— Я найду себе магически одаренную невесту, Диана. Чего бы это ни стоило.

— Но Вам не обязательно жениться на обладающем силой. Достаточно, чтобы маг служил при дворе, и был верен короне. Мы сможем договориться с кланом. На нашей стороне, минимум два мага из семи. Предлагаю, не ограничиваться представительницей прекрасного пола.

— И это говорит женщина, которая заговорила все оружие в королевстве на противостояние клану волшебников. Помогла вернуться на престол, обладающей магией Элизабет, заранее подсадив к ней своего лучшего шпиона. И получает сведения о продвижении семерых, из первых источников?!

— Следите за своими словами, принц!

Руки Адриана вцепились в подлокотники трона, и губы сжались в тонкую линию. Мой супруг безгранично терпелив во всем, что не затрагивает меня или наших детей.

Я же, знала Аарона с детства, и он всегда с некоей долей презрения относился к соседним странам. Как по мне, так довольно недальновидный подход для государства, большая часть которого располагается в пустыне. Мир приносит намного больше выгодных сделок, чем долгие кровопролитные войны. Особенно когда, в случае поражения, ты остаешься умирать на тех землях, которыми был недоволен всю жизнь.

Супруг не раз говорил: "Лучший способ избежать войны, это доказать противнику, что его поражение неминуемо". Мы можем напасть на страну Песчаных пустынь хоть завтра. Но гнев порождает гнев. Рано или поздно, люди взбунтуются и захотят вернуть свое. Тогда моим сыновьям, или же внукам придется пожинать плоды наших действий. Не такого будущего я хочу для своих потомков.

Именно поэтому мы с Адрианом, пытаемся найти мирный способ решения назревающего конфликта.

Мой план — посадить на престол сестру нашего гостя, Афину, которая подходит к вопросу правления с холодной головой. К сожалению, среди королевской семьи Зэнд, не было ни одной правительницы. Престол мог занять только отпрыск мужского пола. И, довольно рано оставшийся без крепкой мужской руки Аарон, вырос не лучшим претендентом. Его эгоистичность не знала границ, любовные похождения были предметом всеобщего обсуждения, а способность мыслить трезво, когда в сердце загоралось очередное пламя, и вовсе отсутствовало.

Я, последний человек, который имеет право осуждать кого бы то ни было за его прошлое. Но факт остается фактом. Аарон, со своим вспыльчивым нравом, приведет страну к войне.

Королева-регент Ариана, уже немолода. Мы узнали, что начался процесс передачи власти. На все про все у нас осталось около шести месяцев. Семь, если повезет. Пришло время действовать.

Коснувшись руки супруга, я с нежностью посмотрела в любимые зеленые глаза, и обратилась к гостю.

— Аарон, мы с тобой росли вместе. Неужели ты считаешь, что я готова навредить старому другу?

— Я считаю, дражайшая Диана, что ничто не вечно в нашем бренном мире.

Я закатила глаза в ответ на его ехидную ухмылку, уже зная, что именно следует предпринять. Друг детства всегда был очень азартным и затевал самые разные игры, с довольно высокими ставками. Справедливости ради, к своей чести, Аарон умел проигрывать с достоинством. Впрочем, проигрывал принц довольно редко и, как правило, только тогда, когда игру начинал не он. К его же несчастью, на моей стороне Адриан, Рик и Дэн. Последнего, правда, еще требовалось отыскать. Думаю, младший из братьев справиться и с этим.

Я медленно поднялась с трона, со всей грацией, на которую была способна и спустилась к гостю. Тело еще не округлилось, что было мне на руку. Необходимо успеть закончить все дела до того времени, когда я начну вышагивать нелепой походной деревенской утки, переливаясь из стороны в сторону. Третья беременность давалась, тяжело несмотря на то, что срок маленький, я никак не могла справиться с постоянной усталостью. Целитель предупреждал о подобном и настаивал отказаться от решения снова родить. Но мысль, что после двух сыновей, я, наконец-то, осчастливлю супруга долгожданной дочерью, не давала покоя. И я рискнула. Знать бы тогда, о том, что Ариана решила сдаться…

— Как насчет пари, Аарон?

Овальное лицо, будущего короля Песчаных земель вытянулось, а в карих глазах зажглись огоньки азарта. Именно на такую реакцию я и рассчитывала.

— Продолжай.

— Соревнования, в которой твои и мои люди будут искать мага. Побеждает тот, кто первым его находит.

— Зачем мне это? — принц ехидно усмехнулся.

— Из-за выигрыша, конечно.

— Условия?

— Ты не мешаешь моим людям. Я не мешаю твоим. Все честно и открыто, никакой теневой и грязной игры. Во всем остальном — никаких ограничений.

Я видела, как он уже начал продумывать ходы. Поиски на его территории, поэтому Аарон, заведомо в выигрышном положении. Так, он он считал, пока я не добавила:

— В поисках участвует не более пяти человек.

Его глаза потухли, а лоб покрылся морщинами. Да, мой старый друг забыл, что я знаю все его уловки. Но и он знал о моих, поэтому вернулся к главному.

— Каков выигрыш?

Я услышала стук каблуков, отдающий эхом в пустом тронном зале, а затем ощутила его руки на своем, пока еще, плоском животе. Игра была опасной и рискованной. Мы с Адрианом знали об этом, но выбора нет. Тем более, я полагалась на двух братьев, которые ни разу не подводили ни меня, ни королевство.

— Выиграешь ты — получаешь договор на пятьдесят лет под пятнадцать процентов на все экспортируемые съестные товары с наших земель.

Его глаза полезли на лоб.

— Это же почти даром. Боюсь узнать, какой должна быть моя ставка?!

Аарон не откажется, после раздумий, конечно, потому как будет уверен в своей победе. Несмотря на наш козырь, игра была очень опасной.

Мы с супругом переглянулись, и он крепче притянул меня к себе прежде, чем ответить.

— Твой трон.

Дэн.

С тех пор как мы вернули королеву горной страны на трон, мои вечера — сплошная пьянка. Я довольно крупный мужчина, и мне требуется много алкоголя, чтобы опьянеть. Впрочем, с тем, где именно искать необходимое, проблем у меня не было. А вот с надоедливым младшим братом были, да еще какие.

— Рик, ты подсадил ко мне лазутчика?

Утро выдалось отвратительнейшее. Снег, не прекращавшийся всю ночь, покрыл землю словно пуховым одеялом. Яркое солнце, отражающееся в сияющих переливах белого полотна, слепило глаза. Брат, как назло, говорил исключительно на повышенных тонах. А горячий чай, поданный вместо кружки пива, лишь ухудшал самочувствие.

— Ты, нужен короне! Диана умудрилась заключить довольно невыгодную сделку из-за того, что всецело доверяет тебе. Поэтому сделай одолжение, приведи уже себя в порядок, соберись и помоги нам.

Они снова решили ввязаться в неприятности, и решили подставить под удар мою команду. Порядком достало это. Может, пришло время вернуться на старую работу! Рубишь себе дрова весь день, и рубишь. Руки, конечно, отваливаются. Ну так, от ежедневных тренировок тоже. Зато никаких вылазок, тайных посланий, опасных заданий и королев, что не вылезают из неприятностей. Мысль, конечно, соблазнительная, но отец на порог не пустит, если сообщу, что решил бросить службу. Скажет, что я неблагодарная скотина, раз подвожу королевскую чету. Да и Диана не простит такого.

— Дэн… Дэн… Дэн, ты меня слышишь?

— Рик, — ответил я закрывая глаза и прикладывая к голове бокал с холодной водой. — Тебя полстраны слышит.

— Пить меньше надо. — с усмешкой на губах ответил младший брат.

— Вот скажи мне, чего ты здесь забыл? У тебя жена, новорожденная дочка. Сидел бы дома, правил страной.

Его глаза потускнели, а улыбка сползла с лица.

— Я не могу отвернуться от Ди и Адриана, пока мы не решим все вопросы с внешней политикой. Да и Элли настаивает на том, чтобы я им помог. А крошка Иен еще слишком мала, чтобы заметить мое отсутствие.

Да. Мой младший брат вырос. Видимо, прав отец: “Чаще всего, мужчина становится мужчиной, только когда находит свою женщину”. Кто бы мог подумать, что Рик найдет свою женщину, в законной наследнице страны гор, Элизабет Ройен. Необычно осознавать подобное. Столько лет растить пекаря, а вырастить короля. Я не сомневался, что из него выйдет отличный правитель, Рик словно был рожден, чтобы править. Вот только растил-то я пекаря.

— Ты странно смотришь на меня.

Его слова вернули меня к разговору, и головной боли. Надо отправить Лию за пивом.

— Думаю, что мой младший надоедливый брат, стал королем и голова пухнет еще больше.

Рик улыбнулся, встал из-за стола, за которым он завтракал, а я пытался не умереть, медленно подошел ко мне и, достав из кармана знакомые мне травы, бросил их в чашку.

— Ты хотел сказать, младший, надоедливый, но очень сообразительный и предусмотрительный, брат.

— Чертов паршивец, а раньше не мог мне их дать?

Я отхлебнул горячий напиток, который растекался по венам, очень быстро приводя меня в трезвое состояние и убирая любые последствия пьяных вечеров.

— Но тогда, ты бы не ощутил всю тягость своих деяний.

Рик вернулся на свое место, пока моя голова очищалась, свет становился ясным, звуки приятными, а мысли собранными. Король, муж, отец, но все еще мелкий паршивец. Взять бы, да надавать ему тумаков, чтоб не повадно было мучать старших, да рука не поднимется.

Поэтому начнем с того, что мы имеем, раз уж долг зовет. Чета Эрелим в очередной раз ввязались в дела другого государства, поставив на кон убыточную для страны сделку. А получили лишь доступ в их владения, в которых необходимо найти мага. Я бы и без доступа нашел все что нужно. А Рик, так еще и за два — три дня, если бы не одно но… Искать надо было не просто мага, но ребенка, как утверждал отчет в моих руках. Найти, взрослого человека сложно, но есть прекрасный след из сплетен, пересудов, историй, со странностями. На детей же никто не обращает никакого внимания. Шайка галдящей толпы, придумывающая игры, и усердно вплетающая реальные происшествия в фантастические истории, коих отродясь не было. По моему личному мнению, это искать иголку в стоге сена.

— Люблю наблюдать за тем, как ты работаешь.

Я проследил за взглядом брата. Он следил за тем, как я по привычке раскладывал предметы возле себя. Для меня это, как расставить бойцов на поле битвы. Отлично помогает увидеть все плюсы и минусы, а также, разглядеть бреши. Сегодня, весь план — это одна большая брешь.

— С чего они вообще решили, что в Песчаных землях есть ребенок-маг?

— Арчи сказал. — ответил Рик, закончив с яичницей и уплетая, за обе щеки, красное яблоко. — И непросто ребенок-маг, а ребенок-маг воды.

Маг воды в стране, где большая часть — это безжизненные пески?

— Арчи сказал, что во сне был маленький мальчик, с короткими волосами, развевающимися на ветру, который играл шаром, сотканным из воды, как мячиком.

— Во сне? — Левая бровь поползла вверх.

— Да. Среди их клана есть ясновидящий.

Я закатил глаза. Как же достали эти маги, со всеми их секретами, играми и великой миссией. И король с королевой хороши. Ввязались в очередные проблемы, из-за этих в плащах.

— О чем думаешь?

Рик внимательно изучал мое лицо. Для того, кого учили подмечать мельчайшие изменения в мимике, не было секретов. Но меня учили не выдавать эмоции. И я, так же как и брат, стал лучшим в своем деле. Именно по этой причине, мы все еще разговаривали, тогда как за остальными он просто наблюдал.

— Думаю, что ненавижу магов и магию. А также, не понимаю, зачем Диане так рисковать, ради них. — честно признался я и был удивлен, получив ответ.

— Она беременна.

— Что?

— Да брат. — Рик вновь встал и подошел ко мне. — Диана носит под сердцем третьего ребенка. — его рука переложила солонку вправо. — Король Аарон несдержан, и довольно вспыльчив. — нож медленно был сдвинут влево. — По сведениям, добытым твоим покорным слугой, — он приложил руку к своей груди, торжественно закрыл глаза и кивнул, тоже мне, пижон, — его армия обучается для вторжения в соседние государства. — вилка перекочевал влево. — Если мы выиграем пари, король откажется от трона, передав его своей сестре Афине, — перечница перекочевала вправо, — которая давно пытается выстроить крепкие дружеские отношения со странной Ветров.

— Тогда никакой войны не будет. — закончил я, возвращая нож с вилкой на тарелку.

— Именно.

Я ухмыльнулся и опустил голову. Ди, в первую очередь мать. Не просто мать своих детей, но, и мать для жителей всей страны. Ее главный инстинкт — защита потомства. Кто бы мог подумать, что взбалмошная неженка превратится в достойного правителя. Родители гордились бы ей.

Снова маги, снова вылазки. Постоянно быть наготове, чтобы отбить любую атаку. Королева может и договорилась о честной игре, но кому как не мне знать обо всех уловках, которые можно применить, не нарушая данного слова напрямую.

— Ну, что ж, едем искать магически одаренного мальчика…

Лана.

Спина все еще горела от ударов плетей. Вчера, дядя, был зол как никогда. Помимо того, что выступление прошло не очень хорошо, так еще один из тигров вырвался и умудрился покалечить акробата. Его, конечно, подлатали быстро, да и запуганные вконец хищники, никогда не видевшие свободы, не могли далеко уйти или действительно серьезно навредить. Они боялись дядю, точно так же, как его боялись люди. Но эта небольшая попытка привела к колоссальным последствиям. Пострадавший акробат, подбитый тигр, запуганные сотрудники, проверка, что нагрянула, после жалоб… Итог — пьяный дядя. Когда он пьет, все, без исключения, будь то животные или люди, стараются не попадаться ему на глаза. К сожалению, мои попытки не увенчались успехом.

Небольшая речушка, покрывшаяся корочкой льда, начиналась у места, где мы расположились. Пойдя по ее руслу, я вышла к огромному водопаду. Вид открывался восхитительный. То тут, то там лежали островки снега, который мелкими хлопьями спускался с неба и находил пристанище на земле, присоединяясь к себе подобным. Вода бурным потоком ниспадала вниз, разбиваясь об острые, отточенные годами, камни. Внизу, примерно в четырех-пяти верстах, раскинулся город, в котором уже начали зажигаются вечерние огни. Где-то там, муж пришел с работы и обнял жену. А его соседа встречают трое ребятишек. Старушка нарезает хлеб своему старику. Благодаря ему и похлебка, приготовленная из скудных запасов, не так плоха, и ужин посытнее.

Когда-то давно, когда ужасы, происходящие в мире, были скрыты за пеленой материнской любви и отцовской доброты, я мечтала о семье. О любящем супруге, что будет обнимать холодными ночами, и целовать перед уходом на работу. О детях, которые шалят целыми днями, а по вечерам засыпают под старые истории. О доме, в котором я создам уют. О своем маленьком мире, где будет тепло и хорошо всем.

Но затем, я узнала каков мир на самом деле.

Первый удар плетей, заставил кричать от боли, второй — согнуться, третий — упасть на колени. Не знаю, после какого по счету я оставила попытки подняться.

Поначалу пыталась вмешиваться София. Говорила, что я маленькая, не понимаю. Но дядя Луи не позволял никому вставать между собой и тем, кто, по его мнению, заслужил наказание.

— Все в этом мире, чего-нибудь, да стоит. — отвечал он. — И, чем раньше она усвоит правила, тем проще ей будет жить.

В конечном счете ей оставалось одно — промывать раны, оставленные плетью.

Соленые слезы, смешались с речной водой и улетели камнем вниз. Я поежилась от холодка, пробежавшего по спине, и подтянула тонкую старую шаль на плечи, словно это могло унять боль и дрожь. У меня не осталось сил для того, чтобы продолжать бороться. Попытки побега, совершаемые мной в каждом городе, приводят его в бешенство. Каким именно способом Луи находит меня, неизвестно никому. Он как гончий пес, выходит на след в тот же вечер, когда я покидаю караван. И каждый раз, когда он находит свою нерадивую племянницу, удары становятся яростнее. Пытаться бежать снова бессмысленно. И я нашла лучший способ прекратить эти пытки.

— Ты-ы-ы стоишь сли-и-и-ишком бли-и-и-изко к обры-ы-ы-ыву.

Я отшатнулась, и чуть не улетела туда, куда убегала вода.

— Ну во-о-о-от, ик… чуть не упала.

Солнце уже село, окрасив землю в темно-синие тона. Мужчина, что передвигался, шатаясь из стороны в сторону, вызвал у меня куда больший страх, чем неизбежность полета в объятия ледяной воды. Высокий, с аспидно-черными волосами до плеч, и такого же цвета усами и бородой. Он был в темных брюках, и темном камзоле, из-под которого виднелась белая рубашка. Точнее, она должна была быть белой, но почему-то была окрашена, чьей-то кровью. Точно не его, так как на мужчине не было ни царапины. Он в целом выглядел бы очень презентабельно, если бы не грязь на всей одежде. Такое ощущение, будто он перекатывался по земле.

— Я… ик… дрался. — сообщил он низким голосом, проследив за моим взглядом. — Но, не переживай, ик… Я выиграл.

Впрочем, я так и предполагала. Такого детину мало кто одолеет. Таков обычный порядок вещей. Сильный побеждает слабого, пока не найдется тот, кто посильнее. В моем мире, так вообще, сильные угнетает слабого.

В любом случае после сегодняшнего вечера, и это перестанет меня беспокоить.

— Так ты это… ик… Отойдешь?

Мужчина, похожий на медведя, поднял бутылку, что держал в руках, и влил в себя остатки того, что в ней было. А затем он сделал то, что делают заядлые пьянчуги. Начал усердно трясти, желая, видимо, отыскать дополнительное дно, в котором будет новая порция горячительного напитка.

Я отвернулась, не желая видеть то, как сильный, здоровый мужик, губит себя этой отравой.

— Вот же ж черт его дери… ик…

Мои мысли вернулись к плану, и к осознанию того, что пока этот индивид стоит в десяти шагах, я не способна выполнить задуманное. Неужели придется вернуться к каравану, и сделать это позже?! Или следует подождать, пока незваный гость уйдёт восвояси? А если я смалодушничаю. Нет, назад мне путь заказан.

И тут раздалось “Черт!” позади, за которым последовал всплеск воды. Я обернулась в тот самый момент, когда пьяница, пытаясь вцепиться в камень, у самого обрыва, не удержавшись, полетел вниз. Не знаю, по какой причине, я разогнавшись, ни секунды не думая, бросилась следом. Не было: сомнений, сожалений, страха. Почему-то, в этот миг, спасти, губящего себя алкоголика, стало единственным, что имело значение.

Полет был недолгим. Когда вода сомкнулась над головой, я ощутила ледяное дыхание зимы. В воде все и всегда ощущается острее, ярче, чище. Плавала я превосходно, с самого детства. Поэтому доплыть до бултыхающегося в воде мужчины, чудом оставшегося в живых, не составило особого труда.

— Черт! Черт! — орал он.

— Вы в порядке?

— Я упал с чертового обрыва. — причитал, когда мы направились в сторону берега.

— Но Вы целы?

Он плавал похуже меня, но тоже превосходно справлялся с задачей. К счастью для него, ледяная вода оказывает отрезвляющее действие. Правда, на мои вопросы он не отвечал.

— Ты чего прыгнула? Больная что ли?

Мы выползли на сушу. Зуб на зуб не попадался. Холодно, слишком холодно. И больно от того, что весь план полетел в тот же обрыв, в который, буквально пару минут назад, улетело два тела.

— Вот же ж черт! — в очередной раз выругался мужчина, подлетая ко мне, и нажал на живот.

Боль пробежалась по всему телу, оттесняя, и холод, от короткого заплыва, и страх, перед незнакомцем. Я посмотрела туда, где расположилась огромная мужская ладонь. Из-под его пальцев струилась алая кровь. Моя алая кровь. Так вот почему боль ощущалась так ярко. Ноги стали ватным, а глаза закрылись сами собой. Наступила спасительная темнота.

Пробуждение было болезненным. Меня положили на что-то жесткое и принялись раздевать. Попытки оттолкнуть преступника привели к очередной волне боли и темноте.

На этот раз было тепло. Я лежала под какими-то шкурами. Где-то рядом потрескивали сухие дрова. Разглядеть пламя не получилось. Его загораживала огромная широкая голая спина. Попытки подняться привели к боли и темноте.

Чья-то рука прикоснулась ко лбу.

— Мама?

У меня хриплый голос. В горле пересохло.

— Так, меня еще никто не называл. — ответили мне низким тихим голосом, — Но, если тебе так проще, не имею ничего против. Попей.

После двух глотков теплой воды, которой меня любезно напоили, я открыла глаза и снова закрыла. Ничего, кроме расплывающейся фигуры, увидеть не смогла. Слишком ярко. Вторая попытка, тоже не увенчалась успехом. А вот на третий раз я увидела его. Тот самый пьяница, который случайно улетел с обрыва, вместе с горной речкой, сидел у края самодельной кровати и смотрел на меня. На этот раз я зажмурилась осознанно.

— Вы голый.

Я и раньше видела голые торсы циркачей. Правда, не такие большие и накаченные.

— Да где ж я голый?

Его голос оставался серьезным, что привело меня в полное замешательство. Может, у него, что с головой? Или же вода, не смогла до конца его отрезвить. Следует проявить осторожность и терпение.

— Здесь.

Решила я указать куда-то, где должна была быть его грудь, но слегка не рассчитала и ткнула пальцем в горячее тело.

В этот момент с грохотом открылась входная дверь.

София.

«Моя маленькая хрупкая девочка!»

Лана, была белая как снег. Она лежала на какой-то доске, брошенной поверх старых балок, под несколькими, поеденными молью шкурами.

Луи стоял в проходе, мешая подойти к ней. Огромная фигура, похожая на медведя, сидела возле девушки, которая силилась встать, пока не осознала, что под шкурами она нагая. Округлившиеся глаза свидетельствовали о том, что это стало открытием даже для нее, но укротителя львов это уже не интересовало.

— Падшая женщина! — закричал он. — Как ты посмела опозорить свою семью.

— Дядя…

Моя маленькая девочка, попыталась объяснить все. Но разве этот ирод позволит ей вставить хоть слово.

— Сбежать с мужчиной, чтобы провести с ним ночь! Была бы жива твоя мать…

— Так, минутку. Позвольте вмешаться, пока это не зашло слишком далеко. Вы все неправильно поняли…

Мужчина встал перед Ланой, что уже не могла остановить слёзы. Но и он был перебит нашим грозным Людвигом.

— А ты молчи, сопляк! Считаешь, я на тебя управу не найду? Кину к своим тиграм, от тебя, кроме, костей ничего не останется. Думаешь, раз она сиротка, то и вступиться за нее будет некому? Я сотру тебя в порошок, ничтожество.

Незнакомец медленно сложил огромные руки на могучей груди, поднял голову и произнес стальным голосом, растягивая каждое слово.

— Ну… Давай… Посмотрим.

Меня, как громом поразило, когда Луи непроизвольно сделал шаг назад. До талантов моей прабабки, что была целительницей и ясновидящей мне далеко. А те крупицы магии, которые достались мне, редко дают хоть какое-нибудь ясное прорицание. Но, в тех единичных случаях, когда слова отчетливо вырисовываются в голове, пробивая ознобом все тело, я знаю, что видение и предсказания верны. На этот раз, картины были ярче, а слова отчетливее, чем когда-либо.

С вершины двуглавой горы стекали быстрые воды, унося следы крови, в сторону полыхающего огня, высотой с два человеческих роста. Лана, сидящая на коленях, перед дядей, у которого в руках хлыст. Он замахивается, слышен удар, девушка зажмуривает глаза, но удар не долетает. И замогильным голосом, моим же голосом, в моей же голове звучат слова.

Тигр медведя не одолеет.

Заячье сердце сожмётся в груди.

Река на багровых холмах голубеет.

Зайчиха сгорает внутри.

— Луи, дай я пройду к девочке, она ранена.

Мой тихий голос прозвучал как крик, в наступившем, молчаливом противостоянии двух мужчин. И когда они обратили на меня внимание, я сжалась под грозным взглядом первого. Незнакомец же коротко кивнул, сначала мне, затем в сторону всхлипывающей девушки.

— Я перевязал ее как мог, тем, что было под рукой. Кровь остановил, но рана довольно глубокая, нужны сон и покой.

Проскользнула мимо Луи, который загородил собой весь проход, я обняла девушку.

— Выйдем поговорим?

Вокруг укротителя диких животных сгущаются тучи. Он был вне себя от ярости. Первый раз, кто-то посмел перечить тому, кого боялись все. Незнакомый мужчина же, был до безобразия спокоен в своем гневе. Его широкая фигура прошла мимо Луи и первой вышла за порог. Он был на полголовы ниже укротителя, но шире в плечах. А его голый торс состоял из кожи, натянутой на гору мышц, тогда как Людвиг был худым как щепка.

— София.

Маленькое хрупкое тело бросилось в мои объятия, стоило мне присесть рядом.

— Моя маленькая девочка, что произошло?

— Он был пьян… А я… даже не думала,

Я схватилась за сердце.

— Этот Ирод что, надругался над тобой.

— НЕТ! — Слезы мгновенно прекратили орошать ее маленькое личико. — Он упал в воду, и его унесло течением. Я бросилась спасать и напоролась на камни.

Я молчала. Лана, действительно, обладала огромным сердцем. Не раз она подставляла себя под горячую руку, выгораживая кого-то из труппы. Удары, получаемые ею от дяди, затягивались быстро, а вот сердечные оставались открытыми и кровоточили, не переставая.

