^{© Edmond Hamilton, Comrades of Time, 1939 год}

_{© перевод Андрей Березуцкий — Stirliz77}

Винтовка Этана Дрюса нагрелась в его руках, и не от палящего солнца пустыни, а от отчаянной стрельбы. Их осталось всего двое, всего двое из патруля иностранного легиона, который попал в засаду здесь, глубоко в Сахаре.

Скорчившись в скудном укрытии песчаного оврага и ведя огонь по всадникам в белых бурнусах, он хрипло рассмеялся. Его загорелое молодое лицо с орлиным профилем было напряжено, ноздри раздувались, серые глаза казались ледяными, когда он окликнул своего единственного спутника.

— Они собираются атаковать, Эмиль! Похоже, мы больше не увидим кафе в Сиди.

— Мы умрём! — завопил второй легионер, смуглый, коренастый швейцарец, с искажённым ужасом на лицом. — Мы умрём!

Бах! Швейцарец с дырой в лице повалился набок и остался лежать, распростершись на телах других убитых. А туареги уже неслись вперёд, как демоны в белых одеждах и накидках, размахивая винтовками и саблями и вопя, как безумцы.

Этан тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. С первого выстрела лошадь и всадник рухнули наземь. Когда он нажал на спусковой крючок во второй раз, раздался только щелчок. Его «Лебель»[1] был пуст. Он выхватил саблю у мёртвого офицера, встал, обнажив белокурую голову под палящими лучами солнца, и безрассудно заорал:

— Давайте, чёрт бы вас побрал!

— Мухаммад расул Аллах! — кричали туареги, соревнуясь друг с другом за честь сразить последнего оставшегося в живых.

Этану Дрюсу на мгновение представилось, как они с грохотом несутся на него, глаза лошадей дико вращаются, сверкают поднятые сабли, всадники в бурнусах наклоняются вперёд. Затем весь мир, казалось, внезапно взорвался ослепительным светом, и больше он ничего не помнил.

Очнувшись, он смутно осознал, что лежит на холодной, твёрдой поверхности. Воздух был прохладным, с резким, незнакомым запахом. Странное дело, подумал Этан, очнуться от смерти. Ибо он знал, что туареги, должно быть, убили его во время того нападения — более того, он скорее хотел быть убитым, чем попасть в плен и подвергнуться пыткам.

И всё же он вовсе не чувствовал себя мёртвым. Он отчётливо ощущал под собой холодный пол и понимал, что у него сильно болит голова. Кроме того, он слышал голоса людей совсем рядом с собой.

Он лежал, чувствуя себя слишком ошеломлённым, чтобы открыть глаза, и прислушивался.

— Нет смысла биться головой о стену, Педро, — растягивая слова, произнёс сухой гнусавый голос. — Этому индейцу не больше твоего нравится сидеть здесь взаперти, но мы ничего не можем с этим поделать.

— Dios, я сойду с ума в этой проклятой камере! — выругался ещё один голос, на этот раз сердитый и с сильным испанским акцентом. — Это не место для конкистадора. Я был бы рад самому дьяволу, если бы он вытащил меня отсюда.

— Прекрати богохульствовать, парень, — приказал резкий, низкий голос. — Если Господу будет угодно, чтобы мы выбрались отсюда, мы так и сделаем.

Этан Дрюс слушал с нарастающим изумлением. Затем он пошевелился, пытаясь сесть.

— Новенький пробуждается! — крикнул кто-то.

Когда молодой американец приподнялся и огляделся, то тут же услышал быстрый топот, приближающийся к нему. Этан обнаружил, что всё ещё сжимает в руке офицерскую саблю.

Он сидел на полу в большой комнате из чёрного камня. В ней было только одно окно, крошечное, с толстой решёткой, через которое проникал косой луч сумрачно-красного солнечного света. Единственной дверью был небольшой металлический люк в потолке, расположенный в шестнадцати футах над головой.

Люди, находившиеся в комнате, с нетерпением столпились вокруг Этана Дрюса. Ошеломлённый молодой американец с недоумением смотрел на самого старшего из них, напряжённо наклонившегося вперёд.

Это был высокий худощавый мужчина лет сорока, одетый в засаленную рубашку из оленьей кожи, брюки, мокасины и поношенную енотовую шапку. За поясом у него был заткнут большой охотничий нож, а в руке он держал длинное дульнозарядное старинное ружьё. У него было обветренное, угрюмое лицо с выпирающей челюстью и холодными, мудрыми голубыми глазами.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он Этана. — Когда только попадаешь сюда, просто дух захватывает. Чувствуешь себя, как ребёнок.

— Кто… кто ты? — запинаясь, спросил Этан.

— Меня зовут Хэнк Мартин, я лучший траппер и разведчик в Скалистых горах, за исключением моего друга Кита Карсона, — растягивая слова, произнёс высокий мужчина.

— Горец времён Кита Карсона? — выдохнул Этан Дрюс. — Да ты с ума сошёл! Это было сто лет назад!

— Это ты так думаешь, — сухо протянул Хэнк Мартин. — Тебе ещё многому предстоит научиться, молодой человек. Ещё бы, всего неделю назад, кажется, я торчал в Юте с Китом, стариной Биллом Уильямсом и остальными.

Этан недоверчиво уставился на мужчину. Его взгляд стал ещё более недоверчивым, когда он увидел человека, стоящего рядом с траппером. Это был рослый, широкоплечий мужчина с суровым, мрачным, крупным лицом, одетый в серую домотканую форму, высокие кожаные сапоги и простую чёрную шляпу. На широком поясе у него болтался огромный палаш.

— Я Джон Кру, бывший капрал «Железнобоких», служивший у божьего человека Оливера Кромвеля, — сказал он своим низким, хриплым голосом. — Скажи, ты знаешь что-нибудь о том, как мы сюда попали и по какой причине?

— Да, если ты знаешь, кто это сделал, просто назови мне его имя! — проревел другой голос, прежде чем Итан успел ответить. — Por Dios, я выпотрошу его, как крысу, кем бы он ни был! Я научу его, что значит разыгрывать фокусы с Педро Лопесом!

Лопес был усатым испанцем с орлиным взором, который постоянно ругался, носил железный шлем, нагрудник, мешковатые сапоги и длинный меч конкистадора шестнадцатого века.

— Я сделаю так, что чародей, разыгравший меня, пожалеет, что родился на свет! — взревел он. — Неужели я, один из доблестных последователей несравненного дона Эрнандо Кортеса, должен быть вырван из своего времени чёрной магией, не перерезав в ответ несколько глоток?

— Ох, остынь, Педро, — протянул Хэнк Мартин. — Разве ты не видишь, что я хочу познакомить остальных ребят с этим новичком?

— Это, должно быть, какая-то безумная шутка! — хрипло воскликнул Этан. — Вы — люди, жившие в разные века — это невозможно!

— Возможно, что и невозможно, но это правда, — холодно протянул Хэнк Мартин. — Мы здесь уже несколько дней вместе, большинство из нас, и мы довольно хорошо познакомились, и мы с Кру немного подучили остальных английскому. Говорите громче, ребята, и расскажите нашему новому компаньону, кто вы такие.

Невысокий жилистый мужчина со смуглым лицом и хитрыми глазами, одетый в бронзовые доспехи и с коротким мечом воина Древнего Египта, выступил вперёд и спокойно заговорил с ошеломлённым Этаном на ломаном английском.

— Я Птах, воин великого Тутмоса Третьего, — гордо сказал он. — Я последовал за ним на завоевание Сирии.

— А я, — добавил чей-то низкий, рокочущий голос, — Свейн Ньялльсон, мореплаватель и разбойник, чьих кораблей боялись от моего родного Нортланда до Миклигарда.

Свейн был настоящим гигантом, викингом десятого века, чьи светлые волосы выбивались из-под рогатого шлема, а голубые глаза были холодны, как лёд его родных морей. В руке он сжимал огромный топор.

Этан Дрюс ошеломлённо оглядел это странное сборище из пятерых мужчин. Ему всё ещё казалось, что всё это совершенно нереально, однако люди перед ним не были галлюцинацией. Древний египтянин, викинг и испанский конкистадор, траппер Скалистых гор и солдат пуританин — они стояли перед ним такие же реальные, как он сам.

— Я Этан Дрюс, и я из более позднего времени, чем любой из вас, — неуверенно произнёс он. — Из 1938 года. Я сражался с врагами, меня собирались убить, но вдруг вспыхнул свет, и я очнулся здесь.

— То же самое случилось со всеми нами, — сказал ему Хэнк Мартин. — Я удирал по перевалу в Юте, преследуемый группой краснокожих, когда что-то ударило меня, и я очнулся здесь. Сначала я был один, а потом в потолке открылся люк, и они спустили этого мелкого Птаха из Египта. Остальные попали сюда таким же образом, один за другим, через люк. А теперь и ты тоже.

— Значит, вы никогда не видели человека или людей, из-за которых мы попали сюда? — изумлённо воскликнул Этан.

Хэнк Мартин покачал головой.

— Ни разу. Люк открывается, и нам раз в день спускают еду и воду, но это всё.

— Неужели нет никакого способа сбежать отсюда? — взволнованно спросил Этан. — А как же окно?

