое состояние как-то прочухала, и с самого утра присматривает за мной, думая, что я не замечаю её пристальных взглядов. Вот и на этот бред в исполнении блонды начал психовать, но сорваться мне не дали, мелкие оттерли в сторону, а Иван сбил накал каким-то вопросом, и я начал остывать. Пошел разговаривать с младшими, ну и тут резко обломался — языка их не понимал, уловил только что-то вроде:

— Nederland, Gollandiya, Amsterdam, devushki, devushki.

Ещё что-то там по-своему говорили, но я ничего не разобрал, проще вызвать Илону — пусть переводит. Так и сделал, щелкнув гарнитурой и вызвав её. Минут через пять та прибежала, она уже спуститься успела с горки, а Макс остался на месте наблюдать — такого рода часовым заделался. Выдаю задание: перевести мне, что эти три мамзели лепят нам по ушам, она на них прикрикнула для начала, а потом начался их диалог, с одновременным переводом для нас:

— Эти две красавицы — голландки, из одного города, но друг друга ранее не знали, только тут, на своем острове и познакомились. Одна работала в теплицах, спец по выращиванию всякого разного в земле. Блин, перевела наконец, цветовод-озеленитель она. А вторая, Стас, пипец, она коп, полицейский из службы полиции нравов, у них там за проститутками нелегальными охотилась.

— А эта, французская лягушка-блонда, она кто? Очень уж сильно взялась забивать мозги Маше, резвая сильно.

Илона начала разговаривать с ней, та опять словесным поносом принялась дурить мозги. Пока голландка, которая коп, не отозвала её в сторону и что-то негромко стала рассказывать. Слушала, слушала бедная Илона, а потом как рассмеялась:

— Блонди, хватит нам по мозгам ездить, а то рискуешь, что тебе по морде лица несколько раз берцами проедутся. Прекращай трепаться, начинай нормально разговаривать.

Мы все, недоумевая, слушаем диалог, с очень интересным продолжением:

— Чого ти до мене пристала, охренiвша пика кацапська, робити тобi нiчого? — блонда выдала на рiднiй мовi. (чего ты ко мне пристала, охреневшаяморда русская, делать тебе нечего? укр).

— Слышь ты, сучка крашенная, ты, блин, такая хохлушка, как я балерина, хотя из меня она ничего выйдет. Я-то, коренная украинка, из самого Львова, а ты, бля — Донецкая, а под щирую украинку косишь, и ими — же, сука, на панели торгуешь!

Блонда после отповеди на минутку заткнулась, и Илона рассказала, что ей полицейская поведала. "Мамка" это, хозяйка пары десятков украинских девчат-проституток, в Амстердаме работала с ними. С месяц назад её, вместе со всеми подопечными арестовали, и отправили в каталажку, на суд и депортацию. Она их тогда и брала, только мамка не видела её, вот и не признала. А вот, как услышала русскую речь, так и решила сразу сдать нам эту чмо хитросделанную, псевдо-француженку. А почему француженку — так она полтора десятка лет назад заработала это гражданство, на спине лёжа. 'Лежалка', блин!

— Иметь с ней дело нельзя, заболтает любого, решать Стас, вам. Но она, коп — кстати, её зовут Сэйнн, не рекомендует оставлять её в своём обществе, проблем будет намного больше, чем толку.

— Так, понял — мы подумали, и я решил, пока отправляем её на островок-камеру, пусть побудет там пару дней, а мы подберем ей место обитания, и перевезем туда на ПМЖ. Хотя нет, есть ещё подходящий вариант. Сегодня по пути домой на остров Европу отправим португальца, Энрике, вот и отдадим им в пользование такую "хитро сделанную" штучку-сучку. Пока ей ручки-то с ножками соедините, а то вдруг сбежит ещё сдуру, ищи её потом по всему острову, и через полчаса выдвигаемся. По пути высадим их, а пока пусть тут посидит, под охраной.

Всем остальным: прибывшие отправляются к лагерю, мы разгружаем катер, и определяемся со всем барахлом, привезённым бандосами и награбленным ими где-то. Потом, мы с Геной уходим домой, часов через пять-шесть вернёмся, а вы все помогайте освобождённым. Главное, определится, с каких островов они все, и нужно проехаться потом по всем им. Есть интересные мысли, в дороге их додумаю, и по приезду сразу вынесу на общее обсуждение. Может быть оно всем нам и понравиться.

День, дорога домой.

И вот, всего через сутки мы пошли назад, но уже не таясь, как вчера, выслеживая неизвестного, и скорее всего что сильного противника. Сейчас мы возвращались настоящими победителями, разгромившими большую группировку бандитов. Перед отправкой Энрике объяснили-перевели, что 'крашенную' отдаем им, пусть с ней делают что хотят. Но и кормить придется им самим, плиты-то ее при ней пока ещё нет. Только комм остался, значит пусть решают, кто её примет к себе в группу. С этим вроде нормально разобрались.

Теперь сижу, изучаю списки, что мне перед отправкой передала Маша. Один на оружие, успела с малым частично разобраться с ним, а второй — поимённый, по спасённым. Там на них всё данные, что уже смогли раскопать, и с этими сведениями поработаем и, конечно, закажу по ним всю информацию с Земли, изучим, чтобы знать, чего от них можно ожидать.

А по оружию вышла — сборная солянка всего освоенного мира, хрен вот так сходу и разберешься в ней, без специальной литературы. Мы пока взяли общим количеством восемнадцать бандитов, и на них — одиннадцать видов пистолетов, вместе с револьверами. Три винтовки, и шесть видов помп, а самое прикольное, у шейха был второй пистоль. Фрицевский — и сигнальный, как наша ракетница, и в роли гранатомёта мог выступать. Если на помпы патронов немного нашли, но всего пару десятков, они там одного калибра оказались, то к винтовкам всего по одной-две обоймы и было-то, так же и на пистолеты, то что в них, это и всё. А вот пустых магазинов к этим всем пистолетам в ящике нашли больше полусотни, намного больше. Правда сколько точно, не посчитали, забегались. И тем более, не знаем — куда и какие идут, будем определять методом проб и ошибок.

Пистолеты:

Намбу Тип 14 — две штуки (Япония),

Глизенти модель 1910 — один (Италия),

Luger P08 — два (Германия),

Astra 400 — один (Испания),

Beretta М1935 — два (Италия),

CZvz27 — два (Чехия),

Steyr Hahn M1912 — два (Австрия),

FEG 37M — два (Венгрия),

Star M1914 — один (Испания),

R-612 (наган) — два, один — Германия, второй — Россия. Но как это определили — я не знаю,

Revolver 662(a) — один (США),

Кampfpistole — один (Германия), и стрелялка и мортирка ручная, то есть — гранатомет.

Винтовки: Gwehr 41 — одна (Германия),

Mauser 98k — одна (Германия),

Arisaka Ture 38 — одна (Япония)

Помпы: Winchester M1897 — три штуки.

Winchester Model 1912 — четыре штуки.

Ithaca 37 — три штуки.

Browning Avto-5 — три штуки.

Henry Rifle Model 1869 — две штуки.

Пипе-ец! Полный и многократно! Прочитал — и ужаснулся, "зоопарк" со всего мира собрался, только одни помпы штатовские. Всё древнее, по словам Маши, только несколько единиц предвоенные. Всё остальное — в основном выпущено ещё до первой мировой. Видно у Экспериментаторов такой бзик, давать оружие, только старинных моделей. Хорошо конечно наш собственный арсенал пополнили, но это ж сколько мороки-то! Одних только мануалов кучу брать, и масла для чистки минимум литр сразу. Ничего чищенного и в помине не было, непонятно, как вообще всё это могло стрелять. Вроде она говорила, что принадлежности для чистки находили, ну хоть с этим-то проблем не предвидится.

А вот с едой забот пока нет никаких, чичи натаскали валом всего, две больших палатки продуктами забито. Тут ещё меня вопрос заинтересовал, где же они их столько набрали. Ведь только больших, двадцатиместных установлено аж четыре, а остальные если учесть? Дал задание выпотрошить их шейха на информацию по полной: где, на каких островах их собственные тройки появлялись, и особо — где проводили налёты. И сразу заносить эти данные на нашу карту, а может быть у них и своя есть, проверить нужно всё обязательно. Я хотел сам это сделать, но из-за спешки с отъездом не успевал.

Теперь посмотрим людской список — кто, откуда, и так далее. Ну и 'повезло' же нам, ни одного русского, или, хотя бы, выходца с территории бывшего ССССР, зато представлена вся Европа, ну не почти вся, но достаточно полно. Новичков, только прибывших, ни одного, все провели на островах от трёх недель, и меньше — значит волна заселения была в одни и те же дни, как и у нас. Примерно, если брать по составу, то вышло вот так:

Финны — двое, мужчина и девушка, были на разных островах. Он — егерь, тридцати восьми лет. Это если по-нашему, а как называется эта работа или специальность на их языке, я не понял. Девушка, двадцати трёх лет, стюардесса.

Норвежец — мужчина сорока двух лет, моряк, ходил на рыболовецком судне, на небольшом траулере, штурманом.

Шведов — двое, двадцати семи лет женщина, преподаватель в университете, геологии и географии, и мужчина тридцати восьми лет, строитель.

Немец — парень, двадцати лет, студент из Берлина, филолог, учился по направлению романских культур (и фиг знает, что это такое?)

Французов, вернее, француженок — двое, девчонки, двадцати и двадцати трех лет, работали продавцами в супермаркете, одна из Марселя, вторая из Лиона.

Австрийцев — двое, молодые женщины, двадцати девяти лет и тридцати трех лет. Младшая — медсестра, а старшая — повар, в престижном ресторане работала.

Венгерка — девушка, двадцати пяти лет, работала в 'поле', у родителей на ферме.

Испанец — мужчина, тридцати девяти лет, водитель-дальнобойщик.

Португалец — мужчина, сорока четырех лет, агроном.

Итальянцы — двое, парень и девушка, двадцати шести и двадцати одного года возрастом. Парень родом из Неаполя, гондольер, что это такое за работа, я не знаю, а девушка — экскурсовод, римлянка.

Турок — мужчина, сорока лет, работал на оружейном заводе, инженер.

Болгарка — девочка, семнадцати лет, ещё школьница, её только перед нашими привезли, и на 'круг' пустить не успели.

Датчанка — женщина, возрастом в сорок один год, и эта коп, полицейской трудилась и — пипец, опером в криминальном отделе.

И это не считая двух сегодняшних голландок, и из них, это из восемнадцати-то, всего восемь парней и мужчин. А остальные — женщины, от семнадцати и до сорока одного года. И еще вот та фифа-сутенерша. А кто из них были у себя операторами, не признались, как будто не понимают, что им самим это нужнее, мы ведь не сможем такую толпу сами всем снабжать.

И, что самое плохое, все уже устоявшиеся личности, которые могут и будут гнуть свою линию. А чтобы они приняли то, что нужно мне и вошли уже в нашу группу может быть придётся кого-то из них "ломать", и не только словами. Ну, или отправить таких, несогласных на присоединение, на те же острова, с каких и выдернули их нохчи. Мне будущий разброд в коллективе не нужен совершенно! Вообще не нужен! Вечером буду решать эту проблему, но вот как — пока ещё не придумал. А дальше что-то и настроения читать нет, лучше пока посижу и подумаю над тем, что пришло в голову с вечера, а частично начало выкристаллизовываться уже к отъезду. Но мне не дали подумать — как только блонда увидела, что я сложил и убрал листки списков, так сразу начала на меня наезжать, и опять на рiднiй мовi:

— А чого це ви мене везете кудись на другий острiв, до цiх нiмцiв та французiв, що, не можна було зоставити з моею группою? (А почему это вы меня везёте куда-то на другой остров, к этим немцам и французам, нельзя было оставить с моей группой? — укр.)

На что я отвечаю, на тiй же рiднiй мовi:

— На ваше нещастя, та, так звана ваша группа, захотiла позбутись вашого присуття бiля себе. Та порадила менi або вбити або вiдвезти вас кудись якомога далi вiд того мiсця, де вони будуть перебувати. (На ваше несчастье, та, так называемая "ваша группа", захотела избавиться от вашего присутствия возле себя. И посоветовали или убить, или отвезти куда-то, как можно дальше от того места, где они будут находиться. — укр.)

Блонда, услышав так знакомую ей рiдну мову в моём произношении да ещё и с донецким говорком, просто потеряла дар речи. И молчала практически всю дорогу к острову Европа, как мы с некоторого времени стали его называть. Уже когда мы находились почти у самого берега, на звук мотора из кустов выглянуло лицо немца. А рассмотрев, что это не их обидчики, они оба, вместе с французом, вышли на берег. Правда только тогда, когда мы втроем уже выбрались из катера. Португалец, подойдя к ним, стал что-то импульсивно рассказывать, размахивая руками. Они задавали вопросы, выслушивали ответы, всё это между собой. Блонда (я даже не потрудился узнать её имя, так была неприятна) всё время держалась рядом со мной. Она-то понимала, что говорили мужчины, языки же их знала, но переводить мне и не подумала. Когда минут через пять их обсуждений, я развернулся уходить, то был окликнут немцем, Хельмутом:

— Извините, господин СтанИслав, что не начал разговор раньше, мы расспрашивали Энрике. Что же с ним произошло, и как он оказался на свободе и опять с нами. Мы, все трое, выражаем вам огромную благодатность за избавление от такой угрозы как бандиты-мусульмане. Нам и на родине пришлось от них сильно пострадать. Если вас не затруднит, можете через несколько дней нас посетить. Мы обговорим вопрос о присоединении к вашей, такой сильной, группе. И, если можно, подтвердите статус этой женщины, что нам с ней делать и что она нам может делать? Наш друг, конечно сказал о вашем решении в отношении её, но мне хотелось бы услышать именно Ваше подтверждение.

Во, как вежливо и культурно заговорил, к тому же на довольно понятном русском, да по-моему он ещё и трезвый сегодня, хотя уже почти полдень, явно нарушают свой алкогольный режим.

— С этой женщиной можете делать всё, что вам заблагорассудится. Заставлять готовить, стирать, убирать, выполнять все ваши сексуальные требования. Вот в этом она — профессионал. Её, конечно же, нужно кормить, но можете это и не делать, она никому из нормальных людей не нужна, и её дальнейшая судьба никого не интересует. Если мы сможем найти её терминал, то привезём вам его сюда. Но, так как она не должна быть одиночкой, то одному из вас придется принять её в свою группу. Нам всё равно, как с ней будут поступать — она со своими девушками-землячками, поступала практически также, то есть, торговала их телом. И это ей плата за прошлое — обсуждать или осуждать моё решение можете в своём собственном кругу, но его я не изменю. Несколько дней мы все будем заняты, а потом один из наших катеров к вам зайдет — и если будет необходимо, то с ним придет и наш медик, вдруг понадобится его помощь. Можете заказать рацию, САМИ заказать, в этом на нас не рассчитывайте, и быть с нами на связи, если сильно этого захотите. Мне уже некогда, мы отходим.

И, сев в стоявший рядом катер, мы двинули к нашему дому. И такое ощущение, что уже бывшему нашему дому…

Пришвартовавшись там же где и стояли все наши лодки раньше, пошли с малым к нашему старому, но так любимому дому. Как ни странно, но лично я за сутки успел за ним соскучится. Хотя всего три недели мы тут провели, а привязался к своему острову, своему жилью, очень сильно. Нас встречали все, даже Мишель сидел на стуле со спинкой на поляне, где девочки крутясь, готовились нас встречать с праздничным обедом. Все они уже знали о победе и разгроме банды, я немного вчера рассказал, и, подходя к острову, в зоне уверенной связи, поговорил с ними ещё. Но, как я и догадывался, этим они не ограничатся, придется рассказывать всё полностью, и как можно подробнее. А я их нагло обдурил — наскоро поев, оставил на растерзание Генку, а сам, чуть переговорив с раненым, пошел на заказ.

— Мишель, здравствуйте. Извините, но раньше пообщаться просто не было времени, сами ведь всю ситуацию видели, да и сейчас его не больше. После заказа, немного побудем с вами, и нужно везти туда медицину, очень много пострадавших, и того что мы брали с собой, не хватило даже и на половину.

— Раненые или убитые у вас есть? Штурм ведь наверняка очень тяжелым вышел? Какое соотношение было их и вас?

— Нет, у нас без двухсотых обошлись. Слава Богу! А раненых всего двое, наш один, и присоединившийся союзник — тот, что вычислил где их база. Ранения средние, только в мышцы, а кости при этом остались целыми, всё заживёт достаточно быстро. Много освобождённых, только там было восемнадцать человек, все сильно избитые. И еще потом привезли. Но при том, почти все женщины, а еще и очень сильно истерзанные, чеченцы над ними просто издевались, вот им-то и нужна срочная медицинская помощь. Хоть продуктов там есть запас, отсюда везти не нужно.

— Так вы не ответили, сколько было вас и их, какими силами вы их взяли.

— Выкать мне не нужно, это Вы — старший, и я должен так обращаться к вам, по-русски правильно будет именно так. А отношение — нас было восемь, с Машей и Настей. А их тринадцать поначалу, все от двадцати пяти и старше, и двоих мы захватили в плен. Часового, в самом начале, и их командира, военного шейха, как у чеченцев говорится. Остальные все убиты, хотя я и хотел максимально больше взять их живыми. Но сдаваться никто не захотел, наверняка очень много на всех их крови было.

— Хороший вы командир, очень хороший, раз с таким сильным противником, как исламисты, такой минимум потерь. А пленных они уничтожить не пытались, или не успели?

— Скорее всего, просто не подумали об этом. Мы наступали с трех сторон, и там, где пленные находились, наших было трое. Туда даже и не пытался прорваться никто, они просто подороже продавали свои жизни, это я так понял. Хотя, если бы смогли организоваться, нас бы просто расстреляли. У них было кроме пистолетов, три винтовки, и десять помповых дробовиков. Просто смели бы картечью, и всё, ничего бы мы не смогли сделать против них. Не успели бы в летящей туче свинца даже спрятаться, но нам повезло, и очень повезло. Я, да и все мы, это и сами после боя поняли хорошо. Ладно, я через час вернусь, потом поговорим. Вам лично, что-либо нужно? Не стесняйтесь, говорите, я всё закажу.

— Спасибо, меня девочки вчера всем обеспечили, и даже помогли помыться, то есть, искупаться, уже перед сном.

Так мы немного переговорили со вчерашним 'новичком', и я ушёл — время-то торопило. Весь заказ, кроме информации на людей, занял по времени всего двадцать минут, ничего лишнего я не брал. На все шестнадцать с половиной килограмм только литровая банка оружейного масла, и на остальное — одни медикаменты с витаминами, освобождённых отпаивать. Потом оставшееся время вводил данные на людей, и мануалы к оружию. А уже когда получил заказ, то взял в складе рюкзак и всё это в него сложил — потом прихватив Иванов хирургический чемоданчик, и двинул "на улицу". Как мы привыкли говорить за все то время жизни на этом острове.

— Лика, нас не будет минимум два дня, что вам оставить из продуктов? Пока поживёте сами, сможете?

— Всего того, что у нас есть на кухне, на нас троих хватит на неделю, больше ничего не нужно. Плохо, что нет устойчивой связи, и мы не знаем, что там у вас делается, по возможности, разговаривайте с нами почаще, хорошо? — и в глаза заглядывает, видно что беспокоится. Держится-то бодро, но заметно что волнуется. То, что бандитов зачистили — уже услышала, но все равно тревожно, когда вокруг такое творится. А вдруг не всех?

Понимаю их, но пока мы нужны там.

— Заказ я отложил на сутки, то есть послезавтра приложу все силы, чтобы снова вырваться сюда. А по связи, так Макс, из группы украинцев, предложил оригинальное решение, придем туда, он обещал наладить всё. Раз вам ничего не нужно, готовьте нас кормить в дорогу, а я ещё поговорю с Мишелем…

— Кто вы, кем работали, какая ваша специальность, и откуда вы знаете так хорошо русский язык.

— Кто я, это очень сложный вопрос, Давайте я начну рассказывать немного по другому плану, хорошо? Родом я из старинного города на юге Франции, Перпиньян, ранее бывшим стольным городом королей Майорки. Как и у всех, вначале была школа, потом университет с залетом на четвёртом курсе, и появилась необходимость из-за этого сбежать в армию. Так там потом и остался, только завербовался в Иностранный Легион. Просто у них плата намного выше, а мне долго приходилось помогать матери поднимать меньших братьев и сестёр. К тому времени отец уже погиб в стычке с мигрантами из Африки. А в общей сложности в Легионе я прослужил двадцать пять лет, мне уже сорок девять. Сначала, как и все, легионер второго класса, дальше получил первого, потом уже капрал, и так далее. Через семь лет я ещё был жив, и стал сержант-шеф, это был мой предел. До пятнадцатилетнего срока службы кем только не был, и в каких только конфликтах не участвовал. Много где побывать пришлось, если интересно расскажу потом подробнее. Последние три года совмещал боевую службу и работу оружейным мастером. Потом ещё одно продление контракта, и я не только оружейный мастер, но и внештатный аналитик батальона. Выходя в отставку, в самый последний день, пришлось лететь на спецоперацию. Где, прикрывая своего лейтенанта, я и получил три пули из крупнокалиберного пулемёта в ногу. 'Легион своих не бросает', и меня, эвакуировав с поля боя, сразу определили в наш самый лучший госпиталь. Год собирали ногу по кусочкам, спасая её, и давая надежду на то, что я буду не ездить в инвалидной коляске, а ходить сам и без костылей.

Вот почти и всё. Последнее, откуда я так хорошо знаю ваш язык. Мой лейтенант, с которым я начал служить в Легионе, Серг Бел де Рус. Это как его сейчас зовут, этнический и исторический русский, москвич, кадровый военный. В девяностом, на волне дозволенности и повального расформирования вашей армии приехал во Францию, и вскорости завербовался на службу. Сергей Белов — русский, как расшифровуется его французская фамилия. Он меня все эти годы и учил. Я ответил на все ваши вопросы, надеюсь?

— Нда, однако! Судьба у вас… непростая. Да, ответили, и нам очень повезло, что Вы теперь с Нами. Акклиматизируйтесь, привыкайте, а как вернемся — у нас будет много разговоров, и дел. Работы, как вы понимаете, предстоит море, вот хотя бы, прочтите список оружейных трофеев, взятых нами вчера.

Подав листок, смотрю на выражение его лица, как оно, по мере прочтения меняется, от нейтрального, до обалдевшего. Вот мне, интересно, и это спец с более чем десятилетним опытом и стажем работы с оружием, так выдает себя.

— И что, это вы всё это по результатам одной стычки получили? Так тут же практически одни исторические стволы, и неужели они и стрелять могут?

— Могут, и стреляют, а насколько хорошо, нужно спросить у тех, кого бандиты убили на прочесанных и ограбленных ими островах. Можно весь этот зверинец привести в живое, работоспособное состояние? Оно, конечно, и так стреляет, но грязное так, что боязно в руки брать. А еще почти ничего из этого мы сами не знаем, будем сегодня чистить, ориентируясь только на инструкции. Мне хотелось бы иметь вас в роли того же Оружейного Мастера, потому что чувствую, будет и ещё пополнение стволами, и много. Не все мирно хотят жить на Забытых Островах, далеко не все! Есть паренёк, немного разбирается во всём этом, но он только практик, и очень мало в этой кухне проварился, если понимаете смысл этих слов.

— Понимаю, прекрасно. С моей ногой, после попадания сюда, с каждым днём становиться всё лучше и лучше, по чуть-чуть, но легче. Я уже могу ходить только с одним костылём, пока вы вернётесь, я может быть уже встану на ноги, и хоть так буду помогать. И! Большое спасибо, что спасли меня, всё же жизнь, это хорошая штука! И хотелось бы как можно дольше ею радоваться, хоть даже и здесь, на этих Островах.

— Тогда всё на сегодня, поправляйтесь, Мишель! Послезавтра я приду, ведь заказ на всех получать, ну а потом, как жизнь покажет, и куда кривая судьбы нас вывезет, там мы все и будем. Пока! Девочки — всем пока, до послезавтра. И! Не расслабляться, не проглядеть гостей, подобных вчерашним, а то мы можем и не успеть на помощь…

Вот так и проведали мы наших, дома, а теперь, пока никто не отвлекает, обдумываю я ту мысль, что с утра пришла в голову. На обратном пути попросил Гену провезти к той их стекляшке, самому хотелось глянуть. И ничего нового, только то, что они и рассказывали, но теперь есть большой катер-катамаран, куда можно грузить все пять холодильников сразу. Он всё вытянет, на вид — очень внушительно смотрится…

Вернулись быстро, после скалы с магазином малой повернул в открытое море, срезая путь. Оказывается, он и компасом уже немного научился пользоваться, да и новый остров визуально вдалеке нормально виден. Примерно в восьми километрах от него заработала рация:

— Стас, это вы на катере? Ответьте.

А так, как передача велась на нашем канале, да и по нашей кодировке, то и вопрос был чисто риторическим.

— Да, это мы возвращаемся уже назад. У вас всё нормально, никаких эксцессов с освобождёнными людьми не было.

— Все в порядке, вас ждем и встречаем!

И отключились. По голосу, это или Света или Власта, я не понял, да это и всё равно. Главное это то, что они сами додумались выставить пост наблюдения, скорее всего на вершине горки, так как очень издалека нас заметили.

Встречали, как ни удивительно, нас только двое — Маша и Лёша, оба в обвесе, с пистолетами, помпы за плечами, прям спецназ какой.

— Дома всё в порядке, девочки справляются сами там? — первой задает вопрос Маша, — а то я беспокоилась о них.

— Всё у них в порядке, с огородом и птичником они вечером возились, перед сном помогли искупаться Мишелю. Правда я не спросил, он сам мылся, или девочки устроили ему римские бани, с мойщицами! Шучу-шучу! Всё у них есть, всего хватает, ничего не просили. Я оставил им ноут, и флешку с фильмами, вечером кинотеатр устроят себе. У Мишеля уже за сутки улучшения, уже встает сам, правда пока понемногу. А у вас как дела, что за полдня сделали, как с новыми людьми, общаетесь?

Так мы разговаривали, идя к базе, как мы ещё вчера назвали палаточную площадку нохчей. Я нес только рюкзак с заказом, как самый ценный груз, а чемоданчик у меня отобрал Генка, решив хоть этим облегчить мою ношу. А наш местный жилой сектор — это целых три больших палатки, из них была одна десятиместная, и две восьмиместных. И ещё у этих мородеров было в наличии четыре двухместных, и пара — четырёхместных. Интересно, зачем они так много их установили, ведь пленные же жили только на островках, и под открытым небом. А, немного в стороне, сзади десятки, под кронами деревьев, стояла здоровенная шестнадцати или даже двадцати местная громадина. В ней был склад всего найденного или наворованного, и привезённого чеченами на здешнюю свою точку. Они ведь вытаскивали всё, до чего могли дотянуться их загребущие руки. Мы ещё вчера заняли десятку — она оказалась одновременно и штабной и личным жильем амира. Перегородили шторкой на два отделения, сделав мужское и женское, и пока, временно, но перебились. Вечером, перед ужином, когда все наши уже соберутся, будет обсуждение моего предложения, надеюсь что обойдемся без ссор и скандалов. А потом все вместе уже будем решать, что нам делать и с этим островом и на этом острове…

— Стас, привет, как сходили домой, там всё в порядке? — встречает меня Иван. А увидев знакомый кофр продолжает, — вот спасибо за инструмент, он как раз уже нужен! А препараты все привёз?

— Конечно. Всё что ты написал, то я и заказал и привез. Забирай.

Сняв рюкзак, отдаю ему, а Генка передал чемоданчик.

— Что-то серьезное, что так на него среагировал, или по мелочам?

— Именно что второе. Девочка, самая младшая, несколько дней назад, ещё у себя на острове поранилась. Она так порезала ногу, ступню, о раковину в море, что теперь нужно резать и чистить, запущено сильно. А у мужчины здоровенная акациевая игла в руке, теперь её нужно и вырезать и чистить. Они, оказывается, даже боялись нам поначалу показывать такое. Чичи уже б их пристрелили, они ведь с больными вообще не церемонились — "не можешь работать, в расход"!!! Пойду, нужно готовиться к операциям. Мы со Светой оборудовали маленький медпункт, в двухместной палатке. Вот решали, как резать — я же забыл попросить прихватить этот набор, а что ты сам его привезёшь, не надеялся.

Вот так, перекинулись накоротко инфой и разбежались все по своим, ими же определённым, делам, остались только мы с Машей. А Лёшка сразу Генку куда-то утащил, по их каким-то их поисковым заботам.

— Ну что, Марья-Искусница, докладывай, где все наши, чем каждый занят, и что скажешь о освобождённых. За полдня общения с ними свое мнение вывела, по всем?

— Наши все при деле, ну кроме электровеников.

— А кого ты так ласково называешь?

— Да их же — Лёшку с Генкой, мотаются, как эти самые! С ручкой. Да ты и сам же это видел. Так вот, двое наших раненые, лежат оба, хотя Игорь и храбриться, но видно, что с рукой тяжело. Иван и Света полдня готовили санпалатку, и одновременно проверяли людей. А Илона при них вела расспросы, и писала всё, что ты приказал. Макс в карауле до сих пор, где-то ходит, следит за всеми. А Власта с Настей на горке, мы с Лёшкой помогли туда поднять баллон с водой, а сам НП оборудовали ещё чеченцы. Точнее их радист, осетин, и оборудовал его прекрасно. Жалко, что он погиб — наш связист сказал, что судя по работе спец был отменный. Там и махонький навес с лавкой и столом есть, и радиостанция. Он же, Макс, когда освободится, расскажет подробно, что да как там со связью. И девочки так там и сидят, только головой крутят всё время, даже смену не просили. Вот и всё о наших. Отчёт об освобождённых людях: все целые, все уже на это время полностью осмотрены, проверены и переписаны. Список у Илоны, она его проверяет и переписывает начисто, просто некоторые слова писала на языке отвечавшего ей человека. На нас те люди смотрят ещё со страхом — но после второго приёма пищи у некоторых, правда всего у двоих или троих, начала прорезаться надежда во взгляде. И это уже хорошо, прогресс в восстановлении на лицо. Вот в принципе и всё, прошло же всего-то ничего — только полдня.

— Что ещё! Придумали название острову — в честь нашей победы над бандитами, все наши решили назвать его островом Победы! Ты как? Согласен?

— Конечно! Молодцы вы, выбрали название и знаковое и звучное.

— Проверку территории не делали? Ах да, ведь у вас даже времени на это не было. Ну, ничего, вечером поговорим только своей группой, и попробуем решить то — что я вам предложу. И уже завтра, с самого утра, все займёмся островом, отправимся в местные, только короткие экспедиции. А пока нужно поговорить с освобожденными европейцами. Кстати, нужно придумать какое-то другое название их группе, а то и длинно выходит, и немного неприятно. Так вот, нужно поспрашивать их, узнать не отправляли ли чехи кого-то из своих на обследование острова, хотя бы его прибрежной полосы. Может видел кто-то чего, может слышал или их привлекали на какие-то работы в связи с этим.

— А зачем у них-то спрашивать? Шейх всё-всё нам рассказал, наверное, даже то, что его бабушка в далеком детстве делала. Очень уж хорошо этот итальянец, Марио, задавал ему вопросы, да так искусно, с такой фантазией, мне аж страшно стало под конец! Я даже не рискнула спрашивать, где он этому научился, при такой своей очень мирной профессии. Так что могу сказать, да, посылал амир своих нукеров на обследование периметра острова. И потом, регулярно три раза в сутки, утром, в обед и вечером мотопатруль проверял берег. Так они увидели в море и выловили три бочки с топливом, две с бензином, и одна с солярой, это пять дней назад.

— Какой мотопатруль, откуда у них транспорт, мы же ничего не находили?!!

— Пошли со мной, кое-что покажу, — и повела в сторону побережья, но не к лагуне с катерами, а в другую строну. И по пути продолжила отчет:

— Сначала швед, Паулус, он строитель, рассказал о том, чем мужчины тут занимались. А потом уже у амира подробнее расспросили. Они, ещё в самом начале, как только сюда попали, нашли всего в километре от этой своей базы развалины трёхэтажного дома. И почти все мужчины-рабы занимались его восстановлением.

— Ничего себе, вот это новость! Новость — так вернее!

— И это ещё не всё! Невдалеке за этими развалинами протекает ручей, метра в три-четыре шириной. А поляну на другом его берегу, с полкилометра в диаметре, они заставили всех вначале вскопать, а потом женщины занимались огородом. Там уже есть результаты, их агроном, португалец, похвастался этим во время расспросов.

— Ну нихрена себе! А амир не так и прост, оказывается! Хозяйственный был, хоть и бандит.

— И это опять ещё не всё! Он же дал почти все данные, где они побывали, и что ограбили. У них даже карта окрестностей есть. Так вот! Они нашли и привезли с двух островов — овец и коз. Первых десяток, а вот вторых двадцать две штуки, или головы, кому как удобнее считать. Так что там же, только уже за огородом, у них сделан загон для стада. Или отары — не знаю, как правильно.

— Машка — это же какая новость! Офигенная!!! Давай расцелую!!? Теперь у нас есть не только там, на острове Русский, хозяйство. Но и тут, и большое! И люди, которые им занимались, и для нужд которых это стоит продолжать. А я всё думал, думал, и не мог понять, зачем нам вчера, в качестве поощрения, дали литературу и нужные препараты для искусственного осеменения, и именно на овец и коз. Это же так прекрасно!

— Вот и я о чем!

— Значит — тем более, нам нужно базироваться на этом острове. Вечером расскажу, что придумал. Так, а куда ты меня ведёшь?

— А мы уже пришли. Вот, смотри.

Мы, всего метров через триста вышли на поляну, и вот на ней стояли маленький одноместный квадр и трёхколёсный скутер. А в стороне, на самом её краю стояли бочки, три металлические, на вид по сто литров, и пластиковая, вроде двухсотка. А уже в конце поляны виднеется накатанная колея, ведущая к побережью.

— А вот и гараж бандитский, и всё, что у них к транспорту ещё было.

Она показывает на небольшой холмик, крытый брезентом.

— Тут у них, в маленьком овражке, и есть гаражик, в котором и стоянка для техники и склад для запчастей. И рядом все их запасы топлива, и для квадра, и для катеров, то что у них остались. Точнее вроде как все, амир упоминал, что есть ещё, но проверить просто времени не хватило. Пошли назад, по дороге дорасскажу остальное. Так вот, периметр они и проверили, и следили и за ним и морем регулярно. Вглубь острова ходили всего раза два или три, но не далеко, всего на два-три километра. По словам того же амира, ничего не нашли — хотя глаз, единственный к тому времени не заплывший, как-то подозрительно бегал кругами. Сегодня он, отвязанный, но прикованный к дереву, отходит от вчерашней беседы. Через день-два поговорим с ним ещё несколько раз, проверим прежние слова. А вот это уже всё, хватает тебе такой информации к размышлению на сегодня?

— Спасибо, её так много, что я наверное пока посижу и обдумаю всё это. Не против? И так как уже вечереет, не пора ли готовить ужин всем, кто там этим занимается.

— Это не твои проблемы — назначенные ещё вчера люди уже над всем этим работают. Там три человека, то есть повар с помощником, и истопник, что специально следит за очагами. А продукты им я выдала ещё перед вашим приходом…

Вечер трудного дня.

— Все готовы выслушать меня? Тогда вот новости об этом острове.

И пересказываю всё, что Маша раньше поведала мне. Вокруг — только наши.

— Видите — тут есть многое, точнее практически всё, что необходимо для жизни большой группы. Теперь выслушайте то, что я придумал! — перевел дух, выпил водички, как заправский оратор, и продолжил.

— Предложение моё такое, но прошу сразу, вначале выслушать всё полностью, и только потом высказывать свои мнения. Лады? Раз молчите, значит, все согласны. Продолжаю! Мы отбили остров, в несколько десятков раз больше нашего. С горой, хоть и невысокой, хорошей и удобной бухтой, речкой, раза в три больше нашего ручья. И, что самое основное, двадцатью людьми, которые уже найдены и привезены на этот остров, хоть и не по их желанию. Бросить их на произвол — я считаю это бредом. Мы сами старались по возможности увеличить свой состав. Перевезти людей на наш остров, и уйти туда? Очень сильно сомневаюсь, что, во-первых, все поместятся там, в пещере.

Во-вторых, нам всем просто не хватит продуктов, канал будет работать только для этого. А для выращивания чего-то съедобно — продуктового для такого количества, просто не будет места на том нашем острове, да и уже не хватит времени сделать посадки. А тут — они уже есть. Третье же — это просто-напросто нам всем там будет нечем заниматься. Небольшая часть коллектива будет с работой, а остальные станут "ваньку валять". Оно нам надо?

Огляделся, всматриваясь в лица. Заинтересованно слушают. Продолжаю.

— Здесь же уже есть почти налаженное занятие для всех. Раньше правда, они работали под угрозой оружия, а теперь будут, я сильно на это надеюсь, что поймут — это для себя, для своего будущего. Ведь будущее — это есть дом, большой огород, небольшая отара. То есть это — реальная надежда на стабильное будущее. Я прав?

Кивают, соглашаясь. Хорошо, думаю мои доводы будут убедительны.

— А там, много свободного времени — это лишний повод для размышлений. Почему именно "они командуют, а не мы"? Могут ведь и такие мысли появится в их головах? И, как вы сами понимаете, бросать исследования других островов никто не станет. Или будет стопроцентная гарантия повтора этого общества и подобной банды. Наверняка она тут не последняя. Одних абреков вычистили — появятся и другие.

Так что моё мнение, переселятся уже нам, нашей группе — на этот остров. Даже если не все или вообще никто из спасённых не согласятся тут остаться — перевезём всех назад на их острова, а сами будем обживать этот, Большой остров Победы, как вы сами его уже назвали. Хотя я сильно сомневаюсь, что кто-то из них захочет уйти в неизвестность и одиночество. Но это, если вы согласитесь, узнаем завтра, просто рассказав им всё о возможном их будущем если подобная банда появится опять. Если они будут согласны, то принимаем всех в своё сообщество, и делаем основной нашей базой этот остров.

Делаю паузу. И завершающее:

— Что скажете?

— Мы пока выслушаем всё, что ты ещё придумал, — Иван отозвался. и усмехнувшись, добавил, — "Огласите весь список!"

— Ну, это же черновой план, а что и как, потом уже с ним и работать, определяя что нужно, или нужнее — для всех. Выбирать двоих, кто точно помнит, где находятся их острова. И двумя катерами, а лучше парусными 'Казань-1' и 'Казань-3' ходить за их плитами и оставшимися там вещами. Может там будет ещё кто нормальный, и он также может захотеть присоединится к нам. И продолжать так, пока не соберём все терминалы, или их максимум. Брать их в каждый парусник по одному, на всякий случай — поостережемся. Почему парусниками, можете спросить вы? Тот же, старый, наш наболевший вопрос — это экономия топлива. Ведь ветер дармовой, а бензин здесь, увы — нет. Я высказал свои предложения, и хотелось бы услышать ваши мнения о них.

Вот а теперь все молчат, никто даже и не сделал попытки возразить, сидят и думают. Даже Игорь и Гриша, которых принесли специально для этого разговора. Так продолжалось минут десять, пока первый из нас заговорил, и, как это ни удивительно, оказался Григорий-Григорайос:

— Я выскажу своё мнение, может оно и не понравится вам, но оно такое. Наш остров, тот, Русский, очень хороший, всем полностью, но он становится мал даже на десять человек. Не сразу, два-три месяца ещё, и мы из него просто вырастим, и это даже без людского увеличения. Почему я так говорю? Так и на Земле я жил с родителями на подобном островке, и знаю, как это.

И что потом будет, дальше?

А Станислав прав — мы отбили двадцать человек у бандитов. И могу вам сказать, все полностью из них осознают, что вчера их просто выдернули с того света. Я конечно не переводчик, но основные европейские языки немного понимаю, работа заставила учить. И слышал, что они говорили, после выхода из санитарной палатки, когда знали, точнее — думали, что никто из нас их не слышит. Они просто боятся, панически боятся, что мы развернёмся, заберём катера и уплывём к себе. Или, что ещё хуже, вернём их на старые острова. Все увидели, ЧТО может сделать дружная, обученная, как они считают, группа бойцов. Это есть возможность и защитить других, и уничтожить врагов. Любых, кто бы они не были, мусульмане там, чеченцы, негры, или кто-то еще. И нельзя их уже бросать, они, как и мы с девочками, стремились к сильному, дружному коллективу. Задайте вопрос, хотят ли они войти в большой коллектив, с сильным руководством, или вернуться к себе, назад, и сами услышите ответ.

И вот это выступление парня, совсем недавно, несколько дней назад присоединившегося к нам, дало толчок к волне обсуждений, и предложений…

В итоге, немного поспорив, буквально через полчаса, с моим проектом согласились все.

— Я предлагаю — завтра с утра сделать всем им Предложение, и дать время до обеда на обдумывание. А самим, оставив двоих часовых, отправится всем свободным на обследование, хоть и предварительное, территории острова, пока только с нашей стороны. Да, вот еще — забыл спросить, что там с Вьенгом и Агнесс? Они не сильно пострадали? И что с ними теперь делать? Они что-то просили?

— Вьент и Криши в порядке, практически в порядке. Индус хитрый — прикинулся "ветошью", и бандосы здорово не били его. Вьетнамцу настучали по голове, разбили губы, очень сильно, и правый глаз видеть начнет не раньше, чем через пару недель. Побитый он очень сильно, видимо в начале сопротивлялся — Иван нам отчитывается, — но живы, и активно нам помогают. Агнесс вроде не били. Мне на осмотр и с просьбами не подходила.

— Она ко мне обращалась, — Света рассказывает, — ей при захвате дали по голове, как она сказала, похоже на сотрясение. Она что, медик? И большая ссадина на попе, с огромным синяком. Еле ходит, косит на один бок, и тянет ногу. Просьб с их стороны никаких не было, наверное ещё отходят от вчерашних приключений.

— Ндааа!!! Ну ты нам и проектик подкинул в размышления. Я считаю, что мы все с ним согласны, раз промолчали, — Маша взяла заключительное слово, — и ты прав. Но до утра все равно подумаем. Лично я, теперь явно спать не буду, стану обдумывать это всю ночь.

— Ну и хорошо! Ладно, если больше ничего у вас нет, то вечерний моцион, развод в караул, и остальным спать.

Стас, утро. остров Победы

Мы, по уже появившейся на нашем острове, и устоявшейся со временем привычке, начали и это утро с разминки-тренировки. Четверо в шеренге, Настя-тренер перед нами, и вперёд! Почему, спросите — четверо? А часовой? Выставляем его уже почти на автомате — безопасность превыше всего!

Уже проснувшиеся к этому времени европейцы посмотрели-посмотрели на нас, поудивлялись и некоторые стали подтягиваться ближе. Те, кто скорее всего был в состоянии этим заниматься. Это были почти все мужчины, и большая часть женщин, из них "полицайки" стали в первых рядах — видать что-то подобное им не впервой и видеть и делать. Хорошо ещё что практически все — и мы и они, одного или близкого к тому возраста. Правда до конца тренировки дошли всего несколько человек — один парень, мужчина, и ещё две женщины — одна молодая, вчерашняя наша знакомая, голландка полицейская. И вторая, такая же худощавая, поджарая, стройная, но старше её и намного, ей на вид за сорок лет. Все остальные отсеялись — или ещё слабые, ну или не посчитали нужным напрягаться лишний раз.

Увидев, что мы закончили, самый старший из их группы направился прямо ко мне. Наверное хотят выдвигать свои, европейско-либеральные требования.

— Извините, как мы поняли, вы Старший в освободившем нас отряде? — это Илона переводит разговор обоим партнерам.

— Да, вы верно догадались. И что? Вам чего-то не хватает, или есть ко мне какие-то вопросы?

— Мы все благодарны вам за освобождение, большое спасибо — но очень хотим знать, что с нами будет дальше? Если это можно?

Блин, так обломали всё утро, хотел же начать этот разговор уже после завтрака, ну ничего — значит, теперь у них будет больше времени на размышления.

— Вы все тут? Чтобы потом не пересказывать по несколько раз? Вспомнил — есть повар с помощниками, вот и идем к кухне. Там я всё и расскажу…

Через несколько минут, когда привели и принесли даже травмированных и оперированных, я и начал:

— Что с вами случилось, и происходило, вы прекрасно знаете сами. Мы — наша группа, сюда попали совершенно случайно, ну просто совсем неожиданно для нас самих. Бандиты захватили наших друзей, и мы ринулись их выручать. Зная, что и кто эти "люди", ведь они раньше были гражданами нашей, большой тогда ещё страны. Это предыстория.

Тут нас часть, грубо говоря — половина нашего состава. Остальные ПОКА остались на нашем острове. Вот что я хочу вам всем предложить. Есть два варианта вашей дальнейшей жизни, ну или судьбы.

Первый: мы развозим всех вас на прежние острова, где вы ранее оказались и откуда вас забрали эти бандиты. При желании — сможете общаться по радиосвязи, и просить нашей помощи. Конечно, если мы не будем заняты своими делами. Что там и как у вас будет, это личные дела каждой группы!

Второй вариант, который мы можем предложить. Все те из вас, кто имеет такое желание, могут присоединиться к нам, Русскому сообществу. Хотя назвать нас чисто русским можно только номинально. Среди нас есть и грек, и словенка, и чешка, и француз с поляком, это те, кто уже у нас в группе.

— Станислав, извините, что перебиваю, — Степанович влез, — мы с моими молодыми друзьями сегодня много поговорили, и решили. Мы просим вашего согласия на вступление в сообщество или группу острова Русский. Примите?

Вот это и неожиданность. Не думал, совсем не думал, что украинцы так быстро на это решатся. И тут вдогонку:

— Господин СтАнислав, я говорю от имени нашей группы, — ух ты, а Вьенг заговорил, на русском и достаточно чисто, сколько скрывал это умение, — если вы позволите, то мы тоже к вам присоединимся. С Криши мы это уже решили, а Пьябурт не думаю, что будет сильно против этого.

— Не знаю, что и как будут решать сами мои спутники, там, на нашем острове, но я тоже присоединяюсь к вам! — а вот это уже Агнесс отозвалась, и здорово этим меня ошарашила.

Не дав мне и закончить подготовленную речь, представитель освобожденных, на чьих глазах только что прошли три заявления о присоединении к нам, заявил:

— Мы, наш актив, ещё вчера, обдумав все возможные варианты нашей дальнейшей судьбы, пришли к такому же выводу. Жить так, как мы и жили ранее, уже и не хотим и боимся. Такие же бандитские группы тут могут быть и ещё на других островах. Ютится по норам или шалашам нам уже совсем не хочется — мы же, вообще-то, цивилизованные люди. О том, что наши пленители нашли на острове дом, мы все знаем — работать на его восстановлении нам пришлось всё это время. Так что, после его ремонта будет где всем жить, и вам и нам. И вот! Я, от имени, находящихся тут освобожденных ВАМИ людей, говорю нашу просьбу — примите всех в состав вашего, Русского общества.

Ну вот, а мы хотели дать им время на раздумья до обеда, а оно во как решилось.

— Мы не против такого варианта. Сами хотели это же вам предложить. Но для очистки совести, и нашей и вашей, может ещё, подождем до обеда. Кто-то из вас вдруг возьмет да и передумает?

После перевода, а этим уже занималась и Власта с Гришей, Илоны уже, по скорости, на все языки не хватало. Тут из среды собравшихся европейцев начал раздаваться какой-то непонятный шум. А после того, как перевели, что там у них говорилось, мне всё, полностью всё стало понятно. Они просто напросто боялись, что им откажут во вступлении в нашу группу, и придется опять выживать им самим. И, как всегда, больше всего бушевали женщины. Правда, не так, как бы это делали наши, поделикатнее, но всё же.

На что их старший, кстати, он уже успел представиться — Бьёрн, норвежец, он был дома штурманом на рыболовецком судне, мужчина сорока двух лет. Он беспомощно оглянувшись назад, произнес:

— Если так можно, то все хотели бы услышать ВАШ ответ сейчас. Если же ВЫ не против этого…

— МЫ не против вашего присоединения к нам, — специально выделил тоном первое, утверждающее слово, — но есть ведь ещё одно НО! Вам всем придется подчиняться нашим установленным правилам и законам. Даже не той, нашей страны, где мы жили, а нашей, именно нашей группы. Вы не против такого? И в обязательном порядке учить язык, иначе нам с вами очень трудно общаться.

— Если в них нет ничего, унижающего наше достоинство, мы все сразу отвечаем. ДА!! Мы согласны на все! И мы уже начали немного учить вашу речь, что бы общаться без переводчиков…

Стас: Дом. Точнее — его развалины. Но уже частично восстановленные..

Вот так, без времени на раздумья и советы, все они согласились войти в нашу группу. Ох-ох-хо! Сколько теперь проблем предстоит решать, голова пухнет от мыслей! Это я так размышляю, идя за строителем Паулусом, кстати — шведом, к развалинам дома. Со мной увязался Малой и Настя с Властой в роли переводчика, все вооруженные, как и вчера. Ну а я, после боя, вообще не расставался со своим оружием. Остальным нашим раздал приказы, что кому нужно выполнить, они уже сами кинули клич европейцам, и в желающих им помочь недостатка не было. Ведь и понятно — мотивация у них зашкаливает, а ну как не возьмут в группу, вот и проявляют свой энтузиазм. Все закономерно. Этот бы настрой и далее сохранить… Агнесс и Света снова ушли на горку, сидеть на НП, Маша командует в расположении, наводят все там порядок. А Лёша, Макс и Вьенг — что было для нас всех очень неожиданным, взяли себе помощников и разошлись по округе, осматривать и проверять остров. Ну, вот мы и наконец пришли к этой огромной для наших мест постройке.

