Происходило это в самом начале шестидесятых. В одном из небольших провинциальных городишек находился обычный детский дом. Прекрасная целомудренная страна переживала период политической оттепели.

Детский дом был не совсем обычным, поскольку считался образцовым среди подобных учреждений во всей области. Расположенный на городской окраине, он утопал в яркой зелени. Согретый волшебными лучами весеннего солнца, на своей территории дом, казалось, имел все, что было только возможно, даже небольшую речку с маленьким пляжем.

В этом доме предстояло теперь жить маленькой круглолицей Наташе, девочке лет девяти с чуть вздернутым носом. В ней угадывалась будущая черноокая красавица южнорусских степей. Девочка в нерешительности стояла перед красивым белым зданием и мило щурила глаза под напором игриво прыгающих лучиков солнца.

К Наташе подошел светловолосый мальчик с хорошим добрым лицом и сказал:

— Здравствуй! Ты, наверное, новенькая. Давай дружить! Тебя зовут как?

— Наташа Большова, — сказала Ната.

— А меня зовут Коля, — сказал мальчик. И спросил: — Ты, Наташа, наверно, еще никого не знаешь? Давай я тебя познакомлю с нашими ребятами.

— Давай, — улыбнулась Наташа.

— Только сначала я тебя познакомлю с нашей Вероникой Сергеевной. Она у нас директор, и мы все ее очень любим.

Наташе сразу понравился этот Николай. Он был, похоже, на год или на два старше ее, и ей сразу показалось, что на такого можно положиться. Поэтому Наташа с хорошим настроением и с хорошим спутником пошла узнавать новый для нее мир.

Директор Вероника Сергеевна оказалась очень симпатичной женщиной лет тридцати, с большими голубыми глазами, светившимися доброй улыбкой любви к детям. С ребятами Наташа познакомилась и сдружилась быстро, и зажила обычной детской жизнью в этом небогатом, но силами Вероники Сергеевны очень уютном доме.

Так началась жизнь в детском доме маленькой девочки Наташи Большовой.

Обычно днем для купания была среда, но в этот раз Наташа немного простудилась, и Вероника Сергеевна не разрешила ей ходить в баню с температурой. Она уложила Наташу в постель, напоила горячим чаем с малиной и сказала:

— Сначала поправишься, а купаться пойдем послезавтра вместе!

Детдом находился в радостно-возбужденном состоянии: все уходили в поход на два дня. Еще с вечера были приготовлены палатки и уложены вещи, а ранним утром ребята быстро позавтракали и, выстроившись в цепочку, двинулись в путь. В доме оставались только директор и двое дежурных, Вероника Сергеевна — воспитательница, и Коля с Наташей, которые махали руками уходящим ребятам и явно жалели, что сейчас не находятся вместе с ними.

Но с Вероникой Сергеевной скучать не приходилось. Увидев пригорюнившихся ребят, она рассмеялась по привычке:

— Ну, что носы повесили? Не проводить же нам целых два дня в печали! Хватайте полотенца и побежали на речку купаться!

И Коля с Наташей подумали, что не так уж плохо остаться дежурить с веселой Вероникой, и через несколько минут они уже втроем неслись на пляж их маленькой речки. Солнце только входило в свою по-летнему яркую силу, было не жарко, но очень-очень тепло. Быстро прогревающийся песок разлетался песчинками под босыми ногами, почти не оставляя на себе следов. Стаи недоуменно таращившихся кузнечиков перепрыгивались в траве под неугомонный стрекот прочих насекомых.

На берегу Вероника Сергеевна сняла юбку и легкую блузку, и осталась в маленьких кружевных трусиках и в лифчике, совсем не похожих на купальник. И раздевающаяся Наташа тут же вспомнила, как приятно было смотреть на это стройное и упругое, загорелое, а местами совсем белоснежное тело, когда Вероника Сергеевна была совсем обнажена…

А вот Коля никогда еще не видел любимую воспитательницу раздетой до трусов и лифчика. Такое неожиданное счастье свалилось на него в первый раз! О чем он думал за минуту до этого, когда бежал по песчаной дорожке, было непонятно: ведь не предполагал же он, что Вероника Сергеевна будет купаться прямо в платье. Да, не предполагал — он вообще тогда думал неизвестно о чем — и теперь прекрасное полуобнаженное тело просто ошеломило его. Несколько мгновений он просто смотрел на Веронику Сергеевну, не отрывая глаз… И вдруг почувствовав, как что-то шевельнулось в трусах, и боясь быть уличенным, быстро кинулся в прохладную воду, немедленно и спасительно охладившую его пыл.

…Целый день они купались, играли и загорали. Особенно всем нравилось гонять в ловита на берегу и по мелководью. Трудней всего, конечно, приходилось Наташе, как самой младшей. Но, во-первых, она оказалась не только самой маленькой, но и самой ловкой, особенно когда приходилось уныривать на глубину. Никто ее в ловах долго и не держал, чтобы было одинаково интересно всем. Коле нравилось ловить Веронику Сергеевну, прикасаясь к ней невзначай эрегированным членом. Она хоть и бегала быстрее всех, но воды боялась и заставляла обоих вылезать на берег: «А то я так не буду играть!»

А ближе к вечеру, когда солнце палило уже не так жарко, Наташа с Колей сбегали за «сухим пайком», как назвала Вероника бутерброды с маслом и сыром в сопровождении нескольких бутылок молока, и все втроем после полдника, успешно заменившего обед, блаженно растянулись на горячем песке.

