— Велена, нам нужно расстаться! — гулко разносится по пустой аудитории.

Надо мной нависает высокий широкоплечий типа как мой “парень” и всматривается в моё лицо. Я пытаюсь отстраниться. Больно натыкаюсь на угол стола и громко ойкаю. Так, что на глазах выступают слёзы. Он расценивает это по-своему.

— Прости, я должен был сказать мягче, — его брови поднимаются домиком. — Но мы просто не созданы друг для друга.

— Всё в порядке… Де… Дебион, — потирая больное место, стараюсь вернуть себе такую необходимую личную дистанцию.

Ну вот, теперь синяк будет. Надо будет спросить соседку, нет ли у них тут волшебной мази от синяков.

— Я понимаю, что тебе сейчас больно, — продолжает гнуть свою линию мой “парень”. Теперь, кажется, уже бывший. — Но иногда лучше, оборвать все концы одним махом, чем долго и нудно оттягивать этот момент.

— Сам догадался? — усмехаюсь я.

— Нет, у Катарины в записной книжке прочитал, — признаётся Дебион. — Мне показалось очень к месту.

— Молодец, — киваю я. — Ну, раз мы все выяснили, я могу идти?

— Обещай, что не ударишься в депрессию и не перестанешь посещать лекции, — он никак не унимается.

— Может, ещё на Библии поклясться? — сдуру роняю я и замолкаю, встречаясь и с непонимающим взглядом Дебиона. — В общем, всё хорошо. Иди к этой, как её…

— Катарине, — на лице здоровяка появляется влюблённая улыбка.

— Именно!

Я всё же умудряюсь отойти в сторону и ловлю озадаченный взгляд Дебиона. Наверное, облегчение, написанное у меня на лице, действительно сейчас кажется странным.

Но изображать из себя безумно влюблённую девицу не очень весело. Тем более, что я еле-еле запомнила его имя. И то только потому, что Дебион перекликался с дебилом.

Я поправляю юбку и пиджак, который так и норовит расстегнуться на груди. Интересно, бывшая хозяйка этого тела специально выбирала одежду на размер меньше, чтобы её главное “достоинство” так выпирало? Надо будет заняться гардеробом. Но не сейчас.

Я выскакиваю из аудитории и, внимательно всматриваюсь в наручные часы, чтобы понять, насколько сильно я теперь опаздываю на следующую лекцию из-за этого здоровяка. Уже успела понять, что в этой академии за опоздания дают дополнительные доклады. А мне бы сейчас с основными разобраться. И не показать, что у меня ни грамулечки магии настоящей Велены.

Поворачиваю за очередной угол и влетаю в чью-то тонкую фигуру. Мы обе валимся на пол. Мне требуется несколько секунд, чтобы сгруппироваться и суметь подняться хотя бы на четвереньки.

— Прости, я не хотела, — пищит девушка.

Я морщусь: ну вот зачем принижаться? Не люблю такое. Мы обе не смотрели, куда шли.

— Я так и знал, что ты притворяешься и не смирилась! — слышится надо мной голос Дебиона. — Ты специально быстрее сбежала, чтобы отомстить Катарине!

Я обращаю, наконец, внимание, на кого же я налетела в спешке. Хрупкая русоволосая девушка потирает ушибленное запястье и, надув губки, жалобно смотрит на меня. Вокруг рассыпаны учебники и тетради. Ну надо же было так влететь!

Дебион кидается к девушке и аккуратно помогает ей подняться. Буквально сам ставит на ноги — силы у этого де… Дебиона немерено.

— Ты цела, Катарина? — он прижимает её к себе и с недовольством смотрит на меня. — Вел, как ты могла? Кати не сделала тебе ничего плохого. Ты, как всегда, лицемерила, когда сказала, что не расстроилась.

Я тоже поднимаюсь на ноги и рассматриваю ссадину на коленке. Больно. Что ж за день-то такой?

— Что здесь происходит? — раздаётся низкий властный голос.

Весь шум в коридоре стихает, а Катарина издаёт испуганный “ох”. Я поднимаю взгляд. Передо мной стоит мужчина в строгом тёмно-сером камзоле, белой рубашке, расстёгнутой на пару верхних пуговиц и бордовом жилете, подчёркивающем широкую грудь и узкую подтянутую талию. Красив, однако.

— Господин ректор, — начинает Дебион. — Адептка Велена напала на Катарину. Из соображений мести.

Пронзительный взгляд его зелёных глаз сосредотачивается на мне. По спине пробегают мурашки. Ректор осматривает меня с ног до головы, задержавшись на коленке, а потом строго распоряжается:

— Велена Эйрис, срочно в мой кабинет!

Ну, блин, попала!

Под торжествующий взгляд Дебиона я понуро иду за ректором. Эх, и почему у бывшей хозяйки тела настолько плохая репутация? Я в этом мире чуть дольше недели и смирилась почти со всем, кроме этого. При такой хорошенькой внешности Велена умудрилась настроить против себя чуть ли не половину академии. Другая половина искала её внимания и подлизывалась. Как будто она была шаблонной злодейкой из книги или сериала.

Ректор идёт, не глядя на меня, уверенный, что я никуда не денусь. Еле успеваю за его широким шагом.

В кабинете он поворачивается ко мне и впивается колючим изучающим взглядом. Взгляд то и дело скользит вниз, в район моей груди. Я смущаюсь, но сдерживаю желание прикрыться.

— И что это было, адептка Эйрис? — ректор всё же смотрит мне в глаза. — Почему вы всегда оказываетесь рядом, когда с адепткой Бирош что-то случается?

Мычу что-то невнятное, а сама думаю, что же ответить. И ведь не виновата, но всё равно не по себе. Догадываюсь, что Бирош — и есть та самая Катарина, в которую я врезалась. По взгляду ректора понимаю, что он не поверит, если я скажу, что это череда совпадений.

— Выношу вам первое предупреждение, — вкрадчиво, со сквозящей в голосе угрозой говорит ректор. — На третье вы вылетите из академии. Здесь не место таким, как вы.

Я поджимаю губы и киваю, а у самой начинают подрагивать пальцы. Сжимаю их в кулаки. Обидно, что мне попадает от ректора за чужие грехи. И оправдываться бесполезно.

— И сделайте что-то со своей формой, — снова гипнотизируя мою грудь, говорит он. — Застегнитесь.

Я перевожу взгляд на его расстёгнутые пуговицы, приоткрывающие широкую мускулистую грудь. Сглатываю. Кто бы говорил.

— Как скажете, господин ректор, — послушно отвечаю и поднимаю на него максимально невинный взгляд.

Это должно было по идее его задобрить, но не сработало. Вместо того чтобы смягчиться, взгляд ректора темнеет, а на лице застывает маска. Но это его не портит, и я невольно засматриваюсь на его высокие скулы и широкий подбородок.

— Если это всё, идите, — немного хрипло говорит он.

Смотрю на наручные часы и понимаю, что уже сильно опоздала.

— Я скажу мадам Битрикс, чтобы она предупредила преподавателя. Вам простят задержку, — успокаивает меня ректор.

Я выдыхаю и бормочу слова благодарности. Мы выходим из кабинета, и я рвусь из двери первой.

Всего на миг отвлекаюсь на движение сбоку: в часах с кукушкой открывается дверца, сейчас пробьёт три. Но вместо кукушки из дверцы вылезает скелет змеи, и раздаётся звук, больше похожий на крик ужаса.

Вздрагиваю и останавливаюсь. В мою спину тут же врезается ректор, а по телу пробегают мурашки.

Я вспомнила. Всё вспомнила. То, что меня ждёт…

Всё было в книге, которую я читала незадолго до того, как попала в этот мир. Эти часы — зачарованные, оставшиеся со времён основания академии Даркфилд. А в те времена здесь изучали тёмную и демоническую магию, проклятья, некромантию и прочие сомнительные вещи. Катарина и Дебион — главные герои. Велена — злодейка, которая мстила, неудачно пыталась поиздеваться над героиней, а потом попала в руки скрытого злодея. И в итоге была убита. Ректором.

— Что такое? — доносится до меня голос моего будущего палача, и я вспоминаю, где я нахожусь.

Ректор тем временем огибает меня и внимательно заглядывает в лицо.

— Мне конец, — осознаю я. — И вам тоже.

Он выгибает бровь. Ну да, он вряд ли поверит: здоровый мужчина, сильный боевой маг в полном расцвете сил. До сих пор не понимаю, зачем автор пожертвовал им почти в самом конце.

— Если признаетесь честно, что вы натворили, обойдёмся без строгого наказания.

— Ничего я не сделала, — бормочу я. — А надо бы что-то делать.

Ректор хмурится, совсем теряет нить разговора. Но мне в этот момент всё равно. Всё не важно, кроме той нереальной и абсурдной ситуации, в которой я оказалась. А может, я что-то не так поняла?

— Простите. Я опаздываю, — говорю я ректору и быстрым шагом выбегаю в приёмную.

Прохожу мимо удивлённой мадам Битрикс, иду по коридору, дохожу до аудитории. Всё это время я погружена в свои мысли, практически не обращаю внимания на внешний мир. Цель одна — добраться до тетради и перьевой ручки и всё записать. Только так я убежусь, похожа моя безумная догадка на правду, или нет.

Преподаватель, мисс Кутси, противно улыбаясь, даёт мне дополнительный доклад. Но это меньшая из проблем, которые ждут меня в будущем. Сажусь за своё место и, быстро листая, открываю самый конец тетради с лекциями. Мисс Кутси перестаёт читать мораль по поводу опозданий и переходит к лекции.

Я не слушаю, переворачиваю тетрадь и записываю всё, что помню из книги. Совершенно не помню конец — видимо, не дочитала. Пока записываю, досадую, что в памяти отложились сцены обжиманий Дебиона и Катарины в галерее, но кто и где устроил магическую ловушку главной героине, совсем не помню. Не на то я обращала внимание, не на то.

С сюжетом покончено, я оглядываю записи. С сожалением, которое сжимает тискам грудь, признаю, что я точно в книге. В мире, похожем на книгу. Это само по себе странно. Но перемещение в другой мир — тоже та ещё странность. Я приняла её не сразу, а только недавно, когда вышла из местного лазарета. Так что и “книгу” приму.

Я решаю подумать, что я могу изменить, чуть позже. Для начала надо записать всё, что вообще помню. А ещё неплохо бы вычислить скрытого злодея. Это кто-то из близкого окружения Катарины, но кто — я не знаю.

На каждого человека, играющего роль в книге, я беру отдельный лист. Записываю всё: имя, магию, статус, характер. И главное — их цели, то есть, то, чего они хотели сделать в книге, чего добивались.

На страничках тех людей, с которыми я уже успела пересечься и увидеть вживую, я рисую маленькие портреты. В своём мире я отучилась на художника, но, как это бывает, работала продавцом в ювелирном. Как я надеялась, временно. Что ж, надежда оправдалась…

Лекция заканчивается, но я замечаю это только когда все встают.

— Вел, ты сегодня решила быть примерной ученицей? — спрашивает меня “подруга”, Мадлен.

Не очень приятная девушка, что-то в ней напрягает. И только теперь я понимаю что: она лицемерка и дружит с Веленой только потому, что её семья — вассалы семьи Эйрис. И в книге она без проблем выполняла любые поручения, даже нарушающие правила. Но когда её поймали на горячем — валила всё на Велену.

— Я писала не лекцию. Ты же дашь списать свою? — хлопаю я глазами.

Мадлен без вопросов отдаёт, как будто только этого и ждала. Мы идём в другую аудиторию.

— Так зачем тебя позвал Деб? Неужели сделал предложение? — любопытствует “подруга”.

Я молчу и думаю, говорить или нет. Но прихожу к выводу, что Дебион первый всем разболтает, и пытаться утаить слона в комнате бесполезно.

— Мы расстались.

— Ох, — глаза Мадлен округляются, а потом в них мелькает растерянность. — Как он мог…

— Он всё равно не соответствовал моему вкусу, — принимаю я гордый вид, который, по идее, соответствует образу Велены. — Найду себе кого-то получше.

Мадлен смотрит на меня с откровенной жалостью. Потом спохватывается и активно поддакивает:

— Конечно, раз он не смог разглядеть твоих достоинств, зачем он нужен?

Я думаю, что не обратить внимания на достоинства хозяйки этого тела сложно. Но Дебион действительно не очень-то и смотрел. В отличие от того же ректора.

Уши горят при воспоминании об этом. Надо будет срочно раздобыть нормальную одежду, а потом уже думать, как мне выкручиваться.

Ректор лёгок на помине. Преподаватель по стихийной магии задерживается, и аудиторию нам открывает именно ректор. Я не свожу с него глаз, а он, кажется, даже не замечает меня.

— Сегодня я буду вести лекцию, — говорит он, когда мы рассаживаемся и достаём тетради. — Возникли непредвиденные обстоятельства.

По аудитории разносятся шепотки. Какой-то смельчак решается спросить то, что волновало всех:

— Он подвергся тёмной магии? Кто-то опять это сделал?

Ректор бросает на смелого адепта испепеляющий взгляд. Я кусаю ноготь. Этот тёмный маг — и есть книжный злодей. И надо избегать его, но кто он я так и не узнала.

— Вам не о чем волноваться, — чеканит он. — Господин Чотис сам расскажет причину, если сочтёт нужным.

По аудитории опять прокатывается волна обсуждения, но тон разговора другой: слышится облегчение. Преподаватель жив.

Ректор начинает лекцию. Я же опять открываю тетрадь с записями и добавляю то, что не успела. Собственно, самого ректора-то я и не записала. Как там его звали? Имя мелькало редко.

Записываю остальное: красив, сообразителен, боевой огненный маг. Опытный и сильный. Жертвует собой ради академии.

Портрет ректора я тоже зарисовываю, благо, модель перед глазами. Задумываюсь о том, что наставники героев часто умирают для пущего драматизма, вот и ректора постигнет та же участь, я рисую не просто зарисовку, а приличный эскиз. Любуюсь работой — такое лицо грех было не нарисовать. Мне настоящей ровесники Велены уже не так интересны, а вот мужчины постарше кажутся гораздо привлекательней.

Увлекаюсь и зарисовываю мускулистые руки, как бы они смотрелись без пиджака, даю волю фантазии художника и перехожу к грудным мышцам и прессу. Процесс меня успокаивает, и в голову параллельно приходит несколько идей. Например, я могу перевестись в другую академию…

— Адептка Эйрис! Что у вас там? — как гром среди ясного неба раздаётся голос ректора.

Блин. Я прикрываю рисунок рукой и пищу “Ничего”. Понимаю, что этим движением подставляю себя.

— Да? Тогда, с вашего позволения, я сам посмотрю, — хмыкает ректор.

Моя тетрадь поднимается в воздух сама собой и летит прямиком в его руку. Открытая именно на этой странице…

Я замираю и могу только с ужасом смотреть, как ректор берёт тетрадь в руки, смотрит… С его лица сползает еле заметная ухмылка, уголки губ опускаются, а брови ползут вверх. Он переводит на меня осторожный взгляд. Я прячу лицо, закрыв его учебником.

— Как понимаю, лекцию вы не записывали, адептка Эйрис? — с упрёком медленно проговаривает он. — Вам так понравилось проводить время в моём кабинете?

Я только мотаю головой, так и не поднимая взгляд.

— Я конфискую это, — со шлепком он бросает мою тетрадь на стол.

По телу пробегается холодок. Рисунок смущает, но не более того. А вот что будет, когда ректор прочтёт весь сюжет, мне и представить сложно. Ясно только, что я привлеку слишком много внимания, а мне бы, наоборот, пока затаиться.

— В-вы не имеете права! — нахожу в себе силы гордо поднять голову. — Это моя личная вещь.

— Вот как? — выгибает он бровь. — Хорошо… Если хотите тетрадь обратно, продолжим разговор после всех занятий. В моём кабинете.

Мне ничего не остаётся, кроме как кивнуть и достать другую тетрадь. Ректор продолжает лекцию. Теперь уж я не отвлекаюсь и старательно записываю, хоть и не понимаю почти ничего.

В конце занятия с грустью провожаю взглядом свою тетрадь, которую ректор кладёт в стопку с материалами для лекции и уносит. Он на меня даже не смотрит, и во мне появляется надежда, что и читать он не станет.

Мадлен сразу одалживает мне свои лекции, я благодарю её и кладу их в свою сумку через плечо. У большинства адептов именно такие.

По пути к следующей аудитории я то и дело слышу бурные обсуждения, которые стихают, стоит мне подойти ближе. Интересно, это Дебион уже всё разболтал, или они обсуждают то, что меня вызывал ректор? По злорадным (и изредка сочувственным) взглядам это не поймёшь.

Мне хочется беспардонно подойти к одной из шушукающихся кучек и спросить их прямо, что такого интересного они обсуждают. Но сдерживаюсь и тихо надеюсь, что это всё быстро пройдёт, забудется.

— Ты идёшь на следующее занятие? — спрашивает меня Мадлен.

— А есть варианты? — невесело отвечаю я.

— Да, — теряется “подруга”. — Я могу как обычно сказать, что тебе нездоровится. Мисс Ирис поставит тебе зачёт и так.

— Отличная мысль! — хвалю я её. — Тогда я схожу в библиотеку.

Лицо Мадлен вытягивается от удивления. Видимо, я сказала что-то не то. Я ободряюще улыбаюсь “подруге” и ухожу.

Ректор делает паузу, о чём-то задумавшись. Сглатывает. С моего ракурса очень хорошо видно, как двигается его кадык. Нос щекочет терпкий резковатый аромат. Бергамот и что-то ещё. Да, не думала, что застряну в таком щекотливом положении.

— Что сделать? — напрягаюсь я.

Уже жалею, что использовала свой план “Б”. Опасно пытаться соблазнять ректора. Но я была уверена, что такой положительный персонаж, как он, не поддастся на соблазн, просто хотела отвлечь его.

— Поработать, — задумчиво тянет он.

Затем отстраняется и встаёт. Я обречённо отпускаю тетрадь, поняв, что мне бессмысленно тягаться в силе с ректором.

— Адептка Эйрис, идите за мной, — строго говорит он.

Я слышу, как он делает несколько шагов к двери. Сползаю со стола ректора и встаю на ноги. Отряхиваю юбку.

— Я жду, — строго напоминает он.

Догоняю ректора, стоящего в дверях.

Мы идём по коридорам академии. Редкие адепты провожают нас взглядами. Я стараюсь принять максимально независимый вид, но получается плохо.

Мне сильно не нравится, что тетрадь всё ещё в его руках. Куда он её несёт? Зачем? Напрягаюсь сильнее, когда мы с первого этажа спускаемся в какой-то полуподвал.

Там ректор стучит в неказистую дверь с надписью “редколлегия Пера”. Распахивает дверь и пропускает меня внутрь.

В небольшой комнате с половинчатыми окнами под потолком сидят три человека, закопанные в бумажках и кружках с чаем. Высокий широкоплечий шатен на столе, а две девушки на стульях. Узнаю среди них свою соседку по комнате, Тиону, она несказанно удивлена явлению меня и ректора.

Смутно припоминаю, что в сюжете книги фигурировали статьи студенческой газеты, и догадываюсь, что это и есть местные журналисты.

— Добрый вечер, — здоровается ректор, а я чувствую, что он не скажет сейчас ничего хорошего. — Я привёл вам художника.

Все трое адептов смотрят на меня. Шатен и моя соседка с удивлением, а незнакомая девушка, брюнетка с двумя косами и в очках, — с открытой неприязнью. Она же и возражает:

— Господин ректор, она не подойдёт!

— Почему же? Навыки мисс Эйрис на высоте, — спокойно отвечает ректор.

Я молчу: для студенческой газеты мои навыки действительно подойдут, но до каких-то высот мне далеко.

Стоп, о чём я думаю? Я вообще не хочу тут работать! Перевожу несчастный взгляд на ректора и собираюсь наплести ему, насколько загружена учёбой. Но меня перебивает та же девушка.

— Нам важнее скорость и узнаваемость образов, — она поправляет очки.

— О, можете не переживать, — хмыкает ректор. — Сейчас я вам продемонстрирую, что адептка Эйрис нарисовала всего лишь за половину лекции…

У меня волосы встают дыбом, когда ректор открывает тетрадь. Все с интересом смотрят. Он на миг задумывается, сдавленно кашляет и… выдирает целый лист!

Ректор так, чтобы никто не видел, складывает лист из моей тетради втрое и убирает в свой карман. Я понимаю, что уже совсем не контролирую ситуацию и просто хочу зарыдать. Ректор тем временем открывает страницу с мисс Кутси, преподавательницей, которая по сюжету активно покровительствовала героине.

Брови брюнетки ползут вверх, моя соседка, Тиона, удивлена не меньше. Даже больше, пожалуй. Высокий парень хмыкает и прищуривается. Кажется, он читает…

— Господин ректор, давайте я нарисую что-то на листке, — я вытягиваю ладонь и прикрываю буквы рукой. — Это моя личная вещь.

— Отличная идея. Возвращаю, — он протягивает мне тетрадь.

