Продолжающая стоять на четвереньках Мирослава вскинула голову и тревожно просипела:

— Что это за звук? Кто-то сюда бежит?

— Бежит. И вряд ли это мои фанаты. А ты бегать умеешь?

— Я никогда не покажу врагу спину! — гордо выдала девушка и встала на ноги, даже не став отряхивать колени, измазанные в траве и жирной грязи.

— Ну и зря. Иногда нужно сбежать, предварительно показав врагу фигуру из трёх пальцев. К тому же ты забыла, что мы не боевой отряд, а спасатели или похоронная команда. Уж как получится. Впрочем, бежать уже поздно, да и не было у нас возможности. Слышишь? С других сторон тоже появился шорох лап. Нас окружили. Видимо, всё-таки нас кто-то срисовал и дал сигнал, что по джунглям бродит какой-то красавчик и уверенная пятёрочка по десятибальной шкале. И не стоит благодарить меня за комплимент, — усмехнулся я, попутно скользнув взглядом по разорванным телам, висящим на дереве. Ни у кого из них на пальцах не красовались магические перстни, хотя при жизни кто-то из этих ребят точно был магом.

— Ратников, ты безумен. Нас ждёт бой не на жизнь, а на смерть, а ты остришь, — прохрипела девушка, стерев со лба пот, слабо поблёскивающий в полумраке.

— Одно другому не мешает, — проронил я, втянул сквозь зубы теплый, влажный воздух и приказал Синявской: — Встань около дерева с гирляндой из останков людей. Оно будет прикрывать наши спины.

Красотка поморщилась, но выполнила мой приказ.

Я тоже подошёл к дереву, где значительно сильнее пахло кровью, смертью и разложением. Эти запахи пробирались в ноздри и неприятно щекотали их. А уши в это же время щекотал шорох множества лап. Демоны быстро приближались, продираясь сквозь кусты и задевая нижние ветки деревьев.

— Используй только защиту от физических атак. И попусту не трать ману, — проинструктировал я девушку, накинув на себя защитную магоформу А-ранга. Она окутала меня плотным серым туманом.

— Сама знаю, — буркнула Синявская, накрыв себя бледно-зелёной защитой В-ранга. На большее она оказалась не способна, поскольку её ранг как раз и был «В».

— Приготовься. Сейчас полезут, — сдавленно выдал я, нахмурив брови.

Моё сердце застучало чуть быстрее, а по венам шустро понёсся адреналин. И только время, казалось, замедлило свой бег, чтобы хорошенечко рассмотреть выметнувшихся на поляну существ, покрытых зелёной склизкой чешуёй.

Они походили на шестилапых крокодилов с загнутыми рогами и острейшими клыками, с которых капала слюна. Их жёлтые глаза горели голодным огнём, костяные спинные гребни были рассерженно подняты, а из пастей вылетало пробирающее до костей шипение, ввинчивающееся в уши словно ржавый, тупой штопор.

Мирослава в первый миг даже остолбенела, раззявив ротик. А вот я не дремал и сразу же зашёл с козырей. Вызвал магоформу А-ранга. Она имела вполне мирное название «Круг на воде», да и выглядела довольно мирно. Меня и стоящую рядом со мной девушку окружило безжизненно-серое туманное кольцо, касающееся земли. В высоту оно имело всего полметра, а в ширину — сантиметров сто.

Буквально через мгновение магия волной рванула во все стороны, заставляя гнить всё, что было на её пути. Трава превращалась в труху, кусты осыпались тленом. «Крокодилы» же с пронзительным шипением переходили в иное агрегатное состояние. Они превращались в лужи слизи, растекающиеся по жирной, влажной почве.

Моя магия срубила даже громадное дерево с развешанными на нём трупами людей. Оно, как я и рассчитывал, с грохотом завалилось набок, не задев ни меня, ни Синявскую. При этом громоподобное падение дерева заставило Мирославу вскрикнуть и прийти в себя. И она очень вовремя включилась в битву. Ведь «крокодилов» оставалось ещё очень много.

К сожалению, магоформа «Круг на воде» имела очень ограниченную площадь действия, поэтому погибли лишь те твари, что были на поляне. А те, что не успели выскочить из джунглей, не пострадали. И сейчас они шевелящимся ковром ринулись на нас.

К счастью, «крокодилы» атаковали наш дуэт лишь с трёх сторон, поскольку упавшее дерево продолжало защищать нас со спины. Ствол в диаметре был метра три и служил для тварей непроходимым препятствием, поскольку они не умели лазать.

— Мирослава, следи за маной! — снова напомнил я, швыряясь в приближающихся тварей низкоранговыми магоформами. Они уничтожали «крокодилов» так же хорошо, как и «Круг на воде». Последний, к слову, сейчас встал на откат, составляющий аж сто двадцать восемь секунд!

— Знаю! — выдохнула девушка, угодив в ближайшее существо зелёным сгустком магии. «Крокодил» резко обмер и перестал подавать признаки жизни. Его глаза потухли быстрее, чем я выпустил пару «бумерангов», ринувшихся собирать души погибших.

— Остановила его сердце? — полюбопытствовал я, попутно глянув на многочисленных кровожадных тварей, лезущих из джунглей. Сколько же их? Не удивлюсь, если узнаю, что за стеной деревьев притаился завод по производству этих существ.

— Да, остановила. Я калечу лучше, чем лечу, — криво улыбнулась девушка и подтвердила свои слова, завалив ещё одного «крокодила». Он перед смертью судорожно выгнулся, будто ему в спину воткнули гигантское копьё, а потом подрыгал лапами и сдох, испустив жалобное шипение. Однако ни меня, ни Синявскую не разжалобишь.

Я продолжил методично истреблять существ. А их поток наконец-то начал иссякать.

Уже через пару минут голова последнего «крокодила» сгнила, и он рухнул в грязь, присоединившись к трупам тех, кто валялся на поляне. Земля оказалась буквально усеяна чешуйчатыми телами и их фрагментами. Лужи крови блестели тут и там, а воздух поработило настоящее зловоние, порождённое моей магией, специализирующейся на гниении.

— Уходим, теперь демоны точно знают, что мы тут! — бросил я позеленевшей Мирославе, старающейся дышать лишь ртом, да и то через раз. — Быстрее!

Я схватил её за руку и потащил за собой, оскальзываясь на влажной почве, покрытой кровью «крокодилов».

Аким же полетел вперёд, разведывать путь.

— Куда мы идём? — наконец требовательно проговорила Синявская, отмахиваясь свободной рукой от веток, лезущих в глаза. — И отпусти уже меня! Я не маленькая девочка. Могу и сама идти.

— Куда мы идём? — повторил я, отпустив потную ладошку красотки. — Думаю, нам следует осмотреть Старые Пни. Если там не будет выживших, то просто уйдём отсюда.

— Боюсь, что мало кто выжил, — помрачнела Мирослава, двигаясь за мной по грязи, засасывающей ботинки. — Эти джунгли кишат демонами.

— Я тебя разочарую. Демонов тут, конечно, хоть одним местом жуй, но всё-таки они сидят не под каждым кустом, — проговорил я и нашёл взглядом Акима, показывающего путь к деревне.

— Откуда ты знаешь?

— Чутьё, — усмехнулся я, отодвинул лиану и увидел облепленный зеленью указатель, гласящий, что вот-вот появится славная деревенька Старые Пни.

Красотка тоже заметила указатель и удивилась:

— Ратников, как ты нас так быстро вывел на нужный путь? Я думала, что мы будем плутать тут минимум час.

— И снова чутьё, только уже географическое, — проговорил я, облизал влажные губы и провёл рукой по мокрым волосам, слипшимся в подобие игл дикобраза.

— Я не дура, Ратников, — сдавленно проронила девушка, сощурив разноцветные глаза, поблескивающие в полумраке. — Не может быть у человека такого чутья. Ты… ты будто уже бывал в подобных местах и знаешь, что тут происходит.

— И где я мог посетить такой чудный дендрарий? — вопросительно изогнул я бровь, прибавив шагу.

— Не знаю. До Чернявска не доходили слухи о таких джунглях, выросших на ровном месте. Но, видимо, скоро дойдут. Не у нас же одних появилось такое говно?

Я промолчал и прижал палец к губам, показывая, что сейчас говорить опасно, ведь мы приблизились к деревне. Между деревьями уже виднелся просвет, а ноздрей касалась вонь стухшей воды.

Мирослава понятливо кивнула и замолчала, после чего мы крадучись двинулись к просвету. И вскоре наш дуэт увидел Старые Пни.

Может, раньше деревня и напоминала уютное местечко с весёлыми коровами и такими же весёлыми грудастыми селянками, но сейчас Старые Пни были столь же очаровательны, как гниющий на солнце труп, полный червей. Высокий бревенчатый частокол оказался местами разломан, ворота валялись в грязи, подвесной мост был частично разрушен, а окружающий поселение ров мог похвастаться мутной водой, издающей сильное зловоние.

При этом джунгли зелёной крышей нависли над деревней и только редкие лучики солнца, словно золотые клинки пронзали это царство полумрака.

— Ратников, — тихонько выдохнула девушка, навострив ушки. — Кажется, в глубине деревни идёт бой. Слышишь? Крики, револьверные выстрелы и тявканье гончих.

— Слышу, но давай не будем поступать, как тупые герои. Мы не рванём в деревню через парадный вход, а поищем, где бы нам незаметно перебраться через частокол. За мной. И по сторонам смотри. Особенно, присматривайся к лианам и верхним ярусам. По ним могут скакать пауки.

— Опять чутьё? — скривилась Синявская, двинувшись за мной сквозь джунгли, опоясывающие порой булькающий ров.

— Да, всё списывай на него, — прошептал я и снова показал девушке, что ей стоит захлопнуть ротик и замолчать.

Красотка опять подчинилась, не став выказывать своё фи. Она прекрасно понимала, что в такой ситуации лучше вести себя потише. Поэтому дальше мы пошли в молчании, внимательно поглядывая на частокол.

И буквально через пять минут мы нашли подходящее место. Мне даже не понадобилась помощь Акима, отвечающего за разведку. Три бревна из частокола упали так удачно, что образовали своеобразный мостик через ров.

— Отлично. Тут и переберёмся на ту сторону, — прошептал я и с опаской двинулся по шатающимся брёвнам, расставив руки в стороны для лучшего баланса.

Девушка пошла за мной, косясь на воду. А та вдруг преподнесла сюрприз. Откуда-то из зелёных глубин всплыло раздувшееся голое тело с раззявленным ртом и мутными глазами, затянутыми голубой плёнкой.

Мирослава чуть не вскрикнул от неожиданности. Благо она вовремя закрыла рот ладошкой. Правда, из-за этого она чуть не сверзилась с бревна, но я вовремя развернулся и схватил её за талию, не дав упасть.

— Ты чего так реагируешь? Это кто-то из твоих знакомых?

— Нет, — судорожно выдохнула красотка.

— Тогда чего ты так глаза таращишь? Пошли, нам некогда трупы разглядывать. Если хочешь, потом выловим его и посмотрим.

— Ратников, ты какой-то монстр, — зло процедила девчонка, когда мы продолжили наш путь по импровизированному мосту.

— Безумец, монстр… ты меня сегодня забросала комплиментами, — саркастично сказал я, соскочил с бревна и пробрался в деревню через брешь в частоколе.

Передо мной выстроились бревенчатые дома с выбитыми окнами и стенами, покрытыми густым мхом. Заборы были повалены, а огороды заросли высокой травой.

— Люди будто бы очень давно покинули это место, оставив его на растерзание джунглям, — тихонько подметила девушка, хмуря бровки.

— Угу. Пошли дальше.

Мы с Синявской двинулись через траву к дороге, ориентируясь на звуки боя. Кажется, он шёл где-то на соседней улице.

— Наверняка все демоны там, где битва, — просипела красотка, тихонько позвякивая кольчугой.

— Возможно, но нам всё же стоит соблюдать осторожность, — проговорил я и продолжил путь.

Вскоре я весь мокрый и перепачканный в травяном соке открыл калитку и выбрался на улицу, где трава хоть и росла, но была не выше колена.

— Никого, — огляделась девушка и с нотками самодовольства добавила: — Как я и предполагала.

Саркастически хмыкнув, я приглашающе махнул ей рукой, пригнувшись, перебежал улицу и скрылся в другом дворе. Подскочил к одноэтажному дому и шустро забрался на него, а потом, лёжа на крыше, протянул руку девушке. Она не стала отказываться. Схватилась за неё. И я помог ей забраться на крышу.

После этого мы переползли на другую сторону крыши, где нам открылся чудесный вид на деревенскую площадь. В центре неё красовался бронзовый памятник императору, а чуть в стороне белела церковь, оглашаемая выстрелами. В забранных решётками окнах порой мелькали чьи-то силуэты с винтовками. А с колокольни пара магов швыряла магоформы. Но ни магия, ни свинец практически не попадали в ловких гончих, оглашающих окрестности яростным лаем и рычанием.

— Сообразительные зверюги, — протянула девушка, почесав грязную щеку, украшенную прилипшим листочком.

— Да, охотники такие, — отвлечённо сказал я, внимательно наблюдая за гончими. Они прятались за домами, разбитыми машинами, горящими телегами и прочими укрытиями, могущими защитить их от магии и пуль.

— Ратников, ты и на смертном одре будешь острить? — недовольно прошипела красотка, поправила слипшиеся сосульками волосы и снова посмотрела на зверей. — Их штук сто. Если они сейчас пойдут на штурм церкви, то охотники не выдержат. Мне кажется, что их там осталось человек десять. Выстрелов практически не слышно… Ой, а это ещё кто?

— Вербов, — узнал я лысого, выскочившего из дверей церкви. Он чуть ли не в упор подскочил к гончим, прячущимся за телегой, а затем швырнул в них шар огня. Магия подпалила парочку зверей, завизжавших от боли, после чего Вербов благополучно скрылся в церкви.

— Опасный манёвр, — дёрнула головой Мирослава, восхищённо цокнув языком. — Если бы гончие были порасторопнее, то они бы сожрали барона. Вербов жутко рисковал. Смелый поступок.

— Да, очень смелый. Он словно выпил бутылочку с бессмертием, — задумчиво проговорил я и вдруг заметил Акима, настойчиво прыгающего на двухскатной, черепичной крыше бревенчатой гостиницы. На той же крыше, только на другой стороне, за коньком, восседал кот, внимательно наблюдающий за церковью. Хм, ясно.

— Ратников, что будем делать? — свистящим шёпотом спросила девушка. — Будем прорываться к охотникам?

— Не будем, а будешь. Ты сейчас со всех ног рванёшь в церковь, а я останусь на крыше и буду изо всех сил болеть за тебя. Подожди, не перебивай. Ты разве сама не видишь, что гончие лишь делают вид, что хотят добраться до охотников? Кто-то ими управляет. И если мы оба рванём в церковь, то ловушка захлопнется. В церковь-то нас пропустят, а вот оттуда уже не выпустят. Сейчас кукловод не знает, где мы, поэтому он и придумал такую ловушку. Охотники лишь приманка. Так что беги к церкви, а я попробую понять по поведению зверей, откуда они получают приказы.

— А если ты ошибаешься? Меня же тогда с радостью сожрут, несмотря на всю мою красоту, — прошипела девушка и следом добавила: — По сути, ты предлагаешь мне довериться тебе. Тебе.

— А что тебя смущает? — с ухмылкой спросил я, пропустив мимо ушей то, что она слово «тебе» выделила интонацией, словно довериться мне равнялось прыгнуть голой к голодным акулам.

— Всё.

— Звери тебя не тронут. Сама понаблюдай за ними, а я пока кое-что добавлю в наш план… Ты побежишь к церкви лишь с револьверами, а перстень свой снимешь и спрячешь в одежде, но не суй его просто в карман. Спрячь перстень так, чтобы никто не нашёл его. Но далеко перстень тоже не суй. Надо, чтобы ты смогла быстро надеть его даже с завязанными руками и глазами. Поняла?

— Ратников, ты с ума сошёл? — выпучила она зенки. — Ты бредишь? Что ты несёшь?

— Давай так. Ты сейчас доверишься мне, а потом я честно отвечу на несколько твоих вопросов. Хочешь узнать, как я стал архимагом? Запросто отвечу. Но сейчас ты должна сделать так, как я сказал.

— Я буду дурой, если соглашусь, — пробурчала она, но что-то в её глазах дрогнуло. — С другой стороны, ты действительно разбираешься в том, что связано с этим местом. Ладно, чёрт с тобой. Я согласна. Но если я сдохну, то буду являться тебе в кошмарах и медленно резать твой член на маленькие пятачки. Уяснил?

— Долго придётся резать, — усмехнулся я и согласно кивнул. — А теперь сними перстень.

Девушка стащила магическую цацку. А я ловко чиркнул стеклом по её лишившемуся перстня пальцу, вскрывая кожу, после чего ладонью резко закрыл распахнувшейся рот Мирославы.

— Не кричи. Так было нужно. Скажешь охотникам, что перстень кто-то когтем сорвал в бою. И больше им ничего не говори. Точнее, обо мне не говори. Скажи, мол, сама сюда добралась, встретив по пути всего парочку демонов. Поняла?

— Да, — просипела девушка, подув на окровавленный палец.

— И вот ещё что. Наденешь перстень только тогда, когда снова увидишь меня?

— Это какое-то безумство.

— Вижу, что ты всё поняла. Ладно, давай начинать.

— Может один вопрос авансом? Кто ты, твою мать, такой?

— Я бы тебе рассказал о филантропе, плейбое и гении, но ты не поймёшь отсылку. Всё, иди. Только при спуске с крыши воспользуйся той стороной дома, что не видна с площади. И к церкви беги от другой хаты.

В нос пробирался запах мха, покрывающего крышу, а глаза внимательно следили за обстановкой.

Синявская уже должна была выскочить на площадь, но она всё не появлялась, хотя аж несколько минут назад покинула крышу. Передумала? Испугалась?

— А-а-а-а! — полоснул по ушам дикий вопль, с которым Мирослава выбежала из-за дома и понеслась к церкви, стреляя в демонов из револьвера.

Гончие бросились врассыпную. А я скрылся за печной трубой и вперил взор в кота, восседающего на крыше двухэтажной гостиницы. Он увидел девчонку и меховой шапкой растёкся по черепице, внимательно следя за площадью. А там звери лишь делали вид, что сейчас сожрут Мирославу вместе с её колючим характером, непременно вызвавшим бы у них несварение желудка. Гончие скалили зубы, рычали, но так и не бросились на девчонку, благодаря чему она забежала в церковь.

Кот тотчас вскинул голову и начал осматривать дома, окружающие площадь. Его взор скользнул и по печной трубе, служащей мне укрытием. И животное ничего не насторожило. Оно не заметило меня.

Кот ещё несколько секунд понаблюдал за домами, а затем мягко спрыгнул с крыши на карниз второго этажа и проник в гостиницу через разбитое окно, ощерившееся стеклянными «зубами».

Хм, в гостинице ли кукловод? Скорее да, чем нет, так что надо проверить это место.

Я очень осторожно спустился с крыши, согнулся в три погибели, пересёк заросший травой огород и проскользнул на соседний участок через дыру в заборе. Тут мой взор упал на грушу, пережившую мутацию. Её ветки украшали три иссохшие человеческие головы и красные, как кровь, цветы.

Решив не упускать такой шанс, я подобрался к груше, срезал пяток цветов и отправил их во внутренний карман. Они мне ещё пригодятся.

Завладев цветами, я продолжил огородами двигаться к гостинице, порой смахивая со лба пот, заливающий глаза. Духота стояла страшная. Да ещё и дышалось тяжело, а кожа нестерпимо зудела. Но я отринул все неудобства и довольно шустро добрался до задней стены гостиницы.

Окна первого этажа оказались забиты досками, успевшими порядком разбухнуть от влаги, пропитавшей воздух.

Попробовать расшатать одну доску?

Мои пальцы ухватились за неё, и она вместе с гвоздями практически бесшумно отделилась от стены. Однако мне пришлось досадливо сплюнуть, ведь за досками меня встретила внутренняя решётка. И вот её-то мне уже точно не выломать столь же бесшумно. Кажись, придётся пробираться в гостиницу иным путём, чтобы раньше времени не привлечь внимание кукловода.

Я обшарил прилегающую территорию, нашёл около бочки лестницу, приставил её к стене и добрался до окон второго этажа. Они тоже злорадно показали мне решётки. И лишь приоткрытое круглое чердачное окно приглашающе сверкнуло целым, мутным стеклом, за которым решётки не было. Ловушка? Пятьдесят на пятьдесят.

— Ты как там? — тихонько спросил Аким, показавшийся на краю крыши.

— В раздумьях, — прошептал я и выразительно показал пальцем на чердачное окно. — Проверишь?

Фамильяр понятливо кивнул, мягко спланировал и уселся на верхнюю перекладину лестницы.

Я вытянул руку и надавил на чердачное окно, полностью открыв его. Аким сразу же нырнул во мрак, клубящийся под крышей. И показался он лишь спустя минуту.

— На чердаке вроде бы никого нет, гар-р-р, — тихонько прокаркал он. — Если засада, где и есть, то на этажах. Ты готов?

— Готов, — решительно выдохнул я и через довольно маленькое окно с трудом проник на чердак, поцарапав ладонь об торчащий гвоздь.

Проигнорировав лёгкую боль, я вперился во мрак и увидел лишь очертания всякого хлама, вроде старой мебели, картин и вёдер. Отлично.

Дав глазам ещё немного привыкнуть к темноте, я осторожно двинулся за фамильяром, принявшимся указывать мне путь. Доски тотчас негромко заскрипели под моими ногами, заставляя сердце стучаться быстрее. Но я не остановился, а продолжил свой путь и добрался до открытого люка в полу. За ним во мраке скрывались ступени и перила.

Аким полетел первым, а я двинулся за ним. Спустился по разбухшим ступеням, стараясь не шуметь. А потом осторожно двинулся по коридору с однотипными распахнутыми дверьми, на которые падал тусклый, серый свет из редких окон. По углам же клубился мрак, могущий скрыть пару-тройку человек или зверей.

Однако на втором этаже никого не оказалось. И тогда я принялся, крадучись, спускаться на первый этаж, ощущая, что с каждой пройденной ступенью усиливается запах смерти и разложения. О-о-о, в таком месте может легко затеряться тот, кто сам пахнет смертью. Надо быть очень осторожным.

Мои нервы ещё больше натянулись, словно струны на гитарном грифе, а ноги продолжили преодолевать ступень за ступенью.

И вот передо мной открылся укутанный полусумраком обеденный зал с перевёрнутыми столами, разломанными стульями, мхом на полу и разорванными трупами людей.

Дохлые демоны здесь тоже были. Они лежали около окон, выходящих на площадь. И практически все эти окна оказались лишены решёток и досок, благодаря чему в зал пробирался неверный свет и слабые сполохи боевой магии, применяемой охотниками, сражающимися возле церкви. Там до сих пор шла битва, точнее, имитация битвы. А настоящий бой сейчас начнётся здесь…

Внезапно из-за барной стойки вылетела безжизненно-серая магоформа «копьё». Однако я был готов к такой встрече, поэтому шустро спрятался за один из толстых деревянных столбов, упирающихся в дощатый потолок. Магия прошла мимо и угодила в бревенчатую стену, заставив ту сгнить настолько, что получилось новое окно, в которое хлынул свет.

— Да, ты права, тут темновато, — ехидно сказал я, вызвав две защиты А-ранга. Одна называлась «стальная плоть», и обороняла мага от физических атак. А другая носила имя «магическая крепость», и понятно от чего она защищала.

— Понял-таки, что это я, — раздался из-за стойки холодный, выхолощенный голос, которым мог бы говорить робот.

— А то! — выдохнул я, присел на одно колено, выглянул из-за столба и швырнул в стойку «таран» В-ранга.

Он «прогрыз» в стойке огромную дыру и ударил в защиту магички, прячущейся там. Её магическая броня слегка побледнела. Но сама магичка даже не вскрикнула от неожиданности. Она через эту же дыру швырнула в прикрывающий меня столб магоформу Г-ранга, а затем скрылась где-то за уцелевшей частью стойки. Вражеская магия смерти попала в нижнюю часть столба, заставив её сгнить в мгновение ока. Столб тут же грохнулся, с хрустом раздавив череп одного из трупов.

А я благополучно скрылся за другим столбом, откуда иронично проговорил:

— Ты в этот раз быстро… Неужели так сильно соскучилась? Или всё же расстроилась? Ох, я помню какими ты глазами смотрела на меня в той камере. Каждый раз вспоминаю эту картину и довольно хихикаю. Пока это верх моей карьеры.

— Тебе не удастся вывести меня из себя, — спокойно произнесла Ищейка и швырнула в меня ещё одну магоформу. Она тоже угодила в столб, из-за чего тот частично сгнил и рухнул на пол. Мне пришлось метнуться под прикрытие столов и стульев, сваленных в кучу. Видать, селяне пытались из них сделать баррикаду.

— Ты уже так говорила… — ядовито напомнил я, кривя губы. — И чем всё закончилось? Кто праздновал победу?

— Ты слишком самоуверен. Самоуверенность тебя и убьёт. Ты понял, что я тут и всё равно пришёл, — холодно выдала она и снова швырнула в мою сторону магоформу. Только теперь с другой позиции. Она постоянно меняла их, словно опытный снайпер.

Её магия заставила сгнить часть моей баррикады. А я непроизвольно на толику мгновения вспомнил все факты, косвенно намекающие на то, что в оазисе меня поджидает именно Ищейка. Первый намёк: знающий маг смерти вполне способен выжать из смерти людей больше энергии, что подтолкнёт оазис к лучшему росту. Второй: у трупов охотников на дереве не было магических перстней. Значит, кто-то снял их, чтобы потом продать. Даже Ищейке в новом мире нужны деньги. Третий намёк, уже охренеть какой жирный: власть над гончими. Ищейка была способна управлять ими через своего фамильяра, натянувшего тушку кота.

— Гар-р-р! — вдруг раздался грозный вопль Акима со стороны второго этажа. И следом гостиницу огласился болезненный мявк.

— О, кажется, твоего фамильяра кастрировали, — насмешливо выдал я, готовясь перейти в наступление.

— Ещё не вечер, — процедила Ищейка на фоне звуков кошачье-птичьей битвы, завязавшейся на втором этаже. Оттуда понеслось яростное карканье, гневное шипенье и жалобный звон битого стекла.

— Да в джунглях всегда вечер, — пробормотал я и активировал «круг на воде».

Серая волна ринулась во все стороны, жадно пожирая всё на своём пути. Она заставила сгнить трупы, столы, стулья, барную стойку, столбы и даже немного стену зацепила и магическую защиту Ищейки.

После работы магоформы все укрытия пропали, а пол покрыла вязкая чавкающая жижа из сгнивших трупов, мелких остатков костей и древесной пыли. Воздух же пропитался насыщенной вонью, от которой хотелось блевать неделю без остановки. Даже мне было противно дышать этим воздухом, касающимся губ и щекочущим ноздри.

— Потратить «круг на воде» в самом начале боя? Как мудро, — проговорила Ищейка металлическим голосом, который совсем не вязался с внешностью сдобной румяной сельской девушки-блондинки с пятым размером груди и объёмным пышным задом, скрытым простеньким голубым платьем, перепачканным кровью, травой и грязью.

— Я разочарован. Ты не могла подобрать тело получше? — скривился я, швырнув в Ищейку «копьё». — Ты потеряла весь свой смертоносный шарм.

Бессмертная отбила мою магию «щитом» и ничего не сказала. Лишь на миг полыхнула ледяными голубыми глазами, чьё выражение подходило этому телу, так же «шикарно» как колёса мерседеса телеге. Кажется, ей самой не нравилось это вместилище.

Однако она быстро отринула посторонние мысли и всерьёз занялась мной. Бой закрутился такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать, но я всё-таки попробую…

Мы принялись на высочайших скоростях обмениваться магоформами, кружа по залу и уворачиваясь от вражеской магии. Под ногами музыкально хрустели кости и чавкала гнилая жижа. При этом наши защиты постепенно бледнели, но мы их заменяли новыми. Миксовали слабые магоформы с высокоранговыми, имеющими большие откаты. А ещё мы не забывали использовать револьверы…

Да, у нас обоих оказалось припасено огнестрельное оружие, так что звуки выстрелов порой оглашали зал, превращающийся в форменный ад. Тут и там в стенах возникали дыры, прогрызенные магией смерти. Воздух же буквально засветился из-за разгула магической энергии. Трещал и стонал потолок.

Казалось, что вся гостиница вот-вот рухнет, но мы с Ищейкой будто не замечали этого. Сражались с яростью старинных заклятых врагов. И пусть её рожа оставалась такой же спокойной, но я чувствовал, что внутри неё бушует вулкан. Она жаждала моей смерти, хотела разорвать, уничтожить, втоптать в грязь и навсегда забыть о том, как я раз за разом во всех мирах ускользал от неё, оставляя в луже дерьма.

— Сегодня ты будешь моим, трус! — выдохнула Ищейка, начавшая забирать инициативу в бою. Ну, ещё бы… Она ведь бессмертная с морем опыта. Да ещё эта стерва успела обзавестись золотым перстнем А-ранга.

А даже если я каким-то чудом срублю её голову, то Ищейка всё равно не умрёт. Погибнет лишь её человеческое вместилище, но не душа. Душа ринется на поиски новой магини смерти, находящейся на грани жизни и смерти, чтобы занять её тело. И никакой «бумеранг» не сможет поймать душу Ищейки.

— Как-то двояко звучит. Словно я пришёл в бордель к госпоже с хлыстом, — насмешливо оскалился я, изо всех сил отбиваясь от атак магички. — Да и почему трус?

— Потому что ты никогда не принимал честный бой! Всё время сбегал!

— Почему же трус? Просто умный, — не согласился я, обливаясь потом и едва не скрежеща зубами.

Кажется, всё, хорош. Мне уже удалось выяснить примерные границы её магического искусства. И они охренеть, как широки. Мне и пяти минут не продержаться против неё в магическом бою. Надо переходить ко второй части плана на бой, пока у меня ещё есть мана и «доспехи».

— На, сука! — прыгнул я на неё, стремительно сократив расстояние и вызвав «Пожирателя душ».

Она отразила мой выпад своим клинком, вызвав залп магических «брызг», усеявших пол. Они кое-где прогрызли его, добравшись до подвала.

— Глупый мальчишка, — позволила себе резиновую улыбку бессмертная, в чьих глазах отражалось сияние наших мечей. — Ты сам себе роешь яму.

— Давно хотел бассейн, — просипел я, едва успевая парировать удары Ищейки.

Казалось, что её клинок был повсюду. Он жалил мою защитную магоструктуру, заставляя её быстро терять прочность. «Доспехи» гасли шустрее, чем энтузиазм бывших школьников, вступивших во взрослую жизнь с её ипотеками, обязанностями и скучной работой.

— Тебе не победить, — выдохнула Ищейка. И в её холодных глазах, где-то на самом дне, среди затонувших кораблей и скелетов, начало нарастать торжествующее свечение.

Мне, конечно, хотелось ответить ей, что я и не собирался побеждать, а просто проверял её бойцовские характеристики. Однако промолчал и мысленно сделал зарубку, что в будущем с Ищейкой лучше никогда не сходиться в честном бою. Она завалит меня, как торнадо пушку. Мы бьёмся всего-то три-четыре минуты, а ощущение такое, что прошли века. Нет, надо заканчивать этот беспредел.

Я сделал резкий выпад вперёд, и Ищейка предсказуемо отпрыгнула, угодив туда, куда и следовало. Её опорная нога поскользнулась на луже жижи, но она не упала. Сумела удержать равновесие. Однако я успел отбежать от неё на несколько шагов.

— Сегодня я не буду убивать тебя, — прохрипел я, чувствуя, что от усталости подрагивают ноги. — Можешь устроить себе праздник.

— Фигляр. Ты не видел и десятой доли моего могущества, — просипела она, пытаясь не так явно показать, что тоже запыхалась. Всё-таки тело селянки не подходило для подобных битв. Она тоже вся пропотела, а её внушительная грудь ходила ходуном, будто два больших пакета с молоком.

— В следующий раз покажешь, — усмехнулся я, попутно прислушиваясь к тому, что происходит на втором этаже. А там всё было тихо, как и на деревенской площади. Ну, сейчас узнаю, правильно ли я просчитал план Ищейки…

— Хочешь уйти? — бросила она, откинув со лба прилипший светлый локон. — Вряд ли получится. Знаешь, в чём между нами разница? Я переросла человеческие эмоции, а ты нет. Эй! Заводите их сюда! Быстрее!

— Что-то идёт не так? — приподнял я бровь, пятясь к лестнице.

— Всё так, — проговорила Ищейка и глянула в сторону одного из проломов в стене. — Живо!

Тотчас через пролом в зал ворвался квартет охотников, среди которых сверкал лысиной Вербов. Все они были окутаны защитами. А двое из четверых держали Коломейцеву и Синявскую. Их тонкие девичьи ручки оказались связаны, а из ртов торчали кляпы. У Мирославы ещё и губы оказались разбиты. На них поблёскивала кровь, медленно стекающая на подбородок.

— Сдавайся, — бросила мне Ищейка и, не моргая, уставилась на меня, словно змея перед броском. — Иначе я вспорю животы этих девок, вытащу кишки, покромсаю печень и растопчу селезёнку.

— Впечатляющие познания в человеческой анатомии, — усмехнулся я и глянул на охотников, стыдливо отводящих взгляды. — И что она вам пообещала, господа предатели? Власть? Деньги?

— Много чего. Сударыня эмиссар показала мне всю мощь, готовую обрушиться на наш мир! Мы не выстоим! У нас просто нет такого оружия! — горячо затараторил Вербов, словно ещё и сам себя пытался убедить в том, что поступил верно. — Наши броневички даже рядом не стояли с теми бронированными стреляющими коробками на гусеницах, что есть у ящеров. А автоматы⁈ Я и их видел! Куда там нашим винтовкам! А ещё я лично лицезрел несметные полчища зверей, послушных воле ящеров. Я был в их мире! Сударыня отвела меня туда. И пусть я пробыл там меньше часа, но успел ясно понять, что нам не выстоять. Лучше сразу пойти под руку ящеров.

— То бишь стать рабами? Ничего другого вам не уготовано, — презрительно скривился я, следя краем глаза за Мирославой, напряжённо смотрящей на меня. На её пальце не сверкал магический перстень, как не было подобной цацки и у Анны, чьи щёчки украшали две дорожки от слёз.

— Ты лжёшь! — огрызнулся барон, бешено раздувая ноздри. — Ящеры обещали мне равноправное сотрудничество!

— Ты будешь самым тупым рабом, потому что ничего не понимаешь. Ящеры ведь так и захватывают миры — руками предателей. Сперва они запугивают аборигенов прорывами, а потом появляются вот такие твари, как эта голубоглазая мразь, занявшая тело селянки. Подобные эмиссары находят высокопоставленных гадов вроде тебя и перетягивают их на сторону ящеров. А затем такие гады воюют против своих же, пока по всему миру появляется оазисы. И, в конце концов, аура этого мира поменяется. Ящеры смогут жить здесь, проходя через разрывы. Они поделят ваш мир на регионы, где люди будут днём и ночью работать на своих чешуйчатых хозяев.

— Не верю! Сударыня эмиссар предупредила меня, что ты изворотливый лжец и подонок. Да я и сам видел на что ты способен! — выхаркнул барон, пойдя нездоровыми красными пятнами.

— Изворотливый лжец? — покосился я на Ищейку, чьё лицо выражало абсолютное спокойствие. — Спасибо, что оценила мои усилия. Но мне далеко до тебя. Так задурить головы этим туповатым аборигенам… Браво. Однако со мной ты точно просчиталась. Я ухожу. Аривидерчи.

Я снова попятился к лестнице, не сводя глаз с врагов.

— Ещё один шаг — и я прикажу убить этих девушек. А если ты сдашься, то я оставлю им жизнь, а тебя доставлю к принцу. Скорее всего, он не убьёт тебя, ежели ты согласишься работать на него.

— Как-то не хочется проверять, — насмешливо оскалился я, боковым зрением заметив Акима, показавшегося на верхней ступени лестницы. Он хромал, его клюв был окровавлен, один глаз отсутствовал, но зато второй сверкал победным огнём.

— Неужели ты до сих пор не понял, что тебе не победить? Ты не сможешь вечно бегать от меня. Рано или поздно твоя песенка будет спета. Лучше сдавайся. Сейчас я тебе предлагаю хорошие условия, а ежели ты уйдёшь, то больше не жди от ящеров снисхождения.

— А мне не нужно их снисхождение, — оскалил я зубы и бросил охотникам: — Если сейчас же одумаетесь, то я забуду о том, что вы сделали. Все вместе мы завалим эту мразь.

— Не слушайте его, — процедила Ищейка и позволила себе тонкую улыбочку. — На сей раз я всё предусмотрела. Твои психологические игры ничего не дадут. Тот тюремщик-смертник многому меня научил. Дети этих охотников погибнут, если они предадут меня.

— Наши дети⁈ — судорожно выдохнул один из охотников, поражённый в самое сердце словами Ищейки.

— Мудро. Но тебе никогда не передьяволить дьявола, — усмехнулся я краем рта, заметив, что Мирослава великолепно воспользовалась тем, что взгляды всех присутствующих были направлены на меня. На пальце девушки появился магический перстень.

Я коротко кивнул Мирославе и одну за другой на бешеной скорости выдал две магоформы. Ищейка сразу же метнулась в сторону, но магия была направлена не на неё. Первая магоформа накрыла Анну, окутав её тело насыщенным серым саваном, защищающим от физических атак. А вторая магоформа ринулась к охотникам. Это были «срезни» Д-ранга — пять плоских, широких треугольников. Они врезались в предателей, отвлекая их внимание от девушек, чем и воспользовалась Мирослава. Она атаковала охотников десятком извивающихся зелёных сгустков, вылетевших из её перстня.

Конечно, ни моя магия, ни магия Синявской не добралась до тушек предателей. Их спасли побледневшие защиты, потерявшие львиную долю своей прочности. Однако девушки смогли освободиться от удерживающих их рук.

— На улицу! — крикнул я девкам, швырнув «таран» в несущую стену и так изрядно подточенную магией смерти.

«Таран» пробил в стене огромную дыру, после чего гостиница трескуче застонала, словно живое существо, а затем начала рушиться. По потолку зазмеились трещины, пол зашатался, а стены начали складываться. Мы все будто бы оказались в деревянной коробке, которую яростно мял великан.

Благо, Синявской хватило ума последовать моему приказу. Она схватила растерявшуюся Анну и вместе с ней выскочила вон через пролом в стене.

А я поднапрягся и снова бахнул «круг на воде». Он пронёсся по залу и накинулся на моих врагов. Сука Ищейка, конечно же, сдержала удар, а вот все охотники лишились магических защит и почувствовали на своей шкуре, что такое магия разложения. Их глаза лопались, плоть превращалась в кисель, а со скрюченных пальцев слезала кожа. Боль полностью лишила предателей разума. Они повалились на пол и завыли так, словно соревновались в том, кто из них возьмёт более высокую ноту.

К несчастью, предатели мучались недолго. Всего-то пару секунд.

К слову, мы все чем-то были заняты эти секунды. Израненный Аким кое-как прыгал вниз по разрушающейся лестнице. Ищейка же побежала к пролому в стене, понимая, что гостинице осталось жить всего ничего. Однако я швырнул ей под ноги «паутину». Она заставила сгнить доски пола, благодаря чему магичка с пронзительным криком грохнулась в подвал. Бинго! Конечно, она не сдохнет. Даже её новое тело вряд ли пострадает. Но Ищейка явно потратит какое-то время, выбираясь оттуда, а это-то мне и нужно. Только теперь бы самому успеть свалить отсюда.

Запустив к душам охотников «бумеранг», я схватил влажного от крови Акима и выскочил из зала через окно. И буквально через один удар сердца гостиница пронзительно заскрежетала и с грохотом сложилась, как карточный домик. Во все стороны полетели щепки, осколки стекла и обломки досок. Меня в спину ударила сильная волна воздуха. Физическая защита её отразила, но меня всё равно швырнуло в грязь. Хорошо хоть я не упал на Акима, вовремя выпустив его из рук. Он отлетел в сторону и угодил в лужу. И уже из неё фамильяр уцелевшим глазом посмотрел на ринувшихся прочь гончих, напуганных громоподобным шумом, вызванным рухнувшей гостиницей.

— Зверьми больше никто не упр-равляет. Я убил фамильяра Ищейки, гар-р-р, — гордым шёпотом выдал Аким, косясь на девчонок, бегущих ко мне.

— Молодец. Ещё три бутылки вина с меня, — быстро проговорил я, вставая на ноги. — Но раз нет кота-фамильяра, то это значит, что все оставшиеся в джунглях твари кинутся сюда, дабы полакомиться нашей плотью. Ведь Ищейка не всех монстров привела на эту площадь, а только часть из них. Такую часть, которая не отпугнула бы меня.

— Ратников! — жарко выдохнула Мирослава, успевшая связанными руками вытащить изо рта кляп. — Надо добить ту толстуху сисястую! Она же явно выжила!

— Не сегодня, — отрицательно покачал я головой.

— Ратников! — настойчиво рявкнула взбешённая Синявская, глянув на руины гостиницы. А те начали стремительно гнить в районе обеденного зала. Это Ищейка «прогрызала» себе путь наружу. И кажется, она даже рычала от злости. Мне снова удалось вывести её из себя. Ай, да я, ай да молодец!

— За мной! — повелительно рыкнул я, схватил Акима и помчался в сторону импровизированного моста из брёвен, приведшего нас в деревню. — Бегите, дуры! Сейчас тут будет столько демонов, что они вас разорвут на столь крохотные кусочки, что их смогут унести даже самые хилые муравьи.

И в доказательство моих слов, сперва гончие прекратили своё паническое бегство и алчно глянули на нас, а потом показался шевелящийся ковёр из пауков. Они помчались в нашу сторону, сверкая глазами-плошками и щёлкая хелицерами.

— Твою мать! — выплюнула Мирослава и помчалась следом за Анной. А та уже неуклюже бежала за мной с дико вытаращенными в ужасе глазами.

И со стороны Коломейцева явно выглядела, как идеальный кандидат на роль актрисы, изображающей в фильме красотку-раззяву, которая постоянно подворачивает ногу, удирая от монстров. И, чтобы такого не произошло, я остановился, сунул за пазуху Акима, закинул пискнувшую девчонку на плечо и помчался к частоколу, искренне благодаря того охотника, что снял с Анны всю броню. Сейчас на ней был лишь грязный комбинезон, весящий всего ничего. Да и сама Аннушка весила не так уж и много. Первую сотню метров я пробежал, вообще не чувствуя её веса, а вот потом уже почувствовал…

Ноги стали подгибаться, плечо отозвалось болью, а вдоль спины потёк целый водопад горячего пота. Казалось, что Коломейцева усиленно жрала, добывая еду прямо из воздуха, пока я её катал.

Однако у меня ещё имелись кое-какие силы, потому я, стиснув зубы, продолжил бежать, словно хромой мерин. Оставил за спиной площадь и ворвался на знакомую узкую улочку, стиснутую заборами. Тотчас трава принялась злорадно хватать меня за ноги.

— Гадство, — зло прошипел я сквозь зубы, пробежал ещё с пару десятков метров и остановился около открытой калитку, где с облегчённым вздохом стащил с плеча перепуганную блондинку. Оказавшись на ногах, она покачнулась и чуть не упала. Но я вовремя поддержал её.

— Они догоняют! — прокричала отставшая Синявская, избавившаяся от пут и залечившая разбитые губы.

— Помоги ей, — кивнул я на Анну, чьи руки продолжали быть связанными, а изо рта торчал чей-то грязный платок, играющий роль кляпа.

Мирослава не стала мне перечить, чем снова продемонстрировала свою сообразительность. Она подскочила к хлопающей глазками блондинке и начала распутывать её.

А я тряхнул руками, поскрёб по сусекам маны и швырнул в орду пауков и гончих магоформу «волна» А-ранга. Она прокатилась по улице, уничтожая всё на своём пути. Траву, заборы и, конечно же, монстров. Пущенный следом «бумеранг» собрал полсотни душ, не меньше.

Однако тварей оставалось ещё охренеть как много. А у меня уже бензин был на нуле, в смысле, мана. А восстановить её не так-то просто. Нужен покой и умиротворение. А какой тут на хер покой? У меня сердце в груди билось так, будто хотело выпрыгнуть и умчаться. Но опыт множества битв всё-таки позволил мне унять сердцебиение и даже чуток расслабиться.

— Ратников, что с твоим лицом? Ты будто лёг в тёплую ванну с бокалом вина в руке, — протараторила Мирослава, судорожно дыша. — Сейчас не время сходить с ума! Ты нам нужен!

— За мной, — махнул я ей рукой, миновал калитку и побежал к частоколу через травяное море, жгущее открытые участки кожи.

Девчонки поскакали за мной по проделанной моим телом колее.

Монстры тоже решили, что пока не стоит прекращать погоню. Они повалили забор и помчались за нами. И очень шустро помчались. Пауки сократили расстояние и прямо на бегу начали плеваться в нас кислотой. Тупые, конечно, они. Мы же все накрыты магической бронёй, отражающей физические атаки. Поэтому все усилия пауков пошли насмарку. Они лишь изрядно попортили местный газон, понаделав в нём проплешин, будто бы сотворённых с помощью агрессивной кислоты.

— Туда! — указал я девчонкам на брешь в частоколе, а сам остановился и выдал очередную «волну». Она повергла в гнилостный прах особо ретивых гончих, обогнавших прочих монстров. Да и газон после работы моей магии оказался «подстрижен» под ноль. Правда, я сам чуть с копыт не свалился от магического истощения. Во рту появился металлический привкус, а сердце застучало как-то не очень ровно, словно забыло, как это правильно делать.

Однако я всё-таки собрался с силами, с помощью «бумеранга» сцапал души, а затем проскочил через брешь в частоколе и очутился у импровизированно моста. И тут перед моими выпученными глазами предстала картина маслом…

Анна пыталась затащить на перекинутые через ров брёвна Синявскую, бултыхающуюся в тухлой воде. Её тянула на дно кольчуга, поэтому у отчаянно вопящей Коломейцевой не хватало сил на то, чтобы вытащить из воды объятую ужасом Мирославу, хватающую ртом воздух.

— Вас двоих ни на секунду нельзя оставить! — выдохнул я, забрался на брёвна и подбежал к Мирославе. Схватил её за руку и вытащил на мостик. — Ты всё-таки хотела посмотреть на того мертвеца?

— Агхм, — ответила Синявская, выплёвывая изо рта мутную воду, смешанную с мелким мусором.

— Некогда лежать! — ухватил я её за талию, поднял и потащил прочь, отчаянно проклиная тот день, когда пошёл против своих принципов.

Не надо было брать в отряд девок! Хотя, с другой стороны, от них есть польза. У меня уже сформировался кое-какой план… Но сперва бы удрать от монстров.

Твари выскочили из бреши в частоколе, как раз в тот момент, когда я вместе с девчонками оказался на другой стороне рва. И я тут же столкнул в воду все брёвна, изображающие мост.

Благо, сельчане сделали ров довольно широким, будто знали, что мне придётся улепётывать от демонов, поэтому пауки побоялись в него лезть. Однако гончие решили его переплыть, но откашлявшаяся Мирослава начала швырять в них магоформы, отбившие у зверей всякое желание геройствовать.

— Молодец, — похлопал я по плечу Синявскую, не чувствуя в себе сил даже на то, чтобы создать магоформу Ё-ранга.

Однако «бумеранг» я при поддержке жадности сумел-таки сотворить, чтобы души гончих просто так не пропадали. Магия притащила мне пяток душ, после чего мы с девками торопливо двинулись прочь.

— Ратников, скажи мне, что ты знаешь куда идти, чтобы покинуть эти чёртовы джунгли, — прохрипела Мирослава, чьё лицо осунулось от усталости. Анна выглядела не лучше, а даже хуже. Она из последних сил продиралась через джунгли, тяжело дыша и сглатывая густую слюну.

— Хочу тебя огорчить. Я не знаю, — усмехнулся я и достал из-за пазухи Акима. — На, подлечи его. Вот он знает куда идти.

— Грач? — выпучила глаза красотка.

— А что тебя удивляет, гар-р-р? — прокаркал Аким, смекнув, что время маскировки прошло. Приход в этот мир Ищейки всё поменял. Теперь я мог немного выйти из тени.

— Фамильяр! — ахнула Коломейцева, чуть не врезавшись головой в низко растущую ветку. — Я только раз видела фамильяра. Ох, бедненький, у тебя глазика нет, и пёрышки все в крови. Я бы тебя вылечила, но подлый Вербов отобрал у меня магический перстень.

— Вербов получил своё. Сдох как собака, а то и хуже. Любо дорого было посмотреть, гар-р-р, — довольно изрёк Аким, перекочевав из моих рук в лапки Синявской.

— Какой кровожадный фамильяр, — проронила Мирослава, запустив в тушку Акима целительную магию, быстро затянувшую все его раны. — Он мне нравится.

Фамильяр насмешливо покосился на меня. Дескать, гляди какой я дамский угодник.

— Правда, глаз ему так просто не вернуть, — продолжила Синявская, глядя на Акима, принявшегося размахивать крыльями, чтобы избавиться от засохшей крови.

— Да я и с одним глазом — орёл! — гордо выдал фамильяр и, явно красуясь, точно ракета, взмыл в воздух.

— А я, кажется, уже видела его рядом с вами, Ратников, — задумчиво проговорила Коломейцева, снова двинувшись по джунглям. Только теперь мы шли не наобум, а следовали за Акимом.

— Сдаётся мне, что Ратников — никакой не Ратников, — сощурила глазки Мирослава. — Собственно, этим и объясняется такое волшебное преображение вчерашнего затюканного слабака-мага в этого… этого господина. Кто вы?

— Снова на «вы»? Хороший сигнал, — осклабился я, устало меся ботинками чавкающую грязь и отчаянно надеясь на то, что Ищейка не станет нас преследовать. У меня ведь для неё ещё не подготовлена ловушка.

— Вы должны мне несколько честных ответов на мои вопросы, — напомнила Синявская, внимательно глядя по сторонам, чтобы не проворонить возможное нападение демонов.

— Валяй, задавай, — разрешил я, поймав на себе изумлённый взгляд Анны. Кажется, её до глубины души потрясло то, что перед ней не настоящий Ратников. В её глазах, будто бы даже теплилась надежда на то, что предположение Мирославы окажется неверным.

— Как вас зову… Хотя, нет, это не особо важно. Роман или Игорь или ещё как… Не важно. Так. Из какого вы мира?

— Земля-13, — сказал я, услышав потрясённый вздох Анны. Всё-таки Ратников оказался не Ратниковым, что сильно опечалило её. А я ещё и поддал гари, весьма правдоподобно солгав: — В родном мире меня ждут жена и дети.

— Так вы женаты? — неприятно изумилась Синявская. — И сколько же вам лет?

— Ага, женат. Как-то пошёл на запах борща, да и женился. Я тогда был не на пике своей интеллектуальной мощи. А годиков-то мне уж почитай три полных десятка, — соврал я. На самом деле мне было на несколько лет меньше.

— Раз вы не Ратников, то, где же он теперь? — спросила Коломейцева, затаив дыхание.

— Помер в том самом магазине, где нас с Синявской впервые свела воля дьявола. И если бы она не хлопала ушами, то увидела бы его душу.

— Бедолага, — хлюпнула носиком блондинка, опустив голову.

— Да чёрт бы с ним, — «человеколюбиво» выдохнула Мирослава. — А как вы поняли, что вас тут ждёт засада?

— Звоночков хватало. Все не буду называть, но о Вербове расскажу. Он же умный человек, а в джунгли с какого-то хера сунулся, хотя я ему сказал, что демоны развесят по лианам кишки охотников. Потом тот же Вербов взял в отряд мало на что способную Аннушку. Мне думается, что он сам предложил ей пойти с ним. Так ведь?

— Так, — кивнула Коломейцева.

— И опять же Вербов уж слишком рисковал в бою с гончими, словно знал, что они не причинят ему вреда. Надо отдать должное Ищейке, она старалась создать хорошую ловушку, но всё-таки не докрутила её. Ничего неожиданного в ней не было. А вот если сейчас Коломейцева вытащит из-под губы лезвие бритвы и полоснёт им меня по горлу, то вот это уже будет неожиданно.

— Кто такая эта Ищейка? — спросила Мирослава, покосившись на блондинку, никак не отреагировавшую на мои слова.

— Ты же слышала, что она — эмиссар ящеров. Ищейка умеет путешествовать между мирами, как и прочие сильные маги смерти. У нас с ней богатая история взаимоотношений. Каждый из нас, если хочет представить что-то хорошее, в первую очередь фантазирует о жестокой смерти другого. Я, к примеру, представляю, что она варится в расплавленном металле. И орёт, орёт, орёт…

— А ящеры…

— … Даже не заикайся о них. Я всё расскажу, когда мы доберёмся до князя, а то мне не хочется по триста раз талдычить одно и то же.

— А если князь нам не поверит? — проблеяла Аннушка, уже, кажется, перестав оплакивать Ратникова. Быстро она.

— Поверит. В том или ином виде к нему уже подкатывали посланцы ящеров. Возможно, они его даже перетащили на чешуйчатую сторону.

— Наш князь не такой! Он до конца будет биться за свой народ, — отчеканила Синявская, полыхнув глазками. Хм, как она его рьяно защищает… Это можно будет использовать.

— Тогда волноваться не о чем.

— Вообще-то есть о чём… — сурово выдала Мирослава, скрипнув зубками. — Оказывается наш мир на грани гибели, а единственный, кто может помочь нам, это вы… ты. И надо признать, что ты — не самый хороший человек. Совсем не спаситель на белом коне.

— Да у меня и желания-то нет спасать вас. Но я очень сильно хочу насолить ящерам, так что помогу вам оказать им сопротивление, — проговорил я, попутно прикидывая, что успею сделать до того, как закрою оставшиеся пункты Списка.

— Вы не плохой человек, — вдруг заявила Аннушка, едва не поскользнувшись на влажной грязи. — Если бы вы были плохим, то не пришли бы нам с Синявской на помощь.

— Чую, мы просто для чего-то ему нужны, — пробормотала Мирослава, отодвинув рукой очередную ветку, пытающуюся выколоть её глаз. — Те, кто был ему не нужен, остались лежать в церкви.

— Молодец, что вспомнила церковь. Любопытно узнать подробности, произошедшего там, — проговорил я, заметив, что джунгли перестали быть такими густыми. Значит, скоро нас ждёт опушка.

Девки быстро переглянулись и шустро затараторили, пытаясь опередить друг друга. Из-за этого я ни хрена ничего не понял и поднял руку:

— Тпру-у-у. Давайте по очереди. Коломейцева была первой в церкви, так что пусть она и начинает.

