Зная, как приятно для истинного Христианина слышать о распространении Христианства между людьми, еще неозаренными светом Евангелия, я решился изложить собранные мною сведения о распространении и утверждении Веры Христовой в одном из отдалённейших краев нашего Отечества, где, изволением Божьим, довелось мне провести много лет.

Пребывая у народа, известного под именем Лисьевский Алеутов и странствуя по их селениям, разбросанным более нежели на тысячу верст, я имел случай быть и у другого народа, подобного Алеутам своею кротостью и добротой и готового принимать Христианство, или, сказать лучше, который сам с искренностью ищет и домогается Евангельского просвещения, прося и принимая Крещение без всяких видов, но у которого заря истинного света начала показываться только с 1829 года, и у которого еще нет благовестника, поставляемого Церковью. Народ сей обитает в Северо-Западной Америке на берегах Берингова моря и рек, впадающих в него, и многочисленностью своею превосходит число всех прочих подвластных России Американцев.

Но говоря об этих народах, я нахожу приличным сказать прежде вообще о Церкви в нашей Америке, а в этом отношении и о прочих народах, обитающих в Российской Америке.

Христианская Вера перешла на берега Америки вместе с первыми пришельцами Русскими, поселившимися в тихих местах. Капитан Беринг, во время второго путешествия своего (на пути из Камчатки на Восток) открывший Алеутские острова, первый показал Русским путь в Америку, вывез оттуда несколько дорогих мехов, и возбудил деятельность и отвагу Сибиряков к новым и дотоле неизвестным для них предприятиям. Желание получить огромные выгоды заставило многих из Россиян пуститься в неизвестные края и предпринимать путешествия трудные и в то время сопряженные с неимоверными усилиями и опасностями; но некоторые из первых начальников, предвидевших искателей богатства и занимавших новые и дотоле неизвестные места в Америке полагая основание новой промышленности для Русских и своему благосостоянию, с тем вместе уже положили основание и Христианству между дикарями, у коих они населялись; так например Казак Андреян Толстых, около 1743 года открывший острова, известные под именем Андреяновских, вероятно, первый начал крестить тамошних жителей. Мещанин Иван Глотов, открывший острова, известные под именем Лисьих в 1759 году, первый окрестил малолетнего сына одного из родовых начальников Лисьевских Алеутов, которого он вывез с собою в Камчатку, где этот первенец Уналашкинской Церкви прожил несколько лет и, выучившись Русскому языку и грамоте, возвратился на свою родину с властью главного Тоэна (начальника), данною ему от Управлявшего Камчаткой, и очень много примеров своим содействовал распространению Христианства. Но на, Кадьяке христианская вера явилась уже во время пребывания г. Шелихова, основателя нынешней Американской Компании и первого ктитора Американских церквей.

Подробности дальнейшего распространения Христианства совсем неизвестны, кроме того, что умножение числа приходивших на Алеутские острова судов, уменьшая и разделяя взаимные выгоды, с тем вместе разделяло и самых Алеутов, уменьшенных уже более чем на половину «усмирением»[2], и, следовательно, уменьшило число промышленников. Это заставило некоторых из Русских принять другие меры к умножению числа промышленников и работников для себя; а именно — убеждать Алеутов к принятию Св. Крещения и тем приобретать себе более приверженцев: ибо окрещенные Алеуты, уважая восприемников своих, как отцов служили им исключительно и усердно, и никто другой из Русских не мог приманить к себе чужих крестников.

Итак, желание Русских приобрести себе большие выгоды послужило средством к распространению начала Христианства между Алеутами и облегчило дело для последующих Миссионеров.

Г. Шелехов, в числе многих своих планов и намерений в рассуждении пользы Американского края, имел в виду преимущественно распространять Христианство и устраивать церкви. Для того он, по возвращении своем из Кадьяка в 1787 году, прежде всего представил об этом Правительству и просил назначить Духовную Миссию, которую он, с товарищем своим Голиковым, как доставить, так и содержать там, принимал на свое иждивение. И, вследствие, ходатайства его, по Высочайшему Повелению, составлена была в С.-Петербурге Миссия из восьми Духовных монашествующих особ, под начальством Архимандрита Иоасафа, для проповеди слова Божия народам, приобретаемым под Российскую Державу (как говорит г. Хлебников в «Жизнеописании Баранова», стр. 23). Быв снабжена весьма достаточно всем, как со стороны гг. Шелехова и Голикова, так и других доброхотных дателей, Миссия отправилась из С. Петербурга в 1793 году, и в следующем, осенью, прибыв в Кадьяк[3], тотчас приступила к своему делу. Иеромонахи Макарий и Ювеналий, в туже осень, в два месяца, объехали весь остров Кадьяк и окрестили всех жителей. На слћдующий год, т. е. 1795, Иеромонах Макарий отправлен был в Уналашкинский отдел, где он, начиная от островов Шумагинских до островов Четырехсопочных, окрестил всех Алеутов, набивших до него крещенными, и в следующем году выбыл в Иркутск. В том же 1795 году, Иеромонах Ювеналий отправился из Кадьяка в Нучен, где, окрестив более 700 душ Чугач, перешел в Кенайский залив и окрестил всех тамошних жителей; а на следующий (1796) год он перешел на Аляксу к озеру Илямне или Шелехову, где и кончил свое равноапостольное служение вместе со своею жизнью, послужив Церкви более всяких своих собратьев. Его убили дикие жители. Причиною смерти его, сказывают, было сколько то, что он с первого раза велел диким, принимающим Святое Крещение, оставлять многоженство, столько же и то, что тамошние Тоэны и почетные люди, по убеждению отца Ювеналия, отдали ему детей своих для обучения в Кадьяке, но когда отец Ювеналий отправился от них, то дикие раскаялись в своем поступке и тотчас пустились в погоню за ним, и догнав, напали, на него. Говорят, что отец Ювеналий, при нападении на него диких, совсем не думал ни защищаться, ни бежать, что мог бы сделать с успехом, особливо имея при себе огнестрельное оружие; но он без всякого сопротивления отдался им в руки и только просил пощады его сопутникам, что и было исполнено. Спустя много времени. сами Американцы рассказывали, что отец Ювеналий, будучи уже убит, встал и шел за своими убийцами, говоря им что-то. Дикие, считая его еще живым, опять напали на него и били; но лишь только отошли от него, он опять встал и пошел за ними, и это повторялось несколько раз. Наконец дикие, чтобы совсем отделаться от него, искрошили его в куски. Тогда только умолк ревностный Проповедник и, можно сказать, Мученик Слова Божия, но не умолкла сила сего Слова: на том месте, где были останки Проповедника, тотчас, сказывают, явился дымный столб, простиравшийся к небу.

Прочие члены во все время оставались на месте и действия их ограничивались обыкновенным служением в церкви, а в некоторое время обучением детей в Школе. Монах Герман, почти с самого начала своего прибытия и до самой кончины, жил на отдельном острове (Еловом), занимаясь молитвою и хозяйством; с некоторых лет и особенно в последнее время, у него воспитывалось несколько мальчиков и девушек, сирот Алеутских, обучаясь грамоте, начаткам Христианства и рукоделью, и это маленькое заведение его было в весьма хорошем состоянии, особливо со времени посещения его бароном Врангелем, бывшим Начальником Колоний. Отец Герман, хотя и не был Священником, но не лишал Христианских советов и наставлений тех Алеутов, кои были близки к нему и спрашивали его; сам слышал от некоторых Алеутов, от него научившихся. Со смертью отца Германа (1837 г.) кончилась и Кадьякская Миссия. К действиям оной надобно отнести и то, что бывший в Кадьяке в 1805 и 1806 годах Иеромонах Гедеон, оставшийся здесь с корабля Невы и потом выбывший в С.-Петербург чрез Охотск, будучи уполномочен от Святейшего Синода, перевел на Кадьякский язык Молитву Господню, которую в его время и несколько спустя после него пели в церкви и учили в школе, но потом оставили и совсем затеряли.

Усердие г. Шелехова к распространению слова Божия между Американцами не ограничилось только тем, чтобы иметь там Миссию: он представил об открытии Епархии в Америке под управлением особого Архиерея, пребывание коего назначалось в Кадьяке, где он полагал жителей до 50 тысяч. В уважение его представления и такого числа жителей, решено было открыть Eпархию в Америке, и вследствие сего Архимандрит Кальякской Миссии Иосиф вызван был в Иркутск и в марте 1799 года посвящен в Архиерея Иркутским, Преосвященным Вениамином; но новопоставленный Преосвященный Кадьякский (Камчатский) и Американский, возвращаясь на Кадьяк на корабль «Феникс», принадлежавшем Американской Компании, в том же 1799 году потонул в море со всею свитою и богатою ризницею. Судя по вещам, которые принадлежали Миссии и, выбрасываемые морем, были находимы по берегам Аляксы. надобно полагать, что судно «Феникс» погибло недалеко от берегов Кадьяка и Уналашки.

Вскоре после сего горестного происшествия скончался и сам г. Шелехов, и с тем вместе прекратились всякие предприятия касательно открытия Американской Епархии и распространения и утверждения Слова Божия посредством Священников. И потому с того времени, как Иеромонахи Макарий и Ювеналий окрестили Алеутов, Кадьякцев и других дикарей, состояние Американской Церкви было, так сказать, неподвижно до 1816 года; и во всей Америке находился один только Священник, в Кадьяке, Иеромонах Афанасий, который, исправляя требы и служение только в главном селении Кадьяка, почти никуда не странствовал для назидания крещенных дикарей.

Г. Баранов, после многих и больших усилий утвердясь в Ситхе, перенес с собою и Христианство на дальнейшие берега Америки; но члены Христианской Церкви были только или Русские, или Алеуты с Кадьяка и Уналашки; об обращении же туземцев в Христианство тогда и думать было невозможно: потому что тамошний народ Колоши смотрели на Русских, как на страшных врагов своих, и только выискивали время, когда бы можно было или изгнать, или опять истребить Русских (как это удалось им прежде); но, при деятельном и бодром правлении г. Баранова, намерение их осталось без всякого успеха, и новая колония более и более укреплялась и умножалась приезжавшими из России на службу Компании, а с тем вместе умножилось и число Христиан, наконец г. Баранов стать просить о Священнике для Ситхи. В 1816 году прибыль туда Священник Алексей Соколов, и с того времени поныне тамошняя церковь всегда имеет Священника, и мало по малу причисляет к себе членов и из туземцев. Об этом будет сказано ниже.

Из числа многих предприятий г. Баранова касательно распространения Российских владений в Америке, ему удалось сделать поселение и утвердиться в Калифорнии (38 °Cеверн. Широты). Но тамошнее поселение, называемое Росс, повелено ныне совсем оставить, а вследствие того и все живущие там Русские и Алеуты будут вывезены в Ситху. Посему Православная Церковь, существовавшая около 30 лет в тамошнем месте, с переселением Русских должна быть перенесена оттуда в наши колонии. Впрочем, существование ее здесь также было не бесплодно. В течение этого времени, она причислила к своим членам более 40 человек из туземцев, которые также, вместе с Русскими, могут быть вывезены в колонии.

В последнее мое посвящение селения Росс (в 1838 году) там находилось 216 Русских, Креолов и Алеутов и 39 крещеных Индейцев, а всего Российская Церковь состояла там из 255 членов.

После того, как вновь Высочайшее дарованными привилегиями и правилами Российско-Американской Компании в 1821 году постановлено было ей в обязанность иметь достаточное число Священнослужителей в Колониях, Правление Компании начало об этом ходатайствовать. Из Иркутска отправлено было в Колонии несколько Священников; а именно: в 1823 году, в Уналашку — Иоанн Вениаминов[4]; в 1824, в Кадьяк — Фрументий Мордовский, вместо Иеромонаха Афанасия; и в 1825 году, в Атху — Иаков Нецветов. После того было предложено Правлением открыть церковь и в Курильском отделе, но, по малочисленности тамошних природных жителей (их только 99 душ, а с Русскими и Алеутами всех 212), отдел этот причислен к Атхинской церкви, и тамошний Священник посещает их каждые два года.

Итак, в настоящее время, в наших Колониях в Америке находится четыре церкви и столько же Священников, а именно: 1) в Ситхе, с 1806 года, с храмом во имя Архистратига Михаила, устроенным 1816 года: к ней принадлежат: селение Росс в Калифорнии и два редута, Старинский и Озерский; число Христиан 1,230; 2) в Кадьяке с 1785 года, с храмом в память Воскресения Христова, устроенным 1795 года: к ней принадлежат все поселения в Кенайском заливе и Нучене, и редут Александрийский в Нушегаке; число Христиан 6,338[5]; 3) в Уналашке, с 1760 года, с храмом в память Вознесения Господня, устроенным в 1825 году: к ней принадлежат все Алеутские, Лисьи и Прибылова острова, можно также сюда причислить Михайловский редут на севере: число Христиан 1,751; наконец 4) в Атхе, с 1743 года, с храмом во имя Святителя Николая, устроенным 1827 года: к ней принадлежат острова: Амля, Берингов, Медный, Ближний и Курильский отдел, число Христиан 994. Число всех Христиан Американской православной Церкви, по последним сведениям, простирается до 10,313, в числе коих: Россиян 706 и Кореолов 1,295; число же собственно Американских Христиан простирается до 8,312, не считая новокрещенных в Нушегаке, о коих будет сказано ниже.

Все вышеозначенное число Христиан-Американцев, включая весьма немногих, есть плод апостольских трудов почти исключительно одних Иеромонахов Макария и Ювеналия (особенно последнего), которые окрестили более 5,000 Американцев, и отчасти первых Русских, поселившихся здесь. Дальнейшее же распространение Христианства между остальными Американцами, гораздо многочисленнейшими, почти совершенно было оставлено с равномученическою смертью отца Ювеналия, т. е. с 1796 года по 1829 год (т. е. до начала обращения Американцев Берингова моря около Нушегака), впрочем, по причинам немаловажным. Вот он: 1) До 1816 года во всей Америке был один только Священник, у коего в приходе было более 7,000 душ: следовательно, ему некогда было крестить, а когда прибыли Священники в новооткрытые церкви, т. е. в Уналашку и Атху, то им некого было крестить: ибо, как сказано выше, жители Уналашкинскаго отдела, все без исключения были окрещены еще в 1795 году, а рожденных после того крестили или Русские, или сами Алеуты (крещением дозволенным всякому верному). Точно то же было и в Атхе, хотя и не было такого крестителя, как в Уналашке, и где даже, можно сказать, совсем не было Священника с самого начала открытия островов, т. е. с 1743 и до 1827 года (ибо бывший там Священник, в 1792 году, на корабле «Слава России», имел случай видеть только жителей главного селения Атхи и уже почти всех окрещенных); но усердие живших там Русских, а потом и желание самих Алеутов не оставляло ни одного некрещеным. 2) Не менее препятствовали обращению чрезвычайно большое расстояние одной церкви от другой (от 600 до 1500 верст) и большое пространство каждого прихода, особенно трех последних, имеющих протяжения от 700 до 1500 верст. По этим причинам, действия нынешних Колониальных Священников состоят и должны состоять не в обращении Американцев, но в утверждении и назидании своих уже давно крещенных прихожан.

а) Внешнее

Все церкви построены иждивением Американской Компании, а равно и все важные поправки их состоят на попечении оной. Каждая церковь устроена с приличным благолепием, не смотря на трудность доставки материалов и снабжена ризницей и утварью весьма достаточно. Сверх того, в каждом приходе, в местах, отдаленных от Церкви и, разумеется, где позволяют обстоятельства, имеется насколько особых молитвенных домов или часовен, которые, так же, как и церкви, построены иждивением Компании: так например, в Унадашкинском приходе имеются на Умнаке три часовни, в которых обыкновенно жители в праздничные дни собираются для молитвы, и где во время посещения тамошних мест Священником отправляется и литургия. Обыкновенное же содержание церквей и часовен, выключая жалованья священно-и-церковнослужителям, производится из церковных доходов, составляющихся или от продажи свеч, или от приношений доброхотных дателей: сии доходы в некоторых церквах довольно значительны.

Содержание Священно-и-церковнослужителей, то есть помещение и жалованье им, производится от Американской Компании. Церковнослужители же, избираемые из тамошних уроженцев, содержание получают наравне с прочими служителями Компании.

Отправление в Колонии и обратно производится также на счёт Компании.

Так как каждый Священник, особенно последних трех церквей. непременно каждое лето должен объездить свой приход для посещения жителей отдаленных от церкви мест, то пособия, нужные для таковых путешествий, как то байдарки с гребцами, палатки и проч., получаются также от Американской Компании.

Все Американские церкви состоят под ведением Иркутского Епархиального Начальства, и каждый Священник. не завися один от другого, дает отчеты прямо от своего лица. Первоприбывшие Священники были снабжены от Иркутского Преосвященного особыми миссионерскими инструкциями для своего руководства.

Срок пребывания Священников на местах есть обыкновенно пятилетний — общий для всех Камчатских Священников и всех чиновников Камчатских и Американских. В числе нынешних Американских Священников находится один из уроженцев тамошних, человек достойный.

b) Внутреннее.

1. Ситхинская Церковь

Ситхинская Церковь, состоящая из 1,230 Христиан, заключает в себе по большей части Русских и Креолов (т. е. Русских детей, рожденных от Американок); число тех и других ныне 1,037; а прочие члены сей Церкви суть: 78 человек Алеутов и Индейцев и 20 душ Колош. Поэтому говорить о Ситхинской Церкви значить то же, что говорить об обыкновенной Русской. Но различие здешней Церкви от других состоит в том, что все находящиеся здесь Русские, и Креолы (разумеется взрослые) состоят на службе Компании и потому находятся в полном и всегдашнем распоряжении Главного Начальника Колонии. Служба Компании однако ж не только не препятствует им исполнять обязанности Христианина в отношении к Церкви (ибо каждый праздник они свободны от работ), но напротив того, распоряжения Начальника еще много содействуют исполнению таковых их обязанностей: так например, во время Великого Поста им дается особое время для говения; а чтобы всякий из них мог это исполнить, их расписывают понедельно; и оттого не бывших у исповеди и Святого Причастия бывает очень мало.

Алеуты, живущие в Ситхе, по большей части — Кадьякцы, и потому об них, как о членах Кадьякской Церкви, будет сказано в своем месте.

Колош крещеных хотя ныне еще только 20 душ: за то они вообще все весьма хорошо исполняют свои обязанности в отношении к Церкви: ходят в церковь всегда, когда только могут, говеют и охотно слушают поучения, и никто из них (кроме одного Тоэна Ионки, который крещен был в давние времена и не числится здесь и о котором есть надежда, что и он обратится) не возвращался к обрядам прежней своей веры: напротив того, деятельностью и трудолю6ием, свойственным всем Колошам, они могут служить примером для Алеутов и Креолов, не слишком деятельных; а порядочною жизнью — убеждением для своей 6paтии Колош. Очень разумные беседы Колош на исповеди меня всегда утешали и радовали (Колоши, а особенно Колошенки, очень скоро выучиваются по-русски).

Колоши, будучи совершенно независимы, храбры и находясь под сильным влиянием своих шаманов и старух, еще долго бы оставались в своем невежестве, заблуждении и упорстве, и никакие увещания и даже выгоды не могли бы убедить их к перемене их. веры, если бы сам Господь не коснулся их; напротив того, поведение многих Русских нижних служителей Компании, живущих подле них, и особенно Алеутов, о которых Колоши знают, что они все крещены, для Колош служить, или по крайней мере сдюжило, как-бы препятствием и даже угрозой к принятию Христианства. Причина та, что Алеуты, бывшие в Ситхе, образом жизни своей нисколько не показывали, что они Христиане и по несчастию почти всегда были из самых неблагочестивых; а живя отдельно от Русских, в особых казармах, и самую наружную жизнь вели весьма незавидно даже для Колош. Притом же Алеуты, живущие в Ситхе, по большей части состоят на службе Компании за особенную плату, и следовательно так же, как и все служащие, находятся в полном распоряжении начальства и употребляются на приличные им работы; но Колошам кажется, что Алеуты были прежде также независимы, как и они, а окрестившись сделались как бы рабами Русских, тогда как Алеуты, что можно сказать со всей справедливостью, в своих местах живут независимее и свободнее, нежели Камчадалы и даже все, крещеные Азиатцы[6].

Все таковые обстоятельства, а к тому еще и самая дикость Колош и отчасти древняя вражда против Русских, как против завоевателей, были препятствием к распространению Христианства между ними, и это препятствие не было бы еще долго в полной своей силе если бы Провидение не послало на них давно или даже почти никогда небывалой у них болезни, которую, по всей справедливости, можно назвать рубежом или гранью, где оканчивалось владычество грубого невежества Колош и откуда начинается, или начнется, их просвещение. Болезнь эта была так-называемая ветреная оспа, которая свирепствовала у них в начале 1836 года и столь жестоко, что в течение января и февраля она погубила почти половину их народонаселения. Но эта болезнь, истребляя их, в то же время послужила им в величайшую пользу: 1) тем, что она, действуя более на старых людей, унесла с собою многих закоснелых в невежестве, суеверий и вражд против Русских и всякого нововведения, имевших большое влияние и даже власть над мнением среднего и новейшего поколения, родившихся незадолго до прибытия Русских и даже после того; 2) тем особенно, что она очевидно убедила Колош в пользу прививания оспы и следовательно в том, что Русские имеют познания обширнейшие и совершеннейшие. нежели какими обладают они сами; и З) совершенно переменив их мысли о Русских, она весьма много поколебала веру в шаманов, которые, не смотря на своих духов-хранителей, гибли вместе с искавшими от них помощи.

Когда появилась у Колош оспа, они, думая найти в своих шаманах средство избавиться от губительного ее действия, подняли всех их на ноги и принялись усердно «шаманить» (колдовать) каждый день: но ничто не помогло, даже самые верные и общеупотребительные их лекарства, наприм. снег и лед во время жара, и проч., и они гибли десятками и сотнями, тогда как та же самая оспа не коснулась ни одного из Русских, которые жили подле них и по-прежнему имели с ними сношения. Не смотря на то, что Колошенские шаманы так усердно желали им такой же беды и заклинали своих духов (эков) отвратить от Колош это зло и наслать его на Русских, что некоторые из злых шаманов говорили даже, будто Русские напустили на них оспу, и даже не смотря на то, если только верить слухам, что в тои самой пище, которую Колоши обыкновенно продают Русским, как то рыбы, дичи и проч., находили оспенные струпья, с тем именно намерением положенные, чтобы заразить Русских, — не смотря на все это, русские остались совершенно невредимы.

Такая разительная противоположность заставила многих Колош обратить внимание на причины столь необыкновенных происшествий, и умнейшие из них и более приверженные к Русским поняли настоящую причину и тотчас обратились к Русским с просьбой сохранить их от видимой смерти. Русские с готовностью подали им руку помощи. Доктор, находящийся в Колониях наших, г. Бляшке, со всем усердием своим. деятельно принялся прививать им оспу, и те, коим он привил, все остались неприкосновенными от эпидемии. Это убедило и прочих, еще колебавшихся в своих мнениях, и даже тех, кои еще искали помощи в своих шаманах, и тотчас все жившие вблизи Колоши начали приходить сами и даже приезжали из дальних мест, чтобы получить предохранительное средство от оспы.

Надобно, однако ж, вспомнить, что за три месяца и даже менее пред тем, никто и никакая сила не принудила бы их принять прививание оспы, так что, если б, наприм. как-нибудь и можно было силой привить оспу кому-нибудь из них, то, наверное, можно сказать, что таковой, будучи отпущен, вырвал бы у себя то место, где она была привита.

После этого достопамятного в летописях Колош случая, и я обратил мое слово к Колошам: ибо после такого красноречивейшего убеждения, мне уже менее трудно было убеждать их в истине, или по крайней мере я получил удобные случаи говорить с ними. Они приняли меня уже не как врага своего или желающего им зла, но как человека, который знает их лучше и более, и слушали меня со вниманием и откровенно рассказывали мне свои обычаи и веру.

Доказательством того, что Колоши слушали и принимали меня охотно, может быть следующее:

В бытность мою в Стахине (1837), когда я совершал литургию вне крепости, Колоши, по предварительному моему приглашению, собрались в числе 1500 и, окружив место священнодействия, смотрели на служение наше во все продолжение его с любопытством и большим вниманием и благопристойностью, достойной и не дикаря. После того я отправлял еще раз литургию на том же месте и обряд погребения на кладбище, и Колоши смотрели с тем же вниманием и даже уважением на совершение нашего служения и держали себя так же благопристойно, как и в первый раз. Во время последнего обряда случилось, что двое Колош, идучи в лесу и совсем не видя меня, затянули свои песни; но Тоэн тотчас послал сказать им, чтобы они перестали, и те, узнав причину, почему им запрещают петь (таковых запрещений они никогда не слыхивали), тотчас перестали. После отправления служб и при посещении их меня и прощании моем с ними, я не упускал случая сказать им какую-нибудь Евангельскую истину, и всякий, кто имел случай слушать меня, слушал со вниманием и любопытством: один Тоэн, при прощании, сделал мне даже вопрос: что будет там, по смерти, тем людям, которые здесь делают добро? Такой вопрос и от такого дикаря меня весьма порадовал, и потому все, что только мог я передать ему чрез толмача, объяснил ему в удовлетворение его любопытства[7].

По возвращении моем из Стахина я провел и несколько вечеров в беседах с Колошами, живущими подле крепости Ново-Архангельской, в их собственных жилищах, расспрашивая и рассказывая им все, что можно, и, скажу по справедливости, они всегда и везде слушали меня с охотой и принимали с радушием: каждый семьянин хотел, чтобы я посетил и его, но посетить всех мне не удалось. В доказательство радушного приема их, я приведу один случай, бывший со мной. Однажды вечером я нечаянно пришел в юрту более знакомого мне Колоша, и в то время огонь, который у них обыкновенно бывает по средине юрты и горит почти целую ночь, был самый плохой, потому что были сыры дрова. Один молодой Колоша, долго хлопотав об огне, наконец вскочил с места, взял крышку со своего ящика (очень хорошо сделанную по их вкусу и очень недешевую между ними,) и расколов ее, положил в огонь для растопки. На вопрос мой: «зачем он портить такую вещь и напрасно» он сказал: «ничего, я сделаю после новую».

Здесь я должен еще рассказать случай, убеждающий в том, что все добрые предприятия человека совершаются не иначе, как по воле Провидения и не иначе, как в назначенное им время, и как часто Провидение, не только обыкновенные случаи, но даже и слабости наши, употребляет ко благу.

В числе целей при поселении моем в Ситхе была и та, чтобы попытаться поговорить с Колошами об истинной вере. Хотя я прибыль в Ситху в конце 1834 года, однако ж в ту зиму не успел даже ознакомиться с Колошами, потому что другие дела (Алеутские) не позволяли мне ими заняться: летом они обыкновенно разъезжаются по разным местам за рыбными промыслами и проч., осенью же 1835 года я не мог скоро приняться за это, по причинам также довольно уважительным; но зимой я уже непременно хотел приступить к делу; и по первому моему слову Начальник Колонии, г. Купреянов с готовностью и усердием, предложил мне все пособия и средства к тому, так что мне стоило только начать; но разные обстоятельства и случаи, впрочем самые маловажные, и даже иногда, скажу откровенно, какое-то нежелание и неохота удерживали меня и заставляли откладывать мое намерение день ото дня, так что мне стало уже стыдно самого себя; а между тем подоспел праздник Рождества Христова. Я даль себе, напоследок, твердое обещание непременно по окончании Святок, т. е. 7 или 8 января, начать свое дело — и кто не подивится судьбами Провидения, З или 4 января вдруг появилась у Колош оспа и прежде всех в той самой юрте, с кокорой мы думали начать наши посещения. Если бы я поспешил приступить к моим беседам с Колошами до появления оспы, тогда, наверное, они всю 6еду и вину их гибели возложили б на меня, как на Русского шамана. или колдуна, который напустишь на них такое зло, и тем более, что до меня нога Русского Священника почти не касалась их порога, не только с намерением благовествования мира, но даже и из простого любопытства. Последствия такого неблаговременного посещения моего были бы ужасны: весьма естественная вражда против Русских, которая уже почти исчезала, могла бы ожить снова; я мог бы быть убить ими, как первая причина их беды, но это еще ничто в сравнении с тем, что могло бы быть далее, а именно: посещение мое Колош пред оспой могло бы сделать то, что, вероятно, еще даже на полстолетья заградило бы дорогу благовестникам Слова, на которых Колоши всегда смотрели бы как на злых вестников гибели и смерти.

Но слава Богу, все устрояющему во благое! Теперь Колоши уже не то, что они были даже за два года пред сим: ежели они еще не скоро будут Христианами, то по крайней мере они стоят уже на той степени, что слушают, или по крайней мере начали слушать Слово спасения. Что же касается того, почему так мало Колош крестилось, то, не говоря уже, что их трудно было убеждать, до оспы никто и не убеждал их, а после оспы я, предлагая им Слово Истины, отнюдь не предлагал и не хотел предлагать им прямо принятия крещения, но, стараясь действовать на их рассудок, ожидал их собственного вызова, и тех, кои сами изъявляли желание креститься, принимал с полной охотой, но всегда испрашивал согласие на то Тоэнов и особенно матерей желающих креститься (и всегда получал согласие), что им очень нравилось.

Итак, Ситхинская Церковь, сколько можно заключать, близка к тому, чтобы умножиться в числе членов своих вдвое, втрое и даже до пяти крат. Всех Колош в нашей Америке ныне около 5000. Подтверждения этому мнению суть: 1) что Колоши начали принимать прививание оспы, и следовательно их мнения много переменились касательно Русских и шаманов их; 2) они начали слушать проповедующих Слово Божие и на совершение наших обрядов смотрят со вниманием и не без уважения; З) всякому желающему креститься они не возбраняют и не препятствуют, а крестившихся не только не презирают или не чуждаются ими, но смотрят на них как на людей более их знающих и близких к Европейцам, и 4) наконец надобно представить себе ту перемену, какую мы находим в Колошах в течение менее чем 38 лет; в 1804 году Колоши, как лютые звери, искали ловить Русских и терзать их, так что Русские должны были или скрываться в крепости, или выходить отрядами; а в 1837 году я один, ночью, ходил к ним в их жилища, и не только быль безопасен, но и принимаем с радушием. Еще в 1819 году Колоши смотрели на Русских, как на врагов своих, и мстили за кровь своих предков (убитых при взятии их крепости); а в 1836 году они приходили к Русским, как к друзьям своим, просили помощи и добросовестно давали знать о неприязненных расположениях своих собратий.

Теперь остается только желать благовестника для Колош, а сему благовестнику — ревности и силы к возвращению Слова, и мы скоро увидим в отдаленных краях Америки народ новый, добрый, деятельный, сметливый и храбрый, — народ, который будет возрожден чрез нас к жизни Благодати и гражданского образования.

2. Кадьякская Церковь

Кадьякская Церковь, по числу Христиан, считающихся в ней, есть самая значительная, но по духу Христианства, надобно сказать с сожалением, есть последняя из всех Американских церквей.

В Кадьякской Церкви числится всех Христиан 6,338, или по крайней мере столько числится под ведомством Кадьякской Конторы.

В том числе:

Русских — 114

Креолов — 400

Жителей на острове Кадьяке, т. е. Алеутов в 36 селениях — 1,719

Жителей в Кенайском заливе, собственно Кенайцев в 29 селениях — 1,628

Жителей по Аляксе, Аглегмютов и других в 15 селениях — 2,006

Жителей в Чугацкой губе, Чугач в 6 селениях — 471

А всего — 6,338

Из сей табели видно, что такое большое число прихожан, живущих в 36 селениях, разбросанных по берегам Кадьяка, по обеим сторонам Аляксы и но заливам Кенайскому и Чугацкому, на протяжении более 1500 верст, весьма не благоприятствует тому, чтобы одному Священнику всех их утверждать и назидать в вере. И оттого в некоторых местах, особливо в Чугацкой Губе и на Северной стороне Аляксы, едва ли и был когда-либо Священник с тех порт, как был тем отец Ювеналий; а в последнем месте, т. е. на Северной стороне Аляксы, Аглегмюты едва ли еще и крещены, потому что отец Ювеналий к ним не дошел, а Кадьякский Священник там быть не мог.

Теперь, не говоря о всех прочих Христианах, или только носящих таковое название, обратимся к жителям самого Кадьяка, то есть к тем, у коих с 1794 года началось постоянное пребывание Священников и у коих до 1837 года было не менее двух Духовных особь.

Все бывшие в Кадьяке единогласно говорят, что тамошние Алеуты в церковь почти совсем не ходят; тайно и явно держатся своих шаманств, и обязанности свои в отношении к Церкви исполняют весьма немногие и почти только те, кои живут в главном селении.

Ясным доказательством их недоверия к Русским или к познаниям Русских и вместе неимения Христианской веры служить то, что в страшную для всех Американцев наших годину посещения оспы, многие из здешних Алеутов гибли, но бегали, скрывались и не хотели принимать помощи от врачей, готовых помогать им: оттого из них погибла 3-я часть всего народонаселения, т. е. из 2,200 погибло боле 700, тогда как в Уналашке с радостью принимали помощь и по возможности содействовали врачу: там из 1,200 померло только 80 человек, т. е. но более, как 15-я часть, и то оттого, что тем несчастным не успели подать помощи.

Более ничего не могу сказать о Кадьякской Церкви, за неимением сведений; но можно полагать, что если Кадьякцы еще не имеют такого усердия к Вере, как соседи их Алеуты, то это не от упорства или жестокосердия, но оттого, что немного слышали о Христианстве, потому что все Кадьякцы, жившие в мое время в Ситхе без всякого принуждения исполняли общую обязанность очищения совести, и на исповеди многие из них говорили разумно и не без чувства; особенно те из них, которые имели случай слышать что-нибудь от покойного отца Германа (Монаха Кадьякской Миссии, о коем сказано выше); и потому для блага Кадьякской Церкви остается только желать лучшего устройства оной.

3. Уналашкинская Церковь

Уналашкинская Церковь, по внутреннему состоянию членов ее, есть одна из лучших Церквей в Америке: число Христиан, составляющих ее, есть ныне 1751. В том числе 42 Русских и детей их, 212 Креолов, а остальное число 1497 заключает в себе Алеутов, известных под именем Лисьевских.

О Русских и говорить нечего по малому числу их, и тем более, что дети их по большей части в отношении религиозном походят на Креолов; а Креолы здешние в религиозном духе почти нисколько не разнятся от Алеутов, и даже некоторые, будучи просвещеннее последних, гораздо выше их; а потому под названием прихожан Унадашкинской Церкви, я буду разуметь тех и других.

Прошу снисхождения, если в отношении к здешней Церкви стану может быть говорить пространно от избытка сердца, и, хотя Церковь эта теперь уже не мой приход, но, признаюсь, я никогда не забуду ее добрых чад.

Здесь не место говорить о характере, обычаях, способностях и проч. вообще Алеутов[8], а только о расположении их к вере, но прежде нежели будет сказано о главных чертах их христианских добродетелей и качеств, кои могут быть первым основанием оных, надобно обратить внимание на то, охотно ли и скоро ли они приняли христианство.

Я выше сказал, что стремление Русских к приобретению себе выгод послужило средством к первому основанию христианства между Алеутами. Но как далеко распространилось оно до прибытия на Унадашку Иеромонаха Макария — неизвестно; знаем, наверное, что отец Макарий окончательно окрестил всех Алеутов Уналашкинского отдела, и после него не осталось ни одного некрещеного. Отец Макарий, как и все наши Православные Проповедники, не с мечем и огнем предлагал им новую веру, которая воспрещала им обычные наслаждения их, т. е. многоженство и невоздержание; но, не смотря на то, Алеуты приняли ее охотно и скоро; доказательством этому может быть то, что Макарий пробыл в Уналашкинском отделе только один год, и, путешествуя по отдаленным островам и переезжая с места на место, не имел при себе ни стражи, ни телохранителей, кроме одного Русского для прислуги; те же самые Алеуты, которых он крестил или должен был крестить, перевозили его, питали и берегли, и притом без всякого возмездия или платы. Таких примеров немного. Можно бы возразить, что Алеуты скоро приняли веру из боязни Русских, и что им принятием крещения давалась льгота от платежа ясака; и действительно таковые причины довольно способны побудить дикарей, подвергшихся власти сильных пришельцев, принять новую веру и тем более, что льготою ясака они избавлялись от всякого влияния сборщиков оного, которые для диких страшнее самого ясака, и что прежняя вера их уже не удовлетворяла их внутренней потребности души; но эти средства только могут заставить принять новую веру, а не могут быть побуждением к тому, чтобы сделаться ревностным и верным исполнителем правил новой веры. Алеуты же остались примерно набожны и поныне. Если ближе рассмотреть и самые причины, кои будто бы могли принудить Алеутов принять Христианство, то с первого взгляда окажется, что они мнимые: ибо Русские, при всем своем (прежде) может быть слишком неумеренном обращении с Алеутами, никогда и не думали принуждать их к тому; а платеж ясака быль очень незначителен, и они платили его, когда и чем хотели; и притом льгота от платежа ясака им давалась только на три года. Итак, причину скорого и истинного обращения Алеутов в Христианство надобно искать в их характере и расположении души.

Алеуты хотя охотно и скоро приняли Христианскую веру и молились Богу, как были научены; но надобно сказать по истине, что они до времени постоянного у них пребывания священника веровали и молились точно неведомому Богу: потому что отец Макарий, сколько за краткостью времени, столько и за неимением хороших толмачей, не мог передать им истин Христианских кроме общих понятий о Боге, Его всемогуществе, благости и проч., при всем том Алеуты остались Христианами, или. по крайней мере, они тотчас по крещении не только совершенно оставили шаманство и уничтожили все личины и маски, употреблявшиеся на игрищах и шаманствах, но даже и самые песни, которые хотя сколько-нибудь могли напоминать им прежнюю веру, так что по прибытии моем к ним я, как ни старался (из собственного моего любопытства), но не мог найти ничего такого. И даже из самых суеверий их, которых чужд бывает только человек, имеющий живую Евангельскую веру, весьма многие совсем оставлены, а многие потеряли силу.

Но из всех добрых качеств Алеутов ничто столько не радовало и не услаждало моего сердца, как их усердие, или правильнее сказать, жажда к слышанию слова Божия, так, что скорее утомится самый неутомимый Проповедник, чем ослабнет их внимание и усердие к слышанию Слова. Поясним это примерами: по приезде моем в какое-либо селение, все и каждый, совершенно оставляя все свои дела и занятия, как бы они ни были важны в отношении к ним, по первому моему призыву тотчас собирались слушать мои поучения, и все и каждый с удивительным вниманием слушали их, не развлекаясь, не сводя глаз, и даже можно сказать самые нежные матери в это время делались как-бы бесчувственны к плачу детей своих, которых и не приводили с собой, если дети не в состоянии понимать[9].

Прежде чем появилось у них что-нибудь писанное и печатанное на их языке, мне случалось видеть, как иногда кто-нибудь из Алеутов, совершенно не зная по-русски ни слова, почти целый день сидит и читает Псалтирь Славянскую или Четь-Минею. А когда они увидели книжки на своем языке, т. е, Катехизис, переведенный мною и напечатанный первым изданием, то даже старики начади учиться грамоте для того, чтобы читать по-своему (и потому теперь умеющих из них читать более чем шестая часть).

Имея такое усердие к слышанию Слова Божия, они также усердны и к Проповедникам оного (но усердие их не обнаруживается вещественными даяниями, потому что они никому не могут передавать пушных товаров, кроме Компании, которая им платит известную цену). По крайней мере я это могу сказать по себе. Посещение мое и приезд мой в селение бывал истинным праздником для Алеутов, Пасхой, потому что только в это время они могли послушать Слова и приобщиться Святых Таин; куда бы я ни приехал и в какое время дня или ночи, но лишь только разносилась весть, что приехал отец (Адак), тотчас все и каждый, кто только может ходить, выходили ко мне на встречу к самой пристани (т. е. на берег моря, где обыкновенно пристают байдарки); все и каждый приветствовали меня с истинным радушием и видимым удовольствием, написанным на лицах их; даже нередко больных приносили ко мне для того, чтобы видеться со мной и принять благословение.

Обязанности свои в отношении к Церкви Алеуты исполняют примерно: соблюдать посты переменой одной пищи на другую они не могут, потому что, пища их зависит от моря и почти всегда одинакова; и они, надеясь на него, запасов делают очень немного; а потому, когда они хотят поститься, т. е. во время говения или в последние дни Страстной Седмицы, то постятся в полном значении сего слова. Говеют всегда и все, так что все время пребывания моего у них, почти не было ни одного из них такого, который бы не был у исповеди и Святого Причастия за леностью и нерачением; и все это они делают совершенно без всякого наряда и принуждения. Во время говения не ищут случая или начать ходить в церковь около Среды, или приходить в церковь не к началу службы; но всегда начинают, как можно ранее (т. е. с Субботы), и лишь только в колокол — они тотчас уже все в церкви.

В церкви и на молитве они стоят удивительно твердо. Во все время продолжения службы, хотя бы то было и 4 часа, как напр. в первые дни Страстной недели, всякий из них и даже самые дети стоят, не переступая с ноги на ногу, так что при выходе их из церкви можно даже перечесть, сколько их было, смотря на их места, где они стояли. Во время служения или чтения, которое из них очень немногие понимают, они ни по каким причинам не оглянутся ни назад, ни на стороны, и всегда смотрят или на образ, или к небу или на иконы. Такое твердое стояние в церкви тем более стоит похвалы, что они, многое перенимая от Русских и худого и доброго, отнюдь не хотят перенять от них этой, иногда слишком неумеренной движимости.

Не скажу очень многие, но некоторые из Алеутов молятся и умеют молиться; я разумею не то, что они умеют делать крестное знамение и кланяться, и говорить какую-нибудь молитву — нет! Некоторые из них умеют молиться от души и не высказывая себя при людях или в церкви, но часто вшед в плоть свою и затворив двери. Это я особенно заметил в церкви, где, как сказано, молящийся внутренне отнюдь не с тем молится, чтобы на него смотрели, потому что на него никто и не взглянет. Но были из них и такие, которые молились тайно и не в назначенное время, так напр. некто Нил Захаров, уже умерший (живых нельзя представлять в пример), который почти всегда был часовым, и отправляя должность свою, он почти каждую ночь, когда все затихнет, молился у церкви; и это он делал так скрытно, что обычай его только пред смертью открылся и то нечаянным образом. Я уверен, что есть и другие подобные ему молитвенники.

Приношения или приклады в церковь они делают очень охотно; конечно не всегда по чистому побуждению сердца, и принося Богу лепту, желают за нее получить и временное и вечное благополучие; но в них, как еще в новых Христианах, это очень извинительно, и по крайней мере хорошо и то, что они приносят, и приносят охотно, и почти десятину своего дохода[10].

Во все время пребывания моего в Уналашке и даже по ныне, не было не только никакого убийства или драки, но даже и значительной ссоры: это я говорю без всякого увеличения, даже дети их очень редко ссорятся между собою. Вообще Алеут, будучи обижен кем-нибудь, никогда не дает воли своему языку, тем более рукам; но обыкновенно все его мщение и даже иногда и оправдание состоит в совершенном молчании, которое иногда продолжается несколько суток, но никогда не продолжается далее говенья. А между тем это молчание обидимого бывает обидчику жесточе самого наказания или самоуправства.

Также между ними нет ни воров, ни обманщиков. Воровство у них еще и в прежнем быту по их вере считалось постыдным.

Ежели же нет между ними ни убийства, ни драки, ни ссоры, ни воровства, то им не нужно ни суда, ни расправы: следственно и судей.

Еще до прибытия к ним Русских, у Алеутов было в обычае делиться между собой в случае голода, который их посещал и посещает даже по ныне почти каждой весной. Ближайшей причиной голода бывают обыкновенно свежие ветры и, по недостатку солнечного света и за неимением леса, невозможность иметь большие запасы сухой рыбы. После трех или четырехдневного совершенного голода, если кому-нибудь удастся выехать в море и промыслить что-нибудь, то он обыкновенно по приезде своем раздает всем нуждающимся (а не нуждающиеся никогда не будут просить), и себе оставлять иногда не более того, сколько нужно накормить свое семейство; а нередко случалось, что он и из той самой части, которую оставил себе, делится с другим, кто явится нуждающийся. Точно так же поступить и другой в свое время, и все это делается без всяких расчетов и требования благодарности.

Добродетель это, или обычай? Пусть и обычай, но нельзя не почитать его как в исполняющих, так и учредивших такое святое обыкновение.

Наконец скажем, что Алеуты терпеливы, даже до бесчувствия. Кажется, невозможно придумать такой трудности, которой бы не перенес Алеут, иди такой горести, которая бы заставила его роптать. В случае голода для него ничего не значить три, четыре дня пробыть с одной только водой. В болезненном состоянии не услышите от него ни стона, ни крика при самой жестокой боли. В тяжких работах, как то: при больших переездах на море, которые иногда продолжаются даже до 20 часов сряду, он не станет роптать и будет действовать до тех порт, пока не выбьется из сил. Примеров терпеливости их тысячи.

И хотя терпеливость их не есть Христианская добродетель, потому что они родятся терпеливыми; но она очень важна для утверждения в них Христианских добродетелей. Терпеливость их и обычай помогать друг другу в нужде, суть такие превосходные качества, при которых очень легко и прочно можно утвердить в них истинное Христианство. Материалы превосходны, лишь бы только были руки и средства.

Доказательством тому, что Алеуты сделались лучше в нравственном отношении с тех пор, как началось у них постоянное пребывание священника, т. е. с 1824 года, может быть и то, что по 1827 года число рождающихся Алеутов было менее 34 на год и в том числе было не менее 7 человек незаконнорожденных; с 1827 же года по 1839, число рождающихся круглым числом было более 40, а незаконнорожденных не более 1: следовательно в последние годы вообще число рождающихся увеличилось почти пятой частью, а за исключением незаконнорожденных третьей частью, тогда как число рождающих по разным причинам уменьшилось почти пятой частьй. Причина этого увеличения есть именно нравственная.

Сверх того я скажу еще, что 1) очень часто случалось, особливо в последние годы, иметь на исповеди дело с такими из них, которые совершенно ничего не имели сказать мне такого, что бы не только тяготило их душу, но даже и того, что можно назвать обыкновенным грехом; а в исчислении грехов Алеуты не забудут сказать и об украденной иголке и сказанном слове, и 2) во многих из тех, коих до сего сильно одолевала чувственность, при помощи Дающего молящемуся молитву, видны большие успехи в исправлении себя, а в некоторых даже совершенное исправление.

Пособия и средства к утверждению их в Христианской вере по сие время сделаны следующие: переведены на их язык: Краткий Катехизис, Священная История, Евангелие от Матфея и частью Луки и Деяния Апостольские (из коих первые печатаются уже вторым изданием) и составлены поучения, в роде беседы, вообще об обязанностях Христианина.

И потому для блага сей Церкви остается желать, чтобы не ослабела ревность ее Пастырей, и чтобы скорее они увидели все означенные книги на своем языке.

4. Атхинская церковь

Атхинская церковь но внутреннему состоянию своему нисколько не уступит Уналашкинской: там те же Алеуты и с тем же характером и также усердны к слышанию Слова Божия и проч., и даже едва ли Атхинская церковь не лучше Уналашкинской тем, что тамошний священник креол, т. е. рожденный от Русского и Американки и притом человек набожный, ревностный, словом истинный христианин; будучи же тамошний уроженец и следовательно зная язык Алеутский совершенно, мог с первого раза объясняться с Алеутами, тогда как всякий другой, прибывший из России, при всем своем усердии, должен в первое время объясняться не иначе как чрез толмачей.

Об улучшении Атхинской церкви я могу сказать не иначе, как только слышанное от других. Почтеннейший отец Иаков, по прибытии своем на Атху, писал ко мне, что, хотя тамошние Алеуты и одноплеменны с Уналашкинцами, но в них нет того усердия к вере. Впрочем, это очень естественно, потому что у Атхинцев до отца Иакова, можно сказать, не было Проповедника. В последнее же время все очевидцы, заслуживающие всякое доверие, единогласно утверждают, что Атхинцы — примерные Христиане.

К утверждению их в Христианстве по сие время сделано следующее: священник Иаков Нецветов, пересматривая мои переводы и сочинения, сделанные для Уналашкинцев, вместо того чтобы сделать особенный перевод для Атхинцев (что он быль уже и намерен сделать), в моих переводах сдавал пояснения для своих парохиан, говорящих тем же языком, что и Унадашкинцы, но имеющих свое наречие. И потому переводы мои теперь могут быть полезны тем и другим. И это он сделал с тем намерением, чтобы (как он говорит в своем предисловии к Атхинцам в Катехизисе) «чтение на одном и том же наречие некогда могло соделать между ними одно общее наречие и чрез то они бы могли сделаться нераздельными братьями и по духу Евангельского учения, как они теперь братья по племени». Кроме того, отец Иаков перевел на Атхинское наречие 1 главу от Луки и две первые главы Деяний Апостольских с пояснением для Унадашкинцев.

