– Третья. До полного бака, – я нетерпеливо прокручивал купюры в руке.

Шрамы на теле жгло, слишком долго я находился в человеческой шкуре. Хотелось быстрее перекинуться в волка и избавиться от зудящей боли. Через несколько часов она станет невыносимой, и к этому времени мне нужно добраться до стаи.

– Не желаете кофе?

– Нет.

– Что-нибудь перекусить? – уточнила девушка, не переставая совершать нужные манипуляции. Над ее головой на экране телевизора извивались танцоры, мельтеша перед глазами и только усиливая раздражение.

– Нет, – рыкнул я, оставляя купюры на стойке и вываливаясь на улицу.

Звуки природы вперемешку с шумом трассы отвлекали.

Пистолет в бак, на табло колонки защелкали цифры.

Я аккуратно растер шею, стараясь переключиться с пульсирующей боли вдоль позвоночника на происходящее вокруг.

Метрах в пятидесяти от меня припарковался черный внедорожник. Его хозяин явно развлекался где-то в затопленных низинах или оврагах. Капли рыжей грязи покрывали всю морду автомобиля, бока и частично крышу.

Дверь распахнулась.

– Оставь… Да никуда… не денется. В полной отключке, – вместе с порывами ветра до меня долетели тихие фразы и запах оборотней. Незнакомый и очень резкий.

Парень вышел с пассажирского места, тут же выцепил меня взглядом. Высокий, слишком худощавый для оборотня в стае. Изгнанный?.. Возможно. Давно я не видел обреченных на верную смерть. Он оскалился и скрылся в соседнем от заправки магазинчике.

Зверь внутри меня вскинулся, зарычав в ответ. Ему не нравился чужак.

– Не наше дело, – прошептал я себе под нос, вынимая пистолет из бака. – Так что успокойся.

Но все же прислушался к происходящему во внедорожнике. Щелчки, стуки и два биения сердца. Одно точно волка – быстрое и сильное. И второе – больше похожее на человеческое. Ни стона, ни слова, ничего – только сердцебиения.

“Не похоже, что кому-то требуется помощь”, – успокоил себя и зверя.

Я перегнал автомобиль, забрал остаток денег, задержался у полки с орешками, выбрал пачку, оплатил и вернулся к машине.

Внедорожник был на месте. У магазина двое оборотней продолжили приглушенную беседу. Они игнорировали меня, хотя точно ощущали присутствие.

Их право. Я и сам не горел желанием вынужденного знакомства.

Взялся за ручку и, только приоткрыв дверь, понял, что у меня пассажир.

Девушка…

Волчица…

Это ее сердцебиение я слышал во внедорожнике.

Я скосил взгляд. Оборотни все еще были увлечены беседой.

Сел за руль, провернул ключ в замке зажигания и выехал на трассу. Инстинкты подгоняли меня. Вынуждали вжимать педаль газа в пол. Увеличить расстояние. Скрыться. И я прислушался к ним.

Моя спутница ничем не выдавала своего присутствия, затаилась за сиденьем, лишь единожды всхлипнув.

Ее запах отличался от привычного. Истертый. Едва различимый. Прозрачный.

Я сделал глубокий вдох, а за ним второй, пытаясь разобраться, что же с беглянкой не так.

“Моя! – зарычал зверь, вынуждая крепче вцепиться в обмотку руля. – Пар-р-ра!”

“Моя!” – бесновался он.

“Пар-р-ра! Семья!”

На тыльной стороне кисти проступила шерсть, я дернул рукой, стряхивая оборот и борясь с желанием взглянуть на ту, что признал зверь. На ту, что предназначалась мне богами. На ту, что я ждал чуть больше двух веков и нашел. А ведь не следовало! Я же Проклятый волк. Мною пугают непослушных волчат в стае, говорят, что я утащу их к себе на гору. Безобразный и жестокий.

Боги явно что-то перепутали. Кто бы ни пряталась в машине – она не предназначалась мне. Не могла…

“Моя…” – зверь думал по-другому.

Он стал более спокойным, зная, что волчице сейчас никуда не деться. Зато человеческая часть сходила с ума. Я даже рассмеялся. Болезненно и тихо, чтобы не напугать. Судя по запаху и слабому, но частому сердцебиению, девушка и так была на грани ужаса. Она же бежала… но от чего? От тех оборотней? Значит, они причинили ей вред?.. Оборотни причинили вред самке… так не должно быть. Это против нашей природы.

“Пар-р-ре больно”, – зарычал зверь, на мгновение перехватывая власть над человеческой половиной. – Вер-р-рнуться! Пор-р-рвать!”

– Тс-с-с, – прошипел я, ощущая, как по спине пробежала дрожь обращения.

Сейчас главное – добраться до дома, взглянуть на нее и убедиться, что волчице… моей волчице не требуется помощь. А уже позже я решу, как поступить с теми с заправки. Я продолжал вжимать педаль газа в пол, обгоняя автомобили и желая приблизить момент знакомства. Когда за моим сиденьем сердцебиение и дыхание чуть выровнялись, волнению уступило любопытство. Какая она? Сколько не силился, не мог представить, вдыхал ее запах, и воображение рисовало размытый женский силуэт. Длинные волосы, покатые плечи, красивый изгиб бедер…

Я тряхнул головой, отгоняя образ. Только дорога, нужно сосредоточиться только на дороге.

Спустя часа полтора дыхание волчицы стало глубоким и размеренным. Уснула. Почувствовала себя в безопасности или просто уступила усталости…

Я сбросил скорость перед съездом на грунт. Она тут же ощутила это, ее сердце забилось раненой птицей.

– Можешь не бояться, – сказал я севшим голосом. – Я не обижу, – слова давались тяжело, царапая горло.

В зеркале заднего вида мелькнула темная макушка.

– Ну вот хоть что-то я теперь знаю. У тебя темные волосы, – после этой фразы волчица вновь спряталась за сиденье и притихла.

Точно приготовилась бежать. Уверен. Только заглуши мотор, открой дверь – и она сорвется с места.

И я боялся. Боялся напугать. Боялся упустить. Боялся разочаровать…

До дома оставалась пара сотен метров.

– Я сейчас остановлю автомобиль. Пообещай не делать глупостей, – попросил и рассмеялся. – Договорились?

В ответ ни слова, только рваные вздохи.

– Мы приехали, – сообщил очевидное. Как же заставить себя разблокировать двери? Даже если побежит, я с легкостью догоню, но иррациональный страх потерять совершенно незнакомую волчицу путал мысли. – Я сейчас помогу тебе.

Я вышел из автомобиля и тут же услышал щелчок. Она закрылась, перебравшись на переднее пассажирское сиденье. Хорошо, что я догадался забрать с собой ключ.

– Эй, – склонился к стеклу, впервые встречаясь со своей парой взглядом. Не такой я успел ее представить… Темные спутанные волосы, затравленный взгляд карих глаз и подрагивающие губы. – Тебе нужно выйти, – прохрипел, борясь с собой, чтобы не достать ее из автомобиля и не прижать к себе.

Она отрицательно покрутила головой, подтянула ноги на сиденье, обхватывая их и крепко обнимая.

– Нет, – произнесла одними губами. Мне даже не удалось услышать голос.

Я обошел автомобиль. Волчица суетливо перебралась на водительское сиденье, увеличивая расстояние между нами. Взглянула на замок зажигания и от досады скривила личико.

– Я не причиню тебе вреда, – пообещал я, стараясь лишний раз не двигаться и не пугать волчицу. – Не веришь?

Она чуть приоткрыла губы и повторила беззвучное “нет”.

Страх волчицы казался реальным. Плотным. Отчего дышать становилось все тяжелее.

– А ты знаешь, кто я? – спросил, не представляя, что же могло случиться с беглянкой. «Моей беглянкой», – поправил себя мысленно.

Она взглянула исподлобья, пожала неопределенно плечами.

Неужели настолько истощена, что не чувствует во мне оборотня?.. Если это так, то становится понятно, почему ее волчица молчала. Не признавала пару. А вот мой зверь сходил с ума. Тянул за жилы. Желал приблизиться. Скулил и просил прикосновения. Но стоило волчице вздрогнуть, как зверь принялся рычать, подсказывая человеческой половине, что нужно вернуться на заправку и найти тех, кто обидел пару.

– Позже, – сказал я тихо, успокаивая волка.

Девушка прищурила глаза, сжалась сильнее и осмотрелась. Видимо, искала того, с кем я веду беседу.

– Смотри, – я показал на дом. – Там я живу. Там тебе будет комфортнее. Ты, наверное, хочешь искупаться и поесть?

На эти слова волчица отреагировала сомнением. Прикусила губу и смотрела то на меня, то мне за спину.

– Ты голодная? – спросил я.

– Нет, – вновь беззвучный ответ.

Ложь. То, как урчит ее желудок, я слышал отсюда.

– Послушай, – сказал я, выкладывая на землю из кармана штанов ключи от автомобиля и телефон. – Давай я докажу, что меня не нужно бояться, – я подхватил край кофты. Хотел избавиться от одежды и показать оборот.

– Отойди! – произнесла она громко надломленным голосом.

– Отойти? Назад?

– Да, – свое согласие она подтвердила кивком. – Еще! – выкрикнула и стала перебираться на пассажирское место.

– Еще?

– Да!

Я вскинул ладони и медленно отступал, не представляя, что она задумала. А потом поймал ее взгляд на телефоне, лежащем на земле.

– Ты хочешь позвонить кому-то? – спросил и увидел подтверждение в карих глазах. – Я не против, звони. У тебя есть близкие? Они волнуются, я понимаю, – я остановился.

Волчица не торопилась покидать салон автомобиля. Она смотрела на меня внимательно, словно пыталась понять, лгу я или нет.

– Я узнал, что ты в моей машине, еще на заправке. У меня было много времени обидеть тебя, но я не сделал этого. И не собираюсь, – зверь ответил тихим рычание на мои слова. Ему не нравилось, что я говорил.

