Прямо скажем, темница не могла похвастаться даже одной звездой комфорта, хотя этот мир и был довольно развитым. Меня засунули в сырой и тёмный каменный мешок, больше похожий на плантацию плесени. Она даже покрывала стены узкого коридора, освещённого потрескивающими факелами в ржавых кольцах.

Такая же ржавая решётка отделяла меня от коридора. А вот кандалы на мне сверкали новенькие и крепкие. Они не давали окровавленному телу отлипнуть от влажной стены, холодящей обнажённую кожу, иссечённую десятками ран.

— Эй, морда! — донёсся до моих ушей хриплый, насмешливый голос тюремщика Демьяна, показавшегося за решёткой. Говорил он громко и отчётливо, словно хотел, чтобы его слышали и другие пленники. — Недолго тебе осталось, пёс. Скоро сдохнешь, как собака. Каково это, а?

— Вот когда ты сдохнешь, тогда и узнаешь, — слабо усмехнулся я, потревожив корку на разбитых губах. Одна сразу же треснула, и закапала горячая кровь.

— Всё остришь, мразь? — ощерился тюремщик, чьё распухшее лицо покрывали язвы и нарывы. — Ничего-ничего. Сегодня твой последний день в этом мире. Твоя песенка будет спета. Ящеров не победить. С ними нужно сотрудничать.

— Так же сотрудничать, как ты лёг под них, хотя они захватили твой мир, вырезав половину людей? — презрительно усмехнулся я, сплюнув на пол тягучую слюну, смешавшуюся с кровью.

— Лучше жить собакой, чем сдохнуть львом! — прорычал Демьян, вцепившись волосатыми пальцами в прутья решётки. — Вот куда тебя привели игры в героя, а? А ведь говорят, что ты был могущественным архимагом смерти. Жрал сыр с плесенью, а теперь жрёшь хлеб с ней же. А через час тебя самого будут жрать черви! Младший брат принца уже идёт сюда!

— Брат принца? Не сам принц? — лениво выдохнул я, скрыв разочарование, вулканом взорвавшееся в груди.

Тюремщик раскрыл рот с чёрными зубами и тут же резко захлопнул его, услышав приближающиеся шаги двух существ: одни были тяжёлыми, словно высокомерно попирающими эту землю, а другие быстрыми, лёгкими и практически неслышными.

— Отворяй, ничтожество! — пролетел по коридору величавый раскатистый оклик с шипящими нотками.

— Слушаюсь, владыка, — раболепно пролепетал Демьян, трясущейся рукой цапнул связку ключей с пояса и открыл дверь в решётке.

Внутрь камеры с трудом протиснулся двухметровый человекоподобный ящер с жёлтыми змеиными глазами, ликующе сверкающими на зелёной морде, где вместо людского носа зияли две щели. Его кожистые крылья коснулись потолка, хвост улёгся на ковёр из плесени, а золочёные доспехи отразили пламя факелов. На пальце же сверкнул золотой магический перстень — проводник волшебной силы, альфа и омега любого мага в любом из миров. Он как огнестрельное оружие в руках стрелка. Без него любой снайпер упадёт до уровня обычного смертного.

Похожая цацка поблёскивала и на тоненьком пальчике спутницы ящера. Она ловко проскользнула в камеру и холодно посмотрела на меня внимательными, бездушными голубыми глазами. Всё её идеальное, как совершенное оружие, тело казалось напряжённым. Каждый мускул рельефно выделялся под кожаным комбинезоном, подчёркивающим безупречные формы, которым позавидовала бы любая человеческая девушка. Напряжение разлилось даже по её безукоризненно красивому аристократическому лицу, обрамлённому светлыми локонами.

— Владыка, не подходите к нему, — проговорила она выхолощенным, чуть ли не металлическим голосом.

— Он в кандалах и без оружия, — фыркнул ящер, презрительно скривив тонкие губы. — Что этот червь может сделать без магического перстня? Он же сейчас загнётся.

— Этот архимаг совсем не так прост. По поручению принца я гонялась за ним по трём мирам. Именно он убил герцога Рывза и вашего племянника Кирама.

— Они были дураками! — громыхнул ящер и навис надо мной, разглядывая с болезненным любопытством, как учёный неведомую блоху. — Кто же ты такой, ублюдок? Откуда взялся? Где родился? Кто обучил тебя магии и как твоё имя? Мои слуги так и не выяснили этого. Молчишь? Очень зря. Лучше покайся и стань моим верным слугой. Тебе всё равно никогда не одолеть нашу несокрушимую империю. Мы снова и снова будем захватывать миры. Не будь дураком, присоединяйся.

— На вашем месте, владыка, я бы не доверяла словам этого человека. Им движет месть или безумие… в некоторых мирах он творил совершенно нелогичные вещи, — произнесла блондинка, уже давно получившая от меня прозвище Ищейка.

Она преследовала меня в каждом из миров, но так и не поняла, что у меня есть чёткий план. И все мои поступки подчинены логике Списка.

— Говори, червь! — рассерженно гаркнул ящер, оскалив острые треугольные зубы. — Будешь продолжать молчать⁈ Тогда, может, это развяжет твой поганый язык⁈

Одна его лапа схватила меня за затылок, а другая вдавила большой палец в мой левый глаз. Он лопнул, брызнула кровь, а по всему телу пробежалась судорога боли. Но я не издал ни звука, лишь криво усмехнулся, чем ещё больше взбесил ящера.

— Говори, собака! — заорал он, брызжа слюной. — И не надейся, что твоя душа снова улизнёт в другой мир! Если ты сейчас же не заговоришь, пёс, я убью тебя окончательной смертью!

— Водички бы, — насмешливо просипел я, моргая уцелевшим глазом.

— Чего-о? — озадаченно протянул ящер, а Ищейка настороженно замерла, словно пыталась понять, откуда сейчас прилетит удар.

— Водички бы мне. А то обслуживание в этих номерах совсем говённое. В глотке всё пересохло, слова аж к нёбу прилипают.

— Дай ему воды! — повелительно бросил ящер, глянув на тюремщика, трусливо прижавшегося к стене коридора.

Казалось, Демьян лишний раз боялся вздохнуть. Однако после приказа крылатого ублюдка он рванул за водой с такой скоростью, что за ним остался инверсионный след, как от самолёта в небе.

— Да, наверное, твой хозяин в чём-то прав. Пора бы нам с тобой и познакомиться, — глянул я на Ищейку. — Мы ведь так близки. Ты единственное существо во всех мирах, которое я столько раз обводил вокруг пальца. Среди твоих родственников имбецилов не было?

— Тебе не удастся вывести меня из себя, — равнодушно ответила блондинка. — Моя душа бессмертна. Я живу уже много лет, и оскорбления перестали трогать меня.

— Ты меня недооцениваешь. Я заставлю твои глаза заполыхать от бешенства. Но сначала узнаю, как тебя зовут, ну, в те моменты, когда не называют подстилкой ящеров.

Безукоризненное лицо Ищейки осталось невозмутимым. А вот ящер недовольно рыкнул и отвесил мне пощёчину. В моей шее что-то неприятно хрустнуло, а голова мотнулась в сторону.

— Тебе только младенцев по попке бить, — сплюнул я на пол кровь.

Ящер зарычал и опять занёс лапу. Но тут показался Демьян, и крылатый передумал снова знакомить меня со своей ладонью. Вместо этого он кивнул трясущемуся от страха тюремщику, после чего тот проскользнул в мою камеру и дал мне помятую алюминиевую кружку. Я взял её слабой рукой и отправил содержимое внутрь своей глотки.

Ищейка тотчас потянула носиком воздух. А я, отлипнув от кружки, злорадно проговорил:

— На этой Земле есть замечательная идиома о соломинке, сломавшей спину верблюда. И знаете, кто здесь расслабившийся верблюд крылатый?

— За мою дочь и жену! — внезапно истерично заорал Демьян, одновременно нажимая на спусковой крючок небольшого револьвера, вытащенного из трусов.

Выстрел громыхнул быстрее, чем растерявшийся ящер сумел вызвать защитную магоструктуру. И будь ты хоть трижды архимагом, пуля, выпущенная в висок, с большой долей вероятности убьёт тебя. К счастью, в этот раз произошло именно так.

Туша ящера грохнулась на пол, а его душа отделилась от тела. Однако она не покинула камеру, а заметалась по ней, так как на полу, потолке и стенах вдруг вспыхнули тысячи рунных магоформ, накарябанных под плесенью. Целую неделю я вырисовал их, пока в коридоре караулил Демьян, изредка оскорбляющий меня ради маскировки.

На самом деле ещё месяц назад мне удалось убедить Демьяна в том, что смерть его родных от лап захватчиков — это достойный повод, чтобы убить принца ящеров. Но, к сожалению, в камеру пришёл не сам принц, а его брат.

Однако тюремщик, слава всем богам, решил не отказываться от нашего плана, хотя и знал, что тот приведёт его к смерти.

Как мы и договаривались, Демьян принёс мне нужное варево и застрелил крылатого ублюдка, спровоцировав бешеный магический водоворот, который был обязан отправить мою душу в другой мир.

Но, прежде чем моё тело превратилось в окровавленные кости, я, как в замедленной съёмке, сумел бросить взгляд на Ищейку, даже не пытающуюся вызвать магическую защиту. Она понимала, что это бессмысленно. Бушующая в камере магия смерти была слишком сильна. Она быстро пожирала идеальное лицо Ищейки. Её безупречная кожа щеки уже расползлась гнилыми лохмотьями, обнажив ровные белые зубки, скулу и дёсны.

Глаза же Ищейки полыхали от бешенства, а рот исказился. Мне удалось прочитать по её гниющим губам: «Я буду вновь и вновь искать тебя в десятках миров, десятки лет, но найду».

Как романтично.

— Ищи, сука, — злорадно прошептал я, чувствуя, как с невероятной скоростью распадаются мои конечности, сжираемые магией смерти. — Я в десятках миров десятки лет буду снова и снова накуканивать тебя по самые помидоры, пока ящеры не устанут от твоей профнепригодности. Даже связанным, без перстня и лежащим на полу в луже крови, я всё равно поимею тебя.

После этих слов моя душа покинула тело и отправилась в очередной мир под названием Земля. Тут я сделал всё, что хотел. Почти всё… Принца мне убить так и не удалось. Но всё-таки я обычный человек, а не бессмертный, проживший сотни стандартных жизней. Однако я познал много тайн. И у меня был чёткий план, как осуществить свою месть. И в этом мне должен был помочь Список.

Первым, как всегда, появился свет. Он озарил бескрайнюю тьму и с неудержимой силой потянул к себе моё сознание. А оно и не сопротивлялось — с радостью ринулось навстречу, стремясь обрести плоть взамен утерянной.

Правда, чужое тело встретило меня весьма негостеприимно. Сперва навалилось ощущение реальности, а потом появилась невероятная боль в области правого виска. Захотелось закричать, а то и зарычать… и в то же время ликующе захохотать, ведь перед моим мысленным взором всё ещё стояла физиономия Ищейки.

Однако новая тушка пока плохо слушалась меня. Глаза не желали открываться, своевольный рот не подчинялся приказам, а конечности словно и не знали, что у них появился новый хозяин. И только слух сообразил, что с таким, как я, лучше дружить.

— Всё, конец патлатому, — ворвался в мои уши хриплый голос. Он прозвучал на фоне частого дыхания, жалобного женского скулежа и лихорадочного старческого молитвенного речитатива. Дедок призывал Иисуса. Знаю такого. И хорошо, что не лично. Вот Ищейку бы с ним познакомить и всю верхушку ящеров.

— Да и хрен с этим бомжом, не надо было дёргаться. Сбежать, наверное, хотел, гад. Но от нас не сбежишь. Только если на тот свет! — протараторил кто-то тонким мужским тенорком и мелко захихикал, живо напомнив мне шакала.

— Вы — два сраных куска говна! Ублюдки! — громыхнул красивый женский голосок, пропитанный яростью по самое не балуй. — Вы хоть представляете, кто я такая? Я не просто дворянка… Я…

— … А ты не дёргайся — и мы тебя не тронем. Бабки заберём и уйдём. А если будешь вякать, то загасим, как вот этого патлатого. Лежит теперь дохлый, а если бы не дёргался, жив бы остался, — угрожающе процедил мужик с хриплым голосом и, судя по звуку, смачно сплюнул.

— Э-э-э! Да он живой! — изумлённо выдал хозяин тенора, явно увидев, как моё новое тело рефлекторно перевернулось и застонало, хотя я не планировал ничего такого. Однако подобные эксцессы случаются на первых порах. И бывает, что они происходят весьма не вовремя. Например, как сейчас. Можно же было сперва оценить обстановку, а лишь потом действовать. Но гадское тело решило иначе, испортив мне настроение.

— А ну вставай, харе притворяться, а то точно убьём! — заорал хриплый.

— А я и не притворялся, — возмущённо просипел я, с трудом укротив чужое тело.

Мне даже удалось встать на ноги и оглядеть небольшой зал с вытянувшимся вдоль бревенчатой стены прилавком и навесными полками с продуктами. Возле лампочки под деревянным потолком кружили мухи, а в мутное окно с решётками заглядывал солнечный свет.

Полуденные лучи падали на жгучую длинноволосую молодую брюнетку в кожаном костюме, шикарно подчёркивающем её восхитительные округлости. Она с изумлением смотрела на меня, стоя в напряжённой позе около лежащей на грязном полу четвёрки людей: бормочущего старика, женщины в платке и парочки парней. Все, кроме брюнетки, держали руки на затылках, поглядывая на меня от дальней стены.

А буквально в паре метров от меня удивлённо пучили зенки два грабителя: один худой, как щепка, а другой — высокий и сутулый.

Мда-а, давненько я так весело не начинал свой путь в новом мире.

— Ты… ты… дохлый же был, а потом двигаться начал, — нервно выдал худой обладатель тенора.

Он оказался облачён в замызганный джинсовый костюм, а его рожу скрывала кожаная маска. При этом в его костлявых руках подрагивал старенький исцарапанный дробовик, чьё дуло недвусмысленно глядело на мою грудь.

— Да-а-а, — медленно протянул я, потрогав липкий от крови висок, скрытый длинными чёрными волосами. Пальцы нащупали не только разорванную кожу, но и ямку. — Наверняка шикарный был удар. До сих пор в голове всё звенит.

— Мёртвые восстанут из могил и встанут в один ряд с живыми… — внезапно экзальтированно прошептал вскинувший голову старик, дико глядя на меня через треснутый монокль.

— Заткнись, старпёр! А тебя, патлатый, мы убьём, если захотим. Понял? Тебе просто повезло. А если ещё раз рыпнешься — точно грохну! — рыкнул на меня второй грабитель и снова сплюнул.

Он тоже был в кожаной маске, но не в джинсовом костюме, а в тонком грязном свитере и парусиновых штанах. В его левой руке поблёскивал револьвер, а на раскрытой ладони правой грозно трещал шарик рыжего пламени.

— Встань на колени и сними магический перстень! — визгливо приказал мне чёрт с дробовиком. Буду звать его Шакал.

— Зачем? Я не хочу на тебе жениться. Ты не в моём вкусе, — усмехнулся я, торопливо поглощая память реципиента.

Ну и лох же он был, но в свои двадцать знал довольно много. Да ещё и являлся слабеньким магом смерти. На его пальце красовался бронзовый перстень с буквами «Д» и «С». Первая означала ранг мага, а вторая — направленность магии.

— Остришь, ублюдок⁈ — тоненько выдал Шакал, оскалив пеньки чёрных зубов. — Замочу, если не встанешь на колени и не снимешь перстень! Даже вон сука Синявская и то сняла его!

— Это… успокойся, — бросил ему сутулый напарник, боязливо посмотрев на зарычавшую брюнетку.

— Я спокоен!

— О Господи, спаси и сохрани меня, раба твоего… — чуть громче, чем обычно, прошептал старик, лихорадочно облизав серые губы. Он так и продолжал лежать на полу, приподняв голову, чтобы смотреть на меня и грабителей.

— Заткнись! — заверещал впавший в истерику Шакал и навёл на старика дробовик. — Надоел уже твой бубнёж! Думаешь, боженька тебя защитит? Да ему насрать на тебя! На всех нас! Гляди!

— Не-е-ет! — вскрикнула красотка Синявская одновременно с грохотом выстрела.

Дробь разорвала голову старика, как перезрелый арбуз. Во все стороны полетели куски кожи, осколки черепа и серые брызги мозгов. Кровь дедка щедро попала на женщину в платке, отчего та пронзительно завизжала и лишилась чувств.

Парни же дёрнулись, но не встали, а лишь испуганно затряслись.

— Валим! — яростно заорал грабитель-маг, цапнув деньги из кассового аппарата. — Валим, придурок, пока полиция не нагрянула!

— Насрать! — проорал Шакал, окончательно слетев с катушек.

Его голос превратился в царапающий барабанные перепонки фальцет, а руки заходили ходуном, из-за чего оружие грабителя уже не смотрело на меня, чем я и воспользовался. Резко вытянул правую руку и активировал пару магоформ «стрела», имеющих Ё-ранг. Тотчас из перстня один за другим вылетели два безжизненно-серых тонких сгустка магии.

Бандиты даже вякнуть не успели. Один получил «стрелу» в левый глаз, а второй — в правый. Их зенки молниеносно сгнили, как и те участки мозга, которых коснулась магия смерти, специализирующаяся на разложении.

Бандит-маг с грохотом завалился на спину, продолжая сжимать стопку денег. А Шакал рухнул на грудь, звякнув дробовиком.

Я же в наступившей звенящей тишине швырнул к трупам магоформу «бумеранга». Она выглядела как полукруглая слабенькая конструкция низшего Ж-ранга и годилась лишь на то, чтобы схватить души бандитов, пока те не ушли на перерождение.

К счастью, «бумеранг» справился со своей задачей и притащил мне души. Вот и хорошо. Потом сделаю из них «доспехи».

Пока же мой взор скользнул по охреневшим людям, замершим, как парализованные. И только мухи не охренели от той скорости, с которой я разобрался с грабителями. Насекомые наплевали на мою крутизну и с жужжанием алчно устремились к расколотому черепу старика, чтобы насладиться внезапным угощением.

— Всё, представление окончено, — сухо произнёс я и двинулся к входной двери. — Можете не благодарить. А старик бы всё равно умер. Ему жить осталось пару понедельников.

— Ты кто такой? — ударил меня в спину ошеломлённый голос красотки Синявской. — Эй, я с тобой разговариваю!

— Вы так будете с бомжами разговаривать, сударыня, а не со мной, — равнодушно бросил я через плечо, благодаря памяти реципиента уже точно зная, как устроен этот мир. Поганое место. В самый раз для меня. Тут-то я и выполню финальную часть своего плана, после чего доберусь-таки до глотки принца ящеров.

— Стой! — бросила настырная девка, застучав подошвами ботинок по полу. — Стой, давай поговорим! У меня есть что тебе предложить!

— Не интересует, — коротко ответил я, открыл входную дверь и оказался в проулке.

Лицо тотчас защекотал радостный полуденный солнечный свет, а в ноздри проник запах травы и кустов, растущих около трёхэтажных старинных домов из красного потрескавшегося кирпича. На каждом окне красовалась ржавая решётка, а на черепичных крышах сидели мрачные вороны, взирающие на голубей, с курлыканьем пьющих воду из луж, покрывающих брусчатку.

Правда, голубям пришлось спешно взлететь, когда в проулок ворвались два побитых жизнью фургона. Они могли похвастаться узкими, практически мотоциклетными колёсами, тупыми «рылами», ржавыми боками и большими круглыми фарами, похожими на удивлённо распахнутые глаза. А ещё они изрыгали отвратительный вой сирен и скрипели всем, чем можно. Аж зубы заболели.

Какой же здесь уровень развития? Память реципиента говорила, что местные аборигены до телевидения ещё не додумались, но станковые пулемёты уже наклепали, смастерили радио и телефонные аппараты.

— Как вовремя приехали служивые, — саркастично процедила за моей спиной красотка Синявская.

Автомобили с визгом остановились около нас, после чего из первого фургона выскочил пяток помятых полицейских в синих мундирах, а из второго — выбралась парочка усталых бородатых мужчин в белых халатах. Скорая помощь. При этом оба автомобиля выглядели так, словно им самим требовалась скорая помощь. В полицейском фургоне так вообще зияли следы от пуль.

— Я всё улажу с полицейскими, а ты взамен уделишь мне пять минут. Идёт? — протараторила мне в затылок девка и затаила дыхание.

— Уговорила, я дам тебе аудиенцию, — нехотя проронил я, хотя и не нарушил ни одного закона, действующего в Союзе Княжеств. Просто мне неохота было всё объяснять полицейским. У меня имелась куча срочных дел. Ищейка сильно преувеличила, когда шептала о десятках лет. Чтобы раздобыть новое тело и снова найти меня, ей хватит и нескольких недель, а то и меньше.

— Отлично, — повеселела Синявская и степенно пошла к служивым, виляя подтянутым задом.

Полицейские вежливо отдали ей честь, после чего она завела их в магазин. Ко мне же подошёл один из белых халатов.

— Беспокоит? — устало кивнул он на мой окровавленный висок, попутно скользнув взором по моему магическому перстню. У него на пальце поблёскивал похожий. Тоже бронзовый и с такой же первой буквой «Д», но вторая была не «С», как у меня, а «Л», что значит лечебная магия.

— Да не особо, — пожал я плечами и поправил мятый, вылинявший чёрный пиджак, покоящийся на моих плечах.

Такие же непрезентабельные штаны скрывали ноги, а пыльные кожаные ботинки наверняка прошли не один десяток километров. Подошвы уже изрядно стёрлись.

— Наклоните голову, всё равно надо бы осмотреть, — проговорил лекарь и стал пристально рассматривать мой висок. — Мда-а, вам крупно повезло. Вы были на волосок от смерти, а то и на полволоска.

— Вы даже не представляете, насколько правы, — усмехнулся я, прекрасно понимая, что предыдущий хозяин этого тела помер именно из-за раны на виске.

— Чёртовы бандиты. Спасу от них нет, — принялся с тяжёлым вздохом жаловаться маг, видимо решив, что нашёл свободные уши. — Я с ночи на ногах. То тут кого-то ранят, то там. Молодой князь, конечно, поторопился простолюдинам оружие раздавать. Хорошо хоть, он его далеко не всем дал. А толку? Они им должны были от демонов отбиваться, а вместо этого направили против себе подобных. Идиоты.

— Ага, — поддакнул я, ничуть не удивившись словам лекаря о демонах.

По моим расчётам, этот мир только-только начал чувствовать на себе захватнические амбиции ящеров. Местные ещё не видели разумных ящеров с крыльями, но вот всякие прожорливые зверушки уже лезли из прорывов, как могильные черви из свежего трупа. И как раз их-то местный люд и обзывал демонами.

— А вы, значится, маг смерти? — уточнил мужчина, провёл рукой по седой бороде и тряхнул правой рукой, вызвав из перстня шарообразный сгусток зелёной магии. Магоформа «шар», Е-ранг.

— Угу, — снова не блеснул я красноречием, погруженный в свои мысли.

— Вы же не местный? Не из Чернявска? А учились где? В Союзе или, может, в Европейском Содружестве, а то и в Американской конфедерации? Хотя, наверное, всё же в Союзе. Уж больно у вас язык хороший, говорите без акцента, — произнёс лекарь и прикоснулся магическим шаром к моему виску. Магия тут же всосалась в него и заставила кожу быстро стянуться. Капли крови высохли, превратившись в тонкую корку, которую мне не составило труда смахнуть рукой.

— Всего понемножку, — уклончиво ответил я и коротко поблагодарил мага: — Спасибо.

— Это моя работа, — вымученно улыбнулся он и пошёл к магазину. А из того полицейские уже выносили трупы бандитов. Маски с них сняли, обнажив заросшие щетиной грубые лица. Посиневшие, с почти чёрными жилками, гнойничками на коже и дырами на месте тех глаз, что заставила сгнить моя магия.

Испытывал ли я угрызения совести, глядя на них? Нет. Я вообще не ценю жизнь тех, кто тыкал в меня оружием. А вот слово свою ценю, потому и дождался назойливую девчонку.

— Я всё уладила. Теперь мы можем побеседовать, — весело проговорила она, одарив меня белозубой улыбкой.

Кажись, заноза сменила тактику. Теперь она стала более мягкой и обходительной, как лиса с колобком.

— Пять минут, — сурово напомнил я и двинулся по проулку. Надо поскорее добраться до жилища реципиента и провести пару ритуалов.

— Эй, куда вы? У меня машина около магазина припаркована. Я хотела забежать на пару минут, даже оружие не взяла, а там такое… Давайте я вас довезу?

— Не надо, — отказался я, решив, что уж машину-то всегда смогу угнать.

Девчонка тяжело выдохнула, догнала меня и поскакала рядом, оказавшись на целую голову ниже.

— Кто вы такой? Как ваше имя? Где вы выросли и обучались? Из какого вы рода? Вы дворянин или нет?

— Меня воспитали волки в джунглях. Они же научили слову божьему. Я богослов, кроткая овечка.

— Ваша ирония неуместна, — скривилась Синявская, поправив вьющиеся волосы.

На миг блеснул её магический перстень. Серебряный, с буквами «В» и «Л». Следовательно, она более сильная магичка, чем был тот мужик, что подлатал мой висок.

Всего же в этом мире, как и в любом другом, существовало восемь рангов магической силы. Конкретно тут их обозначали буквами: «А» — самый высокий ранг, «Ж» — самый низкий, он же «жопа» в простонародье.

— Я вас не держу, сударыня. Мы можем прямо сейчас прервать наш разговор. Мне он, если честно, не доставляет удовольствия.

— Если вы не перестанете мне хамить, то я заставлю вас подавиться своими словами! — вспылила девчонка, одарив меня огненным взором разноцветных глаз. Один был серым, другой — голубым. Почти как два весёлых гуся.

— А вы умеете шутить, — усмехнулся я, выйдя на широкую дорогу, мощёную булыжником. По ней гоняли мотоциклы и «глазастые» допотопные тачки вроде фургона полицейских.

Народ же здесь оказался совсем не улыбчивым. Что мужчины, что женщины, что дети с собаками весьма угрюмо посматривали по сторонам. Даже нахохлившиеся воробьи всем своим видом показывали, что чирикают лишь за деньги.

— А я не шучу, — отчеканила девка, перекрывая рокот моторов и голоса прохожих, которые по большей части предпочитали носить практичную одежду из крепких тканей, вроде джинсы, сукна и брезента. А ещё они носили шляпы. Наверное, потому что тут голубое небо часто затягивали чёрные дождевые тучи. Оценю-ка я местный климат как умеренно-хреновый.

— Вот и хорошо, сударыня. У меня нет времени на шутки, — проговорил я, двинувшись по тротуару, прилегающему к длинной шеренге увеселительных заведений. Сквозь стёкла были видны обедающие внутри разодетые дворяне, чьё спокойствие охраняли вооружённые амбалы из числа простолюдинов.

— Я хочу предложить вам работу, — настойчиво прошипела девчонка, с трудом отодвинув на задний план ненужные эмоции. — Мой отец — граф Иван Синявский. Он один из самых уважаемых дворян в нашем княжестве. Он главный в этом районе города, и его власть простирается даже за речку Чернявку. Ему бы пригодился такой умелый маг смерти, как вы. Я же вижу, что ваш истинный ранг выше, чем «Д». Вы не только убили этих ублюдков, но и схватили их души, даже не вспотев. А ведь минуту назад вам чуть висок не проломили! Зачем вы вообще побежали к двери?

— Ноги затекли. Вот и решил размяться. А под удар подставился специально. Хотел дать фору бандитам, а то так было бы слишком просто, — усмехнулся я, точно зная, что в этом мире достаточно сильные маги даже без перстня видят души, выпорхнувшие из трупов. И, наверное, мне повезло, что Синявская каким-то образом проглядела душу бывшего хозяина этого тела, когда она ушла на перерождение.

Сейчас же Синявская посмотрела на быстро сереющее полуденное небо, накинула капюшон и недовольно скрипнула зубками, но никак не стала комментировать мои слова. Хотя в её необыкновенных глазах и вспыхнуло нестерпимое желание как следует приложить меня магией, чтобы из моей тушки во все стороны посыпались ответы, как конфеты из пиньяты.

Однако вместо этого она сделала глубокий вздох и проговорила, начав загибать музыкальные пальцы:

— Служа моему отцу, вы будете ежемесячно получать хорошее жалование и пару зелий усиления. А также папенька сразу даст вам комнату в нашем поместье, машину и новый перстень. Вы же переросли этот. Он не даёт вам магичить во всю силу. Новый же будет стоить дорого, а у вас явно нет таких денег.

Тут девка была права. Мой перстень был как револьвер в кобуре того, кто способен блестяще пользоваться и автоматами, и пулемётами. При этом в закромах у реципиента наличествовали только шикарные дырявые карманы и прошлое забитого лоха. Чувствую, последнее мне ещё аукнется.

— Ваше предложение звучит заманчиво, но есть одно «но»… я никому не служу, — честно сказал я, обойдя переполненную мусорную урну, которую стали бомбардировать капли дождя. Серые облака совсем скрыли потяжелевшее небо.

— Да ну? — недоверчиво заломила она красиво очерченную бровь и покосилась на превратившихся в тени прохожих, спешащих убраться с открытого пространства. — Все кому-то служат. Бароны графам, те — князьям, а они императору. Правда, последний практически не имеет власти, а сидит на троне скорее из-за традиций. Вся-то власть у князей. Но вы, наверняка и так всё это знаете, хотя по виду являетесь простолюдином из медвежьего угла. Правда, вы ведёте себя так, словно у вас длиннющий хвост из благородных предков. Наверное, вы обедневший аристократ, да? Тогда ясно почему вы не стали обирать убитых вами бандитов. Гордый! Хотя закон и признал бы их вещи вашим трофеем. И вообще, куда вы так целенаправленно идёте? Давайте где-нибудь спрячемся. Дождь же.

Мне не хотелось ещё больше времени тратить на ненужную болтовню, но дождь усиливался, грозя перейти в ливень. А в желудке голодно квакнуло. Поэтому я молча взошёл по ступеням ближайшего кафе и оказался под жестяным навесом.

Однако путь внутрь мне загородил широкоплечий здоровяк с квадратной челюстью, низким лбом и колючими глазками.

— Нищим вход воспрещён, — прорычал вышибала, глядя на меня сверху вниз.

Я обернулся и бросил девчонке, чью мордашку нельзя было рассмотреть из-под низко надвинутого капюшона:

— Это он тебе. Пока.

— Это я тебе, урод, — рыкнул громила и навис надо мной, угрожающе положив волосатую руку на торчащий из-за кожаного пояса крупнокалиберный револьвер.

— Урод? — удивился я, держа руку с перстнем в кармане. — Ты меня с зеркалом перепутал?

— Чего-о? — протянул тупой ублюдок, столкнув брови над свёрнутым набок носом. Кто ему его свернул-то? Грузовик? — Ты чего-то на меня вякнул, молокосос?

— А ты не хочешь наставить на меня свою пукалку? Я о револьвере, а то хрен его знает, что за извращения живут в твоих куриных мозгах.

— Ну, раз ты просишь, гнида! — злорадно выдохнул он, обдав меня запахом чеснока и нечищеных зубов.

В следующее мгновение вышибала наставил на меня револьвер. А я услышал за спиной заинтересованный хмык. Девчонке явно было интересно посмотреть на то, как я стану разруливать ситуацию.

— Вали отсюда, мразь! — В налитых кровью глазах вышибалы застыла железобетонная уверенность убийцы, готового нажать на спусковой крючок. Вот и замечательно.

Левой рукой я ударил по револьверу, отбив его в сторону, а пальцами правой вцепился в кадык громилы, выпустив магоформу «клещи», имеющую Д-ранг. Магия впилась в душу вышибалы и медленно потянула её следом за моими разжавшимися пальцами. Здоровяк задрожал, надсадно захрипел и обоссался. Во влажном воздухе резко запахло мочой. А из мускулистого тела урода показался светло-серый туманный силуэт, внешне напоминающий вышибалу.

— Это будет убийство, — мрачно выдала за моей спиной девчонка.

— Знаю. Всего лишь учу дурака хорошим манерам, — усмехнулся я и отпустил душу. Она тут же вернулась в упавшее тело, едва не сломавшее крыльцо.

Рот здоровяка распахнулся, хватая воздух, а сам он с ужасом уставился на меня.

— Теперь-то мне можно пройти?

— Мо-о-ожно, — просипел он, с трудом сглотнув слюну.

— Молодец. Но, вообще-то, ты заслуживаешь смерти, — проговорил я, втянув ноздрями запах вышибалы. — На твоих руках полно крови.

Здоровяк весь сжался, даже не думая вставать. Но я равнодушно перешагнул его, мельком глянув на немногочисленных остановившихся прохожих. Никто из них не бросился наутёк с пронзительными воплями. Видимо, в этом мире подобные картины вызывали болезненный интерес, а не страх.

— А ты, кажется, резкий парень, — проговорила Синявская, тоже перешагнув вышибалу. — Давай дальше я, а то мы так точно не поедим, ну, только если кутью.

Я ухмыльнулся и воспитанно открыл перед девушкой дверь. Та благодарно мне кивнула и вошла внутрь. Там половина столиков уже была занята, а под потолком переливались звуки музыки, летящей из радио.

К нам тотчас подскочила встревоженная официанта, глянула на поднимающегося вышибалу и округлила губки.

— Нам нужен столик, — отчеканила моя спутница и сняла капюшон.

— О-о-о, сударыня Мирослава Синявская. Рада вас видеть, — узнала девку официантка и расплылась в улыбке. — Пойдёмте-пойдёмте. Я вас провожу.

Мы с Синявской пошли между столиков, не обращая внимания на недоумённые взгляды посетителей аристократической наружности. Они явно охренели, увидев в кафе, такого босяка, как я. Но никто из них ничего не сказал, видимо, опасаясь реакции Мирославы. Всё-таки её батька главный в этом районе.

— Вот ваш столик, — чуть смущённо указала официантка на круглый стол в самом углу заведения, куда не добирался свет. Кажется, она всё-таки решила спрятать меня от глаз посетителей.

— Благодарю, — кивнула моя спутница и плюхнулась на скрипнувший красной кожей диванчик.

Я подвинул стул к стене и уселся на него так, чтобы видеть весь зал и даже телефон, висящий около стойки бармена, протирающего полотенцем стакан.

По-моему, все бармены во всех мирах только и знают, что натирать до блеска и так чистые стаканы.

— Что будешь есть? — перейдя на ты, спросила у меня Мирослава, когда официантка поспешно удалилась.

— Мясо, да побольше и поострее. Прям такое острое, чтоб все отверстия горели.

Девку не смутила моя грязная шутка. Она усмехнулась, открыла меню и попыталась угадать:

— Ты откуда-то с юга? Там любят острую пищу. Она вроде как помогает уничтожить всякие вирусы и бактерии.

— Может, и с юга, — нехотя проронил я, вспоминая свой родной мир. Жаркий, влажный и технически отсталый. Конечно, в нём колесо — это не охренеть какое ноу-хау. Но он уступал даже этой Земле, хотя она тоже далеко не венец развития человечества. Однако именно здесь мне предстоит доделать последние пункты из Списка, а там уже и до награды рукой подать. У меня от предвкушения аж губы раздвинулись в улыбке, а волосы на руках встали дыбом.

— Ты чего так лыбишься? — насторожилась Синявская, сощурив глазки, обрамлённые длинными ресницами. — Давно не ел? Тогда тебе точно стоит пойти под руку моего отца. Он обеспечит тебя всем необходимым и даже больше.

— Ты уже успела забыть, что я никому не служу?

— Да ты пойми… Служа моему отцу, ты можешь возвыситься вместе с ним! — жарко принялась убеждать меня девушка, склонившись над столом так низко, что её аппетитная грудь задела пару хлебных крошек, просмотренных официанткой. — Молодой князь весьма боевитый и широко мыслящий человек. И пусть наше княжество небольшое, население всего четыреста тысяч, а вокруг Чернявска опасные леса, горы да болота, зато князь рано или поздно попробует оттяпать земли у соседних богатых княжеств. И часть этих земель точно отойдёт моему папеньке. А там, может, и император соберёт войска да пойдёт на Европейское Содружество. Не всё же им грабить наши приграничные земли. Им и так повезло. На их территориях раза в два меньше прорывов, чем на наших. Демоны так и прут из них. И если бы они сами не дохли через час после своего появления в нашем мире, то уже давно бы захватили наши земли.

— Так, может, князьям следует перестать грызться друг с другом и всем вместе разработать защиту от демонов? — усмехнулся я, заломив бровь.

— Защиту? Пф-ф-ф, дерьмо собачье! Нужно бить в гнездо демонов, а оно в другом мире. Но поход туда — это самоубийство. Мы можем войти в разрыв, но люди в том мире умирают так же быстро, как демоны в этом, словно сама атмосфера наших миров уничтожает чужаков.

И не только ваших. Все миры убивают чужаков, потому-то между ними могут путешествовать лишь души. Вот я вселился в это тело — и, считай, местный. Однако для такого переселения нужна целая куча ресурсов и прорва времени. К сожалению, по щелчку пальцев я могу создать лишь щелчок.

— Чего молчишь? — вырвал меня из мыслей вопрос Мирославы.

Я хмыкнул и указал взглядом на приближающуюся официантку. Синявская нетерпеливо помахала ей лапкой. Мол, шустрее перебирай ногами. И она действительно ускорилась. Подскочила к нашему столу, с улыбкой выслушала заказ и быстро вернулась с подносом. На нём исходили паром две тарелки с бифштексами и жареным картофелем, а ещё стояли розетки с различными соусами.

Мы с Мирославой спешно принялись за мясо, мягкое, сочное и одуряюще пахнущее. Казалось, что оно тает прямо во рту, не добираясь до желудка. А уж для меня, человека, две недели просидевшего в тюрьме на воде и хлеба, подобное мясо — просто пир богов. Хотя вон даже девчонка на время замолчала, сосредоточено уплетая бифштекс, чем я и воспользовался. Быстро доел, встал со стула и швырнул на стол несколько купюр, обнаружившихся в кармане.

— Пока, — бросил я Синявской, двинувшись к выходу.

— Подумай! Подумай над моим предложением! Поместье Синявских все знают! Приезжай! — крикнула она мне в спину и чуть глуше добавила: — Я всегда добиваюсь того, чего хочу.

Благо она не стала преследовать меня, что дало мне возможность спокойно выйти из кафе.

Дождь уже прекратился, но небо всё ещё оставалось серым и хмурым. Таким же хмурым, как и новый вышибала. Прошлый куда-то свинтил.

— Добрый день, — торопливо промычал вышибала и одарил меня резиновой улыбкой.

— Добрый, — буркнул я, спустился с крыльца и двинулся по безлюдному тротуару, обходя лужи.

Итак, реципиент прибыл в Чернявск вчера и успел снять квартирку на окраине. Что ж, туда-то мне и надо добраться. Но как сделать это быстрее всего? В Чернявске про общественный транспорт и слыхом не слыхивали. Однако извозчики имелись. Вот такое такси мне и следует поймать. И вон, кажется, на перекрёстке стоит подобное авто.

Я прибавил шагу. Оставил за спиной шумный бар, прошёл мимо узкого, грязного проулка, и тут что-то привлекло мой взор. Резко повернув голову, я увидел пошатывающегося высокого мужика, справляющего малую нужду прямо на кучу мусора. Нет, конечно, мой взор привлёк не сам ссущий мужик, а его длинный кожаный плащ. Я на прошлой Земле носил такой же, и он мне очень нравился.

Мужик что-то бормотал себе под нос, но всё же услышал мои приближающиеся шаги, сопровождаемые чавканьем грязи.

— Тебе чего, патлатый? — глянул он на меня через плечо, вяло моргая. — Помочь хочешь? Гы-гы. Так я и сам справлюсь со своим питоном. Гы-гы. Хотя знаешь что… подойди поближе я тебе кое-чего покажу.

Он вдруг резко развернулся. И из его глаз пропало всякое опьянение, как пропала и «сарделька». Он как-то умудрился сунуть её в штаны и в то же самое время достать из кармана револьвер, уставившийся на меня чёрным дулом.

— Бабки гони, козлина! — прорычал мужик, угрожающе скаля жёлтые зубы и излучая запах смерти. — Быстро, иначе брюхо прострелю. Понял, урод? И не двигайся, а то яйца тебе отстрелю.

— А как же я тебе деньги отдам, если не буду двигаться? Ты чего-то с логикой не дружишь, — усмехнулся я и сделал к нему шаг, держа в кармане руку с перстнем.

— Стоять! — выхаркнул он вместе с каплями слюны.

Но уже было поздно. Я дёрнулся в сторону, уходя от возможного выстрела, и попутно швырнул магоформу «диск» в руку, сжимающую револьвер.

«Диск» имел Д-ранг и функцию корректировки полёта. Конечно, не самонаводящаяся ракета, но тоже ничего. Правда, у «диска» был откат в десять секунд. А вот магоформам Ж-ранга на «перезарядку» требовалась всего секунда-другая. Сильнейшие же магоформы А-ранга могли и несколько минут стоять на «перезарядке».

— А-а-а! — истошно заорал зассанец, выпученными глазами уставившись на своё феноменально быстро гниющее запястье, пропустившее сквозь себя «диск».

Всего за секунду кожа мужика шустро расползлась на чёрные лохмотья, а мышцы, сухожилия и мясо превратились в ошмётки. Мужик даже не успел выстрелить, да и не мог он этого сделать от болевого шока. А потом уже было поздно. Его кисть упала в грязь, продолжая сжимать револьвер.

И, кажется, зассанец решил последовать за кистью. Его зенки закатились, а сам он обмяк. Но я подхватил его, не дав упасть в грязь. Ну зачем же пачкать мой новый плащ? Я аккуратно снял его с плеч мужика и лишь затем отпустил тело.

— Скажи спасибо, что я сегодня добрый. После еды, наверное, — бросил я бесчувственному подранку, надевая его плащ. — За все твои деяния наказание лишь одно — смерть. Но, возможно, потеря руки заставит тебя задуматься, хотя вряд ли… Ты как крыса, вкусившая крови своих сородичей. Теперь вряд ли остановишься. Но шанс всё-таки есть.

Я ещё раз глянул на мужика, сунул его револьвер в штаны и проверил карманы плаща. В них обнаружились грязные, измятые деньги, на которых, наверное, живут все известные вирусы и парочка неизвестных. А ещё в плаще таился ключ с брелком в виде черепа. От автомобиля?

Выйдя из проулка, я окинул внимательным взором все припаркованные около тротуара немногочисленные средства передвижения. Меня сразу же привлёк мотоцикл с нарисованным на бензобаке черепом из огня. На брелке было намалёвано такое же изображение. Кажется, удача сегодня на моей стороне. Ключ действительно подошёл к замку зажигания.

Я уселся на мотоцикл, завёл его и погнал по брусчатым дорогам района, могущего похвастаться старинными особняками, таксофонами, шумными площадями и уличными фонарями, согнувшимися буквой «г».

А вот после чугунного моста, выгнувшегося над грязной речушкой Чернявкой, уже началась окраина, застроенная бревенчатыми многоквартирными трёхэтажными домами с непременными решётками на окнах. Здесь брусчатые дороги сменились просёлочными. Однако электричество не ушло. Мутные окна квартир пропускали наружу жёлтый свет, сражающийся с сумраком. Возле одного такого дома я и оставил мотоцикл. Глупо ехать на краденном прямо к съёмной квартире. Потому-то дальше я и пошёл пешком, не обращая внимания на подозрительные взгляды местных обитателей.

Немного поплутав, я добрался до нужного дома. Он в числе ещё трёх хибар окружал небольшой двор, где с дохлой крысой играл пяток дети. А чуть в стороне от них парочка будущих художников рисовала мелом на металлической входной двери, будто бы исцарапанной гигантским ножом. Узнаю работу чёрной гончей. Одной из слабейших тварей, что посылают в разрывы ящеры, то бишь демоны на местный манер.

— Красиво, — оценил я художества детей. — Это принцесса?

— Ты чего, дядь, это жаба-а! — протянул один из них, возмущённо засопев сопливым носом.

— Так чего она белая? Зелёная же должна быть.

— Дык у нас нет зелёного мелка!

— Так, может, я куплю у вас один из белых мелков, а вы на эти деньги приобретёте себе зелёный или ещё что-нибудь?

— Не обманешь, дядь? — сощурился мелкий.

— На, — протянул я ему пару банкнот.

— Давай, — он торопливо схватил их и сунул мне мелок, не веря своему счастью. Наверняка на эти деньги он сможет купить с десяток мелков, а то и больше. Понятно, почему детские глаза загорелись от счастья!

— А ворона живого изловить сможете? Или грача? — спросил я, сверху вниз глядя на радостных «художников». — Заплачу в три раза больше, чем за мелок.

— Запросто, — заверил меня малец и азартно улыбнулся, продемонстрировав отсутствие переднего зуба. — Совсем вам жрать нечего, да? Ну, дык, если умеючи, то даже ворона вкусная. Но лучше, конечно, жирного голубя. Правда, они у нас уже шуганные, а вот вороны нет.

— Вот и принесите мне ворона или грача, — усмехнулся я и назвал номер квартиры. — Жду.

— Мы мигом! — выдохнул мелкий и вместе со своим товарищем ломанулся прочь.

А я открыл дверь и поморщился от запаха, царящего в подъезде. Сырость, приправленная «изысканными» нотками тухлятины. Нет, отсюда надо съезжать, а то даже перед Ищейкой будет стыдно.

Однако пока что я поднялся на второй этаж, ключом открыл дверь и вошёл в квартирку. Внутри меня ждал не люкс-номер, а скудно обставленная комнатушка с кухонькой. Но, хорошо хоть, водопровод имелся и что-то вроде душевой кабинки. И на том спасибо.

Я помыл руки ржавой водой, снял плащ и начал освобождать центр комнаты. Мне понадобится место. Много места.

Вскоре после моих трудов вся мебель выстроилась около стен, и настал черёд пыльного половика. Я с трудом отодрал его от досок пола, обнаружив под ним застарелую плесень, уже готовую перейти на новую стадию эволюции.

В этот миг раздался стук в дверь. Я открыл её и обнаружил довольных «художников».

— Вот! — протянули они мне и грача, и ворона.

Крылья и лапы птиц оказались спутанными бечёвками, но они отчаянно трепыхались, пытались клеваться и гневно вопили, однако вырваться из цепких пальцев пацанов не могли.

— В два раза больше птиц — в два раза больше плата? — весело усмехнулся я, сунув руку в карман, где, не считая, цапнул деньги.

— Можно в полтора, дядь, — пошли мне навстречу «бизнесмены».

Я благодушно хмыкнул, взял трепыхающихся птиц и вручил дилерам купюры. Они их с большой радостью схватили и умчались, сверкая пятками.

А я вернулся в комнату, где принялся чертить гексаграмму, вписывая в неё руны, отвечающие за магоформы «якорь», «верёвка» и прочие. Придётся вывести аж одиннадцать. Но, конечно, я не мог пользоваться теми магоформами, чей ранг был выше, чем у перстня.

Всего же в моей ауре пригрелись аж двадцать две магоформы. Каждую устанавливал знающий маг.

Реципиент же при жизни обладал всего пятью слабенькими магоформами. По крайней мере, так говорила его память, которую я успел поглотить, прежде чем он окончательно покинул это тело и ушёл на перерождение.

И уж реципиент никогда бы не сумел создать такую сложную гексаграмму. Даже я на неё потратил целый час. Весь вспотел и порядком устал.

Птицы же за это время уже приняли новую реальность и молча наблюдали за мной блестящими глазами-бусинками.

Я выбрал грача и поместил его в центр пентаграммы, а затем направил свою силу на магическую конструкцию. Из перстня вырвался серый туманный поток маны, ударивший в гексаграмму. Она стала наливаться призрачным светом, а перстень накаляться. Он был слишком слаб для такого сильного потока магической энергии.

В пыльном воздухе даже отвратительно запахло палёной кожей, а из-под перстня пошёл лёгкий дымок. Палец будто бы схватили раскалёнными докрасна щипцами. Но я лишь плотнее стиснул зубы, чувствуя, как по вискам скатываются струйки холодного пота.

Надо терпеть! Терпеть! Гексаграмма ещё недостаточно напитана маной! Сильные магоформы требовали гораздо больше маны, чем слабые. Терпеть!

— Гар-р-р! — внезапно отчётливо выдал грач и радостно запрыгал по гексаграмме, сверкающей, как замысловатая новогодняя гирлянда в семье сатанистов.

— Фух-х-х, получилось, — облегчённо выдохнул я, торопливо сорвал раскалённый перстень и сунул палец в кружку с холодной водой. Она чуть не закипела.

Грач вполне осмысленно оглядел комнату и проговорил хриплым, басистым голосом, ужасно картавя:

— Опять какая-то грязная дыра. Гар-р-р! Ну хоть бы раз царские палаты! Нет, надо было тебя всё же сожрать, когда ты был р-ребёнком. А я вместо этого трясся над тобой, думал, что мне воздастся сторицей, когда ты вырастешь! Гар-р! И вот награда для моих старых костей! Эх, видела бы твоя мать, по каким притонам ты меня таскаешь! Она со мной никогда так не поступала. Святая была женщина! Жаль, что ящеры всё-таки убили её. Но зато она не увидела, каким мучителем ты вырос!

— И я рад видеть тебя, Аким, — иронично ухмыльнулся я, мысленно вычеркнув из Списка пункт «воскресить семейного фамильяра».

— Р-рад он… давай уже, распутывай меня и рассказывай, как всё прошло? Сгинул принц? — с надеждой прокаркал Аким, прекрасно знающий местный язык. Мы же понимали, куда попадём.

— Хрена лысого он сгинул, — мрачно буркнул я и вкратце поведал Акиму то, что произошло в камере.

— Дерьмо ишачье! А ведь какой был план! — рассерженно прокаркал распутанный фамильяр, расправил крылья и попрыгал по комнате, приноравливаясь к новому телу. — Ну хоть эту стерву бессмертную опять одурачили. Но как же жаль, что я не увидел выражения её рассерженного лица. Гар-р-р!

Птиц Аким почему-то любил больше всего. Даже моей матери он служил в образе ворона, вот и привык каркать.

— Да-а, физиономия у неё была что надо, — с улыбкой вспомнил я и тут же мрачно добавил: — Теперь принц будет ещё более осторожным, но я всё равно доберусь до него. А прямо сейчас у нас есть три важные задачи. Первая: нужно найти мне ученика, поскольку так велит Список. Вторая: подготовиться к бою с Ищейкой. И третья: собрать достаточное количество ингредиентов для ритуала, открывающего путь в другой мир.

— А как тебе этот мир? — покосился на меня фамильяр и взлетел на подоконник.

— Тут все как пауки в банке. А ящеры вовсю запускают сюда своих зверей. Уже по десять-пятнадцать прорывов в сутки. Правда, пока только ночью. Но местным всё равно не отбиться. Они обречены. Хотя… — я задумался, проглядывая воспоминания реципиента. — Может, у них и есть шанс. В принципе, тут довольно много огнестрела и магов. Даже есть маги-простолюдины, пусть они и сильно уступают аристократам, которые почти все маги. Всё-таки у дворян больше возможностей прокачать свой дар. Зелья, дорогие магоформы, мощные магические перстни и лучшие университеты — для всего этого нужны деньги. К тому же дворяне уже рождаются с хорошим даром, поскольку их родители тоже обладали крутой магией.

— А если объединить их всех, чтобы нанести армии ящеров ещё пару болезненных уколов? — проронил Аким, посмотрел между прутьев решётки за окно и тихонько пробубнил: — Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орёл молодой. Гар-р-р.

— Объединить их — архисложная задача. Дворяне погрязли в интригах, а простолюдины спят и видят, как бы скинуть правящую верхушку, чтобы пограбить награбленное аристократами, — проговорил я и снова принялся чертить. Только теперь пентаграмму с семью магоформами.

— Ну, решать архисложные задачи ты умеешь, — напомнил фамильяр, скользнул по мне изучающим взглядом и проговорил: — Тело реципиента довольно хорошее. Молодое, высокое, физически р-развитое. Кем он был при жизни?

— Артур Григорьевич Ратников…

— … Какое поганое имя. Столько букв «р-р-р», — перебил меня Аким, сокрушённо покачав головой.

— … Обедневший аристократ, маг смерти. Рано осиротел и скитался по приютам. Затворник, нелюдимый. Он книжной пылью дышал чаще, чем свежим воздухом. Человек мягкий, как глина. Все его пинали, как шелудивую собаку. Но он как-то умудрился получить диплом весьма уважаемого университета города Великие Копья. Чернявск — это его родной город, который он покинул несколько лет назад и с тех пор ни разу тут не был. А вернулся он сюда пару дней назад, чтобы найти дальних родственников. Вот они, конечно, офигеют, если когда-нибудь увидят «нового» Артура, характером изрядно отличающегося от прежнего, — с ухмылкой проговорил я, придирчиво глядя на линии, остающиеся на полу от мела, зажатого в моей руке.

— Он на тебя чем-то похож. Р-рано осиротел, скитался… — подметил фамильяр.

— Не сравнивай меня с этим тюфяком. Он бы в темнице ящеров загнулся раньше, чем увидел щипцы для вырывания ногтей.

— Ладно, — проронил Аким и перевёл тему: — И где ты планируешь найти ученика?

— А где они водятся? В школах и университетах. Но мне не нужен сопливый юнец. С ним возни будет слишком много. Поэтому остаются университеты, точнее, университет. В Чернявске он один.

— Но ты же не можешь цапнуть за руку любого мага смерти. А вдруг он не подойдёт? Гар-р-р.

— Верно. Мне нужно присмотреться к студентам, поэтому я попробую устроиться на работу в этот универ. Диплом Ратникова позволяет мне преподавать. Авось в университете есть какая-нибудь достойная вакансия, — сообщил я, с хрустом выпрямил спину и с удовольствием глянул на пентаграмму, заполненную рунами. Превосходно!

— Р-руна «ифь» кривовата, — пробрюзжал вредный фамильяр. — Твоя матушка такой халтуры не делала.

— «Ифь» безукоризненна. Ты, как всегда, придираешься, — отмахнулся я, натянул на палец остывший перстень и направил руку на пентаграмму.

Тотчас из магической побрякушки вырвались ранее поглощённые мной души грабителей из продуктовой лавки. Они впитались в пентаграмму, и в центре неё появились туманные рыцарские доспехи. Преобразование удалось.

— Гар-р-р, — презрительно каркнул Аким, глядя на моё творение. — Слабенькие «доспехи». Ты посмотри, какие они бледные. Ящерам на смех. От мощной магии они не защитят. Максимум выдержат один удар магоформы В-ранга.

— Какие души — такие и «доспехи». Из картона не сделать танковую броню, — огрызнулся я, раскрыл ладонь и втянул «доспехи».

Моя аура могла спокойно держать десяток таких магоструктур. Они были ценны тем, что с помощью мысли вызывались мгновенно, в отличие от магоформ. На призыв последних тратилось какое-то время, пусть даже и исчисляемое секундами.

Правда, магоструктуры нельзя было как-то подлатать. Ежели враг наносил им достаточное количество урона — они исчезали навечно. После этого приходилось создавать новые, тратя души.

— Для начала пойдёт, — между тем смилостивился фамильяр, прекрасно знающий, какие мощные «доспехи» у меня были в предыдущем мире. Но, к сожалению, через межмировой барьер нельзя протащить ничего подобного. Сквозь него могла пройти только моя «голенькая» душа вместе с неотделимой от неё аурой и магоформами. Так что мне снова придётся создавать весь арсенал магоструктур.

— Благодарю за одобрение, Аким, — саркастично бросил я и услышал настойчивый стук в дверь.