Аннушка бросила на Мирославу победный взгляд, поправила грязный локон и заговорила, тяжело вздохнув:

— Мы шли через джунгли, постоянно теряя охотников, посему к церкви добрался отряд численностью всего семь человек. И тут нас окружили гончие. Вербов приказал отряду укрыться в церкви. Мы оборонялись около получаса, а затем появилась Синявская…

— … Долгая прелюдия, давай сразу к финалу, где Вербов крутит вам руки, — поторопил я её, увидев опушку, укутанную серым сумраком.

— Этот гад и предатель подлым образом стащил с моего пальца перстень, пленил Синявскую и убил Григория и Алексея. Видимо, Вербов не сумел перетянуть их на свою сторону, потому-то ему и пришлось расправиться с ними.

— Жаль, целых две души пропали, — опечалился я.

— Признаться, мне до ужаса хотелось вытащить спрятанный перстень и дать бой предателям, — взяла слово мрачная Мирослава, глядя под ноги, где почва стала посуше. — Но я кое-как сдержалась, памятуя о твоих словах, Ратников… или как теперь тебя называть?

— Называй, как и раньше. И без моего разрешения никому не говорите, что Ратников уже не Ратников.

— Хорошо, — проронила Синявская.

Аннушка же ограничилась лишь кивком, а затем спросила:

— Почему ты всё-таки пошёл в джунгли, раз знал, что тебя там ждёт ловушка?

— По многим причинам, — туманно ответил я.

Ну, не рассказывать же ей, что мне нужно было проверить силу Ищейки, а также показать, что некоторые люди мне типо как не безразличны?

К слову, надеюсь, что Ищейка поверила в эту фантастику с небезразличными людьми. А уж в то, что я гораздо слабее неё, она точно поверила, ведь это практически так и было.

Теперь Ищейка попробует загнать меня в такую ловушку, из которой я не выберусь и паду от её магии. И действовать она будет через окружающих меня людей. Запугивание, шантаж, подкуп… всё пойдёт в дело. И мне нужно создать в своём окружении такого персонажа, который в нужный момент сыграет в моём плане ключевую роль.

Пока же я услышал недовольное фырканье Коломейцевой. Её явно разбирало любопытство. И не получив ответ на один вопрос, она задала другой:

— Выходит, иные миры существуют? И кто там живёт?

— Там плюс-минус всё то же самое, что и у вас. Только иногда технологии заметно более продвинутые, чем у вас. И вот парадокс, в одном из очень развитых миров некоторые люди считают, что земля плоская, прививки делают только староверы, а заниматься проституцией не зазорно, а весьма выгодно. И такие дамы даже во всеуслышание говорят, что да, сплю за деньги с мужиками, завидуйте мне, сучки.

— Фи, — сморщила носик Анна, в ужасе прижав грязные ладошки к покрасневшим щечкам.

— Это их дело, — пробурчала Мирослава. — Расскажи лучше, какое в иных мирах оружие и что там за магия?

— Доберемся до князя и расскажу, а сейчас лень, — усмехнулся я и вышел из джунглей.

Тут же вечерняя прохлада окружила меня, остужая разгорячённую кожу, покрытую плёнкой пота, смешавшегося с грязью. Дико захотелось почесать торс. И я не стал себя сдерживать, хотя рядом и присутствовали дворянки. Запустил пятерню под пропотевшую, вонючую одежду и с наслаждением поскрёб ногтями кожу, почти испытав оргазм.

Девчонки с отчётливой завистью посмотрели на меня, но сами чесаться не стали. Воспитание не позволило. Они же не какие-то простолюдинки, а благородные дамы. Потому им пришлось терпеть, хотя они явно бы с наслаждением пробежались ноготками по зудящей тут и там коже.

— Ищейка не стала преследовать вас, гар-р-р, — отрапортовал Аким, усевшийся на моё плечо. — Я пару раз летал назад и не видел её. Звери же без команд фамильяра занялись своими звериными делами.

— Хорошо, — кивнул я и пошёл к броневичкам, чьи силуэты угадывались в сером сумраке, опустившимся на княжество.

— А если… если князь переметнулся на сторону ящеров, что же нам тогда делать? — подала голос Аннушка, сорвав пучок травы и принявшись им оттирать от грязи лицо и руки.

— Князь не мог так поступить, — процедила Синявская, бросив на блондинку рассерженный взгляд разноцветных глаз.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — мудро изрёк я и следом уточнил: — Князь же не женат, а из родственников у него осталась только собственная тень?

— Верно, — сказала Мирослава, попутно насмешливо поглядывая на Анну. А та уже и слюни пустила в ход, чтобы избавиться от грязи. — Ратников, ты что-то задумал?

— Может, и задумал.

— Если ты решил сесть на княжеский престол, то лучше сразу откажись от этой мысли. Я не дам тебе этого сделать.

— Пф-ф-ф. Больно он мне нужен этот твой престол, — совершенно честно сказал я, что было на меня не похоже.

— Ну-ну, — сощурила глаза Мирослава, чья система жизненных ценностей говорила, что каждый первый буквально жаждет заползти на княжеский престол.

— Слышите, кажется, кто-то кричит, — поспешно выдохнула Анна, тревожно распахнув прекрасные глазки. — И голос доносится из броневичка. Какой-то знакомый голос. Чернов?

Орал действительно Чернов. Похоже, он как-то избавился от кляпа и теперь весьма искусно угрожал, как Рябому с Бульдогом, так и Жорке с той троицей охотников, которых Вербов оставил сторожить броневички. Кстати, могут ли быть эти охотниками предателям? Нет, точно нет.

Между тем никто из людей не замечал наше трио, поскольку сумерки сгустились довольно сильно. Да и смотрели охотники в другую сторону. Они думали, что мы выйдем из джунглей там же, где вошли в них. А мы топали иным путём.

— … Да сколько же можно? — донёсся до меня голос Рябого, поглядывающего на броневик с вопящим Черновым.

— Лужёная глотка, — знающе вставил седой охотник.

— Нет, думаю ещё с четверть часа и замолчит, — проговорил носатый блондин, потирая гноящейся глаз.

— Может, снова кляп ему в рот вставить? — опасливо предложил Жорка.

— Ага, как же… вставишь его. Сударь Чернов мне чуть пальцы не оттяпал, когда я пытался проделать это, — пробурчал Солдат, игнорирующий крики своего хозяина, призывающего освободить его.

Солдат явно понимал, что неподчинение — это сейчас единственный верный путь. Поскольку если освободить Чернова, то он со всех ног поскачет в джунгли, спасать Аннушку.

— Не о том надо думать, — неожиданно протянул юный охотник, чьё имя для меня так и осталось неизвестным. — Пора бы уже Вербову показаться из джунглей, а его всё нет и нет.

— Кажись, всё, нет больше барона, — мрачно проговорил седой. — Сгинул. Да и Ратников, наверняка, сгинул вместе с Синявской.

— То, что Ратникова сожрали, — это точно. Видать, не такой уж он был и сильный маг, как о нём говорили, — с нотками ехидства сказал блондин. — Но барон-то… он же глыба! Да и народу с ним сколько было? Нет, рано вы его хороните.

— Не соглашусь с вами, сударь, — смело выдал Рябой. — Уж если кто и вернётся из этих джунглей, так это сударь Ратников.

— Чепуха! — фыркнул блондин.

— А давайте поспорим? — проговорил Рябой, наполнив моё чёрное сердце чувством гордости. Охотник перенял у меня самое лучшее!

— Вот ещё. Не буду я спорить с каким-то простолюдином.

— Ой, глядите, кто-то идёт! — заметил наше трио юнец. — Да это же сударь Ратников, Синявская и Коломейцева!

— Вернулись! — радостно прогудел Бульдог.

— А другие почему не выражают восторг? Не рады, что ли, видеть меня? — нахмурился я, подойдя к людям.

— Рады, очень рады! — протараторил бледный Жорка, тряся козлиной бородкой.

— Кто там⁈ Кто там вернулся⁈ — вылетел из броневичка хриплый голос Чернова.

— Что произошло в джунглях? Где остальные⁈ — торопливо выпалил седой охотник, брызжа от волнения слюной.

— Все мертвы, кроме нас. Понимаю, что это звучит, как начало увлекательной истории, но у меня сейчас нет времени на то, чтобы рассказывать о своих геройствах, — без улыбки проговорил я и следом приказал: — Так, выбирайте броневики и садитесь за руль. Если не хватит водителей, то цепляйте броневики друг к другу. Надо их все забрать отсюда.

— Но-но-но! — запротестовал блондин, вскинув острый подбородок. — Кто вам дал право распоряжаться чужим имуществом? Сперва расскажите, что видели в джунглях, а уж потом мы решим, как поступить. И то, ежели поверим вашим словам, Ратников.

Я на его демарш ответил вполне адекватно. Выбросил правый крюк, угодив костяшками пальцев прямо по челюсти охотника. Он всхрюкнул и без сознания грохнулся мне под ноги, громыхнув кольчугой.

— Ещё у кого-то есть вопросы? — вскинул я бровь.

— Не-е-ет, — протянул седой.

— Тогда за дело! — гаркнул я, после чего мужчины тут же засуетились. Юнец с седым затащили в ближайший транспорт блондина, а остальные — расселись по броневичкам.

— Ты потрясающий дипломат, — саркастично сказала Мирослава, косясь на Анну, прислушивающуюся к воплям Смуглого.

— Я знаю. А ещё я опытный купидон. Коломейцева, если ты ещё не поняла, то вот тебе инфа. Чернов влюблён в тебя по самые пятки. И если бы не мои выдающиеся дипломатические навыки, то он бы даже в одиночку ринулся в джунгли для того, чтобы спасти тебя.

— Правда? — распахнула глазки блондинка. — Я не замечала со стороны Чернова ничего такого.

— Правда-правда, — проронил я. — А теперь иди к Чернову, развяжи его и скажи, чтобы он садился за руль. И это… Передай ему, что я позже с ним поговорю.

Коломейцева кивнула и быстрой походкой удалилась, а я прыгнул за руль самого нового на вид броневичка. И, конечно же, Синявская уселась рядом со мной, раздобыв где-то чистую тряпочку. Она принялась ею вытирать своё личико.

— Хм, — хмыкнул я, иронично глянув на неё.

— Чего? — недовольно зыркнула она на меня. — К князю всё-таки едем. Надо выглядеть соответствующе. Это вот дура Коломейцева перед встречей с каждым встречным-поперечным готова прихорашиваться. А я — только перед встречей с достойными людьми. Я себе цену знаю.

— Люблю таких дам, гар-р-р, — прокаркал Аким, залетев в броневик.

Мирослава бросила на крылатого подхалима благодарный взгляд. А я с хлопком закрыл дверь и погнал броневик в сторону города. За мной потянулся и весь остальной транспорт, поднимающий колесами в воздух клубы пыли и освещающий дорогу жёлтым светом фар.

Наверное, наша колонна выглядела внушительно. И, возможно, ради нее-то на небе и показались любопытные звёзды, да выкатилась прыщавая луна. Она следила за колонной вплоть до нашего прибытия к моему поместью, и лишь после этого спряталась за тяжёлыми мрачными тучами, принявшимися мочиться на Чернявск.

— Дождя только нам не хватало, — пробурчала Мирослава, глянув на лобовое стекло, отражающее упругие струи, разлетающиеся на мириады капель.

— Да, хороший хозяин в такую погоду даже собаку из дома не выпустит, — поддакнул я и следом бросил Синявской: — Выйди-ка и скажи всем, чтоб лишние броневики загнали на территорию моего поместья. И пригласи Рябого, Бульдога и Жорку в мой броневик. А Чернов и Солдат пущай едут на Зелёный холм. Остальные пусть валят домой.

Синявская скорчила возмущённую гримасу, выразительно посмотрела на дождь, а потом многозначительно на меня.

— Что? А вдруг я заболею? Тогда твой мир лишится последней надежды. Акиму же нельзя раскрываться. Вот и выходит, что придётся идти тебе.

Девушка наградила меня убийственным взглядом, но всё же выскользнула из броневика, нацепив защиту от физических атак. Таким образом она решила проблему дождя. Магия его просто отражала, воспринимая, как атаку. Но вот грязь и лужи… Их придётся терпеть.

Красотка двинулась к другим броневикам, чавкая вмиг промокшими ботинками, очень быстро обрастающими комьями грязи.

Мы же с Акимом остались в сухом и тёплом броневичке, косясь на яркие молнии, разрезающие инфернально чёрный небосвод, который, казалось, хотел родить титанически огромное существо, способное поглотить весь город вместе с его жителями, сточными канавами, кучами мусора и полчищами прожорливых крыс.

— Говорят, в одну из таких ночей на Землю-1 и пришла магия, гар-р-р, — прокаркал Аким. — А уже оттуда она распространилась по другим мирам. Как распространилась и технология изготовления магических перстней.

— Да, я тоже слышал эту легенду, только несколько в ином варианте. Дескать, Прометей принёс на Землю-1 магию, украв её у богов. А добродушный Гефест научил людских кузнецов ковать первые магические перстни.

— Если всё получится со Списком и Вратами богов, то ты когда-нибудь узнаешь правду, — проговорил фамильяр и глянул на Рябого с Бульдогом.

Они, оскальзываясь, бежали к моему броневику. А ворвавшись в него, оба облегчённо выдохнули и плюхнулись на сиденья, заливая их дождевой водой, скатывающейся с брони.

Жорка и Синявская появились на десяток секунд позже. Они степенно проникли в броневик и развеяли окутывающую их магию.

— А не поздновато ли ехать к князю, Артур Григорьевич? — спросил некромант, усевшись у окна.

— Поздновато будет, если мы не поедем, — витиевато ответил я, покосился на спрятавшегося около меня Акима и погнал броневик в город. — Скажите лучше, где мы сейчас можем поймать князя? Где он ночует? Во дворце? В рабочем кабинете? В борделе?

— У него есть особняк в центре города. Скорее всего, его светлость там. Я много раз с отцом и братьями посещала это место, — проговорила Мирослава, чуть не прикусив язык на одной из кочек. Она рассерженно зашипела и потёрла нижнюю челюсть, буркнув что-то про хреновые дороги.

— Раз была в том особняке, то будешь показывать путь, — бросил я Синявской, надавив на педаль газа.

Броневичок злее зарычал мотором и шустрее понёсся по дороге, разбрызгивая лужи и пронзая мрак жёлтым светом фар.

Вскоре мы влетели в город и помчались по пустынным улицам, тонущим в потоках мутной воды, несущей мусор, вздувшиеся трупы крыс и сломанные ветки. Разгул стихии робко освещали фонари и окна домов. Некоторые горожане ещё не отправились спать, хотя время уже подбиралось к полуночи. Скоро начнутся прорывы. Эх, и не завидую я тем, кто их будет устранять в такую погодку. А она, казалось, только набирала обороты.

— Как бы город к утру не смыло, — протянула Синявская, глядя за окно. — Ратников, вот тут поверни налево.

Я крутанул руль, после чего броневичок с лёгким заносом вошёл в поворот. А затем я нажал на педаль тормоза, поняв, что окружённый высоким кованным забором готический трёхэтажный особняк и есть резиденция князя. Уж больно шикарно выглядела эта хата, карябающая остроконечными башнями брюхо громадной тучи, похожей на раздувшийся труп кита. Тут тебе и ухоженный парк, и каменные статуи, и будка для охраны, стоящая около закрытых арочных ворот.

К будке-то мы и подъехали. Внутри неё горел свет, а через решётку и окно можно было увидеть крупногабаритные силуэты.

Один из силуэтов покинул будку, превратившись в окутанного магической защитой мужчину в расшитой жёлтыми нитками чёрной униформе. На его плече красовался герб княжества, а на глубоко надвинутой на глаза фуражке поблёскивала кокарда.

— Кто такие⁈ — гаркнул он, не выходя из-под жестяного козырька, по которому грохотали струи дождя.

— Сударыня Синявская! — гордо проговорила Мирослава, распахнув дверь броневика. — Мне нужно срочно переговорить с князем. Дело касается прорыва в деревне Старые Пни.

— Его светлость никого не принимает! — строго выдал мужик, перекрывая раскаты грома. — Приезжайте утром.

— Как не принимает⁈ — ахнула Мирослава, удивлённо выгнув брови. — Так мы же из самих Старых Пней! Его светлость велел незамедлительно доложить ему, как только станет ясно, что там происходит!

— Утром! Таков приказ! — выдохнул мужик, развернулся и положил ладонь на ручку двери, ведущей в будку.

— Эй, постой! Немедленно телефонируй советнику князя и сообщи о нас! Я уверена, что его светлость выслушает меня! — отбарабанила Синявская, в чьих налившихся яростью глазах отразился потусторонний свет молнии.

— Не велено тревожить князя! — громыхнул охранник и скрылся в будке.

— Да как же так… — ошеломлённо выдохнула Синявская. — Чем таким князь занят, что выдал подобный приказ?

— Что подсказывает тебе чутьё? — задумчиво потер я подбородок. — Князь не мог тупо напиться до скотского состояния? Нанюхаться? Накуриться? Или просто заснуть?

— Нет, он не такой. Ратников, твориться что-то не то. Да и этот охранник не представился, а обычно они называют свои имена.

— А ещё он прятал лицо и за грубостью скрывал волнение. Синявская, закрой дверь. Идём на таран, — решительно выдал я, вдавив педаль газа в пол. — Но если ты ошиблась, то сама будешь извиняться перед князем и ремонтировать его ворота. Держитесь, господа, мчимся спасать княжество от госпереворота! Эх, кажется, я встал на скользкую дорожку добрых дел. Того и гляди нимб появится.

Наш шестиколёсный бронированный монстр врезался в ворота, выбив целый сноп искр. Раздался скрежет сминаемого металла и пронзительный визг петель. Броневичок слегка тряхнуло, но зато ворота с шумом повалились на залитую дождём брусчатку.

— Вперёд! — азартно крикнул я, заставив броневичок переехать ворота, валяющиеся на дорожке, ведущей через парк к парадному крыльцу погруженного во мрак особняка. — Синявская, прикрой наш тыл от магии!

Девчонка метнулась в конец броневичка и открыла небольшое окно. В салон сразу же ворвались струи косого дождя, а из будки выскочила троица человек: тот самый чёрт в униформе и парочка козлов в обычных кожаных плащах.

Они побежали за броневичком, швыряясь в нас магоформами. Но ни одна из их атак не достигла нашего транспорта, стремительно отдаляющегося от магов. Мирославе даже не пришлось использовать свои силы.

— Артур Григорьевич, что нам делать⁈ — лихорадочно вскричал некромант, заламывая худые руки. — Если кто-то действительно пытается убить князя, то у нас просто может не хватить сил, дабы помешать этим злодеям! Может, позовём подмогу?

— Главное, не бздеть. И мы и есть подмога, — мудро изрёк я и не совсем ловко вывернул руль, из-за чего броневичок задел бампером неработающий фонтан с обнажённой статуей женщины, тянущей к небу руки. От фонтана с хрустом отвалился приличный кусок. Статуя же закачалась, грохнулась набок и разбилась на несколько частей. Отличное начало!

— А что нам делать с теми тремя магами, изображающими охранников? — протараторила Синявская, часто-часто дыша. — Их нельзя оставлять позади нас. Они же могут напасть со спины.

— У нас нет времени на то, чтобы биться с ними, — отчеканил я, остановив броневичок около мраморных ступеней парадного крыльца. — Надо спасти князя. Ну или отомстить за его смерть. Тут как получится. Да может и мстить не придётся, если мы с убийцами договоримся на месте. Смотря что их толкнуло на госпереворот или кто…

Я не добавил слово «ящеры», но Мирослава, безусловно, меня поняла. Она помрачнела и яростно прошипела, выскочив из броневичка, объятая защитной магией:

— Мы ни с кем не будем договариваться!

— Не беги сломя голову! Вдруг там засада⁈ — выпалил я и тоже выбрался из транспорта, предварительно накинув на себя сразу две защитные магоформы высокого ранга: одну от физических атак, другую — от магических.

Рябой и Бульдог так же получили от меня по две защиты. Только более мелкого ранга, а то высокоуровневые встали на откат.

Жорка же сам себя защитил магией, пугливо глядя в сторону тёмного парка, оставшегося за нашими спинами. Но оттуда к нам никто не бежал, да и из особняка никто не выбежал, встречая нас ливнем убийственного свинца и потоками атакующей магии. Посему мы без проблем заскочили в громадный тёмный холл с огромной многоярусной хрустальной люстрой, трусливо вздрагивающей от раскатов грома.

— Никого! — облегчённо выдохнул белый, как мел, Жорка, рыща взглядом по сторонам.

— А где прислуга? — туповато спросил Бульдог, сжимая в руках винтовку.

— Говорят, что перед переворотом дворец пустеет, — облизал я губы, попутно заметив Акима, усевшегося на люстру. — Мирослава, где покои князя?

— За мной! — выпалила Синявская и помчалась по роскошной лестнице с резными перилами из красного дерева.

Мы все ринулись следом за ней, оставляя на ступенях грязь и мелкие лужицы.

Я быстро догнал девчонку и по третьему этажу побежал уже с ней наравне, а остальные чуть отстали, позвякивая кольчугами и неосознанно поглядывая на богатое убранство особняка. Да, тут было на что посмотреть. Дивной работы картины, позолоченные бра, серебряные дверные ручки, роскошные гобелены, красная ковровая дорожка, статуи в альковах.

— В таком месте и умереть не жалко, — выдохнул Бульдог, проведя рукой по обоям с золотой нитью.

— Тихо, — прошипела Синявская, сменив бег на осторожный шаг. — Вон за тем поворотом находятся покои князя. Негодяи могут быть там, если они ещё не покинули особняк.

— Они наверняка ещё здесь, иначе бы на воротах не стояли ряженые, — проговорил я, сверля напряжённым взглядом приближающийся угол коридора. — И эти самые ряженые, если не совсем дураки, отправили кого-то обратно в будку, чтобы он телефонировал в особняк, дабы предупредить подельников о нас. Да и через окна нашу банду могли видеть, ежели кто-то из заговорщиков следил за парком. В общем, если делом заняты не дилетанты, то мы либо никого не встретим, поскольку все уже свалят в туман, оставив князя с перерезанным от уха до уха горлом, либо попадём в расставленный капкан.

— В такую погоду телефонная связь в особняке работает очень плохо, — протараторила Мирослава. — Да и тот же самый дождь вместе с тьмой могли помешать заговорщикам заметить нас в парке.

— Авось, — понадеялся я, чего, в общем-то, не любил делать.

После этого я снял с себя все защиты, чтобы они не привлекли внимание, а затем подкрался к углу, присел на одно колено и совсем чуть-чуть на долю мгновения выглянул из-за угла.

Однако этого мгновения мне вполне хватило, чтобы увидеть небольшой коридор, заканчивающийся двустворчатой дверью, украшенной золотыми гербами княжества. Одна створка была открыта, благодаря чему виднелось полутёмное нутро некоего предбанника. И, кажется, там кто-то стоял.

— Некто наблюдает за коридором, — совсем тихим шёпотом оповестил я свой отряд, взволнованно сверкающий глазами. — И ни хрена непонятно, кто это. Точнее, на чьей стороне этот чёрт. Придётся устранить его, не вступая в разговор.

— А если это человек князя? — прошептал Жорка, судорожно сглотнув.

— Тогда князю придётся искать другого человека, — проговорил я, снова выглянул из-за угла и запустил в неизвестного одну за другой две магоформы: «кляксу» В-ранга, и «таран» аналогичного уровня.

Неизвестный успел вызвать защитную магоструктуру, чей голубоватый свет ужалил полумрак, царящий в предбаннике. И я сумел увидеть удивлённую бородатую рожу, распахнувшую рот. Но уже в следующий миг «клякса» врезалась в защиту бородача, сожрав примерно девяносто процентов её прочности. А затем «таран» разорвал остатки защиты и впечатался в верхнюю часть тела неизвестного, после чего магия разложения быстро «обглодала» плоть мужика до состояния дырявых костей.

На покрытый ковром пол упал уже наполовину скелет. Нижняя часть мага была вполне целой: ноги и талия. А вот верхняя представляла собой окровавленный позвоночник, рёбра, череп с остатками волос и прочие «голые» кости.

— За мной, — выдохнул я и торопливо, но бесшумно, ворвался в предбанник, где никого не оказалось, кроме трупа мужика, заливающего ковёр кровью.

А вот за дубовой дверью спальни кто-то был. До меня долетели приглушённые расстоянием и стеной голоса.

— … Ты отречёшься от княжеского престола или я прямо сейчас убью тебя! — гневно прорычал какой-то мужик, душимый яростью.

— Нет, — еле слышно прохрипел обладатель молодого тенорка. Ему явно крепко досталось. Его то ли сильно избили, то ли до седьмого пота загоняли десять блудниц. И я, думаю, все мы понимаем, какой из этих вариантов наиболее правдоподобен.

— Дурак! Кретин! Княжество всё равно достанется мне, но так ты убережёшь его от гражданской войны! — взбешено выплюнул мужик. — Подумай о людях! Погибнут многие аристократы!

— Надо кончать его. Мы и так слишком задержались здесь, — холодно проговорил ещё кто-то. — Просто подделаем его подпись. Никто особо и не станет разбираться в том настоящая она или нет. Скоро начнётся такая свистопляска, что всем будет не до этого. Княжеству придётся объединиться вокруг вас, граф.

— Кажется, я узнала голос того мерзавца, что требует отречения. Это граф Орлов. Он дальний родственник князя. Десятая вода на киселе. Но он всегда подчёркивал, что у него есть права на престол, пусть и призрачные, — жарким шёпотом выдала Мирослава, нетерпеливо глядя на мою левую ладонь, лежащую на серебряной дверной ручке. — Да открывай же скорее эту чёртову дверь. Князю нужна наша помощь.

— Подожди, мы ждём момента, — прошипел я, попутно обновив магические защиты простолюдинов, а то они начали бледнеть, намекая на то, что время их действия вот-вот закончится.

— Народ вас не поддержит… предатели! — прохрипел князь и, судя по звуку, смачно в кого-то плюнул. — Вас выпотрошат, как свиней, и повесят на площади. Вас ждёт жестокая смерть!

— О себе думай, дурачок, — снисходительно просипел граф Орлов. — Ты сдохнешь через секунду, и никто тебя не спасёт. Разве что сам Господь Бог спустится с небес. Ха-ха. Хотя в такую ненастную ночь, скорее, разверзнутся врата Ада и придёт сам дьявол…

Его речь прервало телефонное дребезжание, заставившее Жорку испуганно выдохнуть:

— Наверняка псевдоохранники дозвонились. Нам конец.

— Возьми трубку! — приказал кому-то граф Орлов.

И тут я решил, что сейчас самое время ворваться в спальню князя. Открыл дверь и вихрем влетел внутрь, за долю мгновения успев оценить обстановку, так услужливо освещённую позолоченной люстрой. Правда, лампочки сильно мигали, но это всё же лучше, чем ничего.

На испятнанной кровью кровати лицом в подушку лежал обнажённый труп девушки, сверкающей бледными, пышными ягодицами. В углу же валялся связанный голый князь, оказавшийся атлетичным черноволосым пареньком лет восемнадцати. Его смазливое, почти девичье лицо с решительными серо-стальными глазами изобиловало кровоточащими порезами, пара пальцев оказались неестественно выгнутыми, губы превратились в две разбитые лепёшки, один глаз не открывался из-за гематомы. А около шеи застыл охотничий нож грузного седого мужика лет пятидесяти. Он в великом изумление уставился на открывшуюся дверь наглыми, жабьими глазами навыкате. И не он один глянул в мою сторону…

Чувак, только-только цапнувший телефонную трубку, тоже вытаращил глаза, как и оказавшийся рядом с ним смуглый брюнет, застывший около стрельчатого окна, выходящего на задний двор особняка.

— Дьявола вызывали⁈ — проорал я и начал швыряться магоформами со скоростью пулемёта, выхаркивающего пули.

Князь первым попал под раздачу. Я наградил его двумя защитами А-ранга. И когда седой попытался перехватить его горло охотничьим ножом, лезвие лишь бессильно скользнуло по магической броне, защищающей князя от физических атак.

Следующими стали брюнет и чувак с трубкой телефона. Они успели закрыться магическими защитами, продемонстрировав мне то, что один из них был водяным, а второй — земляным. Но разве попрёшь против моей «волны» А-ранга, если ты не архимаг? А эти двое точно ими не были, ежели судить по цвету их защит.

Моя магия жадно пронеслась по большей части комнаты, «пожрав» всё на своём пути: дивной работы ковёр, стол из красного дерева, торшер, шкаф, занавески и даже оконные рамы, из-за чего в комнату вместе с каплями дождя влетел завывающий ветер.

Ну и, конечно же, «волна» разорвала в клочья защиты магов, превратив ещё недавно живых людей в суповой набор для не очень брезгливой собаки. Окровавленные кости магов грохнулись на чёрный от гнили пол, а их души цапнул «бумеранг».

— А-а-а! — тоненько взвизгнул окутанный магической защитой седой и с необыкновенным проворством рванул к неприметной двери в противоположной от меня стене.

Я ринулся за ним, метнув на бегу «копьё». Но этот чёрт успел выскочить за дверь, избежав встречи с моей магией. Она угодила в стену, «сожрав» обои и расплескавшись по серым блокам.

Я же вихрем промчался через спальню, теперь больше напоминающую склеп, а затем миновал распахнутую дверцу и очутился на узкой тёмной, винтовой лестнице, ведущей вниз.

— Гар-р-р! — пролетел над моей головой Аким и ринулся вниз, где грохотали ботинки седого.

Мне пришлось поскакать по крутым ступеням, каждую секунду рискуя сломать себе шею. Тут было так темно, что я аж пару раз врезался плечом в шершавую стену, порвав рукав. Благо, что хоть окутывающие меня магические защиты испускали слабое серое безжизненное сияние. Оно хоть немного разгоняло тьму.

— Не-е-ет! — внезапно раздался полный ужаса вопль седого, после чего из-за поворота лестницы выплеснулись отблески магии, изрядно поблёкшие из-за большого расстояния. Но я всё-таки понял, что это была очень мощная магия смерти. И кто её мог применить? Зуб даю, что эмиссар ящеров! Не Ищейка, а кто-то другой. Она же не одна у ящеров. Думаю, пару эмиссаров чешуйчатые точно послали в это княжество. Надеюсь, улетевший вперёд Аким проследит за эмиссаром.

Но меня ждало жуткое разочарование…

Домчавшись до первого этажа, я прямо около защищённого решёткой окна увидел человеческие кости, лежащие в красно-бурой жиже, могущей похвастаться металлическими пуговицами, пряжкой ремня, револьвером и серебряным магическим перстнем.

А чуть в стороне от жижи красовались тонкие птичьи косточки, окружённые подгнившими перьями. Это было всё, что осталось от Акима.

— Я убью тебя, сука! Покажись! — вне себя от ярости заорал я, вглядываясь в полутьму, озаряемую молниями, вспыхивающими за окном.

Но, конечно же, эмиссар не показался. Он куда-то свалил, отправив моего фамильяра в мир духов и убив седого, который, скорее всего, был единственным, кто знал его в лицо. И у эмиссара как минимум было три пути для бегства, поскольку именно столько коридоров ответвлялись от круглого зала, в который привела меня лестница.

И куда бежать? Куда он рванул? Тварь!

У меня от злости аж скулы свело, а рука сжалась в кулак и впечаталась в стену. Пробежавшая по костяшкам боль слегка отрезвила меня. Возможно, отчасти поэтому я услышал тихий шорох шагов, доносящихся из того коридора, что находился слева от меня.

— Не уйдёшь, собака, — зло прошипел я себе под нос и рванул в ту сторону, спеша догнать эмиссара.

Проскочив тёмный коридор, я ворвался в зал с охотничьими трофеями. На полу лежала шкура медведя, со стен жалобно смотрели головы животных, а у противоположных дверей обнаружилась троица тех самых псевдоохранников. Они вскинули руки и атаковали меня магией. В воздухе свистнула громадная сосулька, полыхнул огненный «таран» и вжикнул набор из трёх убийственно твёрдых дисков воздуха. Все эти магоформы врезались в мою защиту, понизив её прочность лишь процентов на тридцать. Тьфу, лохи! Отведайте-ка силушки богатырской!

Мой перстень выплюнул «круг на воде», а тот устроил в зале перестановку. Уничтожил всё лишнее, прокатившись по полу всепожирающей волной, после которой остались только очень крепкие и нужные вещи, вроде кочерги, стоящей рядом с камином.

И ясный хрен, что «круг на воде» уничтожил защиты всех трёх магов. При этом двое уродов превратились в скелеты с обрывками сухожилий и кусочками сгнившей плоти. А третий, тот самый, чёрт в униформе, успел выставить защитную магоструктуру. «Круг на воде» её тоже разорвал, как тузик грелку, но всё же она спасла мага.

— Не убивай! — заорал он, в ужасе выпучив глаза. — Я всё расскажу! Умоляю! Смотри. Я снимаю перстень…

— Долго! — выпустив «стрелу» Ё-ранга, рыкнул я, разозлённый тем, что вместо эмиссара нашёл здесь этих идиотов.

Моя магия угодила в кисть заоравшего от боли мужика и заставила сгнить всю плоть, что начиналась от запястья. Магический перстень заговорщика соскользнул с лишившихся мяса фаланг и упал на чёрные от гнили доски пола. А сам маг огласил зал вскрывающим барабанные перепонки воем. При этом его выпученные глаза уставились на правую кисть, больше подходящую скелету.

— Если не заткнёшься, то я с радостью убью тебя, — прорычал я и выпустил «бумеранг». А тот схватил души магов и притащил их мне.

— М-м-м, — замычал заговорщик, зажав рот левой ладонью.

— Так-то лучше, — мрачно изрёк я, подошёл к скелетам и с сожалением посмотрел на их перстни. Оба выглядели так, словно на несколько секунд окунулись в чашку с серной кислотой. Нет, такие не продать.

Я огорчённо покачал головой и дал заговорщику пинка, чтобы он шагал передо мной. Надо доставить его к князю и попутно цапнуть тот перстень, что прежде принадлежал седому. Его перстень был мощнее, чем те, что принадлежали псевдоохранникам, потому и не пострадал.

Мне не составило труда привести перепуганного заговорщика с замотанной окровавленной тряпкой рукой в бывшую спальню князя, где нынче царил разгром, к слову, устроенный не только мной.

— Это тот самый козёл, что притворялся охранником! — наставила на предателя палец Синявская, успевшая подлечить князя.

Теперь вместо порезов на лице парня краснели свежие, тоненькие шрамы, которые вскоре совсем сойдут на нет. Да и сломанные пальцы князя Мирослава тоже привела в порядок. А уж кто надел на его светлость вышитый золотыми нитками халат для меня останется тайной. Может, и сам справился.

— Предатель! — зарычал князь и словно коршун бросился на съёжившегося псевдоохранника, даже не пытающегося сопротивляться.

Князь повалил его на пол и принялся кулаками месить физиономию предателя.

Тотчас раздались звуки, похожие на те, что получаются, когда домохозяйки отбивают мясо, дабы оно не было таким жёстким. Во все стороны полетели брызги крови, захрустел нос и посыпались зубы.

А я охарактеризовал главу княжества, как человека горячего, порывистого, но довольно смелого и решительного, учитывая то, как он себя вёл с графом Орловым.

— Вы только не убейте его, — бросил я князю, перекрывая раскаты грома и визги предателя.

Глава княжества с яростными воплями вымещал на одноруком всю ту боль и страх, что ему пришлось испытать несколько минут назад.

— Наверное, всё же убьёт, — прошептал Бульдог, задумчиво наблюдая за лицом предателя, быстро становящемся неотличимым от кровавой котлеты.

— Нет, не убьёт, — отрицательно покачал головой Рябой и хитренько глянул на своего друга: — Может, пари?

— Вот ещё. Не буду я спорить с каким-то простолюдином, — усмехнулся Бульдог, пародируя голос блондина-охотника, которого я недавно отправил в нокаут.

К слову, блондин так мне ничего и не предъявил за тот удар, хотя он явно пришёл в сознание к тому моменту, когда броневики добрались до моего поместья.

— А вы чего прохлаждаетесь? — недовольно глянул я на охотников. — Берите Жорку — и бегом проверять особняк на наличие всяких предателей. Поняли?

— Поняли, Артур Григорьевич, — за всех ответил юный некромант и шумно сглотнул. — А ежели мы наткнёмся на какого-то сильного мага?

— Разрешаю тебе убить его самолично. Я не обижусь.

— А-а-а, ясно, спасибо, — сдавленно выдохнул Жорка, облизал губы и нехотя пошёл к двери.

Охотники двинулись за ним, держа винтовки наготове. Однако, прежде чем они покинули спальню, я успел накрыть их высокоранговыми защитами.

— Ты хотел просто услать их с глаз долой? Этот подонок же сейчас всё нам расскажет: сколько их было, как они действовали, — мрачно проговорила Мирослава, мстительно глядя на предателя, чьё левое буркало вылетело из глазной впадины и повисло на жгутиках нервов.

— Молодец, догадалась, — громко похвалил я Синявскую, чтобы князь точно услышал меня. — Ваша светлость, хватит уже кулаки чесать, пора и к допросу приступать.

— Ратников, побольше уважения, — негодующе прошипела Мирослава, полоснув меня острым взглядом. — Перед тобой князь, а не твои подчинённые-простолюдины, которые ещё вчера в овраге дохлую лошадь доедали.

— Синявская, побольше уважения, может быть перед тобой стоит правитель целого мира, — с усмешкой парировал я и посмотрел на князя, наконец-то прекратившего мутузить полуживого предателя.

— Пф-ф-ф, — скептически фыркнула красотка, сложив руки на груди.

— Говори, собака! Рассказывай всё, что знаешь! — тяжело дыша, выпалил князь, с чьих рук капала кровь мага.

— Это всё… граф Орлов, — с трудом просипел предатель, скрючившись в позу эмбриона и сплёвывая красную слюну. — Он заставил меня пойти… пойти на это чудовищное злодеяние. Угрожал мне, запугивал, говорил, что убьёт моих детей. Я слабый человек… кха… вот и сломался.

— Врёт! — выдохнула Мирослава, канув в полумрак, из-за того что люстра наконец-то погасла, перестав раздражать меня своим миганием. — Денег ему предложили, да должность хлебную при новом князе!

— Не встревайте, сударыня! — повелительно бросил князь и уселся на кровать прямо рядом с обнажённой ногой убитой девчонки, всё так же лежащей на пропитанных кровью простынях.

— Нас было семеро… — продолжил сипеть предатель, жмуря уцелевший глаз. — Граф сказал, что в особняке будет лишь прислуга, а из охраны на ночь осталось всего несколько человек.

— Вот пёс! Потому-то он и убеждал меня в том, что нужно отправить охрану в город, на зачистку прорывов, а то, мол, тут они просто прохлаждаются! А я ведь ему верил подонку! — гневно выпалил князь и от избытка чувств ударил кулаком по своей коленке.

— Девушка, чей труп лежит на кровати, кха… Граф уговорил её подсыпать вам яд… но не смертельный. Он должен был всего лишь… лишить вас… кха… сознания, — прохрипел маг, выплюнув выбитый зуб. — Орлов хотел, чтобы вы отреклись от престола в его пользу.

— Мерзавец! — выхаркнул князь, вскочил с кровати и хотел метнуться к телефону, но увидел, что на его месте лишь гнилушки и повелительно бросил Мирославе: — Сударыня Синявская, в кабинете моего секретаря есть телефонный аппарат. Телефонируйте барону Рыкову и передайте ему мой приказ: пусть он немедленно вернёт в мой особняк всю охрану.

— Будет сделано, ваша светлость! — рьяно протараторила девчонка и со скоростью пули выскочила из спальни. Хм, а мои приказы она так охотно не выполняет.

— Кто стоит за графом Орловым? — спросил я предателя, присев на корточки.

— Не знаю… клянусь, что не знаю. Вроде бы он сам заварил эту кашу.

— И где теперь его искать⁈ — сжал кулаки князь и недовольно посмотрел на меня. — Я так полагаю, что вы его упустили.

— Ничего подобного. Его скелет лежит около лестницы. Только, к сожалению, убил его не я, а другой маг смерти. Но зато я остальных предателей отправил на тот свет. Жив только этот, — кивнул я на мага, решившего скрюченными пальцами вставить обратно вылетевший глаз.

— Какой ещё другой маг смерти?

— Другой. Скорее всего, это был эмиссар ящеров. Вы о них уже наверняка слышали, только, наверное, в несколько расплывчатой форме. Думаю, к вам в последнее время подходили всякие личности с намёками, что нужно кое-кому подчиниться, иначе вас ждёт смерть.

— Подходили… — задумчиво протянул князь, а затем подозрительно сощурил глаза и выпалил: — А вы откуда знаете?

— Давайте отложим этот разговор до возвращения Синявской. Она подтвердит мои слова, а то вы всё равно не поверите. И не бойтесь, по некоторым причинам я на вашей стороне, так что у меня нет желания убивать вас.

— А я и не боюсь! — гордо вскинул подбородок князь, а сам мельком глянул на сохранившуюся прикроватную тумбочку. Видимо, в ней лежит его запасной магический перстень. Основной-то явно сняли заговорщики, пока он валялся в отключке, потому-то у него на пальце и не поблёскивает магическая цацка.

— Кха-кха… — закашлялся предатель. — Княже, умоляю, прикажи оказать… мне… кха… помощь.

— Что ты ещё знаешь⁈ Говори, тварь! — прорычал князь и вроде как невзначай посеменил к тумбочке.

А я специально чуть отвернулся, чтобы не смущать его светлость.

Предатель же снова заговорил, но уже ничего интересного он не сказал. Видать, он всего лишь пешка в большой игре. Я бы его убил, но князь поступил иначе…

Его светлость с тихим облегчённым вздохом надел на палец извлечённый из тумбочки магический перстень, предназначенный для огневика Б-ранга, а затем приказал Синявской, только-только ворвавшейся в спальню:

— Подлечите предателя, сударыня, а то сдохнет.

— Будет сделано, ваша светлость, — выдохнула девчонка, хотя по её помрачневшему лицу было понятно, что она бы с гораздо большей радостью оторвала предателю конечности. Но Синявская смирила свою натуру, опустилась на колени около однорукого мага и проговорила, принявшись лечить его: — Я передала барону Рыкову ваш приказ. Охрана уже мчится к особняку.

— Хорошо, — кивнул князь, подошёл к уцелевшему шкафу и вытащил оттуда кучу разного тряпья.

Он принялся рвать его на полоски, попутно недовольно поглядывая на меня, словно был уверен в том, что я с угодливой улыбкой должен кинуться помогать ему. Но я вместо этого нашёл действительно полезное занятие… начал считать сколько секунд пройдёт от вспышки молнии до раската грома.

Князь же взял получившиеся полоски и ими связал предателя, покрытого коркой высохшей крови. Мирослава неплохо подлатала его, и даже сумела вернуть глаз на место.

— Давайте отправимся в мой рабочий кабинет, — проговорил князь, пнул связанного заговорщика, поправил пояс халата и энергичной походкой двинулся прочь, ступая босыми ногами по полу, покрытому гнильём.

Мирослава послушной собачкой поскакала за ним, заставив меня закатить глаза. Чет она перебарщивает. Моё уважение к ней стремительно пошло вниз. Но свой план я точно доведу до конца.

Кивнув сам себе, я пошёл за Мирославой, усиленно вертящей задом, скрытым кольчугой, перехваченной широким поясом.

— Ратников, вы хотели мне кое-что рассказать, когда вернётся сударыня Синявская, — напомнил князь, перешагнув труп, валяющийся в предбаннике.

— Пускай Мирослава глаголит. У неё лучше получится. Она уже слышала от меня о ящерах.

— Хорошо, — согласился глава княжества, двинувшись по коридору.

Девушка сразу же принялась вываливать на юную голову князя всё, что знала о ящерах. А я заполнял кое-какие пробелы в её рассказе: зачем ящеры завоёвывают миры и как они действуют. О Старых Пнях Синявская тоже рассказала всё в мельчайших подробностях, как и том, что я из другого мира.

— Значит, то, что происходит в моём княжестве отчасти из-за вас, сударь иномирец? Ищейка же пришла за вами, — мрачно воззрел на меня князь и открыл дверь из красного дерева.

— Ага. Правда весело получилось? — усмехнулся я, проскользнув в богато обставленный кабинет с громадной картой, висящей на стене.

— Не очень. Я потерял целую деревню и несколько десятков охотников, — бросил хмурый князь и тоже вошёл в кабинет, как и Синявская. Она сразу же щёлкнула выключателем, но свет и не подумал включаться. Тогда девушка бросилась к полке, на которой красовался позолоченный канделябр с новенькими свечами.

— Зато вы приобрели мои ценные советы. Поверьте, они стоят того, — усмехнулся я и развалился на мягком кресле с гнутыми ножками.

— И что мне делать? — спросил князь, пытающийся скрыть лёгкую растерянность. Конечно, ему же не каждый день рассказывают об иных мирах и грядущем вторжении ящеров.

— В первую очередь сконцентрируйтесь на том, чтобы убить эмиссара. Ищейку выносим за скобки. Она тут по мою душу — вот её задание. Эмиссар же будет мутить воду, чтобы привести к власти в княжестве такого человека, который будет лоялен ящерам, и не станет уничтожать оазисы. А вы должны извести их под корень. Оазисы будут появляться рядом с более-менее крупными поселениями, где растёт много зелени. Так что организуйте вырубку деревьев вокруг крупных сёл, да и внутри городов.

— Патрули бы ещё создать, чтобы они ездили между селениями и контролировали их состояние. Не появился ли где оазис? — подала голос Синявская, запалив свечи. Они тёплым жёлтым светом озарили кабинет, чьи стёкла позвякивали от раскатов грома.

— Хорошая мысль, — похвалил я девушку и закинул ногу на ногу. — Ещё можно поднять в воздух самолёты. Кажется, у вас в княжестве есть несколько фанер с пропеллерами. Вот пусть они и летают по княжеству. Ну и, естественно, система телефонного оповещения. Она у вас шикарно развита, так что на неё можно положиться.

— Как уничтожить оазис? — задал правильный вопрос князь и попросил Синявскую, вставшую около окна, в которое настойчиво барабанил дождь: — Сударя, побудете моим секретарём? Возьмите бумагу и записывайте важную информацию, звучащую в нашей с… э-э-э… Ратниковым беседе.

— С превеликим удовольствием, ваша светлость, — кивнула Мирослава, уселась за стол князя, цапнула стопку чистых листов и вооружилась карандашом.

— В оазисе есть, так называемые, узловые деревья. Если их уничтожить, то оазис зачахнет и погибнет, — принялся я рассказывать. — Сударыня, помните то чёрное дерево с развешанными на нём в художественном беспорядке трупами охотников? Вот это и есть узловое дерево. В маленьком оазисе таких деревьев всего штуки две-три, в большом может быть больше десяти. Но их легко способна погубить, как магия, так и обычный топор лесоруба. Главное, как-то отбиться от демонов, которые непременно станут их защищать. Да и пауки вполне могут восстановить дерево, если оно не окончательно уничтожено.

— Раз вы из другого мира, то, наверное, способны дать мне какие-то военные технологии? — откинулся на спинку кресла князь и глянул на меня прищуренными глазами.

— Пока не до технологий. Сперва удержитесь у власти, а потом посмотрим. Развернуть производство нового оружия не так-то просто, — разочаровал я князя, подумав, что даже у ящеров до сих пор нет ядерки. Хотя, может быть, они ещё не знают о ней.

— А если ящеры притащат в наш мир… как их… танки?

— Так быстро они не провернут подобный финт чешуйчатыми ушами. Для этого нужны прорывы аж пятого ранга, а им, в свою очередь, требуется уже разросшиеся, старые оазисы. А через все остальные прорывы может пройти лишь органика, потому-то к вам звери и ломятся.

— Ясно. А мы можем нанести удар в самое сердце империи ящеров, чтобы обезглавить их? Уничтожить правителей, — с надеждой проговорил князь, взволнованно постукивая пальцами по столу. — Я знаю, что мы не способны долго находиться в другом мире. Его аура убьёт нас. Но всё-таки у нас будет час…

— Идея хорошая. Я подумаю, как провернуть нечто подобное, но мне нужна команда из архимагов, готовых рискнуть жизнями.

— В моём княжестве всего шесть архимагов, — погрустнел князь, но слишком сильно унывать не стал. Уже в следующую секунду он решительно сказал: — Ладно, давайте пока отложим такой манёвр и вернёмся к эмиссару. Как его убить? Много ли подобных ему в Союзе Княжеств?

— Думаю, ящеры отрядили по одному эмиссару на несколько княжеств. По крайней мере, так было раньше. А убить эмиссара можно так же, как и любого другого архимага смерти. Да, не пучьте так глаза. Эмиссары — это архимаги смерти. Они умеют перемещать свои души из мира в мир, но для этого им нужно подготовить ритуал: вывести хренову тучу магоформ и выпить специальное зелье. И вот если эмиссара убить в том месте, где он всё подготовил для переноса души, то погибнет лишь его местное тело. Но, опять же, эмиссар ещё должен успеть и зелье выпить.

— Мда, — покачал головой князь. — Архимаг смерти — это ого-го… да ещё и с иномирными знаниями. Как же мне вычислить поганца, посланного ящерами в моё княжество?

— Граф Орлов его знал в лицо, из-за этого эмиссар и грохнул его. А со мной он не стал связываться, поскольку понимает, что я вполне способен снять с него шкуру и повесить её над камином в своём поместье. Да и вообще… эмиссары будут действовать из тени. Кинжал, яд и интриги — вот их способы достижения цели. Что же до личности эмиссара, то это обязательно маг смерти, который на днях чуть не погиб. На самом деле бедолага погиб, а его тело занял эмиссар. Отсюда и изменившиеся поведение, характер и внезапно резко увеличившийся уровень дара, — сипло закончил я, кашлянул в кулак, прочищая горло, а потом продолжил накидывать те штрихи, что могут выдать эмиссара. Закончил же я такими словами: — Но, конечно же, эмиссары будут скрывать все, что их может выдать. Никто из них не выйдет на центральную площадь города, сверкая золотым перстнем архимага смерти. Обычно они играют роли серых, незаметных личностей. Непонятно откуда приехавший бомж с рукавом в говне — вот идеальный кандидат на роль эмиссара.

Князь потёр щеку и глубоко задумался.

Мирослава же отложила карандаш и с интересом спросила у меня:

— А что ты теперь с Григорием Черновым делать будешь?

— Поговорю с ним. Думаю, он всё поймёт.

— Не знаю-не знаю. Всё-таки ты убил его брата.

— Когда это я успел?

— А тот смуглый маг земли в спальне князя никого тебе не напомнил? — усмехнулась девушка, глядя на моё помрачневшее лицо.

— Неудобно как-то получилось, — проговорил я, почесав затылок сквозь грязные, слипшиеся волосы. — Может, Гришка ненавидел своего брата?

— Не думаю, — покачала головой Мирослава.

— Всех Черновых я отправлю под замок, а будут сопротивляться — повешу, — решительно проговорил князь, нахмурив брови.

— Ну, Григорий Чернов вряд ли знал, что его брат участвует в заговоре против вас, иначе бы он предупредил своего родственничка. Григорий же понимал, что я еду в ваш дом, князь. Но в темницу его всё же отправить стоит. Только давайте как-то без перегибов. Пусть просто посидит, подумает, а потом я поговорю с ним, — сказал я и едва сдержал могучий зевок, рвущийся из самых глубин уставшего тела.

— Нужно выяснить, кто ещё участвовал в заговоре или хоть как-то был к нему причастен, — произнёс глава княжества и так яростно скрипнул зубами, что чуть не стёр их в труху.

— Выясняйте, а я, пожалуй, вернусь в своё поместье и лягу спать.

— Постойте. Расскажите, почему вы так яростно противостоите ящерам? — внимательно посмотрел на меня князь, в чьих глазах отразилась вспышка молнии, сверкнувшая за окном.

— Для вас это не имеет значения, — проговорил я, вставая с кресла. — И о других мирах меня не расспрашивайте. На это нет времени. Однако когда-нибудь мы все возьмём горячий чай, хрустящее печенье в форме зверушек, закутаемся в пледы, усядемся вечерком около камина, и тогда я в красках поведаю вам о мировых войнах…

— Хм, — недовольно выдохнул князь, потёр бледную щеку и решительно проговорил: — Я назначу вас своим первым советником.

— Вот уж не надо. Я никому не служу. Но советы давать буду… из тени, чтобы сократить количество тех, кто мне завидует. И никто не должен узнать, что я иномирец. Моими знаниями многие захотят завладеть, а я сейчас не настроен убивать сверх меры. Это, конечно, весело, но мне пока и Ищейки хватит.

— Отказываетесь, значит? Зря. Как оказалось, у меня нет достаточного количества верных людей, — нехотя признался князь и глянул на окно, мужественно противостоящее струям дождя. А затем вдруг его светлость вспылил. Ударил кулаком по столу и проорал, брызжа слюной: — Вокруг меня одни лизоблюды! Карьеристы! Среди них тонут действительно верные престолу люди!

— Если вам нужен хороший тыл, то обратите внимание на Синявскую. У неё достойный тыл… крепкий, мощный.

— Что ты себе позволяешь⁈ — вскричала Мирослава, вскочив со стула.

Князь тут же непроизвольно посмотрел на её зад и задумался. А я с ехидной улыбкой проговорил, стоя около двери:

— Сударыня, вы не о том тыле подумали. Я имел в виду то, что вы можете стать телохранительницей и советницей князя. Уж вам-то он сможет доверить самое дорогое. А на людях вы будете играть его глупенькую любовницу, чтобы, значится, скрыть настоящее положение дел.

Синявская бросила на меня колючий взгляд, а затем с надеждой глянула на князя. А тот согласно кивнул.

— Хорошая идея. Сударыню Мирославу я знаю давно. И у меня о ней сложилось исключительно положительное впечатление. К тому же, сегодня она продемонстрировала то, что готова биться за меня.

— Вот-вот, — поддакнул я, мысленно довольно потерев руки.

Вот я и пристроил Синявскую на одну из самых важных должностей в княжестве. Надо написать пособие о том, как из граблей можно сделать полезную вещицу.

Внезапно до моих ушей донёсся звук шагов и приглушённые голоса.

— Кто-то идёт, — слегка напряглась Мирослава, борющаяся с радостной улыбкой, вызванной тем, что князь приблизил её.

— Видите какой у неё слух, ваша светлость? Как у летучей мыши. Она будет замечательным телохранителем, — сказал я главе княжества, приоткрыл дверь и узрел Рябого, Бульдога и Жорку, топающих по коридору. — Ну, чем обрадуете? Убили кого-нибудь?

— Нет, Артур Григорьевич, — ответил некромант, вздрогнувший от моего голоса.

— Не повезло, значит. Ладно, не расстраивайтесь, — проговорил я и распахнул дверь.

— Мы нашли десяток трупов в кухне. Они принадлежат слугам, — сказал Жорка, входя в кабинет.

— Кажется, это только начало, — мрачно произнёс князь, поставив локти на стол. — Чувствую, княжество ждут большие потери, учитывая, что придётся бороться с оазисами. Как бы всё войско не угробить.

