…Резко замолчали птицы, будто кто выключил звук, а хорошо знакомый лес и дорожка, исхоженная вдоль и поперек, внезапно показались чужими. Марину охватило волнение, хотя всего несколько минут назад всё происходило как обычно. Почти. Единственное отличие – сегодня она поднялась ни свет ни заря. Возраст такой. Вроде еще не старость, но иногда, как покойная свекровь при жизни, проснешься в четыре утра, а сна ни в одном глазу. Пялишься, пялишься в потолок, как дурак, а потом думаешь – лучше делом займусь. К тому же дети съехали, а после развода Марина ни с кем сожительствовать не захотела: уж лучше одной.

Лаки, молодая доберманша, чуть под потолок не подпрыгнула, когда поняла, что хозяйка отправляется гулять. Недалеко от дома находился городской лесопарк, он был облагорожен и пригоден для свободного выгула собак. Тем более пять часов утра, Лаки можно носиться без поводка и намордника – шанс встретить кого-либо равнялся нулю.

Лесопарк постепенно перетекал в лес, Марина свернула на знакомую тропинку. Лаки унеслась вперед, подняв хвост. Птицы трезвонили на разные голоса, неподалеку пролетела сорока, тащившая в клюве ветку – пора вить гнездо. Цвела черемуха, от ее аромата Марину охватило безмятежное настроение: хотелось уткнуться в цветущие ветви и стоять так, пока не надышишься. Но Лаки нетерпеливо заплясала возле хозяйки: хватит прохлаждаться.

Марина еще некоторое время медленно брела по тропинке, но вскоре ее охватило сомнение: лес выглядел необычно. Словно его со всех сторон обложили ватой, через которую не пробивался ни малейший звук, даже трескотня птиц стихла. И только Лаки не подавала сигналов тревоги, по-прежнему старательно обнюхивая землю.

Марина обернулась: преследовало ощущение постороннего взгляда. Кожа покрылась мурашками, Марина передернула плечами: что-то не по себе. Она сделала пару шагов и заметила бродячую собаку, немного похожую на волка. Собака выходила из кустов навстречу идущим, на утреннем солнце можно было различить серо-бурую шерсть. Марина остановилась, собака тоже.

И тут заголосила Лаки, словно ее пнули в живот. Она прижала уши к голове и бросилась к хозяйке под ноги. Затем прижалась спиной, поджав зад и сгорбив спину, точно отказали лапы. Марина чувствовала, как дрожит Лаки, и это ее Лаки, которая никогда не трусила при виде серьезного противника, а бросалась в бой.

Незнакомая собака продолжала пристально глядеть на Марину, и той почему-то почудилось, что расстояние между ними уменьшилось. Марина сглотнула. Птицы по-прежнему молчали, на лес опустились тени, и сделалось холодно, будто наступила поздняя осень. Лаки продолжала голосить, словно по покойнику.

– Ты же не волк. – Голос Марины дрожал. – Не очень ты на волка похожа. – Она вытащила лакомство, которое припасла для Лаки. – Вот тебе. А мы пойдем, да?

Собака исподлобья посмотрела на свиное ухо, развернулась и ушла обратно в кусты. Марина выждала мгновение, а после вместе с Лаки рванула назад. Включилось солнце, снова запели птицы, тропинка сделалась обычной, но только около дома Марину отпустило.

Николай от нечего делать пролистывал в телефоне подборку интересных новостей. Полчаса назад он посадил Настю в автобус, следующий до аэропорта, и теперь ехал на работу. Новостная лента пестрела известиями из жизни звезд кино, археологических открытий и кулинарных блогов. «Волки посреди Москвы!» – Палец Николая дернулся, и он автоматически перешел по ссылке.

Новость оказалась слегка протухшей – трехмесячной давности. В ней говорилось, что жители одного недавно построенного района вблизи Москвы увидели стаю волков. Произошло это ранним зимним утром, когда народ стоял на остановке в ожидании автобуса. Стая медленно трусила по полю и явно заинтересовалась людьми. Никто не обрадовался перспективе быть съеденным, а потому все шустро забрались на крышу остановки.

Николай пожал плечами: журналисты, как всегда, отличились заголовком в погоне за вниманием читателей – если им верить, получается, волки чуть ли не по Красной площади гуляют! Понятно, что когда-то в том районе находился лес, который срубили ради человейника – человеческого муравейника, а волки еще не перестроились и продолжали считать эти угодья своими. Но да… Николай покачал головой, представив, как встречается утром возле своего дома со стаей волков. Ощущения на всю жизнь.

Пришло сообщение в мессенджер – Настя прошла регистрацию на рейс. Николай отправил в ответ гифку с сердечком. Они с Настей планировали провести неделю на Красном море, но Николаю отпуск не дали, так что Настя полетела одна. Зато она пообещала каждый день слать фотографии, чтобы Николай, бывший на курорте целую вечность назад, хотя бы увидел море.

На выходе из метро Николай завернул в «Точку вкуса», где взял капучино. Можно было присесть за столик, но он выпил кофе на ходу, его почему-то не отпускало нервное состояние – что-то должно произойти. Возможно, излишне волновался за Настин перелет, а может, просто весеннее обострение авитаминоза и усталости. Надо принять что-нибудь успокоительное, хотя бы пятьдесят грамм коньяка перед сном.

В последнее время снилось много мути. Какой-то лес, где Николай пробирается через поваленные деревья, после – заброшенные деревянные дома, огороженные покосившимся забором. Он ходил и ходил по кругу, пытаясь выбраться оттуда, но забор тянулся, и конца-края ему не видно. Во сне Николай пытался дозвониться до родных, коллег и Насти, но на смартфоне слетела телефонная книжка, а сам он не мог вспомнить ни одного номера. И это было самое страшное – отсутствие памяти.

Настя списывала кошмары на разыгравшиеся нервы и даже купила Николаю пачку каких-то витаминов. Их следовало пить три раза в день, о чем Николай, конечно же, забывал. Родовой бес затаился, не подавая признаков жизни. С одной стороны, Николая это радовало – надоело видеть сущности наяву. С другой – беспокоило, как бы боком не вылезло. Не знаешь, чего ожидать от дедова подарка.

Николай думал, что заявится на работу первым, но шеф уже сидел за столом, что-то изучая в компьютере и постукивая по столу. «Не в духе», – понял Николай при взгляде на шефа.

– Тебе, Дергунов, командировка в Питер светит, – вместо приветствия сообщил шеф.

– У них что, своих спецов не хватает, Виктор Иванович?

– А чем ты недоволен? – Шеф сразу расшифровал настроение сотрудника. – Ты же хотел в отпуск? Ну вот, считай – едешь. Царское Село, между прочим. – Шеф хотел пригладить три поперечные волосины, прикрывавшие лысину, но вспомнил, что сбрил волосы под ноль. Рука так и зависла в воздухе. Он бросил косой взгляд на Николая: – Ну что застыл? Материалы я тебе перебросил, изучай.

Николай безо всякого энтузиазма открыл присланный файл. Речь шла об особняке, построенном в самом конце девятнадцатого века. Он был возведен на подвале старого деревянного дома, о котором уже тогда ходили нехорошие слухи. Цепочка смертей случилась и в новом здании, это привело к тому, что особняк, от которого до парка рукой подать, стоял заброшенный.

– У них аппаратуры нет? Или чистильщиков? – Николай не понимал, что от него требуется. Тут всего-то дел – пройтись с Уленькой по зданию.

– Да все есть. – Шеф снова отбил нервный ритм по столу. – Не ловится. А покупатели рисковать не хотят. А ты вроде как видишь… – Он выжидающе уставился на Николая.

– Не всегда. Как получится. – Николай не любил говорить об этом: он еще сам не разобрался со своими способностями.

– Ну хотя бы попытайся. – Шеф начал раздражаться. – И да, это на коммерческой основе. Так что заплатят дополнительно.

Николай приободрился: деньги – это отлично! Их ведомство для населения и организаций работало бесплатно, потому что находилось на финансировании из бюджета, но иногда перепадали и коммерческие заказы.

– Сходи в отдел кадров, – продолжал шеф, – пусть командировочное выпишут. И в бухгалтерию. Завтра езжай, пока запара не случилась.

Скоростные поезда – благословление для пассажиров. Не нужно проводить бессонную ночь в плацкарте, мучаясь от храпа попутчиков, не надо переплачивать за купе. Просто сел и поехал, благо, что не за свой счет. Несколько часов – и ты в Питере. Стоишь на площади Восстания и смотришь на обелиск «Городу-герою Ленинграду»: здравствуй, Питер, я вернулся!

– Николай?

Дергунов обернулся: к нему спешил среднего роста мужчина, про которых говорят «кровь с молоком»: могучая грудная клетка, круглое лицо, коротко стриженные кудрявые волосы. Мужчина двигался вразвалочку, словно недавно сошел с корабля.

– Василий. – Мужчина протянул руку.

Они обменялись рукопожатием. Василий оказался оперативником из Царского Села, присланным в пару к Николаю.

– Да слухи все, – поведал Василий, пока топтари добирались до места на такси. – Народ суеверный, понапридумывал разное.

Василий рассказал, что еще в старом деревянном доме жил церковнослужитель. У них с женой долгое время не было детей. Потом родилась дочь, но, как часто бывало с детьми в то время, умерла еще во младенчестве. Жена от горя сошла с ума и повесилась. И люди вроде бы видели странную даму в черном, которая искала своего ребенка.

– Плохой знак. – Василий успевал не только вести машину и проводить краткий экскурс в историю особняка, но и разглядывать окрестности. – Мол, кто ее встретит, у того ребенок вскоре умрет. Вроде как у нее свой помер, так она чужих взамен забирает.

Эту даму в длинном черном платье якобы видели пациенты детского санатория, располагавшегося в здании в советские годы. Она звала их с собой, а одна девочка «случайно» выпала со второго этажа и сломала шею.

– Ну тогда расследования и не было. Списали на несчастный случай, – продолжал Василий. – А там кто знает, может, самоубийство, а может, убили ее.

После этого случая санаторий закрыли, и дом долгие годы пустовал. Потом в девяностые годы прошлого века его выкупили, но никто из владельцев долго не протянул: кто-то погиб, кто-то бесследно сгинул.

– Да это понятно. – Василий не удержался, чтобы не прокомментировать. – Бандитские разборки, то се… У меня два одноклассника тогда от передоза сдохли.

И вот на здание нашлись реальные покупатели, но сперва они решили обезопасить себя от вредного влияния этого места.

– Продвинутые, – уважительно отметил Василий. – А то обычно думают, что это все суеверия.

Вскоре топтари прибыли по нужному адресу. Особняк располагался на тихой улочке. Двухэтажное здание с отремонтированной мансардой – там даже окна поменяли, в остальной части дома рамы остались прежние – деревянные. Грязно-розовая штукатурка, местами облупившаяся, лепнина над окнами и дверью – Николай вечно забывал названия архитектурного декора. Второй этаж здания оказался обтянут зеленой строительной сеткой.

– Симпатичный домик. – Василий припарковал машину. – Псевдоготика!

Этот дом, по мнению Николая, можно было назвать симпатичным только с большой натяжкой. Сначала следует его отремонтировать, а пока здание выглядит как тяжело больной человек – тут не до красоты, выжить бы. Даже сетку на фасад натянули, чтобы прохожим куском штукатурки по голове не прилетело.

Василий отпер замок, и топтари вошли в здание. Внутри оно тоже требовало ремонта: все носило отпечаток запустения. Хотя было понятно, что когда-то сюда вложили деньги, причем немалые. Об этом свидетельствовали остатки дорогой мебели и недешевого паркета, на стенах местами уцелели обои. Николай присмотрелся: а действительно неплохой домик, если до ума довести.

Он достал микро-Уленьку и рамку и проверил здание – ничего.

– Вот и у нас тоже. – Василий не вмешивался в манипуляции. – А покупатель сомневается.

– Ну а я что сделаю? – Николай пожал плечами.

Василий прошелся по пустой комнате:

– Заказчик просит, чтобы мы тут переночевали. И сняли все на камеру.

Николай закатил глаза: заняться людям нечем! Ну, как говорится, любой каприз за ваши деньги!

– А гостиницы нормальной нет?

Василий оживился:

– Сейчас отвезу, все уже забронировано. Там и кафе рядом. А в девять вечера здесь встретимся.

Николай спорить не стал: ну проведет ночь в заброшке, ничего страшного. Он не нервная девица, чтобы в обморок от малейшего шороха падать. А пока погуляет по Александровскому парку, благо вход туда бесплатный.

С погодой повезло. Небо обложило тучами, но дождя так и не случилось. Вообще, весна в этом году выдалась непривычно ранняя, чему Николай радовался, как любой житель региона, где зима – реальная, а не календарная – самое длинное время года. Настя прислала фотки из Египта, он ей – из парка на фоне пруда.

Николай даже взял несколько экскурсий в павильоны и Александровский дворец, чтобы провести время с пользой. Хотя во дворцах Николай чувствовал себя неуютно: чуждая его вкусу эстетика, излишняя помпезность и огромные помещения. Как здесь жить? Да и зачем нужны дворцы? Чтобы что? Мериться благосостоянием, властью и значимостью? Не-е, все-таки далек он от подобных ценностей.

Ровно в девять вечера Николай подошел к особняку, Василий ждал внутри.

– А вы сами-то по ночам дежурили? – Николай спросил для проформы.

– Да. И ничего. – Василий отлил из термоса чай. – Глухо как в танке.

– Я вроде наживки? – Николай так и не мог понять: почему понадобился именно он.

Василий поперхнулся и закашлялся:

– Ну вы скажете. Вы у нас крутым считаетесь. Любое дело раскрыть можете.

– Э-э… – Николай подзавис с ответом. Потом решил, что лучше промолчит.

Они с Василием включили микро-Уленьку и еще раз проверили здание с помощью приборов. Микро-Уленька тихо попискивала, сообщая, что все в порядке; рамка не крутилась.

– А вы в призрака верите? – спросил Николай, чтобы занять пустое время разговорами.

Василий замялся:

– Да кто знает. Может, когда и было.

Николай потер лоб: помощь Насти бы не помешала – она специалист по общению с душами, застрявшими между мирами. Хотя если привидение переродилось в сущность… а судя по косвенным признакам, такое вполне могло случиться, то топтари ее обнаружат. Ну если это все правда.

– Я кино включу. – Василий вытащил из рюкзака ноутбук. – Не возражаете?

Николаю было все равно, нужно же как-то убить время, так что кино не самый плохой вариант. По видеосвязи позвонила Настя, Николай поднялся на второй этаж, чтобы не мешать напарнику. Они болтали и болтали, словно расстались не два дня назад, а с месяц.

– Жаль, что ты не со мной. – Голос Насти дрогнул. – Тут хорошо. Море…

Море Николай слышал и видел через смартфон, Настя специально вышла на пляж. В Египте уже стемнело, но на берегу были установлены фонари, поэтому можно разглядеть блеск волн. А еще услышать, как они шумят.

– В другой раз, – пообещал Николай, Настя вздохнула.

Да, это являлось проблемой для всех сотрудников ОБХСС – отпуск. Народа хронически не хватало, часто счастливчиков, ушедших в отпуск, выдергивали на работу после внезапного ЧП. Женечка, коллега по работе, поступала радикально: во время отдыха она просто отключала телефон. Молодое поколение, что с нее взять? Николай по-хорошему завидовал умению Женечки разделять личное и рабочее время.

…Когда Николай спускался по лестнице, боковым зрением он уловил тень. Можно было списать на сонливость или нервозность, но проверить не мешало. Он позвал Василия, и топтари опять замерили показания аппаратов – пусто.

– Померещилось, – с убеждением произнес Василий.

– Ребенка бы сюда. – Николай задрал голову, разглядывая высокие потолки с лепниной.

– Зачем? – Василий тоже посмотрел на потолок, точно ожидая, что ответ сойдет оттуда.

– Приманить сущность. – Николая охватила странная уверенность. – А так зря штаны протираем.

– На живца? – оживился Василий. – Можно моего младшего попросить. Согласится, если от школы отпрошу.

Василий загорелся идеей. Он решил не откладывать дело в долгий ящик и отправился за отпрыском, благо жил неподалеку. Пока напарник отсутствовал, Николай досмотрел фильм – это оказался боевик со всеми присущими жанру традициями: мускулистые мужчины, знойные красотки, драки, перестрелки и погони, а еще жаркий секс в редкие минуты отдыха. Сойдет, чтобы скоротать время.

Сам Николай тоже смотрел похожие фильмы, а еще про войну, хотя Настя пыталась привить ему вкус к элитному кино, но не в коня корм. Николая одолевала неодолимая зевота при виде фильмов Тарковского – до чего же занудно и размазано, точно масло по хлебу у скупой хозяйки: двадцать граммов на полбатона.

Василий вернулся с подростком тринадцати лет.

– Максим. – Напарник подтолкнул сына вперед.

– Макс, – поправил тот и протянул руку.

Николай с интересом разглядывал мальчишку: яблочко укатилось от яблоньки далековато. Почти с отца ростом, скоро обгонит, худощавый, но плечи широкие. Стрижкой Макс походил на молодого Максима Горького – густые волосы лежали волной. Вместе с сыном Василий притащил сумку с двумя одеялами, подушкой и еще одним ноутбуком.

– Еле уболтал, – поделился он. – Знаешь этих подростков… – Он закатил глаза и округлил рот, явно кого-то передразнивая. Так они с Николаем перешли на «ты».

Макс только фыркнул и устремил взгляд в потолок, всем видом выражая невысокое мнение о поступке отца. Николай попросил его посидеть в соседней комнате.

– Но так, чтобы мы тебя видели, – добавил Николай. Он включил камеру на запись.

Излишне рисковать не стоило: если слухи верны, призрак может влиять на людей. Василий расстелил одно одеяло на полу, положил сверху подушку и второе одеяло:

– Устраивайся.

Макс снова фыркнул и перетащил одеяло поближе к розетке, чтобы включить ноутбук.

– Ну, обживайся. – Василий вручил сыну второй термос и пакет печенья.

Николаю стало неудобно: словно подсматривал через замочную скважину за чужой жизнью.

Дежурство текло своим чередом. Макс сперва пялился в ноутбук, затем свернулся калачиком и заснул. Николай с Василием смотрели фильмы, время от времени обходя здание с микро-Уленькой.

– Что-то спать хочется. – Василий зевнул. – Надо было не чай, а кофе с собой взять.

– Можно заказать. – Николай тоже бы не отказался от кофе.

В Питере близилась пора белых ночей, но организм требовал отдыха – его не обманешь затянувшимся световым днем.

– Да неохота деньги тратить, – отмахнулся напарник. – Одним кофе не обойдешься.

Николай кивнул. Василий о чем-то разглагольствовал, а Николай ощущал, как неудержимо тянет ко сну, как тяжелеет голова, опускаются веки.

– Пройдусь, – решил он.

Николай не стал брать аппаратуру – от нее толку никакого. Почему-то в нем поселилась уверенность, что, если сущность имеется, он ее почувствует. К тому же нужно проверить способности и научиться управлять ими! А то тыкается на ощупь, как слепой щенок, в надежде понять, что подкинет родовой бес. Эх, жаль, колдун ничего не рассказал об этом, хотя и знал, что Николай – дальний родственник. Наверняка провернул это дело вместе со своим подселенцем.

Николай пока не понял, как относиться к родовому бесу. С одной стороны, благодаря ему нейтрализовалась порча на смерть, сделанная покойной женой, появились необычные способности – возможность видеть сущности, не привязанные к телу. С другой – кто знает, чего ожидать от родового беса? Вдруг попробует захватить власть над телом? Да и способностями от беса у Николая управлять не получалось – они проявлялись спонтанно.

Василий остался внизу, Николай отправился в мансарду. Жаль, что топтари не знали, где именно повесилась прежняя хозяйка дома, хотя чердак – вполне вероятное место. Привязка к месту смерти существует, как и к месту захоронения, и проще было бы оставить там приборы для наблюдения, чем сидеть самим.

Наверху тоже оказалось спокойно. Вообще этот этаж больше походил на обычное помещение под офис. Тут не думалось о мрачной истории дома и трагедиях, которые в нем происходили. Много света из мансардных окон, много неба и зеленых крон деревьев. Наверное, тут уютно работалось в те времена, когда здание не пустовало.

За спиной послышался шорох. Василий, что ли, надумал присоединиться? Николай обернулся и увидел здоровую, размером с кошку, крысу-пасюка. Крыса сидела на кресле и смотрела на человека без тени страха. Николай замахнулся, крыса даже усом не повела, и показалось, что, если приблизиться, она кинется.

– Поймал! – Николай отвлекся на голос Василия, а через мгновение крысы уже не оказалось.

Напарник зафиксировал всплеск активности на микро-Уленьке.

– Приличный. – Василий присвистнул. – Уровень Б. Ничего не заметил?

Николай растерянно посмотрел на напарника:

– Заметил. Крысу.

Они обменялись взглядами. Затем Николай подхватил микро-Уленьку, и топтари побежали в мансарду.

– По нулям. – Микро-Уленька никакого всплеска энергии не показывала.

– И у меня. – Василий обходил помещение с рамкой. – Слинял и все следы стер.

Они еще раз проверили мансарду и второй этаж на предмет переходника – портала в соседний слой реальности, из которого являлась часть сущностей.

– Обычно же показывает… – Василий зря крутил настройки микро-Уленьки.

– Если переходник активный, то да, – рассеянно подтвердил Николай, мысли в голове крутились с бешеной скоростью. – А если портал можно активировать, а когда надо – погасить…

– Считаешь, они на это способны?

Николай развел руками:

– Мы о них вообще мало что знаем.

Внизу скрипнула дверь. Николай и Василий бросились на шум и увидели, что Макса на месте не оказалось.

Николай вызвал местных оперативников, Василий позвонил и предупредил жену, но пока поиски Макса ничего не принесли.

– Зацепила его, когда мы в мансарде были. – На напарнике лица не было.

Николай переживал так же сильно: идея с подсадной уткой принадлежала ему. Если Макс не отыщется… если они опоздают… Николай усилием воли выгнал из головы непрошеные мысли: сейчас не до этого. Нужно найти парня!

Они с Василием обегали окрестные улочки, звали Макса, но тот словно под землю провалился.

– Не мог он далеко уйти. – Николаю хотелось выругаться, но он сдержался. – Надо в парке посмотреть.

– Как он через ограду… – Василий не договорил.

– Было бы желание, – буркнул Николай.

Перелезать не пришлось; благодаря пропуску топтарей пропустили без тени недовольства. Прибыли местные сотрудники ОБХСС и полиция, они рассеялись по парку. Василий постоянно косился на телефон: надеялся, что позвонят из дома и сообщат, что явился Макс. Хотя умом понимал: Макс не сбежал, иначе бы прихватил гаджеты – подростки без них никуда.

– Максим! – Василий заорал во все горло.

Николай прислушался: ничего! Волнение все сильнее охватывало его, он мысленно обратился к родовому бесу: «Помоги!» Тот молчал, точно рыба об лед. Лучи фонарей напрасно освещали дорожки парка, Василий сорвал голос, обращаясь к сыну, – Макс не отзывался. Николай чувствовал, как холодеет в груди, как каменеет живот – шансы найти парня живым стремительно уменьшались.

Сумерки сгущались. Теперь поиски переместились в лесную часть парка. Николай наступил на валявшуюся ветку, но она начала извиваться и поползла прочь. От неожиданности Николай отреагировал не сразу, зато потом, когда доперло, в ужасе подпрыгнул и выругался.

– Что у тебя? – тут же подскочил напарник.

– Змея. – Николай посветил под ноги, вокруг, но змеи не оказалось – на земле лежала обычная ветка. – Померещилось. – Он покрутил головой и замер, боясь спугнуть удачу.

Совсем рядом находился пруд, поросший по берегам ирисами. На его поверхности пролегла лунная дорожка, отчего казалось, что в воде расплывается жидкое серебро. Именно там стоял Макс по пояс в воде. Набухающий месяц светил над его головой, где-то вдали начинало сереть небо, словно в ночную мглу брызнули белила. Макс что-то бормотал под нос.

Увидев сына, Василий бросился к нему, вбежал в пруд и схватил Макса за плечи. Тот встряхнул головой, точно пробуждаясь ото сна, а затем с недоумением посмотрел на отца.

Когда Макса отвезли домой, высушили и накормили очень ранним завтраком, Николай наконец-то расспросил его. Как топтарь и думал, парень мало что помнил, его вели в сонном состоянии.

– Это женщина была? – уточнил Николай, когда Макс поведал, что вышел на улицу на чей-то голос.

– Нет, – в голосе парня просквозило удивление, – девчонка. Просила помочь ей.

Удалось выяснить, что девчонка примерно одного возраста с Максом или, возможно, немного младше.

– Как выглядела? – насторожился Николай.

Макс пожал плечами:

– Не помню, расплывается все. А-а! У нее голова на один бок склонена была.

Вытянуть из Макса еще хоть что-то не вышло, большая часть событий ночи стерлась.

В особняке, по имеющимся данным, умерли две девочки: одна младенцем, вторая – постарше и в результате «несчастного» случая. Выходило, призрак второй девочки и явился Максу.

– Собрание у них там, что ли? – Известие о втором привидении стало неожиданным и для Василия.

Следовало найти переходник и запечатать его. Но как?! Николай и Василий обшарили все здание, и до этого случая дом проверялся неоднократно: от первого этажа до мансарды. Даже стены простукивали в поисках замурованных тайников. И тут до Николая дошло: подвал! Ведь дом построен на старом фундаменте, в котором сохранился подвал.

– Где вход в подвал? – спросил Николай напарника.

– Какой вход?.. – Тот сперва не сообразил, а затем его осенило. – Вот же блин горелый! – Василий хлопнул себя по лбу: – Мы не топтари, а тупари! Все на поверхности лежало.

Василий порывался прямо сейчас бежать в особняк, но Николай охладил его пыл:

– До утра подождет.

Он вернулся в отель. Над городом медленно поднимался рассвет, подсвечивая перламутровые облака и окрашивая небо в нежно-розовый цвет – утренняя Аврора плыла над городом. Николай долго сидел в номере на широком подоконнике и фотографировал небо и парк, а после переслал снимки Насте.

Разбудил Николая звонок.

– Нашли мы подвал. – Судя по голосу напарника, отыскали не только вход. – Как ты и говорил, там переходник!

– И что это было?

– Детская кроватка! – Василия переполняли эмоции. – Так мало этого!

– Что еще? – Николай внутренне напрягся.

– Еще один портал! – Василий захлебнулся от восторга. – Прикинь!

Николай присвистнул: вот это да! Целая коллекция!

– Приезжай, – закончил Василий.

В особняке царило оживление. Мимо Николая прошли два чистильщика, они грузили кроватку, упакованную в экранирующую пленку, в служебную машину. Видимо, привязкой черной дамы служил предмет мебели, на котором умерла ее дочь. Выскочил Василий:

– Пошли скорее! – Он махнул рукой.

Взгляд сразу отыскал импровизированный вход в подвал: в полу проделали дыру и спустили в нее приставную лестницу. Николай осторожно залез туда. Внизу было темно и сыро, Василий осветил помещение фонарем. В нем хранилась старая мебель, какие-то ведра, тазы.

– Это здесь. – Василий осветил бывший вход в подвал.

Лестница оказалась узкой и довольно крутой. Тут уже поработали чистильщики: ступени были покрыты блокирующим составом.

– Значит, девочка не выпала из окна. – Догадка Николая подтвердилась.

– Сбросили уже мертвой, чтобы замести следы, – согласился Василий. – А погибла она здесь. – Он указал на лестницу. – Наверное, толк-нули, когда играли. Или… – Он развел руками.

– Точно кто-то из ее сверстников, – Николай подошел поближе к запечатанному переходнику, – раз она так на Макса среагировала.

– Я тебе это… – Василий засопел. – Спасибо за сына. – Он протянул руку.

Николай ответил на рукопожатие, хотя какое спасибо? Благодаря его идее напарник едва сына не лишился. Если шеф узнает, придется выслушать в свой адрес много нелицеприятного. И поделом! Он поступил непрофессионально, подвергнув риску ребенка. Тот случай, когда лишний раз не захочется делиться подробностями, потому что о подвале можно было вспомнить и раньше. Или попросить план здания. Хотя тут сплоховал не только Николай, но и местный отдел топтарей, посчитав слухи о черной даме всего лишь сплетнями более чем вековой давности.

Николай задержался на день, чтобы погулять по Питеру, тем более, прежде чем возвращаться в Москву, следовало составить отчет. Николай съездил на Елагин остров, там проходил фестиваль тюльпанов. Море цветов самых разнообразных окрасов: махровые оранжевые, строгие фиолетовые, романтичные белые. Из репродукторов звучала музыка, гулял народ – на прощание Питер порадовал погодой.

Николай отправил Насте фото и видеоотчет, это позволяло поддерживать иллюзию, будто любимая рядом. Она в ответ прислала снимки изобилия еды из отельного ресторана. Настя любила хорошо поесть, Николай, впрочем, тоже. А вот готовить – оба – не особо. Теперь Настя отрывалась за двоих. Ничего, в питерских кафе тоже неплохо кормят и экономно для бюджета.

После выходных Николай отправился на дежурство с робкой надеждой, что день пройдет гладко. Поначалу его ожидания сбылись, шеф даже не стал песочить Николая, что тот подставил чужого ребенка. Наоборот, похвалил за работу над ошибками и отметил для себя и сотрудников, что этот случай пригодится для дальнейшей практики.

– Надо тебе, Дергунов, снова напарника искать. – Шеф пристально поглядел на Николая, словно отыскивая в нем какую-либо несуразность.

Роза три недели назад вернулась на свою историческую родину – возглавлять тамошний отдел топтарей, так что Николай снова остался один.

– Может, Геннадия к себе переманим? – предложил Николай. – Он напрашивался.

Шеф выставил указательный палец:

– Надо подумать.

– Да чего думать! – Денис, как самый молодой топтарь в отделе, вечно куда-то спешил. – У чистильщиков от скуки повеситься можно, нужно спасать человека.

Женечка хихикнула.

– Марианна к нам просится. – Шеф слегка покраснел. – Говорит, давно мечтала о такой работе.

Не так давно топтари всем отделом гуляли на свадьбе шефа. Николаю новоиспеченная супруга Виктора Ивановича нравилась: немногим младше мужа, интересующаяся его делами и не глупая.

– Как решите, Виктор Иванович. – Николай деликатно устранился от ответа: на себя такую ответственность не возьмет, пусть шеф сам выбирает.

Шеф вздохнул. Его можно было понять: хотел помочь любимому человеку и одновременно переживал – работа топтарей чревата неприятностями.

– А можно ее в секретари, – предложила Женечка. – Будет с нами, но без лишнего риска.

Раньше секретарем работала Женечка, но после ухода Михаила, старейшего сотрудника отдела ОБХСС, она стала напарником Дениса, совмещая новую должность с прежними обязанностями. Лицо шефа просияло:

– Точно! Тогда передашь ей дела. Но, – он указал пальцем на Николая, – с Геннадием обожди пока говорить.

Николай не стал спорить: без напарника сложно, но ему не впервой действовать одному – умелых рук не хватало, поэтому часто приходилось работать самостоятельно.

– Прикиньте, люди в оборотней верят! – Под конец дня Женечка откопала в интернете что-то интересное.

– Делать им нечего, – отмахнулся шеф.

– Да тут случай прикольный. – Она прочитала вслух пост какой-то Марины, которая столкнулась в лесу со странной собакой.

– Ну и какой оборотень? – поморщился шеф. – На волка наткнулась, потому и собака реагировала так.

– Ну да, – подтвердил Николай. – Я недавно читал про то, что стаю видели в ближайшем Подмосковье.

– Да тут в комментариях народ жжет! – Женечка накрутила волосы на палец. – Они реально считают, что оборотни существуют! – Она уткнулась в монитор: – «Куда сворачивали? Случайно не влево? Там неподалеку железная дорога проходит. От нее сначала вправо, а потом повернуть влево. Там о-очень странное место. Когда ищешь – сроду не найдешь. А вот если не думаешь, все дороги туда ведут. Первый раз я оттуда неслась, только пятки сверкали».

– Во дает! – Денис откинулся на спинку кресла. – Так испугалась, что потом еще несколько раз это место проведала.

– На бис! – подхватил Николай.

– Народ любит паранормальное, – шеф покачал головой, – влезут во всякую дрянь, нахватаются, а нам после – разгребать!

– Может, проверить эту поляну? – спросил Николай на всякий случай.

– Смотрю, Дергунов, у тебя слишком много свободного времени. – Лицо шефа пошло пятнами. – Вот и съезди.

Винить следовало только себя: никто за язык не тянул. Все в отделе были в курсе насчет вспыльчивого характера шефа, хотя Николай особо не жалел – зато прогуляется, пока стоит теплая и сухая погода. Все лучше, чем в конторе сидеть. Правда, не факт, что найдет поляну: ориентиров имелось немного – название станции и условные направо и налево.

На следующее утро, ближе к полудню, Николай сперва проехал на метро через пол-Москвы, затем прошагал минут двадцать мимо стройки и промышленной зоны почти при полном отсутствии людей. Пропустил пешеходный переход и, чтобы не возвращаться, перебежал дорогу в неположенном месте, благо машины сбрасывали скорость перед выездом на МКАД.

Народа по-прежнему не было, словно Николая выдернули из родной Москвы и переместили в схожий, но безлюдный мир. Николай пошел вдоль МКАДа к переходу. На свежескошенном газоне под кустами отдыхали двое гастарбайтеров с газонокосилкой, мимо проносились многочисленные машины. Николай выдохнул, все-таки он в своем мире.

Пешеходный мост изяществом и красотой не отличался – огромная пластиковая труба над дорогой, и подниматься на него нужно по неудобной лестнице. Ладно Николай – он еще относительно молод и здоров. Но каково карабкаться по этому сооружению пожилым и больным людям? Да и здоровым, если они с тяжелыми сумками или с детской коляской? Давно пора на МКАДе соорудить лифты для людей, а не только развязки для транспорта.

В переходе тоже оказалось безлюдно, и Николай от души поорал. Когда еще позволишь себе подобное? Он спустился с противоположной стороны и вышел к остановке, дальше следовало идти налево по тропинке, вдоль которой росли кусты. Наверняка имелась более цивилизованная дорога до станции, но она была надежно спрятана от посторонних глаз, а потому Николай плюнул и отправился по дорожке.

Здесь точно ступала нога человека, повсюду валялись следы его жизнедеятельности: пивные бутылки, обертки из-под чипсов и пустые пачки сигарет. Николай миновал заброшенное кладбище, обнесенное высокой оградой, и выбрался к железной дороге – впереди виднелась станция. На платформах стояли люди, большинство ждали электричку в сторону Москвы. Николай перешел пути и направился к лесопарку по одной из многочисленных дорожек, протоптанных жителями района.

Вправо, влево… Николай запутался, сколько раз уже свернул в ту или иную сторону. Благо навигатор на телефоне установлен, потом выведет обратно к станции. Николай фотографировал деревья, кусты и первые цветы – Настя просила присылать побольше снимков. Без умолку трещали птицы, солнце освещало деревья, и казалось, что лес абсолютно безопасен, и тут точно не водятся волки, и маньяк не притаился в кустах.

Под ногами хлюпнуло, Николай опустил голову: почва пружинила, точно он забрел в болото. Тропинка куда-то исчезла, Николая обступили заросли кустов и какие-то щиты, исписанные иероглифами. Он чертыхнулся про себя: замечтался и сошел с дороги! И как только не заметил? Николай с трудом продрался сквозь кусты и выбрался на поляну. Посреди нее росли два засохших вековых дерева – по виду сосны, оставшаяся часть поляны пустовала.

Внезапно смолкли переговаривающиеся птицы, Николай поежился – как-то здесь прохладно, хотя солнце не скрылось. Он вытащил смартфон, чтобы сфотографировать сосны, но не стал этого делать – слишком неуютно. Несколько секунд понадобилось, чтобы осознать – это то самое место, которое он искал! Николай ощутил горячее желание вернуться на станцию – место здесь глухое, как бы чего не вышло, но сперва следовало произвести необходимые измерения.

Все это потребовало усилий, и не физических, а воли, потому что интуиция сигналила: беги, пока не поздно! Но Николай не впервые оказывался в сложных обстоятельствах, поэтому победил профессионализм. Микро-Уленька не показала остаточный выброс энергии, но тут, по мнению Николая, явно происходило нечто странное, и обычный волк к этому никакого отношения не имел.

Еще вчера стояла по-летнему теплая погода, а сегодня с утра небо затянуло тучами, словно серой занавеской, и пошел дождь. Ощутимо похолодало, Николаю пришлось ночью закрыть балкон – оттуда сквозило. Утром шеф выслушал доклад и пожал плечами:

– Следов эманаций нет, так что выбрось из головы.

Николай не расстроился: зато провел неплохой день, а не в кабинете торчал, к тому же скоро и Настя вернется – успел по ней соскучиться. Воображение живо нарисовало, чем они займутся после ее прилета, поэтому Николай не сразу услышал, что шеф к нему обращается.

– Дергунов, телефон возьми. – Шеф протянул трубку.

Николай подошел к его столу. Оказалось, вызывают в детскую больницу – сложный случай с младенцем. Николай опешил: при чем тут ОБХСС? Но из объяснений стало ясно, что выезжать нужно и лучше не откладывать. Да-а, не зря топтари и получили такое прозвище – с утра до вечера землю топчут.

Ехать пришлось в центр. По идее, делом должны заниматься местные коллеги, но вызов переадресовали в отделение Марьинского парка – по адресу прописки родителей ребенка.

– Доставили по скорой. – Врач в приемном покое был ровесником Николая. – Температура под сорок, судороги, потемнение кожного покрова.

Младенцу повезло: в больнице действовал новый протокол, когда взяли не только кровь на анализы, но и сняли показания на энергетическую целостность. И не зря: аура оказалась пробита в месте солнечного сплетения; врач продемонстрировал снимок: на нем виднелось темное пятно, по форме напоминающее клеща.

– Провели уже первую процедуру. – Врач улыбнулся и словно сбросил лет десять. – Есть хорошие шансы, что обойдется без последствий.

– А какие последствия могли быть? – уточнил Николай.

– Рак, – коротко ответил врач.

Болезни помолодели, с этим никто не спорит – слишком быстрый ритм жизни, загрязнение атмосферы, некачественные продукты и множество других неблагоприятных факторов. Но сознательно делать порчу на младенца… У Николая подобное в голове не укладывалось. Кому он успел перейти дорогу за шесть месяцев жизни?

Николай снял показания, получил выписку из истории болезни и направился в квартиру родителей младенца, предварительно позвонив им. Дом располагался на Верхних Полях, неподалеку от взрослой поликлиники – высокий, современный. На пороге Николая встретила молодая расстроенная женщина. Николай заглянул в бумаги: Яна Жданова.

– Проходите. – Она пропустила его внутрь.

Хороший ремонт, всюду порядок и множество детских вещей – отметил Николай. Вообще, по разного рода мелочам можно многое понять о владельцах квартиры: что для них важно, есть ли вкус, материальное положение и прочее. Эта квартира была обставлена с любовью к уюту: светлые тона, удачный подбор цветовой гаммы, продуманность в деталях – не как у самого Николая. «Ну ничего, – подумал Николай, – ребенок станет ходить, будет не до красоты».

В комнате находилась еще одна женщина – мать молодой, она укачивала младенца. При виде Николая ее лицо вытянулось:

– Что случилось?!

Николай заверил, что он явился, чтобы все тщательно проверить, раз поступил сигнал.

– Мы в вашу ведомственную клинику уже обратились, – сообщила Яна. – Нам лечение назначили.

– Вы понимаете, что это не случайно произошло? – уточнил Николай. – Аура вашего сына оказалась повреждена в результате противоправных действий.

Мать с дочерью переглянулись.

– В смысле? – не поняла Яна.

– На вашего сына навели порчу. – Николай внимательно проследил за ее реакцией: ничего.

По лицу матери Яны тоже было незаметно, что она кого-то подозревает.

– У вас в квартире кто-то был в последнее время? Может, что-то дарили? – Николай задавал наводящие вопросы, но женщины лишь недоуменно на него смотрели.

Он надел перчатки и обошел помещение с микро-Уленькой, начав с детской комнаты; прибор почти сразу издал протяжный писк рядом с кроваткой.

– Посмотрите внимательно, – попросил Николай. – Все ли в порядке?

Женщины вынули одеяло, подушку, оставив лишь матрас и бортики. Николай проверил каждую из вещей – переклад обнаружился в подушке. На наволочке был вышит узор гладью – два голубка.

– Ой, нет, это ошибка. – Яна покачала головой. – Ее нам тетка мужа подарила.

– Я же спрашивал про подарки, – с нажимом в голосе произнес Николай.

Лоб Яны прорезала вертикальная морщина:

– Но ведь родственники…

– С-сука! – Ее мать порывалась вскочить, но младенец заворочался, и она принялась вновь его качать. – Я ей позвоню, все выскажу, – прошипела она.

– Пока не надо. Мы этим займемся. – Николай снял перчатки и запихнул подушку в выданный Яной пакет – отнесет чистильщикам. – Вдруг она не знала?

Николай вышел из подъезда и огляделся: неплохой все-таки май в этом году. Хотя и выпало несколько ненастных дней, но в целом месяц теплый и солнечный – самое то для лечения зимней депрессухи. Николай набрал Женечку: как там в офисе? Оказалось, шеф уехал на совещание, а в конторе тишь да благодать, так что можно не приезжать.