— Кто это? Обслуживание номеров? Или падшие женщины уже заглянули на огонёк? — встрепыхнулся фамильяр, насмешливо сверкнув глазом.

— Очень вряд ли, — мрачно произнёс я, подошёл к продолжающей сотрясаться от ударов двери и встал справа от неё, чтобы возможный выстрел визитёра не задел меня. — Кто там?

— Отворяй ворота! — раздался низкий прокуренный мужской голос. — Дело есть.

— Вот и новая душа, — обрадовался фамильяр.

— В этом мире, к несчастью, нельзя так просто убивать, — тихонько произнёс я, открывая дверь.

— Ужасное место, — сокрушённо изрёк Аким и уселся на спинку стула, чтобы видеть лестничную клетку. А над ней с носков на пятки покачивался здоровенный небритый детина с одутловатым лицом, шикарно подходящим к заляпанной грязно-серой майке и растянутым штанам.

— Кха, — кашлянул он в пудовый кулак, цыкнул зубом и прогудел, тяжело глядя на меня: — Чего сынишку моего обдурил?

— Что-о? — искренне удивился я, держа за дверью руку с револьвером.

— Того! На бабки его кинул. Все знают, что грач стоит дороже, чем ты ему дал. Да и мелок ты за гроши взял! Так что ты мне теперь должен! Понял, сопляк⁈ — прорычал детина, оскалив жёлтые зубы. — Гони бабки!

— А-а-а, так это тупой развод на деньги, — сразу смекнул я, быстро сообразив, что малец вернулся домой и без задней мысли радостно рассказал папеньке, как заработал купюры. А тот решил стрясти бабки с дурака, разбрасывающегося деньгами.

— Какой развод⁈ — изобразил удивление громила, вскинув лохматые брови. — Ты сына моего обманул! Ребёнка! Посему должен мне! Всё честно! А если не хочешь по-хорошему, то я могу и по-плохому!

— Ну, так бы сразу и сказал. Давай я сейчас по карманам пошарю. Авось чего найду, — ухмыльнулся я и полностью открыл дверь, продемонстрировав руку с револьвером и перстнем мага. — О-о, гляди чего нашёл. Ствол и перстень. Хватит тебе этого? Продашь потом…

— М-м-м, — лихорадочно замычал вымогатель, испуганно забегав глазками.

— Чего ты? Не нравится? Может, тогда свинцом возьмёшь? — насмешливо проговорил я, ткнув револьвером в его объёмное пузо. — Или заклятием?

Мужик вздрогнул, резко побледнел и шумно сглотнул. Его кадык дёрнулся под кожей, а изо рта донеслось униженное бормотание:

— Да я это… чё… могу и подождать. Да и вообще… чего это я? Попутал маленько. Вы, сударь, сполна заплатили и за мелок, и за птицу. Пойду я, наверное, да?

— Подожди. Я тебе ускорение придам. Разворачивайся задом.

— Может, не надо?

— Надо, Федя, надо. А если отберёшь у сына деньги, то я приду и ещё тебе пинков отвешу, — серьёзно проговорил я и как следует вдарил ногой по объёмной заднице громилы. Тот чуть по ступеням не покатился. Однако всё же устоял и своим ходом припустил прочь.

— Мало ты его наказал, гар-р-р, — проворчал Аким, когда я закрыл дверь. — Но, с другой стороны, будем надеяться, что он вернётся с дружками, и тогда ты получишь хотя бы с пяток душ.

— Не вернётся. Он трус, что, собственно, и спасло его жизнь, — уверенно сказал я, вошёл в комнату и решил отпустить на волю ворона, совсем переставшего двигаться. Кажется, он решил притвориться мёртвым. Но, когда я взял его в руки, он начал трепыхаться. И едва не клюнул меня, после того как я освободил его от пут. И уж совсем с огромной радостью он вылетел из открытого мной окна.

— Я, наверное, тоже полетаю, — прохрипел Аким, протиснулся между прутьями оконной решётки и саркастично сострил: — Авось вернусь нескоро. Ну, ты сам понимаешь… пьянка, бабы, банька, поножовщина. Заметил, что во всех хороших словах нет гадской буквы «р-р»?

— Лети уже.

Фамильяр каркнул и вылетел из квартиры. А я рухнул на замызганную кровать, жалобно скрипнувшую пружинами.

За Акима я не переживал. Если уничтожить его физическую оболочку, он вернётся в Эфир. А оттуда я всегда смогу его вызволить, поскольку связан с ним незримой нитью. Да и кто будет убивать грача? В нем мяса-то даже нет.

Правда, местные простолюдины способны на всякое. Да и оружие у них кое-какое имеется, хотя по местным законам огнестрел могут носить только простолюдины, получившие дорогущую лицензию. И мне думается, что впредь так и будет, поскольку эксперимент князя провалился. Видимо, он думал, что простолюдины завалят демонов и отдадут тела приехавшим официальным защитникам. Но всё пошло не так. Люди тупо начали грабить магазины. Да и хрен бы полуголые простолюдины отдали все тела защитникам. Часть бы они явно распотрошили и продали на чёрном рынке. А князь точно не хочет терять доход от продажи зелий, изготовленных на основе демонских органов. Поэтому он и не будет больше раздавать оружие простолюдинам.

— О времена, о нравы, — пробормотал я, прикрыл рукой зевок и принялся вяло размышлять над своими дальнейшими шагами, включающими обустройство базы и сбор команды, нужной для того, чтобы побыстрее набрать душ.

Мысли текли все медленнее и медленнее, а настрадавшееся тело постепенно расслаблялось. И вскоре мой разум вырубился.

Мне приснился дивный сад. Листья пальм тихонько шелестели под порывами ласкового ветра, по голубому небу плыли белые барашки облаков, а лучи яркого солнца отражались от круглого спокойного озера, окружённого мягкой изумрудной травой.

Матушка сидела на берегу, нежно гладила меня по волосам и тихонько шептала бархатным голосом:

— Спи, мой котёнок. Спи. А мама-кошка сейчас намурчит тебе сказку… м-м-м… Жили в краю далёком, в домике на берегу, котята. Храбрые и ловкие. Жили они в мире и согласии. Но однажды пришли в их домик ящеры. Злые и противные. Они даже по утрам зубы не чистили…

Внезапно мой сон сменила тьма, а затем посыпались фрагменты из прошлого. Сражения, кровь, лишения. Однако, когда я резко открыл слегка влажные глаза, перед моим внутренним взором стояли не битвы, а улыбающееся лицо матери. Одной из сильнейших магинь, чья магия смерти повергала в ужас орды ящеров.

— О, сам проснулся! — возбуждённо прохрипел Аким, прыгая по подоконнику. — Вставай! Вставай скор-рее! У реки прорыв начинается! Сам погляди, гар-р-р!

Стряхнув остатки сна, я мигом слетел с кровати и посмотрел за окно, где всё ещё царила ночь. В районе моста из-за шиферных крыш домов вырывались бледно-зелёные сполохи, быстро наливающиеся яркостью и глубиной цвета.

— Точно прорыв! — радостно выдохнул я и накинул плащ.

Выскочил из квартиры и спустился на первый этаж, где обнаружил, что входная дверь дома закрыта на ключ. Последний торчал из замка. Но я пока не стал выходить, а глянул на дежурившего около двери небритого толстяка, мирно похрапывающего на табуретке. Над ним на стене висел стационарный телефон, явно служащий для того, чтобы поднимать тревогу в случае прорыва.

— Эй, плюшевый Цербер, закрой за мной дверь, а то демоны ещё ворвутся, — грубо потряс я его за мягкое плечо, а вот затем несколько раз со скрежетом повернул ключ, открыв заскрипевшую дверь.

— Чего? — испуганно захлопал глазками сторож, вскинувший голову. С уголка его рта свисала нитка слюны.

— Дверь закрой! Прорыв начался у реки! — рыкнул я, выскочил в безлюдный двор и помчался к мосту, сопровождаемый летящим Акимом и истошным завыванием собак, почувствовавших иномирную энергию. — Надо успеть, пока к прорыву не прибыли местные защитники: официальные и неофициальные.

— Неофициальные? — проговорил фамильяр.

— Ага. «Запчасти» демонов стоят дорого, поэтому местные смельчаки-простолюдины иногда собираются в банды и убивают, к примеру, гончих, а потом на чёрном рынке продают органы, — объяснил я, скользнул взглядом по заложенным кирпичами окнам первого этажа и выскочил на дорогу.

— О, а вот и охотнички, — увидел остроглазый Аким очертания старенького тарахтящего пикапа. В его кузове покачивался пяток вооружённых винтовками мужиков в чёрных комбинезонах и в кожаных куртках со стальными вставками.

— Э-э-э! Герои! — заорал я, ринувшись за автомобилем, весело подскакивающим на дорожных ухабах. — Возьмите меня с собой! Я сильный маг смерти!

— Домой беги, сопляк, под юбку мамки! — насмешливо прохрипел кто-то, вызвав у товарищей нервные смешки. — Это работа для настоящих мужиков!

— В аду так будешь говорить, когда твои внутренности сожрут демоны, дерьмоед! — обозлился я, прекрасно понимая, что не догоню тачку. И так уже сердце часто-часто колотится в груди, а дыхание обжигает горло. Что за слабое тело? И ведь Артур даже не курил, что вдвойне обидно. Так здоровым и помер.

— Заткнись, падаль! А то пристрелю! — заорал охотник и направил в мою сторону винтовку.

— Кишка тонка, ублюдок, — буркнул я и проводил хмурым взглядом удаляющийся пикап, решив не швырять в охотников магию. Пусть живут. Авось убьют хотя бы пару демонов. — Аким, есть какой-то вариант сократить путь через дворы?

— Есть, — ответил тот, взлетев выше крыш. — Беги налево!

— Отлично, — обрадовался я и помчался между домов.

— Началось! Полезли гады! Поднажми, авось первым успеешь к раздаче. Уже недалеко. Один-два квартала. Направо поверни. Гар-р-р.

Я прибавил газку, домчался до перекрёстка и услышал до боли знакомую музыку смерти. Где-то совсем рядом частые хлопки выстрелов сплетались с азартным рычанием гончих и мучительными человеческими хрипами.

— За мной! — каркнул фамильяр и пролетел между двумя трёхэтажками.

Я помчался следом за ним и оказался в квадратном дворе, где мои недавние знакомые из пикапа получали люлей от гончих. Стая насчитывала пять чёрных, как сама тьма, худых четвероногих зверюг с острыми ушами, клыкастыми пастями и здоровенными когтями.

Гончие с лёгкостью разметали отряд охотников, как я в детстве палкой раскидывал заросли камышей. Однако ещё не все охотники перешли в разряд мертвецов. Кто-то был жив, а кого-то жрали. К примеру, из открытой двери пикапа торчала хвостатая задница гончей, жадно чавкающей плотью водителя. Красные капли забрызгали потрескавшееся лобовое стекло, прикрытое решёткой. А со ступеньки авто лениво стекала кровь, скапливаясь в лужу.

Пара других гончих не отставали от товарки. Одна хрустела черепом трупа, лежащего у прокушенного колеса пикапа. А вторая уплетала сизые кишки из разорванного живота ещё живого охотника, пытающегося слабой рукой дотянуться до окровавленной винтовки.

Ещё две гончих, припав к земле оскаленными пастями и вздыбив шерсть, медленно приближались к дуэту охотников. Они колотили ногами в металлическую входную дверь дома и сорванными глотками орали:

— Люди! Откройте! Убивают!

Но никто не открывал, хотя сейчас жители наверняка из окон трусливо наблюдали за разворачивающейся драмой.

— Откройте! — снова провыл один из охотников и будто бы только что вспомнил о винтовке.

Он сорвал её с плеча и начал остервенело стрелять в гончих. И его поддержал второй охотник.

Однако в гончих так просто не попасть. Они ловкие, как черти. А даже если свинец и попадал в их костлявые тела с тугими мускулами, то они словно не замечали ран, исторгающих чёрную кровь. По части живучести гончие могли посоперничать с тараканами и Ищейкой.

— Поехали, — прошептал я себе под нос и активировал редкую магоформу Д-ранга, выглядящую как шар, распавшийся на пять плоских, широких «срезней», похожих на треугольники с корректировкой полёта. Откат аж восемь секунд! Однако «срезни» того стоили.

Они устремились к шеям гончих. Но, к сожалению, только два попали, заставив отгнить головы тварей. Тела зверей грохнулись на землю, орошая её потоками крови, фонтаном бьющей из перехваченных глоток, чьи края всё ещё медленно гнили.

— Три промаха — это много. Видать, ещё не до конца привык к новому телу, — раздосадовано прошипел я, метнув к трупам гончих «бумеранг». Он поймал души животных и притащила их мне.

А я к этому моменту уже успел швырнуть в троицу живых гончих «диск», «верёвку» и «стрелу», попутно ощутив, как начинает нагреваться чёртов перстень-слабак.

«Верёвка» прошла мимо цели, а вот «диск» со «стрелой» сделали своё гнилое дело. Они попали в зверей, хотя те и бросились в разные стороны, спасая свои жизни. Поражённые магией гончие рухнули на землю, где заскребли задними ногами в предсмертных конвульсиях. А третья шавка, та, что избежала встречи с «верёвкой», с пронзительным визгом скрылась во мраке, клубящемся между домами.

— Тьфу, упустил-таки одну, — недовольно сплюнул я и с помощью «бумеранга» поймал души погибших зверей.

— Тер-ряешь хватку, — негромко произнёс опустившийся мне на плечо Аким и покосился на охотников, обессиленно упавших на задницы. Они явно не верили своему счастью. Оказаться в смердящей пасти Смерти и не погибнуть — да тут у многих ноги подкосятся.

— Четыре из пяти — нормально для начала, — только из чистого упрямства не согласился я, двинувшись к выжившим. — И ещё, Аким, при аборигенах не разговаривай. В этом мире говорящие фамильяры служат лишь очень сильным магам смерти А-ранга. А мне пока не хочется полностью раскрываться.

— Гар-р-р, — понятливо каркнул Аким и взмыл в воздух.

— Спасибо, господин, спасибо! Если бы не вы, мы бы погибли, — заголосили бледные охотники, с кряхтением вставая на ноги. Им обоим было всего-то лет по тридцать, но дрожали они на все семь десятков годков.

— Дык это же вы… там на дороге… — узнал меня один из них, тощий небритый мужик с глубокими залысинами, тонкими усиками и рябым лицом.

— То-о-очно, — выдохнул другой, оказавшийся крепко сбитым брюнетом с мясистым носом и щеками бульдога.

— Вот видите. Добрее надо быть. Взяли бы меня с собой — и все живы были бы, даже тот грубиян. А теперь вон он валяется, сдох, кажется, — указал я рукой на того охотника, что оскорблял меня.

Сейчас он мёртвой тушкой лежал около пикапа, так и не дотянувшись до винтовки. Его остекленевшие глаза уставились в ночном небо, а на губах опадала кровавая пена.

— Да мы же это… не знали, сударь, думали, что вы мальчишка, решивший погеройствовать, — залопотали охотники, робко улыбаясь.

— А вы разве не мальчишки? Ну, не по внешности, а по нутру. Всего пяток паршивых гончих разметал вашу банду как детей малых. Или вы думали, что раз гончие четвероногие, то, значит, друзья человека?

— Да мы раньше на одиночек охотились, тех, что далеко отбежали от прорыва. А нынче вот решили к самому прорыву податься, чтобы побольше добычи взять. Но мы не рассчитывали, что гончих будет так много, ведь раньше не приходили такие большие стаи!

— То ли ещё будет, — промычал я себе под нос и следом безапелляционно добавил: — Вы, двое, теперь будете служить мне. Должок за вами имеется.

— Признаём, сударь, — закивали охотники и решили представиться: — Нас зовут…

— … Плевать мне, как вас зовут. Отныне ты, рябой, носишь кодовое имя Рябой, а ты, щекастый, Бульдог. Вот такая у меня никакая фантазия, — ухмыльнулся я. — А теперь быстро берите из пикапа мешки и банки. У зверей нужно вырезать поджелудочные железы, сердца и печень. Кровь особо не сцеживайте. Она не очень дорогая, но всё равно наберите литр или два. Пригодится. Поняли?

— Поняли, сударь! — за двоих ответил Рябой, метнулся к автомобилю и уже на бегу лихорадочно спросил: — А мозги?

— У гончих их с гулькин хрен. Ими движут лишь базовые инстинкты, так что не стоит заморачиваться по пустякам. Из таких мозгов нормальное зелье не получится, — объяснил я, услышав металлический звук ключа, проворачиваемого во входной двери ближайшего дома.

— Нижайше приветствую, сударь, — заискивающе протараторил показавшийся на пороге носатый седой мужичок с бегающими глазками. — Я тут случайно услыхал, что вам не нужны мозги гончих. Может, тогда я возьму их себе? То есть не себе, а на благо нашего двора. Вы же их тут убили.

— Хмырь, а чего ты охотникам дверь-то не открыл? — мрачно воззрился я на него, приподняв бровь.

— Так открывал! Ей-богу открывал! Просто этот чёртов замок опять заело! — на одном дыхании выпалил мужичок, тараща честные-честные глаза.

— Врёт, собака! — услышал его слова Бульдог.

— Так пристрели его, — равнодушно сказал я.

Мужичок тут же с грохотом закрыл дверь, торопливо провернув ключ в замке.

— Гад, — сплюнул Рябой, ловко вырезая сердце гончей. — Хрен ему, а не мозги. Лучше прострелю их. Можно же, сударь?

— Валяй, — разрешил я. — Только не отнимай у меня много времени. Остальные демоны сами себя не убьют и не принесут мне свои органы. У вас на все про всё есть десять минут. Время пошло… Тик-тик-тик…

Надо отдать охотникам должное, они справились быстрее, чем продемонстрировали свою полезность. Да ещё никому из них не пришло в голову как-то уж слишком активно заниматься трупами людей. Мои новые подчинённые просто закинули их в кузов пикапа да прикрыли брезентом.

К сожалению, сам пикап наотрез отказался заводиться, поэтому охотники собрали винтовки напарников, патроны, взвалили на спины мешки с «запчастями» демонов и пошли за мной, пугливо глядя по сторонам.

— Мы прям к прорыву пойдём? — нерешительно спросил Рябой, шумно сглотнул и свободной рукой тронул свои крысиные усики. — Раньше мы бы с мужичками уже по домам разъехались. Нам бы и парочки демонов хватило за глаза.

— Расширяй горизонты, как сказал бы тренер личностного роста, — усмехнулся я и вышел со двора.

— А это что за тренер такой? Это он вас так научил магичить, сударь? — вставил свои пять копеек Бульдог, облизав толстые губы. — Прежде я не видел магов, так швыряющихся магоформами. Вы прям как пулемёт. Только у вас энергии-то магической хватит на остальных демонов? У вас же ранг «Д».

— Хватит, — заверил я его и недовольно покосился на перстень. Вот у него бы хватило запаса прочности. По ободку, кажется, уже трещины пошли. Китайский, что ли?

— Эй! Мужики! — донёсся до нас встревоженный женский голос, прилетевший откуда-то с третьего этажа. — Прячьтесь! Прорыв совсем рядом! Бегите! Демоны уже тут!

— Пусть они и бегут! Но за предупреждение спасибо! — крикнул я и прибавил шагу. Из-за поворота уже вылетали отблески тусклого зелёного света.

— Страшно чего-то, — признался Рябой, стуча жёлтыми зубами.

— Не ссы, — подбодрил его Бульдог, решительно нахмуривший брови.

— Ага, оба не бздите. Часть трофеев отдам вам, если будете умничками, — усмехнулся я и вышел на набережную, выложенную потрескавшимися плитами.

В конце набережной, около моста, сверкало зелёное нечто, похожее на двухметровый, практически плоский вертикальный глаз змеи. «Зрачок» дрожал и искривлялся, но всё же можно было разглядеть, что его роль играл фрагмент чужого мира. Конкретно сейчас это была часть джунглей.

При этом от «глаза» во все стороны отходили длинные протуберанцы, напоминающие извивающихся змей или языки зелёного пламени. Они отлично освещали алчно тявкающих гончих, чувствующих, что в домах укрылись живые существа.

Звери ожесточённо скребли входные двери, бревенчатые стены и заложенные кирпичами окна первых этажей. Под их крепкими когтями кирпичи крошились, брёвна трещали, а на металле дверей оставались глубокие царапины.

Две гончие даже пытались допрыгнуть до второго этажа, где окна не были заложены кирпичами. Но там их ждали стальные ставни и решётки. Так что зверям явно не удастся проникнуть в дом.

— Семь гончих! — лихорадочно выдал Рябой, испуганно выпучив глаза.

— Да, ты прав, маловато, — усмехнулся я, расстроенно нахмурив брови. — Постойте тут, а то втроём слишком легко будет. Но если вы куда-то свалите с моими трофеями, то я вас потом из-под земли достану.

Охотники судорожно кивнули. А я вразвалочку направился к прорыву, оценив его в пару баллов по шкале мощности. Он мог пропустить на эту сторону максимум двадцать низших зверей. Да, действительно негусто.

— Куть-куть-куть, — позвал я гончих, потирая указательным пальцем о большой.

Звери с радостью ринулись на меня, огласив влажный воздух кровожадным завыванием, от которого у неподготовленных людей кровь стыла в жилах. А у меня даже бровь не дёрнулась.

Я выбросил вперёд правую руку и применил «срезни». И в этот раз они показали себя лучше. В цель попали сразу три штуки. Тотчас ночь разорвал болезненный многоголосый визг, и на плиты набережной упали две тушки с отгнившими головами. А одно животное ринулось прочь, волоча за собой разлагающиеся задние лапы, стремительно превращающиеся в окровавленные кости с ошмётками кожи и сухожилий.

Прочие же твари продолжали бежать на меня, сверкая налитыми кровью глазами и скрежеща загнутыми когтями. Они быстро сокращали расстояние, скаля клыки, покрытые тягучей слюной.

Я с каменной физиономией снова вскинул руку и одну за другой выпустил шесть магоформ двух самых низких рангов, чтобы уменьшить нагрузку на перстень. И вдогонку с интервалом в секунду я послал два «бумеранга». Один собрал души, что принадлежали первой партии убитых мной гончих. А второй притащил мне те души, что остались от тех зверей, которые практически добежали до меня. Всего шесть душ. К сожалению, седьмую я не добыл. Раненая безногая зверюга сдохла и упала в реку. Бурные воды потащили её труп прочь, лишая меня не только души, но и трофеев.

— Гадство, — пробурчал я, услышав насмешливое «гар-р-р». — Эдак я до старости буду собирать души на крутой магический клинок.

— Вы настоящий мастер, сударь! — восторженно пролопотал подбежавший Рябой и принялся ловко вспарывать брюхо гончей.

— Как ваше имя? — благоговейно спросил Бульдог, начавший помогать коллеге.

— Если я скажу его, мне придётся убить тебя. Говорить? — насмешливо бросил я, снял горячий магический перстень и с наслаждением потёр палец.

— Нет! — поспешно выдохнул вздрогнувший охотник, не поняв, шучу я или нет.

— Ладно, можешь называть меня Рюк.

— Нам бы это… побыстрее управиться, сударь Рюк, — протараторил Рябой, весь перемазавшийся в крови зверей. Даже на его усах висели капельки. — Люди графа Синявского наверняка уже едут сюда. Кабы с ними не встретиться. Они ведь точно отберут у нас все трофеи. Мы же незаконно добыли их.

— Да и «запчасти» демонов скоро портиться начнут. Их надо в спирт бросить. Тогда они сохранятся, — поддакнул Бульдог, вытерев рукавом куртки вспотевший лоб. — У меня в подвале целая бочка есть. Туда их надо отнести. Мы так с мужиками постоянно делали, упокой, господи, их души грешные.

— Что вы думаете делать с трупами своих корешей? Полиция же придёт по ваши души, когда найдёт пикап, — проговорил я, покосившись на начавший тускнеть прорыв.

Через десять минут он совсем закроется. А ещё спустя полчаса живые гончие сдохнут, попутно выделив разрушительный яд. Их органы станут непригодными для зелий. Потому-то все стремятся заполучить «запчасти» живых демонов, а мёртвые уже никому не нужны. Их трупы просто сожгут.

— Уже всё давно решено, — подал голос Бульдог, торопливо перейдя к следующей мёртвой гончей. — Мы даём на лапу местному начальнику полиции — и тот закрывает глаза на наши дела. Тела в пикапе спишут на то, что припозднившиеся работяги возвращались домой, а тут прорыв случился. Не переживайте, сударь. Местные же нас не выдадут.

— А я и не переживаю, — честно ответил я и задумчиво посмотрел на распотрошённые тела зверей.

Мне снова вспомнился эксперимент князя с раздачей оружия. Да, простолюдины действительно могли перестрелять демонов из окон. Правда, в них очень трудно попасть. Расход патронов был бы большим, а они дорогие, но это отчасти поправимо тренировками. Правда, это опять расходы: полигон, тренеры, снова патроны. Впрочем, уже можно не рассуждать об этом. Всем ясно, что в этом княжестве скорее произойдёт восстание, чем голодные простолюдины будут послушно отстреливать демонов и сдавать их туши властям.

— Всё, можно валить отсюда! — выдохнул Рябой, вытащив сердце у последнего дохлого демона.

— Машину угоним? — предложил я, торопливо двинувшись прочь.

— Простите, сударь Рюк, но мы у своих не воруем. Мы же это… тутошние, — виновато сказал Бульдог, таща на спине мешок, а на плечах винтовки. — Да и нам идти-то до моего подвала всего ничего. Дворами быстро доберёмся.

— Ты погляди какие… не воруют они у своих, — удивлённо дёрнул я головой. — Мы не своруем, а реквизируем. Возьмём на время, а потом вы вернёте.

— А вот так можно, сударь, — торопливо сказал Рябой, зыркнув на товарища. Мол, молчи, классный же план. — Здесь как раз за углом стоит автомобиль.

Однако за углом нас ждала совсем другая тачка…

Негромко урча мотором, по улице ехал броневичок, а далеко впереди него шли люди, вооружённые револьверами, винтовками, дробовиками и палашами. Настоящие местные коммандос. Серьёзный отряд. И как его проглядел Аким? Мог бы и предупредить меня. А так мы чуть ли не нос к носу столкнулись с ними, когда наше трио торопливо вывернуло из-за угла.

— Твою мать! — сразу же горестно выдохнул побледневший Рябой, увидев семь фигур в поблёскивающих металлом нагрудниках, кольчугах и даже шлемах.

Я недовольно посмотрел на фамильяра и услышал его виноватое «гар-р-р».

— Кто вы такие⁈ Что у вас в мешках⁈ И где разрешение на ношение оружия⁈ — грозно проговорил высокий парень лет двадцати пяти.

Он одной рукой направил на нас револьвер, а другую выставил так, словно готов был в любой момент выпустить магию.

Его кореша тоже не дремали. Они быстро взяли нас в полукольцо. Все молодые, сильные. И все носили магические перстни. Притом каждый владел своей стихией или веткой стихии. Удивительное разнообразие. Здесь собрались представители всех восьми веток магии, ну, если ещё и меня взять в расчёт.

Тут был и земляной, и водяной, и огневик, и воздушник. И две прелестные носительницы магии жизни. Одна девушка владела веткой лечения, а другая являлась друидессой. Рядом с девушками стоял мрачный некромант. Мой собрат по стихии смерти, которая, собственно, делилась на две ветки: некромантию и магию смерти. Я не мог поднимать мёртвых, а некромант не умел работать с душами.

— Отвечайте! — потребовал парень, яростно глянув на моих скукожившихся помощников.

— А вы кто такой, чтобы так разговаривать с дворянином? — холодно осведомился я, мельком глянув на его серебряный перстень. Две буквы «В». Одна обозначала ранг, а вторая говорила о том, что он маг воздуха. У магов воды буква «В» изображалась чуть иначе.

— Я кто такой⁈ — выпучил глаза обомлевший парень, словно его профиль рисовали на банкнотах и все должны были знать его. — Да я не кто иной, как виконт Михаил Синявский! Этот район под защитой моего отца, графа Синявского! Ты разве этого не знаешь, оборванец?

— Оборванец? Вы оскорбляете меня, сударь. Перед вами дворянин, — процедил я, автоматически отметив, что этот чёрт — старший сын графа, поскольку младшие носили титул барона.

— Дворянин⁈ Да ты посмотри на себе. Жалкое зрелище! Косматый, небритый и в стоптанных ботинках, — брезгливо процедил Синявский, скривив породистое лицо.

— Ваша милость, — обратился к нему некромант, сверкая тёмными глазами на бледном костистом лице. — Напоминаю, что демоны ещё бродят по округе. У нас осталось не так много времени до их смерти.

— Сударь Синявский, просто прикажите силой выпотрошить мешки этих нищебродов! — рыкнул рыжий огневик, злобно кивнув на наше трио. — Они же явно незаконно добыли органы демонов. Вон у того рябого кровь капает из мешка. Сейчас оформим их всех троих и в тюрьму лет на десять отправим. Денег-то у них точно нет, чтобы заплатить штраф. Там такие цифры, что эти трое даже не знают, как они называются.

После слов огневика ангел на моём правом плече плаксивым голосом стал умолять меня простить неразумных аборигенов, а вот чёрт стоял прямо передо мной, да не один, а целых пять и две чертовки. И, наверное, надо бы поучить их манерам.

К несчастью, при взгляде на этих семерых бойцов мне в голову пришла лишь одна идея. Будь со мной более мощный перстень, идей возникло бы больше. Я бы даже говорить с этими чертями не стал. А так придётся рисковать.

— В мешках моя личная собственность. Вы не можете их проверить без бумаги от князя. Я дворянин. И в мои карманы не лезьте. Вы и так оскорбили мои чувства.

— Пф-ф-ф, — пренебрежительно фыркнул виконт Синявский, высокомерно посмотрев на меня. — Лучше захлопни пасть и стой по стойке смирно.

— Дуэль здесь и сейчас! — холодно бросил я, презрительно глядя на виконта. У всех на глазах он не должен отказаться от моего вызова. Какой же он тогда будет лидер?

Лицо виконта вытянулось от удивления, а мои прихвостни ахнули. Спутники Синявского с недоумением переглянулись и весело захохотали, будто я выдал шикарную шутку.

— Ха-ха… даже будь ты дворянином… ха-ха… — сквозь смех проговорил огневик, стуча себя ладонью по ляжке. — Его милость не принял бы от тебя вызов…

— … Зассал бы? — хмыкнул я, перебив его. — Очко жим-жим?

— Закрой свой поганый рот! — рявкнул мигом взбесившийся Синявский, чьи глаза потемнели от гнева. — Я бы не принял вызов, потому что ты слабак Д-ранга! Но теперь ты ответишь за свои слова. Однако я должен думать о защите этого района, потому поступлю следующим образом. Сударь Алябьев и сударыня Крылова останутся со мной, а все остальные немедленно отправятся на поиски демонов. Думаю, через пару минут мы присоединимся к охоте.

— Пару минут⁈ — картинно изумлённо выдохнул огневик и пренебрежительно добавил: — Так долго. Тут дел-то на минуту.

— Да, вы правы. Максимум минута. И после дуэли мы узнаем, чей поганый рот будет закрыт, — парировал я, нацепив скучающий вид.

— Как ваше имя? — обратился ко мне некромант, хмуря брови. Кажется, он единственный чуял какой-то подвох. — Если его нет в списке дворян, вы не имеете права на дуэль.

— Артур Григорьевич Ратников, — пришлось сообщить мне правду.

— Я слышал о Ратниковых. Они разорились кучу лет назад, — задумчиво сказал водяной, медленно двинувшись к набережной. — Кажется, старших Ратниковых убили во время стычки на границе, но их единственный сын выжил. И ему сейчас как раз должно быть лет двадцать или чуть больше.

— Я принимаю вызов! — радостно выхаркнул виконт. — И, как принимающая сторона, выбираю оружие. Мы будем сражаться магией… до смерти.

— Удачи, ваша милость, — бросил Синявскому водяной и вместе с ещё тремя магами скрылся за углом.

— Удача мне не понадобится, — усмехнулся виконт, скользнув взглядом по огневику и лекарке. — Сударь Алябьев, попрошу вас вести дуэль.

— Судари, разойдитесь на пятнадцать шагов, а после моего выстрела начинайте дуэль, — официальным голосом проговорил огневик, покосившись на Крылову. Та закусила нижнюю губку и тревожно посмотрела на Синявского. А тот ей еле заметно подмигнул. О, любовь! Чую, она ещё сыграет свою роль.

Я усмехнулся и решил уколоть говорливого огневика:

— А стрелять вы куда будете? Не в меня ли?

— Нет, в воздух, — отрезал тот и посмотрел на меня с явным неудовольствием, вызванным тем, что я усомнился в его честности.

— Замечательно, — сладко улыбнулся я и не спеша двинулся прочь от виконта.

Стоит признать, что Синявский силён, а мой перстень уже одной ногой в могиле. Его прочности хватит лишь на одну-две мощные магоформы. Выходит, что мне надо чуть ли не мгновенно пробить защитную магоструктуру В-ранга, поскольку виконт вызовет именно её.

К слову, только магоструктуры подобных мне магов смерти были самодостаточными. Их питала энергия душ, из коих они и были сделаны. А все прочие маги постоянно тратили ману на поддержание магоструктур, даже когда они просто «спали» в ауре. В какой-то степени такая плюшка выделяла подобных мне красавчиков из рядов прочих магов. Однако в нынешней ситуации никто и не подумал об этой особенности магов смерти. Даже в неопытных глазах Рябого и Бульдога я был обречён. Они уже наверняка меня похоронили и мрачно думали, как надо правильно входить в камеру и лепить шахматы из хлебного мякиша.

— Готовы, судари? — церемонно спросил огневик, когда мы с надменно улыбающимся виконтом заняли свои места.

— Готов! — крикнул я, мысленно умоляя перстень прожить подольше.

— Передавай привет своим погибшим родственничкам! — глумливо выдохнул Синявский, хрустнув пальцами правой руки.

Спустя миг раздался револьверный выстрел, возвестивший о начале дуэли. И виконт сразу же швырнул в меня мощнейшую молнию, осветившую всю улицу так ярко, будто взошло белое холодное солнце. А я вызвал магоформу Д-ранга «кожа», призванную защитить меня от магии. Она появилась под «доспехами», сделанными из душ грабителей.

Однако уже через мгновение грозно трещащая молния сожгла «доспехи», а следом уничтожила и «кожу», но до моего тела она не добралась. Истратив весь заряд, молния превратилась в ослепительную вспышку, словно в бессильной злобе хотела напоследок выжечь мне глаза. И я вправду чуть не лишился зрения, хотя и вовремя закрыл глаза.

Благо подобное развитие событий я спрогнозировал, потому был готов к вспышке. Буквально за миг до неё мне удалось швырнуть в защитную магоструктуру виконта сразу три магоформы: «копьё» Д-ранга, «меч» такого же ранга и слабенькую «верёвку». И на этом жизнь моего перстня прекратилась. Он чуть ли не до кости обжёг мой палец и раскололся на множество мелких частей.

Я поспешно сунул правую руку в карман и открыл слезящиеся глаза. Вспышка уже исчезла, потому мне удалось увидеть бьющегося на спине Синявского, рефлекторно пытающегося стащить с шеи бесплотную «верёвку», превратившуюся в удавку. Кожа под ней нехотя гнила, расползаясь чёрными кусками. Шла кровь. Пальцы же виконта каждый раз гнили, стоило им попасть в зону действия «верёвки».

При этом вокруг Синявского до сих пор сверкала голубая магоструктура, но она уже не была цельной. В ней около шеи зияла дыра, пробитая моими «копьём» и «мечом».

Шикарно получилось! Да ещё так быстро. Вся дуэль заняла всего пару-тройку секунд, потому-то народ ещё и не осознал, что всё закончилось.

— Не может быть! — наконец-то выдохнул шокированный огневик, глядя выпученными зенками на виконта, судорожно выгибающегося и скребущего ногами.

— Миша! — раненой птичкой вскрикнула Крылова, упала на колени около мучительно корчащегося Синявского и принялась поспешно лечить его.

Её магия шустро справилась с моей, после чего шея парня начала регенерировать. Молодая розовая кожа нарастала там, где гнилыми лохмотьями свисала бахрома старой.

— А ведь мог и убить, если бы швырнул что-то посильнее «верёвки». Моё великодушие не знает границ, прям как человеческая глупость, — саркастично сказал я, призывно махнул своим ошарашенным прихвостням и спокойно пошёл прочь, попутно издевательски бросив огневику, превратившемуся в памятник глубочайшему изумлению: — Вы оказались правы. В минуту уложился.

— Эм-м-м, — побагровев, с трудом просипел он, будто его душил невидимка.

— А вы, сударыня Крылова, нарушили правила. Дуэль была до смерти. Вы не имели права вмешиваться. Однако я милостиво прощаю вас. Доброй ночи.

— Доброй ночи. И лучше не встречайтесь на моём пути, — зло процедила она, исподлобья глянув на меня со смесью уважения, гнева и благодарности.

— Не могу этого обещать. Город слишком маленький.

— Это точно Ратников? — уже за моей спиной раздался торопливый шёпот огневика. — Он ведёт себя как князь, а то и император. Да и его искусство… он четыре магоформы выпустил в мгновение ока, а «верёвку» уложил прямо в дыру от «меча» и «копья». Это же просто ошеломительно. Что-то тут нечисто.

— Быстрее, — тихонько бросил я своим спутникам, идущим по бокам от меня.

Мы ускорились и скрылись среди домов, мрачно взирающих чёрными окнами, скрытыми крепкими решётками.

— Как вы его приложили, сударь! Это же просто… просто… охренеть! — восторженно выдохнул Бульдог, тряся мясистыми, обрюзгшими щеками. — Они даже о наших мешках забыли и винтовках.

— На то ведь и был расчёт, да? — вставил более сообразительный Рябой, ликующе скаля зубы.

— Был, — кивнул я и нашёл взглядом крылатый силуэт, парящий в небе. Теперь-то Аким будет изо всех сил прочёсывать округу, чтобы загладить промах. — Где там ваш подвал с бочкой спирта?

— Рядом уже, вон за теми домами, сударь Ратников, — махнул рукой Бульдог.

— Отлично. С кем живете? Семьи есть?

— Ушла жена, — мигом погрустнел Бульдог, шмыгнув носом. — К знакомому ушла, будь он трижды неладен. Мол, у него и машина есть, и квартира в неплохом районе. Да и сам он официальный охотник на демонов, а не, как я, нищеброд.

— В общем, оставила она его с рогами и копытами, — весело вставил Рябой, криво усмехаясь.

— Хорошо, детей у нас не было, — мрачно проронил Бульдог. — А отец с матерью давно уже померли. Так что один я на всём белом свете.

— А я тоже один живу, — взял слово Рябой, глядя под ноги. — Семьёй так и не обзавёлся. Но родители живы. Просто в другом княжестве обитают. А я туточки остался.

— Недолго тебе туточки оставаться, — передразнил я охотника и криво улыбнулся. — Валить вам обоим надо из этого района. Синявский видел вас с оружием, так что знает, чем вы промышляете. Наверняка он пошлёт кого-то по ваши противозаконные души…

— … А ведь точно! — ахнул Рябой, округлив зенки.

— Тьфу, вашу мать! — в сердцах бросил Бульдог, смачно сплюнув.

— Ладно, не бздите. Есть у меня для вас выход, — проговорил я, скрывая довольную улыбку. — Будете и дальше мне служить. Я планирую создать официальный отряд охотников. Куплю вам лицензии на ношение оружия. Базу же сделаем в другом районе города, где Синявские вас не достанут. Найдём какой-нибудь особняк или поместье. Согласны служить мне? Это ваш билет в счастливое и сытое будущее. Жена Бульдога ещё приползёт к нему просить прощения. А ты, Рябой, бабами будешь обвешан, как удачливый охотник утками.

— Конечно согласны, сударь! — возбуждённо выдохнул Рябой и засверкал глазами ярче, чем взорвавшаяся трансформаторная будка.

— Да, да, согласны! — поддакнул Бульдог. — Я давно о таком мечтал! Чтобы, значится, люди говорили. Пётр начал со дна…

— … И до сих пор там, — весело гоготнул разошедшийся Рябой, размашисто хлопнул охотника по плечу и следом с толикой озабоченности сказал мне: — Только для официального отряда денег много надобно, сударь.

— Купюры будут. Не сомневайся.

Деньги — херня. Их всегда можно заработать, а вот сильные души так просто не достать. Отряд же мне в этом поможет, а местные власти не будут мешать.

— А я и не сомневаюсь, — поспешно вставил Рябой, заискивающе улыбнувшись.

— И ещё не сомневайтесь в том, что я вас из-под земли достану, если предадите меня. Мне хорошо знаком запах ваших душ. Найду вас где угодно, выпотрошу, а из шкур сделаю кресло. Поняли?

Под конец, конечно, немного приврал. Нет, кожаное кресло я действительно хотел, но вот души по запаху искать не умел.

— Да мы в жизни не предадим вас! Вы же нам такое будущее предлагаете! — вполне искренне заголосили охотники.

Кажется, мне действительно удалось убедить их служить мне не за страх, а за совесть.

— Верю, — сказал я и скользнул взглядом по мешкам с «запчастями» демонов. Надо бы их продать, но самому этим заниматься неохота. Долго и муторно.

— Вот и мои владения, — проговорил Бульдог, поставил мешок на землю и принялся открывать побитую ржавчиной дверь, ведущую в подвал заброшенной бревенчатой халупы с выбитыми стёклами.

— Господа охотники, а нет ли у вас каких-то денежных заначек? А чего это вы так напряглись? Не буду я у вас ничего отбирать. Мы теперь в одной лодке. Просто хочу продать вам свою часть демонских органов. А вы потом перепродадите их и явно заработаете больше. Да не ссыте вы. Если бы я хотел тупо отобрать ваши деньги, то уже бы тянул из вас жилы, выспрашивая в каких дырявых носках притаились ваши заначки.

— Ну-у, у меня есть кое-чего, — протянул Бульдог, настороженно зыркая зенками. — На машину коплю. Дорогое это удовольствие для простолюдина.

— Это точно, — пробормотал я, вспомнив, что на окраинах города действительно довольно мало машин. А угнанный мой мотоцикл сейчас уже наверняка кто-то прихватизировал. Вот такой круговорот угонов.

— Небось, машину хочешь купить получше, чем у хахаля твоей бывшей жены? — ухмыльнулся Рябой.

— Вам деньги сейчас принести, сударь? — хмуро уточнил Бульдог, проигнорировав охотника.

— Ага, — кивнул я.

— Один момент, — бросил он и пригнулся, чтобы войти в подвал.

— Рогами потолок не задень, — пошутил Рябой.

— Да иди ты… — отмахнулся его коллега и скрылся в темноте. А когда он показался из неё, в его мозолистой руке уже была стопка потрёпанных денег. — Вот. Вся сумма сполна. Я прикинул, что добытые вами части демонов за столько и возьмёт перекупщик.

— Сойдёт, — проговорил я, цапнул деньги и добавил: — Встречаемся в полдень около университета. К этому времени вы должны утрясти все свои дела и собрать вещи. Поняли?

— Да! — гаркнули оба.

— Ладно. До встречи, — сказал я и торопливо двинулся в сторону съёмной хаты.

Прошёл пару десятков метров и услышал хлопанье крыльев над головой.

— Извини, гар-р-р, — виновато прокаркал Аким. — Засмотрелся на одну фифу в душе. Она даже окно не закрыла занавеской и на прорыв наплевала. Натирала свои шикарные груди и попку… Эх, будь я молодым и не фамильяром, то…

— … Впредь будь внимательнее, — резко оборвал я его, не желая слушать влажные фантазии Акима.

— Хорошо, — согласился он и проворчал: — А почему виконта не убил? Сильный маг — сильная душа. Да и р-рожа мне его не понравилась…

— Проблем было бы больше. А так он мне должен. Пусть он и не признает этого вслух, но в глубине души всегда будет знать, что дышит лишь потому, что я позволил…

— Разумно. Гар-р-р… Но он может и как-то отомстить.

— Пусть только попробует. Тогда я точно заберу его душу. Он явно не страшнее Ищейки. От него практически не пахло людскими смертями.

— А если он натравит на тебя полицию? Все же поняли, что ты и эти простаки — чёрные охотники.

— А где доказательства? Что было в мешках, никто не видел, а оружие дворяне могут носить без лицензии.

— Логично. Гар-р-р…

— А ещё логично проследить за моими будущими бойцами. Лети к ним, проберись в подвал и послушай, о чём они говорят.

— Гар-р-р! — согласно каркнул фамильяр и полетел к охотникам.

А я вскоре без происшествий добрался до дома и требовательно постучал в дверь.

— О! Живой! — удивился появившийся на пороге давешний небритый толстяк.

— А ты бы предпочёл увидеть меня мёртвым? — процедил я, состряпав грозную физиономию.

— Нет, нет, нет! Что вы! — залопотал он, торопливо уступая мне дорогу.

— Не верю, — проронил я, прошёл мимо него и поднялся на нужный этаж.

В квартире ничего не изменилось. Никто её не ограбил и даже не насрал под дверь. Вот и хорошо.

Посмотрев за окно, я понял, что даже успею перехватить несколько часов сна. Ведь всё равно без перстня мне не удастся создать из новых душ магоструктуру вроде доспехов, уничтоженных Синявским. К слову, судьба уже второй раз сталкивает меня с представителями этого семейства. Хотя это и неудивительно. Я ведь шляюсь по их территории.

Хмыкнув, я снял плащ, бухнулся на кровать и практически сразу заснул. И на сей раз мне ничего не снилось. Сон пронёсся, как одно чёрное мгновение, а когда я открыл глаза, за окном уже брезжил розовый рассвет.

— Доброе утро, гар-р-р, — прохрипел нахохлившийся Аким, сидя на оконной раме — Рапортую, за остаток ночи ничего не произошло. Ни тебе убийств, ни грабежей, ни изнасилований. Скучно живут тут люди. Только демоны их и развлекают. А твои новые слуги в предательстве замечены не были, а вот в идиотизме — да. Они решили помянуть павших товарищей да спьяну чуть «запчасти» демонов не испортили. Благо обошлось.

— Надо будет отучить их пить, — пообещал я сам себе, встал с кровати и отправился в душевую кабину.

Привёл себя в относительный порядок, отмыл от мела пол и взял потёртый кожаный портфель. В нём скрывались все документы Артура и деньги. Он кое-что сумел накопить. И я намеревался потратить не только его накопления, но уже и свои деньги.

Чемодан я не стал трогать, хотя в нём и лежали вещи Ратникова. Но они были такими старыми, что годились лишь на подстилку для не особо разборчивой собаки.

— Погнали, Аким, — бросил я фамильяру. — Больше мы в эту дыру не вернёмся.

— Замечательно. И куда мы направляемся? Надеюсь, заморить червячка? Гар-р-р. Я ночью позаимствовал у отвернувшегося Бульдога кусок колбасы, так она на вкус оказалась противнее, чем крысы с Земли-21. Из чего тут делают колбасу? Из ливера дохлых гончих, гар-р-р?

— Не бурчи, до центра города доберёмся и поедим чего-нибудь приличного, — заверил я Акима, услышав голодное урчание собственного желудка.

Фамильяр обрадованно каркнул и вылетел из квартиры. А я закрыл её и просунул ключ под дверь. Надеюсь, у арендодателя хватит ума понять, что я по-английски покинул его квартирку и не собираюсь сюда возвращаться.

После этого мне не составило труда покинуть дом и выйти во двор. Тут меня встретила лишь худая собака с торчащими из-под кожи рёбрами. Я мимолётом погладил её между ушей и вышел на дорогу, пытаясь взмахами руки остановить какую-нибудь из немногочисленных машин. Однако никто не останавливался, справедливо опасаясь брать на борт патлатого парня в кожаном плаще, да ещё и с грачом на плече.

Я уже хотел просто угнать чей-нибудь автомобиль, но совершенно неожиданно около меня остановился восседающий за рулём убитой машины седой дед, видевший ещё динозавров. И этот смелый старик за вполне умеренную плату согласился отвезти меня в центр города.

Дорога не заняла много времени, посему я уже совсем скоро оказался перед парикмахерской, расположившейся на первом этаже старинного многоквартирного пятиэтажного дома с узкими окнами и потрескавшимся фасадом.

Войдя внутрь, я увидел лишь четыре пустых кресла, хлипкое карликовое деревце в кадке да рядок прямоугольных зеркал на стене.

— Эй, есть кто живой⁈ — громко произнёс я и посмотрел на приоткрытую дверь, ведущую в глубь помещения. Там раздавался приглушённый расстоянием визгливый женский голос, кого-то отчаянно матерящий.

После моих слов дверь широко открылась, явив моему взору недовольную, раскрасневшуюся толстушку лет сорока пяти с таким ярким макияжем, словно она решила поиграть в злого клоуна.

— Чего надо? — нехотя процедила мадам и поправила фартук, из кармана которого торчали ножницы и расчёска.

— А вы как думаете? — иронично заломил я бровь и покосился на фамильяра. Он залетел в парикмахерскую и уселся на спинку одного из стульев.

— Переночевать? Извини. Тут не ночлежка, — съехидничала толстушка, состроила суровую гримасу и решительно замахала руками. — Всё, иди отседова! Не распугивай клиентов своим видом! И так вон тварь какую-то крылатую запустил! Я в любом случае тебя обслуживать не буду. У нас приличное заведение.

Я недобро ухмыльнулся и посмотрел на фамильяра. А тот понял меня без слов. Грозно каркнул и когтями вцепился в волосы завизжавшей стервы. Он сейчас ей такую завивку устроит, что она на всю жизнь запомнит и в следующий раз не будет хамить посетителям.

— Убивают! Караул! Стёпа! Степан! — пронзительно провизжала толстушка, бегая по парикмахерской и отмахиваясь от фамильяра, специально пугающего её громким карканьем.

Крики стервы привлекли внимание лысого доходяги в потёртом кожаном жилете. Он показался из-за двери и по виду идеально подходил на роль жертвы абьюзивных отношений. Типичный невзрачный мужичонка, чьи хилые яйца давно лежат в ящичке его жены.

Бедолага вытянул худую шею и с восторгом уставился на свою благоверную, мечущуюся по залу. А та с диким воплем выскочила наружу, где разошедшийся Аким продолжил преследовать её на потеху работникам соседних заведений.

— Эх, вот бы мне такого грача… — завистливо протянул мужичок, торопливо выдвинул стул и указал на него худой рукой со вздутыми синими венами. — Присаживайтесь, присаживайтесь. Стрижку и побриться? Всё сделаю в лучшем виде. И ни за что платить не надо. Лучше раскройте секрет, где можно раздобыть такую полезную птицу? Или поведайте, как натренировать подобное сокровище.

— Поведаю, — улыбнулся я и уселся на стул.

— Ох, вы же мой спаситель. Может, вам чего-нибудь налить?

— Кофе, — решил я.

— Один момент, — мужичонка сверкнул лысиной и исчез за дверью. А вернулся он уже с чашкой в руке. Передал её мне и сказал, хитренько щурясь: — Вот. Уверен, что вам понравится.

— М-м-м… какой прекрасный кофе, — восторженно выдал я, сделав пару глотков.

— Это виски. Берёг его для особого случая, — улыбнулся мужик, ловко достал ножницы и принялся за мою шевелюру.

Когда я вышел из парикмахерской, то встретил ужасно довольного Акима. Он восседал на кованной ограде, за которой росли цветы, тянущие лепесточки навстречу яркому солнцу, появившемуся на голубом небосводе. Денёк сегодня обещал быть приятным. Даже город, кажется, растерял всю свою мрачность.

— Ты хоть не до смерти загонял ту толстушку? Она же просто вздорная баба, — негромко спросил я фамильяра, усевшегося на моё плечо.

— Нет, не до смерти, но помнить этот день она будет долго, гар-р-р, — гордо выдал Аким, убедившись, что рядом с нами нет прохожих.

— Хорошо. Тогда идём на рынок. Мне нужно купить новые шмотки, — решил я и широким шагом пошёл по тротуару, «украшенному» окурками.

— А ты похорошел после стрижки и бритья, — заметил Аким, склонив голову набок.

— Угу.

Парикмахер укоротил волосы и избавил меня от клочковатой бороды. И оказалось, что Артур действительно хорош собой. Правильные черты лица, яркие, живые карие глаза, высокий лоб интеллектуала и чётко очерченный рот. Вот только греческий нос имел небольшую горбинку, появившуюся, после того как Ратникова отпинала весело гогочущая толпа гопников.

— И сколько ты заплатил? — уточнил рачительный фамильяр.

— Нисколько. Просто рассказал парикмахеру о Нильских боевых птицах с Земли-19. Может, когда-нибудь и он натренирует такую.

— Гар-р-р, — насмешливо каркнул Аким, махнув крылом. — Жёнушка изведёт его гораздо раньше.

— Да, и такое может быть, — проронил я и украдкой скользнул изучающим взглядом по высокой, статной блондинке, уже несколько минут идущей позади меня.

— Ищейка? — встрепенулся фамильяр, заметивший мой взгляд.

— Нет, не она, но скоро появится. От неё не скрыться.

— Да ты особо и не пытаешься скрыться.

— А смысл? Максимум выиграю себе день-другой, а жизнь усложню. Просто нужно действовать на опережение и не отвлекаться на мелочи, — проговорил я, проводив взглядом подозрительную дамочку, зашедшую в лавку булочника.

Нервы слегка расслабились, но взгляд всё равно продолжил внимательно шарить по сторонам.

И особенно внимательным мне пришлось стать на базаре, где каждый норовил схватить меня за руку и показать своё дивное барахло, непременно лучшее во всём Союзе Княжеств! Стремясь получить мои деньжата, торговки отвесили мне столько комплиментов, что у меня даже в какой-то миг уши покраснели.

Правда, массовые комплименты иссякли, когда я определился с выбором лавки. В ней мне удалось купить строгий костюм, несколько смен нижнего белья, пару рубашек, крепкие ботинки и сумку.

Я нацепил обновки, а то, что осталось, отправил в сумку с лямкой через плечо. Старьё же без всякой жалости выбросил, после чего поправил кожаный плащ и сквозь базарные ряды двинулся в сторону двухэтажного здания с вывеской «Скупка и продажа магических перстней».

Около толстой металлической двери здания высились два здоровяка, чьи руки были толще моих ног.

— Сударь, — прогрохотал один. — Нам нужно убедиться в том, что у вас нет оружия.

Я пожал плечами и снял плащ, в кармане которого покоился револьвер, а потом сунул его громиле вместе с портфелем и сумкой.

— Теперь у меня нет оружия.

— Надо бы и карманы того… проверить.

— Внутрь руки не суй, но похлопать можешь, — разрешил я, решив не выделываться.

Охранники похлопали по моим карманам и щиколоткам, после чего один из них заученно проговорил, мельком глянув на Акима, усевшегося на фонарный столб:

— Проходите, милости простим.

Я кивнул и вошёл в здание. Внутри оказалось совсем мало солнечных лучей, поскольку их плохо пропускали толстые стёкла. Но зато ярко сверкала настоящая хрустальная люстра, висящая под высоким потолком с лепниной. Под таким светом перстни в немногочисленных витринах завораживающе поблёскивали, а мраморный пол казался чище, чем хирургический скальпель перед операцией.

— Чем могу помочь, сударь? — мягко спросил тучный невысокий старик-продавец с хитрыми глазёнками кота, готового изобразить любое ласковое мурлыканье ради чашки молока.

— Доброе утро. Мне нужен магический перстень для мага смерти, — хмуро выдал я, глянув на ещё одного охранника-здоровяка, попахивающего человеческими смертями.

Он молча подпирал стену, напоминая двухметровый шкаф в пиджаке и с магическим перстнем Г-ранга на волосатом пальце.

