Люстра весила не меньше тонны. Громадина из бронзы и переливающегося всеми цветами радуги хрусталя, в котором метались отражённые лампочки в виде свечек. Над ней парили архангелы с белыми и чёрными крыльями, в золотых доспехах и с кудрявыми головами. Один держал огненный меч. Они сражали уродливых гулей, лезущих со всех сторон. Под ногами воинов лежали героически павшие и изрубленные на куски монстры с перекошенными страданием физиономиями. В углах потолочной росписи примостились херувимы с венками, готовясь наградить победителей.

Я опустил взгляд и встретился им с Каминской. Глафира была в светло-зелёном платье с открытыми плечами и изумрудным шёлковым поясом, расшитым бронзовой нитью. На ногах у девушки были сандалии, запястья украшали широкие металлические браслеты. С мочек свисали сложные серьги с вставками из белых и оранжевых полудрагоценных камней, практически не бросавшихся в глаза. На шее — массивное ожерелье из малахита в золоте. Как девушка сама объяснила свой образ, который к теме бала этого года — Древнему Египту — можно было отнести с очень большой натяжкой, это чтобы напомнить окружающим, что она без году моя жена и готовится принять как новые цвета, так и новую фамилию со всеми вытекающими.

— Не думаю, что кто-то об этом забыл, — сказал я, выслушав её пространные рассуждения на эту тему, пока мы ехали на Новогодний бал в императорский дворец.

— Неважно, — качнула головой Каминская. — Так положено. Чем ближе к свадьбе, тем больше должно быть у невесты в наряде цветов жениха.

— Но до нашей ещё целый год.

— Для договорного брака это немного. И пролетит он очень быстро. Ещё успеешь испугаться.

— Не представляю, с чего бы.

Вот и теперь, глядя на Глафиру, я вспомнил наш недавний разговор. В принципе, несмотря на светлый оттенок зелёного, если бы не платиновый цвет волос, уложенных в сложную причёску и украшенных заколками с бриллиантами, можно было бы запросто принять Каминскую за мою жену, а не невесту. И я подозревал, что именно этого она и добивалась.

— Ты кого-то ждёшь? — спросила Глаша через пару секунд. — Какой-то напряжённый.

— Просто это только второй мой Новогодний бал в Белом городе. За прошлый раз не успел привыкнуть.

— Ну, виду-то не показывай, — Глаша улыбнулась проходившей мимо возрастной паре из Синего клана. — Моё почтение, Ваше Сиятельство. Так вот, делай лицо кирпичом и иногда зевай. Только не слишком часто. Покажи, что тебе эти светские мероприятия на несколько сотен человек хоть плюнуть и растереть.

Я усмехнулся.

— Спасибо за совет, Глаш. Но зевать на императорском приёме — это, по-моему, чересчур.

— Ладно, тут ты прав, конечно. Я, собственно, преувеличила. Но ты же меня понял?

— Понял, не волнуйся. Делать вид, что нисколько не смущён и всё воспринимаю, как должное. Изображаю рыбу в воде.

Каминская улыбнулась и кивнула.

— Вот-вот! Именно это я и имела в виду.

Однако напряжён я был вовсе не из-за обилия вокруг знати, бриллиантов, шёлка, бархата, парчи и титулов. На висевших над ёлкой часах стрелки показывали без десяти минут одиннадцать, и герольды уже вышли и заняли свои места на балконе, чтобы объявить начало новогоднего бала, а Владимира Авинова ещё не было. Снаружи находились мои люди, которые должны были доложить о его прибытии, но внутри у меня не было никаких помощников. Когда Авинов явится, мы останемся с ним один на один. Я бросил взгляд на террасу, где устроились музыканты. Оттуда доносились разрозненные звуки различных инструментов: оркестр настраивался. Почти наверняка именно с каменного балкона Авинов и будет стрелять. Если же нет… Придётся импровизировать. Главное, чтобы он не решил пожертвовать собой и не пальнул в Его Величество просто в упор, подойдя поближе. Но будем надеяться, что инстинкт самосохранения ему не чужд. И, конечно, самое главное — опередить всех и не дать никому другому «спасти» царя до меня. Лишь бы его Дар предвидения не спутал мне все карты. Вот этого я опасался больше всего. Ведь если что-то пойдёт не так, и Авинову удастся прикончить императора, начнется борьба за трон, в которой я пока очень далёк от финиша.

В дверях показались ещё люди. Я нетерпеливо уставился на входящих. Молодая пара из Красного клана, за ними — ватага из Чёрного, старик со старухой, оба белые, как одуванчики, и, наконец — Авинов под руку со своей спутницей!

Невольно я выдохнул с облегчением. Отступив за семью из Жёлтого клана, чтобы не бросаться в глаза, окинул Авинова внимательным взглядом. Как я и думал, он слегка прихрамывал и опирался на тонкую, изящную трость. Выглядела она деревянной, но я не сомневался, что внутри — керамическая трубка. На один выстрел её хватит, а рамка на входе звенеть не будет.

Так, а вот и заколка, имитирующая крепление «египетской» накидки. Выглядит вполне убедительно — в голову не придёт, что на самом деле это курок. Как я и думал, на деталь даже были добавлены скромные самоцветы.

Что там у него ещё должно быть? Портсигар, служащий корпусом винтовки. В него вставляется вывинчивающийся из ручки ствол. Всё это не должно вызывать подозрений даже при срабатывании сигнала металлодетектора. Но куда он дел патроны? В основание трости, где стальной набалдашник? Больше ничего в голову не приходило. Ну, разве что ему с этим помогала спутница, но едва ли он доверился бы ей. Я почти не сомневался, что женщину он использовал вслепую, просто уговорив её прихватить его в качестве сопровождающего кавалера.

Появление Авинова не осталось незамеченным. Многие поворачивались, бросая на него недоумевающие взгляды. Однако его спутница вела себя, как ни в чём не бывало, здороваясь с гостями и мило щебеча. Наверное, ей эта непринуждённость стоила немалого нервного напряжения. Я обратил внимание, что она почти никому Авинова не представляла. Похоже, большинство гостей его знало. Неудивительно: в прежние времена Лиловый клан был весьма могущественен.

Пока я разглядывал Авинова и его спутницу, большая стрелка на часах переместилась на отметку «одиннадцать», и герольды, кивнув друг другу, подняли горны и протрубили сигнал к началу торжества. До полуночи собравшимся предлагалось провести час в танцах и угощаясь лёгкими закусками, расставленными вдоль стен на передвижных столиках. Народ повалил в соседний зал. Я заметил, как Авинов осторожно осматривается, прикидывая, где лучше выбрать место для выстрела. Его взгляд скользил по верхам, лицо ничего не выражало. Вместе со своей спутницей он прошёл в бальный зал и смешался с толпой.

Его Величество пока не появлялся. Вероятно, он выйдет незадолго перед тем, как часы начнут отбивать полночь. У дальней стены была установлена роскошная кафедра, кажется, сделанная из натурального льда в виде саней. Располагалась она как раз напротив террасы, где сидели музыканты. И на время поздравительной речи они спустятся на десятиминутный перерыв. Лучшего времени, чтобы выстрелить, не найти. Уверен, когда царь начнёт говорить, и все взгляды будут прикованы к нему, Авинов поднимется на балкон, соберёт свою винтовку и наведёт её на ледяные сани.

Я взглянул на часы. Осталось только дождаться появления императора. Всего сорок пять минут — и настанет мгновение моего триумфа!

— Дамы и господа! — звонко, перекрывая гул, обратился к присутствующим распорядитель в белоснежной, расшитой серебром и самоцветами ливрее. — Новогодний бал объявляется отрытым! Всем — танцевать!

Стройно и дружно грянули музыкальные инструменты. Начали образовываться пары. Мы с Каминской закружились перед большим горизонтальным зеркалом, отграниченным от танцующих малиновыми бархатными шнурами.

Бросив взгляд через зал, сквозь пришедших в движение гостей, я нашёл Авинова. Он тоже закружился со своей дамой в лёгком, ненавязчивом вальсе, однако лицо у него было, будто каменное, а глаза так и метались по залу, словно растревоженные внезапным лучом света ночные мотыльки. Вдруг в какой-то момент наши взгляды встретились. Авинов дёрнулся, его левая бровь чуть сдвинулась вниз, к переносице, а уголок рта опустился. Наш зрительный контакт продолжался всего три секунды, а затем мы потеряли друг друга из виду, так как фигуры танца не предполагали, что кто-то станет пялиться в одну точку.

Но даже этого краткого времени мне хватило, чтобы заметить, как в глазах Авинова что-то мелькнуло, и в последний миг выражение его лица изменилось.

Неужели сработал Дар предвидения, и он увидел мой план⁈

Вдруг Венец Мерлина, замаскированный на моей голове под египетскую корону с кобрами Уаджит, — пустышка? Я ведь не знаю, действует ли артефакт на Авинова. Что, если он уже увидел, как всё будет? Тогда почти наверняка император умрёт, и мой план ждёт провал.

На миг я ощутил укол в области сердца и растущую тревогу, но взял себя в руки. Как бы ни сложилось, механизм уже запущен. Не проверишь — не узнаешь. Так что оставалось лишь ждать.

— Ты всё-таки чем-то обеспокоен, — заметила, глядя на меня, Каминская. — Это из-за того, что здесь нет Есении? Ты хотел, чтобы она тоже пошла на бал?

— Нет, это тут совершенно ни при чём, — честно ответил я.

— Тогда почему ты такой… задумчивый? Не праздничное настроение? Тебя что-то гложет?

— Не обращай внимание, — улыбнулся я девушке. — Просто танцуй. Всё нормально. Тебе беспокоиться точно не о чем.

— Но я ведь за тебя волнуюсь. Если у тебя проблемы… Поделись со мной, Коля. Я никому не расскажу. Честное слово!

— Да нет никаких проблем, — я снова улыбнулся. Кажется, на этот раз получилось натуральней. — Просто меня бесят эти дурацкие шмотки! На кой чёрт придумывать эти переодевания? Что, без маскарада никак, что ли⁈

Глаша пожала плечами.

— Традиция. Ничего не поделаешь. А что тебе не нравится? По-моему, должно быть очень удобно. Свободно. Во дворце ведь тепло.

— Свободно! — усмехнулся я. — Чувствую себя почти голым.

— Ну, так ты и есть, — подмигнула Каминская. — Не парься, тут почти все так одеты. И смотри — никто не переживает. Расслабься уже.

— Ладно, постараюсь.

Мы танцевали один танец за другим, сделав лишь один перерыв. Пары распределились по обоим залам, так как в одном на всех места не хватало. Я заметил, что Авинов со своей дамой постепенно перемещается ближе к двери, ведущей на балкон. Стрелки часов неумолимо направлялись к двенадцати. Скорее бы уже! Ожидание лишь увеличивало нервозность, а мне хотелось иметь холодную голову.

Наконец, наступило без десяти двенадцать, и появился глашатай. Протрубив в рожок, он сделал знак оркестру умолкнуть, а затем с улыбкой обвёл взглядом собравшихся. Понимая, что сейчас появится царь, гости поспешили собраться в главном танцевальном зале, где были установлены ледяные сани. Похоже, под ними замаскировали холодильник, так как они не таяли, несмотря на температуру. Или же их сделали из стекла, да так ловко, что производили они впечатление совершенно ледяных. Я думал об этом, чтобы привести в норму дыхание и сердцебиение. При этом наблюдал из другого конца зала за Авиновым. Тот стоял, опершись на трость, возле двери, из которой начали выходить музыканты. Они быстро исчезали в арке, чтобы успеть перекусить и освежиться, а затем вернуться. У Авинова было всего десять минут. Поднимется он за несколько секунд, винтовку соберёт за минуту максимум, вытащить патрон и зарядить оружие — это ещё одна-две. Остаётся примерно шесть на выстрел и одна — на отход.

— Дорогие гости! — вещал, тем временем, глашатай. — До Нового года осталось всего несколько минут. И с наступающим праздником вас спешит поздравить самолично Его Величество Александр Павлович! Встречайте, дамы и господа!

Раздвинулись тяжёлые портьеры, скрывавшие выход в соседний зал, и на подиум поднялся, улыбаясь и помахивая рукой, царь. Был он одет египетским фараоном, только без обнажёнки, конечно. С двух сторон шагали наряженные древними воинами охранники. Встали они по краям от саней, выглядевшим рядом с африканскими одеяниями довольно нелепо.

Император поднялся в них по замаскированным ступеням и отвесил всем присутствующим комичный поклон. Затем закивал и замахал руками — мол, хватит, перестаньте! Но аплодисменты лишь усилились.

Взглянув сквозь толпу, я увидел, что Авинов исчез! Значит, он либо на лестнице, либо уже на балконе. Отсюда его всё равно видно не будет, да и не нужно это.

— Оставайся здесь! — велел я Каминской тоном, не допускающим возражений. — Я сейчас.

— Но, Коля, куда ты⁈ Его Величество же…

Однако я уже аккуратно и ненавязчиво лавировал между колышущимися телами. Задние ряды, пользуясь тем, что царь не мог их толком видеть, перемещались и перешёптывались, так что в зале царили шелест, бряцанье украшений и лёгкий, монотонный гул голосов. Мои маневры никого не смущали. Многие норовили протиснуться поближе, так что толпа не была замершим монолитом.

Вдруг я едва не столкнулся с Павлом.

— Эй, ты куда⁈ — прошипел он, делая страшные глаза.

Что ж, свидетель не помешает.

— Кажется, я что-то заметил на балконе, — ответил я так, чтобы меня услышал только княжич. — Собираюсь проверить. Нет, не задирай голову!

— На каком ещё балконе? — растерялся Павел. — Что ты увидел?

— Идём со мной! — прихватив его за рукав, я решительно увлёк парня за собой.

Мы протиснулись к ведшей на террасу двери.

— Ни звука! — предупредил я Павла и скинул сандали.

Чуть подумав, он последовал моему примеру.

Я уже собрался начать подниматься, как вдруг заметил направлявшегося к нам толстяка в белой манишке и чёрном смокинге. Он на ходу вытирал лоб сложенным вдвое платком. Музыкант! Какого чёрта его принесло до конца императорской речи⁈

Пришлось выставить перед ним руку.

— Стойте! Туда сейчас нельзя.

— Как так нельзя⁈ — всполошился толстяк. — Мне срочно нужно взять таблетки для пищеварения. Я забыл, а у меня…

Проклятье, этот придурок тратил время, а счёт шёл на секунды. Чуть промедлю — и пуля вышибет Его Величеству мозги!

— Ты знаешь, кто я⁈ — перебил я, глядя музыканту в бегающие глаза. — Маркиз Скуратов!

Тот машинально отступил, лицо его вытянулось, хотя ещё секунду назад казалось, что это невозможно.

— Стоять здесь и чтоб ни звука! — велел я ему и кивнул Павлу.

Мы быстро поднялись по узкой деревянной лестнице, где двоим было бы уже не разойтись. Я шёл первым. Наверху притормозил и осторожно выглянул.

Пюпитры, стулья, инструменты, кофры, ноты. Пахло канифолью для струн и потом.

Авинов расположился справа. Он лежал на полу, заканчивая собирать винтовку.

Княжич нетерпеливо дёрнул меня за одежду. Мол, ну что там? Обернувшись, я приложил палец к губам.

Донёсся едва различимый щелчок: встала на место последняя деталь винтовки.

Я приготовился к атаке. По моей напряжённой позе Павел, видимо, понял, что дело неладно, и тоже собрался. Он, конечно, ничего сделать не успеет: делиться лаврами я не планировал. Но увидеть и затем в красках расписать моё геройство сможет.

Я чиркнул себя по пальцу напёрстком, пуская кровь, и начал кастовать магический хлыст. Один точный удар! Права на ошибку у меня нет!

Авинов взял один из заранее выставленных патронов и вогнал его в патронник. Клацнул затвор, и стрелок припал к оружию, наводясь на цель.

Пора!

Выскочив на балкон, я гаркнул, что было силы, чтобы привлечь всеобщее внимание и сбить с толку Авинова. Снайпер вздрогнул и резко обернулся. При виде меня он мгновенно побледнел, как мел, в глазах мелькнул ужас, рот скривился — словно трещина пробежала по подбородку. А затем извивающийся рубиновый хлыст коснулся его лба, рассёк кожу, череп и мозг, прошёлся вниз, разделяя нос и челюсти, — и исчез!

Винтовка выпала из рук Волшебного стрелка, и на неё хлынула кровь! Авинов ткнулся разрубленной пополам головой в пол. Он даже не дёрнулся — просто умер, даже не успев, наверное, осознать, какая роль была ему отведена в сегодняшнем спектакле, и кто был его режиссёром.

— Тревога! — гаркнул Павел, кинувшись к мертвецу, но тут же сообразил, что с ним уже покончено. — Снайпер! — поднявшись, он перегнулся через мраморные перила. — Вызовите охрану, уведите Его Величество! Здесь могут быть ещё стрелки.

Пусть покричит. Главное — кто заметил опасность и предотвратил. Только это важно.

Толпа пришла в движение. Раздались возгласы и крики. Царя схватили в охапку и утащили за расшитые серебряными снежинками занавески. В зал вбегали охранники с оружием. Но к нам уже поднимались те, что находились внизу.

Я на всякий случай поднял руки. А то как бы от усердия не изрешетили пулями. Глянув на меня, Павел счёл за лучшее последовать моему примеру.

Когда мы спустились, к нам протиснулась Каминская. Лицо у неё было бледное, испуганное. Глаза сверкали.

— Стойте! — крикнула она охранникам. — Что происходит⁈ Это мой жених!

— Всё в порядке, милая, — кивнул я подчёркнуто спокойно. — Стрелок обезврежен. Это был Владимир Авинов.

По залу прокатился гул. Гости пребывали в смятении, ещё не осознав, что произошло.

— Нам придётся дать объяснения Его Величеству, — сказал я, сразу обозначая, с кем планирую говорить.

Благо, мой титул это позволял.

— Авинов⁈ — спросил один из гостей, важный мужик в генеральской форме и с синими волосами. — Но… что он собирался сделать?

— У него была винтовка, — ответил я. — Полагаю, хотел убить Его Величество.

Сквозь возмущённую и взволнованную толпу протиснулся перепуганный офицер — судя по форме, начальник дворцовой стражи.

— В чем дело⁈ — спросил он дрожащим голосом.

— Предотвращено покушение на Его Величество, — сразу ответил я. — Мы с господином Шуваловым успели вовремя. Ещё немного — и он нажал бы на спусковой крючок. Вашим людям стоило бы быть повнимательней. Счастье, что я заметил этого человека на балконе, когда оттуда ушли музыканты.

Офицер побледнел, как полотно. Затем обратился к выведшим нас секьюрити.

— Это правда?

— Да, господин полковник, — ответил один из них. — Стрелок обезврежен. Его Сиятельством.

Начальник охраны снова посмотрел на меня.

— Маркиз Скуратов, — представился я.

Не прошло и десяти минут, как мы с Павлом стали героями дня. Царь пока не появлялся, но присутствующие поздравляли нас, выражали восхищение и отпускали язвительные замечания в адрес дворцовой стражи. Что заметно задевало начальника охраны, но он лишь стискивал зубы и краснел. А что ещё ему оставалось? Его люди пропустили человека с винтовкой. И неважно, как именно он её пронёс. Спутницу Авинова мигом взяли по стражу и увели на допрос, тело самого незадачливого стрелка унесли, его оружие отправили на экспертизу. Уверен, не составит труда выяснить, кто его сделал. Я подсказывать не собирался: это выдало бы мою осведомлённость.

Наконец, явился вельможа, который сообщил, что Его Величество желает видеть героев дня у себя. Павел тут же растерялся. Ещё бы: не каждый удостаивается высочайшей аудиенции, да ещё по такому поводу.

Нас повели по залам и коридорам, и вскоре мы оказались в кабинете, где мне бывать уже приходилось. Царь сидел за столом. Возле него суетился камердинер с пышными бакенбардами, ещё более древний, чем сам император — отпаивал повелителя чаем.

— Иди, Ефим, иди! — замахал на него руками царь, когда мы вошли. — Надоел! Ничего не случилось! Уберегли верноподданные, не дали супостату жизни лишить. Я не красна девица — в обморок падать не собираюсь. И чай свой унеси. Потом ещё придёшь, — добавил он тише, а затем воззрился на нас. На лице царя возникла улыбка. — Ну, удружили! — сказал он, качая головой. — Спасли. Пристрелил бы меня Авинов-то! Как собаку пристрелил бы!

— Надеюсь, Ваше Величество в добром здравии, — отозвался я, поскольку царь замолчал.

— Вашими заботами. Да-а… И как ты углядел-то его, Николай?

— Меня удивило, что этот человек пришёл на бал, Ваше Величество. Вот я и стал за ним приглядывать.

— И не прогадал! Голова ты, Николай! — император перевёл взгляд на Павла. — Ты тоже молодец. Достойный сын своего отца.

— Благодарю, Ваше Величество, — поклонился Павел. — Я лишь исполнил свой долг.

— И это похвально, — милостиво кивнул император. — Оба вы заслужили не только мою благосклонность, но и награду. Просите, чего желаете.

Повисла пауза.

— Смелее, — улыбнулся царь. — Или подумать нужно? Коли так, подожду. Не горит.

— Спасибо, Ваше Величество, пролепетал княжич.

— Ну, а ты? — царь воззрился на меня. — Ты-то всегда знаешь, чего хочешь, а?

— Так точно, Ваше Величество.

Император меня понял.

— Ладно, Павел, ступай. Думай, чего попросить. И не стесняйся. Дело ты сделал большое. Так что не скромничай. С отцом посоветуйся, если нужно.

Когда Павел ушёл, царь окинул меня взглядом.

— Ну, хорош! — сказал он. — Знал я, что можно на тебя положиться, но что ты жизнь мне спасёшь — никак не ожидал. Мда-а… Что ж, Николай, говори, чем тебя отблагодарить.

— Как известно Вашему Величеству, через год мне нужно будет жениться, дабы начать восстановление рода, — сказал я.

— Так-так.

— Поэтому я нижайше прошу Ваше Величество выдать за меня одну из своих дочерей.

Седые брови самодержца приподнялись, да так в этом положении и остались.

— Желаешь породниться с Голицыными?

— Лелею такую мечту, Ваше Величество.

— Хм… Понятно. И кого же из царевен ты присмотрел?

— На ваш выбор, Ваше Величество. Я не имею чести быть знаком ни с кем из них.

— Ну, да, верно… Застал ты меня врасплох, Николай. Однако… слово императорское не пустой звук. Сдержу. Да и можно ли пожелать более достойного зятя? Вот только выбор-то невелик. Свободна у меня только младшая, Екатерина. Ей семнадцать — ровесница твоя, получается. Наверное, ты её видел. Красавица. Впрочем, как и все мои девочки.

— Нисколько не сомневаюсь, Ваше Величество.

— Да, — царь задумчиво почесал щёку, глядя на меня. — Надо вас познакомить, стало быть. Но не сейчас. Покумекаю, как это устроить. Думаю, против она не будет. Насколько мне известно, сердце её свободно. А если даже и нет — слово моё у тебя есть, Николай, — закончил он твёрдо.

— Благодарю, Ваше Величество, — от отвесил низкий поклон.

— Теперь ступай. Я сам скоро выйду. Не останавливать же праздник из-за этого… выродка.

И правда, через несколько минут царь вышел к гостям. Надо сказать, это было эффектно. Бал, конечно, прошёл не так, как планировалось. Было волнение, были обсуждения, было много тостов за царя, отечество и за нас с Павлом. Собственно, нам проходу не давали. Каминская сияла и не оставляла меня ни на минуту. Её брат — считай, опекун — тоже был в восторге. Ещё бы: теперь никаким слухам не перебить того, что случилось — его будущий зять спас Его Величество!

Наконец, настало утро, и гости начали разъезжаться. Все были полны предвкушения: им предстояло ещё не один день рассказывать тем, кого на празднике не было, о том, свидетелями чего они стали. Уверен, не пройдёт и недели, как в городе будут говорить о том, как маркиз Скуратов кинулся прикрыть собой императора, чудом избежал пули — как вариант, был тяжело ранен — а затем лично обезвредил и убил злодея.

Каминская уехала с братом, Павел — с отцом. Князь был в восторге и принимал всю ночь поздравления за сына.

В замке я скинул маскарадный костюм, принял душ и завалился спать. Поистине можно считать, что этот год в новом мире прошёл удачно. Впереди ждёт новый, и он обещает стать куда спокойней этого. Почти все мои враги мертвы, царь меня обожает, я обзавёлся друзьями и деловыми партнёрами, нашёл трёх невест, получил титул маркиза, укрепился на имевшихся землях и получил новые. Чего ещё желать?

Перед сном мелькнула мысль: а действительно ли я хочу вернуться туда, откуда каким-то образом прибыл? Что я там оставил? Месть? Стоит ли она новой жизни, которую я обрёл здесь?

Но об этом подумать ещё успеется. А сейчас — спать!

Продрых я до пяти часов дня. Валялся бы ещё, но свет, бивший в окно между портьер, резал глаза, а вызывать лакея, чтобы задёрнул их, было бессмысленно: всё равно после этого я бы уже не заснул. Так что, откинув одеяло, я сел, спустил ноги на пол, нашарил тапочки и поплёлся в ванную. Пока смывал с себя холодным душем остатки сна, почувствовал голод. Неудивительно: столько часов мой организм просуществовал без пищи. До ужина оставалось ещё часа полтора, даже больше, так что я спустился на кухню и подрядил повара сварганить мне что-нибудь на скорую руку. В результате пришлось довольствоваться холодным свиным языком с хреном на ломте ржаного хлеба. Пока жевал, запивая крепким чёрным кофе, всерьёз задумался о том, чтобы вложиться в продуктовый бизнес. Город спасало то, что населения было немного — меньше миллиона. На мегаполис Камнегорск никак не тянул. Правда, большинство других сохранившихся после Великой войны городов были ещё меньше. Насколько я понимал, по-настоящему крупные поселения остались только в Африке и Азии. Но их было совсем немного. А ведь были территории, где людей не осталось вовсе. Например, Исландия или большая часть островов.

Овощи и фрукты выращивались в теплицах, в том числе, при искусственном свете — под землёй. В некоторых районах подобные парники уходили на несколько этажей вглубь. Птиц разводили даже на крышах — почти повсюду имелись подобные фермы. Основную проблему представляло выращивание животных, дающих мясо и молоко. Их приходилось выгуливать в течение дня за городскими стенами, а к вечеру сгонять обратно. Даже несмотря на то что гули и прочие твари активизировались с наступлением темноты и при солнечном свете практически не представляли опасности, они могли появиться в любой момент и утащить несколько животных, а то и людей. Случалось подобное редко, однако бывало. А главное — пастбища вокруг города быстро истощались. Плюс на зиму нужно было заготавливать сено. Короче, бизнес прибыльный, если не сказать больше, и каждый клан активно им занимался, но перспектив для расширения никаких. Сберечь бы то, что есть. О посевах зерновых речи практически не шло. Для этого требуются поля. Так что мукой закупались у нескольких поставщиков, которые пользовались тем, что вокруг них было мало нежити, а территории отличались неприступностью. Они и обеспечивали те города, у которых хватало денег и имелись возможности вывозить муку или готовую продукцию. Некоторые же поселения уже давно не знали, что такое хлеб. В общем, Камнегорск считался ещё очень даже ничего. Процветающим городом-государством. С самолётами, совершающими редкие, но регулярные рейсы, ведущим торговлю.

Покончив с поздним обедом (или ранним ужином), я отправился в библиотеку, чтобы изучить вопрос сельского хозяйства и животноводства в Камнегорске. Наверняка можно куда-нибудь вписаться. Да, конкурентам это не понравится, но когда меня это останавливало? Тем более, начались новогодние каникулы, и делать было особо нечего.

До ужина я просидел над книгами. Делая пометки и выписки, формулировал интересующие меня вопросы. Затем явился слуга и позвал трапезничать. Не то, чтобы мне хотелось есть, но нужно было сделать перерыв. Так что спустился в столовую, где насладился довольно скромным блюдом — жареной курицей с тушёными баклажанами. Надо бы, вообще, затребовать меню городских ресторанов и прошерстить ассортимент продуктовых магазинов. Разведке, конечно, поручать это глупо, однако проделать это нужно в секрете, не привлекая внимания. У меня полно земли, на которой можно устроить фермы и парники. Освоить пространство, так сказать. Конечно, потребуются специалисты, охрана, оборудование. Ну, и на строительство расходы будут немалые. Так что без предварительной разведки не обойтись. Целесообразность — вот, что следует ставить во главу угла перед каждым новым делом.

В общем, сразу после ужина я вызвал Антона. Управляющий явился с поздравлениями — уже был наслышан о моём «подвиге».

— Ладно, спасибо, — остановил я его излияния. — На моём месте мог оказаться любой, кто заметил бы стрелка.

— Но не оказался, господин маркиз, — резонно возразил Антон. — Телефон весь день разрывается. Изо всех газет, с телевидения…

— Нет, шли их к чёрту! Никаких интервью. И на порог не пускать.

— Это могло бы сыграть на руку…

— Я знаю, что и как использовать в свою пользу, Антош. Расслабься. Сейчас не время светить физиономией на всех экранах. И вообще, я тебя позвал по делу. Присядь-ка.

Управляющий послушно устроился в кресле напортив. Достал блокнот — знал уже по опыту, что придётся делать заметки.

— Есть у меня идея, — начал я, придвигая свои конспекты. — Заняться продовольствием. Вот уж что всегда будет нужно. Главное — найти свою нишу, чтобы не нажить врагов-конкурентов. Для начала. А потом уж потихоньку двигать соседей, так сказать.

— Это дело хорошее, — кивнул Антон. — И земли у вас много — есть, где развернуться. Но с нуля начинать дорого.

— Ну, так я, вроде, и не бедный. В общем, есть для тебя задание. Даже несколько.

Управляющий снял с ручки колпачок.

— Я ведь внимание, господин маркиз.

— Во-первых, составить отчёт — кто чем занимается и в каких объёмах. Будет это непросто, так что привлеки специалистов. Только надёжных, чтобы не было утечки. Уверен, придётся кого-то подкупать, так что заложи в бюджет… сколько считаешь нужным. Во-вторых, мне нужно исследование рынка. Что есть в магазинах в каком количестве, избыток, дефицит — всё по полной программе. В-третьих, заложи на будущее в бюджет сумму на строительство. Понимаю, сейчас невозможно предсказывать, сколько понадобится средств, но оцени со специалистами в среднем, по чужим примерам хотя бы. И чтобы эту сумму заморозили и ни на что не тратили.

— Всё понятно, Ваше Сиятельство, — проговорил Антон, — однако насчёт утечки… Сомневаюсь я, что удастся её избежать. Слишком много народу придётся задействовать для такого объёма работ. Целый отделы надо создавать. И что касается промышленной разведки… Не знаю я, где такие кадры раздобыть. Никогда подобным не занимался.

— Обратись к Свечкину. Но сразу скажи, что его людей мы отвлекать от прямых обязанностей не будем. Пусть только порекомендует подходящие кандидатуры. Ну, и на их наём тоже денег выдели.

— Боюсь, придётся согласовывать с императорским наблюдателем.

— Ну, так согласуй. Что он, откажется?

— Вряд ли. Но может разболтать.

— Ты его ещё недостаточно приручил?

Антон усмехнулся.

— Думаю, можно будет решить вопрос.

— Ну, так реши. Посули ему процент. Только небольшой. Незачем его баловать.

— Хорошо, Ваше Сиятельство. Разрешите идти?

— Да. И по пути скажи секретарше, чтобы связала меня с Сенцовым.

— Слушаюсь.

Голос наместника Емельянова я услышал минут через пять.

— Мои поздравления, Ваше Сиятельство, — проговорил он. — Наслышан об инциденте — как и все, наверное. Правду ли говорят?

— И вас с Новым годом, — ответил я. — Смотря что говорят.

— Что вы лично спасли Его Величество.

— Не врут, стало быть. Но я вам по делу звоню, как вы понимаете.

— Чем могу, господин маркиз?

— Ваша организация контролирует профсоюзы?

— Скажем так: мы взаимодействуем с некоторыми представителями рабочих объединений.

— Когда я могу видеть вас у себя?

— Когда вам будет угодно?

— Как насчёт завтра? Пообедаем вместе.

— Почту за честь.

— Тогда жду в замке к двум. И спасибо за подарок.

Чтоб я ещё знал, что он мне прислал. Но что-нибудь точно прислал. Он, кстати, со своим боссом тоже был в списках, которыми занималась Глафира. Так что и от меня должны были оба что-то получить.

— Взаимно, Ваше Сиятельство, — отозвался Сенцов.

Я повесил трубку. Подумав, набрал Марту.

— Да, господин? — раздался через минуту её голос.

— Подарки проверили?

— Так точно. Всё чисто.

— Отлично.

Повесив трубку, я оделся и отправился в покои, которые занимали мои воспитанницы. Пешковы жутко обрадовались моему появлению. Набросились, как коршуны, вцепились и не отпускали, пока я не объявил, что пришло время смотреть подарки.

— Но мы свои уже разобрали, — удивилась Арина.

— Это личные, — сказал я. — Но вы ведь теперь Скуратовы. А значит, то, что дарят мне, дарят роду. Стало быть, и вам. Понимаю, что танки и вертолёты вас едва ли заинтересуют, но разве не любопытно поглядеть, что вообще там есть?

— О! — удивилась Арина. — Да! Ещё как! — она запрыгала, хлопая в ладоши.

— Мы с удовольствием, — проговорила Глаша.

— Тогда — айда!

Я протянул им руки, девчонки ухватились за меня, и мы помчались рыться в громадной куче свёртков и коробок, сваленных в бальном зале замка — в том, что прошло в двери.

На следующий день я первую половину дня посвятил тренировкам, а затем секретарша передала мне пришедшее в замок послание от Канцелярии Его Величества. Сломав печать, я быстро пробежал глазами содержание письма. На плотной гербовой бумаге была отпечатано уведомление, что меня ожидает к обеду Степан Николаевич Голицын, временно исполняющий обязанности начальника Тайной канцелярии для беседы по поводу моей должности. Взглянув на часы, я понял, что времени до встречи остаётся не так уж и много — всего полтора часа. Как раз хватит, чтобы принять душ, переодеться и добраться.

Пришлось позвонить Сенцову и отменить встречу. Пообещав связаться с ним позже, я отправился на обед к Голицыну. Пора, так сказать, послужить империи. Открыто и официально.

Здание, где располагалась Тайная канцелярия, было облицовано серым гранитом, зеркальные окна отражали зимнее солнце, по обе стороны от входа возвышались каменные крылатые чудовища — горгульи. Видимо, они символизировали бдительность сотрудников ведомства.

На входе я показал приглашение. Но этого оказалось недостаточно, чтобы пройти дальше. Дежурный поднял трубку и связался с пригласившим меня. Лишь затем подозвал одного из часовых и попросил проводить в кабинет. В компании офицера в серой форме я отправился на третий этаж, где располагался временный руководитель Охранки, как прозвали в народе Тайную канцелярию.

В приёмной сидел секретарь — что-то печатал на машинке. Когда мы пришли, он встал и заглянул за обитую коричневым дерматином дверь.

— К вам маркиз Скуратов, Степан Николаевич, — доложил он. — Слушаюсь, — обернувшись, сказал: — Прошу, Ваше Сиятельство.

Переступив порог, я оказался в довольно скромном кабинете, стены которого скрывали шкафы с множеством маркированных ящиков — картотека. У дальней стены стоял большой стол, заваленный стопками картонных папок и бумаг. Их было так много, что обитатель комнаты почти терялся среди них. Но при моём появлении он встал и вышел навстречу.

Это был высокий грузный мужчина лет пятидесяти, с армейскими усами и ярко-голубыми глазами слегка навыкате. Движения его были спокойными и сдержанными, спину он держал очень прямо — как аршин проглотил.

— Рад знакомству, Ваше Сиятельство, — проговорил он, протягивая широкую, как лопата, ладонь.

Рукопожатие оказалось крепким, но без попытки сразу обозначить, кто тут главный. Голицын уставился на меня внимательно, даже с любопытством.

— Моё почтение, Степан Николаевич, — проговорил я. — Вот, прибыл к вам для вступления в должность. По воле Его Величества.

— А позвольте спросить, Николай Семёнович, сами-то вы желаете послужить? — спросил Голицын.

— Желаю, — ответил я.

— Что ж, это главное. Давайте сядем. Обед уже накрывают, но несколько минут познакомиться у нас есть.

Я опустился в кресло напротив стола, мой собеседник вернулся на своё место. Переложил часть документов так, чтобы между нами было только свободное пространство. Мне показалось, он собирается с мыслями. Хотя, вроде, у него было время решить, что мне сказать.

— Знаю о ваших… заслугах, — проговорил, наконец, Голицын, глядя на меня. По выражению его глаз ничего нельзя было сказать о том, как он эти самые заслуги расценивает. — И я имею в виду не только общеизвестные, так сказать. Мне известно о вашем участии в чистках, к которым вы были привлечены.

— По воле Его Величества — опять же, — отозвался я, так как мой собеседник сделал паузу.

Голицын слегка кивнул.

— Разумеется. Вам нужно было доказать свою готовность занять должность в Тайной Канцелярии. Значит, вы всё-таки не только Его Величеству угодить желаете. Вам самому нужно занять место, на которое вас назначили.

— Не стану скрывать, что это так, — сказал я.

— А зачем, станете?

— Нет. Его Величество хочет, чтобы я стал здесь его глазами и ушами.

— Понятно, — проговорил Голицын. — Меня ваш ответ не удивляет. Примерно так я и сам думал. Значит, шпион?

— Можно ли так говорить, когда речь идёт об интересе Его Величества? К тому же, его нетрудно понять: ваше ведомство было скомпрометировано. Я удивлён, что Тайную Канцелярию не расформировали вовсе.

— Полагаю, дело в том, что мы нужны.

— Вероятно. Должен добавить, что Его Величество не ждёт, что я стану стучать на сотрудников и строить козни. Мне лишь поручено выявлять тех, кто опасен для государства.

— Надзирающий за надзирающими, — кивнул Голицын.

— Я не собираюсь доставлять вам проблем.

— Рад слышать, — сдержанно проговорил мой собеседник, явно не очень-то поверив. — Однако вы не совсем точно ответили на мой вопрос. По сути, сказали только о том, о чем я и так догадывался.

— Хотите знать, зачем мне эта должность? Почему я на неё согласился?

— Уверен, несмотря на желание Его Величества, у вас была возможность отказаться.

— Вы, конечно, правы. Я хочу вникнуть в кухню, на которой вы готовите, если позволите так выразиться. Тайны весьма меня интересуют.

— Тайны мы храним, Ваше Сиятельство, а не раскрываем.

— О, я умею держать рот на замке.

— Не сомневаюсь, — после паузы проговорил Голицын. — Насколько глубоко вы готовы погрузиться в свои обязанности? Должен заметить, они не такие уж и номинальные, как вы, возможно, думаете.

— Я готов к работе.

— Как насчёт времени? Вы ведь учитесь в школе, да и, вообще, весьма занятой человек, насколько я знаю.

— Уверен, что у вас имеется моё досье, и вы успели собрать обо мне достаточно информации, когда узнали, что меня назначают к вам.

Голицын пожал плечами.

— Это обычная практика. У меня нет к вам предвзятости.

— Уверен, что всё-таки есть. У меня была бы.

Мой собеседник взглянул на меня, и в глазах его впервые что-то мелькнуло.

— Что ж, вы правы, маркиз, — проговорил он. — Вижу, вы весьма умный человек. Если начистоту, ваше присутствие представляется мне весьма сомнительным и не совсем желательным. Однако, раз Его Величество счёл его необходимым, я готов оказать вам содействие. Но хотелось бы понимать, чего вы хотите. Я имею в виду — чем заниматься.

— Вы сказали, у меня есть конкретные обязанности.

— Безусловно, однако очевидно, что вы не сможете присутствовать здесь постоянно и выполнять их в полном объёме. Вы знаете, кем вас определили?

— Если честно, не совсем.

Голицын кивнул, словно именно такого ответа и ждал.

— Вам поручено возглавить отдел ликвидации. Полагаю, Его Величество исходил из… ваших способностей.

— И кого же мне придётся ликвидировать? — спросил я после паузы.

— Вижу, вы удивлены.

— Есть немного. Хотя так-то всё логично.

— Согласен. А ликвидировать приходится тех, кто является врагом Его Величества.

— И что, много таких?

— К счастью, нет. Но они есть.

В этот момент раздался сигнал интеркома.

— Прошу прощения, — Голицын нажал кнопку. — Да?

Степан Николаевич, обед готов.

— Спасибо, Матвей, — хозяин кабинета встал. — Что ж, прошу к столу. Трапезничаем мы скромно, однако надеюсь, вы не будете в претензии.

Мы прошли в соседнюю комнату, где был накрыт небольшой стол. Когда сели, Голицын сказал:

— Полагаю, вы не в курсе текущей политической ситуации. Позвольте вас просветить.

— Буду весьма признателен, — ответил я.

Мой собеседник взял столовые приборы и принялся за отбивную. Я последовал его примеру.

— В империи идёт борьба кланов, — начал Голицын, прожевав кусок. — Не только за влияние, ресурсы, земли и так далее. За власть — тоже. Уже имели место попытки переворотов. Полагаю, вам известно минимум об одной из них.

— Вы имеете в виду восстание Лиловых?

Голицын кивнул.

— Это, пожалуй, был самый масштабный случай. Однако тот факт, что клан был уничтожен, не лишил других амбиций. Власть слишком заманчива. Чем могущественее становится клан, тем чаще его верхушка задумывается о том, чтобы свергнуть правящую династию и занять его место.

— Меня это не удивляет, — вставил я.

— Разумеется. Рад, что у вас нет на этот счёт иллюзий. Верноподданичество, конечно, имеет место. Есть кланы, лояльные к Его Величеству и правлению Белых. Однако некоторые аристократы считают, что справились бы с этим лучше. Ну, или просто хотят вылезти вперёд. Вот их сдерживанием мы, в основном, и занимаемся. Помимо текущей рутины, которая, на самом деле, не так уж и важна.

— И кто у вас на карандаше, так сказать? — поинтересовался я.

Голицын ответил не сразу. Сначала отрезал кусок стейка и отправил его себе в рот. Лишь покончив с ним, сказал:

— Полагаю, теперь для вас это не должно быть секретом. В первую очередь на трон претендует Алексей Романович Неклюдов, князь чёрного клана. Вы с ним знакомы.

Я кивнул. Неплохо Голицын подготовился к встрече. Видимо, моё досье стало за последнее время гораздо толще.

— И что, его приказано ликвидировать?

Мой собеседник неожиданно усмехнулся.

— Ни в коем случае. Это птица слишком высокого полёта. Однако нейтрализовать его претензии необходимо. Над этим мы и работаем.

— Каким образом?

— По-разному. Это и усиление конкурентов, и препятствование получению некоторых промышленных заказов, и многое другое.

— Но ведь это временные меры, — заметил я.

— Вы совершенно правы. Сдерживать не значит остановить. Медленно, но верно Его Светлость занимает в империи всё более влиятельное положение. Однако один клан не станет пытаться совершить переворот. Бессмысленность подобного уже показал опыт Лиловых. Их ошибку Неклюдов не повторит.

— Значит, он старается заручиться поддержкой других кланов?

— Само собой. И весьма успешно. Под его влияние уже попали Серые и Жёлтые. Сейчас он активно пытается поставить в зависимость от себя Синих. И у него получается. Неклюдов не спешит. Он очень терпелив. Если будет действовать, то наверняка.

— Надеюсь, мой клан не относится к числу его потенциальных союзников?

— Нет. Зелёные лояльны к правящему дому.

— Кого же тогда ликвидируют сотрудники вашего ведомства?

— Теперь уже нашего, господин маркиз. Рыбу помельче. И только если это видится необходимым. Нельзя истреблять аристократов направо и налево. Это может только сподвигнуть остальных примкнуть к Чёрному клану.

— Значит, ни для кого не секрет, какие планы у Неклюдова?

— Как раз секрет. Он это не афиширует. Даже те, кто попадает к нему в зависимость — чаще всего, экономическую — не догадываются, чем это может обернуться в дальнейшем.

Прожевав кусок стейка, я положил столовые приборы и уставился на Голицына.

— Простите, Степан Николаевич, наверное, я чего-то не понимаю. Разве при таком раскладе устранение Неклюдова не самое верное решение?

— Теоретически и на первый взгляд — да. И, наверное, вы смогли бы это провернуть. И это на время ослабило бы позиции Чёрного клана. Однако в корне проблему не решило бы. Видите ли, мы стараемся действовать тоньше и прибегать к услугам вашего отдела как к последней инстанции. К тому же, необходимо одобрение сверху, — Голицын ткнул вилкой в потолок. — А оно даётся не так уж часто. Только в крайних случаях. Как, например, тот, что имел место недавно. Вы в курсе. Заговор в нашем клане не пошёл на пользу престижу власти. Да, шило в мешке не утаишь. Да и попытка убийства Его Величества, блестяще вами предотвращённая, не лучшее, что может случиться с репутацией монарха. Люди начинают задумываться, почему он кого-то не устраивает. Понимаете?

— Думаю, да.

— В общем, мы больше склоняемся к дискредитации врагов Его Величества. Но дело это непростое, и результаты не такие быстрые, как хотелось бы.

— Иначе говоря, ликвидировать дискредитированного противника не так опасно, как того, кто имеет влияние?

Голицын кивнул.

— Вы всё поняли верно, Ваше Сиятельство. Даже из числа Лилового клана казнили только самую верхушку. Остальные рассеялись. Кто не смирился и продолжал попытки взять реванш, тех устранили. Но их было немного.

— И как вы собираетесь дискредитировать князя Неклюдова?

Мой собеседник пожал плечами.

— Работа ведётся над этим постоянно. Не очень, правда, успешно. Непросто влиять на кланы. Приходится изворачиваться. А всё это отнимает время и ресурсы. Нужна большая операция, которая поставит в экспансии Чёрного клана жирную точку.

— Вы предлагаете мне в ней поучаствовать? Поэтому говорите об этом?

— Вам не откажешь в проницательности. Видите ли, маркиз, ликвидаторы у нас есть. Ещё один, пусть даже такой искусный, как вы, Тайной канцелярии не больно-то и нужен. Однако меня заверили, что вы весьма… изобретательный стратег.

— И кто же дал мне такую лестную характеристику?

— Это не имеет значения. У меня свои источники, и они вполне надёжны. Словом, я действительно предлагаю вам разработать план операции по дискредитации князя Неклюдова и Чёрного клана. У вас будут средства и люди. На самом деле, мы готовы выделить на это практически неограниченные ресурсы. Что скажете? Будет ли вам это интересно?

Я отправил в рот последний кусок отбивной. Разумеется, предложение было заманчивым. Во всяком случае, оно точно было лучше других перспектив. Я даже не ожидал, что меня так быстро пристроят к делу. Похоже, не обошлось без царя. Вполне вероятно, что это вообще его идея.

Но это не главное. Главное — работая над этой операцией, я получу доступ к материалам и возможностям Тайной канцелярии. Иначе говоря, лучшей внутренней разведке империи. И смогу использовать её в собственных интересах.

— Мне это интересно, — сказал я, взглянув на Голицына. — Готов приступить немедленно.

— Признаться, я почти не сомневался, что вы так ответите, — кивнул тот. — Давайте я вас познакомлю с вашими сотрудниками. Возможно, вы сочтёте возможным задействовать их — по крайней мере, на первых порах.

— Не имею ничего против.

— Штат пока небольшой. Но, думаю, вы этим тоже займётесь. Кофе?

Закончив с обедом, мы отправились в помещение, которое занимал отдел ликвидации. Правда, теперь его правильнее было бы называть отделом планирования секретной операции по противодействию Чёрному клану.

К моему удивлению, там сидело всего три человека — двое мужчин и женщина. При нашем появлении они быстро встали, вытянувшись по стойке «смирно».

— Вот и наши… теперь уже ваши, — поправился Голицын, — орлы. Андрей, Дмитрий и Екатерина. Все служат в отделе не менее пяти лет, так что сотрудники со стажем. А это ваш новый начальник — Его Сиятельство маркиз Скуратов.

— Здравия желаем, господин маркиз! — хором проговорили жандармы.

Я окинул всех троих взглядом. Значит, вот они, штатные убийцы Тайной канцелярии. Выходит, Шестой отдел существовал особняком, и те чистки, которые он проводил с моим участием, не доверили этой троице. Хотя, может, их тоже задействовали — целей-то было немало.

Все трое были из Белого клана. Что меня нисколько не удивило. Я вообще затесался сюда зелёной вороной.

— Оставлю вас знакомиться с начальством, — сказал Голицын. — А вас, маркиз, с подчинёнными. Если что, обращайтесь. Я всегда на месте или доступен.

— Благодарю, Степан Николаевич, — кивнул я.

— Катя, покажи Его Сиятельству кабинет, — сказал напоследок Голицын. — Секретаря у вас нет, но, если понадобится, уведомите — найдём.

С этими словами он ушёл.

Трое ликвидаторов глазами меня не ели. Смотрели перед собой, ожидая от меня первого хода. Как и положено по субординации.

— Вольно, — сказал я. — Садитесь.

Они послушно заняли свои места. Я передвинул стул и расположился напротив.

Так, ну кто тут у нас?

Здоровяк с мускулами, натягивающими серую форму, короткими волосами и голубыми глазами акулы. Следующий — атлет среднего роста, настоящий красавчик, сидит так, словно его парализовало. Внутреннее напряжение. Или, наоборот, полная расслабленность. Это ещё предстоит понять. Ну, и девушка. Симпатичная. Даже очень. Если накрасить, будет вообще огонь. Ясно — провокаторша. Такой подобраться к жертве особого труда не стоит.

— Знаете, кто я? — спросил я, рассмотрев всех подчинённых.

— Так точно, господин маркиз, — отозвался амбал. Голос у него был низкий, говорил он неторопливо, веско. — Наслышаны.

— Для нас честь служить под вашим началом, — сказал Дмитрий, не шевельнувшись.

Кто бы сомневался? Убийцы познакомились с потомственным ассасином. Наверное, думают, что я стану учить их премудростям своего искусства. Хотя в какой-то мере так и будет, наверное.

Я взглянул на Екатерину.

— Я знаю, кто вы, Ваше Сиятельство, — просто сказала она.

— Хорошо. Должен сразу предупредить: нам поручена тайная операция. И мы должны её подготовить и осуществить. Ваши обычные навыки могут и не понадобиться, но другие способности, надеюсь, проявите.

— Мы готовы сделать всё, что в наших силах, — проговорил Дмитрий.

— Какого рода операция предстоит, Ваше Сиятельство? — осведомился Андрей.

— Давайте не будем гнать лошадей, — сказал я. — Для начала соберите всю информацию о князе Чёрного клана. Любого рода. Также понадобятся сведения о его окружении и деловых партнёрах. Работы не на один день, но постарайтесь справиться как можно быстрее. Затем всё это нам придётся проанализировать. Я объясню, как.

Жандармы переглянулись. Явно они к таким заданиям не привыкли. Но никто ничего не сказал.

— Справитесь? — спросил я.

— Всё будет сделано, — ответил Дмитрий. — Но позвольте заметить.

— Говори.

— Не лучше ли задействовать для этого аналитический отдел?

— Ни в коем случае. Обо всём, чем мы будем заниматься, пока что должны знать лишь мы четверо. Могу я в этом на вас положиться.

— Само собой, — кивнул амбал. — Не сомневайтесь, господин маркиз.

— Вот и славно. В таком случае сейчас я вас оставлю. У меня есть другие дела. А завтра жду первых результатов по Неклюдову.

Меня же ждал обед с Сенцовым. Босс мафии явился чуть раньше назначенного времени.

— Мой почтение, Ваше Сиятельство, — поклонился он, пожимая мне руку. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Благодарю. Взаимно. Как продвигаются дела с освоением территорий?

— Потихоньку. Я бы даже сказал, медленно, но верно. Благо, конкурентов у нас здесь немного — так, мелкие банды, которые мы подминаем под себя или уничтожаем. Никакого серьёзного сопротивления, если позволите заметить.

— Ну, и славно. Идёмте в столовую. Сегодня у нас что-то особенное, как заверил меня повар.

Когда мы сели и принялись за еду, несколько минут прошли в молчании. Пока Сенцов не нарушил его:

— Отдаю должное вашей кухне, — проговорил он, явно для того лишь, чтобы начать беседу.

— Да, спасибо. Я весьма доволен способностями своего повара. Кстати, поговорить с вами хотел как раз об этом.

Сенцов удивлённо приподнял брови.

— О вашем поваре, господин маркиз?

— Нет, разумеется. О продовольствии. Насколько я понимаю, это один из основных источников дохода в империи. Я имею в виду производство.

— Хм… Ну, да. Конечно. В тех условиях, в которых существует город, выращивание и выведение… Боюсь, я вас не совсем понимаю, Ваше Сиятельство.

— С удовольствием поясню. У меня много земли. И её нужно осваивать. Собственно, это даже одно из условий обладания ею. Империя не может позволить себе иметь не используемые территории. И на каждого землевладельца, во всяком случае, крупного, вроде меня и других представителей аристократии, возлагается обязанность вести на своих уделах эффективную деятельность.

Сенцов понимающе кивнул.

— Так вы хотите начать производить продукты?

— Совершенно верно. И в приличных объёмах.

— Однако каждый клан уже имеет… фермы и прочее.

— Разумеется. Но ведь спрос имеется.

— Да, это верно. Просто… не пойдёт ли ваше намерение вразрез с вашими…

— С членами Зелёного клана, которые этим уже занимаются?

— Именно, Ваше Сиятельство. Или вы уже заручились их… поддержкой?

— Вы хотели сказать — согласием.

Босс кивнул.

— В общем, да. Ведь это конкуренция.

— Не думаю, что мне нужно чьё-либо согласие, по правде говоря. Но я понимаю, что вы имеете в виду. Могут начать вставлять палки в колёса. Негласно.

— Вы весьма проницательны, Ваше Сиятельство.

— Перестаньте. Это очевидно, и не нужно много ума, чтобы понимать, что конкуренты будут недовольны. Даже если они в твоём клане. Но у меня амбиции куда более обширны, чем производство продуктов для своих, так сказать. Я собираюсь выйти на общий рынок.