Николай прогулялся по скверу и сел на лавочку. Хорошо так сидеть, никуда не торопясь, ни о чем не заботясь. Словно выпал из повседневной суеты, и никаких обязанностей, никакой спешки. Отдыхай, любуйся цветением черемухи и разглядывай прохожих. Наслаждайся моментом, словно в запасе – целая вечность, живи мгновением и радуйся мелочам. Красота!

По возвращении Николай приготовил омлет с сосисками и после перекуса прошелся по комнатам: да-а, ремонт бы не помешал. Стены бы неплохо выровнять, проводку поменять, натяжные потолки заказать, но тогда придется съезжать с квартиры. А еще разбирать мебель, складывать вещи… Нет! Обойдется как-нибудь без излишеств.

Настя прислала очередную порцию фотографий, и Николай просмотрел каждую: жаль, что не получилось поехать вместе. Сейчас бы плавал в море и не думал ни про ремонт, ни про волков, ни про младенца, на которого сделали переклад. Вот что за люди?! Но сперва стоит все проверить: может, не знали, что подушка с начинкой.

Фамилия тетки мужа Яны оказалась Нежданова; Николай, когда узнал, усмехнулся: бывает же! Если в кино или книге такое попадется, никто не поверит: мол, автор по ушам ездит. А в жизни – пожалуйста. У Николая была одноклассница Лена Лосева, которая вышла замуж за однофамильца, и таких случаев тысячи. Теория вероятности выдает мизерные шансы на подобные совпадения, а жизнь плюет на теорию и устанавливает собственные правила.

Нежданова Светлана Игоревна явилась во второй половине дня. Николай глядел на ее полное, покрытое пунцовыми пятнами лицо в полной уверенности: она виновата! Об этом свидетельствовали бегающие глаза, суетливые движения и выступивший на лбу пот.

– А чего вызвали? – Светлана Игоревна вскинула голову. – Как преступницу какую-то! Я с ранья встала, а тут участковый повестку тащит.

Николай с усилием подавил приступ раздражения: строит из себя невиновную. А сама подсунула младенцу переклад, отчего тот должен был гарантированно умереть.

– Кто у вас болеет? – спросил Николай.

– В смысле? – удивилась Светлана Игоревна. – Ну у старшей дочери по весне бывает аллергия – на пыльцу… – Она задумалась. – Ну у мужа давление. А что случилось-то?

Притворялась женщина не очень хорошо. Николай разглядывал подозреваемую: выше среднего роста, узкие бедра, широкие плечи – как у мужика, да еще короткая стрижка. Крохотные глаза, скрытые в складках век, капилляры проходят близко к поверхности кожи, отчего та, когда Светлана Игоревна волновалась, покрывалась пятнами. Жила подозреваемая в Подольске.

– Вам знакома эта вещь? – Николай продемонстрировал фотографию. Саму подушку он с утра передал Геннадию на обработку.

– Ну вроде да, – подтвердила Светлана Игоревна. – Я ее Янке подарила, когда малец родился. – Она вытащила из сумки носовой платок и промокнула лоб. – Жарко что-то у вас.

– Это то, что мы нашли внутри. – Последовала порция фотографий с содержимым переклада. – Шерсть собаки, куриный коготь, лягушачья лапа, – перечислял Николай.

Светлана Игоревна поморщилась:

– Ну и гадость! Хорошо, что я от нее избавилась! Как чувствовала.

Закашлялся шеф: он, как и Николай, не ожидал подобного признания.

– Откуда подушка? – Николай понял, что подозреваемая сейчас расколется.

Светлана Игоревна громко выдохнула и рассказала: в конце прошлого лета у нее был юбилей, ну и пригласила школьную подругу отметить.

– Она и подарила – сама сшила и вышивку сделала, а еще конверт с деньгами, – добавила Светлана Игоревна, – две тысячи. У нее муж тяжело болеет, с деньгами туго.

– А почему решили избавиться от подарка? – Шеф не выдержал и присоединился к допросу.

Светлана Игоревна уколола его взглядом, затем неохотно ответила:

– Собаки сдохли, обе. Одна за другой. У меня тойтерьеры жили. Я им сначала эту подушку отдала – играться. А они вот так…

Теперь закашлялся Николай: а тетка не проста! Поняла, что с подарком что-то не то, а потому сперва собакам подсунула, а когда убедилась в подозрениях, передарила родственнице. Вот стерва! Да уж… человек человеку – волк.

– Так почему не сожгли? – напирал шеф. – Нам на диагностику не принесли?

Светлана Игоревна поджала губы:

– А чего вещь хорошую выбрасывать? Вы не подумайте, я ее постирала!

Николаю хотелось схватиться за голову: как можно быть такой недалекой! Постирала она! Он с трудом удержался, чтобы не высказать Светлане Игоревне в лицо все, что думает о ее умственных способностях. Зато, когда она ушла, Николая прорвало:

– Пора в школах вводить курс лекций по энергетической безопасности.

– Ха! – Шеф не поддержал его. – А потом станут всякую ерунду к чистильщикам таскать. Ты что, людей не знаешь?

– Или бытовые Уленьки, – продолжал мечтать Николай. – Чтобы сами проверить могли.

Шеф только покачал головой: мол, ты слишком хорошего мнения, Дергунов, о людях. Большинство будут жить беспечно, пока жареный петух в задницу не клюнет. А уж заморачиваться энергетической безопасностью…

– Можно я пораньше, Виктор Иванович? – спохватился Николай. – Настя прилетает.

Шеф поворчал для вида, но отпустил. Настя не просила ее встретить, но Николай слишком соскучился, а раз дела позволяют – грех этим не воспользоваться. Он приехал в аэропорт за десять минут до приземления самолета. Пока ждал, успел понаблюдать за работой коллег – те проверяли здание на предмет переходников, ведь подобные скопища людей – излюбленное лакомство для большинства сущностей.

Сущности или сущи приходят из места, на жаргоне называемого хаосом, чтобы подкормиться: человеческая энергия для них – любимое блюдо. Хотя большинство людей в параллельные миры не верят, за время работы Николай убедился в многослойности мироздания. Есть обычный слой реальности, а есть слой, где водятся крадущие, сосущие, суккубы и инкубы – энергетические дыры без вещественной формы.

Попадая в человеческий мир, они присасываются к людям, чтобы подкормиться – своей энергетики сущностям не хватает. Словно пылесос, они вытягивают энергию из людей, доводя тех до болезней и смерти. Так что обнаружение переходников являлось первостепенной задачей для сотрудников ОБХСС.

В хаосе также обитают демоны – еще один профессиональный термин, под которым подразу-мевается не рогатое существо, покрытое чешуей и похожее на рептилию-гуманоида. Это всего лишь форма сущности, которая может подчинять человека и переделывать под себя. Хорошо, что демоны крайне редко прорываются в наш слой реальности – для них это слишком трудно, почти невозможно. Николаю хватило с лихвой прошлогоднего дела, которое не случайно получило название «Чертово».

Но не все сущности обитают в параллельном слое, некоторые – выходцы из нашего мира. Сущностью может стать часть души, застрявшая в междумирье. Известно, что душа многосоставна и низшая ее часть обитает на кладбище или в месте гибели тела, пока не рассеется. Пребывание в нашем мире для души служит источником страданий – ей тут тяжело, особенно если родные чрезмерно переживают по умершему. Не зря во многих снах покойники являются родственникам, стоя по пояс в слезах, – так они пытаются достучаться до родных, чтобы те прекратили горевать.

Некоторые из низших душ, если родные подкармливают их своими переживаниями и частыми посещениями кладбища, становятся потребителями. Такая душа превращается в сущность – лярву, она пытается прилепиться к человеку через некротический канал и пьет из него энергию. Но не все души перерождаются. Не так давно Настя помогла получить упокоение душе, которая маялась, обуреваемая жаждой мести. Но медиумов, подобных Насте, единицы, а потому, считал Николай, лучше принять смерть близкого человека и отпустить, чтобы душа ушла в астрал.

Далеко не все застрявшие души становятся энергетическими вампирами. Чудеса на могилах, мощи, обладающие волшебными свойствами, – все это свидетельства оборотной стороны медали. Люди, наделившие умершего святостью, ждут от него чудес и после его смерти. Приносят подношения, обращаются с просьбами, а потому застрявшая часть души наполняется силой и отвечает на молитвы исполнением желаний. Эгрегор – мощная вещь, особенно в опытных руках.

Вторая часть души присоединяется к роду и покровительствует потомкам. Именно оттуда и появляются родовые бесы, как полагал Николай, одним из которых обзавелся и он сам. Николай знал несколько историй, когда люди пытались приобрести родового беса: ночевали на могилах, приносили туда подношения. Ничем хорошим это не заканчивалось. Одного любителя мистики увезли в психушку, после того как он зарезал черного петуха на могиле своей прабабки и измазал себя кровью.

Да и родовой бес не сувенир и не магнит, который можно повесить на дверь холодильника. С ним надо суметь ужиться и научиться взаимодействию. Николай пока не смог понять, как использовать родового беса. Лечить, подобно колдуну, у Николая не получалось, а видел сущности он от случая к случаю – не целенаправленно, а спонтанно. Спасибо, что родовой бес пытался помочь: не зря в особняке Николаю померещилась крыса, а потом в парке – змея. Хотя бы так.

Основная часть души, как считалось, отправлялась к Богу или в тот слой реальности, откуда пришла. Возможно, адом для душ являлся слой реальности, где обитали сущности. Но что было раем, Николай не знал. Себя он считал агностиком: верил, что Бог существует, но ни одна из религий не отвечала запросам Николая. Он допускал, что Иисус Христос жил, но что тот был Богом – нет. Пророком, скорее всего. Все это не мешало Николаю отвечать на открытки, присылаемые матерью на Рождество и Пасху, – зачем обижать близкого человека, да и праздники хорошие.

Вообще, религия для большинства людей недалеко ушла от магии: попросил святого – получил исполнение желаний. А нужна ли для этого молитва или жертвоприношение, не так уж важно. Религия частенько подгонялась под требования правящего класса. Когда понадобился один верховный правитель, восторжествовала монотеистическая религия, где остальных богов заменили святыми. Но язычество до сих пор проглядывает из-под маски христианства.

Размышления Николая прервало появление Насти. Загоревшая, с распущенными волосами – она показалась Николаю настолько привлекательной, что перехватило дух, словно Николай получил удар в солнечное сплетение. Настя подалась вперед, таща за собой розовый чемодан на колесиках, и тот подпрыгивал, точно ему передалось нетерпение хозяйки.

Николай очнулся от столбняка и побежал навстречу. Он вручил букет ирисов и заключил любимую женщину в объятия, зарывшись лицом в Настины волосы. Они стояли так, забыв обо всем на свете, а после Николай подхватил чемодан, и они поспешили на автобус.

Рука затекла – на ней покоилась Настина голова. Николай осторожно, чтобы не потревожить спящую, освободил руку. Он разминал плечо, а сам смотрел в потолок, точнее, на лопнувшие по шву обои, которыми были обклеены потолки в квартире. Зашевелилась Настя, она положила голову на ключицу Николая и прижалась к нему всем телом.

– Что делаешь? – спросила она.

– Думаю – ремонт надо. – Николай надеялся, что Настя возразит, но она зевнула и согласилась:

– Надо так надо.

Николай обхватил ее и свободной рукой провел по обнаженной спине, задержавшись на ягодицах. Настя жадно прильнула к нему, собираясь наверстать упущенное за время в разлуке. Николая привычно бросило в жар, в ушах загудело, и волна возбуждения захлестнула его…

После они лежали и глупо улыбались, пялясь в потолок.

– Выходной… – Настя довольно потянулась. – Поедем?

– Куда? – Николай продолжал улыбаться.

– За обоями. – Настя встала и отправилась в ванную. – Ты же ремонт хотел.

Когда они замеряли комнаты, кухню и коридор, Николай несколько раз успел мысленно обругать себя: кто дернул за язык? Но Настя загорелась идеей, поэтому пришлось помалкивать: как-нибудь выкрутится. И только в строительном гипермаркете Николай осознал: он влип.

Настя зависала возле стендов с обоями, ей нравились одновременно обои теплого терракотового цвета и оттенка бешеного лимона с рисунком в виде ломаных линий. Возле ламината Настя прочитала целую лекцию, что не стоит брать темные тона – вся грязь видна. Та же грязь могла быть заметна и на светлой серой плитке, у нее оказалась неправильная поверхность. На этой поверхности любая капля оставляла следы, как и грязь. В итоге Николай решил не спорить, а уповать на судьбу – как-нибудь пронесет его через ад ремонта благодаря надежным Настиным рукам.

Они ничего не купили. Настя набрала каталогов и сообщила, что нужно подумать. Николай приободрился: угроза ремонта отступила, словно робкий воин на поле боя. Дома Настя ходила по квартире с задумчивым видом, прикладывая страницы из каталога к стенам. Николай следовал за ней с мрачным предчувствием: видимо, не отвертеться. Его, как на качелях, раскачивало от надежды к отчаянию.

– А переедешь ко мне, – подытожила Настя. – Главное – мастеров найти.

К вечеру Настя отвлеклась: она записалась на какие-то курсы по развитию креативности, и ей выслали новое задание.

– Та-а-ак, – зачитала она вслух: – «Нужно изобразить, что мужчина тоскует по девушке. Фотографию не использовать».

Николай с интересом воззрился на нее: и что придумает? Настя нахмурила брови:

– Достает ее платье и осыпает поцелуями.

Николай изобразил скепсис: как-то мелодраматично.

– Хорошо, – Настя пожала губы, сделавшись похожей на обиженного воробья, – орошает слезами.

– Не слезами, – не удержался Николай.

Настя поняла не сразу, а потом притворно возмутилась:

– Это пошло!

– Зато правдивее, – возразил Николай.

– Фу-у, как неромантично! – Настя укоризненно покачала головой. Она склонилась над ноутбуком. – А что, если он достает платье из шкафа и танцует с ним, прижимая к себе?

– А потом надевает и танцует канкан. – Николай расхохотался, вспомнив сцену с капитаном Шекспиром из фильма «Звездная пыль».

– Да ну тебя! – отмахнулась Настя. – Придумывай сам.

Николай слегка завис: и правда, как?

– Гора окурков в пепельнице, – выдавил он из себя.

– И что? – с недоумением посмотрела Настя.

– Переживает, много курит, – пояснил он.

– Из-за работы? – настала Настина очередь для подколов. – Как понять, что из-за девушки?

– А он окурками ее имя выложит! – озарило Николая.

Настя смеялась долго и со вкусом, смахивая слезы с глаз.

– Ладно, – пробурчал Николай. – Не хочешь – как хочешь. Пусть тогда мужик возьмет коробку в форме сердца, сорвет ленту и сожрет все конфеты в одно лицо.

Настя успокоилась:

– Годится. И романтично, и понятно.

Она заполнила форму на сайте и отправила ответ.

– Хотя с окурками понравилось больше, – призналась Настя. – Только для меня так не надо, – предупредила она на всякий случай.

– Ну вот, – делано огорчился Николай, – а я решил уже бежать за сигаретами.

Настя высунула язык, дразнясь, Николай не выдержал и сграбастал ее в объятия: как же он все-таки соскучился.

Николай решил узнать больше об оборотнях, пусть это и смешно звучит. В воскресенье, пока Настя ездила по магазинам, он изучал информацию в интернете. Многочисленные статьи утверждали, что оборотень – мифическое существо, способное обращаться из человека в животное, растение и даже в атмосферное явление.

В русских народных сказках говорилось о хитро-мудрых царевнах, способных превращать себя и других в предметы, чтобы укрыться от преследования. Существовало множество былин о Волге Святославиче, который оборачивался «левом-зверем», «рыбой-щучиной», туром, горностаем и мелкой птицей. Все это уходило корнями в веру о тотемном предке людей: медведе, лосе, волке, орле и других; в древние обряды инициации, когда испытуемый сливался с этим предком и как бы становился иным существом.

Были и невольные оборотни – люди, превращенные в зверей в результате злого колдовства. Даже целые свадьбы подвергались проклятию, и после в лесах бегала стая людей, заключенных в волчий облик. Такого оборотня следовало ударить ремешком, чтобы возвратить ему человеческий вид.

Изучил Николай и клиническую ликантропию – психическое состояние, когда больному кажется, что он становится волком. Николай вспомнил, что когда-то читал «Легенду о Тиле Уленшпигеле», где как раз описывался человек с подобным диагнозом.

Все это оказалось настолько занимательным, что Николай потратил целых полдня, пока не вернулась Настя. Счастливее отдохнувшей женщины может быть только хорошо отдохнувшая и купившая кучу ненужных, но приятных вещей женщина. Для полной гармонии не хватало только вкусной еды, так что Николаю пришлось выйти из интернета, чтобы повести Настю в ресторан.

С утра в понедельник зарядил дождь. Николай слушал, как тот требовательно стучит по стеклу, а сам смотрел на спящую Настю. Она зашевелилась, смешно сморщила нос и открыла глаза.

– Привет. – Николай чмокнул ее в нос.

Она потянулась, и Николая охватило ощущение безграничного счастья: любимая женщина рядом. Что еще нужно? Словно в ответ на вопрос завибрировал телефон.

– Дергунов, спишь, что ли? – раздался недовольный голос шефа. – Ноги в руки и в офис!

Николай наспех заварил растворимый кофе и выпил, обжигаясь. Настя сделала парочку бутербродов, и Николай жевал их уже на улице, торопясь на работу. Там находилась вся команда: Женечка демонстрировала полную собранность, Денис, по обыкновению, зависал в смартфоне, а шеф бросал на них раздраженные взгляды.

– Вечно ты опаздываешь. – Шеф находился не в духе. Он сжал губы, будто не решаясь произнести слова, а затем огорошил: – Премии не будет.

– Почему, Виктор Иванович? – Женечка округлила глаза.

– По кочану, – отрезал шеф. – Проверили наш участок и… – Он выдержал паузу. – В общем, раскопали в Капотне странную аномалию в одном доме. А мы прохлопали, получается.

– Ну Капотня не совсем к нам относится. – Денис оторвался от смартфона.

– Она ни к кому не относится, – проворчал шеф. – Но мы ближе всех территориально. Вот на нас шишки и сыплются.

Капотня была московским бермудским треугольником – там давно хотели создать свой отдел ОБХСС, но не срасталось. То здание подходящее не найдут, то сотрудников не наберут – аномалия какая-то. Поэтому в Капотню направлялись топтари со всей Москвы – по мере необходимости.

– Да что там стряслось? – не выдержал Денис. – Не томите, Виктор Иванович.

Капотня считалась одним из худших районов Москвы в первую очередь из-за «факела» – нефтеперерабатывающего завода. Еще экологию подпортили ТЭЦ-22 и асфальтобетонный завод, внеся свою лепту в выброс вредных веществ в атмосферу. Большую часть территории занимали промышленная зона, склады и огромный рынок «Садовод». Потому жилье там было одно из самых дешевых в столице, и селился в Капотне не самый благополучный контингент.

– А вы почитайте. – Шеф метнул в сторону Дениса гневный взгляд. – Для кого я рассылку с утра сделал?

Николай зашел в почту, открыл письмо и чем дольше читал, тем больше проникался: что же там, черт возьми, творится?! Рядом присвистнул Денис, он чуть ли не уткнулся носом в монитор. В тексте сухо перечислялись факты, но за ними стояли сломанные человечьи судьбы.

«Выборка за двадцать лет по дому, расположенному по адресу… – Николай прикинул, где находится здание – придется просить служебную машину, на общественном транспорте добираться неудобно. – Зафиксированы следующие случаи», – а дальше следовало простое изложение фактов:

«Квартира № 53. Пожилая женщина перенесла инсульт, ее зять – алкоголик с приступами алкогольного делирия. У дочери зафиксирована шизофрения, у внука – затяжная депрессия со склонностью к суициду.

Квартира № 125. Пять лет назад произошел пожар, муж хозяйки умер рано (до пятидесяти лет).

Квартира № 6. Алкоголизм у хозяйки квартиры, слабоумие у старшей дочери. Внук, рожденный от младшей дочери, уронил на себя кастрюлю с кипящей водой (мать в воспитании ребенка не участвовала). Через полгода пожар в квартире, погибли хозяйка и внук.

Квартира № 79. Хозяйка квартиры умерла от алкогольного отравления, ее муж повесился. Старший сын – уголовник, находится в местах лишения свободы. Средний сын умер.

Квартира № 101. Сын повесился после расставания с девушкой. Родители запили и вскоре умерли. Бывшая девушка сына покончила самоубийством.

Квартира № 80. Умственно отсталый ребенок.

Квартира № 23. Покушение на убийство».

– Кучненько у них. – Николай откинулся на спинку кресла.

– Проводка плохая – столько пожаров. – Женечка стала непривычно серьезной.

Лишь Денис проявил скепсис:

– За такой период в любом доме можно подобную выборку сделать. А тут еще Капотня…

Логика в его словах была, но слишком уж концентрированно все там происходило, изучить обстановку в доме просто необходимо.

– Поедет… – Николай приготовился услышать свое имя, – Денис, – решил неожиданно шеф. – Проверит показатели. А ты, Дергунов, – он указал на Николая, – ноги в руки и к участковому. Порасспроси его.

– А я? – Женечка сдвинула брови.

– У тебя завтра дежурство по району. – Шеф поджал губы, показывая недовольство излишней инициативой.

– Ну вот! – Женечка обиженно отвернулась к окну. – Как что-то интересное, так не мне!

– Могу поменяться, – тут же предложил Денис.

– Детский сад! – взвился шеф. Он передразнил Дениса: – «Поменяться!» А-а, ладно, делайте что хотите! – махнул он рукой.

Женечка подмигнула Николаю. Когда шеф вышел, она озвучила план:

– Давай вместе! Мне тоже хочется с участковым поговорить.

Николай понимал ее. Женечке и Денису как самым молодым и неопытным шеф поручал элементарные дела. Денис терпел такую несправедливость, а Женечка рвалась в бой.

– Кстати, тут на форуме обсуждение продолжается, – поделилась она.

– Что? – не понял Николай.

– Оборотней. – Женечка хихикнула, чтобы Николай – не дай бог – не подумал, что она верит в такую чушь. – Я скину.

Николай открыл присланную ссылку:

«Подруга зимой встретилась нос к носу с оборотнем. Дело, кстати, тоже в Подмосковье было. Они с мужем решили на “ватрушках” покататься. Муж на снегоходе по полю, “ватрушка” сзади привязана, на ней – Ксюша. Внезапно ей плохо стало, ну как при обмороке. Ксюшу “ведет”, все плывет перед глазами, в ушах звон стоит. Тело дугой выгнулось. А “ватрушку” по странной траектории к кустам относит. А потом – раз! – и Ксюшу выбрасывает в кусты.

Она глаза открывает, а перед ней то ли волк, то ли собака сидит и внимательно ее изучает. Ксюша собак не боится, но от этого зверя ужас пробил, даже крикнуть не могла. Когда муж добежал, собака уже исчезла – будто испарилась. Но Ксюша уверена, что это был оборотень. В ее роду такие имелись, она почувствовала родную волну. Я тоже их чувствую – по запаху».

– Подмосковье – родина оборотней, – пошутил Николай.

– Наверное, – со смешком ответила Женечка.

– Или места аномальные, – продолжил он, – вот людям и мерещится хрень. Не удивлюсь, если это одно и то же место.

Почему-то история с оборотнем не давала покоя, особенно после нового сообщения на форуме. Николай прикидывал варианты: настоящий волк или помесь волка и собаки? А может, одичавшая собака, сейчас их полно. Ну и место такое… будит воображение. Щиты с загадочными иероглифами, и вроде совсем рядом цивилизация, а ощущение будто отделен от мира стеной. Она невидимая, но пробить ее – никакой возможности. Николай поежился: надо поменьше об этом думать, и так дел полно. Тем более приборы ничего не зафиксировали.

На следующее утро топтари первым делом направились в Капотню. Служебную машину не выделили, пришлось добираться своим ходом: сперва на одном автобусе, затем на другом. Николай зависал в интернете, благо в общественном транспорте он бесплатный: Настя прислала ссылки на плитку для ванной. Николай разглядывал покрытие и не понимал: кто его дергал за язык? Ведь решил же, что обойдется без ремонта!

«Выбирай на свой вкус», – написал Николай.

«Как насчет этой?» – Настя кинула ссылку на темно-красную плитку в золотистых разводах.

«Красную не надо!»

Также последовательно он отверг черную, бежевую и с декором в виде ракушек.

– Вот эта ничего. – Женечка авторитетно ткнула длинным ногтем в плитку цвета индиго. – И к ней декор молочного цвета, чтобы не так мрачно было.

Николая на мгновение охватило желание предложить Женечке, чтобы они на пару с Настей занялись ремонтом. А он как-нибудь отсидится в сторонке, стараясь лишний раз не отсвечивать, чтобы не припахали. Эх, нанять бы специально обученного человека, чтобы тот угадал все потаенные мысли Николая и претворил их в жизнь.

– Сейчас перешлю, – мирно согласился он.

Настя, на его удивление, решение одобрила и прислала сообщение, что нужно заняться калькуляцией: сколько купить плитки, раствора, замазки, подыскать подходящую бригаду и, конечно же, подобрать напольное покрытие! На счастье Николая, им с Женечкой понадобилось сделать пересадку, так что можно было на некоторое время выкинуть всю плитку из головы.

Когда топтари наконец добрались до нужного дома, выяснилось, что проход перегорожен лентой. На завалах работали спасатели и тяжелая техника, рядом толпились зеваки.

– Что случилось? – Николай похолодел. От дурного предчувствия укололо в сердце.

В голове никак не укладывалось: что же тут произошло?! И почему именно сегодня, словно кто-то наверху решился посмеяться над планами топтарей. Женечка полезла в интернет читать новости.

– Взрыв бытового газа, – охотно поделился высокий и тощий, как шест, мужчина. – У меня окна выбило. – Он махнул в сторону соседнего дома.

Николай приуныл: он был готов побиться об заклад, что совпадение не случайно. Хотя… если тут плохое место, то даже удивительно, что раньше ничего серьезного не стряслось.

– Как же так вышло? – Женечка отвлеклась от смартфона и нарочито заохала.

– Да говорят, мужик из тридцать третьей квартиры самоубиться решил. У него жена ушла, вот он окна позакрывал, а плиту включил, – с готовностью откликнулась пожилая женщина. Она, как заправская ищейка, вытягивала шею, чтобы лучше разглядеть место происшествия.

– По пьяни, – не согласилась вторая старушка. – Накидался с утра, потом поставил что-то варить, а вода убежала. А он спал.

Вряд ли мужчина из тридцать третьей квартиры рассказывал соседям о том, почему собирался покончить с собой, но народ откуда-то все знал или считал, что знает. Николай уже не слушал их, он заметил одного из эмчээсников и, нырнув под оградительную ленту, направился к нему.

– Как будут результаты экспертизы, вам сообщат, – скупо ответил тот на вопросы Николая. На все просьбы разрешить подойти к дому и провести замеры эманаций эмчээсник отказал: – А если вам что на голову прилетит? Мне отвечать?

Он выпроводил Николая и Женечку за ограждение, велев отправить официальный запрос. Николай мог только посылать гневные взгляды ему в спину, но эмчээсник был прав: под завалами могут находиться люди, тут не до проверок. Николай позвонил участковому и договорился, что встретятся возле дворца культуры, который располагался неподалеку от отделения. Пришлось снова загружаться в автобус, тратиться на такси Николай категорически не хотел, предчувствуя, что ремонт высосет последние накопления.

Дворец культуры в Капотне напоминал оранжерею – из-за частокола окон на втором этаже. Перед входом располагалась площадка, вымощенная разноцветной плиткой. На ней, чтобы не заезжали машины, стояли массивные тумбы-скамьи, отделанные деревом. На одной из скамей, поджидая Николая с Женечкой, сидел сильно возрастной мужчина – участковый.

– Что со взрывом-то? – сразу же взяла быка за рога Женечка. – Вы в курсе?

Участковый пожал плечами:

– Утечка газа. Знатно рвануло, в подъезде два этажа обвалились.

– Что с жильцами? – уточнил Николай.

– Хозяин квартиры погиб, еще двоих вытащили – они в больнице. Хорошо, что не ранним утром. Многие кто на работу, кто куда ушел. Если бы ночью… – Он помотал головой.

– Что-то много несчастных случаев, да и разного. – Николай закинул наживку, надеясь, что участковый даст зацепку.

Тот смотрел куда-то в сторону, будто весь разговор был для него незначительным и отнимающим время.

– Да обычно. Не хуже, чем в других. Хотя… – он оживился, – была там одна семейка – старший сын второй срок мотает, – так он одну бабку по соседству сперва изнасиловал, а после убил. За это первый срок и получил. А между сроками он со своей мамашей прямо во дворе… – Участковый энергично постучал кулаком по ладони. – Это из семьдесят девятой квартиры.

– Хм. – Николай не был уверен, что ему нужны именно такие подробности. Уж обошелся бы без подобного знания. Но деградация людей служила косвенным маркером, что дело нечисто.

– У них младший сын нормальный, женился лет десять назад, – участковый открыл блокнот, – но детей нет. – Он пролистнул несколько страниц. – Из сто первой квартиры случай интересный. Там жил мой бывший коллега, работал у нас после армии.

– А что с ним? – Николай переглянулся с Женечкой в предчувствии: откопают что-то горячее.

– С малолеткой связался – ей только шестнадцать исполнилось.

– Возраст согласия? – спросил Николай скучным голосом, чтобы не выдать эмоции: подобные связи он осуждал.

– Ну да, – закивал участковый. – Но он у нее не первый был, та еще штучка. А потом она его бросила.

– Он вроде повесился? – напрягла память Женечка.

– Да. Так ведь и она «вскрылась» через полгода. – Участковый сделал паузу в ожидании реакции Николая и Женечки.

– А почему? – подыграл Николай.

– А это по вашей части. – Участковый перешел на шепот: – Являлся он ей. Мол, хочет забрать с собою. Вот и не выдержала.

Поездка в Капотню оставила неприятное ощущение: слишком уж вызывающее совпадение произошло. Домом заинтересовались топтари, и там сразу же произошел несчастный случай, из-за которого доступ к зданию ограничили. Понятно, что через несколько дней топтари туда попадут, но Николай предпочел бы не терять время.

– А зря вы думаете, что это не случайно. – В Дениса вселился дух противоречия. – Иногда такое бывает, что специально не выдумаешь.

После утренней планерки шеф умотал в центр, а коллеги решили еще раз обсудить дело.

– Ну да, – протянул Николай. – Однажды своего одноклассника, который в Израиль после института уехал, в метро встретил. Он на несколько дней приехал – отца хоронить.

– Удивительно, – согласился Денис, – и это в многомиллионной Москве.

– Удивительно, что они узнали друг друга, – поддела Женечка. – Ой, я вспомнила! – Она просияла. – Мне один раз письмо пришло, там нужно было согласование в нескольких инстанциях. Так подписали: Щеглов, Дятлов и начальница отдела Птичкина!

Николай улыбнулся: а ведь и правда забавно.

Он открыл почту: что день грядущий нам готовит? Результаты экспертизы отсутствовали, ну это предсказуемо, раньше следующей недели ждать нечего. Дело Ждановой-Неждановой пока подвисло, Николай собирался нанести визит школьной подруге Неждановой в пятницу, о чем уведомил ее письмом. Коммерческих заказов на проверку помещений не было, только визит – некто записался на шесть вечера.

– Кто-то горит желанием? – осведомился Николай.

– Я лучше историю дома и района изучу, – отказалась Женечка. – Может, зацепка какая всплывет.

Денис также не проявил сознательность:

– Я обещал дома пораньше быть – у отца юбилей.

– Понял, осознал, – съехидничал Николай. – А это был ваш шанс: взяться за дело и раскрыть преступление века!

– Нам с вами по части шансов не тягаться, – заржал Денис. – Это вы знаменитость в масштабах страны.

Вскоре Денис и Женечка слиняли, а Николай остался на дежурстве. Ровно в шесть в дверь постучали, и в кабинет боком зашла женщина. Не-определенного возраста – ей могло быть как тридцать, так и хорошо за сорок, фигурой похожая на тумбочку. Светлые волосы собраны в хвост, на пол-лица красуются солнечные очки, которые посетительница так и не сняла.

– А женщин у вас нет? – вместо приветствия спросила она.

– На выезде, – соврал Николай.

Она обвела взглядом кабинет: тесный, заваленный бумагами, на подоконнике медленно умирает фикус.

– У меня это… – настороженно произнесла она, – странное.

Виктория Сергеевна поведала, что иногда ночью случается непонятное: словно кто-то тяжелый навалится на грудь, и не пошевельнуться. И давит, давит. Тогда Виктория Сергеевна представляет, что она сама не в теле, а высоко в космосе тянется к свету.

«Сонный паралич», – заскучал Николай, а вслух произнес:

– Так вы отлично справляетесь.

Виктория Сергеевна потупила взгляд, ее полные щеки неожиданно покрылись румянцем:

– А вчера другое было. – Она в нерешительности затеребила ручки сумки. – Он на меня навалился, а тяжелый – мочи нет, аж кровать прогнулась. Я пошевелиться не могу, словно каменным одеялом укрыли. А сама на боку лежу. – Она оторвалась от сумки и посмотрела на Николая. – Нас так воспитательница в детском саду учила спать: только на боку, а руки под ухо. А этот пытается развернуть меня. – Виктория Сергеевна закусила губу. – Хочу закричать, а голоса нет. А он голый, вместо рук-ног какие-то крюки, он ими меня подцепить старается.

Николай насторожился: дело принимало новый оборот:

– Вы его видели?

Она задумалась:

– Получается, что да. Получеловек-полуживотное. Видны очертания головы, а тело крокодилье. Лежит на мне и пестиком своим в бедро тычет. – Виктория Сергеевна вновь опустила голову. – Он старается меня на спину перевернуть, чтобы соитие совершить, а сил не хватает. Да и пестик его на полшестого и вялый какой-то. С таким разве что получится? Я начала молитву в уме произносить и вверх к сиянию уноситься. Тут этот неживой ослаб совсем и исчез.

Женщина помолчала, будто проверяя сказанное, а потом кивнула – все так.

– Надо проверить вашу квартиру, – решил Николай. – Похоже на инкуба.

– Хоть кто-то мне верит! – всплеснула она руками. – А то сестра говорит, что это от недотраха.

– Выясним. – Николай договорился, что зайдет к ней утром перед работой. Сейчас хотелось одного: домой!

Настя задерживалась. Она записалась на курсы сценаристики, и сегодня вечером у нее проходило занятие на Дубровке. Николай был не против: лишь бы ее устраивало. У него самого ненормированный график, поэтому какие претензии могут быть к любимой женщине?

Николай отварил пельмени, приготовил овощной салат на двоих и включил сериал про полицию: поглядит под безалкогольное пиво. Но вместо этого он почему-то снова залез в интернет и набрал запрос: «Современные оборотни». Переход по первой же ссылке привел его к странному блогу.

«Когда я сильно нервничаю, – писал некто под ником Серый волк, – теряю контроль. Мысли становятся спутанными. Как если взять несколько катушек, размотать нити и спутать – не знаешь, за что потянуть, чтобы привести все в порядок. Ни одну мысль не могу додумать до конца.

Я смотрю на себя в зеркало и вижу, как меняется лицо: оно вытягивается и искажается. Через кожу лезет густая шерсть. Удлиняются лапы, то есть руки и ноги. Хочется выть и кусаться. Кусаться – особенно. От одной мысли меня охватывает дрожь по позвоночнику – так вкусно.

С этим сложно жить. Когда стало трудно скрывать превращения, пришлось съехать от родителей. Боюсь, они не поняли бы меня и испугались. Да и я мог быть для них опасен. Мысли путаются так сильно, что можно ожидать чего угодно».

Настя приехала в десять вечера, переполненная впечатлениями.

– У нас сценарист преподает, он писал сценарии сериалов. – Она озвучила несколько названий, Николай про них даже не слышал. – Ну да, – спохватилась она. – Ты такое не смотришь.

– Про любовь, наверное? – подколол он.

Настя кивнула:

– Он несколько приемов рассказал, – она сварила кофе и теперь пила его, закусывая круассаном, – надо попробовать.

Настя подробно описала, чем занимались на занятии. Николай внимательно слушал, раньше он никогда не думал, что сценаристике может научиться любой человек. Понятно, что талант тоже необходим, но приемы помогут овладеть профессией хотя бы на уровне мастерства.

Когда Настя выговорилась, наступила очередь Николая.

– Инкуб? – Она уже запомнила названия сущностей.

– Ну если на сонный паралич не наложился сексуальный голод, – подтвердил Николай. – Но тогда ей явился бы знойный красавчик, а не мутант.

– Вкусы у всех разные, – многозначительно заявила Настя и рассмеялась.

– Хм, – притворно нахмурился Николай. – На что это ты намекаешь?

– Любовь зла… – слегка поддразнила его любимая.

Утром без двадцати девять Николай находился на Перервинском бульваре, Виктория Сергеевна открыла сразу.

– Вы десять минут назад должны были приехать, – выказала она недовольство.

– Погода подвела, – попытался оправдаться Николай.

В этом была часть правды: Николай проспал, потому что с середины ночи затянулся дождь, навевавший дремоту.

– Через пятнадцать минут мне уходить, – предупредила она, – на работу.

Николай сперва прошелся с микро-Уленькой. В квартире царствовал цветовой хаос: ярко-желтый соседствовал с оранжевым, сиреневый – с коричневым. Плюшевый плед – на диване, на кровати – ложно-шелковое покрывало, текстура тканей также плохо сочеталась между собой. Обычно Николай не обращал внимания на подобные мелочи, но сегодня он поневоле отвлекался и внимательно разглядывал обстановку.

Микро-Уленька показала следы эманаций: значит, инкуб реально существовал. Теперь следовало отыскать портал. Николай вытащил рамку и направился на кухню. Никак не удавалось сосредоточиться, он прикидывал, что кухонный гарнитур пора освежить, а вместо желто-бежевых занавесок сюда подошли бы шторы цвета кофе с молоком. Лишь после очередного напоминания, что Виктории Сергеевне пора, Николай взял себя в руки и проверил квартиру – портала не оказалось.

Это ни о чем не говорило. Возможно, портал находился в другом месте, а после того как инкуб вступил в контакт с Викторией Сергеевной, необходимость в прямом переходнике отпала – хватало привязки.

– Пришлите адрес, где вы жили, когда это случилось с вами впервые. – Николай протянул хозяйке квартиры визитку. – И вам нужно посетить нашу ведомственную поликлинику. – Николай отдал заполненный бланк. – Не затягивайте.

Инкубы, как и суккубы, жрали человеческую энергию, получая ее через сексуальные ощущения. По сути, разделения на инкубов и суккубов не существовало – у сущностей нет пола, и им самим секс не нужен. Просто на этот крючок легко поймать человека, особенно с нормальной половой конституцией, но временно находящегося без партнера. Когда-то католическая церковь вполне лояльно относилась к суккубам, считая их желанными существами. Согласно легенде будущий папа Сильвестр Второй встретил девушку поразительной красоты – Меридиану. Она обещала ему богатство и помощь в обмен на близость. Юноша согласился, и после этого его карьера пошла в гору: сперва он стал архиепископом, затем – папой.

Возлюбленная предупредила, чтобы папа не служил мессу в Иерусалиме, иначе он скоропостижно умрет и предстанет перед сатаной. Сильвестр Второй шесть раз переносил свой визит в священный город, но порой не мы обманываем судьбу, а она нас. Во время проповеди в римском храме Святой Марии Иерусалимской папу Сильвестра Второго хватил удар. На смертном ложе он повелел, чтобы тело его разрубили на тысячу кусков, дабы оно не досталось сатане. После похорон, как гласит предание, могила Сильвестра покрылась влагой – это плакала невидимая людям Меридиана. «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо…»

Отношение церкви к демонам с тех пор кардинально изменилось, а недавно к священникам подключились и сотрудники ОБХСС. Ведь если не разорвать связь между человеком и сущностью, первый вскоре погибнет, лишившись жизненной энергии. Но за Викторию Сергеевну можно не волноваться – дело под контролем, главное, чтобы она не затягивала с визитом в поликлинику.

В пятницу вечером Николай звонил в дверь школьной подруги Неждановой. Пришлось подождать, та не спешила открывать. Николай уже набирал номер, когда дверь резко распахнулась и из нее выкатилась невысокая круглая женщина с короткой модельной стрижкой.

– Сотрудник ОБХСС Николай Дергунов, – привычно представился Николай.

– А что сразу ко мне? – Женщина не горела желанием впускать его внутрь.

– Исакова Нина Соломоновна? – уточнил Николай, женщина кивнула. – Вы обвиняетесь в перекладе болезни. Вы должны были письмо получить.

Пока та подбирала слова, он отодвинул ее и вошел в квартиру.

– Не имеете права! – крикнула Исакова ему в спину.

– Имею, – отрезал Николай и показал ордер на обыск.

Пока Николай осматривал квартиру, Исакова семенила за ним.

– Вы сами или кто для вас делал? – неожиданно спросил он.

Исакова, наблюдавшая за микро-Уленькой, на мгновение растерялась. Ее загоревшее, в крупных порах лицо побледнело.

– Что делала? – настороженно поинтересовалась она.

– Переклад на болезнь. – Николай записал показание прибора: никаких выбросов энергии микро-Уленька не зафиксировала. Исакова насупилась и замолчала. – У Неждановой две собаки сдохли, племянник тяжело заболел, – продолжал Николай. – А это на срок тянет.