Я смотрю на его карман, но прежде, чем решаюсь попросить обратно вырванный листок, ректор выходит.

— Ах, да, — оборачивается он в дверях, — Адептка Эйрис, если вы откажетесь от участия в активности в газете, я вынесу вам второе предупреждение.

Я поджимаю губы и проклинаю упрямство ректора. Уговорить его не выйдет.

— Адептка Дориа, вы можете не брать мисс Эйрис, но другого художника всё равно нет, — заявляет он и, наконец, выходит.

Дверь за ректором захлопывается. Я остаюсь наедине с теми, кто не раз по сюжету будет писать не очень приятные для Велены статьи. И уже писали…

Печально вздыхаю и поворачиваюсь к ним.

— Давайте вот как поступим, — берёт слово до этого молчавший высокий парень. — Я дам задание, а ты нарисуешь зарисовку на листе. Два человека, в динамике, чтобы были эмоции. Справишься?

Я киваю. А что делать? Пока вылетать из академии не хочется. Я почти не ориентируюсь в этом мире и даже не представляю, что скажут родители Велены.

Сажусь за свободный стул, Тиона даёт мне карандаш и лист. Брюнетка подгребает ближе к себе какие-то черновики и поджимает губы: ей это всё не нравится. Но с шатеном не спорит, видимо, он главнее. Подмечаю, что он выглядит взрослее остальных, наверное, старшекурсник, выпускник. Тиона и брюнетка на год-два старше меня. Парень едва заметно улыбается уголком рта и говорит с хитрым прищуром:

— Нарисуй Дебиона и Катарину. Кто это объяснять не надо? Они должны выглядеть как парочка: обниматься, смотреть друг на друга.

Брюнетка довольно хмыкает, соседка хмурится. Я только снова вздыхаю, хочу домой.

— Поняла. Это для статьи о том, что они теперь встречаются? — спокойно уточняю я.

Шатен удивлённо поднимает бровь и кивает. В его взгляде появляется толика уважения. Остальные слегка теряются и переглядываются.

Несколько набросков я бракую, наконец, выбираю позу, где они смотрелись бы мило. Рисую. Рука тянется нарисовать Дебиону дебильное выражение лица, но я сдерживаюсь. Если рисунок сразу пойдёт в статью, без правок, то я быстрее освобожусь.

Наконец, заканчиваю. Теперь в глазах всей троицы я явно прибавила очков уважения. Брюнетка только окончательно скисла.

— Добро пожаловать в коллектив, Велена Эйрис, — хмыкает шатен. — Я главный редактор, Мартин Кэррот.

— Велена Эйрис, — киваю я.

— Лолла Дориа, — нехотя произносит брюнетка.

— Меня ты знаешь, но напомню, — беззаботно улыбается соседка, — Тиона Валлис.

Отношения у нас с Тионой были дружески-нейтральными. Если честно, не ожидала, но ей, похоже, нравилось, что я теперь в этом кружке журналистов.

— Предлагаю вот что, — беру быка за рога я. — Если я художник, мне же не обязательно тут надо будет торчать всё рабочее время? Вы можете давать мне задания через Тиону, а я буду рисовать в комнате.

Я встаю и перекидываю сумку через плечо. Лолла сияет, а вот остальные немного хмурятся, как будто я сказала что-то не то.

— Нам нужны не только иллюстрации, иногда нужно рисовать рамки или узоры, — объясняет Мартин. — И рисунок для статьи нужно будет доработать. Нужны толстые линии и обводка.

Мне приходится сесть обратно и заняться исправлениями. Мартин объясняет, стоит за спиной и с каждой правкой наклоняется всё ниже. Мне даже приходится подвинуть стул. Он замечает это движение и отстраняется.

Наконец, я заканчиваю. Мы договариваемся, что я приду завтра сразу после занятий. Все тоже собираются расходиться по комнатам, собирают вещи. Я просто беру сумку, прощаюсь и выхожу первая.

По пути предвкушаю, как завалюсь на свою кровать и наконец отдохну. Слишком много событий для одного дня. А ведь это только начало, мне предстоит подумать, как именно я смогу изменить сюжет.

В своих мыслях за очередным поворотом я не замечаю идущего навстречу худого паренька и влетаю в него. Он затравленно отшатывается, учебники из его рук падают на пол. Вместо того, чтобы поднимать их, он стоит столбом и начинает мелко дрожать.

Так… бывшая хозяйка тела что, его запугала?

Чувствую за это толику ответственности. Прошу у него прощения, чем вызываю шок, отразившийся на его лице. Поднимаю учебник и протягиваю пареньку.

— В-велена! — вместо учебника он хватает мою руку обеими ладонями. — Ты перестала меня игнорировать?

— Э-э-э, — выдаю я.

Я, разумеется, понятия не имею, кто он.

— Я слышал, ты рассталась с Дебионом. Мы теперь можем быть вместе? — оживляется парень и неприлично быстро сокращает расстояние между нами. — Скажи, что ты будешь теперь со мной. Иначе я не выдержу и прыгну, как в тот раз.

От паники я совсем не соображаю, что ответить, только стратегически отхожу. Но это не помогает — он продолжает подходить всё ближе. Кто он вообще? Куда и откуда он прыгал? Он с ума сошёл от чувств к Велене?

Спиной я натыкаюсь на кого-то. Широкая мужская ладонь ложится мне на талию.

— У неё уже есть парень, — раздаётся над ухом.

Оборачиваюсь и вижу Мартина. Округляю глаза, но молчу.

— Так что ты свободен, понял? — добавляет он.

Паренёк поджимает губы и сопит. Я вмешиваюсь:

— У меня нет парня, и я не хочу пока ни с кем встречаться.

Облегчённый выдох худого паренька сбивает новая фраза Мартина:

— Милая, ты всё ещё держишь наши отношения в тайне? Ты же уже рассталась с тем придурком! — как будто вполне искренне удивляется он.

Я теряюсь. Неужели Велена встречалась с двумя? Нет, Мартин просто сбил меня актёрской игрой! Он же только сегодня мне представился, значит, они с Веленой не были знакомы. Я хмурюсь и взглядом даю понять, чтобы он перестал.

— Так вот ты какая, — с презрением говорит паренёк. — Я был о тебе лучшего мнения.

Он подбирает свой второй учебник, всхлипывает и буквально убегает, прикрывая лицо.

— И зачем ты это сделал? — я разворачиваюсь к Мартину и справедливо возмущаюсь.

— Иначе Стефан бы не отстал. Я-то его знаю, — беззаботно улыбается он.

А мне хочется врезать ему в лицо, чтобы стереть эту улыбку. Ничего смешного.

— Этот Стефан может разнести слухи. Не боишься, если тебя начнут считать моим парнем?

— М-м-м, — тянет Мартин. — Нет.

Это сбивает меня с толку. Он прикалывается или флиртует? На всякий случай я отшагиваю.

— Не волнуйся, — ещё шире улыбается Мартин. — Всегда можно это опровергнуть в новой статье. А вообще, легенда о втором возлюбленном может спасти твою репутацию. Тебя, наследницу древнего аристократического рода, бросили ради какой-то безродной.

— А то, что я встречалась с двумя, конечно же, спасёт мою репутацию? — хмыкаю я и холодно продолжаю: — Спасибо тебе за помощь, но дальше я разберусь сама. До завтра.

Мартин разводит руками. Я ухожу.

Я молчу и только хлопаю глазами, не зная, как реагировать на такое заявление.

— От скромности не умрёте, — наконец, говорю я.

— И вообще не умру. А вот сколько тебе осталось — вопрос открытый, — задумчиво отвечает он.

Эти слова меня пугают. Он что, не врал? Нет, просто не может быть. С чего бы богу мне являться. Я встаю и подхожу прямо к сидящему на моём стуле мужчине.

— Если это какая-то шутка, то пора заканчивать, — отодвигаю стул, и он опускает ноги. — Это женская комната, уходите, а то позову… кого-нибудь.

Хватаю его за плечо, чтобы заставить подняться. Рука проходит сквозь него.

— Ай, полегче, — он морщится и трёт плечо. — Я очень чувствительный.

Вот теперь я верю, что я окончательно сошла с ума. Испытываю шок сродни тому, когда только оказалась в этом мире.

— Да расслабься, Вера, — тянет он. — Я пришёл помочь. Скоро уйду.

От этого небрежно брошенного моего имени холодок пробегает по спине. Он знает. Он и правда бог? А я его со стула выпихнуть пыталась…

— Простите, — сдавленно говорю я. — Как к вам обращаться?

— Хэлли. Один из трёх богов баланса этого мира. И можно на “ты”, я считаю, что все души по своей сути равны.

Я киваю и жду, что он скажет. Он встаёт со стула. Только тогда я понимаю, насколько он высокий — мне приходится задирать голову.

— Ты веришь в духов?

— Теперь да, — бормочу я. Теперь я готова поверить в кого угодно.

— Они могут тут иногда появляться. Особенно в местах скопления энергии, — будничным тоном, как будто рассказывает прогноз погоды, говорит он. — Так вот, не обращай внимания. Они безобидны, и люди из этого мира их не видят. Смотри, чтобы не решили, что ты сошла с ума.

Я активно киваю: полезная информация. Он продолжает.

— Постарайся выжить. Скоро тут будет твоя соседка, мне пора.

— Подождите, и это всё? — беспокоюсь я. — Может, подскажете, кого мне надо избегать? Или куда мне идти? Что делать?

— Ш-ш-ш, — он медленно подносит палец к моим губам. Я чувствую прохладу и не более того. — Тихо. Она уже здесь. Не разговаривай со мной. Веди себя естественно.

Дверь в комнату распахивается, и входит Тиона. Я понимаю, как странно выгляжу: стою столбом рядом со столом, смотрю куда-то в пустоту, задрав подбородок.

Хэлли медленно пятится, машет на прощание рукой и исчезает в стене. Сказать, что я всё ещё в шоке — ничего не сказать. Он меня бросил, так ничего и не объяснив!

— Всё в порядке? — спрашивает Тиона.

— Да, — нервно хихикаю я. — Задумалась. День был тяжёлый.

Медленно иду к своей кровати и снова утыкаюсь головой в подушку. Тиона разумно решает меня не трогать, хотя наверняка у неё много вопросов.

Бросаю гневный взгляд на Мадлен и иду за ректором. Чувствую себя неуютно под прицелом взглядов, но держу голову прямо и специально громко стучу каблуками. Ректор не оборачивается, и я медленно от него отстаю. Приходит мысль даже сбежать, но понимаю, что это только усугубит проблемы.

В кабинете он сканирует меня взглядом так, что хочется сжаться в комочек. Ничего хорошего это не предвещает.

— Второе предупреждение, адептка Эйрис, — чеканит он.

— Протестую! — возмущаюсь я, вызвав лёгкое удивление в глазах ректора. — Это была не я. И вы не должны обвинять меня без доказательств.

— Да? — протягивает он, облокачиваясь на стол. — А может это вы предоставите доказательства вашей невиновности? Или нет, назовите хоть одну причину, почему это не вы, когда во всех остальных случаях в бедах адептки Бирош были виноваты только вы и больше никто?

— У меня больше нет причин так поступать, — говорю уверенно, чтобы он поверил. — Я рассталась с Дебил… Дебионом.

— А может, вы хотели его вернуть? — прищуривается он.

— Упаси бог… боги, — вырывается у меня.

— То есть, вы совсем, ни капельки ни при чём? — ректор делает шаг ближе.

Тут я не могу ответить честно. Сжимаю от досады кулаки. Чтобы не врать, формулирую ответ по-другому.

— К взрыву не имею никакого отношения. Если бы его устраивала я, то на Катарину бы не попало. Только на Дебиона.

Ректор задумывается, внимательно глядя на меня. Кажется, я прибавила очков к уважению.

— Уговорили, адептка Эйрис, — хмыкает он.

Огибает стол и находит в ящике пробирку с причудливой пробкой, в которой торчит маленький кристалл. Возвращается ко мне. Все его движения медленные и расслабленные, но в них чувствуется сила, как у хищника, вышедшего на охоту.

— Дайте вашу руку, — не дожидаясь моей реакции, берёт и поднимает её сам. — Давайте возьмём капельку вашей магии, чтобы сравнить след.

Чувствую, как ладони потеют. Я так и не научилась использовать магию!

— А это точно необходимо? — спрашиваю я, стараясь скрыть волнение.

— Если вы не хотите получать второе предупреждение, то да.

Ректор водит пальцем по моей раскрытой ладони, хмурится. От его движений мне немного щекотно, а ещё почему-то это смущает, но больше ничего не происходит. Прикладывает “пробирку”, хмурится ещё больше.

— Выпустите немного магической энергии, — настаивает он.

— Не могу, — выдавливаю из себя я.

И рада бы, но не получается. От переживаний я не могу сосредоточиться, а из-за того, что не могу сосредоточиться, переживаю ещё больше. Вдруг у меня совсем нет магии? И он прямо сейчас поймёт, что я не Велена?

— Значит, вам есть, что скрывать? — он говорит это таким тоном, будто слегка разочарован.

Отпускает мою руку, но вместо облегчения я испытываю неприятное чувство досады.

— Можете быть свободны, — холодно говорит ректор. — Как только я смогу сравнить ваш магический след, я буду рад снять предупреждение. Помните, что третье станет последним.

Я понуро выхожу из кабинета. Плетусь по коридору, пытаясь вспомнить, какое сейчас должно быть занятие. Блин, дурацкая ситуация! Он почти мне поверил, но из-за этой магии меня скоро отправят к дяде Филиппу.

За углом меня ждёт Мадлен. Смотрит извиняющимся, несчастным взглядом, сжимая свою сумку до побелевших костяшек пальцев.

— В следующий раз спрашивай, потом делай, — грозно смотрю на неё.

Она кивает и, кажется, слегка выдыхает.

— Серьёзно, в следующий раз я прямо скажу, что это была ты, — я не могу долго злиться, и это моя слабость.

— Спасибо! — она улыбается. — Иначе мне бы досталось от отца…

Мы подходим к двери аудитории, и я замираю. Блин! Это практика. По магии. Надо было не идти, а сказать, что плохо себя чувствую.

Мадлен непонимающе смотрит на меня. Решаю, что сама отпрошусь у учителя и всё же захожу в аудиторию.

А за дверью скорее спортивный зал. На полу разложены подушки, на них уже сидят, скрестив ноги, адепты. Преподаватель громко просит нас не опаздывать, привлекая этим внимание к моей и так заметной персоне.

По залу идут шепотки. Я к своему неудовольствию замечаю сидящей ближе к преподавателю Катарину: сегодня у нас с её группой объединённая практика. На её коже остался лишь едва заметный зелёный оттенок.

За спиной скрипит дверь — опоздали не только мы.

— Велена! — звучит полный возмущения голос Дебиона. — Как ты могла?

А вот его тут быть не должно. С удивлением я оборачиваюсь и вижу, как Дебион гневно машет мне перед носом какими-то листами.

— Как это понимать? — продолжает он кричать.

Взгляд выхватывает буквы. Заголовок газеты. “Велена Эйрис и её тайная любовь”.

Теперь мне хочется прибить не только Дебиона, но и Мартина. Зачем он это сделал? Мне только показалось, что он ко мне нормально относится, и он решил поиздеваться?

Хватаю газету из рук Дебиона и, не обращая внимания на его возмущения, читаю. Ничего хорошего там не написано. В статье прямо говорится, что Дебион — хорошая партия, и встречалась я с ним ради его статуса и наследства, а вот сердце принадлежало другому. И как только меня бросили, утешаться я пошла именно к нему. Вот и не грустила.

Хитрый Мартин не называет в статье имя моего “возлюбленного”, но смело обещает раскрыть его личность.

— И как ты это объяснишь? — сопит Дебион, который уже немного успокоился.

— А я должна? — выгибаю я бровь. — Нас с тобой уже ничего не связывает.

Забываю о том, что парень передо мной не только “хорошая партия”, но и сильный маг. Сжатые кулаки Дебиона вспыхивают огнём. Вслед за этим позади меня слышна вспышка, раздаются крики. Оборачиваюсь и вижу, как преподаватель тушит шариком воды небольшой костёр посреди зала. Но Дебиона даже это не останавливает: он угрожающе надвигается на меня, и его кулаки всё ещё в огне…

Я успеваю только испугаться — на его руке виснет Катарина.

— Деб, она сделала тебе больно? — сочувственно говорит она.

Я смеряю Катарину жалостливым взглядом. У неё совсем нет гордости? Но зато на Дебиона она действует: тот успокаивается, гасит огонь и переводит на девушку полный нежности взгляд.

— Вы закончили? — раздаётся скрипучий голос преподавателя.

Блин. Теперь из-за главного героя мне тоже влетит. Смотрю на преподавателя и принимаю невинный вид.

— Адептка Эйрис, адепт Ноаль, выйдите из зала, — строго говорит преподаватель. — Адептка Бирош, займите своё место.

— Но я тут ни при чём, — протестую я.

— Вы и так отняли у нас много времени. Выходите.

Понимаю, что спорить бесполезно. От бессилия и злости на Дебиона сжимаю кулаки. Выхожу. Дебил — за мной.

В коридоре выдыхаю. Если так подумать, я же и хотела уйти с занятия. Стоит пойти в библиотеку и продолжить искать способы пробудить магию.

— И не смей больше трогать Катарину, — шипит Дебион. — Я был о тебе лучшего мнения…

— Бедная твоя Катарина, — не выдерживаю я и поворачиваюсь Дебиону с мнимым сочувствием на лице. — Достался же ей парень. Верит всякой чуши в статьях, а сам не лучше… Сколько раз ты бегал на свидания к Катарине, пока мы ещё были в отношениях?

— Это были не свидания, мы занимались, ты знаешь! И только потому, что ректор приказал ей взять надо мной шефство.

Так и было, ведь академии не выгодно, чтобы такой спортивный талант не сдал экзамены и из-за этого не попал на соревнования. Я морщусь и тру лоб. Почему я вообще трачу время на этого парня?

— Скажи, ты правда так быстро меня забыла? — Дебион скрещивает руки на груди и внимательно на меня смотрит.

Не знаю, что ответить. Я-то его и не помнила. И вообще, почему ему это важно, разве он не должен миловаться с главной героиней, а про меня уже и не вспоминать? Что ж, сам хотел знать — сам напросился.

— Да, так и есть, — мстительно улыбаюсь я.

— Ты врёшь, — хватает он меня чуть выше локтя и сжимает пальцы. Приближается. — Ты просто хочешь, чтобы я ревновал и вернулся к тебе. Да, вот на что ты рассчитывала? Вывести меня на эмоции?

Я упираюсь свободной рукой ему в грудь и отталкиваю его. Точнее, пытаюсь — ведь эта скала с мышцами не двигается ни на миллиметр.

— Что я вижу? — раздаётся рядом протяжный противный голос. — Наконец-то я поймал прогульщиков.

Мы с Дебионом отстраняемся друг от друга. На нас смотрит с победной ухмылочкой явно какой-то преподаватель, но я не знаю, кто он. Смотрю на его зализанные набок светлые волосы и вспоминаю… Кажется, в книге это был декан факультета травничества. Один из мелких проходных злодеев, который в какой-то момент приставал к главной героине.

Даже если бы я не вспомнила, меня бы всё равно напряг этот декан. Какой-то он был скользкий и противный.

— Нашли где зажиматься, голубки, — прищурившись, ухмыляется он. — К ректору! Сами дойдёте или мне проводить?

Мне хочется завыть. Опять к ректору? Может, мне у него проще поселиться?

Неожиданно я представила, как это может быть. В кабинете ректора поставили бы кровать, и будил бы меня на пары именно он… Это было бы даже заманчиво. В моих опозданиях был бы виноват именно ректор.

Я замираю и не могу отвести взгляд. Глаза ректора теперь кажутся звериными, но очень необычными и красивыми. Это что такое? Я не помню упоминаний таких фокусов в книге.

Ректор отстраняется и прикрывает ладонью глаза. Меж его бровей появляется складка. Поворачивается ко мне спиной.

— Это бессмысленный разговор, — сквозь зубы говорит он. — Идите.

Меня подмывает попросить свой рисунок обратно, но я сдерживаюсь. Провоцировать ректора — плохая идея. И так играю с огнём…

В тишине иду к двери. Как только хвастаюсь за ручку, меня настигает его голос:

— Передайте адепту Кэрроту, что отныне все статьи перед печатью должны показываться мне на согласование. И лучше больше не попадайте в этот кабинет, Велена Эйрис.

Это я и без ректора знаю. Сцепляю зубы и выхожу.

Дверь закрыта, а за ней слышны торопливые шаги. Я кидаюсь, открываю её и выглядываю. Успеваю заметить только девичьи ноги на лестнице вверх.

Кто-то явно что-то не то подумал. Вариантов, кто это, немного. Позади Мартин кладёт руки мне на плечи.

— Не волнуйся, я с ней поговорю.

Передёргиваю плечами, чтобы скинуть руки Мартина. Поворачиваюсь с недовольным видом.