Атхинская церковь состоит из 782 Христиан, в том числе 50 Русских, 145 Креолов и 587 Алеутов, из коих (Алеутов) большая часть (378) находится недалеко от церкви. К сей церкви причисляются живущие на Курильских островах 99 собственно Курильцев, 104 Кадьякских Алеутов и 9 человек Русских, а всего 212, которых Атхинский священник посещает чрез каждые два года.

К числу способов, какие находятся в Америке для улучшения нравственности жителей, надобно причислить четыре Училища для мальчиков (до 100 человек) и столько же приютов для бедных девушек (коих число более 50), где между прочим обучаются Закону Божию. Училища и приюты сии содержатся иждивением Американской Компании.

5. Нушегакская Церковь

Под именем Нушегакской Церкви я разумею Христиан, живущих на берегах Берингова моря, в Александровском и Михайловском редутах, учрежденных Компанией и состоящих ныне из Русских, Креолов и новопросвещенных дикарей. В последнее время там считалось около 25 человек Русских, 15 Креолов и до 250 крестившихся Американцев. В самом же деле здесь нет и не было особенной Церкви или прихода, и живущие здесь Христиане, можно сказать, не принадлежат ни к одной из Американских Церквей: потому что Уналашкинскому священнику посещать их вовремя не возможно, и при том здешние дикари говорят на наречьем Кадьякского языка; а Кадьякский священник и без этого имеет огромнейший приход.

Церковь здешняя по нынешнему числу Христиан есть самая меньшая; но она должна и, может быть, очень скоро увеличится и по числу будет самая обширнейшая из всех Церквей, так что из нее могут составиться более 10 приходов. П потому начало основания здешней Церкви должно быть изложено во всей подробности.

Иеромонах Ювеналий (крестивший в 1796 году) Чугач и Кенайцев, имел намерение прийти благовествовать и на берегах Берингова моря: но смерть, которую он принял от дикарей, живущих подле озера Илямны или Шелехова, остановила его намерение и положила конец его трудам. Но не смотря на то кровь проповедника, пролитая за слово благовестия, говорила и говорить внятнее убийцам его и единоплеменникам их, нежели обыкновенное слово Проповедников, говорящих чрез толмачей. Чудо, случившееся по смерти отца Ювеналия и о котором рассказывают сами дикари, вероятно много убедило будет убеждать их более, нежели обыкновенные убеждения.

После отца Ювеналия чрез целое двадцатилетие никто и не думал посетить этого края; только около 1819 года начали делать предприятия для заселения тамошних мест и для распространения торговли; и некто Русский Федор Колмаков с товарищами первый поселился на реке Нушегак, а с ними впервые перенесено Христианство на берега Берингова моря; но Христианство хранилось почти только в одних пришельцах; ибо со времени начала заселения и даже до 1829 года было окрещено туземцев не более 8 или 7 человек, бывших в услужении Компании: крестить более Русские и не думали и не смели.

Здесь надобно сказать, что с первого прибытия моего в Америку во мне родилась мысль сделать опыт в сеянии Слова Божия и на Севере, по крайней мере для того, чтобы узнать почву Тамошнюю. И потому я просил на то позволения у Иркутского Преосвященного и получил оное.

В 1829 году случилось мне первому быть в Нушегаке (Колмаковском заселении) для посещения живущих там Христиан; и в то время я нашел там 14 человек дикарей, приехавших из разных селений со своими товарами. Потому я, не надеясь видеть более дикарей, решился предложить мое слово тем, кому случилось быть тогда в Нушегаке, показав им наше служение; и Господу угодно было моей, по истине, скудной проповедью обратить к нему 13 человек, которых я, по приличным испытании и увещании, и окрестил: и река Нушегак была тогда для них Иopданом. По крещении их, вместо рубашек или белой одежды, надел я на них те же самые одежды, в которых они явились ко мне и сверху их обыкновенные небольшие медные крестики. Это я сделал с тем намерением, чтобы рубашки, которые хотели им дать восприемники, не были для прочих диких приманкой к принятию крещения, и может быть такому же ухищрению, какое делали некогда Чукчи, которым обыкновенно по крещении давалось несколько подарков, для них очень шикарных, и они, окрестившись и получив положенные им подарки от одного Священника, на будущий год приходили к другому, иди спустя несколько времени опять приходили к тому же. Рубашки же для здешних дикарей есть вещь весьма ценная и важная.

Отправляясь из Нушегака, я дал позволение управляющему редутом Колмакову крестить тех из дикарей, которые сами будут просить о том, но также отнюдь без всяких подарков.

Когда чрез три года (т. е. 1832) опять случилось быть в Нушегаке, я нашел тамошнюю Церковь умножившеюся еще 70 членами из дикарей разных селений, которых крестил Колмаков по просьбе их; и я тех из них, которые случились на лице, поучил, миропомазал и приобщил Святых Таин, чему был свидетелем нынешний Контр-Адмирал Барон Врангель (бывший тогда Начальником Колоний), который в то же время даль приказание достроить часовню для умножающихся Христиан, что и было исполнено.

Некоторые из первенцев здешней Церкви, т. е. крещенных мной в 1829 г., едва услышали о прибытии моем, тотчас явились ко мне и порадовали меня своими успехами на первом пути к Христианству; некоторые привезли с собой и семейства свои для того, чтобы крестить, и я исполнил их желание.

По отбытии моем из Нушегака и до 1838 года, т. е. в течение шести лет, Колмаков и сын его крестили многих, но очень многим желающим отказывали, отговариваясь тем, что они не священники, или что они не будут крестить их до тех пор, пока они не начнут жить лучше. Число крещенных в это время неизвестно, наверное[11].

В 1838 году в Нушегаке был мой преемник, Уналашкинской Церкви священник Григорий Головин, который там миропомазав 53 человека из числа крещенных Колмаковыми, окрестил вновь 52; и сверх того при самой отправке его оттуда, еще приехала целая байдара людей (т. е. человек около 15), именно с тем намерением, чтобы креститься; но священник уже не успел этого исполнить.

Сверх того, в 1837 году, по случаю, были в Ситхе четыре Американца, жители того же берега, где и Нущегак находится (но только от него далее к Северу). Ознакомившись с ними, я также предложил мое слово: они лишь только услышали, тотчас начали сами просить о том, чтобы крестить их; и желание их исполнено. Эти дикари, как Тоэны своих родов, и потому имеющие их влияние и некоторую власть над своими родовичами, и притом, уверившись в истине Христианской Религии, очень много могут содействовать распространению Христианства в их стране.

Итак, собственно Нушегакская, или лучше сказать Северная в Америке Церковь (не считая Русских и Креолов), получившая начало образования своего в 1829 году, состоит из 220 человек ныне, считая одних только известных, по официальным сведениям, а с незаписанными не менее как из 320.

Надежда Церкви здешней, или иначе, надежда к распространению Христианства в здешнем крае, очень велика и можно сказать очень верна: стоить только начать, и Церковь здешняя умножится до нескольких тысяч и в течении очень немногих лет.

Доказательством тому можем служить то, что

1) Дикари здешние, несмотря на то, что крестившиеся их собратья не получают никаких подарков и даже не пользуются никакими отличиями, заманчивыми для них, очень охотно принимают Святое Крещение, так что не мы их вызываем и просим, а они сами вызываются и просят, чтобы их крестики: и потому дело Проповедников здесь будет состоять не в том, чтобы убеждать и увещевать, но только научать и утверждать Таинствами.

2) Народ здешний вообще миролюбив, добросердечен, кроток и характером своим очень похож на Алеутов; и потому наверное они также скоро, охотно и усердно примут Христианство. Доказательством первых качеств их могут служить находящиеся между ними так-называемые одиночки, т. е. места, где один или не более двух Русских живут среди тысяч их, имея при себе товары для торговли с ними, и живут совершенно покойно и безопасно; и другое доказательство тому есть то, что в последнее время одни путешественники наши, знакомясь со внутренностью Америки, вопреки совету туземцев, зашли в такое место, где не могли сыскать себе пищи; и как ни хотелось им проникнуть далее, но принуждены были воротиться и в таком положении достигли они первого селения, что от голода едва были живы: и дикари, вместо того, чтобы убить их, как слабейших или дорогой ценой продавать им свои запасы, приняли их как родные, ходили за ними, берегли их с попечитeльностью, достойной сердца образованных людей: особенно заботились о них старушки.

И потому Проповедники, которые явятся здесь, хотя и встретят физичекие трудности, и трудности по истине немалые, ибо им надобно будет путешествовать и пешком, и на байдарках и на собаках, зимой по снегам, а летом по болотам, и терпеть зимой морозы, а летом жары и проч., но их должно утешать то, что труды их не будут напрасны (во всех отношениях), и со стороны дикарей они не встретят ни только неприязненных действий, но даже никаких неопрятностей от них нельзя ожидать, разумеется, если Проповедники будут действовать в духе Апостольском.

Итак, здесь особенно жатва многа и поле добро зело, только нет делателей; остается нам желать и молить Господина жатвы, да изведет делателей на жатву свою и послет делатели в виноград свой.

Число жителей здешнего края нам неизвестно. В Академическом Месяцеслове 1834 года показано во всей Российской Америке 400,000; но число это увеличено ровно в десять раз. Нам за верное известно только то, что есть жители на реках Пушегаке, Хулитне, Кускоквиме, Квихпаке и проч., в заливах Нортон, Тачик, Котусб, и далее к Северу, о числе же их мы не знаемы, только г. Васильев (Офицер Штурманского Корпуса), описавший часть тамошнего края, полагает на реке Кускоквиме до 700 жителей; и судя по этому и по рассказам других, надобно положить, что и в прочих местах находится много народа, примерно до 20,000; но надобно заметить, что число Американцев очень много уменьшилось от оспы, бывшей в 1838 году.

В заключение описания нашего сделаем перечень всех народов, обитающих в нашей Америке и, разумеется, тех, кои нам известны.

Чтобы в управлении вверенной мне епархии действовать сколько возможно обстоятельнее, я непременно должен иметь сколько возможно верные сведения о состоянии всех церквей и причтов, и о их нуждах и проч., а потому я поставишь себе непременную обязанностью обозреть всю епархию при самых первых случаях.

Обозреть же всю епархию, т. е. и Американские и Камчатские и Охотские церкви можно не иначе, как в течение целого года, а возвратиться в Ситху не менее как чрез 16 месяцев. Впрочем, такое продолжительное время требуется не столько по пространству мест, сколько по удобству и возможности сношений.

Чтобы обозреть всю епархию в один год, я (по предварительном сношении с главным Правителем колоний о том, как он предполагает расположить навигацию следующего лета) предположил: в конце зимы или весны 1842 года быть в Кадьяке и к Пасхе возвратиться в Ситху, потом летом отправиться на Алеутские острова, т. е. Уналашку и Атху; оттуда в конце же лета прибыть в Петропавловск (в Камчатке); здесь, дождавшись зимнего пути, отправиться по Камчатке и, осмотрев все церкви Камчатские чрез Гижигу и Тауйск прибыть в Охотск в начале 1843 года, чем и должно кончиться обозрение епархии; но не самое путешествие, которое должно совершиться не иначе, как уже в начале осени 1843 года, ибо из Охотска невозможно отправиться ранее половины июля.

По обыкновенном сношении с местным начальством о помещении меня на судно и необходимом распоряжении касательно управления церковными делами, имуществом и проч., 12 февраля отправился я из Ситхи на небольшом судне, шхуне Квихпак, следующем в Кадьяк но делам Компании.

Со мной отправились: иеродиакон, келейник и три мальчика певчих, и кроме того священник и дьячок с семействами, следующие в Нушегак, в числе 7 душ, а всех 13 человек.

Вышедши из гавани Ситхи и пройдя верст 15, мы были встречены противным ветром, который заставил нас воротиться обратно в гавань.

16 числа опять выходили из гавани и опять возвратились по той же причине, и наконец 19 числа в 10 часов утра вышли из гавани при попутном ветре и ясной погоде и в тот же день отдалились от берегов. До 23 числа плавание наше было благополучное и мы были уже от Кадьяка не более 300 верст (всего же расстояние до 1000[13]); но с сего дня начались противные ветры, которые часто дули с ужасной силой и продолжались до 15 марта и в продолжении сего времени, т. е. 20 дней, только в два дня были довольно попутные и сносные ветры.

15 марта, в 5 часов утра, увидели берег острова Кадьяка (в верстах более 100) и наконец 18 числа, в 11 часов вечера положили якорь в гавани Павловской, где находится церковь и главное селение.

В праздничные дни, когда только была возможность, отправляли часы, с приложением прошений о благополучном окончании плавания нашего.

Сие плавание наше, продолжавшееся 28 дней[14], при в всех неблагоприятных обстоятельствах, я считаю одним из благополучнейших, в сравнении с обыкновенными плаваниями и по последствиям сего плавания; ибо не смотря 1) на время года (март есть один из самых бурных месяцев года), 2) тесноту судна[15] которая до того простиралась, что в первое время плавания нашего, т. е. когда был полный груз, в трюме судна едва могли сидеть один подле другого, чего конечно не было бы, если бы я со своей свитой не быль на судне, 3) беспрерывный холод и даже мороз, который так был значителен, что морская вода замерзала на палубе и на снастях; 4) недостаток воды, которой в последнее время выдавали весьма ограниченно (по бутылки на каждого матроса и по 1 ¹/₂ на пассажира, и на целые сутки, и на все потребности); 5) недостаток сухарей, которых в последнее время, при самой умеренной выдаче, было только до 20 марта, и хотя в грузе судна было много муки и солонины, но без воды ничего нельзя из них сделать; 6) невозможность быть на палубе и следовательно освежаться и освежать трюм чистым воздухом, и 7) упадок духа у многих из пассажиров от безнадежности скоро достигнуть берега, по причине непристающих сильных противных ветров, которые угрожали даже бедствием в случае продолжения их еще 7 дней; но несмотря на все сие, все до одного из бывших на судне вышли на берег здоровы[16] и во все время плавания не было ни одного больного даже из матросов, которые, по необходимости, должны были стоять на палубе по нескольку часов и без всякого движения. Пред окончанием плавания дней за 5, одна из пассажирок разрешилась от бремени младенцем и, не смотря на совершенный недостаток всяких средств, (она не могла получить даже лишней бутылки воды) она и младенец остались здоровы.

Все это я считаю видимым знамением милости Господней к нам[17].

К сему надобно прибавить еще и то, что если бы мы вышли из Ситхи 12 числа, т. е. тогда, когда выходили в первый раз, то, по всем вероятностям, можно заключить, что мы также не могли бы прийти в Кадьяке ранее 18 марта; ибо в Кадьяковской гавани, как уверяли жители, с самого начала февраля беспрерывно дули сильные западные и северо-западные ветры, т. е. совершенно противные нам; и в таком случае плавание наше было бы не без бедствия, тем более, что мы, по первом возвращении нашем в гавань Ситхи, получили в добавок провизии не более нежели на 10 дней; но Господь не допустил нас до бедствия, слава Ему, устраняющему все во благое!

19 числа (марта) сошел я с судна и, будучи встречен по обычаю, пошел прямо в церковь, где, по кратком приветствии, отправлял благодарственный молебен Господу Богу, благоволившему нам благополучно достигнуть сего места.

В воскресные дни и в день Благовещения Пресвятой Богородицы, отправлял литургию и в первое Воскресенье говорил поучение, в последнее давал наставление пастырю и пастве, а в день Благовещения, после литургии, беседовал с Алеутами чрез толмача.

Рассматривая архив и дела церковные, собирал сведения о жителях Кадьякского отдела, и в особенности Кенайского залива, где предполагаю устроить миссию. Отчасти занимался и давал наставления дьячку, занимающемуся здешним Кадьякским языком.

2 числа апреля, в 5 часов утра, снялись с якоря и пошли в Ситху на бриге Премысл, 6 числа подошли на вид берегов и 8 числа, в 5 часов вечера, положили якорь в гавани Ситхи.

Кадьякская Церковь 1-я

Церковь деревянная, с железной крышей, очень небольшая и даже тесная; однопрестольная, в память Воскресения Христова; построена в 1841 году иждивением Российско-Американской Компании и освящена 17 января сего 1842 года.

Церковь сия, по особенному усердию г. правителя Кадьякского отдела И. О. Костромитинова, построена весьма прочно, хозяйственно и довольно красиво; (плана и фасада церкви не было); стены внутри обиты парусиной и выкрашены, купол раскрашен, пол в церкви также выкрашен, а в алтарь, сверх того, обит сукном; снаружи стены выкрашены масляной краской и, по времени, будут обшиты тесом.

Образа в иконостасе довольно хорошей живописи, утвари весьма достаточно, также и ризницы, оставшейся по большей части от бывшей здесь миссии (с 1795 по 1820), но судя по тому, как была снабжена сия миссия в С.-Петербург, вещей, принадлежащих миссии очень немного; известно, что бывший здесь иеромонах Гедеон в 1802 году, уполномоченный Святейшим Синодом, много вещей увез с собой. В церковном архиве, состоящем почти только из нескольких циркуляров Святейшего Синода, на имя Преосвященного Иосафа, Иркутской епархии викария и Епископа Кадьякского и прочих прилежащих к нему в Америке островов в 1799 и 1800 годах; также нет никаких документов и даже записок о миссии.

Нынешний храм Кадьякский есть третий от основания здесь церкви. Первый был освящен 1796 года, апреля 6, и существовал 25 лет.

Второй построен был 1824 года и существовал до 1841 года.

Нынешний священник есть четвертый от начала прибытия на остров Кадьяк.

Причта здесь положено и находится на лицо: один священник, дьячок и пономарь; первые двое из России, и кончившие курс семинарского учения, а последний здешний креол.

Содержание священника достаточно и причта не бедно. Причт помещается в особых домах, принадлежащих Российско-Американской Компании, от которой кроме жалованья, получает отопление и освещение, а священник еще и прислугу.

Церковь здешняя по числу прихожан есть самая многолюднейшая, а по пространству мест самая обширнейшая из всех Американских церквей. До 1836 года, т. е. до бывшей во всей Америке оспы, которая в течение 1836 и 1837 годов унесла множество Американцев, в Кадьякском отделе считалось до 6450 душ, не включая тех из дикарей, которые не вписаны были в народную перепись. Но в настоящее время по переписи, составленной Компанией в 1841 году числится только 3628. В сем числе собственно Россиян 73, жен и детей их и Креолов вообще 482, Кадьякцев 1489, Кенайцев 794, Чугач 448, Аляксинцев 342; собственно же прихожан сей церкви в 1841 году было только 2650 душ, а прочие, как оказалось ныне, еще не крещены.

До 1842 года, под ведением Кадьякской церкви находился еще Нушегак, считается 75 душ Русских, Креолов и крещеных Аглегмютов (и которые до 1836 года считались в числе жителей, принадлежащих к Кадьякской церкви); но отныне Нушегак составлять будем особый приход, куда отправлен особый священник с надлежащим причтом.

До 1841 года, т. е. до прибытия в Кадьяк нынешнего священника, Кадьякская церковь, по внутреннему состоянию своему, была, можно сказать, на самой низкой степени. Не говоря уже об обитателях материка Америки, как то: Кенайцах, Чугачах и Аляксинцах, живущих в больших разстояниях от церкви, но даже между самыми кадьякцами, живущими на остров было Кадьяке было некрещеных до 100 душ, от 2 до 10 лет, а всех из числящихся в народной переписи более 1000 душ, и само собой, что не мало умерло без крещения. Многие не только из Алеутов, но и из Русских жили в брачном состоянии без всякого благословения церкви; неверность в супружестве; у многих из Креолов почти не считалось за стыд; даже говорят хвалились тем. Весьма многие из Алеутов стариков не бывали от роду даже у исповеди; так что (как видно из архива) в целый год исполняющих христианскую обязанность очищения совести бывало только от 50 до 100 человек, и был один год, когда было только восемь человек из 6 или 5 тысяч всего народонаселения. Много из Русских было таких, которые, живя подле самой церкви, не бывали у исповеди по 12 лет сряду, а в отдаленности по 30. Бывало и в самые большие праздники церковь была почти пуста, тогда как около нее жителей было до 400 душ, из коих большая часть были Русские и их семейства; Алеуты часто сидели около церкви, но не шли в нее, а многие из них, живущие в отдаленности, никогда не бывали в ней, хотя и часто приезжали в главное селение.

Шаманство между Алеутами, крещенными не только не истребилось от долговременного существования здесь церкви, или, по крайней мере, не только не скрывалось, но было явно и в такой силе, что, не говоря уже об Американцах, даже некоторые из Русских боялись шаманов и не смели их оскорблять. Таково было внутреннее состояние Кадьякской церкви до 1840 года, но с сего времени в ней последовала чрезвычайная перемена в добрую сторону. Нынешний правитель Кадьякского отдела Иннокентий Костромитинов, вступивший в 1839 году, можно сказать, первый положил начало таковой перемены; он сколько выговорами, убеждениями и обличениями некоторых из явных Алеутских шаманов, столько же и примерной набожностью своей, не только остановил успехи шаманства, но даже некоторых заставил если не обратиться на путь истины, то сильно сомневаться в силе шаманства[18].

Что церковь здешняя была в таком состоянии, нет ничего удивительного, ибо много было мест таких, где не было ноги священника со времени первого просвещения их иеромонахом Ювеналием, скончавшим жизнь свою во время проповеди слова Божия в 1795 году; даже самый остров Кадьяк, с первого основания церкви, едва-ли пять раз в 50 лет был обозреваем священниками. Учить Алеутов истинам христианским, как будто никто и не думал, не только живущих в местах отдаленных, но даже подле самой церкви. Только один отец Герман, монах, умерший в 1836 году, занимался отчасти учением и наставлением детей-сирот, живших у него. И хотя колониальное начальство в 1831 году озаботилось о том, чтобы на Кадьяке иметь священника достойного, и Иркутское епархиальное начальство сделало свои распоряжения, но вновь поступивший священник, сколько по недостатку образования, столько и по старости своей не сделал ничего к восстановлению благочестия.

И потому надобно удивляться не тому, что Алеуты по жизни своей были совсем нехристиане, но тому как еще здесь (в Кадьяке), а особливо в местах, отдаленных от церкви, совсем не истребилось христианство.

Но, да будет благословен Праведный и Милосердный Господь! Он, наказав здешних жителей (за их прежние жестокости, какие они делывали, например, с пленными соседями), попущением ходить в волях сердец их, ныне благоволит миловать их, ибо (как они сами сказали в церкви во время поучения моего к ним) они ныне начинают как будто выходить из темного места. Тот, кто знал и видел здешнюю церковь по внутреннему состоянию оной, за пять лет пред сим, тот едва поверил бы глазам своим, видя в ней нынешнее состояние.

Шаманство не только ослабевает в своем влиянии, но даже истребляется; ибо многие из шаманов искренно раскаялись и обратились к истине, а из прочих некоторые подают большую надежду к обращению, и не только крещеные начинают обращаться, но даже и некрещеные; так например, один шамань (Кенаец) прошедшего года, по убеждению священника, и совсем уже готов был креститься в числе прочих, так что приготовился идти в купель; но остановился и пред всеми признался, что он боится Бога, потому что он много делал худого и многих обманывал и не надеется вдруг отстать от своих навыков; и обещался в нынешнем 1842 году окреститься непременно; другая старуха шаманка, во время бытия у них священника, не хотела креститься, не смотря ни на какие убеждения, ни даже на то, что все жители того селения, кроме ее, окрестились; но по отбытии священника, изъявила искреннее желание, и просила убедительно исполнить ее желание, почему немедленно сделано священником распоряжение.

Во время путешествия священника в мае и июне прошедшего 1841 года по некоторым местам его парохии, присоединилось к церкви святым крещением 232 человека из числа некрещеных и числившихся в народной переписи, затем остается еще до 770, из коих вероятно очень многие присоединятся ныне в 1842 году.

Касательно же крещения некрещеных детей и вновь рождающихся, и чтобы из числа таковых не умирали без крещения (как это бывало здесь в Кадьякском отделе) предписано циркуляром всем священникам, имеющим обширные приходы, чтобы они избрали в каждом селении человека более прочих благочестивого и понимающего дело, и, научив его произносить форму крещения, позволили ему крестить рождающихся в отсутствии священника. И при таковой мере, и при усердии здешнего священника, можно надеяться, что к будущему же году 1843 не останется ни одного младенца некрещеного на Кадьяке.

Браков, не благословенных церковью, теперь почти уже нет ни одного, особенно между Алеутами, живущими близь церкви, ибо известие о прибытии моем в Америку, и особенно намерение, посетить Кадьяк, многих заставило обвенчаться, в числе их и таких, которые не внимали до того убеждениям священника.

Исповедавшихся и приобщившихся в прошедший 1841 год было 470 душ; а из не бывших только двое не были за нерачением, а все прочие за невозможностью. В нынешний же 1842 год число исполнивших долг очищения совести будет гораздо более; ибо только в 4-й неделе поста было уже до 500 человек; и многие из Алеутов приезжают для сего из отдаленных мест, чего прежде никогда не бывало; и кроме того очень многие, хотя и желают искренно, но не имеют возможности приехать в церковь; и чтобы удовлетворить желанию всех таковых, священник будет посещать все селения по мере возможности, имея при себе подвижной антиминс.

В весьма многих из Алеутов, говевших ныне, видны плоды истинного раскаяния. Так, например, один из тоэнов (Константин) никогда не бывший у исповеди, такую показал веру, что не отходил от церкви, и такое раскаяние, что готов был рассказать все грехи свои при всей церкви, потому что, как он говорил, если я не стыдился делать грехи, то что мне стыдиться рассказывать их.

Церковь ныне, почти в каждое богослужение полна, а в праздничные дни она не вмещает богомольцев. Все, а особливо Алеуты, стоят в церкви чинно и с должным вниманием и благоговением.

К сему надлежит прибавить, еще то, что дьячок здешний, приехавший со мной из Иркутска, со всем усердием занялся изучением кадьякского языка, и с такими успехами, что он уже очень много понимает из разговоров Алеутов, и такая его ревность и способности ручаются, что он скоро узнает язык совершенно и переведет несколько книг Священного Писания.

Итак, благодарение Господу Богу за такую Его милость! Но нельзя не отдать должной справедливости, во-первых, нынешнему священнику здешней церкви Петру Литвинцеву, который, не смотря на свое слабое чахоточное здоровье, со всем усердием и истинной апостольской ревностью действует для спасения заблудших своих братий, во-вторых, г. Правителю Кадьякского отдела Иннокентию Костромитинову, который, также с полным усердием и всеми зависящими от него мерами содействует священнику, а также и дьячку Илье Тыжнову, который при скромной и благочестивой жизни своей, с такой ревностью занимается изучением языка на пользу церкви.

По делам церкви найдена совершенная исправность: метрики и росписи целы, ризница и утварь хранятся в чистоте и по местам приличным; но приходо-расходных книг еще нет, ибо до сего времени капитал церкви быль в ведении Американской компании.

Для утверждения же благочестия в жителях Кадьяка священнику сказано, чтобы он в праздничные дни до обедни созывал всех детей обоего пола от 5 лет и далее и учил их обязанностям их, соразмерно их возрасту; и не только учил, но и требовал бы исполнения от них, побуждая к сему и лаской и похвалами, а непослушных наказывал замечаниями, выговорами; нерадивых же и упорных ставил бы на колени в церкви при всех.

Кадьякский приход, как выше сказано, есть один из обширнейших приходов в Америке, чтобы быть во всех селениях надобно проехать более 2000 верст; и оттого священник здешний не только не имеет возможности обратить внимание свое на дикарей, не числящихся в переписи, но даже и в два года не может посетить всех тех, которые принадлежат к его приходу; а потому необходимость требует (кроме отделения Нушегака, который отныне составлять будет особый приход) Кадьякский приход, разделить, по крайней мере, еще на два; для сего нужно или устроить особую церковь где-либо в селении, находящемся в значительном расстоянии от нынешней церкви и иметь при ней особый причт, или другого священника иметь в Кадьяке. По ближайшем же рассмотрении местных обстоятельств оказывается, что иметь другого священника в Кадьяке менее полезно; ибо священники зимой оба должны жить вместе в Кадьяке, а летом оба путешествовать и почти вместе по одним м местам; и потому гораздо полезнее устроить где-либо особую церковь, с особым причтом. Место для церкви и пребывания священника по настоящему положению дел должно быть в Кенайском заливе, и там-либо в Николаевском редуте, где есть готовая часовня, или в том месте, где предполагается селение для русских, отслуживших Компанию; г. главный правитель полагает лучше в последнем. Посему я при отправлении моем в Камчатку просил его (так как он намерен был идти в Кенай) рассмотреть это дело на месте, и где он найдет за лучшее, сделать предварительные распоряжения к построению церкви и дома для священника; а я с своей стороны сделал распоряжения к приисканию священника[19].

При таковом разделении Кадьякского прихода, Кадьякскому священнику будут принадлежать живущие в Кадьяке на острове Унимаке и в Кенаях 2170 душ. Живущие же в Северном селении Аляксинцы до 75 душ, по близости расстояния и удобству сношений, будут принадлежать к Нушегакской церкви. Кенайскому священнику будут принадлежать жители залива Кенайского и Чугачи, живущие в Нучеке и на мысу до 1250 душ и кроме того живущие на Медной реке, так называемые Медновцы и другие дикие, живущие внутри Америки. Число душ, а следовательно и занятия священников кажутся довольно несоразмерны, и тем более, что из числа долженствующих принадлежать Кенайскому священнику ныне по (1842 год) крещеных находится не более 550 душ; но все это уравновесится расстоянием места, удобностью сообщений и числом селений; у Кадьякского священника самое большое число прихожан (1900 душ) живет на островах Кадьяке и Афогнаке, расстояние до самого дальнего селения не более 200 верст, а всех селений не более десяти; прихожане же Кенайского священника рассеяны более нежели на 1200 верстах, и число селений более тридцати. Кроме того на нем будет лежать обязанность обращать необращенных, и потому Кенайский священник должен быть вместе и миссионером.

По предварительным сношениям с г. Главным Правителем и распоряжениям по Духовному Правлению и прочим частям духовного ведомства, 5 числа мая, в 10 часов утра, снялись с якоря и с помощью парохода, на бриге Охотск, вышли из гавани Ситхи и пошли в море.

Находящаяся со мной свита состояла из иеродиакона, келейника (он же иподьякон и письмоводитель) и 4 певчих, а всего из 6 человек.

Само собой разумеется, что располагать плаванием, т. е. куда идти прежде, когда и проч. не зависело от меня нисколько, кроме плавания с Атхи в Камчатку; ибо не для меня и не по моему желанию должно идти судно, но по делам Компании; впрочем, сколько было только возможно со стороны г. Главного Правителя было сделано по моему желанию и в плавании, и в помещении и проч.

До 16 мая мы имели благоприятные ветры; 16 к вечеру увидели несколько островов из числа Шумагинских, принадлежащих к Уналашкинской церкви; но ветер, наставший 17 числа, и продолжавшийся следующие три дня не допустил нас до желаемого места, и только 20 утром вошли мы в гавань острова Унги, главного из числа Шумагинских. Здесь находится селение Алеутов, прежних моих прихожан.

Несколько страниц можно бы занять описанием того, как встретили и повсюду встречали меня Алеуты и, как я встречал их здесь и в других местах; скажу кратко: они встречали меня как отца, которого они, как видно, очень помнят (не скажу более); а я, как детей, как братьев, как искренних друзей, которых я люблю (похвалюсь) христианской чистой любовью.

Первое, чем я быль особенно порадован и утешен, было то, что я своими глазами увидел, что переводы мои на Алеутский язык не лежать в укладке, а читаются даже женщинами, из коих одна Креолка удивляет всех своим ясным, вразумительным и толковым чтением.

21-го. В обыкновенное время отправил молебен (в палатке) и после оного поучал Алеутов. К вечеру приехал здешнего прихода священник (Голован), который, обыкновенно в это время, весной посещает весь приход свой, и который, быв во всех селениях от Уналашки до сего места, на расстоянии 600 верст, прибыл сюда, не имея никакого сведения ни о прибытии моем сюда, ни даже об открытии епархии. Отсюда он должен был возвратиться обратно чрез те же места, и в тех же самых байдарках, в которых он приехал; но, чтобы ускорить его возвращение к церкви, предположено взять его к нам на судно.

22. Отправлял литургию в палатке, на подвижном антиминсе, который имеет при себе здешний священник, и приобщал всех исповедавшихся Алеутов.

23. Утром оставили остров Унгу и направили путь свой к Уналашке.

28. В день Вознесения Господня, утром в 7 часов, стали на якорь в гавани Уналашке, в 10 часов я съехал на берег, где были встречены по обычаю, и, пройдя прямо в церковь, отправлял литургию; и в обыкновенное время вместо поучения приветствовал народ, напомнив им сказанное мной при расставании с ними в 1834 году слово из текста: в мале и к тому не видите меня, и паки в мале и. узрите меня, и Господу угодно было обратить сии мои слова как бы в пророчество. После литургии отправлять благодарственный молебен Господу Богу, исполнившему мое желание быть в Уналашке к сему дню и сим много утешившему меня и Алеутов, которые, лишь только с прибытием моим к ним, узнали об открытии епархии и о прочем.

Прибытие мое в Уналашку в день храмового[20] праздника и можно сказать к самому часу литургии я считаю достойным того, чтобы сказать об этом подробнее.

Отправляясь из Ситхи, я очень желал и надеялся быть в Уналашке ко дню Вознесения; и до 26 числа мая, я не терял сей надежды; но 26 числа, при входе в Уналашкинский пролив мы встречены были сильным противным ветром, при котором мы лишь только могли держаться в проливе, на завтра ветер сделался тише и даль нам возможность несколько подвинуться вперед; но вскоре затих совсем, оставя нас за 80 верст от Уналашки; и я уже совсем терял надежду быть завтра в Уналашке; но не более как чрез час задул попутный ветер, впрочем так тих, что мы едва подвигались; с полночи сделался посвежее и подвинул нас к устью залива Уналашкинского; потом сделался противный, и хотя дал нам возможность лавировать, но как расстояние до гавани было велико, так что мы, и при самой успешной лавировке, могли войти в гавань не ранее вечера, а потому я уже не надеялся быть в церкви в свое время; но вдруг ветр переменился, сделался попутный и свежий, и мы, менее чем чрез 2 часа, стали на якорь в заливе Уналашки[21]. II лишь только мы стали на якорь ветер усилился и пошел снег; и хотя это не отнимало возможности переехать нам на берег, но если бы это случилось ранее хотя получасом, то мы не имели бы возможности стать на якорь, и следовательно не могли быть на берегу.

Слава, слава и благодарение Господу Богу, исполнившему во благих желание мое и как бы чудом, ибо при всех возможных средствах человеческих, на парусном судне (на пароходе это возможно) прийти в назначенный час, не ранее и не позже, за 3000 верст, можно назвать истинным чудом, тем более, что при входе в Уналашку находятся быстрые проливы, которые всегда могут действовать на судно, оставленное без ветра.

Я полагал, что в Уналашке прожить придется мне более двух недель, ибо судно, на котором я должен идти из Уналашки в Атху (бриг Байкал), из Ситхи намеревалось отправиться вскоре после нас; но вышло так, что я, сверх всякого чаяния, пробыл 38 дней; и это дало возможность мне видеться почти со всеми Алеутами-мужчинами к общему нашему утешению.

Во все воскресные и праздничные дни отправлял литургию, и в первое воскресение говорил поучение, которое переведено на Алеутский язык и оставлено для чтения желающим.

Все дела церковные рассмотрены и где надлежит даны наставления.

Оба причетника (из Алеутов) посвящены в стихарь.

2 числа июля вечером вышли из гавани и стали на рейд, а 4-го в 8 часов утра снялись с якоря и пошли к островам Прибылова.

Уналашкинская цервовь 2-я.

Церковь деревянная, с железной на алтаре и куполе крышей, построенная в 1825 году иждивением Российско-Американской Компании, однопрестольная, в память Вознесения Господня, освящена 29 июня 1829 года; несколько повреждена от течи, но легко может быть исправлена и при хозяйственном исправлении может простоять еще более 20 лет, и для исправления оной сделаны мной распоряжения.

Церковь внутри обита парусиной и выкрашена; образа в иконостасе очень хорошей живописи; утварью и ризницей очень достаточна и даже богата.

Нынешний храм в Уналашке есть первый; до него была часовня, существовавшая более 15 лет.

Нынешний священник есть второй со времени просвещения Алеутов христианством.

Причт: один священник (Россиянин) и два церковнослужителя из Алеутов.

Содержание священника очень достаточно и причта безбедно.

Квартиры для причта от Компании с отоплением и освещением, а священник сверх того еще и имеет прислугу.

Прихожане здешние, число коих простирается до 1500, состоять из Алеутов. Креолов и нескольких Русских, и рассеяны более нежели на 1500 верстах и сообщение может быть не иначе, как водой на байдарах, а с островами Прибылова на судне.

Церковь здешняя. благодарение Господу, находится в том же состоянии, как об этом я имел честь доносить Святейшему Синоду, т. е. прихожане (туземцы) к церкви усердны, набожны христианский долг очищения совести исполняют с усердием, к слушанию слова Божия имеют ревностное желание, и теперь, когда они получили книги на своем языке, все умеющие читать читают с большой охотой. а из неумеющих многие учатся самоучкой читать, в числе таковых есть даже и женщины, а прочие с удовольствием слушают читающих; в здешнем отделе, как и прежде, не слышно не только каких-либо преступлений, но даже и проступков. Священник, начальник отдела и прочие начальствующие по местечкам отзываются об Алеутах весьма хорошо. Видеть меня для Алеутов быль истинный праздник, и Господь велел им почти всем видеться со мной; целые 12 суток мы, будучи готовы совершенно, не могли выйти из гавани по причине безветрий, а в это время почти все возвратились с промыслов.

В Компанейской школе, находящейся под смотрением священника, преподается закон Божий.

По делам церкви найдена должная исправность: метрики и росписи целы, утварь и ризница хранятся в чистоте и в приличных местах. Приходорасходные книги исправны.

Причт как поведением своим, так и усердием к исполнению обязанностей заслуживает внимание и похвалы.

Раскольников даже и других исповеданий здесь нет ни одного, так же, как и нерадящих об исполнении христианских обязанностей.

Для утверждения Алеутов и прочих в вере и благочестии сделаны мной следующие распоряжения:

Священнику сказано, так же как и Кадьякскому, собирать всех детей в праздники в церковь или лично или чрез дьячка, знающего Алеутский язык, учить их обязанностям, требовать исполнения и проч.; второе во время литургии, после обыкновенного чтения Евангелия, на славянском языке, читать из Алеутского Евангелия от Матфея, вместо поучения, самому священнику, или заставлять дьячка читать из книжицы Алеутской под названием Указание пути в царствие небесное[22]; а во время говения и в другие дни читать из Алеутского катехизиса.

Острова Прибылова.

5 числа июля, в 6 часу вечера, подошли к острову св. Георгия, и я тотчас съехал на берег; а судно, за неимением гавани, отошло в море. В находящейся здесь часовни отслужил молебен, и после оного поговорил несколько Алеутам в назидание и утверждение их в вере и благочестии.

Часовня здешняя построена во имя Великомученика Георгия иждивением Компании, прочна и внутри чиста и прилично украшена; образов довольно, и книг достаточно. Священник, приезжая сюда, отправляет в ней литургию на имеющемся у него подвижном антиминсе, а в отсутствие его один из Креолов в праздники читает часы, а иногда и заутреню.

Жители здешние суть Унадашкинцы, следовательно, в них то же усердие к вере, набожность и проч.

7 числа утром отошли от острова св. Георгия, 8 поутру увидели острова св. Павла, но ветер не позволил подойти ближе, и уже на завтра, 9 числа утром, стали на якорь, и я тотчас съехал на берег в байдарке и прошел прямо в часовню. И Поелику здесь гавани нет, и судно наше не имело надобности быть долго, то я только успел пред отправлением моим на судно отслужить молебен в часовне и после оного поговорить несколько в назидание и наставление и тотчас отправился на судно. Вечером снялись с якоря и пошли на Атху.

Часовня здешняя во имя святых Апостол Петра и Павла построена также иждивением Компании, внутри украшена очень хорошо и достаточна всем; в ней есть иконы даже для царских врат и пономарских дверей. Здание же хотя исправно и содержится хозяйственно, но уже ветхо и требует перемены. Управляющий островом ныне же просил начальника Колонии о присылке леса.

Жители здешние тоже Уналашкинцы, но можно сказать, из них суть первые во всех отношениях, т. е. и по усердию к вере, и набожности, и деятельности и проч. Они прежде и ныне составляют как бы одно христианское семейство, в полном значении сего слова, которое всех удивляет своими добродетелями. Многие из них встретили и проводили меня со слезами (а Алеуты на слезы очень скупы). Мужчины почти все до одного умеют читать, а малолетние в свободное от работы время учатся читать под руководством и надзором управляющего островом; думают учить и девушек.

Жители острова св. Павла просили меня словесно дать им особого священника, которому они согласны дать от себя и жалованье: Я велел им подумать об этом обстоятельстве и написать мне.

Сие желание Алеутов может быть уважено, если не по числу жителей, которое далеко не соответствует узаконенному числу прихожан (их только 150 душ), то по трудности сообщения с Уналашкой, и особенно по их примерной ревности и усердию к вере. Но и самое число прихожан будет довольно, если причислить к ним соседних жителей острова св. Георгия, в 90 верстах, с 100 душ, и Михайловский редут в Севере, где кроме Русских. есть много туземцев (и который Павловскому священнику посещать будет очень удобно каждый год; ибо идущее судно в Север всегда заходит прежде на остров св. Павла, а потом идет в Север и оттуда обратно опять на остров св. Павла), тогда, число душ будет весьма достаточно для того, чтобы открыть новый приход на острове св. Павла.

Остров Атха

Того же 9 числа июля, отошли от острова св. Павла и направили путь свой к острову Атхе. Время и ветер нам весьма благоприятствовали, так что мы 13 числа подошли к Атхе, а 14, в 8 часов утра, стали на якорь в гавани Атхинской. Того ж дня, в 10 часу съехал я на берег, где был встречен по обычаю. В церкви, после приветствования к народу, отправлял молебен.

19-го отправлял литургию, и священнику здешнему за ревность и полезное служение благословил употреблять набедренник, а причетников обоих посвятил в стихарь; в свое время говорил поучение, которое поручено священнику перевести на здешний язык и по экземпляру раздать по всем селениям здешнего прихода.

Все дела церковные рассмотрены и где надлежало даны приличные наставления.

24 числа, в 5 часу утра, отправились в Камчатку на галете Мореход (третьем из Ситхи) и того же дня вышли из губы в море; с нами отправился и священник здешний, для посещения жителей острова Берингова, принадлежащего к его приходу.

Атхинсвая церковь, 3-я.

Церковь деревянная с медной на алтарь крышей; построена в 1830 году иждивением Американской Компании, снаружи обшита тесом, довольно крепка и прочна, но требует некоторых поправок и особенно в колокольне; для сего даны нужные наставления. Внутри иконостас простой, но местные образа в серебряных под золотом ризах; иконами и ризницей достаточна; но в утвари недостаток, и для сего ныне же сделаны распоряжения.

Нынешний храм есть первый от основания здесь церкви. а до него была небольшая часовня; священник нынешний тоже первый.

Причта здесь находится: священник и два церковнослужителя, все из здешних уроженцев.

Содержание причта хотя равное с Унадашкинским; но по бедности места не совсем достаточно.

Дом для священника от Компании, а у прочих свои. Отопление, освещение, также и прислуга священнику от Компании.

Церковь здешняя по числу прихожан есть самая меньшая из всех Американских церквей; здесь только 820 душ[23], но рассеяны на большом пространстве, и сообщение может быть не иначе, как на судне.

Церковь здешняя по внутреннему состоянию не только не уступает Уналашкинской, но едва ли не превосходит ее, и именно тем, что здесь грамотных не менее 4-й части всех жителей, разумеется, не считая младенцев (в Уналашке же не более 5-й); впрочем, то же усердие к вере, та же набожность и тот же характер и те же добродетели, что и в Уналашкинцах. Усердием же к слышанию слова Божия и к посещению церкви они также превосходят Уналашкинцев, но это потому, что они имеют более побуждением к тому; ибо они почти в каждое богослужение слышат что-нибудь на своем природном языке, и священник, (не говоря уже о его ревности) уроженец здешний, всегда имьет возможность удовлетворять их желанию, слышат слово Божие, и потому очень нередко случается, что он в беседах с ними у себя в доме проводит почти целые зимние ночи.

Причт здешний, почти во всех отношениях, может быть поставляем в добрый пример, особливо священник (вдовый); ревностен и деятелен до истощения сил, жизни строгой и благочестивой, скромен, добр и благотворителен. Кроме весьма многих кратких устных поучений и наставлений, он говорит Алеутам и Русским составленные им проповеди, написанные просто и с чувством.

Раскольников и нерадящих об исполнении христианского долга совершенно нет ни одного.

По делам церкви найдена совершенная исправность: метрики и росписи целы; ризница и прочее содержится в чистоте и в приличных местах. Приходорасходные книги исправны и чисты.

Священник в здешней церкви учит закону Божию нескольких мальчиков.

Здесь так, как и в предыдущих церквах, сказано священнику учить всех детей обязанностям их в дни, какие он найдет удобными, и кроме того поручено священнику перевести на Алеутский язык Послание к Ефесянам, для чтения в церкви, и составить Алеутский молитвенник для богослужения в местах отдаленных от церкви.

Священника здешнего, как благонадежнейшего, я имею намерение перевести в Кадьяк или в Кенаи, где необходимы люди самые благонамеренные и благонадежные и на место его я, по рекомендации священника, назначаю здешнего дьячка Саламатова; а потому поручено священнику преподать ему церковную историю (катехизис он знает) и заставлять его переводить на Алеутский язык что-нибудь из священных книг, а на будущий год (1843), если получит известие от благочинного, что в Кенаях сделаны распоряжения к устроению церкви, отправить его в Ситху для продолжения обучения и рукоположения.

Остров Берингов

Отправляясь из Атхи мы располагали идти прямо в Камчатку, и оттуда уже судно должно идти на остров Берингов; но плавание наше, по причине или тихих или противных ветров, продолжалось довольно долго, и 8 числа августа, мы будучи за 250 верст от Петропавловска встретили свежий ветер, противный в Камчатку, а попутный на остров Беринга, находившийся от нас в таком же расстоянии, и потому мы решились идти в последнее место[24] и 10 числа в полдень стали на якорь в гавани острова Берингова. Священник тотчас же съехал на берег для исправления своего дела; к вечеру перебрался на берег и я.

Здесь на острове находится часовня деревянная (домы жителей земляные) с особым алтарем, в котором священник во время посещения их отправляет литургию на подвижном антиминсе, имеющемся при нем, внутри нет богатых украшений, но опрятно, пристойно и чисто.

Жители здешние, число коих 137, не туземцы, но завезенные с других мест и по большей части Атхинцы, и потому они во всех отношениях такие же, как и живущие на Атхе.

12 числа, после литургии, которую отправлял священник, я, отслужив молебен, говорил краткое поучение.

В З часу того же дня снялись с якоря и пошли в Камчатку; до 15 числа имели попутные ветры, и 15 увидели даже берега Камчатки, но ветер изменился и удержал пред гаванью до 18 числа.

18-го. В 7 часов вечера взошли в Петропавловский залив и стали на якорь. В 9 часов приехал ко мне благочинный протоиерей Прокопий Громов и помощник Начальника Камчатки.

19. Поутру приехал на судно начальник Камчатки Г. Страннолюбский; в 10¹/₂ часов съехал я на берег и был встречен по обычаю. По приходе в церковь я приветствовал народ краткой речью и потом отправлял благодарственный молебен Господу Богу, благоволившему мне благополучно окончить морское путешествие и достигнуть Камчатки.

Путешествие наше от Ситхи до Камчатки продолжалось всего 105 дней; но из сего числа надобно исключить 54 дня, проведенных на разных островах и более на Уналашке (где мы жили 38 дней); затем плавание наше было 51 день; но если бы мы из Ситхи пошли прямо в Камчатку, то плавание наше, и не совсем при благоприятных ветрах продолжилось бы не более 30 дней; ибо расстояние от Ситхи до Камчатки по прямому пути можно положить не более 4500 верст, а мы во всех путях наших проплыли более 6000 верст.