Долгожданный щелчок.

Я набрал больше воздуха в легкие и ждал, сжав кисти рук в кулаки. Заставлял себя стоять на месте.

Волчица медленно открывала дверь, не моргая и не отводя от меня взгляда.

– Не подходи, – предупредила, неуверенно ступая босыми ногами на землю.

Теперь я мог рассмотреть ее. Высокая, пугающе хрупкая. Слишком тонкие запястья и лодыжки…

Что же с ней случилось?!

– Не подойду. Звони, – ответил я, едва сдерживаясь.

Но у волчицы были другие планы. Она опасливо приблизилась к телефону, схватила его и сорвалась с места. Несколько метров пробежала по накатанной дороге и свернула в лес.

– Стой! – крикнул я и побежал следом.

Она петляла между деревьями, лишь единожды обернувшись. Спотыкалась, падала на колени, царапала ладони, но продолжала свою борьбу.

– Да стой же! – я настиг ее у резкого спуска, и если бы не ухватил за локоть, то сейчас волчица летела бы вниз. – Стой, – повторил, не зная, что сказать еще, прижимая дрожащее тело и не позволяя сдвинуться с места. Пеленая руками.

Беглянка дернулась. Один раз. Второй. Третий. Зарычала от отчаяния.

– Отпусти! – выкрикнула, стараясь ударить меня по голени, отдавить ступню.

– Это бесполезно, – ответил я.

– Отпусти… – уже с мольбой.

– Не могу! Тебе явно нужна помощь, – попытался оправдать свой резкий отказ. – Давай все же зайдем в дом. Ты спокойно позвонишь, отдохнешь, дождешься, когда за тобой приедут.

Мое нежелание расставаться было настолько очевидно, что даже без интуиции оборотня можно было услышать ложь в словах.

– Я выронила телефон, когда бежала… – произнесла она в сторону, ни разу не взглянув мне прямо в глаза.

– Не проблема. Мы найдем его, – ответил я и чуть ослабил хватку. – Идем?

– Хорошо, – согласилась волчица.

Я крепко взял ее за запястье и повел, и чем ближе мы были к дому, тем отчетливее было сопротивление.

– Тебе не нужно бояться, – наверное, уже в сотый раз повторил эти слова. – Смотри, – я протянул свободную руку и продемонстрировал частичный оборот.

Мои пальцы удлинились, вместо человеческих ногтей проявились темные когти, на кисти пробивалась темная шерсть. Хотел успокоить. Показать, что со мной она в безопасности, что знаю ее природу, а беглянка рассудила действия по-другому.

– Ты с ними… – выдохнула она и с остервенением попыталась освободиться. Рычала, царапалась, не глядя, била руками и ногами, лишь бы я разжал пальцы на ее запястье. – Ты вернешь меня им! Я не хочу! – по щекам покатились крупные слезы. Волчица их грубо смахнула, обтерев рукавом кофты. Не хотела показывать слабость. – Я убью тебя, если ты тронешь меня, – предупредила, глядя с отчаянием и ненавистью. – Я смогу, – добавила она.

– Я не с ними! Не с ними, – ответил, позволяя волчице вырваться. Она пятилась, ступая перепачканными в земле ступнями по молодой траве, оставляя грязно-алые следы.

– А я гадала, как они не могли заметить меня. Не услышать, как я вышла из машины. А это был план. Ваш план. Они отпустили.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, но тех оборотней я сегодня встретил впервые.

Волчица не верила, продолжала отходить назад.

Сколько страха в ее словах, в её коротких резких движениях…

– Ну, конечно, – скривила губы. – Я должна была считать тебя спасителем… Теперь мне все ясно.

– Послушай! – оборвал я громко. – Я клянусь перед богами, что не имею никакого отношения к тому, что с тобой произошло. Хочешь, на алтаре Селены произнесу клятву? Давай спустимся к стае…

– К стае? – спросила она, тяжело дыша.

– Да, к стае. Дорога, по которой мы приехали, ведет в поселение. Аккуратнее! – волчица запнулась о ступень крыльца и, если бы я не придержал, рухнула на спину. Она тут же выдернула руку, отбежала и прижалась к стене дома. – Чер-р-рт, – вырвалось из груди рычанием. Да я с ума сойду от ужаса, что плескался в ее глазах! – Мое имя Таир, – я медленно протянул руку.

Она взглянула на нее и сжалась сильнее.

– Где я? – спросила тихо.

– Теперь в безопасности.

– Не думаю, – прошептала, затравленно осматриваясь.

Я считал, что знаю все о боли. До этого момента так считал. А теперь я уверен, что нет боли сильнее, чем когда видишь собственную пару изможденной, измотанной, потерявшей веру во все и во всех вокруг. Эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что мучила меня дольше сорока лет. Шрамы пульсировали и сейчас, но было откровенно плевать, хотелось лишь хоть как-то облегчить страдания волчицы. Волчицы… Я ведь даже не знаю её имени.

– Я Таир, а ты?..

– Миа, – ответила дрогнувшим голосом. – Меня зовут Миа, – произнесла громче и увереннее.

– Приятно познакомиться, – сказал я и стушевался. Вряд ли наше знакомство можно назвать приятным.

– Так из какой ты стаи? – спросила она, продолжая жаться к деревянной стене.

– Из стаи Тураева. И мы сейчас на её территории.

– Так далеко… – прошептала она.

Мии хотелось верить моим словам. Среди отчаяния вспыхнула искра надежды.

– Спроси еще что-нибудь. Проверь.

– Я не знаю, что спрашивать, – ответила она честно. – Я не знаю о вашей стае ничего, что бы ни было известно всем оборотням, – обняла себя руками под моим пристальным взглядом. – Ты мне обещал телефон, – напомнила несмело.

– Да. Без проблем. Только его нужно найти, – я окинул взглядом территорию перед домом. – Мне же не придется опять бежать за тобой? – сделал несколько шагов к дороге.

– Нет, – пообещала Миа. Не лгала.

Ее страх никуда не ушел – он превратился в настороженность.

Глядя себе под ноги, я пробежался по пути волчицы, каждое мгновение прислушиваясь к шорохам и скрипам. Телефон нашел у места, где она свернула в деревья, и поспешил вернуться.

– Нашел? – спросила Миа, вздрогнув при моем появлении. И оно не было резким. Что же ты пережила, моя девочка?..

– Да, – ответил я, чувствуя внутреннюю борьбу. Какая-то часть меня говорила, что не нужно было находить гаджет или стоило сказать, что он разбился. Максимально оттянуть момент, когда она захочет уйти.

– Можно? – она оттолкнулась плечом от стены, сделала несколько шагов навстречу, раскрыла ладонь. Неуверенно, боязливо, словно гадая, игра это или я действительно не несу угрозы.

– Держи.

– О-о-о, – выдохнула волчица. – Спасибо… спасибо, – дрожащими пальцами набирала на экране цифры. Она все еще не верила мне. Пошли гудки. Долгие, гулкие. Миа нетерпеливо посматривала на экран, проверяя, не сорвался ли звонок.

– Алло, – ответил мужской голос.

– Адам! – воскликнула она. – Адам, это я, – затараторила. – Я… я… – по ее щекам потекли слезы. – Я в стае Тураева.

– Миа?! – переспросил голос радостно.

– Я, – она рассмеялась, присаживаясь на деревянный настил и, кажется, совершенно забывая обо мне.

– Заноза, с тобой все в порядке?

– Угу… – Миа стирала пальчиками влагу со щек, а я сгорал от ревности. К простому голосу на другом конце телефона.

– Как ты оказалась у Тураева?

– Не знаю… Случайно… Я сбежала. И ты был прав… волчата были у них. У них! Слышишь?

– Слышу. Не думай сейчас об этом. Оставайся на месте. Я выезжаю.

– Хорошо. Хорошо, – повторила она, с тоской глядя на потемневший экран.

Я не знал, что делать. Как вести себя с Мией дальше? Внутри меня клокотал несовместимый коктейль из ревности, радости, страха, боли, желания оберегать, нежности…

– Войдем в дом? – спросил я. – Ты же не будешь ждать на крыльце.

Она подняла на меня заплаканное лицо.

– Спасибо, – произнесла с искренностью и благодарностью.

Миа переступала порог настороженно.

– Здесь ты в безопасности. На территории стаи, – добавил, поправляя себя. – Хочешь есть?

– Очень.

– Кухня слева, – остановил себя, чтобы не коснуться волчицы. – Садись, – отодвинул стул и сразу отошел.

Я заставил себя заняться ужином, не разрешал смотреть на волчицу, только слушал ее сбивчивое дыхание.

Спину и затылок жгло от изучающего взгляда, что я изредка ловил в отражении окна.

– Ты живешь один? – наконец она заговорила со мной.

– Да. Раньше мы жили с сестрой.

– Она переехала? Встретила своего волка?

– Она погибла, – ответил я коротко.

– Извини. Я не хотела, – произнесла тихо Миа и замолчала. – Кто это?! – спросила, вскочив со стула.

Звук мотора приближающегося автомобиля привел ее в ужас.

– Наш Альфа, – я говорил спокойно. – С ним точно уже связались из твоей стаи. Можешь сама посмотреть.

Расстояние до окна волчица преодолела бегом. Взглянула и нервно мне улыбнулась, замечая Алима. Выйдя из автомобиля, оборотень потянул воздух и недовольно мотнул головой.

– Садись есть, – я поставил на обеденный стол отварное мясо, овощи, хлеб и упаковку сока. – Альфа приехал ко мне.

Я поспешил к входной двери, зная, что Алим не будет ждать моего приглашения. И не ошибся.

Альфа прошел в дом.

– Я приехал за волчицей Лесмана. Она будет ждать приезда своих в моем доме, – слова звучали приказом. Громко. Миа их точно услышала.

– Она останется у меня!