— Есть, есть такие перстни. Какой вам нужен ранг, сударь? — проникновенно сказал старик, сканируя меня изучающим взглядом. Он явно прикидывал мою платёжеспособность. Потому-то ни на одном украшении и не красовался ценник. Старик называл сумму, исходя из статуса клиента.

Наверное, сюда бы мне следовало зайти ещё в образе нищеброда. Хотя меня бы, скорее всего, даже на порог не пустили.

— Какие у вас самые мощные перстни? — спросил я, подойдя к прилавку, за которым и стоял старик.

— В-ранг, сударь. К сожалению, более высокие ранги в свободной продаже практически не встречаются, — печально вздохнул он, отодвинул кружку с чаем и достал из-под прилавка два серебряных перстня в небольших коробочках с бархатным нутром. На каждой цацке поблёскивали буквы «В» и «С». — Лучшие перстни, которые вы можете найти в Чернявске. Посмотрите, какие они…

— … Барахло, — перебил я его, покосившись на охранника. Он порой вытирал потную лысину носовым платком, хотя в зале было довольно свежо. Нервничает?

— Как барахло⁈ — ахнул старичок, широко распахнув рот, словно перед дантистом.

— Так. Оба перстня были новыми, когда я под стол пешком ходил. Царапины вы заполировали, а трещинки скрыли расплавленным серебром. Им жить осталось два понедельника.

— Ну, знаете ли… — возмущённо выдохнул дедок, отчаянно пытаясь скрыть разочарование, мелькнувшее в глазах. Да, клиент оказался совсем не лохом.

— Если ничего более достойного нет, то я пошёл.

— Это лучшие перстни в Чернявске! — решил пойти до конца старик, тряхнув шикарным набором мягких подбородков.

— Ага, лучшие, как же, — скептически хмыкнул я, развернулся и двинулся к выходу, попутно глянув на охранника.

Тот дёрнул губами и рефлекторно сунул руку в карман пиджака. Что там у него? Револьвер же в кобуре на поясе, а кольцо на пальце. Профессиональные охранники всегда тянутся именно к оружию, как наркоман к дозе или как я к горлу разумных ящеров.

— Постойте, постойте, сударь! — донёсся журчащий голос торговца, решившего сбавить обороты. — Мы же можем договориться. Это действительно лучшие перстни. Нынче времена сложные. Идеальных перстней такого ранга попросту нет.

Память Артура мне подсказала, что старик прав. Хорошие перстни В-ранга взаправду сложно найти, а что-то выше них в продаже практически не встречается. Однако можно сделать любой перстень на заказ, но это дорого и долго, так что пока такой путь не для меня.

— Ладно, сколько вы хотите за тот мусор, что лежит слева от вас? — нехотя проговорил я, остановившись около двери.

— Ну-у-у, — затянул старик, пытаясь подобрать сумму, устраивающую его жабу. — Две тысячи.

— Сколько? — офигел я, выпучив глаза и схватившись за сердце. — И что я получу за такие деньги? Перстень, бессмертие и всю вашу лавку вместе с этой гориллой, изображающей охранника?

— Чего-о? — протянул охранник, грозно глядя на меня из-под массивных надбровных дуг.

— Уточню, с говорящей гориллой-охранником.

— Молодой человек! Это хорошая цена! — возразил толстяк, успокаивающе махнув рукой охраннику-магу. Дескать, стой и не дёргайся.

— Для вас хорошая. А для меня грабительская. Я готов выложить пять сотен и предоставить вам важную информацию.

— Какую ещё информацию? — скривился торгаш, недоумевающе посмотрев на меня.

— Важную. Вы чего же не слушаете, что ли, меня? Ладно, давайте так… Сегодня я добрый. Видимо, съел что-то не то. Поэтому мы поступим следующим образом… я вам скажу, что за информация. А вы решите, стоит ли она такой скидки.

— Идёт, — нехотя согласился старик, хмуря кустистые седые брови. — Просто любопытно узнать, что же вы такое брякнете.

Я подошёл к прилавку, и торговец немного отошёл от него, будто начал бояться меня.

— Страшитесь, что укушу? — усмехнулся я и следом серьёзно проговорил, понизив голос: — Судя по количеству охраны, вы считаете, что вас могут убить. Два бойца на улице, маг Г-ранга внутри. Сильно. Но в то же время вы сами стоите за прилавком, значит, опасения не столь уж велики.

— И что же? — облизал губы старик, мельком посмотрев на охранника, напряжённо смотрящего в нашу сторону. — Я и так это всё знаю. Подобная информация не стоит никакой скидки.

— А знаете ли вы, почему нервничает ваш маг? — прошептал я. — Почему он потеет в прохладном помещении, всё время щупает свой карман и косится на вашу кружку? К слову, от него пахнет смертью. Он точно убивал людей. Можете мне поверить, я такие вещи чую на раз, как кошка валерьянку. Так что я бы на вашем месте проверил его. Вдруг в его кармане какой-нибудь яд? Вы отвернётесь, а он вам его в чашку бултых — и всё, ласты кверху. И я бы на его месте взял медленнодействующий яд, который не сразу бы обнаружили. На охранника никто и не подумает. Мало ли где вас отравили? А он спокойно получит деньги от заказчика и выйдет сухим из воды.

— Бред! — жарко выдохнул старик, дёрнул головой и нервно потёр жирный загривок.

— Может, и бред, — пожал я плечами. — Но вы всё же проверьте его. А я подожду на улице. Там нынче чудесная погода стоит. А если я окажусь неправ, то куплю перстень за полную стоимость. Вы ничего не теряете, кроме нескольких минут. Уговор, без обмана?

— Уговор, без обмана. Я свою репутацию берегу, — взволнованно проронил дедок и тревожно глянул в сторону закрытой двери, ведущей в глубь помещения. Кажется, там околачивался ещё какой-то охранник. Видимо, старик решил позвать его, чтобы он помог расколоть гипотетического отравителя.

Подмигнув торговцу, я удалился, решив не становиться свидетелем разборок.

— Гар-р-р! — встретил меня фамильяр, чистящий пёрышки на столбе.

Я украдкой показал ему сложенное из пальцев кольцо. Мол, всё в ажуре. Затем взял из рук охранника свои вещи, отошёл от здания и подставил лицо приятным лучам местного светила, совсем не обращая внимания на гомон базара. Как же мне не хватает родного климата… Солнечные ванны откровенно хреново заменяют его.

— Молодой человек! — спустя несколько минут донёсся до меня знакомый голос, обрётший мрачные нотки. — Вы оказались правы. Чёртов подлец действительно хотел отравить меня! Вы бы не хотели поработать на меня? Такой смышлёный маг мне бы пригодился.

— Нет, — отрезал я и требовательно протянул руку.

Косолапо подошедший торговец положил на мою ладонь магический перстень В-ранга и признательно пролопотал, заглядывая мне в глаза:

— Свою жизнь я ценю, посему примите в дар. Не надо никаких денег. Но скажите хотя бы, кто вы такой? Вы же явно неместный. Маги вашего ранга все наперечёт.

— Кто я такой? Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, — пафосно ответил я крылатой фразой и двинулся прочь, оставив старика с удивлённо выпученными зенками.

— Куда теперь, гар-р-р? — тихонько спросил Аким, опустившийся на моё плечо.

— В университет. Он тут недалеко, так что пешком дойдём.

— А чего там было-то, в лавчонке этого пузыря?

Я принялся шёпотом рассказывать фамильяру о произошедшем инциденте, попутно топая по улице, ведущей от базара к университету.

— Молодец, — похвалил меня Аким, когда я закончил рассказ. — Сэкономил деньги, гар-р-р.

— Угу, — проронил я и покосился на городского сумасшедшего, рвущего на себе грязные волосы и вопящего с бочки о грядущем конце света. Люди тыкали в него пальцами и смеялись. А я подумал, что сумасшедший более прозорлив, чем они.

Конечно, пришествие ящеров — это не совсем конец света, но сладко никому не будет. Половину аборигенов ящеры вырежут, а оставшуюся часть превратят в рабов. У них есть целая тактика по захватыванию миров. И она совсем не тупая. Тупые вы, если считаете, что ящеров можно одолеть силами всего одного мира.

Мрачно сплюнув под ноги, я продолжил путь и вскоре добрался до универа, оказавшегося старинным пятиэтажным зданием со стрельчатыми окнами и башенками. Его окружал небольшой парк с искрящимися в лучах солнца фонтанами и мраморными бюстами выдающихся магов прошлого.

— Прям мини-дворец, — оценил я здание университета.

— Гар-р-р, — высказался и фамильяр, попутно глянув на радужное масляное пятно, красующееся в луже перед распахнутыми коваными воротами.

Я миновал ворота, преодолел малолюдный парк, взбежал по парадным ступеням и проник внутрь универа. А в практически безлюдном холле меня встретила парочка вооружённых охранников-магов из простолюдинов. Они двинулись ко мне, ступая по мраморному мозаичному полу, и эхо от их шагов заметалось под купольным потолком.

— С дороги! Я тороплюсь. Ректор уже битый час меня ждёт! — гаркнул я, раздражённо махнув им рукой.

Они тотчас посторонились, чуть ли не насмерть поражённые уверенностью, громыхнувшей в моём голосе. Аким бы одобрительно кивнул, услышав от меня такую речь, но он остался на улице гонять голубей и воробьёв.

А мне бы теперь отыскать кабинет ректора. К сожалению, спросить, как назло, не у кого. Длинные коридоры с арочными потолками и портретами на белых стенах оказались пусты. Только перекати-поле не хватало. Кажись, все студенты сидели в аудиториях за дубовыми дверьми с медными ручками и грызли гранит науки.

Однако мне всё же удалось кое-кого повстречать…

Очередной поворот привёл меня в небольшой проходной круглый зал с выстроившимися около стены гипсовыми бюстами на постаментах. Возле них вжимал голову в узкие плечи хлипкий юнец с козлиной бородкой, большими коровьими глазами и длинными мышиного цвета волосами. Он виновато смотрел на троицу рослых парней с сытыми рожами, наглыми зенками и глумливыми усмешками тех, кто уже офигел от безнаказанности. Видимо, это местные университетские авторитеты. Они мигом получили от меня прозвища Смуглый, Высокий и Кудрявый.

К слову, все эти персонажи носили синие брючные костюмы, являющиеся обязательной университетской формой.

Помимо парней, тут ещё хмурилась парочка девчонок в пиджачках и со стройными ножками, выглядывающими из-под юбок, достигающих изящных коленок.

На мой утончённый вкус, девчонки оказались весьма симпатичными. Одна голубоглазая статная блондинка с большой грудью, а другая — невысокая, хрупкая шатенка с гривой волнистых волос и зелёными глазками.

— Мне поставили четыре балла вместо пяти! — прорычал Высокий, каланчой нависнув над съёжившимся козлобородым ботаником. — Это всё из-за тебя, урод! Ты допустил ошибку в моей курсовой! Теперь отрабатывать будешь, понял, хорёк безмозглый?

— Да-а-а, — проблеял тот.

— Кхам-кхам, — громко покашлял я в кулак, привлекая внимание учащихся. — Господа студенты, я отниму у вас буквально минуточку, а потом вы снова займётесь весёлым буллингом. Где тут у вас…

— А ты кто ещё такой, плебей⁈ — рявкнул Кудрявый, скользнув презрительным взглядом по моим пальцам. Магического перстня на них не оказалось. И данный факт в его тупых глазах мигом швырнул меня в нестройные ряды простолюдинов. Сам же он явно был дворянином и носил магический перстень, как и все остальные студенты, оказавшиеся в зале.

— Ты как сюда вообще попал, а? Отвечай! — гаркнул Высокий, пронзив меня требовательным взглядом.

— Простолюдинам нельзя заходить в университет! — вставил Смуглый, скривив лицо, словно увидел говно на лопате.

Промолчали только девчонки и хилый.

— Честное слово, я многое повидал в своей жизни, но это уже перебор… — удивлённо проговорил я, вскинув брови. — Есть, конечно, шикарное выражение «собаки лают, а караван идёт». Но это не тот случай. Караванщик точно должен наказать собак.

— Кого ты можешь наказать, придурок? — презрительно фыркнул Высокий и демонстративно поиграл пальцами, чтобы блеснул серебряный перстень с буквами «Г» и «О». Маг огня Г-ранга. — Это я тебя сейчас накажу за твои поганые слова! Ты посмел назвать меня и моих друзей собаками⁈ Я не ослышался⁈

— Слава всем богам, что ты понял. А то я не люблю разжёвывать свои остроты и оскорбления. Так они теряют свой шарм, — усмехнулся я, чувствуя на себе испытующий взгляд блондинки. Она хмурила лобик, словно пыталась что-то вспомнить.

— Какой странный простолюдин, — справедливо заметил смуглый хрен, сощурив глаза. — Он посмел раскрыть рот на аристократов. Кто ты, твою мать, такой? Скажи, пока мы тебя по стенке не размазали. Любопытно, прям жуть.

— Да плевать, кто такой этот урод! — прорычал кудрявый чёрт, картинно хрустнул шеей и кинул быстрый взгляд на девчонок, проверяя их реакцию. В восторге ли они от его доминантного поведения или ещё нет? Те были не в восторге. Так что он зарычал, напряг все свои мышцы и расставил в стороны руки, словно у него внезапно появились огромные мускулы.

— Тьфу, позёр, — усмехнулся я, сунув руку в карман плаща, где пригрелся магический перстень.

Кажется, пришло время преподать молодёжи первый урок.

— Тебе конец! — взбешённо выхаркнул кудрявый чёрт, чьи глаза потемнели от гнева, а на пальце угрожающе сверкнул перстень с буквами «Г» и «В». — Если сейчас же не встанешь на колени и не извинишься, я от тебя мокрого места не оставлю, невзирая на то, что в стенах университета нельзя пускать кровь!

— Я могу обойтись и без крови. Пух-х — и твоя гнилая душонка уже в моём кулаке, — ухмыльнулся я и на всякий случай уточнил: — Среди вас, уродов, случайно, нет родственников ректора?

— Нет, — пискнул ботаник, восторженно глядя на меня.

Вся его бледная остроносая физиономия выдавала отчаянную надежду на то, что я прямо здесь и сейчас разберусь с его мучителями. Надаю им под зад и протащу наглыми мордами по мраморному полу. Ну а он уже потом робко плюнет им на спины.

— Заткнись! — бросил ботанику смуглый хрен, а потом положил руку на плечо готового взорваться кучерявого и процедил, играя желваками: — Так кто же ты такой, козёл? Городской сумасшедший?

— Артур? — неуверенно протянула блондинка, хлопая голубыми глазками, похожими на бездонные озёра, в которых плавали распухшие трупы тех, кто имел неосторожность в неё влюбиться. — Артур Ратников?

— Анна, ты знаешь этого урода? — глянул на неё Высокий, так сильно благоухающий духами, словно упал в корыто с ними. А вот смертью ни от кого из этой тройки ублюдков не тянуло.

— Кажется, это Артур Ратников, сирота из обедневшего аристократического рода. Он несколько лет назад помогал моему отцу привести в порядок его библиотеку, — нерешительно проговорила девушка, облизав сочные губки. — Но… но он тогда был застенчивым, замкнутым парнем. Все его шпыняли почём зря. Не трогайте его, ребята. Дайте ему уйти.

— Он уйдёт… на тот свет! — со злым торжеством выплюнул кудрявый, мигом смекнув, что сирота из обедневшего рода — это практически простолюдин, поэтому за убийство такого персонажа его максимум пожурят.

— Ну-у, решайся, — скучающе бросил я Кудрявому и надел перстень, не вытаскивая руку из кармана. — Покажи, чего ты там умеешь.

— Ах ты сука! Сейчас я тебе покажу свою магию! — гневно выпалил он, резко вскинул правую ладонь и выпустил в меня двухметровую сосульку.

Конечно же, я был готов к его атаке, ведь за моей спиной отгремели сотни магических битв. И эти сражения проходили на высочайших скоростях. Поэтому я и не сплоховал. Мигом создал «плёнку» В-ранга, закрывшую всё моё тело. И мне даже не помешали висящая на плече сумка и портфель в левой руке.

Сосулька Кучерявого врезалась в мою защиту и распалась на десятки льдинок, сконфуженно разлетевшись по полу слезами бессильной ярости.

Я же усмехнулся и крикнул ошарашенно открывшему рот ублюдку, не ожидавшему, что перед ним стоит маг, хотя жирные намёки на это были:

— И это ты называешь магией? Вот, сука, магия!

Под пронзительный вопль шатенки из моего перстня вылетела редкая магоформа Г-ранга, выглядящая как круглая сеть диаметром в полметра. В простонародье «паутина». Казалось, что она разрежет парня, оставив от него лишь подрагивающие куски мяса и лужу крови. Но я заранее просчитал, что он успеет вызвать какую-нибудь защитную магоструктуру, а округлившая глаза блондиночка, ежели чего, подлечит его, ведь она — лекарь Г-ранга,

— А-а-а! — испуганно заверещал побелевший Кудрявый, чьё тело скрыла голубая плёнка, принявшая на себя удар «паутины».

Моя магия растеряла почти весь свой заряд, встретившись с магоструктурой аналогичного ранга, но всё же «паутине» хватило сил на то, чтобы добраться до одежды придурка. И там, где нити «паутины» коснулись материи, она стремительно сгнила, обнажив бледную кожу. При этом одна из нитей попала прямо в пах парня, «разорвав» не только его брюки, но и трусы. Наружу тут же выпал мелкий, вялый «воробышек», окружённый кучерявыми зарослями.

— И ты называешь себя мужиком? — сквозь смех выдал я, уж больно уморительная была картина. — Да ты скорее пробничек мужика.

— Ты… ты… ты… — судорожно выдохнул стыдливо покрасневший парень, быстро прикрыв свой «кранчик» ладонью. — Ты пожалеешь! Клянусь!

— Пф-ф-ф, не пугай ежа голой жопой, — весело усмехнулся я, но бдительности не терял. «Плёнку» не развеивал, хотя она жадно жрала ману. Но вдруг Кудрявый решится на атаку?

Однако он не решился. Его отрезвил вид моего перстня В-ранга. Да и продемонстрированное мастерство тоже изрядно уменьшило его желание биться со мной.

— Отомщу! — истерично взвизгнул Кудрявый и ломанулся прочь. — Ты не знаешь, с кем связался! Мой отец — сам барон Петров! Ты поплатишься!

— Буду с нетерпением ждать вашей мести, — насмешливо крикнул я скрывшемуся за углом парню, а затем развеял защиту и посмотрел на его ошарашенных друзей. — А вы, господа? Желаете наказать меня? Или принесёте мне свои извинения?

Их глазки забегали, а тупые мозги провернулись и заскрежетали. Они оба пытались сообразить, как бы без урона для чести выйти из ситуации. Тут ведь ещё и девчонки. Правда, студентки понятливо отвернулись, чтобы не быть свидетельницами возможного унижения парней.

И тут вдруг Смуглый гордо выкрикнул, откинув корпус, чтобы смотреть на меня как бы свысока:

— Я вызываю вас на дуэль, ну, ежели вы дворянин!

— Дворянин. Артур Ратников.

— Тогда я вызываю вас на дуэль, сударь! — вскинул подбородок смуглый чёрт и тотчас поспешно добавил, смущённо отводя взгляд: — Вы, будучи вызываемым, выбираете оружие, а также время и место дуэли. Но я, к сожалению, не смогу биться с вами в ближайшие пару недель… Э-м-м… ну, никак не могу. Меня не отпустят важные дела, направленные на благо рода. А благо рода, как вы знаете, превыше личного. Вот.

— Браво, хитрый лис. Выкрутился. Прям молодец. Я даже пинков тебе не надаю, настолько ценю хитрость, — причмокнул я губами и обозначил короткие аплодисменты. — А ты, длинный, тоже вызываешь меня на дуэль? И опять же дела рода не позволят тебе биться со мной в ближайшее время, могущее растянуться на месяцы, а то и года?

— Верно, сударь, — краснея, сглотнул он, уставившись на свои дорогие ботинки.

— Тогда, господа трусы, как найдёте мужские яйца, так сразу дайте мне знать, — весело проговорил я и махнул рукой улыбающемуся ботанику. — Пошли, проводишь меня к ректору.

— С радостью! — выдохнул он и ехидно покосился на своих мучителей, вставших у стеночки, как провинившиеся школьники.

— Всего доброго, сударыни. Надеюсь, я не сильно расстроил вас тем, что всё-таки не убил эту зарвавшуюся троицу?

— Совсем не расстроили, сударь, — в унисон протянули студентки, испытывая сложную смесь эмоций. Тут был и страх, и изумление, и даже восхищение.

— Вот и славно, — улыбнулся я и вышел из зала, сопровождаемый скачущим рядом ботаником.

— Сударь, позвольте я пожму вашу руку! — с придыханием выдал он, сверкая коровьими глазёнками.

— Нет, слишком большая честь. За палец можешь подержаться. Да шучу я! Куда ты свои руки тянешь? Лучше научись сжимать их в кулаки да бить по харям всяких уродов.

— Они сильнее меня: и физически, и магически, — погрустнел парень, уперев взор в мозаичный пол коридора.

— А ты бей исподтишка. Для чего, по-твоему, боги ночь придумали? Чтобы всякие хиляки подкарауливали козлов и били их кирпичами по головам или тыкали железными прутами в бока. Короче, способов много. Но если ты возьмёшь свои крошечные яйца в кулак и на что-то такое решишься, то не говори, что это я посоветовал. И не используй свою магию, а то сразу подумают на тебя.

— Так поступать не по-дворянски, — возразил парень, указав мне рукой на чугунную лестницу, ведущую на следующий этаж. Видимо, там и находится кабинет ректора.

— А эти трое поступили по-дворянски, когда вместе щемили тебя? — фыркнул я, поднимаясь по ступеням, слегка вибрирующим от моих шагов.

— Наверное, нет, — признал ботаник и следом с надрывом выдохнул: — Но я так не могу, как вы говорите. Мне бы… мне бы побольше уверенности в себе, сударь.

— Хочешь прокачать уверенность? — проронил я, скользнув взглядом по его перстню с буквами «Г» и «Н». Некромант, значится. — Тогда вступай в мой отряд охотников на демонов. Там ты точно обретёшь стальные нервы и уверенность.

— Так меня же могут убить! — ахнул он, разинув рот с крупными передними зубами, как у белки.

— Очень может быть. И не только убить, но и оттарабанить твой зад. Демоны всякие бывают. Извращенцы тоже встречаются, — усмехнулся я, проверяя парня на прочность. Есть всё-таки у него хребет или нет?

— Вы ведь шутите? — выдохнул он, попутно ткнув рукой в сторону резной двери из красного дерева с золочёной табличкой «приёмная ректора».

— А ты проверь. Если надумаешь, то жду тебя сегодня за час до полуночи около университета, — бросил я, переложил портфель с документами в левую руку, открыл дверь и проник в приёмную.

Парень же остался в коридоре, задумчиво хмуря лоб.

— Добрый день, сударь, — пропела молоденькая, симпатичная брюнетка, с идеально прямой спиной восседающая за столом. — Вы по какому вопросу? Вам назначено?

— Привет. Ректор у себя?

— Да, но он пока не принимает.

— У меня срочное сообщение! — безапелляционно выдал я, пронёсся мимо её стола и открыл дверь, ведущую в логово ректора.

— … Сервиз не отдам! Это семейный! Ты и так забрала больше, чем тебе причиталось после развода! Да какие лучшие годы⁈ Тебе всего двадцать пять! — донёсся до меня яростный голос, принадлежащий мужчине.

Он сидел за рабочим п-образным столом в уютном кабинете, утопающем в цветах. Они красовались повсюду. Стояли в горшках на подоконниках и на полках резного книжного шкафа. Были намалёваны на картинах, а также вышиты на тяжёлых бархатных занавесках и винтажном ковре, расстеленном на полу.

Кажется, ректор повёрнут на цветах. Это ведь он восседает за столом? А кто же ещё? Больше тут никого не было.

Чёрные волосы ректора оказались тщательно расчёсаны и прилизаны, на плечах сидел алый пиджак с выглядывающим из кармана носовым платком, а на тонкой шее красовалась бабочка в горошек. Породистое лицо хоть и изобиловало возрастными морщинами, но казалось довольно свежим и энергичным.

— А вы ещё кто такой⁈ — увидев меня, рассерженно воскликнул ректор и тут же бросил трубку старинного телефонного аппарата, почти спрятавшегося за бумагами, громоздящимися на столе.

— Ваш новый сотрудник, сударь, — произнёс я, закрыл дверь и уселся на резной позолоченный стул с красным мягким сиденьем.

— Что-то не припоминаю вашего лица, — нахмурился всё ещё багровый от ярости ректор, часто-часто вдыхая воздух, густо пропитанный ароматами цветов. — Как ваше имя⁈

— Артур Григорьевич Ратников.

— Нет, вас точно нет среди штата моего университета, — дёрнул головой аристократ и тотчас поправил волосы, сверкнув золотым перстнем с буквами «А» и «Д». Архимаг, друид. Теперь-то ясно, почему тут столько зелени, будто мы в палатке продавца цветов.

— Пока нет, но вы меня возьмёте на работу, поскольку я ценнее, чем половина ваших преподавателей.

— Да ну? — изумился ректор, вскинув чётко очерченную бровь, познавшую работу местных косметологов. — Ну, то, что вы явно более самоуверенный человек, чем они, я уже вижу. А что насчёт прочих… гм… талантов?

— Я всего десять минут в стенах вашего университета, но уже успел проверить безопасность данного учебного заведения и смог спасти забитого студента от расправы, а также преподал ценный урок ещё трём студентам. Кстати, безопасность у вас ни к чёрту. Меня ни разу никто не остановил и не досмотрел. Вот вам доказательство.

Я со стуком положил на стол револьвер, заставив ректора выпучить серые глаза.

— Пф-ф-ф, — выдохнул он, плямкнув губами. — Признаться, я поражён вашим напором. Однако револьвер в месте, где полным-полно магов, такое себе оружие. Опаснее ваш перстень. В-ранг? Маг смерти? И зачем же вы ворвались в мой кабинет? И давайте как-то поконкретнее. Я уже оценил ваш пыл.

— Мне нужна работа. Я могу преподавать. У меня имеется диплом весьма уважаемого университета города Великие Копья. Я способен вести чуть ли не любой предмет, — проговорил я, вытащил из портфеля диплом и дал его мужчине.

— Кхам, — кашлянул в кулак уже успокоившийся ректор, просмотрел диплом и оценивающе глянул на меня. — Баллы хорошие, но вы молоды. У вас есть опыт преподавания?

— Небольшой, — уклончиво ответил я. — Но знаний у меня хоть отбавляй, сударь.

— Вообще-то, нам требуется тот, кто будет вести практику по дисциплине «Защита от демонов». Прошлого преподавателя разорвали демоны. Вот ведь ирония судьбы. Но вы не волнуйтесь. Мы нашли все части бедолаги и достойно похоронили его, а всю зарплату до последней копейки передали его вдове.

— Благородный поступок. Я согласен на эту должность.

— Погодите-погодите. Мне сперва нужно проверить вашу профпригодность, хотя бы в теоретическом плане… — проговорил ректор и неожиданно посмотрел мне за спину. Там приоткрылась дверь и появилась хорошенькая головка секретарши.

— Господин граф, на проводе снова ваша бывшая жена. Просит соединить, — пропела девушка, мило улыбаясь пухлыми губками.

— Соедини её с серпентарием. Пусть с подругами поговорит! — яростно выпалил аристократ, снова чуток покраснев. — Скажи ей, что у меня важное совещание. Занят я.

— Хорошо, ваше сиятельство, — проронила секретарша и исчезла.

— Так, на чём мы остановились? А-а, профпригодность, — вспомнил граф и хотел было нахмурить лоб, но потом одумался и не стал этого делать, а то ведь морщины не дремлют. — Сударь, назовите основные виды демонов и их уязвимые места.

Я без проблем подробно ответил на его вопрос, вызвав у ректора одобрительное покачивание головы:

— Правильно, правильно.

— Но есть ещё один самый хитрый вид демонов, о котором мало кто знает. Эти демоны притворяются красивыми женщинами, выходят замуж и требуют после развода семейный сервиз супруга.

— Ах-ха-ха! — засмеялся граф, запрокинув голову. — Тонко вы, тонко. Я ценю хороший юмор. И если у вас имеется практика боестолкновений с демонами, то я непременно возьму вас в университет.

— Практика имеется. Можете не сомневаться.

— Отлично. А сколько у вас магоформ?

— Двадцать, — ответил я, решив занизить количество магоформ, чтобы совсем уж не шокировать ректора.

— Двадцать⁈ Невероятный результат. Вы почти догнали меня. У меня их двадцать две, — изумлённо вскинул брови мужчина и развёл руки, словно хотел обнять. — Милости просим в наш коллектив. Ну, ежели вас устроит заработная плата. Вы что-то даже не спросили о ней.

— Устроит. Только ответьте… сколько у вас учится магов смерти?

— Два десятка наберётся. Вы же наверняка сами знаете, что это довольно редкий вид магии.

— Так, мне всё подходит, — улыбнулся я и протянул руку графу.

Тот пожал её, вернул мне диплом Ратникова и с улыбкой проговорил:

— Рассчитываю на долгое и плодотворное сотрудничество. Надеюсь, вы многому обучите наших учащихся, ведь студенческие годы самые важные для мага.

— Да. Ведь общеизвестно, что дар всего четыре года развивается быстро: от семнадцати и до двадцати одного года. А потом он сильно сбавляет темп. Потому-то время в университете так важно, — блеснул я знаниями.

— Всё верно, — кивнул граф и следом с гордостью добавил: — Наш университет вплетает в ауру каждого студента аж десять магоформ! Редкое учебное заведение может похвастаться такой щедростью. Архимаги берут большие деньги за вплетение магоформ. А некоторые магоформы так и вовсе могут вплести лишь считанные единицы.

— Да, так и есть.

— Что ж, раз мы все обговорили, вам следует отправиться к моей секретарше. Она расскажет, куда и какие документы принести. А приступать к работе вы можете уже с завтрашнего дня. Но с оружием больше не разгуливайте в стенах университета. Ну а если вы продержитесь весь испытательный срок, насчитывающий две недели, то я переведу вас в постоянный штат преподавателей.

— Хорошо. До свидания, ваше сиятельство, — попрощался я с ректором, взял со стола револьвер, вышел из кабинета и оказался в приёмной.

— Да, сударь? — вопросительно посмотрела на меня секретарша, убрав за розовое ушко прядь волос.

— Артур Ратников, к вашим услугам, сударыня, — представился я, положил на стол портфель и принялся доставать из него документы. — Я теперь новый преподаватель по защите от демонов.

— Да вы что? Такой молоденький! — ахнула она, округлив губки, а затем поспешно добавила: — Ой, простите мне мою несдержанность, сударь. Просто раньше эту должность занимали более… э-э-э…

— Матёрые маги с кучей шрамов? — подсказал я.

— Именно, — кивнула она и глянула на мой нос, где красовалась горбинка.

— Я предпочитаю оставлять шрамы другим. А на носу — результат жаркого философского диспута, — иронично выдал я. — Так какие документы мне нужно предоставить? И где расписаться? Я только приехал в ваш город, так что у меня совсем мало времени. Надо ещё жильё найти. Если вы всё за меня оформите, то я вам принесу самую красивую шкуру демона. Повесите её у камина и вместе с мужем будете любоваться ею.

— Я не замужем. Шкуру не надо, а вот конфеты можете принести. Шоколадные, — кокетливо улыбнулась она, цапнула несколько моих документов и подсунула мне чистый лист бумаги. — Поставьте внизу в правом углу свою подпись и сегодняшнюю дату.

— Хорошо. Только молю, не пишите над моей подписью, что я обязуюсь на вас жениться.

— Больно надо, — весело фыркнула девица, скользнув по мне весьма оценивающим взглядом. И увиденным, кажется, она осталась довольна.

— Завтра ждите конфеты, — пообещал я, подмахнул бумагу и направился к двери.

— Моё имя — Мария…

— Моё любимое, — подмигнул я красотке и вышел в коридор, где меня уже кое-кто подстерегал.

От автора: Дамы и господа, создайте шум в комментариях. Не гневите Акима.

Возле окна стояла та самая блондинка, что была свидетельницей моего столкновения с мажорами. Кажется, её звали Анна Коломейцева.

Артур действительно помогал её папеньке разобраться с библиотекой, хранящей сотни не рассортированных томов. Ратников уже в те юные годы разбирался в книгах больше, чем отец Коломейцевой, который только однажды держал в руках книгу, да и то лишь для того, чтобы почесать спину между лопаток.

— Привет, — робко проговорила блондинка, стоило мне выйти из приёмной ректора.

— Как ты меня нашла? Ах да, я же сказал в зале, что меня нужно проводить к ректору. И чего тебе надобно?

— Ты меня помнишь? — спросила она, нахмурив лобик. Ей явно не понравился мой грубоватый тон.

— Помню. Во снах являлась каждую ночь.

— Правда? — изумилась она, распахнув голубые глазки.

— Ага. Мне даже пришлось пить специальные травы, чтобы не видеть эти кошмары, — мрачно проговорил я и прошёл мимо неё.

— Хам! — сердито выдохнула Анна и поскакала рядом со мной, терзаемая жутким любопытством, читающимся на её милом личике. — Но я прощаю тебя. Ответь только, как ты сумел так сильно измениться?

— Стальные яйца нашёл. И давай не на ты, а на вы. Я всё-таки новый преподаватель по защите от демонов.

— Ты? — охренела она, разинув ротик и продемонстрировав влажное нутро. — Врёшь!

— Поспорим? — резко обернулся я, из-за чего девушка буквально врезалась в меня, оказавшись совсем близко. — Поспорим на твою девственность?

— Ты чего⁈ — ахнула блондинка, источая дивный аромат цветов и чего-то сладкого.

— Или уже проспорила кому-то? Ладно, тогда спор отменяется.

— Мерзавец! — выплюнул мгновенно рассвирепевшая Анна и попыталась отвесить мне пощёчину. Но я перехватил её руку и сжал тоненькое девичье запястье.

— Не тебе меня называть мерзавцем, — холодно выдохнул я, сверху вниз глядя в её глаза. — Я помню всю, что ты сделала с Артуром.

— Отпусти, мне больно, — пискнула она, часто-часто дыша, из-за чего её внушительная грудь соблазнительно вздымалась под тканью белой блузки. Между пуговичек даже был виден кружевной розовый бюстгальтер и часть волнующейся упругой плоти.

— Без проблем, — разжал я пальцы и сделал шаг назад.

Девица хлюпнула вздёрнутым носиком, опустила взгляд и глухо проговорила, демонстрируя мне макушку:

— Почему ты говоришь о себе в третьем лице?

— Потому что я разделил свою жизнь на до и после. Сейчас перед тобой совсем другой Артур. Такой Артур, которого надо называть на вы. Ясно, студентка Коломейцева?

— Да… сударь, — кинула она, не поднимая на меня взгляда.

Я усмехнулся, развернулся и энергичной походкой двинулся прочь, подметив, что занятия всё ещё идут, благодаря чему по коридорам гулял лишь сквознячок.

Мне удалось быстро покинуть университет, после чего я пересёк парк, вышел из ворот и перебежал на ту сторону дороги, попав на аллею с раскидистыми деревьями и чугунными скамьями. Я уселся на одну и закинул ногу на ногу. До полудня ещё оставалось какое-то время, так что мне придётся немного подождать Рябого и Бульдога.

Погода, слава всем богам, не ухудшилась. Небо продолжало оставаться голубым, а в тёплых лучах яркого солнца радостно танцевали пылинки, поднятые с брусчатки ногами немногочисленных гуляк, обнаружившихся на аллее.

Хм, прям город контрастов: что погода резко меняется, что атмосфера районов. В центре хочется жить и радоваться, а на окраине беспросветная тоска и желание наложить на себя руки. Ну, не мне, конечно. Я-то привык к такой атмосфере.

Внезапно над головой раздался шум крыльев, и на спинку скамьи уселся Аким. Он недовольно посмотрел на меня чёрными бусинками глаз и тихо прокаркал:

— Зря ты так просто отпустил тех троих ублюдков. Надо было им хотя бы уши отрезать, гар-р-р.

— В окно всё видел? — лениво спросил я, не поворачивая головы.

— Гар-р-р, — согласно каркнул он и заинтересованно глянул на рыжую белку, показавшуюся на дереве, растущем на приличном расстоянии от нас. — Я потом проследил за этим трио. Они прямо в парке около университета договорились, что подкараулят тебя, взяв с собой неболтливых слуг.

— Пусть, — равнодушно проговорил я, проведя рукой по коротко остриженным волосам. — Это их решение. Если они хотят на тот свет, то я их отправлю.

— Я одному успел на голову нагадить, пока следил за ними, гар-р-р, — похвастался фамильяр и радостно запрыгал по спинке скамьи.

— Герой.

— Хотя мне стоило выклевать его наглый глаз. Веселее было бы.

— Рябого и Бульдога не видел? — перевёл я тему.

— Нет. И не особо хочу. Они дрянные бойцы, — презрительно процедил Аким, внимательно наблюдая за белкой, поскакавшей по деревьям в нашу сторону.

— С чего-то же надо начинать? Крутые маги не пойдут под руку малоизвестного человека. А мне нужны помощники, чтобы осуществить свои планы и наказать убийц.

— Кто-то бы сказал, что твоя жизнь отр-равлена местью, гар-р-р. Но я скажу, что она ею украшена. Ты уже в детстве получил цель всей твоей жизни. Не многим так везёт, — пафосно выдал Аким и возмущённо добавил, бросив взгляд на белку, бесстрашно сидевшую на соседней ветке: — Нет, она меня точно провоцирует!

Он взлетел и метнулся к белке. А та рыжей молнией ринулась прочь от него.

Я же отвлечённо вспомнил своё детство. Кажется, Аким был со мной всегда. Он первым учил меня магии и с ранних лет оказывал непосредственное влияние на моё формирующееся мировоззрение. К примеру, как-то раз в совсем глубоком детстве мне «повезло» оказаться с голодным желудком на шумном базаре, где буквально в нескольких метрах от меня на прилавке восхитительно пахли спелые плоды, истекающие сладким соком.

— Когда торгаш отвернётся, ты сразу же схватишь плод и затеряешься в толпе, гар-р-р, — проинструктировал меня Аким.

— А воровать разве можно? — удивился я, озадаченно сунув пальчик в рот.

— Можно, когда тебя не видят и не найдут. А в других ситуации — нельзя, гар-р-р. Да и торговец сам виноват, ежели проворонит плод. Мы его просто тренируем, чтобы он ушки держал на макушке. Да и если мы не украдём этот плод, то его умыкнёт кто-то другой, а нам ведь нужнее. Правильно?

— Правильно.

Вот такие «дельные» советы давал мне Аким, благодаря чему я вырос таким хорошим человеком.

— Какие люди! — вырвал меня из воспоминаний знакомый девичий голос.

— Опять ты? — буркнул я, устало глянув на Мирославу Синявскую, довольно сверкающую дерзкими разноцветными глазами.

Она стояла подле скамьи, уперев правую руку в бок и изогнувшись таким образом, чтобы джинсовые штаны особенно сексуально натягивались на упругой заднице.

— Не рад меня видеть, Ратников? — усмехнулась она и бесцеремонно уселась рядом со мной, изящно закинув ногу на ногу.

— Уже знаешь, как меня зовут, — констатировал я без всякого удивления. — А кто тебе сказал, что я изволю наслаждаться природой на этой тихой аллее? Вряд ли ректор.

— Нет, не он, — ослепительно улыбнулась девушка и поправила лихо заломленную шляпу, красующуюся на распущенных чёрных цыганских волосах. — Но добрых людей хватает. Поэтому я и узнала, что ты, оказывается, решил стать преподавателем. А как же твоё правило никому не служить?

— А кому я буду служить? Ректору? Нет. Князю? Тоже мимо. Науке? Ну, немного. А если ректор посмеет как-то рулить мной, то я плюну, сожгу его кабинет-дендрарий и уволюсь.

— Как у тебя всё просто, Артур. Да только человек ты не простой. Сейчас преподавателем стал и перстень вон В-ранга приобрёл, хотя несколько лет назад терпилой был с Е-рангом. А ночью вместе с какими-то отбросами завалил демонов и чуть не убил моего брата, между прочим, крутого мага. Спасибо, кстати, что не убил. Он хоть порой и мудаком бывает, но не очень большим. Однако впредь тебе с ним лучше не связываться. Ох и сильно он на тебя обиделся. Ты же победил его на глазах у этой курицы Крыловой. У них вроде как тайная любовь. Но об этой любви уже весь город знает.

— Да, тяжело ему, — иронично усмехнулся я, прикрыв левый глаз, который больно кольнул солнечный луч, отразившийся от золотой серёжки принарядившейся Мирославы. Она даже губки алые накрасила и ресницы.

— Что ты дальше-то делать будешь, герой? — насмешливо спросила девушка, цепко глядя на меня.

— Я так далеко не заглядываю.

— А что в прошлом делал? Где тебя так помотало, что ты из лоха стал круче варёных яиц, да ещё и дар с магическим искусством так мощно прокачал? В твоей семье только у прапрадеда по отцовской линии имелся дар В-ранга. Он был таким же магом смерти, как и ты, что и неудивительно, ведь направленность дара передаётся по отцу. В деда, видать, ты и пошёл.

— Блестящее расследование.

Красотка пропустила мимо ушей мою иронию и серьёзно спросила:

— Так чем же ты занимался последние годы?

— Воспитателем был в детском саду. Эх, и работёнка, скажу тебе…

— Ясно, значит, сотрудничать не будешь, — поджала пухлые губки Синявская, облив меня недовольным взглядом. — Но мне, если честно, плевать, что ты делал прежде и где околачивался. Важно, ради чего ты вернулся в Чернявск. Преподавать в университете? Не смешите мои тапки. Ты задумал что-то другое. И я, кажется, знаю что…

— Да ну? — хмыкнул я и потёр внезапно занывшую шею. Просквозило, что ли?

— Угу. Сейчас в Чернявск, как в канаву с отбросами, стекаются лихие дворяне, не нашедшие своё место в других княжествах. Всех их манит персона нашего молодого князя, ещё не обросшего доверенными людьми. Вот новички и норовят попасть в этот круг. Они выслуживаются перед ним. А он и рад. Люди-то ему нужны. Он же армию собирает, потому-то оружейные заводы днём и ночью небо коптят, — сказала Мирослава и махнула рукой в сторону севера. Там между ветвей к небесам и правда поднимались тоненькие струйки дыма.

— И ты думаешь, что я тоже хочу занять место подле князя?

— Уверена. Уж ему-то ты служить будешь. Но пойми — лучше синица в руках, чем журавль в небе.

— Синица — это служение твоему отцу?

— А ты смекалистый. Может, действительно чему и научишь студентов, — съязвила Мирослава. — Ты подумай, подумай над моим предложением. К князю не пробиться. Желающих хоть жопой жуй. А у моего отца ты будешь как сыр в масле кататься. Да и с моим братом я вас помирю. Он тебя простит.

— А чего меня прощать? Я же его всего лишь слегка магией приложил, будто матушка поцеловала.

— Не ёрничай. Он чуть не умер.

— Да? Тогда выражение «зацеловал насмерть» заиграло новыми красками.

Девица поморщилась, а затем встала и внушительно проронила, будто гвозди забивала:

— Подумай над моим предложением. Я не всегда такая добрая.

— А я не всегда такой благодушный. Не люблю слушать такие долгие лекции.

Мирослава обожгла меня огненным взором и двинулась по аллее, усиленно виляя задом. Дошла до дороги, и там её подобрала дорогая чёрная тачка с двумя мужиками внутри и гербами, намалёванными на дверях.

— Хороша девица. Гар-р-р, — проговорил Аким, с недовольным видом усевшийся на спинку скамьи. Видимо, белка переиграла его. — Фигуристая. Грудь что две дыньки, а задница — спелый арбуз. Ножки же прям сок.

— Ты при жизни на базаре фруктами не торговал?

— Может, возьмёшь её в свой отряд? — высокомерно проигнорировал мои слова фамильяр, гордо вскинув голову, чем живо напомнил обидевшегося аристократа. — Она ведь пойдёт за тобой, гар-р-р. Эта чертовка смотрела на тебя как куница на упитанного бурундука.

— Нет, после того раза я как-то совсем не хочу работать с магичками, питающими ко мне нежные чувства. Ревность до добра не доводит, — мрачно проговорил я и рефлекторно потёр шею, будто наяву ощутив, как из неё хлещет горячая кровь, заливающая не только мою грудь, но и лицо дико вопящей обнажённой красотки подо мной. И всё это сопровождалось пронзительным женским визгом и яростным матом, несущимся из-за моей спины.

— Ты тогда чуть башки не лишился. А без головы тебе бы не пошло ходить, гар-р-р, — насмешливо прокаркал фамильяр и неожиданно добавил: — А вон и твои горе-бойцы идут.

Аким взмахнул крыльями и взмыл в небо.

А я глянул в сторону Рябого и Бульдога. Первый нацепил кожаную кепку, а второй — фуражку с треснутым лакированным козырьком. При этом руки обоих оттягивали исцарапанные чемоданы, а на спинах покоились вещмешки цвета хаки.

— Сюда идите! — махнул я им рукой, поморщился от боли в шее и встал со скамьи.

— Да вас не узнать, сударь! — ахнул Рябой, подойдя ко мне.

— Точно, — поддакнул изумлённый Бульдог, поставил чемодан и освободившейся рукой почесал мясистый нос с густо торчащими из него волосками.

— Вчера была маскировка, — произнёс я и посчитал нужным не говорить этим двоим, что виконт Синявский, кажется, решил не преследовать никого из нашего трио.

Хм, а может, Рябой с Бульдогом и сдали меня Мирославе? Нет. На них это не похоже. Синявская ведь и о моём преподавательстве пронюхала, а эти двое об этом не знали. Да и смотрят они прямо, без страха. Значит, не чуют за собой вины.

— И куда мы теперь, сударь? — спросил Рябой и обеспокоенно глянул на ещё недавно голубое небо. Теперь оно стремительно затягивалось чёрными кучевыми тучами, пожирающими синеву и солнечный свет. Город опять стал окрашиваться в серый, землистый цвет, будто из него по капелькам уходила жизнь.

— В гостиницу, — решил я, покрутив ноющей шеей. — Да в такую гостиницу, при которой имеется массажный салон.

— Есть такое место, — кивнул Рябой, задумчиво потирая подбородок двумя пальцами с чернотой под ногтями. — Я вас быстренько доведу. Тут напрямик можно сократить.

— Веди, — разрешил я. — Только скажи мне, где ваше оружие.

— Ну, наше мы спрятали, сударь. А то, что принадлежало помершим ночью мужикам, продали, а деньги раздали вдовам.

— Вы точно не святые?

— Не, куда нам, — махнул мозолистой рукой Рябой и двинулся прочь.

Мы вышли с аллеи и нырнули в узкий, вонючий проулок, уже оглашаемый первыми каплями, забарабанившими по крышам. Под ногами зачавкала грязь, а слабые потоки дождевой воды понесли мусор и помешали воронам насладиться сизыми кишками дохлой собаки с разорванным пузом. Птицы с недовольным карканьем начали прятаться от набирающего силу дождя. А мы вышли из проулка и буквально через квартал проникли в прилично выглядящий особняк из красного кирпича с каменными горгульями, раззявившими клыкастые пасти на карнизе.

Внутри нас ждал просторный обеденный зал, забитый посетителями чуть ли не до отказа, хотя столов оказалось довольно много. В центре в свете ярких ламп пировали дворяне. А по тёмным углам да возле стеночек в сумерках робко жались простолюдины, боязливо поглядывающие на аристократов, ведущих себя шумно и по-хозяйски.

— Простите, но свободных комнат нет, сударь. Всё заняли приезжие. Их нынче в город валит целая толпа, — сразу же заявил сидящий за стойкой мужичок в ливрее и изобразил виноватую улыбочку, однако в его глазах сквозила обеспокоенность.

Да-а, сильно желанными постояльцами мы не выглядели. Особенно Рябой с Бульдогом. По их одежде стекали струйки воды, пятная красную ковровую дорожку. А от ботинок оставались следы грязи. Я-то выглядел поприличнее, но мужик же не дурак. Понимает, что мы втроём.

— Ты хорошо подумал? — мрачно произнёс я, подойдя к стойке и демонстративно положив на неё ладонь с магическим перстнем.

— Да-а-а, — неуверенно протянул он, пытаясь не встречаться взором с моим мрачным, давящим взглядом, способным подковы гнуть.

— От нас не будет проблем. Мы белые и пушистые… где-то глубоко внутри. Да и стоит ли гнать трёх опытных охотников на демонов в эти смутные времена?

— А-а, знаете, — сглотнул мужичок, дёрнув острым кадыком. — Вообще-то, есть два номера… Только сейчас о них вспомнил. Постояльцы же буквально вот-вот съехали.

— Отлично. Нам подойдут эти номера, если в них есть душ и мягкие кровати.

— Есть, есть. Всё есть. Вот тут распишитесь, что заселяетесь. И оплату мы за все дни берём вперёд, а то, как вы мудро выразились, времена нынче смутные, — выдавил улыбку мужичок, ловко подсунул мне листок с ручкой и пару ключей с бирками, на которых были изображены цифры «13» и «14».

Я быстро всё подписал, заплатил за пару дней и сказал:

— Милейший, а что у вас по массажным услугам? Шея болит. Прям спасу нет.

— На первом этаже есть массажный салон. Вон за той дверью в углу. Приходите в любое время. Вас обязательно кто-нибудь примет.

— Спасибо, — кивнул я и положил на стойку ещё пару банкнот. — Чаевые.

— Благодарю, сударь, — уже искренне улыбнулся мужичок, молниеносно сграбастав деньги. — Вам по той лестнице. Третий этаж.

— За мной, — бросил я Рябому с Бульдогом и двинулся через шумный зал к лестнице.

В четырнадцатый номер я отправил Бульдога с Рябым, а сам остался в тринадцатом. Он мог похвастаться просторной кроватью с балдахином, зелёными обоями, комодом, шкафом, столиком и плетёными половиками на дощатом полу.

Правда, пол оказался скрипучим. Он заунывно тянул высокие ноты, пока я шёл по нему к окну. А когда моя рука открыла ставню, в комнату вместе с колючими каплями дождя и порывами холодного ветра влетел Аким, чуть не задев прутья решётки и мои влажные волосы.

— Ух-х-х, и погодка! Мерзость! Гар-р-р! — каркнул он, уселся на спинку стула, по-собачьи встряхнулся и обвёл комнату придирчивым взглядом. — Ну, получше, чем предыдущая дыра. Р-радует то, что мы идём по восходящей. Глядишь, и до царских палат доберёмся.

— Доберёмся, — заверил я его и отворил дверь, за которой пряталась небольшая комнатка с кафелем, краном и торчащей из стены трубой с рассеивателем.

— Ты мне уже обещал хорошо поесть, а сам слово не сдержал, гар-р-р, — напомнил фамильяр, недовольно посмотрев на меня одним глазом.

— Так я же время не указывал, поэтому рано ещё уличать меня в том, что не сдержал слово. Вот сейчас приведу себя в порядок, спущусь вниз и закажу обед прямо в номер.

— Вина закажи… красного, гар-р-р. И винограда.

Я согласно кивнул и исчез в душе. Там быстро вымылся, а затем оделся и спустился на первый этаж. Здесь всё так же усиленно чавкал народ, звеня вилками и бокалами с вином. Мужичок же продолжал улыбаться за стойкой. Он без проблем принял у меня заказ на три обеда. Два я попросил отправить в комнату Бульдога и Рябого, а один оставить в моей берлоге.

После этого я пересёк зал и нырнул в тот коридор, что вёл в массажный салон. В небольшой передней комнате меня встретила улыбающаяся мадам лет пятидесяти с весьма густым макияжем и в длинном халате.

— Добрый день, сударь. Желаете массаж? — слащаво прокудахтала она, раздвинув губы в томной улыбке. — У нас самые лучшие массажистки в городе. Что вы предпочитаете? У нас имеется массаж горячими камнями, масляный…

— Шея болит, — перебил я её, даже не пытаясь глянуть между бортами халата, где виднелась часть обвисшей полной груди. — Никаких дополнительных штучек не надо. Только шею. Мы поняли друг друга, милейшая?

— Конечно, сударь. У нас есть великолепная девушка, предназначенная исключительно для этих целей. Позвольте, я вас провожу. Она как раз сейчас свободна. Только деньги вперёд, вы уж простите, но у нас такие правила.

Женщина с благодарным кивком взяла купюры и пошла передо мной, раскачивая широкими бёдрами. Нырнула в короткий коридор с дверьми, остановилась около одной и открыла её.

— Мария, у тебя посетитель! — строго крикнула она в комнату, ещё раз улыбнулась мне и свалила в туман.

А я вошёл в небольшую комнату и обнаружил дымящиеся ароматические палочки, узкую кушетку и хрупкую молоденькую брюнетку с мягкими чертами лица. Её большие выразительные глаза почему-то глядели на мир с некой печалью и даже тревогой, словно недавно что-то заставило её изрядно понервничать. Но всё же девушка попыталась мило улыбнуться пухлыми губками.

— Добрый день, сударь, раздевайтесь до нижнего белья, — грудным голосом попросила она и указала рукой на напольную вешалку, прикорнувшую в углу около окна, чьи рассохшиеся ставни неприятно скрипели под напором усилившегося ветра, с завыванием осатанело бросающего в стёкла потоки дождя.

— Как прикажете, — усмехнулся я и разоблачился, подметив, что у окна почему-то отсутствует решётка.

— Хозяин сказал, что к грядущей ночи решётку поставят, — правильно трактовала мой взгляд девушка, поправив белый халатик. — Минувшей ночью недалеко был прорыв. И одна из гончих как-то умудрилась добраться сюда и выломать решётку. К счастью, всё обошлось. Охранники застрелили её.

Я хмыкнул и животом лёг на кушетку, конечно же, оставив на пальце магический перстень.

— Шея болит, — пожаловался я, сунув лицо в предназначенное для этого отверстие, дабы лежать на кушетке прямо. — Но это не оттого, что я постоянно кручу ею, провожая похотливым взглядом хорошеньких горожанок. Скорее всего, продуло. Да и спину тоже можно помассировать.

— Сейчас мы все исправим, — ласково пообещала девушка и принялась за дело.

Её руки оказались необычайно сильными, но в то же время нежными. Они скользили по моей сдобренной ароматическим маслом коже, проминая мускулы. По телу сразу же начало разливаться блаженство. И даже ветер, казалось, сменил пластинку. Он перестал выть, как лютый зверь, и начал радостно подпевать девушке, принявшейся нежно шептать:

— У вас такое сильное тело, но даже самым сильным нужен отдых и покой… Сейчас я его расслаблю… каждый ваш мускул, каждый сантиметр кожи, каждый шрам… Вы наверняка побывали во множестве битв…

Я мысленно фыркнул, по понятным причинам не став говорить, что все эти шрамы достались Артуру от всяких уродов, решивших поиздеваться над ним.

Девушка же продолжила нежно шептать, вызывая у меня табуны мурашек:

— Сейчас я добавлю побольше масла, чтобы вам было приятнее… чтобы кожа стала мягенькой и бархатистой. Чтобы расслабилось не только ваше тело, но и разум. Я позабочусь о вас… м-м-м…

Девушка сменила шёпот на тихое напевание, отправляющее меня в глубокий сон. Причудилось, что я снова стал ребёнком, а рядом матушка. Мою мятежную душу охватило спокойствие, мышцы действительно расслабились, а веки со страшной силой стали слипаться.

И тут вдруг мою идиллию нарушили самым грубым образом…

Внезапно распахнулась дверь и с шумом ударилась об стену. Аж с потолка чуть пыль не посыпалась. Девушка испуганно взвизгнула и отпрыгнула к стене. А на пороге вырос здоровенный мужик лет сорока в мокрой кожаной куртке, с чёрной курчавой бородой и золотой серьгой в ухе. Его нос картошкой украшали мелкие шрамы, со шляпы капало, а маленькие злые глазки вперились в стремительно бледнеющую девушку.