— Это будет непросто. Не скажу, что сильно в этом разбираюсь, но даже сейчас производители борются за покупателя. Казалось бы странно: в условиях, в которых мы существуем, сметать с полок должны всё, но дело в том, что люди всё время хотят лучшего. Так что поле для конкуренции имеется. Я, конечно, говорю не о дешёвых товарах, а о более высоком ценовом сегменте.

— Уверен, что и на него находятся покупатели, — сказал я, подцепив вилкой кусочек отбивной. — Аристократы. И другие богачи.

— Совершенно верно.

— Плюс экспорт.

— Экспорт, Ваше Сиятельство? Я не думаю, что вам удастся нарастить объёмы производства настолько, чтобы превысить спрос внутреннего рынка. Тем более, что начинать, как я понимаю, придётся с нуля.

Я кивнул.

— Разумеется. Но в будущем… всё возможно. Впрочем, вы правы: сейчас мне нужно определиться с категориями товаров, которые легче всего производить, отстроить фермы и прочее, закупить оборудование и нанять специалистов. И в этом мне понадобится ваша помощь.

— Моя, Ваше Сиятельство? Но…

— Профсоюзы. И несговорчивые поставщики техники, которые не захотят продавать будущему конкуренту своих постоянных партнёров.

— Ах, вот оно, что! — с облегчением выдохнул Сенцов. — Понимаю. Да, пожалуй, вы обратились по адресу. Не буду отрицать, что у нас есть выходы на профсоюзных воротил.

— Не сомневался.

— Конечно, они не имеют у нас в стране такого веса, как в некоторых других, где прижилась иная форма правления. Выборы дают профсоюзам большое влияние. У нас их роль гораздо скромнее.

— Тем не менее, я не раз видел по телевизору репортажи о забастовках.

Сенцов кивнул.

— Да, есть рычаги влияния на владельцев фабрик, заводов и продовольственных ферм. Гильдии стараются прибрать к рукам как можно больше людей, чтобы управлять ими и добиваться… справедливости, как они это называют.

— Возможно, не безосновательно.

Мой собеседник равнодушно пожал плечами.

— Меня это не интересует, Ваше Сиятельство.

— Разумеется.

— Полагаю, вы хотите встреться с главами продовольственных профсоюзов.

— Было бы неплохо. Можете это устроить?

— Думаю, да. Но должен предупредить, что они люди жадные. Вам будет непросто убедить их встать на вашу сторону. Особенно когда другие — ваши конкуренты, уже закрепившиеся на рынке — станут противодействовать.

Я улыбнулся.

— Полагаю, у меня найдутся средства… влияния.

Сенцов кивнул.

— Не сомневаюсь, Ваше Сиятельство. Однако следует действовать осмотрительно. Как я сказал, воротилы гильдий — люди влиятельные. И богатые. Их нельзя просто убивать, если они заартачатся.

— Это предоставьте мне.

— Простите, но я всё-таки должен внести ясность, господин маркиз. Если мы вас с ними сведём, а потом вы начнёте от них избавляться, под удар попадёт наша организация. Это не в наших интересах. Мягко говоря.

— Понимаю. Не волнуйтесь. Есть ведь и другие способы вынудить людей пойти тебе навстречу.

— Хорошо. Просто я должен был это сказать, — Сенцов отправил в рот кусок мяса, разжевал и проглотил. — Мне придётся обсудить это с господином Емельяновым. Надеюсь, вы понимаете.

— Само собой.

— Постараюсь дать ответ в ближайшее время.

Когда босс уехал, я вызвал начальника разведки и поручил ему то же, что и своим новым подчинённым из Тайной Канцелярии — собрать информацию на Неклюдова. Нужны были объективные сведения, а люди Свечкина лучше понимали задачу, чем троица жандармов.

Затем я немного почитал в библиотеке энциклопедию — статью о сельском хозяйстве и животноводстве в империи. Узнал много интересного. Например, что в пищу можно использовать мясо некоторых мутантов, которых разводят в городе. Правда, такая пища популярностью не пользовалась. Но гурманы находились.

Ближе к вечеру я отправился в спортзал с Есенией — отрабатывать фехтование. Дело я это не бросал: в любой момент может пригодиться. И, надо сказать, успехи имелись. В принципе, я даже вышел на вполне приличный уровень. Хотя до Падшей, например, мне было ещё далеко.

— Можно задать вопрос? — проговорила Есения, атакуя меня серией ударов, которые я успешно отразил и перешёл в нападение.

— Конечно. Спрашивай, о чём хочешь.

— Прямо о чём угодно?

— Ну, если я не захочу отвечать, то не отвечу. Так что, да.

— Сколько человек ты убил? Я имею в виду, в рамках своего… ремесла.

Неожиданная тема. Но, похоже, мою невесту всё ещё волновало, что её будущий муж временами крадётся в темноте, зажав нож в зубах, так сказать.

— Истинный художник гонится не за количеством, — ответил я, блокируя нацеленный в горло клинок.

— За качеством?

— За совершенством.

Есения попыталась достать меня серией выпадов, но я в последний момент увернулся от меча и, прыгнув влево, разорвал дистанцию.

— И в чём же совершенство твоего… искусства? — поинтересовалась Есения, наступая.

— Иногда в простоте, иногда в сложности. А бывает, что в гаромнии первого и второго. Нужно чувствовать. Нужно видеть. Многое приходит с опытом.

— И сколько тебе понадобилось… эскизов? — девушка ударила сверху, затем тут же атаковала справа и попыталась уколоть меня в бедро, так что пришлось отскочить.

— Полагаю, художник всегда в пути, — сказал я.

Есения усмехнулась.

— А идеал недостижим! — в тон мне проговорила она.

— Дело не в этом, — я отбил два стремительных выпада и перешёл в нападение, заставив девушку попятиться. — Жизнь бросает всё новые вызовы. Принимать их — вот, в чём смысл.

Обменявшись несколькими ударами, мы разошлись. Есения опустила меч.

— У тебя удар стал быстрее и резче, — сказала она. — Это хорошо.

— Спасибо.

— Знаешь, с тобой я стала понимать, что жизнь не заканчивается на одном падении, каким бы оно ни было. Я вижу, как ты борешься. Пускай, не всегда одобряю методы, но… Не могу не восхищаться твоим упорством. И мне стыдно.

— За что? — насторожился я.

— Когда мой клан потерпел поражение… Был с позором уничтожен, и нас всех лишили дворянства… Мне казалось, что уже ничто не имеет значения.

— Поэтому ты и пошла работать на мафию?

— Думаю, да. Всё было неважно.

— А теперь?

Девушка покачала головой.

— Больше этого ощущения нет. И… я почти приняла то, как ты действуешь.

— Почти?

— Дай мне ещё немного времени.

— Я понимаю. Тебя воспитывали как благородного воина, встречающего врагов в открытом бою. Честь и всё такое.

— Ты делаешь так же, Коля. Просто… у тебя, в отличие от меня, нет за спиной клана. То есть, он, конечно, есть, и всё же…

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Можешь не продолжать, — я отсалютовал девушке мечом, показывая тем самым, что поединок закончен. — Спасибо за урок.

— И тебе, Коля. Спасибо.

А на следующее утро я отправился в Тайную Канцелярию — узнать, что выяснили для меня и нашей будущей операции мои подчинённые. Очень было любопытно, каковы возможности имперской разведки.

Впустили меня без вопросов. Даже отдали честь на входе. Как говорится, начальство нужно знать в лицо.

Прибыл я не с самого утра — часов в одиннадцать. Катя, Дима и Андрей были в сборе. Хотя вряд ли могло быть иначе. При моём появлении дружно встали и вытянулись.

— Вольно, народ, — кивнул я. — Что у нас по вчерашнему заданию?

— У нас было маловато времени, Ваше Сиятельство, — сказал, глянув на остальных, Андрей. — Но мы раздобыли, что успели.

— Тогда прошу мне на стол все доступные на данный момент материалы. А вы продолжайте.

— Было бы неплохо установить наружное наблюдение за объектом, — сказал Дмитрий. — Чтобы иметь актуальную информацию.

— Согласен. Но вас всего трое.

— У Канцелярии есть сеть филёров, — ответил Андрей. — Это опытные ребята. Предлагаю нанять человек двадцать. Мы думаем, этого хватит с головой.

— Отлично. Займись этим. Бюджет нужно согласовывать с кем-нибудь?

— Ну, у нас он имеется. Вы им распоряжаетесь по собственному усмотрению — как глава отдела. Но, наверное, стоит поговорить с финансовым отделом, чтобы он вам предоставил доступ к средствам.

— Ладно. Кто меня проводит, чтобы я попусту не плутал по зданию?

— Я могу, — вызвалась Катя. — Если угодно.

— Угодно. Идём.

Мы незамедлительно отправились в путь. Идти пришлось довольно долго: как оказалось, финансисты располагались в подвале. Вернее, на цокольном этаже. Здесь же находилось хранилище, охранявшееся небольшим отрядом солдат. Что находилось за массивной железной дверью, я пока не знал, но со временем рассчитывал выяснить.

— Это последний этаж под землёй? — спросил я девушку.

— Никак нет, Ваше Сиятельство. Есть ещё два. Там шифрование, допросные и камеры предварительного содержания.

— А где арсенал?

— На этом этаже, но в другом крыле. Хотите взглянуть?

— Нет. Сейчас меня интересуют финансы.

— Тогда сюда, — Катя указала на металлическую дверь с табличкой «Бухгалтерия».

— Жалование тоже здесь выдают? — спросил я.

Девушка кивнула.

— Дважды в месяц.

Она нажала на кнопку возле двери. Спустя минуту на пороге возникла невысокая женщина в строгом костюме, с убранными на затылок белыми волосами. Поправив машинальным жестом очки, она скользнула взглядом по моей спутница, а затем воззрилась на меня.

— Слушаю. В чём дело, Катя?

— Марья Ивановна, это наш новый начальник, Его Сиятельство маркиз Скуратов.

Женщина приподняла брови.

— Рада знакомству, — проговорила она после паузы. — Представляла вас… немного старше. Впрочем, прошу прощения, входите, — и она отступила, впуская нас.

Мы вошли в большую комнату, где сидело четыре человека — две женщины среднего возраста и двое пожилых мужчин. Все — из Белого клана.

— Давайте пройдём в мой кабинет, — указала Марья Ивановна на открытую дверь в противоположной стене. — Или вы просто познакомиться?

— Нет, — ответил я. — Мне нужен доступ к бюджету отдела.

— Уже? Впрочем, неудивительно. Прошу.

Втроём мы вошли в кабинет, размерами гораздо скромнее первой комнаты, и его хозяйка притворила за нами обитую дерматином дверь. Обойдя стол, она пригласила нас сесть и сама опустилась в кожаное вертящееся кресло. Сняла очки, потёрла глаза.

— Итак, господин маркиз, позвольте представиться, — произнесла она, снова нацепив стёклышки на нос. — Уколова Мария Ивановна. — Много о вас слышала, но, уж простите, нарочно вами не интересовалась. Мы тут занимаемся только финансами, ни в какие тайны нас не посвящают.

— Николай Семёнович, — ответил я. — Каков бюджет моего отдела?

Женщина понимающе кивнула.

— Да, конечно. Сразу к делу, — она открыла нижний ящик и достала папку-скоросшиватель. — Здесь всё, что вам нужно знать. Доступ, суммы, отчёты. Бланки. Пожалуйста, не забывайте сдавать отчёты вовремя. Ваш предшественник вечно этим грешил.

— Постараюсь, — кивнул я, беря протянутую папку.

— Запирайте это в сейф, — сказала Уколова. — Никто, кроме вас, и нашего отдела, видеть это не должен. Ну, разве что высшее начальство ещё, но они редко интересуются, куда деваются деньги, пока я не заподозрю неладное.

Ясно: тонкий намёк на то, что тайны тайнами, а в плане финансов начальнику бухгалтерии полностью доверяют. И ещё — что отдел следит за тратами. Впрочем, красть я ничего и не собирался.

— Бюджет пополняется раз в квартал, — сказала Уколова. — Постарайтесь укладываться. Если хватать не будет, придётся согласовывать.

— С вами?

— С вашим начальством. А потом уже — со мной. Но сразу скажу: наверху этого не любят. Так что не увлекайтесь.

Я открыл папку и нашёл отчёт о текущем состоянии счёта. Ого! Да Канцелярию щедро спонсируют. Уж на оплату услуг филёров хватить точно должно.

— Хорошо, спасибо. Если что, обращусь к вам.

— Как угодно, — кивнула Уколова.

Задерживаться дольше необходимого я не стал. Попрощавшись с Марьей Ивановной, мы отправились обратно. В своём кабинете я первым делом изучил всю папку. В ней значились расходы на прежние операции, но никаких подробностей не было, так что понять, чем именно занимался отдел, было невозможно. Покончив с этим, я принялся читать собранные моими подчинёнными материалы на Неклюдова. Узнал много нового. И даже — весьма любопытного. А в два часа убрал всё в сейф и отправился обедать. Как и троица ликвидаторов. Собственно, проходя по зданию, я заметил, что оно вообще опустело. Однако охрана находилась на местах. Кажется, её стало даже больше.

Неподалёку от Тайной Канцелярии располагался ресторан «Комета». Там я и устроился, заняв дальний столик в углу. Сопровождавшие меня Падшие расположились за соседним, ещё три девушки остались на улице.

Сделав заказ, я откинулся на спинку дивана и от нечего делать обвёл помещение взглядом. Кажется, здесь трапезничало несколько человек из Канцелярии — я заметил около шести серых мундиров. Вероятно, кое-кто в штатском тоже пришёл сюда обедать из того же здания, что и я. Интересно, куда ходят остальные.

В ресторан вошли четверо мужчин. Оглядевшись, она сели у входа. К ним подошла официантка. Минут через пять появилась влюблённая парочка. Их провели в правую часть зала. А спустя ещё немного времени официант принёс мне овощной суп, белый хлеб и сметану в маленькой креманке.

— Второе будет готово через десять минут, — предупредил он прежде, чем уйти.

Я принялся за еду. Вскоре Падшим тоже принесли обед. А затем один из служащих Канцелярии, время от времени посматривавший в мою сторону, взял свой кофе, встал и направился ко мне.

Я кивнул Марте — мол, спокойно, пропустите. Но девушки всё равно прервали обед и в оба следили за канцеляристом, пока тот приближался.

— Господин маркиз? — произнёс опричник, остановившись возле моего стола. — Никита Васильевич Голицын. Разрешите составить вам ненадолго компанию?

— Прошу, — ответил я, поднявшись. — Я никого не жду.

— Благодарю, — Голицын уселся справа, чуть отодвинул от себя перечницу и солонку, чтобы освободить место для чашки кофе. — Добро пожаловать в Канцелярию. Мне доложили, что вы к нам надолго. Это правда?

— Не могу знать наверняка, но рассчитываю задержаться.

— Я собирался заглянуть к вам ещё до обеда, но не успел разобраться с текущими делами. Удачно, что заметил вас здесь. Не против поболтать о работе?

— Конечно. Никаких проблем. Под такие разговоры у меня улучшается пищеварение.

Голицын улыбнулся. Отпил кофе, глядя на меня.

— Я начальник отдела по борьбе с терроризмом, — сказал он, поставив чашку на место. — Наша служба не особо заметна, но поверьте, совершенно необходима.

— Охотно верю. Только… о каких террористах идёт речь?

Мой собеседник кивнул так, словно именно это и ожидал услышать.

— Мало кто знает, чем мы заняты и для чего вообще нужны. И это говорит о том, что мой отдел хорошо делает своё дело. Однако иногда приходится прибегать к помощи ликвидаторов.

Он сделал паузу.

— А, понимаю. Хотите заручиться моей… поддержкой?

— Скорее, готовностью к сотрудничеству.

— Без проблем. Но я должен знать о вашей деятельности чуть больше, чтобы, скажем так, одалживать вам своих людей. У меня их не так много.

— Не беспокойтесь о сохранности личного состава. За всё время существования Канцелярии было потеряно только три ликвидатора.

— Полагаю, это немного.

— Учитывая, сколько их было, процент невелик. Да и обращаюсь я за их помощью нечасто.

— Хорошо, Никита Васильевич, будем считать, что мы договорились. Если и я смогу иногда к вам обращаться в случае нужды.

Мой собеседник удивлённо приподнял брови.

— Думаете, понадобится?

— А что, прежде к вам не обращались?

— Не припоминаю такого. Но, если придётся… Почему бы не помочь коллегам?

— Чудно. А теперь расскажите, чем конкретно занимается ваш отдел. Потому что я до сих пор думал, что террористов в городе нет.

Голицын усмехнулся.

— Куда ж без них⁈ Слышали про Лиловый клан?

— Само собой.

— Когда их разогнали, некоторые ушли в подполье, сколотили несколько боевых бригад и занялись довольно активной деятельностью. Вы тогда ещё были совсем маленьким, наверное. Так вот, нам пришлось вылавливать их и искоренять эту лиловую заразу. А ведь этого могло и не быть. Я предвидел, чем закончится этот роспуск и подавал докладную о необходимости… иных мер по отношению к бунтовщикам, но меня не послушали. Впрочем, не бывает одного без другого. Зато с тех пор мой отдел пользуется куда больше самостоятельностью.

— И финансированием? — спросил я.

Голицын кивнул.

— Разумеется.

— И чем же вы занимаетесь сейчас, когда с Лиловой угрозой покончено?

— О, у нас полно работы. Дело в том, что простолюдины не такие смирные, как думает большинство аристократов, которые видят рыжих только из окон своих автомобилей. Да и тогда не замечают.

— Что, есть недовольные социальным расслоением?

Голицын кивнул.

— Ещё бы! И их всё больше. Особенно бунтарские настроения разрослись после нападения гулей на Красный сектор. Тогда простолюдинам стало ясно, что не очень-то аристократы могут их защитить. Конечно, в последнее время такие разговоры стихли. Благодаря вам, между прочим. Не знаю, в курсе ли вы, но для рыжих вы народный герой.

— Не замечал что-то.

— Уж поверьте. За общественным мнением мы следим. Это часть нашей работы.

— Ладно, допустим. Так у вас поубавилось дел сейчас?

— Нет, конечно. Если бы! Те группировки, что возникли после нападения на Красный сектор, весьма обеспокоены изменениями в общественных настроениях последнего времени. Мы ожидаем активизацию их деятельности.

— А чем они занимаются? — спросил я. — Не помню ни одного репортажа о терактах.

Голицын мрачно усмехнулся.

— И не увидите. И ни одной статьи не прочтёте. Потому что мы из шкуры вон лезем, чтобы никто не узнал, что некоторые взрывы вовсе не результат разборок мафии или конкурирующих родов. Бывает, что бомбы активируют террористы. Правда, случается это нечасто: мы всё-таки работаем на предотвращение. У нас весь город пронизан осведомителями.

— Похвально, — кивнул я. — И много таких группировок в Камнегорске?

— Нам известно о трёх. Самая опасная — «Справедливый передел».

— Дайте угадаю, чего они хотят. Упразднить социальное неравенство.

— Они все этого хотят. Просто не могут договорить в мелочах друг с другом. Ну, и, конечно, их главари не желают делиться влиянием. А при объединении это было бы неизбежно. Нам их дрязги на руку.

— И что, они реально верят, что могут подорвать власть аристократии?

Голицын пожал плечами.

— Видимо, да. Хотя я подозреваю, что их спонсируют некоторые дворяне.

— Неужели?

— А может, и бизнесмены. Нам не удалось выяснить это точно.

— Вам не попадались члены этих бригад? Некого было допросить?

Мой собеседник невесело усмехнулся.

— Попадались, и не раз. Но у них ячейки по три человека. И никто ни черта не знает об остальных членах организации.

— Понятно.

— Это здорово осложняет нам дело. К тому же, они всё время вербуют новых боевиков. Недостатка в недовольных нет. Всё-таки, между нами говоря, наше общество построено на угнетении не магов.

— Да, я заметил. Но давайте вернёмся к финансированию террористов. Как вы пришли к выводу, что их поддерживают некоторые дворяне?

— Логические выводы, не более.

— Есть конкретные фамилии подозреваемых?

— Разумеется.

— Князь Неклюдов?

Голицын бросил на меня удивлённый взгляд.

— О, так вам уже рассказали… Понятно. Значит, ваш отдел привлекли к… разработке.

— Можно и так сказать.

В то, что мне поручили операцию по его устранению, я не стал посвящать собеседника. Если не дурак, и сам догадается. Всё-таки, у меня в подчинении ликвидаторы.

— Не думаю, что князя удастся изобличить, — сказал Голицын. — Если он и финансирует террористов, то через третьих лиц. Даже, может, и подлиннее цепочка.

— Скорее всего, — согласился я.

— Значит, будем сотрудничать? — спросил Голицын.

— Непременно.

Он протянул мне руку.

— Тогда до встречи, господин Скуратов. Не буду мешать вам обедать.

Когда он ушёл, я закончил трапезу и спустя минут пятнадцать вернулся в отдел. Нужно было ещё многое узнать о Неклюдове. И скопировать материалы для домашнего изучения. Объединить их с теми, которые добудет моя собственная разведка.

Когда я вернулся домой, уже было темно. В офисе меня поймала секретарша.

— Только не отвар, умоляю! — сходу запротестовал я.

— Вам письмо, господин маркиз, — ответила она, беря со стола конверт. — Пришло с курьером.

— От кого?

— Некий Мецлер.

Я вскрыл конверт и достал всего один листок, на котором было написано, что представитель компании грузоперевозок просит назначить ему деловую встречу.

— Хорошо, спасибо, — кивнул я и отправился в кабинет.

Там первым делом набрал Свечкина.

— Выясните, кто такой Роман Витальевич Мецлер, — сказал я, когда он взял трубку. — Просит о встрече.

— Мецлер, Мецлер… — пробормотал в ответ начальник разведки. — Знакомая фамилия. Если подождёте, я взгляну в нашей картотеке, нет ли на него данных.

— Подожду.

Свечкин вернулся через несколько минут.

— Ваша Светлость, нашёл.

— Слушаю.

— Он связан с мафией. Но не с Емельяновым. С бандой Жучка. Есть такая группировка на севере города, весьма многочисленная. Зарабатывает кучу денег на торговле запрещёнными препаратами и подделке лекарств.

— А Мецлер обеспечивает распространение?

— Да. Его компания грузоперевозок служит отличным прикрытием.

— Понятно. А этот Жучок связан с каким-нибудь родом?

— С Хвостовыми. Графский род из Серого клана.

— Хм… Любопытно. Спасибо. Жду от вас информацию по тому, о чём мы говорили прежде.

— Будет к вечеру, господин маркиз. Жду последние донесения и вышлю вам отчёт.

Повесив трубку, я вызвал секретаршу. Чёртова стерва явилась с кружкой отвара. Надо ж было ей напомнить!

— Ты тиран! — заявил я ей. — Не знаю, почему терплю всё это!

— Это для вашей же пользы.

— Да-да, конечно! Если меня отравят, буду знать, кто за этим стоит. Свяжись с Мецлером и скажи, что я приму его в замке завтра в одиннадцать утра.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство. Пейте отвар, пока не остыл.

После ужина Свечкин, как и обещал, прислал с курьером отчёт по Неклюдову. Так что я засел за изучение и сравнение данных. Нужно было отыскать лазейку в броне, которой князь окружил себя.

Утро я посвятил тренировкам. Но к одиннадцати был готов. Гости явились вовремя. Как я и предполагал, Мецлер явился не один. Компанию ему составил грузный мужик лет пятидесяти, с короткими рыжими волосами и с массивным бриллиантовым перстнем на мизинце. Одет он был в дорогой шерстяной костюм и шёлковую рубашку. На широком галстуке сверкала золотая заколка — тоже с бриллиантом. Прибыла парочка с охраной, которую в замок, конечно, не пустили.

— Роман Витальевич Мецлер, — представился перевозчик.

Ему было лет сорок и выглядел он, по сравнению со своим спутником, довольно скромно: никаких украшений, только золотые часы. Одет был тоже в костюм.

— Сергей Жуковский, — высоким, почти женским голосом, совершенно не вязавшимся с его обликом, представился второй посетитель.

Жуковский… Хм, похоже, ко мне явился Жучок собственной персоной. Значит, речь пойдёт не о перевозке яблочек. Которых у меня, кстати, пока нет.

— Слушаю вас, господа, — сказал я, взглянув на часы, чтобы сразу дать понять, что времени на экивоки у меня нет.

Жучок меня отлично понял. Сразу перешёл к делу:

— Вы крышуете Емелю, — сказал он, глядя на меня в упор маленькими глазками-бусинами. — Но толку вам от него мало, я думаю. Могу предложить вариант получше.

— А именно? — спросил я.

— Работайте со мной. У вас новые земли, они активно заселяются. Емеле там делать всё равно нечего — людей не хватит. А у меня народу полно.

— И чем вы планируете там заниматься?

— Вам это будет очень выгодно. Деньги сможете пустить на развитие территорий.

— Я задал вам конкретный вопрос, господин Жуковский.

— Пыльца, — коротко ответил босс.

— Что за пыльца?

— Та, которая веселит и радует. Её ещё называют золотой.

— Признаться, я вас не совсем понимаю.

— Позвольте мне, — вмешался Мецлер. — Вероятно, господин маркиз далёк от этого. Видите ли, Ваше Сиятельство, есть такая особая пыльца, которая при вдыхании действует на сознание человека. Создаёт видения. Пользуется большой популярностью. Её добывают в Пустоши или выращивают специально, а затем продают.

— Я так понимаю, это незаконно?

Мецлер растянул тонкие губы в сдержанной улыбке.

— Многое незаконно, Ваше Сиятельство. Но человека широких взглядов это не остановит. Особенно, если это выгодно.

— Чертовски выгодно, — вставил Жуковский. — Только за первый год получите не меньше ста лямов.

— А как на это посмотрит граф Хвостов? — спросил я.

— При чём тут он? У него своя доля. Речь ведь о ваших территориях. Вопрос с Емелей я улажу сам. Когда разберусь с ним, можем обсудить бизнес на остальных ваших землях. К тому времени вы уже убедитесь, что иметь дело со мной гораздо выгоднее. По сравнению с моей организацией, его банда — ничто.

— Насколько вредна эта пыльца? — спросил я.

Мецлер развёл руками.

— Господин маркиз, люди ведь сами делают выбор. Они осведомлены о рисках.

— То есть, она вредна?

— Увы, побочные действия имеются, — уклончиво ответил Мецлер.

— Никто от неё ещё не умирал, если вас это волнует, — сказал Жучок. — Так, слегка крышей едут, если перебарщивают.

— Понятно.

Кто бы сомневался: не припоминаю, чтобы Пустошь порождала хоть что-то неопасное.

— Боюсь, господа, вынужден отказаться. Мне не интересно, чтобы моих людей травили. Более того — не советую пытаться устроить сеть сбыта на моих землях.

— Двести миллионов, — выпалил Жучок. — И выплаты каждый месяц.

Я отрицательно покачал головой.

— Вы меня не купите. Мне жаль, что вы зря потратили время. Всего хорошего.

Мои посетители переглянулись.

— Ладно, пошли, — недовольно проговорил Жучок, вставая. — Если передумаете, вы знаете, кому позвонить.

Выпроводив их, я вернулся за стол и задумался. Казалось бы, беседа как беседа. Последствий у моего отказа, на первый взгляд, быть не должно. Вот только Мецлер владел одной из самых больших транспортных компаний в городе. И, конечно, состоял в профсоюзе грузоперевозчиков. И наверняка занимал в нём не последнее место. А мне скоро понадобится распределять по торговым точкам свою продовольственную продукцию. И вот тут-то могут возникнуть проблемы.

От размышлений меня оторвал телефонный звонок.

— Ваше Сиятельство, на проводе господин Емельянов, — доложила секретарша, когда я поднял трубку.

— Соединяй.

Раздался щелчок, последовала короткая пауза, а после неё я услышал голос босса:

— Господин маркиз, я устроил вам встречу с главами профсоюзов. Они заинтересованы и готовы приехать сегодня.

— Каких именно профсоюзов? — спросил я.

— Мясники, культиваторы и напитки.

— Хорошо. Скажи им, что я приглашаю их на обед.

— Как скажете. В два?

— Лучше в три.

Нужно было предупредить повара, чтобы готовил на четверых.

Распрощавшись с Емельяновым, я снова позвонил в отдел разведки.

— Мне нужна вся информация на Жуковского и Мецлера.

— Понял вас, господин маркиз. Поручу это кому-нибудь. Но не обещаю, что собрать её удастся быстро. Мы здорово загружены.

— Это не к спеху.

Всё равно, до времени, когда мне понадобится развозить товар, ещё очень далеко.

Я позвонил на кухню, чтобы дать повару распоряжения насчёт обеда, и уже собирался продолжить изучение собранных на Неклюдова сведений, когда в кабинет вошла секретарша.

— Что ещё? — спросил я. — За пустым стаканом? Так я не успел всё выпить.

— Это, конечно, не радует, но я по другому делу. В замок приехал отец Адриан. Хочет вас видеть.

— Чей отец? — спросил я, нахмурившись.

— Священник, — пояснила секретарша. — Заведует приходами Зелёного клана. Вы с ним ещё не знакомы?

— Не имел чести.

— Примете?

— Само собой. Разве я могу отказать служителю божию? Пусть его проведут в гостиную. И распорядись туда что-нибудь подать.

Когда секретарша ушла, я отправился встречать гостя. С представителями местной религии я ещё не встречался, да и не очень представлял, во что веруют жители Камнегорска. А главное — было весьма любопытно узнать, зачем приехал глава приходов Зелёного клана. Может, просить пожертвования?

Ждать в гостиной долго не пришлось. Когда дверь отворилась, вошёл высокий и худой священник в тёмно-красном длинном одеянии. На шее висел золотой медальон на длинной толстой цепи. Лицо было скрыто чем-то вроде сети, спускавшейся до середины груди. Вуаль, что ли?

Интересно, у него проверили документы? Обыскали? Зная Падших, я предполагал, что да, но вдруг у них тут запрещено досматривать священников? На всякий случай я приготовил защитную технику. Подстраховка никогда не помешает.

Подойдя ко мне, посетитель поднял сетку и откинул её назад так, что она легла на плечи.

К моему удивлению, отец Адриан оказался лет тридцати, был гладко выбрит и, самое неожиданное, — обладал совершенно безволосым черепом!

— Добрый день, сын мой, — проговорил он низким басом. — Спасибо, что принял.

— Не за что, — ответил я. — Присаживайтесь.

— Благодарю.

Священник опустился в кресло, положив руки на подлокотники.

— Вижу, ты удивлён моему виду.

— Есть такое, — согласился я, прикидывая, как к нему обращаться.

Но в голову ничего, кроме «ваше святейшество», не приходило.

— Мы вне кланов и сословий, — пояснил отец Адриан. — Служим только богу.

— Понятно.

— Знаю, ты человек занятой и праздных разговоров не любишь. Поэтому не буду тянуть. Дело у меня к тебе.

— Я весь внимание.

— Много храмов было разрушено на твоей земле, сын мой. Людям молиться почти негде. А ты строишь и строишь, но дома божьи возводить не торопишься. Вот мне и пришлось тебя потревожить.

Священник замолчал, глядя на меня. Явно ждал ответа.

К сожалению, я не был в курсе, насколько влиятельны в империи представители церкви. Поэтому решил зайти издалека.

— И сколько храмов было уничтожено?

Отец Адриан вздохнул.

— Двенадцать. Осталось три. Этого недостаточно, ведь население твоих земель заметно увеличилось после нападения гулей.

— Понимаю. И что, много людей приходит?

— Кажется, ты, сын мой, не придаёшь религии значения, — покачал головой мой посетитель. — А напрасно. Очень много прихожан в твоих уделах. И они ждут восстановления храмов.

Надо этот момент провентилировать. Если дело обстоит именно так, как говорит священник, церкви придётся отстроить.

— Я займусь этим вопросом. В ближайшее время.

— Рад, что ты так настроен, — кивнул отец Адриан. — Людям нужно место, где можно обратить к богу, исповедаться и получить отпущение грехов.

— Я понял. А что насчёт моих новых земель? Там тоже вы всем заведуете?

— Когда ты получил эти территории, священнослужители тамошних церквей перешли под моё ведение, да. Это обычная практика.

В этот момент в дверь постучали, и вошёл слуга, принесший угощение и напитки. Когда он удалился, я обратился к гостю:

— А сколько именно человек посещают храмы на моих землях?

— По нашим исследованиям, не менее шестидесяти трёх процентов, — не задумываясь, ответил священник.

Ого! Это очень много. Похоже, мой посетитель имеет реальное влияние на нехилую часть жителей моих территорий.

— Расскажите мне о вере, отец Адриан, — сказал я, беря чайник и наливая ему в чашку золотистый ароматный напиток. — Боюсь, в суете земных дел я малость позабыл о душе.

— Что именно тебя интересует, сын мой? — спросил священник, беря чашку.

— Всё. Начните с начала.

Отец Адриан подул на чай.

— Это долгая беседа, — сказал он. — Есть ли у тебя на неё время?

— Найдётся.

Священник устроился поудобнее, достал длинные янтарные чётки. Перебросил пару бусин и начал:

— Прихожане наши верят в то, что вся скверна, разлившаяся по Земле от Чёрного Сердца — кара небесная за грехи человечества. Вроде Всемирного потопа.

— То есть, не козни Дьявола? — уточнил я.

Отец Адриан отрицательно покачал головой.

— Нет. Это наказание божье. Но в милости своей Господь позволил достойным — праведникам, естественно — встать на защиту таких же, как они.

— То есть, аристократам?

— Тогда они ещё так не назывались. Но, по сути, да, ты прав, сын мой. От праведников этих пошли роды, что нынче зовутся аристократическими.

— Понятно.

Как удобно, однако.

— Это если не вдаваться в подробности, — проговорил священник. — Но, если угодно…

— Угодно, святой отец. Расскажите мне всё. На что народ надеется?

— На Спасителя, разумеется. Который спустится с неба и искоренит скверну. И унаследуют Землю праведники.

— Сын божий?

Мой собеседник удивился.

— Сын? Нет, сам Господь.

— Так церковь учит не грешить?

Священник кивнул.

— Разумеется. Чему же ещё? И даёт надежду. Как положено.

— Понятно.

— Если же вдаваться в детали…

Отец Адриан прочитал мне нехилую лекцию — провёл ликбез, так сказать. Слушая его, я понимал, что религия в мире, где опасность может свалиться на голову в любой момент, имеет огромное значение. Даже странно, что мне это не приходило в голову до сих пор.

— Вы можете рассчитывать на меня, святой отец, — сказал я, когда он закончил и взял чашку с чаем, чтобы промочить горло. — Всецело. Храмы будут восстановлены.

— Рад слышать, сын мой. В свою очередь, хочу заверить, что ты можешь положиться на поддержку моего благочиния.

— Прошу прощения, но я не разбираюсь в терминологии. Что такое благочиние?

— Церковно-административная единица, — охотно объяснил отец Адриан. — Состоит из нескольких приходов. Иначе говоря, у каждого клана своё благочиние. А они, в свою очередь, образуют епархию. Ею управляет архиерей.

— Благодарю, — кивнул я. — И весьма ценю ваши слова.

— Не за что, сын мой. Дворяне и церковь должны поддерживать друг друга. Ради общего блага.

— Само собой. У меня вопрос. Как религия относится к магии?

— Смотря, какой. Если она идёт от скверны, то порицает, ясное дело. Если же она дарована избранным Господом, то поощряет.

Ответ меня не удивил. Явно религия этой реальности существенно отличалась от той, что была в моём прежнем мире. Людям пришлось подстроиться под здешние обстоятельства.

— А монастыри? Я знаю, что в городе есть несколько.

— А что именно тебя интересует, сын мой? Это люди, ушедшие от мирской суеты. Спасают души в обществе братьев или сестёр.

— Они… имеют какое-нибудь практические значение?

Отец Адриан подумал прежде, чем ответить.

— Для тебя — вряд ли, сын мой, — наконец, изрёк он.

Кажется, мы друг друга поняли.

Священник поднялся.

— Если у тебя больше нет вопросов…

Я тоже встал.

— Пока нет, святой отец. Позвольте вас проводить.

На улице моего посетителя ждал чёрный седан с тонированными стёклами. Явно бронированный.

Перед тем, как сесть в него, священник осенил меня замысловатым знаком.

— Благослови тебя Бог, — проговорил он. — Тебе воздастся за доброту и заботу о пастве, обитающей на твоих землях.

На этом наша встреча закончилась, и отец Адриан укатил дарить людям надежду.

А минут через сорок в замок прибыли трое представителей профсоюзов. С ними явился и Сенцов. В качестве связующего звена. Ну, и как представитель Емельянова, само собой.

При виде меня все четверо дружно поклонились. Выглядели гости представительно. Явно нехватки в деньгах не испытывали: на каждом сидел пошитый на заказ костюм из шерсти, на лацканах красовались значки с эмблемами профсоюзов, которые они представляли. Ну, или, как часто говорили в Камнегорске, гильдий.

— Ваше Сиятельство, позвольте представить, — заговорил Сенцов. — Павлов Арсений Юрьевич, — он указал на приземистого мужика с короткими рыжими волосами, маленькими свиными глазками и круглым брюшком, туго обтянутым чёрным жилетом. — Представляет рабочих, занятых на производстве овощей.

— Клетчатки, — поправил его Павлов. — Так мы это называем.

— Ну, да, — кивнул Сенцов. — А это, Ваше Сиятельство, Кирилл Андреевич Бурков, гильдия мясников. Вернее, белковая, — тут же поправился он.

Здоровенный мужик в рыжем парике и с пронзительно-голубыми глазами коротко кивнул. Выглядел он, словно атлет, только слегка заплывший. На безымянном пальце красовался массивный золотой перстень с чёрным камнем.

— Ну, и рабочих, занятых на производстве всевозможных напитков, приехал представить Виссарион Петрович Карташов, — закончил церемонию знакомства Сенцов, указав на последнего гостя, худого, как жердь, мужика с бородой и пышными усами.

На правом виске у него виднелся след, как от ожога, один глаз нервно подёргивался. Возможно, последствие полученной травмы.

В общем, компания собралась колоритная.

— Маркиз Скуратов, — представился я, одарив прибывших сдержанной, но любезной улыбкой. — Прошу к столу. Уверен, на нём найдутся продукты, к которым приложили руки ваши рабочие.

— Это уж как пить дать! — буркнул мясник.

Мы прошли в столовую и расселись так, что Сенцов оказался справа от меня. Уверен, он нарочно выбрал этот стул, чтобы дать понять представителям гильдий, что, договариваясь со мной, они отчасти договариваются и с кланом Емельянова.

Глядя на трёх сидевших за столом глав профсоюзов, я понимал, что передо мной одни из самых влиятельных жителей города. Стоит им захотеть, и производство на всех заводах, фабриках и фермах, делающих белок, клетчатку и напитки, остановится — на такой срок, какой они укажут. И ни один аристократ ничего не сможет с этим поделать.

— Господа, рад, что вы приняли моё приглашение, — сказал я. — Как вам наверняка известно, у меня много земель, которые нужно осваивать. И я подумал о том, чтобы заняться производством продуктов питания. Разумеется, для этого мне необходимо заручиться вашей помощью.

Все трое согласно кивнули.

— Речь идёт не только о рабочих, — продолжил я, — но и о специалистах. Ботаниках, зоологах и так далее. Всех, кто может для этого понадобиться.

Павлов поднял руку.

— Позвольте заметить, Ваше Сиятельство, что большая часть этих самых специалистов уже занята на производствах. Вы собираетесь их переманить? Или планируете нанять выпускников?

— Я бы предпочёл опытных людей, способных сразу наладить производство.

Павлов кивнул, как если бы ожидал услышать именно такой ответ.

— Но это будет непросто, — сказал он. — Вы же понимаете, что подобные специалисты являются ценными кадрами, и с ними не захотят расставаться.

— Прекрасно понимаю.

— Я к тому, что вам очень дорого это обойдётся.

— Это моя проблема. Я готов к расходам. От вас, господа, мне требуется сотрудничество.

— У нас есть договорённости с производителями, — заметил Карташов.

— К этим расходам я тоже готов.

Гости переглянулись.

— Давайте обсудим суммы, которые могли бы убедить вас в серьёзности моего настроя, — улыбнулся я.

Предложение вызвало оживление. Не прошло и двух часов, как мы сошлись на крупных «пожертвованиях» в фонды помощи рабочим. Павлов и Бурков выглядели довольными, а вот Карташов — не особо. Хмурился и чесал кончик носа. Явно сомневался, что не прогадал. Не понравился он мне, в общем. Как бы с ним не возникло проблем.

Договорились, что деньги будут переданы наличкой ближе к тому, как придёт время запускать производство.

Расставшись с представителями гильдий, я задумался.

Переманивать специалистов, и правда, придётся. И это создаст трудности с их нынешними работодателями, среди которых есть и дворяне. В том числе, члены моего клана. Разве что не брать тех, кто захочет перейти от Зелёных? Да, пожалуй, это выход. И всё же, хотелось бы минимизировать связанные с наймом проблемы.

Подняв трубку, я позвонил в офис. Трубку взяла секретарша.

— Да, Ваше Сиятельство?

— Свяжите меня с маркизом Мейнгардтом.

— Минутку.

Подождать пришлось немного дольше. Наконец, трубка ожила, и я услышал голос Мейнгардта.

— Слушаю, господин Скуратов.

— Добрый день. Простите, что беспокою.

— Ну, что вы. Вам я всегда рад.

— Помните, вы как-то сказали, что у меня в долгу?

— Разумеется. Буду счастлив оказать услугу.

— Боюсь, это немного больше, чем просто услуга.

— Неважно. Я привык платить по долгам. Разговор телефонный, или предпочтёте изложить своё дело при личной встрече?

— Думаю, лучше второй вариант.

— В таком случае, приезжайте на ужин. Я как раз освобожусь.

— Благодарю.

— Жду к половине восьмого.

Положив трубку, я откинулся в кресле и сцепил пальцы в замок.

Если маркиз поделится своими работниками, это решит часть проблемы. Но только часть. К сожалению.

До ужина было ещё много времени, так что я занялся изучением материалов на Неклюдова. Вскоре придётся составить план действий, а я пока понятия не имел, как добраться до князя Чёрного клана, да ещё так, чтобы не взбунтовались его пособники. Не говоря уж о том, что не мешало бы установить всех фигурантов дела, так сказать. Конечно, опричники выявили большую их часть, но я был уверен, что далеко не всех. Такие корни обычно уходят глубже, чем кажется, на первый взгляд.

Белый клан долго был у власти, и другие аристократы явно присматривались к трону. В империи, притихшей после войны с Лиловыми, потихоньку росла конкуренция за место во главе города-государства, и Его Величеству скоро будет непросто доказать, что именно он имеет право на престол. Особенно с учётом того, что под Запретным городом существовал другой, хранящий тайны, которые, будучи обнародованными, не пойдут репутации Белых на пользу. Ох, не пойдут. Наверняка Неклюдов что-то знает и делает на это ставку. Узнать бы, что именно ему известно.

Подняв глаза от папки с материалами «дела», я задумался. Канцелярия после чисток снова предана царю. И она хочет, чтобы я избавился от вдохновителя передела. Но нужно ли мне это? Да, я собирался захватить власть через Белый клан. Но это непростой и долгий путь. Почему бы не отправить его в запас? А в качестве основного плана подумать над тем, чтобы возглавить то, что создаёт Неклюдов.

Самым интересным было то, что Шувалов считал Чёрный клан не особо могущественным. И, похоже, неслучайно: Неклюдов явно старался создать такую видимость для прикрытия. Изображал овечку. Но вот ему уже почти удалось подмять под себя Синий клан, хотя ещё недавно все думали, будто Синие претендуют на его земли, и князю ничего не останется, кроме как нанять убийцу для устранения Мейнгардта. Кроме того, под влияние Неклюдова попали Серые и Жёлтые. Что, опять же, почти никому не было известно. Я и сам не узнал бы об этом, если б не стал сотрудником Тайной Канцелярии. В общем, распределение сил в империи было не совсем таким, как считало большинство. Уверен, что и убить Мейнгардта Неклюдов намеревался не от отчаяния, а чтобы подчинить себе его клан. Чёрный князь был явно хитрым и опасным противником. Даже то, что он отдал мне часть своих земель, теперь предстало в ином свете. Неклюдов, подобно спруту, протягивал щупальца во все стороны. И в Зелёный клан через меня тоже их запустил.

Однако теперь у меня были связи и с Синими, и с Чёрными. И на этом наверняка можно как-то сыграть. Себе на пользу, а не императору. Надо только хорошенько подумать и сообразить, как.

Чтобы проветрить мозги, я отложил папку с документами и отправился в парк прогуляться. День выдался ясный, снег лежал белый, без примесей осадочной магии. Или скверны, как наверняка выразился бы мой новый знакомый — отец Адриан.

Спустя час я вернулся в замок, скинул пальто и уселся перед камином — погреться. Кое-какие идеи уже появились, но только в самых общих чертах. Следовало сделать ещё несколько вещей, прежде чем взяться за дело всерьёз.

За полчаса до того, как выехать на встречу с Мейнгардтом, я созвонился с Неклюдовым.

— Да, господин Скуратов, чем могу помочь? — спросил он, подойдя к телефону.

— У меня к вам разговор. Конфиденциальный. Буду благодарен, если уделите немного времени.

— Что ж… — после паузы ответил Неклюдов. — Хорошо. Завтра вас устроит?

— Было бы отлично.

— Тогда приезжайте часам к четырём. Я буду дома.

Я и не сомневался, что князь согласится со мной встретиться. Не зря же он мне земли пожертвовал. Явно имеет планы на связи с Зелёным кланом. Правда, он терпелив, так что придётся поторопить события.

К Мейнгардту приехал за пять минут до назначенного времени. Маркиз вышел в холл меня встретить. Протянул руку.

— Дорогой друг! Надеюсь, вы голодны.

— Как волк.

— Прекрасно. Предлагаю поужинать, а затем обсудить ваше дело. За чашкой кофе.

— Ничего не имею против.

К моему удивлению, за столом была семья маркиза. И её члены проявили вежливый интерес к моей скромной персоне. Особенно дочери.

Когда мы уединились в малой гостиной, Мейнгард сказал:

— Так чем обязан, господин Скуратов? Всё, что в моих силах, сделаю.

— Мне понадобятся специалисты по выращиванию скота, — ответил я, отпив кофе. — У вас большой завод по выведению коров. Прошу поделиться.

Мой собеседник удивлённо поднял брови.

— Но у вас ведь нет ничего такого.

— Будет. Я намерен вписаться в продуктовый бизнес.

— Ах, вон оно, что… Понимаю. Расширяетесь.

— Приходится. Новые земли требуют освоения. И вложений.

— Само собой. Что ж, хорошо. Я обсужу это со своими людьми. Уверен, желающие наняться к вам найдутся. Не обещаю, правда, что их будет много. Но производство наладят и новых сотрудников обучат.

— Это всё, о чём я прошу.

— Тогда считайте, что мы договорились. Ваши планы обещаю сохранить в тайне. По возможности.

Я кивнул.

— Премного благодарен.

— Это всё, о чём вы хотели поговорить?

— Увы, нет. Есть ещё одна тема. Князь Неклюдов.

Маркиз нахмурился. Поставил чашку на столик.

— А что с ним?

— Мне стало известно, что он пытается на вас давить.

— Вот как? — холодно проговорил мой собеседник. — Позвольте узнать, откуда у вас такие сведения?

— Разве они неверны?

Мейнгардт помолчал.

— Верны. Но…

— Я служу в Тайной Канцелярии. Там про многое знают.

— Понятно. Что ж, да, князь проявляет некоторую… агрессивность.

— Чем именно он на вас давит? Если позволите поинтересоваться.

Мейнгардт несколько секунд смотрел на меня очень внимательно.

— А вам это зачем, господин Скуратов?

— Хочу помочь. Ну, и немного приструнить Его Светлость.

— Опять же — зачем? Он ведь отдал вам часть своих земель. Выручил, можно сказать.

— И непременно предъявит рано или поздно счёт.

— Разве вы с ним не всё решили по этому вопросу?

Я пожал плечами.

— Кто знает, что думает на этот счёт господин Неклюдов.

— Хм… Понимаю. И что вы предлагаете?

— Сначала скажите, что у вас с ним за проблемы.

— Хорошо, — помолчав, ответил маркиз. — К моему удивлению, оказалось, что князь имеет сильное влияние на некоторых членов Жёлтого и Серого кланов. Не знаю, чем он их взял, но часть моих контрактов, весьма выгодных, может сорваться, если я не пойду ему навстречу и не выделю… часть акций в некоторых предприятий.

— Ясно. А о каких представителях Жёлтого и Серого кланов идёт речь?

Задал я этот вопрос не только потому что хотел сравнить ответ с информацией, собранной на заговорщиков Канцелярией. Но и потому что моя невеста принадлежала к Серым.

— Чарыковы, Щербинины и Яновские, — сказал Мейнгардт. — Мелкие семьи, но богатые, ибо владеют большими производствами. Городской транспорт, укладка дорог, строительство.

Да, названные рода были у опричников на карандаше.

— Думаю, я смогу оказать на них некоторое влияние.

Маркиз снова пронзил меня взглядом. Было видно, что он размышляет, стоит ли снова становиться моим должником.

— Буду весьма признателен, — наконец, произнёс он.

Правда, нехотя. Ничего, стерпится — слюбится, как говорят.

— Что вы хотите за это, господин Скуратов?

— Вашу готовность выступить против Чёрного клана, — прямо ответил я. — В нужный момент.

Мейнгард приподнял брови.

— Даже так?

— Именно. Полагаю, это в ваших интересах.

— Вы ведь говорите о прямом столкновении?

— Вполне возможно, что, в том числе, и о нём.

Маркиз помешал ложечкой кофе, хотя сахар в нём давно растворился.

— А вы согласовали свои планы с… главой клана?

— Пока нет. Всему своё время. Мне ведь пока нужно только ваше согласие.

Пришлось подождать ещё немного. Наконец, Мейнгард поставил чашку и протянул мне руку.

— У вас есть моё слово, господин Скуратов! Чёрный клан давно мне костью в горле. Буду рад избавиться от него! Любым способом.

Домой я вернулся около девяти. В спальне задержался возле ростового зеркала. Показалось, что в нём что-то мелькнуло. Приглядевшись, решил, что почудилось, но тут из глубины отражения выплыл смутный красный силуэт.

Что за хрень⁈

В голове раздался знакомый голос:

— Вижу, у тебя большие планы, маркиз…

— Что тебе нужно⁈ — буркнул я недовольно. — Вроде, мы пришли к тому, что ты отваливаешь и сидишь смирно.

— Вовсе нет.

— Ладно, тогда с какого перепуга ты вылез?

Силуэт проявился чётче. Я понимал, что его не существует, и это лишь образ, который порождает в моём мозгу Молох. Помотал головой, чтобы избавиться от него. Не помогло. Зато в черепе раздался тихий смешок.

— Зря стараешься… Мы ведь с тобой давно одно целое… Хоть ты и не желаешь этого признавать…

— Ничего подобного. У нас симбиоз. Ты можешь влезать в моё сознание, но не в силах мной управлять.

— Ты так думаешь?

— Да, чёрт возьми! Думаю! Выкладывай, что хотел, и проваливай! Я устал и хочу спать.

— Знаешь легенду о драконе?

— Каком ещё драконе⁈ — буркнул я раздражённо. — Решил издалека начать?

— О том, что охраняет пещеру с сокровищами… Воины один за другим приходили, чтобы убить его, но ни один не вернулся…

— И что? Ну, убил их дракон, к чему ты завёл эту шарманку?

Вид колеблющегося красного силуэта начал меня выводить из себя, и я отошёл от зеркала. Но присутствие Молоха в голове по-прежнему ощущалось. Словно в неё лезли чужие мысли.

— Вовсе нет, — проговорил демон. — Некоторым везло, и они убивали стража сокровищ. Но были так очарованы их сверканием и той властью, которую сулило их обладание, что сами становились драконом. Занимали его место.

— Ты что, решил мне толкнуть нравоучительную историю? Хочешь меня отговорить от…

— От того, чтобы стать во главе империи? Нет, конечно… Я надеюсь, что ты доберёшься до самой вершины власти, мой друг…

— Тогда к чему это?

— Я хочу, чтобы ты понял, и, чем раньше, тем лучше: император подобен дракону, а империя — пещере, полной сокровищ. Нельзя удержать власть, если ты всего лишь человек. Нужно стать драконом.

— В переносном смысле, надеюсь? — усмехнулся я.

— Да. Только жёсткая власть с чёткой вертикалью иерархии способна объединить всё то разнообразие, которое существует в империи.

— Какое разнообразие может быть, если нынешние империи — это просто города?

— Не пытайся меня обмануть… Я ведь знаю, что ты думаешь и чего хочешь… На самом деле…

— И чего? — спросил я, раздеваясь, чтобы принять душ перед сном. — Давай просвети меня, психолог хренов!

— Создать настоящую империю… Огромную, простирающуюся на сотни тысяч километров… Такую, как ей и положено быть. Империя жива, пока она растёт. В этом её смысл, её суть.

— А потом она умирает, потому что солдат не хватает, чтобы удержать границы, — ответил я, забираясь в душевую кабину. — Мне известна история. Все империи пали в конце концов. Есть черта, за которой начинается разложение. И причина в разнообразии.

— Только если дракон становится слишком стар, слаб и слабоволен. Пресыщение убивает империю.

— Не надо читать мне лекцию, ладно?

— Я не читаю тебе лекцию, маркиз… Я предлагаю свои услуги… Со мной ты станешь драконом, чьё пламя никогда не угаснет… Со мной ты создашь истинную империю, в которой этот город станет лишь началом, отправной точкой.

— Спасибо, конечно, но, как я уже говорил, меня не интересует тот контракт, который ты предлагаешь. И я очень сомневаюсь, что он может реально помочь. Знаешь, почему?

— Почему? — после паузы спросил Молох.

— Потому что, насколько мне известно, нынешний царь заключил такой с одним из тебе подобных. Но я что-то не вижу, чтобы это сильно ему помогало удерживать власть. Его трон шатается.

Я ждал, что демон ответит, но он промолчал. То-то! Ищи дурака в другом месте. Моя душа только моя. И я не собираюсь впускать в неё какую-то непонятную тварь ради непонятных же бонусов. Обойдусь своими силами. Тем более, что я Молоху попросту не верил.

