Обтекаемый остров

Пролог (01 и 02)

У всего есть свой конец,

а у колбасы их сразу два.

* * *

В тот день ничего не предвещало… именно так, не предвещало. Это был обычный зимний день, до нового года оставалось еще пару недель, и окружающие уже на полном серьезе готовились к приходу того самого, единственного и неповторимого праздника, ради которого собственно они весь год и вкалывали как проклятые.

Единственное, что мне запомнилось, это какое-то избыточное количество бронетехники на дорогах города. Вроде бы и парада никакого не намечалось, да и митингов, которые могли бы разгонять, тоже не предвиделось. В общем, всё это было очень странно. Ну, а так, день как день. Как и любой день за прошедшие полгода.

Кстати да, уже полгода прошло с того момента как бесследно пропал столичный филиал. И ладно сам филиал, прямо скажем, не велика трагедия, а вот то, что никого из знакомых ребят нашей проектной группы я не смог найти это да, это меня откровенно говоря напугало. Даже здания не осталось. Если бы не карты, так бы и не поверил, что на этом заброшенном пустыре когда-то располагалось трехэтажное здание с периметром. Кто бы и что ни сделал, но вид у пустыря был… давнишний.

Вернувшись тогда из столицы, я обнаружил что… умер. То еще впечатление, когда узнаешь о своей безвременной кончине. Благо данное событие организовывал особо ленивый рукожоп, а то боюсь в результате зачистки могли пострадать и близкие мне люди. А так, из-за давней ошибки с документами под раздачу попал только какой-то неизвестный мне бедолага. Мир его праху.

Так и погиб подающий надежды лаборант и родился скромный «одинэсник», что переехал в этот город из области, в поисках лучшей доли.

Вот и в этот день я как всегда возвращался со своей новой работы и если бы не излишне пессимистичный настрой, то наверное бы я как всегда свернул на светофоре. Однако не свернул и с удивлением обнаружил перед собой вывеску нотариальной конторы. Потоптавшись в недоумении перед ней я поддался какому-то неясному мне самому импульсу, и вошел вовнутрь, сам не понимая зачем. А так как я сам не до конца понимал, что я здесь делаю, то я бездумно хлопал глазами, и пялился на девушку, что сидела за стойкой ресепшн. Очень странная ситуация получилась.

— Здравствуйте, чем мы можем вам помочь? — несколько удивленно спросила девушка которая, судя по внешнему виду, только-только закончила школу и это было её первое место работы.

— Да вы знаете, сам не знаю из-за чего зашел, видимо возраст, — брякнул даже не задумываясь.

— Возраст? — переспросила она меня и сделала предположение: — Может, хотите завещание написать?

— А вы знаете, наверное, да, — немножко поразмыслив над данным предложением, ответил я согласием. — Что-то как-то в последнее время всё страшнее и страшнее жить, как бы чего не случилось. Новый год, опять-таки.

Девушка попыталась серьезно кивнуть, но сама ситуация располагала к смеху и мы почти синхронно хохотнули.

Из кабинета выглянул пожилой мужчина, лет шестидесяти в классическом костюме из натуральной шерсти. Он внимательно осмотрел нас, после чего спокойным голосом поинтересовался, по какому поводу веселье.

— Ой, Борис Моисеевич, — смутилась девушка. — Тут мужчина завещание написать хочет, ну и пошутил по этому поводу.

— Завещание? — на полном серьезе спросил, по всей видимости, нотариус. Он внимательно посмотрел на меня и почему-то помассировал левую сторону груди, прямо через пиджак. Смотрелось это странно, но особого значения этому я не придал.

— Всегда завидовал таким как вы.

— Таким как я? — переспросил у мужчины.

— Да. Именно таким как вы. Смелым, способным смеяться над неизбежным. Мне, к сожалению, бог такого дара не дал, — чему-то расстроившись, ответил мужчина. Но его грусть продолжалась не долго. Он вскинул голову, улыбнулся и жизнерадостно пригласил в кабинет. — Заходите-заходите, у нас всё на высшем уровне. Если даже разучились, за столько лет, писать ручкой, найдется клавиатура и специальные бланки. Всё, как говорится, для клиента.

Невольно заразившись хорошим настроением от этого немолодого уже мужчины, вошел и присел в указанное кресло. Ничё так, удобно.

— Может быть, кофе? — предложил нотариус и зашуршал бумагами.

— Да нет, спасибо, кофе в такое время суток уже вреден.

— Ну, за здоровьем-то следить теперь… — начал, было, нотариус и осекся. — Впрочем, неважно. Вот, возьмите этот стандартный вариант, и если чувствуете, что способны заполнить такую простыню от руки, то, как говорится, welcome.

— А что вы там говорили про специальные бланки и клавиатуры?

— О, ну это новые веяния, благо сейчас разрешили. Собственно достаточно вписать необходимый текст в указанные поля нашей программы, и она напечатает правильно оформленный текст на номерном бланке.

Повозившись с ручкой, с прискорбием был вынужден признать, что со школы прошло слишком много времени, и как пользоваться этим адским инструментом я уже реально подзабыл. Нотариус, проследив за моими мучениями только хмыкнул.

— Сейчас это уже нормально, — произнес он. — А вот бумагу не выкидывайте. Точнее, вы ее, конечно, выкинуть можете, ваше полное право, но лучше заберите с собой и уничтожьте дома.

— А что такое? — удивился я

— Да вы понимаете, в последнее время так сильно технологии скакнули вперед, а законодательство где было там и осталось и даже скатилось немного, поэтому рукописные тексты лучше, где попало не бросать, не дай боже, нейронную сеть обучат, и будете потом от кредитов во всех банках отбиваться. Это последствия поправки о кредитовании частных лиц, будь она неладна. Постоянно у нас какая-нибудь беда, то электронные ключи раздают кому ни попадя, то сети эти.

— Ну, надо же, не знал… Но постойте, ведь я бланк от руки мог бы заполнить… Это что же, любой у кого он на руках будет может такую гадость сделать?

— В принципе да, — кивнул нотариус. — За одним только исключением. Этот бланк лежал бы в специальном хранилище, и никто кроме уполномоченных людей его бы в руках не держал. Это конечно не исключает возможности неприятностей, но сильно уменьшает их вероятность.

— Мда, отстал я от жизни, хотя, казалось бы: компьютеры, электроника и прочее разное — это мой конёк.

— Время такое, — в очередной раз вздохнул нотариус и пожаловался: — Вы уж извините, что не предлагаю воспользоваться нашим шредером, но после сегодняшнего его только в ремонт.

— А, — протянул я, покосившись на скособоченный аппарат посреди кабинета. — Важный день?

— Да, важный, — как-то даже расстроился нотариус. — Он у нас очень важный. Но, впрочем, не обращайте внимания на старика, давайте я вам лучше нужное приложение открою.

Поёрзав мышкой по столу, убедился, что их юридическая программа ничего сложного собой не представляла. Обычный Си-шарп. Возможно даже, что написано было студентом. Однако со своей несложной задачей программка справилась на отлично и из специального принтера вывалился специальный же бланк. Следом за первым, выскочило еще два, что меня немного удивило. Но что поделать, я в этих делах разбираюсь очень не очень, да мне и простительно.

Нотариус передал мне распечатанное и на полном серьезе попросил внимательно прочитать каждую копию.

— А ну да, технологии, — пошутил я, но серьезный вид мужчины отбил желание ухмыляться.

— Технологии, — подтвердил он и вздохнул. — Гребаные технологии. Знали бы вы, молодой человек, сколько крови они попили за эти полгода. Многие мои коллеги в больницу на нервной почве слегли. А что поделать? Такая вот профессия.

— Да-да, кажется, слышал, в новостях рассказывали.

— В новостях? — неподдельно удивился нотариус. — Смотрите телевизор?

— Да нет, что вы. У меня не настолько крепкая психика чтобы так себя истязать. Нет, я под новостями канал Пухлого Диктатора имел в виду.

— Какого-какого диктатора? Пухлого? Что-то очень знакомое… Впрочем, это уже не столь важно, — вздох. — Да, молодой человек, вы правы. Как пыхнуло всё это в мае, так до сих пор разгребаем. И конца края этому не видно.

Подтвердив передачу бланков курьеру спецсвязи, что теперь были обязательным атрибутом, один из бланков взял себе. Ума не приложу, зачем я это вообще всё начал, но раз сделал, пусть будет.

Заплатив не самую маленькую сумму за оказанную услугу, продолжил свою прогулку по городу. Так-то я с работы шел, благо до дома не далеко, можно сказать дышал свежим воздухом. Ну, или свежими выхлопными газами, тут с какой стороны посмотреть.

Мимо меня буквально пробегали куда-то спешащие люди, матерно бибикали друг другу машины в пробке, а по противоположному тротуару шла колонна солдат в зимнем обмундировании. И если бронетехника на улицах города это что-то уже привычное и понятное, то такие колонны это что-то новенькое. И это уже третья такая колонна, которую я вижу сегодня. Всё идут и идут. И чего идут непонятно. В общем, какой-то нездоровый ажиотаж и движуха.

Покачав головой, продолжил свой путь. Но, если до этого я шел не спеша, можно сказать — вразвалочку, то теперь я ускорился. Так-то конечно мне спешить особо некуда, но завтра рабочий день и перед тем как лечь спать, хотелось бы сделать еще несколько важных дел.

Забежав по пути в магазин, набрал кое-какой снеди, так как мои субботние запасы неожиданно закончились, в очередной раз проклял новые, особо экологичные пакеты. Не знаю как у них с экологичностью, а вот с прочностью всё оказалось плохо. Эта мерзость лопнула и высыпала мои покупки на землю.

— Ну, хоть снег белый, — с грустью пробормотал я и непроизвольно повел ладонью, из-за чего раскатившиеся покупки словно железные гайки под действием магнита стянулись к месту падения, образовав собою образцово показательную кучку. — Да чтоб тебя…

Шипя проклятия из-за своей оплошности, попытался уместить покупки в охапке. Получалось это плохо, но в итоге повезло. Да и идти мне оставалось не так много, буквально за поворотом наш двор. В общем, с грехом пополам, но подъезда я достиг. Собственно на этом мои достижения и закончились, так как чтобы открыть подъезд, надо было достать ключ, но если я достану ключ, то всё что я сейчас прижимаю к себе, упадет на землю. Идиотская ситуация. К счастью, дверь в подъезд как по волшебству открылась, и на пороге появился мой сосед снизу, известнейший уфолог и раздолбай — Валера.

— О! Тимурыч! Ты ли это?

— Я, кто же еще? Но извини, руку пожать не могу.

— А да-да, вижу-вижу, опять нарвался на те самые пакеты? А я говорил, что это заговор, — посторонившись и придерживая дверь, произнес сосед, после чего заговорщицким шёпотом спросил: — Кстати, ты уже слышал?

— Слышал что?

— Ну как же? Бронетехника эта, солдатики, опять-таки. Говорят, переворот намечается.

— Даже если и намечается, то с чего ты взял, что именно эти имеют к этому какое-то отношение? Мы же не «нерезиновая». Это в столицах имеет смысл брякать девайсами.

— Не скажи. Правительство одним лишь президентом не ограничивается. Так что явно хотят по всем точкам сразу ударить.

— Ну, — фыркнул я, с трудом удерживая покупки. — Такие стада зеленого на белом только слепой не увидит.

— Согласен, в этот раз они как-то излишне демонстративно действуют, — покивал сосед.

— Ты меня, конечно, извини, но мне это всё еще до квартиры надо донести, давай потом этих твоих рептилоидов обсудим, хорошо? — чувствуя не иллюзорную опасность новой порции первостатейного бреда, я попытался отбрехаться.

— Да хорошо-хорошо, — вздохнул сосед, почувствовав, что свободные уши покидают его. — А про рептилоидов ты прав, наверняка без них не обошлось.

Когда дверь надежно оградила меня от говорливого соседа и покупки, наконец, оказались в холодильнике я обессиленно рухнул на диван.

— Господи, ну что за день? Это же просто какой-то…

Выдохнув, завалился набок и сам не заметил, как провалился в сон. С моим графиком, обычное дело. Так-то я дремал минут тридцать, потом просыпался, приходил в себя и до полуночи был свеж как огурчик. Однако в этот раз я проснулся не сам, что-то меня разбудило.

С большим трудом разлепив глаза, с недоумением уставился в окно. И мои чувства, и часы на столе говорили мне, что сейчас ночь и должно быть темно. Однако там, на улице, было светло как днем.

Силясь понять что происходит, я непроизвольно ругнулся и встал с дивана. И, признаюсь как на духу, лучше бы я не вставал.

Не знаю, кто как, но я родился и вырос в небольшом городишке и в школу ходил в так называемые «девяностые». Тогда наши учебники еще не превратились в сказки про волшебных пони, что едят радугу, удваивая тем самым уровень ВВП страны. А уж такой предмет как ОБЖ мы учили по старым, еще советским книжкам по гражданской обороне. Это было нарушением, но других учебников в городе больше не было, даже за деньги [1]. Поэтому то, что я увидел, меня не напугало, я успел, лишь расстроиться.

[1] — до конца 90-х, учебники по старой памяти выдавались школой, а не покупались родителями.

* * *

Удивительно, но факт остается фактом, когда я пришел в сознание, то обнаружил себя на всё том же диване, правда его немного посекло осколками, но по сравнению с тем во что превратились стены — это были мелочи. А еще окна в комнате уцелели. Я их конечно обрабатывал дополнительно из-за неправильного монтажа, но не до такой же степени, чтобы они оказались крепче кирпичных стен.

Упираясь руками в спинку дивана, я хоть и с трудом, но смог таки встать на ноги. Это было непросто, так как комната отчаянно кружилась перед глазами. Налицо, да и на лице тоже, были все признаки контузии, что и не удивительно, ведь мне пришлось даже голову поднять, чтобы увидеть верхушку образовавшегося грибочка.

Мурашки пробежали по спине и не от того, что на дворе была зима, а стен в здании уже не было, а от того, что грибок был слишком близко. В тех самых учебниках, которые я уже упоминал, говорилось, что если вытянуть руку и отогнуть большой палец вверх, то этот самый палец должен визуально этот грибок закрывать. Если это так, значит, ты находишься за пределами зоны поражения. Я в том смысле, что у тебя есть все шансы выжить. Здесь же пальцем гриб не то, что частично, он вообще не закрывался, что очень и очень странно. Точнее, это не странно — это стрёмно. Учитывая же то, что мне приходится задирать голову, чтобы увидеть шапку гриба, при бабахе меня должно было испарить вместе со зданием в первые же микросекунды взрыва, а этого не произошло. И то, что меня не испарило факт куда более страшный, чем можно было бы подумать.

— Ну, здравствуй, нейтронная бомба, вот и познакомились, — пробормотал я, но собственного голоса не услышал. Отвернувшись от этого символа бессмысленности всего сущего, я хлопнул в ладоши и, как вы должно быть уже догадались, ничего не услышал. — Ну вот, словно этого всего было мало.

Дождавшись пока меня не перестанет раскачивать из стороны в сторону аки травинку на ветру, я поежился, на этот раз уже от холода (зима же) и смог таки начать думать головой. Уж не знаю, сколько рентген я успел хапнуть, но это не повод опускать руки. В конце концов, загнуться от лучевой болезни или помереть в пьяном угаре это две большие разницы. И если уж время пришло, то я предпочту второй вариант.

Это может показаться странным, но я не испытывал страха. Раздражение, злость, ненависть — это да, это было, а вот страха не было. На этом фоне моя довольно безумная идея устроить попойку уже не казалась настолько уж безумной, а наоборот смотрелась довольно логичной и даже правильной. В конце-то концов, контора, в которой я теперь работал, имела на своих складах тот самый алкоголь, да и находилась она куда дальше от эпицентра, чем остатки этой многоэтажки.

Не знаю, может это и был уже признак чего-то нехорошего и какой-нибудь психиатр лишь понимающе хмыкнул бы на это всё, но кроме меня на этом этаже никого больше не было, и указать на неправильность данной идеи было некому.

Морщась от едкого дыма, я пробрался к антресолям, на которых хранились мои скромные запасы. И нет, я не настолько умный, чтобы иметь готовый к применению тревожный чемоданчик. На антресолях у меня лежал только велосипед, его аккумуляторы и прочий редко используемый хлам.

Мое пришибленное состояние дало о себе знать, и вместе с брусками аккумуляторов на меня сверху грохнулся и велосипед тоже. К моему счастью, а может быть и несчастью (тут как посмотреть) факт падения довольно тяжелого велосипеда на мою многострадальную тушку меня не впечатлил. Боли как таковой не было. И нормальным это тоже не было. Но у меня была простая и понятная цель, так что прочее волновало меня сейчас слабо.

Я по-варварски проверил наличие заряда в батареях при помощи отвертки, так как по-другому это сделать было теперь невозможно. Тот самый бабах, который оставил мою квартиру без стен, оставил её и без электроники тоже.

Раздобыв нож, я без затей срезал штатные разъемы и тривиально скрутил провода. А поворошив выпавший с антресолей хлам, я вытащил на свет божий старое доброе магнето, из которого столь же варварским способом добыл нужную мне катушку. Как говорится, пять минут позора и у меня на руках, скрученный из говна и палок — резонатор. И кто бы мне еще год назад сказал, что резонатор можно сделать вот так, при помощи изоленты и какой-то матери. Мы-то в первый раз миллионов десять потратили на специально изготовленные катушки из сверхпроводника с гелиевым охлаждением. Мда.

Сомневаюсь, конечно, что кто-то сможет сейчас понять, что это за девайс такой. В лучшем случае подумают, что это какой-то излишне кривой шокер-разрядник. Ну, а с другой-то стороны, какая мне разница, кто и что про эту штуку подумает? Думаю, сейчас у выживших куда более важные занятия есть. Поэтому я отбросил несвоевременные мысли и закинул получившееся устройство в городской ранец. Туда же я забросил две маленькие бутылочки минералки, которые удачно уцелели под диваном, и вытряхнул сверху все свои запасы лекарств. Их я, наверное, зря с собою взял, ибо сильно сомневаюсь, что они успеют мне пригодиться, но, тем не менее, я привык доверять старым учебникам. Всё-таки в них писали хоть неприятную, но обычно правду. По той же причине я, не особо размышляя, полностью переоделся в чистое, благо, что шкафчик с нижним бельем уцелел. А вот с верхней одеждой была беда. Вся она погибла вместе с прихожей. Но антресоль в очередной раз спасла своими давно забытыми ништяками. Мой старый и давно не использовавшийся лыжный костюм хоть и был узок в пузе, но все еще налезал на меня.

За всеми этими хлопотами я как-то не обратил внимания на то, что запах гари становится с каждой минутой всё сильнее и сильнее. И только одевшись и накинув на плечо ранец, я обнаружил, что домик то наш того, горит и хорошо так горит и это невзирая на то, что представляет он собой сейчас в основной своей массе исключительно бетонный каркас с куском моей квартиры.

Можно было конечно вспомнить шутку про зоркого сокола и начать рвать на себе волосы, но моя апатия была так велика, что я даже глазом не моргнул. Я лишь удостоверился в том, что мой самопальный эрзац-резонатор работает и проследовал к ближайшему пролому в стене.

Шаг, шаг и еще один шаг и вот моя тушка уже несется к земле. Вы не подумайте я не самоубийца, но честное слово, всегда хотелось сделать что-нибудь эдакое. Особо эпатажное, но безопасное.

Секунда, может быть две — вот и всё что удалось вытянуть. После этого, устройство в моем ранце завибрировало и задергалось, а скорость моего падения стала быстро снижаться и уже на уровне третьего этажа сошла на нет. Почему на уровне третьего? Потому что именно столько битого кирпича и плит было у меня теперь под ногами.

— Мда, пешком тут не пройти.

Минут десять-пятнадцать, я чувствовал себя натуральным человеком-пауком, я бы даже сказал человеком-кенгуру. Пока батареи не закончились, я лихо скакал с одного обломка на другой, делая иной раз десятиметровые прыжки с места. Чего уж тут теперь скрываться то?

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, закончился и заряд. И как только устройство перестало снабжать меня джоулями, волшебство и закончилось. Благо, что до точки назначения оставалось метров сто, не больше.

Тут-то и выяснилось, что ходить по грешной земле не так уж и просто. Это в мирное время всё хорошо, даже снег и тот счищают. А вот после бабаха улицы никто не чистил, более того, вместо добропорядочного снега всё было засыпано щебнем, арматурой и кусками плит. И это не говоря уже про серый пепел, который обильно сыпался на голову и начинал постепенно покрывать собою всё. (И нет, я даже знать не хочу, чем именно этот пепел был до того, как стал пеплом). Так что оставшиеся метры я преодолевал столько же времени, сколько потратил на весь путь до этого.

С удивлением обнаружил чадящий БТР который проломил собою ворота конторы в которой я теперь числился. С еще большим удивлением обнаружил первых живых людей. Ими оказались два бойца в изрядно обгоревших, зимних куртках из последней недо-коллекции очередного гламурного модельера.

Я даже успел обрадоваться, какая никакая, но компания, но что-то пошло не так. Эта парочка сначала тоже обрадовалась, и мне даже прокричали что-то радостно-одобрительное. Но при моем приближении пьяная радость из бойцов куда-то делась. Один из них удивленно замер и, выронив початую бутылку элитного вискаря, некуртуазно ткнул пальцем в мою сторону и вскрикнул:

— Бля! Да это же тот самый щегол из ориентировки, — с трудом, но смог я прочитать по его губам.

— Похож, — согласился второй боец и полез за чем-то вовнутрь БТРа.

— Эй, мужик, а ну стой! Ты типа это, арестован, — продолжил первый.

— Да чего ты Миша всё усложняешь, — рявкнул второй боец и я, наконец, увидел, что же он такое достал из БТРа.

Лязг досылаемого патрона в патронник я по понятным причинам не услышал, собственно как и звуки выстрелов, но уйти с линии огня всё же попытался. Но здоровье было уже совсем не то, что днем. Первые две-три пули я еще успел отвести в сторону, еще две прошли мимо из-за того что я двигался, но боец стрелял не отсечками, а от пуза и на весь магазин, тут уж без вариантов. Несильный вроде бы толчок в грудь, а затем еще два и вот уже перед глазами у меня окончательно темнеет.

— Обидно.

03. Рога и копытца в комплект не входят

** Вечер **

В пыльном, захламленном помещении, в тусклом свете заходящего солнца, которое с трудом пробивалось через небольшие засаленные оконца у потолка, стояло невысокое существо, измазанное собственной кровью от головы до ног.

— Ты в`ведь н`не Д`ден`нис, д`да? — дрожа всем телом и отчаянно заикаясь от ужаса вопросил ребенок лет десяти у этого существа.

— Ты прав, мальчик, — ответило существо с безразличием в голосе и неумело, пару раз промахнувшись рукой мимо носа, оттерло-таки кровь с переносицы.

— Ты д`демон? — с трудом удерживаясь от того чтобы разреветься, светловолосый ребенок продолжил задавать вопросы, ответы на которые категорически не хотел знать, но долг старшего брата обязывал.

— Демон? — задумчиво переспросило существо и, посмотрев на свои руки, шмыгнуло носом. — Формально, по всей видимости, теперь да, но вообще-то я инженер.

— Ф`формально? — растерялся ребенок, на мгновение даже перестав бояться. — Это как?

— Это вот так, — помахав рукой перед носом ребенка, ответило существо и осмотрелось. — Мы в погребе что ли? Прохладно тут.

— Нас похитили-и-и, — произнес ребенок и заревел тоскливо так, навзрыд.

Не успело существо обдумать полученную информацию, как в потолке открылся люк и хриплый и очень раздраженный мужской голос рявкнул:

— А ну заткнулись там, мать вашу, а то я сейчас спущусь и кому-то опять поплохеет!

Ребенок заткнул себе рот ладонями, не перестав, тем не менее, рыдать, а существо с недоумением посмотрело на человека, который открыл люк.

— Slysh, mudag, — звонким и абсолютно спокойным голоском поинтересовалось существо. — Вы нас похитили за ради выкупа или вы из этих, которые детей неправильно любят?

— Что? — опешил даже преступник от столь ненормальной реакции пленника и рявкнул: — Ты, сучонок, поговори мне еще тут. Щас, бля, спущусь и еще раз отмудохаю.

— Спускайся, — согласилось существо и доброжелательно улыбнулось, однако из-за корки подсохшей крови на лице, получилось это у него очень не очень.

— Ёпт, — словно от холода повел плечами преступник и, захлопывая люк, уже не столь грозно прикрикнул: — Еще один звук и пеняйте на себя, щенки.

— Ну и зря, — недовольно пробормотало существо и, неуверенно ступая, побрело к куче хлама.

** Ночь **

Колин устал физически и психологически. Ему уже не было страшно, им овладела всепоглощающая апатия. И тут сложно его в чем-то обвинить. Одна только история с похищением чего стоила, а уж когда младшего брата… Колин шмыгнул носом и покосился на существо, которое теперь пользовалось телом Денниса. Словно неудобная туфля, а не человек. Тело Денниса явно доставляло демону некоторые неудобства, он даже пару раз падал, запутавшись в собственных ногах. Но всё это было раньше, теперь же существо успокоилось, создало тускловатый источник света и, усевшись задницей прямо на грязном полу, что-то делало с ржавой цепью, которую вытащило из-под горы хлама, что видимо, накопилась тут со времен позапрошлого царствования.

— Нас ведь убьют, — тихо, с безнадежностью в голосе произнес Колин, не ожидая ответа. Сказал, потому что не мог уснуть на холодном бетонном полу, а сидеть в тишине было почему-то очень неприятно.

— Почему ты так думаешь? — не стал отмалчиваться демон, продолжая сосредоточенно царапать цепь куском щебня.

— В детективных романах заложников всегда убивают, если те лица похитителей видели.

— Разумно, — временно прекратив свое непонятное занятие, демон кивнул и повернул голову к ребенку. — Вариант того, что нас похитили идиоты, ты не рассматриваешь?

— Ну… — Колин смешался и опустил взгляд. — Они слишком смело себя ведут.

— М? Поясни.

— До того как они… — ребенок поперхнулся, но смог всё же продолжить: — До того как они убили Денниса… В общем, они словно на пикнике, а не преступление совершают.