— Я же сказал, что найду тебя! — ликующе пророкотал он, грохоча тяжёлыми ботинками. — Ты тут больше не работаешь! Я выкупил твой долг! Теперь ты будешь только моей. И делать станешь лишь то, что я тебе скажу. И посмей только что-то пикнуть. Я тебя ух-х-х… — он продемонстрировал ей волосатый кулак, похожий на крупного ежа с бронзовым магическим перстнем, имеющим буквы «Д» и «Н».

— Кхем, — недовольно кашлянул я.

— Голожопый, вали отсюда, пока я тебя не превратил в послушного моей воле зомби! — прорычал мужик, угрожающе потрясая кулаком.

— Ну, на мне есть трусы, так что технически я не голожопый, — спокойно проговорил я и нехотя принял сидячее положение, держа руку так, чтобы обломавший мне кайф чёрт не видел перстня.

— Да мне плевать, что на тебе есть! — яростно выпалил некромант, брызжа жёлтой слюной. Несколько капель запутались в его бороде. — Пошёл вон отсюда, сопляк! Или я сейчас твои глаза превращу в два незрячих буркала! И последним, что ты увидишь, будет моё лицо!

— Борода, не трогай его! — вступилась за меня девушка, чьё исказившееся лицо залило отчаяние.

— А ты заткнись! И я теперь для тебя не Борода, а господин Петров. Уяснила⁈

— Да, — потупила та взор и вздрогнула от раската грома.

— Ну-у! — выдохнул здоровяк и продемонстрировал мне палец с перстнем. — Чего ты ждёшь⁈

— Действительно, чего я жду? — пробормотал я, встал с кушетки и закрыл дверь.

— Ты чего делаешь, сосунок? — скрежетнул гнилыми зубами некромант, сомкнув над переносицей лохматые, чёрные брови.

— Как ты считаешь, козёл, каков был шанс того, что ты именно сегодня, именно в этот час встретить тут такого ранимого и чувствительного мага смерти, как я, готового убить за косой взгляд? Тебе сегодня жутко не повезло, — криво усмехнулся я и поиграл пальцами правой руки, чтобы мой перстень злорадно блеснул в свете молнии, очень удачно сверкнувшей за окном. Прям шикарный кадр для фильма.

— Ты это… не связывайся со мной, — уже глуше процедил некромант и нервно облизал толстые влажные губы. — Высокий ранг — это далеко не всё. Опыт и мастерство важнее.

— Пф-ф-ф, ты сам себя закапываешь. Получается, что и ранг у меня выше, и мастерства больше, — продолжил развлекаться я, втягивая ноздрями гнилостный запах смерти, идущий от зарвавшегося урода.

На его руках явно немало смертей. Уж я-то подобный аромат хорошо чувствовал, так как являлся магом смерти А-ранга. А вот если бы у меня был ранг ниже, то я бы не почувствовал ничего кроме идущей от мужика вони, состоящей из запахов крепкого пота, жареного лука и чеснока.

— Лучше уйди по-хорошему. Мне не раз доводилось ломать через колено самонадеянных юнцов, — окрысился некромант, покосившись на девушку, с великой надеждой взирающую на меня, будто я очередная голливудская звезда, приехавшая в племя нищих африканцев.

— Дуэль? Или я тебя просто убью? Лучше, конечно, первое, поскольку я не убийца, а воин.

— Ф-ф-ф, — презрительно скривился некромант и сделал то, чего я не ожидал от мага.

Он быстро сунул лапищу в куртку и выстрелил из револьвера, не доставая руки из кармана.

Девушка тоненько взвизгнула. Пуля свистнула. А я чудом успел метнуться в сторону, мигом сообразив, что заигрался. Свинец лишь в паре сантиметров от меня вонзился в дверь, насквозь прошив её.

Но уже через мгновение меня окутали сразу две защиты В-ранга: «плёнка» и «каменная кожа». Первая была призвана обезопасить меня от магической атаки. А вторая — останавливала все летящие в меня материальные объекты, даже кулак. Потому-то следующий кусок свинца клюнул «каменную кожу» и сконфуженно покатился по полу.

— Р-р-р, — досадливо зарычал некромант, смекнув, что теперь меня хрен достанешь.

Ему придётся изрядно попотеть, чтобы сломать хотя бы одну защиту. К тому же откат у каждой из них всего тридцать две секунды, а маны у меня полно. Посему его раскрасневшуюся физиономию исказило выражение загнанной в угол бородатой крысы.

Однако рожу некроманта осветила надежда, когда очередной порыв ветра распахнул оконные ставни. Думаю, каждый бы на его месте подумал, что это знак божий.

Некромант ломанулся к окну, перемахнул подоконник и выскочил под струи дождя, орошающего узкий проулок. Но бородач вряд ли знал, что боги бывают и тёмными, очень любящими зло шутить над людьми…

— Не уйдёшь! — азартно выдохнул я, запрыгнул на подоконник и швырнул сперва магоформу В-ранга «таран», а затем «кляксу» такого же ранга. Даже перстень слегка разогрелся из-за количества пропущенной через него энергии. Но зато «таран» ударил в спину оскальзывающегося на грязи урода, которого окружила защитная чёрная магоструктура, вызванная мыслью. «Таран» пробил её и вместе с «кляксой» жадно вонзился в некроманта, не успевшего даже захрипеть. Он грохнулся в грязь, уже будучи наполовину сгнившим. Его одежда невероятно быстро истончалась, становясь микроскопической трухой. Кожа расползалась лохмотьями, плоть чернела и превращалась в жидкое месиво. Кровь сворачивалась. Кости же сперва пожелтели, а затем рассыпались невесомым прахом. Глаза лопнули одними из последних, а уже в самом конце разрушилась борода.

В итоге на месте когда-то живого здоровяка появилась содрогающаяся под ударами дождя вязкая черно-бордовая лужа, нехотя стекающая в канаву с нечистотами, где плавали вздувшиеся трупики крыс.

— Прах ты и в прах возвратишься, — с усмешкой выдал я, поймал душу некроманта, закрыл ставни и бросил бледной, как мел, девчонке, взирающей на меня с ужасом: — Не стоит благодарностей. Самому понравилось.

— Кто-о… кто вы? — с трудом прошептала она, прижав ручки к груди.

— Никто. Всего лишь клиент, прогнавший разоравшегося грубияна, ушедшего через окно живым. Мы ведь друг друга поняли? — усмехнулся я и подошёл к девушке, глядящей на меня как зайка на удава. Взяв двумя пальцами её подбородок, я приподнял его и вкрадчиво проговорил, слыша торопливые шаги в коридоре: — Ответ?

— Да-а, я всё поняла, — промычала она, истово закивав.

И буквально через миг дверь приоткрылась, и в комнату просунулась голова той мадам из передней.

— Я слышала выстрелы… Что тут у вас произошло, сударь? — робко спросила она, шаря взглядом по стенам и полу, будто пытаясь найти труп или лужу ещё тёплой крови.

— Меня пытался застрелить какой-то бородатый урод из-за того, что я сделал ему вежливое замечание. Дескать, какого хрена ты сюда припёрся, пёс смердящий? Выметайся отсюда. Благо он промахнулся, а увидев мой маленький невзрачный перстень, выпрыгнул в окно и удрал, сверкая пятками.

— Всё так и было, — подтвердила девушка, тараща честные глаза.

— Именно, — весомо вколотил я, хмуро посмотрев на женщину: — Какие-то вопросы, милейшая?

— Никаких, сударь! — протараторила та, судорожно сглотнула и на всякий случай заискивающе проронила: — Мне проблемы не нужны. Я приношу вам искренние извинения. Даже верну вам деньги за сеанс и следующие два… нет, три массажа бесплатно.

— Ага, чтобы меня ещё кто-то три раза попытался убить? Нет уж, спасибо, — капризно надул я губы, внутренне посмеиваясь. — Просто оставьте меня.

Женщина кивнула и буквально растворилась в воздухе. Колдунья, что ли?

— Итак, — глянул я на девушку, на чьи щёчки возвращался румянец. — Меня интересует лишь один вопрос… Кто-то будет мстить за этого козла? Есть такие дураки?

— Вряд ли, — ответила она, немного подумав. — Петров был бездетным вдовцом. Владел публичным домом на окраине. Близких друзей и соратников у него не было. А те, что служили ему, наверняка перегрызутся за право владеть борделем.

— Да, делёжка наследства может даже родных людей довести до подлых убийств, — саркастично усмехнулся я, принявшись неторопливо одеваться. — Но ты, дорогуша, помни, что, если ко мне когда-нибудь придут полицейские и обвинят в убийстве этого бородача, первым делом я подумаю на тебя…

— От меня никто ничего не узнает, — решительно сверкнула она глазёнками, на дне которых плескалась зарождающаяся симпатия. — Вы же спасли меня от печальной участи! Уж лучше подрабатывать здесь, чем проституткой. А так-то я медсестра. Просто… просто… отец… он болел… — девушка начала хлюпать носиком, медленно сползая по стене. — И мне пришлось взять в долг… крупную сумму. Отец всё равно умер. А долг остался. Вот я и…

— Всё, избавь меня от этой трогательной истории. Я их за свою жизнь уже слышал с пару сотен. Мир — очень несправедливое и поганое место. Твоя история не уникальна. Или в конце твой отец выскочил из гроба и весело заорал, что это всё розыгрыш? Тогда признаю, она уникальна. Прежде мне таких историй слышать не доводилось.

— Как вы… Как вы можете так говорить? — отняла руки от лица девушка и посмотрела на меня влажными глазёнками.

— Я бессовестная скотина, лишённая сочувствия, — усмехнулся я и вышел вон, прекрасно понимая, что поступил правильно.

Что делают красавицы, когда их спасают? Правильно, влюбляются. А мне не нужны подобные обузы. Хотя массаж, признаю, был классным…

Двинувшись по коридору, я с высокомерной физиономией прошёл мимо мадам, пытающейся сунуть мне деньги, а затем вошёл в обеденный зал. Народу здесь, кажется, прибавилось, отчего шум стал ещё более громким. В таком гвалте наверняка и звуки выстрелов никто не услышал. Вот и хорошо.

Я подошёл к лестнице, поднялся на этаж и отрыл ключом свой номер. На столе уже остыл обед, а бутылка с вином оказалась открытой. Пробка валялась около блюда с жареной свининой, а сама бутылка лежала на краю стола. Большая часть содержимого уже отсутствовала в ёмкости, но с горлышка ещё падали рубиновые капельки. Они сверкали в залпах молний и попадали в фужер, стоящий на полу. Конечным же бенефициаром такого транзита вина был Аким. Правда, сейчас он уже не мог принимать вино, а, разметав крылья, лежал на спине под столом и вяло дрыгал левой лапкой.

— Просыпайся, алкоголик, — насмешливо сказал я, несильно пнув его ногой.

— Потише… гар-р-р, — недовольно просипел он, открыв мутный глаз. — Я ведь фамильяр с тонкой душевной организацией. Подобные пинки не приемлю.

— Просыпайся-просыпайся. Для тебя есть задание. Напротив окна массажного салона остались зубы, револьвер и ещё кое-какие вещи, принадлежащие одному хамоватому некроманту. Избавься от них. Утопи где-нибудь.

— Свидетели были? Гар-р-р, — уточнил встряхнувшийся Аким, без всякой охоты воздев себя на лапы.

— Девушка, но она будет молчать. И вряд ли кто-то ещё видел смерть некроманта. В тот проулок выходило лишь одно окно, а остальные заложены кирпичами. Владелец бы и это окно заложил, но тогда в комнате стало бы совсем темно, как в гробу. Тут часто перебои с электричеством.

— Открывай ставни, полечу я, старик, прибирать за тобой. Гар-р-р. За подобное деяние меня нужно причислить к великомученикам, — желчно выдал фамильяр, жадно покосившись на фужер, где ещё плескалось немного вина.

Фамильяр нехотя вылетел из открытого окна, а я закрыл его, вышел из номера и постучал в комнату охотников. Открыл Рябой, довольно потирая левый ус и блестя хмельными глазами.

— Мда-а, сударь? — выдохнул он винные пары, довольно скаля жёлтые зубы.

— До завтра чтобы даже близко не подходили к алкоголю. Ясно? — громыхнул я, сомкнув брови над переносицей.

— Ясно! — гаркнул подобравшийся охотник и вытянулся, как солдат на параде.

— Ночью пойдём на охоту. А сейчас бери Бульдога и дуйте за лицензиями на ношение оружия.

— Дык, дождь же за окном.

— И чего? Боишься растаять, как сахарок? Зонт тебе подать? Там дождик ровно такой, чтобы поддерживать в целости и сохранности слой грязи в пару пальцев. Понял?

— Понял, — облизал губы Рябой, глянул за дверь и громко сказал: — Пётр, просыпайся! Хватит бока пролёживать. За лицензией пойдём.

— А тебя как зовут, напомни? — спросил я охотника.

— Владимир.

— Хм, сильное имя, с таким можно императоров валить или самому становиться императором.

— Куда уж мне, сударь, — смущённо махнул лапой Рябой и следом с достоинством добавил: — Мы тут с Петрушкой покумекали и решили, что должны поровну с вами оплатить лицензию.

— Ага! — поддакнул из-за двери Бульдог.

— Неожиданно, — удивился я и отсчитал нужное количество купюр. — Вот, держи. Остальное тогда с вас, благородные судари.

— Конечно, конечно, — мелко закивал Рябой, словно китайский болванчик. — Мы прямо сейчас и пойдём выправлять лицензии. Петька только немного оклемается. А то опять он бывшую свою вспомнил. Копытами себя в грудь бил, рогами мотал и мычал, что вернёт её окаянную. Пришлось угомонить его с помощью портвейна.

— Ну, ты меня слышал. До завтра без угомонительного, — весомо проронил я и удалился в свою комнату, где налил из непочатой бутылки фужер вина. Сделал пару глотков и принялся за дело.

Сдвинул к стене всю мебель, убрал половики и стал чертить на полу гептаграмму, вписывая рунные магоформы во все семь лучей. Сейчас магоформ потребуется больше, чем в тот раз, когда я делал первые «доспехи». Однако новые «доспехи» будут сильнее предыдущих, поскольку на них уйдут все души гончих, хотя их и придётся разделить, чтобы получилась парочка «доспехов». Одни будут защищать меня от магии, а другие — от физических атак. А из души некроманта я попробую сотворить «Пожирателя душ». Интересно, выйдет ли?

Пока же я сделал ещё несколько глотков вина, встал на четвереньки и продолжил ползать по полу с мелом в руке. Мои труды освещали вспыхивающие за окном зигзаги молний, разрывающие сумрак, царящий в комнате. В такую непогоду в большей части города отключалось электричество. И эта гостиница не стала исключением. Благо я нашёл в комоде свечи. Зажёг их и поставил на пол, а то совсем темно стало.

Язычки свечного пламени испуганно танцевали из-за сквозняков, а ненастье будто бы все больше набирало силу. Гром гремел как сотни артиллерийских орудий. Дождь же остервенело стучал в стёкла, словно решил во что бы то ни стало разбить их на мелкие осколки. Потому-то я не сразу услышал Акима, вернувшего со спецзадания. Он колошматил клювом по стеклу и порой надрывно каркал, просясь в комнату. Благо, я всё-таки его заметил и поспешно открыл окно.

Он стремительно влетел в комнату и возмущённо проорал:

— Уши, гар-р-р, помой! Меня чуть не смыло! Кажется, в этот мир пришёл Потоп! Срочно ищи Ноя и его Ковчег!

— Сам ищи, а мне не мешай, — пробурчал я, смахнул с лица капли дождя, закрыл окно и снова принялся за гептаграмму.

Фамильяр тотчас замолчал, увидев, чем я занимаюсь. Он уселся на спинку стула и начал придирчиво наблюдать за моим детищем.

— Неплохо, — нехотя сказал Аким, когда я закончил гептаграмму.

— Если ты говоришь «неплохо», то это значит, что все линии и руны совершенны, — усмехнулся я и напитал магический рисунок несколькими душами демонов.

Тут же в центре гептаграммы засверкали «доспехи», могущие выдержать несколько попаданий магии В-ранга. Я втянул их в ауру и принялся менять некоторые рунные магоформы, выведенные на полу, чтобы получить «доспехи», защищающие от физических атак. Данный процесс занял у меня около часа, а затем я вбухал оставшиеся души гончих в гептаграмму, сотворив вторые «доспехи».

— Ещё восемь магоконструкций — и будешь во всеоружии. Тогда Ищейка снова встретит гр-розного противника, — сказал Аким.

— Встретит, ещё как встретит, — уверенно проговорил я, обессиленно плюхнулся в кресло и провёл ладонью по лбу, мокрому от пота. Даже рубашка стала влажной от трудов моих праведных. А натёртые колени порядком побаливали. Но рассиживаться не стоит. Впереди ещё создание «Пожирателя душ».

Я немного перевёл дух, прямо из бутылки допил вино и принялся чертить декаграмму.

— Р-решил создать «Пожирателя душ»? — смекнул фамильяр, вскоре увидев десять лучей, расходящихся по полу в разные стороны. — Из души некроманта? Слабенький будет клинок. Тьфу — и растереть. Только детей пугать, гар-р-р. Он даже с одного удара не пробьёт магическую защиту В-ранга. А уж чтобы пробить А-ранг потребуется десяток ударов, а то и больше.

— Зато он из гончих сможет вытягивать души, да и из тех дураков, у кого не будет магической защиты.

— Твоя правда, гар-р-р, — согласился Аким и принялся клевать виноград, лежащий в деревянной посудине.

Я же ещё целый час возился с декаграммой, а когда зарядил её душой некроманта, то увидел в центре рисунка нечто похожее на мёртвенно-бледное подобие туманного меча. Вот и «Пожиратель душ». Он являлся бесплотным порождением магии смерти, посему его не надо было держать в руке. Во время боя он был неким полутораметровым продолжением кисти.

— Три магоструктуры, — разлепил фамильяр красный от винограда клюв. — И что дальше?

— Отдохну пару минут и пойду регистрировать отряд, — устало проговорил я, втянул в ауру «Пожирателя душ» и буквально рухнул на жалобно скрипнувшее кресло.

— Надо бы заказать магический перстень А-ранга, гар-р-р.

— Завтра закажу. Как раз к тому времени у меня будет нужное для аванса количество денег. В этом мире магические перстни такого уровня стоят как чугунный мост, — мрачно проговорил я, глядя за окно, где непогода наконец-то начала снижать обороты. Кажется, поиски Ноя откладываются.

— Успеть бы к прибытию Ищейки, гар-р-р. Она будет очень злой. Ты создал врага, который продолжит охотиться за тобой, даже если ящеры скажут ей «фу». Теперь для неё убить тебя — больше чем личное. Молодец, — серьёзно похвалил меня Аким.

— Ага. Всё идёт по плану, — кивнул я, прекрасно помня, что один из пунктов Списка велит убить бессмертное существо, искренне возжелавшее моей смерти. — Ладно, пора идти.

Я хлопнул ладонью по подлокотнику и встал на ноги. Открыл Акиму окно, а сам через дверь вышел из комнаты, спустился на первый этаж и покинул гостиницу.

На улице уже вовсю господствовал сырой вечер, кое-где жужжали электрические фонари и ступали по лужам немногочисленные прохожие. Последние капли небесной влаги ещё стучали по шляпам и зонтам горожан.

Подняв воротник, я сунул руки в карманы плаща и двинулся к офису местной организации, регистрирующей отряды охотников и решающей все вопросы, связанные с охотой на демонов.

Путь не занял у меня много времени. Уже совсем скоро я стоял перед старинным, приземистым серым зданием с каменными львами у парадного крыльца и решётками на окнах.

Внутри же меня встретили воинственные рожи людей, толпящихся в тесном, душном холле с витыми колоннами и скамьями, отполированными задницами посетителей. Воздух здесь потрескивал от напряжения. Тут и там раздавались угрозы, а каждый второй хотел решить свой вопрос без очереди. Но как ни странно, подобное бурление не перерастало в драки. И даже до меня никто не докопался и никак не задел мою обидчивую душу. Более того, мне тут повезло…

Оказывается, мало кто из этой возбуждённой толпы желал зарегистрировать отряд. Поэтому мне не пришлось стоять в очереди. Хотя я, наверное, и не стоял бы в ней, а нашёл бы более лёгкий способ проникнуть в нужный мне кабинет. Однако его и не пришлось искать.

Я спокойно вошёл в кабинет и обнаружил за заваленным бумагами столом плешивого, щуплого простолюдина с трубкой во рту и очками на остром и очень длинном носу. Его можно было использовать во время боя как копьё.

— Плата за регистрацию отряда производится сразу. Рассрочек нет, как и регистрации в долг. Оплачиваете прямо тут и документ получаете здесь же. Вопросы есть? — привычно выдал мужик, не отрывая глаз от бумаги, слабо подрагивающей в его волосатых пальцах с жёлтыми от никотина обгрызенными ногтями.

— Да, есть. И вот вам самый первый… Какого хрена ты не поприветствовал меня? — недовольно прорычал я, уселся на обшарпанный стул и закинул ногу на ногу.

— Извините… — протянул немного струхнувший мужичок, встретившись подслеповатыми глазами с моим мрачным взглядом, шепчущим ему, что я и за меньшее убивал. — Извините, сударь. Заработался.

— Убедил. Но если ты не бросишь столько работать и так часто курить, то помрёшь на рабочем месте. Или это твоя мечта?

— Не сказал бы, — криво улыбнулся он, посмотрел на мой перстень и отложил документ. — Маг смерти? Нечасто к нам заходят такие люди. Настолько большой отряд вы хотите зарегистрировать, сударь? До пяти человек? Десяти? Пятнадцати? Учтите, чем больше отряд — тем больше придётся платить в казну княжества. В остальном же условия стандартные. Выбираете район для охраны, сражаетесь с демонами и сдаёте добычу только княжеским доверенным лицам. Они вам будут платить фиксированную сумму за каждый демонский орган, в зависимости от степени его сохранности и редкости демона.

— Думаю, пока зарегистрирую отряд численностью до десяти человек, — сказал я и положил на стол удостоверяющий личность документ, прихваченный из портфеля, оставшегося в гостинице.

— Хорошо. А как вы его назовёте?

— «Фиксики».

— «Фиксики»? — удивлённо выгнул брови мужичок, дёрнув головой. — Хм, обычно все стараются назвать свой отряд как-то грозно, а тут… «Фиксики». Что это вообще такое или кто, сударь?

— А это большой, большой секрет, — пропел я и следом проронил: — Ладно, шучу я. Просто будет отряд Ратникова. Или надо обязательно придумать название вроде «Истребительные истребители демонов»?

— Нет, что вы. Можно и по фамилии главы отряда. Так часто делают аристократы, — проговорил простолюдин, выбил из трубки прогоревший табак и принялся заполнять бланк. — Пока я вожусь с бумагами, вы можете выбрать район для охраны. Вон карта на стене. Те территории, что обведены красным, ничейные. В том смысле, что за ними на ближайшую неделю не закреплены отряды охотников.

— А вот эти синие круги с фамилиями — что это? — уточнил я, подойдя к карте города с окрестностями.

— Это фамилии аристократов, отвечающих за эти районы. Они постоянно их защищают. Ежели вы будете хорошо справляться со своей задачей, то князь может и за вами закрепить какую-нибудь территорию. А если плохо, то вас, наоборот, могут лишить лицензии. Плохие защитники князю не нужны, сударь. Кстати, похоронные и лечебные охотникам не платят, но место на кладбище выделяют бесплатно.

— Щедро, — иронично улыбнулся я, глянув за окно, где на ветке клёна сидел недовольный Аким.

— Такие уж князь ввёл правила, — пожал плечами мужичок, скользя подслеповатыми глазами по ровным строчкам, остающимся на бланке. — Работа, конечно, опасная, но престижная и доходная. Ну, если с умом к ней подходить. Я сейчас вам дам бумагу с инструкцией. Там написано, как действовать в той или иной ситуации. К примеру, если потребуется подмога.

Он протянул мне сложенный вчетверо лист бумаги. Я взял его, сунул в карман плаща и принялся изучать карту, обрушив на простолюдина целый шквал вопросов:

— В каком районе чаще всего случались прорывы? Где они были сильнее? Какие виды демонов появлялись? В каком районе больше всего зелени? Где гуще плотность населения?

Мужичок на все вопросы подробно ответил, и я уверенно ткнул пальцем на окраину города, утопающую в деревьях:

— Вот этот район я буду защищать.

— Хорошо, сударь, — кивнул собеседник и с трудом сдержал пренебрежительную улыбку, когда увидел, куда указывает мой палец. Мол, вы весь из себя такой крутой, а сами выбрали спокойный район, где демонов видели так же часто, как дождь из алмазов.

— Замечательно. Сегодня ночью мой отряд приступит к охране. Начало в полночь, верно? Ничего не изменилось? — спросил я, выудив инфу из памяти Артура.

— Да, всё верно. Я бумаги заполнил. Теперь бы оплатить.

Мне не составило труда швырнуть на стол положенную сумму, после чего я взял документы и покинул здание.

Мрак на улице сгустился ещё больше, а на небе зажглись звёзды и показалась прыщавая, жёлтая морда луны. Её свет пришёл на помощь тусклым фонарям, пытающимся бороться с темнотой. Прохожих же стало заметно меньше, как и машин на проезжей части. Все уже готовились к приходу ночи с её демонскими прорывами.

Я втянул сквозь зубы воздух и двинулся в сторону гостиницы самым коротким маршрутом. Этим же путём я час назад шёл сюда.

Внезапно над моей головой раздался шум крыльев и на плечо уселся Аким.

— В квартале отсюда тебя ждёт засада, гар-р-р, — радостно прокаркал фамильяр. — Я заметил тех трёх наглых юнцов из университета и троицу их слуг. Они затаились в переулке. Через него непременно придётся пройти, если двигаться нынешним маршрутом. Предлагаю, сделать крюк, зайти им в тыл и пустить кровь. Они же явно настроены лишить тебя жизни, а не встретить песнями, плясками и церемониальным напитком из плодов гаввы.

— На этой Земле нет плодов гаввы, — автоматически поправил я Акима, прикидывая, что мне делать с этими тремя козлами. — Ладно, показывай дорогу, ведущую в тыл.

Фамильяр азартно каркнул и полетел над тёмными улицами города, а я поспешил за ним.

Мы по большой дуге обогнули засаду и вышли с другой стороны к переулку с уродами. Я не спешил заходить в него, а затаился за углом дома, пытаясь высмотреть силуэты козлов. Кажется, все они прячутся в густой тени домов. Прям идеальное место для засады. Фонари стоят далеко отсюда, а окна домов не выходят на эту сторону.

— Чего-то долго его нет, — долетел до моих ушей взволнованный голос Высокого, действительно стоящего в тени дома.

— Скоро, скоро придёт. И тогда я ему отомщу, — кровожадно прохрипел кучерявый хрен, обосновавшийся на противоположной от Высокого стороне переулка. — Он у меня кровью харкать будет, а из выбитых зубов сложит слово «извини».

— Только давайте без убийств, — узнал я напряжённый голос Смуглого. — Отвесим этому дерзкому Ратникову несколько оплеух да отпустим восвояси.

— Ага, чтобы он потом пел на каждом углу, что мы поступили не по-дворянски, подкараулив его вшестером? — нервно протараторил Высокий.

— А маска тебе зачем? — зло выхаркнул Кучерявый. — Ты рот свой не разевай, и никого Ратников не узнает. И это он поступил не по-дворянски, когда скрыл то, что является сильным магом.

— Да-а, если бы он сразу показал, что имеет В-ранг, то ничего бы этого не было, — проговорил Смуглый с насмешкой в голосе.

— На что это ты намекаешь? Что я бы не бросил ему вызов? — с тихим бешенством выдал Кучерявый.

— Так иди и брось, Виктор! — судорожно выдохнул Высокий. — Чего ты нас с Григорием подбил на это дело? Мы-то из ситуации выкрутились. Дуэль можно откладывать бесконечно долго, ссылаясь на разные обстоятельства. А там, глядишь, и забудется всё или старшие родственники найдут на Ратникова управу.

— Ты всегда был трусом, Петька! — выплюнул Кучерявый.

— Господа, успокойтесь. Вы нас выдадите. Ратников уже с минуты на минуту будет здесь, — проговорил Смуглый. — И раз уж мы приняли такое решение, то должны идти до конца.

Студенты замолчали. А я уже понял, где кто стоит, включая и слуг, которые дышали так громко, будто всем сердцем хотели отдать мне свои души.

Пришла пора браться за дело…

Убить их? Нет, лучше сперва поговорить. Я ведь всегда успею отправить их к праотцам, а так можно будет попробовать разыграть интересную партию.

Придя к такому решению, я глянул на вышедшую из-за туч луну, чьи лучи вырвали из мрака переулка силуэты уродов, заволновавшихся из-за утраты маскировки.

Тотчас я выскользнул из-за угла и весело проговорил:

— Ну и кого вы тут поджидаете?

— Вот он! Бежим! — тоненько заорал Высокий, заметив меня.

— Одно движение — и ваш дружок лишится своей поганой души! — выпалил я, подскочив к Кучерявому и вызвав «Пожирателя душ».

Потустороннее сияние меча отразилось в расширившихся от ужаса глазах ублюдка. Его рожа, наверное, тоже исказилась от страха. Но она оказалась скрыта кожаной маской, так что я не увидел его эмоций. А вот револьвер в левой руке увидел. Правда, Кучерявый мигом выпустил его из подрагивающих пальцев и трусливо вскинул лапы. А как тут их не вскинуть, когда кончик магического клинка у твоей глотки?

Можно, конечно, попытаться вызвать с помощью мысли магоструктуру, но чтобы она покрыла тело потребуется секунда-другая. Целая прорва времени. Я точно успею воткнуть клинок в тушку студента, вырывая его душу.

— Отойди… отойди от меня, — просипел Кучерявый, мелко подрагивая. — Иначе мы тебя убьём. Нас тут шестеро.

— Шестеро? — вздёрнул я бровь и насмешливо сплюнул. — Это прям дикое проявление неуважения. Всего шестеро… Да если бы у вас имелся хотя бы один шанс убить меня таким вшивым составом, то я бы сперва наполовину сократил ваше ослиное поголовье, а лишь потом спросил, кого вы тут поджидаете, дебилы. Кого вы вообще пытаетесь обмануть этим маскарадом? Вас не узнает разве что дурак с говном вместо мозгов, то бишь ты, Виктор. Или вы стесняетесь своих подлых рож? А может, у вас тут БДСМ-вечеринка?

Вряд ли они поняли, что такое БДСМ-вечеринка, но Высокий, он же Пётр, воспринял мои слова как приказ. Поспешно сдёрнул маску и затараторил:

— Сударь, сударь… мы не хотели ничего такого. Правда. Я даже идти сюда не собирался… ну, хотите, мы как-то загладим нашу вину? Может… может, деньги? Вам нужны деньги?

— Не закапывай себя ещё глубже, — процедил я, скрипнув зубами. — Ты предлагаешь мне продать честь за деньги? Да я лучше прямо сейчас лишу души этого урода.

Мой магический меч слегка подался вперёд, заставив Виктора перепугано вжаться в грязную стену дома и заверещать:

— Мамочки!

В воздухе сразу же разлился стойкий запах мочи, а из штанины Кучерявого вытекла струйка, поблёскивающая в лучах луны.

— Твою мать! — прорычал я и брезгливо сделал полшага назад, но клинок от шеи зассанца не убрал. — Да вы лишь кучка жалких трусов! Даже у ваших слуг смелости больше. Один вон украдкой навёл на меня ствол, словно думает, как бы половчее всадить мне пулю в лоб. Расслабься, не получится, — саркастично сказал я простолюдину и вызвал свои «доспехи», осветившие переулок мертвенно-бледным светом, упавшим на рожи людей. — Как вы вообще решились подкараулить меня? Лучше бы сразу побежали к старшим родственникам за защитой.

— Мужчины так не делают, — хмуро проговорил Смуглый, уставившись на свои ботинки. — Мы бы потеряли уважение, если бы попросили их разобраться с вами. К примеру, мой отец мигом бы перестал рассматривать меня как одного из своих возможных наследников. У Виктора такая же ситуация.

— И у меня, и у меня, — поддакнул Пётр, торопливо кивая. — Мы постоянно должны доказывать, что сами можем справиться с любыми трудностями. Простите нас, сударь. Не мы такие, а жизнь такая. Нам пришлось пойти на подобную подлость, ведь в честном бою нам вас не одолеть. Мы уже слышали, что вы сделали с виконтом Синявским, а он сильнее и искуснее каждого из нас.

— И что мне с вами делать, с уродами? Виктора-то я точно должен убить, уж слишком много он наговорил обо мне гадостей. А я человек ранимый. Меня даже слово жопа оскорбляет так сильно, что могу в обморок упасть.

— Прошу вас… не надо, — дрожащим голосом выдал Кучерявый.

Он то бледнел от страха, то краснел от стыда, что обоссался.

— Не надо? А как вы, уроды, убедите меня не делать этого? Деньги мне не нужны, а запугать меня нельзя. Что же вы мне предложите за свои жизни?

— Я… я… готов пообещать вам свою службу, если вы больше не будете иметь к нам троим никаких претензий, — нехотя сказал Смуглый, проявив смекалку. — Я от Жорки знаю, что вы собираете отряд охотников на демонов. Позвольте мне вступить в него. Многие говорят, что я весьма хорош в защитных техниках магии земли.

— Жорка? — сдвинул я брови над переносицей, пытаясь понять, кто это такой. — А-а-а, сообразил. Это, видать, ботаник, которого вы втроём напрягали? И, видимо, подобное альфа-поведение — тоже часть вашей борьбы за звание главного наследника?

— В том числе, — пожал плечами Смуглый.

— Ладно, как там тебя… — пощёлкал я пальцами, глядя на Смуглого.

— Григорий Александрович Чернов.

— Уговорил, Чернов. Кажется, ты единственный орёл среди петухов. Будешь месяц верой и правдой служить мне. Тогда я, наверное, сумею договориться со своей мстительностью, чтобы она простила вас. И вот этот простолюдин, который до сих пор не убрал ствол, твой слуга?

— Мой, — кивнул выпятивший грудь Григорий, не обращая внимания на признательные взгляды своих друзей.

— Он тоже будет служить в моём отряде, — решил я, почувствовав запах смерти, идущий от слуги Чернова, средних лет мужичка с военной выправкой и бесстрашными глазами бывалого вояки.

— Хорошо, — согласился Смуглый.

— Тогда за час до полуночи жду вас обоих около университета. И машину возьми. Фургон какой-нибудь. А лучше броневичок.

— Сделаю, — пообещал мой новый юнит.

— И горсть грецких орехов возьми. Я буду ими кидаться в тебя каждый раз, как вспомню твои мерзкие слова обо мне. Гарантирую, к утру ты возненавидишь орехи, — мстительно пообещал я, посмотрел на вздрогнувшего Кучерявого и улыбнулся ему. — На память.

Мой левый кулак с хрустом встретился с его носом, отправляя парня в нокаут. Его затылок ударился об стену, глаза закатились, а сам он безвольной куклой упал на обоссанную землю, орошая её кровью из сломанного носа.

— Аривидерчи, — насмешливо бросил я и вышел из переулка, услышав за спиной мощный вздох облегчения, покинувший лёгкие Петра.

Довольно улыбнувшись, я сунул руки в карманы плаща и, весело насвистывая, двинулся по опустевшим к ночи улицам. Прохожие и автомобили пропали, а окна домов расцвели жёлтым электрическим светом. И мне думалось, что в лучи света вот-вот попадёт знакомый крылатый силуэт, но Аким всё не показывался и не показывался. И только когда я добрался до гостиницы, мои уши уловили частое хлопанье крыльев, а глаза поймали очертания фамильяра, мелькнувшего в свете горящей вывески.

— Следил за этой жалкой троицей? — спросил я, практически уверенный в том, что Аким именно по этой уважительной причине не сопровождал меня во время пути к гостинице.

— Угу, гар-р-р. Они больше не подкараулят тебя. Высокий перепугался так, что портки побежал стирать. Кучерявого же слуга потащил к лекарю. Думаю, он впредь при виде тебя будет прятаться в ближайшей подворотне. Был ещё один любопытный диалог между студентами. Высокий сказал Смуглому, перед тем как покинул переулок: «Эх, не позавидуешь теперь тебе, Гриша. Спасибо, конечно, за то, что выручил, но как бы не пропал ты, служа этому монстру». А Чернов ответил, раздвинув губы в усмешке: «Скорее ты пропадёшь, чем я. Твой отец не больно-то тебя ценит, как, впрочем, и мой меня. Но у меня теперь есть шанс кое-чему научиться у этого Ратникова. Он ведь был никем, а сейчас у него и сила магическая имеется, и знания, и характер такой, будто ему сам чёрт не брат. Может, что-то любопытное я от него и узнаю».

— Хм, а Смуглый и вправду может стать полезным членом отряда. Уважаю хитрых. Не зря я не стал убивать эту троицу, хотя и была такая мысль.

— Ну, не знаю… не знаю. Может, лучше бы и убил? Всё-таки сразу три души, принадлежащие магам, гар-р-р.

— Поживём — увидим, — философски сказал я и открыл входную дверь.

Аким сразу же взлетел с моего плеча, а я в одиночестве вошёл в гостиницу и пересёк шумный, заполненный табачным дымом зал, в котором люди с азартом играли в карты. Поднялся на этаж и постучал в дверь с номером четырнадцать.

— Добрый вечер, сударь, — заискивающе протараторил открывший дверь Рябой и посторонился, пропуская меня в комнату, тускло освещённую единственной лампочкой, сиротливо свисающей с потолка. — Проходите, проходите. Мы все сделали. Лицензии получили. Правда, доложу я вам, заплатить за них пришлось ой сколько! У меня рука сама собой всё норовила обратно в карман купюры сунуть. Еле справился с ней.

— Молодец. Хвалю. А вот и добытый мной документ. Впишите в него свои имена, данные и номера лицензий, — положил я на стол наполовину заполненный листок и посмотрел на хмурого Бульдога, сидящего на одной из двух кроватей. — Ты чего пригорюнился? Вспомнил, что жизнь не бесконечна, а ты опять проснулся не миллионером?

— Да это он всё по своей бывшей убивается, — махнул на него рукой Рябой, уселся за стол и принялся на документе неумело выводить буквы.

— Тяжело, сударь, — признался Бульдог, подняв на меня печальные глаза, сверкающие на помятой с похмелья физиономии. — Не такой уж и плохой она была. А ежели и была, то жизнь её сделала такой. У неё же отец ушёл, когда ей было всего шесть. Сказал, что по делам, да так и не вернулся.

— Видимо, очень важные дела, раз до сих пор его нет, — весело усмехнулся Рябой, медленно водя пальцем по тем строчками, что накарябал. — Вроде без ошибок. Садись, Пётр, теперь твоя очередь. Писать-то не разучился?

— Нет, — буркнул Бульдог, с тяжёлым вздохом поднял задницу с кровати и уселся за стол.

— Чего ты всё кряхтишь? Забудь уже её! — сердито выдал Рябой и доверительно прошептал мне: — Нет, не забудет он её, и есть из-за чего. Как-то раз видел я, как они обжимаются. Так она так целовалась, словно все зубы из Петьки высосать хотела. Представляете, сударь, что она с другим мужским местом творить умела-то?

В глазах Рябого промелькнул неподдельный восторг. А я поморщился и решил не комментировать его слова. Вместо этого строго бросил охотникам:

— Через час выходим. Разбудите меня. И документ не потеряйте. Да в порядок себя приведите оба, а то с нами сегодня ещё один местный дворянин пойдёт и слуга его. А вы как из дремучего леса выползли, прям из-под коряги болотной.

Выдав приказ, я покинул их комнату и вошёл в свою. Открыл Акиму окно и в самом деле грохнулся на кровать, решив немного поспать, а то прошлая ночь выдалась бурной, да и грядущая не сулила покоя.

Казалось, что я только закрыл глаза, однако уже через мгновение в дверь кто-то робко постучал.

— Сударь, пора просыпаться, — несмело проговорил Рябой.

— Иду! — выдохнул я, принял сидячее положение, протёр глаза и посмотрел на Акима. Тот молча кивнул и вылетел в окно.

А я вышел из комнаты и обнаружил побритых и отмытых охотников, чьи плечи оттягивали винтовки, а из-за пояса торчали револьверы и палаши.

— Как-то непривычно носить оружие у всех на виду, — пожаловался Бульдог, почёсывая красную от раздражения мясистую щеку с глубокими порами.

— Привыкнешь, — проронил я, взял документ из рук Рябого и пошёл к лестнице.

В зале народа стало заметно меньше, а тот, что был, с громадным удивлением и толикой уважения посмотрел на наше трио, вышедшее из гостиницы.

— Куда идём, сударь? — уточнил Рябой, глянув на ночное небо, усеянное блестящими звёздами.

— К университету, — проговорил я и двинулся по улице, покрытой десятками лужиц, отражающих тусклый свет фонарей.

До универа тут было рукой подать, так что уже через несколько минут наше трио выбралось на дорогу, чернеющую между тёмной аллеей и кованым забором учебного заведения. Возле ворот последнего глухо рычал мотором броневичок. И в свете его фар поблёскивала стальная кольчуга Григория Чернова, что-то активно говорящего тому самому хилому студенту-ботанику по имени Жорка. Пришёл-таки, щегол! А ещё пришла блондиночка Анна Коломейцева. Признаться, я был удивлён, увидев её здесь. А она, кажется, знала, куда шла, поскольку её хрупкие плечи тоже украшала кольчуга, а на широком кожаном поясе висела кобура с револьвером.

Ботаник же вооружился аж парой револьверов и нацепил на себя стальной нагрудник и великоватый шлем, из-под которого торчали длинные волосы мышиного цвета.

— Как-то слишком много здесь людей для парочки новых членов отряда, — протянул Бульдог, почесав затылок.

— Охренеть ты умный, — саркастично выдал я. — Не думал к князю в советники пойти?

— Извините, сударь, — стушевался охотник.

— Что тут происходит⁈ — громко бросил я студентам, подходя к ним. — Каким макаром здесь появились вот эти два мужских экземпляра, мне ясно. Но вы, сударыня? Неужели вы упали с небес, да прям к моим людям? Не в том смысле, что вы падший ангел, а в том, что у вас метла сломалась.

— Мне нужно поговорить с вами, сударь Ратников, — захлопала голубыми глазками девчонка, решительно сжав пухлые губки.

— Вы, — глянул я на Григория, Рябого, Бульдога и расправившего узкие плечи ботаника, топорщащего козлиную бородку, чтоб хотя бы издалека казаться грозным воином. — Вы все вчетвером в броневичок. Те, чьи имена, не вписаны в документ, впишите их. Вот он. А я скоро к вам присоединюсь.

Квартет молча забрался в броневичок, за рулём которого восседал слуга Григория, тот самый бывший солдат. Сейчас он весьма неодобрительно посматривал на Анну, прекрасно понимая, что она не для красоты нацепила кольчугу, а явно вознамерилась присоединиться к моему отряду.

— Говори быстрее, — нетерпеливо бросил я девчонке, глянув на луну. — У меня мало времени. Никто на блюдечке не принесёт мне органы демонов.

— Я… я… — заикаясь, начала Анна.

— Немка, что ли?

— Нет, не немка. Почему вы вообще спросили? А-а-а, поняла. Остроумно, — дёрнула она уголками рта, прямо посмотрела на меня и быстро отбарабанила, словно голая бросилась на морозе в ледяную воду: — Я хочу искупить свою вину за тот случай, что произошёл в поместье моего отца.

— И как ты хочешь его искупить? Думаешь, если умрёшь на моих глазах от клыков демонов, это поднимет мне настроение? Хм, вообще-то, в этом что-то есть.

— Артур…

— … Сударь Ратников, — резко поправил я её, как наяву видя смеющиеся рожи, тычущие пальцами в сгорающего от стыда Артура, пришедшего на встречу с Коломейцевой.

— Сударь Ратников, я могу вам помочь. Я же лекарь Г-ранга. А у вас в отряде нет оного. Григорий — маг земли, Жорка — некромант, а ещё трое — простолюдины без магического дара. Вы же маг смерти. Кто вас будет лечить в случае ранения?

— Подорожник. Слышала о таком растении? — усмехнулся я и заметил краем глаза Акима, усевшегося на крышу броневика. — Сударыня, вы ничего от меня не добьётесь. Идите домой и ложитесь спать в свою кроватку. Я принципиально не беру в свой отряд девушек, будь они хоть трижды архимагинями.

— Но вы же взяли Жорку, а он… он… трус! — возмущённо выдала девчонка, громко запыхтев.

— Да я сам удивлён, что он всё-таки пришёл. Но, видимо, в нём есть какой-то стержень, пусть и хилый. Возможно, из него ещё и вырастет полноценный Георгий. А из вас Георгий никогда не вырастет, — проговорил я, не став добавлять, что на одном из вариантов Земли в некоторых странах Анна легко могла стать Георгием.

— Но как же мне тогда загладить свою вину⁈ — выдохнула Коломейцева и требовательно посмотрела на меня, уперев руку в крутое бедро, скрытое металлически звякнувшей кольчугой.

— Достаточно того, что вы её признали. Всё, ваша совесть может быть чиста. Я сам виноват, что тогда поверил вам. А теперь мне нужно ехать. Демоны уже точат когти и проверяют, все ли клыки готовы к бою.

— Нет, так не пойдёт, — упёрлась несносная блондинка, уже порядком раздражая меня. — Я твёрдо решила, что войду в ваш отряд и тем самым искуплю свою вину. Если вы не возьмёте меня, то я побегу за броневичком. Но, конечно же, я не догоню его и в слезах усядусь на скамейку, где меня и сожрут демоны. И вы будете в этом виноваты! Все будут показывать на вас пальцем и перешёптываться за спиной.

— Для меня это не ново. Я однажды наблевал на новогодний стол, после чего все показывали на меня пальцем и перешёптывались за спиной, — иронично усмехнулся я и двинулся к распахнутой двери броневика. — Кстати, шантажистки долго не живут.

— Тиран! — бросила мне в спину девушка, громко хлюпнула носиком и скрыла лицо руками.

Я наступил на подножку броневика и услышал слова Григория, глянувшего на меня с одного из пошарпанных кожаных сидений:

— Вы так громко разговаривали, что мы все слышали, поэтому в курсе происходящего. Может, всё-таки возьмёте её, сударь? Она ведь упёртая, действительно усядется на скамейку и будет ждать, когда её демоны сожрут.

— Ага, — робко поддакнул некромант, отводя взгляд. — Хотя бы на эту ночь возьмите Анну Николаевну с нами.

— Если бы кто-то не открывал рот, то она бы и не узнала, что я собираю отряд, — процедил я, пронзив ботаника мрачным взглядом. Тот виновато повесил голову и весь сжался.

— Под мою ответственность, сударь, — не унимался Чернов, исподлобья глядя на меня.

— Ты не думал пойти на курсы самопожертвования? У тебя отлично получается, — пробурчал я, плюхнулся на свободное сиденье и дал рукой отмашку. — Ладно, веди её, но скажи, что она с нами только на одну ночь.

Гришка с радостной улыбкой пулей выскочил из броневика. А я посмотрел на Акима, постучавшего клювом в небольшое откидное окно с решёткой и толстенным стеклом. Фамильяр всем своим видом показывал, что жизнь меня ничему не учит. Да я и сам знал, что выпустил джина из бутылки. Но я воин, а не убийца. Если упёртая дура погибнет из-за меня, то мне подобный инцидент явно не понравится, хотя на моей совести уже нет места от чёрных точек.

Анна вместе с Черновым проникли в броневик и уселись рядышком. Бульдог закрыл дверь, а бывший вояка нажал на педаль газа, после чего шестиколёсный зверь зарычал мотором и начал набирать скорость.

— Едем на Зелёный холм! — приказал я, закинув ногу на ногу.

Жорка еле слышно облегчённо выдохнул. А вот Григорий удивлённо распахнул глаза и расстроенно выпалил:

— Так это же самая окраина города! Там демонов днём с огнём никто не видел. Неужели вам не могли дать более богатый на прорывы район?

— Что ты знаешь о демонах? — снисходительно приподнял я бровь и откинулся на спинку кресла.

— Ну-у… у меня имеется опыт борьбы с ними. Я частенько отправлялся на охоту вместе с отцом и старшими братьями. И сегодня должен был поехать с ними, но сказал, что решил попробовать себя в другом отряде, который собрал вместе с друзьями. Отец, конечно, обсмеял меня с ног до головы. Дескать, хрен вы кого поймаете, но броневичок всё-таки выделил. А уж если он узнает, какой я район охранял, то явно засмеёт до смерти, — мрачно закончил парень.

— Кто ещё думает, что Зелёный холм — это лёгкая прогулка, а не настоящая охота?

Все промолчали, включая Рябого и Бульдога. Последние, к слову, изрядно робели в окружении такого количества дворян. Правда, Бульдог задумчиво щурил глаза и предвкушающе усмехался, словно уже видел, как будет хвастаться своей бывшей жене, что вступил в отряд, где половина членов — аристократы.

— Они просто боятся вам перечить, сударь, — пробормотал Смуглый, кивнув на ботаника и Анну, словно, кроме них, в броневике никого не было. — Я вообще не понимаю, зачем вы взяли Жорку. Он же… он… да, вы сами все видели. Он годится только на то, чтобы демоны подавились его костями.

— Не только! — тявкнул юный некромант, отыскав в себе капельку смелости. — Да и вообще… чья бы корова мычала, Григорий Александрович! Вы сегодня хвост поджали будь здоров, когда получили отпор от Артура Григорьевича. И думается мне, что вы тут исключительно из-за того, что решили таким способом уладить ваши с Артуром Григорьевичем разногласия, дабы он не убил вас на дуэли.

— Захлопни рот! — рыкнул на него Чернов, нервно покосившись на Анну, развесившую ушки.

— Угомонились оба, а то создаёте не ту атмосферу в коллективе, — проговорил я, не повышая голоса. Однако оба студента замолчали, правда, глазами сверкать не перестали. — Нам надо прояснить кое-какие моменты. Григорий теперь действительно в моём отряде. И никаких дуэлей ни с кем не будет.

— Даже с Виктором Игнатьевичем и Петром Владимировичем? — спросил юный некромант, разочарованно глядя на меня коровьими глазами.

— Настоящие мужчины всегда могут договориться между собой, — процедил Чернов, презрительно посмотрев на Жорку. — Но вряд ли ты что-то в этом понимаешь. Ты же не мужчина. На бумаге-то именно ты глава рода, а на самом деле всем правит твоя матушка. А когда подрастут твои младшие братья, то они тебя быстро задвинут. Будешь им прислуживать. Ты сюда-то прибежал явно без ведома матушки. В окно, пади, тайком вылез. Ведь маменька бы не отпустила. Так и будешь до старости за юбку её цепляться.

— Неправда, — глухо пробурчал некромант, отчаянно краснея.

— Правда, правда, — довольно оскалился Гришка.

— Ну и что? Я тоже сюда пришла без позволения родителей, — попыталась Анна защитить сникшего ботаника. — Да и вообще… каждый может измениться. И среди нас есть тот, кто это сделал.

Она многозначительно посмотрела на меня, впрочем, как и Григорий с Жоркой.

— Что, хотите узнать, как из обычных яиц сделать стальные? — покровительственно усмехнулся я, вместе с броневичком подпрыгнув на кочке. Мощёные дороги уже закончились, значит, скоро будет и окраина города. — Всё просто, мои лопоухие слушатели. Надо пережить позор и унижения, а потом обозлиться на весь мир и поклясться самой страшной клятвой, что всех врагов в бараний рог скрутишь. Удивительно мотивирует. Так что Жорка идёт верным путём. Правда, он, кажется, застрял на стадии мальчика для битья. Надо бы ему поскорее её преодолеть. А вы, сударыня Коломейцева, будьте так любезны, поведайте людям, как прошло наше свидание в библиотеке. Ведь с него-то много лет назад всё и началось.

— Не хочу, — промычала она, опустив голову.

— Тогда давайте я расскажу, но вкратце, а то мы уже к цели подъезжаем. Дело было в те времена, когда я, юный и наивный сирота, помогал отцу вот этой особы привести в порядок его библиотеку. И представляете, в этой самой библиотеке я свёл милое знакомство с его дочерью Анной. Потом мы чуть ли не каждый день с упоением обсуждали книги, любовались звёздами и целовались. И даже…

— Перестаньте! — отчаянно выдохнула девушка, сравнявшись цветом с переспелым томатом.

— … И даже хотели вместе провести ночь любви. Да. Представляете кто-то собирался подарить мне свой девственный бутон, сказав, что будет ждать меня после полуночи в библиотеке. И как вы думаете, кого я там нашёл, явившись в условленное время?

— Явно не Анну, — смекнул Григорий.

Жорка же промолчал, покраснев чуть ли не больше, чем Коломейцева, от чьей кожи сейчас можно было прикуривать.

— Верно, не Анну. А трёх её братьев и их друзей. Они обступили меня и сперва вдоволь обхохотали, а потом отпинали, злорадно рыча, что я большой идиот, раз поверил в то, что Анна в меня влюбилась. Вот такой замечательный рассказ. Аннушка, я ничего не упустил? — иронично покосился я на девушку, мимоходом подумав, что местные аристократы офигеть плодовитые. Они будто не знают о существовании презервативов. Хотя они и правда о них не знают. Но есть же другие методы.

Правда, в этом мире люди мрут как мухи, так что, наверное, поэтому дворяне и берут числом, чтоб уж один-то наследник точно остался.

— Всё было так, — еле слышно проговорила Анна, шмыгнув носиком, а затем она резко вскинула голову и жарко протараторила, захлёбываясь воздухом, пропахшим выхлопными газами: — Но вы, сударь Ратников, не знаете подлинной причины, толкнувшей меня на этот неблаговидный поступок! В тот злополучный день мой брат подслушал наш разговор и стал требовать от меня объяснений. Он угрожал тем, что всё расскажет отцу, а тот запрет меня в комнате или немедля выдаст замуж за какого-нибудь старого аристократа. Я испугалась. И мне пришлось сказать, что я хочу подшутить над тобой. Что всё это не по-настоящему, что я притворяюсь. Потому-то так всё и вышло!

После своей яростной тирады Анна уткнулась в ладошки, тихонько всхлипывая.

Жорка глубоко задумался, как и Рябой с Бульдогом. Видимо, они прикидывали, кто прав, а кто виноват в этой истории.

Григорий же проговорил, испытующе посмотрев на меня:

— И зачем вы, сударь, вскрыли перед нами этот старый нарыв? Неспроста же. Я уже понял, что вы далеко не дурак. Дурак бы постарался скрыть эту историю, поскольку ваши враги могут раструбить о ней на весь белый свет. А то, что у вас полно врагов, сразу видно. Может, их пока и нет в Чернявске, но они точно будут.

— Моим врагам, как и вам с Жоркой, всё равно стало бы известно об этом щекотливом моменте моей биографии, так что я просто обезоружил всех своих недоброжелателей. Глупо использовать общеизвестный факт. И я ни капли не стыжусь того, что произошло. Сильные люди делают выводы из своих ошибок, учатся на них и идут дальше. А слабые трусливо их замалчивают. Хотя я, конечно, предпочитаю учиться на ошибках тех, кто последовал моим советам, — весело улыбнулся я и бросил всхлипывающей девушке: — Хватит рыдать. Всё, ты прощена. Ты же этого хотела.

Анна отняла руки от лица, глянула на меня влажными глазёнками с пляшущими искорками злости и выпалила:

— Хотела, но не таким способом!