Выйдя из ванной, я завалился спать, но сразу уснуть не смог. То, что говорил демон, засело у меня в голове. Неужели я, действительно, подсознательно нацелился не просто на Камнегорск? Только ли трон в этом городе является пределом моих амбиций? Или Молох прав, и я рассматриваю его лишь в качестве старта?

В принципе, почему бы и нет? Если я смогу взять под контроль Иркаллу и избавиться от гулей… О, тогда откроются огромные возможности! Настоящая империя… Александр Македонский завоевал большую часть тогдашнего мира, когда ему было всего двадцать пять лет. Мне семнадцать. Есть, о чём всерьёз поразмыслить.

На следующий день я первым делом вызвал Андронову и велел сформировать четыре отряда быстрого реагирования. Укомплектовать их всей необходимой мобильной техникой и держать наготове.

— Возможно, нам стоит провести конкретные учения? — спросила генерал, получив инструкции. — Если они будут знать, для чего…

— Не нужно, — перебил я. — Уверен, если ты отберёшь опытных и толковых парней, они справятся с любой задачей. Ничего из ряда вон не предполагается.

— Хорошо, Ваше Сиятельство. Как скажете.

Дальше я вызвал Свечкина. Когда он пришёл, указал на кресло.

— Садитесь, Юрий Михайлович. Разговор предстоит небыстрый. Вы набрали новых сотрудников?

— Так точно, господин маркиз. Мы здорово расширили штат, чтобы эффективно выполнять задачи, которые вы ставите.

— Отлично. Значит, должны справиться. Что вам известно о пыльце?

Свечкин нахмурился.

— О какой именно, Ваше Сиятельство?

— О той, которую вдыхают, чтобы познать радость.

— А, вы про дурь. Психотропное вещество, которое добывают в Пустоши из мутировавших растений. Кажется, из полыни. Хотя трудно сказать точно: флора претерпела столько изменений из-за магии.

— Как именно её добывают? Где? Это ведь опасно.

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Никогда не интересовался. А что, вы хотите это выяснить?

— Да. И чем подробнее, тем лучше.

Свечкин задумчиво постучал карандашом по раскрытому блокноту. Выглядел он малость смущённым.

— В чём дело? — спросил я. — Это проблема?

— Боюсь, что да, Ваше Сиятельство. Дело в том, что производители держат это в строжайшем секрете. Не думаю, что моему отделу удастся сильно пролить свет на…

— Я вас понял. А если захватить того, кто в курсе?

— Это будет непросто. Я думаю.

— Попробую облегчить вам немного задачу. Мне тут сделали деловое предложение.

И я рассказал о визите Жучка с Мецлером.

Начальник разведки слушал внимательно, делая пометки.

— Кого именно вы хотите захватить? — спросил он. — Вероятно, Мецлер осуществляет только распространение пыльцы по городу. А до Жуковского добраться… Вы сказали, его крышует граф Хвостов. Уверены, что хотите вступить с ним в конфликт?

— Хороший вопрос. Узнайте всё о нём, о Жуковском и Мецлере. И самое главное — о том, куда доставляют грузы из Пустоши, где хранят, бодяжат и фасуют. Потом я решу, как действовать.

Отпустив Свечкина, я взглянул на часы. Времени до встречи с Неклюдовым было ещё много. Так что я позвонил Антону и велел принести то, что уже сделали аналитики продуктового рынка. Скорее всего, общая картина была примерно ясна. А детали изучу потом.

Так что до начала четвёртого мы с управляющим сидели в кабинете и обсуждали, с каких производств лучше всего начать бизнес. Значение имели, помимо покупательских предпочтений, стоимость строительства, найма рабочей силы, оборудования и так далее. В общем, мне пришлось полностью погрузиться в этот мир. К счастью, Антон в этом неплохо шарил и мог ответить почти на любой вопрос.

Наконец, пришло время ехать к князю Чёрного клана. Отпустив управляющего, я переоделся и отправился в особняк Неклюдова. Теперь, когда мне была известна его истинная роль, князь уже не казался бедолагой, которого притесняли соседи. Меня ждала встреча с хитрым и хищным спрутом, запустившим щупальца куда глубже, чем считало большинство. Но готов ли он стать драконом?

Неклюдов встретил меня в домашней куртке-венгерке. Волосы у него были зачёсаны назад, на мизинце сверкал перстень с гербовой печатью, вырезанной на ониксе. Когда я приехал, он обсуждал что-то со своим советником, Вельтманом. При моём появлении тот собрал бумаги и, поклонившись, вышел.

— Прошу прощения, — сказал Неклюдов, — господин маркиз. Мы со Спиридоном Егоровичем увлеклись. Хотите чаю?

— Спасибо, не откажусь.

— Давайте на веранде сядем. Там тепло и вид красивый. Что-то меня от этих стен кабинетных воротит уже.

Мы прошли в большую застеклённую веранду, обставленную как гостиная — с диваном, телевизором и электрическим обогревателем, подключённым к розетке.

— Приоткрой окошко, Мить, — велел князь лакею, который явился принять распоряжение насчёт чая. — Душновато тут.

Я был с ним согласен. Свежий воздух впустить не помешало бы.

Мы расположились подальше от окна, возле маленького столика с выложенной мозаикой столешницей. Вообще, мебель в этой комнате выглядела старинной и, возможно, была антиквариатом. Но едва ли: скорее, удачной имитацией. На веранде ценную мебель стали бы ставить едва ли.

Неклюдов указал на висевший над сервантом портрет черноволосого мужчины в наглухо застёгнутом френче. На груди красовалась большая бриллиантовая звезда — какой-то орден.

— Мой дед, — сказал Неклюдов. — Мог в какой-то момент претендовать на престол, между прочим. Если бы проявил чуть больше решимости и честолюбия.

— Вы находитесь в родственных связях с Голицыными? — спросил я, изображая наивность.

Князь усмехнулся.

— Ни малейшей! Но тогда был момент, когда… Впрочем, незачем вспоминать об упущенных возможностях. Как дела на ваших новых землях, господин Скуратов?

— Собственно, я о них и приехал поговорить.

— Неужели? — Неклюдов чуть приподнял густые брови.

— Именно. Их нужно осваивать. И я решил начать производство продуктов. Кажется, вы тоже чем-то таким занимаетесь?

— Всего лишь имитациями. У меня небольшая фабрика.

— Но производит она немалый объём продукции, так?

— Очень дешёвой, господин маркиз. Но вы правы: покупают хорошо. Не все в городе могут позволить себе каждый день потреблять натуральную пищу.

— Мне бы взять у вас пару консультаций, как наладить процесс. И, возможно, перенять опыт.

Неклюдов усмехнулся.

— Хотите, чтобы я помог вам составить мне конкуренцию?

— Ни в коем случае. Я предлагаю партнёрство. Расширение производства.

— Хотите заняться имитациями?

— В том числе. А ещё — пищевыми добавками. Вы ведь и их выпускаете?

— Вижу, вы подготовились, — снова усмехнулся мой собеседник. — Да, верно. Витамины, биологически активные добавки, сборы всякие.

— У вас есть химические лаборатории?

— Само собой.

— Прекрасно! Так что скажете насчёт моего предложения?

В этот момент вернулся лакей. Он поставил поднос с чайником и всем прочим на столик, наполнил чашки, добавил князю молоко и сахар, от которых я отказался, и, поинтересовавшись, не надо ли чего ещё, удалился.

— С меня производственные площади и оборудование, — сказал я, сделав глоток крепкого ароматного напитка. — С вас — персонал на первых стадиях и логистика.

Неклюдов помешал ложечкой сахар. Было видно, что думает. Я был уверен, что князь прикидывает не только и не столько финансовую выгоду от партнёрства, сколько перспективы сотрудничества с членом Зелёного клана. Уверен, он с удовольствием запустил бы щупальца в него. А заполучив в качестве делового партнёра маркиза Скуратова, он мог надеяться на то, что постепенно доберётся и до других.

Наконец, князь положил ложечку на блюдце и немного отпил из чашки, глядя в окно. Затем промакнул губы салфеткой и кивнул.

— Почему бы и нет? Предложение, кажется, выгодное. Но я должен поручить Спиридону Егоровичу подготовить бумаги о партнёрстве. Думаю, будет целесообразным, если и вы своего юриста подключите. Пусть они встретятся, всё обсудят.

— Конечно. Я только за то, чтобы всё было оформлено, как надо.

Мы поболтали ещё минут сорок, даже прошлись по саду вдоль дома. А затем я уехал, оставив Неклюдова в отличном расположении духа. Кажется, он клюнул на возможность навести мосты с Зелёным кланом. Что ж, так и задумывалось. Только на самом деле использовать буду я его, а не он меня. Я должен втереться в доверие, показать амбиции и честолюбие. Убедить постепенно Неклюдова, что готов в случае чего на любую авантюру, лишь бы получить больше власти. И тогда он наверняка захочет подтянуть меня к готовящемуся мятежу. Не сразу, конечно. Но соблазн будет велик. И тогда я узнаю его связи и истинный масштаб готовящегося переворота. Когда у меня в руках окажутся все нити, можно будет действовать. Правда, возникнут проблемы с Тайной Канцелярией. Там ждут, что я придумаю, как дискредитировать князя. И это придётся сделать. Но не так скоро, как хотелось бы опричникам. Впрочем, думаю, я смогу потянуть время. В конце концов, даже наше партнёрство с Неклюдовым можно будет протащить как внедрение и часть подготовки операции.

Вернувшись в замок, я долго обдумывал ближайшие планы. Действовать следовало аккуратно, но решительно. Требовалась подготовка. Спешить не стоило.

Незадолго до ужина меня позвали к телефону. Оказалось, звонил один из глав профсоюзов — Карташов.

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство, — проговорил он после обмена приветствиями. — Но я решил, что лучше уведомить вас сразу: моя гильдия не сможет оказать вам поддержку.

Его слова меня не слишком удивили. Собственно, только он и вызывал у меня опасения, так как уезжал со встречи в явных сомнениях.

— Мне казалось, мы достигли договорённости, — сказал я. — Вы согласились на мои условия.

— Это были только предварительные… обсуждения, — ответил Карташов. Было слышно по голосу, что он нервничает, хоть и старается говорить твёрдо. — У меня было время всё обдумать. И обсудить ваше предложение с остальными членами представительства. Мы пришли к выводу, что гильдии важнее сохранить текущие контракты с действующими партнёрами.

Иначе говоря, он обратился к тем, кто сейчас нанимал у гильдии рабочих, и выторговал дополнительные бонусы. В том числе, и лично для себя, конечно.

— Надеюсь на ваше понимание, господин маркиз. Это только бизнес.

— Разумеется, Виссарион Петрович, — ответил я, вспомнив имя-отчество собеседника. — Никаких обид. Это ваше право — печься о благополучии членов своего профсоюза. Как и принимать или отклонять предложения. Всего хорошего.

— И вам, господин маркиз. Рад, что вы восприняли это так… разумно.

Повесив трубку, я немного постоял возле аппарата, собираясь с мыслями. Да, примерно этого я и ожидал. Вот только допустить, чтобы и остальные провернули нечто подобное, было никак нельзя. Так что придётся Карташову послужить примером, как нельзя поступать с маркизом Скуратовым. Надеюсь, его преемник окажется менее жадным и более дальновидным.

А на следующий день зимние каникулы кончились, и пришлось снова тащиться в школу. Вот уж что мне ни к селу, ни к городу! Правда, было одно дело, которое я хотел обсудить с Артёмом. Приватно. Елагины владели Даром овладения сознанием. Иначе, говоря, были анимансерами. Я почитал кое-что о подобных чародеях и выяснил, что они способны не только брать противника под временный контроль, но и вызывать определённые эмоции (например, страх или отчаяние), навевать кошмары, а также — устанавливать отложенные поведенческие программы. То есть, кодировать жертву на действия, которые она позже совершит по определённому сигналу. Это последнее было самым сложным и требовало не только умения и опыта, но также таланта и времени. Меня интересовало, насколько мой товарищ овладел именно данной техникой.

На большой перемене, когда большинство учеников ломанулось в столовую, я нагнал в коридоре шагавшего туда Артёма.

— Есть минутка после уроков?

— Минутка? — отозвался парень. — Минутка есть и сейчас.

— Ну, это я так выразился.

— Да есть, конечно. Без проблем. Может, в кафе посидим?

— Отличная идея. Предлагаю в «Поляне».

— Мне надо будет заскочить в библиотеку — прихватить книги для доклада по физике. Так что можем встретиться сразу там, чтобы тебе не ждать.

На том и порешили. После уроков Глафира пыталась увязаться за мной, но я хотел расспросить Елагина о его Даре без лишних ушей, так что уговорил её встретиться чуть позже.

— И где мне болтаться всё это время? — расстроилась Каминская. — Ладно, схожу в какой-нибудь кружок. К театралам, например. Но тогда поедем в музей! Договорились?

— Какой музей? — спросил я рассеянно.

Как будто мне было не всё равно.

— Зоологический. Сто лет там не была.

— Это где чучела мёртвых животных?

— Он самый. И не только чучела.

— Откуда вдруг такая тяга к зоологии?

— Собираюсь делать школьный проект. По мутациям. Генетика и всё такое. Хочу сделать несколько фоток тварей Пустоши. Не знаю только, не будет ли бликовать стекло витрин.

— Я думаю, если ты попросишь, тебе их откроют.

— Вряд ли. Там такие грымзы сидят! Слушай, а может, ты попросишь? Всё-таки, сам маркиз, — девушка улыбнулась. — Эти тётки не устоят.

— Можно попробовать, — согласился я. — Но ничего не обещаю. На музейных работниц мои чары могут и не подействовать. Тем более, я ведь не пыльное чучело.

— Ты себя недооцениваешь, — девушка сжала мой локоть, но почти сразу отпустила. — Ладно, до скорого, деловой ты мой. Где мы, кстати, встретимся?

— Я за тобой зайду.

— Сюда?

— Ага. На кружок.

— Ну, нет! Тогда тебя мигом сцапают… всякие, в общем. Не хочу, чтобы тебя там видели. Давай лучше просто через час встретимся в холле.

— Замётано. Только не опаздывай.

— Требование взаимное.

На этом мы расстались, и я отправился в кафе. Ждать Артёма долго не пришлось: он явился спустя четверть часа. В мешке тащил книги. По виду — тяжёлые.

— Уф! — выдохнул он, падая на стул напротив меня. — С ужасом представляю, как буду всё это читать! Ты уже что-нибудь заказал?

— Мороженое с сиропом.

— Ясно. Я бы что-нибудь посущественнее перекусил, — Артём поднял руку, подзывая официантку. — Бургер и… пусть будут наггетсы, — заказал он, глянув в меню. — А, и кофе, пожалуйста. Чёрный несладкий.

Когда официантка ушла, я отправил в рот ложечку мороженого и задал первый вопрос:

— Как у тебя идут дела с развитием Дара?

— Дара? — удивился Артём. — Да, вроде, ничего. А что?

— Хотел тебя о нём расспросить.

Парень уставился на меня с явным непониманием.

— Зачем?

— Любопытно. Он же анимантия называется? От слова «анима» — душа?

Елагин кивнул.

— Ага. Только для чего тебе это? — подозрительно прищурился. — Присматриваешь невесту из нашего рода?

Я усмехнулся.

— Куда мне? Я свой комплект собрал уже.

— Серьёзно? И кто третья?

— Пока секрет.

— Хм… Ладно, дело хозяйское. Надеюсь, хоть на одну свадьбу пригласишь.

— На все три, не сомневайся. А что касается твоего Дара… Я стараюсь изучать все, которые существуют в городе. На всякий случай.

— Это, конечно, правильно. Никогда не знаешь, с кем придётся иметь дело. Но, вроде, мой род тебе дорогу не переходил. Или я чего-то не знаю?

— Да, кажется, у нас всё ровно. Ладно, на самом деле, я тоже собираюсь делать проект. По наследственности. Только меня интересуют Дары.

— Ах, вот оно что! — объяснение вполне удовлетворило моего собеседника. — А почему «тоже»?

— Глаша делает по генетике.

— А! Не хочешь, чтобы она тебя притянула в свою работу?

— Вроде того. Правда, у неё твари Пустоши. Сегодня вот в музей зоологии идём. На зверушек смотреть.

— Любишь ты независимость, да? — усмехнулся Артём.

Я шутливо развёл руками.

— Грешен.

— Ладно, расскажу. Что тебя интересует?

— В первую очередь, как вы это делаете?

— Как проникаем в сознание человека?

— Ага. Это же, наверное, непросто.

— Ну, поначалу. Как и всё. На самом деле, мне кажется, дело в мозговых волнах. Вернее, в электрических разрядах. Импульсах. Я думаю, анимансер каким-то образом улавливает их. Как — не скажу, потому что сам не знаю. И, никто не знает, по-моему. Я спрашивал отца, но он толком ничего не смог объяснить. В общем, мы улавливаем импульсы и подключаемся. Чем больше тренировок, тем быстрее получается. В общем, как с любым Даром. Постепенно всё это становится… вроде как рефлекса.

Я кивнул.

— Это понятно. А какие есть техники?

— Из защитных — сбивка. Вызывается диссонанс координации во время атаки на тебя, и противник промахивается или не может скастовать свою технику. Но можно рассматривать это и как нападение. На самом деле, как и любую нашу способность. По сути, они все атакующие так-то. Анимансер может вызывать разные негативные чувства: страх, неуверенность, предчувствие поражения. Да что угодно! — Артём начал увлекаться, и его больше не требовалось подстёгивать или направлять вопросами. — Хоть желание сдаться или убежать. Но это всё лёгкие техники. Есть и посерьёзней. Например, то, что ты видел, когда на нас напали те придурки в школе. Помнишь?

Я кивнул.

— Ещё бы! Ты тогда взял одного под контроль и заставил драться со своими дружками.

— Ага! — улыбнулся мой собеседник. — Классно получилось. Да, можно временно сделать человека своей марионеткой. Чем больше опыта, тем дольше держится контроль. Но даже это ещё не самая сильная техника. Анимансер вроде моего отца способен отправить противника в подобие комы. Причём на довольно долгий срок. Несколько дней — в зависимости от вложенной силы. Или замкнуть человека в кошмаре. Это вообще жесть! Только нужно изучить цель, конечно. Чтобы понимать, чего она боится. Хорошо подходят сильные психологические травмы. Противник погружается в ситуацию, из которой не может найти выхода, так как… Скажем так, она осталась непроработанной.

— Психологом?

— Да. Но даже проработанную можно вытащить из подсознания и раскрутить. Правда, будет не так эффективно.

— Звучит пугающе.

Артём кивнул.

— Не хотел бы я попасть в такую ловушку.

— А можно заставить человека сделать что-то через некоторое время? — задал я главный вопрос.

Тот, ради которого затеял этот разговор.

— Типа, закодировать? — сразу понял меня Артём.

— Да. Промыть ему мозги, чтобы он потом совершил некое действие, скажем, услышав определённое слово.

Елагин кивнул.

— Конечно. Это непросто, но реально, — он подался вперёд и понизил голос, словно кто-то мог его услышать. — Между нами говоря, я подозреваю, что в городе есть такие люди. Мы называем их «спящие».

— Есть? — переспросил я.

Артём кивнул.

— Точно не знаю, но думаю, что да.

— Твой род их сделал?

— Ну, а кто же?

— И зачем?

— На всякий случай. Но такие вещи держатся в строгом секрете. Думаю, только отцу известно, кто они и на что запрограммированы. Если, конечно, они существуют.

— А ты умеешь кодировать?

Парень усмехнулся.

— Куда мне⁈ Это высший пилотаж!

— А кто в вашем роду умеет?

— Ну… Я думаю, немногие, на самом деле. Отец, — Артём принялся загибать пальцы, перечисляя людей, которых я не знал. Но постарался всех запомнить. Благо, парню хватило одной руки, чтобы всех назвать. — Вот, пожалуй, и всё.

— Не так уж мало. У вас в роду много сильных магов.

Елагин гордо кивнул.

— Так и есть.

— Наверное, удобно на переговорах? Можно же заставить оппонента сделать всё, что тебе нужно. Подписать любые бумаги.

— Ага, — мой собеседник усмехнулся. — Только мы так не делаем.

— Почему?

— Психическая атака с помощью Дара приравнивается к нападению — как использование любой другой атакующей техники. Ну, и, к тому же, люди просто приходят на переговоры в шапочках из фольги.

— Что⁈ — я слегка опешил. — Ты серьёзно?

Артём кивнул.

— Конечно. А ты захотел бы подвергаться риску, что тебе залезут в голову?

— Нет, но…

— Конечно, никто не надевает просто фольгу, — угадал мой вопрос Артём. — Вставляют в обычные головные уборы.

— И этого достаточно, чтобы избежать влияния анимансера?

Елагин развёл руками.

— Ну, почти у каждого Дара есть свои ограничения.

Тогда понятно, почему род моего одноклассника не стал правящим. С такими-то способностями.

Артём будто уловил мою мысль.

— Иначе мы бы уже были царской династией, — сказал он.

А может, он реально прочитал, о чём я подумал?

Я глянул на собеседника с подозрением. Нет, не похоже. Просто нам пришла на ум одна и та же мысль.

— И что, вы ни разу даже не пытались? — спросил я словно невзначай.

— Насколько мне известна история рода, нет.

— Почему?

— Не знаю, если честно. О, вот и моя еда! Подождёшь, пока я пообедаю?

— Конечно.

Я задал ещё несколько вопросов, а потом мы расплатились и вышли из кафе.

— Ну, если что, обращайся, — сказал Артём. — Пойду штудировать книжки, — он вздохнул. — Чёртов доклад! Лучше бы я тоже в проект вписался. Это интересней.

— Ты сможешь использовать одно для другого.

— Да, наверное. Ладно, пока.

Я вернулся в школу. Глаши ещё не было, так что я сел на скамейку возле гардероба. Спустя несколько минут с лестницы донеслись голоса, а затем в фойе спустились трое парней. Видимо, они были на каком-то кружке или ходили исправлять отметки. Два были из Коричневого клана, один — Красный, и последний — Синий. Завидев меня, самый высокий шлёпнул приятеля по плечу и указал на меня глазами. Лица всех троих приобрели злобное выражение. Они отправились в гардероб, пройдя мимо меня.

— Кто пустил этого выродка обратно в школу? — донёсся нарочито громкий голос. — Сидит с таким видом, словно никого не убивал!

— А чего ты удивляешься? — отозвался другой. — Ему дружки из клана состряпали фальшивую бумажку, что он не нежить. Он же маркиз!

Раздались смешки. Кто-то зашептал — видимо, увещевая болтунов. Но они внять ему не захотели.

— Да чего бояться⁈ — сказал первый. — Плевал я на него! Он двоих моих друзей прикончил! Твоих, кстати, тоже. Или забыл?

Парни вышли из гардероба и двинулись к выходу. Коричневые сверлили меня яростными вызывающими взглядами, Синий отводил глаза. Видимо, это он пытался вразумить приятелей. Красный сделал вид, что сосредоточенно застёгивает пальто. Так, ясно, кто у нас голосистый.

— У вас ко мне какие-то претензии, господа? — поинтересовался, глядя на Коричневых.

— С убийцами-психопатами не разговариваю! — выплюнул высокий.

— Тем более — с нежитью! — добавил второй.

Я приподнял брови.

— Кажется, вы их тех, кого жизнь ничему не учит.

Долговязый остановился. Остальным тоже пришлось притормозить. Но Синий с Красным прошли чуть дальше и сделали вид, что их разговор не касается. Кажется, им больше всего хотелось побыстрее свалить.

— Думаешь, тебя кто-то боится? — скривился высокий. — Зря! И ты вовсе не недосягаемый!

Я встал.

— Кажется, кто-то тявкает. Не могу только понять — собака или балабол.

Коричневый побагровел.

— Ты кого собакой назвал⁈ — прошипел он.

— Пока никого. А что, ты на свой счёт принял? — я одарил его насмешливой ухмылкой. — С чего бы?

— Что тут происходит⁈ — раздался голос Каминской.

Все обернулись. Девушка спустилась с лестницы и направлялась к нам. Брови у неё были нахмурены.

Свидетелей нашей возвышенной беседы становилось всё больше. Если у парня хватит ума, он свалит, не развивая. Но, кажется, он уже завёлся.

— Говорю твоему женишку, что он выродок и убийца! — ответил он Каминской. — Надеюсь, тебя заставляют выйти за него. Потому что не представляю, что в нём может нравиться!

— А я, в свою очередь, интересуюсь, на какой собачьей выставке этот дебил получает призовые, — сказал я. — Но ответа пока не получил. Только гавканье.

— Нарываешься⁈ — прошипел Коричневый.

На его физиономии заходили желваки.

Каминская встала рядом со мной, задрав подбородок и глядя на него со смесью презрения и насмешки. Она отлично понимала, что дело пахло вызовом на дуэль, и в то же время — что мне не с руки бросать перчатку, ставя себя в невыгодное положение, когда оружие будет выбирать соперник. Я это понял, когда она сказала:

— Я бы такое оскорбление не стерпела. Если б, конечно, не была брехливой псиной!

— Захлопни пасть! — гаркнул, теряя самообладание, Коричневый. — Твой дружок…

— Его Сиятельство не раз доказал, что не боится защищать свою честь! — перебила Каминская, сверля его ледяным взглядом. — В отличие от ссыкунов, которые только и могут, что орать на девушек! — она взяла меня под руку. — Пойдём, милый. Я знаю отличную выставку собак. Как раз вчера открылась. Может, купим какого-нибудь щенка, — последнее слово она буквально выплюнула, смерив Коричневого взглядом с головы до ног.

— Стоять! — гаркнул он, дёрнувшись с места, будто собирался схватить кого-то из нас. — Я, Олег Энгман, бросаю…

— Не надо, брат! — испуганно воскликнул второй Коричневый. — Они же тебя провоцируют!

— Да мне насрать! Я этого урода раскатаю!

— Апорт! — усмехнулась Каминская.

Я чувствовал, как её пальцы сжали мою руку.

— Тебе придётся искать нового мужа! — прошипел, брызгая слюной, Энгман. — Бросаю вызов на поединок! — закончил он, уставившись на меня.

Мышцы на его лице нервно подергивались.

— Что ж, если тебе угодно умереть, — ухмыльнулся я.

— Это ты сдохнешь! И твой поганый…

— Замолчи! — крикнул второй Коричневый, толкнув его. — Прекрати!

Ага, понял, что братец собирается оскорбить мой род. А это дело уже куда более серьёзное, чем личная ссора.

Долговязый и сам сообразил, что чуть не зашёл слишком далеко.

— Тебе конец! — выплюнул он. — Жди моего секунданта! Пошли отсюда! Не могу больше говорить с этим ничтожеством!

И он ринулся к выходу. Его брат поспешил следом. Красный и Синий с явным облегчением выскочили последними.

— Я всё правильно сделала? — дрогнувшим голосом спросила Глаша.

— Да, молодец. Теперь оружие выбираю я.

Девушка кивнула.

— Не волнуйся, — сказал я. — Всё нормально. Я его сделаю.

— Не сомневаюсь. Но меня прямо трясёт от злости! Как он посмел вообще⁈

— Кто-то из тех, кого мне пришлось убить, был его другом.

— Да плевать! Пошёл он!

Тут я с ней был совершенно согласен.

— Предлагаю поменять планы. Как насчёт поехать в ресторан? Я, правда, схомячил мороженое, но ты, наверное, проголодалась.

Глаша пожала плечами.

— Даже не знаю… Этот дебил всё настроение испортил! Но поехали, конечно, — тут же спохватилась она. — Не отказываться же из-за него, — она улыбнулась.

— Вот это правильный настрой. Не знаешь, кстати, какой Дар у Энгманов?

— Понятия не имею! Я с этими придурками не знакома!

Оказалось, что вызвавший меня на поединок — маг-анималист. Иногда их называют оборотнями, но Энгманы на такое обижаются. Анималисты — не нежить, в отличие от оборотней, и могут превращаться не в одну форму, а в разные. Правда, есть одно условие: закон сохранения массы при этом должен соблюдаться. То есть, анималист может стать бабочкой, но она будет словно из Юрского периода. Даже больше. То же самое, например, со слоном. Получится маленький такой слоник. Соразмерный человеку.

Всё это я узнал уже после свидания с Каминской сначала из дворянского справочника, а затем — от Павла Шувалова. Позвонил ему, чтобы расспросить. Как я и думал, тот был в курсе. Будучи наследником, он тщательно изучал все роды в империи.

— И когда дуэль? — спросил он мрачно в конце разговора.

— Пока не знаю. Жду секунданта Энгмана.

— А сам кого попросил?

— Вообще, собирался к тебе обратиться. Думаю, это будет символично, учитывая род предъявленных мне претензий.

— Согласен. Тогда позвони, когда выберете место и время.

Только я распрощался с княжичем, как постучался слуга.

— Ваше Сиятельство, к вам Олег Энгман. Просит его принять.

Собственной персоной? Какого чёрта ему надо?

— Проводи сюда, — сказал я. — Только пусть его обыщут. Хорошенько.

— Он не один, Ваше Сиятельство, — сказал слуга. — С ним пожилой мужчина. Из того же клана.

— И что, он не представился?

Секундант, что ли?

— Нет, Ваше Сиятельство.

— Ну, впусти обоих. Предупреди охрану, чтобы была начеку.

Два мага, настроенных ко мне явно не дружески, требуют особого внимания.

Спустя несколько минут в комнату вошли Коричневые. Я скользнул взглядом по Олегу, у которого вид был совсем не такой боевой, как накануне. Больше походил на провинившегося школьника, которого вызвали на ковёр к директору. А вот его спутник меня заинтересовал: статный мужчина лет под пятьдесят, с аккуратно уложенными каштановыми волосами вполне натурального цвета и стрижеными усами, в двубортном костюме и дорогой рубашке. Галстук украшала золотая заколка с каким-то крошечным гербом.

— Позвольте представиться, — начал он, направляясь ко мне. Я сразу понял, что он нервничает и напряжён. А ещё зол. Но, кажется, не на меня. — Борис Энгман.

Я пожал протянутую руку.

— Маркиз Скуратов. Присаживайте.

Приглашение адресовалось конкретно мужчине. Я нарочно не взглянул на Олега, чтобы тот не решил, что к нему это тоже относится.

— Благодарю, но я надеюсь, что мы ненадолго. Мне стало известно, что мой сын вчера не только оскорбил вас, но и бросил вызов на дуэль.

Интересно, откуда у него такие сведения. Не иначе, парня сдал брат. Тот был явно против нашего поединка.

— Всё именно так и было, — ответил я, по-прежнему игнорируя присутствие Олега.

— Я так понял, что честь вашей дамы тоже была задета, — помолчав, проговорил Энгман-старший.

— Увы.

Мужчина вздохнул и бросил на сына тяжёлый взгляд. Тот переступил с ноги на ногу и пошёл пунцовыми пятнами.

— Сегодня я выступаю не как отец, — заговорил Борис Энгман, — а как представитель этого… человека. Он хотел бы принести извинения вам и госпоже Каминской. Если вы сочтёте возможным их принять.

Так-так… Похоже, кому-то дома устроили нехилую взбучку.

— К сожалению, я не могу ничего сказать за свою невесту, господин Энгман. Со своей же стороны… — я сделал паузу, глядя на топтавшегося справа от отца парня. — Буду вполне удовлетворён. Правда, при одном условии.

— Каком? — быстро спросил Борис Энгман.

— Оба ваших сына покинут Преображенскую школу.

У меня не было ни малейшего желания любоваться на их рожи. Особенно — на вот эту, сейчас выражающую спектр эмоций, среди которых раскаяния я не заметил. Явно парня заставил явиться сюда отец.

— Разумеется, — ответил Борис Энгман. — Вы их там больше не увидите.

— Тогда я готов выслушать извинения.

Мой собеседник сделал сыну приглашающий жест. Мол, валяй.

Тот выпрямился. Откашлялся. Было видно, что даётся ему это непросто.

— Приношу свои извинения. Надеюсь… вы сочтёте инцидент исчерпанным. Господин маркиз, — добавил он совсем уже упавшим голосом.

Но я видел, что в глазах у него затаилась ненависть. Ничего. Мстить или нарываться снова кишка тонка. Будь у него характер, он не явился бы сюда извиняться, а настоял бы на дуэли.

— Принимаю, — ответил я.

— Благодарю! — буркнул Олег и отвернулся.

— Могу я надеяться, что этот случай останется… в тайне? — спросил вдруг его отец. — Мне бы не хотелось огласки.

— Со своей стороны обещаю не распространяться, — холодно сказал я.

— Премного благодарен, — поднявшись, Борис Энгман сдержанно поклонился. — Теперь мы поедем к Каминским. И будем надеяться, что и там к ситуации отнесутся с пониманием, — жёсткий тон адресовался Олегу, так что он опустил глаза.

Щека у него дёргалась.

Да, ещё и перед девчонкой извиняться придётся. А не надо было распускать язык.

Когда отец и сын ушли, я поднял трубку телефона.

— Соедините меня с домом Каминских. Попросите Глафиру.

Когда в динамике раздался знакомый голос, я сказал:

— Сейчас к вам приедут Энгманы. Вчерашний клоун и его отец.

— Зачем? — насторожилась Глаша.

— Извиняться. У меня они уже были. Только что.

— Дуэль отменяется?

— Да. Я принял извинения. Прошу тебя сделать то же самое.

— Эм… Конечно, — в голосе девушки послышалось облегчение. — Без проблем. Я не очень-то и обиделась. Просто этот придурок меня выбесил!

— Прекрасно тебя понимаю. Но больше нам на его физиономию любоваться не придётся. Отец заберёт обоих братьев из школы.

— А! Класс!

— Не в курсе, ещё кто-нибудь из их семьи с нами учится?

— Не знаю. Могу завтра в школе поспрашивать.

— Не надо.

— Ладно.

Поболтав с Каминской ещё немного, я попрощался, сославшись на дела. И они действительно были. Мне предстояло заняться Карташовым. Глава гильдии решил меня кинуть, и его следовало сделать наглядным примером того, почему с маркизом Скуратовым лучше дружить. Но сделать это было непросто: меня предупредили, что таких людей нельзя просто убить. Слишком со многими аристократами они были связаны. Да и поддержка гильдии не пшик. Если там сообразят, что я устранил их босса, договоров с профсоюзом мне уже не видать. И, вполне вероятно, что не только с этим. Наверняка большинство гильдий решат проявить солидарность и объявить мне бойкот. А меня это не устраивало совершенно.

Так что я засел «разрабатывать» несговорчивого Карташова, пользуясь собранными на него отделом разведки материалами. У меня имелись досье на всех глав гильдий, с которыми меня свёл Сенцов. Как же иначе?

Спустя пару часов я понял, что добраться до босса не так-то просто. Он не вёл распутный образ жизни, не пил алкоголь, не употреблял наркотики, не играл на деньги. И, судя по всему, был по всех отношениях примерным гражданином. Конечно, это значило лишь то, что ему удавалось удачно скрывать свои грехи. Представить, что глава профсоюза праведник, я не мог. Где-то что-то было. Нужно лишь раскопать. Но как?

С этими мыслями я отправился делать уроки. Но, даже решая задачи по математике, продолжал прокручивать в голове то, что успел практически выучить из досье наизусть. Нужно зацепиться, и тогда потянется ниточка.

Но в конце концов пришлось это дело отложить. Иногда не нужно форсировать события. Особенно когда особой спешки нет.

А затем позвонила Каминская. Весело отчиталась о том, как к ней приезжали Энгманы.

— Я думала, он или сгорит на месте или сквозь пол провалится! — сказала она напоследок. — Думаю, ему бы хотелось.

— Отец тебя просил не распространяться о случившемся?

— Ага. Похоже, ему очень хочется всё замять. На самом деле, я не удивлена. Ты только что спас царя. И вообще, звезда. Энгман здорово лоханулся, наехав на тебя. Представляю, что ему устроил дома папаша, когда узнал. И ещё устроит. В общем, я, конечно, обещала не болтать.

— Надеюсь, так и поступишь.

— Само собой. Хотя очень хочется всем рассказать, если честно! Но я молчок!

— Вот и молодец.

— Сходим завтра куда-нибудь? Найдётся у тебя пара часов для меня?

— Посмотрим, — ответил я уклончиво.

— Опять дела? — расстроилась девушка. — Или решил меня не баловать?

— Ничего подобного. Просто пока не знаю точно, какой завтра будет график.

— Ладно. В школе решим. Спокойной ночи.

— И тебе.

Повесив трубку, я уже собрался было отправиться в свои покои, как вдруг постучалась секретарша. Скользнув по ней взглядом, я выдохнул с облегчением: мерзкого отвара в её руках не было. Зато имелся конверт.

— Ваше Сиятельство, вам пришло из Белого города, — проговорила она, протянув его мне. — Я не вскрывала.

— Спасибо.

Сломав печать, я вытащил послание на гербовой бумаге. Пробежал глазами выведенные от руки каллиграфическим почерком царского секретаря строки.

Меня приглашали на ужин во дворец. Знакомиться с будущей невестой!

Царевен я видел на новогодних балах, но кто из них кто, конечно, мог только догадываться. Теперь же мне предстояло узнать, с кем я обручусь и на ком женюсь по достижении совершеннолетия. Все три девушки показались мне симпатичными, и это уже радовало. Но интересно было, каков характер у той, которая «досталась» мне. Впрочем, разве она его покажет? По сути, кота в мешке брал. Зато какого. Брак с царевной, хоть и не сделает меня частью Белого клана, всё же, откроет многие двери. И не только во дворце (что немаловажно), но и за его пределами. В общем, я собирался на встречу не без лёгкого волнения. В первую очередь, из-за того, что, по сути, царевна была призом, который я выиграл благодаря Авинову, а все мы слегка напряжены перед получением награды. Есть в этом некая торжественность момента.

Так что, когда после школы Каминская спросила, куда же мы пойдём, я ответил, что у меня появились срочные дела.

— Вызывают по дворец, — сказал я с загадочным видом. — Думаю, что-то важное. И наверняка конфиденциальное.

— Почему ты так решил? — спросила Глафира.

— Да, в принципе, каждый раз так и получается.

Говорить, что я отправляюсь знакомиться с невестой, мне не хотелось. По крайней мере, сейчас. Чем меньше людей будет знать о моих матримониальных планах, тем лучше. Я не любитель видеть своё фото в газетах. Особенно в разделе светских сплетен.

— А ты часто бываешь у императора? — спросила Каминская.

— Да не особо. Но иногда приходится.

Было заметно, что девушке очень хочется расспросить, по каким же таким делам её жених мотается в Белый город, но она сдержалась.

— Ладно. Раз дела, значит, дела. Позвони хотя бы, как освободишься. Если будет не слишком поздно, конечно.

Я был благодарен ей за эту оставленную лазейку. Тем более, что, действительно, не знал, во сколько вернусь в замок.

Приехав домой, я застал у себя на столе ещё один отчёт Антона с анализом продуктового рынка. На этот раз материалы касались кондитерского сегмента. О нём я как-то особо не думал, но, когда начал, читать, заинтересовался.

Перед тем как ехать во дворец, я позвал Свечкина и вручил ему листок с записанными именами Елагиных, которые, по словам Артёма, могли владеть техникой создания Спящих.

— В первую очередь, меня интересует компромат, — прямо заявил я начальнику разведки. — Распорядок дня, привычки — всё это не нужно.

Убивать никого из тех, чьи имена оказались в списке, я не собирался.

— Мне лишь требуются рычаги давления на этих людей. Хотя бы на одного. Но надёжный. Такой, чтобы он, не раздумывая, согласился делать всё, что ему скажут.

Свечкин кивнул. Мол, понятно.

— А если такого компромата не окажется? — спросил он. — Не факт же, что эти люди замешаны в чём-то таком.

— Поэтому и даю варианты: у кого-нибудь да найдётся. Статистически должно найтись.

— Каковы сроки, Ваше Сиятельство?

Я понимал, что быстро нарыть компромат не получится. Не бывает так. Поэтому ответил:

— По мере возможностей. Но и не затягивая.

Свечкин отлично понимал, что это означает. Я не сомневался, что нарочно откладывать в долгий ящик моё поручение он не станет.

— Что у нас по Хвостову и Жучку? — спросил я. — Есть уже что-нибудь интересное?

— Судя по всему, граф не вникает в дела босса и просто получает свой процент с продажи пыльцы. Думаю, ему всё равно, где именно она распространяется.

— Но у него должен быть свой человек, который следит за выплатами. Не может же граф верить Жучку на слово.

— По правде говоря, мне кажется, у них фиксированная такса.

— Но это не совсем процент.

Свечкин кивнул.

— Да. Но, как вы и сказали, отследить прибыль с продажи пыльцы граф не может. Даже приставь он к боссу своего человека, того легко обвели бы вокруг пальца. Или подкупили бы.

— Пожалуй, вы правы. Значит, Хвостову всё равно, будут торговать на моей земле пыльцой или нет?

— Подозреваю, что он о вашей сделке с Жучком даже не узнал бы. Если б она состоялась.

— А как добывается эта самая пыльца, ещё не удалось выяснить?

— Нет. И, если честно, вероятность, что удастся, невелика. В Пустоши работают некие проверенные бригады с постоянным составом. Внедриться туда нереально. По крайней мере, в ближайшее время.

— Чёрт! А что насчёт хранения и перевозки по городу?

— Судя по всему, есть несколько складов на территории Хвостова. Туда пыльцу доставляют из Пустоши, там разбавляют и фасуют. А затем люди Мецлера развозят её по точкам, где она забирается дилерами.

— Где пыльца попадает в город? Где склады? И где эти точки? Вот, на чём сосредоточьтесь.

Раз нельзя узнать, как добывается пыльца, узнаем хотя бы, где она находится перед тем, как поступить в продажу на улицах.

— Есть основание считать, что ввозят её под видом охотничьего каравана через ворота в уделе Хвостова, — ответил Свечкин. — Его территория как раз пограничная. Затем пыльцу грузят в машины фирмы Мецлера и развозят по складам. Дело в том, что непросто понять, в какие именно склады попадает пыльца. Её никогда не доставляют отдельно от других грузов.

— Водители в курсе, что везут?

— Трудно сказать. Мы не так давно начали заниматься этим делом, Ваше Сиятельство. Прошу понять.

— Да, конечно. Скажу честно, Юрий Михайлович. Я собираюсь перехватить целую партию пыльцы. Максимально крупную. Меня не особо интересует, на какие склады её развозят. Меня интересует, где она хранится целиком, какое время, и какая при этом рядом охрана.

— Караваны из Пустоши обычно приходят в здание своей гильдии, — ответил Свечкин. — Вернее, её местного представительства.

— И никуда по пути не заезжают? Никто от каравана не отделяется?

— Насколько мне известно, нет. Так что, вероятно, вся партия при попадании в город поступает именно туда. А затем уже делится на несколько частей, которые увозят на фасовку.

— Значит, там должно быть полно охраны.

— По идее, да. Мне отправить людей выяснить, это?

— Разумеется.

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство… — проговорил Свечин после короткой паузы. — Вы ведь не собираетесь штурмовать представительство охотничьей гильдии на земле графа Хвостова? Это… чревато таким скандалом, что всё может закончиться войной. И бойкотом остальных гильдий. Вероятность, что никто не узнает, чьи бойцы атаковали представительство, крайне мала. Я, конечно, не смею давать вам советы…

— Вы правы, Юрий Михайлович. Это не вариант. К тому же, придётся пыльцу там ещё найти. Нет, подобная операция обречена на провал. Не на одной, так на другой стадии. Мы должны перехватить груз до того, как он попадёт в представительство.

— Напасть на караван?

— Получается, что да. И желательно, не на территории Хвостова.

— Тогда за городской стеной? — помолчав, спросил Свечкин.

— Кажется, других вариантов нет. В каждом караване есть груз пыльцы?

— Думаю, нет. Скорее всего, его привозят сразу большой партией. Например, укладывая в туши крупных животных.

— Можно выяснить, в каком караване окажется очередная партия?

Свечкин покачал головой.

— Увы, господин маркиз. У нас нет такой возможности. Остаётся лишь догадываться.

— А если подкупить кого-то из каравана?

— Рискованно.

— Всё же, поищите того, кто может стать нашим осведомителем. Сочетайте подкуп и запугивание. Ну, да не мне вас учить. Гарантируйте ему защиту, безопасность и всё такое. Пусть предупредит, когда их отряд отправится за пыльцой.

— Если их заранее предупреждают, — вставил Свечкин. — В чём я сомневаюсь. Думаю, рядовые охотники узнают о контрабанде уже по факту.

— Тогда займитесь не рядовыми. Выйдите на командиров.

— Это ещё рискованней, Ваше Сиятельство.

— Но иного выхода у нас нет. Мне нужна эта пыльца, чтобы надавить на Мецлера и Жучка.

— Хорошо, господин маркиз, мы сделаем, что возможно.

— Надеюсь. Только не спугните. И никаких упоминаний меня. Я не хочу, чтобы моё имя всплывало до поры, до времени.

— Разумеется.

Ясно было, что дело небыстрое, и придётся подождать. Благо, я не особо торопился: всё это мне, в общем-то, понадобится, уже когда придёт пора запускать производства. Но приготовиться лучше заранее. Чтобы не оказалось потом, что что-то было сделано впустую.

Отпустив начальника разведки, я отправился собираться к ужину. На такое мероприятие следовало надевать даже не визитку, а смокинг.

За сорок минут до назначенного времени я спустился на улицу, сел в бронированную машину и поехал в царский дворец.

Аудиенции и даже прогулки по дворцовому саду в обществе Его Величества — это одно. Ужин в кругу высочайшей семьи — совсем другое. Особенно, если ты единственный гость.

Когда я прибыл во дворец, меня встретил слуга в пышной белой ливрее с золотыми галунами. Держался он прямо, как жердь и был безупречно вежлив, но немногословен. Принял у меня пальто, передал его швейцару и повёл меня по дворцу — совсем не туда, где я бывал прежде.

Идти пришлось довольно долго. Минут пять, не меньше. Я даже потерял ориентацию в пространстве — во всех этих бесконечных анфиладах, галереях, лестницах и переходах. Не знаю, может, так и было задумано. Но вряд ли. Просто здание было по-настоящему огромным.

Повсюду попадалась стража. Но, видимо, мой провожатый был хорошо известен гвардейцам, так как они лишь бросали на нас мимолётные взгляды.

Наконец, мы добрались до богато отделанного синим камнем зала с белоснежной витой мебелью и огромными зеркалами, которые делали помещение ещё больше. Слуга остановился перед двустворчатой дверью, расписанной фруктами, виноградными гроздьями, лесными птицами и ягодами. Если приглядеться, становилось ясно, что всё это сыплется из расположенных наверху рогов изобилия, которые художник почему-то изобразил похожими на морские раковины.

Мой провожатый распахнул дверь, вошёл первым и, остановившись, громко объявил:

— Ваше Величество, маркиз Скуратов!

— Так пусть заходит, — донеслось в ответ. — Что ж ты держишь его на пороге, разбойник⁈

— Виноват, Ваше Величество, — совершенно спокойно отозвался слуга, поклонился и отступил, давая мне дорогу.

Когда я вошёл, царь направлялся навстречу. Отвешивая поклон, я успел заметить одну из его супруг — видимо, мать невесты — и двух девушек. Одна из них предназначалась мне. Выглядели обе молодо, так что можно было лишь гадать. Но я надеялся, что не придётся, и мне их представят.

— Николай, дорогой! — Его Величество стиснул мою руку и даже пару раз встряхнул. — Прошу, не тушуйся. Заходи, я тебя представлю своим домашним. Мы тут устроились по-простому, знаешь ли.

Я понял смыл этой фразы: меня принимали как близкого человека, будущего зятя. В домашней обстановке, насколько она возможна в этом месте и среди этих людей.

— Милые мои, это вот маркиз, — весело заговорил, обращаясь к дамам, император. — Тот самый, да! Спас меня, голубчик. Жизнью рисковал. Николаем зовут. Прошу любить и жаловать. А это вот супружница моя, Ольга, — представил он жену. — И дочери. Та, что постарше — Елизавета. А младшая — Екатерина.

Так, значит, вот она! Я поклонился всем трём, но внимание обратил на последнюю. Симпатичная, белокожая, с уложенными в узел волосами, похожими на снег. Глаза голубые, большие и ясные. От моего взгляда царевна не смутилась. Напротив — ответила вежливой улыбкой.

— Спасибо вам за батюшку, — сказала её сестра. Видимо, решив, что пауза малость затянулась. — Не представляю, как бы мы без него остались!

— Это мой долг, — ответил я скромно. — Как и каждого подданного.

— Хорошо сказано, — царь слегка хлопнул меня по плечу. — А теперь садись. Вот сюда.

В столовой находились трое слуг, и один из них тут же шагнул к нам и помог мне придвинуть тяжёлый деревянный стул с высокой спинкой, украшенной императорским вензелем. Такой же красовался на столовом сервизе и, кажется, даже на приборах.

Императору тоже помогли устроиться во главе стола.

— Ну, начнём, — кивнул он. — Пока еда не начала остывать, — царь улыбнулся, давая понять, что шутит.

Он слегка звякнул ножом по пустому бокалу, и слуги пришли в движение. Нам быстро наложили в тарелки жаркое из дичи, клюквенный соус и жареный картофель с чесноком. Аромат исходил от блюда божественный. Бокалы тоже наполнили.

— Предлагаю тост за маркиза, — сказал, поднимая свой, Его Величество. — Он является поучительным примером того, каким должен быть современный сын отечества. Думаю, никто на это не посмеет возразить.

— Конечно, нет, — отозвалась его супруга. — Маркиз — вы в высшей степени образцовый молодой человек и дворянин. Хоть и прославился не только своими… исключительными достижениями.

— О чем это ты, дорогая? — как бы невзначай, спросил царь, разрезая у себя на тарелке дичь. — Я говорю о вашем буйном нраве, маркиз, — улыбнулась одними губами царица, глядя на меня. — Вы же не станете отрицать, что порой даёте волю эмоциям?

— Не хочу возражать вам, Ваше Величество, — ответил я. — Но никогда.

— Как⁈ — брови у женщины вспорхнули к аккуратно постриженной чёлке. — А ваши дуэли? Сколько их было?

— Всего лишь признак молодости, — махнул вилкой Его Величество. — И потом, насколько мне известно, маркиза провоцировали.

— Но вызовы бросали ему, — заметила царица.

Я понимал, что за столом идёт игра. Меня испытывают. Ведь, по сути, я был для императора незнакомцем. Мы редко виделись, мало общались. А теперь должны были породниться. Кроме того, меня должно было представить невесте. Вот её родители и выбрали такую форму для этого. Надо отдать должное обоим, они прекрасно чувствовали друг друга и вели «допрос» легко и непринуждённо, как давно сработавшиеся партнёры. Впрочем, уверен, так оно и было.

— Совершенно верно, — ответил я.

К счастью, в высшем свете считается хорошим тоном беседовать во время еды. Если будешь вести себя по правилу «когда я ем, я глух и нем», тебя сочтут дикарём, невежей или просто дебилом. Так что я мог совмещать поглощение блюда с разговором, не опасаясь проявить тем самым неуважение.

— Я был вынужден участвовать в нескольких поединках. К сожалению, нашлись люди, которые сочли меня не достойным их общества.

— Но вы доказали обратное, — сказал царь. — Причём с блеском. Не правда ли, милые мои?

— О, да, — с готовностью подтвердила Елизавета. — Вне всякого сомнения.

— Отчего же кто-то так решил? — поинтересовалась царица.

— Что я не заслуживаю их общества? Не имею представления, Ваше Величество. Не счёл нужным это выяснять.

Супруга императора одобрительно кивнула.

— И правда, — сказала она. — Какая разница?

— Наглецы получили по заслугам, — кивнул Его Величество. — Маркиза просто недооценили.

— Но только не ты, папенька, — улыбнулась Елизавета.

— Нет, я проявил дальновидность, — император вдруг весело мне подмигнул. — Николай, расскажи о своих планах на будущее. Ты ведь без дела не сидишь.

Естественно, я не собирался выдавать ничего такого. Да царь, вероятно, и не ждал откровений. Так что я начал не торопясь рассказывать о текущих проектах. Они секретом, в общем-то, не были. Правда, не все. О некоторых, вроде разработок компьютерного отдела, умолчал. Там и похвастаться, к сожалению, было особо нечем. Когда я заходил к парням в последний раз, они пытались воспроизвести устройство смартфона в увеличенном масштабе. Я только головой покачал, глядя на схему величиной метр на полтора. Подобными темпами мы не один год будем разбираться, что да как.

Царская семья слушала внимательно, иногда мне задавались вопросы, но, кажется, у меня не пытались ничего выпытать. По сути, всем было интересно, как я себя веду. Кажется, мне удавалось справляться неплохо. Особенно с провокационными вопросами, которые поделили между собой царица и старшая дочь. В самые неожиданные моменты они делали выпады и внимательно следили за тем, как я отреагирую.

Наконец, принесли чай, кофе, торт и пирожные. Девчонки заметно оживились. Видимо, нечасто их баловали во дворце сладостями.

После того, как большая часть угощения была уничтожена, Его Величество предложил перейти в гостиную и послушать, как Катя играет на рояле. Никто не возражал и не ломался. Видимо, распорядок встречи со мной был обговорен и утверждён заранее.

Девушка довольно прилично сыграла Баха. Не так совершенно, как делала это моя мать, но для её возраста действительно прилично.

— А вы, маркиз, играете? — спросила вдруг Елизавета.

— Вряд ли, дорогая, — улыбнулась её мать. — Полагаю, Николая больше учили сражаться. Верно?

— Я давно не практиковался, но могу попробовать, если вам угодно, — ответил я.

— О, так всё-таки, играете! Тогда прошу.

Катя уступила мне место, но отходить не стала: опёрлась локтем о рояль и застыла в ожидании.

— Многого не ждите, — сказал я, проводя кончиками пальцев по костяным клавишам.

И начал играть Бетховена. К моему удивлению, подсознание быстро «вспомнило» мелодию. Я ошибся всего трижды и один раз замешкался, подбирая нужную ноту.

— Совсем недурно! — захлопала Елизавета, когда я закончил. — Не правда ли?