— Я отказываюсь быть твоей девушкой, — твёрдо говорю я.

— Да я бы тоже не согласился, — хмыкает Мартин. — Предлагал сыграть роль, будто мы встречаемся, чтобы пустить пыль в глаза остальным. А через месяц тихо бы расстались.

Я задумываюсь, но тоже качаю головой. Ни к чему хорошему обман не приведёт.

— Подумай. Предложение будет в силе, — пожимает он плечами. — В следующий раз спасать не буду.

Я смотрю на зелёные пряди волос и чувствую укол совести. Нахожу пузырёк, который дала мне Мадлен, и отдаю главреду.

— А это точно не твоих рук дело? — щурится Мартин, принимая его.

— Точно, — вздыхаю я. — И спасибо тебе.

Передаю приказ ректора о том, что все статьи теперь нужно согласовывать перед выпуском, Мартин не в восторге. Получаю задание к следующей статье и ухожу к себе.

И так потратила много времени на какую-то беготню, «спасибо» Дебиону. Зато ясно, что просто не трогать Катерину не выйдет. Всё равно кто-нибудь опять вмешается вместо меня, а другие будут продолжать обвинять меня, что бы ни случилось с Катариной.

В комнате достаю свои записи по сюжету. Думаю.

Скрытый злодей владеет тёмной магией и некромантией, раз смог оживить Первого ректора. Значит, мне нужна защита от тёмной магии. Артефакт? Или заклинания? Для последнего мне надо пробудить свою магию. А я уже начинаю думать, что её вообще нет.

Прикидывая, как избежать концовки, нахожу всего три способа, каждый со своими недостатками.

Первый — бежать, не полагаясь на родителей. Но для этого надо знать магию и понять, чем я буду зарабатывать на жизнь. Можно было бы сбежать за день-два до того, как Первый ректор пробудится и захватит академию — тогда меня никто не хватится. Но я не знаю точный день, его не было в книге. Могу судить только по тому, как развивается сюжет в реальности, но тогда его нежелательно сильно менять.

Второй вариант — разлучить Дебиона с Катариной, прямо как хотела Велена. Скрытый злодей был влюблён в Катарину, защищал её, тайно мстил тем, кто обижал её. Как мне сегодня — я думаю, что тот шарик с зелёным порошком подложил он. Но по сюжету он так и не смог заполучить Катарину. Слетел с катушек, использовал бедную девушку как батарейку для пробуждения ректора. Но если у него и Катарины всё сложится, или хотя бы он будет думать, что шанс ещё есть, то и кошмарить академию ему больше не захочется?

Риски, если я выберу второй вариант, очевидны. Я буду идти практически по сюжету, когда буду пытаться их разлучить. И, несмотря на то что я не Велена и не буду поступать как она, могу прийти к тому же бесславному концу.

Третий вариант — вычислить главного злодея и не дать ему «поднять» Первого ректора. Звучит фантастически, я даже не представляю, как это сделать. Возможно, если бы мне помогал ректор… Но он точно не станет мне верить.

При любом раскладе мне нужна защита от тёмной магии и знания о мире. И если я буду открыто расспрашивать, это будет подозрительно.

Так что вечер снова я провожу в библиотеке. А об артефактах и тёмной магии я решаю спросить у Мадлен. Она не удивится, и сдать не должна.

Я смотрю на Дебиона как на… Дебиона. Такое могло прийти в голову только ему. А если нас увидит его возлюбленная, как он это объяснит? Опять я окажусь злодейкой.

— Как раньше уже не будет, Деб, — твёрдо говорю я, уничижительно глядя на него.

— Я не имел в виду ничего такого… Но мне кажется, мы не всё прояснили, и между нами появилось напряжение…

— Тогда проясним сейчас, — тыкаю пальцем его в грудь. — Я безмерно счастлива, что ты меня бросил. Никаких тайных возлюбленных у меня не было.

— Но теперь есть? — перебивает меня Дебион.

— Нет, — говорю я, а потом думаю почему-то о натянутой рубашке ректора.

— Ты покраснела, — прищуривается Дебион.

— Тебе какая разница? Лучше думай о своей Катарине, а то пока будешь обедать со мной, её кто-то уведёт. Какой-нибудь симпатичный одногруппник.

— Откуда у тебя эта информация? — он напрягается.

Я загадочно улыбаюсь и хлопаю его по плечу.

— Удачи.

И ухожу. Чувствую взгляд Дебиона между лопаток. Странный он. Не определился с девушкой? Если так, их отношений с Катариной пока не так крепки… Интересно, есть ли шанс у злодея? Он должен быть кем-то, кого она знает, но воспринимает как друга. Стоит приглядеться, с кем общается Катарина и избегать её друзей.

А вот и они, легки на помине. Перед тем как зайти в раздевалку, замечаю главную героиню в окружении невысокой девушки в очках и паренька, чуть повыше её. Выглядят оба как ботаники. Хотя ботаники и есть — они же с факультета травничества.

Закрываю за собой дверь и думаю, как же хорошо, что я не стала даже пытаться разговаривать с Дебионом. Катарина бы нас точно застала за этим. Возможно, ей даже специально доложили.

В столовой я присоединяюсь к Мадлен. “Подруга” удивлена, что я не стала пользоваться шансом вернуть Дебиона. Приходится в очередной раз объяснять, что мне на него уже плевать.

— Так что не надо больше вмешиваться и вредить Катарине, — заканчиваю свою речь я.

— Но она же сама по себе раздражает, — морщится Мадлен. — Никто, а всё туда же. Привлекает к себе, бедненькой, внимание, задирает нос.

— Просто игнорируй, — настаиваю я.

Перевожу тему и пытаюсь узнать о способах защиты от тёмной магии. Мадлен странно на меня косится, но обещает достать артефакт.

— У нас же в первом семестре был целый курс об этом, — задумчиво смотрит на меня Мадлен.

Да, я всё более и более подозрительно выгляжу в её глазах.

— Уже ничего не помню, — машу я рукой и делаю вид, что увлечена едой.

— Ты опасаешься, что кто-то применит тёмную магию? Неужели… Хм, нет, — рассуждает Мадлен.

А я не могу придумать причину, которая бы всё объяснила. Поэтому хмуро жую лепёшку и запиваю её чаем.

— Ты встречаешься с кем-то из списка красавчиков академии? С ректором, что ли?

Я прыскаю чаем от неожиданности и закашливаюсь.

— Ничего не говори, я всё поняла, — расцветает в улыбке Мадлен. — Так вот почему он так много тебе уделяет внимания в последнее время. Повезло.

И она мечтательно закатывает глаза к потолку. Я не знаю, рушить её мечты или нет. Если из-за угла выйдет Мартин и объявит себя моим парнем, Мадлен окончательно запутается. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Вспоминаю наш последний с ректором разговор, и настроение портится. У нас совсем не те отношения, что надумала себе “подруга”. Даже наоборот. Он меня в чём только не подозревает. Явно недолюбливает.

— Ничего такого между нами нет, — вздыхаю я.

— Ох… это безответные чувства? — делает несчастный вид Мадлен. — У меня есть одна настойка…

— Хватит, прошу, — почти рычу я и закрываю лицо руками.

Пальцы срываются, ногти чиркают по деревянной полке, я падаю, в кратком полёте пытаясь зацепиться хоть за что-то или нащупать ногами опору. Но это приводит лишь к тому, что подушечки пальцев отбивает и они невообразимо горят. Нога сталкивается с одной из нижних полок и подворачивается.

Удара о землю не происходит — меня кто-то ловит. Но равновесие мы не удерживаем и заваливаемся на противоположный книжный шкаф. Сильные руки помогают мне восстановить равновесие. Чувствую лёгкий знакомый аромат бергамота и уже знаю, кто это.

— Какого гоблина? — кричит рыжий, лежащий сбоку от нас.

Он поднимается и выражение его лица меняется на удивлённо-обеспокоенное.

— Господин ректор?

— Он самый, — слышу ироничный голос за моей спиной. — Что здесь происходит, адепт?

— Н-ничего, — глаза рыжего бегают. — Я помогал Велене слезть с полки.

— А перед этим убрал у меня из-под ног лестницу, — сразу жалуюсь я.

Хочу отойти в сторону, чтобы видеть ректора. Неловко, когда он в узком проходе стоит сразу позади меня. Делаю шаг и чувствую острую боль в ноге.

— Нет, она сама упала! — продолжает оправдываться рыжий.

Ректор снова помогает удержать равновесие. А потом обходит меня сбоку. Он смотрит на стремянку, которая лежит неподалёку на боку, на самую верхнюю полку, на которой я висела. Его глаза бегают по корешкам книг, бровь выгибается, он переводит на меня озадаченный взгляд. Ой, там же сплошь книги по защите от тёмной магии.

Я уже думаю, какое оправдание найду, но ректор не спрашивает о книгах. Вместо этого он обращается к рыжему:

— В теплицах очень не хватает рабочих рук, — ледяным тоном говорит ректор. — Ваш товарищ по команде уже ушёл им помогать. Теперь и вы пойдёте. Три дня отработки за непристойное поведение. Начинайте прямо сейчас. Я всё слышал.

Лицо рыжего густо краснеет, и он, потупившись, выходит. В груди теплеет от чувства благодарности к ректору.

— Адептка Эйрис, что надо делать в таких ситуациях? — Ректор обходит меня сам и заглядывает в лицо.

— Кричать? — хлопаю я глазами. Какого ответа он от меня хочет?

— Нет, я о вашем ушибе, — на его губах мелькает и пропадает улыбка. — Наложите фиксирующее заклинание и в лазарет.

— Понятно, — говорю я и остаюсь на месте.

Ректор тоже не уходит. Кажется, он уже не так зол, как в нашу последнюю встречу. Но холодок и отстранённость в его отношении и словах чувствуется.

— Вы забыли, как это делается? — выгибает он бровь.

— Нет, я… — начинаю паниковать. — Я уже в порядке. Идите, а я тут почитаю.

Выражение лица ректора мрачнеет. Он не верит мне. Совсем. Надеюсь его разубедить и, сцепив зубы, делаю шаг к библиотечным столам. Прихрамываю, но незаметно. Прокалываюсь только на третьем шаге, неудачно поставив ногу, и неожиданно падаю. Опираюсь рукой на книжный шкаф и шиплю от боли.

— Адептка Эйрис, или вы мне сейчас же перестаёте пудрить голову, или получите предупреждение, — звучит раздражённый голос ректора.

Он снова помогает мне встать. Поддерживает горячей ладонью, но при этом смотрит строго. Меня подкупает это отношение к ученице: помогает в сложной ситуации, но и спрашивает по-полной. Я понимаю, что выбора нет.

— У меня не получается использовать магию.

Страшно, как будто я прыгнула в прорубь. Я очень надеюсь, что меня не отчислят в тот же миг. Верю, что и тут ректор поступит справедливо и даст мне шанс.

— И как давно? — наконец, произносит он.

— С тех пор как вышла из лазарета после того несчастного случая, — признаюсь я.

— И вы всё это время молчали? — повышает он голос. — Чем вы думали, адептка Эйрис?

— Надеялась, что магия вернётся, — лепечу я.

Ректор шумно выдыхает, сдерживая раздражение. А потом легко берёт меня на руки. Я даже не успеваю понять, что произошло, как уже оказываюсь в его сильных руках. Сжимаю пальцами ткань его пиджака и жутко смущаюсь.

Ректор опускает меня на стул. Опускается на одно колено и осторожно берёт мою ногу. Осматривает щиколотку с сосредоточенным выражением лица. В прохладном читальном зале мне сразу становится как-то жарко.

— Не надо, я дойду, — отвожу я взгляд.

— В следующий раз говорите о таких важных вещах сразу, — он будто не слышит моих слов, накрывает свободной рукой мою щиколотку, и я чувствую покалывание. — Тот инцидент до сих пор не до конца изучен. В основном потому что вы так и не вспомнили, как это произошло. Или не захотели рассказать…

— Не вспомнила, — бормочу я.

Я очнулась в теле Велены уже в больнице. “Меня” нашли у одной из лестниц без сознания, и я сейчас понимаю, что в книге этого не было. Так что я даже и не знала, что им сказать. Я вообще тогда мало разговаривала — была занята тем, что пыталась принять новую реальность.

— Адептка Эйрис, иногда ваши действия кажутся очень подозрительными, — сверлит меня взглядом ректор. Покалывание в ноге усиливается. — Вам лучше быть максимально честной со мной. Я на вашей стороне.

От его слов я немного расслабляюсь и благодарно улыбаюсь. Но мы оба забываем, где находимся и что делаем. У входа в читальный зал слышится удивлённый “ох”. Я успеваю заметить тёмные косички, прежде чем девушка выбегает. Я узнаю её, это Лолла, которая единственная была настроена против меня в кружке журналистов. Значит, в тот раз с Мартином тоже была она?

Ректор, кажется, даже не понимает, в каком мы положении оказались. Или умело делает вид.

— Встаньте на ногу, — говорит он и поднимается.

Я осторожно встаю. Не болит. Это, видимо, для ректора было чем-то очень простым, но на меня ярко накатывает осознание, что это была настоящая магия! Мне ещё не доводилось испытывать её на себе. Впечатление сильное, почти такое же, как когда я увидела шар огня в первый раз.

— Вау! Спасибо, — радостно и восхищённо смотрю на ректора.

Он явно не ожидает от меня такой реакции, на миг вскидывает брови, а потом черты его лица смягчаются.

— Теперь надо разобраться, что с вашей магией.

— Прямо сейчас? — с готовностью я смотрю на него.

— Нет. Завтра после занятий или в перерыве подойдите в мой кабинет. Проведём проверку.

— Это не больно? — напрягаюсь я.

— Ровно так же, как при поступлении, — немного раздражается ректор. — До завтра, адептка Эйрис.

Если бы я знала, что там было при поступлении… Но раз я не запомнила это из книги, вряд ли проверка проходила болезненно или сложно.

Я прощаюсь и остаюсь в пустой библиотеке. Времени ушло довольно много, и на чтение его почти не осталось — библиотека закрывалась. Я рискую и выписываю через специальный артефакт учебник по защите от тёмной магии с собой.

В комнате безмятежно заваливаюсь на кровать и читаю. Успеваю узнать признаки, по которым можно понять, что на человека наложили проклятье. Туда входила головная боль, рассеянность, раздражительность, слабость… Короче, типичное состояние студентов после пьянки. На всякий случай я выписываю их на отдельный листочек. Тем более, дальше идут признаки удара чёрной магией, и они уже посерьёзней. Вплоть до комы и внезапных кровотечений. В книге все жертвы теряли сознание. А потом долго восстанавливали магическую энергию.

Я бы заподозрила, что Велена тоже стала одной из жертв. Но не сходилось. Магию жертвы могли использовать, пусть и понемногу. ДА и на Велену должны были напасть после двух третей книги. По сюжету сейчас рановато. Она толком не бралась за козни Катарине.

— Что делаешь? — раздаётся совсем рядом.

От неожиданности я вздрагиваю всем телом, чуть ли не подпрыгиваю на кровати. Но это не призрак, а всего лишь соседка. Она с интересом заглядывает в книгу.

— Что-то интересное?

— Нет, я так… — понимаю, что это шанс немного расспросить её о жертвах, подвергшихся тёмной магии. Показываю Тионе учебник. — Освежаю память. Надо как-то защититься, чтобы не стать новой жертвой.

— Это же просто слухи, — улыбается она. — Учителя говорят, что это глупость. Просто совпадения. Настоящие причины, по котором эти люди попадали в лазарет, разные.

— У нас учителя заменял ректор. И не говорил, что с ним случилось, — понижаю я голос. — Как думаешь, почему? Чтобы мы не паниковали? Ведь жертвы связаны…

— Возможно, — Тиона поддерживает многозначительный тон, а потом переходит на шёпот. — Говорят, что в академию приедут какие-то эксперты. Из-за границы. Они когда-то имели дело с настоящими демонами!

Я не придаю этому значения. В сюжете книги их не было. Не успели доехать, наверное.

— Их вызвал сам ректор, — продолжает соседка. — Кстати, в последнее время ты ни раз сталкивалась с ним довольно близко. Как он тебе?

— Ректор? — уточняю я.

Тиона кивает и с интересом ждёт от меня рассказа. Я поражаюсь, как она ловко сменила тему. Прям как настоящий журналист.

— Надеюсь, это не для газеты? А то Лолла, похоже, уже напридумывала про меня невесть что.

— О, нет, мне просто интересно твоё впечатление о нём, — загадочно улыбается Тиона.

Чую подвох, но не могу понять, где он. Говорю осторожно:

— Он строгий, но справедливый.

— Ты видела, какой у него зад? — перебивает Тиона.

— Слава богам, нет, — смущаюсь я. — Мне и выреза на груди хватило.

Я и так старалась не пялиться на ректора и соблюдать субординацию. Хотя наша настоящая разница в возрасте меньше, чем с Веленой, но он-то об этом не знает.

Ловлю хитрый взгляд Тионы и перехожу в наступление:

— А ты? Видела?

— Возможно, — тянет она. — Но это секрет.

Ответ соседки меня сбивает с толку. Не могу представить, при каких обстоятельствах это могло произойти. Мне не нравится, что это может быть правдой.

— Что вы обычно пишете в этой газете? Сплетни про ректора? — озвучиваю я свои подозрения.

— Редко. Обычно скучные вещи вроде прогноза погоды и новостей. Но иногда просачивается что-то эдакое. За колонку Лиолла отвечает.

Мы с Тионой впервые разговариваем долго, как подруги. Но я держу в голове, что и с ней надо быть осторожной. Мне удаётся поменять тему и вернуться к обсуждению предполагаемых жертв тёмного мага. Я подкидываю Тионе мысль, что тут есть связь. Но не могу сказать больше, иначе это будет подозрительно. Надеюсь на её журналистскую чуйку.

Засыпаю я в хорошем расположении духа. День прошёл плодотворно, я немного продвинулась в своих целях. Дебиона послала, от Катарины держусь подальше. И с магией ректор возможно поможет, и про защиту от скрытого злодея уже начала думать.

Но ночь выбивает меня из колеи. Мне снятся родители. Мама запрещает мне учиться на художника, кричит. Говорит, что мне будет сложно найти работу с такой профессией. Я спорю, настаиваю, хотя одновременно я как будто уже знаю, что она права. Папа молча хмурится и в конце концов встаёт на мою сторону.

Просыпаюсь с мокрыми щеками. Осознаю, что будет чудом, если я хоть раз увижу своих родителей. Но… в этом мире есть магия. И я видела странного человека, который утверждал, что он местный бог. Мало ли, вдруг?

Тиона, вроде бы как, не замечает моих слёз. Привожу себя в порядок и иду на занятие. Сегодня это самый мой нелюбимый предмет — о растениях с магическими свойствами. Совмещённый с группой Катарины. Да ещё и практика!

Уже на подходе к теплицам вижу, что рядом с Катариной стоит один из её друзей и Дебион. Интересно, он просто так пришёл, или у него отработка? Катарина переводит на меня взгляд, полный слёз. Направляется прямо ко мне. Я теряюсь и замираю в ожидании, что же ей надо.

— Как ты могла, Велена? — всхлипывает она. — Ты до сих пор не смирилась? Зачем ты пыталась соблазнить моего парня?

— Дела мне больше нечего, — шокировано отвечаю я.

Дебион тут же подскакивает к своей возлюбленной, приобнимает её за плечики и тараторит:

— Катарина, даже не думай об этом. Что бы она ни делала, мои чувства к тебе не изменятся.

— Правда? — губы Катарины подрагивают. Похоже, она только казалась смелой, а на самом деле боялась идти на открытый конфликт с Веленой.

— Вы закончили представление? — смиряю я тяжёлым взглядом обоих. — Чтобы не было недопонимания. Я никого не соблазняла. С чего вы вообще это взяли?

— Но… как же, — Катарина оглядывается назад, туда, где оставался её друг. Но того уже не было на месте — он отошёл к садовым инструментам.

— Нас видели, Велена. Вот и слухи поползли, — объясняет Дебион.

Я еле сдерживаю желание ударить. Или его, или себя раскрытой ладонью по лицу. Вот умеет же он выбирать выражения так, что всё можно понять совсем по-другому!

— Ты о том разговоре, когда ты приглашал меня пообедать? Или когда схватил меня за руку, а декан всё не так понял? — хмыкаю я.

Катарина, если не дура, задумается.

— Ты говоришь как-то не так, — хмурится Дебион. — Звучит, будто я тебя соблазнял, а не ты меня.

Я округляю глаза от удивления. То есть, у него настолько искажённое восприятие? Или недостаток мозгов? Больше похоже на второе, но не может же быть главный герой книги тупым! А может, Дебион настолько привык, что всё в этом мире вертится вокруг него? Делаю себе в голове пометку, что надо будет подробней узнать о книге, если ко мне опять явится странный тип в белом. Ответить Дебиону не успеваю.

— Разберётесь, кто кого соблазнял, после занятия, — раздаётся издевательский голос декана травничества. Лёгок на помине… — А сейчас берите перчатки, совки и бегом в теплицу. У вас практика.