— Око за око, стыд за стыд, — подмигнул я ей, прикидывая, что теперь она точно отстанет от меня. Хотя, конечно, вышло несколько жестковато. Она, оказывается, не совсем по своей воле предала наивного Артурчика.

— Приехали, судари и сударыня! — подал прокуренный голос бывший вояка, остановив машину около частного домишки, внутри которого располагалось что-то вроде районного отделения охотников на демонов.

Выйдя из броневичка, я увидел ухабистую просёлочную дорогу, стиснутую тополями и бревенчатыми домами, окружёнными огородами и плодовыми садами, спрятавшимися за дощатыми заборами. В крепких сараях недовольно мычали коровы и брехали собаки. А около попыхивающих дымом печных труб грелись кошки. В траве же насмешливо стрекотали сверчки.

— Вот о чём я и говорил, — уныло обвёл руками дома Григорий, шумно вдохнув воздух, напоённый запахами зелени. — Деревня! Демонов тут никогда и не видели. Хорошо хоть, местные ставни все позакрывали и усилили их металлом, да решётки на окна поставили и сараи укрепили.

Я не успел ответить парню, поскольку из стоящей около забора машины ловко выбрался бородатый мужик в броне бывалого охотника на демонов.

— Это барон Грачёв, — прошептал за моей спиной Чернов, узнав усмехающегося мужика, вразвалочку двинувшегося к нам. — Маг огня В-ранга. Смелый воин, заправский дуэлянт и азартный игрок. Служит Синявским. Владеет тремя плохонькими поместьями. Правда, одно совсем в плачевном состоянии и находится возле кладбища. Странно, что Грачёв тут. Охраняемые им территории раскинулись за рекой Чернявкой.

— Неужели я вижу того самого Ратникова, сумевшего чудом победить виконта Синявского? — насмешливо протянул барон, оказавшийся на голову выше меня.

— Я таким же чудом и вас в землю вобью по самые уши, — ухмыльнулся я и заметил удивление, мелькнувшее в глазах барона. Правда, удивление быстро сменилось злостью и скрипом крупных зубов, которым лошади бы позавидовали. — Что, сударь Грачёв, разговор пошёл не по плану? Не так вы его себе представляли, сидя в машине? Вам ежели есть, что сказать, то говорите. Вызов хотите бросить или просто подраться? Вы же неспроста приехали сюда, узнав, что этот район теперь под моей защитой.

— Да я просто хотел убедиться, что такой… кхем… герой, — язвительно начал барон, — решил защищать территорию, где о демонах даже не слышали. Мда-а, замечательный выбор. Вы шикарно выспитесь, сударь. Ничто не потревожит ваш сон. И отряд, гляжу, вы собрали себе под стать.

Он выпятил слюнявую нижнюю губу и уничижительно посмотрел на мою команду, выбравшуюся из броневика.

Анна зло посмотрела на Грачёва припухшими глазёнками, сверкающими на красном лице. Жорка поёжился под взглядом барона и шмыгнул за спину Рябого. А тот хмурился около Бульдога, опустившего голову. И только Григорий выпятил грудь и гордо вскинул подбородок.

— Самый жалкий отряд охотников на демонов, что я видел, — презрительно продолжил барон, сплюнув мне под ноги.

— Знаете, Грачёв, я не убью вас лишь потому, что завтра весь Чернявск будет знать, что мой жалкий отряд убил демонов больше, чем ваш. После такого позора вы просто обязаны будете покинуть этот город через окно двадцатого этажа, — закончил я, глумливо улыбаясь.

— И где такие высокие дома-то? — удивлённо пробормотал некромант Жорка.

— О-о-о! — ехидно ощерился барон, проведя рукой по чёрной бороде. — Раз вы так уверены в этом, то, может быть, заключим пари? Или вы струсите?

— Без проблем. Если мой отряд набьёт больше ценных трофеев, чем ваш, то вы перепишете на меня своё поместье, находящееся около кладбища. А ежели выиграете вы, то моя команда будет год служивать вам. Идёт? Или струсите?

— Барон Грачёв никогда не трусит! — пафосно изрёк он и поспешно сунул мне руку, будто боялся, что я могу передумать. — Рукопожатие скрепит наше пари.

Я пожал его шершавую мозолистую ладонь, заметив ликующий блеск в серых волчьих глазах барона. Кажется, он уже видел себя победителем нашего пари.

— Желаю вам удачи, — издевательски сказал он, торопливо двинувшись к машине. — Она вам сильно понадобится! Очень сильно! Ха-ха-ха!

— Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, — спокойно проговорил я.

— Кхем… кхем! — раздался требовательный кашель позади меня.

Я обернулся к своему изрядно охреневшему отряду и спросил:

— Вы чего так на меня пялитесь? Нос, что ли, грязный?

— Да кто вам дал право распоряжаться нашими судьбами⁈ — гневно выпалила Анна, молча поддерживаемая Григорием и Жоркой. И даже простолюдины выражали своё недовольство, хотя и не столь явно. — Я не хочу целый год служить этому… этому бородатому мужлану!

— Так ты и не будешь ему служить. Нарубим кучу демонов — и выиграем пари. Делов-то, — усмехнулся я, приглашающе махнул людям рукой и двинулся к калитке, ведущей во двор дома.

— Но это же Зелёный холм! Тут некого рубить, кроме чёрных кошек, а они за демонов не сойдут! — выдохнул Смуглый, бросившись за мной.

— Так, пылкий юнец, ты тоже хочешь со мной поспорить? Что там у тебя есть за душой? Деньги имеются? А то мне поместье надо будет привести в надлежащий вид. Или ты, Анна, желаешь поспорить со мной? Чего все стушевались? Не хотите? Тогда слушайте меня и не устраивайте саботаж! — повысил я голос, открыл душераздирающе заскрипевшую калитку, взошёл на шаткое крыльцо и под обиженное сопение студентов постучал в дверь. Она открылась от моих ударов, явив мне удивительную картину…

На подоконнике около пошарпанного телефонного аппарата изрыгала тусклый жёлтый свет горбатая лампа, а на грязном дощатом полу мирно похрапывал лохматый мужичок. Он скрючился в позе эмбриона, подложив ладонь под небритую щеку. Из уголка его рта стекала слюна, а рядом с босой ногой с жёлтыми, как стухшее сало, длинными ногтями валялся стакан. Последний изучала упитанная серая крыса с длинным лысым хвостом и красными глазами-бусинками. Но стоило двери открыться, как она шмыгнула в открытый подвал, откуда шёл насыщенный запах спирта. Видимо, в подвале стояла бочка со спиртом, предназначенным для того, чтобы «мариновать» демонские запчасти.

— Это не рабочий персонал, а какой-то нерабочий, — мрачно скаламбурил я, глядя на пьяного мужика. — Он же обязан всю ночь сидеть около телефона и ждать звонка от местных, если те увидят прорыв. А он… Так, ладно. Рябой, Бульдог, возьмите его, вытащите во двор и окуните в корыто с водой. Я видел, оно около кучи сена стоит. А ты… — посмотрел я на слугу Григория, — буду называть тебя Солдат. Так вот ты, Солдат, проверь, в рабочем ли состоянии телефон, а потом садись на стул и жди звонка. А всех остальных я попрошу к столу. Будем обсуждать, как нам лучше бить демонов: по рожам или сразу по рогам. Точнее, вы будете внимательно слушать, а я говорить мудрости. Всем всё ясно?

— Ясно, ясно… — посыпались ответы, и отряд пришёл в движение.

Простолюдины принялись выполнять приказы, а мы со студентами уселись за обеденный стол, покрытый царапинами и непонятными пятнами, глубоко въевшимися в древесную плоть.

Жорка, Анна и Григорий уставились на меня, а я начал объяснять им, как мы будем действовать в той или иной боевой ситуации. Они старательно все запоминали и порой кивали.

А буквально через несколько минут к моей речи начал прислушиваться ещё и Солдат, убедившийся в том, что телефон работает. Он подтащил табуретку к подоконнику и оттуда одобрительно сверкал серьёзными глазами, слушая мои инструкции, звучащие на фоне забористого грубого мата, приглушённого стеной дома. Это Рябой с Бульдогом азартно купали мужичка. И совсем скоро они притащили его обратно в дом.

— Ефим, — дрожащим голосом представился мужичок, с чьей одежды скатывались ручейки воды, а мокрые волосы жидкими патлами облепили шишковатый череп. — Не губите, судари, первый раз выпил на рабочем месте! Горе у меня приключилось…

— Тпру! — остановил я его повелительным взмахом руки. — Мне неинтересны твои оправдания. Но на первый раз я тебя прощу, а на второй — вышвырну из организации, и пойдёшь ты вместе со своей крысой подвальной на базар фокусы со стаканом показывать. Окунёшься в шоу-бизнес. А это море несладкое. Сгинешь. Понял?

— Понял, понял! — истово закивал мужичок. Аж шея затрещала. Хотя вряд ли он понял даже половину из моих слов, но часть о прощении на первый раз явно смог разобрать. — Позвольте, сударь, я вам на стол накрою. Ночь будет долгой. А ежели чего — в задней комнате имеются три кровати. Поспать сможете. Прежние охотники так и делали.

— На стол накрывай, только без алкоголя, — позволил я и покосился на помрачневшего Григория, всем своим видом показывающего, что ближайший год мы точно будем работать на барона Грачёва.

Провинившийся Ефим быстро накрыл скудный стол и уселся в уголочке, чтобы лишний раз не отсвечивать. А мы все принялись распивать чай, косясь на часы, мерно тикающие на стене. И казалось, что с каждой минутой атмосфера в комнате становилась все более унылой. Однако данный факт не помешал Аннушке вскоре сонно склонить голову на выдающуюся грудь и тихонько засопеть носиком. Её заразительному примеру решил последовать некромант. Он зевнул и вяло заморгал, вознамерившись кануть в царство Морфея.

Григорий же всё больше мрачнел и остервенело грыз хвост сушёной рыбы. Треск стоял такой, что на него осуждающе посматривал даже Солдат. Мол, воспитанные дворяне с таким треском не едят, только бобры-простолюдины на такое способны.

— Второй час ночи пошёл, — между тем пробормотал Рябой, глянув на часы.

— Угу, — поддакнул Бульдог и уныло посмотрел в мою сторону.

— Чего вы на меня смотрите? Не уверены, что правильно определяете время по часам со стрелками? Правильно, молодцы, — иронично выдал я, держа морду кирпичом. Но на самом деле червячок сомнения активно подтачивал мою уверенность в приходе демонов.

Не ошибся ли я? Вдруг ящеры откроют прорыв не сегодня, а, к примеру, завтра? Да и не прогадал ли я с местом?

Однако я не показывал нарастающего волнения, а спокойно оттирал грязь с полы своего кожаного плаща. И даже не вздрогнул, когда комнату огласил дребезжащий звон телефона.

Солдат сразу же схватил трубку, поднёс её к заросшему волосами уху и отрывисто выдохнул, будто саблей махнул:

— Слушаю!

— Началось, что ли? — удивлённо выгнул брови Григорий, прекратив грызть хвост. — Да быть того не может.

— Что началось? — сонно пробормотала Анна, хлопая мутными глазками.

— Прорыв, кажется, — испуганно просипел юный некромант и резво выпрямился, хотя мгновение назад сползал со стула, практически провалившись в сон.

— Да, да, скоро будем! — радостно пробасил Солдат, резко положил трубку и уставился на Чернова. — Прорыв в пяти улицах от нас. Свечение очень интенсивное. Кажется, в наш мир идет что-то крайне сильное.

— Если мы пойдём туда, то нам конец, — в ужасе прошептал Жорка, прижав ладошки к щекам.

— Сильный, говоришь, прорыв⁈ Вот это повезло! Вот это фартануло! — довольно улыбнулся я и вскочил на ноги. — Храбрецы, за мной, а остальные — оставайтесь тут и придумывайте себе оправдания.

Я шустро выскочил из дома и ломанулся к броневичку, испытывая жуткое облегчение. Промчался через двор. А около калитки меня догнали Григорий, Рябой, Бульдог и Солдат. Анна чуть отстала от них.

Жорка же так и не выметнулся из дома, как, впрочем, и Ефим, но последний и не должен был ехать с нами.

— Какой же Жорка трус! — презрительно бросил Чернов, глянув через плечо на горящее желтым светом окно дома.

— Постойте! — вдруг выскочил на крыльцо некромант с широко распахнутыми зенками и перекорёженной рожей. — Я с вами! Подождите!

Он ринулся за нами и последним забрался в броневичок. Рухнул на сиденье и нервно улыбнулся, часто-часто вдыхая воздух, пропитанный угарным газом, машинным маслом и застарелой вонью мужского пота.

— Молодец, — лихорадочно похвалила его бледная Анна.

— Держитесь, судари! — крикнул Солдат и завел броневичок. Он надсадно взревел мотором, будто его насиловали в выхлопную трубу, а затем со скрежетом бросился к месту прорыва, поднимая за собой облака пыли.

Григорий же внезапно посмотрел на меня и протараторил, захлебываясь словами:

— Откуда вы знали, что сегодня здесь произойдёт прорыв⁈ И не говорите, что нам просто повезло. Вы все знали и все спланировали!

— Чутье, — усмехнулся я, не став говорить парню, что излюбленная тактика ящеров состоит в том, чтобы усыпить бдительность аборигенов обычными прорывами и открыть прорыв второго типа там, где местные жители меньше всего этого ждут.

При этом прорыв второго типа всегда случается в определенную фазу луны и там, где полно зелени, поскольку зверушкам ящеров она нужна для создания оазиса. Именно оазисом и отличается прорыв второго типа от первого.

Оазис позволит демонам находиться в этом мире гораздо больше времени, чем сейчас. Он уже будет частью их мира. Некой опухолью, которая начнёт медленно распространяться, захватывая все новые и новые территории. И понятное дело, что оазис надо питать, а для этого шикарно подходит энергия, высвобождающаяся в результате смерти людей. Поэтому оазисы появляются там, где демоны легко могут поймать людей, а затем «накормить» ими оазис.

Между тем Григорий скептически скривился и выдохнул:

— Очень сомневаюсь, что это чутье!

— Тогда что? — насмешливо сказал я и бросил взгляд в окно. Аким едва поспевал за мчащимся броневичком, подпрыгивающим на кочках.

— Не знаю, — мрачно выдал Чернов, посмотрел через лобовое стекло и поражённо раззявил рот, увидев прорыв, ярко сияющий в конце улицы.

Прорыв напоминал четырёхметровый «змеиный глаз» с десятками зелёных протуберанцев. Их яркий свет вырывал из мрака покосившийся домик с разбитыми окнами, выбитой дверью, неухоженным разросшимся садом и покосившимся забором. Хата явно была заброшена. А вот напротив неё дымил трубой вполне себе жилой дом, внутри которого в хриплом лае надрывались собаки, а на грядках росли кочаны капусты да редька.

— Го… господи, — заикаясь, выдал некромант и принялся креститься дрожащей рукой.

А я прикинул, что разрыв тянет на пять баллов из десяти, а то и на шесть. Неплохо. Наверное будет жарко. Поэтому надо бы обезопасить жизни моих спутников-простолюдинов.

Солдат сидел за рулём, так что мне пришлось быстро пересесть и накрыть его защитой Г-ранга. А ещё две разные защиты В-ранга достались Бульдогу и Рябому. Почему не три одинаковые В-ранга, способные одинаково хорошо защитить простолюдинов от физических атак? Да потому что не стоит забывать об откате, а он на таком уровне составляет невыносимо долгие тридцать две секунды. Так что я поменяю защиту Солдата на более мощную, когда пройдет откат, а сейчас ему и такая сгодится.

— Благодарю, сударь Ратников! — за всех сказал Бульдог, чьё лицо скрыла магическая серая дымка.

— Не за что! — выдохнул я, покосившись на магов.

Они быстро накинули на себя только те магоформы, которые останавливали физический урон, поскольку в этом мире ещё не видели демонов с магической атакой. А что касается защитных магоструктур, то их всегда приберегали на крайний случай.

— Солдат, сейчас полезут! Дави всех! Отряд, броневик не покидать! Лучшего укрытия, чем наш драндулет, тут не сыскать! Оружие и магические перстни приготовить! — возбуждённо отбарабанил я, начиная чувствовать боевой азарт. — Ну, судари и сударыни, добро пожаловать в Ад! И не благодарите меня за то, что я вас сюда привёл!

Мои слова будто послужили для демонов сигналом. Из прорыва выметнулись сразу пять худых длинноногих тварей, похожих на пятнистых, ушастых шакалов с саблевидными клыками. Они радостно затявкали, но тут же в ужасе завизжали, когда броневик со всего разгона врезался в них. На прикрытое решеткой лобовое стекло щедро брызнула кровь, а под колёсами мелодично захрустели кости. Трупы буквально размазало по улице, из-за чего дорожную пыль украсили сизые кишки, ошмётки мозгов и лоскуты кожи.

— Шикарное начало! Молодец, Солдат! Трех из пяти шакалов ты завалил! А двоих мы сейчас добьём! — азартно выдохнул я, открыв одно из пяти крошечных окошек.

Мне удалось шустро выпустить «диск» и «стрелу». Они поразили оставшихся шакалов, после чего звери упали на утрамбованную землю, заливая её почти чёрной кровью. Их лапы ещё пару секунд судорожно скребли почву, оставляя на ней глубокие царапины. «Бумеранг» же собрал души всех пяти погибших тварей и принёс их мне.

— Лихо вы, — облизал губы Григорий, восторженно покосившись на меня, а затем глянул на своего слугу. Тот резко вывернул руль, чтобы не въехать в прорыв, ведь в наши планы не входило путешествие в мир ящеров. Броневик вильнул в сторону, и Солдат утопил в пол педаль тормоза, заставив транспорт встать так, чтобы левый борт смотрел на прорыв.

— Занимаем позиции! — крикнул я.

Григорий пристроился у соседнего окошка. Бледный Жорка вместе с Анной взяли на себя ещё одно, а остальные достались простолюдинам, вооружённым винтовками и револьверами.

— Атакуем! — приказал я, увидев вырвавшуюся из прорыва троицу здоровенных тварей, похожих на рогатых горилл, покрытых костяной бронёй.

Мигом защёлкали винтовки, выплёвывая пули. Однако свинец оказался не в силах пробить броню горилл. Из-за выстрелов в броневике только с каждой секундой все острее и острее пахло пороховыми газами. А они предательски пробирались в мой нос и щекотали его, благо не мешали магичить.

Я с азартном швырнул в горилл несколько магоформ Ж и Ё-ранга, целясь в налитые кровью маленькие глаза. Почти все ушли в молоко, но две попали в буркало ближайшего монстра, заставив его раззявить жёлтую слюнявую пасть, полную острых зубов. Чудовище издало громкий предсмертный рёв и грохнулось на землю, подняв облачко пыли. Мои магоформы превратили его глаз и мозг в ошмётки гнили. А душу зверя схватил «бумеранг» и притащил её мне.

Тут же в труп гориллы угодила бледно-чёрная магоформа судорожно дышащего Жорки. Она превратила гориллу в зомби, послушного воле некроманта.

Зомби вскочил на ноги и вонзил клыки в загривок своего собрата. Тот болезненно зарычал, и они покатились по улице, царапая друг друга когтями и кусая. Во все стороны полетели осколки костяной брони, капли крови и подрагивающие куски плоти.

Третья же горилла врезалась в выросшую на её пути мощную земляную стену, вызванную Черновым. Оглушённый зверь зашатался, что дало мне возможность спокойно добить его несколькими низкоранговыми магоформами и завладеть душой.

В это же время зомби умудрился одолеть своего собрата. Растерзанное тело гориллы осталось лежать на земле в луже крови. Нижняя челюсть оказалась вырвана, а глаза были вдавлены в треснувший череп. Душа же отправилась по известному адресу — в мой карман.

Правда, зомби ненадолго пережил своего противника. Его голова оказалась вывернута под неестественным углом, а позвоночник был перебит. Он торчал из окровавленной спины, лишившейся костяной плиты, которую в пылу битвы оторвала погибшая горилла. Но именно сломанный позвоночник не позволял зомби нормально функционировать. Поэтому некромант перестал подпитывать его маной и оживил другую гориллу, ту, что с десяток секунд назад встретилась со стеной Григория.

— А у нас неплохо получается, — несмело проговорила Анна, выдавив бледную улыбку. — Даже как-то легко.

— О-о-о, не переживай, что-нибудь обязательно пойдёт наперекосяк, — ухмыльнулся я.

— Не сглазьте, сударь, — подал сиплый голос Рябой, чей лоб покрывали маленькие капельки пота.

— Поздно! — выдохнул Бульдог, вытаращивший глаза так, что они чуть не оказались за пределами туманной защиты, установленной мной.

Из прорыва выметнулось здоровенное крылатое чудовище с длинным хвостом, шипастым хребтом, чёрной блестящей чешуёй, жёлтыми змеиными глазами и удлинённой пастью, полной кривых зубов.

— Ложись! — выпалил я и упал на одно колено.

Тотчас броневик окатило трескучее пламя, вырвавшееся из пасти дракона. Оно ворвалось внутрь автомобиля через открытые окошки и огненными клубами лизнуло металлический потолок. А затем пламя подожгло обшивку одного из сидений и попутно сильно нагрело воздух. Каждый вдох теперь обжигал губы и лёгкие. Благо никто из людей не пострадал.

— Нам конец! — истерично заверещал Жорка, забившись между сиденьями. — Нам конец!

— Как нам сражаться, сударь⁈ — выдохнул Григорий, лихорадочно покосившись на простолюдинов, принявшихся тушить возгорание. Даже Солдат выбрался из-за руля, чтобы помочь побороть огонь.

— Солдат, вернись на место! Гоняй кругами и маневрируй! — быстро выдал я, глянув в окно. Дракон в небесах делал круг, явно возжелав ещё раз обрушить на броневик свою пламенную ярость. — Закрывайте все окна! Пламя дракона — это не магия и не физическая атака. От него не защититься. Мигом зажаритесь до состояния клиентов крематория! Уязвимые места этого чудовища: глаза, крылья и пасть. Остальное не даст поразить крепкая чешуя, отражающая магию так же легко, как я нападение мух.

— Откуда вы всё это знаете? Вы уже сражались с драконами⁈ — удивился Чернов, вскочив на ноги. — Я впервые вижу такую тварь!

— Было дело. Мне как-то раз уже доводилось зачищать такой прорыв в другом городе, так что не трусьте. Всех порвём и ноги поломаем! — с напором проговорил я и еле сдержал отборный мат, когда увидел, что из прорыва вырвался настоящий костяной танк. Приземистая, многотонная восьмилапая туша с выпуклым лбом, украшенным толстыми рогами. — Солдат, быстрее, твою мать! На нас мчится «носорог»!

К сожалению, мой волшебный словесный пендель не помог ему. Точнее, Солдат-то успел прыгнуть за баранку, да только броневик не пожелал срываться с места, как подросток со спермотаксикозом, услышавший, что родители его девушки наконец-то уехали на дачу и хата в их распоряжении.

Такой хреновый поступок броневичка закончился тем, что «носорог» с разбега боднул его в бок. Рога пропороли толстую сталь как гнилую бумагу. Аннушка истошно завизжала, вторя скрежету рвущегося металла и треску бьющихся стёкол. От удара всех нас швырнуло на пол. А сам броневик завалился набок и следом перевернулся на крышу. После этого финальным аккордом по днищу автомобиля прошла струя драконьего пламени. Она выжгла дотла всю близлежащую растительность и раскалила металл.

— Эвакуируемся, пока мы тут не поджарились, как мясные рулеты в духовке! — скомандовал я, прикинув, что с этим прорывом что-то не так. Охренеть, как не так! Ведь драконы выбираются только из прорывов минимум седьмого ранга! Однако этот прорыв явно имел меньший ранг. Он светился не столь интенсивно, как того требовал прорыв седьмого ранга.

Неужели грёбаные ящеры придумали что-то новое⁈ Они как-то умудрились запихнуть в прорыв высокоуровневых монстров вместо слабых. Однако таким образом ящеры сильно снизили пропускную способность прорыва. Зачем? Они же обычно берут числом, а крутых монстров берегут.

Млять, видимо, какая-то свежая тактика! И в этой тактике для меня есть кое-что приятное. Прорыв после перехода пары таких жирных тварей вряд ли пропустит ещё каких-то высокоуровневых гостей. Так что мне нужно справиться лишь с драконом и «носорогом», а потом появится мелочовка.

— Мы все умрём! — тоненько провопил Жорка и на четвереньках пополз к двери, которую с трудом открыли Бульдог с Рябым. Лицо последнего могло похвастать расквашенным носом, с которого кровь капала на губы. Нет, его защита от физических атак никуда не делась, хотя она и побледнела, потратив часть энергии, поддерживающей её в рабочем состоянии. Однако такой тип брони защищал носителя лишь от летящих в него объектов, а не когда он в кого-то летел. Видать, Рябой в падении обо что-то ударился носом.

— Жорка, когда-нибудь вы все, безусловно, умрёте, но не сегодня! — яростно выдал я и с помощью чистой маны подзарядил магозащиты, окружающие простолюдинов. — Так что не бздеть и не ссать! Сейчас завалим дракона и «носорога». Делов-то! А следом положим на лопатки и ещё нескольких тварей! И все. Больше к нам никто не сунется! За мной, заготовки будущих героев!

Я первым выбрался из броневика, чьё дно весело полыхало, освещая взбешённого «носорога», уже разорвавшего на части гориллу-зомби. Она даже не оказала никакого сопротивления, поскольку перепуганный некромант не управлял ею.

— Григорий! — крикнул я взлохмаченному парню, выскочившему из горящего автомобиля. — Отряд теперь под твоим командованием! На вас «носорог». Создай под ним яму — и мордуйте его вместе с отрядом до посинения. Глаза, рот и жопа — это его уязвимые места. А я разберусь с маленькой летающей проблемой. Только вы сперва все рассредоточьтесь, а то дракон может решить, что шестеро людишек явно выглядят аппетитнее, чем один человек.

Я рванул прочь от броневика, встал на хорошо освещённом прорывом участке улицы и метнул в дракона «диск» и пару «стрел», чтобы привлечь его внимание. Змей, конечно же, без труда уклонился от них. Уж слишком велико было расстояние. Моя магия исчезла в ночном небе, а дракон издал протяжный рёв и с небес ринулся на меня, даже не обратив внимания на прочих людей, разбегающихся в разные стороны.

— Отлично, — пробормотал я, попутно пытаясь уследить сразу за всеми: и за драконом, и за «носорогом», и за людьми. Благо последние снова начали собираться в отряд, явно решив, что пора переходить к убийству «носорога», раз уж крылатая тварь, как и планировалось, выбрала меня.

Не став откладывать дело в долгий ящик, простолюдины разозлили «носорога» градом свинца. И когда монстр бросился на них, Григорий поднапрягся и швырнул ему под ноги магоформу Г-ранга. Земля фонтаном ударила влево и вправо, благодаря чему монстр угодил в глубокую яму, где принялся издавать яростные трубные звуки.

— Теперь бы и мне не оплошать, — прошептал я.

Дракон уже раззявил пасть, готовясь испепелить меня. В его горле надулся мешок, холодный взгляд змеиных глаз вперился в меня, а между загнутых зубов забегали язычки пламени, готовые поджечь струю горючего вещества, выделяемого железами существа.

— Пора, — сказал я сам себе, швырнул «таран» В-ранга и метнулся в сторону.

Моя магия попала в морду дракона, и большая её часть просто расплескалась по неприступной чешуе. Однако кое-что угодило в глаза твари и, самое главное, попало в распахнутую пасть, спровоцировав взрыв мешка с горючим веществом.

Голова дракона разлетелась, как перезрелый арбуз. Кровь щедро окатила дорожную пыль, осколки черепа усеяли землю, ошмётки кожи повисли на ветках деревьев, а полыхающие капли горючего вещества подожгли заборы и крышу заброшенного дома.

Тело же монстра упало в неухоженный сад, сломав, как спички, чуть ли не все деревья и пропахав замечательную грядку под картошку. К несчастью, деревья тоже загорелись, грозя зажарить мой крылатый трофей до состояния курицы гриль.

— Твою мать! — выдохнул я, сорвав с плеч горящий плащ, на который тоже попали капли горючего вещества. — А ведь я уже привык к этой шмотке. Рябой, Солдат, Бульдог, быстро спасайте сердце дракона и прочие органы, пока они не изжарились! Но сперва снимите чешую, иначе она не даст вам прорубиться к нутру дракона.

Простолюдины чуть ли не рысью помчались к туше монстра. А я с помощью «бумеранга» поймал душу дракона и ломанулся к яме, ставшей ловушкой для «носорога». Он пытался выбраться из неё и яростно трубил, стараясь устрашить атакующих его Григория, Жорку и Анну. Они спамили его низкоранговыми магоформами, чей откат составлял жалкие секунды. Девчонка тоже швыряла в зверя магоформы, ведь лекари могли не только лечить, но умели и калечить, нарушая функции вражеского организма.

Однако где-то на середине пути я услышал предупреждающее гар-р-р, раздавшееся от прорыва. Резко повернул голову и без всякой радости увидел новую группу противников.

Из прорыва вырвалась уйма пауков-переростков, покрытых серыми редкими волосками. Монстры сверкали чёрными глазами-плошка и щёлкали хелицерами, с которых капал бледно-жёлтый яд. Там, куда он падал, поднимался белёсый дымок и сердито шипела земля, вторя треску горящих деревьев. Пламя уже лизало небеса и отражалось от крепкого хитина пауков.

Радовало одно: эти восьмилапые двухметровые ребята — точно завершающее блюдо на сегодня. Они всегда последними врывались в новый мир, поскольку их паутина несла в себе хитрое вещество, дарящее растениям дикий рост. Оно не просто заставляло их расти как на дрожжах, но и видоизменяло растения так, чтобы они все больше походили на родные джунгли ящеров.

Пауки должны были создать оазис первого ранга на месте, расчищенном драконом и прочими монстрами. Но теперь паукам придётся переквалифицироваться из ботаников в бойцов, так как прорыв начал стремительно бледнеть. Назад не вернёшься. Путь в мир ящеров захлопнулся. А вскоре окончится и жизненный путь пауков, потому что я вызвал «Пожирателя душ» и ринулся на многоглазых тварей, мельком оценив обстановку на поле боя.

Студенты добивали жалобно стонущего «носорога» и с ужасом косились на пауков, азартно бросившихся на меня. Простолюдины же в нерешительности замерли. Они явно прикидывали: то ли им следует помочь мне, то ли выполнить приказ, чётко гласящий, что надо поскорее разделать крылатую рептилию.

— «Запчасти» дракона! Если хоть одна почка зажарится — вырву ваши души! — яростно выдал я короткую мотивационную речь и врубился в стадо пауков.

Вокруг хороводом замелькали хелицеры и лишённые эмоций глаза, в которых отражался мой магический клинок, безустанно проносящийся сквозь тела пауков. Там, где он проходил, гнил хитин, расползалась кровеносная система и отваливались конечности. Порой мои удары даже «разрубали» пауков на головогрудь и волосатое брюшко. При этом во все стороны летела бесцветная кровь, жёлтая слизь и души. Последние мне удавалось втягивать с помощью клинка.

Однако пауки не хотели так просто расставаться со своими душонками. Они бесстрашно лезли на меня шевелящимся ковром и изрыгали яд. Ядовитые капли с шипением врезались в мою физическую защиту, а та отталкивала их, быстро теряя энергию. Уж слишком много было этого яда. Я будто попал под бледно-жёлтый душ! Да и хелицеры частенько пробовали на прочность мою защиту, становящуюся ужасно плотной там, где её пытались прогрызть. Понятное дело, что подобные атаки высасывали из защиты уйму маны, приближая её разрушение. Поэтому мне пришлось вызвать магоструктуру «доспехи», обороняющую меня от физического урона.

Призвав «доспехи», я снова вихрем завертелся среди пауков, лезущих на трупы своих собратьев, лишь бы добраться до меня. Я выкашивал их «Пожирателем душ», словно бог смерти, спустившийся на землю. А если бы у меня был более мощный магоструктурный меч, то всего одно его касание высасывало бы из противников душу. Но и так дела у меня шли хорошо. Азарт и боевой кураж текли по венам. Губы кривились в безумной усмешке. А душа пела. Да-а-а, есть упоение в бою и бездны чёрной на краю!

Но внезапно враги закончились. Твою мать! Как же досадно!

Часто-часто дыша, я кровожадным взглядом оглядел улицу. Её устилали трупы пауков и их подрагивающие конечности. Слизь и кровь блестели на земле и траве. Красота!

Прорыв же к этому моменту окончательно исчез, забрав с собой зелёное сияние. И теперь лишь звёзды, луна и тянущиеся к небесам языки пламени освещали эту часть города.

Пока я бился, вызванный крушением дракона огонь не дремал. Он пожрал большую часть заброшенного дома и сада. А скоро он подберётся и к дракону, чья грудная клетка, к счастью, уже оказалась вскрыта. Рядом с крылатым трупом лежала горка окровавленной блестящей чешуи. Но простолюдины не успокаивались. Они усердно пробивались к сердцу.

Студенты же наконец доколупали «носорога». Он сдох, издав жалобный вопль и изрыгнув душу. Я поймал её и приказал студентам, шокированно глядящим на устроенный мной паучий геноцид:

— За мной! Надо спасти от огня труп дракона! Чего уставились? Никогда не видели, что происходит, когда человек занят своим любимым делом?

— Оно и видно, что любимым! — восхищённо присвистнул покрытый капельками пота Григорий и бросился вместе с остальными студентами к дракону.

— Вы как герой из легенд, который в одиночку останавливал целые армии, Артур Григорьевич, — просипел Жорка, восторженно глядя на меня.

— Это был детский сад на выгуле, а не армия, — выдал я и схватился за заднюю лапу драконьего трупа. — Давайте, все вместе! Взяли и тащим!

Весь отряд поднапрягся и сумел сдвинуть с места дракона. А потом дело пошло легче. Мы вытащили крылатое тело из двора и остановились лишь тогда, когда труп оказался посредине улицы, где ему не угрожал разочарованно взвывший огонь.

— Солдат, Рябой и Бульдог, продолжайте заниматься драконом! Все органы складывайте в мешки, и про чешую не забудьте. А все остальные, начинайте собирать «запчасти» пауков и горилл. Я же разделаю «носорога». Понятно? И шустрее, шустрее! Время уходит, а нам органы ещё надо в подвал отвезти и в спирт сунуть.

— Есть! — выдохнула бледная Анна, достала длинный нож и помчалась к паукам, чтобы выколупывать их глазёнки.

Я же метнулся к броневику, чьи колёса весело горели, распространяя удушливый запах резины. Повезло, что остальная часть автомобиля, почернев, потухла, что дало мне возможность нырнуть в захваченное дымом нутро броневичка и вытащить из него мешки и топоры. Всё это я раздал мужчинам, а затем с топором в руке бросился к яме и спрыгнул на спину «носорога».

Костяные пластины надёжно защищали нутро твари, поэтому сначала следовало отделить их от спины. Я ударил топором под нужным углом, после чего густая кровь брызнула на «доспехи» и отскочила от неё. Второй удар тоже вызвал фонтан кровавых брызг, но я не останавливался и продолжал с азартном разделывать тушу, пока воздух не огласило очередное предупреждающее гар-р-р, вылетевшее из клюва Акима, носящегося надо мной.

Резко вскинув голову, я с неудовольствием увидел горящие фары трёх броневиков, мчащихся в клубах пыли.

— Кто-то из местных подумал, что нам нужна подмога, и позвонил куда следует! — мигом смекнул Григорий, попутно запихивая в мешок печень дракона.

— Видимо, это был какой-то слепой дурак, — прорычал я, разозлённый тем, что меня отвлекли от работы.

Пришлось вместе с окровавленным топором вылезти из ямы и пойти навстречу броневичкам. А те остановились буквально в нескольких метрах от уже разделанного дракона.

Из броневичков высыпались хорошо экипированные бойцы в количестве пятнадцати единиц. И все они с одинаково круглыми от удивления глазами уставились на наши трофеи. Казалось, что бойцы не верят в то, что видят. Один даже потряс головой, словно пытался прогнать наваждение. А другой пнул ногой хвост дракона.

— Я тебя сейчас по роже пну! — зло выхаркнул я, чувствуя насыщенный запах смерти, идущий от охотников. — Своего дракона пинать будешь!

— Э-э-э… полегче, сударь, — выдохнул тот, сердито глянув на меня.

— Вы чего сюда приехали? Я вас не звал! — грозно сказал я и попутно взглядом показал членам своего отряда, чтобы они даже не думали прекращать сбор трофеев ради того, чтобы поглазеть на прибывших.

— Сударь, успокойтесь. Поступил запрос на подмогу. Мол, тут случился большой прорыв, — взял слово лысый мужик с густыми бровями, нависшими над маленькими внимательными зенками. Правда, сейчас его глаза от изумления были совсем не маленькими, а едва помещались в орбитах. — Вижу, что прорыв действительно был, хотя это и удивительно. Однако… однако… как вы с ним справились? Тут же несколько высокоранговых демонов и полно более мелких. Вот этого крылатого, как и пауков, я вообще впервые в жизни вижу. — Некоторые охотники поддержали его кивками. Дескать, мы тоже раньше не видели таких чудес. Лысый же продолжил, пробежавшись взглядом по членам моего отряда: — Как вы таким… э-э-э… составом бились с ними?

— Осуждаете, сударь? Думаете, надо было оставить половину отряда в подвале, чтобы дать демонам хотя бы призрачный шанс на равную битву? — усмехнулся я и кивнул на щуплого Жорку, сгибающегося под весом мешка с драконьей чешуёй. — Вот этот юный некромант рвал демонов, как картон. А представляете, что было бы есть бы ему дали оружие?

Сперва охотники не поняли моего юмора. Они лишь удивлённо вскинули брови. А потом некоторые из них загоготали, вытирая выступившие слезы. Правда, один, наоборот, грозно насупился и прорычал:

— Прекратите паясничать, сударь! Мы не в цирке. А перед вами не какой-то сапожник в дырявой рубахе, а сам барон Вербов.

— Мне эта фамилия ничего не говорит, — холодно бросил я и приказным тоном добавил, решив использовать охотников: — Раз уж приехали на подмогу, то помогайте. Собирайте трофеи в мешки, грузите их в броневики и везите в подвал, где спирт стоит. И быстрее, быстрее! Но, если я недосчитаюсь хотя бы одной чешуйки… о-о-о… я страшный враг. Ворам лучше сразу заболеть чумой и сдохнуть в жутких мучениях, поскольку такая смерть будет всё равно легче, чем то, что я устрою похитителям.

— Да, судари, давайте поможем. Принимаемся за дело! А судари Миронов и Стрелков потушат пожар. Раз уж они маги огня, то им и укрощать свою родную стихию! — громко приказал лысый, указав рукой на полыхающие дом и сад. На его руке блеснул золотой магический перстень Б-ранга. А затем аристократ спросил меня: — Как ваше имя?

— Артур Григорьевич Ратников, — представился я, покосившись на охотников, принявшихся со знанием дела помогать моему отряду.

— Барон Михаил Аркадьевич Вербов, официальный сборщик его светлости князя Чернявского, — гордо проговорил лысый, пожал мою руку и на всякий случай уточнил: — Вы, кажется, человек новый среди охотников. И, возможно, не знаете, чем занимаются сборщики. Я, собственно, должен изъять добытые вами части монстров и передать вам за них соответствующую плату.

— Плата — это хорошо. Но, помимо неё, мне нужен кусок от сердца дракона, грамм сто мозгов вон того «носорога» и литровая банка паучьего яда, — прикинул я, какие мне нужны ингредиенты для перехода в следующий мир.

К сожалению, это было далеко не всё, что мне требовалось. Авось другие составляющие я добуду или куплю в ближайшее время.

— Вообще-то, так не делается. Я обязан забрать всё, а уж потом князь будет решать, как поступить с трофеями. Однако я пойду вам навстречу. Вижу, что вы очень целеустремлённый человек, посему скорее устроите революцию, чем отдадите то, что вам нужно, — криво усмехнулся барон, из-за чего шрамы и морщины на его лице стали глубже.

— Приятно видеть умного аристократа.

— А мне приятно видеть столь умелого мага в столь юном возрасте. Думаю, не ошибусь, если скажу, что это вы одолели всех этих монстров, а остальные члены отряда были на подхвате. Не расскажете, где вы обучались своему мастерству?

— Рассказ выйдет слишком долгим.

Барон недовольно дёрнул губами, но затем усмехнулся и беззлобно проговорил:

— Мой вам совет, научитесь заводить друзей среди сильных мира сего. По городу уже ползут слухи, что некий сударь Ратников не умеет дружить.

— Почему же? Я умею дружить, но в душу лезть не позволю. Вот конкретно вас я приглашаю в своё поместье. Им раньше владел барон Грачёв.

— Да вы что⁈ Когда это он успел его продать?

— А он и не продавал. Всё гораздо интереснее, — тоненько улыбнулся я и поделился с бароном деталями спора с Грачёвым.

— Да-а-а, — протянул Вербов, оглядев мешки с трофеями, выстроившиеся около броневичков. — Уверен, что вы победили в споре. Поместье ваше. Барон Грачёв хоть и известный забияка, однако слово своё крепко держит, а иначе и нельзя в дворянской среде. Это простолюдин может нарушить слово, и с него никто не спросит. А аристократа за такое мигом осудят. Признаться, мне даже хочется поскорее посмотреть на лицо Грачёва, когда я встречу его нынче утром в своей приёмке, где он будет сдавать ночные трофеи. Уж я-то ему поведаю, что тут произошло. Авось до этого момента ему никто не расскажет о вашем успехе.

— Потом расскажете о его реакции. Ведь я-то его увижу много позже. Он же по неписаным дворянским законам лично должен сказать мне, что проиграл пари. Вероятно, это случится уже после полудня, когда я покину университет. У меня сегодня первый рабочий день.

— Вы ещё и преподаватель?

— Именно.

— Вы поразительный человек, Артур Григорьевич! — цокнул языком аристократ, задумчиво сощурился и с улыбкой добавил, отражая лысиной отблески пламени, почти погасшего благодаря стараниям магов огня: — Не забудьте о вашем приглашении. Я непременно посещу ваше поместье.

Я кивнул дворянину. А тот направился к мешкам с трофеями, чтобы разобраться, как всё это добро лучше распределить по броневичкам.

— Полезный персонаж, гар-р-р, — тихонько прокаркал Аким, усевшись на кусок дощатого забора, уцелевшего каким-то неведомым чудом.

— Потому-то я его и пригласил в своё поместье, да и о споре рассказал. Мне нужен тот, кто пользуется доверием местной аристократии. Его словам о сегодняшней ночи Грачёв поверит безоговорочно.

— Гар-р-р, — одобрительно каркнул фамильяр и взмыл в воздух, покосившись на подошедших ко мне уставших, но охренеть каких довольных собой членов отряда.

— Повеселились? — приподнял я бровь, окинув насмешливым взглядом и простолюдинов, и студентов. — А теперь все садитесь вон в тот милый броневичок. Водитель нам уже машет.

— И трофеи наши уже погрузили, — радостно поддакнул Григорий, с чьих губ не сходила ликующая улыбка. — Нам сегодня прям везёт: и с прорывом, и с тем, что сюда приехал именно барон Вербов. Он хороший человек. Наверняка с конечной суммой не обманет.

— А чего он в приёмке-то не сидит? — спросила Анна.

— Сборщики со своими командами приезжают к крупным прорывам, — объяснил Смуглый.

— Но жалко всё равно отдавать ему драконью чешую. Из неё бы получились замечательные доспехи, — досадливо пролепетал бледный Жорка, почесав острый нос трясущимся от волнения пальцем. Он будто до сих пор не верил в то, что битва закончилась благополучно. Однако и Рябой с Бульдогом тоже постоянно оглядывались, словно страшились, что откуда-то выскочит очередной демон.

— Производство таких доспехов стоит дорого, да и делать их будут долго. К тому же за такие доспехи, Георгий, тебя убьют серьёзные дядьки, — усмехнулся я и двинулся к броневичку. — Или ты теперь думаешь, что сражаться — это легко и совсем не больно?

— Не думаю, — смутился парень, опустив голову.

— Вот и правильно. Всё сделал сударь Ратников, а мы лишь помогли немного, — заявил Григорий и следом за мной влез в автомобиль.

Внутри уже сидели охотники и красовались мешки с трофеями. Под последними образовалась красная лужа. А воздух успел пропахнуть кровью, да так густо, что аж с трудом проникал в рот и ноздри.

— Поехали! — повелительно бросил я водителю и уселся на одно из двух свободных мест. Второе досталось измождённой Анне, буквально рухнувшей на него.

А вот Чернову, некроманту и простолюдинам пришлось стоять, пригнув головы. Но путь тут был близким, так что уже совсем скоро мы все покинули броневичок, оказавшись на улице, где пели птички, приветливо махали ветками вишни и пахло травой.

— Рассвет, — оживлённо проговорил Григорий, глянув на горизонт, заполыхавший алым. — Прорывов сегодня больше не будет. Наша смена закончилась.

— Всего через несколько часов в университет надо идти, — подал голос повеселевший Жорка и добавил, явно вдохновлённый неумным желанием поскорее похвастаться своими подвигами перед одногруппниками: — Но я всё равно сегодня пойду на учёбу.

— И я, — устало мяукнула Коломейцева, кокетливо приглаживая растрепавшиеся волосы и украдкой бросая на меня восторженные взгляды.

А я, если честно, уже устал от восторга окружающих. Ведь даже в колючих, холодных глазах молчаливого Солдата и то мелькали искорки восхищения. Тьфу, блин.

— Я тоже пойду. Но сперва мне надо объяснить отцу, что стало с его броневичком. Благо его можно восстановить. Думаю, папенька не только не будет гневаться на меня, но и похвалит, — улыбнулся Чернов, предвкушая реакцию отца. — Всё-таки его сын был среди тех, кто уничтожил первого в Чернявске дракона. Теперь даже ты, Жорка, стал немного героем, хотя, конечно, звучит это крайне фантастично.

Некромант бросил на парня хмурый взгляд. Однако его глаза так и засияли, словно две лампочки. Жорка явно начал фантазировать о том, как ему под ноги штабелями будут падать красавицы-студентки, прознавшие о том, что он был в отряде, уничтожившем дракона.

Его влажные фантазии спугнул подошедший к нам барон Вербов, успевший пересчитать все «запчасти» демонов.

— Вот ваши деньги, сударь! — протянул он мне очень увесистую пачку купюр. — Всё честь по чести. Органы дракона посчитал по высшей планке, установленной князем. А вот и то, что вы хотели получить, прям в броневичке их замариновали, — он сунул мне сумку с тремя металлическими банками. — На сегодня ваша служба закончена. От имени князя благодарю за уничтожение прорыва.

Он всем нам пожал руки, даже Анне, а затем кивнул водителю броневика. Дескать, отвези этих достойных господ туда, куда они скажут.

Я пересчитал деньги и проговорил, глянув на простолюдинов, покачивающихся на сиденьях броневичка, подпрыгивающего на кочках:

— Подставляйте мешки. Сейчас посыплются ваши доли. Рябой, держи, честно заслужил. Это твоё Бульдог. А вот и тебе, Солдат.

Раздача весьма солидных сумм закончилась тем, что простолюдины поблагодарили меня, после чего Бульдог с Рябым принялись радостно шушукаться, явно прикидывая, что делать с деньгами. Солдат же равнодушно уставился за окно, будто ему каждый день перепадали такие суммы. Даже обидно стало.

— А теперь вы, господа дворяне, — хмуро сказал я и посмотрел на студентов. — Настал ваш черёд получать слонов. Итак, Чернов получит больше остальных. Ему же нужно восстановить броневик отца. Держи.

— Спасибо, — не стал отказываться парень и взял деньги. — А на остаток я куплю себе зелье усиления.

— А я пожертвую свою долю бедным. Сейчас в столицу стекается столько нищих… — жалостливо сказала Анна, цапнув банкноты, которые я ей протянул.

— А ты что будешь делать со своими деньгами, Жорик? — насмешливо спросил Григорий, глядя на то, как некромант суёт в карман сумму, полученную от меня. — Небось, мамке отдашь, а то заругает? Ха-ха-ха.

— Разберусь, Григорий Александрович, — насупился тот, попутно глянув на тёмные старинные пятиэтажки, потянувшиеся вдоль мощёных улиц.

В воздухе появился весьма ощутимый запах тухлятины, отсыревшей штукатурки, гнили и мусора, вываливающегося из каменных урн. Мрачные узкие окна с решётками подозрительно взирали на нас, а первые этажи пестрели новой кладкой, закрывавшей оконные проёмы. Где-то даже красовались глубокие следы от когтей и поблёскивали лужи крови. А мимо пронеслись две машины с охотниками.

— Здесь тоже были прорывы, — мрачно проговорил Чернов, хмуря брови.

— Но явно не такие сильные, как у нас, — чуть ли не с радостной улыбкой напомнил Жорка и уставился мечтательным взглядом в потолок.

— Грядущей ночью можете оставаться в своих кроватках, — сказал я студентам, посмотрев на приближающуюся гостиницу, где снимал комнаты. — Охраняемый нами район покараулят Рябой и Бульдог. Думаю, что ночь пройдёт спокойно. Прорыва не будет.

— Вы так в этом уверен, сударь? — сощурился Григорий. — Опять чутьё?

— Именно.

— Вы полны скрытых талантов.

— Да каких скрытых? Я рубаха-парень. Вот гляди, какой у меня главный талант, — проговорил я и быстро показал Чернову детский фокус с «отрываемым» большим пальцем и «приделыванием» его обратно к ладони.

— Настоящая ма-а-агия, — саркастично протянул Григорий и дёрнулся, когда броневичок остановился около гостиницы. — Не каждый архимаг так может.

— Твоя правда, — иронично проронил я, встал с сиденья и сурово добавил, посмотрев на Анну: — Кое для кого напоминаю, что больше в мой отряд лезть не нужно. Хорошего дня, господа. И смотрите, перед родными сильно не приукрашивайте наш сегодняшний бой. Хвастовство никого не красит. Рябой, Бульдог, за мной.

Мы втроём вышли из броневичка под пожелания хорошего дня и постучали в дверь гостиницы. Нам открыли не сразу, а только через пару минут.

— Доброго утречка, судари охотники, — поздоровался давешний мужичок в ливрее. — Как прошла ночь?

— Отлично. Добро победило Зло. Мы всех нагнули и убили, а тех, кто сопротивлялся, жестоко убили, — коротко сказал я выпучившему глаза мужичку и вошёл внутрь.

Вместе с охотниками поднялся на наш этаж и протянул им сумку с органами монстров.

— Чего это? — удивился Рябой, взяв сумку. — Нам, что ли? Подарок?

— Не неси чушь. Охраняйте банки, а то мне недосуг. В универ скоро идти, а вы-то будете дрыхнуть до обеда.

— А-а-а, понятно, — немного разочарованно протянул Рябой и почесал голову сквозь слипшиеся волосы.

— И это… помните, что с вами сделает чрезмерное употребление алкоголя? Оно не просто навредит вашему здоровью, но и лишит душ.

— Помним, — прогудел Бульдог и рефлекторно дёрнул кадыком.

— Вот и молодцы.

Подмигнув охотникам, я скрылся в своём номере и открыл окно. Тут же вместе с лучами рассвета в комнату влетел Аким. Он уселся на стол и окунул клюв в бокал, где ещё плескалось вино.

— Хорошо, гар-р-р, — прокаркал он, запрокинув голову. — Но мало. Может, закажешь ещё бутылочку?

— Обойдёшься, — сказал я, открыв дверь душевой.

— Тир-ран!

Я молча удалился и минут десять смывал с себя весь пот, а затем нагишом вернулся в комнату и бросился на кровать. Она встретила меня скрипом и запахом накрахмаленной кружевной наволочки.

— А ты разве не будешь делать магоструктуры из новых душ, гар-р-р? Из дракона может выйти что-то весьма интересное.

— Времени мало. Я лучше посплю часок-другой, а то совсем варёный буду. Это тело не такое выносливое, как моё изначальное. Разбуди меня в районе семи часов.

— Гар-р-р, — понятливо каркнул фамильяр и уселся на подоконник, уставившись на рассвет.

Я же смежил веки и мигом канул во мрак. Правда, вскоре он превратился в детскую комнату, охваченную огнём. Пламя жадно пожирало обои, а украшенный рунами потолок уже почернел. На полу в объятиях дыма судорожно хрипел человекоподобный ящер, умоляюще сложивший четырёхпалые руки. Возле его чешуйчатого горла полыхал «Пожиратель душ», вырастающий из подрагивающей от слабости руки моей матери. Её тело покрывали десятки мелких ран, окровавленная кольчуга свисала лохмотьями, а изо рта стекала красная струйка.

— … Не убивай, — прошептал ящер, вяло моргая жёлтыми змеиными глазами с чёрными вертикальными зрачками. — Не убивай… мы же можем договориться. Есть же дипломатия. Оставь мне жизнь — и я замолвлю за тебя словечко перед принцем.

Матушка резко подалась вперёд, втыкая магический клинок в тело ящера. Он надсадно захрипел, дёрнулся всем телом и упал на грудь, лишившись души.

— Я не сильна в дипломатии, — зло просипела моя мать и обессиленно опустилась на пол.

— Хозяйка, они повсюду! — лязгая доспехами, влетел в комнату лысый воин, усеянный застарелыми шрамами. — Нам не спастись. Оборона пала!

— Знаю, знаю… — прошептала матушка, обернулась и посмотрела прямо на меня, в ужасе вжавшегося в угол комнаты. — Возьми моего сына…

— … Агх… — внезапно прохрипел воин, поражённый в спину гигантским чёрным клинком.

Меч вместе с фонтаном кровавых брызг вышел из стального нагрудника мужчины, заставив его мучительно выгнуться и распахнуть рот. Он засучил ногами по полу, когда владелец чудовищного меча стряхнул с клинка труп, будто бабочку, наколотую на иголку.

— Что сделать с твоим сыном, ведьма⁈ Договаривай! — прорычал громадный ящер и с трудом протиснулся в детскую, касаясь потолка чёрными кожистыми крыльями, сложенными за спиной. С его клинка стекала вязкая кровь, а чешуйчатое лицо искажала ликующая гримаса. — Насадить твоего зверёныша на кол? Или отдать на съедение диким крагам? А может, бросить в темницу к самым отъявленным мерзавцам, чтобы они перед казнью потешили свою плоть⁈ Теперь вы оба в моей власти!

— Да вот хрен тебе! Лучше я сама убью его, чем он достанется тебе, выкидыш обосравшегося ишака и распутной ящерицы! — яростно выкрикнула матушка, схватила меня и из последних сил швырнула в окно под протестующий рёв ящера.

Тут же ветер засвистел в моих ушах, страх сковал детскую душу, а ручонки попытались ухватиться за прохладный ночной воздух, пропитанный дымом. Но, конечно же, у меня ничего не вышло. Я упал в бурную горную реку, чьи воды отражали звёздный свет и пламя пожара, охватившего замок, обосновавшийся на берегу.

Бурная вода с грязно-серыми барашками сомкнулась над моей головой. Однако я каким-то чудом сумел вынырнуть, и тотчас в мои волосы вцепились когти отчаянно матерящегося ворона, пытающегося не дать мне утонуть.

Внезапно из сна меня выдернул противный хриплый голос:

— Просыпайся! Гар-р-р!

— Агках… — выдохнул я и без всякого желания разлепил пудовые веки.

Во рту была сушь несусветная, мышцы будто превратились в желе, а по костям гуляла ломота. Но я отринул все неудобства, решительно свесил с кровати босые ноги и хрипло спросил у фамильяра, выразительно показывающего крылом на часы:

— Аким, а ты же не видел, как умерла моя мать?

— Знаешь ли, я тогда был занят спасением одного несносного р-ребенка, выросшего в ещё более несносного взрослого, который даже отказал в бутылочке вина своему спасителю.