— Хорошо, — кивнула царица. — У вас есть чувство мелодии. Вам удалось передать настроение. Это иногда важнее всего прочего. Но давайте прогуляемся. Нельзя же после еды только сидеть.

— Да-да! — встрепенулся Его Величество. — В сад!

Я думал, мы отправимся туда, где уже были с императором, но оказалось, что променад намечен в большом дворцовом парке.

— Прошу прощения, мне нужно идти, — заявила вдруг Елизавета, когда мы почти добрались до него. — Я должна принять представительниц благотворительных фондов.

С этими словами она попрощалась со мной и быстро удалилась.

Смысл маневра стал ясен, как только мы двинулись по аллее: императорская чета вышла вперёд, а Катя взяла меня под руку. Мы шагали медленно и очень быстро отстали.

— Итак, маркиз, — проговорила девушка негромко, слегка сжав пальцами мой локоть. — Поговорим открыто. Раз уж нам суждено стать мужем и женой. Ответьте честно: зачем вам жениться на царевне?

Прошла почти неделя с тех пор, как я посетил ужин у Его Величества. За это время аналитический отдел предоставил полные отчёты по ситуации на рынке продуктов, а также сделал сметы на фабрики, фермы и заводы по производству мяса. Вот только бычков и коров предстояло у кого-то купить, спарить и ждать, пока они дадут потомство. И я вовсе не был уверен, что мне захотят их продавать. Как и прочую живность. Кому охота плодить конкурентов? Ну, или взамен попросят что-нибудь, с чем расстаться я не буду готов. Впрочем, если разменной монетой станут военные контракты, то ради Бога. Благо, мне было, что предложить. Например, дальнобойную артиллерию с новой оптической системой наведения. Прошедшей испытания и успешно доведённой до ума. Я распорядился запускать пушки в производство. А заодно поработать над новинкой — управляемыми бомбами. Правда, для них требовались самолёты. Но они в городе имелись. Оставалось только закупиться. Это я поручил Андроновой и Антону. Тем более, всё равно они пара. Пусть потрудятся вместе на общее благо. Может, наконец, поженятся. Хотя тут, наверное, всё зависело от генерала. Вряд ли управляющий имел в семейных делах решающее право голоса.

Куда больше меня интересовали перевозки. И на этом поприще кое-что сделать удалось. А именно — раздобыть график прибытий охотничьих караванов. Правда, в котором окажется груз пыльцы, было неизвестно, но я делал ставку на тот, который повезёт туши больших животных типа гранзубров. Так что за городской стеной дежурили мои беспилотники — следили за тем, какой караван возвращается из Пустоши. Также я держал возле ворот своего удела группы быстрого реагирования. Без опознавательных знаков, разумеется. Плохо было, что им придётся делать крюк, чтобы не спалить, откуда они выехали и куда вернулись. Но времени на маневр должно было хватить. Кроме того, я распорядился специально для этой операции подготовить три боевых вертолёта. Тоже без эмблем, само собой. Я вовсе не хотел, чтобы у кого-то появились основания предъявить мне обвинения в нападении на караван.

И вот, наконец, в середине дня раздался долгожданный звонок из отдела разведки.

— Ваше Сиятельство, — услышал я слегка напряжённый голос Свечкина. — Караван появился в четырёх километрах от города! Везут туши. Допускаю, что груз находится там.

— Вас понял, Юрий Михайлович. Благодарю.

Отключившись, я тут же экстренно связался со штабом. Трубку взяла Андронова.

— Да, господин маркиз?

— Активировать протокол «Шкуры».

— Вас поняла.

— Ждите меня у ворот. Я выезжаю.

На такое дело я решил отправиться сам. Лично проконтролировать, чтобы всё вышло чисто.

Бросив трубку на рычаг, я поспешил вниз. Махнул по пути Падшим.

— На выход!

Им повторять или что-то объяснять не требовалось. Уже через пять минут мы выехали с территории замка и помчались к границе марки. Когда прибыли, группа нас дожидалась. На низком старте, что называется.

— Командуйте коптерам перехват, — кивнул я командиру. — Пусть летят вперёд. Вот направление, — я протянул офицеру координаты, пересланные Свечкиным по факсу.

Он взглянул и кивнул.

— Принято, Ваше Сиятельство! Выезжаем!

Из чего состоит охотничий караван, уже было хорошо известно. Отряд стрелков, разделочная бригада, погрузчики, свора симуранов, а также охрана, водители и механики. Всего — человек тридцать. Вооружённые до зубов. Неслабый противник, короче говоря. И никто из них не должен был сегодня добраться до города. Я очень надеялся, что предстоящая бойня не окажется напрасной. Потому что, если пыльцы не окажется, в следующий раз могут возникнуть уже совсем серьёзные проблемы: Жучок наверняка сообразит, что целью был его груз, и примет меры.

Мы выехали из ворот и двинулись в сторону леса. Скрывшись там, нам предстояло сделать нехилый крюк и добраться до каравана, атаковав его с левого фланга. А потом так же уйти. Не оставив свидетелей.

Вертолёты вылетели вперёд. Им предстояло остановить охотников и уничтожить большую часть живой силы и боевых машин. Например, витязей, которые входили в состав отряда. Десант должен был позаботиться о том, чтобы никто не ушёл в лес. Лишь затем должны были подоспеть мы. Найти и забрать груз.

На самом деле, коптеры не торопились и потому не слишком нас опережали. Когда они пошли на снижение, стало ясно, что караван обнаружен. А через пару минут вертолёты открыли огонь. Ракетами не пользовались: это навело бы Жучка на мысль, что груз мог быть уничтожен. Так что заработали только миниганы. Поскольку вертушки снизились, из виду они исчезли, и до нас лишь доносился звук пальбы. Затем раздался взрыв. Жахнуло знатно. Я мысленно понадеялся, что это техника охотников, а не один из коптеров.

Наконец, мы выехали из леса на дорогу, которой пользовались караваны. Проложили её, Бог весть, когда, так что выглядела она соответственно.

Сразу стало ясно, что мои надежды не оправдались: один из вертолётов был подбит и горел в зарослях. Зато другие продолжали поливать свинцом караван. Вот только в его состав входили бронированные машины, от которых пули, даже крупного калибра, попросту отскакивали.

Прибывшие по земле отряды начали быстро выгружаться и тут же вступать в бой. Часть бойцов отправилась в близлежащие заросли, чтобы отыскать сбежавших. Вертолёты не могли перебить всех, и свидетелей, как я уже упомянул, оставлять было нельзя.

Я тоже вылез из броневика и тут же синхронизировался с Бером. Первым делом скастовал алую сеть и послал её в витязя, поливавшего свинцом зависший над дорогой коптер. Магия разрезала его на куски, словно кусок сливочного масла. Затем я зашагал вперёд, создавая сразу несколько техник, чтобы разделаться с остальными бронемашинами каравана.

Через четверть часа мои бойцы произвели досмотр туш и машин. Груз пыльцы — около тонны — обнаружился во внутренностях убитых охотниками чудовищ. Как я и рассчитывал. Должен сказать, я испытал в этот момент настоящее облегчение. Было бы крайне жаль попусту истребить целый отряд добытчиков.

Пыльцу перегрузили в наши автомобили. Ко мне подошёл командир группы.

— Что нам делать с тушами, Ваше Сиятельство? Они представляют немалую ценность.

— Оставьте. Мы тут не ради них.

Главное же, мне хотелось, чтобы Жучку сразу стало ясно: целью нападения был его товар.

— Слушаюсь. Местность зачищена. Насколько я могу судить, в живых никого не осталось.

— С собаками прошли по лесам?

— Так точно. Кажется, всё чисто. Мы сверили списки погибших с теми, которые находились у командира отряда. Всё сходится.

— Забрали тела из упавшего вертолёта?

— Да, Ваше Сиятельство.

— Тогда уходим.

Не прошло и пяти минут, как мы двинулись обратно в город. Караван догорал посреди дороги. Теперь мне было, чем торговаться с Жучком и Мецлером. Тонна пыльцы — это очень много. Огромная партия, которую собирали около месяца. И стоит она кучу денег. Босс непременно захочет получить её назад. Настолько сильно, что даже сам уладит дела с гильдией охотников. В этом я не сомневался.

Мы с Антоном, Свечкиным и Андроновой сидели в недавно оборудованном конференц-зале под треск камина и пили кофе. Я устроил небольшое совещание, ибо иногда деятельность департаментов требует слаженности для большей эффективности. На данный момент я уже вполне доверял своим сотрудникам, так что решил их соединить, так сказать.

— Ваше Сиятельство, почему вы не взяли в плен ни одного из членов каравана? — спросила Андронова.

Затянутая в армейскую форму, подчёркивающую её мускулы и габариты, она здорово выделялась на нашем фоне. Интересно, как у них с Антоном в плане интима? Впрочем, не хочу даже представлять.

— Потому что никто из них ничего не сказал бы, — ответил я. — Это было бы бессмысленно.

— Мы бы сумели разговорить языка, — проговорила Андронова.

— Дело не в этом. Вот ты стала был палить место добычи пыльцы, пуская в него караван?

— Но…

— Вот именно. Я не сомневаюсь, что загрузка происходит по пути в город. На месте Жучка я сделал бы именно так. А он не дурак, уж поверь. По крайней мере, до этого точно додумался.

— Я согласен с Его Сиятельством, — вставил Свечкин. — Место производства пыльцы держится в тайне. Раскрывать его охотникам было бы огромной глупостью.

— Одна вещь интересует меня больше всего, — сказал я. — Каким образом… Условно назовём место сбора пыльцы фермой. Так вот, как эта самая ферма существует в Пустоши. Ладно ещё днём, но по ночам гули выходят на охоту, и они точно не пропустили бы присутствие людей. Именно по этой причине за пределами города нет заводов, рудников и так далее. Они были бы незамедлительно уничтожены. Что скажете на это? Есть предположения?

— Вероятно, существуют надёжные средства защиты, — ответил Свечкин. — Вроде серебра.

— Сомневаюсь. Они получили распространение недавно. Да и не являются панацеей. Тут что-то другое. Но, в целом, полагаю, вы правы: Жучок придумал, каким образом обезопасить ферму от гулей. И это, кстати, свидетельствует о его интеллекте. Ну, или того, кто на него работает.

— Ваше Сиятельство, — сказал Свечкин. — Признаться, я тоже об этом размышлял. Ни к какому конкретному выводу, как вы поняли, не пришёл, но у меня появилась вот, какая идея: на ферме живут люди, и, наверняка, есть какая-то техника. Это означает, что им требуются еда, вода и лекарства. А оборудование нужно чинить. Для этого нужны запчасти.

— И всё это приходится доставлять из города на ферму, — кивнул я. — Да, об этом я тоже подумал. Значит, существуют тайные рейсы в обе стороны. По земле или по воздуху. Нужно выяснить, как поддерживается связь с фермой. Это выведет нас на её местоположение. И тогда можно будет не просто взять под контроль Жучка и Мецлера по полной программе, но и, что мне представляется более важным, понять, как в Пустоши живут люди на постоянной основе. Вы осознаёте, какие перспективы это откроет?

Все трое кивнули. Но высказался управляющий:

— Можно будет по этой технологии построить за городом добывающие ресурсы шахты и рудники. Вы перестанете зависеть от внешних поставок сырья.

— Именно. Так что, Юрий Михайлович, с этого момента считайте разработку Жучка и его бизнеса задачей первостепенной.

Свечкин кивнул.

— Принято, Ваше Сиятельство.

— Теперь следующий вопрос сегодняшней повестки. Авиационные сообщения. Я правильно понимаю, что самолёты, особенно пассажирские, есть только у одной компании?

— Совершенно верно, Ваше Сиятельство, — кивнул Антон. — И принадлежит она Красному клану. У него монополия.

— Это как-то закреплено юридически?

— Насколько мне известно, нет. Просто так сложилось… исторически.

— Можете объяснить, почему остальные кланы не пытаются создать свой воздушные флот? Про истребители понятно — они нам тут нафиг не нужны. Хватает вертолётов. Но суда для дальних отправлений — это же вещь очень нужная.

— Позвольте мне, — сказал Антон. — Дело в том, что после Великой войны, когда технологии пришлось возрождать, оказалось, что производственные мощности и специалисты в большом дефиците. Не во всех городах были аэропорты. И не везде остались функционирующие самолёты. А самое главное — чтобы их починить, требовались детали. Так что в приоритете сразу же оказались те поселения, где прежде располагались авиастроительные, моторостроительные, авиаремонтные заводы и заводы, производившие агрегаты. Не разрушенных во время войны полностью на нашей территории таких оказалось всего семь. Камнегорск — один из них.

— Понятно, — протянул я. — И тот, кто их прибрал к рукам, ими до сих пор и владеет.

— Ну, если только один клан не уничтожал другой, захватывая их имущество, — ответил Антон. — Но монопольность данного бизнеса всё равно сохранялась.

— И самолёты, конечно, никто не продаёт. За исключением истребителей, которые популярностью всё равно не пользуются.

— Нет, Ваше Сиятельство. Пассажирские и особенно грузовые воздушные суда заполучить в собственность нереально. Тем более, их, по понятным причинам, не так уж и много. В основном, это те самолёты, которые были построены невесть когда. Они не особо надёжны, но, как говорится, не до жиру. Новые делают крайне редко. Это требует огромных затрат и усилий.

То-то я заметил, что в городе самолёты, в основном, моторные. В моём мире они давно устарели, а здесь были обычным делом.

— Ладно, пусть так, — сказал я. — Но ведь есть иные способы заполучить воздушное судно. Например, найти на свалке самолётов детали, остовы и собрать хотя бы один. Пусть летающий кое-как, но всё же рабочий.

Антон покачал головой.

— Все свалки давно выбраны, Ваше Сиятельство. Там ничего полезного не осталось. А если судно терпит крушение, и его возможно найти, все обломки немедленно собирают и доставляют в город.

Чёрт! Этого следовало ожидать. Не один я такой умный.

— Кроме того, — сказала вдруг Андронова, — это просто не имеет смысла. Даже если вы соберёте грузовой самолёт, его наверняка собьют. Чтобы дать понять, что от попыток конкурировать с уже существующими компаниями лучше отказаться.

— Ясно. А вертолёты не могут доставлять грузы в другие города, потому что те слишком далеко, а баки коптеров не способны вместить нужное количество топлива.

Мои собеседники дружно кивнули.

— Всё так, Ваше Сиятельство, — вздохнул Свечкин. — Потому и монополия на перелёты.

Я побарабанил по столу пальцами. Новости так себе. А я-то уже губу раскатал. Ладно, отложим эту идею. Собственного грузового флота мне пока не видать, но время покажет, как обернутся дела.

— В таком случае, — сказал я, — перейдём к следующему вопросу. Кто из вас ходит в храмы?

Мои собеседники удивлённо переглянулись. Потом руку подняла Андронова.

— Я, Ваше Сиятельство.

— И прямо веришь?

— Эм-м… Ну, да. Как же иначе?

О, как! Интересно.

— И многие из числа военных являются приверженцами религии? — спросил я.

— Так точно, господин маркиз. А вы разве… Простите, — спохватилась Андронова.

— И куда ходят наши солдаты? Ведь большинство храмов в моём уделе разрушены.

— В оставшиеся.

— Понятно. Наверное, туда много народу набивается.

— Ну-у… да, прилично, — девушка явно не понимала, зачем я задаю эти вопросы. — Особенно по воскресеньям.

— На время службы? — припомнил я религиозные традиции своего мира.

Генерал кивнула.

— Так точно.

— Я вот, что подумал: нужно построить храм на территории поместья. Чтобы наши люди могли его посещать, когда нужно.

— Это было бы чудесно, — встрепенулась Андронова. — Раньше храм был, но гули его снесли практически полностью.

— Вот как? Не знал.

— Там… прятались люди. Во время нашествия.

— Ах, вот оно что… И где он располагался?

— У восточной стены. Но сейчас от него остались только развалины. Восстанавливать нечего.

— Большой был храм?

— Судя по руинам, не очень.

— Я думаю, людей у нас в замке много, и места им понадобится немало. Антон, тебе поручаю: руины расчистить, заказать проект нового храма и приступить к работам в ближайшее время. То же самое касается остальных святых места, расположенных на моём уделе. Полагаю, с выделением дотаций на это благое дело проблем не возникнет.

— Не должно, Ваше Сиятельство, — качнул головой управляющий. — Инспектор не посмеет отказать в восстановлении храмов. Если об этом узнают, его могут отлучить от церкви. Анафеме, конечно, не предадут, но скандал будет знатный.

— Понятно. А что, он верующий?

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Но это значения не имеет. Репутация не зависит от его взглядов.

— А ты прав. Тогда обсуди с ним расходы. И пусть не скупится. И вот ещё, что: пусть здания хорошенько защитят нашими технологиями. Серебра не жалеть.

Антон кивнул.

— Принял, господин маркиз.

Я поймал сияющий взгляд Андроновой. Да, явно в городе религия занимает не последнее место в жизни жителей. Зря я не придавал этому значения прежде. Ну, ничего — наверстаю.

— Есть ещё монастырь, — вдруг проговорила генерал робко. — Он тоже разрушен, но не так сильно. Восстановить, наверное, можно.

— Монастырь? — удивился я. — Серьёзно?

— Да, Ваше Сиятельство. Мужской. Для тех, кто решил уйти из мира, так сказать. Посвятить себя молитвам.

— О пришествии Мессии?

— Да, Спасителя. Того, кто избавит нас от скверны. В смысле — от нежити, — поправилась почему-то Андронова.

— Большое здание?

— Приличное.

— Раньше там обитала почти тысяча человек, если мне не изменяет память, — вставил управляющий. — Я видел отчёт, когда оценивал объём ущерба.

— Что ж, тогда и это обсуди с инспектором. А женской обители нет?

Антон отрицательно покачал головой.

— В таком случае я вас больше не задерживаю, — сказал я. — Прошу остаться только Юрия Михайловича.

Генерал с управляющим тут же собрали свои записи и вышли, плотно притворив за собой дверь. Свечкин выжидающе уставился на меня.

— Монастырь — это хорошо, — сказал я, откинувшись на мягкую спинку кожаного кресла. — Просто замечательно. Это как раз то, что нужно.

— Для чего, Ваше Сиятельство? — воспользовавшись паузой, спросил начальник разведки.

— Для того, чтобы сформировать отдел пропаганды, — прямо ответил я. — И курировать его будете вы.

— Понимаю, — немного помолчав, проговорил Свечкин. — Религия — сильное средство влияния на массы.

— Совершенно верно. Глупо им не воспользоваться.

— Но… вы же понимаете, что церковь рассматривает храмы и монастыри как свою сферу деятельности.

— Вы имеете в виду, что она не захочет делиться? Я об этом подумал. Полагаю, крупное пожертвование вкупе с реставрацией церквей смягчит отца Адриана.

Свечкин кашлянул.

— А что конкретно вы, господин маркиз, собираетесь… пропагандировать?

— О, ничего такого, что противоречило бы религиозной доктрине. Даже, скорее, наоборот.

— Боюсь, я всё ещё не понимаю. Если вы сочтёте возможным просветить меня…

— Конечно, сочту, Юрий Михайлович. Ведь организовать это на первых порах придётся именно вам. И следить за тем, чтобы всё шло, как надо, тоже. Так что я рад, что вы не подняли руку, когда я спросил, кто из вас троих верует.

— К сожалению, я скептик.

— Меня это устраивает. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу о том, что мы будем внедрять в умы моих подопечных. Думаю, идея Мессии подходит в самый раз. Отец Адриан мне кое-что рассказал, а затем я отправился в библиотеку, взял Новоканоническую библию и прочитал всё, что касается пришествия Избавителя. Не бога и не сына божьего, а человека, который сможет уничтожить порождённых скверной Чёрного Сердца тварей.

— Я знаю, о чем вы говорите, Ваше Сиятельство, — кивнул Свечкин, глядя на меня очень внимательно. — Текст мне знаком.

— Прекрасно. Тогда вы согласитесь, что кое-что уже сходится. Осталось подогнать остальное — и дело в шляпе.

— Прошу прощения… Верно ли я понимаю, что вы имеете в виду… себя?

Я подался вперёд, положив локти на край стола.

— А кого же ещё?

Свечкин приподнял брови.

— Хм… Смело, господин маркиз. И рискованно очень.

— Почему?

— Такие вещи нужно согласовывать с церковью. Но она на это не пойдёт. Нельзя воплощать символ надежды. Особенно, если…

— Продолжайте, — кивнул я, видя, что собеседник запнулся. — Вы хотели сказать, если Избранный вовсе не избранный, а самозванец?

— Я бы не стал так формулировать…

— Давайте без экивоков. Это только мешает. Согласны?

— Как пожелаете, Ваше Сиятельство.

— Развейте свою мысль.

Начальник разведки постучал карандашом по блокноту. Собирался с мыслями.

— Прошу прощения, но мне кажется, вы не совсем уловили суть религии Новоканонической церкви, — проговорил он. — Дело ведь вовсе не в Мессии. То есть, не в нём самом.

— А в чём?

— В надежде, которую даёт идея человека, который избавит мир от скверны. Но! — карандаш в руке Свечкина замер, словно восклицательный знак. — Речь ведь не только о нежити. Но и о магии, в целом. Спаситель уничтожит Чёрную кровь — сам источник чародейства.

— То есть, колдунов и Даров больше не будет?

Кажется, я пропустил эту мысль, когда читал Библию. Или просто не обратил на неё внимания, сосредоточившись на фигуре Мессии, которая интересовала меня, в первую очередь.

Свечкин кивнул.

— Но даже не это главное. Вместе с магией исчезнет роль аристократов как защитников простого народа.

— То есть, будет уничтожено социальное неравенство, — дошло до меня. — Вернее, предпосылки к нему.

Мой собеседник кивнул.

— По крайней мере, так думают верующие.

— Ясно… И аристократы, конечно, не примут меня как Избранного.

— Уверен, что нет. На вас ополчатся… Все. Даже ваш собственный клан. И потом, на что вы рассчитываете в долгосрочной перспективе, господин маркиз? Вы ведь не в силах уничтожить скверну.

Я побарабанил пальцами по столу.

— Над этим нужно поработать. Внести кое-какие корректировки в текст.

— Это невозможно. Библию нельзя редактировать. Да и как вы себе это представляете?

— А я и не говорю о Библии, Юрий Михайлович. Много ли жителей империи её читало?

Мой собеседник пожал плечами.

— По правде говоря, думаю, что не очень. Большинство просто ходит в церковь, молится, посещает службы.

— Вот именно. Люди обычно довольствуются тем, что услышали. И они не любят вникать в суть. Тем более — штудировать тексты. Да ещё и довольно непросто написанные. Поэтому священники и объясняют, как и во что верить.

— Чего же вы хотите, господин маркиз?

— Молвы. Слухов. Нужно начинать прогрев масс. Выработать религиозную концепцию и организовать её распространение. Пророки, предтечи, предсказатели. Отряд юродивых, проповедников, уличных сумасшедших. А затем, когда будет отстроен храм, наберём в него нужных нам людей. Вы этим займётесь. В святые места ведь бывают паломничества?

— Хм… Да, конечно.

— Вот и отлично. Займитесь этим.

— Но, Ваше Сиятельство, как я уже сказал, в конце концов окажется, что вы настроите против себя и церковь, и аристократов.

— Поэтому всё должно иметь вид стихийный. Не нужно выпускать на улицы сразу всех пропагандистов. Будем так их условно называть. Пусть слухи и пророчества распространяются медленно. Я никуда не тороплюсь.

— Это непростое дело, — помолчав, сказал Свечкин. — Нужны надёжные люди. И те, кто будет искренне верить в то, что говорит.

— Понимаю. Поэтому вам придётся существенно расшириться. Места в здании хватит?

Свечкин неуверенно кивнул.

— На первых порах — да. А как вы проведёте финансирование? Антона будете задействовать?

— Нет. Вы всё будете получать лично от меня. И привлеките к этому только своих самых преданных сотрудников.

— Разумеется, господин маркиз. Я понимаю. Насчёт концепции…

— Это я беру на себя. Изучу вопрос тщательно и предоставлю вам материалы. На этом пока всё. Работайте, Юрий Михайлович.

Когда он ушёл, я встал, прошёлся по кабинету и остановился перед бронированным окном. Там, снаружи, за крепостной стеной, простирался город. Сотни тысяч людей, живущих в страхе перед гулями и ощущении того, что их судьбы зависят от воли аристократов. Огромная сила, никак, в общем-то, не задействованная. Потенциальная армия. И она ждала своего Мессию. Спасителя. Обычного человека, который скажет, что может быть по-другому. И поведёт их в светлое, справедливое и безопасное будущее. Своего героя.

Спустя примерно час после разговора с начальником разведки пришёл слуга и доложил, что мне привезли посылку.

— Охрана её проверила, Ваше Сиятельство, — добавил он. — Прикажете принести?

— А что там?

— Механоид.

— Что? — не понял я.

— Собака, Ваше Сиятельство. Механическая.

Я уставился на слугу в недоумении.

— Механическая собака?

— Да, Ваше Сиятельство.

На кой мне какая-то заводная псина⁈

— И от кого презент? — спросил я.

Слуга протянул карточку. Я быстро пробежал глазами аккуратно выведенные почерком с завитушками строки. Посылка пришла от Леонида Голицына, и, судя по тексту, он был отцом Софии. Благодарил за спасение дочери и заботу о ней. Надо же! Я никогда не слышал о том, чтобы он навещал её в госпитале. Правда, я и не спрашивал о её родственниках ни разу.

— Ладно, тащи, — кивнул я слуге, бросив карточку на стол. — Поглядим, что там за чудо такое.

— Слушаюсь.

Он исчез, но спустя несколько минут вернулся. К моему удивлению, коробку — а вернее, ящик, он не нёс в руках, а катил на грузовой тележке, которыми часто пользовались в замке для транспортировки тяжёлых грузов. Похоже, презент был не из лёгких. Слуга с трудом снял его с подставки и водрузил посреди комнаты.

— Свободен, — махнул я ему рукой.

Как только он ушёл, я снял крышку и увидел среди опилок металлического пса размером с добермана. И, в целом, довольно на него похожего. Особенно острыми треугольными ушами, которые лежали вдоль тела, словно указывая на короткий хвост.

Тэкс-с… И что с этим делать?

Я порылся в опилках, рассчитывая найти ключ. Но его не было. Как и скважины, насколько я мог судить. Подойдя к столу, я связался с охраной.

— Марта, мне сказали, вы проверили собаку.

— Так точно, Ваше Сиятельство. Ни взрывчатки, ни отравленных игл или стрел, ни прослушки.

— Откуда такая уверенность? Вы её разбирали?

— У неё снимается корпус. Как у всех механических питомцев. Таковы правила изготовления.

— Хм… А как она… заводится? Я не нашёл ключа. Вы его не забыли положить обратно в ящик?

— Заводится, Ваше Сиятельство? — в голосе Падшей послышались удивлённые нотки.

— Ну, я имею в виду, что она, вообще, делает? Как её… включить?

— На лбу есть кнопка, Ваше Сиятельство. Просто нажмите на неё.

— Ясно. Спасибо.

Повесив трубку, я вернулся к собаке. Так, вот она, кнопка. Круглая, сделанная заподлецо с головой. Ну, попробуем…

На всякий случай выставив магическую защиту — мало ли, насколько тщательно проверили устройство — я вдавил кругляшок над глазами собаки и распрямился.

В первые три секунды ничего не происходило, так что я даже решил, что нажал недостаточно сильно, однако затем в глазах псины появилось зелёное сияние. И это были не лампочки: свечение явно имело магический характер. Затем собака повела головой в одну сторону, в другую, подняла уши и вдруг распрямила лапы. Смазан механизм был хорошо, так что почти не издавал звуков. Не было слышно ни гудения мотора, ни скрежета разгибающейся пружины. Собака задрала голову и уставилась на меня. А я — на неё. Так, и что дальше?

В этот момент в дверь робко постучали.

— Входите! — крикнул я.

Заглянула Марта.

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство. Я подумала, может, вам понадобится помощь с механоидом.

— Входи. Разбираешься в этих штуках?

— Так точно. В нашей семье был один. Не знаю, что с ним стало после… В общем, что с ним сейчас.

— Собака?

— Нет, Ваше Сиятельство. Слуга.

— Слуга? — переспросил я, решив, что ослышался.

Падшая кивнула.

— Да. Очень дорогие штуки эти механоиды. И продают их редко. Обычно в качестве одолжения. Даже не представляю, сколько отец заплатил за нашего Ефима.

— Вы дали ему имя? Кукле?

— Ну, да. Почему нет? Вы, наверное, тоже придумаете псу кличку.

— Мне бы сначала понять, что с ним делать. Как управлять или… В общем, он же не будет просто так стоять всё время?

— Конечно, нет, — Марта улыбнулась, глядя на металлическую псину. — Вам просто нужно дать ему знать, кто хозяин. Только и всего. После этого он будет вести себя, как обычная собака. Выполнять голосовые команды.

— Мои?

— Только ваши.

Я взглянул на механоида с новым интересом.

— Любые?

— Ну… в пределах того, что он может физически.

— Понятно. Водить машину его не заставить, да?

— Нет, Ваше Сиятельство. Питомцы делают только свойственные своим прототипам вещи.

— Понятно. И… как мне с ним установить… контакт?

— Нужна ваша кровь.

Я взглянул на Марту.

— Кровь? Зачем?

— Так устроены механоиды.

— Ладно, допустим. Как… мне ему её дать? Позволить укусить, что ли?

— Нет, Ваше Сиятельство. Кусать он без приказа никого не станет, — она подошла, нажала что-то на спине собаки, и в руке у неё оказалась выскочившая из корпуса маленькая металлическая пластина.

Девушка протянула её мне. На полированной бронзе виднелись выгравированные символы, значения которых я не знал. Но выглядели они смутно знакомыми. Кроме того, имелись цифры.

— Что это? — спросил я. — И что с этим делать?

— Просто добавьте на пластину каплю крови. Затем вставьте в паз, и собака станет вашей. В смысле — определит вас как хозяина.

— А если кто-то вытащит пластину?

— Она перестанет слушаться. Будет просто ждать, когда идентификатор вернут на место.

— Значит, кто-нибудь может смазать пластину своей кровью и получить контроль над механоидом?

Марта отрицательно покачала головой.

— Нет, идентификаторы одноразовые. И каждому устройству подходит только один. Видите серийный номер? Нельзя заменить пластину.

— Понятно, — я задумчиво взглянул на собаку. — И сколько такая штука стоит? Хотя бы примерно.

— Очень много. Кто-то вам крайне благодарен. Ведь ему пришлось не просто раскошелиться, но задействовать связи. Как я уже сказала, Коэны мало, кому продают свои изделия.

— Коэны? Кажется, я читал про этот род в Дворянском справочнике. Входит в Белый клан, верно?

Марта кивнула.

— Да, Ваше Сиятельство. Но даже у соклановцев Коэнов далеко не у всех есть механоиды.

— Вот как? Почему? Из-за цены? Или Коэны даже им лишний раз не желают продавать?

— Именно так. Их продукция — большая редкость. Дело в том, что на каждое изделие уходит много магии.

— В каком смысле? Разве её можно… помещать в объект, чтобы она там оставалась?

— Род Коэнов может. Собственно, они такие единственные. Поэтому их и приняли в Белый клан, хотя они правящей династии не родственники.

Очень интересно. Я и не знал, что в империи есть род, который умеет подобные штуки.

— А как работают механоиды? В них какой-то моторчик?

— Нет, Ваше Сиятельство. В том-то и дело, что все они, по сути, просто шарнирные куклы с очень простыми механизмами, которые действуют исключительно благодаря помещённой в них магии.

— И надолго её хватает?

— Максимум на два года. Потом нужно везти их в сервисный центр и пополнять запас. Но это не проблема: Коэны беспрекословно обслуживают все свои изделия. Правда, приходится за это платить. И недёшево. Кстати, они же изготавливают Иглы Малика.

— Те, которые вставляют в шеи гулей?

Марта кивнула.

— Да, Ваше Сиятельство. Только кабаллисты умеют их делать.

Кабаллисты! Вот, как называется Дар Коэнов. Точно! Читая справочник, я не особо вникал в детали. Меня тогда больше интересовали боевые способности местных магов, а этот Дар не показался важным. Да и описан он был как-то невнятно.

— Значит, чтобы кукла заработала, она должна быть изготовлена подвижной, — сказал я. — И накачана магией. Плюс идентификатор, который заставляет её служить определённому человеку. Так?

— Всё верно. Странно, что вы не слышали о кабаллистах, Ваше Сиятельство.

— Думаю, слышал. Но у меня были проблемы с памятью после того, как я едва не умер во время нападения гулей.

— О! Прошу прощения, господин маркиз.

— Ничего. Так, а боевые механоиды существуют?

— Конечно. Но они служат только Коэнам.

— Не продаются?

— Никогда. Даже у императора их нет. Впрочем, их бы и не стали особо покупать.

— Почему?

Марта пожала плечами.

— Из-за дороговизны и опасения, что… Коэны могут их контролировать. Никто ведь не знает, насколько механоиды преданы хозяевам. Возможно, кабаллисты сохраняют над ними власть. Это лишь слухи и подозрения. Подтверждений подобного, насколько мне известно, нет.

Я взглянул на собаку, продолжавшую пялиться на меня мерцающими зелёными зенками.

— А подслушивать через них нельзя?

— Жучков в псе нет. Ну, а что касается магии… Это знают только Коэны.

Интересный подарок, конечно. Даже не знаю, стоит ли его активировать. С другой стороны, если бы механоиды выполняли роль шпионов, Коэны наверняка постарались бы наводнить ими особняки знати. Так что вряд ли.

— Что ж, спасибо за ликбез, — сказал я. — Пожалуй, попробую… завести питомца.

Я этими словами я взял нож для вскрытия писем и уколол указательный палец. Когда выступила красная капля, щедро мазнул по пластине.

— Нужно покрыть все символы, — подсказала наблюдавшая за этим Падшая.

Я размазал кровь по металлу, наклонился и вставил пластину в щель на спине собаки.

— Нажмите сильнее, — подсказала Марта. — До щелчка.

Как только раздался характерный звук, псина дёрнулась, встряхнулась, клацнула зубами и вдруг пружинисто выпрыгнула из ящика. Крошечный хвост пришёл в движение.

— Думаю, надо дать ей имя, — улыбнулась Падшая.

Я уставился на механического питомца. Кого-то он мне напоминал. Точно!

— Пусть будет Анубис, — сказал я. — Он это запомнит?

— Если вы ему скажете.

Присев перед псом, я осторожно протянул руку и положил ладонь ему между острых ушей.

— Тебя зовут Анубис. Понял?

Механоид коротко гавкнул. Звук больше походил на скрежет, но это явно было именно гавканьем.

— Молодец, — кивнул я. — Хороший мальчик. Сидеть!

Пёс послушно опустил зад на ковёр, не сводя с меня глаз.

— Он уже знает все команды?

— Да. Его не нужно дрессировать. Просто приказывайте.

— Блеск! — я взглянул на Падшую. — Надо бы познакомиться с этими Коэнами. Не знаешь, как это сделать?

Марта задумчиво почесала татуировку черепа на щеке.

— По правде сказать, Ваше Сиятельство, я думаю, ни у кого из тех, кого я знаю, нет влияния на род Коэнов. Они не любят публичность и почти нигде не появляются. Лучше всего, наверное, вам поговорить о них с Его Величеством.

Пожалуй, девушка была права. Но был ещё один вариант: тот, кому удалось приобрести для меня редкий и дорогой подарок, — отец Софии. У него явно имелась возможность покупать продукцию кабаллистов. Вероятно, он оказал Коэнам какую-то услугу. А я оказал ему. Вытащил его дочь с того света. Правда, он со мной рассчитался — механическим псом. Но я ведь могу с ним познакомиться — например, поблагодарить за щедрый презент.

— Спасибо, Марта. Ты свободна.

Когда Падшая ушла, я сел в кресло и поманил механоида. Он послушно подошёл.

— Лежать.

Собака распласталась на полу, не сводя с меня горящих глаз. Вот этой манерой пёс несколько отличался от живых прототипов. Настоящие животные не пялятся на тебя постоянно. Ладно, можно просто не обращать на это внимание.

Странно, что в ящике не было никакой инструкции. Как и технических характеристик. Но, судя по внешнему виду, собака была изготовлена в качестве обычного питомца: её корпус не походил на броню, а конечности вообще не были ничем защищены. Интересно, что у этой твари по части силы и выносливости. По идее, магия не должна иметь в этом плане ограничений. Но выдержат ли суставы, если заменить корпус бронёй? Протянув руку, я снял телефонную трубку и велел связать меня с отделом военной инженерии. Там трудились люди, разработавшие новые доспехи против гулей. Я попросил пару из них зайти ко мне. В ожидании же связался с домом Софии. Подошёл слуга. Я объяснил, кто я, и с кем хотел бы поговорить. Минуты через три трубку взял отец девушки.

— Маркиз, рад вас слышать. Мы не знакомы, но дочь много о вас рассказывала. Позвольте ещё раз поблагодарить за неё. Она не любит, когда я вмешиваюсь в её дела, да ей о них особо и рассказывать нельзя, но о том, что вы сделали для неё, мне известно.

— Благодарю за чудесный подарок, — сказал я, дождавшись паузы. — Должен признаться, он меня поразил.

— Это самое малое, чем я могу выразить свою отцовскую признательность, маркиз.

— Как София? Она выписалась, но врач сказал, что ей не помешает отдых. Для полного восстановления.

— Да, я настаиваю на том же. Но она рвётся на службу. Такая непоседа. Если хотите, можете её навестить. Уверен, София будет рада.

— Спасибо за приглашение. Я с удовольствием его приму.

— Приезжайте в любое время. Она пока что дома. Мне удаётся сдерживать её прыть. Правда, не знаю, насколько меня хватит. Я бы с вами познакомился, маркиз, но не всегда бываю в особняке. Дела, сами понимаете. Если хотите, приезжайте сегодня или завтра на ужин. Часам к семи.

— Лучше завтра. Мне ещё нужно решить кое-какие вопросы.

— Конечно. Я скажу Софии, что вы составите нам компанию.

Попрощавшись с Голицыным, я некоторое время сидел в кресле, размышляя. Итак, девушка была племянницей императора. Значит, я только что разговаривал с его братом. Такими темпами я скоро со всей царской семьёй познакомлюсь. Что вовсе не плохо. Даже наоборот.

Поднявшись, я прошёлся по комнате, а затем нашёл взглядом Анубиса.

— Идём-ка прогуляемся.

Механоид тут же встал и направился к двери, где остановился, поджидая меня. Мы вышли в коридор и отправились слоняться по замку. Без особой цели — просто хотелось размять ноги и заодно посмотреть на питомца. Время от времени я давал ему команды, и он их тут же выполнял — точно и чётко. В общем, подарком я остался доволен. Вот только домашняя псина мне была без надобности. А боевая машина пригодиться могла.

В одном из коридоров мы встретили Глашу и Арину. Девчонки играли с шушиками, создавая для них иллюзии. Завидев нас, они кинулись навстречу. Я взглянул на Анубиса. Собака никак на это не отреагировала. Что тоже было нехарактерно для живых псов, которые непременно либо обрадовались бы новой компании, либо насторожились бы. Но механоиду требовались приказы хозяина. Надо сказать, меня это порадовало. Не люблю сюрпризы.

Пришлось рассказать Пешковым про подарок. Они собакой очень заинтересовались, но тут же разочаровались, узнав, что поиграть с ним не удастся, и приятелем для шушиков Анбуис не станет, так как ничьих команд, кроме моих, слушаться не будет.

Оставив воспитанниц возиться с реальными животными, я отправился обратно. Когда мы с механоидом вернулись, инженеры меня уже поджидали. Я объяснил им, что хочу модернизировать подарок в боевую машину. Специалисты взялись осмотреть Анубиса. Пёс не сопротивлялся. Вёл себя спокойно. По сути, просто стоял, ни на что не реагируя. Словно статуя.

— Думаю, мы сможем заменить обшивку корпуса и головы и навесить на конечности защиту, — вынес, наконец, вердикт один из инженеров. — Прикроем кнопку включения. Её менять я не рискнул бы. Возможно, она напрямую связана с… важными частями механизма или напитана магией. Но сразу предупрежу, что броня тут подойдёт только тонкая и лёгкая — иначе собака утратит подвижность и маневренность, а также, вероятно, потеряет в скорости. Толстые края будут мешать суставам. Если же делать большие расстояния между щитками, шарниры будут плохо защищены. В общем, броня будет действовать только против пуль. Сам каркас, кстати, довольно прочный. Хорошая сталь, насколько я могу судить.

— А от гулей? — спросил я.

— Можно добавить серебро и установить золотые шипы.

— И зубы, — добавил второй инженер. — Их тоже лучше заменить. Эти больше декоративные.

— За какой срок сможете сделать модификации?

Инженеры переглянулись.

— С учётом испытаний, дня за три, — сказал первый. — Вряд ли дольше.

— Согласен, — кивнул его коллега. — Но есть проблема: механоид слушается только вас. Вы сможете присутствовать на испытаниях, чтобы отдавать ему команды?

— Да. Найду время.

— Тогда мы его забираем?

— Забирайте.

Я велел механоиду идти с инженерами и вести себя смирно.

Оставшись один, я сделал уроки, а затем отправился в библиотеку, где взял Дворянский справочник. Очень хотелось узнать побольше о кабаллистах. Особенно — как Коэны зарабатывают на жизнь, если практически не продают своих кукол. Явно одними Иглами Малика дело не обходится, ведь владельцев гулей в городе не так уж и много.

Спустя полчаса я знал о Коэнах гораздо больше. Например, что они выпускали, помимо механоидов и Игл Малика, очень интересные сейфы — так называемые, фрактальные, или, говоря иначе, безразмерные. В них каким-то образом пространство расширялось, и вместительность подобного хранилища увеличивалась во множество раз. А также Коэны производили кабаллистические боеприпасы, поглощающие объекты, которые поражали, без следа. Это меня весьма заинтересовало, ибо сильно напоминало Дар Есении, связанный с Иркаллой. Стоило всё это безумных денег, так что покупалось редко и помалу, но, видимо, Коэнам на жизнь хватало. Я почти не сомневался, что им также подкидывал деньжат Белый клан — конкретно род Голицыных. В целом же, было ясно, что Его Величество просто предпочитал держать подобных магов при себе.

Покончив с штудированием Дворянского справочника, я вернулся в кабинет и позвонил секретарше.

— Алевтина Никитична, выясните, пожалуйста, номер некоего Сергея Жуковского. Это криминальный босс, его штаб-квартира находится на территории графа Хвостова. Думаю, вам это поможет. Свяжитесь с ним и скажите, что я хочу поговорить.

— А если он откажется?

— Это маловероятно.

— Поняла. Хорошо, Ваше Сиятельство. Дайте мне несколько минут.

Вскоре телефон зазвонил. В трубке раздался голос секретарши:

— На связи господин Жуков.

— Соединяй.

Динамик щёлкнул, и я услышал криминального босса:

— Слушаю! Ваше Сиятельство, — добавил он, чуть помедлив.

— Добрый вечер. Спасибо, что ответили на звонок.

— Да… Это… Не за что. О чём вы хотели переговорить? Передумали насчёт моего предложения?

— Нет, хотел бы выдвинуть встречное.

— Встречное? — после паузы переспросил Жучок. — И… м-м-м… какое же?

— Мне стало известно, что у вас подрезали некий груз. Важный и ценный.

В трубке повисла тишина. Я ждал. Наконец, динамик ожил:

— Допустим. Ваших рук дело?

— Нет, конечно. Но тот, кто мне это сообщил, почему-то считает, что меня это должно заинтересовать. Кажется, он прознал о нашем разговоре. Вы никому не рассказывали, что мы обсуждали?

Жучок помолчал.

— Только своим, — выдал он через несколько секунд.

— Неприятно это говорить, но, кажется, у одного из них свои планы, — сказал я, постаравшись придать голосу интонации сочувствия. — Не знаю, кто это, но он предложил мне приобрести партию некоего товара. Вашего товара, как я понял.

— Предлагает вам купить мою… мой товар? — резко переспросил Жучок.

— Ну, он утверждает, что подрезал его именно у вас.

— И что это за… товар?

— Мне это пока не известно. Я ведь ещё на его предложение не согласился.

Снова повисла тишина. Вероятно, босс прикидывал, какова вероятность, что никакого посредника из числа его подельников нет, и я сам спёр пыльцу. Вот только по всему выходило, что мои слова похожи на правду, ведь он приложил все усилия, чтобы никто посторонний не узнал о траффике пыльцы из Пустоши. Так что кому-то своему явно было проще провернуть всё дело, чем какому-то маркизу, впервые узнавшему о Жучке совсем недавно.

— Ладно, что вы предлагаете? — спросил, наконец, мой собеседник. — Хотите сдать мне этого… человека?

— Не совсем. К сожалению, во время нашей встречи мы не достигли полного взаимопонимания, как мне показалось. Так что я бы предпочёл оказать вам услугу несколько иным образом. Ваш товар мне, как вы понимаете, без надобности. Чем бы он ни был.

— Я не понимаю, что вы предлагаете. Ваше Сиятельство.

— Выкупить похищенный товар. И передать его вам.

— Понятно. Иначе говоря, перепродать. Хотите на этом заработать?

— Ни в коем случае. За кого вы меня принимаете? — я плеснул в голос холода, чтобы звучать оскорблённым таковым предположением.

— Ладно, тогда что? Я не понимаю.

— Услугу за услугу. Вы предлагали партнёрство. Ничего не имею против. Только на ином поприще.

— Ваше Сиятельство, — после короткой паузы проговорил Жучок. — Со всем уважением, но вы долго ходите вокруг да около. Нельзя ли перейти к сути? Что конкретно вы хотите получить за возвращённый товар?

— Контракт с транспортным агентством вашего делового партнёра.

— Мецлера?

— Именно. Вы ведь работаете вместе. Потому и приходили вдвоём. Скоро мне понадобится обширная логистика перевозок, доставки и тому подобного. И я готов приобрести похищенный у вас товар и отдать его вам в обмен за всего лишь сотрудничество с компанией вашего партнёра. Кстати, для него это будет тоже весьма выгодно.

— Мне нужно обсудить это с ним.

— Разумеется.

— И я хочу знать, кто похитил мой товар.

— Это исключено. Я не стану это выяснять. У моего отдела разведки есть дела поважнее. Но вы и сами можете с этим справиться. Думаю, вы даже сейчас уже подозреваете, кто это сделал.

Пусть почистит свои ряды. Если небольшая война с мелкими боссами слегка ослабит его организацию, мне это будет только на пользу.

— Я вам перезвоню, — сказал Жучок. — И… спасибо за предложение.

Даже если он мне не поверил и решил, что я сам всё провернул, это значения не имеет: ему нужна партия пыльцы, причём срочно. А против маркиза Скуратова, не имея стопроцентной уверенности в моём непосредственном участии в похищении товара, он не пойдёт. Да даже если б и были у него доказательства, что б он сделал? Так или иначе, у него только банда и покровительство Хвостова, который просто берёт «процент» за то, чтобы закрывать глаза на деятельность Жучка, а у меня целая армия. Нет у них с Мецлером выбора.

Трубку я повесил вполне собой довольный. Разговор прошёл хорошо: босс не истерил, обвинениями и угрозами не кидался. Как минимум, сделал вид, что принимает мою версию случившегося. А значит, может согласиться на моё щедрое предложение, не теряя лица. И я не сомневался, что он его примет. Скорее всего, уже сегодня.

Остаток дня я решил посвятить изучению материалов, собранных разведкой на Елагиных, которых назвал мне Артём — сильных магов, способных, по его мнению, создать Спящего. Правда, «спать» будущей марионетке предстояло недолго. Я собирался использовать её против Карташова — председателя одного из профсоюзов. Как именно, ещё нужно было решить. Убивать его мне не хотелось, хотя это было бы проще всего: если киллером выступит кто-то из его близких или слуг, меня заподозрить не удастся. Так что такой вариант тоже можно было рассмотреть. Но лишь при условии, что удастся договориться с кем-то из Елагиных. А для этого требовался рычаг влияния. Причём довольно сильный. В конце концов, я собирался использовать аристократа, причём довольно опасного. В идеале, моё имя во всей этой многоходовочке звучать вообще не должно. Не хотелось бы нажить себе врага в лице того, кто может запереть тебя в порождённом подсознанием кошмаре. Так что о личном знакомстве и переговорах, наверное, лучше сразу забыть. Пусть это сделает за меня кто-то другой. Кандидатуру я подберу. Правда, она не должна быть связана со мной, а это уже сложнее.

Но, в первую очередь, надо было решить, как повлиять на кого-то из Елагиных. Так что этим я и занялся.

Жуковский перезвонил спустя два часа. Я нарочно потомил его секунд двадцать, прежде чем ответить.

— Мы согласны, — сказал босс, как только мы обменялись приветствиями. — Условия контракта можем обсудить до передачи товара. А бумаги подписать — сразу после.

— До, — поправил я. — Как только оформим документы, так товар и получите.

— Хорошо, — чуть помедлив, ответил Жучок. — Когда состоится передача.

— Сначала мне нужно его выкупить. Я позвоню, как только он окажется у меня.

— Договорились. Ваше Сиятельство.

На этом мы и распрощались. Я решил, что повременю пару дней для убедительности. Заодно у Ригеля будет время, чтобы подготовить условия контракта на будущие транспортные услуги. Собственно, ему я и позвонил сразу, как закончил разговор с Жучком.

На следующий день после школы я пару часов потренировался с Есенией. Наконец-то, мой уровень фехтования на длинных клинках достиг приличного уровня. Сопоставимого с моими сверстниками. И, наверное, даже некоторыми, кто постарше, ибо с возрастом большинство аристократов сокращало тренировки, а то и вовсе отказывалось от них. В немалой степени, потому что с наступлением совершеннолетия многие предпочитали решать вопросы чести с помощью пистолетов. Считалось, что это престижней, чем потеть, пытаясь ранить друг друга клинками. Ну, и пули здорово уравнивали шансы. Кроме того, тренироваться в стрельбе не так тяжело физически, как гарцевать по спортзалу с мечом в руке.

Приняв душ, я отправился в библиотеку. Кто бы могу подумать, что мне придётся проводить в подобном месте столько времени? Да и вообще проводить там время. Точно не я. Но именно в библиотеке было удобней всего разбирать документы и делать заметки. Во время перерыва я сделал звонок секретарше и поручил ей связаться с фирмой, принадлежавшей Коэнам, и заказать фрактальный сейф. Посмотрим, что это за безразмерная штука такая. Спустя полчаса она перезвонила и доложила, что несгораемый шкаф привезут завтра. Видимо, подобные штуки у кабаллистов всегда в наличии. Неудивительно: явно они должны пользоваться популярностью, хоть и стоят немало.

Наконец, пришло время отправляться на ужин к родителям Софии. Переодевшись, я спустился, и мы с Падшими двинули в сторону особняка Голицыных. Располагался он, естественно, в Белом секторе. Проезжая по нему, я обратил внимание на обилие орудий, установленных буквально повсюду. Центр города словно готовился к осаде. Вероятно, так оно и было: император принимал меры в виду растущего заговора под главенством Неклюдова. И обороноспособность повышалась не только в Запретном городе, где обитал он сам, но и в остальных уделах Белого клана.

Добравшись до особняка, мы въехали в большие ворота и покатили по асфальтированной дорожке к трёхэтажному дому, больше похожему на дворец. Повсюду виднелась охрана, включавшая витязей и багатуров. Над парком парили дроны. Некоторые явно несли вооружение. Думаю, ракеты воздух-земля на них тоже имелись. Ничего удивительного, так-то: здесь жил Великий князь с семьёй. Иначе говоря, брат царя. Даже удивительно, что он позволил дочери поступить на службу в Шестой отдел.

Пока мы подъезжали к крыльцу, с двух сторон украшенному величественными статуями львов, я вертел головой, высматривая боевые машины кабаллистов, но ни одной не заметил. Видимо, Великий князь на такую роскошь не тратился.

Встретил меня слуга в белоснежной ливрее с вензелями на левой стороне груди. О том, чтобы мои телохранители зашли в дом, разумеется, речи не шло.

— Прошу за мной, Ваше Сиятельство, — с поклоном проговорил лакей. — Его Высочество желает познакомиться с вами перед ужином.

— Конечно, — ответил я. — Как Его Высочеству угодно.

Однако мы не прошли и тридцати шагов, как из левой арки анфилады богато отделанных комнат выскользнула София.

Одета она была в лёгкое светло-серое домашнее платье ниже колен и туфли без каблука. Из украшений — только тонкий золотой браслет, свободно сидевший на руке.

— Привет, Коля, — улыбнулась она. Но глаза смотрели настороженно. — Ты можешь быть свободен, Митя, — обратилась она к лакею. — Я сама провожу господина маркиза к отцу.

— Его Высочество ожидает в мраморной гостиной, — поклонившись, проговорил тот.

— Я знаю. Ступай.

Слуга отвесил ещё один поклон — на этот раз в мою сторону — и поспешно удалился.

София взяла меня под руку.

— Какого чёрта ты тут делаешь⁈ — тихо спросила она.

Мы двинулись дальше по коридору, но гораздо медленнее, чем шли до этого со слугой.

— Приехал познакомиться с твоим отцом. Он прислал мне механоида в качестве знака признательности за тебя. Милый пёсик.

— Я знаю. Почему ты решил познакомиться с папой?

— А что, ты против? Спрашиваешь так, словно мне нельзя этого делать.

— Коля, ты ведь не собираешься… что-то с ним сделать?

Я невольно рассмеялся.

— Конечно, нет. С какой стати?

— Откуда мне знать⁈

Тоже верно.

— Нет, не волнуйся. Просто навожу мосты.

— Честно? Посмотри мне в глаза.

— Мило, что ты считаешь, будто можешь по ним что-то определить.

Мы обменялись долгим взглядом. Наконец, София кивнула. Вроде, расслабилась.

— Ладно, я тебе верю. Не знаю, почему, но верю. Только имей в виду: если с отцом что-нибудь случится… я жизнь положу, но тебя достану.

— Мне нет никакой нужды его убивать. Тем более — знакомиться с ним перед этим.

— Угу, рассказывай! Не забывай, что я вращаюсь… в определённых кругах. И там ходят всякие слухи.

— Обо мне, что ли?

— Обо всех, Коля.

— Надеюсь, говорят только хорошее.