Он удивленно вскинул брови. Впервые я открыто не повиновался.

– Таир-р-р, – его голос угрожающе завибрировал, – это не обсуждается. Я пообещал Лесману, что его самка будет в безопасности.

“Его… его… его самка…” – пульсировало в сознании человека и зверя. Тут же на моей шее, руках и груди проступила шерсть. Волк был готов драться с вожаком. Драться за свою семью, за свое будущее.

– Она – моя пара! – зарычал я в ответ. – И она нигде не будет в большей безопасности, чем рядом со мной. А Лесман может прийти сюда… я не откажусь от беседы с ним.

Мой невольный спаситель вернулся в кухню, присел на край столешницы и спросил прямо:

– Ты же слышала весь разговор?

– Да, слышала, – ответила я. – Для этого не нужно обладать острым волчьим слухом.

Их беседа с Альфой больше напоминала потасовку, из которой победителем вышел Таир. В какой-то момент я думала, что все перерастет в полноценную схватку, но Тураев отступил.

– Тогда мне нет смысла повторять сказанное, – я отрицательно покачала головой. Оборотень ухмыльнулся. – Ешь, – он указал подбородком на тарелку. – До приезда твоего… Альфы ты останешься у меня. Можешь не бояться и выходить на улицу. Наша стая уже патрулирует территорию.

– Спасибо, – я вернулась на свое место. Желудок скручивало болезненными голодными спазмами, но я не могла заставить себя съесть хоть что-то. – Я ничего не чувствую, – призналась я честно, поглядывая на оборотня. Широкоплечий, довольно высокий, из-под рубашки проглядывали рисунки татуировок, темные короткие волосы, многодневная щетина, почти черные глаза, смуглая кожа…

– Я уже это понял, – он растер двумя руками лицо. – Я… – повернулся ко мне спиной. – Я не трону тебя и не применю Право волка. Обещаю, – по его спине пробежала дрожь. – Просто буду рядом, – добавил, доставая чистую тарелку. – Если ты боишься…

– Боюсь, – ответила быстро и не раздумывая.

Таир дернул головой, вцепившись в край столешницы. Я не видела лица, но думаю, что он злился.

– Я сообщу об этом Альфе. Кто-то поднимется к нам. Ты не останешься со мной наедине. Ешь, – повторил он глухо. – Я подготовлю тебе чистую одежду и уйду. В доме тебя никто не потревожит. Даже я. Можешь принять душ, выспаться, – он оставил меня одну.

Поднялся на второй этаж. Я слышала поскрипывание половиц под тяжестью хозяина дома, звуки открывающихся створок шкафа, хлопки ящиков комода. Вновь шаги, только уже вниз по лестнице.

– Одежда на кровати. Я буду рядом. На улице, – сообщил, не входя в кухню.

Таир прошёлся вокруг территории дома, остановился у автомобиля, уперев ладони в капот, долго стоял без движения.

Я наблюдала за происходящим из кухни.

Мужчина вскинул голову к небу, пошатнулся, сделал несколько шагов назад и опустился на землю уже черным волком. Крупным, мощным, крепким, с лобастой мордой.

Зверь переминался с лапы на лапу, стряхивая остатки одежды. Дернул шкурой, неторопливо, обернулся вокруг своей оси и лег. Он безошибочно нашел меня взглядом, прижал уши, положил огромную голову на скрещенные лапы.

Кажется, Таир собирался сдержать свое слово.

Я отошла от окна, выпила два стакана сока, игнорируя овощи и мясо. Как же это вкусно! От сладости свело скулы. Не думала, что буду скучать по таким простым вещам. И еще все дни, проведенные в подвале, я мечтала о неограниченном доступе к теплой воде. Я позволила себе подняться на второй этаж, найти ванную комнату и хорошенько умыться. Принять душ, как и сменить одежду, мешал страх. Страх, что изгнанные настигнут меня в самый неподходящий момент. Этот же страх мешал уснуть. Я распахивала глаза от каждого скрипа, завывания ветра, тихих разговоров на крыльце дома, буквально в две-три фразы, от криков птиц… да от всего. И я совершенно по-детски боялась пропустить появление Адама. Уговоры, что Лесман приедет не раньше чем к вечеру следующего дня и что он не вернется в стаю без меня, не срабатывали. Разумом руководили эмоции и давящее чувство беспомощности. Несколько раз я пробиралась к окну – ничего не менялось. Черный зверь оставался на своем месте, и каждый раз он поднимал взгляд, чувствуя мое внимание.

Таир признал во мне пару.

Я его волчица, если можно меня теперь так называть, а он – мой волк.

Сколько ни повторяла это про себя – ничего не чувствовала. Внутри оглушающая тишина. Пугающая до дрожи. А что, если звериная часть меня действительно мертва?.. Что, если я больше никогда не услышу мысли моей волчицы, не увижу образы, не смогу обернуться и пробежаться в звериной ипостаси?

Что же они со мной сделали?.. И для чего? Для чего лишать оборотня зверя?!

События последних дней я помнила исключительно урывками, и по большей части это были ощущения. Полумрак, жуткая горечь на языке, холод, сырость и постоянное чувство голода. А еще тишина. Я больше не чувствовала и не слышала волчицу. Она притихла. Нет! Ее убили… И я решилась на отчаянный шаг. Сбежать, пока есть хоть крохотная возможность. Я действовала интуитивно, как только оба оборотня вышли размяться и переговорить, выбралась из машины и не придумала ничего лучше, чем забраться в припаркованный рядом автомобиль. Владелец успел его заправить, а значит, не будет задерживаться и отправится в путь. Куда? Мне было все равно. В любой конец страны, максимально дальше от тех, кто когда-то назывался оборотнями. От тех, чью природу сломали, извратили, подчинили. Я бы не пожелала встретиться и врагу с ними. Они предали свою расу, предали нашу природу, предали богиню. Забыли непреложные законы, что соблюдаются нелюдями тысячелетиями. Разве можно принести вред более слабому, а самке?! И разве можно отобрать у волчицы ее потомство?.. Самое ценное, что может быть в нашей жизни.

Пытаться уснуть было бессмысленным занятием. Мне не удавалось провалиться в сон даже на пару минут. А так хотелось забыться.

Другие звуки, другие запахи… пусть не такие острые, как прежде, но все было вокруг чужим и пугающим своей неизвестностью. Смогу ли я когда-нибудь ощутить себя в безопасности? Или так и буду вздрагивать при каждом шорохе?

Надеюсь, дома я верну себе спокойствие. Среди стаи, где все-все знакомо. Но нужно признать, теперь моя жизнь не будет прежней. Когда я вернусь домой… если я вообще смогу это сделать. Не стоит обманываться… Ведь Таир заявил права на меня перед Альфой и перед стаей. И во многом моя судьба сейчас зависела от него. Никто не пойдет против оборотня, узнавшего свою истинную. Какой он – волк, предназначенный мне Селеной? На первый взгляд кажется терпеливым, внимательным, добрым… Хоть бы я не ошиблась!

Я приподняла край покрывала, сдвинулась к подушке и вдохнула запах Таира. Едва-едва ощутимый. Смесь хвои и влажной земли. Таким я его чувствовала сейчас. И вновь волчица молчала. Говорят, когда люди слышат в своей голове голоса, это считается ненормальным, признаком психического заболевания, а я сходила с ума от тишины.

Я так и продолжала блуждать взглядом по погруженной во тьму комнате. Совершенно простой: кровать, тумба только со стороны, где спал хозяин, шкаф, узкий письменный стол у входа и стопка книг. С появлением первых лучей солнца напряжение в теле и в мыслях стало меньше, звуки за окном привычнее, как и голоса незнакомых мне оборотней. Я их даже научилась различать. Никогда не могла понять, почему те же самые вещи ночью кажутся опаснее и пугающее.

Наконец я прикрыла глаза без удушающего чувства страха. Розоватый рассвет развеял пугающие тени. И я незаметно для себе вернулась в недалекое прошлое, в тот подвал. Мрачный, холодный и влажный. Единственным источником света в нем служила лампочка у самого входа в коридор. Моя камера, а по-другому это помещение просто невозможно было назвать, находилась почти в конце.

Под дверь круглосуточно проникал слабый желтоватый свет. В первые недели заточения его хватало, чтобы различать обшарпанные стены вокруг. А потом я перестала видеть царапины на синей краске.

Во сне я в подвале не одна. Совсем недавно нас было четверо, а сейчас я и Карина. Все узницы были волчицами. Из разных стаи, разного возраста – это мы выяснили, общаясь друг с другом. Объединяло нас лишь одно: ни у кого из нас не было истинных пар. И вот опять звон ключей, скрежет двери, гулкие шаги. Сердце долбится о грудную клетку, я жмусь в дальний угол комнаты, гадая, заберут ли меня с собой или вновь вольют горькое варево, до боли сжав челюсти, чтобы я открыла рот.

Я знаю, что все вокруг ненастоящее. Кошмар. И на самом деле я далеко от того ужасного места. В безопасности! В доме Таира. За его стенами патрулировали оборотни из стаи Тураева. А уже вечером приедет Адам. Но страх невозможно побороть, он реальный. Удушающий.

В моем сне дверь распахнулась с противным скрипом.

– Привет, малышка, – заговорил оборотень. Он один. А когда только я попалась в их ловушку, им приходилось удерживать меня втроем. – Будь умницей, – подошел вплотную. В одной руке металлическая кружка, другой он схватил меня за волосы и удерживал. – Пей, – приказал.

Я не противилась приказу, выпила две трети, а остатки набрала в рот и выплюнула сразу, как оборотень вышел. Я не знала точно, что за отвар нам давали, но догадывалась. Что-то подобное ведьма варила для Адама Лесмана, когда он еще не был Альфой и пытался приглушить свою звериную половину.

И снова темнота и узкая полоска света под дверью.

– Эта в отключке. Забирай, – слышу второй голос.