— А ты наблюдательный, — одобрительно хмыкнул демон и, встав с пола спросил: — Ты как, идти сможешь?

— Смогу, наверное, а куда?

— Домой, — ответил демон и плеснул из старой, давно разбитой керосиновой лампы на звенья цепи.

Цепь что лежала перед демоном в виде кучи засветилась слабым, синеватым светом, противно зазвенела и заскрежетала, после чего, со щелчком, растянулась в линию и замерла. Не успел мальчик даже удивиться произошедшему, как цепь собралась кольцами на манер змеи и приподняла один свой конец над полом. Словно кобра, цепь характерно так позвенела парой последних звеньев и ударилась одним своим концом в крышку люка. Открыть его у нее, конечно, не получилось, но грохнуло знатно.

— Глаза боятся, руки из задницы, но мы не сдадимся! — безумно хихикая, продекламировал демон и взмахнул рукой еще раз, от чего цепь снова долбанула по люку.

Сверху послышался невнятный шум, и люк раскрылся со страшным грохотом.

— Ну, всё, сопляки, вы довыдрючивались, — взбешено проорал мужик и скинул вовнутрь лесенку, по которой намеревался, по всей видимости, спуститься и привести свои угрозы в реальность.

— Мальчик, закрой глазки, — довольным тоном произнес демон, — и уши ладонями зажми.

* * *

Цепочка ощущалась просто отвратительно, да и это тело тоже было до зубовного скрежета непривычным и, откровенно говоря, слабеньким, не готовым к таким испытаниям. Но было такое слово как «надо», а остальные вопросы пока могут и подождать. В конце концов, какая разница как я здесь оказался? Главное, что есть простая и понятная задача.

Мальчишка зажмурился и уши заткнул, как я его просил, а первая жертва не только обеспечила нас лестницей, но и сама начала спуск, что ценно, задницей вперед. Ну что тут сказать? Тем лучше.

Жест-команда и столь непривычное исполнительное устройство как цепь без затей обвивает тело преступника. Учитывая, что железяка облита керосином и, фактически, горит, совсем неудивительно, что жертва начала вопить благим матом. Жуткий крик оборвался, закончившись глухим хрустом костей и звуком падения смятого тела на бетонный пол.

Отослав цепь наверх, убедился, что она без проблем преодолела ступени и, только после этого попытался обыскать карманы трупа. Получалось это у меня плохо, так как заниматься таким ранее не приходилось, да и детские ручонки не способны перевернуть тушу плотного мужика, особенно если одежда на нем горит. Зачем я этим занялся? Да черт его знает, видимо переиграл в не самые добрые игрушки, вот оно как-то само собою и получилось.

Матюгнувшись, пнул в сердцах покойника и неспешно, помня про свои неудачные падения, отправился к мальчишке, который всё так же сидел, зажав уши, но глаза его были уже открыты.

— Пошли, — хлопнув бедолагу по плечу, приказал я и первым вылез из этого погреба.

Выбравшись наружу обнаружил, что это помещение уже пострадало от цепи. Ковер, которым был покрыт пол в этой комнате, неспешно тлел, чудовищно воняя горелой шерстью. Судя по следам пламени и крови, исполнительный механизм и в автоматическом режиме умудрялся причинять справедливость, о чем как бы намекали чьи-то потроха.

Дождавшись пока мальчишка перестанет блевать от увиденного, подхватил его под руку и мы, раскачиваясь аки два алкаша, побрели по следам цепи.

Ребенок зажмурился и уткнулся в меня как в родного и, тихонечко сквернословил. Неумело так, без выдумки. Однако хоть глаза он и зажмурил, но идти шел и даже не завизжал, когда под его сандалиями оказался совсем даже не ковер, но тоже что-то мягкое.

По моим ощущениям, цепь потеряла большую часть керосина и изрядно нагрелась, что добавляло головной боли как в прямом, так и переносном смысле этого слова. Открытый огонь плохой источник энергии для мобильного устройства, особенно если эта самая энергия вырабатывается за счет перепада температуры. Как только звенья цепи прогреются до температуры пламени, мы останемся без нашей защитницы, чего совсем не хотелось бы.

Опять слышен мат, затем стаккато беспорядочных выстрелов и затихающий вопль, переходящий в уже слышанный ранее треск. Правда эта жертва кричала не в пример дольше, видимо цепочка теряет энергию куда быстрее, чем я рассчитывал.

Пройдя мимо очередного коптящего холмика, я даже ладонью себе по лбу хлопнул, ругнувшись. Ну да, естественно керосин быстро заканчивается, ведь когда цепь своих жертв убивает, она же невольно на них большую часть горючей жидкости оставляет. Вон как коптят, сволоты.

Сосредоточившись, выдохнул, пережидая боль в висках, и вновь повел нас дальше. Смысла подыматься на второй этаж я не видел. Не в том мы состоянии, чтобы по лестницам носиться. В конце концов, цепь она хоть и цепь, уж простите за тавтологию, но кое-что чувствует и, судя по её ощущениям, живых противников она наверху больше не наблюдает.

Подойдя к двери, открыл ее, тривиально провернув круглую ручку.

— Какого… — начал было мужчина, который как раз собирался войти. Он растерянно уставился на меня недоуменный взглядом, но быстро пришел в себя и без затей схватил нас. Щуплый-то мужичок был щуплый, однако сил в нем вполне хватило, чтобы мы повисли в его руках как кутята. Я в правой, а мальчишка в левой. — Тони! Падла! Ты что, опять насвинячился?! Какого черта пленники на улице делают?

— Ты доставишь нас домой, — заявил я очередной преграде на пути к свободе, чтобы потянуть время.

— И зачем это мне? — повелся на уловку преступник и посмотрел на меня.

Посмотрел и как-то по-звериному насторожился, но было уже поздно. Местами потухшая, но всё еще активная цепь уже скатилась по лестнице со второго этажа и немного вихляя неслась в нашу сторону. Краткий миг свободного падения и земля-матушка больно бьет в пятки. В ушах зазвенело, перед глазами яркие звездочки, но это мое тельце, цепь же, как неслась, так и продолжает свой путь.

— Эко*! Эко*! — дурниной вопит поймавший нас хмырь и я чувствую сбой в работе цепи. Мою малышку чем-то перерубило. Невзирая на слабость, хватаю этого козла за ногу и пытаюсь, если не уронить, так хотя бы отвлечь на себя, что у меня получается. Ощущение словно мешком огрели, вспышка перед глазами, а в ушах сквозь звон невнятное: — Кадавра*!

По ушам бъет крик, а я с каким-то обломком в руках падаю на бок, не в состоянии пошевелиться. Плохо конечно, но зато цепочка оклемалась. Управляющая логика распределилась на оба куска и хоть с грехом пополам, но обрубки цепи таки смогли доползти. Та, что покороче, бессмысленно ерзает на пороге, а вот часть подлиннее обвила ноги своей жертве и, кажется, их сломала. Сломала и на этом её ресурс закончился. Однако этот хмырь оказался тоже не пальцем деланный, он скатился по невысокому крыльцу и…

— Mat moja zhenshhina, — охнул я. И было от чего. Не каждый божий день люди превращаются в волков. И, что печальнее всего, у этого самого волка все лапы оказались целые, а уж зубки так и вообще моё почтение.

Продышавшись, сажусь, так как встать еще не могу, а видеть врага надо. И чувствую, что хватит меня разве что на один удар. Если промахнусь, эта тварь нас растерзает.

— Мальчик, спрячься за мою спину, — не сводя взгляда с волка, говорю своему невольному напарнику. — Чтобы эту псину с гарантией убить, мне надо его поближе подпустить.

Говорю и неожиданно понимаю, что этот волк не животное, нет, он меня прекрасно понял. Иначе, зачем это ему вдруг пятиться назад, не сводя с нас напряженного взгляда? Попробовать подыграть? А почему бы и нет.

— Вот черт, он же сейчас сбежит, — взволнованно бормочу я и делаю вид, что пытаюсь ползти в его сторону.

Волк рывком буквально переворачивается и с низкого старта кидается прочь, виляя из стороны в сторону, словно пытаясь сбить прицел.

— Беги-беги, не останавливайся, — бормочу вслед и растерянно осматриваюсь. — А мы, собственно, где находимся?

* — ГГ услышал именно это. Во-первых ребенку перед смертью хорошо досталось, во-вторых заклинания звучат не так как мы привыкли по их транслитерации, а в-третьих ГГ хоть и знает английский язык на довольно приличном уровне, но первичным для него является письменность, а не аудирование. P.S. И хватит задавать этот бессмысленный вопрос уже (^_^)

04. Кровь и плоть

* * *

Единственное место, куда могли попасть десятилетние мальчишки после такого приключения — это больница. Ничего непоправимого врачи у нас не нашли. Колина так и вообще отпустили уже на следующий день, прописав постельный режим. Ну, а сладости он сам себе выпросил. Как я понял, этим он психолога и подкупил.

Со мной дело обстояло хуже, все ж таки Деннис не сам по себе от нечего делать кони двинул. Ему, прямо скажем, досталось. Но теперь уже к моему счастью ничего непоправимого не было. Куда хуже было то, что я без подготовки и раскачки замахнулся на одну из самых сложных операций, на прямое управление активным исполнителем. Но мир — это такая штука, в которой все, что имеет минусы, иногда имеет и плюсы. Так и здесь, связавшись с цепью и прямым её управлением, я тем самым спас себя от ещё более неприятной участи. Изначально-то я собирался заманить преступника в погреб и тривиально его удавить в стиле незабвенного Дарта нашего Вейдера. Но, как оказалось, то, что был способен сделать мужчина средних лет, для ученика младших классов оказалось хоть и возможным, но жутко опасным делом.

То, что я использовал, это же почти тривиальная физика, мы подобные вещи у нас в лаборатории прикладной магнитодинамики при помощи дорогих и довольно нетривиальных устройств делали. Единственное моё преимущество заключается в том, что я в свое время научился повторять эти фокусы с минимальным техническим обеспечением, а иногда и без такового. А что значит без технического обеспечения? Это значит, что все заморочки ложатся на тебя. В прямом смысле этого слова ложатся. Тут тебе и управление, и энергообеспечение, и доставка этой энергии куда надо и, что ещё важнее, когда надо.

Вот вы когда-нибудь задумывались, сколько человеческое тело может выдать энергии? Я из своего своеобразного хобби это знал хорошо. Но человек это не батарейка и даже не генератор, человек это организм, и да, в пике человеческое тело может выдать очень неплохую мощность, но на краткий промежуток времени и с очень неприятными побочными эффектами. Поэтому я придерживался двух цифр, максимум двадцать ватт для промежутков времени исчисляемых минутами и не более полкиловатта на долю секунды [1]. Как показал мой опыт, эти рамки были абсолютно безопасны для меня и никак не сказывались на здоровье.

Но, как известно, демон кроется в мелочах. Эти цифры были характерны для меня прошлого, а сейчас я был щеглом-малолеткой. То, что могло раньше вызвать испарину или наоборот зябкость, сейчас могло привести к летаргическому сну или сразу к смерти. В общем, мне даже повезло. До необратимых последствий я добраться не успел. А ещё мне повезло в том, что мое состояние врачей не удивило и они умели купировать такие последствия. Ведь ничего специфичного у меня не было. Подобные неприятности можно заиметь десятком других разных способов. А вот не повезло мне с психологом.

То, что детей, сбежавших от похитителей не оставят без своего внимания органы правопорядка, было понятно сразу, но я и подумать не мог, до какой степени меня выбесит этот «всёпонимающий» мозгоклюй. Знали бы вы, как бесит взрослого человека отношение к нему как к ребенку. И мало того, что как к ребенку, так ведь ещё как к больному ребенку. Причем больному в психологическом смысле этого слова.

Врать не буду, я на полном серьезе рассматривал возможность устроить этому рыжему дядечке быструю, я бы даже сказал скоропостижную, встречу с создателем, или во что он там подлюка на самом деле веровал. Кстати, это было второй проблемой данного специалиста. Я вообще считаю, что работу и религию смешивать нельзя, особенно если ты психолог.

Вернувшись в палату, я выдохнул сквозь сжатые зубы и плюхнулся на кровать. Вынув из-под подушки альбом, я вооружился хорошо заточенным карандашом и принялся медитировать.

Медитацией мое состояние мог назвать разве что пьяный в дрова любитель эзотерики, но надо ж было как-то это состояние называть. В общем, я сидел, отрешившись от окружающей действительности, и раз за разом отрабатывал элементы своего хобби. Сначала просто старался гонять энергию по телу, затем напрямую пытался эту энергию трансформировать. Все это со стороны смотрелось очень мило, и я бы даже сказал жизнеутверждающе. Для полной маскировки осталось только закурить косячок, сложить пальцы колечками и тянуть на одной ноте что-нибудь вроде ом-м-м…

Понятно, что до такой дури я не опускался, но даже так ко мне уже пару раз подкатывались любители новомодного нынче мракобесия. И если молоденькая медсестра интересовалась у меня, какой именно школой йоги я пытаюсь заниматься, то ее старшие коллеги поразили меня куда сильнее. Я и подумать раньше не мог, что среди медиков так много сомнительно мыслящих граждан. Всегда думал, что если ты имеешь дело с жизнью и смертью, то волей или неволей станешь более, скажем так, цельно мыслить. Но то ли это сугубо английская проблема, то ли мне просто с больничкой не повезло, но факт остается фактом. И подобные вещи меня серьезнейшим образом напрягли. Ведь медицина это та самая область науки, в которой хорошо должен разбираться кто-то посторонний, чтобы оказать тебе, случись что, помощь. Мда. А если этот самый посторонний верит в заячью лапку и без нее даже срать не садится, то тут уж как-то не по себе делается.

Закончив с разминкой, открыл глаза и убедился, что никто на меня сегодня не пялится. Прям не день, а аттракцион невиданной щедрости. И психолог, доктор Корнер, как он себя называет, не лез с задушевными разговорами, и кормили сегодня вкусно и психи разные не лезут. Я аж прям беспокоиться уже начинаю. Если уж так везти начало, то что же будет, когда перестанет? Но (тьфу-тьфу-тьфу) отринем местные суеверия. Не мешают — уже хорошо.

Раскрыв альбом, просмотрел свои прошлые наброски и с головой ушел в вычисления. Уж не знаю, что посторонний наблюдатель мог познать в моих чертежах и вычислениях, но надеюсь, что это не будет использовано против меня. А то слышал я, что тут до сих пор в моде разглядывать черные кляксы на белой бумаге [2] и делать из этого далеко идущие выводы.

Признаюсь, что ушел в работу с головой, так-то у взрослого человека в моем времени не было возможности вот так вот взять и на энное количество часов уйти, так сказать, в себя. Здесь же, будучи ребенком, да и еще в медицинском учреждении, я мог делать это на регулярной основе. Вот и пользовался без зазрения совести, а ставить будильник я ещё не додумался, так как раньше с подобной проблемой не сталкивался. Поэтому я не сразу понял, что происходит и отреагировал несколько заторможено. Похлопав глазами, уставился на взрослую копию Колина. Копия Колина также внимательно смотрела на меня.

— Ну, здравствуй, сынок, — излишне бодро и радостно произнес незнакомец. — Местные костоправы, наконец, согласились отпустить тебя домой.

Я впал в ступор, пару раз моргнул и только после этого вспомнил, что не стоит сидеть как статуя.

— Ура! — изобразил я радость, захлопывая альбом. — Ну, наконец-то.

* * *

Какой-то скромный автомобильчик неизвестной мне марки приятного серого цвета унес нас из этого богопротивного притона рыжих психиатров и симпатичных медсестер. Один только этот факт уже радовал меня, но были, конечно, и минусы. Как не крути, я же не Деннис и этому еще не старому мужчине не сын. Даже не знаю как себя с ним вести. Разыгрывать амнезию тошно, да и не факт, что получится.

— Колин рассказал мне, что ты… ну как бы… не совсем Деннис, — с заминками, как бы стараясь подобрать подходящие слова, произнес мужчина. Он украдкой глянул на меня, но сразу же отвернулся и сосредоточил свое внимание на дороге.

— В первый раз вижу человека, который поверил в этом вопросе ребенку, — ответил я нейтрально, так как после бесед с психологом реагировал на людей не совсем адекватно. Но, тем не менее, я был рад, что эту тему поднял не я.

А у мужчины от моего ответа аж желваки заходили. После небольшого молчания он ответил:

— А я и не поверил, — качнул головой мой собеседник и ударил ладонью по рулю. — Но и я не слепой. И уши имею тоже. Только такой идиот как этот янки мог этого не понять.

— Янки? — не понял я.

— Да врач этот, из-за которого я к тебе в первый день не попал, рыжий такой, — поморщился мужчина. — Вот из-за подобного же идиота в полиции я не смог своевременно ваши поиски начать.

Я чтобы сойти за умного промолчал, а мужчина, ободренный моей молчаливой поддержкой, продолжил:

— Мне ж пришлось экстренно деньги искать, а кто бы мне их просто так дал, почувствовали крысы, что я в тяжелой ситуации нахожусь, и такие условия выкатили, что если бы вы сами не спаслись, то мы бы без штанов остались. Работал бы сейчас каким-нибудь молочником или и того хуже.

Мужчина с такой силой сжал руль, что дрожание его рук передалось машине и ее немного затрясло. До меня только сейчас как до жирафа дошло, что этот тип только снаружи спокоен, а что у него делается внутри даже представить страшно. Прокрутив в голове возможные варианты, дотронулся до плеча мужчины и в очередной раз, как оказалось, сделал глупость. Мой здешний отец вздрогнул, как будто его ударили, невольно вильнул рулем и мы чуть не вылетели в кювет. В общем, пару не самых приятных мгновений я успел получить.

— Извини, — сглотнув, покаялся мужчина. — Нервы ни к черту.

— Да это вы меня простите, уважаемый, — спокойным голосом пробормотал я. — Попади я на ваше место, не уверен, что мог бы действовать так же разумно.

— Скажешь тоже, — печально вздохнул мужчина. — Видел бы ты, какую безобразную истерику я устроил после того, как получил сообщение от похитителей. Но только тс-с-с, я тебе этого не говорил.

Я вновь промолчал. Ну, а что тут ещё скажешь.

— Но все хорошо, что хорошо кончается, — выдохнув, продолжил мой собеседник. — Вы с Колином живы и почти здоровы, имущество мы сохранили, значит можно попытаться жить дальше.

— Сэр, а вас не смущает, что я, скажем так, не Деннис? — смог-таки я задать мучающий меня вопрос. А то может быть стоит этого дядечку к тому самому рыжему доктору свозить? Ну, честно. Будь я на месте этого мужика, я бы так спокойно к этому отнестись не смог.

— Ну… плохо что вот так вот получилось, — помолчав ответил мужчина. — Но берут же люди чужих детей на воспитание и ничего, живут как-то. А ты, как ни крути, моя плоть и кровь. И, может быть, ты просто считаешь себя другим человеком и всё это последствия перенесенной тобою психологической травмы. Я конечно в такие травмы не верю, но все же.

— Хмм… и как же мне вас называть? — задал я насущный вопрос.

— Ах, ну да. Ты же не знаешь. Раз уж я теперь твой отец так и можешь меня называть. Ну, либо если тебе это по каким-то причинам делать тяжело, зови по имени. Меня Роберт зовут, Роберт Криви. Твоего брата зовут Колин, а тебя соответственно Деннис. Ты мой младший сын, тебе сейчас десять лет. Колин тебя ненамного старше, на полтора месяца если быть точным.

— Простите, что? — удивленно воззрился я на мужчину. — Это как так у вас получилось?

Мужчина улыбнулся, затем хмыкнул, затем не выдержал и, откровенно говоря, заржал. Хохотал он так довольно долго. Минуты три-четыре с небольшими перерывами. Отсмеявшись, он открыл бардачок, вынул оттуда носовой платок и потратил некоторое время на то, чтобы привести себя в порядок.

— Блин, даже как-то легче стало. Спасибо тебе, — доверительно сообщил мне он. — Скажу сразу, тут моей вины нет.

Покосившись на мою растерянную физиономию, мужчина ещё раз хохотнул и уже спокойно, без былого напряжения в голосе принялся объяснять.

— Для окружающих было бы странно, если бы ты эту историю забыл. Поэтому слушай и запоминай, — приоткрыв стекло со своей стороны, мужчина сбросил скорость и продолжил: — В общем, как оказалось, у моей женушки была сестра-близняшка. И хоть бы кто-то об этом мне рассказал. Но нет, все молчали. Я честное слово думал, что она единственный ребенок в семье. Но оказалось, что их таких две. Причем абсолютно одинаковых. И так уж получилось, что та, вторая сестра, решила, что не будет ничего плохого в том, чтобы временно подменить собою мою жену. И так это у нее удачно получилось, что о факте своей невольной измены я узнал только тогда, когда мне попытались выцарапать глаза. К сожалению добром это все не закончилось и теперь у меня фобия на близнецов и не самые радужные воспоминания о процессе развода.

— Дела-а… — протянул я, шокировано посмотрев на Роберта.

— Угу, — печально кивнул мой собеседник и задал неожиданный вопрос: — Деннис, ты извини, конечно, что я вот так вот спрашиваю, но… как у тебя со святой водой, распятием и прочими символами веры?

— Э…

— Есть какие-нибудь проблемы, о которых я должен знать?

[1] — ГГ имеет в виду энергию которую можно измерить приборами, фактически же числа больше.

[2] — ГГ имеет в виду тест Роршаха.

05. Подарки на день рождения

* * *

Сделав глоток из толстостенной бутылки зеленого стекла, я довольно зажмурился и протянул: — М-м-м.

Роберт посмотрел на меня поверх газеты и его глаз задергался. Посопев, он сложил газету, и отложил ее на край стола.

— Деннис, как долго ты собираешься меня этим попрекать? — хмуро вопросил мужчина.

— Да я ведь не попрекаю, — открестился я. — Просто ты сегодня какой-то хмурый, хотел подбодрить.

— Господи Иисусе, — вздохнул Роберт и потер переносицу. — По голосу же слышу, что врешь.

Колин, что внимательно слушал нашу пикировку, с любопытством посмотрел на бутылку.

— Деннис, а что в ней? — протянув к бутылочке руки, поинтересовался он.

— Ничего такого, — ответил я. — Можешь попробовать, если хочешь.

Мальчишка покосился на отца, но тот лишь демонстративно фыркнул и отвернулся, не запрещая тем самым попробовать. Колин аккуратно поднес бутылку к носу, принюхался, с недоумением посмотрел на нас с Робертом и также аккуратно сделал глоток. Пару секунд он сидел с недоумением на лице, потом поморщился и с возмущением потряс головой.

— Фе, что это за гадость? — обиженно пробормотал он.

— Это не гадость, это святая вода, — хохотнув, просветил я.

— Вкус просто отвратительный, — продолжил возмущаться брат.

— Да ладно тебе, — хмыкнул я. — Просто это вода средней минерализации, видимо у церквушки, в которую мы заезжали, принято набирать воду в природном источнике.

Нашу милую беседу прервал горестный вздох со стороны отца. Он помассировал ладонью всё еще дергающийся глаз и еще раз вздохнул.

— Деннис, ради всего святого, выкинь ты эту херню уже, наконец. Я признаю, что был не прав и прошу меня извинить. Только выкинь эту чертову бутылку. Я тебя очень прошу.

— Хорошо. Выкину, — кивнул я.

— Что? Просто так возьмешь и выкинешь, — недоверчиво прищурился отец.

— Да, просто так возьму и выброшу, — подтвердил я.

— То есть мне надо было просто попросить, — вскинув брови, уточнил мужчина.

— Да, надо было просто попросить, — подтвердил я без улыбки на лице. — Этого было более чем достаточно.

* * *

К моему удивлению жизнь ребенка, которого не третируют родители, да ещё летом, больше похоже на материализованный рай, но понять ты это можешь только тогда, когда это детство у тебя уже второе. Колин не раз и не два уже впадал в ступор от того, что я от самых простых и само собой разумеющихся вещей (с его точки зрения) впадаю в состояние близкое к эйфории.

Ну как можно объяснить ребенку, что у подавляющего большинства взрослых людей нет возможности вот просто так взять встать, когда захочется, и рвануть, например, на речку. Или там, на спор устроить гонки на мопедах, использовав неровности ландшафта заброшенного поля вместо гоночной трассы. А вот тот факт, что эти самые мопеды мы с ним получили в оплату наших услуг по ремонту, вот это его почему-то удивило. Хотя это именно он, науськанный мною, договаривался о данной бартерной схеме.

Я же когда здесь более-менее акклиматизировался, был поражен, что многие вещи, использованные в этом времени, хоть и достаточно эффективные, но все ещё понятны обычному смертному. И если с двигателем легкового автомобиля у меня иногда возникали сложности, то техника попроще, например эти самые мопеды, были до безумия просты.

Вот так и получилось заиметь себе парочку. Оказалось, что у одного нашего дальнего соседа есть партия из шести мопедов. Которые хоть и выглядели новьем, но имели те или иные проблемы, которые устранить своими силами у соседа не получилось, а нанимать специалиста не имело смысла, так как за ремонт с него просили какие-то, откровенно говоря, безумные деньги. И, честно говоря, запрашиваемые специалистами деньги были обоснованы.

Машинки, которые попали в мои загребущие лапки, оказались очень редкими, не настолько редкими, чтобы их можно было продать как раритет, но достаточно редкими, чтобы на них не было запчастей. Вот тут-то и пригодилась извращенная смекалка жителя 21-го века и потихонечку раскачиваемая мною способность, которую я в шутку назвал силовой ковкой.

Надеюсь не надо объяснять, что к настоящей силовой ковке данное умение не имело никакого отношения? Фактически это было грамотно примененное управление и трансформация все той же самой энергии. Ведь чтобы изменить форму, например, гайки, можно ее расплавить, придать новую форму и остудить. Либо можно взять кувалду и как следует ударить, но во всех этих случаях, если смотреть так сказать во внутрь процесса, происходит одно и то же.

Фактически мы передаем заготовке некую энергию, при помощи которой манипулируем материалом, из которого она состоит. А отсюда следует, что литье и ковка по сравнению с тем, что могу сделать я, это прямо пережиток каменного века какой-то. В большинстве случаев мне не требовалось даже сильно разогревать материал, чтобы уже начать с ним работать.

