С указанием в аннотациях некоторых книг — “Для специалистов и широкого круга читателей” — можно поспорить. Например, тиражи переводов античной классики даже в советское время были на пару порядков меньше тиражей научно-образовательной или художественной литературы. При тираже три-пять тысяч экземпляров, книга была даже не в каждой общественной библиотеке. Какой уж там “широкий круг читателей”.

Такая литература, как правило, нужна не сама по себе, а как источник сведений о далёком прошлом. Потому как ответы на вопросы лучше всего получать из первоисточника.

Однако в полной мере воспользоваться древнегреческим первоисточником на языке оригинала мог бы, наверное, только образованный древний грек, живущий в Древней Греции и знакомый со всеми реалиями того времени. Сейчас даже специалистам потребуются костыли в виде комментариев и переводов. Вот тут-то в полный рост и встаёт тема точности этих переводов. Тема не новая и её обсуждение можно встретить в предисловиях старинных книг:

Возникающие проблемы с пониманием могут быть самыми разными. В том числе, не связанными с конкретным переводом напрямую. К примеру, у англоязычных переводчиков древнегреческих текстов, для перевода названия полбы-двузернянки или эммера (ζειά), почему-то очень популярна малопонятная пара слов — rice-wheat (рисо-пшеница?) — название, которое не удалось отыскать ни в англо-русском, ни в русско-английском биологических словарях.

В итоге, русский перевод “Пира мудрецов” Афинея, выпущенный издательством “Наука” в 2004-2010 годах, обогатился новыми практическими смыслами. То, что данный перевод с “древнегреческого” сделан исключительно с английского перевода Гулика (Athenaeus, 1927-1941) — для подобного профессионального перевода на русский язык — дело, можно сказать, традиционное[1]. Плохо то, что самые разные названия, имеющие точные соответствия в русском языке, небрежно калькированы с английского. Если в случае rice-wheat ещё можно понять, что речь идёт о какой-то пшенице, то превращение в русском переводе всех упоминаний ζειά и продуктов из полбы в рис — сильно удивляет. Невозможно представить “рисовую муку грубого помола”[2] (Афиней 14.57) или “кисловатый рисовый хлеб египтян”[3] (Афиней 10.13). Выбор названия для полбяных хлебов (τῶν ζειῶν ἄρτον) — “рисовые лепёшки” (Афиней 3.83) тоже нельзя назвать удачным решением. Научное издание для специалистов и широкого круга читателей — оно такое научное.

Представителей широкого круга читателей, желающих детально познакомиться с какой-либо темой не в оригинале, ждут самые неожиданные открытия. Некоторые высказывания античных авторов в переводах выглядят настолько бессмысленными, что заставляют сомневаться в адекватности этих древних авторов. Скучать не придётся.

По важности предоставляемой информации о киренском сильфии — вымершем к середине первого века растении, источнике популярнейших в античном мире специй и лекарственных средств — “География” Страбона занимает почётное второе место. Сразу за сочинением “Исследование о растениях” Теофраста. Стоит ли говорить, насколько важна в этом случае точность перевода.

По словам автора одного из последних переводов Страбона — перевод “Географии” всегда был трудным делом. Существует проблема перевода многочисленных редких или уникальных слов, разных по стилю обширных пересказов малоизвестных авторов, двусмысленностей и огромного объема работы. Текст может быть одновременно удручающе туманным и раздражающе многословным. Переводчики склонны к значительным добавлениям в попытке сделать текст более понятным, заменяя двусмысленности многословием. Даже самые последние переводы всего произведения или его части (на немецкий, французский или итальянский) скорее пересказы, чем точное воспроизведение (Roller, 2014).

Результатом настолько трудного дела стало появление в переводах тех или иных очевидных ошибок. Такие ошибки выявляются по несоответствию контексту, противоречию с известными фактами и просто по некоторой бессмысленности. Одно из таких бессмысленных высказываний обнаружилось в следующем фрагменте, непосредственно связанном с сильфием:

Основной интерес представляли указания на границы, позволяющие привязать область распространения сильфия в Киренаике к современной карте. Хотя высказывание — “эта местность ... из-за сухости не производит риса” не могло остаться без внимания. В данном случае “эта местность” расположена на краю Сахары и действительно суха. Поэтому упоминание о её непригодности для весьма влаголюбивого риса не несёт никакой полезной информации и потому бессмысленно, а необходимость не ясна.

Примечание к разделу, за номером 44, ясности не добавляет:

Запросы в разных поисковых системах не принесли сведений о том, кем был этот самый “Корэ”, чем знаменит и зачем вставил (uk), а не (ouk) или (ou). Всё же “не” по-древнегречески — οὐκ или же οὐ, если после него стоит согласная буква.

По мере постижения своеобразия древнегреческо-русской переводной литературы[4], поисковым сложностям нашлось объяснение.

Корэ оказался Адамантиосом Кораисом (1748-1833) — этническим греком, уроженцем Смирны — доктором медицины и членом Парижского общества наблюдателей человека. Все проблемы с поиском информации о нём были связаны с тем, что его нефранцузская фамилия, при отсутствии латинского написания Coray, требовала другой русской транскрипции — Корай. Так как это сделал Александр Не́гри[5], переводя с французского на русский язык записку “О нынѣшнемъ просвѣщеніи Греціи” (Корай, 1815).

Само же критическое прочтение древнегреческого текста Кораисом по-прежнему вызывало вопросы.

Не имело никакого смысла писать о том, что рис не выращивается в присахарской полупустыне, если в первом веке он не выращивался в наиболее подходящих для него областях Средиземноморья. Даже в соседнем с Киренаикой Египте, где в наши дни риса ежегодно собирается от 5 до 7 млн. тонн (FAO, 2024), сам рис, как сельскохозяйственная культура, появится только после завоевания Египта арабами в VII веке. Первые посевы риса в самой Италии, в долине реки По, вообще относятся к пятнадцатому столетию (Зайцев, 1980).

Да и сам Страбон называет, помимо Индии, совершенно другие области современного ему рисоводства — Бактрию, Сузиану, Вавилон и Нижнюю Сирию (Страбон XV.I.18).

Заявление о том, что, говоря о Нижней Сирии, Страбон пишет о выращивании риса в Палестине, на болотах Хулы в долине реки Иордан (Sallares, 1993) — не нашло подтверждения. Оно, вероятно, связано с неверным предположением о положении Нижней Сирии, поскольку у других древнегреческих авторов κάτω (внизу) рассматривается как южная часть. Например, у Геродота — это страны к югу от Ионии (лежащие ниже) или римская провинция из южной половины Галлии — Нижняя Галлия у Плутарха. Кстати, в настоящее время рис в долине Хула, как и во всём Израиле, тоже не выращивается (FAO, 2024).

Какую часть Сирии считать Нижней — северную или южную, можно узнать у самого Страбона:

Областью рисоводства в нижней, то есть в северной Сирии (рис. 1), так же как и в Вавилонии, была долина Евфрата.

Рис. 1. Буквами А, В, С обозначены три предполагаемых места[6] расположения Фапсака или Тапсака (Θάψακος). Самое северное нанесено согласно Библии (основа карты — фрагмент иллюстрации к статье Рим из энциклопедии Брокгауза и Ефрона).

В зависимости от пожеланий современных авторов, высказывание Страбона может использоваться как для подтверждения версии о выращивании риса в Сахаре, так и наоборот.

Страбон был бы весьма удивлён, если бы узнал, что по его словам рис в Сахаре выращивали гараманты, и он видел это своими глазами:

Страбон записал, что гараманты в Сахаре уже выращивали рис. Несомненно, это был, как мы показали в другом месте, вид Oryza, отличный от обычного риса и произрастающий на берегах Нигера (Chevalier, 1939).

Страбон во время своего путешествия по Египту записал, что видел выращивание риса в пустынном оазисе, населенном народом по имени гараманты (Ferrero et Vidotto, 2010).