Я осмотрела порез. Глубокий, заживать, действительно, будет долго. Мужчина остановил кровотечение, наложил травяной настой и перевязал тонкую талию разорванной частью рубашки. Второй, он, видимо, обтер девушку, так как она плавала в ведре с, окрашенной красным цветом, водой. Ткань была дорогой. Не из наших земель это точно. Я встала и подошла к камзолу, который висел на балке у входа. Тоже качественный дорогой пошив.

— Дорогая, кто он?

Я уверена — он из моего видения, и уже решила, что делать.

— Не знаю. — Лана пыталась встать, и я бросилась ей на помощь. — Я даже не знаю, как его зовут. Он просто упал.

Я помогла девочке надеть висевшее возле камина платье, которое сверху мы перевязали моим платком. Надеть на девочку корсет не было ни единой возможности.

— Дядя убьет меня, да?

Голос был наполнен ужасом, а в глазах застыл страх.

— Нет, моя хорошая. У меня есть план. Тебе придётся подыграть мне.

— София, ты что-то задумала?

— Запоминай мои слова, сказала я, вспоминая вторую часть, из услышанное в своем видении.

Лапки к груди своей прижимает

Лев, с тигром побеждены.

Пламенем все вокруг полыхает.

Медведь же грозно рычит.

— Что это значит?

Я не знала. На протяжении тридцати лет я играла роль гадалки при цирке, таковой не являясь. Довольно простое занятие. Люди всегда устроены одинаково. Во всех городах одно и то же. Молодые мужчины — жаждут власти и денег. Наивные девушки — любви. Взрослые спокойствия и достатка. Матери хотят здоровья детям. Старики желают вспомнить былое и увериться в правильности сделанного выбора. И все без единого исключения, желают знать, что же все-таки будет. Но только жаждут они хорошего будущего, а не реального. Никто не хочет думать, что за поворотом стоит смерть с косой. Или что горячо любимый муж, уже давно завел вторую семью, в которой куда счастливее.

Иногда, совсем редко, я видела будущее. Но, к сожалению, оно всегда расплывчато и не очевидно. Вот и сейчас, я не могу определить, кем станет этот незнакомец для Ланы: спасением или погибелью. Единственное, в чем я была уверена, как и всегда, что будущее неизбежно и неумолимо, и что оно приближается.

— Если ты не сбежишь от дяди в ближайшее время, твоя смерть неминуема.

Девушка опустила голову, и я поняла, что отказалась права. Чертов Луи способен испортить жизнь всем! Ничего, сегодня все измениться. Сегодня я сделаю то, что может погубить мою маленькую девочку или спасти. В любом случае мне нужно время для расшифровки видения. Я подошла в старой деревянной скошенной двери и сказала, всматриваясь в огромного незнакомца, который может свернуть ее тонкую шею одним движением руки.

— Дорогая, обещай, что ты дашь мне время со всем разобраться?

— София, я…

— Обещай, что не сделаешь глупость до тех пор, пока я не придумаю, как нам вместе уйти от твоего дяди. Да так, чтобы он не смог нас найти.

Я смотрела на ее растерянный вид, опущенные глаза и сгорбленную как у старика спину.

— Обещай!

— Обещаю. — почти шепотом последовал ответ.

— Хорошо. А теперь, подыграй мне.

Диана.

— Боже мой! Сплошные кожа да кости.

Я смотрела на девушку, что была в нежном белом платье, которое ненавязчиво перетекало в светло-голубое у подола и не могла не отметить, что под открытыми плечами торчали острые ключицы. А тонкие руки, которые лишь слегка прикрывала, отливающая серебром ткань, были почти в два раза меньше моих. Такое чувство, будто девушка голодала всю жизнь.

— Хорошенькая. Чутка откормить и прям красавица.

Ирис всхлипнула и вытерла слезы кружевным платком. Она все так же придерживается правила плакать на свадьбах. Я улыбнулась простоте женщины и снова посмотрела на невесту. Несмотря на излишнюю худобу, матушка-природа не обделила девушку очарованием. Миловидное, но слегка осунувшееся личико в виде сердца обрамляли длинные, слегка вьющиеся русые волосы. Маленький, немного вздернутый нос, еле заметная ямочка на правой щеке, и большие, глубоко посаженные глаза цвета морской волны. А также, довольно пышная грудь, для столь хрупкого тела. Действительно, красавица. Жаль Дэн жениться на ней не по любви. Не такого я желала давнему другу.

Пожалуй, это слегка лицемерно. В конце концов, основная причина, по которой я желала ему встретить любовь всей жизни, заключалась в том, что сама когда-то стала причиной его разбитого сердца. Тяжелый вздох, вырвавшийся из глубины души, привлек внимание Адриана, который подмигнул и улыбнулся.

— Стерпится, слюбиться. — Многозначительно провозгласила Ирис.

— Не уверена. — вынесла я свой вердикт, зная, каким упрямым может быть Дэн.

— Ежели баба не дура, и все сделает как надо, то слюбится. Капля камень точит. Она не похожа на бойкую упрямицу. Строптивых любить тяжелее, а кроткий нрав всем по душе.

Несмотря на серьезность беседы и мудрые умозаключения, Ирис продолжало лить слезы. Я думала, что равных ей, в этом состязании быть не может, пока не заметила слегка полноватую даму, в цыганском наряде, с острым, горбинкой, носом, который она вытирала огромным платком. Это, и платком-то назвать было сложно. Больше походило на скатерть. Определить, что гостья со стороны невесты, было нетрудно. В небольшой церквушке, на окраине столицы, было всего несколько человек. Не считая брачующихся и священника; это я; Адриан, который повел невесту к венцу; Ирис, что приготовила букет, да и увязалась следом; две мои фрейлины, для свидетельства законности брака; и эта особа.

Я встала и направилась к незваному гостю. Когда же между нами оставалось не более трех шагов, женщина заприметила меня, и развернувшись зашагала прочь. Не думаю, что броситься следом, а затем, движением руку, приковать ее, отсоединившимся от кованных перил прутом, было разумным. Но сердце подсказывало, что нам следует поговорить.

На улице сыпал снег. Глупо было выбегать без мантии.

— Я уже ухожу, Ваше Величество, не хотела беспокоить…

— Почему бы нам не вернуться и недосмотреть церемонию вместе?

Ее реакция на мои слова была такой, будто я не присоединиться предложила, а вынесла смертный приговор.

— Мне нельзя туда, Ваше Величество. Медведь все еще зол.

— Медведь?

— Молодой господин. — тут же поправила себя женщина.

А ведь действительно. С тех пор как Дэн отпустил усы и бороду, да еще и отрастил волосы до плеч, он стал походить на косматого медведя. Да и по размерам наш гигант не очень уступал лесному правителю.

— Так это ты, та самая София, что заставила его жениться на незнакомке?

Нетрудно было догадаться. Гостья вздернула нос, выпрямилась настолько, насколько позволяли сковывающие руку оковы, и гордо ответила.

— Таков древний закон! Коли позарился на чужое, будь добр уплатить сполна. Он попортил девочку, он должен был жениться.

— Хороший закон! Ничего не имею против.

Я мать, и за своих детей убила бы. Эта женщина, как мне известно, не была матерью девушки у алтаря, но, видимо, заменила ее. Только та, что признала ребенка своим, может так отчаянно за него сражаться. Но и я не привыкла давать в обиду дорогих мне людей, поэтому пояснила.

— Вот только Дэн не портил девушку.

— Это он так сказал?

— Нет. Я с ним еще не говорила. Но мы с Дэном и его семье знакомы давно. И я знаю, что он не способен был причинить вред девушке.

— Неспособен тогда или не способен сейчас?

Я уже готова была ответить, что для меня «тогда» и «сейчас», одно и то же, но задумалась. Как давно я не разговаривала с Дэном по душам? Да поди со дня своей свадьбы. С тех пор я прошла через многое, в том числе познала радости материнства. Тогда как Дэн учился, воевал, обучал, управлял, терял и снова обучал, управлял и терял.

Потери так остро сказываются на людском сердце. Утверждать с полной уверенностью, о том, как сказались ли эти происшествия на Дэне, я не могла.

Да и, с тех пор как он стал начальником элитного отряда, что выполняет только самые сложные задачи, я перестала его видеть среди присутствующих во дворе. Он стал правой рукой короны, но перестал быть добрым другом.

А после очередной потери любимой, как мне известно, он стал частым гостем не совсем приличных заведений. Несмотря на то что все задания выполняются в срок и без потерь со стороны короны, Дэн начал много пить. Даже Рик не всегда знал, где его можно найти. Это все не могло не зародить в душе толику сомнения.

— Вот видишь, королева — ворвалась в мои мысли женщина. — даже ты не уверена насколько безобидный, взращенный тобою дикий зверь. Что уж говорить обо мне.

Спорить не было смысла. Тем более, фраза “дикий зверь” как нельзя лучше описывала состояние, в котором пребывал Дэн. Вместо этого я, протянув руку, вернула металлические прутья на место, даруя ей свободу. Снег стал крупнее, и несмотря на то, что ветра не было, я промерзла до костей.

— Пойдем внутрь, посмотришь из-за угла. Я не буду говорить Дэну, что ты приходила.

— Благодарствую хозяйка, но я просто хотела поглядеть на дитятко в свадебном платье, и все. А ты бы зашла. Вредно это для ребеночка.

Я дернулась. О моем положении знало всего несколько человек. Срок маленький, живот лишь слегка округлился, и мы планировали держать все в тайне как можно дольше.

— Будущую мать всегда видно издалека. Тело, стремиться защитить дитё, потому и руки всегда тянуться к животу.

Я с улыбкой кивнула. Ирис тоже часто говорила такие вещи, о которых не задумываешься, пока на это не укажут пальцем. Вроде все очевидно и просто, но как-то странно недоступно для понимания, пока не услышишь слова со стороны. Может, с годами, и я обрету способность быть более проницательной. Соберу пару сотен изречений на каждый случай, буду сидеть лить слезы на свадьбах и поучать молодых.

— Королева, позволишь с просьбой обратиться.

И вновь, вместо ответа, один короткий кивок.

— Позаботься о моей Ланочке. Видит Бог, девочка очень добрая, хоть и жизнью битая. Она сегодня клятвы даст и сдержит их ценой своей жизни. Пущай, и он следует им. Ты королева — мать, ты понимаешь, о чем я прошу.

Еще один кивок. А что сказать? По законам моей страны муж давал клятву оберегать, защищать и быть опорой, а женщина быть рядом несмотря ни на что, поддерживать и оставаться верной ему.

— Благодарствую!

София исчезла за пеленой снега, что валил, теперь уже, стеной. Я же, сделала два шага назад, прячась по козырьком. Она боялась Дэна и его ярости, но пришла посмотреть на ту, что вырастила как свою плоть и кровь.

Природой устроено так, что почти все женщины способны родить, но не всегда рожают. Есть те, кто умирает в попытках дать новую жизнь. Многие погибают от болезней, голода, холода, воин. Также, есть те, кто дает детям жизнь и оставляет их при церквях, сиротских домах, или просто подбрасывает на порог к случайным людям. Сирот в мире так много, что иногда жаждешь убить тех, кто дает им жизнь и бросает на произвол судьбы, так и не удосужившись взять на себя ответственность за свою кровинушку. Пожалуй, именно поэтому все та же природа позаботилась о том, чтобы те, кто не может дать жизнь, получали возможность стать родителем. Взяв на себя заботы о детках, несмотря на их происхождение, пол, цвет кожи, и телесные повреждения, они превращаются в отцов и матерей, коими не смогли стать, давшие жизнь.

Нежные руки обвили талию, делясь своим теплом.

— О чем думаешь?

Я положила свои руки поверх его, и глубоко вздохнула.

— О причудах природы.

— Это из-за гадалки из цирка?

Адриан всегда замечал и всегда узнавал обо всем намного раньше остальных. Не удивительно, что присутствие Софии не было для него тайной.

— Да. — А затем я задала вопрос, на который одновременно желала и не желала получить ответ. — Ты думаешь, Дэн мог сделать то, в чем его обвинили?

— Хм… Странно слышать от тебя такой вопрос.

— Просто он не выходит из запоя уже почти год… — начала оправдываться я. — И…

— Он слишком благороден для подобного поступка, даже будучи в стельку пьяным.

Я развернулась в кольце его рук, обвила шею и, притянув к себе, поцеловала. Как хорошо, когда у тебя есть тот, кто понимает тебя с полуслова и может развеять любые сомнения.

— Я говорила, что люблю тебя?

— Не слышал, вот уже как два дня.

Он всем своим видом показывал, что раздосадован таким стечением обстоятельств.

— Нет мне прощения… — подыграла я. — Люблю тебя, мой король.

— И я люблю тебя, моя королева.

Лана.

Я стояла в огромной светлой комнате, взирала на большую кровать, частично занавешенную нежно-голубым балдахином, и не могла поверить своим глазам. Никогда в жизни, мне не доводилось видеть спальное место таких размеров.

В цирке у нас были небольшие, набитые соломой матрацы, на которых мы отдыхали, когда выпадала возможность, и спали, когда солнце сменялось луной. Кто-то спал на сене, вместе с конями. У стариков были старые поеденные молью, шкуры. Акробаты же, развешивали над двумя балками плотную ткань и устраивались внутрь, словно в кокон. Отличный, надо заметить способ, прятаться от дяди, когда он особенно не в духе. Главное — подвесить ткань достаточно высоко, чтобы не попадаться ему на глаза. В одну очень темную ночь такая спальня стала моим спасением.

Помимо кровати, в комнате стояли две тумбочки, высокий комод, над которым высилось зеркало. И большой круглый стол с четырьмя стульями, около дверей на балкон, за которыми простиралась безлунная ночь. Казалось, что в темноте за окном, можно раствориться и исчезнуть без следа.

— Госпожа, ванная готова.

Голос девушки, что проводила меня в спальню, был мягким и приятным.

Госпожа! Она назвала меня госпожой. Как привыкнуть к такому обращению? Еще вчера, бывшая неприметной тенью в цирке, сегодня — жена, видимо, довольно богатого человека. Богатого и опасного. Сглотнув, подступивший к горлу комок, я заглянула в комнатку, справа от входа и затаилась дыхание.

В отличие от яркой спальни, в которой горело огромное количество свечей, ванная-комната была очень темной. Но это была приятная темнота. Та, в которой ты чувствуешь себя в безопасности, закрывая глаза, и не щуришься от яркого света, открывая их. Вокруг изящной металлической бадьи, в которую я поместилась бы целиком, дважды, да еще куча свободного места осталось бы, стояла несколько свечей. Над самой водой возвышалась огромная мыльная глыба, которая нежным воздушным полотном обвила мое тело, стоило только раздевшись с помощью горничной, влезть в сие произведение искусства.

— Вас помыть или желаете понежиться немного?

Мыть себя я бы не позволила, поэтому отпустила девушку, сообщив, что пока отдохну. Пообещав вернуться чуть позже, она покинула меня. Я же решила, что за время ее отсутствия успею, и отдохнуть, и помыться.

Стоило входной двери захлопнуться, как тело мгновенно расслабилось, всецело растворяясь в теплой воде.

Воспоминания сегодняшнего дня сами собой начали всплывать в голове. Видимо, все то, что я не позволяла себе чувствовать, решило нахлынуть одной огромной волной.

Это был тяжелый и длинный день. Меня привезли в королевский двор где, после знакомства с королевой, начался пошив платья. Взгляд невольно упал на висевшее у двери одеяние. Такого красивого наряда у меня отродясь не было. Семь тончайших юбок, нежно переходящие из белого в светло-голубой, совершенно не сковывали движения и практически не ощущались. Вместо корсета королева предложила тонкую ткань, несколько раз обернутую вокруг груди, и имеющую неприметные завязки сбоку. Великолепная замена тугим корсетам.

Я была одной из немногих, среди всей труппы, кто носил корсет. Он был дешевым и грубым, постоянно царапал спину, на месте завязок, и стирал кожу, на талии, до крови. И все, потому что, худая по природе, я обладала, на удивление, довольно большой грудью.

К алтарю меня вел король, единственный кто искренне улыбался.

— Вы прекрасно выглядите, Лана. — сказал он перед выходом, предлагая мне локоть. — Надеюсь, что столь скромная церемония не омрачит Вас.

— Я благодарна за все, что Вам пришлось сделать. — ответила я, низко опустив голову.

— Это не доставило нам никакого дискомфорта, юная леди. И когда нет посторонних, можете звать меня Адриан.

Он проводил меня к алтарю, лишь на несколько секунд задержавшись у выхода, пока странная женщина, вручала мне букет и со слезами на глазах, громко всхлипывая сообщила.

— Какая миленькая.

Король широко улыбнулся, подмигнул мне, и проведя вдоль рядом, оставил стоять напротив супруга.

Церемония была долгой. Сначала нам рассказали о том, каким должен быть брак. Крепким и надежным, способным выстоять в любую погоду и при любых обстоятельствах, как крепость перед осадой, или маяк в бурю. Потом напомнили о том, что у супругов не должно быть тайн друг от друга. Ибо тайны порождают домыслы, а домыслы вносят разлад. Разлад приводит к распаду, что совершенно недопустимо. Завершилось все тем, что в браке важно внимание и забота. Ибо там, где двое не заботятся друг о друге, нет место третьему. А продолжение рода наша обязанность перед Богом и страной.

На этой фразе я смущенно опустила голову, а супруг сложил руки на широкой груди.

Затем одна из фрейлин встала, между нами, с караваем, на скатерти. Теперь уже муж, наклонившись, откусил кусок со своей стороны и разжевывая его, повернулся к королю, чтобы что-то спросить. Вопроса я не расслышала, так как ко мне обратилась девушка.

— Вам тоже надо откусить?

— Что?

— Вам тоже надо откусить. Таков обычай.

Я кивнула столь необычному обычаю, откусила маленький кусочек и быстро разжевала. Успела аккурат к тому моменту, когда пришло время клятв. Королева заранее сказала мне, что именно требуется сказать. По законам ее страны супруг меня оберегает, защищает, и становиться моей опорой до конца своих дней. Я же даю обещание быть преданной, верной, и поддерживать его во всех делах.

Как только церемония завершилась, ко мне вновь подошла странная женщина и, заливаясь слезами, начала поздравлять со вступлением в брак, началом новой, счастливой жизни, нахождение вечной опоры и прочее, прочее. Король, усмехнулся, кивнул и, забрав супруга со священником, отошел в сторону. Когда они вернулись, в руках новоиспеченного были документы о заключении брака.

На выходе из церкви я получила поздравление от короля и королевы. Последняя надела мне на руку тонкую золотую нить, посередине украшенную небольшим глазом, в котором блестел голубой камень.

— Я не нашла камня, который отражал бы цвет твоих глаз. — сказала она. — Но этот, мне показался ближе всего.

Взгляд переместился на правую руку. За всю свою жизнь, мне никто никогда ничего не дарил. Кто бы мог подумать, что я получу столь ценную вещь от самой королевы. Ведь я, обычная циркачка-сиротка, без гроша за душой.

Я готова была последовать примеру странной женщины, но меня, бесцеремонно потащили в сторону кареты.

Супруг не обмолвился со мной ни единым словом. О том, что его зовут Дэн Аренс, я узнала во время церемонии, когда священник спросил у него, берет ли он Лану (без семейного имени) в супруги. Короткое “Беру” прозвучало как плевок.

В своей жизни мне доставалось немало презренья, так что переживу и это. Моя задача стать для него хорошей женой. Не пререкаться, не возражать, не грубить. Проще говоря, быть ниже травы, и тише воды. К счастью, и это не станет для меня проблемой. Быть невидимкой я обучена чуть ли не с рождения. Пьяные загулы дяди Луи этому отлично способствовали.

Вот только дядя был раза в два, если не три меньше Дэна. Даже по сравнению с королем, что был и высок, и плечист, супруг казался горой, возвышающейся среди холмов. А София сказала, чтобы я не противилась прикосновениям супруга, и тогда, быть может, он будет добр со мной.

— А еще лучше, как можно быстрее, завести ребеночка.

— Но…

— Никаких, но, дорогая. Продолжение рода имеет важное значение в жизни мужчины. Роди ему сына, и он забудет обо всем плохом.

Родить сына от того, кто, встав в проходе, два дня назад, заполнил собой всю хижину. Его шипение проникало в самое сердце, вселяя страх, а грозный взгляд пробирал до костей.

Я поежилась и с головой ушла под воду. Хотелось привести мысли в порядок.

Родить ребенка. Господин Аренс вправе убить меня, какие уж там дети… Я давно перестала думать, что когда-либо, обзаведусь семьей, рожу детей. Из меня это выбили. Но стоило вернуться к мечтам о маленьких ручках, обвивающий шею, и нежном голосе, который произносит: “Мама”, как сердце бешено застучало, где-то под грудью разлилось тепло, а на душе стало светло.

“Мама”.

Вынырнув из воды, я снова улеглась поудобнее.

— Надо обсудить правила.

Я дернулась от неожиданности и ударилась локтем о металлический борт. Дэн сидел на полу, прислонившись к бадье спиной, с бутылкой вина, и смотрел в открытую дверь. Быстро пробежав по себе глазами, поняла, что все тело скрывает пена и выдохнула. Видимо, пока я пребывала под водой, он зашел в комнату и… а что и… это его дом, его спальня, его ванная-комната.

Супруг встал, прошел в спальню, вернулся со стулом в руках, развернул его спинкой вперед и сел, широко расставив ноги. Я машинально начала двигать руками пену, в сторону груди.

— Я снял с тебя всю одежду, после того как принес в хижину. А затем обтер тело согревающей настойкой и перевязал, прежде чем уложить на импровизированную кровать.

Его слова, вроде и адресовались мне, но только смотрел собеседник на бутылку, из которой, чуть погодя, сделал глоток.

Я с ужасом уставилась на широкую фигуру в дверях. В тот день, мои попытки оттолкнуть его не увенчались успехом, но воспоминания стерлись из памяти. И вот, стоило ему напомнить о том, что произошло, как ушедшее в тень, выползло наружу.

В момент опасности мы теряем любые мысли о приличиях. Исчезают стеснение и страх оказаться беззащитным перед другим человеком. Остается одно — срочно решить проблему, спасти или спастись, выжить любой ценой. Инстинкт, который присущ любому человеку. Все остальные чувства возвращаются позже.

То же самое произошло и со мной. Два дня назад, именно я лежала совершенно нагая, перевязанная его разорванной рубашкой, под шкурами, и тряслась от страха при мысли о последствиях, которые ждут меня, по возвращении домой. Сейчас же картина виделась в другом свете. Больше нет необходимости думать о том, как пережить дядины побои. Но появилась потребность решить вопрос о том, как поднять глаза и посмотреть на супруга. Его же, мои переживания не трогали.

— Правила будут следующие. — продолжил он свою мысль. — Для всех, мы обычная семья. У тебя не будет нужды ни в чем! Я на службе у короны, поэтому мое участившееся отсутствие не покажется странным. ТЫ, безгранична горда тем, что я ответственный и добропорядочный. Дом в твоем полном распоряжении. Из проживающих в нем: домработница Нина, она же повариха, конюх — Андре, и горничная Лиа, с которой ты уже успела повидаться. Я не считаю их прислугой. Они работники, друзья, но не тем, кем можно помыкать или пренебрегать.

Диана посчитала, что для ведения хозяйства этого недостаточно. Поэтому завтра прибудут: два конюха, три горничные, и одна гувернантка, лично для тебя. Через неделю я сплавлю всех, кроме гувернантки. Говорят, что хорошая женщина. Переехала в нашу страну недавно. Так как в свет нам, к сожалению, выходить придется, рано или поздно, ее уроки пойдут тебе на пользу.

— Я не…

Перебить супруга я не смогла. Он словно решил как можно быстрее озвучить все правила и условия моего нынешнего заточения. Новый дом, новый сильный мужчина, новые правила.

— Спальню я оставляю за тобой. В доме тринадцать гостевых комнат. Найду ту, которая меня устроит. Но мои подчиненные не должны знать, что мы спим порознь, поэтому все встречи будут проходить, либо в кабинете, либо за круглым столом. — его рука махнула в сторону. — Также, иногда я буду пользоваться этой ванной-комнатой. Этот предмет — он указал на бадью, довольно редкая ценность, привезенная мне братом, и вторую такую не найти. Я же, крупный мужчина, который не способен ютиться в бочке.

— Я…

Вновь попыталась перебить, не до конца осознавая все то, что он пытался донести до меня.

— Насчет верности… Твое прошлое меня не интересует. Если оно не сказывается на моей чести. Я дорожу своим именем, поэтому узнаю об измене — убью. Не хочу, по возвращении с очередного задания, услышать, что моя законная супруга спит с соседом.

— Как Вы смеете!

Встав во весь рост, совершенно не осознавала, что именно делаю, пока Дэн медленно не поднялся со своего места, и не протянул полотенце, которым я, пунцовая от стыда, обмоталась. Страх перед огромной фигурой, что возвышалась надо мной, а это несмотря на то, что я, все еще, стояла в бадье, которая не слабо прибавляла в росте, никуда не исчез. Но по какой-то причине не могла смириться с его необоснованными оскорблениями в свой адрес и считала необходимым сообщить правду о себе.

— Я дала клятву перед Богом, и никогда не нарушила бы ее. Тем более… — голос стал тише. — я, все еще, девица, господин.

Он смерил меня насмешливым взглядом, после чего произнес.

— Как интересно… По словам твоей тетки, которые ты, кстати, не опровергла, я консумировал наш брак, пару дней назад.

— Я…

Как объяснить причины, которые сподвигли меня на подобный поступок? Что сказать тому, кого я заставила стать своим супругом, против его же воли? Есть ли слова, с помощью которых можно оправдаться? Нет. Изменить того, что уже произошло, невозможно. Все, что я могла, это повлиять на будущее. О чем и поспешила сообщить.

— Я стану Вам хорошей нежной супругой.

— Хорошей, это хорошо! Но лучше — верной! А нежность твоя, мне и даром не нужна. И, раз уж ты девица, то для своего же блага, дай себе обет целомудрия до скончания веков, потому как у нас не будет семейной жизни, во всех смыслах этого слова. Брак для публики и больше ничего.