— Посмотри сам, — проворчал Хэнк.

Этан подошёл к маленькому окошку. Он сразу понял, что сбежать через него невозможно. Оно было всего в фут размером и зарешечено тяжёлыми металлическими прутьями. Но его охватило благоговение и удивление от открывшегося за окном странного вида.

За окном чёрные каменные утёсы круто спускались к обширному равнинному пространству, покрытому густыми зелёными джунглями. Насколько хватало глаз, простиралась эта безмолвная, могучая дикая местность, неземная и неприступная.

Сквозь бескрайние джунгли пробивались багровые лучи заходящего солнца. Огромное, кроваво-красное и странно светящееся, оно опускалось к горизонту. Это могло быть совсем другое солнце, заходящее над дикой и неизвестной планетой.

— Это не моё время, это не 1938 год, — в ужасе пробормотал Этан Дрюс. — Нас всех каким-то образом затянуло в далёкое будущее.

— Будущее? — нахмурившись повторил Джон Кру. — С чего ты взял?

— Посмотри на Солнце, — быстро сказал Этан. — Оно намного краснее, а это значит, что оно старше — на миллионы лет старше.

— Как, во имя дьявола, нас могло занести на миллионы лет вперёд? — громко спросил Педро Лопес. — Это невозможно.

— Это дело рук Локи, бога-демона, — убеждённо пророкотал Свейн Ньялльсон. — Только он мог так поступить с нами.

Джон Кру, рослый пуританин, бросил мрачный взгляд на огромного викинга.

— Не говори, что это сделали твои языческие боги, — резко сказал он. — Не какие-то бесполезные идолы привели нас сюда, а сам Сатана, Дьявол во плоти.

— Меня не очень волнует, как мы сюда попали, — протянул Хэнк Мартин. — Что меня больше беспокоит, так это то, как мы собираемся вернуться в наше время. Лично мне не очень нравится, как выглядит этот мир — я бы предпочёл вернуться в Скалистые горы, ловить бобров и прятаться от индейцев.

Этан Дрюс внимательно посмотрел на маленький металлический люк в высоком каменном потолке.

— Вы пытались добраться до этой двери, встав друг другу на плечи? — спросил он.

— Да, но мы так и не смогли до неё добраться, — сказал ему Педро Лопес. — Sangre de Dios, у меня до сих пор всё болит после падения на этот проклятый каменный пол.

— Но теперь есть ещё один из нас, кто может помочь! — воскликнул египтянин Птах, указывая на Этана. — Возможно, у нас получится сделать это прямо сейчас!

— Тогда давайте попробуем, — прогрохотал Свейн. — Всё лучше, чем гнить до смерти в этой камере.

Шестеро мужчин начали выстраиваться в человеческую пирамиду под люком. Свейн, Джон Кру и Хэнк Мартин, как трое самых крупных из них, образовали основание. Педро Лопес и Этан взобрались им на плечи. И тогда Птах, самый маленький и проворный, с трудом залез на плечи Этана и конкистадора.

Вся пирамида опасно закачалась, когда маленький египтянин атаковал люк своим бронзовым коротким мечом. Но огромные плечи викинга, стоявшего в самом центре основания башни людей, удержали их на месте. И вскоре они услышали лязг наверху и ликующий крик Птаха.

— Я открыл её! — крикнул он им.

Они почувствовали, как маленький египтянин вскарабкался в отверстие. Затем он расстегнул и спустил вниз свой кожаный пояс, а затем поднял Этана и испанца.

Скрепив вместе все ремни, они смогли вытащить Хэнка Мартина, Джона Кру и Свейна, хотя под огромным весом викинга импровизированная кожаная верёвка едва не порвалась. Затем, тяжело дыша от усилий, они взволнованно огляделись по сторонам.

Они стояли в узком, полутёмном каменном коридоре.

В нескольких ярдах от них он поворачивал под острым углом, так что они не могли видеть, что происходит дальше.

Но пока они стояли, тяжело дыша, из глубины коридора до них донёсся знакомый всем звук, заставивший их насторожиться — лязг стали о сталь, меча о меч!

— Там идёт бой! — воскликнул Хэнк Мартин, и его обветренное лицо напряглось.

Вдалеке они услышали громкий голос, выкрикивающий приказы, а затем пронзительный женский крик.

— Один, по крайней мере, в этом мире есть битвы! — воскликнул Свейн, сверкнув голубыми глазами. — Давайте же отправимся туда, товарищи!

— Да, потому что я всё ещё жажду крови чародея, который привёл нас сюда, — яростно воскликнул Педро Лопес.

Подняв огромный топор викинга, взяв под мышку длинное ружьё Хэнка Мартина и сверкнув в полумраке клинками, и они двинулись по коридору.

Лязг мечей прекратился, но женский крик повторился, когда шестеро готовых к схватке мужчин двинулись вперёд. Затем, завернув за поворот коридора, они увидели источник этих криков.

Двое чернобородых, закованных в чёрные доспехи мужчин с волчьими лицами держали бледную девушку. Смеясь над её отчаянными попытками вырваться, один из них разорвал ворот её короткой белой мантии, обнажив плечо и грудь цвета слоновой кости. Девушка с горящими тёмными глазами и растрёпанными чёрными волосами тщетно била их маленькими кулачками.

Кровь Этана Дрюса вскипела от гнева при виде этого зрелища. Он двинулся вперёд, подняв саблю.

— Мы не можем позволить этому продолжаться! — прохрипел он.

— Это безбожники, сыны Велиала, — резко сказал Джон Кру. — Вперёд!

Двое чернобородых солдат подняли головы и увидели, что по коридору к ним направляется мрачная, разношёрстная компания из шести человек. Они отпустили девушку и закричали в тревоге, одновременно выхватывая мечи.

В ответ на зов в дальнюю камеру коридора поспешили другие солдаты в чёрных доспехах.

Затем сабля Этана, вытащенная из ножен, столкнулась с клинком одного из двух воинов. Гнев, вскипевший в молодом американце, заставил его вспомнить все свои навыки фехтования, и он, парировав жестокий удар, нанёс в ответ яростный колющий удар.

Его противник упал, и клинок Этана пронзил его горло. В тот же миг оставшийся из тех двоих, что держали девушку, рухнул безжизненной грудой, его шея была наполовину перерублена широким лезвием Джона Кру.

— Так умрут все последователи сатаны! — с фанатичным пылом закричал рослый пуританин.

— А вот и остальные! — крикнул Птах.

Девушка в обмороке упала на пол. Этан поспешно перенёс её в сторону, а затем вместе со своими товарищами столкнулся с дюжиной воинов, мчавшихся по коридору. Свирепые люди в чёрных доспехах, яростно орали несясь на них. Их мечи сверкали в сумрачном свете, на лицах была написана жажда убийства.

Бах! Один из нападавших упал с аккуратной дырочкой, образовавшейся между глаз.

— Лёгкая мишень, — протянул Хэнк Мартин. — Жаль, что здесь нет Кита и старины Билла.

Затем атакующие воины столкнулись с шеренгой из шести человек. В полумраке полетели искры, когда мечи яростно столкнулись с мечами.

Этан Дрюс сражался с вынужденным хладнокровием, его смуглое худое лицо оскалилось в невесёлой ухмылке, когда он наносил удары и делал финты. Первый мужчина, сошедшийся в схватке с ним, отшатнулся назад с пробитым плечом и застонал.

Другой занёс клинок, чтобы полоснуть американца сбоку. Прежде чем мужчина успел завершить удар, бронзовый короткий меч Птаха вонзился ему в живот. Отвернувшись, смуглый маленький египтянин спокойно атаковал другого мужчину.

Несколько минут в тёмном коридоре бушевала адская битва. Хэнк Мартин размахивал своим длинным ружьём и прикладом превращал лица в кровавое месиво. Мрачное, крупное лицо Джона Кру выражало боевую решимость, когда он наносил удары своим большим палашом.

— Отродья Вельзевула! — бормотал рослый пуританин, продолжая сражаться. — Нечестивцы!

— Давайте, псы! — рычал Лопес.

Конкистадор громко ругался, продолжая рубить.

— Я заставлю вас пожалеть, что ваши матери родили вас!

Но больше всех в этой тесной, страшной схватке отличился Свейн Ньялльсон. Огромный топор викинга описывал смертельные круги, разбивая шлем за шлемом, его голубые глаза пылали.

Это было уже слишком для нападавших в чёрных доспехах. Они отпрянули, оставив более половины своих людей мёртвыми, затем повернулись и побежали по коридору.

— Бегите, паразиты! — крикнул им вслед Лопес. — Теперь вы знаете, что значит встретить испанского кавалера.

— Хо! Хо! — усмехнулся Хэнк Мартин, перезаряжая винтовку. — Они откусили больше, чем смогли прожевать.

Пока остальные стояли, переводя дыхание, Этан Дрюс склонился над потерявшей сознание девушкой, пытаясь привести её в чувство. Соблазнительные изгибы её тела были едва скрыты короткой разорванной белой мантией. На её плечах цвета сливок всё ещё виднелись красные отпечатки грубых пальцев.