— Наташ, ты умеешь делать массаж? — спросила Вероника, лежа на животе. — Было лень даже пытаться приподнять голову от рук, так было хорошо на этом прогретом солнцем песке лежать абсолютно не двигаясь.

— Нет, я только «рельсы-рельсы» знаю! — честно призналась Наташа.

— Пойдет, Наташенька! Сделаешь, а? — Вероника Сергеевна потянулась обеими руками и расстегнула на спине лямки лифчика.

Коля, увидев, как обнажились вздутые белые шары грудей, приплюснутых телом Вероники, резко сменил позицию и перевернулся с бока на живот, чтобы скрыть то…. Впрочем, видно почти ничего не было. Наташа и не думала никогда, что так можно загорать. Через несколько секунд она уже устраивалась поудобней на упругой Вероникиной попе, проводя ладошками по стройной загорелой спине с полоской от лифчика, и рассказывая историю о поезде, просыпающем горох, подобно манне небесной, на радость курам, гусям и другим представителям животноводческой фауны. Коля осторожно поднялся, неловко прикрывая руками топорщащиеся трусы и сказал, что «отойдет на минуту окунуться».

— Наташ, а мне? — он вернулся минут через пять мокрый и улыбающийся, как обычно.

— Ага! — легко согласилась Наташа, и Вероника осталась загорать с так и не застегнутым лифчиком.

Колины мокрые трусы тут же промочили Наташину письку, но это ее только позабавило. А спина у Коли оказалась твердая, мокрая и холодная после речки, не то что мягкая и горячая спина Вероники. Наташа несколько раз поведала Коле о железнодорожном происшествии, и Коля сказал: «Теперь на животе!» И ловко перевернулся прямо под едва привставшей Наташей. Девочка отряхнула его грудь и живот от налипших песчинок и начала заново бесконечное повествование, топочась ладошками о Колины рельефы. И все было бы ничего, только ее очень тревожила мысль о том, на чем же теперь она сидит. Мягкий небольшой бугорок в Колиных трусах пришелся как раз на маленький разрез ее пипки, и сидеть на нем было немного неудобно, но жутко интересно. К тому же по ходу поезда бугорок этот начал твердеть и увеличиваться в размерах… Коля, как ни в чем не бывало, лежал, закинув руки за голову, и блаженно щурился на лучи предзакатного солнышка. Наташа даже поерзала чуть-чуть на ставшей толстой и упругой палочке — в животике ее все сильнее теплело. А с Колей стало происходить что-то непонятное. Прежде всего, лицо мальчика приобрело какое-то непривычное выражение. Оно не было отталкивающим, нет, скорее в нем присутствовала даже какая-то красота. А все тело застыло, стало словно каменным — так напряглась мускулатура. Это продолжалось минуты две. Вдруг он глубоко вздохнул, как-то обмяк и, быстро приподнявшись на локтях, стряхнул Наташу с коленок.

— Все, Наташ, давай я тебе теперь!

Ни Коля, ни Наташа не заметили, что Вероника Сергеевна, продолжая лежать на животе, внимательно смотрела на них. Кисти ее правой руки не было видно — она лежала на ней.

Перед Наташей мелькнули черные сатиновые трусы и показавшееся из одной их штанины розовое яичко. Наташа с наслаждением растянулась на горячем песке, а Коля устроился где-то позади нее, стараясь не давить всем весом на маленькие ножки. Он, похоже, не знал ничего о поездах, и поэтому просто лапал Наташину миниатюрную спинку, упираясь все тем же бугром (да, он снова увеличился и затвердел) в расщелину трусиков, облегающих попу. Его осторожные пощипывания, нежные похлопывания и сильные тисканья привели, в конце концов, Наташу в какое-то чудесное и не совсем понятное состояние. Ей до того понравилось лежать на теплом песке и чувствовать, как ее мнут горячие Колины руки, как крепко стискивают бедрышки его коленки, как что-то сильно толкается прямо в ее попу — она чуть не замурлыкала от накатившего удовольствия во всем теле... И опять испытала то же чувство, которое посетило ее с Вероникой Сергеевной в бане.  

Вероника из-подмышки украдкой наблюдала за играющими детьми. Потом потянулась, не приподымаясь, всем телом и произнесла тихонько: «И мне!..»

Наташа краешком сознания заметила, что выражение лица воспитательницы напоминает Колино, которое только что у него было. И все тело было донельзя расслабленым…

Девочка беззвучно хихикала, глядя, как Коля изо всех сил старается сидеть над Вероникой Сергеевной, не касаясь ее попы своей. Неудобно ему было при этом страшно, но он мял и тискал спину Вероники с каким-то напряженным лицом и сосредоточенным усердием. «А животик?» Вероника перевернулась под ним с той же ловкостью, с какой он сам переворачивался под Наташей, умудрившись при этом еще и придержать на груди белые чашечки лифчика. Теперь торчащие Колины трусы были отлично видны не только Наташе. Но Вероника, казалось, не обращала на это никакого внимания. Подложив руки под голову, она улыбалась яркому солнцу, лифчик свободно лежал на шарообразных грудях. Коля с полминуты усердно стряхивал песок с бархатистого живота воспитательницы, а тот еще, как нарочно, забивался в маленький изящный пупок, и оттуда его можно было разве что только выдуть, но на это Коля уже никак не мог решиться. Он обессиленно опустился попою на большие бедра Вероники Сергеевны, и все его измученное «достояние» благополучно опустилось прямо на выпуклый лобок под трусами. Коля принялся начинающими подрагивать руками «массировать», панически боясь коснуться нижних чуть выглядывающих из-под лифчика краев грудей. Через пять минут он был красный, как рак, и спасло его только веселое Вероникино «А теперь купаться, быстро! В последний раз сегодня!»