Каждым своим словом, он словно проводил острым ножом по какой-то части тела, которую я не могла определить. Боль была везде и нигде одновременно. “Обет целомудрия”. “До скончания веков”. “Не будет семейной жизни”!

— А как же дети? — почти задыхалась я.

По какой-то причине, тепло внутри, и мечта о маленьких ручках вокруг шеи, не хотела вновь разбиваться о скалы бытия.

— Мне не нужны дети от очередной змеи.

— А… — по щекам потекли горячие слезы. — Как же продолжение Вашего рода?

Когда я отпустила мечту о своей семье и маленьких детках в первый раз, я ощущала боль физически. Потому что отпускать приходилось тогда, когда плеть, рассекая воздух, находила пристанище на голой спине. В этот раз все было иначе. Когда рана открыта и кровоточит, ты можешь ее залатать. Смазать лечебными мазями, приложить травы. Но, что делать в тех случаях, когда боль невозможно обозначить. Как лечить? Чем прижигать? Что делать?

— Я воин на службе у короны, которому были дарованы земли и фамилия. После моей смерти все это вновь вернется к короне.

— Но… — всхлипывала, понимая, что сама виновата во всем, что со мной происходит. — Я буду хорошей женой.

— Верной! — поправил он. — Ты будешь верной женой. Пока смерть не разлучит нас. Ну, либо неверной, и смерть разлучит нас. Решать тебе, женушка. В любом случае, если все будет согласно договоренности, к данному разговору мы не вернемся.

Дэн опустошил бутылку, поставил ее на стул, и покинул покои. Я же продолжала стоять в остывшей воде, и не могла перестать плакать. Как мимолетные мысли о будущем потомстве, которым не суждено сбыться, могли причинять большую боль, чем удары плетью по голому телу.

Дэн.

Чертова кровать!

Чертова свадьба!

Чертова женщина!

Я сел, таким образом прекратив все попытки уснуть. Вот как меня, в очередной раз, угораздило связаться не с той женщиной?

Встав, я прошелся по холодному полу к окну. Снег не прекращал сыпать, образуя сугробы с человеческий рост.

Пытаясь отвлечься от угнетающих мыслей, решил обдумать дальнейшие планы. Так как супругом, я быть не собираюсь, вернемся к первоначальной цели.

Мы пробыли в стране Песчаных пустынь почти месяц, но не продвинулись в своем деле ни на пядь. Как и ожидалось, в мире взрослых детским вымыслам нет места.

Взгляд снова переместился на снежные сугробы. Видимо, в поисках ответа у матушки-природы. Будучи ребенком, я не любил зиму. Белая пелена скрывала звездное небо и свет от ночного диска, создавая кромешную тьму, на неосвещенных улицах города. В такие ночи люди запирают дома на двойной засов, и стараются ходить на цыпочках, дабы не привлекать внимания даже заблудших душ. Но истинная причина моей нелюбви заключалась в том, что в одну из таких ночей, родился Рик, после чего мама покинула этот мир.

В отличие от младшего брата я помнил ее очень хорошо. Красивые бледно-голубые глаза, милую добрую улыбку, теплые, нежные руки, и красивые длинные волосы, цвета пшеницы на летних полях. На фоне отца она всегда походила на ребенка. Маленькая, хрупкая, ранимая, но невообразимо сильная.

В ту ночь, при свете одной тусклой свечи, отец сам принимал роды, потому что времени бежать за повитухой не было. Рик спешил появиться на свет. Я помогал ему как мог, но этого оказалось недостаточно. Мама держалась до последнего, умоляя отца не сдаваться. Она просила его поторопиться. Говорила, что ребенку тяжело дышать. На смертном одре ее интересовал только Рик.

Тогда, взяв его на руки, она заставила меня пообещать, что я позабочусь о младшем брате, не дам его в обиду, и буду с ним рядом до тех пор, пока он не найдет свое место в мире. Слеза по ее щеке скатилась в то же самое мгновение, когда рука обессиленно упала на пол, а сердце остановилось.

Послышался глухой стук. Боль я ощутил с опозданием. Алкоголь притупляет время реакции. Вот и сейчас, я заехал кулаком в стену и лишь потом осознал, что сделал. Между средним и безымянным пальцем застрял кусок древесины, который я вытащил одним резким рывком. Он был больше, чем могло показаться на первый взгляд, и по пальцам потекла красная жидкость. Плоский золотой ободок, который я надел после того, как меня объявили мужем, теперь был покрыт кровью.

М-да… и угораздило же меня.

Еще одна змея…

Видимо, все женщины состоят изо лжи и фальши. Диана — скрывала свою сущность до последнего. Адда — играла с моими чувствами для достижения своих целей. Королева Элизабет вообще меняет свою личину как душе угодно, обводя вокруг пальцев всех и каждого. Один только Рик, неведомым мне способом, всегда узнает ее.

И эта, на первый взгляд милая, и что уж лукавить, красивая девушка, воспользовавшись ситуацией, решила выскочить замуж и устроить свою жизнь. Еще и детей решила завести. Думает смягчить мое сердце. Не тут-то было. Змея, одним словом.

После смерти матери я не задумывался о потомстве. О семье — да! А вот о детях. Влюбиться в женщину и потерять ее, пока она пытается произвести на свет твое потомство… Видимо, сам Бог услышал мои мысли, раз ввел в мою жизнь эту женщину.

И снова мысли перенесли на два дня назад. В тот день, пока мы с ее невоспитанным дядей стояли около старой хижины, она с теткой быстро обсудила возможности и нашла отличное решение.

— Ну, что падшая женщина, встала? — спросил мужчина, когда циркачка вышла, придерживая Лана за талию. Полоснуло девчонку не слабо, как ни крути.

— Повторяю, еще раз, — голова болела от количества, выпитого накануне алкоголя. Не говоря уже о том, что всю ночь, потратил на спасение девчонки, которая бредила. Поэтому я чуть ли не чеканил каждое слово. — Никто! Не трогал! Вашу! Племянницу!

Ее дядя был одним из тех, кто упивался властью и могуществом. Уж не знаю, в чем было его сила, но он определенно неплохо пользовался ей. Девушка вжалась в крупную цыганку так, что исчезала на ее фоне.

— Ты обязан на ней жениться!

Слова циркачки прозвучали как гром среди ясного неба. Я медленно повернулся к ней вполоборота, и внимательно посмотрел в желтые глаза. Надежда на то, что это шутка таяла как льдина на разгорающейся сковороде.

— Что значит жениться? Вы что, сдурели? — не постеснялся я в высказываниях? — Я, даже имени ее не знаю.

— Ланой ее зовут. — не приняла мои слова всерьез женщина. — Ты ее попортил! Теперь должон жениться на ней.

— Это выход. — послышалось позади.

— Да не прикасался я к ней. — возразил я громче, чем планировал. — А затем повернулся к Лане всем телом, и обратился уже только к ней. — Скажи им.

Вместо ответа, девушка низко опустила голову.

Тогда-то я и понял, что она с бабкой сговорилась. Ее миловидное личико умело отлично притворяться.

Было два варианта: первый — идти в органы управления, ставя под удар всю миссию и подключая королевскую чету Эрелим. Второй — сыграть свадьбу. Результат — мои покои, в которых все привычно и удобно, ушли жене, а мне приходится ютиться в дальней гостевой, и страдать от бессонницы из-за жесткой кровати.

Неужели я размяк? Стал похож Рика, который даже в мыслях, не готов вернуться к работе трубочиста. Может, и я подобно ему, стал неженкой, привыкшей к роскоши.

Отойдя от окна, я вновь рухнул на постель. Было бы неплохо, хоть немного поспать. Но мысли вновь, и вновь возвращались к той, что голой возвышалась в МОЕЙ ванной.

Чертова кровать!

Чертова свадьба!

Чертова женщина!

Еще и реветь удумала. Странным образом, она стала первой, чьи слезы не вводят в ступор, а выводят из себя. Или, может, я стал невосприимчив к женскому горю?!

В любом случае для окружающих, она, моя жена, внутри моего дома — мы чужие. Поутру надо будет поговорить с Ниной и обрисовать ей ситуацию. Этой милой старушке, у которой в детстве мы воровали яблоки, я доверял как себе. За змейкой, что теперь живет в доме, нужен глаз да глаз. Отсутствовать придется долго, потому, четкие указания и постоянная слежка лишними не будут.

Горячий крепкий кофе, был как нельзя кстати. Нина знала, что наливать поутру, после пары бутылок крепкого напитка уничтоженных перед сном. Особенно когда на сон было потрачено, не более трех часов.

— А где же твоя жена?

— А мне почем знать?

Первым делом, я поговорил со старушкой. Поведав ей о формате своего с Ланой брака, попросил докладывать мне обо всем, что происходит в доме, и за его пределами, пока меня нет. Нина, что отчасти заменила мне кого-то вроде мамы или бабушки, пришла в недоумение.

— Это очень странно сынок. — поделилась она. — Ежели она еще девка, то зачем стремиться к браку с тем, кого первый раз видишь.

— О чем ты? — не сразу сообразил я.

— Думаю, женка твоя понесла от какого-нибудь циркача. А к тебе в супружницы набилась, дабы скрыть свой позор. Знаешь ли, это в вашем высшем свете всякие гадости. У простых людей за такое изгоняют, ежели не убивают.

Я чуть не поперхнулся.

— Вот тебе и причина слез по поводу отказа от продолжения рода. Определенно не из-за моей неземной красоты. Змея, как пить дать змея.

Нина, отвесила подзатыльник, что означала — последует нравоучение.

— Ну, такое долго не скроешь. — продолжала Нина, — Скорехонько узнаем. Но, коли уж, ты женился, то будь добр к ней.

— Добр?

— Конечно. Ты клятвы дал? Дал. Ты в жены взял? Взял. Ты в дом привез? Привез. Никто не заставлял, мог отказаться.

Она права. Мог. Не отказался.

— Тем более, я тебя воспитала приличным мальчиком. Свой гнев ты на поле бои срывай, а дома будь добрым и щедрым. По крайней мере, до тех пор, пока она не натворит делов. Пока, с твоих слов, она лишь только промолчала. Может, струсила просто.

Вот как бабка умудрилась змею превратить в зайца, ума не приложу.

В столовой послышался тихий перестук каблуков. Подняв голову, я увидел перед собой Лану, с красными опухшими глазами. На ней было вчерашнее свадебное платье.

— Кхе-кхе…

Я перевел взгляд на Нину, которая многозначительно указывала на стул. Тяжело вздохнув, я указал девушке на место слева от себя.

— Садись. Сейчас Нина принесет завтрак.

Она проследовала на указанное место. После того как ей накрыли завтрак, девушка долго смотрела на яичницу, с хлебом и беконом, сладкий десерт, и свежие фрукты. Затем перевела взгляд на три ряда приборов, и с растерянным видом, застыла.

Я тоже не был воспитан в богатой семье, и о придворном этикете узнал от Виктора. Наставник был строг во всем, что касалось обучения. Умение вести себя за столом, не стало исключение. Но еще несколько лет назад, у меня было такое же выражение лица. В отличие от Виктора я не помог девушке. И она, отчаявшись разобраться в вилках, ножах и ложках, грызла кусок хлеба и запивала его горячим чаем. Хотел оставить без внимания, но по причине довольно голодного детства, не смог.

— Не имеет значения, как и чем ты ешь, когда мы за столом одни. Выписанная Дианой гувернантка, научит тебя всему, что необходимо знать. Но оставь это для гостей.

— Как скажете. — тут же согласилась она, но к завтраку, так и не притронулась.

Этот факт снова заставил закипать кровь. Решила умереть от голода? Или, быть может, Нина права, и девушка носит ребенка? Боится утренней тошноты, и, как следствие, разоблачения своей тайны?

— Почему ты в свадебном платье?

Лучше переключить внимание. Я чувствовал, как тело напряглось от раздражения, на скулах заходили желваки, а руки сами собой сжались в кулаки.

— Королева забрала мою одежду. Другой нет.

— Нина, — обратился я к старушке, которая принесла мед. — есть какая-нибудь одежда?

— Да разве ж можно, чтобы госпожа ходила в нарядах служанки?

— Ничего, я…

— Ты права. — перебил я Лану. — Нужно выписать портниху. Срочно отправь Андре, пусть привезет Сьюзан. Скажи, нужно минимум три дюжины нарядов. И пускай захватит несколько готовых.

Стоило поварихе скрыться за огромной аркой, как девушка попыталась оспорить мое решение.

— Зачем столько? Хватит и двух. Я…

— Потому что, для всех, мы супруги. — Не было никакого желания слушать лживые речи. — Я думал, мы вчера обговорили условия. Одним из условий было то, что ты ни в чем не будешь нуждаться.

— Вы правы, господин. — Снова согласилась она, не поднимая головы. — я могу идти?

Решила быть паинькой?

— Ты не поела.

— Я наелась.

— Куском хлеба и двумя глотками кофе?

— Да.

Не удивительно, что она так худа. Сплошные кожа да кости, не считая пышной груди, конечно.

— Выход в свет, состоит из трех составляющих: скучные беседы с избалованными людьми, длительные застолья, и танцы с кем попало. На днях я уеду, месяца на полтора — два. К моему возвращению постарайся научиться хотя бы одному из трех составляющих.

— Как скажете, господин.

Беспрекословное подчинение. Появилось желание, взять ее за плечи и потрясти, как куклу, лишь бы разбудить хоть какие-нибудь эмоции. Но вместо этого я, сжав кулаки, сказал.

— Можешь идти. — И уже, когда она была в двух шагах от выхода, добавил. — И не забудь, что теперь ты леди Аренс, госпожа Аренс, миссис Аренс, а не циркачка Лана. На тебе ответственность.

— Не переживайте, господин, я дала клятвы, которые намереваюсь сдержать.

В голове сами собой всплыли слова: “Кто много молчит, тот много думает”… Чует мое сердце — стоит ждать беды от этой особы.

София.

Над ее головой клубился дым, скрывая купольный свод, исписанный замысловатыми картинами. Деревянная мебель начинала трещать, стояло языкам пламени до них добраться. Могучие, еще с утра, белые колонны, удерживающие свод, потемнели. Выходы были охвачены огнем, как и небольшие окна, в которых треснули стекла. Дышать становилось все труднее и труднее.

Оглядев происходящее, девушка, в голубом одеянии осознала, что спасения нет. Она опустилась на колени, спрятала лицо в ладонях и начала плакать.

Я проснулась в холодном поту. Что это? Очередное видение, или просто страшный сон.

Прошло два месяца с тех пор, моя маленькая девочка стала женой. И столько же с тех пор, как я видела ее в последний раз. Луи запретил приближаться к Лане.

— Через несколько месяцев, когда ее супруг будет без ума от молодой красивой и покладистой жены, мы пойдем и напомни о главном правиле семье.

Мы все знали главное правило семьи. Сильный защищает стаю, а слабые добывают пищу.

Так случилось, что в нашем цирке уживались лишь уроды. Искалеченные души, испорченные судьбы, разбитые сердца. Луи, казалось, нарочно собирает вокруг себя сломленных людей.

Например, женщина из религиозной семьи, что умудрилась залететь от богатого господина, отказавшегося брать на себя ответственность за содеянное. Выбор глупой влюбленной сократился до смерти от рук родственников или побега. Она выбрала второе и родила младенца, но уже под крышей нашего дома. Сегодня и она и ее малец, которому пошел восьмой год, отлично жонглируют.

Или два брата-акробата, что спрятались среди бродячих актеров, после того как ненароком убили соседского конюха, который не раз угрожал им расправой, за шумные вечера.

Или же я — горе гадалка-жена, что не смогла родить мужу ребенка, за что была избита им и выгнана из дома, спустя пятнадцать лет брака.

Мы выбрали цирк, потому что больше идти было некуда. Тогда — это казалось спасением. Дарованная крыша над головой, пища, и компания, в которой можно залечить раны. О том, что покинуть это место не суждено никому, мы узнали позже.

— Все в этом мире чего-нибудь да стоит. С чего вы решили, что пропитание и проживание даруется просто так? Я не позволю ни одной душе, быть неблагодарной к своему спасителю. Пока долг не будет уплачен полностью, вы не можете уйти. — Так говорил Луи.

Он вел подсчет всему, что мы получали начиная с первого дня. К сожалению, счет за помощь и участие оказался непомерно высоким, никто не мог этого изменить. Было пару смельчаков, что решили уйти посреди ночи, но Людвиг нашел их и вернул под крышу цирка. Горе-преступники получили удары плетьми, а все остальные громкую речь.

— Тот, кто хочет уйти, может сделать это в любой день. Все, что от вас требуется, вернуть мне вложенные в вас деньги. Каждый медный, серебряный и золотой, которые ушли на еду, одежду, лекарства и прочее. В противном случае вы все преступники и грабители, которые заслуживают наказания либо тюрьмы.

А мы знали, что тех, кто попадает в тюрьму, обычно выносят ногами вперед.

Спустя четыре побега с серьезными последствиями для беглецов, люди оставили эту идею. Одна только Лана, упорно продолжала бороться. Она, боящаяся Луи до дрожи в коленях, умудрялась находить в себе силы, продолжать предпринимать попытки получить желанную свободу. Но именно ее укротитель не готов был отпускать.

Нет ни единого сомнения в том, что Людвиг уже составил план, с помощью которого вернет ее под купол цирка, и при этом сможет обогатиться.

Именно по этой причине, мне необходимо придумать способ понять свои сны и видения. Ох, если бы была жива прабабка…

Я изучила все книги, которые были спрятаны в старом сундуке. Но ничего не нашла. Не одной ниточки, которая приблизила бы к разгадке.

Если бы удалось поговорить с Ланой… Узнать, как ведет себя Медведь… По какой-то причине я уверена, что его отношение к моей девочке — это ключ к ее спасению или погибели.

Солнце за окном уже встало. Следует проявить излишнюю заботу к укротителю. Я, во что бы то ни стало, должна уговорить его взять меня с собой в тот день, когда он отправится проведать племянницу. А он пойдет, ибо желание вернуть девочку с каждым новым днем, лишь усиливается.

Диана.

— Аарон, они не нарушают закон.

— А разве твой человек не надругался над девочкой, на которой ему пришлось жениться?

Ну вот каким образом он получил эту информацию? Я посмотрела на Адриана и не увидела ни тени сомнения, ни в его поведении, ни в его голосе.

— Ошибаетесь, кронпринц! Дэн влюбился в эту девушку, как и она в него. Все, что у них произошло, исключительно по взаимному согласию. В том числе брак, освященный церковью. Мы с супругой лично присутствовали на бракосочетании.

— Вы, видимо, думаете, что я глупый мальчишка?

Супруг хмыкнул, но ответил с присущим ему спокойствием.

— Даже не думал.

Аарон вскочил из-за стола. К разочарованию дойти, до любимых мною пирожков Грэмма, мы не успели. Гость начал сыпать обвинениями, к сожалению, небеспочвенными. Ситуация с Дэном не успела выйти из-под контроля, но, видимо, кто-то из труппы пустил слух о последовательности исполнения обрядов. Нарушение законов другой страны может привести к заточению друга в тюрьму, если не смерти.

— У меня есть предложение. — Лучшая защита — это нападение. — Через неделю мы устраиваем бал по окончании зимы. Дэн и Лана будут приглашены, конечно же. Ты можешь приятно побеседовать с обоими.

Он улыбнулся уголками губ, и насмешливо мне подмигнул.

— Дражайшая Диана, ты думаешь, мне неизвестны твои хитрости?

Лично я, ни на миг не сомневалась, что известны. Как, впрочем, и мне известны его слабости.

— Ты ведь знаешь, что мои балы отличаются роскошью как блюд, так и гостей.

— Плутовка. — он развернулся на каблуках и зашагал прочь. — Не забудь пригласить ту прекрасную вдовушку-блондинку.

— Леди Марет будет непременно. — крикнула я в ответ.

— Он отвратителен.

Адриан невзлюбил Аарон, с первой встречи. Не удивительно, они совсем непохожи. Адриан — целеустремленный, умный, хитрый, но благородный и ответственный. Ему пришлось много учиться, а позже, работать, чтобы занять свое положение, и привести страну к тому, что мы имеем. Принц же, рос в окружении любви и ласки, на всем готовом. По факту рождения ему все доставалось легко и, естественно, быстро наскучило. Поэтому его жизнь заполнили игры, женщины, и игры с женщинами.

— Он принц.

Не то чтобы я защищала Аарона, но в какой-то мере понимала, почему он таков каков есть. В конце концов, прошлая я, такая же отвратительная и эгоистичная.

— Он дурак.

Супруг встал и помог мне подняться. Либо наш лекарь ошибся со сроком, либо я ем слишком много булочек. Мое тело округлилось до невиданных размеров, и еле удерживалось на ногах. Желание спать стало неотъемлемой частью всего дня, а желание есть неотъемлемой частью ночи.

— Ты слишком снисходительна.

Адриан предложил локоть, который я с удовольствием приняла. Спрашивать, куда он меня ведет, смысла не было. После обеда, я, в силу своего положения, была способна только на сон.

— Знаешь, как меня охарактеризовал дядя, при первой встрече?

— Хм…

— Эгоистичная инфантильная взбалмошная лживая пустышка. — выдала я слова, врезавшиеся в память.

— Жестоко.

Мы завернули за угол и начали подъем по лестнице. Поэтому Адриан сбавил ход. Лестницы мне давались тяжелее всего. Пора переезжать на первый этаж. Уверена, у нас найдутся покои, в которых мы с мужем смогли бы прекрасно обустроиться.

— Но ведь я была такой.

— Неужели? Не замечал. — Он попытался все перевести в шутку. — Я помню отчаянную девушку, сбежавшую из дворца, чтобы найти убийц родителей, и у которой были проблемы с координацией. Ой…

Мой локоть удачно заехал ему меж ребер. Но, да! Тогда лужи города принадлежали только мне. Правда, этот опыт привел к тому, что в моей столице прекрасная система канализаций, и идеально выложенные дороги, как для людей, так и для конницы.

— Адриан, — я все еще пыталась защитить друга детства. — на нашем обручении, я была занята любовным романом Алисы.

— О-о-о, ныне вдовствующая леди Марет… — многозначительно протянул супруг.

На этот раз, от моего локтя он увернулся.

— Знаешь, что отличает тебя от них? — спросил он, останавливаясь у двери в нашу спальню и глядя мне прямо в глаза.

— У меня есть ты? — спросила я улыбаясь.

— Хотелось бы присвоить себе все лавры, но… нет. У тебя был Дэн… и Рик, и Грэмм, и Ирис, и Арчи. Ты изменилась благодаря своему окружению. Но в первую очередь ты изменилась, из-за того что ты решила изменить мир вокруг себя. — он посмотрел на меня зеленью своих глаз, и в моей душе расцвели розы. Чудо, что такой дурехе, как я, достался не по годам мудрый мужчина, способный искренне любить. — Поэтому не сравнивай себя с ними. Они не стоят даже мизинца на твоей ноге.

За розами последовали пионы, лилии, подсолнухи.

— Адриан!

— Да, моя королева.

— Я люблю тебя!

— И я люблю тебя. А сейчас, бегом спать. Мои девочки нуждаются в отдыхе.

Он, как и я, был уверен в том, что у нас родится дочь.

Я вошла в дом Дэна, как в свой замок. То, что друг отсутствовал, мне было известно. Адриан отправил за ним гонца. Проблема заключалась в том, что точное местоположение начальника элитного отряда оставалось тайной. Последняя информация поступала чуть больше десяти дней назад. Надеюсь, что к балу он, все-таки успеет. Рассчитывать только на чары Алисы, я не могла.

— Ваше Величество.

Горничная опустилась передо мной в реверансе.

— Лиа, дорогая. Как твои дела?

Я знала всех, кто работал у Дэна, так как он нанял своих соседей. А я, будучи беременна первым ребенком, не покидала дом Грэмма.

— Не жалуюсь, Ваше Величество. Как Ваше здоровье? Вы так прекрасно выглядите.

— Спасибо, на добром слове, но выгляжу я паршиво. Вот если ты принесешь мне яблочного сока и свежую булку, будет определенно получше.

— Конечно.

Девушка убежала на кухню до того, как я успела спросить, где Лана. Решив, что лучше всего, нам поговорить в кабинете, я направилась в небольшую комнату справа от лестницы.

Одного беглого взгляда хватило бы понять, что дом обзавелся хозяйкой. Служащие Дэна всегда содержали дом в чистоте, но руку законной жены не спутать ни с чем. Серые занавески на окнах сменились на бледно-желтые с голубыми цветами. Кресла в прихожей, дополнились подушками под цвет занавесок, а диван получил в награду плед, ручной вязки. Маленькие мелочи, которые незаметны мужчинам, но бросаются в глаза женщинам.

— Превосходно! С этим мы разобрались. — послышался голос из приоткрытой двери кабинета. — Предлагаю начать изучение правильного использования веера.

— А разве он применяется не для обмахивания в теплую погоду?

Голос у Ланы оказался звонким и мелодичным. Ранее я слышала лишь ее шепот.

— Ваше Величество!

Гувернантка, которую я отправила в дом Дэна, присела в низком реверансе. Девушка посмотрела на нее и повторила. Хорошо, схватывает на лету.

— Лана, как Ваши дела?

— Благодарю, Ваше Величество! Все хорошо.

Ее взгляд упал на мой живот, и она застыла.

— Ирэн, — решила я не обращать внимания на юное создание. — как успехи у Вашей ученицы?

— О, Ваше Величество, — она хлопнула в ладоши. — прекрасно! Леди Аренс прилежная и трудолюбивая. Вы обратили внимание на подушки в прихожей.

— Ваша работа?

Я посмотрела на Лану, но ответила гувернантка.

— Ее! И занавески, во всем доме. Еще она вяжет. А сегодня, мы закончили осваивать правила поведения за столом.