Ну что я могу сказать, вот так, на первый взгляд. Как для города — так обычный заштатный домишко. А вот для наших Забытых Островов — большой, просто огромный Дом, чуть ли не замок. Самое большее строение, встреченное тут, не только нами, но и европейцами, швед тоже так считает. Передняя, фасадная часть в три этажа, по центру прямо над входом еще и двухэтажная башенка, каждый из которых имел по два окна. Так на вид навскидку метров двадцать в длину. Обойдя по кругу — увидел уже своими глазами, что он построен в форме буквы 'П', с крыльями уже в два этажа каждая боковая часть. Задние стены почти вросли в склон холма, возле которого постройка и стояла. Его центральная часть была частично разрушена, кое-где даже до уровня верха окон третьего этажа. Зато уж его "крыльям" досталось от времени сильно — в некоторых местах провалы зияли почти донизу оконных проемов. Все выпавшие кирпичи наверняка раньше лежали большими кучами у фундамента. А почему раньше? Так уже все проломы были аккуратно заложены — и очень сильно выделялись на общем фоне стены своими свежими тёмными швами. Ну и естественно, что о крыше и речи не могло быть — её просто не существовало. Как и дверей с оконными рамами и коробками. Пол, как и внизу, так и на этажах, был, к моему огромному удивлению, бетонным. Это, не смотря на свой почтенный возраст — ведь судя по внешнему виду кирпича, поднятого мною ради любопытства, его выпускали в конце девятнадцатого. начале двадцатого века. Мне просто в той ещё жизни с такими раритетами пришлось столкнуться, ремонтируя у родителей некоторые постройки. Вот и пришло узнавание старых знакомых. И межэтажные лестницы были тоже бетонные, и также — стояли просто в отличном состоянии. Вот как это все может быть одновременно? И непонятно это и интересно и удивительно. Откуда в те времена бетон, или его подобие, взялся?

Потом Паулус показал их находку, которую не сдали бандосам. Под лестницей на первом этаже находился практически не заметный со стороны закуток. В котором было продолжение её, то есть лестницы, но уже со спуском в подвал. Когда мы его обошли, я был просто в шоке — зачем нужны такие огромные помещения и под землей? Так как почти вся постройка стояла на скальном основании, оставив только одно крыло на грунте, и именно в нем, в его подвале был выкопан большой колодец с хорошей, чистой питьевой водой. А через угол второй его части, по каменному, трех метровому естественного происхождения желобу, протекал водный поток в полтора метра шириной. А уже в соседней, маленькой комнатушке, обнаружилась трещина в скале — над которой уже был ими сооружен туалет. И весь подвал был разделен на разные по размеру комнаты. От пары небольших — примерно три на пять метров, до зала пяти-шести метров шириной, и где-то на десять длинной. Ну и ещё было в нем много разных других помещений. Ну и ну! Отдельное, практически полностью автономное здание. Кто и зачем такое здесь построил? И когда? Нет ответа. Совсем непонятно, ну вот совершенно! Задал вопрос Паулсу — и услышал то же самое, что и сам подумал. Они ничего не знают, и даже намеков на назначение всего этого нет.

Только вышли наружу, как заговорила рация:

— Шеф, ответь, Шеф, ответь!!! — не переставая.

— Что случилось?

— Куда вы делись, я вызываю уже пять минут. На горизонте, точнее они уже ближе, показалось два судна. Большой морской моторный катер, и что-то ещё, но опознать не могу. Не знаю ничего такого, но больше катера раза в два.

— Собери всех наших домой, а остальные пусть прекратят всякие передвижения. Мы скоро будем.

Ну вот, хоть что-то — это последняя дальняя экспедиция банды, отправленная за тем неизвестным катером-сторожевиком наконец-то возвращается. А то страшновато иметь за спиной враждебную, хорошо вооруженную, мобильную, пусть даже и не большую уже группу… Тем более с таким судном!

По пути назад задал строителю вопрос, так меня интересующий:

— А чем вас всех бандиты всё это время кормили? По размерам их котла видно, что готовили они только для себя…

А вот его ответ, переведенный Властой, меня просто убил!

— Что точно было в самом начале, когда они начали собирать сюда людей, не знает никто. Первыми были те четверо, которых они убили, точнее, замучили двенадцать дней назад. Они содержались отдельно от всех, и мы с ними не общались. Их было три девушки и парень, они всех использовали как секс рабов. Парня в том числе!! Нас же кормили всё это время пакетами с сухой лапшой быстрого приготовления.

— Стас, это — ваш "Ролтон". А я-то думала — зачем и где они взяли эти ящики с ней, этой лапшой? Там в палатке с продуктами, в ее в углу целая стопа таких стоит, больше десятка больших упаковок, — Власта свой ценный комментарий вставила.

— Утром и вечером выдавали по одному, в обед — два. Один в тарелке, мы его супом делали, а второй была простая лапша. Хорошо, что воды давали нормально. Замачивали, и разбухшее уже ели. Но холодное, без разогрева!

— И вот так всё время?

— Да-да! Только так мы и питались. Механикам чуть больше давали, они их берегли — больше никто их моторы на катерах ремонтировать не мог. А те делились с женщинами, которые постоянно голодали.

— Вот сволочи!!! Это я про бандитов, — и, чтоб исправиться — перевел разговор на другую тему.

— Я видел, что проломы в стенах уже заложены кирпичом. А где вы брали инструмент? А цемент для раствора? Не скажете?

— К тому моменту, как меня пленили, бандиты нашли на одном небольшом острове в овраге контейнер со стройматериалами и инструментами. Я сам там не был, работал уже только с привезённым. Это, как я понял, в двадцати или двадцати пяти километрах отсюда. Как-то так. Они ходили на катере и большом катамаране, который использовали как грузовой транспорт. С ними всегда ходил Бьёрн, как самый сильный, и ещё один мужчина — грузчиками. Со мной они делились информацией — что нужно всё далеко носить, от контейнера и на берег для погрузки.

— А что там ещё есть? Не знаете?

— А вы с ним самим, с Бьёрном, и поговорите. Он туда всё время ходил, и знает его содержимое очень хорошо…

— Блин, Стас — как тяжело переводить, я же не успеваю даже правильно фразы строить, вы так быстро разговариваете, — стала жаловаться Власта в конце беседы. Но мы уже пришли на базу, и они, эти наши разговоры, закончились сами собой.

Стас и Бьёрн

— Здравствуйте ещё раз. Меня зовут СтанислАв, можно просто Стас, — начинаю с ним разговор, и опять через незаменимую Власту.

— Здравствуйте, господин Станислав. Я Бьёрн, самый старший среди всех, не совсем по возрасту, а вот по авторитету — да. Вы что-то хотели сказать? Или спросить? Я вас слушаю.

— О вашей группе, о том, КАК вас организовывать, поговорим позже. Пока меня интересует вопрос об острове с контейнером стройматериалов. Что вы можете рассказать о нём?

— О, да! Я там был, и много раз. Бандиты решили восстановить дом в качестве своей крепости, чтобы и самим там жить, и нас где-то там в нем держать. Стены уже полностью готовы, но так как с ними уже расправились, то и решать судьбу здания Вам. Что именно вы хотите узнать?

— Хотя бы вот что — тут, на острове, вас уже двадцать человек, и нас, с теми, кто пока остался на нашем главном острове Русский, тоже двадцать. Жить постоянно в палатках не самый лучший вариант — тем более, если есть возможность восстановить этот дом. Как вы думаете, на всех нас тех комнат, что в нем есть, хватит? И чем, какими материалами, закончить восстановление?

— Я понял, что вы хотите знать. Все, и мы и вы, поместимся даже в комнатах одного первого этажа, и еще будет много свободного места. А в том контейнере, есть всё — и брус с досками на крышу, и мягкая кровля, её покрыть. Только нужно много рейсов, чтобы всё перевезти. И там, на месте, к берегу далеко носить. Нужно идти не так, как нас возили — двое грузчиков и четверо в охране. А если можно, то четверо грузчиков брать, ну и…

— А вот 'и'… и не нужно! Никто вас в пути конвоировать не будет — вы все уже полностью свободные люди. Если вы с нами — то тем более! У нас сейчас даже лишнего человека нет возможности выделить даже просто для вашей охраны от зверей и "прочих" опасных. Будут ли они на четырех лапах, или же на двух ногах.

А вот после этих слов у похожего на медведя, мужчины даже чуть слезы выступили.

— Так мы можем отправиться за материалами? Сами?

— Вообще-то, я думал, вы УЖЕ в катере сидите, — я так, неловко пошутил.

Швед опешил. Не ожидал такого доверия — это точно!

— Возьмите с собой столько помощников, — продолжаю, — сколько нужно! Я сейчас выдам вам два ружья, и патроны. На всякий случай…

Через пятнадцать минут после решения проблем с бандитами моторная лодка с мужчинами-строителями, таща на буксире катамаран, ушла в море. Так, практически мгновенно, стали налаживаться наши отношения с новенькими.

Стас: последние бандиты и хорошие новости

Хоть очень и беспокоился над тем, как пройдет захват последних распоясавшихся кавказцев, но всё вышло просто замечательно. Они решили показать шик прихода большого, лично ими приобретённого судна. Хотя нет, чего уж мелочиться-то — корабля. Судно — это транспортный или гражданский флот, а вот корабль — это уже военный. И даже не вызвав никого по рации, сходу, сбросив скорость в самой протоке у стоянки катеров, ткнулись, точнее врезались в песок. А сами, как полнейшие лохи, вышли все на берег, даже не взяв оружие в руки. Чего-то им бояться? Хозяева пришли домой!! Ну, мы там их и упокоили. Нет! Не убили, хотя зная, что им предстоит в будущем, наверное, это было бы самым милосердным выходом. Сбили с ног, оглушив сзади прикладами, и плотно и тщательно связали. Это у наших бойцов было уже отработано. После допросов, европейцы очень сильно просили отдать их всех им — чтобы выплатить все долги за перенесенные издевательства и муки. И, что самое интересное, слабый пол был в первых рядах желающих их тела. В достаточно страшном смысле. Я, честно говоря, просто бы пристрелил. Правда, когда они разглядели, кто именно там был, за одного даже попросили — оставить его в живых. Это, по их словам, был самый спокойный и добрый человек, который не только не издевался над ними, а даже и подкармливал, стараясь побольше дать женщинам. Этим человеком оказался осетин, ранее — бандитский радист. Возражать? А зачем? Может человек и вправду нам пригодится?

В качестве новых трофеев нам достался большой морской парусно-моторный десятиместный катер-катамаран. На нем и прибыли бандиты. А ими добытый приз, как я узнал, читая приклепанный в рубке шильдик — был сторожевой катер-тральщик КМ-2, выпущенный в тысяча девятьсот сорок первом году. Как средство перемещения — не очень, и топлива жрет многовато, и разместить там больше десяти-пятнадцати человек весьма затруднительно. Можно и больше, но они там как шпроты в банке будут… А вот как средство устрашения — так в этих условиях, очень серьезная дубинка нам досталась. Главное, что на нем в качестве вооружения стоял смонтированный на передней тумбе старый, добрый, всем знакомый по фильмам, пулемёт 'Максим'. А в катерной оружейке целый угол занят коробками с лентами к нему и ящиками с дополнительными патронами.

И еще не менее важное — как рассказали освобожденные из трюма мотористы, там, где он стоял, была как бы маленькая база. Микро-порт можно сказать, с почти всем необходимым для обслуживания маломерных судов оборудованием. И, что отнюдь немаловажно, с топливными емкостями, практически полными, закопанными на его окраине! Они и с собой, в трюме, привезли пять бочек, целую тонну бензина, кроме того что уже было в баках, это только для себя, для своего двигателя. Оба моториста были болгарами, достаточно понятно говорившими на русском, и ранее работавшими на рыболовных кораблях. Так что уже с ними мы обходились практически без переводчика.

А вот то, что они рассказали потом, нам с Машей и Настей наедине!!! Вот это было маленьким шоком. Там, на этой Базе, был ещё один подобный катер, но побольше, КМ-4! Но, увы, с разобранными двигателями, там их два таких стоит, в отличие от этого. И что ещё они там видели? Так это то, что в закутке, почти на прибрежных камнях, есть катер морской судоподъемной службы. И в складе, на берегу, штук восемь или даже десять свертков гибких надувных трехтонных понтонов. И много, очень много разного всякого — и оборудования и приспособ, для поднятия небольших судов со дна моря. Вот это и есть то, так нам необходимое оборудование для того чтобы Настина находка оказалась на поверхности. Так что информация, точнее — задел на будущее, уже есть. Теперь только нужно решить вопрос с охраной найденной 'пещеры Али Бабы' в этих условиях. Сам он с виду как южные острова — то есть атолл, но не из кораллов а из скал, с бухтой почти в самом своем центре. Но, конечно, есть и отличия — это, как я уже ранее сказал, что не коралловый, а скальный и слегка гористый, и, как поняли эти парни, там даже своя пресная вода есть. То есть — он вполне пригоден для жизни, потому что растут там какие-то деревья, и не просто растут а их достаточно много. Бухточка не очень большая — опять же по их словам. Метров сто в ширину, и примерно сто пятьдесят, может больше, в длину. По длинным сторонам естественные, каменные стенки — пирсы или причалы, не понимаю сам ещё этих понятий. А в дальней узкой стороне как маленькие заливчики — бухточки. Пять штук, метров пяти-семи в ширину и с полтора-два десятка в длину. По их мнению — это естественная зона для ремонта катеров. То есть — ремонтные доки. Там они все три и стояли. А на самом берегу есть и помещения, но не только с запчастями и оборудованием, но и жилые.

Вот теперь и думай, кого послать туда в охрану? Вот, блин, проблема, надежных, проверенных людей и так не хватает, а тут ещё и эта забота. Даже не заметил, как высказал этот "крик души" вслух. На что, очень неожиданно, получил ответ оттуда, с той стороны, что и не ожидал:

— Командир, отправь нас туда? — один из парней-механиков, Огниан — то есть огонь в переводе, предложил, — тут уже есть пару нормальных водителей, которые дружат с руками и инструментом. Вам, если что сломается, их помощи хватит. А мы и охранять будем, и постараемся второй КМ запустить. И, так понравившийся вам, судоподъемный катер проверим и приведём, если что, в порядок. Только нам бы связь какую туда, а то вдруг чего, и помощь не вызовешь… Сможете выделить?

На эти слова как раз подошел Макс, услышал их, и сразу посыпались наводящие вопросы:

— Это можно. А какое расстояние между этим островом и тем? Не знаете?

— Почему не знаем, знаем конечно. Видели по счетчику на катере, что нас туда вез. По прямой, порядка пятидесяти пяти миль, — глядя на наши тупые лица, перевел, — порядка ста километров. А если идти вдоль островов, как мы шли — семьдесят миль, сто тридцать километров. А что?

— А есть по пути островки, ну или хоть какие скалы, чтобы было расстояние между ними в пределах десяти километров?

— Есть конечно. Они все, вдоль маршрута в ту сторону, на расстоянии от восьми и до десяти километров друг от друга расположены.

— Стас: у "чехов" четырнадцать "ходи-болтаек" одного типа — симплексные Мотики. И ко всем солнечные полотна зарядных станций есть. Я могу их все настроить на один, защищенный от прослушивания канал. А они выставят их по пути, на островах с нужным расстоянием между ними. Вот и будет у нас связь.

— Вот ты, сам, всё это и сделаешь. Сможешь?

— А чего тут трудного? Конечно же сделаю. А когда?

— Скоро. Мы переговорим, и я дам знать. А ты готовь все, что для этого нужно. Ну а по пути, и острова где будете все оборудование выставлять — проверите.

Оказалось, что еда механикам туда не нужна. Там уже есть небольшой продсклад, и им всего имеющегося хватит не на один месяц. Это, по их словам, нохчам ничего кроме этого катера там не нужно было — они не обследовали ни базу, ни остров. Вышли в море метров на триста, и бухали все трое суток без остановки — при этом приходя вдвоем на надувной лодке каждое утро, пиная, подгоняя их. А они в свободное время успели там немного полазить да посмотреть, ища необходимые запчасти и инструмент. Есть — и жить где, и еду приготовить, и по надобностям куда пойти, чтобы ни "метить" берег. А с чего это бандосы так непонятно себя там вели? Интересно?

Вот сидим втроем, с девчатами-помощницами, и думу гадаем, что же нам делать.

— Стас — они сами напросились! По отзывам, а я задавала о них вопросы, все о них очень хорошего мнения, — начала Маша, — как механиков, их кормили немного лучше. Так они половину, что могли спрятать, приносили и передавали на женский остров. Те жили вообще впроголодь. Отпускай, а то пока будем искать того, кто будет уже их сторожить, рискуем потерять там всё. Не одни мы такие умные и быстрые можем быть.

— Убедила, так и сделаем. А оружие им давать с собой, как считаете?

— Конечно НЕТ! "Пусть тех, кто придет к ним с желанием всё отобрать, палками пугают и отгоняют". Ты что? Сдурел, не иначе? У нас тех старинных дробовиков с древними же пистолетами целая куча есть. По длинному и короткому стволу на каждого, и патронов не пожадничай. А нам самим, потом, закажешь всего в запас.

Это Маша меня так "нежно обругала". Приятно, хоть не матом. А я сам… сглупил, понимаю это и принимаю, молча её возмущенные высказывания…

На удивление, Огниан и Боян хотели от оружия отказываться, еле смогли заставить взять. И только после этого они объяснили такое свое поведение:

— А зачем оно нам? Животных на острове нет, по крайней мере, мы не заметили. А для обороны на второй КМ-ке есть штатное вооружение. Мы его в трюме нашли, упакованным. Два таких же пулемёта, как и на этой, и много коробок с лентами. Нам их хватит надолго.

Вот ещё одна, теперь уже оружейная, плюшка на том острове нашлась.

Так как все проблемы с новым катером, найденной базой, её охраной и связью с ними мы смогли решить до обеда и как только все поели, Макс подхватил уже собранный баул с рациями, а механики — выданное оружие и боеприпасы, и в сопровождении Алексея двинулись к катерам. Он решил сегодня быть у них за капитана-рулевого, ну и узнать маршрут к этому острову — нашей морской суперплюшке…

Остров — морская База.

Немного неожиданно для нас, катер Лёшки и Макса вернулся назад буквально через восемь часов, уже поздно вечером. А мы их ждали только на следующий день, днем. Вот их краткий рассказ о походе:

— По счетчику пройденного расстояния на катере, он лаг называется, выбирали островки для установки промежуточной рации, — начал первым Макс, — и как на заказ — через девять километров нашлась отдельно стоящая скала. Не с плоской вершиной, а как бы маленький клык, метров эдак с пять-восемь высотой. И примерно такие же еще по всему маршруту встречались. Я заранее, и с запасом, нарезал почти ровных, честно говоря — какие были, веток метра по три. Полтора десятка взял, с небольшим запасом. В высшей точке устанавливали эту самодельную антенную мачту, при этом обкладывая её камнями, чтобы не упала вдруг от ветра. Потом нужно полотно солнечной батареи с южной стороны уложить. Придавить углы камнями, подключить к радиостанции питание, антенну, и включив её, проверить работу. А отойдя на некоторое расстояние, проверить связь. И так четырнадцать раз!!! Вот на это и потратили больше времени, чем на сам маршрут. Сразу отчитываюсь — связь налажена, проверена, по всему маршруту, и уже с острова-базы. Всё работает достаточно нормально. По пути снимали находящиеся вдоль маршрута острова и скалы, составляли карту. Это Алексей прихватил всё необходимое и скомандовал делать.

— Теперь мой доклад по пройденному пути, — а это уже Лёшка начал отчитываться, — так как мы шли туда тем маршрутом, конечно дальше. Но всё время видны острова, и с одной и со второй стороны движения. Не постоянно, примерно так, как мы и находили места для размещения ретрансляторов. То есть, порядка тринадцати-четырнадцати групп из двух, трех, четырех достаточно больших островов, плюс много мелких набросано вокруг. Есть или нет на них люди — мы не видели, для этого нужно организовывать полноценную экспедицию, ведь от маршрута до этих микро-архипелагов расстояние от пяти и до семи километров, с очень подозрительной поверхностью моря. Как будто там целые россыпи подводних скал. Вот и нужна полноценная экспа, которая потом и пройдет вдоль всей линии этих островов — тщательно проверяя всех их. Это уже вам, командирам, решать нужно — что и в каком порядке обследовать.

— Теперь по острову-Базе. Стас, там такая штука с ним, даже и не знаю, с чего правильно начать доклад. Скорее всего, с самого острова. Это неправильной формы овал, с максимальной шириной от восьмисот метров и до километра. И длинной он до полутора-двух километров. Взобраться на берег практически нигде невозможно — ну кроме самой бухты, он весь неприступен, там повсюду почти вертикальная стена высотой от десяти метров и более. Зелёный он, достаточно много разных деревьев, даже и какие-то кустарники есть. Точно не скажу — мы, как вы понимаете, не высаживались, экономя время. Вход в бухту начинается между двух скалистых мысов, охватывающих его как клещи. Идёт не прямо, а грубо говоря — зигзагом, с закругленными поворотами, трудный входной канал. Ширина его не более двадцати метров, а глубину везде не промеряли, но у берегов больше десяти метров. Мы опускали камень на веревке, а она такой длины. Сама же бухта выглядит так, как Огниан и описывал.

Тут выяснилось вот ещё что, они это уже в пути рассказали. Когда их катер четыре дня назад смог, в конце-то концов, найти этот остров, ведь поиски затянулись на весь день, искали ведь наудачу. Точного его расположения никто не знал, как это оказалось, о нем был только чужой рассказ. То на берег первыми вышли "чечены" — по привычке так называю кавказцев, прошу меня извинить. И не дойдя до здания штаба, да-да, там и такое помещение есть, они напоролись на "сторожа" — огромного мишку, который внезапно выскочил из-за постройки. Вот там они среагировали мгновенно, не так, как при нашей атаке. В три ствола из помп глушили, еле смогли того звалить! Наверное, там у них были патроны не только с картечью, но и пулевые. Вот потому-то они и стояли вне бухты, в открытом море, и пили всё время. Видно, и страшно было ещё одного такого встретить, и перепуг бухлом пытались заглушить.

Что ещё интересное они рассказали — труп 'супер-мишки', так они его назвали, он просто огромным был! Монстр! Так вот, он уже с утра начал вонять синтетикой, и к вечеру полностью разложился и исчез — оставив после себя зловонную, с резким синтетическим запахом, лужу. При этом на память у Огниана осталась только пара вырубленных их когтей. А на земле — сильный химический запах, но и он к их отъезду уже пропал.

— Теперь об обратной дороге. Мы решили путь сократить, и пойти прямым курсом на наш остров. Я отметил направление компасом ещё по пути туда. И вот! Как хорошо, что шли назад ещё при солнце — практически в открытом море трижды чуть не налетели на подводные скальные хребты. Первый раз это было недалеко от базы, всего в полутора десятках километрах. Макс, сидевший на носу, заметил поперёк курса бурун, который простирался на три-четыре километра. Подходя как можно ближе, и промеряя глубину — обалдели. Это было как стена, выросшая или построенная, на дне. В четырех метрах от неё — больше десяти метров глубины. Через буквально метр — четыре метра до дна. Ещё метр — и до дна меньше метра. И так три раза. Даже днём там нет смысла ходить вне разведанного фарватера, очень опасно. А вот ночью — так стопроцентная гарантия налететь на них. Так что пока не разведали и не нанесли на карту всю округу — только маршрутом вдоль островов.

— Спасибо за такой плодотворный поход, ребята! И закрепили ещё одну территорию за собой, и на такое огромное расстояние провели начальную разведку. Вы же поставили на острове-базе знак принадлежности к нашей группе?

— Мы не только там наказали это парням установить, но и на всех скалах, где ставили ретрансляторы, выставили.

— Посмотрю завтра, что нам подарят 'Экспериментаторы' за такое расширение территории…

— Стас, тут вычитала интересную информацию, — Маша начала, — Агнесс, знаешь кто?

— Знаю. Еще парни, после первого контакта сказали — и она, и та, вторая, представились медиками. А что?

— А то, что она — акушер, младший медицинский состав, как медсестра, но при роддоме. А вторая, та что старше, врач акушер-гинеколог. Ты ни какие аналогии не видишь?

— Нет, а что?

— Ты вслух думал, и давал это в заданиях поисковикам — нам нужен моряк с опытом ходьбы под парусом на малых судах. Это Степанович и Арви Брунович, они на следующий день нашлись. Заговорил о радисте — Макс и Петр попались, а теперь и осетин Бексолан ещё в придачу. Понадобился опытный военный — Мишеля подобрали, и он может быть не одним, нами найденным. Это всё, по крайней мере меня, настроило на то, что Экспериментаторы отслеживают наши мысли, мечты, ну и потребности с запросами. А тут — гинеколог и акушер, и уже это наводит на мысль, что вот-вот приобретём беременную женщину, а может быть и не одну.

Стас, заботы и хлопоты, о. Победы и акватория вокруг

Сегодня утро с подъемом настало, только-только солнышко встало… Блин, уже стихами заговорил, от неожиданности!

— Стас! Поднимайся быстрее! Из-за дальних островов показался корабль, с виду такооой огромный!

Так, именно такими словами меня Настя сдернула с постели в три часа то ли ещё ночи, то ли уже утра, но это случилось, как только солнце начало подниматься над горизонтом. Даже и не разберёшь!

— Настен, что ты там увидела-то, а? — задаю глупейший вопрос, отвечая ей и пытаясь одновременно влезть в штаны.

— Я и говорю! С нашей стороны, похоже, что с направления острова Русский, показался корабль. Поднимайся на НП, и посмотри на все это сам.

Хорошо-то как бежать вверх — за три недели своего пребывания здесь "чечены" неплохо так протоптали и почистили дорожку на горку, и ведь старательно так всё сделали. На совесть. Ну может не только они, но и их пленные, мы как то не уточняли, да, по сути и не важно — кто именно это сделал. Важен сам окончательный результат. Я, пока бежал, ни разу ни за что не запнулся — эа то главный положительный вывод. И сюда я поднялся за эти двое проведенных здесь суток впервые, так что хоть гляну, что там и как — посмотрю своим взглядом, что сделано и как обустроено.

Добрался наверх, отобрал бинокль у наблюдателей, и сразу жадно припал к окулярам — подстроив его резкость, стал внимательно разглядывать медленно приближающееся судно. Настя оказалась права, оно и правда, не просто большое — а огромное. Нет не так, огромное, вот! Но, что самое интересное — скорее всего, что оно явно брошенное, и идет без людей и экипажа. Эдакий платформенный Летучий Голландец! С чего я это так подумал — а вот что видно, даже с этого расстояния: с нашей стороны якорная цепь свободно болтается над водой, а якоря то на ней и нет вовсе! Всё оно, судно это, какое-то темное, как будто мхом покрыто, или просто настолько ржавое. Правда может его в такой цвет покрасили? Даже и не знаю. Часть шлюпок есть, а некоторых нет на месте — только троса для их подъема сиротливо болтаются. И какое-то неоднозначное впечатление от увиденного корабля. Расстояние до него большое, километров десять-двенадцать — если его несёт только течением, то возле нас оно пройдёт часа через три или около того — плюс-минус. Но ждать этого, конечно же, не стоит — нужно самим на катере сходить к нему на разведку. И пойду, скорее всего, я сам и Лёшка с Генкой — наши неизменные, пока ещё, морские разведчики. Будут, верю, у нас и еще такие спецы, но пока они самые лучшие и опытные.

— Ты права, он и правда, очень большой — нужно же было ему так рано показаться, доспать не дал — железяка ржавая!

— Смотреть на него пойдете?

— Непременно! Даже не сомневайся! И не только смотреть — вдруг что ухватить получится! Вот спущусь — и сразу отправимся. Парни должны уже подготовить катер — я ещё по дороге сюда на всякий случай им такую задачу поставил.

Теперь, когда водоплавающей техники стало у нас много, приходится выставлять караул и в бухте, от этого никуда не деться. Выделяем для этого четверых — двое на горе, на НП обозревают дальние окрестности, и одновременно следят за радиосвязью. Макс немного подучил всех, то есть дал тот минимум — чтобы остальные люди могли и сами выполнять элементарные действия. То есть — включил-переключил-записал-ответил-выключил. На большее, увы, всех нас пока не хватает. И второй пост — на сторожевике. Он стоит на якорях посреди пролива, между той первой нашей скалой и самим островом. Там кто-то один постоянно дежурит — стоя или у пулемёта, или на крыше рубки. Она — это самое высокое место на катере. Наверху на горе как меняются — пока не узнавал, но ночью второй караульный спит там же. А на катере всю ночь двое — чередуясь по два часа, а днем один несет вахту сразу шесть часов. Второй же в это время уходит на остров, впрягаясь там помогать. Караулят все наши бойцы по очереди, только меня в караул выставлять отказались, мол, 'других у тебя забот хватает' — видя, как я зашиваюсь. А для остальных выходит что и "отдохнуть" — это помочь на нужных работах, а ведь еще при этом и службу нести приходится. Там — устали, в карауле — отдохнули. Работы всем хватает, а нас, мужчин, пока намного меньше, чем нужно. Вот и сейчас, в окна среди листвы, пока спускаюсь, видно как по палубе ходит человек, постоянно крутя во все стороны головой.

— Ну что? Готов катер, — подойдя к стоянке, спрашиваю у суетящегося там Генки.

— Полностью готов. Сейчас Лёшка принесёт нам поесть, и тронемся…

— И что это за такое чудо-юдо? — недоумеваю глядя на обшарпанный борт медленно приближающегося судна, спросил Малой.

А оно и правда, было странным, от слова очень — всё ободранное, в каких-то подтёках, наплывах. С палубы в воду свисают лианы, все в редких, но больших цветах. Якорная цепь оборвана или кем-то откушена (брр — даже не хочется об этом чудище думать, если честно!) и болтается почти у самой воды. Но что за корабль, мы прекрасно поняли и сами — это контейнеровоз, дома по телеку такие все не одну сотню раз видели. И болтается он по разным морям — видно не один год, а может даже и десятилетие. Очень уж заброшенный у него внешний вид.

— Ну как, первооткрыватели? Поднимаемся на борт? Не дрейфите?

— Боятся-то не боимся, просто глядя на его внешний вид, появляется неприятное чувство гадливости.

— Переживем все эти неприятные ощущения от его внешнего состояния. Просто думаем, сколько всего полезного мы можем тут найти, и всё! Господа поисковики, нас ждут великие дела! — поставил нам цель а заодно и подбодрил хлопцев.

Так, параллельно — обмениваемся мнениями о судне, и обходим его вокруг, в поисках того, по чему сможем взобраться наверх. И только на противоположном борту увидели опущенную практически до самой воды лестницу. Если ничего не путаю, то её называют трапом, точнее — штормтрапом. Потому что она была верёвочной, а в книгах их так и описывали. Крепко-накрепко привязали за нижнюю её часть свой катер, и дружно полезли наверх…

— Настюша, мне тут очень нужен Степанович, и желательно Бьёрн! И пусть они прихватят с собой ещё три-пять человек, и все они пригонят сюда наши катера — если у нас выйдет, то будем тут немножко грабить груз.

Это такую команду я дал на берег, после получаса нашего обзорного осмотра судна — точнее того на нем, что успели за это время облазить. Такое ощущение, что когда-то оно уже подверглось и абордажу и грабежу. Рубка так вообще была вынесена практически полностью, а оставшееся в ней оборудование было просто разбито. В каютах и всяких других помещениях, куда мы успели заглянуть — если что не вытащено из них, так поломано, разбито, порвано. Одно слово — ранее тут побывали настоящие варвары.

Но даже, несмотря на такое состояние всего, что осталось, для нас было очень многое — то что нужно и можно было здесь взять. И это не считая самих контейнеров, стоявших в три-четыре, а то и пять ярусов на палубе. Но при этом мы даже не смотрели в нижних помещениях — было просто страшно там заблудится. А в трюм — так даже и не пробовали искать проход туда. Так же, как и в те отсеки, где и двигателя стоят и разная машинерия. Будем ждать помощников-подсказчиков, а пока пытаемся вскрыть очередной контейнер.

— Стас, команда уже в пути, пошли на трех катерах и катамаране. Я все это время следила за движением судна — за тот час, что вы ушли к нему, оно прошло по течению почти четыре километра. Идет в стороне от нашего острова, и ближе пяти-восьми километров к нему не приблизится, — это вот только что мне Настя по рации выдала.

Значит, полезного для нас времени на грабеж всего не менее трех, а как максимум — пяти часов. И уже потом нам не будет смысла за ним гнаться — больше сожжем дефицитнейшего топлива.

— Плохо, раз такой его курс. Остановить, скорее всего, этот корабль не получится. Значит, занимаемся "клинингом" тут столько, сколько сможем… — это я сам себя успокаиваю. Красиво звучит банальная мародерка, если её по "научно-современному" обозвать, не правда ли?

Первый контейнер, который мы решили осмотреть, был уже ранее кем-то вскрыт. Распахнув ворота, мы банально обалдели — в нем, на транспортных креплениях, стояла крутейшая тачка. Но какая точно — не скажу, просто я не очень-то в них разбираюсь:

— Стас — это Майбах, самая крутая тачила в мире!!! — Малой вопит в восторге, — а можно я в неё залезу? Так хочется!

И быстро рванул внутрь. Но через минуту вылез назад — с обиженным видом:

— Мало того, что все двери на замках, так и стоит в контейнере с зазором всего в пять сантиметров по сторонам, расклиненная плотным пенопластом. Ну и пусть, не очень-то и хотелось!

— Ага! Мы так и поняли. Ну раз тут пустышка, пойдем дальше.

— Не! Я все же пролезу за машину, и посмотрю, что там ещё есть. Контейнер-то намного больше её.

Опять нырнул, и отсутствовал минуты три. И опять у вылезшего пацана недовольное лицо;

— Там, за этой, вторая такая же стоит. И больше ничего полезного для нас нет. Пошли искать, какой следующий из них откроем.

Закрыв за собой эти ворота, пошли дальше вдоль ряда. Можно задаться вопросом — а почему вскрывать не все подряд контейнера? Да потому, что не все, далеко не все, стоят своими дверьми-воротами наружу — только один из пяти-семи, который можно открыть, не разворачивая их при этом краном.

Следующий, что мы вскрыли, нас немного порадовал — судя по рисункам на упаковках, он был полон душевых кабин разных типов. А в нашем хозяйстве такое добро может, даже непременно — должно пригодиться. Вот уже есть одна цель для тех, кто придет на катамаране. Пусть отбирают нужное, или же лучшее, и погрузив, сколько душа желает, ждут следующие находки.

К тому времени, как мы вскрыли уже следующий контейнер, подошла и наша помощь — вот пусть поднимаются на борт, и начинают работать.

— Станислав, а как мне подняться? С моей рукой? — Игорь при виде близкого корабля пришел в волнение, — поможете как-то?

— Вы репшнур с собой прихватили?

— Конечно, всё что у вас есть. А что?

— Пусть прибывшие с вами привяжут свои катера к лестнице, и поднимаются наверх, предварительно обвязав вас под руками. И помогут, подтягивая вверх, взобраться…

Уже почти час идет одновременная мародерка и контейнеров и кают. В столовой нашли много столов со стульями — и поломанных и целых, да и разной посуды несколько ящиков. Всё это выносится наружу, не обращая внимания на его состояние — дома пригодится все, и грузится на катамаран, который уже успел раз сбегать к Победе с грузом. Степанович с помощниками занимаются малым судовым переносным дизельным генератором. Пытаются его поднять наверх, всё же двадцати киловатный агрегат нам может в будущем пригодится. А мы всё смотрим — что же за груз везли в самих контейнерах.

— Стас, корабль увеличил скорость. Видно попал в другое, более быстрое течение, — а это уже Света на связи.

— Намного быстрее?

— За этот час он прошел уже больше шести километров.

— Понял, будем ускоряться.

Или нам так не везёт, или ничего полезного в доступных контейнерах так таки и нет — видно, всё самое ценное в тех, что нельзя с налету открыть. Нашли только те душевые кабинки, потом был второй, полный тюков со шмотками. Видно, кто-то вез 'сток' в двадцати тонном контейнере. Ничего себе масштабы! А мы у себя несчастные килограммы считаем… Вот-вот! Набрали их много, тюков этих. Да практически практически всё их и забрали — не глядя даже. Ещё обнаружили в задней части судна, на корме по морскому, находку — там верхнем ряду стоял полный контейнер древесины какой-то, брус, доска и прочее. Зачем такое тянуть? На месте заказчикам своего леса что ли мало? Или в какую-то "пустынную" страну груз предназначался? Или там дерево особо ценных пород? Берем? А то! Естественно берем. Пусть дома специалисты разбираются — и если уж такой тащить, то только весь. Вот и пытаются все свободные люди найденными тут ломами и пожарными баграми его банально столкнуть в воду. Если при этом он не утопнет, то КМ-кой притянем к нам.

— Стас, хорошая находка! — это на все судно Малой кричит.

Придя, смотрю в открытые ворота:

— И что вы тут такого нашли, сверх ценного?

— По документам, а они, первые что нам попались на русском — тут мотоблоки в полном комплекте, электроинструмент разный, и электрогенераторы.

— Вот это нам явно пригодится — но при этом на ваше усмотрение, что выберите. Желательно три-пять мотоблоков, но разных, и малых и средних, инструмент — по нескольку штук каждого вида. И генераторов тоже. Но у меня плохая новость — корабль вошел в более быстрое течение, и у нас остается мало времени. Расстояние до 'Победы' увеличивается намного быстрее, чем мне этого хотелось.

Остров 'Победа' — это мы так называем наше новое приобретение. Вчера его только и придумали.

— Так что поторопимся, иначе будут трудности с возвращением…

Закрыв все проверенные нами контейнера. Зачем? А вдруг оно, это судно — ещё раз тут пройдет? И мы вторично сможем в нем по хозяйничать — тронулись в обратный путь. Какие же вышли у нас результаты?

Контейнер с досками столкнули, еле-еле, но смогли. Теперь он, наполовину выглядывающий из воды, болтается в море. Почему болтается? Так смогли найти тоненький трос, и с одной спасательной лодки, шлюпкой такую вроде дразнят, утянули якорь. Вот он и стоит на месте, при этом течением крутится. Одну шлюпку, самую большую, названия не запомнил, смогли 'прихватизировать'. То есть, проще говоря — спустить на воду. Загрузили туда вытащенный, в конце-то концов, тот небольшой резервный генератор, и догрузив остальными полезными находками, потихоньку чапаем домой, таким себе мини-караванчиком. Недаром провели эти три часа, совсем недаром! Хотелось, правда, намного больше найти, но и этого нам хватит надолго. А за контейнером уже вышел сторожевик — и с НП его направят, куда нужно. А притянут его наверняка уже сегодня к полдню.

Но! Кроме душевых кабинок, тюков со стоком, и инструмента- нИчЕгО более ценного так и не нашли. Ну ещё столы и стулья — что вынесли из судовой столовой. Открыли, правда при этом всего с десяток или чуть больше, контейнеров. Но для нас, на это время развития сообщества, больше ничего полезного не было. Ну разные станки, тем более неподъемные, какие-то трактора, погрузчики, техника разная всякая и сельскохозяйственная и дорожная. Но всё это в верхних ярусах, видеть его — видели, а вот что взять, так засада! Только с некоторых станков парни поскручивали разные приспособы. Может они и пригодятся когда-нибудь в будущем.

Тут ко мне перебирается Алексей — мы с ним и Малым шли назад на катамаране.

— Стас, извини — сразу не доложился, хоть сейчас время нашел. Пока вы ломали большие контейнера, мне попался всего один десяти тонный. Вскрыв его, я обнаружил кучу электроники — от разных приемников и "ходи-болтаек", и до неплохих радиостанций, потом там были ноуты, компы, всякая периферия, мониторы, телевизоры, и так далее. Припахав Малого, мы смогли за полчаса кое-что взять. Точно, чего и сколько, я не помню, уже дома разбираться будем. Главное — мы нашли огромную телевизионную панель, и конечно же её утащили. Будет что нам всем вечерами смотреть. Ругаться не будешь за самоуправство?

— Сейчас — уже нет. Хотя и стоило! Может там смогли бы набрать хороших радиостанций, а не заказывать их в поставке. Или ещё чего. Ну да ладно, после драки кулаками махать без толку. Что взяли, то и будет нам в подарок…

После того, как мы все причалили в бухте и выгрузили набранный хабар, пришла пора мне отправляться к старому дому, на остров Русский. НО! Перед тем дал команду Маше — остающемуся тут моему заму:

— Машенька, мы, скорее всего, придем уже поздно вечером. Ну а тебе нужно сформировать экипажи, и продолжать отправлять наших европейцев на их острова. Пусть ищут свои терминалы и везут их сюда. Мы, только своей плитой, и только нашим весом заказа не сможем обеспечить и их и нас всем нужным для жизни. Просто ресурса не хватит. Так что пусть трудятся — едут и ищут. Да, и вот еще вопрос: пока мы были в поиске на корабле, женская бригада ушла на огород?

— Ещё с самого утра, их бригадир агроном Матиас, как и вчера, отправился вместе со всеми на на эти работы. У него с распорядком очень четко — я уже разговаривала на эту тему с ним. Сказал так:

— Раз нас много, и есть хотим все, то и работать же нужно всем.

— Я проверила втихую что он там делал — с Илонкой ходили, и подсматривали и слушали. Прикольно-то как было — все пришедшие туда его внимательно выслушали, взяли что-то типа наших тяпок, и отправились на разные делянки работать. А он взял двоих — девушку помоложе и парня, и ушел куда-то с ними, при этом наверное с час отсутствовали. Вернувшись, они принесли три большие корзины разных фруктов, одну оставили там, а молодые две понесли сюда, к кухне. А он подхватил ещё одну инструментину огородную и сам начал возится на грядках. Не белоручка, хоть и командует остальными очень хорошо. Мы положили вам в катер немного свежих фруктов для девочек, а я с ним потом поговорю, узнаю, что это он там нашел. Интересно ведь! При этом все принесенное очень вкусно.

А команды? Мы с Настей уже прикинули, кто в них пойдет. Сразу после обеда и начнем отправлять их в путь — да я и сама это всё это поняла, что нужно с людьми и плитами делать. Заодно дала наставление в путь, всё, что там есть — бесхозное или лишнее имущество, собирать и везти сюда. Или, если там уже есть люди, то смотреть, знакомится, беседовать, и решать, что с ними делать. Если будут иметь желание, так пусть и остаются на месте — будут там жить, и полезное что на своих островах поищут, и как линия первого оповещения длябудут. А если нет у них желания "героически робинзонствовать" в отрыве от коллектива, то везти всех сюда. А мы уже решим — оставлять их на центральном острове, или же ими пополнить кого ещё. Ведь не все группы, может быть, захотят жить на одном, хоть и большом, участке суши. Ну, и конечно же, предлагать всем полностью, присоединятся к нам, нашему сообществу хотя бы де-юро, если де-факто не захотят. Ничего, что вспомнила словечки со своей учебы? Ну и столбить острова, как и раньше оформляя их как подконтрольные земли, для получения очередных плюшек от экспериментаторов. Вы езжайте уже — раньше выйдете в рейс, быстрее назад вернётесь.

Середина дня. Заказ. Мы снова на нашем старом о. Русский.

Вот, наконец-то и добрался до терминальной комнаты. Интересно, что же дадут Экспериментаторы нам за всё то, что сделано за эти дни? Люди, много их, на этот момент изъявивших своё желание, присоединится к Русскому сообществу. Пока многие из них без собственных плит поставки, ну и естественно, что коммуникаторы есть у всех, но все ли они активны? Ведь они же были в своих группах-сообществах, а там ведь операторами единицы были. И вертится у меня вопрос в голове — как же "Они", эти всесильные существа, устроившие наш безжалостный эксперимент, будут всех их учитывать? Непонятно мне это. Скорее всего, как мы и предполагали — браслеты для коммуникаторов и являются опознавательными маяками для устроителей всего этого внеземного бардака. Как у заключенных в европейских и американских тюрьмах — будто вживленный чип. А как будет происходить поставка на всех нас, теперь более чем сорок человек? И интересно, и неизвестно — КАК??? А, спросите: почему же больше сорока?

Так ведь только в нашем сообществе было — двенадцать. А те присоединившиеся, с кем мы уже были знакомы — это группа украинцев, крымчан, Агнесс — это ещё, пока только ещё — семь человек. Ведь мы пока точно не знаем, что "прибалты" Арви Брунович и Унге ответят на рассказ Агнесс о её невольных 'приключениях', и принятом девушкой решении. Вот и выходит, на это время наша группа состоит уже из девятнадцати человек. И вот ещё я скомандовал, чтобы Пиотр срочно привез свою плиту — будем брать заказ на всех, полностью. И уже потом, при регулярном посещении островов, развозить обещанное на места. Пустим один катер, который парусно-моторный, как морской трамвайчик — делать каждый день круг почета по всем нашим подконтрольным и заселенным островам. Прикидывали уже — если с утра трогаться, то к обеду уже вернуться назад. И к этому количеству у нас добавка из освобожденных с механиками — двадцать два человека. Вот и вышло, по моим подсчетам, у нас сейчас уже сорок, с хвостиком, человек в группе. А наличных, терминальных плит есть всего двенадцать штук. Сейчас вот сяду вводить заказ, и сразу узнаю, что же они нам приготовили за "Сюрпрайз"!

Первое, что я прочел при включении коммуникатора:

Системное поощрение: увеличение базовой группы и расширение подконтрольной территории. В весовой лимит поставки не входит.

Выберите поощрительный бонус. Варианты:

1. Комплект для устройства мини-птицефермы. Необходимое количество оплодотворенных яиц четырех видов птицы — куры, утки, гуси, индюки. Их разрешено заказывать в любой заказ по необходимости без учета лишнего веса.

2. Пулемет ДПМ выпуска до 1945 года, две единицы, с тройным комплектом боезапаса.

3. Оборудование и принадлежности, для устройства кухонно-столового комплекса на пятьдесят человек.

Вот это проблема, так проблема! Все, полностью все, из предложенного нам бонуса, не просто нужно, а уже достаточно остро необходимо. Но рассуждаю логически. Первое — это оружие. Нужно, тем более что дают с боекомплектом. Куда поставить один пост с пулемётом, уже есть — это остров-скала напротив бухты с катерами. Но там, в проливе, стоит сторожевик с 'Максимом' — и держать их два, в одном месте, есть ли в этом особый смысл? Давать их мангруппам на катерах? Не знаю? Разве что на катамаран, и всё. Для остального транспорта — и сильно мощное оружие, и тяжелое. Наверняка — обойдемся мы без них.

Оборудование для кухни? Хотелось бы, и очень хотелось, на наш увеличенный коллектив это имущество совсем не помешает. Там, может быть, и посуду для всех дадут, а вдруг и столы со стульями? Хотя вот именно их мы сегодня и с судна утащили, тем более много — на всех должно вполне хватить. Но, скорее всего — переживем и без этого. Спокойно! Постепенно сами закажем всё, чего сейчас нам в хозяйстве не хватает.

А вот, мини птицеферма, да и ещё с комплектом яиц для выращивания разной птицы — это, в нашем резко, скачком удвоившимся коллективе, будет огромным подспорьем. Знать бы ещё, что там в её составе идет? Но, увы! Предлагают 'чертика в коробочке' — знаем, что он есть, а какой, пока не вскроешь, не увидишь. Нет! Не буду это поощрение брать здесь — неизвестно, сможем ли мы его потом перевезти. Или не парится? Активировать его получение, а если большое количество и вес- прийти на сторожевике с катамараном на буксире, и увезти. Решил рискнуть:

Выбираю его. Нажал. Дзинькнуло — и всё, тишина. И где?

Только собрался вводить остальной свой заказ, как пришли Лёшка с Петром.

— Стас, там на поляне, гора ящиков появилась, что это? Твоя "работа"?

— Это наш бонусный Приз, "за увеличение состава группы и подконтрольной нашей территории". Там и правда — всего много? Проверь, будь добр, какой вес у них, и прикинь — катамараном сможем забрать? Если он потянет, то вызывай его сюда, сразу под погрузку..

А вот Петр принес свою плиту для объединения. Я так решил, что все они должны все быть только в одном месте. И ещё с дороги передал этот приказ — прийти с ней к дому. Его "малЫе" привезли катером, после того, как меня высадили. А всё необходимое, как я уже прикидывал, будем сами заказывать и развозить. Ну, тут процедура уже знакомая и привычная. Его согласие на комме, потом уложить плиту рядом с основным терминалом. И они ушли.

И тут сигнал прозвучал вторично:

Организационное поощрение. За увеличение состава группы коллективный бонус:

Мука — двадцать килограмм.

Крупа — два вида, по десять килограмм. На выбор, любая.

Разово — вариативно.

В основной вес поставки не входит.