Она открыла большие тёмные глаза и в замешательстве посмотрела на худощавое лицо Этана, её глаза расширились от удивления, мягкие красные губы приоткрылись. Затем, когда память к ней вернулась, она вскочила на ноги.

— Мой отец! — воскликнула она. — Торольд и его солдаты захватили его в плен!

Этан с удивлением обнаружил, что понимает её речь. Она говорила на языке, который, казалось, произошёл от английского, хотя в нём были изменены интонации, акцент и значение многих слов.

— Кто ты? — спросил Этан. — И кто те люди, которые напали на вас?

— Это были солдаты Торольда! — воскликнула она. — Я Чири, а мой отец, Ким Идим — человек, который перенёс вас всех в это время из ваших прошлых эпох.

— Ха, так это сделал твой отец! — воскликнул Педро Лопес, свирепо нахмурившись. — Тогда я очень хочу встретиться с твоим отцом. Если он не вернёт меня домой, я пощекочу ему кишки шестью дюймами стали.

— Заткнись, Педро, — протянул Хэнк Мартин. — Пусть маленькая леди скажет нам, что ей нужно.

— Вы должны спасти Кима Идима, моего отца! — отчаянно воззвала Чири к Этану.

— Пойдёмте, ребята, — прохрипел американец своим товарищам. — Я пока не знаю, в чём тут дело, но очень хочу выяснить.

Они побежали по коридору, Чири отчаянно мчалась впереди. Вскоре коридор привёл их в высокий зал с куполообразным потолком. Сверкающие машины, расставленные вокруг, делали его похожим на лабораторию.

Трое мужчин, которые, по-видимому, были слугами, лежали мёртвыми, всё ещё сжимая в руках мечи. Чири обогнула их и выскочила через дверь на открытый воздух. Итан и его товарищи последовали за ней по пятам.

Они вышли на мощёную террасу, освещённую тёмно-красным закатом. Позади них возвышалось здание, в котором они были заточены — куполообразное сооружение из чёрного камня, неизмеримо древнее на вид.

Прямо перед ними крутой чёрный утёс обрывался вниз, к зелёному морю джунглей. Вдоль обрыва шла опасная на вид тропинка.

Чири вскрикнула и указала вниз, на подножие утёса, находившееся сотней футов ниже.

— Смотрите, там Торольд и его солдаты! И мой отец!

Этан посмотрел вниз и увидел у подножия скалы несколько десятков человек в чёрных доспехах, спешно садившихся на привязанных там лошадей.

Один из этих людей, по-видимому, предводитель Торольд, был широкоплечим смуглолицым гигантом, который, сидя в седле, отдавал приказы громким голосом.

Перед одним из всадников стоял худой седовласый старик, у которого из виска текла кровь. Его руки были связаны. А на носилки, закреплённые между двумя лошадьми, поспешно грузили приземистую, тяжёлую на вид машину.

— Торольд забирает моего отца и проектор временных лучей в Тзар, — закричала Чири. — Остановите их!

— Хэнк, попробуй сбить этого здоровяка, — поспешно сказал Этан.

Хэнк Мартин быстро вскинул своё длинное ружьё. Но как только траппер сделал это, великан Торольд выкрикнул очередной приказ, и весь отряд, находившийся внизу, устремился в джунгли и мгновенно скрылся за деревьями.

— Чёрт возьми, не успел! — с досадой воскликнул траппер, одетый в оленью шкуру.

— Мы можем последовать за ними, и мой меч точно успеет! — воскликнул Педро Лопес, направляясь к тропинке, ведущей вниз по склону.

— Да, давайте последуем за ним, — прорычал Свейн, голубые глаза викинга всё ещё горели боевым огнём.

— Подождите! — остановил их Этан. — Как бы мы ни были сильны, мы не сможем догнать их, пока они передвигаются на лошадях. И нам нужно знать, где мы находимся, прежде чем углубляться очень далеко в этот мир.

— Верно, — одобрил Хэнк Мартин. — Если мы не разведаем местность, прежде чем двинуться в путь, то обязательно наткнёмся на засаду и потеряем свои скальпы.

Птах и Джон Кру согласно кивнули, и викинг с конкистадором вернулись.

Чири взволнованно схватила Этана за руку, её тёмные глаза умоляюще смотрели на него.

— Вы пойдёте за моим отцом и спасёте его от Торольда? — с мольбой произнесла она.

— А почему мы должны это делать? — сурово спросил Итан. — Ты признаёшь, что это был какой-то адский эксперимент твоего отца, который привёл нас из нашего времени в эту эпоху будущего. Мы ничем не обязаны тому, кто сыграл с нами такую шутку.

— Это правда, — мрачно сказал Джон Кру. — И тот старик, которого они схватили, не может быть благочестивым человеком, иначе он не стал бы жонглировать временем вопреки воле небес, как он это делал.

Глаза Чири сверкнули внезапным вызовом, и она топнула своей маленькой ножкой.

— Если вы откажетесь спасти моего отца, то останетесь в этом времени навсегда! — сказала она им. — Потому что только он может отправить вас обратно в ваши собственные времена. А теперь у Торольда есть он и его проектор временных лучей.

— Эта Kind[2]говорит дело, — задумчиво пробормотал Хэнк Мартин. — Я не хочу вечно оставаться в этом странном месте.

— И я тоже! — заявил Педро Лопес. — Я помогал доблестному дону Эрнандо Кортесу в завоевании этих псов, ацтеков, когда попал в эту эпоху. Я должен вернуться в своё время — несравненному дону Эрнандо будет очень не хватать моей помощи.

— Куда этот Торольд, увёз твоего отца и машину? — спросил Этан у Чири.

— В город, под названием Тзар, — сказала она.

— И где же это? — спросил он.

— Он находится в тридцати милях отсюда, на побережье, — сказала она ему. — Торольд — король Тзара, правящий им по заветам Мудрейшего.

Она видела, что они не поняли её слов.

— Я забыла, что вы ничего не знаете об этом времени! — воскликнула она. — Я объясню. Сейчас, по вашему летоисчислению, вы находитесь в 1 243 665 году.

— Более чем на миллион лет в будущем? — выдохнул Этан. — Я подозревал что-то такое, но всё же…

— Колдовство — нечестивое занятие, — пробормотал Джон Кру, сурово глядя на девушку.

— Да, чёрная магия Сета, — прошептал Птах.

Чири напряжённо продолжала, не сводя тёмных глаз с худощавого лица Итана.

— Этот континент называется Тзар. Это последний континент, оставшийся на Земле, поскольку все остальные континенты погрузились под воду из-за сильных сдвигов внутри Земли. Здесь есть острова, но они непригодны для жизни из-за свирепых зверей и ещё более свирепых дикарей.

— И эта земля обречена повторить судьбу других континентов. Его скальные основания рушатся уже много веков, и многие боятся, что близок тот день, когда и этот последний континент погрузится в море.

— Когда-то народ Тзара был могущественной и мудрой расой. Но когда они узнали о приближающейся всеобщей гибели, то пренебрегли своей наукой, пока большая часть мудрости не была забыта, и теперь они используют оружие и самые простые средства, считая, что глупо искать знания, на пороге смерти. Лишь немногие учёные всё ещё сохраняют древние знания.

— Мой отец, Ким Идим — один из таких учёных. Мы жили в столице страны, Тзаре. Там правит Торольд, король, и там обитает таинственный Мудрейший, бессмертное существо, живущее веками и являющееся практически божеством нашей расы. Никто, кроме короля, никогда не видел Мудрейшего, который всегда остаётся в своих тайных залах, и только король знает, как выглядит Мудрейший, но все в Тзаре почитают это загадочное божество.

— Мой отец, Ким Идим, в ходе своих секретных научных изысканий недавно открыл чудесную силу. Он изучал время. Он верил, что время — это всего лишь измерение и что, приложив соответствующую силу, он может проникнуть в прошлое или будущее и перенести людей или предметы в наше время. И в конце концов он нашёл силу, которая могла это сделать, энергию, которую он назвал лучом времени.

— Отец пытался сохранить в тайне своё великое достижение. Но наш король Торольд узнал об этом. Он потребовал, чтобы отец открыл ему секрет луча времени. Он хотел использовать его, чтобы вместе с Мудрейшим покинуть нашу обречённую землю и уйти в будущие века, прежде чем Тзар утонет в море.

— Отец отказался выполнить требование Торольда. Он знал, что Торольд злой и безжалостный деспот, и не хотел, чтобы в грядущих веках появился такой тиран. Торольд пригрозил отцу смертью, если тот продолжит скрывать свою тайну. Итак, мы с отцом и несколькими слугами тайно сбежали из Тзара в эту глушь и укрылись в древней и давно заброшенной сторожевой башне.

— Здесь мой отец намеревался завершить свой великий эксперимент по извлечению людей из прошлого, ибо ничто не могло погасить его страсть к научному познанию. Он построил проектор для луча времени и направил луч в прошлое.

Контролируя луч, он извлёк вас шестерых из прошлых эпох, одного за другим. Он хотел только узнать от вас секреты прошлого, а затем отправить вас обратно в ваши собственные времена.