— Прекрасно. Я…

— Ваше Величество!

Лиа прошла и поставила на огромный стол Дэна, приготовленную для меня еду, и спросила, желает ли чего-нибудь хозяйка дома. Та, отрицательно покачала головой после чего горничная удалилась.

— Ирэн, Лану необходимо обучить танцам, и светским беседам. На все про все у нас неделя.

— Батюшки… — она, вновь хлопнула в ладоши.

— Не переживайте, я останусь погостить на несколько дней и помогу Вам. А сейчас, будьте так любезны, попросите Лию приготовить мне покои. Я устала с дороги и хотела бы немного отдохнуть.

Ирэн имела огромный опыт в воспитании, как детей, так и взрослых. Она была лучшей из лучших. Но даже с ее талантами, неделя, это слишком короткий срок. И я это понимала. Не говоря уже о том, что многое зависит от ученика и его желания учиться.

Стоило нам остаться наедине, как я села за рабочий стол друга и начала есть.

— Прости дорогая, но мой ребенок требует еды.

— Это Ваш первый малыш? — робко спросила девушка.

— Третий. — уплетая вторую булку, сообщила я. — Надеюсь, будет девочка.

— Я помолюсь за Вас.

Она похорошела. Появился небольшой румянец, руки перестали походить на две тонкие палки. А собранные волосы открывали небольшую, ставшую еще более милой, ямочку на правой щеке. Есть в ней что-то притягательное.

— Спасибо. — скорость с которой я уничтожаю еду, приводит в ужас даже меня. — А теперь о главном. Ты знаешь, где сейчас Дэн?

— Выполняет Ваше поручение.

— А где именно?

— Нет.

Ее глаза опустились. Все ясно. Несмотря на надежды Ирис, брак не задался.

— Очень жаль. Потому что, мне тоже не известно, где он сейчас.

— Ему угрожает опасность?

Мне показалось, или в ее голосе присутствовали нотки тревожности? Внешне девушка осталась такой же неподвижной статуей, но голос…

— Не думаю. Знаешь ли, Дэн силен. Я бы сказала, очень силен. В куда большей опасности те, кто рискнет с ним связаться. Но сейчас не об этом. Я задам тебе ряд вопросов. Один раз. И поверю любому твоему ответу. Поэтому прошу, не лги мне.

Она подошла к широкому, для ее хрупкого тела креслу, и утонув в нем, посмотрела мне в глаза.

— Скажи мне, Дэн сделал то, в чем его обвинили твои близкие?

Тяжелый вздох, и голова медленно склонилась к груди.

— Нет.

Я видела, как тяжело ей дался ответ, тогда как мне он принес облегчение. Хоть и мимолетные, но сомнения во мне были. И я рада, что Лана смогла их развеять.

— Скажи мне, Дэн причинял тебе вред?

— Нет.

— Хорошо.

— Дэн бил тебя?

— Нет.

— Есть что-то, в чем ты нуждаешься?

Ее голова вновь опустилась к груди, и я поняла — что-то есть, но что именно узнать, мне не удастся.

— Господин Аренс, позаботился о том, чтобы у меня было все, что мне может пригодиться.

— Хорошо! — Я улыбнулась, чтобы хоть как-то снять напряжение, которое разрасталось как ком. Она не врала, но то для чего я затеяла этот разговор, был нацелен на будущее, а не на прошлое. — Последний вопрос. Есть что-либо, что может сподвигнуть тебя на месть супругу.

— О чем Вы? — Она вскочила и уставилась на меня с примесью недоумения и раздражения. Лана не так труслива, как может показаться. — Я бы ни за что… — она запнулась. — С господином случилась беда?

Испуг в голосе сменился страхом. Не думаю, что она любит Дэна, но задатки чувств имеются. Мысль о том, что супруга может не стать, заставляет сердце девушки чаще сокращаться. Любопытно. Было бы чуть больше времени…К счастью, Адриан научил меня парочке приемов. Один из которых гласил: “Вручи человеку власть, над жизнью другого, и посмотри как усерден он будет в своих стараниях. Только тот, кому ты не безразличен, способен на все, и немного больше”.

— Дэн находится на территории страны Песчаных пустынь, с очень важным поручением от короля. — перешла я к главному. — По каким-то причинам принц Аарон считает, что он нарушил закон, принудив тебя к совместной ночи. — ноги девушки подкосились и она, практически, рухнула в кресло, с которого, буквально минуту назад, вскочила. — Если он не найдет опровержения своих слов, моего друга, и твоего законного супруга ждет виселица. — Лана схватилась за сердце. Я же продолжала. — Через неделю, в королевском дворе состоится бал, на котором, я обещала ему представить вас — счастливых и влюбленных. Проблема заключается в том, что ты еще не готова к балу, а Дэн может не успеть.

— Что требуется от меня?

Я посмотрела в прекрасные глаза цвета морской волны, в которых продолжал растекаться, как туман над болотом, страх. Вот только все остальное тело девушке, словно кричало о готовности бороться. Ни секунды сомнения. Прекрасная получилась бы жена. Жаль, Дэн ее не любит.

— Доказать принцу Аарону, что ты любишь и гордишься своим мужем. Счастлива в браке, и вышла замуж по собственному желанию.

Лана.

— А вы слышали, что Алиса, с недавних пор, спит с кронпринцем Аароном Зэнд?

Девушка с огненными волосами, наклонилась к толпе окруживших ее сверстниц. Вокруг нее тут же, поднялся галдеж.

— Да ладно…

— Как можно?

— Ее муж умер меньше года назад.

— А как же траур?

— Потаскуха.

Это была шестая по счету, провозглашенная этой группой, потаскуха. Их разговор меня мало занимал. Все усилия уходили на то, чтобы сидеть, ровно держа спину, мило улыбаться и держать голубой веер (что означало “постоянство” и “верность”) развернутым (что означало “я замужем”). Ну и молиться, чтобы этого хватило для избежания приглашения на танцы.

Господин Аренс так и не прибыл на бал. По словам королевы, он мог просто не успеть, потому как его точное местоположение неизвестно. Меня же страшила мысль что он попал в беду, или ему что-либо угрожает прямо сейчас. Во всех остальных случаях, моя уверенность в его появлении, не подвергалась сомнениям.

Поначалу я боялась этого мужчину, как огня. Да и кто бы ни испугался. Он действительно походил на медведя. Косая сажень в плечах, заросшее лицо, волосы, почти до плеч, суровое выражение лица. Но чуть позже, когда он заездами бывал в поместье, я начала следить за его действиями. И была удивлена тому, что увидела.

Законный супруг, проводил встречи со своими людьми, в моей спальне. Каждый раз, когда это происходило, он при всех, просил простить его за то, что приходится занимать место, и доставлять мне неудобство. И благодарил, после того как заканчивал совещание, нежно приобнимая и целуя в макушку. В первый раз я дернулась от неожиданности. К счастью, этого никто, кроме, нас не заметил. Люди супруга, были довольно наблюдательны во всем, что не касалось проявления чувств. Хотя не исключено, что они просто делали вид, что ничего не замечают, чтобы не подвергать стеснению своего лидера.

Мужчины в окружении Дэна, были эталонами мужественности, что не могло не вызывать восхищения. Я любила, когда в доме появлялись гости. Они уплетали еду, приготовленную поваром, с таким аппетитом, что хотелось составить им конкуренцию. И очень познавательно слушать, как муж составлял план действий, который должен был им помочь, найти что-то очень важное.

Но больше всего, я любила наблюдать за тем, как мужчины тренировались. С голыми торсами они боролись, дрались на мечах, стреляли из лука, бросали ножи, бегали, подтягивались, приседали, отжимались.

Супруг выглядел чуть более устрашающе, на фоне остальных. Я не раз видела, как акробаты тренируются в цирке, но никто не мог сравниться с этой командой. Циркачи были худыми, но жилистыми и невысокими. Группа законного же супруга, тратила на тренировки по три — четыре часа времени, независимо от того, какая погода за окном. Они довели свои тела до идеального состояния и состояли из горы мышц, среди которых Дэн не имел конкурентов. Удивительным было то, что он был непросто могуч, силен, но и быстр. В цирке считалось, что чем меньше вес и рост, тем быстрее реакция. Но господин Аренс опроверг это утверждение. Никто из команды не мог одержать над ним победу.

Казалось бы, при такой силе, и могуществе, он должен быть жесток. Мир, в котором я росла, учил что власть имеет тот, кто сильнее. Но Дэн доказал, что и эта мысль ошибочна. Мне не раз доводилось наблюдать за тем, как он заботится о своих людях.

Но очевидным это стало в тот день, когда я умудрилась нанять садовника.

— Что за мальчишка, работает на заднем дворе? — спросил он тогда.

— Я взяла на работу садовника. — с замиранием сердце ответила я, готовясь к выговору, скандалу, рукоприкладству, чему угодно, если честно. Но он лишь спросил.

— Зачем?

Супруг, продолжал есть, не поднимая глаз. Он не ругал меня, но по какой-то причине, от этого, легче не становилось. Ответ дался с трудом, и только после того, как в легкие набралось столько воздуха, сколько хватило бы для длинной тирады.

— Я увидела, как этот мальчик украл сырую картофелину, за который был бит продавцом. Андре поймал его по моей просьбе, и я предложила работу в обмен на еду и кров. Никаких денег ему платить не нужно. Я неплохо разбираюсь в посевах, благодаря Ирэн, и помогу ему. Уверена, Господин, что он не доставит неудобств. Мальчик живет в хлеву. Я отдала ему кое-что из старой одежды и теплое одеяло с подушкой.

— Хорошо. — сказал он, внимательно изучая меня. — Но в моем доме платят всем, кто работает. Договорюсь перед отъездом, чтобы ему поступало жалованье, наравне с остальными, и была выделена комната. Незачем мальцу мерзнуть. — Пока я подбирала слова, способные выразить всю мою благодарность, он, после раздумий, добавил. — В нашем доме.

Наш дом. НАШ. В тот день я поняла, что Дэн — хороший человек. Тот, кто не станет упиваться силой и властью, как это делали многие. А протянет руку помощи страждущему.

По отношению ко мне же он соблюдал все договоренности. Я была обеспечена всем, что было необходимо. Еда, теплая постель, крыша над головой, образование. Он продолжал придерживаться правил, несмотря ни на что. А это было больше, чем я заслуживала. А после того как он назвал дом нашим, сомнений не осталось. Дэн не причинит мне вреда, несмотря на то, что я натворила.

Сегодня же, у меня появилась прекрасная возможность отплатить законному супругу, за все то добро, что он сделал для меня.

— Юная леди Аренс, я предполагаю?

Передо мной вырос высокий широкоплечий гладковыбритый мужчина, с овальным лицом и каштановыми волосами. Его карие глаза, казалось, пытались проделать во мне дыру, а хищная улыбка не оставляла простора для фантазии.

— Король Аарон.

Главная по определению потаскух оказалось подле мужчины в мгновение ока. Значит, именно этот человек, желает наказать моего супруга?

— Кронпринц. — поправили ее, не забыв пробежаться по изящному телу хищным взглядом.

— Ну, это временно.

Ну вот и нашлась королева среди потаскух, а ее и провозгласить некому. Про таких, как она, среди простых жителей отзывались далеко не так лестно, как при дворе.

— Конечно, красавица. Но мы еще вернемся к этому разговору. Сейчас я бы хотел пригласить Вас, — Аарон оторвал взгляд от юной красавицы и переключился на меня. — леди Аренс, на танец.

Хотелось бы отказаться, но от моего поведения и моих слов может зависеть жизнь Дэна.

— С удовольствием.

Мы вышли в центр зала, и я увидела, как напряглась королева Диана. Она потратила неделю, чтобы научить меня всему, что только возможно, за столь короткий срок. Моя задача, показать, что ее труды не пропали даром.

Заиграла музыка, и будущий король, прижал меня к себе, чуть сильнее, чем это было дозволено.

— Учти, Аарон считает себя львом, среди гиен. Он слишком самолюбив, чтобы признать превосходство кого-либо. Тем более, какого-то служивого. Это значит, что ты не сможешь избежать его домогательств. — сказала королева, за полчаса до выхода, застегивая на мне очень пышное, сиреневое платье. — Отталкивай настойчиво, но негрубо. В противном случае его может раззадорить твой отказ.

Вспоминая слова Дианы, я уперлась кронпринцу в грудь, и при следующем повороте в танце, отодвинула его от себя. Мой поступок вызвал у него широкую улыбку.

— Юная леди, скажите, — начал он беседу. — я неприятен Вам?

— С чего Вы решили?

Придворные игры, одна из главных забав великих господ, и Диана потратила несколько ночей, рассказывая мне самые невообразимые истории от милых до неприличных, которые произошли на ее памяти.

— Вы оттолкнули меня.

— Мне тяжело дышать.

— Так может, — при очередном повороте, он вновь прижал меня к себе. — нам стоит выйти проветриться?

Нахал. Домогаться замужней женщины. Вот таким следует отрубать руки, а не тем, кто ворует, пытаясь не умереть с голоду.

— Я бы с удовольствием, но ожидаю своего обожаемого супруга, который должен подойти с минуты на минуту. Не хочу пропустить его появление.

Хотелось бы сказать, что мое заявление усмирило его. Но нет… Кронпринц громко рассмеялся, и с нескрываемым желанием посмотрел в мои глаза. В то время как его левая рука, поднялась к вырезу платья на спине, и пробежалась пальцами по голому участку моего тела. Этот мужчина вызывал у меня приступ тошноты.

— У Вас такая нежная кожа. — прошептал Аарон низко склонившись, к моему уху.

Приступ тошноты уступил место приступу паники, который накрыл с головой. Я хотела убежать с криком, потому как он один из тех мужчин, которые добиваются своего любыми способами. Как и мой дядя, который заберет свое по-хорошему или по плохому. В отличие от Дэна, который показал мне, что не все сильные мира сего, пропитаны жестокостью.

— Дорогая, Вы побледнели.

К счастью, танец закончился и я могла вернуться в свой угол, из которого открывался прекрасный обзор на главный вход. Но моим надеждам не суждено было сбыться.

— Вам нужно на свежий воздух. Позвольте проводить!

До того, как я смогла вернуть себе самообладание, Аарон вывел меня в длинный коридор, который лишь местами был освещен слабым пламенем догорающих свечей. Как, в танце он подвел меня к выходу, я, конечно же, не поняла. Мужчина прислонил меня к стене, в выемке между двух окон и тем самым отрезал пути к побегу.

Кронпринц был очень высок. Думаю, что даже выше дяди Луи, что казалось невозможным. Его ладони, коснулись моего лица, а сам он наклонился и выдохнул:

— Лучше?

Моему самообладанию пришел конец, когда его губы, склонились над моими. Я лучше получу десять ударов плетью, чем позволю какому-то наглому надутому индюку, прикасаться к себе и нанести непоправимый ущерб репутации лорда Аренса.

— Что вы себе позволяете?

Видимо, мой крик произвел впечатление на будущего короля, потому как он прекратил свои домогательства, и даже отпустил мое лицо. Я же, решила не останавливаться.

— Я замужняя женщина!

Мужчина сделал шаг назад и осмотрел меня с ног до головы. Затем, видимо, отойдя от первого шока, произнес, сложив руки на груди.

— Бросьте леди Аренс, я знаю, что Вы не любите супруга. Да и он Вас не особо жалует.

— Вы заблуждаетесь!

Я отошла от стены, и развернувшись, хотело было зашагать прочь, но мужчина перехватил мою руку и потянул на себя.

— Да неужели?! Скажи-ка мне, милочка, какой любящий мужчина, бросит свою молодую, и очень красивую супругу, почти сразу, после заключения брака?! Да еще и не появиться в день ее первого выхода в свет?! — он подошел ближе и, ухватив за талию, притянул к себе. — Все свои дни, будет тратить на вылазках, а ночами засыпать у костра под открытым небом, а не в объятиях дрожащей супруги?

Не имея возможности освободиться из стального захвата, я сделала то единственное, на что была способна. Размахнувшись настолько, насколько это было возможным в столь неудобном положении, я опустила свой маленький каблук, прямо на пальцы будущему королю.

— Ай. — взвизгнул он и отпустил как мою руку, так и мою талию.

Сомневаюсь, что удар был настолько сильным, насколько он пытался изобразить.

— Мой супруг занят важной работой, которую никто, кроме него выполнить не может. Я горжусь тем, что на него полагаются король и королева. То, что он не смог присутствовать на балу, небольшая цена за то, что вся страна может спать спокойно. Вы ошибаетесь по поводу Дэна, он прекрасный муж. Я никогда в жизни, не была так счастлива, как сейчас. И я его люблю!

Я чуть ли не ногой топнула, чтобы донести до него свои мысли, высказав которые осознала, что в них нет ни толики лжи. Каким — то невообразимым способом Дэн стал тем человеком, который заполнил мое сердце. Может потому что он заботился обо всех кто его окружал. Или потому что держал данное слово. Или потому что, рядом с ним, я чувствовала себя в полной безопасности. Не знаю как и когда, но я полюбила его. И пусть он никогда не ответит мне взаимность, я сделаю все, чтобы ему не было за меня стыдно. И, уж точно, я сделаю все, чтобы его жизни ничего не угрожало.

Аарон перестал выть и хотел было что-то ответить, но позади меня послышалось:

— Вот ты где, маленькая моя!

Сердце замерло. На одно короткое мгновение оно остановилось и продолжил свой ход. Этот голос, что лично мне адресовался довольно редко, я бы не спутала ни с каким другим.

Он успел несмотря на то, что все сомневались. Король был уверен, что гонцы не найдут его отряд. Королева утверждала, что он не успеет. Одна лишь я, как завороженная смотрела на дверь, заклиная его появиться. И он появился.

Дэн медленно подошел, приобнял за талию и поцеловал в макушку. Как и всегда, когда с нами были посторонние.

— Кронпринц, я предполагаю?

Супруг не протянул Аарону руку, как этого требовал этикет, а просто кивнул.

— Лорд Аренс! — сухо ответил будущий король, тоже не проявляя желания в соблюдении приличий.

— Я вижу, Вы познакомились с моей женой?

— Боюсь, я слишком активно танцевал, и Вашей супруге стало плохо. Пришлось искать более спокойное место.

— Благодарю, — процедил сквозь зубы, супруг. — за любезность.

Дэн прижал меня к себе еще сильнее. Он, видимо, пытался найти способ сдержать свой гнев, потому как Аарон надменно ухмылялся. Я решила вмешаться, пока дело не приняло дурной оборот. В конце концов, весь этот цирк, был затеян только для того, чтобы уберечь от беды мужчину, что занял место в моем сердце.

— Дэн. — Супруг удивленно уставился на меня и захлопал глазами. Я никогда не обращалась к нему по имени. Сильное имя сильного мужчины. — Мне лучше. Давай вернемся в общий зал.

— Конечно, малышка. — с сомнением произнес он и кивнул будущему королю. — Кронпринц?!

— Лорд Аренс! Леди Аренс! — последовал его примеру Аарон.

После темного коридора яркое освещение резало глаза. Я посмотрела в сторону правителей и увидела, что королева выдохнула. Король же, широко улыбнулся и кивнул моему спутнику.

— Потанцуем? — спросил Дэн.

— Да?!

Я сомневалась, что вопрос был обращен мне, пока мужчина не повел меня в центр зала. Дэн, прижав меня к себе, закружил в танце, пока я исподтишка наблюдала за ним. Волосы супруга были слегка растрепаны, борода еще больше отросла, а под глазами залегли черные круги. Весь его вид говорил об усталости.

— Что?

Лишь на долю секунды муж перевел взгляд с обозрения залы, на меня.

— Вы не спали?

Я не имела права задавать вопросы. Знала, что не имела права, но так хотелось заполнить зал его голосом.

— Около двух суток, наверное. А что?

— Плохо выглядите.

После этих слов его внимание переключилось на меня. Я потерялась в золотисто-карих глазах, как только он улыбнулся.

— Мужчины и не должны выглядеть хорошо. Это удел женщин. Именно поэтому их величают прекрасной половиной человечества.

— Не знаю, как остальные, — я пожала плечами, — но Вы красивы всегда.

Его улыбка растаяла, стоило мне улыбнуться в ответ.

— Я думаю, три танца, небольшая беседа с королевской четой и мы может отправляться домой.

Черт же дернул улыбнуться в ответ. Я первый раз видела, как супруг улыбнулся мне. Не своей команде, Нине, Лии, Андре, а мне. На душе заскребли кошки. Он следует договоренностям, чего ждет и от меня. Поэтому я ответила привычное:

— Хорошо.

Рик.

Она взяла малыша на руки и расцвела. Девушка оказалась очень красивой. Маленькая, хрупкая. На фоне брата выглядела как ребенок. Хотя, пожалуй, нет. Ребенка, с такой пышной грудью, не существует.

Малышка Иен в ее руках сияла от счастья, как и сама девушка.

Взгляд переместился на жену. Элизабет настояла на том, чтобы мы приехали к отцу, в день его рождения, всей семьей. Я бы предпочел, чтобы она осталась дома. Последнее время, у малышки режутся зубки, и она мало спит. А так как Элли великолепная мать. Она отвергла всех нянечек и занимается дочерью самостоятельно.

— Рик, помоги накрыть на стол.

Отец, который с недавних пор, дед не воспринимает короля как законного правителя. Для него я все тот же трубочист, с вечно грязной от сажи мордой. Думаю, именно поэтому я так люблю ездить домой. Здесь можно оставаться ребенком.

— Давайте я? — Отозвалась Лана.

— Ни в коем случае. Мне тогда достанется от отца, что мало не покажется.

Девушка звонко рассмеялась.

Приятный смех. Чистый, искренний. Все, что я видел, отличалось оттого, что мне рассказали о ней, поэтому я продолжал наблюдать. Поведения человека и его поступки, всегда говорят громче любых слов.

Мы накрыли на стол, который Дэн приволок из сарая. Отец давно перестал есть на улице, потому что считал это странным.

— Одно дело, когда вся семья обедает за огромным столом, другое когда один старик. Жалкое зрелище.

Он отказался переезжать ко мне, а спустя время и к Дэну. Сначало нас это обижало, а чуть позже, я узнал, что одна вдовствующая особа, не так давно переехавшая в нашу страну, стала часто захаживать к нему в гости, а иногда и оставаться на ночь. Я был рад за отца. Он хранил траур так долго, что уже разучился жить. Надеюсь, с этой женщиной у него все сладиться, и когда-нибудь он познакомит нас.

— Вы сами готовите?

Лана смотрела на булочку, с начинкой из лука с яйцом и недоумевала.

— Да. — с гордостью произнес отец. — И эти шалопаи так умеет. — ткнул он в нас пальцем.

— Дорогой, когда Иен подрастет, надо будет ее дедушке привезти. Пусть тоже научиться.

— Обязательно, — подхватил отец. — И Иен, и следующих деток. И твоих Лана, тоже научу. Смотрите, я рассчитываю на огромное потомство. Вы теперь большие люди, можете себе позволить.

Голова Ланы опустилась к груди, но я успел заметить слезы, застывшие в глазах. А вот это уже интересно.

— Ох, Дэн, знал бы ты, как я жду внуков.

— Отец, — ответил брат. — У тебя есть прекрасная внучка.

— Грэмм прав. — поддержала Элли моего отца. — Ты первенец, это другое. Тем более, Рик взял мою фамилию. А значит, продолжателем рода выступаешь ты.

— Так, у нас и фамилии-то не было. — пробубнил Дэн.

— Но теперь есть! Да и вообще, фамилия, это лишь бумажка. Суть-то не в этом! Все передается с кровью.

Пока они разглагольствовали, голова, невестки опустилась еще ниже. И я решил прервать сменить разговор, пока ее слезы не стали очевидны для всех.

— Отец, а как на счет отложить идею с внуками и переключиться на детей.

— Что?

Он осознал о моей осведомленности слишком поздно.

— Та прекрасная леди все еще в полном расцвете сил, как и ты. Я бы не отказался от сестрич…

Огромный половник полетел в меня до того, как я успел договорить. К счастью, ученик короля довольно ловкий малый.

— Ах ты мелкий паршивец. — Я убегал, не прилагая особых усилий, но и не позволяя себя догнать. Уж мне ли не знать, какой тяжелой может быть отцовская рука. — Удумал следить за мной. Тебе, что королевства мало, еще и за отцом шпионишь. Где же это видано?!

— Это все Диана, — сдал я информатора, — она мне все рассказала.

Погоня прекратилась спустя минут пять. Батя выдержал больше, чем я рассчитывал. Правда, свой тумак, я все же получил. Ну а что делать, такова сыновья доля.

Затем он ушел, проверить готовность сладкого пирога, а женщины вновь вернулись к играм с ребенком и девичьим разговорам.

Дэн сидел на длинной скамейке, наблюдая за своей женой и продолжая уминать запеченную картошку.

— Не думал, что ты приедешь.

Я встал у высокого детского стула, который смастерил Дэн и сложил руки на груди.

— Я и не собирался. — честно ответил брат. — Должен был, сегодня отправиться к ребятам, мы вышли на след. Но Диана, вчера, перед моим уходом с бала, закатила истерику. Ревела не переставая. Мол: “Ты отцу, даже жену не показал. Он будет думать, что это моя вина. У него день рождения… А я не могу, у меня лодыжки отекают”. При чем тут лодыжки, я так и не понял.

Я усмехнулся. В каких-то вопросах Дэн — полный профан. Слишком простой и прямой, для сложной женской души. А уж в дерби их мыслей, ему лучше не соваться.

— Что за след? — решил начать с главного.

— Да. В одном кочующем народе были супруги, которые могли достать воду, чуть ли не из-под земли. Говорят, у них был одаренный ребенок.

— Думаешь правда?

— Ума не приложу.

Он отхлебнул молока и принялся за пирожки.

— Голодный?

— Три дня не ел. — устало проговорил брат. — У тебя какие новости?