Ну вот, и с питанием нам подкинули помощь. Заказываю. Теперь заявленные патроны к помпам, по сто штук на ствол, которых у нас уже, со всей банды, набралось девятнадцать единиц. Хотя и полный зоопарк со всего мира. Вышло — ух ты ж, ничего себе. Пятнадцать кил — уж сильно круто. А мне же ещё и к пистолетам с наганами, да и к винтовкам брать нужно. И раций Макс заказал пять штук, на добавку к уже у нас имеющимся.

Значит так! Для помпы оставим по полсотни патронов на ствол, всего. Потом, в будущем, возьму пороха и картечи с дробью. И будем сами переснаряжать, машинка для этой процедуры нам уже досталась. И так же и на длинно- и коротко- ствол, по пачке — полста штук, на каждый. А ведь просили по двести штук брать — но переживём пока и так. Ну, это уже лучше — уложился в тринадцать килограмм. И шесть с половиной на всё остальное.

Хочу взять, если дадут — СВД, или на крайняк, СКС, две штуки. У нас уже обнаружились хорошие стрелки, так это именно для них. А то, что есть — Петру на Шерстистый дать, и в мангруппы добавить. Их у нас сейчас уже четыре штуки стало. А револьверов и помп, вдруг чего, может быть мало. Ввожу заказ:

Нарезное оружие.

В ответ тишина:

Позиция недоступна. Перейти далее.

Пистолеты, револьверы — набираю.

"Послали" так же, по тому же адресу.

Гладкоствольное оружие.

Все позиции 'Оружие' недоступны. Поставка любого огнестрельного оружия временно заблокирована.

Ну вот. Облом! Такой себе выверт экспериментаторов, хорошо хоть пока первый. А из-за чего, в упор непонятно. Хорошо, что это для нас уже не сильно критично — трофеи есть, а боеприпасы я заказал. Раз весовой запас есть, то добавлю медицины, и возьму зарядов к амировой громыхалке. Сигнальных патронов — три десятка. И древнее подобие наших подствольных гранат. Сколько выходит весом? Полста? Беру, а вдруг в будущем они понадобятся…

Разговариваем, уже на улице:

— Здравствуйте, Петр. А то во время заказа не успел поприветствовать вас.

— И вам, СтаниСлав, доброго дня. Нормально, я всё понимаю.

— Ничего, что отобрали ваш терминал? Не в обиде?

— Конечно же — нет. Вас теперь стало много, и для всех больше нужно, чем мне одному.

— Не вас, а нас, всех. Вы ведь тоже в составе нашей группы. Всё, что будет нужно, говорите — на радиоузле острова Победа, мы так его назвали, дежурные запишут, и закажем. Всё равно, наш этот, остров Русский, без людей не оставим. А с тем, что им будем везти, заодно и ваше прихватим.

— Согласен — так разумно.

— Есть к вам один вопрос. Я за эти дни так закрутился, что и не спросил даже — смогли ли вы как-то запеленговать маяк Пьера? Или же нет? Ничего из этой затеи не вышло?

— Смог. Точнее — мы смогли. Приставку УКВ, для 'Северка' я не смог собрать, нет необходимых комплектаций. Неправильно — нет нужных деталей. Тяжело ещё правильно строить речь на русском, отвык за все эти годы. Совет-просьба, всё полностью, что будет попадаться из радио, или радиоэлектроники, нужно собирать. Деталей мало никогда не бывает. Опять не правильно — много деталей не бывает.

Так вот. Когда вы вышли на связь, точнее Максим связался со мной, ещё позавчера, то мы нашими двумя станциями и взяли пеленг на 'Маяк'. Где он — примерно, очень примерно, знаем. А так как карты нет, то и его место не можем показать.

— Далеко от нас? Связываться не пробовали?

— Судя по силе и четкости сигнала, то от пятидесяти и до ста километров. А связаться — нельзя, мощности наших передатчиков мало, очень мало для этого. Прошу извинить за мой корявый язык, точнее — речь. Я вообще не понимаю, как мы можем принимать такой сигнал. Только одно — он установил антенну на верху своей башни, а уже она сама, стоит на высшей точке острова. Если она, антенна, стоит на высоте в шестьдесят-восемьдесят метров, то расстояние между нами такое же, пятьдесят, может восемьдесят километров. А вот наши передатчики на такое расстояние не достают. Найти его можно — если катером в том направлении двигаться, и внимательно смотреть, где же стоит этот маяк. И это всё!

— Макс делал связь с дальним, необходимым нам, островом, — и я рассказал, что и как он сотворил, — правильно всё сделал? Как вы думаете?

— В этом, нашем сейчас случае, полностью правильно, и хорошо вышло. Хотя лучше бы было поставить такие Motorolla, как у меня. Но там и аккумулятор нужен более мощный, и солнечная панель больше и намного. Да и антенну повыше, хотя бы на десять метров поднять. Если впоследствии это понадобится, можно будет так и сделать. Согласны?

— Мы так и решили. Тут ещё вопрос, — следующий рассказ о пленном осетине, который был у банды радистом — что с ним делать?

— Как специалиста — это пусть Максим оценит. А как участника бандитской группы, решайте сами. Но мой совет — разбрасываться в этих условиях такими специалистами нельзя. Это, как минимум, просто глупо. А как максимум — преступно!

— Вот и хорошо, мне ваше мнение не помешает при определении его судьбы. А как вам, не скучно одному на скале-пальце жить?

— А я и не скучаю! Настроил базу-радиостанцию на автоматический режим работы. И ношу всегда с собой одну малую рацию — вдруг я сам кому понадоблюсь. А тем временем обследую доставшийся во владения островок. Вы ведь, сами, не осматривали его весь? Ну, я так и подумал. Его край, как маленькая чашка, или же блюдце, немножко возвышается над остальной площадкой. Всего сантиметров на десять или двадцать. И вот, весь остров служит сборником дождевой воды. От домика всего метрах в десяти дальше к центру есть озеро, куда она и собирается. Вот почему там и растет растительность. В трещине на противоположной от подъема стене, выход маленького ручейка. Он сбегает в море, и с просто прекрасной водой. Туда добраться не тяжело, даже принять душ можно. Ну и конечно, набрать чистой и свежей воды.

За эти дни я по всей окружности островка, в паре метров от края, прорезал тропинку в кустах. А всё что там срезал, принес к дому, для костра — вышла хорошая экономия дров. Ещё вырезаю каждые десять метров проходы к краю стены, высотой в полтора метра, чтобы подходить немного пригнувшись. Последний, наружный куст только подрезаю изнутри — проход должен быть незаметным снаружи, а наблюдать за окрестностями было можно. Теперь слежу за тем, что творится вокруг. Так что у меня работа есть. А вечерами смотрю фильмы и концерты — я всегда на работе в сумке держал планшет с зарядным устройством — там у меня не только видео, но и книги, и всего что хочешь найти можно. И ещё в телефоне много чего есть, подобного. А так как я и там, на Земле, жил последние годы сам, то мне и не привыкать к такому образу жизни.

— Скажите мне, Петр, а присматривающий или охранник, то есть оператор при рации, постоянно присутствующий на вашем острове — очень сильно нужен? Нельзя ли всё так настроить, чтобы человека оттуда забрать. Что вы думаете на этот счет?

— В принципе, не только моё присутствие там уже потеряло свою необходимость, но и любого другого человека. Рацию я уже полностью настроил в режиме ретранслятора, и она работает в этом режиме просто отлично. Солнечные панели для зарядки уложил и закрепил на крыше дома, их производительности для регулярной зарядки аккумулятора хватает полностью, даже с запасом. А вы что хотели?

— Вот тут у нас нарисовалась проблемка, такая себе, небольшая…

И рассказал ему всё, что мы получили с захватом сторожевика, и последовавшего за этим размещения постоянного гарнизона охраны на острове 'База'.

— Ну и вот, я считаю, что туда нужен опытный радист, но хоть с минимальными знаниями электрика. Запустить там электростанцию, по любому она должна быть. Осмотреть — что там, на ней, этой базе, есть нужного и полезного для нашей группы. И проверить все помещения на предмет разных, радио и не только, плюшек. Конечно, есть пленный радист-осетин и вроде с неплохим опытом, но вот именно его я туда посылать пока не хочу. Не настолько я ему ещё верю. А нарваться на предательство тоже не хочу. И мне бы очень хотелось, чтобы именно вы, Петр, отправились туда, хотя бы временно, в командировку…

Наш разговор окончился тем, что я и ожидал — согласием Петра на поездку в качестве усиления к болгарам. Оказалось, он уже успел придумать, как обезопасить Шерстистый от возможных очень любопытных личностей. И уходя — он был последним, кто спускался с верхней площадки, уложил плетенный мат из тех, страшно колючих кустов сверху на проем трещины. Теперь, не зная — как эту колючую ужасть поднять, забраться наверх невозможно…

В зоне прямой связи с 'Победой', Генка отозвался:

— Здесь 'Первый', у нас всё в норме.

На что сразу и услышали ответ:

— Вас видим, у нас норма, 'Гора'.

— МалОй, а что это за шифры? — спрашиваю.

— Макс с Машей утром слушали наши переговоры с контейнеровозом. И просто 'схватились за голову' — так он, сам Максим мне сказал, когда пришли назад в бухту. Всем всё слышно, мы спокойно друг-друга зовём по именам — кто умный примет такие переговоры, так ему и шпионов не нужно. Это он тогда так мне сказал. И передал листок с записанными позывными основных групп. Маша же, вставила пистон, и сильный — это уже мне лично. При этом приказала разговаривать в эфире только так. А тебе на эту тему разве ничего не говорили?

— И я вам, СтанИслав, хотел посоветовать ввести позывные для групп и каждого человека с рацией, а не пользоваться именами, — это Петр отозвался, — в тех условиях, в какие мы попали, нужна только предосторожность. А перехватить радиопереговоры очень просто, даже особого опыта с современными станциями не нужно.

Вот так мне! Ещё не успели вернуться из дому, как получил пилюлей. Хоть осознаю, что правильных, полностью заслужено, сам прошляпил такой вариант.

— А почему мне ничего не сказали?

— Ты был сильно занят. Сначала была мародерка на судне. Когда вернулись с неё, ты распоряжения Маше и остающимся там давал. Ну и спешил на заказ. Вот она и взяла решение этой задачи на себя. Придем — и она сама обо всём доложит.

— А что за судно? И мародерка на нем? — это Петр и Мишель, которого мы забрали с собой, в два голоса задали недоуменные вопросы.

— Да вот! Только рассвело, как наши наблюдатели заметили…

И оставшееся время в пути рассказывал о событиях с контейнеровозом. Потом переключились на обсуждения сторожевика, найденного Дома, и всего остального, уже известного нам на острове Победа. Вводил их в курс дела, знакомил, пока заочно, со всем произошедшим там с нами.

Можно задать мне вопрос — а зачем я это делал с людьми, только несколько суток как влившимися в группу? А вот и отвечу! Подсознательное ощущение надежности, верности исходило от них обоих. К тому же я хотел Мишеля назначить начальником штаба наших вооруженных сил. Хотя они и маленькие, но это пока. А Петр офигенно хорошо смотрится как начальник радиосвязи группы. И они, хоть и знакомы всего-то пару часов, практически мгновенно нашли общий язык друг с другом. Половину дороги о чем-то разговаривали, иногда даже споря и взмахивая руками, в азарте беседы.

— А теперь — поведайте и мне, о чем вы так долго между собой беседовали.

— Ничего секретного, — Мишель первым начал, — оказывается, у нас есть общие знакомые по той, ещё старой земной жизни. Вот о них и поговорили, а дальше о попадании сюда обменивались своими мнениями.

— Потом, уже вечером, поговорим обо всем этом полной группой. Уже перед сном — пойдет такой вариант? А пока же — мы уже почти пришли домой. Вот видите — нас встречают.

На берегу, и правда — стояла группа представителей основного состава, и с ними были старшие бригад европейцев, это Бьерн и Матиас, правда с ними ещё и одна женщина присутствовала — помню её, это датчанка, коп из оперов. А вот её они зачем с собой взяли?

— С возвращением, Шеф! — это меня так сразу Маша поприветствовала, — мы вот все решили сразу отчитаться по проделанным работам за то временя, пока ты отсутствовал.

— Извини, но с этим пока подождет — сначала нужно определить место, где будем устраивать терминальную.

— Так ты смог решить вопрос с его перемещением? Это так хорошо! А как с его размером уложили в катер?

— Сделал, всё нормально. Потом подробно уже расскажу.

Я забыл упомянуть — после заказа, в самом его конце, решал по коммуникатору — как мне переместить терминал, но обязательно без потери дня поставки. Положительный ответ получил только один вариант решения этого вопроса, когда ввел слова:

Перемещение терминала в связи с большим увеличением сообщества и сменой базовой группой места проживания — ???

И именно на это был получен устроивший меня ответ:

Перемещение терминального модуля разрешено. Без потери дня поставки.

И сразу после получения заказа терминал распался на тринадцать личных плит. Ну а там было уже проще — перенес его по частям в катер, и этим действием закончил столь важную для всех нас проблему…

— Я сразу хочу большую панель устанавливать в одной из пригодных для этого комнат дома. Вы как, поддерживаете такое мое решение? Ведь всё равно, как только его приведем в порядок, все полностью переселимся туда.

— Мы и сами хотели так предложить. Тебе помощь в переноске нужна?

— Увы! От вас в этом случае пользы нет. По тем правилам, что я узнал при разборке терминала, переносить его имеет право только Оператор. Так что — выгружайте тут всё что мы с собою привезли, а ты, Машунь, садись ко мне в катер, по пути доложишь вск остальное уже сама.

— А вы, — это я уже остальным, — всё свое доложите уже когда мы вернемся назад. Надеюсь, ничего особо срочного пока нет?

— Нет, шеф! Да и мы все на втором катере пойдем за вами, — это Бьерн ответил через новоявленного переводчика, — будем вам сразу и охраной, и заодно отчитаемся. Хотя особо срочного нет ничего, но есть некоторые вещи, о которых вам нужно знать сразу.

Все это уже переводил Мишель, а Илона, которая тут же и стояла, смотрела на него с открытым ртом — наверняка подумала, что в сообществе ещё один пЫлеглот появился. Ну, не буду её в этом разочаровывать.

— Это вы будете смотреть, как я буду эти ценные грузы сам таскать? Ведь правильно?

— Мы все, полностью все из нашей группы, Вам бы помогли, если это было можно. Но ведь нельзя же? Правда мы о таком Вашем решении по размещению терминала поставки уже и сами подумали, так что принесли уже привезённые плиты сразу в дом…

По пути к бухте у Дома на о. Победа.

— Стас, у нас всё нормально. За то время, что ты отсутствовал, мы сходили на острова, пока только самые ближние. Было привезено четыре плиты, и только не матерись — восемь человек пополнения. Из них трое — это те, кто успел в свое время спрятаться от бандосов. А остальные пятеро — свежие новички, мы так подумали, что они появились вместо погибших членов банд-групп.

— Нда! Тут только остается, что матом разговаривать, а не матюгаться. И это что, с них, восьми найденышей, больше ни одной плиты?

— Ну нет конечно! Это только те четыре, чьи хозяева туда за ними ходили. Было привезено сразу двенадцать штук — и что самое главное, те, кто спасся, зашугали новичков ужасами прошлого налета так, что ни у кого даже и мысли не появилось остаться там одиночками или малой группой. Все они сразу же заявили о своем присоединении к нам.

— И кто же там нашелся? Опять только европейцы?

— А вот тут ты и офигеешь! Среди спасшиеся — да, они. Один парень — точнее молодой мужчина двадцати девяти лет, испанец, был дома фермером, занимался выращиванием разной птицы.

— Сейчас обалдеешь уже ты — и рассказал о том бонусе, что получила группа за свое увеличение, то есть о комплекте птицефермы.

— Ну вот! Я же говорила — они, эти Экспериментаторы, если дают что-то, то и продолжение в виде людей или материалов, получаем сразу вслед. Стопудово, они мониторят наши хотелки с желалками, и дают на них адекватный ответ. Ну продолжаю дальше. Потом на одном острове была найдена женщина тридцати двух лет, румынка. Но не цыганская, а европейская румынка, её уже здесь все такой признали. Вот ещё и она тоже — птичница, работала на небольшой птицеферме у хозяина. А третья — двадцати восьмилетняя француженка, Мари. Так вот она — мастер-парикмахер, маникюрша и косметолог. Родом она из Парижа — и это наша общая, за прошедшие недели, самая большая женская мечта.

— Нууу!!! Теперь вы и дорветесь!

— А вот и не фига. Для праздника — иногда да, можно, а на каждый день — нехрен баловаться. К тому же она, по её собственным словам, хорошо готовит, так что пошла сразу к нашему шеф-повару в помощники.

А вот пятеро новичков — это то, о чем ты, в свое время говорил. Там три твоих земляка-хохла — но среди них двое с Юго-Востока. Один — боец из Донецка, а второй — то ли боец, то ли офицер уже из Луганска. А вот третий из украинской Нацгвардии — он сам Харьковский. Мы думали, что как только познакомятся и узнают, кто и откуда, то сразу начнется меж них бойня. Но фигушки! Переговорили они между собой, и ни-че-го более! Вообще. Вот сидят у дома, ждут тебя все вместе. Какое решение ты по ним примешь. А вот по последним двум — только прошу, не выражатся! Хорошо?

— А с чего я буду ругаться?

— А вот с чего. Две молодые женщины, одной двадцать шесть, русская из Молдавии. А второй двадцать восемь — и она белоруска. Младшая — беременная, и уже на сносях. Агнесс сказала, что осталось не более недели ждать родов. Мы уже отправили лодку с ней и Максом к Прибалтам. Она хочет уговорить приехать Унге, хотя бы помочь при родах.

— Ну нихрена себе, новость ты вывалила!

— Это не всё! А старшая — вот она сюда попала с детьми. Один свой — мальчик девяти лет, и девочка четырех лет, дочка подруги. Они сидели в кресле где-то в очереди, и дети были у неё на руках. Так и попали сюда. По её рассказам, за первый день, пока не нашел её испанец, она чуть не сошла с ума.

— Забыл спросить — чем окончился поход Агнесс к своим? Как они отреагировали на её согласие войти к нам в группу?

— А она сразу никуда и не пошла. Позавчера и вчера ещё не могла нормально сидеть, так болело бедро и попа. А вот сегодня уже сразу по двум причинам вырвалась к своим в гости. Скоро они должны вернуться, тогда и расскажет всё подробненько.

Подходя с пачкой плит к дому, вижу картину — сидят трое молодых мужчин, пятнистые, в камуфляже, и мирно о чем-то беседуют. А только заметив меня с Машей, сразу подскочили:

— Разрешите доложить, — один начал.

— Разрешаю, но давайте немного подождем, хорошо? Вот перенесу всё, и тогда уже и познакомимся и поговорим.

— Так давайте мы вам поможем?

— К моему глубочайшему сожалению — эту работу только я один имею право выполнить. Так что ещё с полчаса, и освобожусь.

Они всё равно, не успокоившись, пошли переносить то имущество что мы привезли сюда для часовых — чтобы было на чем отдыхающему спать ночью, да и чем и из чего им есть.

Занося свои плиты терминала в выбранную Машей для этого комнату просто обалдевал, сколько же их уже у нас стало. К нашим тринадцати прибавилось двенадцать новых, которые пока стояли у стены, и уже их стало двадцать пять штук. Пока сам носил, придумал — как же их выкладывать. Пять на пять — и выйдет два метра в ширину, и три с половиной в длину. Как будем следующие размещать — пока ещё не знаю, но думаю этого размера вполне достаточно, как моё мнение, для получения любого габаритного заказа. Хотя — судя по подобранной комнате, а она примерно — в четыре метра шириной и немного больше пяти в длину, можно будет и увеличить терминал. Вдруг в будущем нам понадобится что то очень длинное.

Свои плиты, я как решил — так сразу и уложил — а вот новые уже завтра, сами их хозяева положат. Я на это действие пока прав не имею. Закончив, закрыл за собой двери, которые уже смастерили наши строители. Они вышли просто огромные — больше двух с половиной метров в ширину, и из двух половинок. И даже петли с замком уже установили, а решетка на окне видно уже была. Только вот не знаю, она раньше тут стояла? Или наши доморощенные мастера из чего-то сделали и установили? Нужно будет немного позже их об этом спросить — так как в свое прошлое посещение внимания на это не обратил, а ведь интересно.

В охране остались Иван и Настя — они сами вызвались, ещё когда мы шли сюда. А завтра нужно искать четырех человек — кто будет охранять и дом, и терминал но уже посменно. Всё еще сильно не хватает нам мужчин, но своих, проверенных…

— Ну и что вы хотели мне рассказать, — закончив свою работу, и выйдя наружу, спросил у пришлых вояк.

Они, быстро встав в шеренгу, подравнялись, и правофланговый доложил:

— Разрешите доложить. Сводная группа бойцов построена к представлению. Старший группы — старший лейтенант Борз.

— Нууу!!! Я вообще-то не строевой офицер, чтобы мне вот так докладывать. Вольно! Давайте ближе знакомится. Я — Старший группы, или сообщества острова Русский. Теперь же мы наверное будем называться просто — Русским сообществом, раз перебрались сюда, на 'Победу'. Станислав Иванович Иванов, но можно и просто — Стас. А вы кто?

— Ну если так, по-простому… То я — Александр Борз, старший лейтенант украинской Нацгвардии, возраст двадцать восемь лет. Специализация — подготовка разверподразделений. Служил на родине, в Харькове, в училище инструктором-наставником. И подрабатывал там же — преподавателем нескольких профильных, специфических дисциплин.

— Я — лейтенант, из Донецка, — начал представление второй, немного моложе, мужчина, — мне двадцать семь. Был командиром взвода разведки. Сам родом из Днепропетровска, Олег Дробов.

— Ну а я всего лишь сержант, — третий начал, — срочную служил на БТРе, а в Луганске, откуда я и родом, был зам командира пулемётного взвода, Антон Павлово, двадцати пяти лет. Это такая у меня, интересная фамилия.

— Ну и как, вы трое, практически из вражеских сторон, не передрались, когда уже тут встретились?

Отвечать стал, после небольших раздумий, Саша Борз:

— Враги не мы между собой. Мы — просто те, кого наши правители поставили в такое положение. Давайте не будем пока сильно углубляться в эти дебри политики. Точки соприкосновения друг с другом мы уже нашли, и будем выполнять всё, что необходимо для общего выживания в этих условиях.

— Вот и хорошо, что нашли между собой общий язык. Я ведь тоже с Украины, и мы с вами земляки — я из Славянска…

Вот так, практически и закончилась наша беседа — представление новых, так желанных и ожидаемых военных. Идя уже пешком к базе — палаточному городку, продолжаем разговор:

— Ещё сходил катамаран с экипажем на тот остров, где мы с Лёшкой находили диких свиней, — это все Маша продолжает рассказывать, — и у строителей как раз было свободно пять человек. А когда сказали, зачем они там нужны, то они чуть не побежали к морю. За три часа работы там, как они считают, выловили почти всех хрюшек. Там был Матиас, и он с помощником поставил на всякий случай больше полутора десятков петельных ловушек. Как он сказал — вдруг пропустили кого. В общем — привезли одного кабанчика, четырех свинок и полтора десятка мелких, на вырост. Все, и кто участвовал там, и кто помогал тут делать загородку, очень довольны. И тем, что пополняются возможности производства еды. И тем, что мы — как победители, не дистанцируемся, а ведём себя с ними, как с равными себе. Я же говорила — это так проявляется рабская натура. Кто силЁн, тому и нужно подчиняться — что они тут всё это время и делали. Можешь сказать — а наши, русские, не так себя вели? А вот и не так! Совсем не так!

Макс до последнего отбивался, пока его не оглушили и без сознания не бросили в катер, уже связанным. И Илона, да даже Агнесс — обе отбивались от бандосов. А тот же Энрике — получив всего пару раз по бокам и в голову, смирился и молча ждал своей участи. Вот в чем разница между нами и ими. Ну да ладно с этим. Уже после обеда закончили разговоры с амиром и остальными пленными. Проверяли с Марио их прежние показания — совпало всё, буквально на девяносто девять процентов. У них, оказывается, была даже схематическая карта расположения ограбленных островов и групп. А также указаны все острова, где они смогли найти склады или складики с разными, ценными и не очень, находками. Только одно что-то амир умалчивает, но вот что, пока не можем его расколоть.

Хоть и мразь он, но вот талант и опыт организатора у него не отнять. Все погибшие в угнанных группах были только в первую неделю — пока сам это не узнал. Потом он этих резвых своих бандосов перевел только на сбор хабара, и сменил команды ловцов на адекватов. Полторы недели, и не одного убитого. Берёг людской ресурс, чтобы было кому работать.

— А кто он, кем был там, на Земле? И с какой стати решил тут быть амиром, и бандитствовать? Не рассказал?

— Конечно сказал — юрист он, а точнее — адвокат. Работал последние годы в Москве — там была своя фирма, и не одна. Все это он рассказывает, не таясь. Юридическая контора — даже я о ней краем уха слышала. А вот рассказы о его производственных подразделених — понимаю о них только по рассказам. Было несколько заводов, и чисто его — где он единоличный владелец. И в компаньонстве — и с соплеменниками, и с ментами, там вроде даже и из ФСБ отметились хапуги. То есть с полицейскими чинами и функционерами от безопасности, которые его за это круто крышевали. Так что, если бы тут пошел по правильному пути, мог сколотить крутое общество. Ведь у тех, двадцати двух человек, оставшихся в живых, было в общем количестве, около шестидесяти человек в их первоначальных группах. Считая в это число и убежавших, то есть и тех, кто успел скрыться от ловцов. Представляешь, что за группа была бы? Вовремя мы их… того-этого… приземлили!

С какого перепугу он пошел по кривой дорожке, спрашиваешь? Поделился, конечно! Его старший брат в первую Чеченскую, был каким-то там полевым командиром, воевал против федералов. И он, ещё пацаном, там с автоматом побегал. Потом была его учеба, а уже во второй чеченской и сам принимал непосредственное участие в качестве командира одной из банд. Вот с тех пор и пошло у него, как и у очень многих из их породы:

— Чеченец всегда прав, и никому не подсуден. Все остальные и нации и люди созданы только для того, чтобы им служить.

- Вот с такой психологией он и начал тут править.

— Ну и что? Всё смогли из них вытянуть? И как это он, боевой бандит, так быстро раскололся?

— Всё очень просто. Боевые и наглые они тогда, когда за ними сила стоит. Сломали его ещё позавчера, расплющив молотком только один мизинец на левой руке. А при повторном допросе, только начал Марио под ноготь загонять первую колючку, так тот мгновенно вторично поплыл. Он, к тому же, ещё и страшно боли боится. Вот этим его и взяли на слабо — я задавала вопрос, а если он чуть медлил с ответом, то вторая колючка из акации медленно лезла под ноготь. Почему, спросишь, колючка? А вспомни их сам — они как иглы, и острые и длинные. И результаты налицо! По полученной информации еще работаем — Настя много помогает, и Илону постоянно привлекаем. Приходится новое пополнение часто расспрашивать, сверяясь с показаниями. Но уже, как я сказала, всё что смогли, уточнили. Остается только проверка на местах, и наверное, уже завтра этим одна команда и займется.

— Ничего себе, 'весёлая' у вас тут жизнь, я смотрю, — Борз с удивленным лицом, прокомментировал.

— Здорово вы живете, тут не соскучишься, — а это уже Антон свое мнение высказал.

— Не переживайте, парни. Если вы полностью с нами, то уже завтра двое уйдет на смену в охрану дальнего острова. Те, кто сейчас там обитают, будут тут искать свои плиты. А вам ещё будет задачей сопровождать нашего спеца, охранять и помогать ему. Так как?

— Мы свое решение не меняем. Будем в группе, куда ни пошлете. Тем более с вами мы земляки.

— Вот и класс! Что там ещё, Маш?

— Да практически и всё, что я должна доложить. Остальное уже твои замы сами доложат.

— Не пооонял? Какие замы? Пока я тебя одну им назначал.

— Ладно, не замы, а старшие направлений, за которые они отвечают. Ты с такой формулировкой согласен?

Вот так, перемежая доклад с пикировкой и знакомством с парнями, мы и добрались до палаточного городка, но уже почти в темноте. А там меня еще ждали!

Не дав даже начать, тормознул всех четверых — и нашего повара, точнее повариху, и Бьерна с Паулусом и Матиасом:

— Давайте сначала поедим, а уже потом уже предметно обо всем наболевшем и поговорим.

И они, несмотря на явно видимое, огромное желание сразу вывалить на меня весь ворох проблем, пошли к столам…

Вот краткий пересказ их доклада:

— Начали выставлять каркас крыши, — а то я сам этого не видел, — за пару дней справимся.

Это Илона переводит доклад Паулуса.

— Материала должно на всё хватить, бригада Бьерна пока перевезла только часть того, что осталось в контейнере на острове.

Тут пискнула рация у Маши, и она слушает доклад:

— Сторожевик наконец дотянул ваш контейнер, что утром с судна сбросили, — передает она то, что ей только что доложили.

— Оставили его в сто пятидесяти метрах от берега, в бухте у дома — он почти полностью в воду погружен, и сел там на дно. Но они ещё тросом закрепили, для страховки.

— У вас что, тут и боевые корабли есть? — с обалдевшим лицом спрашивают наши вояки.

— Есть, вот перейдет к месту стоянки, сходите с берега посмотрите. Тут много чего есть, со временем познакомитесь со всем и со всеми.

— Раз этот контейнер не утопили, то вот там материала уже хватит на все доделки по всему дому. Включая и двери с окнами, и мебель, — это уже я Бьерну говорю, — только нужно постараться его вытянуть на сушу так, чтобы не набрал воды и не утоп. Что-то есть ещё?

— Да-да! На обратном пути мы смогли найти остров, на котором бандиты ловили коз и овец, — ответил он, — и мы все видели — там они ещё есть.

— Вот это очень хорошая новость! По возможности, нужно будет организовать туда большую экспедицию, и выловить всех. Пусть живут тут у нас, и под присмотром.

— Синьора Маша спрашивала, что за фрукты мы рвали у поляны с огородом, — Матиас начал свой доклад, — так вот, там растут вдоль берега речки первыми — это банановые пальмы. Роща небольшая, всего восемь деревьев, но урожай очень даже приличный. Немного дальше растут ещё одного вида пальмы, так называемые дынные, или папайя. А самая последняя тут роща — это персики и апельсины. И этих больше всего. А уже на второй, небольшой и дальней поляне, огромная плантация кассавы, и арахиса. Но они ещё не созрели.

— А откуда вы знаете все эти растения?

— Так я же португалец! И много лет прожил на островах, имеющих огромную схожесть с этими, нашими Забытыми Островами. Вот и знаю всё, что там-тут и растет и живет. Похожи те и эти острова просто до мелочей. Может не в строении и структуре самих их, это в геологическом плане, но вот флора и фауна на девяносто девять процентов одинаковы. Правда наши, тут — намного больше воды имеют, и потому деревьев и растений больше.

— Это очень хорошо, что хоть кто-то имеет знания по всем этим островам да островочкам. На сегодня уже все доложились?

— Я ещё хотела вашего внимания, — повариха начала, — извините меня, конечно, что поднимаю такие вопросы! Но возможностей этой нашей кухни уже не хватает. Сегодня был предел, обед и ужин готовили в два приема — если уж котлы есть, то вот на чем их греть, то есть — места над огнем, очень не хватает. И если можно, то нам нужен не просто навес, а закрытое помещение — это ведь продукты.

— Очень хорошо, что подняли эту тему, — отвечаю, хотя совершенно не знаю этого человека, — в запарке последних дней просто выпустил этот вопрос из своего внимания — есть еда, и есть. А ведь я сегодня посещал дом, и сразу вспомнил, и вот что могу сказать — если я правильно понял его планировку, там находиться практически полностью готовая кухня. Правда она в подвале, но там есть готовые печи, и большие, проточная вода, и возможность организовать слив отходов. И, в принципе, там же внизу можно организовать и столовую — подходящее для этого помещение тоже есть. Так что — Маша, Бьерн и Паулус — с утра проверьте всё сами, и пусть повара переходят на новое место. Всё равно, в течении нескольких дней, как только закончат крышу, мы туда перейдем жить все.

— Стас — там же темно, света же нет.

— А вы, моя старая группа, забыли о нашей недавней находке.

— И какой это такой находке мы забыли?

— А ветряк! Я же ещё тогда, как мы его нашли, сказал — что в то время он нам будет велик, и дали его, скорее всего на большой вырост группы. Вот привезём всё его части сюда и смонтируем. А для начала — все солнечные панели, которые мы тут нашли, установим на южной стороне холма. И на пару дней этого нам хватит.

— СтанИслав, прошу прощения! Но я вскрыл те ящики, которые были в домике под лежанкой, — вот Петр что-то вспомнил, — так вот. Там в разобранном состоянии лежит полный комплект подобной электростанции, как у вашего старого дома. Конечно, все это сюда перевозить придется, но её можно будет сразу установить на ближнем ручье.

— А вы её параметры не смотрели?

— Любопытство — это порок! Конечно смотрел. Она на пять киловатт, и триста восемьдесят вольт. Обычные данные для бытовых и городских энергосетей. И ещё одно предложение! Раз там нет оператора, то можно сразу забрать все лишние аккумуляторы и бензогенератор. Тут они будут нужнее.

— Вот вам и третий источник энергии. Значит — с утра осмотр, и если всех, а в особенности наших поваров, это устроит, то переезд, и всё остальное.

— А себя, почему исключаешь из контрольной группы для дома, — Маша опять со своим.

— Просто такое ощущение, что мне будет не до этого. Больше вопросов нет? Раз так, то закругляемся. С утра будут и новые проблемы и очередные заботы…

Разговор с Машей и датчанкой, бывшей там, на Земле, опером их уголовного розыска.

— Стас! — начала Маша разговор после всех посиделок, уже перед сном, подведя ко мне женщину из освобожденных, — это Карен, знакомься еще раз, она у себя в Дании жила в городе Ольборг. Работала старшим следователем уголовного розыска, это если переводить на русский язык её должность, а если дословно — в крипо, криминальной полиции. Разговаривает на русском она неплохо — ведь там достаточно много наших экскурсий, да и студенты есть, в их универе, из России. Представляешь, им за знание языков надбавка к зарплате положена, вот и стараются — учат. В процессе нашей с ней беседы я выяснила, что она будет очень хороша на посту моего помощника по внутренней безопасности и охране правопорядка. Да что там хороша — незаменима! Практически точно такой же работой она занималась и дома, в своей 'спокойной и благополучной' Дании. Почему говорю это с иронией? Так в её городе находится база ВВС, на которой служат не только свои, местные, но и солдаты и офицеры 'высшей расы' — амеры, и их там много. Вот от них и больше всех проблем-то там и было.

— Хорошо, это понятно — нужный опыт есть. Ну и что вы выяснили в беседе?

— Господин Станислав, — начала разговор уже сама Карен, — поймите меня правильно! Я не стремлюсь освободиться от работ в поле, совсем нет! Но и пускать работу с людьми на самотек просто нельзя. Я уже вижу, что пошли поступления новых людей, даже вот сегодня их привезли. А что и кто они — мы не знаем. Если со своими земляками вы сами всё решаете, они вам понятны, то вот с нами, европейцами, хлопот у вас будет больше. Мы все разные, из разных стран, и у всех свои внутренние проблемы и менталитет. Я всю жизнь работала с подобными людьми, и представляю, что от них можно ожидать. И если мы, освобожденные вами от бандитов, все понимаем и знаем, кому мы обязаны свободой и самой своей жизнью, то что можно ждать от остальных — пока неизвестно. А ведь пополнения в людях, как я понимаю, будут идти достаточно постоянно. Так что я прошу вашего разрешения, в свободное от основной работы время, заниматься с этими людьми.

— Стас, она права! У меня ведь теперь много другой — и разной работы, как у твоего заместителя. И вот на это уже времени маловато остается. Точнее — не так. Мне действительно достаточно трудно работать с европейцами, наш и их менталитет настолько отличается, что я просто теряюсь. Можно мы поделим тех, кто и кого проверяет и за кем присматривает? На мне останутся наши, из бывшего СССР, может быть, ещё и из бывших соцстран Европы, это посмотрим позже. А всех остальных, откуда бы они ни были, оставим Карен? Будем меньше путаться, а пользы всем больше? Так как?

Дело говорят, обе, а они как сговорились — дружно давят, верю, сработаются!

— И ещё! Нам нужно налаживать службу по работе с населением других островов, не присоединившихся к нам, и не желающих это делать, так как к России в Европе отнюдь не однозначное отношение. Как я выяснила из беседы с Карен, по её знаниям ещё с Земли, многие люди в силу разных причин просто могут не захотеть присоединятся к нам. И иметь под боком неорганизованных людей, к тому же таких, которые могут, при появившейся у них вдруг возможности, доставить нам неприятности — не стОит.

— Значит, — как по писанному продолжает шпарить Маша — или оставить их организацию, укрупнение в бОльшие группы, на их самих. Не зная, во что они или оно может превратиться в далеком или недалеком будущем по отношению к нам. Или сделать так, как она, Карен, предлагает. Выбрать того, среди нас, из представителей Европы, кто обладает явными организационными талантами. И при этом, полностью понимает и принимает ту политику, что мы проводим, поддерживая нас в том. Добавить к нему ещё пару людей с таким или похожим мировозрением. И отселить на один из островов, вблизи этих противников России — дать им лодку, рацию, припасы. И пусть обходят все подобные сообщества, собирая их под своё 'крыло'. И им, членам малых групп, будет лучше и легче жить и развиваться. И у нас появятся соседи с адекватным руководством — с которым мы в будущем сможем наладить взаимовыгодные со всех сторон отношения. Может быть — они будут находить потеряшек, не желающих жить в Европе, несогласных с их порядком. А мы — тех, кто не изъявит желания жить с нами. И такие найдутся. Вот и будем производить подобный обмен.

— А в случае угрозы бандитов, сможем помогать друг другу! Но это примерные планы на более дальнее время. Нужно смотреть, как нас воспримут те, кого вы привезете в ближайшие дни, — добавила свою ложку дегтя Карен.

— Ну, у тебя, Маша, вернее уже у вас с Карен, и наполеоновские планы появились! Не только нас развивать, но и наших нЕявных противников самим организовать. Лихо задумано, на перспективу! Наверное, и ещё есть такое крамольное желание — самим заняться их перевоспитанием, для разворота их мышления в нужную НАМ сторону? Правда?

— Догадлив ты, Стас, догадлив. Помнишь — есть поговорка? 'Если не можешь противостоять чему-то, так возглавь его'. Может, я и не точно её помню, но смысл именно таков. Если явные враги — как пшеки, ярые укры, или эти, кавказские "орлы", то их словами не переубедишь. Только действием, силой, и намного сильнее той, что имеют они. Да ты и сам это прекрасно знаешь. А подобными, поколениями воспитанными в том, что Россия враг, Европейцами — и можно и нужно руководить самим. Не своими руками, а через доверенных представителей, но всё — же САМИМ. Главное то, что это не я ведь придумала. Это Карен так сказала, и рекомендует это сделать. Так как? Принимаешь наше предложение — взять её ко мне замом? Без твоего согласия мне не хочется решать вопросы с безопасностью.

— Уговорили! Берём тебя, Карен, к нашей Маше в помощники. Но все, подобные этому, планы — сначала доложить, обсудить, и только тогда выполнять. И просьба-приказ обеим — готовьте ежедневный доклад о событиях у нас, и каждый вечер предоставляйте, со своими устными пояснениями, при необходимости. Ведь я несколько дней ничего не слышал о состоянии дел в группе. А это уже — непорядок!

Стас, Глава группы — новые заботы и старые проблемы

Рано-рано утром, только начало светать, меня подняли дежурные часовые. Сам просил разбудить, поэтому не сетую, а молча иду на берег — нужно проследить за подготовкой катера, дать выбранным людям последние, и не только, распоряжения-напутствия.

На Базу уходит Петр в сопровождении Антона и Олега — на время хочу сменить там ребят-механиков, чтобы и они смогли найти и привезти к нам свои плиты. И эти парни, что к ним идут — новички из пополнения, и ведь, как оказалось, были у себя на островах старшими малых групп, и они уже дали согласие на вхождение всего их состава в наше сообщество, правда предварительно опросив у своих, хотят ли и они сами этого. Так что уходить в эту командировку ребята могут с чистой совестью — как всегда у нас говориться и без всяких кавычек. Выложить их плиты теперь я смогу и сам, уже пробовал, брался за них в перчатках, а раз допускают к себе, то значит признали.

— Ну, трогайте! Не пуха вам, не пера в пути. Всё только хорошее!

— К черту, командир! — ответил Олег.

Через два часа они планово выйдут на связь, уже по прибытию на место.

— Всем всё понятно? — как же трудно общаться с людьми, которые не понимают твой язык, — тогда в путь!

А это уже тем, кто идет за плитами на свои бывшие острова. Вроде всё поняли, кивают, улыбаются.

Переоборудовали третью Казанку, сняв с неё мотор и установив мачту, ведь комплект для этого был ещё в том конструкторе для катамарана, что мы нашли дома в качестве бонуса на своем первом, но таком родном острове. Экономим топливо по полной — мы ещё не знаем, сколько его есть в емкостях на острове 'База'. Да и какого оно там качества — ведь то, что может подходить для работы двигателей сороковых годов, современным будет смертью. Да в любом случае — стоит подрезать леща, и оставить все имеющееся для больших катеров! Когда и где еще найдем горючее — мы пока даже не представляем.

На первых двух наших самодельных и примитивных парусниках старшими ушли Генка и Алексей, а третий оккупировал Марио — он, как оказалось в процессе ознакомительных разговоров, прекрасно с ними управляется со своего самого раннего детства. Мы хотим сегодня попытаться сделать этими лодками до двенадцати минимум по два рейса, собирая на посещаемых ими островах терминалы наших новых членов группы. А почему — именно до обеда? Так ведь это очень просто — чтобы успеть привязать-подключить их плиты к Большому терминалу. А если смогут, то до вечера ещё по два рейса выполнят — тогда и механики, сменившись, посетят свои первые на этих Забытых Островах земли. Мне нужно чтобы они как можно быстрее справились с этой рутиной — что-то крутит в одном месте сильно непонятное. Наверное, это реагирует чуйка, что второй вооруженный катер должен быть в рабочем состоянии, и как можно быстрее. Хотя-бы для страховки и собственного самоуспокоения.

— Ну что, Бьерн, а вам — всё ясно?

Эти уже уходят на сторожевике, с катамараном на буксире, забирать на 'Удаче' спрятанные там контейнеры ветряка, это первая их задача. Потом их путь идет на 'Шерстистый', снять со скалы ящики с гидростанцией, бензогенератор, и все нормально к себе погрузить. Дальше, уже на 'России' высадить Гришу — он понемногу уже стал ходить после ранения, и я его отправил в усиление к девочкам. И ещё бригада Бьерна там загрузит все ящики с птичьей мини-фермой — решено перевозить её сюда, и сразу по их прибытию начнем искать место для разворачивания. Чем раньше установим, тем быстрее получим на выхлопе продукты, а они для нашей рывком увеличившейся группы лишними точно не будут.

— Всё… ну, почти… Просто не понимаю, зачем нам тут нужно сразу три вида устройств для выработки электроэнергии?

— Когда есть бОльше, то хуже от этого никогда не будет! 'Запас карман не тянет', знаете такое выражение? Что, и у вас подобное есть? Тогда тем более! Вдруг один источник откажет, и что тогда делать? А так будет три, и мы станем защищены на триста процентов от разных неурядиц, — так как Гриша тут, то он, понемногу учась, все это и переводит.

— Раз вы так считаете, значит так и нужно. Мы выполним все поставленные вами задачи.

По пути туда они ещё забросят Илону на их Украину, она там соберёт все вещи своего сообщества. И по пути высадят Вьенга, он идет на 'Крым', собирать там накопления и свои и Пьятбура. А уже на обратном пути катамаран всех их снова соберёт и привезёт сюда. Разговаривал с вьетнамцем по поводу их временного проживания на 'России'. В принципе, он оказался не против, даже не беря с собой Криши, вместе с тайцем неделю, может даже и две, смогут провести там — не хочу оставлять свой первый дом без присмотра! И мое ощущение, подспудное, явно говорит — что нельзя это делать. Так что они только обоснуются в Доме, помогут нам всего день-два — и пойдут назад, сменить наших девочек. Будем держать людей на малых островках посменно — неделю там, а три-четыре тут. А может, и сможем подобрать уже из новых пополнений постоянную группу желающих там жить. Есть люди которым в большом коллективе долго находится трудно. Ну уже со временем посмотрим, что и как будем делать. Вообще-то сильно не хочется оставлять наши первые подконтрольные острова пустыми и без жителей. Поговорка — свято место пусто не бывает, верна всегда и везде, и чувствуется, что особенно тут, на этих Островах. Они, хоть и называются "Забытыми", но забывать про свои территории не следует!

Вот так, я разогнал половину наличных людей по дальним делам, а все остальные ушли кто куда — и на Доме крышу ладить, и в огороде заниматься, а сам остался сегодня пока на месте. Ну как на месте — скучать и бездельничать тоже не собираюсь! Хочу в сопровождении Саши пройтись по прибрежной полосе, и зацепить пару сотен метров вглубь острова. Пора не только надеяться на информацию, поданную бандитами, а обследовать здесь всё самим. Только собрались выходить, как тут же рядом нарисовалась Маша, хрен её сотрешь:

— И я с вами иду, — а сама стоит с надраенной помпой за плечом и пистолетом в кобуре на поясе, — и без возражений! Мне уже надоело сидеть на одном месте, "надсмотрщиком". А втроем всем спокойнее будет.

Сначала хотел упереться и не взять, а потом просто махнул рукой. Есть желание ходить — значит нужно дать человеку такую возможность.

Начали с того места, где мы и стояли, то есть с песчаной бухты — стоянки наших катеров, ныне практически пустой. Там осталось всего два корпусных катера дежурить, для возможных срочных поездок. "Резинки", то есть надувные лодки, мы просушили, спустили и убрали пока за ненадобностью, их таких осталось незадействованными всего две у нас. Ведь одна на сторожевике ушла — так как далеко не везде можно близко подойти к берегу, вот там она и пригодится им в качестве легкого и компактного разъездного ялика.

И по бережку неспешно тронулись вдоль берега — Машу пустили по песку, а сами с Саней полезли в прибрежные кусты. Как и на нашем острове Русском на берегу не было ничего неожиданного — такие же камни, острые, частично торчащие из песка, обломки скал, пустые раковины да выброшенные волнами водоросли с мелкими осьминожками, все как и везде, как и на всех прошлых, пройденных нами ранее островах. А берег начинался невысоким, но крутым подъемом под полтора метра высотой, оставляя песчаной полосы от двух-трех и только местами до десяти метров шириной, обильно засеянной кром всего упомянутого выброшенным плавником — размером от крупных веток, и до неподъемных бревен-деревьев.

А вот дальше для меня, практически первый раз выбравшегося посмотреть на местную природу — вид был просто потрясающим. Сосны, и высокие — корабельные, как о таких говорят, и маленькие корявые, перемежаются с небольшими рощами кипарисов. За ними следуют ужасные заросли неизвестного растения, смахивающего на заросли колючей акации — как только в самые первые кусты, а не деревья, я вскочил, то выбраться смог только одним способом, по-пластунски, плотно прижимаясь к земле. Иначе никак невозможно — колючки были похлеще чем на 'России', до десяти-двенадцати сантиметров длинной.

— …!!! — по возможности негромко выразил своё о них мнение. Похоже Саша того же мнения — слова другие, а смысл — тот же. Потому и вторые подобные заросли уже осторожно обходил стороной, не рискуя получить ещё одну дозу того же экстрима. А вот это уже интереснее — в паре сотен метров от берега, знакомый по тв-показам дикой природы — растет баобаб, накрывая своей раскидистой кроной большую поляну. Дальше, вдоль берега небольшого ручейка, снова стоят пальмы, сначала нам видны банановые, потом они с какими-то гроздьями под листьями растут, даже и не знаю, что это. А вот перед самым носом знакомые по рынку апельсинки висят, только какие-то очень уж небольшие, наверное они просто дикие, дичка — так дома называют подобные деревья. И персики — только размером с наши абрикосы, и попробовав на вкус, понял что это зелень-зелёная.

Федорович.

Не прошли и пары километров, только добрались до ручья побольше, сбегающего с берегового уступа небольшим водопадиком в море, как из соснового леса раздался приближающийся собачий лай, и слова, вторящие ему в ответ:

— Белка! Белка! Прекращай гонять попугая на дереве. Кому сказал? Уймись! Я всё равно стрелять в этого красавца не буду.

Мы, все трое, просто обалдели от этих слов, а через минутку на берег выскочил небольшой светленький комочек, быстро крутящийся за своим хвостиком. И вслед за ним показался и его хозяин, мужчина лет пятидесяти пяти-шестидесяти на вид, с большой полной корзиной в одной руке, и двустволкой во второй:

— Белка — а вот и хозяева этого прекрасного места пришли! Прекращай баловаться, лучше поздоровайся.

На что эта юла остановилась на несколько секунд, осмотрела нас, звонко гавкнула — явно так с нами здороваясь, и сбежала ему за спину.

— Что, сразу заскромничала и спряталась, егоза? Ну, здравствуйте, хозяева дорогие, — это уже он с нами приветствуется, — и кто же вы такие будете?