Мне снилась ночь, когда они забрали Карину. Я переживала те ужасные минуты вновь.

– Даже не шевелится.

– Как бы не откинулась. За это нас по голове не погладят.

– Не должна. Сердцебиение ровное. Повезли.

– Карина?! – воскликнула я, зажимая ладонями рот. Крики не помогут. Ни мне, ни ей. Она больше не вернется… еще никто не вернулся… Слезы полились двумя горячими потоками по лицу. – Это лишь сон, – напомнила я себе. – Просто сон. Сон! – повторила громче, заглушая тяжелые шаги. – Сон… жуткий сон…

– Миа, – встревоженный голос ворвался в кошмар. Глухой, нечеловеческий. Я обернулась на звук, всматриваясь в темноту. – Миа! Все хо-р-р-р-ошо, я тут, – голос рокотал совсем близко, я почувствовала тепло прикосновения на своей щеке. – Пр-р-роснись. Миа! – с рыком ощутила толчок в плечо и наконец распахнула глаза.

Рядом с кроватью стоял Таир. Кажется, я кричала во сне и напугала оборотня.

– Спасибо, – прошептала я, суетно присаживаясь, хватая ртом воздух и стараясь справиться со сбившимся дыханием.

– Что тебе снилось?

Я взглянула на оборотня. Короткие волосы в беспорядке, рваное частое дыхание, словно тот пробежал длинную дистанцию, наспех одетые спортивные штаны. Мой взгляд скользнул вверх по торсу, изрисованному множеством рисунков и странных надписей. Это были не просто красивые картинки. Некоторые из них я видела в старых книгах.

– Это печать Жизни? – уточнила я.

Вопрос не понравился оборотню.

– Что еще ты узнаешь? – спросил он грубо.

– Больше ничего, – соврала я.

Таир уловил ложь. Улыбнулся криво.

– Так что тебе снилось?

– Место, в которое я никогда больше не хочу возвращаться.

– Ты там была одна?

– Нет, – я отрицательно покачала головой. – Нас было четверо. И я не знаю, что случилось с другими волчицами.

– Скорее всего, им повезло меньше, чем тебе.

Я прекрасно это знала, но боялась себе признаться. Вряд ли кто-то станет удерживать тебя в течение нескольких месяцев, доводя до истощения, чтобы потом подарить свободу.

– А я могу задать вопрос? – спросила я.

Таир кивнул.

– Задавай.

– За что тебя прокляли?

– За что тебя прокляли?

Я не ошибся, Миа узнала и другие знаки, изображенные на моем теле. Не удивлюсь, если прочла все. Откуда только такая осведомленность?..

– За убийство, – ответил честно. Не вижу смысла скрывать правду. Все равно в какой-то момент все тайное становится явным.

Волчица долго смотрела на меня, сохраняя молчание.

– Ты же это сделал не просто из жестокости?

Я ожидал другой реакции, а она пыталась понять меня. Искала оправдание.

– Нет.

– Хорошо, – таким образом Миа поставила точку в разговоре, сдвигаясь к краю кровати и несмело спуская ноги на пол. – Я могу сходить в душ и воспользоваться твоей одеждой? Утром не выглядит все таким опасным, – добавила, отводя взгляд. Я ее смущал.

– Ты можешь не спрашивать на это разрешения. Это и твой дом.

Вот теперь точно напугал. Даже зверь почувствовал выплеск адреналина. Зарычал недовольно.

– Я не готова к этому, – сказала она, по-детски оттягивая рукава на кофте и пряча в них киски рук.

– Я не настаиваю, – ответил я, направляясь к двери. – И я буду ждать.

Скупая улыбка послужила мне ответом.

Больше я не задерживался в спальне. Сбежал. Находиться рядом со своей парой оказалось настоящим испытанием. Мне хотелось приблизиться к ней и не видеть недоверия и страха в глазах. Не бояться оттолкнуть неверным словом или резким жестом.

А еще эти крики… Я не мог их выкинуть из головы. Миа надрывно звала кого-то во сне. На ее ресницах блестели капли слезы… Это было хуже любого проклятья.

– Проклятье… – повторил себе под нос.

Нужно одеться. Прикрыть шрамы, покрытые татуировками. Скоро они вновь начнут неприятно тянуть, чуть позже – зудеть, и пока я вновь не приму звериную форму – после болезненно пульсировать.

В машине я взял футболку из дополнительного комплекта одежды на случай непредвиденного оборота. Всё это время со второго этажа доносились звуки льющейся воды. Непривычно. Я уже несколько десятилетий жил один. Почти беззвучные шаги, скрип, тихое бормотание. Интересно, что так озадачило Мию? Еще пара минут – и она вошла в кухню.

– В этот раз ты поешь, – настаивал я.

В моей одежде волчица смотрелась жутко худой. Горловина футболки открывала острые ключицы и одно плечо, чуть прикрытое темными влажными волосами.

Чер-р-рт!

Да десятилетний волчонок смотрелся бы не так жалко.

Я сам не понял, как подошел и приподнял край футболки, обнажая живот Мии.

– Что ты делаешь? – отпрянув, испуганно она спросила.

– Ты почему вчера отказалась от пищи? Ребра… их видно.

Она заправила футболку под резинку спортивных штанов, подтянула вырез, пытаясь хоть как-то закрыться.

– Я сейчас поем. Что там? – взглянула на плиту. Не разозлилась на мою настойчивость.

– Курица и картошка. Холодно?

– Очень. Я практический всегда мерзну.

Пока волчица боролась с казавшейся на ней безразмерной толстовкой, я накрывал на стол.

– Я вся могу поместиться в капюшоне, – оправдывала свою нерасторопность. – Наконец-то, – оправила полы, закатала на пару оборотов рукава. – Спасибо.

– Не за что. Тебе идет.

Волчица фыркнула.

– Не ври, – ответила с подкупающей простотой. Живо, без раздумий. Словно мы давно знакомы. И обстоятельства, столкнувшие нас, уже забыты.

Миа села напротив и принялась за еду, делая вид, что не замечает моего внимания. А я старался сосредоточиться на содержимом тарелки. Не выходило. Зверь то затихал, рассматривая свою пару, то настойчиво намекал, что хочет приблизиться.

– Не смотри. В свое оправдание я могу сказать, что очень голодна, – произнесла она, потянувшись к хлебу.

– Ешь, пожалуйста, – я придвинул свою порцию.

– Я ведь не откажусь. И ты останешься голодным. Не пожалеешь?

– В холодильнике достаточно продуктов, за меня не беспокойся.

Я всегда знал, что с обретением истинности оборотень зацикливается на своей паре. Обыкновенная забота о ком-то перерастает в потребность. Что уж говорить о желании защитить и не делить свою избранную. А теперь я ощущал это на себе.

Делить Мию я не был готов!

Уже через несколько часов приедет Альфа ее стаи. Слова Алима так и дергали за нервные окончания: “Я пообещал Лесману, что его самка будет в безопасности”.

Что именно они значили? Его – это принадлежность к стае или более личное?

“Моя!” – зверь не просто поддерживал недовольство человеческой половины, он бесновался, готовый драться за свою волчицу. Вгрызаться в плоть, рвать. И ему было плевать, насколько соперник превосходил по силе. Альфа он оборотней или Высший демон.

– Что-то не так? – поинтересовалась Миа. – Ты чувствуешь опасность? – она встревоженно смотрела в окна.

– Нет. Никакой опасности, – я поторопился заверить, ощущая появление Альфы. – Зверь нестерпимо хочет с тобой познакомиться. Приходится сдерживать его. Доедай, мне нужно переговорить с Алимом, я быстро вернусь.

Слова не успокоили волчицу, она встала из-за стола вместе со мной. Я вышел на улицу и подошел к Альфе, а Миа осталась в дверях.

– Я надеялся переговорить наедине, – сказал Алим на грани слышимости.

Мы отошли.

– Ее ищут? – спросил, игнорируя накатывающую волнами тревогу.

– Да. Сегодня на северной границе стаи заметили внедорожник с заправки. Оборотни пока не решились ступить на нашу территорию, но думаю, это дело времени. Я пришел попросить Мию помочь. Своим присутствием она вынудит их действовать.

– Ты в своем уме? – вырвалось у меня рыком. Во время разговора я держал Мию в поле зрения. Она напряженно наблюдала за беседой, крепко обнимая себя за плечи.

– Я понимаю тебя, – Алим пытался успокоить. – Я знаю, что такое пара. Знаю, как волк беснуется, когда твоя женщина в опасности… – шептал на грани слышимости.

– Да ничего ты не знаешь! – ответил я в полный голос. – Марису ты забрал из семьи. До встречи с тобой она жила, окруженная заботой и добротой. Вы встречались, разговаривали, притирались. А она? – я невольно дернул головой в сторону Мии и заговорил шепотом: – Она бежала от кого-то. Пряталась в моей машине. И это было вчера!

– Позволь все же поговорить.

– И не рассчитывай. Даже если она согласится сама, я ее не пущу.

Альфа хмыкнул и попытался еще раз меня убедить.

– Она не пострадает. Я лично буду сопровождать. Ты же понимаешь, что нам нужно поймать этих уродов. Миа не первая и не последняя. Ты и сам слышал новости из других стай. Это общая проблема. Всех нас. Кто-то ведёт планомерную охоту на волчиц и на потомство. И они слишком осторожны, а сейчас у нас есть реальный шанс больше не бояться за наших женщин и детей.

– Плевать! Миа не будет больше страдать, – зверь зарычал в подтверждение моих слов. – Она слаба, не чувствует волчицу. Не ела и не спала толком. Эту ночь пролежала, сжавшись на кровати, не разобрав постели. Поверх покрывала! Боялась, что в любую секунду ей придется бежать. И ты просишь, чтобы я подвергал ее опасности? Сказал идти к тем, от кого она бежала? Исключено, – Алим взглянул мне за плечо. Я инстинктивно закрыл собой Мию. – Даже не пытайся. Не допущу.