Декан скользит взглядом по моей фигуре, отчего хочется поёжиться. Противно. Не обделяет он вниманием и Катарину, а потом уходит в дальнюю часть теплицы. Практику ведёт не он, а полноватая женщина, имени которой я пока не запомнила.

К Катарине подходит её друг и протягивает ей совок для посадки и перчатки.

— Я и на тебя взял, — с застенчивой улыбкой говорит он.

Дебион хмурится, глядя, как его возлюбленная принимает садовый инструмент из рук другого.

Я присматриваюсь. Обычный парень, темноволосый, высокий, худой. Нет, скорее, жилистый. Так и не скажешь, что будет нелепые слухи распускать. Ведь по-любому это он нас видел после физкультуры и доложил Катарине. С другой стороны, свидетелей было полно. Тот же рыжий мог таким образом отомстить мне.

Друг Катарины встречается со мной взглядом и тут же трусливо отводит глаза.

— Вот, я и на тебя взяла, — рядом со мной возникает Мадлен.

Я вежливо благодарю её и отворачиваюсь от компании Катарины. И другие дела есть.

На занятии мы сажаем семена каких-то цветов для какого-то фестиваля. Я не слушаю. Мадлен то и дело бросает на меня странные взгляды. Только в конце занятия я понимаю, что “элита” почти не старается и не пачкается в земле. Скорее делают вид, что работают. Опять я прокололась, но на фоне остальных проблем это кажется мелочью.

В конце занятия преподаватель выделяет несколько адептов и выдаёт им по семечку. Я в числе выбранных. Видимо, за старание.

— Это семя манника. Считается, что плоды растения увеличивают магическую силу. Но они очень капризны. Кто из вас сможет его прорастить, получит зачёт.

Я сразу воодушевляюсь. Если во мне есть хоть крошка магии, это же поможет! Нет, почему я сразу не догадалась купить несколько уже спелых плодов? Надо будет узнать про это.

Мадлен говорит, что уже скоро должны доставить артефакт. Я узнаю, сколько он стоит (для приличия она отнекивается, но потом быстро сознаётся) и благодарю её.

Мы не спеша выходим из теплиц. В коридоре академии я здороваюсь с Мартином. Он выглядит бледнее обычного, и я хмурюсь.

— Всё в порядке? — спрашиваю на всякий случай.

— Ты решила принять моё предложение? — улыбается он.

Мадлен переводит полный любопытства взгляд с меня на Мартина. Я закругляюсь с расспросами и прощаюсь.

Оставшиеся занятия проходят без происшествий. Это просто лекции, и их никто не срывает. Но всё равно меня что-то беспокоит. Как будто я упустила какую-то важную деталь. Сижу как на иголках. Перебираю в уме свои последние проблемы и тревоги. Зря, потому что их так много, что чувство беспокойства только усиливается. Составляю список.

После занятий говорю Мадлен, что мне надо зайти к ректору. Она понимающе улыбается и кивает.

— Так вот чего ты не могла дождаться всё это время. Понимаю, — она мне подмигивает. — Если он нашёл предлог подойти, у тебя есть все шансы. Удачи.

— Спасибо, — я решаю, что проще не спорить.

Опускаю взгляд. Со стороны кажется, что я смущаюсь, но на деле я просто устала. Иду к ректору с лёгкой улыбкой на лице. Пусть лучше обо мне ходят слухи, что я пытаюсь заигрывать со взрослым мужчиной, чем с Дебионом. Легче будет повернуть сюжет в другое русло.

Но у кабинета моя решимость и спокойствие улетучиваются. С ректором не расслабишься. Надо собраться и не давать ему больше поводов выносить предупреждения.

Секретарь говорит, что меня ждут. Прохожу в приёмную и захожу в привычный кабинет. Сколько дней подряд я тут появляюсь?

— Добрый день, Велена Эйрис, — отрывается ректор от бумаг. — Давно не виделись.

Я нервно хихикаю.

— Чего вы так боитесь, адептка? — ректор встаёт из-за стола и с грацией хищника огибает стол. — Подходите ближе.

Я смотрю на него ещё более настороженно. Замечаю, что пиджак остался висеть на стуле, и ректор стоит передо мной в одной рубашке. Сглатываю.

— О чём задумались? — приземляет меня в реальность серьёзным тоном ректор.

— Да так, — отвожу взгляд от натянутой на его груди ткани и наконец смотрю в лицо. — Скажите, это же не больно? Это же будет не обычная проверка.

Ректор прищуривается. Скользит взглядом по моему лицу изучая.

— Не знаю, что за мысли витают у вас в голове, но больно не будет. Сядьте на стул.

Послушно сажусь. Дальше он проверяет меня несколькими артефактами по очереди. Я беру в руки шар, потом касаюсь какого-то кулона. Выполняю сложные команды, нажимая на разные углубления в ещё одном шарообразном артефакте. Капаю каплю крови в пробирку. Ничего не происходит, только ректор всё мрачнее, а моё настроение всё хуже. Не может быть, чтобы у меня не было магии. У Велены же была.

В конце концов ректор просит мою руку и щупает пульс. Интересно, у магов он отличается? Сердце, как ни пытаюсь я его успокоить, бьётся быстрее обычного от того, как долго держит ректор мою руку. Он прикрывает глаза, и я беззастенчиво его разглядываю. С сосредоточенным выражением лица, когда не кидает на меня полные подозрений взгляды и не выдаёт предупреждения, ректор производит очень приятное впечатление. Понимаю местных девчонок.

— Ясно одно, адептка Эйрис, — наконец, произносит он, серьёзно посмотрев на меня. — Я не могу допустить вас до занятий.

— Почему? — чувствуя, как мне не хватает воздуха, спрашиваю я. — У меня пропала магия?

— Не пропала, скорее, — ректор подбирает слова. — Редуцировалась. Или деградировала. До состояния пятилетнего ребёнка.

Я ничего не могу ответить, только хлопаю глазами. Похоже, магия сильно зависит от души, которая находится в теле. Главное, чтобы ректор не догадался…

— И что это значит? — спрашиваю я, а у самой руки подрагивают. — Мне её надо заново развивать?

— Предполагаю, что если ничего не делать, то она сама вернётся в прежнее состояние. Лет через пять. У вас во сколько лет получилось использовать магию? Десять, одиннадцать?

— Я не могу столько ждать, — специально игнорирую я последний вопрос.

— Преподаватели тоже не могут. Поэтому варианта у вас два, — трёт переносицу ректор. — Первый — отчисление. Вернётесь, когда освоите магию.

— Нет, нельзя, — говорю я чуть более тревожно, чем хотела. — Родители меня прибьют.

— Это как? — поднимает бровь ректор.

— То есть, отругают. И выдадут замуж за соседа, который сватается ко мне с двенадцати лет.

Ужас на моём лице впечатляет ректора. Он задумывается, а потом говорит чуть мягче.

— Думаю, родители поддержат вас. Они, скорее всего, хотели так внушить вам, что нужно учиться.

Очень сомневаюсь. Скептицизм наверняка отражается на моём лице.

— А второй какой вариант?

— Вы меняете специальность на ту, где не нужна или почти не нужна магия. Травничество, например.

Меня перекашивает от воспоминаний о противном декане. Да и Катарина учится там. Тоже вариант так себе.

— У меня есть время подумать? — тяжело вздыхаю я.

— До завтра, — по взгляду ректора я понимаю, что спорить бесполезно.

— Тогда у меня будет просьба. Можете пока ничего не говорить родителям, — делаю жалобный вид.

Вспоминаю, что у Велены есть грудь, и пытаюсь естественно слегка наклониться. Взгляд ректора перемещается куда надо, но его лицо при этом становится жёстче. Ой. Не надо было играть с огнём.

— От одного дня ничего не изменится, — говорит он.

— Я морально подготовлюсь, — опускаю я взгляд. — Да и… вдруг всё же есть решение? Это произошло так быстро, может…

— Советую не тешить себя надеждами, — обрывает ректор.

Я злюсь. Он тут кто? Разве он не должен расследовать это дело, связанное с внезапным исчезновением магии у адептки? С другой стороны, если он начнёт копать, то может понять, что я не Велена. Так что мне выгодно, если ректор не будет выяснять причины. Но как-то обидно.

— Почему? Мне кажется, это вы слишком быстро сдались. Надо же понять, в чём дело!

— Магия иногда непредсказуема. Очень зависима от вашего состояния. Скорее всего, это произошло из-за сильного стресса. Значит, надо убрать стресс. То есть, — ректор скрестил на груди руки и ухмыльнулся. — Покинуть академию и отдохнуть.

Это провал. Я понятия не имею, что делать вне стен академии. И я начала менять сюжет, так что тут уже есть надежда на нормальное будущее. А вот с дядей Филиппом — вряд ли.

— Мы ещё посмотрим, — поджимаю я губы и волком смотрю на ректора. — До свидания.

— Завтра после занятий жду вас, — внимательно провожает меня взглядом он.

Выхожу из кабинета в плохом настроении. Ректор сегодня разочаровывает. Я надеялась, что он решит мою проблему с магией, но, как обычно, придётся действовать самой.

Для начала я захожу в лазарет, попутно поплутав по академии и поискав его. Спрашиваю, у кого можно узнать мою историю болезни. На меня все смотрят круглыми глазами, не понимая, о чём я. В итоге узнаю, кто лечил меня после того, как я оказалась в этом мире, и ухожу ни с чем. Врач будет только завтра.

У выхода сталкиваюсь с Мартином. Оба застываем в немом удивлении.

— Ты что тут делала? — первый спрашивает он.

Морщится и прикладывает руку ко лбу.

— Да так, хотела спросить кое-что у врача, который меня лечил. А ты? Голова болит?

— Да, — хмурится Мартин. — С того раза, как зелёной краской получил, не проходит.

Мы прощаемся и уже начинаем расходиться, как меня останавливает внезапная мысль. Тем артефактом пытались задеть меня. Мстили за Катарину. А кто у нас по сюжету мстит за главную героиню? Тот же, кто использует тёмную магию.

— Мартин, подожди, — останавливаю я его.

— Что такое? — он морщится, явно недовольный, что я встала между ним и обезболивающим, выписанным врачом. Но это важно.

— Попроси проверить. Это может быть тёмная магия, — предупреждаю я.

— А ты откуда знаешь? — впивается в меня полным подозрений взглядом Мартин.

— Я не знаю, только предполагаю, — теряюсь, но придумываю, что ответить я.

— С удовольствием выслушаю ход твоих рассуждений, — Мартин облокачивается на стену и всем своим видом даёт понять, что никуда не торопится.

Я раздумываю. Вроде бы неплохая возможность раскрыть немного карты, намекнуть, что тёмный маг нападает на тех, кто обижал Катарину. Если Мартин заинтересуется как журналист, тогда над проблемой буду думать уже не я одна.

— Есть же слухи, что несколько жертв подверглись тёмной магии, — осторожно начинаю я.

— И такие слухи ходят каждый год. Ты же в курсе, что раньше эта академия была довольно мрачным местом. Вот с момента, как академия сменила направленность обучения, ходят слухи о верных старым принципам адептах и преподавателях. Сами слухи меняются, а смысл остаётся.

— Я понимаю. Но ты всё равно проверь, — настаиваю я.

— Если не объяснишь, почему я должен это делать, я буду думать, что чёрную магию наслала на меня ты, — хмыкает Мартин.

Такая логика сбивает меня с толку. Ну да. Я знаю, но не могу объяснить почему, а значит, как-то связана с преступником. Тяжко вздыхаю и ищу другой путь.

— Что объединяет эти жертвы, не задумывался?

— Шутишь? Это моё хобби — думать о таких вещах и потом писать о них. Но я ничего не нашёл. Комендантша общежития, твоя бывшая подруга адептка, теперь преподаватель. Связь только в том, что с ними что-то случалось внезапно, а восстанавливаются они долго.

— Есть связь. Все они могли обидеть того, кто изучает тёмную магию. Или его друзей.

— Пф, — улыбается Мартин. — Это даже звучит нелепо. Просто личная неприязнь?

— Месть, — я как раз серьёзна. — Комендантша третировала излишней строгостью, заставляла мыть отхожие места за любой проступок, — я напрягаю мозг и вспоминаю имя “подруги” Велены, которая тоже доставала Катарину. — Роксана подчёркивала разницу между простыми адептами и “благородными”, могла надавать пощёчин тем, кого считала ниже себя. А преподаватель…

— Ходили слухи, что он требовал взятки, — заканчивает за меня Мартин. — С этой стороны я не думал. Тёмный маг, который на светлой стороне. Забавно.

— Про светлую сторону это перебор, — возражаю я, но объяснить, что защищает скрытый злодей всё равно лишь свои интересы, не успеваю.

— Но кое-что не сходится, — перебивает Мартин. — Я-то ему что сделал?

Грустно усмехаюсь. Он уже, похоже, забыл.

— А целились и не в тебя. В меня.

— Оу, — он не находит что сказать.

— В общем, я надеюсь, что ты проверишься и тёмной магии не найдёшь, — выдавливаю я улыбку и прощаюсь.

Ухожу из лазарета со смешанными чувствами. Вроде бы сделала что-то хорошее, помогла Мартину. Но свои проблемы не решила ни на миллиметр. Что делать? Решение с магией я должна найти до завтрашнего обеда.

Пока иду, перебираю в голове варианты. Манник вырастить я не успею. Купить плоды? Где?

Вспоминаю, что рядом с академией есть город, и даже до него при желании можно дойти до него. Через лес, который по легенде вырос на месте поля сражения и полон призраков. Но вот чтобы уйти, нужно получить разрешение в деканате. Я просто не успею.

Решаю рискнуть, и всё же оставляю заявку. Пригодится. Иду в библиотеку и читаю про развитие магии у детей. Выясняю, что манник не очень-то и поможет: он увеличит количество сил, но не позволит мне лучше ими пользоваться, контролировать, почувствовать. Вот в последнем, скорее всего, была проблема. Я же ни разу до этого не сталкивалась с магией.

В комнате я поделилась проблемой с соседкой в надежде, что она подскажет решение. Но Тиона только покачала головой.

— Травничество не советую. Иди на административное дело.

— Шутишь? — я прижимаю к себе подушку и опускаю на неё подбородок. — Мне нужна магия.

В первую очередь, для защиты. И для того, чтобы легче устроиться в этой жизни, тоже. Я уже узнала, что художники тут много не получают.

— Что-нибудь можно сделать? — с надеждой смотрю я на соседку. — Выяснить, почему она пропала…

— А ты уже нарисовала для газеты? — меняет тему Тиона.

— Нет, — не понимаю я. — Ещё есть время.

— Нарисуй сегодня, а? И ещё пару портретов на будущее: ректора, деканов, особо ярых преподавателей…

— Думаешь, я прям завтра уже вылечу из академии? — грустно спрашиваю я, теперь понимая, куда она клонила.

Тиона только смотрит на меня ангельским взглядом и улыбкой словно говорит: “прости”. Вздыхаю и на самом деле начинаю рисовать. Это успокаивает.

Под вечер у меня готовое задание для газеты, портрет Дебиона с рогами и страшным кривым лицом, штук двадцать набросков ректора. Не могла определиться, какой ракурс лучше, а ещё иногла пририсовывала рожки и ему. “Потому что нечего быть таким вредным и выгонять меня из академии”, — думаю я, глядя на особо кривой портрет ректора, — “Я уже довольно долго тут без магии учусь, и ничего!”

Пока Тиона смотрит готовые иллюстрации, я убираю черновики. Но от зелёных глаз соседки ничего не скроешь. Она быстро хватает один из моих листков, который я как раз убирала. Я не отпускаю, не даю ей его забрать.

— Можно мне и это тоже, пожалуйста? — просит она искренне, как будто речь идёт о чём-то важном, а не о набросках с ректором.

— Нет. У меня уже отобрали один раз рисунок, проблем больше не хочется, — качаю я головой.

— Проблем и не будет! Я не скажу, что рисунок твой. И буду держать его у себя.

— А тебе зачем? — не верю я Тионе. — По стилю видно, что рисунок мой. Ректор поймёт, он же меня к вам привёл.

— Ладно, как тебе такая идея, — сдаётся она и отпускает. — Сделать много открыток с портретами самых красивых людей школы. Раскупят как булочки в столовой.

Я задумываюсь. Деньги лишними не будут.

— Я в деле. Только лучше начать не с ректора, а с Катарины. Я даже знаю одного недалёкого, который скупит всё.

Мы бьём по рукам. Но черновики я всё равно прячу от Тионы. Решаю, что безопасней всего будет положить листы в сумку и носить с собой, потому что ящики в комнате не запираются. А пока кладу под подушку.

Засыпаю с мыслями о том, что не всё так уж плохо. Даже если меня выгонят из академии, что-нибудь придумаю, чтобы не выходить за этого Филиппа. Главное, что я уже отклонилась от сюжета.

Лицо Мартина медленно вытягивается. Мне хочется испепелить все листы одним взглядом или кинуться их собирать. Но вместо этого я замираю с прямой спиной. Поздно, кто хотел уже увидел, о чём свидетельствуют шёпотки, прокатившиеся по аудитории.

— Ох, я подниму, — говорит Мадлен и помогает мне.

Она подозрительно долго не сводит глаз с моих черновиков, но, в конце концов, отдаёт их. Мартин поднимает тот, который лежал у его ног.

— Это для газеты? — спрашивает он, пытаясь заглянуть в остальные листы.

— Нет, для дела. Для газеты всё отдала Тионе, — я быстренько прячу всё в сумку и даю понять, что не хочу продолжать тему.

Тем более, входит преподаватель. Мартин замечает это и спешно прощается:

— Ладно, я что забегал-то. Встретимся на обеде, верну должок, свожу тебя куда-нибудь. Пока!

И, не дав мне возразить, выходит. Я сажусь за парту в полном смятении. Не понимаю, это свидание или благодарность, или он просто поговорить хочет? Но судя по мечтательно-завидному вздоху сидящей рядом Мадлен, все подумали про свидание.

Лекция проходит спокойно. О рисунках, кажется, все забывают, и только на перемене я ловлю пару любопытствующих взглядов.

Кое-что случается, когда мы переходим в другую аудиторию. Мадлен замечает, как несколько девушек нависают над Катариной, явно ей угрожая, и злорадствует:

— Наконец, этой выскочке достанется. Даже её одногруппники поняли, какая она, — “подруга” удовлетворённо хмыкает.

Я подавляю порыв помочь Катарине. Мне, Вере, жаль главную героиню неплохой, в общем-то, книги. Но если я, как Велена, влезу, это будет странно и наверняка обернётся против меня. Так что я прохожу мимо, делая вид, что не замечаю. Такова судьба главной героини — влипать в неприятности. Краем уха улавливаю оскорбления, которые девушки не стесняясь сыплют в адрес Катарины. Замечаю знакомое лицо одной из них. Кажется, Велена с ней общалась и одалживала лекции.

Но после в моей голове выстраивается логическая цепочка. Знакомая Велены наезжает на Катарину, а Дебион, узнав об этом, решает, что это всё было по указке Велены. С него станется, он непрошибаем. Тяжко вздыхаю и всё же решаю рискнуть и вмешаться. Надо же менять сюжет.

Говорю Мадлен, что скоро её догоню. Она хмурится, но я настаиваю, даже не дав ей задать какой-либо вопрос. Мадлен нехотя кивает и идёт. А я, сжав кулаки, возвращаюсь к Катарине.

— И что тут происходит? — холодным, отрепетированным Веленой голосом, спрашиваю я.

Девушки оборачиваются, на их лицах виден испуг. Но потом они расслабляются.

— А, это ты, — говорит блондинка со стрижкой под каре. — Представляешь, всю группу могут не допустить до зачёта из-за неё!

— Да? — спрашиваю я, а сама вспоминаю.

Было такое в книге. Как раз этот противный декан травнического факультета начал приставать к Катарине. Она отказала ему, и он стал придираться к ней на занятиях, не принимая её работы.

— Ты понимаешь, как подводишь всю группу? — наезжает на испуганную и дрожащую Катарину вторая девушка.

Да, знала бы она, что сейчас, по сути, подталкивает одногруппницу терпеть приставания декана.

— А вы думаете, если наорёте на Катарину, то она сразу всему научится и сдаст практику? — касаюсь я лба.

Голова болит от этого всего.

— Нет, но она хотя бы начнёт стараться! — говорит блондинка.

— Поняла. Ничего вы не умеете. Идите, я сама с ней поговорю, — поджимаю я губы.

Катарина пугается ещё больше, а девушки переглядываются и уходят. Я машу на них, чтобы двигались побыстрее. Дурёхи, не знают, что я их тоже сейчас спасаю. Незримый тёмный маг всех, кто хоть чем обижал главную героиню, запоминает.

Когда девушки отходят достаточно далеко, перевожу взгляд на Катарину.

— Если преподаватель позволяет лишнего, несправедлив, то ты можешь рассказать об этом ректору. Он вмешается, — говорю я уверенно.