Так пролетел первый день. Поздним вечером Вероника Сергеевна устроила отличный ужин на небольшом столике прямо на пленэре. А после трапезы, когда уже совсем стемнело, они умылись, и Вероника Сергеевна отвела ребят в дежурку, находившуюся рядом с ее комнатой.

— Наташа, ты ляжешь на этой кровати, а ты, Коля, на той — у окна. Устраивайтесь, и спокойного сна. Я здесь рядом у себя. Все, спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Вероника Сергеевна! — чуть ли не в один голос ответили Наташа и Коля.

И остались в почти полной темноте — только свет высокого месяца падал через окно на Колину кровать. В этом таинственном сиянии детишки разделись до трусиков и нырнули в кровати.

Наташе не спалось. То ночь казалась душной, то постель слишком горячей, то подушка сбивалась на сторону, норовя улизнуть под кровать. Наташа вспомнила поздний вечер, проведенный в баньке с Вероникой Сергеевной, и попыталась сама щекотать пальчиками соски. Выходило, конечно, не так здорово, как у Вероники, но немножко таки получалось, и все вокруг потихоньку начало становиться теплым и приятным…

Внезапно Наташа заметила, что бодрствует не одна — донесся тихий скрип. Она осторожно выглянула из-за одеяла и замерла: в лунном свете тихонько подрагивало одеяло на Колиной постели, образовав бугорок над животом мальчика. «Коля тоже почему-то не спит…», — подумала Наташа, и игривая мысль мелькнула у нее в голове. Девочка села на постели и откинула покров. Колино одеяло тут же замерло. Наташа в одних трусиках подошла к Коле и тихо прошептала:

— Коля, я боюсь там спать, пусти меня к себе. Пожалуйста!..

Коля сделал вид, что только что проснулся и, будто спросонья, ответил сквозь напускную дрему:

— Что-что?.. Ага, конечно… залезай скорей… наверно, замерзла вся…

Ему даже не пришла в голову мысль, насколько нелепо прозвучала его реплика в эту далеко не прохладную ночь.

Наташа проворно нырнула под одеяло, поближе к мальчику. Она в самом деле чуть остыла за недолгое путешествие от своей кровати, и с удовольствием прижалась к теплому телу. Коля, только что увлеченно онанировавший на Веронику Сергеевну, образ полуобнаженного тела которой не давал ему покоя весь вечер, оказался просто вне себя от возбуждения. Эта милая маленькая девочка оказалась тесно прижатой к нему, и он совсем ничего уже не мог поделать со своим торчащим колом членом, с трепетом сознавая, что животик ребенка, лежащего рядом, ощущает упругую плоть.

— Коля, что это такое? — тихо прошептала Наташа.

— Писька! Спи давай! — прошептал Коля в ответ, крепко обнимая Наташу за плечи.

Наташа замерла ненадолго, чувствуя как пульсирует прижатый к ней горячий даже через трусы Колин пенис. Спать у нее охота пропала совершенно.

— Коль… А Коль… Покажи, что у тебя там.

Наташа во все распахнутые глазки смотрела на Колю. Коля подумал несколько секунд, наверное для важности, потом чуть отстранился, чтобы было удобнее, и произнес:

— Ладно… смотри.

Он приподнял край одеяла и приспустил резинку трусов. Возбужденный член вынырнул и задрожал, почти упираясь в Наташу.

— Коль, мне видно плохо! Можно, я свет включу?

Наташа потянулась к ночнику, висевшему в изголовье.

Малолетняя девчушка опять чувствовала возбуждение, становящееся уже привычным.

— Погоди…

Колина рука опередила Наташину ладошку. Включив свет, Коля быстро подсмыкнул трусы, встал на кровати и задернул поплотнее шторы. Снял перед приподнявшейся в неподдельном любопытстве девочкой трусы почти до колен и прошептал:

— На, смотри.

Сильно надутый половой орган длзакачался у самого Наташкиного лица. В восхищении она стала рассматривать живую игрушку подростка. Это был небольшой, но уже вполне сложившийся мужской половой пенис мальчика, обрамленный густой кудрявой порослью, с полными овалами покрытых редкими волосками яичек. Он был похож на ракету с розовым венчиком кожицы на конце.

— Ох ты, Коля! Это у тебя такая писька? Большая какая… Я раньше только маленькие видела…

— Где?

— Да в садике…

Не решаясь коснуться, Наташа разглядывала его со всех сторон, стараясь не пропустить ни малейшей подробности. Коля, все более захватываемый чувствами нежности к этому очаровательному существу, сжал член в кулаке, оттянул кожицу назад, и перед глазами изумленной девочки из розового венчика легко вышла вздутая блестящая малиновая головка.

— Ой, что это? Тебе не больно, Коля?

Наташа даже чуть-чуть испугалась.