Сие плавание наше вообще было благополучное и спокойное, помещение на всех трех судах как для меня, так и сущих со мной было самое лучшее, судя по вместительности судов. Все мы во все время были здоровы.

Петропавловск

Пребывание наше в Петропавловске зависело совершенно от времени года. Летом путешествовать по Камчатке неудобно; и если бы употребить к тому все возможные средства, то конечно в течение осени можно было бы осмотреть, если не все, то некоторые церкви; но это нисколько бы не ускорило нашего возвращения в Новоархангельск, ибо как бы рано мы ни приехали в Охотск, не могли бы оттуда отправиться в Новоархангельск ранее половины июля, следовательно путешествие наше по Камчатке летом или осенью, кроме своих трудов и трудностей, только послужило бы к отягощению Камчадалов и потому предположено дождаться зимы и отправиться по первому пути.

22 августа отправлял первую в Камчатке литургию и в свое время говорил поучительное приветствие из слов Государя Императора[25], который он изволил сказать мне при отпуске моем на епархию: «Я желаю, сказал Он, чтобы Русские вели себя там, как должно сынам Церкви и России»[26]. После литургии обычный молебен.

Во все праздничные и воскресные дни отправлял литургию; 14 сентября говорил слово, сочиненное мной на сей день, 29 ноября — прощальную речь с особливыми наставлениями пастырям и пастве; в одно из воскресений беседовал из Евангелия о талантах.

Произведен один священник в Мильковское село, обучавшийся в семинарии до философского класса, и оставлен при соборе и училище; все причетники и несколько учеников посвящены в стихарь.

По духовному Правлению рассмотрены все журналы настоящего и прошедших двух годов и даны резолюции более нежели на 150 бумаг и в числе их утверждено мнение Правления о лишении священства за прелюбодеяние бывшего Мильковского священника Иоанна Верещагина.

Открыто отделение Камчатского попечительства, которое будет иметь свое действование в Камчатке и Охотской области; для письмоводства определен письмоводитель с получением жалованья 36 рублей и 14 рублей на канцелярию, всего 50 рублей серебром.

Осмотрены собор и духовное училище (лично и чрез составленную для сего комиссию).

Сделаны разные распоряжения: а) относительно отчетности по церковным суммам приспособительно к формам, имеющимся в Американских церквах, б) о выдаче билетов крещеным иноверцам, не признающим Российского подданства и не платящим ясака на основании законов, в) об употреблении, хранении и отчетности сумм по попечительству; г) один из священников соборных, как более других мне известных, послан в Мильковское село на время, с получением окладов из собора, и на место его оставлен новопроизведенный для приобучения и для училища и д) еще несколько других менее важных.

22 сентября освящен мной придельный при соборе храм, который по случаю повреждения основания под престолом, был возобновлен.

23 августа я духовно быль порадован известием, полученным в сей день от Лесновского священника Стефана Вениаминова, что 18 апреля сего 1842 года, окрещен им один Чукча именем Чинник, не признающий подданства России, и известный Камчадалам своей дерзостью и буйством, и который даже в самой Тигильской крепости беспокоил жителей; сей-то самый дикарь, страшный для северных жителей Камчатки, добровольно, сам собой, пришел к священнику и просил (и принял) Святое Крещение. Чрез несколько времени он привел еще четверых своих товарищей, которые также окрещены.

12 сентября получено подобное же известие от Дранкинского священника Кокшарского, что марта 31 дня и в последующие затем дни окрещены им два семейства кочующих Чукчей в числе 9 душ.

Крещение Чукчей собственно в Камчатке есть дело небывалое, потому что Чукчи никогда до 1839 года не бывали в Камчатской области.

27 сентября начался в Петропавловске общий котел продолжавшийся до 6 октября, т. е., Поелику во всех здешних магазинах хлеба оставалось несколько десятков пудов, а судна из Охотска (которое ожидали даже к августу) еще нет; а потому, дабы не остаться совсем без хлеба и, в то же время, не оставить без хлеба тех, кои более прочих требуют его, г. Начальник Камчатки принужденным нашелся учредить общий обеденный стол в казарме для всех малолетних (ниже 7 лет) детей и женщин, имеющих грудных детей, без различия сословий.

Подобного происшествия мне никогда не случалось даже слышать, и потому оно приводило меня почти в отчаяние, тем более, что этой же участи, т. е. лишению хлеба подвергались и ученики нашего духовного училища, и все духовенство, но первые и потому, что они по самому учреждению не могли пользоваться общим столом, ибо все они выше восьми лет. И если бы не пришло судно, то при всех возможных средствах со стороны начальника, неминуемо должны быть следствия, если не голода, то крайнего недостатка, тем более, что нынешнего лета рыбы было весьма мало, овощей тоже, а скотоводство здесь самое незначительное. Вся главная надежда в сем случае оставалась единственно на хлеб, находящийся в Большерецке за 260 версту, но хлеба этого было очень недостаточно, и притом он, как остатки с разбитого судна подмочен и испорчен. Относительно Петропавловского духовенства, я предполагал всех, кого можно, в том числе и учеников духовного училища, как только установится дорога, разослать по тем местам, где достаточно рыбы, а оставшимся отдать часть провизии нашей, привезенной из Ситхи. Но Господь по милости своей не допустил нас испытать следствия голода. 6 числа пришло из Охотска судно и доставило хлеба, и, с тем вместе, кончился общий стол. Но это избавить только от следствия голода и крайнего недостатка, не более; ибо количество привезенного хлеба не достаточно и для одного народонаселения Петропавловска; и так как все Камчатское духовенство не принималось в соображение при назначении хлеба в Камчатку, то, не говоря уже о духовенстве других церквей, которое можно сказать предоставлено само себе, и здешнее Петропавловское духовенство на себе должно будет доставать хлеба из Большерецка — подмоченного; ибо Начальник Камчатки, отделив надлежащее количество хлеба для духовного училища, при всем своем желании, не мог удовлетворить требования прочего духовенства, кроме того только, что даль им средства нанять людей доставить хлеб из Большерецка в Петропавловск.

Посему необходимость требует изыскать средства к безбедственному существованию Камчатского духовенства; ибо при настоящей навигации казенных судов, из Охотска отправляемых, нельзя ожидать изобилия хлеба в Камчатке и особенно в местах, отдаленных от Петропавловска.

Петропавловский собор, 4-й.

Здание деревянное, еще довольно крепко, только колокольня и западная часть храма скривилась на полдень от сильных ветров; к исправлению сего хотя и были прошедшего лета принимаемы меры, но не совсем успешно; на будущее (1844 года) лето будет исправлено и снаружи выштукатурено. В этом уверял меня г. Начальник Камчатки.

Церковь построена в 1826 году на счет казны, из лиственничного леса, доставленного из Нижнекамчатска, и под непосредственным распоряжением портового начальства. В 1836 году покрыта железом на счет остаточной и церковной суммы. Престол в ней один во имя святых апостол Петра и Павла. С правой стороны к ней пристроен придел совершенно отдельно, во имя святых мучениц Веры, Надежды и Любви, и преподобного Аркадия, иждивением бывшего начальника Камчатки г. Голенищева.

Главная церковь очень обширна по числу жителей, внутри украшена благолепно; иконостас резной с колоннами, образа в иконостасе очень хорошей живописи, ризницей и утварью богата.

Причта положено по штату 1822 года: протоиерей, два священника, диакон и четыре причетника, и все находятся на лицо.

На содержание причта производится от казны жалованья 578 р. 57 к., за провиант 1064 р. 57 к., столовых протоиерею и священникам 800 р., а всего 2443 р. 14 к. серебром.

Содержание причта, по чрезвычайным ценам на все вещи недостаточно.

Причт помещается в казенных домах, купленных на пожалованную Святейшим Синодом в 1835 году сумму; поддерживаются же на кошельковую сумму, что весьма обременительно для собора. Г. Начальник Камчатки, по прошению моему, обещал давать пособия на поддержание домов для причта.

Петропавловский приход состоит из 852 душ[27] в семь числе большая часть заезжих из России чиновников и служащих; собственно, же Камчадалов очень немного (80 душ). И потому о здешних прихожанах можно сказать тоже, что и о всех порядочных чиновниках и служащих в России, т. е, обязанности христианские волей иди неволей, но исполняют каждогодно; в большие праздники ходят в церковь, принимают священников со крестом и проч. Но о здешних чиновниках можно сказать, что они усердны к церкви Божьей; в церковь ходят во всякий праздник, многие даже к заутрени; любят слушать поучения; к священникам почтительны и живут между собой мирно, по крайней мере не слышно между ними вражды и ссоры.

Особенно утешительно то, что 1) Начальник Камчатки г. Страннолюбский, по собственному своему усердию, завел здесь училище для детей служивых, которое содержится отчасти на сумму, получаемую за работы самих кантонистов, отчасти остатками от лазарета и проч. Дети обучаются читать, писать и закону Божию, познания их и особенно в законе Божьем я лично видел на экзамене, и нельзя не порадоваться такому доброму делу. 2) Протоиерей Прокопий Громов в каждую субботу после вечерни учить детей обязанностям их. Такие уроки, много или мало, но непременно принесут пользу, и можно сказать уже приносят, ибо сколько мне случалось видеть, всякий мальчик, проходя мимо церкви, непременно молится. Кроме сего во все воскресные и праздничные дни читаются или говорятся поучения, а в простые дни диакон или не служащий священник, вместо поучения, читают Новый Завет на русском наречии.

Духовенство здешнее очень хорошее. Протоиерей человек ученый, строгий, деятельный и благонамеренный; его деятельности и настойчивости надобно отнести многое относительно духовенства, и даже относительно усердия чиновников к церкви, которые по прибытии сюда были не таковы, как ныне.

О Камчадалах, принадлежащих к здешней церкви можно сказать только то, что они не хуже Русских в религиозном отношении, но хуже своих собратий по общему положению: чем ближе к городу, тем хуже народ в отношении нравственности, но лучше в людскости.

Жители Авачинского селения, состоящие из ссыльных и отчасти казаков, суть самые худшие прихожане в здешнем приходе и в целой Камчатке; но от ссыльных чего и ожидать хорошего? За год пред прибытием моим, в семь селении было убийство, — дело в Камчатке и особенно между Камчадалами, можно сказать, небывалое, и не смотря на яснейшие доказательства, виновные не сознались.

Раскольников нет; нерадящих об исполнении христианских обязанностей также почти нет; иноверцев только 6 человек, и один из них ныне присоединен к церкви.

По делам церкви найдена примерная исправность: архив цел и в лучшем порядке, ризница и утварь в чистоте и в приличных местах; приходорасходные книги исправны и чисты, вклады церковные значительны. Все это надо отнести к деятельности благочинного.

Духовное училище

Камчатское приходское духовное училище по освидетельствовании оного оказалось 1) по нравственной и учебной частям в должном порядке, в последнем даже больше, чем надлежало, ибо ученики знают то, чего не положено преподавать по уставу. 2) По экономической части совершенный беспорядок: штатной суммы к октябрю вместо 1500 р. или 1200 рублей находится только 57 рублей; между тем нет ни хлеба, ни дров, ни теплой одежды ученикам. Дом училищный и здания разваливаются. Все это, т. е., как порядок, так и беспорядок, произошло оттого, что училище вверено было хотя и доброму и усердному, но молодому и совершенно неопытному человеку, священнику Георгию Логинову, а Иркутское семинарское правление, получив замечание ревизионного комитета касательно отчетов Камчатского училища за 1839 и 1840 годы, не приняло мер даже к освидетельствованию оного, тогда как здесь находится человек, известный семинарскому правлению и неприкосновенный к училищу — кандидат богословия протоиерей Прокопий Громов.

По ближайшем рассмотрении оказалось, что здешнее училище по чрезвычайным необыкновенным ценам на все вещи и припасы, по ныне существующему штату и на нынешнем окладе (2061 руб. 80 к. серебром) существовать в надлежащем порядке не может.

Посему приняты мной следующие меры: а) священник Логинов от экономической части отрешен, и за неправильные и незаконные расходы подвергнуть строгому вычету; но, как хороший учитель и добрый инспектор, оставлен при сих должностях. б) Смотрителем училища, на основании положения Святейшего Синода, в отчете г. Обер-Прокурора за 1840 год изложенного, определен здешнего собора протоиерей кандидат богословия Прокопий Громов на общем положении смотрителей уездных училищ. в) На том же основании, по предложению моему, Начальник Камчатки г. Страннолюбский принял на себя звание почетного смотрителя, что в теперешних обстоятельствах совершенно необходимо и уже приносит существенную пользу[28]. г) По части экономической определен учитель, священник Михаил Коллегов, который должен состоять в полномочном распоряжении смотрителя. д) О возведении нового дома для училища делаются разные соображения и распряжения, а также для составления проекта нового штата и проч., которые в свое время будут представлены на благоусмотрение Святейшего Синода. е) Семинарскому правлению предложено: по всем делам, следующим моему рассмотрению, но не терпящим отлагательства, предписывать смотрителю прямо и в свое время давать знать мне о таковых распоряжениях.

Кроме сего учителем первого класса, вместо уволенного от сей должности священника Сизова, определен священник Михаил Коллегов, обучавшийся в семинарии до философского класса. Для приучения учеников уставу, велено ученикам по очереди ходить в собор каждодневно и приучаться на самом деле.

Духовное правление.

Камчатское Духовное Правление. По осмотре его, оказалось: 1) архив и все дела в должном порядке, но за неимением места, хранятся в той же каморе. 2) Дела, как-то: журналы, протоколы и проч. исправны и производятся своевременно и согласно судебному порядку; нерешенных дел нет ни одного, и в решениях и резолюциях не усмотрено ничего противного законам, кроме небольших отступлений в формах, но этого требуют местные обстоятельства. З) Книги переходящих сумм, окладной штатной суммы и прочие капитальные книги исправны и с ведомостями верны; остающиеся по книгам деньги все на лицо. 4) Столоначальник и письмоводитель в должности исправны, дело свое разумеют и надежны. 5) Присутственная камора по возможности чиста и прилична. 6) При всех недостатках средств и трудности сношений, по делам отчетности нет ни малейшего замечания даже от Казенной Палаты.

Но при таковой примерной исправности Правления, в нем находятся следующие и, при настоящих средствах, неотвратимые недостатки: а) в доме, в котором находится Правление и Архив, помещены два семейства, потому что иначе Правление не может быть отоплено, а это не безопасно для архива. б) Штатной суммы на содержание — 40 рублей ассигнациями — достаточно не более как только на отчетность по суммам и переписку с Казенной Палатой. в) Жалованье служащим самое бедное, и если бы иметь полный штат служителей (что становится и необходимым по увеличивающимся делам отчетности), то решительно нет никакой возможности существовать им; 20 рублей ассигнациями сторожу достаточны не более, как на два пуда муки.

И потому необходимость требует или уничтожить Правление и дела передать благочинному, определив при нем письмоводителя с достаточным жалованьем; но этого сделать нельзя до тех пор, пока в Ситхе не будет Консистории, или положить новые штаты, соразмерные с тамошними обстоятельствами. Для сего, составляется новый проект, который в свое время будет представлен Святейшему Синоду на благоусмотрение.

Чтобы дать возможные средства к существованию меры Правления: 1) разрешить оклад канцелярского служителя производить столоначальнику; оклады сторожей письмоводителю, и сверх того 2) за ним предоставить причетническое место. 3) На некоторое восполнение недостатков по Канцелярии позволить, сверх обыкновенно получаемых за рассылаемые по церквам шнуровые книги денег, получать и за печатные указы, рассылаемые по церквам, от 1 до 2 копеек за лист[29].

29 ноября, в 8 часов вечера, отправились мы из Петропавловска в повозках, в кои вместо лошадей запрягаются собаки, от 10 до 20 под каждую. Г. Начальник Камчатки и все чиновники и почетные граждане провожали меня до первой станции.

Предположено: из Петропавловска проехать по восточной стороне Камчатки чрез селение Малкинское, Мильковское и Ключевское в Нижнекамчатск и оттуда чрез те же селения возвратиться в Малкинское и проехать в Большерецк; из Большерецка, по западному берегу Камчатки, чрез Ичу и Тагил в Лесновское (самое северное) селение; из Лесновского переехать опять на восточный берег Камчатки в Дранкинское селение; отсюда, проехав чрез Олюторские селения до вершины залива того же имени, направить путь свой чрез Камчатский полуостров к вершине Пенжинской губы Охотского моря и потом по северному берегу того моря, чрез Гижигу, Ямск и Тауйск, приехать в Охотск.

30 ноября вечером, приехали в Малкинское селение[30], отстоящее от Петропавловска в 138 верстах. (Расстояние верст по всей Камчатке и Охотской области точно не измерено, но когда-то положено примерно; такт и до ныне считается). На пути от Петропавловска находятся три селения; первые два принадлежат к Петропавловской церкви, а последнее к предполагаемой при Малкинской больнице церкви, причт коей имеет свое пребывание здесь в Малкинском селении, самая же больница находится в стороне от большой дороги в 4¹/₂ верстах.

Малкинская больница, при коей предположено устроить церковь и при коей уже находится причт, получающий оклад от казны, стоит того, чтобы об ней сказать подробнее.

Больница учреждена в 1819 году при находящихся здесь минеральных водах, с той целью, чтобы дать больница средства и возможность жителям Камчатки и особенно Камчадалам пользоваться сими водами, и чтобы больным, брачующимся телом, дать средство и к врачеванию души, Святейший Синод исходатайствовал быть при больнице церкви. Цель по истине благая и достойная Русского Правительства, но достигнута ли она? Нет, совсем нет.

1) Из выписки из дела о построении церкви при Малкинской больнице видно, что Сибирский Генерал-Губернатор предписал Начальнику Камчатки немедленно приступить к построению церкви, и Иркутский Преосвященный разрешил до времени устроить временную церковь в самом здании больницы.

Но церкви и по сие время нет, ни особой, ни в самых комнатах, и быть не может, потому что строение разваливается и, как пишет Начальник Камчатки, грозить ежеминутным падением, а особливую, отдельную церковь строить не для кого, ибо,

2) Хотя и было донесено Камчатским начальством, как видно из выписки, что в больнице ежегодно бывает до 40 человек и более; но в записках нынешнего г. Начальника Камчатки, составленных из всех ведомостей, сказано, что в Малкинской больнице в целый год перебывает не более 12 человек, а в одно время от 2 до 4, а часто ни одного. Это подтверждает и причт.

3) Малкинская больница учреждена для пользования минеральными водами; но нынешнее строение находится за версту от сих вод; и потому больные пользоваться водами не могут, тем более, что на самых водах нет никакого строения, кроме непокрытого сарая иди сруба; и больные, какие случаются, пользуются обыкновенной аптекой.

4) Больница устроена вероятно преимущественно для Камчадалов, но они, можно сказать, не пользуются ей, да и не имеют возможности. Как можно везти больного за 200, 300 или 600 верст? да и кто захочет? и ежели бывают Камчадалы в этой больнице, то не иначе как из ближних малолюдных селений, и по прямому распоряжению начальства.

Г. Начальник Камчатки, принимая в уважение все таковые и подобные причины, просить свое начальство, чтобы Малкинскую больницу уничтожить и учредить в Ключевском селении (что будет ближе к цели). И как в Ключевском селении есть церковь, то Малкинский причт останется совершенно лишним, ибо в Камчатке церквей и причтов весьма достаточно, даже можно сказать излишне. И потому я имею намерение, если Малкинская больница уничтожится или учредится в Ключевском селении, и разумеется если не будет особенного повеления иметь при больнице свою церковь и священника, то штат, положенный на причт больницы, просить перевести на содержание причта в Ямске (в Охотской области), где необходимо устроить церковь, как это будет сказано ниже.

Причт при Малкинской больнице состоит из престарелого, но еще здорового священника и больного дьячка, а другое место предоставлено за семейством лишенного священства Ивана Верещагина.

К церкви, предполагаемой при Малкинской больнице, будет причислено три селения: Начикинское 35 душ, Апачинское 33, Ганальское 24, и в самом селении Малкинском 74, а всего 166 душ. Число, далеко не соответствующее требуемому для открытия нового прихода числу душ, в случае, если уничтожится больница.

___________

1 декабря выехали из Малкинского селения, и, проехав 4 селения, принадлежащие к Мильковской церкви, 2-го вечером прибыли в Мильково, отстоящее от Петропавловска в 312 верстах. На завтра был я в церкви, приветствовал народ и похвалил их за их усердие к церкви, которое особенно доказывается тем, что они на свое иждивение строят новую церковь.

Первые два дня пробыл в Милькове, занимался рассматриванием дел церковных; и Поелику фасад церкви, по которому строится церковь, не соответствует ни климату (ибо церковь внутри вышиной должна быть 4 сажени), ни средствам, ни местности, да и в точности в настоящем положении исполнен быть не может (поелику сделано уже большое отступление), и потому я составил новый фасад, по плану, какой принят, и более сообразный с настоящим положением, и, утвердив оный, передал к исполнению, и в то же время дал возможные наставления мастеру и священнику относительно фасада и всей постройки.

6 декабря отправлял литургию и молебен; на литургии поучал народа существенным обязанностям христианина.

7-го отправились далее.

Мильковсвая церковь, 5-ая

Церковь деревянная, построенная из ветлового леса в 1823 году, частью усердием прихожан и частью на церковную сумму, однопрестольная, в память Богоявления. Утварью и ризницей достаточна, но иконостас слишком прост и для новой церкви не совсем приличен. Здание церкви еще довольно крепко и может простоять еще два-три года без всякой поправки.

Новая церковь строится из прочного лиственного леса и возведена уже до двух сажень; и по теперешнему уменьшенному фасаду она может быть окончена не позже 1845 года.

Причт здесь положен одноприходный и весь находится налицо. Священник заезжий из Иркутска, а прочие здешние уроженцы.

Содержание причта хотя гораздо лучше многих других, но по дороговизне, которая чем далее от Петропавловска, тем более увеличивается, не достаточно. Казенный оклад причта общий, т. е. 171 р. 43 к. жалованья и 370 р. 20 к. на провиант, а всего 541 р. 63 к. серебром.

Дом для священника общественный, а у причетников собственные.

Приход здешний, растянутый на 300 верст, состоит из 542 душ, живущих в 9 селениях, из коих самое большое есть то, где находится церковь. В числе прихожан 200 душ крестьян; а прочие природные Камчадалы; самое дальнее селение от церкви находится в 155 верстах.

Прихожане, как крестьяне, так и Камчадалы, к церкви усердны, обязанности исполняют без всякого принуждения, нерадивых не бывает; раскольников и секаторов нет совсем; преступлений не бывает. Они к приезду моему от усердия своего готовы были выстроить особенный дом, но благочинный им отсоветовал, и хорошо.

Причт нынешний довольно хорош. Священник переведен из собора на время, вместо изверженного за прелюбодеяние Ивана Верещагина, и довольно надежен.

По делам церкви найдена исправность: метрики и росписи целы, утварь и ризница хранятся прилично, приходо-расходные книги исправны и чисты.

Здесь так же, как и в Американских церквах, сказано священнику: учить всех детей обязанностям их во время удобное и проч., и даны некоторые советы и наставления; и в то же время сказано и прихожанам, чтобы они посылали детей своих, когда позовет священник, и когда они придут от него, то спрашивали бы, чему он учил их.

Приказано также: возобновить училище, называемое церковное, которое расстроилось по случаю нахождения под судом бывшего пред сим священника.

Священнику велено и прихожанам сказано употребить все возможные меры к окончанию строящейся церкви.

_____________

7 числа декабря утром, отправляясь из Милькова и проехав 7 селений Камчадальских, 9-го в полночь прибыли в Ключевское селение, где были встречены со всем радушием русского народа. Здесь преимущественно живут крестьяне-Креолы, родившиеся от зашедших из России. На завтра был в церкви и приветствовал народ благодатью и миром, и говорил им об усердии их к церкви, и, согласно отзыву священника, заметил им, что между ними есть и не совсем усердные, и прилежные к церкви.

Дабы не упустить хорошей погоды, и Поелику мы должны возвратиться сюда, я того же дня отправился в Нижнекамчатск, отстоящий от Петропавловска в 717 верстах, и 11 числа, проехав на пути одно селение, рано утром прибыл на место. В 9¹/₂ часов быль в церкви и по обычаю приветствовал прихожан.

12 декабря отправлял литургию и в обычное время поучал народ существенным обязанностям христианина.

13. На литургии, которую отправлял здешний священник, я в обычное время поучал народ тому, что значат слова Иисуса Христа: аще кто хощет по мне идти и проч.

После обеда отправились обратно в Ключевское село.

Нижнекамчатская церковь, 6-я

Церковь деревянная прочная, собранная из двух церквей, существовавших здесь до 1827 года, проповеднической Успенской и приходской Николаевской. Престол в ней один в честь и память Успения Пресвятой Богородицы. Колокольня начата строиться, но не докончена за неимением средств. Утвари, ризницы, и образов в серебряных ризах очень много, так что всего серебра в ризах и утвари до пяти пудов; и в этом отношении она есть первая из всех Камчатских и прочих в Камчатской епархии находящихся церквей; но вкладами ныне очень небогата, по малости и бедности прихожан.

Нижнекамчатская церковь по времени существования есть первая из всех церквей Камчатской епархии. Некто Козыревский Иван (внук какого-то Федора Козыревского, посланного в 1700 году по указу Петра I в Камчатскую землицу для призыва в подданство России), в монашестве Игнатий, построил неизвестно в котором году в Нижнекамчатске пустынь Успенскую, в которой он был и настоятелем, но до 1739 года была ли в ней церковь, по делам неизвестно; только видно, что в 1732 году уже существовала в том же Нижнекамчатске в одной версте от пустыни другая Никольская церковь. В 1742 году определенный в Камчатку для проповеди слова Божия, архимандрит Иосаф Хотунцевский в Нижнекамчатске имел свое пребывание при Успенской церкви, которая с того времени и до 1823 года называлась проповеднической, а священники и причетники проповеднической духовной свитой. В 1823 году протоиерей и духовное Правление переведены в Петропавловск, и с тем вместе не стало и названия проповеднического. Николаевская приходская церковь обветшала и разобрана, а Успенская осталась приходской.

Еще в 1822 году при Нижнекамчатской церкви было два священника, дьякон, два причетника и 1 студент. Но ныне один священник и два причетника на общем окладе (541 р. 63 к.).

Нынешний священник есть внук одного из студентов, приехавших в Камчатку с архимандритом Хотунцевским, Никифорова (впоследствии бывшего протоиереем и настоятелем Камчатского духовенства).

Содержание причта по малолюдству и бедности прихожан весьма недостаточно, и потому священник, как многосемейный, вошел в неоплатные долги.

Домы у причта свои собственные.

Приход здешний, состоящий из 250 душ всякого возраста и пола, есть самый меньший из всех по Камчатской епархии. В сем числе находится 70 душ военных, 120 мещан и крестьян и 60 Камчадалов; все они живут в трех селениях, расположенных на 70 верстах; дальнее селение находится от церкви в 44 верстах.

Приход здешний в нравственном отношении был самый худший из всех. Первое потому, что здесь до 1812 года был полк солдат, второе — был кабак. Но с удалением того и другого начинает поправляться и нравственность, что доказывается посильным усердием к церкви прихожан и непринужденным исполнением христианских обязанностей. Преступлений не слышно.

Училище при церкви состоит из трех учеников, и это еще первые; учит их сам священник.

Прихожане священником довольны. По делам церкви исправно.

И здесь также сказано священнику и прихожанам относительно научения детей обоего пола обязанностям их, что и в Миликовском селении.

Одного из причетников — сына священника, который по своим летам и способностям может еще учиться и по нравственности стоит того, я, согласно ходатайству благочинного, перевел его в Петропавловский собор, взять же в Ситху не имею возможности.

Церковь здешняя, по малочисленности прихожан и близости, и удобству сообщения с ближайшей церковью, может быть упразднена, и прихожане могут быть причислены к Ключевской церкви, находящейся от Нижнекамчатска в 84 верстах (расстояние по-здешнему очень небольшое). Причислением сего прихода к Ключевскому тамошний приход (состоящий ныне из 540 душ) будет состоять только из 790 душ всякого возраста и пола, из коих 330 душ будут находится при самой Ключевской церкви. Но Поелику 1) Нижнекамчатская церковь по времени существования есть первая из всех церквей Камчатской епархии. 2) здесь первоначально имели свое пребывание архимандриты-миссионеры и 3) здесь когда-то была пустынь под управлением как говорят, игумена; а потому она, как памятник начала христианства в Камчатской епархии и следовательно — милости и благости Божией, может быть оставлена неупраздненной, не смотря на малочисленность прихожан. Притом же на всем пространстве Камчатской епархии нет места, где бы человек, ревнующий о спасении своем и чувствующий влечение к уединению, мог удалиться от шума и забот мира; нет местах, где бы служитель церкви, лишившийся семейства или не имеющий возможности более продолжать служение церкви, мог найти спокойное пристанище; нет места, где бы погрешающий мог найти приличное исправление и проч., сказать прямо: во всей Камчатской епархии нет монастыря. Ближайший к ней монастырь есть Якутский, отстоящий от Охотска в 1000 верстах самого трудного пути. Конечно расстояние это, по здешним понятиям, не велико; но много ли и таких, кто решится навсегда оставить свою родину, своих родных, близких сердцу и идти в место чужое, где нет ни родных, ни знакомых, которые бы в случае могли помочь? Да и может ли тот, кто родился при море (все церкви Камчатской епархии, кроме одной, находятся на берегу моря), кто питался преимущественно пищей, доставляемой морем, кто привык дышать влажным воздухом, может ли он без всякого чувствования перемены в своем здоровье и особливо на старости лет, жить вдали от моря, без привычной пищи и дышать сухим воздухом?

По сим причинам необходимо быть монастырю в Камчатской епархии. П Поелику большое число духовенства находится в Камчатке, к которой в этом отношении можно причесть и Охотскую область, а потому монастырь должен быть в Камчатке. В Камчатке же, как по сношениям, так и по средствам к устроению и существованию монастыря, нет лучшего места как Нижнекамчатск. Сюда несколько раз в лето приходят суда из Петропавловска; а потому на них может быть доставляемо все, что нужно для монастыря. Река Камчатка изобильна лучшим прочнейшим строевым лесом и к сплавке самая удобнейшая, а потому устроить монастырь очень удобно, река Камчатка и другие ближайшие реки и озера всегда изобильны рыбой и самой лучшей по всей Камчатке (чавычей); а потому пропитание монашествующим готово. Сенокосных мест очень много и весьма близко; и потому может быть заведено скотоводство, которое сверх продовольствия, может доставлять монастырю значительные доходы от продажи мяса. Не достает одного только — рук к постройке монастыря и для обыкновенных всегдашних работ монастырских; но как для того, так и для другого лучшие руки суть Якутские. Якуты — отличные плотники и лучшие скотоводы; а чтобы иметь всегда лучших из самых Якутов, то при посредстве начальника Якутской области можно нанимать Якутов, из которых очень многие оказывают желание идти на временные работы в Камчатку.

По устроении монастыря, собственно Нижнекамчатский приход может упраздниться, церковь поступит в ведение монастыря и первоначально может быть соборной. Прихожане могут быть причислены к Ключевской церкви, а причт или остаться до времени в монастыре, или перейти, куда будет нужно с получаемыми ими окладами.

На монастырь Камчатский, причине чрезвычайной дороговизны на все, оклады могут быть не иначе, как второклассных монастырей иди третьеклассных, но двойные против вновь положенных окладов западных монастырей, и кроме того необходимо производить натурой обыкновенные солдатские пайки хлеба на каждое штатное лицо. Без последнего средства монастырь почти существовать не может.

Относительно настоятельства в нем должны быть архимандриты (ректоры Ситхинского училища) и при них наместники.

Изложив вкратце мнение мое об устроении монастыря в Камчатке, честь имею оное представить на благоусмотрение Святейшего Правительствующего Синода в сем журнале. Входить же ныне особенным представлением об этом я нахожу неуместным дотоле, пока не получу об этом особого от Святейшего Синода повеления.

13 числа вечером отправились из Нижнекамчатска и утром 14 числа прибыли в Ключевское село, отстоящее от Петропавловска в 622 верстах.

К вечеру было отправлено бдение, а на завтра (15 числа) отправлял я литургию и поучал народ существенным обязанностям христианина.

16 числа занимался рассматриванием дел церковных и входил в рассмотрение состояния находящихся здесь заштатных и сиротствующих, которых здесь самое большое число из всех Камчатских церквей (их здесь 13 человек).

17 утром отправился обратно.

Ключевская церковь, 7-я

Церковь деревянная с колокольней, стоящей отдельно, крепкая и надежная; построена в 1819 году на церковную сумму, с помощью прихожан. Престол в ней один во имя Живоначальной Троицы; утварью и ризницей достаточна; но за неимением здесь медной монеты доходы церкви довольно скудны, впрочем, без недостатка. Внутри церкви просто, но прилично.

Причт здесь положен одноприходный и весь находится на лицо. Все из здешних уроженцев. Один из причетников не настоящий, но исправляет должность; он также из духовных, но почему-то исключен был из духовного звания и без ведома его записан в крестьяне. О возвращении его в духовное звание идет переписка.

Содержание причта рыбой весьма достаточно, но всем прочим, так же, как и в прочих церквах, недостаточно. От казны оклад причта общий Камчатский.

Дом у священника собственный, построенный усердием прихожан, прочие живут у родственников.

Приход здешний состоит из 540 душ, из коих 330 душ крестьян живут подле самой церкви, а прочие Камчадалы живут в 6 селениях, из коих самое дальнее отстоит от церкви в 140 верстах.

Прихожане вообще к церкви усердны и обязанности свои исполняют без принуждения; но бывший до сего времени кабак весьма много расстраивал нравственность и быт здешних жителей, но благодаря попечительности нынешнего г. Начальника Камчатки кабак уничтожен, и потому можно надеяться, что здешний приход во всех отношениях опять придет на ту же степень, на которой он быль до учреждения в нем кабака.

Священник здешний, служащий при здешней церкви 44 год, очень деятелен, внимателен и благотворителен; большая часть заштатных и сиротствующих питаются от него.

Раскольников и секаторов нет никаких, также не бывает и нерадящих о исполнении своих обязанностей. Преступлений, кроме бывшего пьянства не бывало.

Училище при церкви состоит только из трех человек, коими занимается сам священник.

Дела церкви исправны, ризница и утварь в чистоте.

15 числа священник здешний, имеющий наперсный крест за обращение многих из Олюторцев и набедренник за честное поведение и усердное служение, произведен мной в протоиерея в награду за сорокачетырехлетнюю и полезную службу церкви, и оставлен при том же месте.

Один из причетников посвящен в стихарь.

Священнику здешнему и прихожанам также, как и в прочих церквах, сказано научать детей всем обязанностям их и проч.

Относительно пособия сиротам и заштатным даны предписания попечительству производить им пособия сообразно состоянию их.

По предложению моему здешние прихожане вызывались взять на себя выстроить дом для духовного училища и разобрать, и сплавить его к судну. Окончательное же решение сего дела предоставлено благочинному, и что им будет сделано, донести мне нынешнего же лета.

17 числа отправились из Ключевского селения обратно вверх по реке Камчатке и проехав 14 селений Камчадальских, разбросанных на 600 верстах, 23 к вечеру прибыли в Большерецк, находящийся на западном берегу Камчатки и отстоящий от Петропавловска в 260 верстах. Из числа 14 селений, чрез которые проехали мы, последнее Апачинское принадлежит к Большерецкой церкви, и в нем, кроме природных жителей, живут поселенцы или переселенцы из Ичинского села, переведенные сюда начальством, по неудовольствиям с их священником. Будучи спрошены мной, они показали, что:

1) Священник их делает смуты.

2) Напрасно жаловался на Ичинское общество, что будто оно не хотело строить церкви, и что они будто не давали ему ловить рыбу, и составив по сему записку, требовал от них общественной печати и, получив отказ, своими руками бил есаула Уваровского.

З) Многих не принимал на исповедь, по ненависти.

4) При венчании браков домогался соболей, а не дающих не венчает долго и 5) обходится с ними очень строго, а не ласково.

По сим жалобам, благочинному принесенным, началось дело еще в 1839 году; но по неумению ясных доказательств и по не сознанию священника, дело сие оставлено до моего решения.

24 был в церкви и приветствовал народ, по обычаю.

25 декабря отправлял все служения и на литургии говорил краткое поучение.

26. На литургии, отправленной благочинным, я поучал народ существенным обязанностям христианина.

27. Отправлял литургию и, повторив краткое содержание вчерашней беседы, говорил о необходимости учить детей обязанностям их.

Вечером испытывал учеников церковного училища, которое здесь стоит сего названия, как по числу учеников, коих здесь 13 человек, так и по успехам их.

28 утром отправились далее по западному берегу Камчатки к северу.

Большерецкая церковь, 8-я

Церковь деревянная, без колокольни, построенная в 1838 году, из ветлового леса, на церковную сумму с помощью прихожан. Престол в ней один в память Успения Пресвятой Богородицы; утварью и ризницей не богата; иконостас ветх; почему делаются распоряжения для того, чтобы заменить оный новым. Доходы церкви малы; по случаю же постройки церкви вкладов поступило довольно.

Причт здесь положен одноприходный и весь на лицо. Священник заезжий (из Тамбова), а причетники здешние уроженцы.

Содержание причта очень недостаточно. Казенный оклад общий камчатский.

У священника дом церковный, а у прочих собственные.

Приход здешний, до прибытия моего или до 1843 года, состоял из 370 душ, в сем числе 30 военного звания, 40 крестьян, а прочие все Камчадалы. Первые живут при церкви, а Камчадалы в 6 селениях, из коих самое дальнее в 250 верстах; в числе сих селениях считаются Малкинское, где находится больница, и Апачинское, которые должны будут отойти к церкви, имеющей быть при Малкинской больнице. За отчислением их приход будет состоять только из 256 человек.

Прихожане священником своим очень довольны, и который, как видно из всего, деятелен (что особенно доказывается занятием его по церковному училищу), благонамерен, поведения хорошего и потому надежен. Священник о прихожанах свидетельствует, что нет из них ни одного нерадивого о исполнении обязанностей; к церкви усердны во всех отношениях.

Учеников при церковном училище 13 на лицо, и 12 выбыло, частью к отцам, а частью по распоряжениям начальства. Ученики оказывают очень хорошие успехи в чтении и письме и отчасти знают Закон Божий[31].

Раскольников и секаторов нет, преступлений не слышно.

Дела в церкви находятся в надлежащей исправности.

Священнику здешнему и прихожанам также, как и в прочих церквах, сказано научать детей обязанностям их и проч. и даны к тому приличные советы и наставления.

_____________

28. Отправились из Большерецка и назавтра приехали в Коловский острожек, состоящий из 45 человек. Селение сие принадлежит к Ичинской церкви, находящейся от него в 217 верстах, а от Большерецка в 106 верстах, и сообщение с первым менее удобно, чем с последним; и потому дано предложение: селение сие отчислить от Ичинской церкви (чего желают и самые жители) и причислить к Большерецкой церкви. Для могущих же случиться справок велено 1) сделать выписку из метрических книг Ичинской церкви о времени рождения всех находящихся на лицо Коловских жителей, и за общим подписанием причтов хранить в Большерецкой церкви. 2) В клировых ведомостях Большерецкой церкви при Коловском селении означать, что оно до 1843 года было в ведении Ичинской церкви. По таковом разделении, Ичинский приход будет состоять из 640 человек, а Большерецкий из 415.

31 декабря утром прибыли в Ичинское село, отстоящее от Петропавловска в 550 верстах. На пути сем от Большерецка на Ичу миновали мы 7 селений, из коих 4 принадлежат и одно (Коловское) принадлежало к Ичинской церкви. Во всех последних пяти селениях спрошенные Камчадалы подтверждали все общие жалобы на священника Сновидова, и одни (Коловские) сказали, что они прошедшего года ездили к своей церкви в числе 17 душ говеть, и только четверо малолетних были приобщены; а прочие даже не исповедованы. Священник на это сказал, что он был не здоров.

Того же 31 дня быль в церкви и приветствовал народ, по обычаю. Прихожане же, будучи спрошены о священнике, отозвались, что им довольны, но заметно с принуждением. Впрочем, и это принято во внимание при суждении о поступках священника.

Сего же дня Ичинский священник Сновидов от должности устранен до решения о нем дела.

Января 1-го. Отправлял литургию и молебен.

3-го тоже отправял литургию и на оной произведен во диакона Большерецкий дьячок Логинов, в намерении рукоположить его во священника к Тигильской церкви, а Тигильского перевести в Ичинское село.

6 января отправлял литургию и на оной поучал народ существенным обязанностям христианина.

7-го отправились далее.

Ичинская церковь, 9-я

Церковь деревянная с колокольнею, построенная в 1835 году тщанием и усердием прихожан; престол в ней один в память Вознесения Господня; ризницей и особенно утварью очень небогата, так что одно только простое евангелие; и это не от недостатка, ибо наличной суммы более 1500 рублей ассигнациями, но от невнимания священника. По количеству вкладов и свечных доходов здешняя церковь есть одна из лучших в Камчатке.

Причт одноприходный; из церковнослужителей на лицо только один, а другое место предоставлено за одним из канцелярских служителей Духовного Правления.

Содержание причта от казны обыкновенное и также, как и везде, недостаточно; но оно здесь восполняется усердием прихожан.

Дом у священника церковный, у дьячка свой.

Приход здешний до сего времени состоял из 684, а ныне состоит из 639 душ. Жители все суть природные Камчадалы, живущие в 9 селениях, из коих самое дальнее от церкви (было Коловское отделенное, а ныне) Харьюзовское в 176 верстах к северу.

Здешний приход есть первый из виденных мной, который состоит из одних природных Камчадалов, и потому здесь прилично сказать о нравственной стороне вообще всех Камчадалов.

Камчадалы добры, послушны, кротки, услужливы, гостеприимны, верны, терпеливы, набожны и усердны к церкви и служителям ее. И все сии качества можно доказать бесчисленными примерами. Но в них вообще нет расположения к деятельности и трудолюбию; и оттого они без особенного надзора могут жить в ужасной нечистоте и терпеть крайние недостатки в пище. В них замечают также скрытность и непостоянство в словах или, прямее сказать, в показаниях при следствиях и допросах; но это не от испорченности нравов или по крайней мере не столько, сколько от обстоятельств и доброты или мягкосердечия их; ибо очень немного найдется и из так, называемых просвещенных людей таких, которые бы все, что знают, высказывали и любили быть доносчиками, и следственно причиной несчастия других.

Итак, в отношении нравственном и религиозном о Камчадалах можно сказать, что они суть добрые и послушные чада церкви. и если не истинные совершенные овцы стада Христова, то по благодати Божией и отнюдь не истые козлища.

О прихожанах здешней церкви, по причине неустройства в ней, решительно сказать почти нельзя, хотя и можно полагать, что они, как Камчадалы, нисколько не хуже своих собратий, но может быть некоторые из них, пользуясь настоящими обстоятельствами, и в самом деле не радели о исполнении своих обязанностей, как показывал священник. Но без сомнения таковых мало. Усердие же их к церкви очевидно; они даже выстроили училище для учеников церковного училища. Но учеников только трое (из коих один родственник священника), и это более от священника.

Раскольников и секаторов нет ни одного.

Дела церкви находятся не совсем в исправности: архив цел, ризница в ящике. Но в приходорасходных книгах открывается неисправность и довольно важная; почему дело сие, независимо от жалоб на священника, предложено на рассмотрение и заключение Духовного Правления.

Бывший священник, здешний уроженец и воспитанник Камчатки, способностей очень хороших, но употребил их не на пользу своих собратий. Будучи давно очень болен ногами, он скрывал свою болезнь от ведома начальства, потому, как он сам признался, чтобы не потерять места; и это заставляло его многим отказывать от исповеди и Святого Причастия; он столько не миролюбив и даже жесток, что по проискам его переселены или, все равно, сосланы 33 души Камчадалов, и один престарелый ныне слепой дьячок. Все его поступки весьма видны, но следствием, производившимся духовными и гражданскими лицами не доказаны так, как требует закон; и, хотя я нахожу много причин, заставляющих сделать следствие снова, но сделать сего я никакой возможности не имею. А потому я, основываясь на жалобах, лично до меня дошедших, и в которых отчасти признался и сам священник, и принимая в уважение сие его собственное, хотя позднее и не совсем искреннее, но все-таки признание, — решил дело сие так: 1) священника Александра Сновидова, как не исполняющего обязанностей своих, со вредом обществу, по силе §§ 194 и 195 Устава Консисторий, от должности отрешить и впредь до исправления и истинного раскаяния в приход не определять. 2) Как неисправного по совершению треб и немиролюбивого, и склонного к раздорам, и бывшего причиной неустройств в приходе, по силе § 202 Устава Консисторий, из Ичинского прихода удалить в Большерецк под надзор тамошнего священника и без особенного моего позволения в Ичинский приход ему не выезжать. 3) Как больного впредь до выздоровления исключить за штаты 4) За то, что он, скрывая болезнь свою обманывал свое начальство, и не сподобляя многих исповеди и Святого Причастия под разными предлогами, без сомнения не одного допустил умереть без напутствия, запретить ему священнослужение, рукоблагословение и рясоношение, первое на пять, второе на четыре, а третье на 3¹/₂ месяца, и подвергнуть покаянию (по степеням) и обязать его на всю жизнь поминать в своей молитве умерших по его нерадению без напутствия.

_____________

7 января отправились далее и 10 приехали в Тигиль[32], отстоящий от Петропавловска в 800 верстах где был встречен я с особенным радушием, так что готовы были нести меня на руках. На семь пути проехали семь селений, из коих последние три принадлежат к Тигильской церкви. По прибытии в Тигиль я проехал прямо в церковь, где, по обычном приветствии народа, отправлял молебен.

В окрестностях здешнего прихода кочуют Коряки, известные прежним Камчатским проповедникам как злые и вероломные. Нынешнее число их полагают не более 700 душ всякого возраста и пола. С самого начала ознакомления с ними Русских и не смотря на близкие и частые сношения с ними, между ними крещеных не более 5 человек. Первоначальная причина сего подлинно не известна, а ныне говорят обыкновенно: что нам креститься? мы видим, как живут Русские. Русские обманывают, а Коряки никогда; ежели мы окрестимся, то будем еще хуже и проч.

11 января вечером виделся я и разговаривал с Корякскими старшинами о причинах желания нашего окрестить их и проч. На вопрос, почему они не крестятся, они мне, между прочим, отвечали: что они хотят умереть, так же, как и их предкам велел Бог умереть и проч. Мне сказывали, что они, услышав о намерении моем прибыть к ним, думали, что я велю непременно окрестить их; и это вероятно, потому что когда я сказал им, что силой крестить их не будут и я никому не велю; то они, как видно было, очень обрадовались и благодарили меня. Впрочем, это видно было только на двух-трех человеках стариках, а прочие и особенно молодые оставались во все время только слушающими. Наконец я, отпуская их от себя, взял со старшин слово в том, что они желающим креститься препятствовать не будут и крещеных никак притеснять или обижать не станут; и за это я позволил им в следующий день, в который я намерен быль служить, быть в церкви, если хотят. И они были; но по причине большой в церкви теплоты, для них совсем невыносимой, они во все продолжение службы простоять не могли. Подействовало ли что-нибудь на них из виденного ими в церкви я не имел времени узнать.

Один из старшин Корякских, с которыми я беседовал, Этек, очень богатый оленями, имел медаль и грамоту от преосвященного Нила за оказанное им пособие Камчадалам и Лесновскому причту во время бывшего там крайнего недостатка в пище. То и другое он имел при себе и хранит прилично; но то и другое для него не лестно. Сказывают, чтобы надеть на него медаль, употребили даже насилие. Впрочем, он и не мог считать себя достойным какого — либо внимания за то, что он кормил нуждающихся. Ибо у Коряков и вообще у всех других диких живущих в нашей Америке и Азии помочь в нужде — не считается за какой-либо подвиг; но есть общий простой обычай. Так называемые дикие, если только могут, никогда не дадут умереть с голоду никому, разве врагам своим, с которыми у них война. Начальствующие же в Камчатке о поступке Этека судили не по понятиям диких, а по своим — просвещенным; и потому представили об нем как о человеке, в котором начинает проявляться великая христианская добродетель. Весьма жаль, что водка, которую Коряки всегда имеют возможность получать от Русских за оленей, сильно действует на порчу нравов их, и по времени очень может истребить в них, например, и самый обычай кормить нуждающихся.