— И труп мы её тоже не видели, — задумчиво проговорил я, начав одеваться.

— Если ты опять к тому, что она может быть жива, то шансов на это нет. Гар-р-р. Мы много лет искали её. И всё тщетно.

— Твоя правда, — вынужденно согласился я, застёгивая пуговицы рубашки.

Придётся идти лишь в костюме, поскольку плащ сгорел. А он мне так нравился. Видимо, потому что я его не просто где-то купил, а отнял.

— Лучше подумай о том, как тебе ловчее одолеть Ищейку, а потом и принцу ящеров отвертеть его тупую голову. Гар-р-р.

— Способ есть. И мы к нему медленно, но уверенно идём.

— Очень медленно, — проворчал Аким. — В этом чёртовом Списке уйма пунктов. Мы убили прорву времени на них. Вспомни хотя бы, как долго мы приручали крылатого браша.

— Но приручили же, хотя ранее это считалось невозможным, — улыбнулся я и открыл окно. Аким привычно вылетел из него.

А я покинул комнату и быстро позавтракал в практически пустом в такой ранний час зале. Потом выскользнул из гостиницы и пошёл в университет.

На улице царило пасмурное утро с клубящимся белёсым туманом, превратившим дома в нечёткие серые коробки, чьи окна пугливо глядели на низкое тяжёлое небо, будто пытающееся раздавить город.

Мда-а, мерзкая погодка. Однако она не помешала мне заскочить в только-только открывшийся кондитерский магазин и купить там дорогие конфеты для секретарши ректора.

Сунув красную коробочку подмышку, я решил сократить путь через тот самый проулок, где прежде лежала туша собаки с разорванным брюхом. Добравшись до этого места, я увидел, что труп пса испарился, а вот мусора тут стало больше. Он громоздился у потрескавшихся стен домов, «благоухая» так, что мой завтрак попросился наружу. Я с трудом подавил рвотный рефлекс и ускорил шаг.

— Гар-р-р! — внезапно предупреждающе раздалось над моей головой.

Я мигом мысленно вызвал оба «доспеха» и лишь затем резко обернулся, успев увидеть вспышку, вырвавшуюся вместе с искрами и пороховыми газами из дула крупнокалиберного револьвера.

Пуля ударила меня в грудь и отскочила от клубящегося вокруг тела «доспеха». А затем моя рука рефлекторно швырнула «паутину» Г-ранга в хилого мужичка с револьвером в руке. Магия попала прямо в его живот, скрытый драной курткой, «украшенной» прилипшим мусором. Незнакомец прежде прятался в куче отбросов. На них же он и упал, выронив револьвер и раззявив рот, полный чёрных зубов. От болевого шока он даже не мог заорать, а лишь судорожно хватал ртом вонючий воздух, пока нити «паутины» заставляли гнить его тело.

— Кто ты такой⁈ — подскочил я к надсадно хрипящему мужику, вытаращившему мутные глаза, наполненные чудовищной болью. — Отвечай, сука! Ты убийца? Тебе подослали? Или ты просто дебил, решивший меня ограбить⁈

— А-а-а, — только и сумел просипеть он, прежде чем расслабленно замер на куче мусора.

На месте его живота зияла огромная дыра со рваными краями и остатками нижних рёбер. «Паутина» «порезала» все органы брюшной полости и даже добралась до позвоночника.

— Гадство, — прошипел я сквозь зубы, разочарованный тем, что мне не удалось допросить мужика.

Блин, я ведь ещё и сам виноват. Мог же взять его живьём, но отточенные годами боевые рефлексы сегодня сыграли против меня.

Я поморщился, поймал душу мужика и торопливо обыскал труп. К несчастью, его уцелевшие карманы оказались пусты. Так кто же он? Киллер или грабитель? От него слегка пахло смертью, что опять же мало о чём говорило. Он мог быть, как начинающим киллером, так и грабителем, не брезговавшим отнимать жизни других.

— Твою мать, — зло прошептал я, швырнул револьвер в кучу мусора и туда же бросил труп, выпустив в него магоформу «клякса», имеющую В-ранг. Она «сожрала» тело, оставив от него лишь зубы и прочие твёрдые ткани. Но даже если кто-то найдёт их, то вряд ли побежит в полицию рассказывать об этом.

Однако я всё же решил подстраховаться…

— Аким, во-первых, спасибо, а во-вторых, прибери тут. Две бутылки лучшего вина за мной.

— Гар-р-р, — каркнул обрадовавшийся фамильяр. — Почаще бы на тебя покушались.

— Твои слова да богам в уши, — саркастично прошипел я и вышел из проулка, размышляя над произошедшим.

Итак, мужик просто грабитель или он убийца, посланный за моей головой? Ну, сейчас мне, наверное, не удастся ответить на этот вопрос, поскольку у меня слишком мало информации. А раз так, то смысл ломать голову? Просто стоит сделать пометку, что мне впредь следует быть более осторожным, ведь кто-то может подослать ко мне и второго киллера. В общем, ничего нового. На мою жизнь уже столько раз покушались, что для меня подобные инциденты — рутина. На моих губах даже заиграла кривая улыбка.

Впрочем, улыбка сменилась задумчивым потиранием подбородка, стоило мне увидеть любопытную вывеску. Она красовалась над входной дверью небольшого здания, обосновавшегося через дорогу от университета.

— Мастерская графа Орлова. Магические перстни на заказ по доступным ценам, — прочитал я, глядя на вывеску. — А мне ведь как раз нужен новый перстень.

Взойдя по чугунным ступеням, я оказался в уютном зале с несколькими мягкими диванчиками, цветами в вазах и столами, на которых лежали буклеты с образцами изделий.

Из людей здесь покачивали попками две молоденькие девушки и лощёная дама лет тридцати.

Дама встретила меня презрительным взглядом холодных голубых глаз, цвет которых великолепно сочетался с женским брючным костюмом, туго обтягивающим пышные бёдра и округлую грудь. Она выглядела как типичная стерва, готовая превратиться в покорную овечку, стоит ей увидеть богатого самца.

Дамочка заметила мой перстень В-ранга, и её сочные губки сразу растянулись в хищной улыбке, обнажившей белые зубки, готовые мёртвой хваткой вцепиться в мой кошелёк.

— Доброе утро, сударь, — пропела она низким грудным голосом, подойдя ко мне, старательно покачивая соблазнительными бёдрами. — Что вам угодно?

— Угодно другую сударыню, которая расскажет мне об условиях изготовки и продажи перстней.

— Другую⁈ — изумлённо выпучила зенки дамочка и шокировано выдохнула: — Но почему⁈

— От вас дурно пахнет, — усмехнулся я и в ошеломлённой тишине подошёл к ближайшей девушке, замершей с открытым ротиком. — Мне угодно приобрести перстень А-ранга для мага смерти. Цена? Сроки?

— Ам-м-м, — заторможенно промычала девушка.

Однако она быстро справилась с собой и ответила на оба вопроса, косясь на побагровевшую стерву. А та явственно желала обматерить меня с ног до головы и выгнать взашей. Но осознание того, что я жирный клиент, закрыло её ядовитый ротик.

— Что ж, меня всё устраивает. Давайте оформлять договор. Задаток я внесу немедленно.

— Замечательно, — улыбнулась девчушка, окончательно придя в себя. — Мне следует сообщить, что задаток вам не вернут, ежели вы не сможете оплатить полную стоимость перстня.

— Скорее Луна упадёт на Землю, чем это произойдёт, — самоуверенно проговорил я, уселся за столик и принялся заполнять договор, краем глаза наблюдая за тем, как лицо стервы из багрового становится просто красным, а часто-часто вздымающаяся грудь уже не пытается выпрыгнуть из декольте. — Я всё подписал. И размер пальца указал. Надеюсь на то, что никто не узнает о нашем маленьком дельце.

— Конечно, сударь. Вот ваш экземпляр договора.

— Благодарю. А вот ваши чаевые.

— Спасибо, господин, — расплылась в широкой улыбке девушка, взяв весьма немалую сумму, которую жадным взором проводила стерва. — Я буду с нетерпением ждать, когда вы придёте за своим перстнем. Он непременно будет самым лучшим в княжестве.

— Вот уж вряд ли, но за отношение спасибо, — усмехнулся я и двинулся к выходу, слыша приглушённый щебет девчушек, принявшихся взволнованно обсуждать, кто такой этот Артур Григорьевич Ратников. Сын какого-то князя, раз так разбрасывается деньгами?

Правда, им не удалось всласть поговорить, поскольку разозлённая стерва прикрикнула на них:

— За работу!

Я посмотрел на нее через плечо и понадеялся, что испортил ей настроение на весь день. Не люблю алчных стерв.

На улицу я вышел в прекрасном расположении духа. И с ним же добрался до университетского парка, пересёк его вместе со студентами и вошёл в старинное пятиэтажное здание со стрельчатыми окнами и башенками.

В холле я сообщил охране своё имя, и меня пропустили. А дальше мне не составило труда добраться до приёмной ректора, где я застал секретаршу Марию. Восседая за столом, она придирчиво разглядывала свою мордашку, отражающуюся в маленьком серебряном зеркальце, покоящимся в узкой девичьей ладошке с длинными пальчиками.

— Ой, вы меня напугали! — дёрнулась девушка, заметив мою физиономию.

— Такой страшный? — улыбнулся я и положил на стол коробку конфет. — Как и обещал.

— Благодарю, сударь, — прощебетала она, мило склонив головку к плечу. — Ваши документы готовы. Теперь вы преподаватель нашего университета. Поздравляю. И вы совсем не страшный, но вы и сами это знаете. Просто желаете получить комплимент, ведь так?

— Мария, вы очень прозорливая девушка. Таким макаром вы уже к вечеру поймёте, что ваша красота сразила меня наповал. Я еле стою на ногах.

— И где я это должна понять? В ресторане или кафе? После пяти я свободна, — еще шире улыбнулась Мария, взяла коробку и удивлённо вскинула бровки. — Ой, а что это за красная капля?

— Видимо какое-то кондитерское варенье! — выдохнул я, цапнул лежащую на столе смятую бумажку и стёр каплю свернувшейся крови. Кажется, я чуток испачкал коробку, когда разбирался с мужиком из проулка.

— Я люблю сладкое. А самые лучшие десерты подают в ресторане «Императрица», — прозрачно намекнула девушка, кокетливо одёрнув блузку, чтобы она посильнее натянулась на аппетитной груди.

Я прикинул, что уж Мария точно не станет мне резать горло. Простолюдинка без магии с озорным блеском в глазах. Она явно не против завести легкомысленный роман, итогом которого станет такое же быстрое расставание без боли в сердце.

К сожалению, я не успел ей ответить, поскольку из своего кабинета вышел ректор. Всё такой же манерный, ухоженный и в экстравагантном пиджаке морковного цвета.

— А-а-а! Вот и вы, голубчик, — одарил он меня улыбкой, по-свойски подхватил под локоть и потащил прочь, благоухая розами. — Пойдёмте, пойдёмте, Артур. Я представлю вас преподавательскому составу. Он у нас хоть и маленький, но очень сплочённый. Вы сами в этом убедитесь! Главное, не робейте. Хотя, насколько я успел вас узнать, вы не умеете робеть. Ха-ха.

Граф тихонько посмеялся над своей же шуткой. А я из вежливости скупо улыбнулся и убрал со своего локтя его руку. Что-то он начал вызывать у меня некое отвращение, но пока не сильное. Всё-таки я привык мерить человека по его поступкам, а не по тому, как он одевается и говорит. Да и студенты, кажется, его уважают.

Пока мы шли к преподавательской, с ректором искренне здоровались все встречные и поперечные. По-моему, даже у хмурых портретов на стенах появились приветственные улыбки.

— Проходите, Артур, проходите, — собственноручно открыл дверь граф, пропуская меня внутрь просторного кабинета с диванами, шкафами и длинным столом.

Я вошёл и с громадным изумлением заметил ту, кого совсем не ожидал увидеть в университете. Да что там в университете! В этом мире!

В углу кабинета на диванчике щебетали две девушки лет двадцати пяти. Обе хорошенькие, приятные, с магическими перстнями на пальцах. А напротив них за столом сидел прилизанный грузный брюнет лет сорока пяти в дорогом костюме и с перстнем водяного Б-ранга. Он сальным взглядом косился на восседающую на кресле юную блондинку с перстнем друида В-ранга и внешностью топ-модели, но с совершенно равнодушными, как у робота, голубыми глазами.

Ясен хрен, что в первый миг я принял блондинку за Ищейку и даже рефлекторно вскинул руку с перстнем, но потом поспешно убрал её в карман пиджака.

Однако брюнет в костюме заметил мой манёвр и насмешливо проговорил, поглядывая на блондинку, будто следил за её реакцией:

— Молодой человек, неужели вы и есть наш новый преподаватель по защите от демонов? Чего-то вы пугливый какой-то. Ха-ха.

— Это потому что у вас такая физиономия, что аж перекреститься захотелось, — съязвил я и вошёл в кабинет, услышав, как в тишине под потолком жужжит муха.

Все взгляды устремились на меня. В глазах девушек было удивление, блондинка ограничилась лёгким интересом. Мужик побагровел, а вот ректор торопливо залопотал:

— Замечательная шутка, сударь Ратников. И вы тоже хорошо пошутили, сударь Петров. У вас обоих восхитительное чувство юмора. Но сейчас ваши остроты неуместны. Давайте лучше присядем за стол и чашечкой чая отметим появление в нашем коллективе нового преподавателя. Сейчас подойдут и остальные наши коллеги, так что давайте поторопимся. Кто-нибудь поставьте чайник на плиту.

Одна из девчонок метнулась в смежную комнатку, где, видимо, спряталась кухонька или что-то подобное.

Мужик же решил, что сейчас не время успокаиваться. Он глянул на блондинку, по-хозяйски откинулся на спинку стула и ядовито выдал:

— Сударь Ратников, да? И где же вас обучали манерам? В каком селе?

— В том, что было рядом с вашей деревней, — парировал я и присел на диванчик рядом с оставшейся девушкой, с любопытством рассматривающей меня.

— Какие деревни и села? Господа! — повысил голос ректор, натянув широкую улыбку. — Давайте лучше обсудим прорывы, произошедшие минувшей ночью. Говорят, какие-то герои убили настоящего дракона! Представляете?

— Представляю! — гневно выплюнул прилизанный, пошедший красными пятнами. — Хорошо представляю, что какие-то славные воины защищают нас от монстров, а преподаватели по защите от этих самых монстров спят себе спокойненько в тёплых постельках, так ведь, сударь Ратников? Подушка отпечаталась на вашей щеке!

— Да, поспать я тоже успел. Я вообще многое успеваю. А вы, сударь Как-Вас-Там, тоже хотите всё успеть? Судя по чёткой бледной линии на вашем пальце, вы недавно овдовели или развелись, но уже с вожделением коситесь на эту юную прелестную блондинку. Вы ещё и разоделись в пух и прах, пытаясь произвести на неё впечатление. И надо мной вы стали насмехаться лишь для того, чтобы показать какой вы альфа-самец. Но вы не альфа-самец. Вы даже на сударыню блондинку смотрите с опаской. Она дочь богатых родителей, которых вы побаиваетесь? Послушайте, лучше бросьте это дело. Вы никогда не произведёте на неё впечатления, переключитесь на свиней. Вот среди них вы будете королём, — с ленцой выдал я длинную тираду, громом прозвучавшую в напряжённой тишине.

— Дуэль! — выхаркнул побагровевший брюнет и порывисто вскочил со стула. Тот от резкого движения мужчины грохнулся на пол.

— Давно бы так, — усмехнулся я, заметив на себе восторженный взор блондинки. Вот теперь из её глаз ушло всякое равнодушие, дыхание участилось, а розовый язычок пробежался по сочным губкам.

— Никаких дуэлей между моими преподавателями! — неожиданно сурово громыхнул ректор, ударив раскрытой ладонью по столу. — Немедленно прекратите этот балаган, пока я вас обоих не вышвырнул из своего учебного заведения! Ишь, чего устроили! Я не для того столько сил вкладывал в университет, чтобы его репутацию порочили безобразными дуэлями!

— Я отменяю вызов только из уважения к графу, — нехотя прохрипел брюнет, глядя на ректора, превратившегося из улыбчивого щёголя в диктатора, готового карать налево и направо.

— Если передумаете, то я всегда рядом, впрочем, как и положено смерти.

— Сударь Ратников, немедленно отправляйтесь на занятие, а после рабочего дня будьте добры прийти в мой кабинет! — отчеканил ректор, судорожно поправив бабочку, словно она душила его. — И возьмите ключи от кабинета сто два. Они висят на стене. Ваши занятия будут проходить именно там.

— Хорошо, ваше сиятельство, — проронил я, цапнул ключи и вышел вон, прекрасно понимая, что граф хрен меня выгонит из универа. Пожурит — да, может, даже сильно пожурит, но не выгонит. Ведь на место преподавателя по защите от демонов никто иной не претендует. Но, если я буду так продолжать, то он всё-таки вышвырнет меня из универа.

Пока же я схватил за локоть одного из студентов, шастающих по коридору, а затем спросил его:

— Уважаемый, где кабинет номер сто два?

— В подвале, сударь, — ответил тот, стряхнул мою руку и помчался дальше, словно опасался того, что его порция гранита науки вот-вот остынет.

— Подвал так подвал, — прошептал я и двинулся к лестнице.

Ступени привели меня в коридор без окон, но с горящими под потолком лампами в жестяных абажурах. Пол покрывала вытертая ковровая дорожка, а на выкрашенных синей краской стенах висели плакаты, изображающие демонов. Красным цветом были указаны слабые места той или иной зверушки. Кое-где я нашёл ошибки и тут же списал их на неопытность местных аборигенов, ещё толком не познавших всех нюансов вторжения ящеров. Это будет даже хуже прихода демократии, почуявшей запах нефти. Но на данный момент околачивающиеся около железной двери студенты ещё хихикали и перешучивались. А вот скоро им станет не до смеха.

Правда, уже сейчас некоторые студенты заткнулись, но это было вызвано тем, что они заметили моё приближение. Юнцы нехотя прикрыли рты и со снисхождением уставились на меня.

Один чёрт даже презрительно проронил, сложив руки на груди, скрытой форменным пиджаком:

— Вы, что ли, наш новый преподаватель по защите от демонов?

— А ты, что ли, та обезьяна, что сбежала из зоопарка? — усмехнулся я, пробежав тяжёлым взглядом по студентам, чьи лица из весёлых быстро становились озадаченными.

— Чего-о-о? — протянул нахал, нахмурив светлые брови.

— Того. Бросишь мне вызов, или мы сразу перейдём к тому месту, где ты со слезами на глазах просишь прощения? — выдал я, вперив в побледневшего парня острый взор, подобный пинцету, вскрывающему горло.

— Это Артур Ратников. Он обломал рога Чернову и его компашке, — пронёсся шепоток по нестройным рядам студентов.

— А ещё он чуть не убил виконта Синявского, — вдогонку отправился ещё один шепоток.

— Да он чудом, наверное, победил виконта, — донёсся из-за спин студентов чей-то негромкий голосок.

— Чудом ты на свет появился! — бросил я козлу, пытаясь высмотреть его, но тот надёжно скрывался за чужими спинами.

— Эм-м, простите меня, господин преподаватель, за мои неподобающие слова, — виновато склонил голову дерзкий студент со светлыми бровями, сообразив, что ему лучше не связываться со мной.

— На первый раз прощаю. Но, может быть, среди вас есть ещё кто-то, желающий проверить границы моего терпения? Обещаю, ректор ничего не узнает, а оценка по моему предмету не будет зависеть от вашего поведения.

— Вы как-то слишком грубы с нами, — промычала невысокая кудрявая девчушка, исподлобья поглядывающая на меня. — Другие преподаватели так себя не ведут.

— А у меня новая методика. Европейская.

— Да вы просто пытаетесь запугать нас, дабы мы уважали вас. Кто вас вообще додумался назначить вести эту дисциплину? Вы демонов-то видели? Живых, а не мёртвых, — насмешливо произнёс плечистый рыжий парень, вышедший вперёд, раздвинув ряды студентов.

— Видел я демонов. Они такие же тупые, как твой юмор. Ну-ка, все, кроме этого рыжего, прилипли к стенам, а мы с ним устроим небольшую магическую дуэль. Каком там у тебя ранг? «Г»? Отлично, я не буду использовать магоформы выше этого ранга.

— Прекрасно, — радостно блеснул глазами рыжий и, красуясь, напряг мышцы, а те чуть не порвали рукава его форменного пиджака. — До первой крови?

— До нее родимой, — сказал я и спросил студентов, выстроившихся вдоль стен: — Лекари есть? Будьте наготове. Мне не хочется начинать первый день с убийства студента. Вот второй уже можно так начать…

— Вы очень самоуверенный сударь, — проговорил рыжий, криво усмехаясь.

— Не путай самоуверенность с уверенностью, — мудро сказал я, отойдя от парня на положенное дуэлью расстояние.

— Пф-ф-ф! Красивые слова. Но мне-то уже доводилось слышать, кем вы были всего несколько лет назад, — насмешливо окрысился Рыжик, явно намекая на лоховское прошлое Ратникова.

— О-о, ты ещё не знаешь, как жизнь меняет людей! — ядовито бросил я и подозвал к себе одного из студентов. — Дашь отмашку. Понял?

— Ага, — кивнул тот, отошёл к стене и поднял руку.

Рыжий впился в студента напряжённым взглядом, готовясь вызвать магию, как только рука юнца пойдёт вниз. А я принялся картинно почёсывать подбородок, словно меня всё это не касалось.

— Начали! — ударил по ушам вопль студента, опустившего руку.

Рыжий тотчас окутал себя огненной защитой Г-ранга. А я с умопомрачительной скоростью выпустил две магоформы. «Паутину» Г-ранга и «бумеранг» Ж-ранга. Первая магоформа разорвала на клочки защиту парня и вместе с ней растворилась в воздухе, вызвав слитный вздох студентов.

«Бумеранг» же ударил парня в руку с перстнем и сконфуженно вернулся ко мне, поскольку он был так слаб, что даже не смог вырвать его душу. Однако у «бумеранга» хватило сил на то, чтобы оставить на кисти парня маленькую точку сгнившей кожи. Тут же из ранки показалась кровь, заструившаяся по пальцам обомлевшего Рыжика, рефлекторно затрясшего рукой.

— Стоп! Бой прекращён! Сударь Ратников выиграл! — громко выдал импровизированный рефери, восторженно хлопая глазами. Да и не только он был в восторге. Прочие студенты тоже разинули рты и уже другими глазами смотрели на меня.

— Это было ошеломительно быстро! Сколько вы тренировались, чтобы с такой скоростью вызывать магоформы, да ещё так расчётливо⁈ — протараторила та самая низенькая кудряшка, которая прежде исподлобья смотрела на меня. — Я никогда не видела такой скорости!

— И я, и я, и я никогда не видел, — поддакнули ей студенты.

— Выдалась свободная минутка, вот и научился, — иронично сказал я, глянув на помрачневшего Рыжика, чью руку уже привела в порядок одна из лекарок. На его коже даже шрама не будет. Хотя лучше бы отметина осталась, чтобы она служила ему напоминанием о его самоуверенности.

— Мда-а, вы действительно очень быстры, сударь Ратников, — нехотя сказал Рыжик, уперев взгляд в свои ботинки. — Наверное, жизнь и правда меняет людей. Или о вашем прошлом бессовестно врут, чтобы люди сейчас вами ещё больше восхищались. Мол, вы были никем, а стали всем. Прям как в книжках для слабаков, мечтающих, что и они когда-нибудь станут могучими магами.

— Ты умеешь делать выводы, — проговорил я, сунул ключ в замок и спросил студентов, обступивших меня: — А чего вас так много? В группе же должно быть человек двадцать пять.

— Тут четыре группы! — ответили они чуть ли не хором. — Мы пропустили много занятий по защите от демонов, и теперь нам нужно наверстать!

— Ясно, а есть ли среди вас маги смерти? Поднимите руки.

Трое вскинули свои грабли, сверкнув слабенькими магическими перстнями. И я с неудовольствием отметил, что выбор у меня невелик: лох, лох и лох с длинными волосами. Авось в других группах есть более перспективные маги смерти. А то эти и слабые, и без огонька в глазах, и бледные, как поганки. Нет, мне такие ученики не нужны.

Я покачал головой, вошёл внутрь тёмного кабинета и щёлкнул выключателем. Тут же нехотя загорелись тусклые лампы, стыдливо вырвав из мрака обшарпанные парты, жёлтые разводы на потолке, облупившуюся краску на стенах и рыжую бахрому на ржавых батареях.

Мда-а, ремонт тут если и был, то лишь однажды, да и то в позапрошлом веке. Но делать нечего, придётся начинать занятие.

Я встал у потёртой грифельной доски, а студенты с трудом разместились на стульях. Некоторым приходилось сидеть даже по двое: в основном стройным девчонкам.

Конечно же, из-за такого количества народа пропахший пылью воздух сразу же стал нагреваться. И уже через четверть часа вокруг царила страшная духота, по лицам студентов катились мутные капельки, а вонь человеческого пота перебила все остальные запахи.

Видать, ректор не предполагал, чем закончится практическое занятие, проводимое одновременно для стольких студентов. Я думал, что кто-то точно погибнет, но нет, народ выдержал.

Студенты внимательно выслушали мой монолог о разных типах демонов, а потом начали просить меня рассказать о моей жизни. Новый крутой преподаватель им был интереснее, чем учёба. Но я так ничего о себе и не рассказал, из-за чего студенты покинули кабинет хоть и с радостью, но с толикой разочарования в глазах.

На второе же занятие пришли уже другие учащиеся. И вот они знали обо мне больше предыдущих юнцов, поскольку по универу со скоростью лесного пожара пронеслась новость о том, что я вместе со своим отрядом охотников угробил дракона, а также, что у меня в подростковом возрасте были отношения с Коломейцевой, закончившиеся её предательством.

Понятное дело, что я в одночасье стал очень популярным человеком. Кто-то искренне восхищался мной, кто-то завидовал, а кто-то возненавидел, увидев во мне выскочку.

Всеобщее внимание меня особо не трогало, но оно создавало определённые проблемы. Мне снова пришлось поставить на место пару дерзких студентов, а во время занятия некоторые девчонки недвусмысленно строили мне глазки и шептали, что Коломейцева дура, раз упустила такого красавчика. И этих влюбчивых особ даже не смущало то, что я довольно грубо вёл себя со студентами, которые словом или делом мешали мне вести занятие.

Благо к полудню уже многие студенты знали, что со мной лучше не связываться, поэтому остаток рабочего дня прошёл более-менее нормально. Ну как нормально…

Подходящего мага смерти мне так и не удалось присмотреть. Хотя пара парней могла претендовать на эту роль. Однако мне придётся ещё немного последить за ними, прежде чем сделать однозначный выбор. К слову, один из них напомнил мне Герса, сражавшегося вместе со мной в битве за Гортран, столицу одного из королевств Земли-21. К несчастью, мы тогда проиграли, и ящеры захватили страну, а потом и весь мир.

Зачем ящеры это делают? Да потому что их военная машина раскручена до такой степени, что её остановка значит чуть ли не крах их империи. Да и где они будут брать новых рабов? Рабы сотнями гибнут на их заводах и служат движущей силой экономики. Да и в целом ящеры весьма воинственные ублюдки, и если не дать им общего врага, то они начнут воевать друг с другом.

Вспомнив ящеров, я ещё чуть сильнее испортил себе настроение, а уже после всех занятий двинулся к ректору в тяжёлых раздумьях.

В приёмной меня встретила Мария, с идеальной осанкой восседающая за столом. Многие бы на её месте скрючились, а она себе этого не позволяла, словно королева в заполненном до отказа театре, где все смотрели только на неё, а не на артистов.

— Артур! — возбуждённо выдохнула Мария, уставившись на меня сверкающими глазками. — Ну ты сегодня и выдал! Все только о тебе и говорят! Ратников то, Ратников се. И дракона убил, и с сударем Петровым поцапался, и студентов приструнил. Скажи честно, ты поклялся всегда влипать в сложные ситуации?

— Ты очень быстро раскусила меня, — усмехнулся я, проходя мимо её стола. — А ещё я очень небанальный человек, поэтому думаю, что вечер в ресторане «Императрица» — это уже прошлый век, попахивающий нафталином, а вот ночь в лучшем игорном доме города — это что-то новое и будоражащее кровь.

— Ты меня приглашаешь? — ахнула она, мигом загоревшись энтузиазмом. У неё аж мурашки побежали по обнажённым рукам.

— Ага. Заеду за тобой ближе к полуночи, — подмигнул я ей, уже расписав по пунктам то, что сделаю за оставшуюся часть дня.

Пока же я открыл дверь кабинета ректора, готовясь выслушать его сердитую речь.

Граф встретил меня мрачным взглядом, молча указал на стул и продолжил что-то писать, склонив голову над листом бумаги, лежащем на рабочем п-образном столе.

Я послушно уселся на стул, вдыхая насыщенный запах цветов, заполонивших кабинет. У меня снова возникло ощущение, что я попал в лавку цветочника. Граф даже в петличку вставил коротенькую розу с небольшим закрытым бутоном.

Ректор, будто ощутив мой взгляд, поправил розу, а затем отложил ручку и взял стопку листов.

— Знаете, что это такое, сударь Ратников? — недовольно спросил он, потрясая стопкой.

— Видимо, доносы.

— Не доносы, а жалобы студентов! Целых пятнадцать! И все на вас! Вы побили университетский рекорд! — возмущённо выдал граф, вернул листы на стол и откинулся на спинку кресла.

— И тут я первый. Кажется, мой удел идти впереди всех. Но пятнадцать жалоб — это как-то маловато. Наверное, я сегодня был недостаточно хорош.

— Прекратите паясничать, сударь, — нахмурился ректор, но тут же опомнился и расслабил лоб, чтобы в будущем не появились морщины. — Это не шутки! Студенты жалуются на вас! Таким макаром мне придётся вас скоро уволить, даже несмотря на то, что вы, оказывается, первый маг, убивший дракона!

— Уволить? Ха! Не думаю, что есть ещё какой-то дурак, согласный вести за копейки такой сложный предмет, да ещё в адской духоте. Вы хоть спускались в мой кабинет? Да там же натуральная газовая камера, притом ещё и требующая тщательнейшего ремонта! — наехал я на графа, решив уравнять диалог, а то всё он да он на меня орёт.

— Как-то руки до подвала не доходят, — смутился ректор и отвёл взгляд. — Да и денег на ремонт всегда не хватает. То крыша прохудится, то лаборатория взорвётся, то стена обвалится. Однако плохое состояние подвала не отменяет того факта, что вы просто безобразно ведёте себя со студентами.

— Это новая методика. Я хочу стать им старшим другом, а не просто преподавателем.

— Весьма грубым старшим другом, — язвительно сказал граф, пригладив ладонью выбившийся из причёски локон, поблескивающий от лака. — Советую вам быть помягче со студентами.

— Я не буду следовать вашему совету, и вы сами потом скажете мне спасибо, когда в ваш университет толпами повалят новые богатенькие абитуриенты, жаждущие учиться у меня, крутого охотника на демонов. Вы тогда и крышу почините, и подвал отремонтируете, и дендрарий построите.

— Хм, — задумался ректор, бросив взгляд на свои растения. — Дендрарий — это замечательно. Хорошо, сударь Ратников, поглядим, что будет дальше, но я вам ничего не гарантирую. Однако, если вы и дальше будете столь же заметным охотником на демонов, то это существенно поможет мне объяснить людям, почему я не вышвыриваю вас из университета.

— Договорились, ваше сиятельство, — встал я со стула.

— Всего доброго.

— И вам.

Я вышел из кабинета, улыбнулся Марии и покинул приёмную.

Коридоры университета уже оказались практически пустыми, так что мне не составило труда выбраться на парадное крыльцо. А с него я увидел ту самую блондинку из преподавательской. Она восседала на скамье в тени деревьев парка и поглядывала на двери универа.

Однако стоило ей увидеть меня, как она сделала вид, что изо всех сил любуется фонтаном. Его струи искрились под яркими лучами солнца, решившего подарить городу немного своего тепла, благодаря чему Чернявск снова обрёл краски, изгнав серость и туман.

Я вдохнул полной грудью, покосился на летающего между деревьев Акима и двинулся к воротам университета, украдкой поглядывая на блондинку.

Девица поняла, что я не собираюсь подходить к ней, и резко встала, дабы привлечь моё внимание. Но я снова не посмотрел на неё. И тогда она принялась кашлять: сначала деликатно, а потом так, будто её скрутил приступ чахотки. У неё аж покраснели уши, лицо и та часть декольте, что была видна между расстёгнутыми пуговичками блузки.

Однако я так и не одарил её прямым взглядом. Просто с каменной физиономией пересёк парк, вышел на тротуар и направился в сторону гостиницы, борясь с жутким любопытством. Оно приставило нож к моему горлу и требовало вернуться к блондинке, дабы узнать, чего она хочет от меня. Просто познакомиться или что-то другое?

Но я задушил любопытство. А сама девчонка посчитала ниже своего достоинства бегать за мной. Она осталась в парке.

Однако свято место пусто не бывает. Меня окликнул знакомый девичий голос:

— Артур!

Я повернул голову и увидел Мирославу Синявскую и барона Грачева. Они выбрались из роскошной машины с гербами барона. И если Мирослава задорно сверкала разноцветными глазами, то на Грачёва жалко было смотреть. Лицо осунулось, плечи опустились, а во взгляде невероятная досада, смешавшаяся со вселенским страданием и злостью на несправедливость бытия.

— Опять вы, сударыня, — хмуро сказал я подошедшей Синявской. — Если честно, я не очень рад вас видеть. А вот ваш вид, сударь Грачёв, дарит мне истинное наслаждение.

Барон скрипнул зубами, сжал кулаки, но справился с собой. Тяжело вздохнул и открыл рот:

— Сударь Ратников, я признаю своё поражение в пари. Вы его выиграли. Не знаю уж, какие тёмные боги вам помогли, но именно в вашем районе произошёл самый мощный прорыв, когда-либо случавшийся в Чернявске. И вы сумели его устранить, хотя, конечно, я бы тоже с ним справился, может, даже быстрее.

— Не думаю, что вы бы смогли устранить его быстрее. Ну, как бы вам объяснить? А давайте на птицах, раз вы носите фамилию Грачёв. Вон, видите, на заборе сидит воробей? Вот сколько бы он ни пыжился, орлом ему не стать, — елейным голоском проговорил я, вызвав у Синявской весёлую усмешку.

Барон же всхрапнул и с негодованием сказал:

— Вы оскорбляете меня, сравнивая с воробьём!

— Вы можете доказать, что не воробей. Давайте ещё раз поспорим. Раз уж вы говорили, что справились бы с прорывом шустрее меня, то давайте и поглядим, кто из нас быстрее расправится, скажем, с десятком демонов.

— Я больше не буду с вами спорить, — нехотя буркнул Грачёв, но тут же добавил, словно ему в голову пришло что-то интересное: — Точнее, сегодня не буду с вами спорить, а вот потом — очень может быть.

— Я всегда к вашим услугам, — улыбнулся я и следом напомнил: — А где, собственно, ключи от моего поместья?

— Эм-м-м, — протянул замявшийся Грачёв, отводя взгляд, присущий побитой собаке. — Тут вышла кое-какая накладка. Я не могу отдать вам поместье рядом с кладбищем. Однако могу переписать на вас другое поместье. Оно находится в черте города. Потрясающее место.

— Мне нужно то, что возле кладбища! — рявкнул я, заметив удовлетворение, промелькнувшее в глазах Синявской.

— Оно теперь моё, — пропела Мирослава, игриво подмигнув мне. — Уважаемый барон как-то раз взял у меня в долг под залог этого поместья. И вот минувшей ночью я потребовала свой залог, как только услышала, что вы хотите выиграть это поместье.

— Извините, я не верил в то, что проиграю пари, — промычал, казалось, окончательно раздавленный Грачёв. Но вдруг он вспылил. Вскинул голову и жарко выпалил, брызжа слюной: — Ну вот каков был шанс, что этот чёртов прорыв случится именно минувшей ночью и в том засранном районе⁈ А⁈ Да он был чуть выше нуля! Естественно, я уже поверил в то, что выиграл пари. А тут такое! Вот конфуз и случился! Да, я признаю, что мой долг — отдать вам, сударь, поместье у кладбища, но сударыня Мирослава ни в какую не хочет продавать его даже за огромные деньги. А я ведь готов влезть в долги, лишь бы спасти свою честь!

— Хм, — вздохнул я и мрачно посмотрел на довольно улыбающуюся красотку, вставшую так, чтобы кожаный костюм соблазнительно натянулся на всех её сексуальных выпуклостях. — И что вы придумали, сударыня?

— Я перепишу на вас особняк, ежели вы возьмёте меня в свою команду охотников. И не надо говорить, что вы не берёте девушек. Крошка Кудрявцева уже была в вашем отряде.

— Анна — это особый случай, — ответил я, прикидывая, что может быть мне стоит махнуть рукой на это поместье. Авось найду что-то ещё около кладбища.

— Особый случай? — скривилась Мирослава, словно хлебнула кислого вина. — Взыграли былые чувства? Уже многие горожане знают, что между вами было. Неужели вы, сударь, опять взалкали её любви, задницы и прочих отверстий?

Я скривился не хуже Синявской и глянул на громко каркающего Акима. В его глазах мелькал образ пресловутого ящика Пандоры, открытого минувшей ночью. Да, не надо было брать в отряд Коломейцеву даже на одну смену. Но сейчас уже поздно пить боржоми и надо подсчитать все «за» и «против». Стоит ли поместье того, чтобы в моём отряде оказалась такая бомба, как Синявская?

Память Ратникова подсказала мне, что поместье Грачёва — идеальный вариант для моей затеи. Наверное, всё-таки стоит пойти против собственных правил в угоду скорости и безопасности.

— Сударыня, вот мои условия. Первое правило: вы будете беспрекословно слушаться меня. Второе: внутри отряда не флиртовать, ни с кем не заигрывать и не конфликтовать. Третье: в моё поместье без приглашения не приезжать. Всё ясно?

— Всё, — довольно улыбнулась Мирослава, словно пиранья, наконец-то почуявшая кровь. Дескать, удалось-таки прогнуть Ратникова.

И она явно уже видела, как спустя время так меня обработает, что я сам буду умолять её взять меня на службу. Наивная, конечно, она. Даже жаль её немного.

— Выходит, моя дворянская честь спасена? — обрадовался Грачёв, мельком глянув на пронёсшуюся мимо скорую помощь. — Все же получили что хотели.

— Нет, она будет спасена, после того как вы отдадите мне свою машину.

— Забирайте, — тяжело вздохнул барон, вручив мне ключи. — Документы пришлю завтра.

— И я тоже завтра завезу документы на поместье, — подмигнула Синявская и следом серьёзно добавила: — Но мы не обговорили срок моего нахождения в отряде. Я согласна минимум на год.

— Идёт, — проронил я, зная, что пробуду в этом мире гораздо меньше. Наверное, за этот короткий срок Синявская даже не успеет ничего учудить в моём отряде.

— Как-то вы подозрительно легко согласились, Артур, — занервничала Мирослава.

— Жду документы, — усмехнулся я, уселся в машину и завёл её.

Грачёв проводил свой бывший автомобиль тоскливым взглядом. А я усмехнулся и лихо погнал по улицам, обгоняя редкие машины и мотоциклы. Да, транспорта в этом мире немного. Зато практически везде можно припарковаться, поэтому у меня не возникло никаких проблем, когда я подъехал к гостинице. Оставил машину возле входа, проник в здание, вошёл в свою комнату и открыл окно. Тут же в него влетел Аким.

— Я бы на твоём месте не доверял этой Синявской, гар-р-р! — прокаркал фамильяр, устроившись на спинке кровати. — Скользкая она.

— Доверять? Это слишком большое роскошество. Вот Цезарь доверял Бруту, и что с ним случилось? — задал я риторический вопрос, попутно собирая свои вещи.

— Правильно, никому нельзя доверять, кроме меня, гар-р-р, — блеснул чёрными глазами-пуговками Аким. — И лучше бы тебе поскорее выгнать Синявскую из отряда. Думаю, какой-нибудь повод точно найдётся. Главное, чтобы до этого момента ты опять не влип во что-нибудь из-за баб, а то жизнь тебя ничему не учит.

Мне нечего было возразить фамильяру, поэтому я перевёл тему:

— Чего хотела та блондинка, что сидела в университетском парке?

— Видимо, поближе познакомиться. Я её сразу заметил и начал следить. Ничего подозрительного она не делала. Только прихорашивалась, да всё никак не могла решить на сколько пуговичек расстегнуть блузку: на две или на три.

— Ясно, кажется, очередная поклонница, — подытожил я, вышел из комнаты, запер её на ключ и следом постучал в дверь с бронзовым номером четырнадцать: — Эй, открывайте!

— Да, сударь? — показался на пороге встревоженный Рябой. — Что-то случилось?

— Случилось, — бросил я, вошёл в комнату и потянул носом. Спиртным не пахло, а оба охотника хоть и выглядели помятыми, но пьяными не были. — Поместье теперь у меня есть и машина. К слову, надо бы гербы на автомобиле замазать да смерть с косой нарисовать. Хотя нет… гербы-то стоит закрасить, а вот рисовать ничего не надо. А то ведь если я нарисую что-то, то тем самым облегчу работу каким-нибудь идиотам, решившим выследить меня.

— Мудрое решение, — поддакнул Рябой.

— А автомобиль-то у вас откуда, сударь? — с любопытством спросил Бульдог, поспешно убирая в карман сложенную вчетверо фотокарточку. — Поместье-то ясно. Грачёв отдал, так как проиграл. А вот машина…

— Много будешь знать, скоро застрелят, — отмахнулся я и приказал обоим мужикам: — Поживее собирайте вещички и выходите на улицу. Я буду ждать вас в машине.

Охотники тотчас забегали по комнате, напоминая вспугнутых тараканов, а я спустился в зал и сказал мужичку, улыбающемуся за стойкой регистрации:

— Всё, я съезжаю вместе со своими слугами.

— Для нас была честь видеть у себя такого героя, сударь Ратников! — рьяно выдохнул он.

— Прекрасно тебя понимаю, — иронично проговорил я, вышел из здания и уселся в машину.

Мне пришлось около десяти минут ждать охотников, а потом они ещё пару минут восхищались моей машиной и лишь затем с благоговением уселись на заднее сиденье, боясь своим несвежим дыханием осквернить такую драгоценность.

— Погнали! — проронил я и уверенно поехал в сторону поместья.

Ратников когда-то бывал в тех местах, поэтому я теперь и знал, куда ехать. Покинул центр города, пересёк реку по мосту, оставил за спиной убогие бревенчатые домишки и погнал автомобиль по просёлочной дороге к поместью, оседлавшему холм.

Машина довольно резво взлетела на вершину холма и упёрлась в ржавые арочные кованые ворота. Я вышел из авто и осмотрелся. Город был совсем рядом, как и кладбище. Оно раскинулось под холмом и убегало к тёмной громаде густого леса. Сюда долетали запахи перегноя, хвои и шишек. Но лес меня волновал мало, а вот кладбище… Один только взгляд на него убедил меня в том, что я поступил правильно, всё-таки завладев этим поместьем, хотя оно и выглядело так, словно собиралось разрушиться в ближайший понедельник. Черепичная крыша кое-где провалилась, окна всех трёх этажей мрачно чернели, а на фасаде зияли трещины с палец размером.

Хозяйственные постройки тоже выглядели плачевно. И даже окружающий главное здание сад напоминал кадры к фильму ужасов: высохшие, чёрные деревья, похожие на артритные пальцы старухи, клочки пожухлой травы и жёлтые пятна кустарников, вымахавших выше ограды, сложенной из серых камней, покрытых мхом и плесенью.

— Эм-м-м… — замычал Рябой, покинув машину и увидев поместье. — Наверное, эм-м… хорошее место, ну, ежели его немного подлатать: тут кое-чего да там.

— Вот с Бульдогом и возьмётесь за это дело, — решил я, глянув на мигом помрачневших охотников.

Бульдог весьма выразительно посмотрел на Рябого и украдкой показал ему пудовый кулак. Мол, если бы ты держал свой дурной язык за зубами, то нас бы и не припрягли к восстановлению поместья.

— Там, небось, привидения живут, — опасливо сказал Рябой, проигнорировав гнев своего коллеги.

— Надеюсь, что так оно и есть, — азартно усмехнулся я и собственноручно размотал ржавую цепь, связывающуюся ворота. Они сразу же с ужасающим скрежетом открылись, заставив Рябого торопливо перекреститься сухой рукой, покрытой выпирающими синими венами.

К главному зданию вела брусчатая дорога, кое-где украшенная давно опавшими листьями. Вот по ней-то мы и двинулись. Я пошёл первым, а охотники робко посеменили за мной, шаря взглядами по сторонам. А посмотреть было на что… около колодца валялся череп коровы, а возле покосившегося столба лежал дохлый голубь. Аким пролетел над ним и сел на провода. Наличие последних сильно обрадовало меня. Видимо, тут есть и электричество, и телефон.

— Гнетущая атмосфера, — протянул Рябой, шумно сглотнув.

— Да, мне тоже нравится, — сказал я и взошёл по каменным ступеням парадного крыльца.

И я уже вознамерился цапнуть почерневшую от времени бронзовую ручку, как дверь сама с пробирающим до мурашек скрипом открылась, явив нам нечто, что заставило Рябого огласить округу испуганным поросячьим визгом. Он ржавым ножом ударил по моим барабанным перепонкам, но не помешал мне вскинуть руку с перстнем.

Рябой сквозь визг выдохнул, тыча пальцем в дверной проём:

— Призрак!

— Восставший из мёртвых! — предложил свой вариант отпрянувший Бульдог, за чью спину и спрятался рябой охотник.

— Кто вы, милейший? — требовательно спросил я у древнего старика-азиата, с трудом удерживающего двухстволку. Он явно был обычным человеком, просто выглядел… гм…

Его высохшие руки мелко дрожали, как и голова, сохранившая «подкову» из длинных и ломких седых волос, облепивших череп с жёлтой кожей, покрытой коричневыми пигментными пятнами.

— А вы кто? — продребезжал дедок, вперившись в меня выцветшими узкими глазами, глубоко запавшими в череп.

— Артур Григорьевич Ратников. Новый владелец этого бриллианта, — иронично указал я рукой на тёмный холл с потрескавшимся лепным потолком и рассохшейся винтовой лестницей, ведущей на второй этаж.

— А-а-а. Барон Грачёв говорил о вас, когда телефонировал, — понятливо протянул старик и с явным облегчением опустил ружьё. Оно прижалось к тоненькой правой ноге дедка. Впрочем, он и сам был весь тоненьким, угловатым и костлявым. И даже старомодный сюртук с медными пуговицами не скрывал его несуразного тела, попахивающего нафталином.

— Так кем вы будете, уважаемый? Везли сумки с товарами из Китая и решили остаться? — спросил я, решив обращаться к старику на вы, всё-таки он гораздо старше меня, хоть и простолюдин.

— Сторож я тутошний, господин, и родился здесь. Родители мои были из Поднебесной империи, — зачастил дедок, подслеповато моргая. — Столько лет уже сторожу, что и не упомню.

— Тебе уже на том свете пора сторожить, ха-ха, — гыгыкнул Рябой, быстро отошедший от шока.

— Да, годков мне много. Но я ещё крепок и на многое сгожусь! — твердеющим голосом заявил старик, с хрустом выпрямился во весь свой невеликий рост и с большой надеждой посмотрел на меня.

— Не переживайте. Не выгоню я вас. Будете и дальше сторожить, — успокоил я дедка.

— Ой, спасибо, сударь. А то куда ж я пошёл бы?

— На кладбище. Тебя там уже заждались, — снова сострил Рябой и заработал несильный тычок кулаком в рёбра от осуждающе нахмурившегося Бульдога.

— Один вы тут обитаете? — уточнил я, посмотрев на пару пыльных мраморных статуй, устроившихся по углам.

— Один, один, сударь, — кивнул сторож, почесав длинный нос с красными прожилками.

— Тогда, будьте любезны, устройте нам экскурсию по дому. Я же должен знать, что тут и как. А вы… — посмотрел я на охотников, — запоминайте, что нужно купить, дабы мы не жили как в склепе. Ясно или есть какие-то не идиотские вопросы?

Рябой открыл было рот, а потом закрыл его, видимо, признав свой вопрос идиотским.

Бульдог же проговорил, покосившись на коллегу:

— Ясно, сударь.

— Пойдёмте, пойдёмте, — приглашающе махнул сухонькой ладошкой сторож и поковылял по первому этажу.

Мы пошли за ним, мигом сообразив, что с такой скоростью нам предстоит очень долгая экскурсия. И я оказался прав.

Наш квартет около двух часов бродил по мрачному особняку, наполненному старинным барахлом, статуями, пылью, паутиной и мышами, чувствующими себя вполне вольготно. Кроме мышей тут ещё жили голуби. Они облюбовали чердак и засрали его так, что их дерьмом можно было всю зиму топить громадный камин в гостиной, где висели портреты непонятных личностей с подозрительными взглядами и бледными рожами.

В подвале же оказалось на удивление сухо, не так уж и грязно, да ещё и с потолка свисали загаженные мухами лампочки, вполне годные на то, чтобы давать свет. Но самое главное, что здесь было достаточно много места. Вполне хватит, чтобы набросать несколько сотен магоформ.

— Подвалом займётесь в первую очередь, — проинструктировал я охотников на обратном пути из подвала. Они поднимались позади меня по истёртым каменным ступеням, таща под руки хрипящего старика, вконец измученного экскурсией.

— Хорошо, сударь, — пророкотал Бульдог, блестя потным лбом с чёрточками морщин.

— Кто-то из вас автомобиль водить умеет?

— Я могу, — снова взял слово Бульдог.

— Тогда возьмёшь мою машину, и вместе с Рябым сгоняете в город. Найдите там тех, кто быстро приведёт поместье в относительный порядок: плотников, уборщиц, садовников и прочий рабочий люд.

— Кухарку бы нам, ежели мы собираемся тут жить, — вставил Рябой, шмыгнув носом, из которого торчали волоски.

— Верно. Её тоже наймите, но только страшную и толстую. Поняли? А то, если пригласите молодую да симпатичную, оба тотчас начнёте к ней клинья подбивать и в итоге перестреляете друг друга.

— Как дальновидно, сударь, — просипел дедок, уважительно посмотрев на меня.

— Мы все поняли, — за обоих ответил слегка расстроившийся Рябой. Видимо, он как раз хотел пригласить миловидную кухарку.

Я скрыл самодовольную улыбку, выбрался из подвала и проговорил:

— Так, бойцы невидимого фронта, я пойду осмотрю округу, а вы выполняйте мои приказы.

— А какой у меня приказ? — прохрипел сторож, часто-часто дыша.

— Постарайтесь не умереть, — усмехнулся я и следом спросил: — Где тут дорога к кладбищу?

— Сразу за оградой, — ответил дедок. — А вы для чего туда идёте-то? Вечер вон уже за окном. Обождали бы до утра. То кладбище нехорошее, старое и злое. Много дурных слухов о нём ходит…

— … Остановись, а то я туда вообще бегом брошусь с горящими от любопытства глазами.

— Сударь, вы заодно спросите на кладбище, не ждут ли там нашего сторожа? — сострил Рябой и получил подзатыльник от Бульдога.

— А зовут-то вас как? — спросил я у сторожа.

— Пчхин.

— Будь здоров.

— Я не чихал. Это имя моё. Пчхин, — объяснил старый азиат.

— А-а-а, ясно, — протянул я и вышел из дома, окунувшись в густые сумерки.

На небе уже зажглись первые звёзды, а где-то в траве застрекотал сверчок.

Ну а стоило мне выйти за ворота, как на плечо уселся Аким.

— Хорошее место, гар-р-р, — прокаркал он, вогнав острые когти в ткань моего пиджака.

— Угу, — поддакнул я, спускаясь с холма и косясь на мой автомобиль, зарычавший мотором.

— Авось охотники не разобьют машину, — понадеялся фамильяр, словно прочитал мои мысли. — Подвал-то хороший? Сумеешь оттуда перенестись в следующий мир?

— Сумею, — уверенно сказал я и тут же признался: — Зубы аж сводит, как хочется наконец-то попасть на Землю-1. Это же изначальный мир, где живёт самая сильная магия. Прям жуть как любопытно, что там творится. Наверняка, там боги ходят среди людей, а может, и не только людей.

— Ты тоже станешь богом, если Список не врёт. Надо только выполнить все пункты и пройти через Врата Богов, скрытые на Земле-1. Гар-р-р, — напомнил Аким, подозрительно поглядывая на высокую траву, стискивающую нехоженую, еле заметную просёлочную дорогу, ведущую к кладбищу.

— Признаться, меня иногда смущает Список. Ведь нет доказательств его подлинности. Нам удалось найти его в руинах храма в пустыне на Земле-11, когда мы всеми силами пытались разыскать то, что поможет нам отомстить ящерам за убийство моей матери. И тогда мы оба поверили в то, что нашли нужный путь. А теперь, когда ликование заметно утихло, меня постоянно терзают сомнения. А вдруг Список — чья-то злая шутка? Что, если мы ухватились за соломинку?

— Ну, выглядел он достаточно древним и внушающим доверие. И рассыпался буквально через час. Благо мы успели переписать все его пункты, — сказал Аким. — Немудрено, что мы поверили в его подлинность. Да и тот храм был буквально напичкан смертельно опасными ловушками, а та пустыня — вообще настоящий филиал Ада на земле.

— Надо такой же филиал Ада на земле устроить и из моего поместья, чтобы Ищейку уже на пороге разорвало на тысячу частей.

— Гар-р-р, — согласно каркнул Аким, взлетел с моего плеча и посмотрел на приблизившуюся кладбищенскую ограду, сложенную из булыжников разных размеров.

В высоту ограда достигала моего пояса, поэтому я легко перемахнул её, оказавшись среди старых покосившихся склепов, испещрённых трещинами и покрытых лиловым мхом.

Лунный свет падал на каменные кресты и на статуи плачущих ангелов, умоляюще протягивающих руки к ночном небу, где среди туч желтел глаз луны.

Я двинулся по заросшей сорной травой дорожке, бесцельно поглядывая на имена и даты, выбитые в камне. Все эти люди ушли на перерождение. Они напрочь забыли предыдущую жизнь и начали новую в одном из миров. Некоторые религии знают, что так и происходит, но подавляющая часть учит совсем другому.

Внезапно в небе раздался предупредительный «гар-р-р». Я нашёл взглядом фамильяра и заметил, что он в стороне от меня кругами носится над одним местом.

Аким явно кого-то заметил. И этот кто-то выпустил чёрную магическую кляксу, едва не задевшую фамильяра. Он в панике метнулся в сторону, спикировал к земле и скрылся за склепом.

А я мигом определил по цвету магии, что, помимо меня, кладбище приглянулось ещё и какому-то некроманту. Хм, нанести ему визит? А почему бы и нет, он ведь чуть не убил моего фамильяра.

Не скрываясь, я пошёл в сторону мага, сложив руки за спиной. Надо сперва просто поговорить с некромантом и в зависимости от результата диалога придумать, что с ним делать.

Идти оказалось недалеко. Буквально десяток метров. Однако некроманта я увидел раньше, как и он меня. Его долговязую фигуру скрывал бесформенный балахон с глубоким капюшоном, из-под которого виднелась лишь грязно-седая борода. Кисти мага выглядывали из широких рукавов, а вокруг тела носились чёрные шары, готовые сбить пущенную в хозяина магоформу.

Чёрные шары позволили мне понять, что некромант имеет минимум Б-ранг. И он был готов к бою, но не начинал его, поскольку видел, что я веду себя неагрессивно.