Такое впечатление о нём у меня сложилось. Во всяком случае, приставания к студенткам он точно не будет спускать с рук. Но Катарина отводит глаза.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — бормочет она.

— Понимаю. О старом извращенце, который по недоразумению занимает должность декана. Я уверена, если ты честно всё скажешь, ректор вмешается.

Она смотрит на меня округлившимися глазами. Но помимо удивления на лице Катарины мелькает ещё какое-то чувство. Восхищение?

— Спасибо за совет! Я обязательно так и поступлю, — горячо говорит она. — Ты такая смелая. Не знала, что к тебе он тоже приставал…

— Ко мне? — поражаюсь её логике. — Нет, с чего ты взяла?

— Но как же. Откуда ты знаешь о том, что он… такой?

— У меня свои источники, — отвожу я взгляд. — Короче, не оттягивай решение проблемы. Я пошла.

— Ага! Обязательно всё расскажу ректору, — теперь она мне чуть ли не на шею кидается.

— Расскажешь что?! — раздаётся рядом голос Дебиона. — Милая, она опять тебя доставала?

И этот дебил отталкивает меня и кидается к Катарине. Та уже начинает всё отрицать, но Дебион не слушает и просит рассказать ему правду. Я просто ухожу как можно быстрее. Разговаривать с ним точно бесполезно.

Чувствую чей-то пристальный взгляд между лопаток, но когда поворачиваюсь, никого не вижу. Парочка главных героев не обращает на меня внимания, продолжая объясняться. Пожимаю плечами и тороплюсь в аудиторию.

И не зря. Первое, что вижу, когда вхожу — как Мадлен разглядывает черновик моего рисунка, который, видимо, припрятала для себя. Забавно, ей так нравится ректор? Мне становится неприятно и я не собираюсь спускать такое поведение “подруге”.

— Интересно? — говорю я, наклонившись к самому её уху.

Она вздрагивает. Видит меня и нервно хихикает.

— И часто ты позволяешь себе брать мои вещи? — прищуриваюсь я, снова пуская в ход фирменных холодный надменный тон Велены.

— Я просто случайно, — Мадлен хлопает глазами, но и сама понимает, что я ей не верю.

Тогда она находит то, что в самом деле переключает моё внимание.

— Кстати, артефакт же со мной!

Она достаёт из своей сумки что-то круглое и плоское на цепочке. Большой, размером с раскрытую ладонь, кулон, инкрустированный кристаллом в центре (видимо, магическим), и выполненный в виде солнца с волнистыми расходящимися лучами. Возле артефакта вьётся пара белых мушек. Они спали прямо на нём, но движение их потревожило.

— Вот, возьми, — протягивает Мадлен мне эту штуку.

М-да, незаметно такое не поносишь. Не в этой форме, которая и так еле натягивается в некоторых местах. Я вздыхаю, отгоняю рукой мушек и беру артефакт.

Вспышка, хлопок, и из кристалла идёт дымок…

— Что это было? — я держу артефакт на вытянутой руке.

— Он… сломался, — шокировано выдыхает Мадлен.

— Почему? — выдыхаю я.

Отлично, я потратила родительские деньги зря. И не уверена, что родители Велены погладят меня за это по головке. Может, его можно как-то починить? Я верчу артефакт в руках, надеясь разглядеть причину поломки.

— В первый раз такое вижу, — беспокоится Мадлен. — Может быть, он бракованный?

— Ты можешь это выяснить? И причину поломки? — спрашиваю я.

Мадлен мнётся. Наверное, это сложно. Но она всё же кивает и заверяет меня, что всё узнает. Разговор приходится прервать, потому что начинается лекция.

Я не успеваю понять, что происходит. Красноволосый вытягивает руку, и почти сразу Мартин выставляет раскрытую ладонь вперёд. С аллеи полукругом сметает пыль. Как будто что-то невидимое защищает нас от чего-то невидимого. Блин, ведь не стихийная магия действительно не видна! Тревога в груди заставляет меня отступить. Я не понимаю, как противостоять магии, как защититься, и начинаю паниковать.

— С ума сошёл? — кричит Мартин.

Они продолжают махать руками, вызывая ветерок. А я пытаюсь придумать, как успокоить красноволосого, но не могу. Отступаю ещё на шаг.

— Ты же не думала, что уйдёшь? — говорит сестра. — Тебе передавали привет подруги Катарины.

Она поднимает руки вверх. Я напрягаюсь, понимая, что она сейчас будет использовать магию. И совсем не ожидаю удара. Красноволосая формирует шар воды прямо над моей головой и, прежде чем я его замечаю, опускает вниз. Прямо на меня.

Как рыба на суше я открываю и закрываю рот. Подло. Волосы и весь верх одежды мокрый: плечи, спина, грудь. Особенно досталось груди: к ней теперь прилипла мокрая рубашка, и это никак не спрячешь.

Атака красноволосой имеет ещё один эффект. Магическое противостояние Мартина и брата останавливается. Взгляды обоих парней сосредотачиваются в одном месте. На внушительной груди Велены. Пытаюсь застегнуть пиджак, но он не натягивается.

— Думаю, этого достаточно, — краснея и отводя взгляд, говорит красноволосый. — Мы уходим.

Вот так просто уходят? Во мне закипает злость. Я остро ощущаю несправедливость: я вообще не виновата в том, что они тут предъявляли! И я им совершенно ничего не могу сделать! Магии нет, а строить козни, как Велена, я не умею. Да и не по душе мне такие методы.

Мартин окликает их, но они просто игнорируют. То есть, эти два рыжих уйдут сейчас безнаказанными?

— Чтоб вас, — сжав кулаки, цежу я.

Злость клокочет в груди, поднимается к горлу, разливается по венам горячим потоком. И словно высвобождается, выходя через кончики пальцев. В ботинки рыжих бьёт разветвлённая молния.

Чувствуется запах горелого. Все смотрят на меня во все глаза, а я поднимаю дрожащие руки и рассматриваю них. Никаких изменений нет, но почему-то кончики пальцев горят, словно я только что получила ожог.

То есть… это сделала я? Ищу подтверждения во взглядах рыжих и Мартина. Невольно улыбаюсь. У меня. Есть. Магия! Меня не отчислят!

— Сумасшедшая! — говорит сестра и снова поднимает руки.

Она снова будет атаковать? Я тоже вытягиваю руку. Понятия не имею, как, но мне надо повторить ту молнию! Но на этот раз напугать рыжую сильнее.

В воздухе что-то меняется. Я вдруг ощущаю мощное давление, тело как будто тяжелеет, а к горлу подкатывает. Страх шепчет мне, чтобы я опустила руку и не выделывалась. Даже не думала о магии. Сестра и брат бледнеют, на их лицах появляется тревога. Значит они чувствуют то же самое? Но…

— Что здесь происходит? — раздаётся стальной голос ректора.

Красноволосые молчат, только переводят на ректора полные страха взгляды. Я поворачиваю голову и сталкиваюсь с холодным взглядом зелёных глаз. В следующий миг ректора от меня закрывает спина Мартина. Или меня от ректора?

— Всё в порядке, мы просто разговаривали, — говорит Мартин.

Я касаюсь его плеча, чтобы сказать ему, что всё в порядке, и прикрывать меня не надо. Уверена, ректор разберётся в ситуации нормально.

— О-она напала на нас! Использовала неизвестное заклинание! — находит в себе силы сдать меня рыжая.

Отлично. Рассказала ректору вместо меня, что у меня есть магия. Вот только моя уверенность в справедливости нашего ректора начинает таять. Молния — это же и правда было опасно. Теперь меня могут отчислить за нападение на адептов…

— Сегодня отличный день для мадам Рой. Столько помощников, — обманчиво спокойно говорит Ректор, а потом его голос резко становится жёстче: — Всем присутствующим здесь два дня отработки в теплицах. Адептка Эйрис, а вы ещё и пойдёте со мной в кабинет.

Я бросаю извиняющийся взгляд на Мартина. Видимо, кафе будет в следующий раз. Он качает головой, а потом прижимает свою сумку к груди и делает глупое лицо. Я ничего не понимаю, просто смотрю на него.

— Адептка Эйрис, мне ещё вас ждать? — чуть ли не рычит ректор.

Не понимаю, почему на этот раз он так сильно зол, но злить ещё больше не собираюсь. Послушно иду за ректором.

И только в приёмной, когда секретарь бросает на меня странный взгляд, я понимаю, о чём хотел предупредить Мартин. Я же всё ещё мокрая, и в таком привлекающем взгляд виде прошлась по всей академии.

Ладно, не по всей. И почти никого мы не видели, потому что все адепты в это время в столовой дерутся за булочки с мясом. Прикрываю грудь сумкой и вхожу в кабинет.

Ректор жестом показывает мне на стул, стоящий у его главного стола. Я сажусь, всё ещё не отнимаю сумку от груди. Обойдя стол, ректор опирается на него ладонями и смотрит на меня сверху вниз. Я нервно улыбаюсь, а сердце невольно начинает биться чаще.

— А теперь говорите правду, Велена Эйрис, — тон ректора не предвещает ничего хорошего.

— Правда в том, что они напали первыми. Без причины, — говорю я.

— Да? — бровь ректора выгибается. — Они не коты-оборотни, а вы не облились валерьянкой, чтобы они нападали без причины.

— Вы правы, — соглашаюсь я. — Причиной было недопонимание. Та девушка хотела, чтобы я вновь начала встречаться с Дебионом, а с Катариной — её брат.

Ректор морщится, как будто съел лимон. Я невольно отмечаю, что даже такое выражение лица его не портит, ректор довольно красив. Что же будет, если он искренне улыбнётся? Но, к сожалению, мне этого не увидеть.

— Избавьте меня от подробностей, адептка Эйрис, — трёт он глаза. — Почему в последнее время я то и дело узнаю различные подробности вашей личной жизни?

— Потому что есть люди, которые смакуют эти подробности, придумывают их, а потом разносят по академии, — жалуюсь я. — Для баланса вы можете тоже мне рассказать немного о вашей личной жизни.

И ведь не хотела, но вырвалось. Брови ректора поднимаются. Надеюсь, он простит мне эту шутку. В этом мире мне некому жаловаться. Сочувствия не встречу. Поджимаю губы и твёрдо смотрю на ректора.

— Дайте вашу руку, — тянет он ко мне открытую ладонь. — Когда у вас проявилась магия?

— Только что, вы видели.

Ректор кивает, и сосредоточившись, гипнотизирует взглядом мою руку. Интересно, что он делает? Видимо, проверяет мою магию, но я абсолютно ничего не чувствую. Только тёплую руку ректора. Засматриваюсь на его ладонь с аристократически красивыми длинными пальцами. Прихожу в себя, только когда слышу его голос вновь:

— Я проведу проверку ещё раз, вы не против?

— Нет, делайте что нужно, — спокойно соглашаюсь я.

Рабочую атмосферу рушит неприлично громкое урчание из живота. Моего. Сейчас время обеда и, видимо, организм Велены не привык пропускать приёмы пищи, о чём и намекнул только что.

— Похоже, проверку придётся отложить, — говорит ректор, чуть улыбнувшись.

Я смущаюсь.

— Всё в порядке, я могу пройти её и сейчас, — настаиваю.

— Давайте сделаем по-другому, — ректор нажимает на странного вида кнопку, расположенную на столе. — За обедом вы мне расскажете все подробности. Что-то же помогло вашей магии “дозреть”.

Спорить дальше не рискую. В кабинет входит секретарь, и ректор просит принести обед сюда. Две порции. Мадам Битрикс бросает на меня осуждающий и обжигающий взгляд, но молча уходит.

Пока не принесли обед, я благодаря наводящим вопросам ректора рассказываю обо всём, что могло повлиять на магию. Он заинтересовывается случаем с артефактом.

— Я могу на него посмотреть? — спрашивает ректор.

— Конечно. Думаю, он ещё у Мадлен, но я заберу его и передам вам.

Ректор кивает и молчит.

— Может, вы мне расскажете чуть больше, — невинно хлопаю я глазами. Любопытно же. — Почему моя магия не огненная? Что мог сделать артефакт?

— Это именно то, что предстоит выяснить. Я ещё не видел такую магию, как у вас, — серьёзно смотрит он на меня.

Сильнее прижимаю к груди сумку. Пока не понимаю, хорошо это или плохо. Не хотелось бы привлекать к себе лишнее внимание. С другой стороны, меня не отчислят.

— Кстати, — как бы между делом говорит ректор, но взгляд на меня бросает цепкий. — Зачем вам понадобился этот артефакт?

Я не знаю, что ответить. Похоже, придётся сказать правду, вот только звучит она неправдоподобно. Набираю в грудь воздуха, но тут меня спасает открывшаяся дверь. Мадам Битрикс заносит поднос с обедом и относит на отдельный пустой стол, стоящий в кабинете. Она раскладывает тарелки и приборы, я вслед за ректором сажусь за тот стол. Благодарю секретаря.

— Приятного аппетита, — говорит ректор.

Немного смущает вот как обедать напротив него. Я решаю не задумываться об этом и утыкаюсь взглядом в тарелку с жареной картошкой. Но вдруг понимаю, как сильно на самом деле попала. Блузка всё ещё мокрая. Чтобы есть, мне придётся положить сумку. А в вещах Велены я так и не нашла бюстгальтера…

Решаю, что вполне могу и справиться одной рукой, а второй продолжаю придерживать сумку у груди. Медленно беру вилку.

— Вы так и не ответили на последний вопрос, — говорит ректор, плавным движением поднеся чашку с кофе к губам. — И эта сумка мешает. Что же вы не оставили её на том стуле?

Прежде чем я успеваю пискнуть, ректор движением пальца при помощи магии поднимает мою сумку в воздух, лишая меня последней защиты.

Ректор закашливается, поперхнувшись кофе, поворачивает голову и отводит от меня взгляд.

Я смотрю на грудь, чтобы оценить масштаб трагедии. Может, уже немного высохло? Но нет. Всё осталось примерно так же. Закрываюсь пиджачком насколько могу.

— Вам по спинке постучать? — сочувственно спрашиваю я ректора, который всё ещё кашляет.

Вены на его шее вздулись от напряжения, а лицо слегка покраснело. Смотрит он куда-то вбок, но то и дело иногда искоса поглядывает на меня… на определённую часть меня.

— Адептка, вы… — начинает он и замолкает, прочищает горло.

— Опять скажете, что у меня неподобающий вид? — перехожу я в нападение. — Ну простите, не было времени привести себя в порядок, это вы провели меня вот так через пол-академии. Так торопились затащить меня в свой кабинет?

— Велена Эйрис! — он злится и наконец-то смотрит мне в глаза.

— Верните мне сумку, — дуюсь я.

— Вы могли бы сказать, — укоряет он меня.

Взгляд при этом смещается ниже, на губы. Ректор нервно облизывает свои.

— Как именно? — хмыкаю я. — Господин ректор, мою грудь видно, сделайте что-нибудь?

Он молчит. Я тоже. Очень неловкая ситуация, но меня она больше злит, чем смущает. Я надеялась изменить впечатление о Велене, в том числе у ректора. Хотела, чтобы он относился ко мне, как к надёжной и ответственной… Но теперь он по-любому при звуке моего имени будет вспоминать это…

Не везёт мне в последнее время. Из-за того, что я в теле злодейки?

— Хорошо, Эйрис, так уж и быть, — наконец, говорит ректор. — Раздевайтесь.

— Что? — тихо выдыхаю я.

Краснею почти до ушей и ищу путь к отступлению. За дверью секретарь, она же услышит и поможет, если я буду кричать? Ректор, конечно, горяч, но мне не нравятся мужчины, которые пользуются своим начальствующим положением.

— О чём вы думаете, адептка Эйрис? — прищуривается он и еле заметно улыбается.

— А вы? — осторожно спрашиваю я.

— Если я буду сушить вашу одежду прямо на вас, то кожа получит ожог. Будет больно, — объясняет он как маленькой.

И я бы поверила в его серьёзность и отсутствие дурных намерений, если бы он смотрел мне в лицо. До этого случая ректор не давал повода усомниться в нём. Могу ли я и сейчас ему доверять?

— Вы же отвернётесь? — не очень уверенно уточняю я.

— За кого вы меня принимаете? — на миг уголок его губ поднимается. — Идёмте, я покажу, где переодеться.

Ректор встаёт и показывает мне неприметную дверь у стены. Пропускает меня вперёд. Это оказывается санузел с душем. Прямо напротив двери зеркало, и я отлично вижу себя, точнее, Велену и ректора за спиной. Он задумчиво смотрит на меня через зеркало, снимает свой пиджак и набрасывает мне на плечи. Сразу оказываюсь прикрыта.

Он чуть дольше положенного задерживает руки. Это маленькое действие заставляет сердце забиться чаще, а в груди появляется странное волнение. Я утопаю в пиджаке ректора, чувствую терпкий аромат его одеколона. Мне приятно наконец почувствовать чью-то заботу. Да, всё дело именно в этом…

Ректор выходит, и только тогда моё напряжение спадает. Я снимаю блузку, запахиваю посильнее пиджак ректора, и выхожу. Передаю вещи. Глаза ректора на миг темнеют, когда он оглядывает меня. Кажется, зрачок снова вытягивается.

— Прежде всего я хотел бы попросить прощения, — говорит он. За то время, пока я переодевалась, видимо, он остыл и подумал. — Я должен был проверить состояние студентов после магической стычки. И помочь с одеждой.

Возникает ощущение, что раз он признал свою вину, то я могу попросить что-то в качестве компенсации. Только что?

— Адептка, вы можете пока поесть. А я высушу вашу одежду.

Киваю и сажусь за стол. И всё равно мне приходится придерживать одной рукой пиджак, чтобы он не распахнулся. Но с этим я справляюсь. Ректор возвращает одежду, и я быстро переодеваюсь в ванной. Друг на друга всё это время мы старательно не смотрим.

— Я опоздала на занятие, — скромно потупив глазки говорю я, когда он отпускает меня. — И это снова произошло из-за вас.

— И на что вы намекаете, адептка? — тон его голоса холодеет. — Вам напомнить, что магические бои запрещены и промокли вы именно из-за стычки с другими адептами.

— Тут нет моей вины, — возражаю я. Хотела как лучше, а в итоге только разозлила его. Не хватает мне умений Велены манипулировать. — А намекала я на то, что вы можете компенсировать то, что я пострадала сегодня. Раз уж признали, что тоже виноваты.

— И как? — он всё ещё недоволен.

— Помогите мне освоить магию, — поднимаю я на него невинный взгляд.

Ректор выдыхает. Изначально я хотела попросить снять самое первое предупреждение. Но поняла, что он не согласится.

— Я и так собирался это сделать. Но хорошо, — трёт он лоб. — Вместо практики по магии у вас буду индивидуальные занятия. Я поговорю с преподавателем.

— Спасибо! — искренне улыбаюсь я.

Было бы здорово освоить настоящую магию. В своём мире я даже мечтать об этом не могла.

Воспоминания о мире моментально гасят радость. Нет, я бы лучше отказалась от магии, но была бы вместе со своими родителями и друзьями…

— Что-то ещё? — возвращает меня в реальность ректор.

— Нет, всё. Спасибо вам.

— Я жду артефакт. А ещё, — он тяжело вздыхает, — сделайте уже что-то со своей формой!

Смотрю на Мадлен, а потом на мушку. Насекомое яркое, даже, кажется, светится как светлячок. Не заметить её сложно.

— Может, тебя задело тогда заклинанием, и теперь мушки перед глазами летают? — беспокоится за меня Мадлен.

— Не знаю… — хмурюсь я.

— Отвести тебя в лазарет?

Я заверяю, что всё в порядке и что если что, зайду сама. Решаю сразу занести артефакт ректору. По дороге то и дело поглядываю на руку. Никуда мушка не делась, сидит. Кажется, даже становится больше. Всерьёз раздумываю о том, чтобы поделиться проблемой с ректором. Он же опытный маг, должен разбираться. Ловлю себя на том, что начинаю полагаться на ректора. Мне его образ ещё в книге нравился, а в жизни он оказался ещё привлекательней.

Отбрасываю эти мысли и, постучав, захожу в кабинет. И чуть не падаю!

Прямо на столе ректора, сбоку, сидит Хэлли, тот самый, который проник в мою комнату и утверждал, что он бог. Сам ректор не обращает на это внимания и что-то пишет перьевой ручкой.

— Адептка Эйрис? — поднимает он голову. — Что вы стесняетесь? Раньше за вами не замечал. Проходите.

Поджимаю губы и подхожу ближе. Достаю из сумки артефакт.

— Не обращай на меня внимания, — шепчет Хэлли. — Я тут, чтобы предупредить тебя снова.

Я напрягаюсь. Что-то случилось, раз он пришёл. И хитрый этот бог, у меня столько вопросов к нему, но при ректоре их не задашь.

— Так вот, я же уже говорил о духах. И с памятью у тебя в отличие от некоторых других всё хорошо. И ты не глупая, как… не важно, — продолжает говорить Хэлли, пока я достаю артефакт и передаю ректору. — Больше не говори никому о них. Существа из этого мира их не видят.