Он был уверен, что Исакова расколется, но та не проронила ни слова, словно ей кто заткнул рот.

– Ну и подавайте в суд, – выдавила она из себя и с неприязнью поглядела на Николая.

Тот от удивления едва не поперхнулся.

– Вы можете смягчить наказание, если поможете следствию, – предложил он, когда прокашлялся.

Ее рот растянулся в подобии улыбки:

– Ничего вы мне не сделаете.

Она была права: почему-то закон о наказании за насылание порчи до сих пор не приняли. Для большинства людей это было сродни сказкам из Средневековья: как можно верить, что подобное существует на самом деле? А что открыли отделы ОБХСС по всей стране, так только для отмывания денег и чтобы шпионить за людьми – так думали многие.

Хорошо, что появилось новое оборудование в больницах, что начали давать направление на дополнительные обследования в ведомственную поликлинику ОБХСС – это позволило спасти многие жизни. В школы приглашали коллег Николая, те рассказывали о правилах безопасности, но чтобы люди поменяли мнение, предстояло сделать еще многое.

Никто не задумывается, что не стоит тащить домой найденное на помойке старинное зеркало, не проверив его у чистильщиков. Такое зеркало может служить переходником для твари, известной как крадущая, – не так давно у Николая был подобный случай. Не нужно брать подарки у людей, которые относятся к вам плохо, – с таким гостинцем легко навести порчу. Но, пока население проникнется идеями энергетической безопасности, много воды утечет.

Николай был уверен, что Исакова сама переклад не делала, иначе бы микро-Уленька среагировала. Хотя обмануть прибор можно с помощью блокираторов, которые отрубают на время способности ведьмы, не давая взаимодействовать с духом-подселенцем. А еще микро-Уленька не умела различать природных ведьм, но тех днем с огнем не сыщешь – дефицит.

В годы Советского Союза активно боролись с церковью и суевериями. Суевериями было обозвано все, чему наука не могла дать логического объяснения, а потому люди с паранормальными способностями скрывали их и не передавали знания потомкам. Природными ведьмами являлись те, у кого способности не зависели от подселенной сущности. Просто эти ведьмы родились с определенными талантами, недоступными большинству людей, но их изначально было очень мало.

Не стоит думать, что любой человек способен навести порчу или так проклясть врага, что тот через неделю сойдет в могилу. Нет, конечно, иначе бы человеческий род давно прервался. Нужны способности, особенная энергетика, но у большинства людей они оказались заблокированы еще в детстве. Кто-то сознательно отказался от своих талантов, кто-то их перерос.

А у кого-то способности ярко проявляются в подростковом периоде, во время гормональной перестройки – у каждого человека индивидуально. Наверное, пойди история по другому пути развития, человечество жило бы в мире фэнтези с могущественными магами и колдунами. Наверное, потому этот жанр и является одним из самых популярных.

Имелись и обученные ведьмы, которые получали способности при подселении сущности, и вот эти ведьмы часто не справлялись с энергетическим гостем. Сущность начинала требовать все больше энергии, а ведьмы тянули ее из окружающих людей и преступали закон. У Николая самого имелся подкинутый дальним родственником родовой бес, но тот передавался из поколения в поколение и помогал хозяевам в меру их способностей, не требуя ничего взамен.

Колдун предупреждал, что слабого человека родовой бес в один счет скрутит, а потому нужно завязать с алкоголем и вести здоровый образ жизни. Николай позволял себе выпить спиртное, но делал это гораздо реже. Может, из-за родового беса, а может, из-за Насти – когда у тебя все хорошо, напиться не тянет.

На выходных Николай с Настей отправились к его родителям на дачу. Настя познакомилась с ними еще на новогодних каникулах и понравилась и маме, и папе. Она много лет назад лишилась своих родителей, а потому охотно поддерживала связь с родственниками Николая: поздравляла с праздниками, передавала подарки. Оценила ее и Наташа, младшая сестра Николая. Она убеждала брата не хлопать ушами, а проявить инициативу и жениться на Насте, пока это сокровище не увел кто-то более проворный.

На даче Артем и Никита, племянники, возились с котом – тот здорово подрос, Николай видел его еще котенком. Отец занимался шашлыком, мама и сестра накрывали стол. Настя стала помогать им, а Николай отправился к другу Володе – посмотреть на новорожденного сына, долгожданного наследника, появившегося после трех дочерей. Володя, как и планировал, назвал сына именем умершего друга.

Они символически выпили за здоровье ребенка, затем – за благополучие семьи. Николай с трудом осилил рюмку коньяка – на алкоголь совсем не тянуло. Когда он вернулся, шашлык был готов. Пахло так, что слюнки текли: вроде и закусывал, но для шашлыка место всегда найдется.

Отец достал из углей запеченную в фольге картошку с салом, на столе стояли оливье и селедка под шубой – правильные салаты для мужчин. От предложенной водки Николай отказался, решив, что достаточно, лучше морс попьет. День выдался теплый, комары еще не повылезали изо всех щелей, а потому обед проходил на улице. Настя с Наташей обсуждали море и хвастались обновками, мама с удовольствием присоединилась к ним. Отец, пока женщины отвлеклись, тихо спросил:

– Жениться-то не думаешь?

Николай признался:

– Думаю.

– Вот и хорошо. Не тяни, – посоветовал отец.

После Николай помог отцу вскопать оставшиеся грядки. Родители сажали немногое: зелень в обязательном порядке, морковь, лук с чесноком и кабачки. Ну и несколько грядок с клубникой – внукам поесть. Пока Наташа и Настя рыхлили землю под лук и чеснок, Николай, красивший сарай, прислушался к их разговору.

– Я вечером на занятия еду, – поделилась Настя, – книгу читаю. И тут в какой-то момент понимаю, что не знаю, куда еду: то ли на курсы, то ли уже с них. Вообще выпала из пространства и времени, так зачиталась. Пришлось срочно в телефон залезать, время смотреть.

– Это еще что! – воскликнула Наташа. – У меня хуже было. Сижу, значит, за компьютером – работаю. И вдруг такое ощущение, что открываю ссылки одну за другой – просто море ссылок. А на самом деле ничего этого не было.

– Сдвиг реальности, – прокомментировала Настя.

Во вторник в отдел заявилась женщина, ровесница Николая. Высокая, стройная, с короткой асимметричной стрижкой, она была одета в черные кожаные штаны клеш и светло-серую облегающую блузу, в ушах сверкали пуссеты с прозрачными камнями.

– Я к вам за консультацией. – Несмотря на решительный вид, женщина нервничала: она то и дело покусывала нижнюю губу.

С Эммой Ходот произошел странный случай. Она работала на удаленке, телефон, конечно, держала рядом, чтобы оставаться на связи. Каково было удивление, когда Эмма увидела пропущенный звонок. Выяснилось, что на телефоне включен беззвучный режим, но она не помнила, как его активировала. А еще ее срубило днем на целый час, прямо в кресле, хотя Эмма даже в садике не спала.

– А звонок важный, из одной инстанции. – Визитерша постукивала правой ногой. – Хорошо, я домашний телефон не отключила, дозвонились на него. И времени у меня всего два часа осталось – впритык.

Добираться общественным транспортом было неудобно: сперва на метро, затем пересадка на МЦД, а после автобусом. И не факт, что успеешь. Свою машину Эмма на днях продала, а новую не купила. Вызвать такси не получалось – GPS отвалился, а потом еще и телефон завис.

– А главное, – продолжала Эмма, – я до конца проснуться не могу. Точно морок какой.

Бумажка, на которой Эмма записала адрес, исчезла, будто корова языком слизнула. Повезло, что младшая сестра, которая жила в соседнем доме, прибежала на помощь. Помогла собраться, нашла листок с адресом и вызвала такси. Только в машине Эмма пришла в себя. Вопрос в инстанции решился, но женщину не оставляло чувство, что итог мог быть лучше.

– Словно ждала миллион, а получила только половину, – закончила она.

– Сосуды шеи, головного мозга не обследовали? – поинтересовался шеф.

Эмма вздернула бровь:

– А надо?

– Не помешает. – Шеф почесал подбородок. – Ну и в нашу лабораторию обратитесь, для первичной диагностики. Дергунов, а ты квартиру проверь.

Дергунов не спорил: симптомы могли быть вызваны как утомлением, так и проблемами с сосудами. Ну и действием какой-то из сущностей: лярвы, например. Да и сосущая могла подключиться, как в случае с нестареющей ведьмой, энергетический подселенец которой жрал жизненную силу соседей.

Денис проводил Эмму в лабораторию, передав ее Марату – тот работал фельдшером в ОБХСС, и через него проходили диагностические обследования. Через полчаса результат был готов: никакого повреждения ауры аппаратура не обнаружила.

– В общем, – напутствовал шеф посетительницу, – обратитесь в поликлинику, а наш сотрудник на днях к вам заедет.

Вечером Настя развила бурную активность: ей понадобилась сценка-перевертыш.

– Ну к примеру, – объяснила она, – есть супружеская пара. И жена хочет научиться ездить на машине, а муж против. А в конце надо, чтобы наоборот: муж настаивает, чтобы жена права получила, а она передумала.

– Это легко, – отмахнулся Николай. – Пусть муж предложит ей застраховать жизнь на много денег. Мол, он меньше за нее волноваться будет. И жена решит, что он желает ее гибели в аварии, чтобы получить страховку.

– Отлично! – обрадовалась Настя. – Сейчас распишу.

– С ремонтом бы так, – вздохнул Николай.

Самым сложным в ремонте оказался поиск бригады. В огромной Москве обнаружился дефицит нормальных работящих строителей, готовых денно и нощно трудиться за адекватные деньги. Большинство из них были загружены заказами на год вперед, другие делали все из рук вон плохо. Третьи нарушали установленные сроки, а жить в вечном ремонте Николай не желал. А четвертые заламывали такую сумму, что Николай чувствовал собственную ущербность – позволить себе настолько дорогих работников он был не в состоянии.

А еще Николай не мог определиться с объемом ремонта. По-хорошему, следовало заменить проводку и батареи с трубами, но тогда фронт работ увеличивался в разы. Но и оставлять как есть не стоило: дом не новый, коммуникации менять нужно.

– Может, продать квартиру, взять кредит и купить что-то готовое? – советовался Николай с Володей.

Друг был обстоятельным человеком, а потому предлагал Николаю сделать калькуляцию как на ремонт, так и на новую жилплощадь.

– Проценты по кредиту заплатишь, а еще навяжут страхование жизни и рисков, – перечислял Володя. – С ремонтом безопаснее. Да и можно делать поэтапно.

Николай мысленно застонал: дело грозило затянуться.

– Кстати, – спохватился Володя, – звукоизоляцию сделай, балкон утепли – туда можно батарею вывести.

– Издеваешься? – не вытерпел Николай.

– И не думаю, – удивился Володя. – Лучше раз по уму сделать, чем потом мучиться.

Друг был прав. Обладай Николай кучей денег, он бы беспрекословно ее выложил, чтобы ремонт сделался сам по себе, безо всякого участия Николая. Почему люди придумали столько возможностей для искусственного интеллекта и только в ремонте все еще требовалось активная деятельность человека?!

Лишь Настя не уставала искать подходящий дизайн для квартиры, иногда пугая Николая визуальными подборками диких расцветок. Он уже отмахался от обоев в спальню неоново-зеленого цвета с абстрактным рисунком.

– Мне что-нибудь попроще, – попросил он. – В чем жить можно.

Николай продолжал читать блог Серого волка, привлекавший его, словно окна на первом этаже – так и хочется туда заглянуть, словно подсматриваешь через замочную скважину.

«Вчера выл. Почему-то полная луна вызывает неясную тоску и тревогу. Это сильнее меня. Хорошо, что балкон был заперт, а лапами я открыть не могу. А то бы соседи заволновались. Так-то я сделал звукоизоляцию в квартире.

Мысли путаются. Я не очень помню, что делал, когда был волком. Катался по полу, жадно обнюхивал все. Помочился на угол шкафа, чтобы оставить метку. Утром пришлось все замывать. Мне иногда стыдно за то, что я делаю, когда обращаюсь.

Днем полегче, но за день до и после полнолуния трудно себя контролировать. Стараюсь не выходить на улицу и свести все контакты к минимуму. Хорошо, что работаю удаленно, иначе бы возникли сложности».

В отделе шеф развил бешеную активность по требованию отчетов с сотрудников: близился конец месяца, и очень хотелось получить премию.

– Дергунов, что с Капотней?! – кричал он из-за монитора.

– Экспертиза еще не готова. На место аварии пока не пускают, – докладывал Николай.

– А с делом Ждановой?

– Так Исакова не призналась.

– Дави на нее! – рявкал шеф.

Николай понимал: надо, но как это сделать – не знал. Если только взять на испуг…

Идея возникла не сразу. А когда появилась, первой мыслью было от нее отказаться – от шефа потом влетит, но победителей, как всем известно, не судят. В напарницы он привлек Марианну – жену Виктора Ивановича. Та сразу загорелась, заодно расценивая ситуацию как возможность себя показать, ведь Марианна рвалась в топтари, но шеф пока гасил порывы супруги.

– Импровизируйте, – посоветовал ей Николай, – и больше уверенности.

Они приехали к Исаковой в девять вечера, чтобы точно застать дома. Николай нажал на кнопку звонка и держал до тех пор, пока Нина Соломоновна не открыла дверь.

– Я сейчас полицию вызову! – пригрозила она.

– Пожалуйста. – Николай блефовал, но был уверен, что Исакова не осмелится. – Проходите, Марианна Васильевна. – Он пропустил жену шефа.

– Что надо? – У Исаковой забегали глаза, она почувствовала, что поздний визит не несет ничего хорошего.

– А вы не думали, – вкрадчивым голосом начал Николай, – что переклад можно и вернуть? – На лбу Исаковой выступила испарина, но она сжала губы, словно боясь, что слова вырвутся против воли. – Можете приступать, – обратился Дергунов к Марианне.

Та вплотную подошла к Исаковой и пристально вгляделась в ее лицо.

– Вижу! – взвизгнула она высоким голосом, так что Николай вздрогнул. – Черная энергетика, плохо дело. – Она стала обходить Исакову, та попятилась. А Марианна продолжала: – Налетите, ветры, соберите злые мысли, скверные дела, верните… – Она водила руками, словно делая магические пассы.

И тут Исакова заголосила:

– Не знаю, кто она! В поезде ко мне женщина подошла. Сказала, что скоро умру, но можно помочь. У меня муж болел, он умер недавно… Так вроде от него все и началось.

…Нина Соломоновна заливала кипяток из титана в лапшу быстрого приготовления, когда с ней заговорила мимо проходящая женщина. Незнакомка заявила, что у Исаковой тяжелая болезнь, и предложила сделать переклад.

– Она мне подушку и дала, что-то шептала на нее.

– А вы? – Николай записывал показания.

– Пять тысяч заплатила, – отчиталась Исакова.

– А какой диагноз у вас был? – вклинилась Марианна.

Исакова растерялась:

– А я это, не знаю. Мне она сказала, что болезнь какая-то… Мол, от близкого человека.

– Вас обманули. – Николай не был в этом уверен, но хотелось ее проучить. – Взяли деньги, а переклад не с вас, а с другого человека. А вы своими руками чуть младенца не погубили.

Искать ведьму без особых примет – что иголку в стоге сена. На вид лет пятьдесят, но это не точно, волосы вроде стриженые, рост средний, но Исакова путалась и нормально описать незнакомку не могла. Конечно, если взять список всех пассажиров, отобрать из него женщин от сорока до шестидесяти лет и просеять, словно муку сквозь решето, подходящая женщина найдется, но заниматься этим было некому – не те ресурсы. С этим Николай и Марианна и поехали к шефу.

Расчет Николая оказался верным: наезжать на собственную супругу шеф не рискнул. Но и передать ей Женечкины дела не вышло – Марианна потребовала сделать ее топтарем.

– А, ладно, – махнул он рукой, – бери ее в напарники, Дергунов, но чтобы без самодеятельности.

Дома Николай поделился новостями с Настей.

– Вот же сука! – Она не сдержалась. – Отыскала подругу, сунула ей переклад. А та тоже такая же: спихнула ребенку. Ну как так можно?!

Настя взяла себе обычное пиво, Николаю – безалкогольное. Они пили его под просмотр триллера, где маньяк методично и страшно убивал туристов, приехавших на сплав в Карелию.

– И небось считают себя правильными: не они же делали! – кипятилась Настя.

– Стыдно, если видно. – Николай притянул любимую к себе.

– Ну, Коля, – Настя освободилась из объятий, – как ты можешь быть таким спокойным? Я бы их прибила!

– Физическое убийство запрещено законом. – Он ткнул в телевизор. – А порчу насылай сколько хочешь. За это пока не сажают.

На экране вопила какая-то девушка, которую маньяк рубил топором, Николай осушил бутылку, закусывая пиво чипсами.

– Мир совсем сбрендил, – заключила Настя. – Не маньяки, а мирные граждане желают смерти друг друга и вполне безнаказанно. Мне страшно.

Николай привлек ее к себе:

– Таких мало.

– Но они есть, и мы с этим ничего не можем сделать.

Николай гладил ее по спине, а на экране оставшиеся в живых туристы загнали маньяка в ловушку – охотничий домик, затем подожгли его. Дом пылал, внутри него маньяк кричал так, что хотелось пожелать ему быстрой смерти, а двое выживших радовались его гибели, и Николай их понимал: либо ты, либо тебя. А вот у Исаковой и Неждановой выбор имелся, но что-то толкнуло их на преступление, причем обе осознавали, что делают дурное.

Будь воля Николая, он подобные проступки предавал бы огласке: страна обязана знать своих не-героев. Нужно сделать сайт и выкладывать туда фотографии, имена и состав преступления, чтобы люди понимали, с кем связываются, беря, например, такого человека на работу. Это как с правилами дорожного движения: пока не ввели большие штрафы за то, что не пропускаешь пешеходов через переход, и не понавесили там камер, водители плевали на преимущество пешеходов. Так и тут: нужно адекватное наказание, иначе люди продолжат уничтожать себе подобных, не задумываясь о последствиях.

Николай с Марианной отправились в Капотню – им наконец-то разрешили обследовать место обрушения. Опять похолодало, поэтому пришлось утеплиться: Николай надел подаренную Настей толстовку с хулиганской надписью: «Не забывайте близких». Над буквой «б» в слове «забывайте» стояли две точки, как в букве «ё», поэтому фраза получила второе значение, которое, впрочем, считывали немногие.

– Как мило, – заметила Марианна, прочитав слоган. Разочаровывать ее Николай не стал.

Солнце, словно через занавески, робко проглядывало сквозь низкие тучи, зацветала сирень, наполняя пространство неповторимым ароматом. Николай поймал себя на мысли, что хочется подойти к кусту и понюхать сиреневые грозди. Но он сдержался: мужчине не пристало проявлять подобную эмоциональность – люди не поймут.

Марианна лучилась энтузиазмом. Ниже среднего роста, пухленькая, со стрижкой каре и густой челкой – она внешне дополняла своего супруга, а заодно смягчала его нрав. У Николая она ассоциировалась с наседкой, вот и сейчас Марианна прихватила бутерброды, термос с кофе и два бумажных стакана – для себя и для напарника.

Здание было окружено забором и строительной техникой: восстанавливали обрушившиеся перекрытия, хотя, по мнению Николая, безопаснее было бы снести дом и построить новый. Им с Марианной выдали каски и только после этого пропустили за ограждение. Микро-Уленька сперва жалобно попискивала, а затем взревела так, что сопровождающие на всякий случай шарахнулись в сторону.

– Не взорвется? – поинтересовался один из них.

– Она – нет, а вот дом нужно сносить. – И Николай, не стесняясь в выражениях, объяснил, куда именно.

Николай вытащил рамку, и она качнулась, точно удочка, на которую клюнула рыба. Дело обстояло худо: прямо под домом располагался переходник огромной мощности, его не погасил даже взрыв. Марианна с опаской взглянула на Николая: видимо, не ожидала подобной экспрессии. Ему сделалось неудобно – зря сорвался. Никто не виноват, что дом построили на таком неудачном месте, в прежние времена перед возведением зданий местность на аномалии не исследовали. Но как прохлопали этот переходник все спецы ОБХСС, осталось загадкой.

Николай извинился перед Марианной и сопровождающими, добавив:

– Но дела это не меняет, переходник необходимо запечатывать.

Сотрудники строительной фирмы молча переглянулись: такой поворот их явно не устроил.

– Это не мы решать будем, – отрезал прораб. – Пусть начальство думает.

Николай его понимал: бюрократии полно, пока все согласуется, утрясется… Но по-хорошему жить в этом здании нельзя: тут и переходник, и остатки эманаций.

– Николай, не объясните, что мы нашли? – спросила на обратном пути Марианна.

Он рассказал про теорию многослойности мира. Что параллельно нашему существует пространство, называемое хаосом, из которого прорываются энергетические сущности. Что обычно подобные порталы существуют в местах скопления людей с негативными и сильными эмоциями: кладбище, аэропорты, торговые центры. Что есть и природные порталы – разломы в земной коре.

Иногда переходником могут служить вещи – те же зеркала; порой порталы создают при помощи пентаграмм. Именно так вызвали демона, который совсем недавно погубил множество людей.

– А этот переходник какой? – уточнила Марианна. – Он уже был, когда дом построили, или его сотворили позже?

Интересная мысль! Могло быть и так, и этак – не проверишь. Если только Женечка что-то накопала об этом месте… Надо бы ее поторопить с исследованиями.

Когда Николай и Марианна вернулись в офис, они обрушили новые знания на коллег. Шеф расплылся, как Чеширский кот, от гордости за супругу.

– Вопрос, конечно, занимательный. – Шеф постучал по столу костяшками пальцев. – Если переходник открыт специально, то… – Он окинул взглядом сотрудников.

Никто в напоминании не нуждался: чертово дело было свежо в памяти топтарей.

– Оттуда выскочили сущности и набросились на людей, как стая волков, – с воодушевлением подхватила Марианна. – Потому там так много несчастных случаев, смертей и болезней.

– Волчье дело какое-то. – Денис высунулся из-за монитора.

– Угу. – Шеф скривился. – А люди – корм для этих тварей. – Он глубоко вздохнул. – Евгения, ты что-то отыскала?

– Да, Виктор Иванович, – с готовностью откликнулась Женечка. В такие моменты она походила на круглую отличницу, – там когда-то кладбище было.

– А вот это занятно, – оживился шеф, – ну-ка, поподробнее.

Женечка поведала, что еще в железном веке люди селились на территории современной Капотни. Миновали столетия, сменилась эпоха, прежние деревни и села оказались стерты с лица земли.

– Там и капище могло быть, – с умным видом заключил Денис.

– Вот только не начинай, Дерябко! – Шеф замахал на Дениса руками, словно изгоняя нечистого духа, и Денис нырнул обратно за монитор. – Не хватало нам еще сатанистов с пентаграммами. – Он выразительно посмотрел на Николая, жена которого погибла при вызове демона.

Николай пропустил намек: не хотелось ворошить прошлое – смерть Нины стоила ему уймы сожженных нервных клеток и здоровья.

– В общем, нужно проверить теорию Марианны, – заключил шеф. – Найти сведения о самом раннем случае, проверить жильцов…

Николай присвистнул: и кто этим займется? Тут закопаешься так, что света божьего не увидишь. А еще проверка адресов по инкубу, ведьма из поезда и ремонт…

– Дергунов, нечего страдать. – Шеф сдвинул брови. – Для начала отправь запрос в архивы.

Под конец рабочего дня пришло уведомление об обновлении в блоге Серого волка:

«Решил проанализировать, что испытываю, когда превращаюсь в волка. Может, кому пригодится. Цепенеют кончики пальцев на руках и ногах, немеет лицо. Затем начинает припекать, словно меня засунули в огромную духовку. Хочется скорее избавиться от одежды.

Затем начинает распирать изнутри. Грудная клетка становится шире, зубы удлиняются. Они такие острые, что я поранился, когда потрогал их! Очень жжет в области живота и бедер. Но я терплю. Когда совсем невмоготу, смотрю на луну и вою».

Настя находилась дома.

– Я бригаду нашла, – огорошила она с порога.

– Для разборок? – пошутил Николай.

– Для ремонта, – нарочито строго произнесла Настя. – В пятницу вечером придут квартиру смотреть.

– Как-то быстро. – Он постарался скрыть недовольство.

– Они у бывшей коллеги ремонт делали, – пояснила Настя. – Хвалила.

Николай прошел в спальню, снял рубашку и переоделся.

– А по цене как? – задал он мучивший его вопрос, когда вернулся на кухню.

Настя пожала плечами:

– Поговорим и узнаем.

– У меня не очень с деньгами. – Николаю понадобилось мужество, чтобы признать очевидную вещь.

Настя оторвалась от сковороды:

– Решим. – Она достала тарелки и выложила тушеную стручковую фасоль с кусочками куриной грудки.

Николай энтузиазма любимой женщины не разделял, но ведь сам заварил кашу, никто за язык не тянул. И да, – он снова окинул кухню взглядом – ремонт делать необходимо. Эх, умеет же сам себе проблемы создавать!

В пятницу вечером пришел парнишка, моложе Николая лет на десять. Его звали Евгений. По мнению Николая, Евгений больше походил на модного стилиста, чем на начальника бригады: длинные волосы собраны в хвост, в левом ухе – серьга-пуссета, одет в темно-серые джинсы и свободную футболку, на ногах – замшевые мокасины.

– Да-а, – протянул он после первого осмотра, – тут всю начинку менять нужно. Трубы гниют. Еще немного – и потекут.

– Батареи хорошие. – Николаю почему-то стало обидно за собственное жилище.

– Да, чугунные, – подтвердил Евгений, – их под покраску. Прятать не будем. Такими батареями люди гордятся!

Следующий вопрос вызвал у Николая ступор: где делать розетки? До этого дня он считал, что насчет розеток уже все решено: где они есть, пусть там и находятся. Но оказалось, что это старые представления о жилье!

– Под микроволновку, – Евгений загибал пальцы, – под чайник, под мультиварку… Хлебопечку считать? – спросил он Настю.

– Не надо, – отказалась она, – места не хватит.

– Подсветка над рабочей поверхностью. – Евгений озвучивал прописные истины, но Николай впал в тоску: столько всего!

Бригадир прошелся по квартире, оценил примерный фронт работ и крепко задумался над той копеечкой, в которую должен был вылиться ремонт. «Фигасе», – едва не произнес вслух Николай, когда Евгений все-таки разродился суммой.

– Это примерно, – обнадежил Евгений.

– А по факту будет больше, – мрачно пошутил Николай, надеясь, что бригадир успокоит его, но тот промолчал.

Весь вечер Николай пытался примириться с озвученной цифрой: ну берут же люди кредиты, а некоторые даже их выплачивают! Но чем больше размышлял, тем меньше хотелось влезать в эту авантюру. А ведь еще понадобится купить обои, плитку, клей, всякие мелочи, которые вылезут в самый неподходящий момент.

И вещи с мебелью!.. Что-то нужно собрать, что-то разобрать, а что-то убрать и куда-то убраться самому.

– Я погорячился, – признался он перед сном.

– Сделаем косметический. – Настя решила не сдаваться. – Обои сами поклеим, трубы и батареи покрасим, плиточников найдем. Ну и потолки натяжные.

– Если только так, – с этими словами Николай притянул ее к себе: срочно нужно отвлечься!

Рука погрузилась в копну тяжелых волос, вторая скользнула ниже поясницы, и вскоре ремонт сделался совсем неважным.

Николай изучал медицинские статьи, посвященные ликантропии. Считалось, что она вызывается тяжелой депрессией или шизофренией. Ряд ощущений связан с физическим дисбалансом в мозге. Из-за него менялось чувство идентичности, и человек неверно воспринимал себя в собственном теле и пространстве. У этого расстройства даже имелось трудновыговариваемое название: ценестезиопатия. Николаю пришлось приложить усилия, чтобы безошибочно произнести это слово.

Специалисты считали, что желание превратиться в хищника уходит корнями во времена, когда человек был перед ними беззащитен. А потому стать хищником через оборотничество приравнивалось к возможности получить его силу. Николай усмехнулся: а кто бы отказался? Только большинство народа понимают, что это полный бред.

В понедельник Виктория Сергеевна принесла список квартир, где раньше проживала, он оказался внушительным.

– А у вас самой есть подозрение, где вы подцепили инкуба? – Николай потер шею: проверять все адреса он желанием не горел.

Виктория Сергеевна пожала плечами:

– Я сначала внимание не обращала. Да и кому скажешь? Стыдно же.

– И все-таки… – Давить на нее не хотелось, но и закапываться в деле – тоже.

Виктория Сергеевна закусила нижнюю губу и закатила глаза к потолку:

– Года три назад… Я тогда на складе работала, он на МКАДе находится. Значит, снимала квартиру… – Она задумалась на мгновение и радостно закончила: – В Капотне!

Николая пробил пот, рубашка намокла между лопатками.

– Это случайно не… – Он назвал адрес дома, где произошел взрыв бытового газа.

Виктория Сергеевна округлила рот:

– А как вы догадались?

…После ее ухода топтари устроили мозговой штурм. С одной стороны, совпадение казалось натянутым. С другой – понятным: Марьино не такой уж большой район, чтобы на него приходилось много переходников. Видимо, большинство сущностей попадало в человеческий мир как раз из портала в Капотне.

– Кстати, – Николай открыл почту, – пришло заключение: взрыв произошел в результате открытия вентилей на газовой плите.

– Самоубийство, значит. – Шеф постучал по столу.

– Или убийство, – не согласилась Марианна. – Если его вынудила сущность.

– Зачем ей это делать? – удивилась Женечка.

– Чтобы замести следы.

Шеф только побагровел. Раньше он разразился бы гневной тирадой на тему, что сущности лишены разума, но последние дела пошатнули убеждения Виктора Ивановича. К тому же он не решался открыто возражать супруге и правильно делал – в семье важно сохранять согласие в непринципиальных вопросах.

С Марианной Николай быстро сработался. С ней было легко и удобно: она охотно прорабатывала скучные детали, дотошно вникала в мелочи и генерировала смелые идеи.

– Вот тут список жильцов с момента заселения дома. – Шеф постучал пальцем по монитору. – Надо всех проверить. Денис, – обратился он к младшему коллеге, – займись этим. Пусть через Госуслуги их на обследование вызовут.

– А что будем решать насчет самого дома? – уточнил Николай.

– Не в нашей компетенции, – отрезал шеф. – Мы заключение дали. Дом нужно сносить, портал дополнительно запечатывать. А уж как решат… – Он вздохнул.

Все помолчали в знак солидарности. Хотя Николай был уверен, что к мнению ОБХСС прислушаются: возводить дом над переходником все равно что над радиоактивной зоной. Уже один раз рвануло! Хорошо, что жертв немного, но здоровья у жильцов явно не прибавилось.

– Если взрыв должен был замести следы, то он явно не справился с целью, – задумался Денис, – переходник-то мы обнаружили.

– Ну-у… – Шеф погладил лысину. – И на старуху бывает проруха. В общем, рассылаем жильцам дома вызовы на обследование. Как дом снесут, запечатываем портал. На этом все! Копать на тему, сам переходник открылся или кто ему помог, не будем.

Шеф обвел сотрудников взглядом, чтобы те четко уяснили поставленную задачу. А то нароют что-нибудь, заиграются в конспирологию, а отдел и так зашивается.

Николай заходил в блог Серого волка регулярно, хоть какое-то развлечение. Всерьез посты он не воспринимал, просто кому-то заняться нечем. Сейчас люди через одного кинулись искать в себе необычные способности: кто в писатели подался, кто в актеры, а кто – в оборотни.

«Все сложнее удерживать себя дома. При приближении полнолуния тянет в лес. Хочется сбросить одежду и слиться с природой. Бегать среди деревьев наперегонки с ветром, дышать полной грудью, пить воду из быстрой реки. И выть на луну. Ведь вой – это песня, когда лишен речевого аппарата и только так можешь выразить настроение.

Я бы сидел на берегу реки и пел о том, как прекрасно быть сильным и свирепым зверем. О том, как хороши мои широкие лапы, как остры мои клыки, как густа шерсть. Надо придумать, куда податься, чтобы никого не напугать».

Дома Настя встретила Николая за накрытым столом – она заказала суши. Николай быстро принял душ, а затем вернулся на кухню.

– Что празднуем? – Николай взял бутылку, чтобы получше рассмотреть.

– Премию дали! – Настя довольно улыбнулась.

– О-о, поздравляю. – Николай поставил бутылку обратно. – Но в будний день же пить нельзя. – Он приподнял правую бровь.

– Пить нельзя, а выпить – можно! – парировала Настя.

– Я пас! – Николай открыл сухое вино и налил в один бокал.

– Мне больше достанется. – Девушка пододвинула к себе тарелку с сыром, медом и курагой.

– А у нас с квартальной премией тухляк. – Он выложил на тарелку запеченные роллы. – Налажали мы – пропустили переходник и массовое заражение сущностями. Хоть бы месячную дали.

– Ну, не вы же. – Настя отпила вино. – Зря отказался, вкусное.

– Им не докажешь. – Николай методично уничтожал роллы. – Всех собак на нас повесили.

– Так что все-таки с ремонтом? – Девушка поняла, куда он клонит.

– Кредит возьму, – решился Николай. – Надо довести до ума. А то у меня тут тоже аномальная зона: стены неровные, розеток мало, трубы сгнили.

– Линолеум протерся, – поддержала Настя, – обои отходят.

– Мрак и запустенье, – кивнул Николай, – того гляди лярвы заведутся.

– Или любимая женщина ведьмой станет. – Настя допила вино и отставила бокал.

– Уже, – со скорбным видом покачал головой Николай. – Мертвецов видит!

– И изгоняет их. – Она встала из-за стола, подошла к Николаю со спины и обняла его. – Странная мы парочка. В Средние века ты сжег бы меня на костре.

– Обоих бы сожгли. – Он погладил ее по руке. – А может, камнями бы побили.

– Притопили бы сперва, а после побили. – Настя поцеловала его в щеку, ее дыхание участилось.

– Как на тебя вино положительно действует. – Николай запрокинул голову и приник к ее губам.

Настя жарко ответила, а затем села к нему на колени. Ее пальцы скользили от одной пуговицы к другой, расстегивая рубашку; голова склонялась все ниже, девушка покрывала тело Николая быстрыми поцелуями. Волна страсти охватила его, Николай стащил кофту с Насти и освободил ее пышные груди из тесных объятий бюстгальтера, уделяя внимание каждой. А потом Николай и Настя занялись совсем не гимнастическими упражнениями на стуле.

Женщина не походила на обычную посетительницу ОБХСС. Приблизительно шестидесяти лет, выше среднего роста, худенькая. Ее светлые волосы были уложены в высокую прическу, серо-голубые глаза выделялись на лице. Льняной костюм в цвет глаз подчеркивал точеную фигуру посетительницы, в неглубоком декольте виднелись крупные бусы из розового кварца.

– Мне знакомая посоветовала обратиться. – Женщина присела на краешек стула, точно собираясь в любой момент немедленно сбежать.

Посетительницу звали Леверова Лариса Павловна. С возрастом Николай не ошибся, ей исполнилось шестьдесят три года. Работала она в прошлом журналисткой, сейчас подрабатывала рерайтингом – с работы пришлось уйти после нескольких госпитализаций.

– Четыре больницы, три операции, две реанимации, – перечисляла она, – то панкреатит, то инфаркт. У мужа рак, пришлось кредит на лечение брать. У сына тоже операция – удалили желчный с камнями, у невестки – внематочная, больше детей не будет. Единственный внук, спортсмен, распорол ногу – тоже зашивали. Год страшный.

– И что думаете? – Николай сам пока никаких версий не строил, Марианна тоже молчала, давая высказаться Ларисе Павловне.

Остальные сотрудники отсутствовали: Женечка отправилась в архив искать упоминания о доме в Капотне, Денис дежурил по району, а шефа вызвали на городское совещание.

– Я… – Она замялась. – Не подумайте, я не суеверная… – Она собралась с духом и продолжила: – Но словно сглазили нас.

– На уничтожение рода, я бы сказала. – Марианна подалась всем телом вперед, чтобы не пропустить ни слова.

Николай не торопился с выводами – в жизни разное бывает, но проверить бы посетительницу не мешало. Ее первым делом отправили в фельдшерский кабинет. После сканирования Лариса Павловна вернулась со снимком ауры – посреди солнечного сплетения расползлась клякса грязно-красного цвета, от нее вверх шел темно-синий канал. Николай с трудом удержался, чтобы сохранить спокойствие. Марианна зачитала предварительное заключение:

– «Ярко выраженные последствия воздействия крадущей степени Б. Некротический канал».

Они переглянулись: степень Б считалась редкостью, как и крадущие. Те обычно были привязаны к артефактам: старинным вещам, передаваемым из поколения в поколение.

– Нам бы квартиру вашу осмотреть, – заикнулся Николай.

Лариса Павловна растерялась:

– Это обязательно? Я во Владивостоке живу. – Возникла секундная пауза, Николай не сразу нашелся что ответить. – Я в Москву на обследование приехала, – пояснила Лариса Павловна. – А в медицинском центре разговорилась с одной женщиной, слово за слово. Она и дала ваш адрес.

Николаю стало приятно: его уже рекомендуют, значит, не зря работает. Но как быть с квартирой? Если только связаться с топтарями из Владивостока…

– А когда вы болеть начали? – уточнила Марианна.

Лариса Павловна выдохнула:

– Как мама умерла, до этого некогда было. А вот Толик заболел раньше.

Мама Ларисы Павловны только официально выходила замуж четыре раза. С юности она была окружена поклонниками и обожанием, а потому требовала безоговорочного служения и от дочери. Каким-то чудом Ларисе Павловне удалось оторваться от материнского надзора и выскочить замуж. Матери новоявленный зять не понравился. Она не оставляла попыток разрушить семейную жизнь дочери, но та любила Толика, а потому единственный раз пошла наперекор матери.

Рождение внуков не смягчило сердце женщины и не сделало заботливой бабушкой. Весь мир, в ее понимании, по-прежнему должен был крутиться вокруг нее. А когда мать Ларисы Павловны слегла, начался кошмар для всех домочадцев. Первым попал под удар муж Ларисы Павловны – Толик. Небольшое недомогание сменилось страшным диагнозом. Приходилось тратить время и нервы на супруга, а мама тянула все ресурсы на себя.

– Словно капризный ребенок, – вздохнула Лариса Павловна. – И никакой эмпатии, сочувствия ко мне, измучила нас. Когда умерла, хоть и грех такое говорить, мы все выдохнули.

Посетительница достала из сумки носовой платок и вытерла глаза.

– Она же сожрала вас, – заявила в лоб Марианна, – как консервы. Зачем вы ее спасали?

Лариса Павловна опустила плечи и коротко произнесла:

– Мать же…

Марианна сдулась – против такого аргумента не попрешь. Легко говорить, что не стоит вытягивать умирающего за счет собственной энергии, а на деле часто ухаживающие отправляются следом за больным на тот свет, а то и вперед него, если больной «уступит» очередь.

Видимо, в матери сидела сущность, которая крала энергию у родных. Но по картинке получалось, что воздействие продолжается через некротический канал.

– Что еще? – У Николая возникло ощущение, что он что-то нащупал.

Лариса Павловна вцепилась в ручки сумки, словно в спасательный круг. Она склонила голову, проваливаясь в свои мысли, а затем вынырнула:

– Да. Только не смейтесь. Мне мать снится. – Николай не понимал, почему это заявление может служить поводом для смеха, но промолчал. – Приходит и руку тянет, зовет за собой, – продолжала посетительница. – Я отбиваюсь как могу и просыпаюсь. А уснуть не могу, – Лариса Павловна подняла голову и посмотрела прямо в глаза Николаю, – потому что мать за стенкой. Не уходит.

Леверову Ларису Павловну направили в ведомственную клинику – блокировать некротический канал и чистить организм от негативного воздействия. Николай сделал запрос во Владивосток местным топтарям, чтобы осмотрели квартиру посетительницы и обследовали ее родственников. Ну что ж, как говорится, чем богаты…

Под конец рабочего дня в кабинет заглянул Марат, фельдшер.

– Тяжелый случай, – заметил он без предисловий.

– Хорошо, что не поздно, – с воодушевлением проговорила Марианна. По ее мнению, все прошло удачно: проблему выявили и даже придумали, как ее решить.

– В том-то и дело, что поздно. – Марат казался старше своего возраста. – Тут уже ничем не поможешь.

Домой Николай пришел с намерением серьезно поговорить с Настей, но у порога его встретили коробки – любимая упаковывала вещи.

– Ты куда? – не понял Николай. Его охватила тревога: что стряслось?

Настя откинула непослушную прядь с лица:

– К ремонту готовлюсь.

– Точно же! – Ремонтники должны были приступить к работе со следующего понедельника.

– Что с мебелью надумал?

– Выкинуть надо. – Николай окинул взором обстановку: он не станет скучать ни по лакированному гардеробу, ни по стенке, одну из тех, за которые когда-то бились в очередях и доставали по блату. – Договорюсь с дворником.

– Не нужно, – Настя уткнулась в телефон, – я объявление размещу, что бесплатно отдаем. Приедут, сами разберут и вывезут.

В порыве чувств Николай обнял ее и чмокнул в макушку.