— Дело не в том, хорошее или плохое. Дело в том, что эти слухи, как правило, имеют основание.

— И что, ты слышала, что я убиваю всех подряд?

— Нет, конечно, — девушка вдруг дёрнула меня за локоть. — Слушай, как тебе вообще живётся? Прости, конечно, за такой вопрос, но у меня просто до сих пор в голове не укладывается: вот так с тобой идёшь, ты, вроде, обычный парень. Но стоит вспомнить, что тебя воспитывали с рождения как ассасина…

— Что, жутковато становится?

— Ну-у… Честно говоря, да. Немного. Я и сама… Ты в курсе.

— Я в курсе.

— Но меня к этому с детства не готовили.

— Понимаю, — мы вошли в длинный зал, уставленный статуями и увешанный картинами. Если тут есть подлинники, то Великий князь собрал весьма неплохую коллекцию произведений искусства. — Видишь ли, тут многое зависит от отношения к самому факту убийства. Оно ведь относительно, как и почти всё остальное.

— В каком смысле? — нахмурилась София. — Ты убиваешь людей. Какие тут могут быть… варианты?

— Да целая куча.

— Например?

Мы как раз проходили мимо скульптуры, изображавшей Авраама, занёсшего нож над своим сыном Исааком. Я указал на мраморные фигуры.

— Да вот, пожалуйста. Каин, убивший Авеля, своего брата, в качестве жертвы богу, был проклят и обречён на изгнание из племени иудейского. Что по тем временам считалось хуже смерти. А Авраам, которого ты видишь здесь, намеревался принести в жертву богу своего сына. Но он считается праведником.

Моя спутница обернулась и скользнула взглядом по скульптурной группе.

— Я знаю древнее писание, — сказала она. — Мне мать читала старую библию в детстве. Каин убил брата, чтобы показать богу свою гордыню. Он бросил ему вызов. А Авель собирался убить сына из-за покорности и смирения. И Исаак согласился стать жертвой, руководствуясь теми же соображениями.

— Конечно, разница есть, — согласился я. — Но в этом-то и дело. По факту, и там, и там — убийство. Но относишься ты к этим двум эпизодам по-разному.

— Ты-то убиваешь не из смирения. Скорее, наоборот.

— Дело совсем не в этом.

— Неужели? Объясни. Потому что я тоже убивала, но не ради личной выгоды. А по…

Ого, какие слухи ходят! Очень интересно. Кто это у нас такой догадливый?

— Необходимости? — перебил я. — По приказу?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но мне… никогда не давалось это легко.

— А кто сказал, что это легко мне?

София внимательно заглянула в мои глаза.

— А разве нет, Коля?

— Я лишь хочу сказать, что убийство не есть нечто постоянное с точки зрения добра и зла. Суди сама. Если ты зарезал делового партнёра, чтобы прибрать часть его имущества, то ты преступник. Так?

— Само собой.

— А если убил того, кто напал на тебя с ножом, то уже нет. Рабовладелец, казнивший раба, тоже, с точки зрения закона и других рабовладельцев, не сделал ничего плохого. Был в своём праве. Идём дальше. Солдат, застреливший врага, — герой. Генерал, выигравший войну, — великий полководец. А царь, захвативший полмира, — историческая личность. Что уж говорить о богах! Они могут хоть всё человечество истребить и всё равно останутся правы.

— Ты про всемирный потоп?

— Например.

София вздохнула.

— Так-то ты прав. Вот только всё равно есть хорошие люди и плохие.

— Так я, по-твоему, плохой человек?

— Не знаю. Честно. Не могу понять. Но не будем об этом, ладно? Извини, что я вообще подняла эту тему. Просто…

— Удивилась, что я до сих пор тебя не прикончил и даже спас?

Девушка усмехнулась.

— А знаешь, да! Наверное, дело именно в этом. Я как-то привыкла думать, что люди бывают или плохие, или хорошие.

— Всё не так однозначно.

Моя спутница кивнула.

— Возможно. Или у тебя на меня планы.

— Какие, например?

— Не знаю. Давай, и правда, оставим эту тему. Мне не следовало начитать подобный разговор. Лучше расскажи, как прошло знакомство с Екатериной. Правда, что ты на ней женишься?

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

София фыркнула.

— Я тебя умоляю! Забыл, с кем говоришь?

— Ах, да. Вы же родственники.

— Именно. Катя — моя кузина.

— Это она тебе рассказала?

— Нет, конечно. Родители обсуждали. Да это не такой уж и секрет, как тебе, наверное, кажется. Происходящее во дворце вообще трудно утаить. По крайней мере, от родственников. И глав родов клана.

Ну, с Запретным городом у царя получилось. Или нет?

— Знакомство прошло хорошо, — ответил я на вопрос Софии. — Милая девушка. Неглупая.

— О, да! Катя у нас умница.

Сказала без сарказма.

— Тебе повезло. Если ты за этим гонишься.

— Она меня спросила, зачем я хочу на ней жениться.

— И что ты ответил?

— Правду. Что мне нужны связи с царской династией. Прочные.

— Логично. Уверена, она и сама так думала. Учитывая, что вы только познакомились. А Катя не спросила, зачем тебе такие связи?

— Разве не очевидно?

— Вовсе нет. Этот брак ведь не сделает тебя членом Белого клана.

— Конечно, нет. Но кровь не водица, как известно.

— Думаешь, император будет к тебе лучше относиться, если ты станешь его зятем?

— Думаю, это откроет мне кое-какие двери.

— Ясно. И как Катя восприняла твой ответ?

— Ну, он её не удивил. И, кажется, не расстроил. Думаю, она не против выйти за меня.

— Вероятно, так и есть. Ты совсем не плохая партия. Как ни странно. В смысле — кто бы мог подумать, что парень, ещё недавно оставшийся единственным в роду, сможет заполучить царскую дочку в невесты. Это тебе Его Величество в награду выкатил? За собственное спасение?

— Ага. Повезло.

София усмехнулась.

— Ещё бы полцарства, и было бы, как в сказке, да?

Я промолчал. Полцарства — это как-то маловато. Предпочитаю всё целиком. Но об этом лучше не трепаться. Особенно с родственниками императора.

— Вот мы и пришли, — объявила София, кивнув на дверь, возле которой стояли двое слуг. — Небось, рад, что мне придётся заткнуться?

— Отнюдь. Ты очень милый собеседник.

— Ну, спасибо! Ладно, пошли. Познакомишься с папой.

Слуги отворили нам дверь, и мы оказались в отделанной розовым мрамором гостиной. Небольшой, но увешанной зеркалами, визуально увеличивавшими пространство. Мебель была дубовая, гнутая, и, кажется, антикварная. Хотя это могло быть лишь видимостью.

При нашем появлении могучий, как медведь, мужчина лет пятидесяти, с пышными белыми усами и редкими волосами развернулся от окна. Руки он держал за спиной и напоминал полководца, задумавшегося о предстоящем сражении. Он уставился на меня большими голубыми глазами, при этом выражение его грубого, словно вырубленного из колоды, лица ничуть не изменилось.

— Папа, позволь представить тебе моего друга и… в некотором роде, коллегу, — проговорила София. — Маркиз Николай Скуратов.

Великий князь вдруг улыбнулся. Однако только губами. Глаза остались холодными и внимательными. Они изучали меня.

Голицын подошёл к нам и протянул широкую ладонь. Пахло от него дорогим парфюмом с резкими древесными нотками.

— Рад знакомству, дорогой маркиз, — сказал он, глядя мне в глаза с высоты своего немалого роста. — Друг моей дочери — мой друг. Леонид Голицын.

— Для меня честь с вами познакомиться, — ответил я, пожимая руку князя. — Благодарю за собаку и приглашение, Ваше Высочество.

— Не нужно этих обращений, — поморщился отец Софии. — Для вас я просто Леонид Павлович, — он взглянул на часы. — Ужин через десять минут. У нас есть немного времени. Давайте присядем.

Мы расположились возле камина, в котором потрескивали дрова. Князь поворошил их изящной чугунной кочергой, а затем снова уставился на меня. И что ж я для всех такое диво дивное?

— Итак, маркиз, вы многого добились за этот год, — проговорил князь. — Особенно для человека ваших лет. Даже не знаю, припомню ли все ваши достижения, если возьмусь их перечислять. И вот теперь женитесь на дочери моего брата.

— Благодарю на добром слове, Леонид Павлович, — ответил я, не отводя взгляда. — Приходится возрождать род. Полагаю, мои обстоятельства вам известны.

— Они всем известны. Вы настоящий герой. Пример для подражания. Молодёжь вами восхищается. И не зря.

— Я этого не заметил, если честно.

— Ну, никто не скажет этого в лицо. Но это так. Вы показали, что усердие и… смелость могут горы свернуть. Полагаю, для Кати не могло быть лучшего претендента.

— Надеюсь, Её Высочество считает так же.

— Мне это не известно. Но думаю, она не имеет ничего против вашей кандидатуры. Впрочем, это не моё дело. Я лишь хотел выразить вам своё восхищение. И ещё раз поблагодарить за Соню.

— Разве мог я поступить иначе?

— Полагаю, могли. Вы разобрались с собакой? У Коэнов дурацкая манера не класть инструкцию. Не знаю, откуда она взялась.

— Да, одна моя сотрудница знала, как активировать механоидов.

— Неужели? Интересно, откуда.

— У неё в детстве был один. Вернее, у её рода.

— Вот, как… Она что, из благородных?

— Не совсем. Дара у неё нет. Но её семья была принята в род. Полагаю, дворянство имелось.

— Ясно. Очевидно, вы говорите про одну из ваших Падших.

— Совершенно верно.

— Смелое было решение — принять их.

— У меня особо не было выбора. Но я ни разу не пожалел.

— Понимаю. Хорошие бойцы? Правду о них говорят?

— Лучшие.

— Что ж… Вам виднее, маркиз. Не мне судить о том, как вы ведёте дела, — князь улыбнулся, и снова — одними губами. Похоже, он относился ко мне настороженно. — Давайте выдвигаться в сторону столовой. Как раз успеем дойти. Как вы относитесь к морепродуктам?

— Не скажу, что мне часто доводилось их пробовать в последнее время.

Голицын понимающе кивнул.

— Да, в наших краях это редкость. Их привозят с востока в замороженном виде. Это не то, что свежие, но вариантов нет. Слишком быстро портятся. Я и сам нечасто их потребляю, но ради того, кто позаботился о моей дочери… — он улыбнулся, не закончив предложение. — Идёмте же.

Покинув мраморную гостиную, мы вновь отправились в путешествие по дворцу.

Возвращался я от Голицыных в смутном расположении духа. С одной стороны, со мной были вежливы и сам Великий князь, и обе его супруги, довольно милые дамы. Особенно та, которая являлась матерью Софии, отлично выглядящая женщина лет сорока. С другой, Леонид Павлович явно что-то знал обо мне и смотрел настороженно. Я то и дело ловил брошенные на меня слишком уж внимательные взгляды. Похоже, заводить речь о связях с Коэнами, как минимум, рановато.

Других детей, кроме Софии, за столом не было.

Великий князь проводил меня после ужина до двери. Беседовали обо всём и ни о чём. На прощанье Голицын заверил, что присланный в подарок механоид лишь символизирует его признательность, но не исчерпывает её. Мол, если что, обращайтесь. Но я решил о делах речь не заводить.

А на следующий день в замок привезли фрактальный сейф. Выглядел он вполне обычно: чёрный металлический ящик с кодовым замком. Однако, когда я его открыл, то увидел внутри чёрную бездну. Никаких внутренних стенок не было. Для эксперимента сунул внутрь книгу. Она повисла в воздухе, ни на что видимое не опираясь.

— Похоже, ограничения только на габариты предмета, который сюда помещается, — сказал я Марте, которая была рядом. Она принимала посылку, осматривая её, пока я расплачивался с доставщиками. — Ничего, что больше дверцы, сюда на засунешь. А так, видимо, можно складывать, сколько угодно предметов.

— Именно так, господин, — отозвалась Марта. — Куда прикажете установить сейф?

— В мою спальню. Скажи дворецкому, чтобы вызвал рабочих.

— Слушаюсь.

— Погоди. Ты в этих штуках разбираешься?

— Немного. Вам нужна помощь?

— Меня смущает замок. Это что, вся защита? Обычный кодовый механизм?

— Нет, Ваше Сиятельство. Сейф настраивается на кровь владельца. Нужно смазать каждую цифру после того, как вы введёте комбинацию. Тогда никто не сможет провернуть их, кроме вас.

— А! Это гораздо лучше. Но получается, любой, кто достанет мою кровь…

— Никак нет, господин. Ведь она не нужна, когда вы станете открывать сейф. Да и мёртвая кровь не подойдёт.

— Интересно. Ладно, попробую после установки сейфа.

Я ещё раз заглянул внутрь фрактала. Очень похоже на Иркаллу. И, в то же время, кабаллисты использовали магию крови. Какое любопытное сочетание. Нет, однозначно в Коэнами нужно познакомиться. Но как?

— Зови дворецкого, — кивнул я Падшей. — Пусть займётся.

На следующий день в замок привезли переделанного Анубиса. Инженеры справились быстрее, чем обещали, чем меня весьма порадовали. Механоид выглядел иначе: более массивным и грозным.

— Зубы сделаны из сплава титана, серебра и золота, — презентовал главный специалист. — Шипы — золотые. Броня выдерживает выстрел пятидесятого калибра, но не в упор, конечно. Скорость практически не снижена — всего на пятнадцать процентов. Полагаю, это не критично. Подвижность полностью сохранена.

Я отдал псу несколько команд, которые он послушно выполнил.

— Вы молодцы, — кивнул я инженерам. — Распоряжусь выписать вам премию.

— Премного благодарны, Ваше Сиятельство.

Отпустив мастеров, я велел собаке держаться меня и отправился в библиотеку. Сейф установили ещё вчера вечером, утром рабочие делали косметический ремонт вокруг него, ибо пришлось пробить нишу, чтобы вмонтировать фрактал в стену. И вот теперь можно было опробовать замок.

Введя пятизначный код, я сделал на пальце надрез напёрстком и поочерёдно коснулся каждой цифры так, чтобы на неё попала кровь. Они вспыхивали ярко-зелёным светом и тут же гасли. Закончив с этим, я попробовал открыть сейф. Всё получилось, как нельзя лучше. Осталось решить, что спрятать в этом хранилище. Но это потом. Сейчас имелись дела поважнее.

Разведка прислала новые результаты сбора данных на Елагиных, и я, наконец, выбрал того, кто создаст Спящего. Если, конечно, он на это способен. Очень хотелось надеяться, что усилия не пропадут впустую.

Кандидатом стал дядя моего одноклассника, уже возрастной мужик, ведущий довольно уединённый образ жизни. Если не считать его привычки посещать инкогнито бордели, где он, как утверждали собранный сведения, заказывал исключительно молоденьких девочек. Более того, чтобы не быть узнанным — он на время перекрашивал редкие оставшиеся волосы, выдавая себя за члена Красного клана. Что в империи строжайше запрещено. К сожалению, фотографий сделать не удалось, так как Елагин, входя и выходя в публичный дом, закрывал голову просторным капюшоном, да ещё и тёмные очки надевал. Но я был уверен, что он не захочет рисковать даже распространением слухов. Тем более, что, получи Красные, подобную информацию, они землю будут рыть, но выведут наглеца на чистую воду. Вот этим я и собирался пригрозить дяде Артёма.

Тянуть с операцией не хотелось, так что я вызвал Свечкина и вкратце обрисовал суть предстоящего дела. Без деталей, разумеется.

— Нужен надёжный человек, не связанный со мной. Тот, от кого не потянутся нити. Более того — он вообще не должен знать, кто наниматель.

— Почему такая секретность, господин маркиз? — спросил начальник разведки.

— Дмитрий Елагин — маг-анимансер. Причём очень сильный. Я допускаю, что он способен разговорить того, кто вступит с ним в переговоры.

— Гипноз?

— Вроде того.

— Понятно. Мне понадобится время, чтобы найти такого человека. И того, кто даст ему инструкции. Чем длиннее цепочка, тем лучше, так ведь?

— Совершенно верно. В идеале, лучше бы с ним посреднику даже не встречаться.

— Хорошо, я всё организую. Что именно нужно передать объекту?

— Пригрозить передать сведения о его развлечениях Красному клану, а также другим аристократам. Уверен, для него важна репутация. Когда согласится, доложите мне, и я дам дальнейшие инструкции.

— Всё ясно, Ваше Сиятельство. Думаю, мне хватит трёх дней, чтобы это устроить.

— Прекрасно. Работайте, Юрий Михайлович. И помните: никаких связей со мной или с вами. Представьте, что Елагин способен читать мысли. Даже по телефону.

— А он может?

— Вряд ли. Но перестрахуйтесь.

Отпустив Свечкина, я позвонил Ригелю.

— Через пару часов завезу документы, — сказал юрист. — Если вам удобно.

— Прекрасно. Жду.

После этого я позвонил Жучку. Он подошёл к телефону быстро — буквально через пару минут, как я сказал тому, кто взял трубку, что хочу с ним пообщаться.

— Слушаю, Ваше Сиятельство. Хорошие новости?

— Товар я выкупил и готов вам его передать. Мой юрист подготовил контракт. Полагаю, ему нужно обсудить его с адвокатом вашего партнёра.

— Хм… Да, наверное.

— Передайте господину Мецлеру, что я жду его человека у себя. Пусть приезжает, как сможет.

— Я получу товар сегодня?

— Всё зависит от того, как быстро наши юристы придут к соглашению.

— Понял. Адвокат будет у вас в течение двух часов.

Он приехал даже раньше Ригеля. Пришлось поить его чаем с печеньками. Как только мой адвокат прибыл, они заперлись в конференц-зале. Я им не мешал. Пусть договариваются.

На всё про всё ушло чуть меньше трёх часов. На улице успело стемнеть. Я заканчивал ужин, когда явился слуга и доложил, что адвокаты просят передать: они пришли к соглашению. Документы готовы. Осталось только подписать.

Я немедленно вызвал Марту.

— Вот адрес, — протянул я ей листок. — Отправь туда людей. Пару наших отрядов быстрого реагирования. Пусть займут местность. Дроны наблюдения, боевые — по полной программе. Мы встречаемся с Жуковским. Я не жду осложнений, но лучше подстраховаться.

— Поняла. Немедленно этим займусь.

Спустя полчаса я связался с Жучком. Похоже, он не отходил далеко от телефона, так как ответил сразу и сам.

— Всё в порядке. Берите господина Мецлера и приезжайте на склад по адресу, — я назвал улицу и номер строения. — Он сейчас пустует. Там нам будет удобно. Постарайтесь добраться туда инкогнито.

— Что? — не понял босс.

— Чтобы вас не вели. Помните: кто-то из ваших похитил товар.

— А… Ладно. Во сколько?

— Через час.

Сам я выехал спустя тридцать минут. Грузовик с пыльцой ехал в середине кортежа. Увеличенного и усиленного. На случай, если Жучку придёт в голову идиотская идея напасть на нас по дороге.

Но путь мы проделали без инцидентов. На склад въехали за пять минут до назначенного времени, но босс со своими людьми был уже там. Пятнадцать человек со спрятанным под одеждой оружием ждали нас в пустом помещении. Когда мы остановились, Жучок вылез из машины. Вслед за ним показался Мецлер. Он заметно нервничал.

Оба юриста прибыли со мной.

— Ваше Сиятельство, — мрачно кивнул босс. — Это то, что я думаю? — он указал глазами на грузовик.

— Оно самое. Желаете убедиться?

— Хотелось бы. Если вы не против.

— Только за.

По моему знаку двери фургона открыли. Жуковский заглянул внутрь.

— Здесь всё?

— А сколько у вас было?

— Тонна.

— Тогда да.

— Вы взвешивали?

— Конечно. Я же платил.

— Понятно. Что ж… Вероятно, вы сначала хотите подписать контракт?

— Само собой.

Мои люди поставили раскладной стол и такие же стулья. Мы с Мецлером и юристами расположились за ним.

— Всё в порядке? — спросил своего адвоката Мецлер.

Тот кивнул.

— Стандартные условия. Обычный контракт.

— Срок?

— Пять лет.

— Так долго? — он взглянул на меня.

— Я настаиваю.

Мецлер нехотя пожал плечами.

— Хорошо. Пусть будет так. Могу я пробежаться по тексту?

— Как вам угодно?

Он справился быстро. Задал своему адвокату пару вопросов.

— Что ж, кажется, всё в порядке. Давайте подписывать.

Я поднял руку.

— Минутку. Есть один нюанс.

Мецлер нахмурился.

— Какой? Вроде, всё понятно.

Я перевёл взгляд на Жуковского.

— Мы не всё обсудили, Сергей…

— Александрович, — мрачно буркнул Жучок. — Что ещё?

— Ваш вклад в сделку.

— Мой? Но…

— Знаю, вы партнёры с господином Мецлером. Но всё же не один человек.

— Вам следовало озвучить все свои условия сразу.

Я развёл руками.

— Ну, как вышло, так вышло. Итак, вы готовы… принять участие?

Босс хмуро глянул на Мецлера.

— А у меня есть выбор?

— Мне нравится думать, что нет. Но не волнуйтесь. Я не попрошу ничего, чего у вас нет.

— Ладно, Ваше Сиятельство. Выкладывайте, чего уж там.

— Ваша ферма. Та самая, да. По добыче пыльцы. Нет, не переживайте. Ни она сама, ни её местоположение меня не интересуют.

— Тогда что? — настороженно спросил Жучок.

— Как вам удалось устроить поселение в Пустоши? Технология защиты от гулей — вот всё, что мне нужно. И пыльца ваша.

Босс откинулся на спинку кресла. Поджал губы.

— Вы многого просите, господин маркиз.

— Но и даю немало. Ваш товар обошёлся мне в целое состояние. А главное — секрет фермы останется таковым. Я не собираюсь ни с кем им делиться.

— Слово?

— Оно у вас есть.

— Что ж… — Жучок поёрзал. Ему явно не хотелось отвечать на мой вопрос, но выбора, и правда, не было. — Ладно. Всё дело в воде. Ферма находится в пруду.

— И каким образом это мешает гулям добраться до работников?

— Вода насыщена ионами серебра. Дорогое удовольствие, но оно того стоит.

Боже, это гениально! И кому такое пришло в голову? Вряд ли Жучку. Похоже, у него есть весьма сообразительный инженер. Ладно, это неважно.

— И работает? — спросил я.

Босс кивнул.

— Как видите. До сих пор гулям до фермы не удалось добраться.

— Показать не прошу, но хотелось бы подробностей.

— Что конкретно вам нужно?

— Чертежи?

— Было бы здорово.

— Хорошо. Будут вам чертежи. Только зачем? Что вы собираетесь строить?

— Это уж моё дело. Не волнуйтесь, конкуренция с вашим бизнесом в мои планы не входит.

Жучок вздохнул.

— Что ж, если так… Не против, если чертежи я пришлю позже? Не хотелось бы сейчас из-за этого прерываться.

— Я рассчитываю на вашу исполнительность.

— Да-да. Не сомневайтесь. Всё получите.

— Тогда закончим наше дело, — я кивнул Мецлеру.

Мы оставили на бумагах свои автографы, юристы заверили копии и отдали нам по экземпляру.

— Что ж, если на этом всё, я хотел бы забрать свой товар, — проговорил Жучок.

— Конечно. Начинайте погрузку.

Босс сделал знак своим людям, и те тут же подогнали пустой фургон и принялись оперативно перекладывать в него тюки с пыльцой. Мецлер вернулся в машину, а Жуковский наблюдал за процессом.

Мой грузовик опустел примерно наполовину, когда у Марты ожила рация.

— У нас гости! — провещал голос одного из наблюдателей. — Шесть машин притормаживают возле склада. Первая заехала в ворота.

— Что за чёрт⁈ — всполошился Жучок, услышавший сообщение. — Кто это⁈

— Понятия не имею, — честно ответил я, оборачиваясь. — Незваные гости.

На склад одна за другой вкатили шесть внедорожников. Явно бронированных. Дверца третьего открылась, и из тачки вылез худой носатый мужик лет шестидесяти с аккуратно уложенными на пробор пепельными волосами.

Вместе с ним показались телохранители. Все вооружённые, ясное дело.

Визитёр направился к нам в полной тишине.

— Маркиз Скуратов? — спросил он, наконец, глядя на меня.

— Он самый. С кем имею честь?

— Граф Хвостов. Кажется, я прибыл вовремя, — добавил он, взглянув на грузовики. — Могу я узнать, чем вы тут заняты, господа?

Повисла пауза. И тишина. Мы с графом пялились друг на друга, пытаясь оценить ситуацию. Наконец, я решил, что пора кое-что прояснить.

— Какими судьбами вы тут оказались? У нас частная вечеринка.

— Да, приношу глубочайшие извинения, что явился без приглашения, — скривился Хвостов, не скрывая сарказма. — Но, боюсь, тут затронуты и мои интересы.

— Каким образом? — спросил я, глянув на Жучка, который стоял мрачный и напряжённый. — Мне сказали, что вы получаете процент с бизнеса нашего общего друга.

Хвостов усмехнулся.

— Процент процентом, — проговорил он. — Однако, если вы, маркиз, не в курсе, у меня доля акций в транспортной компании господина Мецлера. И немалая. Но никто не удосужился спросить меня, как я отношусь к тому, что вы, маркиз, желаете воспользоваться нашими транспортными услугами.

Так-так… Очень любопытный поворот. Я вопросительно взглянул на Мецлера. Тот слегка кивнул, подтверждая слова графа.

— И кто вас предупредил о сделке? — поинтересовался я у Хвостова.

Тот качнул головой.

— Это не имеет значения.

Ну, понятно: у графа свой человек в компании. Скорее всего, юрист, который присутствовал здесь же, и донёс ему.

— Что ж, полагаю вы в своём праве, — начал я, чтобы прощупать почву. Собственно, сейчас всё зависит от того, как Хвостов относится к контракту со мной. Я лично от него отказываться не собирался. Слишком много усилий было приложено, чтобы его заключить. — Но не вижу проблемы. Условия выгодные.

— Это неважно, — насупился граф. — У меня своё производство продуктов питания, а, кроме того, есть договорённости с постоянными партнёрами. И я не собираюсь поддерживать конкурентов. Даже в вашем лице, маркиз. Уж простите великодушно.

— Позвольте напомнить, что у меня с Серым кланом дружеские отношения, — сказал я, имея в виду нынешнего главу, на чьей сестре я намеревался жениться.

Граф усмехнулся.

— Ваши матримониальные дела меня не касаются. Бизнес есть бизнес. Женитесь, на ком хотите, но мои деловые интересы оставьте мне.

Я взглянул на Жуковского.

— Возможно, стоит объяснить Его Сиятельству суть нашей сделки, — сказал я ему. — Мне кажется, граф не совсем понимает выгоду.

— Я всё прекрасно понимаю, — не дав боссу ответить, проговорил Хвостов. — Но мне нет дела до пыльцы. Это не моя проблема. А вот услуги транспортной компании — да. И вы их не получите, маркиз!

Он уставился на меня, ясно давая понять, что решение окончательное.

— Очень жаль, что вы так настроены, граф, — пожал я плечами. — Потому что документы уже оформлены.

— Ничего страшного. Вы уничтожите свой экземпляр.

— Неужели? С чего бы?

— Потому что я настаиваю.

— Мне очень жаль это говорить, но мне насрать, — ответил я, усмехнувшись. — Вы опоздали. Контракт заключён, и вам меня не запугать.

— Вот, значит, как? — Хвостов достал из кармана рацию. — Стоит мне подать сигнал, и здесь окажется отряд моих людей. Хотите, чтобы я это сделал?

— Значит, вы настроены на насилие? — спросил я.

— Если придётся.

— Что ж… Как угодно.

Я поднял руку и указал на графа. В ту же секунду его голова дёрнулась, и Хвостов рухнул, как подкошенный. Из дырки в виске полилась кровь.

В то же время я выставил силовой щит. Графу стоило бы сделать это сразу, но он, похоже, был уверен, что я пойду на попятную, стоит мне пригрозить. Наивный болван! Вот, что значит недооценивать тех, кто младше тебя.

Разумеется, началась перестрелка. Как в боевиках. И я оказался на пересечении огня. Но силовой щит поглощал все попадания. Энергии у меня было полно, однако я человек экономный, так что использовал Ускорение и метнулся в сторону укрывшись за одним из грузовиков. Снайперы клали одного боевика графа за другим. Но те были не дураки и быстро нашли убежища за автомобилями. Я скастовал Алого рыцаря и Бера. Оба юнита двинулись в их сторону и взялись за дело. Я же ушёл в Тень — благо, на складе царил полумрак. Теперь можно было действовать относительно свободно. Обойдя фургон, я направился к внедорожнику, где прятались два автоматчика. Каждый схлопотал по пуле в голову. Они даже не поняли, откуда за ними явилась смерть. Я пошёл к следующей группе, палившей по людям Жучка из-за открытых дверей машин. Зайдя сзади, я застрелил троих. Только один успел обернуться, так что получил пулю не в шею, а в лицо. Меня он не видел.

Перемахнув через капот, я очутился справа от бойцов, один из которых заряжал миномёт. Ну, нет! Так не пойдёт. Я пальнул ему в висок. Два других вскинулись, не понимая, откуда прилетела пуля. Долго размышлять над этим им не пришлось: я застрелил обоих.

И вдруг стало ясно, что врагов не осталось. Все прибывшие с Хвостовым лежали трупами. Я присел за внедорожником, вышел из Тени и выпрямился.

— Прекратить огонь!

Последние выстрелы стихли.

Я направился к Жучку, который выглядывал из-за машины. Он был бледен и трясся, как осиновый лист.

— Что вы наделали⁈ — выкрикнул он, заметив меня. — Зачем⁈ Это же… война! Нам всем конец!

— Уймись, придурок! — бросил я, скривившись. Терпеть не могу паникёров. — Граф не стал бы никого информировать о том, что попёрся сюда. И про тебя тоже базарить не стал бы. Его наследник дважды подумает, прежде чем поднимать бучу.

— С чего вы это взяли⁈ — не унимался Жучок.

Видно было, что он в ужасе.

— Мы ему намекнём, — я жестом подозвал Марту. — Детка, будь добра, отруби голову Его Сиятельству.

— Что⁈ — опешил Жучок. — Зачем⁈ Вы что, свихнулись⁈

— Во-первых, не смей так со мной говорить, — сказал я, глядя ему в глаза. — Если не хочешь, чтобы твоя башка оказалась в одной сумке с его. Во-вторых, твоего мнения вообще не спрашивают, сраный ты наркоторговец! Ты мне даже не нужен. Так что будешь вякать — порежу тебя на куски и оставлю тут — крысам на ужин.

Жуковский отступил на пару шагов. Лицо у него дёргалось, руки тряслись. Ничего, скоро придёт в себя и поймёт, с кем дружить.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство, — Марта подошла к Хвостову и одним выверенным ударом отсела его голову. Подняла за волосы. — Куда её?

— Пока в сумку. А потом отправим наследникам. Если захотят войны — будет им война. Мне надоело цацкаться со всякими придурками.

В этот момент ожила рация.

— Да⁈ — гаркнул я, нажав кнопку приёма.

— Ваше Сиятельство, к складу подъезжают шесть броневиков.

Похоже, подкрепление графа подоспело. Только припозднились ребята. Ну, ничего: послужат наглядным примером того, что бывает, когда пытаешься нарушить планы Скуратова. Надеюсь, наследник усвоит урок.

— Ждите здесь! — бросил я присутствующим. — Носа наружу не показывать. Я сам разберусь.

С этими словами я призвал двух юнитов и направился к выходу из здания. Встретим гостей, как подобает. Так, чтобы у других даже мысли не возникло сунуться.

Когда я вышел на улицу, то сразу увидел машины. Из первых, что уже остановились, выскакивали солдаты в тяжёлой броне. Остальные ещё только заезжали на территорию склада. Не дожидаясь действий с их стороны. Я синхронизировался с Бером и отправил Рыцаря в бой, одновременно кастуя алую сеть. Воин ударил мечом по броневику, легко рассёк его и атаковал боевиков. Они открыли по нему огонь, но это было бесполезно. Демон крушил противников одного за другим. Я же накинул сеть на подкативший справа внедорожник, разрезав его на куски вместе со всеми, кто находился внутри.

В мою сторону полетело несколько гранат, а сверху жахнули ракеты: меня атаковали дроны. Вокруг всё затянуло огнём и дымом. Пришлось использовать Ускорение, чтобы быстро вырваться из них. Оказавшись перед броневиком, я пустил едкую зелёную струю кипящего пламени, превращая металл в жидкость. Солдаты бросились врассыпную. Скастовав демонический кулак, я расплющил ещё один только что остановившийся броневик, наполовину вбив его в землю, а затем начал методично уничтожать оставшихся боевиков, не обращая внимания на пули и гранаты. В меня снова ударили ракеты. Я почувствовал, как дрогнула силовая оболочка, и тут же вкачал в неё дополнительную энергию.

Последние трое солдат решили дать дёру, но я пустил им вслед новую сеть, и они осыпались на землю кусками плоти. С подкреплением было покончено. Тем временем мои люди сбили почти все вражеские дроны. Пару последних я поймал демонической рукой и превратил в металлолом. После чего вернулся на склад.

— Всё чисто. Грузите тела. Никого не оставлять.

Марта передала по рации приказ нашим людям выйти их укрытий и присоединиться к погрузке.

Я же подошёл к Жучку. Он выглядел совершенно потерянным.

— Это война! — проговорил он глухо, глядя на меня. — Вы это понимаете⁈

— Пока что я понимаю только то, что граф напал на меня на моей территории. Явился сюда с вооружёнными людьми и пытался убить законного владельца удела.

— Это неважно… Наследник объявит вам войну!

Я пожал плечами.

— Пускай. Члены клана его не поддержат. У их главы слишком много интересов связано с моими. И ему легко будет убедить остальных остаться в стороне без репутационных потерь, ибо, как я и сказал, граф сюда явился с небольшой армией, а не я к нему припёрся.

— Но Хвостовы и сами сильный род! Война с ними…

— Это уж мои проблемы. На вашем месте я бы о себе побеспокоился.

— А… при чём тут я⁈ — опешил Жучок.

— В смысле? Вы участвовали в этом с самого начала. И присутствовали при смерти графа. Думаете, наследник поверит, что вы просто в сторонке постояли?

Босс судорожно сглотнул.

— Можно сделать вид, что меня здесь не было! — выдал он, затравленно озираясь.

— Маловероятно, что никто из Хвостовых не знает о вашем тут присутствии. Не думаю, что граф действовал в тайне от родственников и своих служащих. Но, в любом случае, кто-то рассказал ему о нашей сделке. И подозреваю, что это ваш юрист. Кто ещё это мог быть?

Жучок резко обернулся на адвоката. Тот попятился. Вид у него был бледный, губы тряслись.

— Ты⁈ — взревел босс, выхватывая из-под пальто пистолет. — Быстро говори!

Подлетев к юристу, он ударил его в лицо рукоятью, и тот упал. Показалась кровь. Жуковский наставил на него ствол.

— Две секунды! — проревел он. — Ну!

— Это не я! — крикнул адвокат, брызгая хлеставшей из разбитого носа кровью. — Клянусь!

— Врёт, — коротко бросил я. — Больше о сделке никто не знал?

— Никто! — просипел, теряя голос от ярости, Жучок. — Сука!

Он пальнул лежавшему адвокату в ногу. Тот взвыл.

— Говори! Ты это сделал⁈

— Не я!

Вот ведь какой упёртый!

Босс, недолго думая, выстрелил в другую ногу.

— Последний раз спрашиваю! Ты сдал меня графу⁈

— Мне пришлось! Не убивай! Я…

— Гнида! — не дожидаясь окончания фразы, Жучок выпустил оставшиеся в пистолете пули в юриста. — Тварь! Урод!

— Это проблему не решит, — заметил я. — Вам придётся искать нового покровителя. Вашему партнёру проще: у него транспортная фирма, законный бизнес, который необходим Хвостовым. А вот участия мафиози в гибели графа они не потерпят.

— Намекаете на себя? — быстро спросил Жучок.

Я отрицательно покачал головой.

— Мне ваш криминал не нужен.

— Не представляете, какие прибыли он даёт! Ничего, не хотите — не надо! Хвостовы не откажутся от моих денег!

— Попробуйте договориться. Но я вам советую бежать из города.

— И всё бросить⁈

— Это просто совет.

— Спасибо! Но я не стану удирать! Жуковский ещё поборется!

— Как угодно. Заканчивайте погрузку пыльцы. Отсюда нужно уходить.

Вскоре склад опустел. Уцелевшие машины мы забрали, остальные я велел утилизировать. Чем меньше следов того, что именно тут произошло, тем лучше.

— Что делать с телами, Ваше Сиятельство? — спросила Марта на обратном пути.

— Сложите в подвале.

— А с головой графа? Вы действительно собираетесь отправить её наследнику?

— Конечно. Полагаю, это настроит его на нужный лад.

— Нужный? — переспросила Марта. — Позвольте спросить: вы действительно хотите начать войну с Хвостовыми?

— У них самое большое производство консервов в империи. И, по сути, огромная транспортная компания Мецлера. Пусть даже это выражается в пакете акций. А мне нужно освободить нишу для будущего бизнеса. И получить освободившихся специалистов. Так что да, в свете позиции, озвученной сегодня покойным ныне графом, мне очень нужна война с Хвостовыми. Пришло время подготовить почву и заодно преподать урок будущим конкурентам. Пусть знают, что не стоит совать палки в колёса маркизу Скуратову.

По возвращении в замок я дождался, пока тела убитых бойцов Хвостова сгрузят в подвале, и отправился туда. Нужно было хорошенько заправиться энергией. Я много тратил магию в последнее время, и эта бойня пришлась как нельзя кстати. А в ближайшем времени, судя по всему, мне понадобятся силы. Хорошо бы ещё уровень крови повысить, но тут, как говорится, лишь время лечит.

Пока я высасывал из мертвецов энергию, демон в подсознании жадно ворочался, словно огромное нечто, копошащееся во тьме. Но, когда я закончил, Молох персонифицировался и заговорил:

— Ты слишком много взвалил на себя… Одному тебе не справиться… Я помогу, если пересмотришь своё ханжеское отношение к моему предложению.

— При чём тут ханжество? — мысленно отозвался я, поднимаясь по каменным ступеням подземелья. — Мне просто ничего от тебя не нужно. Кроме того, что ты уже даёшь.

— Ты ведь собираешься научиться пользоваться Иркаллой… Я могу тебя научить… Король гулей не станет этого делать. Он хочет тебя обмануть. Ему нужен череп Графа Раума, а тебя он попытается прикончить.

— Откуда тебе знать, как управлять Иркаллой? — спросил я.

— Все высшие демоны умеют это… Я, в том числе.

— Почему же сам не применяешь это знание?

— Для этого нужны плоть и череп Раума… Подумай, как выгодно для тебя будет овладеть Иркаллой! Это фрактальное пространство, которое представляет собой собрание тоннелей и порталов в разные миры. Ты сможешь путешествовать и доставать всякие полезные вещи из иных реальностей. Кроме того, доставлять в город товары с помощью телепортации. И не понадобятся никакие самолёты… Только впусти меня, и мы горы свернём! Ты станешь не просто императором этого мегаполиса, а завоюешь…

Я резко остановился. Меня вдруг осенило. Демон, кажется, что-то почувствовал, ибо умолк на полуслове.

— В чём дело? — спросил он осторожно.

— Каждый демон это умеет, говоришь?

— Эм… Да, конечно.

Я едва удержался о того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Так вот оно, что! А я всё думал, откуда в городе столько ресурсов! Особенно топлива.

— В чём дело⁈ — забеспокоился Молох.

— Отвали! — я усилием воли задвинул его на задворки подсознания и поспешил в офис.

Там нашёл Антона. Управляющий корпел над каким-то жуткого вида графиками. Карандаш, который он держал в зубах, был сгрызен чуть ли не наполовину.

— Ваше Сиятельство! — воскликнул он, увидев меня. — А я как раз прикидываю…

— Потом! — отмахнулся я. — У меня несколько вопросов. Надеюсь, ты на них ответишь.

— Эм-м… Постараюсь, Ваше Сиятельство.

Я плюхнулся на диван, налил себе воды из стоявшего на журнальном столике графина, жадно выпил.

— Расскажи-ка, откуда берётся энергия в городе.

Антон приподнял брови. Похоже, он ожидал чего-то другого.

— Энергия?

— Да, — я помахал вокруг себя рукой. — Электричество, свет, тепло и так далее.

— Ну-у… Источников несколько. Во-первых, водяные турбины. Город стоит на реке, на которой устроена дамба. Во-вторых, ветряки. Полагаю, вы их видели.

Я кивнул. Уловители были понатыканы буквально повсюду.

— В-третьих, солнечные батареи, — продолжил управляющий. — Ну, и, конечно, клановые турбины.

Тут я нахмурился. Только собирался спросить, как всех этих милых приспособлений хватает на то, чтобы обеспечивать целый город, как вдруг Антон упомянул нечто, о чем я ещё ни разу не слышал.

— Какие ещё клановые турбины? — спросил я вкрадчиво.

— Разве вы не знаете? — искренне поразился парень. — У каждого клана есть турбина, которая даёт электричество. Примерно половину всей энергии, которую потребляют территории клана. Да вы должны знать, — Антон вдруг начал копошиться в верхнем ящике стола. — Мы внесли ежегодный платёж за неё. Сейчас… У меня где-то тут счёт остался. Вот! — он торжествующе протянул мне слегка помятый листок бумаги. — Как раз недавно погасили.

Я взял счёт и уставился на сумму, которую никак не ожидал увидеть. Затем поднял глаза на довольного управляющего.

— Ежегодный взнос?

— Так точно, Ваше Сиятельство.

— И мы пользуемся электричеством этой… клановой турбины?

— Ну, конечно. Откуда бы иначе у нас оно было? — удивился моему вопросу парень.

Я вернул ему листок, стараясь не выдать своей реакции на ту сумму, которую я, оказывается, недавно уплатил.

— Где находится эта турбина?

— Не знаю, Ваше Сиятельство.

— А кто знает?

— Полагаю, князь Шувалов. Честно говоря, я был уверен, что и вы тоже. До этого момента, — смущённо добавил Антон.

— Видимо, мне забыли сообщить. Я стал бароном… несколько неожиданно.

— Ах, да! Наверное, в этом дело, — с облегчением кивнул управляющий.

— Скажи, Антош, а на чём работают эти клановые турбины? — задал я главный вопрос, который меня в данный момент интересовал.

— Так на магии. Их же кабаллисты делают. На том, в основном, и зарабатывают.

Ответ меня ошарашил. Этого я не ожидал.

— Коэны?

— Они самые. Кто же ещё? Других кабаллистов у нас нет.

— Мне говорили, что они на ракетах каких-то делают деньги.

Антон презрительно отмахнулся.

— Это тоже, но, по сравнению с турбинами, это так, мелочь.

Ну, ещё бы!

Я сел, чтобы переварить услышанное. Имелись ещё вопросы, но прежде надо было уложить в голове то, что мне только что сообщил управляющий. Антон наблюдал за мной с беспокойством.

— Ваше Сиятельство, вам нехорошо⁈

— О, нет! Всё в полном порядке. И что, у каждого клана есть такая турбина?

Парень кивнул.

— Конечно. А как же?

— Ну, допустим. А куда, например, делась турбина Лилового клана после того, как его упразднили?

— Насколько я понимаю, в подобных случаях турбины возвращаются производителю. По сути, кабаллисты их не продают, а сдают в аренду. Бессрочную, однако, если наниматель перестаёт существовать… — он развёл руками — мол, сами понимаете.

Я понимал. Куда больше, чем ещё пять минут назад.

— А топливо? Откуда в городе топливо? Поезда между городами не ходят, на самолётах его не перевезти — там самому судну бы хватило — а нефтяных вышек я в городе что-то не замечал.

— Считается, что топливо добывается в Белом городе, — помедлив, ответил Антон.

— Считается? — быстро переспросил я, обратив внимание на употреблённое парнем слово.

— Так точно, Ваше Сиятельство. Просто… я не знаю никого, кто видел бы, как это делается. Белый клан тщательно хранит секрет. Возможно, поэтому город и называется Запретным.

Я на пару секунд прикрыл глаза. Да, очевидно, что и по этой причине тоже!

— Мне нужно увидеться с князем Шуваловым, — сказал я, вставая. — Хочу своими глазами поглядеть на турбину, на которую скидываюсь. Спасибо за консультацию.

С этими словами я оставил Антона в лёгком недоумении и нашёл секретаршу.

— Свяжите меня с главой клана, Алевтина Никитична. Срочно. Я подожду здесь.

Итак, демоны, с которыми император и несколько его родственников заключили контракты особо рода — иначе говоря, предоставили им свои тела — научили их пользоваться черепом Графа Раума, открыли портал и наладили с помощью фрактального телепорта, Иркаллы, поставки в город топлива и прочих ресурсов. Решив, таким образом, транспортную проблему. Кроме того, они имели возможность путешествовать по неким мирам. И бог весть, что там делать. И что оттуда приносить. От подобного прямо дух захватывало!

Помимо этого, Белый клан прибрал к рукам род кабаллистов, которые изготавливали турбины, без которых город-государство не смог бы вести такой комфортный образ жизни. Я уж молчу о производствах оружия и всего прочего. Что возможно исключительно благодаря мощностям магических артефактов, которые делают маги-инженеры. И на одно из этих чудес я очень хотел взглянуть.

— Ваше Сиятельство, князь Шувалов, — прервала мои размышления секретарша, протягивая трубку.

— Алло, Пётр Дмитриевич?

— Слушаю, Николай. Что стряслось? Мне сказали, звонок срочный.

— Да… Не то, чтобы, — я бросил на секретаршу недовольный взгляд. — Просто хотел кое о чём попросить.

— О чём?

— Поглядеть на клановую турбину.

В трубке повисла тишина. Правда, ненадолго.

— Прямо сейчас? — осторожно поинтересовался князь.

Я взглянул на часы. Поздновато для подобных просьб. Главное, что Его Светлость не отказался. Значит, расположение турбины не секрет для глав родов клана.

— Нет, Пётр Дмитриевич. Простите за поздний звонок. Не посмотрел на часы. Если завтра у вас найдётся время…

— Я попрошу Павла с тобой съездить. Надо было давно это сделать. Как глава рода, ты имеешь право знать, где находится турбина. У меня это просто вылетело из головы. Заезжай после школы. Я предупрежу Пашу, чтобы он тебя встретил.

— Премного благодарен. Ещё раз извиняюсь за то, что потревожил в такой час.

— Ерунда. Не бери в голову. Не так уж и поздно ещё. Спокойной ночи, Николай.

Положив трубку на рычаг, я постоял немного, собираясь с мыслями, а затем быстро вышел из офиса и почти сразу наткнулся на Марту.

— Почему ты не сказала, что кабаллисты производят клановые турбины⁈ — выпалил я, сверля её взглядом.

Девушка удивлённо дёрнулась.

— А разве вы не знали⁈

Чёрт! Кажется, все тут считали, что я в курсе! И никто не удосужился рассказать мне об источнике энергии в уделе! Ладно, хоть теперь я всё выяснил.

Раздражённо отмахнувшись от Падшей, я отправился к себе в покои. Где-то на полпути ко мне присоединился Анубис. Бог знает, чем он занимался и где бродил до этого. А может, всё это время был рядом, а я просто не обращал на него внимания?

Открыв дверь, я пропустил его вперёд. Нужно лечь и всё обдумать, переварить, разложить по полочкам и — главное — решить, что с этим делать. Пока что ясно было одно: Белый клан глубоко пустил корни и крепко держал город в кулаке. Это не просто люди, которые занимают главенствующее положение в империи по давней традиции. От них зависят ресурсы, энергоснабжение, они наверняка имеют иномирские артефакты, о действии которых можно лишь догадываться. В общем, противник куда серьёзнее, чем мне казалось. Но и куш оказался намного больше. Это следовало признать. Хорошо бы, конечно, узнать побольше об Иркалле и том, в какие миры через неё можно попасть. А заодно — как налажен траффик топлива в Камнегорск.

На следующий день после школы я уже собирался отправиться к Шуваловым, когда на парковке ко мне подошёл сотрудник Тайной Канцелярии — мой подчинённый Андрей. Какого чёрта он тут забыл⁈

Ликвидатор коротко поклонился и негромко сказал, стреляя глазами по сторонам:

— Шеф, вас вызывает Степан Николаевич. Срочно.

Видно было, что не из-за ерунды за мной прислали. Чёрт! Что у них там стряслось? Похоже, осмотр турбины срывался. Ладно, может, это ненадолго.

— Не сказал, зачем? — спросил я недовольно.

— Никак нет. Но велел вас найти — кровь из носа. Выглядел при этом… В общем, похоже, это важно.

— Ладно. Едем.

В Канцелярии я сразу отправился к начальнику на ковёр. Застал его на месте.

— А! — воскликнул он, нахмурившись. — Отлично! — жестом велел Андрею исчезнуть, что тот и сделал. — Садитесь, господин маркиз! Держите! Думаю, вам это будет интересно.

Я взял протянутый свиток обычной бумаги. Правда, на нём болталась печать серого сургуча. Так-так… Кажется, понятно, из-за чего сыр-бор. Развернув, я прочитал несколько набранных печатными буквами абзацев.

— Вижу, вы не особо удивлены, — бросил Голицын, когда я поднял глаза от свитка. — Ожидали чего-то подобного?

— Это не официальный документ. Наследник ещё не вступил в права.

— Потому что нет тела. Но сын графа убеждён, что его родитель мёртв. И что вы тому виной.

Я развёл руками.

— А с какой стати он меня подозревает?

Голицын нахмурился.

— Маркиз, мне всё равно, что вы заявите официально. Но я должен знать правду! Вы мой сотрудник, в конце концов.

Я аккуратно положил документ на стол.

— Тем не менее, в данном случае Канцелярия выступает в качестве посредника, а значит, вы, Степан Николаевич, меня спрашиваете как её представитель.

— Я спрашиваю в качестве непосредственного начальника, — насупился Голицын.

Я отрицательно покачал головой.

— При всём уважении, так не пойдёт. На двух стульях не усидишь. Раз есть запрос на расследование и выдачу тела, — я указал на свиток, — значит, дело приняло официальный оборот. И мне нужно дать официальный ответ. Я обсужу с моим юристом, как именно его сформулировать и уведомлю Тайную Канцелярию в течение положенных…

— Двух дней, — недовольно буркнул Голицын.

— Именно так. Двух дней.

— Николай! — начальник уставился на меня в упор. — Просто скажи мне: ты убил Хвостова? Его сын уверен, что да. Он утверждает, что у вас были разногласия в деловой сфере, и его отец поехал к тебе на встречу их обсудить. У него есть свидетели. Тебе не удастся это скрыть.

Я поднялся со стула.

— А кто сказал, что я собираюсь это скрывать? Прошу прощения, боюсь, мне придётся пару дней проманкировать службу. Сами понимаете: надо дать официальный ответ.

Голицын раздражённо махнул рукой.

— Как знаешь! Иди…

Поклонившись, я прихватил адресованный мне запрос от будущего главы рода Хвостовых и покинул кабинет. Андрей дожидался меня снаружи.

— Всё в порядке, шеф? — тихо спросил он.

— Да. Иди к остальным. Продолжайте работать в прежнем порядке. На днях загляну — отчитаетесь об успехах. Я рассчитываю на прогресс.

— Слушаюсь. Ваше Сиятельство.

Андрей замедлил шаги и быстро остался позади. Я вышел на крыльцо, спустился по ступенькам и нырнул в машину.

— К Шуваловым.

Меня не слишком удивило, что встретил меня в холле дворца не Павел, а сам князь. По выражению его лица сразу стало ясно, что до него дошли сведения о том, что один из родов клана на грани войны.

— Привет, Николай, — кивнул он, пожав мне руку. — Рад видеть. Хорошо, что приехал.

— Как договаривались, — ответил я. — Правда, немного задержался. Вызвали в Тайную Канцелярию.

— По поводу?

— Думаю, вы знаете.

— Наследник Хвостовых обратился?

— Именно так, — я протянул свёрнутую в свиток бумагу. — Ознакомьтесь, если угодно.

Шувалов быстро прочитал документ и вернул его мне.

— Это правда? Ты убил графа?

— Пришлось. В своё оправдание скажу, что он явился на мою землю с вооружёнными отрядами и пытался воспрепятствовать частной сделке.

— Какой сделке? Коля, я должен знать подробности.

— Хорошо. Мне скрывать нечего. От вас, по крайней мере.

Шувалов кивнул.

— Пройдём в кабинет. Там будет удобнее.

Как только мы расположились, он перешёл к делу:

— Николай, всё это очень серьёзно. Знаю, что у тебя с главой Серого клана хорошие отношения, даже, можно, сказать, близкие — почти, во всяком случае — и он своими интересами ради Хвостовых не поступится — по крайней мере, я на это надеюсь — но Хвостовы сильный род, с большой армией, и, что хуже всего, их территории расположены на границе, а это значит, что они занимают стратегически важное значение не только для Серого клана, но и для всего города. Тебе не позволят его уничтожить. Это исключено!

— Я понимаю, что соседи за них впишутся. Но ведь и мои земли находятся на границе империи. Так что мы с Хвостовыми в равном положении.

Шувалов покачал головой.

— Так ты решил втянуть клан в это?

— Не думаю, что смерть графа стоит полноценного противостояния. Уверен, Его Величество вмешается и не допустит, чтобы мы истребили друг друга. Да и наследнику графа это не нужно. Как и его клану.

— И на что ты рассчитываешь?

— Мне нужно подорвать производство консервов, которым занимаются Хвостовы. А также — сохранить договор на перевозки, который я заключил с одним из их партнёров. Несколько сильных ударов по заводам, диверсии и саботаж, оправданные объявленной войной, — вот и всё, что мне нужно. Потом я буду готов к примирению.

— И ты думаешь, Хвостовы никак тебе не ответят?

— Война на то и война. Но у них будут иные цели.

Шувалов помолчал.

— Коля, ты уверен, что готов к этому противостоянию?

— Нет, но выхода нет. Наследник непременно объявит войну. Он просто ещё не вступил в права и не получил титул. Я потрачу это время на укрепление удела.