Разумно же, что вам не надо тратить силы на обработку всего материала, если вам достаточно обработать только некоторые его места. Или же можно обработать весь материал, но не сразу, а поочередно разные его части.

А вообще, процессы, происходящие в заготовке, напоминали перевернутую вверх ногами 3D-печать. И если при печати вы материал к заготовке добавляли, то в моем случае я его наоборот убирал. При этом не было никаких отходов, потому что все, что я убирал, сразу шло на создание следующей заготовки.

И хоть звучит это сложно, после месячных экспериментов я с трудом понимал, почему не пользовался этим раньше. Ведь вместо того, чтобы последние полгода трудиться одинэсником, я мог спокойно податься в специалисты по производству каких-нибудь редких деталюшек. По крайней мере, я был шапочно знаком как минимум с одним мастером, который при помощи своих 3D-принтеров и станочков с ЧПУ умудрялся заколачивать неплохие деньги.

Видимо это и есть та самая косность мышления, про которую любил поговорить руководитель нашей лаборатории. Но лучше уж поздно, чем никогда. И раз до меня это, наконец, дошло, то вот он, один из вариантов того, чем я могу заняться в будущем. Так-то, если подумать, хоть Роберт меня своим сыном и признал, но по старинной английской традиции его дело, скорее всего, отойдет к старшему сыну, майорат же. Меня, скорее всего, вчистую с баланса никто списывать бы не стал, но это не повод сидеть на попе ровно и ждать у моря погоды.

* * *

Проснувшись, как следует, зевнул и потянулся.

Судя по часам у меня ещё оставалось немного времени, чтобы привести себя в порядок и сбегать в мастерскую. Сказано-сделано. Я бодренько скатился с кровати, оккупировал ванную комнату и сделал все свои грязные делишки. Так же через неимоверную лень почистил зубы и только после этого вприпрыжку выбежал из дома и ворвался в переоборудованный гараж, который отдал в мою, так сказать, собственность Роберт.

При моем появлении дверь приглашающе отъехала в сторону, внутри включилось освещение и вентиляция. Сверившись с приборами, я убедился, что все мои наблюдения идут как им и полагается и необходимости задерживаться у меня нет.

Насвистывая не совсем культурный мотивчик, который услышал у своих новых-старых друзей по младшей школе, я в очередной раз проверил комплектацию и только после этого, расставив все бронзовые фигурки на лакированный деревянный держатель, завернул получившийся набор солдатиков в симпатичную оберточную бумагу.

Приподняв получившийся подарок, недовольно хмыкнул, так как он получился, на мой взгляд, излишне увесистым. Но когда меня останавливали такие мелочи? Я подхватил подарок и посеменил обратно в дом. Стоило торопиться, ибо подарок, сделанный с самого утра, он самый приятный. И хоть меня подобным было уже не пронять, но мой брат оставался ребенком и я не видел ничего плохого в том, чтобы сделать ему на его день рождения что-нибудь приятное.

Поздоровавшись с Робертом, уместил коробку прямо на обеденный стол и плюхнулся на закрепленное за мною место в ожидании именинника и завтрака. Отец же с интересом покосился на коробку и немного топорно принялся намекать мне, что у меня получается готовить лучше, чем у него. Я с непонимающим видом кивал и делал вид, что его намеки до меня не доходят. В конце-то концов, то, что я умею готовить, еще не значит, что я люблю это делать. Прямо скажем, я этого делать не люблю совсем.

Печально вздохнув, мужчина вернулся к плите и продолжил священнодействовать. И вот, когда тарелки только-только наполнились, своим присутствием нас, наконец, порадовал гражданин именинник. Колин отчаянно зевал, но, тем не менее, бодро продвигался к заветному месту. Плюхнувшись на свой стульчик, он с нескрываемым любопытством уставился на коробку.

— А что внутри? — спросил он.

— Не откроешь-не узнаешь, — вздохнул я и вкогтился в свою порцию завтрака.

Мальчик повздыхал, поделал жалобные глазки, но, тем не менее, тоже принялся за еду. Весь его вид как бы намекал отцу, какой он деспот и вообще нехороший человек. Но Роберт лишь посмеивался и прихлебывал свой кофе.

Расправившись с едой, Колин что-то невнятно прорычал и с удивительной силой для такого некрупного ребенка придвинул к себе коробку с подарком. Буквально одно мгновение и подарочная бумага разлетается хлопьями по всему столу. И это последнее, что мы видим с Робертом перед тем, как нас накрывает мощным ультразвуковым воплем искреннего счастья.

— Ну, теперь-то мы посмотрим, у кого самый навороченный набор солдатиков, — вскинув кулачок над головой, с довольной физиономией рявкнул малец и захохотал в стиле киношного злодея. Получилось у него очень не похоже, но от этого ещё более забавно.

— Спасибо, пап! Спасибо! — продолжил восторгаться Колин.

— Э нет, молодой человек, — покачал головой Роберт. — Благодарить тебе надо младшего брата. Это его творчество. Мой же подарок будет только в обед. Мне за ним ещё съездить надо.

Зря он это сказал, так как Колин вцепился в меня клещом, и мне стоило больших нервов, чтобы вырваться из его загребущих лапок. Удивительно насколько могут быть важны игрушечные солдатики в этом возрасте.

— А что там за второй подарок? — придя в себя, от навалившегося счастья, уточнил ребенок.

— Да вот Деннис считает, что ничего плохого не будет, если мы приобретем игровую приставку, — спокойно, словно о погоде сказал мужчина. Но глаза нет-нет, но выдавали его с головой.

Очередной ультразвуковой удар настиг наши многострадальные уши. Вот он пример настоящего искреннего счастья. Даже завидно немного. Украдкой смахнув накатившую слезу умиления, махнул рукой и, предупредив, что мне надо отлучиться в мастерскую, покинул это излишне счастливое место.

** Минерва Макгонагалл **

Минерва Макгонагалл немного растерялась. За все те годы, которые она разносила пригласительные письма маглорожденным волшебникам, впервые на её памяти её встретили с внимательным… безразличием.

Отец маглорожденного даже глазом не повел, когда она представилась ему, он лишь пригласил её в дом и предложил кружку чая. Естественно, что Минерва предпочла согласиться. Она была довольно осмотрительной дамой и понимала, что кидать конфундус* с порога это не самая лучшая идея. Вполне могло оказаться так, что министерские опять напутали и вместо бесправных маглов перед тобой сквиб какой-нибудь уважаемой семьи или отмороженный на голову полукровка за которым не заржавеет ответить тебе ступерфаем* или, не приведи Мерлин, авадой*.

И только когда мужчина узнал, что она пришла именно к Колину, он откровенно удивился и переспросил еще раз. Мальчик же, что присутствовал тут же, тоже выказал преизрядный скепсис:

— Единственный маг в нашей семье, это мой младший брат Деннис, — заявил он и сразу же смешался под предостерегающим взглядом отца. — Эм…

— Хоть это и внутреннее дело нашей семьи, но Колин прав. Деннис, в самом деле… м… необычный ребенок. И, скорее всего, вы, в самом деле, ошиблись и приглашение предназначено именно для Денниса.

Минерва попробовала задавать наводящие вопросы, но к её удивлению, Колин не смог вспомнить ни одного необычного случая, собственно как и его отец, что принудило заместителя директора пойти на расширенную демонстрацию магии. И опять её ждала неудача. Даже ребенок отнесся к продемонстрированной трансфигурации без особого энтузиазма, а когда услышал про недолговечность измененного волшебством предмета и вообще разочарованно махнул рукой и в очередной раз произнес:

— У Денниса эта ваша траха-фига-рация получается куда лучше. На мопедах, которые он восстановил, мы до сих пор катаемся, а уже больше месяца прошло.

— Трансфигурация, это называется трансфигурацией, а не то, как вы это назвали, молодой человек, — неодобрительно поджав губы, отчитала Минерва ребенка, задетая за живое столь скудной реакцией на демонстрацию. — Если трансфигурации и чар вам недостаточно, позвольте продемонстрировать вам анимагию.

То, что она сделала что-то не так, заместитель директора школы магии и волшебства поняла сразу. Ребенок, который до этого был полон скепсиса, но с интересом следил за демонстрацией, вдруг испугался и закричал голосом человека, которого вот-вот собираются растерзать дикие звери:

— Это они! Папа, это опять они! Они хотят снова нас похитить! — упав на пол, заголосил ребенок и, словно этого было мало: — Убей её!!! Убей её, Дениис! Убей!!!

** Северус Снейп **

— Вы потрудитесь, наконец, объяснить мне, какого дьявола вы врываетесь ко мне домой, ночью, да еще во время гребанных каникул?! — сочась бессильной ненавистью, буквально прошипел не до конца одетый зельевар, не сводя с гостя волшебной палочки.

— Уймись, пожирательская подстилка, — недобро зыркнув на владельца дома целым глазом, в столь же бессильной злобе ответил его нежданный гость. — То, что Альбус считает тебя полезным, еще не значит, что я не могу задать тебе трепку.

— Не надо ссор, — звякнув колокольчиками в бороде, прервал начинающуюся перепалку Дамблдор. — Северус, мальчик мой, Минерва пропала и нам требуется твоя помощь.

06. Волшебник в семье…

* * *

Ворвавшись на кухню, привлеченный непонятной суетой и криками, обнаружил там довольно фееричное зрелище. Складывалось впечатление, что пластиковое покрытие пола вспенилось и попыталось удавить довольно симпатичную кошку. Прям не кухонный пол, а спецэффекты из фильма про Чужого. Я про тот момент, где он своими соплями жертв к стенам приклеивает.

Роберт бегал вокруг получившейся композиции и, никого не стесняясь, матерился. Колин же забился под обеденный стол и испуганно плакал.

Осознав увиденное, я не на шутку испугался. Внутренний голос пробормотал что-то вроде: «а вот нехрен было людям непроверенные девайсы дарить». Но не успел я окончательно впасть в панику, как на меня буквально налетел Роберт. Он вцепился в меня трясущимися руками, безумно хохотнул и, указав на кошку на полном серьезе произнес: помоги ее оттуда достать, а то чувствую, если не поторопимся, кранты этому профессору.

— Какому ещё нахрен профессору? — ругнулся я от избытка чувств и попытался извиниться за причиненный ущерб: — Роберт, ты извини, я…

— Потом, все потом. Сейчас главное профессора высвободить, — продолжил нести непонятное для меня Роберт.

Собравшись с мыслями, я более-менее успокоился и посмотрел на попавшую в ловушку кошку. Судя по моим наблюдениям, смертельная опасность ей не угрожала, но и восторга от происходящего животина не испытывала. А значит, время терпит.

Пару раз, глубоко вздохнув, я окончательно взял себя в руки и подошел к получившейся композиции. Потрогав пальцами материал, я был вынужден признать, что без болгарки тут делать нечего. Уж не знаю, что здесь произошло, но результат получился на совесть. Почесав репу и проигнорировав причитания отца и возмущенный мряв кошки, ушел к себе в мастерскую и, не спеша, демонтировав встроенный в верстак резонатор, вернулся на кухню.

Отмахнувшись в очередной раз от Роберта, подключил свою машинерию к ближайшей розетке, дождался пока аппарат выйдет на номинальную мощность и уже после этого вернулся к проблеме. Проблема, которую почему-то назвали Профессором, уже не шипела, как проколотая покрышка, а лишь злобно урчала и демонстрировала полный комплект острых с виду кусалок.

Почесав разъяренное животное за ухом, произнес уверенным, но тем не менее спокойным тоном:

— Но-но, не ярись, сейчас мы тебя вытащим, не успеешь даже промяукать слово «китикет».

К моему удивлению животина сначала замерла, а потом зашипела с удвоенной силой, попытавшись дотянуться до меня когтями. Но что могла сделать глупая кошка с человеком, который за свою жизнь пообщался со многими десятками ее товарок? Уже в мои прошлые десять лет не было такой кошки, которая смогла бы меня укусить. А тут какая-то явно домашняя мурка. Так что тут без шансов.

Наложив ладони на вспененный пластик, я прислушался к своим ощущениям и хмыкнул. Что-то с этой конструкцией было очень сильно не так и если бы не бедная животина, я бы, наверное, сначала внимательнейшим образом все это исследовал, но любовь к кошкам и продолжающееся понукания отца заставили меня отбросить научный интерес и вплотную заняться прикладной зоозащитой.

Материал поддавался обработке с одной стороны очень плохо, а с другой стороны излишне хорошо. Такая вот двойственность. Это меня, откровенно говоря, смущало и поэтому вместо того, чтобы решить проблему махом руки, я провозился минуты две. Ну, две минуты это не полчаса с болгаркой, но тоже не мало.

Но вот работа была сделана и кошка выпала из пластикового плена. Приземлившись на пол, она выскочила на свободное место, напряглась, вздыбила шерсть и упала на бок без единого движения. Отец, который в этот момент утешал Колина, сразу переключился на животное и принялся буквально скакать вокруг него. Затем и кошка пришла в себя и начала с возмущенным мрявом носиться по кухне сшибая стулья. Отец бегал вслед за животиной и нес какую-то откровенную чепуху.

Боюсь, ещё пять минут такого безумия, и я на полном серьезе подумал бы, что сошел с ума. Однако спас меня мой старший брат Колин. Шмыгая носом и утирая слезы, он хриплым голосом произнес: — это не кошка, это профессор, она как те, которых ты того, ну, цепью.

— А-а-а… — протянул я, сразу поняв, что пытался донести до меня мальчишка своей невнятной речью. — Так чего сразу не сказали? Пытать её можно было и, не вынимая из этой пены. Роберт, в сторону, я её сейчас шибану.

— Тпру! Попридержи лошадей, — тяжело дыша, рыкнул Роберт, уже не бегая с причитаниями за животным, которое после моих слов принялось удирать с удвоенной силой. — Мне кажется, имеет место быть случайное стечение обстоятельств.

— Верно, надо сесть и поговорить, — кивнул я, подумав, что раз кошка оказалась совсем даже не кошкой, то она, наверное, нас прекрасно понимает. Например, как тот волк. А значит что? Значит надо подыграть. Но, видимо, то же самое подумала эта самая «Профессор» и метнулась к самому незащищенному, к Колину. Мы среагировали с отцом моментально, но именно этого и пыталась добиться хвостатая. Извернувшись, она схватила какой-то лакированный прутик зубами и, с разгону оттолкнувшись от холодильника, шлепнулась в пустую сковородку, на которой и протаранила окно.

Грохот, звон начисто выбитого окна и серая тень с недовольным мрявом уклоняется от тяжелой кружки, которую я успел метнуть следом, ускорив её немного своими навыками.

— Кошка не волк, успеем догнать на мопедах, — загорелся я идеей расквитаться со в корень охреневшими преступниками.

— Не уверен, — вздохнул отец и без сил плюхнулся на стул. — Не уверен, что это требуется.

— В смысле?

— Сядь, не мельтеши, сейчас всё расскажу.

** Северус Снейп **

Профессионально разосравшись с Аластором и выпроводив их с Дамблдором из дома, Снейп тяжело вздохнул, покосился на настенные часы и пробормотал: — Я самую малость. Думаю, особого вреда не будет.

Мужчина проследовал в комнату, которую превратил в маленькую копию своей школьной лаборатории и целенаправленно закопался в ингредиенты. Вынув неприметный фиал с серым порошком, зельевар аккуратно насыпал его на высушенный листочек волшебной рябины. Вернув фиал на место, Снейп аккуратно поднес листочек к носу и резко вдохнул.

— Ух-х, — просипел мужчина и без затей зажевал оставшийся в руках листочек. — Ух, Мерлин! Ух, хорошо!

Не сильно торопясь, но и без промедления зельевар привел себя в порядок, надел подходящую случаю одежду и запасся прочими мелочами.

— Вот теперь поработаем, — улыбнувшись, зельевар хохотнул, но сразу же взял себя в руки.

Зачерпнув дымолётного пороха, он кинул его в камин, который сразу же вспыхнул зеленым пламенем.

— Хогвартс, — четко произнес мужчина и скрылся в вспышке пламени.

Несколько секунд не самых радужных ощущений и вот он уже стоит в учительской, озаряемый зелеными всполохами затухающего камина.

Осмотревшись, мужчина сразу же обратил внимание на то, что и надеялся увидеть. Видимо заместительница директора занималась работой перед своей пропажей и, судя по писчим принадлежностям, успела отнести как минимум два письма. Снейп в очередной раз мысленно прошелся по умственным способностям старого пердуна и его калеченого подлизы. Сразу видно, что директор давненько не занимался общением с маглорожденными. Иначе объяснить подобную слепоту зельевар просто не мог.

Хоть в правилах и написано, что каждое письмо относится отдельно, но это было слишком неудобное ограничение, невзирая даже на наличие дымолетного пороха. Гораздо проще было подготовить сразу несколько писем и посетить столько будущих учеников, сколько получится за день.

Улыбнувшись, зельевар постучал своим излишне длинным ногтем по чернильнице. Всмотревшись в зеленую жидкость, профессор хмыкнул и стал делать подсчеты в уме. Ещё раз, хмыкнув, Снейп кивнул сам себе головой и вновь отправился к камину, не забыв прихватить с собой неприметный свиток, который в очередной раз валялся на столе без всякого присмотра.

— Кто-то в очередной раз не пользуется сейфом, — недовольно подумал Снейп, — но в этот раз это пошло на благо.

Материализовавшись посреди зачуханного паба, который являлся официальным входом в волшебный мир, зельевар с ностальгией оглядел присутствующих здесь алкашей.

— Все течет, все меняется, но здесь всё остаётся неизменным, — кивнув головой бармену, зельевар вышел на улицу и сделал шаг из века пятнадцатого в век двадцатый.

* * *

После побега животины, я внимательнейшим образом опросил Роберта, причем не один раз, он даже ругаться начал из-за моей въедливости, но оно того стоило. От сердца, скажем так, отлегло. Как оказалось, я не хухры-мухры, а самый настоящий попаданец. Судя по тому, что я услышал, попал я в фильмы про Гарри Поттера.

Точнее, вроде бы, были еще и книги, на основе которых всё это и снималось, но я их никогда не читал и ничего по этому поводу сказать не могу. Да я и про фильмы могу сказать мало что. Видел я их не все, вразнобой и частями. Плюс кое-что из народного творчества. Не в вакууме ведь живем, а коллеги о чем только не болтают.

Теперь хотя бы понятно, что тут произошло. Судя по всему, эта самая профессорша принесла приглашение для Колина и в доказательства своих слов, что магия существует, обернулась кошкой. Нда. Неудивительно, что мелкого переклинило. Я бы тоже не факт что смог бы удержаться. Вот брательник и шарахнул этой самой, как там её? Детской магией. По крайней мере, Изя, этот недобитый скрипач-пулеметчик из центрального филиала что-то такое говорил. Выбросы там какие-то… Или это он про сталкеров уже рассказывал? Хм.

Еще раз, просмотрев письмо, предназначенное Колину, подивился цвету чернил и, аккуратно подхватив трофейную волшебную палочку через полотенце, встал из-за стола. Пройдя по коридору, краем уха услышал, как Роберт вызванивает очередного своего школьного приятеля. Уж не знаю, что из этого выйдет, но Англия это страна очень небольших возможностей и разного рода связи значат тут куда больше, чем хотелось бы.

Войдя в детскую, сел на кровать Колина и посмотрел на немного осунувшегося мальчика.

— Ты как?

— Только-только от кошмаров отошел и вот опять, — грустно пробормотал ребенок и замолчал.

— Ты извини, что я тебя тревожу, но возьми-ка эту хреновину в руки, — протянув полотенце с палочкой, попросил я.

Было видно, что ребенок от моей просьбы не в восторге, но сжав зубы, он молча взялся за деревяшку и вопросительно посмотрел на меня.

— Чувствуешь что-нибудь?

— Не, то как ты учил, не получается, — ответил брат.

— Неудивительно. Скорее всего, эта штука не имеет к моим чудесам никакого отношения, — подбодрил я. — Представь, что тебе выдали такую штуку и сказали что ты маг.

— Маг в нашей семье это ты, — отрицательно покачав головой, не согласился мальчик.

— Я инженер, чем и горжусь, а вот ты можешь оказаться самым что ни на есть волшебником.

— Чё это? — возмутился Колин. — Все приличные люди инженеры, а я как чмо какое-то, волшебник?

— Но-но, еще отец услышит. Он и тебе, и мне за компанию уши открутит. Да и вообще, как по мне, одно другому не мешает.

— Точно? Ну хорошо. Хм. Ты знаешь, она теплая, — задумчиво пробормотал брат. — Вроде бы эта кошмарная тетка что-то говорила и делала взмахи.

— Ну, попробуй взмахнуть, — предложил я.

— А можно?

— Нужно.

— А что говорить и как махать?

— Ты же видел, как она махала, вот по аналогии и попробуй. А говорить? Скажи, Lumos.

Колин сосредоточенно размахивал волшебной палочкой и с разной интонацией твердил Lumos, но не получалось ровным счетом ничего.

— А что этот самый Lumos значит?

— Это вроде бы с латыни. Переводится как свет.

— Свет! — повторил за мной брат и даже палочкой не взмахнул, но кончик деревяшки засветился характерным таким, желтоватым светом. Колин довольно ухмыльнулся, но особого восторга я в его глазах не увидел. Повертев деревяшку в руках, он приказал: — Хватит!

— Всё-таки работает, — задумчиво пробормотал я.

— А что этой штукой еще можно сделать?

— Ну, сам же профессоршу слышал.

— Слышал, — кивнул ребенок. — Как по мне, бесполезные какие-то умения.

— Да ладно тебе, бесполезные, скажешь тоже, — подбодрил излишне загрустившего мальчишку. — Имеющий мозг…

— …да возвысится, — закончил за меня Колин сей шуточный девиз и уже с большим интересом покрутил палочкой. — Деннис, помнишь, ты показывал мне, как делать светляк? Эта палочка, она словно помогает, как ты тогда.

— Это же хорошо.

— Ну… а если у меня эту деревяшку отберут, я что, перестану быть магом?

Не успел я даже начать думать над ответом на этот вопрос, как в помещение ввалился Роберт.

— Мальчики, отбой тревоги. К вечеру подъедет человек, который в теме про всю эту колдовскую ерунду. Он нашу беглянку найдет и вернет в человеческий вид, — отец вздохнул. — Ну, а не найдет, тоже не беда. Оформим как несчастный случай.

** Минерва Макгонагалл **

В темном помещении, которое было заставлено клетками чуть больше, чем полностью, была одна, в которой находилась странная кошка. Так-то, если не приглядываться, зверьков подобной масти в этой комнате можно было найти еще пять-шесть штук, но именно это животное выделялось своим видом и поведением.

Кошка сидела, поджав хвост, и перекатывала горошину сухого корма лапкой слева-направо, а потом справа-налево. И судя по следу от корма, делала она это уже долго.

Другие животные в помещении не обращали на свою необычную соседку никакого внимания. Позволяя тем самым впадать в уныние Минерве Макгонагалл. Да-да, эта симпатичная кошечка была профессором трансфигураций, которая из-за стихийного выброса маглорожденного студента не могла превратиться обратно. И если вначале, когда все только произошло, Минерва была готова растерзать своих невольных обидчиков и приложить их чем-нибудь эдаким, теперь же она была готова на все, лишь бы прекратить это безумие.

Оставив в покое шарик сухого корма, кошка легла на пузо и, покрутив головой, чихнула. Но ее действия в очередной раз ничего не дали, лишь первые лучики всходящего солнца очень робко заглянули в это ужасное место.

Недовольно посопев, заместитель директора совсем уж было собралась плюнуть на все и подремать, как в помещении раздался подозрительный звук. Покрутив головой, Минерва заподозрила неладное, так как единственная дверь, которая вела наружу, оставалась закрытой, а шум раздавался в комнате с окном. Невнятные шорохи, скрип, чья-то ругань, а затем громоподобный звук разбиваемого окна. Скрип дерева по дереву сменился звуком похрустывания битого стекла под чьими-то ботинками и вот перед навострившей свои уши кошкой предстал столь странный визитер. По всему выходило, что незнакомец является магом, так как был он одет в самую настоящую мантию, капюшон которой скрывал его лицо.

— О, да… о, да… — ехидно произнес отчаянно знакомый голос, и незнакомец снял с себя капюшон, явив миру невыспавшегося зельевара. — Минерва-Минерва, все думают, что ты образец добродетели, а ты вон оно как… это же надо было умудриться попасть в тюрьму для кошек, — мысленно хохоча, зельевар взял первую попавшуюся папку со стола ветеринара и, открыв на произвольном месте, сделал вид, что внимательно что-то читает: — С ума сойти, — восторженно произнес Снейп. — Мини, а ты в курсе, что за то, что ты покусала госслужащего, тебя завтра собирались того… усыпить?

Кошка, которая все это время смотрела на мага широко открытыми глазами, вздрогнула, дернулась и опала на дно клетки без сознания.

* * *

Наконец-то этот безумный, насыщенный идиотскими событиями день, подошел к концу. И хоть уже рассвет, тем не менее, эта история закончилась для нас более-менее хорошо. Я так устал от этого калейдоскопа случайностей, что даже не улыбнулся на довольно изысканное подтрунивание этого самого Северуса Снейпа над его коллегой. А подтрунивания там были, дай боже. Не уверен, что простой человек смог бы пережить такие шутки без разрыва сердца. Но кто я такой, чтобы мешать людям, делать гнусные вещи самим себе? Если я правильно помню, он же с ней по девять месяцев в году в одном помещении работает. Я бы на его месте поостерегся так шутковать.

— Мистер Кидделл… — начал было я.

— Я же просил назвать меня просто Джиммом, — оторвался от подслушивания мужчина и с непонятным мне восторгом пробормотал: — Жалко колдокамеры нет, вот бы эпичный кадр получился. Знал бы ты, столько она мне крови перед выпуском попила.

07. Четыре кубика для слова "Счастье"

* * *

Джим прихлебывал пивко из бутылочки и с любопытством смотрел, как я устраняю последствия детского выброса Колина на кухне. Я не особо таился, поэтому в первый раз мужчина этим самым пивом подавился. Прокашлявшись, он пробормотал что-то матерное-одобрительное и кивнул отцу.