— Да вот, жену твою изучаю. — Начал я, присаживаясь рядом. — Нравиться она мне.

— Да?

Он даже глазом не моргнул, продолжая следить за каждым движением Ланы. Я просто ненавидел тот факт, что не могу считывать его эмоции. Приходилось тратить время на разговоры.

— Что ты о ней знаешь?

— Лживая змея?!

— Любопытно… Это ты у меня спрашивает или у себя?

Дэн тяжело вздохнул, перевел на меня взгляд и сказал только одно:

— Выкладывай!

Я улыбнулся. Конечно, я же успел собрать информацию, касательно его молодой супруги. И естественно, он об этом догадывался.

— Осталась сиротой в возрасте пяти лет. Родители сгорели в пожаре, при цирке, в котором работали. Брат отца оставил ее при себе. Впрочем, в воспитание девочки вложились все сотрудники. У них там, что-то, вроде семьи. Я видел несколько рисунков, в которых она изображена свисающей с купола. Красивое, хочу сказать тебе, зрелище. Пугающее, но красивое. В основном же, она помогала дяде-укротителю тигров. Им я, кстати, сейчас занимаюсь.

— Ты вошел в труппу. — сообразил брат.

— Конечно. Я же отлично чищу все, что грязно, чиню, все что сломано, и нахожу все, что спрятано. Ты не знал?

Пришла его очередь улыбаться.

— Бывший дровосек, ныне командующей армией страны, и бывший трубочист, ныне король. Как же нас угораздило?

— Диана. — был мой ответ.

— М-да… Диана. Что еще по ней? — он кивнул на жену.

— Ну… Ее голос меняется со звонкого, когда она говорит правду, до тихого, когда врет. Говорит прерывисто, когда стесняется и заикается, когда боится. Когда стыдно, или не хочет врать, но и правду открыть не имеет возможности, ее голова опускается к груди. Когда планирует врать, начинает теребить платье. Сказала, что очень сожалеет о нашем отсутствии на вашей свадьбе, но тебе надо было срочно уезжать, когда я сообщил о своей обиде. И она ответила отцу, что ты даже крошки в рот не возьмешь, пока не убедишься, что она уже поела на вопрос о том, заботишься ли ты о ней.

Дэн, поднесший ко рту очередной пирожок, почти отбросил его в сторону, и уставился на меня.

— Да-да. И, я бы не стал прикасаться к пирогу, пока она его не попробует. Раз уже девчонка взялась тебя защищать.

— У нас договоренности. — хмуро подытожил он.

Мы молча уставились на то, как раскачивающаяся из стороны в сторону Иен, на конструкции подвешенной на дереве, заливается смехом.

— Она детей хочет. — сообщил я, кажется, очевидное.

— Она наорала на Аарона и ударила его.

Я любил свою дочь и не переставал умиляться всем ее новым выходкам, но слова брата перекрыли даже волну нежности, что разрасталась внутри.

— Что?

— Он пытался ее поцеловать. А она заехала ему по ноге, и наорала.

— И… — Я пытался подобрать слова. Брат, похоже, сам не понимает, как реагировать на подобное. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Думал, что она отличная лгунья, пока ты не влез со своими выводами.

Я засмеялся. Дэн — прекрасный стратег, и подмечает даже больше моего. Правда не всегда правильно интерпретирует увиденное. Видимо, вчера произошло что-то, о чем он сделал неверные выводы. Я решил оставить его подумать обо всем в одиночестве, и встал, направившись к дамам. Но, кое-что вспомнив, повернулся и, глядя прямо в глаза, произнес.

— Она подвергалась порке. Думаю часто, и длительное время. Когда я уронил нож, ее голова вжалась в тело, а глаза зажмурились.

Руки брата сжались в кулаке и, по-моему, я отчетливо расслышал звук треснувшего дерева.

Дэн.

Целительного сна ждать не приходилось. Мысли снова и снова возвращались к воспоминаниям последних двух месяцев.

Уехать на следующее утро после бала, не получилось. Беременная Диана еще плаксивее Дианы обычной. Пришлось отложить дела и сходить к отцу.

Чертов Рик заставил взглянуть на Лану с другой стороны. И эта сторона оправдывала все, что до этого казалось низким и подлым.

— У меня вопрос. — сказал я, стоило нам переступить порог.

— Я могу принять ванну позже. Пойду помогу Нине.

Законная супруга уже развернулась, чтобы покинуть гостиную, когда мои слова остановили ее.

— Я не об этом.

Девушка медленно развернулась и покорно склонила голову. Может, действительно, стоило сначала помыться, после длительной дороги, и лишь после спокойно поговорить.

Мы каким-то странным способом научились уживаться в одном доме, несмотря на то, что я появлялся редко. Единственным исключением стал вечер накануне, когда я, забывшись, развалился в медной бадье, и закрыв на мгновение глаза, заснул после длительного пути и нежеланного бала. Проснулся же когда вода медленно начала нагреваться. Каким же было мое удивление, когда я обнаружил жену, подливающую кипятка в остывшую воду. Она прикрыла мое голое тело длинным полотенцем, и накинула еще одно, поменьше на, торчащий из воды мой голый торс, до самого подбородка.

— Ты решила меня сварить? — спросил я, разминая набухшие чресла.

Она поскользнулась, но мое, доведенные до автоматизма тело, перехватило ее за талию, и удержало от падения. Годы тренировок, мышечная память, быстрые рефлексы и вот он результат.

— Горячо? — шепотом поинтересовалась супруга, восстанавливая равновесие.

— Нет. — я забрал обмотанный несколько раз полотенцем, кувшин, и вылил остатки у ног. Безопаснее. Да и это лучший способ перевести взгляд. Она может и змея, да вот только красивая гадина. — Давно я сплю?

— Около получаса.

Я огляделся в поисках полотенца, пока не вспомнил, что оно прикрывает мое нагое тело. Лана быстро сообразила, что именно ищут мои глаза. Пару минут спустя, я уже был в своих чертовых покоях, обмотанный, чертовым полотенцем, и теперь уже раздосадованный тем, что моя, чертова жена, так хороша собой.

Помимо этого инцидента, других проблем у нас не было. Девушка прилежно исполняла роль хозяйки поместья. Приятным удивлением стал ее добрый жест по отношению к голодающему мальцу. Парень оказался трудолюбивым и благодарным.

Нина, как и обещала, следила за госпожой, но лишь три месяца. Затем сообщила, что я дурень, и была таковой. Впрочем, этого времени хватило определить, что Лана не носит под сердцем бастарда, не планирует грабить дом, и позорить меня посредством измены.

Мои парни звали ее леди-командир, и приносили цветы каждый раз, когда переступали порог дома.

С моей стороны все договоренности соблюдались неукоснительно. При посторонних, Лана — моя дражайшая супруга, которую я называю: “маленькая, моя”, и нежно целую в лоб. Ну а наедине, каждый сам по себе. Почти не разговариваем, если этого не требуют обстоятельства. И встречаемся только за завтраком или ужином.

И вот мы стоим одни, посреди гостиной, и мне нужно спросить то, о чем посторонних не спрашивают. Видимо, в поисках поддержки я оглядел свой дом. Взгляд замер около камина, на новых предметах интерьера. Возле него лежал огромный вязаный плед, и стоял низкий стол. Я хотел спросить, что это, но заметил, подушки, с кисточками на кончиках, плетеную корзину, на столе возле дивана, кривую глиняную вазу, картину, что криво висела и изображала: то ли яблоки, то ли мячи.

— Что это?

Рука, которой был осуществлен размашистый жест, стремящийся охватить все вокруг, безвольно опустилась вдоль тела.

— Это… — ее голова склонилась к груди, а я постарался вспомнить, что это значит. Врет? Боится? — Этому меня учит леди Ирэн. — прерывистость слов, выдала стеснение, и я еле заметно улыбнулся. Чертов Рик! — Я была против того, чтобы мы все выставляли, но королева… Она… Я только занавески повесила и подушки… — мой взгляд переместился к окну. А действительно, где темно-серые полотна? — Я с утра все уберу.

— Не стоит. — я почесал бороду. — Так намного лучше.

Действительно, лучше. Комната кажется больше, светлее, уютнее. Кроме картины, конечно. Она ужасно. Но не говорить же супруге о подобном. О таких вещах, вообще говорят? Вот Рику я бы мог сказать, а кому-либо другому вряд ли. Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Надо переходить к главному, так как у меня были обязательства.

— Скажи, мне. — я набрал полную грудь воздуха. — Твой дядя бил тебя?

Девушка отшатнулась и уставилась на меня глазами, которые мгновенно, заполнились слезами. При свете свечей они казались еще красивее. Если бы, не жизнь возле пристани, никогда бы не смог описать их. Но в те солнечные дни, когда мы ходили купаться, отходя как можно дальше от бухты, где потише и почище. Вода, выпрыгивающая на берег, и медленно утекающая назад в море, имела именно такой цвет. Руки девушки, потянулись к платью и начали теребить его.

— Не ври мне.

Мне, понимание человеческой натуры, дается тяжело. Мы люди, и чувствуем все одинаково. Когда горько, горюем, когда радостно, радуемся. Как ни крути, слезы у всех одного цвета. Рик же подмечает малейшие привычки, отображающие чувства и эмоции. Не хочу сказать, что копаться в мозгах людей без их разрешения, это хорошо. Но, меня это умение, выручало не раз.

В этот раз повезло, если так можно сказать, врать Лана не стала.

— Мое прошлое Вас не интересует.

— Это важный вопрос…

Но девушка перебила меня еще до того, как я сумел изложить свою мысль.

— Если мое прошлое не сказывается на Вашей чести, оно Вас не интересует. — я хотел было оспорить ее слова, но она меня опередила, задав вопрос. — Так, Вы вроде, говорили?

Я сложил руки на груди, и упрямо на нее уставился. Она же ответила, не менее упрямым выражением лица, и тоже сложила руки на груди. Маленькая девочка, планирует переиграть злого дядю? Неужели, действительно считает, что сможет одолеть меня?! В душе закопошились маленькие червячки азарта. Ну что ж, давай посмотрим.

— Разве твой дядя и твоя нянюшка не приходили в поместье три раза?

— Приходили.

Ее взгляд сменился с упрямого на тревожный. Моя левая бровь поползла вверх.

— Разве после их визита, ты не выходила заплаканной из кабинета.

Она опустила руки. За левой бровью последовала правая.

— Разве ты не отказывалась от помощи Лии, в переодевании, минимум две недели, после их визита.

Лана, сделала шаг назад. Я же в ответ начал наступать.

— И если сейчас, я поведу тебя в спальню, исполнять супружеские обязанности, то не замечу на теле следов от плетей? Ведь как мне известно, Луи был здесь девять дней назад.

Девушка отодвинулась еще на шаг, судорожно ища выход. И решив, что нашла, выдала.

— Вы сказали, что не хотите от меня детей.

Пришла моя очередь, с недоумением взирать на жену.

— Не понял, каким образом, в нашем споре оказались дети?

— Вы сказали, что не хотите от меня детей. Поэтому никаких супружеских обязанностей в нашем соглашении нет.

В поместье раздался смех. Я и забыл, как это бывает, когда в животе колит, скулы сводит, а голова кружится. Давно меня никто так не смешил. Можно отмести мысли о бастардах, любовниках и прочем. Она, определенно, девица. Вытирая выступившие слезы, я добил жену своим победным.

— Ты права, для того чтобы родить ребенка, надо начинать с исполнения супружеского долга. Но его исполнение, далеко не всегда предшествует появлению наследников. А в нашем соглашении ни слова не сказано об отсутствии у нас попыток.

Лана сделала еще несколько шагов назад, и уперлась спиной в перила. Я же, натянул на себя суровую маску, перекрыл рукой путь к отступлению, и предупредил.

— Узнаю, что он к тебе прикасался, не поздоровиться, ни тебе, что молчала, ни ему, что посмел.

— Но Вашей чести… — было вновь начала девушка, но я не планировал продолжать дискуссию.

— Я все сказал! По закону ты моя жена. Любой, кто намеревается причинить тебе вред, наносит урон моей репутации.

В тот вечер я покинул ее точно зная, что чертов Рик был прав.

Резкая боль и отдаленный крик выдернули из сновидения, но лишь на мгновение. Затем меня вновь поглотили воспоминания.

Не прошло и двух недель, как я вернулся в поместье. Найденный нами след обрывался в пустынных землях. Мы никого не нашли.

Я не успел снять намокший от весеннего дождя плащ, как выскочила Нина.

— Они здесь!

— Кто здесь?

Ни тебе приветствия, ни чашечки крепкого кофе, не говоря уже об обеде.

— Этот мужчина и цыганка.

Я так и застыл, с протянутой к вешалке рукой. Значит, укротитель снова посетил мой дом. Не имею ничего против гостей, тем более родственников. Но про махинации этого конкретного человека Рик успел мне написать. И то, что под его крылом все чуть ли не рабы, и то, что он участвует, в делах, которые далеки от законных.

— Тама.

Рука Нины указала на мой кабинет, к которому я и направился. Дверь была слегка приоткрыта потому, мне посчастливилось быть невольным свидетелем довольно интересного диалога.

— Я тебе ш-ш-што сказал малявка?

Мужчина каким-то удивительным способом умудрялся шипеть и кричать, не повышая голоса.

— Дядя, я-я-я, уже сказ-з-зала, что не стану…

— Молчать!

Я расслышал, как хлыст опустился на выложенный, мраморной плиткой, пол и еле сдержался, чтобы не обнаружить себя.

— Луи, девочка не хочет воровать у мужа, разве это плохо?

Голос Софии раздался вместе со всхлипом Ланы. Руки сами собой сжались в кулаки.

— Мне наплевать на то, чего она хочет.

— Я больше н-н-не жив-в-ву в цирке. — голос супруги надорвался.

— И что? По-твоему, это значит, что ты выплатила долг. Или ты думаешь, что тебе есть куда идти, после того как ты надоешь этому богачу! Он взял тебя лишь потому, что боялся тюрьмы, или, что еще хуже, виселицы.

Так вот что думает этот мерзавец. Что я выставлю жену за порог, как только наиграюсь, и перестану переживать за свою жизнь?! Отца моего на него нет. Выбил бы всю дурь из головы, парой ударов.

— Я тебе напомню, где твой дом. Кто тебя кормил, одевал и обувал, всю твою жалкую жизнь. И куда ты приползешь, когда идти будет некуда.

Я услышал возню, борьбу, падение.

— Ах ты мелкая паршивка…

В ответ на это Лана произнесла.

— Я н-н-не позволю! Дэн сказал, что Ваши действия наносят урон его репутации.

После этих слов в моем сердце потеплело. Давно забытое чувство нежности было адресовано маленькой хрупкой девушки, что не способна защитить себя, но пытается защитить меня. Чертова женщина!

— Да мне плевать, что сказал этот мерзавец!

Я широко распахнул дверь и застал следующую картину: София сидела на полу, закрыв лицо руками. Похоже, падение принадлежало ей. Лана стояла перед дядей, ограждая себя огромной книгой по истории государства. Луи размахнулся для удара. Они стояли боком к входу, и не заметили появления лишнего человека. Я метнулся и преодолел, разделяющее нас расстояние еще до того, как грозное оружие укротителя тигров, сделав дугу, опустилось на развернувшуюся боком девушку. Боль снова пришла с опозданием. Я перехватил удар, намотав ремень на руку, и с силой дернул его на себя. К чести Луи, он кнут отпустил, но сам удержался, от падения.

— Господин?

Лана выросла передо мной, закрывая собой гостей.

— Уйди.

Меня трясло от злости.

— Господин, они уходят. Уже уходят.

— Да-да. Мы уже пошли.

Цыганка, успела встать и тянула на себя мужчину. Я же перехватил кнут, и удобно расположив рукоять, опробовал оружие, пару раз ударив о мраморный пол.

Супруга дернулась, вжала голову в плечи, но не отступила. София же, посмотрела на меня в упор и сделала два шага назад.

— Ну что ж, начнем.

Я перехватил жену за талию одной рукой, притянув к себе, а второй, замахнулся и ударил ее дядю. Она вскрикнула, развернулась и спрятала лицо у меня на груди. Он же, не проронил ни слова. Надо отдать ему должное. Первый вскрик, я услышал после третьего удара. На пятый он упал на колено. На седьмой я опустил руку.

Лана продолжала плакать у меня на груди, пока София стояла разинув рот. Лишь когда Людвиг медленно поднялся, выплюнул сгустки крови, и бросив мне: “Ты об этом пожалеешь”, прихрамывая, покинул мой дом, она вышла из оцепенения и выбежала следом.

Разговора у нас, в тот вечер, не получилось. Лана долго плакала, пока я гладил ее по спине. Затем, долго говорила, что своим вмешательством я сделал только хуже, и понятия не имею о том, что натворил. И закончила тем, что ничего страшного с ней не произошло бы, он просто размахивал руками.

Я же молчал. В первую очередь, потому что меня переполнял гнев из-за ее наплевательского отношения к себе. А во вторую — сердце разрывалось оттого, что слезы продолжали орошать личико в виде сердца.

Позже, лежа в постели и разглядывая странный, розовато-сиреневый балдахин, который, видимо, сшила супружница, я размышлял о случившемся.

Рик, черт бы его побрал, снова оказался прав. Луи избивал своих сотрудников годами. Значит, те светло-розовые разводы, разных оттенков на ее спине, которые я отметил в вечер знакомства, когда обтирал лечебной мазью раненое тело, вовсе не производственные травмы. А ее молчание, во время обвинений, поступивших в мой адрес, это просто способ сбежать от тирана?!

Чертова женщина!

Руки, снова сжались в кулаки.

А все из-за брата. Кто его просил лезть?! Жили себе спокойно, были договоренности, оба им придерживались, а он возьми, да все испорть.

И теперь Дэн думал, что в прошлом, он сначала увлекался женщиной, а позже получал под дых и уходил напиваться. В этот раз, все наоборот. Пьяным его подобрала, предательством и обманом подбила, а спустя месяцы заинтересовала.

Чертова женщина!

Очередное пробуждение было приятным. Кто-то гладил по голове и говорил усталым голосом.

— Теперь все хорошо. Ты поправишься.

Ответить сил не был. Поэтому я провалился в сон-воспоминание.

После письма Арчи, в котором утверждалось, что мы рядом с источником голубого свечения, пришлось начать сборы. Я отпустил гонца к членам команды, когда заметил, как в столовую внесли огромный букет роз. Мое внимание привлек посыльный на нашивках которого были выгравированы эмблемы страны Песчаных пустынь. В противном случае не обратил бы внимание, и на букет, так как цветами заставлен весь дом. Дожидаться ужина я не стал.

Лана сидела за моим столом, рядом с Ирэн и училась рисовать. Изо дня в день это получалось все хуже и хуже.

— Оставьте нас. — обратился к женщине, которая беспрекословно выполнила приказ.

Стоило ей выйти за порог, как я закрыл, а затем и запер дверь. В последнее время, супруга убегала от любых разговоров. Видимо, все еще переживала о том, что придется говорить о дяде и том, что он делал.

— Что Вы делаете господин? — тут же поступил вопрос.

— Планирую довести хоть один диалог до конца.

Я был зол. Зол настолько, что чувствовал жар во всем теле. Зажатая в кулаке записка могла загореться в любую секунду. А то, что девушка встала и отгородила себя от меня стулом, лишь подливало масло в огонь.

— Объясни-ка мне, откуда в нашем доме розы.

— Их присылает кронпринц. — ответила она незамедлительно.

— А почему кронпринц посылает тебе цветы?

Она была в замешательстве. Снова решила играть со мной? Стоило мне, немного привязаться к очередной женщине и, пожалуйста — удар в спину. Уже привычное, казалось бы, чувство. Но в этот раз, боль приносила не горесть и печаль, как это было ранее, а желание рвать и метать. Казалось, одно неверное слово, и я разорву ее в клочья. Что со мной происходит?

— Почему мне?

Огромные сине-зеленые глаза продолжали взирать на меня с удивлением.

— А кому еще? — Не думал, что способен повышать голос. — На, читай. — Я бросил вскрытый, скомканный черный с золотом конверт.

Лана подошла к столу, аккуратно взяла в руки письмо и посмотрела в мои глаза. Затем обогнула стул, которым несколькими секундами ранее отгородилась, и протянула мне.

— Я не умею читать, господин.

Злость схлынула. Вот я дура-а-ак! Сам-то, когда научился читать и писать? А ведь даже мысли не возникло… Черт меня подери! Девушка же, пояснила.

— Я думала цветы, это извинение перед Вами. За то, что усомнился в… во всем. — она отложила конверт на стол. — А цветы красивые. Вот я и расставила по всему дому. Когда увядают, мы их обрезаем и в тепло, чтобы чуть позже высадить в саду. Я и подумать не могла… Они просто красивые… Выброшу сего…

— Оставь.

Какой же я дурак!

— Я не хотела Вас расстраивать.

А у нее доброе сердце. Доброе и наивное.

— Забудь.

Я сел на кровать, что так любил. Лана стояло подле, с идеально прямой осанкой, и с гордо поднятой головой, но все ее тело сжималось от страха. А ведь она подошла вплотную, несмотря на то, что испугалась и моего грозного вида, и громкого голоса.

— Ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда, и никогда, не позволю себе, тебя ударить?

Девушка застыла. В кабинете, в ящике стола, у меня лежал кусок бумажки, на котором были выведены слова:

Звонкий голос — правда, тихий — ложь.

Заикается — боится, прерывисто говорит — стесняется.

Голова к груди — стыдно, теребит платье — будет врать.

Я записал все, что сказал Рик. Но как понимать полное отсутствие движений, там не значилось. Казалось, что она застыла глыбой, и, пожалуй, даже не дышала. Но вопреки моим опасениям, девушка ответила. Громко, уверенно, без малейшего намека на заикания, и смотря прямо в мои глаза.

— Знаю.

Я со свистом втянул воздух и устало хмыкнул. Кто бы мог подумать, что я боялся получить иной ответ. По какой-то причине Лана приняла решение доверять мне. Если смогла она, смогу и я. Так, шаг за шагом мы сможем что-либо изменить. Мозолистые пальцы пробежались по покрывалу уютной кровати в моей комнате.

Закончу с этой чертовой миссией, и мы с ней пересмотрим условия договоренностей. Негоже нам спать в раздельных спальнях, при живых супругах. И вообще, к постели своей я привык, а жена у меня красивая.

Улыбнувшись своим мыслям, я встал, подошел к ней и поцеловал в макушку.

- “Буду завтра, к обеду”! Вот что здесь написано. — сообщил я девушке, смотря на нее сверху вниз.

Такая маленькая.

— Я поговорю… и… может.

Стесняется.

— Нет. С этим я разберусь. — я сделал шаг назад, давая ей вдохнуть полной грудью. — В конце концов, он зарится на мою обожаемую жену. Должен же я отстоять честь семьи. А с тебя хватило и того, что ты наговорила на балу.

Глаза девушки в одно мгновение превратились в два циановых блюдца.

— Вы слышали?

— Слышал! Видел! Молча аплодировал!

Так и оставил ее, спрятавшую пунцовое лицо в ладони, и повторяющую.

— Боже, как стыдно-то.

Аарон пришел вовремя. Вопреки его ожиданиям, в столовой был только я. Спрятав разочарование за маской надменности, он произнес.

— А Ваша прелестная жена присоединится?

— К сожалению, придется Вас огорчить? Она немного устала.

— Устала?

Я умел играть в игры великих господ, но предпочел простую мужскую беседу. Поэтому, предложив переместиться в кабинет, налил ему крепкого алкоголя и присел за свой стол.

— Кронпринц, что Вам нужно от моей жены?

Вопрос не стал для него неожиданностью.

— Люблю военных, — начал он — всегда в лоб, честно, смело, открыто. — и, не затягивая, возвестил. — Собственно говоря, мне нужна Ваша жена.

Я отставил бокал, опасаясь раздавить его в сжимающемся кулаке, и призвал все свое самообладание.

— Боюсь, Вы ошиблись домом и семьей. Она моя жена по закону страны, перед Богом и по велению моего сердца.

— А если я Вас озолочу?

Решил откупиться? Вот он потомок богатых особ, считающих, что все можно купить. Стоит только подобрать подходящую сумму.

— Денег у меня больше, чем требуется человеку для безбедного существования.

— Женщинам всегда мало.

— Уверен, моя супруга довольна всем, что у нее есть.

И сколько же семей эта мразь разрушила?

— А если Вы потеряете все, чем владеете?

Угрозы! Врезать бы ему так, что мало не покажется. Так ведь будущий король.

— Я полжизни был дровосеком, полжизни воином, что-нибудь придумаю. Но жену не оставлю.

Его брови сдвинулись, а зубы заскрежетали. Бокал с грохотом опустился на дубовый стол, и Аарон перестал играть.

— Мне нужна Лана, не забавы ради. С ночи бала эта девушка завладела всеми моими мыслями. — Хотелось сказать ему, что и моими, но перебивать не стал. — Я готов отдать все, что у меня есть.

А вот это уже интересно! Кронпринц осознал, что наткнулся на дверь в неприступной крепости, когда мои руки скрестились на груди.

— Я знаю, что ты ищешь в моих землях, и готов отказаться от выигрыша, в пользу страны ветров.

— Вы только что предложили мне страну, вместо супруги?

Вот это поворот! Такого я не ожидал. Подкуп, угрозы, шантаж — само собой. Но отдать королевство…

— Теперь ты понимаешь, на что я готов ради любви этой женщины.

Чтобы сделает Диана, если узнает о предложении кронпринца? Я знал ответ. И мне он был не по душе. Королева готова почти на все ради своей страны. И, черт его подери, это был прекрасный, если не идеальный выход. Мы один Бог знает, сколько времени ищем мальца, которого никто не видел. И кто если не я осознавал, какими тяжелыми были эти поиски. Вот только отдать Лану я не согласен.