И он указывает пальцем на “мушку”. Так это и есть дух? Я перевожу полный недоумения взгляд на Хэлли.

— Да, эта маленькая штука на твоей руке — дух. Позже и увидишь побольше, разных. Просто не смотри на них.

Легко сказать. Я разглядываю мушку, которая, кажется, ещё подросла. Если это дух, почему он не выглядит как привидение? И как я должна была догадаться, о ком именно не говорить? Блин, и ведь ректору чуть не рассказала…

Я смотрю на ректора, рассматривающего артефакт с сосредоточенным выражением лица, а потом на Хэлли. Выражением лица стараюсь передать, как я недовольна такими бесполезными подсказками. Ректор замечает и следит за направлением моего взгляда. Потом моргает и трёт глаза.

— О, похоже, он близок к эволюции души, — протягивает бог. — Он меня почти заметил. Интересно. Но не мой профиль.

— Велена Эйрис, что вы делали с артефактом? — недовольно спрашивает ректор. — В кристалле не осталось магии.

— Ничего, только взяла в руки, и он “бах”, — честно отвечаю я.

— “Бах”, значит, — ректор возвращается к изучению.

— А, поздравляю с тем, что пробудила магию, — Хэлли соскакивает со стола, улыбается и хлопает меня по плечу. — Мне пора.

И он уходит! А ведь я не задала ни одного вопроса! Их стало только больше, он вообще почти ничего не объяснил. Я откровенно расстраиваюсь.

“Что ж, хорошо, что хоть в последний момент предупредил”, — утешаю я себя. Снова смотрю на духа и вздрагиваю. Он увеличился! На этот раз точно стал больше, размером с монету, круглее. Как будто клещ, который насосался крови.

А ведь точно. Может ли быть, что дух питается какой-то моей энергией? Как его отцепить? Что будет, если он высосет всё, что у меня есть? Я снова лишусь магии, или чего-то поважнее? Почему Хэлли ушёл так не вовремя!

Я машу рукой в надежде, что дух отстанет. Как и прежде, это не помогает.

— Что случилось? — поднимает голову ректор.

Я в надежде смотрю в серьёзные зелёные глаза. Так и хочется им довериться.

— Господин ректор, — начинаю я паниковать. — Можно ли вызвать бога?

Ректор смотрит на меня с лёгким укором, словно решил, что я шучу над ним.

— И какого бога? — спрашивает он.

— Такого… высокого, симпатичного, — вижу, что ректор совсем мрачнеет, и вспоминаю, что знаю имя. — Хэлли.

— Одного из богов баланса. Популярного у всяких бездельников, — усмехается он. — Почему-то я не удивлён.

— Ладно, забудьте, что я вам тут сказала, — я начинаю осознавать, что натворила.

Это хорошо, что он меня сразу в психушку не отправил. Есть шанс свести всё к шутке или ещё как-то объяснить свой вопрос.

— Так зачем вам бог? — кладёт подбородок на сцепленные ладони ректор. Делает вид, что ему очень интересно.

— Это личный вопрос, — тушуюсь я. — Просто задумалась… Как-то же можно получить ответы на свои вопросы от бога?

— Только передать просьбу через храм и ждать знака. Но я бы на вашем месте не занимался глупостями.

— Поняла. Так вы узнали, что с артефактом? — перевожу я тему.

— Нет, но я выясню. Оставляйте его и идите на занятие. Верну артефакт позже.

Я легко с этим соглашаюсь и иду к выходу.

— Да, адептка Эйрис, — догоняет меня голос ректора, когда я уже берусь за ручку двери. — Сходите в лазарет. Пусть вас осмотрят…

— После той магической стычки? — оборачиваюсь я и хлопаю глазками.

Ректор переводит взгляд на грудь, а потом берёт себя в руки.

— Да, именно поэтому, — говорит он так, что я начинаю подозревать сарказм.

Но делаю вид, что не заметила. Улыбаюсь, ещё раз прощаюсь, выхожу.

На занятие опаздываю, и мне снова в качестве наказания говорят подготовить реферат. Мадлен выглядит довольной, и только после того, как преподаватель нас отпускает, я могу узнать, почему.

— Ты же задержалась из-за ректора? Мне кажется, он для тебя лучший вариант, — говорит она. — Ты же не забудешь подругу на экзаменах, если он окончательно сдастся в твои сети?

—- Мадлен, он чуть меня не отчислил!

— Это он хотел привлечь твоё внимание, — уверенно говорит она.

М-да, у молодёжи только одно на уме. По крайней мере, у той, что меня окружает.

— Мартина только жалко, — вздыхает она.

Неловко улыбаюсь, здороваюсь и поднимаю бумажный пакет с покупками, который упал вместе со мной.

— Что вы здесь делаете? — говорит он фразу, которая вертелась у меня на языке.

— Выполняю ваше поручение, господин ректор, — хлопаю я ресницами. — А вы?

— Я не давал никакого… — он замечает вывеску магазинчика и замолкает.

Смотрит на грудь, на меня. Я надеюсь увидеть смущение на его лице, но ректор держится и как ни в чём не бывало продолжает:

— Похвально. Теперь вернётесь в академию?

— Нет, есть ещё дела.

— Какие же? — настаивает ректор.

Начинаю думать, что он следит за мной. Но не могу же я быть настолько подозрительной, чтобы допытываться сейчас, что я делаю в городе?

— Не поймите неправильно, адептка Эйрис, — он словно понимает, о чём я подумала. — Просто обычно по магазинам девушки ходят с кем-то вместе.

— Я хотела зайти кое-куда одна, — поясняю я. А потом думаю, что зря делаю секрет на пустом месте. — В храм. Так что мне пора, до свидания.

— Адептка Эйрис, — останавливает он меня сразу же. — У вас что-то случилось? Вы можете мне рассказать.

Ректор внимательно смотрит на меня. Во взгляде нет осуждения, кажется, он и правда беспокоится, что у адептки проблемы, с которыми она не сможет справиться. В очередной раз думаю, что ректор ответственный и хороший, и было бы неплохо помочь избежать ему того, что ждёт его в конце книги. Только как, если я и себя не знаю, как защитить?

— Со мной всё в порядке, — заверяю я. — Спасибо.

— Заметно, — хмыкает он. — Храм в другой стороне. Давайте я вас провожу.

Щёки заливает жаром. Ушла бы сейчас не туда и искала бы потом дорогу.

— Хорошо, — сдаюсь я.

По пути, чтобы избавиться от неловкости, я расспрашиваю о магии и артефакте. Однозначных выводов у ректора нет, но он считает, что практика поможет понять. А мне, если честно, всё равно какая это магия. Главное — она работает, а значит, я не беззащитна.

Когда приходим к храму, выясняется, что он закрыт для посещений из-за ремонта. Здание старое, но записку с просьбой для Хэлли, которую зачитают на богослужении, оставить можно. Я долго колеблюсь, ведь если зачитают просьбу явиться ко мне в комнату и поговорить, это как минимум странно. В итоге я пишу нейтральную просьбу о помощи и подписываюсь настоящим именем Вера. Разумеется, делаю это подальше от ректора, чтобы он не увидел.

— Спасибо, что проводили, — возвращаюсь я к нему.

— Зайдём в ещё одно место, и я вас отпущу.

Ректор выглядит серьёзным, так что я соглашаюсь. В другое время бы подумала, что это попытка флирта со студенткой, но почему-то я верю, что у него есть другие причины.

Уверенность даёт трещину, когда мы приходим в маленький ресторанчик. Лёгкая музыка из магического артефакта, приятная атмосфера и мы с ректором, не считая пары в углу, одни. Он выбирает столик и отодвигает мне кресло, помогая сесть. Садится напротив…

— Заказывайте что хотите, я оплачиваю, — ректор оттягивает ворот, а потом расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки.

В помещении сразу становится жарче.

— Мне просто водички, — лепечу я, не сводя с него настороженного взгляда.

Он удивлённо поднимает брови. Потом чуть улыбается, понимая причину моей настороженности.

— Мартин рассказал мне о ваших планах. Об этом и хотел с вами поговорить, — поясняет он. — Можем пойти в другое место.

Ох… Я не на шутку напрягаюсь. Нашла союзничка, называется.

— О чём он рассказал?

— О том, что вы хотите найти скрытую библиотеку, в которой, по слухам, хранятся древние знания о тёмной магии, — прищуривается ректор. — Так вот, к главному. Не надо.

— Хорошо, не будем, — легко обещаю я.

Библиотека не влияет на сюжет. Хотя я могу о чём-то и не знать, но тут главное — поймать этого тёмного мага.

— Я серьёзно, — не верит он. — Это и бесполезно, и опасно: мало ли куда вы залезете.

— Я тоже серьёзно.

Мы смотрим друг на друга не отрываясь, желая доказать эту серьёзность или подловить другого на сарказме. Это становится похоже на игру в гляделки. Я перестаю моргать.

— Вы будете заказывать? — раздаётся голос сбоку от нас, и я даже вздрагиваю.

— Да. Чай с бергамотом и пирожное на выбор шеф-повара, — выбирает ректор.

— А мне кофе.

Официант уходит, а я решаюсь спросить:

— Что ещё рассказывал Мартин?

— Вашу теорию о связи тех случаев в академии. Что это дело рук тёмного мага, который решил за что-то наказать жертв.

— И вы верите? — замираю я в ожидании ответа.

— Слово "верите" сюда не подходит, — обворожительно улыбается ректор. — Звучит, как реалистичная теория, которую надо проверить.

Я выдыхаю. Если и ректор будет искать скрытого злодея, шанс на успех у меня больше.

— Я этим займусь, так что вам не стоит больше думать об этом, — говорит он мягко, но звучит как предупреждение. — Как раз скоро приедут люди, которые могут с этим помочь.

— Спасибо, — улыбаюсь я.

— Вы необычная девушка, Велена Эйрис, — задумчиво говорит он.

— В каком смысле? — мне приятно, но в устах ректора это может быть и совсем не комплимент.

— В разных отношениях, — улыбается он. — Почему только раньше ваши аналитические способности не проявлялись?

— Не было повода, — ляпаю я, и бровь ректора ползёт вверх.

Ну да, он не видит связи между жертвами тёмного мага и моим будущим по сюжету. Надо это как-то объяснить.

— Я же тоже неизвестно почему пролежала без сознания в больнице.

— Ваш случай отличается. Вы быстро очнулись, — хмурится он.

— А остальные? — спрашиваю я, и сама пытаюсь вспомнить, как было в книге.

Нам приносят заказ, и ректор молчит, пока официант раскладывает всё на столе. Я жду. В книге о дальнейшей судьбе преподавателя точно не упоминалось — сюжет крутился вокруг другого. А вот адептка очнулась, но я не помнила когда.

— Как я уже сказал, не волнуйтесь и не думайте об этом. Сосредоточитесь на учёбе, — ректор пододвигает ко мне пирожное. — Это вам.

— Спасибо.

Разумеется, не думать я не могу. Но меня подкупает то, как ректор взялся сам разобраться в этом деле, и старается оградить студентку от лишних переживаний. Я смотрю на него с благодарностью и, наконец, расслабляюсь.

Пока я ем пирожное, разговариваем мы уже о неважных вещах вроде погоды и любимой еды. В ресторанчике не задерживаемся и выходим. Я планирую попрощаться с ректором и зайти в магазинчик с книгами.

Но только мы отходим на пару шагов, как я вижу девушек в форме адептов нашей академии. Блин. Кажется, там и сплетница из моей группы. Если они нас заметят с ректором рядом с рестораном, слухи поползут ого-го. Мне это даже будет на руку — Дебион отстанет со своей Катариной. Но вот ректору…

Повинуясь спонтанному импульсу, я дёргаю за руку и увожу ректора в проулочек, пока нас не заметили. Тащу вглубь, подальше от основной улицы.

— Что вы делаете, Велена Эйрис? — возмущённо повышает он голос.

— Ш-ш-ш, — прикрываю я ладонью рот ректору и прижимаю его к стенке здания. — Я спасаю вашу репутацию.

Мы замираем. Ректор молчит и смотрит, словно изучая меня. От волнения моё сердце стучит, а в груди разрастается жар. Слишком близко…

С основной улицы слышатся шаги и разговоры, но по ним не понять, это проходят адепты или пока что нет. Понимаю, что вообще мой план так себе. Убираю руку от ректора, отступаю.

— Вы мою репутацию просто уничтожаете, — говорит он, опуская взгляд куда-то в район моей груди.

Проверяю — всё там в порядке. Я сразу надела купленное нижнее бельё. По привычке смотрит?

— Так не поделитесь, мы уже спаслись, или пока нет? — усмехается ректор.

— Не знаю, — шепчу и оглядываюсь я на выход из проулка. — Но нас точно не успели увидеть возле ресторана.

— Теперь нас могут увидеть возле подворотни, где легко уединиться, — говорит он вроде бы серьёзно, но в глазах играет смешинка.

Похоже, его это только забавляет. Я сержусь. Скрещиваю руки и задираю подбородок.

— А что было делать? Пока бы я размышляла, где нам спрятаться, нас бы увидели!

— Какой кошмар, вас бы увидели с холостым свободным мужчиной с неплохой должностью и талантами. Просто ужас.

Он иронично выгибает бровь. Я немного теряюсь и чувствую, как щёки опять заливает краской. Так прозвучало, словно он и непротив. Говорит, свободен…

Осознаю, что пока думаю над ответом, невольно разглядываю развитые мышцы ректора. А ещё мы всё ещё стоим довольно близко. Делаю шаг назад.

— Так я не для себя старалась, — собираюсь я с мыслями. — Ради вас. Ректор и студентка это…

— Благодарю, — улыбается он. — Но не думаю, что моей репутации повредил бы один разговор в ресторане. Я же вас не в отель повёл.

— Ну простите, — я тушуюсь.

Хотела как лучше, а он тут… прикалывается теперь. Опускаю взгляд вниз, чешу руку. Пальцы проходят сквозь духа, который за это время ещё немного подрос.

— Никаких претензий, мне даже понравилось, — продолжает ректор.

Понравилось ему! Я тут совершенно бессмысленно пыталась его спасти, а он вместо того, чтобы сразу меня остановить, стоял возле стеночки и позволял прижиматься к нему, зажимая рот.

— Понравилось издеваться надо мной? — снова сержусь.

Вот никогда бы не подумала, что вечно строгий ректор может так легкомысленно себя вести вне стен академии.

— И это тоже, то есть, нет, — он выдыхает и становится серьёзнее. — Я и не думал издеваться. И мне нравится ваш порыв помочь, даже не ожидал такого серьёзного отношения к репутации у адептки.

— Потому что я знаю, что будет, если её испортить, — бурчу я.

Он молчит. Да, моя репутация для него не секрет, и возразить тут нечего. Он и сам, бывало, относился ко мне предвзято. Но на самом деле я уже не сержусь на ректора. И раз он не видит проблемы в том, что нас могут увидеть, то её и нет. Можем выходить из переулка. Поднимаю глаза и примирительно улыбаюсь. Сталкиваюсь с его задумчивым взглядом. Там мелькает… сочувствие?

— Велена Эйрис, — он тянет руку к моей щеке, едва касаясь её.

Прикосновение совсем лёгкое, но по по мне словно пробегает разряд тока. Задерживаю дыхание и замираю. Но, словно очнувшись, он меняет направление и просто опускает ладонь мне на плечо.

— Если будет сложно, можете прийти ко мне. Будем думать, что делать с вашей репутацией, — он улыбается и ободряюще похлопывает меня по плечу.

— Спасибо. Правда, спасибо, — искренне говорю я.

Одного его желания помочь мне и с тёмным магом и с репутацией уже достаточно, чтобы я испытала огромную благодарность и облегчение. Прям отличный мужик этот ректор!

Ректор замолкает и смотрит на меня. Его лицо расслаблено, кажется, он погружён в свои мысли настолько, что не убирает руку с моего плеча. Я уже хочу предложить ему уйти, как он подаётся вперёд и тянется ко мне, словно в трансе, скользит ладонью от плеча к кисти. Его зрачок медленно вытягивается. И только стоит мне это заметить, как я уже не могу оторвать глаз, как заворожённая. Когда зрачок становится тонкой почти прямой линией, невольно выдыхаю:

— Красиво.

Он приходит в себя и сразу отворачивается, смотрит в сторону улицы. Убирает руку. Меня не покидает ощущение, что я только что неосторожным движением разрушила что-то хрупкое, едва сформировавшееся. И от этого немного тянет в груди.

— Что это было с вашими глазами? — прямо спрашиваю я. Делать вид, что не заметила, глупо.

— Давайте оставим это в секрете. Просто забудьте, — глухо говорит он.

— Хорошо. А может, вы тогда тоже забудете о первом предупреждении? — хлопаю я ресницами.

Он, наконец, поворачивается и мрачнеет. Зрачок снова в норме.

— Велена Эйрис, — предупреждающе произносит ректор. — Давайте разделять личные просьбы и нарушения дисциплины в академии.

Воздух вокруг нас холодеет. Ох, а мне казалось, что ректор уже лучше ко мне относится. Но он провёл черту, и мои иллюзии по этому поводу разбились.

— Я поняла, — не удерживаюсь и добавляю: — Это будет нашей с вами личной тайной.

Не всё же ему меня провоцировать. Довольно улыбаюсь, глядя, как ректор удивлённо поднимает брови.

— Я её сохраню, — протягиваю руки и застёгиваю ему верхнюю пуговицу. — Должна же я вам чем-то отплатить.

Он заинтересованно наблюдает за моими действиями. Я держу лицо, но на деле смущаюсь не меньше, чем когда мы просто стояли рядом.

— Смените рубашку, господин ректор, — я выключаю режим Велены и абсолютно по-дружески хлопаю его по плечу. — Эта вам мала.

И пока он не ответил что-нибудь остроумное, тяну его за рукав к выходу из проулка.

Адептов на улице нет, и мы с ректором прощаемся. Он предлагает меня проводить, но я решительно отказываюсь. Мне ещё надо походить по магазинам.

В итоге на обратном пути я жалею о своём решении. Купила две книги: про духов и роман — не удержалась. Набрала всякой нужной мелочёвки. Заглянула в лавку с артефактами и заказала новый для защиты от тёмной магии. Но маленький, потому что запас карманных денег стремительно уменьшался. И после этого всего идти до академии пешком показалось мучением.

Можно было нанять повозку, но это стоило слишком дорого для такой маленькой поездки. Так что я отправляюсь на своих двоих. В лесочке щебечут птицы, пахнет сладковатым запахом мелких цветов, стелящихся ковром вдоль дороги. Мысли хаотично блуждают в голове, то и дело возвращаясь к ректору. Так что когда я вижу знакомую фигуру в белом, сидящую на завалинке у дороги, поначалу не верю глазам.

— И с чем тебе надо помочь? — оглядывает меня с ног до головы Хелли.

— Хелли, у меня к вам серьёзный разговор! — подхожу ближе и опускаю пакеты с покупками. — Во-первых, когда рядом кто-то есть, вам лучше не появляться…

— Не являться, — поправляет он. — Это само собой. Но я должен был тебя предупредить в тот раз.

— Во-вторых, не исчезайте так внезапно! У меня много вопросов, и я просто не успеваю их задать!

— Не на все вопросы можно отвечать, — расслабленно говорит он. — Одни ответы могут изменить будущее. В других я не смогу принять решение за тебя. Слушай своё сердце…

— Ко мне прилип дух и не отпускает, — перехожу к сути и вытягиваю руку. — Что с этим делать?

Хэлли приближается и, подняв брови, смотрит на духа.

— И правда, — задумывается он. — Он ест энергию. Ему нравится твоя магия света.

— Магия света? — теперь удивлена я. — У меня пробудилась именно она?

— А что тебя смущает? — флегматично переспрашивает бог, немного растягивая слова. — Светлая магия, противоположность тьме. Ты была пустой, но как только коснулась артефакта, впитала его магию в своё ядро. Теперь ядро, или источник в твоём теле вырабатывает именно эту магию.

Хэлли ковыряет духа пальцем, но тот держится крепко. Я, наконец, формулирую в слова то, что меня смущало:

— Но я долбанула молнией по чужому ботинку. Это точно светлая магия?

— Да, просто боевое заклинание. Молния — это же свет?

— Это электричество.

— Магии электричества в этом мире нет, — разводит руками Хэлли. — Увидели вспышку — назвали магией света. Не вижу проблем.

— Хорошо, пусть так, — чешу я лоб. — Так что с духом? Он не съест всю мою энергию?

— Всю не съест — лопнет, — улыбается бог. — Он безопасен. Но если тебя так смущает…

Хэлли касается пальцем белого духа и тот вздрагивает и увеличивается в размерах ещё больше, становится размером с грейпфрут и начинает светиться. Бог убирает палец, и дух отлипает от моей руки. Он зависает в воздухе на уровне моей головы. А потом на его полупрозрачном беловатом тельце появляются глаза-бусинки и маленький ротик. Какой милый!