— Вот это сейчас очень даже в тему. По виду, словно беспалочковая магия, у особо упертых баранов крышу сорвет, — восторженно заявил мистер Кидделл. — Замечательный базис для дезинформации.

Отец достал из холодильника ещё пару бутылочек и приглашающе кивнул головой.

— Ты пойми, Роберт, мир наш хоть и волшебный, но это не сказка. А если и сказка, то очень страшная. Можно сказать, сегодня был самый сказочный день в моей жизни. Увидеть ненавистную Макгонагалл в таком виде это дорогого стоит. Вот если бы ей ещё пустую банку к хвосту привязали это был бы просто верх моих мечтаний. — Закатив глаза и причмокнув губами, с придыханием пробормотал наш гость. Но уже через мгновение его лицо приобрело грустное выражение.

— Но на этом собственно хорошие моменты и заканчиваются. Начнем с того, что наш магический мирок, откровенно говоря, маленький. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. И словно этого мало царит у нас там махровая сегрегация. Обычно это еще любят называть чистотой крови.

— Все настолько плохо? — прищурившись, спросил отец.

— Все куда хуже, чем ты можешь себе представить, Роберт. Милые заскоки ваших английских националистов и даже то, что творили немцы в последнюю войну, всё это немного не дотягивает до наших нравов. И хоть снаружи все чинно и благородно, но внутри… Видел бы ты, что творили все стороны конфликта в восьмидесятом году. Учитывая же нашу невеликую численность, масштаб потерь был просто запредельный. Фактически в каждой семье есть пострадавшие от действий той или иной стороны. Причем хороши все, начиная со смертижорцев и заканчивая министерством.

— На дворе девяностые, как изменилась ситуация? — подобравшись, спросил Роберт.

— Как я уже говорил, конфликт притух, но не потому, что закончился, а потому что сил для активных действий не осталось. А перепуганные накалом безумия простые обыватели пытаются делать вид, что все хорошо, как говорится секс, наркотики, рок-н-ролл… хмм… не то хотел сказать… но вы меня надеюсь, поняли.

— Да поняли. Как не понять, — повертев бутылочку пива в ладонях, недобрым голосом пробормотал отец. — Я ведь до того, как это хозяйство в наследство получил, успел многое повидать. Но мы отвлеклись, наверняка этим проблемы волшебного мира не исчерпываются, я прав?

— Прав, конечно. Начну с самого для вас неприятного, но я надеюсь вы не станете распространяться о том, от кого именно услышали то, что я сейчас скажу, — обведя нас внимательным, я бы даже сказал острым взглядом, произнес Кидделл.

Что нам ещё оставалось. Я пожал плечами и посмотрел на Роберта. Роберт так же пожал плечами и кивнул Джиму.

— Рассказывай.

— В общем и целом проблема заключается в том, что невозможно обменять фунты на галеоны. Галеоны это наша магическая валюта. Если вам Макгонагалл рассказать не успела. Вся неприятность заключается в том, что разрешение на обмен может дать министерство и за последние лет сто оно его никому не давало. Та же история с гоблинами это сказочка для доверчивых лохов. Когда преподаватель приводит в банк, вам говорят, что за пять фунтов они дадут один галеон и это, в самом деле, так. Все маглорожденные затариваются золотыми кружочками и ни в чем себе не отказывая закупаются по полной. Учитывая наши цены, если бы галеон и в самом деле стоил пять фунтов, ты Роберт был бы у нас конечно не миллионером, но вполне себе обеспеченным членом общества.

— Но если обменов денег в последние сто лет не было, то… — начал было отец, но был прерван мистером Кидделлом.

— То деньги маглорожденные получают не в результате обмена, а в результате займа, — хлопнув ладонью по столу, зло захохотал Джим. Отсмеявшись, он как-то разом поскучнел и опустил взгляд. — Знал бы ты, Роберт, через какую херню мне пришлось пройти, чтобы расплатиться за те проклятые учебные покупки.

— Дела-а, — протянул отец и задумчиво постучал пальцами по столу. — А скажи-ка мне, мой дорогой собутыльник, обучение в Хогвартсе оно, в самом деле, бесплатное?

— И да, и нет, — посерев лицом, произнес Кидделл и отвернулся к окну, словно увидел там что-то интересное. Мы делали вид, что ничего не поняли, а наш гость сделал вид, что нам поверил. Справившись с собою минут через десять, он смог продолжить беседу. — Сначала продолжу про деньги. В моем случае расценки были такие. Пять фунтов вы отдаете гоблинам за сам факт заключения займа. Они выдают вам монеты под сорок процентов годовых, отдать их надо не позже чем через два года после магического совершеннолетия, то есть в 19 лет. Если по каким-то причинам, например по незнанию ты этого не делаешь, процент увеличивается. И как вишенка на торте себестоимость галеона фунтов пятьдесят, но как я уже говорил, за фунты приобрести галеоны проблематично. Магам просто нет необходимости обменивать свою валюту на фунты. Гоблинам фунты в таком количестве тоже не нужны, они конечно хотели бы развернуться в мире обычных людей, да кто ж им даст. Плюс кое-какие интересные клятвы, которые до сих пор действуют, да и хорошо, что действуют. — Отхлебнув из бутылочки Джимм продолжил: — Хотя зеленые морды в данной схеме хоть и получают дивиденды, но основная выгода идет министерству, а вся ненависть и необходимость выбивать долги ложится на плечи гоблинов. Вы ненавидите гоблинов, они ненавидят вас, а министерство все в белом.

Помолчали. У меня рассказанная гостем схема удивления не вызвала. Эдакая история с микрозаймами, версия дополненная и с гоблинами. А вот отец не на шутку напрягся. Это ж надо родного сына, Колина, фактически в долговую кабалу отправить. И это в 11 лет. Какому вменяемому родителю это понравится?

— Простите, мистер Кидделл, — напомнил я о своем существовании, — скажите, когда вы говорили о стоимости галеона откуда вы взяли эту цифру? У вас там что-то вроде черного рынка валюты?

— Нет-нет, все куда проще, золото, — уточнил Джим, — есть одна лазейка, которой можно воспользоваться. Гоблины обязаны передать большую часть прибыли, которую получат с маглорожденного, в виде галеонов, но это же банк и свободные средства у них есть. Так как у нас довольно архаично все и в этих самых галеонах хоть и не так много золота, но оно там есть, да и международные платежи тоже исчисляются в золоте, причем не в виде каких-то циферок, а в натуральную величину, в виде слитков. Гоблины покупают золото. Не очень много, но для того, чтобы расплатиться за навязанные вам услуги, этого хватит.

— Золото значит, — кивнул Роберт. — То, что можно расплатиться золотом, это хорошо. А то я, было, подумал, что придется искать работу где-то там у вас.

— Угу, — вздохнул наш собеседник и, добив одну бутылку, вскрыл вторую. — Собственно мне так действовать и пришлось. Как говорится однажды просто сильно повезло. Но мастеров палочек для магической Англии много и не надо. А другие варианты заработка не столь прибыльны. — Джим помолчал, будто решаясь на что-то. Покрутив бутылку, вздохнул и решился-таки: — А теперь перейдем к стоимости обучения. Тут вторая проблема для маглорожденных. Собственно если у тебя есть активные долги в магическом мире, уйти из него ты не можешь.

— Ох, ну ни хрена ж себе, — даже привстал Роберт. — Теперь я начинаю понимать, почему ты помянул нацистов. Это ведь не просто так всё, да?

— Ну да. Именно оно и есть. Если раньше воровали детей в младенчестве или клеймили как скот, то теперь все гораздо гуманнее. Да здравствует Великая французская революция, — вскинув бутылку, грустно засмеялся мастер палочек. — Это одна из причин не самого радужного отношения к маглорожденным. Многие считают, что грязнокровкам слишком много прав дали и те забыли свое место.

— Как в той самой книжке про морлоков, — кинув бутылку в стену, рыкнул отец, вскочил и стал бегать из одного конца кухни в другой.

Сделав пять-шесть оборотов, он остановился около стены и надавил на один из кирпичей стены, и достал из обнаружившегося под ним тайника портсигар с папиросами. Никогда не видел, чтобы Роберт курил. Да и нам он на мозги регулярно капал, какая это херня и что он сделает с детьми, которые хотя бы просто задумываются о том, чтобы закурить. Уж не знаю, с чем связан его такой негатив в отношении табака, но происходящее сейчас напоминало мне святотатство. Чиркнув спичкой, Роберт раскурил папиросу и хорошенько так затянулся.

— Про то, что я курил, брату ни слова, — с угрозой в голосе произнес отец. — Затянувшись ещё раз, он кивнул головой нашему гостю. — Продолжай.

— На чем я остановился? Ах, да. Стоимость обучения, — полюбовавшись разбитой бутылкой, продолжил он. — Не знаю, сколько это стоит сейчас, в моем случае каждый курс с первого по пятый стоил пятьсот золотых. За шестой и седьмой в сумме хотели две тысячи, плюс надо купить расходников к школе. Я брал не самые дорогие, среднего, скажем так, качества и укладывался в пятьдесят-сто галеонов. Плюс какое-то количество монет на карманные расходы. В сумме получается тысяч шесть.

— Триста тысяч фунтов на нос. А у меня их двое, — в очередной раз затянувшись, пробормотал Роберт. — Если это не пиздец, то, что же это?!

Джим пожал плечами и вздохнул.

— Мистер Кидделл, — вновь влез я. — Что будет при неуплате за образование?

— Хороший вопрос, — грустно улыбнулся мастер палочек. — Во-первых, из магического мира выйти не получится, потому что это будет считаться активным долгом, плюс необременительные на первый взгляд обязательства и поражение в правах. Хорошей работы с таким клеймом не получить и вырваться из этой системы ой как не просто. Но это не всё… Я вот, например, до пятого курса все понять не мог, как так получается, что в магической Англии только одна школа и хоть сам замок большой, но в нем учится не так много детишек. Прямо скажем, не впечатляет. А оказалось, что Хогвартс — это место довольно-таки специфичное. В замке очень приятный магический фон. Очень полезно для обучения. Даже полная бездарность при достаточной порке способна овладеть всеми необходимыми магическими навыками. Только вот фон этот там не из воздуха берется, ученики поддерживают его своей собственной магией.

— Мать вашу, — схватившись за волосы и нервно подергивая их в стороны, прохрипел отец, — Только не говори мне, что дети простых людей там вместо батареек работают.

— Заметь. Не я это сказал, — пробормотал Кидделл и сделал пару пассов волшебной палочкой над своей собственной рукой. Всмотревшись в свечение, которое охватило его руку, он удовлетворенно кивнул и пояснил: — Извините, проверял, не нарушил ли я ненароком клятву, которую вынужден был дать. Она по-идиотски сформулирована, но все равно страшно, если вдруг сработает.

— А откуда ты…

— Я ведь палочки делаю, тоже вещь весьма специфичная и непростая, мне такие вещи знать положено. Только вот про палочки не спрашивай меня. Не скажу. Даже намеков делать не буду. Там клятва куда как качественнее поставлена. Но если что, имей в виду, что возможен такой брак при их изготовлении, когда они по своим свойствам начинают вести себя как те, которые предназначены для необремененных долгами магов. Я думаю, такой брак может произойти именно с теми палочками, которые твои дети возьмут с собой в школу. К сожалению большего сделать для вас я не могу. Ну, разве что познакомлю вас с одним юристом, он не маглорожденный конечно, но маг с понятиями. Если не сможет что-то сделать для вас, так прямо и скажет. Пока активно не начнете избавляться от долгов, он вам не понадобится, а если начнете, то лучше заручиться его поддержкой. Ведь вы всех процедур не знаете и не факт, что вас тривиально конфундусом не огорошат. Лучше перебдеть.

— К такому меня жизнь не готовила, — растерянно переводя взгляд с меня на гостя и обратно, пробормотал Роберт. — В других странах то же самое?

— Плюс-минус. Но бежать надо было до того, как вы получили приглашение в Хогвартс. Сейчас уже все. А так конечно, на той же Кубе было бы куда проще, да блин даже в Эквадоре и то гуманней.

— А США? — не выдержал я.

— А что США? — покривился маг. — Даже в магловском мире это не одна страна, а 50 штатов… Перед покупками к школе, зайдем ко мне, жена вам про свою родину расскажет. Из первых, так сказать, уст.

08. Отчаянные времена требуют отчаянных мер

** Ватага Когтя **

Вывалившись из трансгрессии, четверка оборотней уверенно направилась к дому маглов.

— Щенков пакуем, остальных в расход. Грабеж только после выполнения основного приказа, — рыкнул самый крупный мужчина в группе.

Преодолев декоративную ограду, вожак проигнорировал недовольное ворчание за спиной и только когда новичок попытался пошутить, развернулся и схватил того за шею. Именно это и спасло того от участи остальных членов банды. Негромкий, но болью в животе отдающийся хлопок и вот вместо пары матерых оборотней лишь куски рваного мяса. Хлопок и всё. Ни тебе веселых побегушек, ни тебе издевательства над беззащитными жертвами, просто хлоп и клочья.

Ревя от неимоверной боли, контуженый вожак выронил новичка и завалился на землю, истекая кровью. В отличие от своих омежек, вожак в одну только силу не верил и не чурался пользоваться артефактами, даже если они стоили вполне себе приличных денег. Но, к его несчастью, его личный щит должен был спасти от пары тройки заклинаний, а не от сапера-самоучки, который видел противопехотные мины исключительно на фотографиях и искренне веровал, что взрывчатки в этих устройствах должно быть не менее одного килограмма, ибо больше не меньше, да и вообще, кашу маслом не испортишь.

** Колин **

Подскочив на кровати, мальчишка перепугано заозирался, но брат лишь успокаивающе махнул рукой:

— Я там, в яме, баллоны тестирую, видимо один из них не выдержал давления, — ободряюще улыбнулся он. — Ложись спать. Мы и так поздно легли.

— А ты?

— Я набедокурил, мне и ремня от отца получать.

— А… Ну да, — торопливо шмыгнув под одеяло, пробормотал мальчик.

* * *

Успокоив мелкого, выскользнул в коридор и метнулся в комнату отца. Он вечером как назло рванул с низкого старта в Лондон. Так что либо за нами следили, либо совпадение. Но в обоих случаях ничего приятного.

Нажав в определенные места пола, воспользовался навыком и приподнял довольно увесистый блок пола, получив тем самым доступ к тайнику. Очередная нычка между прочим, прям не дом, а головка сыра.

Как Роберт показывал, так оно и оказалось. Внутри ждало своего часа оружие, но вот чего я совсем не ожидал, так это того, что в тайнике окажется подготовленный к стрельбе FN FAL. Максимум на что я рассчитывал это револьвер, ну или там дробовик. И это прям вопросы вызывает уже. В Англии с огнестрелом совсем всё плохо. За его нелегальное хранение нещадно динамят, а тут радуйтесь люди, автоматическая винтовка под стандартный пулеметный патрон НАТО.

Тряхнув головой, вынул девайс из тайника и поморщился. Тяжеловата. Взрослому человеку оно может быть и нормально, но для меня она слишком увесистая, а учитывая калибр, пинаться она должна как конь. Нет, отдачу я компенсирую навыком, но это при условии, что не придется бегать и прыгать.

Ругнувшись, отогнал панические мысли и не с первого раза, но всё-таки смог загнать магазин в жерло приемника и дослать патрон в патронник.

— Где же вы, твари? Почему нет движения?

** Оборотень **

Яшек и до того как стал оборотнем, был магом не самым законопослушным, но то что он увидел очнувшись повергло его сначала в недоумение, а затем ужас. Маленький мальчик, видимо один из тех маглорожденных по чью душу пришла их ватага, стоял сейчас одетый в странного кроя белую мантию. Так же на нем был явно большой для него гуттаперчевый передник и прозрачная маска, что закрывала лицо. Орудуя, по всей видимости, ножом, он буквально разделывал главаря их ватаги. Тот извивался, пытаясь перегрызть стальной трос, что мешал ему орать благим матом, но это совершенно не трогало ребенка. И выражение лица, и голос вивисектора были спокойны, казалось, что он вот-вот заснет. Но к великому сожалению, этого не происходило.

— Ну что ж ты сейчас-то ерзаешь? Раньше надо было думать, на чье потомство ты замахнулся… пёс, — неодобрительно произнес этот малолетний палач. — Раз клятва мешает тебе поделиться со мною нужной мне информацией, то с чего ты взял, что я тебя милостиво убью? Нет, дорогой мой, придется тебе послужить на благо рода Криви. Хочешь ты того или нет.

Отложив свой нож, мальчик омыл руки и снял с них удивительно тонкие прозрачные перчатки. Избавившись от маски, вивисектор присел на колченогий табурет, придвинул к себе коробку для завтраков и вынул из неё симпатичного вида гамбургер.

— Черт! Уже остыл, — не на шутку расстроился палач и сделал пасс левой рукой над булочкой.

Мгновение и по помещению разнесся запах горячего хлеба с сыром и мясом. Учитывая, что тут всё давно и бесповоротно пропахло кровью и потрохами главаря ватаги, то получившаяся какофония запахов больно шибанула по и так чуткому обонянию оборотня. Болезненный спазм буквально свернул пленника пополам и остатки непереваренного ужина вывалились на пол клетки.

— Кто это тут у нас такой активный? — раздался любопытный возглас над головой у Яшека и он буквально почувствовал могильный холод, который пробрал его от головы до пят. — Ну, а ты, собачка, будешь со мною разговаривать, правда?

— Не`еп`преложный об`бет, — только и смог выдавить из себя оборотень, который впервые столкнулся с такой безумной жестокостью. Нет, сам он божьим агнцем не был и тоже творил не самые добрые вещи, но впервые такое применяли к ним.

— Обед? — словно бы не понял малолетний палач и отрицательно покачал головой. — На мой бутерброд можешь не рассчитывать, — откусив очередной кусок от булочки мальчишка сходил к постепенно отходящему в мир иной главарю и, прицельными ударами башмачков, подкатил к клетке Яшека ногу. — Держи, это тебе.

— Не-не-не… — тресясь всем телом, только и смог что проблеять пленник.

— А я говорю — ЖРИ! — безэмоционально, но по-доброму улыбаясь, потребовал вивисектор. — Или ты хочешь подменить вашего главаря? Хочешь ведь?!

— НЕЕЕТ!!! — безумно забившись в клетке, завыл оборотень.

— Ты ведь будешь хорошей собачкой?

— ДА!

— И сделаешь все, что я попрошу?

— ДА-А-А!!!

— Тогда превратись в собачку! Порадуй ребенка.

Не размышляя и, невзирая на получаемые повреждения из-за принудительного обращения без подготовки, Яшек перекинулся в волка лишь бы не оказаться на разделочном столе этого вивисектора.

— Ай, молодец! — одобрительно покивал палач. — А теперь ешь. И не расстраивай меня больше.

* * *

— Брат, ты что, плачешь что ли? — растерянно спросил Колин и неверяще уставился на меня.

Его взгляд заметался по моей импровизированной лаборатории и остановился на столе, на котором, потрохами наружу, возлежал зверски распотрошенный ZX Spectrum.

— Сломался, да? Ты не расстраивайся. Его наверняка ещё можно починить.

Утерев слезы, улыбнулся и потрепал мальчишку по волосам.

— С этим компьютером все хорошо. И плакал я скорее от счастья.

— Разве от счастья плачут? — с сомнением уточнил брат.

— Бывают такие моменты, что и плачут. А бывают такие моменты, когда смеются от горя.

— И все-таки, что у тебя случилось? — с любопытством поинтересовался брат. — И как отец отреагировал на бабах посреди ночи?

— Ничего не сказал. Выругался и уехал по делам в Лондон… А у меня достижение в науке и технике на уровне сказочной магии.

Ребенок с большим скепсисом посмотрел на меня и даже головой покачал.

— Ты или оговорился, или считаешь, что магия это что-то хорошее.

— Что-то, Колин, ты к волшебному делу слишком негативно относишься, — улыбнулся я.

— А как ко всему этому ещё относиться? После всего того, что понарассказывал мистер Кидделл радостного во всем этом вижу ещё меньше, чем раньше.

— Ты что, подслушивал?

— И подсматривал тоже, — фыркнул Колин и сел на ближайший стул. — То, что мне всего 11 лет не означает, что я идиот. Я хоть и маленький, но головой не только ем.

Хмыкнув на столь серьезное заявление, почесал нос и протянул: — Да-а… тут я с тобой соглашусь. Этот их магический мир не принес нам никакой пользы, но уже обеспечил проблемами на годы вперед.

— Вот-вот, и я о том же, — вздохнул Колин. — Даже если папа наизнанку вывернется, нам такие деньги не потянуть.

— Наизнанку, да… — с трудом сдержав рвотный позыв, сделал вид, что отвлекся на что-то и именно поэтому отвернулся от собеседника. — Тоже об этом думал, но кроме того, чтобы организовать тривиальный грабеж, ничего в голову не пришло. Остальные идеи достать денег упираются во время. До начала обучения считанные недели остались. Относительно честным путем такие деньги достать не получится.

— Это и так было понятно, — взмахнул рукой Колин. — Так ты не ответил, что там за прорыв такой?

— Ху, — хлопнув в ладоши и потерев руки, я на мгновение замер, после чего тряхнул головой и вскочил со стула, на котором сидел. — Словами долго. Давай садись сюда, — хлопнув ладонью по стулу, сказал я и, дождавшись пока брат займет мое место, указал пальцем на старенький переносной черно-белый телевизор, на который выводилось изображение компьютера, который был разложен сейчас отдельными деталями по столу. Брат с недоумением всмотрелся в черно-белую картинку и вопросительно посмотрел на меня.

— Блин, извини, так заработался, что забыл о том, что ты не в курсе того, чем я занимался последние недели, — хлопнув себя по лбу, выдохнул сквозь зубы. — В общем помнишь я учил делать тебя светляк?

— Естественно помню, — возмутился брат и постучал себя пальцем по лбу. — До склероза мне ещё лет семьдесят, я надеюсь.

— Ну, прости-прости, — вскинув ладони, попросил я. — В общем, меня заинтересовало то, как ты это делал. Сам-то я учился иначе, со стороны как оказалось все-таки виднее. Понимаешь в чем корневая проблема этого моего навыка… для любого действия нужна энергия, ее надо откуда-то взять, определенным образом трансформировать и в нужное место разместить. Уйма действий, причем абсолютно автоматических и не требующих особого интеллекта. Однако все их надо выполнить и это требует от меня довольно большой концентрации. Сделать один светляк не сложно, два это проблема, а с тремя хоть вешайся.

— Ну, у меня и с одним не заладилось, — пожал плечами Колин. — Но я тебя понял. Ты решил сделать что-то вроде волшебной палочки, ага?

— С такого ракурса я на это не смотрел, — почесав голову, растерянно пробормотал я. — Да я даже не знаю, как эти палочки работают, но смысл ты уловил верно. Если бы я автоматизировал рутину, работать стало бы в разы проще и легче. Сейчас-то кроме резонатора никакой помощи нет.

— Я так понимаю, у тебя получилось?

— Получилось, но в результате всего этого получилось и кое-что другое. Помнишь, я говорил про энергию, так вот получается так, что вся она проходит через меня. Понятно, что не всегда и не вся, но, тем не менее, это определенным образом ограничивает.

— Это типа если ты молнию наколдуешь, ты и помереть можешь? — задал на удивление точный вопрос Колин.

— Ну, если без головы такое попытаться сотворить, то, наверное, да. Прожарит до хрустящей корочки, — хмыкнул я. — Но и это не все. Кроме того, что все это требует внимания и энергопроводимости, это также ограничивает меня в применении навыка. Он полностью завязан на меня. Если я буду, например, спать, то светляк светить не будет. А иной раз ой как надо. Да и вообще, мановением руки передвигать предметы, это конечно круто и смотрится эпично, но было бы больше пользы от этого же умения, но скажем так независимо от моего присутствия или отсутствия.

— Эм-м… так ты что, типа артефакты делать научился? — Не очень точно, но зато одним словом описал брат моё достижение.

— Ну… как бы… да. Правда, я называю это вторичным манипулированием. Но ты прав. Слово артефакты звучит куда как проще.

— Ну, так, — самодовольно фыркнул Колин. — Я все-таки твой старший брат.

С недоумением похлопав глазами секунды две, повтыкал в ступоре и заржал как умалишенный. Вот ведь гад мелкий, поддел. И ведь не оспоришь. Если не вдаваться в подробности, то таки да, брат, причем старший.

** Мастерская **

Еще немного поговорив, сероглазый мальчишка словно бы невзначай выпроводил своего старшего брата готовить завтрак, и улыбка сползла с его лица, сменившись гримасой.

— Соберись, тряпка! — отвесив самому себе пощечину, рыкнул мальчик. — Ты мужик или где?

Тяжело дыша, словно после изнурительного бега, мальчик с большим трудом перенес паническую атаку, но после неё, он как-то подобрался, а на его лице появилось неестественное выражение скуки. Минуту расслабленно посидев, мальчик встал, подошел к стеллажу, вынул, из невзрачной коробки, цилиндр серебристого металла и аккуратно, словно это был не титан, а хрупкое стекло, перенес его на рабочий стол. Нервно сглотнув, мальчик вновь вернул бесстрастный вид и мановением руки открыл емкость. Металл словно вода растекся в стороны, дав доступ к содержимому контейнера.

— Ну что же, прадедушка, на твои рассказы уповаю, — пробормотал ребенок и ему на ладонь из титанового пенала выпала ампула со странной, маслянистой, полупрозрачной жидкостью чуть желтоватого оттенка. Осторожно покрутив ампулу в руках, мальчик включил красную лампу из набора для проявки пленки и посмотрел на неё сквозь ампулу. — Соответствует… Жаль, что проверить не успею.

Вернув ампулу в защитный стержень, ребенок молча кивнул и, захватив контейнер с недоделанными минами, вышел из мастерской. Воровато оглядевшись, он просеменил к дальнему коровнику, коров из которого Роберт продал, пытаясь собрать нужную сумму для выкупа, когда его детей похитили.

Запыхавшись из-за бега, ребенок без затей бросил взрывчатку перед клеткой и, приказав сидящему в клетке волку, превратится в человека, протянул ему волшебную палочку.