— Пососи, Наташенька! — простонал Коля, невольно качнув бедрами.  

И поблескивающая головка оказалась перед самым ротиком девочки, полуоткрытым в немом восторге.

— А как, Коля? — Наташа подняла вопросительно глаза, желая как можно быстрее помочь товарищу.

— Самый кончик… чуть-чуть…

Трепетный сияющий шарик с капелькой полупрозрачной смегмы уже скользил по губам девочки. Он источал какой-то необыкновенно приятный, чарующий мужской запах. Теплый, гладкий и немного щекотный, он будто сам просился в рот… и Наташа не смогла удержаться от соблазна — широко раскрыв губки, натянула маленький ротик на возбужденную головку Колиного члена.

Девочка еще не знала, что́ и как нужно делать в подобных ситуациях. Коля начал непроизвольно двигать бедрами взад-перед, инстинктивно понимая, что может сделать неприятное юнице слишком резкими движениями. Но амплитуда понемногу, совсем чуть-чуть, увеличивалась.

— Осторожно, Наташенька, сейчас молочко брызнет. Не захлебнись, глотай сразу, — успел проговорить Коля, и лицо его исказилось, член задрожал, яички подобрались.

Набрав полную грудь воздуха и задыхаясь от его нехватки, мальчик, имитируя половой акт пенисом в маленьком упругом ротике девочки, напрягся до предела, подался вперед и выстрелил густым потоком спермы в Наташино горло. Наташа почувствовала, как мужское естество заполняет ее рот, и быстро принялась проглатывать пряную сперму, порцию за порцией, пока последние капельки не ушли в нее из горячей головки друга. Наташа продолжала посасывать член; он стал, словно воздушный шарик, съеживаться и сдуваться. Так что в конце концов весь уже поместился в крошечный ротик Наташи, и приятно щекотал венчиком небо девочки.

— А теперь ты мне покажешь? — Коля блаженно улыбался и гладил еще играющую с притихшим членом Наташу по голове.

— Угу!.. — Наташа с готовностью выпустила член изо рта и встала перед Колей на коленки.

Но тут неожиданно вся решимость покинула ее: трусиков перед мальчиками она не снимала с первого класса, да и тогда делала это не так уж часто, разве что по большой просьбе. А теперь она перешла во второй. Довольно отважно выставив вперед небольшой лобочек, Наташа вдруг обнаружила, что собственные руки не хотят ее слушаться. Она лишь капельку приспустила край трусишек, и теперь из-за них было видно только самое начало маленькой щелочки.

— Наташ, мне так ничего не видно!..

Коля присел перед Наташей и терпеливо ожидал. Наташа еще сильнее выпятила лобок и спустила резинку на ляжки. Пися ее пугливо поджималась и напоминала показывающую вниз стрелочку. Коля с интересом смотрел, чувствуя, как вновь начинает напрягаться под его животом только что успокоившийся стручок.

У Наташи от Колиного внимания начинало все сильнее теплеть под животом. Стоять голой перед мальчиком оказалось настолько интересно и приятно, что Наташа начала вновь утрачивать проснувшуюся было стыдливость. Уже смелее она стянула трусики с ножек и встала перед вовсю разглядывающим ее Колей.

— Я тебя потрогаю? Там…

Коля осторожно погладил Наташу по безволосой писюрке.

Наташа немного раздвинула ножки, и Колина ладонь нырнула между них. Писе стало хорощо. Коля нежно стискивал мягкий половой орган девочки, трогал по очереди пальцами ее губки, а средний палец то и дело скользил по влажной, чуть приоткрывающейся щелке. Наташа задышала чуть быстрее, и Коля, увидев, как замечательно становится девочке, быстрее заскользил уже специально одним только пальцем по податливому маленькому разрезу.

Наташе стало хорошо до невыносимого; она почувствовала, как предательски начинают дрожать ножки.

— Коля, можно я лягу?

— Конечно, Наташенька!

Коля только обрадовался — так ему было самому гораздо удобней и лучше смотреть и трогать девочку. Наташа легла и, совсем уже не испытывая никакого стеснения, широко раздвинула ноги. У Коли даже дух захватило от раскрывшегося перед ним вида. Он погладил небольшие мокрые губки, поводил еще немного пальцем по серединке маленького влагалища, а потом вдруг предложил:

— Наташ, а давай я тебя в письку поцелую. Осторожно. Может, тебе понравится?

— Ага…

Коля раздвинул половые губки девочки и мягко прикоснулся к ним ртом. Наташе понравилось.

Чувство первой щекотки мгновенно улетучилось, и горячие волны откуда-то снизу покатились по всему телу. Наташе совсем немного пришлось напрячься, и уже через миг она вздохнула глубоко; тут же стремительно расслабилась, будто растворяясь всем телом в окружающем. Наташа обессилено откинулась на подушке. Что за странная история? То и дело с ней происходят нечто...

Коля же только входил во вкус. Несколько минут он гладил и трогал совсем ослабевшее тельце Наташи, а потом помог ей, очнувшейся, вскарабкаться на стульчик, чуть-чуть развел в стороны загорелые ножки и вновь начал лизать крошечную щель девятилетки. Чувствуя поднимающийся знакомый трепет во всем тельце, предвещающий очередные ощущения, она полностью отдалась мальчику морально и нравственно, только шире развела коленки, давая Колиному языку проникать как можно глубже внутрь себя. Было очень приятно; теплая волна поднималась из-под детской пипки до плеч и спускалась обратно, заставляя подрагивать грудь, но не доводя до знакомого уже стремительного головокружения. А Коля, вдоволь насладившись маленькой розочкой Наташи, предложил:

— Давай я сделаю тебе массаж! Как на пляже, только без трусиков!