12 числа отправлял литургию, на которой рукоположил священника к здешней церкви, и в свое время поучал народ существенным обязанностям христианина; и между прочим сказал, что не они ли причиной того, что окружающие их дикие остаются еще в невежестве?

13 вечером отправился далее.

Тигильская церковь, 10-я

Церковь деревянная, построена в 1823 году, усердием прихожан. И хотя в здании лес ветловый, но оно еще крепко и прочно, только в основании своем склонилось несколько на южную сторону, особенно колокольня. Исправить же это не имеют мастера, а что по здешним средствам возможно исправить, в том даны наставления.

Престол в ней один в честь Рождества Христова; утварь и ризница достаточны, образа в иконостасе довольно порядочной работы.

Причт одноприходный. Бывший до сего здесь священник переведен в Ичинское село; а вместо него поступил новопроизведенный. Причт весь на лицо и все из здешних уроженцев.

Содержание причта, по малочисленности и бедности прихожан, очень недостаточно; оклад общий Камчатский (541 р. 63 к. сер.). Бывший священник, как многосемейный, состоит в больших долгах.

Дом для священника ныне церковный, а прочие имеют собственные.

Приход здешний состоит из 458 душ, в сем числе 163 военных и разночинцев, а прочие 295 Камчадалы, живущие в пяти селениях, расположенных на 175 верстах. Дальнее селение от церкви находится в 147 верстах.

Прихожане здешние усердны к церкви (что доказывается построением церкви) и исполняют свои обязанности без принуждения. Но во многих из них нравственность очень неприличная христианам. Причиной этому главное: кабак, или всегдашнее пребывание продавцов горячих напитков, и недостаточность, и оттого большая зависимость от Коряк в отношении оленей; и это прежде неволей, а потом волей заставляет их употреблять все хитрости и обманы, и тем подавать причину диким думать о крещеных весьма невыгодно; удаление кабака так же, как в Нижнекамчатке и Ключах, много бы подействовало к улучшению нравственности в христианах и остановило бы порчу нравов и в непросвещенных Коряках.

При здешней церкви имеются ученики (4), составляющие церковное училище, которыми занимался сам священник, и успехи их видны, разумеется в чтении.

Дела по церкви все в надлежащей исправности.

Бывший священник Верещагин кроток, деятелен, исполнителен и при всей своей бедности благотворителен (он дом свой уступил церкви за полцены и деньги готовь ждать пять лет) и гостеприимен. Один из причетников хорош, но беден; а другой здоров, но ненадежен.

Вновь произведенный священник Логинов, которому велено отныне прозываться Лонгиновым, бывши дьячком при Лесновской церкви, был добрым и усердным помощником священнику в построении и устроении церкви и вместе с ним благодушно терпел недостатки. Он учился только в Камчатском училище, но благодаря священникам, при коих он служил, знает очень хорошо устав и катехизис; характером кроток и добр; набожен, услужлив и деятелен; способностей очень хороших. Не имея никого из ученых, кем бы можно было заместить открывшееся священническое место, я принужденным нашелся рукоположить его, приняв во внимание его характер, деятельность и особенно набожность, в надежде на Пастыреначальника, что Он сам наставит и укрепит его. Впрочем, сколько мне позволило время, я толковал ему об обязанностях пастыря и проч., и он, где следует, отвечал мне очень смысленно. Выучить служению его поручено предместнику его, а бывшему его священнику Стефану Вениаминову соседу его, поручено руководить его, и где нужно давать советы и наставления.

И новому священнику Тигильскому, и прихожанам, как и везде, сказано учить детей обязанностям и проч. и даны приличные и нужные к тому советы, между прочим поставлено ему в обязанность всегда пред тем временем, как хочет он беседовать с детьми, принес бы усердную молитву к Богу-Слову.

В Тигиле находится казенная больница с аптекой и с надлежащими чиновниками. Я был в ней. Больных было трое; больница все — в лучшем порядке, при управлении нынешнего лекаря (из духовного звания).

Но и здесь больница, стоящая казне больших сумм, далеко не соответствует цели, для которой она устроена, т. е. для пользования окольных жителей — Камчадалов; но в ней пользуются почти одни только жители Тигиля, но и те не все; ибо был пример, как это я видел из дела Правления, что бывший до сего лекарь не хотел лечить дьячка здешней церкви.

_____________

13 числа отправляясь из Тигиля и проехав пять селений, из коих одно принадлежит к Тигильской церкви, 15 в полночь проехали в Лесновское селение, отстоящее от Петропавловска в 1280 верстах.

16 числа в обыкновенное время быль в церкви и отправлял молебен благодарственный Господу Богу, благоволившему совершить первую половину пути нашего. Пред начатием молебна по обычаю приветствовал народ, а после молебна спрашивал жителей о священнике; и похвалил их за их усердие к церкви и добрую перемену в жизни. Здесь в первый раз надобно было говорить чрез толмача, ибо не все понимают русский язык.

17-го отправлял литургию и поучал народ прямым обязанностям христианина.

Сколько для решен бумаг, поступивших ко мне в проезд по Камчатке, столько и для приготовления к предлежащему в Гижигу пути — продолжительному и в средине совершенно по пустым местам — рассуждено здесь остановиться и прожить до 24-го числа.

Лесновская церковь, 11-я

Церковь деревянная, без колокольни, построена в 1837 году, на счет казны, из ветлового леса (как и большая часть церквей); и хотя лес в здании еще крепок, но здание, будучи высоко, (против Фасада еще убавлено) от урагана, бывшего в 1841 году 4 декабря, очень много склонилось на северную сторону; и хотя при пособии от г. Начальника Камчатки по возможности исправлено, но без подпор стоять не может.

Внутри церкви стены все обиты парусиной и выкрашены; иконостас писан на полотне и очень хорошей живописи; утвари и ризницы достаточно. Все это заведено на счет казенной суммы.

Престол один во имя Святого Николая Мирликийского.

Нынешний храм есть первый, тоже и священник, до построения церкви здесь не было селения, оно было отсюда в 7-ми верстах.

При здешней церкви имеется походная церковь, т. е. палатка с приличными образами, складным престолом и подвижным Антиминсом; и которая по указу Иркутской Консистории была в свое время освящена. Церковь сия прислана от Иркутского Епархиального Начальства в 1840 году.

Священник здешний находил нужным иметь при себе в путешествиях простую палатку, которую бы можно было ставить в юртах, и в ней исправлять требы; но ему прислана церковь. Позволение иметь ее испрошено у Святейшего Синода, который между прочим в указе своем повелел: доносить о всех действиях, совершаемых в сей походной церкви. Но Поелику походная церковь велика и слишком многосложна, то священник по всем местам возить ее с собой не может. И потому он служил в ней только летом, и в одном селении, называемом Паллан, где в то время жители говели. Теперь она передана Дранкинскому священнику, которому она, может быть, будет более полезна, если только и он найдет возможным возить ее с собой.

Подобную походную церковь здесь иметь неудобно, и именно: по трудности сношений, а главное потому, что священники могут ездить по приходу только зимой; в зимнее же время совершать службу в палатке, поставленной на улице, невозможно, вместо сего необходимо в каждом селении выстроить часовни, где священник приезжая с подвижным Антиминсом, мог бы совершать литургию; но о семь будет сказано ниже.

Причт положен одноприходный и весь на лицо. Священник из России, а прочие здешние уроженцы.

Содержание причта весьма недостаточно и затруднительно; ибо доставить хлеб зимою трудно, а летом совсем невозможно; но главное оттого, что в реке, при которой живут, нет рыбы; и нынешний причт потому только имеет возможность существовать, что они не многосемейны: священник вдов и одинок, дьячок (был) холост, а другой имеет при себе сына крестьянина, Многосемейному и в особенности привыкшему к хлебу, нет возможности существовать здесь при нынешнем положении обстоятельств.

Дом у священника свой, построенный своими руками, а прочие живут в церковном доме.

Приход здешний, по числу прихожан, есть самый большой из всех приходов Камчатских, в нем считается 831 душа, в семь числе до 150 душ кочующих Камчадалов, т. е. имеющих стада оленей, а прочие все оседлые — живут в 7-ми селениях, из коих самое многолюднейшее есть Палланское в 80-ти верстах от церкви, а самое дальнее Пусторецкое в 250 верстах.

Кроме сего в приходе здешнем кочуют еще часть Коряк и Чукоч; первые пришли из Гижиги в 1836 году, а последние появились в 1839 году, и из сих (Чукоч) 6 человек в 1842 г. приняли христианскую веру. Коряки, да и Чукчи удалились из Гижигинского уезда от притеснений, которые они терпели от Гижигинцев, т. е. от казаков и русских Креолов.

До постоянного здесь пребывания священника, т. е. до 1834 г., большая часть прихожан, особенно живущих далее к северу, были христианами почти только по одному имени: и это сколько от нерадения их самих, а более оттого, что священники (Тигильские) за отдаленностью посещали их очень редко и при самых посещениях, не имели ни времени, ни возможности заняться с ними по надлежащему. Очень многие не только из молодых, но и стариков никогда не видали церкви и не приобщались Святых Таин, исповедовались почти все глухо, т. е. вместо устной исповеди они ложились на землю и священник, прочитав молитвы, благословлял их, и велел вставать, и тем дело кончалось. Вероятно, поэтому о священниках вообще и (по внушению уроженцев здешних) особенно о приезжих из России, они имели очень невыгодное мнение; по прибытии нынешнего первого священника, они не только не имели желания слушать его поучений иди наставлений, но дичились его и убегали. Сколько поэтому, столько же и по обстоятельствам, причт почти целых два года жил один при строившейся тогда церкви, оставленный почти самому себе; и жители к церкви начали селиться уже по наряду светской власти. Когда священник венчал первую свадьбу, то старики, будучи предупреждены, с ужасом ожидали чрезвычайного (непристойного) происшествия.

Но благодарение Господу Богу и Правительству Русскому теперь совершенно все изменилось. Камчадалы, видя обращение с ними священника и действия его по обязанности постоянно направленные к их пользе, поняли и убедились, что священники суть совсем не то, что они думали о них прежде; о том, что они опасались венчания, стыдятся даже и рассказывать; к церкви и вере сделались очень усердны; первое доказывается тем, что они с полной охотой и не требуя никакого вознаграждения, взялись построить новую церковь. Все и каждый исполняют обязанности христианские и без всякого принуждения; священнику готовы помогать по силам и возможности. И наконец даже многие соглашаются (чего достигнуть было довольно трудно), отдавать священнику детей своих учиться; но священник, не имея средств к пропитанию их, не может взять большого числа учеников, и у него теперь только 5 человек.

По делам церкви вообще надлежащая исправность. Доходы церкви, судя бедности, довольно хороши.

Раскольников и секаторов нет ни одного, выключая пришлецов Коряк и Чукоч; первые так же, как и их собратья, Тигильские крестьяне, не хотят, а из последних, как сказано выше, 6 человек хозяев приняли христианство, и есть надежда, что будут окрещены и их домочадцы.

О причте и в особенности о священнике здешнем отзываются очень с очень хорошей стороны. Духовное Правление, находя его одним из лучших священников за его усердие, ревность и тяжкие труды, понесенные в первое время пребывания его, исходатайствовало ему чрез Преосвященного Нила пенсион и просило меня представить его к наперсному кресту. Но Поелику он мне родной брат, то я не могу хвалить его, и ходатайствовать о награде ему считаю как бы неуместным. И потому честь имею представить это дело вниманию и благоусмотрению Святейшего Синода в сем журнале. К сему нужным нахожу присовокупить только, что ежели Святейшему Синоду угодно будет наградить его, то на первый раз довольно ему камилавки.

Поелику церковь Лесновская, будучи повреждена бурей к долгому существованию ненадежна, и в скором времени потребует перемены на новую, место же, где ныне находится церковь, т. е. Лесновское селение, выгодно только тем, что близко лес строевой, в прочем же как для существования церкви, так особенно для причта — есть самое невыгодное: 1) потому что почти шесть месяцев сряду летом причт при церкви остается совершенно один; ибо жители в это время все до одного отселяются на другое место для запасания себе пищи, так как река Лесная, где находится церковь совершенно безрыбная; и оттого 2) причт весьма затрудняется в продовольствии. Нередко случается, что среди самого лета, когда везде пользуются свежей рыбой, причт питается сухой рыбой, или чаще такой, которая хотя и свежа, но привезена на верховых лошадях за 80 верст З) Жители отдаленных селений очень редко могут быть в церкви, не говоря о лете, но и зимой; и это не по расстоянию места, а единственно потому, что желающие ехать к церкви должны не только брать с собой сухой рыбы для себя и для собак, (что делается и в других местах) но и на самое прожитие при церкви и на обратный путь, чего не делается нигде по Камчатке, и как это очень затруднительно для всех, а иногда и невозможно, то для говенья могут приезжать в церковь не более двух человек от семейства (прочие исповедаются при посещении их священником), а к большим праздникам не более 6 человек с целого селения, и поэтому выходит, что церковь Лесновская существует почти только для одного селения, состоящего из 122 душ, да и те могут посещать ее только в течение 6 месяцев.

По сим причинам я, согласно желанию Начальника Камчатки, благочинного, причта и прихожан, разрешил выстроить по данному и утвержденному мной плану и фасаду новую церковь в Палланском селении, находящемся от нынешней церкви в 80 верстах к югу — среднем из пяти главных селений, в котором 1) жителей постоянных до 200 человек, 2) речка тамошняя есть самая изобильнейшая рыбой почти по всему западному берегу Камчатки, и потому З) причт относительно продовольствия рыбой будет всегда совершенно обеспечен; 4) к сему селению в летнее время собираются почти все жители прочих четырех селений до 300 человек для запасания рыбы; и потому в летнее время церковь могут посещать от 300 до 400 человек. Нынешнюю же церковь, когда возведены будут стены новой церкви и покрыты, приказано разобрать, и все, что может быть пригодно и удобно перевезено, употребить для новой церкви, а из остатков выстроить часовню на том же месте, где стоит нынешняя церковь.

При перемещении церкви на Паллан встречаются одни следующие невыгоды, 1) и главное: два дальние северные острожка или селения, отстоящие ныне от церкви, первый в 150, а второй в 250 верстах, в таком случае будут еще далее от своей церкви и 2) то, что строевой лес на Паллане находится далеко, и доставка оного затруднительна. Более сего не представляется никаких невыгод. Но и сии невыгоды не важны, ибо последнее, т. е. доставка леса может быть не ежегодная, но временная, и при настоящем случать прихожане с усердием и охотой дали мне обещание, если можно, то нынешней же весной доставить половину леса, следовательно, эта невыгода в настоящее время устранена и будет опять чувствуема не ранее как, когда нужно будет строить вторую церковь. В рассуждение же первого, т. е. что дальние селения сделаются еще дальше от церкви, должно сказать, что для жителей сих селение все равно, где бы ни была церковь, лишь бы только приезжал к ним священник; ибо они и ныне не имеют возможности приезжать сами в церковь, а к ним ездит священник. И для священника тоже почти все равно, что ехать 250 верст, что 330; ибо в здешних поездках берется в рассуждение не столько расстояние места, сколько корм для собак; когда нельзя найти корм на пути, тогда трудно проехать и 100 верст, а в этом отношении перенесение церкви на Паллан не только не уменьшит, но даже увеличить средства к тому, ибо с перенесением церкви уменьшатся люди и при них собаки, и тогда в Лесновском селении корма будет изобильнее.

Постройка церкви и исполнение по плану и фасаду поручено священнику, как уже опытному в сем деле и имеющему по сей части достаточные практические сведения, и как священник Стефан Вениаминов давно уже желает и ныне просить меня об увольнении его от сей церкви, то это-то самое более и заставило меня дать разрешение приступить скорее к постройке новой церкви; иначе если священник Вениаминов выедет (а он уже давно имеет право), то надобно будет искать и нанимать мастера, и следовательно просить пособия от казны; теперь же, если Господь благословит дело сие, то не потребуется никаких пособий.

Здешнему священнику и прихожанам так же, как и в других церквах, сказано научать детей обязанностям их. Но здесь священник должен учить не иначе, как чрез толмача, ибо еще очень многие не знают Русского языка.

Корякский язык есть главный из всего здешнего края языков. Им говорят, кроме Коряк самих, Камчадалы, Олюторцы, Чукчи и даже частью Тунгусы; а потому необходимо изучить язык сей и сделать его хотя несколько книжным. С сей целью я уводил из Камчатского училища, кончившего там курс ученика (сына священника здешней церкви) Вениаминова, 10 лет, с тем намерением, чтобы он научился говорить по-Корякски (а здешние говорят этим языком), и это для него не будет трудно, и легче, чем для всякого другого ученика, ибо он здесь жил от З до 7 лет своего возраста и уже в то время он очень хорошо говорил по-Корякски; к тому же у него есть и способности. Когда же он узнает язык сей и составит словарь под руководством отца своего, тогда будет взять в Ситхинское Училище для дальнейшего образования его.

24 вечером отправились из Лесновского селения и 26 после полудня прибыли в Дранкинское селение, находящееся на восточном берегу Камчатки и против Карагинскаго острова и отстоящее от Петропавловска в 1100 верстах. От Лесновского до Дранки считается 150 верст, и на сем расстоянии нет ни одного селения, кроме двух, по ту и другую сторону хребта находящихся, простых юрт для приюта в случае пурги (метели).

27 утром был в церкви и по обычном приветствии отправлял молебен Святителю Иннокентию.

28. Отправлял литургии, и в свое время поучал народ существенным обязанностям христианина.

Вечером двое певчих из свиты моей отправились обратно в Петропавловск с тем, чтобы они на первом судне имеющем идти оттуда, пришли в Охотск, и затем остался я сам петь.

Дранкинская церковь, 12-я

Церковь здешняя построена в 1835 г. на казенную сумму и под надзором светского начальства; престол в ней один во имя Святителя Иннокентия; иконостас писан на холсте, и кистью очень искусной; утварью и ризницей достаточна; стены внутри церкви обиты парусиной и выкрашены. Все сие устроено также на казенные деньги.

Здание церкви построено самым нехозяйственным образом и из самого тонкого ветлового леса, тогда как была возможность построить из лучшего леса; и оттого стены во многих местах уже гнилы, так что со всеми возможными поправками, оно более пяти лет существовать не может. И потому необходимо приступить к постройке новой церкви, к чему изъявляют желание и все прихожане.

Нынешний храм есть первый от времени крещения здешних жителей. Первоначально он здесь так же, как и в Лесновском селении, быль устроен на необитаемом месте.

Причт здесь положен одноприходный и весь на лицо.

Священник и дьячок заезжие из Сибири, а пономарь Камчатский уроженец.

Дом у священника общественный, а у прочих свои.

Содержание причта весьма недостаточно — самое бедное по всей Камчатской епархии, потому что: 1) Церковь сия весьма удалена от Петропавловска и от других мест, откуда бы можно достать хлеба. 2) Так как прихожане здешние очень небогаты произведениями здешними, то торгующие сюда ездят весьма редко, и оттого причт, не имея средств получать необходимое для себя вовремя и по обыкновенным камчатским ценам, остается или без всего, или если получает, то за непомерные цены, (табак черкасский 6 руб. фунт, чай 18 руб. и проч.). 3) В здешнем приходе очень нередко бывает неулов рыбы, так как и ныне. И потому необходимость требует здешнему причту сверх ныне получаемых окладов производить еще паек хлеба натурой и дать средства доставлять оный на место.

Вот положение, в каком я нашел священника Дранкинского; у него нет нисколько ни чая, ни сахара, ни круп, также ни табаку, ни водки (на которую обыкновенно покупаются олени от Коряк). Хлеба всего не более трех пудов, и то не его собственный, а церковный, оставшийся от посланного ему на просфоры. Запасов местных, как-то рыбы и жиру при всей экономии достанет не более как на два месяца. Прихожане его, при всем их желании и помочь ему не могут ничем, ибо и сами терпят крайний недостаток. Г. Начальник Камчатки помочь им почти не имеет никаких средств, ибо запасных магазинов нет нигде в Камчатке, в Петропавловске хлеба не достаточно, а в Тигиле нет совсем; притом и ближайшие селения к Дранке также рыбой не богаты: остается одна надежда на Коряк; но Коряки кочуют более нежели за 400 верст, и притом чтобы ехать к ним и от них, надобно не иначе как на собаках, а собак кормить надобно той же самой пищей, которою питаются люди, и потому очень возможное дело, что поехавший к Корякам за оленями, если на обратном пути задержит его пурга, может приехать домой ни с чем. Итак, вся надежда теперь на одного Бога. Ближайшее средство, которое может избавить здешних жителей от следствий голода, суть нерпы, которые появляются в начале весны на льдах, но и их не всегда можно уловить.

Чтобы сколько возможно помочь причту в семь затруднительном, даже опасном положении, мы сколько только могли уделили из своих запасов, а кроме того в случае крайности позволено им употребить для себя муку, присланную им на просфоры и дано разрешение отлучаться из прихода на неопределенное время, и кто куда хочет для приискания пищи себе и семействам.

По случаю переписки с г. Генерал-Губернатором о подводах Камчатскому духовенству, я, между прочим, намерен, описав положение Дранкинского причта, просить его приказать каждогодно в Дранкинское селение и другие подобные места отправлять на обывательских подводах, с платежом прогонов на счет причта от З до 5 нарт с хлебом и прочими припасами из ближайших мест, в которые приходят суда.

Самое же лучшее средство к обеспечению причта и жителей есть то, чтобы доставлять припасы летом на судне (что очень возможно и даже удобно); но при нынешнем плавании казенных судов это неудобоисполнимо; а Компания хотя и могла бы очень удобно и легко доставлять, но она не имеет действий своих в Камчатке.

Приход здешний состоит из 693 душ, а в том числе 377 Камчадалов и 316 Олюторцев, живущих в 12 селениях, разбросанных на 560 верстах, и потому приход здешний из всех по Камчатке есть самый обширнейший, самое дальнее селение (Олюторское) от церкви в 370 верстах, и сообщение бывает не иначе, как зимой, и не всегда, ибо при недостатке корма ехать нельзя. Предположено путешествовать летом на байдарах, к чему будет приступлено ныне же.

В семь приходе еще остается до 150 душ некрещенных Олюторцев, которые живут вместе с крещенными, всех Олюторцев ныне не более 500; но не смотря на то, они имеют свой язык. Об них можно сказать почти то же, что и о Камчадалах, кроме того, что они не совсем еще покорны начальству и образ жизни ведут еще прежний, но все это оттого, что они начали креститься не более как за 30 лет до сего.

Прихожане здешние так же, как и Лесновские, до постоянного пребывания у них священника были очень неусердны к церкви, особливо новопосвященные и от тех же причин, т. е. что редко посещал их священник и не имел времени заняться ими по надлежащему. Построению церкви в Дранкинском селении жители не очень были рады, оттого и лес для церкви они доставили самый тонкий. Но ныне так же, как и в Лесновской церкви, очень много изменилось к лучшему; жители сами желают построить новую церковь и готовы помогать всеми средствами; обязанности свои исполняют без принуждения, священника не чуждаются даже не крещенные. И можно надеяться, что мало по малу не будет ни одного из Олюторцев не крещенного, ибо во всякое посещение священника присоединяется к церкви по несколько человек.

Мне случилось быть в главном селении язычествующих Олюторцев и беседовать с некоторыми из них; из всего, что я видел и слышал, можно заключить, что главным препятствием к просвещению их служат старики шаманы и, как мне говорили, тоэн их — пожилых лет и очень неглупый; но когда я, после нескольких слов о необходимости крещения, спросил его, почему он не крестится? то он отвечал мне: «знаю я, что крестятся для того, чтобы по смерти жить с Богом; но Бог не дает желания креститься, и я хочу умереть так, как умерли наши отцы, но я никому не препятствую и не буду препятствовать креститься». И напоследок он даль мне слово даже уговаривать других к принятию крещения и с своей стороны помогать к построению у них часовни, которую необходимо у них выстроить. Причт Дранкинский надежен. Священник хотя совсем не из ученых, но добр, кроток, исполнителен, попечителен, набожен и, под руководством благочинного, (который для сего составил поучение, одобренное Преосвященным Нилом) очень может действовать и, слава Богу, действует и по делам обращения язычников. Он окрестил два семейства Чукоч (о чем донесено мной Святейшему Синоду) и 6 человек Олюторцев.

По делам церкви исправно и все в надлежащем порядке.

Раскольников и секаторов нет.

Священнику здешнему и прихожанам так же, как и везде, сказано научать детей обязанностям их, и первому особенно более даны наставления и советы в сем деле.

Священнику приказано сделать совещание с прихожанами относительно постройки новой церкви и средств к тому и войти ко мне с представлением; а между тем по возможности заготовлять лес и старую церковь поддерживать.

До сего места провожал меня благочинный, который отсюда поехал обратно в Петропавловск, а мы 29 числа января, в числе 5 человек. отправились чрез Олюторские селения в Гижигу. Со мной до Гижиги отправился еще и брат мой, священник Вениаминов как опытный и знающий здешние места и обстоятельства. Из чиновников же или казаков со мной во все время не было ни одного. Я не хотел, чтобы со мной был кто-либо или что-либо лишнее в отягощение жителей Камчатки и Охотской Области.

7 числа февраля прибыли в Олюторское (Култушное) селение, находящееся в вершине Олюторской губы. На пути проехали мы четыре селения: одно Камчатское, а прочие Олюторские. Жители последних селений встречали меня также, как и везде, даже самые некрещенные встретили и проводили меня также, как и Камчадалы. Везде, не смотря на крайний недостаток в рыбе, было приготовлен корма для собак. (Это главное в сем путешествовании). От Лесновского селения, даже до самого Охотска, уже нельзя ехать день и ночь, как по Камчатке, но на ночь надобно останавливаться, потому что собаки и олени должны быть проходные на 200 и 500 верст, и оттого в сутки более 70 и 90 верст проехать нельзя.

Из Дранки до Олюторского селения семь ночей проводили в юртах (здесь нет даже и домов или изб, как по Камчатке), одну на пустом месте и одну в пути.

В бытность мою в Петропавловске, при рассуждении дела о церкви при Малкинской больнице, и если будет разрешено перенести больницу в Ключевское, селение, г. Начальник Камчатки и благочинный, принимая в уважение большое пространство Дранкинского прихода и трудность сообщения, дали мне свое мнение: вместо Малкинского прихода открыть приход в Олюторских селениях и штат Малкинского причта перевести на Олюторский. Но по ближайшем рассмотрении сего дела на месте и соображении всех обстоятельств и причин, заставляющих открыть новый приход и построить церковь в Олюторских селениях, оказалось, что устроить это весьма трудно и будет стоить больших издержек; и ежели Дранкинский причт терпит нужды, недостатки и суровость климата, то Олюторский будет терпеть еще более, как дальний и севернейший, и притом число жителей христиан и нехристиан очень не велико (до 350), и потому я полагаю это мнение оставить без уважения по следующим причинам. Первое: главная из причин, заставляющих устроить церковь в одном из Олюторских селений, была представлена та, чтобы распространять христианство между Олюторцами, Коряками и Чукчами. Но 1) необращенных Олюторцев по всем селениям не будет более 150 душ всякого пола и возраста; и Дранкинский священник надеется, что и при нынешних трудных сношениях мало по малу Олюторцы будут окрещены. 2) Коряк, кочующих около здешних мест очень немного, да и те бывают в местах отдаленных; (первое стойбище их мы нашли в 70 верстах и то потому, что они ожидали меня); и притом Коряки вообще все еще глухи к слушанию слова Божия. 3) Чукчи зашли в Дранкинский приход еще недавно, случайно, и не в большом количестве; и которых священник окрестил всех, а будут ли приходить сюда Чукчи впредь? Это еще не известно. И потому первая причина к устроению церкви не совсем достаточна. Второе: вторая причина — утверждать в вере обращенных, т. е. чтобы священник имел постоянное жительство между ними, и они видели обряды церкви и чаще слышали наставления. Но с устроением церкви в Олюторске эта цель будет мало достигнута; ибо священник может посещать все селения Олюторцев, разбросанные на 240 верстах, не более, как два или три раза в год при самых лучших обстоятельствах. Для того же, чтобы они могли видеть отчасти обряды церкви нашей, я нахожу необходимым и возможным позволить (и позволено) устроить часовни в каждом селении, в которых дозволить (еще не дозволено) совершать литургию на подвижном антиминсе, венчать браки и проч… Следовательно, и эта причина к устроению церкви не достаточна. И ежели что надобно теперь, то только то, что, Поелику зимнее сообщение весьма затруднительно по причине почти всегдашнего недостатка рыбы, а потому нужно: 1) учредить сообщение летом на байдарах, что удобно по местности, ибо берега полуострова Камчатки в здешнем месте по большей части защищены Карагинским островом; к испытанию сего сообщения будет преступлено нынешнего же лета. 2) На наем байдары и работников байдарных необходимо отпускать из казны табаку черкасского до 1¹/₂ пуда в год. Об этом я буду писать к г. Генерал-Губернатору, в ответ на его бумагу о выдаче прогонных Камчатскому Духовенству.

1-е) Осмотрев все Камчатские церкви и почти всю Камчатскую область, кроме 10 селений (а всех в Камчатке 76), я нашел, что хотя в Камчатской области на 5287 душ крещенных находится девять церквей и один причт при больничной церкви, которая должна будет иметь свой приход — число несоразмерное числу душ, положенных по законам; — но при всем том, по трудности сообщения и по расстоянию мест их жительства от церкви, очень многие жители с большим затруднением могут посещать церкви свои, а некоторые почти совсем не могут, как наприм. в серверных приходах, а также, хворые, престарелые и дети; и оттого очень многие не только редко слышат Божественную литургию, но и не каждогодно приобщаются Святых Таин. И притом жители отдаленных селений, можно сказать, почти не знают праздников, ибо почти никогда не собираются на общую молитву. Отвратить сии недостатки увеличением числа церквей, совершенно невозможно, ибо в сем случае почти в каждом селении надобно иметь особую церковь. По сим причинам я, на основании § 56 устава Консисторий, предложением, данным Камчатскому духовному правлению, разрешил строить часовни по селениям как отдаленным, так и часто встречающим препятствия и неудобства к благовременному посещению церквей, но с тем, чтобы: 1-е) те жители, у коих будет построена часовня, ни в каком отношении не отделяли себя от своей приходской церкви; 2-е) строили бы своими средствами без требования всяких посторонних пособий; 3-е) содержали бы их в чистоте; 4-е) собирались бы в них в каждое воскресенье и в каждый известный праздник и проч. За несоблюдение сих и подобных условий они будут лишены права иметь часовню.

Часовни сии, сверх совершения в них общей молитвы, могут быть и местом крещения, венчания браков и проч. и также я полагал бы дозволить в них совершать и литургию по примеру колониальных часовен, где, по данному Преосвященным Михаилом Иркутским позволению, совершаются литургии на подвижном Антиминсе, который всегда имеет при себе путешествующий священник. Первое все совершать разрешено, но о последнем я имею ныне же войти к Святейшему Синоду с особенным представлением.

При предложении о дозволении дано подробное наставление, как строить часовни, и приложен примерный план и фасад.

Дано предложение Духовному Правлению объявить мою признательность благочинному за его внимание и благоразумную деятельность и всем священникам (кроме отрешенного Сновидова) за их послушание и доброе управление паствами при добром и честном их поведении.

Путь от Олюторских селений до Гижиги лежит совершенно по пустым, необитаемым местам; на пространстве более 600 верст находятся только два селения Коряк еще необращенных и даже не совсем повинующихся гражданской власти, и кое-где бродят кочующие Коряки. И от Гижиги до Охотска очень немного селений, на пространстве 1500 верст только 9 селений, и в расстоянии от 40 до 350 верст.

Из Олюторска отправились мы 9 числа февраля и того же дня вечером приехали к юрте кочующих Коряк, хозяева которой приняли нас радушно, младший выехал ко мне навстречу за несколько верст, а другой, Онлох, жалованный саблей, дряхлый старик принял меня усердно; и всех, кто быль со мной (и приехал по спопутью), накормил их и собак и наделил на дорогу, и за все это отнюдь не требовал платы и едва взял следующее ему за прогоны. Гостеприимство у них есть первая добродетель.

Со стариком говорил я о необходимости креститься, он отвечал мне то же, что и Олюторский тоэн, т. е. что Бог не дает ему желание креститься, и что он хочет умереть в вере отцов своих, а желающим креститься он препятствовать не будет.

Я полагал встретить здесь недостаток в подводах, но нашел втрое более, чем мне нужно.

От юрты Коряка Онлоха отправились мы 10 числа, и 14 прибыли в первое селение сидячих Коряк-Каменцев, подведомственных Гижигинскому уезду. Здесь ехали уже не на собаках, но на оленях, которых под повозку подпрягали по два, а иногда по три. Все четыре ночи проведены в совершенно пустых местах.

В селении Каменцев буря и пурга заставили нас прожить до 19 числа. Каменцы так же, как и Олюторцы, живут не в домах, но в юртах, в коих вместо окон, дверей и дымной трубы находится одно отверстие вверху; к нему отвесно становится доска с выделанными на ней дырами, служащими вместо ступеней; по ней входят и выходят из юрты. Обыкновенных боковых дверей Каменцы, по своему суеверию, никак не хотят сделать. Под самой лестницей, вышиной от 2 до 2¹/₂ сажень, обыкновенно раскладывается огонь для варения пищи. Как ни трудно было лазить по сей лестнице узкой и грязной, а иногда и сквозь дым; но погода заставила и меня жить в юрте, вместе с Коряками.

Жителей в сем селении более 250 душ, и они известны всем как немирные, беспокойные и наглые (они хотели убить даже г. Рикорда); но я ничего не могу сказать об них худого. Во все время пятидневного нашего у них пребывания, никто из нас ни от кого не видел никакой обиды, ни оскорбления, напротив того они так показали себя честными, что из повозок наших, стоявших на улице без всякого караула, не потерялось ничего; они не тронули даже водку, которую многие из них видели и нюхали; одну вещь, забытую нами у них при отъезде, они возвратили нам. Кроме того, ожидали, встретили и проводили меня с полным вниманием и радушием. Когда я при расставании с ними сталь говорить их старшине, что я слышал об них, что они люди худые, а вот я нашел в них людей добрых, честных и гостеприимных, то он сказал мне: «мы добры, кто к нам добр и справедлив».

19 утром отправились далее и опять на собаках, как и по Камчатке, и 20-го вечером приехали в другое Корякское селение Паренцов, число коих тоже не менее 250. Жители сего селения так же, как и Каменцы, слывут немирными и наглыми, но для нас были также добры, как и те.

Жители здешние вообще очень хорошие кузнецы и даже слесаря.

В обоих сих селениях, несмотря на частое сообщение их с Гижигой, откуда очень часто приезжают к ним Русские, нет ни одного крещенного; и, по всей вероятности, также, как и в Тигиле, оттого, что жители часто обращаются с Русскими; ибо Русские Гижигинцы и особенно казаки, к несчастью, не только своими делами нисколько не показывают, что они христиане, но напротив того позволяют себе и то, что считается преступлением у самих дикарей. Наглость их наконец до того доходила, что многие бродячие Коряки оставили Гижигинский уезд и перешли в Камчатскую область. Впрочем, нынешний исправник действует очень хорошо.

Я заводил речь со старшинами сих селений о необходимости креститься, и они отвечали мне, что они не хотят переменить веры своих отцов, не хотят оставить путь, который они им проложили; а на слова мои — что их там ожидает ад — они сказали: что ж делать! ведь отцы наши там же. Один из них (старшина первого селения) сказал мне еще, что они думают, что если окрестятся, то у них не будет ни китов, ни рыбы, как у их родников, у которых по крещении не стало китов. Надобно сказать, что по Камчатской и Охотской областям, только жители их селений занимаются китовым промыслом, а у крестившихся их собратий не стало китов потому, что они по малолюдству и разделению по повинностям службы перестали промышлять их. Другой сказал почти то же, т. е. что они боятся своего бога, если они окрестятся, то он осердится на них и не станет давать им китов (они кажется думают, что креститься, значить получить право жить худо). Я им обоим сказал: не смотрите на здешних Русских и казаков, это самые худые Русские, и что китов дает им тот Бог, которому мы Русские веруем; и в надежде на Господа, хотящего всем спастись, я дерзнул или, сказать прямее, мне вдруг пришла мысль сказать первому из них: «в случае не улова китов сделай так: не принося в жертву ни собак и ничего, и не делая никаких своих обрядов, взгляни прямо на небо и скажи: Русский Бог! дай нам кита, и ты увидишь, что вам Бог даст кита». Это же самое сказал я после и другому старшине. Они дали обещание испытать это на деле, и что будет, сказать мне, и первый прибавил к тому, что если же ничего не будет, т. е. не получат по сему прошению, то останутся навсегда тем, чем есть. Впрочем, тот и другой сказали, что желающим креститься они препятствовать не станут[33].

Некто из благонамереннейших офицеров, живших в Гижиге (г. Транковский) сказывал мне, что он сделал большое одолжение жителям второго селения, и, когда они пришли благодарить его, он сказал им, что ежели они окрестятся, то им будут также помогать и проч., и они дали было ему обещание, но на завтра пришли и, прося извинения, сказали, что они креститься не хотят, потому что, если они окрестятся, то сделаются так же бедны, кань их братья — Коряки и Тунгусы и их так же будут разорять Русские, как и тех и проч. Я, говорит офицер, не имея ничего сказать им против этого, оставил свою попытку.

Итак, обращение Коряк как оседлых, так и кочевых теперь прямо зависит от самого Господа, ибо более сего мы теперь не в состоянии сделать ничего, кроме того только, что при удобных случаях говорит им в пользу христианской веры. О чем и сказано священникам.

2 февраля вечером приехали в Гижигу, быв встречены всеми жителями при выезде в крепость или лучше сказать слободу; ибо похожего на укрепление нет ничего.

Расстояние Гижиги от Петропавловска, но нашему пути 2400 верст, от Охотска 1500.

23-го был в церкви и, по обычном приветствии, отправлял благодарственный молебен Господу Богу, благоволившему нам кончить самую труднейшую и большую часть пути нашего.

27-го отправлял литургию, приобщал исповедовавшихся и поучал народ сущности покаяния.

28-го отправлял литургию, приобщал исповедовавшихся и в свое время поучал народ прямым обязанностям христианина.

6 марта отправлял литургию, приобщал исповедовавшихся и поучал сущности покаяния.

7 марта тоже отправлял литургию и приобщал исповедовавшихся, и в поучении моем о цели существования нашего, между прочим, давал наставления пастырям, пастве и в особенности родителям. Вечером выехали мы из Гижиги.

3 числа брат мой, Лесновский священник, отравился домой. Приход его от Гижигинской церкви к Камчатке есть ближайший, он начинается за 400 или 500 верст селением Пусторецким.

Гижигинская Церковь, 13-я

Церковь деревянная, строением начата в 1826 году, а окончена только в 1839 году, и во время сей поcтройки она была не один раз переносима с места на место, по несогласию светской власти с духовными; и теперешнее место избрано не совсем надежное, ибо река подмывает берег. Церковь построена на церковную сумму, накопившуюся преимущественно от прикладов Тунгусов. Здание церкви крепко и прочно, но фасад оной дан был совсем не по климату. Вышина в церкви 10 аршин, и оттого зимой нет возможности служить в ней, несмотря на то, что в ней две больших печи. Для устранения сего неудобства предположено: прежде приступить к исправлению церкви, т. е. вынув все внутренние столбы и колонны, на которых теперь лежит весь верх здания, выконопатить стены с обоих сторон и сделать маленькую печь в алтаре, который отделяется от церкви глухим иконостасом, писанным на полотне. Если же и при всем этом церковь будет холодна, то сделать особый теплый придел из готовой часовни, которая была выстроена во время не существования здесь церкви, и которая еще очень крепка. На первое дано разрешение, а о последнем велено представить в свое время. Престол в ней один, во имя Всемилостивого Спаса. Утварью и ризницей очень достаточна, образа в иконостасе живописи хорошей.

Вклады в церковь делаются единственно Тунгусами и купцами, а от прочих жителей и особливо служащих казаков, можно сказать, нет ничего; а как ныне многие из Тунгусов обеднели, потому и вклады значительно уменьшились, а между тем расходы увеличились напр. тем, что с 1839 г. отнять от церкви сторож, издавна бывший от казачьей команды без всякой платы, а теперь надобно нанимать его. О том, чтобы при церкви быль по-прежнему сторож от казачьей команды, я просил г. Начальника Охотской области, и он обещал об этом представить своему начальству.

Причтов здесь положено по штату: два священника и четыре причетника; и все, кроме одного причетника, находятся на лицо. Все из уроженцев здешнего края.

Содержание причта довольно небедное, но не от достаточности оклада или дешевизны вещей, а от усердия Тунгусов и купцов.

Домов казенных для причта нет, двое имеют свои дома, а прочие нанимают.

Гижигинский приход состоит из 1744 душ, в сем числе 996 Тунгусов, 318 Коряк и 21 Чукчей, а из прочих 409 душ 330 казаков и 79 разночинцев.

В сем приходе обитают еще некрещенные Коряки и Чукчи; первых можно положить до 700 душ, а последних не известно, но гораздо более, чем тех.

Приход здешний растянуть более, нежели на 1400 верстах; самое дальнее селение, на реке Анадырь, находится за 750 верст, а другое к Охотску в 650 верстах; всех же постоянных селений, кроме Гижиги, находится пять. В числе сих селений не считаются селения или кочевья Тунгусов, потому что они, ведя пастушескую жизнь, не имеют постоянных жилищ, кроме того, что летом приходят к устьям рек, впадающих в море, и тут живут от 2 до З месяцев для запасания рыбы.

Причт здешний, выключая одного причетника, очень исправен и надежен.

Дела по церкви в надлежащей исправности и порядке, церковный староста, служащий при сей церкви 11-й год, по своему усердию и деятельности заслуживает особенной награды[34].

Церковь здешняя, по внутреннему своему состоянию, может быть разделена на два различные разряда. Первый разряд составляют собственно так называемые Гижигинцы, т. е. казаки и граждане. Очень многие из них, и особенно из первых до того испортились, что в состоянии дать полную волю своим желаниям и прихотям, если бы не ограничивала и не удерживала их власть гражданская; но к несчастью многие, из имевших власть cию, нередко подавали им повод и средства ко всякого рода притеснениям безответных инородцев-соседей. Но, слава Богу! число таковых в сравнении со всем числом прихожан не велико, и из них самих есть люди, оказывающие готовность помогать в нуждах, повиновение властям и гостеприимство. Другой же разряд составляют так называемые инородцы, т. е. Тунгусы, Коряки и Чукчи.

Все Тунгусы, составляющие большую часть народонаселения Охотской области, почти совершенно похожи одни на других; а потому говорить о Гижигинских Тунгусах, значит говорить вообще о всех. Число всех Тунгусов простирается до 3200 душ обоего пола (более чем Камчадалов).

Тунгусы, пока будут иметь стада оленей, до тех пор, они не могут переменить свою подвижную юрту на дом поселянина иди скотовода; лишиться оленей и поселиться оседло, хотя бы то на местах, изобилующих местные произведениями, они считают несчастием.

Тунгусы, ведя кочевую, странническую жизнь, по необходимости имеют редкие сношения с Русскими, и, следовательно, менее имеют случаев и поводов к изменению нравов своих, оттого они и доныне сохраняют прежний свой характер; а имея учителями своими только отцов своих, они неизменно соблюдают естественные добродетели предков своих. Тунгусы скромны, покорны, правдивы, верны, мирны и добры в полном значении сего слова. Никто не слыхивал, чтобы Тунгус или ссорился с кем-либо, или ослушался приказания; для него, где бы он ни бродил, довольно сделать знаки на дереве, что его требуют; и он, увидя, тотчас идет, хотя бы на расправу. Не было примера, чтобы Тунгус убежал от долгов, тогда как он бывает даже за границей в Китайских владениях; также не помнят, чтобы собственно между Тунгусами было какое-либо умышленное уголовное преступление. Естественные добродетели в них, можно сказать, во всей своей силе. Любовь семейная и братственная у них (правда без светских восторгов и без изъявлений приторных нежностей, но за то) верна, крепка и действительна. Тунгус голодный и усталый за 200 верст, если потребует нужда, пойдет помочь своему семейству. Он не даст умереть с голоду своему собрату, не смотря на то, хотя бы сам имел одного только оленя; Многие из Тунгусов, принадлежащих к Гижигинской церкви, обеднели и сделались нищими — сидячими (оседлыми) именно оттого, что кормили своих братий, обедневших и по большей части разоренных Гижигинцами. Кто не порадуется таким добродетелям и в так называемом нами диком, необразованном народе; но все сии добродетели их, свойственные и многим (едва ли не всем) необразованным народам, при свете христианской веры, которую приняли и содержать они искренно, в них становятся достойными названия истинных добродетелей.

Время крещения Тунгусов в точности не известно; но как видно из архива Охотской церкви, оно началось около 1780 года; достоверно же известно только то, что охотских Тунгусов крестил проповедник, священник Александр Громов, и то, что с 1820 года и не было ни одного Тунгуса некрещенного, кроме детей[35].

Тунгусы после того. как окрещены, можно сказать, были оставлены собственному своему водительству; ибо священники их посещали очень редко и не более, как только для исправления между ними необходимых треб, а учить и наставлять их могли и хотели очень, очень не многие. Но при всем том они не отпали от веры и не обратились к прежнему язычеству; очень многие из них примерно набожны и усердны к вере. Тунгус, придя из дальних мест (в Гижигу), прежде всего прямо идет в церковь помолиться и отдать то, что он обещал и принес в приклад церкви; и в приклад дают самое лучшее. Тунгусы, как говорить один священник, давно знакомый с ними, богобоязливы, каждодневно молятся, зажигая свечи пред образами, и на молитве стоять твердо и долго. В некоторых из них даже видна сила и действие христианской веры, так наприм. первые Тунгусы[36] с которыми мне случилось увидеться (в Гижиге), в разговоре со мной удивили меня своею живой верой и преданностью к Богу. Когда я старшему из них, рассказывавшему мне о их скудном (полубедственном) житье-бытье, сказал: за то там вам будет хорошо, если вы будете верить Богу и молиться Ему; тогда он вдруг, видимо изменившись в лице своем, живо и выразительно сказал (худым Русским языком): «Тунгус всегда молится, Тунгус знает, что все Бог дает нам; убью ли я хоть куропатку, это Бог даль мне, и я молюсь Богу и благодарю Его; не убью — значит Бог мне не даль, значить я худой, я молюсь ему». Не могу без умиления ни сказать, ни вспомнить сих простых, но заключающих в себе почти всю сущность христианства, слов, и от человека, которого премудрые и разумные мира сего едва удостаивают названия человека, — и того выражения и тона, с каким он говорил мне. Нет! он не умеет обмануть так искусно. Благодарение Господу, открывающему познание веры младенцам в утешение и научение наше! Могу ли я после этого жаловаться на какие-либо труды путешествия? Таковы-то находятся овцы стада Христова в Гижигинской церкви! и потому она, не смотря на многих истых козлищ, может быть причтена к лучшим церквам.

Конечно, есть между Тунгусами и обманщики или, как называют здесь, лукавые; но где же нет плевел? и притом — лукавить они научились от кого же? от просвещенных. Тунгусы также склонны к винопитию и не упустят случая напиться; но много ли совершенных на сем свете? да и это также не есть их изобретение. Говорят, некоторые, что у Тунгусов, имеющих обращение с Якутами и живущих вдали, есть обычай — жениться на время, т. е. они, заплатив что-либо отцу невесты, пользуются всеми правами супруга, но при неудовольствиях расходятся. Также научились у Якутов играть в карты и проигрывать, и говорят, есть также между Тунгусами и шаманство; но все это есть явное следствие того, что они остаются без всякого надзора и назидания священников.

По малому числу церквей в Охотской области (их только 3), заключающей в себе пространства более 2500 верст, и образу жизни Тунгусов, очень немногие из них имеют возможность быть в церкви, хотя бы то один раз в год; и потому они: 1) не только не видят обрядов церкви, но почти никогда не могут приобщиться Святых Таин. В 1842 году из 3200 Тунгусов приобщались только 6 человек!!! потому что священники, посещающие их, не имеют возможности ни иметь при себе много запасных Святых Даров, ни найти места приличного для преподания Святых Таин; потому в очищение совести их, они ограничиваются обыкновенно одною только исповедью. 2) Тунгусы остаются почти без всякого назидания и вероучения, ибо священники не имеют ни времени, ни языка, ни места учить их, видясь с ними, можно сказать, на улице и мимоходом.

А потому, ежели собственно для Камчадалов, коих число не более Тунгусов, выстроено и содержится более пяти церквей (всех же церквей в Камчатке 9 и 10-й причт при больнице), то справедливость и истинная духовная польза Тунгусов требует, кроме нынешних трех церквей и еще одной предполагаемой в Ямске, устроить церкви собственно для Тунгусов.