По мнению других авторов, текст Страбона в этом месте искажён и рис в тексте следует заменить на что-нибудь более подходящее для условий сухости. Например, на полбу:

Поскольку ὄρυζα означает рис, то слово, очевидно, является результатом искажения текста и должно быть изменено, как предложил Боначелли, на ὄλυρα, означающее пшеницу-двузернянку (Triticum dicoccum) (Applebaum, 1979).

Среди основных сельскохозяйственных культур рис обладает наименьшей устойчивостью к засухе. Так ведь и пшеница не самая засухоустойчивая культура. Об этом информирует Сельскохозяйственный энциклопедический словарь:

К засухоустойчивым с.-х. культурам относят сорго, среднеустойчивы пшеница, ячмень, кукуруза, просо, слабоустойчивы овёс, рис.[7]

Лидером же по засухоустойчивости является сорго (Sorghum bicolor) — не только очень засухоустойчивая, но и солестойкая культура, хорошо переносящая как почвенную, так и воздушную засуху. Несмотря на высокую засухоустойчивость, сорго исключительно отзывчиво на орошение (Гашкова, 2003).

В Древнем Египте сорго, известное в современном Египте под названием дурра, попало на росписи гробниц как Верхнего, так и Нижнего Египта (Wilkinson, 1878), за тысячу с лишним лет до того, когда Страбон задумал написать свою книгу (рис. 2).

Рис. 2. Слева — уборка урожая сорго (дурры) в Древнем Египте, Дейр-эль-Медина, гробница Сеннеджема (XIII–XI в. до н.э.); справа — метёлки сорго (Sorghum bicolor)[8].

По мнению Хелен Каделл, олиру (ὄλυρα) в Египте эллинистического периода отождествляли с сорго. Для обоснования этого утверждения, название полбы — bote, из коптского перевода Септуагинты[9], необъяснимым образом корреспондирует с арабским названием сорго — аль-дура (Cadell, 1970).

Правда, по словам Саллареса, предположение Каделл о том, что ὄλυρα была сорго, опровергается тем фактом, что олира стоит в одном ряду с пшеницей, как культура осеннего посева, доказывая, что это было растение длинного дня, как пшеница и другие злаки умеренного климата, а не растение короткого дня, как сорго (Sallares, 1993).

* * *

В общем, следовало познакомиться с историей риса в Средиземноморье по прочим античным источникам. Мало ли что могли выращивать под названием рис (ὄρυζα) земледельцы давным-давно прошедшего времени.

Выращивание настоящего риса в настолько неподходящем месте, как полупустыня, полностью исключается. Так же, как исключается выращивание родственного ему африканского риса, предложенного Шевалье (Chevalier, 1932). Однако античные эллины могли называть оризой (ὄρυζα) не рис, а какое-нибудь другое растение. Вот такое-то как раз вполне возможно. К примеру, под названием лотос (λωτός) у древних греков числился не только кустарник с мелкими сладкими ягодами, получившими известность благодаря Одиссее Гомера как “плоды забвения”, но и пажитник — ароматическая травка, похожая на клевер, а также нильская кувшинка или же дерево с очень твёрдой древесиной — каркас южный.

Рис посевной (Oryza sativa) вне всякого сомнения был известен в античном Средиземноморье. Это подтверждается палеоботаническими находками. Самое раннее свидетельство о появлении риса в Греции датируется двенадцатым веком до нашей эры. Немецкие археологи обнаружили одинокое рисовое зернышко в микенском Тиринфе, на уровне, относящемся к этому времени. Значительное количество рисинок было найдено в Германии — в лагере римской армии первого века уже нашей эры. Помимо риса там отмечены оливки и инжир, не растущие в тех местах (Sallares, 1993).

Однако о названиях можно судить только по сохранившимся древним текстам. Причём тексты, в которых рис однозначно не связан с Индией, можно пересчитать буквально по пальцам одной руки.

После непродолжительных поисков выяснилось, что — да. Могли и называли. Самым большим сюрпризом оказалось то, что самое первое употребление слова ὀρυζα в V веке до н.э., из дошедших до нас отрывочных сведений, к рису не имеет ни малейшего отношения. Фрагмент с упоминанием сохранился в “Пире софистов” Афинея:

Начиная с первого перевода Натале Конти на латынь в 1556 году, ориза здесь переводится исключительно как рис. Сложилось впечатление, что все переводчики и антиковеды с XVI по XXI век включительно[10] не имели и не имеют представления о том, что зёрна риса на семена кунжута совершенно не похожи. Чтобы выяснить о каком растении идёт речь, потребовалось всего лишь открыть популярную сетевую энциклопедию и несколько раз пройти по ссылкам.

Эфиопия — родина теффа или тефа (Eragrostis tef)[11] — культурного злака из рода полевичка. Теф в Эфиопии и сегодня основная зерновая культура, занимающая около 30 % от всей пашни. Его соцветие — длинная рыхлая, поникающая, сильноозернённая метёлка. Плод — мелкая, плёнчатая, белая (белый теф) или красновато-коричневая (красный теф) зерновка, и вправду напоминающая семечко кунжута (рис. 3).

Рис. 3. Метёлки белого тэфа и зерно красного[12].

Традиционный хлеб, по-амхарски — ынджера, из муки тефа в Эфиопии пекут и поныне. Очень тонкие круглые лепёшки большого размера (до метра диаметром) из закисшего без дрожжей жидкого теста[13].

Похоже, что некоторые сомнения в отношении названия имелись у Поллукса, так как в его “Ономастиконе” зерно тефа названо не оризой, а семенем оринды (ὀρίνδιον σπέρμα), хотя текст почти идентичен тексту у Афинея:

ὡς ὀρίνδην τινὰ ἄρτον Αἰθίοπες τὸν ἐξ ὀρινδίου γινόμενον, ὅ ἐστι σπέρμα ἐπιχώριον, ὅμοιον σησάμῳ (Pollux 6.73).

В лексиконе Гесихия места для собственной словарной статьи об оризе не нашлось. Упоминается она там вместе со ссылкой редактора всё на тот же многострадальный фрагмент Софокла об оринде:

ὀ ρ ί ν δ η ν (Soph. fr. 565)· ἄρτον, παρὰ Αἰθίοψι. καὶ σπέρμα παραπλήσιον σησάμῳ, ὅπερ ἕψοντες σιτοῦνται. τινὲς δὲ ὄρυζαν

* * *

Как уже говорилось, о том, что рис в Средиземноморье во времена Страбона не выращивался, известно со слов самого Страбона. Привозной же попадал в метрополию явно в ограниченном количестве и использовался преимущественно в медицинских целях.

Цены на рис в Риме конца I-го века до нашей эры можно приблизительно оценить по сатирическому стихотворению Горация:

Твой желудок совсем опустел, а в жилах и крови Скоро не будет. Надобно их подкрепить поскорее. На вот каши из рису: поешь?" — А дорого ль стоит? — "Малость". — Однако же сколько? — "Восемь лишь ассов". — Беда мне! Не умру от болезни — умру разорен и ограблен! (Пер. М. Дмитриева) Deficient inopem venae te, ni cibus atque Ingens accedit stomacho fultura ruenti. Tu cessas? Agedum sume hoc tisanarium oryzae. Quanti emptae? Parvo. Quanti ergo? Octussibus. Eheu, Quid refert, morbo an furtis pereamque rapinis? (Satyrarum II.III.153–157)

Нет, врач предлагает больному не рисовую кашу, а птизан из риса — похожий на кисель рисовый отвар — известное с древности средство при острых и хронических расстройствах органов пищеварения (Нуралиев, 1989). По мнению комментатора латинского оригинала, он намеренно употребляет уменьшительное ptisanarium (птизанчик), чтобы не слишком напугать скупого больного. Но скорее всего говорится об очень небольшой порции. При этом, восемь ассов — совсем не пустяк, а сумма, равная половине денария — эквивалент приблизительно трёх с половиной граммов серебра.