Пленник с пустым взглядом, без единого проблеска какого бы то ни было интереса, безропотно принял волшебный инструмент и молча превратил останки своего главаря в балахон с большим количеством широких карманов, в которые мальчик оперативно распихал все свои запасы недоделанных мин.

— Преврати ампулу и её содержимое в жидкость и выпей! — закончив, возится с капсульным детонатором, приказал мальчишка и протянул оборотню стакан с ампулой, которая лежала в нем.

Пленник всё так же, не проявляя признаков интеллекта, выпил трасфигурированную жидкость и, покачнувшись от накатившей слабости, взглядом преданной дворняги уставился на мальчишку.

** Министерство **

— Дорогая Долорес, есть хоть какие-то данные о произошедшем несчастье? — взволнованно спросил Корнелиус Фадж, министр магической Англии. — Как преступнику удалось обойти защиту министерства? У нас же специально для подобных случаев устанавливали контур распознавания заклинания подвластия.

— К сожалению это был не империус, — поморщилась оплывшая женщина в розовой мантии. — Хоть и остались одни лишь ошметки, но невыразимцы всё же смогли выделить на общем фоне следы похожие на ритуал «дух и плоть» или чего-то подобного.

— Говорите уж прямо, отдел "регулирования магических популяций и контроля над ними" перешел дорогу практикующему некроманту.

— Ну, зачем же так сразу, — не согласилась женщина. — Работать с духом могут легилименты при поддержке алхимии, а плоть подвластна химерологии.

— Ну да, ну да, — фыркнул министр и поудобнее развалился в своем кресле. — Вы, дорогая Долорес еще скажите, что они могут повторить дыхание мора и уложиться в пять часов.

— П… Простите? — опешила женщина. — Но я не говорила про пять часов.

— Мерлин великий… Долорес, ну что это у вас за тяга к сомнительным тайнам такая? У меня тоже есть источники информации, а кое-что я обязан знать как министр.

— Но… Зачем же вы тогда…

— Долорес, ну что вы как маленькая, честное слово? Как говорили классики — я скажу вам, как зовут меня, вы тоже назоветесь, завяжется беседа, обменяемся сплетнями… Проще надо быть, проще. Все эти интриги на пустом месте до добра не доведут, — растеряв вид придурковатого пухляка, ответил Фадж. — Во что там ввязался этот старый козел, что его пустили в распыл с половиной отдела?

— Он приворовывал маглорожденных в обход общего котла, — помолчав, произнесла Долорес и отвела взгляд. — А также грабил маглов.

— И много?

— До половины поголовья.

— Вот же с-сучонок, — привстав, выдохнул министр. — Смогли схему на себя перевести?

— Кхе-кхе, — кашлянула Долорес. — Признаюсь честно — хотела, но этот старый пердун обложился клятвами как гоблин золотом. Сам факт того, что мы хоть что-то знаем про его махинации, это не ошибки в клятвах, это большой запас материала для вопросов.

— Ну, этих не жалко. Блохастые еще накусают… — поведя ладонью, согласился министр. — Правда, из-за всплеска числа маглорожденных в Хогвартсе, повторить этот трюк мы не сможем. Можно хоть сейчас в газеты сообщать, один Мерлин все заинтересованные стороны всё поймут.

— Да, печально, — поддакнула женщина.

— И всё же, кому именно он умудрился перейти дорогу?

— В свете ваших слов, — решила прогнуться Долорес, — я тут вспомнила про упоминание некоего маглорожденного который уже числился студентом Хогвартса, когда им заинтересовался покойный.

— Хм, — проведя пальцем по столешнице, протянул Фадж. — Надо быть ОЧЕНЬ богатым человеком, чтобы нанять мага ТАКОГО уровня.

— Финч-Флетчли, — помолчав, произнесла женщина. — Магловский аристократ при деньгах, да и по времени совпадает.

— М-мда. Ладно, это уже проблема Дамблдора, не наша, — отмахнулся министр. — Как же это всё не вовремя. Так не хочется Амоса Диггори на отдел ставить, что хоть плачь.

09. Награда

** Роберт Криви **

— Пап, Деннис заболел, — обрадовавшись моему появлению, затараторил старшенький и потащил за собой в детскую. — Температура почти сорок, лекарства не действуют, а доктор Джемисон на выезде и появится не раньше вечера.

Подсев к ребенку, сразу понял, что никакая это не простуда. Достаточно было раскрыть веки ребенка и заглянуть в зрачки… они были сжаты в точку.

— Колин, поставь чайник, — с трудом выдержав спокойный тон, попросил я и, когда сын убежал на кухню, стал торопливо, но аккуратно осматривать кожу Денниса.

К моему ужасу, искомое было найдено почти сразу, но им оказалось не то, что я ожидал увидеть. Несколько безобразный след от инъекции обнаружился по центру приличной гематомы. Впечатление такое словно тот, кто делал укол, делал его на ощупь.

— Еще пару минут и закипит, — ворвавшись в комнату, доложил сын.

— Колин, перед тем как брату стало плохо, было что-то?

— Вроде бы нет, всё как всегда, — замешкался ребенок. — Правда, у него вечером какой-то баллон взорвался. Ну, по крайней мере, он так сказал. Но бахнуло от души.

— И ты не побежал посмотреть? Не верю.

— Пап, ты бы его взгляд в этот момент видел, — поежился мальчик. — А утром я застал его за тем, что он плакал. Он сказал, что это, мол, от счастья, мол, он открытие совершил. Но знаю я это его открытие, оно у тебя на поясе уже третий день как висит.

— Ясно.

— А еще он выгреб все чистящие средства и соду, тарелки помыть нечем…

Удостоверившись, что состояние младшенького стабильно, зашел к себе в спальню и сразу обнаружил не до конца закрытый тайник. Откинув крышку, я лишь головой кивнул. Винтовка была снаряжена и брошена, как попало, а еще по всему дну тайника были разбросаны средства из индивидуальной аптечки. Было видно, что Деннис торопился. Не спеша, чтобы чего-нибудь не упустить, вернул все препараты на свои места и даже волосы зашевелились.

— Атропин значит… — пригладив вставшие дыбом волосы, разрядил винтовку и закрыл тайник.

Дав себе десяток секунд на проявление слабости, вскочил и метнулся в отданный под мастерскую гараж. Внутри, в дополнение к творческому беспорядку обнаружился сульфат магния, которым был засыпан стул и пол вокруг него. Разбитая емкость из-под него же нашлась тут же.

— Вот значит как. А где сода? — выскочив наружу, стал осматриваться, ища несуразности, кои сразу и обнаружил. Посторонний то может и не заметит, но я-то здесь живу и уже не первый год. Когда я уезжал, у нас тут не было безобразного пятна грязи.

Минута на то чтобы обыскать место и волосы на голове в очередной раз за этот день зашевелилась. В заборчике явственно наличествовали сколы и дыры, а в одном месте обнаружились смятая гайка, рядом с которой, без затей, лежал чей-то палец.

— Баллон, значит, взорвался?! Ну-ну.

* * *

— Ага, вижу ты, наконец, пришел в себя, — появился голос в ушах, а затем меня приподняло и перед глазами появилось знакомое лицо. Было, откровенно говоря, хреново, но уже не так сильно, как в самом начале. И даже измученный желудок напомнил о себе, тоскливо заурчав.

— Колин, выйди, пожалуйста, и не подслушивай, — распорядился все тот же голос, — и учти, я проверю.

— Ну, хорошо, — немного недовольно ответил мальчишка.

После того, как дверь закрылась, я почувствовал чьи-то пальцы у себя на щеках и мне в рот аккуратно залили какую-то жидкость. Ощущения не самые радужные прямо скажем, но на удивление в голове прояснилось, а поле зрения расширилось до нормальных показателей. Обнаружил я себя лежащим на кровати в детской.

— В принципе за прошедшую неделю я примерно понял, что здесь произошло, но хотелось бы услышать подробности от тебя, — потребовал отец.

— Неделю? — сиплым голосом уточнил я, серьезно так растерявшись. — Я думал, что прошло не больше пары часов.

— Мальчишка, да ты хоть понимаешь, что мог и вообще не очнуться? — сорвался на крик Роберт, но он сразу же взял себя в руки, пару раз глубоко вдохнул и спокойным голосом продолжил: — Ты где, мать твою близняшку, зарин взял?

— Это был не зарин, — по возможности сев в кровати ответил я. — Должен был получиться Р-33, по крайней мере, именно так говорил мой прадедушка.

— Твой прадедушка был профсоюзным лидером и умер от пули в случайной якобы драке. Запомни это и отрицай любые другие варианты, — прошипел мужчина, вновь сорвавшись.

— Роберт, а откуда у тебя FN FAL? — попытался я перевести тему.

— Не заговаривай мне зубы, — хлопнул ладонью себя по колену отец. — Где взял, там уже нет.

— Извини, — отведя взгляд в сторону, пробормотал я. — Буквально через полчаса после того, как ты отправился в Лондон, к нам нагрянули гости. Четыре оборотня с приказом схватить нас и убить всех возможных свидетелей.

— И нарвались на установленную тобой мину, — понимающе кивнул отец. — Мою просьбу этого не делать ты проигнорировал. Слава богу, в этот раз это пошло на пользу.

— Прости, — в очередной раз признал я свою неправоту. — Двоих нападающих убило сразу, одного оглушило, а четвертый получил множественные ранения, но при достаточном медицинском обеспечении смог бы выжить.

— Так ты что, его лечил что ли? — вскинув брови, уточнил отец. — Судя по тому, что тебе пришлось мыть даже потолок, это было похоже на что угодно, но не на лечение.

— Я, в самом деле, его не лечил. Даже не знаю, что на меня нашло. В общем, я вспомнил рассказ своего… гм… друга, в общем, и попытался повторить.

— Попытался что? Давай не тяни, — попросил Роберт и подошел к двери. — Ну, ты глянь, в самом деле, не подслушивает.

— В общем, я их пытал, но узнать удалось очень немногое. Сам факт того, что они собирались с нами сделать, мне рассказали охотно, а вот дальше эти их дурацкие клятвы мешать начали. Но тут спасла любовь к творчеству Конана Дойла.

— Так-так, любопытно, — качнул головой отец. — Дай догадаюсь. Виновником наших бед оказался кто-то в министерстве магии, да?

— Верно. Как я понял, для них это обычная практика, но даже по их правилам она не совсем законна. В общем, я испугался.

— И в этот момент тебя увидел брат?

— Нет. Когда он увидел меня, я уже закончил пытку и психологическую ломку второго оборотня. Я же гражданский человек. Я же про такую херню только слышал, а тут такое собственными руками… думал с ума сойду. Колотило так, что я боялся, что собственные зубы поломаю.

— Обычное дело, — спокойно без особого удивления подтвердил Роберт. — Это хорошо, что ты от этой кровавой вакханалии удовольствия не получаешь.

— Ты как-то излишне спокойно отнесся к тому, что я человека фактически разделал, — пробормотал я.

— Ну, сынок, папка-то у тебя тоже не в оранжерее вырос, — грустно вздохнул Роберт. — И под раздачу я попал тоже не по своей воле. Ты в курсе, что такое маккартизм?

— Если честно, то… это же вроде в Америке что-то такое было?

— В ней самой. Но и у нас без этого не обошлось. Ты не поверишь, но у этих мудаков даже квоты были на ежемесячную поимку коммунистов. Да у нас в Англии такого количества красных просто физически не было. В общем, я как раз колледж заканчивал, когда этим ребяткам потребовались новые враги нации.

— А у тебя прадедушка, — начал было я, но был прерван ухмылкой отца.

— Это он для тебя прадедушка, для меня это дедушка, и да, ты прав, внук профсоюзного деятеля прекрасная кандидатура, чтобы обвинить в чем-нибудь эдаком, особенно нужном под конец года. Ну, ты понимаешь, квоты, отчетность, все дела.

— Понятно, — кивнул я и сморщился от приступа тошноты.

— Головой-то не дергай, — вздохнул Роберт. — Чертов наркоман. Ты зачем атропин вколол, чудо малолетнее? У него же побочные эффекты есть, да и шприц-тюбик на взрослого мужика рассчитан, а не такую соплю как ты.

Я отвел взгляд и промолчал. Ну, а что тут скажешь? Прав он, хоть и не полностью. Да и я хорош, запаниковал и действовал, как учили.

— С этим мы разобрались, — махнул рукой отец. — Мне больше интересно, как ты убедил этих оборотней устроить резню в министерстве.

— Что? Получилось?! — невзирая на слабость, буквально подскочил я на кровати и сразу же пожалел об этом.

— Уж не знаю, получилось ли устранить главное действующее лицо, но, мальчик мой, на твоих ладошках кровь не менее двадцати сотрудников министерства магии, — констатировал мой собеседник с абсолютно спокойным выражением лица. — Хотя, мы еще не закончили. Рассказывай дальше.

— Ну что тут рассказывать? Ты и сам все знаешь, — попытался я пожать плечами, но руки прострелило болью, и я охнул от специфических ощущений. Переведя дух, сглотнул горькую слюну и только после этого смог продолжить: — Несколько часов издевался над уцелевшим оборотнем и когда он слетел с катушек, навесил на него пояс шахида, влил в него ампулу с газом и отправил геройствовать.

— Стоп-стоп. Что такое пояс шахида и как ты умудрился влить в него газ? — подобрался отец: — Не мог ты в него ничего влить. Достаточно было просто емкость открыть, чтобы тебя уже точно не откачали.

— Ну, в общем, я его взрывчаткой обвесил как новогоднюю елку украшениями, а с газом, тут мы магию применили. Ампулу вскрывать не пришлось. Он ее в жидкость трансфигурировал и выпил. Обратный процесс должен был начаться уже за пределами дома.

— В жидкость, — кивнул головой отец, — только вот жидкость имеет склонность к тому, чтобы испаряться.

— Верно. Об этом я и не подумал, — скривившись от не самых радужных ощущений в желудке, подтвердил я. — Вот тут-то я и запаниковал. А там пока содой коровник заливал, видимо, еще больше газа хапнул.

— Понятно. Ну что ж, раз за прошедшую неделю к нам с ответным визитом никто не пришел, значит либо нас решили оставить в покое, либо ты смог- таки дотянуться до источника проблемы, — вздохнул отец. — У меня тоже есть хорошие новости. Даже две.

— М?

— Во-первых, этот твой приборчик работает. А во-вторых, удалось достать половину необходимой суммы для оплаты вашего обучения.

— Работает? — обеспокоился я. — Что произошло?

— Да ты не поверишь, — не сдержавшись, захохотал отец. — Одна малолетняя дура кинула в меня конфундус и «насильно» продала мне галеоны по десять фунтов за штуку. Джим уже проверил их — настоящие.

— В самом деле — дура.

10. Сюрпризы обычного мира

** Фредерик Доу **

Фредерик Доу, агент английского филиала КоКом [1], осмотрелся и, полюбовавшись тем, как местные специалисты пытаются копаться на пепелище сгоревшего коровника, лишь поморщился и проследовал вовнутрь дома.

Если уж там и были доказательства, они явно давно сгорели. Поэтому особого смысла в данной работе Фредерик не видел, но и отменять не собирался. В конце концов, идиотам счастье улыбается чаще, авось что-нибудь и найдут. А не найдут, так и шут с ними.

Поприсутствовав на допросе отца семейства агент в очередной раз поморщился. Подозреваемый конечно был в чем-то замешан, тут и к гадалке не ходи, но вот далеко не факт что именно в том, что могло заинтересовать контору. А за пустышку могли и по голове настучать.

Выйдя из дома, Фредерик заглянул в гараж, который был, якобы, вотчиной младшего сына подозреваемого и, к своему удивлению, поверил в это. По крайней мере, мебель была явным образом доработана для того, чтобы ею было удобно пользоваться именно детям или очень невысоким взрослым. Учитывая почти двухметровый рост подозреваемого, работать ему тут было бы не очень комфортно.

— Ну, есть что-нибудь обнадеживающее? — для проформы спросил агент у местных специалистов.

— Да как сказать, — поморщился старший из них, — я в этой вашей трахомудии электронной разбираюсь не очень хорошо, но думаю, вам стоит взглянуть на содержимое первого пакета.

— Так-так, — пробормотал Фредерик, взяв в руки упакованный в прозрачный полиэтиленовый пакет девайс. — Судя по маркировке и корпусу это CDP 1802 с обычной же обвязкой к нему.

— Спец. маркировка совпадает с официальной. Ввезен на территорию Великобритании два года назад в составе радиолюбительского набора «COSMAC Elf».

— Точно не помню уже, но эти самые «эльфы» это же макетная плата с восемью переключателями и парой кнопок? — покрутив в руках устройство, выполненное в странной манере, не характерной для творчества радиолюбителей, уточнил агент и поглядел на приданных специалистов, которые отвлеклись-таки от досмотра разнообразных фигурок, которые присутствовали тут в изобилии. — А мальчишки большие любители солдатиков, как я погляжу.

— Насчет набора однозначно да, у племянника был такой, — подтвердил старший специалист и, сняв перчатку с правой руки, почесал нос. — А вот с солдатиками чудно всё. Насколько я могу судить, абсолютно все фигурки здесь не покупные. Точнее, во всех известных мне магазинах содружества наций, таких не достать. С другой стороны назвать их самодельными язык не поворачивается, уж больно качество изготовления хорошее.

— В самом деле, чудные фигурки, — был вынужден согласиться Фредерик. — Приобщите парочку к делу.

— Само собой.

— А вообще, хоть что-нибудь стоящее нашли? Хоть что-то, неважно что?

— Неважно что, мистер Доу? — задумался специалист. — Тут много чего странного есть, но учитывая то, что по версии подозреваемого тут орудовала банда малолетних сорванцов…

— …то найти можем что угодно, — понимающе кивнул агент. — Вплоть до прекурсоров боевых отравляющих веществ и листьев каннабиса.

— Прекурсоров не нашли, как собственно и листьев, а вот самого химоружия тут килограммов двадцать точно есть, — поддержал шутку специалист и махнул рукой на пару серых контейнеров, что сиротливо стояли у стены: — Правда это всего лишь дуст и убивает он исключительно жучков да сказочных фей.

Посмеявшись удачной шутке, как думали агенты КоКом, мужчины закончили с исследованием мастерской Денниса и вернулись в дом.

* * *

Мое окончательное выздоровление оказалось делом еще четырех дней. И хоть я валялся в кровати, это не помешало мне разобрать приборчик, который я давал отцу с собою в поездку.

Вышеозначенный приборчик представлял собою собранный на коленке компьютер на батарейках, который мог манипулировать четырьмя эффекторами. Ни тебе клавиатуры или монитора, только корпус и отсек для двух плоских батареек, вот собственно и всё. Но при столь скромных внешних данных, данному устройству хватало вычислительных мощностей, чтобы поддерживать четыре элементарных воздействия которые я знал и мог применять.

Эффектор — это что-то вроде термоса для моего навыка. В любой момент этот самый «термос» можно открыть и применить воздействие без моего присутствия, что и использовалось для защиты от шальных заклинаний. Ещё в первый день, когда я подобрал волшебную палочку Макгонагалл, выяснилось, что некоторые виды моих воздействий влияют и на активные заклинания тоже.

Кто-то скажет — мелочь и будет в корне не прав, ведь это давало хоть и хреновенькую, но защиту. Один минус был у всего этого — статика. Когда на отца попытались наложить конфундус, приборчик конечно отработал штатно, но после того как воздействия развернулись, электронику фактически выжгло.

И какой черт дернул меня посетовать на то, что было бы неплохо добыть специальные, космические микросхемы? Но блин, кто же знал, что из-за простого интереса к «кремнию на сапфире» такой тарарам получится? Благо еще, что отец словно чувствовал грядущие неприятности и поджег коровник с не до конца убранными мною следами нехорошего.

И да. Просто отвратительно. Именно так я могу охарактеризовать происходящее тут сейчас действо. Один светлый лучик во всем этом мраке это Колин, который разыграл просто мастерскую истерику. Как это ни удивительно, но на него отвлеклись и я без затей, буквально приклеил плиту тайника с оружием к основе, а покрытие наоборот отклеил и кинул туда пару сотен фунтов, кои позаимствовал из кошелька Роберта. Мы перед налетом спецслужб собирались серьезно тратиться и он имел с собою приличную сумму наличными.

К великому горю излишне хамоватых агентов, которые вели себя не как добропорядочные бобби, а как натуральные оккупанты, ничего стоящего из многочисленных тайников не выудили. Ну, разве что потрепанную пачку журналов с фотографиями дам пониженной социальной ответственности, да те самые папиросы, которые смолил отец, когда у нас в гостях был мастер палочек.

И всё бы ничего, но эти незваные гости и в самом деле перегибали палку. И если брат выложился во время своего представления и теперь без затей дрых, забив на любые потуги взрослых, то у меня такой фокус не прошел. Во-первых, Колин явно умел проворачивать подобные номера, а во-вторых я изначально излишне спокойно отнесся к происходящему. Мне, откровенно говоря, не поверят.

— Ты должно быть Деннис? — прервал мои размышления мужчина средних лет с легкой сединой на висках. — Я агент английского филиала КоКом Фредерик Доу и у меня к тебе ряд вопросов, на которые придется ответить.

— Мистер Доу, — с сомнением посмотрев на мужчину, уточнил: — Вы в курсе, что мне еще даже одиннадцати лет не исполнилось? Вы не можете задавать мне вопросы без присутствия моего отца или уполномоченного служащего.

— Мистер Тернер как раз здесь для этого, — улыбнувшись, заявил мой собеседник, но вот судя по глазам, срать он на наши законы хотел.

Судя по его произношению, это даже не англичанин. Уж в произношениях и диалектах я теперь очень хорошо разбираюсь. Отец всё лето дрючил на эту тему. Мы же на севере британских островов проживаем, и говорят тут не так, как говорил я, когда попал сюда. От меня оксфордским словарем за милю перло, а это признак или иностранца, или диктора.

— Уполномоченным сотрудником короны по вопросам несовершеннолетних граждан по нашему графству является Тереза Хайнсберг. Мистер Тернер не похож на миссис Хайнсберг и её подчиненных.

Очнувшись, обнаружил звон в голове и тупую боль в солнечном сплетении. Дыхание было учащенное поверхностное и сопровождалось весьма характерными болями. Не надо было быть гением, чтобы понять, куда меня приложили. Тут в другом вопрос. Зачем бить несовершеннолетнего, тем более такого мелкого? И второй вопрос, почему вышел этот, второй и зачем оставил меня один на один с этим психом?

— Агентство выше локальных законов, сопляк, поэтому тебе стоит начать говорить то, что я хочу услышать.

— И что вы хотите услышать?

— Какой-то ты слишком спокойный, — прищурился мужчина. — Впрочем, не важно. Мне нужны доказательства виновности твоего отца.

— Виновности в чем? — не понял я.

— Виновности в продаже запрещенных технологий врагу. Но подойдут и любые другие преступления.

— А если ничего компрометирующего я не знаю?

— Тогда, вместо того, чтобы остаться с матерью, ты попадешь в самый зачуханный приют.

— Вот как, — просипел я, сев обратно на стул. — Скажите, какое отношение ваши действия имеют к министерству магии и напавшим на нас оборотням?

— Что?! — натуральным образом опешил агент.

— Вам знакома такая школа как «Хогвартс» или документ под названием «Статут о секретности»?

— Нет на оба вопроса, — подобрался мужчина.

Я прикрыл глаза, выровнял дыхание и, как делал это тысячи раз во время тренировок, «зачерпнул» немного электромагнитной энергии из ближайшего резонатора, трансформировал её под текущие нужды и высвободил её в районе головы агента. Паразитное свечение осветило его волосы, а он как-то неестественно обмяк и завалился набок. Словно кукла, из которой вынули батарейки.

— Обидеть ребенка может каждый… — пробормотал себе под нос, стараясь абстрагироваться от только что совершенного убийства, но получалось из рук вон плохо. Откровенно говоря, потряхивало, поэтому пришлось сделать пару-тройку глубоких вдохов через боль в груди, перед тем как я смог прокричать:

— Эй! Кто-нибудь! Тут дяденьке плохо!

[1] — Координационный комитет по экспортному контролю

11. Ложка меда в бочке дегтя

* * *

После смерти агента, нас затолкали в автофургон и, через полтора часа неспешной езды выгрузили в обычном полицейском участке. Тут-то у этих хмырей впервые не заладилось. Во-первых, местные бобби батю сразу перенаправили к медикам. Как оказалось не одному мне прилетело. Во-вторых, дежурный лишь пальцем у виска покрутил на просьбу приковать нас с братом к батарее. Нас лишь усадили на лавочку для посетителей.

— Пацан, ты чего это там кривишься? — с подозрением спросил дежурный, закончив отчитывать агентов этого самого КоКома.

— Я ничего не знаю! — решив пойти по стопам старшего брата, выдавил я из себя слезу, что получилось на удивление просто. Складывалось впечатление, что организм только и ждал повода развести сырость. — Не бейте меня больше, я ничего не знаю.

— Та-ак… — протянул дежурный, и с подозрением посмотрев на агентов, приказал своему коллеге: — Джонсон, проверь-ка.

А что там проверять? Я, судя по всему, достаточно достоверно разыграл из себя запуганного воробушка, поэтому, когда бобби увидел на мне шикарного вида гематому по центру груди, дежурный без затей вынул револьвер из кобуры, а его помощник, за неимением огнестрельного оружия при себе, вынул дубинку из крепления.

— Э… Парни, вы чего? — растерялись парочка агентов, которая притащила нас сюда. — Мальчишка сам упал, мы тут не причём.

— Малец? — хмуро произнес дежурный, не сводя взгляда с агентов. — При каких обстоятельствах ты получил этот синяк?

— Тот страшный мужик, Доу, которому плохо стало, он сказал, что проследит за тем, чтобы нас с братом отправили в самый кошмарный приют, — шмыгнул носом, — если мы не сможем рассказать ему что-нибудь компрометирующее отца.

В груди кольнуло, и слезы навернулись без всякого моего желания. Больно, блин.

— Но-но, малец, я всё понимаю, но, пожалуйста, не отвлекайся. Это важно.

— П-простите, — справившись с собою продолжил: — Я сказал ему, что ничего не знаю.

— И тебя ударили?