Наташка с охотой согласилась и легла на постель Коли, уже не стесняясь ничего. Коля с большим удовольствием рассматривал голую девочку и вожделенно манипулировал ее интимными местами, доверчиво предоставленные ему. Постепенно жаркая истома вновь наполнила маленькую вульвочку реебенка, и Коля, в очередной раз трогая ее между ног, почувствовал как горячо и скользко увлажнилось влагалище Наташки. Он стал тереть маленький клитор. Девочка задышала быстрей и прикрыла глаза от наслаждения. Было очень приятно

Тут Коле в голову пришла интересная мысль, он приостановил палец и произнес:

— Наташа, хочешь, я научу тебя саму так делать? Это ведь пригодится, когда будешь одна. Вот здесь… попробуй… пощекочи…

Коля, взяв руку девочки, ненавязчиво направил ее, куда надо. Наташа с интересом посмотрела на то место, которое указал Коля, и увидела между своих миниатюрных губок влагалища маленький встопорчившийся розовый холмик клитора. Коснувшись его указательным пальцем — о, это было замечательно, — она уже не смогла оторваться: прежняя волна согревающей страсти нахлынула на Наташу, заставив чуть приоткрыться маленький ротик и сбив дыхание на учащенные глубокие порывы.

Ей очень понравилось мастурбировать перед мальчиком. Это давало совсем другие ощущения, — нет, не те, которые она испытала в баньке с Вероникой Сергеевной. Возможно, настоящие ощущения были проникновенней. Девочка наслаждалась.

Коля тут же устроился поудобней между ее раздвинутых в любовном порыве ножек и стал увлеченно наблюдать за онанирующей Наташкой. Занятие девочки до предела возбудило его; и без того уже несколько минут он крепко сжимал в кулаке стоявший член. И стал, не в силах больше сдерживаться, быстро дрочить, впившись взглядом в мокрый розовый орган ребенка. Оба они забылись напрочь в удовольствии, и когда Наташина попка задергалась и щелка вновь пустила сок, Коля стремительно напрягся, сводимый судорогой, и изверг тугую струю липкой мальчишеской малофьи прямо на голенькое детское тельце мастурбирующей девчонки…

Когда утром Вероника Сергеевна в шортах с дырявыми карманами, через которые было удобно себя ласкать, зашла к ребятам, увидела, что они крепко спят на одной кровати. На полу валялись Наташины трусики. Вероника Сергеевна обо всем догадалась и, улыбнувшись, тихонько вышла, чтобы не смущать детей, застав их врасплох.

Вернувшись в кабинет, воспитательница вновь надела соблазнительную ночную рубашечку (наверное, та́к понравится Коле, подумала она), плотно облегавшую фигуру. Легкая ночнушка была отделана по краям кружевами, имела очень большой вырез на груди и весьма небольшую длину. Не то что коленки, даже бедра женщины были почти открытыми. Такой покрой явно подразумевал ношение некоего интимного белья, но Вероника Сергеевна решила им пренебречь. Любуясь, она посмотрела на себя в большое зеркало, и решила сегодня провести весь день в этом наряде. Вопрос с ублажением естества любительница детей решила отложить на потом. Обувшись в шлепанцы из мягкой кожи, Вероника Сергеевна вышла в коридор и проверила, заперты ли двери: выходить на улицу сегодня необходимости не было, а дети вернутся из похода только вечером. Она приготовила завтрак, и уже после этого пошла будить своих налюбившихся за ночь дежурных.

Легонько постучала в дверь.

— Вставайте, маленькие сони, уже одиннадцать часов — пора!

За дверью послышалась возня. Вероника Сергеевна подождала минутку и вошла; Коля и Наташа сидели каждый на своей кровати, сонные и взъерошенные, но улыбающиеся своей любимой воспитательнице. Коля, когда проморгался и разглядел, что Вероника Сергеевна пришла в одной полупрозрачной ночнушке, даже рот приоткрыл от удивления.

— Птичку проглотишь! — рассмеялась Вероника Сергеевна. — Быстренько убирать постели!

Солнце уже светило вовсю, и его лучи наполняли комнату. Вероника Сергеевна, пока дети умывались, одевались и заправляли кровати, накрыла на стол. Причем, украдкой наблюдая за Колей, она видела, что взгляд его так и скользит по ее обнаженным ногам и полуоткрытой груди. Мальчик был весь в смятении и есть мог, только уставившись в тарелку. Ему явно не хватило ночных приключений с подружкой. А Наташа с интересом глядела на столь привлекательную Веронику Сергеевну и, в конце концов, восхищенно произнесла:

— Какая у вас красивая грудь, Вероника Сергеевна! Правда, Коль?

На что Коля, казалось, с ушами приготовился нырнуть в свою кашу.

После маленького застолья Вероника Сергеевна предложила пойти в ее комнату. Сама она несколько задержалась на кухне, и Коля за это время успел основательно ощупать Наташины интимные прелести, пытаясь сбить возбуждение от утреннего туалета воспитательницы. Стоячок имел место быть. Ситуация вышла довольно-таки традиционная: член напрягся и предательски выпирал через штаны. Поэтому, когда вошла Вероника Сергеевна, Коля остался сидеть на мягком ковре и вставать категорически отказался, прикидываясь дурачком.