На выходных предстоял переезд к Насте, благо ее дом находился неподалеку – возле станции метро «Братиславская», все ближе к работе. Но пока приходилось заняться неприятной частью: разбором одежды и прочих мелочей. Спасало, что Николай не оброс ими по макушку, а обходился необходимым минимумом.

Случай с Ларисой Павловной не шел из его головы. Он все никак не мог принять слова Марата, что слишком поздно. Ведь перекроют канал, почистят ауру… С другой стороны, если бы не родовой бес, Николай уже обнимался бы с предками на том свете – против наведенной порчи средства не существовало.

– Почему мне целительский дар не передался?! – в сердцах воскликнул он на работе.

Шеф только хмыкнул, зато Женечка всерьез приняла его слова:

– И хорошо, что не передался. Слишком серьезная расплата.

Николай спорить не стал, он и сам знал о побочках. Начинающие лекари легко перетягивали болезнь на себя, не умея сбрасывать негативную энергию, но что еще хуже, страдали не только они.

– Исследования среди шаманов проводились. Большинство либо бездетные, либо с детьми какие-то проблемы, – продолжала Женечка.

– Род расчитывается, – со знанием дела подхватила Марианна, – если у колдуна своей энергии маловато. Поэтому или совсем без детей остаются, или дети больные рождаются.

– А потому всегда надо плату за лечение брать, – Женечка напустила на себя важный вид, – хотя назначать ее нельзя.

Шеф со скрипом отодвинул от стола кресло:

– Ну вы сейчас наговорите! Дергунов нам полезен со своим даром видеть сущностей. Наши «головастики» изучают его информацию, доклад готовят. А «монстры» потом что-нибудь полезное сварганят.

Не так давно неприятным открытием стало, что сущности могут передвигаться вне тела людей и без привязки к каким-то предметам. То, что в неблагополучных местах прорастает что-то наподобие грибов и мха, только из отрицательной энергетики, знали давно, но то, что сущности первых классов могут существовать в обычном мире сами по себе, – нет.

Считалось, что из хаоса сущи способны выходить через переходники или энергетические каналы наподобие некротического. Инкубы и суккубы через сексуальный – в соответствии со своими предпочтениями. Но чтобы канал возник, необходима эмоциональная встряска, да и место, где сущность обитает, тоже не случайное, а со своей энергетикой. В общем, «головастикам» есть что изучать – работы непочатый край.

Когда шеф вышел, Марианна добавила:

– Есть у меня приятельница. Уже бывшая. Хорошая женщина, заболела рассеянным склерозом. Лечилась, но и к целительницам ходила. Я ей говорила: «Не жалей денег», а она прижимистой оказалась. Так обе целительницы уже того – умерли. А приятельница – вылечилась, уже и без диагноза.

«Я ликантроп, – писал Серый волк, – это значит быть человеком и зверем одновременно. Ты человек и в то же время знаешь, что в тебе живет иное существо, более сильное, более совершенное. Когда я человек, я постоянно ощущаю в себе волка. Чувства обострены до предела: запахи сшибают с ног, громкие звуки ранят уши, глазам больно от цветового фейерверка. Эта двойственность всегда со мной, когда я человек.

Когда я волк, человек уходит на задний план. Я теряю связь с ним. Он будто забивается в темный угол и скулит там от страха. Человек растерян и сбит с толку. Он не может влиять на зверя, а потому словно засыпает. Мне его жалко – он слишком слабый».

Квартира напоминала поле боя. Посреди пустых комнат сиротливо стояли коробки и мешки с вещами.

– О-о, – удивился Николай, – старый пульт от телевизора!

– В диване был. – Настя ела омлет прямо со сковородки.

– А я его искал… – Николай взял вилку и присоединился к Насте. – Пришлось новый покупать.

– Табуретки и кухонный стол отдавать не стала, строителям пригодятся. – Настя поставила сковороду в раковину. – Все остальное забрали со свистом. Никогда бы не подумала, что кому-то нужно такое барахло.

– А не спрашивала зачем? – Николай принялся мыть посуду.

– Снимают квартиры без мебели – так дешевле, а спать на чем-то надо.

Он кивнул: логично и всем выгодно. Вот бы все дела решались так быстро и ко всеобщему согласию. Послышался звонок, и Николай открыл дверь, на пороге стоял Евгений. Бригадир зашел в квартиру и проверил помещения.

– Вещи на балкон отнесем, – предупредил его Николай.

– Хорошо. – Евгений забрал запасную связку ключей. – Завтра начнем завозить материалы. Сперва проводку поменяем, трубы. Потом стены нужно выровнять и полы.

– А как с деньгами?

– Я вам чеки пришлю, вы мне на карту переведете. – Евгений наотрез отказался от аванса.

Николая тронула такая щепетильность. Они подписали договор – Евгений оказался индивидуальным предпринимателем, а затем бригадир помог Николаю отнести вещи на балкон, отвергнув попытки Насти помочь.

– Что-то как-то мало, – отметил Николай поздней ночью, перебирая взятые с собой вещи, – всего два пакета.

– Зубная щетка, бритва, джинсы, три рубашки, две футболки, трусы, носки, – перечислила Настя, – старинных сокровищ у тебя не нашла.

– Вот так живешь-живешь, – притворно вздохнул Николай, – а уйдешь ни с чем.

– Зато ко мне. – Она обняла его.

– Надеюсь, за месяц они управятся. – Никогда Николай не ошибался так сильно.

Ночью Николай грохнулся с дивана. Привык, что с этой стороны стена, и навернулся. Некоторое время пытался понять, что не так, пока не сообразил, что ночует у Насти. В полной темноте пошел на кухню попить воды и чудом не расшиб лоб о косяк. Затем, вернувшись, полночи не мог заснуть – все было не так! Лишь под утро удалось забыться чередой коротких и нервных сновидений.

Проснулся Николай с ощущением, что его всю ночь где-то мяли, били и пропускали через огромные жернова. На работе он с переменным успехом сражался с дремотой при помощи кофе. Ровно в десять раздался телефонный звонок.

– Будем штробить стену под кабель для интернета? – с наскока спросил Евгений.

Николай к подобному вопросу оказался не готов.

– А как вы считаете? – Он тянул время.

– Я бы сделал, – с убеждением в голосе ответил Евгений.

Николай выдохнул: сложно принять решение, когда не уверен в результате. Да и непонятно: нужно ли прятать в стену кабель? Может, мебель по-другому встанет, и роутер понадобится ставить в спальню, а не в гостиную. Хотя… В Николае проснулся перфекционист: спрятать кабель не помешало бы.

– Я подумаю. – Он решил отложить ответ на потом.

– А под сплит-систему? – Евгений не унимался.

– Э-э… – начал Николай.

– Под кондиционер, – разъяснил бригадир.

Кондиционер бы не помешал, Николай несколько раз загорался идеей купить его, но летом подскакивали цены, а зимой идея растворялась, как случайное тепло в стылом воздухе.

– Надо, – быстро произнес Николай.

– Тогда скиньте мне, куда будете вешать, чтобы я розетку там еще учел, – обрадовался Евгений.

Николай достал из принтера лист бумаги и принялся рисовать схему. Устанавливать кондиционер напротив кровати не стоило – просквозит. Над кроватью – аналогично. А вот если сбоку от окна и ближе к противоположной стенке – самое то, идеальное расположение! Теперь следовало разобраться с роутером. Николай мысленно прокрутил примерное расположение мебели в большой комнате. Диван точно будет, журнальный столик… А что еще? Письменный стол, стенка? Николай не ощущал уверенности, что они понадобятся. А вот огромный телевизор – да, они с Настей станут смотреть кино по вечерам.

– Это что за петроглифы? – сыронизировал шеф.

– Пытаюсь понять, куда роутер пихнуть, – признался Николай.

– Так на стенку можно, сразу за дверью. – Шеф ткнул в рисунок.

– Да ну, – возразила Женечка, – как в офисе. Я бы в шкаф спрятала.

Некоторое время топтари спорили, куда лучше приткнуть роутер, но к согласию так и не пришли.

– Да ну тебя, Дергунов, – отмахнулся шеф. – С этим ремонтом всех на уши поставил. Лучше делом займись.

Николай связался с Евгением и передал свои соображения, а затем последовал совету.

В блоге Серого волка появилась новая запись:

«У меня чувство, что я держу волка на цепи. В двуеверческих апокрифах есть запись о конце света. Там, конечно, говорится о Боге и черте. Но когда-то это было предание о вечных соперниках – Велесе и Перуне. Велес хотел стать главным среди богов, а потому был обманом закован в цепи. С тех пор его слуги точат цепь по ночам, стараясь разрубить ее, но днем она вновь срастается.

Говорят, когда-нибудь наступит долгая ночь, которая будет длиться, пока Велес не избавится от цепей. И тогда он схлестнется в битве с Перуном, своим заклятым врагом. Прольется кровь Перуна, и в ее огне сгорит весь мир.

Мне кажется, что мой волк сродни Велесу. Он пытается освободиться от оков, но человек его пока удерживает. Пока… Когда-нибудь я не смогу это делать, и тогда наступит лично мой конец света».

Список пассажиров поезда, где ведьма предложила Нине Соломоновне сделать переклад, ничем следствию не помог. Денис пропустил фамилии через базу, где значились хоть где-то засветившиеся ведьмы, но это не помогло – ни единого совпадения. А искать черную кошку в темной комнате – дело муторное и не факт, что даст результаты.

Женечка продолжала копаться в исторических архивах, дошла даже до каких-то племен, которые жили в древние времена в Капотне. Как это могло помочь, Николай не понимал, но и не мешал: вдруг что-нибудь накопает? А та увлеклась не на шутку и разрабатывала идею, что переходники образуются на месте культовых сооружений. С ней никто не спорил – идея стоящая, особенно если принять во внимание, что жертвы языческим богам не всегда были бескровными.

Сам Николай только и успевал отвечать на неожиданные вопросы Евгения. В каких местах будут розетки? Сделать ли теплые полы в ванной комнате? Нужны ли встроенные светильники в кухне над рабочей поверхностью?

В такие моменты ему хотелось сделаться недоступным для связи: пусть Евгений выбирает сам. Наверняка у него более богатый опыт, и бригадир лучше знает, что необходимо для нормальной жизни. Но Евгений почему-то требовал решений от Николая, и тому приходилось брать помощь зала – в ремонт оказалась вовлечена не только Настя, но и коллеги. Даже шеф изменил себе и дал несколько полезных советов, один из которых заключался в том, что идеального ремонта не существует, а потому не надо зацикливаться на мелочах.

Наконец Евгений прислал сразу несколько чеков из строительного магазина: примерно сотня метров кабеля, десять мешков ровнителя, что-то еще для стен…

– И миллион нервных клеток, – раздраженно пробормотал Николай.

– Зря вы без дизайнера ремонт затеяли. – После Жениной реплики ему захотелось забиться под стол и натянуть до пола скатерть, чтобы никто не нашел – я в домике!

Чтобы отвлечься, Николай полез на форум, где писали об оборотнях. Вместе с блогом Серого волка это давало ощущение, что вокруг какая-то альтернативная Москва, полная мистики и мифических существ. На форуме появился новый пост:

«Это вы про место под Москвой? Я верно поняла? Тогда мне есть что рассказать! У меня собака – золотистый ретривер. Кто понимает, знает, что собака не злобная, насмерть только зализать может. И я живу неподалеку от этого места, там еще пруд рядом, летом возле него пляж, он освещается прожектором. Возле воды растет огромная ива, как с картинки – длинные ветви окунаются прямо в озеро. И как-то осенью, вроде в октябре – снег еще не выпал, я пошла гулять с Айком, под ночь уже. И черт знает, зачем-то понесло меня на пляж. Никого, только прожектор горит – прямо на иву светит, и мы с Айком топаем.

И тут Айк срывается с поводка и несется к дереву! И лает! Да с таким остервенением, какого я сроду от него не слышала. Я бегу следом, себя кляну на чем свет стоит, что не удержала. А повторюсь, пустынно, только луна полная да прожектор. Айк лает, на рык срывается, и тут я торможу – от дерева отлепляется человек. И нет, он не за деревом прятался! Он как бы из него вышел.

В черном плаще, лицо скрыто под капюшоном. И этот человек в озеро заходит и идет по щиколотку в воде. Я во-о-от такими глазами на него смотрю. Как я неслась оттуда! Со скоростью ветра. А моя собака – впереди. В общем, к пруду мы больше не ходили».

Николай долго размышлял: не мог ли это быть Серый волк? Но тогда почему он не написал об этом в блоге? И как ему удалось выйти из дерева? Скорее всего, народ на форуме тоже привирает, и это не имеет никакого отношения к загадочному Серому волку.

Евгений исчез. Николай несколько раз звонил бригадиру, но телефон сперва не отвечал, затем и вовсе отвалился от сети, словно и бригадира, и телефон сожрали волки. В растрепанных чувствах Николай проверил квартиру. На полу громоздились катушки с кабелем, стояли мешки с чем-то нужным, лежали инструменты и армирующая сетка, а сам Евгений отсутствовал. Немного отлегло от сердца: деньги хотя бы не пропали.

Настя связалась со знакомой, которая сосватала Евгения, и через пару дней удалось узнать: бригадир забухал. Из запоя он вышел на седьмые сутки, связался с Николаем и огорошил: бригада, которая должна была ремонтировать квартиру, не выйдет – они в полном составе сорвались реставрировать Лавру.

– Как других найду, – «обрадовал» Евгений, – так и приступим.

Николай мысленно выругался – начало ремонта явно не задалось. Весь вечер он переживал насчет новых работников – кто знает, из какого места у них руки растут? Расследование, связанное с переходником в Капотне, тоже затянулось. Местные власти приняли решение снести дом, а жителей расселить в новые квартиры.

Затем портал следовало запечатать, чтобы разные сущности из него не шастали, но это было уже по части чистильщиков. Что построят после на этом месте, Николай не знал. Понятно, что пустая земля в Москве – непозволительная роскошь, но Николай бы обнес это место по периметру высоким забором и никого бы не пускал. Ну, в крайнем случае сквер бы разбил.

Через три дня Евгений объявился с радостной новостью – работники найдены и прямо сейчас приступают к ремонту.

– Аванс не нужен! – заверил бригадир.

Николай хмыкнул: ну да, никакой предоплаты, не то Евгений уйдет в штопор на радостях, а то и вместе с коллективом. И ведь понимает человек свою слабость, а все равно срывается, хотя вроде молодой мужик, у них всех поголовно сплошной ЗОЖ: тренажерный зал, правильное питание, отсутствие вредных привычек.

Словно в насмешку, ремонт развернулся и на любимой работе. Удушливо воняло масляной краской, не помогали даже открытые настежь окна.

– Не понимаю, – возмущалась Марианна, – существуют же быстросохнущие краски без запаха. Почему надо травить нас, как тараканов.

– Это ведьмы подсуетились. – Женечка оттирала сумку, заляпанную краской, ацетоном, что вносило свою лепту в неповторимый букет ароматов. – Мстят нам.

Оживились коммунальщики. Стойкий запах краски преследовал Николая и на улице, окутывая неповторимым шлейфом вкупе с ароматом свежеуложенного асфальта. Дорога до работы сделалась чем-то вроде квеста, все вокруг оказалось перегороженным и перерытым, усложняя и без того непростую жизнь.

– Завтра горячую воду отключат, – недовольно сообщила Настя в один из вечеров.

– Будем мыться из тазика. – Николай заключил ее в объятия, но девушка вывернулась.

– Что-то случилось? – сразу понял он.

– Нет. То есть да. – Настя со стуком поставила чашку на стол. – Только не смейся. Я бездарность! – Она с вызовом вскинула голову и уставилась на Николая немигающими глазами.

– В смысле? – удивился.

– В прямом! – Она загрохотала посудой. – Нам задание дали: придумать альтернативное название для «Одиночества в сети», чтобы не хуже. И я не могу.

Настя швырнула тряпку для посуды в раковину и направилась в комнату, Николай поспешил за девушкой.

– Рассказывай. – Он сел рядом с ней на кровать.

Она обняла подушку:

– В общем, все не то. Как-то мелко, избито. «Интроверт в сети», «Всегда онлайн»… Не то!

– «Один в чате», – предложил Николай.

Настя развернулась к нему:

– Хм… Ну да, вполне… Ты где-то видел это?

– Нет. – Николай все больше воодушевлялся. – Представь, человек пишет сам себе. То рецепт пришлет, то ссылку на интересный фильм. А потом начинает переписываться сам с собой, ругаться и обижаться на себя.

Настя поджала губы:

– Нечестно. У тебя лучше получается.

– Ты обиделась? – Николай обеспокоился. – Правда? – Он попытался заглянуть ей в глаза, но Настя упорно отворачивалась. – Та-а-ак, что еще стряслось?

– Тетка звонила, – призналась она. – На кладбище нужно съездить, на могиле прибраться.

– Ясно. – У Насти были сложные отношения с кладбищами и покойниками. – Отказаться нельзя?

– Можно… – Она задумалась. – Если я умру, то меня лучше кремировать, а прах высыпать в лесу.

Николай притянул Настю к себе:

– Ты чего? Даже не думай об этом! – При мысли о ее кончине стало нехорошо.

– Да не собираюсь я умирать! – Ее тело расслабилось. – Просто кладбища эти… Покойники застрявшие…

Николай хорошо понимал ее.

– Может, перекроешь канал? – Он держал девушку так крепко, словно это могло уберечь ее ото всех опасностей.

– Я пока не готова. Коль, я же им нужна. – Она прильнула к нему, Николай почувствовал ее дыхание на своей щеке. – Ты знаешь. Я тоже ремонтник в своем роде.

Он понимал: Настя помогала умершим закончить незавершенные дела. Несколько преступлений раскрыли благодаря ее способностям. Несколько семей узнали, где похоронены их близкие.

– Я боюсь за тебя. – Николай поцеловал ее в голову. – Боюсь потерять.

Настя прижалась щекой к щеке, и от чувства близости и доверия мурашки побежали по коже. Он развернул Настю к себе, а потом любил ее так нежно, как только мог.

Шеф не орал. Он опустил голову почти ниже плеч и говорил чуть ли не шепотом. Но в кабинете стояла такая тишина, что она казалась осязаемой: дотронешься – и взорвется.

– Человек погиб. Должны были проверить все досконально и… – Шеф еще сильнее сжался.

В отделе случилось ЧП. Недавняя посетительница, жаловавшаяся на странности, умерла. Эмма Ходот – она совсем вылетела из головы не только Николая, но и остальных коллег.

– А что с ней? – испугалась Женечка.

– Вскрытие покажет, – отрезал шеф. – Но по-любому это просчет нашего отдела. – Он вздохнул.

– Так вы сами говорили, что сосуды. – Денис зря решил вставить свои три копейки.

– Я предполагал! – Шеф хлопнул ладонью по столу и выпрямился. – Но проверить-то квартиру мы были обязаны!

Марианна сегодня дежурила по району – обследовала рынок и несколько магазинов, а потому шеф не сдерживался.

– И я хорош! – Он всплеснул руками. – Не проконтролировал! Если установят…

Николаю хотелось слиться с обстановкой, чтобы лишний раз не раздражать шефа, но тот, похоже, злился в первую очередь на себя.

– Дергунов, – Николай и не сомневался, что шеф о нем вспомнит, – дуй к ней на квартиру и проверь все. – Он выдвинул ящик и бросил связку ключей на стол: – С полицией я договорился, потом отвезешь к ним в отдел. Данные тебе переслал.

Николай открыл почту: Эмма Эдуардовна Ходот, 32 года, место рождения – Чита, проживает по адресу: Новомарьинская улица… В разводе, детей нет, высшее образование, работает редактором… Эмме Ходот повезло, что умерла она не в квартире. Соседи обнаружили ее лежащей на площадке возле лифтов. Вызвали скорую, та приехала через десять минут, но было уже поздно – Эмма скончалась мгновенно, даже не поняв этого.

Полиция исследовала место смерти, но криминала не обнаружила. Теперь осталось дождаться результатов вскрытия. Николай не сомневался, что причина смерти – оторвавшийся тромб, после эпидемии ковида многие обзавелись подобными скрытыми минами в организме. Но все равно топтари допустили промах – по инструкции следовало проверить и жилье: может, там переходник находится?

Консъержки в подъезде не имелось, поэтому пришлось подождать, пока кто-то из жильцов не откроет дверь – в связке ключ от домофона отсутствовал. Наверняка Эмма проходила по коду, но сообщить его она уже не могла. Квартира оказалась опечатана, но Николай сорвал пломбу – разрешение на осмотр есть. Родственники получат доступ только после того, как закончатся все следственные мероприятия.

Квартира не соответствовала внешнему облику хозяйки. Николай ожидал увидеть что-то лаконичное и авангардное, но обстановка оказалась самой обычной. Раскладывающийся диван – он так и не был сложен, письменный стол, на котором стопкой высились книги, на нем стояли немытая чашка и монитор компьютера. Разномастные стулья тоже не вносили гармонию в окружающее пространство, поверх спинок висели многочисленные брюки и футболки.

Кухня также не блистала порядком: посуда горкой свалена в раковину, стол не протерт от крошек. Николай вздохнул и открыл кран: он не отличался любовью к чистоте, но у бывшей хозяйки не осталось никаких шансов помыть посуду. Николай чувствовал себя должным, а потому этим ритуалом словно расплачивался за прежнюю нерадивость.

Он вынес мусор и приступил к обследованию однушки, благо она небольшая: тесная прихожая, сразу после входа – кухня, напротив – комната. Приборы никаких аномалий не показывали, а потому Николай мог считать, что все-таки вина за смерть Эммы Ходот лежит не на их отделе. Шеф сразу озвучил, что возможны проблемы со здоровьем, но умершая к его словам не прислушалась, а потому все закончилось именно так.

Николай убрал приборы в сумку и направился к выходу. В прихожей он наклонился, чтобы обуться, а когда разогнулся, краем глаза заметил какое-то движение на кухонном столе. Николай подошел поближе: на столешнице сидел, шевеля усами, огромный таракан. Николай проморгался: вот это великан! Мадагаскарский, что ли? Откуда он здесь?! Кто-то разводит? Николай потянулся за полотенцем, чтобы смахнуть, а потом – раз! – и таракан исчез, на его месте лежала одинокая конфета.

Шеф к рассказу Николая отнесся серьезно:

– Ты и в Питере видел что-то этакое?

– Да, – кивнул Николай. – Сперва крысу, затем – змею.

Шеф огладил лысину:

– Что-то тут нечисто. Денис, – окликнул он младшего коллегу, – запроси данные по этой Ходот. Что-то мы прошляпили.

Николай был с ним солидарен: на поверхности вроде дело простое, к ОБХСС отношение не имеющее. Если бы не зрительная галлюцинация, подкинутая родовым бесом, дело можно было бы передать в архив, а так придется еще повозиться.

В кабинет ворвалась Женечка, она окинула коллег сияющим взором.

– Нашла, – она потрясла какой-то бумажкой, – там реально находилось капище!

Топтари склонились над листами: это были сканы научной статьи. В статье рассказывалось про кладбище и часовню при нем, построенную на месте древнего капища. Мол, когда-то там поклонялись Макоши, ее деревянный идол был установлен в шалаше, куда приносили кудель и веретёна. Затем идол сбросили и на его месте воздвигли часовенку.

– Намоленное место, – отметила Марианна.

Обычно в церквах переходников не возникало – не та энергетика, но тут место заброшенное, с давней историей, да еще кладбище… Та еще смесь, если умело воспользоваться.

– Ладно. – Шеф откинулся на спинку кресла. – Все это интересно, но хватит уже. Пусть чистильщики портал запечатывают, а нас это уже никак не касается. Закрыли!

Для убедительности он хлопнул ладонью по столу. Николай не стал спорить: шеф прав. Портал обнаружен, на днях его заблокируют, с жильцами дома работа ведется – можно писать отчет и робко надеяться на премию.

Блог Серого волка обновился:

«Трудно. Мысли как клубок змей. Топорщатся во все стороны. Могут укусить. Мысли, не змеи. Я боюсь. Больно прикасаться к железу. Словно огнем. О-о, как оно горит. Волк не любит железо.

До полнолуния три дня. Почему так рано? Я не готов. Что-то произойдет. Мысли скачут… как блохи. Ха-ха! Одна меня все-таки укусила. Пытался ее поймать. Но она ус-ка-ка-ла!»

Евгений вызвонил Николая, чтобы тот подтвердил место будущих розеток. Настя поехала на очередное занятие по сценаристике, а потому пришлось ехать одному. Сыпал мелкий дождь, заметно похолодало, а потому Николай ежился в рубашке – привык, что уже тепло, с утра не посмотрел прогноз, а потому не надел джинсовку. Но ничего, если быстрым шагом, то замерзнуть не успеет.

Возле квартиры его встретил не только Евгений, но и сосед сверху. До этого Николай с ним пересекался от силы два раза: странный тип, из тех, кто добровольно запирает себя в четырех стенах.

– Я на удаленке работаю! – кипятился сосед. – А у меня комп вылетел!

Сосед выплеснул негодование и затих, будто силы его покинули. Выяснилось, что при замене проводов обесточилась почему-то квартира соседа. Евгению пришлось заверить, что скоро все починят. Сосед кинул на него нервный взгляд и удалился.

– Что за разводка проводов? – сокрушался электрик. – Кто так делает?

Николай ничем не был способен помочь, а потому промолчал – он даже не предполагал, что все настолько сложно. Обстановка в квартире удручала: линолеум был безжалостно заляпан пылью и грязью, от обоев остались жалкие ошметки. К тому же здесь поселились чужие люди – бригада явно жила на месте работы, Николай отметил матрасы, свернутые и упакованные в полиэтилен.

Они с Евгением уточнили расположение розеток – Евгений отметил их маркером на стене, и Николай удалился восвояси. Он поужинал на скорую руку сосисками с макаронами и залез в ванну, чтобы отогреться – верное средство против начинающейся простуды. Вода бежала из крана, а Николай разглядывал обстановку ванной.

У Насти многое было продумано до мелочей: та же корзина для белья с тремя отсеками – для светлого, темного и цветного. Николай же все сразу закидывал в стиральную машинку, а там будь что будет. Дозаторы для жидкого мыла и шампуня одного вида – красиво и эстетично, хотя Николай иногда их путал.

Все-таки он ощущал себя посторонним в Настином жилище. Вроде удобно, расположение удачное, от работы близко, но… Николай словно примак в чужой семье, пришел на готовое. Эх, побыстрее бы ремонт сделать и вернуться в собственное жилье! Николай вспомнил увиденное и взгрустнул: нескоро еще. Дай бог к концу лета получится.

В субботу с утра Настя предложила съездить к Матронушке, обещала кому-то оставить записку. Николай не горел подобным рвением, но согласился – день неплохой, прогуляется. Народу в метро было мало: выходные плюс лето – нормальные люди выезжают из Москвы. Но у Насти днем проходили занятия в киношколе, поэтому она оставалась в городе, ну и Николай за компанию с ней.

– Меня попросила родственница институтской подруги, – пояснила Настя, пока они стояли в очереди к мощам Матронушки. – Заболела инфекционным менингитом, полтора месяца в коме. Очнулась.

– Дурочкой? – Николай считал, что после менингита участь одна – слабоумие.

– Нет, – удивилась Настя, – в своем уме. Но ноги парализованы.

– А-а, – Николай попытался выдать эмоцию, – уже хорошо. Ну, в смысле не про ноги.

– Да, с ней реабилитологи занимаются. Шансы есть, но нужно помочь. – Настя, как и большинство, верила в магию от религии.

Очередь двигалась быстро, хотя и пришлось постоять почти час. Николай обозревал окрестности: территория ухоженная, везде зелень и цветы. Многие стояли с букетами – Матронушка при жизни любила розы.

– Смотри! – Настя пихнула Николая в бок: мимо проскакала белка с грецким орехом.

– Интересно, откуда она его утащила? – Николая занимал не только этот вопрос, но и как белка расколет орех. Или у нее есть специальная наковальня с молотком, как в сказке?

По небу медленно плыли пышные, точно взбитая сметана, облака, среди кустов бегала деловая стайка скворцов, тыкая желтыми клювами в траву. Светило солнце, дул освежающий ветерок – все как обычно, но Николая охватило странное умиротворение. Как же хорошо! И место это, и он сам в этом месте, и люди, которых так много и которые совсем не раздражают.

Перед входом в церковь Настя накинула на голову платок, затем пошла ставить свечи. Николай обдумывал: о чем попросить Матронушку? Все казалось ему мелочным и не стоящим внимания святой. Прибавку к зарплате? Глупо. Здоровья? Да вроде и так все нормально. Вернулась Настя, она вынула из сумки записку к Матронушке.

Николай смотрел на ее сосредоточенный профиль и думал, что с этой женщиной он хотел бы сперва родить совместных детей, а после состариться. Встречать вместе рассветы и закаты, выращивать цветы где-нибудь на берегу озера или моря и жить в собственном доме, а в самом конце – умереть в один день, и чтобы на их могиле росли кусты роз.

Охранник пропустил Николая и Настю к склепу. Настя положила записку в урну и приложилась к крышке надгробия, Николай неловко стукнулся лбом. Сейчас стоило попросить о том, что волновало больше всего. Люди ехали к святой со всех концов страны, Николай и сам слышал немало историй о дарованных чудесах. Как беременели женщины с четвертой попытки ЭКО, перед этим побывав у Матронушки, как легко разрешались дела, которые не могли сдвинуться с места много лет. А теперь Николай мнется у гроба и не знает, чего пожелать, словно старик, который решил сварить золотую рыбку. «Пусть все будет хорошо», – загадал в последний миг Николай, когда Настя уже направилась к выходу.

– Посмотри, что дали. – На улице Настя продемонстрировала цветок розы. – Засушу. – Она направилась к магазинчику: – Давай я пряник куплю и пирожки, люблю монастырскую выпечку.

Настя ушла, а Николай сел на скамейку и принялся ждать. Позади в кустах послышались странные звуки. Он обернулся и увидел молодую женщину: среднего роста, худую. Она согнулась пополам, ее выворачивало, и рвота была черно-зеленого цвета.

Женщину звали Натальей Николаевой. Она недавно развелась и похудела на семь килограммов – бывший супруг изрядно помотал нервы. К Матронушке приехала просить о здоровье: начали выпадать волосы, появилось головокружение, по ночам мучила бессонница.

– Представляете, – Наталья слегка тянула гласные, – он хотел мою квартиру поделить. Добрачную!

По ее словам, выходило, что муж отличался мелочностью и занудством, а еще он любил дать понять супруге, что она полное ничтожество.

– Да у них вся семья такая. Мать его с проклятиями звонила, когда я на развод подала.

Наталья давала показания в центральном ОБХСС, Николая пригласили туда в качестве свидетеля. Отдел располагался в историческом месте, но об этом напоминал только фасад здания. Внутри же все, за исключением деревянных рам, носило отпечаток современности.

Наталью уже обследовали. Николай с завистью отметил, что аппарат тут посовременнее и посильнее: на изучение ауры ушло всего пятнадцать минут – прогресс! Судя по диаграмме, у Натальи была лярва – от нее остался свежий зубчатый рубец, как от укуса. Сама лярва отсутствовала, Наталья извергла ее после посещения Матронушки.

– Мне так нехорошо стало, – делилась Наталья. – Свечи горят, свет приглушенный, а у меня голова точно одуванчик. Дунешь – и полетит. Я от одной иконы – к другой, пока все не обошла, остановиться не могла. В ушах звон, перед глазами темнеет. Как вышла, так из меня все и изверглось.

Налицо было чудо: святая помогла Наталье избавиться от сущности, и наверняка не ей одной.

– Нужно всю эту семейку обследовать. – Коллега заполнял бланки направлений. – Не удивлюсь, если там рассадник лярв.

Лярвы в отличие от прочих сущностей не являлись редкостью. Их было легко подцепить при малейшем энергетическом сбое, и они активно размножались, заражая людей по соседству. Лярвы тянули жизненные силы из своих хозяев, а те – из окружения, устраивая скандалы и многочисленные разборки, чтобы хапнуть отрицательную энергию по максимуму. Часто лярвы селились в ауре стариков – в силу возрастных изменений многие из них подсаживались на негатив, а потому привлекали сущей, становясь легкой добычей.

«Реально, как стая волков. – Николай вспомнил меткое выражение Дениса. – Санитары общества».

Наталье повезло, что она отправилась к Матронушке. Бывшему мужу и его родственникам тоже – без лярв жилось гораздо лучше, характер улучшался, и люди – о чудо! – оказывались не такими противными.

Настя написала сценарий короткого метра – на десять минут. Комедия называлась «Брак по ипотеке». Настя надеялась, что когда-нибудь допишет ее до полного метра, а пока предстояла встреча с куратором и учащимися с соседнего потока, там изучали режиссуру.

– Если кому-то понравится, – девушка была взволнована, – снимут по моему сценарию фильм.

– А деньги заплатят? – заинтересовался Николай.

– Ты только о деньгах и думаешь! – Настя в шутку шлепнула его по заднице. – Нет, конечно, все за свой счет.

Она узнала, что при киношколе есть курсы для видеооператоров, актеров, режиссеров и сценаристов. И отснятые короткие метры, результат совместной работы, потом покажут на выпускном.

– Так что с утра я на кладбище, а вечером – на собрание, – подытожила Настя.

– А на кладбище зачем? – Николай напрягся.

– Тетка же просила, – скривилась Настя. – У нее самой давление, сахар зашкаливает. Так что придется мне.

– А нельзя не ездить? – В воскресенье Николай дежурил по району, поэтому сопроводить Настю не мог.

Она пожала плечами, не желая обсуждать эту тему.

– Может, никто не привяжется, – оптимистично заключила девушка.

К медиумам на погостах привязывались не попрошайки, не сексуальные маньяки и не кладбищенские работники. К таким, как Настя, липли души, застрявшие в мире живых. Их объединяло одно: их мирские дела были не закончены, а потому умершие не могли окончательно развеяться. Этого-то и опасался Николай: придется решать чужие проблемы, искать родственников, что-то передавать им.

Настя тоже не любила свои способности, они приносили мало радости, но перекрыть некротический канал, как предлагал Николай, отказывалась. Что ж, это было ее право и ее жизнь, но Николай беспокоился – общение с покойниками отнимало много сил.

В десять утра, когда Николай проверял торговый центр, пришло сообщение в мессенджер: «Решила не ехать. Как-нибудь потом». Он облегченно выдохнул: отлично! Можно об этом не думать и не переживать лишний раз. Все-таки за Настю Николай боялся гораздо больше, чем за себя, хотя ему рисковать приходилось гораздо чаще.

К трем дня Николай освободился и заехал в офис, чтобы передать акты проверок. Там поджидала пожилая женщина, Николай сразу почувствовал к ней расположение. Бывают такие люди, от которых ощущаешь волну оптимизма и жизнерадостности. Рядом с ними получаешь заряд бодрости и радости, на них даже глядеть приятно. Посетительница была из таких людей: среднего роста, кругленькая и много улыбающаяся – об этом свидетельствовали морщины, собравшиеся в лучики в уголках глаз.

– Мне посоветоваться, – выпалила женщина, как только они с Николаем вошли в кабинет.

Она непроизвольно сжимала и разжимала кулак левой руки.

Венера Семеновна Морозова – так звали посетительницу, ей исполнилось шестьдесят шесть лет, и она пришла посоветоваться насчет мамы. Николай насторожился: этот случай был схож с историей Ларисы Павловны. Венера Семеновна сперва мялась, не зная, как приступить к разговору:

– Ну, я читала разное о вампирах. Энергетических, конечно. А у меня мама проблемная. Очень. Живет одна, болеет. Ну и подъедает меня. Прихожу от нее без сил, буквально падаю.

Венера Семеновна в мае на выставке изделий из камней купила браслет из вулканической лавы – ей коллега посоветовала. Решила к маменьке без браслета не ходить. Вспомнила о нем только через пару недель и надела. У матери в те дни сахар падал, скорые одна за другой, ну и госпитализировали ее.

– И за те дни, которые маман в больнице была, браслет изменился. Часть бусин точно облезла. – Венера Семеновна достала из сумки браслет. Треть бусин была пыльно-черного цвета, остальные посерели.

– Можно? – Николай с любопытством осмотрел браслет: вроде настоящие камни, не пластмасса.

– И с мамой общаться легче стало, гораздо проще ее закидоны терпеть. – Венера Семеновна убрала браслет. – Хотя, может, это самовнушение.

И вот однажды Венера Семеновна забыла браслет на полочке в ванной и спохватилась уже по дороге. Ну не возвращаться же! И вспомнила еще один совет от коллеги: носить в нагрудном кармашке зеркальце, чтобы отражало негатив.

– Это был вау-эффект! – Венера Семеновна раскраснелась. – Маман мне ни разу не возразила, ничего сверхъестественного не потребовала, я с ней управилась за сорок минут вместо обычных полутора-двух часов! И повязка-то ей не давит, и еда ее устраивает, и с кровати встала по первому свисту… Теперь я к ней без зеркала не хожу. А браслет буду таскать, пока не развалится.

– Та-а-ак. – Николай невольно посмотрел на часы, висящие над входом: пора бежать домой. – А от нас чего хотите?

– Проверьте ее. – Венера Семеновна посерьезнела. – Хочу нормальную мать, хотя бы под старость. Ну что я, как цыганка, с приблудами хожу?

У нее сделалось такое выражение лица, что Николай испугался – сейчас расплачется. Он не знал, как реагировать на женские слезы, а потому притворился, что ничего не заметил. Под конец Николай взял адрес матери Морозовой и договорился на завтра о встрече.

Настя пришла поздно и в радостном возбуждении: ее сценарий понравился режиссеру из параллельной группы.

– Сказал, что хорошая история и позитивная, – делилась Настя. – Надо будет с оператором договориться и актерами.

Она еще долго делилась тем, как прошло общение, у кого какие сценарии. Выяснилось, что большинство режиссеров пришли со своими идеями, а потому в работу взяли только Настин сценарий.

– Вот видишь, – Николай в порыве чувств обнял ее, – а ты сомневалась в себе.

– Больше не буду, – пообещала Настя.

Они вышли на балкон, Настя прихватила с собой бокал вина и сырную тарелку. Перьевые облака окрасились в ярко-розовый, будто на небе включили подсветку. Настя макала кусочки сыра в мед и запивала их красным сухим вином, они оба молчали.

– Хорошо, – произнесла она, когда допила вино.

– Да. – Больше слов не требовалось.

Вечером Николай заглянул на страницу Серого волка:

«Я восстановился. Волк чуть не одолел меня, но я сумел вернуться. Меня пока пугает утеря контроля над ним, я не готов отказаться от человека, слишком многое меня связывает с людьми. Семья в первую очередь. Мои родители – обычные люди, они не поймут, если я выберу звериную ипостась.

Не знаю, в кого я такой. Брат – тоже человек, ни про бабушек, ни про дедушек также нет информации, что они были оборотнями. Я пытался разговаривать с родственниками на эту тему, но они лишь посмеялись: мол, читать мистику – вредно. А дело совсем не в книгах. Я с детства иной.

Мне часто хотелось походить на четвереньках, лакать воду, а не пить ее, справить нужду под кустом, задрав ногу. Я любил кататься по земле голым, любил ночь с ее звуками, шорохом, загадками! Любил выслеживать людей. Однажды я крался за соседским мальчишкой, стараясь, чтобы он не заметил меня. Воображал, что я волк, а он зайчонок, слабый и глупый.

Изо дня в день я преследовал его, оставаясь невидимым. Изучил его повадки, знал все его секреты. Например, ему нравилась одна девчонка, и он часами мог торчать в окне, ожидая ее появления. Когда соседский мальчишка видел ее, он выбегал на улицу и вел себя как дурак. Задирал нос, старательно отворачивался и чуть не заработал косоглазие, проверяя ее реакцию. Спросил бы меня. Я бы сказал, что ей он совсем не нравился. Она его просто не замечала, как он меня. Ну ее-то понять можно, она была близорука и не носила очки. А вот он…

Хотя один раз мальчишка меня увидел, и это ему совсем не понравилось. Совсем».

Мать Венеры Семеновны проживала в соседнем доме. Морозова встретила Николая возле подъезда и тщательно проинструктировала:

– Вы терапевт. Приехали проверить здоровье.

Николай спорить не стал: не в первый раз участвовать в ролевых играх, когда дело касается стариков, выживших из ума.

Когда Николай с Венерой Семеновной вошли в дверь, в нос шибанул кислый старческий запах. Николай поморщился: не мешало бы проветрить помещение. Сама квартира казалась темной и тесной, она была заставлена какими-то коробками, сломанными стульями и мешками.

– Мама, я пришла! – нарочито бодро сообщила Венера Семеновна.

Откуда-то появилась маленькая сухонькая старушка с пронзительным взглядом огромных карих глаз – картинка, а не старушка. Одетая в парчовый халат, поверх которого болтались коралловые бусы, с тюрбаном на голове – она словно собралась на выход в театр, причем не в роли зрительницы, а главной героини.

– Зачем орать? Я не глухая, – проговорила старушка твердым голосом. – Вечно ты кричишь. С рождения не затыкаешься.

Она уставилась на Николая немигающим взором:

– А это кто?

– Врач, – ответила Венера Семеновна, – проверит, правильно ли я сахар и давление измеряю. Условия проживания еще.

Они прошли в спальню. Над кроватью было устроено что-то вроде балдахина, на цветном покрывале лежало множество бархатных подушек. Окна были занавешены, поэтому ощущение тесного пространства усилилось.