— Ты кто такой⁈ — простуженным басом бросил мне маг, в чьём голосе звучали едва заметные нотки любопытства и удивления.

— Как-то невежливо так начинать разговор, — скривился я, заметив возле ног некроманта внушительный шевелящийся мешок. Он лежал на краю разрытой могилы, внутри которой стоял перепачканный скелет в истлевшей одежде и с лопатой в руках.

— Не тебе учить меня вежливости, сопляк! — прорычал некромант. — Отвечай на мои вопросы, и тогда я, может быть, сохраню тебе жизнь. Кто ты такой? И это твой фамильяр летал тут?

— Мой, — пока ещё спокойно сказал я, внимательно разглядывая мага.

— Брешешь! Фамильяры служат только архимагам!

— Не только, но мой случай уникален, — сказал я, не став вдаваться в подробности. — А кто там шевелится в мешке? Старая добрая жертва?

— Не твоё дело! — выхаркнул маг и угрожающе тряхнул правой рукой с перстнем. — Сколько вас? И зачем вы сюда пришли? Меня выслеживаете⁈ Зря, очень зря! Вам лучше не связываться с некромантом, когда он окружён своей паствой. Я подниму половину этого кладбища быстрее, чем ты вытрешь молоко со своих губ!

Неизвестный говорил более чем уверенно. Возможно, он даже архимаг, выставивший защиту Б-ранга лишь ради того, чтобы его посчитали слабее, чем он есть на самом деле. Но, даже если он имеет Б-ранг, то у меня-то на пальце перстень В-ранга, а вокруг и правда куча мертвецов, готовых вылезти из-под земли, если некромант их пробудит.

— Наш разговор куда-то не туда вырулил, — всё так же спокойно проговорил я, заметив крылатую тень, мелькнувшую среди ветвей вяза, растущего метрах в четырёх от некроманта. — Я пришёл на это кладбище один, чтобы поставить себе на службу с десяток духов.

— Ха-ха-ха! — зло захохотал маг. — Не смеши меня, юнец. Я быстрее достану луну с неба, чем ты подчинишь хоть одного духа. Ты просто заговариваешь мне зубы! Говори, кто ты и сколько вас? Кто вас послал⁈ Отвечай, сопляк!

— Меня зовут Артур Григорьевич Ратников. И я тут один.

— Мне ничего не говорит это имя.

— Видимо, вы недавно в Чернявске.

— Может, и так. Но всех сильных магов смерти я знаю, и среди них нет мальчишки с таким именем. Так что пусть лучше по-хорошему выходит тот архимаг, которому принадлежит фамильяр, иначе я сейчас же убью тебя! — прорычал некромант. И он был абсолютно серьёзен.

— Жаль, а ведь ты мог бы служить мне, но, видимо, не судьба. Однако мне послужит твоя душа… — зловеще выдал я и шустро метнулся за склеп, успев разминуться с чёрной магической кляксой.

Магия попала в лицо статуи, не причинив ей никакого вреда, поскольку некромантия специализировалась на высасывании всего живого и управлении мёртвой плотью, что, собственно, спустя миг и продемонстрировал некромант, пробудив трупы.

Тут и там вспучилась земля и из неё полезли как скелеты, так и мертвяки, ещё не лишившиеся гниющего мяса.

Однако, когда зомби выбирались из могил, они тревожили свою плоть, из-за чего та отваливалась громадными кусками, заставляя трескаться серую кожу, изгрызенную жирными трупными червями.

— Замечательное начало, о таком вряд ли споют барды, — прошептал я себе под нос и сильно ударил ногой по показавшейся из земли руке, попытавшейся ухватить меня за ботинок.

Культяпка мертвеца с хрустом сломалась, а я полез на склеп, прикидывая, что кладбище явно старше, чем местные думают. Трупы выбирались из земли даже там, где пролегали дорожки. И мертвяков было огромное количество. Однако всё-таки не так много, как мог бы пробудить архимаг. Значит ли это, что неизвестный всё-таки маг Б-ранга? Ну, скоро узнаю.

Пока же я забрался на крышу склепа и увидел, что среди могил в свете звёзд и луны неуклюже хромают лишь мертвяки, а некромант уже куда-то предусмотрительно скрылся.

— Где же ты, бородатый чёрт? — пробормотал я, слыша стук костей и щёлканье челюстей. Больше никаких других звуков зомби не издавали, лёгкие-то у них уже не работали. Поэтому, если вам кто-то скажет, что видел рычащего зомби, смело называйте его лжецом и плюйте в наглую рожу.

К несчастью, у мертвяков после возрождения появлялась весьма поганая особенность — они великолепно чувствовали живых людей, как пираньи кровь. Поэтому зомби собирались вокруг моего склепа, пытаясь на него забраться. При этом они не реагировали на помеченную своим хозяином жертву в мешке и, собственно, на самого некроманта. А тот, в свою очередь, прекрасно понимал, где я нахожусь. Читерство? Возможно. Но и у меня был крылатый козырь в рукаве.

Аким почти бесшумно скользнул по небу и бросил тоненькую веточку за один из склепов, возвышающихся над могилами. Ага, вот, значит, где ты, урод бородатый.

Однако магия смерти не могла разрушить каменный склеп. Так что мне придётся действовать, полагаясь на хитрость.

Я швырнул в вяз «таран» Б-ранга так, чтобы он попал в край ствола. Магия угодила куда нужно, мигом «сожрала» часть ствола, после чего вяз с душераздирающим треском рухнул за тот склеп, чьё каменное тело скрывало от меня некроманта.

Из-за склепа вылетел непроизвольный вопль. А я вызвал «Пожирателя душ», прыгнул прямо в толпу мертвецов и начал прорубаться в сторону некроманта, до сих пор скрытого от моих глаз.

К сожалению, этот чёрт бородатый совершенно точно не пострадал от упавшего дерева. На нём сейчас явно есть защита как от магии, так и от физического урона. Впрочем, как и на мне. Я наложил на себя обе эти защиты, продолжая лихо крушить мертвецов. Путь за мной устилали отгнившие конечности и куски мёртвой плоти. Воздух же пропах гнилью и тленом.

Однако новыми душами я не завладел, поскольку у мертвяков их давно не было. Но зато мне удалось прорубиться к склепу, за которым и прятался некромант.

А что дальше? О-о-о, у меня был план.

Мой план состоял в том, чтобы втянуть некроманта в ближний бой, поскольку размен магоформами на дальнем расстоянии позволит магу смекнуть, что я не пальцем деланный. А ради чего ему сражаться с таким противником? Не зачем. Тем более он думает, что по кладбищу шастают мои подельники. Некромант точно сбежит. А может он уже тикает во все лопатки.

Я не стал откладывать дело в долгий ящик. Развалил «срезнями» опасно приблизившихся мертвяков, вытащил из кармана мелок и издал затейливый свист. Тотчас в ночном небе раздался лёгкий шум крыльев, и я изо всех сил подбросил мелок, после чего забрался на склеп и чуть не угодил под атаку некроманта. Его магия пронеслась над моей головой. А сам маг разочарованно зашипел и метнулся в проход между склепами.

— Стой, трус! — закричал я, лихо спрыгнул на землю и ринулся за некромантом по чистому от мертвецов пространству.

Мне удалось без проблем забежать в проход между плотно стоящими склепами и увидеть мчащегося мага.

Я рванул за ним и на бегу швырнул несколько разных магоформ В-ранга. Они одна за другой вспороли воздух и угодили в защиту мага, пробив её. Однако до тела некроманта магия не добралась, поскольку его тушку окружила защитная магоструктура.

Старый маг ответил своими атаками. Его магия тоже разорвала мою защиту. Мне пришлось мысленно вызвать «доспехи», а ещё морально приготовиться к ловушке некроманта. Она точно будет. Это же логично.

Маг как раз в этот миг метнулся в сторону и исчез за угловым склепом. И он явно со злорадной улыбкой остановился за ним, вознамерившись встретить меня мощной атакой.

Что ж, придётся рисковать. Если я сейчас не попаду в ловушку некроманта, он с большой долей вероятности свалит в туман, а потом ищи его свищи. А мне не хочется терять такую сильную душу.

Не сбавляя скорости, я выметнулся из-за склепа и получил удар сильнейшей атакующей магоформы Б-ранга. Благо за миг до этого мне удалось вызвать «плёнку» В-ранга. Она существенно снизила мощь атаки некроманта, но всё-таки часть вражеской магии впечаталась в мои «доспехи». Они побледнели, вдохнув в некроманта громадную уверенность в итоговой победе.

Маг не стал убегать, а отразил удар моего «Повелителя душ» непроглядно-чёрным магическим мечом, выросшим из правой руки.

— Ты скоро сдохнешь! — предвкушающе прорычал урод, воняющий смертью.

— Вот уж вряд ли! — насмешливо бросил я некроманту, окружённому двумя защитами от физического урона и столькими же от магического.

Он подошёл к этой схватке максимально защищённым, поэтому это уже ему было выгодно вести ближний бой, сильно снижающий возможность увернуться от магоформ. Однако в таком бою просто так магоформу не швырнуть. Надо же попутно парировать выпады магического меча, а один удар такого клинка был сравним с попаданием магоформы аналогичного ранга. Поэтому если мечник хорош, то он может быстро погасить даже сильную магозащиту. Видимо, некромант не считал меня таковым, но пока сложно было судить о том, кто из нас лучший мечник. Мы лишь три раза столкнули наши клинки и добились только того, что «брызги» от мечей заставили рассыпаться тленом часть травы, и даже земля почернела, как от сильнейшего химического ожога.

— Тебе не победить, мальчишка! Я убью тебя в два счёта! — прорычал некромант и запустил в меня магоформу.

Однако я весьма ловко ушёл в сторону, избежав встречи с чёрным магическим шаром, а затем лихо опустил «Пожирателя душ» на плечо мага. Меч ударил по магическим защитам. И вред от него разделился поровну по обеим защитам, заставив их немного побледнеть.

Некромант удивлённо всхрапнул и снова попытался приголубить меня магоформой, но я и на этот раз избежал встречи с ней, попутно ударив мага «Пожирателем душ». И в третий раз произошло ровно то же самое. И только теперь некромант сообразил, что мне помогла не удача, а мастерство. Вот мы и выяснили, кто из нас лучше управляется с мечом.

— Кто ты⁈ — рассерженно прорычал маг, с трудом парируя мои удары, посыпавшиеся на него как из рога изобилия. Теперь ему было не до пускания магоформ.

А я всё увеличивал и увеличивал темп, крутясь возле мага, как опытная стриптизерша у шеста. И мне даже не мешали могильные оградки, холмики земли, кусты и подбирающиеся мертвяки, щёлкающие челюстями. Я умудрялся «срубать» их головы, не отвлекаясь от основной цели.

— Кто ты такой⁈ — снова зарычал некромант, начавший пропускать удары.

Они быстро гасили его магические защиты, но он ставил новые, из-за чего отвлекался от боя на клинках, благодаря чему я наносил ещё больше ударов. Да и его новые защиты все сплошь были низкоранговыми, поскольку высокоранговые ждали, когда пройдёт откат.

— Кто ты такой, ублюдок⁈ Кто⁈ И не ври мне, что ты какой-то ссаный Ратников! Нет в Союзе сильного мага смерти с такой фамилией!

— Значит, ты уже признаёшь, что я сильный? — ехидно выдал я, слыша частое дыхание некроманта. Всё-таки возраст у него был почтенным, и он сказывался на выносливости мага.

— Может, и сильный, — просипел некромант и неуклюже отразил мой выпад, из-за чего с его головы слетел капюшон.

Тотчас лунный свет отразился от сверкающей плеши, вырвал из мрака острый нос с капелькой пота на кончике и потерялся в чёрных глазах, горящих злым огнём.

Да, некромант стар, но не так стар, как мне думалось. Ему лет пятьдесят.

— Надо было соглашаться служить мне, — проговорил я, резко присел и махнул «Пожирателем душ» по ногам мага. Меч опять попал по защитам, превратив их в бледные тени. А уже следующий удар заставил исчезнуть очередную защитную магоструктуру.

— Ещё не поздно остановиться! — вдруг лихорадочно выдал некромант, явно ощутивший нехватку не только маны и сильных магоформ, но и защитных магоструктур. Да и все его зомбари уже снова превратились в обычную гниющую плоть, не подающую признаков псевдожизни. — Я верю, что ты один на этом кладбище, иначе бы твои соратники уже показались! Произошло банальное недопонимание! Остановись! Давай поговорим! Нам незачем убивать друг друга.

— Ну, меня-то ты уже точно не убьёшь, — подметил я, но всё же на краткий миг задумался, перестав так мощно атаковать мага.

А может, мне и правда заставить его служить мне? Сильный некромант всегда пригодится.

— У меня есть деньги. Я заплачу, сколько скажешь, — протараторил старый маг, почуяв, что я заколебался. — А если тебе не нужны деньги, то у меня есть информация о Храме Золотого перстня. Слышал о таком? Я знаю, где он находится, и расскажу тебе. Жизнь ценнее, чем любой перстень, пусть даже и легендарный. Опусти клинок. Давай поговорим. Клянусь, что не буду атаковать.

Память Ратникова подсказала мне, что Храм Золотого перстня — это гуляющая по Союзу байка о том, что где-то за тридевять земель есть храм, в котором хранится охрененно сильный перстень выше А-ранга.

Я с такими перстнями никогда не сталкивался, так что почти наверняка они не существуют. Байка лжёт. Нет никакого Храма Золотого перстня. И некромант прекрасно знает это. Он просто всеми способами пытается сохранить свою жизнь. Крутится, как вошь на гребешке. А мне такие скользкие бойцы не нужны в отряде. Чую, от живого некроманта будет больше проблем, чем помощи. А вот его душа… она мне точно поможет.

И буквально через миг я понял, что пришёл к правильным выводам, отнеся некроманта к скользким типам. Он всё-таки заговаривал мне зубы и блестяще воспользовался моей заминкой. Собрал остатки своей маны и выпустил высокоранговую магоформу, чей откат уже прошёл. Но магия ударила не в меня, а в «Пожирателя душ». Он получил критическое повреждение и бесследно растворился в воздухе, словно черный туман на ветру.

— Тупой мальчишка! — злорадно выплюнул некромант. И, наверное, большинство магов на его месте сразу же бы рванули прочь, но ярость затуманила его мозги и заставила напоследок выплюнуть: — Что ты теперь будешь делать, а⁈ Второго клинка у тебя явно нет! Аура не позволяет держать сразу два! Так что тебе не одолеть меня! И пусть сегодня я уйду, но завтра найду тебя и отомщу!

— Ты уже никуда не уйдёшь. У меня миллион планов на все случаи жизни, — усмехнулся я, услышав многозначительное «гар-р-р». — Посмотри на луну. Она ещё на небе, а духи вот они.

Из моей руки вылетел поток чистой, заряжающей маны, ударивший в магоформы, выведенные мелом на стене одного из склепов. Фамильяр успел их состряпать, пока мы с магом бились на клинках.

— Не-е-ет! — глядя на засиявшие магоформы, выпалил некромант и помчался прочь, перепрыгивая могильные ограды так лихо, будто в него вселился олимпийский чемпион по бегу с барьерами.

— Плачу вам кровью этого мага! Возьмите его жизнь и пожрите плоть! — ритуально выкрикнул я, заметив парочку пробужденных бледно-серых духов, летающих над склепами. Они походили на человекоподобные клочки тумана.

Духи — это застрявшие в мире живых души. И все они без исключения рано или поздно становятся злобными тварями, алчущими человеческой крови, поэтому за призыв духам нужно платить кровью. Вот я и пообещал им некроманта. И они вняли моим словам. Хищно ринулись на него, будто наркоманы к дозе.

Маг пронзительно заорал и начал отстреливаться от них слабыми магоформами.

Да, магия причиняла духам вред, но это была игра не в одни ворота. Духи тоже могли рвать отросшими когтями магические конструкции. К тому же их пробуждалось всё больше и больше.

Буквально через пяток секунд вокруг объятого ужасом мага носился уже целый хоровод из туманных фигур. Они прорвали его защиту и всей голодной сворой набросились на некроманта. Тот страшно завизжал, упал на колени и в отчаянии закрыл голову руками. Но, конечно, так духов не остановить. Они без проблем проносились через тело мага, пожирая его жизненные силы, из-за чего тушка некроманта быстро иссыхала, словно стремительно старела.

В итоге спустя секунду от мага осталась лишь мумия в балахоне. Она пару мгновений простояла на земле в коленопреклонённой позе, а затем что-то внутри неё треснуло, и она рассыпалась на мельчайшие частички праха, которые накрыла одежда.

— Можно сказать, умер дома, — иронично проговорил я, поймал душу некроманта и довольно улыбнулся.

И рыбку съел, и с духами подружился. Теперь они охотнее будут слушаться меня. Хотя, наверное, кто-то скажет, что я сам нашёл неприятности на ровном месте, когда сцепился с некромантом. Но я так не считаю. Бой с некромантом послужил разминкой перед битвой с Ищейкой. Да и сильные души на дороге не валяются. Опять же, духи получили от меня подношение.

К слову, пора с ними заключить договор.

— Аким, приступай к переговорам! — приказал я фамильяру.

Аким — высший дух, посему мог предметно общаться с себе подобными. А я только лозунгами: возьмите кровь, плачу жизнью…

— Гар-р-р! — каркнул фамильяр и начал летать среди духов, похожих на растревоженных пчёл. Они носились тут и там, но далеко от кладбища улететь не могли. Однако до поместья они вполне способны были добраться, потому-то я с такой силой и хотел заполучить эту хибару на холме. Главное, чтобы Аким с ними договорился.

Я в свою очередь не стал бездельничать в ожидании исхода переговоров, а подошёл к шмоткам некроманта и обыскал их. Моим уловом стали мятые деньги, перстень Б-ранга, револьвер, горсть патронов к нему, зелье усиления, ключи от какого-то транспорта и клочок такой старой и тонкой карты, что через неё уже лунный свет просвечивал, хотя некромант бережно хранил её в кожаном тубусе.

— Хм, — заинтересованно хмыкнул я, глядя на карту.

На ней карандашом были нарисованы крестики и три знака вопроса. И, конечно же, я, не будучи дебилом, первым делом подумал о том, что держу в руках карту, где отмечено возможное местонахождение Храма Золотого перстня. Неужели он реально существует? Или некромант просто верил в то, что он существует? Хотя он мог и что-то другое искать с помощью этой карты. Ладно, потом разберусь.

Я вернул карту в тубус, а тот отправил за пазуху, после чего швырнул в шмотки некроманта магоформу, заставившую их сгнить. Добычу же я рассовал по карманам, даже зелье усиления, хотя оно мне и не было нужно. Я ведь и так уже максимально прокачан. Но моему будущему ученику оно точно пригодится.

— Гар-р-р! — привлёк моё внимание Аким, усевшийся на покосившийся каменный крест, торчащий из могилы. — Договорился! За неделю службы духи хотят двух молодых женщин или крупного мужчину со здоровым румянцем во всю щеку.

— То ли ты потерял хватку, то ли здесь духи жадные. На Земле-21 они согласны были и на старика. Опять, что ли, курс душ вниз пошёл? — усмехнулся я.

— Я не потер-рял хватку, — обиделся Аким и указал крылом на летающего неподалёку духа, который, в отличие от своих сотоварищей, слегка светился. — Среди них есть призрак. Он способен захватывать реальные тела. Правда, только животных. Но прочие духи его боятся и слушаются.

— Убедил, — кивнул я и двинулся к упавшему вязу. — Пойдём поглядим, кто там лежит в мешке некроманта.

— Гар-р-р! — каркнул фамильяр и взмыл в воздух, хлопая крыльями.

А мне пришлось поработать ножками, дабы добраться до поваленного моей магией вяза. Около него недвижимо валялись зомби, а возле вырытой ямы продолжал лежать мешок, и внутри него что-то шевелилось. Я подошёл к нему и при ближайшем рассмотрении понял, что внутри точно не человек. Даже перед некромантом немного стыдно стало, я ведь был уверен в том, что в мешке ребёнок. Ан нет!

Развязав горловину, я увидел козлиную морду, стянутую бечёвкой, чтобы животина жалобно не блеяла. Копыта тоже оказались связаны, потому-то животное и вело себя довольно смирно.

— Пф-ф-ф! — презрительно фыркнул Аким, увидев насмерть перепуганное парнокопытное. — Всего лишь чёрный козёл! Правильно ты убил этого некроманта. Он позорил своих собратьев по магическому ремеслу, гар-р-р! Не мог, что ли, мальчонку какого украсть из города?

— Вообще-то, он оказал нам услугу. Доставил тело для призрака, — придумал я для чего использовать козла, и принялся ножом рисовать на земле пентаграмму, вписывая в неё магоформы.

Мне вполне хватило лунного света, чтобы правильно и без ошибок вывести все магоформы и фигуры. И управился я всего за десять минут, а затем вытащил из мешка козла, положил его в середину своего детища и зарядил пентаграмму маной. Она полыхнула магическим серым светом, привлекая внимание призрака. Тот ринулся к ней и втянулся в козла. Животное сразу же дёрнуло копытами и что-то глухо бекнуло, а потом глаза козла засияли тусклым красным светом.

— Хорошая работа, — похвалил я сам себя и недовольно покосился на фамильяра, никак не выказавшего своего восхищения. — Аким, теперь твой черёд. Объясни призраку, что он идёт с нами, дабы охранять поместье. И разжуй ему, кто свой, а кто чужой, а то он ещё Рябого укокошит или Бульдога.

— Гар-р-р, — согласно гаркнул фамильяр, уселся на козла и провёл с призраком неслышный диалог, закончившийся коротким кивком Акима.

Я тотчас распутал козла, после чего он встал и посмотрел на меня жутковатыми красными глазами. Однако меня его взгляд не тронул. Правда, я поморщился, но по другой причине. Мне не хотелось физически работать, однако надо же как-то прибрать кладбище, а то некромант устроил тут беспорядок.

Мне пришлось в течение получаса стаскивать всех мертвецов в вырытую некромантом яму, попутно превращая их в горстки гнили, чтобы они не занимали много места.

— А зубов-то сколько осталось, — проговорил Аким, заглянув в яму.

— Это точно, — поддакнул я и начал лопатой закапывать яму. — Если кто-то когда-то отроет её, пусть думает, что это клад зубной феи.

— Вряд ли кто-то это сделает. Кладбище забр-рошенное.

— Всякое может быть, — философски изрёк я и приказал фамильяру: — Полетай вокруг кладбища и поищи транспорт некроманта. Надо избавиться от улик. Ну, хотя бы от большей их части.

— Гар-р-р! — каркнул Аким и взлетел к звёздам.

Пока я закапывал яму, фамильяр успел прочесать окрестности и вернуться ко мне.

— В зарослях возле речушки стоит пустой автомобиль, гар-р-р, — сказал он, усевшись на могильную ограду. — Больше никакого транспорта рядом с кладбищем нет.

— Ладно, пойдём и посмотрим, что там за машина, — решил я, вытер со лба трудовой пот, закинул лопату на плечо и пошёл за Акимом, принявшимся указывать мне дорогу.

Порабощённый козёл двинулся следом за мной, ступая будто робот. Его не интересовала ни трава, ни лужицы воды. Только размеренное дыхание говорило о том, что козёл живой.

— Надо бы дать ему какое-нибудь имя, — кивнул я на рогатую животину. — Призрак же не помнит, как его звали при жизни?

— Не помнит, — подтвердил мои слова фамильяр и перелетел через кладбищенскую ограду.

Я тоже легко перемахнул её и проговорил, задумчиво хмуря брови:

— Может, ему подойдёт кличка Вельзевул? Или Люцифер? А то и Астарот? Блин, был бы я девушкой, назвал бы его просто именем своего бывшего, а так ломай теперь голову.

— Да, тяжёлая задача, — иронично прокаркал фамильяр, покосившись на козла, одним прыжком перемахнувшего ограду. Не каждый скакун сподобился бы на такой лихой прыжок.

— А назову-ка я его Пегас.

— Думаю, люди не поймут, чем ты р-руководствовался, когда выбрал ему такое имя.

— Да и чёрт с ними, — адекватно отреагировал я на критику и двинулся к узенькой речушке, трусливо петляющей по полю высокой травы, достигающей моего роста.

Благо среди зарослей обнаружилась полузаросшая просёлочная дорога, а то так бы пришлось продираться через кусты.

— Вон там стоит автомобиль, гар-р-р! — проговорил Аким и полетел над полоской травы, примятой машиной, съехавшей с дороги.

Я пошёл за фамильяром, глядя под ноги, чтобы не грохнуться на землю, начавшую жирно чавкать. И чем дальше я шёл, тем более топкой становилась местность. Появились кровожадно пищащие комары и настоящие лужи. Я даже ноги промочил и пару раз чуть не наступил на склизких змей. Но до автомобиля всё-таки добрался.

Машина безжизненно стояла прямо на берегу реки, поблескивающей мутными водами, отражающими опухшую рожу луны.

— Надеюсь, это всё было не зря, — сказал я Акиму, усевшемуся на покрытую ржавчиной крышу машины. — Авось в авто хотя бы чемоданчик денег припрятан.

— С твоей удачей тебя там ждёт готовое сдетонировать взрывное устр-ройство, — проговорил фамильяр.

Пегас же промолчал. Лишь глянул на меня красными глазами.

— Ты всегда умел меня поддержать, — саркастично сказал я Акиму, вытащил ключ из кармана и сунул его в замок двери. Он подошёл, благодаря чему я открыл машину и начал её осматривать на предмет всяких ценностей.

К сожалению, в ней не оказалось ничего стоящего, но было кое-что интересное: в багажнике обнаружились засохшие капли крови и отрубленные мужские пальцы. Хрен знает, кому они принадлежали. И выяснять я это не собирался. Оставил пальцы в багажнике и взял оттуда канистру с бензином. Облил им машину и поджёг.

Пламя быстро охватило автомобиль, жадно пожирая его плоть. Остатки краски вспучивались и скукоживались, сиденья полыхали, как пионерские костры, а от горящих шин во влажном воздухе появилась стойкая вонь жженой резины. Благо мне не пришлось долго нюхать её.

Автомобиль сгорел довольно быстро, а затем я швырнул в него несколько сильных магоформ, после которых от тачки осталось лишь что-то совсем отдалённо похожее на дырявое днище с дисками, словно побывавшими в бассейне с кислотой. Но я и на этом не успокоился и столкнул автомобильный труп в реку. Она с недовольным плеском приняла его и полностью скрыла водой.

— Дело сделано, пора возвращаться, — удовлетворённо проговорил я, вытирая об траву перепачканные руки.

— Гар-р-р, — согласно кивнул Аким и уселся на моё плечо.

Я двинулся в обратный путь, косясь на Пегаса, идущего за мной.

— Выходит, этот призрак — некий спусковой крючок? — спросил я Акима. — Он призовёт в поместье рядовых духов, если признает в ком-то врага?

— Именно так. Гар-р-р.

— И на Ищейку он среагирует? Нападёт? Не переметнётся? Она же тоже архимаг смерти, как и я, иначе бы её душа тупо не смогла путешествовать между мирами. Мы все знаем, что на это способны лишь маги смерти.

— Не пер-реметнется. Призрак уже связан с тобой. Он очень полезное приобретение, — проговорил фамильяр, отвлечённо глянув на мрачное поместье, возвышающееся на холме. — Твоё новое логово — тоже полезное приобретение. Всё, как мы хотели. Р-рядом кладбище, город и в то же время безлюдно.

— А я тебе больше скажу. Чем дольше мы тут проживём, тем более дальней дорогой народ будет обходить поместье.

— Хор-рошо бы.

Аким мечтательно вздохнул. А я принялся по крутой тропке взбираться на холм. Покорил его, подошёл к воротам и увидел, что возле них с горящими фарами стоит моя машина. Её багажник оказался открыт, и из него охотники ловко вытаскивали сумки и свёртки, пахнущие беконом, хлебом и копчёностями.

— Ой, сударь! — испуганно выдохнул Рябой, заметив мой силуэт, показавшийся из черноты. — Вы так неожиданно появились.

— Как Смерть, — усмехнулся я и спросил: — Нашли умельцев, которые сделают из поместья конфетку?

— Да, завтра будут, прям с самого утра, — пробасил Бульдог, достав из багажника стеклянно громыхнувшую сумку.

— Только не говори, что внутри банки с приправами, — нахмурился я.

— Нет, там три бутылочки отменного вина, — сознался охотник, лихорадочно облизав толстые губы. — Но это для гостей! Вдруг кто-то приедет, а у нас и угостить людей нечем?

Я погрозил Бульдогу пальцем, но ничего не сказал. Зато Рябой сказал, правда, по другому поводу.

— Глядите, козёл! — выпалил он, ткнув пальцем в сторону Пегаса, практически сливающегося с темнотой. Его выдавали лишь светящиеся красные зенки.

— А чего глаза-то у него такие странные? — проронил Бульдог, положив лапу на револьвер, спрятавшийся в кобуре.

— Накурился, наверное, — ухмыльнулся я и следом проговорил: — Герои, представляю вам Пегаса. Он будет жить на территории поместья. Кормить его не надо. Он сам найдет, что съесть.

— Или кого, — опасливо сказал Рябой, вытащив из багажника сумку с банками, в которых в спирте плавали «запчасти» демонов с Зелёного холма. Мы их так и не отнесли в поместье.

Бульдог открыл желтозубый рот, явно желая спросить что-то неумное, но потом передумал и захлопнул его.

— Мудрое решение, — похвалил я Бульдога. — И, если больше никто ничего сказать не хочет, слушайте моё задание. После того как отнесёте покупки в поместье, сразу же поезжайте на Зелёный холм и дежурьте. Только мою машину не берите. Позвоните куда-нибудь в город и вызовите таксомотор. Ясно?

— Ясно, сударь! — дуэтом громыхнули мужики.

Я кивнул и в сопровождении Пегаса пошёл в сторону особняка, мрачно взирающего на округу чёрными безжизненными окнами. Хотя нет, в одном окне горел тусклый жёлтый свет. Кажется, Пчхин ошивался в холле. Так и оказалось.

Стоило мне войти в дом, как я увидел сторожа, закутавшегося в плед, жестоко погрызенный молью. Пчхин мерно покачивался на кресле-качалке, держа сморщенной ручонкой раскрытый пошарпанный томик с каким-то монстром на обложке.

— Ужасы? — спросил я, двинувшись в сторону ступеней, ведущих в подвал.

— Ага, — прошелестел старик, глянув на меня подслеповатыми азиатскими глазёнками. — Ох и кровавое чтиво, доложу я вам.

— Кровавое? Дашь мне потом почитать перед сном? А то я в последнее время плохо засыпаю.

— Э-э-э… дам, — пообещал Пчхин, изумлённо вскинувший брови.

Я благодарно кивнул ему и спустился в подвал, где включил свет. Лампы в абажурах нехотя затрещали, брызнув жёлтым светом на стены из булыжников.

— Ну, начали, — проговорил я и принялся расчищать пол.

— Чего удумал, гар-р-р? — спросил влетевший в подвал Аким.

— Ты уже забыл, что некромант подло лишил меня «Пожирателя душ»? Мне нужен новый клинок, — сказал я, ногой сгребая мусор в угол, где лежал мумифицировавшийся трупик крысы, оскалившей острые зубки.

— Опять сделаешь клинок из души некроманта? Везёт тебе на них, гар-р-р. Но этот был сильнее того, так что «Пожиратель душ» получится мощнее. Думаю, он с пары ударов пробьёт защиту В-ранга. Или ты хочешь потратить на него душу дракона? О-о-о, тогда получится замечательный клинок, сносящий даже защиту А-ранга.

— Нет, тебе всё-таки нужно что-то делать с памятью. Как я создам такой мощный клинок, когда у меня нет перстня А-ранга? — покачал я головой, принявшись выводить гексаграмму на очищенном от мусора участке пола.

— Да, запамятовал, — нехотя признал фамильяр и тут же перевёл тему: — А чем это так воняет? Откуда-то из глубины подвала сквозняк заботливо несёт запах тухлятины. Проверю-ка я, кто там сдох. Может, белка?

Аким взмахнул крыльями и исчез в темноте. А я продолжил рисовать мелом магоформы, попутно потихоньку потея. Несмотря на сквознячок, в подвале всё-таки оказалось душновато. Пришлось даже раздеться по пояс, блеснув подтянутым торсом с нитками старых шрамов, полученных Ратниковым весьма позорно. Но я, конечно же, всем и каждому буду говорить, что получил их в бою. Ну, если кто-то будет задавать такие вопросы.

Пока же я довёл до ума магический рисунок, напитал его маной и получил нового «Пожирателя душ». И, прежде чем я втянул его в ауру, из мрака показался Аким.

— Как я говорил, этот клинок лучше того. Гар-р-р! — вставил он свое веское слово, уселся на прогнившую бочку со ржавыми кольцами и рассказал о своей экспедиции: — Источником вони оказался дохлый кот, на свою беду пробравшийся в подвал. Тут его загрызли крысы. Я видел одну. Эх и крупная тварь. Советую, отправить сюда студентов, чтобы они их погоняли.

— Крысы их? Или они крыс? — усмехнулся я, принявшись выводить пентаграмму.

— Ну, как получится, гар-р-р, — весело каркнул фамильяр и принялся наблюдать за мной.

А я довольно быстро сотворил ещё пару магических рисунков и усилил обе защитные магоструктуры, потратив на них какую-то часть паучьих душ. Теперь «доспехи» стали помощнее, чем были раньше. Да и их прочность восстановилась.

— Фух-х-х, ну и запарился, — просипел я и вытер со лба пот. — Всё, пошли отсюда. На сегодня хватит.

— Гар-р-р! — согласно каркнул Аким и полетел следом за мной.

Фамильяр быстрее меня миновал ступени и вылетел в холл, где, склонив голову на плечо, спал сторож Пчхин. С уголка его рта свисала нитка слюны, а выпавшая из руки книга лежала на полу.

Аким иронично посмотрел на него, но ничего говорить не стал. Молча полетел на второй этаж, куда и я направился. Там мне удалось принять душ и переодеться в чистую одежду. После этого я покинул особняк, уселся в машину и погнал её в город, болтая с Акимом, прыгающим по заднему сиденью, похожему на диван.

— Забавно, что абор-ригены всё так же следуют традициям и ходят в казино по ночам, — подметил фамильяр.

— Это ненадолго. Сейчас ночью в центре города ещё не так опасно. А вот когда количество прорывов увеличится, люди забудут не только о казино, но и о других забавах. Все будут думать лишь о том, как выжить, — проговорил я, въехав в Чернявск.

Благодаря памяти Ратникова, я знал, куда мне надо ехать, чтобы добраться до дома, чей адрес сказала мне секретарша ректора Мария. Она, будучи простолюдинкой, жила не в центре, но и не у чёрта на куличках. А проживала прямо на берегу реки, через которую уже начиналась историческая часть города с её старинными домами, мощёными улицами и коваными фонарями.

— И чего мы сюда приехали, гар-р-р? — мрачно спросил Аким, поглядывая на многоквартирный трёхэтажный бревенчатый дом, хорошо защищённый от демонов.

— Надо кое-кого забрать, — сказал я, выходя из машины.

— Девку? Из простых, чтобы покувыркаться с ней? Надеюсь, подобрал такую, чтоб горло не перехватила, гар-р-р?

— Всё так. Спрячься за сиденьем, чтобы она тебя не видела, — негромко проговорил я, подошёл к металлической входной двери и постучал по ней кулаком.

Сразу же скрежетнул ключ в замочной скважине, и из подъезда выпорхнула весело сверкающая глазками Мария, наряженная в элегантное платье с умеренным декольте и тоненьким пояском, подчёркивающим талию.

Её губки оказались подкрашены помадой, глазки подведены, а от волос шёл дивный запах. Мария показалась мне воплощением изящества и стиля. А открывший ей дверь одноглазый мужик с хлебными крошками в лохматой бороде больше напоминал лесного разбойника. Он алчно посмотрел на попку красотки, завистливо на меня, невразумительно пожелал мне доброй ночи и закрыл дверь.

— Привет, — улыбнулась Мария и, абсолютно не смущаясь, звонко чмокнула меня в щёчку.

— Привет, — приподнято проронил я и указал ей на автомобиль.

— А чья это машина? Какие-то знакомые гербы, — уставилась она на авто.

— Теперь моя. И не волнуйся, её бывший хозяин жив. А гербы я закрашу. Присаживайся, — проговорил я и галантно открыл переднюю пассажирскую дверь.

Красотка поблагодарила меня улыбкой и плюхнулась сексуальной попкой на сиденье. Я же уселся за руль и погнал автомобиль в центральную часть города.

— А я впервые вышла из дома в такое позднее время. Нет, раньше-то выходила, но вот с тех пор как начались эти ужасные прорывы… впервые, — доверительно поделилась со мной девушка, взволнованно поглядывая по сторонам, будто ожидала, что из-за угла вот-вот появятся демоны, скалящие окровавленные зубы, между которым застряли обрывки человеческой кожи.

— Расслабься. Со мной ты в безопасности. К тому же прорывы начинаются только после полуночи, а мы к этому моменту же будем развлекаться в казино. А покинем его только с приходом рассвета. Ты ничем не рискуешь.

— Как это ничем? — с картинным возмущением вскинула она бровки. — А моё сердце? Вдруг ты его украдёшь.

— Да, я это могу, — усмехнулся я, услышав из-за сиденья тихий саркастичный хмык, явно произведённый Акимом.

Мария мягко улыбнулась, задорно тряхнула волосами и вдруг спросила, положив прохладную ладонь на моё предплечье:

— В чём твой секрет, Артур? Ты настоящим вихрем ворвался в жизнь этого города. О тебе разве что ленивый не говорит. И все-то у тебя получается. Ты и великолепный маг, и дуэлянт, и преподаватель, и командир. А ведь раньше, поговаривают, ты был совсем другим.

— Да я как-то раз на базаре у бабки яблоки купил. Так она меня клятвенно заверила, что моя жизнь теперь в гору пойдёт. И, видишь, не соврала старуха, — отшутился я, мимолётом глянув на броневичок, с грохотом пронёсшийся по перекрёстку.

— Надо и мне купить у той бабушки яблочек, — раздвинула губы в улыбке Мария, поправив недорогой серебряный браслетик с изображением клевера. — Вот, надела на удачу. Ты же будешь играть сегодня ночью?

— Не просто играть, а выигрывать. А вот и игорный дом Крюкова, — азартно произнёс я, остановив машину около пафосного старинного особняка, густо украшенного лепниной. Сквозь алые занавески пробивался приглушённый свет, а около парадных дверей стояли два вооружённых амбала в кольчугах.

— У меня есть ещё кое-что на удачу, — игриво промурлыкала Мария, потянулась ко мне и впилась в мои губы страстным поцелуем.

Моя левая рука автоматически легла на её затылок. А вот ладошка чертовки будто бы случайно скользнула по моему паху, после чего девушка резко отстранилась, подмигнула мне и ловко выскользнула из машины, оставив у меня чёткое ощущение неудовлетворения. Раздразнила и ушла. Это как показать брызжущему гормонами подростку первые секунды порноролика, а потом вырубить его.

К слову, если дать Марии очки, она будет похожа на училку из той самой порнухи. Хм, кажется, я наткнулся как раз на то, что между делом искал.

— Она использует тебя, — тихонько прокаркал Аким. — Ей нужны деньги и связи.

— Прекрасно. Мы оба получим то, что хотим, — проговорил я, вышел из машины и захлопнул дверь лишь тогда, когда фамильяр соскочил на тротуар и спрятался под автомобилем. Ему ещё предстоит сыграть сегодня важную роль.

Стоящие около входной двери амбалы встретили нас с Марией подозрительными взорами колючих глазок и тут же хором прогудели:

— Вход только по приглашениям, сударь и сударыня. Таково требование барона Крюкова.

— Думаю, барон Крюков придёт в восторг, когда узнает, что его заведение почтил своим визитом Артур Ратников, — с усмешкой сказал я и указал на себя двумя большими пальцами.

— Вы тот самый охотник, убивший дракона? — скептически проговорил один из амбалов. — Я думал, что вы старше.

— Если бы я был старше, то убил бы целую стаю драконов, — иронично сказал я и следом добавил, вперив в охранников мигом потяжелевший взгляд: — Так вы пропустите меня и мою прекрасную спутницу, или мне уже надо думать, где спрятать два шкафоподобных трупа?

— Проходите, — разошлись амбалы, недовольно покосившись на меня.

— Ты прирожденный дипломат, — весело шепнула мне на ушко Мария. — Сколько же у тебя талантов?

— Много, — улыбнулся я, миновал дверь и очутился в просторном холле с многоярусной хрустальной люстрой, источающей яркий свет.

Тут же к нам подскочил слуга в ливрее и в белых перчатках. Он низко поклонился и повёл наш дуэт по богато обставленному коридору, закончившемуся резными позолоченными дверьми. Слуга открыл их перед нами, и мы вошли в просторный зал, где свет был изрядно приглушён, потому тут царил уютный полусумрак.

В воздухе витали запахи крепкого алкоголя и сизый сигаретный дым. Окна были наглухо зашторены, а большая часть пространства оказалась занята столами для игры в карты и бильярд. А ещё тут обнаружились рулетка, барная стойка и круглые столики с диванчиками, где потягивали вино те, кто отдыхал от игр.

— Ого, сколько же тут людей, — тихонько ахнула Мария, скользя взглядом по богато одетым дамам и господам. — Да и качество этих людей… сплошь аристократия. Даже боязно немножко.

— Ничего не бойся, — сжал я её слегка вспотевшую ладошку.

— Хорошо, — дёрнула она пухлыми губками и шёпотом добавила, глядя в сторону: — На тебя как-то странно поглядывает вон тот лысый мужчина с неприятными шрамами на лице.

— Официальный сборщик его светлости князя Чернявского, — узнал я лысого, глядящего на меня.

Он тоже узнал меня и радостно взревел, двинувшись ко мне:

— О-о-о! Кого я вижу! Сударь Ратников! Решили сделать себе выходной? Да, вы это себе можете позволить. Обычно два дня подряд в одном и том же районе прорывы не случаются.

— Ну, если прорыв всё-таки произойдёт, то на этот случай я оставил на Зелёном холме пару бойцов. Думаю, они справятся, а если нет, то позвонят в этот дом и позовут меня на помощь.

— Мудрое решение! — похвалил меня барон, цапнул пару фужеров с подноса слуги и протянул их нам с Марией. — Угощайтесь. Барон Крюков нынче подаёт дивное шампанское. Я уже отведал его.

— Барон Михаил Аркадьевич Вербов, — взяв фужер, представил я красотке лысого аристократа. — А это моя обворожительная спутница Мария.

— Я очарован вашей красотой, — галантно сказал Вербов и чмокнул протянутую Марией ручку. — Уверен, что вы принесёте удачу сударю Артуру. Вы же будете играть, Ратников?

— Разумеется, — ответил я, украдкой скользнув взглядом по лепному потолку, тонущему в полумраке. Аким под ним не обнаружился. Значит, он ещё не пробрался в зал. А без него у меня гораздо меньше шансов выиграть. А я в такие игры не играю.

— И что же вы предпочитаете? — спросил барон и приглашающе указал на свободный столик, обосновавшийся возле пары красных диванов.

— Карты, сударь,

— А мне, знаете ли, в карты не везёт. Сегодня так точно. Я уже успел проиграться вон тому толстому мошеннику, — негодующе проговорил Вербов, уколов взглядом упитанного плешивого мужчину, довольно лыбящегося за столом для игры в «дурака». — Хоть раз бы поймать его на мошенничестве. Ну, не может так везти простому смертному. А он всё заладил: говорит, Михайловых удача любит. Это граф Вениамин Игнатьевич Михайлов, ежели кто не знает. Не садитесь с ним играть. Обдерёт как липку. Хотя и вы, сударь, надо признать, тоже весьма удачливы. К слову, вы уже наведались в ваше новое поместье? Говорят, оно чахнет около нехорошего кладбища, людей рядом нет, да и сам особняк… гм.

— Я только что оттуда. Всё, как вы и говорите. Славное местечко, романтичное, — серьёзно произнёс я, ощутив на себе удивлённый взгляд Марии, шокированной тем, что у меня, оказывается, уже и поместье появилось.

— Боюсь представить, какое место вы назовёте страшным, — хохотнул Вербов и уселся на диван.

Я поднёс к губам фужер, сделал глоток шампанского, а затем глянул в сторону открывшихся дверей и заметил крылатую тень, незаметно влетевшую в зал вместе с прилизанным господином средних лет.

— Мария, посиди пока с бароном. А я всё-таки рискну и сражусь с графом. Отомщу за сударя Вербова, — приподнято проговорил я и двинулся к карточному столу Михайлова.

Мог бы, конечно, сразиться с другими игроками, более слабыми, но мне нужен был вызов. Да и барон явно обрадуется, если я накажу Михайлова. А мне Вербов нравился всё больше и больше.

— Удачи! — донесся до моих ушей голос красотки.

— Ну что за удалец этот Ратников⁈ — восторженно сказал барон. — Как вы с ним познакомились, сударыня? Нет, сперва послушайте мою историю знакомства с этим героем. Приехал, значит, я с подмогой к прорыву, а там если кому и нужна была подмога, то только демонам. Ратников со своей командой юнцов и простолюдинов уже отправил их на тот свет. А там был и дракон, и пауки…

Вербов продолжил свой рассказ, но я его, конечно же, слушать не стал, а приблизился к Михайлову и компании. Всего их за столом оказалось трое: немолодые, серьёзные аристократы. У таких деньга водится.

— Не помешаю, господа? — вежливо спросил я, встав около свободного стула с высокой резной спинкой.

— С кем имею честь? — приподнял бровь граф Вениамин Михайлов, скользнув брезгливым взглядом по моей не особо роскошной одежде. Да ещё пальцы мои не унизывали перстни, а на запястьях не блестели золотые браслеты. А вот на графе всего этого добра хватало. Ему явно опасно появляться в тех местах, где обитают сороки. Они ведь польстятся на его блестяшки и утащат графа. Хотя его хрен утащишь. Он весит как два борова. Шеи нет, глазки заплыли салом, а щёки лежат на плечах.

— Артур Ратников, — представился я, гордо вскинув голову.

— О! Я о вас слышал! — оживился один из картёжников, бородатый дед с моноклем. — Присаживайтесь, присаживайтесь, молодой человек, и уж расскажите нам о том бое с драконом. Признаться, я много слышал о нём. Но вы сами знаете, что слухи частенько бывают далеки от правды.

— Присаживайтесь, если, конечно, вас не страшат наши ставки. Они весьма высоки, — насмешливо вставил другой картёжник, грузный мужчина лет пятидесяти с громадными залысинами.

— Не пугает, — сказал я и плюхнулся на стул с таким мягким сиденьем, что с него совсем не хотелось вставать.

— Любезный, на молодого человека тоже раздавай, — лениво приказал граф Михайлов седовласому благообразному крупье в жилетке и с приклеенной вежливой улыбкой.

Крупье распаковал новую колоду и быстро разметал карты. Передо мной на сукно легли шесть карточек. Причём весьма хороших. Но я никак не выдал того, что удовлетворён раздачей. Вместо этого мой взор украдкой метнулся к гардине, на которой в темноте восседал остроглазый Аким. Со своего места он вполне сможет увидеть карты графа и мужика с залысинами, когда они будут проверять их.

Мы с Акимом уже не раз проворачивали подобные трюки, поэтому у нас имелась целая система знаков.

Я подумал, что и у Михайлова, возможно, где-то в зале скрывается фамильяр, обученный ему помогать. Может, этим и объяснена его удача?

Однако граф не маг смерти, а водяной Б-ранга. Фамильяры же служат лишь магам смерти. Но всё-таки надо бы поменьше поднимать карты, а то вдруг здесь и правда орудует какой-то фамильяр? Хотя, по идее, учредитель игорного дома должен был подумать о том, чтобы игроки не жульничали с помощью фамильяров. Благо Аким умеет держаться тише воды, ниже травы.

— Ну-с, начнём, — улыбнулся Михайлов и показал всем козырную шестёрку.

— Сударь Ратников, так как насчёт рассказа о вашей битве? — напомнил дед с моноклем.

— Рассказывать особо-то и нечего… — скромно начал я и принялся красочно описывать ночной бой, попутно следя за игрой.

А она шла очень быстро. Всё-таки в колоде всего тридцать шесть карт, а нас за столом четверо, так что колода шустро расходилась.

Два кона пронеслись в одно мгновение. И оба забрал граф Михайлов, так как я сознательно поддался, хотя с помощью Акима знал его карты. И так же сознательно я следом за всеми повышал ставки. Благо никакие фишки покупать не надо было, а вполне хватало обычных купюр. Все ставки принимал крупье. И он же управлял игрой, параллельно слушая мою историю.

А когда мой рассказ закончился, крупье одарил меня восхищённым взглядом и проговорил:

— Вы заслуживаете наивысших похвал! Недаром о вас судачит весь город.

— Пф-ф-ф, — фыркнул граф, презрительно скривив красную физиономию. — Бить тупое зверьё много ума не надо. Чуть ли не каждый второй аристократ этим занимается.

— А для чего нужно много ума? — спокойно спросил я, оставшись с графом один на один. Дед с моноклем выбыл под конец кона, как и чёрт с залысинами.

— Много для чего, — усмехнулся граф и с поганой улыбочкой добавил: — Например, для игры в карты.

— Да, согласен, хотя тут и удача требуется, — проговорил я и положил на стол козырного туза. — Берёте. А вот вам на погоны две шестёрки.

— Ловко вы, Ратников, — дёрнул головой мужик с залысинами и сделал глоток из хрустального фужера.

— Повезло, — проворчал Михайлов, сморщив мясистый нос с красными прожилками. — Наверняка и в бою с драконом вам повезло.

— Везёт сильнейшим, — усмехнулся я, сдерживая своего внутреннего зверя, жаждущего срубить башку графа. Ишь чего… повезло.

— Ну, поглядим-поглядим, — ощерился Михайлов, показав жёлтые зубы, страдающие от кариеса. Видать, всю свою массу он нажрал на сладком.

— Вениамин Игнатьевич, я вот с вами не соглашусь, — проговорил дедок с моноклем, постукивая по столу согнутыми жёлтым пальцем. — Для охоты на демонов нужно быть весьма неглупым человеком.

— Матвей Петрович, а я и не говорил, что охотники глупые люди. Я сказал лишь то, что для охоты на тупое зверьё много ума не надо. Это совсем другое, — проговорил хитрый граф, взял розданные крупье карты и продолжил, насмешливо косясь на меня: — Много ума требуется для того, чтобы жить в роскоши и самому не гоняться по ночам за зверьём. К примеру, я содержу три отряда охотников.

— Ну, не все же родились в роскоши. И с чего-то нужно начинать зарабатывать капитал. А быть охотником вполне прибыльно, — произнёс Матвей Петрович, поправив монокль.

— Вы правы. Не все родились в роскоши, — кивнул граф, уверенно кроя карты мужика с залысинами. — Я тому живое подтверждение. Однако к двадцати годам у меня уже был свой завод. А вам сколько, напомните, сударь Ратников?

— Двадцать, — сказал я и с улыбкой добавил: — И ещё несколько дней назад у меня не было ни машины, ни поместья, ни работы, ни своей команды охотников, ни магического перстня В-ранга. В этот город я явился в стоптанных ботинках. А нынче у меня есть всё вышеперечисленное.

— Боюсь представить, чем вы будете обладать к концу недели, если за пару дней обзавелись столькими вещами, — весело сказал Матвей Петрович и с хохотком добавил: — Может, императору уже пора переживать за свой трон? Ха-ха.

— Не думаю, — процедил граф, исподлобья глянув на меня колючими глазами.

— Что-то мы сильно отвлеклись от игры, господа, — подал голос мужик с залысинами. — Так мы до утра этот кон играть будем.

— Мда, действительно, — согласился Матвей Петрович и швырнул несколько купюр крупье. — Поднимаю ставку.

Игра пошла быстрее. И теперь я сознательно больше выигрывал, чем проигрывал. Пачка денег передо мной постепенно росла, а в глазах графа ровно с такой же скоростью росло раздражение. И ставки тоже росли. А как мы все знаем, игра по-крупному всегда привлекает зрителей.

К нашему столу потянулся народ, чему я был совсем не рад. Люди, конечно, не заглядывали в наши карты, но все же мы их прятали и лишний раз не смотрели. Поэтому Аким уже не мог подсказывать мне, какие у кого карты. Данный факт заставил меня мысленно испустить тяжёлый вздох. Не люблю, когда даже частично приходится полагаться на фортуну.

— А вы неплохо играете, Ратников. Уж явно лучше, чем я, — проронил Вербов, стоя чуть в стороне от меня в обществе других дворян. — Кто не знает, господа, это мой друг, известный охотник Артур Ратников. Да-да, тот самый! Хотите расскажу, что я увидел, когда приехал к прорыву, который зачищала его команда?

— Хотим! Хотим! — заголосили люди.

Барон провёл рукой по лысине и с удовольствием опять затянул свой рассказ.

Мария же подошла ко мне со спины, положила руки на мои плечи и прошептала в самое ухо, опалив его жарким дыханием:

— Как идут дела?

— Всё замечательно, — не оборачиваясь, проронил я довольно громко, чтобы ещё побесить Михайлова.

— А вот у меня не очень, — мрачно прогудел мужик с залысинами, который уже проиграл весь свой банк. — Сегодня не моя ночь. Фортуна отвернулась от меня. А вы, Матвей Петрович, как всегда, на коне, впрочем, как и ваш заклятый соперник граф Михайлов. Что ж, хорошей игры, господа, а я, пожалуй, отдам должное шампанскому барона Крюкова.

Он с гримасой огорчения на лице встал из-за стола и нервной походкой пошёл в сторону бара. Его место тут же попытался занять другой аристократ.

— Разрешите, судари? — указал он на пустующий стул.

— Мы бы хотели доиграть втроём, — жёстко сказал граф Михайлов.

— Да, втроём, — неожиданно кивнул Матвей Петрович, хотя раньше чуть ли не во всём перечил графу.

— Я не против, но мой голос уже ничего не значит. Решает же большинство, — дипломатично проговорил я, заметив удовлетворённый блеск в глазах графа. Мало того, на его потной физиономии мелькнуло злое предвкушение, будто он рассчитывал у всех на виду обчистить меня до нитки.

— Мария, закажи себе что-нибудь в баре, — довольно прямолинейно отослал я прочь девушку.

Она одарила меня улыбкой и ушла. А я понял, что мне сейчас понадобится вся моя внимательность и сосредоточенность. Граф вот-вот исполнит какой-то хитрый финт ушами. Может, прямо сейчас выйти из-за стола? Нет, уж больно охота посмотреть, что задумал этот жирный пройдоха.

— Итак, судари, — начал Михайлов и следом прикрыл ладонью зевок, вырвавшийся из его тучного тела. — Ой, прощу прощения. Сон уже одолевает меня. Поэтому предлагаю сыграть всего три кона — и разойтись.

— Хорошая идея, — поддержал его Матвей Петрович и с доброй, чуть ли не отцовской улыбкой посмотрел на меня. — Только давайте уж сыграем на все деньги, так сказать, ва-банк. Как вы на это смотрите, сударь Ратников? Уважите стариков? Поддержите наши правила?

Оба аристократа уставились на меня. И если Матвей Петрович всем своим видом показывал, что уже проникся ко мне глубокой симпатией, то граф Михайлов тщательно изображал человека, борющегося со сном. Но никто из них не сумел обмануть такого прожжённого гада, как я.

Мне стало ясно, что эти двое будут единым фронтом играть против меня. Они явно уже не раз проворачивали такой трюк. У них есть и система обмена инфой о картах, и взаимопонимание. И на людях они спорят лишь для того, чтобы их не заподозрили в сговоре. И их система работала. Прочие игроки думали, что они лишь удачливые черти, но никак не жулики.