— Сегодня будем загорать прямо в комнате, — сказала Вероника Сергеевна и открыла окно нараспашку, позволяя солнечным лучам падать на ковер.

Наташа быстро скинула платьице, оставшись в одних белых девчоночьих трусиках, Коля провозился со штанами и лег на живот, стыдливо скрывая эрекцию. Воспитательница села на стул и залюбовалась совершенно плоскими грудками Наташи. Ей очень нравились такие, словно у пацанов.

— Девочкам нужно прикрывать соски, иначе мальчики возбудятся. А то и иные дяденьки. Какие у тебя уже хорошенькие сисечки!

И Вероника Сергеевна легко погладила и без того напряженные Наташины сосочки-пуговки.

— Ой, щекотно, Вероника Сергеевна! — вырываясь, засмеялась Наташа. И, набравшись неожиданной смелости, вдруг спросила: — Вероника Сергеевна, а можно на ваши тити посмотреть? Они у вас… красивые…

Вероника улыбнулась и ответила полушепотом:

— Наташенька, ну ты что? Здесь же Коля! Он ведь мальчик! Ну ладно, смотрите, дети…

Она чуть повела плечами и легко скинула шелковые бретельки ночнушки. Приспустив немного ночную рубашку, обнажила налитую снежно-белую грудь с крупными розовыми сосками и с большой окружностью бледно-розовой околососковой области.

— Ой! — Наташа в восторге внимательно рассматривала Вероникину грудь. — Вероника… Сергеевна, у вас такие большие соски! А у меня… маленькие…

Вероника (ее рука уже давно гуляла между ног) рассмеялась, наблюдая выражение изумленной Наташиной мордашки. Ей было очень приятно оттого, что на ее большую налитую обнаженную грудь смотрят дети. Более того, развращенной воспитательнице очень понравилось мастурбировать перед малолетками. Эх, конечно, это не то, что детский садик — там она отрывалась нешуточно.

Девочка нерешительно протянула обе руки к полным обнаженым полушариям Вероники Сергеевны. Воспитательница, загадочно усмехаясь, ожидала дальнейшего развития событийй. Наташа стала нерешительно гладить груди педагогини. С каждой секундой нерешительность испарялась — девочка все более и более умело ласкала бюст женщины. Вероника глубоко вздохнула. Этого момента она ждала не один день, но даже не предполагала, насколько это получится великолепно. Даже не могла сказать, что́ ей доставляет большее удовольствие — нежные прикосновения девчоночьих рук к напрягшимся соскам или тот факт, что на это смотрит пацан с членом, готовым выпрыгнуть из штанов. Между ног последовательницы Макаренко было совсем мокро; она не помнила, когда в последний раз была настолько возбуждена. Сбывалась самая потаенная мечта. Дети! Она так любит детей!

А Коля сначала онемел при виде полуголой педагогини, которую трогала Наташа, но быстро пришел в себя, подошел к Веронике и помог ей полностью снять рубашку (она не имела ничего против). Наташа тоже открыла было рот, но Вероника Сергеевна только покорно улыбалась, предвкушая удовольствие с юными воспитанниками.

— Коленька, ты ведь совсем уже взрослый… — ласково сказала Вероника Сергеевна, стянув трусы с мальчика и поглаживая его лобок и яички. Коле было и немного стыдно, и приятно, особое наслаждение создавал тот факт, что за всем этим внимательно наблюдает Наташа.

Мальчик вожделенно смотрел на полураздетую воспитательницу, член его предельно надулся, головка в напряжении обнажилась, обильно смоченная соком. Не в силах больше сдерживаться, Коля попросил:

— Вероника Сергеевна, наклонитесь, пожалуйста, — я так больше не могу!

— Ладно, только делай это мне в попу, — разрешила Вероника Сергеевна и, став перед Колей на четвереньки, обхватила руками и сильно оттопырила полупопия сравнительно немалого зада.

Коля задохнулся от обилия впечатлений. Пятая точка Вероники Сергеевны была большая, белая, с аккуратной розовой дырочкой. Попа обворожительно покачивалась перед опухшей подростковой дубинкой. Мальчик направил рукой член и упер его в нежную кожицу розового отверстия. Взяв воспитательницу обеими руками за бедра, он крепко сжал их и, громко застонав, изо всей силы всадил член до конца. Он вошел на удивление легко — ведь наставница, хоть и не имеющая больших возможностей общения с мужчинами в этом захолустье, не теряла времени даром, постоянно разрабатывая женский анус разнообразными предметами. Ощутив в заднице твердый инструмент мальчишки, Вероника окончательно расслабилась, чувствуя приятную истому от начавшихся ритмичных движений Колиного естества в своем заднем проходе. Коля же просто блаженствовал; его пенис довольно сильно сжимало упругое колечко Вероникиной попы. Возбуждение оказалось слишком сильным, и он не смог оттянуть удовольствие. Почувствовав близость конца, он несколько раз сильными толчками насадил Веронику на член и испустил в зад воспитательницы горячую струю. Вероника Сергеевна вздохнула от наслаждения.