Однако даже в трудах античных медиков информацию о рисе нельзя назвать слишком обильной. Всё, что посчитал нужным сообщить о нём в трактате “О лекарственных веществах” древнегреческий врач I-го века Диоскорид, уложилось в одно короткое предложение:

Гл. 117. [О рисе.] Рис — вид зерна, растущего в болотистых и влажных местах; довольно питательного и закрепляющего кишечник.

Κεφ. ριζ´. [Περὶ Ὀρύζης.] Ὄρυζα τῶν σιτηρῶν ἐστιν εἶδος, φυoμένη ἐν ἑλώδεσι τόπους καὶ ὑγροῖς. τρόφιμος δὲ μετρίως καὶ κοιλίας σταλτική (Dioscorides II.117).

Из работы древнеримского врача II–III веков Галена, сведений можно получить не намного больше:

Гл. 17. [О рисе.] Все пользуются семенем для укрепления желудка, готовя его сходно с крупой из полбы. Усваивается хуже чем полба и менее питателен, как и, оставляющее желать лучшего, удовольствие от самой трапезы.

Κεφ. ιζ´. [Περὶ ὀρύζης.] Τῷ σπέρματι πάντες εἰς ἐπίσχεσιν γαστρὸς χρῶνται, τὴν ἕψησιν αὐτοῦ παραπλησίαν ποιοῦντες χόνδρῳ. δισπεπτότερον δέ ἐστιν χόνδρου, καὶ τρέφει ἧττον, ὥσπερ γε καὶ εἰς ἐδωδῆς ἡδονὴν ἀπολειπόμενον αὐτοῦ πάμπολυ (Περὶ τροφῶν δυνάμεως I.17).

Способность риса “закреплять” желудок и кишечник объясняет его популярность в лагерях римских легионеров вдали от мест тогдашнего рисоводства. Всё же, после появления на полях сражений больших армий, понос убил больше воинов, чем вражеские мечи.

А вот упоминание оризы (oryza) современником Страбона, древнеримским медиком и учёным-энциклопедистом Авлом Корнелием Цельсом, практиковавшем до Диоскорида с Галеном — именно тот случай, когда под названием фигурирует не рис, а нечто иное. В качестве лекарственного средства oryza Цельсом вообще не упоминается и перечисляется только среди различных продуктов, рекомендуемых в тех или иных случаях. Особо следует отметить, что импортная и дорогая ориза, как правило, скромно стоит между самыми обычными дешёвыми местными крупами — перловкой из ячменя и крупой из полбы:

Cumque panificia omnia firmissima sint, elota tamen quaedam genera frumenti, ut alica, oryza, ptisana, vel ex iisdem facta sorbitio, aut pulticula, et aqua quoque madens panis, imbecillissimis adnumerari potest (Celsi II.XVIII).

И хотя все хлебные изделия очень питательны, однако некоторые виды зерна в промытом виде следует причислить к очень слабым (по питательности), как полба (alica), рис, перловая крупа (ptisana) и приготовленные из них похлебки (sorbitio), каши (pulticula), а также размоченный в воде хлеб (пер. П. П. Петров, 1959).

Правда, из перевода 1959 года не совсем понятно, почему промытая перловка менее питательна, чем не промытая. Судя по контексту описывается не промытое, а обрушенное зерно. Иначе говоря — цельнозерновые крупы.

Второе издание латинско-русского словаря, вышедшее в свет заметно позже данного перевода, постаралось закрепить такое определение:

= elavo, ē-lavo, lāvī, lautum (lōtum), āre 1) вымывать, отмывать, купать (elotus in balineis Pl); 2) быть вымытым, выкупаться: e. bonis ирон. Pl лишиться имущества, разориться; e. in mari Pl искупаться в море, т. е. потерпеть кораблекрушение; 3) очищать, рушить, обдирать (elota genera frumenti CC) =

В любом случае, oryza у Цельса — крупяное изделие, название которого могло отличаться от названия самого зерна. Так же как название полбяной крупы (alica) отличалось от названия полбы (zea). О том, что на самом деле скрывалось за такой оризой чуть ниже расскажут другие авторы.

* * *

Сведения об использовании риса в античной средиземноморской кухне практически отсутствуют. В книге о кулинарии, приписываемой римскому гурману Апицию (Apici De Re Coquinaria), и в весьма объёмном “Пире софистов” Афинея такие упоминания весьма малочисленны и крайне сомнительны.

В издании 1867 года Апициева корпуса на языке оригинала, рис, в основном, присутствует в примечаниях. Единственное упоминание — orizae sucum (рисовый сок, то есть рисовый отвар) — нашлось только в пятьдесят первом рецепте. Ещё в трёх рецептах упоминается какая-то oridia (Apicus 52, 153, 155), которую в сносках настоятельно рекомендуется считать рисом:

^{= ad 52. oridiam sex codd. (orizam π.) et oryzam eundem fructum habeo. Hum. ex ed. mediol. orindiam (in ed. pr. „oridiam“) fecit orindam, in cod. salmas. 153. 155. „orizia“ et „oridia“, ut 392. „oxozomum“ et „exodiomum“, sic „diabernas“ pro „zabernas“ in Edicto Diocl. 11, 2. sic gargaridiare ap. Varr. Nonii in v. zabolus et diabolus, diaeta et zaeta, Diavas et Zabas ap. Vales. ad Ammian. 23, 6, 20, sic σχίζα Vitruvio 2, 1, 4. 7, 10, 3. schidia dicitur. sic ζα et διὰ Ahrens Dial. Dor. §. 7. 1. Rost Lex. 1 p. 1302. insuper d et z variant. ad Capitol. Anton. Pium 9. sebadia ap. Arnob. 5, 21. Ian. ad Macrob. sat. 1. 18, 11. et zeta a Latinis in delta mutatur: λαζοὶ ladi, βάζο vado, ὄζο odo et postea olio. οἰνίζων unedon, secundum Salmas. in Solin. p. 362. b. — pro inferes forte conferes. =}

Во всех эпизодах компонент играет крайне незначительную роль загустителя для подливы, по умолчанию исполняемую крахмалом: ... затем добавь разведённый крахмал либо рисовый отвар... = ... ac deinceps amolum infusum adicies vel orizae sucum... (Apicus 51).

Для сравнения: сильфий под римским названием лазер, тогда уже не только дорогая, но и редкая специя[14], применяется в шестидесяти из 478-ми рецептов.

У Афинея дело с упоминаниями риса обстоит ещё хуже, чем у Апиция. Единственное, которое можно принять без сомнений, к Средиземноморью отношения не имеет — об употреблении риса на пирах у индусов. Ссылка на вторую книгу Мегасфена “История Индии” относит источник к IV веку до н.э. (Athenaeus 4.39). Другое упоминание ἐξ ὀρύζης, не имеет отношения уже к рису — эфиопская ориза Софокла из “Триптолема” (Athenaeus 3.75) внезапно оказалась эфиопским тефом (Eragrostis tef).

Выяснить о чём идёт речь в последнем оставшемся фрагменте проблематично. Хрисипп Тианский в сочинении озаглавленном “Хлебопечение” перечисляет множество разнообразных то ли лепёшек, то ли своеобразных пирогов. Определиться с современным русским названием изделий трудно, поскольку из немногих приводимых рецептов следует, что начинка растирается и вымешивается вместе с тестом.

Среди таких пирогов с сыром как раз и упоминается ὀρυζίτης πλακοῦς — рисовый(?) пирог.

γίνεται δέ, φησί, καὶ ὀρυζίτης πλακοῦς (Athenaeus 14.57).

Делается же, говорит он, и пирог из оризы.

Янг, переводя “Пир софистов” на английский язык (Yonge, 1854), интерпретировал оризу в этом фрагменте как рожь (rye).