– Я долго ждать буду? – Старушка уже села за стол. – Вот, доктор, – улыбнулась она Николаю, продемонстрировав идеальную вставную челюсть, – такая у меня дочь. Вечно возится, все не так делает. – Николай достал прибор и принялся настраивать. – А это что у вас? – заинтересовалась старушка.

– Микро-Уленька, – честно ответил Николай, – считывает энергетику человека.

– О-о! – приятно удивилась она. – Куда наука шагнула.

Венера Семеновна измерила матери сахар и давление, та во время манипуляций не переставала указывать дочери на ее недостатки, стараясь вывести на эмоции. Николай следил за показаниями аппарата, затем проверил квартиру с помощью рамки – это было явно лишнее, но лучше перестраховаться.

Старушка семенила следом, беспрестанно жалуясь на дочь – что та грубит матери, редко посещает, когда должна была давно переехать, чтобы помогать матери денно и нощно. Еще дочь вечно пыталась открыть окна, а ведь всем известно, как легко простудиться и умереть. От подобного напора и духоты Николай взмок – реально вампир какой-то. Он тут минут двадцать, а уже хочется сбежать куда подальше. И как близкие с такими людьми живут?

Венера Семеновна оставила матери готовую еду, захватила пакет с мусором, и они с Николаем вышли на лестничную площадку.

– Ну и как? – с надеждой спросила Морозова.

– Чисто. – Николай не хотел ее расстраивать, но врать не имело смысла. – Просто она стерва. По жизни.

Близился конец июня, а вот ремонту в квартире Николая конца-края не было. В один день особенно не повезло – возле дома он встретил старшую по подъезду.

– Николай, – обратилась она, – что у вас происходит?

Из ее речи Николай понял, что воду в доме перекрывали уже три раза и все по вине его рабочих – те не могли нормально поменять трубы.

– Лично меня это раздражает! – Старшая грозно надвинулась на Николая. С ее ростом и комплекцией выглядело это смешно: этакий воробей против великана. – И другие жильцы жалуются. Звуки эти странные… У вас ремонт или дурдом?

Она еще раз смерила Николая гневным взглядом и удалилась. Он поднялся к себе с душевным трепетом: что там?! Но квартира стояла целая, лишь на лестничной площадке присутствовали следы штукатурки. Евгений уже ждал.

– Что с водой случилось? – задал Николай волновавший его вопрос.

– Ерунда, – отмахнулся бригадир. – Слесарь в магазин отлучился, а его полиция тормознула. А документы в квартире. Вот и забрали в отделение – личность устанавливать.

– А в другой раз? – У Николая слегка отлегло от сердца: дело житейское, с ремонтом не связанное.

– Труба лопнула – заводской брак. Аварийку пришлось вызывать, – нахмурился Евгений. – Но уже все установили. Бог троицу любит! – оптимистично закончил он.

Николай прошел в квартиру. Тут было все не так уж и плохо: стены на месте, потолок тоже.

– Я бы звукоизоляцию посоветовал сделать. – Бригадир стоял так близко, что чуть ли не дышал в ухо.

– Да мы вроде не шумим, – удивился Николай.

– Да не вы, соседи ваши! – Евгений поднял руку. – Такое ощущение, что у них передвижной зоопарк и недавно слона купили.

– Вы им перфоратором отомстите, – посоветовал Николай, но на звукоизоляцию Евгений его уломал.

Теперь предстояло выравнивание стен и пола, потолки решили делать натяжные. Николай подписал акт приемки за проделанную работу и перевел деньги, Евгений сразу же переслал их слесарю и электрику.

– Мне попозже, – напомнил он, – целее будут.

В блоге Серого волка несколько дней не было новых публикаций, так что когда пришло уведомление, Николай перешел по ссылке:

«Появились проблемы с соседями. Приходил мужчина с квартиры ниже, никогда его раньше не видел. Говорит, что от меня идет шум: “Если ваша собака не заткнется, я ее отравлю!” Боюсь, ему не понравится встреча с моей собакой, совсем не понравится.

Почему я не сделал звукоизоляцию пола? И деньги были, а что-то не сообразил. А теперь сил нет вскрывать перекрытия и делать ремонт. Надо как-то решить эту проблему».

Николай хмыкнул: даже у оборотней имеются бытовые проблемы – ничто человеческое им не чуждо. Интересно, ходят ли оборотни к психотерапевту, чтобы проработать детские травмы? Как объясняются со стоматологом по поводу острых клыков? Делают ли маникюр на когтях?

Начало июля ознаменовалось странным визитом – в отделение пришла женщина и с порога заявила:

– Я с повинной.

Шеф склонил голову и с любопытством посмотрел на нее.

– Присаживайтесь, – пригласил он.

Николай отвлекся от составления отчета и тоже прислушался. Посетительницу звали Серафима Соколова, ей на днях исполнилось сорок лет, но день рождения она не отмечала, потому что это дурная примета. Все это Серафима вывалила на топтарей без малейшего запроса с их стороны.

– А к нам зачем пришли? – осторожно поинтересовался шеф.

Серафима подалась вперед и сообщила:

– Арестуйте меня – я ведьма.

– Ну вы подождите, – в разговор вклинилась Марианна. – Это еще установить надо.

– А что устанавливать. – Серафима глубоко вздохнула. – Человек из-за меня умер.

Это произошло семь лет назад.

– После смерти отца мать во второй раз замуж вышла, – делилась Серафима. – И отчим как-то быстро взял в оборот меня с мужем. Мы оглянуться не успели, как оказались припаханы на даче – помогали строить. Не, отчим деньги на материалы давал. А вот руки рабочие – бесплатные. Сам-то он рук не пачкал.

Николай мысленно позавидовал: ему бы кто даром ремонт сделал! В квартире еще огромный участок работ, а деньги тают на глазах.

– В общем, домик мы построили. Отчим с матерью на даче живут, мы в гости приезжаем. Я кустов разных насадила. Один год малина уродилась. – Серафима улыбнулась своим мыслям. – Я сына в малинник запустила, а сама в дом ушла – матери помогать. – Николай отметил: зря она на отчима бочку катила! В итоге всем дача пригодилась. – Возвращаюсь, – продолжала Серафима, – и слышу, как отчим тихо, чтобы я не услышала, матерится на моего сына, что тот ягоды ест. Которые я насадила! – Ее глаза гневно заблестели: – Ну я не выдержала, подошла к нему и говорю: «Чтоб у тебя паршивый твой язык отсох!» – Она замолчала.

– И-и?.. – не выдержал шеф.

– Забрала я сына, и больше мы на даче не появлялись, – закончила Серафима. – А отчим умер через год от рака языка. Мучительной голодной смертью.

Теперь замолчала не только посетительница. В отделе установилась тишина, прерываемая лишь щелканьем секундной стрелки на офисных часах.

– Может, совпадение? – неуверенно предположила Марианна.

Серафима пожала плечами:

– Но я больше не рискую гадости говорить. Слежу за своим языком.

Шеф постучал по столу:

– Николай, проверь.

Тот вытащил микро-Уленьку и обследовал Серафиму, но прибор аномалий не выявил.

– Совпадение. – Шеф расслабился. – Так что не наговаривайте на себя.

– Может, у меня это, только когда злюсь, проявляется? – Серафима явно надеялась, что ее сочтут ведьмой.

– Отчим внушаемый был, наверное, – выдвинула гипотезу Марианна, – вот и притянул.

– Но все равно я виновата. – Посетительница с вызовом выпрямила спину.

– А это не вам решать, – сварливо изрек шеф. – Так что меньше думайте об этом.

Николай не был уверен, что посетительница прислушается к словам шефа, уж больно недовольной она казалась, когда покидала кабинет.

– И что вас, женщин, все в ведьмы тянет? – ни к кому конкретно не обращаясь, проговорил шеф.

Николай часто размышлял над вопросом: почему в ОБХСС чаще обращаются женщины? Мужчины – почти никогда, словно это одна из слабостей, которые не пристало проявлять мужчине, если он хочет гордо именоваться настоящим. Или потому что мужчины более консервативны и не желают признавать, что мир не так-то прост, как хотелось бы. В любом случае большинство посетителей ОБХСС состояло из прекрасной половины человечества, поэтому ничего удивительного, что в среду в отдел топтарей пришла очередная женщина.

Ее возраст не угадывался, Николай решил, что ей немногим больше сорока. По факту выяснилось, что пятьдесят шесть: ухоженная, уверенная в себе – из тех дам, что следят за собой и отслеживают новинки моды.

– Я по поводу внучки, – заявила она без обиняков. – Странное видит. Она…

– А почему внучку с собой не взяли? – перебил ее Денис.

Николай мысленно одернул коллегу: нельзя так с клиентами! Человек должен сперва рассказать о проблеме, а потом уже его спрашивать.

– Ей десять, – отрезала посетительница, – она об этом с посторонними говорить не будет.

Елизавета Георгиевна на лето отвозила внучку на дачу. Сама там бывала наездами – работа, а с внучкой, Соней, сидела мать Елизаветы Георгиевны.

– Болеет мать моя, – рассказывала Елизавета Георгиевна, – давление у нее, диабет, но диету держит, таблетки пьет – все под контролем.

– Ну, это главное, – одобрил шеф.

Посетительница бросила в его сторону короткий острый взгляд.

– Когда матери диагноз поставили, я ее сразу на диету посадила, – сухо пояснила она. – Мать сперва не хотела, но я объяснила: если сляжет, ворочать не буду – пусть гниет от пролежней. Разъелась до ста килограммов, а мне своя спина дороже.

Николай мысленно хмыкнул: вот это характер! Большинство людей дали бы слабину, а потом пожинали бы горькие плоды.

– Вы не подумайте, – голос Елизаветы Георгиевны потеплел, – я мать люблю. Но старый – что малый – контроль нужен.

– А как же она за правнучкой приглядывает? – Денис снова высунулся из-за монитора.

– Большой вопрос, кто за кем приглядывает. – Елизавета Георгиевна слегка расслабилась. – Соня у нас – деловая девочка. – Она сделала паузу, собираясь с мыслями, и наконец-то поделилась своими страхами: – Мать, как я говорила, болеет, но вроде все обычно. Давление иногда сбоит, но отлежится, и нормально. А вот Соня напугала…

По ее словам, внучка рано утром зашла в комнату к прабабушке и увидела доктора, тот стоял возле кровати.

– Плохо стало? – догадался Денис.

– Нет, – отрезала Елизавета Георгиевна, – не было доктора. Померещилось ей.

Мать Елизаветы Георгиевны сильно испугалась, когда правнучка начала расспрашивать, что делает у них врач. Немедленно позвонила дочери и сообщила, что Соня, кажется, сходит с ума или у нее зрительные галлюцинации. Елизавета Георгиевна велела матери не пороть горячку, а сама поговорила с внучкой по телефону.

Соня рассказала, что врач был, но как выглядит, описать не могла – лицо спрятано за медицинской маской, шапочка низко надвинута на лоб. А потом он как-то незаметно выскользнул из комнаты – Соня отвлеклась на прабабушку и этот момент пропустила.

– Врача мать не вызывала, – Елизавета Георгиевна обвела топтарей суровым взглядом, – это точно.

– Так, может, показать девочку настоящему врачу? – предложил Денис. – Галлюцинации не по нашей части.

Николаю снова захотелось одернуть молодого коллегу за ненужную инициативу, но он сдержался: это прерогатива шефа – раздавать ценные указания.

– Я бы так и сделала, молодой человек, – сухо ответила Елизавета Георгиевна. – Если бы не еще кое-что. – Она снова замолчала. – К нашей даче кошки приходят умирать. Черные, – продолжила она.

– И они настоящие? – уточнил Денис.

– Да, – кивнула посетительница. – Я одну пыталась прогнать, но она ночью вернулась и умерла. У порога. Наткнулась на нее утром. – Женщина дернула плечом.

– Что скажешь, Николай? – Шеф развернулся к нему корпусом.

Тот пожал плечами:

– Похоже на ангела смерти. Только впервые слышу, чтобы он в виде врача являлся.

Теперь блог Серого волка обновлялся чаще:

«Конечно, я влюблялся. Девочки, которые мне нравились, в чем-то были схожи между собой. Выше среднего роста, пухленькие, но в меру, темноволосые и с очень бледной кожей. Нет, не в готичном стиле, как девочка из “Семейки Адамсов”, а по типажу ближе к героине “Сказки о мертвой царевне и семи богатырях”. Белоснежка еще из этой серии.

Я это, конечно, позже проанализировал, раньше просто влюблялся. А еще в запах, от них пахло чем-то съедобным. Не в смысле булочки с яблоками и корицей или пирожка с маком и ванилином, а просто съедобным, что вызывает аппетит и сексуальный голод. Ну голод у меня начался ближе к двадцати годам, до этого я просто облизывался на них.

Ходил по пятам за объектом симпатий, подсматривал украдкой, как всякий неуверенный в себе щенок, но подходить и знакомиться боялся. Боялся быть отвергнутым.

Как юноша я особой привлекательностью не отличался. Невысокий рост, тщедушное телосложение, я часто становился объектом насмешек. Но я умел становиться невидимым и не попадаться на глаза обидчикам. Когда-нибудь я с ними встречусь…

Волк во мне намного красивее, он прирожденный лидер и альфа-самец; наступит время, он обзаведется стаей и станет вожаком. Надо только найти своих, но мой вой пока остается без ответа. На днях было жарко, я открыл окна, и внезапно меня накрыло. Через полчаса я очнулся от того, что соседи сильно стучат по батареям – оказывается, я выл. Хорошо, что вычислить меня невозможно, все думают – это чья-то собака.

Нужно усилить за собой контроль, иначе это грозит неприятностями.

Кстати про девушек, которые мне нравились, и их запах. Они пахли мясом: свежим, сочным, сочащимся кровью. От него так кружит голову. Мясо…»

Николай подходил к дому, когда позвонил Евгений.

– Тут это, – бригадир замялся, – ребята нашли кое-что.

На мгновение сердце камнем рухнуло в низ живота. Еще один подклад? Но откуда?! Ведь Николай уже проверял квартиру, когда в голову пришла мысль, что плохое самочувствие его не случайно. Тогда и обнаружился подклад в подушке – постаралась бывшая супруга. Но она могла сделать еще один, а Николаю это не пришло в голову!

Рубашка сразу намокла под мышками, на лбу выступил пот. В квартиру Николай буквально влетел – даже не стал дожидаться лифта, бежал по лестнице.

– Что? – Он отодвинул Евгения и вошел внутрь.

Тут было сыро и грязно – рабочие приступили к выравниванию стен. Осторожно, чтобы не вляпаться во что-либо, Николай направился в большую комнату. Посреди нее ровно в центре лежал небольшой пакет.

– Тут мы это, – вперед выступил один из работников, мужчина лет за пятьдесят, – щель заделывали, а оно выпало.

– Руками не трогали? – спросил Николай.

– В перчатках работаем, – обиделся мужчина.

Николай тоже надел перчатки и сел на корточки. В пакете виднелся то ли ком шерсти, то ли пакли и что-то еще.

– Нам бы это, прибавить не мешало бы, – мужчина маячил за спиной, – а то как-то страшно. Не дай бог какую гадость домой притащишь.

Николай достал микро-Уленьку и включил прибор.

– А что это у вас? – полюбопытствовал мужчина.

Николай промолчал. Молчала и микро-Уленька, не подавая сигналов беспокойства. Николай поднялся.

– Где вы это нашли? – нарочито спокойно уточнил он.

– Во-о-он в том углу. – Мужчина указал на стену, покрытую смесью. – Так что насчет денег? Прибавите?

– Или не нашли? – произнес Николай с ударением на «не». – А подбросили?

Он в упор посмотрел на мужчину, тот занервничал:

– А что вам не нравится?

– Не было никакого подклада. – Николай, не мигая, продолжал глядеть на мужчину. – Просто денег захотелось срубить по-легкому. Так? – с нажимом поинтересовался он.

Мужчина зыркнул волком, но ничего не ответил.

– Я ни при чем! – быстро заверил Евгений. – Я на другом объекте был.

– Так вот, – Николай ткнул пальцем в солгавшего работника, – чтобы этот человек здесь больше не появлялся. А не то я ему устрою…

Мужчина презрительно хмыкнул, развернул плечи и не спеша направился из комнаты, ногой поддев ложный подклад. Николай разозлился: вот урод! Как будто это Николай его обмануть пытался! От переполнивших эмоций он явственно представил, как отвешивает гаду увесистый пинок под зад. И тут случилось странное: мужчина пошатнулся и схватился за задницу.

– Вы чего? – Он перешел на шепот, в его взгляде читался страх. Казалось, человек уменьшился в размерах.

– Уходи, – бесстрастно посоветовал Николай, – и побыстрее.

Внутри все клокотало от злости. Интересно, скольких людей этот гад обманул? «Хороший» бизнес и без трудозатрат. Главное – врать убедительно. Евгения, кажется, проняло, он не попытался заступиться за проштрафившегося работника. Лишь сказал, что найдет другую бригаду ремонтников.

– Может, ты зря так? – Настя приехала поздно, поэтому готовка ужина легла на плечи Николая.

– Не зря, – отрезал он, – этот урод отомстил бы. Испортил бы что-нибудь специально. С такими нельзя иметь дело.

– Как считаешь нужным. – Настя щедрой рукой положила себе пюре и котлеты – их Николай купил в магазине.

– А у тебя что нового? – Николай заварил крепкий кофе.

– О-о, – оживилась девушка, – мы с режиссером вносим правки в сценарий. А послезавтра у нас просмотр актеров. Будем пробовать!

– Возьми меня! – вызвался Николай. – Я могу героем-любовником.

Настя рассмеялась:

– Сперва надо проверить! А то вдруг ты не очень как любовник?

– Да вот еще, – нарочито обиделся он, – это я как герой не очень. А как любовник очень!

– Сейчас доем, и будешь меня убеждать. – Настя облизнулась. – У нас в кино все через постель.

В субботу Николай встал пораньше: они с Марианной ехали на дачу к Елизавете Георгиевне. Настя тоже.

– Ты чего? – удивился он.

– Не спится, – широко зевнула девушка. Она сварила кофе и теперь неторопливо пила его.

– Я вижу, – скептически ответил Николай, – полежи еще.

Он чмокнул ее в макушку и побежал – они с Марианной договорились встретиться в метро.

…Вроде субботнее утро, а народа в метро уже полно – все куда-то спешат. Кто-то на работу, кто-то на дачу, а кто-то на экскурсию. Не город, а муравейник: все при делах, носятся, что-то таскают, обследуют Москву и контактируют между собой. А кто-то занят сразу несколькими делами, как Николай с коллегой, – едут на работу и вместе с тем на дачу.

Добираться пришлось долго: сперва на электричке, затем на такси. Ходили и автобусы, но редко, да к тому же от остановки полчаса потом пешком. Погода на выходных установилась знойная, поэтому пришлось брать машину – иначе сдохнешь от жары, а тут доставка до ворот.

Помимо Елизаветы Георгиевны, ее мамы и Сони на даче находились еще родители девочки. Елизавета Георгиевна и ее мама повели топтарей по дому и участку, Николай заодно с помощью рамки проверял территорию на предмет переходников. Марианне досталась микро-Уленька.

– Кошки еще приходили? – спросил Николай.

– Нет, – у матери Елизаветы Георгиевны было одинаковое с дочерью отчество, ее звали Вера Георгиевна, – тьфу-тьфу-тьфу, – она трижды сплюнула за левое плечо.

Несмотря на возраст, Вера Георгиевна сохранила подвижность: она с энтузиазмом показывала, где растет смородина, с гордостью демонстрировала клубничные грядки и клумбы с розами. Николай старался не прислушиваться – взаимодействие с рамкой подразумевало отрешенность от происходящего.

– Что-то ничего, – сообщила Марианна.

– У меня тоже. – Следов эманаций топтари не обнаружили.

Скорее всего, Соня действительно видела ангела смерти. Николай был ребенком, когда сам видел ангела смерти, пришедшего за домашним питомцем. Видимо, у детей более тесная связь с тонким миром, а после она прерывается.

– А что ты почувствовала? – уточнил он у девочки, когда закончил осмотр дома.

Соня склонила голову, скривилась и нехотя ответила:

– Я замерзла.

Ну да, по всем признакам это был ангел смерти. Что это за существо и какое отношение он имеет к смерти, Николай не знал. Да и никто не знал. Возможно, умирающие люди и животные испускали какие-то сигналы, а часть людей их улавливала. Затем мозг причудливо обрабатывал полученные импульсы и выдавал их в виде вот таких образов – ангелов смерти.

– Вы думаете, это за моей матерью? – Елизавета Георгиевна вызвалась проводить топтарей, а теперь вместе с ними ожидала такси.

– Вряд ли, – утешил ее Николай. – Это из-за кошек. Может, тут какое-то место особенное. Существуют же слоновьи кладбища.

В электричке Николай вновь изучал блог Серого волка, в нем появилась лишь одна запись, и состояла она из одной же буквы, многократно повторяемой: «Ууууууу», словно кто-то нажал на нее и держал, пока хватило сил. «Наверное, ребенок или кошка постарались, – подумал Николай. – А может, автор блога, чтобы придать больше загадочности».

К удивлению Николая, подписчиков у Серого волка было мало, и их число почти не росло. Обычно в современном мире люди фанатеют по паранормальному, а тут блог «настоящего» оборотня почти зря простаивает. Наверное, нужно было заказать продвижение, но Серый волк не захотел тратить деньги. А может, ему было плевать на количество, и он выкладывал посты больше для себя. Хотя зачем писать чисто для себя и выкладывать в интернет, Николай не понимал – все равно что в стол.

А возможно, это был блог для поиска своих, своей стаи. Как и вой при закрытых окнах. «Ууууууу».

В Москву Николай вернулся только в четыре часа – весь день насмарку. Нужно выбрать отгулы, а то их уже накопилось изрядно, да и в отпуск бы не мешало отправиться. Хотя с отпуском все просто – продолжается ремонт, придется ждать, когда работники доделают стены и потолок. Они с Настей решили, что обои сами поклеят, да и ламинат уложить тоже нетрудно – Николай справится. Получится по канону: лучший отдых – смена деятельности.

Евгений не объявлялся. Наверное, не нашел новую бригаду: ведь лето – горячая пора для ремонтов. Но Николай не жалел, что погорячился: были задеты его профессиональные чувства, да и нужно давать отпор мошенникам, иначе берега потеряют. Хотя теперь в собственную квартиру он, похоже, возвратится не скоро – со сроками Николай сильно промахнулся.

Он позвонил в дверь, но Настя не открыла. Наверное, отправилась по магазинам или на курсы – по субботам шли занятия. Он отпер дверь своим ключом и прошел на кухню. Сварганил на быструю руку бутерброды и сразу же съел, запивая холодной водой. Затем направился в спальню – переодеться.

Настя лежала на кровати и спала. Николай хотел выйти тихо, чтобы не мешать, но ее лицо показалось неестественно бледным.

– Насть, ты как? – тихо спросил он. Она слегка кивнула и что-то пробормотала. – Чай сделать?

– Крепкий и сладкий. – Настя по-прежнему не открывала глаза.

Через десять минут Николай принес кружку с чаем и пару бутербродов:

– Перекуси.

Девушка с трудом приподнялась, облокотившись на Николая.

– Давление упало, – пожаловалась она.

Николай поддерживал ее, пока она пила чай, а затем уложил на кровать:

– Отдыхай.

Настя оклемалась лишь к воскресному утру. Жара не спадала, днем обещали до тридцати градусов, а потому Николай с Настей отправились в Царицыно. Похоже, пол-Москвы тоже решило спрятаться от зноя в парках, из-за чего там было многолюдно. Люди с колясками, велосипедами и самокатами заполонили дорожки и скверы. Николай несколько раз увернулся от чересчур прытких самокатчиков, отправляя во Вселенную совсем не добрые пожелания в их адрес.

– Нужно штрафовать их, – раздраженно заметил он. – Тут и дети, и пожилые, собьют кого-нибудь.

– Это да. – Настя была задумчива. – Коллега с прежней работы черепно-мозговую травму получила. Один такой урод сбил ее и уехал.

– Та-а-ак. – Николай потащил ее к ларькам. – Тебе заряд бодрости не помешает.

Он усадил ее на лавку, а сам встал в очередь. Совсем скоро Николай вернулся, держа пару стаканов с кофе и венские вафли со сливками:

– Подкрепись.

– Да недавно завтракали. – Настя все же съела половину вафли, поделившись с Николаем.

– Надо мне тоже давление уронить. – Николай попытался ее рассмешить. – Буду пить чаек и кофеек, есть пирожные – мечта, а не болезнь!

Настя фыркнула. У Николая слегка отлегло от сердца: при его мнительности мерещились разные кошмары. Вчера вечером, когда Настя спала, он даже проверил: вдруг кто-то навел на нее порчу?

– К врачу сходи, – посоветовал он, – пусть на анализы направит.

– Да все нормально. – Девушка улыбнулась. – Не паникуй.

Они посидели на скамейке, а затем отправились бродить вдоль пруда. Туда тоже добрались отдыхающие, которые кормили уток – возле берега столпились кряквы и мандаринки.

– Смотри, белка! – Настя ткнула Николая в бок.

Он обернулся: по траве бежала белка, не обращая внимание на людей. Настя и Николай некоторое время дурачились, обсуждая белку, затем вновь отправились гулять. Николай расслабился: как замечательно идти рядом с любимой женщиной, никуда не торопиться, наслаждаться теплым московским днем. Словно сорванный кленовый лист – летишь, поддаваясь капризам ветра, ни о чем не беспокоясь и не задумываясь о будущем.

– А это уже не белка… – протянула Настя.

…Схоронку нашли подростки. Они обступили дерево и о чем-то совещались. Николай испытал знакомое чувство – между лопатками зачесалось. Можно было бы пошутить о крыльях, которые прорезываются, но это было не к месту и не ко времени.

– Что тут у вас? – Николай подошел поближе.

– Да вот… – Подростки расступились.

Их было трое: два парня и девушка, каждому лет по пятнадцать. Их внимание привлек красный тряпичный мешок, рядом лежали две восковые свечи и мелочь.

– Не трогали? – уточнил Николай.

Подростки замотали головами. Николай отпустил их, а сам вызвал дежурных чистильщиков. Пока ждал, они с Настей сели прямо на траву, девушка положила голову на плечо Николая.

– Ты как? – забеспокоился он.

– Все нормально. – Настя провела рукой по его волосам, от прикосновения мурашки побежали по спине Николая. – Спасибо!

– За что? – глупо спросил он.

– За все.

Чистильщики примчались оперативно. Два молодых парня, ровесники Дениса, они выбивались из привычной картинки – оба мелкие и сухощавые. Николай с трудом удержался, чтобы не полюбопытствовать, благодаря какому блату их зачислили в отдел. Ведь всем известно: в чистильщики отбирались исключительно высокие и мускулистые мужчины.

Чистильщики надели перчатки и упаковали найденное. В мешочке, как выяснилось, лежала земля.

– Кладбищенская? – поинтересовался Николай.

– А какая разница? – Парни не были склонны к обсуждению. – Главное, что никто ее не подобрал.

Николай не был с ними согласен. Да, не пострадал случайный прохожий, но подобный набор делали обычно на чью-то смерть и разорение. Так что кому-то точно не повезет, если он в ближайшее время не обратится в поликлинику ОБХСС или к потомственному колдуну, каким был родственник Николая.

Ну или если камеры в парке засекли человека, это сделавшего. Тогда его разыщут и допросят.

– С тобой сложно отдохнуть, – хмыкнула Настя.

– Извини.

– За что? – искренне удивилась она. – Ты верно поступил.

– Верно, но… сложно? – Николай научился улавливать нюансы.

Настя промолчала.

К вечеру воскресенья последний пост Серого волка пропал. Наверное, автор обнаружил его и стер, как случайную ошибку. Почему-то Николаю стало жалко незнакомца: если предположить, что Серый волк всерьез все это переживает, становится страшно. Слишком много личного в блоге, слишком сильное отождествление себя со зверем. Николай надеялся, что человек все же одержит верх в этой борьбе.

В понедельник из отпуска вернулась Женечка – ей удалось урвать неделю, а если считать вместе с выходными, то целых девять дней.

– Слетали в Турцию на недельку. – Женечка похвасталась загаром. – Народа… не протолкнуться! И цены выросли, – пожаловалась она.

– А кто-то без отпуска вкалывает, – не остался в долгу Николай: теперь в отпуск отправился Денис, а Николаю велели подождать.

– Отгулы возьми, – посоветовала Женечка.

– Я бы взял, – отмахнулся он, – но кто мне даст?

– Я, кстати, Настю твою видела, – сообщила Женечка. – Мы, как приехали, рванули на кладбище – у бабушки день рождения был бы. Я ей розы отвезла, она любила.

– Кого видела? – не понял Николай.

– Настю, в субботу, на кладбище, – по слогам ответила Женечка. – Вроде она была, если не путаю.

Информация до Николая дошла не сразу, зато после все встало на свои места. Значит, давление упало… Ну а что же ему не упасть, если Настя наверняка использовала способности медиума – общение с покойниками высасывает много сил.

– Она одна была? – Николай постарался не выдать нервное возбуждение.

– С женщиной какой-то. Я не подходила.

Выходит, кто-то обратился к Насте за помощью. Или, возможно, это тетка, которая уговаривала Настю съездить на могилы родственников. Но почему любимая ничего не сказала?

Домой Николай вернулся в скверном настроении. Все валилось из рук: он умудрился пролить чай и рассыпать сахар. Зато Настя весело щебетала, рассказывая о правках, которые прислал режиссер.

– Тебя Женечка видела, – прервал ее Николай.

– В смысле? – не поняла Настя.

– На кладбище. – Николай испытующе уставился на нее.

– А-а. – Настя отвернулась к плите, всем видом показывая, что не желает разговаривать.

– Понятно. – Николай отставил чай, который так и не выпил, и ушел в спальню.

Ему не нравилось, что Настя использует способности медиума – опасно для жизни. Но запрещать ей общаться с умершими он был не вправе: она взрослый человек и сама вольна распоряжаться собой. В случившейся ситуации его задело, что любимая скрыла правду. Неужели считает, что Николай начал бы давить на нее? А может, он давит и просто не замечает этого?

Он возвратился на кухню:

– Извини.

– За что? – Она так удивилась, что с недоумением воззрилась на Николая.

– За то, что тебе пришлось выкручиваться. Наверное, я загнал тебя в угол.

Ее плечи подозрительно затряслись. Николай прижал Настю к себе и погладил по спине.

– Я не смогла отказаться. Они уже тридцать лет как застряли.

…Ксения Борисовна с дочкой и зятем на Красную горку всегда ездили на кладбище – проведать ее родителей. В этот раз с ними была Вероничка – внучка. Убрали траву с могилки, покрасили оградку, оставили, как водится, по яйцу и печенью на каждом погосте. Снег сошел не так давно, сыро, да глина везде, поэтому зять взял Вероничку на руки и отправился гулять с ней, пока женщины наводили порядок.

Когда все дела переделали, пошли к выходу. И вот тут Вероничка громко рассмеялась и помахала кому-то: «Пока, мальчики!» Ксению Борисовну озноб пробил: с кем это внучка общается? Ведь никого! А Вероничка и говорит: «Да вон – мальчики стоят. Илюша и Петя». И вот тут Ксении Борисовне совсем поплохело.

В девяносто третьем году на пожаре погибла семья ее брата – все четверо. То ли поджог, то ли проводка плохая – так и не выяснили причину. Племянникам Илюше и Пете было на тот момент четыре и пять годиков. Петю единственного вынесли еще живым, с ним успели попрощаться. И его единственного хоронили в открытом гробу. А вот тела Илюши не нашли. Его вещи положили в гроб к отцу и так похоронили.

После пожара возникло много вопросов, на которые не нашлось ответов. Да и захоронены племянники были на другом кладбище. Как же Вероничка их увидела?

– Она ко мне через десятые руки обратилась, – продолжала Настя, – долго искала. Тяжело это все.

Николай молчал. Он понимал Настю: тоже не смог бы отказать. Страшная ситуация и безнадежная.

– Я помогла им уйти. – Настя отстранилась и посмотрела ему в лицо.

– Они ничего не сказали? – Профессионализм взял вверх: может, какая-то зацепка для следствия?

Настя покачала головой:

– Коля, они остались детьми. Им не хотелось об этом говорить. Я не стала настаивать.

Николая отправили на собрание для сотрудников ОБХСС. Подобные мероприятия проводились с периодичностью раз в полгода. Обычно он отлынивал: сплошное бла-бла-бла, лучше делом заняться. Но в этот раз шеф заартачился.

– Дергунов, твоя очередь. И чтобы до конца досидел, а не то премии лишишься, – пригрозил он.

От чистильщиков отрядили Геннадия. Старые приятели договорились, что в перерыве слиняют, лучше в баре посидят. Лекции читались в бизнес-центре неподалеку от метро «Проспект Мира». Николай зарегистрировался на входе и поднялся на второй этаж. Здесь-то и поджидал сюрприз: в холле стояли столы, уставленные разнообразными закусками: канапе с сыром и беконом, тарталетки с различными начинками, бутерброды и десерты.

– Шампанское? – спросил официант.

Николай чуть не согласился по старой привычке, но при мысли об алкоголе в горле встал ком:

– Лучше кофе.

Подошел Геннадий:

– Лучше бы коньяком угощали. Чай, не Новый год – шампанское пить.

– Все равно приятно. – Николай откусил от бутерброда с икрой. – В кои-то веки себя белой костью почувствовать.

– А деньгами еще лучше! – рассмеялся Геннадий. – Пусть премию дадут.

Вскоре их пригласили в зал. Лектор был из «головастиков» – аналитиков, которые обрабатывали сведения о сущах и придумывали новые способы борьбы с ними.

– Интересный случай. – Лектор поправил очки. – Скажу сразу, после него чуть не случилась эпидемия гриппа неясного генеза, схожая с ковидом. Ее удалось купировать, но загадок эта история оставила немало.

Он щелкнул пультом, на большом экране появилось изображение женщины, ее лицо было закрыто смайликом.

«Сон странный был. – Голос у женщины оказался высоким, режущим слух. – Будто зовут меня Иштарь, у меня ярко-рыжие дреды, длинное платье такого же цвета, грубые ботинки. А еще рога растут».

Николай заинтересовался: что же ей приснилось, раз этот случай разбирают на лекции?

«Словно иду я по узким улицам, дома не местные, а как в Азии – друг к другу примыкают, вокруг провода висят, скутеры ездят. Воздух от зноя мерцает. Шум, гам, люди суетятся, тут же ведется уличная торговля. И все мне улыбаются, приветственно машут. Но как приближусь, начинают напрягаться, смотрят с опаской, будто ждут какой-то гадости. Двойственное впечатление: точно хотят меня и при этом боятся.

Навстречу выбежал какой-то мужчина с двумя сыновьями, они склонились передо мной. Он спросил, когда я к ним зайду. Я пообещала, что на следующей неделе. Во сне голос у меня грубый и низкий, точно прокуренный. Мужчина очень испугался, это заметно было.

А я дальше шагаю по городу. Мне любопытно, давно тут не была. Вместо жалких лачуг – каменные дома, дороги асфальтом залиты, электричество появилось. А люди на прежних похожи: лица уставшие, сами одеты бедно, но переговариваются между собой, улыбаются, пока я не подойду.

И все с поклоном предлагают свою еду – принять как жертву. Я не беру, отвечаю, что им еда нужнее. А потом – раз! – у меня на руках холодеющий младенец. Все обступили меня и смотрят выжидающе. А я младенца отдаю матери и велю растереть хорошенько, потому что сама никого согреть не могу. И младенца забирают у меня с облегчением.

Потом вспоминаю, что когда-то здесь жил мужчина, которого я любила. Но он отверг мою любовь, и я обиделась – не прихожу за его матерью, хотя и пора уже. Да и ему срок пришел – много лет утекло. И тут на меня со спины нападает какой-то парень, в его руке кусок стекла. Этим стеклом он бьет меня по носу.

Шансов у него никаких. Это стекло я загоняю ему в ухо и взлетаю над городом. Я очень хотела быть к ним милосердна, но они разозлили меня».

Лектор щелкнул пультом, и экран погас.

– Женщина выложила на форум этот сон с просьбой его расшифровать. Хотя и так ясно: Иштарь – искаженно от «Иштар», аккадской богини войны и плотской любви. Ударить ведьму по носу – значит обезвредить ее. В общем, ничего сложного. Но записью заинтересовался наш специалист и пригласил женщину на обследование.

Лектор снова надавил на кнопку пульта. На экране высветилась разноцветная клякса; наверное, похожие показывают пациентам врачи-психиатры.

– Эта сущность, мы дали ей название «иштарь», напоминает другую – жруна, которого обнаружил и обезвредил Николай Дергунов в прошлом году, – Николай меньше всего ожидал услышать собственное имя, – хотя отличия имеются. – Лектор увеличил изображение, рядом с первой появилась еще одна картинка. – Лектор подробно рассказал о схожести и разнице между двумя сущами. – Что еще интересно, иштарь, по всей видимости, способна к размножению, вот поглядите. – Мужчина указкой обвел повторяющиеся формы. – Это детки, готовые занять новые тела. Размножение почкованием.

Геннадий поднял руку:

– И что бы мы получили в итоге?

– Хороший вопрос. – Лектор одобрительно кивнул. – Эпидемию. Женщину эту, кстати, госпитализировали – обнаружили пневмонию неясного происхождения, которая не поддавалась лечению по обычному протоколу. Впрочем, для женщины все кончилось неплохо. – Лектор сделал паузу. – Мне кажется, древние славяне, считавшие виновными в болезнях навей – злых духов, они были недалеки от истины. Как, впрочем, и шаманы.

Николаю расхотелось линять с лекций, тем более тут кормили, поили кофе с чаем и даже угощали шампанским – в меру, конечно. Николай с Геннадием досидели до конца, а в пять дня всех позвали в холл, где руководитель московского ОБХСС подвел итоги за год – с прошлого лета. Итоги оказались впечатляющие. Николая преисполнила гордость, особенно когда его назвали лучшим работником отдела по борьбе с хаосом, существами и сущностями. Не веря собственным ушам, он выслушал приказ о премировании его полутора миллионами рублей и почетной грамотой.

– Иди, – подтолкнул Николая Геннадий.

Он на негнущихся ногах направился к руководителю. Тот долго жал ему руку, говорил благодарственные слова, их фотографировали.

– Ну, проставляйся, – потребовал Геннадий, и они пошли в ближайший бар, где Геннадий с удовольствием выпил за здоровье коллеги литр пива. – Чтобы не в последний раз, – пожелал чистильщик. – Хотя появился повод тебя обойти – деньги.

«Я так и не дорассказал, что случилось у меня с мальчишкой, которого я выслеживал, – появилась новая запись в блоге Серого волка. – Хотя я не люблю про это вспоминать. Глупо вышло.

Я настолько изучил его, что смог бы скопировать повадки и даже голос. Говорят, если идти за человеком и тщательно повторять движения, начинаешь управлять им, как марионеткой. Ты запинаешься, и спотыкается он. Ты чешешь затылок, и он поднимает руку к голове, хотя не понимает зачем. Я не пробовал так делать, потому что не знал о таком. Тогда не знал.

И этому мальчишке нравилась девчонка, которая не замечала его в упор, потому что стеснялась носить очки. Мне она тоже нравилась, потому что она была темноволоса и… от нее пахло хорошим мясом. У меня слюнки текли.

Меня раздражало, что тому мальчишке она тоже симпатична, но подраться с ним я не мог – он был сильнее и одолел бы меня в два счета. В детстве я вообще напоминал воробышка: мелкий, вечно нахохлившийся и невзрачный. Тогда я придумал пакость.

Подкараулил, когда он снова наблюдал за девчонкой. Соседский мальчишка увидел ее из окна и побежал на улицу, чтобы выпендриваться, по обыкновению, перед ней, а я спрятался под лестницей. Там, перед выходом из подъезда, всегда было темно – отсутствовала лампочка. А у меня имелись накладные клыки, они светились в темноте.

Когда мальчишка спустился, я выскочил перед ним и завыл. У меня хорошо получилось, я долго тренировался. А он закричал и описался. Мне здорово влетело от родителей, когда его мать пришла и нажаловалась на меня. Мальчишка потом лечился у логопеда от заикания. А самое обидное, что девчонка мне разонравилась: она пошла в рост и сильно похудела».

Когда Денис вернулся из отпуска, Николай накрыл поляну и на работе: заказал суши, пиццу и напитки. После окончания трудового дня топтари поздравили Николая.

– Заслуженно. – Из уст шефа похвала звучала приятным бонусом.

– На что премию потратишь? – поинтересовалась Женечка.

– Так ремонт же, мебель новая нужна, – развел руками Николай.

– Это да-а… – протянул Денис. – Думаешь, вот я сейчас размахнусь… А по факту латаешь финансовые дыры.

Все рассмеялись.

– Съездите с Настей куда-нибудь, – посоветовала Марианна. – Будет что вспомнить. А то деньги на разную ерунду разойдутся.

Николай задумался: она права. Вечно все так и происходит, какой-то заколдованный круг. Квартиру на эти деньги не купишь, машина Николаю не нужна, да и какую возьмешь? Сделанную в Китае? Сейчас с выбором не особо. Вечером он позвонил Володе:

– Такое ощущение, что я нищий.

– С чего вдруг? – удивился тот.

– Все время думал, что я средний класс, а ведь живу от зарплаты до зарплаты и многое не могу себе позволить. – С другом можно быть откровенным.

– Так у многих. – Володя не спорил. – У меня еще веселее.

– А хочется немного пожить при социализме: от каждого по способностям, каждому – по труду. – Николая потянуло на философию.