— Вы правы, мы и есть Хозяева этого острова, — я первый сориентировался в создавшейся ситуации и очень вежливо ответил, — меня зовут Станислав, или Стас, это Маша и Александр, мои помощники. А вы кто будете?

— Кто я? Пенсионер, на отдыхе в лесу. Только вот этот лес совсем не тот что был три дня назад, когда я ложился спать. А зовусь я Василий Федорович Злоков.

— Так вы сюда попали вот только недавно? — ожила Машутка, — всего несколько дней?

— Да-да! Этот — только третий, как я проснулся не в своем привычном окружении, у нашего огромного водохранилища, а вот тут — в местных 'трех соснах', и на берегу махонького ручейка. В десяти минутах ходьбы от моря, и явно что оно не наши Азовское или Черное — их я хорошо знаю. Там таких больших островов, вообще без людей, я не припомню, тем более с таким огромным количеством мелких скал у берега. Ну и растительность… Не просветите ли, где же я теперь?

— А вы сами с Белкой сюда попали, больше нет никого?

— Ну да. Вот дома ещё остались мои подопечные — кошка Машка, не вам, Машенька, в укор, её так зовем уже три года. И потом соседский кошак Мурчик, он каждую ночь к Машке приходит на свидание, и проведать деток, их общих. И шесть котят, двухмесячных, плод их совместной страсти.

— А где это — дома? — удивленно спросил я.

— А я что, не сказал? Наверное, просто не успел. Тут недалеко, всего в полукилометре от берега и появился мой домик со всем его хозяйством. И даже пара берёзок, что росла у моего колодца, тут с нами. Вот только сам колодец теперь без воды стоит, и обмелел, всего метров пять до дна, а было все шестнадцать раньше… Идемте к нам, я вас чаем с медом напою, и плюшки ещё остались, я их пёк к приезду детей и внуков. Но они всё не смогли съесть, налегали больше на рыбу и грибы.

— А вы что, один живете тут, то есть там жили? — Маша опять не удержалась от вопроса.

— На природе — да один. А в городе есть квартира, но она пока пустует, так жена уехала к дочери, помогать младшего внука нянчить, а я сбежал, как уже несколько лет делаю — с самой весны и до поздней осени, на природу. И отдохнуть от города, и порыбачить, и ягод-грибов насобирать, насушить, да законсервировать в банки на целый год для своей семьи, а потом мы ведь и детям очень многое отдаем. Тут у меня целый "консервный завод" — перерабатываю и лесную добычу, и урожай со своего огорода, и рыбно-мясное раздолье, что сам добываю.

Так, выслушивая его рассказы, мы, свернув от берега, топали вглубь леса. А вокруг есть на что полюбоваться! Поначалу, от береговой полосы, опять росли сосны, в ширину не знаю, сколько — в самом начале они росли смешано, с акацией и редкими финиковыми и банановыми пальмами, и в основном вдоль ручья. А вот немного дальше, пошли одни, такие привычные нам колючие красавцы-елки, и сплошной ковер из иголок под ногами.

— Федорович, а вы уже ходили вокруг дома, по этому острову?

— Конечно! А откуда бы я набрал с самого утра полную корзину грибов? Почти с самого рассвета, и до вечера все прошлые дни провел на ногах, обследуя те места, куда я попал. Так вы расскажите, где же я? Только давайте я накрою сначала стол, и угощу своим чаем, А уж потом, внимательно выслушаю вас.

Мы все уже успели подойти к его дому. Ну что? Не современный, кирпичный или щитовой, а старой ещё постройки, рубленый домик, с двускатной крышей, на которой полностью всю видимую сторону занимала большая солнечная панель. Именно что — домик. Маленький, прямоугольный, как потом он нам рассказал — размером всего пять на шесть метров, обычный пятистенок. Правда, русская печь, по его словам, в нем сохранена. А перед входом была прилеплена аккуратная пристроечка углом — открытая летняя веранда с одной стороны, продолжающаяся сбоку дома, и кухня с другой. Вот там нас он и усадил за прямоугольный стол, на лавки со спинками, а не стулья для сидения, как более привычно для городского, а сам захлопотал у печи. Обычной, так привычной нам, газовой печки.

— Василий Федорович, вам помочь? — не успев усестся, подскочила Маша, — А котята ваши где? Можно посмотреть их?

— Если тебе так не сидится, вот иди, возьми плюшки в корзинке, и банки с разным вареньем поставь к себе на стол. А сама потом можешь проведать тезку — они все закрыты в доме, старшие на улице ещё боятся, и закатывают мне свои котячьи истерики. А мелочь пузатая так и норовит разбежаться в разные стороны на разведку нового места, все им нипочем, не умеют еще бояться, пострелята!

А тут вдруг заговорила рация:

— Шеф, 'База' вызывает, соединять? — слышу, Максим на КП сидит, ведь это его любимое выражение — шеф, хотя и прекрасно знает, что мне оно не по душе.

— Кто там?

— Наш Петр вышел на связь, у него есть свежие данные по нашему приобретению, соединяю вас, — они вчера пол вечера, все трое наверху колдовали, решали задачу, как иметь постоянную радиосвязь с носимыми мыльницами, и как их включить в разговор с удаленной группой через ретранслятор. Значит что-то вышло, раз предлагает удаленную связь, а не вызывает бежать на горку.

— СтанИслав, есть несколько новостей. И относительно плохая, и хорошие.

Во-первых, та сеть, что МаксИм с 'Базой' строил, вышла из строя почти сразу, и наладить её я не смог — пришлось по пути всё разобрать и увезти с собой. Дома нам носимые рации ещё пригодятся, я их всё проверю, и налажу. Тут, на этом острове мы уже нашли рабочую радиорубку, и вот с её стационарной рации я вышел сейчас на связь. Модель аппарата я не знаю, но она древняя, и очень сильно — изделие ещё времён той, Великой войны. Но тут все в полном порядке, как только подали питание, и вот вы нас уже слышите.

Вторая новость — тут есть несколько генераторов, вот один малый, приписанный к радиоузлу, мы и раскочегарили. Именно — кочегарили, он работает от привода небольшого паровичка, там сейчас Антон подбрасывает дрова в топку. Катер с механиками только отошел, они, узнав что у нас есть притопленный контейнер, взяли отсюда три понтона и переносной компрессор с шлангами, нашли его на катере-спасателе.

И ещё, вот только пару минут назад, закончился радиоконтакт с русско-испанской группой и их радистом Анатолием. Мы очень хорошо поговорили, обменялись новостями, на радиоконференции, так называется подобная связь, ещё был МаксИм с нашей 'Победы', а тут присутствовал старшим Олег. Так у него с Анатолием даже какие-то общие знакомые есть, ведь они оба из Донецка. Он, радист 'Испанцев', посоветовал нам для себя взять радиостанцию 'Яшма', по его отзывам — очень неплохая машинка, и вполне годная не только для связи с катерами, если её устанавливать прямо на них, ведь она выполнена в защищенном от воды варианте. Но и вполне возможно применять в рейд-группах, которые удаляются от базы не менее десять километров, но и не более пятидесяти. Порекомендовал для работы на дальние расстояния — от ста и до трехсот километров, приобрести в качестве основных станций продукт советского военпрома Северок-К. Его в своё время сделали для спецназа, ВДВ и мобильных подразделений МВД и ВВ. После всего этого с его стороны попросили обеспечить связь нашего руководства с их Главой, но только во второй половине дня — мы пообещали выполнить эту просьбу. Вы уж найдите возможность быть в это время на связи. Пока это все текущие новости. Мы ещё осматриваем тут всю полностью территорию, делая это очень внимательно и последовательно, обследуем все здания, и попозже ещё свяжемся, снова доложим — что тут у нас и как.

Слушаю, и офигеваю — за несколько часов, прошедших с утра, и уже столько новостей! А отмерев и кинув взгляд на своих спутников, сидящих рядом с хозяином дома, понял — мыльница была на громкой связи, и они это всё полностью слушали. А теперь сидят, и с открытыми ртами переваривают этот доклад.

К нашему удивлению, Федорович воспринял всё произошедшее с нами и ним очень спокойно. Причину я понял только тогда, когда был приглашен в дом — Маша прилипла к нему, выпрашивая котенка, ну и я был позван, оценить того зверя, которого она выбрала. А в нем на всю стену жилой комнаты были установлены книжные полки, под завязку набитые книгами. Вот там-то я и увидел сотни старых и современных томов, по всем направлениям современной литературы, включая фантастику с приключениями, справочниками разных отделов науки и техники вместе с пособиями по приусадебному сельскому хозяйству, ремонту автомашин, и многого-многого другого.

Сказать что и я и Саша с Машей просто обалдели, разглядывая все это богатство — это ничего не объяснить, мы были просто поражены!

Через час-полтора.

— Ну вот, теперь вы знаете практически всё, что произошло со всеми, кого мы сами знаем, попавшими на наши Забытые Острова, — в самом конце нашего с Машей рассказа произнес я, — и как теперь будете на всё это реагировать?

— Как-как? Каком! От вас что-либо зависит? А от меня? Вот-вот! Значит, принимаем ЭТУ реальность, как Богом данную нам судьбу-удачу. Выбора ведь всё равно нет? То-то и оно! Пошли лучше я вам покажу-похвастаюсь своё хозяйство, с каким приданым к вам приду.

А во дворе! Чего только не было сзади домика, ранее невидимое за кустами роз на цветнике. И огород, уже почти убранный, и две капитальные стеклянные теплицы, и домик курятника с выгулом, и несколько ульев, с вьющимися у них пчелами. Небольшой сад, на десяток деревьев, и всё это хозяйство, как он представил, занимало всего четыре сотки земли. А за самим домиком, практически вплотную, стоял на подставках килевой катер и не с винтом, как можно было подумать, а с боковыми гребными колесами, и мачтой по центру.

— А это — ЧТО, Федорович? — спросил, показывая на него.

— Средство передвижения по мелкой воде со сплошным покровом водорослей. Винт — запутается и намотает их сразу на себя, а эта шлепалка пройдет по любому ковру, я уже лет шесть на нем там, дома, и ставил сети и выбирал.

— А на чем же вы сюда, точнее уже — туда, ездили? Или вас друзья вывозили?

— Зачем сразу — друзья! Сам, своим ходом, все эти годы добирался. А вон там, за малиной у ворот стоит мой 'Крайслер' — идемте, я вам его покажу.

И мы увидели! Действительно, похоже… если глаза закрыть. Я, чуть не умер со смеху, Машка — захмыкала, один Саша стоял с невозмутимым лицом, будто бы видел подобные ЛУаЗы каждый день. И, как он потом признался, да-да, каждый день, и ещё не по одному разу. Эта же машинка, или ТПК, была в девичестве Транспортером Переднего Края. А у них в училище на этих средствах передвижения показывали и отрабатывали высадку разведподразделений прямо с воды.

— Вот это и есть мой любимый 'Крайслер', верой и правдой служит уже три десятка лет, — хвастается его хозяин, — правда немного переделок ему досталось, но всего чуть-чуть, и ещё лет пятнадцать назад.

Он, Федорович, оказывается был просто фанатом 'Запоров', во всех их видах, и это, несмотря на то что, по его же словам, дома и УАЗ-ы ныне были, и Defender 110, и Вита, которая мерин. Даже на катере, в качестве привода колес, стоял ММЗ-сороковка, да и ещё с родной коробкой, которая и приводила в движения шлепалки по обоим бортам.

— Единственное что, — рассказывает он, — тут стоит Опелевский дизелёк с его родной коробкой. Мы в боксе месяц парили мозГи, пока скрестили 'ежа и ужа'. Но ни на грамм в этом не жалею, замена вышла просто отличная.

Договорились до того, что только в самом конце беседы мы и вспомнили наши обязательные вопросы к вновь пришедшим в наше общество.

— Чуть не забыли спросить, откуда вы родом, место учебы, и где же вы были, когда сюда перебросило, ну и специальности, — Маша спохватилась уже почти у порога пристройки.

— Родом из города Изюм, Харьковской области, там и прожил всю жизнь. На природе я был на нашем, местном Оскольском водохранилище, рядом с городом.

— А в каком месяце вы там пропали? — вскинулся я, ведь и сам там же рыбачил, только уже в декабре.

— Первого октября, в понедельник, проснулся уже тут. На выходные дети с внуками приезжали, привезли пять баллонов газа для печки — запас на всю осень и даже начало весны, чуть продуктов, порох, дробь и немного картечи — местные "горе-рыбачкИ" повадились было выбирать мои сети, вот я и решил их пугануть хорошо. Дети тогда забрали всё, что успел за месяц укупорить по банкам, насушить, накоптить, навялить, ну и привезли необходимое разное для консервации с пустым стеклом в придачу. А что такое, к чему этот вопрос?

— Да вот решили собрать информацию, кто и когда покинул нашу Землю. Просто для статистики. Тут у всех по-разному — потому и интересно.

— Учился в Харькове, полжизни был военным, после ранения, уже давно вышел на пенсию, ещё достаточно молодым. Выучился нескольким специальностям, почти десяток лет проработал на заводе, пока он не остановился окончательно. Знаю и умею многое, с руками и инструментом дружу хорошо. А ещё когда был в школе, со старшим братом чего только не делали, и чем тогда не занимались! От самодельных ракет и до такого же самодельного телескопа, и от детекторного приемника до самодельного багги. Много чем увлекался, пока не пошел на всю жизнь служить. Да и после службы не переставал никогда заниматься полезными поделками.

— А нам — своими военными знаниями поможете?

— Ну, конечно! И военными и всеми прочими. Куда же я денусь-то теперь, с нашей общей 'подводной лодки'.

Только закончили прощаться, как Макс опять дергает с НП:

— Шеф, у нас ещё одна новость! С Петром вышли на связь ещё одни наши соседи, тоже русские. Точнее — группа острова 'Независимость', там правят бал украинцы. Поговорили, познакомились мы — с ними, они с нами, там у них старшей молодая женщина в авторитете, все её очень уважительно называют 'Командир'. Обещались перед заказом организовать переговоры уже на высшем уровне. Ты успеешь вернуться? Тут у вас ещё почти три часа есть свободного времени. Чуть не забыл, там у них, один знаток народных морских примет нашелся, так он дал прогноз на конец дня — что будет ветер, дождь и шторм. Предупреждали, чтобы не попали на непогоду в море.

— Тогда передай Паулусу и Бьерну — срочно форсировать все дела с крышей на Доме, чтоб нас вдруг не залило. И как только придет катамаран с генераторами, весь комплект ветряка переносить на левую часть холма, мы вернемся и сразу начнем его устанавливать, чтобы в ночь не войти в темноте. После обеда разрешаю только один рейс за плитами, но только на ближайшие острова, и вернуться им как можно раньше. Но! Если Паулсу будет не хватать рабочих рук, никаких походов — всем на крышу!

— Вот такие дела у нас бывают, Василий Федорович, сами ведь слышали. И хорошие и плохие, они практически в одно время случаются.

— Вам помощь в установке ветрогенератора нужна? А то я через час, вдоль бережка к вам с Белкой приду.

— Забыл спросить, а кто она, Белочка? Какая порода у вашей собачки?

— Лайка, но не чистокровная, а смесь, но с кем — увы, не знаю. Мамка была лаечкой, а с кем она загуляла, хозяин просмотрел. Она ещё маленькая, ей всего три месяца, щеночек. Подарочек от старинного друга, теперь будет мне о нем памятью.

— Если будет время, приходите, руки, тем более что-то умеющие, лишними не бывают.

Повернули назад, к берегу, теперь внимательно осматривая всё вокруг, а вдруг ещё кто нам попадется. Ну и сразу высматривая всё полезное среди деревьев и кустов. Плохо только, что мы, всё-таки — городские, и многое можем просто не заметить. Но некоторые деревья определяем — кто где бывал, похожее и запомнил. Вот, к примеру, немного дальше сосен растут кипарисы, но уже другого вида, я их такие в Крыму видел, когда отдыхать ездил.

— Стас, а вон там, видишь — финиковые пальмы растут, я их по ВВС видела! — Маша восторгается. — А вот эти, голые деревья, если я правильно помню — это эвкалипты. Тут их с десяток растет. Нужно заказать книгу по всяким тропическим деревьям, кустарникам и ягодам, ну и обитающим в них животным и всему остальному. Она нам по любому пригодится.

— Милая Маша, — вдруг раздалось сзади нас, и мы все трое от неожиданности, буквально подпрыгнув, быстро обернулись, а там Федорович за нами идет, — я вам принесу в подарок бумажное подарочное издание такого увлекательного чтива. У меня как раз есть лишнее.

— Только больше так не пугайте, — чуть отдышавшись, ответила она, — а то можно и инфаркт получить ненароком.

— Извините, я просто не подумал, что вы так увлечены, и не обращаете внимания на окружающее вас великолепие, и тех, кто там находится. А вообще-то, нужно посматривать.

— А вы куда?

— Раз будет шторм, то нужно снять закидушки, а то их вполне улов может утащить в море. И вынуть из воды верши — с той же целью. Почищу, перенесу улов в дом, определю, что в засолку, что в холодильник, и приду к вам.

— Ну что, Саня, как тебе первый день у нас? — отдышавшись, спросила на обратной дороге Маша.

— Интересно, даже очень. И остров такой большой, и людей новых много, и никто никого не сторонится, как дома. А какой интересный мужчина вам, ой, уже нам, достался. Если сможем немного раскрутить его, чтобы рассказал о прожитом и пережитом в молодости, его знаний и опыта хватит на половину преподов нашей академии.

— А ты что, его знаешь?

— Нет, 'там' не удостоился в свое время такой чести. Но его фотографию в молодости, видел неоднократно.

— А кто он? — пристала Маша.

— Захочешь, сама спросишь. Извини, но я не имею права распространяться о нем. В своё время нам наглухо вбили в подкорку эти запреты. Я даже не имел права сказать, что видел его фото.

Пока мы добрались к дому, катамаран уже начал разгрузку, и все свободные мужчины носили содержимое ящиков с ветряком наверх. Мы же с Александром помогли перенести деревянные ящики с 'Шерстистого' во входной коридор, подхватили мои инструменты, и двинулись в горку на его монтаж.

Вот что значит — военная техника! Всё так функционально сделано, что собиралось просто в одно мгновение, всего несколькими движениями. Пока часовой передал, что идет новичок — а это был, как мною и ожидалось, Федорович, мы уже уложили в два слоя и скрепили между собой четыре листа из контейнеров в качестве основы мачты, а потом туда же прикрепили шарнир для будущего подъема. Вначале собрали её саму, потом уже вторую, дополнительную стрелу и установили по чертежам лебёдку. Дальше уже втроем, закрепили все три яруса растяжек на хомутах мачты, собрали в коконе генератор, лопасти, подключили кабель, и всю верхнюю часть установки смонтировали на оголовке.

Был только один перерыв, когда меня вызвали с НП, для разговора с руководителем наших новых соседей:

— Это сообщество острова 'Независимость', - слышу из динамика рации, специально так включил, пусть и остальные послушают, только молча, мой разговор, — И его глава, Ксюша, на проводе.

А голос-то молодой, девчонке всего лет двадцать, может чуть больше. И вдруг из динамика слышится:

— Мы говорим — 'Командир', а добавлять к этому имя имеет право всего несколько человек, — а это наверное её диспетчер с узла связи свои комментарии вставил. Но раз она не одернула, значит так её называют уже давно и заслужено.

— Ну, ничего себе! Как Вас именуют уважительно, — отвечаю, интонацией выделив 'вас', - Я, Станислав, или по-простому, Стас. Глава анклава 'Победы'. Будем знакомы, пока заочно, и надеюсь, что так у нас будет недолго.

И в таком ключе мы знакомились и общались с ней. На мой вопрос, кто они, получил ответ:

— Украинцы, нас в сообществе уже больше двадцати человек, — что меня очень удивило, ведь мы много моих земляков не встречали, кроме меня всего шестеро было в зоне наших интересов.

— А сколько же вас всего, полный состав? — спросил интересные для меня данные.

— На этот, двадцать пятый день — в сообществе уже больше девяноста человек. Кроме нас, есть и русские, и представители других республик бывшего союза, и представители почти всех балканских стран, а вчера ещё и европейцы добавились. Так что — полный интернационал.

Оказалось, им пришлось выдержать, как я понял, два серьезных боя, по итогам которых и освободили много пленных, которые потом и вошли в их состав. А дальше услышал очень интересные слова, в ответ на мое сетование, что не можем определить свои координаты, и прийти им, при необходимости, на помощь:

— Я сегодня возьму в заказ секстант и справочники, и высчитаю свою широту, ну а вот долготу в наших условиях определить тяжело. Если говорить приблизительно, то мы где-то западнее вас.

Вот и они, находятся западнее нас, на такие же примерно двести-триста километров, как и мы от группы Кота. Оказалось, что Ксюша на Земле была штурманом, и знания у неё есть, как определять свои координаты на море.

— Попробуйте сами с определением координат — говорю ей, — а потом, при необходимости, подскажите моим морякам, что и как нужно делать. День-два мои морские сталкеры будут ещё заняты, а вот потом мы отправим пару наших самодельных парусных судов, то есть переделанных в такие из обычных катеров и шлюпок, на ваши поиски. Чуть не забыл, вчера мимо нас течением протянуло кем-то давным давно брошенный контейнеровоз — так что внимательно следите за морем, там есть много разных и очень полезных плюшек.

Вот так интересно прошло наше знакомство, и первая беседа.

Успели до заказа всё полностью смонтировать, поднять мачту, и растянуть её тросами, установив вертикально. Кабеля с запасом хватило для того, чтобы завести его через стену в коридор второго этажа дома. Для этого пришлось заводить привезённый с 'Шерстистого' генератор, и опробовать только вчера смародеренный на контейнеровозе перфоратор. Пробили стену, всунули конец, Саша убежал тянуть его, а Федорович контролировать, чтобы лишнее не ушло в помещение. А мне помощники занесли всю остальную комплектацию, поставив её прямо к стене, и начался последний этап запуска ветряка. Там оставались только мелочи, не более того, но зато очень важные, но к тому же, наш новый помощник оказался не понаслышке знаком с электричеством. Так что они на пару хотели погнать меня в терминальную, но не вышло. Федоровичу самому ещё нужно было вступать в сообщество, и желательно присутствовать при этом лично. Он, кстати, по нашему совету, сразу со своей плитой и пришел.

Пересчитав стоящие в углу новые плиты терминалов, я понимаю, что до очередного удвоения группы, до сорока восьми человек, нам ещё долго. В наличии их всего тридцать четыре, а все остальные, кто сегодня ушел за своими, пока ещё не вернулись. А ведь людей уже пятьдесят один человек, перекос наличия одного и нехватки второго очень большой. Сижу прикидываю — чего брать и вдруг… За пять минут до времени 'Х', это начала заказа, по лестнице затопали чьи-то шаги. Выглянул, и даже слегка прибалдел — от двери в сопровождении наших парней, несущих в руках завернутые в одежду плиты, идет такая себе нехилая группа новичков, где-то в полтора десятка человек. И я как угадал — шестнадцать мужчин и женщин привезли в качестве пополнения наши ходоки за своим ранее потерянным имуществом.

Итого — у нас терминал состоит уже из пятидесяти восьми единиц, и это ещё не все смогли своё забрать. А вот людей — уже шестьдесят семь человек стало в группе. Все эти мысли у меня молнией проскакивали в голове, пока все вновь прибывшие давали свое согласие на вступление, и как обычно Илона переводила, ведь среди этих были даже индийцы и азиат. Правда первых всего двое, и этот — я даже не понял, кто он и откуда. После укладки последней плиты выскочило:

Системное Поощрение. За кратное увеличение сообщества бонус на выбор организаторов. В вес заказа не входит.

И, только я успел нажать ОК, как комм выдал:

За увеличение этносостава и подконтрольной территории — бонус на выбор Оператора. В вес заказа не входит. Вариативно:

Комплект оборудования для спального помещения.

Оборудование, инструменты и медикаменты малого передвижного госпиталя.

Продукты, на усмотрение оператора. Вес до ста килограмм.

Тааак! Ивана рядом нет, посоветоваться не с кем, значит медицина пока пролетает, как и продукты, у меня куча-кучезная людей, на носу дождь со штормом, а им не на чем не только спать, но и просто сидеть в комнатах. Вот это я и выбираю — спальное помещение, надеюсь, что не прогадал.

Опять нажал ОК. Подождал — продолжения банкета не предлагается, значит теперь, берём обязательную программу. В неё входит: полиэтилен, самый прочный. Паулус слезно просил придумать, чем можно заделать, хоть временно, оконные проемы. Потом-то мы понемногу будем брать стекла, и делать всё уже капитально, но вот сегодня — нужно хоть как-то их закрыть. По его подсчетам — нужно сорок квадратов, с запасом взял сорок пять. И нужен материал, к чему его там крепить, и опять — именно сейчас. Что у нас из деревянного самое легкое? Вспомнил — бальса, из неё мы в глубоком детстве авиамодельки клеили. Нам нужно чуть больше пятисот погонных метров. Нашел, ввел заказ — пятьсот пятьдесят, смотрю на вес, а брусочки-то и правда вышли сверхлегкими. Может штапик надо было сразу? Ну уж нет, эти и потом для чего-то дельного пригодятся, а вот на окна тогда уж точно бальсовый возьму. Помню, брал дома на пилораме такие-же, двадцать на тридцать, полста метров длины затянуло почти на двенадцать килограмм, там их только на вес отпускали. А тут больше полукилометра, и всего тридцать три кило вышло. С полиэтиленом всё вместе — пятьдесят килограмм с заказа, как с куста. Остается у меня ещё сорок.

Читаю дальше, и одновременно заказываю — пристрелочная лента, и скобы для монтажного степлера, ещё восемь килограмм. А на весь остаток добираю самый тонкий монтажный провод, обязательно двужильную лапшу, и светодиодные ленты теплого свечения — нашел такие в предложениях. И выключатели — увидел, для игрушек, 'Чиновские', по току вполне потянут, но зато всего по десять грамм весом, взял с возможным запасом, на весь Дом, сразу сотню. И самое последнее — современную раскладную, легкую стремянку. Ведь нужно же с чего-то на потолке крепить систему освещения. В конце чуть не забыл взять два баллона силикона с пистолетом, на него потом мы приклеим и ленты и соединительные провода. Дешево и сердито. Времени у меня осталось — ещё море, но теперь самое паскудное, вводить данные на всех новеньких, чьи списки мне Маша и Карен всунули в руки уже перед самой поставкой.

А после доставки заказа, только заглянул, и быстренько закрыл дверь назад, с перепугу. Лучше, думаю себе в мозгу, пойду-ка я помогу собрать и проверить стойку электроники и балластных аккумуляторов от ветряка! А тут может ещё какая жертва подойдет, на которую смогу спихнуть ту гору, что лежит в комнате. Так и вышло! Только успели всё закончить, и полностью проверить весь монтаж, как где и что зажато, прикручено-закреплено. А вот потом, мгновение, и включили вводной автомат, только успели полюбоваться на контрольные лампы стойки, как нарисовалась Маша и Паулус. Тут они и попали — оба и по полной программе! Правда сами они этого ещё не знали, ну вот именно это и хорошо, не так обидно будет.

Маша, зам Главы по всем делам.

Не, ну и козел, я и не ожидала, что он — такой! Ведь сам получил заказ и сбежал. Кто? Да этот Стас, хитросделанный! И с такой ехидненьклй улыбочкой повел нас троих, меня, Паулуса, и Сашу, к терминальной, что я прям своей задницей почувствовала какую-то подляну. Так оно и вышло! Света там естественно не было, а он с фонарем шел последний, и вот мы, как полнейшие лохи, заперлись внутрь, а шеф, закрыв предварительно дверь на замок, осветил лежащую на полу гору. Я упала, в полном смысле этого слова. Комната была завалена выше моего роста, и всё это нужно разгребать, к тому же желательно быстро, и как обычно — ещё вчера.

— Ну и что это? Можешь нам сказать? — задала чисто риторический вопрос, будто бы сама не видела всего, лежавшего на плите. У Паулуса глаза были не по 'три копейки', а по три рубля, как моя бабуля в детстве говорила, когда я сильно удивлялась. Да и постоянно невозмутимый Сашка был в не лучшем состоянии.

— Что-что! Не видишь разве? Бонусы с плановыми заказами получили. А вот теперь нужно кому-то это разгребать, — услышала от него в ответ, — и сразу разносить по местам работ.

А вообще, везёт ему, да и нам, выходит, всем с ним вместе взятым — как будто он под самой счастливой во Вселенной звездой родился. Вот возьмем — сегодня. И мужчинку нашли, такого обстоятельного, хозяйственного, просто прелесть, а какие у него котята! На связь вышли две группы соседей, и большие, если судить по населению острова 'Независимость'. Получили предупреждение о шторме с дождем на этот вечер, и уже явно видно, что успеваем накрыть свою крышу к непогоде, а не намокнуть в Доме. Теперь вот — огромный заказ получили, и наверняка это поощрение за очередных людей с новыми островами-территориями, раз тут такая большая гора всего вышла. Пусть уже топает, занимается освещением, а я позову свободных девочек, и будем разбирать всё остальное, посмотрим, что же там есть полезного и ценного.

Паулус, строитель-ремонтник, завхоз.

Хотя я сам и подавал заявку на материал для окон, но, честно говоря, совсем не ожидал, что и она будет выполнена так быстро, ведь сколько нужно всего для того чтобы закрыть пустые проемы в Доме. Не просто много, а очень много! Но наш руководитель, или как некоторые начинают за спиной уважительно говорить, Глава, нашел варианты, и вот, передо мной лежит пачка брусков, небольшой рулон пленки, и лента со скобами, а монтажные пистолеты у нас уже есть, достались ещё из контейнера с материалом. С катамарана и большого катера делают попытки приподнять притащенный контейнер с досками, они нам сегодня вполне ещё могут пригодится. Ведь уже привезённых явно не хватает на крышу.

А сам Глава, уложив всё необходимое для устройства освещения в рюкзак, забрал стремянку, и ушел наверх — работать своими руками. Как приятно и показательно-знаково, что руководитель такого уровня не только раздает команды, а не гнушается взять в руки инструмент, и сам трудится, наравне со всеми. А вот его Помощница — позвала свободных девочек, и в коридоре начинают что-то собирать, и ведь, глядя на объемы упаковок, понимаешь, что не только для себя они это делают.

Александр — Саша Борз.

Вот и приключения в этот день на новом месте достались! Если в первое время, как пошли вдоль берега, глаз было не отвести от этой, такой интересной окружающей природы. То вот после того, как Федорович культурно так ткнул носом в мою расхлябанность, именно мою, смотреть по сторонам, на всё это благолепие и красоту с восхищением резко перехотелось. 'Мэтр' наших служб никогда даром такие рекомендации не сделает.

Почему я его назвал даже в мыслях так — 'Мэтр'? Просто всё — что я о нем слышал, а это было просто отдаленное эхо иногда просачивающихся слухов, говорило, что с ним нужно только дружить. Кто он? Не знаю! Ничего не знаю, даже и думать об этом не хочу. Если уж он сам решит что-либо рассказать о себе, то с огромным интересом и послушаю. А проявлять инициативу, и к нему? Не просто страшновато, а страшно! Правда — страшно!

И, судя по реакции Стаса с Машей — вышедшие на связь с нами эти две русскоговорящих группы, это очень хорошо! Да я и сам понимаю — или быть в одиночестве на этих островах, в возможном окружении враждебных обществ-сообществ, или знать, что где-то недалеко есть дружеские группы, которые всегда придут на помощь, особенно в трудную минуту. Вот сам же всё слышал — только-только познакомились и уже польза взаимная пошла!

И вот сейчас, пару часов не покладая рук, Старшой даже не наравне со мной, а намного, намного больше, упахивался с электростанцией, спеша окончить наружные работы как можно быстрее. А уже когда сам 'Мэтр' пришел на помощь, так со всей оставшейся работой управились очень быстро. Теперь вот, после заказа, занимаемся разводкой всего электрического по потолку, и как оригинально всё крепит Стас — на капельки силикона клеит и провода с выключателями, и светодиодные ленты, я такие уже не раз видел, их часто для форса на машины ставят.

Стас

А после заказа меня обрадовали — с катамарана опустили и притопили спущенные понтоны, закрепили их за самый низ контейнера и, заведя компрессор, накачали, подняв его на поверхность. Осталось только отбуксировать к берегу, и по бревнышкам выкатить как можно выше. Потом они со сторожевика, а на нем были какие-то приспособления со шкивами и много троса в трюме, завели конец до ближайшей скалы, протянули его через полиспаст, так они, эти шкивы, называются, и работая двигателем, подтянули контейнер как можно выше. Так, всего за несколько приемов, он оказался стоящим всего в сотне метрах от 'Дома'. Теперь все таскают доски к стене, и поднимают их верёвками на крышу, форсируя её накрытие.

Ну вот, хоть и пришлось несколько часов попрыгать туда-сюда по стремянке, как бабизяне по пальме, но уже заканчиваю верхние этажи, почти справился с этой работой. Теперь мне остается осветить только подвал с кухней-столовой, и шабаш — пойдем с Саней помогать заделывать временными рамками оконные проемы. Там хоть и работает трое, но видно, что не успевают — ведь бруски нужно и отрезать по размеру, и к стенам закрепить. Хорошо, что в свое время из контейнера-склада привезли целый ящик так называемого 'быстрого монтажа', с ним намного быстрее и легче всё это проделывать. А вот уже все используемые дрели — наша вчерашняя добыча, явно в масть нам тот контейнеровоз попался.

— Ну что, помощники, проверяем нашу работу? — управившись внизу, теперь спрашиваю мнение у Александра с Федоровичем.

— Не стоит. Пока ты делал новую комнату, я успевал в предыдущей всё осмотреть, и пощелкать выключателем. Всё отлично работает, — похвалил он меня, — только вот жиденькие они, эти выключатели, сильно очень нежные, надолго не хватит.

— А я и не рассчитываю долго их тут оставлять, буду каждый день по десятку нормальных брать, и сразу менять. Хорошие вещи и вес намного больший имеют, а у нас и так почти сотня уже улетела. Это, как говорят, времянка во время аврала.

— Да я уже заметил что ты делал и ночное и полное освещение в некоторых комнатах.

— А вот и нет! Я так сделал везде, только нужные для этого выключатели закончились раньше, и я их потом просто не устанавливал. Сейчас свет есть только в необходимых местах, таких как медпункт, все лестницы, кухня со столовой, на обоих этажах холлы, ну и место, где впоследствии оборудуем внутренний туалет. Вот там стоят и для полного освещения, и для дежурного, то есть ночного. Я считаю, что сделал так правильно, тут в этот момент нужнее, а потом всё остальное установлю.

— Я просто это заметил и сказал, не обращай внимания, конечно, как ты сам решил, так и правильнее.

— Теперь протяну нормальным проводом в холл второго этажа и поставлю розетку. И вечером можно будет смотреть на большом экране концерты или фильмы.

— А у вас что, есть телевизор? — почти в один голос спросили оба.

— Ага! Мы вчера смародерили на брошенном контейнеровозе девяносто дюймовую панель. Вот и установим её для общего просмотра, на радость всем тут живущим.

Только поговорив с ними, и отдохнув немного, как опять меня нашел вызов с НП:

— Стас, тут подошло время связи с группой Кота, как мы и договорились — соединяю.

Общались и хоть недолго, всего минут десять, но понарассказывали друг другу много интересного. Поняли, по крайней мере четко, что между нашими зонами ответственности не меньше двухсот километров, вот, правда, где именно мы расположены, на карте Забытых Островов, определить нельзя. Почему? Да всё очень просто — нет этих карт, совсем нет. Не существует, блин, и всё! Досадно, как говорится, ну да ладно, это дело исправимо. Как? А пока мы сами не пройдем, на своих судах, и не нанесём их все окрестности на наши, уже наши, нами лично сделанные карты.

Кот рассказал про себя — что сам он географ по образованию, и карты у него пока только на свой сектор уже есть, сделали, но только дальше ещё не ходили — просто не успевают, события и всевозможные ситуации каждый день нарастают, как снежный ком. То война на порог нагрянет, то непогода все планы рушит, то новички капризят, то торговля с кем-то. Как знакомо! Как же я его понимаю! Посмеялись еще — у нас ведь практически то же самое происходит. Ну и на ты мы с ним сразу начали общаться, чего со своими-то политесы разводить, чать не в европах живем, да и проще так.

Не забыл передать информацию от группы Ксюши:

— Кот, тут наши новые соседи передали такую инфу — у них есть человек, разбирающийся в народных морских приметах и прогнозах, чувствует он это крепко. Вот и сказал он, что к вечеру начнется ветер и дождь, и не исключает что со штормом. Советуют во второй половине дня полностью прекратить все морские походы.

— Ок! Принял прогноз, передай от нас благодарочку, коллега, так и скажи им — "Бигзур Рахмат!", как мои татары тутошние говорят, вовремя нам такие подсказки, а то хотели отправить под вечер группу на катере на дальний остров. Могли так и попасть, обеими ногами да в неприятность. Если что подобного нарою и тебе и им передам! А пока за нами им — Услуга. Сочтемся, думаю!

— У тебя что за народ-то собрался?

— Русские, в основном — с Поволжья, земляки мои — татары, ещё разных всяких понемногу с окраин бывшего Союза, из иностранцев — испанцы да чуток франкоговорящих. Португальцы недавно добавились, боливийки… Разного цвета народ, прикинь, и это — "русская группа"! Скандинавы небольшим сообществом вот только-только вошли в наш состав. Да всяких, если честно, хватает. Мы соседям пока что заявляемся как совместная русско-испанская группа. Но нас все равно русскими уже считают. А вы как?

— А мы с самого начала у Надзирающих за сим "Экспериментом" — как русские шли, так и писали в комме — мол, стержневой этноформат, да и украинцы у нас тоже есть — и из Крыма и с материка, а бандерлогов упертых мы на первых же встречах — в море, к рыбам, не по пути нам. Позже славян разных нам чутка подкинули. Поначалу так было. А потом как наглых кавказцев угомонили — всякого иноязычного народа значительно привалило.

— Ну значит одной дорогой идем, Земеля! Встретиться бы надо. Не теперь, но как пробьемся через неведомые острова — так сразу! Чую — есть о чём поговорить напрямую.

— А давай, согласен, я тоже только за то ж буду! Ну тогда направление в вашу сторону в приоритет ставим.

— До связи!

Вот ведь, и всего-то ничего разговор шел, а словно снова крыльев добавили! Шутка ли — ещё одних единомышленников найти, да так, чтоб сразу дружить захотелось!

А потом, распрощались с Федоровичем, ему до начала непогоды стоит заранее вернуться домой, и ударно с Саней ринулись на помощь оконщикам. Тем оставалось доделать всего пару окон на втором этаже, и там всё, потом перейдут на третий, хоть на нем и есть только одна центральная часть. Ну а мы начали с самого верху, с башни, она хоть и небольшая, но на каждом этаже по восемь оконных проемов светится.

Только окончили, все — и мы с остеклением, и Маша с девчатами уже все кровати собрали, и все наши мужчины спустились с крыши, успешно её доделав — как забарабанили первые, пока редкие, капли дождя по туго натянутому полиэтилену в окнах.

— Ну что, братцы? С богом — теперь нам дождь не страшен! Крыша на месте, окна, хоть и такие, но есть, — обратился ко всем собравшимся в холле первого этажа, — теперь разносим кровати по комнатам, и вниз, в столовую — все на ужин.

Я себе выбрал комнату на самой верхотуре, на втором этаже башни. Выше её только небольшая башенка, четыре на четыре — где будет дежурка будущих радиодиспетчеров, как нам советует сделать Бексолан. Он в своей Осетии, до самого переноса служил в армейских диспетчерах, шарит в оборудовании крепко, мол, им там будет удобнее всего. Может чуть попозже, если найду что-нибудь подходящее, можно будет и обзорный локатор там примастырить, прямо сверху на крышу.

— Стас, а можно и я рядом с тобой займу комнату, — неожиданно задал вопрос Иван.

— Какой вопрос? Конечно можно.

— Только это, ничего, если со мной там будет жить Настя? Ты не против этого?

— Вань, я чо? Ей отец, что ли? Или муж, бывший? Или может она — моя собственность?

— Ну, ведь ты главный у нас, Глава общества, вот и спрашиваю твоё добро.

— А у вас это серьезно? Или так, поиграться в папу-маму, — а сам естественно молчу о подслушанных разговорах Насти и Маши, — не хотелось бы, чтоб в группе гуляла свободная любовь.

— Ну, не скажу о всей дальнейшей жизни, но пока у обоих планы серьезные, с официальными отношениями на будущее. Так как?

— Что — как? Почему кровати еще тут стоят, или помогать друг другу будем?

Но, как оказалось, мне её нести уже и не нужно. В той комнате, что я для себя заочно облюбовал, уже стояла в углу большая двуспальная застеленная кровать. А рядом с ней примостился такой знакомый рюкзак и биатлонка. Ну вот! Я так и знал, что она первой решится на откровения. Но носом тыкать малу в эту неувязку не буду, честно говоря, мне за этот месяц, что я в 'одиночном плаванье', женщину так хочется, аж пищит. Тем более, что Маша мне почти с самого начала нашей совместной эпопеи нравится.

— Машенька, — на это ласковое обращение она внезапно начала краснеть, — а откуда взялось постельное, матрасы, подушки, где вы их взяли? — спросил уже после общего приема пищи.

— А это же всё было в упаковках 'оборудования спального помещения', - отвечая на вопрос, но не тот, что она ожидала, и краска начала быстро сходить с её хорошенького личика, — все подушки и матрасы надувные, и очень даже хорошего качества, да и сами постели с легкими покрывалами были в комплекте.

— Считала, сколько их нам дали?

— А зачем ещё считать? Вот бланк упаковщика, черным по белому написано — сто комплектов. А что?

— Если это всё так, как ты говоришь, то-есть — что организаторы мониторят всё и вся, то вот тебе и ответ — что! Если дали сотню комплектов, а у нас на этот момент всех, и тут и на 'Базе', всего только шестьдесят семь человек. Ничего не кажется? Такого себе, интересного?

— Как ни странно, но скорее всего — ты прав. Всё может быть.

— Маш, ты не думала о помещениях типа кабинетов?

— Всё уже распределено, ещё с самого утра, — а как она реагирует на все мои обращения к ней, как маленькая девочка, она просто прелесть становится, когда смущается, — на первом этаже, всё левое крыло — это администрация. То есть — твой кабинет, и мы его немного переделим и переделаем, чтобы было куда посадить секретаря-переводчика-делопроизводителя, всё в одном лице у нас будет.

Молчу, не прекословлю, только слушаю, хотя мне уже многое непонятно, и по моему мнению, все это в упор не нужно.

— Потом будет мой с Карен кабинет, поверь — он уже ооочень сильно необходим, и последние две комнаты займет медпункт и больничная палата. Хоть у нас всего двое больных, но пусть будет так. Терминал естественно останется там, где и есть, в угловой комнате передней части, ведь его уже не перенести, даже если и не там оборудовали. В средней, будет склад сообщества, и первую мы отвели для наших руководителей всех нынешних производственных направлений. Бьерн говорил, что в контейнере, на самом низу, нашлось сколько-то прута и даже вроде электросварка есть. Вот он и пообещал на все комнаты первого этажа изготовить красивые и прочные решетки, без которых их ни одну оставлять нельзя, особенно три — это наша, склад и терминал.

— Нууу??? В принципе, я почти согласен, потом спрошу о одном непонятом мною моменте, и всё. Тут вы вот ещё одно забыли — а кабинет для наших военных, почему не отвели? Где они будут обитать?

— Не беспокойся, о них-то мы и не забыли. Нам с Карен такой большой комнаты очень даже много — вот когда и твой кабинет будут переделывать, так и наш ровно пополам рубанут. Будет и нам нормально, где держать личные дела всех нас, и для их штаба места вполне хватит. А Максу вообще ничего не нужно, он свою кровать уже утащил в большую башню, на самый верх, а в самой маленькой верхней устраивает радиомастерскую, и что-то ещё по радио, только я не поняла, что же именно.

— В запарке этого тяжелого дня, забыл раньше спросить — из палаток чеченцев всё перенести успели? И их самих куда дели?

— Весь их склад ещё вчера переносили, там на сегодня оставалось очень мало чего. В подвале ты не оборудовал освещением три комнаты, они там с дверьми и на замки закрыты. Правильно? Вот там, в одной и есть общий продуктовый склад, Вторая занята оружейной комнатой, завтра или послезавтра мы точнее решим, где же её делать. А уже в третьей комнате, только с железным засовом, мы и устроили "гордых горных орлов". А ты от них что-то хотел?

— Да Федорович как-то непонятно вел себя, когда я оканчивал разводку на третьем этаже. Думаю, что он их увидел. И ещё применение хочу им найти, что-то не очень хочется пленных кончать.

— Ты прав, даже Марио на третий день не смог пытать амира, перегорела его ненависть, по крайней мере, к нему, и уже пленному. А Дед, как его кто-то назвал, видел их, когда тех вели, он стоял в холле первого этажа. Только когда его заметил амир, он чуть не кубарем скатился по лестнице, а ещё один черный, непонятно от чего, за пару минут перехода с первого этажа в подвал, заимел седую прядь на виске. А что?

— Ничего! Просто спросил. А что нельзя было? А теперь объясни, зачем мне кабинет, и секретарь? Я что, сидеть в нем буду?

— Не ворчи. Ты — руководитель, Глава сообщества, кабинет просто обязан быть! Не в коридоре же выслушивать доклады и обдумывать решения? Ведь ты ещё на России хотел его из свободного отнорка сделать. А секретарь — будет записывать все необходимые дела, решения, приказы, ну и вести всю бумажную работу. Ведь ты сам, естественно, этим заниматься не будешь. Наотрез — правильно? И посадим туда новенькую, с детьми которая, малыми. И им присмотр будет постоянный, и работа у неё появится. К тому же она переводчик-универсал, знает больше десятка разных языков, пригодится тебе там, не переживай. Но только в качестве секретаря — а не секретутки. О любовнице даже и не думай.

Очередной вызов рации:

- 'База' на связи, — и пока это всё.

— СтаниСлав, у вас время выслушать мой доклад есть? — чуть позже интересуется вежливый Петр.

— Даже если и нет свободного, но именно Вашу информацию я уже полдня жду!

— Мы вдвоем посвятили весь день осмотру и обследованию помещений ремонтной базы.

— А почему вдвоем?

— Парни по очереди обустраивали на одном из входных мысов, в самой высокой их точке, караулку и наблюдательный пост, даже нашли для него пулемёт, и уже там его установили.

— Молодцы они — благодарность передайте!

— Я и сам уже это увидел. Всех помещений на этом острове достаточно много. Есть и казарма для рабочих и матросов рассчитанная на сто двадцать человек, и ещё есть помещение, где жили солдаты охраны, ещё на сорок коек.

— А с какого перепугу вы решили, что там ранее обитали и солдаты и матросы?

— Я чуть позже об этом скажу. Так вот, есть ещё штаб, вот в одной из его комнат верхнего этажа и смонтирована радиостанция, хотя многие кабинеты мы даже не осматривали, некогда было. Есть котельная, на два котла для отопления, и к одному из них пристыкована небольшая турбина для привода мощного электрогенератора, по шильдику на сто киловатт. Там даже небольшой запас угля остался.

Рядом с ней, снаружи стоит локомобиль под двадцати киловаттный генератор, но вот именно он снят и разобранный лежит в мастерской, наверное сгорел, или просто поломан. Есть механическая мастерская, с разными станками. Тут и три токарных, от небольшого, типа ДИП-200, и заканчивая древним, и очень похожим на ДИП-350. Два фрезерных, но один из них малый, настольный сверлильный станок, и два вертикальных напольных, один из них — явно экспонат для музея, как я вычитал на табличке, это Excelsior 20', так называемый 'Верблюжий горб', с самого начала двадцатого века. Ещё два станка я не определяю, просто не знаю, что это и для чего. Сварочных два стационарных, и один на колесиках, передвижной. Термопечи, маленькая — электрическая, и большая — на угле. Ещё компрессор и пневмомолот стоят.

У меня нет слов — это ж какое богатство там! Только и "угукаю" на очередные его находки. А он все продолжает:

— В складе при мастерской — неплохой запас металла для разных работ. Прут разных диаметров, трубы, прокат. И угол занят передвижным разборным краном с паровым электрогенератором, наверное для его мобильности. Листы металла, разного по толщине и размерам. Слесарные верстаки в мастерской, и в них разный ручной инструмент, которого там достаточно много.

Есть оружейка, вот там и нашли Олег и Анатолий несколько ручных пулемётов, я в них не разбираюсь — какие они. И три Максима со щитками, вот их я по старым фильмам помню. Там ещё есть несколько винтовок или карабинов, завтра доложим, какие. И на самом краю территории — горловины топливных емкостей, три штуки, и насосы ручные с шлангами, под навесом стоят. Опять таки завтра все там тщательнее проверим и просмотрим, я потом данные запишу и вечером снова выйду на связь.

Ну и нихрена ж себе! Вот это находка, так находка!!! В наших условиях — целый механический завод, вот только работать в нем некому. Пока. Специалистов — 'Йок', как говорил мой друг-казах. Ну ничего, как говорится, была бы шея, а хомут найдется. Будем искать и уговаривать в других, разных местах, если там есть станочники, на переезд к нам. Это же!!! Слов просто не хватает всё высказать! Теперь мы не только сможем необходимое заказывать по терминалу, а и многое, очень многое изготовить сами, и себе, и соседям, друзьям конечно тоже.