О Хрисиппе Тианском ничего не известно, кроме рассказа у Афинея, на основании чего иногда утверждается, что тот, должно быть, написал утраченный труд о хлебопечении примерно в середине первого века нашей эры. Иногда, однако, высказывается предположение, что Хрисипп мог быть просто изобретением Афинея. Если работа, цитируемая Афинеем, действительно существовала в середине первого века, то в ней было слишком необычное для своего времени количество и плотность латинских слов в названиях. Во времена самого Афинея латинские слова в греческом языке уже были более распространены и такая демонстрация латинской эрудиции имела бы больше смысла — хотя даже для этого времени плотность латыни необычна. Большинство из этих слов редко или вообще никогда не встречаются в других источниках на греческом языке, а многие необычны даже в латыни (Dickey, 2023).

А сомневаться в правильном определении оризы как риса — приходится. Ведь в перечисление пирогов-лепёшек с сыром пробрался некий субитулл из алики:

γίνεται δὲ καὶ ἐξ ἄλικος σουβίτυλλος (Athenaeus 14.57).

Субитулл также делается из алики.

Тут следует говорить уже не о заимствовании латыни, а о полной замене греческого названия латинским. Алика (alica) — латинское название полбяной крупы. Диоскорид (Διοσκοριδου Β.ριη´) или Гален (Γαληνου Α.ιγ´) называют такую крупу χόνδρος. Позднее, точно такую же замену άλικος καθ[αροῖ] (очищенная алика), можно отыскать в греческой версии эдикта Диоклетиана о ценах (Lauffer, 2013).

Так что данная ὄρυζα могла быть как настоящим импортным рисом, так и местной oryza. Второе кажется более предпочтительным. Если верить Галену, рис в это время был не слишком популярен в качестве продукта питания именно по кулинарным соображениям.

Античным грекам задолго до Галена, рис, похоже, тоже был не слишком по вкусу. Иначе не появилось бы упоминание Диодора Сицилийского о том, что Эвмен[15] в 317 году до н.э., испытывая в Сузиане нехватку пшеницы во время войны с Антигоном, был вынужден кормить свои войска рисом:

Евменъ чрезъ Тигръ переправяся, и пришедъ въ Сусїану раздѣлилъ войско на три части, по недостатку съѣстных припасовъ. И такимъ образомъ идучи тою страною чувствовалъ въ пшеницѣ великую бѣдность. Чего ради раздавалъ войску срацынское пшено, сесамъ и финики, чего въ той странѣ весьма было много (Диодоръ Сикилїйскїй 19.6, пер. Алексеева, 1775).

Ещё одно кулинарное упоминание связано с самым скандальным римским императором — Антонином Гелиогабалом (204–222) — подававшим на пирах оризу, смешанную с белым жемчугом — orizam cum albis (Historia Augusta 163B):

У него в продолжение десяти дней подавали вымя дикой свиньи с ее маткой — по тридцать штук ежедневно, горох с золотыми шариками, чечевицу с кошачьими глазами,[16] бобы с янтарем, рис с белым жемчугом (пер. С. П. Кондратьева).

Очередной раз не определить, рис или полбяная крупа имеется в виду. В те времена римлянам был известен только длиннозерновой привозной рис, формой мало напоминавший жемчуг[17]. В то же время на жемчужины (перлы) похожи зёрна крупы из ячменя. За что эта крупа и получила название перловой. Впрочем, по словам Галена, цельнозерновая крупа из полбы, подобно перловке, тоже белого цвета:

Цвет ячменя и полбы от природы белый, пшеница же бледно-желтая.

χροιὰ δὲ κατὰ φύσιν ἐν μὲν κριθαῖς καὶ ὀλύραις ἡ λευκὴ, τῶν πυρῶν δὲ ἡ ὑπόξανθυς (Γαληνου Α.ιγ´).

Вот, пожалуй, и все кулинарные упоминания.

* * *

Начало периода, когда ὄρυζα по контексту может однозначно идентифицироваться как рис посевной, связано с походом Александра Македонского в Индию с 327 года до н.э. Основным источником сохранившихся сведений о растении служат ныне утраченные мемуары Аристобула, современника Александра Македонского, сведения из которых использовались античными авторами как с указанием, так и без указания на его авторство.

Описание риса Страбоном (Strabo XV.I.18), который ссылался на слова Аристобула, в некоторых моментах явно напоминает описание риса Теофрастом:

Μάλιστα δὲ σπείρουσι τὸ καλούμενον ὄρυζον, ἐξ οὗ τὸ ἕψημα. τοῦτο δὲ ὅμοιον τῇ ζειᾷ καὶ περιπτισθὲν οἷον χόνδρος εὔπεπτον δέ, τὴν ὄψιν πεφυκὸς ὅμοιον ταῖς αἴραις καὶ τὸν πολὺν χρόνον ἐν ὕδατι, ἀποχεῖται δὲ οὐκ εἰς στάχυν ἀλλ' οἷον φόβην, ὥσπερ ὁ κέγχρος καὶ ὁ ἔλυμος (Theophrastus IV.4.10).

Больше всего сеют они [в индийской земле] так называемого «риса», который и варят. Он похож на полбу: рисовая каша из обтолченного зерна удобоварима. Видом рис похож на плевел опьяняющий; он долгое время живет в воде и выбрасывает не колос, а кисть, как просо или могар (пер. Сергиенко).

But above all the sow the cereal called rice, of which they make their mash. This is like rice-wheat, and when bruised makes a sort of porridge, which is easily digested; in its appearance as it grows it is like darnel, and for most of its time of growth it is in water; however it shoots up not into an ear, but as it were into a plume, like the millet and Italian millet (eng. trans. Hort).

Метёлки риса, проса и могара на фотографиях ниже (рис. 4).

Рис. 4. Метёлки (слева-направо): риса посевного (Oryza sativa), проса настоящего (Panicum miliaceum) и проса итальянского или могара (Setaria italica)[18].

Чтобы понять, на что в описании Теофраста следует обратить внимание, требуется к корявому переводу на русский язык, сделанному с плохого английского перевода, дать существенные пояснения.

Пассаж про “кашу из обтолчённого зерна” не только выглядит не по-русски, но и принципиально неверен, потому как сделан не с оригинального περιπτίσσω=снимать шелуху, рачительно очищать (Грацинский, 1878), а с крайне неудачного английского — bruise=толочь, хотя в английском языке есть точное соответствие — шелушить=hull. Хондрос (χόνδρος) — не готовое блюдо или каша (porridge), а пока ещё крупа (groats).

Из перевода совершенно невозможно понять — на что похож рис? Почему видом он вдруг стал похож на плевел опьяняющий, если между внешним видом риса и любого из плевелов (ср. рис. 5 и рис. 4) нет ничего общего?

Рис. 5. Разные виды плевела на ботанических иллюстрациях. Слева — плевел опьяняющий (Lolium temulentum); справа — плевел многоцветковый (Lolium multiflorum). Из книги Flora von Deutschland, Österreich und der Schweiz 1885[19].

А всё потому, что естественным (πεφυκὸς) видом (в шелухе) рис похож не на плевел, а на плевелы — зёрна плевела (ταῖς αἴραις требует перевода во множественном числе). Да и с плевелом опьяняющим связи здесь, похоже, не наблюдается.

Греческое αἴρα=плевел (Lolium sp.) не предполагает названия конкретного вида. Вид плевела может быть определён исключительно по контексту. Например, у Теофраста (VIII.7.1), под тем же греческим названием упоминается плевел расставленный (Lolium remotum) — сорняк льна, чаще известный под именем плевела льняного.

В той же Греции, помимо плевела опьяняющего (L. temulentum) встречается ещё пять видов этого рода (Flora of Greece web): многоцветковый (L. multiflorum), многолетний (L. perenne), персидский (L. persicum), жёсткий (L. rigidum) и шиловидный (L. subultum). Внешне все они похожи, иногда до степени смешения (см. рис. 5). Все способны засорять посевы, но плевел опьяняющий, как злостный сорняк, наиболее известен.