Церкви для Тунгусов, по их образу жизни, надлежало бы иметь подвижные, но это возможно только тогда, когда из самих Тунгусов можно будет избирать священников; в настоящее же время не находится возможности даже положить начало к тому; а избирать для них священников не из Тунгусов, не совсем будет удобно и полезно, и это стоить будет больших издержек для казны. Да и много ли найдется таких, которые бы согласились странствовать с Тунгусами по неизмеримым снеговым пустыням 7 иди 8 месяцев и без сомнения терпеть с ними нужды и недостатки. Итак, первоначально надобно устроить для них церкви местные; а это даст возможность иметь из них сначала причетников, там и священников. Но сколько церквей и именно надобно строить их? теперь определительно сказать нельзя. И притом построение церквей вдруг в нескольких местах сопряжено будет с величайшими затруднениями. И потому, чтобы дать возможность Тунгусам слышать слово Божие, приобщаться Святых Таин и отчасти видеть обряды церкви и с тем вместе (не говоря уже о расходах казны) не подвергнуть и их самих большим затруднениям кроме позволения выстроить церковь и открыть новый приход в Ямске (о чем будет сказано ниже), нахожу необходимым и возможным сделать следующее распоряжение: 1-е) позволить (и позволено) так же, как и в Камчатке, строить часовни везде по селениям и на местах сборищ Тунгусских и на тех же самых основаниях и условиях, т. е. чтобы те жители, у которых будет построена часовня, ни в каком отношении не отделяли себя от церкви, к которой они причислены; чтобы строили своими средствами, содержали бы в чистоте, собирались бы в них в каждый праздник и проч. 2-е) дать и (по примеру Американских церквей, при каждой церкви имеются подвижные антиминсы еще с 1815 г.) даны во все Охотские церкви подвижные Антиминсы; ё) позволить (и позволено) совершать на них литургии, соблюдая те же правила, какие для сего постановлены были Иркутской Духовной Консисторией, т. е. священники на подвижных Антиминсах могут совершать литургии и в часовнях, и в палатках, и даже под открытым небом, но отнюдь не в жилом покое, к сему прибавлено еще мной: совершать не иначе, как по необходимости, т. е. когда есть необходимость кого-либо приобщить Святых Таин; Святый Антиминс ни в какой часовне без себя на долгое время не оставлять; на тех местах, где будет совершаться литургия, если это не в часовне, ставить кресты с небольшой и простой оградой; без крайней необходимости таковые места не переменять и не умножать и наконец завещать всем прихожанам такие места иметь в приличном уважении.

1) Дать без разрешения Святейшего Синода подвижные Антиминсы и позволить совершать на них литургии, заставило меня главное то, чтобы скорее дать возможность Тунгусам приобщаться Святых Таин. Ибо разрешение Святейшего Синода я могу подучить не ранее 1844 г; а сделать распоряжение по сему не ранее 1845 г. Пример Американских церквей я считал довольным к тому, чтобы решиться сделать такое распоряжение. Хотя на семь же самом основании можно было дать такое же позволение и в Камчатке, где также это необходимо, но Поелику там необходимость сия в меньшей степени, то я позволения дать не решился без разрешения Святейшего Синода, о чем ныне же имею войти с представлением.

2) Устроение часовен по местам сборищ Тунгусских и позволение в них совершать литургии во многих местах заменить церкви, особенно если при семь поставить в непременную обязанность священникам жить при часовнях не менее недели и каждодневно заниматься с жителями беседой о царствии Божием, и тем самым покажет, где за всем тем надобно будет устроить новые церкви.

В числе прихожан Гижигинской церкви находятся еще Коряки крещенные (318 душ) и по большей части сидячие (оседлые). Они по духу христианства составляют, так сказать, меньших братьев Тунгусов. В них много есть добрых природных качеств, еще не испорченных; и в большем числе Коряк качества сии так же, как и в Тунгусах, выказываются повиновением, честностью, гостеприимством, любовью и готовностью помогать в нуждах; а в некоторых из них видно также действие христианской веры, так, напр. один пожилой Коряк многим известен чудесным спасением его на льдах[37]. В одну весну он с товарищами был за промыслом тюленей, которые обыкновенно в это время лежать на льдах, образующихся зимой при берегах моря; занимаясь сим промыслом, он не заметил, как льдина, на которой он был, отделилась от берега и отошла в море. И он, не имея никакой возможности выйти на берег, должен был остаться на льдине в ожидании явной, неизбежной смерти, ибо льдину относило все далее, так что на четвертый день уже едва видны были горы. На четвертый иди пятый день он, мучимый голодом и жаждой[38] и не имея ни малейшей надежды ко спасению, решился кончить жизнь свою самоубийством, но не имея при себе ни ножа, никакого-либо другого орудия, он вздумал броситься в море. С этим намерением он сошел со льдины, но глубина моря оказалась для него не выше колена; он хотел упасть, но как ни силился и сколько ни вертелся со стороны на сторону, никак не мог даже согнуться. Это его поразило, он опять вышел на льдину, сел и уснул; и видит во сне, что он находится в большом доме, окруженный многими очень добрыми людьми, между коими быль старичок благообразный и седой, который говорил ему: зачем ты хочешь топиться. Бог спасет тебя, и ты будешь дома, и когда Коряк сказал ему, что он мучится от голода и жажды, то старичок велел накормить его. Мне, говорил Коряк, так у них было хорошо и весело, что я теперь сейчас пошел бы к ним. Проснувшись, он увидел себя на той же льдине, но не чувствовал ни голоду, ни жажды, и платье на нем сделалось сухо. Видение это повторялось несколько раз; в последний же раз ему сказано было, что он завтра будет дома. И точно, проснувшись утром, он увидел пред собой дом свой, и льдина стояла у самого берега, и он сошел с нее, благодаря Бога за спасение свое. Всего пребывания его на льду было 14 дней; но, несмотря на это, он на берег вышел в совершенных силах и здоровье.

Он видел еще потом и другое видение: церковь на и в ней того же старичка, который велел ему сказать священнику их, чтобы он был осторожен, потому что скоро умрет. Что и исполнилось.

Все сии сказания его подтверждают посторонние люди. Этот Коряк известен всем своей простотой, услужливостью и, можно сказать, любовью братской; но известен также и тем, что не упустит случая напиться до пьяна. Коряки (и как вообще почти все инородцы) очень склонны к винопитию; но, впрочем, пьют водку одни только пожилые люди, а молодым воспрещают, и почитается за стыд; а потому можно сказать, что нравы их не совсем еще испорчены.

Третий народ, находящийся в числе Гижигинских прихожан, суть Чукчи. Ни число их, ни нравы в точности не известны. Их считали жестокими и храбрыми, но теперь дознали, что они боятся Тунгусов; и священник Верещагин, бывший между Чукчами, совсем не видел в них признаков жестокости, но видел доказательства общих диким добродетелей.

Относительно же христианской веры, о них можно сказать только, что они начинают оказывать расположение к принятию оной.

В последнее время, и именно в 1839 и 1842 годах священники: Гижигинский — Роман Верещагин, Лесновский — Стефан Вениаминов и Дранкинский — Алексей Кокшарский, как ближайшие к Чукотской земле имели случаи предлагать слово Божие некоторым из Чукоч; и, благодарение Господу Богу, хотящему всем спастися! беседы их были увенчаны, можно сказать, полным успехом; ибо из слышавших слово почти все приняли его любезно и тотчас крестились, и крестились не из каких-либо корыстных видов (Чукчи ясака не платят), но просто, без всяких подарков и без всяких условий, уговоров или отговорок. Кроме того, священник Верещагин уверял меня, что в 1842 году изъявляли желание креститься еще и другие из живущих на реке Анадырь Чукоч (где он крестил в первый раз в 1839 г.); но он по трудности сообщений и за неимением средств к путешествию, быть у них не мог. Священник Кокшарский окрестил всех Чукоч, которых он встретил в своем приходе (два семейства); а священник Стефан Вениаминов, окрестивший в 1842 году 6 человек Чукоч-хозяев, найдется, что и все их домочадцы (всего человек до 40) примут христианскую веру, и тогда и в его приходе не останется ни одного некрещенного Чукчи, (о крещении сих Чукоч Святейшему Синоду мной донесено).

Из сих случаев, можно с вероятностью заключить, что Чукчи имеют расположение к принятию христианской веры, а чтобы вполне удостовериться в сем расположении их, а с тем вместе открыть и способ и возможность желающим принять христианскую веру, ныне же один из Гижигинских священников отправлен в Чукотскую землю, в находящееся там селение Русских — Маинское.

На реке Анадырь, недалеко от прежнего Анадырска, где до 1760 г. существовала церковь, перенесенная потом в Гижигинск, находится селение или Маинская промысловая артель купца Баранова; в ней Русских и крещенных инородцев 81 человек и кроме того, вблизи селения сего живут еще несколько крещенных Ламутов, принадлежащих к Колымской церкви. Селение сие принадлежит к Гижигинской церкви, от которой оно считается в 750 верстах. Священник, отправившийся туда, есть тот самый, который крестил Чукоч в 1839 г., следовательно, более знакомый и с краем, и с Чукчами. Местопребывание его будет в Маинской артели, где г. Баранов велел устроить ныне же часовню. Во время прожития его на месте, он, сверх обыкновенного служения, будет иметь беседы о царствии Божием с приходящими туда с разных сторон Чукчами, а в удобное время он будет посещать крещенных им Чукоч, которые живут от Маинской артели в 200 верстах ниже по реке Анадырь, и в то же время предлагать слово спасения и другим Чукчам, живущим по той реке которых, говорят, очень довольно.

Время прожития в Маинской артели, следовательно, и время для опыта расположения Чукоч к принятию христианства, священнику Верещагину назначено три года. Для руководства его в деле обращения, впредь до получения от него донесения с места, дана ему, при особом предписании, копия с наставления священнику, отправленному для обращения иноверных в православную веру в Российской Америке, которое я имел честь представить Святейшему Синоду в бытность мой в С. Петербурге[39]. Для того же, чтобы новопросвещенные могли видеть несколько обряды церкви нашей, а наипаче могли бы приобщаться Святых Таин как они, так и живущие там Русские, которые не приобщались почти с самого поселения их там, священнику велено взять из Гижигинской церкви ныне данный в оную подвижный Антиминс, и позволено совершать литургию на вышеозначенных основаниях.

Священнику дан один из причетников, более прочих способный, которому поставлено в обязанность учиться Чукотскому языку.

Распространению христианства между Чукчами и водворению у них проповедников, при нынешних обстоятельствах, может служить большим препятствием доставка вещей, необходимых для церкви и причта, которая ныне производится прямо из Гижиги за 750 верст и по большей части чрез места совершенно пустые; а потому очень легко может быть, что иногда и в целый год нельзя будет доставить туда ни одной нарты с тяжестью. Но ежели Господь благословит успехом сие начинание наше, то сие неудобство может быть весьма легко устранено и даже с гораздо большей выгодой против Гижиги, и именно тем, чтобы все припасы и вещи для причта и церкви (и даже не одной), да и самый причт доставлять не из Гижиги, но со стороны моря в устье реки Анадырь, куда входить судам весьма удобно. Но это, судя по нынешнему плаванию здесь судов казенных, может делать одна только Компания, впрочем, и без большого для нее затруднения, ибо суда оной ходят каждое лето к острову Св. Лаврентия, находящемуся от устья реки Анадырь в 300 или 350 вёрстах.

Гижигинским священникам и прихожанам, как и везде, сказано научать детей обязанностям их, и даны приличные советы и наставления.

7 числа марта вечером отправились из Гижиги, и 16 в полдень приехали в местечко Туману, отстоящее от Гижиги в 500 верстах. Место сие, где находится 40 человек жителей, замечательно тем, что в летнее время к нему более всех мест собираются Тунгусы для запасания рыбы. Здесь их бывает каждогодно от 30 до 60 юрт, а в юрте помещается от 1 до 4 семей, или от 5 до 15 человек. И потому здесь необходимо выстроить часовню и в летнее время жить священнику.

Здешнее место, кажется, есть первое из всех, где со временем надобно будет устроить церковь.

17 числа отправясь из Туманы, 21 в полдень приехали в крепость Ямск[40], отстоящую от Гижиги в 750 верстах. Здесь находится часовня с 1775 года, в которой я (по прибытии моем) отправлял в свое время вечерню и посечь оной поучал народ существенным обязанностям христианина. В часовне два образа в серебряных ризах, но здание довольно ветхо.

Жители Ямска и других ближайших селений лично мне повторили свою просьбу: позволить им выстроить в Ямске, церковь, определить причт и исходатайствовать от казны штат на содержание причта и церкви, а также и на заведение утвари и проч., и с тем вместе они дали мне слово выстроить церковь на свой кошт. Находя основательным сие прошение их, я вошел в подробное рассмотрение дела и оказалось следующее:

1-е) Дело о построении в Ямске церкви началось еще в 1829 г. по случаю прошения Ямского старшины о позволении выстроить новую часовню вместо нынешней. В построении часовни ему было отказано, и предложено построить маленькую церковь, на что он и соглашался. Но по разным обстоятельствам и перепискам, к делу не было преступлено. В 1837 г. когда стало известно, что будет строиться церковь в Тауйкске, жители Ямска и двух ближайших селений и Тунгусы, кочующие около сих мест, просили Иркутское епархиальное начальство позволить им выстроить церковь и дать священника с содержанием от казны; почему со стороны епархиального начальства тогда же сделаны были надлежащие распоряжения, но без успеха; и не смотря на новое, в 1840 г. сделанное, настоятельное распоряжение, дело до сих пор останавливалось и затем только, что г. Начальник Охотской Области находил затруднение в каждогодним доставлении припасов и вещей, потребных для Ямской церкви.

По обстоятельном же соображении дела на местах, ныне оказалось, что все вещи, потребные для каждогоднего содержания причта и церкви, легко могут быть доставлены на 5 иди 6 нартах (а Начальник Охотской области полагал более чем в пятеро); а такое количество весьма удобно может быть перевезено даже с попутными, приезжающими каждогодно зимой с ясаком в Охотск в числе 7 или 9 нарт, а потому препятствии к окончанию дела о постройке церкви с этой стороны теперь, можно сказать, не находится никаких.

Самое же лучшее средство к снабжению Ямского причта и церкви, и самых жителей, представляется со стороны моря, что и делалось прежде. Но Охотское Начальство, за неимением судов и при настоящих плаваниях их, находит это невозможным, а Компания, которая бы могла это делать, в тамошних местах своих действий не имеет никаких.

2-е) Жителей в Ямске постоянно живущих, находится ныне 198 душ обоего пола, домов 22. То и другое более чем в Тауйске.

3-е) Ямск от Тауйской церкви, к которой он ныне принадлежит, находится в 350 верстах и на сем пространстве только два селения: Ольское и Арманское. Ближайшее из них к Ямску находится в 200 верстах; а потому 4-е) сообщение с церковью весьма затруднительное, а для большей части жителей совсем невозможное. 5) Ямский приход должен будет составиться: а) из Ямска, принадлежащего к Тауйской церкви, б) и еще из двух селений: Татхаямскаго и Туманы, принадлежащих к Гижигинской церкви и в) из трех родов бродячих Тунгусов Уяганского и двух Долганских, принадлежащих ныне к той и другой церкви. 6) Первое селение, предлагаемое к составлению Ямского прихода (Татхаямское) находится в 100 верстах от Ямска и в 650 от Гижиги; сообщение с Ямском зимой и летом возможное и удобное, жителей в нем 45 душ, которые по отдаленности от Гижиги не были посещены священником уже три года сряду. 7) Второе селение (Тумана) находится от Ямска в 250 верстах, а от Гижиги в 500. Сообщение с Ямском удобное, чем с Гижигой, даже есть возможность летом путешествовать водой, (еще лучше в байдарках) жителей в нем 45 душ. 8) Число Тунгусов бродячих, приходящих к Ямску, Тахтаямску и Туман, которые должны причислиться к Ямской церкви, простирается до 900 душ, итого 9) к Ямскому приходу будет принадлежать 288 постоянных жителей, живущих в З селениях и до 900 кочующих, а всего не менее как 1150 душ обоего пола. 10) За открытием нового прихода в Ямске, к Гижигинской церкви будут принадлежать: Гижига с 448 душами, Гормандинское cеление с 117 и Таватомское с 26; первое от Гижиги в 80, а последнее в 180 верстах, и того кочующих Тунгусов не менее 650 душ, а всего не менее как 1200 душ. 11) Тауйский приход будет состоять из Тауйска с 176 душами, Арманского (в 40 верстах) с 103 и Ольского (в 150 верстах) с 66 душами, да кочующих Тунгусов 519 душ, а всего из 864 душ (более чем в самом большом в Камчатке-Лесновском приходе). 12) Место, назначаемое для построения церкви в Ямске, сухое, ровное, удобное и безопасное от наводнения. 13) Лес, для построения церкви, находится самый лучший лиственный, который от Ямска в 3 и не более 7 верстах, и доставка оного по реке. 14) Дом для священника уже готов (пожертвован одним мещанином), прочен и довольно удобен. 15) Мастер для построения церкви находится из среды самих же прихожан, и опытный в сем деле, и, как сказано выше, жители всех трех селений объявили мне единогласно, что они построить церковь берут на свой кошт. 16) Содержание церкви и причта, а также первоначальное заведение утвари, ризницы, книг и иконостаса прихожане, по недостаточности своей, взять на себя не могут. 17) Священник Тауйский объявил мне, что препятствий в проездах по селениям относительно подвод и проч. он не встречал никогда.

За сим к построению церкви и открытию прихода в Ямске, не достает только: 1-е) штата на содержание причта и церкви, который по настоящим обстоятельствам должен быть тот же, что и в Камчатских церквах и в Гижиге, а именно: на содержание причта 171 р. 43 к. жалованья и 370 р. 20 к. на провиант, а всего 541 р. 63 к. серебр.; на содержание церкви — 96 р. 47 к., а всего 638 р. 10 к. серебр. каждогодно и 2-е) суммы на заведение утвари, книг, одежды и иконостаса, которую можно определить в 800 р. сер. единовременно, о чем я ныне же имею войти в Святейший Синод с представлением, а между тем до получения разрешения от Святейшего Синода, я нахожу возможным и по настоящим обстоятельствам необходимым сделать следующее распоряжение.

1-е) Поелику один из трех Охотских священников, без всякой остановки в служениях по церкви, может быть откомандирован и даже на долгое время, то младшего из них послать в Ямск при первом возможном случае, в виде командировки, на полных окладах, получаемых ими от Охотской церкви; 2-е) велел ему приступить к постройке церкви тотчас, когда откроется возможность со стороны прихожан, и заложить храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы по плану и фасаду, который дань будет ныне же; З) по примеру Американских священников дать ему подвижной Антиминс и позволить отправлять литургию, с соблюдением вышеизложенных правил; 4) отправить со священником одного из причетников, более других способнейшего, которому поставить в обязанность, сверх учения детей грамоте, учиться языку Тунгусскому. 5) Утварь, ризницу и проч. необходимое для служения, велеть выдать из Охотской церкви, а также велеть заготовить инструменты и проч. необходимое для постройки новой церкви на сумму из той же церкви (которая в свое время при заведовании Ямском очень много пользовалась усердием Ямских прихожан) и 6) выдать священнику со старостой книгу для сбора пособий от боголюбцев по Охотской области на один год.

Все сие будет приведено в исполнение немедленно, а также будет сделано отношение местному начальству, касательно увольнения мастера и проч.

21 марта вечером отправились из Ямска и 25 утром прибыли в Тауйск, где находится церковь. На сем пути проехали два селения, принадлежащие к Тауйской церкви, к которым летом приходят Тунгусы для запасания рыбы.

Я не считал нужным описывать все случаи, встречавшиеся с нами в пути, описание которых напрасно заняло бы не одну страницу, но здесь стоит сказать об одном случае и то не для чего более, как для воздания славы Богу.

При переезде от Ольского селения к Арманскому, на расстоянии полторы версты, мы проехали по самому опаснейшему месту[41], которое, впрочем, очень возможно было миновать и о котором предваряли меня старшины; но Поелику мне чрезвычайно хотелось ко дню Благовещения Пресвятой Богородицы приехать в Тауйск и ежели не отслужить, то по крайней мере отслушать литургию, то мы и решились ехать по сему опасному припайку, по которому разумеется жители ездят всегда. Но проехав чрез оный, я почти раскаивался, что решился на такую видимую опасность, тем более, что последние повозки наши должны были проезжать чрез это место уже в полночь и совершенно ощупью; но, слава Богу! все проехали благополучно и без малейшего приключения.

В последнем селении, ближайшем к Тауйску, в полночь читали всенощную, не имея при себе ни книг, ни одежд, которые оставались еще назади.

25 отправлял литургию в Тауйской церкви, с приложением благодарственного Господу Богу моления и в свое время поучал народ существенным обязанностям христианина.

28 отправлял литургию, на которой приобщал постников и поучал народ и между прочим давал наставления пастырю и пастве о научении детей обязанностям их.

После полудня отправились далее.

Тауйская церковь, 14-я

Церковь устроена в 1839 г. из готовой часовни, построенной в 1820 г. усердием прихожан; довольно крепка. Еще в 1835 г. было предположено и разрешено построить здесь церковь новую, но только нынешнего лета будет преступлено к делу. Главная остановка была за неимением мастера, которого Иркутское духовное начальство просило у Охотского начальника, но он соглашался дать мастера не иначе, как если прихожане будут вносить за него каждогодно по 500 р. ассигнациями и кроме того давать ему содержание пищей и квартирой. Но прихожане не имели средств и возможности удовлетворить такому требованию и потому оставалось просить пособия от казны и деньгами и мастером. По ближайшем же рассмотрении обстоятельств оказалось, что очень возможно привести дело к концу и без пособия казны и без охотского мастера, который вероятно был бы не более, как корабельный тиммерман, и посему сделаны мной следующие распоряжения: 1-е) Поелику церковных денег и всех прикладов, сделанных по сему случаю Тунгусами, будет недостаточно для окончания постройки, выдана книга для сбора приношений от боголюбцев по Охотской области, в течение одного года. 2-е) Поелику нынешний церковный староста (усерднейший по сей должности) в состоянии быть руководителем работников при постройке церкви, как это видно из нескольких домов, им здесь построенных, то позволено принять его за мастера при постройке церкви и поручить ему сие дело, которое, впрочем, он должен производить под надзором и руководством священника. И для того, тому и другому даны возможные наставления относительно плана, фасада, леса, работы и пр. 3-е) Поелику лес для церкви почти уже готов, то приказано нынешнего же лета приступить к делу, не требуя особенного мастера и не дожидаясь, пока весь лес будет доставлен. 4-е) Поелику план и фасад церкви, составленный Иркутской строительной комиссией еще в 1835 г., оказался весьма неудобным, первое — тем, что нет при церкви паперти и, следовательно, ни кладовой, ни сторожки; второе — вышина внутри церкви должна быть более 6 аршин, следовательно, в зимнее время очень трудно будет натопить ее; третье — фасад чрез меру прост, так что Тунгусы, видя нынешнюю часовню с куполом и главой и видев церкви в Охотске и Гижиге, — Ямске увидели бы (и не без смущения) простой на два ската покрытый дом, который только тем будет отличаться от обыкновенных домов, что над входом (а не над алтарем) будет стоять простой крестик; а потому вместо прежнего плана и фасада дан новый план и фасад, также очень простой, но более похожий на церковь, чем тот, удобоисполнимый для прихожан при настоящих их средствах и более сообразный с местностью и здешним климатом.

Место, т. е. селение для церкви здешней избрано не самое удобное. По средствам к продовольствию и по стечению Тунгусов в летнее время, ей надлежало бы быть в Ольском селении, но Поелику первая часовня построена здесь была потому, что на сем месте (когда тут быль еще лес) найден был образ Божией Матери, оставленный, как полагают, какими-то Русскими, ушедшими в север во время преследования раскольников, и которые будто бы и до ныне живут в севере, но никто не знает где; (образ сей находится ныне в церкви, живопись древняя и прочная) а потому, принимая во уважение сие предание, не должно переменять ныне избранного для церкви селения и притом оно ближе к Охотску и уже начинает обстраиваться.

Церковь здешняя в память Покрова Матери; иконостас писан на полотне и довольно хорошей кистью, на отпущенную от казны сумму.

Вклады церковные при пособии, получаемом ныне от казны, довольно достаточны на содержание церкви и даже отчасти на обзаведение ризницей и утварью, которыми церковь ныне очень бедна в сравнении со всеми церквами Камчатской епархии.

Причт здесь положен одноприходный; на лицо не находится одного причетника, место которого предоставлено за певчим моего хора, имеющим мать и сестру в Киренске.

Содержание причта недостаточно; штатное положение от казны здесь менее, чем в Камчатке; и Гижиге, оклад причта 422 р. 85¹/₂ к. (а в Камчатке 541 р. 63 к). Причт помещается в общественном доме. Ныне строится для него новый на казенную сумму.

Приход здешний состоит ныне из 5 селений и из 1635 душ обоего пола, в числе коих большая половина кочующих Тунгусов. По устроению же церкви в Ямске, он будет состоять из 3-х селений и из 864 душ.

Приход здешний почти весь состоит из инородцев, в числе коих самое большое число Тунгусов, и потому говорить о прихожанах здешних значит почти повторять то же, что выше сказано о Тунгусах. Здесь можно сказать, только то, что в здешнем приходе нет не только некрещенных или раскольников, или сектаторов, но ныне нет даже и таких, в которых бы заметно было явное охлаждение к религии, что при начале водворения здесь священника очень заметно было в оседлых жителях — Якутах и казаках.

Устроение здесь церкви и постоянное пребывание священника (и такой нравственности, каков нынешний) весьма много подействовало, как на Тунгусов, так особенно на оседлых жителей к улучшению их нравственности.

По делам церкви найдена полная исправность: метрики и росписи целы, утварь и ризница хранятся прилично, приходорасходные книги исправны и чисты.

Здесь так же, как и везде, сказано священнику научать детей обязанностям их, и для сего даны ему приличные советы и наставления.

28 марта отправляясь из Тауйска, 3 апреля в Лазареву субботу вечером приехали в Охотск, чем и кончилось путешествие наше по суши, и слава Богу! благополучно.

В последнем селении к Охотску — Иньском находится часовня, построенная лет за 70 и потому очень ветхая, в ней довольно образов. По желанию и прошению жителей позволено выстроить новую.

Путешествие наше из Петропавловска до Охотска продолжалось 126 дней (с 29 ноября по 4 апреля); из сего числа 58 дней прожили в разных местах, а более в Гижиге (13 дней), а затем остальные 68 дней проведены в пути. Всего расстояния от Петропавловска до Охотска мы проехали 5037 верст[42]. Расстояние сие полагается примерно, а точного измерения нигде нет, и потому расстояние сие может быть и увеличено и уменьшено; но принимая в соображение разные и нередкие случайные объезды, и то что нередко случалось ехать по непроходимой дороге, можно положить, что мы сушей проехали не менее 6000 верст; всего же расстояния от Ситхи до Охотска морем и землей мы проехали не менее 11 000 верст, к сему надобно прибавить еще 2000 верст морского пути, совершенного для обозрения Кадьякской церкви, и тогда всего расстояния проехали мы не менее 13 000 верст. Времени для всех трех путешествий употреблено 153 дня или 5 месяцев, а именно: (84 дня для двух морских путешествий: (33 дня для Кадьякского и 51 день из Ситхи в Камчатку и 68 дней для сухого; остальное же время (8 месяцев) проведено в прожитии в разных местах, а более в Петропавловске (З месяца) и благодарение Господу Богу, на таком разнообразном и долгом пути нигде, и ничего, и ни с кем из нас не случилось даже неприятного, кроме действий стихий, и не смотря на сильные морозы, продолжительное пребывание вне жилищ и на судах, и на частые и резкие перемены воздуха, воды, пищи и жилищ, все до одного из нас были совершенно здоровы. И паки благодарение Ему!

Апреля 4 дня в неделю Ваий отправлял литургию в Охотской церкви с приложением благодарственного моления Господу Богу, хранившему нас в путях наших и благоволившему нам достигнуть опять Охотска. Вместо поучения приветствовал народ, в коем, между прочим, объяснял силу и значение приветствия пастырей церкви, и кто может получать пользу от оных.

Охотская церковь, 15-я

Церковь деревянная с колокольней построена в 1829 г. тщанием прихожан и в особенности бывшего Начальника Охотского Порта г. Валронта; крыша деревянная и исправляется вновь; здание прочно красиво. Престолов в ней три: главный в холодной церкви в память Преображения господня и два в теплой, один в память Покрова Пресвятой Богородицы, а другой во имя Святителя Николая и Иннокентия. Иконостасы во всех приделах довольно хорошие; много образов в серебряных ризах. Утварью и ризницей очень достаточна.

Причта положено по штату: протоиерей, два священника, диакон и четыре причетника, и все, кроме одного священника на лицо.

На содержание причта получается от казны 1272 р. 85¹/₂ к. на жалование и на хлеб и сверх того столовых священнослужителям 942 р. 85 ¹/₂ к., а всего 2215 р. 71 к. серебром. Содержание их посредственно.

Для причта имеются два церковных домика, в коих помещаются три семьи, а прочие живут в своих домах.

Охотский приход по числу людей есть самый обширнейший из всех Камчатских и Охотских церквей; в нем считается 2490 душ обоего пола. В сем числе состоит 907 служащих, чиновников и граждан, живущих в городе Охотске, 1192 души Тунгусов, 260 Якутов, а прочие поселяне и крестьяне.

Прихожан Охотской церкви так же, как и Гижигинских, можно разделить на два главных разряда, один от другого резко отличающиеся и еще третий, составляющий средину их. К первому разряду надобно отнести собственно Русских, ко второму Тунгусов, к третьему Якутов.

Русские почти до одного не суть уроженцы здешние, но зашедшие сюда из разных мест России, люди разных сословий, разного образования и проч. Если судить о них строго, то очень-очень немного найдется таких, которые бы стоили имени христианина. Очень многие из них, и особенно молодых людей, приехавши сюда, считают себя как-бы в праве, взамен лишения родины своей, дать полную волю страстям и прихотям своим; многие приехав сюда на время, почитают себя как-бы совсем уволенными от обязанностей церкви и от подчиненности здешним священникам, которые, по их мнению, суть не более, как исполнители мирских треб. Служащие, т. е. матросы и проч., по большей части народ грубый, закоснелый в худых привычках и склонностях и о религии христианской почти не имеющих никаких понятий, кроме полученных ими в детстве общих всем простым и не учащимся людям; а чтобы учить их и назидать, не представляется почти никакой возможности, ибо они волей и неволей, будучи в беспрерывных занятиях по службе и по хозяйству, едва находят время быть в церкви в самые большие праздники и, не имея привычки слушать проповеди, они стоят в церкви без всякого внимания к тому, что поется, читается или говорится. И потому к действованию на душу их со стороны священников остается один только случай — исповедь, но и к исповеди они ходят обыкновенно по наряду и в большом количестве, следовательно, и здесь нет возможности заняться с каждым из них по надлежащему.

Если бы не было у нас законных мер, побуждающих к исполнению обязанностей христианских, то наверное из здешних служащих и молодых людей, и десятый не очищал бы своей совести исповедью; ибо, и при всех известных узаконениях и правилах относительно сего, в первый год вступления моего в управление епархией, в Охотской церкви (чего не было ни в какой другой) было не исполнивших долга очищения совести за нерачением и леностью 369 человек (не считая небывших за невозможностью), и в сем числе чиновников и служащих, живущих, можно сказать, подле самой церкви, было 249 человек (число более общего числа всех Камчатской епархии церквей), т. е. почти третья часть всего народонаселения Охотска, а за исключением детей, более половины. В числе не бывших у исповеди и Святого Причастия оказались даже такие, которые не бывали 5, 6. 7, 9, 12 и даже (1) тринадцать лет сряду!!![43]

В Охотске есть и школа для кантонистов, коих число бывает от 25 до 30, и хотя один из священников преподает в ней Закон Божий, но с каким успехом? и чему? и как учатся дети? никто не знает. Бывает ли когда экзамен ученикам Охотской школы? Благочинный, живущий здесь пять лет и не слыхивал об этом, да и сам законоучитель никогда не бывал ни на каких экзаменах и тоже не знает, бывают ли они; а он преподает им только катехизис, и то по большей части без изучения наизусть.

О том, может ли благочинный по силе указа Святейшего Синода иметь участие в испытании кантонистов в Законе Божием, будет сделано сношение с начальником Охотского порта.

Девушки решительно все вырастают, можно сказать, без всякого религиозного воспитания; ибо здесь нет никакого учебного для них заведения; а таких матерей, которые могли бы воспитывать детей своих в страхе Божием и даже таких, которые понимали бы эту обязанность, здесь очень немного. Следовательно, очень нетверда надежда и на то, что новое молодое поколение будет нравственнее и религиознее своих родителей.

Но благодарение Великому Пастырю! и здесь видны знамения любви Его. Во-первых, число нерадящих о спасении своем уменьшается. Во-вторых, здесь нет явных безбожников, или разумников, или раскольников, или сектаторов (кроме двух скопцов, сосланных сюда). В-третьих, и между здешними овцами, которых, впрочем, можно скорее назвать неволей разогнанными, нежели волей заблудшими, есть души, верные вере отцов наших, благочестивые и преданные воле Божией (я сам лично знаю нескольких); а если к ним присоединить лучшую часть Тунгусов, сих нестяжательных, богобоязливых, покорных и бдаготворительных чад церкви Христовой и лучших Якутов, то и Охотская церковь не может быть исключена из числа лучших, по плодам веры, церквей.

В Охотской области есть еще народ, Якуты, зашедшие и сосланные из Якутской области; число всех их простирается до 450 душ обоего пола; большая же часть из них (260) принадлежит к Охотской церкви. Те из них, которые родились в Якутской области, сохраняют почти все свойства, общие всем Якутам. Картежная и азартная игра на деньги, попойка, обман и ябедничество, по замечанию многих, суть общие свойства Якутов.

Известно также, что Якуты смышлены, терпеливы (телом) и искусны в плотничной работе и проч. И здешние Якуты почти все таковы же, выключая только ябедничества, (а это может значить, что они терпеливее своих собратьев и душой). Якуты, по принятии христианства, оставили многоженство, но не оставили своего обычая сватать невест по-прежнему, т. е. жених, сделав подарок родителям и без венчания пользуется всеми правами супруга; но при малейшем неудовольствии может бросить ее, и после того он и она свободны. Якуты делают и услуги друг другу и иногда безусловно, но при малейших размолвках начинают укорять друг друга такими услугами и нередко дело доходить до ссоры и тяжбы. Дети Якутов, родившиеся здесь, в полной мере знакомы с Русскими обычаями и в их лачугах можно видеть роскошь и проч. Таковы Якуты по большей части! но есть между ними и такие, которые напр. соблюдают великий пост, приезжают в церковь говеть, в церкви стоят благоговейно, покупают свечи для домашней молитвы в праздники и, как умеют, молятся довольно, и еще: шаманства у здешних Якутов нет совсем.

О Тунгусах здешних надобно сказать, что те из них, которые гораздо более прочих имеют случаи видеться с Русскими и Якутами и, следовательно, знакомиться с обычаями и пороками тех и других не совсем похожи на своих собратий. У них заводится и азартная игра, и попойка, и обычай брать невест до венчания и расходиться, между ними есть, говорят, шаманство. Только нельзя укорить здешних Тунгусов в явных обманах, и также они, как и все Тунгусы, нелюбостяжательны, благотворительны и покорны. Первое есть явное доказательство того, что они оставлены без всякого вероучения и назидания, а второе того, что они при всех случаях и возможности испортиться, еще сохраняют свои врожденные добрые качества.

1-е) И потому необходимо обратить пастырское внимание на сих добродушных чад церкви. И для сего поставлено будет здешним священникам в непременную обязанность, посещать Тунгусов каждогодно и не ограничиваться одним исправлением треб и простой исповедью, но непременно учили бы их и rrpиобщали Святых Таин и, как сказано выше, буден позволено совершать литургии на подвижном Антиминсе в местах приличных.

2-е) Один из священников Охотской церкви (а ныне протоиерей) Евсевий Протопопов, при первом прибытии моем в Охотск в 1841 г., представлял мне переведенное им на Якутский язык послание к Римлянам (о чем я имел честь доводить до сведения Святейшего Синода чрез г. Обер-Прокурора в том же 1841 г.). Видя в нем доброе расположение и желание быть полезным и узнав, что он может разуметь смысл Священного Писания, я предложил ему перевести Катехизис и Евангелие от Матфея. По прибытии моем ныне в Охотск, он к духовному порадованию моему представил мне переведенные им пространный Катехизис, Евангелие от Матфея и Деяния Апостольские, и в то же время донес мне, что один грамотный Якут списал у него несколько стихов из переведенного им Евангелия и находит утешение читать их; но, Поелику в епархии, мне вверенной, Якутским языком говорят не более 2000 человек, а в Иркутской епархии язык сей употребляется в целой Якутской области, имеющей народонаселение более 200,000, а потому я дело о переводах сих представил в полное усмотрение и распоряжение Его Преосвященства Архиепископа Нила, с тем, что если он найдет переводы протоиерея Протопопова стоящими напечатания, то принял бы на себя и ходатайство пред Святейшим Синодом как о позволении напечатать, так и о средствах к тому и проч. Я же со своей стороны могу помочь сему делу только тем, что, так как протоиерею Протопопову необходимо самому лично смотреть за напечатанием переводов (как это я сам испытал), то на время отсутствия его из Охотска по сему делу, которое если не продлится более двух лет и если не будет переводчику положено от Правительства особого достаточного жалованья, за ним будет предоставлено занимаемое им ныне место священника при Охотской церкви с производством ему половины всех окладов и доходов, и потому на всякий случай, на будущий 1844 г. будет ему выслан из Ситхи паспорт на выезд в С.-Петербург и также если (как я предлагал свое мнение Преосвященному Нилу) будет составлена комиссия в Якутске для поверки означенных переводов, то переводчик немедленно будет уволен в Якутск.

Протоиерей Протопопов теперь занимается составлением Якутского букваря и выпиской всех слов, не буквально выражающих Русский текст и употребленных им в его переводах. Это облегчить дело рассматривания переводов и даст возможность высшей власти видеть степень точности переводов с подлинниками.

3-е) Благочинному сказано, как и везде, собирать детей в церковь в праздничные дни и научать их обязанностям их, по примеру благочинного Камчатских церквей.

Охотский священник, Евсевий Протопопов, в награду за долговременное и усердное служение церкви, а наипаче за сделанные им переводы на Якутский язык вышеозначенных книг, произведен мной в протоиереи и оставлен при той же церкви на вакансии священника.

Дела церкви и благочиния найдены в должном порядке.

Охотская церковь, по мнению моему, стоит того, чтобы переименовать ее собором, по примеру Петропавловского Камчатского собора, потому что: 1-е) Охотск называется городом и портом (а Петропавловск только портом); 2-е) в Охотске жителей более, чем в Петропавловске; 3-е) в Охотске более присутственных мест и чиновников, чем там и 4-е) при Охотской церкви по штату положено то же число священно-и-церковнослужителей, что и в Петропавловском соборе, о чем честь имею представить Святейшему Синоду на благоусмотрение в сем журнале.

Сим оканчивается собственно путевой журнал мой; и все, что будет сделано мной здесь в Охотске в нынешнее пребывание мое, будет отнесено к действиям следующего года.

Для полного же сведения о всех церквах вверенной мне епархии и о всех действиях и распоряжениях моих, я нахожу необходимым присовокупить к сему сведения: 1-е) о состоянии Ситхинской церкви. 2-е) о главных распоряжениях, сделанных мной со вступления в управление епархией и до отбытия в Камчатку. О сделанных же распоряжениях в Камчатке и Охотской области сказано выше в своих местах. 3-е) О действиях по управлению епархии.

а) Новоархангельский Кафедральный собор, 16-й.

Здание деревянное, с колокольней, построенное в 1831 г. иждивением Российско-Американской Компании, с железными, вновь исправленными, крышами; по непрочности ситхинского леса, здание во многих местах гнило и несколько раз уже было поправляемо, но при всех поправках, оно долее пяти лет существовать не может, и потому необходимо выстроить новый собор и нынешнего просторнее; о чем ныне же, по прибытии моем в Ситху, будет начато дело.

Внутреннее украшение собора, я сверх чаяния моего по прибытии моем в Ситху в 1841 г., нашел весьма приличным нынешнему его состоянию; стены внутри все обиты парусиной и раскрашены, а в куполе, карнизы позолочены. В иконостас колонны красного дерева цельные с позолоченными карнизами, образа местные, лучшей живописи и три из них в серебряных ризах[44]. Утвари и ризницы достаточны.

Престол в соборе один, во имя Архистратига Михаила.

Доходы собора главные суть от продажи свечей, а также и от разных вкладов, и на содержание собора, как-то на просвиры и проч., достаточны.

Причта по штату 1841 г. положено: настоятель, священник, протодиакон, диакон, псаломщик, пономарь и просвирня, хор певчих 8 человек и 1 регент, всего 16 человек, и все находятся на лицо; и кроме того один исправляющий должность иподиакона (он же письмоводитель и келейник при мне).

Настоятель собора (он же и благочинный Американских церквей) иеромонах Мисаил из студентов академии; диакон, кончивший курс семинарского учения, священник, учившийся до философского класса; все прочие (кроме пономаря, который из Креолов) из духовных училищ.

Жалованье причту производится из сумм, отпускаемых Российско-Американской Компанией, и содержание их достаточно. Квартиры с отоплением и освещением от Компании.

При Новоархангельском соборе состоящий приход заключает в ce6я до 1200 душ; в сем числе большая часть Русских, а прочие Креолы и до 25 человек Колош. В 1842 г. до 25 мая число последних увеличилось 16 человеками мужчин.

Кроме того, в Новоархангельске находятся до 70 человек лютеранского исповедания, имеющих своего пастора и домашнюю церковь в доме главного правителя (первое с дозволения правительства).

На острове Ситхе и других местах и островах, к оному прилежащих, обитают до Колош, из коих до 500 человек живут самой крепости Ситхи, и из них-то ныне начинают креститься.

Главную часть прихожан Ситхинской церкви составляют Русские, из простого народа и уроженцы разных губерний, — люди по большей части не имевшие ни домов, ни имущества и ни нравственности, или расточившие то и другое, и потому, судя о них сему, надлежало бы сказать, что это самые худые члены церкви и общества; но надо удивляться и, особенно сравнивая их с прежним состоянием души их, благодарить Бога за то, что они, и особенно ныне, несравненно лучше того, что они были и что бы могли быть.

Не говоря о частных и не совсем заметных переменах, скажу только: 1-е) то, что они, не имея прежде привычки и даже не считая обязанностью слушать проповеди, ныне почти все слушают поучения внимательно, многие из них понимают, а некоторые стараются и исполнять; 2-е) привыкши считать истинной исповедью то, если они ответят на вопросы священника, ныне многие стараются показывать плоды покаяния (или оставляя некоторые грехи или воздерживая себя от частых падений); и можно сказать, ныне почти уже все знают, что один рассказ грехов или ответы на вопросы священника, спрашивающего о грехах, не составляют истинного покаяния.

Не излишним считаю здесь сказать о двух бывших в Ситхинской церкви примерах чудесного исправления. Некто из Русских, бывший большим пьяницей вдруг в день Рождества Христова (1841) совершенно переменился. Это было так: будучи пьянь и сидя между товарищами своими, бывшими в подобном состоянии, он вдруг без всяких особенных причин прозрел душевными очами своими; ему, как он исповедал своему духовнику, весьма ясно представилось все пагубное и опаснейшее состояние души его и так живо и действительно, что тотчас пропал хмель его и слезы умиления полились ручьем и он всю ночь простоял на молитве; лишь только улучил время, он тотчас пришел к духовнику и исповедался, и благодарение Господу! он до самого отбытия моего из Ситхи, и на лице его можно было приметить следы внутренней его молитвы. Другой пример: некто из Креолов, бывший самым величайшим пьяницей, вдруг перестал пить; и вот уже третий год, как он совсем не употребляет вина, несмотря на то, что в первый год чувствовал сильное влечение к нему. Такая необыкновенная перемена с ним последовала, как он говорил, оттого, что ему видимо явился дьявол с наглостью, как к верной и готовой своей добыче. И это произвело в нем спасительный ужас.

К сему надобно прибавить еще то, что: а) прихожане все и каждый по предложению и примеру г. Главного Правителя (лютеранина), при открытии епархии, пожертвовали на первое устройство оной, кто сколько мог. Сумма сия составилась в 3591 руб. ассигнациями. б) В Ситхе нет ни одного такого, который бы оказывал явное неpaдение о очищении совести своей; нет ни раскольников, ни сектаторов, кроме лютеран, но и это для церкви нашей и для обращения Колош нисколько не вредит, но даже можно сказать приносит некоторую пользу, разумею в настоящее время[45].

В Ситхе, кроме духовного училища имеются еще три училища, одно для мальчиков и два для девушек; два из них на иждивении Российско-Американской Компании и одно — пансион для девушек, дочерей так называемых почетных лиц, — содержится одной благотворительною христианскою (повивальной бабкой) совершенно без всяких для нее выгод и прямо из желания добра краю. В Компанейских училищах преподается закон Божий, в первом более 8 лет, в другом со времени учреждения его в 1839 году, а в последнем, открытом в 1841 г., с прибытия нашего. Училища, учрежденные для девушек, весьма много подают добрых надежд к улучшению нравственности, а чрез то и самого быта Креолов и даже Русских. За настоящее положение сих училищ надобно отдать полную справедливость супруг нынешнего Главного Правителя г. Этолина, которая искренно содействует истинной пользе оных. Компанейское училище, учрежденное для девушек сирот, находится под ее непосредственным надзором.

Наконец и те из детей, которые не имеют случая учиться в училищах, не будут оставлены без научения их обязанностям; они (как мной было сказано при отбытии из Ситхи) будут собираться в праздничные дни в церковь до обедни, где один из священников будет с ними заниматься научением их.

О Колошах, относительно внимания их к христианской вере мной было Святейшему Синоду донесено в 1839 г. Здесь нахожу нужным прибавить еще то, что внимание их не уменьшается и не ограничивается одним слушанием. Господь дает некоторым из них и желание креститься; и прошедшего года мая 20-го окрестились 16 человек мужчин, без всяких подарков или обещаний, и еще (как было донесено мне) вдвое более сего числа остались готовыми приступить к крещению. О чем я имею честь доносить Святейшему Синоду от 30 октября. Дальнейшие успехи в воле Божией, с нашей же стороны делается все то, что только при теперешних обстоятельствах возможно. Иеромонах Мисаил неусыпно и неутомимо продолжает беседовать с ними, уверяя их о царствии Божием; он начал заниматься Колошенским языком и учить Русской грамматике, катехизису и истории одного молодого Креола, очень хорошо знающего Русский и Колошенский языки, с тем чтобы, если Господу будет угодно, со временем сделать из него Колошенского проповедника. Начальник колонии г. Этолин искренно содействует сему делу всеми зависящими от него средствами.

Итак, благодарение Спасителю душ, утверждающему церковь свою и расширяющему пределы ее и в здешней, омраченной заблуждениями язычества, стране!

Для научения же и назидания паствы в каждый воскресный и праздничный день предлагаются поучения, сочиняемые священниками. И в сем деле иеромонах Мисаил оказывает особенную ревность; он, кроме того, в некоторые воскресные и праздничные дни за заутреней читает сказания о житии святых, им самим составленные из Четьи-Минеи и других источников, что очень многих заставило приходить к заутрене.

Новоархангельское духовенство, благодарение Богу, примерно хорошее, не исключая никого. В иеромонахе Мисаиле и иеродиаконе Николае, кроме примерного поведения, видно расположение к духовным подвигам.

По возвращении моем из Кадьяка по делам церкви и благочиния найдена полная исправность.

б) Распоряжения относительно устройства епархии.

1841 г. октября 14 дня, на основании указа Святейшего Синода 1841 г. Января 10 дня, в Новоархангельске открыто Духовное Правление. Членами оного определены: благочинный иеромонах Мисаил, исправляющий должность ключаря священник Андрей Сизой и эконом архиерейского дома иеродиакон Николай, за секретаря соборный диакон Михаил Масюков. Об открытии сего Правления донесено Святейшему Синоду и сообщено г. Обер-Прокурору Святейшего Синода, гг. начальникам колоний, Камчатки и Охотской области, и дано знать всему Камчатской епархии духовенству.