— Пф-ф-ф, просто позовите некромантов. Будет новое войско, — весело оскалил я зубы, повернулся к князю спиной и махнул охотникам. Дескать, за мной, господа.

— Кха-кха, — покашлял князь, привлекая моё внимание. — Не могли бы вы оказать мне услугу?

— Какую? — мрачно осведомился я, не желая, чтобы мне залезали на шею.

— Ваши слова о некроманте натолкнули меня на одну мысль… Зомби могут стать хорошим оружием против оазисов. Однако в княжестве есть только один сильный некромант, и у меня с ним… э-э-э… не самые лучшие отношения. Не могли бы вы поговорить с ним? Возможно, вам удастся убедить его в том, чтобы он помог княжеству.

Мирослава глянула на мою кислую физиономию, предвосхитила мой отрицательный ответ и затараторила:

— Я поняла кого имеет в виду князь, барона Стоцкого. Его дом находится прямо по дороге к твоему поместью. Всего пять минут твоего времени могут сильно помочь княжеству.

— А я точно знаю, что Стоцкий не спит ночами, так что ваш ночной визит только обрадует его, — проговорил князь с каменной физиономией.

— Убедили, но за вами обоими должок, — нехотя сказал я.

Князь так же нехотя кивнул, а Синявская вдруг спросила, глядя как одна моя нога уже выбралась в коридор:

— А что по поводу смерти брата Чернова? Нам молчать или как?

— Правда всё равно вылезет наружу. Она упорная тварь, посему можете не держать рты на замке.

— Это верно, Артур Григорьевич, — поддакнул Жорка, который, наверняка тоже узнал в спальне брата Чернова.

— Всего доброго, — бросил я князю, услышав очередные шаги, раздающиеся в коридоре. Они принадлежали толпе людей в цветах княжеской охраны. — Защитники ваши прибыли, ваша светлость.

— Замечательно, — азартно потёр руки князь и выскочил из кабинета.

Он принялся раздавать приказы своим людям, а я с охотниками и Жоркой покинул особняк и уселся в броневичок, мокнущий под дождём.

— Бульдог, прыгай за руль, — распорядился я, а сам плюхнулся на пассажирское кресло и устало прикрыл глаза. — Давай только без кочек. Я попробую поспать. И если мы наткнёмся на прорыв, то как-то сами его тихонечко устраните.

— Попробуем, сударь, — несмело проговорил Жорка и нервно провёл рукой по своей козлиной бородке.

Броневичок рыкнул мотором и плавно поехал по брусчатой дорожке. Бульдог даже поваленные ворота умудрился объехать, а затем осторожно погнал транспорт по улицам, превратившимся в мутные реки, несущие мусор и ветки.

Если к утру дождь не прекратится, то горожанам придётся пересесть на лодки. Пока же он продолжал лить как из ведра. Однако наш броневичок бронированным бегемотом пробирался по дорогам и остановился только у кованных ворот с гербом.

Так и не заснув, я глянул в окно и увидел, что за забором красуется целая орава каменных статуй, будто бы украденных с кладбища: печальные ангелы, девушки с молитвенно сложёнными руками и непонятные личности в хламидах.

— Дайте угадаю, это и есть логово некроманта? — иронично проговорил я, посмотрев на мрачный готический особняк, украшенный каменными горгульями.

— Всё правильно. Вы поразительно наблюдательный дворянин, — отвесил мне неуклюжий комплимент Рябой, который чему-то всю дорогу улыбался. В принципе, ясно чему. Бульдог вон тоже весь на подъёме, словно в лотерею выиграл. Просто оба охотника ещё вчера были никем, а сегодня уже приложили свои шершавые руки с обгрызенными ногтями к спасению самого князя.

— Так, Рябой и Бульдог остаются в броневике, а я с Жоркой нанесу некроманту визит. Георгий, за мной.

Парень накинул на себя физическую защиту и следом за мной покинул броневик. Мои ноги тотчас промокли чуть ли не до колен, но зато дождь лишь бессильно разбивался об «каменную кожу».

— Это… Артур Григорьевич, — начал юнец, облизав губы. — Барон Стоцкий непростой человек. Очень непростой. Князь забыл упомянуть это…

— … Пф-ф-ф! Забыл? Ничего он не забыл, просто не стал говорить. Вещай, что за упырь этот некромант, — мрачно проговорил я, подошел к кованной калитке и принялся дубасить по ней тут же висящим бронзовым молоточком. Звук хоть и получался высоким и сильным, но и гром не дремал. Он порой перекрывал все звуки в округе.

— По слухам, в молодости барон Стоцкий много убивал, насиловал и грабил, — лихорадочно выдал парень, громко сглотнув.

— Ну, пока ты описываешь моего кумира. А к старости, что с ним стало? Пошёл по наклонной? Пожертвования, строительство приютов и больниц?

— Нет, он не такой! К старости некромант стал совсем нелюдимым и сварливым. К нему даже наш князь не любит соваться, хотя, казалось бы, Стойкий должен проявлять к нему уважение. Всё-таки глава княжества, а не простолюдин какой-то, — возмущённо проговорил Жорка и внезапно ткнул пальцем в сторону окна особняка. — Глядите, кто-то свечи зажёг!

— Это ещё ничего не значит. Барон может и не открыть. Всё решится в битве между его любопытством и нежеланием кого-либо видеть. Ждём три минуты, а потом уезжаем, если нам не откроют. Хотя нет… три минуты — слишком большая честь. Две, а то и одну.

Однако нам не пришлось ждать и одной минуты.

Откуда-то из-за статуй появился бледный мужик в грязной и мокрой старомодной одежде дворецкого. Он походкой марионетки двинулся к нам, скаля гнилые зубы, будто пытался приветливо улыбаться. Но вкупе с затянутыми белёсой плёнкой глазами и провалившимся носом его «улыбка» выглядела довольно устрашающей. Хотя, может, Стойкий того и добивался?

— Хороший живой мертвец. На семь баллов из десяти потянет, — с профессиональной точки зрения оценил зомбаря Жорка, глядя на тот, как мертвяк довольно ловко отодвигает задвижку и открывает калитку.

— Пошли, — махнул я юнцу и двинулся по брусчатой дорожке, ведущей к особняку.

Некромант поскакал за мной, глянув на зомбаря, поковылявшего за нами. Но он быстро отставал, посему мы без него взошли на парадное крыльцо, прикрытое крышей. Тут я магическую защиту убрал, а то это форменное бескультурье приходить к кому-то окутанным магией.

Жорка последовал моему примеру и следом постучал в дверь висящим на цепочке маленьким молоточком в форме руки, держащей человеческий череп.

Дверь открылась с противным скрипом несмазанных петель, а за ней обнаружился укрытый мраком коридор с лысым, носатым стариком в чёрном фраке. На его пальце в свете молнии блеснул золотой перстень архимага, а выцветшие, сверлящие глаза воткнулись в меня, как две пики, пытающиеся пронзить мозг.

— Чего вам надо⁈ — грубо начал старик, попутно запалив масляную лампу, которую держал левой рукой, похожей на сморщенную птичью лапку. — Кто вы такие⁈

— Мы — жнецы Смерти. Пошли, твоё время пришло, — поманил я старика, заставив Жорку выпучить глаза и раззявить рот.

— Не похожи вы на жнецов. Особенно вот этот… — кивнул Стоцкий на юного некроманта. — Из него бы вышел шикарный живой мертвец. У него хорошие зубы и крепкие ногти.

— Вот видишь, Григорий, тебе уже комплименты отвешивают, — усмехнулся я и дальше серьёзно проговорил: — Барон, у меня нет времени на ваши игрища. Если хотите тряхнуть стариной, то завтра поезжайте к князю. Он вам всё объяснит. Грядёт такая битва, что у вас будет просто тьма материала для ваших тихонько гниющих слуг. Вы ещё выбирать будете.

— Мне и тут хорошо! — сварливо просипел старик, но на дне его полумёртвых глаз загорелся огонёк любопытства.

— Отлично. Значит, мне славы больше достанется. И вот этому парню. Он же тоже некромант.

— Да какой он некромант⁈ Вьюнок зелёный! У него же глаза, как у коровы. Разве это некромант⁈

— Согласен. Тут нужен истинный гений, чтобы сделать из этого рохли настоящего некроманта. Имя такого человека запомнят на века! — выдал я, цапнул за плечо опустившего голову Жорку и потащил его к калитке.

— Эй⁈ Куда ты⁈ Я ещё не согласился! Эй! Кха-кха… — заголосил дедок, прервавшись на старческий кашель, сотрясший всё его худое, высохшее до костей тело. — Как твоё имя⁈ Откуда ты? Когда стал архимагом⁈

— Как-то невежливо игнорировать вопросы такого пожилого аристократа, — робко промычал Жорка, выйдя за ворота

— Если я отвечу на его вопросы, то он может и не явиться к князю, а так его будет мучать любопытство. Он же уже показал, что любопытен, когда пустил нас во двор. Да ещё его должно подтолкнуть желание напоследок поучаствовать в масштабной битве. У него ещё есть боевой азарт. Видел, как он сразу вербально набросился на нас? Точно цепной пёс.

— Вы хитры, аки дьявол, — восторженно вытаращил глаза Жорка, забираясь в броневичок.

— Не подлизывайся, — буркнул я и тоже забрался в транспорт. — Бульдог, отвезём Григория домой и потом поедем в моё поместье.

— Уразумел, сударь, — кивнул охотник и погнал броневичок по улицам города.

А я на этот раз сумел провалиться в сон. Причем в довольно крепкий сон. Наверное, я бы проснулся лишь в случае атаки демонов на броневик. Но ничего подобного, видимо, не произошло, поскольку я проснулся после слов Рябого, произнесённых вполне спокойным голосом:

— Сударь, приехали.

— Кхам… — кашлянул я, открыв глаза.

Броневичок стоял около моего особняка, чью починенную крышу озаряли розовые лучи восстающего из-за горизонта солнца.

Мощно я поспал. Даже дождь успел прекратиться. Он оставил после себя лужи, больше похожие на пруды, где карасей можно выращивать.

— За время вашего сна никаких происшествий не было, — отрапортовал Рябой, сонно потирая припухшие зенки. — Сударя Григория доставили по адресу, а сами вот… приехали в целости и сохранности.

— Молодцы, — похвалил я охотников. — А теперь организуйте какой-нибудь завтрак. Только не сейчас, а где-то через пару часиков.

— Будет сделано.

Я похлопал Рябого по плечу, а затем выбрался из броневика, покосился на призрака в теле козла и зашёл в дом, где поздоровался с бдящим Пчхином. Он мне тоже сказал, что никаких происшествий не было, после чего я спустился в подвал, где начал чертить пентаграммы, врубив электричество.

Мне нужно было восстановить все свои защитные магоструктуры, уничтоженные Ищейкой. Благо, души у меня имелись, так что работа шла споро.

Попутно я размышлял над тем, где и когда Ищейка нанесёт следующий удар. Вариантов было много, поэтому мне стоит самому подвести её к одному из вариантов. Я точно знаю, что она не станет убивать меня чужими руками. Нет, она жаждет собственными когтями оборвать нить моей жизни, и это тоже надо учитывать. А ещё Ищейка хочет побольнее уколоть меня. И если бы эмиссар не грохнул Акима, то Ищейка бы точно попыталась его убить.

Кстати, Аким… Его можно призвать обратно в этот мир, но не сейчас. Пока его душа недоступна. Придётся ждать как минимум до вечера. Ищейка же своего фамильяра сможет призвать на пару часов раньше.

— Сударь! — внезапно вырвал меня из пучины размышлений вопль Рябого, ворвавшегося в подвал. — Там сударыня Коломейцева! Она и так вся в слезах к воротам приехала. А тут её чуть козёл ваш не забодал. Она только шагнула на территорию поместья, так он бросился на неё, сверкая глазами! Да ещё и зубы оскалил, как настоящий волк. Признаться, даже я испугался. Так и захотелось прочитать «Отче наш», да я слов не знаю, поэтому просто матюгнулся.

— Ни минуты покоя, — пробормотал я, глянув на магические рисунки. Благо, что я хоть успел обновить все магоструктуры. — Ладно, веди меня к ней. Где она там слёзы льёт? И почему льёт? Что у неё стряслось? Нашла на своей мордашке новую морщинку?

— Не ведаю того, сударь, — отрицательно покачал головой Рябой и поскакал по ступеням, ведущим прочь из подвала.

Аннушка обнаружилась перед гостеприимно распахнутыми воротами, около которых стоял козёл, щеривший зубы и полыхающий красными глазами. Он наклонил башку, рыл копытом землю и всем своим видом показывал, что сейчас насадит девушку на рога. Однако территорию поместья он покинуть не мог, так что зарёванной блондиночке ничего не угрожало.

— Забрали! — выпалила Анна, глядя на меня мокрыми от слёз глазами, обзавёдшимися небольшими синими мешками.

— Что забрали? Девственность? Ну, рано или поздно это должно было случиться, — философски ответил я, обходя большую лужу, отражающую лучи восставшего солнца, начавшего свой ежедневный путь по неприветливому серо-стальному небу.

— Да причём тут девственность⁈ — вскричала Коломейцева, заламывая бледные ручки. — Чернова забрали люди князя.

— Ты уже слышала о покушении на князя? Так вот среди злодеев был старший брат Чернова, потому всю их семейку швырнут в темницу до выяснения обстоятельств, — изрёк я правду и вышел за ворота, поймав на себе мрачный взгляд Солдата, сидящего за рулём броневичка.

— Но так же нельзя! Григорий ни в чём не виноват! — на одном дыхании выдала девчонка, шмыгая покрасневшим носиком.

— Почему же нельзя? Можно. Думаю, такими доводами ты не вытащишь из темницы своего любимого, — сказал я, покосившись на Рябого, что-то тихонько шепчущего, глядя на козла.

— Он не мой любимый, — тут же отреагировала Коломейцева и следом чуть растерянно проговорила: — Просто он хороший человек, раз любит меня.

— Ну, какая-то логика в этом, наверное, всё же есть, правда, я её не совсем улавливаю, — произнёс я и начал шоркать подошвами ботинок по бамперу броневичка, чтобы избавиться от налипшей грязи.

— Вы должны помочь Чернову! Он же из вашей команды охотников!

— Моей команды больше нет. Я её распускаю. Однако Григорию попробую помочь, но ничего не обещаю. Вдруг выяснится, что он и был главным идеологом переворота? А тебе советую отправиться домой и привести себя в порядок. Думаю, в университет тебе сегодня лучше не идти, чтобы людей не пугать своим внешним видом. Солдат! Отвези сударыню Коломейцеву в особняк её отца.

Охотник кивнул, после чего Аннушка молча скрылась в броневике, бросив на меня полный надежды взгляд. А я развернулся и двинулся к особняку в сопровождении Рябого.

— Завтрак-то готов? — спросил я у охотника, услышав голодное кваканье желудка.

— Готов. Я сам его делал… ну и Пчхин немного помогал. Петьку же сон сморил.

— Петьку? Это еще кто?

— Бульдог.

— Ладно, пошли поглядим, чего вы там наготовили. Авось не помру.

— Вообще-то, Пчхин больше кашеварил, чем я, — произнёс охотник, решив подстелить себе соломки, ежели мне стряпня не понравится. — Однако уже завтра в дом должны прийти кухарка, служанка, дворецкий и садовник. Все как вы заказывали.

— Отменяй их. Они больше не нужны, — решил я, памятуя о том, что Ищейка где-то ходит-бродит, точит зубы и проверяет остроту когтей. Не стоит подставлять под эти когти обычных людей.

— Хорошо, сударь, — покорно сказал Рябой, даже не став спрашивать, что заставило меня поменять своё решение.

Я показал ему большой палец и вошёл в особняк, который, надо сказать, успел преобразиться в лучшую сторону. Всё-таки его вчера целый день драила и ремонтировала толпа народа. Пыль, грязь и паутина исчезли. Правда, из-за этого показались царапины на паркете, трещинки на статуях и дыры на обоях. Почему-то особенно заметно это было в столовой, где я изволил отзавтракать.

Рябой и Пчхин притащили мне варёные яйца, жареное мясо, гречневую кашу с маслом и кружку настоящего кофе, чей аромат изрядно взбодрил мой мозг, уже забывший те счастливые времена, когда он мог дрыхнуть аж по восемь часов в сутки, а не в неделю!

Завтрак я признал годным, вызвав у Пчхина и Рябого довольные улыбки.

— А теперь разбудите Бульдога. Он мне нужен в роли водителя, — приказал я, вставая из-за стола.

Охотник тотчас выскочил из столовой, спеша услужить мне. Пчхин же принялся убирать со стола, мелко позвякивая то ли тарелками, то ли костями. А я сходил в спальню, надел чистый костюм, вышел из особняка и подошёл к своей машине, до сих пор щеголяющей чужими гербами. Надо будет их сегодня же закрасить.

— Уже бегу, сударь! — раздался бас Бульдога, выскочившего на парадное крыльцо.

Он скатился по ступеням и подскочил ко мне, преданно сверкая мутными глазёнками, почти потерявшимися на помятой мясистой физиономии, заросшей грубой щетиной, которой даже кабан бы позавидовал.

— Отвезёшь меня в университет, а потом найдёшь какую-нибудь малярную мастерскую и пусть там закрасят эти гербы, — приказал я и уселся в машину.

— Будет сделано, — выдохнул охотник и прыгнул за руль.

Автомобиль зарычал мотором и ринулся в город, наворачивая на колёса комья грязи. Дорогу ведь заметно развезло после дождя, из-за чего она напоминала плохо проходимое болото. Лягушек только не хватало.

Благо, что хотя бы в старой части города лежала брусчатка, благодаря чему автомобиль вздохнул с облегчением и дальше поехал повеселее.

— Чуть-чуть осталось, сударь, — проговорил Бульдог, держа волосатые лапы на баранке руля.

— Слушай, сверни в сторону базара. План поменялся, — задумчиво сказал я, перебирая в кармане трофейные магические цацки. — Около этого базара есть двухэтажное здание с вывеской «Скупка и продажа магических перстней».

— Знаю такое, — кивнул охотник и заставил автомобиль свернуть на первом же перекрёстке. А ещё через пару минут он остановил машину около знакомого мне знания.

Покинув автомобиль, я глянул на базарные ряды, уже вовсю предлагающие свою продукцию. Казалось, что ни покупателям, ни продавцам нет дела до того, что творится в княжестве. Они все бойко торговались, кричали и ругались, создавая невообразимый гвалт, смешивающийся с запахами свежей выпечки, навоза, табака и дешёвых духов. Ну, вторжение ящеров их точно проймёт.

Пока же я подошёл к единственному охраннику, прислонившемуся плечом к косяку двери, ведущей внутрь двухэтажного здания. Он, как это тут водится, с виноватой улыбкой похлопал по моим карманам, выискивая оружие, не нашёл оное и пропустил.

Я миновал дверь и очутился в зале, шикарно освещённом хрустальной люстрой, висящей под высоким потолком с лепниной.

— Кого я вижу! — узнал меня хитромордый тучный старик, которой до этого придирчиво проверял чистоту немногочисленных витрин с магическими перстнями. — Сударь Ратников! Не удивляйтесь тому, что я знаю вашу фамилию. Мне не составило труда сложить два плюс два и понять, что спасший меня маг смерти — это именно Ратников, о котором судачит весь город. Даже говорят, что вы будто бы минувшей ночью спасли самого князя, коего чуть не убил граф Орлов и его подручные, да будут прокляты их имена.

— Есть немного, — проговорил я, скользнув изучающим взглядом по пустому залу.

— Зачем же вы ко мне пожаловали? — спросил старик, изобразил радушную улыбку и промокнул носовым платком изрезанный морщинами лоб.

— Хочу вам кое-что продать, — произнёс я и вытащил из кармана россыпь трофейных перстней, включая и тот, что принадлежал некроманту, павшему на кладбище от моей руки. Сейчас уже нет смысла его прятать, ведь мне в этом мире осталось жить всего ничего.

— Ого! — округлил зенки торговец, глядя на перстни, сверкающие на моей ладони. — Где же вы их добыли? Хотя постойте… лучше не говорите. Я уверен, что они к вам попали законным путём. Однако, ежели я куплю их у вас, а потом кому-то из моих недальновидных клиентов слабых глазами покажется, что, мол, вот этот перстень раньше принадлежал какому-то их знакомому… меня ждёт потеря репутации, а я этого совсем не желаю, сударь Ратников.

Старик посмотрел на меня с извиняющейся улыбкой и тяжело вздохнул, почесав кончик носа, украшенного синими прожилками.

— Я вас прекрасно понимаю, потому готов сделать вам скидку. Да и вообще… кто вам сказал, что эти перстни следует продавать в вашей лавке? Почему бы их не отправить в соседние княжества, где нет недальновидных клиентов со слабыми глазами?

— Хм, — задумчиво потёр третий подбородок ушлый торговец, прекрасно читающий между строк.

Старик явно понимал, что не все мои перстни получены легальным путём, однако он не мог просто взять и отказаться от перепродажи этих цацек. Это же какой барыш!

— Ваше замешательство мне понятно. Никто не хочет рисковать своей репутацией. Но ведь никто не узнает о нашей маленькой сделке. Даю слово, — вербально подтолкнул я колеблющегося дедка.

— Вы меня убедили. Я готов помочь вам. Вы ведь столько сделали для нашего княжества. Давайте поговорим о цене…

И мы начали говорить о ней, постепенно повышая голоса и возмущённо пыхтя.

Чёртов старик хотел ободрать меня, как липку! За бесценок купить кучу перстней! И хоть я равнодушно отношусь к деньгам, но не тогда, когда их буквально воруют у меня! Потому я и заспорил с дедком, пронзая его негодующим взглядом. Но тот оказался тёртым калачом. Уступать не хотел. Хмурил седые брови, картинно хватался за сердце и полузадушено хрипел, что я буквально режу его без ножа.

Однако всё же мне удалось прогнуть его и получить вполне разумную цену. И после этого старик посмотрел на меня с таким уважением, словно я на его глазах членом проломил голову дракона. Да и я глянул на дедка с толикой уважения. Наверное, это был мой самый сложный бой на этой планете. Так что лавку я покинул хоть и охрипшим, но довольным собой.

— Едем в университет, сударь? — спросил Бульдог, когда я проник в машину.

— Ага… кха, — кашлянул я в кулак. — Только у тебя будет ещё пара заданий. Придётся тебе купить несколько зелий усиления и кое-какие ингредиенты… Так, сейчас соображу, — я прикинул чего мне не хватает для перехода на Землю-1 и продиктовал Бульдогу названия, после чего отдал ему чуть ли не все деньги, вырученные за перстни. Да, переход в другой мир стоит нынче дорого, а вот в иной — дешёво — всего один удар заточкой в горло.

— Всё сделаю в лучшем виде, — заверил меня охотник и погнал авто к универу.

Путь наш был так же короток, как мой первый секс, случившийся, когда я в подростковом возрасте прибился к бродячему цирку. Так была такая прелестная акробатка… Её личико, как наяву, появилось перед моими глазами, а затем оно исказилось в гримасе боли, когда из её рта вышел окровавленный клинок ящера. Да, у меня к ним большой счёт…

Я тихонько скрипнул зубами, вышел из авто и вместе со студентами проник в универ. И первым делом, я решил заглянуть к секретарше ректора. Надо узнать, как она там.

По пути к ней мои уши ловили обрывки разговоров, витающих в стенах учебного заведения. По большей части студенты обсуждали Старые Пни, неудавшийся переворот и связанные с ним аресты. Причем я не услышал ни одной версии, полностью передающей правду. Где-то народ что-то сам додумал, а где-то переврал, да ещё так красочно… К примеру, веснушчатая студентка убеждала всех, что слышала от отца будто бы князь сам перебил всех заговорщиков. Я от такого наглого вранья даже брови вскинул и чуть не плюнул в лицо студентке, но сдержался и продолжил свой путь.

Постучав в дверь, я вошёл в приёмную и увидел вскинувшую головку Марию, восседающую за рабочим столом, на котором рядом с бумагами стояла фарфоровая чашечка с курящимся над ней паром.

— Горячий чай или кофе — самое то по утрам, — бодро заявил я, переступив порог. — Доброе утро.

— Доброе утро, — чуть испуганно промяукала девушка, нервно дёрнув уголками губ и в то же время радостно сверкнув глазами. Биполярное расстройство?

— Хм, что-то случилось?

— Много чего случилось, сударь. Один слух страшнее другого. Вчера люди говорили, что вы вместе с другими охотниками погибли в Старых Пнях, а поутру уже молва идёт, будто бы вы то ли спасли князя от заговорщиков, то ли сами и были главным заговорщиком.

— Да, я заметил на себе любопытные взгляды студентов. Да и здоровались они со мной так, словно боялись получить потом предъяву в госизмене. Но чутьё мне подсказывает, что тебя гнетёт ещё что-то…

— Есть такое дело, — потупила взор девушка и следом виновато опустила голову. — Вы только не гневайтесь, сударь Ратников.

— Плохое начало. Если так говорят, то это значит, что придётся гневаться…

— Нет, нет, не гневайтесь, — поспешно пролепетала девушка и судорожно сделала глоток из чашечки, но, как мы все помним, её содержимое было горячим, так что красотка закашлялась. — Ох, господи! Как же горячо… Кха-кха…

— Успокойся и расскажи всё по порядку. Обещаю, я не буду ругаться.

— Хорошо, — просипела девушка, осторожно сглотнула и продолжила: — Я слышала о том, что произошло в кабинете капитана полиции. Коломейцева и Синявская разругались из-за вас. Ревность толкнула их на это. Посему мне лучше не стоять у них на пути. Я боюсь их. Вы же видели Синявскую. Она вполне способна и убить конкурентку. Так что нам с вами, сударь Ратников, лучше иметь чисто деловые отношения.

Наверное, я бы мог заставить девушку поменять своё решение, ведь Синявская уже с князем, а Коломейцева знает, что Ратников — не Ратников, однако не стал этого делать. Просто проговорил, вполне искренне улыбнувшись:

— Хорошо.

— Хорошо? — исподлобья глянула девушка, будто не верила в то, что я сказал.

— Ну да. Тебя что-то смущает?

— Ничего не смущает! — резко выдохнула Мария и обиженно выкатила нижнюю губку, словно думала, что я после её слов должен был разрыдаться, упасть на колени и, рыдая, заявить, что не смогу жить без неё.

— Удачи, — подмигнул я ей и хотел выйти вон. Но тут дверь кабинета ректора открылась и показалась его голова с прилизанными волосами, поблескивающими от лака.

— О, Ратников! А я думаю, ваш это голос или нет. Проходите. Мне нужно с вами поговорить.

— Только если ненадолго. У меня, знаете ли, занятия, — произнёс я, входя в кабинет, пропитавшийся запахами цветов, растущих тут и там.

— Вот о них я и хотел поговорить, — сказал граф, закрыв дверь. — Присаживайтесь на стул.

Сам ректор уселся на кресло и положил холеные руки на крышку рабочего стола.

— Так что там насчёт занятий? Да, я в курсе того, что мне придётся как-то отработать вчерашний день, который я вынужденно пропустил из-за того, что Старые Пни захватили настоящие джунгли.

— Я знаю об этом печальном инциденте, повлёкшим смерти стольких людей. Но хорошо хоть рост джунглей застопорился.

Да, застопорился. Но оно и понятно, ведь все селяне уже отправлены на подкормку, а других людей рядом нет. Поэтому теперь ящеры начнут через прорывы переправлять в джунгли рабов из своего мира. Но это не так-то просто сделать. Прорыв совсем нелегко открыть в какой-то определённой точке мира. Для этого требуются подходящие условия: время суток, положение луны, и ещё с пяток факторов.

— Тогда о чём вы конкретно хотели поговорить? Вас не устраивает то, как я преподаю? Снова жалобы. Так сожгите их.

— Мне буквально несколько минут назад телефонировал князь. Он сказал, что передал вам какие-то секретные материалы, рассказывающие о том, как воевать с оазисами и новыми видами демонов, — огорошил меня ректор, вынул из петлички розу и с наслаждением понюхал её. — Вероятно, вы их уже изучили, посему сможете провести в актовом зале, скажем так, экстренную лекцию.

Ну, князь, ну чёрт хитрый. Решил использовать меня без моего согласия. За это его надо наказать. Однако идея с обучением всех студентов борьбе против оазисов — хороша. Я о чём-то таком думал, но как-то мельком, а тут — готовый вариант. Ладно проведу лекцию, ведь она даст шанс местным аборигенам побольнее уколоть ящеров.

— Есть такие материалы. Когда провести лекцию?

— Немедленно. Время не ждёт.

Немедленно не получилось, поскольку ректору пришлось телефонировать в преподавательскую и сообщить об экстренной лекции, после чего преподы начали собирать студентов в актовом зале. На их сбор потребовалось аж минут тридцать. Но я их потратил с пользой — структурировал свои знания, чтобы дать аборигенам самый сок, эссенцию, выжимку…

— Ну, всё, можно идти, — решительно проговорил ректор, энергично встал из-за рабочего стола и пошёл к двери, попутно глянув на себя в зеркало, висящее на стене. Кое-что ему в своём внешнем виде не понравилось. Он провёл рукой по уложенным волосам, поправил жёлтую бабочку и одёрнул жилетку.

А я даже в зеркало не стал смотреться, хотя мне предстояло выступить перед кучей народа. Просто повернул дверную ручку и вышел из кабинета.

Граф выскользнул следом за мной и покосился на угрюмую Марию, а та с толикой обиды глянула на меня и демонстративно отвернулась.

Ректор удивлённо хмыкнул, посмотрел на меня, но проявил деликатность и не стал ничего спрашивать. Он молча вместе со мной покинул приёмную и быстрым шагом двинулся по пустым коридорам университета, пропитавшегося тревожным волнением. Наверняка даже портреты на стенах хотели знать, что за экстренная лекция такая…

— Князь сказал, что нас ждут тяжёлые времена, — доверительно поделился со мной граф.

— Врёт. Чутьё мне подсказывает, что вас ждут очень тяжёлые времена.

— Ратников, не будьте пессимистом, — погрозил мне холеным пальцем аристократ. — Я верю в то, что мы все объединимся перед зубастой пастью общего врага. Однажды такое уже было, когда Союз Княжеств воевал с Европейским Содружеством. Правда, случилось это лет сто пятьдесят назад, но пример-то есть. Многие до сих пор его помнят. Да и на уроках истории мы тщательно разбираем ту войну. Я сам приказал удвоить часы обучения, отведённые на изучение тех лет.

— А весь мир может объединиться против общего врага? Прорывы же происходят по всей Земле.

— Тут, конечно, сложнее, но начать надо с себя, — мудро изрёк ректор, подошёл к неприметной двери и отворил её. — Проходите, сударь.

Я вошёл и увидел небольшое помещение, где сидела парочка престарелых преподавателей. Они оба прислушивались к многоголосому гулу, летящему из открытой двери, через которую виднелась часть ярко освещённой сцены.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — проскрипел один из старичков, лихорадочно лупая подслеповатыми глазёнками. — Позволено ли нам будет узнать, что случилось? Для чего нужна эта поспешность?

— Уважаемый Мартын Григорьевич, вы скоро все узнаете, — быстро проговорил ректор, подошёл к открытой двери и вдруг обернулся. — Как я выгляжу?

— Как всегда великолепно, — проскрежетал уже другой дедок, погладив длинную седую бороду.

Граф удовлетворённо кивнул, величаво вышел на сцену и остановился около стойки с допотопным микрофоном.

— Дорогие студенты, попрошу тишины! — прокатился по залу хорошо поставленный голос ректора, заставивший народ утихнуть.

Воцарилась такая тишина, что я даже услышал, как оба препода-дедка медленно стареют.

— Я знаю, что вас всех мучают тревога и любопытство! — продолжил граф. — Я постараюсь объяснить с чем связано наше сегодняшнее мероприятие. Наш князь узнал из надёжных источников, что количество прорывов в скором времени увеличится. А также будут появляться оазисы. Думаю, вы уже слышали о том, что произошло с деревней Старые Пни…

— Слышали! Слышали! — прозвучали взволнованные голоса из зала, где студенты начали активно шептаться, обсуждая слова ректора.

— Я уверен, что все вы понимаете какая перед нами лежит задача. Врага нужно уничтожить! Извести под корень! Защитить наши земли! — громыхнул ректор, добавив в голос праведной ярости.

— Правильно! Уничтожить! — охотно поддакнули некоторые люди.

— И для этого нам нужно мобилизировать все силы! Потому князь приказал привлечь к охоте на демонов всех без исключения студентов! — выдал граф.

— Ох-х-х, — слитно выдохнул народ, поражённый в самое сердце.

А я мысленно поаплодировал князю. Молодец, серьёзно подошёл к делу. Всё выжимает из княжества.

— Студенты без опыта охоты на демонов будут внедряться в отряды уже бывалых охотников, чтобы получить навыки борьбы с врагом! — продолжил ректор.

— Даже девушки⁈ — возмущённо заголосила какая-то особа.

— Да! — отрезал ректор, нахмурив брови. — Вы в первую очередь маги, а уж потом девушки и парни.

Однако слова графа не убедили некоторую часть женского пола. Поднялся возмущённый гул, состоящий из тоненьких девичьих голосков.

— Никуда мы не пойдём! Воевать — не женское дело! Пусть мужчины защищают нас! Мы — хранительницы домашнего очага! — полетели из зала негодующие выкрики.

— Нечего будет хранить, если мы проиграем! — с бешенством выплюнул ректор и следом нагнал тумана: — Но ещё непонятно будут ли девушки сражаться с демонами или нет. Возможно, мужчины сами справятся с ними. Однако студентки обязаны пройти обучение и получить опыт, на всякий случай.

Теперь его слова слегка успокоили недовольно жужжащих девиц, которые думали, что если им и предстоит с кем-то воевать, то только с мужьями.

— Раз вы всё поняли, то я с радостью приглашаю на эту сцену, бесспорно, уже героя нашего княжества — сударя Артура Ратникова, преподавателя по «защите от демонов». Он проведёт лекцию, содержащую последние данные о том, как бороться с демонами и оазисами. Внимательно слушайте его. Это может спасти ваши жизни.

Я хмыкнул и вышел на сцену, ожидая, что меня хотя бы встретят жидкими аплодисментами, но практически никто не похлопал. Люди были заняты своими мыслями, вызвавшими гнетущее напряжение, витающее под лепным потолком просторного зала с рядами мягких красных сидений.

Студенты нервно кусали губы и хмурили брови. Даже преподы на первом ряду погрузились в мрачные мысли, вкрадчиво шепчущие, что смерть уже близко…

Воздух же стал липким от страха и людских надежд. Народ отчаянно жаждал, что их минуют битвы с демонами. И только редкие единицы сжимали кулаки, желая показать свою удаль молодецкую.

— Что ж, сударь Ратников, начинайте, — с приклеенной улыбкой проговорил ректор и окинул зал быстрым взглядом. — Вижу, все уже готовы слушать.

Граф похлопал меня по плечу и исчез со сцены, а я громко кашлянул в кулак и проговорил, лязгнув сталью в голосе:

— Итак, судари и сударыни, князь передал мне кое-как сведения, которые я сейчас перескажу вам! Открываем глазки, развешиваем ушки, засовываем страх в задницу и слушаем меня, как отца родного!

— Хм, интересный подход к лекции… — донёсся до меня скрипучий голос старика, выглядывающего из маленькой комнатки, вход в которую был скрыт занавесом.

— Европейский, — проговорил ректор, стоящий около дедка. — По крайней мере, сударь Ратников привлёк внимание студентов.

Граф был прав. Дворяне явно не привыкли к тому, чтобы кто-то так начинал лекции, посему они с удивлением уставились на меня. А я довольно усмехнулся и принялся вещать, идя от малого к большому: начал с того, как в одиночку обороняться от демонов, а закончил групповой атакой на оазис. При этом я старался говорить уверенно и отрывисто, словно шашкой махал. Да ещё порой яростно потрясал кулаком, вворачивал солёные словечки и выкрикивал пламенные лозунги: не дадим врагу топтать нашу землю! Не посрамим отечество! Вырвем демонские языки через их же жопы!

Наверное, я выдал один из самых сильных монологов в своей жизни. У меня аж горло снова охрипло, а на лбу выступил пот. Однако мне удалось зажечь людей. В их тусклых глазах заполыхал огонь, пальцы сжались в кулаки, а из глоток порой вырывались воинственные возгласы. Если бы я сейчас приказал им идти на Старые Пни, то они бы сделали это. Правда, по дороге могли и одуматься.

Я прекрасно знал, что подобные эмоциональные подъёмы — штука очень недолговечная. На сколько хватит их запала? Увы, совсем ненадолго. Может, на день-другой. А если дело дойдёт до боя, то и того меньше. Знаете ли, кишки товарища, висящие на кустах, очень способствую тому, чтобы человек задумался о сохранении собственной жизни, наплевав на благо княжества.

Однако сейчас народ горел желанием вырвать зубы демонов и переломать их хребты. Потому со сцены я ушёл под гром аплодисментов, едва не разрушивших стены.

— Это было мощно! — встретил меня в комнатке ректор, восторженно сияя глазами. — Вы — прекрасный оратор.

— Да, талантов моих не счесть, а имя мне — легион, — просипел я и потёр горло, будто бы вспаханное изнутри крестьянскими плугами. — Ваше сиятельство, будьте так добры, пригласите в соседнюю аудиторию всех студентов, являющихся магами смерти. У меня есть к ним разговор.

— Конечно, конечно. Поговорите с ними, а потом вы можете быть свободны, — поспешно сказал ректор и вышел на сцену, где продолжил общение с залом.

Я же налил себе водички из стеклянного графина и жадно выпил её, чувствуя, как горло начинает потихоньку успокаиваться.

— Одно из лучших выступлений на моей памяти, — продребезжал дедок-препод, мелко тряся головой.

Благодарно кивнув, я вышел вон, быстро добрался до нужной аудитории и вошёл в неё. Уселся на слегка пыльный подоконник и принялся ждать студентов. Они появились минут через десять, когда я уже заскучал и начал ногтем отколупывать кое-где вздувшуюся краску, покрывающую подоконник.

— Можно, сударь? — просунулась в аудиторию вихрастая голова. — Господин ректор сказал, что вы будете ждать здесь магов смерти.

— Входите или ты один? — произнёс я, только сейчас обратив внимание на то, что из окна не фигово так дуло. Один угол оконной рамы оказался распухшим, потрескавшимся и покрытым крохотными пятнами чёрной гнили. Из него-то видать и посвистывал ветерок.

— Нет, не один, — ответил студент, посмотрел в коридор, кивнул кому-то и вошёл.

Следом за ним в аудиторию проскользнули почти два десятка парней и девушек, тревожно хлопающих глазами.

— Присаживайтесь, — указал я им на стулья, придвинутые к партам. А сам встал за лекторскую тумбу, поставив на неё локти. — Я не отниму у вас много времени. А у девушек его совсем не отниму. Вы можете быть свободны. Я просто забыл сказать ректору, чтобы он вас не приглашал.

Студентки в недоумении переглянулись и вышли вон. Парни же уселись за парты и затихли, не зная чего ожидать от меня.

— Итак, представьтесь, — попросил я их, прикидывая кого отсеять первым.

Студенты по очереди назвали свои имена, и те, чьи голоса сильно дрожали, а глаза трусливо смотрели в пол получили от меня следующую рекомендацию:

— Вот ты, ты и ты… на выход.

Все трое с облегчением свалили в туман. А я занялся оставшимися: уточнял спектр их знаний, боевой опыт и пытался выяснить какой у кого характер. Попутно я выпроваживал из аудитории тех, кто казался мне неподходящей кандидатурой на роль моего ученика.

В итоге за партой остался лишь один парень, тот самый, что напоминал мне моего боевого товарища по имени Герс. Высокий, худощавый, болезненного вида брюнет с циничными карими глазами, чьё выражение прямо намекало на то, что он маму родную готов продать, если за нее дадут хорошую цену. В то же время его волевой подбородок с куцым пушком говорил о том, что он всегда держит нос по ветру и готов идти по головам.

— Итак, ещё раз расскажи, кто ты, откуда и каково твоё семейное положение, — попросил я, чувствуя идущий от парня запашок смерти. На его руках была человеческая кровь.

— Дмитрий Волков, студент третьего курса, дар Д-ранга, но мне уже недалеко до Г-ранга. Живу один. Семья погибла, когда мне было тринадцать. Воспитывала бабушка, но пару лет назад она умерла.

— Судя по всему, ты небогат и не имеешь влиятельных покровителей?

— Всё верно, — мрачно выдал парень и болезненно дёрнул щекой, будто я отдавил его больную мозоль. — Но мне и не нужны покровители. Я сам всего добьюсь. И деньги заработаю.

— Поздравляю. Ты прошёл проверку. Отныне ты мой ученик. Собирай свои шмотки и вечером жду тебя у себя в поместье. Будешь жить там. И можешь ничего не говорить. Я понимаю, что твой язык отнялся от радости, — с ухмылкой произнёс я, двинувшись к двери и думая о том, что в иной обстановке не так бы спешил с выбором ученика, но жизнь внесла свои коррективы.

— Это не шутка, сударь Ратников? Вы, архимаг, будете учить меня⁈ — ошарашенно выдохнул Волков, аж вскочив со стула.

— Ага, — бросил я, вышел вон и мрачно покачал головой. Блин, немного жаль парня.

Тяжело вздохнув, я пошёл по пустым коридорам университета и наткнулся лишь на седовласую уборщицу. Она мыла полы длинной шваброй с грязной тряпкой и что-то бурчала себе под крючковатый нос с лиловой бородавкой, но стоило ей увидеть меня, как она замолчала и раздвинула бледные губы в щербатой, желтозубой улыбке.

Однако, когда я миновал её, она с новой силой что-то начала бурчать, вроде бы упоминая всяких архимагов, шляющихся где ни попадя.

И вот эта старуха в моих глазах стала отражением шаткого мира в княжестве. Простолюдины улыбаются в лицо дворянам, а за их спинами сжимают кулаки. Как бы чего не вышло во время вторжения ящеров. Хватит одной спички, чтобы зажечь пламя революции…

Пока же я вышел из университета и с толикой удивления обнаружил, что холодное бледно-жёлтое солнце поднялось довольно высоко. Хм, сколько же времени я провёл в универе? Не меньше нескольких часов. Может, Бульдог уже выполнил все мои приказы? Надо бы проверить автостоянку. Вдруг он там ждёт меня?

Оказалось, что охотник действительно уже храпел в моей чисто вымытой машине, лишившейся гербов. Их так хорошо закрасили, что новая краска только чуть-чуть отличалась от старой. Но скоро она выгорит на солнце и совсем перестанет отличаться.

— Подъём! — постучал я костяшками пальцев в водительское стекло.

— Кхам! — выдохнул Бульдог, раскрыв мутные глазёнки, из которых испуганно убегал сон. — Я выполнил всё, что вы приказывали, сударь. Зелья и прочие вещи — в багажнике. Только это… денег никаких не осталось. Хотя нет… осталось немного, но я машину заправил.

— Молодец, — похвалил я его и уселся на пассажирское сиденье. — А теперь поехали к тому зданию, где регистрируют отряды охотников. Надо юридически зафиксировать роспуск моей команды.

— А что же станет со мной и Рябым? — сглотнул Бульдог.

— Ничего. Будете так же служить мне.

— Хорошо, — обрадовался охотник и погнал автомобиль по слегка подсохшим дорогам.

Уже минут через десять машина остановилась перед знакомым мне зданием, после чего я буквально за полчаса осуществил роспуск своего отряда, а потом вернулся в автомобиль.

— Теперь поехали в поместье.

Бульдог кивнул и снова нажал на педаль газа.

Старый город с его брусчаткой мы проскочили быстро, а вот по утопающим в грязи окраинам пришлось буквально продираться. Да и за городом дорога всё так же пестрела глубокими лужами. Поэтому на дорогу к поместью мы потратили в два раза больше времени, чем обычно. Но хорошо хоть добрались без всяких поломок.

В поместье же я оккупировал старенькую кухню с выцветшими обоями и занялся приготовлением зелья, нужного для перехода в другой мир. Для его создания у меня всё было: ингредиенты, огонь и спирт. Однако я чувствовал совсем крошечную неуверенность. Прежде я в одиночку никогда его не варил. Мне всегда помогал Аким, а сейчас-то его нет. И нет времени на то, чтобы ждать его. По моим подсчётам Ищейка уже вот-вот должна нанести удар. Надо успеть сварить зелье и спрятать его. Оно ведь ещё должно настояться, прежде чем его можно будет использовать по назначению.

Первые сумерки уже закружились за окном, а я устало плюхнулся на колченогую табуретку. Она протестующе заскрипела и чуть не развалилась. Но мой вес всё-таки выдержала.

— Фух, — выдохнул я, смахнул с лица едкий пот и удовлетворённо посмотрел на небольшие сосуды с плотными крышками. В количестве трёх штук они выстроились на покрытом царапинами кухонном столе и отражали металлическими боками тусклый свет лампочки, сиротливо свисающей с потрескавшегося потолка.

В каждой из этих тар пряталось зелье перехода. Я потратил на варку несколько часов, но добился хорошего результата. Правда, кухня провоняла так, что в ней чуть ли не зелёный туман висел.

Я приоткрыл окно, чтобы помещение проветрилось, а затем взял все три сосуда, распихал их по карманам и вышел вон.

Но стоило мне сделать всего несколько шагов по полутёмному коридору, как мои уши полоснуло противное дребезжание, от которого аж зубы заболели. Телефон! И кто придумал такой адский звонок? Наверняка этот человек пропеллером вертится в гробу.

Покачав головой, я шустро взлетел на второй этаж по скрипучим ступеням и схватил трубку телефона.

— Ратников слушает. И если вы звоните из-за какой-то ерунды, то начинайте копать себе могилу.

— Это Жорка… — запнулся юный некромант, напуганный моим грозным тоном. — И я не из-за ерунды. Наверное, не из-за ерунды. Артур Григорьевич, до меня дошли слухи, будто бы вы распустили наш отряд.

— Ага. Распустил. В нём больше нет нужды, — проговорил я, попутно глянув на старинные настенные часы с кукушкой. Стрелки говорили, что уже можно вызывать фамильяра.

— Но как же? Как же так? — обескураженно пролепетал парень и следом жарко застрекотал, будто страстно хотел выговориться: — Может, вы передумаете⁈ Я ведь столько обрёл в вашей команде. Сознаюсь, меня до сих пор часто одолевает страх, но я научился перебарывать его, и идти вперёд, даже когда поджилки трясутся. Моя матушка заметила произошедшие во мне изменения и, представляете, похвалила меня! Впервые за много лет. Раньше-то она только ругала меня, а теперь позволяет делать всё, что я хочу.

— Ещё немного и ты будешь полноценным Георгием. А по поводу отряда не переживай. Впереди тебя ждут шикарные битвы. Ты ещё успеешь превратить свои хилые яйца в два стальных шарика, ну, если тебя не убьют.

— Никакие битвы не сравнятся с нашим отрядом!

— Смотри на это дело философски. Лучше синица в руках, чем журавль в жопе.

— Хм, что за мудрец это сказал? — задумчиво проронил Жорка.

— Какой-то мудрый мудрец. Ладно, всё, не отвлекай меня. Аривидерчи, — проговорил я и положил трубку. — Рябой!!!

— Бегу, сударь! — донесся до меня приглушённый расстоянием знакомый голос, донёсшийся откуда-то с третьего этажа.

Буквально через несколько секунд появился и сам охотник, что-то торопливо жующий на ходу.

— Излови для меня какую-нибудь крупную птицу. Лучше всего грача, — приказал я ему. — И побыстрее. Я буду ждать тебя в подвале. Понял?

— Понял, — кивнул тот, прогрохотал ботинками по ступеням и выскочил из особняка.

Мне же не составило труда быстро добраться до подвала и включить свет. Лампы с электрическим жужжанием нехотя разгорелись, прогнав мрак. А я принялся чертить сложную гексаграмму. В прошлый раз я потратил на неё целый час, весь вспотел и порядком устал. Интересно, за какое время мне удастся начертить её на сей раз?

Внутри меня вспыхнуло желание побить прошлый результат, посему я стал работать с удвоенной энергией. Стиснул зубы, наплевал на ноющее плечо и боль в левом колене. Ползал и ползал по полу, выводя магический рисунок.

И мне удалось-таки улучшить прошлый результат. Всего сорок пять минут — и всё готово.

А спустя ещё пять минут раздались шаги на лестнице и в подвал ворвался Рябой. Его щека оказалась окровавлена, на штанине зияла дыра, а грязные пальцы сжимали связанного грача, боевито сверкающего чёрными глазами-бусинками.

— Вот, — протянул мне птицу Рябой, тяжело дыша. — Ну и дьявол в перьях, доложу я вам! Чуть глаз мне не вышиб. Голубя-то легче было бы изловить, но я же помнил, что вы хотели грача. Вот и добыл его для вас.

— Молодец, — похвалил я Рябого и взял из его рук затрепыхавшуюся птицу. Она точно понравится Акиму, а вот голубь… Думаю, фамильяр тут же бы совершил суицид, если бы очнулся в таком теле. Вряд ли бы он согласился летать и курлыкать.

— Я могу идти? — спросил охотник, опасливо косясь на магический рисунок, красующийся на полу.

— Иди.

— Благодарю, — выдохнул он и торопливо ускакал прочь.

А я поместил грача в центр гексаграммы и направил на неё руку с перстнем. Из последнего вырвался серый туманный поток маны, ударивший в магический рисунок. Он налился призрачным светом и мигнул, после чего нечто расплывчатое буквально за пару миллисекунд проскочило в тело грача. А тот вполне осознанно уставился на меня и кивнул. Говорить-то он не мог. Охотник же завязал его клюв.

— Отлично, — выдохнул я и принялся развязывать грача.

— Хор-рошее тело, — сразу же заявил Аким, разглядывая свою новую тушку. — Хор-рошее, гар-р-р.

— Ага. Этот грач чуть Рябого глаза не лишил.

— Р-рассказывай, что ты успел учудить, пока меня не было, — прокаркал фамильяр и принялся скакать по подвалу, приноравливаясь к телу.

Я же уселся задницей на пол, облокотился спиной об шершавую стену и рассказал Акиму о своих приключениях: о договорённости с князем, Чернове, роспуске отряда, выступлении в универе и ученике.

Фамильяр выслушал меня и мрачно прокаркал:

— К сожалению, я не видел лица эмиссара, но успел заметить, что он был не высоким, и не низким, не толстым, и не худым…

— … Звучит, как начало загадки, — усмехнулся я краем рта и почесал небритую щеку крепкими ногтями.

— … В общем, как обычно, эмиссар выглядит как незаметный человек, легко могущий затеряться в толпе, — произнёс Аким и следом мстительно добавил: — Ой, что же я с ним сделаю, когда найду! Он у меня умоется собственной кровью!

— Воу-воу, полегче. Ты же помнишь, какая у нас первостепенная задача? Закрыть все пункты Списка, а их осталось всего два. Грохнем Ищейку, решим вопрос с учеником — и перенесёмся на Землю-1.

— Зелье, говоришь, сварил, гар-р-р? Ну-ка покажи, оценю твою бурду. Не напортачил ли чего без моего надзора? — прокаркал вредный фамильяр, усевшись мне на колено.

Я достал один из сосудов, открыл его и обронил пару капель на свою открытую ладонь. Аким въедливо посмотрел на зелье, попробовал его на вкус и нехотя кивнул. Мол, всё в порядке, но могло быть значительно лучше.

Убрав сосуд, я задумчиво нахмурил брови и проговорил:

— Сколько нужно времени для того, чтобы Список признал в Волкове моего ученика?

— Чем больше — тем лучше, гар-р-р, — прокаркал Аким.

— Надо свести к минимуму это время. У меня, оказывается, нет даже пары недель.

— Если исходить из того, что было написано в Списке, то ты должен собственноручно вплести в ауру парня минимум три магоформы, а затем помочь ему повысить свой дар до следующего ранга. И, помимо всего прочего, тебе надо как можно чаще биться с ним плечом к плечу. Возможно, пары-тройки сражений хватит.

— Хм, — выдохнул я и снова услышал шаги на лестнице.

— Сударь! — выдохнул Рябой, влетевший в подвал. — Там у ворот стоит какой-то студент и говорит, что он ваш ученик. Ой…

Его «ой» относился к грачу. Охотник даже руками на мгновение прикрыл лицо, а потом поспешно убрал их, заметив, что грач сидит спокойно.

— Пошли, впустим его. Это Дмитрий Волков. И он действительно теперь мой ученик, — проговорил я и встал с пола, покосившись на фамильяра, ответственного за переговоры с призраком, занявшим тело козла. Авось Аким не забудет предупредить его о том, чтобы он не насаживал на рога Волкова.

— А этот? — кивнул Рябой на фамильяра. — Тут останется?

— Да пусть летает, — ответил я и начал подниматься по ступеням.

Охотник пошёл следом за мной.

Мы покинули подвал, миновали холл и вышли под открытое небо, затянутое безжизненным сумраком, который, казалось, убил все цвета, кроме серого. Всё вокруг было серым, включая и топчущийся около закрытых ворот человеческий силуэт. Я двинулся к нему в сопровождении Рябого.

— Добрый вечер, сударь! — сдержанно произнёс Волков, увидев меня.

— Может добрый, а может и нет. Смотря, как поглядеть, — философски проговорил я, подойдя к парню, старающемуся выглядеть уверенным в себе и даже слегка надменным.

Спину он держал прямой, а на его физиономии царило такое выражение, словно где-то рядом что-то слегка воняло. При этом на его плечах висел потёртый кожаный плащ на пару размеров больше, чем надо, а два пошарпанных чемодана стояли на сухом участке земли. Машины рядом не было. Значит, он приехал сюда на таксомоторе.

— Проходи, — открыл я калитку.

— Благодарю, — коснулся он пальцами краешка шляпы-котелка и вошёл на территорию поместья, оставив чемоданы за воротами, словно был на сто процентов уверен в том, что теперь забота о его вещах — это дело слуг, но никак не его.

Рябой понял это, но сперва вопросительно глянул на меня, и лишь после моего лёгкого кивка он цапнул чемоданы и вместе с ними пошёл следом за мной и Волковым, который с напускным безразличием рассматривал поместье. Однако его безразличие дало трещину, когда из-за колодца показался красноглазый козёл, щерящий зубы.

— Призрак! — выдохнул парень, дёрнувшись всем телом.

— Молодец, соображаешь, — похвалил я его, покосившись на фамильяра, чистящего крылышки на проводах.

— Где призрак⁈ — выдохнул Рябой, тревожно озираясь.

— Он у вас не очень умный, да? — ухмыльнулся Волков, кивнув на охотника. А тот сердито глянул на спину студента и скрипнул зубами.

— Умный и верный, но не образованный, — проговорил я и краем глаза поймал довольную улыбку Рябого.

— Верный простолюдин? Слабо в это верится, — скривился Волков и увидел выбравшегося на крыльцо старика Пчхина, еле-еле передвигающего ногами. — О, у вас тут и живой мертвец!