— Ваше Высочество, — я встал, чтобы мои слова были более убедительными. — Я, как никто другой, понимаю Ваши чувства. — Видит Бог, ни словом не соврал, — Но леди Аренс, сообщила Вам о своей любви ко мне. И спешу сообщить, что эти чувства взаимны. Поэтому прошу Вас прекратить любые ухаживания со своей стороны по отношению к МОЕЙ жене.

Я думал, что последует драка. Но Аарон превзошел все мои ожидания.

— Прошу простить мою дерзость! — он встал, коротко кивнул мне и сказал на прощание. — Единственное, учтите — мое предложение неизменно. Когда бы Вы ни приняли решение пересмотреть его.

Ну, что ж — кронпринц умел проигрывать достойно.

Солнце светило в глаза слишком ярко.

— Командир, — пробасил Джон, стоило мне прикрыть их рукой. — Ты пришел в себя!

В моей команде не было рангов, за закрытыми дверями. Но ребята привыкли называть меня командир, а я не спорил. Лану же они стали величать леди-командир, как только я познакомил их.

Лана? Где Лана?

— Где… — в горле пересохло. — Кхе-кхе.

— Сейчас минутку.

Джон протянул бокал с чистой водой, который я опустошил за три глотка. Он налил еще. И, чуть погодя, еще.

— Леди — командир сказала, чтобы Вы много пили.

Значит, Лана была здесь! Уже хорошо.

— Где она?

Я попытался сесть. Но силы, будто покинули мое тело.

— Сейчас минутку. — повторил Джон и помог сесть, закинув за спину побольше подушек. — Так лучше?

— Что произошло?

Мысли разбегались в разные стороны, отказываясь выстраиваться в логическую цепочку.

— Так отравили тебя, командир. Чудом жив остался.

Последнее, что получалось вспомнить, как мы сидели у костра, на границе, и проклинали Арчи, пустившего нас по очередному ложному следу. Мы распивали бутылку пива, когда что-то полоснуло по груди.

Я опустил голову, и да… огромный шрам, на том самом месте.

— Не хило тебе досталось. Благо леди-командир все взяла в свои руки.

— Что взяла?

Джон был добр и силен, но вот с докладами беда. Его в разведку лучше не отправлять. Слишком много пробелов. Мне нужно было больше информации, чтобы делать выводы.

— Давай-ка по порядку.

— Ну так, мы тебя после ранения-то, быстрехонько привезли домой. Я тут остался, ребята лекаря привезли. Два дня тебя спасти пытался. Потом выходит такой и говорит: “Всё, он нежилец. Прощайтесь. Яд неизвестной породы”. И тут леди Аренс, как возьми на него кричать. “Что значит прощайтесь?! Шарлатан! Прочь из моего дома!” — Мы, конечно выпроводили мужика. От греха подальше.

— Другого пригласили? — ошибочно предположил я.

— Не-е-е. Леди приказала нам, помыть тебя, переодеть и уложить в кровать. Ты это, прости меня! Но одежду твою я не нашел. Надел свои белые, ночные, да веревкой перевязал.

Я приподнял одеяло. Толстый Джон получил свое прозвище не просто так. И, несмотря на то что я крупный мужчина, штаны на мне держались только на добром слове, и длинной, еле завязанной веревке. Доброе слово, пожалуй, покрепче будет.

— Что было дальше?

— Леди — командир выходила тебя.

— Как?

Сказать, что я был удивлен талантам жены, ни сказать ничего. Но показывать это Джону, я не мог, поэтому задавал вопросы сухо и по существу.

— Не знаем мы. — подчиненный пожал плечами. — Она дверь заперла и три дня сама за тобой ухаживала, кровь пускала. Сама тебя обмывала, и лечебные травы в тебя заливала. Лишь изредка открывала нам и просила поменять воду, принести чистых полотенец.

Ну, что ж… теперь мы квиты. Я обмывал ее, она — меня. Вот только ее хрупкое тело я поднимал без труда, и одной рукой, а вот с моим, ей пришлось повозиться.

— Где она?

Джон протянул стакан с водой, от которого я хотел отказаться, пока не осознал, что все еще хочу пить. Жажда мучала нещадно. Видимо, так бывает, когда приходишь в себя после отравления.

— Она лишь пару часов, как закончила. Открыла дверь и наказала принести чистой воды. Сказала, что обезвоживание, надо восполнить. “У него мышц много. Из-за нехватки воды будет сводить”. — сказала.

Он налил еще бокал. На этот раз я отказался.

— Джон, где моя жена?

— Я и говорю, — его рука упрямо продолжала держать перед лицом бокал воды, пока я не сдался и не осушил его. Может докладчик из него и плохой, но приказы выполнял неукоснительно. Лана, как знала, кого оставить. — Сказала, что будешь слабым, и надо будет поесть, но понемногу. И еще сказала привести цыганку Софию. Я отправил парней.

— Джо-о-он. — почти прорычал я.

— Стоило нам выйти, как она сказала: “Теперь все хорошо. Ты поправишься”. И упала в обморок.

— Что?

Я попытался встать, но тело, не слушалось. Мышцы, действительно сводило, а ноги не могли найти твердую опору. — Почему сразу не сказал?

Чертова команда!

Чертова слабость!

Чертова женщина!

— Так, командир, успокойся, все хорошо. Я снес ее в соседнюю комнату. Лежит она, отдыхает. Виданное ли дело не спать, и не есть трое суток. Да и два дня, что лекарь возился, не отдыхала почти.

— Помоги дойти.

— Командир, может…

— Выгоню взашей, к чертовой матери! — гаркнул я.

Стоять возле ее кровати получалось лишь потому, что Джон продолжал удерживать, взвалив на себя большую часть моего огромного тела.

Лана лежала, на голубых покрывалась, отчего ее бледность, еще больше бросалась в глаза. Лицо осунулось, а под глазами образовались огромные черные круги.

Маленькая моя!

Ума не приложу, как она вытащила меня с того света, но черт меня дери, если я отпущу эту женщину!

— Командир! — виновато произнес Джон. И я понял, новости мне не понравится. — Тут еще, королева прибыла, почти сразу, как леди Аренс слегла.

— И-и-и? — подтолкнул его, понимания, что долгого разговора не выдержу.

— Ей мы тоже лекаря вызвали. Королева Рожает.

София.

Моя маленькая девочка должна выжить.

Еще с утра, на душе скребли кошки. Так бывает, когда ты предчувствуешь беду, еще до того, как она постучалась в двери. В мои двери “постучался” один из воинов страны Ветров.

— Леди-командир, просит Вас пожаловать в поместье.

— Леди — команди…

— Никуда она не поедет!

Луи стоял около клетки с тигром и держал в руках новую плеть. Плеть, которая уже успела оставить след на нескольких спинах.

В тот день, когда избитый укротитель вернулся в цирк, я знала о том, что его гнев падет на нас. Знала об этом и Лана. Именно из-за этого, ее тонкая, хрупкая фигура оказалась между мужчинами. Вот только супруг не внял словам моей девочки. А когда он перехватил плеть Луи, я снова услышала слова.

Тигр медведя не одолеет.

Заячье сердце сожмётся в груди.

Река на багровых холмах голубеет.

Зайчиха сгорает внутри.

С того дня стоило только закрыть глаза, и в темноте, золотом вырисовывались слова “Зайчиха сгорает внутри”. Они полыхали, сжигая все на своем пути, и растекались алой кровью.

Медведь показал, что он сильнее тигра, при этом защитил Лану. Но то, что в пророчестве, после этого происходит с зайчихой, стала вырисовываться отчетливее. Она сгорит.

Как?

Когда?

Отчего?

Можно ли, хоть как-то помешать этому произойти?

Голова превращалась в наковальню от мыслей. Как разобраться с тем, что еще не наступило? Ответ, очевидный как сама жизнь — ждать. Ждать, когда проблема подойдет к порогу, чтобы оценить масштабы бедствия.

И вот она, проблема возле дома. Потому как, никакая другая причина, не заставила бы Ланочку, звать меня. Девочка знала, каким может быть Луи, если кто-то противился его указу. И то, что он не отпустит меня подобру, поздорову, тоже знала. Так же, как знала и то, что меня никто и ничто не остановит.

— Не переживайте, господин, леди Аренс отправила за госпожой Софией карету. Я лично прослежу, чтобы ваша подопечная добралась в целости и сохранности. И лично привезу ее, как только они закончат свои дела.

Ох, милый мальчик. Он думает, что Луи беспокоит мое благополучие.

— Она никуда не едет.

Мужчина спешился. Его рост уступал росту укротителя, но был поджарым, натренированным и молодым. Не говоря уже о том, что паренек был вооружен до зубов. Кто-то из труппы охнул, а братья-акробаты, сделали шаг назад.

— Не уверен, что правильно донес Вам цель своего визита. — сообщил он, невзначай, кладя свою руку на меч. — Леди Аренс просила привезти госпожу Софию. И я, намереваюсь, исполнить ее приказ.

— Приказ, знач-ч-чит. — прошипел Людвиг. А потом, на мое удивление широко оскалился и обратился ко мне. — Поезжай помоги ей пережить скорбь. Я приеду через три дня.

— Скорбь?

Я схватилась за сердце. О Боги, что он натворил?

— Да. Я слышал ее чертов супруг при смерти.

— Спешу Вас уверить, — мужчина, разозлился, и не намеревался скрывать этого. — что лорд Аренс в добром здравии. Забота жены сказалась на нем лучшим образом. И сейчас он приходит в себя. — его глаза сузились. — Но я обязательно передам ему о Вашей осведомленности касательно его самочувствия. К сожалению, долг службы, не позволяет мне задержаться. — он помог мне пройти к карете и забраться внутрь — Но через три дня, я с удовольствием приму участие в Вашей беседе.

По дороге служивый рассказал, о том, что его командир был отравлен. Когда лекарь сдался, Лана выгнала его и сама принялась выхаживать больного.

Выходила, но слегла сама.

Моя храбрая добрая девочка. Ох, погубит ее этот ирод. Погубит как пить дать.

Стоило мне ступить на порог, как я поняла — здесь гостит смерть. Ее дух витал по всему дому. Сердце замедлило свой ход. Неужели за моей маленькой пришла? Неужто не уберегла родную?

— Вы побледнели. Может, присядете.

Из тени вышел мужчина. Высокий, широкоплечий, красивый, и очень походил на супруга моей Ланочки. Если бы не гладковыбритое лицо, и высокий рост — один в один. Правда, еще выражение лица отличалось. Медведь был суров и собран, этот же походил на изворотливого ужа. Может, из-за сходства с братом, но появилось чувство, что мы уже встречались. Обычно я легко запоминаю людей, потому как вижу их животную суть. Но этот человек чем-то отличался от всех, кого я знала.

— Нет. Со мной все хорошо. — после того, как отошла от удивления произнесла я. — Где Лана?

— Отдыхает. Позвольте проводить. — Он галантно предложил мне свою руку, которую я приняла. — Вы, я так понимаю, та самая София — это был не вопрос. Утверждение. — Я Рик, младший брат, Вашего зятя.

— Вы очень похожи. — рассеянно ответила я. Теперь, мне кажется, что он походит на хитрого лиса.

— Так, многие многие говорят. — Мы поднялись на второй этаж, и повернули направо. — Лично я сходства не вижу. Он — свирепый, угрюмый и молчаливый. Я — общительный, милый и любвеобильный. Поверьте, пообщавшись со мной побольше, Вы бы это поняли.

Мы дошли до дубовых дверей, открыв которые мужчина пропустил меня вперед. Комната была ярко освещена, лучами заходящего солнце, которые пробивались сквозь тонкие кружевные ткани светло — зеленых занавесок. Убранства восхитили бы взор любой девицы: дубовая мебель, арфа возле низкой софы, набор для вышивания, спицы с цветными нитками, в углу стоял мольберт с начатым рисунком, видимо, какого-то мифического странного зверя. Но это все не имело никакого значения, потому что на небольшой кровати, в прилегающей комнате, лежала бледная, как полотно Лана. Казалось, ее кожа стала прозрачной, оголив тонкие синие вены.

— Боже мой! — Произнесла я и рухнула на колени возле кровати.

Слезы, заполнив глаза, полились через края и потекли по щекам. Моя маленькая хрупкая девочка. Я не успела. Я не смогла придумать способ спасти ее.

— Как же так? — я не скрывала слез и плакала в голос.

— Не стоит так убиваться. — Рик прикоснулся к моим плечам, — девушка спит. Десять-двенадцать часов и будет как новенькая.

— Я должна была забрать ее из этого дома. Знала же, что медведь до добра не доведет. Все кричало об этом. Сколько же он ей зла причинил. Лучше бы при цирке осталась. Как я могла так оплошать…

Мужчина перестал выражать сочувствие. Поставил меня на ноги, уж не знаю, откуда в нем столько силы, встряхнул и, глядя в глаза, произнес.

— София, вытрите слезы, и, давайте-ка по порядку. — Первое — никто бы не позволил Вам забрать Лану из этого дома. Уж не знаю, что там кричало, но мой брат никогда не причинил бы вреда ни одной девушке. — это второе и третье. С его-то моральными принципами он даже голос повысить не всегда способен. Оставлять девушку в цирке, где её постоянно избивает дядя, как и всех остальных, самое неразумное, что Вы могли сделать — это четвертое. А теперь — Он пододвинул кресло и усадил меня. — Расскажите, мне о кошмарах, что так тревожат Вас по ночам. И как это связано с тем, что сейчас происходит.

Я рассеянно огляделась, в поисках чего-то, чего сама не понимала, пока не осознала заданный им вопрос.

— О чем Вы?

— О Ваших снах, София. — Рик, сел на соседний стул, взял мои руки в свои, и чуть тише, продолжил. — Каждую ночь, вы бубните какие-то слова, и просыпаетесь в холодном поту. Хочу знать, что это за слова, и почему они так страшат Вас. Я слышал лишь обрывки, и в основном связанное с животными.

— Слышали?

Хотелось вскочить, но мужчина удержал. Его прикосновения были мягкими, но настойчивыми, и я осталась в кресле.

— Слышал.

Он встал, подошел к столу, налил мне бокал вина и вернувшись, протянул мне с милой улыбкой хитрого лиса. Когда же я приняла напиток, он развернул стул спинкой вперед, сел на него, широко расставив ноги, и облокотился на спинку же, подпер кулаком щеку.

— Я, знаете ли, многое слышу и многое вижу. Талант у меня такой.

Я задумалась. Среди труппы новых людей у нас не было. Но пару месяцев назад, сломались две балки, в шатре для выступлений, за которыми последовало ряд разрушений. Луи нанял посторонних людей, потому как неправильно сконструированные крепежи, могли навредить выступающим, а значит, лишить его дохода. Укротитель был каким угодно, но неглупым.

— Один из строителей… — озвучила я свое предположение

— А Вы догадливы.

Так вот почему он казался таким знакомым.

— Расскажите про сны, София. Я запомнил ряд фраз, которые смог понять: Заичье сердце, тигр, медведь рычит, пламя полыхает. Но для меня это просто набор букв. Мне нравится Лана. Она встала на защиту моего брата. И я, почти уверен, что девушка любит его. Помогите мне, помочь Вам.

Я посмотрела в черные, как безлунная ночь, глаза и по какой-то причине, поверила. Может, потому что он высказал то, что я уже знала. Моя маленькая девочка, любит своего супруга. Это стало очевидным в тот день, когда Луи угрожал ей, а она защищалась лишь для того, чтобы не подводить мужа. А может, просто потому что, Рик, действительно, милый. Я глубоко вздохнула и начала.

— Моя прабабка была целительницей и ясновидящей. В народе ее звали ведьмой — враги, и Божьим посланием — друзья. Она видела будущее и лечила больных. Не магией какой-то, а травами и кореньями. Большая часть ее знаний утеряна. Но то, что я помнила, сохранено в записях.

— Да, я видел их.

Хотелось сказать, что меня удивили его слова, но нет. Его облик лиса, проступал все отчетливей и отчетливей.

— На моей бабушке и матери, природа отдохнула, а вот мне кое-что досталось. — продолжала я. — Крупицы былой силы прародительницы. Я не просто называю Вашего брата медведем. В каждом из нас есть животная натура. Она ярко выражена в некоторых людях. В некоторых проявляется по немногу. Кое-кто еле различим. В любом случае, люди, ведут себя сообразно животному, на которого похожи. Мне досталась способность видеть связь людей с их животным я. А так же…

— Ясновидение. — догадался мужчина.

— Очень редко, и очень расплывчато. — кивнув головой, я отпила вина и продолжила. — Чаще всего обрывками, и пророческими фразами. В моей голове вырисовывается картинка, и слышен голос. Главная проблема заключается в том, что я почти никогда не могу понять, что эти пророчества означают. Известно мне лишь одно…

— Что они сбываются?

Я кивнула вместо ответа. Паренек неглуп. Я перевела взгляд с его задумчивого лица, на все еще бездыханную Лану. Она полюбила супруга, а любит ли он ее? Девочка всю себя отдала, чтобы выходить его. Но на что медведь готов ради супруги? Чем он пожертвует? Да, и пожертвует ли…

— Как звучит пророчество?

Голос вернул меня в комнату, отрывая от мыслей о взаимности чувств. Вспомнить слова, что врезались в память, не составило бы труда, а вот довериться незнакомцу было страшно. Он догадался о причине моих сомнений

— Бросьте, София. Мы же с Вами родственники, как-никак. Вы названная мать моей невестки. — хитрец игриво подмигнул, в довесок к словам. Хорош малец, ни дать ни взять. Да еще и чертовски красив. А как мягко стелет… — Тем более, проблема, разделенная на двоих, решается в два раза проще и быстрее.

Вот бы этот брат встретился моей Лане, а не второй.

— Скажите, а Вы женаты? — все же спросила я.

Мужчина звонко рассмеялся, прежде чем ответить.

— Я счастлив в браке, имею прекрасную дочь. — и многозначительно добавил. — Поверьте, как бы я ни был хорош, но определенно не лучше Дэна. Лучше него никого нет.

— Вы так говорите, потому что он Ваш брат.

Я достаточно пожила, чтобы знать о двух типах братьев. Одни, друг за друга горой, и в огонь, и в воду. Вторые пылают лютой ненавистью друг у другу, и стараются разъехаться как можно дальше. Дэн и Рик относились к первому типу.

— Пожалуй, Вы правы. — протянул собеседник. — Но это, никоим образом, не мешает моим словам, быть правдой. Тем более, я почти уверен, что и Дэн любит Лану. А какой мужчина может быть лучше любящего!

Я не стала спорить с его утверждениями. Время покажет.

— Видение состояло из двух частей. Первое звучит так:

Тигр медведя не одолеет.

Заячье сердце сожмётся в груди.

Река на багровых холмах голубеет.

Зайчиха сгорает внутри.

— Так, ну медведь — это Дэн, а Тигр, я предполагаю, укротитель, верно?

Я кинула.

— То, что он не одолеет моего брата, это очевидно. Его никто не одолеет. По крайней мере, я таких не знаю. Зайчиха — это Лана?

Я снова кинула.

— Рискну предположить, что здесь речь о том, что она влюбляется в Дэна.

Он уставился на меня, в ожидании ответа. Я же, была поражена таким выводам. В моей голове это было что угодно, но нелюбовь. Но, быть может, молодой лис прав. Если огонь — это пламя любви. Тогда все, обретает иной смысл. Медведь одолел тигра, Лана влюбилась в супруга и сгорает от любви к нему, потому что он не отвечает взаимностью.

— Не не не знаю. — честно призналась.

— Думаю, что так оно и есть. Но давайте не спешить, и попробуем расшифровать вторую часть.

На этот раз спорить я не стала. Ежели Рик и эту загадку решит, то мы будем знать с чем придется столкнуться.

Лапки к груди своей прижимает

Лев, с тигром побеждены.

Пламенем все вокруг полыхает.

Медведь же грозно рычит.

— Та-а-ак.

Взгляд полный надежд уставился на младшего брата грозного зверя, но не смог понять ничего, по его выражению лица.

— Что думаете? — с нетерпением поинтересовалась я.

— Что будет какая-то проблема, с которой придется разбираться.

— А разве это, не проблема? — я указала на Лану, что лежала неподвижно.

— Думаю, что нет…

Рик зачесал волосы назад, так, будто они выбились из его высокого пучка на затылке и лезли в глаза.

— Кто такой лев, Вам известно?

Я покачала головой. И погодя сделала предположение.

— Может, тот кто отравил Вашего брата.

— Не-е-ет. Брата отравил ваш укротитель.

Я удивленно уставилась на мужчину, который отмахнулся.

— С этим мы разберемся позже. — его глаза сузились и смотрели вдаль, прямо сквозь меня. — Если нам не известно, кто лев, то, похоже, вторая часть пророчества еще не произошла. — подытожил он. А затем поднял голову и, пристально глядя мне в глаза, с широкой улыбкой спросил. — София, а какой зверь я?

Слишком быстрый переход от взволнованного, к сосредоточенному, а затем к игривому. Я была поражена такой сменой настроения. И ответ вырвался прежде, чем осознала, что могу его этим оскорбить.

— Лис.

— Хм-м-м — протянул мужчина, будто пробовал на вкус, — Хитрый, умный, изворотливый. Когда-то сам предлагал, одной особе подобное прозвище. Я бы сказал — идеально. Мы с тобой точно подружимся.

Я не успела ответить ни на его переход к неформальному общению, что приравнивал простую цыганку к семье лордов. Ни на дружеское похлопывание по плечу, так как в комнату ворвался мужчина — ярко выраженный енот. Следом за которым, со сгорбленной спиной, следовал медведь.

Рик.

— Арчи, рад тебя…

— Диана умирает.

Я, уже было вставший со стула для приветствия старого друга, рухнул назад.

Как умирает?

Чуть меньше суток назад, Диана приехала к Дэну, убедиться, что ему оказывается вся возможная помощь, и он уже приходит в себя. Но стоило ей переступить порог, как отошли воды. Адриан, что отказался отпускать жену на последнем месяце беременности только и успел, что удержать ее от падения. Пришлось, звать лекаря, уже для нее. Мы с нетерпением ждали хороших вестей о новой жизни, появившейся в доме, а не о приближающейся кончине.

— Арчи, что тебе…

Дэн, перехватил руку мага, которая открыла склянку с жидкостью и направилась в сторону лежащей на кровати девушки.

— Мне нужно, чтобы твоя жена спасла мою племянницу.

— О чем ты?

Я нашел в себе силы встать, так как София уже ринулась защищать свое чадо.

— Не прикасайтесь к ней.

— Арчи, я тебя очень уважаю. Ты хороший мужик. Но объясни вкратце, что за зелье ты хочешь дать моей жене?

Дэн отпустил гостя и встал между ним и Ланой со скрещенными на груди руками. Происшествия последних дней сказались на нем не самым лучшим образом. Он все еще был слаб. А мой брат ненавидел быть слабым. От этого он становился злым и раздражительным.

— Это… — Арчи, всегда был собран и рассудителен. Но сегодня был необычный день. Он посмотрел на склянку, на Дэна, на Софию, что почти прикрыла своим телом Лану, и произнес. — Прости, друг.

Склянка исчезла из его руки, и нам не составила труда найти ее. Девушка, неподвижно, пролежавшая часов шесть, села на кровати, откашливаясь от влитого, в ее приоткрытые губы, зелья.

— Ар-р-рчи. — Прорычал брат, но бросился не на него, а к девушке, что старалась понять, где находится и что происходит.

— Девочка моя.

София оказалась быстрее Дэна и заключила Лану в объятия. Брат же, медленно сделал шаг назад.

— Простите, но все потом.

Арчи, отодвинул в сторону преградившего его путь брата, отодрал руки названной матери от дитя и, прикоснувшись к плечам девушки, сказал:

— Меня зовут Арчи. Я дядя королевы Дианы. Она умирает, пытаясь произвести на свет следующую принцессу. Мой друг ясновидящий сказал, что ты знаешь, как принять роды так, чтобы она осталась жива. Ты можешь помочь?

Вместо ответа девушка кивнула и вскочила с кровати. К сожалению, сил хватило только на то, чтобы встать. Дэн успел перехватить ее за талию, за что получил благодарную улыбку.

— Тебе нельзя. — встряла София. — Ты же еле ходишь.

— Я справлюсь. — твердо произнесла девушка.

Я видел, как перед лицом опасности, даже самые смелые мужчины, теряют самообладание. Но женщины… Они подобно камню, что острее затачивается от бурных потоков реки. Думаю именно по этой причине, бог поручил им производить на свет детей. Не думаю, что хоть один мужчина справился бы с подобной задачей.

— А что будет, если у тебя не получиться? — продолжала цыганка. — Они же променяют твою жизнь, на ее не задумываясь.

Я не понимал их спора, как и остальные присутствовавшие. Кроме того, конечно, что судя по их разговору, нам всем плевать на Лану. Я посмотрел на брата, и готов был поклясться, что если бы не правила отца, он сказал бы пару ласковых этой женщине. Но он, как и я, запомнил на всю жизнь: “Глуп тот мужик, что лезет меж двух баб. Женские разногласия не место для слов настоящего мужчины”. Вот только никаких разногласий не было.

— София, там умирают женщина и ребенок.

Больше Лана не проронила ни слова. Она вышла, гордо выпрямив спину, и направилась туда, куда по ее мнению разместили королеву, и не ошиблась. Мы проследовали за ней.

Девушка распахнула дверь и ворвалась в покои без стука. На дворе стемнело, и на небе уже загорелась первая звезда. Адриан сидел возле постели супруги, сгорбившись, как старик и запустив руки в волосы. Диана, лежала на кровати, вся покрывшись испариной. Ее грудь медленно поднималась и опускалась, а простыни под ногами были залиты кровью.

— К сожалению, я бессилен. — сказал невысокий мужик, с саквояжем в руках. — Вам стоит попрощаться…

Договорить он не успел.