— Как и Серые, — князь вздохнул. — Николай, имей в виду, что я приложу все дипломатические усилия, чтобы предотвратить то, что ты пытаешься начать. Твой бизнес — это одно. Интересы клана — другое. Надеюсь, ты понимаешь.

— Безусловно, Ваша Светлость. Если у вас получится, я не расстроюсь. У меня не было в планах начинать войну с Хвостовыми. Просто так сложились обстоятельства.

— Не хитри, Николай. Ты мог избежать этой ситуации. Не убивать графа.

— Но он пытался давить на меня силой. Это неприемлемо.

— Согласен, однако… Впрочем, чего уж теперь! Что сделано, то сделано. Обещай не препятствовать моим усилиям.

Я вздохнул. Не совсем то, чего мне хотелось, но конфликтовать с главой клана я точно не собирался. Наживать врагов внутри своих — полный идиотизм.

— Хорошо. Даю слово. Но сразу предупреждаю: я не пойду на примирение, если мне не оставят заключённый контракт на перевозки. Это главное условие.

— Я тебя услышал. Приму к сведению, — Шувалов побарабанил пальцами по столу. — Ты готов заплатить контрибуции за убийство графа?

— Ни в коем случае. Он вторгся с оружием на мою землю, вмешался в мои переговоры. Вероятно, намеревался убить меня в случае, если я откажусь подчиняться его требованиям. По сути, я защищался. Уверен, любая инстанция со мной согласится.

— Так-то оно так… — нехотя проговорил Шувалов. — Но сыну графа будет непросто смириться с такими условиями. Нужна хотя бы символическая компенсация. Ты же понимаешь?

— Если она будет оформлена как жест доброй воли с моей стороны.

Шувалов задумчиво покачал головой.

— Чувствую, переговоры будут непростые. Тебе всё-таки нужна эта война, да? Что ты хочешь ею показать?

— У вас есть моё слово не препятствовать улаживанию ситуации. Но это не значит, что я готов на всё ради этого. И я очень сомневаюсь, что наследник так уж упрётся рогом, если честно.

— Ладно, для начала нужно решить первую проблему: где тело графа?

— У меня.

— Его нужно вернуть.

— Хорошо.

Придётся отказаться от идеи отправить наследнику голову. Раз уж я дал князю слово не нагнетать. Может, оно и к лучшему. В конце концов, мне главное — сохранить контракт. И чтобы этот вопрос больше не поднимался. А производство консервов… Ну, придёт время, и я решу, что с этим делать. Если, конечно, наследник Хвостова действительно пойдёт на попятную. Я в этом очень сомневался: наверняка попытается прощупать почву. Он уверен, что мои военные силы уступают его, а значит, едва ли согласится уступить сразу. Я бы на его месте точно сначала убедился, что не могу победить с минимальными потерями. Так что какие-то действия наверняка будут. Главное — дать отпор и нанести ощутимый урон, чтобы сразу дать понять: воевать со Скуратовым себе дороже.

— Ты хотел осмотреть турбину, — сказал вдруг Шувалов, прервав мои мысли.

— Да. Было бы неплохо увидеть, за что я плачу такой нехилый ежегодный сбор.

Князь поднялся.

— Ну, идём. Вернее, едем.

Путь оказался недолгим. Как я и думал, артефакт находился на территории удела Шуваловых. Примерно в пяти километрах от дворца возвышалось здание из бетонных блоков. Сейчас оно было дополнительно усилено новшествами в виде серебряных сетей и шипов. Вокруг имелся широкий ров. Нам пришлось подождать, пока с той стороны опустят мост. Ну, прямо средневековый замок. Из бойниц торчали стволы орудий, виднелись пулемётные гнезда, в нишах скрывались ракетные установки. Выглядело всё это вполне надёжно. Зенитки тоже имелись — на случай нападения с воздуха.

— Это только вершина крепости, — прокомментировал князь, когда мы въехали внутрь здания. — Крышка, так сказать. Нам придётся спустить под землю, чтобы увидеть турбину.

— Как скажете, Ваша Светлость. Вниз так вниз.

Выйдя из машины, мы направились в сторону лифтов. Их было три.

— Охране нельзя, — коротко сказал Шувалов. — Только мы двое.

Я сделал Падшим знак остаться у автомобилей. Лифтёр вставил в замочную скважину ключ, повернул, затем ввёл цифровой код, прикрывая панель своим телом.

— Комбинации всё время меняются, — сказал Шувалов.

Двери лифта открылись, и мы вошли в кабину. Лифтёр снова повозился с панелью, затем опустил массивный рычаг на стене, и мы плавно двинулись вниз.

— Сколько тут метров? — спросил я.

Князь покачал головой.

— Военная тайна. Без обид.

Спускались мы почти минуту. Наконец, кабина остановилась, и двери разъехались. Я увидел длинный, освещённый жёлтыми лампами коридор, уходящий далеко вперёд. Справа стояли четыре машинки без крыш. Мы сели в одну из них и поехали.

— А где охрана? — спросил я.

— Здесь только обслуживающий персонал, — ответил Шувалов.

— Кабаллисты?

— Нет. Наши люди. Коэны появляются тут, только если нужно что-то исправить. Это бывает очень редко. Их турбины очень надёжны и работают, как часы.

— Они производят энергию. А сами на чём фурычат?

— На магии.

— Это понятно. Но она же должна расходоваться. Нельзя один раз зарядить турбину — и всё. Это ж не вечный двигатель.

— Полагаю, у них есть срок годности, — отозвался Шувалов. — Но, видимо, очень большой. На самом деле, никто, кроме кабаллистов, не знает, как устроены турбины. Это их коммерческая тайна. Подозреваю, что они их подзаряжают, когда делают осмотр.

— А откуда у них столько магии? Трудно даже представить, сколько её нужно на одну только турбину.

Князь пожал плечами.

— Понятия не имею, Коля.

Очень интересно. Я был почти уверен, что тут не обходится без Иркаллы, которой пользовался Белый клан. Возможно, оттуда появились некие артефакты или технологии, а может — просто источник магической энергии. Иначе объяснить подобные вещи я просто не мог. Очевидно, что демоны научили царя и его ближайших сподвижников пользоваться фрактальным порталом: открывать врата в разные миры и ориентироваться в них. Возможно, в одном из них существует источник магии, который куда важнее артефактов, топлива и металлических руд, поступающих в империю. Если это так — а почти наверняка я прав — то ясно, зачем король гулей так стремится заполучить ключ от Иркаллы — череп Графа Раума. И почему не прекращаются атаки на Камнегорск и попытки пропихнуть аль-гулей-лицедеев в Запретный город.

Мы преодолели тоннель на удивление быстро и остановились перед круглыми воротами, напоминавшими люк подводной лодки, только очень большой.

— Что, привратника нет? — спросил я, озираясь. — Будем стучать?

— В этом нет необходимости, — ответил Шувалов и направился к двери.

Сдвинув небольшую заслонку, он сунул руку в открывшуюся нишу.

— Ворота запрограммированы на мою кровь, — пояснил он.

И в тот же миг контур люка засветился зелёным. Раздался металлический лязг, что-то внутри механизма защёлкало, а потом круглая дверь начала медленно сдвигаться влево, вращаясь вокруг своей оси.

— Добро пожаловать, — сказал Шувалов, переступая порог. — В святая святых нашего клана. Это и есть турбина.

Я уставился на металлический цилиндр размером с двухметровый обломок колонны в лёгком недоумении. Его поверхность покрывали причудливые символы и цифры. Они мерцали ядовито-зелёным светом.

— И это всё?

Шувалов усмехнулся.

— А ты что ожидал увидеть? Дай угадаю: нечто колоссальное? Размером с дом?

— Вроде того. И эта штука даёт достаточно энергии?

— О, да. Целую прорву электричества. Понятия не имею, как, но она это делает.

— Понятно.

Я обошёл турбину, но со всех сторон она выглядела одинаково, если не считать нанесённых на неё символов. Вернее, вырезанных в корпусе. Зелёный свет пробивался сквозь них изнутри. Из нижней части тянулись и уходили в пол связки кабелей. Никаких выключателей, датчиков, рубильников.

— Её можно остановить? — спросил я.

— Техник может. Мы — нет.

— Очень любопытная штука. И вы никогда не спрашивали, как она работает?

— Спрашивал. Однажды. Мне ответили, что это коммерческая тайна. Ты удовлетворён?

— Можно её потрогать?

Князь пожал плечами.

— Да пожалуйста.

Я приблизился и положил на металл ладонь. Он был холодным.

— Ну, что, сказало тебе это о чём-нибудь? — спросил Шувалов.

— Нет. Думаю, я достаточно насмотрелся.

— Как скажешь. Тогда давай двигать обратно.

Мы расстались на выезде из крепости. Попрощавшись с главой клана, я пересел в свою машину и отправился домой. Там меня ждал плотный пакет от Жуковского — босс прислал чертежи фермы по добыче пыльцы. Видимо, решил со мной не связываться. Демонстрация силы на складе всё-таки не прошла даром.

— Свяжитесь с инженерным отделом, а также пригласите генерала Андронову и господина Свечкина, — велел я секретарше. — У нас совещание. Антон здесь?

— Да, Ваше Сиятельство. У себя.

— Ему тоже скажите, чтобы приходил.

Когда все собрались в конференц-зале, я передал чертежи инженерам.

— Господа, сегодня у нас важная встреча. Возможно, поворотная. Оказывается, есть возможность организовать добычу в Пустоши. Дело это непростое и затратное, но вполне реальное. Прошу ознакомиться с бумагами и вынести суждение.

— Нам нужно время, господин маркиз, — сказал главный инженер. — Здесь довольно много документации.

— Вот и занимайтесь, — кивнул я. — А пока что остальные мне скажут, что нам известно о Пустоши.

И я вопросительно уставился на Свечкина, Антона и Андронову. Они переглянулись.

— Хм, — произнёс управляющий неуверенно. — Вы хотите знать что-то конкретное, Ваше Сиятельство?

— Нет, всё подряд. Что придёт в голову, то и говорите. Например, кто там обитает? Помимо обычной — относительно, конечно, — фауны.

— Ну-у… — протянул Антон, — во-первых, нежить. Вам это известно, — добавил он тут же, смутившись.

Я поощрительно кивнул.

— Ничего, продолжай. Какая именно нежить? Не только же гули.

— Далеко не только, — сказала Андронова. — На самом деле, я думаю, нет полного перечня всех тварей, что там живут. Правда, обитают они в разных местах. Некоторые так и вовсе за пределы некоторых территорий не суются.

— Например?

— Вампиры, оборотни, баньши… Да все, кого только можно представить. Есть специальные бестиарии. Думаю, в вашей библиотеке найдётся парочка.

— Ну, а, кроме нежити?

— Охотники, — сказал Антон. — Те, кто убивают нежить.

— Зачем?

— Ради денег. Иногда их нанимают для этого. А бывает, что из суеверия люди готовы платить за некоторые части тела чудовища. В некоторых землях.

— И что это за охотники?

— Чаще всего они действуют отрядами. У них есть техника. Но встречаются и одиночки. Правда, редко.

— Есть ещё старатели, — сказал Свечкин. — Они ищут старые технологии и ценности. Тоже обычно действуют группами.

— И что, не боятся нежить, зверья и ядовитых растений?

— Полагаю, у них есть опыт взаимодействия с ними, Ваше Сиятельство. Но, конечно, это всегда риск.

— Хуже всего мутанты, — сказала Андронова. — Это люди, которые добровольно или случайно отравились магией Чёрного Сердца.

— Добровольно? — переспросил я.

— Некоторые считают, что так можно стать магом. У некоторых действительно появляются определённые способности. Но чаще всего человек просто становится нежитью.

— Что-то я не пойму: в чём разница между мутантом и ставшим нежитью?

— Мутанты не классифицируются, — ответил Антон. — Они всегда — уникальный продукт воздействия сырой магии. Хотя, по сути, никакой разницы нет.

— Их ещё называют еретиками, — вставила Андронова. — Считается, что мутантами становятся именно те, кто добровольно себя заразил. Но это лишь теория. Мне лично подтверждений этой гипотезы не известно.

— Есть ещё просто бандиты, — сказал Свечкин. — Вольные отряды, как они себя иногда называют. Мародёры и грабители. Нападают на старателей, охотников и вообще всех, кто попадётся на пути.

— Похоже, Пустошь не так уж и пуста.

— Все это редкие и малочисленные группы, — сказала Андронова. — И обычно они не существуют долго. Довольно быстро они или уничтожают друг друга, или с ними расправляется нежить. Ну, и зверьё, конечно.

— Меня интересует, опасны ли они для нас. Если мы будем строить в Пустоши, например, рудник.

— Всё зависит от охраны, — сказала Андронова. — На большой и хорошо вооружённый отряд они не нападут. Разве что мутанты или нежить. Но, опять же, по одиночке они редко рискуют. Только если очень голодны. Или уверены в себе.

— Например, вампиры, — сказал Свечкин. — Среди них встречаются сильные особи. Но у нас, насколько мне известно, они не водятся. Я имею в виду, поблизости.

— Гули всех отвадили, — сказал Антонов. — Это их территория. Другие твари сюда не суются.

— Нет худа без добра, да?

— Вроде того, Ваше Сиятельство.

— Ладно, значит, нам не придётся думать, как защититься от кого-то, кроме гулей. Если, конечно, добыча будет поблизости. В связи с этим у меня вопрос: сохранились ли сведения о том, что в округе можно добывать? Карта полезных ископаемых или что-то в этом роде?

— Я могу этим заняться, — вызвался Свечкин.

— Будьте любезны, Юрий Михайлович. Пока что разузнайте про окрестности, которые контролируются гулями.

Начальник разведки сделал пометку в своём блокноте.

— Господа, — обратился я к инженерам. — Что скажете? Рабочие чертежи?

— На первый взгляд, вполне, — ответил главный специалист. — Но многое зависит от того, что именно добывается. Нам нужно знать, для чего требуется… убежище — наверное, так назвать это правильней всего. Шахта, рудник, скважина — у всего будет своя специфика. Но общий принцип защиты представляется вполне рабочим.

— В таком случае забирайте чертежи и ждите новостей. Организуйте пока особый отдел. Разумеется, всё в атмосфере строжайшей секретности. Никаких утечек, — я со значением взглянул на Свечкина.

Тот кивнул и снова черкнул что-то карандашом.

— Генерал, подумайте о том, какие силы можно будет выделить на охрану объекта в Пустоши.

Андронова кивнула.

— Тогда вас, господа, я отпускаю, — сказал я инженерам.

Когда они покинули конференц-зал, я обвёл глазами оставшихся. Затем протянул Андроновой запрос Хвостовых.

— Прочтите и передайте дальше, будьте любезны.

Девушка пробежала глазами написанное, нахмурилась и вручила документ Свечкину. Затем поглядела на меня.

— Правильно ли я поняла, что нужно готовиться к обороне? — спросил она.

— Безусловно. Не уверен, что война будет, но мы должны быть к ней готовы.

Начальник разведки передал бумагу управляющему.

— Что требуется от нас? — проговорил он.

— Выяснить расположение принадлежащих Хвостовым заводов по производству консервов. Я хочу, чтобы в случае объявления войны по ним были немедленно нанесены мощные и разрушительные удары.

— По заводам? — удивлённо переспросил Свечкин.

— Совершенно верно. Ну, и по стратегическим объектам тоже, разумеется. Но это едва ли удастся. Уверен, что Хвостовы позаботятся их защитить. Впрочем, они не ждут ударов дальнобойной артиллерией, так что может и получиться.

— Хорошо, я вас понял. Немедленно этим займусь.

— Я тоже буду готовить войска, — кивнула Андронова.

— Вот и отлично. Не думаю, что у нас хватит ресурсов, чтобы наступать, если честно. Однако мы должны показать высочайшую способность к обороне. Войска Хвостовых должны буквально разбиться о наши.

— Ваше Сиятельство, позвольте спросить, — сказала Андронова, когда я замолчал. — У нас предполагаются союзники?

— Соседи по клану. Это в их интересах. Но и Хвостовых поддержат Серые.

— И всё же, это не будет клановой стычкой?

— Уверен, что нет. В целом, нам нужно продержаться несколько дней. Если война вообще начнётся. Думаю, с этим мы справимся.

— А вы не собираетесь уладить конфликт дипломатически? — робко спросил управляющий.

— Этим займутся другие. Но не думаю, что всё пройдёт гладко. Полагаю, повоевать придётся.

На этом я отпустил подчинённых, а сам нашёл Марту.

— Планы изменились. Нужно отправить тело графа родственникам. Приведите его в приличный вид, пришейте голову и сопроводите посылку письмом с выражением соболезнований. Текст пусть составит Алевтина Никитична. Думаю, она знает, как это делается. Перед отправкой загляни ко мне — я поставлю на письмо оттиск печати.

— Слушаюсь, — кивнула Падшая. — Должна ли я велеть Аглае усилить охрану замка?

— Не думаю, что к нам явятся гости. Но пусть охрана повысит бдительность. На всякий случай.

Отпустив девушку, я отправился в библиотеку и достал с полок несколько справочников по Пустоши и её обитателям. Пришло время расширить сферу своих интересов, а заодно — и кругозор.

Как оказалось — вернее, меня любезно просветил на этот счёт специально прибывший с новостями через день Павел Шувалов — официальная война родов или кланов имеет свои особенности. Ибо проходит в городе. Так что её ведение регламентируется несколькими правилами.

— Во-первых, — сказал княжич, подливая себе в кофе сливки, — остальные роды обязаны пропускать войска и технику враждующих сторон по своим землям. Беспрепятственно. Во-вторых, на чужих территориях боевые действия строжайше запрещены. Так что вы с Хвостовыми уже в невыгодном положении: вам придётся доставлять армии друг к другу, и сражения будут разворачиваться на въездах в уделы. Стены, кстати, потом восстанавливать придётся вам же. Каждому — свои. Соседи в это вкладываться не обязаны. И не будут, уж поверь.

— А что, в-третьих? — спросил я.

— Никаких разрушений периметра не допускается. Это касается только войны в марках, но у вас обоих во владении как раз они.

— Понятно. Ну, это меня устраивает. Авиация может свободно летать?

— Да, тут никаких ограничений нет. Но случайный ущерб, нанесённый соседям, компенсируется за счёт причинившего.

— Вроде, всё логично.

— В принципе, да. Мне жаль, что новый граф не пошёл на мировую.

— А мне — что меня не поддержали соседи.

— Ну, это компенсируется тем, что и Хвостовы остались без союзников. Вы будете драться один на один, так сказать. Это всё, что на данный момент сумел выторговать отец. И только потому что ты удачно решил жениться на сестре главы Серого клана.

— А что Его Величество?

— Он пока не высказался.

— Ясно. Когда сын графа вступит в права?

— Ну, ты вернул тело, так что смерть главы рода задокументирована. Полагаю, на днях. Ты готов к схватке?

— О, да. Лучше, чем можно подумать.

— Не расскажешь подробности?

— Извини.

Павел кивнул.

— Я понимаю. Без проблем. Значит, уверен в победе?

— Как минимум в том, что новый граф скоро предпочтёт примирение.

— Но ты не собираешься первым предлагать его?

Я отрицательно покачал головой.

— Его отец совершил ошибку. Я не стану прогибаться. Это означало бы признание своей вины. Разве не так?

— В целом, наверное, да.

Мы провели ещё некоторое время за разговором. Княжич припомнил несколько незначительных правил ведения войны, а затем пожелал удачи и уехал. Было уже поздновато, но я всё равно пригласил Андронову. В последнее время ей пришлось немало потрудиться. Я не сомневался в том, что оборона организована на высшем уровне, но был момент, который требовал особого контроля.

Генерал явилась спустя четверть часа после звонка. Выглядела слегка уставшей.

— Садись, — я указал ей на кресло, где перед этим сидел Шувалов-младший. — Все по плану?

— Так точно, Ваше Сиятельство. Даже с опережением. Свечкин доложил, что обезврежены несколько разведывательных групп противника.

— А наши?

— Пока им удаётся оставаться необнаруженными. Правда, двое одиночных агентов погибли.

— Меня интересуют дальнобои. Их установили на позиции?

— Так точно. И они надежно скрыты. Не думаю, что противник их обнаружит. А если даже и сможет, не догадается об их предназначении.

— Координаты целей установлены?

— Да, мы получили от разведки все сведения. Наводчики уверяют, что удары будут максимально точными.

— Прекрасно. Проведённые испытания были удовлетворительными. Надеюсь, в бою наши крошки себя покажут не хуже. Мы сможем сделать корректировку огня с воздуха?

— Так точно. Я уже подготовила особую группу коптеров и операторов беспилотников для этого.

— Хорошо. Диверсионные группы готовы?

— Да, господин.

— Тогда это всё. Можешь идти. И постарайся отдохнуть. Ты мне нужна свежей и собранной.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство.

Оставшись один, я залпом допил остывший кофе и отправился к себе. На днях будет объявлена война, а мне до этого ещё нужно обработать Елагина. Иначе всё это может слишком затянуться. Так что хорошо бы Хвостов не получил титул ещё хотя бы дня три.

Можно было, конечно, затянуть с передачей тела, но мне не хотелось, чтобы это выглядело так, словно я пытаюсь что-то скрыть. Потом на переговорах это сыграет против меня. Наследнику Хвостовых будет, чем апеллировать. Я не хотел, чтобы у него был повод выдвигать требования. Впрочем, если всё пойдёт по плану, ему и не придётся.

На следующий день после школы Свечкин принёс неутешительные новости: подобраться к Елагину не удалось. Тот, как назло, сидел дома и носа наружу не казал. Ходили слухи, что приболел. Так что наш агент ждал удобного случая. Но когда он представится, было неясно.

А на следующий день сын Хвостова получил титул и официально занял место главы рода — со всеми вытекающими из этого правами. Включая объявление войны. Так что после ужина мне принесли пришедшее в замок письмо, увешанное печатями Хвостова и заверенное Тайной Канцелярией в качестве куратора законности. Я прочитал его сначала сам, а затем собрал своих приближённых и зачитал им.

— Итак, дамы и господа, нам официально объявлена война, — заключил я, закончив. — Новому графу не терпится показать всем, что он не лыком шит и убийство отца мне не спустит. Полагаю, он давно готов к атаке, так что тянуть не будет. Вероятно, нападение состоится этой ночью.

Я кивнул присутствующему в конференц-зале представителю Тайной Канцелярии. Тот поднялся.

— Могу я запротоколировать, что вы получили вызов, господин маркиз? — осведомился он нарочито сухим деловым тоном.

— Да, безусловно.

— В таком случае граф Хвостов будет уведомлен об этом в течение часа. За сим прошу прощения, но я вынужден откланяться.

— Разумеется. Благодарю за содействие.

Как только он покинул помещение, я обратился к оставшимся:

— Итак, друзья, у нас максимум час. Полагаю, войска перебрасывать в темноте граф не станет, и нас ждёт атака с воздуха. Как я понял, Хвостов закупил бомбардировщики. Размещать артиллерию на нейтральных территориях нельзя, а со своего удела он нас не достанет. Так что всё внимание на небо. Прожекторы готовы?

— Так точно, — кивнула Андронова. — И ловушки тоже.

— Население отправлено в убежища?

— Да, Ваше Сиятельство.

— Что ж… В таком случае отправляйтесь по местам. Вы все знаете, что делать. С вами, генерал, я на связи.

Когда все вышли, я отправился в донжон, где располагалась рубка. Оттуда я мог руководить всеми боевыми действиями и получать донесения.

Первый звонок раздался спустя полчаса.

— Ваше Сиятельство, граф получил уведомление, — произнесла в трубку секретарша. — Я только что получила сообщение из Тайной Канцелярии.

— Спасибо.

Отключившись, я тут же связался с Андроновой.

— Пора. Приказываю начинать.

— Есть, Ваше Сиятельство!

В трубке щёлкнуло, а через минуту я увидел в окно, как темноту, в которую был погружён мой удел, расчертили снаряды артиллерии, заранее наведённой на заводы Хвостовых, их склады боеприпасов, расположения техники, живой силы и аэродромы. Пушек было ровно двадцать, и разместили их в разных местах. Кроме того, установлены они были на специальные платформы, так что можно было переместить их в случае необходимости. Но я надеялся, что это не понадобится, так как прицелиться заново в темноте было бы невозможно.

Первые бомбардировщики и вертолёты графа ещё не добрались до моих границ, а по его уделу уже били снаряды. Война началась!

Не знаю, сколько именно ударов было нанесено по территории Хвостовых прежде, чем над моим уделом появились бомбардировщики и вертолёты. По ним тут же заработали зенитные оружия. Ракеты, спаренные крупнокалиберные пулемёты, беспилотники — всё пошло в ход. Если подумать, не так уж много боевой авиации есть у родов. Удовольствие это дорогое, а пригождается нечасто, так что никто не содержит большую флотилию. Но Хвостовы владели маркой, и у них вертолётов было куда больше, чем у остальных членов клана. Насколько мне было известно, не менее двух десятков тяжёлых коптеров, восемь бомбардировщиков, дюжина истребителей и почти тридцать лёгких маневренных вертолётов, снабжённых миниганами и ракетами.

Собственно, насколько я мог судить, всё это и прилетело ко мне, чтобы показать, на что способен противник. Ну, почти всё, ибо часть машин были уничтожены прямо на аэродромах ещё до того, как успели подняться в воздух.

Мои же пташки взлетели беспрепятственно и атаковали неприятеля, как только тот пересёк межевую стену.

Я наблюдал за сражением с донжона. И перевес явно склонялся в мою сторону. Силы оказались неравны: у Хвостовых не было никакой поддержки с земли. Не знаю, на что они вообще рассчитывали.

Так продолжалось около двадцати минут, а затем оставшиеся машины противника начали отступать. Разумеется, огонь по ним не прекратился. Как и артобстрел, который не затихал в течение всего этого времени. Я решил нанести Хвостовым максимальный урон дальнобоями в первом же сражении.

И вдруг ночное небо расчертили две зелёные полосы. Нечто стремительно приближалось к замку! Наведя оптику, я успел увидеть только падающие на особняк пульсирующие точки. А затем всё осветилось взрывами! Холодное зелёное марево растеклось по западному крылу замка. Даже с башни было отлично видно, что около трети строений разрушены! Причём, весьма основательно.

Огни начали постепенно меркнуть, а затем зелёное свечение и вовсе исчезло, уступив место обычному пожару.

Я наблюдал за произошедшим со смесью злости и недоумения. Чем по мне ударили? И откуда? Урон явно был куда больший, чем когда по террасе, где я находился, попали термической ракетой.

Зазвонил телефон. Один из них. Я снял трубку.

— Слушаю!

— Ваше Сиятельство, по замку нанесены два удара кабаллистическими ракетами! Предположительно, класса «Голиаф».

О, чёрт! Кое-что прояснилось.

— Они что, самонаводящиеся?

— Более-менее. Вероятно, их запустили с территории Хвостовых.

— И что мы можем им противопоставить?

— Ничего, Ваше Сиятельство. Но не думаю, что будут ещё прилёты.

— Почему это?

— Кабаллистические боеприпасы очень дорогие. И продают их в ограниченном количестве. Два «Голиафа» — это и так огромный расход. Не думаю, что у Хвостовых есть ещё.

В этот момент небо разрезала зелёная полоса.

— О, чёрт…! — раздалось в трубке.

Третья ракета стремительно пересекла пространство над домами и ударила в аэродром! К счастью, там не было боевых машин, потому что все их подняли в воздух.

— Сомневаешься, значит… — проговорил я в трубку, наблюдая за тем, как по земле разливается мертвенно-бледное зелёное сияние.

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство! Я лишь предположила…

— Разведка докладывала о наличии у неприятеля подобных ракет.

— Нет, господин маркиз. Но это неудивительно: такие вещи держатся в строжайшей тайне.

Да, к сожалению, Свечкин не всесилен. И не всеведущ. Особенно, если люди действительно хотят сохранить секрет. И когда времени для сбора полной информации не так уж много.

Повесив трубку, я выждал пару минут. Кажется, на этом всё. Но что, если Хвостовы закупят ещё таких ракет? Нет, маловероятно: если б могли, уже сделали бы это. И обрушили их все на замок, сравняв его с землёй. Собственно, неудивительно, что Коэны не продают свои ракеты в больших количествах: с таким вооружением местечковые разборки вроде наших могли бы нанести городу слишком большой урон. Не говоря уж о том, что власть Белого клана оказалась бы под угрозой.

Что ж, мои снаряды не так разрушительны, зато бьют на не меньшее расстояние и — главное — их много! И они гораздо, гораздо дешевле.

Очевидно, что Хвостовы не были готовы к артиллерийскому обстрелу. Тем более — прицельным ударам. Полагаю, они вообще не думали, что их территорию накроет. Рассчитывали просто слетать, пострелять, побомбить — обозначить начало войны, так сказать.

Когда жалкие остатки их авиации скрылись за стеной, дальнобои работали ещё около четверти часа. Боеприпасами я запасся по полной программе. Благо, организовать на патронном заводе цех для производства артиллерийских снарядов не было большой проблемой.

Как только пальба стихла, орудия передислоцировали. Они находились в укрытиях, так что с воздуха обнаружить их было невозможно, пока они не откроют стрельбу.

Мне начали поступать донесения о потерях. Они оказались относительно незначительными. Враг, если и провёл разведку, в темноте не сумел толком сориентироваться. Кроме того, он так и не добрался до мало-мальски важных стратегических объектов. Правда, оказались уничтожены четыре зенитных комплекса, сбиты три коптера и несколько боевых дронов.

Всю ночь войска оставались на дежурстве, готовые отразить новую атаку. Но её не последовало. А утром мне положили на стол данные разведки о потерях на вражеской территории. Прямо к выезду из дома подогнали. Так что читал я отчёт по дороге в школу. Которую, чёрт бы её побрал, никто не отменял! Можно было бы и прогулять — кто бы мне что сделал? — не хотелось показывать, будто какой-то Хвостов способен повлиять на мои планы и распорядок дня.

В донесениях перечислялись потери Серых. И было их много. Я даже удивился, насколько.

Прежде всего, почти все снаряды попали в намеченные цели. Только шесть легли с разбросом. Так что оптическая система прицеливания себя не просто оправдала, а показала отличные результаты в реальном бою. Уверен, очень скоро ко мне выстроится очередь из желающих её приобрести. И, если бы я хотел на ней разбогатеть, то непременно продал бы целую кучу. Но мои планы в последнее время поменялись. Мне нужно было стратегическое преимущество. Так что делиться оптикой я не собирался. Даже с соклановцами. Хотя тут-то как раз могут возникнуть трудности. И разногласия. Но до этого, как говорится, ещё дожить надо.

Надо сказать, читал отчёт разведки я с удовлетворением не только из-за отлично сработавшей системы дальнего наведения.

Три консервных завода Хвостовых были полностью разрушены. Как и самый большой склад продукции. Также нам удалось уничтожить два аэродрома вместе с частью техники и ангарами, стоянку бронетехники, арсенал, ряд зенитных комплексов. Приводились цифры, но их я проглядел мельком. Главное — противник сразу же понёс ошеломительный урон, а мои войска даже близко не подходили к его территориям.

Разведка держала со мной связь, но до сих пор не поступило сообщений о том, что Хвостовы начали переброску войск к моему уделу. Похоже, им хватило дел после ночного артобстрела. Да и воздушную поддержку особо оказывать нечем: почти весь флот они потеряли в своём тупом ночном рейде.

Я как раз закончил читать отчёт, когда впереди показалась чугунная ограда школы. Странно, конечно, отправляться на уроки, когда тебя пытаются убить, но правила есть правила. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Кстати, надо будет проверить, как там продвигаются дела с реконструкцией храмов. Проекты, по идее, уже должны быть готовы. Как и сметы.

Выбравшись из машины, я зашагал по алее. По зимнему времени деревья, высаженные по обе её стороны, торчали голые, похожие на нелепые огромные мётлы, снятые с черенков и воткнутые в землю.

Никто из Хвостовых в Преображенской школе не учился. Но представители других семей были, причём в немалом количестве. Если уж сестра главы клана училась со мной в одном классе, о чем ещё говорить? Со мной Серые держались сдержанно, немного отстранённо. Соблюдали нейтралитет. Зато Зелёные подходили, желали удачи и хлопали по плечам.

— Братец очень недоволен, — шепнула мне в какой-то момент Глафира. — Говорит, тебе следовало его хотя бы предупредить.

— Но не я же объявил войну.

— Знаю. Он просил узнать у тебя, как ты настроен.

— В плане мировой?

Девушка кивнула.

— Ну, не вижу причин заикаться первым о переговорах. Учитывая, что, как я уже сказал, войну объявили мне. И, кажется, ничто пока не говорит о том, что я проиграю.

— Брат имеет в виду, согласишься ли ты на мир, если его предложит… кто-то другой.

— С определёнными условиями.

— Какими?

— Без обид, но я не могу рассказывать о таких вещах просто в школьном коридоре.

— Боишься, что я что-то напутаю?

— Нет, Глаш. Условия нужно выдвигать только тем, кто готов их рассматривать. Передавать их через третьих лиц нельзя. Потом тебе могут предъявить за то, что ты ляпнул в частном разговоре так, словно это было официальное заявление. Понимаешь?

Девушка кивнула.

— Конечно. Ты прав. Встретишься с Игорем?

— Об этом он тоже тебя просил?

— Почему нет? Я его сестра и твоя невеста. Вроде, всё логично.

— Хорошо. Когда?

— Не знаю. Я ему передам твою готовность, а там уж сами договаривайтесь.

После школы я отправился домой. Никто из друзей не пытался меня задержать: все понимали, что мне сейчас ни до чего.

Первым делом я собрал на обеде своих приближённых. Получилось этакое совещание, совмещённое с трапезой, — чтобы время не терять.

— На повестке несколько вопросов, — начал я, когда принесли первое. — Прежде всего — как защитить замок от ударов кабаллистических ракет? Кто-нибудь знает? Ну, же, смелее. Что-то я не вижу поднятых рук.

Андронова робко кашлянула.

— Да, София?

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство, но от них можно защититься только с помощью магического щита или иной техники. Боюсь, целый замок… укрыть просто невозможно!

Что-то такое я и предполагал. Ладно, поехали. Возможно, у самих Коэнов есть технологии, защищающие от их оружия. Но сейчас мне этого не выяснить. Отложим. Но не забудем.

— Тогда следующий вопрос, — я взглянул на Свечкина. — Почему мне не было доложено, что граф Хвостов владеет частью акций компании Мецлера?

Начальник разведки поёрзал на стуле.

— Вероятно, он не хотел портить репутацию связями с человеком, работающим с Жуковским. Полагаю, долевое участие оформлено на третьих лиц или подставные фирмы. Официально у Хвостовых с Мецлером обычный контракт на перевозки.

— То есть, юридически они не могут предъявить нарушение их деловых интересов с моей стороны? — это уже было адресовано Ригелю.

— Думаю, нет. Ну, или им придётся рассекретить всю схему и признать связи с бандитами. Некоторые аристократы грешат тем же, но никто в этом не признаётся. Спалиться в подобном считается в высшем свете дурным тоном и глупостью. Сомневаюсь, что наследник пойдёт на такое. Но позвольте заметить, что и вы не имеете доказательств, что старый граф угрожал вашей жизни. Его сын может заявить, что вы заманили его отца и вероломно убили. Получается, что вы в равных условиях.

— Что совсем не плохо. Ведь в таком случае никто никому ничего не должен. И обе стороны могут разойтись, оставшись при своём. Так?

— Теоретически — да. Но для этого ваш оппонент должен считать так же. Или быть вынужден признать паритет.

Я кивнул.

— Над этим мы, собственно, и работаем. Теперь третий вопрос. Насчёт грузовых и пассажирских самолётов я понял, почему у Красного клана монополия. Но почему у нас нет кораблей и дирижаблей?

Мои соратники переглянулись.

— Полагаю, насчёт кораблей дело в том, — начал Антон, — что в Пустоши водятся разные твари, и далеко не все они, как гули, избегают воды. Стоит судам выйти из ареала обитания гулей, и они непременно будут атакованы разной нежитью. В том числе той, которая водится в водоёмах.

— То есть, когда-то это уже пробовали? — попытался я уцепиться за соломинку.

— Конечно, Ваше Сиятельство. От водных перевозок пришлось отказаться. Суда просто не добирались до места назначения.

— Понятно. Чёрт… Ну, а почему мы не делаем дирижабли? Они ведь могут брать на борт огромное количество груза.

— По правде сказать, такие попытки имели место, — ответил Антон. — И команды даже справлялись с летучими тварями. Не всегда, но, в принципе, получалось.

— Так в чём же оказалась проблема?

— В наполнении аэростата, Ваше Сиятельство. Водород слишком легко воспламеняется, а гелий практически невозможно достать.

— Почему невозможно?

— Его добывают из попутного нефтяного газа. Вышками владеет только Белый клан, и он гелий не производит.

Ну, понятно, что нет: насколько я понимал на данный момент, никаких скважин в городе не было, и Белый клан доставлял в Камнегорск топливо в уже готовом виде. Не знаю, в цистернах или через какой-нибудь проложенный с помощью Иркаллы трубопровод, но, конечно, никакого гелия он производить не мог. По причине отсутствия сопутствующего газа.

Говорить ничего этого своим подчинённым я не стал и просто свернул тему. К моему сожалению, обе идеи потерпели в существующих реалиях фиаско. Я, конечно, и так подозревал, что имеются объективные причины, по которым империя не пользуется ни кораблями, ни дирижаблями. Теперь, хотя бы, знал, в чём они заключаются.

Обсудили ещё несколько вопросов — прежде всего, военных. На подступах к уделам были эвакуированы жители, а армейские части снабдили системами распыления отравляющих и нервно-паралитических газов производства Самсоновых. Как знал, что рано или поздно пригодятся. Солдат экипировали осмотическими масками, так что можно было не опасаться, что они пострадают. Впрочем, Хвостовы тоже могли применить газы. И не только на границе. Химическое оружие популярностью в городе не пользовалось и не одобрялось, но и запрета на него не было.

Дальнобои были перенацелены на объекты Хвостовых, так что Андронова только ждала отмашки, чтобы начать артобстрел. Однако наши противники не торопились выдвигать войска к моим границам. Вероятно, обсуждали, не стоит ли запросить примирения. Но я был уверен, что на данный момент они этого не сделают: для этого надо нанести моим территориям хоть мало-мальски ощутимый урон, чтобы сохранить лицо.

— Не стоит ли нам использовать фосфорные заряды? — предложила Андронова. — Я думаю, будет несложно изготовить дальнобойные боеприпасы с подобной начинкой.

— Поручи это инженерному отделу, который занимается баллистикой, — кивнул я Антону. — Может, и не пригодятся, но пусть будут.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство.

— Я ещё хотела спросить, как вы смотрите на использование гулей, — проговорила Андронова. — Обычно их задействуют в боевых действиях.

— Хм… Почему бы и нет? Но куда ты предлагаешь их отправить?

— К главным воротам. Я думаю, там состоится основная попытка прорыва. Если она вообще будет.

— Хорошо. Организуем. Но только если Хвостовы начнут перебрасывать войска.

Генерал кивнула.

— Понятно, Ваше Сиятельство. Позвольте поделиться последними данными разведки о потерях противника, — она кивнула Свечкину.

— Давайте, — сказал я. — Послушаем, что у них осталось.

Начальник разведки вещал около получаса. Отчёт был подготовлен обстоятельно. Главное, что я из него вынес: мы можем обстреливать территорию Хвостовых хоть сутками, если хватит боеприпасов. А они нам толком не могут сделать ничего, пока не перебросят войска и не прорвутся за межевую стену. Потеряв на этом часть армии. И оставшись при любом исходе ослабевшим родом, которому придётся идти на поклон к соклановцам и делать кучу уступок, чтобы восполнить ряды для удержания внешнего городского периметра. Да, у Хвостовых была большая армия. Но и задачи на неё возлагались соответствующие. И тратить её на междоусобицы — решение очень рискованное. И непопулярное в империи. Его Величество точно будет недоволен, что два рода, отвечающие за внешнюю границу, грызутся друг с другом. Да и Хвостовым не хотелось терять войска. А то, что терять их придётся, чётко продемонстрировал первый же артобстрел. Но эффект требовалось закрепить. Мне не хотелось делать этого днём, чтобы не облегчать задачу вражеской разведке, но и ждать ночного нападения — так себе стратегия. А в том, что оно планируется, я не сомневался. Как минимум — Хвостовы попытаются уничтожить дальнобои, чтобы лишить меня преимущества.

— Генерал, начинайте обстрел, — сказал я, когда совещание подошло к концу. — И дайте несколько залпов по графскому замку. Мне очень не понравилось, что Хвостовы направили кабаллистические ракеты сюда. Пусть знают, что мы способны дать равноценный ответ. Если положим при этом парочку магов, будет вообще замечательно.

— Это маловероятно, — отозвалась Андронова. — Я уверена, что они воспользуются Убежищем.

— Ну, значит, просто покажем, на что способны. Если не поймут, разнесём их замок полностью.

Распустив собрание, я уже собирался отправиться к себе, когда позвонил глава Серого клана. Брат Глафиры выразил надежду на скорое примирение между мной и Хвостовыми, а затем пригласил к себе на переговоры.

— Боюсь, вынужден отказаться, — сказал я. — Будет странно, если я заявлюсь на территорию вашего клана в свете нынешних обстоятельств.

— Вы мне не доверяете? Наш род сохраняет нейтралитет. Как и роды из вашего клана.

— Доверяю. И всё же, лучше выбрать нейтральное место.

— Хорошо. Предлагайте, господин маркиз.

— Попробуем арендовать зал в Дворянском собрании Белого клана. Нет возражений?

— Нет. Сегодня?

— Если получится.

— Тогда жду от вас сигнала.

Примерно полчаса ушло у меня на то, чтобы нанять помещение на землях Белого клана — конкретно, в центре города. Меня заверили, что руководство гарантирует безопасность переговоров, так что через час мы уже могли встретиться, о чём я и сообщил Каминскому.

— Прекрасно, — проговорил он в трубку. — Значит, встретимся там. От Хвостовых никого не будет. Этот разговор только между нами.

— Согласен. Но я прихвачу юриста.

— Это ваше право.

На этом мы и распрощались — но лишь до скорой встречи.

Собравшись, я в сопровождении Ригеля отправился в Запретный город. С усиленной охраной, ясное дело. И даже воздушным сопровождением. Марта вытащила с постов всех Падших и настояла, чтобы с нами ехал грузовик с четырьмя багатурами. Ещё ни разу я не покидал замок с таким большим сопровождением.

Честно говоря, я был уверен, что Хвостовы попытаются на меня напасть — рано или поздно. Это было бы логичным ходом. И сегодняшняя поездка представлялась неплохой возможностью, ведь мне предстояло проехать через полгорода, чтобы добраться до центра, где располагались земли Белого клана. На месте Хвостовых я бы мониторил передвижения противника и держал наготове пару групп быстрого реагирования. Собственно, на своём месте я бы тоже так сделал, если бы планировал убить нового главу графского рода. Но мне нужно было договориться.

Мы въехали в удел Шуваловых, и я сделал знак Марте, привлекая её внимание.

— Готовность номер один. Если на нас готовится покушение, то это последний шанс. Дальше только Белый клан, а там Хвостовы не посмеют действовать.

— Принято, — Марта тут же передала по рации мой приказ.

Мы свернули на набережную и вышли на последний отрезок менее, чем в километр, отделявший нас от межевой стены. Я выставил силовой щит вокруг машины — на всякий случай.

Впереди нарисовался перекрёсток. Но свет нам был зелёный.

Вдруг припаркованные справа автомобили один за другим начали сдвигаться. Просто перемещаться вбок, блокируя проезд. Причём ясно было, что внутри никого нет: их просто перемещали.

— Нападение! — сказал я, глядя на это. — Среди противников есть минимум один Хвостов.

Марта глянула в окно и всё поняла.

— Телекинетик! — кивнула она.

Одна из машин медленно поднялась в воздух и резко обрушилась на ехавший первым внедорожник. Грохот, скрежет металла, фонтан разлетевшихся на тысячи осколков стёкол!

За ней воспарила над асфальтом другая. Маг создавал перед кортежем затор — такой, чтобы броневики не могли его сдвинуть. При этом пока не было видно ни одного нападающего. Если тут и был отряд, он ждал, пока мы окончательно не окажемся заблокированы.

Обернувшись, я увидел, что за кортежем происходит то же самое: машины сдвигались, образуя плотное препятствие. Некоторые поднимались в воздух и падали на автомобили сопровождения.

— Похоже, нас вознамерились завалить тачками, — сказал я. — А затем атаковать из гранатомётов. Судя по тому, что противник ждал до последнего, он стягивал силы, так что лёгко не будет.

— Какие будут приказания, Ваше Сиятельство? — спросила Марта.

— Выходим! Тут ждать нечего. Все силы в бой. Найти группу противника и уничтожить. Они где-то неподалёку. Заранее попасть в дома не могли, так что ищите во дворах и припаркованных поблизости фургонах, которые не оказались заблокированы, — с этими словами я распахнул дверь и первым вылез из броневика. — И пусть операторы следят за воздухом. Уверен, тут полно вражеских дронов.

Снова раздался грохот падающего автомобиля. На улице царила паника. Водители и пешеходы бежали в разные стороны, торопясь укрыться.

Из нашего грузовика выпрыгивали багатуры. Мои люди распределились на две группы, чтобы обыскать прилегающие дворы, но в этом уже не было необходимости: из арок высыпали вражеские боевики. Жахнули залпы из гранатомётов. Всё, как я и предполагал. Вокруг вспыхнул огонь, повалил дым. Пара машин взорвалась. В меня тоже прилетел снаряд, но я был прикрыт силовым полем.

Надо найти Хвостова. Или двух. Вряд ли тут есть больше. Я осмотрелся. Маг где-то прятался, показываться не спешил.

На улице уже вовсю шёл бой. Стрекотали автоматы, раздавались взрывы. Багатуры крушили противника из миниганов, сыпали ракетами и гранатами. Машины создавали укрытия для сражавшихся. Но мне прятаться было незачем. Да и некогда.

Запрыгнув на крышу одной из машин, я синхронизировался с Бером. Ну, же, вот он, я! Давай, атакуй меня!

Хвостов не заставил себя ждать. Сразу два тачки поднялись в воздух и полетели в меня. Я использовал ускорение, чтобы перепрыгнуть на крышу другого автомобиля. За моей спиной раздался грохот упавших машин. Силовое поле осыпал град осколков.

Да где же телекинетик⁈

Как минимум, он должен меня видеть. Да и едва ли у него большой радиус действия Дара. Наверняка засел в одном из ближайших магазинов.

Я заскользил взглядом по витринам. Обычные посетители не станут пялиться, рискуя жизнью. Сейчас они все лежат на полу и молятся. Интересно, кому?

За одним из стёкол мелькнуло мужское лицо. Вернувшись к нему, я встретился взглядом с молодым парнем с серыми волосами. Вот он!

Хвостов сразу понял, что спалился, и отпрянул. Но было уже поздно! Перемахнув через пикап, я приземлился на тротуар и рванул к магазину. Кажется, там продавались продукты. Бер выбил витрину, и я ворвался в помещение. Да, тут было несколько покупателей, и они либо прятались за прилавками, либо распластались на полу. Но не Хвостов. Он бежал к служебному выходу, ведущему на склад. Обернувшись, увидел меня, махнул рукой, и в мою сторону полетели с полок всевозможные продукты. Этот град на мгновение скрыл от меня Серого, но я уже знал, куда он направляется, и рванул туда. Взрывались бутылки и пакеты с молоком и соками, вихрем рассыпались сухие завтраки и кормы для животных. Так, главное — не поскользнуться!

Я использовал Ускорение и через пару секунд очутился перед распахнутой дверью с надписью «Только для персонала».

Внутри высились металлические стеллажи, заставленные коробками с продуктами. На полу громоздились ящики. Интересно, кто у них поставщики.

Как только эта мысль промелькнула в моей голове, всё начало рушиться и падать, перекрывая мне проход. Я рванул вперёд, лавируя между падающими коробками. Навредить они не могли, но баррикада становилась всё больше. Пришлось пустить зелёный огонь, чтобы расчистить путь. Откуда-то справа донёсся женский визг. Похоже, там прятались сотрудники магазина.

Прорвавшись сквозь обломки, я выскочил на улицу. Хвостов драпал через детскую площадку. Несколько детей провожали его взглядами. Их родители уставились на меня, а затем схватили свои чада и бросились врассыпную.

Я же ломанулся в погоню.

Серый свернул за угол дома. Ускорение! И вот я уже снова его вижу: несётся по газону, только пятки сверкают.

Хвостов обернулся, увидел меня и махнул рукой. Припаркованный минивэн сорвался с места и полетел в меня. Я обогнул его, используя Ускорение, и помчался за Серым, сокращая расстояние.

На ходу скастовал тонкую алую нить и швырнул её в парня. Она настигла его и захлестнула поперёк пояса. Ноги ещё бежали, а торс уже отделился и шлёпнулся на газон.

Всё, можно не торопиться.

Тяжело дыша — сказался откат после использования Ускорения — я приблизился к мертвецу. От обеих частей его тела по тонкому слою снега растекались лужи крови. Присев, я быстро претворил её в энергию и поглотил.

Судя по виду, меня атаковал один из младших сыновей покойного графа. Видимо, новый глава рода был очень уверен в успехе покушения, раз послал своего брата. А может, и не одного. Впрочем, это мог быть и другой родственник. На самом деле, для меня это не имело значения. Лишь бы выжил тот, кто, в конце концов, подпишет мировую. Даже если это окажется троюродный племянник или чей-то дедушка.

Когда я вернулся туда, где нас атаковали, битва была закончена, и мои охранники собирали тела павших товарищей. Было их не больше десятка. А вот трупами Серых улица оказалась буквально завалена.

— Потери среди Падших есть? — спросил я подошедшую Марту.

— Никак нет, Ваше Сиятельство. Все девушки целы.

— Хорошо. Вижу, дорогу уже расчищают.

— Так точно. Мы ведь едем дальше? Или возвращаемся?

— Нет, у меня важная встреча.

— Прошу прощения, но вы не допускаете, что глава Серого клана мог помочь Хвостовым организовать это покушение? Он ведь знал, куда и когда вы направляетесь.

— Вряд ли. Уверен, что разведка Хвостовых сама справилась. Мы ведь не невидимые. Но вопрос интересный. Я его запомню. Есть возможность прихватить несколько тел наших противников?

— Боюсь, нет, Ваше Сиятельство. У нас нет для них места. И насчёт раненых…

— Немедленно отправьте их в госпиталь. Он тут недалеко.

— Слушаюсь.

— Как только будем готовы отправляться, поезжайте.

Я нырнул в броневик. Если и был ещё один Хвостов, он сбежал. А что касается участия брата Каминской, то я не думал, что он был замешан в случившемся: если я погибну, наши с ним договорённости пойдут прахом. Нет, в моей смерти он совершенно не заинтересован.

По крайней мере, учитывая обстоятельства, которые мне известны…

На встречу прибыли, естественно, с опозданием. Каминский выглядел недовольным.

— Добрый день, — проговорил он сдержанно, пожимая мне руку.

Либо отличный актёр, либо не знает о покушении. Больше похоже на второе.

— Прощу прощения за задержку, — сказал я, садясь напротив него за круглый стол, на котором стояли прохладительные напитки и лёгкая закуска. — По дороге нас атаковали люди графа.

Брови Каминского взметнулись вверх.

— Что⁈ — проговорил он растерянно.

— Покушение. Ничего страшного, мы отбились, — я холодно улыбнулся. — Как видите. Но пришлось попотеть. Они очень старались. Даже члена рода отправили. Царствие ему небесное.

— На вас напали по дороге сюда? — переспросил Каминский.

— Увы. Поэтому я и опоздал. Надеюсь, вы не в претензии.

— Что…? Нет… Конечно, нет, — мой собеседник сделал паузу, собираясь с мыслями. — Вы же не думаете, что я имею к этому отношение, маркиз?

— Не думаю.

— Хорошо. Я рад. Хм… Ладно, давайте обсудим… возможность примирения между вами и Хвостовыми. Какие ваши условия?

— Я сохраняю контракт с транспортной компанией Мецлера. И никаких контрибуций, репараций и прочих компенсаций.

— Это всё? — помолчав, спросил Каминский.

— Да.

— Понятно. Боюсь, Хвостовы не согласятся уйти ни с чем. Это нанесёт удар по их репутации.

— Это не мои проблемы. Если хотят продолжать войну — пожалуйста. Меня это не пугает.

— Но если они перебросят войска к вашим границам и прорвутся в удел…

— Простите, что перебиваю, но я понимаю, что у Хвостовых больше армия. Им не приходилось восстанавливаться после нападения гулей. Но они не смогут задействовать её целиком. Придётся оставить значительную часть для охраны внешнего рубежа. Так что не меньше четверти, а то и трети их сил сковано. А я могу использовать всё, что у меня есть, при обороне. Так что тут мы минимум в паритете.

Каминский задумчиво подвигал губами, глядя в окно. Мы сидели в большом мраморном зале с колоннами, больше никого не было. Даже юристы остались за дверями. Собственно, их и прихватили-то на всякий случай. Ясно было, что на той встрече ничего существенного не решится. Так, предварительные ласки.

— Насчёт ваших обстрелов территории Хвостовых, — начал Каминский. — Мне доложили, что удары были весьма точны. Полагаю, те, что пришлись на консервные заводы, тоже не случайность?

— Не случайность. Так было задумано.

— Ослабляете будущих конкурентов? Я в курсе, что вы планируете заняться продуктовым бизнесом. У меня тоже есть разведка.

— Не сомневаюсь. Да, планирую. Но я не стал бы делать ничего такого, если б мне не объявили войну.

— Ясно. Значит, воспользовались случаем. Что ж… это разумно. Но меня интересует, как вы добились такой точности наведения.

Каминский вопросительно уставился на меня.

— Вы же не ждёте, что я отвечу?

— Это тайна?

— Разумеется. Зачем мне раскрывать свои преимущества?

— Хм… И вы так можете по любому объекту в городе ударить?

— В радиусе действия дальнобойной артиллерии — да.

— Мне не известна магия, которая может помочь в таких случаях. Понимаю, что вы не ответите, но я весьма заинтригован. И не я один. Вы планируете после окончания войны выпустить свою… технологию прицеливания на рынок? Я бы с удовольствием купил.