– Это утопия, а не социализм, – вернул его к реальности Володя. – Пора тебе жениться и ребенка завести, чтобы дури в голове меньше осталось.

Друг был прав: Николай и сам желал оформить с Настей отношения, да и ребенок бы не помешал. Но он хорошо представлял, какие обязанности на себя взвалит: это же не работа, с которой можно уволиться в любой миг, да и там пару недель отрабатывать придется. Конечно, существуют разводы, но Николаю хватило проблем с бывшей женой, повторения не хотелось.

А может, купить путевку, кольцо для Насти и сделать предложение по всем правилам? Воображение услужливо подсунуло картинку: белоснежная яхта, Николай в шортах и футболке яркой расцветки стоит на одном колене перед Настей и держит в протянутой руке коробку с кольцом. Как-то шаблонно.

– Мне неделю отпуска дают, – сообщил он вечером. – Бери за свой счет, и поедем куда-нибудь. На твой выбор.

– Ой, нет, не могу. – Настя вернулась в десять вечера и теперь уминала яичницу с колбасой. – Мы к съемкам приступаем, нужно к питчингу проектов успеть.

Что такое питчинг, Николай не знал, но, видимо, что-то важное и гораздо более интересное, чем совместная поездка. Почему-то это неприятно царапнуло. А Настя покончила с яичницей и потом долго рассказывала, как отбирали актеров, кого в итоге утвердили и где будут проходить съемки.

Евгений позвонил на следующее утро и объявил, что из Лавры вернулась первая бригада, которая и закончит ремонт.

– Плитку в ванной класть будете? – уточнил бригадир. – А то у меня хороший плиточник имеется. Через неделю свободен будет.

Да, плитка была необходима, поэтому Николай выпросил отгул у шефа и отправился в строительный супермаркет. К нему сразу же подскочил менеджер – молодой паренек. Николай протянул лист с замерами ванной комнаты и туалета.

– С цветом определились?

Николай многократно просматривал каталоги, но глаза все равно разбежались.

– А если эту? – Он ткнул в выставленный образец.

Малахитового цвета, слегка уходящего в серый, – почему-то Николай зацепился за нее.

– Прекрасный выбор! – одобрил менеджер. – К ней идет декор.

Он показал декоративную плитку с ретроавтомобилями. На пол менеджер предложил керамо-гранит графитового цвета. Для туалета Николай выбрал покрытие светло-бежевых оттенков, чтобы визуально расширить пространство. Менеджер рассчитал количество, добавил смесь для плитки, шпатель, крестики и что-то еще, столь же необходимое. Доставку пообещали через три дня.

На работе «головастики» обкатывали новую программу по совпадениям, которая позволяла найти общее в разных случаях.

– Главное, загрузить все данные, – рассказывал шеф на планерке.

– Чтобы загрузить данные, нужно сперва их найти, – шепотом проворчал Денис, но шеф все равно услышал:

– Дерябко, что не так? Вот, коллеги уже обнаружили, что Эмма Ходот в детстве жила в Капотне – подгрузили данные из МФЦ. Да-да, вы не ослышались: в том самом доме! – Шеф обвел сотрудников торжествующим взглядом. – А это зацепка!

– За что зацепка, Виктор Иванович? Мы и так знаем, что там переходник и люди оказались заражены сущностями. – Дениса тянуло возразить начальству.

– За следующие расследования. – Шеф с умным видом задрал указательный палец. – Не помешает. Может, ее энергетика потому и оказалась слабой, что Ходот обитала в неблагоприятном месте.

Истощение энергии – да, что-то было стоящее в этой версии, в последующем надо бы изучить ее поподробнее. Были у Николая случаи, когда причину смерти погибших так и не установили. И он надеялся, что больше жертв из дома в Капотне не окажется.

Блог Серого волка не обновлялся, на форуме тоже не появлялись новые записи. Николай шерстил интернет в поисках подобного, но не находил. Наконец он наткнулся на какое-то Волчье братство. Но там оказалось что-то вроде неоязычества: славяне-лютичи набирали в свои ряды желающих.

Николай изучил сайт.

«Лютичи – одно из центральных славянских племен, – говорилось в статье. – Название произошло от слова “лютый” – так называли волка, потому что “волк” было табуированным словом. Ему повезло, оно все-таки уцелело, в отличие от первоначального слова “медведь”. Ведь “медведь” – замещающее слово и означает “ведающий, где мед”.

Некоторые думают, что изначальное название медведя – бер, потому что берлога – логово бера. Но и бер – слово-заместитель, в переводе с германского оно означает “бурый”.

Когда-то, чтобы стать воином племени лютичей, нужно было пройти сложный обряд инициации. Он был утерян, но совсем недавно Святослав Лютый воссоздал обряд и теперь созывает желающих его пройти. Загляни в свою душу: готов ли ты обрести братьев по крови?

Если да, записывайся по телефону на собеседование. Все подробности при личной встрече».

Евгений рапортовал, что бригада продолжила выравнивание пола и стен:

– Как раз доделаем, и можно плиточника запускать.

Николай боялся верить – слишком уж оптимистично.

Близился отпуск. Николай все же подумывал куда-нибудь съездить. Жаль, что Настя не может, но это же не повод сидеть дома. А отпуск необходим, по ощущениям Николаю словно лет пятьдесят исполнилось – накопилась усталость. С такой тенденцией у него имеются все шансы завершить земной путь, подобно Ходот.

– У тебя есть место силы? – поинтересовалась Настя.

– В смысле?

– Место, куда хочется вернуться. После которого чувствуешь себя обновленным, – пояснила она.

Николай задумался: наверняка имеется, но почему-то он про это место ничего не знает.

– Ну а что ты хочешь? – Настя не отступала.

– Есть, спать, плавать. – С этим было проще.

– Тогда Турция. В Египте сейчас жарко, а Турция подойдет. Беспроблемный отдых.

Да уж, проблемы Николаю не нужны: ему надо, чтобы забрали из аэропорта, отвезли в отель, а через неделю вернули обратно. Настя помогла найти горящий тур, вышло все равно не экономно, но Николай решил наплевать на деньги: скоро получит премию, так что в состоянии себе позволить.

– Может, все-таки со мной? – попробовал он уговорить Настю снова.

– Отдохни и от меня, – посоветовала она. – Только привези что-нибудь вкусненькое.

С вылетом повезло: из аэропорта Домодедово, к тому же ранний рейс – к обеду Николай уже находился в отеле. Всю дорогу, как только шасси оторвались от взлетной полосы, Николай продрых. Потом заселение, изобилие шведского стола, и уже через час Николай окунулся в море. Да-а, то что надо! Теперь наступила его очередь слать Насте дразнящие фотографии.

После ужина Николай пошел в хамам и на массаж – релакс обязан быть полным. Руки банщицы скользили по его плечам, спине, мяли ноги – хотелось взять и отрубиться на мраморной скамейке в облаке мыльной пены. Но все хорошее когда-нибудь продолжается: Николая облили водой и отправили на массаж, вот там он и заснул – под тихую музыку и в полумраке.

Потянулись дни отдыха, во время которых Николай постепенно приходил в себя. По вечерам он спускался в лобби – там лучше всего работал интернет – и отправлял снимки Насте, она в ответ – фоточки со съемок. Евгений тоже присылал фотографии с отчетом о проделанной работе – к концу июля в ремонте наметился перелом в сторону завершения.

В один из дней Николай даже съездил на экскурсию – возили в каньон, где в реке туристы ловили форель. Николай не был заядлым рыбаком, но азарт захватил и его. Несколько раз рыба срывалась с крючка, но одну форель удалось вытащить, ее тут же поместили в садок. На обед туристов кормили жареной рыбой и бараниной. Николай, конечно же, предпочел рыбу, хотя и к баранине относился положительно. Но хочется попробовать пойманное собственными руками – видимо, в каждом мужчине просыпается добытчик.

От отпуска Николай остался в восторге – удалось восстановиться и наполниться энергией. Попортила впечатление только ротовирусная инфекция, целые сутки Николая полоскало. Но для южных стран это неудивительно, на морском побережье часто вспыхивают кишечные эпидемии.

Возвращение получилось нервным. Над Москвой они попали в грозовой фронт, сразу загорелось табло: «пристегните ремни». В один момент самолет сперва застыл на месте, а после провалился в воздушную яму, пассажиров хорошо тряхнуло. Николай переглянулся с соседями, на лице у тех тоже читалось недоумение: начинать паниковать или еще погодить?

Плакали дети, командир корабля призывал всех оставаться на местах – самолет очутился в зоне турбулентности, за иллюминатором сверкали молнии. Николай отрешился от происходящего: паниковать нет смысла. К тому же ему бояться не за кого, а за себя он давно не волновался, вот только других людей жалко.

Полученных впечатлений хватило бы на год вперед, так что, когда борт наконец-то приземлился, измученные пассажиры аплодировали от чистого сердца. Их еще и продержали в самолете полчаса, потому что никак не могли подогнать трап. Когда Николай оказался дома, ему снова захотелось отдохнуть.

Настя отсутствовала – сегодня снимали заключительный эпизод. Она приехала ближе к ночи.

– Ужинал? – спросила Настя.

– И на тебя тоже приготовил. – Николай сварил гречку с тушенкой.

– Я не голодна, отметили в ресторане окончание съемок. – Настя обняла Николая, от нее пахло вином.

– Я тут кое-что привез. – Николай вручил любимой презент.

– О-о. – Она с любопытством уткнулась в пакет, изучая содержимое. – Гранатовое вино, пахлава, рахат-лукум… Спасибо! – В этот раз поцелуй вышел более страстным.

– Путь к сердцу женщины… – Николай охотно откликнулся.

Потом Настя пила вино, закусывая сыром, и рассказывала, как они снимали фильм. Затем настала очередь Николая делиться переживаниями.

– Я ничего не почувствовала, – повинилась Настя. – А ты чуть не погиб!

– Так все нормально закончилось. – Николай не удержался и цапнул кусок сыра, хотя и не хотел есть – слишком жарко, не хуже, чем в Турции.

Пока Николай отсутствовал, блог Серого волка пополнился:

«Секс у меня был. Один раз. Нет, не с девушкой, которая мне нравилась. Потому что запах… я боялся сорваться. Слишком вкусно. Мне бы захотелось ее укусить, сперва слегка, а потом до крови. И я мог бы увлечься, р-р-р. Когда я пишу об этом, начинаю покусывать пальцы – это немного отвлекает.

Так вот, про секс. Мне бы хотелось написать, что девушка была знойная красотка, но я признавался, что несимпатичен. Девушки на меня не засматривались. Так что выбирать было особо не из кого. Она была страшненькая: невысокая, сутулая, с редкими волосами и выступающими зубами. Очки еще с толстыми линзами. Она походила на кролика с толстой задницей. Задница несколько меняла дело.

И она тоже хотела лишиться девственности, чтобы как у всех – секс был. Умереть девственником или девственницей казалось нам глупым. Мы с ней познакомились на студенческой вечеринке. Она сидела в углу, к ней, конечно, никто не подходил. А я напился.

Она взяла инициативу в свои руки. Притащила к себе, отпаивала чаем, когда меня стошнило. Я с ней был из жалости, она очень старалась. Ну и задница хорошая у нее. Все получилось, хотя мне не особо понравилось. Не понимаю, почему люди придают такое огромное значение именно сексу. А утром я посмотрел на нее, во сне она шевелила губами: кролик, жующий траву! И мне не хотелось сожрать этого кролика, наоборот, стало противно: я и кролик – от такого вполне может еще раз стошнить. Ну я и свалил».

На работе царило оживление. Оказывается, программа «головастиков» прогнала всех жильцов дома в Капотне, и совпадение нашлось. Среди них обнаружилась пассажирка поезда, в котором ведьма подсунула переклад Исаковой.

– Совпадение? Не думаю. – Шеф сиял, точно самолично сверял списки.

– Значит, нам нужно найти эту… – Николай зачитал имя: – Овсепян Марине Тиграновну.

– Ну это будет легко, – обрадовался Денис. – С таким-то именем!

Николай разделял восторг коллеги: одним выстрелом можно сразу двух зайцев убить! Теперь есть шанс прояснить непонятное в обоих делах. К концу недели Николаю поступил вызов по дороге на работу. Пришлось сменить маршрут и отправиться на Мячковский бульвар. Лето прошло свой пик, июль отсчитывал последние дни и словно готовил людей к осени – похолодало, и начались затяжные дожди.

Николай ругал себя: надо было обуть ботинки, а то сандалиями, того и гляди, зачерпнешь воду – ливневки плохо справлялись с потоками воды. Он уже подходил к подъезду, когда все-таки оступился и попал в лужу. Потом пришлось долго ждать лифт, и на пятый этаж Николай поднялся не в самом радужном настроении.

Дверь открыли сразу, он даже позвонить не успел. Наверное, хозяйка караулила у двери, иначе не объяснишь.

– Не разувайтесь.

Но Николай снял сандалии и пошел на кухню, оставляя на полу мокрый след.

Посреди стола стояла ваза с яблоками.

– Мне кошмар приснился. – Хозяйку квартиры звали Марией, ей исполнилось тридцать три года – возраст Иисуса Христа. – Впрочем, неудивительно – организм с вечера крепко задумался: разболеться ему или повременить? Ну я и приняла на ночь настойку. Поймите правильно, я пью редко. Эта настойка у меня на сосновых почках сделана, как раз для таких случаев.

Николаю и в голову бы не пришло заподозрить Марию, что она попивает. Изящная блондинка с собранными в хвост волосами, очень миловидная и незамужняя – Николаю она понравилась. Мария поделилась, что долго не могла уснуть – ее ломало, как при простуде. Да еще кот всю ночь беспокоил: то в ноги ляжет, то на груди потопчется. Наконец она заснула.

– Такой бред снился, – Мария повела плечом, – будто я пожилая знахарка. И ко мне привели троих мужчин на избавление от бесов. Представляете? – Она со смешком посмотрела на Николая, словно ожидая от него подтверждения насчет бреда. – Ну двое и впрямь с бесами были, а третий – демон. – Николая передернуло: ну вот еще одно напоминание о чертовом деле. – И главное, я к ним спиной стояла. И спиной почувствовала демона этого. – Мария хмыкнула. – Развернулась – и правда, он самый. Какой-то скособоченный, рот вправо уполз, лицо синюшное. Стоит руки в боки и ухмыляется. А глаза красным светятся. Все его человеком видят, и только я – истинную суть. И думаю во сне: зачем же ему понадобилось в мою хибару проникнуть?

Мария закончила и выжидающе уставилась на Николая.

– Вы мне про сон рассказать хотели? – Николай не понимал, чего ей от него нужно.

– А, извините. – Мария развернула вазу с яблоками. – Я вчера яблоки купила.

Посреди зеленых яблок лежало одно, полностью сгнившее.

Следы эманаций имелись, но сущность или переходник зафиксировать не удалось. У Николая зачесалось под лопаткой: как же похоже на нераскрытое происшествие – в Новый год умерла Клавдия Захарова, слабенькая ведьма из Тулы. Она оказалась случайным свидетелем в одном деле, и ею, как щитом, прикрывалась более мощная и опытная ведьма.

Ту ведьму в итоге взяли, а Клавдия вскоре скончалась при странных обстоятельствах, и все сортовые фиалки почернели за ночь. Там также имелись энергетические выбросы, но за что-либо ухватиться не получилось. Наружные камеры видеонаблюдения ничего не показали – они вырубились в тот вечер.

Николай предложил Марии оставить у нее ловушку для сущностей. Если откуда-то полезет какая гадость, она гарантированно будет заблокирована. Он вызвал Геннадия, чтобы тот проделал работу, а сам отправился в офис.

…Август – как горькое напоминание, что все хорошее когда-нибудь кончается. Ты вроде живешь, дышишь, чистишь зубы по утрам, но день за днем неумолимо приближаешься к конечной точке существования. Именно в августе это чувство обостряется, и хочется догнать нечто неуловимо ускользающее, насладиться моментом, ухватить побольше солнца, влюбиться по уши и совершить парочку безумств. Но вместо этого продолжаешь ходить на работу, толкаться в метро и покупать в магазине товары со скидкой – делаешь все то, что называется рутиной.

– Что-то мне все это не нравится. – Шеф был не в духе: через день у него начинался отпуск, а потому он нервничал. – И с Овсепян… – Он не договорил.

– Авария, – закончил вместо него Денис. – Насмерть.

– Да… – Николай с трудом удержался, чтобы не выругаться.

Это было худо. Единственная зацепка, к которой вели ниточки сразу двух дел, исчезла.

– Прямо как нарочно! – Шеф шлепнул ладонью по столу. – А мы ее допросить не успели и выяснить, зачем ей это понадобилось. – У него дернулся правый глаз.

Теперь не установить, что за сущность в ней обитала, или Овсепян была природной ведьмой.

– И что будем делать? – на автомате спросил Николай.

– Ничего! – раздраженно буркнул шеф. – Все, дела закрыты! Виновник установлен.

Он постучал по столу. В ответ на его призыв, как джинн из бутылки, в кабинете материализовался Марат:

– Мне тут сообщили из клиники… – Он замялся. – Ну помните, наверное, женщину. Мать ей умершая являлась.

Леверова Лариса Павловна – Николаю пришлось приложить усилия, чтобы вызвать из памяти ее имя.

– Что с ней? – Шеф замер, как ищейка, почуявшая добычу.

– Умерла, – Марат опустил глаза, – инфаркт. А муж ее неделю назад – печень отказала, там метастазы были.

Шеф хлопнул ладонью по столу, затем еще раз.

– Зато матери жизнь продлили, – проворчал он, когда за Маратом закрылась дверь. – Кормильцы!

– Какой-то день обломов. – Денис сохранял внешнюю невозмутимость, но он, как и остальные, тоже переживал.

Звякнул телефон – пришла эсэмэска.

– О-о, – обрадовался Николай, – мне премию перечислили.

– Хоть что-то хорошее! – порадовался шеф. – Потрать с умом.

Позвонил Евгений. Новость была не из приятных: плиточник пропал.

– Может, забухал? – предположил Николай. У него сложилось стойкое ощущение, что люди, связанные с ремонтом, только и делают, что пускаются во все алкогольные тяжкие, лишь представится случай.

– Ну что вы сразу о плохом? – засопел Евгений. – Вдруг он в больницу попал? Или его похитили? Подождем.

Николаю хотелось ответить крайне нецензурно. Сроки, отведенные им для ремонта, трещали по швам, а впереди маячили поклейка обоев и покупка мебели. «Как я провел это лето…» – сочинение вышло бы крайне скучным.

– Если он завтра не выйдет, начнутся неприятности, – твердо пообещал Николай.

– Понял, – после секундного замешательства сказал Евгений.

Николай решил прогуляться по парку, все равно Настя задерживается, а ему необходимо подумать. Итак, на сегодняшний день имеется: взрыв бытового газа в Капотне, обнаруженный под зданием мощный переходник и три случая, связанные с домом в Капотне: с Эммой Ходот (сдвиг реальности), с Викторией Сергеевной (инкуб) и Овсепян – ведьмой под подозрением. Все очень кучно, так редко бывает. Но все-таки бывает. И что из этого следует? Николай завис: вроде ничего, уцепиться не за что.

А еще непонятное происшествие с Марией и сгнившим яблоком – словно иллюстрация из сказки «Спящая красавица». Колдунья из сна сама стала жертвой злого умысла. И реальная ведьма тоже… И опять никаких следов! Впору начать бегать по потолку, срывая с головы последние волосы.

А еще Леверова… При мысли о ней становилось страшно за Настю: некротический канал ничего хорошего не сулил. Через него застрявшие покойники будут пытаться пробиться к Насте, позаимствовать жизненную силу и решить свои проблемы. И в то же время Николай понимал, почему Настя не хочет прерывать эту связь: она способна помочь этим несчастным. Прямо комплекс спасателя какой-то!

Звякнул телефон.

– Объявился плиточник, – обрадовал Николая Евгений. – Чудо какое-то! Оказывается, мобильный в туалете утопил, вот и был вне связи.

– Надеюсь, не в моем утопил, – буркнул Николай.

Николай подбирал слова, чтобы рассказать Насте о Леверовой, но выходило слишком в лоб – девушка сразу догадается, к чему этот разговор. Николай излишне нервничал, заранее психовал, но попробовать стоило. Он настроился на продолжительную беседу, подобрал аргументы, но Настя резко оборвала:

– Коля, не будем об этом!

– А ты бы тоже молчала? – не выдержал он. – Мол, губи себя, раз это твое взвешенное и обдуманное решение?

– Не передергивай! – Николай выбрал неудачное время: Настя находилась не в духе.

– Это ты передергиваешь, а я говорю как есть. Это я сталкиваюсь по работе с последствиями.

– И что? – Ее глаза опасно прищурились.

– Я не хочу, чтобы ты умерла или как-то пострадала! По-моему, все ясно.

– А я не хочу, чтобы ты решал за меня! – Настя с грохотом поставила чашку в раковину.

– То есть я должен не отсвечивать? И не озвучивать собственное мнение? – События дня взвинтили нервы. Николаю казалось, что с него содрали кожу и каждое прикосновение ранит.

– Я этого не говорила. – Настя швырнула тряпку для мытья посуды.

– А что тогда? Я для тебя пустое место? – Николай понимал, что нужно заткнуться, но его несло.

– Это уже манипуляция! – Настя ткнула в него пальцем. – Не смей так поступать!

– Я вообще никак не буду. – Из него словно воздух выпустили, он ощутил себя бесконечно уставшим, точно сгнившее яблоко. – Николай направился к выходу, оставив ключи на полке: – Живи как хочешь.

Наверное, он надеялся, что Настя его остановит или спросит, как он будет ночевать в пустой квартире, но она промолчала. И тогда Николай ушел.

Николай бездумно шел по району. Идти домой не имело смысла – там даже лечь не на что. Не, ну можно разложить кухонный стол или примоститься на бетонный пол, но зачем. Беспокоить родителей или сестру не хотелось – сразу поймут, что они с Настей поссорились. Поэтому Николай шагал по направлению к офису – переночует на диванчике, который стоит в коридоре. Хотя в здании продолжался ремонт, на ночь работы прекращались, так что Николай поспит спокойно.

Дежурный если и удивился, вида не подал – молча пропустил Николая. Тот сначала долго сидел в кабинете за компьютером, механически просматривая новости, затем зашел на форум, где публиковались посты об оборотнях. Там появилось новое сообщение:

«Знаю это место! Сама не видела, а бывший супруг сподобился. Тогда мы, собственно, только женихались. И он ко мне через этот лесопарк ходил, там еще огромное поле. И вот как-то зимой он меня проводил и отправился к себе через это поле.

Поздний вечер, хрустит снег, луна полная ярко светит. По свежевыпавшему снежку уже кто-то прошел, и идти по следам удобно было. И вдруг в середине поля следы резко оборвались! Словно человек взлетел или прыгнул на несколько метров вперед. Ух, как бывший домой мчался! Только волосы на голове шевелились».

Ночевать на работе удобно тем, что не нужно рано вставать: умылся, зубы пальцем почистил – и можно приступать к прямым обязанностям. Николай заказал доставку сырников и вскоре поглощал их за завтраком. Нужно было что-то решать. Сейчас, на холодную голову, он понимал, что наломал дров. Что на него нашло? Какая-то дурь полезла.

Следовало извиниться перед Настей, но Николай не был уверен, что она простит. Она вчера только что искры не метала, но он и полюбил ее за эмоциональность и искренность. Пока он собирался с духом, пришло сообщение в мессенджер, Николая прошиб пот: Настя!

«Вещи у консъержки», – сухо сообщала она.

«Ну вот и все, на этом можно поставить точку», – с обреченностью приговоренного понял Николай.

«Извини, – все же написал он, – я был неправ».

Настя не ответила. Николай вздохнул: примерно этого он и ожидал. Видимо, сильно задел ее своим уходом. Обида вновь охватила Николая: он же не со зла, а только из-за беспокойства за свою женщину! А вот она могла бы быть и помягче! Ну да что уж теперь об этом думать, надо подождать, пока она успокоится.

Николай позвонил Евгению и предупредил, что вернется жить в квартиру. После небольшой паузы тот ответил, что никаких вопросов, есть даже матрас, который Николаю могут дать напрокат. Что ж, не самый плохой вариант, перекантуется как-нибудь, а там либо ремонт закончится, либо они с Настей помирятся. Если помирятся…

Николаю впервые за последнее время захотелось напиться, это желание усилилось, когда он возвратился домой. Голые стены, бетонный пол, скудная обстановка… Хорошо, что оставил плиту, кухонный стол и табуретки, а то живи как хочешь. Николай разогрел на сковороде готовую еду и вскипятил чай. Надо было и холодильник оставить, а даже продукты хранить негде – тепло, на балкон не вынесешь.

К ночи тоска усилилась – невыносимо сидеть одному в четырех стенах! Хоть волком вой, только не поможет. А может, и не сидеть? Николай усмехнулся: была не была! Он вызвал такси и отправился в ближайшее Подмосковье, не забыв предупредить Женечку по мессенджеру – если что, хотя бы будут знать, где искать тело.

Такси мягко скользило по ночной Москве, облаченной в золотистый свет фонарей, точно в вечернее платье. Николай любовался городом: все-таки красивая Москва, вечно изменчивая, и величественная, и с каждым годом становится все лучше. Жаль, что постоянно не хватает времени отдать должное ее красоте, нужно в будущем все-таки восполнить этот пробел.

Тихо бормотало радио, таксист не лез с разговорами, что вполне устраивало Николая. Он прижался лбом к стеклу, не веря, что в очередной раз влезает в авантюру. Машина остановилась, таксист получил расчет, и Николай отправился по знакомой дорожке, подсвечивая фонариком на смартфоне.

Он специально не повторял маршрут. Что там писали на форуме: «если ищешь, то точно не найдешь это место»? Вот Николай и не будет. Светила луна, похожая на перекормленного Колобка. Где-то Николай читал, что Колобок – это и есть луна, от которой звери-созвездия откусывали по кусочку, пока она сперва не стала месяцем, а после совсем не исчезла. Он усмехнулся: люди обожают искать глубинный смысл даже там, где его нет.

Фонарь впереди мигнул и погас. Николаю сделалось не по себе: вокруг ни души. А что, если все эти форумские истории – правда? Будет совсем не весело встретиться нос к носу с оборотнем, да и с обыкновенным волком тоже. Между лопатками неприятно закололо: возникло ощущение постороннего взгляда. Николай обернулся, подсвечивая фонариком, – никого.

Слух обострился до предела, зрение усилилось, словно к глазам приблизили лупу. Ноздри Николая раздувались, втягивая запахи. Он точно был не один! Кто-то наблюдал за ним, оставаясь невидимым. Мир словно сдвинулся. Совсем рядом расположился большой город, шумела МКАД – по Кольцевой даже ночью шел непрерывный поток автомобилей, но и шум, и свет фонарей будто отодвинулись, спрятались за воображаемой преградой.

Мир сжался до небольшой поляны в лесопарке, подпираемой деревьями и кустами, чтобы не дать человеку вырваться из круга. Умершие сосны мрачно наблюдали за ним, иероглифы на щитах казались зашифрованными объявлениями: ушел и не вернулся… От этого сделалось так жутко, что Николая поразил столбняк, он замер, боясь пошевелиться. Николай успел подумать, что при нем даже ножа нет – не захватил, как ощущение чужого присутствия пропало.

Николай резко дернулся, фонарик выхватил красный отблеск чьих-то глаз, но этот кто-то проворно утекал между деревьями. Николай бросился следом, забыв о страхах.

– Подожди! – Он споткнулся о корень и упал.

Пока поднимался, озирался, неизвестный удалился на безопасное расстояние. Николай отряхнулся, подобрал смартфон и побрел к выходу. В траве что-то блеснуло. Он подошел поближе и посветил: в землю был всажен нож с черной ручкой. Николай нагнулся, но брать не стал: «Не тобой воткнуто, не тебе и вынимать».

В такси Николай проверил блог Серого волка: вдруг довелось столкнуться именно с ним? Но последняя запись была сделана вчера:

«Собаки меня не любят, чувствуют мой страх. Как человек я опасаюсь их. В детстве меня напугала одна. У соседки с двенадцатого этажа жил какой-то монстр размером с теленка. Не знаю породу: темная масть, отвисшие брыли, тонкий хвост.

Нет, он не бросился на меня. Просто как это объяснить… представьте, вы сталкиваетесь с существом размером с вас ростом в холке. А если он встанет на дыбы… Ну, вы не готовы столкнуться лицом к лицу с таким… Никто не готов. Я получил психологическую травму. Пишу об этом и кусаю ноготь большого пальца. Тогда волк во мне еще не существовал. Но и сейчас боюсь собак, когда я человек.

Те же йорки: они внезапно и громко лают, я вздрагиваю от неожиданности, это их больше заводит. Да и болонка может прокусить сухожилие. Любая собака – потенциальная опасность, они могут выдать меня, потому что реагируют на волка. Хотя, когда во мне просыпается зверь, они от ужаса готовы поджать хвост и признать мой авторитет. Но я сдерживаюсь, я тщательно себя контролирую».

Вернувшись домой, Николай улегся на топчан и отрубился. Он спал так крепко, что не слышал звук будильника. В офис он приехал к одиннадцати утра, шеф и Марианна отсутствовали – у них начался отпуск. Женечка разгребала скопившуюся корреспонденцию, Денис находился на дежурстве по району. Поэтому общаться с посетительницей выпало Николаю.

У женщин с возрастом вообще все сложно – ровесницы могут выглядеть по-разному: одна старухой, другая – привлекательной женщиной. Эта соответствовала своему возрасту – не старая еще, лет пятидесяти. Ее длинные волосы убраны в узел, одета посетительница была в льняной сарафан – экологическая одежда.

– Хочу заявление написать, – заявила она с порога.

Судя по выражению лица, женщина настроилась серьезно: поджатые губы, сведенные к переносице брови.

– Рассказывайте, – кивнул Николай.

…Два года назад соседка предложила подарить пару платьев для годовалой внучки Альбины Игоревны.

– Вместо платьев эта дура притащила пакет с вещами из секонд-хенда. – По Альбине Игоревне было ясно, что она думает о поступке соседки. – Я взяла, чтобы не обижать пожилого человека, да на антресоль и забросила. Почему не выкинула – не знаю, как затмение нашло.

Прошло два года. Внучка Альбины Игоревны так и не начала ходить, врачи не могли установить причину. Зато соседка резко пошла на поправку: ей ставили коксартроз обоих тазобедренных суставов, а тут чуть ли не вприпрыжку бегает. И ничего не щелкало у Альбины Игоревны, пока неделю назад она не нашла тот самый пакет.

– Я сперва понять не могла, что за тряпки. А потом вспомнила с трудом, ну, и выкинула в мусоропровод.

Через день трехлетняя внучка Альбины Игоревны пошла, а вчера она встретила соседку – та с трудом ковыляла на костылях.

– Раньше такая любезная была, улыбается, чуть ли елей не льется. А тут морду кирпичом сделала: ни здрасьте, ни до свидания. Что-то пробурчала и отвернулась.

Альбина Игоревна все сопоставила и решила обратиться в ОБХСС: пусть накажут соседку по справедливости! Николай хорошо понимал ее: таких людей стоило бы прищучить, чтобы другим неповадно было, а то решают проблемы со здоровьем за чужой счет.

– Разберемся, – пообещал он.

Дело он поручил Денису, когда тот возвратился с дежурства: тут и разбираться нечего. Жаль только, что улика уничтожена – не копаться же на городской свалке, распугивая бродячих собак и ворон. А так бы не мешало ее исследовать. Денис взялся без особого энтузиазма: мол, все и так на поверхности.

– Вот и радуйся, – отрезал Николай, – побольше бы таких дел.

К концу рабочего дня Николай совсем расклеился: все мысли сбивались на думы о Насте: что она? Как она? Хотелось позвонить и услышать ее голос, но Николай сдерживался: наверняка ничего хорошего не услышит. Снова профессиональная деятельность встала между ним и любимой женщиной.

Нина приворожила Николая, чтобы иметь доступ к расследованию дел. Ольга не простила, что Николай уделяет работе больше времени, чем ей. А Настю раздражало, что Николай чересчур беспокоится и давит на нее, потому что слишком много знает о последствиях применения ее дара. Похоже, все упиралось в профессию Николая, но расставаться с работой он не собирался.

Иногда поступаешь правильно, и зря. Николай был убежден: лучше совершить глупость, чем всю жизнь сожалеть об упущенном шансе. Иногда поступаешь правильно, и не зря, но это решение не приносит радости. Николай считал, что должен был сказать Насте о последствиях, но результат вышел не такой, как он ожидал. Только выбора не существовало: Николай все равно бы так сделал, рано или поздно.

– Ты чего такой кислый? – спросила Женечка, когда Денис вышел.

– Да так, ничего. – Николай не горел желанием излить душу.

– Угу. Так я и поверила. – Женечка покачала головой и вернулась к разбору почты.

Николай не знал, куда себя девать. Идти домой не хотелось. Да и что там делать? Путаться под ногами у плиточников? – те работали допоздна. Торчать в офисе тоже радости мало, коллеги быстро поймут, что у него проблемы – Женечка уже раскусила его. Поэтому Николай отправился в центр: погуляет, развеется среди народа.

Москву летом традиционно посещают туристы – время такое. Николай особо не понимал, что привлекает людей в столице. Нет, город он любил – родился и вырос здесь. Но чтобы специально ехать… Хотя ездит же сам в Питер, и не только по делам. Будь возможность, посещал бы город чаще – есть что посмотреть. Стройные проспекты, величественные дворцы, прекрасная архитектура – Питер как второй ребенок в семье, когда учтены все ошибки, допущенные при воспитании первого. Уже не допускаешь хаотичную застройку, а действуешь строго по плану. Отдаешь предпочтение простору, избегаешь нездоровой скученности. Наверное, Николай переехал бы в Санкт-Петербург на пенсии, хотя до нее далеко. Впрочем, и в Москве неплохо.

Столица с каждым годом все больше расцветает. Строятся удобные развязки, в том же метро и автобусах работает кондиционер, есть возможность зарядить телефон. Не нужно стоять огромные очереди, чтобы попасть на прием к врачу, многое стало доступно благодаря технологиям. Хотя имеются и перекосы, куда без них! Но первому ребенку в семье всегда сложно – именно он становится жертвой экспериментов.

В Зарядье Николай еще не бывал, хотя парк открыли несколько лет назад. Не было повода и желания – лучше уж съездить в Кузьминки, Царицыно или Коломенское. По сравнению с этими парками Зарядье казался камерным, ему не хватало простора и истории – он выглядел тем, чем и являлся – новоделом. Впрочем, парк Николаю понравился: милый и уютный, скорее для молодежи.

В свое время ему приглянулся и Сити: шикарный комплекс! Много голубого и зеленого бутылочного оттенка, много пространства и неба – здания и город вместе с ними словно взлетели ввысь. Николай знал, что у многих москвичей старой закваски Сити вызывал неприязнь: мол, не вписывается в общий облик Москвы. Но столица живая, ее невозможно законсервировать, да и не нужно – пока город развивается, он существует.

Вообще, в отношениях с двумя городами Николай замечал за собой: Питер будто любимая женщина, с которой не суждено быть вместе. Это чувство засело занозой в пятке, ушло так глубоко, что не вытащить. И вроде уже притерпелся, но порой шагнешь – и болит от невозможности желаемого. Москва – как верная и преданная жена, с которой пройдено многое и которая всеми силами пытается заслужить ответное чувство. Но если бы сложилось с любимой женщиной, никакой бы жены не было. Поэтому Москва за неимением лучшего, так сказать.

…Почему-то в толпе острее чувствуется собственное одиночество. Николай надеялся развеяться, но вместо этого тоска переполнила его, точно тесный сосуд. Хотелось бежать куда глаза глядят, забиться в нору, напиться и забыться крепким сном. А после проснуться, и чтобы все было в порядке.

Николай боялся, что как прежде не будет. Он не мог примириться с ситуацией и не знал, как ее разрешить. Захочет ли его простить Настя? Будут ли они снова вместе? А еще он не ощущал за собой вины, точнее понимал, что накосячил, но и по-другому поступить не мог.

Когда Николай вернулся домой, плиточники уже ушли. Он вышел на забитый вещами балкон, посмотрел на подернутое розовеющими облаками небо и заплакал, не стесняясь слез. Он рыдал, хотя настоящие мужчины не плачут, но легче почему-то не становилось.

Николай все-таки позвонил Насте, но она не ответила. Хотелось бегать по потолку, вопить, биться головой о стену, но… Николай понимал – все зря и не поможет. Если бы членовредительство действовало как палочка-выручалочка, он бы прибегнул к этому средству, а так чего уродоваться? Попытался напиться, но водка не лезла в горло. Каждый вечер Николай гулял по набережной вдоль Москвы-реки, чтобы вымотаться окончательно и забыться сном.

Но и во сне он не получал желанного отдыха. Сны были прерывистые, тревожные. Николай постоянно просыпался, а после долго не мог заснуть. Из отпуска вернулись шеф с Марианной. Денис расследовал дело Альбины Игоревны – там и правда соседка сделала переклад на ребенка. Дети часто беззащитны, а еще здоровы относительно взрослых, поэтому попадают под удар.

По мнению Николая, это было особенно мерзко, но некоторые люди ни перед чем не останавливаются. Альбина Игоревна просто так поступок соседки не оставила: она расклеила объявления по району с фотографией злодейки, где черным по белому говорилось, что та натворила. Денис позже признался, что это он посоветовал потерпевшей так поступить – привлечь соседку пока не было возможности.

Плиточник почти уложил плитку в ванной комнате, когда обнаружилось, что ровно двух штук не хватает. Николай съездил в строительный центр, но жизнерадостный менеджер огорошил тем, что на складе плитка закончилась. Пришлось посетить рынок, но и там искомого не нашлось. Николай принялся искать плитку в интернете. «Продано, закончилось, нет в наличии» – вероятность ее обнаружить стремилась к нулю.

Николай напрягся: и что теперь делать? Плиточник торопил, он приступил к работе в туалете, и по окончанию его ждал другой заказ. Теперь каждое утро начиналось с обзвона специализированных магазинов. Николай называл артикул плитки, дожидался ответа и вычеркивал магазин из списка. Наконец сердобольная Женечка посоветовала строительный дисконт:

– Если там не найдете, то хотя бы подберете похожую.

Насчет подбора Николай не был уверен – будет выглядеть заплаткой на стене. Существовал другой вариант – сбить недоуложенную плитку и положить новую, но это казалось Николаю уж слишком.

Чтобы снять нервное напряжение, он отвлекался на блог Серого волка, хотя тот не имел ни малейшего отношения к оборотню с форума. Николай все больше убеждался в этом:

«Мне кажется, некоторые люди подозревают, что я не такой, как все. Сегодня мальчишка отказался заходить со мной в лифт. Бабушка пыталась затащить его, а он уперся и только мотал головой. “Он у нас нелюдимый”, – это она так извинилась. Ха! Нелюдимый – это я, мне приходится держаться подальше от людей.

…Да, я огорчен. От старухи воняло кислым, мальчишка слишком пах молоком, но я же стараюсь быть нормальным! Я бы сдержался и не смотрел в их сторону. Шевелил бы пальцами, я всегда так делаю, когда нервничаю. А еще зеваю, словно не хватает кислорода. Это защитная реакция, я боюсь людей, особенно когда луна близко. Боюсь выдать себя.

Однажды я зашел в лифт, там находилась девушка. У нее были эти дни, которые женщины называют критическими. Я пулей выскочил из лифта, не смог там находиться. Слишком сильный запах. Я сразу представил, что с ней сделаю, пока лифт поднимается. Это возбуждает сильнее, чем секс. Я думаю об этом, и мои глаза начинают блестеть, губы пересыхают. Но если я это сделаю, меня поймают и запрут в клетке».

В дисконтный магазин выбраться не получалось – тот находился в дальнем Подмосковье. А тут еще и текучка заела: то отчет, то проверка, то дежурство. Поэтому, когда в отделе появилась посетительница, Николай взбодрился: хоть что-то новое! Молодая, не более тридцати лет – в круглых очках, без косметики, ее легко было принять за подростка.

Девушка встала посреди кабинета и сообщила:

– Мне бы на родовую порчу провериться.

Как выяснилось, Надя Буданина недавно увидела сон, и сон странный.

– Мне обычно всякая фигня снится, ну что днем было. То экзамены сдаю, а я не готова. То ругаюсь с кем-то. А этот сон не такой. – Она покачала головой. – Неделя прошла, а он мне все покоя не дает.

Во сне Надя находилась в деревенском доме – тот достался семье от прадеда. В реальности здание и участок давно продали, дом снесли, на его месте новые хозяева воздвигли каменный. Но в видении все осталось прежним, как и при жизни прадеда.

– И вот мне ремонт нужно сделать. – Надя поправила очки. – Я сама пол вскрываю, доски старые отдираю, а там две могилы. Одна как раз прадеда – я по его трости узнала. А вторая – какой-то девчонки, мелкой. И мне их уничтожить надо.

С прадедом получилось легко – когда Надя подняла крышку гроба, покойник от солнечного луча почернел и обратился в прах.

– Зачетно вышло, – хмыкнула она. – Его вверх подбросило. Дед вдоль своей оси покрутился, только искры во все стороны. А потом осыпался. А с девчонкой пришлось повозиться.

Могила девочки во сне переместилась в отдельную комнату, где не было окон. Так что девочка быстро выбралась из гроба и спряталась под столом. Приближаться к ней Надя опасалась: у девчонки обнаружились острые зубы.