— Но Торольд, должно быть, проследил за нами до нашего убежища, потому что он пришёл сегодня и захватил моего отца и проектор временных лучей, как вы все видели. Он повёз их в Тзар. И там он будет пытать моего отца до тех пор, пока тот не согласится продемонстрировать работу проектора, чтобы с его помощью Торольд и Мудрейший могли перенестись в будущие века. И это означает, что грозный волк, вооружённый безмерными знаниями Мудрейшего, отправится в непостижимое будущее!

Когда Чири закончила, её тёмные глаза расширились от ужаса, а голос понизился почти до шёпота.

Этан, как и пятеро его товарищей, слушал девушку с возрастающим изумлением.

— И ты хочешь, чтобы мы последовали за тобой в город Тзар и спасли твоего отца и машину? — задумчиво пробормотал Этан. — Непростая задача.

Хэнк Мартин пожал затянутыми в оленью кожу плечами.

— Конечно непростая, — протянул он, — но мы должны её решить, если хотим вернуться в наше время.

— Ну да! — проревел Педро Лопес. — Мы просто ворвёмся в этот проклятый город и заберём старика и его дьявольское изобретение, и на этом всё закончится.

Свейн Ньялльсон холодно кивнул в знак согласия. Но Птах покачал головой, и его тонкое лицо нахмурилось.

— Это потребует скрытности и хитрости, — сказал маленький египтянин, — но мы должны попробовать.

— Да, это наш долг, — резко сказал Джон Кру. — Этот Торольд, похоже, злобный тиран, этакий библейский Ахав, вроде того Карла Стюарта, которого я помог свергнуть с трона. Свергнуть такого деспота — дело, угодное Богу.

Этан кивнул, и его худощавое смуглое лицо посуровело, когда он повернулся к встревоженной девушке.

— Мы сделаем всё возможное, чтобы спасти твоего отца, Чири, — сказал он ей. — Но ты должна пообещать, что, если у нас всё получится, он вернёт нас в наше время.

— Я обещаю! — с готовностью сказала она. — И я отведу вас к Тзару и проведу внутрь него. Я знаю тайный путь.

— Хорошо! — нетерпеливо воскликнул Педро Лопес. — Тогда давайте отправляться немедленно. Действуй быстро! — это всегда было девизом несравненного дона Эрнандо.

Этан направился к тропинке, которая вела вниз по склону, девушка вцепилась за его руку, остальные бойцы следовали за ним. Солнце, огромное и красное, стояло над далёким горизонтом, медленно опускаясь за кромку джунглей.

Они осторожно продвигались по опасной тропе. Когда их отряд достиг подножия утёса, наступили сумерки. Перед ними расстилались джунгли, тёмные и таинственные, гигантские лесные патриархи возвышались на двести футов вверх в сумерках, среди лиан, свисавших с деревьев, двигались неясные тени.

Вдруг земля под ними ощутимо задрожала. И высокий утёс, и тёмные джунгли закачались, как лодка в шторм. Их сбило с ног. И Этан Дрюс, с ужасом осознавая, как трясётся под ним скала, услышал неясный, отдалённый, жуткий скрежет, доносящийся откуда-то снизу.

Конвульсии земли скоро прошли. Они неуверенно поднялись, чувствуя, что земля всё ещё дрожит под ними, и увидели, что величественные патриархи джунглей всё ещё неистово размахивают ветвями в сумерках.

— Что, во имя Осириса, это было? — выдохнул Птах.

— Это было землетрясение, — объявил Педро Лопес. — Мы пережили и кое-что побольше, когда следовали за доном Эрнандо в Теночтитлан.

— Да, — прошептала Чири. В её тёмных глазах был странный страх, гибельный и затаённый. — Это было ещё одним предзнаменованием того, что конец Тзара близок. Колебания континента под нами происходят всё чаще.

Затем она пришла в себя и направилась к едва заметной тропинке, уводящей в тенистые джунгли.

— Мы должны спешить! — заявила она. — Это новое сотрясение земли укрепит решимость Торольда сбежать из этого времени. Если мы не спасём моего отца сегодня вечером, то опоздаем.

Луна взошла вскоре после полуночи, и её яркий серебристый свет проник сквозь щели в листве в тёмные джунгли, по которым шли шестеро мужчин и девушка. Дикая местность, по которой они двигались уже несколько часов, казалась странной, нереальной сказочной страной из-за ломаных полос серебристого света, пробивавшихся между огромными, возвышающимися над землёй чёрными деревьями.

Этан посмотрел вверх сквозь густую листву, пока он и его товарищи шли за Чири через лес. Он увидел, что шар Луны стал вдвое больше, чем он когда-либо видел, и понял, что за долгие века мёртвый спутник стал намного ближе к своей родной планете. Он мог ясно различить огромные кратеры и горы на его голой поверхности.

Чири, идущая рядом с ним по едва различимой тропе, сжала его руку своими нежными пальцами.

— Мы приближаемся к городу, Этан, — прошептала она.

Он почувствовал, как дрожат её пальцы, и мгновенно проникся сочувствием к её страху и храбрости.

— Не падай духом, Чири, — ободряюще сказал он ей. — Мы обязательно вытащим твоего отца. Боже правый! Это обмундирование настолько крепкое, что в нём можно одолеть целую армию.

— Я знаю, — испуганно прошептала тзарская девушка, — и всё же я боюсь не только Торольда, но и бессмертного Мудрейшего, того, кого никто не знает.

Этан, словно стремясь защитить её, обнял девушку за плечи, и они пошли дальше. Колючие ветви шиповника хлестали их по лицам, ползучие растения и корни ставили им подножки. Дыхание джунглей было влажным, насыщенным паром и странными запахами, чуждыми и зловещими.

Не раз он слышал тяжёлую поступь огромных тел, движущихся в этих дебрях, а однажды до его слуха донеслось хлопанье огромных крыльев, и он увидел громадную тень, пролетевшую над джунглями.

Он мог только догадываться о том, какие странные формы жизни могли возникнуть на Земле за тот огромный промежуток времени, который отделял его родное время от этого.

Этан с трудом осознавал, что всё это реально, что он действительно идёт по залитым лунным светом джунглям через миллион лет в будущем, с девушкой из этого будущего и пятью выносливыми бойцами из прошлых эпох. И всё же ощущение доверчивой руки Чири в своей, звук, с которым Педро Лопес, споткнувшись, громко выругался по-испански, тяжёлая поступь викинга и редкие односложные реплики Птаха, Джона Кру и траппера напомнили молодому американцу, что всё это происходит на самом деле.

И он и его товарищи навсегда останутся в этой обречённой стране, если только им не удастся спасти старого Кима Идима и его чудесный механизм. Решимость во что бы то ни стало добиться этого крепла в нём. Изгнанный из своего собственного века, он не хотел оставаться в этом будущем.

Чири внезапно остановилась в тени, её пальцы снова сжались на его руке.

— Там находится Тзар, — напряжённо прошептала она.

Этан и его товарищи с нетерпением вглядывались сквозь листву. В четверти мили впереди через освещённые лунным светом джунгли проглядывала огромная чёрная стена. Внутри этого титанического барьера из эбенового камня возвышались колоссальные массивы пирамидальных сооружений, некоторые из которых поднимались ввысь на многие сотни футов. Чудовищный, варварского вида город далёкого будущего, вырисовывался в серебристом лунном свете в окружающих его джунглях! Красноватые огоньки в зданиях пробивались сквозь лунный свет, и оттуда доносился приглушённый, пульсирующий гул жизни.

— И вправду, это место больше, чем Теночтитлан ацтеков, — пробормотал Педро Лопес.

Свейн Ньялльсон поднял свою огромную голову, и Этан увидел, как викинг внезапно напрягся.

— Я чувствую запах моря, — сказал Свейн, принюхиваясь, как внезапно проснувшаяся ищейка.

— Да, океан бьётся волнами о дальнюю часть города, — подтвердила его догадку Чири.

— Как мы собираемся попасть туда? — напряжённо спросил Этан. — Я не вижу никаких ворот.

— Там есть ворота, но они заперты, чтобы защитить жителей от зверей из джунглей, — ответила Чири, её лицо казалось бледным в белом лунном свете. — Но я знаю путь внутрь — тот самый тайный путь, которым мы с отцом и нашими слугами сбежали. Он приведёт нас прямиком в Цитадель Мудрейшего, туда где живёт король Торольд и куда он, должно быть, забрал моего отца.

Говоря это, она указала на огромную пирамиду, расположенную далеко за городской стеной, чья усечённая вершина возвышалась над другими зданиями в ярком лунном свете.

— Следуйте за мной, — прошептала она.

Этан и его товарищи проскользнули за ней сквозь густую растительность, направляясь к нависающей над ними стене Тзара. Джунгли подступали прямо к стене и оплетали гигантский барьер лианами и ползучими растениями.

Вскоре они оказались в тени у основания стены. Чири повела их вперёд, пока они не подошли к отверстию в стене, круглому тёмному входу в туннель шести футов в диаметре. Там было темно, как в могиле, и из него вытекала тонкая струйка воды.

— Это один из городских стоков, — прошептала Чири. — Когда-то здесь была решётка, но она проржавела и жители Тзара, которые не думают ни о чём, кроме удовольствий, перед лицом надвигающейся гибели, не потрудились заменить её. Это наш путь в город.