— Я пока ещё не мертвец, сударыня, — проскрежетал дедок, сощурив глаза так, что они превратились в две щёлки.

— Я — мужчина! — громыхнул студент, возмущённо вскинув подбородок.

— Думаю, Пчхин прекрасно это понял, просто ты ему не понравился, — усмехнулся я, заметив лёгкую довольную улыбку, пробежавшую по губам старика.

— За такое надо наказывать! — выплюнул Волков, пронзив сторожа убийственным взором.

— Вот своих слуг и будешь наказывать, а я со своими как-нибудь сам справлюсь, — отрезал я, наградив парня мрачным, тяжёлым взглядом.

— Да-да, конечно, — сразу же стушевался юный маг, попутно войдя в особняк.

— Рябой, перестань довольно скалиться. Отнеси вещи сударя на второй этаж в гостевую комнату. Он теперь там будет жить, — приказал я и следом обратился к Волкову: — Пойдём в гостиную. Не будем откладывать дело в долгий ящик. Я вплету в твою ауру магоформы. Сколько у тебя их сейчас?

— Семь, — ответил он, радостно сверкнув глаза. Это же бесплатные магоформы!

— Перечисляй, — проронил я, двинувшись по первому этажу, погруженному в полусумрак.

Волков послушно перечислил свои магоформы, после чего попросил, с надеждой глядя на меня:

— Мне бы получить магоформы Г-ранга. Хотя бы парочку.

— Ты получишь одну Г-ранга, и две Д-ранга, — прикинул я какие у меня есть магоформы. — И получишь их нынче же вечером.

— Сразу три⁈ — ахнул парень. — Но преподаватели говорят, что лучше вплетать по одной магоформе, а потом некоторое время ничего не делать, дабы аура лучше усвоила магоформу. Да и больно, наверное, получить столько магоформ за раз.

— Кто тут архимаг? Я! Значит, я лучше знаю, что делать. И не плачь. Ты же сам минуту назад сказал, что мужик. А мужики боли не боятся, — твёрдо произнёс я, вошёл в гостиную и щёлкнул выключателем.

Тотчас тускло засияла люстра, вырвав из мрака камин, пошарпанную винтажную мебель, погрызенный молью ковёр на полу, исцарапанный журнальный столик и низенькую кушетку с гнутыми ножками.

— Да, как скажете, — покорно согласился Волков, быстро опустив голову, чтобы скрыть глаза, блеснувшие негодованием.

— Садись, — указал я ему на кушетку и взял с полки шкафа острейший нож, способный резать даже грехи.

— Вы его не обеззаразите? — удивился парень, глянув на клинок.

— Я над ним три раза молитву прочитал — этого достаточно, — усмехнулся я и подошёл к Волкову.

Он нехотя снял плащ и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Показалась впалая бледная грудь с жиденькими, кучерявыми волосками.

— Может, у вас есть обезболивающие? — жалобно протянул он, часто-часто дыша. — Мы же не в Средневековье каком-то.

— Давай, тебе сразу и пелёнки принесут⁈ — раздражённо выпалил я и крикнул: — Рябой, скорее сюда! Рябой!

Но охотник, видимо, был далеко. Однако мои крики услышал Бульдог. Он влетел в гостиную, громко топая ботинками с толстой подошвой.

— Принеси бутылочку самого крепкого алкоголя, какое-нибудь питьё и чистое полотенце, — приказал я ему, усевшись на скрипнувшее кресло с продавленной поджопной подушкой.

— Будет сделано! — заверил меня охотник и скрылся с глаз долой.

И пока его не было, я спокойно разглядывал свои ногти, а Волков буравил меня мрачным взглядом исподлобья. Кажись, он не ожидал, что его ученичество начнётся именно так. Хм, то ли ещё будет…

Между тем вернулся Бульдог и протянул мне полотенце, кружку с морсом и бутылку водки. Последняя меня удивила, ведь охотники говорили мне, что купили для гостей лишь всякие вина. Однако я не стал спрашивать откуда взялась водка. Просто взял её, открыл и протянул Волкову.

— Благодарю, — сказал парень, схватив бутылку. — Ну, понеслась…

Он решительно выдохнул, сделал из горла несколько глотков и поспешно запил морсом, едва не расплескав его. А затем я приступил к работе. Принялся прямо на торсе прилёгшего студента выводить ножом пентаграмму с включёнными в неё магоформами — сразу тремя.

Работа была кропотливой и сложной. Каждое движение парня могло нарушить рисунок, но надо отдать ему должное — он лежал и не двигался. Лишь стискивал зубы, да порой очень осторожно прикладывался к бутылке. А после шестого глотка он даже перестал запивать. Правда, по его вискам потёк вонючий, кислый пот, на лбу выступила испарина, а глаза затянулись поволокой опьянения.

— Ну всё, — удовлетворённо сказал я, закончив рисунок. — Теперь осталось напитать его маной.

— Я готов… — промычал Волков и покосился на окровавленную грудь, которую я быстро протёр полотенцем.

— На, зажми, — протянул я ему деревянную ручку, скрученную с одной из кухонных поварёшек.

— Не надо… я не боюсь боли. Всё стерплю.

— На, иначе язык себе откусишь! — выдохнул я и кое-как заставил парня сжать зубами ручку.

После этого я зарядил рисунок маной, и парня тотчас же скрутил приступ сильнейшей боли. Волков протяжно замычал, выпучил зенки и грохнулся на пол, где нажал изображать человека, коснувшегося высоковольтного провода.

— Бульдог, смотри, чтобы он ручку не выплюнул, — проговорил я, вернув на полку окровавленный нож.

— Это что же получается… — ошеломлённо прошептал охотник, глядя круглыми глазами на выгибающегося парня. — Это каждый раз так магов корёжит, как чёрта от ладана, когда они принимают новые магоформы?

— Не, ты чего? Только если сразу много магоформ передать. Но даже ежели бы я сейчас дал ему лишь одну, а потом ещё одну утром, то эффект всё равно был бы таким же красочным, как сейчас. Магическая наука утверждает, что надо вплетать всего по одной магоформе в неделю. Но у нас ускоренный режим обучения.

— О, кажется, сударя отпускает боль, — заметил Бульдог, присев на корточки около Волкова, переставшего дёргаться, как рыба, выброшенная на берег.

— На, выпей, должно полегчать, — протянул я зелье усиления парню, чьё прерывистое, частое дыхание оглашало гостиную.

Волков цапнул бутыль дрожащей рукой и присосался к ней, шумно глотая зелья. Однако он резко отлип от бутылки, когда в комнату влетел Аким и заполошно прокаркал:

— Нападение! Нас атакуют! Она здесь!

Бульдог вытаращенными глазами уставился на фамильяра и прохрипел:

— Говорящая птица… Я брежу, что ли?

— Кажется, у вас все слуги тёмные и необразованные, — просипел Волков, встав на четвереньки. Он помотал головой и бросил охотнику: — Дубина, это фамильяр!

— Я что-то такое слышал о фамильярах, — покрутил толстыми, волосатыми пальцами Бульдог. — Просто сразу не сообразил.

— Где она? — без всякой паники спросил я у Акима.

— За воротами. С ней кто-то есть. Кажется, другие маги. Ищейка пытается перетянуть призрака на свою сторону, но у неё ничего не получается, вроде бы, — отрапортовал фамильяр, покосившись на Волкова.

Тот энергично вскочил на ноги, залпом допил зелье усиления и оскалился, как наркоман, получивший дозу.

Да, зелье усиления несло с собой заряд бодрости и энергии. Если подряд выпить несколько таких зелий, то мага может разорвать как хомячка, тяпнувшего каплю нитроглицерина.

— Что я должен делать⁈ — вместе с фонтаном слюней выпалил студент, сверкая глазами, точно фарами. Его аж потряхивало от избытка энергии.

— Уж я найду тебе применение. В этом доме все чем-то заняты. Даже крысы. Они чуму разносят, — усмехнулся я и пошёл к двери. — Все за мной. Бульдог, найди Пчхина с Рябым и скажи им, пусть вооружаются и идут в холл. Военный совет держать будем.

— Есть! — послушно выдохнул охотник, обогнал меня и первым выскочил из комнаты. И буквально тут же позади нас люстра мигнула и погасла.

— Так, особняк лишили электричества, — произнёс я, двинувшись по коридору. — Думаю, телефонный провод тоже перерезали.

— Кто на вас напал? — раздался за моей спиной голос ученика.

— В холле узнаешь.

Волков недовольно всхрапнул, но перечить не стал. Промолчал и ускорил шаг. Он обогнал меня и первым добрался до холла, а там уже прилипли к окнам Рябой, Бульдог и Пчхин. Они глядели в чернильно-чёрные сумерки, пытаясь высмотреть супостатов. Но в таком мраке хрен кого увидишь. Нынешний вечер оказался особо тёмным, словно он решил помочь нападающим. Правда, всё было не так плохо, как казалось, ведь на чистом небе холодно сияли звёзды и желтела луна, давая кое-какой свет, заглядывающий в особняк.

— Все слушаем меня! — громко произнёс я, привлекая к себе внимание. — Я, как уважающий себя человек, имею заклятого врага. Её прозвище — Ищейка. Она очень сильный маг смерти, архимаг. И у неё тоже есть фамильяр, который прямо сейчас пытается переманить на их сторону моего призрака, занявшего тело козла. Да, именно поэтому козёл выглядит так странно. И ещё… видите грача, сидящего на кресле-качалке? Прошу любить и жаловать. Мой фамильяр Аким.

— Вечер в хату, гар-р-р, — насмешливо прокаркал фамильяр.

— У вас, оказывается, столько секретов… кха… — проскрежетал старик Пчхин, сжимая высохшими руками винтовку. — А я их в упор не замечал.

— Немудрено в таком-то возрасте. Вам на кладбище уже прогулы ставят, — расплылся в кривой улыбке студент, возбуждённо сверкающий глазами. Зелье усиления заметно ослабило клетку, в которой жил его разум, потому-то Волков сейчас и говорил то, что раньше не осмелился бы сказать.

— Будешь так острить, отправишься на кладбище быстрее Пчхина, — мрачно предупредил я ученика, заметив судорогу, пробежавшуюся по лицу ученика. — А теперь слушаем мои мудрые команды. Рябой, ты идёшь в левое крыло особняка и наблюдаешь за обстановкой. Если кто-то полезет с той стороны, то ты не стесняйся, ори посильнее, чтобы я услышал. Такое же задание Бульдогу и Волкову. Только на вас правое крыло и задворки. Время от времени вас будет проверять Аким. Все поняли?

— Да, — хором ответили охотники.

Студент же ограничился лишь кивком и взглядом исподлобья.

— Секундочку подождите, — проговорил я и выдал шесть магоформ разных рангов, чтобы не ждать откат: три на защиту от магии и столько же на защиту от физических атак. Моя магия слабо светящимися серыми коконами окутала людей, после чего те разбежались по дому. А я, Пчхин и Аким остались в холле.

— Как там наш призрак? Не сдаёт позиции? — спросил я у фамильяра, глядя за окно. Мне были видны ближайшие хозяйственные постройки, а ворота и ограда уже утопали во мраке.

— Нет, — ответил Аким, помедлив пару секунд.

— Кхем, простите, сударь, за мой вопрос… А что мы будем делать, ежели ваш призрак окажется предателем? — проскрипел старик Пчхин, облизав сморщенные губы.

— Побежим так, что пятки засверкают, — невесело улыбнулся я, чувствуя лёгкий запах плесени, идущий от вспучившихся обоев. — Мне точно не справиться с Ищейкой и кучей духов, которых призовёт призрак. И ей, в общем-то, тоже не справиться со мной и кучей духов, потому-то её фамильяр и обрабатывает призрака.

— Ох! — выдохнул дедок, резко уставившийся за окно. — Кажись, началось.

Во тьме около ограды что-то завозилось, а потом донёсся далёкий скрежет сорванных с петель ворот и нечто двинулось в сторону особняка. Что-то тёмное и шевелящееся, словно волна насекомых.

— Кто-то разрушил забор! — ворвался в мои уши приглушённый расстоянием голос Рябого.

— У меня тоже! — вторил ему Бульдог.

— И у меня! — подал голос студент.

— Может, мне слетать на разведку, гар-р-р? — выдал Аким, нетерпеливо прыгающий по растрескавшемуся подоконнику, покрытому вздувшейся краской.

— Нет, тебе нельзя рисковать, — безапелляционно громыхнул я, до рези в глазах вглядываясь во тьму.

Вдруг из мрака показались сотни мертвецов. Они шли в сторону особняка, скаля жёлтые зубы, роняя прогнившую плоть и взирая на мир пустыми глазницами.

— С Ищейкой как минимум пара сильных некромантов. Возможно, даже один архимаг. Но вряд ли это барон Стоцкий, — проговорил я, хмуря брови. — Аким, где духи? Им бы пора появиться.

И только мой рот покинули эти слова, как на мертвяков рассерженным роем накинулись полупрозрачные туманные силуэты, отдалённо напоминающие очертания людей. Они прилетели со стороны кладбища и атаковали зомбарей. А те даже не могли защититься. Они же не обладают магией, а физические атаки для духов вообще не представляют угрозы. Конечности мертвецов просто проходили сквозь тела духов, а те кромсали зомбарей отросшими когтями. На землю падали куски плоти, летела чёрная, густая кровь и громыхали кости. В воздухе сразу же появился насыщенный запах падали, ковром растёкшийся по поместью.

— Будто Судный День настал! — прокричал Рябой. И следом громыхнули звуки выстрелов.

— Рябой, береги патроны! — рыкнул я, пытаясь понять, что задумала Ищейка. Пока она просто отправила зомбарей в мясорубку.

— Есть! — крикнул охотник, и выстрелы прекратились.

— Гляди, гар-р-р-! — прокаркал Аким, указывая крылом на противоположную от кладбища сторону холма. Там появилась «волна» А-ранга. Она прокатилась по руинам разрушенной ограды и ринулась в сторону поместья, «сжирая» на своём пути мертвецов и духов, оказавшихся у неё на пути. Она даже заставила рухнуть один из сараев, сложенных из потемневших от времени брёвен. Магия смерти превратила их в труху. А вот с каменными хозяйственными постройками она ничего не смогла сделать. «Волна» ударилась в них и исчезла, не добравшись до особняка.

— Хм, любопытный ход, — оценил я, поглаживая подбородок двумя пальцами. — Ищейка с помощью мертвецов выманила духов, и часть из них уничтожила.

— Малую часть, гар-р-р. Их ещё осталось предостаточно.

— Но ты всё равно скажи призраку, чтобы духи держались повыше. Пусть бьют и взлетают от греха подальше. У нас вся оборона на них строится, — проговорил я, напряжённо наблюдая за ходом боя.

Мертвецы все так же пёрли на поместье со всех сторон, духи же их разрывали на части. А Ищейка, стоя там, где духи не могли её достать, методично выбивала их одного за другим, орудуя низкоранговыми магоформами, дабы не тратить слишком много маны. Вот стерва!

Мало того, к ней ещё присоединились водяной и огневик. В моих бесплотных бойцов полетели бледно-синие магоформы, основанные на магии воды. А также мрак разорвали шары и стрелы из трескучего рыжего огня. Брызги от огненных магоформ заставили загореться траву и остатки деревянного сарая. Тотчас тьму осветили языки пламени.

Благо, до особняка магоформы огневика долететь не могли. Но всё равно надо было что-то менять, иначе враги потихоньку уничтожат всех моих духов.

— Сраные жопы ящеров, откуда здесь столько мертвяков, гар-р-р⁈ — разъярённо выдал Аким, в чьих глазах отражалось пламя, пожирающее траву. — Неужели некроманты подняли всё кладбище, что раскинулось у холма?

— Да и в земле самого холма хватает трупов, — проскрежетал Пчхин. — Туточки битва была жестокая лет сто пятьдесят назад. Много народа полегло. Хоронить-то их особо некому было. Землицей трупы закидали — да и всё.

— Выходит, что особняк стоит на костях⁈ — выпалил я, разинув рот.

— Выходит, что так, сударь, — кивнул старик и вдруг проговорил, навострив уши: — Ой, а это что за скрип?

— Мертвяки из-под дома полезли, — тут же сообразил я, услышав треск изрядно подгнивших половых досок. Вряд ли они станут для мертвецов непреодолимой преградой.

— А-а-а! — полоснул меня по ушам вопль Бульдога. — Скелеты ломают пол!

Особняк огласились звуки выстрелов и шелест магии Волкова. Да и у нас под ногами затрещали доски и высунулись лишённые плоти руки, а за ними показались и черепа.

— Аким, пусть духи поднимутся высоко в воздух, где их не сможет достать магия, — приказал я, слабенькой «стрелой» поразив особо шустрого скелета в обрывках старомодной военной формы, истлевшей до дыр. — И пусть они атакуют лишь магов, если те попытаются попасть на территорию поместья.

— Хор-рошо, — прокаркал фамильяр.

— Не ломайте моё поместье! Я его всю жизнь охранял! — жалобно вскричал Пчхин, стреляя в мертвяков из винтовки, изрыгающей снопы искр и пули. В нос пробрался щекочущий запах пороха, почти перебивший вонь гнилой плоти.

— Аким, проверь как там дела у охотников и Волкова! — выпалил я, орудуя низкоранговыми магоформами. Они поразили уже с пару десятков скелетов, лезущих из подпола. А сколько их сейчас в подвале? И стоило мне об этом подумать, как из подвала долетел стук костей по каменным ступеням.

— Матерь Божья! — простонал старик, увидев выскочившую из подвала толпу скелетов.

— Маловато, да? — оскалился я и срубил всю толпу одним-единственным «тараном». На пол попадали лишь погрызенные магией смерти дырявые кости.

А потом я швырнул «срезни» в тех мертвяков, что лезли из подпола, как озверевшие кроты, вооружённые ржавыми саблями и старинными мушкетами с привинченными штыками.

«Срезни» прошли через шейные позвонки скелетов, после чего по уцелевшим доскам покатились черепки, оставляя за собой капли стухших мозгов, похожих на серое месиво.

Но я на этом не успокоился. Швырнул в окно кресло-качалку, из-за чего жалобно зазвенело разбитое стекло и с хрустом вывалилась оконная рама. Вскочил на подоконник и выпустил «волну» в спешащих к поместью зомбарей. Она пронеслась по двору, превращая мертвецов в жижу, украшенную костями.

— Кха, — ошарашенно выдохнул старик, озираясь вокруг. От фасада дома и вплоть до ворот никто не шевелился. Из подпола тоже никто не лез, как и из подвала.

Однако охотники и Волков, судя по звукам, продолжали сражаться с зомбарями.

Да ещё мертвецы совершенно точно продолжали подбираться к особняку с флангов и задворок, ведь я снёс только тех, кто пёр в лоб.

— Пчхин, лучше спрячься где-нибудь, — быстро выдал я, накрыв старика двумя защитами. — Пришла пора сделать ход конём. Я попробую зайти врагам в тыл и пощекотать магией их жопки. Думаю, пару магов я точно отправлю на перерождение.

— Перерождение? — вскинул седые лохматые брови сторож.

— Потом расскажу, что это такое, — отмахнулся я, с сипением вдохнув тяжёлый воздух, пропитавшийся тошнотворным запахом гнили так сильно, что его можно было резать.

Старик кивнул, потревожив остатки ломких седых волос, а затем задумчиво проговорил:

— Сударь, а может вам покинуть особняк через потайной ход, ведущий к подножию холма?

— А такой существует⁈ — ахнул я, отправив брови в космос.

— Ага. Я чего-то совсем забыл о нём. Им же уже много лет никто не пользовался. Да и на кой шут им было пользоваться?

— Где он⁈ — выстрелил я вопросом, слыша приближающийся шум крыльев.

— Вход в него прячется в погребе за бочками, что в углу стоят.

— Охотники и твой ученик пока сдерживают натиск мертвецов, но уже через десяток минут им придётся отступить, гар-р-р! — влетел в холл фамильяр. — Предлагаю всем отойти на второй этаж. Мертвецы попрут по лестнице, а мы их магией.

— Хорошая идея, Аким, командуй людьми, а я покину особняк и со спины нападу на магов! — на одном дыхании выпалил я и помчался в сторону погреба.

— Со спины? Это по-нашему, гар-р-р! — одобрительно каркнул фамильяр. — Пчхин, дуй на второй этаж. Пока ты туда доковыляешь, уже и остальные подтянутся.

Старик довольно бодро пошёл к лестнице, обходя дыры в полу. А я вихрем понёсся в правое крыло, где и находился вход в погреб.

— А-а-а! — внезапно раздался полный боли вопль, вылетевший из последней комнаты коридора.

— Держись, Бульдог! — выдохнул я, мигом поняв кому принадлежал крик.

— А-а-а! — повторился вопль и зазвучали револьверные выстрелы.

Я пулей пролетел коридор, ворвался в комнату и увидел орущего охотника с дико вытаращенными глазами и разорванной щекой, висящей как драный окровавленный парус.

Лёжа на полу, Бульдог отбивался от скелетов, пытающихся дотянуться до него. Он бил их ногами и лихорадочно палил из револьвера. Пули вышибали сгнившие мозги, разнося черепа. Но всё новые и новые скелеты лезли в комнату через разбитые окна. Кто-то из них уже вцепился зубами в лодыжку ещё громче завопившего Бульдога, лишившегося магических защит по причине того, что их время действия уже прошло.

— Ловите, суки! — яростно крикнул я и начал швырять магоформы со скоростью пулемёта.

Тут и там только и успевал раздаваться стук, с которым на пол падали скелеты. А когда они закончились, я высунулся в окно и запустил «круг на воде». Он ринулся во все стороны, уничтожая тех мертвяков, что оказались во дворе. «Круг на воде» так же ударил и в стену особняка, но та была сложена из громадных валунов, так что не пострадала.

— Спа… спасибо, — заикаясь, выдал Бульдог, попутно закатав штанину.

На его лодыжке кровоточили отметины от человеческих зубов. Но он лишь мельком глянул на них и следом опасливо прикоснулся к разорванной щеке. Охотник болезненно сморщился и лихорадочно попробовал приладить кожу обратно, чтобы она снова закрыла зубы и дёсны.

— Бесполезное занятие! — выдохнул я и швырнул охотнику свой револьвер. — Бульдог, продержись ещё с полчасика, а потом мы вызовем лучшего лекаря. Он тебе и щеку починит, и сделает краше, чем прежде. Девки так и будут к тебе липнуть. Придётся палкой отгонять. Ты, главное, держись и слушай команды Акима.

— Постараюсь, — сглотнул Бульдог, схватил мой револьвер и сунул его в кобуру, а потом начал поспешно перезаряжать винтовку, тихонько шипя от боли.

Я снова накрыл охотника магическими защитами, выскочил из комнаты, пробежал пяток метров и схватился за потёртую бронзовую ручку. Она всего лишь одним гвоздём была прибита к толстой двери, ведущей в погреб.

И тут до моих ушей донеслось приглушённое расстоянием тарахтение мотора и нарастающий заунывный свист.

— Бомба! — заорал я, распахнул дверь и одним прыжком оказался в темноте на ступенях, спускающихся вниз.

Тотчас раздался треск пробитой новенькой крыши, а затем весь особняк будто с грохотом подпрыгнул. Зашатались стены, отовсюду посыпалась пыль, затрещал потолок, с протестующим звоном вылетели стёкла и где-то загремели рухнувшие потолочные балки.

Благо особняк устоял, хотя, наверняка, получил серьёзные повреждения. Возможно, чердак и часть второго этажа превратились в руины.

Но я, конечно же, не побежал проверять какой урон нанесла бомба, явно скинутая с самолёта, как раз и издававшего то тарахтение, что мне удалось услышать. Вместо этого я в темноте нащупал свечи и спички, лежащие на ящике, приколоченном к стене. В особняке частенько не было света, потому Пчхин и держал тут свечи. Я запалил одну, и в её неверном свете помчался вниз по скользким от влаги ступеням.

Мысленно я жарко проклинал Ищейку и отчаянно надеялся на то, что на мой особняк больше не упадут бомбы. Аким должен сориентироваться и с помощью духов прекратить это безобразие. Они должны убить пилота!

Пока же я ворвался в пустой погреб, напугав пару крыс. Они ринулись в разные стороны. И одна скрылась за гнилыми бочками, занимающими целый угол и громоздящимися до потолка, с которого капала мутная вода.

Я ринулся к бочкам, вдыхая влажный, затхлый воздух, царящий в погребе. Он с трудом проникал в лёгкие, но, естественно, не помешал мне вскинуть руку с перстнем. Вылетевшая из магической цацки «паутина» превратила бочки в деревянные фрагменты, посыпавшиеся на каменный пол, покрытый мелкими лужицами.

— Есть! — обрадованно выдохнул я, увидев чернеющий в стене прямоугольник.

Мне не составило труда подскочить к нему, а затем побежать по узкому коридору, сложенному из плохо обработанных серых камней. Ход весьма круто шёл вниз, потому я против воли побежал довольно быстро, тревожно косясь на свечу. Её пламя протестующе шумело и пригибалось, грозя вот-вот потухнуть из-за встречного ветерка. Блин, не остаться бы в темноте. А ещё я опасался натолкнуться на какой-нибудь завал. Потолок ведь мог где-нибудь и рухнуть. Надеюсь, обойдётся. И, действительно, обошлось.

Вскоре я добрался до густых зарослей, скрывающих выход из подземного коридора. Выбравшись из него, я очутился в каком-то овраге, напрочь заросшим высокой, колючей хренью. Мне с трудом удалось пробраться сквозь неё и с облегчением выйти к подножию холма.

К несчастью, я оказался не прямо за спинами врагов, а чуть в стороне. Но отсюда хорошо были видны маги, пытающиеся сбить духов, летающих довольно высоко.

Самолёта же нигде не было видно. Однако из-за холма, там, где раскинулось кладбище, к звёздам поднимался столб дыма. Авось, это горит сбитый самолёт.

К сожалению, гораздо более густой дым валил от моего поместья, которое стало похоже на кабриолет, то бишь оно лишилось крыши. Да ещё из пары окон третьего этажа вырывались языки пламени, наполнившие моё чёрное сердце ещё большей злостью.

— Ну, сейчас суки вы попляшете, — тихонько процедил я, глядя на врагов.

Водяной и огневик оказались окружены магическими защитами, посему их, в принципе, неплохо было видно во мраке. Ведь их магоформы испускали довольно заметное свечение. А вот где Ищейка и некроманты? Их что-то не видно. Они никоим образом не выдавали своего местоположения.

А может, водяной и огневик приманка? Яркая такая приманка и не очень сильная. Судя по свечению их магии, они оба были не выше Б-ранга. Мне не составит труда их убить, но тем самым я точно привлеку к себе внимание, даже если Ищейка не сидит где-то рядышком в кустах, выжидая, сработает её приманка или нет.

Пару секунд поразмышляв, я пришёл к мнению, что эту парочку стоит атаковать даже если они всё-таки жирные червяки, болтающиеся на леске, приделанной к удочке Ищейки. Пусть она думает, что я глупее, чем кажусь. Это может сыграть мне на руку.

Придя к такому выводу, я чуть ли не на корточках принялся взбираться на холм, тихонько шелестя высокой травой, покрывающей склон.

— … Мразь, — донёсся до меня знакомый хриплый голос водяного, промахнувшегося по духу. — Какие же они всё-таки быстрые.

Ого! Граф Михайлов! Вот так встреча! Голос принадлежал именной этой толстой жабе с повадками мошенника и шулера. Видать, его не бросили за решётку, хотя он атаковал меня в игорном доме барона Крюкова, из-за чего погиб Матвей Петрович.

Переметнулся-таки граф. В общем-то, ничего необычного. Было бы неожиданнее, если бы он с пышущим яростью лицом первым пошёл рубить оазисы, не щадя живота своего.

— Ага, быстрые, — подтвердил огневик, чей голос мне был незнаком.

— А вы сейчас будете мёртвыми, — прошептал я себе под нос и активировал «круг на воде» — одну из самых сильных моих магоформ А-ранга.

Волна из мертвенно-серой магии смерти ринулась во все стороны, с шелестом пожирая траву, могущую служить укрытием для некромантов и Ищейки. Магия с чудовищной скоростью разбегалась всё дальше и дальше. И вот она ударила заоравших Михайлова с огневиком. Но заорали не только они… чуть в стороне тоже раздались крики, шустро перешедшие в предсмертные хрипы.

Бинго! Всё-таки в траве прятались некроманты, ждущие, когда я нападу на водяного и огневика. Но они явно не догадывались, что я окажусь у них в тылу. И эти ребята настолько желали остаться не замеченными, что даже не закрылись магией, способной выдать их. Хотя вон огневику не помогла никакая защита. Он окровавленным скелетом рухнул на чёрную землю. А вот Михайлов сумел выжить… «Круг на воде» сорвал его защитную магоформу Б-ранга и разорвал в клочья защитную магоструктуру, но после этого сил у моей магии не осталось. Так что граф выжил, отделавшись глубочайшим испугом, превратившим его в объятого ужасом борова.

Михайлов с диким воплем ринулся вдоль разрушенной ограды, опоясывающей поместье. И помчался он невероятно быстро, несмотря на то, что весил граф как пара упитанных хрюшек. Правда, рвение его и подвело. Михайлов споткнулся, его повело в сторону, и он грохнулся через руины ограды, а на той стороне на него спикировали расторопные духи.

— А-а-а! — успел только тоненько завопить граф, после чего он буквально за пару мгновений превратился в высохшую мумию, рассыпавшуюся невесомым прахом. А его душа, как и души некромантов с огневиком, стали добычей моего «бумеранга».

Правда, уже через один удар сердца в мою спину влетела какая-то мощная магоформа. Благо, что я ещё перед запуском «круга на воде» закрылся, как высокоранговой защитной магоформой, так и вызвал «доспехи» обоих типов. Вражеская магия уничтожила магоформу, но до «доспехов» не добралась. А я от греха подальше рухнул на голую землю и перекатился в сторону, успев заметить краем глаза «таран», попавший туда, где мгновение назад на одном колене стояла моя тушка.

— Ты всегда будешь проигрывать, сука! — выхаркнул я, торопливо натянул новую защитную магоформу и шустро пополз к территории поместья.

— Не уйдёшь! — громко выплюнула Ищейка. И в её холодном голосе прозвучали нотки бешенства.

Ох, как же бессмертную проняло то, что я сломал её ловушку! Да ещё, оказывается, сломал не без помощи удачи. Ведь если судить по положению Ищейки, я прошёл буквально в паре-тройке метров от неё, когда взбирался на холм, а она меня не заметила. Но, к сожалению, и я её не заметил. Даже дважды не заметил. Ведь «круг на воде» точно дотянулся до неё, из-за чего она, безусловно, вызывала магическую защиту, но я её проглядел, занятый некромантами и прочими магами, находившимися передо мной.

— Не уйдёшь! — снова вскричала бессмертная и запустила в мою сторону сразу две магоформы А-ранга: «круг на воде» и «волну».

Признаться, у меня засосало под ложечкой, когда распахнувшиеся глаза увидели такое буйство магии, алчно ринувшейся на меня. Аж две несущиеся друг за другом серые туманные волны, напоминающие неистовый океанский прибой, яростно бросающийся на берег, будто бы в кровожадном желании уничтожить его, разорвать на песчинки, разметать в стороны.

Воздух словно потерял все свои запахи, настолько силен был в этой точке княжества накал магии смерти. И вот этот пресс прокатился по мне, разрывая все мои защиты.

Я остался лежать на земле в одежде, покрытой сотнями мелких прорех, чьи края были чёрными от гнили. Штаны так и вовсе расползлись практически до колен, превратившись в бриджи. И даже кожа на правой икроножной мышце сгнила, обнажив окровавленное мясо, погрызенное магией смерти.

Благо, повреждённый участок оказался не больше, чем ладонь. Однако боль была такая, что мне аж пришлось закусить нижнюю губу, дабы не застонать, радуя Ищейку. А та пошла ва-банк…

Она вскочила с земли и ринулась в мою сторону, швыряя низкоранговые магоформы, не требующие большого отката и кучи маны. От двух я ушёл перекатами, а третья уже врезалась в выставленную мной «плёнку» В-ранга, призванную обезопасить меня от магических атак.

К несчастью, я потерял некоторое время, уворачиваясь от вражеских магоформ, благодаря чему Ищейка сократила расстояние. А если она навяжет мне ближний бой, то мои шансы на выживание резко пойдут вниз, ведь я ранен в ногу, а в таком состоянии сложно фехтовать.

— Сука, — процедил я сквозь зубы, кое-как принял вертикальное положение и, хромая, помчался к территории поместья.

Пострадавшую ногу раздирала острая боль, словно в мою плоть зубами вонзилась громадная пиранья, не желающая отпускать свою добычу. Каждый чёртов метр давался с трудом. Да ещё и бессмертная забрасывала меня магоформами, постепенно сокращая расстояние.

Я, конечно же, огрызался. Тоже швырял в неё магоформы, но эта собака, ясное дело, накрылась сильнейшей магической защитой. И бежала она так, словно все последние дни провела на легкоатлетическом стадионе.

Кажется, Ищейка даже похудела в боках. Или это сарафан с эффектом «узкой талии»? Но вот её внушительная грудь никуда не делась. Она во время бега бессмертной подпрыгивала выше её головы.

— Не уйдёшь! — выдохнула Ищейка, кинув в меня очередную магоформу.

Я увернулся от неё и чуть не грохнулся из-за развалившегося правого ботинка. Отлетела подошва, изрядно побитая той же магией смерти, что чуть не лишила меня икроножной мышцы.

Повезло, что хоть поместье уже было рядом. Однако я не успел добраться до него. Ищейка догнала меня и налетела, яростно размахивая «Пожирателем душ». Мне всё-таки пришлось принять ближний бой.

Наши магические клинки начали сталкиваться на немыслимых скоростях, а из глоток полетело тяжёлое дыхание. У меня грудь заходила ходуном, а боль в ноге никуда не делась, но я всё же умудрялся довольно активно пятиться к руинам ограды.

— Нет, нет, нет! — брызжа слюной, яростно прокричала Ищейка, глядя на то, как я приближаюсь к территории поместья, где мне на выручку придут духи. — Трус, сразись со мной один на один! Не беги, как шавка подзаборная!

— О, какие слова! И сколько эмоций! — ехидно усмехнулся я, естественно, даже не подумав останавливаться. — Общение со мной многое тебе дало. Где же та бессмертная ледышка, что смотрела на всё со скукой в глазах?

— Ублюдок! Трус! — выпалила она, кривя губы.

— Не смей порочить моё имя, стерва! — выдохнул я. — Ты называешь меня трусом, а сама боишься сразиться со мной на территории поместья.

— Это другое! — выхаркнула она, исполнив особо ловкий удар клинком. Но я и его отразил, пусть и не без труда.

— Почему же другое? Ты — бессмертная сука, прожившая уйму жизней, а я — простой человек. Глупо, очень глупо биться с тобой один на один. Только доведённый до отчаяния человек бросается с лопатой на танк, а меня до отчаяния не довести. Скорее, я тебя доведу до нервного срыва.

— Хрен тебе! — выпалила она и вдруг отступила, опустив клинок. Её лицо снова превратилось в непроницаемую маску, а изо рта выбрался вкрадчивый шёпот, похожий на готовую ужалить змею: — Знаешь, от чего я страдаю больше всего?

— Сифилис? Вздутие живота? Непереносимость алкоголя? — назвал я серьёзнейшие причины, продолжая пятиться к ограде. До неё осталось совсем чуть-чуть, поэтому бессмертная и опустила руки. Ей уже не остановить меня, а на территории поместья, где хозяйничали духи, она сражаться не собирается.

— Нет. Я страдаю от того, что не смогу дважды убить тебя, — холодно выдала Ищейка, развернулась и скрылась во мраке.

— Да ты и единожды не сможешь убить меня! — бросил я ей вслед.

Итак, кажется, на сегодня, наше сражение закончено. Надо сказать, было весело.

Развернувшись, я перепрыгнул валяющиеся на земле булыжники разрушенной ограды и помчался к особняку, оскальзываясь на мерзкой жиже, оставшейся от мертвецов. К слову, кое-какие зомби ещё были живы. Они брели к дому, но вдруг все как один замертво грохнулись на землю. Видимо, Ищейка сказала некромантам, что атака закончена, пора закругляться и идти восвояси пить успокаивающий ромашковый чай.

Хм, а сколько вообще с бессмертной пришло некромантов? Двоих я точно грохнул. А может они и не были некромантами? Я ведь не видел их магию. Ладно, черт с ними. Сейчас важнее разузнать, как там мои слуги.

Припадая на пострадавшую ногу, я ускорил шаг, глядя на особняк, продолжающий весело полыхать. Огонь вырывался уже не из двух окон третьего этажа, а из четырёх. Вашу мать! И хоть я понимал, что совсем скоро оставлю этот мир, но всё-таки моё сердце обливалось кровью от вида того, как горит моё имущество.

Внезапно мимо меня пронеслась пуля, вылетевшая из разбитого окна первого этажа, а затем донёсся жутко виноватый голос Рябого:

— Ой, простите, сударь, я вас с мертвяком перепутал!

— В чём-то ты, конечно, прав, — пробормотал я, мельком оглядев себя. Меня действительно словно из могилы достали. Одежда вся в прорехах, штаны изорваны, а сам весь грязный, со всклокоченными волосами, да ещё и прихрамываю. — Рябой, все живы?

— Пчхин, сударь, кажись, всё… нежилец. Балка на него упала, когда бомба взорвалась, — проговорил охотник, открыв передо мной входную дверь.

— Где он⁈ — выдохнул я, снова испытав то странное щемящее чувство, возникающее у меня всякий раз, когда приходило время хоронить соратников.

— На втором этаже, — сказал Рябой и посмотрел в сторону лестницы. Около неё ходили Волков с Бульдогом и пинали мертвецов, словно проверяли не оживут ли они снова.

— Прекращайте развлекаться! — гаркнул я на них. — Быстро поднимайтесь на третий этаж и тушите пожар!

— Есть! — выдохнул Бульдог, поправил окровавленную повязку на лице и помчался вверх по лестнице.

Рябой со всех ног ринулся за ним. А вот студент еле поплёлся. Из него будто все соки выжали. Лицо осунулось, глаза погасли, а в движениях появились тяжеловесность и неуклюжесть. Оно и понятно. Во-первых, Волков порядком устал, сражаясь с мертвецами. Всё-таки это и трата маны, и расход физических сил. А во-вторых, после зелья усиления всегда приходит откат: мага настигает апатия и хочется спать. Потому-то студент еле-еле одолел лестницу. Даже я обогнал его со своей раненой ногой и ворвался на второй этаж, увидев Акима, прыгающего около Пчхина, кем-то заботливо уложенного на ковёр и укрытого занавеской до самого подбородка.

— … Смерть — это не страшно, если знаешь, что за ней последует, гар-р-р, — негромко прокаркал Аким под треск пожара, бушующего на третьем этаже.

— Да, всё верно, — подтвердил я, подойдя к старику, чьи глаза были закрыты, а грудь слабо-слабо вздымалась. — Пчхин, тебя ждёт перерождение. Новая жизнь. Ты начнёшь всё сначала. Возможно, даже в этом мире, а может и в каком-то другом. Это уж как решит Великое Колесо. Говорят, только боги знают, как оно работает, потому я и не могу сказать в каком мире ты окажешься.

— Кто вы, сударь? Откуда вам… кха… известно это? — слабым голосом проговорил старик, медленно приоткрыв мутные глаза, уже подёрнутые загробным безразличием к происходящему.

— Я из другого мира и многое успел повидать. Можешь, мне поверить, — твёрдо сказал я, приподняв занавеску, скрывавшую тело Пчхина.

Мда, старик выглядел не лучшим образом. Грудная клетка оказалась проломлена, торчали сломанные рёбра, пронзившие кожу, и виднелось слабо бьющееся сердце. Пхчину осталось жить всего ничего.

— Другой мир? Я бы хотел послушать о другом мире… кха… — просипел старик, пустив кровь изо рта. Она сбежала по впалым щекам и закапала на ковёр. — Но… видимо… уже не успею. Сударь… кха… окажите мне честь. Похороните меня на территории поместья… под старой яблоней. Ох, что это было за дерево во времена своей молодости. Пышное… кха… красивое, сильное. А какие яблоки оно давало… М-м-м…

Окровавленные губы старика исказились в слабой улыбке, тело расслабилось, а глаза навсегда уставились в потолок, словно видели там ту самую садовую яблоню…

Душа Пчхина отделилась от тела и полетела к потолку. А моя рука автоматически дёрнулась, блеснув магическим перстнем, готовым выпустить «бумеранг». Нет, душе Пчхина нужно дать уйти. Он это заслужил. Хотя, конечно, все те души, что я поймал и использовал для своих магоструктур, тоже попадают в иной мир, но с кое-каким запозданием. Однако всё-таки Пчхина нужно уважить. Пусть идёт с миром.

— Харизматичный был старик, гар-р-р, — прокаркал Аким, проводив душу взглядом. — Он как настоящий капитан пошёл на дно вместе со своим кораблём, то бишь с поместьем.

— Оно ещё не идёт на дно, — быстро выдал я, закрыл глаза старика и накрыл его лицо занавеской, а затем выпрямился и помчался по ступеням.

Взлетев на третий этаж, я покосился на широкие трещины, избороздившие потолок, а потом ринулся в ту сторону, где трещал огонь. Он охватил левое крыло и жадно пожирал мебель, оконные рамы и паркет. Потолок уже рухнул, так что на пожар беспрепятственно с любопытством смотрело тёмное ночное небо.

— Впервые хочу, чтобы пошёл дождь, — просипел Рябой, вытер вспотевший лоб и продолжил скидывать на землю горящую мебель. Она разбивалась с весёлым треском, разваливаясь на полыхающие фрагменты.

— Пойдёт, — проронил Бульдог, глянув на горизонт, где клубились чёрные, тяжёлые тучи.

— А-ах, — зевнул Волков, вяло хлопая глазами. Казалось, что он сейчас грохнется и заснёт прямо посреди огня и дыма, раздражающего горло.

— Кхам, — кашлянул я в кулак, посмотрев на Акима, усевшегося на стену.

— А я не сплю! — выдохнул студент, распахнув зенки.

— Сударь, без воды мы мало чего сможем сделать, — проговорил Рябой, выбросив охваченное пламенем кресло. Оно упало на землю и разлетелось на несколько частей, взметнув снопы злых искр.

— Смотри, чтобы первый этаж не загорелся, — бросил я охотнику и глянул на огонь. Да, его хрен так просто остановишь. Нужен дождь. Благо ветерок дул в нашу сторону, так что и дождевые облака скоро прибудут сюда.

— Нужно продолжать тушить, а то, ежели мы бросим это дело, огонь совсем распоясаться может, — мудро изрёк Бульдог, болезненно морщась из-за того, что во время речи тревожил порванную щеку.

— А духи нам не могут помочь? — кивнул студент на туманные силуэты, летающие над поместьем, как мотыльки у огня.

— Нет, — отрезал я, поскрёб по сусекам, набирая ману, и выпустил «волну». Она прокатилась по охваченной пламенем части этажа, уничтожая всё, что может гореть, благодаря этому огонь заметно ослаб. Теперь он дожирал лишь ту труху, что осталась после работы магии смерти.

— Кар-рдинально, — оценил Аким.

— А то, — выдохнул я, потирая сквозь шмотки заболевшее солнечное сплетение — это верный признак первой стадии магического истощения. Надо бы передохнуть.

Я плюхнулся на уцелевший стул и закинул ногу на ногу.

— А эта Ищейка сильна, — проговорил Волков и ущипнул себя за руку, чтобы снова прогнать сонливость. — Кто она такая?

— Мразь, которая ненавидит меня, что делает её самым плохим человеком в мире, — проворчал я и следом нехотя добавил: — Однако стоит отдать ей должное. Она действительно очень сильна, и чуть ли не досконально знает магию смерти. Я бы сам поучился у неё. К тому же у неё есть не хилая власть и куча денег.

Я периферическим зрением заметил, как заинтересованно блеснули глаза Волкова, после чего его взгляд затуманили размышления.

— Дождь! — радостно выдохнул Бульдог, подняв голову. Первые капли осторожно застучали по его заросшему щетиной лицу и повязке, покрытой бурыми пятнами засохшей крови.

— Фух-х-х, ну, хоть в чём-то нам сегодня свезло, — выдохнул Рябой, почесав нос, украшенный пятнами сажи.

— Да в Чернявске дождь чуть ли не каждую ночь идёт. Тут нет никакой удачи, — проговорил я, вставая со стула. — Бульдог, оставайся здесь и следи за тем, чтобы огонь всё-таки погас. Волков, отправляйся в спальню. Ты еле на ногах стоишь. Рябой, иди за ограду и поищи магические перстни. Я там четырёх магов завалил. Аким, скажи призраку, что духи могут лететь обратно. А я пройдусь по особняку и оценю ущерб.

Народ зашевелился и принялся выполнять мои приказы. А я сам, как и говорил, начал бродить по особняку, выискивая повреждения. К сожалению, их оказалось довольно много. Проще будет построить новый особняк, чем ремонтировать этот. Досадно. Но хоть пожар прекратился. Дождь за окном разразился такой силы, что дом аж зашатался под упругими струями небесной воды. Ненастье будто решило доконать моё поместье. Мол, не огнём, так водой. Молнии сверкали такие, что любо дорого было посмотреть, а от раскатов грома звенели кое-где уцелевшие оконные стёкла.

Я поставил около окна кресло-качалку, уселся на него и закинул ноги на подоконник, где сверкали осколки стекла.

Врывающиеся в холл через разбитое окно косые струи дождя начали поливать мои стопы, но мне было плевать. Я внимательным взглядом изучал пострадавшую икроножную мышцу. Грязь и засохшая кровь уже покрыли лишившуюся кожи мышцу. И на первый взгляд должен получиться весьма интересный шрам, когда нога заживёт. Если хорошенечко поднапрячь воображение, то можно увидеть дракона, кусающего себя за хвост.

Я поделился своим наблюдением с Акимом, а тот нахохлился и прокаркал, гладя на мою рану:

— Нет, скорее напоминает раздавленную коровью лепёшку, гар-р-р.

— Ты просто не умеешь видеть прекрасное в банальном, — проворчал я, почесав обнажённую мокрую ступню, лишившуюся ботинка во время тактического отступления, вызванного напором Ищейки

— Пф-ф-ф, — фыркнул фамильяр и вдруг повернул голову в сторону ворот, скрывающихся за пеленой дождя. — Кажется, кто-то приехал.

— Слетай и погляди, кто там. И можешь, уже не скрывать, что ты фамильяр. Без толку.

Аким безрадостно посмотрел на лютующий дождь и сереющее с приходом рассвета небо, но всё-таки вылетел из окна.

Ждать мне его пришлось совсем недолго. Он вернулся буквально через пару минут, уселся на моё колено и встряхнулся, как собака. Во все стороны полетели капли дождя, попав на мою физиономию. Я их молча стёр и недобро посмотрел на фамильяра. А тот выдал, ехидно поглядывая на меня:

— Синявская приехала вместе с несколькими магами. Им кто-то доложил, что тут идёт целая война. Вот князь и отправил их тебе на помощь. Я призраку сказал, чтобы он пропустил Синявскую. Она хочет узнать подробности, гар-р-р.

— Слетай к Бульдогу и передай, чтобы он шёл сюда.

Аким кивнул и исчез. А всего через несколько секунд в холл вошла Синявская. С её плаща и шляпы скатывались струи дождя. Ботинки же оставляли целые комья жирной грязи.

— Ты мне сейчас тут всё запачкаешь! — возмущённо выпалил я, раскачиваясь на отвратительно скрипящем кресле.

Девушка выразительным взглядом пробежала по дырявому полу, украшенному костями, тухлой плотью, сломанными досками и вязкой жижей, после чего саркастично пропела:

— Ой, извини мне за то, что я в своих грязных ботинках припёрлась в такую чистоту. Что тут хоть произошло-то?

— Ремонт решил сделать, — усмехнулся я, слыша топот ног на лестнице.

— Ратников, ты хоть сейчас-то можешь быть серьёзным? И прекрати раскачиваться на кресле. У меня от этого скрипа уже глаз дёргается, хотя я только зашла.

— На то и был расчёт, — довольно проронил я, но раскачиваться всё же перестал, а то скрип действительно до того был поганым, что даже у меня зубы заболели.

— Звали, сударь? — показался на лестнице Бульдог. — Я уж и сам хотел идти. Дождь всё так промочил, что даже угольки больше не тлеют. Пожара точно не будет. Ну… ежели молния не ударит. Денёк-то выдался такой, что я уже ничему не удивлюсь, даже если бывшая моя прилетит на метле, упадёт в ноженьки мои и будет слёзно молить о прощении.

— Хм, а у тебя, оказывается, богатая фантазия, — удивился я. — Снимай повязку. Сейчас сударыня Синявская окажет тебе помощь.

— Только после того, как ты мне всё расскажешь, — упёрла руки в бока девушка.

— Во время лечения, а то я Бульдога просил потерпеть всего с полчасика, а ты вон на сколько опоздала, — осуждающе покачал я головой.

Мирослава возмущённо фыркнула и одарила меня гневным взглядом разноцветных глаз, но всё-таки смолчала. Сняла шляпу, тряхнула гривой чёрных, цыганских волос и занялась Бульдогом, усевшимся на первую ступень лестницы. Она без особо пиетета оторвала прилипшую к щеке охотника повязку, вызвав у того приглушённый стон боли, а затем активировала магию и требовательно посмотрела на меня.

Я хмыкнул и принялся рассказывать ей обо всех перипетиях минувшей битвы, особо ничего не утаивая. Она и так уже до фига чего знала обо мне. Для неё стал сюрпризом лишь призрак в теле козла.

— Интересно, кем были те некроманты, что ушли с Ищейкой? — нахмурилась девушка, попутно удовлетворённо посмотрев на щеку Бульдога. На ней красовались красные вздувшиеся шрамы, но зато она больше не висела, как порванный флаг.

— Спасибо, сударыня! — обрадованно выдохнул охотник, трогая пальцами щеку.

Мирослава махнула рукой, повернулась ко мне и вопросительно изогнула чётко очерченную угольную бровь.

— Да не знаю я кто они такие. Некроманты почему-то не представились. Невоспитанные оказались. Я даже не могу предположить сколько их было: то ли один архимаг, а то ли с пяток более слабых магов. Из всех, кто пришёл с Ищейкой, мне только граф Михайлов был знаком. Кстати, Бульдог, иди и помоги Рябому. Чего-то его давно нет. И несите сюда не только перстни, но и прочие уцелевшие вещи магов. Может, сударыня Синявская с помощью них сумеет идентифицировать личности предателей.

Охотник кивнул и выскочил из особняка, скрывшись за шторами дождя.

Синявская проводила его взглядом, положила на ступень оторванный кусок половика, плюхнулась на него и безрадостно проговорила:

— У князя тоже не всё в порядке. Часть предателей мы схватили и бросили в темницу, но, видимо, ещё многие на свободе. Да ещё эти простолюдины… вечером в трущобах задержали уродов, призывающих грабить дворян. Дескать, грабь награбленное аристократами и дели между собой.

— О-о-о, чую, как-то так и зарождался коммунизм.

— Хм, как паршиво звучит это слово. Иностранное? Нам такого не надо.

— Ну, для дворян оно точно звучит паршиво, гар-р-р, — насмешливо вставил Аким, не пожелавший молча слушать наш диалог.

Девушка косо посмотрела на него и продолжила жаловаться:

— Глава соседнего княжества, кажется, переметнулся на сторону ящеров. У него там оазисы появляются, а он их не давит. Народ уже из его княжества бежит куда глаза глядят, но армия и аристократия пока его поддерживают. Признаться, я прежде восхищалась им. Он же всех в ежовых рукавицах держал. На территории его княжества раньше даже голуби не срали: терпели или летали гадить к нам.

— Князю Чернявска надо как-то довести до сведения своих коллег, что ящеры — это зло в чистом виде. Даже Ищейка на их фоне белая и пушистая, — произнёс я, косясь на свою травмированную ногу. Она болела, но я мужественно терпел, не желая просить Синявскую. — Пусть он им телефонирует, раз вы ещё не додумались до видеоконференции. А о личных встречах с другими князьями стоит забыть, ну только если главы других княжеств сами приедут в Чернявск. И даже к Императору твоему князю лучше не ехать. Опасно. По пути его могут и убить.

— Князь думает примерно так же, — кивнула Синявская и тоже посмотрела на мою рану. — Так и будешь терпеть или попросишь о помощи?

— Да это ерунда. Совсем не больно. Больно было тогда, когда я мизинцем ноги ударился об шкаф. Вот там была боль, а тут — фигня. Щекотка.

Девушка сокрушённо покачала головой, встала со ступеньки и занялась моей ногой, хотя я всем своим видом изображал протест.

Мирослава создала несколько магоформ, втянувшихся в мою ногу, после чего та перестала болеть. Мало того, рана очистилась от грязи и сукровицы. Показалось красное мясо. Но вскоре оно скрылось под наросшей молоденькой, розовой кожицей.

— Благодарю, — нехотя сказал я, мрачно глядя на оставшийся шрам. Он действительно напоминал коровью лепёшку.

— Не за что, — бросила девушка и резко глянула за окно, услышав чавкающие шаги. — Кажется, твои слуги идут.

— Бр-р-р, — выдохнул проскользнувший в холл Рябой. Весь грязный, мокрый и с волосами, свисающими жалкими сосульками, но с довольной улыбкой на устах. — Все перстни разыскали, сударь, и кое-чего ещё!

— Ага, — поддакнул Бульдог, напоминающий грязевого монстра.

Он аккуратно положил на пол кулёк из оторванного куска брезента и раскрыл его. Мы все увидели грязные пуговицы, пряжки от ремней, магические перстни, револьверы и прочие уцелевшие металлические изделия, кое-где свирепо погрызенные магией смерти.

— Молодцы, а теперь идите отдыхать. Можете даже бутылочку вина выпить. Вы сегодня заслужили, — похвалил я заулыбавшихся охотников.

— Благодарствуем, сударь, — за обоих ответил Рябой и вместе с Бульдогом скрылся с глаз долой.

Мирослава же принялась внимательно изучать то, что принесли охотники. Аким присоединился к ней и сразу же заявил, оглядев перстни:

— Ха, с такими картами лучше в покер не играть. Все перстни разной масти: огневик, водяной, маг ветра и лекарь.

— Значит, всё-таки те двое некромантами не были, — задумчиво выдал я, постукивая пальцем по колючему подбородку.

— Попробую понять, кому они принадлежали, — произнесла девушка, разглядывая буквы на перстнях. Затем она вздохнула и почти ласково проговорила, хитро сощурившись: — Кстати, Ратников, раз уж твоё поместье разрушено, можешь попросить у князя другое. Он тебе весьма благодарен.

— Обойдусь. Судя по твоему лисьему тону, просто так мне поместье никто не даст. Надо будет что-то ещё сделать для князя. Давай, если хочешь облапошить меня, то не стесняйся, продолжай. Ты не первая, кто пытается воспользоваться моей наивностью, — саркастично сказал я, глянув сквозь окно на небо. Оно стало светло-серым, а тучи начали разбредаться. Да и дождь постепенно ослабевал.