Наташа наблюдала за сценой, онемев от восторга. Подобного она не представляла. Увидев Колю и Веронику Сергеевну абсолютно голыми, Наташа тут же сняла трусики и, когда Коля, вздохнув, засунул свою торчащую багровую палочку Веронике Сергеевне в попу, начала делать то, чему прошедшей ночью Коля ее научил между делом. Присев и широко раздвинув ноги, она запустила ручку между них. Мастурбируя, Наташа во все глаза наблюдала за половым актом Коли и воспитательницы. А когда Коля, спустив, задергался в конвульсиях над Вероникой Сергеевной, Наташа так увлеклась, что очнулась только через несколько минут, и увидела, что ее дружок и Вероника Сергеевна уже закончили; сидя напротив широко раскинутых коленок обнаженной девочки, улыбаются, и наблюдают с интересом за ее действиями. Наташина рука по-прежнему автоматически двигалась взад и вперед вдоль влажной, выставленной на всеобщий обзор щелки.

— Молодец, Наташенька, не скучала без нас! — рассмеялась над ее изумленным видом Вероника Сергеевна. — И нам было хорошо. Правда, Коля?

Коля стыдливо улыбался и сжимал в кулаке полуспущенный член, желая вновь возбудить его на эти две прекрасные попки и писечки.

— Давай-ка я тебе помогу! — Вероника мягко отвела его руку в сторону и стала неторопливо вытирать член мальчика заранее смоченным полотенцем. Затем она приблизила голову к животу мальчика и взяла членик в рот.

Он полностью поместился там. По мере того, как мужская плоть начала крепнуть в губах Вероники Сергеевны, член стал заполнять весь рот, и Вероника была вынуждена понемногу отпускать этого почти необъезженного жеребца. Наташе как раз надоела роль стороннего наблюдателя и, подумав немного, она решила сделать любимой воспитательнице так же приятно, как только что делала себе. Вероника с удовольствием раздвинула ножки, и Наташа стала двигать пальчиком в распаленной алой промежности сосущей женщины.

— Язычком, Наташенька, полижи язычком! Помнишь, как я тебе… Полижи, моя ненаглядная… — проговорила она, и Наташа припала личиком к широко раздвинутым пальцами горячим губам влагалища. Казалось, вульва была бездонна.

— Вот здесь… Вот этот бугорок, — подсказывала Вероника, на мгновение отрываясь от Колиного члена во рту; вдруг застонала, когда Наташин язычок плавно заскользил по ее большому набухшему клитору.

— Лижи, лижи, Наташенька! — стонала Вероника, со страстью заглатывая уже торчащий колом небольшой, в меру возбужденный член мальчика.

Коля судорожно сжимал голову воспитательницы на члене, готовый вот-вот вновь кончить. И это случилось. Ощущения были немного не такими, чем тогда, когда сосала Наташа ночью. Девочка не смогла проглотить всю сперму, и она потекла по подбородку. Сейчас же Вероника Сергеевна всосала всю жидкость без остатка.

Усталые, втроем они лежали под теплыми лучами наступающего вечера, и этот вечер казался им самым прекрасным, добрым и очень-очень долгим.

— А ну-ка признайся, Коленька, чем вы занимались прошлой ночью, а?

— Мы…

— Не поверите, Вероника Сергеевна, — затароторила Наташка, перебив начавшего отчитываться Колю. — Думаете, мы… ебались? Нет… Мы еще не умеем этого… почти…

(«Ха!» — подумала воспитательница).

— Ну вот, Вероника… Сергеевна… Коля научил меня… этому самому…

— Продолжай, Наташа… Скажи-ка по-честному: чему тебя научил Коля?

Девочка покраснела, будто только что не занималась «этим самым» на глазах воспитательницы и Коли.

— Ладно! Не хочешь рассказывать — покажи. И ты, Коленька…

Невероятная сонливость стала наваливаться на Веронику Сергеевну. Сквозь полузакрытые веки она лениво наблюдала за мастурбирующими детьми. Они сидели рядышком, лаская то свои гениталии, то гениталии друг друга. Руки воспитательницы тоже занимались привычным делом. Последнее, что она запомнила перед тем, как окончательно провалиться в сон — Наташа осторожно опускается попочкой на неутомимую дубинку лежащего на спине Коли…

Прошло пятнадцать лет. О судьбе Наташи нам ничего не известно, зато о Коле, Николае Васильевиче, мы знаем достаточно. Отслужив в армии, Николай легко поступил в институт и выучился на геолога. Жизнь его была насыщенна и интересна. Несмотря на молодость, Коля обладал авторитетом. Естественно, он очень много путешествовал по служебным делам. Всюду, куда бы ни забрасывала его судьба, Коля заглядывался на маленьких девочек, вспоминая сладострастницу Наташку. Увы, получить половое удовольствие с малолеткой ему удалось лишь трижды за все это время, причем по-настоящему совокупиться с ребенком молодому специалисту удалось всего один-единственный раз. Да, скучать ему было некогда, но наличествовала некая душевная пустота, которую требовалось заполнить усладами, испытанными в детстве. Со взрослыми женщинами Николай тоже получал немалое удовольствие, даже женился было по большой любви, но брак не сложился. Коля, уже взрослый человек, так и не смог избавиться от спонтанных эрекций при одном только виде малышни. Это было довольно мучительно. Придя домой, Николай неустанно терзал плоть. Образ маленькой Наташи упорно не шел из головы.