— Да что Вы вообще можете? Только и знаете, что всех в умершие записывать. — Почти прокричала на него Лана. — Прочь из моего дома!

Одно мгновение, ровно одно мгновение на лице брата присутствовало выражение гордости за свою супругу, которое сменилось тревогой, стоило ей чуть качнуться в сторону. Но девушка смогла сохранить равновесие.

Адриан, поднявший голову на шум, уставился на вошедших полнами боли глазами, пока не услышал слова Ланы.

— Ваше Величество. — Она склонилась к Диане. — Я помогу Вам. Но… я-я-я… — Дэн подошел и приобнял жену. Она глубоко вздохнула и закончила. — Но я не могу обещать, что спасу ребенка.

— Нет. Спаси лучше мою дочь…

— Диана, чтоб тебя… — прокричал король. — Даже не думаю. Ты меня слышишь.

— Наша дочь…

Силы покидали ее.

— Королева, простите, но это не обсуждается. — Адриан перевел взгляд с жены, на Лану, и благодарно кивнул. — Я спасу Вас. А затем, займусь ребенком.

— Чем помочь?

Арчи стоял рядом со мной, и нервно топал ногой.

— Мне нужна вода, два ведра, чистые полотенца, нож, подогретый на огне, на всякий случай.

Я уже было бросился выполнять поручения, но старый друг одним движением руки перенес все необходимое. Девушку это почему-то, не удивило.

— Господин, — она обратилась к Дэну, который продолжал, придерживать ее за талию. — Вы могли бы не отпускать меня? Боюсь упасть и испортить все.

— Не отпущу, ни на секунду. — пообещал брат.

Последовавшего не ожидал даже я. Движением рук, она притянула два ведра, вставшие по бокам от нее. Затем движением пальцев, подняла тонкую, прямую струю из одного, и направила к Диане.

— Король, прошу Вас поддержать супругу, так как сейчас ей будет больно.

Адриан сел за спиной жены, облокотив ее на себя, и крепко ухватил руку.

— Господин… — она замялась. — Арчи, возьмите чистые полотенца и расстелите на столе, у входа.

Он тут же бросился выполнять ее распоряжение.

— Рик, Вам нужно будет удержать ребенка и разрезать пуповину.

Я не понял, в чем заключалась моя задача. Поэтому сказал: “Хорошо”, взял ножницы, обжег оба лезвия огнем, и вернулся на свое место. Постоял, подумал и вытянул руки вперед.

В то же мгновение из второго ведра вышел шар с водой и завис передо мной. Затем Лана подняла обе руки и вода, побежав по ее пальцам, направилась к Диане, которая сразу начала кричать от боли. Никто не посмел сдвинуться с места. Все ждали, когда придет его очередь подключиться. Мы просто стояли, словно каменные изваяния и наблюдали за тем, как на свет появляется человек, самым необычным и непонятным способом. В первую очередь появилась маленькая попка, затем одна нога, после вторая. Одна ручка, следом плечико, вторая ручка, второе плечико. И маленькая, покрытая черными волосиками, головка. Голубые щупальца перенесли ребенка через всю комнату, удерживая лишь за одну ножку, пропустила через шар воды и опустил в мои вытянутые руки.

Синее неподвижное тело причиняло боль, и я закрыл глаза. Открыть их снова меня заставил крик боли, пронесшийся по дому. Крик женщины, которая выносила ребенка, и не может услышать его плач.

Разрезав пуповину, я развернулся и отдал Арчи дитя. Слезы застилали глаза. Но мысли о возможной гибели королевы, не позволили расслабиться. Я переключил внимание на происходящее на кровати.

Лана теперь уже, стояла возле Дианы, с выставленными вперед руками. Тело подруги покрывал кокон из воды, которая переливалась миллионами маленьких звезд. Дэн продолжал придерживать жену за талии, теперь уже обеими руками. Он возвышался за ее спиной, как могучий дуб скрывающий только что пустивший корни березу, от любой непогоды.

— Это поможет? — спросил брат.

— Вода — колыбель жизни. Без нее не способно выжить ни одно существо. Она утоляет жажду, лечит от ран, успокаивает душу.

Я смотрел на то, как количество мерцающих звезд сокращается, пока они не исчезли совсем. Диана все это время плакала на груди у мужа. Адриан же, стойко держался. Лишь подсыхающие дорожки на щеках, говорили о том, какую утрату понес он.

— Все. — Возвестила девушка и развернулась в кольце рук Дэна. — Надо посмотреть малышку.

— Ты можешь спасти ее?

Он задал вопрос, сдвигаясь на шаг, что позволяло ей пройти мимо, но не опуская руки с талии. Я последовал за ними.

— Я не могу не попробовать. — Ответила она, принимаясь исследовать тело ребенка.

Малышка оказался в коконе мгновенно. Но, в отличие от того, в котором была Диана, этот не сиял. Лана пошатнулась и упала бы, не удержи ее Дэн, что снова возвышался горой за спиной девушки.

— Это отнимает силы. — сообщил я очевидное.

— Много сил!

София стояла в дверях и не смела войти.

— Чем я могу помочь спросил Арчи?

— Я не знаю. — ответила девушка, у которой тряслись руки. — Мне, словно что-то мешает, но я не могу понять что.

Цыганка переступила порог, подошла к столу, взяла ребенка за ноги одной рукой, и перевернула вниз головой.

— Что Вы…

— Не лезь, ирод.

Перебила она Арчи, который намеревался отобрать малышку. София запустила палец в горло новорожденной и, покопавшись, достала оттуда маленький кусочек, который бросила в камин.

— Теперь попробуй.

Лану просить дважды не потребовалось. Она заключила малышку в одеяло из воды. Мы молча следили за происходящим. Только позади продолжала лить слезы женщина, чье горе не имеет границ. Кокон продолжал быть обычным минута за минутой.

— Ну, пожалуйста. — повторяла девушка, как заклинание. — Пожалуйста!

Мы уже не рассчитывали на чудо, и Дэн покрыл ладони жены своими, желая прекратить эту пытку, когда зажглась первая звезда. Затем вторая, третья, четвертая, пятая. Казалось, что весь мир затаил дыхание в ожидании чуда. Казалось, одно неверное движение может распугать сияющие точки и заставить их раствориться в воде. Но они продолжали ярко сиять.

Лана облокотилась на широкую спину супруга в то мгновение, когда звезды погасли, а спальню огласил плач ребенка.

Диана.

Я смотрела на свою дочь, и не могла поверить глазам. Больше суток, я пыталась произвести на свет это чудо, пока лекарь не сообщил, что это невозможно. Силы, покинули мое тело в то самое мгновение, как прозвучали слова.

Мне не суждено взять на руки малышку. Мои сыновья будут расти без матери, мой супруг… Я посмотрела в любимые зеленые глаза. Он не плакал, не кричал, не убивался и не крушил все вокруг. Этого не требовалось. Одного взгляда хватило, чтобы увидеть, как он сломлен горем, свалившимся на него. Плечи опустились, глаза, в которых навеки поселилась весна, потухли, а на лбу появились морщинки. Я протянула руку, чтобы подбодрить любимого. Мне суждено уйти, забрав с собой желанную сердцу дочку, тогда как ему придется жить с этим горем.

— Арчи. — Позвал супруг, который продолжал сидеть за моей спиной, и не выпускал из кольца теплых рук. — Полумесяцы.

Я перевела взгляд на лоб малышки, на котором слабо сияли два голубых полумесяца, обращенных спиной друг к другу.

— С опозданием, но все же… — дядя провел рукой по ее лбу, и символ начал затухать.

— Как красиво-о-о…

Лана сидела на кресле, за спинкой которого возвышался Дэн. Его выражение лица не выражало ни одной эмоции. Но мне не требовалось видеть на его лице улыбку, чтобы знать — он рад за нас.

— Лана, — я переключила внимание на девушку, — я не знаю, как благодарить тебя. Я…

— Не стоит.

Она встала, а Дэн, впервые с тех пор, как девушка села, шевельнулся. Друг вышел из-за спинки кресла и пододвинулся ближе к супруге. Маленькие тонкие ручки девушки, коснулись бледной щеки моей дочери. В одно мгновение, на месте землистого оттенка появилось голубое свечение от воды, что растеклась тонкой стеной, и исчезло. Щека малышки, покрылась румянцем.

— Сегодня полнолуние. — возвестила та, которую мы искали больше полугода. — Ей бы подошло имя Луна.

— По-моему, идеально. — ответил Адриан.

Я же не имела ничего против. Моя дочурка живая, спит крепким сном новорожденного, в моих руках только благодаря этой храброй девушке.

— Лана, как давно ты обладаешь этой силой?

Я задала вопрос, который интересовал всех присутствовавших в комнате. Ну, пожалуй, кроме Софии. Сомневаюсь, что женщина, воспитавшая ее, не была осведомлена о талантах своей названной дочери. Мы же жаждали ответа. Потому как он, видимо, позволит нам защитить страну от войны.

— С рождения. — ответила девушка, отнимая руку и возвращаясь к креслу. — Моя мама обладала этой силой и неплохо с ней справлялась, пока не сгорела в огне.

— В огне… — задумчиво протянул Рик.

— Да. — Лана, предположила, что это вопрос, и ответила. — В огне, вода из воздуха быстро испаряется. И, если нет дополнительного источника, шансов выжить нет. То, что было, мама использовали, чтобы заключить меня в шар и вытолкнуть в окно до того, как крыша рухнула.

Я тяжело вздохнула, Дэн сжал кулаки, Арчи ругнулся, а Рик охнул и спросил за всех

— Сколько лет тебе было?

— Пять.

— Дядя, — обратилась я к родственнику. — ты говорил, что мы ищем ребенка.

— Ну, — с сомнением в голосе, ответил он. — в видении был светловолосый мальчик, который играл с шаром, сотканным из воды в горной речушке. — а затем обратился к старшему из братьев. — Дэн, у тебя остался рисунок, что мы набросали.

Огромная мужская ладонь вытащила из кармана брюк, сложенный кусок бумаги. Он развернул пергамент, перевел взгляд на жену, на пергамент, и снова на жену. Затем с негодованием произнес:

— Не знаю я. Это ж ребенок. Лана…

Спросить у супруги не было возможности. Она, за секунду до этого, участвовавшая в беседе, благополучно спала.

— Я так и знала, что вы из нее все соки выжмете. Ироды, проклятые.

София, что стояла в тени и не включалась в разговор, вышла из своего укрытия и направилась к спящей девушке. Но перед ней снова вырос Дэн.

— Это она?

Пергамент с рисунком в выставленной вперед руке, упирался женщине в нос. Сделав шаг, она лишь мельком глянула на изображение и ответила короткое.

— Да.

— Вот же ж черт! Арчи?

Дядя сложил руки на груди и хитро шагнул вбок, почти спрятавшись за спину Рика и оказавшись в шаге от выхода.

— Видимо, мой знакомый научился видеть прошлое.

— Семь месяцев, Арчи!

Не знаю, видела ли я, когда-либо Дэна в таком состоянии, но он, казалось, готов был убить дядю.

— Я семь месяцев искал то, что было у меня в доме.

Его плечи опустились. Арчи оплошал. Если бы речь шла о поиске взрослого человека, тем более девушки, Дэн с ребятами управились бы за месяц, может, два.

— Не переживай, красавица. Я заберу тебя из этого дома и увезу так далеко, что никакой Луи не найдет.

Каким-то невообразимым образом, довольно широкая в кости София, проскользнула мимо не менее огромного Дэна, и присев возле спящей девушки, гладила ее по голове.

Неожиданно промелькнула мысль, что и роженица должна была хотеть спать, но сна ни в одном глазу. Видимо, Лана залечила не только физические раны, но и восстановила силы. Поэтому я, давно отошедшая от дворцовых страстей и интриг, с живым интересом наблюдала за происходящим. Особенно когда главный объект наблюдения, никогда не был замечен ни в одной сомнительной истории.

— Никто. Никого. Никуда. Не заберет.

— Дэн, мне кажется…

Младший из братьев не успела и шага сделать, как был остановлен грозным…

— Р-р-рик, не влезай!

— Знаешь, сколько сил уходит у нее на исцеление? — оживилась дама. — Она добрая девочка, слишком добрая. Зачастую свои раны не затягивала, чтобы другим помочь. Вон и тебя почти с того света вытащила. Королеву Вашу никто бы не спас. — Я опустила голову. Да, перед леди Аренс я в неоплатном долгу, на всю оставшуюся жизнь, — А дитятко-то… Она же слабость к деткам питает. Когда помоложе была только и говорила, что замуж пойдет, да много детей нарожает. А ты ее теперь просто использовать будешь, как и Людвиг. Дак и она отказать не сможет. Всех будет пытаться спасти, а кто о ней позаботиться.

— Я позабочусь.

— Да ты ее в могилу сведешь. Забираю я ее, и не спорь, медведь. По добру, поздорову отдай мне девочку. Я о ней заботилась все ее детство, смогу позаботиться и сейчас.

Он подошел к креслу, в котором, провалившись в целительный сон, восстанавливалась Лана, и почти отодрал от него цыганку, успевшую, разве что, неодобрительно взвизгнуть.

— София, я благодарен за все, что Вы сделали для моей жены. И поверьте, укротитель жестоко поплатится за все свои злодеяния как против Ланы, так и против Вас и всех, кто у него служит. Я лично, за этим прослежу. Но если Вы попытаетесь забрать у меня супругу, я сделаю так, что Вы ее больше, никогда, не увидите.

— Да как так? — она схватилась за сердце. — Ты погубишь ее.

— Я все сказал! — сталь в каждом слове. — Надеюсь, мы поняли друг друга.

Он взял на руки супругу и вынес, ни на кого не обратив внимания.

В наступившем молчании женщина всхлипнула, моя маленькая Луна заворочалась, Арчи ухмыльнулся. И один только Рик широко улыбался.

— Вот мы и услышали рык медведя. — провозгласил он.

— Что-то мне подсказывает, не в последний раз. — ответил Адриан за моей спиной.

Поглядев на супруга, увидела, что его улыбка так же широка как и у его ученика. И снова, эти двое, понимают больше остальных. Ну, ничего, он все мне расскажет, стоит нам только остаться наедине. У моего любимого от меня секретов нет. Как и у меня от него.

Дэн.

Я сидел за своим столом в кабинете, и опустошал третий по счету бокал крепкого эля, который привезли ребята с последней вылазки в страну Песчаных пустынь. Лана спокойно проспала всю ночь, что позволило и мне немного отдохнуть. Прежде чем уложить законную супругу в постель, я набрал теплую ванну и опустился с ней в воду. Не знаю я, как эта чертова магия работает, но если вода — ее сила, то может…

Чертова магия!

— К тебе можно?

Рик, как всегда, выглядел наилучшим образом. Гладковыбритый, собранный, в новой одежде. Я только и успел, что переодеться в сухое, перед тем, как лечь возле Ланы, и уснуть, притянув к себе так, словно кто-то зайдет и отнимет ее.

— Знаешь, ты выглядишь как…

— Превосходно. Ты хотел сказать, превосходно.

— Я хотел сказать, все еще как щегол. — достав из ящика второй бокал и наполнив до краев, передал брату. — Но пусть будет «превосходно».

— А ты выглядишь как дикий зверь, только что отошедший от спячки.

Он сел напротив, запрокинув ногу на ногу, и сделал глоток.

— Выдалась тяжелая неделька!

Жалкое оправдание, но использую что есть.

— Расскажешь?

— А что говорить? Меня смертельно отравили. Но жена решила не отдавать меня матушке-смерти. Очнувшись, узнаю, что она не ела и не спала больше трех дней. И, добавок, впала в беспамятство. Затем узнаю, что лучшая подруга, пытается родить. После, что она умирает. Ну, и в конце концов, что моя жена — маг, которого я ищу, чертовы семь месяцев. А затем, новое спасение жизней, которое вводит ее в очередное беспамятство.

Я запустил пальцы в волосы, и готов был взвыть от всех мыслей, роящихся в голове. Обычно я не столь словоохотлив. Но с кем еще делиться переживаниями, если не с тем, кому безоговорочно доверяешь.

— Ну а как твои дела?

— Хм… — он сделал глоток, — дай подумать. Приехал к брату, который был при смерти. Нашел его пришедшим в себя, но в родовых муках названую сестру. Узнал о пророчестве цыганки, но не во всем разобрался. Поучаствовал в принятии родов. Чуть не умер от горя при виде синюшной малютки, и, чуть позже, от радости, из-за крика, вырвавшегося из ее легких.

Я поднял голову и вновь взглянул на брата, который сиял как бриллиант, а на деле же был так же разбит как и я.

— Прости.

— О-о-о, нет. — поддержал он. — Поверь, мне намного проще, чем тебе. Сам посуди, меня дома ждут любящая королева-жена, и готовая сделать первые шаги принцесса-дочь. А вот тебе, придется попотеть, доказывая законной супруге, что ты ее, все же любишь.

Я отхлебнул оставшееся в своем бокале, и налил новую порцию. Чертов Рик, как всегда, прав. Он может и не умеет считывать меня, как других, но мы с ним, как-никак братья.

— Вот как так получилось, что тебя вырастил я, а советы даешь мне ты?

— У меня был ты. — философски выдал он. — У тебя же тебя не было.

— Что за бред?

Он ухмыльнулся.

— Ты так много сил и времени тратил на меня, мои проблемы, мои нужды, мои переживания, что не смог прожить свою жизнь. Пару лет назад, отец рассказал мне про последнюю просьбу матери. — рука непроизвольно сжала бокал. — Ты выполнил свой долг, когда я обрел семью, о которой даже мечтать не мог. Я думаю, в тот день, ты и начал копаться в себе.

И снова, чертов Рик прав. Я сделал все, чтобы быть хорошей нянькой, хорошим братом, хорошим сыном, хорошим дровосеком…

Служащим…

Военным…

Начальником…

Другом, в конце концов.

Я так отчаянно прилагал усилия, для того чтобы быть опорой для всех, что забыл про себя.

— У меня это из рук вон плохо получается.

— Не у тебя одного. Я думаю, мы находим тех, кого стоит любить, именно для того, чтобы они помогают нам увидеть себя настоящими. Лучшая часть нас, всегда видна в отражении глаз любящих. — Он снова сделал глоток. — Паршивое пойло, знаешь ли.

— Это просто ты избалован хорошим вином. — поддел я брата.

Он печально вздохнул.

— Что есть, то есть. — Всегда способный принять критику пекарь-король. — Что будешь делать с укротителем?

Одно воспоминание об уроде, мучавшем жену долгие годы, заставила кровь в жилах закипать.

— Хорошо, хорошо, успокойся. — Рик поднял руки. — Поговорим об этом позже. А с Ланой, как поступишь?

— Людвига, если не убью, то потребую выдать стране ветров, и пожизненно засажу в самую глубокую яму, самой убогой тюрьмы. — почти выплюнул. — А насчет Ланы… — а что тут говорить. — Она останется моей женой.

Брат встал, обошел стол и долил себе пустынного эля.

— Ясное дело, что останется женой. Мужчины не отказываются от любимых. Но что ты будешь…

Дверь со стуком отворилась, и в кабинет ввалился мальчуган-садовник.

— Господин, господин…

Он пробежал чуть больше половины кабинета и рухнул, не удержавшись на ногах. На его разбитом лбу запеклась кровь, одежда была порвана, и отсутствовал один сапог.

Рик подошел к нему быстрее меня, и помог переместиться на диван. Я вручил ему стакан воды, который умудрился наполнить на пути к раненному.

— Господин…

Он не мог восстановить дыхание. Видимо, бежал

— Потап, отдышись и спокойно расскажи, что произошло.

— Я пытался отбить, потом догнать…Они меня по голове. Простите, господин.

Мальчуган бросился бы в ноги, если бы Рик не удержал.

— Будем считать, что он тебя уже простил. А теперь скажи, что произошло.

Его глазки бегали от меня к брату и назад. Еще совсем ребенок. Малец закрыл их, чтобы перестать переживать от наблюдающих за ним мужчин, сделал глубокий вдох, за которым последовал ответ.

— Леди Лану украли.

Я медленно поднялся.

— Что значит украли? Кто украл?

Рик искал ответы, я просчитывал варианты дальнейших действий.

— Трое мужчин вошли в дом, вынесли ее и посадили в карету. Я увидел… Бросился защищать, но меня больно ударили. Когда встал, карета неслась по дороге.

— Кому принадлежит карета, знаешь?

Догадки у меня имелись, но только догадки.

— Знаю, господин! Точно знаю. Те трое были задрапированы в черное. Но я, когда пытался отбить госпожу, порвал на одном из них накидку. Под ней был тот же символ, что в подаренных леди цветах.

Я встал и направился к огромному шкафу. Когда мне достался дом, первое, что было сделано, это определение места для хранения оружия. Таких мест в доме было три: подсобное помещение, возле кухни у выхода на задний двор; большой сундук в моей спальне, у изножья кровати; и старинный дубовый шкаф в кабинете.

— Какой символ? — спросил Рик.

— Ну такой, черный с золотом. — пытался объяснить мальчуган, который вряд ли понимал, о чем говорит. — Того господина с большой каштановой гривой.

— Он говорит про кронпринца Аарона. — Пояснил я брату, который выкрикнул.

— Так вот, кто лев.

Ход его мыслей был для меня одной сплошной загадкой. Тем более, я был занят сборами. Быстро переодевшись, прямо в кабинете, я начал распределять оружие. По два ножа в сапоги, один вдоль поясницы, по шесть спрятаны в кармашках на руках.

— Ты что делаешь?

Рик стоял у меня за спиной.

— Иду за женой.

Еще три справа, вдоль тела. И один огромный топор наперевес.

— Ну, ладно, — сказал брат и принялся проверять насколько мое оружие ложиться в его руку.

— Ты со мной не идешь. — пояснил я, казалось, очевидное.

Лапки к груди своей прижимает

Лев, с тигром побеждены.

Пламенем все вокруг полыхает.

Медведь же грозно рычит.

— Что за бред?

Рик не любитель читать стихи. Тем более, запоминать их наизусть. Да, и что-то подсказывало, не стихи это вовсе.

— Понятия не имею. — честно признался он, выбрав оружие, — Это пророчество Софии. Вторая ее часть. Пока не разберусь, не успокоюсь.

— Какое, черт его побери, пророчество?

— Связанное с тобой и Ланой, конечно. — не отрываясь от оружия, ответил он. — Говорю же, пока не разобрался.

Мне было плевать на пророчества. А вот втягивать младшего брата в свои проблемы было недопустимо.

— Рик, — решил напомнить я — ты — король. Тебе нельзя вступать в конфликт, потому что это уже будет война.

— У меня тут письмецо, от Дианы. — он достал из-за пазухи, небольшой конверт с оттиском семейства Эрелим — В нем говорится, что кронпринц проиграл спор, семь месяцев назад. А значит, это просто разборки мужиков. Подожди только, пока он его вскроет и прочтет.

Вроде взрослый мужчина, а все тот же мелкий паршивец. Я ухмыльнулся и зашагал прочь из кабинета, зная, что брат следует за мной.

Лана.

Я проснулась не в своем доме. Первое, что бросилось в глаза, это резные колонны кровати. В моей — они были толстыми, с извилистыми листьями по кругу. А еще у моей кровати не было деревянного перекрытия. Лишь тонкая, с узорчатой вышивкой ткань, служила мне потолком. Это кровать, хоть и имела тонкие, изящные колонны, но походила на тюрьму. Верх перекрыт деревом, обтянутым полотном, колонны спрятаны за тяжелым балдахином кроваво-красного цвета.

В моем доме таких нет. Уж я-то знаю. Ирэн заставила сшить новые для каждой из четырнадцати комнат.

— Вы проснулись?

Я вышла из тюрьмы-укрытия и предстала перед кронпринцем Аароном, в одной ночной рубашке. Он, не стесняясь, пробежался по мне глазами, пока я не вытащила одеяла и не завернулась в него с головой.

— Ваше Высочество, что я здесь делаю?

Каждое совершенное мной действие, и каждое сказанное слово, могло навредить Дэну — первая мысль, которая посетила мою голову. Надо вспомнить все, чему учила Диана.

— Гостите у меня, естественно.

Его рука потянулась к моим волосам, и поправила выбившуюся из одежды-укрытия, прядь.

— Я не помню, чтобы получала от Вас приглашения. И не помню, как приехала сюда.

— Вы так крепко спали…

Я, конечно, потратила больше сил, чем когда-либо, но Дэн не оставил бы меня наедине с тем, кто без зазрения совести воспользуется положением себе в угоду.

— А где мой любимый муж?

На мой вопрос принц в голос рассмеялся.

— Предлагаю Вам одеться, дорогая, и мы немного прогуляемся. Раз уж Вы гостите во дворце, было бы непростительно не полюбоваться его величием. — Стоило Аарону открыть дверь, как в комнату вбежало три девушки. — Эти юные красавицы помогут Вам.

Они работали быстро, очень быстро. Я еще не успела обдумать каким образом очутилась в замке, как стояла перед зеркалом, в голубом платье, с открытыми плечами и полуоткрытой грудью. В отличие от прекрасного изобретения Дианы, здесь дамы носили корсеты. Жаловаться особо не приходилось, потому как корсет состоял из тонких пластин, нежно облегающих тело, и изящно обхватывал талию. Вот только моя, далеко не маленькая грудь, будто стала в два раза больше и была готова выпрыгнуть из тисков еле сдерживающей ее ткани. Волосы девушки, приподняли и небрежно закололи. На шею повесили колье из переливающихся камней, и в уши вдели свисающие веревки.

Мне помогли спуститься на первый этаж, и вывели на улицу. Аарон стоял внизу, а справа и слева от него, из золоченых фонтанов разлетались струйки воды.

— Красиво не так ли?

Он указал на канал, который уходил к единственной, в этой стране, реке. Именно к ней мы и направились. По краям от канала шли дорожки, украшенные цветами, и деревьями. Вдоль всей дороги стояли скамейки, на которых не было ни единой души, что не могло не настораживать.