И что делать? Ввязаться в игру? Но у меня практически не будет шансов на выигрыш. Я одолею эту парочку, только если сама Фортуна запрыгнет мне на шею и будет играть моими картами. Нет, риск слишком велик, хотя и хочется надрать морщинистые задницы этих козлов.

— Я пас. Надеюсь, вас, судари, не обидит мой отказ. Аристократы не должны обижаться, точно дети малые, — с улыбкой проговорил я и положил руку на свой выигрыш, выглядящий внушительнее, чем у моих соперников.

— Не ожидал от такого героя подобного поступка, — презрительно бросил граф, явно провоцируя меня.

Михайлов точно не желал отпускать меня с деньгами. То ли потому что он патологически жадный, то ли просто не хотел, чтобы кто-то вышел из-за стола с большим выигрышем, чем у него.

— Да, признаться, я тоже не ждал от вас такого, — поддакнул Матвей Петрович, осуждающе покачал головой и скользнул взглядом по лицам зрителей. — Отказать от игры в самый разгар. Да ещё и не уважить двух стариков. Стыдно вам должно быть, сударь Ратников.

— Не соглашусь! — подал голос Вербов, покрасневший от спиртного. — Нет ничего зазорного в том, чтобы выйти из-за стола с толстой пачкой честно выигранных денет. Тем более выигранных у вас, судари!

— Всё верно! Правильно, — поддержали барона зрители. — Ратников волен поступить, как ему вздумается. Он и так выиграл у вас приличную сумму. Думается, что две трети конов остались за ним. Давненько вы так не проигрывались, судари.

И чем больше зрители хвалили меня, тем более зло сверкал глазёнками Михайлов. Он даже скрипнул зубами и налился дурной кровью. Кажется, аристократа сильно взбесило то, что его корона начала съезжать набок.

Матвей Петрович тоже не испытывал удовольствия от того, что народ хвалил меня. Однако он не впадал в ярость, а лишь кисло улыбался, явно уже смирившись с потерей денег.

— Ратникову просто повезло! — взорвался граф, ударив раскрытой ладонью по столу. — И, если он согласится ещё на три кона, я докажу это!

— Да, да, докажет, — пропел Матвей Петрович, тревожно глянув на разошедшегося Михайлова. Теперь он не играл роль, а реально поплыл, ведомый яростью. И я понял, что это мой шанс выиграть ещё больше денег, ведь в таком состоянии трудно следить за ходом игры.

— А я соглашусь, любезный граф, если мы сыграем друг против друга до двух побед.

— Согласен! — выпалил Михайлов, не обращая внимания на предупреждающие взгляды своего напарника. — Играем на все деньги! Я поставлю столько же, сколько и вы, сударь Ратников. Матвей Петрович, одолжите мне недостающую сумму. Через пятнадцать минут я ее верну с процентами. Не сомневайтесь. А вы все смотрите, как надо играть.

Я скрыл довольную улыбку, а зрители возбуждённо зашумели, подзывая других посетителей, чтобы и они насладились предстоящей битвой.

Мария тоже подошла и тревожно посмотрела на меня. А я ей залихватски подмигнул и кивнул крупье, начавшему сдавать карты.

Я поднял свои карты и мигом понял, что если проиграю с ними, то в «Азбуке» напротив буквы «И» можно написать слово «идиот» и рядом поставить мою фотку.

— Неплохо, — проговорил я, широко улыбнувшись, чтобы лишний раз побесить графа.

— Сейчас будет вам неплохо… — саркастично пробурчал тот, заглянул в свои карты и дёрнул воротник, будто он виселичной петлей стискивал его красную толстую шею.

— Мой ход, — показал я ему козырного туза.

— Ходите, — прошипел Михайлов и жирными пальцами-сосисками с трудом расстегнул две верхние пуговицы рубашки.

Я сделал ход, а потом ещё один и ещё. И до конца кона практически всегда ходил только я, из-за чего Михайлов невероятно злился, теряя контроль. Он покрылся липким потом и нервно расстегнул ещё несколько пуговиц, будто забыл, что сидит не у себя дома. Его рубашка уже не закрывала верх дряблой груди с седыми волосками и красными точками. Подобный вид заставил нескольких дам из числа зрительниц брезгливо скривиться и отойти подальше от графа, в чьих руках красовался уже целый веер карт.

— И вот вам два короля, — улыбнулся я, положив на стол свои последние карты.

— Первый кон остался за сударем Ратниковым, — чинно проговорил крупье под одобрительные возгласы зрителей.

Граф бросил карты на стол и прорычал, пронзив крупье огненным взором:

— Раздавать надо уметь! А то накидал мне одну шваль! Если ещё раз такое повторится, то я подумаю, что ты, морда, заодно с Ратниковым!

— Зря вы срываетесь на человеке, который из-за своего социального положения даже не может вам ничего сказать в ответ. Лучше сконцентрируйтесь на игре в карты. Вы же обещали нам показать, как нужно в них играть. Но пока вы показываете, как играть не нужно, — с милой улыбочкой выдал я.

Граф пронзил меня бешеным взглядом, тихонько зарычал и вырвал из рук Матвея Петровича фужер с шампанским. Он одним глотком его осушил, вытер потный лоб и прохрипел:

— Почему в зале жарко, как в Аду? Крюков велел камин, что ли, зажечь! Или это вы все надышали⁈ — обвёл он налитыми кровью глазами зрителей. — Отойдите! Не мешайте играть!

— Граф, как же зрители насладятся вашей игрой, если они отойдут? — ехидно сказал я.

— По правилам игрок может потребовать, чтобы около стола не было людей, не участвующих в игре, — вставил крупье.

— Слышали⁈ — рявкнул граф зрителям. — Отойдите!

Народ нехотя отошёл, отпуская тихие язвительные шуточки. Особенно в этом преуспел Вербов, ставший центров внимания.

Мария же молчала и лишь с восхищением поглядывала на меня. Впрочем, не только она так смотрела. Другие дамы тоже скользили по мне весьма заинтересованными взглядами.

— Раздавай, криворукий! — выхаркнул граф, грозно посмотрев на крупье.

Тот распечатал новую колоду и принялся тасовать карты, пару раз мельком глянув на лежащую перед ним стопку денег. В ней пригрелись, как мои купюры, так и графа. Кто из нас двоих выиграет, тот и заберёт всю эту горку.

И чует моё сердце, деньги достанутся мне, поскольку сразу после раздачи Михайлов посмотрел в свои карты и едва не швырнул их в лицо крупье. При этом он держал их весьма удобным для Акима образом. Он подсмотрел их и просигнализировал мне, что у Михайлова четыре карты крестовой масти и две винновой, а на кону лежала бубновая семёрка.

Мне же снова достались вполне приличные карты, поэтому я с самого начала кона принялся заваливать графа, багровеющего всё больше и больше. Казалось, что он сейчас лопнет от ярости.

И даже Матвей Петрович начал успокаивать его:

— Сударь, не стоит так переживать. И на старуху бывает проруха. Все проигрывают. Вы же не станете после этого посредственным игроком. Даже у величайших картёжников были поражения. А что касается денет… Так чего их жалеть? Завтра вы выиграете больше.

— Послушайте, послушайте, своего друга, — усмехнулся я, сознательно употребив слово «друг».

— Нет, это ты меня послушай, щенок, — глухо прорычал граф, подавшись ко мне. Он едва не улёгся потной грудью на стол. — Я тебе сейчас сделаю одно-единственное предложение. Ты проиграешь мне и выйдешь из-за стола. А ровно через час получишь всю сумму, что лежит на столе. Понял?

Крупье и Матвей Петрович быстро отвернулись, делая вид, что ничего не слышат. А никого другого около нашего стола и не было.

— Да-а-а, уязвлённое самолюбие — мощная сила, — протянул я, откинувшись на спинку стула. — Будь вы настоящим профи, который собственными силами забрался на трон лучшего игрока, то я бы вас отчасти понял. Но вы ведь жулик, как и Матвей Петрович. Играете в паре. Так что это я предлагаю вам один-единственный раз. Захлопните пасть, пока я не поведал игрокам, как вы их дурите.

— Тебе никто не поверит, мразь, — прохрипел Михайлов, брызжа слюной.

— Да, скорее всего, но все же мои слова запустят замечательный слух, из-за которого игроки будут внимательно следить и за вами, и за Матвеем Петровичем. Наверное, вас вдвоём даже не будут пускать за один стол, — улыбнулся я и положил на сукно свои последние карты. — Вы проиграли, сударь.

— Да, да, граф вы проиграли, — поспешно проронил бледный Матвей Петрович, нервно облизав губы. По-моему, у него даже монокль запотел. — Сударь Ратников, берите ваши честно выигранные деньги. И, молю, впредь не рассказывайте о том, что произошло за этим столом. Мы с графом, конечно же, никакие не мошенники, но нам бы не хотелось, чтобы вы разносили такие слухи. Грязь, как известно, очень охотно липнет даже к самым белым репутациям.

— Это не мы мошенники, а ты! — захрипел граф, оскалив изъеденные кариесом зубы. Вены на его лице вздулись, точно сытые пиявки, а рука швырнула в меня карты. — Мошенник и плут! Прохиндей! Вор! Сопляк!

— Заткнись! — прикрикнул на него Матвей Петрович, стараясь угомонить впавшего в бешенство аристократа, привлекающего к нашему столу всеобщее внимание.

Однако графа уже было не остановить. Он вдруг выбросил вперёд руку и активировал магический перстень, выплюнувший шар ужасно плотного льда. Благо, я был готов к чему-то подобному, поэтому успел вызвать «доспехи». Шар врезался в них и разлетелся на две половинки, отскочившее в разные стороны. И тут своё слово сказали тёмные боги, любящие повеселиться. Одна половина шара врезалась точно в голову Матвея Петровича и с хрустом сорвала её с плеч. Башка аристократа упала на пол, а следом вместе со стулом грохнулось и тело, заливая ковёр потоками крови, ударившей из шеи.

— А-а-а! — полоснул по ушам истошный женский крик и раздался грохот падения тела, лишившегося чувств.

— Я не хотел, не хотел! — судорожно затараторил граф, вытаращенными глазами пялясь на оторванную голову со ртом, раззявленным в безмолвном вопле. — Это всё Ратников! Он виноват, подонок! Ратников!

— Полиция разберётся, кто виноват! — заявил подскочивший к столу Вербов.

Вместе с бароном были и другие аристократы. Они окружили, как меня, так и трясущегося графа. Появился и сам барон Крюков, принявшийся раздавать приказы.

Официанты мигом занялись трупом, а мне было предложено подождать приезда полиции в холле, подальше от графа, забившегося в припадке безумства.

Впрочем, Михайлову хватало ума больше не применять магию, чему, если честно, я был не рад. Жирный гад сильно взбесил меня. Я жаждал его крови, он ведь покусился на мою жизнь. И если бы он продолжил швыряться магоформами, то я бы без всякой жалости грохнул его, сославшись на то, что он угрожал моей жизни. А так — придётся уйти без его души в кармане. Уж слишком много свидетелей. Тайком графа не убить. Ладно, потом его где-нибудь подкараулю, если моя мстительность не уймётся.

— Я провожу вас в холл, сударь, — проговорил Вербов, сунув мне в руки кучу денег. — Вот ваш выигрыш.

— Я пойду с вами, — показалась и Мария, взволнованно сверкая глазёнками, занявшими чуть ли не половину лица, позеленевшего от увиденной кровавой картины. — Что же теперь будет?

— Сударю Ратникову точно ничего. Его максимум отвезут в отделение, где опросят, а потом отпустят. Главный виновник злодеяния — граф Михайлов, — отбарабанил барон Вербов, собственноручно открыв передо мной дверь зала.

— Мда, граф чего-то совсем с катушек слетел. У него критические дни? — насмешливо выдал я, заметив крылатую тень, мелькнувшую под лепным потолком.

— У Михайлова порой и раньше случались истерики, но прежде он магией не разбрасывался, — хмуро проговорил Вербов, топая рядом со мной по коридору. — Да и вы, кажется, изрядно подтрунивали над ним.

— Не валите с больной головы на здоровую. Если человек не умеет держать себя в руках, то это его проблемы, — жёстко ответил я, попутно искренне жалея о том, что душа Матвея Петровича тупо ушла на перерождение. К несчастью, как-то было неприлично ловить её у всех на виду. Моветон. Однако всё равно досадно.

А ещё досадно то, что мне, кажется, придётся потратить час-другой на общение с полицией. Ну, хорошо хоть я выиграл приличную сумму денег и теперь смогу оплатить перстень, заказанный в мастерской графа Орлова.

— Я ничего не имею против вашего поведения, — примирительно проговорил барон, войдя в ярко освещённый зал. Свет люстры тут же отразился от его лысины, как от самого чистого зеркала.

— Надеюсь, и полиция не найдёт чего-то эдакого в вашем поведении, — промяукала Мария, тревожно глядя на меня.

— Сударь Вербов, отвезёте девушку домой? — спросил я, глянув за окно, где вместе с первыми лучами рассвета показался полицейский фургон и несколько легковых машин.

— Конечно, — кивнул Вербов и посмотрел на Марию. — Нам лучше уехать прямо сейчас. Вам не стоит тут задерживаться. Уверяю, дальше ничего интересного не будет.

— Поезжай, — бросил я колеблющейся девушке.

— Хорошо, — выдохнула она и поцеловала меня в щёчку, оставив в моей душе жуткое разочарование. Ох, не так я хотел закончить эту ночь, ох, не так. Мне думалось, что мы с Марией будем кувыркаться на куче денег, а тут на тебе.

Меж тем барон пожал мою руку и вместе с девушкой вышел вон, скользнув взглядом по полицейским, как раз проникшим в особняк.

Служивые тут же занялись опросом свидетелей. И меня, конечно, же опросили в первую очередь. Я всё рассказал, как было, даже не став таить того, что Михайлов предлагал мне сдать игру. Авось крупье скажет то же самое, чтобы наши показания не отличались.

И хоть я всё поведал усталому седому полицейскому, он всё же проговорил, потирая серую щеку с ниточкой шрама:

— Простите, сударь Ратников, но вам нужно будет проехать вместе со мной в отделение.

— Точно? — сурово воззрел я на него, подпустив во взгляд жалящей мрачности, пробирающей до самых костей.

Однако полицейский оказался бывалым. Он лишь отвёл взор и от своих слов не отступился, но попытался объяснить их:

— Понимаете, сударь, ситуация сложная. Мне думается, что начальник сам захочет поговорить с вами. Он непременно сделает мне выговор, ежели я не доставлю вас к нему. А мне выговоры не нужны. Я не хочу вылететь с работы. Только она и кормит мою семью.

— Ладно, не дави на жалость. Съездим к твоему начальнику. Только поедем на моей машине. Пошли.

— Пару мгновений. Я только сообщу своим коллегам, что уезжаю.

— Жду тебя в машине.

Я покинул особняк и плюхнулся в свой автомобиль, оставив дверь открытой. И закрыл её только после того, как Аким проскользнул в машину.

— Тьфу, гар-р-р, — совершенно точно обрисовал ситуацию фамильяр, принявшись прыгать на заднем сиденье. — Жирного графа нужно будет проучить, ежели его не посадят. Он почти уничтожил твои «доспехи». Одна радость — старик с моноклем красиво погиб, как бутылка с шампанским. Пробка прочь — и кровавый фонтан наружу. Давно такого не видел, гар-р-р. Вот Ищейку бы так отправить к праотцам, да и зачеркнуть этот пунктик Списка.

— Скоро мы с ней разделаемся, — мрачно пообещал я и поспешно добавил: — Прячься, конвоир идёт.

— Простите за задержку, — извинился полицейский и уселся в автомобиль, бережно придерживая правую ногу. — Колено болит, прям спасу нет. Особенно в такую пасмурную погоду.

— Начните брать взятки. Авось на знающего лекаря накопите, — посоветовал я, погнав автомобиль по узким улицам, покрытым белёсым влажным туманом, шевелящимся точно живое аморфное существо.

— Нет, взятки — это не про меня, сударь, — гордо вскинул седой, щетинистый подбородок мужчина, глядя за окно, где серыми тенями проносились дома. — Вот тут сверните налево.

Повернув, я буквально через квартал оказался на небольшой площади, где справа красовалось многоглавое здание, украшенное до того богато, что с моих губ даже сорвалась изумлённая реплика:

— Это замок, что ли, чей-то?

— Церковь Единого, есть такое религиозное течение, — проговорил полицейский, скользнув осуждающим взглядом по припаркованным дорогим машинам.

— Нам нужно срочно переделать поговорку «беден, как церковная мышь». Она уже не актуальна. Ну, только если её как иронию использовать.

Полицейский смолчал и указал рукой на серое неприметное здание, расположившееся напротив церкви. Я подогнал туда автомобиль, припарковал его и вместе с полицейским вошёл внутрь, оказавшись в небольшом помещении с железной дверью и окошком, могущим похвастаться крепкой решёткой.

— Открывай! — бросил полицейский через окошко небритому мужику в мятой форме и с потухшим взглядом.

Тотчас в железной двери что-то заскрежетало, и она отворилась, открывая путь вглубь здания.

Полицейский повёл меня по хитросплетениям узких коридоров, выкрашенных облупившейся синей краской. И остановились мы только около обшарпанной деревянной двери с табличкой «Капитан И. О. Петров».

Всего лишь капитан? Видимо, самый большой начальник дрыхнет в своей кроватке, а этот Петров — его ночной заместитель.

Полицейский указал мне на пару стульев около стены и с виноватой улыбкой попросил:

— Обождите тут, сударь.

— Так просто могу присесть, не отвечая на вопрос про пики точёные и писюны дрочёные? — усмехнулся я, заметив недоумение на лице мужчины.

— Это в каких же княжествах так говорят? — спросил служивый.

— В разных, — размыто ответил я, уселся на стул и закинул ногу на ногу.

Полицейский глянул на меня и деликатно постучал в дверь.

— Войдите! — вылетел из кабинета хриплый бас.

Служивый открыл дверь и вошёл, оставив меня в гордом одиночестве.

Мне пришлось минут пять бесцельно созерцать свои ботинки, кое-где покрытые жирными каплями грязи. А когда я уже вознамерился вытереть их листиком фикуса, растущего в кадке, из кабинета выскользнул мой седовласый знакомец.

— Проходите, сударь. Капитан вас ждёт.

— Ты это… если подзаработать захочешь, то приезжай сегодня вечером к воротам моего поместья, — сказал я и вошёл в кабинет.

Внутри меня ждал прокуренный кабинет с ковром на полу, книжным шкафом и прямоугольным рабочим столом, заваленным документами. Среди последних почти терялся телефон и графин с водой.

Хозяином же сего места оказался крупный мужчина с черной, густой бородой, падающей на форменный синий китель. Он восседал за столом, а тот стоял боком к двери, благодаря чему я увидел, что вместо правой ноги у мужика деревянный протез.

— Присаживайтесь, — пророкотал бородач, вытащив изо рта курительную трубку и уставившись на меня прищуренным глазом. Насупленные брови и тяжелый взгляд намекали, что у этого аристократа тяжелый нрав.

— А вы на работу, случаем, не на корабле добираетесь, грабя по пути мирных торговцев? — не удержался я, усевшись на неудобный стул.

— Не понимаю о чём вы, — буркнул капитан и следом спросил: — Ну, рассказывайте. Кто вы, откуда и что случилось в игорном доме барона Крюкова.

— Серьёзно? Вам же уже всё рассказал этот милый полицейский с больным коленом.

— А вы ещё раз расскажите! — повысил голос мужик, дохнув на меня ароматами табака, смешавшегося с нотками портвейна.

— Хм-м, — хмыкнул я и вдруг услышал раздающиеся в коридоре шаги нескольких людей. Они быстро и решительно приближались к двери кабинета капитана. — Вы кого-то ждёте?

— Нет, — ответил бородач и покосился на свой магический перстень В-ранга.

Я тоже напрягся и уставился на дверь.

Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет влетела Синявская, блестя довольными хмельными разноцветными глазами.

— Немедленно отпустите сударя Ратникова! — бросила она капитану, захлопнув дверь перед носом парочки мужиков в одеждах с гербами её семьи.

— Да я и не собирался его задерживать, — нахмурил густые брови бородач. — Мне нужны лишь показания.

— Сударыня, вы зря прилетели, загоняя свою метлу, — вставил я, поняв почему Мирослава так быстро прискакала сюда, покинув какое-то застолье. — Мне не нужна ваша помощь. Совершенно. Вам не удастся повесить на меня долг! А то знаю я вас. Скажете, что вы помогли мне, и теперь я должен вам.

— Да как вы смеете так обо мне думать⁈ — возмутилась она, отводя взгляд, в котором мелькнула досада. Да, дорогуша, не с тем связалась. Я далеко не лох и вижу тебя насквозь.

— Смею. Ещё как смею, — усмехнулся я и вальяжно бросил капитану, уважительно глянувшему на меня: — Продолжайте, сударь. На чём мы там остановились? Однако учтите, если через четверть часа вы меня не отпустите, то я сам сбегу, прихватив вашу деревянную ногу.

— Зачем вам моя нога? — удивился капитан, чуть не выронив трубку изо рта.

— Готов поспорить, что в ней бутылка хорошего портвейна. Я отмечу своё освобождение, — с улыбкой проговорил я и покосился на хмурящуюся Синявскую, торопливо соображающую, как ей действовать дальше. Однако туман опьянения мешал ей быстро думать.

А тут ещё в коридоре раздались какие-то крики, а затем дверь снова распахнулась и в кабинет влетела растрёпанная Анна Коломейцева.

— Отпустите сударя Ратникова! Он никого не убивал! — максимально грозно пропищала она, раздувая крылья точёного носика.

— Я полностью согласен с вашим утверждением, сударыня, — проговорил капитан, окончательно выбитый из колеи.

— Ты чего сюда припёрлась⁈ — выдохнула Синявская, воткнув в блондинку убийственный взгляд.

— А ты чего припёрлась⁈ — огрызнулась Коломейцева, выпятив грудь. Надо признать, что её буфера были побольше, чем у Мирославы.

— Того! — выдохнула Синявская, опасно сузив глаза. — Я теперь в отряде Ратникова! А тебя в нём нет! Вот и проваливай отсюда.

— Сама проваливай! — прошипела Анна, попутно бросив на меня негодующий взгляд, будто я её предал, взяв в отряд Мирославу.

— Сударыни, успокойтесь! — повысил голос капитан и раздраженно посмотрел на меня. — Ратников, сделайте что-нибудь. Это же ваши… э-э-э… ваши.

— А я делаю. Наслаждаюсь ситуацией. Плесните-ка мне портвейна, что б уж совсем хорошо было, — насмешливо проговорил я и принял более удобную позу, провоцируя девушек. И они охотно поддались на мою провокацию.

— Ты клоуна во мне увидел⁈ — яростно выдохнула Синявская, облизав сочные губки.

— Я сюда пришла не для того, чтобы развлекать вас! — гневно прострекотала и Анна.

Я открыл было рот, чтобы выдать достойный ответ, но тут дверь, как в сказке, открылась в третий раз, и в кабинет влетел ректор.

— Немедленно отпустите преподавателя моего университета! — выдал он и встал в эффектную позу, словно красовался перед людьми.

И надо сказать, что несмотря на ночь, граф был одет с иголочки. Приталенный сюртук безукоризненно отглажен, брюки без морщинок, а ботинки сверкают так, что глазам больно.

Правда, ректор почему-то был одет во всё чёрное. Даже в петличке красовалась чёрная роза, словно он рассчитывал после отделения полиции сразу же попасть на похороны.

— Ну, знаете ли… — протянул капитан и взбешено сверкнул глазами. — Это какой-то произвол. Вы чего тут устроили⁈ Это полицейское отделение, а не какой-то балаган!

— Верно, — поддакнул я. — А ну выметайтесь всё вон!

— Да, выметайтесь! — привстал со стула озверевший капитан, опершись волосатыми руками о стол. Он бы так рассержен, что погнал бы ссаными тряпками даже самого Господа Бога, если бы тот оказался на пороге его кабинета. — Ничего вашему любимому Ратникову не угрожает! Во-о-н!

Вся троица спасателей переглянулась и весьма неохотно покинула кабинет. Даже ректор ничего не гавкнул, а наоборот немного устыдился, что он, глава университета, позволил себе ворваться в чей-то кабинет, словно какой-то невоспитанный дикарь.

— Признаться, сударь капитан, я сам шокирован тем, что произошло. Мне думалось, что сюда, если кто и придёт, то лишь затем, чтобы рассказать какой я гад. Всё-таки я с такой тщательностью пестовал свою дурную репутацию. А тут вот оно что… Значит, где-то я свернул не туда.

— Кхм, — тяжело выдохнул бородач, ловко открутил деревянную ногу и достал из неё початую бутылку портвейна. — Будете?

— Да как же тут откажешься? — удивился я, вскинув брови.

Капитан кивнул, налил портвейн в две извлечённые из стола кружки и проговорил:

— Ну, за спокойную жизнь.

— Плохой тост. Если ваша жизнь спокойна, то, скорее всего, вы уже в гробу. Поверьте мне, я знаю о чём говорю, всё-таки маг смерти.

— Тогда давайте выпьем хотя бы за то, чтобы нам лишний раз нервы не мотали.

— Замечательный тост! — восхитился я, взял кружку, чокнулся с капитаном и залпом опорожнил тару. — Уф-ф-ф, хорошо. Так что вы там от меня хотите? Показания. Ну, слушайте…

Я в подробностях рассказал бородачу ровно то, что уже поведал седовласому служивому с больным коленом.

Капитан выслушал меня, всё записал и прочувственно проговорил:

— Вы можете отправляться восвояси. И надеюсь, что впредь вы больше никогда не придёте в мой кабинет, а то вас опять явится спасать половина города.

— Всего хорошо, — усмехнулся я и покинул его кабинет, а потом и отделение полиции.

К счастью, меня на улице ждал лишь Аким, чистящий пёрышки. Ни графа, ни Анны, ни Мирославы тут не оказалось.

Аким же встретил меня молчанием, поскольку на площади уже показались первые горожане: сонные и зевающие. Они куда-то нехотя шли, словно на автопилоте. Глядели под ноги тусклыми взглядами. А клубящийся вокруг серый туман поглаживал их по согнутым спинам и слегка холодил помятые лица.

Я непроизвольно зевнул и сел в машину, запустив в неё и фамильяра. И уже в автомобиле он с любопытством спросил:

— Как всё пр-рошло?

— Замечательно, — сказал я и вкратце поведал ему о представлении в кабинете.

— Синявская с Анной чуть не подрались у входа в отделение, гар-р-р! — восторженно прокаркал фамильяр, повысив голос из-за того, что я завёл автомобиль. — К несчастью, их ректор разнял, а то бы такое шоу было. А так — они уселись в свои машины и уехали.

— Надо забрать у Синявской документы на поместье и избавиться от неё, — решил я и погнал машину по улицам просыпающегося города.

— Совсем избавиться? — спросил Аким и провёл себя крылом по шее.

— Нет. Такой судьбы она не заслужила. Просто выгоню её из отряда, как ты и предлагал, — проговорил я и снова зевнул, на этот раз широко и раззявисто. Не уснуть бы за рулём.

Благо, сон всё-таки не одолел меня, хотя и пытался несколько раз. Но всё же я сумел без происшествий добраться до мастерской графа Орлова.

Двери мастерской только-только открылись. И я стал первым посетителем. Девчонки встретили меня обворожительными улыбками, а голубоглазая стерва в брючном костюме резанула мою физиономию злым взглядом.

— Доброе утро, сударь Ратников, — узнала меня та самая девчонка, что принимала мой заказ. — Ваш перстень уже готов! Осталось только внести оставшуюся часть оплаты.

После её слов стерва добела закусила нижнюю губу, отчаянно надеясь, что я сейчас начну униженно мямлить, что у меня не хватает денег.

— Конечно, сударыня, вот деньги, — протянул я ей недостающую сумму, услышав стон разочарования, вылетевший из ротика стервы. Она как-то сразу вся осунулась, но злобно зыркать не перестала.

— Благодарю, — цапнула купюры девчонка, сгоняла в соседнюю комнату и вынесла мне бархатную коробочку.

Я взял её, открыл и увидел блестящий золотой перстень А-ранга, предназначенный для мага смерти.

— Замечательная работа, — удовлетворённо кивнул я и сунул девчонке ещё несколько купюр. — Чаевые.

— Спасибо, — расплылась она в широкой улыбке, сверкнув ровными белыми зубками. — Может быть, я ещё чем-то могу помочь вам?

В словах девчонки прозвучал вполне понятный намёк. Да и её сверкающие глазки говорили о том, что она совсем не прочь сгонять со мной на свидание. Однако я лишь улыбнулся ей и вышел вон, успев почувствовать между лопаток сверлящий взор стервы. Её поведение опять наполнило меня радостью, потому в машину я сел с улыбкой на губах.

— Сразу наденешь? Гар-р-р, — сказал Аким, увидев новый перстень.

— А почему нет? — пожал я плечами и нацепил на палец перстень А-ранга. Старый же отправил в карман. Будет играть роль запасного.

— Местные аборигены явно будут в шоке, гар-р-р.

— Да плевать на них, — логично ответил я и снова завёл машину.

Мой автомобиль понёсся по брусчатой дороге. А уже совсем скоро он покинул город и добрался до поместья, где полным ходом шло восстановление.

В свете холодного утреннего солнца по территории шнырял рабочий люд: кто-то занимался садом, кто-то мёл дорожки. Бригада кровельщиков чинила крышу, каменщики латали стены. И за всем этим с важными рожами наблюдали Рябой и Бульдог, явно чувствующие себя серьёзными господами.

Заметив моё прибытие, охотники тотчас подскочили ко мне. И Рябой по-военному чётко отрапортовал:

— Ночью на вверенной нам территории прорывов не было, сударь!

— Вольно, бойцы, — устало просипел я и всучил им пачку денег. — Вот, заплатите рабочим.

— Хорошо, — цапнул деньги Рябой и с толикой страха покосился на Пегаса, алчно взирающего красными глазищами на суетящихся людей. Однако дух их не трогал. Видимо, Аким ещё вчера растолковал ему, что сегодня на территории поместья никого убивать нельзя, даже чужих.

— Как гляну в глаза этого козла, так адское пламя вижу и котлы с грешниками, — тихонько признался Бульдог и передёрнул широкими плечами.

— А я к нему даже спиной не поворачиваюсь, — прошептал Рябой, облизав серые губы. — Он же смотрит точно хищник, готовый до самых печенок насадить кого-то на рога. Сударь, а он вам точно нужен? Может, выгоним его?

— Нужен, — отрезал я и добавил: — До восьми утра меня не беспокоить. Пойду хоть часок посплю. Благо, занятия в универе начинаются в девять. Хотя постойте… Где то вино, что вы вчера купили?

— На кухне, — ответил Бульдог.

— Принеси одну бутылочку в мою опочивальню, — сказал я, попутно глянув на Акима, сидящего на проводах. У меня ведь должок перед ним. И не одна бутылка, а две. Я же обещал ему вознаграждение за то, что он в переулке предупредил меня то ли о воре, то ли о киллере.

— Будет исполнено, — кивнул Рябой и со всех ног кинулся к дому.

— Чего это он такой услужливый? — подозрительно спросил я у Бульдога. — Денег в долг занять хочет?

— Нет, думает, что вы его можете назначить управляющим поместьем, ежели он будет во всём угождать вам.

— Подхалимская тактика? Одобряю, — усмехнулся я и тоже двинулся в сторону дома. Внутри оного меня ждал хмурый Пчхин.

Он сразу же застрекотал, увидев меня:

— Ох, сударь, что творится! Что творится! Я вам сейчас всё расскажу! Один работник расколол вазу в гостиной, другой пытался умыкнуть медную статуэтку из столовой, а третий так и вовсе порвал гобелен, но вроде бы случайно, однако всё равно — потеря!

— Да, ты прав, произвол, — согласился я, подавив очередной зевок. — Собери всех в восемь часов перед домой, я проведу лекцию о том, что нельзя воровать из дома мага смерти.

— Соберу! Всех соберу! — радостно выдохнул сторож и со всех ног ринулся к входной двери. Ну как со всех ног… пошаркал тапочками, вздыхая на каждом шагу. Однако его преданность дому меня радовала. Он как старый, сторожевой пёс.

Бросив на старика удовлетворённый взор, я поднялся на второй этаж и вошёл в комнату, которую решил сделать своей спальней. В ней пока ещё не прибрали, поэтому под расписным потолком висела шикарная паутина, за покосившимися резными шкафами пищали мыши, а старинный дубовый паркет покрывал слой пыли. Но вот здоровенная кровать с балдахином оказалась вполне ничего. Я бросился на неё и только через секунду заметил, что на прикроватной тумбочке стоит бутылка вина, а рядом с ней поблёскивает штопор и чистейший хрустальный бокал.

— Скорее, открывай, гар-р-р! — влетел в распахнутое окно Аким, возбуждённо сверкая зенками.

— Повезло, что во мне не взыграли твои гены, а то бы спился, — проворчал я, ввинчивая штопор в пробку.

— Мы очень дальние родственники, седьмая вода на киселе, гар-р-р. А внешне мы даже не похожи. Я был много красивее, — гордо проговорил фамильяр, жадно взирая на только что открытую бутылку. — Даже твоя мать хоть сколько-нибудь не была похожа на меня.

— Аким, а ты никогда не думал, что моя мать вообще не любила моего отца? Что она воспользовалась им лишь для того, чтобы у неё появилось магически одарённое дитя? — проговорил я, наливая вино в бокал. Оно волновалось, как бьющая из раны кровь. — Я ведь вообще ничего не знаю о своём отце. Мать никогда не говорила о нём. Мне даже имя его не известно. Я знаю только то, что он сильный маг смерти, раз мой дар сумел развиться до ранга архимага.

— Твоя мать всегда была очень дальновидной и расчётливой женщиной, гар-р-р. Не думаю, что в её сердце было место для любви, — проговорил фамильяр и поторопил меня: — Да быстрей же!

— Алкоголик, — пробурчал я и налил полный бокал.

Аким тотчас принялся глотать вино, а я наконец-то завалился спать. И конечно же, восемь часов утра наступили поразительно быстро. Казалось, что я только закрыл глаза, а кто-то уже деликатно постучал в дверь.

— Сударь, пора вставать! — донёсся до моих ушей угодливый голосок Рябого.

— Иду, — нехотя сказал я, раскрыв пудовые веки.

Разум совсем не хотел выбираться из сладких объятий сна, но я помог ему: дал себе пощёчину и резко принял сидячее положение.

Тут же мой прояснившийся взор увидел фамильяра, по-птичьи дрыхнувшего на прикроватной тумбочке.

— Аким, подъём, — тихонько прошептал я, подозревая, что Рябой может стоять за дверью, чтобы с радостной улыбкой встретить меня, выходящего из комнаты.

— Слышу, слышу, — недовольно пробормотал фамильяр, тоже открыв глаза.

Я показал ему большой палец, оделся и вышел вон, действительно обнаружив в коридоре Рябого.

— Все работники по вашему приказанию собраны напротив парадных дверей! — рьяно выдал он.

— Отбираешь хлеб Пчхина? — скривился я.

— Да он бы их до вечера собирал, сударь, — протараторил охотник, преданно глядя на меня.

Я смолчал и пошёл по коридору в сопровождении Рябого. Мы вышли из особняка, и уже тут, перед работягами, я не молчал, а дал волю своему внутреннему оратору. Сверкал глазами и грозил ворам такими карами, что аж довёл до полуобморочного состояния особенно впечатлительных простолюдинок.

Пчхин остался доволен моим выступлением и по итогам оного заявил:

— Да-а, сударь, вот теперь эти пройдохи даже крошку с вашего стола не украдут.

— Надеюсь, — исторг я из охрипшего горла и навострил уши. — А это что за отвратительный звон оглашает дом?

— Телефонный аппарат, — проронил старик, тоже прислушавшись.

— Пойду, узнаю, кто это, — сказал я, шустро ворвался в дом и отыскал старинный телефон, дребезжащий так, что аж зубы заболели. Поспешно схватив трубку, я выдохнул: — Ратников у аппарата!

— Это барон Вербов, сударь! — протараторил аристократ, захлёбываясь воздухом от возбуждения. — Бросайте все свои дела! Собирайте отряд и поезжайте к деревне Старые Пни, что возле Чёрного леса! Приказ самого князя! Без вас никак нельзя. Вы же теперь считаетесь одним из лучших охотников княжества. А в Старых Пнях творится что-то страшное…

— … Демократы завелись? Коммунисты? Объясните толком, что там происходит! — рявкнул я, нахмурив брови.

— Очевидцы говорят, что деревню поглотили самые настоящие джунгли, что прежде были обычным лесом! И дескать там, демоны хозяйничают! Не дохнут, собаки такие, хотя прорыва нигде не видно! Они будто перебороли то воздействие, что за час убивало их. Представляете?

— Легко. У меня богатая фантазия.

— А я вот не представляю, — признался барон, перевёл дух и просипел: — Люди, точно опустевшие сосуды, висят на ветках, а те покрыты цветами красными, как кровь.

— Это хорошо, — задумчиво сказал я, памятуя о том, что для перехода в другой мир мне как раз нужны такие цветы.

— Хорошо⁈ — ахнул аристократ.

— Ну, в том смысле, что цветы — это же почти венки на могилке. Да чего вы мне вообще глупые вопросы задаёте? Действовать надо! Я скоро выезжаю. Без меня даже близко не подходите к этим джунглям! Они явно опаснее, чем разгневанная женщина, заставшая мужа с любовницей!

— Нужно выезжать немедленно, а не скоро!

— Ага, чтобы встретить ежа голой жопой? — буркнул я, положил трубку и заорал во всю мощь своих лёгких: — Рябой!

— Да, сударь! — раздался голос со стороны кухни.

— Немедленно обзвони всех членов моего отряда и пригласи их в поместье! И скажи Чернову, чтоб броневик взял, — приказал я и помчался в подвал, попутно думая, что с этой деревенькой очень многое не так.

Старые Пни поглотил прорыв третьего или даже четвёртого ранга, поскольку оазис вырос как-то слишком быстро. Да, вчера было подходящее время для прорывов такого уровня, но я не ждал их так скоро. Ведь буквально вот-вот произошёл прорыв второго ранга. Прежде на моей памяти такого не случалось.

— Что произошло, гар-р-р? — догнал меня на лестнице Аким.

— Слушай… — выдохнул я и на бегу выдал ему инфу, полученную от Вербова.

— Что же за чер-ртовщина такая творится? Ящеры как-то сумели улучшить свои прорывы? Если это действительно так, то этому миру осталось всего ничего. Гар-р-р!

— У меня есть и кое-какие другие мысли насчёт этого прорыва в деревне, — многозначительно сказал я и глянул на летящего фамильяра.

Ворвавшись в подвал, я тут же щёлкнул выключателем и в тусклом жёлтом свете загоревшихся лампочек начал стремительно доделывать магический рисунок, который уже отчасти был выведен на полу. И, признаться, я давненько не работал так быстро. У меня аж весь лоб покрылся потом, а рубашка начала неприятно липнуть к телу. Зато я создал шикарную гексаграмму.

— Кажется, я поставил рекорд, — просипел я, доделав магический рисунок.

— Твоя мать подобные гексаграммы рисовала гораздо быстрее. При этом она одновременно пила чай, читала книги и вырывала внутренности ящеров, гар-р-р, — прокаркал несносный фамильяр, прыгая по полу и проверяя правильность написанных магоформ.

— Когда-нибудь я из тебя суп сварю, — пообещал я, зарядил рисунок маной и отправил в него душу дракона.

Гексаграмма вспыхнула, на мгновение прогнав из подвала весь мрак, а затем она полностью погасла, выполнив свою функцию. В центре рисунка красовалась тёмно-серая магическая клетка, являющаяся редчайшим произведением магии. Её «рецепт» мне лишь чудом удалось добыть в одном из опаснейших подземелий Земли-21.

Я втянул «клетку» в ауру и довольно проговорил:

— Четвёртая магоструктура.

— Авось она не подведёт нас, гар-р-р, — понадеялся Аким и поторопил меня: — А теперь скорее усиль «Пожирателя душ» и прокачай все «доспехи», у тебя же теперь есть перстень А-ранга.

— Будто бы я сам не догадался, что мне нужно это сделать, — пробурчал я и принялся чертить пентаграмму.

Благо, чтобы усилить магоструктуры не надо было рисовать сложные магические рисунки, поэтому я уже через четверть часа прокачал все «доспехи» и «Пожирателя душ» до максимального ранга, потратив не только «носорожью» душу, но и все оставшиеся паучьи, а также душу мужика из того зассанного переулка.

— Всё, теперь можно и в Старые Пни отправляться, — быстро проговорил я, вытер пот и помчался прочь из подвала.

Мне не составило труда преодолеть лестницу, пересечь холл и выскочить из особняка. А около парадного крыльца меня встретили знакомые физиономии. Чернов, Солдат, Рябой, Бульдог, некромант Жорка и Синявская. Все были вооружены до зубов и поблёскивали не только кольчугами, но и стальными нагрудниками. Даже мои сподвижники-простолюдины оказались в броне. Видать, они часть своего заработка потратили на защиту. Умный ход. Надо будет потом похвалить их.

Пока же я поспешно сошёл с крыльца и спросил:

— Знаете, что случилось или всё проспали?

— Знаем, — за всех ответила Мирослава и ехидно добавила, поправив чёрные цыганские локоны: — В Старых Пнях творится что-то странное. И князь отправляет туда охотников на демонов. И даже вы туда поедете, хотя говорили, что никому не служите. Ан нет. Князь ножкой топнул — и вы сразу лапки кверху.

— Пф-ф-ф, вы, видимо, не знаете, что у людей иногда бывают общие цели. Мне жуть, как любопытно глянуть, что же происходит в Пнях, — усмехнулся я, приглашающе махнул отряду рукой и двинулся к броневичку, около которого стояли легковые машины, принадлежащие Жорке и Мирославе.

— Говорят, там прям ужас какой-то! — выдохнул козлобородый некромант, пытаясь унять нервную дрожь в пальцах.

Мирослава презрительно на него посмотрела и проронила:

— Ты можешь идти позади меня. Я тебя защищу.

— Скорее нас всех сударь Ратников защитит! — ахнул Чернов, первым заметивший мой новый перстень. — Вы, оказывается, архимаг!

— Ага. А чего тебя удивляет? Я думал, что ты сразу понял по моему сильно мудрому лицу, что у меня А-ранг, — насмешливо проговорил я, миновав гостеприимно распахнутые ворота.

— Э-м-м, — замычал парень, не зная, что ответить.

— Да кто же вы такой, Артур Григорьевич? — помог ему Жорка, вытаращив коровьи глазёнки. — Как вы так улучшили свой дар?

— Мне тоже интересно, — сощурилась Синявская. — Вы, Ратников, даже перегнали своего прапрадеда, имевшего дар В-ранга. Вы прям какой-то уникум.

— Всё верно. Я такой. Потом будете своим внукам рассказывать, что имели счастье быть знакомы со мной, — иронично проговорил я и перевёл тему: — Сударыня, вы документы мне привезли?

— Привезла, — кивнула она, нырнула в свою машину и вытащила из бардачка картонную папку с завязками.

Красотка передала мне папку, а я дал её Рябому и сказал:

— Сгоняй в особняк, отдай папку Пчхину и скажи, чтобы положил в сейф.

— Есть, — кивнул тот и со всех ног помчался к дому.

— Солдат, заводи броневик, — приказал я простолюдину.

Тот кивнул и полез за руль. А мы все разместились на пассажирских сиденьях.

— Этот броневичок новее того, — подметил Жорка, нервно подёргивая козлиную бородку.

— Кажется, я расту в глазах отца, — не без гордости сообщил Чернов, поставив винтовку между коленей.

— Я знаю вашего отца. Он не видит дальше собственного носа, — язвительно сказала Синявская, поглядывая на свои ухоженные ноготки, покрытые лаком.

— А вы не видите дальше своих когтей, — парировал парень, позволив себе кривую улыбочку.

— Если вы будете продолжать в таком же духе, то рядом есть замечательное кладбище. Думаю, там найдётся место для двух могил, — многозначительно выдал я, попутно глянув через окно на Рябого, мчащегося к броневичку.

— А вы тиран, Ратников, — усмехнулась Мирослава. — То-то глупышка Анна влюбилась в вас по самые сиськи. Домашние девочки любят властных мужчин.

— Да что вы можете знать о любви? Уверен, что самка богомола ваш кумир, — саркастично выдал я, заметив, что после слов Синявской лицо Чернова резко помрачнело, а в глазах появилась боль. Неужели он влюблён в Коломейцеву?

— Всё, отнёс! — ворвался в броневик запыхавшийся Рябой.

— Поехали! — крикнул я Солдату и с серьёзной миной на лице сказал охотникам: — А теперь все слушайте меня, если не хотите погибнуть в Старых Пнях. Будем действовать так…

Я принялся объяснять свою тактику, а народ внимательно слушать меня, отбросив все свои разногласия. Даже Солдат прислушивался, попутно следя за дорогой. А та вела нас всё дальше и дальше от Чернявска.

Вскоре за окном потянулись поля сорной травы, потом появился ржавый металлический мост, перекинутый через узкую грязную речку, а спустя час на горизонте показался мрачный чёрный лес.

Мы поехали вдоль него в тени высоких деревьев, покрытых уродливыми наростами, пятнами гнили и клочьями лишайника. Воздух здесь пах перегноем и чернозёмом. А на фоне рокота мотора звучало воронье карканье. Но буквально через несколько минут оно пропало, а дорога обогнула лес и показался покосившийся указатель, на котором облупившейся краской было написано «д. Старые Пни, 1 км».

— Скоро уже, — просипел некромант и шумно сглотнул.

— Страшно? — оскалился Чернов. — Так и хочется за мамкину юбку спрятаться?

— Совсем нет, Григорий Александрович, — вскинул голову Жорка и даже картинно расправил узкие плечи.

— Подъезжаем, судари! — громко сказал Солдат и следом потрясённо добавил: — Мать честная, это что же такое тут выросло⁈ И как успело-то⁈

Я прекрасно понимал потрясение простолюдина. Ведь на месте крупной деревни сейчас красовались густые джунгли, сплетающиеся с вполне обычным лесом. Территория, захваченная джунглями, внушала уважение. И вся эта зелёная масса, если приглядеться, шевелилась, точно живая, и потихоньку, сантиметр за сантиметром, захватывала новые земли.

— Солдат, близко не подъезжай. В джунглях явно демонов больше, чем блох на бродячей собаке. Правда, они не могут выйти из них, но лучше не рисковать, — проговорил я и скользнул взглядом по десятку броневичков, стоящих вдоль дороги. И только троица охотников, околачивалась возле транспорта, что сразу же встревожило меня. И не одного меня…

— Что-то мне это не нравится, — подала голос Синявская. — Почему охотников так мало? Не в броневиках же они все сидят?

— Нет, не в броневиках. Кажется, эти дебилы не дождались меня, а решили, что и сами справятся, — прорычал я и пулей выметнулся из остановившегося броневичка. — Эй, вы! Идите сюда! Где остальные охотники?

— А кто вы такой, чтобы так разговаривать с нами⁈ — возмущённо выдал один из мужиков, носатый блондин с гноящимся левым глазом.

— Полагаю, это сударь Ратников. Барон Вербов говорил, что этот господин не самый вежливый и приятный собеседник, — вставил второй, уже порядком поседевший мужчина.

— Охотники ушли в джунгли. А нас барон оставил охранять броневики, — сказал третий, ещё совсем молодой парень, наверное, ровесник Чернова и Жорки.

— И как долго они там? — хмуро спросила Синявская, выбравшаяся из броневичка вместе с остальными членами моей команды.

— Да уж больше часа, а то и двух, — признался юнец, поглядывая на своих мрачных коллег.

— Идиоты! — прорычал я, ударив кулаком в раскрытую ладонью. — Их же там превратят в подкормку. Твою мать!

— С ними, к слову, пошла сударыня из вашего отряда.

— Какая ещё сударыня? — удивлённо выгнул я брови и тут же со стоном выдохнул: — Только не говори, что это Анна Коломейцева!

— Она самая. Напросилась с бароном Вербовым, а тот её и взял.

— М-м-м, — простонал Чернов, словно ему наступили на больную мозоль.

Его переполненный тревогой взгляд метнулся к джунглям, а дыхание участилось. Казалось, что он сейчас без оглядки рванёт туда выручать свою любимую.

— Потом поблагодаришь, — бросил я ему и исполнил шикарный правый крюк. Он попал точно в челюсть парня, из-за чего тот закатил глаза и кулем грохнулся в дорожную грязь.

— Вы чего, Артур Григорьевич⁈ — ахнул попятившийся Жорка.

— Сделал доброе дело. Рябой, Бульдог, свяжите Чернова и отнесите в броневик. И не развязывайте, даже если он будет вам угрожать. Существует большая вероятность того, что этот влюблённый дурак побежит в джунгли спасать Аннушку.

— Так мы же и собирались в джунгли, — нахмурились Мирослава.

— Всё перевернулось. Одно дело идти в джунгли большим, сильным отрядом, а совсем другое крошечной группой. Нет, я вас пока хоронить не собираюсь, хотя вы мне уже и надоели. Пойду один. Авось еще не все охотники померли. Может, и спасу кого.

— Вы какого-то совсем плохого мнения о них, — скривился блондин, потерев гноящийся глаз. — В отряде аж шестьдесят человек! Это большая сила, учитывая, что среди них есть прославленные бойцы. Думаю, ещё пару часов, и они выйдут из джунглей, нагруженные трофеями по самое не балуй.

— Может, поспорим, что всё будет совсем не так?

— Охолонись, Пётр, — положил руку на плечо блондина седой мужик. — Ты забыл, что нам говорил барон Вербов?

— И что он говорил? — полюбопытствовал я, решительно двинувшись к джунглям.

— Что с вами лучше не связываться! — уже в спину крикнул мне седой.

— Мудрый всё-таки он человек, — усмехнулся я, чавкая дорожной грязью, ковром раскинувшейся под ногами.

— Ратников! Я с тобой! И не отговаривай меня! — бросилась за мной Синявская, упрямо сверкая разноцветными глазами. — Я-то уже опытная магичка, в отличие от твоей детсадовской команды. И даже не думай проворачивать со мной тот же трюк, что с Черновым.

— Ты хорошо подумала? — мрачно взглянул я на девушку, поскакавшую рядом со мной. — Такая прогулка может повредить твоему здоровью, и не только физическому, но и психологическому.

— Ты будешь всю дорогу шутить, поэтому у меня начнутся проблемы с психикой? — ехидно сострила она, а потом серьёзно добавила: — Да, я всё обдумала.

— Ладно, — легко сказал я, прикинув, что Синявская большая девочка. Она сама вправе решать, что ей делать. К тому же мне совсем не хотелось тратить время на споры с ней. Да и в принципе, она способна мне помочь, если мои опасения подтвердятся и в джунглях меня кое-кто поджидает.

— Чего-то ты подозрительно быстро согласился.

— Да просто мне тебя не жалко.

— А мне тебя! — огрызнулась красотка, зло сверкнув глазёнками и замолчав. Правда, молчала она недолго. Уже через пару шагов желчно бросила: — А Коломейцеву тебе поди жалко?

— Ещё парочка таких вопросов, и я начну думать, что ты ревнуешь.

— Вот ещё! — фыркнула Синявская, задрав носик.

— Да и вообще… ты видела грудь Коломейцевой? Такое чудо света не должно пропадать. Ладно, всё, давай заканчивать. Шутки кончились, — мрачно закончил я, втянув ноздрями тяжёлый воздух, в котором появились нотки, характерные для быстро разлагающейся плоти.

— Фу, — скривилась девица. — Чем это так воняет?

— Сейчас увидишь. Мне знаком этот дивный аромат.

Я прибавил шагу, и уже через пару минут мы оба стояли перед шевелящейся стеной джунглей. Лианы, ветки, кусты и деревья переплетались так плотно, что между ними с трудом мог протиснуться человек.

— Броневик бы тут хрен проехал, — хмуро проронила Мирослава и спросила: — Так почему здесь так воняет?

Я молча указал рукой под одно из деревьев. Девушка поражённо разинула рот, увидев там иссохшее человеческое тело в простой крестьянской одежде.

Казалось, что из человека выпили всю плоть. Он будто бы попал в лапы гигантского паука, растворившего все его внутренности, а затем высосавшего получившийся питательный бульон. Зрелище было отвратительным, учитывая то, что сквозь тело проросли тонкие зелёные побеги, а из распахнутого рта с оскаленными зубами торчало молоденькое деревце.

— Всё ещё хочешь пойти со мной? — усмехнулся я, раздвинув заросли.

— Да, — решительно сказала она, переборов отвращение.

— Тогда прошу за мной, — проговорил я, мельком глянув на Акима, скрывшегося среди ветвей.

Мы с девушкой проскользнули во влажное нутро джунглей, где нас сразу же окутали сумрак и неприятное гнилостное тепло.

— Неприятное местечко, — пробурчала Мирослава, двинувшись следом за мной.

Под нашими ногами зачавкала жирная почва, а в лицо полезли ветки, норовя до крови расцарапать кожу. Трава же, словно живая, начала хватать нас за ботинки, будто пыталась стянуть их.

— Нет, так дело не пойдёт, — проворчала Синявская и со стальным шелестом вытащила из ножен саблю.

— Даже не думай здесь ничего рубить, — шёпотом предостерёг я девушку, стараясь, чтобы мой голос не нарушал тишину джунглей, оглашаемых лишь негромким шорохом, похожим на звук земли, разрываемой могильными червями. Именно с таким саундтреком росли джунгли.

— Почему? — прохрипела она, со свистом вдыхая тяжёлый воздух.

— Чутьё подсказывает мне, что все эти джунгли подобны своеобразной паутине. Трогать можно, но если начать рубить, то джунгли просигнализируют демонам, что кто-то пришёл на их территорию и устраивает бесчинства. Поняла? — проговорил я, смахнув со лба капельки пота. Фух-х, ну и духота.

— Поняла, — кивнула девушка и вернула саблю в ножны. — Только вот я не поняла, откуда у тебя такое развитое чутьё.

— Оттуда же откуда и дивное чувство юмора.

— Ратников, ты полон сюрпризов, — блеснула глазами девушка, осторожно продираясь сквозь заросли. — А мы в этих джунглях не сдохнем? Они нас не убьют какими-нибудь испарениями?

— Вряд ли, но долго здесь лучше не находиться. Я так мыслю, что эти джунгли — что-то среднее между нашим миром и миром демонов, потому на этой территории могут обитать, как они, так и мы. И дышать тут всем нам тяжеловато. Заметила, что воздух здесь такой, будто ешь наждачную бумагу?

— Угу, — угукнула девушка, шумно сглотнула и указала рукой вперёд. — Смотри, там какой-то просвет. Поляна, наверное.

— Пошли.

Мы осторожно двинулись к просвету, ощущая нарастающую вонь разложения, крови и дерьма. И когда наш дуэт выбрался на поляну, Мирослава позеленела от увиденного, а затем упала на четвереньки и оставила на траве свой завтрак, приправленный желчью.

А я внимательным взглядом скользнул по большому чёрному дереву, растущему в центре поляны. Его ветки украшали не только сморщенные человеческие головы с вывалившимися языками, но и высохшие тела в измятых доспехах, а также оторванные руки и ноги. Думаю, если собрать весь этот пазл, то получится с десяток трупов, принадлежащих охотникам.

— Кто… кто это сделал? — просипела девушка, глядя на останки, развешанные на ветвях. — Демоны не способны на такое. Они же просто звери.

— Значит, в этих джунглях есть кто-то посообразительнее, — медленно проговорил я и услышал приглушённый расстоянием шорох множества лап, мчащихся в нашу сторону.

Второй том https://author.today/reader/340169

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Даже Смерть знает мое имя