— Так почему вы решили, что там ранее жили военные?

— А я в сейфе одного из кабинетов нашел тетрадь с воспоминаниями старых обитателей острова. Вот там и расписано — кто и как там обитал. Я его привезу к вам, как только отправлюсь на Победу.

После позднего ужина, все разбрелись выбирать себе комнаты и соседей, мы же народ не по одному решили селить, а минимум по четверо, вот они и искали, кому и с кем будет лучше жить. Но никто не захотел оставаться на первом этаже. Если в башню больше никто не стал селиться, то вот третий этаж заняли полностью, а ведь на нем холла не было, зато комнат было не шесть, как на первом, а восемь, как и на втором. Ну и частично заняли второй. А я с Саней, моим сегодняшним на целый день помощником, снова возился с силовой проводкой в холл, решив уже сегодня устроить для всех вечер развлечений. Провода? Розетки? Нашлись! Где и откуда? Так оказывается, хозяйственный Леха скомунизил несколько ящиков подобного добра, найдя их в том контейнере с электроникой, что он сам, в одно рыло, ой — лицо, грабил. И почему я раньше их не нашел? Там такая куча классной фурнитуры есть — сразу сегодня и установил бы все.

Вожусь, и кручу в мозгах мысли. У нас, сейчас уже есть, если считать и шлёпалку, как называет свой катер Федорович, двенадцать плавательных средств. Это не учитывая сторожевика — топливного проглота, хотя и немного-то он и жрет, как это может показаться на первый взгляд. Сегодня, пока Бьерн на нем капитанствовал. Вооот!!! А ведь он же штурман, нужно будет задать вопрос по определению наших координат. Так вот, он засек расход по приборам, тем элементарным, что туда ещё при рождении этого катера на верфи поставили. При общей дальности похода в сорок километров, это он для меня такой перевод сделал, стопроцентно, было расходовано всего пять литров бензина. Правда, на экономичном, малом ходу, но с буксируемым катамараном, а назад, так вообще гружёными. Это очень даже неплохо, для древнего двигателя на шестьдесят три лошади, и семидесяти пяти лет от роду.

Так вот, у нас личных — одиннадцать плавсредств, это три надувнушки, два катамарана, один чисто грузовой, с возможностью перевозить пассажиров только на открытой палубе. И второй вообще пассажирский, но вот он, в отличии от грузовика, парусно-моторный, а тот — чисто моторный. И два углепластиковых катера, но с призрачной возможностью устанавливать мачту с парусом, эти нам тоже пришли в наследство от бандитов. Наши три парусные Казанки, и последний, это только недавно приХватизированный большой баркас с контейнеровоза. А вот он, по словам Игоря, двадцати четырех местный, на шесть пар весел, которыми работают при отсутствии ветра, но зато с двумя штатными мачтами и парусами. Классное приобретение, и не из дерева, как виденные мною ранее, а из какого-то современного пластика, но легкий. Мы его вытянули из воды, а потом вчетвером кинули на плечо, и унесли подальше от берега. Кстати, если я не ошибаюсь, наши мародеры утянули из склада на судне три запасных комплекта мачт с разными тросами для них, и аж пять комплектов парусов. Вот они нам сильно и пригодятся.

Зачем это нужно, спросят меня? А вот зачем! Как только утихнет шторм и будет возможность спокойно передвигаться, не боясь выходить по волне в море, отправим одновременно семь экспедиций. Оба катамарана идут по определенным координатам — один к тем, найденным Настей под водой бочкам и контейнеру, взяв привезённые сегодня, и так классно зарекомендовавшие себя понтоны с компрессором. Там будет Гриша со своим аквалангом, и им на месте сразу накачают его баллон. Парень клялся и божился при разговоре по радио, что его раны не помешают работать под водой. Мы сначала проведём ротацию, Вьенга с тайцем отвезем на 'Россию', а вот его и девочек заберём сюда. Нужно будет всё это поднять на поверхность, и привезти сюда, к 'Дому'. А второй — уйдет к затонувшему катеру, обследовать, чем же он является на самом деле, и определить на месте возможно ли его нашими средствами поднять. На нем отправится пловцом уже Настя, для которой запасной патрон к её 'ребризеру' я уже взял. А парусные лодки, которых у нас уже пять, пойдут пока со своей прежней задачей — найти и привезти в Дом все терминалы наших ранее освобожденных сообщников. Заодно выискивая новых потеряшек, и тщательно обследуя все те острова, проверяя их, как говорится под 'частую гребёнку', и высматривая разные технологические и не только, полезности, да и записывая, что там растет или живет из полезно-съедобного. Как говорится — у нас оно уже есть, но мы возьмем и ещё. "Таблетку мне, от жадности — и побольше, побольше, побольше!!!"

А вот для корабельного баркаса нужно снимать движок с моей 'Буханки', и химичить с его установкой. Найду в заказе литературу, посчитаю нужные обороты для винта, я ведь хочу коробку оставить на месте, иначе как выйти из этой ситуации, я не представляю, ведь движок крутит намного быстрее, чем нужно, и тогда закажу его, самой крутейшей фирмы. Всё остальное мы, очень на это надеюсь, сделаем сами. И станет он парусно-моторным, на все случаи жизни! Вот на нем и можно будет отправить экспедицию в неизведанные дали, искать архипелаг Ксюши. Ну и к Коту пробить путь-дорожку. Всё равно это делать нужно, рано или поздно, но чем раньше начнем, тем лучше и будет.

Тем временем руками я свою работу закончил, энергию провел, и теперь буду монтировать на стене крепёж для панели. Буквально пять минут работы, всего нужно было засверлить четыре точки, загнать в них анкера, и притянуть гайками основание, а потом Саня и Иван придержали на нужной высоте телек, и я с крепежом всё очень быстро закончил.

— Ну что, братцы-кролики-алкоголики, с богом! — произнес напутствие, нажав на пульте включение. И огромный, больше чем двухметровый экран зажегся. Подошел, воткнул сбоку заранее приготовленную карту памяти, и запустил на полную громкость гимн бывшего Союза. На звуки этой незабываемой песни сбежалось всё население 'Дома'. Они все молча стояли и слушали, пока она не окончилась, а потом пошел шквал аплодисментов.

— Стас, какой ты молодец, что смог запустить его! Как нам всем эти недели не хватало экрана, — как ни странно, но это мне сказала Карен, наша всегда невозмутимая полицейская.

Не успев ответить, слышу вызов радиостанции:

— Стас, Глава 'Независимости' вызывает, соединяю.

— Стас на связи, что случилось, Оксана? — задаю вопрос, боясь ответа, вдруг у них неприятности.

— По нашему здешнему календарю, — я быстро включил свою рацию на громкую связь, и у нас все притихли, слушая её слова, — так как я и первые члены сообщества 'Независимости' пропали с Земли шестого декабря, сегодня у нас — Новый Год! Первый отмечаемый нами Праздник, в память о нашей прошлой жизни и планете. Я, от лица всех членов нашего 'Дома', поздравляю Вас лично, и весь ваш коллектив, или как мы уже понемногу начинаем говорить, семью, с этим знаменательным событием. С праздником Вас всех!

— Большое спасибо! Жалко, что вы раньше об этом не сказали, ведь и я, и некоторые наши тоже попали именно в этот день. На комме половина одиннадцатого, мы вполне успеем накрыть столы чем есть, и отметить его тоже!

— Тогда пусть ваши наблюдатели внимательно следят за горизонтом, мы в полночь будем запускать ракеты и фейерверки, вы можете их увидеть.

— Ну что, братцы, вздрогнули? Переносим столы из подвала сюда, и готовим на стол то, чем мы богаты. Встретим праздник в память о нашей Земле!

За какие-то полчаса всё полностью принесли и установили, а все наши женщины с поварами творили то, что успевали, на импровизированный праздничный стол. И в двадцать три сорок пять мы уселись, все — даже индусы, которые сегодня только прибыли. Немного тесновато вышло, но все были по-праздничному воодушевлены. Нашел в памяти карты Новогоднее поздравление народу от Задорнова, да и включил! Наши-то все заулыбались, узнали, а иностранцам шепотом пришлось пояснять, что это не Президент, и даже не его Зам, а самый известный у нас комик. Но вышло душевно, Михаил Николаевич и тут на Платформе не оплошал! Всё к месту оказалось.

А в полночь высыпали на улицу, где, как по заказу, на некоторое время прекратился дождь.

— Стас, — вон посмотри, чуть левее виднеются сполохи салюта над морем, у горизонта, — дернул меня Малой, — это ведь там живут наши соседи из 'Независимости'?

А после сполохов очень далеких салютов, довольно высоко в небе зажглись один за одним, девятнадцать шаров, ослепительно ярких для тех, кто был там рядом.

— Ты прав, они именно там. А какая рисковая девочка, так о себе заявить на всю округу! Теперь туда слетится всё воронье из ближней и дальней округи, явно прощупать таких резких захотят.

— Стас, а ведь наша 'База' находится почти в том же направлении, — дернул меня Огниян, — катер-спасатель уже на ходу, только на нем почти нет вооружения. А второй КМ мы в течении суток соберём, там работы совсем немного осталось. Если будет к нему экипаж, то вполне возможно будет оперативно помочь соседям из двух стволов со стороны моря, вдруг им это будет нужно.

— Он прав, — это Мишель прихромал ближе, — иметь оперативную группу быстрого реагирования, это очень много значит, тем более в таких условиях. А что за вооружение стоит на том катере?

— Да такие же, как и на этом, что в проливе качается, пулемёты Максим, только там их два, на носу и корме.

— Ничего себе! Ну, у него и огневая мощь будет!. Конечно, если бы поставить на нос ДШК, а тем более КПВТ, вот это бы было шикарно! Но и так очень даже хорошо.

К этому времени светящиеся шары далеко за горизонтом стали опускаться и тухнуть, а у нас опять расходился ветер и дождь, быстро переходящий в начало шторма. Сидели у экрана не очень долго, чуть больше часа, все за этот день очень устали, и достаточно быстро рассосались-разбрелись по своим комнатам. Проверив, закрыта ли входная дверь, а строители на неё установили монструозный засов, размером как рессора из грузовика, пошлепал наверх. Поднимаюсь по лестнице, и думаю — Маша рискнула остаться, или сбежала?

Если между этажами была обычная лестница, как в многоэтажках, то в башню вела винтовая, сделанная внутри квадратной шахты, с дверьми и на входе и на выходе, на каждом этаже, во все комнаты, обеспечивающими практически полную конфиденциальность, то есть — тихий интим. Захожу — свет горит ночником, а под покрывалом тихонько лежит мала.

— Ну что, решилась наконец? — спрашиваю у неё, раздеваясь.

— Если не возьмешь все дела в свои руки, то так и помрешь тут девочкой нетронутой! — неожиданно услышал я в ответ.

Или я так заскучал по женщине, или Маша так удачно смогла меня завести, но заснули мы только под утро, когда только начинало светать, сквозь порывы ветра и дождя за окном. Кувыркались, как будто в первый раз это у обоих происходило, так жарко и неутомимо. А когда уже успокоились, то услышал сквозь двери, подобные звуки из обеих соседних комнат на этаже. Значит, не только Ваня привел Настю, но и к Максу пришла его Илона. Или!? Не пришла, а тоже тут поселилась, в роли жены — так наверное, точнее будет. Вот и первые три семьи обозначили себя в группе! И, как почему-то мне так кажется, продолжение этого процесса у нас будет не за горами, раз начало уже успешно положено. Люди успокаиваются от стресса переброски и хотят здесь хоть какой-то стабильности, значит и пары еще будут.

А через несколько часов меня разбудил очередной вызов уже осточертевшей за сутки рации:

— Стас, километрах в пяти от нас, на берег выбросило большое белое парусное судно, оно стоит на песке носом к нам, правда наклоненное градусов на сорок пять, если не больше, паруса лежат прямо на земле, но что это тримаран, видно в бинокль четко. Но людей там пока нет.

— Шторм прекратился?

— Почти, но волны ещё высокие, и ветер сильный, зараза не стихает пока.

— Тогда я ещё посплю, не вызывай меня, хорошо? — ответил часовому на горке, и отключился.

Стас, чем больше нас становится — тем больше у меня хлопот и забот.

Что, неужели вы думаете что мне удалось поспать, и при этом хорошо выспаться? Нет? И совершенно правильно делаете! Где-то может и по-другому, но у нас глава спит меньше всех. Отчего? Вот и рассказываю — как так получается.

Ведь уже утром после празднования Нового Года меня, как и многих других из анклава, разбудил вовсе даже не звук ветра от уже практически прекратившегося шторма, наоборот, ветер-то как раз стих, и вот в наступившей тишине мы и услышали звук работающего двигателя машины, приближающейся к Дому.

Какой-такой, нафиг, машины, спросите? Здесь, на острове!??? Нужно посмотреть! Непременно! Обязательно! Так как, увы, открыть для этого окно я пока не в состоянии, ввиду полного отсутствия самих распашных окон, то аккуратно сняв со своего бедра ногу, по-хозяйски заброшенную на меня Машей, и, стараясь её не разбудить своей возней, быстро оделся и ссыпался на низ. Знаю, все знаю что командир бегать как "молодой салабон" вроде бы и не должен, но…

Дежурные, помня мой ясный наказ не будить — меня и не беспокоили, а Деда, сидевшего за рулем "тарантаса", узнали издалека, потому и пропустили сразу ко входу. Только он, как оказалось, в машине был не один. Рядом с ним, на переднем сидении, удобно расположился бородатый мужчина в камуфляже, о которых и говорят — плечи, что шкаф. От удивления, что приехала машина, поначалу даже и не обратил внимания остальных на пассажиров, что сидели сзади этой пары.

— Фёдорович, с прошедшим тебя! А что это ты на своем 'Крайслере' прикатил? Да еще и побудил тут нас всех?

— Нечего спать! Вставать нужно с первыми петухами, тем более, с такими делами, как навалились на нас после шторма. А за Поздравление — спасибо, вместе с вами и я, правда заочно, чарочку опрокинул.

— А ты что, знаешь уже и о нашем праздновании? Как? И откуда!? И ЧТО же мы отмечали, не скажешь ли нам? — с ехидненькой так, с подковырочкой его спрашиваю.

— Станислав, радиостанция для связи НЕ ТОЛЬКО у вас есть, но и у меня — тоже. Вот, включил сканирование вечером, и чисто случайно поймал вашу беседу с Оксаной. Так что я знаю, что мы, вместе с её сообществом отмечали Новый Год, в памяти о нашей покинутой Земле.

Сказать, что я был удивлен, значит просто промолчать. Да я просто обалдел от неожиданности! Уже после, как мы ближе познакомились с Дедом — Фёдоровичем, мне многое стало самому понятно, а остальное, что мне, по его мнению, было необходимо знать, он со временем рассказал уже сам. Как у военных говорится — в части, меня касающейся.

— Никак, Дед, ты решил выехать на мотопробег — в честь нашего острова 'Победа'?

— Да никуда я бы и не выезжал, если бы не парусник, который выбросило на берег чуть дальше моего дома, да не пришел прямо ко мне на веранду, тем более с самого утра, вот этот нехороший человек со всей семьей, — с шуткой представив, показал на своего пассажира.

Этим-то он и обратил мое внимание на сидящих в машине, позволив внимательно их разглядеть. О мужчине я уже ранее сказал, а вот на заднем сидении устроилась худенькая, скромно одетая женщина, как ни странно — в неброском, я бы даже сказал, скромном длиннополом платье и в платочке, повязанном на голове по-старушечьи, под подбородком. Рядом с нею, примостилось трое детей, похоже, что погодки. Девочка, самая меньшая, и двое парней, постарше — явно все его, мужчины с переднего сидения, дети. Такие же фигуры — квадратно-гнездовые, у ребят. Это я их ещё не видел стоящими, а вот они все пятеро вышли — и я в своих оценках убедился — что отец, что дети, точнее парни, имели полностью одинаковую фигуру. Так обычно выглядят борцы-тяжеловесы — талия, мускулистые руки, и плечи, просто не обхватить.

— Ну что, Глава, примешь такое пополнение? — спросил почему-то не сам новичок, а Дед.

— Какие разговоры, тем более вы их представляете так, как будто сто лет знаете.

— Ну, Александра сто не сто, но лет сорок пять уже хорошо знаю, мы со школы ещё знакомы. Его жену — поменьше конечно, всего-то восемнадцать, но это мои не просто знакомые по прошлой жизни, а, наверное, единственные хорошие друзья.

- 'Злой', что ты меня так расхваливаешь, как будто я 'девочка на засватанье'? Аж непривычно как-то! — первый раз открыл рот пришелец, — и сам могу прекрасно представить и себя и свою семью. Я — отец Александр, а это моя семья, жена — матушка Анастасия, и наши дети, старший Иоанн, можно просто Иван, средний Георгий, и доченька Анфиса. Будем знакомы.

А в ответ — тишина, 'только тихо шумела трава, и тихонько в выси напевал ветерок'.

Мы все, кто вышел на звук приехавшей машины, просто потеряли дар речи. Так и стоим, 'хлопая ушами, щелкая бровями, не имея, что ему сказать в ответ'.

— Я, конечно, многое понимаю, но вот чему вы так удивляетесь, не вразумляюсь? Вы что-то в нас такого увидели, такого, как нет у других, что теперь все молчите? — первым начал Александр.

Как-то от неожиданности я даже немного растерялся — как называть его, по сану, или ещё как? А то я и не знаю, как к священникам обращаются в миру, по имени — Александром, или батюшкой? Придумал — будет он у нас 'батЕней'! И почти как положено, и не так официально, спрошу только позже, можно так звать его, или же не желательно.

— Да всё у вас такое, как и у нас всех, ранее сюда попавших, просто вот батюшку увидеть на Островах уж никак не ожидал. Тем более — со всей семьей! Вы хоть без церкви сюда попали?

— Ну! Пути Господни неисповедимы, и куда была Его воля нас послать, туда мы и попали, помогать вам Божьим словом со всеми трудностями справляться. И правильно говорить — Храм, а не церковь.

Как-то у него ловко и уверенно получалось некоторые важные слова произносить с большой буквы. Впрочем, все правильно, чувствуется и жизненный опыт немалый и учили видно их так в свое время.

Пока собиралась группа на выезд к паруснику, решил немного поговорить с ними. Александр отправил жену и детей с Машей, уже успевшей привести себя в порядок после ночи и спустится вниз, в столовую, как 'мала' нам сказала:

— Чаек утренний попить? Будете?

Ну не отказываться же. Всем свои мысли в кучку собрать надо.

И теперь, сидя со мной и Федоровичем уже в кабинете, точнее пока в определённой для этого комнате, имеющей всего только из мебели пяток самодельных стульев, тут сделанных по тому типу как на нашей России мы творили, он рассказывал об истории их появления на Островах:

— Попали сюда четыре дня назад, Там — опять он выделил голосом, — у нас был выезд на краткий отдых в лес, после воскресной службы на два дня с немалым трудом вырвались. Как и в молодости — палатки, котелки над костром, рыбалка, костер-уха, миллиарды комаров вокруг. На эти создания даже Божье слово не действует, а как же кусаются, Господь сохрани отдыхающих и туристов! А проснувшись на следующее утро, я по донесшемуся йодистому запаху моря сразу заподозрил неладное.

Нашей речки рядом не было, но невдалеке был слышен тихий плеск волн, а пройдя на звук каких-то двести метров, и попал на берег. Уже потом, только попытавшись утереть пот на челе, заметил на руке браслет с телефоном. А придя назад, у семьи узнал, что такой же браслет с неизвестным устройством был и у матушки. Кстати, у детей нет, только браслеты, если вам это о чем-то говорит. Стали разбираться — получили на экране текст, как Федорович сегодня пояснил, он такой тут всем приходит. Прочитали, но медленно — а дети его успели записать на бумаге, сразу немного поняли, потом ещё не раз перечитывая, обдумывали, и размышляли. Не всё, но многое до нас дошло, это о том, что с нами проводят исследования. Но вот то главное, что можно заказывать разные нужные нам вещи и продукты, уж это мы додумались сразу.

— А как вы восприняли и само попадание сюда, и тот текст об эксперименте на коммуникаторе?

— Решили — что на всё Божья воля. Значит, нужны мы были Создателю именно тут, направлять всех на путь истинный.

Ну, блин, мне тут ещё проповедей не хватало, к всеобщему благу. Фу ты! И сам уже начал его оборотами думать.

— Саша, друже, будь добр, не пудри парню мозги, у него и так проблем выше крыши. Отпусти ты пока 'своего батюшку' в каморку отдохнуть на время, а сам стань обычным человеком, — немного тормознул его Дед.

Но продолжения не вышло — нас позвали парни, приготовившиеся отправляться в рейд на обследование судна, потерпевшего кораблекрушение.

В 'Крайслер' уселись вчетвером — Федорович с батеней, и я с Сашей. На квадр взгромоздился Иван с медицинской сумкой, а на скутер уселся Генка, и все вместе отправились к паруснику. Ну что можно сказать, видя его практически рядом? Как я помню из статей в инете, эта модель была обычным пассажирским парусно-моторным круизным океанским судном, тем более, из задней части центрального корпуса торчал винт. Не знаю точно, но похоже, что это большой, шестнадцати или двадцати местный тримаран, потому что реально, все его составляющие — очень длинные и широкие. Стоит, опираясь на песок центральным килем, и наклонившись так, что мачта была под углом градусов в сорок пять к земле. И, нет до сих пор никого ни в иллюминаторах, ни на палубе.

— Малой, ты как самый молодой, и легкий-верткий, поднимись на судно, да определись — он с экипажем, или пустой? — напутствовал я его.

Дед и батеня, ходили вокруг, осматривая потерпевшего крушение, а мы втроем, с Иваном и Саней, ждали результатов осмотра. Через некоторое время Генка высунулся из открывшегося окна-иллюминатора:

— Стас, тут четыре молодых женщины в одной каюте, побитые сильно, кучей у борта лежат, мужчина в салоне, привязанный к креслу рулевого, без сознания, и в другой каюте парень на полу. Что мне с ними делать?

— Я поднимаюсь к тебе, и начинаем их выносить наружу.

А сам вызвал Дом, и передал приказ дежурному — прислать сюда помощников, переносить пострадавших в медпункт, и прихватить инструмент, тут на месте сооружать носилки.

Через полчаса.

К этому времени всех уже достали из кают судна, и уложили в тени берега, на покрывало, скоммуниженное для нужд экипажа у них же в шкафчике, а вокруг нарезал восьмерки с десятками наш доктор, пытаясь привести хоть одного в сознание.

— Вань, они как, сильно пострадали, что скажешь?

— Мужчина, что был у штурвала — серьезно. Вроде сломаны, но может только треснуты, с одной стороны ребра, ему, наверное, ручками штурвала крепко прилетело. Точно сломана левая рука, и много достаточно сильных ушибов. А его пассажирки целые, обошлись без переломов, но вот ссадин разных столько, как будто ими в городки играли. Синяк на синяке, ушибами и свезенной кожей погоняет, скорее всего, что и без сотрясений не обошлось. Второму мужчине, что помоложе, так не повезло — поломаны обе ноги, хорошо хоть переломы закрытые, и одна рука, ну и масса ушибов и синяков. Нужно всех переносить, или перевозить в Дом, — это он намекает на 'Крайслер'.

Дед, не пререкаясь, сразу снял задние сидения и опустил борт — я, честно говоря, и не знал, что на этих амфибиях он открывался. За три приема, по двое потерпевших за раз, их быстро отправили в наш медпункт.

Ну а мы, тем временем пытались понять, как же помочь этому так неудачно выброшенному на берег красавцу. Но, пока умные мысли просто отсутствовали, от слова — совершенно, знаний по водоплавающему выше лодки или катера не было ни у кого. Но вот батеня нашелся с вопросом-предложением:

— Если я правильно помню, в конструкции подобных моделей судов есть одно нововведение, для улучшения эксплуатации в подобных условиях. Саша, — обратился он к моему помощнику, до сих пор визуально обследовавшему все внешние закоулки тримарана, — посмотрите на том поплавке, что торчит вверху, там есть якоря?

Первым естественно забрался малой:

— Да, есть. Один на носу из дырки торчит, а второй на корме.

— Генаша, дырка — у Маньки, а там — отверстие, точнее, как я помню, якорный клюз. Посмотрите в салоне, возле штурвала должно быть много переключателей, нужно найти те, что будут включать моторы привода лебёдок.

— А вы что, отец Александр, разбираетесь в таких судах? — удивленно спрашиваю у батени.

— Стас, давай пока ограничимся моим именем, и без официоза. Как познакомимся больше, вот тогда и решим, как кому себя вести. Удивляешься? А все просто. Да, несколько раз, очень давно, ещё во время службы, приходилось с подобными сталкиваться. И совсем недавно, похожее посещал.

Саша уже успел забраться внутрь главного корпуса, и ищет нужные клавиши. И вот, почти одновременно раздалось:

— Идет, передний якорь двинулся, — это отозвался Малой.

А из салона:

— Ну как там, есть реакция? — а вот это уже Саня.

— Передний нашли, — кричу сам, — теперь пробуйте задний.

— Есть, задний пошел! — обрадовано воскликнул малой.

— Теперь отпускайте их по очереди вниз, и перебрасывай, Гена, их сюда, на палубу. Свои вопросы потом задашь.

По очереди, стараясь не ободрать борта, они опустили оба якоря до земли. А тут уже и Федорович назад вернулся.

— А теперь, берём их оба, и топаем цеплять за крепкие скалы. Мы с Дедом, как вы командира называете, справимся сами, а ты Стас — найди какие-нибудь подкладки на борта, под цепи, — уверенно распоряжается батеня.

Почему я так говорю? Да ведь мой помощник, что второй день помогает — тоже Саша-Александр, и можно даже про себя спутать, о ком думаешь.

Ещё через полчаса.

— Ну вот, и опустили его на ровное дно, хорошо — что додумались сразу стволы из плавника подобрать и под корпуса положить. Проще потом будет стаскивать его на воду.

— А откуда вы, батеня, знаете о том, что кили можно складывать, да и советы по будущей буксировке с суши на воду очень дельные дали? — задаю ему интересующий всех нас вопрос, — и ничего, что я так, по простому, к вам обращаюсь?

— Меня можно и таким образом называть — оно так пока даже лучше будет. А о этих знаниях? В далекой молодости я бредил морем, парусниками, походами, экспедициями, и открытиями. Потом понял, что не всё так просто, как хочется, и на всю жизнь осталась только любовь к современным парусным судам. А один мой, точнее наш общий с командиром друг — и имеет такого красавца. А несколько лет назад мы всей семьей к нему летали по приглашению. Вот он-то и рассказал о таких нынешних, современных, и полезных доработках этих судов — когда нужно выйти на самый берег, а киль этому мешает. А о эвакуации? Так это вообще просто. Буксировать по незнакомому берегу обратно в море моторное судно нужно только кормой вперед — иначе есть очень большой риск повреждения винта. А о таком способе, как использование катков — вы и сами бы догадались, если имели время на подумать. Тем более — что мы сделали? Подложили короткие бревна только под сами кормовые части корпуса. А в будущем, когда и будете стаскивать его в воду, то вам нужно будет просто по очереди по мере движения подкладывать их всё новые и новые. Вот и вся проблема. А чтобы облегчить эту работу, стоит еще разнести в стороны и ближе к морю штатные якоря, и использовать механизмы их поднятия.

Что же мы такого сделали? А зацепились за скалы, просто обкрутив две штуки цепями, и потом, работая лебедками, приподняли корпус почти вертикально. Саня там, в салоне, буквально обняв тумбу штурвала, у пульта висел. Потом убрали стопоры всех трех килей, и электромоторами их сложили вплотную к днищу. Всё это выполнялось, нажимая нужные кнопки. Как он их так быстро успевал находить? Потом, подложив три бревна, опустили, и вышло так, как мы и не мечтали — стоит уже этот тримаран на ровном днище. Теперь, когда опять придет сторожевик, мы уже его лебедкой стащим эту жертву кораблекрушения на воду.

Забыл вчера рассказать — идя на обратном пути с электростанциями и ящиками птицефермы, катер с катамараном завернул к скале с магазином. И, так как их там, мужиков, было много, то они забрали все холодильники, предварительно разгрузив их. Вымели стекляшку под метелочку, выгребая все, включая и витрины со стеллажами. Идя дальше, запустили тот же генератор, который их и питал, чтобы хоть мороженое не растаяло.

— А что, запасов бензина в бачке генератора хватило на эти четыре дня? — недоумевая спросил я. На что получил неожиданный ответ, после перевода.

— Вы, русские, очень любите придумывать всякие полезные вещи, — отвечает мне ходивший старшим на судне-грузовом катамаране Бьерн, — в антивандальном ограждении, где и был установлен генератор вместе с холодильными стойками под напитки, на стене торгового павильона был установлен плоский большой бак, порядка двухсот литров емкостью. А так как двигатель на агрегате маленький, и нагрузка очень далека даже от четверти полной мощности, то и потребление мизерное — он-то всего на восемьсот ватт, тот генератор. И оставшегося топлива хватит минимум на пару месяцев.

Просветил он меня так, что от неожиданности я просто потерял на тот момент дар речи. Вообще, многое о наших людях приходится узнавать, такого, что даже и не ожидаешь.

И, уже Дома, опустили всё привезенное оборудование поближе к кухне и столовой, в подвал. Но я ещё раньше приказал — ни каких заявок 'по пивку' чтобы не было, нечего расслабляться. Раз в неделю, в субботу вечером, вот тогда и будет по одной, пока то, что привезли, у нас не закончится. И на подобные, следующие заказы, пусть и не рассчитывают в дальнейшем. Но вот вчера же, по случаю праздника, мы все и выпили на радостях сразу половину, а наши женщины в это врем счастливо лакомились мороженным. Теперь все видят остаток, и заметил — даже соблазна в их глазах нет. А сами холодильники нам под рыбу в дальнейшем пойдут. А может, и мяска подстрелим, или как в прошлый раз — акулу поймаем.

Хороша находка! Теперь составляют план, как все здание магазина утащить сюда. Вчера пол вечера, только об этом и слышно было разговоров. Уже перед застольем, нашли выход — разобрать и снять крышу, уложив её первой на палубу катамарана, потом вынуть стекла из окон — все же лишний вес не придется поднимать. И раскрутив соединения, всё остальное демонтировать целыми панелями. Какие соединения? Какое раскрутить? Так коробка этой стекляшки оказалась не сварной, а сборной. Верх-низ, и четыре стенки, все полностью на болтах. Тем более, что длинные стороны пополам можно было разобрать — там ведь тоже, к нашей радости, соединение есть. А уже тут, Дома — применение ей сразу найдем. Хоть ту же птицеферму в нем устроим, разместив клетки рядами, в три этажа, как и предложено по инструкции к ней.

Уже по пути домой, меня нагнал вызов с НП:

— Стас, тут соседи вызывают, время есть поговорить?

Я уселся на камень, не дойдя буквально с полкилометра от места:

— Соединяй, я весь во внимании.

— Здоров будь, сосед, что у вас нового? — поинтересовался Кот.

Вот не видались еще ни разу, а и верно, как с соседом общаемся. Э-эх, со всеми бы "островитянами" так. Мечты, мечты, где ваша сладость…

Я ему рассказал о вчерашнем праздновании Старо-Земельного Нового года.

Посетовал, что Ксюша, которая и затеяла это дело у себя, сказала о нем, буквально за час до времени "Икс". А он мне намекнул одной знаменитой фразой, киношного героя, я его тоже вспомнил, генерал Иволгин, из какого-то фильма, что и они бы отмечали, но вот, не сложилось.

— Не переживай, Кот — мы ещё с тобой местный, здешний Новый Год отмечать будем, и за одним столом, надеюсь на это, — ответил ему я. Тут-то весна пока, судя по всему. Во всяком случае — по всем погодным приметам — точно она.

Поговорили о том о сем, и завязали это дело — забот у всех хватает. Зато настроение поднялось.

— Стас, тут индусы пришли с просьбой, выслушаешь их? — подошла ко мне Илона перед отправкой лодок в поиск, за последними их плитами.

— И кто же мне будет переводить их слова, может ты уже и хинди тоже знаешь?

— К сожалению, я — нет. А вот Мишель смог разобраться, хоть и с пятого на десятое, но понимает, что они хотят.

— Раз так — зови, послушаем их, что смогут нам предложить.

Пришли — молодой мужчина, лет тридцати, и немного моложе его, женщина. А ведь мне почему-то запомнилось, с вчерашнего представления новичков, что они совсем молодые, и это значит — что я ошибся. Одеты очень скромно, он не в национальной одежде — разноцветном дохти, а в легких брюках, рубашке и шлепках — таких, как иногда на работе для бани делали, деревяшка вместо подошвы, и перемычка из брезента. Зато она — в сари, это национальное одеяние для женщин, как будто бы в кусок ткани завернулась, и такие же шлепки, но только чуть поаккуратнее, нежнее, изящнее что ли. Но всё бедное-бедное, застиранное до такой степени, что едва не просвечивалось насквозь. Начал мужчина говорить, но вот что — для меня, его речь как китайская грамота, наподобие песенного напева слышится, и все. Смотрю — и наш Мишель забуксовал, не понимает почти ничего.

— Станислав, я не могу перевести, тут идут какие-то термины, я в них не разберусь.

Гляжу, бежит моя секретарь-переводчица, мне уже её представили, Мариной зовут, и к нам. Послушала, и… начала им отвечать.

— Маринка, так ты что, и индийский язык понимаешь? — спросил, когда она закончила разговор.

— Они, к нашей радости, разговаривают на одной из тех языковых групп, используемых в Индии, которую я знаю. Откуда? Училась в универе на инязе, а мой руководитель, у которого я писала кандидатскую, и занимался индо-арийской и дравидской культурами, ну и научил языкам, которые в той среде используются.

— А что это за матюги? Чего-чего там арийское? Не от фашистов ли оно пошло?

— Хм! О, времена, о, нравы! Ну и воспитали же наше поколение! Ничего же не знают, и никто новое узнать и не пытается. Индо-арийская раса — одна из основных в Индии, и ведет свое начало из глубины веков, ей уже несколько тысячелетий. Большинство нас, тут находящихся, именно к ней и относится, если ты этого не знал.

— Ладно, потом просветишь меня в истории. Давай к делу. Что они хотят?

— Они родом из восточного штата Андхар-Прадеш, в котором очень распространено кустарное производство сахара, его делают из сока, добываемого в цветоносах кокосовой или финиковой пальмы.

— А такое возможно?

— Минутку подождите. Они жители одной деревни, Аллури, он — Аллури Ситарама Раджу, и женщина Аллури Амадеви Редди, где все занимаются этим промыслом, добывая сладкое лакомство.

— А почему оба имеют одинаковую фамилию?

— Это не фамилия, так именуют индийцев — первое, это название деревни, где они родились, второе и есть личное имя, а третье — их род. Так вот, на том острове, куда их занесло 'волею богов', как они мне сказали, точнее говорит только мужчина, женщинам там вообще не положено встревать в разговор. Они сюда попали втроем с тем азиатом, работали дома этим же составом на добыче сока. У них есть, точнее — там, на их острове остались, ножи для подрезки цветоносов, и емкости, в которых выпаривают этот сок. И на том участке суши растет множество пальм, пригодных для производства сахара. Вот они и просят нашего согласия, отправится туда на работу, чтобы оплатить за то, что мы взяли их к себе в "семью".

— Семью?

— Ну, так им описал наше сообщество Криши, с которым они вчера полдня разговаривали.

— А этот, пальмовый сахар, есть-то хоть можно?

— Это один из всего нескольких видов натурального сахара в мире, добываемого и изготавливаемого совершенно без применения посторонней химии. Мне приходилось пробовать его — вкус просто непередаваемый!

— А какой же тогда второй вид "настоящего сахара"?

— Канадский, так называемый кленовый сахар, выпариваемый из сока сахарных кленов.

— А что, разве остальные виды сахара — искусственные?

— В остальных — только исходный материал натуральный, а производят его только с применением химии, не просто вредной, но и часто ядовитой, которую потом убирают из продукта новыми химическими соединениями.

— И вот, позволь спросить, откуда ты так много об этом знаешь?

— Для начала, я — любопытная. Потом, когда забеременела, хотела знать — что не помешает моему ребёнку, что можно есть, а что нельзя. Ну и самое главное — моя мама всю жизнь проработала на сахарном заводе технологом. Поверьте, было у кого спрашивать, и кому мне объяснять, что там и с чем. Так что будете решать с ними и их просьбой-предложением?

— Что бы мне порекомендовали мои помощники? — задаю чисто риторический вопрос находящимся в кабинете Мишелю и Маше.

— Пока я просто не в курсе всего, что происходит на 'кухне заказов', - первым высказался легионер, — но в этой просьбе есть два дна, и оба интересные. Одно — это сам сахар, готовый продукт, который будет получен в течение нескольких суток. И второе, будут обеспечены работой три человека, что очень немаловажно в малых коллективах. Правда есть и третий, не менее важный фактор — вновь прибывшие люди признали нас своей семьей, и хотят работать на её благо.

Ну и высказался! Не ожидал от вояки такого.

— А с чего такие выводы?

— Принцип легиона — 'всё ради дела, все для победы'. Чуть переиначив, этот девиз полностью подходит и нам.

— Стас, раз люди хотят своей работой приносить всем пользу, пусть работают там, где они это умеют лучше всего.

С первой лодкой, уходящей на поиски терминалов, отправляем всю троицу на их остров. Выдали запас продуктов на пять дней, хотел одну помпу им презентовать, для возможной самозащиты, но Мишель посоветовал, одинаковым оружием не распылятся, и рекомендовал выделить двустволку. Палатка, котелки, ложки-миски-кружки — это, как само собой разумеющееся, пошло им в обеспечение минимальных удобств. Маша добавила полотенца, мыло каждому, пару бритвенных станков мужчинам. И в итоге — их старший чуть не прослезился — они и представить не могли, что их, только-только принятых в 'семью', как они сами говорят, будут так обеспечивать всем необходимым. И тут Марина перевела мои напутственные слова:

— Через день один катер будет делать обход всех наших обитаемых островов, это мой приказ как Главы — он будет привозить свежие продукты, и всё что вам будет необходимо. Заранее все, что будет нужно — обдумывайте и записывайте. Вы грамотные? Тем более. Ничего что на своем, мы тут теперь уже разберёмся. Так вот, крупы припрячьте, вдруг такое случится, что по независимым от нас обстоятельствам день-два подвоза не будет, и чтобы вы потом не голодали.

Это всем троим было финишем, видно было, как обговаривают всё это, готовясь к посадке в лодку. Они были просто обалдевшими, чуть ли не со слезами на лицах.

— Не расслабляйся, у ещё одной группы новичков есть интересное предложение. Слушать будешь?

— Вариантов у меня нет, раз начал — нужно продолжать. Зови уже, — вздыхаю.

Она вышла, и привела сразу троих — молодую женщину, даже, скорее всего девчонку, и двух мужчин. Те начали разговор, а она переводит:

— Эти люди дома, в Греции, работали на кустарном производстве оливкового масла, это у них один из основных промыслов. Девушку зовут Деметра, а мужчин — Кифеус и Юстачис, они с трех разных островов были привезены к нам. На них всех, по их же словам, растут большие рощи диких оливок, из которых уже сейчас можно добывать масло. И, так как они всю жизнь этим и занимались, то говорят, что просто очень жалко, если такой хороший урожай пропадет, ведь его можно собрать и использовать.

— Им для этого что нужно? — от неожиданности событий и бессонной ночи, уже немного начинаю уставать от всех новых предложений.

— Для начала, минимум — пара ведер, но лучше даже корзин, в которые они будут собирать урожай, таз и несколько ножей. А от себя добавлю — палатку, продукты и посуду, где будут готовить себе еду.

— А как же они будет выдавливать масло из плодов?

— Как они говорят, было бы неплохо иметь обычную мясорубку — перерабатывать их на кашицу, и пресс, но можно и так, как всегда делают, и делали с древности. Собрать, вымыть, и на ровном камне разбивать и перетирать до полужидкого состояния. Потом складывать это все в небольшие корзины, сплетенные из стеблей ковыля, ну или иной какой местной травы, и ставя одну на другую в таз, нагружать камнями верхнюю, выдавливая масло, оно потом внизу и собирается. Добавить бутылок, к тому же вы много вчера их опустошили, напившись пива, чтобы было потом куда его разливать, и отдай обе надувные лодки, ведь и им и индусам нужно будет ходить между островами за дополнительным сырьем.

Вот так — у нас уже готова вторая команда к отправке на заготовку долгоиграющих продуктов. Вот интересно, они обе хоть немного, но смогут добыть того, на что подписались? Или просто решили уехать с базового острова, чтобы не попасть под раздачу? Посмотрим на результат в будущем — ждать-то совсем недолго, всего двое суток.

Ретроспектива: Плоды оливы и Сахар

Через два дня, когда была привезена первая партия их продукции, я лично понял, что многого ещё не знаю. Очень многого! Привезли полтора десятка полусфер, темного и вкусного сладкого, твердого вещества, каждый порядка двух — двух с половиной килограмм весом. И все, бывшие у нас накануне пустыми, стеклянные бутылки с маслом, а это ещё десятка четыре, если не больше. То есть, у нас есть почти сорок килограммов своего сахара, и больше двадцати литров масла, для разных салатов, и всего другого.

— И это всё, что они смогли сделать? — задал я тогда вопрос Грише и Вьенгу, которые уже жили на базовом острове, и ходили первый раз в кольцевой рейс на маршрутке по всем освоенным островам, отвозя выполненные заказы, и забирая приготовленные для нас продукты и находки.

— Нет конечно. Кифеус, который старшим в масляной бригаде, сказал что им очень не хватает бутылок, хотя мы и отвезли сегодня три десятка пластиковых двухлитровых. Недаром вы им отдали тогда надувнушку, они на ней ходят между островами, и постепенно там собирают только спеющие оливки. А Диметра уже у их дома занимается самим процессом дробления оливок и выдавливания масла. Жалуются, что она не успевает сама всё перерабатывать, урожай, говорит, очень хороший. Просит кого-нибудь еще в помощники им выделить.

— А там надолго работы осталось?

— Так это же только начало, ведь всего первая неделя урожая идет. А спеют оливки постепенно, в течение двух-трех, иногда и четырех недель. Но если судить по их основному острову, они там не сорвали ещё и одной пятой. И еще, не исключено, мы же тут в тропиках — что урожай будет созревать и дальше.

— Ну и ну, ничего себе! И куда же мы его девать-то будем? Придется тогда заказывать пустые пластиковые бутылки, или канистры, и ведь только для этого. Нам одной такой выработки, минимум на год хватит.

— Да, в этом климате они легко очень могут и второй раз за сезон поспеть, — обрадовал меня Григорий, — а помощника я им присмотрю среди новичков. Туда для передавливания плодов желательно парня или мужчину, там труд тяжелый. А если есть возможность — то подумать специалистам, и соорудить или простую мясорубку, или её подобие, для измельчения плодов. Ускорится и улучшится и весь процесс и сама работа. А для выдавливания масла сделать пресс, хотя бы только из автомобильного домкрата.

Во! А вот для этого в моей Буханке есть домкрат, это второй, запасной, что я на всякий случай постоянно с собой возил — десятитонный гидравлический. Обдумаем, из чего сможем изготовить саму конструкцию пресса, и на катамаране отвезем грекам в помощь.

Не знал я тогда, что это будет один из наших товаров, как и сахар, имеющих постоянный спрос в обменном фонде на торговой площадке.

— А что наши 'сахаропромышленики' говорят? Он ещё будет? — задал вопрос Вьенгу.

— Да, конечно. Им там не менее чем пол сезона придется провести, это если не больше. Кампучиец, который в помощниках у Ситарама, ходил по соседним островам, проверяя, что есть там полезного. Так и на них нашлись нужные пальмы, теперь двух котлов для выпаривания уже мало, просят еще хоть один заказать и привезти, и если есть — помощников, объем найденных к обработке растений большой, они тоже, как и на масле, сами уже не успевают.

Предлагаю отправить к ним Криши и Пьятбура, тогда Амадеви освободится от котлов, посадив к ним тайца, и будет помогать мужчинам с соплеменником собирать свежий сок.

А после того, как вернулись от парусника, меня взял в оборот Паулус:

— ГлАва, ми ест прОблем, — разговаривает через пень-колоду, часть исковерканных русских слов, а часть шведско-немецких, дальше уж буду рассказывать как понял — всю ходовую доску из контейнера мы вчера уже забрали. Там её и немного было, а осталась только от пяти сантиметров толщиной, и больше. И брус на половину высоты контейнера, от десяти сантиметров и выше, весь широкий.

Переводит пока Илона, и видно, что даже и ей такую исковерканную речь расшифровывать трудно, нос крутит. Мне явно было нужно подождать — моя Марина до обеда определяет своих детей к беременной подруге под присмотр, а потом снова приступит выполнять свои обязанности и секретаря и переводчика.

— А у вас есть какие-то предложения по поводу этой проблемы?

— Потребность в ходовой тонкой доске очень большая, нужно же и мебель в дом делать, и одновременно нам и окна с дверьми нужны, но распустить то, что у нас осталось, у нас не на чём. Нельзя ли выписать хотя бы каретку с рабочими колесами и двигателем для ленточной пилы? Очень она нам нужна.

— Хорошо, найду и возьму, но тогда с вас монтаж второй электростанции, рядом на ручье.

Потом, в заказе, так как решил, что это дело нам очень необходимо, нашел в предложениях рабочую часть ленточной пилы ПЛП-9, но взял вариант с двигателем всего на пять киловатт, так как другой, уже большей мощности, было просто неоткуда пока запитывать.

На радостях, что я это сделаю, все наши строители несколько часов, двумя бригадами, ударно потрудились. На ручье за 'Домом', одна из них собрала и установила привезенную с Шерстистого армейскую установку. И это только для того, чтобы было от чего работать пилораме. А вторая, выгрузив половину содержимого из контейнера, достала большие брусья для основы, по которой будет ходить весь тот механизм.

— Мне пришло в голову такое предложение, — уже перед заказом снова подошел Паулус, на моё счастье, уже Маринка рядом и нормально переводит, — всё, что сейчас у нас есть в контейнере, мы используем только для себя, своих личных нужд. Но ведь есть много плавника, и хорошего — целыми деревьями, который выбрасывает морем на берег. Как мы уже все знаем, с Вами вчера связывалось два больших сообщества ваших земляков, и это значит, что есть на этих островах и другие, дружеские нам группы. А доска — всегда и всем нужна, для самых разных бытовых и строительных нужд, особенно в этих, практически безлесных местах.

Можно плавник пока собирать вблизи Дома, потом расширяя зону его поисков, все крупные деревья и бревна на этом острове. Передвинув контейнер немного дальше, сделать из него сушильную камеру, куда будем закладывать нарезанные доски — для их частичной просушки. А мокрые бревна будем складывать в тени, чтобы они сами сохли, начав распиловку пока тех, которые давно на берегу, и уже готовы к использованию. В качестве топлива для сушки предлагаю использовать только остающиеся обрезки и опилки. Сначала готовить доску для себя, а потом, когда она понадобится другим, и для них тоже. А все ветки и обломки, опять же, пойдут на кухню, там ведь их много нужно.

А у меня сразу в голове щелкнуло слоганом — Как нужна кому доска, не достанет вас тоска — бревна иль плавник везите, и дощечки получите! Мы его высушим, распустим, и уже другим снова на что-то сменяем. И будем делать с бревна меновой товар уже с прибылью, минус усушка-утруска-опилки- и наша маленькая маржа, в качестве платы за работу. Такой себе, небольшой, но очень нужный нам всем тут 'гешефт' будет. Снабдим всех друзей материалом для построек, которых, и это уже всем ясно — по любому нужно всегда и много.

— Спасибо, Паулус, вы очень хорошее предложение придумали! — поблагодарил его за идею.

После того, как катамараны и лодки разошлись по своим маршрутам, опять прикатили Федорович с батеней. Все, кто в это время был не занят, снова обступили его 'лимузин', стоят-смотрят, даже кое-кто ладонью гладит по крылу — это у них явно ностальгия по технике. Мы-то, с Машей и Саней вблизи его уже рассматривали, а остальные, ещё утром, и не успели толком ничего увидеть, а пока раненых возили — уже не до того было. Но одно дело — видеть издалека, мельком, а другое — вот так, совсем рядом. Что-то, со всей этой лодочно-морской жизнью стали забывать — что ещё и машины в мире бывают. Э-эх-ха! Где же ты моя, любимая 'буханка'! Жаль, но, видно, не бывать тебе более машиной, нет для тебя простора, где применить можно.

— Ну и как техника, — спрашивают парни у Деда, — много топлива жрет? А как она с удобствами?

Ну, он и развернулся:

— Удобства? Примерно так, как и в консервной банке по стиральной доске спускаться. Это же армейская техника, а им такая роскошь противопоказана, только и того, что полноприводный вездеход, с высоким клиренсом, то есть расстоянием от дороги до мостов, и весом всего до тонны. Но впятером, приподнимая зад-перед, по очереди, вполне можно вытащить её из промоины или болотца. Ну, вообще-то, у неё есть лебедка с приводом от коробки, так что самое главное, это найти за что зацепить её крюк. Мы в свое время сменили тут родные сидения на "оппелевские", поклеили шумку, обработали хорошо — и бегает уже сорок семь лет как новенькая.