— Нет, меня ударили после того, как я сказал, что детей должны опрашивать в присутствии уполномоченного сотрудника короны. Нам так мистер Томпсон на занятиях говорил, это полисмен нашего округа. А этот страшный дядька заржал и сказал, что класть он хотел на корону и наши законы, мол, их КоКом выше местных дикарей.

— Коллеги, — нервно сглотнув и приподняв руки в защитном жесте, пробормотал один из агентов. — Мальчик сгущает краски, и мистер Доу сказал не так.

— Может и сгущает, — с деланным безразличием в голосе согласился дежурный и взвел курок. — Но, как я понимаю, вы, гражданин, присутствовали при избиении несовершеннолетнего и палец о палец не ударили.

— Мы всё можем объяснить…

— Мы же дикари, что мы можем понять в ваших объяснениях? — оскалился дежурный. — Вот сейчас наши детективы подойдут им и расскажете. А пока, прошу вас зайти в эту камеру и не демонстрировать попыток к бегству. Я доступно объясняю?

— Более чем, — сбледнув с лица, болванчиками закивали агенты.

* * *

— Маг в семье, горе в дом, — покачал головой полицейский лет сорока, который восседал за своим монументальным столом. — Да-да, мистер Криви, я в курсе про существование магии, не переживайте.

Отец посмотрел на мужчину и аккуратно качнул головой в знак согласия.

— Два мага, в одной семье нормального человека, это много, — мужчина вздохнул и протянул небольшой бутылек. — Скорее всего вы, мистер Криви, сквиб, а ваши сыновья, технически, полукровки… Вот, возьмите, это вам должно помочь.

— Ваши бы слова, да этим пафосным индюкам в уши, — отец поморщился и, повертев в руках фиал с зеленоватой бурдой, залпом выпил всё до дна. — Кхе. Жуткая мерзость.

— Это да, — кивнул полицейский и, покопавшись в ящичках своего стола, достал зеркальце, которое передал отцу. — На нормальных людей, к сожалению, это зелье почти не действует, но вам, как видите, помогло.

Роберт, в самом деле, перестал напоминать собою справочник синяков и ссадин. Полностью зелье его не вылечило, но все эти безобразные отеки ушли, оставив на своем месте уже не столь красочные следы.

— Джим тоже говорил, что я, скорее всего сквиб.

— Джим?

— Джим Кидделл, — пояснил отец и задвинул давно согласованную дезу: — Как оказалось мы дальние родственники через его жену Лу в девичестве Ларсен. Когда я узнал про существование магии, через школьных друзей удалось выйти на него.

— О! Родственник среди магов? Да ещё и мастер палочек? Вам и вашим сыновьям сильно повезло, — словно бы обрадовался полицейский. — Купите палочки у него. Палочки Олливандера не берите, а если вам их уже втюхали, не пользуйтесь. Думаю, этот ваш родственник не откажет в такой мелочи. Хотя, чего это я, если он хотел вам помочь, то уже наверняка помог и мне лучше эту тему не подымать.

Отец промолчал, лишь кивнув, а мужчина сразу же сменил тему:

— Ну, про волшебный мир вам родственники расскажут побольше моего, всё ж таки я вылетел оттуда в 11 лет и мои знания устарели, — скрипнув зубами, полицейский вернул полуулыбку на лицо и встал со стула. — Что ж, мистер Криви, мальчики, приношу вам самые искренние соболезнования, мир магов это не добрая сказка… Наш, как видите, тоже не сахар.

— Спасибо на добром слове инспектор Уайт [1].

— Ну что вы, Роберт, зовите меня по имени — Канопус [2], — мужчина протянул руку для рукопожатия. — А за этого янки не переживайте. Это в столице сия перхоть может безнаказанно бесчинства творить, а у нас тут приличный город, не шаляй-валяй.

* * *

Выйдя из участка, мы прошлись по не очень оживленным улицам и, пройдя квартала два, оказались в парке. Нормальном таком парке, даже белочки по деревьям прыгали. И как они бедные тут выживают? Или они уже привыкли к шуму и смогу?

— Деннис, ей богу, еще одна такая выходка и я тебя выпорю.

Пожал плечами. А что тут скажешь? Ситуация в самом деле та еще.

— Повезло, что среди нормальных людей оказалось довольно много сочувствующих, боюсь, что в школе такой метод борьбы с неприятностями не прокатит.

— Это понятно, — фыркнул. — Не такой уж я и дурной.

— Только детство в заднице играет, — вздохнул отец. — Но знал бы ты, как мне самому хотелось взять кого-нибудь за шею и, с чувством, толком, расстановкой, удавить.

— В то, что ему стало плохо, и он сам по себе помер, ты не веришь?

— Ты еще скажи, что он раскаялся и сам на себя руки наложил, — покривился Роджер. — Я эту мразь вспомнил. Столько лет прошло. Когда меня Минитмены [3] загребли, он у них стажером был. Особенно правильный такой. Еще в те времена предлагал мне «облегчить душу» и подписать чистый лист [4].

— Как-то страшно у вас тут в Англии живется.

— Ну, извини, — немного нервно хохотнул отец. — Место своего рождения не выбирают.

— Надо стать сильней, — впервые с утра заговорил Колин. — Или незаметней.

— Угу, — фыркнул. — Одна беда, мы по ходу дела засветились везде, где только могли.

— Прятать надо на виду, — в очередной раз за день, Колин поразил своей рациональностью: — Переехать, может быть? Откроем мастерскую по производству крафтовых солдатиков… у меня же хорошо получается?

— Получается очень хорошо, — был вынужден признать достижение брата. Как это ни удивительно, но с металлами он работал просто виртуозно, буквально вылепливая фигурки из той же бронзы, словно из пластилина. И ведь ни капли магии, только навык.

— А врагов надо устранять как-нибудь по-другому, — продолжил брат. — Существуют же самонаводящиеся ракеты. Или те же роботы из книжек. Надо что-то такое, что само будет чинить расправу над неугодными.

— Кхм… — кашлянул отец и участливо уточнил: — Колин, с тобой всё хорошо? Ничего не болит? Вообще-то зверские расправы это вроде бы как бзик Денниса, не твой.

— Всё это лето они только и делают, что лезут к нам, — Колин с фанатичным блеском в глазах посмотрел на нас. — Сначала они похитили нас ради выкупа, затем убили Денниса, затем вновь напали чтобы убить тебя, отец, а нас поработить… И вот опять приходят какие-то твари. Они избивают тебя и Денниса, отбирают наши вещи и глумятся… Они все смертны. Нам нужно какое-то оружие. Что-то, что сможет достать их в их норах. Найти их всех, их родных, друзей и…

— Мороженку? — обливаясь холодным потом от накатившей жути, попытался сбить брата с мысли.

— А? Что? — непонимающе захлопал он глазами.

— Мороженку будешь? — повторил я.

— Мороженое? — непонимающе посмотрев на киоск с холодной сладостью, Колин потер лоб ладонью. — Я что-то говорил? Ничего не помню. Устал, наверное.

— Пап, я схожу? — заглянув в глаза столь же обалдевшего мужчины, спросил я.

— А? Ага, — пригладив волосы, кашлянул Роберт и достал кошелек. — И мне папирос возьмите… что-то мне сегодня… мда…

** Министерство — Зал проявителей врагов **

Маргарита Томпсон заглянула в очередное волшебное зеркало и, сверившись с журналом, убедилась, что и в этом проявителе врагов ничего не изменилась. Всё те же тени. Всё как всегда.

Закончив обход, девушка потянулась и позволила себе помечтать о том, что на ужин её пригласит тот новенький из отдела прорицаний, как по комнате, словно волна прошла, и зеркала отчаянно завибрировали, продемонстрировав все как одно странного юношу лет шестнадцати. Довольно симпатичное лицо было искажено гримасой гнева, а вокруг него стояли сотни железных скелетов, что держали в своих несуразных руках странные толстые трубы, из которых во все стороны летели красные росчерки чего-то отдаленно похожего на заклинания.

Заклинания странных скелетов с одинаковым успехом проламывали и стены и тела магов, что разбегались во все стороны, пытаясь укрыться от смерти, но получалось у них плохо.

Но вдруг вакханалия смерти приостановилась. Юноша удивленно посмотрел куда-то в сторону и с удивлением произнес из всех тринадцати зеркал разом: — «Мороженое?»

Мгновение и изображения на зеркалах размываются, теряют четкость, и сцены массового уничтожения магов пропадают с проявителей.

— Это же… О, Мерлин! — выдохнула девушка и утерла лоб платком. Придвинув к себе журнал, она стала торопливо записывать, недовольно пробормотав: — И причем тут мороженое?

23 августа 17:36, вероятностный выброс первой категории. Длительность 15 секунд. Изображение четкое. Видение массового убийства не менее трех сотен магов, значительные разрушения торгового анклава. Применение некромантии.

[1] Уайт — имеется в виду фамилия производная от слова «белый», по аналогии с фамилией блэк — «черный».

[2] Канопус — ярчайшая звезда в созвездии Киля.

[3] Аллюзия на события 55–57 годов в США.

[4] Имеется в виду самооговор.

12. Адвокат дьявола

* * *

— … является нарушением, но наш протест был отклонен, — закончил описывать суть проблемы Элиот Реймс, юрист которого в свое время нам рекомендовал мастер палочек. Сняв очки, Элиот посмотрел за наши спины и индифферентно произнес: — Мистер Криви… Кхм… Роберт, я конечно всё понимаю, но не могли бы вы оставить кочергу в покое? Не сказать что это какая-то особая ценность, но мне просто лень заниматься поиском замены для данной безделицы.

Опешив от такой неожиданной просьбы, мы с братом развернулись на своих гостевых стульях и посмотрели на отца, который, как оказалось, ходил из угла в угол и, явно не обращая на это никакого внимания, сгибал и разгибал кочергу которую вертел в руках. Но не только это он делал с несчастным инструментом. Когда мы обернулись, он умудрился свернуть железку спиралькой и теперь растерянно хлопал глазами, осознав результат своих неосознанных действий.

Колин, не увидев ничего неожиданного, вновь повернулся к юристу. Мальчишку теперь было сложно удивить подобными событиями. В конце концов, ребенку, который сам себе отливает солдатиков без каких-либо технических приспособлений, тяжело осознать, что его родной отец может быть чем-то хуже в этой области. Ну, подумаешь, толстую кочергу согнул, эка невидаль. Видели бы вы, как он шарлотку готовит, вот где что-то невероятное. А кочерга это всё от нервов. Довели папку, сволочи.

Я тоже не придал особого значения бедной кочерге. Разве что порадовался немного тому, что Роберт наконец-то овладел первым типом воздействия из практикуемого мною навыка. Не бог весть что, если подумать, но мелочей в этом деле не бывает. Ну и выглядит, конечно, очень даже, вон как юриста проняло. Для них, настоящих магов, все, что делается без волшебной палочки это прямо ух. А тут, вы только задумайтесь, человек неосознанно беспалочковую (якобы) магию творит, не сильно при том напрягаясь.

— А если эта Макгонагалл попадет в другой, лучший мир, с Денниса снимут требование обучаться в Хогвартсе? — без какого-либо внутреннего напряжения спросил брат.

Меня это конечно дернуло немного, но после того случая в парке, меня такое его безразличное отношение к магам уже не удивляет. Он не маньяк, вы не подумайте, просто ребенок стал воспринимать взрослых цельно со всеми их плюсами и минусами. Беда только в том, что маги в его глазах слишком глубоко ушли в минус.

— Колин, я ведь не шутил про ремень и готов применить угрозу не только к твоему брату.

— Извини, отец, но Деннис многое сделал для семьи… если потребуется я готов понести наказание.

Ой, божечки. Братишку, кажись не в Хогвартс надо отправлять, а на лазурный берег с круглосуточным абонементом на аттракционы и в кондитерскую. Он же сейчас на полном серьезе предложил устранение Минервы. И, что ценно, мистер Реймс, наш юрист, четко осознает, что мой брат сейчас говорит что думает. Небось, в его зашореном уме взрослого человека сейчас ТАКИЕ тараканы зашуршали, что даже представить боязно. В контексте разницы диалектов, братишкино «он многое сделал для семьи» сейчас очень многозначительно прозвучало.

— Да и где мы возьмем двадцать семь килограммов золота? Это не та сумма, которую можно заработать честно за столь короткое время.

— Кхм… — кашлянул юрист и, покосившись на Роберта излишне торопливо произнес: — Боюсь, что такие столь кардинальные ваши действия не останутся без последствий. Не стоит оно того. Да и не поможет это уже. Но о каких килограммах вы говорите?

— Мы ограниченны в магических денежных знаках, — пояснил отец. — На семь курсов Колина и сопутствующие траты мы шесть тысяч галеонов имеем, а вот Деннису уже не хватит. Учитывая, что мы не ведем дел с магическим миром, то источником галеонов может стать только обмен золота у гоблинов, а курс у них, откровенно говоря, негуманный.

— Ох уж эти ваши килограммы, тяжело оперировать не имперской системой мер, — посетовал юрист и на мгновение прикрыл глаза. — Это что-то около четырех с половиной этих самых грамм за галеон получается. Дороговато. У нас в магической Англии золото готовы купить не только гоблины. Без огласки понятное дело, не очень много и желательно, если металл будет в виде украшений. Думаю, можно будет сторговать в половину от цены наших зеленых тварюшек.

— Это облегчает ситуацию, но не сильно.

— Так-так, — возбужденно потерев ладони, пробормотал юрист и, ругнувшись, достал-таки счеты. — А откуда вы взяли сумму в шесть тысяч?

— Мистер Кидделл посчитал стоимость своего обучения для примера.

— А! Тогда всё сходится, — обрадовался юрист и стал выписывать какие-то числа на бумагу. — Думаю эти ваши двадцать семь килограммов можно серьезно уменьшить. Следите за мыслью, мистер Криви.

Юрист протянул отцу бумажку и, встав из кресла, подошел к книжному шкафу, где долго рылся в книгах, пока не достал довольно дряхлого вида книжицу.

— Вообще-то, если ограничиться минимально необходимыми тратами, можно уложиться не в шесть, а в пять тысяч. Те же мантии можно и в мире маглов приобрести. Школьные мантии это обычные тряпки без каких-либо чар. У кого денег побольше, те просто ткани получше используют. Если дети попадут на один факультет, то комплект учебников можно использовать один. Правилами это, как я вижу, отдельно разрешается. Но это конечно уже экономия на спичках. Тут больше трехсот галеонов не выжать.

Пролистав книжечку, мистер Реймс покивал и удовлетворенно кивнул.

— Кстати, я так понял, вам магическое образование в тягость?

— Верно, — кивнул отец. — Нашей семье замок для учебы не требуется.

— Ну да, ну да, — согласился юрист, кинув красноречивый взгляд на кочергу которую отец более или менее выправил. — Я уже заметил.

Отложив книжечку, юрист задумался.

— Учитывая, что магический мир вам не особенно то и нужен, срок обучения можно сократить до пяти лет. На пятом курсе дети сдают так называемый С.О.В. и этого было бы более чем достаточно в вашем случае. Без долгов ваши дети будут проходить как маги-полукровки, смогут проживать в мире маглов и, как приятный бонус, будут иметь право колдовать с оглядкой исключительно на Статут о Секретности и никого более.

— Это что же получается? — отец странным образом провел пальцами левой руки по костяшкам правой, словно считая таким образом. — Это что же, у нас хватает и на Денниса?

— Не совсем, — покачал головой юрист. — Всё это сработает только при том условии, что вас переоформят как иностранных студентов. Иначе вы как были записаны маглорожденными, так и пойдете. Оформление таких бумаг полностью съест деньги на расходные материалы. Шести тысяч вам не хватит, надо еще хотя бы пятьсот галеонов.

— Мы же англичане, — с нечитаемым выражением на лице произнес отец. — Как нам стать иностранцами? Взятка?

— Нет, не взятка. Вы, фактически, иностранцы и есть. Ведь в мире маглов могут жить не только маглы. Для магического мира, магловская Англия это, юридически, другая страна.

— Думаю, мы можем пойти на такой вариант. Есть ли какие-то минусы?

— Директор не согласится давать вам клятву.

— Какую именно? — закосив под умного, уточнил отец.

— Директор является опекуном всех маглорожденных студентов, со всеми вытекающими из этого факта последствиями. Представителям других сословий он должен дать стандартную клятву директора… Строго между нами, толку от этой клятвы теперь не так уж и много, но сам факт её наличия, скорее, плюс, чем минус.

— У нас всё равно нет других вариантов.

— Верно, — кивнул юрист. — Думаю, нам стоит обменяться сквозными зеркалами для связи. Я хоть фигура и не великая, но, как говорят, дорога ложка к обеду.

13. XIII

** POV: Гермиона Грейнджер **

— Да куда запропастились эти гадские мальчишки? Вечно они нарушают правила.

— Доченька, да не переживай ты так, — недовольно покачав головой негромко говорит мать. — Вы еще в этой школе понасмотритесь друг на друга. А мы тебя только через десять месяцев увидим теперь.

— Мам, Хогвартс это не какая-то школа, а лучшая школа магии. А мальчишки… Вам не понять.

— Ну да, ну да, — вздыхает мать. — Куда нам взрослым до наших детей.

— Вот-вот, — влез в разговор Джон. — Я всё понимаю, но ты весь август провела у своего рыжего друга и мы тебя совсем не видели. Нам…

— Не лезьте в мою жизнь.

— Дочь, мы не хотим тебе вреда, но совершенно…

— Не указывай мне. Ты мне не отец!

— Вот значит как, — потемнев лицом, процедил Джон. — Тогда я желаю тебе хорошей дороги, моя дорогая не-дочь. А я, пожалуй, пойду.

** POV: Джон Грейнджер **

Душевная боль, иной раз, бывает куда страшнее боли физической. Я всё понимаю, она подросток и в это время бунт это их второе имя, но до чего же больно. Сердце словно спицей проткнули.

А ведь как хорошо начиналось… Хм… Странно… Очень странно, но я только сейчас понимаю, что как-то излишне спокойно отпустил год назад свою дочь в какую-то сомнительную школу. Что на меня нашло? Может, околдовали?

— Кхм… — неожиданно раздалось из-за спины. — Это конечно не наше дело, кто и зачем вас заколдовал, но уж больно громко вы об этом говорите посреди вокзала, предназначенного для нормальных людей.

Резко обернувшись, обнаружил светловолосых мальчиков. Оба они были одеты в мантии и имели при себе уже знакомые мне сундуки, однако чем-то они всё же выделялись на фоне виденных мною учеников Хогвартса. И дело тут не в отсутствии символики факультета, нет, они просто выглядели до безобразия серьезными. Не было в них этого счастья поездки или же грусти расставания с родителями.

— Я что, вслух это сказал? — даже растерялся под внимательными взглядами детей.

— Именно, — подтвердил один из мальчиков. — Вы должно быть родитель маглорожденного ученика?

— Эм… да, — неуверенно подтвердил я.

— Мои соболезнования, — с сочувствием во взоре произнес второй мальчик и, положив ладонь на свой сундук, легко и непринужденно поднял его, не пользуясь ручкой. — Деннис, пойдем, не хочу расстраивать отца своим опозданием.

— Что с вами? — остановив брата жестом, спросил первый мальчик и, прищурившись, всмотрелся в мое лицо. — Вам плохо?

Очередная виртуальная спица воткнулась в сердце. Чужие дети проявили больше чуткости, чем не родная, но всё же дочь.

— Не беспокойтесь обо мне, мальчики. Думаю вам лучше поспешить на поезд. Не хотелось бы, чтобы вы расстраивали родителей попусту.

— Сам факт того, что мы отправляемся в это богом забытое место, расстраивает нашего отца сильнее, чем возможность нашего опоздания на поезд, туда идущий, — покривился второй мальчик, но сундук на землю опустил. — Вы не знаете, где здесь можно приличных конфет купить? У нас осталось немного фунтов, но времени купить сладкого уже не было…

* * *

Монотонный перестук колес успокаивал и позволял немного забыться. Слишком много дел пришлось успеть сделать перед отправлением, чтобы оставались силы на хоть какой-нибудь интерес к окружающей действительности. В конце то концов, ничем особенным этот их Хогвартс-Экспресс не был. Поезд как поезд, обычные общие вагоны в антураже 19-го века. Не удивлюсь, если это списанные вагоны третьего класса, которые маги облагородили и пустили на свою карманную железную дорогу.

— Очень даже, — пробормотал брат и, отложив десятую обертку от трюфеля, откинулся на спинку сидения. — Тебе не кажется, что мы и так задолжали их семье, а ты с него еще и конфет стряс, — ткнув ботинком в бок здоровенного пакета, что стоял на полу между нами.

— Мы ничего им не должны, — покачал головой. — Не навешивай на себя обязательства попусту.

— А галеоны? — приподнял брови Колин.

— Девчонку никто не заставлял нарушать законы, причем дважды. А конфеты это оплата той информации, которую нас попросил передать ему отец.

— Но он же просил её только донести до этого самого Джона, а не обменивать на конфеты.

— Так я и не требовал их у него, он сам посчитал нужным вознаградить нас.

— Софистика, — поморщился Колин и посмотрел на меня с явным осуждением.

— Именно так, — кивнул. — Не смотри на меня как на говно. Это еще не самое поганое, что мне приходилось делать в жизни.

— Крал?

— Крал? О нет, всё куда хуже. Я целое лето продавал мобильные телефоны и аксессуары к ним. Вот там да, и детей обманывал, и стариков… Лучше бы, в самом деле, крал.

Помолчали.

— И зачем нам столько конфет? Тут же килограммов пятнадцать, не меньше.

— Раздели на количество дней, которые мы проведем в замке, и ты поймешь, что здесь не так уж много сладостей. Сомневаюсь, что в школе будут выдавать сладкое. А если даже и будут, не факт что тебе понравится.

— Угу, — согласно хмыкнул брат, покосившись на обугленный остов шоколадной лягушки, которую пытался дегустировать ранее. — Дорого, отвратительно, да еще и шоколад не лучшего качества.

* * *

Зевнув, потянулся и, убедившись, что не померещилось, с кряхтением сел на сидениях. За окнами было, откровенно говоря, темно, а поезд явственно сбрасывал скорость.

Приведя себя в порядок, с сомнением посмотрел на стратегический запас сладкого. Поразмыслив, воспользовался навыком и буквально заклеил пакет. А то мало ли, еще перевернут и всё наше честно награбленное вывалится.

— Подписать, наверное, надо, — зевая, предложил дельную мысль брат.

Хмыкнув на столь очевидную мысль, провел указательным пальцем по боку пакета на манер кисти, оставив на боку легко заметную надпись: «Дополнительный багаж Колина Криви, груз хрупкий, заранее спасибо».

— А почему он мой, а не твой или общий? — полюбовавшись на надпись, уточнил Колин.

— Нас могут распределить на разные факультеты и куда его тогда понесут? Не будем создавать персоналу школы проблем больше необходимого. Потом уже будем решать проблему хранения.

— А разве есть какая-то проблема? — удивился брат.

— Не уверен, что в комнатах есть холодильники, а без них конфеты могут и засохнуть, а может и испортиться даже. Шоколад тут настоящий.

— Логично, — согласился брат и, еще раз зевнув, принялся раскручивать болты железной распорки, которой мы заблокировали дверь от открытия. — А разве бывает ненастоящий шоколад?

— Ненастоящим бывает всё. И шоколад, и колбаса, и молоко, и сыр, и хлеб и даже яйца, — хмыкнул, припомнив свои последние блуждания по гипермаркету в поисках более или менее натуральных продуктов к столу. — Лет через двадцать, то, что мы с тобой трескали на летних каникулах, будет признаком довольно состоятельных людей.

— Ну, так, — улыбнулся брат. — Так и напишу в своих воспоминаниях в старости. Так, мол, и так, ещё в детстве мы с братом не чурались измазать свои руки в машинном масле и земле. Неудивительно, что адекватные люди пошли за нами к звездам.

— Красиво сказал, — улыбнулся в ответ и хлопнул Колина по плечу.

— А? Что? — удивленно посмотрел на меня брат. — О чем ты?

— Я говорю, что ты красиво про звезды сказал. Воодушевляющее прям.

— Про звезды? — с еще большим недоумением переспросил брат и приложил ладонь ко лбу. — Не помню. И голова что-то побаливать стала.

— Странно, — заподозрил я неладное. — С тобой такое уже было. В парке, например. Ты тогда тоже сказал, что ничего не помнишь.

— Правда? — неподдельно удивился брат. — Надо же. Думаю, стоит аборигенов порасспросить, может это по их части.

— Аборигенов?

— Магов, — уточнил брат. — Если в этом замке учится местная знать, наверняка что-то полезное можно будет разузнать. Для них-то всё это привычно, а нам даже сплетни могут пригодиться. Отец сказал, что дети редко следят за тем, что говорят.

— Он прав, — пожал плечами. — Тут главное самим чего-нибудь лишнего не ляпнуть.

* * *

Стоим в отчаянно поредевшей толпе посреди большого зала и наблюдаем за происходящим. Колину просто интересно, а у меня ноги натурально ватные от ужаса. Как я мог забыть про распределяющую шляпу? Она же, блин, мысли читает, невзирая на защиту. Сейчас влезет ко мне в черепушку и всё, аллес.

Пока я стоял и в панике соображал что делать, малыши как-то вдруг закончились и, к моему удивлению, шляпу убрали вместе с колченогим табуретом. Я с недоумением глянул на брата, тот поглядел на меня и плечами пожал.

— Так же в этом году к нам перевелись два студента. Это Колин и Деннис Криви, — улыбнувшись в бороду, громогласно заявил Дамблдор. — Мальчики изъявили желание обучаться на лучшем факультете нашей школы, на Гриффиндоре.

Макгонагалл, которая держала на руках распределяющую шляпу демонстративно поморщилась, окинув нас оценивающим взглядом.

— Что?! — охнул я в наступившей тишине и, поддавшись ситуационному синдрому, озвучил заготовку, предназначенную для совершенно иной ситуации: — Я думал, лучший факультет это Когтевран.

— Какой еще Когтевран? — не остался в стороне Колин. — Пуффендуй круче всех. Говорят у них самые лучшие спальни в замке и кухня рядом.

— Тебе бы только пожрать, — поддержал я брата. — Надо ведь и о духовном думать.