– Соляного круга она сторонилась и вообще производила впечатление опытной хищницы. – Посетительница передернула плечами, будто от холода. – И взгляд такой выжидающий и голодный одновременно. Осторожная тварь.

В видении у Нади обнаружился пиротехнический дар: с помощью файерболов она спалила и девчонку, и родовой дом дотла.

– По ощущениям, она и не против была, чтобы ее спалили, – задумчиво произнесла Надя. – Мне кажется, я знаю откуда-то эту девчонку. Играли, что ли, в детстве? Или воображаемый друг? И вроде она на самом деле погибла при пожаре.

Да, сон оказался весьма занимательным, от такого не отмахнешься. Что-то в роду Буданиной замешано, Настя бы заинтересовалась. Николай одернул себя: сам же поссорился с ней из-за некротического канала, а теперь прикидывает, как задействовать Настины способности.

– Хорошо бы вас обследовать. – Шеф, прищурившись, посмотрел на Надю. – Да и место то изучить. Может, что найдем.

Николай записал адрес: сам съездит, заодно проветрится. Все лучше, чем сидеть в квартире, где так пусто и одиноко. Марат возился с Надей долго – целый час. Затем принес диаграмму и долго ее демонстрировал.

– Жгут темно-вишневый – на крови замешано. – Марат ткнул в изображение. – Что-то им конкретное сделали и по заслугам. Типа проклятия.

Надю отправили в ведомственную поликлинику проходить углубленное обследование и лечение, Николаю же предстояла командировка в Тверскую область.

Почему-то многие москвичи стремятся купить дачные участки на севере области или в соседних с ней. Считается, что места там красивее: лес гуще, рек и озер больше. Николай согласиться с этим не мог: и в южном направлении есть замечательные места.

В последний момент к Николаю присоединилась Марианна: мол, нечего одному шарахаться по делам, когда есть напарница. Николай был не против: когда один, мысли все время сбиваются на то, о чем думать не хотелось, – на разлуку с Настей. Он несколько раз порывался написать или позвонить ей. Но когда рука тянулась к телефону, на Николая точно столбняк нападал: что ей сказать? Все, что нужно, он уже сообщил, но Настя не прониклась.

Иногда Николаю становилось так плохо, что сдавливало грудь. Он растирал кожу, стараясь снять боль и хоть немного отвлечься. Дома было совсем скверно – разгромленная в результате ремонта квартира, голые стены, отсутствие бытовых удобств… Николай старался приходить ближе к ночи, оставаясь допоздна в офисе или гуляя теплыми вечерами по улицам.

…Деревня располагалась в живописном районе, неподалеку от реки. Крутые берега, поросшие вековыми соснами, неспешное течение – все это настраивало на созерцательный лад и неторопливость.

– Вот и лето скоро закончится, – с грустью заметила Марианна. – Как маленькая смерть.

Николай был с ней согласен: в последние годы август ощущался особенно – как прощание. С молодостью, безудержным весельем и радостью, с беспечностью и любовью. И который год лето проносилось мимо Николая, позволяя прикоснуться к себе лишь на мгновение.

– Как-то неправильно мы живем. – Николай наблюдал, как река торжественно несет свои воды, в которых отражалось солнечное золото.

– И вырваться из этого круговорота сложно, – поддержала его Марианна. – Все думаешь, еще немного и… – Она замолчала.

Заранее связаться с новыми владельцами участка не удалось – телефон оказался вне зоны доступа. Николай на всякий случай прихватил разрешение на осмотр территории без ведома владельцев. На стук в калитку никто не отзывался, соседи рассказали, что Кунькины – так звали хозяев – полгода назад уехали на заработки в другую страну. Иногда тут появлялась их родственница с проверкой: все ли в порядке?

Николай не стал особо переживать, а просто перемахнул через забор, благо тот не превышал полутора метров в высоту. Отпер с той стороны калитку и впустил Марианну. Следом во двор подтянулись и соседи.

– А что ищете? – полюбопытствовала старушка. Весь ее облик напоминал о сдобе: высокая и пышная.

– Ничего необычного про это место не слышали? – Николай достал микро-Уленьку и вручил ее Марианне.

Старушка пожала плечами:

– Дом как дом.

– Нет, – вклинился пожилой мужчина, – плохое место. Мои родственники купить хотели, когда Буданины продавали. Но передумали.

Родственники мужчины приехали смотреть дом всей семьей: не новый, но на первое время хватит. Зато участок ровный, газ в дом проведен, места красивые: лес и река. И денег не особо много просят! Почти согласились. А ночью четырехлетний сын проснулся со страшным криком: приснилось, что из колодца на участке вылезло чудовище и укусило его. А на участке-то и колодца нет.

– Ну они и отказались, – закончил мужчина. – В соседней деревне взяли. Похуже, конечно, но спят без кошмаров.

Проверка участка становилась все необходимее: слишком уж много совпадений. Похоже, и правда какая-то чертовщина.

Марианна с микро-Уленькой наперевес шла впереди, Николай настраивался на рамку. Он вытянул руки и, словно канатоходец, двинулся следом. Рамка сохраняла неподвижность, Николай прислушивался к ощущениям: в них появилось нечто непривычное. Он словно превратился в струну, и она вибрировала между небом и землей, бесконечно устремляясь в космос. А потом Николай почувствовал, что гудит рамка, кренясь к земле, словно спиннинг, на который клюнула огромная рыбина.

Пищала микро-Уленька, стрелка отклонилась вправо, указывая на остатки эманаций. Место, возле которого остановился Николай, было завалено камнями и поросло огромными лопухами. Николай с пожилым мужчиной раскидали камни и обнаружили остатки колодца.

– Отсюда, похоже, чудовище и вылезло. – Николай осторожно заглянул в колодец – тот был засыпан землей.

Эх, сейчас бы не помешала помощь Насти. Если тут неупокоенный мертвец, она бы смогла установить контакт. Да и сама Настя необходима самому Николаю, его остро захлестнула сосущая тоска. Николай сейчас был как ребенок, который хочет звезду с неба и знает, что это невозможно. При этом он желает получить ее так сильно, что нет сил дышать и жить без нее.

– Наверное, чистильщиков вызвать надо, чтобы запечатали. – Марианна вытянула шею и рассматривала сруб колодца на безопасном расстоянии.

– Лучше полицию, чтобы раскопали. – Николай не знал, как правильнее сделать.

– У меня лопата есть, – предложил пожилой мужчина.

Николай и Марианна переглянулись: никто из них не был уверен, что они поступают верно.

– Несите. – Николай сглотнул: это превышало должностные полномочия.

Копать пришлось долго – помимо земли колодец оказался забит различным мусором, но это помогало отвлечься от горьких дум. Пришлось скинуть рубашку – Николай вспотел. Марианна споила Николаю всю прихваченную воду и чай в термосе, но старушка-соседка притащила еще – когда получишь столько зрелища в обычной деревне? Николаю хотелось пошутить, что на три вещи люди готовы смотреть бесконечно: на воду, огонь и на то, как работают другие. Но тут он снова копнул, и вместе с глиной земля выплюнула желтоватый осколок черепа.

– А колодец-то с секретом. – Стало ясно, почему его забросали землей, а после и вовсе прикрыли. – Надо вызывать полицию.

Участковый явился через два часа. Долго изучал документы Николая и Марианны, дотошно расспрашивал, по какому поводу они приехали, брал свидетельские показания очевидцев. Потом участковый вызвал следственную бригаду, а Николай позвонил местным чистильщикам – свою часть работы они с Марианной выполнили.

Пока было неясно, чьи это останки и как они оказались в колодце, но понятно, что колодец стал пристанищем для сущности, которая оказалась привязана к этому месту. Николай решил, что нужно переговорить с Надей Буданиной: вдруг ее родственники что вспомнят? Да и соседей, которые давно здесь живут, опросить не помешает, но это уже дело полицейских.

Вернулся Николай ближе к полуночи, долго мучился, но все-таки отправил сообщение Насте: «Сегодня случай интересный был. Нашли в колодце чьи-то останки, и я подумал: тебя бы это заинтриговало. И несколько раз ловил себя на мысли, что ты бы в два счета справилась с этим делом. А потом вспомнил, что мы как раз поссорились, потому что я хотел, чтобы ты заблокировала способности медиума. Не знаю, зачем я это пишу». Настя прочитала, но ничего не ответила.

…На выходных Николаю удалось попасть в строительный дисконт. Ему повезло: вожделенная плитка нашлась. Он выкупил последнюю упаковку – чтобы с запасом – и притащил домой. Там выяснилась, что приобретенная плитка слегка отличается оттенком от положенной – другая партия, но это было уже совсем неважно.

Надя не подвела, она обзвонила всех родных с вопросом: что произошло когда-то в их родовом доме? Ее родная бабушка недавно умерла, но старшая сестра бабушки вспомнила, что вроде раньше был еще дом – в нем случился пожар. Какое отношение останки имели к Буданиной, пока сложно было понять, но полицейские решили сделать анализ ДНК: вдруг поможет?

Николай купил обои, чтобы было чем заниматься по вечерам – это отвлекало от грустных дум. В нем проснулся дизайнер – для спальни Николай приобрел обои трех видов: фотообои, под бетон и кирпич. Фотообои он предполагал наклеить в области изголовья кровати. Правда, перед этим он долго решал, что выбрать для спальни: диван или кровать? Победила кровать – ее не нужно складывать.

Николай раньше никогда не клеил обои, но справляются же другие люди. Для этих целей он посмотрел несколько видеоуроков. С помощью нитки и отвеса заметил вертикальную линию и приступил к работе – начал со спальни.

Ему казалось, что он все точно рассчитал, но ключевым здесь стало – «казалось». К середине процесса он понял, что обоев тоже недостает! Причем всех трех видов. Николай долго изучал обои, пытаясь понять собственный просчет, но потом плюнул и съездил в магазин.

После он все-таки осознал: неправильно измерил высоту стен, из-за этого обоев и не хватило. Еще одна подстава случилась от фотообоев. При наклейке на стену они морщились, словно выражая недовольство. Николай разглаживал их тряпкой, губкой, проходился валиком, но фотообои поддавались выравниванию неохотно, поэтому приходилось частично отлеплять их от стены и присобачивать по новой.

На радостях, что справился с фотообоями, Николай заказал спальный гарнитур – хоть поспит как человек. Первым привезли матрас, его пришлось хранить в упаковке. На ночь Николай клал матрас на пол, а утром приставлял к стене, чтобы не спотыкаться о него. Николай переживал, как отразится на матрасе такая бурная половая жизнь, но другого варианта не имелось.

Без несуразностей и дальше не обошлось. На субботу Николай договорился с установщиками кондиционера. Он прождал до четырех дня, узнал, что монтаж переносится на воскресенье, плюнул и пошел доклеивать обои в спальне. Закончил в три утра, решив, что хрен встанет утром вместе с матрасом, а будет спать до тех пор, пока не позвонят установщики кондиционера. «Кондейщики» не подвели, и к концу выходных Николай стал обладателем работающей сплит-системы.

Вместо запланированного ламината он решил положить на пол линолеум: дешево и сердито. Выбрал покрытие светло-коричневого цвета с рисунком под дерево; принцип был простой – чтобы грязь на полу особо в глаза не бросалась. Заморачиваться не стал – пусть везде будет одинаковый линолеум, проблемой меньше.

Для гостиной Николай купил обои с запасом. Их клеить было легче: во-первых, Николай приобрел нужный опыт, во-вторых, он не стал выпендриваться и взял обои одного вида. Правда, опять получилась промашка – осталось два лишних рулона. Их Николай сдал обратно в магазин, когда поехал выбрать двери и договориться об их установке.

Вообще, с дверями повезло. И замерщики приехали вовремя, и доставка не подвела, и установили их вовремя. По ощущениям Николая, это было единственное светлое пятно в темной истории с ремонтом. На радостях он заехал в магазин и накупил вкусностей: имеет право съесть нормальную еду, а не перекус в виде бутерброда или бананов.

Ремонт помогал выйти из депрессии, но порой по вечерам Николай залезал в ванную и плакал под звук струящейся воды. Было так больно, что невозможно дышать, точно он сделался рыбой, выброшенной на сушу, – легкие жгло огнем. Он надеялся, что наступит когда-то день, когда станет хоть чуточку легче, но легче не становилось.

На форуме обновлений не было, Серый волк тоже долго не выкладывал новых постов. Наконец блог обновился:

«Кажется, дело не в луне. Раньше точно было в ней, я замечал это, но что-то изменилось. Словно волку надоело сидеть взаперти, он рвется на свободу. Меня это пугает. Я не знаю, что он натворит, когда сорвется с цепи. Я боюсь последствий.

И мне страшно хочется на свободу, р-р-р. Я ощущаю, как пружинит почва под лапами, как приминается трава, шорох листьев, шепот деревьев, запахи… Захлебываюсь от восторга!

Я как невидимая и неслышимая тень, я могуч и ужасен, я могу находиться за вашей спиной, и вы не увидите, пока я не позволю. Но будет уже поздно.

Нет. Рано. Надо сперва уехать куда-то вглубь, подальше. Чтобы никому не навредить, я не хочу. Ведь я тоже человек, родился им. Никто не виноват, что во мне просыпается волк. Как тяжело без стаи, не с кем поговорить. Этот блог от одиночества. Мне необходимо выговориться. Но и тут я боюсь быть непонятым, а потому отключил комментарии. Наверное, лишил себя возможности найти своих.

Но если вы читаете… изо дня в день. Значит, вы немного понимаете меня. Спасибо, что читаете».

Николай закрыл страницу со смешанным чувством. Впервые возникло ощущение, что Серый волк не разыгрывает подписчиков и не пытается сорвать хайп. Может, ему нужна помощь? И этот блог как сигнал бедствия? Но никаких зацепок, где искать Серого волка, у Николая не имелось.

Пришли результаты ДНК – останки принадлежали девочке лет девяти-десяти. К Буданиным она отношения не имела, впрочем, как и к пожару – останки не были повреждены огнем. Причину смерти установить не удалось за давностью лет. Что это за девочка, как она оказалась в колодце – вопросы остались неотвеченными. Возможно, ее убили в старом доме, а тело сбросили в колодец, чтобы спрятать улики. Дом после сожгли, колодец разрушили. Вероятно, какое-то отношение к этому имел прадед Нади, но его из могилы не поднимешь и не допросишь.

В старых делах часто оставалось много неясностей. Вроде как соприкоснулся с тайной и ушел, так и оставшись в неведении. Конечно, можно было провести анализ ДНК у жителей деревни – тех, кто живет тут уже несколько поколений. Но слишком дорогостоящий процесс, нужно получить от всех разрешение, да и непонятно: зачем это нужно? Так что девочку похоронили, колодец запечатали, и на этом все. А Наде Буданиной предстоит долгий курс по избавлению от проклятия – почему-то родовая порча досталась именно ей.

Дело в Капотне было закрыто, но Николай невольно возвращался к нему. Это как с камнем, брошенным в воду, – круги долго расходятся от места падения. И Овсепян Марине Тиграновна… Еще одна тайна, идеальная подозреваемая, которую не успели допросить… Все следы ведут к ней, а от нее – никуда, потому что Марине Тиграновна не вовремя умерла и воскресить ее нет никакой возможности.

– Николай. – Марианна в последнее время много изучала материала по сущностям. – Вам часто встречались природные ведьмы?

Николай пожал плечами:

– Ни одной.

– Я вот что думаю. Если такие есть, то определить, что они ведьмы, невозможно. В них же нет сущностей.

– Ну да. – Спорить с этим утверждением было бессмысленно.

Марианна хмыкнула и продолжила чтение.

– А надо ли определять? – решил присоединиться к разговору шеф. – Природным ведьмам нет необходимости кормить сущностей. А потому меньше вероятности, что кто-то из них пойдет на преступление.

Вскоре отдел топтарей горячо обсуждал, как можно распознать природную ведьму, что стоит за ее способностями и как они с этими дарами работают.

– Что-то с генами связанное, – предположила Женечка, – новый подвид человека.

– А может, это из области мифов. – Денис не скрывал скепсиса. – Пока своими глазами не увижу, не поверю.

– Прямая связь с космосом, – толкала свою идею Марианна. – Они оттуда энергию черпают.

– А помните, – вклинился Николай, – женщину, у которой отчим от рака языка умер? Вдруг она эта самая природная ведьма и есть?

Спор неожиданно прервался – в отдел вошел Геннадий, он обвел топтарей взглядом, в котором соседствовали потрясение и гордость:

– Мы ее не поймали! Но тварь зачетная.

По словам Геннадия, в квартире Марии с Мячковского бульвара установили ловушку. Несколько недель все было тихо-мирно, пока вчера ночью ловушка не сработала.

– И?.. – Шеф подался вперед.

– А вырвалась, тварь-то. – В голосе Геннадия просквозило восхищение. – Так что «монстрам» есть чем заняться на будущее.

Николай присвистнул: благодаря ему недавно установили, что часть сущностей способна передвигаться вне человеческих тел и охотиться на людей. Точнее, не на них самих, а на энергетику. Это отличалось от известного ранее: сущности привязаны к месту и способны покидать его, лишь попав в тело человека. Значит, есть сущности-охотники, которые не сидят в засаде, а активно перемещаются.

– Не демон, конечно, но класс у нее высокий, – продолжал Геннадий. – Ловушка изнутри выгорела.

Все это пугало, и без того понимание мира сущностей – процесс нелегкий.

– Чем я больше знаю о них, тем лучше понимаю, что ничего не знаю, – пробормотал шеф.

На выходе Геннадий кивком позвал Николая, тот вышел в коридор.

– Спасибо тебе. – Геннадий от души хлопнул Николая по плечу. – Кажется, у нас с Машей контакт наладился.

Дергунов потер место удара и поздравил приятеля, надеясь, что у того все сложится гораздо удачнее, чем у самого Николая.

Потолки натянули без Николая. Утром он впустил рабочих в квартиру, а в одиннадцать вечера они сдали готовый объект. Теперь можно было приступить к приобретению мебели. Долгожданный спальный гарнитур наконец-то привезли и собрали. Николай почувствовал себя на вершине блаженства – двухспальная кровать и вся ему принадлежит, осталось лишь купить постельное белье.

Немного стало отпускать. Николай настолько привык к сердечной боли, что не сразу осознал, что меньше думает о Насте. У него было такое чувство, что он начал дышать, пусть не полной грудью, но начал – после нескольких месяцев кислородного голодания. У него даже появился вкус к обустройству квартиры, захотелось сделать все в лучшем виде.

Он пересматривал кучу каталогов, вынес мозг другу Володе, много советовался с сестрой, перелопатил множество интернет-магазинов. Так Николай заказал стулья, убив на их поиски три дня: основание и спинка – из березы, причем спинка изогнутая, в стиле модерн и без обивки, сиденье мягкое и обитое темно-синей тканью, хорошо сочетавшейся с коричневым декором помещения и оранжевым цветом панелей кухонного гарнитура.

Правда, кухонный гарнитур обещали изготовить к концу сентября, но Николай не растерялся: купил с рук небольшой шкаф и хранил в нем новоприобретенную посуду. Дергунов вообще научился приспосабливаться – как человек, лишившийся руки. Как бы ни было прекрасно раньше, жизнь на этом не заканчивается, а значит, нужно жить дальше.

И надо было такому случиться, что однажды, возвращаясь домой, Николай столкнулся с Настей. Это оказалось похожим на удар ножом в едва зажившую рану. Девушка не заметила Николая, но ноги сами против воли понесли его к Насте, и Николай ее окликнул. Она обернулась, и ее лицо осветилось от радости. А после Настя словно что-то вспомнила, сухо кивнула и ушла. В тот вечер Николай изменил принципам и напился.

Утром болело все, родовой бес не переносил алкоголь, а потому Николаю мало не показалось. Ощущение было – что его вывернули наизнанку, избили палками, искололи чертополохом, а затем снова вернули как было. Николай полез искать аптечку, но аптечки не оказалось – до покупки руки не дошли. Он мысленно отругал себя: идиот! Ведь знал, что так будет, но все равно сам себе все испортил.

На работу Николай явился сильно не в духе, прикупив по дороге таблетки от головной боли. Выпил сразу две и открыл рабочую почту.

– Новые бланки отчетов все видели? – осведомился шеф.

Николай невнятно промычал что-то в ответ: сейчас он не в состоянии изучить, что свалилось на многострадальные головы его и коллег.

– Виктор Иванович, – тотчас же откликнулся Денис, – за что нам это? Что это за плановые показатели? Достигнутые?..

Шеф кхекнул:

– Сказал бы я, Дерябко, но не при дамах.

– Плановые показатели занижаем, чтобы достижения казались значительнее, – сообразила шустрая Женечка. – И получаем за это премию!

– Во-о-от. – Шеф поднял указательный палец. – Женечка верно говорит. Но плановые показатели сильно занижать нельзя. Иначе решат, что нас слишком много в отделе, а дел – мало, и сократят.

– Кого? – не понял Денис.

– Тебя! – Шеф откинулся на спинку кресла. – Не дела же.

Денис обиженно засопел:

– Меня нельзя увольнять. В отличие от природных ведьм я существую и пользу приношу.

Николай фыркнул: кот Матроскин нашелся! Пользу он приносит…

– Вот потому и нельзя слишком занижать плановые показатели, – поучительно закруглил обсуждение шеф.

Николай понемногу заканчивал с ремонтом. Прикрутил плинтусы, занялся обстановкой и приобретением полезных мелочей. Квартира наполнялась жизнью, он физически ощущал, как приятно в ней находиться. Наверное, именно так заводятся домовые – добрые духи жилища.

Кому, как не топтарю, знать, насколько это важно – положительная энергетика дома. Куча примеров, когда в результате склок и скандалов жилье становилось пристанищем для энергетических паразитов, что вело к болезням и смертям людей. Потому, как пела известная певица, «важней всего погода в доме».

В четверг на прием пришла пожилая женщина, одетая в черное. Она молча села на краешек стула, стоящий возле входа, и какое-то время молчала. Молчали и топтари, украдкой ее разглядывая. Она долго сидела, погрузившись в мысли, а потом встрепенулась, точно ото сна, и заговорила, уставившись в окно:

– Мне бы выговориться. А то прокручиваю изо дня в день. Мне сказали, что сейчас бы этого не случилось. А я все думаю: почему мы тогда не переехали? Почему? Может, сын остался бы жив.

Дело было давно. Муж Любови Петровны получил от предприятия, на котором работал, двухкомнатную квартиру. После девятиметровой комнаты в общежитии с удобствами в конце коридора – рай. Но Любови Петровне в квартире показалось неуютно. Вроде после работы домой надо – стирка, глажка, уборка, готовка, куча других дел, дети малые, а как подойдет к двери, такая тоска навалится – хоть плачь.

И вот как-то вечером Любовь Петровна уложила детей, а сама на кухне хлопотала. Муж на работе задержался, в общем, тишина и покой. Любовь Петровна начала мыть посуду в мойке, и вдруг ее охватил беспричинный страх. Захотелось спрятаться под стол, а ни рукой, ни ногой не пошевельнуть. И даже не вскрикнуть, женщина онемела, лишь смогла глаза скосить в сторону дверного проема.

Там стоял невысокий мужчина в коричневом плаще с капюшоном: капюшон надвинут на глаза, но видна нижняя часть лица – без бороды, цвет кожи коричневый. И вид у мужчины был недовольный – он явно не ожидал, что его увидят. Видимо, привык, что квартира пустая стоит, пока решали, кому ее отдать. А тут народ появился, мебель поставил, ходит, бродит…

Все это длилось считаные секунды, которые Любови Петровне показались вечностью. Мужчина исчез, и она, конечно же, решила, что все это померещилось. Постепенно чувство жути ушло, а тут и муж с работы вернулся, Любовь Петровна ничего ему не рассказала – все равно не поверит.

Больше мужчина этот не являлся, но жили в квартире неважно: то мыши, то тараканы. Она и так-то раздолбанная после прежних хозяев досталась. А тут еще старший сын по ночам в слезах прибегал, что кошмары снятся. Младшему они тоже снились. С мужем начались ссоры, приборы часто ломались, лампочки гасли. Любовь Петровна все хотела квартиру освятить, да руки никак не доходили – то одно, то другое. Хотя церковь она посещать стала да и комнаты по периметру со свечкой обходила.

А после в этой квартире погиб старший сын, уже взрослым. Только тогда Любовь Петровна пригласила священника, чтобы освятил жилье.

– Полегче стало. – Она все так и глядела в одну точку. – Только сына не вернуть. И ведь чувствовала я, да отмахивалась. – Любовь Петровна тяжело вздохнула. Она поднялась: – Спасибо, что выслушали. А то хоть волком вой.

Николай заглянул в блог Серого волка:

«Мысли опять путаются. Я их вижу, они извиваются, то растут, то уменьшаются. Не знаю, как объяснить. Как текст, набранный разным шрифтом разного размера. При этом он еще и ползет.

Мысли, ау! Одна пробралась за спину и укусила меня. Я должен освободить волка. Тогда станет легче. Я не хочу его отпускать. Конец света – для меня. Я утону в огненной крови, и весь мой мир тоже.

Волк голоден и одинок, он рвется с цепи, грызет оковы. Мысли – помощники для него, каждую ночь они ослабляют звенья цепи, расшатывают их. Нужно дождаться утра, тогда станет легче. Наверное. Не знаю, как я буду зимой. Не хочу пить лекарства, от них я все время хочу спать и хожу как оглушенный. Но придется.

Таблетки глушат. Иногда я жалею, что не такой, как все. Сложно быть иным, я так устал. Если бы найти родственные души… Но я не решаюсь довериться, это как открыть сердце миру и ходить с открытой раной.

Куча опечаток, приходится вычитывать текст по несколько раз. Все равно пропускаю.

Я люблю волка, мне он нравится. В нем есть все то, чего не хватает мне. Он сильный и привлекательный, он не умеет бояться, он – лучшее во мне. Но свобода для волка – смерть для человека».

В выходные Николай съездил к родителям на дачу – на шашлыки; все лучше, чем в квартире одному куковать. Родные уже были в курсе насчет расставания с Настей, наверное, Наташа сказала. Сестра почему-то о многом догадывалась раньше остальных членов семьи, у нее оказался нюх на тайны. Николай был благодарен, что никто не стал развивать тему разрыва, говорить об этом не хотелось.

Пошла ремонтантная малина, и Николай отвел душу: набрал ягод в кружку, залил молоком и добавил сахарного песка – вкусно! Осень понемногу заявляла о своем скором приходе: ночи сделались прохладными, среди кроны желтыми заплатками торчали умирающие листья.

– Чеснок убрали, лук тоже, – перечисляла мать. – Клубнику пересадить надо, я обновить хотела.

Они сидели на веранде всей семьей и пили чай с пирогами – сестра напекла. Николай взял сразу несколько кусков: с черникой и с капустой.

– Бери еще, – сестра с жалостью пододвинула тарелку поближе к Николаю, – а то отощал.

– Кабачки возьмешь? – Николай не успел придумать отмазку и отделался междометием, которое можно было трактовать как согласие. – Я парочку положу. – Мать обрадовалась возможности пристроить часть урожая.

– Они у меня сгниют. – Николай не любил жареные кабачки, а заморачиваться с приготовлением оладий из них или икры не хотел.

– Вот вечно ты, – привычно проворчала мать. – Я думала, без кабачков в этом году останемся, один пустоцвет шел. И дождей мало.

Николай пожал плечами: проще купить готовое, чем убиваться на грядках. Ладно бы все росло легко, а то ведь всем известно, Подмосковье – зона неоднозначного земледелия. А сколько денег на бензин уходит, на удобрения, на препараты от вредителей и болезней! Все-таки дача – дорогостоящее хобби, лучше бы родители по миру путешествовали.

– Бабка рассказывала. В деревне, если дождя не было, на кладбище шли – дождя у утопленников просили. – Мать подлила чая в кружку Николая.

– И как? – заинтересовался он.

– Брали ведро воды и отправлялись на кладбище, в бабкиной деревне кладбище в конце улицы располагалось. – Мать подсунула Николаю конфетницу – видимо, тоже волновалась, что сын с лица спал. – Воду эту на могилу выливали, где утопленник лежал. А потом дождь начинался.

Николай хмыкнул: простая природная магия. Покажи своим примером, как надо, и окружающий мир откликнется. А может, в этом что-то есть и люди связаны с пространством невидимыми нитями? И все мы единый организм? На первый взгляд, мысль наивная и смешная, но в ней определенно звучит правда.

Ремонт запомнился Николаю суетой, неразберихой и острым чувством разворошенного гнезда, в которое залезли чужаки. Много уборки, множество разъездов, подсчет денег, замеры, общение и облегчение, когда Николай понял – все когда-нибудь кончается, даже ремонт. Он ощущал себя бесстрашным героем, в одиночку справившимся с великанами, чудовищами, а заодно и с чисткой конюшен.

Осталось дождаться установки кухонного гарнитура, все остальное – по мелочи. Обновленная квартира Николаю нравилась, тут хотелось жить. В ней появились характер и вкус хозяина – в меру лаконично, но уютно, хотя уют этот был мужским – без вязаных салфеток, статуэток и прочих мелочей, которые призваны собирать пыль.

Заканчивался ремонт и в районе, где жил Николай: поменяли бордюры, залили свежий асфальт, обновили детские площадки и скверы. И в офисном здании постепенно отремонтировали все помещения. Пришлось мириться с запахом краски, лесами, белыми следами на полу, с которыми не справлялась уборщица. Дошла очередь и до кабинета топтарей, их переселили в зал для совещаний.

– Можно я снова в отпуск? – взмолился Денис, утомленный перетаскиванием документов и мебели.

– Всем отделом пойдем, – мрачно пошутил шеф. – Но только не в этой жизни.

– У-у, знаю я вас, – Женечка зловеще округлила глаза, – вы не уйдете, Виктор Иванович. Привяжетесь к этому месту и станете являться как призрак нерадивым сотрудникам.

Шеф нервно хихикнул. По мнению Николая, такой риск существовал, даже женитьба не изменила Виктора Ивановича – тот чуть ли не ночевал на работе и жену в отдел перетащил. Впрочем, привидение из шефа получится не злое и полезное – в качестве воспитательной меры.

– Вот как к интернету подключиться? – ворчал Денис. – Хоть бы кабель бросили.

– Роутер видишь? – Марианна ткнула в угол стены. – На нем пароль написан.

Денис замолчал ровно на полминуты, затем продолжил выказывать недовольство всякими доступными способами. Он нарочито громко вздыхал, с шумом двигал мебель, что-то бурчал под нос.

– Дерябко! – не выдержал шеф. – Сходи за кофе и успокойся.

– Денис, мне тоже, – тут же среагировала Женечка, – и пирожное, если можно.

Через полчаса Денис вернулся с кофе для всех коллег и набором пирожных.

– Конечно, стресс заедать не рекомендуют, – мудро заметила Марианна, – но лучше быть толстым, чем нервным.

– Мы не растолстеем, – шеф от десерта отказался, – у нас повышенная физическая активность.

– Кстати, – Женечка потянулась за вторым пирожным, – обещают сделать фитнес-программу для сотрудников. Тренажеры, бассейн, массажи…

– Время бы еще организовали на это все. – Шеф без энтузиазма воспринял новость. – А то обязанностей больше, а всего остального – нет.

Топтари еще немного пообсуждали тяготы службы – почему-то это успокаивало и примиряло с неудобствами. Примерно через час, пройдя все стадии – отрицание, гнев, торг и депрессию – и добравшись до принятия, они обустроились в зале. Фикус приткнули на подоконник дальнего окна, документы оставили в коробках, справедливо рассудив, что не за горами переезд обратно в кабинет.

– Это сюда? – послышался чей-то неуверенный голос, и в зал вошел мужчина.

Николай по привычке внимательно рассмотрел посетителя: ближе к шестидесяти, высокого роста, крепкий, хорошо одетый – видимо, жена подбирает одежду. Правда, совсем скоро выяснилось, что мужчина – продюсер, а потому как представитель творческой профессии наверняка сам следит за новинками модной индустрии.

– У нас какая-то фигня в компании творится, – с ходу объяснил он, заменив «фигня» словом покрепче.

Женечка поморщилась, но промолчала, зато возмутился шеф:

– У нас тут дамы. Попрошу взять себя в руки.

Продюсер воплотил предложение в жизнь, сжав кулаки, затем пару раз сделал глубокие вдохи, успокаиваясь, и приступил к делу. Сперва он долго и путано объяснял устройство кинокомпании. Николай слушал малознакомые термины – производство, дистрибуция, продакшн, постпродакшн – и мало что понимал.

– Так что случилось-то? – не выдержал шеф, у которого тоже все запуталось в голове.

– Хрень, – коротко объяснил продюсер. – Полная. Чертовщина, я бы сказал.

И тут из него полилось. О том, как гаснет постоянно свет в помещениях, как пропадают реквизит и нужные файлы, как актеры отказываются от съемок, когда все согласовано.

– Кто-то сглазил. – Продюсер заламывал руки под конец горячего спитча. – Помогите!

– Вы к нам не относитесь. – Шеф энтузиазмом не горел. – Обращайтесь в свой отдел.

– Мне посоветовали ваш, – настаивал продюсер.

– На коммерческой основе, – отрезал шеф.

Продюсер засопел и выдавил:

– Согласен.

Шеф отправил его в бухгалтерию за счетом. Услышав адрес, Николай насторожился: Настя ездила в киношколу именно туда.

– Можно я возьму это дело? – Он решил лично выяснить, что там стряслось.

– Бери, – охотно согласился шеф, – ты же у нас передовик производства.

Почему-то в этой фразе Николаю почудилась скрытая издевка.

Кинокомпания располагалась неподалеку от станции метро «Дубровка». Хотя здание считалось двухэтажным, выглядело оно гораздо больше за счет высоченных потолков. Николая и Марианну встретила ассистентка – молодая девушка, одетая в рваные джинсы и рубашку оверсайз, волосы девушки были выкрашены в ярко-голубой цвет, на шее виднелась татуировка. Ассистентка провела топтарей по территории – работы предстояло немерено. Николай сразу же приметил столовую с весьма гуманными ценами: будет где перекусить.

– Можно план? – попросил он.

Девушка передала подготовленную схему здания. Николай отметил жирную точку – место, где они сейчас находились. С планом есть шанс, что топтари не заблудятся, как герой Семена Фарады в фильме «Чародеи».

– Подвалов нет? – После истории с особняком в Царском Селе Николай считал, что лучше все перепроверить.

Девушка пожала плечами. Николай испытал раздражение: ведь просил же дать полную информацию о здании. Они с Марианной разделились: она отправилась исследовать первый этаж, Николай – второй. Микро-Уленька молчала, никак не реагируя на окружающую действительность. Зато Николай стал объектом пристального внимания сотрудников кинокомпании, они с нескрываемым любопытством следили за его действиями. Многие подходили и в лоб спрашивали, кто он и что ищет.

Николаю хотелось сострить: мол, в стенах спрятан пиратский клад, или сейчас идут съемки скрытой камерой нового веб-сериала. Вместо этого он прямо говорил, что проверяет помещения на выплески эманаций. Это звучало так таинственно, что собеседники зависали и удалялись. Некоторые старались сфотографировать Николая исподтишка – видимо, для своих блогов.

Топтари три часа проверяли здание по периметру, заходили в каждое помещение, лазили по лестницам, но безуспешно – приборы аномалий не зафиксировали. Николай испытывал странное чувство: тут бывала Анастасия, она проходила по этим коридорам, училась в аудиториях. Словно он получил возможность соприкоснуться с любимой еще раз.

– Что-то тухло. – Николай взял в столовой винегрет, борщ и котлету с пюре.

– И подозрительно. – Марианна ковырялась вилкой в запеченной рыбе.

В последнее время хваленая техника ОБХСС давала сбои, словно сущности научились скрывать свое присутствие.

– Портал я тоже не засек. – Николай прикидывал варианты, с чем они столкнулись. По идее, похоже на полтергейст – явление не частое, но ярко выраженное, от него обычно остается шлейф эманаций.

– Может, сотрудников поспрашивать? – Марианна с раздражением отодвинула тарелку, ей тоже не хотелось здесь торчать.

– Придется. – Решить проблему по-быстрому не получилось.

Николай связался с ассистенткой продюсера, та отвечала неохотно, всем видом показывая, что не имеет понятия ни о каких сверхъестественных вещах. Затем Николай опросил охранников и женщин из обслуживающего персонала. Те путались, говорили, что слухи ходят, но сами они со странностями не сталкивались.

Дело принимало непонятный оборот: вроде что-то есть, но никто толком не может или не хочет объяснить.

– Мне все это не нравится. – Они с Марианной были едины во мнении: тут явно что-то нечисто, но что?!

Николай отпустил напарницу и на всякий случай еще раз прошелся с приборами – никаких выплесков энергий, тревожных ощущений или подсказок от родового беса. В ночь, когда Николай отправился охотиться на оборотня, он испытал гораздо бо`льшую гамму чувств.

Николая больше волновало, что сюда на протяжении нескольких месяцев ездила Настя, училась, писала сценарий. Наверняка короткометражка уже снята, жаль только, что нельзя ее посмотреть.

Вечером он сидел в кабинете продюсера.

– Подпишите акт. – Николай протянул бумага.

– Хотите сказать, это не порча? – Продюсер побагровел.

– Не похоже. – Николай не стал давать однозначный ответ.

– А что же тогда? – Продюсер уставился на него.

Николаю хотелось посоветовать ему опросить сотрудников, почему те теряют файлы и прикидываются больными, чтобы не участвовать в проектах, но он предусмотрительно промолчал.

– Может, еще раз? – Продюсер засопел, как старый скряга, решивший расстаться с частью накоплений.

Николай окинул взором кабинет: дорогой ремонт, кожаная мебель – все свидетельствовало о достатке.

– Хорошо, – Николай решил не отказываться: деньги топтарям не помешают, – но вряд ли что найдем.

Когда Николай выходил из здания, его догнала ассистентка.

– И как успехи? – спросила она с невозмутимым видом.

– Никак, – спокойно отреагировал он, – потому что ничего нет. Так?

– Допустим. – Девушка не спешила раскрывать карты.

– Это такой способ забастовки?

Она рассмеялась:

– Ну вам лучше знать.

Николай был уверен, что попал в десятку. Обычно, если в офисе обнаруживалось паранормальное, коллектив об этом охотно судачил. Здесь же никакого желания пойти топтарям навстречу. Значит, замешано что-то личное. Может, мстят продюсеру за что-то? Или сам продюсер выдумывает на пустом месте? Вдруг у него с головой не все в порядке?

На работе Николай поделился соображениями.

– Нас их разборки не касаются, – шеф скрестил руки на груди, – мы просто выполняем свою работу.

Договорились, что в следующий раз поедут Денис и Женечка, проверят еще раз и закроют акт.

Николай составил отчет и полез посмотреть почту. Пришло уведомление, что в теме форума, на которую Николай подписался, произошло обновление, он нажал на ссылку. Там действительно появился свежий пост от некого Вервольфа, на его аватарке стояло изображение волка:

«Милые дамы и господа! Не знал, что наше тихое место так активно обсуждается. А то я прямо удивился ажиотажу – еще немного, и туда повалят туристы, а то и киношники – на поиски натуры. Огромная просьба: если вам не причинили вреда, может, и не нужно писать в интернете о странных случаях? А то вы доставляете неудобства живущим с вами по соседству».

Николай усмехнулся: кто-то решил подшутить над форумчанами, отличная тема для розыгрыша! Даже обидно, что самому не пришла подобная идея, был бы повод поострить на пару с Женечкой. Николай подозвал ее. Женечка долго смотрела в монитор, поджав губы.

– Что думаешь? – спросила она, и Николай вдруг понял: это не розыгрыш.

Откуда в нем взялась эта уверенность, он не знал. Но Вервольф обращался именно к нему, Николай даже почувствовал холодок между лопатками, как тогда ночью.

– Думаю, – ответил он на Женечкин вопрос, – что искать, кто прячется за ником, мы не станем. Во всяком случае, пока он не нарушил закон. И вообще, это их, волчье дело.

В блоге Серого волка обновления отсутствовали. Николай несколько раз заходил на страницу: ничего. Почему-то это тревожило. Как Серый волк пережил очередную ночь? Не сорвался ли он, не причинил ли кому вред? Ответы на эти вопросы не найти. Зато на сайте Волчье братство разместили новое объявление:

«Набор желающих вступить в племя лютичей временно прекращен. Братья, скоро каждый из вас получит приглашение пройти инициацию. Мы уйдем в лесные дома, где будем жить в гармонии с природой, жизнью свободных волков. Напоминаю: с собой минимум вещей. Никаких благ цивилизации, ее отравленных даров, никаких таблеток – не травите себя химией! Будем искать целебные травы и лечиться ими.

Одежду пошьем из шкур зверей, пойманных нами. Никакой растительной пищи! Волки не жрут траву. Напоминаю: телефоны, планшеты, ноутбуки брать с собой категорически запрещается! Настоятельно рекомендую больше слушать звуки природы, ходить в лес, обниматься с деревьями. До встречи, братья! Совсем скоро.

Святослав Лютый».

Николай представил полуголых заросших мужиков, голодных и одичавших, бегающих по осеннему лесу, и рассмеялся. Надолго их не хватит, через неделю появятся первые перебежчики, желающие вернуться домой.