– А что, если это как-то связано с Тессой?

Упоминание о сестре сделало свое дело. Зверь среагировал первым – приготовился вступить в бой. Он угрожающе огрызнулся, частично трансформируя тело. Треск мышц и ткани футболки мерзко ударили по слуху.

– Тем более. Ты забыл, чем все закончилось? – спросил я.

– Тише, Таир. Не забыл.

– И это не может быть связано с событиями почти полувековой давности.

– Ты не можешь это знать наверняка.

– Не могу, – согласился я. – Но я и не буду проверять ценой безопасности своей пар-р-ры. Ценой ее жизни…

От мысли вновь увидеть в глазах Мии слезы тело заходило ходуном. Зверь активно пытался взять верх над человеком, чтобы на языке силы объяснить: того, о чем просит Альфа, не будет.

– Я тебя услышал, Таир, – он был недоволен, но не стал настаивать и не посмел обратиться к Мии, игнорируя моё предупреждение. Понимал, что это закончится схваткой. – Я могу попросить одежду Мии? Для охоты нам нужен ее запах.

– На это я могу пойти, – я медленно отступал. Зверь не давал отвести взгляд от Альфы.

– Я не сдвинусь с места, – заверил меня Алим. – Обещаю.

Повода не доверять ему у меня не было. Альфа пользовался уважением у членов стаи, и если он обещал – значит, так и будет. Я смог заставить зверя повернуться к нему спиной, Миа продолжала стоять на пороге доме. Она смотрела испытующе, ждала моего приближения и новостей, что я озвучу. И вновь страх на грани ужаса во взгляде. Вновь короткие нервные движения, словно передо мной не сильная волчица, а маленький мышонок, загнанный в угол.

Последние фразы мы озвучивали в полный голос. Уверен, Миа догадалась о теме разговора.

– Они знают, где я, да? – спросила, как только я ступил на крыльцо. – Поэтому пришел Альфа?

– Нет. Не знают.

– Но все равно ищут. Они боятся своих хозяев, я слышала. Очень боятся. Они не могут вернуться без меня.

Все слова бьют больно, словно я получал удары наотмашь.

– Значит они не вер-р-рнутся, – пообещал я. – Миа, – позвал я волчицу, – оборотней лишь двое, и я видел их собственными глазами. Они не истощенны, но явно потеряли часть звериной силы. На территории ты в безопасности. Со мной в безопасности. Но нужна твоя одежда, я могу ее взять?

Пару секунд она смотрела с непониманием.

– Вы их поймаете? – спросила она. – Да?!

Как же мне хочется подойти ближе к волчице. Коснуться щеки, провести большим пальцем по искусанным губам, прижать к себе, напитаться ее теплом…

– Да. Этим займутся мои братья. Я буду здесь, с тобой.

Мии не понадобилось время на раздумья.

– Я сейчас принесу, – произнесла тихо. – Но… я не хочу встречаться с ними. Не могу… – пальцы, сжимающие сверток, подрагивали.

– Этого не будет.

Забрав вещи, Альфа ушел, и мы с волчицей остались наедине.

Истинная пара. Предназначенная мне богами. Та, с кем я проведу жизнь. Она подарит мне потомство. Станет смыслом существования. Сделает сильнее. А пока она вжимается в спинку кресла, поджав ноги и прислушиваясь к звукам с улицы. Не смотрит на меня. И я не могу понять, я вновь пугаю ее своим присутствием или?..

Я встал. Волчица встрепенулась, подалась вперед, словно хотела пойти за мной.

– Ты уходишь? – спросила она. – Куда?

– Не хотел… напрягать тебя своим присутствием, – ответил честно.

Она нахмурилась. Часто-часто заморгала темными длинными ресницами. Вот-вот на ее глазах вновь заблестят слезы.

– Не уходи! – попросила на выдохе. – Пожалуйста.

В любой другой момент я был бы счастлив услышать эти слова, а сейчас они заставляли болезненно сжиматься сердце. Не так я представлял себе встречу со своей избранной. В голове стояла совершенно другая картина – идеальная. Но ее я выдумал до того, как на моем теле появились печати, позволяющие остаться в этом мире и не отправиться вслед за сестрой. Настоящая же встреча с парой выглядела злой шуткой, словно Богиня захотела подразнить меня. Показать счастье издалека и смотреть, как я буду гореть и дальше.

– Поймали. Не без помощи, но поймали. И Лесман уже прибыл, это он помог выследить изгнанных. – голос Альфы звучал громко. Миа услышала, улыбнулась боязливо, словно не верила, привстала из кресла. – Мы сейчас у выезда на трассу, на территории заброшенного хозяйства. Ты бы глянул на них. Точно те? Не хочется узнать, что еще кто-то разгуливает по нашей территории.

– Я хочу поехать с тобой, – произнесла волчица торопливо, обжигая грудину ревностью. – Можно?

Она в очередной раз удивляла. Спрашивала разрешения встретиться с собственным Альфой.

– А разве я могу тебе отказать? – спросил я, получая искреннюю улыбку в ответ. – Мы скоро будем, – сообщил Алиму и сбросил вызов. Я дал зверю немного успокоиться и после поднялся на ноги. – Едем.

– Надеюсь, поймали именно тех, – произнесла Миа, занимая пассажирское сиденье.

– Уверен, – ответил я, думая совершенно о другом. О встрече с тем, кто приехал за моей парой.

Я взглянул на нее. Странное чувство. Одновременно моя и абсолютно чужая. Я ведь не знаю ничего о ней. Ничего… Но ревность, сжирающую меня изнутри, я чувствовал отчетливо.

– Что-то не так? – спросила волчица, пряча тонкие пальцы в рукава толстовки. – Ты так смотришь.

– Твой Альфа, кто он для тебя? – в этот момент я чувствовал себя сопливым пацаном на грани первого оборота. Когда тебя швыряет из крайности в крайность. Ты понимаешь, что ведешь себя как дурак, но никак не выходит справиться с эмоциями.

– Адам? – имя чужака заставило меня поморщиться. – В смысле кто он мне? Он Альфа, – она смотрела на мой профиль, ожидая пояснения, а я "храбро" не отводил взгляда от дороги.

– Вы?..

Наконец Миа поняла, о чем я не осмелился спросить.

– О нет, – она спрятала улыбку за ладонью. – Он мой друг. И Адам встретил свою пару. Замечательную девушку. Мы с ней дружим с момента ее появления в стае. Лерка…

Давно я не испытывал настолько сильного облегчения. Ни с чем несравнимого. Дышать стало легче.

– Еще что-нибудь расскажешь?

– Ну они воспитывают сына. Противный волчий возраст. Возможно, Артем уже прошел первый оборот, пока меня не было.

– Я не об этом. О себе. Расскажи о себе.

Миа смутилась.

– Это сложнее, – произнесла она, чуть помолчав. – Никогда о себе не любила говорить. Это как-то глупо. Не буду же я себя хвалить?

– Ладно. А что ты любишь? Что тебе нравится?

– Этот вопрос еще ужаснее, – ответила волчица и рассмеялась, поглядывая на меня и морща нос. Впервые смеялась. – Я люблю есть, – произнесла она на выдохе. – Нет ничего прекраснее еды, – я невольно улыбнулся признанию. – Я предупреждала, что это ужасно. Особенно услышать от женщины.

– Почему же?

– Мы должны быть воздушными, возвышенными, а тут я с любовью к мясу с кровью.

– Не вижу ничего ужасного. Ты волчица, – заверил я. – Ну, а что не любишь?

– Больше всего?.. Вранье. У меня хроническая непереносимость вранья. Бывает, нравится человек, а потом чувствуешь, что он лжет. Во всем, даже в мелочах. Хочет казаться лучше. Отвратительно. Сразу все умирает. И еще клецки не люблю. На вкус как мыло.

Мне бы хотелось продлить момент. Спрашивать дальше и слушать ответы. Миа забылась. Возможно, сейчас я ее видел настоящей. Легкой. Простой. Забавной. Но стоило автомобилю свернуть с асфальтированной дороги и сбросить скорость – закрылась. Улыбка сошла с пухлых губ, вернулась настороженность. Волчица подалась вперед, взялась руками за панель и не сводила взгляда с незнакомого мне авто. Нетрудно догадаться чьего.

К нам вышли навстречу из полуразрушенного здания.

– Адам! – воскликнула она, когда из темного проема шагнул длинноволосый оборотень. Как только автомобиль остановился, торопливо дернула за ручку двери. – Открой, – попросила, обернувшись ко мне на мгновение.

Смотреть на то, как твоя истинная обнимает другого мужчину, при этом когда ни разу сам не обнял ее, настоящая пытка. Сомневаюсь, что демоны могут предложить что-то более изощрённое. Я отвернулся и сосредоточил внимание на цифрах спидометра, до хруста кожи сжимая обмотку руля. Зверь тянул, рычал, заставлял меня выйти из машины. Он бесновался, остервенело скалясь.

– Хватит! – рыкнул я, покидая салон автомобиля. – Это нестер-р-рпимо.

Длинноволосый оборотень вскинул руки, подмигнул волчице, отступая к стене.

– Все хорошо, – сказал, улыбаясь. – Не будем заставлять твоего волка нервничать.

Я, наверное, должен был быть благодарен. Не получалось.

“Моя! Забрать! Моя!” – зверь, не переставая, подсказывал, что мне сделать.

– Но… – Миа растерянно переводила взгляд с оборотня на меня.

– Иди к своему волку, заноза. Мы пожмем друг другу руки с ним позже. Без угрозы для моих конечностей.

– Таир-р-р, – представился я.

– Адам. Там тебя ждут, – указал на здание. – Алим просил зайти и взглянуть на пойманных. Ты же видел их двоих? А Миа может остаться здесь.

– Да, двоих, – ответил я.

– Со мной она в безопасности, – пообещал Адам. – Я знаю, как это сложно.