Сколько жрет? Ну, в базовом-то варианте, когда стоял ещё первый движок, тридцатка запоровская, то от десяти литров и выше на сотку шло. Когда начали на заводе комплектовать сороковкой-сорокопяткой — от одиннадцати-двенадцати и более, а вот когда в болото рухнешь, то и двадцать-тридцать литров в час съедало, пока выкарабкаешься. Ну а мы, хрен знает когда сюда сунули дизелёк, один и четыре литра, и резко стало выходить всего пять-семь на соточку. Примерно такой, как завод в свое время опытную партию выпустил, но её-то в серию не запустили, решили что воякам и родного всего на несколько выездов хватит. Это же одноразовая тачанка, приблизится она к врагу — может, а уже убежать, увы, но далеко не всегда. Я ещё встречал комплектацию с пятидесяти семи миллиметровой безоткаткой, нам на одну операцию придали три таких. Так они подползли на триста метров, влупили три или четыре залпа, и экипажи сразу драпать стали, видать опытные уже были. Туда сразу ответка прилетела, вот один металлолом и остался.

А сейчас, зарывшись в песок по самое дно, включаешь первую, пониженную, и оба моста — и выбираешься даже груженым.

— А как это она у вас уже сорок семь лет? — раздался вдруг вопрос, — ведь права можно иметь с восемнадцати, а вам шестидесяти пяти нет в упор.

— Мне тогда, в семьдесят втором, очень повезло. Я-то мелким был, одиннадцать лет всего, но о технике на колесах не просто мечтал, бредил ею. Вот мне на день рождения, как вы сейчас говорите, "на днюху", старшого брата одноклассник, он прапором в автобате был, списал разбитую в хлам эту машинку, и задарил просто тонной металлолома. Там места живого не было, мы все деньги, что ухитрялись собрать, или летом заработать, в неё вкладывали. Семь лет приводили в такой вид, сами всё почти делали, только батя немного при нужде помогал. Я ведь из-за неё и ступень мопед-мотоцикл проскочил, зато уже в шестнадцать рулил по поселку, на зависть всем пацанам. И опыт этого восстановления привил мне любовь делать что-нибудь своими руками на всю жизнь. Так что помогла старушка. Теперь и здесь она нам послужит-побегает.

Тут он увидел девчат, которые с полными тазами шмоток топали вниз, вдоль ручья ближе к морю, они на общую стирку собрались.

— Глава, ты не против, если к тебе так обращаться? Потому что я заметил — когда говорят "Шеф", тебя это коробит.

— А почему не просто — Стас?

— Ну, хотя бы потому, что ты среди всех тех, которые тут живут, пользуешься самым большим авторитетом — потом уделишь нам внимание, и расскажешь, как вы в свое время так организовывались. И обращаться по имени к руководителю неприлично — это просто подрывает его авторитет.

— Ну если так, то называйте Головой! — смеюсь сам над собой.

— Не Головой, ты ж не председатель колхоза, а Главой Общества. Есть тут у меня одна придумка, я её делал себе для двойного применения, это бак-барабан из нержавейки. Я его сначала сделал как емкость под воду, из двух сваренных бачков от старых круглых стиралок. А когда в первую же осень надоело очищать картошку от земли — перед закладкой в подвал на зиму, подварил небольшие ребра, и вышел галтовочный барабан. Предлагаю вам его взять напрокат — и сделать стиральную машинку, такого себе самопального типа.

— И как же её смастерить без электроники?

— Ну ты и дал, электронику ему ещё подавай. Стиралку-автомат захотел получить, и ещё, наверное, промышленную, чтобы за раз половину всех вещей в неё всунуть? Не выйдет такое. "Корова дает молоко, а курица не может, как бы она не старалась!" Тут можно только самое простейшее применить. У бачка, кстати — он на восемьдесят литров будет, есть крышка, которая очень плотно закрывается, с защелками, как на армейских ящиках. Я соорудил из двух труб на подшипниках ролики, куда он ложится. Под картошку ставил под углом повыше, и если аккумулятор заряжен, то крутил эту конструкцию двигатель от автомобильных дворников. И ручка там есть, вручную вращать, всё же мне было проще и быстрее покрутить барабан, чем пальцами счищать всё налипшее.

— Ну и как мы из этого сделаем стиралку? Не представляю?

— Если есть такое желание, то пока Саша с тобой поговорит, я и привезу всё. Так как?

— Поможете потом всё запустить — будем благодарны, девочкам уже очень тяжело такую толпу занятых мужиков обстирывать.

Так, через час, мы и обзавелись простейшей стиральной машиной — но пока сам не увидел, даже и не представлял, что это и как. А тут — обычная прямоугольная рамка из брусков, стоит наклонно на невысоких ножках. В опорах, прикрученных сверху и снизу на бруски, запрессованы подшипники в каких вращаются две длинные дюралевые трубы, сантиметров пяти-шести диаметром. Снизу на них приклепаны шайбы-упоры, на которые и ставится упомянутый бак, и надеты резиновые кольца — кстати резина из колес старых детских машинок, это явно чтобы не так сильно гремело и шумело. А сверху на одном валу был закреплен шкив, и рядом с ним небольшой движок.

— Вот и всё — налили пару-тройку ведер воды, кинули стирку, и порошок ну или нарезанное мыло. И включайте, — это он, Дед, нас уже обучает.

От дома уже была протянута переноска низковольтная, от того выхода, что я и освещение подключал, и пробный прогон пошел. Включили, таратайка закрутилась — практически беззвучно, и… больше ничего.

— Пусть минут десять-пятнадцать покрутится, потом открываете крышку, и полощите, можно это и в проточной воде делать. Но лучше выкопать сливную яму для мыльной воды, чтоб она фильтровалась, и не засирать сразу и ручей и море у его устья. Рыбу этим только отпугнем. И еще: для полоскания вручную нужен овальный таз большого размера, или сделать его из дерева, как в старину корыта делали.

Паулус посмотрел на это, подхватил пару своих помощников, и через пятнадцать минут две ночвы, то есть деревянные корыта, стояли рядом с машинкой, на невысокой подставке. Чтобы девчата, что в наряде по хозяйственному отделению по графику ходили, не стояли в "любимой сексуальной позе". Так, в течение часа была успешно разрешена проблема чистых вещей. Вот бы такой бак иметь второй, уже для механического полоскания, но нечего сильно губу раскатывать, и так всё прекрасно, девочки очень довольны.

— Давай, о себе немного расскажу, — это батеня начал разговор, пока Федорович ездил за бачком, — я в прошлом был кадровый военный, в девяносто первом уже капитана получил. Во время выхода первой группы гражданских из Грозного в самом конце декабря, был в составе эвакуаторов архива Северо-Кавказского отдела ГРУ, работавшего по всей забугорной Азии. Моя часть тогда находилась в городе, и мы все срочно вывозили свои семьи. Но не смогли их уберечь от чечен — на выходе трассы из ущелья нас встретили бойцы трех тейпов, самых непримиримых в то время по отношению к русским. Спаслось очень мало, и военных, и гражданских, мы прикрывали отход транспортной колонны с документами до последнего, меня одного, полуживого, Дед на себе полста километров по горам нес, а наши семьи, все там остались. Потом, спустя два года, все эти три тейпа, до последнего младенца, вырезала "Бешеная Гадюка", которая смогла тогда выжить.

— А кто она, эта "Гадюка"?

— Тогда — была молоденькой, девятнадцатилетней девочкой, училась на военке, кто — не знаю, лично не знаком, с ней Дед до сих пор дружит. Она приезжала с детьми к мужу, в гарнизон, это все мои о ней знания. Девочка очень шифрованная, но её позывным до сих пор чечены своих новобранцев пугают. После госпиталя меня комиссовали, по ранению, и я чуть не сошел с ума, живя весь в воспоминаниях о семье. Потом пришел к Богу, окончил семинарию, и получил маленький приход в Алтайском селе, где все эти годы и вел свою жизнь.

Ну вот, у нас и ещё один, хоть бывший, но военный. То ни одного не было, то за эти дни, как повалило — вот сколько же их пришло к "нашему двору"? И, если здраво рассудить, то такие кадровые пополнения, явно не к добру, как бы пощупать нас в ближайшее время не попытались, да круто так, просто за нежное вымя.

— Маша, зови всех вчерашних новичков, будем знакомится, — попросил малу.

Буквально через пять минут собралось десять человек — это из той толпы все оставшиеся Дома люди, которых только вчера привезли. Вот и думай, в этой группе тоже большинство мужчин пришло — на шесть девушек-женщин целый десяток мужиков. Так скоро нас всех будет поровну, и тех, и других, не знаю, к добру это, или нет. Но лишь бы не было большого перекоса в любую из сторон — вот тогда уже могут быть проблемы.

— Кто понимает или разговаривает на русском?

Отозвалось сразу шестеро — по трое, мужчины и женщины. Уже немножко легче общаться будет.

— Марина — поговори с теми, кто меня не понял, и проведи опрос, с заполнением карточек, медицинской и общей, они вот лежат, — передал ей часть листочков, с заранее написанными всеми теми вопросами, что мы им задаем, — возле твоего стола места на четыре стула как раз и хватит. Ну а вы присаживайтесь уже поближе ко мне.

Это я остальных пригласил на знакомство и беседу.

— Ну что, будем знакомиться? Я — Станислав, или просто Стас — Глава сообщества острова 'Победа'.

Мне досталось работать с двумя пожилыми болгарами, тридцатилетним парнем, или мужчиной, как он представился — моим ровесником. Хотя на взгляд ему больше двадцати пяти — двадцати шести в упор не дашь. И две женщины с молоденькой русской девчонкой из Новосибирска, студенткой второго курса иняза.

— Будем знакомы — я Бранко Радович, болгарин — мне пятьдесят восемь лет, — первый из пожилых представляется.

И в таком ключе пошло наше знакомство.

Бранко — всю жизнь работал скорняком на выделке элитной кожи для обуви. Последние лет восемь прожил в Испании — там намного больший спрос на таких опытных работников, и что естественно, лучше оплата. Научился даже немного обувному ремеслу:

— Я, конечно не такой профессионал, как был мой тамошний шеф — Энрике, но себя и всю свою семью уже давно обшиваю.

Второй пожилой мужчина, тоже болгарин Иван Благов, шестидесяти четырех лет. А вот он последние годы работал у местного хозяина — на изготовлении мебели и только ручной работы:

— Полжизни отработал в горах, у нашей деревни там небольшой карьер по добыче известкового камня, и печи для его обжига. Ещё с начала века наши мастерицы славятся мылом, что наша мыловарня выпускает — а для него и нужна известь. А как почувствовал, что силы уже не те, то и поменял работу.

Ян Корбас, тридцатилетний белорус, как сам сказал:

— От национальности — одно название, вот и всё. А так — сборная солянка со всего мира в родне намешана. От татар и русских, до прибалтов, немцев, евреев. Всей крови по чуток есть.

Он — охотник-профессионал, до армии в артели состоял, живя тогда у деда, на Амуре. А дальше, как и у всех — водитель в армии, механик-любитель после неё, и финал — последние годы был в охране, одного крутенького земляка от разных просильщиков халявы ограждали.

— Злата Миронова, сербка, — представилась младшая из женщин, — мне двадцать восемь лет. Шесть из них отработала в Греции на курортах, пилотом экскурсионного вертолета. Детей завести в свое время не успела. А муж? Как у вас в России говорят — 'объелся груш'. Нашел себе молоденькую восемнадцатилетнюю писюшку, и с ней сбежал из моей жизни.

— Не жалеете, что вас сюда судьба занесла?

— Опять ваше выражение — 'от тюрьмы и от сумы не убежишь', так и тут. Как я за три недели поняла, от нас всё равно ничего не зависело в выборе — хочу я этого, или же не хочу. Как 'небесные наблюдатели' решили, так они и сделали.

— Вы только вертолетом управлять можете?

— Ну вот на 'вы' и не нужно ко мне обращаться, ведь я вроде ещё молодая. Нет, не только — что на курортах применяется для развлечения отдыхающих, практически всё и знаю. Основное — это пилот Robinson R44, небольшой такой вертолет. Потом на легкомоторном самолете — училась, стажировалась и летала на Cessna-195, стареньком одномоторном четырехместнике. Вот недавно, всего год назад, переучилась на Cessna T206H, этот уже поновее будет — шестиместный гидросамолет, то есть он может приземляться на воду. Профессионально управляю мотодельтапланом, автожиром, так по-моему он у вас зовется, потом парапланом, ещё одно его название — паратрайк. Ну и как все пилоты — легкомоторники, имею достаточно много парашютных прыжков.

— Злата, а зачем вы такое количество летающей техники изучили и умеете управлять ею?

— Никто не знает, что захочется богатому туристу, на чем он спьяну полетать вздумает. А чем больше ты умеешь, тем больше при этом заработаешь денег за сезон.

Девочка — Лана Туманова, кроме того, что училась, она и работала — как ни неожиданно, но она неплохой репортер-любитель, даже я видел несколько её клипов-передач о музыке и молодежных тусовках. Но оказалось — это не все её умения, она вечерами в одном неплохом центре была диск-жокеем, вела дискотеки и была ведущей на всяких разных мероприятиях.

— Я родом из маленького поселка, там расквартирована воинская часть ВВ-шников, что охраняет все лагеря в округе. Отец — прапорщиком служит, мама сколько лет его пилит, чтобы взял перевод в нормальное место. А он упирается — до пенсии осталось всего ничего, года полтора. И она у него в сорок пять лет, а должна быть очень хорошей. Я — самая старшая, после меня погодки, два брата-близнеца и сестра, они тоже в Новосибе живут и учатся — мы на всех одну двушку снимаем. Так и лучше — вся мелочь под присмотром, и намного дешевле за жилье платить. Вот и приходится работать, как проигравшейся. А с родителями осталась меньшенькая сестричка, ей всего пять лет.

Последняя женщина, хорватка Береслава Агова, ей тридцать девять лет. Вот она всю жизнь отработала проводником скорого поезда, по территории Европы успела исколесить все её страны.

— Вот и представились. Один вопрос — откуда вы Все так неплохо знаете русский?

— Мы родились тогда, когда в Болгарии стояли русские войска, и все стремились учить язык — это было тогда гордо, что я могу общаться с солдатами. К тому же, в те года, память о наших Освободителях ещё не стерлась из памяти народа, — это за двоих ответил Бранко.

— Ну а обо мне и говорить нечего — для общения с пассажирами пришлось учить многие основные языки, — Злата отозвалась.

— И вы, Береслава, потому-то и знаете его?

— Не только. Мой дед был русским из пленных, партизанил всю войну в Югославии, и так там и остался. Русский язык — был вторым в нашей семье.

К тому времени Маша с Мариной закончили знакомство со своими людьми, там оказались:

Мигель Кавано — молодой испанец, восемнадцати лет, ученик мастера-индивидуала, сапожника. Тот шил под заказ специальную и театральную обувь.

Ганс Кох — немец из-под Бремена, служака двадцати семи лет, сержант в учебном подразделении. А во время отпусков и выходных подрабатывал со старшим братом в столярке у родственника — они всякие нужные в хозяйстве вещи делали.

Мирчо Гореску — румын тридцати шести лет, потомственный рыбак. Кроме этого знает все способы, как перерабатывать и обрабатывать и рыбу и всякое другое, что попадается часто в сети на море.

Квентин Дойс — шотландец, двадцати девяти лет, опять-таки рыбак в пятом поколении. Правда после армии ушел работать водителем, на большегрузные фуры. Но так как отец, как постарел и стал плотничать всю оставшуюся жизнь, то и сам с инструментами не понаслышке дружит.

— Ну вот — со всеми вами мы уже знакомы. Как вы все прекрасно понимаете, без дела у нас никто не сидит, и вам придется выбирать себе занятие по душе. Сегодня отдыхайте, а уже завтра вернемся снова к этому разговору.

Ганс и Квентин сразу заявили, что хотели бы пойти к нам солдатами:

— Как мы уже знаем, мирных людей тут намного меньше, чем всяких бандитов, — это, как ни странно, начал Квентин, — и повторения того, как налетели на нас две недели назад, мне совсем не хочется, — понятно, он из тех, что тогда смогли укрыться от чечен.

— У вас хоть никого не убили, — со вздохом отвечает ему Ганс, — а у нас мужчину захватили, а женщину изнасиловали и потом просто зарезали. Такого я, несмотря на то, что военный, совсем не ожидал. А хорошо, что потом, на следующий день, сразу на нашем острове появилась Злата, иначе можно было за эти дни и сойти с ума.

— Так вы все не в одно время появились?

— Конечно нет, — отвечает Иван Благов, — некоторые остались ещё с той, первой волны — как мы тут все очутились. Но вот остальные появились после того, как бандиты поубивали при захватах наших соседей по островам.

— А откуда вы знаете, что происходило тогда?

— Вчера, полдня об этом всем только и разговоры были. Мы обменивались мнениями и рассказывали свои беды друг другу.

— Вот и хорошо, что все имеют представление о том, что было тут раньше. У меня только одно предупреждение, даже просьба! Мы, основной состав, русские или же русскоговорящие. Переводчиков на всех не напасешься — так что, изучение языка, это для вас первоочередная задача.

После знакомства и беседы, когда я уже намылился уходить по делам, меня тормознула очередная группка новичков:

— Глава, нас много — а кусочки рыбы в пище очень маленькие, несмотря на то, что что живем у моря, — это Мирчо начал первым разговор, а Маринка переводит, — если есть лодка свободная, нужно только взять хоть одну сеть, и я обеспечу всех едой. К тому же — жареная или вареная рыба скоро надоест, можно делать её и соленой, и несколькими видами копченой. Я всё это потом сделаю, и научу помощников.

— У нас, на старом острове, на 'Русским', откуда мы и пришли, я cделал и коптилки — горячего и холодного копчения, и даже селедку понемногу делали. Там ещё и своя соль есть, правда мало, но нам тогда хватало, и разные местные травки для приправок там же понаходили. Это тут, уже пятый день живем, а забот столько, что и некогда да и некому пока было всем этим заниматься.

— Вот я и займусь этой работой. Найдете лодку и сеть?

— Постараюсь.

Потом меня зацепил Бранко:

— Вы все ходите в высокой обуви — наверное, просто боитесь змей. Но почему в доме не снимаете её?

— Змей тут нет, хоть с этим нам повезло. А с обувью всё очень просто — у нас практически нет сменки.

— Готов помочь! Со мной сюда попала сумка с самым основным для меня — с инструментом. Если вам нужно, я могу для начала сделать простые домашние тапки-сабо, на деревянной подошве. А если есть шкура, то вычиню её и сошью уже хорошие простые домашние туфли.

— Зверей, чтобы была эта шкура, нам пока не попадалось. Но мы уже один раз ловили акулу, и на других островах попадались морские животные, типа как моржи, но только небольшие.

— Пока даже хватит акульей шкуры, правда с ней больше работы, но она выходит на обуви ещё лучше.

— Тогда, как определимся, чем уже тут поймать эту акулу, и будет у вас работа — а всем нам мясо.

— Ну а теперь, выслушайте меня, — это уже Благов что-то придумал, — мы вчера ходили вокруг нашей горы, и с одной стороны я заметил белые камни. Когда подобрался ближе, то увидел что это небольшие выходы известняка. Можно заняться производством извести.

— Это хорошо, но подскажите — и зачем она нам нужна?

— Для начала — из гашеной извести можно делать раствор для кладки кирпича или камня, ставить стены там, это где нужно. Если поискать ещё и найти подходящую глину, то можно и кирпич-сырец вначале формовать, а потом начать его же и обжигать. Ведь строить всегда лучше из камня или строительных блоков, чем из дерева. Дожди-то все видели здешние. Но основное, для чего нужна негашеная известь — это производство мыла. Хоть тут и нет животного жира, но оно даже из рыбьего хорошо выходит, может только чуть-чуть будет пахнуть, но и этот запах свободно убирается. А при желании — из жидкого мыла можно делать и простой стиральный порошок.

Блин, ну и пополнение в этот раз пришло! Никто праздно сидеть не хочет, все стараются найти себе работу, да еще и такую, чтобы и остальным польза была.

— Станислав, извините, но не знаю вашего отчества, — Лана ухватила меня за руку, — а ведь можно же делать мини-газету, так называемый газетный листок. У меня каллиграфический почерк, сама и буду всё писать. Полдня собирать репортажи со всех мест острова, где что происходит, а перед самым обедом и напишу и вывешу. Все, кто дома, прочитают о достижениях и делах, что были в этот день. И ведь у вас, ой — извините, у нас, есть радиосвязь. Так может быть стоит ещё и делать радиосообщения? Или вечерами провести, просто для пробы, радиоконцерт? Как вы, разрешите?

— Ланочка, мы с помощниками обговорим все ваши сегодняшние предложения, и потом ответим. Хорошо?

Ну, блин! Вот еще и этого нам не хватало. Хотя — а почему это 'не хватало'? Да его просто не было, именно такого варианта, чтобы посадить специального человечка, который и будет, для начала, хотя бы запускать в эфир просто музыкальные передачи, прогнозы погоды, новости, общие обращения к населению наших Забытых Островов. И её эта идея с мини-газетой, очень она в тему нам бы была, а то все знают, что работы, самые разные, ведутся, а вот что именно кем и как, с какими результатами — только слухи разносятся.

— Лана! — она аж дернулась, от неожиданного обращения, — останься на минутку.

Обговорили все, что она надумала, и при этом, потратив всего-то пять минут. Сколько хватит сегодня времени, пробежится с Малым по всем нашим делам, и маленьким, и большим, что сейчас ведется на острове, а потом набросает первый листок-обозрение, о том, что у нас есть и делается. А уже ближе к вечеру просмотрит те записи, что я набрал в заказах, и ещё отберет на своем ноуте — да-да, она сюда попала во второй волне попаданцев, со своим ноутом, планшетом, и видеокамерой, хорошие записи и потом выйдет с концертом в эфир. Пусть не четко, с помехами и шумами, но первый радиоконцерт пойдет в эфир на наших Забытых Островах. А потом посмотрим, может в будущем возьмем для газеты принтер, и набрав в ноуте текст, получим на выходе комплект нормальных листов, которые можно будет даже распространять по всей нам доступной округе. Даже, при необходимости более плотного общения с иностранцами, чужими сообществами, переводить на их языки, и передавать им при следующих контактах.

Пришла назад первая на сегодня волна экспедиционных поездок за терминалами. Сразу пятеро относительно старых членов сообщества освободились:

— Саша, бери Огниана и Бояна, они до обеда свободны, и пробежитесь мото-патрулем вокруг острова, познакомитесь с его побережьем. А то, блин, всё некогда самим сделать, а это очень нужное задание, — и отправил их на обследование и знакомство с периметром. Как бы до беды не дотянуться с постоянной нашей занятостью.

И опять привезли десять человек новичков. Трое девчат в камуфляже — видно, что только что выстиранном, двое парней, и четверо мужчин постарше, им на вид лет за сорок.

— Кто говорит на русском? — а в ответ тишина.

— Маринка, спасительница, на помощь! — дергаю вызовом по "говорилке" свою помощницу.

— Помоги пообщаться с людьми, — объясняю ей причину вызова, показывая на стоящих людей.

Спросила на одном, потом на другом языке, выслушала ответ, и начала разговор уже на третьем.

— Шеф, ой блин — Глава! Это военные, все десять, но они все из разных стран Южной Америки. Трое чилийцев — одна девушка и парни, трое из Аргентины, это сержант, тот что постарше, и девушка с мужчиной. Еще пара — бразильцы, не поняла кто по званию, младшие офицеры. Последняя девушка и мужчина — из Парагвая.

Она представляет, а они выходят на шаг вперед, как будто понимают речь.

— А почему все мужчины в гражданке, если они вояки?

— Девочки попали прямо со службы, а их или из дому выдернули, или в увольнение ходили, вот расспросим и потом узнаем.

— А на каком ты с ними говорила?

— Вся Южная Америка говорит на испанском и португальском языках и их местных разновидностях — но практически все знают и тот и тот. Понимать их иногда бывает непросто, но, на наше счастье, на военном обучении преподают без разных диалектов, используя только государственный язык. А ещё их самый старший, Диего — выходец из семьи, где раньше говорили на русском. Кто-то там был из эмигрантов в предках — но он может только немного понимать, а разговаривать уже нет. За годы жизни без практики всё позабыл.

Вот мы и получили ещё десяток солдат с младшими командирами в придачу. Один из них — второй сержант, это Диего, один — первый капрал, Луис. Это так называются в их армиях военные звания. Два вторых капрала — эта четверка служила, как у нас говорят, сверхсрочно, то есть контрактниками. А остальные — молодые профессиональные военные после обучения. Среди девочек, хотя какие из них девочки — самым младшим по двадцать три года, а самой старшей, Исабель, двадцать шесть — она первый капрал, снайпер по специализации.

— Спроси у них, что теперь предполагают делать? Они солдаты-профессионалы, и были гражданами совершенно чужих для нас стран. Как мы будем ими командовать?

Но Марина не успела перевести — Диего, внимательно выслушав мои слова, начал о чем-то импульсивно рассказывать остальным.

— Стас, они и не сомневаются, что смогут принести пользу, вот только пока не пришли к общему мнению, как это до нас донести. И о том, как и кому подчинятся — нет никаких сомнений. Им, оказывается, ещё в пути многое рассказали о нашем обществе, о роли русской группы в освобождении остальных, и том, что есть только один Командир — это ты, Глава сообщества, — тихонько, мне прямо на ухо переводила Марина их разговор.

Вот Диего повернулся ко мне, поднес правую руку к груди, и начал говорить.

— Мы все, уже давно поняли, куда нас перенес Бог, в лице организаторов эксперимента. Так как ваша группа под именно Вашим руководством и непосредственным участием освободила всех пленных, кого захватили бандиты, то мы приносим вам присягу, как Главе этого государства. Так как мы не на Земле, то считаем прежние обязательства законченными по независящим от нас обстоятельствам, и имеем право принести их другому человеку, — услышал я перевод Марины…

— Вань, — поймав того на повороте, тормознул нашего доктора, — а что с сегодняшними жертвами стихии, все живы? Как у них дела? Пришли в себя, хоть кто-то?

— Нет, до сих пор без сознания. Пока не забыл — мы ведь яхту ещё полностью не обыскали, закрутились, может там какие документы на них есть, пошли кого-нибудь проверить. Самый старший на вид, тот, что был привязан у штурвала — как я и сказал, сломаны ребра, целых четыре, но рука в порядке, я при осмотре у судна просто ошибся. У остальных все так же, как я и сразу диагноз поставил. Всем, кому нужно было повыправлял вывихи, правильно сложил переломы, где нужно, использовал гипс, намазал мазями не жалея, все их синяки и ссадины. Теперь остается только ждать. И ещё, все они, как обычно, с коммуникаторами, но вот терминалов мы не нашли. Может они остались там, где сУдно перенеслось в этот мир, на дне моря?

— Посмотрим немного позже уже внимательно в их каютах, скорее всего они там где-то и находятся. А вот как ты считаешь, когда они сюда попали?

— А я-то откуда знаю? Может даже в этот шторм их и перенесло, вот очнутся и сами всё расскажут.

Уже перед самым заказом, точно как и вчера, успели вернуться наши экспедиции, и привезти последних на сегодня людей. Смотрю — а по ступенькам поднимается толпа, весело гомонящая на русском языке. Все быстро подали свои заявки на вступление в общество, даже батеня к этому времени подошел сюда с женой, потом выложили свои плиты, и прикрыли за собой двери.

Только нажал 'Ввод', как в ответ выскочило:

За увеличение этносостава и подконтрольной территории — бонус на выбор Оператора. Вариативно. В вес заказа не входит.

Пулемет ДТ-29 — 4 шт. В комплекте по три диска и ящику патронов на ствол.

Винтовка АВС-36 — 12 шт. В комплекте по три магазина, и ящик патронов на два ствола.

Револьвер Наган — 24 шт. Ящик патронов на четыре ствола.

Так, какие-то пулемёты нашли парни на Базе, я так думаю, что нам их хватит. Пока хватит. Понятно, что и добавка не помешает, но не в этот раз. Значит — они пролетают. Грустно, но увы… Наганы? Ну как подумать, вроде и неплохо зараз взять две дюжины стволов, но вот нахрен нам пока их столько? Каждый день буду брать в заказ по четыре штуки, и за пару недель и в запас даже сможем положить. А вот что такое АВС? По логике рассуждая — это Автоматическая Винтовка какого-то 'С'. Симонова? Стечкина? Судаева? Или ещё кого? Да и какая, в хрена, разница — кого? Только одно слово — "Автоматическая" перевешивает всё остальное. Да и ещё патронов шесть ящиков бесплатно. Оно-то все 'бесплатно', если так говорить, но вот за это вес с нас не снимут. Значит, беру именно их! Нажал ОК на выбранное, подождал. Продолжения банкета не предвидится ли? Оказалось, что нечего 'разевать свой роток да на чужой кусок' — дальнейшей лафы нет. Жаль. Выбрал обещанную каретку к пилораме, и думаю, что наш вес закончился. Ан нет!

Со всеми теми людьми, что сегодня вступили в сообщество, а нас уже восемьдесят шесть человек, лихо растем — не по дням а по часам, уже есть сто тридцать три килограмма веса в разрешенных к заказу. А раз осталось ещё тридцать два в запасе, тогда возьму по просьбе Мирчо пару современных сетей, одну рацию Яшма для катеров — может на пока хватит, а остальные уже завтра закажу. Потом вот тут список в карманЕ лежит, что Иван писал, нужно в медблок медикаменты добрать, что на потерпевших кораблекрушение потратили и с запасом чтоб, мало ли кого лечить срочно придется. И вроде как всё. Веса осталось прилично — беру опять патроны, на те стволы что у нас уже есть, до самого упора. А не вышло, этого заветного 'упора'. Остаток в полтора кила, после всех заказов, включая личные данные, и медицинские карты новичков. Вот на них-то возьму-ка я всяких-сяких да "разно-всяких" приправочек. Наша повар будет очень довольна этому. Вроде это и мелочи — но важные. А то всё есть, а именно этот продукт и заканчивается быстрее всего. Нажал ОК.

Вышел наружу, немного подождал — пока там сверкнет и грюкнет, и извольте получить то, что заказывали. Я забрал карты памяти, медицину и сети в упаковке, вернувшийся к этому времени Саня дернул нескольких новичков из последнего пополнения, крутившихся рядом, и стал с ними переносить винтовки и патроны в оружейку. А Паулус со своими помощниками, аккуратно, прямо на руках, вынесли ящик, в котором упакована пилорама, в коридор. Дверь за всеми на замок, и сам в кабинет, по пути занеся информацию Карен, которая сидела в своем офисе — пусть сама сразу во всём разбирается.

За мной потянулись новенькие, под предводительством Александра.

— Ну что, братцы-земляки, с прибытием к новому месту службы! — так я шутейно поприветствовал их. Думаете оценили? Ни чуточки. И опять — из восьми человек две молодые женщины, и парни — мужчины. От двадцати пяти, на первый взгляд, и до сорока. Вот они все, включая девчат, быстренько и очень грамотно разобрались в шеренгу по росту, и в один голос негромко ответили:

— Здравия желаем, та. щ командир!

Ну нихрена себе, откуда они взялись тут такие вояки? И ведь не в форме, все, а в разном гражданском, чистеньком, но потасканном.

— Кто из вас старший?

Очень неожиданно для меня, сделав шаг вперед, вышла одна из женщин:

— Старший лейтенант Елена Войкова, двадцать семь лет, командир взвода снайперов, вооруженные силы ДНР.

Хорошо, что я не успел сесть, хотя в том случае просто пружиной бы меня подкинуло, скорее всего, на такое представление.

— Старший, Командир. Или Глава сообщества острова 'Победа' Станислав Иванов, — блин, за три дня второй раз приходится представляться землякам-военным, и кому, мне! Служившему 'пиджаком'-лейтом в свое время.

— Мы о вас уже знаем, во время пути сюда много наслышаны, — ответила она.

— Вольно, ведь не на параде стоите.

— Рано ещё. Представляю остальных членов нашей команды, — и начала по очереди:

— Лейтенант Евгений Грач, — делает шаг вперед один из молодых мужчин, и сразу возвращается назад, — двадцать шесть лет, командир стрелкового взвода, вооруженные силы ЛНР.

— Старший сержант Григорий Новык, сорок лет, погранслужба ЛНР, — вышел самый старший, да и так было понятно — всё же произнесённые года сами о нем сказали.

— Сержант Виктория Ойкова, двадцать шесть лет, медсестра полевого госпиталя, ДНР.

— И рядовые Яков Паолин — тридцать лет, Виктор Серов, Михаил Журов, Вадим Карпов, им по двадцать пять лет, все из вооруженных сил ДНР.

И только теперь следует команда всем:

— Вольно, разойтись.

Во блин-блинский, прибыли пополняшки-военные. А ведь мне и с гражданскими специальностями нужны люди. Ну ничего, перетопчемся и с ними — не может такого быть, что никто из них не имеет обычных знаний и умений.

— Куда вы попали, знаете? — в ответ кивки головами, — значит все уже четко осознали, что обратной дороги не и не будет? — опять кивок, — ну вот и ладненько!

В ответ Вика сделала тихонькое, но всеми услышанное 'Хмык'! Остальные просто улыбнулись.

— Ой, извините меня. Наш главврач в госпитале именно так любил выражаться, вот и вспомнилось, — оправдывается она.

— Куда вас привезли, — решил не реагировать на это, — уже видите. Хотя Дом и большой, но честно говоря, мы совсем не рассчитывали на такое лавинообразное увеличение сообщества, как организаторы именуют такие как у нас группы. Так что, первое время может и придется пожить в тесноте, пока не определимся, где ещё строить жилье.

— Мы всё прекрасно понимаем, и тут, по сравнению с окопными удобствами, просто райские условия, — за всех ответил мне Григорий.

— Тогда раз всё решено, то топайте к моему заму Маше — она вас и определит по местам.

— Если можно, хотели бы служить и проживать вместе, хотя бы на первое время — это их командир беспокоится.

Киваю, латиноамериканцы тоже пока за своих держатся. Вот, считай, два отделения уже есть. Надо будет их всех Деду с батеней представить.

— Саша, — после их ухода дергаю стоящего у двери помощника, — что-то случилось?

— Всё нормально, просто во время не успел доложить о результатах патрулирования побережья.

— И что же там вы нашли?

— Достаточно много, и всё очень интересное. Для начала, на дальней узкой стороне острова, есть две почти рядом расположенные бухты. Между ними мыс, шириной всего метров в сто пятьдесят, он на выходе в море расширяется, как будто хвост кита — узкий перешеек, и широкие лопасти скалистых оконечностей, в несколько метров высоты.

Насколько мы втроем смогли понять, эти бухты — единственные места с той стороны, куда можно пристать нормально к берегу. На мысе растет до десятка пальм, и сплошной ковер акациевого кустарника с деревьями среди травы — правда высотой метра в три-четыре. Море у берегов с обеих сторон бухт, всплошную засеяно скалами и камнями, частью надводными, но больше всего вся эта прелесть находится под водой. Вдоль берега сами бухты раскинулись метров на двести, может немного больше, при длине в те же двести, только и того, что выход в море не более десяти метров ширины, и идет как-то непонятно, это если смотреть с берега. Как горлышко у широкой бутылки, ну или химической реторты — во, это прямо так и похоже, как и в жизни, изогнутый проход с узким горлышком. Всё это заметно по скалам, которые окружают вход в бухты. На него, этот мыс — полуостров мы зайти не смогли, там, по мнению Огнина, живет какое-то животное, как и на Базе, ведь откуда-то сильно воняет мертвечиной, и тянет нехилым ужасом. Я так и не рискнул туда сунутся, имея в руках на троих всего две помпы и пистолет. Если туда идти — надо брать что-то более серьезное.

Остальная прибрежная полоса, и до бухт, и после — минимум порядка метров в триста в море, а кое-где и больше — это сплошные скалы и подводные камни. Проехав немного после этих нами открытых, но не до конца ещё обследованных лагун, увидели, что береговая песчаная полоса расширяется, и на ней лежит под солнцем больше сотни животных, вроде как тюленей, но только значительно крупнее размерами. Парни говорят, что это морские львы — но вот точно кто это такие, лично я не знаю. Может сИвучи, может еще кто-то подобный. А ещё дальше, с берега сбегает довольно большой ручей, или даже маленькая речка, порядка четырех-пяти метров ширины, а по обе стороны от него, вглубь острова идут две огромные поляны, с виду целые поля, там только одна трава на них по колено колышется. Мы примерно прикинули, меньшая часть метров в четыреста, может и больше шириной, а большая и до километра. А в глубину не знаю, но много, очень много. Не меньше, чем ширина малого поля, то есть, порядка полукилометра, если не шире.

— А что растет дальше от берега, видели?

— Нет. Сам берег выше прибрежной полосы минимум метра на полтора-два, а часто и до трех доходит, видны только первые деревья, растущие среди кустарника и травы, но это и всё. Тем более, мы же не пешком шли, а ехали — и в движении многое подробно не разглядишь. Командир, так как людей добавилось, планируй дни, чтобы можно было отправлять команды на прочесывание острова и составление его карты, ведь, по вашим же словам, его толком никто и не обследовал.

— Добро, тогда так с завтрашнего дня и будем делать, а сейчас возьми из новичков двоих-троих, и прокатитесь-ка обратно, проверьте кто же там так 'воняет с ужасом'. Только возьми новые АВС-ки, они должны быть лучше в отстреле, если там живет большая зверюга.

Тут мне попался Лёшка, так я ему и передал просьбу нашего доктора:

— Смотайся к паруснику и проверь все возможные места, где могут быть документы или какие бумаги. Иван просил попробовать узнать, кто они — эти потерпевшие кораблекрушение, а то до сих пор лежат без сознания, неизвестными.

Стычка с пиратами-неудачниками или 'Цыгане шумною толпою..'(с)

— Стас, Настя на проводе, — Саня с Лёхой уже ушли по своим делам, а я был в кабинете, как меня поймал внезапный вызов с НП:

— Стас? — Настя меня вызывает.

— Да, Настена! У вас всё в порядке? Как сходили?

— Проблемы у нас, и оружия всего пара пистолетов с одной только помпой, — услышал непонятное в ответ, ещё и с большими помехами.

— Что такое? Вы далеко? — уже начинаю тревожится, и понимаю, что это максимальная дальность связи. 'Яшму' ведь только одну сегодня взял, а для мыльницы — это предел всего в десять километров.

— Просто из нас такие "яхтсмены", как из коровы балерина. Рискуем не успеть сбежать.

— Да что же у вас там такое? — сам уже психую, и вежливо грублю ей.

— Нас преследует две лодки. Одна обычная дюралька, она споро шурует на веслах — сразу на четырех, и какая-то большая и длинная, это вторая, с мачтой и прямым парусом. Вот она быстрее идет, между нами всего метров пятьсот-шестьсот расстояние. Они выскочили из-за острова, вы его называете 'Балты', и вот гонятся.

— Сколько в них человек?

— В меньшей всего двое активно веслами машут. А в большой один стоя уже из чего-то целится, а ещё пара со своим парусом возятся, и один у руля. То есть, их там шестеро, и мы, как назло, бинокль не взяли, ничего нормально не разглядишь.

— Идите в бухту у Дома, мы их тут будем ждать с горячим приветом, — отвечая, уже чувствую, как меня начинает немного колотить.

Вот если сейчас ещё и Иван вдруг узнает, что его Настя в опасности — то явно будет горе.

Блин — и когда же эти дураки, желающие на чужом горбу в рай въехать, переведутся в мире? И том, и этом. Чего же им так не хватает? И тут у нас Дома одни новички остались, да и те в комнатах осваиваются, пока найдешь нужного — 'рак на горе свистнет'. А все остальные, уже не раз проверенные — все в разъездах, у всех задания. Ну его всё это нахрен! Нужно обязательно боевую группу создавать, которая постоянно будет нести охрану 'Победы'. И сегодня, после разборок с этими борзыми, отправлю-ка двоих на постоянное патрулирование береговой полосы. Военные появились? Появились. Вот теперь пусть посменно службу и несут, раз уже есть кому это делать. Как бы мы негативно не относимся к амиру и его кавказским горным орлам, но они каждый день мотались, проверяя там порядок. А мы? Ничего себе! Мы уже пятый день на острове, и только сегодня, первый раз проехались вокруг его. Расслабились, зажрались, офигели от всего мирного вокруг.

Сразу передал о происшествии Маше, а выйдя в коридор, неожиданно напоролся на земляков:

— Ольга — а вы стрелять не разучились? — навстречу комвзвода топает, вот ей и влупил вопросом в лоб, — а то у нас небольшие неприятности вот-вот заявятся. Поможете?

— Естественно, — услышал в ответ, — кроме меня больше никого не нужно?

— Хватит и троих с винтовками, — уже вынося из оружейки Арисаку и Мосинки, отвечаю, — вот японку моя помощница возьмет, у неё отдача послабее, а нам с вами уже эти раритеты достанутся. Выходите к берегу, а я на горку сбегаю, своим глазом посмотрю на происходящее. Ждите меня там…

— Ну как, справляетесь с обязанностями наблюдателей и радио-диспетчеров, выходит дело? — еле отдышавшись после быстрого бега вверх — спрашиваю у девочек на НП.

— Всё нормально. Мы по полчаса наблюдаем, и меняемся — одна сидит, а вторая круги нарезает вокруг будки. А то, за пару часов и ноги отсидеть можно, и взгляд сильно "замыливается", — получаю от обоих в ответ.

Я поднялся к ним и, забрав бинокль, выглядываю наш катамаран, а то беспокойство так и прет из меня. А вот и он показался, обойдя последний перед нами мелкий островок. Значит, уже минут через двадцать нужно встречать гостей.

"Заходите тараканы — я вас чаем угощу!" А что, и "угостим гостей". А как их еще назвать-то? Тараканы и есть — лезут и лезут. Лучше Чуковского тут и не скажешь.

Маша, взяв свою винтовку, улеглась на левом, более высоком мысу, что брал нашу бухту в полуобхват. Она с дальнего расстояния прикроет там наших, если будет нужно. Я-то стрелять пока не стремлюсь — хочется узнать, зачем же они так упорно преследуют парусник. Но мои миролюбивые надежды разбил вдребезги громкий выстрел, и вскрик Насти в рации:

— Блин, вот ведь идиот, с такого расстояния стрелять дробью. Вот сука, он же попал, Мустафа — что с тобой? — второй вскрик и сразу отключилась. С ней в экипаже сегодня ушел турок из первых освобожденных. Когда четыре дня назад задал ему вопрос о единоверцах, что и его тоже, как и прочих, засунули в рабский загон, он гордо ответил:

— Я мусульманин. Но я — не бандит! И с бандитами никогда не буду.

Вот и там какие люди есть. Зато с нами он — в одной лодке, и сейчас жизнью наравне с остальными рискует.

— Маша — что видно?

— Нашим осталось всего с полкилометра, а преследователи от них отстают всего метров на сто, может немного больше. И догоняют, у нас раненый отпустил конец паруса, и он потерял ветер. Нет, вот они запустили двигатель и ускоряются.

И тут, один за другим подряд выстрелы, и Машина ругань в рации.

— Блин, они стреляют по людям и корпусу судна, берегут парус. И я их достать пока не могу, не туда улеглась, и катамаран полностью перекрывает преследователей.

Тут заметил, как она подскочила на горке, и мгновенно скрылась с глаз — решила видно перебежать дальше, откуда удобнее стрелять. А выйдет ли на волнах попасть? Тут ещё пара выстрелов из дробовика или ружья, и показался наш парусник. Зрелище — умереть и не встать. Часть парусов болтается, частью надута, да в обратную сторону — ведь они под мотором идут. А направление, то есть — курс, как говорят в селе — как бык по дороге нассал. То в одну сторону поворот, через несколько секунд вроде выравнивается, и тут вдруг рывок с поворотом в другую. Что там с ними случилось, в упор непонятно?

А вот показываются оба преследователя, и Маша сразу открывает огонь. Её с берега поддерживает Ольга, и слышно ещё один ружейный выстрел. Мне достался только один 'бандито-гангстерито', так и не выпустивший весел, что греб на малой лодке. Маша, как она потом сказала, уложила того что стрелял, и ранила их рулевого. И новенькая одного подстрелила, в той же лодке, что и я. А Мустафа, несмотря на то что был ранен, смог дотянутся до своей помпы, и отправить заряд картечи с приветом, догонявшим их бандитам.

— Ну, подведем итоги, этого боестолкновения, — уже вечером провожу совещание в 'узком кругу', - и что же мы узнали от этих, новоявленных цыганских пиратов?

— Те двое, что на меньшей "дюральке", это беглецы от соседей. Там была женщина с парнем, и пожилой мужчина, они про него говорили — 'Баро'. Сбежали с острова, где правит бал группа Кота, — начала доклад мой помощник, незаменимая Маша, — вчера во второй половине дня они, украв лодку, скрылись. Это румынские цыгане, и им там дали чертей за то, что пытались подсадить на наркоту скандинавов и знакомого негра, живших с ними на одном острове. Перед штормом они успели перебраться намного дальше, и уже там нашли венгерских соплеменников. У тех, кроме большой лодки, было два ружья, и Наган в придачу. Рассказав, что их выжила с острова большая, хорошо вооруженная группа наглых русских, решили уйти в нашу сторону как можно дальше. За это утро они и добрались уже к нашим островам. Забыла — у них поначалу был ещё русскоговорящий амер, вроде Остин или Юджин, но ему не повезло — его в начале шторма ещё вчера смыло с лодки, и акулы пловцом сразу закусили. Первых они посетили знакомых нам поляков, араба ихнего застрелили — он на них кинулся с ножом, парня сильно отбуцкали, а с женщиной… в общем "поразвлеклись" толпой, потом обоих связали и сунули в носовой отсек на большой лодке. Дальше, перейдя на соседний остров, что мы его назвали Балты, нашли молодую женщину, и старика. Сначала хотели его убить, но потом решив набирать себе рабов, опять же избив — связали и туда же, в носовой отсек определили.

— А что с женщиной? — интересуется Агнесс. С чего бы этот интерес?

— Её забрал себе 'Баро', сразу попользовал, в не совсем нормальное место, и связанной бросил в каюту. А потом они увидели красивое большое судно, идущее с экипажем всего из всего троих наших людей на палубе, и решили отобрать его себе.

— Кто это так 'распелся'? — я спросил Машу, хотя и знал, что там оставалось всего двое раненых.

— Да сам же Баро и разоткровенничался, он хоть немного понимал меня, а я только с переводчиком, мне в этом Илона помогала.

— А второй что, не захотел разговаривать?

— Как не жаль, но он просто не мог, Иван даже ничего делать не стал с ним — заряд картечи, хоть и на излете, это сильно.

— Умер?

— Ага! Час назад, а вот их барон может и выживет, но ходить не будет, ему в ноге кость перебило, и правое плечо разнесло сильно.

— Можно и не надеяться, — отозвался Ваня, — ранения хоть и не критичные, но с его огромной потерей крови, и остатками одежды в ране на плече, он долго не проживет. Если надо — я попытаюсь, но, сами понимаете… гарантии нет.

— Так — 'не проживет' или нет смысла бороться за его жизнь?

— Ну вот смотри, нога выше колена — кость разлетелась на кусочки. Можно прооперировать, поставить аппарат Елизарова, и уповать на лучшее. А плечо? Картечь полностью раздробила плечевой сустав, часть лопатки и ключицу. В хорошей клинике, шансы на то что он остался бы жив, наверное и были бы. Немного, но всё же. Но у меня не только нет всех необходимых инструментов, так даже и медикаментов для операции подобного рода в наличии мало. А на период выздоровления? И это — минимум полгода, и калека на всю жизнь.

— А что с Мустафой?

— Неприятно, но не очень серьезно. Получил заряд крупной дроби, десятка полтора, и все в левую сторону. Операцию я уже сделал, надеюсь, что извлек их все.

— Их женщина жива? — пока лодку притащили к берегу, я видел, что она дышала.

— Её даже до медпункта не донесли, ранение было в голову.

— Так что, из шести человек пиратов, уже пятеро мертвы? Очень неудачную они себе цель выбрали. Кусучую.

— Стас, последний раненый бандит умер, — передала по рации сидевшая в медпункте Илона — они с Карен всё пытались вытянуть из него полезную для нас информацию.

— Ну вот! Сам собой разрешился вопрос с его лечением, — чисто риторически ответил всем на это Иван.

С Настей, кроме Мустафы, ходил Малой, как один из наших самых опытных на это время парусных мастеров. Вот ему, в самом конце событий, здорово не повезло — захлестнуло линем ногу, и на крене сбросило в воду. Так он и тянулся вслед судну, как приманка для акул, но пронесло — их близко в это время не оказалось. Но воды наглотался, и временно он пока не боец. С лодкой — хоть и были все попадания дробью в корпус, но вот сквозных, на счастье, ни одного — только небольшие вмятины, да краска кое-где послетала. Ну а ей, нашей неунывающей Настюхе, пришлось и штурвал крутить, и двигатель заводить, и не дать врагам приблизится. Сегодня она отличилась.

— А что там, с неудавшимися рабами? Все живы?