— Тобой-то воспользуешься, — хмуро процедила девушка, бросив на меня недовольный взгляд. — На сегодняшнее утро князь Чернявский назначил атаку на оазис, захвативший Старые Пни. Один из отрядов возглавит барон Стоцкий…

— … Быстро сломался старик, — самодовольно улыбнулся я, перебив Мирославу.

— … Тебе князь предлагает встать во главе всех магов смерти. Там будет и стар и млад. И им нужен хороший лидер, авторитет и тот, с кого можно брать пример.

— Если они возьмут с него пример, то уже завтра княжество погрузится в хаос, гар-р-р, — насмешливо прокаркал Аким, глянув на меня.

— Передай князю, что я ужасно польщён, буквально лыбился до ушей, но всё-таки мудро отказался от роли лидера. Учитесь воевать без меня. Я схожу с вами в оазис, но буду держаться в сторонке. И впредь на меня не рассчитывайте.

— И на том спасибо, — буркнула Синявская, красочно проиллюстрировав смысл поговорки «дай руку — по локоть откусят». Соль её вот в чём: ты кому-то оказываешь помощь, а тебе кричат «дай ещё», а потом на шею садятся и воспринимают помощь как само собой разумеющееся, а если ты её не оказываешь, то жутко обижаются.

— Всегда непожалуйста, — усмехнулся я и демонстративно широко зевнул, показав свой богатый внутренний мир.

— Да ухожу я, ухожу. Не надо так зевать. Князь назначил сбор в девять часов. Встречаемся у оазиса. Как ты сам понимаешь, сегодня занятия в университете тебе вести не надо, однако часть студентов ты повстречаешь около Старых Пней. После твоей речи многие решили поучаствовать в этом сражении, — проговорила Мирослава, надела шляпу, помахала мне ручкой и вышла вон.

Спровадив Синявскую, я некоторое время поразмышлял, а потом заснул прямо на кресле-качалке под ослабевающий шум капель.

Проснулся же я спустя пару часов, когда дождь уже совсем прекратился, а на подёрнутом серой дымкой небе показалось неприветливое холодное солнце, чьи лучи отражались в многочисленных лужах, покрывавших двор поместья.

— А-а-а, — прошипел я, повернув голову и почувствовав боль в затёкшей шее.

— Кха! — встрепенулся Аким, спавший на подоконнике.

— Ну и во-о-онь, — протянул я, потирая шею и безрадостно глядя на куски гнилой плоти. Они воняли ещё сильнее, чем несколько часов назад. Казалось, что воздух внутри холла состоит только из этой вони. И на этот запах прилетели мухи, не побоявшиеся холодного утра. Они деловито ползали по разорванным трупам и радостно жужжали.

— Особенно противно, когда знаешь, что в носу человека расположены миллионы нервных волокон. На них-то из воздуха и попадают незаметные частички, раздражающие волокна. И это раздражение передаётся в мозг, где формируется ощущение запаха, гар-р-р.

— Лучше бы я этого не знал, — промычал я, встал с кресла-качалки, хрустнул спиной и двинулся вверх по скрипучей лестнице, покрытой грязью и сажей.

Фамильяр полетел следом за мной. И мы вместе добрались до моей спальни. Я покосился на мокрые жёлтые пятна на потолке, а потом переоделся в последнюю свою чистую смену одежды, натянул новые ботинки, взял зелье усиления и отправился на поиски Волкова.

Он обнаружился в гостевой комнате. Причем спал парень не на кровати. Его ноги и поясница лежали на полу, а вот верхняя часть скрючилась в шкафу. Нарнию, что ли, искал? Руки парня зябко обхватили плечи, а изо рта стекала нитка слюны.

— Проснись и пей! — пнул я его по ботинкам.

— У-у-у, — выдохнул парень, распахнув глаза, заполненные абсолютным непониманием того, где он находится.

— На, — протянул я ему зелье усиления.

— Ага, — взял он бутылку, принял сидячее положение и тряхнул головой. — Тяжко чего-то… В башке туман какой-то. Смутно помню, как поднимался по лестнице. А уж как в шкафу оказался совсем не помню. Да-а-а, ну и ночка выдалась.

— Можем повторить, — усмехнулся я, направившись к открытой двери.

— Нет уж спасибо.

— А у тебя всё равно выбора нет. Пей зелье, приводи себя в порядок, а потом поедем к Старым Пням рвать жопы демонам.

— О-о-о, — горестно выдохнул студент, отвинтив крышку. — А жопы демонов не могут подождать до обеда? У меня будто жуткое похмелье.

— Не могут. Князь бьёт копытом и воинственно хрипит, желая прямо с утра пустить демонам кровь.

— Ясно, — кивнул студент и присосался к бутылке. Только острый кадык заходил вверх-вниз под кожей, украшенной грязевыми разводами.

Я вышел из комнаты и вместе с Акимом отправился искать охотников. Они нашлись в гостиной, где их сморил сон, да и не только сон. На столе стеклянно поблёскивали две бутылки из-под крепкого портвейна.

Рябой спал на кушетке, а Бульдог храпел на кресле, свесив голову на грудь и выводя носом затейливые хрюкающие рулады, будто пытался усладить слух какой-то свинки.

— Рота подъём! — гаркнул я во всё горло.

Рябой вскочил на ноги, даже раньше, чем проснулся. Уже стоя на ногах, он распахнул глаза и дико уставился на меня.

Бульдог же особо громко хрюкнул, вскинул голову и выпалил:

— Это не я разбил!

— Кого разбил, гар-р-р? — полюбопытствовал Аким, сидя на напольных старинных часах с кукушкой.

— Эм-м-м… никого, просто приснилось кое-чего, — смутился охотник, отводя взгляд.

— Приводите себя в порядок, а потом выкопайте могилу под старой яблоней. Надо похоронить Пчхина, — проговорил я.

— Дык, там же грязь сейчас, — возразил Рябой, чьё желание стать управляющим поместьем, кажется, сильно пошатнулось, вот он и перестал во всём со мной соглашаться. — Могилу не так-то просто будет вырыть. Да и по-людски ли хоронить человека в грязи? Может, лучше пока отправим труп Пчхина в погреб? Там прохладно.

— Нет, в погреб нельзя, — подал голос Бульдог, почёсывая прыщ на плече. — Там крысы. Они мигом Пчхину отгрызут нос и уши. Лучше замотать труп в тряпки и отнести в холл, а вечером уж похоронить, когда чуть посуше станет. Холм этот хорошо ветерком продувается, так что часть влаги должна испариться.

— Хорошая идея, — похвалил я охотника. — Значит, сегодня у вас обоих будет дополнительная мотивация выжить. Мы возвращаемся к Старым Пням.

— Одни? — сглотнул Рябой.

— К сожалению, нет. К нам прибились ещё кое-какие людишки: князь, маги, студенты…

— Фух-х, — облегчённо выдохнул Рябой и даже заулыбался.

— Ладно, мойте рожи, готовьте завтрак из того, что осталось, а потом выдвигаемся, — приказал я и вышел из комнаты.

Аким за мной не полетел. Он остался с охотниками. А я вернулся в свою воняющую сыростью и побелкой спальню, быстренько расчистил пол и принялся выводить гексаграммы, чтобы восстановить прочность магоструктур, пострадавших в бою с Ищейкой. Дело это было не очень хлопотным, посему я довольно быстро подлатал магоструктуры, потратив несколько душ.

А вот потом настал черёд действительно серьёзного магического рисунка: звезды с пятнадцатью, мать её, лучами! Да-а-а. Здесь мне пришлось потрудиться, ползая на коленях, стирая пот со лба и игнорируя боль в шее. Но всё же я безукоризненно начертил звезду, заполнил её магоформами и зарядил всеми имеющимися у меня душами. Итогом же стала всего лишь безобидно выглядящая капля, похожая на жвачку, приклеенную к парте.

Однако эту каплю даже я побаивался, хоть и был её автором. Рецепт этой магоструктуры А-ранга мы с Акимом добыли в такой выгребной яме, что и от одних лишь воспоминаний о ней у меня плечи сами собой передёрнулись, а перед глазами встали потоки крови, вспоротые животы, сизые кишки и вырванные с «мясом» зубы. Да-а-а, нам пришлось пройти через настоящий ад, но я заполучил эту магоструктуру, носящую имя «паразит».

Я впитал её в ауру и с чувством хорошо проделанной работы покинул спальню. Как раз вовремя покинул… Охотники уже успели отмыться и приготовить кое-какой завтрак. Мы все вчетвером его с аппетитом умяли. А быстрее всех ел Волков, сверкая глазами и притоптывая ногой, словно вот-вот собирался пойти в пляс. Зелье усиления снова вдохнуло в него кучу сил и жажду действия. Поэтому он первым заскочил в броневик, когда мы покинули полуразрушенный особняк.

— Сперва съездим на базар! — крикнул я Бульдогу, усевшемуся за руль. — Время позволяет.

— Будет сделано, сударь! — отозвался тот и погнал броневик в город по погрязшей в грязи дороге, укрытой влажным серым туманом, будто бы желающим поглотить окрестности.

— Давненько мы не ездили на дело без сударынь, — подал голос Рябой, попутно придирчиво разглядывая свою смазанную маслом кольчугу и стальной нагрудник.

— Вот и хорошо, что их нет! — быстро проговорил Волков, чуть ли не подпрыгивая на сиденье от избытка энергии, хлещущей из ушей. — Сударыни — это, конечно, хорошо, но в мирное время. А в сражениях от них больше вреда, чем пользы. Вот сами посудите… за ними же надо приглядывать во время боя. А то вдруг кто-то их обидит. Или не дай бог ранит. А то и сами ножку подвёрнут. Это же будет считаться уроном нашей дворянской, мужской чести. Дескать, что же вы за воин такой, раз позволили ранить свою боевую подругу? Вот потому мы, аристократы, и не можем отдаться битве со всей страстью и яростью, ежели в наших рядах присутствуют дамы. Нам постоянно приходится приглядывать за ними. Бесит аж. Правильно я говорю, сударь Ратников?

— Ну, отчасти, — протянул я.

— Почему же отчасти? — вскинул брови парень, покосившись на Акима, чистящего пёрышки.

— Лично мне плевать, кто сражается, что на моей стороне, что на чужой: мужик, собака, женщина, демократ… Ежели влез в битву, то автоматически теряешь пол, национальность и прочие атрибуты и становишься обезличенным бойцом.

— Хм, а ведь вы в чём-то правы, — задумчиво выдохнул студент и начал усиленно потирать подбородок, словно хотел добыть из него пару искр.

Кажется, ему понравились мои слова, но, наверняка, для него они прозвучали слишком радикально, вот он сейчас и размышляет над тем, как бы их так перевернуть, чтобы они не потеряли смысл, но в то же время звучали не так резко. Мне думается, что в будущем он не раз использует их.

Рябого же волновали более приземлённые вопросы.

— А ежели в Старых Пнях Ищейка? Что тогда? — спросил он, проверяя свободно ли выходит из кобуры револьвер.

— Нет её там. Она где-то в Чернявске, — уверенно ответил я и покачнулся из-за того, что броневичок остановился.

— Базар! — громко выдал Бульдог, глядя через лобовое стекло на торговые ряды.

Покупателей явно стало меньше, а продавцы больше шушукались между собой, тревожно поглядывая по сторонам, нежели хвалили свой товар. Да, уже чувствуется приход большой войны.

Я хмыкнул, молча вышел из броневичка и обошёл базар, чтобы скрыться от взглядов своих спутников. Не надо им знать, куда я иду. А шёл я, естественно, к своему знакомому старику-торговцу, промышляющему скупкой добытых мной перстней. У дверей его лавчонки меня снова встретил охранник. Он похлопал ладонями по моим карманам и с заученной улыбкой пропустил меня внутрь, а там мою персону ждала неожиданная встреча…

— … Да это же перстень высшей пробы, самый лучший, сударь Коломейцев, — лепетал старик-торговец, блестя вспотевшим сальным лбом и лупая маленькими глазками, испуганно спрятавшимися в набрякших веках.

— Дерьмо, а не перстень! — сорвал с пальца магическую цацку высокий, статный блондин с наглыми голубыми зенками и капризным лицом.

О-о-о, эту физиономию Ратников помнил до конца своей бесславной жизни. Брат Анны Коломейцевой! Да-да, тот самый брат, что вдоволь поиздевался над Ратниковым, когда тот на крыльях любви прилетел в библиотеку, где он должен был провести ночь с Коломейцевой. Однако Ратникова там ждал брат Анны и его друзья.

Между тем Коломейцев швырнул перстень в лицо торговца, стоящего за прилавком. Цацка угодила прямо в глаз старика, из-за чего тот болезненно ойкнул и прижал к лицу толстую ладонь, не смея даже гавкнуть на распоясавшегося козла. Понятное дело, статус Коломейцева был выше, чем у торговца. Да и ранг магического дара, кажется, у него тоже был выше.

— Никогда не думал, что я такое скажу, но мне радостно вас видеть, сударь Коломейцев. Да ещё в таком виде… Орёте с пеной у рта на бедного старика. Отличный пример для любого юного аристократа. Жаль, что тут нет зрителей, кроме меня.

Коломейцев глянул на меня налитыми кровью глазами, в которых блеснуло узнавание. Да, он вспомнил Ратникова, но, судя по его затянувшемуся молчанию, не знал, как себя с ним, то бишь со мной вести. Перед ним ведь уже не тот ущербный Ратников, а новый — архимаг, преподаватель, крутой охотник… Такому дерзить опасно, но очень хочется. Я прям всей кожей чувствовал желание парня как-то унизить меня, втоптать в грязь, да ещё и плюнуть потом в мою жалобно кривящуюся физиономию.

— Язык проглотил, хам? — ехидно сказал я, решив почтить память Ратникова тем, что поиздеваюсь над одним из его врагов. — Ты позоришь дворянскую честь своим недостойным поведением! Унижаешь бедного старика!

— Да я… в общем-то, не в обиде, — промычал торговец, который, вполне возможно, действительно всучил Коломейцеву паршивый перстень.

— Помолчите, сударь. Вы явно в стрессе, потому не осознаёте, что говорите! — бросил я дедку, чья круглая, обвисшая, как кожаные шторы, физиономия то краснела, то бледнела.

— Не смейте так со мной разговаривать! — наконец-то выплюнул Коломейцев, до хруста сжав пальцы в кулаки.

— А то что? Бросишь в меня перстень? — съязвил я, состряпав свою самую насмешливую физиономию. А уж в этом-то я был непревзойдённым мастером.

Парень сразу же запыхтел, как бык, а вся кровь бросилась к его щекам.

— Я вызову вас на дуэль! — взбешено выхаркнул он, скаля зубы.

— Меня? Архимага? Тогда сразу подготовь место в семейном склепе, — желчно усмехнулся я, сложив руки на груди.

— Ты мразь, Ратников! Знаешь, что твой ранг выше моего, потому и ведёшь себя, как скотина, упиваясь своей властью! — на одном дыхании отбарабанил Коломейцев, хрипло дыша.

— Никого не напоминает? А если в зеркало посмотришься? — холодно процедил я.

— О-о-о, я знаю о чём ты… — расплылся в мерзкой, пакостной улыбке парень и восторженно прищёлкнул языком. — Мы с друзьями знатно над тобой потешились в библиотеке. Незабываемое было зрелище. Ты плакал, стонал и униженно просил тебя отпустить. Помнишь, Ратников?

— Великолепно помню, потому-то и хочу стереть тебя в порошок.

— Мой отец не даст тебе этого сделать! — выпалил придурок, мигом сообразив, что он только глубже закапывает себя, вспоминая о библиотеке. — Он из-под земли тебя достанет и заставит ответить, ежели ты хоть пальцем меня тронешь! Он решительный человек, сильный маг и храбрый воин.

— Пф-ф-ф! Слышал поговорку? Не так страшен чёрт, как я. Что ты, что твой отец… вы всего лишь пыль под моими ногами.

— Ты поплатишься за свой дерзкий язык, — прошипел Коломейцев, вонзив в меня огненный взгляд исподлобья.

— Заставь меня заплатить, — хмыкнул я, снял перстень с пальца и отправил его в карман.

На лице урода появился отпечаток сильнейшей внутренней борьбы. Вся его душонка жаждала накостылять мне по первое число, выбить зубы и поставить на колени, но голос разума трусливо шептал, что всё может случиться наоборот: вдруг Ратников сильнее, хотя он и выглядит более щуплым?

— Трус, — презрительно выдохнул я, посмотрев на Коломейцева, как на говно. — Купи себе на базаре пряжу и вяжи по вечерам у камина.

— Судари, судари, — пролепетал торговец. — Прошу вас, успокойтесь. Ну, не будете же вы в самом деле, как простолюдины мутузить друг друга кулаками?

— Видимо, не будем, у кого-то очно жим-жим, — насмешливо улыбнулся я и специально повернулся к парню спиной, словно решил уйти из лавки.

И вот тут-то его эмоции рванули изо всех щелей, как вода из прошитого дробью жестяного бака. Он ринулся на меня, часто-часто дыша, но при этом не орал, чтобы не выдать себя. Однако я на это и рассчитывал… Резко развернулся и от всей своей чёрной души впечатал кулак в физиономию этого урода. Костяшки пальцев смачно хрустнули носом Коломейцева. Брызнула алая кровь, и глаза козла закатились, а сам он мешком говна грохнулся на пол, где остался лежать без всякого движения. Только громко испортил воздух.

Я поморщился и недовольно прошипел:

— Как-то слишком быстро. Чувствую неудовлетворение.

— А я… я слегка в панике, — признался старик, промокнув потный лоб носовым платком. — Чует моё дряхлое сердце, что этот наглый ублюдок захочет отомстить. Вам-то ладно, за дело. Но ведь он и мне захочет сказать пару ласковых… Я же стал свидетелем его унижения. А ежели его отец узнает, что тут произошло? Мне тогда точно не поздоровится. Он же начнёт орать, что я должен был защитить его сынка.

— Валите всё на меня, — спокойно произнёс я, слизав свою кровь с разбитой костяшки пальца. — Дескать, вы хотели закидать меня магоформами, после того, как Коломейцев рухнул на пол, но я вас запугал или… или успел надеть свой перстень и чуть не убил вас. А-а-а, и вот ещё что добавьте… Мол, вы решили пожаловаться на меня князю. Кстати, можете так и сделать, чтобы всё выглядело правдоподобно.

— А это вы хорошо придумали, — обрадовался старик, сверкнув глазами с красными полопавшимися капиллярами.

— А то, — самодовольно усмехнулся я и выложил на прилавок перстни тех, кого убил ночью. — Будем торговаться или сойдёмся на той же цене, что и в прошлый раз? Признаться, я бы поторговался, а то, как и говорил, у меня осталось чувство неудовлетворения. Надо бы выпустить оставшийся пар.

— Пожалуй, я откажусь, хотя ваше предложение и звучит заманчиво. Но лучше я сразу возьму эти перстни по той же цене, что и в прошлый раз, — улыбнулся старик и полез за деньгами, косясь на Коломейцева, валяющегося на полу без сознания.

Вернувшись в броневик, я приказал Бульдогу:

— Всё, поехали в Старые Пни!

Охотник кивнул и погнал наш транспорт по укрытым туманом пустым улицам. Несмотря на утро, народ ещё сидел по домам, словно опасался выйти на улицу.

Тревога разлилась во влажном воздухе, а за оконными стёклами мелькали силуэты, будто бы боящиеся привлечь к себе внимание.

— Чего-то горожане совсем скисли, — удивлённо проговорил я, вытащив из кармана часть денег, вырученных за перстни.

— Скиснешь тут… — многозначительно подал голос Рябой, поглаживая гладкий ствол винтовки. — Вас пока не было, сударь, я из броневика вышил подышать свежим воздухом и услыхал, что люди на базаре обсуждают вроде бы грядущий приказ князя: дескать, всех будут хватать без разбора и на зачистку оазисов отправлять. Вот народ и струхнул. Одно дело — голосить на улице, что мы всех этих демонов порвём голыми руками, а совсем другое — с оружием в руках идти против них.

— Это многое объясняет, — логично произнёс я и протянул Рябому пачку денег. — На, заслужил.

— Благодарю, — кивнул тот с радостной улыбкой.

— Бульдог, держи, вот и твоя доля.

— Спасибо, сударь.

— А это тебе, ученик.

— Столько же сколько и простолюдинам? — недовольно промычал Волков, мигом оценив количество купюр в стопке.

— А ты чего хотел? Они сделали не меньше тебя, а за голубую кровь я не доплачиваю.

— Вообще-то справедливо, — с резиновой улыбкой выдал парень, цапнул деньги загребущей ручонкой и опустил голову, чтобы скрыть свои истинные чувства, вспыхнувшие на его аристократическом лице.

Он остался недоволен тем, что ему дали столько же денег, сколько и простолюдинам. Охотники же наоборот — посмотрели на меня с великой признательностью. Да и фамильяр одобрительно кивнул. И больше мы не разговаривали. Так весь путь до Старых Пней и прошёл в тишине, нарушаемой лишь урчанием мотора, плеском луж и чавканьем грязи, из которой чуть ли не на все сто процентов состояла дорога от города до деревни, порабощённой оазисом.

Когда мы приехали, я посмотрел в окно броневичка и понял, что на первый взгляд оазис не стал больше, а вот кого тут стало больше, так это людей.

— Вот это си-и-илища, — уважительно протянул Рябой, глядя из броневичка на снующих тут и там солдат, собирающихся в группы магов-дворян и опытных охотников на демонов.

— Тыща человек, не меньше, — прикинул Бульдог, остановив наш транспорт на обочине дороге, где уже приткнулся с десяток-другой броневиков и грузовиков.

— Мда-а, зря мы сюда приехали, — досадливо проговорил я, выбираясь на свет божий. — Эта толпа и без нас разнесёт данный оазис, как чума Средневековую Европу.

— Зато это хороший повод попасться князю на глаза, — с энтузиазмом заметил Волков, выбравшийся из броневика следом за мной.

— Думаю, его светлость хорошо запомнил сударя Ратникова, он ведь спас его от заговорщиков. Ему незачем привлекать внимание князя. Он его и так прекрасно знает, — произнёс Рябой и с восторгом покосился на меня.

— Да, я слышал об этом, — кивнул Волков. — Но подробностей не знаю. Расскажи-ка, что там случилось. Как там тебя… Рябой?

Охотник вопросительно посмотрел на меня. А я решительно проговорил:

— Не время для россказней. За мной, будущие герои, только под ноги смотрите, а то без ботинок останетесь. Тут грязь охочая до чужой обуви. Здесь даже броневички застрянут, поэтому к атаке на оазис их точно не будут привлекать.

Мы все вчетвером двинулись к людям, собирающимся в отряды. Они чавкали ногами по грязи и тревожно посматривали в сторону оазиса, над которым висела таинственная туманная дымка. Деревья и кусты стояли недвижимо, словно вражеское войско, ждущее лобовой атаки. Но если хорошенечко приглядеться, то можно было заметить изломанные тени, мелькающие среди листвы и лиан.

— Ратников! — донёсся до меня знакомый женский голос от толпы сверкающих дорогими кольчугами людей. — Ратников!

— Кажется, вас зовёт сударыня Синявская, — прошептал Бульдог, топая рядом со мной.

— Да ты что? — саркастично изогнул я бровь и следом резко отрубил: — Слышу. Пусть сама идёт. Я ей не мальчик на побегушках. Идём и не останавливаемся. Точнее, останавливаемся, но только вон на том небольшом холме. С него хорошо будет видно предстоящее зрелище. Раз уж приехали сюда, то хотя бы посмотрим, как и чего тут будет происходить.

— Синявская идёт к нам и лицо у неё злое, гар-р-р, — прокаркал Аким, восседая на моём плече.

— Насколько злое по десятибальной шкале?

— Ну-у-у, — замычал фамильяр, украдкой поглядывая на приближающуюся Мирославу. — Думаю, на восемь.

— Хороший результат, — довольно усмехнулся я.

— Ратников, остановись! Я же знаю, что ты меня слышишь! — недовольно выдохнула Синявская, на чью скрытую кожаными штанами попку заинтересованно поглядывал отряд солдат, топчущихся метрах в пятнадцати от нас.

— А-а-а, это вы сударыня. А я думаю, что там за соловушка так поёт…

— Хватит ёрничать, — прошипела она, хмуря брови. — Куда ты вообще идёшь? Бойцы собираются вон там.

— Правильно, бойцы пусть там и собираются, а зрителей ждёт вон тот холм. Я не намерен сегодня сражаться. Если бы ты сразу сказала, что тут будет столько народа, то я бы из дома и шагу не сделал. Это же стыдоба… Оставьте демонам хоть какой-то шанс победить.

— Ты же сам… — выдохнула девушка, но вдруг осеклась, подозрительно глянула на сально лыбящегося Волкова, схватила меня за локоть и потащила в сторону, чтобы никто нас не услышал. — Ты же сам сказал, что у нас всегда должно быть преимущество над демонами, а теперь насмехаешься.

— Ну не могу я по-другому, — признался я, покосившись на Акима, взлетевшего с моего плеча. — Тем более я расстроен из-за того, что мне пришлось ехать в такую даль, а тут и без моей помощи разберут этот оазис на брёвнышки.

— А если что-то пойдёт не так? Кто даст князю совет? А?

— Ладно, в твоих словах есть крошечное зерно истины, — проронил я и следом буркнул: — Давайте уже начинайте побыстрее.

— Спасибо, что разрешил, — язвительно выдала она и удалилась, вертя тугой задницей, привлёкшей внимание Волкова. Он чуть шею не свернул, украдкой наблюдая за ней.

Я же вместе с охотниками взошёл на холм и оглядел место предстоящих военных действий. Моя позиция находилась чуть ли не прямо по центру и немного впереди подковы из войск, процентов на тридцать окруживших оазис. Видимо, князь решил двигаться планомерно, уничтожая всю растительность, а не только Чёрные деревья, на которых и строилась жизнь всего оазиса. Неплохой план, но времени на его исполнение придётся потратить немало. Всё-таки львиную долю войска составляли обычные люди, а не маги, способные за раз уничтожить кучу деревьев.

— Пётр, гляди, чей там отряд стоит! — внезапно выдохнул глазастый Рябой, указав рукой на команду охотников, чьи лица отсюда невозможно было рассмотреть, а вот яркие, кричащие цвета мундиров — легко.

— Ого! — удивился Бульдог, а затем зло скрипнул зубами и с ненавистью выплюнул: — Наверняка этот гад сейчас среди них!

— Какой гад? — полюбопытствовал Волков, снисходительно усмехнувшись. — Кровный враг? И вражда ваша началась из-за бутылки портвейна? Или чего-то посерьёзнее… Он украл твои любимые лапти?

— Жену увёл, — буркнул охотник, исподтишка наградив студента злым взглядом.

— Ну, если всё сложится благополучно, то твоего гада убьют демоны, а жёнушка твоя вернётся к тебе, — усмехнулся Волков и вздрогнул от громкого, трубного звука, прокатившегося по земле. — О, начинается. Князь дал сигнал.

Тотчас вся подкова войск двинулась к оазису. Под сотнями ног ритмично зачавкала земля. Металлически зашелестели кольчуги и донеслось многоголосое хриплое дыхание. Звуки в холодном, мокром воздухе звучали немного приглушённо, словно боялись разбудить тех, кто обосновался в оазисе.

Благо стелящийся по земле туман практически пропал. Лишь кое-где остались его бесформенные клочки, похожие на духов. Благодаря этому я сумел заметить над одним из отрядов герб барона Стоцкого, да и не только герб… кажется, среди членов отряда вышагивала знакомая сутулая фигура в нелепом шлеме, сползающим на глаза. Жорка? Очень может быть.

Интересно, а кто ещё из моих знакомых сейчас тут? Ну, с десяток студентов я уже видел, как и герб ректора, а вот, например, та же Коломейцева здесь? Да наверняка она тут, где-нибудь среди лекарей, оставшихся стоять прямо у подножия еще одного холмика. К слову, он был занят самим князем и его ближайшим окружением, зорко наблюдающим за ситуацией. А она начала стремительно развиваться…

Друиды, под руководством ректора, принялись швырять в джунгли светло-зелёные магоформы, а те за считаные секунды высасывали из зелени все соки, заставляя её высыхать. Трава превращалась в ломкие былинки, кусты безжизненно ложились на чёрную жирную землю. Деревья же сбрасывали скукожившиеся листья, уменьшались в объёмах и частично теряли растрескавшуюся кору, падающую к засыхающим корням.

— Лихо они, — дёрнул головой Рябой, внимательно следящий за магами.

— Сейчас огневики подключатся. Зрелище будет — огонь, — уверенно скаламбурил я. И не ошибся.

К друидам действительно присоединились маги огня, принявшиеся швырять магоформы в высохшие растения. Сушняк быстро охватывало трескучее пламя, лижущее низкие облака, скрывшие любопытную морду солнца.

Маги же не успокаивались. Они сменяли друг друга, чтобы сильно не расходовать ману. Поэтому в дело вступили и маги смерти, и маги земли, и маги воздуха, чьи магоформы из плотного воздуха просто срубали деревья.

— Хорошо идут, — заметил Бульдог, глядя на войска, уже ступившие на ту землю, где прежде росли джунгли. — Ещё несколько часов — и всё.

— Может, присоединимся к ним, пока не поздно, сударь Ратников? — задумчиво выдал Волков, потирая подбородок двумя пальцами и щуря глаза. — Успеем ухватить часть славы. Дармовой славы. Нам даже рисковать не придётся.

— Я, конечно, люблю сражаться. Могу биться хоть каждый день, а в понедельник даже дважды, но сегодня мы — наблюдатели. Да и о дармовой славе ты слишком рано заговорил…

— Почему же рано? Кто помешает войску князя? — спросил ученик, пряча насмешку. — Демоны? Так они пади уже попрятались в норах и трясутся от страха.

— Они ничего не боятся. У них нет мозгов, — проронил я, едва не добавив «как и у тебя», но всё же сдержался.

Студент скептически скривился, но тут же распахнул зенки, когда увидел, что из оазиса выметнулись сотни пауков, гончих и даже виверн, похожих на волосатых седых обезьян с кожистыми крыльями, острейшими когтями и ядовитыми зубами, торчащими из удлинённых, слюнявых пастей.

— Ого! — выдохнул Рябой и нервно потёр шею.

Монстры ринулись на людей, но те встретили их градом пуль, треском пулемётов и шквалом магии. Воздух разорвала такая вакханалия звуков, что мне аж самому захотелось броситься в битву. Бегущие к людям монстры рычали от ярости, визжали от боли и роняли кровь на влажную землю. Люди же подбадривали друг друга возбуждёнными криками, вторящими грохоту выстрелов и шелесту магии.

— Ух, бодрит лучше, чем кофе, — улыбнулся я, втянув ноздрями прилетевший к холму запах пороха.

— Доберутся демоны до наших или нет? — задался вопросом Рябой, напряжённо глядя на монстров, гибнущих под атаками людей. — Пётр, не хочешь поспорить?

— Давай. Ставлю полтинник на то, что доберутся, — решил охотник, почесав щетинистую щеку крепкими серыми ногтями с обгрызенной кромкой.

— Идёт, — кивнул Рябой и принялся с ещё большим вниманием наблюдать за ходом сражения.

И с каждой секундой его рябая физиономия становилась всё более мрачной, поскольку монстры быстро сокращали расстояние. Однако давалось им это высокой ценой. Земля за ними была усеяна искорёженными трупами сородичей, оторванными конечностями, лужами крови и воющими подранками. Но все же звери достигли первых рядов, собранных из простолюдинов.

Рябой досадливо застонал и даже ударил кулаком в раскрытую ладонь.

— Ты проиграл, — с улыбкой констатировал Бульдог. — Деньги можешь вечером отдать.

Рябой тяжело вздохнул, но юлить не стал. Согласно кивнул и продолжил наблюдать за битвой. А та стала заметно интересней…

Маги вроде бы прикрыли первые ряды войска защитой от физических атак, но, оказалось, что магическая броня досталась не всем. И эти бедолаги попали под ядовитые плевки пауков. Яд прожигал тела людей, как серная кислота гнилой картон. Бойцы буквально сходили с ума от боли. Они истошно вопили и падали на землю, где катались в жесточайших муках.

Я сам сумел рассмотреть несчастного, которому яд попал в лицо. Он заорал благим матом и, ничего не видя сожжёнными глазами, начал рефлекторно нажимать на спусковой крючок револьвера. Выхаркнутые им пули летели куда угодно, только не в пауков или гончих. По большей части свинец попадал в магическую броню кучки бойцов, сражающихся с вивернами, атакующими их сверху.

Крылатые бестии использовали когти, пытаясь ухватить людей за головы, но те были прикрыты защитой от физических атак, так что когти виверн лишь бессильно скользили по магической плёнке.

Однако атаки монстров сильно снижали прочность защитных магоформ, поэтому вскоре некоторые бойцы лишились своих защит и пали от когтей, клыков и яда тварей. Но это был лишь мимолётный успех демонов. Люди не дрогнули и начали планомерно перемалывать монстров в фарш из хитина, костей и окровавленного мяса.

И, конечно же, весь этот бой породил уйму душ. Маги смерти азартно ловили их, но часть ускользала в иной мир. А я боролся со своей алчностью. Да, мне бы тоже не помешал десяток-другой душ, но я понимал, что местные аборигены должны сами научиться сражаться с ящерами. Без моей помощи. Потому я и стоял на холме, втягивая тяжелый запах крови и яда. Он заставил меня слегка поморщиться и оторваться от созерцания битвы.

Я сплюнул под ноги и покосился на охотников и Волкова. Они во все глаза наблюдали за сражением, сжимая кулаки и корча воинственные гримасы. Казалось, что их души сражаются вместе с теми, кто добивал монстров. И, наверное, они жалели, что я приказал им стоять на этом холме. Но мне-то было известно, что двоим из этой троицы предстоят такие битвы, перед которыми эта меркнет, как стекло перед бриллиантом.

Я усмехнулся и внезапно краем глаза заметил какой-то переполох на том холме, что занимал князь и его приближённые. Что там происходит?

И вдруг, буквально через один удар сердца, там громыхнул взрыв. Поднялся столб пламени и гриб из дыма. Людей же вместе с вырванными из холма комьями земли раскидало в разные стороны. Раздались надрывистые стоны раненых и трёхэтажный мат тех, кто успел закрыться магическими защитами.

— Что там произошло⁈ — выдохнул потрясённый Волков, уставившись на развороченный холм, к которому помчались лекари, чей резервный отряд околачивался неподалёку.

— Ставлю на то, что кто-то совершил покушение на князя Чернявска, — медленно проговорил я и двинулся в сторону холма. — За мной. Посмотрим, выжил ли князь. Волков, а кто станет наследником, если он склеил ласты?

— Не знаю, сударь, — лихорадочно ответил тот. — Сына у него нет, как и жены, близких родственников не осталось, а из дальних… ну, думаю, пару-тройку человек могут претендовать на престол, но их вряд ли кто-то поддержит. Наверное, Император может назначить кого-то из своих приближённых, но, ежели честно, в нашем княжестве не любят чужаков, так что и присланный Императором человек тоже не обретёт тут поддержки.

— А если бы у князя была жена, то её бы поддержали?

— Смотря из какого бы она происходила рода, — сказал студент, наморщив лоб.

Я замолчал и глубоко задумался, посматривая на войско. Оно добило демонов и теперь вернулось к планомерному уничтожению джунглей. Кажется, бойцы даже не заметили, что произошло за их спинами. Вот и отлично. Пусть делают свою работу, а я попробую пресечь смуту, ежели князь всё-таки сделал мне подлянку, погибнув так некстати.

Князь не погиб…

Я ещё за несколько метров до развороченного холма услышал его истеричные вопли, режущие барабанные перепонки словно скальпель хирурга:

— Мой глаз! Мой глаз!

— Успокойтесь, ваша светлость, умоляю вас! — громко протараторил высокий старик с пепельной бородой, спускающейся чуть ли не до пояса. — Я восстановлю ваш глаз. Но на это потребуется время! Неделя, может месяц… в крайнем случае пара месяцев!

— Мой глаз! Мой глаз! — продолжал верещать парень, сидя на плаще, кем-то заботливо расстеленном на земле.

— Бедолага, — прошептал за моей спиной Бульдог, глядя на князя, чьи пальцы лихорадочно ощупывали окровавленную пустую глазницу, словно он не верил в то, что она лишилась содержимого. Но теперь там зияла пугающая краснота. А на щеке его светлости красовались вздувшиеся свежие багровые шрамы.

Видать, лекари уже оказали князю первую помощь. Правда, он не переставал истерично вопить, теряя княжеское достоинство.

Тогда старик с бородой украдкой оглянулся, понял, что все заняты стонущими ранеными и мертвецами, поспешно вызвал бледно-зелёную магоформу и швырнул её в затылок князя. Тот сразу же перестал вопить и безвольной марионеткой рухнул спиной на плащ. Кажись, лекарь лишил его сознания. Вот и молодец. Деятельный и решительный мужик.

— Кто же это всё устроил? — задался вопросом Волков, осматривая холм. Он был покрыт комьями, вывернутыми из жирной земли. Тут и там стонали раненые, над которыми колдовали подоспевшие лекари, а чуть в стороне от них выжившие складывали на опрокинутую палатку с гербами князя обезображенные трупы и оторванные конечности.

— Погибло всего пять человек, гар-р-р, — прокаркал Аким, глядя на трупы. — Немного. Хотя всё равно жалко, что их души улетели на перерождение, а не достались нам.

— Твоя правда, — пробормотал я, наткнувшись взглядом на Синявскую, пытающуюся стянуть пробитую в районе плеча кольчугу. Рана её вроде бы уже не донимала, поскольку Мирослава сама себя подлатала. Она же всё-таки лекарь. Но вот в одиночку снять кольчугу для неё оказалось проблематично. Но тут весьма вовремя к ней подскочила никто иная, как Аннушка Коломейцева.

— Давайте помогу, сударыня, — пролепетала блондинка, лихорадочно сверкая голубыми глазами.

— Помоги, — нехотя буркнула Синявская и только сейчас заметила мою скромную персону, поглядывающую на перевёрнутый взрывом стол. Около него валялись разбитые бокалы, закуски и бутылки с вином. — Ратников, ты как всегда вовремя.

— Ну да… Я, как Смерть, всегда прихожу тогда, когда надо, — с улыбкой проговорил я и поднял с земли серебряное блюдо с виноградом. Оно упало так удачно, что виноград даже не запачкался.

— На князя было совершено покушение! — зло выдала Мирослава, кивком поблагодарив Коломейцеву, кое-как стянувшую с неё кольчугу.

Синявская осталась лишь в окровавленной на плече толстой рубахе, под которой судорожно вздымалась её немаленькая грудь.

— Да ты что? — иронично выдал я, закинув в рот виноградинку. У-у-у, вкусная какая. Спелая и сочная. — А я думал, что у вас фейерверк взорвался.

— Взорвался какой-то сраный ублюдок из слуг. Он под ливрею нацепил бомбу и активировал её, крикнув «долой тирана», — мрачно процедила красотка, вытерев губы тыльной стороной ладони.

— Старый добрый террор, — с ностальгической улыбкой протянул я и съел ещё одну виноградинку.

— Сударь Ратников! — с толикой возмущения выдала Коломейцева, раздувая крылья точёного носика. — Вы бы не могли незамедлительно отложить виноград? Всё-таки люди погибли. Вы проявляете неуважение к их смерти.

— Почему это? Я поминаю их. Может, кто-то и бутылочку винца откроет, чтобы выпить за упокой душ усопших?

— Хор-рошая идея, — поддержал меня фамильяр, радостно взмахнув крыльями.

— Думаю, это будет лишним, — мягко улыбнулся подошедший к нам лекарь, тот самый дедок с пепельной бородой, что вырубил князя. — Мы все в должное время помянем погибших. Послушайте уж меня, старика.

— К сожалению, я хорошо воспитан, так что не могу перечить старшим, — вздохнул я, бросив взгляд на золотой перстень лекаря-архимаг. — Вина не будет, но виноград я всё же доем.

— Весьма вам признателен, — кивнул мне старик и отеческим взором посмотрел на Мирославу. — Сударыня, если бы вы не закрыли нашего князя своим телом, то он бы, скорее всего, был убит. Честь вам и хвала!

— Это мой долг! — гордо сверкнула глазами девушка и вскинула подборок. — И я горжусь тем, что мне выпала честь защищать нашего доброго князя.

— А ещё они делят кровать. Князь в ней души не чает. Он женится на ней, зуб даю, — доверительным шёпотом поделился я со стариком, удивлённо вскинувшим седые, лохматые брови.

— Наверное, это не моё дело, — так же тихо прошептал он, поспешно отошёл и начал с кем-то договариваться о том, что князя надо бы вернуть в город.

— Синявская, там его светлость собираются переправить в Чернявск. Тебе бы стоило сопроводить его, а то времена нынче неспокойные, — произнёс я.

— Сама знаю, — буркнула она и поскакала к князю, продолжающему лежать на плаще.

— Сударь Ратников, можно с вами переговорить с глазу на глаз? — хмуро спросила бледная Аннушка, нервно теребя серебряную пряжку пояса, перехватывающего её лёгкую кольчугу, спускающуюся прям до чудесной девичьей попки. И эта попка служила настоящим магнитом для похотливого взгляда Волкова, едва не роняющего слюни.

— Если у вас нет под одеждой бомбы, то пожалуйста.

— Ваша шутка совсем не к месту, — поджала пухлые губки девушка и вместе со мной стала спускаться с холма.

— Да она сама бомба… — донёсся до меня тихий голос Волкова.

Коломейцева тоже услышала его и слегка покраснела, но через мгновение уже забыла о словах Волкова и требовательно спросила у меня:

— Когда вы поможете Чернову? Вы обещали.

— Не то, чтобы я прям обещал, скорее упоминал, что попробую, но ладно, не буду придираться к формулировкам. Думаю, на днях поговорю с князем о судьбе Чернова. Но если я вытащу его из тюрьмы, то вы кое-что будете мне должны.

— Я? — опешила девушка, округлив сексуальный ротик.

— А кто же? Бульдог или Рябой? Они меня не просят вытащить из тюрьмы брата того, кто чуть не грохнул вашего доброго князя.

— Вы же сделаете доброе дело.

— Добрыми делами дорога в Ад вымощена. Я сильно рискую.

Красотка пару секунду посопела, пронзая меня колючим взглядом, а потом сломлено опустила голову и едва слышно робко промяукала:

— Ладно, если по другому нельзя, то говорите чего хотите.

Она вся замерла в ожидании моих слов, будто боялась, что я минимум потребую её девственность. Но я всего лишь таинственно произнёс:

— Сущий пустяк. Вам нужно будет кое-что сделать для меня. И у вас явно всё получится. Вы же замечательно учитесь в университете.

— Я не понимаю вас, — посмотрела она на меня исподлобья.

— Поймёте, когда придёт время, — улыбнулся я и добавил: — И не стоит расстраиваться из-за того, что я не предложил вам покувыркаться со мной в постели.

— Вы мерзавец и подлец, — прошипела мигом загоревшаяся блондинка. — Уж из-за этого я точно расстраиваться не буду!

— Отлично, тогда вы явно не будете расстраиваться из-за того, что я сломал нос вашему брату.

— Что⁈ — округлила глазки блондинка, отправив брови к серо-стальному небу, затянутому дымом от горящего оазиса.

— Всего лишь сломал нос. Не убил же, хотя очень хотелось. Прям зубы аж чесались. Решил таким образом почтить память Ратникова. К слову, если вы решите сказать своим родственникам о том, что Ратников уже не Ратников, поэтому с ним лучше не связываться, то я сильно расстроюсь. Мы друг друга поняли?

Я взял её двумя пальцами за подбородок, приподнял её голову и посмотрел прямо в девичьи глазки таким взором, который мог из камня выдавить несколько капель крови.

— Поняла, — пролепетала девушка, поёжившись под моим взглядом,

— Умница, — светло улыбнулся я, махнул своим спутникам и пошел прочь.

— В поместье, гар-р-р? — прокаркал Аким, усевшись на моё плечо.

— Угу, но перед этим к гробовщику заедем, — сказал я, украдкой поглядывая на студента. Тот постоянно оборачивался, дабы посмотреть на Коломейцеву, оставшуюся задумчиво стоять около холма. — Волков, может тебе в бордель сходить? Ты на каждую юбку засматриваешься. Я понимаю, что у тебя возраст такой, поэтому не осуждаю, а даже поощряю.

Ученик слегка смутился, и на его бледных щеках даже румянец появился, но затем он взял себя в руки и невозмутимо спросил:

— Это же была сударыня Коломейцева? Та самая, в которую вы были влюблены?

— Ага. Я имел неосторожность вляпаться в эту розовую жижу, — подтвердил я и взмахом руки показал Бульдогу и Рябому, чтобы они пошустрее шли к броневичку. Охотники послушно ускорились, чавкая грязью, подло пытающейся стянуть ботинки.

— А сейчас между вами что-то есть? — уточнил парень и затаил дыхание.

— Нет. Но я бы на твоём месте не заглядывался на Коломейцеву. Ты её видел? Она же рождена, чтобы сиять своей красотой. А ты… ну, ты сам понимаешь. Даже если ты каким-то чудом найдёшь бабку с приворотным зельем, то отец Коломейцевой никогда не выдаст её за тебя замуж.

— А если я разбогатею и получу титул⁈ — жарко выдохнул студент, вскинув голову.

— Тогда шансы есть. Но надо учесть вот ещё какой момент… Коломейцева в таком возрасте, когда уже пора искать жениха. А пока ты разбогатеешь и получишь титул, пройдут годы. Или у тебя есть способ как-то очень быстро всё это получить?

— Нет, такого способа нет. Пока, по крайней мере, — помрачнел студент и погрузился в тяжёлые думы. И ровно с такой же задумчивой физиономией он проник в рычащий мотором броневик и плюхнулся на сиденье.

Мы с Акимом многозначительно переглянулись, после чего я начал наблюдать за пейзажем, потянувшимся за окном броневика, принявшегося наматывать колёсами грязь, покрывавшую раскисшую дорогу.

Но постепенно дорога становилась суше, поскольку из-за туч неожиданно выглянуло яркое солнце. Оно изо всех сил принялось высушивать землю, уничтожая лужи. Да ещё и ветерок поднялся. Так что, когда наш броневичок приполз в город и остановился около мрачной конторы гробовщика, почва уже заметно просохла.

— Рябой, за мной, — приказал я охотнику, выбираясь из броневичка.

Рябой последовал за мной. И спустя десяток секунд мы вместе проникли в полутёмное нутро просторного зала, где около стен вертикально стояли гробы на любой вкус, цвет и кошелёк: от плохо обработанных сосновых досок до красного дерева, оббитого дорогущим бархатом.

— Ты ж погляди! — ахнул охотник, глядя на гроб, выглядящий особенно дорого и богато. — Даже при жизни в него хочется лечь.

— Наши мастера вкладывают в гробы всё своё мастерство! — звонко проговорил возникший рядом с нами плешивый серокожий дедок с длинным, острым носом. — Вам для кого, благородные судари?

— Для слуги, — проронил я, задумчиво морща лоб. — Что-то без помпезности, но чтобы качественно и достойно.

— Пройдёмте сюда, я вам всё покажу.

И он не обманул меня. Действительно. всё показал. Мне не составило труда выбрать гроб, после чего я его оплатил, а Рябой умудрился на своей узкой спине затащить его в броневичок.

— Фух-х, — выдохнул умаявшийся охотник, сев на крышку гроба. — Сударь Ратников, попа-то звать будем?

— Пчхин, кажется, неверующим был, — подал голос Бульдог.

— Ладно. Тогда я сам скажу пару слов. Бульдог, гони в поместье, — приказал я и уселся напротив задумчивого студента.

— Есть! — гаркнул охотник и заставил броневик помчаться прочь из города.

Мы довольно быстро добрались до поместья, а затем весь наш квартет выбрался из транспорта, с облегчением разминая затёкшие ноги.

— Сударь, — обратился ко мне Волков, у которого между бровей остались две полоски от морщин, сложившихся во время его затянувшихся размышлений. — Ежели я вам в ближайшее время не нужен, то позвольте мне отлучиться. Хотелось бы навестить то место, где я квартировался прежде.

— Пожалуйста, — разрешил я. — Можешь взять любой броневик из тех, что стоят на территории поместья, раз уж за ними так никто и не явился.

— Благодарю, — кивнул парень, выбрал броневик и погнал в сторону города.

— Что-то задумал, — тихонько каркнул мне в ухо Аким.

— Надеюсь то, на что мы его толкаем, — пробормотал я и спросил охотников: — Ну что? Будем Пчхина хоронить?

— Наверное можно, сударь, — прогудел Бульдог, присев на корточки и потрогав землю. — Пойду за лопатами.

Охотник двинулся к уцелевшему сараю, а мы с Рябым вошли в особняк, где в холле лежал труп старика. Благо, с ним ничего не случилось, крысы не погрызли его. Ведь им хватало еды. Куски смердящей плоти мертвецов никто же не убрал. Они так и продолжали валяться на полу, производя такой запашок, от которого у Рябого лицо позеленело.

— Скорее потащили отсюда Пчхина, — торопливо выдал я, морща нос.

— Замечательная идея, сударь, — выдохнул охотник.

Мы взяли завёрнутый в ковёр труп, вытащили его из особняка и понесли в сторону яблони, скромно доживающий свой век в саду, больше похожем на декорации к фильмам ужасов: чёрные, скрученные деревья, молитвенно тянули голые ветки к небесам, будто просили сжечь их молнией, чтобы они наконец-то обрели покой.

— Славное местечко, гар-р-р — проговорил усевшийся на яблоню фамильяр, когда мы с Рябым положили труп около дерева.

— Не сказал бы, — скривился охотник.

— Вот и молчи, гар-р-р! — каркнул на него Аким, пронзив недовольным взором блестящих, чёрных глаз.

Охотник виновато улыбнулся и перевёл тему:

— Сударь, в особняке надо бы прибраться, пока он окончательно не провонял.

— Найми кого-нибудь. И надо бы восстановить электричество, а также телефонную связь, — произнёс я, глянув на несущего лопаты Бульдога. Он чуть ли не вприпрыжку нёсся сюда, пугливо глядя на красноглазого козла, скачущего следом за ним.

— То ли оголодал призрак, то ли ему скучно, — пробормотал я, наблюдая за козлом.

— Вр-ремя до платы ещё есть, но скоро… скоро, — проговорил Аким, намекая на то, что мы должны давать призраку на растерзание по одному здоровому человеку в неделю.

— А какая плата? — тревожно спросил Рябой, вытянув худую шею с выпирающим кадыком.

— Ерунда, не переживай, — отмахнулся я, проведя рукой по потному лбу. — Душно сегодня.

— Ага, душно, — подтвердил Бульдог, услышавший мои слова.

Он с явным облегчением заскочил за мою спину, будто прятался от козла. А тот остановился и вперился в меня красными наркоманскими глазами. Постоял немного и пошёл по своим призрачным делам.

После его ухода, охотники начали активно копать всё ещё влажную землю. И у них это здорово получалось, будто они уже не раз копали могилы. Куча вырытой земли быстро росла, а охотники все больше погружались в яму.

Я же решил в одиночку притащить сюда гроб и достойно справился с этим заданием. Рябой помог мне уложить в гроб Пчхина, и следом мы его опустили в могилу, после чего я в траурной тишине произнёс несколько слов об усопшем, а затем охотники принялись закапывать могилу. А мы с Акимом пошли в подвал поместья, где я в свете нескольких свечей очистил липкий пол и принялся выводить магоформы, которые требовались для того, чтобы перенестись на Землю-1.

— Да, всё идёт к концу, гар-р-р, — прокаркал фамильяр, в чьих глазах отражалось подрагивающее пламя свечей. — Но самое сложное ещё впереди. Нам нужно избавиться от Ищейки и твоего ученика, как того требует Список.

— Признаться, мне немного жаль парня, даже если он всё-таки предаст нас, — проговорил я, не прекращая чертить магоформы.

— Тебе необязательно убивать его собственными руками.

— Слушай, Аким, я, наверное, плохой маг смерти, — задумчиво произнёс я, усевшись на задницу. — Как и говорила Ищейка, мне действительно не насрать на некоторых людей. Да и это чувство долга… В общем, если кто и должен убить Волкова, то это только я.

Чертить магоформы в душном подвале, освещённом лишь трусливо подрагивающими язычками пламени свечей, оказалось более чем сложно. Я весь вспотел и измучился. Да ещё из пролома в стене шёл сильный запах сырой земли и тухлятины.

Но вдруг уцелевшие лампочки зажужжали и начали медленно разгораться, разбрызгивая тусклый жёлтый свет.

— О, кажется, охотники сумели починить электричество, — обрадовался я, выпрямился и хрустнул спиной.

— Гар-р-р! — каркнул от неожиданности Аким, метнув испуганный взгляд на с хлопком лопнувшую лампочку, осыпавшуюся на пол блестящими стеклянными слезами.

Я ехидно улыбнулся и следом с огромным удивлением услышал мерзкое дребезжание. Ого, ещё и телефонную связь починили! И, вероятно, охотники это сделали сами, поскольку мастера из города так быстро сюда бы не добрались. Надо будет потом их похвалить.

Пока же я отложил в сторону мел и помчался к телефонному аппарату. Он обнаружился практически там же, где был прежде, с одним лишь исключением: раньше он висел на стене, а теперь валялся на полу.

Подняв трубку, я проговорил, устало потирая глаза вымазанными мелом пальцами:

— Ратников на проводе.

— Ратников! — ввинтился в моё ухо полный тревоги голос Мирославы Синявской. — Скорее приезжай в особняк князя.

— Что опять случилось? Князь второй глаз потерял? — мрачно пробурчал я, бросив взгляд за окно. Там уже клубились первые сумерки, а солнце почти скрылось за лесом.

— Слава богу, не потерял, но он… он не в порядке, — проговорила девушка, будто пыталась подобрать слова.

— А я тут при чём? Ты либо говори конкретно, либо я кладу трубку. У меня дел невпроворот.

— У князя истерика! Он то хохочет, как безумный, то посуду бьёт и плачет, будто дитя малое. Ратников, я боюсь, что он не выдержал свалившихся на него проблем и сломался. Только ты можешь подбодрить его. Больше никто.

— Да я скорее наоборот… специализируюсь на доламывании людей.

— Ратников, умоляю, приезжай! — с надрывом выдохнула Мирослава.

Я пару секунд подумал и пришёл к выводу, что в моих интересах сгонять в особняк князя.

— Ладно, но за тобой должок.

— Хорошо! Только приезжай скорее!

— Сейчас вскочу на свою метлу и полечу, — иронично произнёс я, положил трубку и глянул на Акима. — Поехали к князю. Кажись, паренёк совсем расклеился.

— А он мне сразу показался жиденьким, гар-р-р, — каркнул фамильяр и полетел к входной двери.