Как-то раз он оказался всего в сотне километров от детского дома, в котором прожил несколько лет. Придумав какую-то причину, ухитрился отпроситься на некоторое время и помчался, охваченный ностальгией. На что он надеялся? Встретить Наташку? Какая чепуха! Пообщаться с Вероникой Сергеевной, вспомнить былое? Но бывшая воспитательница уже не очень-то молода, а геолог, как мы знаем, так и не избавился от пристрастия к милым крошкам. И все-таки он мчался, как экспресс.

Оказалось, Вероника Сергеевна по-прежнему работает на старом месте! Удивительным было то, что она почти не изменилась за прошедшие годы. Встретившись, воспитательница и воспитанник ощутили невероятную радость. Вероника крепко обняла Николая (теперь он был гораздо выше ее), и Коля тут же почувствовал изрядное возбуждение. Старая любовь не ржавеет!..

Бывшая наставница увлекла молодого изыскателя в кабинет (в нем тоже все было по-прежнему, краем глаза успел отметить Коля) и, торопливо щелкнув задвижкой, стала стремительно срывать одежду с Николая. Хотя последний и не оставался безучастным, со стороны, наверно, это выглядело забавно, а может, и отвратительно. Но что было потом…

Сначала все повторилось, как и тогда, когда Коля лишался девственности посредством экспедиции в анус Вероники Сергеевны. Да, это была глубокая разведка, не идущая ни в какое сравнение с путешествиями по родной стране и за ее пределами.

С анальным сексом Николаю не очень-то везло, несмотря на немалое количество женщин, побывавших в его постели. Для большинства из них подобное было чересчур экзотичным. С большим наслаждением геолог погрузился в запасное отверстие Вероники. Этот заманчивый кратер ничуть не потерял упругости, и, совершив не так уж много мощных толчков, Коля извергся, опасаясь, не слишком ли он торопится. Впрочем, Вероника, как нетрудно было догадаться, заводилась сполоборота и легко спускала даже от легкой непродолжительной ласки. Пенис экс-воспитанника за прошедшие годы не терял времени даром, регулярные упражнения пошли ему на пользу, и на данный момент представлял собой весьма впечатляющий инструмент. Воспитательница, ощутив, как наполняется горячей липкой спермой ее корма, по-звериному зарычала — ох и давненько развратница не испытывала подобного наслаждения!

Коля рухнул на пол, а сладострастница, словно скинув с себя полтора десятка лет, бросила Николаю несколько влажных салфеток, дабы он привел себя и свое естество в надлежащий вид, а сама, торопливо накинув платье, выпорхнула, как ребенок, из кабинета. На самом деле ее просто валило с ног от такого короткого, но бурного, как смерч, соития с возмужавшим Колей.

«Что же она задумала?» — озадачился геолог, тщательно вытирая бур.

Реальность превзошла все его самые дерзкие мечты. Очень скоро дверь в кабинет приоткрылась, впуская миниатюрную девочку лет шести с трогательными алыми бантиками. Следом вошла Вероника Сергеевна.

— Это Даша. Даша, это — дядя Коля…

Ребенок, с виду робкий и застенчивый, не стал терять времени даром. Девчоночка мигом оказалась рядом с Николаем и жадно заглотнула член. Сосала она на удивление умело. Вероника была превосходной учительницей.

Орган стремительно принял важный вид и теперь уже не умещался в ротовой полости малышки. Это тебе, подумал Коля, не игрушка первоклассника…

Тем временем Вероника Сергеевна задрала платьице малявки и стала стягивать с нее трусики. Та, не переставая сосать и лизать набухший фаллос, помогала ей. Конечно, Вероника не просто раздевала ребенка, а ласкала заодно миниатюрные гениталии и крохотное колечко детского ануса.

Воспитательница стала мягко, но решительно подталкивать крошечное белокурое, как и она сама, существо, вперед. Даша (так ее звали) была вынуждена вынуть пенис изо рта. Промежность ребенка с вновь задранным короким платьицем — на этот раз она приподняла подол сама — оказалась прямо над бедрами Николая. Девочка, раскрыв губки (не сложно догадаться, какие именно) стала решительно присаживаться на инструмент. И, опустившись довольно быстро, не до конца, конечно, стала двигаться с небольшой амплитудой вверх-вниз, вперед-назад. Коля млел. Скосив глаза, он взглянул на Веронику Сергеевну. Та, выхватив откуда-то внушительных размеров деревянный член, вгоняла его изо всех сил в широко раскрытую мохнатку, напряженно вглядываясь в сношающихся мужчину и девочку. И откуда только в этой глуши взялось такое замечательное изделие? Не иначе, его выстругал какой-то умелец из соседней деревни.

Сдерживаться больше не было сил, и Коля, глубоко вздохнув, выпустил струю семени в тугую дырочку ребенка. Даша тоже испытала оргазм.

Но до финала было далеко. Появилась еще одна девочка, постарше, затем другая, подросток с изумительной попкой — член вошел в нее воообще без сопротивления, девушка только ойкнула… Оргии не было конца.

«Молодец Вероника Сергеевна! — подумал Николай. — Ты заслужила медаль, милая!»

Коля будто вернулся в детство, словно и не было этих лет; казалось, он снова пускал мальчишескую струю спермы в милую Наташеньку… Да, чудеса еще случаются! В них просто надо верить!