Его зерновки очень трудно отделить (отсеять или отвеять) от зерновок пшениц, поскольку они близки к последним по размерам и обладают почти такой же парусностью. Отсюда античные представления о перерождениях — “сеяли пшеницу, а вырос плевел”. К тому же, семена опьяняющего плевела под семенной кожурой содержат гифы гриба Endoconidium temulentum, источник алкалоида темулина, токсичного для человека и большинства домашних животных.

Прочие плевелы могут быть даже полезны. Многоцветковый — ценнейшая кормовая трава, возделываемая под именем итальянского райграса[20]. Под именем английский райграс возделывается плевел многолетний (Флора СССР, т. II).

Многочисленные сорта культурного риса подразделяются на две группы или подвида: Oryza sativa ssp. japonica (круглозерный, клейкий рис) и Oryza sativa ssp. indica (длиннозерный, неклейкий). Надо полагать, что современники Теофраста с клейким японским рисом познакомиться ещё не успели, а длинные зерновки индийского риса можно сравнить с зерновками практически любого плевела (рис. 6), кроме опьяняющего (рис. 7).

Рис. 6. Слева — зёрновки плевела многоцветкового (Lolium multiflorum), справа — индийского подвида культурного риса (Oryza sativa ssp. indica)[21].

Рис. 7. Сравнение зерновок: а) — плевела персидского, б) — плевела опьяняющего[22]

И на полбу рис тоже не “похож”. В переводе следовало бы говорить о подобии.

Конечно, слова “подобный” и “похожий” могут рассматриваться как синонимы, но всё же имеют несколько разное значение. Под “похожий” обычно понимается внешнее сходство (похож на кого-то), тогда как “подобный” предполагает некую внутреннюю аналогию (подобен поведением)

Для риса, опять-таки, имеется в виду не внешнее сходство с полбой, а то, что зерновки риса, как и зерновки плёнчатых пшениц, после обмолота остаются в прочных цветочных чешуйках, требующих отдельного удаления — шелушения (περιπτίσσω или πτίσσω).

Внешне такое обшелушенное зерно не отличается от зерна голозёрной пшеницы. Для получения крупы его нужно дополнительно обрушить, удалив твёрдую оболочку самой зерновки (отруби). Как такая цельнозерновая крупа производилась в античности, можно познакомиться в Геопониках (III.7).

Тут примечательны два момента. Во-первых, Теофраст говорит о “так называемом” рисе (τὸ καλούμενον), а, во вторых, подобная крупа делалась не только из упомянутой им зеи (ζειά), но и из широко распространённой в его времени тифе (τίφη) — полбяной пшеницы-однозернянки.

Самое замечательное здесь то, что ὄρυζα по-гречески и oriza на латыни в античности назывался не только рис, но и крупа из этой самой тифе.

Если, как было сказано выше, в большинстве античных источников можно только предполагать, что оризой называется не рис, а нечто местное и дешёвое, то у Плиния Старшего об этом говорится в форме, не вызывающей никаких сомнений:

Ниже ещё одно упоминание, в котором oryza опять-таки расположилась вместе с общеизвестными древнегреческим названиями полбяных пшениц, транслитерированными латиницей:

Aegypto autem ac Syriae Ciliciaeque et Asiae ac Graeciae peculiares zea, <olira,> oryza <sive>¹ tiphe (Pliny XVII.XIX.81 lat. Rackham).

^{¹ <olira,> oryza <sive> coll. §§ 62, 93, Theoophr. Warmington.}

Треугольные скобки, предполагающие поздние критические вставки, категорически неубедительны. Пришлось поинтересоваться издательской историей фрагмента. Тем более, что старопечатные книги, из-за особенностей действия сроков охраны авторского права, найти в сети намного проще, чем современные (рис. 8).

Рис. 8. Слева — первая страница первопечатного издания “Естественной истории” 1469 года; справа — первого переиздания в 1470 году.

Дополнительно был просмотрен фрагмент из издания 1497 года (рис. 9), отредактированного известным филологом, епископом Тревизским и Веронским, Эрмолао Барбаро (Hermolao Barbaro).

Рис. 9. Фрагменты одного и того же текста в различных старопечатных изданиях Плиния Старшего, начиная с editio pinceps (расшифровка и перевод ниже):

In aegypto autem ac syria Ciliciaeque et asia ac Graecia peculiares zea oryza typhe. (Pliny, 1469)

In Egypto autem: ac Syria: Ciliciaeque: et Asia: ac Grecie parte: peculiares. Zea Olira. Typhe. (Pliny, 1470)

In egypto autem ac syria ciliciaeque et asia ac graeciae parte peculiares zea: olira: typhe. (Pliny, 1497)

Однако в Египте как в Сирии, Киликии и Азии, также как в части Греции особые [плёнчатые пшеницы] — зея, олира, тифе.

Как оказалось, четыре названия подряд — результат неумеренной фантазии современных редакторов. Плиний использовал исключительно триаду, позаимствованную у Теофраста. Ну а то, что олира иногда заменена на оризу, так такая замена у него не единственная.

Имеется и неожиданный результат интереса к истории изданий. Наконец-то удалось понять, из какой задницы растут ноги у rice-wheat, нелепой и вводящей в заблуждение, но весьма популярной интерпретации названия ζειά — полбы-двузернянки или эммера. Оказывается — из чередования zea-oryza-olira в “Естественной истории”. Хотя, конечно, тот хаос, что творится в переводах античных названий полбяных пшениц, требует отдельного рассказа.

Однако замены ещё не кончились. Ниже очередной текст, в котором исконное греческое название плёнчатой пшеницы снова превратилось в oryza:

он же [Гиппократ] рассматривает олиру и оризу как одно и то же.

idem olyran et oryzan eandem esse existimat. (Pliny XVII.XV.75)

В примечании к английскому переводу сообщается:

Греческая ὄλυρα = ζειὰ δίκοκκος. Пшеница-двузернянка. Это слово использовалось специально для обозначения очищенных зерен.

Проблема в том, что Гиппократ вообще не использует слово ориза (ὄρυζα). Можно было бы предположить, что упоминается некий, ныне утраченный текст. Так ведь и слово олира (ὄλυρα) Гиппократ не использует тоже, несколько раз упоминая исключительно зею (ζειά). Понять о каком упоминании Гиппократа идёт речь удалось только благодаря Галену:

Удивительно, что даже тот, кто составил сочинение о диете, приписываемое Гиппократу, кем бы ни был этот древний человек, упоминал название зеи. Ибо, если кто-то называл тифе зеей, то следовало бы указать на это. Но, возможно, было бы лучше записать это высказывание.

θαυμάσαι δ᾽ ἔστιν, ὅτι μηδὲ ὁ τὸ περὶ διαίτης ἐπιγεγραµµένον Ἱπποκράτει συνθεὶς, ὅστις πὀτ᾽ ἦν ἀνὴρ παλαιὸς, ἐμνηµόνευσε τοῦ τῶν ζειῶν ὀνόματος. καὶ γὰρ, εἰ τὰς τίφας ἡγεῖτο καλεῖσθαι ζειὰς ὑπό τινων, ἐχρῆν αὐτὸ τοῦτο δηλῶσαὶ. βέλτιον ὃ᾽ ἴσως ἐστὶν καὶ τὰς ῥήσεις αὐτῶν παραγράψαι (Περὶ τροφῶν δυνάμεως Α.ιγ´).

Единственное место в трудах Гиппократа, где упоминается тифе — вторая книга трактата “О диэте”:

Тифе (пшеница однозернянка) и полба — более легки, чем пшеница, и приготовления из них более легки и более послабляют, чем соответствующие приготовления из пшеницы (пер. В. И. Руднева, 1944).

Τίφη, ζειὰ κουφότερα πυρῶν, καὶ τὰ ἐξ αὐτῶν γινόμενα ὁμοίως ὥσπερ ἐκ τῶν πυρῶν, καὶ διαχωρεῖ δὲ μᾶλλον. βρόμος ὑγραίνει καὶ ψύχει ἐσθιόμενος καὶ ῥόφημα πινόμενος (Περὶ διαίτης II.43).