— Как мне известно, — перебил нашу молчаливую прогулку кронпринц. — Ваш супруг был смертельно ранен и одной ногой уже в могиле. Я понимаю, все горе, что навалилось на Ваши плечи. Так же, как понимаю, что слишком спешу. Вот только мир жесток, моя дорогая. Стервятники налетят, стоит только закрыть двери после похорон. Столь юное создание, не должно оставаться в одиночестве. И я готов предложить Вам свое покровительство.

Так вот, оно что. Кто-то сообщил ему, о ранении Дэна, но не успел уведомить о дальнейшей его судьбе. Диана права, он считал себя львом, среди гиен, и поэтому решил действовать до того, как на вдову обратит внимание кто-либо другой. Вот только он не знал главного.

— Боюсь, что Ваши сведения неверны! — он остановился и медленно развернулся ко мне. — Мой муж, действительно был ранен, но сейчас, в полном здравии.

Карие глаза мужчины сверкнули, а упрямый подбородок взлетел вверх.

— Что значит, в полном здравии?

— Что он в полном порядке и его жизни ничего не угрожает. А мой брак в полной безопасности от стервятников.

Будь я чуточку умнее, знала бы, где следует остановиться.

— Ну все, хватит!

Аарон схватил меня за плечи, и притянул к себе. Он был значительно выше ростом, поэтому мои ноги перестали ощущать твердую почву под ногами.

— Больше никаких игр. Чего ты хочешь?

— Отпустите, мне больно.

Мои слова не возымели успеха. Вместо того чтобы отпустить меня, он, казалось, еще больше стиснул плечи.

— Лана, посмотри на меня. — Превозмогая боль, я посмотрела в его потемневшие глаза. — Я люблю тебя. Стань моей!

— Я замужняя женщина.

— А-а-а.

Аарон, все же отпустил мои плечи. Но придвинулся, стоило мне, ощутив под ногами опору, сделать шаг назад.

— Я знаю, что Дэн взял тебя в жены, лишь потому, что ты провела с ним ночь, и твоя семья настояла на браке. Если ты так жаждешь законности, я готов на тебе жениться. Провозглашу твоего муженька насильником, и заключим брак, как только его казнят.

Мои глаза полезли на лоб от услышанного. Казнить Дэна? Нет! Одна эта мысль причиняла боль.

— Я женюсь на тебе, слышишь. Заведем детей.

Детей. В голове всплыли слова Дэна:

«Не будет семейной жизни».

«Брак для публики и больше ничего».

«Мне не нужны дети от очередной змеи».

Я понимала, что уже приняла решения. И, видимо, давно. Но Аарон предлагает все то, в чем мне отказал Дэн. И эта мысль пролезла золотым червячком голову, а затем спустилась к сердцу. Одно слово, и все мои мечты сбудутся. Одно слово, и я смогу завести семью, о которой так мечтала. Одно простое слово.

Но каким бы красивым ни был червяк, он оставался червяком. Никогда кронпринц не сможет дать мне желаемого. Потому как, с недавних пор, в семье из моих снов, у детей черные волосы, и золотисто-карие глаза. Обнимающие меня руки, были настолько сильны, что могли рубить дрова, но вместо этого, нежно гладили по волосам и носили на руках детей. А мужчина, смотревший на меня золотыми, как у наших детей глазами, был полон любви. И этот мужчина не Аарон.

— Я…

— Скажи «да»

Он склонился ко мне и закрыл глаза. В очередной раз, будущий король, решил, что загнал меня в тупик. Как и в прошлый раз, я наступила ему на ногу. Он не вскрикнул, но отпрянул, взирая на меня с удивлением.

— Повторяю еще раз, — я была полна решимости. — Дэн — прекрасный муж. Я никогда в жизни, не была так счастлива, как бываю, когда он рядом. И я его люблю! Всем сердцем и всей душой.

— Я ведь могу заставить. — процедил сквозь зубы Аарон.

— Тогда я предпочту смерть.

— Лана…

Принц попытался удержать меня. Но я, проскочила у него под рукой и бросилась по дороге, в сторону леса. Вдали слышался голос кронпринца, но я не собиралась останавливаться.

Так хотелось убежать ото всех и всего, чтобы наступила полная тишина, и мысли пришли в порядок.

Слева, немного поодаль от тропинки стоял старый купольный собор, с белыми колоннами, возле которого висела масляная лампа. Не задумываясь, я бросилась в спасительное убежище.

Прекрасный небольшой собор с деревянной мебелью, равномерно расставленной по всей территории, за исключением одной старой кресла-качалки, стоявшей справа от входа.

Именно в этом кресле, я расположилась, медленно раскачивая свое уставшее, от потрясений последних дней, тело.

Аарон не любит меня. Он увлечен тем фактом, что я дала отпор, тогда как остальные стелились перед ним ковриком. Диана говорила, что подобное может произойти. О подобном рассказывала и София. Люди все имеют животные повадки. В мужчинах они развиты больше. Именно поэтому они любят власть.

Дэн же, прекрасный человек, лучший из всех, кого мне приходилось встречать, но он меня никогда не полюбит. Спустя пару месяцев, я поняла причину его гнева по отношению ко мне. Больше всего, в людях он ценит преданность, верность, и благородство души. Я не подходила ни под один из этих пунктов. Потому как только изворотливая змея, способна обернуть недопонимание в выгодную для себя сделку. Именно так я и поступила. Ч-и-т-а-й н-а К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т

В наступившей тишине, мысли текли медленно и размеренно, давая время все осознать. Каким бы ни было мое будущее, одно я знала точно — ничто на свете больше не заставит меня сделать что-либо что подставит Дэна под удар. Я не хочу видеть в его глазах взгляд, полный презрения, который видела в ту ночь, когда он обозначил правила совместной жизни. Не хочу быть «очередной змеей»…

Как тихо.

Только стук кресла о каменный пол разрешал тишину повторяющимися ударами.

Неожиданно к этому звуку добавился тихий треск. Приятный для слуха, но тревожный для сердца. Я открыла глаза и посмотрела на выложенной мозаикой сводчатый потолок, пока мысли рыскала в дебрях памяти в поисках знакомого треска. Затем резко села, остановив размеренное усыпляющее раскачивание. Такой звук, мне доводилось слышать много лет назад. Когда завернутую в водяной кокон, меня выбросили в окно.

Я вскочила и огляделась. Дом пылал! Старые картины, тяжелые гобелены, деревянная мебель.

Слишком быстро все охватило пламенем. Я бросилась к двери, но сверху упала балка, от которой чудом смогла увернуться.

Глаза бегали по зданию в поисках спасительной соломинки. Над моей головой уже клубился дым, скрывая купольный свод, исписанный замысловатыми картинами. Могучие, еще пару минут назад, белые колонны, удерживающие свод, потемнели. Единственный выход был охвачен огнем, как и небольшие окна, в которых треснули стекла. Дышать становилось все труднее и труднее.

Оглядев происходящее и мысленно потянувшись к воде, которой возле этого дворца навалом, я, не получив отклик от источника жизни поняла, что не смогу выбраться. Страх сменился принятием и умиротворением.

Вот оно — решение всех проблем. Я просто сгорю, как и мои родители когда-то, тем самым избавлю мир от своего присутствия. В конце концов, в нашу первую встречу с Дэном, я намеревалась покончить жизнь самоубийством. Да и после, эта мысль не покидала меня. Особенно в первые дни брака, когда супруг приобретал для меня все необходимое, но так, словно это пытка. А затем…

Затем он стал для меня смыслом жизни. Подарил дом, окружил хорошими людьми, дал свободу выбора. То, чего я была лишена всю жизнь. С момента смерти родителей у меня были указания: следовать за труппой, следовать указаниям, соблюдать правила.

Дэн тоже создал правила совместной жизни. Но ни одно из них не причиняло физической боли, только душевные. Жаль, не хватило времени показать, что я могу быть благодарной преданной супругой.

Ну, по крайней мере, умерев сегодня, я все же смогу стать ему хорошей женой. Что может быть лучше вдовца, с хорошей репутацией, и большим достатком.

Я опустилась на колени, спрятала лицо в ладонях и смирилась с неминуемой гибелью.

Я была бы хорошей женой…

— Ты чего делаешь?

Неужели, после всего, что я натворила, меня пустили в рай?

— Лана!

Огромная рука ухватила за талию и выдернула из мыслей.

— Мамочки…

— Говорил же, если так проще, называй меня так.

— Дэн?

Золотисто-карие глаза пробежались по мне в поисках повреждений. Какие красивые глаза могли бы быть у наших детей. Это сон или реальность? Я протянула руку и погладила его могучую шею. Выглядит как настоящий. В те дни, когда я боролась за его жизнь, и раз за разом протирала сильное тело, мне нравилось представлять, как он приходит в себя, и я целую его, обнимая эту самую могучую шею.

— Малышка, не отвлекай, нам надо выбраться.

Он смотрел по сторонам в поисках выхода. Меня же интересовала другое.

— Но ведь это сон, зачем выбираться?

— Тогда почему здесь становится все жарче и жарче?

А действительно, почему? Я посмотрела на пламя и протянула к нему руку. Языки больно лизнули палец.

— Ай!

Нет! Это не сон. Во сне не бывает боли. Значит, Дэн здесь, со мной. В пылающем здании. Сердце сжалось от боли.

— Господин, что Вы здесь делаете и как попали сюда?

Вместо ответа он указал на огромную дыру на том месте, где была дверь. К сожалению, ее уже всю охватило пламенем. Он здесь, со мной. Это так…

Боже, он здесь и со мной.

Он же сгорит вместе со мной.

Бо-о-оже…

— Зачем?

Голос сорвался.

— Что?

Он продолжал искать хоть малейший шанс избежать сожжения заживо.

— Зачем Вы полезли в огонь?

— Как зачем? Ты дыма наглоталась, что ли?

Он пристально посмотрел в мои глаза.

— Если я сгорю, Ваши проблемы будут решены. А теперь Вы тоже сгорите. И я ничего не могу сделать…

Я хотела разреветься, навзрыд, но не было ни единой слезинки. Вся жидкость, что покидало тело, мгновенно испарялась.

— Маленькая моя, — перебил супруг обращением для публики, — поговорим позже, хорошо? А сейчас вытащи нас отсюда.

Я уставилась на него, не понимая, чего он ждет.

— Но я не могу.

— Да-да, помню, ты говорила, что огонь выжигает воду из воздуха, но у меня есть это. — супруг достал кожаный бурдюк и протянул мне. — Хватит?

— Это что? — поинтересовалась, зная, какой реакции подвержен алкоголь, которого коснется пламя.

— Вода. Было видно, но когда ты спасла Диану и младенца… Я поместил тебя в воду, надеясь на то, что это поможет восстановиться. А потом… — он пытался объяснить того, чего не понимал — не знаю, как действует твоя магия. Ты рассказывала про родителей. Что они спасли. Я просто решил держать под рукой воду. Мало ли, вдруг, она тебе пригодится.

Так вот почему я так быстро пришла в себя. Дэн поместил меня в воду, и она восстановила силы. Он снова позаботился обо мне, сам не понимания, что делает и… я бросилась в объятия супруга, не сумев сдержаться. Правда, это могло быть из-за дыма, которого становилось больше. Мой рассудок помутился, и я потеряла чувство страха и стыда.

— Я знаю, — сказал он, отодвигая меня от себя, — что ты совершенно не способна себя защитить, но готова глотку рвать за других. Поэтому, малышка, спаси меня.

Он был прав. Я не позволю ему сгореть со мной. Отойдя на пару шагов, я откупорила бутылку, протянула руку и призвала воду. Та мгновенно отозвалась и вылезла, тонкой длинной змейкой. Что делать дальше я, знала, но боялась падения обломков сверху. К счастью, я часто наблюдала за тренировками супруга, и знала, что эту задачу можно смело доверить ему.

— Дэн?

— М-м-м? — тут же отозвался он.

— Прикрой сверху от всего, что в нас будет лететь.

Ответа не последовало, но он и не требовался. Знала — прикроет. Между нами образовалась стена, тонкая, сплошь из воды. Я развернула ее к проходу, и огляделась на супруга. Он был выше и шире моей стены. Пришлось надавить, делая ее тоньше, но выше.

Я протянула Дэну руку, но вместо этого, он вновь, приобнял за талию. Так было удобнее, не терять концентрацию. Мы двинулись к выходу. По задумке вода все сметала с пути. Но нам стоило поспешить, потому что те крохи, что были в запасе, уже испарялись в разгорающемся пламени.

Каждое движение давалось с трудом. Дым застилал глаза и лишал воздуха. Резкий звук над головой возвестил, что мои опасения оправдались. Но так как до меня ничего не долетело, а супруг продолжал крепко удерживать, легко догадаться, что со своей частью задачи, он справился.

Когда между выходом и нами осталось не больше двух шагов, я остановилась.

— Что случилось? — тут же среагировал Дэн.

— Воды мало. Не получается одновременно убрать завал и потушить пламя.

Я обернулась, пытаясь подобрать слова, с помощью которых смогу объяснить, что заключу его в кокон и выкину из огня.

— Я вернусь и заставлю тебя об этом пожалеть. — сообщил супруг, словно прочитав мои мысли — Я пришел за тобой и уйду только с тобой.

— Я…

— Иди-ка сюда. — Дэн убрал топор за спину, взял меня на руки, и скомандовал. — Оборачивай.

Я подчинилась, потому что иного выбора он мне не предоставил. Зажмурив глаза, спряталась у него на груди, готовясь к неминуемой гибели. Но вместо этого легкие наполнились свежим воздухом, а открывшимся глазам предстала широкая улыбка любимого мужчины, которая потускнела, стоило прозвучать фразе:

— Моя маленькая девочка…

София бросилась обнимать, стоило моим ногам коснуться земли.

— Она здесь откуда?

Дэн смотрел на Рика, что крутил в руке огромный меч, так словно это перышко. Похоже, младший брат мужа ненамного уступает старшему, в силе.

— Прискакала на одном из твоих коней. — ответил он, а затем широко улыбаясь добавил. — А ты знал, что цыгане, чуть ли не заговаривают лошадей. Говорят это какая-то магия. Подтверди, Лана. — он перевел взгляд на меня и хитро подмигнул.

Все, что мне оставалось, улыбнуться в ответ. Я просто не знала, как вести себя с Риком. Его мысли сплошная путаница, настроение переменчиво, как погода глубокой осенью, а взгляд, словно проникает в душу.

— София, — он переключился на ту, что вырастила меня, — а ты заметила, что твое пророчество исполнилось?

— Но тигр и лев не побеждены, и медведь…

Я не понимала, о чем они говорят, но Рик не позволил вмешаться, потому как к нам вышагивал Аарон, с небольшой свитой.

— Обожди минутку.

На этот раз, подмигивание досталось Софии.

— Ваше Величество. — обратился он к Рику. — Рад приветствовать короля горной страны в своем замке. Знал бы о Вашем визите, подготовился бы получше.

Кронпринц хоть и говорил с Риком, но смотрел исключительно на меня, и здание, что пылало за моей спиной. Дэн протиснулся между мной и Софией, прошептав ей: «Теперь она МОЯ, маленькая девочка», и крепко прижал мое дрожащее от пережитого тело, к себе.

Я понимала, что ему необходимо отстояться меня у кронпринца, и что это выступление на публику, но на душе потеплело. Я решила, что научусь радоваться мелочам. Лучше так и рядом с ним, чем вовсе без него.

— Я проездом, исполняю наши договоренности и беру под стражу укротителя тигров в передвижном цирке. — отвечал в это время деверь. — Будем рады видеть вас во время вынесения приговора.

Если бы не крепкая рука супруга, что вовремя прижала к себе крепче, скатилась бы я наземь. Дядя Луи. Он говорил о дяде Луи.

— Не казнят его, не переживай. — шепотом сообщил Дэн. — Но приговор будет пожизненный.

— Пожизненный…

Я не любила дядю, каким бы близким родственником он мне ни приходился. Вот только вся жизнь — это жестоко. Хотела бы я ему помочь, но супруг добавил:

— Я все сказал.

Аарон с Риком же продолжали беседу.

— А каким образом, Вы связаны, с сожженным собором? — спросил кронпринц у короля.

— Тут я ни при чем. — он поднял руки, а затем развел их в стороны.

— Ваш собор загорелся тогда, когда моя похищенная жена, любовалась его красотами. — встрял в разговор Дэн. — Хотелось бы узнать у Вас, каким образом он загорелся. И почему, моя любимая, — мое сердце пропустило удар, несмотря на то, что это игра, — в Вашем замке.

— Вы забываетесь! — почти прокричал Аарон, а охрана за его спиной, потянулась к мечам. — Считаете, что я хотел убить леди Аренс?

— Ах да! — деверь начал шарить по карманам. — Вот, просили передать.

Кронпринц нехотя перевел взгляд на младшего из братьев, принял конверт, вскрыл его и, почти мгновенно побелел. Рик же, сделал шаг вбок, чтобы пропустить своего брата. Дэн отпустил меня, подошел к будущему королю, и, с размаху, врезал гордо выпрямившемуся Аарону.

Мы с Софией вскрикнули от неожиданности. Стража, бросилась на нас с мечами, но кронпринц остановил их одним движением руки.

Дэн.

Я постучал в дверь своей спальни и, не дожидаясь ответа, вошел. Два дня дом галдел от количества находящихся в нем людей. Мы праздновали. Праздновали рождение маленькой Луны, чьи розовые щечки радовали всех вокруг. Праздновали восстановившеюся Диану. Праздновали провозглашение Афины Зэнд следующей правительницей страны песчаных пустынь. Мое выздоровление, спасение Ланы. Все и сразу.

Затем гости потихоньку разъехались. Последними уехала королевская чета. Перед самым отбытием ко мне подошел Адриан и сказал:

— Я навеки буду ходить у тебя в должниках за все то, что ты сделал и продолжаешь делать для моей семьи. Но ты представить не можешь, какой груз снял с моих плеч, наконец, разобравшись, в чем разница.

Я лишь устало улыбнулся в ответ. Король был прав. Я дважды сам разбивал себе сердце, принимая желаемое за действительное. И чуть не потерял самое дорогое из-за страха очередной раз ошибиться. Сейчас же передо мной стоит огромная проблема — донести до супруги правдивость своих чувств.

— Господин, я думала, Вы уже отдыхае…

— Надо обсудить правила. — Она затаила дыхание и смиренно опустила голову. — Но сначала есть вопрос. Скажи, а вот ты принимаешь роды у остальных, помогаешь, а как решить проблему с собой?

— Что я? — удивилась девушка. Определенно такого вопроса она не ожидала.

— Ну, если будут проблемы с ребенком, ты сможешь, преодолевая боль, помочь себе.

— Я не… не знаю. Думаю, если буду находиться в воде… н-н-но я…

— Ладно, когда дойдем до родов, тогда и подумаем. В конце концов, у меня в должниках несколько стран и парочка колдунов.

— Господин, о чем Вы говорите?

— Моя мать умерла, когда пыталась произвести на свет, Рика. — откровенно ответил я, о причине подобного вопроса. — Он, как и Луна, лежал в неправильном положении. К сожалению, у нас не было такой, как ты. У нас вообще никого не было. Только я и отец.

Горько было вспоминать об этом, несмотря на то, что прошло столько лет.

— Мне так жаль.

Лана подошла вплотную и коснулась моего плеча маленькой ладошкой.

— Ты на нее чем-то похожа. — я улыбнулся в ответ на округлившиеся глаза. — Я крупный мужчина, как и мой отец. Не хочу, чтобы любимая женщина умерла, производя наследников.

Супруга отошла от меня на пару шагов, затем еще на пару, затем вовсе подошла к окну и развернулась ко мне спиной.

— Если Вы не против, я покину дом с утра? Сегодня безлунная ночь.

— Покинешь дом?

Либо я дурак, либо что-то идет не по плану.

— Да. Вы же нашли женщину… — Ее голова опустилась к груди, а голос сорвался. — Вы нашли ту, что смогли полюбить и я…

Она не поняла. Я улыбнулся и перевел тему.

— А как ты смогла меня вылечить?

— Вода — колыбель жизни. Мы все состоим из воды. Я вытягивала яд, капля за каплей, и заполняла образовавшийся пробел чистой.

Даже представить не могу, сколько сил она приложила, для столь сложной работы.

— Интересно. Думаю это…

— Зачем Вы забрали меня у кронпринца? — Лана развернулась ко мне всем телом. Ее глаза были наполнены слезами, но в них отражалась злость. — Он хотел жениться на мне, создать семью. А Вы…

— Ты хотела замуж за Аарона?

Было бы любопытно услышать положительный ответ. Тогда мой план по завоеванию жены шел коту под хвост, а наблюдения Рика — одно вранье. Не уверен, что второе не доставило бы мне толику удовольствия. Он зазнался, и иметь в запасе то, чем можно одернуть паршивца неплохо. Но в случае его ошибки, мне пришлось бы искать другой путь, составлять новый план, вырабатывать иную стратегию, а я не хотел.

— Нет. — ответила жена, потупив взор.

— Тогда в чем вопрос?

— Он хотел детей.

Я подошел к Лане вплотную, крепко прижал к себе. Она не сопротивлялась. Глупышка не понимала намеков, что вызывала одновременно умиление и раздражение. Я склонился к самому уху и прошептал.

— Хочешь, мы сделаем так, что каждая комната в этом доме будет заполнена детьми?

Наблюдать за тем, как ее маленькое личико меняется от осознания всего сказанного, доставляло мне удовольствие. Злость сменяется сомнением, превращается в осознание и появляется доверие.

— Четырнадцать детей?

— Тринадцать. — не согласился я. — Все-таки нам нужно где-то коротать безлунные вечера. Но я готов к детям, только если ты обещаешь не умирать.

Ее глаза засияли, а губы растянулись в прекрасной улыбке, от которой сердце забилось быстрее. Одна чертова улыбка, и все, кто был до нее, растворились в черной пелене прошлого. Улыбка, дарующая светлое будущее, бессонные ночи, веселые дни и яркие воспоминания.

Чертова женщина!

— Обещаю. — прошептала она, после чего я, в первый раз за семь месяцев брака, поцеловал ее.

Рик.

Я наблюдал за тем, как отец накрывает на стол, вместе с Ирэн — той самой, довольно молодой соседкой, что часто захаживала к нему. София неотступно следовала за Иен, которая научилась ходить и пыталась изведать весь мир. Дэн вышагивал из леса, под руку со своей, теперь уже, любимой женой, и вез дрова, на сломанной телеге. По какой-то непонятной всем причине мы продолжали чинить ее, хоть и могли купить новую. Пожалуй, это и есть правильная жизнь. Чинить то, что сломано.

— Счастлив?

Элли наклонилась и поцеловала меня.

— Безумно.

Я развернулся и, обхватив тонкий стан жены, посадил ее на колени.

— О чем думаешь?

Она часто задавала этот вопрос. И я с удовольствием отвечал.

— Думаю, что в этом мире, возможно починить все, при должном желании. Думаю, что Дэн прав, когда говорит, что слезы одного цвета у всех людей в мире. Думаю, что каждый из нас проходит через тяготы испытания, чтобы осознавать ценность полученного.

— Ты слишком умен для своего возраста.

Элизабет не могла отпустить ту мысль, что я младше нее на семь лет. Я же, в свою очередь, не понимал, какое это имеет значение.

— А я думаю о Дэне. — ее рука прошлась по моей щеке. — Он наконец-то влюбился в правильную девушку.

Холодный блеск в глазах моей жены, не мог спрятать всю нежность, что таилась в ее душе.

— Он не влюбился, а полюбил.

— Есть большая разница?

Я знал, что она поймет.

— Когда я спросил у Дэна, как он понял, что Лана его любовь. Он ответил, что не смог ее отпустить. Аарон предлагал ему все земные блага, обещая озолотить девушку, угрожал ему, и под конец, пообещал сложить корону. Мой брат отказал. С Дианой все было проще. Она королева, а он дровосек. Он понимал, что Адриана ему не переплюнуть. Дэн не пытался влезть в их отношения. А вот в случае с Адданг…

— Они были на равных. — поняла супруга.

— Да. Именно по этой причине, ее потеря нанесла ему больший урон. Вот только он смог отпустить и ее. В конце концов, был тот, кто смог осчастливить нашу маленькую негодяйку.

— Аарон не смог бы?

— Смог. — я посмотрел на то, как Лана прислонилась к Дэну, что высился за ее спиной, как огромная гора, и поглаживал живот. Вот значит как… — Брат не смог отпустить ее. — закончил я свою мысль, сбитую осознанием будущего пополнения.

— Он уже знал, что любит ее?

Рука жены прошлась по волосам, убирая выбившиеся пряди со лба.

— Говорит, что она ему нравилась. Но думаю, это самообман. Я считаю, что он сам не знает, в какой момент полюбил ее. Просто, когда сердце раз за разом режут на части, ты учишься ничего не чувствовать. Вот и пришлось чувствам прорывать себе путь, сквозь броню сомнения, неуверенности и страха.

Элизабет обняла меня и нежно поцеловала. Мир, наполненный взаимной любовью, куда приятнее мира, наполненного всеми благами человечества. Потому что одинокое сердце не заполнить ничем. Я знал, что Элли разделяет мои чувства, и был благодарен тому, что женщины прошлого помогли осознать тонкую женскую натуру. И я благодарен брату, который прислушался к моим словам, и пустил свою преданную и любящую супругу в душу и сердце.

— Рик? — позвала жена.

— М-м-м?

— Я так люблю тебя.

Я сощурил глаза.

— Это потому что я умный?

— Конечно, — она поднялась с колен и подбадривающе похлопала по спине, — а еще, потому что, ты, как мне известно, умеешь печь прекрасные пирожки.

Я встал следом за женой, хватая ее за талию и притягивая ближе.

— Лучшие! Ты хотела сказать лучшие.