Письмоводителем в правлении определен пономарь Нушегакской миссии.

Помещение Правления теперь очень ограниченное, за неимением средств. На расходы по правлению употребляется из экономических сумм, составляющихся от сбора за грамоты, антиминсы, шнуровые книги и проч. и из остатков от неполных окладов жалованья.

Архив, поступивший из Иркутской консистории, приведен в возможный порядок.

Для Правления ныне получено полное собрание и свод законов, препровожденных от г. Обер-Прокурора.

Название одного письмоводителя или столоначальника в Новоархангельском Духовном Правлении я нахожу довольно несоответствующим его достоинству, ибо: 1-е) оно, на основании положения Святейшего Синода, Высочайше утвержденного в 4 день января 1841 г., должно заменять собой Консисторию во всех отношениях. 2-е) Оно действует под непосредственным управлением епархиального архиерея. И потому я полагал бы быть в нем званиям секретаря, столоначальника и письмоводителей. О чем честь имею представить Святейшему Синоду на благоусмотрение, в сем журнале.

1841 года декабря 17 дня в Новоархангельске открыто Духовное Училище, состоящее из 25 человек — детей Креолов и туземцев и 3-х (певчих) из духовного звания. Училище разделено на два класса; в первом начали учиться читать, писать и пению, во втором русской грамматике, священной истории, катехизису и нотному пению. Учителями определены — старшим иеромонах Мисаил, младшим диакон Михаил Масюков. Смотрителем училища определен старший учитель. Жалованья, впредь до утверждения, положено смотрителю и старшему учителю 150 рублей, младшему учителю 60 р. сер. из штатной суммы, отпускаемой из Святейшего Синода. Смотрителю училища дано мной особенное наставление для руководства, сообразно нынешним обстоятельствам[46].

Об открытии училища донесено и дано знать, кому следует, в свое время.

По возвращении моем из Кадьяка в апреле 1842 г., делано мной было испытание ученикам обоих классов, и они оказали успехи, сверх ожидания, хорошие.

1842 года февраля 19, отправлен священник, миссионер в Нушегак и при нем дьячок. Священнику дан подвижной Антиминс и все необходимые для служения вещи, а для руководства наставление, которое я имел честь представлять Святейшему Синоду в бытность мой в С. Петербурге. Миссия на место должна прибыть не ранее половины июня того же года.

Священнику и причту жалованья положено из сумм, отпускаемых Компанией.

Со стороны колониального начальства даны все возможные пособия как к отправлению, так и к прожитию миссии на месте.

О прибытии сей миссии на место сведения еще мной не получены; ныне (здесь в Охотске) надеюсь получить оные.

По собранным мной в Кадьяке сведениям, оказалось необходимым открыть миссию в Кенайском заливе для обращения Кенайцев, Чукоч и других народов. Посему сделано отношение к главному правителю о избрании места пребывания Кенайской миссии и о проч. (об этом сказано выше в статье о Кадьякской церкви), но ответ от него может быть получен не ранее июля сего года.

В 1841 г. мы на пути из Охотска в Ситху подходили к одному из островов Курильских, Симусиру, где живут завезенные туда Русские и Кадьякские Алеуты; бывший со мной иеромонах был на острове и исправил необходимые требы. Прошедшего же 1842 г. другой Ситхинский священник был послан на остров Шумшу для посещения Курильцев, которые в летнее время почти все собираются на сей остров, где для них в 1840 г, построена и часовня.

Посещавший Курильцев священник доносить мне: 1-е) Часовня очень прочна и внутри украшена прилично и благолепно, и с восточной стороны к ней приделывается алтарь. 2-е) Курильцы все до одного исполнили долг очищения совести с полной охотой; поучения его слушали с особенным вниманием и благодарностью; приходили на всякое служение его в часовне и особенно к служению литургии с полной охотой и усердием; и живущий там управитель свидетельствовал ему, что они всегда охотно приходят в часовню и молятся усердно. 3-е) Курильцы изъявили желание иметь у себя церковь и священника, и на содержание последнего соглашаются вносить каждогодно по несколько звериных шкур. О сем предмете я писал из Камчатки главному правителю и просил его мнения, и ныне надеюсь получить ответ.

Атхинский священник, под ведением которого Курильский отдел находился до 1842 г., также и некоторые из Камчатских священников, заведовавшие оным до 1832 г., как более знакомые с Курильцами, единогласно говорят о них, что они народ кроткий, покорный, мирный, честный, благотворительный и очень набожный и к вере расположенный; и, по свидетельству Атхинского священника, в добрых качествах нисколько не уступают Атхинским Алеутам.

Итак, паки и паки благодарение великому Пастыреначальнику за Его великой милости к пастве, вверенной моему недостоинству! и здесь, и там, и тут, и всюду, — видима сила Его благодати.

Из вышесказанного в статье о Кадьякской церкви видно, что были примеры, что дети православных умирали без крещения, за невозможностью быть у них священнику. Для отвращения сего несчастия, предписано всем священникам по Камчатской епархии, дабы они избрали в каждом селении человека, более других благоговейного и понимающего дело и, научив его произносить Форму крещения, позволили ему крестить рождающихся в отсутствии священника. По Поелику, при миропомазании таковых крещенных младенцев, необходимо прочитать все молитвы заклинательные и на освящение воды; а потому, в устранение всяких недоразумений, велено священникам при посещении селения торжественно освятить воду по чину, положенному в требнике пред крещением младенцев и оставить оную в селении с тем, чтобы мирянин, имеющий крестить младенца, вливал часть оной в ту купель, в которой хочет крестить. При сем дано подробное наставление, как поступать потом священнику с крещенными таким образом младенцами.

Американским священникам, впредь до рассмотрения, даны для руководства наставления относительно наставления браков, которые разделены на три разряда: а) браки Русских и вообще зашедших в Америку. В сих браках подтверждено отнюдь не делать никаких отступлений от узаконенных форм. б) Браки туземцев. В сем случае делать снисхождение ко времени венчания, которое по нужде может быть и в дни непозволенные (кроме страстной недели и первых дней Святой Пасхи) и не иначе, как с условием хранить себя до дней позволенных. В рассуждении родства предписано: исчисленные в книге Левит родства всегда и везде считать возбраняющими ко вступлению в брак, разрешая все прочее. В летах невест делать снисхождение, но отнюдь не более одного года. И все это делать не иначе, как по крайней необходимости. Вместо троекратных публикаций, довольствоваться личным спросом тоэнов и всех находящихся в селении людей. в) Браки Креолов. Здесь поступать применительно к обстоятельствам; но снисхождения к родству и летам без разрешения моего не делать.

Поелику Камчатская епархия почти вся состоит из народов, или еще не просвещенных истинной веры, или еще сущих младенцев в вере, которые смотрят только на наружность, и, не умея отделить сущности веры от обрядов ее и проч., думают и заключают о вере по тому, что видят своими глазами; а потому предписано благочинным передать причтам составленные мной подробные правила, как они должны вести себя в церкви и особенно при литургии и при обращении с вещами освященными и пр.

Не имея еще людей, по образованию способных занять священнические места, и во избежание необходимых требований для сего людей из других епархий (которые во-первых нескоро ознакомятся с нуждами, как. потребностями и обитателями края; во-вторых, непременно захотят выехать), я должен и нахожу более соответствующим нынешним обстоятельствам избирать в священники из церковнослужителей здешней епархии, а как в Клировых ведомостях рекомендации благочинных о причте бывают самые не определительные, а потому составлена мной новая форма послужных списков о причетниках, на основании послания Апостола Павла к Тимофею (Тим.1:3) и грамоты, даваемой причетникам, и разослана по всем церквам.

Мера сия оказалась полезной и тем, что: 1-е) благочинные, прежде не имея возможности не только узнать, но и видеть причетников, ныне из списков, составляемых священниками, знают их обстоятельнее. 2-е) Причетники, из коих прежде многие, зная, что рекомендация о них почти не зависит от их священников, иногда позволяли себе даже дерзости против них; ныне, видя, что надзор за их поведением и отметка по всем частям предоставлена их священникам, стараются вести себя гораздо лучше.

По требованию местных обстоятельств составлены новые формы церковных приходо-расходных и прочих книг и ведомостей для Американских церквей, приноровленные и к колониальным общим формам и прежним церковным, и разосланы по всем Американским церквам, и при них шнуровые книги. О применении же сих новых форм в Камчатке и Охотске предписано благочинным представить мнения.

К формам метрических книг, которые в сущности своей остаются неизменными, прибавлены отделения: а) о родившихся и крещенных мирянами; б) о миропомазанных; в) о присоединенных из нехристиан, и г) о умерших и не отпетых в свое время.

Настоящие обстоятельства поставили меня в необходимость принять сильные меры к приисканию средств для закрытия всех видимых и непредвидимых расходов и по училищу, и по правлению, и по церквам; вследствие сего, впредь до рассмотрения предписано всем Американским священникам прибыльные деньги от продажи свечей, за употреблением на необходимые нужды по церкви, представлять в Духовное Правление для приращения. Для сего даны правила и наставления о умножении сих доходов.

Требовать сего от Камчатских и Охотских церквей почти совсем невозможно; ибо продажа свечей там весьма незначительна, а нужды велики.

Для того, чтобы иметь всегда в запасе и готовности особый капитал для удовлетворения нужд могущих встретиться необходимых нужд по Американским церквам, например на устройство миссии или на случаи несчастия от пожаров, признано необходимым от всех Американских церквей и часовен единожды отделить три части из их денежного капитала, считавшегося в 1841 г. в кредите за Российско-Американской Компанией; и отделено, и из них составлен общий нераздельный запасный капиталь Американских церквей; который составился в 30 000 р. ассигнациями и который со временем будет внесен в кредитные установления. Капиталь сей, как достояние Американских церквей, будет употребляем не иначе, как единственно в пользу церквей того края. К сему капиталу будут присовокупляться и остатки свечных доходов, получаемых от Американских церквей. Остальная же четвертая часть кредитов церквей и часовен оставлена на употребление при каждой церкви и часовне на украшение их, по желанию причта и прихожан.

Прежде нежели получено было разрешение Святейшего Синода учредить Камчатское попечительство, предложено было Американскому духовенству и принято всеми и каждым с удовольствием отделять каждогодно по одной копейке с рубля из получаемого ими жалованья, для составления капитала на вспоможение бедным собственно Американского духовенства. И из такого пожертвования ныне каждогодно будет составляться сумма в 247 р. 27 к. ассигн.

То же предложено и Камчатскому, и Охотскому духовенству, и также принято всеми с усердием. Собираемая таким образом с них сумма до 105 р. сер. будет поступать в капиталь Камчатского отделения.

В Новоархангельском Кафедральном соборе, по примеру всех кафедральных соборов, необходимо быть должности и названию ключаря, и потому мной определен в должность сию младший священник собора, и впредь до утверждения, велено ему именоваться в должности ключаря. Честь имею представить сие Святейшему Синоду на утверждение в сем журнале.

в) Действия по управлению епархии.

Кроме проповедей, мной сочинённых и говоренных при случаях, и кроме простых поучений или беседований, которые я предлагал Алеутам, Камчадалам и прочим во время путешествий моих по островам, по Камчатке и Охотской Области (как это сказано выше в своих местах), в пребывание мое в Ситхе еще говорено мною сочиненных на разные праздники и случаи 8 проповедей и речей, а всего сочинено мной 15 проповедей и речей.

С поступления моего в управление епархией и по 1-е июня 1843 г. протоиерейским саном удостоены двое, (о коих сказано выше); рукоположено всего пять священников и два диакона, а именно: в 1841 г. три священника и диакон, в 1842 г. один священник и один диакон, в 1843 г один священник. Трое из них для Американских церквей, двое для Камчатских и двое для Охотских.

Из сих семи священнослужителей, один (Иеромонах Мисаил), из студентов Академии; другой (соборный диакон), из кончивших курс семинарского учения, двое (священников) учились до философского класса, один (диакон) в Якутском училище и один (священник) в Камчатском училище. В бытность мой в Якутске пострижен в монашество студент Озеров, что ныне Иеромонах Мисаил.

Все причетники Американских, Камчатских и Охотских церквей (кроме одного за неодобряемое поведение) посвящены в стихари.

В 1841 г. декабря 16 утверждено мной имение Духовного Правления о лишении диаконского сана Серапиона Мамина за пьянство и бесчинные поступки и того же дня приведено в исполнение. В 1842 г. ноября 12 дня тоже — о лишении священства Ивана Верещагина, за прелюбодеяние, и приведено в исполнение. Первый оставлен в духовном звании, а другой исключен. О том и другом донесено Святейшему Синоду своевременно.

Один из Камчатских священников, как сказано выше под статьей о Ичинской церкви, за болезнью и за многие недостойные священного сана поступки, исключен за штат и отдан под надзор священника, и за открывшиеся неисправности по церковным книгам отдан под следствие.

Один дьячок (Протопопов) за болезнью, по прошению отца его, уволен из духовного звания, другой за дряхлостью и слепотой уволен за штат.

За содействие в управление паствой и за усердное служение церкви награждены двое священников (Камчатский и Охотский) саном протоиерея (о чем сказано выше); три священника (Ситхинский, Атхинский и Петропавловский) набедренниками, и всем вообще священникам, кроме двух, объявлена признательность.

Иеромонах Мисаил, исправляющий должность благочинного, за похвальное прохождение оной и за ревностное и благоразумное действование по всем должностям, на него возложенным, пред отбытием моим в Камчатку, утвержден благочинным Американских церквей. Камчатскому благочинному Громову объявлена признательность, со внесением в послужной список, за примерное его управление и действование по правлению, благочинию и церкви, и в свое время будет представлено о нем Святейшему Синоду.

С прибытием моего в Охотск в 1841 году и по 1-е мая 1843 года совершено мной литургия в разное время и в разных местах всего 85; из них на 47-ми говорены или слова, иди простые беседы, или речи.

В 1841 году всех бумаг, кроме журналов Правления, рассмотрено 249, из коих на 152 даны определительные резолюции.

В 1842 году рассмотрено 456, резолюции даны на 230.

В 1843 году по 1-е мая рассмотрено 172, резолюции даны на 46.

А всего со вступления в управление епархией, мне вверенной, т. е. с 10 января 1841 года по 1-е мая 1843 г., рассмотрено, кроме журналов правления, 877 бумаг, из коих на 428 даны определительные резолюции

С того же и по то же время всех исходящих от имени моего бумаг было 244, в том числе 45 предложений.

После всего сказанного здесь надлежало бы: изложив вкратце все, что я видел, слышал, сделал и предполагаю сделать, сказать вообще о состоянии Камчатской епархии; но не мне это делать. Мое дело, первое, благодарить Господа и молить Его, да не отступит от меня и вверенной моему недостоинству паствы Его всемощная и вседействующая благодать; второе, просить Вас, богоизбранные предстоятели православной церкви! споспешествовать Вашими молитвами в сем моем служении, превосходящем мои силы и способности, и третье, с полной преданностью воле Божией действовать всеми силами и средствами к славе и благу церкви и отечества.

Действия же Камчатского епархиального начальства отныне должны быть направлены на три главных предмета: первое, к утверждению благочестия в пастве, состоящей по большей части из новообращенных и не утвержденных в вере; второе, к обращению совратившихся и совращающихся с пути истины, как-то: обратившихся к прежнему шаманству и тех, кои, забыв страх Божий, ходят в волях сердец своих; третье, к распространению света Евангельского между блуждающими во мраке язычества.

(Новоархангельск 4-го января 1848 года)

На полученный мной в прошлом 1847 году Указ Святейшего Правительствующего Синода, от 29 апреля 1846 года, за № 4381 касательно доставления Камчатским церквам и духовенству необходимых потребностей чрез Американскую Компанию, долг имею донести.

Первое. До тех пор, пока Компания будет иметь свою торговлю в Петропавловске, не представляется надобности принимать от нее доставляемые ей для духовенства припасы; ибо живущие в Петропавловске, отчасти и могут покупать из Компанейской лавки, когда и что хотят, и кроме того г. Главный Правитель, вследствие моей просьбы, обещал ныне назначить и отправить в Петропавловск особое количество припасов, прямо для продажи духовенству с тем, чтобы, если только будет возможно, не отпускать из сего количества никому, кроме духовенства. И потому духовенство, живущее в Петропавловске (и все Камчатские церкви), можно сказать, совершенно обеспечены теперь на счет продовольствия; ибо кроме того в Петропавловске ныне изобильно и казенного хлеба. Относительно же духовенства отдаленных церквей должно сказать, что они до тех пор, пока не будет учреждена и по возможности обеспечена доставка припасов к ним на самые места их жительства, до тех пор они, при всем изобилии припасов в Петропавловске, нередко могут терпеть крайний недостаток в самых необходимых потребностях — как это и случилось прошедшего 1847 года с причтом Дранкинской церкви, который по совершенной необходимости должен был прекратить служение в церкви и разъехаться за досдачей себе пищи, — тогда как не только в Петропавловске, но и на устье реки Камчатки хлеба было очень достаточно, но они не имели средств достать его. И потому, прежде всего, необходимо учредить постоянный, верный и прочный способ доставки припасов к причтам всех Камчатских церквей на самые места их жительств; иначе цель обеспечения Камчатского духовенства будет достигнута менее чем в половину. Лучшим способом к сему я нахожу посылать припасы для причтов и церквей, из Петропавловска или других портов Камчатки к причтам при удобных случаях по почте или по nepeсылке от одного селения к другому, с платой за то, кому будет указано, обыкновенных прогонов по 1¹/₂ коп. на версту за каждую нарту (воз) с тяжестью не более 10 пудов, и я об этом просил г. Генерал-Губернатора Восточной Сибири еще в 1843 году от 3-го июня, за № 211, (о чем в то же время мной был уведомлен и г. Обер-Прокурор Святейшего Синода); но до сего времени не последовало еще никакого о том решения и даже ответа. Ныне я обращаюсь об этом с просьбою к г. начальнику Камчатки, и что по сему последует буду иметь честь донести Святейшему Синоду.

Второе. Прежде нежели можно будет приступить к каким-либо новым и положительным распоряжениям, о рассылке доставляемых Компанией припасов к причтам Камчатских церквей на их счет, необходимо (и я предписал Камчатскому Духовному Правлению) узнать: а) все ли Камчатские причты пожелают постоянно получать от Компании припасы по ценам, как будет назначать Компания и б) ежели пожелают, то сколько чего и на какую сумму; в) согласны ли будут причты, сверх цены, какая будет следовать за припасы по таксе Компанейской, принять на свой счет еще расходы, необходимые на хранение припасов в Петропавловске, на отправку и доставку оных к ним, а иногда, может быть, и на укупорку, и г) кто каким способом желает доставать себе припасы и проч.; и с тем вместе предписать Правлению представить мне свои со по сему предмету. И что последует по сему, непременно донести Святейшему Синоду в свое время.

Но я считаю необходимым здесь сказать, что во всяком случае, какой бы способ причты отдаленных церквей, к доставлению к ним припасов на места их жительств, не избрали, доставка сия всегда им будет стоить не дешево, ибо если пересылать к ним припасы по почте, то живущим за 1000 верст от Петропавловска хлеб будет стоить дороже 1 руб. 50 коп. серебром каждый пуд, в сравнении с ценами в Петропавловске, а между тем все священники, кроме Петропавловских и Охотских, получают оклады вдвое менее против них. И потому рано или поздно, но необходимо будет или выдавать прогонные деньги причтам отдаленных церквей на доставку к ним припасов, или доставку сию возложить на Камчадалов, обратив ее в постоянную повинность; ибо прежнее, духовенство отчасти и нынешнее, воспитывавшееся в домах местными произведениями, без большой нужды могут обходиться без хлеба; но будущее поколение воспитывающееся в училищах и привыкающее к постоянному употреблению хлеба, не может обойтись без него на местах будущего своего служения.

Третье. До того времени, пока получатся мной удовлетворительные ответы на вышеозначенные вопросы, я не могу представить и соображения моего о способе возвращения от Камчатского духовенства денег, какие будут уплачиваемы предварительно Главному Правлению из Святейшего Синода за доставку припасов. Но касательно сего можно сказать утвердительно, что во всяком случае будет неудобно, как прописано в вышеупомянутом указе, обращать на сие сумму, производимую Камчатскому духовенству на хлеб, с тем, чтобы сумма сия поступала уже прямо в Компанию; потому что, при всем том какие бы не были приняты меры к доставлению припасов в Петропавловск и оттуда к самым причтам на места их жительств, и как бы точно и определительно не было назначение количества и сорта могут встретиться или неудовлетворительность в качестве, или недоразумения в приеме, или излишки, или недостатки против назначения и тому подобное, а иногда, быть может, и совсем не будет доставлено припасов в Петропавловск. И потому, во всяком случае, самый лучший способ к уплате в Компанию или для возвращения в Святейший Синод денег за припасы, доставленные в Петропавловск, — в первом случае выдавать оные в Петропавловске приказчику Компании тотчас по приеме припасов или если они будут следовать в Святейший Синод, в то же время немедленно вносить в Казначейство Камчатское для перевода на Главное Казначейство, или куда будет указано. А для того, чтобы никогда не могло встретиться недостатка в деньгах, во время предписать причтам, желающим получать припасы от Компании (и предписано) написать от себя в Камчатское, Казначейство, чтобы отныне оно следующие им от казны штатные оклады выдавало прямо в Камчатское Духовное Правление по его требованию, и кроме того необходимо дать разрешение Камчатскому Казначейству выдавать штатные деньги Камчатскому духовенству и на содержание церквей, за вторую половину года ранее положенного срока, т. е. не 1-го или 2-го июля, а по требованию в них надобности; но выдавать не иначе, как по требованию Духовного Правления, ибо Компанейская суда с грузом в Петропавловск приходят между 1-м мая и 15 июня, и в это же время отходит и почта в Россию.

И по гому покорнейше прошу Святейший Синод сделать свое распоряжение о таковом разрешении Камчатскому Казначейству; ибо это будет во всяком случае благодетельно для церквей и духовенства особенно отдаленных церквей.

(Декабря 31 дня 1848 года)

В прошедшем 1848 году, рапортом моим от 4 января, за № 262-м, я имел честь доносить Святейшему Правительствующему Синоду о сделанных мною распоряжениях во исполнение указа, от 29 апреля 1846, касательно снабжения жизненными припасами Камчатского духовенства.

Сим долг имею покорнейше донести Святейшему Правительствующему Синоду:

Первое. Г. начальник Камчатки, на отношение мое к нему от 12 февраля 1848, за № 450-м, касательно способов доставления припасов к окружным церквам, от 3-го сентября, за № 789, отвечает мне, что: а) по трудности сообщения в Камчатке, малолюдству и большому расстоянию, он полагает необходимым — дать окружному Камчатскому духовенству пособия от казны к доставлению жизненных припасов на места их жительств, и тем более, что они получают весьма ограниченное содержание в сравнении со священниками, в Петропавловске живущими; (и сим г. начальник Камчатки подтверждает мое мнение, изложенное в прошлогоднем моем рапорте за № 262 во второй статье). б) Плату за провоз припасов, мной предположенную, т. е. по 1 ¹/₂ коп. серебр. за одну версту и одну нарту, он находит сколько для духовенства выгодной, для Камчадалов столько же обременительной, потому что в Камчатке почтовых станций не имеется, и жители за почтовую гоньбу от казны вознаграждения не получают; но полагает необходимым платить двойные прогоны, т. е. вместо 1¹/₂ копейки, по 3 коп. на версту, и притом не иначе, как предварительно испросишь у высшего начальства разрешение, дабы оно дозволило местному начальству возложить на жителей обязанность перевозить припасы, следующие к церквам и причтам, от одного селения до другого, за плату двойных прогонов. К сему он присовокупляет, что, хотя плата сия далеко не соответствует той цене, которую жители получают за доставку тяжестей купеческих, но в настоящем случае вознаграждение это он считает достаточным. в) Кроме платежа двойных прогонных г. начальник Камчатки находит еще необходимым, чтобы укупорка припасов, следующих причтам, была самая лучшая, такая же, какая делается для Охотской дороги (следовательно, это потребует особых и очень немалых расходов).

Второе. Камчатское Духовное Правление на предписание мое, данное ему прошедшего 1848 года по сему предмету, доносит мне, что: а) оно предписало причтам доставить требуемые мной сведения. Но (присовокупляет к тому) пока, не будут увеличены оклады Камчатских причтов, до тех пор все изыскиваемые способы к возвращению с них денег, какие должны употребляться на покупку и доставку припасов для них, будут тщетны, потому что сумма, положенная от казны духовенству за хлеб, достаточна только на этот предмет; а на укупорку и доставку потребна особая сумма, равная той; и потому, что причты, имея на себе много долгов, почти не в состоянии располагать получаемыми ими от казны деньгами. В доказательство сего представляют между прочим то, что что по просьбе Духовного Правления, г. начальником Камчатки было сделано распоряжение о доставлении Нижнекамчатскому причту Компанейской муки (которая дешевле казенной); но причт не мог воспользоваться сим пособием, за неимением наличных денег, и, что один из священников, (Мильковского прихода) будучи должен казне 227 руб. 29 коп. и торгующим 439 руб. 26 коп. серебр., к уплате сих долгов имеет в виду одни только оклады, следующие ему от казны за 2-ю половину года, т. е. 132 руб. 72 к. и надежду вновь задолжаться. б) Относительно того, как удобнее доставлять причтам припасы, оно представляет, что припасы для трех восточных церквей (Нижнекамчатской, Ключевской и Дранкинской) и для трех западных (Тигильской, Ичинской и Лесновской) ближе и лучше, посылать морем на казенных судах, для первых в Нижнекамчатске, а для последних чрез Охотск в Тигиль (этот же самый способ находит лучшим и г. начальник Камчатки); но, между тем, прошедшего 1847 года последовало новое постановление Высочайше утвержденное, по которому за частиые клади, отправляемые морем на казенных судах надлежит платить по 60 коп. серебр. с пуда от Петропавловска до Охотска и по 30 к. от Охотска до Тигиля; и кроме того за нагрузку и выгрузку в два раза по 1 руб. 15 к. за каждое место; и посему место в 3 пуда весом, посылаемое из Петропавловска должно обойтись, чрез Охотск в Тигиль, 5 руб. серебром, а в Нижнекамчатск 2 руб. 95 коп. Сверх того, особо должно платить за доставку из Тигиля и Нижнекамчатска в другие места. И по расчету Духовного Правления, основанному на справочных ценах, напр. за провоз одного места в 3 пуда, (если везти оное по вольным ценам) от Тигиля до Ичи, надобно будет заплатить 11 руб. 40 копеек, а до Паллана 5 руб. 70 к. серебр. И потому с морским провозом каждый пуд тяжести должен будет стоить до Ичи 5 руб. 50 к., а до Паллана 3 руб. 60 к. серебром.

Но если, напр. от Тигиля доставлять припасы по пересылке, в виде тяжелой почты с платежом двойных прогонов, то и каждый пуд будет стоить от Петропавловска до Ичи 2 руб. 64 к., а до Паллана 2 руб. 24 коп. серебром, кроме укупорки.

Все вышеизложенное ясно показывает, что снабжение причтов Камчатских отдаленных церквей жизненными припасами из Петропавловска, будет сопряжено с большими неудобствами и затруднениями, для духовенства будет крайне дорого, для Духовного Правления обременительно и едва удобоисполнимо; а между тем весьма статочное дело, что и при всех мерах, принятых для обеспечения причтов припасами, некоторые из них. могут остаться без оных и даже совсем лишиться и припасов, и денег, на них затраченных, т. е. если по несчастью судно разобьется.

К этому надобно присовокупить еще, что, по переменившимся обстоятельствам в Калифорнии, где открылось несметное количество золота (и с тем вместе и хлеб сделался чрезвычайно дорог), едва ли и Американская Компания в состоянии будет доставлять хлеб в Камчатку, по крайней мере едва ли она может продавать оный там по нынешним ценам. Следовательно, и со стороны самого источника изобилия нынешнего в Камчатке, явилось новое непредвиденное затруднение.

И посему, принимая во внимание все обстоятельства Камчатского края, положение тамошнего окружного духовенства и настоящего (из коих многие воспитаны без хлеба), и будущего (воспитывающегося на хлебе), и все предстоящие заботы, хлопоты, неудобства и затруднения по операции снабжения их хлебом, я считаю за лучшее, удобнейшее, надежнейшее и выгоднейшее:

Первое. Вместо денег, выдаваемых ныне от казны духовенству за хлеб, — производить им выдачу пайков хлеба натурою из казенных магазинов, так как это и было положено сначала, но впоследствии по согласию самого духовенства, заменено деньгами. — Этим отвратятся всякие последствия, могущие произойти от недостатка пищи, и немалая соблюдется польза для казны — тем, что не будет надобности Правительству производить особой суммы на покрытие расходов при перевозке хлеба для окружного Камчатского духовенства, на казенных судах, как-то за провоз, нагрузку и выгрузку, а также за хранение в магазинах и укупорку.

Второе. Впредь до времени, пока будут в Камчатке члены из причтов, могущие обходится без хлеба, — если они пожелают, а также в случае недостатка хлеба в казенных магазинах, или неполучения кем-либо в свое время, — производить им, как и ныне производится от казны, из ближайшего Казначейства, вместо хлеба — деньгами по ценам, каких стоил или стоит казне тот хлеб, привезенный в тот год, без всяких вычетов. — Этим, при изобилии пищи, духовенству предоставится свобода избрать, что для него выгоднее, и в случае не привоза или недостатка хлеба, местное начальство не поставится в положение к принятию чрезвычайных мер для получения хлеба.

Третье. Так как хлебные магазины находятся не во всех приходах, то причтам тех селений, где нет казенных магазинов, производить от казны каждогодно, сверх всех окладов, на доставку хлеба, по пересылке по расстоянию от ближайшего магазина до места их жительства по 3 коп. серебр. на каждую версту за каждую нарту, как полагает г. начальник Камчатки, или по ¹/₄ копейки с каждого пуда тяжести, или что будет определено высшим начальством. — Этим касательно получения хлеба, все причты уравняются, а отчасти соблюдется и казенный интерес.

Четвертое. Деньги, положенные на доставку припасов, производить и тогда, когда бы причты по чему-либо не могли получить хлеба или вместо оного получили деньгами; ибо они во всяком случае должны будут тратиться на доставку себе других припасов и вещей от портов.

Пятое. Поставить в обязанность жителям Камчатки, — по распоряжению местного или сельского начальства, перевозить от одного селения до другого следующие причтам, а также церквам, припасы, с получением за то двойных прогонов (или что будет определено высшим начальством), количеством не более 120 пудов для каждой церкви и причта вместе, и в случае повреждения или растраты с полной ответственностью.

Шестое. Так как производством духовенству пайков натурой оно обеспечится только в главной статье своего содержания, и в сущности состояние оного этим нисколько не улучшится, ибо на все его прочие статьи содержания у него останется одно только нынешнее жалованье, которого едва ли достаточно будет и одинокому на одну только одежду. И потому вместе с производством духовенству пайков натурой необходимо, по примеру Петропавловских и Охотских священников, производить столовые деньги и окружным священникам (о чем я ныне же имею честь представлять особо за № 294); иначе, вместо облегчения и улучшения состояния причтов, некоторые из них, лишением вдруг большей половины наличных денег, могут быть приведены в крайнее затруднение.

Седьмое. Все сие распространить и на окружные, причты Охотской области, как, то: Тауйской, Ямской и Гижигинской церквей, а также и Удской, а производство пайков распространить и на канцелярских служителей Камчатского Духовного Правления.

В прилагаемой при сем смете прогонных денег на доставку пайков причтам Петропавловскому, Тигильскому, Гижигинскому, Тауйскому, Охотскому и Удскому не назначено; потому что в тех местах находятся казенные хлебные магазины. Но в случае неполучения ими хлеба из магазинов, по причинам от них независящим, справедливость требует выдавать и им из каких-либо сумм прогонные на доставку припасов от ближайших магазинов, что будет следовать по Расстоянию и на известное число нарт.

Смета

о количестве суммы, потребной на платеж прогонных, при доставке пайков хлеба окружным причтам Охотской и Камчатской областей от ближайшего магазина, ¹/₄ за каждую версту и с каждого пуда

Количество веса всех пайков на один причт составляет 108 пулов без укупорки; и потому на каждую версту причитается по 27 коп. серебр., и посему следует:

(Марта 7-го дня 1849 года)

Безбедное существование Камчатского духовенства было одним из предметов большой заботливости духовного начальства еще и тогда, когда Камчатка принадлежала к Иркутской епархии. И по вступлении моем в управление вверенной епархией и по первом обозрении Камчатских церквей, одним из первых предметов, представленных мной к сведению Святейшего Синода, было стеснительное тамошнего духовенства; и с тех пор я уже многократно утруждал Святейший Правительствующий Синод моими донесениями и представлениями о семь предмете. И хотя вследствие сего Святейшему Синоду угодно было обратить на сие внимание; но при всем том состояние причтов отдаленных от Петропавловска церквей нисколько не улучшилось; ибо хотя Американская Компания, по желанию Святейшего Синода, доставляет в Камчатку жизненных при-пасов в достаточном количестве и по ценам весьма умеренным; но сей льготой пользуется почти одно только Петропавловское духовенство, а прочие за отдаленностью от Петропавловска и по трудности сообщения, по прежнему получают все вещи и припасы от разъезжающих по Камчатке; торговцев по ценам иногда даже большим, чем прежде. Число сих торговцев год от году увеличивается; и это, вместо облегчения и выгоды, как бы казалось надобно ожидать, — причтов служить новым поводом к обременению себя долгами; ибо торговцы, не имея возможности сбывать товары за наличные деньги, с охотой дают в долг, особенно духовенству; и оттого долги причтов, нарастая более и более, наконец делаются неоплатными. В доказательство сего, при семь честь и представить копии с полученных ныне, мной из Камчатского Духовного Правления в подлинниках, с долговых списков некоторых духовных лиц, полученных им от городового Петропавловского старосты при отношениях. В списках сих находится только 18 человек, и состоящий на всех их долг простирается за 18 000 рублей ассигн. и только шести торговцам. О количестве же долгов их другим кредиторам, а также, о долгах на прочих лицах Духовного ведомства, пока еще официально не известно. Касательно сего предмета я имел честь также представлять Святейшему Правительствующему Синоду в 1843 году, от 27 июля, за № 257.

При обсуждении сего дела могут возникнуть вопросы:

а) если все Камчатское, духовенство находится в неоплатных долгах, то как же освободились от них некоторые из духовных лиц, выехавшие из Камчатки, имена которых находятся в реестре, приложенном мной при вышеозначенном представлении за № 257. б) Какими средствами существовало окружное Камчатское духовенство до положения им окладов, или по крайней мере до открытия в Камчатке торговли Компанией.

В разрешение первого вопроса честь имею донести, что из числа находящихся в реестре, выбыли из Камчатки — протоиерей Громов, священник Василий Сизой и священник, а ныне Гижигинский протоиерей Стефан Вениаминов; первые два освободились от долгов прогонными деньгами, полученными ими на выезде в Иркутск; и за то протоиерей Громов вошел в новый долг, с которым не разделался еще и поныне (он состоит должным мне 580 руб. серебром), а священник Сизой, если бы при выезде из Камчатки не остался в Охотске; (где он находится и поныне), то также должен бы был прибегать к чрезвычайным мерам. Протоиерей же Стефан Вениаминов (брат мой) освободился от долгов отчасти с помощью моей и отчасти продажей дома, собственными его руками построенного.

На второй вопрос можно отвечать тем, во-первых, что в прежнее время окружные священники получали весьма значительное подкрепление от приношений своих прихожан пушными зверями, и гораздо более, чем Петропавловские; и были из них такие, кои занимались торговлей под видом подарков. (Это обыкновенный род торговли в тамошних местах). Но в настоящее время последним безответственно заниматься невозможно; а приношения прихожан оскудели, — и, впрочем, не оттого, чтобы или прихожане охладели к священникам, или пушной зверь весьма умалился; но преимущественно от того, что при множестве торгующих в Камчатке, как сказано выше, почти нет ни одного там жителя, который бы не имел на себе долгов. Во-вторых, в прежнее время причты отдаленных церквей имели возможность разъезжать по Камчатке, или доставать вещи из портов почти даром, или с небольшой платой; но ныне это невозможно. Камчадалам давно уже внушено и предписаниями местного начальства подтверждено не возить никого и ничего без получения платы. Мера со стороны местного начальства сколько справедливая и для Камчадалов облегчительная, столько же для духовенства невыгодная. В-третьих, как я уже неоднократно представлял, прежнее духовенство. бывшее почти исключительно из уроженцев Камчатки и воспитанных дома местными произведениями, можно сказать совсем не нуждались в хлебе; но ныне, чем далее, тем более требуется оного; а между тем средства к получению хлеба становятся труднее, и вообще не предвидится никакой надежды к перемене нынешних обстоятельств на прежние или к улучшению оных.

Итак, к улучшению содержания причтов окружных церквей не представляется другого средства, как увеличить их оклады положением столовых денег священникам по примеру Петропавловских и Охотских и прибавкой жалованья дьячкам.

Первого требует и самая справедливость; ибо если Петропавловские и Охотские священники, имея возможность покупать для себя вещи из первых рук и не имея никакой надобности тратиться на доставку оных из лавок домой, получают столовые деньги сверх жалованья и провиантских, то тем необходимее выдавать столовые священникам окружных церквей, долженствующим или покупать дома несравненно дороже тех, или тратить значительные суммы за доставку вещей к ним из портов.

Здесь также может быть вопрос: так как в Камчатке приходы вообще очень немноголюдны; то для соблюдения пользы казне при положении новых окладов, — нельзя ли число церквей уменьшить? Правда, по числу жителей Камчатки, там сравнительно с Американскими и Охотскими много церквей и причтов, т. е. на 5878 жителей 9 церквей и 11 священников. Но, сколько большое расстояние одного селения от другого и одной церкви от другой, а более всего трудность в сообщении не только не позволяют, без важного вреда духовной пользе жителей, уменьшить число церквей, но напротив надлежало бы еще увеличить; ибо есть селение, отстоящее от своих церквей в 150, 200, 250 верстах и даже (в Лесновском и Дранкинском) в 335 и 345 верстах, где сообщение может быть только зимой и то при изобилии рыбы. Но при настоящих обстоятельствах Камчатке, об умножении церквей и помышлять нельзя.

И если ныне, для соблюдения экономии можно уменьшить число церквей, то не более, как только одной и именно Нижнекамчатской — имеющей 237 душ обоего пола прихожан и от ближайшей церкви, отстоящей в 84 верстах, сообщение между ними всегда возможное. Можно также при Камчатском соборе вместо двух священников при протоирее иметь одного, и даже не иметь диакона с одним причетником, и закрыть Духовное Правление (последнее всего удобнее, особливо если Епархиальное Управление перенесется в Аян); но все таковые меры будут уже, можно сказать, чрезвычайные, — но впрочем не неудобные и не безвыгодные, если только оставить без уважения то, что в главном порте не будет круглого собора, священнослужителей, и Нижнекамчатские жители будут лишены церкви, которая притом устроена прежде всех Камчатских и при которой была миссия.

И потому, принимая во внимание все выше и прежде мной писанное и особенно положение будущего духовенства, а из оного тех — кои, поступая на место, должны всем обзаводиться на, свой кошт, — я вновь приемлю смелость покорнейше просить Святейший Правительствующий Синод, явить свою отеческую милость, ходатайством пред Всемилостивейшим Монархом о положении (сверх жалования, — с правом получения оного в пенсию, пайков хлеба и денег, потребных для доставки оного, как мной изложено в рапорте за № 292), столовых денег окружным священникам Камчатской и Охотской областей, а также Удскому, по примеру Петропавловских и Охотских и о прибавке жалованья всем дьячкам.

Но так как не все окружные священники терпят одинаковые недостатки, и потому не все одинаковую нужду имеют в пособии, то, — если Святейшему Правительствующему Синоду благоугодно будет осчастливить их исходатайствованием им столовых денег, то я полагал бы назначить их в мере, означенной в приложенном при сем проекте.

К сему я считаю необходимым присовокупить:

а) Мера назначения столовых, изложенная в проекте, принята мной самая малая и только уравнивающая положение окружного духовенства с портовыми; а если бы была возможность, то потребно бы прибавить если не столько же, то по крайней мере в половину против назначен назначенного в проекте; но тогда потребуется сделать прибавку и протоиереям, и портовым священникам в той же мере.

б) В проекте включены мной Камчатский диакон, для сравнения с Охотским, получающим столовые, и канцелярские служители, — как требующие непременной прибавки окладов.

в) Дьячкам предполагается прибавка жалованья потому, что они вообще имеют семейства, и потому, чтобы тем отличить и возвысить звание дьячка, имеющего большие и высшие обязанности, чем пономарь.

г) К числу Камчатских священников и дьячков мной причислены и Охотские, а также и Удские, потому что и тамошние, и в особенности Гижигинские, непременно требуют пособия; ибо Гижигинские Тунгусы, от коих был главный и почти единственный доход, совершенно обеднели, а между тем доставка вещей на судах стала дороже.

д) Так как Петропавловские священнослужители сверх обязанностей по церкви и попечительству, имеют и обязанности служебные, государственные, как, то: в Духовном Правлении, в Оспенном Комитете, депутатов и законоучителей в школе кантонистов и исправляют требы у военной команды, то не было бы несправедливо, если бы их, относительно отопления, освещения и в особенности прислуги (чего в Петропавловских нет почти возможности иметь), сравнять с гражданскими чиновниками, служащими в Камчатке; а благочинному на разъезды его по округу производить прогонные по чину — если не двойные, то полуторные.

Последнее крайне необходимо, ибо при начальстве, менее расположенном к духовенству, благочинный не будет иметь возможности обозревать церкви, а без этого необходимо будет мне путешествовать чаще.

Все вышеизложенное касается только того, чтобы избавить духовенство от долгов на будущее время; но что сказать о бремени долгов, лежащих на нем ныне? Ничего более, как представить это милостивейшему вниманию Святейшего Правительствующего Синода.

Проект

окладов столовых денег Камчатским и Охотским священникам окруженных церквей и прибавки жалованья дьячкам и канцелярским служителям.

(Марта 7-го дня 1849 года)

Доставка церковных потреб в Камчатке доныне производилась, частью на казенном судне из Петропавловска в Нижнекамчатск и частью через церковных старость, именно для сего приезжающих или в Петропавловск, или в Нижнекамчатск; за то и другое не производилось никакой платы, и деньги, ассигнованные на сей предмет (по 75 руб. ассигн.), употреблялись в пополнение суммы, положенной на самые потребы.

В настоящее же время, по новому положению Высочайше утвержденному, за перевозку церковных потреб на казенных судах надлежит платить по 30 к. серебр. за каждый пуд и по 1 р. 15 к. за погрузку и выгрузку каждого места. И кроме того, хотя церковные старосты явно не жалуются на то, что они должны ездить за потребами на своих собаках; но нельзя не видеть, что это для них очень обременительно и всегда сопряжено с издержками, а при недостатках кормов для собак, — очень значительными. (Это одна из главных причин уклонения прихожан от Должности церковных старост).

Если же за доставление сих потреб к церквам, производить плату и в казну по положению и возчикам прогонные деньги (как это предполагается ныне в рапорте моем за № 292); то из производимой от казны вообще на потребы суммы надобно будет большую часть употребить на доставку их. Так напр. на потребы для Дранкинской церкви производится по 72 р. 51 копейке; а за доставку оных от Петропавловска в Нижнекамчатск (на судне) и оттуда до Дранки (на собаках), надобно будет употребить не менее 35 руб., да на укупорку не менее 5 рублей, и затем на самые потребы останется не много более 30 рублей; а на доставку в Лесновскую церковь надобно употребить еще более.

И потому, имев честь представить ныне об улучшении состояния духовенства Камчатского и Охотского, я имею смелость покорнейше просить Святейший Правительствующий Синод исходатайствовать прибавку к суммам, производимым на покупку, уборку и доставку церковных потреб для тамошних церквей.

А так как расстояние церквей от портов не одинаково, то я полагал бы и прибавку сделать не одинаковую, а по прилагаемой при сем смете.

Относительно же самого оклада на покупку потреб, я считаю себя обязанным сказать здесь, что, хотя с 1808 года, (когда сделана прибавка на сей предмет) цены на все церковные припасы и в самом Якутске, где предполагалось делать заготовления, возвысились более чем вдвое против тогдашних цен, — а потому надлежало бы и сумму, производимую на сие, по крайней удвоить; но, не смотря на немалые расходы, при всех церквах Камчатских и Охотских более или менее остается избыток от приношения и продажи свечей, из которого и восполняется недостающее количество денег на покупку потреб. И потому при настоящих обстоятельствах не представляется надобности удваивать ассигнованную от казны на сей предмет сумму; но достаточно будет сделать небольшое дополнение в том предположении, чтобы при церквах оставалась некоторая запасная сумма на предмет поправки или постройки церкви (которые везде построены из дерева и в некоторых местах очень слабого), дабы при таком случае не утруждать Правительство об ассигновании особой для сего суммы.

Смета

о количестве суммы, потребной на покупку, укупорку и платеж прогонных, при доставке церковных потреб к окружным церквам из Петропавловска и Охотска, по ¹/₄ коп. за каждую версту и с каждого пуда.

Количество веса всех потреб на одну церковь полагается 15 пудов без укупорки, а с укупоркой до 18 пудов, или полторы нарты, и посему за каждую версту причитается по 4 ¹/₂ коп.

(Петропавловский порт. Июля 31 дня 1849 года)

На полученный мною в июле сего 1849 года, в Аяне, Указ Святейшего Правительствующего Синода, от 6-го октября 1848 года — касательно доставления Камчатским церквам и духовенству необходимых потребностей, через Американскую Компанию, — честь имею донести:

Первое. Касательно получения денег из Камчатского Казначейства, положенных от казны на содержание тамошнего духовенства и церквей, за вторую половину года прежде положенного срока, мной

будет дано надлежащее предписание кому следует, — лишь только получу уведомление о распоряжениях, какие будут сделаны по сему со стороны светского начальства.

Второе. Относительно способа отправления припасов в отдаленные места через почту, — со стороны высшего светского начальства еще не последовало никаких распоряжений; а что по сему предмету отвечал мне г. начальник Камчатки, на отношение мое к нему за № 450, я имел честь донести Святейшему Правительствующему Синоду, от 31 декабря 1848 г. за № 292.

Третье. А что касается до того, чтобы Камчатское духовенство само обратилось к введению хлебопашества, то по мнению моему, основанному на замечаниях, делаемых лично мной, — во всех приходах Камчатской епархии как в Америке, так и в Азии, может быть введено не более как одно только огородничество, и то во многих местах не более, как только корнеплодных растений, и этой частью хозяйства занимаются все причты, почти без исключения, и многие из них в этом отношении служат примером своим прихожанам. Хлебопашество же, по причине суровости климата, близости моря и других обстоятельств, в Камчатской епархии может быть разведено не более, как только в трех приходах, лежащих по Камчатке, и где оно есть и в настоящее время (впрочем, можно сказать не более, как в виде опыта, ибо там сеют почти один только ячмень и то в малой мере); и тамошнее духовенство в этом отношении не уступает и самым лучшим тамошним хлебопашцам; но плоды сей части хозяйства, весьма незначительны и в самые урожайные годы. Но ежели предположить, что при тех мерах, какие полагает г. Генерал-Губернатор (бывший ныне в Камчатке) употребить для разведения и усиления хлебопашества, со временем по реке Камчатке, оно разовьется и до возможных размеров, то и тогда не будут нуждаться в хлебе только причты церквей, находящихся по Камчатке, а все прочее духовенство Камчатской и Охотской областей всегда будет иметь надобность получать хлеб из отдаленных мест; но все предполагаемые г. Генерал-Губернатором меры пока еще одни только предположения, требующие много и времени, и издержек, а между тем тамошнее духовенство может терпеть недостаток в необходимых потребностях; и потому в настоящее время я, со своей стороны, остаюсь при тех мнениях, какие изложены мной в вышеозначенном моем рапорте, за № 292-м.

(Дранкинское село. Декабря 18 дня 1850 г.)[63]

К прежним представлениям моим Святейшему Правительствующему Синоду о нуждах Камчатского духовенства, я считаю обязанным представить еще о новой и очень немаловажной нужде, открывшейся ныне при введении нового порядка управления Камчатским краем, а именно:

Священники Камчатских окружных церквей доныне пользовались прислугой от своих прихожан, которую они давали им из среды своей совершенно безвозмездно; но в настоящее время священники могут лишиться сего, и некоторые уже лишились, не имея возможности заменить это другим способом.