Плиний опосредованно ссылается именно на данный фрагмент, называя зею олирой (очищенным зерном полбы), а тифе, соответственно, оризой (тоже, стало быть, очищенным зерном, но однозернянки).

Кстати, можно отметить изменение значения слова “олира” по мере продвижения к современности. Если в IV–III веке до н.э. слово было названием растения, одной из полбяных пшениц (Теофраст VIII.9.2), то к первому-второму веку оно превратилась в название очищенного зерна двузернянки. На это намекает не только сочинение Плиния, но и более поздний по времени лексикон Гесихия (Hesychii Alexandrini lexicon):

ζ ε ι ά· οἱ μὲν σίτου εἶδος, οἱ δὲ τὰς ὀλύρας

ὄ λ υ ρ α· εἶδος σπέρματος. ἢ βρῶμά τι μεταξὺ σίτου καὶ κριθῆς. οἱ δὲ αὐτὴν τὴν κριθήν. ἄλλοι καρπόν τινα σιτικόν, ζειάν· τινὲς ζέαν (Θ 560) р.1126

Информация об оризе из пшеницы-однозернянки выглядит убедительно. Вот только Плиний Старший, как источник важных и интересных сведений, не всегда достоверен. Как писал Эндрю Долби:

Там, где Плиний, кажется, отличается от Теофраста или добавляет к нему, первый вопрос, который следует задать, заключается в том, неправильно ли он скопировал или не понял оригинал, и сокращает ли он его или дополняет (Dalby, 1993).

К рису это в некоторой мере тоже относится. Вот, к примеру, его описание Плинием:

листья риса мясистые, похожи на лук-порей, но шире, высотой в локоть, цветок пурпурный, корень совершенно круглый.

oryzae folia carnosa, porro similia sed latiora, altitudo cubitalis, flos purpureus, radix gemmeae [V. l.: geminae] rotunditatis (Pliny XVIII.XIII.71 lat. Rackham).

Если отбросить название — рис, то описание явно напоминает описание какого-то лука (Allium sp.), скорее всего — репчатого. Почему этот текст оказался связан с рисом и откуда скопирован — тайна сия велика есть. Для перевода, кстати, пришлось использовать прочтение geminae, поскольку основной вариант: radix gemmeae rotunditatis — корень подобен круглому драгоценному камню (какому?) — выглядит слишком уж несуразным.

Тем не менее, даже если свидетельствам Плиния об oryza, как крупе из пшеницы-однозернянки, не слишком доверять, то подтверждение этих сведений Страбоном подводит окончательный итог реальности такого названия:

Доказательством плодородия Кампании является то, что здесь растут прекрасные хлеба, именно пшеница, из которой изготовляют крупу лучшего качества, чем любой сорт риса, и почти всякое мучное блюдо (Страбон V.IV.3).

τῆς δ᾽ εὐκαρπίας ἐστὶ σημεῖον τὸ σῖτον ἐνταῦθα γίνεσθαι τὸν κάλλιστον, λέγω δὲ τὸν πύρινον, ἐξ οὗ καὶ ὁ χόνδρος κρείττων ὢν πάσης καὶ ὀρύζης καὶ ἐν ὀλίγῳ σιτικῆς τροφῆς.

Обо всяком рисе (πᾶσα ὄρυζα) в античной Италии, где не было современных супермаркетов с богатым выбором импортных сортов, а сам рис, как сельскохозяйственная культура, появится только в XV веке, не могло быть и речи. Да и пшеничную крупу с рисовой сравнивать не имеет смысла в принципе. Вот с крупой из полбы — очень даже да.

* * *

Рис от полбяной крупы в древних греческих и латинских текстах можно отличить только по контексту, а это не всегда возможно.

Выяснение того, что в действительности могло вырасти в пустыне у Страбона, придётся поискать в вариантах существующих переводов.

Для начала следовало просмотреть и сравнить предыдущие интерпретации, начиная с самого первого перевода на латынь. Сделать это не слишком сложно. Сейчас почти любое издание “Географии” Страбона в виде отсканированных страниц можно найти в сети, а при наличии текстового слоя быстро отыскать нужный фрагмент. Ниже собраны переводы фразы по 2014 год:

В общем и целом, сравнение переводов разных лет ясности не добавляет. Рис, по причине сухости, то выращивается, то не выращивается. Позже этот самый рис становится не актуален, а засуха начинает мешать каким-то корням — то ли только деревьев, то ли вообще любым. Разница между вариантами примерно такая же, как между разными сигналами светофора — от красного до зелёного. Или, с учётом количества вариантов, между частями видимого электромагнитного спектра, вместе с инфракрасным и ультрафиолетовым. Настоящая радуга переводов.

Изменения затронули не только переводы. Исходный текст фрагмента в изданиях разных лет, начиная с первого, выглядит не менее инклюзивно и разнообразно:

Некоторую ясность позволяют внести примечания к переводам. Наиболее информативными оказались примечания к английскому переводу Джонса 1932 года:

Вставка οὐκ от Кораиса — это та самая вставка, после которой рису было запрещено выращиваться в пустыне. Поскольку Франсуа-Жан-Габриэль де Ла Порт дю Тей, начинавший французский перевод по приказу Наполеона Бонапарта, скончался в 1815 году, само критическое примечание к переводу очевидно сделано уже Летронном:

Однако самый любопытный комментарий принадлежит упомянутому Томасу Фальконеру, отметившемуся в оксфордском издании “Географии” 1807 года на латыни. По его версии, Страбон временами сам не понимал написанное:

Прямое сравнение различных переводов не слишком помогло продвинуться в понимании. Возможно получится уточнить правильный вариант после знакомства со словарями. Но сначала следует немного добавить о полезности критических изменений, вносимых непосредственно в античные тексты.

Судя по примечанию на полях “Географии” Страбона, сделанному Казобоном (см. рис. 11), отдельные слова рукописного текста были заменены уже в первом издании на древнегреческом языке:

Смысловая разница при замене очень даже заметна: μόνον=только, лишь; μᾶλλον=более, больше, предпочтительнее, лучше, скорее.

Современные издания античной классики тоже основываются на рукописях, которые в результате многократного копирования со времён средневековья не всегда идентичны. Редактор отмечает, как и где формулировки одной рукописи отличаются от другой, и решает, какая форма слова, скорее всего, присутствовала в оригинале. Запись отклоненных формулировок называется “критический аппарат” и приводится в конце каждой страницы оригинального текста. В переводах роль критического аппарата могут выполнять примечания.

Дело это нужное и полезное, но только в том случае, если критик не начинает добавлять к оригиналу лишнего по своему собственному разумению. Особенно это касается разнообразных отрицаний, придающих исходнику прямо противоположный смысл.

Рису в переводах “Географии” Страбона особенно не повезло. Дополнение в “эта местность ... не производит риса” — не единственное добавленное отрицание, похоронившее смысл исходного текста. Вот ещё один фрагмент, к переводу которого в своё время приложил руку Кораис, добавив очередное отрицание:

В данном случае имеется обширный комментарий самого Кораиса, многословно объясняющего собственное невежество при переводе последнего предложения фрагмента:

“<4> Я перевел слово φυτείας как пересаживать, ибо здесь оно может иметь только этот смысл, который древний переводчик на латыни выразил как consitione, а по-итальянски piantare. Тем не менее я не могу не сообщить читателю о только что возникшем у меня сомнении в целостности текста: Ἀρδείας δὲ καὶ φυτείας ΔΕ῀ΙΣΘΑΙ ἀπὸ (читать ὑπὸ) τῶν κλειςῶν ποτιζομένην ὑσαίτων. Я думаю, что, добавив к окончательному варианту этой фразы отрицание ΜῊ ΔΕ῀ΙΣΘΑΙ, из этого можно было бы извлечь гораздо более естественный и разумный смысл: Но его не нужно поливать или пересаживать, поскольку его [постоянно] поливают закрытой водой. Подобное упущение отрицательной частицы, и, что примечательно, об этом же растении — рисе, по-видимому, было сделано в месте из XVII книги Страбона, ὈΡΥΖΟΤΡΟΦΕ῀Ι δ ἡ γῆ διὰ τὸν αὐχμόν, где нужно читать, Ο῀ΥΚ ὈΡΥΖΟΤΡΟΦΕ῀Ι.” (Strabon, 1819)

Между тем, в первом и последнем предложениях Страбон вполне корректно описывает две древнейшие, но совершенно разные системы выращивания риса: проливную, когда рис высаживается на участках залитых водой, и суходольную, при которой рис выращивается подобно прочим злакам, в расчёте на атмосферные осадки.