— Ты, — бог берёт его в руку и поворачивает лицом к себе. — Слушай внимательно. Энергию ел? Ел. Божественную силу впитал? Впитал.

Дух кивает и забавно урчит. Хэлли выглядит строгим, и я не понимаю, как ему удаётся смотреть на этого маленького милаху без улыбки.

— Теперь отрабатывай. Видишь эту девушку? — он показывает духу меня. — Это твоя хозяйка. Пока она тебя не отпустит, слушайся её и помогай.

Дух облетает вокруг меня, а потом с довольным урчанием садится на плечо.

— Привет, милашка, — улыбаюсь я и хочу его погладить, но пальцы проходят сквозь.

— Не выдавай то, что ты его видишь. Только те, кто связан с другими мирами, могут видеть духов, — предупреждает бог.

— Хорошо, — я становлюсь серьёзнее. — А как он может помочь?

— Он питается твоей магией и даёт слабую защиту от тьмы. Но он будет расти и станет полезнее, — Хэлли задумывается. — В общем, смотри за его поведением. Он чувствует магию, может подсказать.

— Спасибо, — улыбаюсь я.

Я очень довольна результатом разговора с богом. Пока неясно, будет ли от духа польза, но лишним не будет. А ещё я перестаю нервничать, потому что знаю, что он не опасен.

— Вопросов больше нет? — Хэлли смотрит куда-то выше моего плеча.

— Я так и не поняла до конца, что мне надо сделать и почему именно я очутилась в этом мире.

— Тебе надо просто выжить. А почему ты… Ты помнишь последние события перед перемещением?

— Нет, — с удивлением осознаю я. А ведь странно.

— Так и думал, — прищуривается Хэлли. — Ничего, расслабься, это не так важно.

— Но разве это был не обычный день, а потом я заснула? — пытаюсь я вспомнить.

— Эй, ты меня не услышала, — поднимает он раскрытые ладони. — Это не так важно. Расслабься…

Меня только больше напрягает то, что он избегает темы. Бог отходит назад и салютует мне рукой.

— Мне пора. А за тобой скоро прибудет карета, — загадочно улыбается он.

— Карета?

Я действительно слышу шуршание колёс и поскрипывание пружин. Оборачиваюсь на звук. По дороге к академии едет самодвижущаяся карета. В этом мире только переходят от лошадей до транспорта с мотором. В городе можно встретить и то и то.

Когда я поворачиваюсь обратно, Хэлли уже нет. Ну вот, опять ушёл внезапно.

Карета не проезжает мимо, а останавливается напротив меня. Из окна на меня смотрит ректор.

— Давно не виделись, адептка Эйрис, — он оглядывает мои пакеты. — Вас подвезти?

Значит, ректор тоже подзадержался в городе. Как удачно я его встретила — не придётся тащить сумки.

С другой стороны, если кто-то увидит, как мы с ректором вылезаем из кареты, получится именно то, чего я удачно избежала буквально пару часов назад.

— Спасибо, я сама, — решаю я.

— Жаль, — прищуривается он. — А я так надеялся узнать, с кем вы разговаривали.

Ускоренно думаю, как много он мог заметить. Если он ехал в карете, слышать меня он же не мог?

— Ни с кем, — улыбаюсь я.

— Мне показалось, что вижу фигуру рядом с вами, — не унимается ректор. — В белом.

Хэлли совершенно точно никто не должен видеть. Странно.

— Ох, ну если так хотите, чтобы я оказалась с вами в одной карете, так и скажите, — понимающе улыбаюсь я и подхожу к карете. — Подвезёте?

Он не реагирует на провокацию, выходит из кареты, чтобы помочь мне зайти. Мы садимся друг напротив друга, и с протяжным скрипом карета трогается с места сама собой. Возникает неловкое молчание. Это снаружи я была смелая, а тут сразу смущаюсь.

— Вижу, вы купили книги. И не только для развлечений, — замечает ректор.

Киваю. А что тут ответишь? Наверное, странно, что Велена увлекается книгами о духах, но что поделать? Хорошо, что книгу о тёмной магии я не решилась взять.

— А вы тоже закупились? — киваю я на бумажный пакет рядом с ректором.

— По вашему совету взял несколько рубашек, — тонко улыбается он.

До академии добираемся быстро. Я волнуюсь, когда ректора помогает мне спуститься, предлагает свою руку. Боюсь, что если кто-то увидит, то слухов станет больше. Но рядом никого.

Рука ректора тёплая и большая. Я гадаю, почему его отношение так сильно поменялось, и он готов мне помогать. Даже руку подаёт. Или это обычная вежливость?

В любом случае, мне приятно от его внимания, я благодарно улыбаюсь. Спускаюсь, но ректор не торопится отпускать руку. На миг мы замираем, глядя друг другу в глаза, а я ловлю смутное ощущение, что между нами уже нет неловкости и хочется продлить этот момент.

Отвлекает женский крик. Ох уж эта академия. Ректор хмурится, отпускает мою руку и идёт на звук. Я колеблюсь, но следую за ним из-за любопытства.

У столика в уличном кафе, до которого мы с Мартином не дошли, картина маслом. Моя Мадлен стоит напротив Катарины с её подружкой в очках. По плечу Катарины растекается мокрое коричневое пятно.

Блин! И я ведь говорила Мадлен, что надо отстать от Катарины! Цыкаю от досады, и, кажется, ректор это слышит.

— Что здесь происходит? — грозно спрашивает он.

Девушки замирают, на их лицах мелькает страх. Впервые я по другую сторону от гнева ректора. Интересно, я реагировала на него примерно так же?

Все молчат. Мадлен опускает взгляд, но видно, как она всё ещё злится. Подруга Катарины сжимается в комочек. Только Катарина решается ответить:

— Господин ректор, это просто маленькое недоразумение, не обращайте внимания, — она смотрит чистым, светлым взглядом, и ей хочется верить.

Как и положено главной героине, она не “сдаёт” даже ту, кто доставал её. А судя по всему, Мадлен облила Катарину кофе. Я невольно восхищаюсь стойкости и верности принципам главной героини, а вот Мадлен только кривит губы. Её это раздражает.

— Недоразумение? — испытующе смотрит ректор.

Не верит. Но и вмешиваться в студенческие разборки просто так он не может.

— Да, — только на миг поколебавшись, твёрдо отвечает Катарина.

— А что за магические всплески? С вашей стороны, адептка Майс, если я не ошибся, — обманчиво спокойно говорит ректор и кивает на Мадлен.

Ох, попала. Я переживаю, пусть не считаю её своей настоящей подругой. Мадлен поджимает губы и бросает затравленный взгляд на ректора.

— Она случайно пролила кофе и потом помогала мне высушить пятно магией, — вступается главная героиня.

— Высушить? Горячий кофе?

— То есть, остудить, — поправляется она и краснеет. Видно, врать ей непривычно и неловко.

— Допустим, — медленно проговаривает ректор. — Надеюсь, вы сами разберётесь и больше не будете создавать подобных прецедентов. Адептка Бирош, если у вас возникнут какие-либо затруднения, вы смело можете прийти ко мне.

Говорит, а сам смотрит на Мадлен. Это предупреждение. Я немного завидую Катарине, которая у ректора с самого начала была на хорошем счету. Мне бы он так не сказал, скорее потащил бы в кабинет разбираться.

Подавляю это чувство. Нет, всё закономерно, ведь Велена создала себе такую репутацию. Сокрушаться по этому поводу мне бессмысленно.

Ректор уходит, девушки расслабляются. А потом замечают меня, стоящую до этого позади ректора. Три пары удивлённых глаз пересекаются на мне.

— Привет, — хмыкаю. — Мадлен, надо поговорить.

Я бы помогла Катарине с пятном, но не знаю магии. Поэтому просто игнорирую их.

— Я пила кофе, а они потребовали уйти! Так что я никуда не собираюсь, — Мадлен плюхается на стул. — Поговорим тут, Велена. Присаживайся.

— Просто у нас компания больше, — начинает оправдываться Катарина, но её подруга дёргает её за рукав.

Я тру лоб. И как это разруливать? Как дети, честное слово!

— Просто кому-то всё время надо отбирать чужое, — не выдерживает Мадлен. — Место, тему реферата, парня!

Глаза Катарины быстро наполняются слезами. Она всхлипывает, видно, держится из последних сил.

— Мадлен, — подхожу я к “подруге” и хочу как-то успокоить.

— Ты опять доводишь Катарину до слёз? — слышу Дебиона раньше, чем вижу.

И почему я ни капли не удивлена? Оборачиваюсь и бросаю неприязненный взгляд на Дебиона. Он подбегает и встаёт перед Катариной, защищая её. Вслед за ним подходят остальные их дружки. Кто-то из команды Дебиона и тот высокий парень из травников.

— Пойдём отсюда? — спрашиваю я Мадлен, игнорируя остальных.

— И ты позволишь им нас выгнать? Почему? Мы, может, и из академии уйдём, если будем мешать им? — всё больше заводится Мадлен. — Велена, ты изменилась. Я тебя не узнаю.

Вообще, она права. Это мне не хочется видеть дебила и ввязываться опять в ссору. Но всё время уступать и избегать их не выйдет. Вздыхаю и сажусь за столик.

— Хорошо, поговорим тут, — киваю я “подруге”. — Садись.

Она с победным видом садится рядом. Дебион в шоке — он не привык к такому открытому игнору. Теперь уже Катарина тянет его за рукав и просит уйти. Я улыбаюсь им, мол, и что вы мне сделаете?

— Так о чём ты хотела поговорить? — спрашивает Мадлен.

— Об этих, — киваю я на компанию Катарины, которая рассаживается за другой столик. — Я же тебя уже просила не трогать её.

— Мне надо было молчать? — надувается Мадлен.

— Нет, но хотя бы не выливать кофе и не использовать магию. Просто бы…

— Просто? Велена, что с тобой? Тебя подменили? Если этой безродной не показать её место, до неё же и не дойдёт! — повышает голос Мадлен.

Я ловлю несколько гневных взглядов от столика с главными героями. Мысленно хватаюсь за голову. Вот и всё. Много ли им надо? Катарина случайно подвернёт ногу, а повесят это опять на меня.

— Это до тебя не доходит, — цежу я “подруге”. — Это ты ни разу не бывала у ректора из-за ложных обвинений! Разве так сложно просто оставить её в покое?

— Велена, не ожидала от тебя. Ты же знаешь, что сделают мои родители, если хоть раз попаду к ректору. А тебе там, похоже, даже нравится.

Это становится последней каплей. Она вообще не понимает, через что мне приходится проходить из-за борьбы с сюжетом. И рисковать быть отчисленной мне тоже не нравится. Я встаю, громко отодвигая стул.

— Мадлен, — смотрю ей в глаза тяжёлым взглядом. — Я думаю, нам просто не по пути.

Бывшая подруга Велены открывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная на берег. Она точно не ожидала этого.

— Как ты можешь? — чуть не плачет она.

— А ты? — поджимаю я губы.

Мадлен всхлипывает, вскакивает и уходит, быстро стуча каблуками. Я остаюсь одна за столиком. Блин. Уже жалею, что так резко сказала ей, но не представляю, как бы она по-другому поняла. У меня тут жизнь от сюжета зависит, я не могу расслабляться и рисковать.

Ладно, помирюсь с Мадлен позже. Надеюсь, она поймёт за это время, что не стоит лезть к главным героям. Кстати, о них. В наступившей тишине я чувствую несколько взглядов. Но когда смотрю на столик компании Катарины и Дебиона, они моментально отворачиваются.

— Тут сидела девушка, она ушла? — подходит ко мне работник кафе. — Кто её кофе оплатит?

Ещё и это, что за невезуха! Хватаюсь за голову и достаю кошелёк. На душе скребут кошки, и раздражает, что ссору с Мадлен, скорее всего, слышали остальные. Маленький дух слетает с моего плеча и кружит рядом, стоя мордочки. Это способ меня поддержать? Я невольно улыбаюсь, потому что выглядит он забавно.

— Вот ты где, а я тебя везде ищу, — передо мной на стул плюхается Мартин.

Он удачно закрывает меня от столика с Дебионом, и я рада ему. Он, видя мои действия, предлагает заплатить за кофе, но я решительно отказываюсь.

— У тебя что-то случилось? — спрашивает он, пытаясь заглянуть в глаза.

— Тебе что-то от меня надо, да? — улыбаюсь я.

— Ничего от тебя не скроешь, — виновато улыбается он. — Только об этом не здесь.

— Я как раз собиралась уходить.

Мартин предлагает помочь донести вещи. Тут уже я не отказываюсь. Мы идём по аллее и пока что болтаем о всяком неважном. Мартин то и дело вертит головой, будто ищет кого-то взглядом. А может, хочет убедиться, что нас не будут подслушивать.

Доходим до моей комнате, я благодарю Мартина и забираю вещи.

— Интересный выбор книг, — замечает он.

— Это ещё что, — хмыкаю я. — Я вообще думала купить книги о тёмной магии, но решила не рисковать.

— Правильно, — он чешет затылок. — Тионы нет?

— Нет, — только успеваю сказать, как Мартин делает шаг вперёд и оказывается в нашей комнате.

Дверь с хлопком закрывается. Мы стоим близко, так, что я вижу, как движется широкая грудь Мартина от прерывистого дыхания. Он волнуется? Я немного теряюсь и отшагиваю.

— Ты что это?

— Я, кажется, знаю, где может быть библиотека, — шепчет он.

— Поздравляю, — осторожно отвечаю я. — Ты только на пятом курсе до неё дошёл?

— Я на четвёртом, — улыбается Мартин. — Ну же, Велена, соображай. Я про скрытую библиотеку.

— Ректор сказал, что сам ей займётся. Это может быть опасно. Так что просто расскажи ему, — я пожимаю плечами.

— А тебе разве не интересно? — удивляется он. — Ты же первая принялась изучать эту тему.

Если бы мне было столько же реальных лет, как и Велене, то было бы интересно. Возможно. А так, у меня полно других забот.

— Я читала о тёмной магии, чтобы понять, как ей противостоять, — качаю я головой. — Я же заранее записана во враги Катарины.

— Понятно, — разочарованно произносит Мартин. — Я думал, ты мне с этим поможешь. Одному будет сложно.

— Так ты и не иди один, — хмурюсь я.

— К ректору я точно не пойду. Такой шанс выпадает раз в жизни! — эмоционально говорит он. — Там хранятся книги, которые уже запрещены и уничтожены. Если мы расскажем ректору, мы ни одной не увидим!

— Зачем нам на них смотреть? — не понимаю я. Не замечала раньше за редактором нашей газеты такой тяги к знаниям.

— Там не только о тёмной магии, — успокаивает меня Мартин, положив руки мне на плечи. — Это же бывшая библиотека академии.

— Ты ищешь что-то конкретное? — прищуриваюсь я.

— Да, — сдаётся он. — Но обещай, что никому не расскажешь. А то я все твои зарисовки ректора расклею по стенам с подписью чья это работа.

— Обещаю, — быстро соглашаюсь я.

Он хмыкает. Немного молчит и говорит уже серьёзно:

— Там может быть информация о моей семье. Мать воспитывала меня одна, но она говорила, что отец из непростого рода… Когда-то его прадед работал на академию, и…

Он замолкает, подбирает слова. А я понимаю, что мне не обязательно так глубоко лезть в его личные дела. Он не дружит с Катариной, значит, не скрытый злодей. Даже если у него в роду были тёмные маги и ему интересна эта тема, пусть.

— Не продолжай, — успокаиваюсь я. — Обещай две вещи, и я соглашусь с тобой пойти.

— Правда? — Мартин аж сияет и берёт мои ладони в свои. — Спасибо, Велена!

— Первая — мы только посмотрим и уйдём. Расскажем ректору.

— Конечно. Возможно, мы без него даже не сможем найти библиотеку. Но я хочу попробовать.

— Второе — мне всё равно, за какими знаниями ты туда собрался, но не используй их против людей. Ты говорил, что тот тёмный маг использует свою силу для добра. Так вот, это не так. Проблемы надо решать не магией исподтишка, а законными методами. По крайней мере, такие проблемы.

Мартин смотрит на меня очень серьёзно, а потом улыбается.

— Не волнуйся. Я туда не за силой точно.

Через полчаса блужданий по запутанным коридорам мы вместе стоим напротив лестницы в какой-то подвал. Вокруг тишина — занятий нет, адепты за редким исключением предпочитают быть не в стенах академии.

Мы спускаемся. Мартин зажигает шарик света, который сопровождает нас. Завидую и надеюсь вскоре научиться так же.

Мы спускаемся до конца, идём по выложенному камнем тёмному подвалу… и приходим в тупик. Мартин оборачивается и с воодушевлением смотрит на меня.

— Смотри, здесь можно пролезть, — он показывает на угол.

Туда приближается шарик света и становится заметна широкая расщелина. Мартин протискивается первым. Я — за ним. Камень царапает даже через одежду, я с трудом пролезаю, чуть не застряв грудью. Пахнет пылью и мелом. Наконец, я оказываюсь за стеной, в просторном полукруглом зале с низким потолком.

Волнительно и страшно. Я начинаю жалеть, что опять влезла в какую-то историю. Надеюсь, здесь не опасно.

— И что дальше? — спрашиваю я, безрезультатно пытаясь найти хоть одну дверь.

— Я думал, ты поймёшь. Ты же изучала тему. Тут есть руны, посмотри, — стирает он пальцем рисунок на стене.

— Меня интересовала защита, — качаю я головой.

— Кстати, возьми амулет, — протягивает он. — На всякий случай. И давай осмотримся?

Я киваю. Вариантов нет. Осмотримся, ничего не найдём и пойдём сдаваться ректору. У Мартина больше не будет отговорок.

Мы медленно с разных сторон идём вдоль стен. Я стараюсь запомнить руны. В книге, разумеется, таких подробных описаний не было. Да и библиотеки не было. Когда тёмный маг проявил себя, он уже провёл ритуал в склепе, где были похоронены предыдущие ректоры. Брр. Туда я точно не пошла бы.

Дух, который сидел у меня на плече, вдруг разволновался и принялся кружиться. Я замерла.

— Что случилось? Что-то нашла? — спрашивает Мартин.

— Нет, — слежу я глазами за духом, отвечаю на автомате.

Потом спохватываюсь: я же не должна показывать, что вижу кого-то, кого не видят остальные. Ловлю внимательный взгляд Мартина и неловко улыбаюсь. Он отворачивается к стене и продолжает нажимать на случайные камни с рунами.

Дух тем временем влетает в стену рядом со мной, а потом обратно. Туда-обратно, словно показывает, что там есть проход. Я подхожу ближе. Дух подлетает к одному из камней. Он явно на что-то намекает, но я не могу даже спросить вслух.

Тяну руку и касаюсь духа. И он… кусает меня за палец! Я не чувствую боли, только вздрагиваю, а из пальца бьёт крохотная молния прямо в каменную стену.

Внезапно она начинает разъезжаться в стороны.

— Ты её нашла! — подбегает Мартин. — А говорила, защита.

— Так и есть, — надуваюсь я. — Это случайность.

Мартин улыбается, мол, шучу, и хлопает меня по плечу. Мы заходим в открывшийся проём.

Внутри действительно библиотека. Пыль лежит ровным слоем на полу, шкафах, корешках книг. Мартин медленно, как заворожённый двигается вперёд. Я тоже осторожно подхожу к стеллажу.

Если присмотреться, название книг можно прочесть и через пыль. Я вчитываюсь в корешки и обнаруживаю, что тут не все книги о тайных ритуалах, тёмной магии и искусству некромантии. То сборник традиций разных стран, то сборник полезных рецептов для укрепления здоровья зельями. Учебники истории, рунология, философские трактаты с непонятными названиями. Замечаю несколько пустых мест между книгами. И пыли там практически нет.

— Мартин, ты прав, тут кто-то уже был, — шепчу я, но не получаю ответа. — Мартин?

В страхе оглядываюсь. Сердце принимается бешено стучать. Но тревога ложная: вскоре я нахожу Мартина у одного из стеллажей. Подхожу к нему.

Он взял в руки книгу и вытирает пыль с мягкой обложки. “Опасности, исходящие от демонов”, — гласит обложка.

— Эту книгу написал твой прадед? — спрашиваю я шёпотом.

Мартин вздрагивает, словно не замечал меня до сих пор. Оборачивается.

— А, да… Наверное.

Я замечаю в его руках и вторую книгу, про порталы в мир… рука закрывает вторую половину названия, а затем и Мартин прижимает обе книги к себе, бросив на меня слегка неприязненный взгляд.

— Кто-то тут уже был и унёс книги, — говорю я, чтобы сменить тему.

Демонов в книге не было, так что это не мои проблемы.

Вдруг вместо ответа Мартин меняется в лице, молча закрывает мне рот рукой и оттаскивает в сторону. Я не успеваю начать брыкаться, как оказываюсь зажата между книжным шкафом и стеной. Мартин навалился на меня и тяжело дышит. Он явно чего-то опасается.

Позади слышатся медленные шаги. Ближе. Ближе. Останавливаются.