Привезли кухню. Николай уже обрадовался, что находится на финишной прямой, как при установке выяснилось, что два сантиметра гарнитура в ширину – лишние! Это целиком был косяк замерщиков. Николай с трудом сдержался, чтобы не выругаться – его порядком достала неустроенность и присутствие посторонних в доме. Он только что не шипел матом и не плевался огнем.

– Срок – неделя, – голосом, не терпящим возражений, заявил Николай. – Иначе… – Он не договорил.

Николай и сам не знал, что стоит за его пространным обещанием. Эх, был бы он волшебником, наслал бы на нерадивых работников зловредное заклинание – чтобы у них прыщи на заднице вскочили. Николай представил картину и мрачно усмехнулся. Сборщики молча упаковали неподошедшие полки и горячо заверили, что все будет в порядке.

Зато на работе ремонт двигался к завершению. Правда, его окончание ознаменовалось перекрытием воды. К закрытым туалетам никто готов не оказался, а потому сотрудники ОБХСС расползлись из офиса. Денис и Женечка решили еще раз осмотреть кинокомпанию, Николай взял два адреса и отправился туда – подходил срок проверки торговых центров.

Отработав до вечера, он призадумался: домой не хотелось. В последнее время настроение походило на качели: от плюса к минусу и обратно. Думы о Насте никак не отпускали, Николай постоянно проверял телефон: не позвонила ли? Когда в последний раз была в сети? Он набирал сообщения и стирал, так и не отправив.

Николай отправился на набережную Москвы-реки. Солнце окрасило перистые облака в оптимистично-розовый цвет, придав небу праздничный вид. Неспешно прогуливались парочки, собачники выгуливали питомцев, проносились велосипедисты – среди людей Николай острее ощущал собственное одиночество.

Сирень давно отцвела, лето безнадежно кончалось, переходя в осень. Появились первые признаки увядания – природа готовилась умереть, чтобы воскреснуть весной. Наверное, к тому времени острая тоска по Насте тоже утихнет – Николай привычно потер грудь слева, где кололо сердце.

Завибрировал телефон – звонил Геннадий.

– Бери такси и дуй к нам. – Судя по голосу, случилось что-то серьезное. – Мы тут откопали кое-что.

Пока машина добиралась до Капотни, Николай прокручивал в уме разные варианты, но ничего стоящего в голову не приходило. Портал уже отыскали, что там может быть такого, что Геннадий потребовал приехать, да еще срочно? Николай несколько раз просил таксиста прибавить скорость, но тот отказывался – повсюду висели камеры. Казалось, прошла целая вечность, когда Николай наконец-то приехал на вызов.

Там уже присутствовал шеф, он с мрачным видом смотрел на коробку, лежащую перед ним.

– Пытались портал закрыть, и какая-то хрень выходит, – поделился Геннадий. – Ну стали искать, отрыли эту коробку, а в ней – вот. Троянский конь какой-то.

В коробке лежала тряпичная лошадка, к ней были пришиты грива и хвост из человеческих волос.

– Мы ее пытались обезвредить, но… – Геннадий покачал головой.

– Сущность? – уточнил шеф, по-прежнему разглядывая игрушку.

Геннадий пожал плечами:

– Как бы не другое, мы с таким не сталкивались.

– Николай, что скажешь? – обратился к нему шеф.

Николай подошел поближе, но брать лошадку в руки не стал – дураков среди топтарей нет, ученые жизнью! Он попытался настроиться на игрушку, но возникло ощущение, что со всей силы врезался в стену. Из глаз брызнули слезы – чувство оказалось вполне физическим.

– Не пускает. – Николай сжал зубы.

Отступать не хотелось, и Николай воззвал к родовому бесу. «Ну давай же! – мысленно обращался он сам к себе. – Если бы не я, ты бы уже развеялся, – надавил Николай. – Ты обязан помочь!» И бес откликнулся, Николая будто огнем обожгло.

Тепло разлилось по телу, макушку припекло, словно он находился на солнцепеке. Энергия переполнила его, и он снова взглянул на лошадку. Казалось, в игрушке появилась трещина и она разрасталась, именно туда падал Николай. Его обступила непроглядная мгла, лишь вдалеке разгорались огни.

Николай проваливался все глубже, уши заложило, как после мощного выстрела. Он забыл, как дышать, словно в нос и рот ему забили вату. В солнечном сплетении ощущалась резкая боль, его крючило и плющило, точно тело пропустили через шредер и теперь его рвут на части.

Затем все резко стихло. Вернулись обоняние и слух, Николай осторожно вдохнул. Он находился в тесном помещении, обитом чем-то мягким, на ощупь похожим на ткань. Николай с напряжением всматривался в темноту. Перед глазами промелькнул смутный силуэт, похожий на человеческий. Николай протянул к нему руку, и тогда этот кто-то закричал.

…Николай кричал, кричал так страшно, что шефу пришлось несколько раз встряхнуть его, чтобы сотрудник пришел в себя.

– Его там заперли. – Николай судорожно откашливался, его вырвало чем-то зеленым. – Надо помочь.

Игрушку с большими предосторожностями привезли в ОБХСС, где заперли в сейф, чтобы приглушить излучение эманаций.

– Это что-то новое. – Шеф был растерян. – С таким мы еще не сталкивались.

Уровень выплеска оказался мощный и сравнимый с остатками энергий от демонов. Николай после пережитого с трудом пришел в себя. Пришлось выпить два стакана сладкого кофе и навернуть пиццу, чтобы перед глазами перестало все расплываться, а голова прекратила гудеть.

– Извини. – Шеф не любил признавать ошибки.

– Да кто бы знал, Виктор Иванович. – Родовой бес помог и в этот раз, но лучше бы он не вмешивался.

Кто-то взял и запер в кукле что-то живое, которое отчаянно пыталось вырваться оттуда. И похоже, лошадка была помещена в дом не случайно – кто-то знал о наличии под зданием мощного переходника – этакая приманка для сущностей, которые, словно волки, потянулись на добычу.

– Имеем портал, – перечислял вслух Николай. – Помещаем в него проводника, а игрушка именно проводник, раз в ней заключено нечто живое. Чтобы что?..

Ответ ускользал. Наверняка за всем этим скрывалась логика, но пока Николай просчитать ее не мог.

– Иди домой. – Шеф взглянул на часы. – Завтра переезд в кабинет, а тут еще и это. – Он поморщился, словно ему под нос пихнули нашатырь.

Николай уже направился к выходу, когда его осенило:

– Я понял! Взрыв произошел не потому, что пытались скрыть переходник! Его пытались расширить!

Вскоре все топтари сидели в зале для совещаний. С Николаем никто не спорил, все сразу прониклись его идеей: в переходник поместили проводника, чтобы увеличить проходимость портала. В результате оттуда посыпались сущности, в том числе и ранее неизвестные. А взрыв газа – побочный эффект.

– Ё-мое! – воскликнул в сердцах Денис. – Это с чем мы столкнемся?!

Вопрос был в точку. По всей видимости, случай с Марией с Мячковского бульвара будет не единичным. А если вспомнить Клавдию Захарову, то территория поисков расширялась.

– У меня ощущение, что кто-то научился управлять сущностями.

– А вот нагнетать, Дерябко, не надо! – Шеф поднял руки, давая понять, что тему дальше развивать не следует. – Кстати, что там у вас?

– Проверили, Виктор Иванович. – Женечка достала подписанный акт. – Денис все подробно расскажет.

Пока Женечка обходила помещения кинокомпании с микро-Уленькой, Денис пристроился к курильщикам возле входа. Слово за слово, Денис сказал, будто его зовут на должность программиста, и стал всячески интересоваться, как здесь работается. Ну народ и выдал, что руководство прижимистое, на поощрения скупится, пытается всячески обмануть и не заплатить за проделанную работу.

– Значит, это месть, – удовлетворенно кивнул Николай.

– Она самая, – подтвердил Денис.

– Хоть это решилось. – Шеф встал из-за стола, давая понять, что затянувшееся заседание окончено.

Наконец-то блог Серого волка ожил:

«Было сложно. Очень. Я совсем ослаб: долго не ел, чтобы не дать силу волку. Он обижен на меня, и я его понимаю. Он прирожденный вожак и способен повести за собой, а я мешаю. Но все равно пришлось запереться и закрыть окна.

Шерсть проросла через кожу, на лапах выросли когти, я разодрал ими ковер, потому что был в бешенстве. Теперь надо незаметно вынести его на помойку. Новый покупать не стану, этот и так долго продержался. Волк, он… Все обои изодраны, он оставляет метки. Я никого не могу пригласить в гости, люди не поймут. А ремонт… – до нового полнолуния, а то и раньше. Все снова придет в негодность.

И денег мало, я плохо справляюсь с работой. Мысли скачут, как зайчики, удирающие от волка. Смешно: клыки выросли быстрее, чем челюсть. Зубы не помещались внутри, это было ужасно неприятно и прикольно одновременно. Хотя волк не понимает смешное, но я смотрел глазами человека.

Вот это меня и пугает. Если бы я смог оставить что-то человеческое в волке… Юмор, например. Прикиньте, я еще способен шутить».

В выходные приехала сестра. Наташа решила помочь разобрать вещи, лежавшие на балконе.

– Твои тебя легко отпустили? – поинтересовался Николай.

– Тяжело. Но я имею право отдохнуть от семьи! Тогда они получат по возвращении добрую мать и жену. Что это? – Она открыла пакет.

– Футболка. – Николай попытался отнять свои вещи, но сестра была проворнее.

– Это полинявшая тряпка. Дай ей спокойно умереть. – Она запихнула футболку обратно, затем критично осмотрела Николая с ног до головы. – Знаешь что, собирайся и поедем в торговый центр. А то с тебя даже штаны сваливаются.

Николай похудел на пять килограммов, но руки так и не доходили, чтобы купить себе обновки. Желания тоже не имелось, но с сестрой не поспоришь. За полдня они облазили весь гипермаркет. Николай бесчисленное число раз облачался в джинсы, футболки, поло, рубашки, толстовки, худи – чем отличается толстовка от худи, он так и не понял – и в куртки, Наташа заставила померить даже плащ. После верчения, ощупывания и многочисленных примерок сестра одобрила только мокасины, две пары джинсов и три футболки, остальные вещи были ею безжалостно забракованы.

– В следующий раз докупим, – пообещала она, Николай изо всех сил пытался не застонать.

Зато себе Наташа приобрела ворох одежды: два платья, несколько кофточек, кардиган, брюки палаццо и кроссовки с лоферами.

Наконец брат и сестра отправились в кафе.

– У тебя с Настей как? – Наташа своим вопросом поймала Николая врасплох.

– Никак. – Он постарался не выдать себя.

Наверное, нежелание говорить о расставании с Настей было сродни тому, как дети прячутся от кошмаров под одеялом – если не видно, то вроде и нет. Если замалчивать проблему, она как бы нивелируется, и тогда можно сделать вид, что забыл про нее или она рассосалась сама собой. Больше всего Николаю хотелось завопить: «Не надо об этом!» – но он сохранял невозмутимый вид, чтобы не расстраивать сестру. Отложенные слезы – состояние, когда невозможно заплакать прямо сейчас и оставляешь эмоции на потом.

– Понятно. – Судя по всему, ответ Наташу не устроил, но развивать тему она не стала.

Приехав домой, Николай швырнул пакеты и заорал в пустоту квартиры:

– Ну почему?! Почему думаешь, что все улеглось, успокоилось, а всего лишь один вопрос выбивает из равновесия?! Ну сколько же можно?! Почему никак не выходит забыть Настю и каждый день без нее как вычеркнутый из жизни? – Обновки не радовали, от мысли о еде комок подкатывал к горлу. – Я так не могу, – прошептал Николай. – Я же чокнусь так.

Он бы многое отдал, чтобы разлюбить в этот миг раз и навсегда, но кто бы предоставил ему эту возможность.

Во вторник шеф находился не в духе. Он показушно вздыхал, хмурился, но лишь после обеда обратился с просьбой:

– Николай, ты Настю не попросишь? Чтобы она посмотрела на игрушку. А то мы так это волчье дело не закроем.

Николай внутренне вздрогнул, пульс тотчас же участился, точно ракета при старте.

– Она медиум. – Николаю хотелось и одновременно страшно было воспользоваться поводом. – По другой части.

– Так я знаю, – настаивал шеф. – Все-таки «головастики» сходятся, что это не сущность.

Николай сухо кивнул. Звонить не было сил, он превратился в такую же тряпку, как старая футболка, поэтому Николай отправил сообщение: «Извини за беспокойство. У нас сложный случай, Виктор Иванович просит, чтобы ты взглянула на объект». Через мгновение Николай сокрушался, что надо было дополнить, что это опасно, что сам он не желает, чтобы Настя подвергала себя риску, но сообщение уже было доставлено.

Весь день Николай придумывал повод, чтобы уехать, и не мог – он отчаянно жаждал увидеть Настю. Пусть краешком глаза, недолго, чтобы отпустило хотя бы на некоторое время. И ведь почти улеглось! Нет же, сперва сестра разбередила душу, теперь шеф. Возможно, Настя не придет и будет права, от этой мысли он впадал в уныние. Весь день он ходил мрачнее тучи, и коллеги старались его не задевать.

Настя явилась под вечер, бледная и сосредоточенная. Коротко поздоровалась и старательно отводила глаза, чтобы не пересечься взглядом с Николаем. От этого сделалось еще хуже, но куда уж больше? Вместе с шефом она ушла к чистильщикам, а потом шеф вернулся один, хотя Николай до последнего надеялся, что еще раз увидит Настю.

– Да, это не сущность. – Шеф казался погруженным в себя. – Это душа.

Да, низшая часть души оставалась на земле, и если не развеивалась со временем, то могла переродиться в сущность, обычно в лярву. Кроме нее были известны икотки – те же части души, подселенные колдунами в человека. Обладатели икотки не слишком страдали от подобного соседства – на здоровье и продолжительности жизни это не сказывалось.

Но чтобы кто-то сумел заключить часть души в игрушку, про такое Николай не слышал. А вдруг ведьма и управлять ею могла? Тогда… Николай потер грудную клетку: сердце неприятно кольнуло.

– Настя с ней пыталась поговорить, – шеф покачал головой, – но там все плохо – кричит. В общем, Настя помогла ей уйти.

Николай ощутил острый стыд: Настя снова доказала, что ее дар нужен. А волчье дело подтвердило, что не зря получило такое название – слишком безжалостным оказался человек, который провернул это.

– Я пойду? – спросил Николай.

– Да, Дергунов. И спасибо.

Если бы не родовой бес, Николай бы в этот вечер напился, а так снова пришлось бродить по городу, пока ноги не стали заплетаться от усталости.

Осень вступала в права, яркими мазками разукрашивала листья деревьев: сперва робко, как начинающий маляр, затем с каждым днем все увереннее и лихорадочнее. Ночи сделались холодными, как ноги нелюбимой женщины, и Николай отметил, что нужно одеваться теплее, если привычка ходить по ночам задержится надолго.

Он сидел на лавочке на набережной и ежился в ветровке, хотя днем было жарковато. Народа почти не осталось, лишь молодежь вдалеке каталась на самокатах и велосипедах, веселясь и дурачась, как в летнее время, когда не надо делать уроки и нет никаких обязанностей. Голуби попрятались так же, как и скворцы с воробьями, бродячих собак в районе не водилось – он считался благополучным в этом отношении. Бездомные кошки жались поближе к домам.

Николай остро ощутил одиночество в который раз за последнее время. Хотелось, чтобы нашелся кто-то сильный и уверенный, кто бы сказал, что совсем скоро все будет хорошо. Только у Николая не было таких знакомых, да и не ребенок он, чтобы верить в пустые обещания.

Казалось, Николая заключили в клетку, и он бьется о ее прутья, кричит, но никто не слышит. В области сердца снова сдавило, Николай привычно потер грудь и сделал несколько глубоких вдохов: надо успокоиться. Своими переживаниями загонит себя в невроз, а то что еще похуже вылезет, ведь все болезни от нервов.

Вдалеке послушался взрыв хохота, Николай усмехнулся: хоть кому-то хорошо. Он поднялся и расправил плечи: ладно, переживет как-нибудь, люди и не с таким справляются.

Кухню, конечно, собрали не через неделю после обнаружения брака, а только через месяц. Николай облегченно выдохнул: наконец-то все! Осталось прикупить аксессуаров по мелочи и разложить приблуды по полкам. Занавески Николай решил не вешать – все равно ничего интересного у него не происходит, так что подсматривать за ним смысла нет.

С момента последней встречи с Настей ничего не изменилось: временами накатывала беспричинная тоска, но Николай научился справляться с ней – забивал все свободное время делами. Как говорится, хочется пострадать – займись уборкой, все дурные мысли выветрятся. Так что теперь у Николая квартира блестела, как у показательной хозяйки.

Иногда он залезал в интернет, но тема про оборотней на форуме и блог Серого волка не обновлялись. На сайте «Волчье братство» тоже было глухо, видимо, проходил обряд инициации, куда непосвященным доступ запрещен. Смешно, конечно, вербовать в лютичи через интернет и при этом писать об отравленных плодах цивилизации. Но такое время: двойственность во всем.

Создательницу лошадки так и не обнаружили, хотя дело взял под контроль центральный отдел ОБХСС. Появилась версия, что игрушку сшила природная ведьма, а потому никаких следов зафиксировать не удалось. Зато удалось поймать сущность в доме на Мячковском бульваре, «монстры» создали усиленную ловушку, из которой тварь не смогла вырваться. Топтари выдвинули в мэрию предложение оснастить подобными ловушками все дома на всякий случай. Ведь никто не знает, сколько сущностей вырвалось из переходника.

Казалось, жизнь встает на старые рельсы, но в субботу в час дня позвонила Наташа:

– Настя на связь не выходит.

Николай не сообразил, чего от него хотят:

– И что?

Наташа громко и четко, чуть ли не по слогам, повторила:

– Настя – не выходит – на связь.

Выяснилось, что Настя на днях позвонила Наташе и предупредила, что в субботу отправится на кладбище. Что-то ее тревожило, поэтому она и сообщила о поездке Наташе, на всякий случай, взяв обещание, что та сообщит обо всем Николаю, если Настя не отзвонится в определенное время.

– Где это кладбище? – Он начал лихорадочно собираться.

– Оно старое, где-то в Калужской области. Она не сказала точный адрес! – В голосе сестры сквозило отчаяние, сам Николай сохранял спокойствие:

– Я найду ее тетку, она зарегистрирована в соцсети.

Николай зашел в приложение и стал пролистывать Настины контакты один за другим: та-а-ак, вот как раз и тетка. Лишь бы была в сети! Николай написал ей и принялся ждать ответ, одновременно собирая необходимые вещи. Снова позвонила Наташа, судя по звуку, она куда-то ехала:

– Ну как?

– Жду! – Николаю хотелось ударить кулаком по стене, заорать или просто побегать по потолку.

Наконец откликнулась Настина тетка. Он с большим трудом узнал адрес деревни и кладбища, добираться туда – как минимум два часа. Больше всего Николаю хотелось рвануть самому, но это значит – потерять время. Он связался с местными топтарями и попросил проверить, есть ли там Настя.

– Она медиум, – пояснил Дергунов для лучшего понимания проблемы.

– Поищем, – коротко ответили там.

Все осложнялось тем, что деревня, как и кладбище, была почти заброшенная, ни с кем из местных жителей не свяжешься. Да и добираться из районного центра по бездорожью – тот еще квест, особенно после дождей. Хорошо, что хотя бы связь работает, сигнал на Настин телефон проходил, но вызов она не принимала.

Николай попытался вызвать такси: сидеть дома оказалось невмоготу! Правда, желающих ехать в Калужскую область не находилось, он от волнения начал кусать ноготь, но тут в дверь позвонили – явилась сестра:

– Решила, что лучше мы сами съездим.

Николай готов был ее расцеловать: Наташа правильно сообразила! На выходе он столкнулся со старшей по подъезду, женщина вцепилась в рукав его куртки.

– Слышали?! – Ее глаза возбужденно блестели. – Сосед-то ваш…

– Какой сосед? – Николай пытался освободиться, но безуспешно.

– Который сверху. – Старшая по подъезду задрала указательный палец. – Это он выл ночами, оказывается.

Николай насторожился:

– В каком смысле?

– В прямом! – Ее лицо раскраснелось. – Вообразил себя волком. Сегодня его психушка забрала. Надеюсь, вылечат.

Подоспела Наташа, она помогла Николаю освободиться. Через пятнадцать минут они с сестрой ехали по МКАД, на нервной почве Николая подташнивало. Чтобы отвлечься от переживаний за Настю, он обдумывал услышанное от старшей по подъезду. Значит, Серый волк – его сосед? Тогда выходит, именно на него жаловался Евгений – про странные звуки, доносящиеся сверху. Жаль, что он не сообразил раньше, может, чем-нибудь помог парню.

Он смутно припомнил соседа, скорее в связи с претензией, когда из-за ремонта в его квартире отрубилось электричество: низкий, худой, со спутанными сальными волосами длиной до плеч. Насчет возраста Николай сомневался: соседу могло быть как двадцать пять, так и сорок лет. Седина отсутствовала, морщины тоже, но весь вид измученный, что прибавляет года. Сосед не любил смотреть в глаза и на приветствие отвечал коротким кивком. Ну, Николай и не собирался лезть к нему в душу или набиваться в друзья. Сейчас с этим просто: можно жить в одном доме и не знать ничего друг о друге, даже не пересекаться.

Полно разных диагнозов, при которых человека не изолируют, тот же РАС – расстройство аутистического спектра, некоторые формы слабоумия. Все эти люди живут рядом с обычными, но те по старинке держатся от непохожих на расстоянии, огораживаются стенами, проводят звукоизоляцию, чтобы не потревожить свой покой.

Равнодушное общество, люди, оправдывающие бездействие нежеланием вмешиваться в частную жизнь. А совсем рядом человек скатывается в безумие, ему страшно, и совершенно некому помочь. С другой стороны, Николай не хотел бы поселиться в деревне, где все знают друг о друге всё вплоть до цвета нижнего белья. Живешь, словно в зоопарке.

Сложно найти идеально сбалансированное общество, в каждом свои достоинства и недостатки.

– Ползут как черепахи. – Наташа нагло втиснула свою красную машинку в крайнюю левую полосу перед носом «Мерседеса».

Сестра, по мнению Николая, отличалась склонностью к рискованному вождению, что, впрочем, ни разу не привело к аварии – Наташа чувствовала машину. Она ловко влезала в свободное место на своей «ласточке», чутко реагировала на промахи других и материлась на водителей, которые неправильно вели себя на дороге.

Через час Николаю позвонили:

– А точно кладбище там находится? – От вопроса участилось сердцебиение.

– Должно. – Николай этого не знал, но не могла же ошибаться тетка!

Он сообщил телефон Настиной родственницы, чтобы уточнили у нее детали.

– Блин, пробка! – Сестра со злостью посмотрела на красную линию на навигаторе.

– А объехать?

– Это самый короткий маршрут, на другом тоже жопа. – Наташа, когда нервничала, начинала ругаться.

Николай прикусил язык: лучше не лезть под горячую руку. Сестра психовала, но поделать ничего не могла: еще не изобрели машину-вертолет, способную миновать затор.

Николай переключал радио, чтобы перестать психовать. Музыка, еще одна, сводка новостей:

«Главным управлением следственного комитета по Тульской области пресечена деятельность секты “Волчье братство”. Под видом организации славянского союза лютичей людей обманом завлекали в секту. Потом отвозили в так называемый лесной дом, где лишали связи с внешним миром.

В ходе инициации жертв заставляли проходить через опасные обряды, морили голодом, лишали сна и опаивали дурманящими травами. Когда у людей начинался сдвиг реальности, они бегали голыми по лесу и нападали на животных. Но поскольку охоте никто обучен не был, еду потерпевшие раздобыть не могли. Пробежки по лесу в обнаженном виде здоровья не прибавили, многие в лагере начали болеть. Состояние лишенных привычных лекарств людей опасно ухудшилось. Чтобы получить помощь, они были вынуждены отписывать имущество руководителю секты – Святославу Лютому. На данный момент все пострадавшие вывезены из лагеря, трое доставлены в больницу в тяжелом состоянии. Поиски организатора продолжаются».

Николай покачал головой: как все прозаично. Он-то думал, скоро в России возродятся славянские общины. Люди вернутся к верованию предков, возведут богам деревянных идолов, начнут практиковать природную магию, носить рубахи до пят и венки на голове, прыгать через костры. А на деле получилось как всегда – кто-то просто искал свою выгоду. Ничего нового.

Снова позвонили из Калужской области:

– Вроде нашли то место, но как-то глухо. А точно сюда поехала? Тут только грибники.

– Точно. – У Николая дрогнул голос. – Поищите, пожалуйста. Гудок проходит, можно услышать.

– Пока ничего.

Николай со злостью стукнул кулаком по ноге: вот же черт! Да что там случилось?! Его все больше одолевало беспокойство: как бы не выяснилось, что Настя бесследно пропала. Ну зачем она поехала одна?! Зачем? Попросила бы подруг, если не захотела обращаться к Николаю. Да лучше бы поссорилась с теткой, чем подвергать себя ненужному риску.

Он не простит себе, если девушка пострадает. Николай прикусил язык: нечего о дурном думать, нельзя притягивать плохое. Но как же страшно за нее, прямо до одури. Если бы не Наташа, он заорал бы в голос, чтобы выплеснуть напряжение, но приходится сдерживать себя. Господи, лишь бы Настя нашлась.

Наташа выжимала максимум из своей «ласточки». Спасибо навигатору, тот предупреждал о скрытых камерах, иначе бы сестра наловила штрафов. Поступила очередная информация от местных топтарей: поиски ни к чему не привели, сигнал телефона уловить не удалось. Они посоветовали Николаю подождать до утра, а после связаться с полицией. Николай старался не думать о том, что это значит. Он оставил Насте несколько сообщений на случай, если с ней все в порядке, а телефон она просто забыла дома. Он проверял почту, соцсеть, но девушка не объявлялась.

Машина свернула на грунтовую дорогу. Сперва ехали нормально, затем дорога ухудшилась: после дождей колею размыло. Наташа то забирала вправо, то влево, машина то ныряла вниз, то вверх. Изрядно трясло, на что желудок отозвался жалобным бурчанием: несмотря на переживания, есть хотелось.

Последние километры по лесу оказались самыми сложными, Николай порывался выскочить из машины и бежать, пока городской автомобиль с трудом преодолевал бездорожье. Наташа закусила губу и смотрела перед собой, не отвлекаясь на ерунду.

– Все, я дальше не проеду. – Наташа спасовала перед размытой дождями глубокой лужей. – Мы тут сядем на брюхо.

– Я один. – Николай решительно вылез из машины. Судя по навигатору, идти еще полтора километра. – Если что, вызывай полицию.

И он побежал.

Тетка снова позвонила Насте, сказав, что нужно проведать могилы родных. Сама она, мол, не может, нога болит, давление скачет, и голова кружится – все сразу. Менее всего Насте хотелось ехать на кладбище, особенно после истории с умершими детьми, особенно после ссоры с Николаем. Она злилась на себя, на него, обида душила, хотя девушка страстно мечтала вернуться, но она запрещала себе даже думать об этом – сам ушел!

Для нее все было однозначно: это манипуляция. Больше всего Настя не любила, когда ею пытаются управлять через обиду, чувство вины или гендерные стандарты. Ты девочка – значит, должна быть женственной: носить платья, не курить и не проявлять инициативу в отношениях с мужчинами.

Николай понравился Насте с первого взгляда. Когда поняла, что он свободен, решила действовать. Нет, сначала она честно пыталась с ним дружить, пока не напилась и не ослабила контроль. Потом очень боялась, что Николай отморозится, тем более активизировалась его бывшая девушка. Соперничество придавало отношениям остроту, так любая пища становится вкуснее, если добавить немного соли и перца.

Все испортило совместное проживание. Настя привыкла жить одна, ее пугали длительные отношения бок о бок: любовь заменяется привычкой, а хочется постоянно чувствовать себя желанной и недоступной. Хотя с Николаем было неплохо во всем. Она даже решила, что сможет находиться с ним постоянно.

Но сперва поездка в Египет, где она насладилась одиночеством в полную меру, затем его отпуск в Турции. Настя словно получила передышку. Если бы Николай согласился на гостевой брак… Виделись бы по праздникам и в выходные дни, вместе бы отдыхали, а в остальное время разбредались бы по своим берлогам. Но Настя не знала, как заговорить на эту тему: он часто утверждал, что ему хорошо рядом с ней.

Чувство вины копилось, запутывая отношения. Настя глушила мысли о расставании, вовлекаясь в дела Николая и решив помочь ему с ремонтом. Даже к себе позвала – на время, а ремонт затянулся… Она отвлекалась на курсах сценаристики, где ощутила прилив сил и вдохновения. Вряд ли, конечно, станет писать сценарии, но зато получила приток энергии и подтверждение привлекательности: режиссер, который снимал короткометражку по ее сценарию, пытался за ней ухаживать.

Нет, Настя не разлюбила Николая и не собиралась изменять, просто обязательства по отношению к другому человеку пугали. Тут за себя бы прожить без привлечения посторонней помощи, а в браке так не получится. А дело шло к этому, и Насте такое положение совсем не нравилось. Вряд ли из нее выйдет путная жена, не ощущает она в себе подобного стремления. Да и надоело чувствовать себя виноватой. А девушка часто ловила себя на мысли, что Николай мечтает избавиться от ее дара, и причины на это у него есть. После ссоры она быстро собрала его вещи, лишая возможности помириться. Кто бы знал, что в результате она будет страдать сама? Несколько раз Настя порывалась позвонить Николаю или написать, но каждый раз давила эти желания – не для того она обрела свободу!

Только по вечерам становилось настолько тоскливо, что Настя с трудом сдерживалась, чтобы не напиться и не позвонить Николаю: пусть приедет! Эх, ну почему все так сложно? Почему она не хочет выйти замуж и жить с Николаем долго и счастливо? Так бы было проще для всех.

…После очередной теткиной просьбы Настя сдалась. Купила кисть и краску, чтобы обновить оградку, искусственные цветы. Добралась до станции, оттуда взяла частника. Ехать долго никто не соглашался, даже за удвоенную плату – тринадцать километров по лесам! Вызвался один дед на минивэне, да и тот отказался ждать – мол, отвезет, а обратно сама до шоссе.

Настя предусмотрительно прихватила сапоги и дождевик, если пойдет дождь – с утра небо обложило тучами. Дед довез ее до деревни, дорога ожидаемо оказалась разбита. Как ни странно, они приехали не одни, возле въезда в деревню стоял внедорожник, из него вылезла семья – грибники.

– Вот людям делать нечего, – проворчал дед. – Нашли куда ездить!

Настя не стала уточнять, что в этом плохого. Есть такие люди, их тронешь – они будут весь день вонять, отравляя пространство вокруг, пока не насытятся отрицательной энергией. Дед высадил Настю и уехал, хотя подождать – от силы час, Настя предлагала доплатить. Ну что ж, сама выйдет: дорога какая-никакая имеется, а в телефоне – навигатор. От шоссе можно будет поймать попутку.

Грибники свернули в сторону, а девушка направилась на кладбище. Давно она тут не была, шла по памяти, к тому же сохранилась едва видимая тропка. Настя готовилась к тому, что станет блуждать, но могилу прабабки обнаружила сразу, как только показались памятники. Эхом принесло смех кого-то из грибников, Настя приободрилась: все же не одна. Она быстро оборвала на могиле траву и принялась красить оградку, вот тут-то все и началось.

Стало неестественно тихо, и возникло ощущение взгляда, когда сам не видишь никого, но кто-то смотрит тебе в затылок. Настя резко обернулась, ей показалось, что прабабка с фотографии отвела глаза. Сердце противно екнуло и затрепыхалось, и Настя помянула недобрым словом тетку, которой приспичило навести порядок. Девушка трясущимися руками принялась докрашивать ограду: не до красоты, лишь бы закончить побыстрее.

Теперь смотрели с могилы напротив. Настя вполголоса выругалась, на мгновение липкое чувство страха отпустило ее. Она принялась напевать, но ощущение, что ее разглядывают и изучают со всех сторон, нарастало. Девушка закрыла банку с краской: вместе с оградкой она покрасила и траву.

– Скучно им, – пробормотала она. – Отвяжитесь!

Возглас разрезал обступившую тишину и бесследно растворился в воздухе. Настя поежилась: что-то посвежело. Не потому что туча набежала на солнце, это был совсем иной холод – мертвецы любят человеческое тепло, они инстинктивно тянутся к его источнику. Обычно под удар попадают дети, беременные женщины или медиумы, как Настя. Простой человек даже не поймет, что на кладбище что-то не так, и ничего не почувствует.

Вот же черт! Настя была уверена, что на погосте все давно развеялись, потому и согласила приехать. А выходит, кто-то застрял, и судя по ощущениям, этих застрявших много, прямо как волна, которая то нахлынет, то отступит. Надо делать ноги, пока не поздно!

Она подхватила банку и быстро зашагала прочь: скажет тетке, что все сделала, все равно та проверить не в состоянии. Могилы, кресты, памятники… приходилось лавировать, чтобы не наступить на чье-нибудь захоронение. Настя мысленно ругала себя, тетку и неупокоенных мертвецов, которые завязли между мирами.

При очередном повороте она вновь вышла к могиле прабабки. Ее затрясло: это было нехорошо, совсем нехорошо. Похоже, остатки душ сплотились в единое существо – так называемую костяную невесту. Настя слышала о ней: вечно голодная, вечно ждущая добычу и тоскующая по человеческому теплу. Костяная невеста собрана из разных воспоминаний, обрывков душ и неутоленного желания. Но сталкиваться с этой тварью Насте ни разу не довелось до сегодняшнего дня.

– Отпустите меня. – Вместо голоса жалкий писк.

Ноги сделались ватными, а тут еще от земли начал подниматься туман, стирая очертания предметов. Настя развернулась и побежала в другую сторону. Опять могилы, памятники-пирамидки участникам ВОВ, покосившиеся кресты и… могила прабабки. Девушка не выдержала и зарыдала взахлеб: ей сделалось по-настоящему страшно, она одна, и никто не поможет.

Это было то, о чем предупреждал Николай. Конечно, приятно реализовывать комплекс спасателя, давая душам возможность закончить земные дела. Она сделала немало полезного и теперь оказалась не готова ощущать себя всего лишь кормом. Ее охватил дикий ужас, как несчастного олененка, преследуемого безжалостными волками.

Туман становился гуще, его природа явно была паранормальной. Он скрывал за собой существо, которому Настя не способна была дать отпор. Тишина отступила, стал различим шепот, который усилился, ветер переговаривался на разные голоса. Но сколько Настя ни прислушивалась, не могла различить отдельные слова – это была мешанина звуков.

Скрип калитки, чей-то вздох, щебет птицы, радиопомехи, быстрая речь, капель – все звуки слились в песню, она завораживала и усыпляла, лишала воли. «Тр-р-р, с вами говорит… а я ему и говорю… кап-кап… смотрит и молчит… а-а-а», – кто-то разговаривал с Настей на одной ноте, как нянька, убаюкивающая ребенка. Девушка широко зевнула: спать хочется, аж мочи нет.

Она обхватила себя руками – холодно – и принялась раскачиваться, пытаясь успокоить себя: это просто кладбище и просто туман, который облепляет, как паутина, и путает мысли. И за ним нет никого, совсем никого голодного – костяной невесты, чей подвенечный наряд соткан из тумана и паутины. Настя всхлипнула, горячая слеза обожгла щеку, и это придало сил. Девушка вновь рванула прочь от страшного места, но нога зацепилась за корень, вылезший из земли, Настя покачнулась. Она падала, падала и падала…

…Никого из калужского ОБХСС у деревни не оказалось. Может, ошиблись с местом, может, уже уехали. Николай набрал Настин номер и прислушался: по нулям. Тогда он окликнул ее, но лишь тишина была ответом. Николай связался с сестрой и упрямо побрел в сторону кладбища, решив положиться на родового беса: тот должен почувствовать Настю.

Следы ее не обнаружились, пришлось походить по кладбищу, которое – возникло такое ощущение – мешало поискам, водя по кругу. Хорошо, что распогодилось, выглянуло солнце, а потому все было как на ладони. Кладбище оказалось огромным и древним, многие захоронения почти сровнялись с землей – запросто можно наступить на чью-то могилу.

Оградки, большинство из них со следами краски – тут явно любили голубой цвет, обветшалые столики и скамейки – похоже, мало кто посещал родные могилы, кладбище носило отпечаток запустения. Все поросло травой, тропки между могилами едва угадывались. Пришлось изрядно побегать. Почему-то Николая не оставляла уверенность, что Настя должна быть тут, иначе бы уже объявилась.

Николай вспомнил народную примету про лешего: надо вывернуть одежду наизнанку и поменять ботинки – правый надеть на левую ногу и наоборот. Конечно, это было наивно, но утопающий хватался за соломинку, его не оставляла уверенность, что ему словно отводят глаза. Он вывернул толстовку, затем переобулся и оглянулся.

Его словно толкнули в плечо: Николай заметил могилу со свежеокрашенной оградой и пластиковыми цветами, воткнутыми в земляной холмик. Совсем рядом, а раньше он в упор ее не замечал. Значит, Настя была здесь… Сердце совершило немыслимый кульбит, звоном отозвавшись в ушах. Николай позвал девушку еще раз – молчание.

Наверняка уже уехала. Он почувствовал разочарование. Может, что случилось с телефоном, а потому Настя не смогла связаться с Наташей? Сестра, естественно, запаниковала, поставила на уши Николая, он – других топтарей. А в результате ничего страшного. Николай посмотрел на фотографию, установленную на памятнике: уже вылинявшая от солнца, но почему-то кажется, что женщина улыбается.

Николай передернул плечами: как-то не по себе здесь. Да и Настя не такой человек, чтобы не найти возможности позвонить. Она прекрасно осознавала, что Наташа станет бить тревогу, а значит, что-то с девушкой стряслось. Николай вновь пробежался по кладбищу, но ничего подозрительного не заметил. Его охватило отчаяние.

– Да какой от тебя толк! – Николай разозлился. – Родовой бес называется! Найди ее!

Он с трудом сдерживался: не простит себе, если Настя погибнет. Николай метался по кладбищу, вновь и вновь набирал ее номер, кричал. И вдруг словно перед ним протерли грязное окно: он увидел Настю, она лежала неподалеку, свернувшись в клубочек. Сердце ухнуло в живот, сделавшись неподъемным камнем. Николай подбежал и проверил пульс: живая! Он принялся растирать холодные руки и ноги девушки, щипать за щеки, теребить, но она не приходила в себя.

– Наташа, она без сознания, – сообщил Николай по телефону.

– Скоро буду. – Сестра ни секунду не колебалась.

Он опустился на колени:

– Пожалуйста, очнись. – Он обнял Настю и прижал к себе. – Я не могу без тебя. У меня не получается без тебя. Я так сильно люблю тебя. – Николай бережно ее поцеловал.

Слезы одна за другой скатились по его щекам. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Настя сделала глубокий вдох, и ее ресницы затрепетали:

– Я знала, что ты придешь.

Николай подхватил ее и потащил к машине, навстречу уже спешила сестра. Теперь он никогда не отпустит Настю одну и не отдаст никаким «волкам» на съедение.

За окном гремела музыка – кто-то подогнал машину и включил приемник на полную мощь. Пахло дымом и шашлыками, слышались чьи-то радостные возгласы. Прогуливались отдыхающие, на последнем излете бурлила курортная жизнь: в маленьком южном городке свое окончание лета – с задержкой почти на месяц по сравнению со столицей.

Ветер принес запах соленой воды и арбуза, вдалеке шумело море, волны накатывали одна за другой на берег, ворочая мелкую гальку. Солнце кренилось вниз, чтобы искупаться напоследок, окрашивая небо в нежно-розовый цвет и придавая воде серебристый отблеск. Вытянув шеи, пролетела стая бакланов.

Люди, машины, торговые ряды, многочисленные кофейни и кафешки, жара, битком набитые автобусы без кондиционера – море многое искупало, когда хочется урвать кусок радости и беззаботности. Город располагал к любви, курортные романы вспыхивали страстно и быстро и сгорали, не оставив следа.

…Женщина когда-то прожила в этом городке детство и молодость, пока не решила, что достойна большего. Тогда она сорвалась с насиженного места и, словно парашютик одуванчика, устремилась в Москву – город возможностей. Они ни разу об этом не пожалела.

Сейчас женщина сидела за роскошно сервированным столом: льняная белоснежная скатерть, тканевые салфетки, хрустальные бокалы, дорогой фарфор и столовое серебро. Электричество было погашено, горели свечи. Среди приборов на столе примостилась тряпичная кукла с длинными светлыми волосами, одетая в матросский костюмчик.

Женщина выложила на тарелку из костяного фарфора рисовую кашу, сваренную с медом и изюмом, налила в бокал компот. Где-то вдалеке шумела МКАД – дорога с вечным движением, заключившая город в плотное кольцо, точно в пентаграмму.

– За папу, – женщина зачерпнула ложкой кашу и вымазала нарисованный рот куклы кутьей, – за маму…

Свечи затрепетали от неизвестно откуда взявшегося сквозняка, ощутимо похолодало, так что женщина поежилась и накинула на плечи белый пуховой платок. Она чего-то ожидала, прислушиваясь к звукам, но резко наступила тишина, точно в могильном склепе. Потянулись мгновения, которые прервались треском свечей, затем они закоптили. Когда горение восстановилось, на рте куклы не осталось следов еды, она довольно улыбалась.

15 мая – 3 сентября 2023 года