У того и другого способа есть собственные достоинства и недостатки. Современное описание суходольного рисоводства не слишком отличается от описания Страбона:

Оказывается, что несмотря на “возникшее сомнение в целостности текста”, уход для такого риса всё же требуется. К тому же ἀπὸ (=вместо) совершенно недопустимо читать как ὑπὸ (=снизу, из-под), поскольку естественный и разумный смысл фразы как раз и состоит именно в том, что такой рис:

Однако критическое примечание Кораиса задало стандарт для перевода фрагмента на следующие двести лет. В результате — среди современных переводов нет ни одного правильного.

Современные переводы описания проливного рисоводства тоже, мягко говоря, далековаты от оригинала. За исключением Ксиландра в далёком 1571 году, никто не посчитал нужным перетолмачить такое важное определение как αὐτός (=вместе, совместно, сообща с), описывающее непрерывные ряды заливных участков:

Современные фотографии свидетельствуют о том, что со времён Страбона в этом смысле ничего не изменилось (рис. 10).

Рис. 10. Непрерывные ряды небольших участков. Заливные рисовые поля в наши дни[24].

Фраза “Читаю со словарём” в советской анкете означала, что написавший имеет самое минимальное знание иностранного языка, не говорит на нём и даже не может что-нибудь прочитать без подсказок из словаря.

Настоящим профессионалам, переводящим древнегреческую классику на русский язык, словари, очевидно, не особенно нужны, да и, как показывает существующая практика, сам древнегреческий текст зачастую тоже без надобности. Однако всё же имеет смысл взглянуть, не найдётся ли в словарях чего-нибудь полезного для выяснения смысла маленького, но не слишком понятного фрагмента:

Русский язык для подстрочника хорош именно тем, что не требует жёстких правил построения предложения и позволяет адекватно отобразить флексии древнегреческих слов. Поэтому читая с греко-российским, греческо-русским и древнегреческо-русским словарями получаем:

Да, в словари Грацинского, Вейсмана или Дворецкого ὀρυζοτροφέω не попало, но присутствует в иноязычных словарях — греческо-французском Байи или греческо-английском Лиддела-Скотта с дополнениями Джонса:

= ὀρυζο·τροφέω-ῶ, produire du riz, Str.838 (ὄρυζα, -τροφος de τρέφω). (Bailly, 1935) =

= ὀρυζοτροφέω, grow rice, Str.17.3.23. (Liddell-Scott-Jones, 1940) =

Слово это уникальное или гапакс[29] и во всех дошедших до нас текстах на древнегреческом языке больше нигде не встречается.

Существующие словарные переводы — прекрасный пример того, что смысл таких слов не всегда можно определить. Здесь это очевидно не получилось. Особенности биологии растений намекают на то, что с рисом никакой связи быть не может. Да и определение “выращивать” или “производить” тоже не слишком подходит. Всё же на древнегреческом языке — выращивать=τρέφω. Древнегреческо-русский словарь опять-таки предоставляет подходящий пример:

В оригинале это выглядит так:

Тогда как τροφεῖ явно связано с питанием (τροφή — питание, пища). Именно поэтому Ксиландр в XVI веке, переводя “Географию” на латынь, добавил к “эта земля родит рис”, дословно повторяющему перевод Григория Тиферната, уточнение — “для еды”. Близкое по значению ῥιζοτροφεῖν встречатся у лексикографа Поллукса (Pollux I.235) в главе “О частях деревьев и ветвях цветущих, и не только” (Περὶ μερῶν δένδρον καὶ εὐανθῶν κλάδων καὶ μὴ τοιούτων). Родольф Гуалтер перевёл данное слово латынью как radices nutrire = питать корни (Pollux, 1541). Да и в русском языке подобное заимствование из греческого успешно прижилось в форме — трофические (то есть пищевые) цепи или уровни.

Так что современное прочтение варианта οὐ ῥίζοτροφεῖ в дословном переводе выглядит вполне прилично:

Примерно так эту фразу и переводят в настоящее время. Только совершенно не понятно — о каких корнях идёт речь. Раз земля засевается, то корням-то посевов влаги непременно должно хватать.

Однако никто не запрещает снова заглянуть в древнегреческо-русский словарь и выяснить, что ῥίζα в переводе не обязательно означает корень. Есть и другие варианты: подошва, основание, а в переносном смысле — начало или часть чего-то:

= ῥίζα ἡ 1) корень (sc. ἐλαίης Hom.; τριχός Arst.); 2) целебный корень, зелье (ῥ. ὀδυνήφατον Hom.); 3) перен. корень, источник, начало (κακῶν Eur.; ῥ. γένους Soph.; καλοκἀγαθίας Plut.): ἐκ ῥιζῶν ἀναιρεῖν τι Plut. вырвать что-л. с корнем; 4) подошва, подножье (τοῦ λόφου Polyb.); 5) основание, основа (ῥ. πάντων καὴ βάσις Plat.); 6) перен. ствол, ветвь: ῥ. χθονός Pind. часть света, материк; 7) род или происхождение (εὐγενής Eur.) =

В этом случае перевод выглядит ещё более лучше, так как не предполагает неопределённостей и не требует многословных дополнительных пояснений:

На этом, пожалуй, можно было бы и остановиться. Однако существует вариант прочтения, на который за последние четыреста лет почему-то никто не обратил внимания. Такой вариант непременно стоило предложить, знакомясь с оригинальным текстом “Географии” в редакции Казобона, ссылки на страницы которого по сей день украшают поля современных изданий.

Дело в том, что прописные буквы в этом издании не содержат диакритических знаков (рис. 11), а ипсилон (υ) вполне может быть прочитан как иота (ι). Например, в античных латинских текстах oriza может встретиться с тем же успехом, что и oryza.

Рис. 11. Прописные буквы в греческом тексте критических изданий Казобона напечатаны без диакритических знаков (фрагмент страницы 838 парижского издания 1620 года).

Англо-русский биологический словарь (издание третье, перераб. и доп.) – М.: «Русский язык», 1976.

Афиней. Пир мудрецов (перевод Н. Т. Голинкевича). — М.: «Наука», 2004–2010, т. I–II.

Гашкова И. В. Сорго зерновое. Агроэкологический атлас России и сопредельных стран, 2003.[31]

Геопоники. Византийская сельскохозяйственная энциклопедия X века (Перевод с греческого Е. Э. Липшиц). — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1960 г.

Геродот. История (Перевод Г. А. Стратановского). – М.: Олма-Пресс Инвест, 2004.

Гиппократ. Сочинения II. — М.-Л.: Медгиз, 1944; Сочинения III. — М.: Медгиз, 1941.

Гораций. Сатиры II.3. Собрание сочинений. — С.-Пб.: «Студиа Биографика», 1993, с. 261.

Греко-россійскій словарь (сост. проф. Грацинскій). — М.: Синодальная Типографія, 1878.

Греческо-русскій словарь, составленный А. Д. Вейсманомъ. Изданіе пятое. — С-Пб.: Изданіе автора, 1899 год.

Дамблтон К. У. Русско-английский биологический словарь (2-е изд. исправленное). – Москва-Минск-Киев: «Технические словари», 2000.