— А смысл? — окончательно отдавшись роли, поморщился брат. — За магию духа тебя упекут в тюрьму быстрее, чем ты успеешь произнести «Азкабан».

Минерва пошла красными пятнами и кинула на директора яростный взгляд, тот развел руками и тоже без доброты во взгляде поглядел на Макгонагалл. Уж не знаю, что у них там такое произошло, но то, что нет шляпы это уже хорошо. А Макгонагалл? Что Макгонагалл? Переживем как-нибудь.

14. Глоток горячего шоколада

* * *

Праздничный пир, именно так местные назвали факт массового ночного дожора, к которому мы с братом подключились с определенным интересом. И если мне было просто интересно, скажем так, с научной точки зрения, то Колин с утробным урчанием притянул к себе блюдо с почечным пирогом.

Ну, нравится ему это блюдо, что тут поделаешь? Мне вот запеченная курица с грибами нравится, а грибы для этих островитян что-то из области вражеской, французской кухни. А для магов, как я узнал, грибы в еде это и вообще признак титановых бубенцов и стальных нервов, не уступающих мифическому Мерлину. Ну, а кто, по-вашему, будет готовить еду из алхимических, в принципе, компонентов?

Я без особого аппетита наложил в тарелку всего понемногу и продегустировал праздничное меню. Что тут сказать? Сытно, не сильно полезно, но вполне на уровне. А любители потыкать под нос окружающим вареной морковкой могут идти с этой своей морковкой… далеко, в общем, пойти.

Попробовав содержимое кубка, с недоумением принюхался и сделал еще один глоток.

— А что, нас будут обучать еще и кулинарным чарам? — излишне громко вопросил я, ни к кому конкретно не обращаясь. Но, как это не странно ответила мне девушка со старших курсов, которая, по какой-то причине сидела рядом с первокурсниками.

— Почему ты так решил… эм… Криви? — с заминкой спросила девушка у которой на мантии над гербом Хогвартса был еще какой-то значок.

— Для вас просто Деннис, милая девушка, — в каком-то смысле нарушив этикет, произнес я и приложил кулак к сердцу. — А по поводу тыквенного сока… хм… насколько я знаю, это основной компонент для приготовления не совсем настоящего сока с мякотью, обычно персикового или яблочного вкуса.

— Я Джемма Пэдди, староста факультета, — представилась девушка. — И нет, учить кулинарным чарам вас не будут. Вообще, я настоятельно не рекомендую применять магию к еде, по крайней мере, курса до пятого. И уж тем более не брать ничего из рук вот этих двух оболтусов.

Я покосился на легко узнаваемую парочку близнецов Уизли. И хоть на актеров из фильма они не походили от слова совсем, кое-что фильм передал очень точно.

— Приму к сведению, — кивком поблагодарил за предупреждение и проигнорировал возмущенное и несколько дурашливое возмущение начинающих отравителей.

Сделав еще один глоток из кубка, понял, что тыква без вкусовых добавок как-то не заходит. Нет, пить это конечно можно, но если это будет на столе круглый год, и так пять курсов подряд я однозначно рехнусь.

— Уважаемая Джемма, скажите, а эта мечта зельевара, — постучал пальцем по кубку, — обязательный к употреблению продукт или можно попросить чаю или там кофе?

— К сожалению, чай подают исключительно профессорам, — как-то печально вздохнула староста. — Студенты со старших курсов выкручиваются своими силами, а такие малыши как вы вынуждены пить этот сок. Ну, еще можно воды в фонтанчике набрать.

— Чудно, — поморщился я от не самой радужной перспективы. Так-то кое-какой запас чая у меня с собою был, но я его захватил исключительно на рефлексах, а это значит, что было его у меня с собой очень немного.

— Деннис, помнишь, мистер Реймс говорил… ну про этих… как их там?

— Домовики, — кивнул я и вытянул довольно короткую волшебную палочку из защитных ножен, чем привлек к себе излишнее внимание.

Стараясь не обращать внимания на недоуменные возгласы рядом сидящих детей, я выбрал часть свободного хода тросика, который намертво крепил мою волшебную палочку к поясу. Такой вот у меня бзик. Как привык на просторах Африки к тому, что пистолет всегда должен быть пристегнут к кобуре, так и не смог здесь это побороть.

Тяжело отказаться от привычки, которая твою жизнь дважды спасала. Но тут вам не там. И если в наемном отряде дядюшки, под чьим крылом я оказался, во время своей излишне удачной попытки откосить от армии, на такой бзик смотрели с пониманием и даже одобрительно кивали, тут к такому вот способу фиксации волшебного прутика отнеслись с огромным удивлением.

— Уважаемый вспомогательный персонал школы, — сымпровизировал я, так как правильных слов совсем не знал и аккуратно постучал кончиком палочки по краю бокала. И не успел я даже моргнуть, как рядом появилось прелюбопытное существо. Фильм в очередной раз приврал и в очередной раз не очень сильно. — Добрый вечер, не могли бы вы кое-что доставить из моего багажа.

Существо молча кивнуло.

— Мне нужен термос. По виду он напоминает небольшой стержень серебристого металла с горячей жидкостью внутри.

Существо склонило голову к левому плечу и, мигнув как кадр древней анимации, взмахнуло руками, от чего материализовавшийся перед домовиком термос аккуратно подлетел ко мне, чтобы я смог взять его в руки.

— Большое спасибо, вы очень помогли, — поблагодарил я домовика и убедился, что фильм не соврал. Существо было явно шокировано, и не моей просьбой принести термос, а тем, что я его поблагодарил за это.

— Мда-а… — протянул Колин с отвращением на лице. — Знал бы прадедушка, что его правнуки будут учиться в школе, которую обслуживают жертвы Дахау, думаю, мы с тобой на этом свете долго не зажились бы.

Разлив горячий шоколад по стаканчикам, согласно кивнул. Как я понял за это лето, упоминаемый моими здешними родственниками прадедушка был человеком весьма строгих моральных правил. В те времена не очень стеснялись стрелять по бастующим рабочим из вполне себе станковых пулеметов. И хоть в метрополии Англии это случалось куда реже, чем в колониях и более демократичных Северо-Американских Соединённых Штатах, но всё ж таки случалось. Не удивительно, что его физически устранили. Такого, поди, запугай. Активист с опытом окопного быта первой мировой войны это вам не диванный аналитик из моего времени.

Пока мы, по-братски, делили остатки какао, еда со столов пропала, и появились сладости, и избыточный интерес к нам от малышей пропал, чего нельзя сказать о старосте девочек.

— Вы маглорожденные? — неожиданно спросила Джемма.

— За наше обучение отец заплатил полновесным золотом, но да, наша семья проживает среди нормальных людей, — ввернул Колин с таким видом, словно его обвинили в скотоложстве.

— Эм, — смутилась девушка, — я не хотела вас оскорбить, честно.

— Нам всё равно, — поддержал я брата. — Фактически, мы иностранцы и после школы вернемся к себе.

На этом, собственно, разговор и увял. Мы продегустировали сладости и, выслушав какофонию под названием «гимн школы» построились в форме неорганизованной толпы и направились за вторым старостой, за Перси Уизли.

В принципе, замок был как замок, обжитый даже, но вот ощущения эпичности не вызывал. Возможно, в этом виновато то, что текущий мой рост я не воспринимаю нормальным, и четырёхметровые потолки коридоров особого психологического эффекта уже не дают.

Пройдя по знаменитым лестницам и срезав путь через сомнительного вида переходы мы вышли таки на финишную прямую. Небольшой, но довольно широкий коридор заканчивался картиной внушительных габаритов, на которой была изображена довольно упитанная дама.

Изображение на картине заметила процессию и даже обернулась к Перси, который собрался было уже толкнуть небольшую речь когда у нас над головами появился очередной призрак. Безумно заржав, этот сгусток эктоплазмы без затей кинул в нашу толпу что-то похожее на гранату.

Миг и вот я уже накрыл собою Колина. Хлопок и по спине стекает что-то теплое. Кровь? Странно, но нет. И ощущения совершенно не те. Разгоняю по телу энергию и понимаю, что все конечности на месте и посторонних предметов в организме нет. Неспешно тяну руку к голове, и с недоумением гляжу на пальцы, на которых расползается какая-то коричневая субстанция с весьма знакомым запахом.

Брат быстро, но аккуратно вылезает из-под моей тушки и, даже не пытаясь встать, тянет руку в сторону призрака, который хохоча, продолжает летать над нами. Но хохотал он недолго. Призрак словно на стену налетел и заорал так, словно тот самый оборотень, которого я не первую неделю пытаюсь забыть.

Дикая сумятица, жуткие вопли духа, вой десятка перепуганных первоклашек, старосты тоже не сказать, что в адеквате, и только я подымаюсь-таки с пола и, сев на него же, принюхиваюсь к замазанной руке.

— Дерьмо? — удивленно пробормотал я, совершенно не понимая, что бы это всё могло значить. Не помнил я таких «приколов» в фильме. Хотя, учитывая странные нравы магов, я что-то не сильно удивлен.

Поразмыслив, встал-таки с пола и, заметив, что окружающие перестали паниковать, а старосты и вообще собираются вмешаться, прикинул в уме варианты и, по возможности спокойным голосом, произнес:

— Брат… Брат! — еще громче произнес я. — Это существо сполна получило свое наказание. А теперь просто добей его, и пойдем отмываться.

— Прекратите, — дав петуха, неуверенно как-то и не очень громко потребовал староста мальчиков. — Это же Пивз.

— Сударь, вы хотите сказать, что вот это, — я провел рукой по следам кала, который покрывал буквально весь пол и учеников, — недостаточный повод развоплотить это существо к чертовой матери?

Староста бледен и явно может отчебучить какую-нибудь дурость, поэтому я внимателен, но ничего этого не требуется.

— Ванная старост, я дам вам доступ в ванную старост… — начал было Перси и явно понимает, что для меня это сомнительная ценность. — На весь этот учебный год.

Колина в этот момент отпускает ярость, и он уже не может творить с призраком то, что у него невольно получилось и Пивз, подвывая и сбивая доспехи, которые украшали коридор, уносится куда-то в сторону межэтажных лестниц.

— Хорошо. Его не-жизнь принадлежит вам, — пожимаю плечами.

* * *

— О да! Как же хорошо, что у нас отдельная спальня, — буквально простонал Колин, изобразив собою букву икс, вольготно развалившись на заправленной кровати. — Хоть здесь их постных рож не видим.

— Да ладно тебе. Меньше негатива. Приличные, так сказать, морды и тут есть.

— Деннис, — замялся брат. — Ну ладно я, я мелкий еще. А ты там, что за представление такое устроил?

— Детство в нижней части тела заиграло.

— Не верю, — улыбается Колин и кидает в меня подушкой. — Наверняка же что-то в мыслях держал.

— В этот раз я, в самом деле, спорол отсебятину, — пожал плечами. — А еще я подумал, что бесхозных привидений в замке быть не может. Зная магов, я сильно сомневаюсь, что они дадут призракам те же права, что и самим себе любимым. Так что этот их Пивз, в рамках средневековой морали, это чья-то вещь. В том или ином смысле этого слова.

— Ну, так и мы не аристократия, — запустив пальцы в свежеотмытые волосы, задумчиво пробормотал брат.

— Ты же в курсе, что у вас в Англии землю нельзя купить, только взять в аренду у короны лет на сто с правом продления?

— Не у «вас», а у «нас», — вскинув палец, наставительным тоном поправил меня брат. — К чему клонишь?

— Ты в курсе, что земля «нашей» фермы не арендована?

— Эм… в первый раз слышу, — удивился брат. — Хотя я и не интересовался никогда.

— А зря, — метнул подушку обратно. — Кто-то из предков тусил в свите тамошнего короля и однажды получил эту землю как шуточный подарок. Но шутки шутками, а землю без оммажа не дают.

— Но ведь после реформы…

— На такие земли не распространяется. Это конечно не личная марка, но тем не менее.

— Хм… — брат уже две руки запустил в волосы. — Столько лет прошло. Наверняка можно на это всё забить.

— Можно, — кивнул я и цинично хохотнул. — А можно передать королю, а точнее королеве, официальную бумагу о нарушении вассальной клятвы. Де-юре это всё исторический курьез, а де-факто, для мира магов это уже совсем даже не курьез.

— Постой-постой, а этот самый… как там его… Фин-Плечи…

— Финч-Флетчли, — поправил я и кивнул. — Отец в неформальной обстановке поинтересовался у своего, скажем так, коллеги по сословию, в курсе ли он истории с правами маглорожденных в мире магии. Ну и, заодно, попросил передать пергамент королеве.

— Великие небеса! ЗАЧЕМ?!

— Это ты у него сам спрашивай. Зеркало для связи с ним у тебя лежит, — вновь пожал плечами. — Лично я ничего не понял. Но ты всё же имей в виду, что мы не какие-то там, прости господи, фильтры-стабилизаторы магического фона.

Да-да, я в курсе, что в тексте как минимум одна грубая ошибка в истории с землей Криви, но это же фанфик и после новогодних салатов нет желания натягивать повествование на наш скорбный мир. Да и какой смысл писать про нас? Для этого есть мир ГП (^_^)

15. Путевка на морской курорт

* * *

Первый учебный день начался тихо и спокойно. Наши сокурсники в друзья не набивались, как собственно и остальные учащиеся, но и лезть не лезли. Не знаю как брат, а меня подобная отстраненность даже порадовала. Тяжело мне с малолетками общаться. И если брат и его друзья оказались мальчишками вполне себе развитыми, то остальные встреченные мною тут детишки показали себя не столь хорошо. Ну и разница культур сказывается. Страшно даже подумать, что из себя городские дети представляют.

Первым уроком у нас оказалась история, которую, как оказалось, вел избыточно индифферентный призрак. Читал материал сей персонаж тихим размеренным голосом, что действовало на неокрепшую детскую психику покруче снотворного. Детишки и так позевывали, а после бубнежа призрака так и вообще стали утыкаться головами в парту один за другим.

Мы с братом абстрагировались от происходящего и тривиально в морской бой резались, когда зеркальце в моем кармане завибрировало. Я так увлекся игрой, что отреагировал как в прошлой жизни. Отпросился у преподавателя и выйдя из аудитории без всякой задней мысли мазнул большим пальцем снизу вверх ибо именно таким жестом всегда разблокировал свой телефон. Но да, на этом автоматизм действий не закончился и я столь же привычно прижал зеркальце к уху.

Услышав избыточно громкий растерянный возглас, я пришел-таки в себя и взял зеркальце как зеркальце, а не как смартфон.

— Простите мистер Реймс, привычка, — повинился я, но юрист лишь рукой махнул, утерев пот платочком.

— Юноша, беда, — вдохнув воздуху, с места в карьер начал мужчина. — Я уже оповестил вашего отца… впрочем, не это сейчас важно. Сейчас в школу прибудут авроры и несколько попечителей школы. Вашего брата обвиняют в применении темной магии для самозащиты.

— Наши действия? — подобрался я.

— Да не знаю я! Не знаю! — чуть не плача прокричал Элиот и схватился руками за голову от избытка чувств. Но продлилось это лишь мгновение, буквально секунда и юрист опустил руки. Он пару раз вдохнул и уже спокойным голосом продолжил: — Будь он совершеннолетним, я бы порекомендовал оставаться на месте. Но ему грозит от трех до пяти дней Азкабана. Для ребенка это…

— …более чем достаточно, — процедил я сквозь зубы и обнаружил как по коридору, в мою сторону уже спешно шагают два молодца в малиновых мантиях. — Предупредите Колина, чтобы немедленно отходил к подземному ходу, я отвлеку ребяток на себя.

— М-мерлин! — ругнулся юрист и порывисто кивнул. — Понял.

Убрав зеркальце в карман, крутанулся на месте и без затей рванул по коридору в противоположную сторону от авроров. Носители малиновых мантий, как и их коллеги из мира обычных людей отреагировали шаблонно. Убегает? Значит надо догнать, схватить, обыскать и только после разбираться.

Собственно именно так и получилось. За счет небольшой форы и детского тельца я смог нехило так оторваться. До полицейских магического мира далеко не сразу дошло, что попадать то они попадают, но целиться надо ниже, ибо всё их творчество у меня над головой пролетает.

Протянув погоню примерно на два этажа, я остановился и, стараясь не показывать, что немного запыхался, развернулся к преследователям лицом и спокойно дождался пока они добегут до меня.

К некоторому моему удивлению, вязать на месте меня не стали. Люди в малиновом лишь прутики на меня направили, стараясь продышаться. Видимо выкрикивание заклятий во время бега это не так уж и просто. А может им редко приходится бегать. В любом случае хорошо.

— Господа, мне показалось или вы, в самом деле, за мной бежали? — приподняв бровку, с удивлением на мордахе спросил их. Скрип зубов оповестил меня, что шутка удалась на все сто.

— За тобой. Как тебя зовут?

— Я Криви младший, — уважительно кивнул головой. — Чем могу быть полезен, господа?

— Ты-то нам и нужен, — обрадовались авроры.

Один из них схватил меня за плечо и, достаточно болезненно сжав его, повел меня куда-то в восточную часть. Видимо в сторону кабинета директора. Как показало время, так оно и оказалось.

Пройдя мимо статуи горгульи и прокатившись на магическом аналоге травалатора, мы предстали пред светлыми очами директора, заместителя директора и еще троих неизвестных джентльменов в штатском.

— Это же не он, — с порога заявила Минерва.

— Ты что, засранец, врать аврорам удумал? — болезненно тряхнув меня за многострадальное плечо, рявкнули мне в ухо.

— Я не засранец, я Деннис Криви эсквайр. И вам, — многозначительная пауза, — я сказал чистую правду.

— Это другой, вам нужен Колин. Второй мальчик, — продолжила Минерва.

— Не думаю, что это хорошая идея, — прищурившись, посмотрел в глаза одного из авроров. Очередной шаблон мышления и перед тем как отправиться на поиски, носители малиновых мантий собираются прояснить вопрос с моей невербальной угрозой. — Думаю, произошедшее недоразумение мы можем обсудить и без попытки найти наследника. Я вижу тут серьезных, занятых магов, зачем тратить их время попусту?

Вроде бы ничего такого я не сказал, но троица неизвестных отреагировала весьма живо. Двое растеряли скучающий вид и смотрели на меня хоть и со скрытым, но интересом, а вот третий лишь поморщился, зато демонстративно. Судя по всему, эти двое — это попечители школы, а третий — представитель власти.

— Нам с вами говорить не о чем. Темномагическое заклинание это не шутки, — поморщился мужчина и продемонстрировал свиток. — Приговор уже вынесен.

— Раз уже вынесен… — покивал я. — Вы не могли бы его озвучить? Как представитель семьи Криви я должен знать что грозит старшему брату.

К моему удивлению, отвечает не законник, а русоволосый мужчина лет сорока. Перекинув тросточку из руки в руку, он со скепсисом смотрит на авроров, прежде чем произнести:

— Десять дней Азкабана, насколько я могу судить на основе поясняющей записки, которую мне прислали совой.

— Спасибо за пояснение уважаемый… — многозначительно замолкаю.

— Лорд магии Гринграсс.

— Благодарю, — подобающий случаю кивок, и я вновь задаю вопрос: — И, если вас не затруднит, вы не подскажете, как зовут этого человека?

— Это Питер Брегман, — прерывает нашу милую беседу директор, звякнув колечками в бороде. — Секретарь отдела магического правопорядка малой коллегии Визенгамота.

— Благодарю вас, директор, — еще один кивок и я обращаюсь к законнику: — Вы не можете осудить наследника Криви заочно. Наш адвокат готов прибыть в любую секунду для урегулирования конфликта.

— Дело не может быть пересмотрено.

— Даже если это и так, всегда можно обсудить альтернативную компенсацию или замену.

— Вы нам тут взятку предлагаете? — Брегман даже растерялся.

— Боюсь семья Криви не так богата, чтобы даже думать об этом, — качаю головой. — Раз вы против компенсации, давайте обсудим замену.

— Мальчишка! Ты понимаешь, что сейчас говоришь?! — возмутился законник.

— Сэр, — учтиво склонив голову, отвечаю я и, прислушавшись к подозрительному свисту который начал раздаваться из стола директора, применяю свой навык к уже знакомому титановому стержню. Что-то такое эдакое обсуждалось с отцом, но в отличие от него я был готов пойти и на крайние меры. — Если вы не готовы рассматривать участие нашего адвоката в этом деле и даже не согласны на замену, я вынужден вам сообщить, что мы все в этой комнате сейчас умрем… Семья Криви не может себе позволить потерю наследника.

— Дамблдор! — подобравшись и перехватив тросточку за центр, буквально прошипел Гринграсс. — Это у тебя в столе сейчас вредноскоп завывает, я прав?!

— Да, мой мальчик, — с одухотворенным выражением на лице кивает директор.

— Так какого Мерлина ты, как Верховный чародей, не прекратишь этот фарс?

— И в самом деле, — лыбится директор. — Вполне возможно, что Колин Криви не виноват в приписываемых ему преступлениях… Не удивлюсь, если свидетели просто перепутали мальчиков, ведь видели их в первый раз…

16. Воздух и вода

** Азкабан, комната отдыха дежурной смены **

— Его же иссушит, — пнув стул, буквально прорычал довольно молодой человек с седыми волосами. — Они там совсем умом тронулись? Какой мудак это придумал? С каких это пор у нас детей в Азкабан сажают?

— Джерри, не шуми, — негромко произнес хмурый старик и принялся неспешно набивать трубку.

— Но это же первоклашка! — схватившись за голову, взвыл парень. — Если даже с ума не сойдет, сквибом станет.

— Джерри, я еще раз тебе говорю, успокойся, — прикурив трубку от лучины, произнес старик. — Мне тут знакомые шепнули, что этих Криви с самого начала собирались носом натыкать. Министерство не в восторге от прецедента.

— Какого ещё прецедента? — немного успокоившись, спросил седой парень.

— Ну как же, — пыхнув трубкой, грустно улыбнулся старик. — Всех магов из немагического мира скопом записывают в маглорожденных. А тут хоп хны, такой финт ушами. Иностранные студенты, блин.

— А что такого?

— Если честно, я вообще не уверен, что маглорожденные волшебники существуют. Наверняка все они потомки давно забытых сквибов. А если даже и существуют, то эти братья явно не из них… В первый раз слышу, чтобы в семье маглов родилось сразу два мага.

— Я знаком с твоей теорией, — отмахнулся парень, — не первый год вместе служим.

— Торопливый ты, — вздохнул старик. — Я до сих пор удивляюсь, как ты с таким характером свои дни на алтаре не закончил.

— На каком еще алтаре? — не понял седой парень.

— Например, на нашем, Азкабанском, — пожал плечами старик.

— Причем тут это? Он для преступников и оборотней… — начал было парень, но был прерван злым, каркающим смехом старика. — Что не так?

— Вас, маглорожденных, по всей видимости, в самом деле, какими-то зельями поят. Либо вы от природы двуличные крысы.

— Мистер Эббот? — непонимающе захлопал глазами парень. — Я вас не понимаю.

— А что тут понимать? Оборотни тоже люди, — фыркнул старик. — Да и кто тебе сказал, что та девица в обтягивающих штанишках была оборотнем? Неужели ты никогда не задумывался, почему количество маглорожденных, которые приходят в мир магии, никогда не меняется?

— Вы же не хотите сказать, что… Да ну, бред. Дамблдор никогда бы не допустил такой несправедливости.

— А причем тут Дамблдор? — вскинув брови, спросил старик и покачал головой. — Впрочем, о чем с тобой вообще говорить… Как только лодка с конвоем отплывет, сходи к мальчишке, отнеси ему поесть из наших запасов и передай моё второе одеяло.

— Но мы же не можем ничего передавать заключенным сверх установленного, — отрицательно покачал головой парень. — Это против правил. Я не могу.

— Как-то быстро ты вспомнил про правила, — пыхнув трубкой, вздохнул старик и махнул рукой. — Мерлин с тобой. Отправляйся на пост, смени Илону.

Старик посмотрел в спину напарнику и задумчиво покивал головой.

— Дед, звал? — спросила зашедшая в комнату девушка.

— Да, — кивнул старик. — Предупреди дементоров, что у нас намечается несчастный случай с одним из охранников.

— С Джерри? — вскинула брови Илона. — Не слишком ли?

— Я готов терпеть в коллективе дятла, который стучит, куда не следует, но если он еще и крыса на полставки… — старик покачал головой. — Он сейчас так показательно заламывал лапки и переживал за нашего нового постояльца… А думал в этот момент про то, чтобы немного поразвлечься с ним этой ночью.

Старик неспешно вычистил трубку и вновь набил её табаком.

— Я слишком стар, чтобы принимать эти ваши новомодные развлечения.

— Не такие уж они и новомодные, — фыркнула девушка. — Я поговорю с мистером Лапкой, он недавно говорил мне, что не прочь закончить своё существование.

* * *

— Ну что, Том, как тебе? — одними губами улыбнулся директор. — Две недели. Этого недостаточно, чтобы заставить тебя страдать, но магии твое новое пристанище лишится полностью.

— Я не Том, я Деннис, — терпеливо повторил я, сдерживаясь от распечатывания защитного пенала с газом.

Как это ни странно, но у меня отобрали только палочку. Одежду и, что особенно важно, пояс, не тронули, так что и приборчик и емкость с газом были у меня при себе.

— Ну да, ну да, — покивал директор, позвякивая колокольчиками в бороде. — Можно подумать, что в мире много таких страдальцев, как ты, Том.

Директор улыбнулся и взмахнул волшебной палочкой. Она засветилась на кончике и стержень с газом хоть и нехотя, но таки выскочил из кармашка на поясе. Я извернулся и перехватил стержень, но помогло это слабо, так как директор навел на меня свой волшебный прутик.

— Том, неужели ты думаешь, что я не кину в тебя Авадой при особой необходимости? — фыркнул директор и покачал головой. — Отдай это мне!

К своему стыду, я мог лишь сопеть злобно.

— Интересно-интересно, — пробормотал он и сделал пару пасов, протараторив что-то себе под нос. — Как плохо магия действует. Уж не то ли там, о чем я подумал, а, Том?

Дамблдор задумчиво размахивал палочкой над стержнем и вот он таки не устоял. Стержень сыпанул во все стороны характерные искры и развалился-таки на две части.