Я пошёл за ним и встретил в холле охотников, собирающих гниющие куски плоти мертвецов. Они их швыряли в прогнившее корыто и хохотали.

— Я уже восемнадцать раз точно попал! — ликующе выдал Бульдог, поправив тряпку, повязанную вокруг низа головы, чтобы скрыть нос и рот. Наверное, так царящая тут вонь чувствовалась слабее.

— Ещё немного и я тебя догоню. Семнадцать! — крикнул Рябой, с нескольких метров забросив в корыто голову с вывалившимся раздувшимся языком, покрытым жёлтыми пятнами.

— Эх, я бы с вами сыграл, но тороплюсь, — с жалостью проговорил я, миновав холл. — Вернусь поздно вечером.

— Удачи, сударь, — бросил мне в спину Бульдог.

— Это тебе удача понадобится. Восемнадцать! — радостно выдохнул Рябой. — Поровну.

— Э-э-э! так не считается! Сейчас мой был бросок…

— Так я же не виноват, что ты ворон считаешь!

Охотники принялись спорить. А я всё больше отдалялся от полуразрушенного особняка, проклиная поднявшийся ледяной ветер. Он быстро выдул из меня всё тепло, поэтому в машину я сел, выстукивая зубами затейливый мотив.

— Ну и ветер-р, — выдал нахохлившийся Аким, сидя на приборной панели. — Наверное, будет целый ураган.

Прогноз фамильяра сбылся. Пока мы ехали к особняку князя, ветер настолько усилился, что под его напором даже с треском стали гнуться вековые деревья. Громыхала кровля и по безлюдным улицам летал мусор. Я даже заметил трупик крысы, весело катящийся по тротуару.

— Что не день, так разгул стихии, — проговорил Аким, глянув на оборванные провода, трепещущие под порывами ветра, завывающего будто голодный зверь.

— Красота, — саркастично усмехнулся я и остановил машину перед кованными воротами княжеского логова.

К слову, ворота уже поменяли, а из сторожки очень расторопно выбежал тип в цветах княжеской охраны. Прижимая фуражку к голове, он быстро проверил мои документы и открыл ворота. Я миновал их и в следующий раз остановил автомобиль уже около парадного крыльца. Тут мне навстречу выскочила сама Синявская.

Она открыла дверь и протараторила, пока ветер рвал её волосы:

— Скорее, Ратников!

— Уже мчусь, — произнёс я, картинно медленно заглушил мотор и выбрался из машины, сказав Акиму: — Жди тут, я скоро.

— За мной! — бросила Мирослава и шустрой козочкой рванула по ступеням.

Я последовал за ней и облегчённо вздохнул, оказавшись в огромном холле с многоярусной люстрой. Тут ветра не было, впрочем, как и света. Электричество опять вырубилось. Поэтому Мирослава схватила со столика канделябр с зажжёнными свечами и повела меня по коридорам особняка. И в отличие от прошлого моего посещения этого места, сейчас тут везде бродила охрана с подозрительными зенками. Нас даже пару раз остановили, не признав Синявскую в полутьме. И оба раза Мирослава весьма зло шипела на охранников. А те лишь виновато опускали головы.

— Строго ты с ними, — заметил я, когда мы шли уже по третьему этажу. — Как хозяйка прям.

Синявская отмахнулась от моих слов, подскочила к двери с резными гербами и отворила её. Я заглянул внутрь и увидел рабочий кабинет, не тот, что в прошлый раз, а другой. В этом преобладали красные тона. Парчовые занавески, шикарный ковёр на полу, кресла с гнутыми ножками, резные шкафы с книгами и большой рабочий стол из отполированного красного дерева. На нём красовался канделябр с тремя горящими, оплавленными свечами, чьи язычки пламени освещали открытую бутылку вина и перевёрнутый бокал. Его рубинового цвета содержимое растеклось по столу, подмочив горку белого порошка.

Сам князь обнаружился в углу комнаты. Обхватив согнутые ноги руками, он раскачивался туда-сюда и что-то лихорадочно бормотал под покрытый белым порошком нос. Порой глупо смеялся и поблёскивал единственным глазом. Отсутствие второго скрывала чёрная кожаная повязка.

— Ратников! — неестественно радостным голосом закричал князь, заметив меня. — Зачем пожаловал? Тоже хочешь убить меня?

— Не планировал, — хмуро ответил я, войдя в кабинет и скользнув взглядом по рукам князя. Кто-то предусмотрительно снял с него магический перстень.

— Кругом предатели… кругом, — протараторил парень, запустив пальцы в спутанные волосы. — Каждый второй готов продать меня… Ящеры добьются своего. Меня убьют… убьют, Ратников!

— Ну, если соблюдать осторожность, то, может, и не убьют, — проговорил я, покосившись на Синявскую, с мрачной физиономией закрывшую дверь кабинета, пропахшего страхом, алкоголем и нотками наркотического безумства.

— Убьют! — патетически выдохнул князь, вскочил на ноги и метнулся к столу, где схватил бутылку и присосался к ней.

— В других мирах некоторые правители переживали сотни покушений, а вы уже расклеились всего лишь после второго. Возьмите себя в руки! Вы же князь! — повысил я голос, чтобы перекрыть осатанелый вой ветра за окном, чьи стёкла немилосердно дребезжали, а пламя свечей металось в разные стороны. — Если вы сломаетесь, то что будет с княжеством⁈

— Княжество… да, княжество, — как в лихорадке пролепетал парень, отлипнув от бутылки и вытерев влажные губы. — Мне его доверил отец, а я обещал защищать его даже ценой собственной жизни. Но если меня убьют, а меня точно убьют, то кто же защитит его? Наследника я не нажил.

— Вот теперь у вас верный ход мыслей, — поднял я к лепному потолку указательный палец и уселся на кресло. — Наследника вы не нажили… пока не нажили. Но что вам мешает начать «наживать» его прямо сейчас? Или, скажем, завтра?

— Жена… — сглотнул парень, дрожащей рукой вытерев блестящий на бледном лбу пот. — Мне нужна жена из уважаемого рода, верного престолу. Хватит думать только о себе и войне с соседями, пора и о династии подумать. Завтра же устрою отбор невест.

— А если среди них будут предательницы? А? — вкрадчиво прошептал я, сощурив глаза. — Может, лучше взять в жены какую-то проверенную сударыню, чья преданность вам не вызывает сомнения?

Парень шумно сглотнул и почему-то посмотрел под стол, словно там пряталась та самая девушка, а потом его горящий, болезненный взор упёрся в затаившую дыхание Мирославу, явно понимающую, куда я клоню. Наверное, только дурак бы этого не понял или обдолбанный юнец.

— Сударыня Синявская, будьте моей женой, — прохрипел князь, пуская слюну на подбородок. Он напоминал тонущего человека, а тонущий и за скальпель ухватится.

— Я согласна! — выдохнула Мирослава, не сдерживая широкой радостной улыбки, чуть не порвавшей её смазливую мордочку с засиявшими, как звёзды, глазами, в которых уже появились сцены того, как она, будучи княжной, правит железной рукой, а вчерашние подруги смотрят на неё с восхищением и завистью. Ведь наверняка в другой ситуации у неё были бы крохотные шансы на то, чтобы стать княжной.

— Согласна? Это хорошо, — нервно дёрнул губами князь, сделал ещё один глоток из бутылки и резко опустил нос в кучку порошка. Он втянул его ноздрями, вскинул голову, глуповато улыбнулся и навзничь грохнулся на ковёр.

— Твою мать! Не дай бог он помер! — заорал я, вскочив с кресла. — Синявская, быстро помоги князю! Рано ему умирать. Он же ещё официально не женился на тебе!

Девушка метнулась к парню, опустила руку на его грудь и облегчённо протараторила:

— Не помрёт, просто потерял сознание. Надеюсь, он вспомнит, что сделал мне предложение?

— Напомню, ежели чего, — проговорил я и вздрогнул от мягкой трели, донёсшейся от телефонного аппарата. Вот так должен звонить нормальный телефон, а не как то чудовище, что живёт в моём поместье!

Мирослава цапнула трубку, поднесла к ушку и стальным голосом прирождённой повелительницы отчеканила:

— Синявская слушает. Князь пока занят. Я передам ему ваши слова. Угу, угу. Благодарю за службу.

— Браво, далеко пойдёшь, если тебя не грохнут ящеры, — обозначил я аплодисменты.

— Сообщили, что Старые Пни полностью очищены от оазиса, — сказала девушка и уселась за рабочий стол князя. Поёрзала в кресле, устраиваясь поудобнее, а затем нехотя буркнула, глядя на меня: — Благодарю за помощь. Я понимаю кому отчасти обязана своим новым положением.

— Его пока нет. Оно лишь готово проклюнуться, но может и не родиться, ежели князь заартачится или его грохнут. Так что присматривай за ним в оба глаза, — сказал я и следом добавил: — И это… мне нужна какая-нибудь бумажка с большой и важной печатью для того, чтобы освободить Григория Чернова.

— Если ты поручишься за него, то я найду такую бумажку. В Зелёном кабинете князя как раз лежит большая и важная печать, а также куча уже готовых бланков, выведенных его писарем.

— Ручаюсь, — кивнул я, глянув за окно, где мрак ещё больше сгустился, но луна и звёзды пока не показались.

— Ладно-о, — протянула Синявская, встала из-за стола и вышла из кабинета.

А я посмотрел на князя, лежащего на спине. Его глазные яблоки под закрытыми веками бешено дёргались, а губы мелко подрагивали. Чую, грядущие трудности его добьют. Авось хоть Синявская сумеет пустить ящерам кровь. Этим мерзким тварям, убившим мою мать. Перед моим мысленным взором встало её лицо и хохочущая рожа принца ящеров. Ничего, ничего, недолго тебе осталось хохотать. Скоро я стану настолько сильным, что не только тебя разорву на клочки, но и уничтожу всю твою империю…

— Вот, — вернулась в кабинет Синявская, протягивая мне листок толстой бумаги, украшенный убористым почерком и несколькими красивыми печатями. — Я вписала имя Чернова. Теперь ты можешь вызволить его из темницы.

— Замечательно, — улыбнулся я, взял бумагу и встал с кресла. — Доброй ночи, княжна.

— Доброй ночи, архимаг, — проронила Синявская, поправив волосы.

Я вышел из кабинета, довольно быстро спустился на первый этаж и выбрался на крыльцо, где меня чуть не унёс ураганный ветер. Твою мать! Что же это делается⁈

Я бросился к машине, чувствуя, как ветер рвёт мою одежду и бросает в лицо пригоршни мелких камней.

— Это Апокалипсис какой-то! — проорал я, шустро проскользнув в автомобиль.

— Гар-р-р, — согласно кивнул Аким. — Я пару минут назад видел летающую кошку… летающую против своей воли. И если ветер не утихнет, то и корову увижу.

— Как бы там моё поместье не рухнуло, — забеспокоился я, заводя автомобиль.

— Может, гар-р-р, — проговорил фамильяр и только сейчас обратил внимание на бумагу, которую я положил на переднее пассажирское сидение. — А это что такое?

— С помощью этой бумажки я планирую вытащить Чернова из темницы. Мне в голову кое-что пришло… — проговорил я и принялся объяснять Акиму детали своего плана, попутно погнав машину к городской тюрьме для благородных.

Благо разбушевавшийся ветер — это не проливной дождь, так что я без особых проблем добрался до цели. К слову, тюрьма выглядела, как довольно высокая башня из красного кирпича. Узкие окна оказались забраны решётками, а входная дверь выглядела толстой и внушительной. К ней ещё и крест-накрест прибили железные полосы.

Оставив Акима в автомобиле, я выбрался на улицу и снова шквальный ветер чуть не сбил меня с ног. Но всё же мне удалось устоять, после чего я добрался до двери и постучал в неё кулаком, прикрывая глаза от пыли.

Сперва никто не отреагировал на мой стук, но потом в двери со стуком открылось небольшое прямоугольное окошко и появилась хмурая мужская одутловатая физиономия с невыразительными глазами, в которых отражался свет керосиновой лампы.

— По какому вопросу, сударь? — прогавкал служивый, блеснув кокардой на фуражке.

— К Григорию Чернову. Моё имя Артур Ратников, архимаг. На вот бумажку почитай, — сказал я и через окно сунул мужику приказ.

Тот взял его и с умным видом изучал с десяток секунд, а потом сказал, что сгоняет за старшим. Вернулся он минут через десять с вислоусым мужчиной более интеллектуальной наружности. Тот поздоровался со мной, пустил внутрь и попросил оставить на проходной мой магический перстень. Пришлось подчиниться, поскольку тут были такие правила. Я нехотя отдал перстень служивым, после чего вислоусый повёл меня по тёмным коридорам, освещённым керосиновыми лампами.

Мы миновали несколько железных решёток, три комнаты с охранниками, пару лестниц, и в итоге он привёл меня хрен знает куда, поскольку я уже совсем запутался.

— Без вас я не выберусь отсюда, — признался я, когда вислоусый открывал ключом металлическую дверь, изрядно побитую ржавчиной.

— На то и расчёт, сударь, — без тени улыбки выдал мужчина, держа свободной рукой керосиновую лампу, освещающую потрескавшиеся стены. — Чтобы, значится, узник темницу не покинул, даже если ему каким-то образом удастся покинуть камеру. Прошу, за мной.

Мы снова пошли по очередному тёмному коридору с дверьми, из-за которых доносились шаги, стоны, шепотки и проклятия. Воздух же тут пах страхом, обречённостью и негодованием.

— Здесь сидят новички, — сказал вислоусый, указал рукой на последнюю дверь и произнёс: — Чернов вон в той камере. Вы сперва хотите с ним поговорить или сразу заберёте его? Признаться, я телефонировал в особняк князя, пока вы ждали на улице, и там мне сказали, что вы вольны делать с Черновым всё, что вам вздумается.

— Предусмотрительно, — бросил я на мужчину одобрительный взгляд, а потом добавил: — Я сначала поговорю с Черновым.

— Ваше право. В двери камеры есть окошечко. Откройте задвижку и говорите, — проинструктировал меня вислоусый, передал керосиновую лампу и покинул коридор.

Сжимая левой рукой ручку керосиновой лампы, я ухватился пальцами правой за задвижку и потянул её в сторону. Она нехотя подалась, обнажив прямоугольное окошко в двери. Оно почему-то находилось на уровне моей груди.

Между тем свет лампы хлынул в камеру и упал на потёртый ковёр, лежащий на каменном полу. Хм, кажется, узилища благородных вполне неплохо обустроены.

— Чернов, как жизнь? — чуть наклонившись бордо проговорил я, со стуком поставив лампу на пол.

— Сударь Ратников? — донёсся до меня удивлённый голос, быстро сменившийся злым шипением: — Зачем вы пришли⁈

— У меня есть предложение, от которого невозможно отказаться.

— Уходите! Я не буду разговаривать с убийцей своего брата!

— Я не знал, что он твой брат, хотя мог и догадаться по наглой смуглой морде.

— А если бы знали, то не убили бы⁈ Чёрта с два! Вы бы всё равно прикончили его!

— И правильно бы сделал. Он оказался замешан в государственном перевороте, — напомнил я.

— Но он из-за этого не перестал быть моим братом! — с надрывом бросил парень, после чего до моих ушей донеслись приглушённые ковром звуки шагов. Чернов подошёл ближе к двери.

— У тебя ещё остались братья, да и отец… Иногда хорошо иметь большую семью.

— Вы ужасный человек.

— Спасибо, я стараюсь. А ещё я стараюсь вытащить тебя из тюрьмы.

— Подите прочь, сударь! Я останусь со своей семьёй в этих чёртовых стенах! — патетически прокричал парень и, судя по звуку, ударил кулаком по стене.

— Чернов, прекрати вести себя, как истеричка. Твой брат был предателем. Ему ещё повезло, что он быстро и безболезненно погиб от моей благородной руки. Хуже было бы если б ему Синявская вспорола живот и повесила кишки на свою лебяжью шейку. Так что я сделал тебе одолжение, но можешь не благодарить меня. Лучше включи мозги. Если ты мне поможешь в одном деле, то я поговорю с князем насчёт твоей семьи. Возможно, он выпустит их из тюрьмы.

— Не выпустит! Он сказал, что мы сгниём здесь! — жарко выпалил парень, но уже без истерических ноток. Он будто начал задумываться над моими словами.

— Скорее всего выпустит. Я смогу повлиять на него. Не тупи. Выслушай моё предложение, а уже потом думай.

Чернов что-то невразумительно побурчал, а затем нехотя процедил:

— Говорите.

— Ты же хорошо знаком с магоформами? Мне нужен тот, кто быстро и качественно выведет множество магоформ. А потом поможет мне в драке с одной сукой. Звучит заманчиво?

— Это всё? Больше ничего от меня не требуется?

— Только если по мелочи: держать язык за зубами и не покидать, то место, что я выберу для написания магоформ.

— А как я буду есть и справлять нужду? — против воли заинтересовался парень. И я понял, что он уже внутренне согласился. Дело в шляпе. Тем более я его сейчас добью мощнейшим аргументом.

— Коломейцева будет навещать тебя и готовить. Не бойся, она умеет готовить… вроде бы. Вряд ли ты умрёшь от её еды. Максимум, портки изгадишь.

— А если я сбегу?

— Ежели ты сбежишь, то в центре Чернявска из гранита высекут твою статую и повесят табличку «Самый большой идиот в мире», — ядовито выдал я и следом возмущённо добавил, будто резко поменял своё решение: — Слушай, я тебе предлагаю плёвую работу, которая спасёт твою семью, а ты ещё думаешь над тем, чтобы сбежать? Нет, пожалуй, я зря пришёл к тебе. Аривидерчи.

Я со стуком захлопнул задвижку, цапнул с пола лампу и пошёл прочь. Но стоило мне сделать всего два шага, как Чернов заколотил кулаком в дверь и заорал:

— Постойте! Я согласен! Не уходите! Клянусь, я не подведу вас!

— Ладно, уговорил, чёрт языкастый. Сейчас приведу служивого, который выпустит тебя, — сказал я в окошко, когда снова открыл его.

— Меня выпустят вот так просто? — удивился парень, часто-часто дыша. — По одному вашему слову?

— Если бы… пришлось целую минуту клянчить у князя приказ о твоём освобождении, — с тяжёлым вздохом произнёс я и пошёл к двери, ведущей прочь из коридора. За ней в полутьме обнаружился вислоусый служивый, медленно и задумчиво курящий папироску.

Он по моей просьбе без проблем выпустил Чернова из камеры и привёл нас на проходную, где нам со студентом вручили наши магические перстни, а после этого вывели обоих из темницы.

На улице на нас с яростью налетел ветер. Он чуть не сорвал с Чернова скальп. Его сальные, грязные волосы затрепетали, как короткие, рассерженные змеи, а потрёпанный костюм с серыми пятнами затрещал по всем швам.

— Вы на машине⁈ — крикнул парень, перекрывая шум урагана.

Я махнул ему рукой, подбежал к своему автомобилю и уселся за руль.

Чернов плюхнулся на пассажирское сиденье и пригладил волосы пятернёй. Да, пребывание даже в такой относительно роскошной темнице не пошло ему на пользу. Лицо осунулось, под глазами появились тёмные мешки, а по лбу зазмеились морщинки. Да и пованивало от него…

— Паршиво выглядишь, — прокаркал Аким, весело посматривая на студента. — Тебя там хоть не продырявили?

— Кхам! — от неожиданности выдохнул Чернов, а потом протараторил: — Фамильяр! Ратников, у вас был фамильяр⁈ И что он имеет в виду, говоря «продырявили»? Я не понимаю.

— Интересуется, не наделали ли в тюрьме дыр в твоей одежде, — усмехнулся я и добавил: — Да, фамильяр был, но я о нём мало кому рассказывал, поэтому, можно считать, что ты попал в круг доверенных лиц.

— Не уверен, что это повод для радости, — мрачно сказал мне студент и показал Акиму дыру на локте.

— Ладно, потом будешь дырами хвастаться, — бросил я парню. — Сейчас напряги мозг и вспомни, где около города есть просторный заброшенный дом или особняк… Но только не развалюха, а ещё крепкое сооружение. И чтоб народ там не ходил.

— Ну-у-у, — промычал Чернов, морща лоб. — Есть одно место. Замок Шлейс. Он давно уже заброшен и пользуется дурной репутацией, так что туда никто не ходит.

— Отлично. Покажешь дорогу, — повеселел я, попутно пнув память Ратникова. Она ничего не знала об этом замке, поэтому придётся полностью положиться на хмурого Чернова. Но тот вроде бы смирился со своим положением, так что артачиться не должен.

Даже если парень действительно до глубины души возненавидел меня из-за убийства его брата, то он эту ненависть спрятал в самый дальний уголок. Такой дальний, что ненависть даже не поблёскивала на дне его глаз.

— Замок не особо далеко от города, — проговорил парень, посмотрев на тёмное вечернее небо.

— Это хорошо. Но сперва нам нужно найти магазин, а может даже парочку магазинов, чтобы купить всякие вещи, которые понадобятся тебе в замке: матрас, керосиновую лампу и так далее…

— У центральной площади есть лавка, торгующая подобными вещами. Но она уже может быть закрыта. Поздно ведь. Да и погода такая, что покупателей ждать не приходится. Наверняка лавка уже закрылась.

— Поехали, проверим, — проронил я, вдавил педаль газа в пол и погнал автомобиль сквозь ураган.

Благо, Чернов ошибся. Нет, точнее он не ошибся, лавка-то была закрыта, но в окне горел свет. И когда я глянул в это окно, то увидел, что по залу с записной книжкой в руке ходит старик и сверяет с записями наличие товара. В общем, он проводил инвентаризацию.

Однако стоило ему услышать мой стук в стекло и увидеть золотой перстень архимага, как он тотчас прервал своё занятие и с широкой улыбкой распахнул передо мной дверь лавки.

Мне не составило труда купить кучу разнообразных вещей, включая запас долго непортящейся еды. А потом я засунул всё это в машину и погнал прочь из города, слушая Чернова, указывающего путь.

Вскоре мы уже покинули город и поехали по узкой просёлочной дороге в направлении чёрного, неприветливого леса. И чем дальше мы ехали, тем всё поганее становилась дорога. Появилась уйма кочек, а над дорогой нависла крыша из переплётшихся ветвей деревьев, оккупировавших обочины.

Я опасался, что вот-вот какой-нибудь торчащий из земли корень подло пропорет покрышку, но всё обошлось.

Автомобиль без происшествий выбрался на просторную поляну, окружённую вековыми, высокими дубами.

В центре же мрачнел самый настоящий заброшенный замок с полуразрушенным забором, сложенным из могучих валунов, поросших мхом.

Крыша замка уже давно провалилась и ни одно из окон не поблёскивало стеклом. А из стен кое-где выпали серые блоки, из которых и построили замок.

— Хорошее место, — оценил я, выбравшись из машины, чьи горящие фары поливали жёлтым светом брешь в заборе.

— Жутковатое, если честно, — мрачно проронил Чернов поёжившись. — Но хоть ветра нет.

— Слетаю на разведку, гар-р-р, — прокаркал Аким и полетел к замку.

А мы с парнем ножками потопали к громадине, занявшей львиную долю поляны.

Сколько же в замке квадратных метров? До фига. Тут аж четыре этажа. Они делились на левое и правое крыло. При этом замок был массивным, будто вросшим в землю, наверняка, с толстыми стенами и крепким фундаментом. Такое строение простоит века.

— Почему забросили этот замок? — с любопытством спросил я, держа в руке прихваченный из машины допотопный фонарик с динамо-машиной.

— Не знаю, — пожал плечами студент, тоже вооружённый фонариком. — Дела давно минувших лет. Уже не помнит никто, хотя легенд ходит много. Начиная от того, что род Шлейс был проклят и потому сгинул, и заканчивая тем, что Дьявол выгнал из замка всех членов этой семьи, и сам поселился тут. Но кое-что доподлинно известно… Сюда частенько приходят, чтобы свести счёты с жизнью.

— Не удивлён. Место подходящее, — сказал я, взойдя на выщербленные ступени, ведущие к арочному входу, чернеющему в стене замка, чей фасад украшали каменные волчьи головы, распахнувшие пасти.

Направив свет фонаря внутрь строения, я увидел покрытый опавшей листвой каменный пол. Никакой мебели или уж тем более гобеленов с картинами в холле не было. Он оказался полностью голым, как камера в темнице для простолюдинов. Хм, хотя нет… почти голым… в центре холла кто-то нагрёб целую кучу мусора и увенчал её старым коровьим черепом.

— Изящное творение, — иронично оценил я, войдя внутрь замка и кивнув на мусор с черепом.

— Наверное, мальчишки какие-нибудь сюда добрались, — произнёс из-за моей спины Чернов, стараясь, чтобы его голос не дрожал. — Если мне предстоит провести здесь несколько дней, то надо бы осмотреть замок от подвала и до чердака. А один я это долго буду делать. Надо вдвоём.

— Боишься мышей? — усмехнулся я и направил свет фонаря на кучу голубиного дерьма. Оно красовалось на каменной винтовой лестнице, ведущей на верхние этажи, утопающие в шевелящемся мраке.

— Нет, конечно! — выдохнул парень с толикой негодования. — Каких мышей? Просто… просто в замке никого не должно быть, иначе меня могут отвлечь от работы.

— Молодец, нашёл достойный повод, — похвалил я Чернова, снова продемонстрировавшего свою изворотливость. — Ладно, иди осматривай правое крыло, а я посмотрю нет ли кого в левом.

— Вы хотите разделиться? — сглотнул парень, дёрнув кадыком.

— Так мы быстрее осмотрим замок. У меня нет желания бродить по нему до утра, — сурово сказал я.

— Да, да, в ваших словах что-то есть, сударь, — неохотно согласился Чернов, собрав всё своё мужество в кулак.

— Да чего ты трясёшься? Ты же маг. Тут максимум пара бродяг где-нибудь спит да пердит.

— Я не трясусь! — оскорблённо вскинул голову парень, наградив меня огненным взором.

— Ну так иди, — бросил я ему, развернулся и двинулся в противоположную сторону.

Студент что-то еле слышно пробурчал про слухи, но всё же отправился осматривать замок, старательно освещая фонарём все тёмные углы.

А я продолжил свой путь, заметно более активно двигая ногами, чтобы быстрее закончить осмотр.

В общем, я принялся довольно шустро носиться по своей части замка, и мне встречались лишь голые стены, голубиное дерьмо, опавшие листья и кое-какой мусор. Ну ещё пару раз я видел матерные надписи на стенах и разбитые каменные статуи. А однажды из темноты на меня жёлтыми глазами уставился какой-то лесной зверёк. Он что-то испуганно пискнул и нырнул в дыру в углу.

Таким макаром я осмотрел своё крыло замка и двинулся в обратный путь, сопровождаемый лишь лёгким свистом ветра. Он врывался внутрь через окна-бойницы, пропускающие косой лунный свет.

По пути мои ботинки шелестели опавшей листвой, а в голове с идеальной точностью складывались оставшиеся детали плана. И я настолько увлёкся, что даже не сразу обратил внимание на тревожный холодок, гуляющий вдоль спины. Какого хера⁈

Вскинув голову, я торопливо осмотрелся и потянул носом воздух. Что-то было не так… На моих руках появились пупырышки, а опыт подсказал, что где-то рядом возникла энергия смерти…

— Не-е-ет! — донёсся до меня приглушённый расстоянием вопль, наполненный ужасом и всепоглощающим страхом.

— Чернов, борись! — заорал я, ринувшись туда, где раздался вопль. — Борись! Не дай ему сломать твою волю! Ты хочешь жить! Вспомни о своей семье! Они без тебя так и останутся в темнице! Их сожрут тюремные клопы и крысы! Твои родственники сдохнут без тебя!

Мне удалось быстро проскочить коридор и взлететь по ступеням на последний этаж, где я в гнетущей тишине промчался через пару залов и остановился на пороге третьего.

Окутанный собственными магическими защитами Чернов мутными, отрешёнными глазами смотрел на осколок стекла, зажатый между его побелевшими от напряжения окровавленными пальцами.

Кровь стекала по его руке и исчезала в рукаве.

А сам парень стоял прямо напротив окна в пятне лунного света, мелко дрожал и напоминал марионетку из кукольного театра. Ветер трепал его волосы, а из уголков губ скатывалась слюна.

— Всё тлен… жизнь — ничто, — тихонько прошептал Чернов, чья рука с осколком медленно, словно через силу, приближалась к шее, покрытой грязевыми разводами. — Скоро я встречусь с тобой брат…

— Остановись! — заорал я, что было сил. И эхо от моего крика заметалось под сводами просторного зала с каменным троном и колоннами. — Вспомни о своей семье, идиот!

— Мне незачем жить… я — ничтожество… червь. Моё место в могиле, — снова прошептал Чернов, сняв с себя защиту от физических атак.

Теперь осколок стекла мог легко войти в его горло и вскрыть сонную артерию. И никто его не спасёт. Лекарей рядом нет. Но я-то есть…

Моя рука взметнулась, и с перстня сорвалась защитная магоформа, отражающая физический урон. Магия окутала парня буквально за мгновение до того, как его рука попыталась вонзить стекло в горло. Осколок ударился в защиту и не причинил Чернову вреда. А где-то в дальней части зала около трона раздалось рассерженное шипение…

— Ну, покажись, тварь! — гаркнул я, хмуря брови. — Тебе не забрать его!

— Ош-ш-шибаеш-ш-шся, — почти нечленораздельно выдало нечто из тьмы.

— Мне незачем жить… — прошептал Чернов, отбросил стекло и деревянной походкой двинулся к подоконнику. Он явно намеревался залезть на него и спрыгнуть. А такая высота легко могла убить его. И никакая физическая защита не поможет.

Мне пришлось метнуться к окну и встать напротив него, попутно окружив себя защитами, как от магии, так и от физического урона.

Парень, как в замедленной съёмке, поднял руку с перстнем и выпустил в меня магоформу в виде шара землистого цвета. Конечно же, он, фигурально выражаясь, даже не поцарапал мою защиту. Но потом поработившее сознание Чернова существо сообразило, что делать…

Оно решило разрушить с помощью магии парня потолок. Чернов же — маг земли. А потолок был сложен из камней…

Студент начал швырять магоформы в потолок, а тот принялся рушиться с колоссальной скоростью. Камни падали тут и там, попадая и по нам с Черновым, из-за чего быстро проседала прочность наших защит от физического урона.

Выпадающие из потолка камни с треском и пылью разбивались об пол, разлетаясь во все стороны десятками осколков. Они будто пули чиркали по стенам и высекали искры. А те зло сверкали во мраке, пронзаемом серебристыми кинжалами лунного света, пробирающегося внутрь через дыры в потолке.

Грохот стоял такой, что уши закладывало. И атмосфера располагала к тому, чтобы без оглядки броситься наутёк, воя от ужаса.

Но я железной рукой отринул все неудобства, яростно зарычал и выпустил «волну» А-ранга так, чтобы она не задела Чернова, продолжающего находиться во власти умертвия… да, умертвия. Эта тварь ещё опаснее, чем призрак. По крайней мере, сообразительнее. Надеюсь, «волна» убьёт её.

Моя магия мертвенно-серым туманом прокатилась по залу, превращая в чёрную пыль чудом залетевшие сюда опавшие листья. Но «волне» были не по зубам каменные колонны и трон в конце зала. За троном-то умертвие и спряталось. Я успел заметить движение в той стороне, хотя ту часть зала и покрывала колышущаяся тьма.

— Умертвие! Гар-р-р! — рассерженно каркнул Аким, влетев в окно. — Клянусь моей любовью к вину, что его тут не было. Я же сюда заглядывал! Откуда оно взялось⁈

— Видимо, оно «спало», а Чернов его разбудил! — на одном дыхании выпалил я и активировал «срезни».

Они ринулись к трону, но два по пути врезались в падающие камни. Зато три оставшихся сумели залететь за трон, чуть скорректировав полёт. Они ведь обладали такой нужной способностью.

— Ш-ш-ш! — донеслось из-за трона рассерженное шипение, похожее на шорох пепла от костра.

Чернов вдруг обалдело тряхнул головой и опустил руки, прекратив швырять магоформы. Потолок тут же перестал разрушаться. Но в нём остались зиять десятки здоровенных дыр и сотни поменьше.

Потолок теперь напоминал здоровенный дуршлаг, который грозился вот-вот рухнуть окончательно. Он трещал, и с него струйками сыпалась пыль.

А вот в лихорадочно сверкающих глазах парня появились признаки возвращающегося контроля над собственным разумом.

— Ты как⁈ — бросил студенту фамильяр и с огромной осторожностью полетел к трону, понимая, что умертвие — это не херня на постном масле. Оно легко могло грохнуть Акима.

— Нормал… — прошептал Чернов, замерев на полуслове.

Его глаза снова стали стеклянными, а тело судорожно выпрямилось, будто ему кол в задницу загнали.

Умертвие опять взяло Чернова под контроль!

Парень на заплетающихся ногах побежал к окну, напоминая знатного выпивоху, уже порядком принявшего на грудь.

— Твою мать! — зло выдохнул я и бросил в парня «таран».

Моя магоформа впечатался в его магическую защиту А-ранга, прежде поставленную мной же. После удара прочность защиты просела, но парень, конечно же, не пострадал. Он лишь упал на пол, поскольку подгибающиеся ноги не удержали его в вертикальном положении, на что я и рассчитывал.

— Оно тут, гар-р-р! — выпалил Аким, глядя за трон.

Я покосился на с трудом встающего на четвереньки Чернова и начал закидывать трон низкоранговыми магоформами, попутно смещаясь к боковой стене, чтобы моему взору открылся тот участок зала, что скрывался за троном.

Где же ты мразь⁈ Покажись! И мразь показалась…

Прежде чем я добрался до трона, умертвие с рассерженным шипением вылетело из-за своего укрытия и метнулось к потолку, напугав Акима.

Фамильяр чёрной крылатой стрелой метнулся прочь, чтобы не попасть под удар чудовища, выглядящего жутковато… Руки, торс и голова твари напоминали человеческие, только собранные из тихо шелестящей опавшей жёлтой листвы с чёрными пятнами гнили. Ноги у монстра отсутствовали, но вместо них конусом кружились листья, напоминая фантастический змеиный хвост.

А вот глаза у монстра имелись… алые, как рассерженные угольки от костра. В них не сверкали искры интеллекта, но кое-какой разум присутствовал, пусть и примитивный, яростно ненавидящий людей.

И этого разума умертвию вполне хватило, чтобы сообразить, как действовать дальше.

Тварь отпустила сознание Чернова и со всей своей силы обрушилась на меня: нет, не в магическом или физическом плане, а в ментальном.

Мой разум сразу попал под пресс уныния, чёрной безнадёги и отчаянного желания свести счёты с жизнью. На душе кошки заскребли, захотелось волком завыть от тоски, а перед влажными глазами появилось лицо матери, словно бы соткавшееся из клубов пыли.

Матушка ждёт меня где-то там за кромкой. Её тёплые, нежные руки, ласковый голос, милая улыбка. Она ждёт меня. Надо идти к ней. Но только смерть может привести меня к матери. Однако мне совсем не жаль покидать этот прогнивший, вонючий мир, где лишь боль, страдания и предательства…

Аким что-то заорал и как в замедленной съёмке полетел в мою сторону. Его будто тормозил сам воздух. В то же время в зенках умертвия загорелось торжество, а его «лицо» разрезала чёрная «улыбка».

Чернов же, стоя на четвереньках, приподнял голову с вытаращенными в ужасе глазами и прохрипел, протянув ко мне руку:

— Бори… боритесь.

Я с отсутствующим видом снял с себя все защиты и левой рукой поднял с пола острый осколок камня. Таким легко можно пропороть шею. К шее осколок и пошёл, удерживаемый моей рукой. Он быстро приближался… сантиметр за сантиметром. Я уже чувствовал холод камня.

— Ш-ш-ш, — тихонько прошипело умертвие в предвкушении моей смерти, которая утолит его жгучий голод и даст сил на то, чтобы продолжать своё существование.

Тварь совсем расслабилась, уже не ожидая от меня никаких атак. И зря она это сделала, ведь я только этого и ждал, устраивая данное представление. Мой разум привык к подобным ментальным атакам, так что я легко выдержал давление умертвия и просто сыграл роль.

— На, сука! — внезапно заорал я, швырнув «копьё» Д-ранга в монстра, не ожидавшего такой подлости с моей стороны. — Да я таких, как ты, на завтрак пачками ем!

— Ш-ш-ш! — болезненно зашипела тварь, получившая «копьём» прямо в грудь.

Существо рухнуло на пол, но не погибло, хотя в нём красовалась шикарная дыра. Однако сил у твари уже не было. Она поползла за трон, понимая своим невеликим разумом, что только побег может спасти её.

— Куда, мразь! — крикнул я и бросился к монстру.

Он шустрее заработал руками, переползая камни, выпавшие из потолка.

Но до трона монстру добраться не удалось. Я заступил ему дорогу, наставив на него магический перстень, готовый разродиться «кляксой» Б-ранга.

— Ш-ш-ш, — зло зашипело умертвие, медленно теряя листья. Они отваливались от его тела и улетали прочь, гонимые лёгким ветром. Монстр, скажем так, истекал кровью…

— Меня шипением не напугать, — насмешливо процедил я, внимательно следя за замершим монстром. — Либо ты сейчас же поклянёшься служить мне, красавцу и архимагу, либо тебя ждёт мучительная смерть. И можешь мне поверить, я могу заставить корчиться от боли даже такое бесплотное говно, как ты.

— К-клянус-с-сь… с-служить, — немного помедлив, выдало умертвие, глядя на меня глазами-угольками, источающими жуткий голод, разочарование, боль и страх.

— Молодец, — усмехнулся я и сделал несколько шагов в сторону.

Тварь тут же поползла к трону и скрылась за ним. А я посмотрел, что за ним находится, и увидел довольно большую щель в полу, едва ощутимо пахнущую смертью.

Ага, значит, умертвие устроило себе здесь логово. Наверняка, родные пенаты помогут ему оправиться от раны и прийти в себя. Замечательно!

— Нет, ну вы видели⁈ — ликующе выдал я, усмехаясь краешком рта. — Я даже слезу пустил, изображая человека, порабощённого волей умертвия.

— Натур-рально сыграл, — восхищённо прокаркал Аким, уселся на спинку трона и крыльями изобразил аплодисменты.

— Ум… умертвие? — ошарашенно просипел парень, изрядно заикаясь. — В университете гов… говорили, что их практически нет.

— Вот видишь, как тебе повезло! Встретил краснокнижного монстра, — весело подмигнул я студенту, продолжающему стоять на четвереньках. Магическая защита уже слетела с него, как, впрочем, и с меня. Её время действия закончилось.

— Не сказал бы, что повезло, — прохрипел Чернов, шумно сглотнул и потёр ладонью горло, чуть не познавшее удар осколком стекла.

— Ты вставай давай. Или тебе так удобнее?

Парень с кряхтением поднялся на ноги, покачнулся и проговорил со смешанными чувствами, отразившимися на осунувшемся лице:

— Спасибо, что спасли меня, сударь Ратников. Правда, тут я оказался именно из-за вас.

— Но ты сам принял моё предложение. Я тебя не заставлял. Так что не стоит ни в чём меня обвинять, а вот благодарить стоит. Ты видел через что мне пришлось пройти?

— Да вы этого умертвия одной левой положили, — буркнул парень и исподлобья бросил на меня уважительный взгляд. — Только вот… не нарушит ли это чудовище клятву?

— Нет, существа смерти лучше людей. Они клятвы не нарушают. Правда, этот умертвий наверняка не может покинуть пределы замка, а может даже территорию этажа… — задумался я, постукивая согнутым пальцем по заросшему щетиной подбородку. — Но, с другой стороны, хотя бы такой слуга.

— И что же получается⁈ — нервно выдохнул Чернов, будто только сейчас сообразил, что его ждёт. — Мне придётся делить этот замок с умертвием⁈

— А что тут такого? Вдвоём веселее. Ладно, ладно, шучу. Не тронет он тебя. Аким, подтверди.

— Не тронет, гар-р-р, я с ним поговорю.

Парень открыл рот, явно желая что-то возразить, но потом со стуком зубов захлопнул его, поразмышлял пару секунд и мрачно отрезал:

— Магоформы ваши я буду выводить на первом этаже в левом крыле.

— Ничего не имею против, — согласился я. — Пошли к машине. Надо принести сюда наши покупки, чтобы ты ночью не замёрз.

— А керосина там много? — поинтересовался Чернов, двинувшись за мной по залу, покрытому осколками камней.

— Думаю, хватит. Ты же хочешь всю ночь жечь керосиновую лампу, чтобы свет давал тебе мнимую защиту от умертвия?

— Пф-ф-ф! — картинно выдохнул парень, торопливо отведя взгляд. — Да, мне нужен керосин для лампы, но лишь из-за того, что я хочу всю ночь работать над магоформами.

— Сделаю вид, что поверил.

Чернов облизал губы и перевёл тему:

— А почему умертвий убивал таким способом? Ведь насколько я понимаю, те люди, что погибли тут, не были самоубийцами. Возможно, они просто из любопытства пришли сюда, наткнулись на умертвия и убили себя из-за того, что подпали под влияние этой мерзкой твари.

— Дух, что переродился в умертвие, принадлежал самоубийце. Такое иногда бывает, — объяснил я, вышел из зала и направился к лестнице, заметив Акима, пролетевшего под потолком.

Чернов последовал за мной, попутно подхватив с пола свой фонарик. Видимо, он обронил его, когда умертвие захватило его разум. Сейчас парень потряс фонарик, и тот сперва сонно мигнул, а потом разгорелся.

Студент удовлетворённо кивнул и спросил у меня:

— А что за магоформы? Как они выглядят? Вы мне их так и не показали.

— На, смотри, — протянул я ему сложенный вчетверо альбомный листок, вытащенный из кармана.

— Ого! — потрясённо выдохнул студент, развернув листок и посветив на него фонарём. — Тут же множество магоформ. Я такой магический рисунок никогда в жизни не выводил!

— Я бы очень удивился, если бы выводил, — саркастично сказал я, спускаясь по каменным ступеням лестницы. — Не сможешь, что ли, сделать?

— Смогу, — уверенно выдохнул парень и отправил листок в карман. — Только времени понадобится много. Не меньше двух-трёх дней.

— Они у тебя будут. Ты только не филонь, а рисуй, иначе отдам тебя умертвию…

Чернову хватило ума не огрызаться. Он лишь кивнул и спросил с затаённой надеждой в голосе:

— А то, что вы сказали о Коломейцевой, правда? Она действительно будет приезжать сюда?

— Будет. Но ты о магоформах ей ничего не говори, и при ней их не черти. Усылай её в другой конец замка, когда будешь заниматься магоформами. Понял? Она ничего не должна знать, — лязгнул я сталью в голосе, показывая, что это офигеть как важно.

— Понял, сударь, — серьёзно сказал Чернов, сошёл с последней ступени и пнул кучу мусора, которую венчал коровий череп. Он с костяным стуком покатился по полу и замер в пятне лунного света, проникающего через окно, лишённое стекла.

На улице уже вовсю светили звёзды, а по небу позли ленивые чёрные облака, похожие на раздувшиеся трупы. Благо ураган уже совсем стих. Он перестал качать верхушки деревьев, обступивших поляну. Поэтому мы со студентом практически в идеальных условиях начали перетаскивать вещи из машины в крайнюю комнату первого этажа.

На всё про всё у нас ушло не так уж много времени. И после «переезда» я оставил хмурого парня в замке, а сам вместе с фамильяром сел в машину и погнал в город.

— Аким, ты уже разведал, где живёт Коломейцева? — проговорил я, внимательно глядя на дорогу, освещённую фарами моей машины, медленно едущей по кочкам.

— Угу, — кивнул фамильяр, посматривая за окно, где среди ветвей порой мелькали птицы. Часть из них явно лишилась своих гнёзд после такого-то урагана. Хотя, наверное, сейчас не сезон для гнездования.

— Тогда слетаешь к ней и вот что передашь, — произнёс я, на пару мгновений замолчал, собираясь с мыслями, а затем поведал Акиму ещё одну деталь своего плана.

Фамильяр внимательно выслушал меня и вставил пару ехидных замечаний. Но когда мы добрались до города, он послушно выпорхнул из окна авто и полетел к особняку, коим владел отец Коломейцевой. А я поехал к своему поместью, прекрасно зная, что фамильяр и сам доберётся до моего логова. Правда, ему придётся не хило поработать крыльями. Ну, с другой стороны, будет разминка.

Я прибавил газа и вскоре добрался до холма с моим поместьем. И каково же было моё удивление, когда я чуть в стороне от ворот заметил неизвестную мне легковую машину средней поганости и без всяких гербов. На такой вполне мог бы ездить подзаработавший деньжат простолюдин или обедневший дворянин. И кто из этой публики решился нанести мне столь поздний визит? До полуночи же остался всего час.

Настороженно выйдя из своего авто, я заметил, что скрытая тьмой неизвестная машина заметно покачивалась. До моих ушей даже доносился ритмичный скрип и… стоны. Нет, к сожалению, никого не душили или уж тем более не полосовали ножом. Эти стоны принадлежали женщине, приближающейся к оргазму.

— Какого хрена? — пробормотал я себе под нос, окончательно сбитый с толку. — Какая-то парочка приехала к моему поместью, чтобы предаться любовным утехам? Что за чушь? Или это какая-то мода? Дескать, пошпехайся у дома архимага смерти и будет тебе слава и почёт у таких же идиотов? Или…

Тут мой мозг пронзила одна весьма интересная догадка, объяснившая очень многое. А что если это кто-то из охотников вызвал проститутку на колёсах? Я вот вообще не удивлюсь, ежели попаду в точку с этой теорией. А раз так, то, наверное, мне просто стоит тихо-мирно уйти?

Я так и сделал. Молча пошёл к особняку, осуждающе посмотрев на призрака в теле козла. Он неподвижно наблюдал красными глазами за скрипящей машиной. Чёртов вуайерист.

Покачав головой, я миновал двор, взошёл по шатким ступеням и открыл скрипучую входную дверь, носящую следы от зубов зомби.

Тут же моему взору предстал холл, освещённый единственной тусклой лампочкой. Дыры в полу оказались заколочены свежими сосновыми досками, а все «запчасти» мертвецов исчезли. Правда, запашок ещё остался. Но вот засохшая кровь и прочее дерьмо пропало. Как пропали и обои, забрызганные всякой хернёй.

— Ну, чего там Петрушка⁈ — донёсся со второго этажа взволнованный голос Рябого, и по ступеням загрохотали ботинки. — Как всё прошло⁈

Кажись, он услышал скрип двери и подумал, что вернулся его коллега, который, без сомнения, и развлекается в неизвестной машине. Однако появившийся на лестнице улыбающийся Рябой увидел меня, и его улыбка быстро умчалась прочь.

— А-а-а… это вы, — протянул охотник, пытаясь скрыть разочарование в мутных глазах.

— Не на такой приём я рассчитывал, — дёрнул я головой и саркастично добавил: — Спасибо, что хоть палками не погнал меня прочь. Ну, рассказывай, чего ты так за Бульдога переживаешь? У него агрегат в последнее время барахлит? Может, капает с конца? Или вы просто извращенцы? Я, конечно, не осуждаю, но если вздумаете гадить на кровать, то лучше этого не делайте.

— Никакие мы не извращенцы! — рьяно выдохнул Рябой и даже перекрестился, а потом, подумав, поплевал через левое плечо. — Просто к Петру бывшая его приехала. Вот я и хотел узнать, как прошла их встреча.

— Она пока идёт, но уже вот-вот закончится, — усмехнулся я и добавил: — Кажется, они помирились. Бульдог, как истинная тряпка, ей всё простил.

— Да, он такой, — осуждающе покачал головой охотник, подойдя к окну.

— А чего она вдруг решила приехать? Действительно, что ли, всё сложилось хорошо? Убили-таки её хахаля?

— Не знаю, сударь, — пожал узкими плечами Рябой. — Самому интересно. Но я готов поспорить, что дело не только в её хахале. Эта дрянь наверняка прознала, что Пётр стал большим человек.

— А он стал большим человеком? Почему меня в известность не поставили? — сыронизировал я, прекрасно понимая, что ещё вчера Бульдог был охотником без лицензии, а сегодня он слуга весьма известного архимага. Головокружительная карьера, учитывая, что от сих до сих прошло не больше десяти дней.

— Угу, стал! — возбуждённо выдохнул охотник, не уловив моей более чем очевидной иронии. — Он же теперь служит вам. Живёт в достатке. Деньги имеются, да ещё какие… скоро уже машину себе купит.

— В общем, его бывшая жена просто расчётливая стерва, падкая на деньги. Тогда хорошо, что она приехала в такую темень. Не увидит, что моё поместье вот-вот рухнет. К слову, Рябой, уже к завтрашнему дню не будет у тебя друга.

— Как не будет⁈ — ахнул он, выгнув брови.

— Так. Сперва-то, может, и будет, но потом жёнушка вытеснит тебя из сердца Бульдога, — наигранно печально шмыгнул я носом. — Начинай искать себе нового друга.

— Ну нет… такого не произойдёт, — недоверчиво проронил охотник и глянул в окно, попутно ладонью прикрыв глаза от лёгкого ветерка, злорадно влетевшего внутрь холла. Стёкол-то в окнах нет.

— Как знать, как знать, — философски сказал я и следом спросил: — Волков вернулся?

— Нет ещё.

— Пора бы уже. Скоро начнутся прорывы. Да и бывшей жене Бульдога тоже пора домой ехать, хотя Пётр может пригласить её в поместье, но вряд ли это сделает. Как я уже упоминал, особняк же вот-вот развалится. Вполне возможно, что мы ляжем спать в своих кроватках, а уже утром наши тела будут извлекать из-под обломков.

— Ну и мрака вы, сударь, нагнали, — пропыхтел охотник, угрюмо посмотрев на меня. — И друга я лишусь, и завалит меня во сне.

Я криво улыбнулся и тут же болезненно сморщился, когда услышал ужасный трезвон телефона. Он будто тупым шилом тыкал меня в барабанные перепонки.

Мне пришлось шустро метнуться к аппарату, схватить трубку и зло выдохнуть:

— Какого хрена? Ночь уже на дворе!

— Извините, сударь Ратников, извините, — затараторил мне в ухо радостный голос Жорки. — Но я не могу молчать. Мне захотелось поделиться с вами превосходной новостью.

— Ты нашёл пару бесхозных мужских яиц и взял себе?

— Интересная острота, Артур Григорьевич, — из вежливости произнёс парень и ликующе добавил: — Барон Стоцкий взял меня в личные ученики! Он сказал, что сделает из меня настоящего некроманта. Барон даже будто помолодел лет на сто. В его движениях появилась живость, а глаза заблестели жаждой действия. Представляете?

— Легко. Я же ему и подал идею, что тот, кто сделает тебя крутым некромантом, будет настоящим гением, которого запомнят на века. Вот у старика всё и взыграло.

— То есть, это не из-за моих заслуг барон взял меня в ученики? — грустно изрёк Жорка.

— Почему же? Из-за твоих. Не будь ты рохлей и зеленым вьюнком, он бы не взял тебя в ученики.

— М-м-м, — промычал юный некромант и через паузу неунывающе выдал: — Что ж, так или иначе, я всё же теперь ученик самого архимага Стоцкого!

— Поздравляю. На этом всё?

— Всё, доброй ночи, Артур Григорьевич.

— Доброй, — выдохнул я и положил трубку.

Итак, что дальше? Наверное, пора выводить магоформы, требующиеся для переноса на Землю-1.

Придя к этой мысли, я направил свои стопы в подвал, где врубил свет, вооружился мелком и принялся за дело, попутно поглядывая на трещины, избороздившие стены и потолок. Да, особняк реально проще полностью стереть с лица земли и построить новый.

К сожалению, любопытство не позволило мне долго работать над магоформами. Я потратил на них буквально минут сорок, а затем не утерпел и решил узнать, что там происходит с Бульдогом. Интересно, прям жуть. Вернулся он в поместье? Уехал с бывшей? Или свалял дурака и пригласил её в особняк?

Я жаждал получить ответы, хотя и сопротивлялся такому порыву. Мысленно убеждал себя в том, что мне, архимагу, путешественнику по мирам и опытному бойцу как-то зазорно проявлять такое любопытство к чужой личной жизни. Но ничего не помогло. Я выскочил из подвала и помчался по ступеням.

Бульдог обнаружился в холле. Он с бутылкой вина в руке развалился в кресле-качалке, и на его небритой, одутловатой физиономии царило какое-то просветлённое выражение.

Рябой же восседал на подоконнике и радостно скалился.

— Кхам, кхам, — покашлял я в кулак, привлекая к себе внимание охотников.

Они синхронно повернули головы в мою сторону, после чего Бульдог торопливо спрятал бутылку и виновато протараторил:

— Сударь, я всего пару глотков сделал. Для этого… для согрева.

— Ты в машине разве не согрелся? Там аж стёкла все запотели, — насмешливо выдал я и взмахом руки показал охотнику, чтобы он освободил кресло. Бульдог тотчас с него вскочил и несколько раз провёл по нему рукой, стряхивая невидимые крошки, а затем плюхнулся задом на ступеньку.

— Вы оказались неправы, сударь, — с толикой злорадства выдал Рябой.

— Да ну? — заломил я бровь, усевшись на кресло-качалку.

— Ага, ага, — торопливо залопотал охотник. — Никуда мой друг не исчезнет. Бросил он свою бабу. Оприходовал её, а потом бросил. Может, вы слышали минут десять назад такие мерзкие, режущие уши вопли, словно кто-то кошку за хвост тащил? Так вот это бывшая жена Петра вопила, когда он сообщил ей, что не собирается мириться с ней.

— Мда-а, — удивлённо протянул я, покачав головой. — А говорят, что чудес не бывает. Бульдог, ты чего? Ты же так убивался по ней. Ночами не спал, в подушку плакал. А тут — на тебе: из подкаблучника превратился в адекватного мужика. Я много раз видел обратные трансформации, но вот такую вижу чуть ли не впервые на моей памяти.

— Да я, знаете, сударь… — медленно начал Бульдог, задумчиво глядя вдаль. — Кажется, после того, как она бросила меня, я наделил её положительными чертами, коих у неё и не было вовсе. И чем дольше я не видел её, тем более… э-э-э… хорошей, что ли, она казалась мне. А нынче вечером гляжу — баба, как баба, ничего особенного в ней нет.

— Ага, ага, она такая. А ты-то — ого-го! — вставил свои пять копеек Рябой, поставив ногу на подоконник и обхватив колено руками.

— Да и в постели… — продолжил Бульдог. — Ничего особенного. Что я в ней нашёл? В общем, отымел я её и спровадил. Вовка правду говорит, орала она страшно. Но я кулак ей показал, и она уехала. А машина-то хахалю её нынешнему принадлежит. Не постеснялась на ней приехать.

Рябой вдруг вскинул голову, посмотрел в сторону ворот и выпалил:

— Кажись, едет кто-то! Слышу звук мотора. Неужто она решила вернуться?