Диодора Сикилїйскаго Историческая библїотека. Часть пятая (Пер. съ греч. Ивана Алексеева). — С.-Пб: Императ. Акад. наукъ, 1775, с. 293.

Древнегреческо-русский словарь. Составитель И. Х. Дворецкий. — М.: Изд-во иностранных и национальных словарей, 1958. Том 1, 2.

Зайцев В. Б. Рассказ о рисе (2-е изд., перераб. и доп.). — М.: Колос, 1980, с. 33.

Корай. О нынѣшнемъ просвѣщеніи Греціи. Переводъ съ францускаго Александра Негри. — СПб., 1815.

Латинско-русский словарь (сост. Дворецкий И. Х., Корольков Д. Н., ред. Соболевский С. И.). — М.: Изд-во иностранных и национальных словарей, 1949.

Латинско-русский словарь (изд. 2-е, переработ. и доп.). Составитель И. Х. Дворецкий. — М.: «Русский язык», 1976.

Нуралиев Ю. Н. Лекарственные растения. — Душанбе: «Маориф», 1989, с. 120–121.

Спеваковский А. Б. Самураи — военное сословие Японии. — М.: «Наука», 1981.

Страбонъ. Географія (Переводъ Ѳ. Г. Мищенка). — Москва, 1879.

Страбон. География (Перевод Г. А. Стратановского). — М.: «Наука», 1964.

Теофраст (Феофраст). Исследование о растениях (Перевод с древнегреческого и примечания М. Е. Сергеенко). — М.: Изд-во АН СССР, 1951.

Цельс Авл Корнелий. О медицине (пер. коллектива Кафедры Латинского языка 2–го МГМИ им. Н. И. Пирогова). — Москва, 1959.

Apicus. De Re Coquinaria Libri Decem. — Heidelbergae, 1867.

Applebaum, S. Jews and Greeks in Ancient Cyrene. — Leiden, 1979, рp. 90–91.

Athenaei Dipnosophistarum libri XV (in Latina Natale de Comitibus). — Baseliae, 1556, p. 182.

Athenaei Deipnosophistarum libri quindecim (Editio Isaaci Casauboni, Graece et Latine). — Lugduni, 1657.

Athenaeus. The Deipnosophists. Or Banquet Of The Learned Of Athenaeus (Literally trans. C. D. Yonge). — London, 1854. vol.I-III.

Athenaei Naucratitae Dipnosophistarum libri XV (recensuit Georgius Kaibel, in Graece). — Lipsiae. 1887, vol. I-III.

Athenaeus. The Deipnosophists (Greek wiht English trans. by C. B. Gulick). — London, 1927-1941, vol. I-VII.

Athenaeus. The Learned Banqueters (Greek wiht English trans. by S. D. Olson). — London, 2006-2012, vol. I-VIII.

Bailly A. Dictionnaire Grec-Français. — Paris: Hachette, 1935.

Cadell H. Le vocabulaire de l’agriculture d’après les papyrus grecs d’Egypte: problèmes et voies de recherche. American studies in papyrology. — 1970, v. 7, pp. 69–76.

Chevalier A. Les productions végétales du Sahara. Revue de botanique appliquée et d’agriculture tropicale. Paris, 1932, tome XII, pp. 754-756.

Chevalier A. Les origines et l’évolution de l’agriculture méditerranéenne. Revue de botanique appliquée et d’agriculture tropicale. Paris, 1939, tome XIX, р. 653.

Dalby А. Silphium and Asafoetida. Spicing Up the Palate. Walker H. (ed.). — London: Prospect Books, 1993, pp. 67–72.

Dioscorides. De materia medica (Commentario illustravit C. Sprengel). — Lipsiae, 1829.

FAO. Crops and livestock products (2024)[32].

Ferrero A., Vidotto F. History of Rice in Europe. Rice: Origin, Antiquity and History (Ed. S.D. Sharma). — CRC Press, 2010, pp. 341–345.

Flora of Greece web. Lolium L. [электронный ресурс[33]]

Celsus Aulus Cornelius. Medicinae libri octo. — Neapoli, 1818.

Dickey E. Latin Loanwords in Ancient Greek: A Lexicon and Analysis. — Cambridge University Press, 2023, p. 608

Galenus Claudius. Opera omnia (ed. et interpr. C. G. Kühn). — Lipsiae, 1823, vol. 6, p. 525.

Gately I. Drink: A Cultural History of Alcohol. New York, 2009, p. 103.

Hesychii Alexandrini lexicon (ed. Friderico Ritschelio). — Ienae, 1864.

Hippocrates. Oeuvres complètes d’Hippocrate (trad. E. Littré). — Paris, 1849, tome VI, p. 542.

Historiae Augustae scriptores sex (Casauboni editione). — Parisiis: Ambrose et Hieronym Drouart, 1603, p. 163.

Horatius Q. Flaccus (interpretatus Gaspar Orellros). — Turici, 1868, pp. 170–171.

Lauffer S. Diokletians Preisedikt. — Berlin, 2013, ss. 100–101.

Liddell H. G., Scott R. A Greek-English Lexicon (revised and augmented by sir H. S. Jones). — Oxford, 1940.

Madvig J. N. Adversaria critica ad scriptores graecos et latinos. — Haunle, 1871, vol. I, p. 565.

Pliny. Natural history (with Eng. trans. Rackham H.). — London, 1961, vol. V.

Pollux Iulius. Onomasticon (in Latina Rudolf Gwalther). — Basileae, 1541, p. 67.

Pollux Iulius. Onomasticon (in Graece). — Lipsiae, 1824, vol. 1, p. 66; 1900, vol. 2, p. 22.

Sallares R. The Ecology of the Ancient Greek World. — Cornell Univ. Press, 1993, pp. 22–24, 496.

Scholia in Dionisii Thracis (Alfredus Hilgard). — Lipsae, 1901, p. 108.

Scribonius Largus. Scribonii Largi de compositionibus medicamentorum liber unua (Simon Silvius). — Parisiis, 1528.

Strabonis Geographia (in Latina Gregorio Typhernate et Guarino Veronese). — Rome: Sweynheym and Pannartz, 1469, pp. 401, 477.

Strabonis Geographia (in Graece). — Venetiis: Aedibus Aldi, 1516, p. 365.

Geografia di Strabone (in volgare italiano da Alfonso Buonacciuoli). — Ferrara, 1545, seconda parte, pp. 187, 319.

Strabonis Rerum geographicarum libri septemdecim (trans. in lat. G. Xylandro). — Basiliae, 1571, p. 973.

Strabonis Rerum Geographicarum libri XVII. Ed. I. Casabonus. — Parisiorum, 1620, pp. 692, 838.

Strabonis Rerum Geographicarum libri XVII (Graece et Latine. Ed. T. Falconer). — Oxonii, 1807, t. II, p. 1184.

Géographie de Strabon (en français Letronne et Coray). — Paris, 1819, t. V, pp. 21, 490.

The Geography of Strabo (literally translated H. C. Hamilton and W. Falconer). — London, 1857, t. III, pp. 83, 257.

Géographie de Strabon (Fr. trad. A. Tardieu). — Paris, 1880, t. III, pp. 212, 492.

Strabonis Geographica (ed. A. Meineke). — Leipzig, 1853, vol. III, pp. 965, 1170.

The Geography of Strabo (Eng. trans. H. L. Jones). — London, 1930-32, v. VII, pp. 26–29, v. VIII, pp. 208–209.

Strabons Geographika (Übersetzung und Kommentar herausgegeben von S. Radt). — Göttingen, 2005, t.4, ss. 158–159, 548–549.

The Geography of Strabo (Eng. trans. D. W. Roller). — New York, Cambridge University Press, 2014.

Theophrastus. Enquiry into plants (with Eng. trans. Hort A.). — London, 1916, vol. I, pp. 318–319.

Wilkinson W. The manners and customs of the ancient Egyptians. New Edition by S. Birch. — London, 1878, pp. 426–28.