— Парень — поляк Карел, с поломанными ребрами, ни вздохнуть не может, ни рук поднять, лежит с тугой повязкой. Ванда — в принципе цела, только ни сидеть, ни в туалет нормально сходить будет долго не в состоянии. Ей одно место здорово толпой порвали. Брунович — отделался выбитыми пальцами на руке, заплывшим глазом да распухшим ухом, и сплошным ковром синяков. У Унге — кроме того же места что и у полячки, всё цело и даже почти нет ссадин. Так что, можно с уверенностью сказать, что они отделались легким испугом да небольшими неприятностями.

— Тогда я продолжу. Приказ не очень приятный, но необходимый. Никто, ни одна лодка с сегодняшнего дня не уходит с базы без оружия. Я в этот заказ взял одну рацию, на большее веса поставки пока не хватило. Вы должны уже были видеть, что запущена пилорама, вот на неё у нас все и ушло. Завтра — беру ещё десять штук, и в каждом экипаже они приписываются в обязательном порядке, — связь — как-то вот неожиданно, но она вышла на первое место по нужности, одновременно с оружием.

И с утра, катер отвезет болгар-механиков назад на 'Базу', и туда идет один из европейцев, финн Отсо, на усиление гарнизона. Почему он и только один? Потому что это из тех немногих, кто хоть чуть-чуть понимает русский, ведь переводчика мы туда отправить не в состоянии, и нужно европейский состав группы привлекать не только на местные работы, но уже пора и к командировкам приучать.

Там и так будет уже пятеро мужчин, я думаю, что пока их — вполне хватит. Петр ещё вчера упоминал, что в оружейке нашли что-то, винтовки или карабины, он не знал тогда точно, вот все что останется после их вооружения, все излишки они и привезут к обеду сюда к нам. Там вроде даже и патроны есть, но еще не известно какие, и сколько их там, но и их он обещал переправить. У нас из старого оружия, как вы знаете, есть Арисака, Мосинки и Маузер, а насколько я помню со службы, и после посещения разных "стрелялкиных" форумов, их можно переделать под снайперки. Вот тут уже Мишелю нужно определиться, что для этого нужно, и подать заявку. Сегодня мы получили в качестве бонуса, дюжину АВС, даже не было времени глянуть в справочник, что же это такое. А завтра начинаю понемногу добирать оружие в заказе — любое, что дадут, и винтовки с пистолетами, и дробовики. Хотя, как я понял, в морском бою от них толку мало. И всем экипажам пройти тренировку и минимум стрельб. Чтобы не было повторения такого как сегодня — и оружие вроде на судне есть, и ответить нельзя — не винтовка же, а дробовик, к тому же его владелец ранен, и остальным нет возможности до него добраться. И ещё, к сведению тех, кто не в курсе — сегодня за день, к нам пришло две группы в пополнение, целых восемнадцать человек. Но не это самое главное — они все профессиональные военные, десяток разноцветных латиносов из разных стран Южной Америки, и восемь совсем наших, моих земляков из Донецка и Луганска. Как мы с Машей уже заметили, кого больше организаторы шлют, тех проблем нам и ожидать стоит.

Вот так, переложил свою ошибку на плечи других. Ну а как по другому-то! Это и есть право начальника — 'я начальник, ты рабочий, я нас…накосячил, а ты это ворочай'. Как же быстро мне стало понятно, это что с моими миролюбивыми идеями тут жить не прокатит. Только одно, почти что боевое столкновение, и мои глаза открылись на местную реальность. 'Homo homini lupus esn' — как говорили наши просвещенные римские предки — 'Человек человеку волк'. И если большая часть нас, славян, не придерживаться этого древнего правила, то вот Африка с Азией, да и некоторые представители 'великой Европы', предпочитают жить именно по этом законам, законам стаи — где сильнейший имеет право на всё, полностью!

Ну ничего, если дома мы с этим бороться не смогли, благодаря нашим продажным 'руками водителям', то вот тут, на этих заброшенных Забытых Островах я приложу все свои силы, чтобы сломать эту порочную практику.

Настя, боевой пловец и мореход

После того, как они закончили с 'разбором полетов', и допросом выживших бандитов, меня нашел с очередными вопросами, которые в горячке раньше не затронули, Стас:

— Настюша, так что вы там определили, по затонувшему судну?

— По кораблю', хоть и маленькому — оно всё же вооруженное раньше было. Это небольшая морская баржа, порядка двадцати-тридцати тонн водоизмещением. Стоит на ровном киле, пробоин нет, или же я их не заметила, хотя и покружила вокруг очень хорошо. Как я тогда и говорила, в самом начале нашего знакомства, там стоят две турели под пулемёты, на палубе в корме и на баке, а в центре корпуса, к бортам и днищу приварена толстая плита, с отверстиями креплений. Я так думаю что там было установлено малокалиберное зенитное орудие, очень уж она похожа на те, о которых мне дед рассказывал, а он в войну на Балтике воевал. Там, в Ленинграде, из подобных моторных барж делали плавучие зенитные батареи, устанавливая спарки крупняка и по одному орудию, что откапывали на складах, из снятых со старых боевых кораблей. И эта тоже с мотором — правда отсек двигателя я открыть не смогла, но винт явно различим в песке, и рулевое колесо, которое есть штурвал, ближе к корме стоит, — это я Стасу морские термины разъясняю.

— Поднять её мы в состоянии?

— Если и правда на 'Базе' есть десяток понтонов — то легко.

Григорайес-Гриша, дайвер, мореход и поисковик группы

К вечеру мы вернулись из похода на втором, грузовом катамаране, на котором ходили к затонувшей платформе с бочками и контейнеру.

— Ну как ваши успехи? — спросил встречающий нас Станислав.

— Нашли, правда не с первого раза, пришлось поискать, но не очень долго. С бочками справились за пару часов — ведь освободить их от крепежа под водой на платформе, это не долго а всплывали они сами. Но вот потом поднять на палубу — это стало всем нам большой проблемой. Но смогли справиться — парни сразу вязали их веревками, чтобы не унесло течением, а потом уже все вместе выкатывали наверх, и не просто устали, а окончив работу, попадали на палубу, как вы любите говорить — 'ни рук нет ни ног не чувствуя'. И как только отдохнули, перешли к затопленному контейнеру — а там!!! Полный конец! До нижних креплений добрался быстро — всего за час очистил стены от водорослей, и нашел — где расположены отверстия. Утопить понтоны, закрепить их, и всё остальное — это мелочи по сравнению с тем, что нам пришлось делать, чтобы при подъеме его не перевернуло. А так как вытащить из воды такую тяжесть мы были просто не в состоянии, то и тянули его на буксире больше пяти часов. Вот он стоит, почти на самом берегу. Видите?

И правда, на метр погруженным в море, на дне бухты стояло наше очередное приобретение. Тут начал что-то объяснять старший их экипажа, которым ходил Бьерн, а Гриша через пень-колоду переводит:

— Мы, конечно, смогли привезти эти бочки, и их вес для катамарана был не предельный — но даже не рискнули заводить двигатель, ведь была возможность на волнах просто перевернуться. А так как горизонтальный рей, гик нашего паруса расположен не очень высоко над палубой, то пришлось всё укладывать на бок — а это проблемы в крепеже, чтобы ничего не скатилось.

Для перевозки таких грузов нужно искать что-нибудь другое — вроде морской или в крайнем случае речной баржи, ведь даже водоизмещением от пяти и до десяти тонн она сможет везти в трюме три-восемь тонн, и это без малейших проблем.

А сегодня было очень страшно, что можно было не только потерять находку с транспортом, но и экипаж — акулы хотя сами и не нападают, но постоянно сопровождают суда. И как же очень хорошо, что все наши плавсредства переводятся на парусное оснащение — хоть и медленно с буксируемым грузом идти, но при ветре, который тут, между островами практически постоянный, добраться к месту назначения можно всегда.

Это он о том, что даже на их сегодняшнюю плавающую платформу уже успели поставить мачту, из тех, что "захомячили" на Голландце. Хоть и не предназначен именно этот катамаран под паруса, но уже все экипажи достаточно быстро начали привыкать к такому способу передвижения. Медленно, хуже чем под двигателем, но зато самое главное, что даром — не нужно тратить очень дефицитную для нас горючку.

— А что в бочках — вы проверяли?

— Там поровну — три штуки с бензином, и три с дизельным топливом, — ответил 'культурный' норвежец.

Вот-вот — только что подумал о нехватке топлива, и оно у нас появилось. Немного — по тем старым, ещё земным меркам, но просто огромный запас, как для наших Забытых Островов.

Алексей, поисковик

Кручусь вокруг нового, трофейного приобретения — большой лодки, что досталась нам от цыган, рассматриваю её, интересно ведь. Явно видно, что это не катер, а обычная килевка для больших рек и озер, но есть небольшой моторный отсек, пока нами не открытый, а в передней части, ближе к носу — пассажирская каюта с достаточно длинными рундуками вдоль бортов. И в открытой её части сидений ещё целая куча. А это значит только одно — что её можно будет использовать и как транспорт для людей, и грузы перевозить при необходимости, если их заранее поснимать и оставить на берегу. Интересная какая она, необычная.

— Лёша — ну что нашел на утреннем паруснике? — после 'жаркой' встречи нежданных гостей и последовавших за этим событием разборок с ними поймал меня Стас у последних трофеев, где я вертелся.

— Ой, извини, просто придя назад, увидел новое приобретение, и немного подзастрял. Есть их документы — куча разных удостоверений и паспорта. Всё нашел в одной шикарной каюте, там для этого специальный шкафчик с разными документами и стоит.

— Ну и кто же они?

— А я знаю? Написано какими-то закорючками, пусть с ними наши переводчицы и занимаются. Я там ещё немного повысматривал без спросу — и такое богатство нашел, просто закачаешься! В рундуках правого поплавка лежит куча кейсов, размером от обычного дипломата и до средних размеров чемодана, ну и конечно же я туда сунул свой любопытный нос. Конкретно описать всё там находящееся я не смогу, просто не хватит таких знаний. Небольшое пояснение — подруга моей старшей сестры, там, дома, работала в больнице хирургической медсестрой. Вот и пришлось однажды побывать в её кабинете, когда племяша после операции проведывал. Она похвасталась теми приборами и аппаратами, что стояли в комнате, куда мне величественно позволили зайти. Так и тут есть — от портативного рентген аппарата и УЗИ, до разных кардиографов и всякой другой машинерии, о которой я ничего не знаю, в упаковках много всего. В меньших кейсах лежат самые разные: скальпеля, прижимы-зажимы-пинцеты — всего просто уйма.

— Так это что — чьи-то медики в путешествие отправились? Или контрабас такой шикарный кто из них вез?

— Не! Ну а я-то откуда знаю? Посмотрите их документы, и сами поймете кто же они есть. А как придут в себя, так и расскажут потом сами всё подробненько. Забыл — там в рундуке пачками лежат и белые медицинские халаты, и комбезы, что врачи на операциях в кино ходят. Остальные ящики не осматривал, резонно рассудив что вы с Иваном на пару при первом же удобном случае сами туда занырнете. Только вот возьми у меня на сохранение ключи от всех их дверей — мне они совершенно случайно на глаза попались, и я не удержался от того, чтобы не закрыть там всё.

И передал связку разных всяких на кольце.

— И ещё одно. В трех каютах, самой шикарной, и тех двух, где мы нашли остальных пострадавших, под подушками кроватей рассмотрел плиты терминала — в общем их там шесть штук.

Александр — Саша, военный, поисковик, 'естествопытатель'

— Ну что, нашли того, кто на мысу живет, — спрашивает у меня Стас, увидев нашу только вернувшуюся с разведки четверку, а заметив среди них новенькую, интересуется, — Саня, а ты и испанцев привлек? И как же ты с ними общался?

— А чего? Раз с нами живут, то и трудности делить нужно поровну. А что стоит понять международный язык жестов? Тем более я брал их снайпера, и девчонка не сдрейфила — не смотря на то, Зверо-Конг нас сначала глыбами с человеческую голову обстрелял, хорошо что только пару раз вскользь попал. А когда потом прыжками метра по три кинулся к нам, так она как очередью всадила все десять пуль в голову, выбив оба глаза и наверняка добралась до его мозгов. А мы с испугу втроем по корпусу били, а ему наверное это как слону дробинка получалось.

— А что за чудо лесное-островное 'Зверо-Конг'?

— Смесь паровоза с носорогом! Высотой он был метра три, может чуток больше, при почти такой же ширине плеч, и все части тела размером и внешним видом напоминают огромного медведя. Но его голова, а точнее морда — как у огромной гориллы, с такими-же по-обезьяньи крупными руками-лапами, свисающими до самой земли. Только он не настоящий, не живой, а синтетический. Пока мы отходили от шока, перевязывали раненых: один камень прошелся Жене по левому плечу, слегка отсушив руку. А второй по ноге Вадиму, но только краем — иначе нога просто превратилась бы в лепешку. За это время труп начал смердеть как синтетика или нефть, и в течении часа полностью растворился. Только и успели, что на телефон заснять его, вот и всё. Мы, пока осмотрели склад, что он охранял, и вернулись назад — а там, кроме небольшой вонючей лужи уже почти ничего нет. Только пару клыков и когтей успели на память выдрать, и всё.

— А что там за склад? Какой он?

— Деревянный рубленый сарайчик, уже впоследствии обложенный снаружи с солидным зазором толстой стенкой из камней. Размеры его примерные — рулетки у нас с собой не было: ширина наверное метров в пять-шесть, может немного больше, а длина восемь-десять. Внутри он разделен на четыре комнаты. Это передняя — тамбур, с неё три двери в стороны. Две боковые, метра по полтора — два шириной, и там не окна, а щели в стенах светят, и выглядят они как натуральные амбразуры — четыре штуки, по одной в боковых стенах, и две в передней. А прямо — самая большая, она исполняла роль чего-то типа одновременной казармы и кухни.

— Что интересное там в округе нашли?

— За сараюшкой нашлись и уже полностью обглоданные скелеты, судя по черепам — там лежит четверо, и ещё пара недоеденных. Среди этих была одна женщина — всего пара примет на это указала, типа маникюра на остатке пальцев, и длинные волосы.

— Ну, блин, и подробности у тебя, брр…

— А как без этого прояснить ситуацию, что там образовалась? Вот и пришлось с таким ужасом возится. Хорошо что Исабель наверняка видела подобное на службе — обошлось без травли соседних кустов. Там, буквально рядом под пальмой, были разбросаны три туристических рюкзака, и один армейский, амеровского типажа, мы их не разбирали, некогда было — оставили всё в помещении. Нашлись обрывки женской сумки, но именно что только фрагменты. Ещё помповик с растрощенным клыками прикладом, и, что самое вкусное — практически в идеальном состоянии, правда весь в песке, еврейский УЗИ. Точной модели не знаю, мы с ними практически не сталкивались на службе.

— Неплохая находка, нам в помощь будет. И это всё?

— Нет. Судя по виду остатков — все они начали попадать туда в пределах месяца назад — кости одних ещё полностью даже не отбелило солнцем. Ну а трупам всего несколько дней от роду, вроде как совсем недавние. Это то, что мы успели рассмотреть снаружи. А в складе находок намного больше — там немного оружия, это наши карабины, вроде как СВТ. Точно не скажу, у нас они не стояли на вооружении. По четыре штуки в каждой из боковых комнат в пирамиде стоит. И по два пулемёта, судя по маркировке это ДТ, с толстым диском, и какими-то железяками, сложенными в углу. Эти комнаты я для ясности назвал ДОТ-ами обороны входных проливов в бухты — для этого только стоило посмотреть в передние амбразуры, и их вид был как на ладони. На полках, у задней стены, сложены снаряженные магазины к карабинам, и пулемётные диски. Под ними стоит два ящика патронов — всё там одинаковое, что в левом, что в правом ДОТе. В тамбуре вешалка с шинелями и шапками, которых висит два десятка комплектов с зелёными погонами пехоты. И в казарме двухэтажные полки, так-же на двадцать человек рассчитаны. Посуда разная, от ложек-кружек, до мисок-котлов, всё начищено и в углу около печи на столике расставлено. Небольшой склад продуктов, в основном крупы, сушеные овощи и соль с сахаром кусковым. Керосиновые лампы — если правильно помню, их называли 'Летучая мышь'- четыре штуки. На чердак мы не полезли — парням стало хуже, и я их чуть не на руках переносил к квадру. Я остался с Женей, а Исабель, как более миниатюрная и легкая, повезла Вадима, которому поплохело больше, домой. Пока ждал её назад, поползал под колючками акации, проверяя территорию мыса — не нашел ничего, но вот чуйка о том, что там ещё найдутся подарки, прямо вопила всё время.

Стас, вечерние разговоры. ("Где построить Храм?")

— Если вы не против, то давайте пообщаемся, — начал свой разговор с Федоровичем и батеней, когда под вечер вырвался с Машей к ним на полчаса в гости. Мы примудрились вдвоем умащиваться в квадр, и таким образом сильно сокращать время в пути, — меня интересует несколько вопросов. Как я понял, вы, Александр будете с семьей жить здесь?

— Извини, Глава — но мы с женой привыкли редко видеть людей на своём отдаленном хуторе, только во время службы в храме было не протолкнуться. И, честно говоря, менять свои привычки мне не хочется. А ты что хотел?

— Вот это и нужно было узнать, ведь вы от своей семьи терминалы принесли нам, значит и мы в ответ обязаны о вас заботится. Дети с вами тут же будут жить? Федоровича не стесните?

— Не беспокойся, со своим другом и замом комнатами поделюсь, — это уже Дед мне ответил, — вот продуктами вам придется нам помогать, правда только крупами и приправками — остальное у меня все есть своё.

— Ну, это-то без разговоров. К тому же у нас есть огород, уже начинающий давать нам свой урожай, а вот с картошкой пока напряг, в заказы немного беру, только для первых блюд.

— С этим как раз и не проблема — мой подвал попал сюда вместе со всем домом, так что многими овощами мы и сами с вами поделимся, запасы я собрал большие, а дети вывезти всё не успели. А так как тут климат далеко не наш российский, то уже снова планирую посадки делать.

— Тогда несколько вопросов, к вам, отец Александр — если будет нужда отправить службу, или провести венчание, крестины, у вас, батюшка, есть всё необходимое, или нужно будет что добирать?

— Не стоит утруждать себя, сын мой. От повседневной одежды до всего, необходимого для проведения таинств у меня всегда с собой. Часто приходилось после отдыха ехать в отдаленные деревни или хутора, на разного рода службы, так что я привык за многие годы держать весь необходимый комплект всегда с собой.

— А, как вы говорите, храм — планируете для себя делать?

— Храм, сын мой, строится не для себя, а для людей, и не иначе. Пока мы ещё не привыкли к тому, что уже не на нашей земле живем, нужно время для того, чтобы мозги пришли в норму. Но, так как в нашем, уже нашем, обществе, в которое мы пришли жить, необходимость в храме и священнике всё равно будет нужна, то может быть, уже сам предложишь лучшее место для строительства.

— Как на мой взгляд — вам можно подумать о трех местах. Это где первоначально был лагерь у бандитов — там совсем неподалеку протекает ручей, и есть большая и практически ровная удобная поляна. Второе — возле Дома, немного в стороне от него есть неплохая полянка, правда раза в четыре меньше, и вода оттуда подальше. Ну и последнее — это тут, возле домика Фёдоровича. Если что из этого не подойдет, то смотрите и решайте сами — а мы потом поможем. И ещё одно — так как вы уже понимаете, что с деревом у нас напряженка, то все постройки придется делать из камня.

— И на чем же мы будем его 'ложить', ну, а если правильно — то класть? — последовал закономерный вопрос.

— Сегодня, уже из нового пополнения вызвались люди на основание небольших пока кустарных промыслов. И один из них, болгарин Иван Благов тут присмотрел выход известняка — предлагает выжигать известь, и делать самодельное мыло из акульего жира. Может ещё что за живность в море и на островах для этого сможем найти. А вот из извести и можно раствор для кладки готовить.

— Тогда с этим вопросом всё выяснили — мы с семьей пройдемся, посмотрим где нам будет лучше жить. Прикинем где и удобнее и нужнее. Не всякое место под Храм годится. Хоть и не наша тут Земля, а каноны соблюдать надо. И потом дадим знать.

— Тогда есть несколько вопросов, на которые мне бы хотелось получить ответы. Почему вас, Федорович, батюшка в разговоре назвал 'Злой'? Что это значит? Вы ведь тоже служили, как и он?

- 'Злой' — это был мой позывной, во время службы. И многие враги, узнав, что против них работает подразделение под моим командованием, очень часто отказывались выполнять приказы, и даже бросали своих командиров одних. Да! Я служил, почти всю свою сознательную жизнь, пока не сменилось наше правительство, и такие как я стали не нужны стране. Предупреждая твой вопрос, сразу говорю, даже в этих условия очень о многом просто промолчу. Далеко не о всем можно говорить. В самом начале служил в армейском спецназе, так называемая дивизия ДОН, это то подразделение, с которого в принципе и пошел у нас именно спецназ — Дивизия Особого Назначения, это конечно не спецы из ГРУ, но и ненамного им уступали. Начал с Дальнего Востока, прошел всю страну и полмира в придачу, да и не по одному кругу, и закончил свою карьеру в Чечне девяносто девятого года.

— Это самое главное — то, что вы имеете большой опыт боевых действий, и сможете нам помочь при необходимости. Хотя уже и есть неплохой спец, из Иностранного Легиона, да и сегодня больше полутора десятков человек военных к нам прибыло в качестве пополнения, но лишними знания и опыт никогда не будут. К тому же у Маши есть подозрение, уже не раз подтвержденное — кого больше к нам попадает, каких специальностей эти люди, с такими проблемами мы и столкнемся в ближайшее время. Вот только недавно, наш катер, возвращавшийся из похода, обстреляли и пытались захватить бандиты.

— Значит и тут, на этих Забытых Островах, не всё так мирно, как кажется на первый взгляд?

— Можно сказать, что совсем не мирно, ведь и этот остров нам достался после того, как мы тут зачистили сборную солянку Кавказских бандитов.

— Расскажите, — попросил батеня.

Но меня очередной раз поймал вызов радиостанции.

— Машенька, расскажи нашим гостям всё сама, а я пока выйду и поговорю. Хорошо?

— Стас на связи, — усевшись на веранде, ответил на вызов.

— Приветствую, это Кот. Что нового в ваших землях за сегодня случилось?

— Весь день прошел как обычно — экспедиции, походы, поиски. Новые люди и новые находки. Вот только под вечер прошло небольшое боестолкновение, кстати у вас никто с лодкой не пропадал? А то пришлые решили отжать наш парусник, но нарвались на ответку, а во время допроса и выскочило упоминание злого Кота.

— Да сбежало вчера трое мелких наркоторговцев цыганского рода, и старенькую дюральку прихватили. А что?

— Просто мы их совсем неожиданно на ноль помножили, так что можем при встрече транспорт-то вернуть.

— Да ну их наХ, поверь! Даже приплачу при необходимости, за то, что от мерзости очистили этот мир. А как вы узнали, что это от нас сбегли?

— Да их старшОй, которого они сами Баро звали, успел немного рассказать, пока не преставился. Там с ними америкос был, Юджин — так его ещё вчера штормовой волной смыло за борт, и акулы полакомились свеженьким. И ещё интересная новость, утром к нам вышла семья нашего православного священника, так что вполне адекватный Божий дядечка появился.

— А вот это очень хорошо, как будет такая возможность, привезите его к нам, сразу будет ему работа, тут и крестины и венчания — есть у нас и младенец, что тут уже родился, и пары образовались, которые хотят официоза.

— Добро! Как только краями состыкуемся — так сразу к тебе завернем.

После окончания нашего разговора с Котом, ещё сидя на улице в размышлениях, был очередной раз ошеломлен:

— Всем, кто меня слышит! — несколько раз повторился вызов, — на связи сообщество острова 'Изумрудный'! У нас огромные проблемы! Вчера, после переизбрания главы сообщества и последовавшей за этим его гибели, терминал свернулся и прекратил свою работу, а уже смещенный ранее руководитель все бросил и уплыл. А сегодня мы подверглись бандитской атаке, которую отбили с большим трудом и потерями. Среди нас один погибший, второй раненый в тяжелом состоянии, и ещё трое лежачих. Кто нас слышит — помогите, атаки могут повториться, а для активной обороны у нас осталось всего два человека.

И так повторялось несколько раз.

— На вышке — ответить пробовали?

— СтаниСлав, они не слышат сигнал даже нашей большой станции, — ответил мне Петр, — я сразу начал отвечать, но безрезультатно. Но смогли определить пеленг вместе с радистом НП острова 'Победа', и теперь имеется примерное направление на них.

— Вот и очередная проблема вырисовалась, ну что же делать — все равно нужно помогать своим землякам. И никуда от этого денешься. Будет связь с Котом и группой Ксении — им тоже про этих бедолаг сообщите. Совместно решать будем — кому до них ближе. А для нас новости есть?

— Конечно! Я сегодня полдня подменял парней в караулке на входном мысу в бухту. А они прошлись второй раз в цехах, складах, и пролазили по всему острову. Я свою часть работы на 'Базе' выполнил, так что по возвращению положу на стол совместный письменный доклад обо всём, что тут нашлось. Так как разговоры идут по общему каналу, не стоит об этом хвастаться.

— Ну, так значит есть полезные находки? Много вы там сделали?

— Конечно, многое и нашлось и прояснилось! А если есть возможность, пришлите парням в помощь, хотя бы пару, а можно и три-четыре человека.

— Ух ты как! А я думал ограничиться только одним в качестве пополнения. Спасибо, планы переиграю уже с утра.

В домике уже Машины сказки закончились, и мужчины сидят в раздумьях.

— Федорович, а почему мой помощник Саша сказал, что видел ваше фото в училище, но им рассказывать о нем и его хозяине запрещено?

— Ну!!! Я ведь не всю жизнь был простым воякой! Несколько операций, проведенных под моим руководством, вошли в список 'сов. секретно'. Чтобы не было лишних вопросов, сразу скажу — это и зачистки в Африке, и Европу мы посетили, в Южной Америке не раз отметились.

— Как будет время, поделитесь опытом?

— Если вам будет это интересно — конечно же. Мы уже не там, на старой Земле, и те секреты никому уже тут не нужны, кроме как вам о них ради опыта рассказать.

— А почему наши пленные чеченцы на вас среагировали?

— Так у них я тоже отметился, и далеко не единожды. И воспоминания о наших рейдах у них не скоро выветрятся из памяти. Ну да хватит, а то всё обо мне пошел разговор, а я это не люблю. Вы с Машей ещё что хотели узнать?

— Уговорили. Тогда на сегодня последний вопрос — когда мы с вами встретились, вы несли корзинку с грибами. Поделитесь знаниями и опытом в 'тихой охоте'?

— Без разговоров, сейчас принесу образцы, — и вышел на веранду, — вот то, что осталось после утреннего похода, это собрано уже в местном лесу.

Выкладывает на стол. А перед нами лежат и знакомые по магазинам вешенки, и лесные светленькие грибочки, названия их не знаю, но видеть приходилось не единожды. И какие-то просто очень уж экзотические, даже на внешний вид. А вот дальше его рассказ:

— Основные мои знания о грибах пошли со времён службы — так как в трудные моменты приходилось переходить и на 'подножный корм'. В тропическом сосновом лесу, какой и есть у нас сейчас, я лично встречал — из тех, что и тогда, 25 лет назад, я уверенно отличал это вешенки, дикие-лесные, они только на вид порядочно отличаются от культурных, а так — одно и тоже. Рядовка или белушка, мы её гарантировано тогда опознали. И дождевик — от перепелиного и куриного яйца собирали, и до размера аж с мяч. БольшИе — позже и видел, и собирал. Но в первой командировке таких почти не было, и здесь пока не нашел.

Потом, уже в третьей, с нами было подразделение местных, взвод армии Анголы. И они тогда показали некоторые, совершенно дикие для нас на вид, но уверенно отличимые и съедобные грибы. Их всего несколько видов, которые я и спустя годы узнавал.

Это — Бабушкино ухо, на местном наречии — такое название, что без литра не выговорить. Мы у белых, английских охотников, позже эти обозначения узнавали.

Потом — Львиная грива, и два гриба, впоследствии нами определённые по названиям, в литературе. Это Шиитаке — очень похож на наш лесной опенок, и Эринги — с виду как груздь или рыжик. Уже сейчас, в эти годы, это часто рекламируемые грибы и по телеку и в супермаркетах. Ну а тогда — это была редкость из редкости.

Больше ничего, в те годы, мы не знали. Но, правда, положа руку на сердце — ели только древесную вешенку, и Львиную гриву. Первый был хорошо знаком, а второй — очень экзотичного вида, и неплохой на вкус. Это кроме в некоторых местах ковром растущей почти что нашей белушки.

— А что, это и всё, что здесь растет?

— Нет конечно! Грибов — не просто много, их огромное количество, и видов и родов с типами. И многие я уже успел тут увидеть, но, как и дома, не зная точно, можно тааакую каку сожрать, ни один госпиталь не успеет спасти.

— А вы их знаете?

Откуда? Если бы знал — то сказал бы сразу. Вот именно это — 'МЫ не знаем, и не умеем определять съедобные и ядовитые грибы' даже в знакомых местах, есть основным законом для всех. А в незнакомых, и часто в кардинально отличных от наших условиях, попытка съесть неизвестное часто ведёт к почти стопроцентному отравлению. Так что, не пробуйте то, в чем не уверенны сами, не рискуйте своим здоровьем. Это не только мой совет, а практически приказ — не в обиду вам, как руководителям общества сказано. Всё, что я назвал, всегда определял в тропических лесах (Но не джунглях!), и мог приготовить.

— Огромное спасибо за такой рассказ! Если вы не против, то я пришлю к вам девочек с парнями — поучите их, поделитесь так нужным в этих условиях опытом.

После того, как сказал о новой группе земляков, что сегодня вышла на связь, прямо как второе дыхание у всех проявилось — 'нашего брата прибывает'. И даже наши европейские соклановцы стали вести себя намного увереннее, как-то даже с гордостью, что мы не одни, а выходим на связь с разными соседями.

Вот и заканчивается очередной день нашей робинзонады. Осталось всего чуток новостей, частью приятных и полезных, а некоторые из оставшихся наводят на неприятные размышления, и требуют соответствующих выводов.

Первое — Лана сразу после обеда вывесила три листка с рукописной газетой. Почему три? Так один на русском, а второй — на испанском. Их, испаноязычных, вдруг неожиданно много у нас оказалось. И третий — на английском и немецком, так сказать — международные, их практически все европейцы знают. Вот весь вечер, возле стенда, что наши строители споро соорудили, а Лана на нем вывесила свое первое "произведение", постоянно крутятся люди, читая новости и обмениваясь своими мнениями.

А сейчас она готовится выходить в эфир — и прогноз, примерный, ради шутки, погоды зачитает, и пустит минут на пятнадцать-двадцать разную музыку, и нашу и иностранщину. Ведь не только для русских мы это начинаем.

Второе — был вызов от Кота, третий за сегодня. Его радист передал информацию — вот и читаю записанное сообщение:

— "Стас, ещё в самые первые дни пребывания тут нам удалось обнаружить листок с текстом на неизвестном языке. А вот только сегодня нашелся специалист, который это смог перевести. А дальше уже идет сам текст:

— "На острове, где мы теперь находимся, была обнаружена записка, в ней сообщение — раньше, задолго до нас, тут жила тройка — поляки Януш, Малгобжета и Юзеф. Как мы поняли, эти люди попали сюда во время Второй Мировой войны. Год, месяц, когда они сюда попали, были просто не проставлены, но прожили они там достаточно долго, как мы разобрались с их подсчетом, это триста пятьдесят-четыреста дней. Вроде потом появился кто-то другой из жителей, мы всё не поняли, но они перебирались на другое место, а этим новичкам, что пришли, оставили предупреждение: 'здешней весной бывает нашествие больших крокодилов' и 'будьте очень осторожны, готовьтесь к возможным неприятностям'. И хотя они и пережили это, но ушли в другое, более безопасное место. Куда — они не указали, а мы сами не знаем.

Стас, если уж они смогли всё то пережить, то и мы конечно выдержим. Поспрошай у своих — может кому приходилось с такой нечистью сталкиваться, и знают какие реальные способы, или варианты обороны?"

Вот и внезапно ещё одна проблемная неприятность нарисовалась, хорошо что хоть она вроде не срочная, будет время на выискивание нужной информации и выработку стратегии по отражению этого "броненосного и зубастого" нашествия.

И второе — парусник, точнее парусная лодка, что под рукой Марио ходила к самым дальним от нас островам на поиски плюшек и людей для пополнения, напоролась как на ценную находку, так и на страшную, просто кошмарную и непонятную неприятность.

Марио, мореход и поисковик

— Ну и что вы там такого нашли, что даже у тебя до сих пор бледный вид? — задал мне вопрос Стас, только я успел сойти на берег.

— Нашли остров, большой и далеко от нас.

— Ну и что?

Вот Глава не может понять, что после того кошмара, что мы там увидели, не сразу придешь в себя. Хорошо, что хоть в команде не было женщин — без их истерик мы бы там не обошлись.

— Ещё по пути к нему пристали к малому островку, точнее скалам, которые образовали внутри своего нагромождения бухточку всего метров в двадцать-тридцать диаметром, и с таким сложным входом, что не передать. Да и мы туда забрались только потому, что у двоих из экипажа прихватило живот, и были просто вынуждены для этого искать берег. А на водной глади покачивалась находка — шикарный, небольшой стеклопластиковый моторный катер белого цвета. И в качестве 'ложки дегтя', как вы русские говорите — в нем идеально пустые баки под топливо. Сделав свои дела, покрутились-поискали на берегах островка бочку или хотя-бы пару полных канистр, и не найдя ничего, ушли. Решили тогда — дома доложить о находке, и взяв что заливать в бак, вернуться на следующий день.

А потом мы добрались, и к нашему счастью незамеченными, к 'Находке', мы так назвали тот остров — не зная ещё какие кошмары нас там ждут.

— Ну и что же вас так напугало?

— Сначала, ещё на порядочном расстоянии от него услышали звуки барабанов, примерно такие, как показывали в фильмах о дикарях Африки или Южной Америки по телевизору. Там-татам-там-та-та-там-там-татам. Примерно вот так, но чаще и громче. От радости, что ещё нашли людей, чуть не кинулись сразу искать, где же они, эти 'Там-тамы'. Но на наше счастье, уже почти у самого берега услышали страшный далекий крик нечеловеческой боли. Мы вдвоем высадились, а третий с лодкой спрятался под нависающей береговой скалой, откуда неплохо был виден пляж. Это мы потом, когда убегали, смогли рассмотреть, и порадоваться тому, что нас сразу подобрали.

На большой поляне, где-то метрах в трехстах от берега, куда мы подобрались, скрываясь за пальмами и всякими кустами, меж двух деревьев стоял растянутый за поднятые вверх руки белый человек, весь в крови, который почти уже не кричал, а только хрипел. А стоящий сзади разукрашенный негр в это время вёл ножом его по спине и плечам, а потом с ещё живого начал сдирать кожу. Как мы не обгадили кусты перед нами, до сих пор не знаю, но удержались.

Чудом смогли отвести взгляды от того кошмара, и осмотреться вокруг. По краю поляны сидело десятка два, может больше, черных, которые в такт ударам нескольких барабанов били в ладоши. Барабанщики сидели с левой от нас стороны, а справа, чуть в стороне, почти возле сидящих кругом негров, на коленях стояло ещё трое белых, среди них одна женщина — её выдали длинные волосы, которых охраняло шестеро бойцов, двое из них стояли с помпами, один с винтовкой, а остальные были вооружены обычными копьями. Мы уже хотели кинуться в бой, глядя на тот ужас, что творился на поляне, но смогли перебороть себя — что можно сделать с одной винтовкой и парой пистолетов против больше трех десятков современных дикарей? Осмотрелись ещё раз, и как мыши двинули к берегу — лично я на ходу думал 'как хорошо, что они не поставили часовых, в этом наше счастье'.

Где это, вы запомнили? — спросил после моего рассказа, Стас — у которого резко побелело лицо, и заходили желваки.

— Мы же все делаем свои участки морской карты, где ходили и что нашли — так что есть полный маршрут, и со всеми его ориентирами.

Иван, доктор группы

После разговора с Марио Стас подошел ко мне с белым лицом и бешеным взглядом:

— Вань, что там с экипажем парусника? Кто пришел в себя? — но разговаривает, как и обычно — вежливо и культурно.

— К самому вечеру очнулась одна из девушек — самая младшая, Сара.

— Она что, еврейка?

— Не она одна. Оба мужчины, она и ещё одна молодая женщина, прилетели из Тель-Авива, по просьбе близкого друга хозяина судна, правда вот кто он — этот хозяин, я не успел понять, австралийского миллионера Бориса Гершвина. Все они представляют собой хирургическую бригаду крупной частной медицинской клиники. Остальные две женщины — приданы им как недостающие специалисты, тем же Борисом-Борухом. Нужно было выполнить тяжелую и срочную операцию у человека, которого было невозможно транспортировать. Вот они и отправились на судне в морской переход к своему пациенту — вышли вчера днем, а к вечеру влетели во внезапно начавшийся сильный шторм. А она очнулась только тут — и что происходило и за бортом и на судне в течении ночи, не помнит. Её первую бросило во время резкого крена на пол, и она сразу потеряла сознание от удара. Вот и всё, что она успела рассказать, пока была в сознании. Скорее всего у неё сотрясение мозга, и похоже что средней тяжести, ну уйма синяков и ушибов.

— А зачем вызывали спецов аж из Израиля? Своих, что ли нет?

— Тот что постарше, один из лучших кардиохирургов, а операцию нужно было делать только на месте. Вот их и вызвали.

— А кто это — "кардио"?

— Врач, делающий операции на сердце, это если простым языком, для доступности.

— Хоть это узнали, и то хорошо. Спасибо, Иван, — почему-то поблагодарил он меня.

Потом он меня ещё раз дергал к себе, но об этом разговоре будет уже завтра.

Маша, зам по всем вопросам и боевая подруга

Как хорошо, конечно относительно, прошел день, и с каким дрянным настроением Стас пришел в комнату:

— Что случилось? Чего такой злой? — я рискнула спросить у него.

— Всё нормально, Машенька, всё хорошо. Извини милая, я за сегодня так вымотался, что кроме как провести ночь братиком, ничего больше не могу, — разделся и пластом рухнул в постель.

Ну а я немного помедитировала, вспомнила события этого суматошного дня. Начинался он так же как и почти все предыдущие, разве что такой шторм ночью был впервые. А потом уже пошло-поехало, лавинообразно — потерпевшие кораблекрушение, их спасение. Только вчера пришедшие к нам люди — самостоятельно, без животворящих пинков под зад, для ускорения инициативы, сделали два крутых предложения по добыче продуктов. Вроде позже Стас что-то ещё подобное решал, но оно просто прошло фоном мимо меня. Потом была пилорама, дальше очередное нападение, и очень интересная беседа с Фёдоровичем. И так, в суматохе и организационных вопросах пролетел очередной наш день, тут — на островах. А в конце дня — все послушали первый музыкальный радиоконцерт на наших Забытых Островах. Какая прелесть — мы смогли ЭТО организовать!

Прижалась к спине Стаса — и почти мгновенно провалилась в сон.

Стас, сборы и проводы — долгое утро, о. Победы.

Первые, кто ушел сегодня с острова, причем с самого раннего утра, как только рассвело — это группа с пополнением на Базу, вместе с которой вернулись туда назад для продолжения ремонта катера наши болгары-механики Огниан с Бояном. Одновременно с ними выехали также выбранный ещё с вечера финн Отсо, потом назначенный мною уже утром Ганс Кох — которого наугад спросил, не знает ли он других языков кроме своего родного. И услышав ответ немца, слегка даже обалдел:

— Испанский и английский — знаю на очень приличном уровне, могу даже писать и читать, но медленно. А если только разговорные — еще французский и датский. Кроме того, так как он очень похож на голландский с шведским, то и эти немного понимаю, — это Мариночка с утра на боевом рабочем посту, переводчиком отрабатывает свое назначение.

— Спроси — откуда он такой нашелся, в своем учебном подразделении? — удивленный таким ответом, задаю следующий вопрос.

— Один его дядя живет в Англии, а второй — на границе Испании и Португалии, — переводит она мне ответ, — вот всё детство там у них и прошло. И для общения со сверстниками пришлось учить языки, друзья, девчонки — быстро разговорный запоминается. А уже дома — и голландцы с датчанами, и французы в соседях всю жизнь рядом прожили.

— Вот и хорошо — теперь будет кому выполнять обязанности переводчика в разноязычной группе бойцов на Базе. Вернее, еще и эту нагрузку нести. Заранее ему об этом поведай, чтоб сразу в курсе был и помогал там остальным кто пока языков не знает.

Третьим направил бразильца Джулио, он, как оказалось, неплохо разбирается в технике и разном оборудовании, включая металлообработку. Как он рассказал, его отец там, дома, держит небольшой авторемонт в своем родном городке — так что и он пусть ещё в мехцехе посмотрит насчет всяких полезностей. Ну и последним на столь благое дело сам вызвался идти мой земеля — Виктор Серов, луганчанин. Дал и ему напутственное наставление — что там нужно делать, да как, это уж по возможности. Добавил ко всему уже сказанному в конце:

— Ну а все остальные подробности вам на месте расскажут наши Олег с Антоном, которые уже несколько дней там осматриваются. Старшим будет Олег Дробов — лейт из разведки ДНР, оружие там же получите, они нашли оружейку как память о прежних хозяевах острова. Пойдете двумя катерами — хоть и жалко расходовать бензин, но под парусами вы в один конец будете до вечера плестись. А так они назад уже к обеду вернуться успеют — на них и другие планы есть, много куда успеть нужно. И еще помните — остров База должен быть неприступен для посторонних, там техническая база нашего сообщества — то есть Большой Шанс на успешное выживание нас всех здесь.

Чувствую — ребята прониклись.

Вслед за ними ушла группа Маши — с четырьмя бойцами в качестве палубной команды, Иваном для оказания медицинской помощи, и Арвидовичем в роли капитана. На чем? Можно попытаться задать такой интересный вопрос. Да на вчерашнем же тримаране и отправились — это, на данный момент, самое быстроходное судно из всех имеющихся у нас, которое сможет сделать попытку найти этот остров, "драгоценно-светящийся". Блин, ну и название ему их глава придумал, как в том детским мультике — про волшебника "Изумрудного города", известного всем детям России. Американцы-то своим гордятся, который "из страны Оз". А нам наше, Волковское название ближе. Вместе с Машей, как руководителем и моим официальным представителем пошла группа вояк под руководством лейта Жени Грача — командиром отделения стрелков. И тройка молодежи из вчерашнего пополнения, испанцев Южной Америки. Или латиноамериканцев? Да какая разница, главное что и они тоже. Вот почему именно их выбрали? Так все просто — все трое выросли на берегах большой воды, кто у Тихого океана, а кто у Атлантического. И опыт хождения под парусами у всех у них есть — они, как сами признались, конечно не были участниками разных там парусных регат, но как обращаться со всякими шкотами да линями, в отличии от нас остальных, знают не понаслышке.

И еще, по совету опытных военных, своего рода Советников-наставников — Деда, отца Александра и Мишеля, решено не создавать отдельных подразделений из земляков и латиноамериканцев — а постоянно их перемешивать в выполнении боевых задач. И чувство локтя будет нарастать и быстрее в нашу среду вольются. Вот и начали воплощать задуманное.

Самовольно ли мы взяли "Изабель" — такое название было у этого красавца-тримарана? Конечно же нет — уже почти ночью, перед самим сном пришел в себя её хозяин, Михаил Гатц, как мы успели понять из найденных документов, написанных "закорючками" иврита, и меня дернул к нему на разговор Иван:

— Здравствуйте, Михаил. Вы меня понимаете?

— Ну ви таки подумайте, и тут бедного евгрея не узнают! — с кривой улыбкой на разукрашенном синяками и ссадинами лице, с нарочито одесским говором ответил тот.

— Слава богу, что не пришлось звать нашего переводчика — она, наверное, со своими детьми уже спит давно, умаялась — с облегчением ответил я, — извините, но есть срочный и не очень корректный вопрос. Нам завтра нужно будет попользоваться вашим судном. И очень бы не хотелось это делать без спроса.

— Очень нужно? — с него сразу слетела вся весёлость и картавость истинного представителя "великой нации".

— Очень! Приняли передачу от земляков, таких же как и мы, русских. Они просят срочной помощи — и бойцами с оружием, и медик там очень необходим.

— Только с двумя условиями — позволить посетить туалет, иначе рискую лопнуть. И рассказать — куда мы на гребне шторма попали, и что же здесь происходит.

Интерлюдия. Кардио-Хирург Михаил

— По поводу туалета есть всего два варианта — ведро, или топать с нашей поддержкой к внутреннему, это в подвал нужно.

— Как не претит мне мысль использовать подручную посуду, но, судя по своему состоянию, дойти куда нужно пешком я пока не смогу.

— Стас — мы выпустили из виду лежачих раненых, — пока Михаил справлялся со своими проблемами, Иван мне читает мораль, — а ведь суден-уток у нас и нет. Завтра же закажи несколько. Может, есть там не старые металлические — они тяжелые, а легкие какие, например, современные из пластика. Поищешь?

— А у вас тут и дети есть? — справившись с этим, очень необходимым для организма делом, и сев на кровать, с удивлением в голосе спросил больной, — мне это послышалось или таки правда?

Почти полчаса мы вчетвером, как раз в поисках меня подошла Маша и на ночное дежурство прибыла Вика Ойкова, пересказывали всю нашу эпопею, с самого первого дня пребывания здесь на ЗО — Забытых Островах. А в ответ было только слышно:

— Ну, нииихрена себе!!! Это ВСЁ правда? Вот вы даете! Вот это да!!!

Это Миша так реагировал на интересные ему моменты в нашей эпопее.

— Ндааа!!! Попали мы все! Как в детстве говорили на родном Привозе — обеими ногами, да и в маргарин, — выслушав всё, и немного молча полежав, выдал он, — как я с вас понял, вариантов будущего с нашим возвратом назад, домой, на Землю — не предусмотрено? Азохен вэй! Ведь я это правильно понял?

— Ну, пока мы этого точно не знаем, но за все эти дни тут, ни единого упоминания о такой возможности не встречали.

— К своему несчастью, или же радости — в свободное от работы время, реально зачитывался одним направлением литературы — это, как вы сами понимаете, кроме профессиональной литературы. Так называемое "попаданство". Да-да, не удивляйтесь! И там очень часто встречалось выражение с подобной формулировкой — "если нет возможности изменить сложившуюся ситуацию, значит нужно поставить всё вокруг так, чтобы оно принесло максимум пользы именно вам". Ну, или как дома на родине девушкам советуют вести себя при изнасиловании — "расслабится и получать удовольствие", меньше шансов на то, что потом вас не отправят в "леса вечной охоты". Короче — не убьют после развлечения. Значит, я правильно понимаю, наше общество, или, как вы говорите — сообщество, не такое и маленькое. Под сотню человек уже набралось. Так?

Во как — уже НАШЕ общество! Значит Михаил уже принял свое правильное решение — присоединятся к нашей группе. Очень хорошо — много медиков никогда не бывает.

— Извините — о себе и нас расскажу очень кратко, в голове всё же еще шумит, так просто этот шторм нам не прошел.

— Одна из ваших медсестер, Сара — уже приходила в себя, и немного рассказала, — передаю всё, что было уже той сказано.

— Тогда все намного проще, нас мой старинный друг Боря вызвал на срочную операцию на сердце. Кому и где — я точно не знаю, были только координаты в море, где нас должны были встретить. Можно спросить — почему вызвал именно меня с бригадой? А всё очень просто — Борька был соседом ещё в детстве, в Одессе, и постоянно выручал меня-ботана, когда соседская малышня принималась лупить "маменькиного сынка". Это меня тогда так все звали. Да и потом, когда стали постарше — много раз спасал от борзых парней с Привоза, пока они не поняли, что трогать меня не стоит. Вот с тех пор я ему и помогаю всегда — к тому же он очень даже прилично оплачивает подобные вызовы.

— Очень подозрительные мотивы для столь дальних вызовов на операции, вы не находить?

— Я же сказал — "очень прилично оплачивает". И минимальный гонорар за такой вызов минимум пять-восемь миллионов. И, сами понимаете, не гривен и не рублей. И даже таки не шекелей! А позапрошлый раз так вообще — подарили "Изабель", а она намного больше стОит, чем обычные зеленые фантики.

— И всё равно — почему именно ВАС? — въелась Маша в эту непонятку.

Хотя и мне самому было дико — дергать хирурга из самого Тель-Авива в Индонезию. Вот это — и было очень подозрительным.

— Не хотелось говорить, но уже тут скрывать мне нечего — основная масса этих пациентов были представителями дальневосточных триад и якудз. Сразу говорю — почему именно меня дергали, точно не знаю, есть только подозрения. Как я вывел из мельком оброненных охранниками фраз, никто из них не мог рисковать и ложится на операцию у себя на родине.

— А вы где их делали? Разве не в клинике?

— Вы угадали. В клинике, но частной, устроенной в подземном бункере времен войны — я даже не знаю, на каком острове он был расположен. За три часа до выхода на землю, нас всегда встречали в море на катере, мы переходили на него, и в каюте без иллюминаторов продолжали свой путь. Такой же была дорого и назад.

— Но почему именно ВЫ? — не унималась Маша.