— Он похож на Вавилон, — благоговейно прошептал Птах. — Но каким бы великим ни был Вавилон, когда я его видел, этот город ещё величественнее.

— Я точно не собираюсь лезть в эту чёртову кроличью нору, — пробормотал Хэнк Мартин.

— Я тоже, — сказал Птах. — В таких туннелях можно запросто угодить в ловушку.

— Это единственный путь внутрь, — встревоженно сказала Чири.

— И мы им воспользуемся, — решительно заявил Этан. — Пойдёмте, ребята.

Когда он вместе с Чири вошёл в тёмный каменный туннель, они без лишних вопросов последовали за ним. Их ноги зашлёпали по воде, когда они вступили в мрачный, лишённый света проход. После того, как они прошли несколько шагов, Чири вытащила из-под своей одежды крошечную трубку, из которой вырвался тонкий луч света, частично освещавший дорогу.

Этан увидел, что грубые каменные стены огромного водостока поросли зловещего вида белыми грибами и мхом. Белые змеи извивались у них на пути, а впереди шныряли крупные белые грызуны, похожие на крыс. Воздух здесь был сырой и тяжёлый.

Туннель раздваивался, разделяясь на два отдельных водостока. Не колеблясь, Чири свернула в левый. Они прошли совсем немного, когда Чири обернулась и жестом попросила их соблюдать осторожность.

Вскоре они поняли причину. Недалеко впереди было место, где водосток, прикрытый каменной решёткой, выходил на одну из улиц Тзара. Они добрались до этого места и осторожно подняли головы, чтобы взглянуть на городскую улицу.

Тзар был необычайно красив в свете громадной луны. Огромные, мрачные пирамидальные здания возвышались над тенистыми садами и гладко вымощенными улицами, в бесчисленных окнах мерцал красноватый свет. А на улицах и в зданиях жители Тзара были вовлечены в безумное веселье — сатурналия неистового веселья, сотрясавшая весь город! Музыка, дикая и весёлая, звучала повсюду. Внутри огромных зданий извивались под музыку танцоры, их неясные силуэты мелькали в окнах. С улицы, на которую смотрели Итан и его спутники, тоже доносились музыка и пьяный смех.

Они увидели беспричинно смеющихся девушек и женщин, которых преследовали пьяные мужчины. Мимо, пошатываясь, прошли молодые люди, их белые одежды были залиты вином.

Казалось, здесь, в чёрном городе под яркой луной, разыгрался настоящий карнавал.

— Город роскоши и греха! — хрипло пробормотал Джон Кру, и в тусклом свете мрачное лицо пуританина стало суровым и осуждающим. — Да, это город Велиала, его нечестивые жители одурманены бесстыдством и вином.

— Чёрт возьми, как бы мне хотелось быть там с ними, — выругался Педро Лопес. — Я бы там повеселился.

Свейн Ньялльсон презрительно сплюнул.

— Это мягкая, слабая раса, — презрительно проворчал викинг.

— Они устраивают пиршества, — прошептала Чири, — но это потому, что они знают, что эта земля и город близки к гибели. Только в вине и удовольствиях мой народ может забыть о страшной тени, нависшей над ним.

И едва она заговорила, как, по поразительному совпадению, пришло очередное предзнаменование того, о чём она упомянула. Из глубины земли раздалась медленная, рокочущая барабанная дробь, которая набирала силу, как катящийся снежный ком, пока не окончилась глухим взрывом, подобным грому под землёй. В тот же миг весь город сильно тряхнуло, великие пирамиды заметно закачались в лунном свете, Этана и его товарищей тоже изрядно покачало в туннеле из стороны в сторону. Затем рокот внизу превратился в приглушённое бормотание, которое вскоре затихло.

— Знак Божьего гнева для этого нечестивого города! — с фанатичным выражением в глазах воскликнул Джон Кру. — Предупреждение о возмездии Иеговы!

— Да, это предупреждение, — прошептала Чири, и глаза её снова расширились от ужаса. — Предупреждение о том, что гибель Тзара уже близка… близка…

На улицах весёлый карнавал резко оборвался после подземного толчка. Раздалось несколько криков ужаса, после чего наступила полная тишина.

Эта мёртвая, неестественная тишина длилась несколько минут. Люди на улицах, казалось, окаменели. Затем внезапно смех и музыка зазвучали ещё громче, чем прежде, словно желая заглушить воспоминания об этом зловещем потрясении.

— Не бойтесь, друзья, гибель Тзара ещё не наступила! — раздался пьяный голос.

— Да, этого никогда не случится — Мудрейший найдёт способ спасти нашу землю, — воскликнул другой.

— Выпьем за Мудрейшего! — завопил, размахивавший амфорой пьяный солдат в чёрных доспехах. — За Мудрейшего, который спасёт нас!

После тоста все принялись неистово пить, и дикие сатурналии продолжились в усиленном темпе.

Этан и его спутники опустили головы и снова двинулись вперёд по туннелю.

— Они на самом деле не верят, что даже Мудрейший может их спасти, — пробормотала Чири, идя впереди. — Но они хватаются за последнюю соломинку надежды.

Освещённые её маленьким фонариком, шестеро мужчин двинулись дальше по расходящимся водосточным трубам, осторожно проходя под другими решётками, выходящими на улицы города. Наконец девушка остановилась, её лицо в лучах света стало бледным и напряжённым.

Она указала на квадратный каменный люк в крыше водостока, как раз над их головами.

— Он ведёт в подвалы на самых нижних уровнях Цитадели Мудрейшего, — прошептала она. — Теперь мы подошли к самой опасной части. Потому что в Цитадели всегда много людей, за исключением самого верхнего уровня, где обитают Торольд и Мудрейший.

— Нам придётся воспользоваться нашим шансом и незаметно пробраться в здание, — сказал Этан, и на его худощавом лице отразилась отчаянная решимость. — Держись за мной, Чири.

Свейн вытянул могучие руки вверх, мягко приподнял каменную крышку люка и отодвинул её в сторону. Они молча пролезли в образовавшееся отверстие и огляделись.

Они оказались в тёмном, мрачном каменном подвале, со стен которого стекала влага. С верхних этажей огромного здания до них доносились голоса и редкий топот ног. Сквозь узкие щели окон проникали яркие полосы лунного света.

— Сюда, здесь лестница, ведущая наверх, — прошептала Чири, пробираясь через тёмное подземелье. — Но, боюсь, с нашей стороны было бы полным безумием пытаться добраться до запретного верхнего уровня.

Этан тоже так подумал, но не высказал своего мнения вслух.

— Смелее, Чири, — прошептал он.

Они прошли через несколько мрачных и, по-видимому, неиспользуемых каменных подвалов и оказались в одном, из которого наверх вела узкая лестница. Этан как раз направлялся к ней, когда случилось непредвиденное.

Два человека в чёрных доспехах, воины Тзара, внезапно появились на лестнице. Их, очевидно, привлёк какой-то негромкий звук, потому что они держали в руках мечи и, войдя, быстро оглядели полутёмный склеп.

Один из них увидел Этана и его группу в десяти футах от себя. Он тут же поднял тревогу.

— Незнакомцы с мечами! Предупредите охрану!

Не успели последние слова слететь с его губ, как воин уже рухнул на пол. Этан прыгнул вперёд с быстротой леопарда, и острие его сабли, пробив сочленения доспехов тзарского воина, вонзилось ему в сердце.

Другой воин, стоявший чуть выше на ступеньках, повернулся и бросился бежать вверх по лестнице. Что-то, похожее на сверкающую змею, промелькнуло в освещённой лунным светом тёмной комнате, и устремилось к нему.

Он замертво рухнул на ступеньки. Свейн метнул свой топор безошибочно, и тяжёлое оружие викинга сломало шею убегавшему.

— Хороший бросок, — хмыкнул северянин.

Они напряжённо ждали, держа мечи наготове. Сверху не доносилось никаких сигналов тревоги.

— Его крик никто не услышал, — прохрипел Этан.

Затем, ему в голову пришла идея, и его глаза загорелись от возбуждения, когда он оглядел двух мёртвых мужчин в доспехах.

— Это даёт нам больше шансов подняться на самый верхний уровень! — воскликнул молодой американец. — Двое из нас наденут доспехи этих людей и поднимутся вместе с Чири. Таким образом, мы сможем выдать себя за тзарских стражников. Педро, это дело для нас с тобой — мы больше похожи на тзарцев, чем вы.

— Отлично! — одобрил конкистадор. — Двух наших клинков будет достаточно для этой работы.

— А что, по-твоему, делать остальным? — обиженно спросил Хэнк Мартин.

— Вы подождёте нас здесь, внизу, — сказал Этан высокому трапперу. — Если мы сможем добраться до Кима Идима и его машины, мы спустимся к вам и все вместе выберемся из города по канализационным трубам.

— Я что, должен трусливо прятаться здесь в темноте, пока другие сражаются? — непокорно пророкотал Свейн.

— Да, — резко сказал Джон Кру, — мы должны выступить все вместе. Бог поддержит нас.

Птах не согласился, хитрое лицо маленького египтянина посерьёзнело.

— План хорош, — заявил он. — Хитрость может победить там, где грубая сила потерпит неудачу.