— Видать, осознала, что любит меня больше жизни. Её даже не напугал мой безобразный шрам на щеке, — самодовольно улыбнулся Бульдог, показав крепкие жёлтые зубы и потрогав зажившую щеку. — Но я — кремень! И второй раз дам ей от ворот поворот.

— Нет, не она. Мотор больно шумный, — определил Рябой. — Наверное Волков на броневичке возвращается. Да, точно. Вон он показался около ворот.

— Хм, — недовольно выдохнул Бульдог и весь как-то сдулся, будто бойцовский петух, чей противник не явился на битву.

Волков же пришёл через несколько минут. И вид он имел какой-то взъерошенный.

— Ну как съездил? — спросил я у студента, старающегося не встречаться со мной взглядом.

— Хорошо, — выдохнул тот и изобразил очень ненатуральный зевок, который прикрыл ладонью. — Спать хочется невероятно. Наверное, пойду я прилягу.

— Иди, иди, — разрешил я.

Волков молча кивнул и торопливо скрылся в глубине особняка.

— Да и я, пожалуй, пойду, — проронил Бульдог, вставая со ступеньки.

— И я, — поддержал его Рябой.

Охотники ушли. А я спустился в подвал, где продолжил чертить магоформы. За этим занятием меня и застал вернувшийся Аким. Он устало уселся на бочку в углу и прохрипел, часто-часто дыша:

— Ох и далёкий оказался путь, гар-р-р. Но я с честью его выдержал. Всё передал Коломейцевой. Она заверила меня, что будет неукоснительно следовать инструкциям.

— Замечательно, — сказал я и вытер вспотевший лоб. — Кажется, Волков тоже всё делает правильно. Судя по всему, Ищейка разыскала его. И наверняка он согласился работать на неё. Надо бы получше приглядывать за ним.

— Угу, — угукнул фамильяр и испытывающим взглядом окинул магический рисунок. — Вот там в углу магоформа написана кривовато.

— Перестань придираться. Она безукоризненна, — отмахнулся я от брюзжания Акима и снова занялся делом.

Ещё около часа я провозился с магоформами, а затем, широко зевая, отправился спать. Глаза слипались неимоверно, поэтому я отрубился сразу же, как только бухнулся на кровать. И меня даже не смущал лёгкий ветерок, настойчиво постукивающий открытой створкой окна об оконный проём.

Проспал я до самого утра. И, наверное, продрых бы дольше, если бы Аким не клюнул меня в лоб.

— Твою мать! — хрипло выдохнул я, распахнув глаза. Мой мозг ещё был затуманен сновидениями, так что рот выдал реплику невпопад: — Что у вас здесь происходит⁈

— Пора, красавица, проснись, открой сомкнутый негой взоры… — продекламировал гадкий фамильяр, отлетев от моей кровати на безопасное расстояние. — Тебя ждёт универ-рситет. Ты не забыл, что ещё не ушёл с поста преподавателя по «защите от демонов»? Р-ректор обидится, если ты просто молчком перестанешь приходить на работу. А он ещё может нам пригодиться. Всё-таки ректор — архимаг-друид.

— О-о-о, — тяжело вздохнул я и глянул за открытое окно, где царствовал серый, хмурый туман, отбивающий всякое желание выползать из-под тёплого стёганого одеяла. Но я ведь человек сознательный, так что выполз. Зябко поёжился и напялил шмотки.

— Ступай на кухню. Там охотники что-то стряпают. Авось не обделаешься после их еды, гар-р-р.

— Да вроде они прилично готовят. Конечно, не ресторан, но и не те жареные пустынные крысы, которых мы ели на Земле-13.

Выйдя из спальни, я уже на лестнице почувствовал тяжёлый мясной аромат. М-м-м… Желудок радостно квакнул, подтверждая, что ему тоже понравилось. Ноги же ускорили свой ход. И я довольно быстро добрался до кухни, открыл дверь и увидел Бульдога в заляпанном жиром цветастом переднике и с рукавицами на лапах. Он держал закопчённый противень, на котором одуряюще пахли куски мяса с веточками каких-то трав.

— Вы как раз вовремя, сударь! — протараторил Рябой. — Пётр приготовил мясо по рецепту его бабушки. Пахнет хорошо, а сейчас и на вкус его попробуем. Петька, да ставь ты уже эту херню на стол!

Бульдог поставил противень на круглую дощечку, чтобы не спалить стол, а затем поздоровался со мной. И не только со мной, а ещё и с Волковым. Он буквально через пару секунд после меня вошёл в кухню, пытаясь улыбаться как ни в чём не бывало.

Студент со всеми поздоровался и тоже начал поглощать мясо. А то оказалось выше всяких похвал.

— Давайте бабушке Петра на заднем дворе памятник поставим⁈ — приподнято выдал Рябой, который шипел и обжигался, но жадно ел мясо и слизывал сок, текущий по волосатым рукам.

— Замечательная мысль! — одобрил я и посмотрел на Волкова. — А ты чего думаешь, ученик?

— Да, неплохая идея, — кивнул он, насадил кусок мяса на вилку и, помрачнев, добавил: — Только нет у нас времени на такие памятники. Вы разве забыли о той ночи, когда на нас напали? Ищейка же до сих где-то рядом бродит. С ней надо что-то делать, пока она не нанесла удар.

Улыбки с лиц охотников как корова языком слизала. И они вместе с Волковым посмотрели на меня. А я ответил, спокойно пережёвывая мясцо:

— Не тряситесь. План есть. И он надёжный, как швейцарские часы, но вам о нём знать не надо.

Охотники снова заулыбались, а вот Волков открыл было рот, чтобы продолжить расспросы, но потом захлопнул его. Видимо, студент сообразил, что для первого раза достаточно, иначе я что-то могу заподозрить, ежели он продолжит расспрашивать меня. Посему остаток завтрака прошёл в каких-то отвлечённых беседах, не касающихся Ищейки.

— Пора ехать в универ, — сыто отдуваясь, проговорил я, выбираясь из-за стола.

— Ага, — кивнул Волков и тоже поднял свою задницу со стула.

Мы с ним на моей машине поехали в учебное заведение, а охотники и Аким остались в поместье, решив привести в порядок верхние этажи.

После урагана дорога до города оказалась завалена ветками и даже вырванными с корнями молодыми деревцами. А вот в самом Чернявске помимо поваленных деревьев хватало и других новшеств… На одной из улиц я заметил кровь на брусчатке и следы демонских когтей, а на стене здания почты красовались выведенные красной краской буквы, складывающиеся в призыв к свержению зажравшихся аристократов.

— Эти простолюдины совсем с ума посходили, — пробурчал Волков, тоже заметив надпись. — Вешать их всех надо по одному лишь подозрению в желании свергнуть людей с благородной кровью.

— А кто тогда налоги платить будет? Крысы? Признаю, их в городе столько, что они покроют дороги деньгами, даже если каждая крыса принесёт всего по одной монетке, — саркастично проговорил я, свернув на ту улицу, где стоял университет.

— Простолюдины те же крысы, только говорящие, — пренебрежительно фыркнул Волков и отвернулся.

Я не стал ничего говорить и молча погнал авто к гостеприимно распахнутым воротам университета.

На стоянке учебного заведения оказалось уже довольно много машин, отражающих крышами лучи тусклого холодного солнца, почти скрытого туманом, но для моего автомобиля место всё же нашлось.

Мы с Волковым покинули машину, проникли в универ и разошлись как в море корабли. Он двинулся на лекцию. А я пошёл к ректору, вознамерившись положить конец своей карьере преподавателя.

В приёмной ректора, как всегда, с идеально прямой спиной восседала Мария.

Я приветливо кивнул ей и показал пальцем на дверь кабинета ректора:

— Граф у себя?

— Да, но к нему пока нельзя. Он не один, а со своей бывшей женой, — заговорщицки подмигнула мне девушка, кокетливо склонив голову к изящному плечу, скрытому белой блузкой.

— Прям какое-то поветрие, — пробормотал я, глянув за окно. Осень же, а все ведут себя так, словно весна наступила. — Они там это… предаются любовным утехам? Каким-то весьма бесшумным утехам.

— Не знаю, — пожала плечами Мария и предложила: — Ты можешь подождать. Думаю, ректор скоро освободится.

— Тогда подожду, — решил я и уселся на кресло в углу.

— Ой, забыла! — выдохнула девушка, вскочила со стула и метнулась к тумбе.

Она открыла ящик и выгнулась, сексуально выпятив пятую точку, туго обтянутую юбкой. Причем она вполне могла и не нагибаться. Да и не обязательно было выпячивать попку именно в мою сторону.

— Ректор просил меня заполнить эту таблицу, чуть не забыла о ней, — проворковала девушка, развернувшись и продемонстрировав мне листок.

Но я, если честно, посмотрел на грудь Марии. Её стало лучше видно, поскольку девушка каким-то ускользнувшим от меня движением расстегнула третью пуговицу. Прежде точно были расстёгнуты всего две. Я это сразу подметил, потому что всегда смотрю на зону декольте.

Неужели Мария снова пытается меня соблазнить? Но зачем? Что-то изменилось?

Я чуть не ударил себя ладонью по лбу. Конечно, изменилось! Синявская же с князем, а Коломейцева в последние дни явно не проявляет ко мне такого интереса, как раньше. Вот секретарша ректора и решила снова запрыгнуть на меня. Только вот мне это уже совсем не нужно. Не хочу, чтобы Мария стала неучтённым фактором в моём гениальном плане, где у всех свои роли.

— Может, чаю? — мягко предложила Мария, сверкая чарующей белозубой улыбкой.

— Пожалуй, откажусь, — сумрачно проговорил я, небрежно закинув ногу на ногу.

— А может… — девушка заговорщицки понизила голос. — Чего покрепче? У меня тут есть непочатая бутылочка. Думаю, если мы выпьем по полрюмочки никто ничего не заметит, а у нас день будет идти веселее.

— Заманчивое предложение, но я и тут пас.

На лицо девушки набежала недовольная тучка, но уже в следующий миг она снова призывно заулыбалась, а её глазки наполнились теплом. Видать, она точно решила вернуть наши амурные отношения.

Внезапно дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась эффектная блондинка лет двадцати пяти, с осиной талией, высокой грудью, идеальным личиком и высокомерным взглядом голубых глаз, обрамленных пушистыми ресницами. На ней красовался приталенный чёрный брючный костюм с вертикальными белыми полосками.

А показавшийся следом за блондинкой ректор снова слегка напоминал попугая в своей красной жилетке. Уточню, счастливого попугая. Граф лыбился так, что его улыбки хватило бы и на четверых.

— О, сударь Ратников! — радостно выдохнул ректор, заметив меня. — Дорогая, это тот самый молодой архимаг, о котором судачит весь город.

— Елизавета Викторовна, — холодно представилась девушка, окинув меня оценивающим взглядом. И судя её поджавшимся пухлым губкам ей не очень понравилась моя помятая слегка пованивающая одежда.

— Артур Григорьевич, — сухо сказал я в ответ, вставая с кресла.

— Вы что-то хотели, Ратников? — дружелюбно спросил ректор и взглядом показал бывшей, что ей уже стоит покинуть приёмную.

— До вечера, милый, — бесстрастно бросила она графу и вышла вон, вертя сочной попкой, привлёкшей завистливый взгляд Марии.

— Ваше сиятельство, я бы хотел поговорить о моей работе… — вежливо начал я, одёрнув пиджак.

— Пройдёмте, пройдёмте в кабинет. Там и поговорим, — указал мне на открытую дверь ректор.

Я проник внутрь, скользнул взглядом по заполонившим полки цветам и плюхнулся на стул, стоящий перед рабочим столом, за который уселся граф.

— Итак, голубчик, вас, наверное, не устраивает зарплата? — мягко заговорил ректор, поставив локти на стол и сцепив тонкие ухоженные пальцы с идеально обработанными ногтями. — Да, я вас понимаю. Вы всё-таки архимаг. Обещаю, что мы поговорим об этом после того, как закончится ваш испытательный срок.

— Благодарю, конечно. Но я наоборот… желаю покинуть университет и заняться личными делами.

— О как! — удивлённо выгнул брови граф, ошарашенный моими словами. — Признаться, неожиданное заявление. Я даже боюсь представить, что за дела толкнули вас на этот шаг. Но будучи человеком воспитанным я, конечно, не буду вас ни о чём расспрашивать. Позвольте только узнать, когда вы хотите уйти с должности преподавателя? Надеюсь, вы ещё хотя бы с недельку поработаете? А то не так-то просто найти хорошего специалиста на эту ответственную позицию.

— Я собирался немедленно покинуть университет.

— Немедленно⁈ — ахнул ректор и аж подскочил с кресла. — Ратников, дорогой мой друг! Что же вы со мной делаете? Режете без ножа. Ей-богу! Да ладно я… Подумайте о бедных студентах! Кто их будет учить, ежели вы уйдёте так внезапно? Умоляю, хотя бы сегодня проведите несколько практик, а завтра уже начинаются выходные дни. Может, к понедельнику я кого-нибудь и найду на ваше место.

— Хорошо, — согласился я, прикинув, что потеря нескольких часов в целом не сыграет большой роли.

— Благодарю, — кивнул чуть успокоившийся граф и лихорадочно провёл рукой по прилизанным волосам. — Если честно, Ратников, вы мне такое утро хорошее испортили…

— Виноват, — усмехнулся я и встал со стула. — Надеюсь, на этот раз ваша семейная жизнь сложится лучше. Как говорится, дважды в одну и ту же реку не войдёшь, но жениться на одной и той же даме можно бесконечно.

— Да я не то, чтобы хотел снова жениться… — смутился ректор. — Но может и придётся. У Елизаветы хватка бульдожья.

— Всего доброго, — проговорил я и вышел из кабинета.

— Как прошёл разговор? — тотчас ласково спросила у меня Мария, вскинув голову.

— Замечательно, — ответил я и покинул приёмную, обратив внимание на то, что у девушки и четвёртая пуговка расстегнулась.

Практика проходила на небольшом стадионе, раскинувшимся около здания университета, так что я направился именно туда, попутно кивая здоровавшимся со мной студентам. После двадцатого раза у меня чуть шея не сломалась, посему я стал отвечать лишь короткой улыбкой, а потом и вовсе начал игнорировать студентов. С хмурой миной на лице вышел из универа, обогнул здание и проник на стадион, где поле с пожухлой серой травой окружали беговые дорожки.

Студенты уже заняли одну трибуну, оживленно переговариваясь друг с другом. И судя по долетающим до меня обрывкам фраз основной темой были обнаружившиеся в городе надписи, призывающие к свержению аристократов.

— … Да мы этих простолюдинов по стенам размажем! — яростно выдал высокий рыжий парень. — Кишки вырвем!

— Размазать-то размажем, а где потом воинов брать для борьбы с оазисами? — задалась вопросом шатенка.

— Да, восстание сейчас совсем не нужно, — мрачно проговорил носатый парень в очках.

— Но оно будет, ежели князь не подавит в зародыше эти мятежные настроения, — заявил ещё один парень.

— Сударь Ратников идёт. Преподаватель уже тут… — зашелестели студенты, заметив меня.

Их встревоженные взгляды устремились ко мне, а я приветственно кивнул, потёр шею и проговорил:

— Чего сидите, господа? Для разминки пробегите пять кругов. Надо оценить, кто из вас самый шустрый, а кто — тяжёлый на подъём. Быстрее, быстрее. Потом поговорите!

Народ сорвался с трибуны и помчался по беговой дорожке, не смея мне перечить. Всё-таки я уже заработал кое-какой авторитет. Только один парень остался сидеть на трибуне, хмуро поглядывая на меня.

— А ты чего? — бросил я ему, вопросительно изогнув бровь.

Тот закатал штанину и показал свежие красные шрамы.

— Я участвовал в битве при Старых Пнях. Гончая мне ногу чуть не оторвала. Колено до сих пор плохо сгибается. Лекарь сказал, что я ещё неделю нормально ходить не смогу.

— Молодец, что участвовал, но не молодец, что позволил какой-то шавке цапнуть тебя за ногу.

Студент возмущено посмотрел на меня, явно ожидая, что я буду только хвалить его, никак не критикуя.

— Многие ждали, что вы вступите в битву, сударь, — произнёс он и с лёгкими нотками яда добавил: — Но так и не дождались.

— Зачем мне было вступать в битву? Чтобы помочь демонам? — усмехнулся я. — Там была целая орда людей. Вы должны были в три раза быстрее зачистить этот оазис. Но я понимаю почему вы так долго возились. У вас нет опыта.

— Будто он у вас есть, — тихонько пробурчал парень, глядя в сторону, словно и не со мной разговаривал.

— Есть. Я сражался в других княжества, а в этом уже успел дракона отправить на тот свет. И сегодня я передам свой опыт студентам. А ты, хромоногий, будешь играть роль «черепахи».

— Какой ещё «черепахи»? — вскинул голову парень, подозрительно глядя на меня.

— Так называются демоны, покрытые костяной бронёй и очень медлительные. Я гляжу, что ты маг земли Г-ранга. Вот и накроешься защитой, да будешь ковылять по полю, пока студенты будут стараться подбить тебя. И ковылять ты будешь не абы как, а следуя повадкам «черепахи». Я тебе их расскажу. Но ты не переживай. Ты не один такой «демон» будешь. Я поделю студентов на охотников и «демонов», после чего начнём военные игрища. Чего ты нос повесил? Почему не роешь копытом землю в предвкушении славной тренировки?

— Не очень хочу быть «черепахой», — признался тот и бросил на меня полный надежды взгляд. — Может, я лучше буду охотником?

— Нет, — растянул я губы в мстительной улыбке. — Вставай. Вон уже первые студенты закончили бег. Они самые резвые, так что будут играть роли гончих.

Прибежавшие студенты не обрадовались тому, что я их наградил новым статусом, но перечить не стали. Они молча стояли в сторонке, пока я делил оставшихся студентов на демонов и охотников. После этого я провёл довольно подробную лекцию, касающуюся повадок тех или иных видов демонов, могущих полезть из джунглей.

Народ внимательно выслушал меня, восстановив дыхание после бега, а затем я устроил военные учения, нисколько не заботясь о состоянии стадионного поля. Оно уже через полчаса «сражения» превратилось в перепаханный огород с пятнами гари и чудом уцелевшими островками травы, поблескивающей капельками росы.

Студенты весьма плодотворно и азартно провели эту тренировку. Каждый до самого дна исчерпал свой запас маны, так как воздух то и дело пронзали магоформы, сопровождаемые яростными криками и тяжёлым дыханием сражающихся. Пару раз даже пришлось тушить загоревшиеся сиденья трибун. Зато люди получили кое-какой опыт. Правда, в какой-то момент «демоны» стали вести себя, как войско магов, отбивающее атаку. Но я не стал их ругать и возвращать к гораздо более тупому поведению демонов. Подобный опыт студентам тоже пригодится. Наверняка им вскоре придётся сражаться против армий тех князей, что встанут под знамёна ящеров.

Ну а когда тренировка закончилась, измученные студенты искренне поблагодарили меня и покинули разгромленный стадион. А я уселся на кресло и подставил лицо холодным лучам солнца. Минут через пятнадцать придёт ещё одна порция студентов. Надо бы самому немного передохнуть.

Однако, прежде чем явились студенты, на стадионе показалась остроносая физиономия Жорки. Но я издалека узнал его по длинным мышиного цвета волосам.

— Артур Григорьевич, доброе утро! — выдохнул он, глядя на меня сверкающими коровьими глазами. — А я вас искал.

— Мда-а? — проронил я и обратил внимание на то, что худощавое лицо парня оказалось гладко выбрито. — А где ты потерял свою козлиную бородку? Решил больше не отпугивать от себя девок?

— Барон Стоцкий приказал мне сбрить её и не позориться, — тяжело вздохнул юный некромант. — Я теперь у него живу. Он, конечно, вредный и строгий, но справедливый и знающий маг.

— А чего ты меня искал? Хотел в жилетку поплакаться? Прости, я сегодня в пиджаке, не получится.

— Нет, я по другому вопросу, — уселся на соседнее кресло Жорка. — Вы уже слышали, что князь решил жениться на сударыне Синявской?

— Что-то такое коснулось моего благородного уха.

— Свадьба назначена на завтра. Представляете? Дворянское сообщество немного в шоке от такой поспешности. Но те, кто поумнее, понимают, что времена нынче такие, что даже до завтра можно не дожить, Артур Григорьевич, — сказал парень, состроив мудрую физиономию. — На князя ведь уже дважды покушались, вот он и решил поскорее заделать законного наследника.

— Верное решение, — отвлечённо проронил я, слушая парня вполуха.

Меня больше интересовала здоровенная чёрная ворона, выклевавшая из развороченной земли стадиона не менее здоровенного червя. Он извивался в клюве вороны с такой скоростью и яростью, словно изображал пропеллер. Может, как-то так и придумали самолёт?

— Вот-вот, — покивал Жорка и хотел по привычке подёргать себя за бородку, но наткнулся лишь на пустоту и сконфуженно сунул руку в карман. — Говорят, церемония будет совсем скромной, в часовне, что при особняке князя. Он позовёт только своих самых близких…

— То есть, они там будут вдвоём? Ха-ха. Хотя нет, ещё же нужен священник.

— Нет, точно не вдвоём. Он наверняка позовёт глав наиболее могущественных семей города и архимагов. Барону Стоцкому уже прислали приглашение. Вас тоже пригласят.

— И ты ради этого искал меня? Просто поделиться информацией?

— Ну-у-у, — замычал парень, смущенно отводя взгляд. — Вообще-то, я думал, что меня тоже пригласят. Всё-таки я глава рода. Да и мы с сударыней Синявской были в одном отряде. А князю я вообще чуть ли не жизнь спас. Но мне что-то до сих пор никто не вручил приглашение. И даже по телефону не сообщили, что меня завтра ждут в часовне. А без приглашения я прийти не могу, а очень хочется. Это же такое знаковое событие.

— Ладно, я тебя понял. Если будет возможность, я скажу Синявской, что ты жаждешь оказаться в кругу избранных.

— Спасибо, Артур Григорьевич! — радостно выдохнул Жорка, вскочив на ноги.

— Пока не за что, — остудил я его радость.

Однако парень всё равно умчался прочь с широкой улыбкой на устах, чуть не врезавшись в трио студентов, входящих на стадион. Они удивлёнными взглядами проводила Жорика и пошли в мою сторону. А я встал на ноги, готовясь провести очередную тренировку.

А после неё провёл ещё одну, и ещё, и ещё…

Я закончил лишь тогда, когда солнце уже начало скатываться за горизонт. Признаться, всё это изрядно утомило меня, но зато мне весьма нравилось то, что обученные мной студенты, пусть и совсем немного, но всё же чуть-чуть крепче потреплют ящеров и их прихвостней. Поэтому стадион я покинул в приподнятом расположении духа и поехал в особняк, мурлыча под нос боевую песенку, услышанную когда-то на просторах Земли-13.

Дорога до моего логова не отняла у меня много времени, но всё же первые сумерки уже успели опуститься на княжество.

Загнав машину на территорию поместья, я вышел из неё и проник в пустой холл.

— Эй, есть, кто живой? — крикнул я.

— Гар-р-р! — раздалось знакомое карканье со стороны кухни, а потом показался и сам Аким. Он влетел в холл и уселся на перила лестницы. — Чего-то ты припозднился. Волков уже явился несколько часов назад. Он сказал, что ты устроил чуть ли не игрушечную войну на стадионе универ-рситета. Она тебя так захватила?

— Можно сказать и так, — проронил я, устало потерев глазные яблоки.

— Тебе звонила Синявская, гар-р-р. Сообщила, что ждёт тебя завтра на своей свадьбе.

Блин, уже звонила. Значит, придётся перезванивать, дабы попросить за Жорку. Не хочется, конечно, но парень постепенно растёт, так что этот поход на свадьбу князя может стать для него очередным шагом к полноценному имени Георгий.

— А где Рябой и Бульдог? — спросил я, услышав над своей головой тихий скрип половиц. Кто-то ходил по второму этажу и наверняка мог слышать мой голос.

— Они на кухне, гар-р-р.

— Ладно, лети за мной, Аким, у меня есть какое-какая важная информация, — сказал я, надеясь, что Волков услышит мои слова и купится на приманку.

— Гар-р-р! — согласно каркнул фамильяр и расправил крылья.

Он полетел следом за мной, а я спустился в подвал, включил свет, прижал палец к губам и навострил уши. Аким понятливо кивнул и тоже затих.

И заговорил я лишь тогда, когда услышал тихие-тихие шаги на каменных ступенях, ведущих в подвал:

— Аким, лети в замок Шлейса и проведай Чернова. Посмотри, написал ли он там магоформы или ещё нет. И проверь, нет ли где ошибок, а то мне бы не хотелось упустить победу над Ищейкой из-за кривых рук Чернова. Заодно подгони его, чтобы он работал быстрее. Скажи, что послезавтра вечером я сам приеду в замок и проверю его работу.

— Прямо сейчас лететь, гар-р-р? — спросил Аким, косясь на вход в подвал.

— Нет, подожди минутку. У меня есть что тебе рассказать про сегодняшнюю тренировку студентов, — произнёс я, давая Волкову время на то, чтобы он успел покинуть лестницу. И судя по звукам, предатель поспешил в холл, чтобы не встретиться на ступенях с фамильяром.

— И чего там такого интер-ресного произошло?

Я посмотрел на Акима и начал рассказывал ему о тренировке. А буквально через минуту закрыл рот и молча указал рукой на выход. Аким кивнул и улетел. А я снова взялся за те магоформы, что потребуются мне при переходе в другой мир.

Поработав с магоформами пару часов, я весь потный и вонючий выбрался из подвала, окунувшись в вечернюю прохладу, проникшую в холл через окна, лишённые стёкол.

— Волков! — крикнул я, двинувшись к лестнице. — Волков, ты где? Зайцев гоняешь?

— Я здесь, сударь! — донёсся его чуть взволнованный голос со второго этажа.

— Пора пить зелье усиления, — проговорил я, преодолев ступени, скрипящие так жалобно, что у меня чуть слёзы не брызнули.

— Я, конечно, не против, — возник передо мной парень, старательно не прячущий глаза. — Но можно ли его пить на ночь глядя? Я же не усну потом. У меня энергии будет целый океан.

— Вот и потратишь её на расчистку третьего этажа, пострадавшего от пожара, — произнёс я, открыв дверь своей спальни.

— Буду работать, как простолюдин? — скривился студент, словно увидел старую обнажённую бабку с сиськами до пола.

— Подключи фантазию. Представь, что ты сражаешься с демонами, — усмехнулся я, вошёл в спальню и вытащил из ящика стола бутылку с зельем усиления. — На, пей.

Парень взял протянутую мной тару, сглотнул и поспешно открутил крышку, а затем залпом выдул содержимое и передёрнул плечами.

— Эх, как бодрит! — широко улыбнулся он, сверкнув зубами.

— Угу, — согласился я и уселся на шаткий стул, который чуть не сломался под моим весом. — Найди Бульдога и скажи, чтобы он явился ко мне минут через пятнадцать.

— Хорошо, — кивнул Волков и вдруг болезненно зашипел, прикоснувшись к солнечному сплетению.

— О-о-о! — радостно выдохнул я, мысленно довольно потирая ручки. — Никак новый ранг взял?

— Кажется, да, — пока ещё с толикой недоверия выдал парень, а потом прислушался к себе и ликующе выпалил: — Точно новый ранг! Замечательно! Я так долго его ждал!

— Ага-ага. Теперь иди в другом месте свою радость выражай, — указал я ему на дверь.

Он пулей выскочил из спальни. А я подумал, что Список, по идее, уже точно должен признать в Волкове моего ученика. Ну, если, конечно, мы с Акимом нигде ничего не напутали, что вряд ли.

Удовлетворённо кивнув, я вытащил из ящика листок бумаги, карандаш и конверт. Положил всё это на стол и занялся написанием инструкции.

Света в комнате было мало, так что я щёлкнул выключателем. Тотчас зажужжали три уцелевшие лампочки, ввинченные в небольшую облезлую люстру. И вот уже при таком свете я дописал инструкцию.

А буквально через минуту кто-то постучал в дверь.

— Входи, — разрешил я.

Бульдог проскользнул в спальню и спросил:

— Звали, сударь?

— Звал. Есть у меня одна просьба. Видишь запечатанный конверт? Вскроешь его только тогда, когда я покину поместье на броневичке. Понял?

— Понял, — кивнул тот. — Как же не понять?

— Никому об этом конверте не говори. Даже Рябому. Поклянись.

— Клянусь! — выдохнул охотник и перекрестился.

— Конверт я положу под шкаф. И он будет всё время лежать там.

— Ясно.

— Всё, иди, раз тебе ясно.

Бульдог удалился. А мне снова пришла в голову мысль, что может зря я затеял всю эту возню с конвертом? Может, надо поступить по-другому? Но как по-другому? А ежели Бульдог проговорится раньше времени или ещё что-то такое случится? Ладно, пусть будет так.

Придя к такой мысли, я разоблачился, залез под одеяло и практически сразу уснул.

Ночь прошла практически спокойно. Мне лишь раз пришлось проснуться, поскольку за шкафом уж больно активно пищали мыши, словно у них там шёл кровавый бой с крысами. Я швырнул в сторону шкафа подушку, перевернулся на другой бок и снова заснул.

Утром же мои сонные глаза первым делом увидели нахохлившегося Акима, восседающего на тумбочке.

— Ну как там дела у Чернова? — прошептал я, массируя ладонями физиономию, чтобы скорее прогнать остатки сна.

— Всё хор-рошо, — так же тихо сказал фамильяр. — Он работает даже быстрее, чем мы ожидали. Коломейцева тоже там. Если Волков передал Ищейке то, что услышал в подвале, то она уже сегодня ночью тишком нагрянет в замок и посмотрит, что там делает Чернов.

— Она будет вербовать Чернова или всё же нет? — спросил я, выскользнув из-под одеяла и опустив босые ноги на пол. Ступни тотчас ожёг холод. Но я взял себя в руки, быстро дошёл до двери и приоткрыл её. За ней никого не оказалось. Вот и отлично. Никто нас не подслушает.

Но я всё равно вернулся к Акиму, чтобы тот поговорил потише. Ну и он еле слышно прошептал:

— Не имеет значения. Даже если она его завер-рбует, то он всё р-равно продолжит работать над магоформами, поскольку я заверил его в том, что и сегодня, и завтра навещу замок. Если с магоформами что-то будет не так, то я замечу это и тотчас расскажу тебе. Однако, конечно, он способен испортить магоформы перед самым твоим появлением в замке. Да и Ищейка может испортить их, даже если она решит не вербовать Чернова. А может она и вообще не станет трогать магоформы. Для нее ведь, по сути, важно, чтобы ты оказался в замке. Он же шикарно подходит для ловушки. Она явно решит подкараулить тебя там и убить, не заходя в комнату с магоформами. Ну, если она их не будет портить до этого момента. А если испортит, то весь замок будет в её распоряжении.

— Вероятно, до завтрашнего вечера меня ждёт спокойное время. Ну, ежели на свадьбе князя ничего не случится, — проговорил я и хлопнул себя по лбу. — Твою мать! Я совсем забыл о просьбе Жорки.

— Время ещё есть, гар-р-р.

— Угу, — угукнул я, торопливо оделся и помчался к телефонному аппарату.

Он обнаружился на стене, хотя прежде лежал на полу. Видимо, кто-то из охотников повесил его, а может и брызжущий энергией Волков.

В общем, я взял трубку и позвонил в особняк князя. Там трубку взял секретарь, поскольку сам властитель княжества оказался ужасно занят. И этот чёрт секретарь наотрез отказался обсуждать со мной допущение на свадьбу ещё одного гостя. Мол, список приглашённых уже утверждён и пересмотру не подлежит. Мало того, секретаря даже не впечатлило моё обещание вырвать его кишки. Он лишь хмыкнул, словно ему каждый час угрожают расправой. Тут уж я слегка зауважал его внутренний стержень, поэтому чуть сбавил обороты и попросил секретаря продиктовать мне номер телефона Синявской. Он выполнил мою просьбу, после чего я позвонил в особняк Синявской. Она, ясный хрен, тоже оказалась жутко занята, но служанка всё-таки сказала ей, что телефонирует архимаг Ратников.

— Слушаю! — выдохнула Синявская, взволнованно дыша в трубку. — Надеюсь, у тебя что-то срочное и серьёзное, иначе я уже не знаю, что сделаю! Я вся на нервах! Платье оказалось маловато. Оно жмёт в талии и собирается в груди. А этот подол? Господи, его шили самые криворукие портнихи города, ей-богу. Это будет не свадьба, а позор, Ратников. Позор! Признаться, мне хочется разреветься, как какой-то истеричке. Я не плакала даже когда демоны на моих глазах разорвали одного из моих братьев, а тут — прям сил нет.

— Ну ты сравнила конечно… Смерть брата и свадебные хлопоты. Тут любая уважающая себя невеста скажет, что брат — это херня по сравнению с подготовкой к свадьбе.

— Правда?

— Пф-ф-ф, а когда я тебе врал?

— Частенько, вообще-то, — хмыкнула девушка и следом серьёзно добавила: — Ты по какому поводу телефонируешь-то?

— Повод серьёзный… — медленно начал я, словно не знал, как подобрать слова. — Даже не ведаю, как тебе это сказать-то.

— Да говори уже. Не тяни кота за яйца! — рассерженно рявкнула она.

— Слушай, я люблю тебя всем сердцем. Не выходи за него. Давай убежим вместе на край света! — на одном дыхании выпалил я, услышав изумлённый девичий вздох, после которого меня накрыл неудержимый смех. Аж чуть трубка телефона из руки не выпала.

— Твои остроты всё глупее и глупее, — мрачно выдала Синявская.

— Мне надо было как-то тебя взбодрить. К слову, на твоей свадьбе ещё будет Жорка.

— Тот хилый некромант с бородой как у козла? — протараторила девушка. — Нет, он там не нужен.

— Он сбрил бороду.

— Ладно, тогда пусть приходит, — смилостивилась девушка, подумав пару секунд.

— Благодарю, — сказал я и положил трубку, а потом телефонировал уже в дом Жорки.

Парень обрадовался известию о том, что ему можно прийти на свадьбу князя. И оказывается, он уже костюм приготовил и не только для себя, но и для меня.

— Вы же постоянно заняты, вот я и взял на себя смелость купить вам костюм, Артур Григорьевич. Он должен быть вам впору. Приезжайте скорее в дом барона Стоцкого. Мы все вместе на свадьбу и поедем, — радостно пролопотал некромант.

— Ждите, — буркнул я и повесил трубку. — Бульдог!

— Бегу, сударь! — раздался еле слышный возглас где-то на заднем дворе.

Я направился в сторону холла и в нём встретил охотника, ворвавшегося в особняк. Руки его были перепачканы грязью, а от одежды воняло мертвечиной.

— И чем ты занимался на заднем дворе? — приподнял я бровь, глядя на запыхавшегося мужчину. — Только не говори, что ты некрофил?

— Кто? — удивился он, нахмурив брови. — Маг, что ли, какой-то, наподобие некроманта? Сударь, вы же прекрасно знаете, что нет у меня дара. Некрофил — это не про меня. А на заднем дворе я мертвяков закапывал. Мы с Рябым их намедни туда всех стащили: и тех, что в подвале были, и тех, что на территории поместья валялись. Вот и хороним их.

— Молодцы, — похвалил я его, только сейчас сообразив, что, к примеру, вчера нигде не встретил даже гнилой оторванной руки.

— Благодарю, сударь, — расплылся в довольной улыбке охотник.

— Только ты это… иди руки помой и переоденься. Мне водитель нужен.

— Будет сделано! — рьяно выдохнул он и исчез.

Мне около десяти минут пришлось ждать его, но зато когда он появился, то уже не вонял, как сдохшая псина, а его руки не напоминали культяпки гробокопателя.

— Пошли, — махнул я ему рукой и вышел из дома, окунувшись в довольно прохладное неприветливое утро с туманной дымкой, вяло колышущейся над землёй. Но хоть облаков не было. Правда, небо оказалось неприятного пепельно-серого цвета, а солнце больше напоминало жёлтый след от мочи.

— Куда поедем, сударь? — спросил охотник, топая рядом со мной.

— К барону Стоцкому, — сказал я и добавил: — Волкова сегодня видел?

— Видел. Он убежал ни свет ни заря. Рябой ещё даже завтрак не успел сделать. Кстати, он сейчас делает его. Могли бы задержаться на полчасика и поесть.

— На свадьбе поем. Для этого туда и иду, — отвлечённо проговорил я, скользнув взглядом по броневичкам. Одного не хватало. Куда же Волков в выходной так рано отправился? К Ищейке?

— Говорят, свадьба будет скромная, но еду-то там точно поставят, — пробасил Бульдог, усевшись за руль автомобиля.

— Твоя правда, — сказал я, плюхнувшись на пассажирское сиденье.

— Акима ждать не будем? Или он с вами не едет?

— Его не приглашали, — усмехнулся я. — Поехали.

Бульдог кивнул и погнал машину в город. А тот вскоре встретил нас очередными надписями, предлагающими людям весело провести время, то бишь в кровавой революции попытаться скинуть правящий класс.

Некоторые надписи уже успели закрасить краской, а кое-какие закрашивали прямо в режиме онлайн. И я увидел как пара мальчишек в сползающих на лоб больших мужских кепках швырнули камни в людей, занимающихся удалением надписей.

После этого мальцы со всех ног ринулись в подворотню и там скрылись от праведного гнева бедолаг, потирающих ушибленные камнями места.

— Пока ещё не революция, но прогресс уже есть, — задумчиво прошептал я себе под нос.

— Чего, сударь? — глянул на меня Бульдог. — Не расслышал ваши слова.

— Ничего. Поворачивай здесь.

Охотник снова кивнул и вывернул руль, а спустя несколько десятков метров остановил машину около забора барона Стоцкого.

— Артур Григорьевич! — выскочил на крыльцо улыбающийся Жорка.

— Да как ты себя ведёшь⁈ — вылетел из открытой двери дома суровый голос Стоцкого. — Ты — некромант, а не радостный щенок! Тьфу!

Улыбка студента сразу же завяла, а сам он напустил на себя степенный вид и застыл на крыльце, словно одна из статуй, коими полнился двор барона.

— Сударь Ратников, можете отпустить своего водителя. Поедем на моей машине, — проговорил Стоцкий, тоже показавшись на крыльце.

— Хорошо, — сказал я, выбравшись из автомобиля. — Всегда хотел покататься на катафалке.

— У вас чёрный юмор, — пробухтел старый некромант, нахмурив кустистые седые брови. — Мне нравится.

— Бульдог, поезжай в поместье, — бросил я охотнику, покосившись на мертвеца, открывшего мне кованую калитку.

— Есть, — выдохнул Бульдог и погнал машину в обратный путь.

А я вошёл во двор, пересёк его и поздоровался с некромантами, после чего Жорка, пытаясь не улыбаться, повёл меня смотреть купленный им костюм. Он оказался из плотной тёмно-серой ткани, и оказался мне впору. Я бы даже сказал, что он идеально сел на мне.

— У тебя цепкий глаз, — похвалил я парня, разглядывая себя в старинном напольном зеркале в оправе из тёмной бронзы.

— Благодарю, — проговорил он, исподтишка посмотрел на восседающего на кресле Стоцкого и доверительно сказал: — Барон хотел, чтобы я купил чёрные костюмы, но мне удалось отговорить его от этой идеи. Не на похороны же идём. Ладно, пойду я тоже собираться.

Жорка ушёл, как и Стоцкий, а вернулись они в похожих на мой костюмах.

— Мы будем, как три брата, — заметил я, двинувшись к выходу.

— Так мы все обладаем даром, позволяющим нам повелевать магией смерти, посему есть определённый шик в том, что костюмы подчёркивают нашу похожесть, — пафосно произнёс Жорка, глянув на барона. Тот еле заметно одобрительно кивнул.

Я не стал ничего говорить. Просто проводил взглядом юного некроманта, отправившегося в гараж за машиной.

Стоцкий же с гордыми нотками проговорил, когда мы вышли на крыльцо:

— У Георгия уже есть успехи. Думаю, мне удастся превратить его в настоящего некроманта, хотя, безусловно, это будет архисложно.

— Как я и говорил, сударь, если вы сумеете сделать это, ваше имя запомнят на века.

Барон самодовольно улыбнулся сморщенными губами и степенно пошёл к калитке. А к той Жорка уже подогнал машину. Видимо, он сегодня будет исполнять роль водителя.

Мы же со стариком уселись на заднее пассажирское сиденье.

Жорка сразу же нажал на педаль газа и погнал автомобиль к особняку князя.

— На улицах практически никого нет, — заметил барон, скользнув взглядом по тротуару, где прошла лишь худая дворняга с грустным взглядом и выпирающими из-под кожи рёбрами.

— Все сидят по домам и точат топоры. Или с чем у нас обычно устраивают революции? — усмехнулся я.

— Да, я тоже чувствую, что воздух смердит чем-то подобным. На моей памяти уже была одна попытка восстания… Но тогда восстали не простолюдины, а несколько дворянских семей, жаждущих власти. Отец нынешнего князя сумел разбить их объединённое войско, пока Император сидел на своей заднице и смотрел, чья сторона возьмёт. Кажется, и нынешнему князю придётся пройти через нечто подобное.

— Неужто нельзя как-то повлиять на простолюдинов? — подал голос Жорка. — Может, есть способ задобрить их?

— Задобрить? — жёстко ухмыльнулся старый некромант, сверкнув выцветшими глазами. — Нет, если они почувствуют слабость, то сразу же вцепятся в горло аристократии. Только железный кулак репрессий может погасить грядущее восстание. Комендантский час, облавы на зачинщиков, допросы с пристрастием и пытки — вот, что нам поможет. Я после свадьбы хочу поговорить с князем и дать ему этот совет. Сударь Ратников, не желаете ли поучаствовать в этой беседе? Князь явно прислушивается к вам. Или вы не согласны с моими словами? Считаете, что я слишком жесток?

— Что-то в вашей идее определённо есть, — дипломатично-туманно ответил я, прекрасно понимая, что воду мутит эмиссар. Если его устранить, то и восстание, вряд ли, случится. Хотя всякое может быть. Подзуженные эмиссаром люди могут и без него устроить Февральскую революцию.

— Так вы со мной, сударь? — потребовал ответа старик, сощурив зенки, утопающие в морщинах.

— Думаю, ваша идея всё же требует кое-какой огранки. Давайте её обсудим вместе с князем, — снова ушёл я от прямого ответа, не желая сердить архимага. Он мне ещё пригодится.

Жорка плавно остановил машину около ворот логова князя, после чего служивый в мундире внимательно проверил наши документы, вызвав у барона Стоцкого глухое ворчание. Дескать, его все должны знать в лицо. Но документы он всё же предоставил.

Служивый открыл ворота, пропуская нашу машину на территорию.

Жорка нажал на педаль газа и затормозил только перед парадным крыльцом, где на небольшой площадке с фонтаном уже стояли роскошные автомобили с гербами самых влиятельных семей города.

Расторопный слуга подскочил к нашей машине и открыл дверь, снова заставив заворчать старого некроманта.

— Будто я сам не знаю, как открывать двери автомобиля, — выдал Стоцкий, с кряхтением выбравшись из машины.

Слуга на всякий случай виновато улыбнулся и с поклоном проговорил:

— Судари, позвольте вас проводить до часовни, где и пройдёт церемония бракосочетания.

— Веди, — нехотя бросил Стоцкий и довольно живо пошёл за слугой. А тот вскоре привёл нас к старинной, небольшой часовне, украшенной золотом и серебром. Она выглядела очень красиво и помпезно.

Внутри же обнаружился высокий потолок, расписанный сценами из местной Библии. Ещё тут были витражные стёкла и иконостас. Резные скамеечки практически все оказались заняты важного вида людьми. Среди них я заметил того самого брата Синявской, которого чуть не убил на дуэли. Он ожёг меня неприязненным взглядом и отвернулся, что-то шепнув седому, но ещё крепкому мужчине в дорогом костюме. Мужик тоже бросил на меня неприязненный взгляд. Кажись, это глава семьи Синявских.

И буквально в это же мгновение меня гневными взорами наградили Коломейцевы: отец и сын. Сломанный нос последнего уже успели залечить лекари.

— Кажется, вас тут многие ненавидят, — подметил старый некромант, двинувшись к единственной свободной скамеечке.

— Ага. Прекрасное ощущение, — усмехнулся я и приветливо кивнул ректору, восседающему с постным видом рядом со своей бывшей супругой. Она держала его под локоть и что-то тихонько шипела ему на ухо. Видимо, её чёрная душа не желала находиться в намоленном месте.

Ректор заметил меня и одарил приветственной улыбкой. Его спутница хмуро глянула на меня, коротко кивнула и снова зашипела. Граф же смирёнными очами посмотрел на иконы мучеников, явно думая, что после смерти непременно попадёт в их ряды.

— Какая-то гнетущая атмосфера, — пожаловался Жорка, усевшись на скамью по левую руку от своего учителя. А я присел по правую.

— А ты ожидал песен и плясок? — иронично выдал я, глядя на головы тех, кто сидел перед нами. — Тут каждый думает о том, как бы выжить в грядущей кровавой свистопляске. И ещё ни раз эти люди придут в церковь, только уже как просители. Убереги нас, Боже, от клинка вражеского, яда или клыков.

— Малодушный народец, — пробурчал старый некромант, осуждающе покачав головой. — Раньше-то аристократы посмелее были. Ходили с высоко поднятой головой и твёрдым взглядом.

— Да и, девки, небось, раньше симпатичнее были, а трава зеленее, — вставил я, пряча усмешку.

— Откуда вы знаете, Ратников? — удивлённо приподнял бровь старик.

— В книгах читал.

— Хорошие книги. Дадите потом мне почитать.

— Священник идёт, — благоговейно выдохнул Жорка.

В часовне появился разряженный священник. А спустя несколько минут показался и князь, облачённый в шикарный костюм. Правда, физиономия у него была отнюдь не шикарной… Она оказалась помятой, как от долгого сна. На лбу появились морщины, уголки рта опустились, а в глазах плясала тревога, словно он опасался, что кто-то из присутствующих может напасть на него.

Мда-а, князю бы к психологу сходить. Он явно близок к тому, чтобы окончательно сломаться. Ещё одно покушение, и парень превратится в зашуганного затворника, окружённого кучей охраны и боящегося выйти из особняка. Как он вообще собирался войной идти на соседа, если у него нет стержня? Хотя, наверняка, князь думал, что он у него есть. И придворные лизоблюды явно убеждали его в этом.

Тем временем князь встал возле священника и посмотрела в сторону входа. А там показалась Синявская с фатой, падающей на лицо и в белом платье, чей подол волочился по полу.

Народ ахнул, мол, какая красивая невеста. Кто-то ахнул искренне, а кто-то наигранно.

Мне думается, что кое-кто в часовне понимал, кто теперь будет править княжеством. Если молодой князь не выйдет из пике, то Мирослава точно заберёт всю власть себе. Ну или разделит её со своим отцом, который чуть не приплясывал и с трудом давил ликующую улыбку. Видимо, он не до конца понимал, чем чревато такое положение. Ведь кем бы ни был глава княжества он всегда будет на мушке эмиссара. Ну, если, конечно, не примет сторону ящеров.

Между тем началась церемония. Мощный голос священника покатился по часовне, а народ затих и попытался натянуть на свои аристократические физиономии благочестивые выражения.

Мне, если честно, было откровенно скучно. И я ждал, когда всё это закончится и нас поведут в какой-нибудь зал, где людей будут ждать накрытые столы с деликатесами.

Тут же ещё в чём дело… часовня-то маленькая, а народу в неё набилось нехило, потому, даже несмотря на царящую на улице прохладу, внутри стало душновато. На испещрённом пигментными пятнами лбу Стоцкого даже капельки пота выступили. Поэтому старик с большим облегчением встал со скамьи, когда священник объявил князя и Мирославу мужем и женой. Конечно же, они исполнили ритуальный поцелуй, а потом начали получать подарки и поздравления. Тут-то я и понял, что о подарке совсем забыл. Пришлось импровизировать.

— Поздравляю с этим важным этапом, — проговорил я, последним из гостей подойдя к нервно улыбающемуся князю и светящейся Мирославе.

— Спасибо, — за обоих ответила Синявская, посматривая на гостей, потянувшихся к выходу. Слуги повели их на банкет.

— Я долго думал, что вам подарить… Минут пять точно. И решил, что чертежи иномирного оружия будут замечательным подарком на свадьбу, — понизил я голос, чтоб уж точно никто ничего не услышал.

— Да, это вы попали прямо в точку, сударь Ратников! — обрадованно выдохнула Мирослава, крепко держа князя под локоть. — Не томите же. Где эти чертежи? Они с вами?

— Думаю, нам лучше поговорить о них в более подходящем месте. Всё-таки мы в часовне.

— Хорошо, — не слишком довольно согласилась новоиспечённая княжна.

Я ей улыбнулся и поспешил за гостями, уже покинувшими часовню. Они обнаружились в нескольких метрах от неё. И я присоединился к ним.

Слуги провели нас в особняк князя, где в просторном зале с золотой люстрой действительно вытянулись столы с изысканными угощениями, разложенными на серебряных тарелках.

Слуги усадили гостей, исходя из их социального положения, так что я, несмотря на то, что являюсь архимагом, оказался в середине стола, поскольку у меня не было даже самого скромного титула.

И я не знаю, как так вышло: то ли Мирослава пошутила, то ли тёмные боги посмеялись. Но в любом случае, я оказался между братом Коломейцевой и братом Синявской. Обоим хватило ума не возникать, чтобы не испортить свадьбу, так что они уселись на выделенные им стулья, пронзив меня яростными взглядами.

— Судари, а вы знакомы? — спросил я у них, сразу же схватив фужер с пузырящимся шампанским.

— Знакомы, — буркнул Синявский, будучи чуть старше Коломейцева.

— Это хорошо, — улыбнулся я, сделал глоток и продолжил: — У вас больше общего, чем вы думаете. Я вас обоих чуть не убил. Ха-ха. Чего вы набычились? Расслабьтесь. Не убил же.

Но маги не расслабились, а наоборот — напряглись и замолчали, решив игнорировать меня. Они только иногда бросали на меня колючие взгляды. А вот на вошедших в зал князя и княжну эти двое посмотрели деланно преданными, щенячьими взглядами, словно уже готовились что-нибудь выпросить у них: особняк, земельный надел или нечто другое. И они до самого конца банкета широко улыбались им, пока я поглощал наиболее деликатесные деликатесы.

А когда народ начал расходиться, Синявская отвела меня в сторонку и напомнила:

— Чертежи.

— Вы ещё не забыли о них? — с притворным сожалением проговорил я, глянув за окно, где уже появились сумерки.

— Конечно не забыла, — прошипела она, сверкая захмелевшими глазками. — Где они?

— Вы их получите, когда я покину этот мир.

— После вашей смерти? Так я это сейчас устрою, — пошутила Мирослава и пьяно захихикала, прикрывая рот узкой ладошкой.

— А говорят, что у меня юмор так себе, — сокрушённо покачал я головой и добавил: — Если всё получится, то через несколько дней я перенесусь в другой мир и оставлю вам чертежи.

— То есть, мы будем сражаться с ящерами без вас? — неприятно удивилась княжна, мигом протрезвев. — Вы бросаете нас? Бежите, поджав хвост?

— Но-но-но, не пытайтесь пристыдить меня, — процедил я, заиграв желваками. — Я никогда не обещал, что буду сражаться вместе с вами. Я и так для вас сделал много. И вот ваша благодарность? Да вы княжна лишь потому, что я увидел в вас потенциал.

— Спасибо, — нехотя буркнула та. — Но это не отменяет того факта, что ваша помощь очень бы нам пригодилась.

— Может и будет помощь… Если у меня всё получится в другом мире, то я вернусь сюда на какое-то время. У вас тут, вообще, как? Народ верующий?

— Да не особо. А если и верят, то кто во что горазд. Всего две церкви на город, да ещё есть храмы разных богов.

— Это хорошо, — потёр я подбородок.

— Не сказала бы, — выдохнула девушка, дохнув на меня винными парами. — А как вы намерены разделаться с Ищейкой?

— Блестяще, — усмехнулся я и следом сам спросил: — Вы выяснили кому принадлежали перстни тех магов, которые вместе с Ищейкой напали на моё поместье?

— Нет, наверное, это были чужаки. И её некроманты, скорее всего, тоже чужаки, — хмуро сказала княжна и чуть веселее добавила: — Но зато мои люди сумели поймать часть подонков, подбивающих народ на восстание.

— И что ты с ними намерена делать?

— Как что? — удивилась девушка, будто увидела перед собой глупенького ребёнка. — Пытки и публичная казнь.

— Мне нравится твой настрой, но публичная казнь — перебор. Народ может ещё больше взбунтоваться. Хотя тут не угадаешь. К примеру, ты можешь сейчас выкатить на площадь бочки с вином, чтобы народ отпраздновал твою свадьбу. Да только этот же народ по пьяни будет легче завести, чтобы они с вилами и факелами пошли штурмовать особняк князя.

— Да, ты прав, — нахмурилась княжна, тоже, как и я, перейдя на фамильярное «ты». — Наверное, лучше тишком продолжать хватать бунтовщиков.

— Может быть, — пожал я плечами и заметил зовущий взгляд барона Стоцкого, стоящего с князем. — Пошли, некромант как раз хочет предложить твоему супругу свою суровую идею. Ты с ним согласись, но так чтобы оставить себе поле для манёвров. А то он слишком жесткий дедок. Готов утопить княжество в крови. В этом случае все простолюдины побегут к соседям, а ты налоги будешь требовать с крыс. И с крысами же будешь в одном ряду воевать против ящеров.

— Да ты дипломат… — усмехнулась Синявская и вместе со мной пошла к барону и князю.

Они встретили нас улыбками, после чего Стоцкий торопливо перешёл к сути своего предложения, будто боялся, что не успеет рассказать его, поскольку опасался умереть от старости.

Слушая некроманта, князь с отсутствующим видом просто кивал, потягивая вино из бокала. А вот Мирослава порой что-то уточняла и заинтересованно щурила глазки. Поэтому Стоцкий начал, по большей части, вести разговор с Синявской, признав в ней если не родственную тиранскую душу, то хотя бы единомышленницу.

Я же особо не вмешивался в их диалог, а стоял с почтительной миной на лице, дабы расходящиеся гости даже не думали, что я хоть как-то влияю на политику княжества.

Когда же барон закончил диалог с княжной, то мы попрощались с новобрачными и покинули особняк.

Жорка уже сидел за рулём машины и нетерпеливо барабанил пальцами по баранке руля.

— А новая княжна очень сообразительна, — сказал Стоцкий, забравшись в автомобиль.

— Согласен с вами, учитель, — поддакнул Жорка, глянув в зеркало заднего вида. — При этом она из уважаемого рода.

— Да, Синявские — древний род, и земель у них много. Наверное, как раз они-то больше всех и подходят на роль тех, кто должен был породниться с князем, — вздохнул старик и помрачнел.