У меня ноги подкосились от ужаса. Учитывая то, как он емкость вскрыл, вероятность того, что специальное стекло ампулы повреждено отлично от нуля и сильно так отлично.

— Хм, — замер директор, разглядывая ампулу у себя на ладони. — Экстракт философского камня что ли? Да быть такого не может! Откуда бы ты его взял? А если это не экстракт, то зачем ты его так серьезно упаковал?

Непроизвольно прижав ладони к лицу, шарахнулся от решетки вглубь камеры.

— В самом деле, экстракт? — обрадованным тоном произнес он, весьма превратно поняв мой испуг. — Эх, Том, мальчик мой, как ты был ограниченным грязнокровкой, так им и остался.

Полюбовавшись ампулой, директор положил её в поясной кошель и вытянул руку в сторону:

— Фоукс, доставь меня в «Кабанью голову».

Мгновение и ничего не происходит.

— Ах, ну да, он же сегодня перерождается, — раздраженно сопит директор. — Ладно, воспользуюсь лодкой.

* * *

Последний день моего двухнедельного заключения закончился как обычно тихо и скучно. Я как всегда кутался в довольно теплое шерстяное одеяло, которое мне презентовала сердобольная стражница, и слушал музыку. Мой радиоприемник вполне устойчиво ловил сигнал какой-то английской радиостанции и это невзирая на то, что я собрал его из частей окончательно перегоревшего приборчика. Чертова статика и чертов же директор. Доканал-таки электронику своей долбаной волшбой.

Когда появились авроры, я даже не пошевелился. Тут по коридорам постоянно кто-то шастает. То охрана, то дементоры, то авроры кого-то приводят, выносят или, что реже, уводят.

— Деннис, — отвлекли меня от музыкального запоя. — Юноша, вы меня узнаете?

— Здравствуйте мистер Реймс, — поднимаю глаза от пола и рассматриваю троицу посетителей. — Колин успел?

— Что? — непонимающе переспрашивает юрист, но быстро сообразил, о чем я: — Да, он успел уйти. Ваш брат в безопасности, он сейчас с отцом.

— Кхм… — кашлянул маг в мантии цвета лайма. — Извините, что вмешиваюсь, но мне надо провести диагностику.

Мужчина оттесняет излишне заторможенных магов и, войдя в камеру, начинает лихо размахивать своим волшебным орудием труда. Длилось данное действо довольно долго. Судя по тому, что в наушнике успела закончиться одна и начаться другая песня, махал руками, сей «дирижёр», минут пять.

Закончив размахивать руками, мужчина обернулся к магам и покачал головой:

— Сквиб. Без вариантов.

Юрист обильно вспотел и принялся утирать лоб платком.

— Министерство признает, что действия верховного чародея несколько… эм… избыточны. Да, избыточны. Очень жаль, конечно, что так получилось, но что поделать? — с безразличием в голосе понес пургу третий маг.

Маг в зеленой мантии скривился, словно лимон зажевал:

— Ремси, если целитель Сметвик пришьет тебе руки к заднице, ты тоже будешь лишь сожалеть и говорить что ничего плохого не произошло?

— Я бы попросил… — начал было представитель министерства, но маг в зеленой мантии лишь рукой махнул и пробормотал:

— Ну вас, мясников, к Мерлиновой матери, — и уже громче обратился ко мне: — Юноша, мне надо проверить ваше душевное здоровье. Пожалуйста, скажите мне, что вы…

17. Отцы и дети

* * *

Рывок телепортации выбросил нас около смутно знакомой двери. Излишне волшебной двери, но она сразу же открылась и от сердца отлегло.

— Ваш отец распорядился доставить вас к мистеру Кидделлу, если он не успеет закончить с делами и выйти со мною на связь, — пояснил всё ещё взволнованный юрист. — Вот, возьмите, это зеркало вашего брата. Возможно мистер Криви свяжется с вами лично… Хотя, что я такое говорю? Наверняка он свяжется сначала с вами.

Обменявшись рукопожатиями с Джимом, юрист осмотрел улицу на предмет посторонних и, не обнаружив таковых, с видом никуда не спешащего мага, прошествовал в сторону Косого переулка.

Оказавшись внутри милого двухэтажного домика, я даже не успел обрадоваться, как был подвергнут пыткам вида «ну еще ложечку» под чутким руководством миссис Кидделл. Она явно имела предков из Италии, так как темперамент давал о себе знать. Минут пятнадцать, а я уже с ужасом думаю, как мой желудок переварит все, что в него напихали. Как ни крути, но две недели я хоть и не голодал, но и не обжирался тоже. Ну, а пока я насыщался, она же привела мой вид к условному идеалу.

— Жаль нет возможности отдохнуть в термах, — расстроилась черноволосая красавица. — Может еще немного сладкого?

— Нет, спасибо, он в меня уже не лезет, — передернув плечами, покосился на целую корзинку кускового шоколада. — Не знал, что вы его ТАК любите.

— Я его терпеть не могу, — махнула ладошкой женщина. — Муж в начале своей карьеры загремел к дементорам на три дня. Шоколад сильно помогал.

Вот именно это я и имел в виду, когда говорил про темперамент. Женщина, забывшись, сначала напомнила про Азкабан, а потом с ужасом уставилась на меня и вновь попыталась всунуть в меня очередной кусок этой, теперь уже, гадости. Во мне его теперь и так больше чем хотелось бы, еще немного и шоколад обратно полезет.

— Милая, я покажу молодому человеку его комнату, а ты… — мистер Кидделл сделал страшные глаза и незаметно от меня показал ей кулак. Точнее он так думал, что незаметно.

— Хорошо-хорошо, — бодро согласилась женщина и, тоже думая, что я этого не увижу, показала ему язык. Вот вам и взрослые люди. Но, не скандалят, уже хорошо.

Оказавшись в небольшой комнатке, в которой была только софа да шкаф, я плюхнулся на этого мягкого, четырехногого друга и с трудом вдохнул живительного воздуха. Съеденное отчаянно мешало процессу, но я не сдавался.

Бездумно разглядывая стены, нащупал зеркальце и, повертев его в руках, не смог удержатся от искуса, и открыл его. Примерно минуту ничего не происходило, и я уже было решил захлопнуть устройство волшебной связи, когда зеркальце в моих руках задрожало, и вместо своего отражения я увидел брата.

— Деннис? — неверующе глядя на меня с отражения, буквально прошептал он. — Это, в самом деле, ты?

— Да, это я, повелитель ржавых цепей и керосина.

— Фу-у-ух… — невольно спародировав шарик, выдохнул брат и, судя по изображению, осел на пол. — Мы уж думали, что всё, отбегался… Ты как? Мистера Реймса пока откачивали, он такого про этот Азкабан нарассказывал, я потом два дня снотворное на ночь пил.

— Со мной норма. Только кормили однообразно, мёрз постоянно и мысли на мой последний день перескакивали… Эти демоны, они же, вроде бы, должны самые ужасные воспоминания человеку показывать, а мне вот тягомотину эту крутили. Чего в ней ужасного, я так и не понял.

Пожал плечами и ещё раз мысленно пробежался по событиям прошедшего полумесяца.

— А с юристом что было? Он меня сегодня забросил к мистеру Кидделлу. Вроде бы нормально выглядел.

— Это он сейчас нормально выглядит, а две недели назад обрядился в мантию из некрашеного льна и пришел просить отца забрать его жизнь, но не вырезать его семью из-за того что тебя в темницу бросили.

— Чё?!

— Вот тебе и «чё», — фыркнул брат и даже улыбнулся. — Ты задолбал уже со своим наследник-наследник. Они же, маги эти, дикие совсем, а некоторые и мысли читать умеют, как оказалось. А ты или гудишь как трансформатор или про ТАКУЮ мерзость думаешь, что стыдно делается… Хм… В общем, мистер Реймс сильно засомневался в том что всё это лишь игра…

— В смысле «гужу»?

— Как я понял со слов мистера Реймса, «гудим» мы, когда навык используем или когда приборчик твой работает. Но приборчик тише «шумит», что-то могут и прочесть, видимо, — брат задумался. — Ах да, помнишь того оборотня которого ты не додавил?

— Забудешь такое.

— Так вот, отец тебе не успел рассказать… Хм… Они с мистером Реймсом его повстречали после того как нас на поезд посадили…

— И? Что случилось то? И как они его опознали?

— Так это именно он с отцом переговоры вел, лица не прятал совсем. А тут папа его на входе в какой-то тамошний паб заметил. Ну и не придумал ничего более умного, чем зайти следом. Позвал того и, когда оборотень обернулся, высадил в него всю обойму из пистолета. Вот любуйся, — произнес брат и поднес зеркальце к потрепанной газете, где на анимированной фотографии какого-то зачуханного питейного заведения, на барной стойке возлежало изорванное пулями тело. И оно хорошо так попорчено было, вплоть до оторванных конечностей. Я бы даже сказал очень знакомо попорчено. — Ты был в курсе, что у отца пистолет есть?

— Да. Он просил меня накрафтить ему весьма специфичных патронов. Сослался на то, что, мол, оборотни могут еще раз напасть, а действуют ли на них обычные пули, он не знает.

— Выясняется… — хмыкнул брат. — Чего я еще не знаю?

— У него еще и крупнокалиберный автомат есть.

— Не шутишь? — приподняв брови, удивился мальчишка. — Вот тебе и скромный фермер… с бурной молодостью.

— Мы ничем не лучше, — фыркнул, сдержав смех. — Покажи еще раз газету, пожалуйста.

Изображение в зеркальце дернулось и вот передо мною опять газета, а точнее её текст:

<tab>Специальный корреспондент — Р. Скитер

<tab>Неназываемый возвращается?

<tab>Вчера утром, когда наши дети беззаботно отправлялись в школу, неизвестный маг (судя по оставленным на теле жертвы следам и показаниям свидетелей — чистокровный, как минимум в третьем поколении) при помощи особо черной магии убил скромного разнорабочего Генри Вульфа. Демонически хохоча, преступник заявил, что так будет с каждым, кто посмеет пойти против Того-Кого-Нельзя-Называть…

— Батя? А-а-а! Ну жеваный же крот… И у кого из нас детство заиграло?!

— Что? — развернув зеркальце, переспросил брат.

— Ничего, ругаюсь я, — выдохнул. — Ты где сейчас, в школе?

— Я не в Англии. Я как через подземный ход ушел меня сразу на пароход посадили, — брат замялся. — Отец запретил разглашать свое местоположение. Даже тебе. Извини.

— Нормально всё. Мало ли, вдруг нас прослушивают или еще что. Я бы и зеркальце, от греха, выбросил.

— Это единственная связь на данный момент, — вздохнул Колин и вздрогнул, посмотрев куда-то в сторону. — Отец звонит, извини, я отвечу.

Откинувшись на спинку софы, нервно хохотнул и покачал головой.

— Ну, батя, ну бракодел чертов, — пробормотал я. — За каким чертом надо было обнулять этого пёсика посреди белого дня? Дичь какая-то.

Помассировав виски, совсем собрался подремать, как сквозное зеркальце задрожало в руке. Вот ей-богу, натурально как смартфон же.

— Слушаю, — ответил я брату, который кому-то кивал. Он, покосился на меня и, судя по изображению в зеркальце, приложил одно сквозное зеркало к другому. Качество изображения значительно ухудшилось, собственно как и звука, но Роберта я опознал сразу.

— Отец, ты, что там творишь такое? Судя по газетам…

— Значит ты, в самом деле, в норме, — тяжело вздохнул Роберт, прервав меня на полуслове. — Журналисты как всегда преувеличили. Не обращай внимания, это мелочи.

— Если это мелочи, что же тогда не мелочи?

— Не мелочи? — задумчиво пробормотал отец, почесав щетину. — А ещё я нахамил королеве Великобритании.

— Зачем? — потеряв нить происходящего, уточнил: — Неужели ты думал, что ей есть дело до наших проблем?

— Нет, я так не думал. Более того, я знал, что она мне выскажет соболезнования и мягко выставит вон. А мне надо было, чтобы она психанула… Знал бы ты, как не просто довести политика с таким стажем до белого каления.

— Зачем? — в очередной раз спросил я, теряясь в догадках. — Нам что, проблем мало?

— Зачем? — переспросил отец и зевнул, потерев покрасневшие глаза. — Вчера наш род официально освободили от вассальной клятвы, и… я загнал нашу ферму, кому следует.

— Э… Это же…

— Да-да, именно это я и сделал, — оскалился отец. — Покупателям чудесный повод для стёба над Англией, а нам скромный миллион фунтов, дом с земельным же участком и гражданство.

— По тонкому льду ходим.

— Всё куда веселее, ты просто всей картины не видишь, — фыркнул Роберт. — Но не это сейчас важно. Ты как, еще раз сунуть голову в пасть льву сможешь?

— Подробности? — пригладив встающие дыбом волосы, попытался не показать испуг. Что-то не был я готов к ТАКОЙ активности отца.

— Юрист сполна отработал свои галеоны. Официально осудили не тебя, а Колина, он же указан как пострадавший от особенностей Азкабана. Документы об его отчислении по уважительной причине уже оформлены министерством. Остался только ты.

— Так я и до поступления в школу не сильно отличался от сквиба. Что-то изменилось?

— Изменилось руководство. Старый директор где-то потерялся. Тебя в тюрьму сопроводил и потерялся. Точнее, официально, сопровождал он Колина, — подмигнув, отец расплылся в улыбке. — Не думал, что скажу такое, но так держать.

— И кто у них теперь?

— Минерва Макгонагалл.

— Так она же меня в списки и внесла, — растерялся я. — С чего бы ей меня теперь вычеркивать?

— А это уже твоя головная боль, — вновь оскалился отец. — Желательно решить вопрос миром, но если что, юрист тебе завтра утром занесет не только документы, но и те два последних стержня из твоей заначки… В них же то самое, о чем я думаю? Духи, скажем так?

— Ага, — сглотнув, просипел я. — Ты уверен?

— Естественно нет, — вздох. — Я бы попросил тебя очень постараться. Если же ты перетравишь кучу школьников, мне придется рисовать на плече стильную татуху со змейкой и брать вину на себя. Я ж теперь, судя по газетам, чуть ли не правая рука Сам-Знаешь-Кого.

— Я постараюсь.

— Уж постарайся… и… удачи сынок.

18. Феликс фелицис

* * *

Юрист как чувствовал и, обнаружив, что меня потряхивает, сразу же выдал склянку с успокаивающим зельем.

— И всё же, лучше не рисковать, — помявшись, пробормотал маг и вынул из скрытого кармашка своей мантии небольшой фиал, больше похожий на стеклянный капилляр, в котором была зафиксирована одна лишь капля зелья насыщенного, янтарного цвета. — Это «феликс фелицис», зелье удачи если по-простому. Тут минут на пять всего, плюс минут пятнадцать пограничного состояния.

— Дорогая вещь, — пробормотал я, вспомнив сцену из фильма.

— Цена данного зелья измеряется не деньгами, — маг покривился. — Не велика плата за то, чтобы это все, наконец, закончилось… Кто же знал, что со старыми семьями столько мороки?

— С какими семьями? — не понял я.

— Не еб… кхм… меня в мозг, — поперхнувшись, невнятно пробормотал юрист, но нашел в себе силы и произнес уже четко: — Вы неплохо ориентируетесь в мире маглов, но одного этого недостаточно, чтобы выдавать себя за маглорожденных. Уж не знаю, зачем вам всё это, не моё это дело.

Пожал плечами. Ну, а что тут скажешь? И молчать нельзя, вон как мужика плющит. В таком состоянии любая ересь логичной кажется. Эдак он сейчас додумается до того, что мы его…

— Передайте отцу, что я уже всё подготовил для правильного стирания памяти. Не надо меня как того оборотня… Очень вас прошу.

Ну вот, как я и предполагал. И как подсказывает мне чуйка, одного лишь моего согласия недостаточно. Еще подумает не бог весть что и авадой шмальнет или кинжалом пырнет.

— Вы так говорите, словно в первый раз так делаете, — натягиваю на физиономию выражение растерянности, сделав вид словно я случайно оговорился. — Ах, ну да, вы же не помните уже. Извините.

Мужчина дергается как от удара, но даже невооруженным взглядом видно, как его начинает отпускать. Он даже руку от саквояжа убрал. Даже знать не хочу, что у него там лежит и что он делать собирался.

— Тогда не будем затягивать, — повеселев, произнес мужчина и протянул руку. — Портал переместит нас к воротам школы. Готовы?

— Да!

— Портус.

** Альбус Дамблдор **

— Какой странный сон, — сладко зевнув, подумал директор и сел в кровати. Зевнув еще раз, и не обращая внимания на несуразности, как-то наличие ковра на полу или отсутствие жердочки с фениксом, он проследовал в ванную комнату, и совсем было собрался уже опустошить мочевой пузырь, когда протянутая рука не обнаружила одного очень привычного для директора органа. — Э… Не понял.

Разлепив веки, директор опустил взгляд и даже растерялся. Непонимающе пошарив ладонью у себя под ночной рубашкой, он резко обернулся и шокировано уставился в зеркало.

— НЕ-Е-ЕТ!!!

Всласть поорав, директор резко успокоился и потратил некоторое время на то, чтобы найти календарь и волшебную палочку.

— Сентябрь? Девяносто второй год? — с недоумением пробормотал директор женским голосом и понимающе кивнул головой. — Но почему я не в теле Северуса? Он должен был первым дотронуться до крестража при факте моей смерти. Не зря же я на него эту клятву навесил… Хм… Вот же тварь, даже тело свое освободить не сумел ради общего блага. И как с такими помощниками работать? Сплошное расстройство.

Пройдясь из угла в угол, директор лишь сильнее разволновался и решил не откладывать дела в долгий ящик. Выйдя из спальни, он пересек гостиную и вышел в коридор, где, не обращая внимания на свою, фактически, наготу, уверенным шагом направился в сторону своего кабинета.

* * *

Зелье удачи это поистине пример настоящей, без дураков, сказочной магии. Я словно бы не шел, а порхал над ступенями лестниц, которые всегда вели именно туда, куда требовалось, а не туда, куда им хотелось. Да и настроение было какое-то подозрительно радостное, я грешным делом наркотический эффект заподозрил, но характерных ошибок восприятия не обнаружил. Да и времени на серьезные эксперименты не было, надо было достигнуть кабинета ровно в тот момент, когда начнется пик воздействия зелья.

— Парсеваль, моё почтение, — кивнул старосте, который от неожиданности выпустил из рук довольно толстую пачку пергаментов.

— Деннис? Доброго дня. А где твой брат? Вы где вообще пропадали всё это время?

— Отцу не понравилось, что в Хогвартсе призраки говном школьников обливают. Он сказал, что бытовым чарам он нас и без такого сомнительного стимула научит, — пожал плечами. — Ты не в курсе, директор у себя?

— Так ведь пропал директор, — собирая пергаменты, ответил староста. — Наш декан сейчас вместо него. Она у себя сейчас, а кабинет директора опечатан.

— А где…

— Прямо по коридору и… — начал было Перси, но лишь вздохнул грустно. — Нет, лучше я тебя сам провожу. На этом этаже планировка такая, что плутать часами можно.

— Благодарю, — кивнул я и зашагал вслед за старостой. — А чего это у тебя такое? На ученические свитки не похоже.

— Ой, не напоминай даже, — мгновенно расстроившись, вздохнул парень. — Директор пропал, и попечители устроили проверку всех бумаг и бухгалтерии. Уже десятый день с макулатурой бегаем, прям не старосты, а клерки. Благо Пивз наш факультет облетает десятой дорогой. За это тебе отдельное спасибо.

— Вот оно что, — протянул я зашел вслед за старостой в помещение.

— Профессор, — обратился Перси к Минерве, что сидела за большим столом, вся столешница которого была завалена пергаментами, папками и еще бог его знает чем. — К вам мистер Криви.

Вам зачем значок старосты выдали? — не отрываясь от бумаг, спросила Макгонагалл и махнула рукой. — Я же просила не отвлекать по делам факультета.

— Извините, профессор, но у мистера Криви документы на подпись.

— М? — невнятно произнесла женщина и подняла на нас покрасневшие глаза. — Спасибо, мой мальчик, ты поступил правильно. А теперь иди, письма сами себя не разошлют.

С подозрением посмотрел на преподавателя, точнее попытался, но зелье удачи не позволило это сделать.

— Что привело тебя, мой мальчик? Лимонную дольку? — нехарактерным для Минервы тоном, произнесла она и, к моему ужасу, попыталась огладить несуществующую бороду. После этого Минерва чертыхнулась, и очередной приборчик погиб смертью храбрых после слов: — Обливиэйт. Конфундус.

Не обращая на меня никакого внимания, женщина потерла глаза ладонями и только после этого, вновь обратилась ко мне. Теперь она уже не напоминала Дамблдора, который надел на себя тело Макгонагалл, словно та была одеждой.

— Что у вас там мистер Криви? — приподняв бровь в характерном для Минервы стиле, спросил директор. — У меня, как видите, сейчас слишком много неотложных дел.

— У меня документы на отчисление.

Приняв от меня документ, директор с омерзением покосился на прочие бумаги и только после этого, торопливо просмотрел его.

— Боюсь, мой… кхм… Боюсь, юноша, школа не в состоянии вернуть вам деньги за четыре не начатых вами курса. Придется подождать, пока не закончится проверка бухгалтерии. Боюсь, это затянется до Хэллоуина.

Это что же такое получается, он меня не помнит? Вот это я понимаю, зелье удачи.

— Отец просил передать, что из уважения к школе и вам лично не настаивает на этом.

— Как своевременно. Побольше бы таких уважающих, — почти беззвучно шевеля губами, пробормотал директор и, поставив подпись, приложил к пергаменту волшебную палочку, от чего тот подпрыгнул и засиял синеватым светом. Перестав светиться, пергамент упал на стол. Свернув его в трубочку, директор задумался, и начал было что-то говорить, но камин за его спиной вспыхнул зеленым светом и загудел. Директор покривился и торопливо передал мне свиток: — Ну ни минуты покоя. Идите уже юноша, не видите, времени на беседу совсем нет.

— Всего вам доброго, — кивнул я.

— И вам, юноша, — нетерпеливо махнув кистью, произнес директор, что уже склонил голову перед камином. — Идите уже.

Мне дважды повторять не требовалось, да и зелье удачи буквально тянуло меня прочь.

В темпе достигнув межэтажных лестниц, я словно на стену налетел и непонимающе уставился на стайку моих бывших сокурсников, которые шли куда-то в сторону большого зала. Судя по всему, на обед.

— Что же ты, зелье, от меня хочешь? — пробормотал я, разглядывая школьников, и только когда они подошли поближе я вдруг вспомнил, что у меня в карманах лежат стержни с неиспользованным газом. Меня буквально подмывало вынуть их из карманов, но для чего это требовалось, я совершенно не понимал. И только когда малыши прошли мимо меня я увидел её. — Здравствуй, ты ведь Джиневра Уизли?

— Да, меня зовут так, — с подозрением покосилась на меня девочка. — Я тебя помню, вы же должны были учиться с нами.

— Верно, — кивнул я и вдруг понял, что не стержни притягивают мое внимание, а золотые монеты, кои лежали там же. — Ты ведь общаешься с Томом?

— Я не знаю никакого Тома, — излишне торопливо ответила девочка.

— Странно, — задумчиво протянул я и вынул монеты из кармана. Разжав ладонь, обнаружил на ней два золотых кругляша. Девочка как завороженная уставилась на них, но потом всё-таки перевела взгляд на меня.

— Он просил об этом никому говорить. Это наш секрет. Я переписываюсь с ним через дневник.

— Не могла бы ты ему сейчас кое-что написать? — протянув ладонь с монетами, спросил я. — Просто передай ему кое-что и монеты твои.

— Хорошо, — решилась-таки девочка и вынула небольшую, черную тетрадку с симпатичной обложкой из драконьей кожи. Следом она достала чернильницу и перо. Прямо на поручне лестницы она расставила всё необходимое и вопросительно посмотрела на меня. — Что писать?

— Привет Том. Твое первое творение было искусно подстроенной провокацией. Поговаривают, что всего их семь. А еще поговаривают, что их ровно на шесть штук больше чем было у директора до недавнего времени.

— Это всё? — спросила девочка, с недоумением разглядывая написанные строки.

— Да, этого более чем достаточно, — вложив монеты в руку девочки, кивнул я.

— Он спрашивает, — Джиневра поглядела на появившуюся, на листе надпись. — Кто ты?

— Я всего лишь передал сообщение, — улыбнулся и пожал плечами. — И уж тем более я не хочу мешать его начинаниям.

** Эпилог **

Сняв с моей шеи радостно вопящего брата, отец улыбнулся и, проведя ладонью по своей многодневной щетине, махнул рукой в сторону скромного, двухэтажного домика покрашенного в радостный, зеленый цвет.

— Это наш новый дом, мои маленькие викинги.

— Исландия? — крутя головой во все стороны, уточнил я.

— Она самая, — кивнул отец и поставил Колина на землю. — Город, который мы видим вон там это Рейкьявик. Здешняя столица.

— Но почему Исландия? — с недоумением спросил я.

— А почему нет? — хмыкнул отец. — Очереди желающих нас облагодетельствовать я что-то не наблюдаю. Да и работу мне тут предложили. Чтобы полюбовно расстаться со старушкой Англией и её магами, пришлось знатно потратиться, а жить на что-то надо.

— Извини.

— Да что там, — махнул отец рукой. — Это не единственная причина, почему мы находимся сейчас здесь. Местные маги не отделяют себя от обычных людей и являются такими же гражданами, как и все остальные. Также Исландия не входит в международную конфедерацию магов. А еще весь остров утыкан подавителями и любой залетный палкомахатель рискует не дожить до приезда парамедиков от потери крови. Кстати, да, надо будет нам завтра заехать в особняк Хёвди, там всё предметно расскажут. А пока даже не думайте прикасаться к волшебным палочкам.

— Да без проблем. Век бы их не видеть. Навык-то использовать можно?

— Можно.

— А что за особняк такой? — напомнил о своем существовании Колин.

— Там находится субботняя школа для «одаренных детей», — выделив последние два слова голосом, ответил отец.

— Субботняя? То есть обычная школа нам тоже грозит?

— А то, как же? — улыбнулся отец. — Вы что же думали, что в сказку попали?