Но викинг и траппер всё ещё ворчали, пока Этан и Педро поспешно надевали чёрные шлемы и доспехи двух мертвецов.

— Если у нас всё получится, мы скоро вернёмся, — сказал им Итан, остановившись на ступеньках вместе с испанцем и Чири. — Если мы потерпим неудачу, тогда вы должны поступить так, как считаете нужным.

— Если они одержат верх над вами, мы снимем много скальпов, чтобы сравнять счёт, — мрачно пообещал Хэнк Мартин.

Затем Итан и Педро начали подниматься по лестнице, держа между собой стройную белую фигуру Чири.

Винтовая лестница была плохо освещена. Через пять минут подъёма они внезапно оказались на главном уровне Цитадели Мудрейшего.

Здесь был огромный лабиринт тёмных залов и коридоров, частично освещённых горящими красным огнём факелами на стенах. И здесь, как и на улицах снаружи, раздавались смех, крики и пьяные возгласы опьяневших солдат и женщин. Было очевидно, что дисциплина солдат Торольда, как и всё остальное, рушилась по мере приближения гибели Тзара.

Чири повела их к большой лестнице. Когда они проходили мимо пирующих у её подножия, Этан, притворившись подвыпившим, неуверенно оступился, обхватив стройную талию девушки, и громко рассмеялся.

— Оставайтесь и выпейте с нами, товарищи! — предложила им группа закованных в броню солдат и женщин у подножия большой лестницы.

Этан пьяно покачал головой. Один из мужчин схватил Чири за руку. Американец нетвёрдым жестом оттолкнул парня. Он растянулся на земле, а остальные громко рассмеялись.

Гибкая девушка прижалась к Педро и что-то нежно зашептала ему. Этан предупреждающе толкнул испанца локтем, и тот оттолкнул девушку. В голосе Педро послышались горькие нотки.

— Проклятие, эта девка была просто прелесть! Если бы у нас было ещё немного времени…

— Не будь дураком! — свирепо пробормотал Этан конкистадору. — Нам нужно спешить.

Пока Чири напряжённо поднималась по широкой винтовой лестнице, они миновали других солдат, лежавших в пьяном сне на ступенях. Они преодолевали один за другим уровни огромной, окутанной тенями Цитадели. Через окна по пути они могли наблюдать за диким карнавалом веселья, всё ещё бушующим на улицах Тзара — отчаянным весельем города, обречённого на погибель.

А поднявшись выше по сумрачной громаде, они могли взглянуть за город на освещённые Луной джунгли, а с противоположной стороны — на серебристый, колышущийся океан, омывающий стены Тзара, словно желая вцепиться когтями в обречённый город и погрузить его в глубину.

— Этот храм похож на великий ацтекский теокалли Уицилпочтли, — пробормотал Педро, пока они поднимались. — Боже мой, кажется, только вчера я и мои товарищи прорубили себе путь на вершину этого храма и низвергли его злобных идолов.

— Мы приближаемся к десятому уровню, самому высокому, — напряжённо прошептала Чири. — На этом уровне находятся апартаменты Торольда, а также покои Мудрейшего.

Через несколько мгновений они уже стояли среди сумрачной сети переходов на самом верхнем этаже великой усечённой пирамиды. Несколько факелов отбрасывали красноватый свет в загадочные проходы, но никого не было видно.

— Где Торольд может держать твоего отца? — тихо спросил Этан у девушки.

Она покачала головой, её лицо побледнело.

— Я не знаю. Я никогда не была здесь раньше — этот уровень закрыт для всех, кроме короля и его личной стражи, потому что здесь обитает Мудрейший, которого не может видеть никто, кроме короля.

— Тогда нам придётся искать Кима Идима, пока мы его не найдём, — прохрипел Этан. — Давай, Педро.

Они с Педро выхватили клинки и вслепую двинулись по коридорам.

Этан открывал дверь за дверью, но за ними были только тёмные безлюдные покои.

Затем по коридорам разнёсся далёкий крик агонии, изданный высоким, пронзительным голосом, перешедший в долгий, низкий вой, который тут же угас.

— Мой отец! — дико вскричала Чири.

— Должно быть, над ним работают палачи Торольда!

— Мне показалось, что крик донёсся с этой стороны, — процедил Этан, поворачиваясь и торопливо убегая в поперечный коридор. Педро и девушка последовали за ним.

Крик не повторился.

Этан дошёл до конца коридора и оказался перед глухой серебристой дверью в высокой массивной раме.

Сверкнув в полумраке саблей, он тихонько толкнул дверь. Внутри оказалась небольшая прихожая. Он, конкистадор и Чири бесшумно пересекли её и вошли в полутёмную круглую комнату с высоким потолком.

Из широких окон открывался вид на улицы Тзара, кипящие сатурналиями далеко внизу, и на залитый лунным светом океан за ними. И в лучах лунного света, падавшего из окон, в этой безмолвной комнате одиноко сидело существо невероятной, неземной внешности, существо, приковавшее к себе их полные ужаса взоры.

— Мудрейший! — в ужасе выдохнула Чири. — Мы случайно забрели в покои бессмертного!

Этан почувствовал, как у него закружилась голова при виде жуткого существа сидящего перед ними. Он услышал, как вздохнул и перекрестился Лопес.

Мудрейший, пристально глядя на них, заговорил тихим, невыразительным, странным голосом.

— Вы не люди Тзара! — прошептало существо. — Вы, должно быть, одни из тех незнакомцев, которых учёный Ким Идим вытащил из прошлого.

— Тогда взгляните на меня, незнакомцы! — приказало существо, его голос повысился. — Я Мудрейший, тот, кто не умирает, кто хранит мудрость веков. Смотрите на меня и завидуйте мне!

И, что самое ужасное, существо разразилось пронзительным, безумным смехом, горьким, маниакальным весельем, от которого волосы на шее Этана встали дыбом.

Мудрейший был человеческой головой! Живой головой, огромной и безволосой, чей лысый череп выпирал громадным куполом, чьё лицо было белым и пухлым, а огромные тёмные глаза гипнотически смотрели из-под век без ресниц.

Эта голова была лишена человеческого тела. Она покоилась на квадратном механизме, внутри которого скрывалась его шея. Изнутри этого механизма доносилось слабое, непрерывное гудение и пульсация.

— Человеческая голова! — пробормотал Этан, содрогаясь от ужаса. — Сохранялась живой в течение веков с помощью механического сердца и тела!

— Ты угадал, незнакомец, — сказал Мудрейший, его безумный смех оборвался, а гипнотические глаза впились в лицо молодого американца.

Его призрачный голос околдовал всех троих в залитой лунным светом комнате.

— Да, много-много веков назад я был таким же человеком, как ты, незнакомец, — сказал Мудрейший. В его ровном голосе прозвучал странный полный горя всхлип. — Я гулял под солнцем и занимался любовью под луной, я работал, спал и ел так же, как и другие люди. Да, я был человеком — когда-то.

— Но ужасная участь постигла меня из-за моих нечестивых амбиций. Я был учёным и нашёл способ сохранять головы животных живыми, отделёнными от их тел, с помощью механических сердец, которые перекачивали синтетическую кровь по венам. Я хотел доказать, что таким же образом можно бесконечно долго сохранять жизнь человеческой голове. И вот в безумном порыве и гордости за свои достижения я добровольно согласился на эксперимент.

— Дело было сделано. Моя голова была отделена от тела и прикреплена к этому механическому туловищу. После операции я очнулся уже не человеком, а просто головой, живым мозгом. И с тех пор я остаюсь таким, ибо не могу умереть, пока работает моё механическое сердце и обновляется моя синтетическая кровь.

— Я видел, как рождались и умирали поколения людей на протяжении тысяч и тысяч лет. Я видел, как империи и цивилизации восходили к славе и впадали в длительный упадок. И с каждым прошедшим годом моя мудрость и знания становились всё больше, ибо если другие люди успевали лишь познать элементы знаний до своей смерти, то я, бессмертный, мог бесконечно увеличивать свою мудрость.

— Но я жаждал смерти, незнакомец. Тысячи и тысячи лет я жаждал освободиться от этой жалкой насмешки над существованием и погрузиться в благословенный покой смерти. На протяжении многих поколений я молил окружающих даровать мне смерть, но они всегда отказывались.

— Они не хотели убивать меня, потому что хотели воспользоваться моими сверхчеловеческими знаниями. Они называли меня Мудрейшим. И люди, которые никогда не видели меня, но благоговейно поклонялись мне, тоже называли меня Мудрейшим — меня, получеловека, молящегося об избавлении от жизни!

Нечеловеческая горечь, прозвучавшая в голосе Мудрейшего, заставила Этана похолодеть.

— Наконец-то, — продолжал призрачный голос существа, — я увидел шанс на смерть. Этой стране, как я уже знал, суждено вскоре погрузиться под воду, ибо её фундамент давно рушится. На самом деле, я думаю, что конец совсем близок. Я был счастлив, когда узнал об этом, потому что в этом катаклизме я найду смерть.

— Но теперь мне угрожает кошмар продолжения жизни. Король Торольд добивается от учёного Кима Идима секрета временной проекции, которая позволит ему перенестись в будущие века. И Торольд возьмёт меня с собой, чтобы и дальше пользоваться моей мудростью. Благословенная чаша смерти будет отъята от моих жаждущих уст.