В последнее, время прислугой пользовались священники от прихожан, на основании циркулярного предписания Иркутского Епархиального Начальства, по случаю бывшего похищения в одной из иркутских церквей в 1838 году, данного по всей епархии, которым, между прочим, предписывалось — иметь при церквах по два караульщика. Камчатское Духовное Правление, получив сей циркуляр, в то же время сделало свое распоряжение о приведении его в исполнение, но не иначе как с согласия прихожан. Прихожане всех церквей согласились на это; и с того времени стали давать в церковь по два сторожа, избирая их из среды своей по своему усмотрению; но так как при церквах окружных двум сторожам решительно делать нечего; (ибо здесь даже и поныне не слышно ни о каких похищениях;) то священники одного из сторожей употребляли прямо для своих домашних работ, знали это все прихожане, и дело это шло даже доныне, и никто на это не жаловался.

Но в нынешнюю (первую) поездку г. исправляющего должность военного Губернатора Камчатки, по ближайшим к Петропавловску приходам, некоторые из прихожан тамошних церквей изъявили свое недовольство, между прочим, и на эту общественную повинность. Это заставило г. Губернатора войти со мной в переписку касательно сего предмета, которая остановилась на том, что он, г. исправляющий должность военного Губернатора, как он уведомляет меня отношением своим, от 26 октября 1850, за № 1060-м, вполне согласен со мной, что священникам Камчатским необходимо дать прислугу, и что он даст знать всем жителям Камчатки, что если они желают давать в церковь по два сторожа или все равно давать священникам работника безвозмездно, то никто им это не воспретить; но поставить им это в прямую обязанность он но имеет никакого права, и во всяком случае считает это крайне отяготительным для жителей и в особенности для того селения, на которое падет чреда дать работника, потому что всех жителей мужского пола, по проезжим трактам в одну сторону до Тигиля, а в другую до Нижнекамчатска в 39 селениях, на расстоянии 1580 верст, считается только 1285 душ; но если из сей цифры исключить все Ключевское село, в котором жителей 151 душа, а во всех прочих острожках: а) малолетних и престарелых б) слепых, которые встречаются в каждом острожке, и в) главное зараженных проказой, которая до того усилилась, что ныне почти родятся с оной и так уменьшила рабочих, что, случилось, в одном селении из 15 душ тяглых не могли найти двух здоровых человек в провожатые; в таком состоянии более или менее, все народонаселение! Остающиеся за тем полуздоровые, должны нести общественные повинности за себя и за больных, и припасать пищу для себя и для них, и проч. и кроме того настоит необходимость отселить из острожков всех болящих в особые места и больницы, о чем он ныне же представит высшему начальству, и следовательно чрез это народонаселение еще уменьшится.

Что же касается до того, какую дать прислугу священникам, он, г. исправляющий должность военного Губернатора, полагает дать им денщиков на тех же основаниях, на каких даются полковым священникам.

Вполне соглашаясь с мнением г. Губернатора, что, при таком жалком состоянии жителей Камчатки, возложить па них обязанность давать священникам работников из среды их, совершенно невозможно; а так, как в Камчатке пока еще нет даже и слухов о каких-либо похищениях, — я, дав знать всем священникам Камчатки, что я об этом предмете представлю Св. Синоду, ныне же предписал им, между прочим, впредь до решения сего дела, не требовать от прихожан другого сторожа для церкви, или для себя работника, ни под каким видом; но если кто не может обойтись без того, то пусть нанимает желающих или просит о том прихожан.

О чем Святейшему Правительствующему Синоду долг имею донести и нижайше представить.

Священники Камчатских церквей, имея обширнейшие приходы, простирающиеся от одного края до другого, от 200 до 300 и даже более 500 верст, по необходимости должны по обязанности своей отлучаться от домов своих нередко и на долгое время, особенно когда устроятся по селениям часовни, где жители будут в известное время исполнять свои обязанности очищения совести и, следовательно, священники должны проживать не менее недели в каждом; к тому надобно присовокупить еще и то, что в зимнее время бывающей пурги надолго могут задерживать в пути, и потому очевидно, что священники Камчатские никак не могут обойтись без прислуги; то же надобно сказать и о священниках Америки и Охотской области.

А такт, так в Камчатке священники не имеют никакой возможности нанять для себя прислугу, сколько по недостаточности своих окладов, а более по недостатку здоровых людей и потому, что крайне трудно найти желающих из них наняться в работники, и потому я полагал бы: 1) в тех приходах, где число прихожан более, как, то: в Ключевском селе, в Дранкинском и Лесновском селениях, давать прислугу священникам от прихожан на прежнем основании, 2) а там, где находятся казачьи команды, как то: в Гижиге;, Тигиле, Нижнекамчатске и Большерецке, давать из казаков, живущих там и 3) и затем в прочих двух приходах Мильковском и Ичинском, а также и протоиерею, двум священникам и одному старшему закону в Петропавловске, давать прислугу из тех команд, из каких тамошнее начальство признает за удобное, а что касается до священников, служащих при церквах в Охотской области, то я полагал бы Удского священника причислить ко второму разряду, а также Анадырского Миссионера, которому бывшее Охотское начальство давало (и нынешнее дает) казака с самого начала учреждения миссии, а священников Охотской, Тауйской и Ямской церквей причислить к первому разряду, включив в число прихожан и живущих там казаков.

Но во всяком случае так или иначе, но крайне необходимо давать прислугу священникам Камчатским и Гижигинским; иначе возможное дело, что, в отсутствие священника по его обязанности, семейство его может остаться даже без дров.

И потому, имея в виду Высочайше утвержденное положение 1842 года июля 20, об обеспечении духовенства некоторых епархий землями, применительно 33 и 34 статей коего я считаю возможным давать священникам прислугу, а по 40 и 41 поставить им в обязанность построить церковные дома для причта. Честь имею покорнейше и усерднейше просить Святейший Правительствующий Синод явить свою милость, исходатайствованием прислуги священникам Камчатской и Охотской областей и сколько возможно поспешить этим делом; ибо некоторые священники уже начали терпеть от неимения у себя работника.

(Аянский порт. апреля 20 дня. 1851 г.)[64]

С закрытием Охотского порта и переведением оного в Петропавловске, и число жителей в городе Охотске должно уменьшиться очень много; посему представляется удобным и даже необходимым, Охотский приход, который, за исключением жителей Охотска, будет состоять еще более чем из 2400 душ, разделить на два и с тем в месте сделать новое распределение самого причта, состоящего ныне по штату из протоиерея, двух священников, диакона и 4-х причетников, и получаемых ими окладов 2282 р. 98 к.

В настоящее время я нахожу удобным и очень удобоисполнимым, не выходя из границ окладов жалованья и не требуя особого вспомоществования от казны, учинить следующее.

Первое. Отделить от Охотского прихода: а) Иньское селение, отстоящее от Охотска в 100 верстах к востоку, б) всех Тунгусов, приходящих летом к сему селению для запасания рыбы, и в) другие ближайшие места, какие будет удобно, и из них образовать новый приход — Иньской, назначив постоянным местопробыванием причту в Иньском селении (где есть уже готовая новая часовня, которую весьма удобно обратить в церковь, на что жители вызывались сами в нынешний мой проезд чрез это селение — с тем вместе дали слово построить дом для причта с некоторой платой из церковных сумм); в приход сей определить одного из находящихся в Охотске священников с двумя причетниками, назначив на содержание их, из отпускаемых ныне от казны на Охотскую церковь 2282 руб. 98 КОП., оклад такой же, какой ныне производится на Ямскую церковь, т. о. 541 руб. 49 коп. на содержание причта и 90 руб. на церковные потребности, а всего на Иньскую церковь производить по 631 руб. 49 коп. в год. На устройство же церкви и дома для причта употребить из капитала Охотской церкви (более 2500 р. сер.) вещей и утвари наличных денег от 800 до 900 руб. сер.

Второе. Диаконскую вакансию в Охотске закрыть, и столовые деньги, которые ныне производятся тамошнему диакону, т. е., 140 руб. сер., перевести в Петропавловск на тамошнего старшего диакона, которому столовых не положено, и что для него крайне необходимо, тогда как тамошнему протоиерею и священникам производится.

Третье. Оклады из одного священника и одного причетника, производимые ныне от Охотской церкви на Анадырского миссионера с толмачом, т. е., 207 руб. 28 копеек жалованья и 224 р. столовых священнику и 103 р. 63 к. толмачу, а всего 534 руб. 91 коп., продолжать производить на Анадырскую миссию.

Четвертое. До того времени, пока обстоятельства здешнего края на берегах Охотского моря, — находящегося ныне в Охотске благочинного оставить на месте с получением полных Окладов, ему ныне производимых, т. е, 646 руб. 90 коп. и при нем оставить одного из нынешних причетников, придав еще одного нового и сравнив их окладами с Камчатскими, т. е., каждому из них производить по 132 руб. 87 коп., а на обоих 265 р. 74 к., остальные же за тем (из 2252 р. 92 к.) деньги 73 р. 94 к. производить на потребности Охотской церкви.

Когда же представится необходимость или удобство закрыть благочиние в Охотске и открыть оное в другом месте, тогда из окладов, ныне получаемых благочинным (646 р. 90 к.) — 265 р. 75 коп. производить на Охотского священника, 150 р. на дьячка Анадырской миссии, который ныне получает оклады от Гижигинской церкви, (где в настоящее время двух священниках находятся только два причетника, что крайне затруднительно; ибо третий, как сказано выше, находится в Анадырске, а оклад четвертого производится на содержание тамошней миссии; а остальные за тем 231 р. 15 к. производить тому, кто будет исправлять должность благочинного церквей — на берегах Охотского моря — в виде столовых; а если благочиние это будет в Аяне, что кажется будет удобно, тогда столовых благочинному производить — 120 руб, а остальные 111 руб. 15 коп. производить на содержание Анадырской миссии, взамен производимых ныне на то от Гижигинской церкви; а это дает возможность в случае разделения Гижигинского прихода на два (что также необходимо; но пока не решится вопрос останется ли Гижига — приступить к тому не удобно) — иметь полный причт при обоих приходах.

О чем честь имею представить Святейшему Правительствующему Синоду на благоусмотрение и к тому присовокупить:

Если Святейшему Синоду благоугодно будет утвердить сие мое предположение, или учинить по сему какое-либо особое распоряжение; то я желал бы: а) чтобы начало производства окладов жалованья по новому распределению началось не ранее января предбудущего 1853 года, т. е. пока я успею сделать по сему свое распоряжение, дабы к этому времени, находящийся ныне, в Охотске диакон, мог выбыть на свою родину в Иркутск и б) если только будет возможно, дать знать о том на кругосветном судне, имеющем ныне отправиться из Кронштадта в Ситху — иначе распоряжения мои ранее исхода 1853 года в Охотск достигнуть не могут.

Якутск, 10 сентября 1854 г.)

Господин Генерал Губернатор Восточной Сибири, отношением своим от 1 сентября сего года, за № 336 (при сем в копии прилагаемом), уведомляя меня о похвальных действиях находящегося в Амурской экспедиции священника Гавриила Вениаминова сообщая мне, между прочим, что между туземцами При-Амурских мест проявляется счастливое направление к принятию Святого Крещения, — просить меня принять сии места в мое ведение и распоряжение. При том он прилагает подлинное донесение Фрегатского священника Василья Махова о крещении Гиляков (также при семь прилагаемое в копии).

Принимая во внимание настоящие обстоятельства При-Амурского края и сведения, сообщенные мне г. Генерал-Губернатором, я, основываясь на том, что вследствие Высочайшего повеления назначить особого священника для исполнения духовных треб в морских командах, находящихся в При-Амурских зимовьях, Святейший Синод предписал назначить туда мне, а не Иркутскому Преосвященному, к епархии которого принадлежит весь Забайкальский край, — не мог отказаться от принятия в свое ведение новозанятых на устье Амура мест, впредь до особого по сему предмету предписания Святћйшего Синода, о чем, между прочим, н сообщил ему отношением моим.

Имея в виду указ Святешего Синода, от 24 января 1852 года. коим дано знать, что на учреждение миссии в земле Гиляков не последовало Высочайшего соизволения, я, при определении священника Вениаминова к настоящей должности, не мог дать ему разрешения действовать в том крае как миссионеру; но так как желающих креститься из тамошних туземцев является более и более, а главное потому, что их крестят и помимо священника Вениаминова, как напр., сделал священник Фрегата «Диана» Махов, без всякого сношения со священником, которого можно считать местным, а быть может, он, при втором своем посещении тех мест, сделает и еще; а потому я решился дать дозволение и священнику Гавриилу Вениаминову, поколику дозволяют ему настоящие его обязанности, действовать в отношении туземцев вполне как миссионеру, т. е., кроме, беседований и наставлений, как он делал поныне, сподоблять Святого крещения всех тех из туземцев, кои изъявят искреннее желание принять христианскую веру, и это желание станут доказывать своими поступками, но входя в дальнейшее разбирательство, кто откуда просящий крещения.

Донося о сем Святейшему Правительствующему Синоду, честь имею покорнейше ходатайствовать пред оным:

Первое. Священника Гавриила Вениаминова, с похвальным усердием действующего на новом и немаловажном поприще, наградить своим благословением.

Второе. Так как священнику Вениаминову, по причинам, прописанным в отношении г. Генерал-Губернатора, действовать одному так, как требует самое дело, невозможно, то (если только При-Амурские места будут принадлежать моему ведению) дозволить мне определить в тамошний край особого священника — если не в качестве миссионера, то в качестве помощника священника, находящегося в При- Амурской экспедиции.

Третье. И если таковое дозволение последует, то с тем вместе, назначить из каких-либо сумм и ассигновать оклады сему священнику с причетником, такие же, какие будут назначены и священнику Вениаминову с причетником (которому окладов от казны еще не назначено: он получает их из сумм общего капитала Американских церквей) обоих их сравнять в преимуществах, предоставленных служащим там чиновникам, относительно пенсии и проч. — и кроме того на разъезды тому и другому, по делу обращения, отпускать каждогодно из Камчатского Казначейства, по примеру Якутских миссионеров, на первый раз по четыреста руб. серебр., без требования в них отчета. и с предоставлением мне по усмотрению разделять сии деньги между священниками и на церковные потребности по двадцати пяти руб. на каждого.

Четвертое. Если только не воспрепятствуют военные обстоятельства, дозволить мне в будущем лете посетить, если не все, то некоторые из мест, находящихся в При-Амурье; и если таковое дозволение последует, то разрешить мне истребовать, откуда следует, двойные прогоны по положению, и кроме того — на случай приема почетных Китайских подданных и на подарки новокрещенным (образами) — отпустить мне единовременно, из каких-либо сумм от 250 до 300 руб. серебр., в употреблении которых, если будет благоугодно, я обязуюсь представить, куда следует, подробный отчет.

Нужным считаю присовокупить к сему мою покорнейшую просьбу — приказать, чрез кого следует, священнику Фрегата «Диана» Василию Махову, крестившему Гиляков, и другим имеющим посещать тамошний край на военных кораблях, при обращении туземцев в христианство, сообразоваться с распоряжениями и наставлениями, данными от меня священнику Beниaминову.

(Якутск. 12 сентября, 1855 г.)

Честь имею покорнейше донести Святейшему Правительствующему Синоду, что вследствие указа Святейшего Синода, от 18 января 1855 года, коим между прочим, с Высочайшего утверждения, дозволяется мне посетить При-Амурский край, — я нынешнего лета предпринимал для сего путешествие, но, по причине военных обстоятельств, я мог достигнуть только до Аяна, потому что судна, зимовавшего в Аяне, на котором предполагалось мне перейти из Анна на Амур, я уже не застал там, (которое впрочем и не достигло Амура, будучи взорвано на воздух самим капитаном, дабы не досталось неприятелю). Впрочем, возможность была перейти из Аяна на Амур на каком-либо китоловном судне, принадлежащем Американцам, и которых было в Аяне не мало; но нельзя было попасть в Амур, потому что устье Амура с обеих сторон блокируется неприятелем.

И если война продлится и на будущее лето, то этим путем, т. е., чрез Аян не будет возможности достигнуть Амура; а между тем мне необходимо побывать там по многим причинам.

Правда, есть еще возможность переехать из Аяна, на Амур в байдарках подле берегов чрез Удское; но и тут не безопасно от неприятелей, потому что они, как это было ныне, ходят на пароходах подле самых берегов, осматривая каждый заливчик, потому и в байдарках не всегда и не везде можно будет укрыться от них или скрыть байдарки, по причине утесистых и не везде приступных берегов. И притом, чтобы ехать на Амур со свитой, надобно не менее 4 байдарок с двумя на каждой опытными гребцами, а таковых в Аяне очень мало; (с неопытными же гребцами ехать очень опасно).

И потому, при настоящих обстоятельствах посетить При-Амурске места представляется одна возможность и удобство; а именно ехать туда чрез Иркутск тем путем, каким ныне туда ездят, т. е., плыть по реке Амуру.

Правда, чтобы из Якутска проехать чрез Иркутск на устье Амура, надобно совершить не менее 7000 верст, да оттуда чрез Аян до Якутска не менее 1000 верст, а всего до 8¹/₂ тысяч, и, следовательно, для этого надобно употребить много и времени, и прогонных денег. Но, по соображении всех обстоятельств, оказывается, что: а) лишнего времени потребуется не более 1¹/₂ месяца, ибо, чтобы прибыть на Аян из Якутска благовременно, надобно отправиться не иначе, как зимним путем, т. е., не позже половины марта, а чтобы ехать чрез Иркутск, можно отправиться из Якутска не ранее десятого февраля. б) Прогонных денег (при экономии) потребуется очень немногим более того, сколько нужно на совершение, пути из Якутска чрез Аян, и оттуда подле берега, чрез Удское, и обратно тем же путем; потому что на проезд чрез Иркутск двойных прогонов не нужно, достаточно будет и ординарных; на проезд чрез Иркутскую епархию, — на расстоянии не менее 3-х тысяч верст, прогоны должны быть не на 12 лошадей, а на 10. И по сему расчету — денег будет нужно на проезд, из Якутска чрез Иркутск, на устье Амура и оттуда, чрез Удское в Аян и далее, не более 2000 рублей серебром, полагая с Амура до Якутска почти на, все расстояние двойные прогоны; а чтобы совершить путешествие из Якутска на Амур, чрез Аян и Удское, и по Амуру до Кизи и обратно в Якутск, надобно проехать почти 5 тысяч верст, и на это употребить прогонных денег не менее 1750 рублей. Следовательно, проезд мой чрез Иркутск будет стоить казне дороже от 200 до 300 рублей серебром. Но зато я буду иметь возможность осмотреть все При-Амурские места и собрать полные сведения, необходимые мне для безошибочного управления тамошними местами, которые при настоящем положении Амурских дел, простираются вверх по Амуру, можно полагать далее устья реки Зеи, а главное для решения вопроса о месте, где основать кафедру Камчатской епархии, и где она должна граничиться с Иркутской в Забайкальском крае и проч.

Честь имея донести о вышеизложенном, я покорнейше прошу Святейший Правительствующий Сунод дозволить мне совершить мое путешествие на устье Амура чрез Иркутск по Амуру, (а оттуда чрез Удское или прямо чрез Аян в Якутск) и на путешествие это истребовать на платеж прогонов и прочие расходы 2000 рублей серебром и, во всяком случае о решении, какое последует на сию мою покорнейшую просьбу, приказать, кому следует, дать знать мне как можно ранее, дабы я сообразно с оным мог благовременно расположить моими поездками.

(Якутск, 21 сентября 1855 г.)

Определением Святейшего Синода, Высочайше утвержденного в 30 день декабря прошедшего 1854 года, между прочим положено быть второму священнику в При-Амурье. Но, при приведении сего в исполнение, представляется вопрос: следует ли? и ежели следует, то сколько выдавать прогонных денег и на подъем едущим на Амур священникам?

Судя по привилегиям, которыми начинают пользоваться служащие на Амуре, как, например, служащие по госпиталю лица, можно полагать, что правительство службу на Амуре считает равной службе в Камчатке, и потому, вероятно, лица, кои пользовались правом на особые от казны вспоможения в Камчатке, будут пользоваться тем же правом на Амуре. Следовательно, и служащие там священники, по примеру Камчатских, могут быть удостоены той же милости, и тем более, что им предлежит обширнейшее поприще особенного, против Камчатских, служения — по делу обращения иноверных в христианство.

И потому я со своей стороны полагал бы: всем священнослужителям, имеющим служить в При-Амурских местах, присвоить те же права и преимущества, какими пользуются Камчатские, Охотские и прочие. И, относительно выдачи пособий, причислить их (по предположению моему о благоустройстве Камчатской епархии) к статьям, изложенным под буквами ж, и, й, к, л и м[97], по крайней мере на несколько лет, с той только разницей, что тем, кои будут отправляться туда из других епархий, выдавать вместо двойных, ординарные прогонные, потому что они могут плыть по реке Амуру, т. е. путем удобнейшим.

Но во всяком случае честь имею ходатайствовать пред Святейшим Синодом дозволить мне истребовать, откуда следует, назначенному на Амуре второму священнику двойные прогонные деньги по числу его семейства, состоящему кроме его из двух душ, на расстояние от Якутска чрез Аян, до места его служения на Амуре (а где это будет место? я еще не знаю), во всяком случае не более 1800 верст, и кроме того на подъем полный годовой оклад жалованья не в зачет, т. е. 85 рублей 80 копеек.

(Якутск, 2 декабря 1855 г.)

Из сведений, какие по настоящее время имеются об Амуре; достоверно известно следующее:

а) Число жителей там, не говоря о туземцах, собственно Русских и в настоящее время простирается за 5000 человек обоего пола; а на будущее лето оно без сомнения, еще увеличится.

б) Самое большее число жителей (более 2500) находится в Николаевском посте, лежащем при устье реки Амура, как главном месте во всех отношениях. Около человек живут в Мариинском посте, отстоящем от Николаевского в 300 верстах вверх по Амуру; более 250 душ поселенцев в Новой Деревне, находящейся почти на средине между Николаевским и Мариинским; а остальные жители живут частью в Александровском посте (при заливе Кастри) в двух селениях, находящихся по реке Амуру и в Петровском зимовье, отстоящем от Николаевского к Аяну в 90 верстах.

в) Настоящих церквей на Амуре еще нет ни одной нигде, кроме одной часовни в Петровском зимовье и двух подвижных церквей в Николаевском и Мариинском, последняя с Фрегата «Аврора».

г) Священник в настоящее время находится там только один местный (Гавриил Вениаминов), имеющий местопребывание в Николаевском; и кроме него остался там на время с Фрегата «Аврора» иеромонах Иона, который, впрочем, по причине слабости своего здоровья, принял на себя только заведывание, живущими в Мариинском посте, отказавшись посещать даже живущих от него в 30 верстах поселенцев. И потому самая большая часть жителей, рассеянных на 300 верстах, должна оставаться пока в заведывании священника Вениаминова, (которому, впрочем, в случае необходимости предписано пригласить на время Удского священника).

д) Причетник там находится только один в Николаевском; а кто исправляет должность причетника при иеромонахе Ионе, — мне неизвестно.

И потому очевидно, что крайне необходимо и как можно скорее: 1) увеличить число священников и причетников на Амуре только для исправления обыкновенных обязанностей по приходам и 2) построить несколько церквей.

По соображениям же моим, основанным на вышеизложенных и других сведениях, и согласно с мнением г. Генерал-Губернатора Восточной Сибири (с которым я имел случай ныне видеться в Якутске при возвращении его с Амура), на первый раз необходимо:

1) Построить три церкви: одну в Николаевске, другую в Мариинском и третью в средней деревне для поселенцев.

2) К находящимся ныне на Амуре двум священникам прибавить еще четыре священника. И из них трех определить в Николаевск, как главное место, и где вероятно будет находиться и училище для кантонистов, а между тем один из священников почти беспрестанно будет находиться в отлучках то в ту, то в другую сторону, для исправления треб в Петровском и в близлежащей от города в 7 верстах деревне, и частью к туземцам. Двух в Мариинский пост — один из них должен будет заведывать пока Александровским постом, отстоящим в 80 верстах к востоку — и одного в среднюю деревню к поселенцам, с причислением к нему и прочих селений.

Старшему священнику в Николаевском пока должно быть подчинено все духовенство на Амуре, и потому ему прилично быть протоиереем.

3) И кроме того, еще необходимо на первый раз хотя двух миссионеров, для проповеди слова Божия между туземцами, живущими вблизи означенных мест и по рекам Амгуни, Бурее и другим, впадающим в Амур. (А о Сахалинцах теперь и речи нет).

4) В Николаевске — как главном месте и при трех священниках — нужен диакон.

5) Ко всем же восьми священникам необходимо не менее девяти причетников; трех — в Николаевске, трех — в Мариинском, двух, или, по крайней мере, одного при священнике у поселенцев и по одному двум миссионерам.

Священников же в настоящее время имеется только двое, как сказано выше; один на Амуре (Beниaминов), а другой (о выдаче которому прогонных я имел честь представлять Святейшему Синоду за № 600) имеет отправиться туда при возможности и поступить в Мариинск вместо Ионы. — А причетников только один — в Николаевске.

И потому в настоящее время необходимо 4 священника, 2 миссионера, 1 диакон и 9 причетников, а всего 16 лиц. В Якутске же, да и по всей Камчатской епархии, в настоящее время не имеется в виду решительно ни одного человека лишнего, могущего быть не только священником, но даже и причетником.

Оклады жалованья священникам и причетникам, имеющим поступить вновь на Амур, я полагал бы— впредь до полного устройства Амурского края — определить же, какие ныне положены двум Амурским священникам и причетникам (кроме разъездных денег), а именно священникам по 85 р. 80 к. жалованья, по 156 р. на хлеб и столовых по 228 р. 68 к. (т. е. те же оклады, какие ныне получают священники при Камчатском соборе), причетникам по 42 р. 90 к. жалованья и на хлеб 78 р. 30 коп.; же оклады, равные с находящимся ныне в Петропавловске старшим диаконом. Что же касается до старшего священника в Николаевском, — если признано будет нужным быть на сем месте протоиерею, то и оклады ему должны быть равные с протоиереем Охотским, т. е. 646 р. 90 к. или иначе, до того времени, пока учредится постоянное сношение Амура с Охотском, и, следовательно, пока там не упразднится благочиние, и все церкви Охотского округа не поступят под ведение Амурского благочинного. Старшему священнику или протоиерею могут быть положены оклады и равные с прочими.

Кроме того, по примеру Камчатских священников, всем священникам и миссионерам, а также и диакону давать для прислуги вестовых с следующим им от казны довольством.

На церковные потребности отпускать на каждого священника по 25 р. в год.

Что же касается до разъездных денег 400 р., ныне положенных, то оные предоставить мне пока разделять между путешествующими священниками, как на подъем для обращения туземцев, так и для посещения прихожан, живущих вдали, пока не учредятся постоянные и удобные сообщения, а потом предоставить их в пользу миссионеров исключительно.

Было бы не излишне, на предмет пособия вдовам, при каждой церкви определить штатное жалованье просвирням.

Необходимо также, впредь до времени, всем имеющим следовать на службу священно-и- церковнослужителям на Амур предоставить же преимущества, какими пользуются Камчатские и Охотские, т. е. выдавать годовой оклад жалованья не в зачет на подъем, и прогонные деньги на каждое лицо в семействе места жительства каждого и до устья Амура на расстояние, какое будем показано, кем следует. Прогонные же деньги, — если следующее на Амур духовное лице отправиться должно по реке Амур, — выдавать не двойные, а ординарные. И наконец, священнослужителям предоставить те же преимущества, какими пользуются служащие на Амуре чиновники, напр. при госпиталях, т. е. пенсию и проч. Срок же служения на Амуре для духовных лиц можно определить не менее как десятилетний.

Выше сказано, что в настоящее время, и можно сказать безотлагательно, требуется прибавить на Амур всего 16 лиц священно-и-церковнослужителей, и что в настоящее время я не имею никого в виду способного к занятию там священно-и-церковнослужительских мест. И потому да будет мне дозволено искать желающих на службу на Амуре в Иркутской епархии из тамошнего духовенства и принимать их на вышеизложенных условиях. Требовать же желающих из других епархий время не дозволит; ибо отправка по Амуру баржой и повозков должна начаться не позже половины мая.

И ежели Святейшему Синоду благоугодно будет приказать сделать надлежащий по вышеозначенным предметам распоряжения, то с тем вместе покорнейше прошу: первое — дозволить требовать оклады жалованья и прочие пособия, какие будут назначены священно-и-церковнослужителям, имеющим следовать на Амур, из Иркутской Казенной Палаты; второе — приказать, кому следует, сделать надлежащее чтобы все оклады, какие будут следовать Амурскому духовенству впредь, начиная с будущего 1856 г., были отпускаемы из находящегося на Амуре Казначейства, и обыкновенно по полугодно, за каждое истекшее полугодие, и пока по требованию старшего в Николаевске, священника или протоиерея. Третье — приказать также, кому следует, указ, который имеет последовать на сие мое представление и другие необходимые бумаги, отправить в Иркутск в тамошнюю консисторию для передачи мне.

Что же касается до построения там церквей, число которых, конечно, не может ограничиться тремя; так, напр. в Николаевском одной простой церкви для 2500 человек недостаточно, то не благоугодно ли будет Святейшему Правительствующему Синоду возложить это дело непосредственно на гражданское начальство, ибо мы не имеем никакой возможности принять оное на себя и особенно потому, что там нет частных людей, которых бы можно было свободно нанять для постороек.

Сим честь имею донести Святейшему Правительствующему Синоду, что я, в настоящее время, нахожусь на пути из Иркутска, на Амур, и именно в Шилкинском заводе (в Забайкальской области), откуда обыкновенно отплывают баржи и повозки к устью Амура; из Якутска выехал я 11-го февраля, в Иркутске пробыл с 28 февраля по 5 апреля, и в Шилкинский завод прибыл 4 мая, где и остаюсь в ожидании отправки, замедляемой необыкновенным мелководием, и потому отправка наша к устью Амура имеет быть около 12 мая.

(Шилкинский завод, Иркутской епархии, мая 7 дня 1856 г.)

Во исполнение указа, от 28 декабря 1855 года, касательно определения новых трех причтов на Амуре. честь имею донести, что во время пребывания моего в Иркутске, по предварительном сношении с Преосвященным Иркутским, избраны мной три священнослужителя и три причетника для служения в При-Амурье, которые на сих же днях должны прибыть в Шилкинский завод, а с ними едет и тот священник с семейством своим, который был прежде назначен по указу, от 30 декабря 1854 года.

Что же касается до причетника для последнего священника, то я, за неимением в виду положения о снабжении его путевыми пособиями, не мог взять его в Иркутске, надеясь, впрочем, заменить его на время кем-либо из посторонних.

Указ Св. Синода, от 29 февраля сего года, касательно устройства духовной части на Амуре, мной получен уже за Байкалом, в г. Чите 23 апреля, и потому я не имел и не имею возможности в настоящее время привести оный в исполнение ни в каком отношении.

(13 сентября 1856 г.)

Во исполнение Указа Святейшего Правительствующего Синода, от 29 февраля сего года, коим между прочим предписано мне — из трех священников, назначенных в Николаевском посте на Амуре, священника Вениаминова определить старшим в сане протоиерея, с подчинением ему и всего духовенства на Амуре, — имею донести, что священник Гавриил Вениаминов мной произведен в протоиерея 13 июля и определен в должность Благочинного При-Амурских церквей и миссий.

(13 сентября 1856 г.)

Во исполнение указа, от 29 февраля сего года, коим, между прочим, разрешено сверх пяти причтов, определить еще особого священника с одним причетником в Новую Деревню, находящуюся между Николаевским и Мариинским постами и для постоянной проповеди между туземцами назначить двух миссионеров, честь имею Святейшему Правительствующему Синоду донести, что вышеозначенный указ получен был мной уже по выезде, из Иркутска, (как я о том между прочим имел честь доносить от 6 мая, за № 636) и потому я относительно избрания особых лиц для занятия означенных мест не мог сделать уже никакого распоряжения. (Впрочем, это оказалось сообразным с местными обстоятельствами, потому что число войск и команд в настоящем году убыло почти на половину, и до осени будущего года оно не увеличится, а между тем и относительно помещения означенных лиц встретилось бы еще более затруднения). В новую же Деревню (Михайловское село) определен один из приехавших ныне на Амур священников с причетником.

Что же касается до проповеди слова Божия между туземцами, то проповедование живущим между Новой Деревней и Мариинским постом, поручено вышеозначенному священнику (Иннокентию Громову), а проповедование живущим около устья Гилякам возложено на священника, а ныне протоиерея Гавриила Вениаминова, которому сверх того я поручил, при первой возможности, отправиться на реку Амгунь с той же целью к Нигидальцам и, проехав по ней до самой вершины, перейти на реку Бурею, и по ней сплыть в Амур, коим и возвратиться в свое место, обращая слово спасения ко всем, кого он встретит из туземцев, и с тем вместе собирая сколько возможно подробные сведения о числе жителей по рекам: Амгуни, Бурее и по левому берегу Амура и проч.

(Аянский порт. 27 сентября 1856 г.)

Во исполнение указа Святейщего Синода, от 29 февраля сего года, мной сделано надлежащее распоряжение о построении трех церквей при устьях Амура, а именно: в Николаевском и Мариинском постах и в Новой Деревне Михайловской, находящейся по средине между означенными постами.

Указанные в том же указе деньги 10 т. рублей, отпущенные в 1853 году, в число сметной суммы, на построение в Камчатке новой соборной церкви, мной переданы в распоряжение господина Камчатского Военного Губернатора, с просьбой употребить их на построение означенных церквей по его ближайшему усмотрению и приказать, кому он заблагорассудит, вести поколику возможно отдельные счеты по постройке каждой церкви и впоследствии передать их мне для надлежащего отчета.

Вследствие сего господин Губернатор немедленно сделал зависящее от него распоряжение о постройке церквей по планам, предварительно утвержденным, и 24 августа в Николаевском посте заложен деревянный храм во имя Святителя Николая, по тому самому плану, который был составлен и утвержден для вышеозначенного Камчатского собора, и, судя по усердию, с каким принялись за это дело, в Николаевске церковь к весне будущего 1857 года будет освящена.

О чем Святейшему Правительствующему Синоду долг имею донести.

(Якутск. 19 апреля 1857 г.)

В указе Святейшего Правительствующего Синода, от 29 февраля минувшего 1856 года, между прочим, (6 и 7 пунктами) предоставлено мне в свое время войти с особым представлением об увеличении окладов протоиерею Амурскому и о просфорнях.

Во исполнение сего честь имею представить Святейшему Правительствующему Синоду, что При-Амурские обстоятельства в течение года показали, что тамошнему протоиерею необходимо и уже время положить приличные оклады; ибо с возложением на него обязанности благочинного и с увеличением духовенства на Амуре само собой увеличилось и его значение в кругу общежития, а с этим по необходимости увеличились и его домашние расходы как на принятие людей, так и в особенности во время разъездов по церквам; и потому честь имею ходатайствовать пред Святейшим Синодом — находящемуся ныне в При-Амурском крае протоиерею и благочинному положить те самые оклады, какие доныне производились Охотскому протоиерею, т. е. по 646 р. 90 к. в год (полагая в том числе жалованья 150 р. т. е. среднее между Камчатским и Охотским окладами, 340 р. столовых и 150 р. 90 к. на хлеб) и кроме того (вместо прогонных денег) на разъезды по благочинию по 126 р. в год, а всего по 766 р. 90 к., и оклады сии начать производить с января наступающего 1858 года. Что же касается до окладов за прошедшие полтора года (с июля 1856 по январь 1858), то не благоугодно ли будет Святейшему Правительствующему прибавки к окладам, выдать ему единовременно, в виде вознаграждения за все его прежние и нынешние расходы, 150 р. серебром.

Число просфорен в настоящее время, я полагаю достаточным три, т. е. при каждой церкви по одной (миссионеры же могут обойтись и без них) с окладами: в Николаевске по 30 р., в Мариинском по 25 р. и в Михайловском селе по 20 р. сер. в год.

(Якутск. сентября 5 дня 1858 г.)

Во время пребывания моего на Амуре мной совершено освящение четырех новосозданных деревянных храмов: а) в Мариинском посте 22 июня, во имя Успения Пресвятой Богородицы; б) в Михайловском селении 26 июня, во имя Архистратига Михаила; в) в Николаевске, при госпитале, 29 июня — во имя Св. Апостол Петра и Павла и г) в том же Николаевске; соборный храм, 3-го августа, во имя Святителя Николая.

И кроме того 24 июня освящено место для храма, во имя Св. Софии Премудрости Божией в Софийске (на мысе Джай на правом берегу Амура, вблизи гавани де-Кастри), где предполагается быть городу, п где на будущую весну начнется построение храма тоже деревянного. О чем Святейшему Правительствующему Синоду долг имею покорнейше донести.

(Николаевск. августа 16 дня 1861 года)

В октябре минувшего года я имел честь уведомлять г. Обер-Прокурора, что я, по обстоятельствам и позднему времени, остаюсь зимовать в Николаевске на устье Амура, где и провел я зиму.

В нынешнем лете я с 16-го мая предпринял, а 26-го июля, при помощи Божией, благополучно совершил путешествие по рекам Амур и Уссури, по первой до Кумарской станицы, находящейся выше Благовещенска в 211 верстах, а по Уссури до притока Имы или Нимана, впадающего в Уссури, в 300 верстах от устья оной, где предполагается быть центральному Управлению Уссуржскими поселениями, и где, следовательно, должна быть церковь.

Вверх по рекам я поднимался с помощью пароходов (казенных), а вниз я плыл на своем катере, приставая в каждое селение, и из 60-ти селений, находящихся по Амуре, от Кумары до Николаевска, мне не удалось быть только в 7-ми, а из 26-ти, находящихся по Уссури, я не быль тоже в 7-ми селениях, а всех селениях посещено мною, кроме города Благовещенска, 72.

Всех же селений, кроме городов: Благовещенска и Николаевска, на берегах Амура, находится ныне до 85-ти, а по Уссури, как сказано выше, 26-т, и во всех сих селениях более 2000 домов и до 15 т. жителей православных, а с городами до 2500 домов и более 20 т. жителей, не считая туземцев, обращенных и необращенных, и иноверцев, живущих в Николаевске.

Церквей, устроенных и освященных по всему Амурскому краю, в настоящее время, находится пока еще только 5: две в Николаевске, 1 в Михайловском селении, 1 в Мариинском и 1 в Благовещенске; вновь строится восемь, и половина их к наступающей зиме быть могут готовы к освящению.

Кроме того, в тех местах, где священники имеют постоянное местопребывание, имеются часовни, в которых совершаются литургии на подвижных Антиминсах; а таковых часовен находится 7: (одна из них в Михаило-Семеновске сгорела), есть еще часовни вблизи Николаевска, на Чныррах и на Личе, где так-же совершаются литургии, во время посещения сих мест священниками; и по сведениям, полученным мной ныне, строится часовня (которая удобно может быть обращена и в церковь), во Владивостоке, в одной из южных гаваней наших, находящихся прямо против Японии.

Всех же зданий для молитвословия в При-Амурском крае в настоящее время, находится 11, и 9 строится вновь.

Кроме сего, представляется видимая необходимость устроить еще до семи церквей: одну при начале Амура в Покровском селении, другую в Черняевой станице, третью на правом берегу Амура ниже Хабаровки, в 180 верстах, на Доле, две на реке Уссури: одну в 100 верстах, а другую в 300 от устья оной; а чрез два или три года, если не ранее, нужно будет устроить церковь на р. Зее, где население Русских дошло уже до 400 душ.

И когда все строящиеся и предполагаемые церкви будут устроены, тогда во всем При-Амурском крае будет около 20 церквей (кроме находящихся в городах Благовещенске и Николаевске), и такого числа до тех пор, пока значительно не увеличится народонаселение на Амуре, будет достаточно. Но, по мнению моему, когда и население увеличится в несколько раз более, и тогда число церквей на берегах рек Амура, Зеи и Уссури может быть не более 40, т. е. на каждых 100 верстах по одной церкви, выключая особенных обстоятельств, (ибо устроение и содержание церквей не только ныне, но и в последующее время всегда или весьма долго будет сопряжено с большими затруднениями; во всех же прочих часовни, в которых священники могли бы совершать литургии во время посещений оных; и последнее во всяком случае необходимо; ибо нет никакой возможности для жителей тех селений, где нет церкви, даже один раз в год побывать в своей церкви со всем своим семейством даже и на один день. И потому я во время посещения мной селений, предлагал жителям об устройстве часовен; и все они весьма рады устроить их у себя и на свой счет; и судя по обстоятельствам некоторых селений и по особенному усердию некоторых, особенно из прибывших из России переселенцев, я надеюсь, что будущее лето буду иметь утешение видеть несколько часовен на берегах Амура.

Священников в настоящее время находится 21: 3 в Николаевске, столько же в Благовещенске, 1 миссионер (Иеромонах Евлампий) и по одному в 14 разных местах. На будущее лето необходимо будет еще открыть три или четыре новых прихода и кроме того определить одного миссионера.

Раскольников и сектаторов, в числе переселенцев на Амуре, слава Богу, пока еще очень немного, и они находятся только в двух местах: около Благовещенска поселилось несколько Молоканов еще в 1859 г., и ныне пришло несколько Поповщинской секты, и поселяются на Амуре, ниже Хабаровки, вдали от реки и православных селений.

Около 20-го числа сего месяца я предполагаю предпринять путешествие в Камчатку и по Камчатке, где я не был уже, 10 лет и где мне необходимо быть по многим причинам; и если это предположение мое исполнится, то я намерен проехать из Камчатки в Гижигу, а оттуда через Охотск в Якутск, где я по необходимости должен буду прожить до июня; и потому в Благовещенск я могу возвратиться не ранее первых чисел августа.

Определением Святейшего Синода, Высочайше утвержденным в 11-й день января 1858, между прочим положено: для большего удобства в управлении Камчатской епархией, учредить в ней два Викариатства: Новоархангельское и Якутское, первое — при первой возможности[116], а последнее — по перенесении Епархиальной кафедры на Амур. Но приведение в исполнение таких предположений начнется не ранее 1859 года.

В настоящее время управление Камчатской епархией, так же, как и прежде, производится посредством трех Духовных Правлений: Новоархангельского, Якутского и Камчатского, с той только разницей, что исправление обязанностей Консистории, вышеупомянутым Святейшего Синода перенесено с Новоархангельского пока на Якутское, которое и приняло сию обязанность с 1-го сентября 1858 года.

Личный состав Камчатского Духовного Правления остается прежний: Новоархангельского уменьшился до двух наличных членов; а в Якутском составляют Присутствие семь членов, а именно: два Архимандрита: Ректор семинарии Петр (с октября), и Наместник монастыря — Анатолий; три протоиерея: Евсевий Протопопов, Димитрий Хитров[117] (в отсутствии) и Никита Запольский; и два священника: Петр Попов (он же и Казначей), и Александр Преловский. Должность секретаря исправляет столоначальник Феодор Слепцов.

Возложением обязанности Консистории на Якутское Духовное Правление прежде всего и видимее всего устранилось затруднение в выдаче метрических свидетельств пребывающим в Азии, а уполномочием выдачей таковых же свидетельств из Новоархангельского Духовного Правления, не лишены прежнего удобства в получении свидетельств служащие и пребывающие в Америке, из коих большая часть возвращается кругом света, т. е., не заезжая в Якутск.

По доставленным мне ныне журналам из Правлений Новоархангельского и Камчатского и из других сведений видно, что делопроизводство в прошедших двух годах (1856, 1857) текло своим порядком безостановочно; нерешенных дел к 1858 году в Новоархангельском 33, которые все переданы в Якутское Духовное Правление; в Камчатском 6 дел; а в Якутском к 1859 году остается 40 дел.

Денежные суммы, находящиеся в Духовных Правлениях, находились и находятся в целостности, и свидетельство оных производится неупустительно со всей строгостью.

Управление делами Попечительства о бедных духовного звания остается по-прежнему, т. е. посредством трех отделений: Новоархангельского, Камчатского и Якутского, в последнем пока будет сосредоточиваться вся отчетность.

С положением оклада (400 р.) на Якутское отделение, при прежнем окладе (399 р, 15 к.) на Новоархангельское и Камчатское, при значительном капитале Новоархангельскаго (до 16 т. руб. сер.) и немалых, почти постоянных, доходов оного, а также при доходах и других отделений, — Попечительство Камчатской епархии имеет возможность выдавать пособия нуждающимся несравненно больше прежних, ибо не имеется в виду много увеличивать капиталь процентами.

Всех Благочиний в настоящее время 9, а именно: 1 в Америке, 1 в Камчатке, 1 на Амуре и 6 в Якутской области: Градоякутское, два окружных, Вилюйское, Верхоянское и Колымское, и кроме того два помошника Благочинных: в Охотске и Гижиге.

Из 9 Благочинных в прошедшие два года не имели возможности осматривать подчиненные им приходы только двое: Новоархангельский и один из Якутских окружных; первый не имел возможности отлучаться из Новоархангельска, будучи ректором семинарии; другой, протоиерей Хитров находится в Москве; но вместо него некоторые церкви его благочния осматривал товарищ его Запольский.

Все благочинные и помощники их доносят, что нигде не найдено ими никаких замечательных беспорядков, ни между духовенством[118] ни в приходах; повсюду мир; похищений в церквах не было нигде никаких.

В прошедшем 1857 году открыто два миссионерских прихода: один на озере Жёссей, а другой на устые реки Зеи, впадающей в Амур, (что ныне город Благовещенск). О чем мной было донесено Святейшему Синоду, от 14 и 19 мая, за №№ 731 и 733.

О пользе открытия сих приходов будет сказано ниже. В нынешнем же 1858 году представлено Святейшему Синоду, чрез г. Обер-Прокурора, об открытии еще 5 или 6 новых приходов.

В начале прошедшего 1857 года я обозревал церкви Якутского, Вилюйского и Олекминского округов; а в нынешнем году, на возвратном пути моем из С.-Петербурга[119], я осматривал все Амурские церкви, Аянскую, Усть-Майскую и Амгинскую.

Число всех обозренных мной церквей простирается только до 26 и с Амурскими. Но для того, чтобы осмотреть только те церкви, которые я видел в начале 1857 года, надобно проохать не менее 3500 верст.

Имел я намерение с устья Амура отправиться в Петропавловский Порт (где я не быль с 1852 года;) но, за неимением случая, или, сказать прямее, казенных судов, я не мог исполнить сего намерения.

Во всех церквах, кроме трех последних, я отправлял Литургии и говорил приличные поучения.

Самое же торжественное служение мной совершено было 19 мая в нынешнем Благовещенске на Амуре (по случаю заключения трактата между Россией и Китаем, по коему вся левая сторона Амура до Уссури, а оттуда и оба берега остаются за Россией). Служение это состояло в отправлении благодарственного молебствия с коленопреклонением и с провозглашением Многолетий государю императору и всей августейшей фамилии; Всероссийскому воинству, Благоверному и Христолюбивому военачальнику, великому Болярину Н. П. Муравьеву и всем его сподвижникам; и вечной памяти: Государю Императору Николаю I-му и всем живот свой положившим при защищении, укреплении и устроении Амурского края. Молебствие это совершалось пред часовней (но тесноте в ней), в присутствии всего войска и Генерал-Губернатора со всеми бывшими при нем чинами[120].

Кроме того, мной было совершено в разное время освящение 4 деревянных храмов при устьях Амура, и заложен храм в Благовещенске, о чем донесено мною Святейшему Синоду за № 781-м и освящено место для храма Святой Софии, близ мыса Джай на Амуре, от Николаевска в расстоянии 335 верст.

О раскольниках же, согласно указу Святейшего Синода, от 24 сентября, за № 1287, будет сказано, особой статьей, ниже.

Монастырь в Камчатской епархии, в собственном значении сего слова, находится, как и прежде, только один, в Якутске.

Внутреннее его состояние, с прибытием двух иеромонахов из Глинской пустыни, много улучшилось. Но иеромонах Гавриил (из прежних), о коем было писано в прошедшем отчете, остается по-прежнему под запрещением и под караулом за неудержимое пьянство и привычку к бродяжничеству.

Число монашествующих к 1859 году состоит из 8 лиц, в числе коих: 1 Архимандрит (наместник), 5 иеромонахов (в том числе и вышеупомянутый Гавриил), 1 иеродиакон и 1 монах.

Послушников двое: запрещенный священник Роман Верещагин и исключенец Ясеницкий.

Кроме того, служат в монастыре: один белый священник и белый диакон.

Способы содержания монашествующих остаются прежние — недостаточные. И потому нет никакой возможности увеличивать число монашествующих до числа, положенного штатом.