— Мартин Кэррот и Велена Эйрис? Не ожидал от вас, — раздаётся голос ректора.

Я готова прибить Мартина. Почему нас застал именно ректор? Меня даже больше беспокоит не угроза отчисления, а то, что он обо мне подумает. Учитывая нашу с Мартином позу, явно ничего хорошего. А ведь я только-только начала исправлять свою репутацию в его глазах.

Мартин понимает, что нам конец. Тянет за руку и помогает мне выйти. Смотрю на ректора и в груди холодеет. Он в гневе, прожигает взглядом наши руки.

— Я надеюсь, у вас будут какие-то объяснения происходящему? — холодно, обманчиво спокойно говорит ректор.

— Конечно, — как ни в чём не бывало отвечает Мартин. Вторую руку с книгами он держит за спиной. Ректор всё равно это замечает.

— Мисс Кутси, конфискуйте, пожалуйста, то, что в руках у адепта Кэррота, — приказывает он. — Адептка Эйрис, вы идёте за мной.

И не думаю спорить. Мисс Кутси откровенно неприязненно смотрит на меня, подходит к Мартину. Ректор ведёт меня к выходу из библиотеки. По пути я замечаю пару растрёпанных, будто собирались очень быстро, преподавателей, которые осматривают книжные полки, освещая их шариками света. Мы с ректором проходим открывшуюся стену-вход и оказываемся в полукруглом зале.

— Я вас слушаю, — говорит он.

Я вижу, как напряжено его тело. И зрачок в глазах ректора снова вытянулся. Меня это пугает настолько, что сложно произнести хоть слово, горло сдавил спазм.

Ситуацию немного исправляет мой дух, который вытянул “лапу” и помахал ею перед глазами ректора. Видя, что дух спокоен, я тоже немного успокаиваюсь.

— Мы с Мартином нашли скрытую библиотеку. Как видите, — мой голос всё ещё сдавлен. — И ничего ужасного не произошло, мы живы.

— Но почему вы… — ректор осекается и прикрывает на миг глаза. Собирается и продолжает: — Неважно. Итак, вы сразу после моего предупреждения и просьбы не делать этого, пошли искать библиотеку? Я поражён вашей смелостью, граничащей с идиотизмом. Хотя почему граничащей…

Я молчу. Хочется начать оправдываться и сказать, что это всё идея Мартина. Но понимаю, что звучать это будет жалко. Я сама позволила себя уговорить.

— Простите, — бормочу я.

— Простите, — передразнивает ректор. — Я сделала именно то, что вы просили не делать, и разбудила половину академии маленьким землетрясением.

— Землетрясением? Я ничего такого не почувствовала.

— Зато я почувствовал. Мой кабинет как раз над этим местом. И магия… — он замолкает.

— Я не думала, что будет так. Мы с Мартином…

Ректор не даёт мне договорить, берёт за плечи и прижимает к стене, заставив отступить на пару шагов. Лопатками я чувствую холодный камень, неровностями впивающийся в кожу. А на плечах — горячие ладони ректора.

— Не думала? — рычит он. — Включай мозг, или ты только о парнях и свиданиях думаешь?

Я от неожиданности открываю рот. Какие парни, какие свидания? В остальном он прав, конечно. Я недооценила опасность. Не верила, что мы на самом деле найдём библиотеку.

— Ты могла погибнуть! — ужи тише говорит он.

Ректор склоняется ко мне. В какой-то миг я допускаю безумную мысль, что он сейчас меня поцелует. Но он отклоняется и касается лбом стены рядом со мной. Медленно выдыхает. Я чувствую ухом его щёку, и от этого по телу распространяется тепло, а в груди становится щекотно. Он что, реально так сильно переживал обо мне? Или он обо всех адептах так заботится?

— Всё хорошо, я не погибла, — несмело хлопаю его по спине, куда могу дотянуться.

Теперь как будто я его обнимаю…

Ректор поднимает голову и смотри на меня с укором.

— Да, действительно, тогда всё в порядке. Не погибла и ладно.

Чувствую сарказм. Неловко улыбаюсь, стараясь сгладить ситуацию.

— В следующий раз я сначала пойду к вам.

— Следующего раза не будет, — давит он. — Надеюсь, ты поняла.

Я бы рада согласиться, но чувствую, что история с тёмным магом так просто не закончится. Иначе зачем я заняла место Велены?

— Второе предупреждение, — ректор, кажется, становится собой и говорит со своей обычной угрожающе-властной интонацией. — Ещё одно и можешь паковать вещи. Дома вы будете целее, адептка Эйрис.

Я вспоминаю про дядю Филиппа и делаю кислую мину. Нет, до этого доводить нельзя. Если меня отчислят, я просто сбегу из дома.

— А теперь рассказывайте всё по порядку, адептка. С вашим подельником я тоже поговорю позже. Надеюсь, вы понимаете, что ваши версии не должны различаться.

В кровать я падаю, чувствуя себя выжатым лимоном. Всё закончилось относительно хорошо. Ограничилась предупреждением и не более того. Про землетрясение ректор преувеличил, он почувствовал только вибрацию и всплеск магии. Ещё он обратил внимание на мою магию, но сказал, что после моих индивидуальных тренировок станет яснее, что у меня за тип. Нет, ну как я могла подумать, что он собирается поцеловать меня? Дурочка. Но движение и правда было двусмысленным.

Первым занятием как раз практика. Я захожу в зал для занятий немного опоздав. Сталкиваюсь взглядом с Мадлен, а она поджимает губы и отворачивается. Блин, надо будет с ней помириться. Нехорошо вышло.

— Адептка Эйрис, вам сегодня не сюда, — говорит преподаватель, чем привлекает ко мне внимание. — У вас индивидуальная тренировка, зайдите в соседнюю аудиторию.

Благодарю и выхожу. Чувствую, будто меня выгнали, хотя на деле это совсем не так. Без дружеской поддержки я слишком остро ощущаю предвзятое отношение к Велене.

Отбрасываю эти мысли и захожу в соседнюю аудиторию. Тут открыто. Спиной к окну стоит тот, кого я почему-то совсем не ожидала увидеть.

— Что ж, адептка Эйрис, давайте разбираться с вашей подозрительной магией, — говорит ректор.

— Здравствуйте, давно не виделись, — улыбаюсь я.

— Я бы на вашем месте так сильно не радовался.

— Почему? Я рада уже тому, что вы меня не отчитываете. А ещё тому, что меня будете учить магии именно вы.

Ректор прищуривается, как будто оценивает, искренне я говорю или нет. Но это правда, так что я просто открыто смотрю на него и улыбаюсь.

— Вам нужно будет только вспомнить, а не учиться, — поправляет он.

А вот теперь я немного нервничаю. Интересно, как у Велены было с магией? И насколько знал о её способностях ректор?

— Ничего сложного. Вспомните эти ощущения, как будто магия — это продолжение вас. Она выходит из вашего тела и окутывает вас как облачко. И вы можете управлять этой дымкой, как будто это пластилин и одновременно продолжение вашего тела.

Я благодарна за объяснение. Сосредотачиваюсь и пытаюсь вспомнить, что чувствовала, когда использовала магию. Ничего не выходит.

— Расслабьтесь, — говорит ректор, но это не помогает.

Я всё равно чувствую себя неуютно под его внимательным взглядом. А ещё мы одни в аудитории, и мысли в голову лезут… Всякие. Я уже успела разглядеть, что он в новой рубашке, которая обтягивает не так сильно. Но верхняя пуговица неизменно расстёгнута.

— Давайте попробуем по-другому. Я окутаю вас своей магией. Это спровоцирует выброс вашей.

— А если я вас молнией шарахну? — беспокоюсь я.

— Это вряд ли, — улыбается ректор и приближается ко мне.

Он берёт мою руку и вмиг вокруг что-то меняется. Что-то еле уловимое, висящее в воздухе. Мне становится теплее и кажется, что ректор ближе, чем есть. Будто он меня обнимает…

Прикрываю глаза и пытаюсь расслабиться. Так… я в отпуске. На тёплом чистом песке, а вдали слышно, как волны накатывают на берег. Картинка представляется яркая, и я отчётливо представляю пляж маленького курортного городка, где не раз отдыхала с родителями.

На меня накатывает осознание, что я никогда больше не попаду туда. Никогда не увижу близких и друзей из моего мира, и даже просто такую малость, как знакомый пляж. В груди щемит, я одновременно и жалею и мысленно прощаюсь со своим миром. Да, я старалась просто об этом не думать, чтобы не раскисать. И вот, не вышло: по щеке катится одинокая слеза.

Спохватываюсь и тяну руку, чтобы вытереть её, пока ректор не обратил внимание. И кладу ладонь на чужую руку. Открываю глаза.

Ректор касается щеки и медленно вытирает слезу. Он всматривается в моё лицо, хмурится. Но не строго, а серьёзно-озадаченно, пытаясь понять, с чего я вдруг плачу. Наши взгляды сталкиваются, я благодарно улыбаюсь. Наверное, мне просто не хватало поддержки, любой.

В глазах ректора снова вытягивается зрачок. Он, не убирая ладони от моей щеки, склоняется ближе. Нет, второй раз я на это не поведусь! Поэтому я совсем не ожидаю, когда чувствую прикосновение к губам.

Это касание как молния. Прошибает мгновенно, по телу пробегают мурашки, а в ногах возникает слабость. Ректор углубляет поцелуй и прижимает меня к себе. Мысли сразу улетают, я чувствую только как кружится голова от его древесного одеколона, от того, как мне уютно в его объятиях, будто я для них и создана. И от того, как тянет где-то внизу, а сердце стучит слишком громко. Воздух вокруг нас будто потрескивает и искрится.

Его движения замедляются, он шумно вдыхает. И отстраняется. Я ещё, видимо, не очень соображаю, инстинктивно тянусь за ним, не желая останавливаться. Смотрю на ректора словно сквозь дымку и осознаю произошедшее.

Надо ли мне после всего звать теперь его по имени? Аскар. Мысленно примеряюсь, каково будет произнести его вслух.

— На этом, пожалуй, закончим наше занятие, — хрипло говорит ректор, не отрывая взгляда от моих губ.

Его зрачок всё ещё вертикальный. Он выпускает меня, и я замечаю, что искры вокруг нас не были метафорой. В воздухе и правда мелькают маленькие вспышки и раздаётся потрескивание. Это моя магия?

— Потрясающе, — восхищённо говорю я.

— Вы о чём? — осторожно спрашивает ректор.

— То, что вы сделали, просто потрясающе, — ловлю его удивлённо-смущённый взгляд и понимаю, как это звучит. — То есть, и это тоже. Но я сейчас о магии.

Ректор тонко улыбается.

— Теперь вам надо научиться выпускать магию без моей помощи.

— Боюсь, я не справлюсь, — говорю, а сама опускаю взгляд на его губы.

Взгляд ректора темнеет, а тело слегка напрягается.

— Надо справиться, — глухо говорит он. — Мы не можем…

Я не понимаю, почему мы не можем. Да, он старше. Но не настолько, как думает. Да и дядя Филипп, за которого грозились выдать Велену родители, наверняка ещё старше ректора.

Видимо, мои мысли как-то отражаются на моём лице, потому что ректор не продолжает фразу.

— Не важно. Встретимся на следующем занятии, — говорит он.

Ректор стремительно выходит, а я остаюсь одна. Потрескивание магии вокруг плавно пропадает, на душе тоже сразу как-то пусто.

Я не понимаю, какие у нас теперь с ректором отношения. Наверное, он и сам не понимает, вот и вышел. Но также это может значить, что он сейчас подумает и решит, что мы не пара. Слишком спонтанный поступок для всегда рационального ректора. Так что высока вероятность, что я останусь одна.

И от этого тоскливо и ноет в груди. Хотя я и сама не собиралась ни с кем встречаться, пока не разберусь с “сюжетом”. Боялась даже думать о том, что могу так сильно сблизиться с кем-то из этого чужого мне мира.

Остаток занятия я провожу в этой же аудитории, одна. Тренируюсь выпускать магию, но на деле всё время отвлекаюсь и думаю о поцелуе с ректором.

Шум в коридоре намекает, что занятие кончилось. К этому времени я уже более-менее собралась и пришла в себя. Выхожу из аудитории и иду с толпой адептов к другому классу. Уже по пути замечаю, что что-то не то. Вместо привычных громких разговоров и взрывов смеха, замечаю косые взгляды и тихие переговоры в своих группках.

Внутри аудитории это продолжается. И все то и дело поглядывают не на меня, а на Мадлен. Садится она одна с гордым и независимым видом. Я приземляюсь рядом.

— Что случилось? — шёпотом спрашиваю я.

— Узнаешь позже, — фыркает она. — Я не обязана тебе докладывать.

Я хмыкаю и отворачиваюсь. Значит, ещё дуется. И ладно, я не собираюсь её уговаривать. Хотя в груди поселяется неприятное чувство.

— Адептка Эйрис, как поживает ваш доклад? — спрашивает меня преподаватель, мисс Кутси.

— Э-э, — не ожидаю я. — Он почти готов.

Совершенно потерялась в днях, и сама не помню, к какому дню я должна была его подготовить. Нет, я над ним работала урывками между решением проблем с магией и с репутацией Велены.

— Я буду вынуждена доложить о вашей успеваемости ректору, — надменно улыбается мисс Кутси.

Да, она точно недолюбливает Велену. Но меня уже не пугает поход к ректору, я даже буду совсем не против. Мне и самой хотелось бы прояснить, что это было и насколько серьёзно. Чтобы не мучиться в догадках, как сейчас.

В перерывах между занятиями и в столовой я одна. Даже непривычно. По обрывкам разговоров я понимаю, что на практике по магии Мадлен “случайно” задела Катарину. Ничего серьёзного, но Катарину отправили в лазарет.

Злюсь на Мадлен и больше не предпринимаю попыток с ней поговорить. Раз ей так нравится нарываться на главных героев, пусть делает что хочет.

После занятий захожу в кружок журналистов. Наконец, вижу Мартина, но с ходу спросить его о том, чем он отделался за посещение библиотеки, я не могу. Тут Лолла, и у них с Мартином жаркий спор.

— Хорошо, как ты собиралась выпустить это в обход ректора? — спрашивает Мартин, тряся перед Лоллой листами бумаги. — Или ты забыла, что мы теперь все статьи согласовываем с ним?

Лолла не отвечает, пытается вырвать листы из рук Мартина. Но тот замечает меня и, пользуясь тем, что он гораздо выше Лоллы, передаёт их мне.

— Вот, почитай.

Лолла с ненавистью смотрит на меня, но статью не забирает. Фыркает и скрещивает руки на груди.

— Подельнички, — бросает она и выходит из комнаты.

Я вчитываюсь. Ох… Кажется, я уже начинаю привыкать к происходящему вокруг безобразию. А ещё узнаю стиль Лоллы: видимо, статью про Дебиона и Катарину писала она.

А в этой статье про меня. На основе двух раз, когда она “застукала” меня с Мартином и меня с ректором в неоднозначных позах, Лолла написала целое сочинение о том, как я кручу с обоими. И в конце взывала к общественной морали, приводя в пример нормальную пару Дебиона с Катариной. Она их фанатка, что ли?

— Хорошо, что ректор не успел этого увидеть, — говорю я.

— Не успел увидеть что? — раздаётся за спиной.

Я оборачиваюсь и с облегчением выдыхаю. На секунду мне показалось, что это ректор, но это всего лишь Дебион. Наверное, страх говорил за меня.

— Ректор должен приструнить тебя и твою шайку. Ты знаешь, что Катарина не может писать лекции, потому что на руке у неё ожог?

— Не знала, потому что меня вообще не было на занятии, — раздражаюсь я. — Хватит уже. Ты же знаешь, что я поссорилась с Мадлен.

— Видел, — морщится Дебион. — Но вдруг это был спектакль?

Мне хочется его стукнуть или закрыть голову руками и зарычать. Как можно быть таким непробиваемым? Это, по мнению автора, любовь — зациклиться на вероятных врагах Катарины?

— Так кабинет ректора в другой стороне — иди и высказывай ему, — вмешивается Мартин. — Что сюда пришёл-то?

— За этим. Это материал для статьи.

— Наша газета не занимается сплетнями, — и гораздо тише Мартин добавляет: — теперь.

— Так это вопрос безопасности адептов! — отодвинув сильной рукой меня в сторону, надвигается Дебион. — Нельзя проводить занятия двух групп в одном зале. Места мало. Больше конфликтов.

— Я понял, это действительно можно напечатать. Вместо того, что предложила Лолла, — кивает мне Мартин.

— Не забудь упомянуть вашу подружку, — презрительно бросает Дебион.

— Обещать не могу, но на инцидент намекну.

Дебион, успокоившись, кивает и выходит. Я остаюсь с Мартином.

Я кидаюсь вперёд, чтобы помочь, но Мартин останавливает меня, больно схватив за плечо.

— Это опасно, — говорит он. — Разве сама не видишь?

Непонимающе хмурюсь. Это он о запахе со странной примесью? Мадлен могли отравить, а не использовать магию? Я закрываю нос.

Дух, который всё это время или незаметно отдыхал на моём плече, или крутился рядом, вдруг активно принимается летать перед порогом. Его круглое тельце вытянулось, и он стал похож на привидение. Лапками-отростками он словно борется с чем-то невидимым.

— Но ей надо помочь… Звать лекаря?

— И ректора, — кивает Мартин. — Постой здесь, никого не впускай и сама не входи. А я приведу помощь.

Соглашаюсь и стою. Нервничаю, прислушиваюсь к шагам. Мадлен вроде бы дышит. Дух продолжает вести себя беспокойно, но невидимая черта, которую он не пересекает, летая, сдвигается чуть глубже в комнату.

Наконец, я узнаю торопливые шаги и с тревогой смотрю в конец коридора. Ректор идёт впереди, а Мартин еле успевает за ним. На меня накатывает облегчение при виде серьёзного и собранного ректора. Наши взгляды встречаются, и я вижу искреннее переживание.

— С вами всё в порядке? — спрашивает он, как только подходит и придирчиво осматривает.

— Да, но вот Мадлен…

Он плавным, но твёрдым движением отодвигает меня в сторону и делает шаг в комнату. Замирает и осматривает всё, что внутри. Я сначала думаю, что ректор ищет следы преступника, улики. Но он смотрит перед собой и выше, будто разглядывает что-то в воздухе. Ректор, как и я, видит что-то, что другим недоступно?

Он уточняет, заходили ли мы в комнату. Убедившись, что нет, ректор делает несколько взмахов руками. Потом решительно подходит к лежащей Мадлен и водит ладонью над ней. Дух, словно получив разрешение, тоже влетает в комнату. Означает ли это, что там уже безопасно?

Дальше всё как в тумане. Мартин приводит лекаря. Мадлен забирают на носилках — она так и не приходит в сознание. Я порываюсь последовать за врачами, но меня останавливает твёрдая рука ректора. Он спрашивает, не видела ли я что-то подозрительное. Я честно отвечаю на вопросы.

— Хорошо, — устало трёт глаза ректор. — Иди к себе.

Он сбивается на “ты” и тихая фраза звучит так, словно мы знаем друг друга сто лет. И не просто знаем, а очень близки…

Нет, возможно, это я уже себе нафантазировала. Сейчас не время спрашивать ректора о его чувствах, так что я благодарю его, тепло улыбаюсь и ухожу.

— Я провожу. Не похоже, что ты в порядке, — говорит он и идёт рядом. — Завтра можешь пропустить занятия.

— Я в норме, — возражаю я.

Он явно не верит и скептически осматривает меня. Впрочем, я не возражаю против компании ректора.

— Мне стоило поверить вам раньше, — тихо говорит он. — Теперь прозрачно ясно, что это тёмная магия. В остальных случаях она успевала рассеиваться.

— Спасибо, что поверили сейчас, — искренне благодарю я.

Но у комнаты ректор не прощается, а заходит следом за мной. Он берёт мою руку и касается раскрытой ладони.

— Проверю, не задела ли вас тёмная магия.

От его низкого голоса, прикосновения чуть шершавых пальцев по телу разливается тепло. Только сейчас я чувствую, как устала. Внезапно до мурашек хочется, чтобы он меня обнял.

Дверь в душ открывается и в комнату входит Тиона.

— Ой, – говорит она. — Дядя Аскар, привет.

— И тебе привет, — отзывается ректор и с неохотой отпускает мою руку. — Проследи, чтобы твоя неугомонная соседка легла в постель и отдохнула. Не выпускай её из комнаты до завтрашнего вечера.

— Хотите, вы её уложите, а я пока погуляю? — вдруг предлагает Тиона.

Я краснею, а ректор смотрит на мою соседку осуждающе. Качает головой, прощается и выходит.

Тиона подскакивает ко мне и просит рассказать подробности. Но с каждым моим словом её предвкушение и интерес сменяется тревогой. Да уж, хотела послушать историю любви, а получила хоррор с нападением на адептку. В конце концов Тиона соглашается с ректором и укладывает меня спать. Я реально выгляжу такой уставшей?