Голос Мудрейшего звучал всё громче, огромные глаза существа страшно расширились.

— Я знал секрет временного луча задолго до того, как Ким Идим открыл его, — бушевало существо, — но я никому его не раскрывал. Но если Торольд завладеет этим секретом, моё молчание будет напрасным. Даже сейчас Торольд пытает Кима Идима, чтобы заставить его выдать секрет и показать, как обращаться с проектором.

— Мой отец! — воскликнула Чири, и страдание сменило выражение ужаса на её лице. — Этан, ты должен спасти его от пыток Торольда!

Этан Дрюс с колотящимся сердцем шагнул ближе к чудовищной фигуре Мудрейшего.

— Если смогу, я помешаю Торольду узнать этот секрет, — хрипло сказал он странному существу. — Скажи нам, где в этих залах мы можем найти Торольда и Кима Идима, и я клянусь, что убью Торольда.

Огромные глаза Мудрейшего внимательно посмотрели на молодого американца. Затем его тёмные глаза странно вспыхнули.

— Я скажу тебе, где ты можешь их найти, — сказало чудовище, — но только при одном условии.

— И каком же? — воскликнул Этан.

— При условии, что, как только я расскажу тебе всё, ты убьёшь меня, — вскричал Мудрейший. — Один взмах твоего клинка, и я навсегда освобожусь от этой пародии на жизнь, навеки укрывшись в объятиях смерти.

Этан отшатнулся.

— Боже, я не смогу!

— Ты должен! — воскликнул Мудрейший. — Только если ты согласишься, я скажу тебе то, о чём ты просишь.

И вдруг, как ни странно, в его огромных глазах заблестели слёзы.

— Не лишай меня смерти! — прошептал он. — Не лишай меня того, о чём я молился и на что надеялся тысячи и тысячи лет.

Этан вздрогнул, но заставил себя заговорить.

— Я… я сделаю это. Где Торольд и Ким Идим?

— В камере пыток Торольда, четвёртая дверь по третьему коридору, — быстро ответил Мудрейший. — По крайней мере, трое из палачей Торольда будут с ним, так что действуй быстро, незнакомец.

— А теперь — смерть, которую ты обещал мне! — закричало существо.

Этан неуверенно двинулся вперёд, поднимая саблю. Огромная голова посмотрела на лезвие, глаза её сияли в экстазе предвкушения.

— Я не могу этого сделать, — хрипло произнёс Этан.

— Ты обещал! — воскликнул Мудрейший. — Это будет актом бесконечного милосердия по отношению ко мне. Бей!

Чири и Педро в ужасе наблюдали за происходящим. Этан поднял клинок выше и за мгновение до того, как нанести удар, невольно закрыл глаза.

— Смерть! — услышал он восторженный шёпот Мудрейшего. — Наконец-то смерть.

Этан нанёс удар. Он почувствовал, как лезвие с хрустом пронзает кость и плоть и ударяется о металл.

Вздрогнув, он открыл глаза. Он снёс всю заднюю половину отвратительного черепа. Но на мертвенно-белом лице Мудрейшего теперь было странное выражение умиротворения.

— Dios, давайте убираться отсюда! — выдохнул испанец. — Эта земля — страна дьявола!

Этан сильно дрожал, когда они с Чири и конкистадором, спотыкаясь, вышли в тёмные коридоры.

Они поспешили к третьему коридору от входа, затем пошли по нему, пока не подошли к четвёртой двери. Троица остановилась перед этой закрытой дверью. Изнутри до них донёсся голос — властный голос Торольда.

— Ты расскажешь, как работает машина? — потребовал этот голос.

— Я… я никогда этого не скажу, — произнёс другой, дрожащий голос. — Тебе никогда не убежать с Мудрейшим в будущее, чтобы творить там зло.

— Давай-ка ещё один оборот, — услышали они приказ Торольда.

Затем раздался рыдающий крик истязаемого человека.

Мягко, беззвучно Этан Дрюс толкнул дверь и вошёл в камеру пыток.

Это была сумрачная, освещённая красным светом комната с низким каменным потолком. В ней стояли жуткие, леденящие кровь приспособления для пыток и трое мужчин с волчьими лицами — палачи, нанятые королём Тзара.

Сам Торольд стоял в центре комнаты. Его огромная фигура нетерпеливо наклонилась вперёд, тёмное безжалостное лицо и чёрные глаза пылали, когда он наблюдал за ужасной работой своих подчинённых.

Они растянули Кима Идима на дыбе, его пальцы ног были зажаты валиками какого-то приспособления, похожего на огромную отжимную машину. Седые волосы старика были всклокочены, его худое лицо было мертвенно-бледным; глаза, казалось, вылезали из орбит, когда мучители медленно поворачивали валики, которыми были зажаты и сдавлены его ступни.

— Теперь ты готов продемонстрировать, как пользоваться проектором? — безжалостно спросил Торольд.

С этими словами он указал на приземистый механизм, стоявший в конце комнаты, возле широкого окна с видом на залитое лунным светом море.

Это был проектор временных лучей, который вырвал Этана Дрюса и пятерых его товарищей из их собственного времени. Механизм представлял собой сложную конструкцию из наклонных катушек и трубок, на которой был установлен глобус, украшенный тонкими линиями. Имелись и регуляторы, а из нижней части машины выступало большое медное кольцо.

— Нет, ни сейчас, ни когда-либо ещё! — выдохнул Ким Идим.

Ухмыляющиеся мучители повиновались воле своего короля. Этан увидел, как тело старого тзарского учёного конвульсивно выгнулось в агонии, когда они с Лопесом тихо вошли внутрь комнаты.

Чири закричала. Торольд и его мучители обернулись, выхватывая мечи.

Этан, охваченный яростью, бросился прямо на тзарского короля. Один из палачей встал между ними и, прежде чем тот успел нанести удар, американец вонзил клинок ему под рёбра.

Пока Этан вырывал застрявшую между костей саблю, Педро зарубил ещё одного палача, а затем бросился на последнего.

— Стража! — закричал Торольд во весь голос, когда его меч столкнулся с саблей Этана.

— Они не услышат, — прохрипел американец. — Это только между нами двумя.

Яростным, неудержимым натиском он отбросил Торольда к стене. Дикий выпад, поворот — и клинок Торольда вылетел из его руки.

Этан напрягся, готовясь нанести смертельный удар. Но в этот момент комната, да и всё огромное здание, дико затряслись.

Его сбило с ног. Он услышал, как вскрикнула Чири, а Педро испуганно выругался. Глубоко под городом снова зазвучала ужасная барабанная дробь смещающихся скал. Огромная здание Цитадели дико раскачивалась от одного подземного толчка, следовавшего за другим.

Этан, пошатываясь, встал на дрожащий пол и увидел, как Торольд выбегает из двери.

— Стража! — кричал тзарский тиран своим громким голосом, убегая по коридору.

— За ним! — яростно закричал Педро, но Этан удержал конкистадора.

— Нет, на это нет времени! Мы должны освободить Кима Идима, пока Торольд не вернулся с солдатами.

Они слышали громкий голос Торольда, который звал своих воинов, спускаясь на нижние уровни.

Этан резко повернулся к старому учёному. Чири перерезала путы, связывавшие её отца, и помогла ему встать на разбитые ноги.

— Люди из прошлого! — воскликнул старик, глядя на Этана и испанца.

Теперь каждые несколько мгновений Цитадель сотрясалась от новых подземных толчков.

Далеко внизу на улицах раздавались крики устраивавших карнавал людей. А страшный рокот, доносившийся из глубины земли, становился всё громче и громче.

— Ты можешь помочь своему отцу подняться? — крикнул Этан девушке. — Лопес и я можем нести машину, и у нас всё ещё есть шанс пробраться обратно через Цитадель.

— Нет, теперь у нас нет ни единого шанса! — крикнул стоявший у двери испанец. — Сюда идут стражники!

Этан бросился к двери. По тёмному коридору к ним бежала группа мужчин. Американец и Педро отчаянно ждали их с обнажёнными клинками.

Затем один из бегущих навстречу мужчин повернулся и куда-то прицелился. Звонкий выстрел эхом отозвался в тёмном коридоре.

— Попался индеец! — раздался знакомый гнусавый голос.

— Хэнк Мартин! — закричал Этан. — И остальные.

Это были те четверо, которых они оставили в подвалах Цитадели. Огромный топор Свейна теперь был красен от крови. Мечи Птаха и Джона Кру тоже были испачканы красным.

— Мы услышали, как Торольд зовёт своих стражников, решили, что у вас неприятности, и примчались сюда! — задыхаясь, проговорил траппер. — Но они преследуют нас — целое племя.

— Теперь мы здесь в ловушке, и нам не выбраться, — спокойно прохрипел Птах.

— Один! Что с того, что впереди хороший бой? — закричал Свейн, сверкая голубыми глазами.

В дальнем конце коридора появилась группа людей в доспехах, и послышался громкий голос Торольда, который подгонял их вперёд.

Ещё одно мощное землетрясение сотрясло здание вокруг них. Зловещий скрежет камня под землёй превратился в громкий рёв.