Новая каменная колокольня в прошедшее лето (1858) возведена до ¹/₃ всей высоты; но для окончания оной нет денег; и в особенности потому, что настоит необходимость выстроить новые кельи для Настоятеля, вместо погоревших на 24 февраля 1858[121]. О чем мной было доведено до сведения Святейшего Синода, 29 марта, за № 775.

В конце сентября заложены новые деревянные кельи настоятельские, и к зиме подняты на сажень. Можно надеяться, что к осени 1859 года в них можно будет жить.

Число церквей, или освященных храмов, к 1859 году состоит 72 с монастырскими, из коих каменных только шесть, и все в г. Якутске, прочие же деревянные.

Молитвенных домов или часовен в 1857 году состояло 101, с того времени построено, и преимущественно в Якутской области, 27; и кроме того строится еще до 10.

Освящено церквей новых: в 1857 году, 1 в Дюпсюнском улусе (Якутского округа), в 1858, в Камчатке 1 и на Амуре 4, а всего 6.

Кроме того, в 1857 году освящен Якутский трехпрестольный собор, заново исправленный. О чем было изложено в прошлом отчете.

Строящихся церквей в настоящее время только две: одна в Америке на острове Уналашке вместо обветшавшей; другая новая в Благовещенске на Амуре, и кроме того, дано разрешение построить новую деревянную церковь в Верхнеколымске, где еще никогда не бывало церкви, и где необходимо иметь оную.

Число церквей (72) на 255 т. весьма недостаточно, тем более, что жители рассеяны на неизмеримом пространстве, но этот недостаток восполняется часовнями или молитвенными домами, в коих совершаются литургии на подвижных Антиминсах, коими снабжены все священники; так что всех богослужебных зданий по всей Камчатской епархии находится до 200, и кроме того вновь строится более 10.

Весьма недостаточно в настоящее время церквей на Амуре, но можно надеяться, что в два, три года и здесь будет довольно богослужебных зданий. И о построении нескольких церквей представлено Св. Синоду, от 20 мая, за № 779.

Относительно просвещения духовенства Камчатской епархии могу сказать только, что число священнослужителей, кончивших курс семинарского учения, увеличивается более и более, так, напр., из числа рукоположенных в 1857 году в числе 11 кончивших курс было 8, а в настоящее время из 118 священнослужителей, кончивших курс 44 и 3 человека из среди его отделения.

В 1857 и 1858 годах рукоположено 6 священников и столько же дьяконов. Сана протоиерейского удостоено 4; двое по нахождению на штатных местах, а двое по указу Св. Синода. На причетнические места вновь определено, из исключенцев 12 человек.

Из донесения благочинных видно, что в дни воскресные и праздничные повсюду отправляемы были богослужения и, где можно, читаемы были и поучения. В городе же Якутске, кроме того, в дни торжественные п праздничные своим порядком наблюдались чреды сказывания проповедей, составляемых учившимися священниками.

В Якутских же улусных церквях, по незнанию прихожанами Русского языка, поучения не читаются, так же, как и в других подобных местах. Но многие из священников, знающие местные языки, беседуют со своими прихожанами при важных случаях, напр. пред причастием или исповедью. В этом отношении отличаются Американские священники и миссионеры.

Нравственное состояние духовенства, говоря вообще, весьма непредосудительно. В последние 4–5 лет, не только никто не был под запрещением за какие-либо преступления, но даже не было случая сделать кому-либо замечание. Впрочем, (повторю то же, что прежде говорил) одного из причин безукоризненности духовенства Камчатской епархии есть то, что свободная продажа напитков существует только в городах.

Судимых за проступки был только один священник, повенчавший брак не по надлежащему. Подвергся вновь изысканию один из Камчатских священников, бывших в Тигиле, за то, что истратил на свои надобности деньги, оставшиеся от некомплекта причтов.

Средства и способы к продовольствию духовенства по всей епархии остаются те же. Дело о положении нужного довольства. содержаний духовенству Якутской области, сверх чаяния, министром возвращено еще для пересмотра; и потому опять пересмотрено, пояснено и дополнено тем, что духовенство с положением сих окладов возьмет на себя обучение грамоте детей своих прихожан с вознаграждением за каждого обученного или обученную из процентов тех же окладов.

Средства к содержанию Камчатского духовенства, по причине бывшей воины и неимения в казне транспортных судов, чрезвычайно стеснительны, особенно при отдаленных церквях, н, если бы не было верной надежды, что с будущего 1859 года начнется правильное сообщение Амура с Камчаткой, то необходимо было бы помочь духовенству выдачей единовременных пособий. При настоящих штатах церквей в Камчатской епархии нет большего недостатка в людях для занятия священнослужительских мест; но, когда утвердятся предполагаемые штаты для Якутской области прибавлением 21 причта и для Амура 8–12, тогда будет необходимость в людях; но и тогда. не более 20–30 человек. И затем из других епархий уже не потребуется людей, кроме занятия должностей миссионерских и по управлению епархий, и то на несколько лет.

Отношения духовенства к пастве остаются все те же, что было и в предпрошедшие годы. Надежда на изменение отношений, весьма неблаговидных, духовенства в Якутской области еще не осуществились, т. е. ружные оклады еще не положены, с которыми должны уничтожиться всякие требования и платы за исправление треб.

О деятельности и трудах миссионеров будет сказано ниже. Относительно же прочего духовенства здесь можно сказать только, что перевод некоторых священных книг на Якутский язык в конце 1857 года кончен, и к концу сего года будет кончено и печатание оного. Трудившиеся в сем удостоены приличных наград.

Один из кончивших курс в Новоархангельской семинарии, Иван Надеждин, занимается приведением в порядок своих переводов на Колошенский язык, и в начале наступающего года будет кончено.

Паства Камчатской епархии, к 1856 году состоявшая не менее 250 т., в течении 1856 и 1857 годов увеличилась рождением более, нежели на 5000, и потому в 1858 году по церковным росписям числится всех православных чад церкви 255 078, не считая присоединенных вновь из язычников 609; а с ними не мешке 255 700 душ обоего пола.

Относительно состояния благочестия в народе я ничего особенного не могу сказать здесь, как только повторить все то, что я говорил прежде, ибо в течение прошедших двух годов не последовало никаких особенных причин, которые бы могли действовать к утверждению или ослаблению благочестия.

И могу сказать только, что в Американских церквах не исполняющих христианского долга очищения совести, также, как и прежде, можно сказать, не было ни одного, (ибо в 1857 году из 11 000, не бывших по нерадению, только 2. И, благодарение Богу, значительно уменьшается число не исполняющих христианского долга и в Якутской области, так что в 1857 году таковых было только 16 964, тогда как в 1854 году было 38 000, а в 1852 году 41 000.

Имеем твердую надежду, что с наступающего года, т. е. когда начнутся в улусных церквях службы и поучения на туземном языке, число нерадящих будет еще, менее. А когда положатся ружные оклады, т. е. когда Якуты не обязаны будут платить священникам за исповедь, тогда, быть может, и совсем не будет нерадящих.

В прошедшем году, сверх разных мелочных пожертвований в пользу церквей, было весьма замечательных три: а) кто-то из С.-Петербурга прислал в пользу Амурских церквей 2000 руб. серебром. б) Гг. золотопромышленники Олекминские, живущие в Иркутске, пожертвовали в пользу Якутского монастыря 2500 руб. серебром, и в) почетные дамы г. Якутска, по случаю возвращения моего в Якутск, пожертвовали 1400 руб. серебром на заведение облачения. О чем мной донесено Св. Синоду, от 12 ноября, за № 823.

Кроме того, г. почетный гражданин Соловьев в 1857 году пожертвовал в Амурские церкви значительное количество утвари, и Якут Гавриил Павлов, награжденный по ходатайству Св. Синода за пожертвования на Предтеченскую церковь, ныне пожертвовал еще, кроме того, на монастырь 500 руб. серебром.

Катехизические поучения в Американских церквах и миссия продолжаются по заведенному порядку; число слушающих постепенно увеличивается, так что, напр. в Уналашкинском приходе, число слушающих бывает до и в том числе не мало возрастных. По в Новоархангельске, где этим занимался протоиерей Литвинцов, ныне выехавший в Иркутск, это дело, до прибытия преемника протоиерею Литвинцову или Викария, должно приостановиться. Но законоучение в Компанейских школах будет продолжаться своим порядком.

В Камчатке эта часть, к сожалению, слабее прежнего, оттого, что в Петропавловске, где так постоянно шло это дело с 1841 года, по случаю войны и переселения жителей в разные места, преподавание Закона прекратилось совсем. И хотя, по окончании войны, жители собрались опять в Петропавловск, но уже гораздо в меньшем количестве, ибо большая часть переселилась на Амур, и настоятель Собора, занимавшийся этим делом более 8 лет, ничего не пишет мне об этом предмете; и потому можно заключить, что он еще не принимался за это дело.

В Охотском округе священники продолжают заниматься этим делом по возможности, кроме самого Охотского, где, с отбытием протоиерея Стефана Попова, остановилось преподавание, и главное потому, что преемник его, священник Михаил Масюков, служивший до того в Ямске с похвалой, здесь не сумел приобрести любовь к себе своих новых прихожан.

На Амуре, до половины прошедшего лета, не было церквей, и потому некуда было собирать детей для слушания поучений. И дело это может начаться не ранее наступающего лета.

Нигде нельзя встретить такой трудности для приведения в исполнение повсеместное и постоянное этого дела, как в Якутской области. и главное потому, что Якуты не живут селениями, а в рассыпную; и оттого ни при одной улусной церкви, нет жителей прихожан, ближе 1–2–3 верст; о бродячих же или кочующих народах говорить нечего; их можно встречать очень редко не на долго; и потому нет никакой возможности собирать детей Якутов или Тунгусов в церковь, или в дом священника для учения их Закону Божию. Остается одно: ждать осуществления предположения нашего (о чем будет сказано в следующей статье) дать возможность и поставить в обязанность причтам принимать к себе детей прихожан для обучения грамоте; с тем откроется возможность обучать их и Закону Божию. Но это будет зависеть от того, будет ли положено ружное содержание духовенству Якутской области или нет.

И затем преподавание катехизических поучений в Якутской области возможно только в городах, и то не во всех, ибо иные только носят название городов, а жителей в них очень немного. Но и в городах, даже в самом Якутске, не может быть постоянное и регулярное занятие сим делом; ибо в зимнее время, в продолжение почти 7 месяцев, по причине морозов, если не все, то весьма многие дети не могут приходить в церковь за неимением обуви и платья, и для занятия сим делом остается не, более 5 месяцев. Но и тут до нынешнего лета при одной из церквей, где начиналось преподавание катехизических уроков, был только один священник, который, до половины лета обыкновенно ездит по приходу для исправления треб между Якутами.

Но так как с прошедшего лета при каждой из Градо-Якутских церквей стало по два священника, то с наступлением тепла начнется в городе Якутске преподавание катехизических поучений и по возможности постоянно[123].

Сведений из Америки касательно сего предмета получено только от двух миссионеров: Квихпакского и Нушегакского (Кенайский не занимается этим); из коих видно, что в приходе первого, кроме его самого и причетников, обучением детей грамоте, под его руководством, занимается один из управляющих редутом, и всех учащихся в 1856 году было 18 человек, в числе коих 6 женского пола, из них выбыло 3 и вновь поступила одна. и затем к 1857 году осталось 10 мужского и 7 женского.

У Нушегакского миссионера к 1856 году было 25 учеников, а к 1858 году остается только 8. Причина уменьшения не зависит от миссионера, потому что содержание учеников пищей лежит на нем. Но он, по причине неулова рыбы и долгого неприхода судов из Ситхи, сам с трудом пропитывался. И вообще без прямого содействия Компании в содержании учеников, по крайней мере, пищей, большого числа учеников миссионеров иметь не в состоянии. Почему преосвященному викарию будет поручено войти об этом предмете в ближайшее сношение с местным Губернатором.

В Тауйске и Ямске священники с причетниками продолжают заниматься обучением детей своих прихожан, по возможности средств к содержанию учеников. Число учеников у последнего неизвестно, а у первого 5 человек, из коих двое Тунгусов, и это кажется еще первые из сего народа, впрочем, доброго и набожного, но не соглашающегося по разным причинам отдавать детей своих учиться грамоте. Быть может и это потому только сделалось, что на Тунгусском языке появились переводы.

В Камчатке из 9 приходов этим делом занимаются только в 4-х (приходах). Число всех учащихся простирается до 25.

Если не все, то большая часть из членов причта с охотой занимались бы этим делом, потому что за каждого обученного выдается из казны вознаграждение от 10 до 15 руб. серебром. Но, к сожалению, встречается непреодолимое для них затруднение и именно то же, что и у прочих, т. е. в содержании учеников пищей, в особенности в отдаленных приходах, где прихожане живут рассеянные, родители доставлять пищу учащимся детям большей частью не в состоянии, то по неулову рыбы, то по трудности сообщений и проч.

Предполагается при свидании с Генерал-Губернатором предложить: не найдется ли возможность производить от казны на учеников, детей Камчадалов, хотя бы по 6 пудов муки в год. Тогда можно надеяться, что грамотность между Камчадалами разовьется более.

До сих пор на Амуре за это дело еще не принимались по новости заселения, а для детей служащих в Николаевске есть школы.

Но в прошедшее лето, как мне доносит Амурский благочинный от сентября, он ездил к туземцам, окрещенным им прошедшего лета, между прочим и для того, чтобы склонить их отдать детей своих для обучения; некоторые согласились охотно и обещались доставить их по окончании рыбных промыслов, при которых дети помогают им; но исполнили ли они это свое обещание, еще неизвестно.

В Якутской области, как сказано мной и в прошедших отчетах, кроме двух гражданских училищ в городах Якутске и Олекме, нет никаких учебных заведений ни для Якутов, ни для крестьян, и до сих пор не находилось возможности учредить их по местным обстоятельствам.

Но теперь имеем надежду, что и между Якутами начинает развиваться грамотность, во-первых, с появлением на их языке книг печатных, при чем, без сомнения, возродится в них самих к тому охота. Но главная надежда основывается на предположении нижеследующем:

По случаю возвращения г. министром дела о ружном окладе духовенству Якутской области (начавшееся еще в 1853 году), г. Якутский Губернатор предложил мне, не найдется ли возможность, с положением духовенству ружных окладов, обязать священников обучать детей прихожан грамоте, с некоторым вознаграждением из тех же окладов?

По рассмотрении и соображении всех обстоятельств, касающихся ружного оклада и обучения детей с нашей стороны, я отвечал ему: когда будут положены ружные оклады, (которые здесь должны быть не иначе, как денежные), тогда а) будет предоставлено каждому из членов причта, по примеру Камчатских, принимать к себе детей прихожан, кто сколько может, для обучения чтению и письму на Русском и Якутском языках и Закону Божию, под наблюдением благочинных, и проч.; б) за каждого обученного или обученную будет выдаваться обучившему, так же, как и в Камчатке, единовременно от 15 до 35 руб., смотря по старанию учащего и по тому, на каком содержании были ученики; в) капитал, потребный на таковые вознаграждения, будет составляться: 1) из частных пожертвований по предложению Гражданского начальства; 2) из остатков ружных окладов от некомплекта причтов и 3) из процентов, ежегодно имеющих вычитаться из ружных окладов, применительно к окладам, производимым от казны, на содержание духовенства.

Но так как вычет по 2 коп. с рубля может составить очень незначительную сумму, то можно допустить вычет по 15 коп. с рубля, от чего капитал может составиться в один год до 3280 руб. серебром. Таковой вычет может быть допущен, во-первых, потому, что других источников не предвидится, а, во-вторых, и потому, что вычтенные деньги будут поступать не в посторонние какие-либо руки, но почти тем же самым лицам, с коих будут вычитаемы, только другим более справедливым и полезным образом[124].

Миссий к 1857 году считалось семь: три в Америке: Квихпакская, Нушегакская и Кенайская; две в Азии: Анадырская и Чаунская, и две походных церкви в Якутской области.

Ныне к ним надлежит причислить еще почти четыре: две на Амуре и две отдаленных от Якутских походных церквей: одна на озере Жессей в Томской епархии и одна на Усть-Зее, что ныне Благовещенск на Амуре. И кроме того, три священника занимаются проповедью между язычниками: Гижигинский между туземцами, обитающими на пространстве между Анадыром и Камчаткой; Ситхинский — между Колошами и Удский между Нигидальцами, живущими на верховьях рек Буреи и Амгуни (близ Амура); а всего с походными церквами можно считать 14 миссий.

Прошедший 14-й отчет мой о состоянии епархии заключал в себе действия Квихпакского миссионера по июль 1855 года.

Из полученных мной ныне сведений, (заключающих в себе действия его по июль 1857 года), видно, что миссионер, протоиерей Иаков Нецветов, в конце мая и начале июня 1856 года предпринимал вторичное путешествие на реку Чагелюк, (где он в 1853 году обратил более 200 человек), до того же самого селения Танитан, где было совершено крещение упомянутых обращенных. Но в нынешнее его путешествие то селение было совершенно пусто, ибо жители разъехались на промысел рыбы. Но бывшие невдалеке лишь только узнали о прибытии его, то немедленно, оставя промысел, прибыли к нему в числе человек более 100, между ними большая часть были крещенные, а прочие еще нет. Первым было предложено приготовиться к принятию Святых Таин, и они с охотой согласились, и в свое время исполнили сей долг свой, в числе 71 души. Между тем миссионер занимался проповедованием Слова Божия некрещенным, и они тоже с охотой слушали проповедь и приняли Святое Крещение в числе 62 душ, быв предварительно оглашаемы своими новообращенными собратьями и, в особенности, их старшинами, которые вообще весьма много помогают миссионеру в этом деле.

В 1857 году миссионер, сверх своих обыкновенных занятий, в конце мая и начале июня предпринимал путешествие еще в первый раз вверх по реке Кускоквиму к так, называемым Кольчанам (из числа коих еще в 1846–47 годах было окрещено мирянином около 100 душ). Но к крайнему его сожалению, сверх чаяния, поездка эта была малоуспешна, ибо вместо того, чтобы найти в известном месте большое собрание Кольчан, как-то бывало в прежние годы постоянно, он нашел весьма немногих, потому что все прочие, в большом числе, поднялись вверх по реке для вновь открывшейся торговли с тамошними жителями, получающими товары и даже оружие от Англичан…

Но миссионер был утешен тем, что, во-первых, тоэн или старшина Филипп Хтутанту, крещенный еще в 1843 году миссионером Ильей Петелиным и с тех пор не видавший священника, не только не забыл свои христианские обязанности, но и передавал своим собратьям все, что знал сам, и склонял их к принятию христианства. Почему он (тоэн) крайне сожалел о том, что миссионер не мог видеть всех Кольчан; во-вторых, тем, что все Кольчане, которых он тут видел, некрещенные приняли крещение в числе, 11 душ, а крещенные мирянином в 1847 году, в числе 17, приняли миропомазание, и все до одного приобщились Святых Таин, и четыре пары сочетались браком.

Вообще миссионер отзывается о сих Кольчанах весьма хорошо и полагает за достоверное, что, как говорил ему и тоэн, если бы он нашел здесь собрание, то, наверное, окрестились бы, если не все, то очень многие.

Относительно утверждения в христианстве всех вообще новопросвещенных им, число коих простирается теперь до 2100, миссионер отзывается так: «О благочестии их я особенного ничего не могу сказать; но о немногих, живущих по Квихиаку и Кускоквиму, могу сказать, что они время от времени более утверждаются в вере и делаются приверженнее к христианству, доказывая то исполнением христианских обязанностей и усердием к молитве, как при общественных служениях, так и в домашнем быту; некоторые из них ныне сами начинают служить молебны пред отправлением куда-либо в путь и при других случаях. Что же касается до прочих, то в некоторых, даже вблизи живущих, замечается охлаждение к вере. Причина тому та, что они, находятся часто в отлучке и обращении с язычниками и Шаманами, не перестающими соблазнять крещенных». Посещать же чаще крещенных миссионер, за неимением помощника, не имеет возможности.

В прошедшем 1857 году отправлен к нему новый помощник, иеромонах Феоктист[125], прибывший из С.-Петербурга, который в лето нынешнего 1858 года должен прибыть на место.

В миссии сей по июль 1851 года находились здания, кроме церкви, два дома, один для миссионеров, другой для причетников, две кладовые, баня, кузница и поварня и вчерне отстроенная школа для обучения детей туземцев. И все это заведено и устроено своими средствами, почти без пособия Компании, к которой. впрочем, и не было надобности обращаться.

Нушегакский миссионер в 1856 году, при посещении своем одного селения туземцев для исправления треб, имел случай присоединить к церкви 36 человек язычников, (в том числе 4 детей).

Миссионер сей иеромонах Феофил, сверх обыкновенных своих занятий по приходу, по церкви и по училищу, обращает особенную деятельность на истребление шаманства и шаманов, и Господь благословляет его успехами. Шаманы сами приходят к нему с полным раскаянием и объявляют ему все свои тайны.

Замечателен его способ убеждения их. Он читает в церкви и рассказывает дома из Четь-Минеи те случаи, где Святые угодники имели дело с волшебниками иди нечистыми духами, например, из жития Василия Великого, и о обращении Феофила эконома в церкви и проч. И миссионер говорит, что это чрезвычайно занимает туземцев, так что они, при всей своей лености, не скучают стоять в церкви во время таковых чтений (или рассказов толмача) часа по 4.

Но при всем этом; говорит он, на исповеди открываются прибегавшие во время своих болезней к шаманам, по временам приезжающим к крещенным из других мест, где нет еще христианства.

И эта слабость людей есть — один из самых упорных недугов, который то там, то инде проявляется, и который существует даже и в таких народах, где христианство существует многие столетия.

Миссионер путешествовал и летом 1857 года по своему обширному приходу и имел возможность посетить самых дальних на Аляске Угаленцев и Нагвикцев, которых он, к счастью, застал еще всех дома (не разъехавшихся по промыслам). И все они до одного, в числе 716 душ, с усердием исполнили свой долг очищения совести.

Но в то же время он очень болезнует о других своих прихожанах — Киатинцах живущих недалеко от миссии вверх по Нушегаку, которые, несмотря на давность крещения еще очень мало оказывают усердия к церкви и исполнению обязанностей христианских, и явно предпочитают свои древние обычаи — поминать своих родителей игрушками, несогласными с духом христианства.

Кенайский миссионер, игумен Николай, не уступающий в ревности и усердии в исполнении своих обязанностей своим сподвижникам Квихпакскому и Нушегакскому, отличается от них строгостью, требуя от всех своих прихожан жизни доброй, целомудренной, христианской[126], и оттого он не мало терпит злословий и наветов, но он говорит: «Знаю я, что меня все злословят от начальствующего до последнего, но мне до того дела нет, я делаю дело Божие, а там говори, кто что хочет, только в глаза говорить не позволю».

С проповедью своей он в прошедшие два года не путешествовал к язычникам из опасения (и весьма небезосновательно) от Колош; и потому ему не привелось ни одного из них присоединить к церкви. Но зато почти всем своим прихожанам, рассеянным на большом пространстве, он доставил возможность исполнить долг свой, путешествуя для сего и по горам, покрытым вечным снегом, и по морю в байдарках.

Среди всех его трудов, забот и лишений Господь чудным образом утешил его в поездку в 1856 году, сохранением его и всех его спутников от явной гибели, и это случилось так: он, имел намерение к Пасхе приехать в Нучек, где, при значительном числе жителей, находится часовня и где он не был уже два года; из миссии своей он отправился довольно рано, но ветры задерживали его. В великий пяток думал он достигнуть своей цели, ибо был от нее на несколько часов езды, и потому, несмотря на ветер, они отправились; но ветер усилился и принудил их пристать на самом неудобном месте, подле утеса, где они едва могли поместиться со своими байдарками. В следующую ночь ветер еще более усилился, прилив воды сделался необыкновенно большой, а с тем вместе и бурун, или прибой моря, которым и унесло все их байдарки со всеми вещами, и они остались, кто в чем и кто с чем был; а между тем лил сильный дождь. По наступлении дня, они пошли отыскивать свои байдарки и вещи по берегу моря, и прежде всего, к удивлению всех, они нашли между каменьями на некоторой глубине наперсный золотой крест миссионера, который был в футляре, а футляр в железном камилавочнике; но ни того, ни другого, ни тогда, ни после, не найдено, а только один крест, раскинутый, как бы надетый, цепочкой на камень, почему и увиден был; (во всяком другом положении его бы нельзя было увидеть). Потом, к немалой радости их, они нашли одну из своих байдарок, впрочем, сильно изломанную. Все принялись починивать ее; иначе не в чем бы было им переехать чрез пролив и дать знать о ce6е. Между тем настала Пасха, и они встретили ее решительно безо всего; пели, что знали наизусть, похристосовались со слезами, а между тем ветер не переставал. Байдарка была исправлена, но ехать было невозможно, по причине сильного волнения. Миссионер уговорил наконец двоих ехать с собой в редут (Нучек), до которого езды оставалось не более 4 часов, и, несмотря на такую погоду, в которую лучшие ездоки не ездят, они отправились и поехали, и Господь сохранил их среди бурунов и сильного сулоя; они приехали в редут, где, по причине сильного буруна, они могли пристать только потому, что жители почти из воды вытащили их с байдаркой. Миссионер печалился не столько о потере байдарок и вещей своих, сколько о потере своей походной церкви и всех церковных вещей, и утвари. Печалились о последнем и жители; ибо они еще на год должны оставаться без исполнения своих христианских обязанностей; но каковы же были их удивление и радость, когда на завтра вместе со спутниками его привезли и все церковные вещи совершенно целыми и сохранными, так что и вино, бывшее в двух бутылках, сохранилось, тогда как почти все вещи, бывшие в одной байдарке с церковными вещами, погибли, и самая байдарка разбита в дребезги.

Миссионер при сем потерял почти все свои дорожные вещи и двое суток был очень болен от простуды.

По исполнении всего, что здесь от него требовалось, он отправился обратно в миссию и прибыл благополучно.

Анадырский миссионер Никифоров в последние два года начал действовать очень слабо и поездки к устью Анадыра не делал, почему в июле сего 1858 года сделано распоряжение переменить его вторым священником, служащим в Гижиге.

Вместо известного миссионера Аргентова, отправлен в прошедшем 1857 году священник Петр Суворов, который, выехав из Якутска в августе, на место своей резиденции, т. е. в Среднеколымске, мог прибыть только в конце февраля 1858 г.; и тотчас же приступил к своему делу, отправясь в начале марта в Анюйскую крепость, где обыкновенно бывает сборище Чукоч торгующих.

Здесь он, при помощи и содействии главного тоэна Чукоч Андрея Амвраурина и одного набожного Чукча Андрея Яторгина, окрестил из Чукоч 43 человека, в числе коих 9 женского пола.

Приемы и беседы священника показывают, что он понимает дело миссионера.

По возвращении из Анюйска при первом открывшемся случае, он в июне 1858 г. ездил к Большой реке туда, где находится так называемая Чаунская церковь, куда в то же время приезжал и упомянутый тоэн Амвраурин, и которую он нашел в самом расстроенном виде; крыша, потолки, полы и самые стены требуют безотлагательной поправки[127]. И хотя тоэн вызывался помочь миссионеру в этом деле пожертвованием звериных шкурь, но конечно не скоро он может исполнить это свое обещание; и потому я, на представление священника Суворова, дал ему раз занять из сумм какой-нибудь церкви до 250 руб. и употребить их на поправку церкви, приступив к этому при первой возможности.

Возвращаясь от церкви по берегу моря к устью реки Колымы, он встретил Чукоч в разных местах до 300 душ обоего пола, в числе коих 173 человека, крещенных прежде, и он еще присоединил к ним 49. Тут же он окрестил одного Коряка из Анадырска, которого он очень хвалить за его усердие к вере. Но в то же время из преждекрещенных Чукоч он нашел 29 человек таких, которые не помнят своих Русских имен, данных им при крещении.

Кроме того, он огласил еще до 70 Чукоч Чаунских; но крестить их он еще не рассудил по причине их склонности к прежним обычаям. Они, как говорит миссионер, всю ночь прошаманили, призывая особым диким пением и игрой на бубнах Злого Духа, который бы им показал Русского Бога!!!

О действиях старшего миссионера, протоиерея Гавриила Вениаминова, частью доставлены были мной сведения еще миссионеры. в январе 1858, заключающееся в путевом его журнале (из которого краткое известие напечатано в Духовной Беседе).

Разные и немалые затруднения и неудобства, впрочем, неизбежные при первом заселении нового края, не позволяли протоиерею исполнить данное им в 1854 году обещание Нигидальцам, обитающим по Амгуни, (впадающей в Амур в 120 верстах выше Николаевска), посетить их жилища в 1856 году и даже в минувшем 1858 году он мог видеть из них весьма немногих. Только в 1857 году летом он имел возможность, и то не в удобное время, побывать на р. Амгуни и подняться по ней верст 60. Ехать же далее, как ему мной было сказано, он, при всем своем желании не мог, по причине наставшей поры запасания рыбы, которая идет в реку в известное и очень недолгое время, и которая для жителей составляет главную пищу.

На расстоянии от устья реки Амгуни и до того места, до которого он поднимался, он нашел жителей в четырех местах и имел возможность проповедовать Евангелие только в первых трех. Но так как, по словам его, земля была очень восприимчива и добра, то семя слова с первого раза оказало полное свое действие, так что почти до одного, из слышавших оное, согласились принять христианство и крещение; и он в эту поездку в первых трех местах имел утешение окрестить 154 души.

В заключении донесения своего ко мне протоиерей пишет, что он более и более убеждался в том, что Самогирцы (жители самого устья реки Амгуни) и Нигидальцы или Неидальцы, обитающие по самой Амгуни, — народ кроткий, ласковый, гостеприимный, честный и, следовательно, добрый. И потому можно надеяться, при помощи Божией, они будут добрыми христианами.

В минувшем 1858 году, как сказано выше и в статье VIII об училищах, протоиерей имел возможность видеть только некоторых из крещенных им в 1857 году Самогирцев и убедить некоторых из них отдать детей своих учиться грамоте, но еще неизвестно, исполнили ли они свое обещание.

Второй Амурский миссионер священник Громов, которому поручено проповедовать слово Божие преимущественно Гилякам и другим, живущим по Амуру, между Мариинском и Николаевском, в прошедшем 1857 и в минувшем 1858 посещал некоторые селения туземцев с этой целью, но не везде имел возможность беседовать с ними за неимением толмача. Впрочем, он в течение прошедшей зимы 1857–1858 присоединишь к церкви 9 человек, из коих 4 сами явились к нему с просьбой окрестить их.

Удский священник Логинов в 1857 и 1858 годах делал обыкновенные свои поездки на Бурукан, а в 1857 и на Бурею и Силимжу для исправления треб между Тунгусами, собирающимися туда в известное время. В путешествие свое на Бурею он заезжал в одно местечко на устье реки Ассеиньи, живут крещенные Нигидальцы или Неидадьцы и нашел, что они живут непротивно принятой ими новой вере, и тут же присоединил к стаду Христову еще 4 человека, пришедших сюда с Амгуни, а всего в течение двух лет окрещено им 5 человек Нигидадьцев.

Гижигинский помощник благочинного, священник Лев Попов, (которому, между прочим, поручено проповедовать слово Божие туземцам, живущим на пространстве между Анадыром и Камчаткой), в прошедшем 1857 году, с марта по ноябрь, делал разные поездки, первую в Анадырск, для обозрения тамошней паствы, часовни и дел Анадырского миссионера. Часовню он нашел в исправности и чистоте, а миссионера действующим слабо и даже лениво. Едучи туда и обратно, он везде, только находил или встречал туземцев, вступал с ними в беседы, предлагая, между прочим, и слово Божие. Некоторые отвечали, что еже ли старшины их окрестятся, то будут креститься и они, другие только слушали. Более всего пробыл он в Каменском селении, (в том самом, через которое и я проезжал трижды во время моих поездок по Камчатке), в вершине Пенжинской губы. Долго и много он говорил с ними, и все охотно слушали его беседы и даже не противоречили, как бывало прежде, но креститься изъявил желание только один — Петр. И это еще первенец из этого народа смелого, строгого упорного. Имел намерение священник отслужить даже литургию для приобщения новокрещенного. Желали этого и самые жители (которые на обряд крещения смотрели внимательно, без малейшего шума и беспорядка); так что они с охотой выложили для этого из снега в роде часовни, но переменившаяся погода не позволила.

Судя по всему, тому, что говорили туземцы миссионеру, которого они обыкновенно называют Анапедь (отец), и как поступали с ним и смотрели на его священнодействия, можно надеяться, что рано иди поздно, и эти Коряки будут принадлежать Христовой церкви.

Но за то ближайшие к Гижике Коряки, Паренцы остаются еще глухи к проповеди. Во время духовной беседы с ними, которую они начали было слушать со вниманием; когда священник сказал о вечных муках, ожидающих упорных грешников и неверных, то один старик сказал ему: «дай время подумать, у меня есть дети», и лишь только он успел выговорить это, как вдруг из толпы выходить на средину молодой мужчина и закричал на старика: «ты должен быть примером для нас молодых, а ты испугался того, что нас будут жечь после смерти; пусть хоть теперь жгут, но мы креститься не будем»; и криком своим разогнал всех.

Весной и в летнее время священник ездил в разные места для исправления треб между Тунгусами, этими добрыми, простыми и послушными овцами стада Христова.

Миссионер, зная, что более или менее, но есть между ними шаманы и шаманки, он в одном месте перед началом литургии (после проскомидии) велел подойти к себе поближе всем Тунгусам и Тунгускам и, когда они это сделали, он сказал им повелительным голосом: «кто из вас шаман или шаманка, идите ко мне», и тотчас подошли к нему 7 мужчин и 2 женщины. Он спросил их: «хотите ли вы оставить шаманство?» Все молчали. «Если не хотите, то отойдите от меня дальше, дальше, дальше. Вы не мои, я пред Богом отрекусь от вас и проч.». И все они пали на колена и стали просить прощения и помолиться о них Богу, чтобы Он простил им их грехи, и обещались более не шаманить, только говорили: «не прогоняй нас». И все были прощены, разрешены и допущены к причастию Святых Таин. После же литургии они сами принесли свои бубны с принадлежащими к ним инструментами и сожгли при всех.

Ситхинский протоиерей Петр Литвинцев, занимавшийся обращением Колош и ныне выехавший в Иркутск, донес мне о Колошах следующее: Колоши, крещенные, живущие вблизи Новоархангельска, по духовному своему состоянию в последнее время, если и не могли показать ничего особенного, то по мере духовного своего разумения они остаются безукоризненными в отношении исполнения христианских обязанностей. Некрещенные же из них не мешают братьям своим христианам в делах веры, и сами, при всем беспокойном своем характере, не уклоняются от слушания Евангельского учения, немалое число из них не только не отказывается от крещения, но и просят его; а если число окрещенных из них в последние три года (т. е. со времени войны) очень ограничено, то это зависело не от них самих, а от недостатка средств к вразумлению их. Храм их во время войны был разорен, и, во избежание опасности, со стороны их ни в какое другое место не дозволялось собирать их, а равно и посещать их жилища…. По исправлению же и обновлении храма их, западные двери, коими они обыкновенно прежде входили в церковь, уже более не отворялись, и Колош пропускали в храм через рынок под караулом и не более как 15–20 человек, что постоянно оскорбляло их, (и что, конечно, после войны с ними считалось необходимой предосторожностью). Самое же главное то, что после войны не было ни одного толкового переводчика, да и бестолкового можно было иметь не всегда[128].

Несомненно то, заключает протоиерей, что если у Колош будет постоянный миссионер, знающий язык их, или даже имеющий при себе благонамеренного и толкового переводчика; то они не замедлят принять учение Евангельское.

При Якутских походных церквах положено 4 священника и предполагалось, при учреждении оных, двум только из них находиться в разъездах постоянно, чередуясь между собой. Но со времени пребывания моего в Якутске, т. е. с 1854 года они, можно сказать, все до одного, благодаря их усердию и ревности, каждогодно были в разъездах, как это можно видеть в прошедших моих отчетах.

В настоящее время один из них, протоиерей Димитрий Хитров, находится в Москве, занимаясь печатанием Якутских книг, которое, впрочем, по его донесениям должно окончиться в конце минувшего 1858, а он должен возвратиться в Якутск в первой половине 1859.

Протоиерей Никита Запольский в начале 1858 года делал поездку к Завилюйским Тунгусам, для исправления между ними треб, вперед и обратно проехав не менее 2500 верст. Во время сей поездки он исповедал более 500 человек, браков совершено 8, окрещено младенцев 60 и отпето 12.

В наступающем 1859 году предполагается сделать еще поездку к Тунгусам, а в октябре опять предпринять второе путешествие через Алдан и Темпен на реку Зею, потому что Зейский священник, о коем будет сказано ниже, не имел и не имеет возможности ни видеть, ни посетить Зейских Тунгусов.

Открытие миссионерского прихода при озере Жессей (в Томской епархии), как об этом сказано было мной в 13 отчете, куда отправлен был в начале 1857 года священник походной церкви Николай Попов, (как о том мной было донесено Святейшему Синоду, от 14 мая, 1857, за № 731), по милости Божией, принесло уже не малый плод. Священник, по прибытии своем к озеру Жессей 4 июня, прежде всего занялся исправлением треб между крещенными Тунгусами. В ноябре же месяце он имел возможность сделать поездку к юго-западу по направлению к Туруханску к живущим там некрещенным Тунгусам означенного округа, для проповеди слова Божия, и с первого раза, без всяких прекословий, окрестилось несколько семейств, в числе более 100 человек, а всего же присоединено им к церкви 178 душ, в числе коих 48 детей и две девяностолетние старухи.

На местные способы к прожитию миссионер не жалуется. Но досдача хлеба и провизии из Вилюйска за 2000 верст, по местам совершенно пустым, чрезвычайно затруднительна. Времени для переезда в один конец надобно употребить не мене 2-х месяцев. Так он в первый раз. отправляясь из Вилюйска 3 апреля, на место прибыль 4 июня, а оттуда отправляясь налегке 8 февраля, в Вилюйск приехал 20 марта, но самому лучшему пути и при благоприятных обстоятельствах.

Открытие второго миссионерского прихода (о чем мной было донесено Святейшему Синоду, от 19 мая 1857 года, за № 733) также принесло немалую пользу, но только иным образом, как об этом будем сказано ниже.

Главная цель открытия сего прихода была та, чтобы дать возможность исполнять свои христианские обязанности своевременно Тунгусам Якутской области, кочующим по притокам реки Зеи и которые, как сказано мной в предпрошедшем отчете 13, не видали священника от 12 до 20 лет сряду, и к которым ездил и опять собирается ехать протоиерей Запольский.

С этой целью и отправлен был один из священников Якутской походной церкви Адександр Сизых чрез Иркутск с тем, чтобы он, имея постоянное пребывание на Усть-Зее (гд было несколько жителей из наших казаков), путешествовал оттуда по реке Зее для исправления треб между означенными Тунгусами. Священник Сизых, отправляясь из Якутска 26 марта, на место свое прибыл 29 июля 1857.

Но в это самое время последовало заселение левой стороны реки Амура нашими казаками и солдатами от Устьстрелочного караула до Хинганскаго хребта на расстоянии около 1000 верст, и главным пунктом управления избрано было начальством то же самое место, где должен был поселиться священник, т. е. на Усть-Зее; а почему и цель, для которой он был послан, должна была измениться, т. е. вместо того, чтобы исправлять требы между Тунгусами, он должен был исправлять и исправлял между новыми поселенцами, и в течение зимы и весны 1858 года он приобщил Святых Таин 1235 человек обоего пола и, между прочим, окрестил 8 казаков ламайской веры, каковых на Амуре очень не мало; но они вообще отказываются от принятия христианства под тем предлогом, что отступление от обычаев предков их не прибавить им счастья служить так верно, как они ныне служат[129].

Проживая на Усть-Зее (что ныне город Благовещенск), священник в праздничные и воскресные дни отправлял обычные служения в тамошней часовне (очень небольшой, построенной первыми поселенцами казаками в 1856 году).

По сим причинам священник Сизых не имел никакой возможности не только исправлять требы между Тунгусами, для которых он быль послан, но даже н видеть их. И потому то предполагается опять послать к ним из Якутска особого священника.

Во время поездки своей к казакам, живущим вниз и вверх по Амуру, священник виделся и с Манджурами и с Манеграми; последние то же, что наши Тунгусы и, как кочующие, живут в бедности; а первые, занимаясь хлебопашеством, живут достаточно, а некоторые (вероятно торгами) живут даже богато.

Ни тем, ни другим священник предложения о принятии христианской веры еще не делал, да и не смел делать, ибо только 1-го июня сего года Китайское Правительство дало таковое право всем христианским миссионерам, но священник говорит, что Манджуры, живущие вблизи нынешнего Благовещенска и изредка посещавшие наших, бессознательно кланялись нашим иконам и изъявляли желание слышать о нашей вере; но не было переводчика.

В предыдущем отчете моем сказано было мной, что к Куридьцам послан был иеромонах Арефа, который в течение двух лет имел возможность видеть всех и каждого из них.

В минувшем 1858 году опять тот-же иеромонах Арефа отправлен к ним и с той же целью, т. е. чтобы увидеть всех и каждого и доставить им возможность исполнить все обязанности христианские. И известно, что в июне прибыл на остров Шумшу (один из Курильских). О дальнейших же его действиях известий можно ожидать не ранее августа 1859.

Из сказанного выше о миссиях и миссионерах видно, что в последней половине 1856, в течение 1857 и первой половине 1858 года по Камчатской епархии присоединено к нашей церкви всего:

Во исполнение указа Святейшего Синода от 21 сентября 1856 года, касательно содействия со стороны духовенства к распространению оспопрививания, мной было предписано от 4 февраля 1857 собрать сведения от всех причтов по всей епархии: в каком состоянии находится оспопрививание в каждом приходе? Что может сделать и делает духовенство для распространения сей общеполезной меры? И какие средства для сего ему нужны?

На сие предписание еще нет донесения от Американских церквей и миссий; а из донесений, полученных мной, видно: а) в Камчатке эта часть идет весьма удовлетворительно, как со стороны гражданской, так и со стороны духовенства; доказательством тому может служить то, что с ноября 1856 и по Май 1857 года оспа привита была 697 из 818 детей и не привито осталось 121, впрочем, более потому, чтобы подновлять материю. Делом этим занимались особые лекарские ученики и сам окружной врач. б) И в других местах по Якутской области занимаются этим делом тоже лекарские ученики, избираемые из самих жителей; но успех прививания зависит сколько от старания прививающих, столько же и от того, имеется ли оспенная материя.

Но говоря вообще, между Якутами и другими оседлыми жителями, при внимательном действии Якутского оспенного комитета, дело идет довольно удовлетворительно.

Но что касается до Тунгусов и других бродячих туземцев Колымских и Охотских, то оспопрививание между ними очень мало распространяется, чему препятствует главное их образ жизни.

Некоторые из тамошних священников представили мне свои мнения об успешнейшем ходе этого дела, которые мной и переданы на рассмотрение оспенного комитета чрез члена оного с духовной стороны.

Ни в Америке, ни в Камчатке, ни в Охотском округе, благодарение Богу, раскольников нет никаких. Они находятся только в Якутской области и появились на Амуре, те и другие из-за Байкала. Но и в Якутской области они находятся почти в одном только месте — по Аянскому тракту и несколько около города.

Число всех раскольников в Камчатской епархии с женами и детьми не превышает 555. До 50 из них поселились на Амуре; а из прочих самое большое количество живет в новоустроенном в 1857–1858 годах особом селении по реке Амге, выше Амгинского селения (нашего православного, где есть церковь и 3 священника) верстах в 15.

Но слышно и нет причины подозревать раскольников в совращении наших в их секту; да кажется и нет им никакой выгоды совращать наших православных. Напротив того, из числа их обратилось к православию безусловно 5 душ в 1854 и в прошедшем 1857 одна девица, вышедшая замуж за православного; и в том же году обратился один из ссыльных безпоповщинской секты.

Живущие по Аянскому тракту и в новом селении вообще очень приветливы лично ко мне и к священникам; так что всякий из домохозяев, которых я имел случай видеть, желал принять меня у себя в доме; и все, у кого я был, с видимым радушием принимали и угощали своими огородными произведениями, и при отбытии нашем снабжали нас на дорогу, кто чем мог. Многие даже из почетных, кланялись мне до земли. Некоторые из них с доверенностью обращаются ко мне со своими нуждами за пособием или советом. Но при всем том кажется нет никакой надежды на полное и искреннее их обращение к православной церкви, по крайней мере, дотоле, пока не обратятся Забайкальские и особенно Московские их со6paтья. Они, как говорят, считают меня тем, чем я есть, и готовы с радостью принять от меня священника; но с тем (как и везде), чтобы он после того не подходил ко мне на благословение и проч.

И посему в настоящее время я, пользуясь таковым их ко мне расположением, одно имею ближайшей целью: убеждать их в том, чтобы они никогда и, особенно, умирая, не заклинали своих детей оставаться в их в их вере, а предоставляли бы им на их собственную волю. Не знаю, искренно или притворно, но все те, с коими мне, случалось говорить об этом, давали мне в том слово.

Состояние Камчатской епархии, благодарение Господу, говоря вообще, видимо улучшается во всех отношениях.

Число богослужебных зданий, в которых совершаются и литургии увеличилось почти четвертой частью, так, например, в 1854 году их было 156, а к 1859 году состоит до 200, и большей частью в Якутской области, т. е. там, того требовала необходимость,

В духовенстве число кончивших курс также увеличивается и отчасти самое поведение его возвышается; и в числе оного есть немало таких, которые с видимым усердием и ревностью исполняют свои обязанности; есть несколько и таких, кои сверх обыкновенных своих обязанностей, занимались и занимаются особенными служениями на пользу церкви, т. е. или преподаванием катехизических поучений или обучением детей прихожан грамоте и проч.

Паства год от году постепенно увеличивается числом — рождением и присоединением из язычников, так, например, к 1854 году она состояла из 237 992 душ обоего пола, к 1858 году состоит не менее, как из 255 700. Но и самый дух благочестия в народе если не возрастает видимо, то и не видно того. чтобы где-либо он видимо упадал между давнообращенными. Напротив того, судя по числу не исповедавшихся, постепенно уменьшающемуся, видно, что число исполняющих христианские обязанности становится более и более.

Состояние катехизических поучений хотя далеко неудовлетворительно, точно так же, как и обучение грамоте детей прихожан, впрочем, большей частью, особенно в последнем отношении, по причинам, не зависящим от духовенства; но при всем том, то и другое, по мере возможности, мало по малу усиливается и в особенности по приходам Американских церквей и миссий.

Миссии наши, благодарение Господу, можно сказать, все находятся в возможно удовлетворительном состоянии. Конечно, при этом же самом числе миссионеров, успехи обращения могли бы быть гораздо более. Но, во-первых, успехи не всегда зависят от действия миссионеров, а, во-вторых, средства их и обстоятельства местные весьма много препятствуют успехам. Но, без сомнения, так угодно Господу; иначе, если бы для всех и каждого из язычников, живущих вблизи нас, приспело время обращения на путь истины, то Господь не укоснил бы отвратить все препятствия и открыть средства к усилению действий миссионеров.

Особенно же важное улучшение состояния Камчатской епархии последовало и последует от новых положений, как то: учреждения двух викарианств, перенесения исправления обязанностей консистории от одного правления на другое и точное определение прав и преимуществ, служащим в Камчатской епархии. К приведению в исполнение первого учреждения лишь только приступлено; второе приведено в исполнение, и польза этого оказалась при первом же разе, а последнее учреждение возбудило желание служить в Камчатской епархии, можно сказать, повсюду, так, что по январь 1859 года поступило ко мне прошений более чем от 60 человек, о принятии их на службу. И вероятно число желающих не ограничится этим.

Но главнейшее из всех улучшений Камчатской епархии, последовавшее в последние три, четыре года, есть без сомнения то, что в минувшем 1858 году, по милости Святейшего Синода, приведено в окончательное исполнение дело о переводе нескольких священных книг на Якутский язык напечатанием их. И в наступившем году мы, и все Якуты, и другие, говорящие сим языком, будут иметь утешение слышать на своем родном языке Слово Божие и самые службы; и, следовательно, с тем вместе более или менее, но непременно будет очищаться, укрепляться и возвышаться вера и благочестие говорящих сим языком, а таковых не менее 200 т.

Это событие или 1858 год составит эпоху в истории не только Камчатской епархии, но и более, ибо и самый краткий историк церковный заметит об этом в своем сказании.

Слава и благодарение Господу Богу! Честь и слава, и спасение тем, кого Господь избрал быть орудием и споспешником этого дела.