– Ты отвечаешь за нее головой, – предупредил я, шагая в полумрак. Чем быстрее я удостоверюсь в том, что поймали именно оборотней с заправки, тем быстрее я смогу вернуться к своей паре.

Я быстро шел на голоса, ступая по бетонному полу, покрытому пылью.

– А-а-а! – жуткий крик полоснул по острому слуху.

– А! – за ним последовал резкий вскрик.

Я сорвался на бег, ввалился в тесное помещение.

– Что происходит?!

На полу двое оборотней корчились от боли. Выгибаясь и крича, как полоумные. Их перекошенные лица покрывались алыми язвами, набирались жидкостью, лопались и тут же растекались желтоватой массой. Металлические цепи, которые должны были удерживаться пленников, не просто впивались в кожу на запястьях и щиколотках, а свозили ее крупными пластами, оголяя мышцы и сухожилия.

– Не представляю, – Алим перевел на меня ошарашенный взгляд. – Я только спросил у одного из них, кто их нанял.

Возвращаться домой всегда радостно, независимо от того, где ты до этого был. А сейчас я просто не могла усидеть на месте, замечая знакомые места, елозила и вертела головой.

– Устала? – спросил Таир.

– Нет. С чего мне уставать, это ты провел всю ночь и половину светового дня за рулем. Просто не верю, что скоро буду дома, – ответила я, смаргивая слезинку. – Четыре месяца прошло… Мне повезло, что я в тот день встретила тебя, – оборотень отвлекся от дороги. Взглянул. – Правда. Если бы это был не ты, а человек, то, вероятнее всего, меня бы опять поймали. А того, в чью машину я села, убили.

– Не думай об этом, – сказал он, сворачивая за Адамом на заправку.

– Я пытаюсь. Не получается.

– Всему нужно время, – Таир остановил автомобиль у колонки. – Ты со мной? – спросил, берясь за серебристую ручку.

– Да. Хочу что-нибудь пожевать.

Он улыбнулся, делая вид, что не замечает моего замаскированного страха.

Вслед за автомобилем Таира на заправку въехал рефрижератор. Во рту моментально собралась вязкая слюна. Тела обезображенных оборотней я видела мельком, но мне хватило и этого. Жуткие, скорченные мумии. Алим хотел их сжечь, но Адам предложил вначале показать Марии – ведьме, что живет на территории нашей стаи. Возможно, ей удастся что-то узнать о тех, кто стоял за похищениями. И, возможно, ведьма поможет с проклятием Таира. Этот пункт плана был исключительно моей инициативой, и я им ни с кем не делилась, желая поговорить с ведьмой один на один.

– Может, отдохнем? Таир не против остановиться. Я уточнил, – поинтересовался Адам, когда я набивала корзину орешками, сухариками и прочими закусками.

– Нет, – отказалась я. – Осталось несколько часов. Ты не представляешь, как я хочу в стаю.

– Как скажешь. Мы переживали за тебя.

– Не нужно.

– Да я уже понял. Ты набирай, набирай. Отъедайся, заноза. Одни кости. Твоя волчица сейчас похожа на гончую?

– Не знаю. Я не могу обернуться.

– Извини. Хотел поднять настроение. Не подумал, – Адам попытался сгладить неловкость. – Надеюсь, это не навсегда.

Таир молча оттолкнул его плечом и забрал корзину из моих рук.

– Это все? – уточнил, подойдя к кассе.

– Да, – ответила я.

К тому, что у тебя за спиной мужчина, определенно нужно привыкнуть. А это было достаточно непросто, когда прожила две людские жизни в одиночестве. Странным казалась все. Даже простой факт того, что мне не нужно оплачивать покупки. Таир старался предугадать мои желания. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, я бы определенно обратила на него внимание. Красивый настоящей мужской красотой, немного грубоватой, но вот губы… они выше всех похвал.

Поначалу я скрывалась, рассматривая оборотня. Делала это украдкой.

– Что-то хотела бы изменить? – спросил он неожиданно.

– Я не думала об этом. Я просто… разглядывала, – не стала врать.

– И как?

– Нормально.

Он рассмеялся.

– Ну не такая и плохая характеристика.

– Ты так легко принял решение ехать в нашу стаю, – я сменила тему на менее неловкую.

– Я легко принял решение ехать за тобой. Зверь не позволил бы остаться дома. Да я и сам…

– Ты не жалеешь, что… ну, мы встретились?

Таир моментально помрачнел.

– А ты? – спросил настороженно.

– О чем я могу жалеть? Ты спас меня. Ты невероятно терпеливый и добрый.

– Терпеливый, – он ухмыльнулся услышанному.

– А разве нет?

– Не все с этим согласятся.

– Ты так и не ответил на мой вопрос. Ты жалеешь?

– И да, и нет.

– Что это значит?

– За мной тянется прошлое. И оно может отразиться и на тебе.

– Это связано?.. – я протянула руку и коснулась черного рисунка на шее оборотня. – Под ними шрамы? – ужаснулась я.

– Да, – ответил Таир.

– Тебе больно? – я отдернула руку.

– Терпимо.

– И все татуировки – это шрамы? – я остановила себя, чтобы не оттянуть ворот мужской футболки.

– Большинство.

– И они все время болят?! – ужаснулась я.

– Нет. Регенерация зверя помогает. Мне приходится чаще, чем другим, находиться в волчьей шкуре. Восстанавливаться.

– Но как?.. – не знаю, имею ли я право задавать личные вопросы про происхождение проклятия.

Таир проигнорировал вопрос.

– Приехали? – спросил, когда автомобиль Адама притормозил у поворота.

– Да, – выдохнула я. Подалась к окну, забывая обо всем на свете. Еще некоторое время мы ехали по дороге, но я уже видела огни домов и уличного освещения. От нетерпения почесывались ладошки. – Вон туда, – показала на одну из поперечных улиц поселения. – Мой дом с фигуркой синего кота у входа.

– Фигурка сейчас не самое примечательное.

– Да, – ответила я радостно, рассматривая всех, кто пришел нас встретить. – Почти вся стая, – прошептала я. Невозможно бороться с эмоциями, слезы сами собой катились по лицу. Неужели я вернулась домой?! Неужели я вырвалась из ада?! – Останови здесь, – попросила не своим голосом.

Вышла из автомобиля и попала в настоящий водород из мужских и женских лиц. Я обнимала каждого и с благодарностью выслушивала теплые слова.

– Миа! – подруга бросилась мне на шею. – Боже мой, – она отстранилась, рассматривала. – Как я рада, что ты…

– …Жива, – я закончила за Леру.

– Что ты дома, – она хмурилась моей формулировке. Поглядывала мне за спину. – А?..

Мне не нужно оборачиваться, чтобы догадаться, кто же привлек внимание Леры.

– Это Таир, – представила я. – Он спас меня. И он…

– Таир, – Адам окликнул оборотня. – Идем, ведьма нас ждет.

Ведьма…

Доверия и любви к ведьмам у меня никогда не было, и вряд ли они появятся в будущем. Не знаю, кто сравнится с ними в подлости… Если только демоны. Но тех создали такими. Алчность и тяга к власти заложены природой.

– Ведьма на территории стаи. Серьезно? Вы ей доверяете? – спросил я, следуя за Адамом.

– Да. Доверяем.

– Почему?

– Она связана клятвой с Высшим демоном.

– Не могу сказать, что ты меня успокоил, – ответил я, наблюдая за тем, как полная женщина выходит из одноэтажного дома. Темные волосы, одутловатое лицо, свободное платье, из-под которого видны широкие в щиколотках ноги.

– Подождите! Подождите! – выкрикнула она. – Есть такие вещи, что не стоит вносить в дом. Я хочу вначале взглянуть, что вы привезли, – она подошла к рефрижератору, встала на носочки. – Разведай, что там, – прошептала, протягивая руку и ссаживая со своей ладони черную тягучую массу, что недавно была браслетом на запястье. Масса вытянулась в змею и поползла к обезображенным телам. Сделала круг вокруг одного, задержалась у головы второго. – Угу, – выдохнула ведьма. – Выгружайте, я сейчас место освобожу. И вы… входите, – бросила она, задерживаясь на мне взглядом. – Сколько интересного ты привез с собой, Альфа.

Когда бы еще я добровольно переступил порог жилища ведьмы? Да никогда.

Внутри пахло едкими травами, свежевыделанной кожей, металлом и сладкой выпечкой. Я словно попал в пряничный домик ужасов. Такая смесь запахов напрягала куда больше присутствия фамильяра ведьмы, что следовал за своей хозяйкой, изгибаясь боками то в одну сторону, то в другую.

Ведьма шустро собрала записи, разложенные на кухонном столе, поверх скатерти постелила голубоватую клеенку. Надеюсь, это не для того, о чем я подумал.

– Да ты не кривись, проклятый. Я не ем за этим столом, только готовлю, – добавила она и закаркала подобием смеха.

– Это не моя забота, – ответил я, опершись бедром на подоконник.

– И верно, что не твоя, – ведьма не мешала фамильяру подниматься по ее ноге. – Кладите обоих на стол, – распорядилась она, мерзко облизывая губы.

Тела едва помещались на деревянной поверхности, и я все ждал момента, когда одно из них с грохотом упадет на пол.

С их появлением запах в доме стал еще более тошнотворным. Приторно-едкий, отчего я старался не делать полноценных вдохов и не смотреть на то, чем занимается ведьма.

– Так вот оно что, – выдохнула она, склонившись к раскрытой грудной клетке одного из тел. – Все внутри превратилось в кашу.

– И что это значит? – спросил Адам, тоже сохраняя почтительное расстояние до кухонного стола.

– Им вскипятили кровь. Не сдержали изгнанные слова, вот и поплатились.

– А с чего ты решила, что они изгнанные? – уточнил я.