— Пока думаю над этим. Разумеется, если решусь, то поставки будут осуществляться только дружественным и союзным родам.

— Вы сомневаетесь в моей лояльности?

— Нет. Но вы — глава клана, один из родов которого даже после заключения мира останется враждебно ко мне настроен. Откуда мне знать, что моя технология не попадёт к Хвостовым?

Каминский понимающе кивнул.

— Что ж, справедливо. Но имейте в виду, что я готов заключить военный контракт. И на поставки дальнобоев — тоже.

— Запомню, Игорь Григорьевич.

Интересно, ему-то они зачем? Его удел находится ближе к центру империи, и ему опасность от внешних врагов практически не грозит. По кому шмалять собрался? Уж не по Неклюдову ли? Наверняка глава Серого клана в курсе, что князь Чёрных подминает один из его родов — Яновских. Возможно, мне удастся со временем присоединить к своей коалиции весь клан Серых? Включая даже и Хвостовых. Не останутся же они в стороне, если остальные решат выступить против Чёрных.

Но сначала надо поработать с Яновскими. Заручиться их благодарностью. Это значительно укрепит мои позиции при дальнейших переговорах с Серыми. Каминские и Яновские — два рода из шести. Не так уж и плохо.

— Давайте вернёмся к теме примирения, — предложил мой собеседник. — Я могу передать ваши условия графу? Они официальные?

— Вполне. А вам известно, чего хочет он?

— Я взял на себя смелость поинтересоваться. Но есть ли смысл их озвучивать, если вы отказываетесь от возмещения ущерба?

— Наверное, нет. По идее, новый граф мне благодарен должен быть: я освободил ему место.

— Не уверен, что он считает так же. Максим любил отца.

— Ну, власть он скоро тоже полюбит. В общем, я готов ждать. Но пусть граф имеет в виду: со временем мои требования могут измениться.

Каминский кивнул.

— Справедливо. Хорошо, я поговорю с ним. Надеюсь, вам удастся прийти к соглашению. Пусть не сейчас, но в ближайшее время. Эта война ослабляет не только вас двоих. Она ослабляет империю.

— А общая безопасность важнее всего, — улыбнулся я, пожимая протянутую руку. — Я понимаю. И совершенно с вами согласен.

На том и расстались. Тема покушения больше деликатно не поднималась. Да и зачем? Хвостовы были в своём праве. Каминский не мог им приказывать — только рекомендовать. К тому же, репутация одного рода — репутация всего клана. Так что давить на Хвостовых ему тоже было бы странно.

На обратном пути я связался с Шуваловым по радиотелефону и обсудил случившееся на его территории.

— Я отправлю Хвостовым счёт за нанесённый урон, — сказал он. — Полагаю, с этим проблем не возникнет. — Мне доложили, что твои люди, которые были ранены, отправлены в наш госпиталь. О них позаботятся.

— Спасибо, Ваша Светлость. Мне жаль, что вам доставили беспокойство.

— Ерунда. Как прошла встреча с Каминским?

— Никак. Полагаю, он лишь хотел выяснить, готов ли я к репарациям.

— Ты ответил отрицательно?

— Разумеется.

— Понятно. Похоже, конфликт затянется.

— По правде говоря, не думаю. Есть у меня одна идея.

— Поделишься?

— Нет, простите. Вдруг не сработает.

— Ладно, как знаешь. Но не рискуй. Твой род нужен клану. И империи.

Вот как раз на последнем я и намеревался сыграть.

Приехав в замок, я узнал, что Хвостовы экстренно закупили по городу системы ПВО — у всех, у кого только смогли.

— Так что теперь часть наших снарядов будет сбиваться, — заключила Андронова. — А у нас их осталось не так много. Производство работает круглосуточно, однако оно небольшое, и скоро мы не сможем наносить такие же массированные удары, как в начале.

— И не надо, — ответил я. — Вообще прекратите обстрел. Пусть начнут переброс войск.

— Но готовы ли мы к обороне, Ваше Сиятельство?

— Это ты мне скажи.

— Боюсь, они могут прорваться. Если ломанутся все скопом.

— Не ломанутся. Мы используем иллюзию.

— Какую, господин маркиз?

— Что помешает Хвостовым отправить к нам целую армию?

— Ну-у… Полагаю, только одно — нашествие гулей. О! Вы хотите сымитировать нападение⁈

— Именно, дорогая! Когда войска Хвостовых отправятся к нам через город, мы создадим иллюзию атаки на внешнюю границу, и им придётся вернуться! В панике. Они не будут делать это частями, как при движении в нашу сторону, чтобы затруднить артобстрел — рванут обратно все разом. И вот тогда мы ударим по дорогам перемещения их армии. Особенно — по воротам межевой стены, через которые ей придётся проходить. Передай приказ навестись на них. И снарядов не жалеть. Даже если придётся потратить всё, что есть. И беспилотники отправьте. И бомбардировщики. В общем, ставим всё на зеро. Этот удар должен обескровить наших противников так, чтобы у них остались силы только на защиту внешней границы.

— Это отличный план, Ваше Сиятельство! Но вы уверены, что ваши девочки сумеют создать такую масштабную иллюзию? И что Хвостовы решат атаковать именно ночью?

— Они опасаются, что мы ударим по ним при свете дня, когда перемещения войск хорошо видны. Так что да, насчёт времени дислокации уверен. А что касается Пешковых… Пойду поговорю с ними.

Арина и Глафира делали уроки, так что моему появлению обрадовались со всей детской непосредственностью. Шушики же дремали на софе, и лишь взглянули на меня, едва приоткрыв глаза. Видимо, были утомлены недавней игрой.

Я прихватил с собой Анубиса, чтобы развлечь девчонок, и это сработало. Механоид очень их заинтересовал, но они были слегка разочарованы тем, что он не желал выполнять их команды и слушался только меня.

— Как ваши успехи на стезе развития родового Дара? — поинтересовался я, когда страсти по стальной собаке немного улеглись. — Прошло много времени. Наверняка вы его значительно усовершенствовали.

— Так и есть, — кивнула Арина. — Хотите что-нибудь покажем?

— На самом деле, да. Как насчёт гуля?

Пешковы переглянулись.

— Ну, мы представляем, как они выглядят, — сказала Глаша. — Можно попробовать.

Кивнув друг другу, они взялись за руки и замерли, сосредотачиваясь. Не прошло и пяти секунд, как в комнате появились два чудовища, выглядевшие весьма убедительно.

Я поаплодировал.

— Браво! Вы создали иллюзии очень быстро. А как насчёт армии таких уродцев?

— Но здесь она не поместится, — неуверенно ответила Глаша.

— Можем выйти на улицу, — предложила Арина.

— Нет, не надо, — сказал я. — На самом деле, это секрет.

— О! — протянула мелкая. — Нам снова надо будет вам помочь? — в глазах зажёгся восторг.

— Если вы не против.

— Мы только «за»!

— Так как насчёт армии? Скажем, пару тысяч бегущих гулей. Сумеете?

Девчонки переглянулись. Я видел, что их одолевают сомнения.

— Честно говоря, это многовато, — нехотя призналась Арина. — Да, Глаш?

Та кивнула.

— Наверное, больше ста мы не потянем. Правда, мы и не пробовали…

— А расстояние? Оно имеет значение? — спросил я.

— Вообще, не должно, — подумав, ответила Глаша. — А о какой дистанции идёт речь?

— Скажем, несколько километров. Десять. Или больше.

Пешковы дружно покачали головами.

— Это очень сложно. Надо быть опытным магом, чтобы сделать такую иллюзию, — расстроенным тоном произнесла Арина.

— Ничего, давайте проверим, что конкретно вы можете, — сказал я. — Сделаете перерыв в домашке?

Упрашивать Пешковых, естественно, не пришлось. Мы поднялись на донжон, где находился телескоп, который я использовал для наблюдения за уделом во время нападения гулей.

— А правда, что мы воюем с Серыми? — спросила вдруг Арина, пока я настраивал оптику.

— Да, милая. Но беспокоиться не о чем. На наш замок они больше не нападут.

— Мы так испугались, когда услышали взрывы. Могли ведь и по нам попасть. Или по вам.

Я кивнул.

— Это верно. Нехорошо стрелять по замкам. Но не бойтесь: у наших противников больше нет таких снарядов. А если начнётся передряга, вас отведут в Убежище. Я распорядился. Так, вроде, всё готово… Ну, поехали. Сделайте, скажем, птицу так далеко, как сможете, — кивнул я и прильнул к окуляру. — Большую и белую, чтобы не перепутать с вороньём.

Девочки работали около минуты, а затем я разглядел почти на границе удела большого альбатроса. Он висел в воздухе, не двигая крыльями.

— Пусть полетает, — сказал я, не отрываясь от телескопа.

Через несколько секунд птица взмахнула крыльями и двинулась вдоль горизонта. Выглядело это довольно убедительно. Если не присматриваться.

— Неплохо, — одобрительно проговорил я. — Очень даже. А что насчёт стаи? Выдайте максимум особей.

К моему разочарованию, Пешковым удалось создать только семьдесят птиц, которые могли двигаться. Ещё дюжина просто висела в воздухе.

— Ладно, достаточно, — сказал я, стараясь скрыть разочарование. — Вы молодцы.

— Но помочь вам не сможем, да? — спросила Глаша.

— Думаю, сможете. Но вам понадобится помощь.

— Чья?

— Скажу чуть попозже. Если договорюсь о ней. Пойдёмте обратно. Вам ещё уроки нужно доделать.

Отведя девчонок в их покои, я вернулся к себе и плюхнулся в кресло.

Да, возможности Пешковых меня расстроили. Их явно не хватало, чтобы создать полноценную и убедительную иллюзию нашествия гулей. А без этого мой план не сработает. К счастью, у меня была одна знакомая, которая являлась сильным и опытным магом. Вместе с девчонками она наверняка сделает то, что нужно. Если удастся её уговорить, конечно.

Протянув руку, я снял трубку телефона, нажал кнопку связи с секретаршей и, когда она ответила, сказал:

— Соедините меня с княгиней Шуваловой, Алевтина Никитична.

Пришлось подождать минуты три. Но супруга главы клана всё же ответила:

— Слушаю, Николай.

— Могу я заглянуть в гости?

— Ко мне? — после паузы спросила княгиня.

— Да. Хочу кое-что обсудить.

— Что ж, я всегда рада тебя видеть.

Ох, неправда!

— Тогда я приеду после ужина. Не поздно будет?

— В самый раз. Сказать остальным, что ты заскочишь?

— На ваше усмотрение.

— Хорошо. Тогда жду.

Повесив трубку, я уставился на висевший над камином, в котором сейчас тихо потрескивали дрова, фамильный герб Скуратовых. «Сила есть власть», — гласил девиз. Пожалуй, сейчас он больше подходил мне, чем тот, который я часто повторял самому себе в прежние времена. Пора мыслить масштабней. Выходить на новый уровень.

Поднявшись с кресла, я отправился в офис, чтобы поговорить с Антоном о производстве зажигательных снарядов.

— Я поговорил с инженерами, — сказал Антон, отвечая на мой вопрос. — К сожалению, мы не можем просто закупить фосфорные боеприпасы. Существующие в империи не подходят для наших дальнобоев. Придётся открывать новую производственную линию на заводе. Этим уже занимаются. Но это потребует времени. Минимум двое суток. Скорее всего, больше. О поставках фосфора для начинки я договорился с бароном Самсоновым. Товар прибудет завтра. Примерно та же ситуация с отравляющими газами. Нам нужен больший объём, чем уже закуплен. И для этих снарядов тоже понадобится отдельная производственная линия. Я говорил с надзирающим о дополнительных расходах. К сожалению, он ответил, что не готов выделить средства из государственной казны для ведения междоусобной войны. Придётся всё брать из ваших средств.

После разговора с управляющим я связался с отделом разведки.

— Юрий Михайлович, какова вероятность, что Хвостовы начнут перебрасывать войска в ближайшие дни?

— Думаю, невысокая, Ваше Сиятельство. Они явно готовятся к серьёзной атаке, так как закупают наземную технику и авиацию. Полагаю, пара дней им понадобится для этого плюс ещё столько же, чтобы укомплектовать её личным составом. Но это только мои соображения.

Значит, дня четыре есть. Мы должны успеть подготовиться. Но только, если Свечкин прав. И инженеры в своих расчётах — тоже.

Что ещё меня беспокоило, так это родовой Дар Хвостовых. Я не сомневался, что они попытаются, помимо ПВО, использовать для изменения курса наших снарядов и его. Конечно, со всем объёмом им не справиться, но всё же помешать части попаданий Серые вполне способны. Так что нужно очень, очень много боеприпасов, чтобы нивелировать это.

Но главное — убедить Шувалову создать отвлекающую иллюзию. Которая загонит войска Хвостовых в ловушку.

Так что сразу после ужина я отправился во дворец главы клана.

Нового покушения не опасался: Серые не станут рисковать своими сородичами, которые понадобятся им для противодействия артобстрелу. А без них пытаться меня убить бессмысленно. Нет, они сделают ставку на массированную атаку удела.

Как я и думал, до дворца Шуваловых мы добрались без приключений. Внизу меня встретил слуга.

— Её Светлость ожидает, — проговорил он. — Прошу за мной, господин маркиз.

Княгиня встретила меня в оранжерее. Обрезала ростки и листья.

— Вам идут перчатки, — сказал я. — Очень… по-домашнему.

— Спасибо. Не против, если мы поговорим здесь? Не хотела переодеваться, — она указала на жёлтый комбинезон, в который была облачена. — Тут нас никто не услышит. Это целиком моя вотчина.

— Вовсе нет, — ответил я. — Мне нравятся растения. У меня тоже есть оранжерея. Некоторые цветы довольно красивы.

— И смертоносны? — улыбнулась Шувалова.

Я кивнул.

— Профессия обязывает. У вас наверняка тоже есть парочка ядовитых.

— Есть. Но я держу их только ради красоты. Хочешь взглянуть? — она назвала латинские именования.

— Нет, у меня такие есть.

— Ладно, как знаешь, — княгиня щёлкнула ножницами, срезая пару засохших листков. — О чём ты хотел говорить, Николай?

— О войне.

— Вот как? — равнодушно откликнулась Шувалова. — О той, которую ты ведёшь с Хвостовыми? Слышала, у тебя успехи.

— Боюсь, лишь временные.

— Да? Очень жаль. Победа рода — победа клана.

— Вот и я подумал, что вы заинтересованы в моей победе.

Княгиня бросила на меня внимательный взгляд.

— Не представляю, чем могу помочь.

— Но помочь не против?

Ещё несколько раз звонко щёлкнули ножницы. Шувалова собрала ростки и бросила в пластиковое ведро, стоявшее на полу.

— Я всегда на стороне своего клана, — ответила она. — Чего ты хочешь?

— Всего лишь иллюзию.

— Какую?

Объяснение не заняло и трёх минут. Моя собеседница слушала внимательно, разглядывая цветок белой орхидеи. Когда я закончил, она положила ножницы, стянула перчатки и поманила меня за собой.

— Давай пройдёмся.

Мы двинулись по проходу между ящиками с землёй и растениями, над которыми были установлены софиты. В оранжерее было душно и жарко, пахло влажной почвой, удобрениями и цветами.

— Значит, ты спрашиваешь, могу ли я создать мираж армии гулей, атакующей удел Хвостовых, — проговорила она, подводя итог сказанному мною. — Хм… Пожалуй, да. С помощью твоих подопечных. Мы образуем треугольник силы, объединив ментальные усилия. Если они так хороши, как ты говоришь, должно получиться. Конечно, не помешало бы потренироваться, но вряд ли это удастся сделать в полном секрете.

Я кивнул.

— Увы, это так.

— В таком случае мне нужно будет прибыть к тебе, чтобы сделать это. И понадобится время, чтобы синхронизироваться с девчонками. Когда ты ждёшь переброса войск?

— Через три-четыре дня.

— Я приеду к тебе через два. Тайно. Никто не должен знать, что я тебе помогала. Мы обещали сохранить нейтралитет, а это можно расценить как вмешательство. Если что, скажешь, что иллюзия — плод только твоих подопечных.

— Именно так я и собирался сделать. Благодарю, что откликнулись.

— Не стоит. Я не собираюсь делать это даром. И не надо сейчас говорить про общие интересы клана. Это личная услуга, потому что войну ты ведёшь исключительно ради себя.

— Даже не думал говорить ничего такого. Чего вы хотите взамен, Ваша Светлость?

Шувалова остановилась, странно взглянула на меня и двинулась дальше.

— Обсудим это на террасе. Здесь мало воздуха.

Возвращался я в замок уже поздно. Разговор занял немало времени, но мы с княгиней пришли к соглашению. Не скажу, что я был от условий в восторге, но счёл их приемлемыми. В конце концов, Шувалова не просто не была обязана мне помогать, но и рисковала, нарушая нейтралитет. А это чего-нибудь да стоило.

На следующий день после школы я отправился в Тайную Канцелярию. Мои подчинённые откровенно скучали. Когда я вошёл, вскочили, явно не ожидая моего появления.

— Ваше Сиятельство! — пробубнил Дмитрий, пряча в ящик стола какую-то головоломку.

— Он самый, — кивнул я. — Развиваешь интеллект? Это хорошо. У меня для вас задание. Садитесь.

Когда мы все расположились на местах, я продолжил:

— Есть три рода, которые находятся под влиянием Неклюдова. Вернее, — под его давлением. Уверен, они с удовольствием от него избавились бы. Вас тоже трое, и это навело меня на мысль распределить задание на всех. Каждый возьмёт на себя разработку одного рода. Нужно выяснить, чем именно давит на них Неклюдов, и придумать, как от этого избавить бедолаг. Что скажете, справитесь? Спрашиваю, потому что знаю: до сих пор вам поручали, в основном, ликвидации. Но в то же время не сомневаюсь, что дураков сюда вообще не взяли б. Наверняка вы способны на большее, чем только убивать.

Мои подчинённые переглянулись.

— Мы, разумеется, готовы выполнить любой ваш приказ, господин маркиз, — проговорила Екатерина. — Но вы уверены, что не хотите поручить это более опытным сотрудникам?

— Увы, мне дали только вас. Так что выбор небольшой.

— Ясно, — кивнула девушка. — Его просто нет.

— Есть. Я могу отдать это дело своим людям. Но зачем мне тогда вы?

Повисал пауза. Правда, непродолжительная.

— Кого мне взять, Ваше Сиятельство? — нарушил её Андрей.

— Чарыковых. Жёлтый клан, — я протянул ему папку с материалами.

— А мне? — спросила Катя.

— Яновских. Серые.

Ещё одна подшивка отправилась в чужие руки.

— Значит, мне достаются Щербинины, — кивнул Дмитрий.

Я обвёл всех троих строгим взглядом.

— Не вздумайте предпринимать никаких самостоятельных действий. Ваша задача — только скумекать, как освободить этих аристо от влияния князя. Ясно?

Сотрудники отдела заверили меня, что всё поняли.

— Через несколько дней жду подробные отчёты. С планами действий.

С этим я их и оставил.

А спустя двое суток в замок инкогнито прибыла Шувалова. С парой чемоданов и слугами. Я заранее распорядился подготовить ей покои рядом с комнатами Пешковых. Выслушав меня, она кивнула.

— Это удобно. Но сначала давай я с ними пообщаюсь. И лично проверю, на что они способны. Ты же хочешь, чтобы мы создали иллюзию отсюда?

— Я понимаю, что чем меньше дистанция, тем проще, но не готов рисковать ни ими, ни вами. Здесь вы все будете в безопасности. Так что да.

Шувалова кивнула.

— Ну, пошли. О, чёрт! А это что за тварь⁈ — отшатнулась она, увидев цокающего по каменным плитам пола Анубиса.

— Мои питомец. Без приказа не кусается, но вряд ли вам захочется его погладить.

— Да уж! Обойдусь. Ладно, где там мои родственницы? Не терпится на них поглядеть.

Мы двинулись к Пешковым.

Девчонки быстро нашли общий язык с княгиней — к моему удовольствию. Не подумал бы, что эта женщина — та же, которая вынуждала меня когда-то убить ради клана. С Пешковыми она была мила и приветлива, даже ласкова. И, кажется, вполне искренне. Впрочем, почему бы и нет? В конце концов, они её родственники.

Оставив их в самом добром расположении духа, я вернулся к себе. Вернее, в библиотеку, где уже привык заниматься некоторыми делами, не связанными непосредственно с управлением уделом.

Мне нужно было поработать над концепцией будущего явления Мессии, для чего я первым делом собрал с полок нехилую коллекцию книг по религиоведению, социологии и, собственно, библию этого мира. Не скажу, что был очень хорошо знаком с верой, которую исповедовали мои соотечественники в прежней реальности. Хотя многие из моих коллег по ремеслу были весьма религиозны. На свой лад, конечно. Однако у меня выработалась с годами собственная философия, а читать я не особо любил. Так что мне предстояло окунуться в мир сакральных текстов, практически не имея за плечами багажа.

На изучение текстов ушло немало времени. По итогам я кое-что выписал — то, над чем стоило поработать. В первую очередь — описание Мессии, который должен прийти в мир, дабы искоренить из него Скверну Чёрного Сердца.

Основа была неплохая: молодой человек, уроженец империи, благородного происхождения. Явно текст составлялся не простолюдином. Аристократы даже будущего Спасителя сделали выходцем из своей среды. Учитывая, что они тут считаются защитниками народа, неудивительно.

Также упоминалось, что Мессия будет особенным, способным творить разные чудеса — иначе говоря, его возможности должны превосходить те, что даёт родовой Дар. По идее, у него не будет ограничений.

Не совсем то, что я имею на данный момент, но три Дара вместо одного — это уже что-то напоминает. К тому же, в тексте никак не конкретизировалось, какие именно чудеса Спаситель будет совершать. Так что имелось поле для интерпретаций.

Что меня не устраивало — это основная цель Мессии. Уничтожение не только нежити, но и магии вообще. Явно это было написано для народа, и аристократы всерьёз не желали этого, ведь именно на магии держалось их могущество. Так что это равенство, конечно, было сказочкой для простолюдинов. Я, во всяком случае, избавляться от магии не планировал. Да и не мог этого сделать, даже если б захотел. Едва ли это вообще возможно. Мир насквозь пропитан ею. Точка бифуркации давно пройдена, и возврата к прежнему устройству не будет.

Так что следовало идею равенства сделать популярной как среди обычных людей, так и среди дворян. Угодить и нашим, и вашим.

Поразмыслив, я решил, что нужно просто развернуть уже существующий постулат ровно наоборот: вместо искоренения магии — магия для всех! Это не вызовет отторжения у аристократов, которые всё равно не поверят в то, что подобное возможно, и воодушевит простолюдинов.

Также я записал, что нужно внедрить идею воскрешения, или перерождения и сиротства. Поданные по отдельности и собранные затем воедино, они дадут практически точные портрет маркиза Скуратова.

Сделанные пометки я прихватил с собой и запер во фрактальном сейфе. Непосвящённые не должны видеть их даже мельком. Эта долгосрочная операция слишком важна и нельзя, чтобы кто-то посторонний узнал о ней. Если слухи о том, что я собираюсь выдать себя за Мессию, просочатся, это поставит крест на всём плане. И совершенно точно настроит против меня церковь империи. А недооценивать её силу убеждения масс было бы безумием.

Хвостовы начали переброску войск ночью, как я и думал. Их отряды покидали удел частями, по одному, сильно растягиваясь, чтобы затруднить артобстрел. И, наверное, здорово удивлялись, что по ним не стреляют.

Мы с Пешковыми и Шуваловой находились на донжоне, с которого им предстояло создать иллюзию. Они держались за руки, настраивая энергетический контур. Для этого требовалась сосредоточенность, так что в башне царила тишина. Я ждал звонка от Свечкина, который должен был сообщить о том, что все войска, выделенные для атаки, покинули удел Серых и движутся через нейтральные территории в нашу сторону. Время тянулось медленно, однако я не испытывал нетерпения. Всё должно сработать по плану, и волноваться не из-за чего. Да и смысла нет.

Дальнобои ждали своего часа. Их расчёты — тоже. Зажигательные снаряды, боеприпасы с отравляющими газами, обычные — всё было запасено в достаточном количестве. Главное, чтобы Пешковы и Шувалова справились.

Наконец, раздался сигнал. Я тут же снял трубку.

— Слушаю.

— Ваше Сиятельство, кажется, все войска покинули удел, — проговорил начальник разведки. — Движения на территории Хвостовых не наблюдается. Авиация тоже вылетела.

— Хорошо, — ответил я и повесил трубку.

Затем повернулся к Шуваловой и девчонкам.

— Пора? — спросила княгиня.

— Да. Самое время.

— Арина, Глаша, начинаем.

Закрыв глаза, троица замерла, словно скульптурная группа. Прошло минуты три, когда Шувалова заговорила, не открывая глаз:

— Иллюзия создана. Гули появились из леса и направляются к городской стене.

Эй, жаль, отсюда этого было не увидеть!

Я ничего не ответил. Теперь нужно было дождаться нового звонка от Свечкина.

Он раздался спустя минут десять.

— Ваше Сиятельство, войска Хвостовых разворачиваются.

— Как только они войдут в межевые ворота, сообщите.

— Слушаюсь!

Пришлось подождать ещё. Я поглядывал на Пешковых и Шувалову: хватит ли у них сил поддерживать столь большую иллюзию так долго?

Наконец, Свечкин позвонил в третий раз.

— Господин маркиз, птичка в гнезде.

— Вас понял.

Тут же отключившись, я набрал Андронову.

— Генерал, приступайте.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство.

Через минуту ночное небо над уделом осветилось залпами орудий. Всё, что мы припасли, отправилось прямиком в земли Хвостовых, причём ложиться должно было вдоль дорог, по которым двигалась их армия. Кучно, торопясь на защиту марки от гулей.

Туда же устремились дроны и беспилотники.

С аэродромов поднялась авиация, которой предстояло бить не только по вертолётам, истребителям и бомбардировщикам противника, но и по наземной технике.

В общем, я бросил в бой почти всё, что было. Чтобы одним решительным ударом лишить Хвостовых наступательной возможности.

Вой, грохот, вспышки, гудение самолётов и стрёкот коптеров — всё вмешалось в какофонию и светопредставление. И мне не было видно ничего, что происходило на вражеской территории. Правда, я получал сообщения от наблюдателей из числа разведки. Судя по ним, план работал идеально: снаряды поражали колонны противника, распространяя пламя и удушающие вещества. Когда командиры сообразили отдать приказы рассредоточиться по улицам, было уже поздно: территория вокруг межевых ворот была затянута облаками ядовитых газов, проходы заблокированы уничтоженной техникой.

Единственное, что не пригодилось — гули. Но, наверное, оно и к лучшему. Приберегу их на всякий случай: вдруг кому-нибудь ещё захочется вторгнуться в мои земли.

Несмотря на работу ПВО и, вероятно, усилия магов-телекинетиков, большая часть огромного количества снарядов попадала в цель. А войска, находящиеся на границе, были при этом связаны уверенностью в том, что им вот-вот придётся защищать город от нашествия гулей. Да и что бы они сделали? Разве что сами попали бы под обстрел, если б подошли.

В общем, это было самым настоящим истреблением. Бойней, в которой большая часть армии Хвостовых оказалась перемолота артиллерией и авиацией.

Продолжалась она почти час — пока наблюдатели не сообщили о том, что снаряды уже ложатся вхолостую, ибо противник либо уничтожен, либо разбежался. Тогда я отдал приказ прекратить стрельбу. Посыпались донесения о потерях, об оставшихся боеприпасах, о дислокации дальнобоев и возвращении авиации.

К тому времени Пешковы и Шувалова давно свернули иллюзию и отправились отдыхать. Слугам пришлось их проводить, ибо они едва держались на ногах. Я остался в башне один дожидаться окончания артобстрела и донесений о результатах операции.

В темноте разведчикам было трудновато собирать данные, но общая картина стала ясна довольно скоро: от армии Хвостовых остались сущие крохи. Примерно две трети войск, отправленных для вторжения на мои земли, оказались уничтожены. Половина авиации — тоже. Больше графу просто нечем меня атаковать. Хватило б на защиту удела от гулей. Настоящих.

Три следующих дня мои заводы пополняли запасы боеприпасов. Также пришлось прикупить авиации. Правда, в качестве экипажей пришлось взять, в основном, выпускников лётных училищ: кадров катастрофически не хватало. Зато это были те, кто предпочёл пойти ко мне, а не к Хвостову, который тоже спешно восполнял потери в авиации. И в технике. Но к нему шли неохотно, да и деньги у графа практически закончились. Плюс проблем добавляли сорванные контракты на поставки продовольствия, ведь его фабрики были уничтожены моей доблестной артиллерией.

На четвёртый день мы ещё раз хорошенько обстреляли его удел. Как ни старались Хвостовы, сбить или отклонить большую часть снарядов им не удалось.

И через сутки, наконец, произошло то, чего я ждал: в замок пришла депеша из Белого города.

Его Величество призывал стороны к примирению и изъявлял готовность выступить посредником на переговорах. Как я и рассчитывал, он не мог допустить полного ослабления одного из приграничных уделов, ведь это било по общей безопасности. И это означало, что царь станет склонять Хвостова принять мои условия. А тому ничего не останется, как покориться. По факту, войну я выиграл. Осталось только задокументировать окончание конфликта.

Я позвонил Ригелю.

— Меня приглашают к Его Величеству. Завтра к трём часам. Подготовьте окончательный вариант условий для подписания мира с Хвостовым. Учитывая обстоятельства, я думаю, можно потребовать что-нибудь ещё. Про запас. Граф наверняка заартачится, так что сделаем вид, что готовы отказаться от этих претензий, пойдя ему на уступки.

— Я вас понял, господин маркиз. Хорошо. Я подумаю, что потребовать такого, чтобы он непременно упёрся.

— Вот и отлично. Будет рад, что хоть это отстоял, а мы получим то, что нам нужно.

До трёх часов следующего дня я находился под усиленной охраной. Вокруг замка сосредоточились ПВО — на случай, если графу удастся-таки раздобыть ещё одну кабаллистическую ракету, и он попытается выиграть войну, пальнув по мне. Но ничего такого не произошло. По дороге в школу, а затем — в Белый город покушений тоже не было. Судя по всему, Хвостов смирился с поражением и готовился к переговорам. Как и мне, ему пришло послание от императора, так что мы должны были встретиться во дворце, дабы выслушать призыв царя и внять ему — как подобает верноподданным. Главы Зелёного и Серого кланов тоже были приглашены, как сообщил мне накануне по телефону Шувалов. Им предстояло выступить гарантами того, что конфликт исчерпан. Они же станут свидетелями подписанного мирного договора и его условий.

Наконец, я добрался до Запретного города и ступил во дворец. Со мной был только Ригель в качестве поверенного. Он нёс дипломат с документами. Взглянув на него, я вздохнул. Явно мероприятие затянется до вечера. Ладно, оно того стоит.

Слуга провёл нас в большой конференц-зал, где уже находились Каминский и Шувалов. Видимо, их пригласили раньше, чтобы устно проговорить стратегию переговоров.

Царя, правда, не было. Как и Хвостова.

— Николай, рад тебя видеть, — протянул руку Шувалов. — Похоже, тебя можно поздравить.

— Благодарю, — отозвался я.

Каминский тоже поздоровался. Но он выглядел не таким довольным. Скорее, был сдержан.

— Не могу присоединиться к словам Петра Дмитриевича, — сказал он хмуро. — Всё-таки, пострадал член моего клана. Но отдаю должное вашей изобретательности. Фокус с гулями заслуживает…

— Восхищения, — подсказал, подмигнув мне, Шувалов.

— Внимания, — проговорил Каминский. — Можно узнать, кто создал такую сложную и убедительную иллюзию?

— Мои подопечные, разумеется, — ответил я, садясь рядом с главой своего клана. — Я передам им, что вы были впечатлены. Уверен, они будут в восторге.

Каминский взглянул на Шувалова, но ничего не сказал.

В этот момент двери распахнулись, и в зал вошёл в сопровождении полного коротышки, тащившего под мышкой пухлую кожаную папку, молодой граф Хвостов.

Высокий парень с короткой стрижкой и голубыми глазами. Лет двадцати семи на вид, не больше. Хмуро бросил на меня взгляд, затем отвесил по поклону князьям.

— Добры день, господа, — проговорил он. — Спасибо, что почтили нас своим присутствием. — Маркиз. Рад видеть вас в добром здравии, — кисло добавил он.

— Благодарю, — кивнул я. — Взаимно.

Хотел напомнить про атаку на замок, но не стал. Незачем поддевать оппонента, который и так выглядит, как побитая собака. И чувствует себя наверняка так же. В конце концов, мне от него ещё кое-что нужно.

Хвостов уже собирался сесть, как открылась друга дверь, и в зал вошёл император в сопровождении секретаря. Два гвардейца замерли у входа, глядя перед собой и старательно изображая статуи.

Все дружно поднялись со своих мест.

— Здравствуйте, господа, — кивнул Его Величество, проходя к месту во главе стола. — Садитесь.

Он опустился в кресло первым, а затем устроились на своих местах и мы.

— Что ж… — начал царь, обводя присутствующих взглядом. — Спасибо, что приехали. Надеюсь, и в просьбе моей стариковской не откажете. Война ваша, — он стрельнул глазами в меня, а затем — в графа — конечно, дело благородное, однако больно уж бьёт по безопасности города. Сами понимаете. Оба вы верные сыны Отечества, обоим вам вверено судьбой хранить наши рубежи. Так что пора вражду прекращать. Хватит! Что скажете? — он уставился на Хвостова.

Видимо, как на зачинщика.

Тот поёрзал на стуле.

— Я не могу отказать Вашему Величеству, — произнёс он. — Если вам угодно, готов заключить мир.

— Славно сказано, — кивнул император. — Достойная позиция. Слово за вами, маркиз.

— Не имею ничего против, — сказал я. — Мне эта война никогда не была нужна. Я лишь принял вызов.

— И то верно, — согласился Его Величество. — Значит, решено? Подозреваю, что поверенные с вами прибыли не просто так. Давайте обсудим условия, на которых вы готовы подписать мир. Предлагаю начать с вас, граф.

Хвостов кивнул своему юристу, и тот тут же начал доставать из папки бумаги.

— Первым делом, мы настаиваем на контрибуциях за смерть прежнего графа, — заговорил он. — И на расторжении договора с транспортной компанией Мецлера, который не был согласован с нами.

— Прошу прощения, — сказал Ригель, как только тот замолчал. — Но какое отношение вы имеете к компании господина Мецлера? Насколько нам известно, никто из вашего рода не владеет её акциями.

Хвостов с юристом переглянулись.

— Всё равно, в наших интересах… — начал адвокат, но тут уж я его перебил:

— Ваши интересы не могут преобладать над уже имеющимся документом, которым я обладаю. И который оформлен по всем правилам. Насколько мне известно, господин Мецлер даже не является частью вашего рода. У него частная компания, и я имею полное право заключать с ней любые контракты, не учитывая ничьих интересов, кроме собственных.

Император взглянул на графа.

— Это правда?

Хвостов нехотя кивнул, бросив на меня мрачный взгляд. Явно был готов к возражениям.

— Да, Ваше Величество. Мецлер не принят в род.

— И акций у вас его компании нет?

— Нет, Ваше Величество, — через силу выдавил из себя Хвостов.

Как я и думал, он не решился признаться и предоставить доказательства, что его род официально связан с тем, кто развозит по городу пыльцу. Конечно, Хвостов об этом мог и не упоминать. Но он понимал, что уж я-то молчать не стану и непременно озвучу это. Словом, парень выбрал репутацию.

— Тогда я не понимаю ваших притязаний, граф, — сухо промолвил царь. — Давайте оставим господину маркизу то, чем он владеет по праву.

— Да, Ваше Величество, — вздохнув, ответил Хвостов.

— Вот и хорошо. Перейдём к следующему пункту.

Как я и думал, переговоры затянулись. Просидели мы до позднего вечера. Заканчивали уже без царя, который, убедившись, что дело пошло на лад, оставил нас.

Мой приём сработал: когда Ригель озвучивал нелепые требования, Хвостов протестовал, мы постепенно уступали, и он чувствовал себя победителем. В конце концов, все условия были обговорены, и юристам поручили подготовить бумаги к подписанию.

Хвостов уехал первым. Вместе с Каминским. Мы с Шуваловым слегка задержались, чтобы дать им фору и не пересекаться на улице.

— Ну, что, доволен? — спросил князь, наливая себе в стакан газировку.

— Скорее, удовлетворён.

— И всё это из-за контракта на перевозки?

— Не только. Моя артиллерия уничтожила консервные заводы Хвостова, освободив нишу на рынке.

— Нишу для его конкурентов. Тебе-то пока её заполнить нечем.

— Не совсем так. Чтобы конкуренты заняли освободившуюся нишу, нужно, чтобы было, из чего делать консервы. А Хвостовы ведь не просто банки заворачивали. Они и производили продукты. Так что опасаться особо нечего. К тому же, строительство скоро начнётся.

— Тебя всё равно опередят.

— Не слишком. В городе дефицит продуктов. И просто взять и расширить производство невозможно. Нужны большие площади, специалисты, рабочая сила. Охрана.

— Если это можешь сделать ты, смогут и другие. Они переманят освободившихся работников Хвостова, и к тому времени, как ты построишь заводы и фермы, трудиться на них будет уже некому.

— Я планирую получить кое-какое преимущество.

— Какое?

— Простите, это коммерческая тайна. Да и вилами по воде писано, если честно.

— И ты решил играть с такими сомнительными шансами? Что-то на тебя не похоже.

Я пожал плечами.

— У меня выбора не было. Карты спутал старый граф своим неожиданным появлением и протестами. Я же не планировал эту войну. Просто постарался выжать из неё, что смог.

— Тоже верно. Ладно, поехали. К нам заглянешь?

— Нет, уже поздно. Надо выспаться. Завтра в школу.

И ни слова о том, что супруга отсутствовала несколько дней дома. Видимо, князь был в курсе, чем она в это время занималась. Я решил тоже тему не поднимать. Тем более, что во дворце могла стоять прослушка. И наверняка стояла.

Расстались мы на улице, отправившись каждый в своей удел. Спать, и правда, хотелось. Но сначала надо было поесть: увлекшись торгами, мы пропустили ужин.

Когда я прибыл в замок, меня ждало ещё одно письмо от Канцелярии Его Величества. Меня приглашали заглянуть на разговор после того, как мировая с Хвостовым будет подписана.

Пока я читал, заглянула секретарша.

— Ваше Сиятельство, к вам дама. Говорит, что не договаривалась, но вы ждёте её визит.

Я взгянул на часы.

— Так поздно? Она представилась?

— Нет. Охрана её обыскала. Впустить или сказать, что вы спите и не велели беспокоить?

— Предупреди Марту, чтобы девочки были наготове. Погоди! Из какого наша гостья клана?

— Простолюдинка.

Хм… Очень странно.

— Как только охрана будет на местах, впускай её. Приму здесь.

Через несколько минут дверь снова открылась, и в кабинет вошла девушка лет двадцати с тонкими чертами лица, вьющимися волосами цвета надраенной меди и голубыми глазами.

— Ваше Сиятельство, — она сделала книксен. — Спасибо, что приняли. Меня зовут Василиса Петрова. Я от нашего общего знакомого. Вы обещали достать для него один важный предмет, и он послал меня поинтересоваться, как на этом поприще продвигаются дела.

Мы с гостьей уставились друг на друга. Я не сразу сообразил, о ком идёт речь. Но, когда понял, указал девушке на кресло.

— Прошу, присаживайтесь. Госпожа Петрова.

— Благодарю. Вы очень любезны, маркиз.

Она села, положив ногу на ногу.

Я окинул её внимательным взглядом. Впервые видел аль-гуля в женском обличье.

— Дайте угадаю, — сказал я, не сводя глаз с необычной гостьи. — Вы от короля?

— Его Величества Магариба-Д’Алои, — кивнула женщина. — Меня послали спросить, как продвигаются дела с добычей артефакта? Полагаю, вы знаете, о чём идёт речь.

— А вы?

— Мне не сообщили подробности. Я лишь должна принести Магарибу-Д’Алои ответ.

— Что ж, передайте: всё идёт по плану. Но добраться до артефакта трудно. Нужно время.

— И долго?

— Это понятие относительное.

— Я конкретизирую. Месяц, полгода, год?

— Думаю, около года.

Повисла пауза, в течение которой аль-гуль смотрела на меня ничего не выражающим взглядом.

— Это много, — сказала она, наконец. — Боюсь, Его Величество останется недоволен ответом.

Я пожал плечами.

— Делаю, что могу. Нельзя же просто вломиться в Сокровищницу Белого клана и забрать артефакт.

— Но вы сами предложили свои услуги.

— Но не обещал, что дело будет сделано завтра.

— Однако наша армия не нападает на ваши земли. Вы уже пользуетесь этим длительное время.

— Я не собираюсь обманывать вашего короля. Это не в моих интересах. Впрочем, если Магарибу-Д’Алои угодно расторгнуть сделку — так тому и быть. Пусть отправит к стенам моего удела войско. Я готов к нападению.

— Это не мне решать. Я лишь посланник.

— Тогда передайте Его Величеству мои слова. Желательно — в точности.

Аль-гуль кивнула.

— Так и поступлю, — она уже собиралась встать, когда её взгляд упал на маленький пузырёк с золотой пыльцой, что я держал на столе: оставил немного из партии Жучка для изучения состава и свойств. Женщина вдруг ухмыльнулась. — О, я вижу, вам не хватает собственных сил! Неужели маркиз Скуратов прибегает к помощи этой дряни? И не боитесь?

— Чего мне бояться? — насторожился я.

Судя по всему, гостье было что-то известно о пыльце, чего я не знал.

Аль-гуль пожала плечами.

— Того же, чего боятся все маги, если им хватает ума. Стать нежитью.

Я взял пузырёк.

— Из-за этого?

Моя собеседница кивнула.

— Обычные люди, вдыхая эту пыльцу, видят волшебные картинки, насколько я понимаю. А маги становятся на время сильнее. Действие их Даров возрастает примерно в полтора раза. Смотря, сколько употребить. Но и те, и другие, если увлекаются, превращаются в тех, кого так ненавидят, — нежить.

О, как! Этого мне никто не говорил.

— А как пыльца действует на гулей? — спросил я.

— Мы её не употребляем, — поморщилась женщина. — Разве что случайно, в естественных условиях, происходит вдыхание.

— И каков эффект?

— На нежить пыльца не действует. В нас и так магия Чёрного Сердца, как вы называете источник. Но я здесь не для того, чтобы рассказывать о ядах, которыми вы себя травите, — аль-гуль поднялась и расправила платье. — Мне пора возвращаться, так что разрешите откланяться, господин маркиз. Всего доброго.

— И вам, — кивнул я. — Не забудьте по дороге, что именно я сказал.

Когда аль-гуль ушла, я несколько секунд задумчиво глядел на склянку с пыльцой. Значит, усиливает Дары? Но при этом постепенно превращает человека в нежить. Теперь понятно, откуда монстры берутся в городе. И почему у Шестого отдела всегда есть работа. Интересно, его сотрудники не пробовали перекрыть канал поступления в Камнегорск пыльцы? Наверняка — да. Значит, у Жучка и его покровителя Хвостова есть враги. Надо это обмозговать.

На следующий день после школы я сразу отправился в госпиталь. У меня имелись вопросы к Скуржинскому, и я рассчитывал получить от него внятные ответы.

Лейб-медика я нашёл в ординаторской. Он попивал чай из большой кружки с логотипом учреждения.

— Евгений Васильевич, как мои бойцы? — первым делом поинтересовался я, садясь на диван напротив него ещё до того, как он успел встать, чтобы меня поприветствовать.

— Эм… Вполне. Идут на поправку.

— Никто не умер.

— К счастью, нет. Полагаю, через недельку все смогут вернуться в строй.

— Прекрасно, — я достал из кармана пузырёк и кинул его врачу. — Тогда расскажите, что знаете вот об этом?

— Похоже на золотую пыльцу, — нахмурился Скуржинский, взглянув на склянку. — Надеюсь, вы её не пробовали?

— Нет, конечно. Я не употребляю наркотики.

— Это не наркотик.

— Нет? А я так понял, что пыльца вызывает галлюцинации.

— Это да. Но в составе нет наркотических веществ. Видения вызываются магией, которая содержится в пыльце. Это похоже на то, что делают Пешковы, только принявший не может контролировать возникающие иллюзии. Ну, и, если принимать это регулярно, превратишься в нежить.

— Эффект как от чёрного дождя?

Скуржинский кивнул.

— В целом, да. Опасная штука.

— Мне сказали, пыльца усиливает магические Дары.

— Это правда. Но, опять же, в конце концов частые приёмы приводят к трансформации. Причём на магов она действует даже быстрее, чем на обычных людей.

— Насколько?

— Раза в три. Поэтому одарённые её не принимают. Ну… почти. Всё равно находятся безумцы, которые думают, что справятся. Начинается всё обычно с того, что маг желает усилиться, например, перед дуэлью. Или соревнованием. Иногда — когда нападают гули.

— Разве на дуэли это разрешено?

— Никто не проверяет. Как и во время соревнований. Да и определить факт приёма практически невозможно.

— Понятно.

— Угу. А потом людям хочется снова испытать чувство, когда они становятся сильнее. Не у всех хватает силы воли и ума остановиться.

— Вы принимали когда-нибудь?

Лейб-медик отрицательно покачал головой.

— И вам не советую.

— Я и не собирался.

— Зачем тогда приобрели пузырёк? Здесь целая куча доз.

— А я это не покупал. Даром досталось. Хотел исследовать.

— Это уже сделано. Есть опубликованные труды. Наверняка и в вашей библиотеке найдутся.

Поблагодарив Скуржинского, я отправился на встречу с графом: юристы оформили окончательный вариант мировой, и нам предстояло его подписать. Это заняло всего полчаса: страниц было много, и на каждой следовало поставить две подписи. На последних — ещё и автографы свидетелей. Затем всё было снабжено родовыми печатями, оттиснутыми на сургуче. Мы с Хвостовым забрали свои экземпляры, юристы — копии, и на этом война официально закончилась. Молодой граф и не подозревал, что я знаю людей, которые будут рады лишить его дополнительного и весьма внушительного дохода от пыльцы. Но это уже другая история.

После встречи с Хвостовым я поехал в Белый город. Император не заставил себя ждать: принял сразу.

— Здравствуй, Николай, — сказал он, пожимая мне руку. — Поздравляю с окончанием войны. Признайся — ты так и задумал?

— Ваше Величество льстит моей дальновидности.

Царь усмехнулся.

— Ну-ну! Не прибедняйся. Я уж понял, какой ты стратег. Тебе бы в шахматы играть. Но, наверное, некогда?

— Увы, слишком много дел. Верчусь, как белка в колесе.

— Ну, так присядь. Переведи дух. Заодно и поговорим. Когда я в письме сказал, что ты окажешь мне личную услугу, согласившись на примирение с графом, я, разумеется, не имел в виду бесплатно. Долг платежом красен. Итак, что ты хочешь в качестве моей признательности?

— Коэнов, — ответил я сразу.

Император приподнял брови.

— Ого! Если я тебя правильно понял, речь о возможности покупать у них механоидов?

— Именно так, Ваше Величество. И кабаллистические боеприпасы.

— А денег у тебя хватит? Они чертовски дорого берут.

— Надеюсь, наскребу.

— Что ж, если тебе это действительно нужно… Будь по сему. Я своих слов назад не беру. Познакомлю тебя с главой рода и замолвлю словечко.

— Премного благодарен, Ваше Величество.

— Но думается мне, что это одолжение немного повесомей будет, чем твоё согласие помириться с Хвостовым, — сказал вдруг царь. — Всё-таки, окончание войны было и в твоих интересах. А я этому отчасти поспособствовал. Как думаешь?

— Я буду счастлив оказать вам любую услугу, Ваше Величество.

Чёрта с два, но отказывать императору было бы глупо. И потом, в некоторой степени он был прав.

— В таком случае мне бы хотелось приобрести несколько твоих замечательных пушек, Николай. Тех, которыми ты так ловко раздолбал удел Хвостова. Вместе с системами наведения, разумеется. Я же понимаю, что твои люди не интуицией пользовались, когда прицеливались.

Проклятье! Вот этого мне как раз не хотелось. Но, опять же, отказывать императору нельзя. Это сразу закроет мне путь к трону, который сейчас становится всё шире и шире. Придётся пожертвовать ладьёй, чтобы в будущем взять короля. Хоть я в шахматах и не силён, кое-что в их принципах смыслю.

— Конечно, Ваше Величество. Сколько именно вам нужно пушек?

— Для начала — четыре.

— Думаю, мой завод сможет произвести их в течение пары месяцев.

— Вот и славно. Значит, договорились. Я тебе сообщу, когда можно будет познакомиться с главой Коэнов. Думаю, в течение пары дней.

— Благодарю, Ваше Величество.

— Хочешь встретиться с невестой? Катя будет рада. Кажется, я её сегодня видел во дворце. Могу велеть разыскать.

— Не нужно, Ваше Величество. У меня сегодня ещё дела.

— Ну, как знаешь. Тогда жди письмецо.

На этом аудиенция закончилась.

У меня, и правда, было дело. Не то, чтобы неотложное, но не хотелось затягивать. Да и, в любом случае, интересней, чем с царевной по садику гулять.

Выехав из дворца, я позвонил домой Софии Голицыной. К сожалению, дома её не оказалось, но мне удалось застать её в Шестом отделе. Сейчас-то у меня уже были все контакты, и не нужно было просить Бестужеву выступать в качестве посредника.

— Я тренируюсь, — отдуваясь, проговорила в трубку София. — Пытаюсь форму восстановить после больнички. У тебя что-то срочное?

— Хотел кое о чём расспросить. Может, заедешь в гости?

— Эм-м… Ладно, но после ужина. Сейчас никак: накопилось много дел за время моего отсутствия. Приходится разгребать.

— Приезжай на ужин.

— Ну, хорошо.

Я собирался выведать у Софии, как Шестой отдел борется с поставками пыльцы в империю, и почему Жучок до сих пор не ликвидирован. Едва ли покровительство Хвостова могло остановить Шестой отдел. Ну, и про свойства пыльцы тоже расспросить не мешало бы: наверняка девушка в курсе, как быстро превращаются маги в нежить под её влиянием. Ведь именно с трансформировавшимися ей приходилось иметь дело чаще всего. Теория теорией, а практику, как говорится, никакая книжка не заменит.

Кстати, о книжках. Приехав домой, я засел в библиотеке. Как и предсказывал Скуржинский, на полках нашлись труды по флоре, и подробное описание золотой пыльцы там тоже имелось. С примерами её влияния на разные организмы, в том числе, человеческие. Так что я изучал материалы, пока не наступило время ужина, на который приехала София — ровно в половину восьмого.

Девушка была в джинсах и обтягивающем свитере с высоким воротником. На ногах — жёлтые армейские ботинки.

— Привет, — кивнула она устало, садясь за стол рядом со мной. — Как дела?

Нам накрыли в малой столовой. Обычно я ужинал в другой комнате, где находился длинный стол, — в компании Пешковых и иногда Есении. Но сегодня мне нужно было кое-что обсудить, так что я предпочёл обойтись без свидетелей.

— Неплохо, — ответил я. — Грех жаловаться. Как сама?

Голицына вздохнула.

— С переменным успехом. Ослабла, пока в больнице лежала. Вот, приходится восстанавливаться. Сплошные тренировки. Ну, и бумажки разбираю. К работе на земле пока не допускают. Что это тут у нас? Я голодна, как волк! — София заинтересованно уставилась на блюдо, которое поставил перед ней слуга.

— Ничего особенного. Бифштексы со стручковой фасолью и консервированными патиссонами. Кстати, производство Хвостовых.

— Правда, что ты разбомбил все их заводы?

— И не только.

— Как ты это сделал?

— Особенная оптическая система наведения.

— Ясно. Наверное, заказов теперь будет немеряно.

— Уже есть, — ответил я, вспомнив разговор с императором. — Но я хотел тебя кое о чём спросить.

— Не сомневаюсь, — кивнула София. — Только уж извини, но я буду есть. А ты спрашивай.

Она приступила к еде. Я тоже. Так что на несколько секунд воцарилась тишина.

— Итак? — проговорила девушка, жуя кусок бифштекса. — Что там у тебя? Давай, не интригуй.

— Золотая пыльца. Что ты о ней знаешь?

— Отрава, — тут же ответила София, не задумываясь ни на миг. — Превращает пристрастившихся в нежить. Откуда, думаешь, берутся те, кого нам приходится ликвидировать? Не все, конечно, но большая часть — жертвы именно этого говна!

Хм, как я и предполагал.

— Быстро она начинает действовать?

Голицына кивнула и отломила вилкой ещё кусок стейка.

— Боже, как же вкусно! Или я просто проголодалась. Извини, если оскорбляю твоё чувство приличия.

— Не стесняйся. Так что насчёт пыльцы?

— А?

— Скорость воздействия, — терпеливо напомнил я.

— Да, точно! Быстро. Доз тридцать, и человек уже перестаёт себя контролировать. А там трансформация не за горами. На некоторых и быстрее срабатывает. Ну, а бывают уникумы, которые держатся приёмов пятьдесят. Это это очень большая редкость.

— Я слышал, маги трансформируются быстрее.

— Так и есть. Считается, что это из-за того, что в нас уже есть магия Сердца, только очищенная. Хватит пятнадцати доз, чтобы пройти точку невозврата. Ну, а там уже вместо аристократа мы имеем сбрендившего упыря, оборотня, баньшу или ещё какое-нибудь чудище, жадное до крови или человеческого мяса. И приходится работать нам.

— А как пыльца действует на тех, кто уже превратился?

— Да никак. А что? Ты, собственно, к чему всё это спрашиваешь? — София сделал паузу в еде и уставилась на меня с подозрением.

— Да вот, хочу понять, что это за штука такая.

— Иначе говоря, стоит ли её принимать?

— Ну, нет, что ты! Я травиться не планирую.

Девушка наставительно подняла вилку.

— Не забывай, что ты отчасти человек! В большей степени, чем нежить. Так что на тебя пыльца непременно подействует. И что будет, трудно даже вообразить!

— А есть известные прецеденты? — спросил я.