— Я один, как намного позже смог понять, согласился на такие условия — мы же, высококлассные специалисты, такие привередливые. А я спец, без лишнего хвастовства, в первой двадцатке кардиохирургов мира. Вот так примерно, я и сам эти четыре года рассуждал, успокаивая и убаюкивая себя такими отговорками. Успокоил? Тогда я продолжаю.

Я просто слушаю, а Маша какие-то пометки в своем блокноте делает.

— Со мной было трое — это Изя или Израэл, врач-анестезиолог и кардиолог в одном лице, первый и главный ассистент. И две медсестры — Эмма, Эммануэла — старшая операционная медсестра и Сара, только недавно принятая по протекции, ещё обычная хирургическая, которую мы успешно натаскивали на помощь при выполнении подобных операций. Это именно мои люди. Остальные две девушки — уже австралийки, их Боря-Борух нанимал. Это Кейт Моуз и Симона Джонсин — они были в штате частной клиники на материке, медсестрами. Там на месте, нас ждало ещё два хирурга, вы можете спросить — зачем так много было врачей? Вот этого и не знаю — нас обычно в такие тонкости не посвящали, но операции подобного рода очень сложные. С собой на судно нам погрузили полный мобильный комплект аппаратуры и приборов для операций на сердце — всё только что купленное и проверенное, везли в ту клинику на замену. Боря решил воспользоваться этой оказией для ускорения доставки. А "Изабель" — моя личная яхта, подаренная всего год назад. Вот и всё. Пока мы лежачие — пользуйтесь всем что найдете, на своё усмотрение, как необходимо группе. Ну а потом, будем решать, где устраивать хирургическое отделение и палаты для возможных больных.

— Если так говорите — устраивать, значит останетесь с нами?

— Искать от имеющегося хорошего — проблематичное лучшее? Я этого уже не хочу. Мне с головой хватит и "земли обетованной".

— Михаил — а вы только на сердце можете делать операции? — это Вика интересуется.

— Ну вот не нужно думать, что я настолько уж "зазвездился", что не вырежу обычный аппендицит, или не вскрою фурункул. Может не настолько быстро, как остальные представители моей специальности буду всё делать, но нас отличает только узкая её часть, кто на чем специализируется. А так, разницы нет никакой для хирурга — что ему резать. Или ножевую рану, или искать и удалять пулю в теле, ну или осколок. Или на сердце операции делать.

— Очень хорошо, спасибо за разъяснение! Только один вопрос, но он более насущный, жизненный. Если мы встретимся с сообществом представителей Израиля, организованными евреями — вы все не захотите уйти к ним? Всё же своя нация, единоверцы, язык, обычаи, нравы?

— Ну, вот этого и не нужно! Там, на Земле, у нас особого выбора не было, или в Штатах пахать, как папе "Карло", или в Тель-Авивской частной клинике трудится. Особые условия, тебя чуть на руках там не носят. А вообще, моя, или же наша — ведь мы все шестеро евреи, только из разных стран, очень пакостная и завистливая нация. И вот тут, на этих островах, я совсем не думаю, что они станут строить свое общество из представителей других национальностей, или же освобождать их именно для этого. Так что не рассчитывайте, что вам удастся от нас избавится. Я имею надежду не только годовщину нашего попадания сюда отметить, но и ещё очень много десятилетних юбилеев.

— Извините, просто выскочило из головы — а когда вы сюда попали? Как давно?

— Могу ответить с точностью до минуты — вчера, в восемнадцать часов по местному времени мы вскочили в штормовой фронт. А в двадцать один тридцать поймали самую большую на тот момент волну, и после её удара в борт судна я потерял сознание. Вот и всё. А где была эта волна, ещё там, или уже тут, зачем нам теперь гадать.

— Значит, вы всего сутки как тут оказались? Это очень интересно!

Бойцы Евгения вооружились так понравившимися всем нам АВС-ками, и Наганами в качестве личного оружия. Я же хотел, чтобы они взяли с собой один ДТ — вдруг чего там случится, по пути, на что получил очень интересный ответ:

— Это просто так считается, что пулемет — это панацея во всех боевых стычках. А вот опытные солдаты считают, что и нет. Это только если есть неограниченные поставки патронов, можно лупить в белый свет, как в копеечку. Но выгоднее иметь самозарядные винтовки — и процент попаданий в разы выше, и бегать с ними проще и легче. Ну а о боеприпасах и вспоминать не стоит, насколько меньше их уходит за день боев.

Послушал парня, который уже четыре с лишним года живет в горниле перестрелок, больше чем вся прошлая Великая война, и оставил вопрос вооружения группы на его выбор. На судне была смонтирована своя радиостанция, совершенно незнакомый и мне и Максу австралийский вариант судовой УКВ рации. Но ведь "Изумрудный"-то слышали на КВ, значит опять наша пока единственная "Яшма" меняет свое место. Максим её по-быстрому установил, растянул антенну на мачте, и подключил к бортовой сети.

— Вам уже объяснили, как вести поиск?

А это Макс первым додумался — им подавать обычный сигнал тональностью, или же щелчком по микрофону, по которому наши две рации и будут по возможности определять, правильно ли идет наш "спасатель". И, как оказалось впоследствии, всего-то через каких-нибудь шесть часов, вышли они практически точно — поиски на месте завершились за час. А на будущее, как я решил, нужно искать в предложениях на "площадке заказов", что предоставляют нам "организаторы эксперимента", автоматические маяки, они, рано или поздно, нам всё равно понадобятся. И системы шифрования каналов радиосвязи, это обязательно, а то не все разговоры можно вести в открытом эфире. Об этом мы с Максом и Бексоланом только вчера говорили. Они вспомнят свои знания в этой сфере, дадут мне рекомендации — а уже потом я буду искать нужное в списках предложений.

— И зачем нам нужно заморачиваться всей этой шифровкой? — спросила меня Маша, что присутствовала в кабинете во время и этой беседы.

— Как ты не понимаешь, — первым ответить успел Макс, — далеко не всё, о чем даже Победа разговаривает с Базой, нужно слышать посторонним. А ведь есть переговоры между другими обществами. Тем более, мы же на Островах не одни — то та дружественная группа столкнется с бандитами, то другая напорется на врагов. А если никто из них ничего не поймет из переговоров, то им останется только одно — пеленговать расположение нашей станции, и идти проверять, что же тут творится. При том боятся, что они имеют риск напороться как на явных врагов, так и на просто сильных противников, с кем просто так не разойтись.

— Доходчиво ты все разжевал, даже очень. Спасибо, — поблагодарила она.

Стас и Иван: интересная беседа

На заре, сегодня утром, когда все ушедшие на задания, еще только готовились к отбытию по своим маршрутам, ко мне подошел Иван:

— Стас, тут такая интересная хрень выходит, даже не знаю, с чего начинать…

— А ты с самого начала и начинай, — вот и каламбур внезапно вышел.

— Как ты помнишь, у нас были подозрения, что или сам переход, переброска людей на Острова, или состояние этой планеты улучшает и ускоряет рано заживление и выздоравливание больных.

— Ты что-то накопал?

— Ага! Гриша-грек — ты ведь и сам знаешь, получил пять дней назад огнестрельное проникающее ранение мягких тканей, а Игорь так сразу два. Это когда остров этот отбивали и "орлов" здешних зачищали. Так вот, когда позавчера он уходил на Россию, то уже почти нормально работал рукой. Кто б другой мне это сказал, не поверил бы, но увидев его тогда, я поразился — как будто ничего и не было! Представляешь, так естественно он ею двигает, просто на автомате. Проверил у Игоря — рука почти зажила, осталось всего несколько дней, и уже он вернется в строй. Утром проверил состояние Унге и Ванды, ведь уходим минимум до вечера, а то и можем и назавтра вернуться, ведь пока не знаем как там всё повернется. И я не поверил своим глазам, правда я и не проктолог, но тех порывов, что были вчера днем, почти нет — зажили! Дальше — Мишель. Как ты помнишь и его рассказ, и результаты моих обследований, ему минимум ещё год восстанавливать свою ногу после ранения. А он уже ходит, да-да, пока только с тростью, хромает конечно, и сильно — но сам ходит! Сам! И, судя по выражению лица, травма не доставляет ему очень уж сильных неудобств, да практически вообще не мешает!

— Значит, я тебя понял так — все больные или раненые восстанавливаются здесь намного быстрее, чем дома. Правильно?

— Вот именно! В разы, в десятки раз быстрее. Михаил придет в себя — я и его к этой проблеме подключу, очень уж необычная и полезная она для всех нас. И уже сейчас, и в будущем.

Обе эти группы ушли очень рано, практически в шесть часов утра. Если с Базы они должны вернуться уже к обеду, то наших спасателей надеемся дождаться хотя бы к вечеру. Поиски в неизвестности — это такое непредсказуемое, долгое и муторное дело. А на завтрак сегодня, первый раз всем детям было поставлено по стакану молока. Всем — включая сразу зашипевшего на такое явное обозначение возраста Генки:

— Вы что, меня совсем малышом считаете? Я уже взрослый — через месяц уже восемнадцать стукнет!

— Ну а раз ты такой взрослый, что не хочешь пить сам, то возьми и отдай маленьким, — отбрила его Илона, — тебя уважили и так сделали, а ты ещё и "гоноришься". Ты молодой — тебе расти надо! И силы набираться — вон сколько для всех нас именно ты полезного делаешь! Так что лучше пей и не выделывайся. Кстати, имей в виду — девушки высоких и симпатичных сразу замечают.

На такой веский довод у Генки аргументов возражения уже не нашлось, покраснел, махнул рукой и убежал. Показал Илоне большой палец — молодец, мол, так и надо. Кивнула, сработаемся!

— Матиас — а откуда такая редкость, — спрашиваю у нашего главного начальника по полевым и хозяйственным делам, то есть — занимающимся нашим живым хозяйством.

— А это ваши козочки, что привезли с "России", немного раздоились, и получился подарок детям.

— Тогда и батюшке нужно передать — там ведь ещё трое малых есть.

После завтрака четверо новых бойцов под командой лейта Саши Борза, моего вчерашнего помощника, ушли, или, как он сказал — убыли, на мыс "Китовый хвост", нужно всё там тщательно обследовать. И в самом помещении, и вокруг него не пропустить ни пяди, потом похоронить погибших от зубов Конга, и подготовить сектора обстрела ДОТ-ов, вырезав все кусты и мешающие деревья. Зачем? А не знаю! Но на разводе, что мы проводим после завтрака, вызвал Марио, и он повторил свой вчерашний рассказ — все присутствующие там полностью, без исключений, были впечатлены чуть не до состояния "дружбы с соседями". То есть, женская часть еле сдержалась, чтобы не проблеваться. Страшная и слишком уж кровавая была новость. Вот и думаю — что же нам теперь с ними делать? С этими "черными братьями"? Хотя у нас теперь и много бойцов, но вести их на неизвестного противника что-то пока не хочется. Тем более мы знаем, что их там минимум три десятка, а раз есть пленники — то шарятся эти "черно-размалеванные" по островам уже не по-детски. Проведу совещание с нашими офицерами, и примем реальное и взвешенное решение. Но это будет немного позднее.

— Григорий, — спрашиваю новичка-погранца в годах, — а вы вот отвечали на опросе в анкете — "пятнадцать лет отработал геодезистом-топографом в отделе главного архитектора" — это правда?

— А что мне это скрывать? До четырнадцатого года им и был, а потом наши позвали работать в погранслужбу, старшиной отряда. Да я весь последний месяц опять попеременно с нивелиром и тахеометром бегал — руководство решило строить дорогу вдоль границы, и сразу обо мне вспомнили. Я и сюда попал — за спиной рюкзак с кейсами оборудования, в одной руках штатив с вешкой, а в другой трубо/кабелеискатель, это мы переходили на новый участок, а мой помощник тащил палатку и рюкзаки с посудой и продуктами. Мы ведь не каждый день возвращались в расположение.

— А в каком месяце вы пропали с Земли?

— В июне, двадцать седьмого. Эта дата так и осталась на зависшей мобиле.

— У нас есть работа по вашему профилю — нужно определить параметры полян, будущих полей под посевы. Справитесь?

— Там ума и опыта вообще минимум нужно — конечно выполню приказ, только "лентяй" нужен. А ведь нам, наверное, и карту острова составить нужно? Так я и этим спокойно могу заняться в свободное время.

— И кто это такой — ваш "лентяй"?

— Тот, кто носит и держит вешку.

Вот и ещё с одной проблемой определились — появился специалист и сразу ему есть работа.

— Тогда я сейчас подберу помощника, и выходите в поле, правильно я сказал?

— Так точно! Выходом в поле и называется в основном наша работа.

Спросил по рации:

— Федорович, батюшка там недалеко? — и в ответ услышал, — Саша — тут тебя Глава спрашивает, подойди.

— Александр, не знаю как вас по отчеству, вы забыли представиться. У нас нашелся геодезист-картограф, и ему нужен помощник для переноски вешки и работы с нею. Вы кого-нибудь из своих детей не дадите нам?

— У нас только Анфиса занята с матушкой в огороде, а парней сейчас к вам пришлю. Больше ничего не нужно от нас?

— Нет-нет, со всем остальным вполне и сами справляемся.

— Тогда ждите, минут через пятнадцать прибегут.

— Григорий — а вот вы упомянули, что у вас в рюкзаке кейсы с оборудованием? А разве там не один прибор нужен?

— Вполне на всё хватает только нивелира. Но у меня спросили в отряде — что в геодезии применяется. Вот я и перечислил все эти новомодные штучки — тахеометр, нивелир, GPS-модулятор, вешки, два вида, обычная и с чашкой GPS — антенны, рулетка лазерная и обычная на сто метров и трубо-кабеле искатель. Я же не думал, что они всё это припрут — потом же самому приходилось со всей этой тряхомудией носится, как дурню со ступой, и сюда со всеми этими штуками попал.

— Тогда вам всего хватает?

— С головой! На все нужды — даже смогу попробовать определить расстояния до ближайших островов. Как я понимаю — это будет следующей нашей задачей?

Вот прибежали Ваня с Георгием, разобрали инструмент — один ухватил вешку-линейку такую высокую, второй штатив-треногу положил на плечо, и отправились на работу с шефом, который нес прибор, или приборы — я не успел спросить об этом. Но то, что старшОй не забыл проверить пистолет в кобуре, и закинул на свободное плечо винтовку, говорит о многом — он давно не гражданский человек, а солдат.

И снова Стас, рассуждения

Вот как смотрю на данные в списках сообщества, то мы все пропали с Земли в совершенно разные времена года. Самые первые — это Макс и Лика, третьего мая, а я, Генка-Малой, и Иван с Машей — шестого декабря. Все остальные в промежутке между этими числами. Это на что намекает? А на то, что если учитывать, что сюда мы попадали, начиная с самых первых, типа меня — двадцать шесть дней назад. Значит, ЧТО? У наших Экспериментаторов есть где-то, "вне пространства и времени", отстойник для размещения украденных людей. И по своему, ими самими утвержденному графику, они берут и забрасывают сюда экспериментальный материал. С чего это я так решил? Да ведь всё очень просто, и вроде лежит на самой поверхности — погибли члены тех сообществ, которых убили бандиты чеченцев, и взамен им на следующий день появились другие попаданцы. Новые. Но, когда начинаешь их опрашивать, тут и вылазит на поверхность некая несуразность — они могли пропасть с Земли за многие месяцы до того, как появились у нас. Что мне или нам может дать такое знание? Вроде ничего, вообще. А как задумаешься, так можно со всей этой информации выкрутить интересные факты.

Вот я, пропал в декабре. А Макс — в мае. Но за семь месяцев, ни в печати, ни в интернет-сетях нигде не проскакивала инфа, что начали исчезать люди. По крайней мере, лично я такого не слышал ни разу. Надо Машу настропалить — пусть аккуратно поспрашивает у людей, да собранные ответы посмотрит — вот чую что из этого знания, если его правильно на составные разложить, немало пользы извлечь можно. Что именно я хочу получить на выходе — пока сформулировать не смогу, но что-то в этом есть!

Блин — от таких мыслей голова начинает просто пухнуть. Нужно эту непонятную задачу подкинуть нашему штабу — пусть они поломают свои головы, может все вместе и придумаем ответ на этот вопрос.

К этому времени и Мирчо уже вышел в море. Он ещё с вечера проверил меньшую лодку вчерашних "пиратов", это оказался какой-то вариант ещё советского выпуска шестиместной дюральки, но только под одни весла. Нужно будет в его свободное время посмотреть, нельзя ли и к ней "примудрить" мачту — постепенно все привыкаем именно к такому виду двигателей. Он забрал обе сети — я в заказ взял одну лесковую, со средней ячейкой и на тридцать метров длинны. А вторая — капроновая нить, крупная и стометровая. С ним ушел Квентин — как он не просился в солдаты, но питание нам пока важнее. Вот ещё видно, как старый рыбак рассматривает с борта море, что там полезного есть, и что можно поймать.

Мирчо, рыбак

Как я и надеялся, меня обеспечили лодкой, помощником, сетями — и свободой действий по добыче морской живности, а потом производству из неё пропитания для общины. Дали в помощники Дойса — и мы уже в море. Вчера успели вдвоем проверить лодку, конечно это не привычный мне рыболовецкий баркас, но здесь и таких объемов ловить не нужно, сто-двести килограмм на пару дней хватит. А если будет больше — так мы уже сегодня начнем устраивать коптилку и место под засолку, тем более Шеф пообещал взять несколько пластмассовых глубоких тазов именно для этих целей. Так, смотрим — что тут под нами ходит? Вот марлин показался — хорошая, очень хорошая добыча, пожалуй, что и завидная, но пока она нам недоступна, нет таких снастей, чтобы его поймать. Те что пока есть — он просто-напросто порвет и уйдет. Смотрю дальше. За ним, немного в стороне — ого! Как много сельди идет! Вот тут-то и поставим меньшую сеть — её ячейка для такой рыбы как раз будет, может и небольшая макрель попадет.

— Ну что, Квентин, ставим первую? — обращаюсь к помощнику. Тот стазу начал веслами тарабанить, а я опускать нашу добытчицу. Потом, минут через десять, заметил начало хода тунца — и под углом к нему распустили большую сеть. А пока немного прошлись, и я осматривал дно и тех рыб, что были под нами, первая постановка уже была сорвана с места косяком сельди и десятком "средних" макрелек — их ещё не разбирающиеся в рыбах "горе-специалисты" называют ставридой. Но они только похожи на неё. И по вкусу и вообще… А на деле эти здешние совсем другие рыбы уж я-то это понимаю. Они и крупнее и, какие-то непуганые, что ли. К примеру, с этой постановки сразу взяли почти под двести килограмм улова, а ведь ещё вторую нужно вытаскивать. Не раздумывая рванули к ней — и успели. Там попалось всего-то три десятка тунцов, это если тупо пойманные хвосты считать. Но в том-то и дело, что "самый маленький" из них весил около двух килограмм, а большой, наверное, до десяти затянет. И это еще мелкие промысловые. Боюсь даже думать, что на глубине здешних морей может оказаться. Явно не те, что на отмелях греются, скорее что-то другое.

— Ну что, напарник — как тебе первый выход в море? — глядя на ошалевшие от размеров улова глаза, спрашиваю у Дойса.

— Скажи мне — КАК такое возможно? Я столько рыбы за такое малое время не ловил никогда в жизни! — услышал в ответ.

Только потихоньку добрались в бухту, и начали выгружать улов, как из маленькой башенки наверху дома раздалось:

— Тревога, Anxiety!! К острову подходят лодки с вооруженными неграми!

Квентин рванул со всех ног вверх, а я быстро повел лодку в самый край, к берегу.

Как на оставленной Земле говорили — было такое выражение: "кино и немцы". Тут все по-другому, и Острова эти, и вообще, и море солоней, и климат другой, более жаркий, и события тут — сплошной чередой… Так что тут чей-то крик вполне в тему "Кино и Негры"!!!

Стас: "что, опять война?"

Прое…ли!!! Что же случилось с нашими наблюдателями? Ну, я им задам!

И как назло — никого из старых и проверенных, кроме Насти, рядом нет.

— Настюша — бери с собой Маринку и оставшихся бразильцев (для быстроты общения сам так сказал, а оно к ним и прилипло), хватайте оружие и к бухте у КМ-ки, только быстро.

— А тут кто останется?

— Я и земляки. Всё равно никого рядом нет — остальные давно разошлись по разным делам.

Черные шли пятью большими пирогами. Загонной охотой, облавой, по-другому и не скажешь. Не катерами, совсем нет — только потом рассмотрели, три узкие и длинные лодки, даже названия не знаю, но из дерева и не долбленые, как в старину. И с парой противовесов — поддерживающих поплавков по обе стороны. Это те, что попали к нам в бухту у старой стоянки, и к Дому, а, как потом оказалось, рядом с домом у Федоровича была полноценная высадка десанта. Последняя пара пирог пошла к мысу "Китовый хвост", и только потом я узнал результаты их атаки.

У КМ-ки пирога резко сбросила противовес, и так разделилась на составные части — после этого атака пошла на два направления. На катер рвануло пятеро и восемь человек почти успело высадиться на берег, наши двоих так сняли просто перед собой. Побили агрессора, но были и потери. Там по итогам у нас было ранено четверо — помощник пулеметчика на КМ получил пулю в ногу, и стрелу в руку — она-то больше всего ему проблем и принесла. Чуть не пошло заражение. Пулеметчик — он же второй часовой, растерялся и сильно, начал стрелять только тогда, когда негры уже полезли на борт. Но хоть не палил как в чистое небо — две короткие очереди и трое из горе-абордажников ссыпались в море трупами. Пока раненый заряжающий добивал оставшихся из винтовки, он успел перенести огонь на береговую полосу, и смог поймать в прицел ещё двоих. Больше стрелять было нельзя — атака чуть не перешла в рукопашную схватку. Остальных отстреливали уже бойцы Насти.

А что же было на берегу? У нас — трое раненых лежачие, но двое не смертельно, а вот Диего не повезло и сильно — он ухитрился поймать грудью три стрелы и заряд дроби почти в упор, прикрывая собой Марину. Буквально через пятнадцать минут его принесли в операционную чуть живым.

У нас, в бухте у Дома — была тоже всего одна пирога, экипаж которой высадился ещё на правый входной мыс, и через кусты и деревья начал быстро приближаясь, обстреливать площадку и Дом. Тут нам было только одно спасение — Ольга Войкова мгновенно всё сообразила и, поднявшись на крышу, начала выцеливать их из винтовки. Ведь оттуда они были видны почти как на ладони. К нам высадилось десять человек — четверых Ольга пристрелила и одного ранила, а уже нам пришлось выискивать спрятавшихся под кустами негров и пытаться их вязать. Из оставшейся пятерки живых нам досталось только двое — остальные сдаваться не захотели. Меня зацепило, но только слегка — за что получил вечером такой "втык", что ни одного цензурного слова там не было.

И досталось Виктору — из вчерашних бойцов, Серову. Тот поймал стрелу, дробь и пулю — но всё пошло в мышцы, как сказал потом матерящийся Михаил — Мойша, который всех раненых оперировал:

— Хоть больно и неприятно, но заживет "как на собаке". Не смертельно.

Кстати, и еще один случай в копилку медикам — после завтрака Михаил уже и сам вставать смог, а после стычки оперировал. Других врачей поблизости нет — а потому он был просто обязан. Так сам и сказал. Ну он доктор, ему виднее. А Иван вернется — и они обсудят сложившуюся ситуацию.

Федорович

Я только пришел к морю, проверить сетки на улов, как пирога чуть не выпрыгнула на дальние подводные скалы. Мозги сообразить после стольких прожитых лет в мирном окружении ничего не успели, как я на автомате начал их отстреливать, но по закону подлости — было всего два патрона в стволах, и три в запасе, хоть и все с крупной дробью. Я ж не воевать собирался, а на всякий случай на дичь зарядил.

Хорошо, что в тот момент, как разукрашенные в боевые ритуальные раскраски черные полезли из своей пироги на камни, что торчали в море, Саша был дома, и никуда не успел уйти от рации.

— "Зверь" — атака! На берег! — быстро я сказал в микрофон.

Хотя и провел он в мирной жизни намного больше меня, почти два десятка лет, но как говорится, опыт не пропьешь. Прибежал почти сразу, но всё равно, пятерка из высадившихся успела просочиться на берег. А остальные? А что остальные — лежат и загорают на камнях, где кого выцелил.

— Все тут?

— Не, Саня, часть прорвалось, и, судя по их поведению, сработанные они. Иди к Анастасии с дочкой, и охраняй домик. А я прошвырнусь берегом.

Он хотел протестовать, но видно что-то увидел у меня на лице, и отдав мне пистолет с патронташем, быстро слинял назад. Чего слинял? Мы оба прекрасно знали, что можно ожидать от сработанной группы. А какой пистолет? Оно вам нужно? Чужие тайны, это лишние проблемы. Он, конечно, батюшка и все такое, но опыт жизни-то у него военной чуть ли не больше чем божией, так что сами понимаете.

Стас. И снова Дед. (Через час после начала атаки.)

Уже и Саня с дальнего мыса успел доложиться что у них произошло, и на квадре от него привезли раненых — один, что поймал пулю в ногу, привез второго с ранениями в плечо. А от Деда всё никого не было, хотя с НП видели, что в том месте пристала ещё одна пирога. И вот только что он сам нарисовался на выходе из леса, буквально возле наших овощных посадок.

— Что у вас случилось? — спросил я, как только он подошел ближе. К тому времени всех лишних успели загнать в Дом, и мы с Машей, лежа под кустами с винтовками в руках, и осматривая всё вокруг, выжидали возможных прорвавшихся бандитов.

— Ничего! — устало ответил тот, — вспомнил молодость, побегал немного, да родственничков встретил.

— Ничего не понимаю. Что случилось-то? Каких таких родных?

— Не родных, а родственников — а это не одно и то же! Пошли, дашь водички, а то я без фляги выскочил, и передай Саше, что всё в порядке — моя рация к нему не добивает. Потом, в тенечке, и расскажу сказку, если захочешь.

Потом, на следующий день, после прочесывания острова, мне показали снимки останков прорвавшейся было группы негров. Не смертельно, но женщинам я их не дал смотреть.

— Во время одной из командировок в Сомали, пришлось столкнуться с одним племенем, так называемых там Непримеримых, — рассказывает мне Дед, — и выручить из их рук сына вождя наших, так сказать, союзников. Он в ответ признал меня кровным родичем, и поклялся всеми потомками, что никогда не пойдут они против меня. Так вот тут было двое его внуков, которые хотя и признали меня, но выполнять клятву и не подумали.

Все-то у него складно, на все есть ответы, а спокойствию — позавидовать можно. Вот этому бы поучиться. Нам вот за него изрядно поволноваться пришлось. А Дед продолжает свой рассказ.

— Все те, кто пришел к нам сегодня, хотя и неплохие бойцы, но они только воины. Но вот их направляет жрец, причем самого пакостного вида, жрец Вуду. По преданиям — они даже мертвых могут подымать из небытия. Сам такого не видел, но почти верю. Во всяком случае, раненых с серьезными диагнозами вылечивали на раз, это сам наблюдал. Так вот, попали они все, как и вы — двадцать шесть дней назад, самые первые из них. Но на счастье всех белых, рядом с островом, что вы назвали Надеждой, где и появился их бокор — то есть жрец, были только черные попаданцы. Он, этот бокор, яро ненавидит всех белых, а в особенности американцев и англичан — насолили те ему чем-то и очень сильно. А вот их-то трое и попалось им вчера, а потому сразу на жертвенную церемонию и угодили. А кто те, кого видели наши, он не знает, но сегодня, после возвращения из победоносного похода к нам, как им бокор сказал, всех полностью, и их и нас, кого они захватят — отправят к палачу. Вот вчера результат его работы наш Марио и увидел — а они заметили его. Провели незаметно их лодку к "Победе", проследили утром, что ушло два катера, судя по всему далеко и надолго, и не зная общее количество нашего населения, дуром ринулись в атаку на "ненавистных белых". Если бы я эту пятерку не успокоил, то за пару ночей они бы тут вырезали всех.

Саша Борз, лейтенант

Как и сказал утром Женя Грач — пулеметы хороши только по открытой наступающей лаве. А если противник успел затихарится в неровностях местности, или среди кустов — деревьев, так вообще можно попасть только случайно.

— Как же пироги успели пройти в бухты? — на "разборе полетов" задал животрепещущий вопрос Стас.

— Пирога была только одна, и вот именно она-то и не входила в створ входа. С неё высаживался десант на побережье нашего мыса и самого острова. А когда мы их встретили огнем из винтовок в упор по второму катеру, выкосив за пару залпов больше половины, то они бросили всех уже высадившихся и позорно сбежали. Я видел, как те два негра, что успели выскочить на край островного мыса, грозили убегавшим кулаками и что-то неслышимое в шуме стрельбы кричали — было видно шевеление губ в прицел.

— А вы что, брали с собой снайперку?

— Нет, мы просто на месте нашли два древних прицела, аккуратно упакованные в коробки, они на верхних полках в обеих ДОТах лежали. Вот и подобрали среди тех винтовок, что стояли в пирамидах, после краткого отстрела лучше всего подходящие под снайпинг, и на них установили оптику. Правда уже с ней не пристреливали, от того и было первых несколько выстрелов мимо. Но расстояние было плевое, и поправку сразу делали уже на глаз.

— Десант смогли встретить?

— Они повелись на то, что мы при встрече катера вели огонь в сторону залива и, наверное, решили, что их не заметили. А вот наши испанцы среагировали мгновенно — кинулись к передним амбразурам, и практически прицельным огнем их уложили. Правда уже во время зачистки поняли, что не во всех попали — двое почти целых просто упали на землю, прикрывшись трупами, и один из легко раненых открыл огонь из помповика, попав Вадиму зарядом дроби в плечо. Его-то сразу убрали, стреляя с трех стволов одновременно, но всё же один, самый смелый лежащий херой решился, и выстрелил в Джулио, попав из неудобной позиции тому в ногу. Короче — у нас в живых остался только один, самый молодой и трусливый пацаненок.

— Это очень плохо, что все, включая тебя самого, расслабились и не выполнили элементарные правила безопасности на поле боя — нужно сначала делать контроль, издалека, а уже потом подходить. Лучше остаться без языка, чем бездумно рисковать своими бойцами.

— Да я это сразу после выстрелов сообразил — но я ведь не полевой командир, а больше разведчик и диверсант, и мы в такие ситуации практически никогда не попадаем.

— Ты ещё сказал, что в бухту бандиты заходили на катере?

— Ага! Современный, на первый взгляд парусно-моторный, но они пришли на нем под веслами — гребли как на каноэ, стоя в полный рост и держа в руках опущенные в воду весла, четыре пары. Мы мельком глянули внутрь — двигательный отсек есть, но какой-то маленький и в самом заду, в корме, под последним сидением, и закрытый на защелки. Даже и не открывали, но там и место под мачту есть, но только само место — а ни мачты ни паруса нет. Или его не было, когда эти черные катер нашли, или не умея им пользоваться, просто все оставили у себя на берегу.

— Наверное, пулеметными очередями сделали из него дуршлаг?

— Обижаете, командир! Ни одного попадания в корпус не было, мы успели их снять пока те стояли с веслами — они уже падали, ещё не понимая что мертвы. Так что игрушечка совершенно цела.

— Не привели?

— А кому это делать? Есть мотор или нет, мы не знаем, а на веслах идти — так против течения не выгребешь. Это негры со всей дури ими работали, даже по сторонам не оглядываясь, а мы умнее поступили. Мы его подтянули, насколько смогли выше на берег, и привязали веревкой к ближайшему дереву, несколько узлов сделали.

— Саш, я и сам очень далек от моря и морских терминов, но у них нет "веревка" и "привязать". Будем все учиться этим терминам — раз довелось попасть в эту около-морскую среду обитания. По приходу к Дому, бери четверых бойцов, по своему выбору, и отправляй их на мыс, для несения постоянной караульной службы, так как сегодня — рисковать мы больше не права имеем. Хорошо вы там на месте вовремя оказались. А если б они те ДОТы заняли, да оружие там найденное против нас повернули? Представил ситуацию? Вот иди и действуй, организуй нормальную службу!

Стас: разборка с наблюдателями

— И как же это вы так ухитрились просмотреть начинающуюся атаку? — нежно и ласково, но сверкая глазами, задаю вопрос Максу и Агнесс, которые с самого рассвета там сидели, — не иначе как целовались и обжимались!

Хотя если об этом узнает Илона, то у парня просто выдернет яйца, а у мадамы весь её скальп очистит. Не думаю, что оба это не осознают и рискнули ради мгновения расслабухи нарваться на столь явные неприятности.

А выражение моего лица, видно настолько "доброе" было, что у них и волосы дыбом встали, в полном смысле этого слова.

— Шеф! Ой, извини — Глава! Зажиматься и целоваться мне есть с кем, а они наложили на свои лодки немного веток, и внешний вид издалека был такой, как будто там просто кучу плавника по течению несет, — оправдывается парень, — тем более, что бинокль у нас всего один, и тот плохонький китаец.

— Блин! Какой ещё плавник по течению? Вы что там совсем перегрелись? Оно ОТ нас к ним идет, это им пришлось грести, неужели незаметно было весел?

— Станислав — я сняла их приближение своим фотиком в режиме Zum, и только тогда смогла заметить их шевеление, сразу подняв тревогу. А о том, что они идут против течения, мы даже и не подумали…

— Ну бл…! Сегодня пороюсь в заказе, и возьму простейший радиолокатор, это не дело так прошляпить атаку. А вдруг бы вы или кто другой просто не обратил на кучи хвороста никакого внимания? Подобное простительно было бы на реке, но в море, да после штормов — откуда? Недоволен я вами! Пока бы мы успели среагировать после внезапной высадки, половину наших уже вырезали бы, или оглушив, вязали в рабы. Это если бы атаку заметили вообще! И судя по тем, кого встречал Дед, то, наверное, и не успели мы среагировать. Там такие черные зубры тихих атак были, мама не горюй! Непримиримые — вам это понятно? Или нет? Так что, для начала — выговор, обоим, пока без занесения в личное дело, но я буду его помнить. Теперь так, Макс — или сам пробегись и посмотри, или возьми Паулуса, и определите подходящее место на самой вершине горы. Будем строить каменный НП, и готовить его под установку локатора на крыше. Вопросы есть? Нет? Тогда выполнять. Бегом!

И они оба испарились из кабинета. Как будто и не было тут никого. Понимаю, суров к молодым. Но жизни людей дороже, а у нас тут не курорт какой тропический, а суровые будни.

Стас: результаты атаки и её итоги. ("Тогда считать мы стали раны, товарищей считать.." (с) М.Ю. Лермонтов, "Бородино")

Итоги просмотренной нашими наблюдателями атаки сомалийско-пиратского сообщества: У нас раненых — восемь человек, в том числе один тяжело. И, если бы чуть стоявший на ногах, матерившийся и стонавший от боли в поломанных ребрах Михаил не смог сделать операцию, то Диего мы бы потеряли безвозвратно, да и у остальных проблем было бы валом. Я хоть и меньше всех пострадал физически, но больше всех — морально. Кто только не читал мне вечером "проповедей"? Из руководства больше всех пилили только Мишель, Дед, и батеня. Все остальные тоже отметились, и не по одному разу, но не настолько сильно. Больше всего досталось от Машуни, и вечером в кабинете, и с продолжением ночью — там были и слезы, и истерика, всего понемногу. Потом расскажу, что именно они все вменяли мне в вину.

Нападавших было не просто много, а очень много — в четырех больших пирогах и катере пришло пятьдесят пять человек. Такое массовое побоище даже как-то пугает. И ведь кто-то им всем цели распределял, координировал, руководил. Ох и доберемся мы до их штаба! Такое прощать нельзя. Хотя и они нарвались конкретно. Все же и опыт у нас какой-никакой уже был, и военные профессионалы с оружием их встретили. На четырех направлениях атаки было убито сорок семь человек, или же, назовем их бандитами, слаженными действиями наших парней, и всех десятерых, что шли на его направление, засчитали Федоровичу, это была его добыча. Как потом мы увидели, точнее, доложили наблюдатели с НП — четверка сбежавших с поля боя в бухте у "Китового хвоста", вылетела на подводную скалу, и пока наша лодка подошла за ними, троих уже успели схарчить мелкие акулы, буквально выпрыгивая из воды на поверхность камня, за угощением. Вот и осталось — пятеро пленных, захваченных на самом острове, и последнего привезли с моря.

Вооружение? Чего только там не было в трофеях! Начиная от духовых трубок, знакомых только по разным программам на экране вездесущего ТВ, и луков — нескольких видов и размеров. От небольших, сантиметров восьмидесяти размахом, до огромных полутораметровых. Все они ручного изготовления — слегка корявенькие, неровные, сразу видно, что строгали их уже тут, на островах. Но, несмотря на это, очень удобно и практично сделанные. Те, кто ими занимался, явно хорошо знали что и как лучше ладить. Так что будем осваивать, если не изготовление, то хотя бы применение — на птицу или мелкую дичь самое то что надо. А при случае и против недобрых людей применить можно. Будем надеяться не придется, но кто ж нас-то спрашивает?

Из огнестрела, как и после разгрома чеченцев — представлено почти всё оружие мира, только вот с патронами — полнейший швах, один в стволе и несколько штук в магазинах или обоймах. Это в лучшем случае. Да и было его не очень-то и много — длинноствольного. Пистолеты, револьверы — самых разнообразнейших моделей, типов, стран-производителей, годов производства, и, естественно, типов патронов.

Мешанина страшнейшая! Как представлю, что на все это разнообразие заказывать — мне заранее становится грустно. Хотя и пополнили мы арсенал трофеями, это плюс значительный. Из длинноствольного — пара Мосинок, Маузеров, даже одна Арисака опять попалась, а в остальных пусть Мишель разбирается, моих скудных знаний на это не хватает. Помпы — Winchester, разных видов, Browning, и обычные ружья, как 12, так и 16 калибра. Всего оружия — пистолетов с револьверами, в наличии чуть больше трех десятков, а остального, типа винтовок или дробовиков, намного меньше, всего полтора десятка мы смогли найти, конечно, могли и пропустить что на камнях-скалах у дома Федоровича, но ещё будем там всё прочесывать и осматривать, в надежде на возможные находки.

— Стас, — вызывает меня Саня, отправившийся берегом с пятерыми помощниками перегнать из своей бухты катер, — там в море, на скале негритенок выплясывает, и висит боком полузатопленная пирога. Мы сходим за ним?

— Только быстро, и смотрите внимательно вокруг.

(Через пятнадцать минут)

— Забрали, даже их лодку стянули в воду, буксируем всё назад в бухту, заберем там трофеи и к Дому.

(Ещё через некоторое время)

— Ооо! А тут, в переднем закрытом отсеке катера "нычка" есть. Посмотрю, что там есть и потом вызову.

— Класс, что полез смотреть, — через десяток минут он опять вызывает, — там, в сложенном состоянии лежит мачта, гик, разные паруса и тросы — уже ставим её, так быстрее дойдем. И ещё — нашел три штуки автомата, наподобие наших ППШ, с дисками, но вообще без патронов. Вспомнил — это знаменитый американский пистолет-пулемет Томпсон, или на него ещё говорили Томми-ган, хорошее пополнение нашей огневевой мощи будет.

Доклад Мишеля, оружейника нашей группы

— Всего, с этих неадекватов, нам прилетело: сорок девять духовых трубок, но всего шесть стрелок к ним — совершенно бесполезное приобретение, тем более, если учесть то, что все стрелки не отравленные, и пользы от них нет. Тридцать девять, разного размера, качества и состояния луков, стрел немного больше, только с трупов взяли два десятка, и почти сотню собрали на всём острове, в местах где прошли атаки.

Пистолеты и револьверы. От старого нагана, и до разнообразнейших реплик ТТ, производства почти всех стран мира. И Walther P38, и Magnum, и Smith and Wesson, и Colt M1911, и Beretta, и Astra, и Glok-17, и Glok-19, и CZ-75 чешский, и японский Nambu Type A, Type 14, Type 94, и FN Browning, и Parabellum P08. Всего- тридцать одна единица. Но надежных, не убитых, всего шестнадцать штук, из остальных только плотную толпу пугать выстрелами. Патронов в некоторых вообще нет, в нескольких по одному-два осталось. Все до такой степени грязные и нечищеные, что просто в руки брать страшно.

Нашли один ваш, знаменитый на весь мир Калашников — АК-47, вы их ещё называете "весло", с деревянным, правда расколотым, прикладом. Без крышки ствольной коробки и магазина — патрон вкладывался, как я понял, вручную, по одному. И весь внутри в грязи и земле. Саша принес три ПП — Thompson-M1928M1, просто в идеальном состоянии, ни разу не стрелявшие, но вообще ни единого патрона к ним нет. Один чешский SC-26 под патрон 9х19 Para. Но в таком состоянии, что даже я не уверен, что смогу его оживить. Вероятно, придется часть деталей на него новых заказывать, потом запишу что именно. Три Мосинки, разного типа — и винтовка, и карабин, и кавалерийский карабин, две винтовки Mauser 98-K, одна японская Arisaka, Springfield M 1903, одна FG-42, и одна M1 Garbine. Опять же — у всех состояние критическое и без единого патрона.

Помповые ружья: Browning Auto-5 — три штуки, и Winchester Model 1912, четыре штуки. И на закуску — охотничье ружье Sauer, 16 калибра. Вот для них мы смогли у трупов собрать восемь патронов, все с крупной дробью, заводского снаряжения.

— Ну что, Мастер, со всего этого хлама что-то полезное мы поимеем?

— Не сразу, не сегодня, но приложу все силы, чтобы ввести всё это в строй. Только придется много чего заказывать в запчастях для оружия.

— Список предоставите, и что смогу — всё вам будет.

Его мысли, но не вслух — с таким шефом, и количеством вооружения и тут можно работать и приносить всем пользу. Хоть это оружие и сильно убито, но в течении нескольких дней можно попробовать привести его в порядок.

(Доклад с острова База)

Ближе к обеду с острова База вернулся катер, и привез нашего старшего радиста Пиотра-Петра с его докладом.

Ретроспектива: Эхо прошедшей войны

Краткий текст документов, что мне сразу Петр положил на стол по возвращению домой, выжимка основных сведений, что я решил необходимым привести на совещании нашего штаба:

— Военно-морская база легких катеров была организованна на острове "База", как уже мы его назвали, в шхерах Финского залива весной тысяча девятьсот сорок четвертого года, в преддверии операции по очистке от врага больших островов в районе Бьерского архипелага, занятых и укрепленных немцами и финнами в самом начале войны. К моменту переноса базы в неизвестность Платформы N5 на ней были сосредоточены все приписанные к ней корабли и суда.

Далее зачитываю с бумаги, потому как количественно сразу не запомнил. А это важно — если их нет в доках Базы — то они есть где-то еще. Итак:

1). Два малых тральщика-сторожевика КМ-2.

2). Два почти таких же, но считавшихся штабом как средних тральщика-сторожевика КМ-4, которые были приспособлены для установки донных или якорных мин. Каждый из них, ввиду своих малых размеров, мог всего их брать не более чем по две единицы одновременно. Любых, необходимых в данный момент оперативной обстановки.

3). Три самоходные зенитных батареи на основе малых моторных барж.

4). Два водолазных катера, для выполнения возможных срочных работ на затонувших или тонущих малых и средних судах.

5). Две малых самоходных баржи, переделанные для высадки десанта, каждая рассчитана на взвод бойцов.

6). Морской бронекатер МБК-501.

Старшим офицером перенесшегося воинского контингента стал командир МБК-501 — капитан-лейтенант Миронов. В его составе были как экипажи кораблей, так и солдаты с матросами охраны острова и подразделений десанта. Всего их было триста девяносто человек. Это: (опять смотрю на записи):

1). Экипажи судов и кораблей — сто шестьдесят человек.

2). Подразделение десанта в составе роты матросов из ста двадцати человек.

3). Охранный взвод — сорок человек.

4). Рабочие малой судоремонтной верфи — пятьдесят человек.

5). Персонал развернутого на острове медсанбата. Но так как он весь полностью ещё не прибыл, то в наличии было ограниченное количество медперсонала — всего двадцать человек, и врачей и медсестер.

Одновременно с базой рядом с нами появился откуда-то перенесенный небольшой скальный островок, всего до полукилометра диаметром, на котором вскорости был найден выход угля, так необходимого для котельной, и работы парового двигателя привода генератора радиостанции.

Первые дни и недели, пока в топливе не было никаких ограничений, были произведены множественные походы по всем направлениям, в поисках Большой земли. Но за всё то время не было найдено даже небольшого островка — только местами кучно расположенные мелкие скалы, и над водой, и под водой. И только после того, как к ним вышел пассажирский пароход с научной экспедицией на борту, который уже как полгода пытается найти материк и людей, в разговорах с его экипажем и учеными смогли вычленить возможную истину.

Дальше идут записки хронографа отряда, командира роты десанта, старшего лейтенанта Боева, до войны учившегося в Ленинграде на гидрографа, и бредившего в те времена экспедициями в неизведанные земли.

— А не знаю, как было у вас, товарищ капитан, — говорил Миронову профессор Партыш — руководитель этих безалаберных ученых, — но у нас был стандартный лист с текстом, который мы нашли на столе в кают-компании парохода, утром после переноса. Там было написано:

Платформа: 5.

Локация: не установлена.

Тип поверхности и рельеф: не определен.

Агрессивность среды: общий режим, умеренная, местами агрессивная или же очень активно-агрессивная

Плотность биоценоза: средняя, местами высокая.

Техногенная плотность: низкая.

Стержневой этноформат: не определен.

Характер инфокоммутации: не определен.

Характер донор-акций: дискретный, по выполнению стартовых условий.

Наблюдение: общий режим.

Генеральная задача: общий режим.

Дополнительные задачи: отсутствуют.

Степень самостоятельности: полная.

Ожидаемая адаптация: средняя.

Ожидаемый откат: не определён.

Ожидаемая организация: средняя.

Ожидаемая дезорганизация: выше средней

Степень техногенности среды: низкая.

Это он зачитал из своего блокнота.

— Это было с одной его стороны. А когда мы его перевернули, там было продолжение:

Генеральная задача:

Поиск земной поверхности большой площади, и создание на ней стартовых условий для развития общества. Количество населения должно быть не менее трехсот человек. Его максимум: без ограничений

После выполнения этих требований сообществу станет доступной постоянная или временная донор-акция общих или специальных поставок и появится возможность инфокоммутации.

— А у нас ничего такого не было, или же никто не обратил внимания, хотя и должны были, — ответил ему кап-лей, — и что же это, как вы решили?

— Что это такое, мы пытались разобраться долгие месяцы блужданий в океане, пока у нашего биолога не проскочила гениальная мысль — примерно так, с такими условиями проводятся опыты с мышами, когда хотят добиться от них создания семьи или выработки определенного рефлекса. Вот мы и приняли такое предположение за основу всего того, что неизвестные "руководители" такого бардака хотят от нас получить. Это и объединение с другими группами, и поиск земли, предназначенной или подходящей для жизни, и создания нами начальных условий к развитию.

Так, такими мотивами он пытался уломать Миронова на дальние поиски земли, потому что тут, на базе, четырем сотням человек приходилось очень тяжело. Не в смысле — отсутствия или нехватки питания или казарм, совсем не от этого. Произошел один из самых неприятных вариантов существования замкнутых практически чисто мужских коллективов. Для солдат — это отсутствие постоянного ощущения войны, мир вокруг, и тишина. Постепенно, далеко не сразу, но и у моряков начала просыпаться их удаль и бесшабашность мирного времени. И со всем этим с каждым днем приходилось справляться всё труднее и труднее. К тому же — нас перенесло из апреля Балтики в весну тропиков, с её постоянным теплом, скорее всего практической жарой, и частыми дождями. И все, весь личный состав, стали расслабляться. Нас не спасали даже ежедневные дальние походы катеров на максимальную дальность в поиск — их было всего шесть, которые экономно расходовали топливо, и экипажи на них ходили практически одни и те же. Конечно — если бы тут присутствовали и замполит и обязательный "молчи-молчи", то всё было намного проще, но их с нами тут не было. Остались там, "на материке", как говорят в походах.

В течении двух недель Партыш уламывал командира, пока вчера один их водолазных катеров, более быстрых чем КМ-ки, который уходил на трое суток с удвоенным, даже скорее всего утроенным запасом топлива в бочках на палубе, нашел там остров-скалу, или же скорее всего остров-гору, высотой, по их мнению, не меньше чем полтора километра. Четверо моряков больше чем полдня добирались до его пика, а с его высоты в бинокль на западе смогли разглядеть на самом горизонте облака, что цеплялись за вершину подобной же горы, но уже там — вдалеке. Сегодня опять туда ушло два судна — этот же удачливый катер и самоходная баржа с большим запасом топлива для него.

Можно спросить — а почему туда не ушел пароход? Ведь на него можно было погрузить большой запас бензина для катеров, и в сопровождении боевых кораблей сделать "рывок за горизонт". Но именно это было практически невыполнимо — "Ока", как он назывался, к нам дошла практически на пустых угольных ямах. А добыча на нашем соседе выдавала за день всего две-три сотни килограмм — этого было очень и очень мало. За две недели всё ещё не был сделан нужный запас, для дальности хода всего в тысячу миль. Так что — кап-лей просто не рискнул его послать.