— Гибель Тзара близка! — воскликнул Ким Идим. — Люди из прошлого, я могу отправить вас в ваше время с помощью этого проектора, если вы сможете задержать Торольда и его людей, пока я буду его настраивать.

— Мы попробуем! — крикнул Этан. — Но и ты поторопись.

— Они идут! — крикнул Хэнк Мартин Этану из коридора.

В тот же миг раздался треск его ружья. Затем он ударил тяжёлым оружием, как дубиной.

— Встаньте в линию поперёк коридора! — крикнул Этан, присоединяясь к ним. — Мы должны задержать их, пока Ким Идим не запустит машину.

Торольд спешил по коридору во главе плотной массы охранников. Солдаты обезумели от страха из-за ужасных подземных толчков, которые каждые несколько мгновений сотрясали город, и Торольд играл на их панике.

— Вперёд, люди! — кричал король-великан. — В этой комнате находится машина, которая позволит нам сбежать из обречённого Тзара. Рубите всех, кто помешает нам это сделать!

Закованные в броню солдаты хлынули по коридору сплошной живой волной — и тут же остановились.

Выстроившись в линию поперёк коридора, Этан Дрюс и пятеро его товарищей ожидали их. Четыре клинка сверкнули, как стальные молнии. Приклад ружья Хэнка Мартина обрушился вниз, и огромный топор Свейна превращал всё, до чего дотягивался в кровавое месиво.

Этан, рубя как сумасшедший, пытался достать Торольда своей саблей, но король-великан был вне пределов его досягаемости. Воющие, обезумевшие от страха воины, которые видели свой единственный шанс спастись внутри комнаты, продолжали наступать, и перед сражающимся американцем мелькали их безумные лица.

Хэнк Мартин крушил черепа и лица, как яичную скорлупу, прикладом своего тяжёлого ружья, издавая индейский вопль при каждом ударе своего окованного железом оружия.

— Dios! — крикнул Педро, яростно нанося удары. — Даже дон Эрнандо никогда не водил нас в такой бой.

Крупное лицо Джона Кру стало багровым, его широкий меч описывал огромные круги.

— Дети греха! — кричал он. — Чаша ваших злодеяний переполнилась — гнев Божий обрушился на вас!

Птах сражался в зловещем молчании, его смуглое лицо было неподвижно, как маска, когда он наносил удары своим тяжёлым коротким мечом. Время от времени из груди огромного викинга вырывался странный, пронзительный крик.

— Ага! — орал он, когда его ужасный топор обрушивался на нападавших. — Ага!

Воины Тзара отпрянули от этой ужасной защиты. Истекая кровью из дюжины порезов, тяжело дыша, промокший от пота Этан огляделся по сторонам.

Ким Идим возился с проектором, неуклюже передвигая рычаги сломанными руками, удерживаемый в вертикальном положении храбро обхватившей его Чири.

— Ещё минуту! — хрипло крикнул старый учёный.

Торольд дико закричал своим людям, когда новые подземные толчки сотрясли огромное здание:

— Вперёд, их всего шестеро! Уничтожьте их, или мы погибнем вместе с Тзаром!

Мощная волна атаки врезалась в тонкую линию обороны. И снова строй устоял — шесть орудий создали непреодолимый барьер смерти.

Обезумевший, с пеной у рта, Торольд бросился вперёд. Его тяжёлый клинок столкнулся с клинком Итана, отскочил и пронзил левую руку американца.

Не обращая внимания на рану, Этан с тихим рычанием нанёс удар. И его меч пронзил броню прямо над сердцем Торольда. Король Тзара отшатнулся назад и упал на груду тел.

— Ты достал его, приятель! — ликующе завопил Хэнк Мартин.

— Земля тонет! — раздался дикий вопль по всей Цитадели.

Ибо теперь толчки земли превратились в одну непрерывную конвульсию, и огромное здание, раскачиваясь, как лист на ветру, начало медленно оседать вниз.

Нападавшие в коридоре повернулись и в безумной панике бросились бежать, ища выход из здания. Этан обернулся и увидел в окне бушующий, обезумевший океан, набегающий огромными волнами, которые уже захлёстывали улицы тонущего, залитого лунным светом города.

— Конец света — гнев Иеговы обрушился на эту проклятую землю! — закричал Кру.

— Это Рагнарёк! — закричал Свейн. — Сумерки богов!

Ким Идим закричал:

— Проектор готов. Быстрее! Вступите в медное кольцо, один из вас!

— Ты первый, Птах! — крикнул Этан.

Запыхавшийся маленький египтянин сделал вид, что отказывается идти первым, затем шагнул в низкое медное кольцо, выступающее из нижней части машины.

— Прощайте, товарищи! — крикнул он.

Ким Идим быстро провёл стилусом по глобусу, расположенному на верхней части машины, затем коснулся верньера и щёлкнул переключателем. Вспышка света внутри кольца — и Птах исчез. Затем ушёл Свейн, помахав на прощание своим кровавым топором.

Следующим был Педро. Этану пришлось втолкнуть конкистадора в медный круг.

— Sangre de Cristo! — воскликнул испанец. — Я хочу…

Он исчез, не успев договорить. Когда Ким Идим быстро менял настройки, Этан подтолкнул к машине Джона Кру. Но великий пуританин воспротивился.

— Богу не угодно, чтобы люди манипулировали временем, — воскликнул он. — Я не могу.

Но Этан с силой втолкнул его в медный круг. Ким Идим уже внёс коррективы во время и местоположение. Пуританин, всё ещё протестуя, исчез во вспышке света внутри круга.

— Быстрее! Быстрее! — закричал Ким Идим, его голос был почти неслышен среди оглушительного грохота.

А пока земля Тзара, медленно, перемалывая скалы, опускалась вниз, море бушевало под самым городом. Послышался грохот падающих стен.

Хэнк Мартин, всё ещё сжимая свою длинное ружьё, шагнул внутрь кольца.

— Прощай, приятель! — крикнул он Этану с ухмылкой на его вытянутом, перепачканном кровью лице.

Вспышка, и он исчез. И Ким Идим жестом пригласил Итана войти в круг.

— А как же вы с Чири? — хрипло спросил Этан, хватая бледную девушку за руку. — Я не могу оставить вас здесь умирать.

— Мы не умрём — я настрою машину так, чтобы она забросила нас с Чири немного вперёд, когда, по моим расчётам, здесь возникнут новые земли! — крикнул Ким Идим.

— Если я когда-нибудь понадоблюсь вам, ты будешь знать, как снова позвать меня сквозь время! — закричал в ответ Этан. — Чири, прощай!

Раздался приближающийся зловещий грохот.

— Цитадель начинает рушиться! — закричал Ким Идим.

Этан отпустил девушку и заскочил в медный круг. Старик щёлкнул тумблером.

Раздался грохот, и нижние стены Цитадели начали рушиться. Но как только этот грохот достиг ушей Этана, всё вокруг взорвалось яркой вспышкой света, и он потерял сознание.

Этан проснулся от того, что горячие солнечные лучи били ему в лицо. Он лежал на раскалённом песке, окружённый ослепительной полуденной тишиной. До его слуха доносился хор удаляющихся диких воплей.

Этан, шатаясь, поднялся и ошеломлённо огляделся. Он был в пустыне, в пылающей Сахаре, на том же самом месте, где ожидал нападения туарегов, когда его перенесли в будущее. Рядом с ним лежали мёртвые тела других попавших в засаду солдат патруля Иностранного легиона.

А в четверти мили от них орда арабов с дикими воплями ужаса скакала прочь.

— Клянусь небом, теперь я понимаю! — воскликнул Итан про себя. — Ким Идим отправил меня обратно в то же самое место и почти в то же самое время, из которого он меня вытащил. И именно это привело в ужас тех туарегов, которые напали на меня — для них это было так, как будто я на мгновение исчез из виду, а затем появился снова!

Он с ужасом оглядел себя. Он всё ещё был покрыт кровью и потом после той страшной битвы в коридоре.

— Это было десять минут назад — и всё же это было на миллион лет позже! — ошеломлённо пробормотал он.

Этан поймал заблудившуюся лошадь, принадлежавшую одному из убитых в бою туарегов. И вскоре уже скакал по раскалённым пескам, направляясь к французскому армейскому посту, расположенному в нескольких десятках миль отсюда.

Он сказал бы им только, что его патруль попал в засаду и все погибли, кроме него самого. Не было смысла пытаться рассказывать, что с ним произошло на самом деле. Никто и никогда не поверил бы его рассказу.

И точно так же, внезапно подумал он, Педро и Свейн, и Птах, и Джон Кру, и Хэнк Мартин, должно быть, вернулись в своё время и были вынуждены молчать о своём невероятном опыте.

— Лучшие товарищи, которые когда-либо были у человека, — шептал Этан, сидя верхом. — А теперь они все мертвы и исчезли, на века, даже на тысячелетия.

— Нет, это неправда! Их отделяет от меня только время. И Чири и Ким Идим, в какую бы эпоху далёкого будущего они ни сбежали, они отделены от меня только временем.

Этан выпрямился в седле, и на его измождённом лице впервые появилась усталая улыбка.

— Они такие же настоящие и живые, как я, все они. И, может быть, когда-нибудь… когда-нибудь…