— Понятия не имею! Я только тебя такого знаю. Мы, Голицыны, хоть и сотрудничаем с демонами, но нежитью не являемся.

Ну, это как сказать. В тех, кто заключил со своими демонами новый контракт, впустив их в свои души, я не уверен. Но София о них, кажется, не знает. Пусть в неведении и остаётся.

— А с чего вдруг такой интерес? — спросила девушка.

— Я тут познакомился с господином Жуковским. Слышала о таком?

— Ещё бы! Редкостная гнида. Весь город травит этой пыльцой! Мы пытались его прижать, но не вышло: за него заступился Хвостов. Тот ещё, прежний. Выгородил. Видать, получал от него процент с прибыли.

— Получал, — кивнул я. — Теперь его сын получать будет.

— А как вы познакомились с Жуковским?

— Он сам на меня вышел. Предлагал продавать пыльцу на моей территории. За хороший куш.

— Ты согласился? Или раздумываешь?

— Не то и не другое. Отказался и не планирую передумывать.

— Молодец!

— Так и думал, что Шестой отдел им интересуется. Хотел спросить: почему он ещё жив? Из-за Хвостова?

— Нет, — помрачнела София. — Просто его смерть ничего не решит. Просто будет новый босс. Более осторожный. А после него — другой. У них же целая организация.

— А перекрыть поставки?

— Нам так и не удалось выяснить, как пыльца попадает в город. И каким образом вообще добывается. Тебе про это ничего не известно?

Я улыбнулся.

— Как раз известно. И то, и другое.

— Серьёзно⁈ Не прикалываешься?

— Я похож на шутника?

— Да не особо. Ладно, выкладывай!

— Не так быстро.

— Ах, да, — Голицына усмехнулась. — Ты же даром ничего не делаешь. Хорошо, что ты хочешь за информацию?

— Не думаю, что ты уполномочена на такие сделки. Без обид.

— Ты прав. Передать твоё предложение начальству?

— Если не трудно.

— Без проблем. Уверена, эта информация очень заинтересует руководство отдела. Может, хоть намекнёшь, что попросишь взамен? Я никому не скажу, честное слово.

— Всего лишь полный доступ к исследованиям воздействия пыльцы на человека. Уверен, Шестой отдел проводил и вскрытия, и эксперименты.

— Это верно, — подумав, согласилась София. — Никто так не разбирается в процессах превращения в нежить, как наши сотрудники. Не те, кто занимаются ликвидациями, а лабораторные.

— Вот весь архив я и хочу получить.

— И мне нельзя говорить об этом начальству?

— Ты пообещала.

— Ладно, ладно. Не беспокойся. Буду нема, как рыба, — девушка отодвинула от себя пустую тарелку. — А десерт предполагается?

Вечер и вторую половину следующего дня я провёл, изучая книги о пыльце и вообще воздействии сырой магии на человеческий организм. Но информации явно не хватало. Так что я очень ждал ответа главы Шестого отдела. Однако время шло, а он не объявлялся. Я едва подавлял желание позвонить Софии и спросить, передала ли она ему моё предложение.

Зато, читая научные и псевдонаучные труды, хранившиеся в моей библиотеке, я вспомнил место в библии, где говорилось, что Мессия не восприимчив к яду скверны. Я даже нашёл в ней место, где красочно описывалось, что сырая магия Чёрного Сердца бессильна навредить Спасителю. На всякий случай я скопировал его в свои пометки, которые делал на будущее. Если окажется, что пыльца на меня не действует, этот пассаж из библии пригодится.

Тем временем, в уделе полным ходом шли восстановительные работы. И стоили они недёшево. Также я отдал приказ построить четыре дальнобоя для императора и произвести запас снарядов для наших собственных нужд.

На третий день Свечкин сообщил, что его человек связался, наконец, с Елагиным и передал ему предложение выкупить дискредитирующие материалы.

— И что он ответил? — спросил я, подрезая ростки одного из самых ядовитых растений в моей коллекции. Мы разговаривали в оранжерее. — Что слухи — не доказательства?

— Нет, Ваше Сиятельство. Видите ли, мой человек представился сотрудником одной из газет. Внештатным.

— Понятно. Значит, Елагин согласился?

— Да, Ваше Сиятельство. Но он ещё не знает, что у него попросят в качестве платы. Он думает, речь идёт о деньгах. Мой человек назначил ему встречу сегодня в восемь. Не угодно ли поприсутствовать? Я подумал, вы захотите лично послушать их разговор.

— Да, вы правы. Ваш человек знает, на кого работает?

— Нет, Ваше Сиятельство. Даже если его возьмут, он ничего не сможет рассказать.

— Хорошо. Где будет встреча?

— В ресторане «Городище», территория Красных. Мы сняли там вчера кабинет, который арендовали для встречи с Елагиным, чтобы установить прослушку.

— Хорошо. А что со Спящим? Вы выбрали, кого из окружения Карташова зарядить?

— Так точно, Ваше Сиятельство. Его младшую дочь. Ей девятнадцать, с отцом у неё плохие отношения, живёт одна. К ней будет легко получить доступ.

— Чем зарабатывает?

— Торгует пыльцой. И, кажется, хранит краденое.

— Карташов об этом знает?

— Не похоже. Они не общались уже почти год с тех пор, как она съехала от него. Её сестра иногда с ней видится и подкидывает денег. Уговаривает вернуться, но Юлия ни в какую. Кажется, отца она просто на дух не выносит.

— Для убийства этого маловато. Нужен убедительный мотив. Почему у них такие отношения?

— Я думаю, дело в том, что Карташов не давал ей свободы. Подростковый бунт перерос в полное отчуждение.

— Значит, отец за ней не присматривает?

Свечкин покачал головой.

— Нет, Ваше Сиятельство. Он её из своей жизни тоже вычеркнул.

— Но если она захочет с ним встретиться, он же не откажет?

— Не могу гарантировать, но думаю, что нет. Наш психолог уверен, что Карташов будет рад, если дочка раскается и придёт с повинной, так сказать.

— А, самолюбие. Ладно, сделаем ставку на него. Но, как я уже сказал, нужен убедительный мотив. Вы проводили обыск у этой Юлии?

— Конечно, Ваше Сиятельство. Тогда же и прослушку установили.

— Есть у неё личный дневник?

— Нет, господин маркиз. Если б был, я бы знал.

— А образец почерка взяли?

— Нет, но его нетрудно раздобыть. Мои люди могут проникнуть в квартиру снова практически в любой момент.

— Хорошо. Сделайте это. Затем найдите того, кто сможет подделать почерк и будет держать язык за зубами.

— Что именно ему нужно будет написать, Ваше Сиятельство?

— Дневник Юлии Карташовой. Работа небыстрая, так что займитесь этим сразу. А по содержанию… Пусть напишет вот, что…

В ресторан «Городище» мы прибыли за четверть часа до назначенного Елагину времени. Расположились в одном из приватных кабинетов, сделали заказ. У Свечкина была с собой вся необходимая аппаратура.

Елагин явился с пятиминутным опозданием, так что нас успели обслужить, и никто не должен был нас беспокоить в течение ближайшего времени.

— Подключаюсь, — сказал начальник разведки, щёлкая кнопками.

Я надел наушники.

— … вечер, — раздался в динамиках мужской голос. — Как к вам обращаться?

— Никак, — ответила женщина. Очевидно, это был агент Свечкина. — Это лишнее. Вы согласны обсудить условия?

— Какие у меня гарантии вашего молчания?

— Я вовсе не желаю доставлять вам неприятности. Если бы хотела, уже продала бы всё газете.

— Ладно, сколько?

— Речь не о деньгах.

Повисла короткая пауза.

— Неужели? — проговорил Елагин. — Что же вам нужно?

— Небольшая услуга. Как раз по вашей части.

— Давайте конкретней, — в голосе аристократа послышалось раздражение. — Не надо играть со мной в кошки-мышки.

— Как угодно. Вы должны сделать Спящего.

Ещё одна пауза, на этот раз более продолжительная.

— На кого вы работаете?

— Вам этого знать не нужно.

— Ладно, зачем он вам?

— Нужно кое-кого убить.

— Вы хотите, чтобы я запрограммировал человека на убийство?

— Точнее не скажешь.

— Кого? Вернее, кто жертва?

— Глава одного из профсоюзов. Его фамилия Карташов.

— Понятно. И кто должен стать Спящим?

— Его младшая дочь.

И снова пауза.

— Это рискованное дело.

— Вовсе нет. Вы ведь сумеете сделать так, чтобы она ничего не помнила?

— Хм… Да, конечно. Но… Не нравится мне всё это.

— Вам и не должно, — в голосе женщины прозвучали металлические нотки. — Это плата за то, что вы делаете.

— Уверены, что не хотите взять деньгами?

— Господин Елагин, вы ведь понимаете, что я действую не в своих интересах. Мой наниматель хочет смерти Карташова. И если вы…

— Ладно! Договорились! Но это будет единственным разом, понятно⁈ Больше я о вас не услышу.

— Само собой.

— Если вы опять появитесь…

— Не появлюсь. Даю слово. И никакой огласки ваших грязных пристрастий. Сделаете Спящего и сможете навсегда обо мне забыть.

— Хорошо. Я согласен. Но мне нужен непосредственный контакт с объектом.

— Дочку Карташова вам доставят. Только скажите, куда и когда.

— Не хочу затягивать. Завтра сможете организовать?

— Думаю, да, — чуть помедлив, ответила женщина. — К вам домой?

— Ни в коем случае! У меня есть квартира. Сделаем всё там.

Я снял наушники. Всё, что было нужно, я услышал.

— Берите это под свой личный контроль, Юрий Михайлович. Когда Спящая будет готова, сообщите. Но не раньше, чем изготовят дневник Юлии Карташовой.

— Я всё понял, Ваше Сиятельство.

— Тогда предлагаю насладиться трапезой. Гусиная печёнка пахнет просто ошеломительно.

Наконец, настал долгожданный момент: от Его Величества пришло уведомление, что встреча с главой рода Коэнов устроена и назначена на вечер. Иначе говоря, меня ждали к ужину. Надев зелёную визитку, я отправился в Белый сектор, где располагался удел кабаллистов. Эта часть города ничем не выделялась среди прочих, а вот особняк, где жили Коэны, впечатлял: построенный в виде зиккурата, но смотрелся настоящим анахронизмом среди прочих архитектурных сооружений Камнегорска. Массивное здание, облицованное серым гранитом, словно вырвали из другой эпохи и водрузили посреди многоэтажек.

Когда мы въехали на территорию особняка, я высматривал механоидов, разгуливающих по парку, и, наконец, увидел одного: приземистая фигура, лишь отдалённо напоминающая человеческую, размеренно патрулировала, ощерившись оружием. Из щелей пробивалось зелёное сияние, из чего я сделал вывод, что это был именно механоид, а не экзодоспех вроде «багатура» или «витязя».

На входе мне пришлось оставить пушку и нож, положив их на синюю бархатную подушечку, которую держал слуга.

— Прошу за мной, Ваше Сиятельство, — проговорил камердинер, и мы отправились в путешествие по зиккурату.

Наконец, преодолев галереи и анфилады, залы и переходы, мы добрались до трапезной.

Длинный стол тянулся почти на всю её длину. Во главе восседал седой старик с окладистой бородой. На толстом носу крошечные очки в металлической оправе смотрелись довольно нелепо. Окаймлённая клочками волос лысина отражала свет огромной люстры, при взгляде на которую невольно представлялось, как она падает на стол, мгновенно сокрушая его.

Справа от старика сидел высокий худой мужчина лет сорока, с орлиным носом и большими тёмными глазами навыкате. Возле него расположились две девушки, очень симпатичные и почти одного возраста. Напротив, по левую руку главы рода, места занимали три женщины, одна пожилая, другая средних лет и последняя — не старше тридцати. Видимо, жёны старика.

— Господин маркиз! — воскликнул глава семейства, поднимая руки. — Добро пожаловать. Простите, что не встаю: колени. Садитесь, садитесь. Позвольте вам представить моих домочадцев. Это вот Мария, — указал он на первую из женщин. — Сара, Юдифь. Мои дражайшие супруги. Напротив Матвей, старший сын. И его дочери, Ализа и Рахель. Остальные отсутствуют, к сожалению. Дела.

Я отвесил всем присутствующим поклон и сел.

— Николай Скуратов. Рад знакомству.

— Вы известная личность в городе, — проговорил старик. — Так быстро взлетели. Никто не ожидал. Увы земная слава скоротечна, — с этими словами он ударил ножом по бокалу, и слуги тотчас сорвались с мест и начали обслуживать нас.

— Признаться, меня не удивляет, что вы захотели свести с нами знакомство, — заговорил старик, когда тарелки и стаканы оказались наполнены, и слуги вернулись на свои места, где замерли в ожидании смены блюд. — Такому амбициозному человеку, как вы, конечно, трудно пройти мимо замечательных игрушек, что мы производим. Вы ведь из-за них приехали?

— Боюсь, меня интересуют не совсем игрушки, — ответил я.

Коэн понимающе кивнул.

— Ну, конечно! Оружие. Всем нужно оружие. Никто не хочет, чтобы у его соседа было то, чего нет у него. И что же вы хотите купить, господин маркиз?

— Ракеты.

— Понятно. Мне сказали, по вашему уделу попало несколькими нашими снарядами. Совсем недавно.

— Всё верно.

— Но у вас самого есть хорошие пушки, да? Которые так далеко стреляют. Зачем вам наши дорогие ракеты?

— Потому что они умеют сами наводиться на цель, если я правильно понял.

— Есть такое, да, — кивнул старик. — Но это слишком дорого. Если у вас есть свои боеприпасы, зачем тратиться на наши?

— На всякий случай. Не всегда есть возможность навестись на цель с помощью оптики.

— Да, понимаю. И сколько вы хотите ракет, молодой человек?

— Смотря сколько они стоят.

— О, это очень правильная позиция! Дорого, господин маркиз. Очень дорого. Вы не захотите отдавать свои деньги за них, точно говорю вам.

Я улыбнулся.

— Ну, а всё-таки. Сколько?

Коэн-старший кивнул сыну.

— Скажи господину маркизу, Матюша. У меня язык не поворачивается называть такие неприличные суммы.

Его сын взглянул на меня.

— Двенадцать миллионов.

Я едва удержался, чтобы не присвистнуть. Это двадцать четыре агрика или «Святополка»!

— Вот видите, — кивнул старик. — Я так и думал, что вы расстроитесь. Очень дорого. И мы всё равно не продаём больше трёх в одни руки. Чтобы не нарушать баланс сил в империи. Не нами придумано ограничение, — Коэн ткнул вилкой в потолок. — Его Величество не дозволяет.

— Понимаю.

— Но у нас много других товаров. Тоже дорогие, но гораздо доступнее. Хотите взглянуть на каталог?

— С удовольствием.

— Тогда после обеда Матюша вам покажет. Он сейчас занимается торговлей. Я для этого уже староват.

— Расскажите, что бы вы желали приобрести и для каких нужд, — проговорил его сын. — Так будет проще подобрать то, что вам может понравиться.

— Мне бы весь ассортимент изучить.

Старик развёл руками.

— Как угодно, господин маркиз! Как вам угодно. Друг Его Величества — мой друг, да?

В течение всего ужина женщины не раскрывали ртов, хотя изучали меня довольно внимательно и откровенно. Только когда принесли кофе, старшая жена главы рода спросила, глядя на меня в упор:

— Вы, господин маркиз, уже нашли себе невест?

— Да, собрал весь комплект, — ответил я с улыбкой.

— Какая жалость, — помолчав, сказала она. — Ну, да ещё не вечер. Вам ведь нет восемнадцати?

— Пока нет.

Моя собеседница кивнула так, словно этим было всё сказано.

Наконец, старший Коэн удалился, уведя своих жён, а его сын отправил дочек, и мы с ним остались вдвоём.

— Предлагаю перейти с кофе и десертами в малую гостиную, — сказал он. — Там будет удобнее.

— Не имею ничего против.

Пока мы шли в другую комнату, навстречу нам попался покрытый винтажными узорами механоид в виде человека. Он нёс в руках кипу полотенец.

— Много у вас таких слуг? — спросил я, когда мы прошли мимо.

— Нет, маркиз. Это просто образцы. Держать таких слуг слишком дорого даже для нас: каждое изделие требует немалого запаса магии. Куда проще нанять людей.

— Я видел на улице боевого механоида. Он тоже в единственном экземпляре?

— Голем? Этого я не могу сказать. Сами понимаете — вопросы безопасности. Прошу, нам сюда, — отворив дверь, Коэн пропустил меня и зашёл следом.

Гостиная оказалась небольшой, но очень уютной и обставленной с большим вкусом: светло-коричневый, бежевый и сиреневый тона прекрасно сочетались с резной тяжёлой мебелью и картинами в багетных рамах.

— Итак, — проговорил Матвей, садясь напротив меня и кладя ногу на ногу. — Что вы хотите купить на самом деле, Ваше Сиятельство?

Я усмехнулся.

— Вижу, не зря отец передал дела вам.

— Спасибо, но это не совсем так. Решения принимает он. Я лишь продаю.

— Вы правы: мне нужно кое-что особенное.

— Каталог не пригодится?

— Думаю, обойдёмся.

— О чём речь, господин маркиз?

— Насколько мощную бомбу вы можете запихнуть в оболочку размером, скажем, с грейпфрут?

Коэн поглядел на меня очень внимательно.

— Допустим, достаточную, чтобы разрушить треть здания вроде этого, — он обвёл вокруг себя рукой. — Но вы же не думаете, что мы продадим вам такое устройство?

— Почему?

— Потому что мы не знаем, кого вы намерены убить с её помощью. Вдруг это изменит баланс сил.

— А если я дам слово, что бомба не будет взорвана в пределах города?

— Собираетесь использовать её в Пустоши?

— Именно.

— Но… тогда я не понимаю смысла в ограничении размера.

— Поверьте, он есть. Так что, я могу рассчитывать стать вашим покупателем?

Коэн сделал глоток из своей чашки, поглядел в окно, а затем кивнул.

— Но пообещайте также, что никто не узнает, где вы её взяли. Ни при каких обстоятельствах.

— Даю слово.

— Хорошо. Бомба обойдётся вам в семнадцать миллионов. И это только потому, что за вас просил император.

— Без проблем. Когда я смогу её получить?

— Думаю, в течение недели мы сможем изготовить то, что вам нужно. Я вам сообщу.

— В свою очередь я надеюсь, что и вы никому не расскажете, что мне продали.

— Не думаю, что это в наших интересах, — ответил Коэн. — Пусть данная сделка останется секретом.

— Для вашего отца тоже?

Матвей отпил ещё немного кофе.

— Он уже немолод. Думаю, не стоит беспокоить его лишний раз.

— Хорошо. Вам виднее.

Каталог он мне на прощанье всё-таки всучил.

— Выберите что-нибудь недорогое для прикрытия, маркиз. Никто не поверит, что вы приезжали просто так и отбыли ни с чем.

Как будто у них есть дешёвые товары! Но Матвей был прав: какую-то официальную сделку заключить придётся.

На следующий день я отправился после школы домой, но по дороге мне позвонили из Тайной Канцелярии.

— Шеф, вас ищет Степан Николаевич! — проговорил Дима. Звучал он так, словно прикрывал трубку ладонью. — Кажется, что-то срочное! Наверное, вам лучше приехать.

— Спасибо. Сейчас буду.

Отключившись, я велел шофёру изменить маршрут, и кортеж двинулся в сторону здания Тайной Канцелярии.

По прибытии я сразу же отправился в кабинет к начальнику.

— О, вот и вы! Наконец! — воскликнул Голицын, увидев меня. — Уже часа полтора вас разыскиваю, маркиз!

— Чем могу быть полезен? — осведомился я, садясь в указанное кресло. — Что-то срочное?

— Да! Только что поступили данные о том, что кое-кто в городе связался с человеком Юматова из Старгорода. Хотя вам же это ни о чем не говорит… Ладно, объясню по порядку. Слушайте внимательно, потому что для вас и вашего отдела есть работа!

Действительно, про Юматова я слышал впервые. Как и про Старгород, если уж на то пошло. Поэтому навострил уши.

— Степан Юматов — фигура в своём мегаполисе значительная, — начал Голицын. Порывшись в бумагах на столе, выудил фотографию и протянул мне. — Вот он, если интересно.

Я взглянул на полное, гладко выбритое лицо с маленькими глазками и короткими волосами, похожими на пух. Оно бы казалось почти детским, если б не тяжёлый квадратный подбородок с ямочкой и жёсткий рот.

— Откуда у вас снимок? — спросил я.

— Наши люди сделали. Вы же не думаете, что мы не следим за врагами империи?

— Даже в другом городе?

— Само собой. Как же иначе?

Действительно. Глупый вопрос. Просто я не думал, что у Камнегорска есть враги, кроме гулей. Как-то в голову не приходило.

— Кто он такой? — спросил я. — Кроме того, что значительный человек.

— Его значительность заключается в том, что он пытается подорвать наши устои.

— Из Старгорода?

— Да! У Юматова огромные амбиции. Ему мало того, что он сделал в своём мегаполисе, ему непременно надо распространить заразу и в остальные?

— Вирус? — насторожился я. — Он что, террорист?

Голицын несколько секунд глядел на меня непонимающе. Затем махнул рукой.

— Нет! Юматов — коммунист! Вот, о какой заразе я говорю. Можно, конечно, это и вирусом назвать, но разве что в переносном смысле. Хотя распространяются его идеи довольно резво. Особенно среди простолюдинов. Он ведь обещает равенство и братство! — Голицын презрительно фыркнул. — Представляете? Ну, не бред ли⁈ А народ верит. В Старгороде Юматов устроил революцию, как он это назвал. Промыл мозги людям, собрал единомышленников из рядов армии и сверг царя! Беднягу расстреляли в тот же день. С помпой, как будто невесть какое благое дело совершили. Чтобы не было даже мысли ни у кого, что монархия может вернуться. Теперь у них там коммуна. Все ходят строем, поют песни, делают всё по расписанию. В общем, мрак и ужас!

— Понимаю, — кивнул я. — А маги на это всё как отреагировали?

— Которые были помельче, примкнули к революции, — мрачно ответил Голицын. — Перебили сильных, которые не успели сбежать. В общем, нет там больше «гнилого царизма», как они называют святое самодержавие. Собственность национализировали и отдали в управление бывшим аристо, которые переметнулись. Теперь те её контролируют для всеобщего блага, — начальник Канцелярии усмехнулся. — Служат народу! Фикция, конечно. Просто захват власти. То же самое, но под новым соусом. Понавешали посюду красных флагов, звёзд понатыкали, портретами Юматова украсили всё, что только можно. У него целый отдел пропаганды лозунги строчит каждый день. «Пролетарии всех городов — соединяйтесь!» Как вам⁈

— Мрак, — ответил я. — Но ведь Старгород далеко. Если честно, я про него даже и не слышал. — Как тамошний… вождь может нам угрожать?

— Очень просто! Юматов отправляет своих агентов в другие мегаполисы, и они там начинают вести подрывную деятельность. В первую очередь — среди рабочих. Пытаются поставить во главе профсоюзов своих людей.

— И получается?

— А как вы думаете, маркиз? Глава профсоюза — должность выборная.

— О! Вот, как…

Мой собеседник кивнул.

— Именно, дорогой маркиз, именно! И посадить своего человека, впитавшего коммунистическую идеологию, не так трудно, как может показаться. Плюс красные агенты устраивают подпольные типографии, чтобы печатать манифесты и прокламации. Листовки разбрасывают всякие. И везде — бред и ложь! Нам удалось установить, что большая часть текстов берётся из старых книг, — Голицын положил руку на стопку потрёпанных фолиантов, лежавших на краю стола. — Если угодно, ознакомьтесь на досуге.

Приглядевшись, я увидел на одном корешке полустёршееся слово «Капитал». Ну, кто бы сомневался!

— Нет, спасибо. У меня мало свободного времени.

— Ну, кое-что вам всё-таки знать про эту красную заразу надо. Ладно, успеется. Я вас вызвал ради конкретного задания. Наши люди выяснили, где находится одна из подпольных типографий. Нужно зачистить место. Станок мы заберём, а вот предателей Его Величества приказано уничтожить. Оставьте только троих для допроса.

— Кого-то конкретного?

— Кого удастся. Они почти наверняка будут драться на смерть. Кто-то даже может попытаться убить себя, лишь бы не попасться вам в руки. Бывали прецеденты уже. Мозги подпольщикам промывают знатно.

— Что известно о количестве человек на объекте, охране, оружии?

— Двенадцать человек. Все вооружены. Магов нет. По крайней мере, по данным разведки. Гарантировать ничего не могу, сами понимаете.

— Хм… А моих подчинённых достаточно для такой операции?

Я бы предложил привлечь своих людей, но я должен оставаться инкогнито. Придётся скрыть лицо, ибо меня не должны связывать с этой операцией. Да, мы не собираемся оставлять свидетелей, но это не значит, что их не будет. Что бы ни говорил Голицын, всегда есть тот, кто спрячется вместо того, чтобы героически погибнуть. Забьётся один такой в щель, пока остальные дерутся, а потом всем растрезвонит, что маркиз Скуратов убивает типографщиков направо и налево. Оно мне надо? Нет, мне с профсоюзами нужны хорошие отношения.

Вопрос Голицына не смутил.

— У них большой опыт. Не впервой. И прежде они прекрасно справлялись. А с вами, тем более, беспокоиться не о чем. Впрочем, если угодно, привлеките свою команду.

— Я вас понял. Где находится типография?

Порывшись на столе, Голицын протянул отпечатанный листок.

— Здесь вся информация. Задание нужно выполнить сегодня.

— Такая срочность?

Начальник Канцелярии кивнул.

— Станок могут перевезти. В любой момент. Есть такая привычка у подпольщиков. И отрываться от слежки они умеют. Их хорошо натаскивают. Так что да, маркиз, затягивать нельзя.

Сложив листок пополам, я сунул его в карман пиджака и встал.

— В таком случае разрешите откланяться. Нужно хоть немного подготовиться.

— Да-да, не задерживаю. Доложите, когда отправитесь. Я пришлю машины, чтобы забрать станок и арестованных.

— Они не спугнут подпольщиков?

— Не беспокойтесь. Будут ждать в соседнем блоке. Подъедут, когда всё будет закончено. Просто позвоните мне. Телефон есть на листке, который я вам дал. Буду здесь — ждать от вас сигнала.

— Хорошо, Степан Николаевич, я всё понял.

— Вот и хорошо, — кивнул Голицын. — Ступайте, голубчик. Время не терпит.

Из кабинета начальника я отправился прямо в подконтрольный мне отдел. Полученная информация была довольно интересной. Особенно та часть, которая касалась выдвиженцев на посты глав рабочих гильдий. Надо бы разузнать, является ли кто-нибудь из тех, с кем я вёл переговоры, приверженцем марксизма.

Ликвидаторы ждали меня. Понимали, что срочный вызов к Голицыну означает работу.

— Так, народ! — сказал я, садясь. — Нам дали задание уничтожить типографию. Сегодня. Мне сказали, вам такие вещи делать не привыкать, но мы с вами на земле ни разу ещё не работали. Полагаю, вы понимаете мою озабоченность.

Жандармы переглянулись.

— Доверьте это нам, Ваше Сиятельство, — проговорил Дима. — Мы сами всё сделаем. В лучшем виде. Верно, ребята?

— Конечно, — кивнул Андрей. — Зачем вам утруждаться?

— Зайдём и выйдем, — сказала Катя. — Как два пальца… Ой, простите!

Похоже, моих подчинённых перспектива оказаться в бою вместе со мной нисколько не радовала. И они предпочли бы сделать всё сами.

Я вздохнул.

— Нет, ребятки. Пойдём вместе. Вот, что вам надо знать о том, что нас ждёт.

Минут двадцать мы обсуждали данные разведки и план действий. Наконец, повисла тишина: всё было сказано.

— Что ж, похоже, можно выезжать, — кивнул я, глядя на опричников. — Берите инструменты, выдвигайтесь и заводите тачку. Мне нужно предупредить начальство о том, что мы отправляемся.

Позвонив Голицыну по внутреннему телефону, я отправился в арсенальную, где выбрал, к удивлению дежурного, только балаклаву. Сойдёт, чтобы скрыть личность. Костюм у меня был сегодня коричневый, в мелкую полоску, так что принадлежность к Зелёному клану выдавал разве что галстук, но его я просто снял и, свернув, сунул в карман.

На улице меня ждали ликвидаторы и чёрный внедорожник без гербов и эмблем. Сделав им знак подождать, я подошёл к своему кортежу и объяснил Падшим, где меня дожидаться.

— Вы уверены, что нам не нужно отправиться с вами на задание? — подозрительно поглядывая на жандармов, спросила Марта. — Их же всего трое.

— Меня заверили, что они не подведут. В любом случае, я смогу за себя постоять. Просто будьте на связи.

— Конечно, Ваше Сиятельстов. Только свистните.

Ну, в этом я не сомневался.

Спустя минут сорок мы с ликвидаторами остановились перед продуктовой лавкой в одном из старых и непрестижных районов Синего сектора. Здание, которое нам было нужно, находилось чуть дальше по улице. Прикрытием типографии служил магазин бэушной техники.

— Ты на чёрный ход, — сказал я Андрею, когда мы вышли из машины. — Катя зайдёт через парадный. Продавец, конечно, связан с подпольем и должен доложить, если заподозрит облаву, так что сразу же мочи его. Без лишних разговоров. Нам известно, где станок, и как туда пройти, так что он нам не нужен. Если встретится ещё кто-то из персонала, инструкции те же.

— Я всё помню, Ваша Светлость, — отозвалась девушка.

— Мы с Димой будем сразу за тобой. Всё, вперёд!

Андрей исчез в подворотне, а Катя поспешила вперёд, обгоняя редких прохожих. Операция началась.

Если мои ликвидаторы так хороши, как считают в Канцелярии, то много времени девушке не понадобится. Было даже любопытно узнать, каковы в деле здешние профессиональные убийцы. Но, к сожалению, план предусматривал, что мы с Димой войдём после того, как она зачистит территорию. Так сказать, первый уровень.

Фора Кате полагалась небольшая. Вот она вошла в магазин. Всего несколько секунд, чтобы разделаться с продавцом или продавцами. Главное — чтобы не была нажата тревожная кнопка. В её существовании я не сомневался.

— Притормози, — сказал я Дмитрию, который ускорил шаг. — Дадим твоей подружке время порезвиться.

— Она не моя подружка, господин маркиз.

— Не называй меня так. Я тут инкогнито. И никаких Сиятельств. Понял?

— Так точно. Вам бы и остальных стоило предупредить.

Тут он был прав. Ну, да ладно. Успеется. Хотя, конечно, мог бы и сообразить. Похоже, я до сих пор не привык к своим титулам. Вот ведь хохма.

— Ладно, вперёд, — кивнул я.

Дима вошёл в магазин первым. Я — сразу за ним.

— Всё в порядке, — проговорила Катя, стоявшая у двери с надписью «Только для персонала».

Дима заглянул за прилавок.

— Чисто, — сказал он мне.

Это означало, что продавец мёртв и никого уже ни о чём не предупредит.

— Ты что, меня проверяешь? — спросила Катя.

— Ни в коем случае. Просто убеждаюсь. Ты ж меня знаешь. Я параноик.

— Дурацкая привычка. Оскорбительная. Я ни разу не подводила.

— Ну, однажды было.

— И что, теперь мне нет доверия⁈

— Ну, прости!

— Как будто у тебя не было осечек. Прямо никогда!

— Так, народ! — вмешался я. — Давайте не отвлекаться, ладно? Пошли, — я указал на дверь.

Катя тут же открыла её и рванула вперёд. Дима — за ней. Раздались звуки затворов и хлопки выстрелов. Вопреки распространённому среди зрителей боевиков мнению, глушители не полностью подавляют… Впрочем, я об этом уже говорил.

В подсобке, служившей складом, лежали два тела. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что они уже не поднимутся. Ликвидаторы, и правда, знали своё дело.

Дима осматривал стеллаж, заставленный бытовой техникой.

— Мне кажется, дверь должна быть за ним, — проговорил он, водя рукой по стенкам. — Надо только нащупать кнопку или рычажок…

— Не утруждайся, — сказал я. — Станок наверняка под землёй.

— С чего вы… То есть, почему вы так думаете?

— Потому что вот это очень смахивает на люк, — ответил я, сдвигая стол, на котором были разложены приборы. — Поднимай. Я войду первым.

— Но… Вы уверены?

— Не трать моё время. Делай, что велено.

— Слушаюсь.

Дима поддел утопленное в пол кольцо и потянул наверх, открывая вход в подвал. Внизу было светло, так что виднелись ступеньки. По ним я и отправился, скастовав вокруг себя силовое поле.

— Эй, какого хрена⁈

Так себе приветствие, но я и не ожидал каравая. В общем, не обиделся. Просто синхронизировался с Бером. «Аз есмь Ярость! Яз есмь Гнев!»

От грохота автоматов заложило уши, но видеть противников мне это не помешало. Все они были здесь. Четверо стреляли, остальные тянулись к оружию.

Я пустил струю кислоты, обливая тех, кто уже открыл огонь, одновременно использовал ускорение, чтобы переместиться в центр подвала. Оказавшись между врагами империи, я заработал когтями. Бер рассекал тела, как масло, кровища брызгала во все стороны! Кипы отпечатанных листовок быстро покрылись красным. Сзади застучал автомат. Это Дима присоединился к зачистке. А следом за ним огонь открыла и Катя. Не прошло и трёх минут, как помещение оказалось завалено телами. Я заглянул за громоздкий типографский станок. А вот и зассавшие. Скрючились на полу, трясутся от ужаса. Кажется, один даже обмочился. Схватив их за шкирки, вытянул на свет Божий.

— Берите этих и ведите наверх, — велел я ликвидаторам. — Будут петь, как соловьи.

Опричники скрутили пленников и потащили по лестнице. Я же свернул техники, чтобы не тратить Живу, и осмотрелся.

Урожайно, что уж говорить. Демон алчно заворочался, предвкушая трапезу. Я начал поглощать кровь убитых, претворяя её в магическую энергию. Закончив, поднялся из подвала и почти столкнулся с Андреем.

— Мне ничего не досталось, — проговорил он сокрушённо. — Никто не пытался сбежать.

— В другой раз повезёт, — ответил я. — Мне нужно вызвать машину, чтобы забрали станок.

Выйдя на улицу, я поманил Катю и Диму.

— Везите пленников в Канцелярию. Степан Николаевич собирается их допросить.

— А вы?

— Я своим ходом. У меня тачка поблизости.

Задерживаться в магазине я не стал. Хотелось поприсутствовать на беседе с подпольщиками. Когда прибыл в Канцелярию, допрос ещё не начался.

— А, вот и вы, — кивнул Голицын, встретившийся в коридоре. — Отличная работа. Впрочем, я и не сомневался. Иду колоть языков.

— Могу поприсутствовать?

— В этом нет необходимости. Вы своё дело сделали.

— Они могут быть связаны с Неклюдовым.

Начальник Канцелярии притормозил. Задумался.

— Что ж… Ладно, если хотите, идёмте.

Отлично!

Мы спустились в подвал, где были оборудованы не только камеры, но и комнаты для допросов. Обоих пленников уже подготовили: пристегнули к железным креслам. Выглядели революционеры жалко: бледные, испуганные, трясущиеся. Почему-то их поместили в одну комнату. Меня это удивило: я бы допрашивал подпольщиков по отдельности.

— Итак, господа, кто желает облегчить свою участь, сотрудничая со следствием? — проговорил Голицын, едва взглянув на обоих. — Кому угодно сохранить свою жизнь? — он поднял папку, которую держал в руке. — У меня тут приказ о помиловании. Уже подписанный. Осталось только имя добавить. Правда, всего один. Так что придётся вам, парни, побороться. Кто желает начать?

— Грязный пёс режима! — клацая зубами, выкрикнул один из арестованных. — Прислужник царизма! Мы ничего не скажем! Можешь хоть до смерти нас запытать!

Голицын театрально всплеснул руками.

— Господа! — воскликнул он обиженно. — За кого вы меня принимаете⁈ Мне, право слово, оскорбительно такое слышать! Пытки? Что вы, право? Я лишь хочу вам помочь. Вам и вашим семьям. Которые, я уверен, ни в чём не виноваты. Подумайте о них!

— Нет у нас никого! — проговорил второй. — Только борьба за правое дело! — добавил он с вызовом.

Я вздохнул. Видно было, что бравады надолго не хватит. И Голицын тоже это прекрасно понимал.

Он опустился в кресло напротив арестованных. Мне один из жандармов придвинул другое.

— Ах, господа, господа, — сокрушённо покачал головой Голицын. — У вас превратные представления о том, чем мы занимаемся.

— Палачи! — выкрикнул первый подпольщик и тут же съёжился, словно сам испугался того, что сказал.

— Вот и нет, — отозвался Голицын. — Мы вовсе не собираемся вас казнить. Это не наше дело. Суд определяет наказание. Только он. Каждый подданный Его Величества имеет право на справедливое делопроизводство.

— Тиран! — вякнул второй, глядя в сторону.

— И на помилование, — как ни в чём не бывало, добавил Голицын. — Я рассчитываю на ваше сотрудничество со следствием. Уверен, вас обманули. Ввели в заблуждение и использовали. Что, разве я не прав? Вы ведь, если подумать, жертвы. Верно говорю?

Повисла пауза. Арестованные переглянулись.

— Вижу, что прав, — сказал Голицын. — Вы не первые, кто попал под влияние врагов империи. Я честных людей сразу распознаю. Опыт, господа. Возможно, мне даже удастся сделать помилование для вас обоих. Но вы должны доказать своё раскаяние. И никаких лживых лозунгов! Мы тут одни, ваших знакомых рядом нет, и некому вас упрекнуть в том, что вы решили вернуться в число верноподданных Его Величества. А милость императора велика. В этом можете не сомневаться. Пусть вы оступились, ещё не поздно всё исправить. Итак, готовы загладить свою вину? У меня всего несколько вопросов. Уверен, вы легко на них ответите. Давайте начнём с вас, — Голицын указал на того, что сидел справа. — Кто забирал отпечатанную продукцию? Только, чур, не юлить! Помните, у меня опыт? — и он улыбнулся, широко и доброжелательно, как родственник-благодетель.

Допрос длился долго. Больше часа. Не потому что пленникам было много, что рассказать, а потому что Голицын выпытывал у них всё на разные лады, проверяя и пытаясь подловить. В общем, любо-дорого было полюбоваться на работу профессионала. Думаю, ему удалось выжать их досуха. По крайней мере, когда мы уходили из камеры, было ощущение, что Голицын извлёк максимум информации. Но выглядел он недовольным.

— Так и знал, что пользы от них будет с гулькин нос! — проговорил он раздражённо, пока мы поднимались на лифте. — Эта чёртова система ячеек здорово усложняет нам жизнь. Из-за неё не то, что рядовые члены, но даже комиссары, как их называют красные, почти ничего не знают! Кроме непосредственной задачи, возложенной на них. Нам не дураки противостоят. Коммунисты собаку съели на конспирации и подрывной деятельности. Поначалу их не воспринимали всерьёз, и это было большой ошибкой. Старгород — тому доказательство. Мы её не повторим. Красная зараза в Камнегорске не распространится. Даже если придётся перебить всех революционеров до единого.

— Его Величество в курсе происходящего?

— Разумеется. Он получает еженедельные доклады.

Двери лифта открылись, и мы вышли в коридор.

— Итак, нам известно немного, однако кое-что мы знаем, — на ходу продолжил Голицын. — Например, куда отвозили отпечатанные листовки и прокламации. Параллельно с операцией, в которой вы участвовали, была проведена ещё одна. Мы пытались захватить курьера.

— Пытались? — переспросил я.

Голицын мрачно кивнул.

— К сожалению, ему удалось уйти. Но большую часть печатной продукции мы со склада изъяли.

— Кому принадлежит склад?

— Неважно. Владелец ничего не знает. Он просто сдаёт помещение в аренду. Мы это уже проверили.

— А кому предназначались листовки?

— Вы задаёте правильные вопросы. У нас, разумеется, есть внедрённые в гильдии люди. Они работают на заводах и фабриках, фермах и в транспортных компаниях. Так что мы всегда узнаём, где ведётся агитационная работа. И получаем образцы печатной продукции. У каждого типографского станка свой почерк, если можно так выразиться. Клише изнашиваются и накладывают свой уникальный отпечаток. Сейчас узнаем, куда отправляли листовки из того подвала, что мы накрыли. Входите, маркиз.

В кабинете Голицын достал из картотеки образцы печатной продукции. Каждый был промаркирован.

— Вот то, что производилось на захваченном станке, — проговорил мой собеседник, протягивая мне революционный буклет. — Хотите сравнить?

— С удовольствием.

— Попробуйте.

Некоторое время я провёл, сличая тексты и картинки. Поначалу всё казалось одинаковым, но постепенно я начал замечать мелкие различия. Где-то буква была сточена с одной стороны, где-то точка под лупой имела необычную форму. И так далее.

— Думаю, вот этот, — протянул я Голицыну буклет.

Тот взглянул, вооружился лупой и минуты две сравнивал его с образцом из подвала. Затем кивнул.

— Браво! Вы совершенно правы, маркиз. Давайте взглянем, откуда наш образец. Та-ак… Угу. Машиностроительный завод Хлебниковых! Производит грузовики, пикапы и строительную технику. Очень крупный бизнес. Один из главных в империи. Владелец весьма обеспокоен тем, что у него завелись красные крысы и уже не раз просил нас вмешаться. Но мы не можем выявить того, кто там организовал агитационную работу. Агент хорошо шифруется. И у него уже много сторонников. Мелких вредителей вылавливать нет смысла. Нам нужен провокатор. Тот, кого заслали из Старгорода. К сожалению, в город постоянно прибывают мигранты. В поисках работы и в надежде однажды стать вассалами какого-нибудь рода. Определить, кто из них шпион, почти невозможно.

— Что требуется от моего отдела, Степан Николаевич?

— По этой линии пока ничего. Вас привлекут позже, когда понадобится зачистка. Буду держать вас в курсе. Теперь расскажите, как продвигается дело с Неклюдовым?

— Не так быстро, как хотелось бы. Работаем над поиском решений по выводу Чарыковых, Щербининых и Яновских из-под его влияния.

— Хорошо. Это правильно. Маркиз, я даю вам карт-бланш. Делайте всё, что сочтёте необходимым. Но помните про главное условие: Неклюдова нужно не убить, а дискредитировать. Чтобы он напрочь лишился доверия остальных аристократов. Это самое важное.

— Понимаю, Степан Николаевич. Не забуду.

Вернувшись от начальника к своим подчинённым, я похвалил их за проведение операции, забрал наработки, которые они сделали по попавшим под влияние Неклюдова родам и свалил из Канцелярии.

На допрос арестованных подпольщиков я возлагал большие надежды. Увы, они не оправдались. Мелкие сошки почти ничего не знали, кроме того, что им поручили — печатать агитки, очерняющие монархию, конкретно Его Величество и сулящие справедливое будущее без царя и дворян. И всё же, кое-что меня в их ответах на вопросы Голицына зацепило.

Оба упомянули некоего Енота (очевидно, партийная кличка), который привозил в типографию макеты листовок и прокламаций. Его имени и фамилии они не знали, но подробно описали внешность. Так что в машине по пути в замок я тщательно записал всё, что они сказали, в блокнот. На будущее. Этот Енот может стать ниточкой, которая приведёт меня к следующему звену в длинной цепи коммунистических агентов. А там — кто знает, может, и к тем, кто связан непосредственно с аппаратом Юматова. Вот с ними я бы пообщался.

В принципе, у нас с красными много общего. Как и они, я планирую дискредитировать власть нынешнего императора. Только они упирают на несправедливость социального строя, а я собирался обнародовать его связь с демонами. Вот только мне совсем не нужно, чтобы плоды моих усилий пожали коммунисты. Или чтобы они перебегали дорогу. Так что ребят надо приструнить и направить в нужное русло. Использовать. А для этого я должен выйти на тех, кто что-то решает. Но дело это небыстрое, к сожалению. И я только в начале пути.

Сейчас же имелись проблемы куда более насущные. Например, пришло время разобраться с Карташовым. Дневник его дочери был готов: сработали оперативно, надо отдать должное. Елагин своё дело тоже сделал — промыл девице мозги, так что оставалось только подать ей сигнал. Мне хотелось лично проконтролировать операцию, поэтому этот вечер я оставил свободным. Прибыв домой, сразу встретил Свечкина. Начальник разведки меня дожидался.

— Прикажете начинать, Ваше Сиятельство? — спросил он.

— Да, Юрий Михайлович. Пора. Не будем затягивать. Свяжите меня с ней. Кодовое слово у вас?

Он протянул мне листок.

— Это активирует первый этап.

— Хорошо. Надеюсь, сработает.

Свечкин набрал номер и протянул мне трубку.

— Она как раз дома.

Спустя четыре гудка в динамике раздался женский голос:

— Да? Кто это?

— Юлия Карташова?

— Да… Кто это?

— Отцветает сакура, и нет больше боли.

В трубке воцарилось молчание. Затем послышались короткие гудки.

— Вы прослушиваете квартиру? — обратился я к Свечкину.

— Так точно, Ваше Сиятельство. Угодно послушать?

— Да, включайте.

Начальник разведки щёлкнул тумблерами, и в комнате раздались щелчки.

— Что это? — спросил я, прислушиваясь.

— Полагаю, девушка набирает номер на телефоне.

Свечкин оказался прав: секунд через двадцать я услышал голос Юлии Карташовой. Она позвонила домой и попросила позвать отца. Пришлось подождать. Наконец, тот взял трубку.

— Да?

— Пап, это я. Привет.

— Здравствуй. Не думал, что ты позвонишь. Как… дела?

— Хорошо, спасибо. А у тебя.

— По-прежнему. Ты что-то хочешь?

— Да. Помириться.

Пауза. Затем Карташов сказал:

— Я с тобой не ссорился.

— Знаю. Прости меня. Мы можем встретиться? Я хочу так много тебе сказать!

— Ты… решила вернуться?

— Если ты позволишь.

Снова пауза.

— Почему бы тебе просто не приехать домой?

— Правда⁈ Ты не против?

— Почему я должен быть против? Ты моя дочь. Я… В общем, возвращайся.

— Спасибо, пап! Тогда я соберу вещи и скоро буду, да?

— Прислать за тобой машину?

— Да, но попозже. Мне нужно упаковаться. Через час, ладно?

— Как скажешь. Я… рад, что ты одумалась.

— Я тоже, пап. Спасибо ещё раз!

Девушка повесила трубку.

— Время второй фазы, — кивнул мне Свечкин.

— Давайте.

Он набрал номер и подал мне трубку.

— Да? — Юлия Карташова ответила сразу.

Видать, не успела отойти от телефона.

— Холод сковал быстрых стрекоз, — прочитал я записанную на бумажке кодовую фразу.

И снова потянулись короткие гудки.

— Елагин что, увлекается японской поэзией⁈ — спросил я Свечкина.

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Возможно. Или просто использует строки из неё, чтобы кто-нибудь случайно не активировал Спящую. Вероятно, он сам их сочиняет.

— Ладно, неважно. Что теперь?

— Девушка дождётся машину, поедет к отцу, найдёт в доме пистолет и убьёт его.

— А если не найдёт?

— Тогда воспользуется ножом.

— Она ведь не станет собирать вещи? Будет подозрительно, если она действительно переедет домой, а потом укокошит отца.

— Нет, Карташова скажет, что решила оставить вещи в квартире. Начать всё с чистого листа.

— Сколько продлится гипноз? Или что там использовал Елагин.

— Пока цель не будет устранена. Единственное, что может пойти не по плану — девушка промахнётся.

— Она умеет обращаться с пистолетом?

— Её научили.

— И проверять, заряжен ли он?

Свечкин кивнул.

— Мы всё учли, как вы и велели, Ваше Сиятельство. Её отец не маг и не сможет защититься.

— Значит, остаётся ждать?

— Совершенно верно, господин.

Спустя час оперативники наружного наблюдения доложили, что Юлия Карташова покинула квартиру в машине, которую прислал за ней отец. Её провели до самого дома. Когда Спящая (теперь уже пробудившаяся и активированная) скрылась за дверью, я отправился в спортзал, где час поработал с саблей и рапирой, а затем принял душ и пошёл спать. В надежде услышать в утренних новостях, которые взял привычку смотреть за завтраком, что Юлия Карташова прикончила отца. С которым у неё в последнее время были разногласия. А затем в её квартире найдут дневник. И он всё объяснит. Хороший план. Испортить его может только одно: девушка не попадёт в жизненно важный орган. Конечно, её запрограммировали, но тут значение имеет сноровка. Причём, немалое. Так что оставалось надеяться, что повезёт, и Карташова справится. Иначе придётся искать другой способ.

Как назло, сон не шёл. В голову так и лезли фантазии на тему того, как именно девушка может облажаться. Остановив себя на шестом варианте, я решил, что нужно сходить в туалет и попить воды. Светящиеся зелёные стрелки стоявших на тумбочке часов показывали половину второго. Ничего себе я провалялся! А казалось, что времени прошло гораздо меньше.

Поднявшись с постели, я направился в ванную, когда вдруг почувствовал холодное дуновение воздуха — словно откуда-то резко потянуло сквозняком. Но окно было точно закрыто, причём надёжно. Не такая погода стоит, чтобы на ночь оставлять его нараспашку. Я вдруг понял, что и прежде ощущал, будто в комнате стало холодновато. Может, поэтому и не мог заснуть? Подсознательно чувствовал какой-то непорядок. Или это уже сейчас так казалось?

Я застыл, осматриваясь. Кожа покрылась мурашками. Ощущение было, будто я вдруг оказался на улице. А затем в воздухе справа от кровати появилось призрачное свечение. Вернее, синяя полоса, бегущая в двух метрах над полом. Она увеличивалась в обе стороны, а затем резко преломилась, образовав прямые углы.

Что бы это ни было, оно имело явно магический характер, а значит, ничего хорошего мне не сулило. Я рванул к камину, схватил висевший над ним агрик, затем вытащил из-под подушки заряженный пистолет. Ну, и защитное поле скастовал, ясное дело. Раз уж застал странное явление, лучше быть во всеоружии.

Тем временем синяя линия образовала в воздухе вертикально расположенный прямоугольник. Теперь больше всего он напоминал невидимую дверь, сквозь щели которой пробивался свет…

Я стоял, глядя на неё и не зная, что делать. Тянулись секунды. Затем холод вдруг исчез. Резко, как будто кто-то переключил рубильник несуществующего кондиционера. Пространство внутри синей светящейся рамки пошло волнами, зарябило, а затем натянулось так, словно сквозь него кто-то пытался… прорваться, что ли!

Приготовив атакующее заклинание, я ушёл в Тень. Какая бы хрень тут ни творилась, у меня было преимущество.

Раздался тихий треск — словно провода закоротило — в воздухе мелькнула короткая белая молния, и в комнате очутились двое!

Силуэты вышли из рамки и замерли, осматриваясь и прислушиваясь. Двигались они медленно и плавно. Один показал на постель.

— Его нет! — донеслось до меня едва слышно.

— Чёрт! Куда он делся⁈ — отозвался второй. — Явно же был тут. Кровать разобрана.

— Наверное, куда-то вышел. Нужно подождать.

— Нельзя! Дверь закроется! У нас всего три минуты, забыл⁈

— И что нам делать⁈ Идти искать?

— Да тут наверняка камеры повсюду понатыканы!

— Проклятье! — прошипел первый в отчаянии. — Столько денег просрали! Вот же невезуха!

— Погоди! Вряд ли он ушёл далеко и надолго. Наверняка скоро вернётся. Засеки время. Сколько у нас осталось?

— Минуты две. Чёрт, надо было сразу посмотреть! А теперь я могу только примерно сказать! А Прыгун ждать не будет! Если опоздаем хоть на секунду, дверь закроется! И останемся мы тут. Как тогда выбираться будем?

Кажется, ситуация прояснилась. Какие-то два типа заплатили магу, способному перемещать людей и, вероятно, предметы в пространстве. Создавать телепорты, иначе говоря. В городе таких точно не было — в смысле, зарегистрированных. Значит, это либо заезжий гастролёр, либо человек со случайным Даром. И он перекинул этих двоих сюда. Зачем — понятно. Точно не для того, чтобы спеть мне колыбельную.

Итак, у меня два варианта: прикончить одного и взять в плен второго, допросить и выяснить, кто они, почему хотят меня убить (или на кого работают) и кто создал для них дверь. Ну, и как его найти, конечно. Это, пожалуй, главное.

Либо же…

Я глянул на синюю рамку. Да, пожалуй, это лучше. В конце концов, маг, создающий телепорты, интересует меня гораздо больше, чем желающие убить маркиза Скуратова. Больно много таких.

— Полторы минуты! — прошептал один из визитёров. — Максимум! Прокля…

Закончить ему не удалось, потому что агрик вошёл ему в грудь и вышел через рёбра, почти не встретив сопротивления. Времени, и правда, оставалось мало, так что пришла пора действовать.

Второй незваный гость резко отпрянул, упёрся спиной в стену и вдруг начал быстро меняться! Прямо на моих глазах он превратился в здоровенную чёрную пантеру с горящими зелёными зенками. Попятился, шумно втягивая ноздрями воздух. Заскрежетали по полу выпущенные когти. Вот урод! Ещё паркет мне портит!

— Я тебя чую! — низко прорычал зверь, мотая головой. — Где ты⁈

Так, кажется, я знаю, кто ко мне пожаловал. Энгманы! Видать, родительская нотация не возымела должного действия, и Олег решил поквитаться таким вот образом — пробравшись с помощью Прыгуна в мою спальню и прикончив во сне. Ещё и братца приволок. И ведь план замка где-то раздобыли, гадёныши! Иначе как они узнали, куда именно перемещаться?

Использовав ускорение, я метнулся к пантере. Видимо, анималист почуял что-то, ибо махнул когтистой лапой, но она тут же отлетела в сторону, а через миг зачарованный клинок уже вонзился зверю в сердце. Раздался хрип, зелёные глаза вспыхнули и начали гаснуть. Резко выдернув лезвие, я даже не стал ждать, пока противник отдаст концы. Как и проверять, была ли верной моя догадка насчёт Энгманов. Было дело поинтересней.

Развернувшись, я быстро вошёл в образованную синими линиями рамку.