– А разве это и так не понятно? Какой оборотень по доброй воле заключит сделку и поставит свою жизнь на кон? Только тот, кто хочет выжить. Изгнанный. Кстати, их проклятье очень похоже на твое…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Я озвучиваю факты. А выводы вы делайте сами. И, Адам, оставь мне их до утра. Возможно, еще что узнаю за это время. А после можно будет сжечь. Не хотелось бы, чтобы они привели сюда тех, кто стоял за изгнанными.

– Без проблем.

– А ты, – ведьма перевел взгляд на меня. – Тебя тоже хочу осмотреть. И вопросы к тебе есть. Если позволишь, конечно. Да и тебе есть что спросить у меня.

– Есть, – согласился я. – Только ответ за ответ.

– Ну это я постараюсь, но не обещаю. Все же есть те вещи, о которых ведьмы не говорят даже под страхом смерти.

– А я могу послушать вашу занимательную беседу? – спросил Адам.

– Не стоит, Альфа, – ответила ведьма.

– Но все же…

– Я обещаю, что интересы твоей стаи всегда выше моих, – произнесла она услужливо.

– Только не забывай об этом, Мария.

– Не забуду, уж поверь, – она повернулась к Адаму спиной и обратилась ко мне. – Покажи, что там у тебя? Не совсем понимаю, что тебя держит на этом свете.

Мне пришлось снять футболку.

– Руки вымой, – попросил я.

– Какой брезгливый, – ведьма выполнила просьбу, не отводя взгляда от моей груди. – Кто же тебе все это нарисовал?

– Представления не имею.

– Это как? – ведьма подошла ближе, сощурилась, присматриваясь.

– А вот так. Я очнулся, когда уже татуировки появились на моем теле.

– Интересно, – хмыкнула она, прикладывая острый ноготь выше моего сердца, очерчивая рисунок по контуру. – Ты или искусно лжешь, или действительно ничего не знаешь. И я не знаю, что хуже.

Мне хотелось сделаться несколько шагов назад, увеличить расстояние, и зверь настороженно порыкивал, озвучивая отношение к происходящему.

– Для кого?

– Для твоей волчицы. Ты же утянешь ее за собой. Печати тебя держат в этом мире, не дают свариться твоим потрохам. Хорошие. Крепкие. Такие не по силам простым нелюдям. Но они не вечны, а вот проклятье будет живо, пока жив его создатель или пока твоя кровь под заклятьем.

– Зачем ты мне это говоришь? – спросил я раздраженно.

– Затем, чтобы ты понимал это, – она уперла острый ноготь мне в кожу. – Сколько они на тебе? Сколько они тебя защищают?

– Чуть больше сорока лет.

О том, что некоторые символы исчезли с моего тела, я умолчал.

– Говорю же, крепкие, – произнесла ведьма завистливо. – Они, – мотнула головой на тела, – добровольно заключили сделку на собственной крови. Дали клятву на ней.

– Если ты намекаешь, что я с ними и нашел какой-то волшебный способ защититься, то ошибаешься, – ответил я, отходя от ведьмы и рывками надевая футболку.

– Я такого не говорила. Я лишь хотела узнать, где ты оставил много крови, м? Возможно, добровольно, возможно, нет. Можешь говорить без утайки. Нас не услышат, я позаботилась об этом.

– А с чего ты решила, ведьма, что я захочу рассказать об этом?

– Действительно, – она подарила мне приторную улыбку. – Я подожду, пока над твоим сердцем изотрется еще пара букв и ты поймешь, что не обойтись без посторонней помощи. Без моей помощи. Думаешь, о тебе не знают в ведьмовском мире, проклятый? Знают. Ты искал помощи среди нас. Да никто не взялся. Профессиональная этика, – расхохоталась она.

– А у тебя, значит, этика отсутствует?

– Она у меня избирательная.

– Не сомневался, – я направился к выходу из кухни.

– От меня ты убежишь, а от себя?.. И, проклятый, я завтра жду твою волчицу. Попробую спасти хотя бы ее.

Слова ведьмы догнали в коридоре. Ударили по затылку жаром.

– Не пугай, – сказал я. – Ее ты точно спасешь.

– Отчего такая уверенность?

– Ты живешь на территории стаи. А это означает, что связана с кем-то обязательствами. Скорее всего, с Альфой. Тебе нельзя оплошать.

– Да и тебе нельзя, – хмыкнула ведьма.

“А я этого и не сделаю”, – сказал про себя и наконец вышел на свежий воздух. Теперь я несу ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь пары. Но как бы я ни относился к ведьмам, эта была права. Я не имею представления, когда и почему на груди пропадет еще один символ. А это означало, что шрамы под темными рисунками начнут пульсировать и приносить боль быстрее привычного.

– Что сказала Мария? – спросила Миа, встречая меня у автомобиля.

Ее присутствие оказалось для меня настоящим сюрпризом. Я был слишком занят своими мыслями, а зверь раздраженно принюхивался к десяткам новых запахов.

– Почему не спишь?

– Ждала тебя. Что ты так смотришь? – мое молчание явно затянулось.

– Ты стала другой.

– Да, я в одежде по размеру.

– И это тоже, – ответил я. – Но не в этом дело.

– Я знаю. Дома мне спокойнее.

– Я рад.

Миа сдержанно улыбнулась.

– Я благодарна тебе, – сказала тихо. – Благодарна, что поехал со мной. И что позволил вернуться в стаю, – эти слова она произносила на грани слышимости, точно понимая, какую глупость сказала. Ни один волк не захочет видеть свою волчицу несчастной. – Не хочешь прогуляться? Нет, не так, – она активно затрясла руками перед моим лицом. – Зверь, он…

– Не отказался бы.

– А шрамы?.. – Миа опустила взгляд с моего лица на шею.

– Не болят.

Соврал. Тянущая боль усиливалась, но разве я мог признаться в этом? Точно нет. Столько силы в маленькой волчице. Можно только позавидовать и восхититься. И тут я…

– Забирай из машины вещи. Пришло мое время показывать тебе дом.

Вещи. Слишком гордо для спортивной сумки с несколькими комплектами одежды.

Миа шла чуть впереди. Даже ее походка изменилась. Стала свободнее и легче. Красивая.

– Добро пожаловать, – волчица распахнула дверь и дожидалась, когда я войду. – Я тоже живу одна. Скажу честно, такого порядка у меня не было никогда, – мне хотелось улыбаться каждому ее бойкому слову. – Это не моих рук дело. Поэтому не привыкай. Вот в этой комнате можешь расположиться, – она проводила меня. – Здесь моя спальня, указала на дверь напротив, – смутилась. Сильно. На светлой коже проявился румянец. – Я не представляю, как себя вести, – призналась она. – И это жутко раздражает.

– Все нормально, – моя попытка поблагодарить провалилась, Миа в защитном жесте скрестила руки на груди.

– Что сказала Мария? Ведьма.

– Что мне нужно тебя беречь.

– И все?

– Нет, – я скинул с плеча сумку. – Что мое проклятье очень похоже на то, что убило тех двоих.

Я не хотел продолжать разговор. Я просто не знал ответов на вопросы, что закономерно возникнут. Их не существовало в моей голове. А волчице, как и ведьме, покажется, что я лгу, скрываю что-то. Больше всего я боялся, что доверие Мии даст трещину. Кто я для нее? Чужак, что спас. Но все же чужак. А она для меня – смысл жизни. Семья. Мое будущее.

– Она как-то объяснила это?

– Нет. Никак.

– Я могу спросить?

Мне показалось или во взгляде моей пары появилась настороженность?

– Спроси.

– Когда на твоем теле появились печати? Кто их поставил?

– Я боялся этих вопросов.

– Почему?

– Потому что не могу ответить на них. Я не знаю, как появились эти печати. Не знаю, кто их поставил. Очнулся, когда они уже были на мне, – Миа слушала, не отводила от меня взгляда. – Я не раз пытался выяснить их природу. Но никто так и не дал мне точный ответ. Кто бы это ни был, я благодарен ему. Иначе мы бы с тобой не встретились.

Я обошел тему гибели сестры. Ведь именно тогда на моей груди, плечах и спине проявились рисунки. Воспоминания дней, когда я шел по следу Тессы, словно просеяли через решето, и все важные крупные события выкинули из памяти. Остались только незначительные – песчинки, что не давали полной картины. Несколько недель выматывающей гонки. Мне несколько раз казалось, что я вот-вот настигну. Заберу сестру. Но этого не случалось. Промах за промахом. Ошибка за ошибкой. И я не успел…

Пусть Тесса погибла сорок три года назад, но обстоятельства исчезновения ее и Мии похожи. Еще Тураев высказал предположение, что случаи связаны. Я отмахнулся, а после разговора с ведьмой не исключаю такой возможности. Одно проклятье на мне и изгнанных – я ведь тоже должен был свариться заживо. Но произошло чудо. Кто-то вмешался. Даже мне трудно поверить в настолько удачное стечение обстоятельств, а что уж говорить о Мии и членах ее стаи?

Небрежно брошенная фраза ведьмы, словно музыка на повторе, поселилась в моей голове. “Я озвучиваю факты. А выводы вы делайте сами”.

А выводы можно с легкостью сделать ошибочные.

– Таир, – позвала я волка. – Ну так ты идешь? – я коснулась мужской руки. Там, где не было рисунков, а значит, и не было шрамов.

– Да, конечно, – он согласно мотнул головой и принялся избавляться от одежды, совершенно не стесняясь моего присутствия.

Оборотни с легкостью могли разгуливать обнаженными среди стаи, и это не вызывало осуждения, но, как правило, подобное происходило вынужденно. Сейчас же Таир мог прикрыть дверь или хотя бы пройти вглубь комнаты, но не сделал этого. Лишь повернулся спиной.

Футболка полетела на кровать, открывая мощную спину…

– Я подожду тебя… там, – махнула я рукой, отворачиваясь и удивляя себя. Никогда не замечала за собой приступов стеснения. Я давно не ребенок, и голое мужское тело точно не должно приводить меня в смущение. Тем более когда с детства растешь в окружении мальчишек. Я мельком глянула на рисунки, спускающиеся от широкого разворота плеч к пояснице. – В гостиной, – поспешила уйти.