— А у вас есть дети, сударь? — спросил я, тоже усевшись на заднее пассажирское сиденье.

— Двое сыновей где-то по свету болтаются, а может уже и не болтаются. Лет пять их уже не видел, — проговорил он, на фоне заурчавшего мотора.

— Уверен, что с ними всё хорошо, — вежливо сказал я.

Некромант ничего не ответил и погрузился в размышления. Наверняка, он вспоминал сыновей.

Старик так всю дорогу и промолчал. Впрочем, как и мы с Жориком. Стоцкий только на прощание бросил мне пару слов, да скрылся в своём особняке.

Жорка же отвёз меня к воротам моего поместья, где мы распрощались, и он отправился в обратный путь, а я посмотрел на вечернее небо и двинулся к своему угрожающе поскрипывающему дому.

— Гар-р-р! — каркнул Аким, сидящий на бортике колодца. — Как всё прошло?

— Скучно. Никого не убили, и никто даже не подрался.

— Да, печально, — вздохнул фамильяр и оценил мой наряд: — Хор-роший костюм.

— Жорка выбирал, — сказал я и следом тихонько прошептал: — Волков вернулся?

— Вернулся, гар-р-р, старательно делает вид, что никого не предавал, но сам нет-нет да и предвкушающе улыбнётся. Видимо, Ищейка дала ему какой-то аванс или наобещала ему с три короба. Вот он и лыбится.

— Значит, всё идёт по плану, — проговорил я, взойдя на шаткое крыльцо.

— Я ещё нынче ночью в замок слетаю, — произнёс Аким, усевшись на моё плечо.

— Хорошо, — сказал я и вошёл в холл. В нём возле горящей лампы кружились какие-то летающие насекомые.

Мне их метания напомнили мою собственную жизнь, где роль лампочки играло мое желание отомстить ящерам за смерть моей матери.

Внезапно внутри меня поднялась волна злости. Нет, я не какая-то бабочка, не способная хоть что-то сделать с лампочкой. Я такой зверь, который разобьёт эту лампочку на мириады частей. Так-то!

Вдохновлённый собственными мыслями, я двинулся в подвал, где снова занялся магоформами.

Аким внимательно проверял каждую появившуюся из-под моей руки чёрточку, поскольку всё-таки я был немного пьян, пусть и совсем чуть-чуть. Однако в магическом деле любой неправильный символ мог сыграть роковую роль.

Фамильяр был со мной на протяжении нескольких часов, за время которых я весь вспотел, успел проголодаться и захотел пить.

— Всё, на сегодня хватит, — решил я, устало вставая с колен. — Лети куда надо, а я пойду перекушу да спать лягу. Утомился что-то. Аж пальцы дрожат, как у запойного алкоголика.

— Гар-р-р, — согласно каркнул фамильяр и вылетел из подвала.

Я тоже покинул его и направился на кухню, где обнаружил холодное мясо. Ну, неплохо. Я принялся уминать его, глядя за окно, где уже царствовала ночь. Потому-то в доме лишь мыши пищали. Охотники, как и Волков, наверняка спали, хотя насчёт студента я не уверен. Вполне вероятно, что он сейчас не может сомкнуть глаз, учитывая, какой предстоит завтра день. Для многих людей всё решится именно завтра… Даже меня слегка пробрала нервная дрожь. Я ведь столько к этому шёл.

Прикончив мясо, я отправился в спальню, где заглянул под шкаф. Конверт лежал ровно так, как я его оставлял. Но я всё равно вытащил его и в свете люстры проверил сохранность. Нет, его точно никто не вскрывал. Отлично.

Вернув конверт под шкаф, я разоблачился и лёг на кровать. Но сон не кинулся мне на шею. Спать не хотелось. Мысли так и кружились в голове. Наверное, как и у Волкова…

Ночью я постоянно ворочался и просыпался. И тому виной было нервное возбуждение, а не пищащие мыши или вернувшийся Аким. Потому утром я проснулся с тяжёлой головой и тупой болью в районе затылка.

— Пар-ршиво выглядишь, — каркнул фамильяр, усевшись на спинку кровати.

— Что есть, то есть, — согласился я, массируя затылок.

— Ну, ничего, скоро оклемаешься. Горячий завтрак тебе точно пойдёт на пользу, гар-р-р. Рябой там суп какой-то готовит.

— Да, супец бы был сейчас очень кстати, — хрипло протянул я, встал с кровати и оделся.

Вместе с Акимом мы покинули спальню и добрались до кухни. А в той царили насыщенные запахи крутого куриного бульона.

Бульдог сидел за столом и глотал слюни, глядя на Рябого, помешивающего поварёшкой содержимое кастрюли.

Волков тоже обнаружился тут. И лицо его носило отпечаток такой же тяжёлой ночи, что и у меня. Под глазами появились мешки, а щёки осунулись. Но в его зенках горел предвкушающий огонь, а голос прозвучал звонко и радостно:

— Доброе утро, сударь!

Ему вторили охотники, тоже поприветствовавшие меня.

А я прохрипел, усевшись на шаткий стул:

— Доброе утро. Хотя какое оно доброе? Чего-то я себя плохо чувствую. Ладно, пройдёт само. Волков, а ты где вчера был-то? Уехал ни свет ни заря, и даже ничего мне не сказал.

— Да я к другу поехал. Надо было ему помочь, — легко проговорил парень, не пряча глаза. — А вас решил не будить, раз уж забыл с вечера предупредить.

— А в чём заключалась помощь? — отвлечённо спросил я, вдохнув дивный запах, идущий от тарелки куриного супа, поставленного передо мной Рябым.

— По учёбе. Он много пропустил, так что мы решили выделить целый день под это дело, — произнёс Волков с приклеенной улыбкой. — Сегодня днём я тоже к нему отправлюсь.

Хм, а он лжёт мне всё лучше и лучше. Видимо, первые дни Волкова мучала совесть, потому-то он врал не так убедительно. А сейчас парень сумел договориться с самим собой, посему и лжёт уже более уверенно.

— Молодец, — похвалил я ученика и занялся супом, а тот оказался весьма хорош.

Я быстро съел одну тарелку, а потом умял и добавку. И лишь после этого отправился в подвал, где продолжил чертить магоформы. Аким полетел со мной. Он уселся на бочку и принялся наблюдать за моей работой, а я сильно не утруждался, памятуя о том, что будет вечером.

Ближе к обеду я даже пошел в спальню и пару часов поспал, а потом вернулся в подвал, где дорисовал магоформы и уже ближе к вечеру вышел из особняка, заметив Бульдога, внимательно наблюдавшего за мной. И его наблюдения не прошли даром, поскольку я вместе с Акимом проник в броневичок. По плану охотник сейчас должен был метнуться в мою спальню и вскрыть конверт.

— Поехали, гар-р-р, — каркнул мне фамильяр.

— Поехали, — проронил я и погнал броневик в сторону замка.

Дорогу уже укрыли густые сумерки, а небо покрылось тёмными облаками. Где-то над горизонтом изгибались зигзаги молний. Воздух запах озоном, а вся живность попряталась в норах. Даже природа будто бы готовилась к тому, что сегодня должно произойти в замке. А тот неумолимо приближался. Километр за километром. Уже показался лес, в котором древнее строение и скрывалось.

Я въехал в царящую под крышей из веток тьму и включил фары. Они прыснули двумя жёлтыми конусами света, упавшими на узкую дорогу.

— Главное веди себя естественно, гар-р-р, — прошептал Аким.

Я кивнул, чувствуя, что с каждой минутой мои нервы потихоньку натягивались, как струны на гитарном рифе. Лишь бы всё получилось…

Остановив автомобиль около разрушенного забора, я вместе с фамильяром выбрался на поляну. Деревья вокруг слегка скрипели и покачивались под напором поднявшегося ветра.

— Если Чернов хоть где-то напор-ртачил с магоформами, то я ему глаз выклюю, — сердито пообещал Аким и полетел к замку.

Я, естественно, пошел пешком, стараясь выглядеть озабоченным.

Мой взгляд скользнул по валяющимся во дворе булыжникам и вперился в чёрный зев входа. Его вдруг осветил приближающийся тусклый свет, источником которого оказалась керосиновая лампа, чью ручку держал Чернов. Он, как и многие в этот день выглядел не очень. Парень осунулся от усталости и плохого сна. Однако в его глазах горел ликующий огонь.

— Добрый вечер, сударь. Я услышал звук мотора и решил выйти, встретить вас, — проговорил он и тотчас добавил: — Магоформы готовы. Можете идти и проверять. Надеюсь, вы не забыли о нашем уговоре? Когда вы освободите мою семью?

— Не беги вперёд батьки в пекло. Сначала посмотрим, что ты там накропал, — остудил я его пыл и вошёл в замок.

— Пойдёмте, сударь, — с готовностью сказал парень и повёл меня по первому этажу.

Чернов шёл легко и непринуждённо. Кажись, Ищейка не стала его вербовать, иначе бы он хоть чем-то да выдал то, что переметнулся. Но парень не демонстрировал ничего похожего. Он привёл меня в глухую комнату и указал рукой на магоформы, покрывающие стены.

Я окинул их внимательным взглядом и проговорил:

— Хм-м-м… надо тщательнее их изучить.

— Ваш фамильяр уже несколько раз изучал их, — проворчал Чернов и уселся на матрац, лежащий в углу около перевёрнутого ящика, на котором стояли примус и чайник. — Что ж, подожду пока вы их осмотрите.

И только он закрыл рот, как раздался страшный грохот, подобный взрыву. Стена с магоформами пошла трещинами и рухнула в облаке пыли. А мне под ноги подкатилось несколько камней.

Чернов испуганно завопил, грохнувшись на пол. И именно с пола он увидел крупногрудую блондинку в кольчуге. Она вошла через пролом, окутанная высокоранговыми магическими защитами. И на её физиономии сверкала торжествующая улыбка.

— Не ждали⁈ — злорадно выдохнула Ищейка.

— Твою мать! — выпалил я, изобразив сильнейший шок, пронзивший меня с ног до головы.

— Кто вы? — испуганно тявкнул Чернов, накрывшись защитами.

— Я — сама Смерть! — рявкнула бессмертная и швырнула в меня «таран». Однако он не попал в меня, поскольку я торопливо выскочил из комнаты. «Таран» ударился в стену и пропал.

— Стой, мерзавец! Тебе не уйти! Остановись, иначе я убью этого юнца! — ударил меня в спину крик Ищейки.

Но я ничего не ответил, и, конечно же, не остановился.

Тогда Ищейка ринулась за мной, не став тратить время на уничтожение Чернова. Она прямо на бегу принялась швырять в меня магоформы, вспоровшие воздух коридора. Но я уже выставил две защиты А-ранга, так что угодившие в мою спину магоформы не убили меня, а лишь снизили прочность защит.

— Тебе не убежать, трус! Ты окружён! Ты угодил в собственную ловушку! Я переиграла тебя! Остановись и прими честный бой, иначе ты умрёшь потным, взмыленным и с полными штанами дерьма! — яростно выпалила Ищейка.

Определенно общение со мной серьёзно разнообразило её лексикон и спектр эмоций. Да и степень подготовки у неё улучшилась…

Глянув в окно, я увидел толпы мертвецов, окружающие замок. Мой броневичок уже весело полыхал, а окна первого этажа стремительно закрывали камни, с хрустом выворачивающиеся из земли, вспухающей словно лопающиеся нарывы. Ищейка притащила сюда магов земли.

Да, действительно хорошая степень подготовки.

Мне на миг даже стало страшновато от того, что она разгадала весь мой план. Если это действительно так, то мне писец…

Пока же я выскочил в холл замка и увидел, что входная дверь уже замурована.

— Млять! — гневно выпалил я и ринулся вверх по лестнице, сопровождаемый злорадным хохотом Ищейки, явно услышавшей мой вопль.

А как его не услышать, если она буквально дышала мне в затылок? И не только дышала, но и швыряла магию, ударными темпами проламывающую мою защиту.

— Тебе не уйти! Не мечись, как крыса! — орала бессмертная, перепрыгивая сразу по две-три ступеньки.

И откуда у неё столько прыти? Хотя понятно откуда. Её пожирал азарт хищника, загоняющего аппетитную жертву. А я и вёл себя, как жертва. Корчил испуганные рожи и бежал всё выше и выше.

Проскочил второй этаж, третий и очутился на четвёртом, где лестница заканчивалась. Тут я помчался по коридору, чьи окна ещё не были забаррикадированы, поэтому внутрь с любопытством проникал лунный свет.

— Не уйдёшь! — снова ликующе завопила Ищейка и метнула в меня магоформу Б-ранга. Она сорвала с меня остатки защиты, но я выставил новую магическую броню меньшего Б-ранга и влетел в небольшой, тёмный зал, лишённый окон и имеющий лишь один вход.

— Твою мать! — выпалил я, лихорадочно осматриваясь.

— Попался! — выдохнула бессмертная, влетев в зал.

Она не дала мне ни мгновения на размышления, а сразу вызвала «Пожирателя душ» и со всей яростью атаковала. Я еле-еле успел активировать свой клинок, попутно вызвав «доспехи», чтобы усилить мою магическую защиту, поскольку броня Б-ранга — это херня для Ищейки. А защита А-ранга ещё не восстановилась. Время отката не прошло.

Ищейку же пока окутывала защита А-ранга, под которой красовались «доспехи».

— Ты сдохнешь! — с ненавистью прошипела она, брызжа слюной и ловко орудуя клинком.

— Мы… можем… договориться, — просипел я, отбивая её выпады.

— Время разговоров прошло! — жарко выдохнула бессмертная, громко втянув носом воздух, словно уже чувствовала запах моей крови.

Я отступал под напором Ищейки, хоть и весьма неплохо отражал её атаки, попутно швыряя в Ищейку магоформы. Они разбивались об её защиты, подтачивая их прочность. Ищейка отвечала мне тем же, скаля зубы и пронзая огненным взглядом. Он освещал зал чуть ли не лучше, чем тусклый лунный свет, нехотя выливающийся из дверного проёма, который постоянно был за спиной Ищейки. Она не позволяла мне подойти к нему, опасаясь, что я сбегу. А я и отступал так, чтобы оказаться поближе к выходу.

— Ты не сбежишь! — выхаркнула бессмертная и выдала целую серию ударов.

Она будто бы превратилась в вихрь, но я сумел магическим клинком парировать первые три удара, четвёртый пропустил над головой, бухнувшись коленом на каменным пол, а от пятого ушёл перекатом и вскочил на ноги, совсем не чувствуя боли ни в колене, ни в рёбрах. Плещущийся из ушей адреналин заглушал всю боль, а жажда победы наполняла меня энергией. Ищейку же подпитывала ярость.

Она досадливо скрипнула зубами и снова ринулась на меня, размахивая «Пожирателем душ». Кажется, бессметная решила до предела взвинтить скорости и сломить мою оборону. Мне пришлось в течение нескольких секунд отражать её атаки. Да, часть из них я пропустил, лишившись защиты Б-ранга, но зато до моих ушей донеслись первые хрипы Ищейки. Она начала уставать и снизила темп своих атак. А я понял, что пришла пора действовать…

Накинул на себя защиту А-ранга, и следом выпустил «волну» и «круг на воде». Они сорвали с бессмертной всю её защиту, но она успела накинуть броню Б-ранга и ответила тем же. Тоже активировала «волну» и «круг на воде». Её магия двумя мертвенно-серыми волнами слизала и мои «доспехи», и защиту А-ранга. Но и я успел вызвать защиту Б-ранга, что спасло меня от смерти.

А дальше я сам перешёл в атаку, швыряя в Ищейку магоформы. И тут уже она попятилась, удивлённо расширив зенки.

Я взвинтил скорость до самого предела, чувствуя, что моё сердце бьётся где-то в горле, а глаза заливает едкий пот. Но у меня получалось! Получалось!

Бессмертная отступала, сконцентрировавшись только на защитных магоформах, поскольку у неё начала подходить к концу мана. Она же ещё в зале с написанными Черновым магоформами начала кидаться в меня магией, а потом продолжила, когда я убегал от неё. Потому-то её магический резерв сильно просел. У меня же на данный момент осталось побольше маны, чем у неё, поскольку я её берег. Но сейчас пришло время потратить весь этот резерв.

Я с новой силой начать заваливать Ищейку магоформами, проламывая выставляемые ей защиты. Воздух в зале завибрировал от количества выброшенной энергии.

— Тебе меня не одолеть, щенок, — пропыхтела Ищейка, обливаясь потом.

Но в противовес своим словам она и в бою на магических клинках тоже стала проигрывать, не выдержав моего темпа. Я ускорился так, что чуть не улетел в будущее. Мои связки трещали, мышцы наливались свинцом, а горячее дыхание с брызгами слюны и хрипами вылетало из горла.

Однако долго так продолжаться не могло. Я выдохся, как прошлогодняя открытая газировка, забытая кем-то на окне.

Мне пришлось разорвать дистанцию, сделав несколько быстрых шагов назад, чтобы восстановить хоть капельку сил. Меня шатало из стороны в сторону, ноги подгибались. Но и бессмертная выглядела не лучше. Её крупная грудь ходила ходуном, плечи сгорбились. При этом мы оба были магически истощены. Я сейчас не мог вызвать даже сраный «таран», а в качестве защиты на мне висела полуживая «плёнка» В-ранга. У Ищейки же вообще защита была Г-ранга.

— Удивил, — прохрипела она, исподлобья глянув на меня. — Правду говорят, что загнанная в угол крыса бьётся до последнего… Но тебе всё равно не одолеть меня.

— Посмотрим.

— Я — бессмертная. Даже если сейчас ты каким-то чудом победишь, то я найду себе другое тело. Тебе не поймать мою душу. «Бумеранг» не способен на это. И уж тем более тебе не уничтожить мою душу.

— А я попробую, — усмехнулся я и, собрав все силы в кулак, снова ринулся на неё, воздев магический клинок над головой.

Она приготовилась к парированию моего удара, но тут вдруг в зал проскользнуло умертвие, шелестя листьями, из коих состояло его тело.

Ищейка заметила существо и рефлекторно посмотрела на него, из-за чего пропустила мой удар. Он обрушился на её плечо, уничтожив магическую защиту. Бессмертная зло захрипела и вскинула руку, пытаясь вызвать хоть какую-нибудь защитную магоформу. Однако ей это не удалось…

Умертвие сумело на пару мгновений затуманить её мозг, что дало мне возможность выпустить самую простую «стрелу» Ё-ранга. Она вошла в глазницу бессмертной, превратив часть её мозга в кисель из гнили.

Ищейка вздрогнула всем телом и рухнула на спину, глухо ударившись затылком об каменный пол. Её тело было мертво, но душа… Она стремглав выпорхнула из трупа и хотела юркнуть к выходу, но не тут-то было…

Я выпустил в потолок последние крохи маны, заряжая магоформы, выведенные там. Откуда они появились? Расскажу, но не сейчас.

Магоформы засветились и заработали точно магнит для души Ищейки. Её скорость резко упала, и душу потащило к магоформами. Но те быстро тускнели, намекая, что вот-вот перестанут работать. Душа Ищейки оказалась офигеть какой сильной. Но я предвосхищал это, потому и создал магоструктуру «клетка».

Я швырнул её в душу Ищейки, и та оказалась внутри «клетки». Бинго!

Однако душа бессмертной и тут проявила себя. Она принялась метаться по крошечной «клетке», заставляя её быстро тускнеть.

И здесь я выложил свой последний козырь… бросил в клетку магоструктуру «паразит».

Душа ищейки заметалась ещё быстрее, будто ощутив смертельную опасность.

«Паразит» же почувствовал жертву и медленно поплыл к ней прямо по воздуху. И он бы никогда в жизни не поймал душу бессмертной если бы не тесная «клетка».

— Да-а-а! — вне себя от ликования заорал я и обессиленно грохнулся на задницу, увидев, что «паразит» всё-таки вцепился в душу Ищейки. Ещё несколько секунд — он сожрёт её, а я закрою пункт Списка.

Моё сердце забилось, как сумасшедшее. Аж рёбрам больно стало. А на губах появилась полубезумная улыбка. Руки же до хруста сжались в кулаки, а душа запела и затанцевала.

Однако мою радость испортили безобразные вопли…

— Не уйдёшь, гар-р-р! — вылетело из коридора азартное карканье Акима. — Я снова отправлю тебя в мир духов.

— Крыса с крыльями, — слабо прошипел кто-то в ответ, словно кот, обрётший способность говорить. Ну, ясно кто… фамильяр Ищейки. Он почувствовал, что ей скоро наступит кирдык, потому и мчался сюда.

Потрёпанный кот с вырванными клочками шерсти влетел в зал и надсадно заорал, сверкая жёлтыми глазами и пуская кровавую пену:

— Не убивай мою хозяйку! Она знает, где твоя мать!

Я пару секунд просидел как громом поражённый, а затем выпалил, глядя на окровавленного фамильяра, обессиленно завалившегося набок:

— Что ты сейчас сказал⁈

— Она… знает, где твоя… мать, — затухающим голосом просипел кот, пуская кровь из пасти.

— Он лжёт! Гар-р-р! — каркнул Аким, возбуждённо прыгая по полу. — Не верь ему. Он скажет, что угодно лишь бы спасти свою хозяйку. На его месте я поступил бы так же.

— … Я не лгу, — прошептал фамильяр Ищейки, глядя стекленеющими глазами на «паразита», пожирающего душу бессмертной.

Во мне с треском, грохотом и искрами столкнулись жажда мести, любовь к матери и холодный расчёт. Месть шептала, что я должен уничтожить Ищейку, ради достижения цели. Любовь говорила, что нельзя убивать Ищейку, если она способна рассказать, где сейчас моя мать. Расчёт же вооружился логикой и настойчиво твердил, что я и сам найду мать, если стану богом Смерти. Однако противный голос сомнений ехидно гундосил, что Список может оказаться подделкой. А ежели это так, то хрен я стану богом.

— А-а-а! — выдохнул я, схватившись за голову, которую буквально распирали изнутри десятки жалящих мыслей.

Внезапно кот рефлекторно выгнулся и обмяк на веки вечные. Дух фамильяра покинул телесную оболочку и полетел к выходу. И у меня не было никакой возможности поймать его, поскольку «бумеранг» не способен на это. А второй «клетки» у меня не имелось. Поэтому дух и умчался прочь.

«Паразит» же перешёл к критической фазе пожирания души Ищейки. А я продолжал медлить… И этот факт натолкнул меня на мысль, что моё подсознание уже всё решило. Оно хотело, чтобы «паразит» прикончил бессмертную.

— Ты пр-равильно решил, — одобрил Аким, разевая окровавленный клюв. Да и его перья кое-где были покрыты красными каплями, но ничего серьёзного. Оклемается. — Фамильяр этой суки врал.

— Но откуда он знал о моей матери? — вздохнул я, встав на ноги. Пошатнулся, но удержался в вертикальном положении.

— Думаю, Ищейка сумела раскрыть тайну твоей личности. Это не так сложно, учитывая, что она ещё в прошлом мире говорила, что тобой движет месть, гар-р-р, — проговорил Аким, довольно глядя на «паразита», сожравшего душу бессмертной. Всё, этот пункт Списка закрыт. Остался последний.

— А моя мать? Что если она действительно жива и где-то заточена, в какой-нибудь темнице ящеров? — с надеждой проговорил я, втянув «паразита» в ауру. Он теперь долгое время будет «переваривать» душу Ищейки.

— Ежели это и правда так, то тебе стоит не просто убить принца ящеров, а сперва нужно допросить его, гар-р-р. Уж он-то точно знает, что произошло после того, как твоя матушка выкинула тебя из захваченного ящерами пылающего замка.

— Верно мыслишь, — сказал я, наклонился над трупом Ищейки, снял с пальца магический перстень и отправил его в свой карман. — Пошли, Аким, посмотрим, что там делают маги, приведённые сюда Ищейкой.

— Гар-р-р, — согласно каркнул фамильяр и вместе с умертвием полетел за мной.

Я выбрался из зала, подошёл к окну и выглянул наружу. Там уже догорел мой броневичок, а рядом с ним стояли ещё один броневик и машина с гербами барона Стоцкого. Самого некроманта нигде видно не было. Из живых около замка тоже никого не оказалось, и даже из псевдоживых. Мертвецы, поднятые миньонами Ищейки, во множестве валялись во дворе, не подавая признаков псевдожизни.

— Кажется, барон Стоцкий и охотники уже всех разогнали. Никого не вижу. Хотя, вроде бы слышу… в лесу идёт сражение, — хрипло проговорил я, напрягая слух.

— Надо поспешить, гар-р-р! — азартно каркнул Аким.

Я со всей возможной скоростью похромал к лестнице, думая, что всё-таки поступил правильно, оставив Бульдогу тот конверт под шкафом. В нём скрывался приказ, призывающий охотника телефонировать Стоцкому и сообщить, что в замке Шлейса на Ратникова напали враги княжеской власти: в числе них некроманты, магиня смерти и могут быть ещё кое-какие маги.

Я до конца не знал предатель ли Стоцкий или нет, потому заранее ничего ему не говорил о том, что произойдёт в замке. А вот сейчас выяснил, что он всё-таки свой… И надо бы ему помочь добить магов Ищейки.

Вдохновлённый этой мыслью я спустился по лестнице, оставив умертвие на четвёртом этаже, и оказался перед выходом из замка. Тот оказался замурован. Так что мне пришлось во мраке идти в левое крыло, где прежде обитал Чернов.

Я пару раз споткнулся и чуть не упал, но всё-таки без особых происшествий добрался до зала со стеной, разрушенной Ищейкой.

Внутрь без помех пробирался лёгкий ветерок и лунный свет. Последний падал на вывороченные из взорванной стены камни, на которых ещё можно было рассмотреть нарисованные магоформы.

Да, работа Чернова была лишь отвлекающим манёвром, а настоящую ловушку готовила Коломейцева. Она приезжала сюда вроде бы для того, что помочь Чернову с бытовыми вопросами и скрасить его одиночество разговорами. И часть времени Аннушка действительно тратила на это, но ещё больше часов она проводила на четвёртом этаже, где украдкой на потолке рисовала магоформы. Чернов в это время тоже рисовал магоформы, не зная о том, что делает Коломейцева. Аким же вполне открыто проверял правильность исполнения магоформ парня и скрытно изучал магоформы девушки. Благо, никто не сумел раскрыть Анну, поскольку все были сконцентрированы на Чернове, что и позволило мне победить.

Я довольно улыбнулся, зацепился ногой об примус и опять чуть не упал.

— Твою мать, — прошипел я сквозь зубы и выбрался наконец из замка.

Ветерок тут же принялся трепать мои грязные волосы, а до ушей донеслись далёкие крики, идущие из леса.

— Быстр-рее! — поторопил меня Аким, активно работая крыльями. — Сейчас там всех убьют, и нам ничего не достанется.

— Да иду я, иду, как могу. Бой с Ищейкой выпил из меня все силы. Я будто бы провёл ночь с несколькими очень дорогостоящими распутными дамами, — пожаловался я, топая сквозь траву. А та достигала середины моего бедра и хватала за ноги.

Да ещё среди травы валялись трупы. Парочка из них, кстати, могла похвастаться черепами, разбитыми камнями. Кажись, это магия Чернова поработала. Видимо, он не дал дёру, а вступил в бой с мертвецами.

И чем дальше я шёл, тем больше видел следов его работы. Да, он действительно вместе со Стоцким загнал магов Ищейки в лес.

Я тоже вошёл под сень леса и двинулся по узкой тропинке.

Вокруг царила тьма и поскрипывали деревья. А впереди звучали затихающие отрывистые крики. Кажется, бой подходил к концу. Досадно. Я бы мог ещё повоевать, поскольку моя мана чуть восстановилась.

— Всё, конец. Их уже не догнать. Убежали, твари! — донёсся до меня хриплый голос барона Стоцкого.

— Шустрые гады! — вторил ему Чернов. — Надо бы теперь вернуться в замок, и глянуть, как там сударь Ратников. Сумел он сбежать от той разгневанной магини?

— Чернов, вы плохо разбираетесь в людях. Можете мне поверить, Ратников уже одолел эту девку и пляшет на её костях, — просипел старый некромант и зашёлся в громком трескучем кашле.

— Да, сударь Ратников такой, — долетели до меня голоса Рябого и Бульдога.

У меня на губах появилась довольная улыбка. Уважение! Но я стёр её с лица, когда выбрался на поляну, где и стояли мои соратники, заливаемые лунным светом.

— И как вы тут? — бросил я в их спины. — Грибы собираете или ёжиков пасёте?

Они резко развернулись и удивлённо уставились на меня. Точнее, только Чернов выглядел удивлённым. А вот охотники и Стоцкий стояли с таким видом, который красноречиво говорил, что, дескать, ну, мы же сказали, что Ратников завалит ту магичку.

— Трёх магов мы убили, их трупы лежат около замка, а остальные сбежали, — отрапортовал Жорка, держа физиономию кирпичом, а у самого-то глаза довольно блестели.

— Неплохо, — похвалил я их и приглашающе махнул рукой. — Идёмте отсюда. Пора возвращаться в город. Признаться, у меня от всех этих боёв жутко разыгрался аппетит.

— Сударь Ратников, а кто были эти маги? Ваш слуга сказал мне лишь то, что они враги князя, — проговорил старый некромант и с кряхтением пошёл за мной, приволакивая правую ногу.

— Думаю, вы достойны того, чтобы услышать правду, — решил я, поманил некроманта пальцем и принялся по пути шёпотом рассказывать ему о ящерах и прочих вещах.

Барон сначала не сильно-то и поверил моим словам, но чем больше я приводил доводов, тем шире открывался его желтозубый рот.

— Ого-го-го, — наконец-то выдохнул он, когда мы последними вышли из леса. Из-за хромоты старика охотники и юные маги обогнали нас. И теперь они уже стояли около броневичка и автомобиля Стоцкого.

— Держите рот на замке, сударь, — строго посмотрел я на барона. — Это очень секретная информация.

— Конечно, конечно, — покивал тот головой, задумчиво хмуря седые, лохматые брови.

— Надеюсь на ваше благоразумие. А ещё надеюсь на то, что вы прямо сейчас поедете к княжне с князем и поведаете им о том, что тут произошло. Скажите, что Ищейка мертва окончательно и бесповоротно, а её слуги прячутся где-то в лесу. Может, они по горячим следам устроят облаву.

— Очень здравое предложение, — согласился некромант и горячо прошептал: — Сударь, а вы ведь когда-нибудь расскажите мне о других мирах? Ужас как хочется послушать о них.

— Непременно, — улыбнулся я и перевёл тему: — Среди магов Ищейки не было мага смерти?

— Нет, — отрицательно покачал головой барон. — По крайней мере, среди тех, кто оказал нам сопротивление и сбежал в лес. Они все пользовались магией, так что я с уверенностью могу сказать, что никто из них не владел магией смерти.

Я задумчиво посмотрел на Акима, усевшегося на броневичок. Логичнее всего предположить, что Волков сейчас в поместье, либо же в другом месте. Но в любом случае он будет делать вид, что не имел к Ищейке никакого отношения. Ну, ежели Волков не поддастся панике. А если он запаникует, то сбежит, когда услышит про смерть Ищейки. В общем, надо быстрее ехать в поместье.

— Бульдог, заводи броневик! — крикнул я охотнику и пожал руку старому некроманту.

Он похромал к своему автомобилю, за рулём которого уже восседал Жорка. А я вместе с охотниками и Черновым проник в броневик. Тот заревел мотором и повёз нас по ночной дороге в сторону моего поместья.

— Сударь, кто это был? Что за магиня? — задал мне вопрос Чернов, сверкая любопытными глазёнками. — Ваши слуги говорят, что не знают, но я же вижу, что врут. Прям в лицо мне врут и не краснеют.

— Хватит хвалить их, а то возгордятся, — снисходительно проговорил я, покачиваясь на потёртом сиденье. — Тебе достаточно знать, что эта магиня совсем не желала княжеству добра.

— А зачем нужны были те странные магоформы, которые мне пришлось рисовать в замке? — не отставал студент.

— Для красоты. Мне показалось, что тот зал в замке был слишком скучным.

— Ваша ирония неуместна.

— Неуместен твой допрос! — повысил я голос.

Парень недовольно пожевал губы, но огрызаться не стал. Вместо этого вполне мирно спросил:

— Когда вы поговорите с князем? Когда моя семья будет на свободе?

— Скоро, — бросил я и отвернулся, показывая, что разговор на этом закончен.

Чернов недовольно фыркнул, но снова не стал усугублять ситуацию. Тоже отвернулся и уставился за окно, где тянулись поля, укрытые мраком. Трава шелестела под дуновениями ветерка, а на ночном небе сиял жёлтый глаз луны.

Но когда мы подъехали к моему поместью, луну закрыла толстая чёрная туча, похожая на кашалота.

— Приехали, судари, — проронил Бульдог, нажав на педаль тормоза.

Броневичок дёрнулся и затих.

— Чернов, тебе есть где переночевать? — спросил я, выбравшись на свежий воздух, пахнущий травой и чернозёмом. — Или лучше останешься в моём поместье? Ночь ведь, прорывы. Будешь рисковать или нет?

— Пожалуй, что нет, — нехотя выдал парень и глянул на мой готовый вот-вот разрушится особняк. — Хотя ночёвка в таком месте тоже весьма опасна. Мы не проснёмся под завалами?

— Нет, не проснёмся. Если завалит, то капитально. А ежели и проснёмся, то уже на том свете, — ответил я, миновав ворота.

— Хм, — хмыкнул студент, но всё же пошёл за мной.

— Волков, кажется, вер-рнулся, — прокаркал Аким, который уже пришёл в себя после боя с фамильяром Ищейки. — В окне второго этажа горит свет. Точнее, горел. Буквально пару мгновений назад. Теперь его выключили.

— Там как раз комната Волкова, и его вещи, — произнёс я, почувствовав холодные коготки жалости, попробовавшие на прочность моё чёрное, каменное сердце.

Нет, Волков точно должен умереть, чтобы закрылся последний пункт Списка. И мне кажется, он сделал достаточно для того, что я мог грохнуть его с чистой совестью. Он же предал меня.

— Что ещё за Волков? — спросил Чернов.

— Мой ученик, — проговорил я, глянув на фамильяра. Тот полетел к особняку и проник внутрь через одно из разбитых окон.

— Ваш ученик? — удивился студент. — А чего же он здесь торчал, а не бился около замка Шлейса?

— Может и бился, — усмехнулся я. — Только на другой стороне.

— Я вас не понимаю… — проронил нахмурившийся парень.

— А Коломейцеву уже понимаешь? — добродушно спросил я, улыбнувшись уголком рта.

— Это моё личное дело, — смутился парень, опустив голову. Но я успел заметить, как вспыхнули его зенки, когда прозвучала фамилия красотки. Кажется, у него что-то начало с ней срастаться. Офигеть я купидон.

Я ухмыльнулся и вдруг услышал какой-то грохот, вылетевший из особняка. Затем по первому этажу мимо окон промчалась мужская фигура, швырнувшая «стрелу». Магия с шелестом вспорола воздух и чуть не задела рассерженно каркнувшего Акима.

И буквально через секунду фигура выпрыгнула из окна, находящегося с торца особняка, а потом бросилась в сторону разрушенной ограды.

— А куда это Волков побег, да ещё и с чемоданом? — удивился остроглазый Бульдог.

Я не успел даже рот открыть, чтобы ответить, как призрак в теле козла ломанулся наперерез моему ученику.

Волков заметил его и резко развернулся, вскидывая руку с магическим перстнем, но было уже поздно. Рога вошли в живот парня, пропоров его чуть ли не насквозь.

Предатель пронзительно завыл, выпустил чемодан из руки и грохнулся на колени, пытаясь ладонями зажать страшную рану, из которой выпадали сизые кишки.

Однако призрак не успокоился. Он опустил башку и вогнал окровавленные рога прямо в шею Волкова. Точнее, вогнал один рог, а второй прошёл мимо, но и этого студенту оказалось достаточно. Он захрипел, забулькал и завалился на спину, суча ногами по земле.

Призрак же склонил над Волковым голову и зубами схватил его за плечо. Тотчас тело парня стало быстро усыхать, превращаясь в мумию, которая в итоге рассыпалась невесомыми частицами, оставив после себя лишь шмотки.

— Первый раз на моей памяти козёл победил волка, — проговорил я в ошеломлённой тишине, попутно подумав о том, что больше ничего не должен призраку. Он получил свою плату.

— Что… что это сейчас было? — заикаясь, проговорил Чернов, с ужасом глядя на козла, поднявшего башку с горящими красными глазами.

— Расплата за предательство. Правда, я сам хотел покарать Волкова, — мрачно выдал я и посмотрел на Акима, вылетевшего из окна. — Ты специально всё это сделал, чтобы я не марал свои ручки?

— Нет, гар-р-р! — картинно возмущённо выдал фамильяр. — Я влетел в комнату Волкова, а тот вещички свои собирал. И я даже сказать ничего не успел, как он запаниковал. Бросился бежать и чуть не угодил в меня «стрелой». Ну мне и пришлось дать призраку команду на уничтожение, а то ведь убежал бы гад.

— Подождите… подождите… — лихорадочно пролопотал Чернов, хлопая глазами. — В теле козла обитает призрак? Я правильно понимаю?

— Правильно, — кивнул я и приказал охотникам: — Займитесь останками Волкова. Соберите прах и шмотки. Завтра похороним их на кладбище.

Бульдог с Рябым метнулись к останкам студента, опасливо поглядывая на козла. А тот топнул копытом и спокойно побрёл на задний двор, словно часовой обходящий вверенную ему территорию. А я, если честно, почувствовал облегчение. Все пункты Списка наконец-то закрыты. Дорога, длиной в несколько лет, пройдена. Почти пройдена… остался финальный рывок. Мне нужно попасть на Землю-1, пройти через Врата Богов и стать одним из богов смерти.

Чернову я, не мудрствуя лукаво, выделил комнату почившего Волкова, поскольку она была одна из немногих оставшихся пригодных для ночлега. Студент сразу смекнул, что к чему, но спорить не стал. Лишь кивнул и брыкнулся на кровать. А я, устало зевая, двинулся в свою спальню. Прошёл по коридору, попутно проведя рукой по вздувшимся обоям.

— Знаешь что, Аким, — сказал я сидящему на моём плече фамильяру. — Мне даже немного жаль покидать этот мир. Тут вскоре закрутится весьма интересное противостояние.

— Но ты же сам понимаешь, что империю ящеров можно р-разрушить лишь ударом в самое их сердце, разнести в клочья их столицу вместе с лидерами кланов. А для этого нам после Земли-1 следует попасть в мир ящеров, — логично проговорил Аким, сверкнув в полутьме глазами-пуговками.

— Да, ты с одной стороны прав, но если я стану богом, то мне потребуются последователи, чья вера и будет питать меня. А в этом мире я вполне смогу собрать свою паству, — сказал я, войдя в свою спальню.

— Но это будет долгий процесс. Думаю, что даже у новоиспечённого бога хватит сил, чтобы одним махом убить принца ящеров, а заодно и других высокопоставленных чешуйчатых тварей, гар-р-р.

— Знаешь, наверное, мы забегаем вперёд. Всё-таки нам известны не все нюансы божественной жизни. Что если она не так беззаботна, как нам кажется? Наверное, мы должны подумать о битвах с ящерами после того, как я получу божественный статус, — разумно произнёс я, неторопливо снимая провонявшую потом одежду, кое-где покрывшуюся дырами. — Да и вообще… В первую очередь я хочу разыскать свою мать, ежели она всё-таки жива.

— Фамильяр Ищейки наверняка врал, — проворчал Аким, усевшись на подоконник.

— Но я всё же обязательно проверю его слова: выбью правду из принца ящеров, — пообещал я сам себе и скрипнул зубами от ненависти, пронзившей мою душу. — А ты, Аким, завтра утром напомни мне о призраке. Пришла пора отказаться от его услуг. А то забудем это сделать, и он так и останется местным сторожем. А мы ему с каждой неделей всё больше и больше будем должны. Ну, ежели не вернёмся в этот мир. Другие же призраки потом могут отказаться с нами работать, если узнают о таком долге.

— Хор-рошо, напомню, — прокаркал Аким.

Я удовлетворённо кивнул, улёгся на кровать и заснул с мыслью, что всё-таки хочу вернуться в этот мир.

Ночь прошла без происшествий, а утро началось с завтрака, во время которого Чернов спросил у меня:

— Я могу позаимствовать один из броневичков? Хочу вернуться домой.

— Можешь, — разрешил я, взмахнув зажаренной до золотистой корочки куриной ножкой, источающей дивный аромат. — Но только не делай глупостей. Сиди пока в своём доме.

— Да я и не собирался делать глупости…

— Это ты сейчас так говоришь. А потом будешь мычать, что случайно оказался с револьвером в руке над продырявленным трупом князя, — проговорил я и с наслаждением зубами оторвал от ножки приличный кусок. Горячий сок брызнул в рот, как живая вода, наполняя тело силой и энергией.

— Клянусь, что ничего такого делать не буду, — торжество произнёс Чернов.

— Убедил, — проронил я, уже успев изучить характер парня. Он действительно вряд ли будет творить всякую фигню. Скорее, ему хочется разобраться с семейными делами, типа управления финансами. А то ведь ушлые дальние родственники могут чего и наворотить, пока семья Черновых в темнице.

Парень даже не стал доедать свой завтрак, настолько ему хотелось вернуться домой. Он попрощался со мной, выскочил из-за стола, и спустя десяток секунд я его увидел уже через окно, когда он бежал к броневичку. Чернов завёл его и свалил в утренний туман, укрывший землю.

Но буквально через несколько минут Рябой вскинул голову, словно сторожевая собака, и проговорил, облизывая пальцы, перепачканные куриным жиром:

— Кто-то едет. Чернов, что ли, забыл чего-то?

— Две машины, а не один броневичок, — подал голос Бульдог.

— Слетаю на р-разведку, гар-р-р, — каркнул фамильяр и покинул особняк через разбитое окно.

— Ставлю полтинник на то, что это… это барон Стоцкий, — сказал Рябой, азартно глядя на своего товарища охотника.

А тот пожевал губы, поиграл бровями и выдал:

— Наверное, это кто-то от князя Чернявского.

— Говори кто, а то разброс слишком велик. Так нечестно, — возмутился Рябой, попутно схватив с блюда жареное крылышко.

— Тогда сударыня Синявская. Она сюда уже как на работу ездит, — решил Бульдог и посмотрел за окно. А там спустя минуту показался Аким.

Он уселся на подоконник и сообщил:

— Синявская с охраной.

— Ах-х-х, — расстроенно выдохнул Рябой и с кислой миной полез в карман за деньгами. Положил их на стол перед Бульдогом и осуждающе посмотрел в окно, явно виня Синявскую в своём проигрыше.

Княжна появилась спустя пару минут и то ли по запаху, то ли ещё как-то умудрилась понять, что я нахожусь на кухне. Она в одиночестве вошла, вскинула голову и окинула нас высокомерным взглядом.

— Доброе утро, ваша светлость, — через паузу произнёс Рябой, раздвинув губы в почтительной улыбке.

— Ну хоть кто-то сообразил, что видит перед собой не простолюдинку, а княжну, — недовольно выдала она и уселась на стул, который прежде занимал Чернов.

— Доброе утро, ваша светлость, — поспешно прогудел Бульдог и на всякий случай добавил: — Вы не серчайте, я просто по утрам туго соображаю.

— А мне просто лень было первым здороваться, — усмехнулся я.

— А у тебя какое оправдание? — посмотрела на Акима Синявская.

— Гар-р-р! — каркнул фамильяр и вылетел в окно.

— Пф-ф-ф, сударыня, — насмешливо начал я, — вы думаете, что вас и обычные птицы должны приветствовать? Ха-ха.

— А это разве был не ваш фамильяр? — удивилась она, вскинув бровки.

— Нет. Тут и других грачей хватает, — соврал я.

Надо признать, что княжну сей конфуз не смутил. Она, не моргнув глазом, сменила тему:

— Я так понимаю Ищейка мертва? Ночью мой особняк посетил барон Стоцкий и всё рассказал.

— Ага. Она так же мертва, как прошлогодний снег или ваше чувство юмора, — сострил я, покосившись на охотников. Они быстро поклонились и тактично вышли из кухни.

— Или ваше воспитание, — уколола меня в ответ Синявская и перешла к новостям: — К сожалению, посланный в лес отряд воинов не нашёл следов магов, пришедших к замку Шлейса с Ищейкой. Им удалось сбежать. И вот ещё что, не совсем по теме… Ректор хотел сегодня увидеться с вами, когда я ему намекнула, что вы на днях надолго нас покинете.

— И на этом всё? Вы просто решили привезти мне новости? Могли бы и телефонировать.

— А я сперва и телефонировала, но услышала лишь мёртвую тишину. Кажется, у вас не работает телефонный аппарат.

— Вполне может быть, — признал я.

— Я к вам не только с вестями, но и с напоминанием. Где мои чертежи оружия? — сузила она глазки.

— У вас блестящая память. Что ж, пойдёмте. Я при вас набросаю их и попробую объяснить, что да как работает.

Мы встали из-за стола, покинули комнату и добрались до гостиной, где около софы стоял журнальный столик. Бумага тут тоже имелась. Она лежала в ящике резного шкафа с гнутыми ножками. Я вытащил её, взял карандаш и уселся за стол.

Итак, чтобы такое набросать? К стыду своему, я изготовлением оружия не особо-то и интересовался, но вот схему «калаша», современных гранат и авиабомб, наверное, сумею начертить.

Придя к такой мысли, я принялся за дело, попутно объясняя княжне принцип действия такого оружия. Она внимательно слушала меня и, казалось, что даже не дышала, боясь пропустить хоть слово.

И по-моему, Синявская вполне всё понимала. Она даже стала хмурить бровки и задумчиво кусать нижнюю губу, прикидывая, как побыстрее развернуть производство подобного оружия.

— Моему княжеству понадобится время, чтобы создать такое оружие, — мрачно выдала княжна, получив от меня чертежи.

— А как ты хотела? Это тебе не луки с копьями, — устало выдал я, потёр подушечками указательных пальцев глазные яблоки и посмотрел на напольные часы. Стрелки показывали, что время уже подбирается к обеду. Я аж несколько часов занимался чертежами. То-то у меня спина заболела.

— Придётся мобилизовать всю промышленность, — проговорила Синявская, подняв с софы свою чудную попку.

— Мобилизуй. Только смотри, чтобы враги не прознали про твою деятельность, а то ведь они могут и диверсии начать устраивать, или заняться промышленным шпионажем, — сказал я и протянул ей руку. — Ну, до встречи, а может и прощай.

Она пожала мою ладонь и произнесла:

— Удачи, Ратников, или как там тебя на самом деле зовут. Мы все искренне расстроимся, ежели ты потерпишь поражение в другом мире. Особенно барон Стоцкий. Он прям горит желанием послушать истории о других мирах. К слову, барон решил перебраться в наш с князем особняк, дабы всегда быть поблизости, чтобы защитить нас.

— Хороший дед. Но ты ему всё же на сто процентов не верь, — дал я дельный совет.

— Да сейчас никому нельзя верить на сто процентов, — вздохнула княжна и направилась к выходу.

— Э-э-э, постой, — бросил я, встав с софы. — Семью Чернова надо бы отпустить. Он мне помог грохнуть Ищейку.

— А если они предадут нас? Один из них уже состоял в заговоре, — напомнила девушка. — И возможно, старший Чернов знал об этом. Правда, на допросе он всё отрицал.

— А ты разбросай Черновых по разным частям княжества и держи их под наблюдением. Дескать, пройдёте испытательный срок, и тогда вас вернём в Чернявск. А Григория Чернова можешь оставить в столице. Он на предателя не похож, да и шуры-муры у него намечаются с Коломейцевой, а она совсем не похожа на декабристку, которая может отправиться следом за ним в ссылку. Ну а если уж ты совсем не уверена в этой семье, то посылай Черновых в самые опасные оазисы. Если они откажутся идти, то смело называй их предателями и снова швыряй в темницу.

— Ладно, я освобожу их, — решила княжна, не став говорить мне, что конкретно будет с ними делать дальше. Но в любом случае, я данное Чернову слово сдержал. Его семья будет на свободе.

— Благодарю, — кивнул я.

Синявская усмехнулась и вышла из гостиной.

Я проводил княжну до ворот, где её уже задолбались ждать охранники. Они с явной радостью встретили Синявскую, после чего на двух машинах уехали в город. А я посмотрел на сидящего на воротах Акима, потом перевёл взгляд на призрака в теле козла и сказал:

— Ну, давай прощаться.

Козёл без всякого сожаления посмотрел на меня наркоманскими красными глазами.

— Кар-р-р, — каркнул Аким и принялся вести с призраком переговоры.

У фамильяра ушла максимум минута на то, чтобы объяснить потустороннему созданию, что наше взаимовыгодное сотрудничество закончено.

— Всё, договор-рился, — оповестил меня Аким. — Только он хочет, чтобы ты выпустил его из тела козла.

— Без вопросов, — ответил я, вывел на тушке козла несколько магоформ и зарядил их маной. Тотчас козёл замертво брыкнулся набок, а из его тела выскочил призрак и полетел в сторону кладбища.

— Так, с этим всё, — проронил я. — Теперь, Аким, позови охотников. Надо похоронить Волкова.

Фамильяр взлетел с ворот и устремился в сторону особняка. А вернулся он уже с охотниками, несущими лопаты и холщовый мешок. Видимо, в нем-то и покоились останки моего ученика.

— Сударь, а вы чего поместье охранника лишили? — кивнул на козла Рябой. — Нет в нём более надобности, что ли? Или мы переезжаем куда?

— А-а! — хлопнул я себя по лбу. — Вы же ничего не знаете о моих планах. В общем, господа охотники, я отправляюсь в другой мир.

— Чего⁈ — вытаращил глаза Бульдог и уронил челюсть на грудь.

— Пойдёмте на кладбище, по пути вам всё расскажу, — махнул я им рукой и начал спускаться с холма.

Охотники слушали меня внимательно и тоже, как барон Стоцкий, сперва не поверили мне, но чем больше я рассказывал, тем они всё шире распахивали зенки, наливающиеся искренним изумлением.

— … Вот такая ерунда, — закончил я, когда мы уже пришли на кладбище. — А теперь выкопайте могилку для Волкова.

— А я, ежели честно, чувствовал, что вы совсем не простой человек, — вдруг проговорил Рябой, принявшись работать лопатой.

— И я, и я, — поддакнул Бульдог. — Вы же, сударь, за столь короткий срок такой путь проделали. Теперь вас сам князь уважает, а княжна и вовсе… чуть ли не с ладошки ест. Но всё же я не ожидал, что вы, оказывается, из другого мира. Да и вообще… я даже не думал, что иные миры существуют, ну окромя тех, где призраки всякие обитают.

— А вы нам расскажите о других мирах? — с надеждой проговорил Рябой.

— Вставайте в очередь, — усмехнулся я. — Если вернусь, то, конечно, что-то да расскажу.

— А что же нам делать пока вас не будет? — обеспокоенно спросил Бульдог, глядя только на меня из-за чего чуть не воткнул лопату в ногу Рябого. Тот вовремя отскочил и весьма хмуро глянул на друга.

— А что хотите, то и делайте. Поместье, машину и прочее своё имущество я оставляю вам. Документы лежат в спальне в прикроватной тумбочке.

— Ого! — выдохнул Рябой и тут же затараторил: — Мы ничего себе не возьмём, но всё сбережём. Клянусь.

— Верно, верно. Не надо нам вашего богатства. Вы только сами возвращайтесь. Мы вас будем ждать… Только подскажите, что же нам всё-таки делать, пока вас не будет?

— Повторяю, делайте, что хотите: к примеру, откройте бордель или продолжайте охотиться. Ну а если вам понравилось рисковать пятой точкой и не знать доживёте ли вы до завтра, то идите к княжне. Она вас либо в охрану возьмёт, либо ещё куда-нибудь пристроит. Вы ребята уже проверенные, обстрелянные, верные. Думаю, княжна вас приблизит к себе.

Охотники задумчиво переглянулись и каждый принялся обдумывать мои слова, попутно орудуя лопатой.

Благодаря их работе вскоре была готова могила. Я швырнул в неё мешок с останками Волкова и сказал пару вполне добрых слов, а потом кинул на дно несколько горстей земли.

— Так, вы тут закапывайте, а я пойду в особняк, — сказал я и двинулся в сторону поместья, чувствуя два взгляда, жалобно сверлящих мою спину. Будто пару верных сторожевых псов оставляю.

— Когда пер-ренесемся в другой мир? — тихонько спросил Аким, усевшись на моё плечо.

— Сейчас и перенесёмся, — проговорил я.

— А с охотниками пр-рощаться не будешь? Боишься, что разревёшься, гар-р-р? — насмешливо прокаркал фамильяр.

— Да иди ты, — бросил я и взошёл на холм.

Дальше мне не составило труда проникнуть в подвал и включить свет. Зажужжавшие лампы осветили трещины на стенах и готовые к использованию магоформы. Нужно лишь их зарядить и выпить специальное зелье. Я его спрятал среди мусора, покоящегося по углам. И сейчас достал все три металлические тары, прохладные на ощупь.

— Слишком много сделал, — проговорил я, поставив две лишние на пол, прямо на магоформы. — Одной вполне хватит.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, гар-р-р, — мудро изрёк Аким, возбуждённо скача по полу. — Начинай скорее, ужас как хочется посмотреть на Землю-1. О ней ходит столько легенд.

— Ну, поехали, — потёр я ладони и направил перстень на магоформы.

Из магической цацки вылетел поток чистой маны, который начал насыщать магический рисунок. Всё, процесс пошёл, его теперь нельзя останавливать.

А когда магоформы насытились маной и вспыхнули, я торопливо залпом выпил содержимое металлической тары, и мир начал кружиться вокруг меня. Я встал на колени, расставил руки и запрокинул голову. Мои уши заложило словно ватой, зрение начало ухудшаться, но всё же я краем глаза заметил страшное…

В подвал ворвался ректор и охотники, вспугнув Акима, прыгающего за пределами магического рисунка. Точнее, это трио дебилов даже не ворвалось, а вкатилось клубком, словно они все вместе грохнулись на ступенях. При этом ректор и Бульдог вкатились в магический рисунок, а Рябой остался лежать на чистой от магоформ части пола, но до этого он спиной врезался в стену, а та стала рушиться!

Камни посыпались на магический рисунок, прерывая его, и ужас сковал моё сердце. В глазах же охотников и ректора тоже заполыхали настоящие костры страха. А как им не заполыхать, когда магия смерти начала рвать тела всех, кто был в магическом рисунке⁈

Я даже не сумел ничего произнести быстро гниющими губами. Лишь кое-как сподобился на то, чтобы лишившимся плоти пальцем указать на металлические тары со специальным зельем. Возможно, если охотник и ректор выпьют его, то у них будет хоть какой-то шанс спастись. Но, кажется, его нет даже у меня…

Именно на этом моменте сознание полностью оставило меня.

Третий том https://author.today/reader/348171

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Даже Смерть знает мое имя 2