Мне не пришлось ждать. Сразу вслед за мной в комнату вошел зверь. Крепкий. Безусловно сильный. Он встал напротив. То ли ждал приглашения идти, то ли рассматривал меня.

– Пар-р-ра, – прорычал, запуская стайку мурашек по моему телу.

– Как же это… – я не смогла подобрать правильного слова. Ни одно из них не отражало чувств, что бушевали внутри.

– Моя, – протянул зверь.

Вот так, наверное, ощущала себя Лера, когда узнала, что является истинной для оборотня. Волнительно. Пугающе. Отчего-то приятно слышать эти рокочущие звуки волка. Только я жила среди нелюдей с рождения и понимала, что истинность – это один раз и на всю жизнь, даже не чувствуя ответного притяжения в ответ. А вот Лере, как человеку, определенно было сложнее.

Зверь сделал первый шаг. Осторожный. Склонил голову набок и наблюдал. Выдохнул шумно. Следующий – уже более смелый. И за ним еще и еще.

– Хочешь познакомиться? – спросила я очевидную вещь.

Он остановился. Склонил массивную голову, прижал уши и ткнулся пастью мне в руку, вызывая какие-то новые ощущения. Довольные странные. Пьянящие. Щекочущие внутри.

– Пар-р-ра, – проурчал зверь с покорностью, прижимаясь горячим лбом к бедру.

Жутко неловко. Вот даже других слов не подобрать. Когда перед тобой стоит превосходящий по силе зверь и вот так жмется. Показывая и доказывая, что он готов на все ради тебя. И ему не нужно ничего в ответ, только позволение быть рядом.

– Я все еще не чувствую волчицу, – сказала я тихо, испытывая стыд, что произнесла это вслух. Казалось, я почувствовала отчаяние Таира.

– Завтр-р-ра. Ведьма.

– Да, – согласилась я. – Мария поможет, – заверила, поглаживая волка по массивному лбу.

– Пар-р-ра… – фыркнул довольно.

Видеть со стороны, как огромный зверь преклоняет голову перед своей истинной, – это одно. А быть именно той…

Я едва справилась с собой и произнесла непослушными губами.

– Идем гулять, – открыла входную дверь и дождалась, когда зверь нехотя разорвал наш контакт. – Нам туда, – я указала на лес за поселением. – Все знают, что я приехала не одна. Поэтому ты никого не напугаешь.

Волк недовольно дернул ушами.

– Не представляю, что это значит, – ответила я с грустным смешком. – Оказывается, очень трудно понимать других, когда половину тебя отняли.

Он несильно толкнул меня в бок головой.

– Все нормально, – буркнула я, отворачиваясь.

Не хочу показывать слезы. Да и Мария завтра точно обрисует мои перспективы. Если она в свое время могла приглушить зверя Адама, уверена, найдет способ, чтобы помочь и мне. Мы подошли к подлеску. Я втянула приятный, чуть влажный аромат трав и листвы.

– М-м-м. Я скучала по этому запаху. Пахнет домом. Если побежишь на север, там есть речушка, – принялась рассказывать о достопримечательностях. – Левее небольшие овражки. Там любят прятаться птицы. Хотя что я тебе рассказываю, ты и так все почувствуешь. Беги, – я подтолкнула черного зверя. – Набегайся и за меня.

Волк не торопился уйти. Сомневался. Переминался с лапы на лапу.

– Вер-р-рнусь, – проурчал он и неохотно побежал к лесу.

Как же я завидовала в этот момент. Особенно чувству свободы. Когда можно отпустить себя, полностью отдаться инстинктам, дать волю волчице. Бежать и наслаждаться прохладным ветром и звуками леса.

– Ну?! – спросила я требовательно у себя, приложив ладонь к груди. – Мы же дома. Больше можно не бояться, – я замолчала, прислушиваясь. – Ты вернись, ладно?..

Волчица оставалась безучастной к моим мольбам.

Время. Нужно время. Меня лишили звериной половины не за один день, а методично опаивали отваром – значит, и обратный процесс займет немало. Логическими рассуждениями я успокаивала себя на обратной дороге к дому, во время просмотра какой-то музыкальной передачи, что послужила развлечением на вечер. Я и спать легла с мыслью о волчице. Спать… За четыре месяца привычные звуки не стали чужими, но и они заставляли сжиматься, настороженно прислушиваться к скрипам и шагам. Я поймала себя на мысли, что жду возвращения Таира. Его присутствие поможет.

Наконец я услышала ритмичный цокот, он стих у входной двери, трансформируясь в человеческие шаги. Сердце тут же отреагировало на присутствие оборотня. “Тук-тук-тук-тук”, – задолбило как сумасшедшее.

– Таир? – позвала я тихо, переворачиваясь на спину и сосредотачивая взгляд на потолке, разрисованном тенями.

– Это я, – ответил он.

Я улыбнулась, услышав голос.

– Как прогулка?

– Все отлично. Почему ты не спишь? Ты разве не устала?

Человеческие шаги проследовали мимо двери моей спальни.

– Устала, – произнесла я, набрала воздуха в легкие и добавила: – Я ждала тебя.

– Зачем?

– Не знаю. Тревожно. Думала, что дома все забудется…

– Забудется. Но не сразу, – пообещал Таир.

– Да. Не сразу. А очень бы хотелось. Спокойной ночи, – ответила я, не зная, как продолжать разговор и нужно ли это делать.

– Спокойной ночи.

Странно. Все странно в моей жизни последние месяцы. То, что я проживаю, очень похоже на испытание. Только к чему меня готовит Богиня? Хочет наградить или наказать за что-то? Ничего ведь не происходит просто так. Боги не бросают своих детей на произвол судьбы, они заботятся о них.

Тревожные мысли так и кружили в голове, я перестала слышать шорохи и дыхание Таира в соседней комнате, меня затянуло в сон. Поверхностный и напряженный. Не было четкой картинки, только тревожные образы мелькали в голове, не разрешая распахнуть глаза и вернуться в реальность. Я снова горела в страхе. Медленно тлела, думая обо всем на свете без возможности сосредоточиться на одной мысли. Именно так, наверное, выглядит человеческий бред. Ты не в силах ничего контролировать, внутри лишь ужас и желание, чтобы все это побыстрее закончилось. А в ушах частые удары собственного сердца. Как же хочется вырваться! Перестать чувствовать беспомощность.

Тук. Тук. Тук.

Быстро-быстро.

Паника охватила меня, я не в силах больше терпеть, чувствуя, как по лицу льются горячие слезы. Сами собой. Одна за одной. Сердце долбило на пределе. Совсем скоро оно не выдержит. Взорвётся! И меня словно вырвали из-под толщи воды на поверхность. Грудь больше не стягивало невидимыми жгутами. Липкий страх постепенно отступал.

– Проснись, – голос Таира ворвался в кошмар. – Я рядом.

Теперь я не только слышала обеспокоенные слова, но и ощущала жар чужого тела.

– М-м-м, – говорить не выходило, мычание сорвалось с губ.

– Открой глаза, – понимала просьбу и пыталась ее исполнить. – Давай, Миа, – оборотень взял меня на руки, словно ребенка, прижал к груди. – Открой глаза, – встряхнул. – Открой! – встряхнул сильнее.

У меня получилось вырваться из калейдоскопа образов и взглянуть в мужское лицо. Абсолютно непроницаемое, как маска. Нельзя понять, что в данный момент переживает Таир. Он закрыт от меня.

– Спасибо, – поблагодарила я, наверное, в сотый раз. Освободила руку и вытерла слезы, убрала с лица упавшие пряди волос.

Таир не ответил, перехватил меня удобнее, сдвинулся к изголовью кровати, опираясь на него спиной.

– Ты спи, – обронил, упираясь затылком в стену.

– Не думаю, что тебе будет удобно.

– Удобно.

Взрослая и самостоятельная Миа во мне сдалась без боя, уступая место беззащитной испуганной девочке, которой хотелось этих объятий, плотнее прижимаясь к мужскому телу. Горячему. Крепкому. Его тепло действовало словно успокоительное. Вот я уже перестала дрожать, и мышцы больше не болели от напряжения. Я даже закрыла глаза, не страшась вновь очутиться в кошмаре. Таир не позволит этому случиться.

Одной рукой оборотень перебирал пряди, изредка касаясь плеча или спины. И в эти моменты я невольно вздрагивала, как от крохотных разрядов электричества.

– Я не трону, – заверил он. – Не тр-р-рону, Миа. Только с твоего разрешения… Я могу уйти…

– Нет, – перебила я. – Не нужно. Не хочу оставаться одна.

– А я не хочу тебя оставлять.

Объятия Таира – единственное место, где я сейчас хотела находиться. Положить ладонь на мужскую грудь и считать едва ощутимые удары сердца.

И снова все странно… Не чувствовать волчицу, не чувствовать притяжения, но так остро нуждаться в практически чужом мужчине. В его присутствии остаток ночи прошел незаметно. Но то, что ночью казалось нормальным, утром вызвало неловкость.

– Нам нужно к ведьме, – произнесла, только распахнув глаза.

Жар оборотня теперь не просто согревал меня и дарил покой, он обжигал, заставляя ощутить острое желание. Желание женщины к мужчине.

– Да, – Таир перекатился на спину, позволяя мне встать. – Ведьма, – сказал он, поднимаясь вслед за мной.

Мария определенно ждала нас. Она вышла на крыльцо, стоило лишь нам ступить на дорожку, ведущую к дому.

– О боги! – выдохнула я, следуя за хозяйкой в кухню.

На столе лежали изуродованные трупы. Я отвела взгляд, сглатывая тугую слюну. Жуткие куклы. Если бы не неприятный запах, можно было подумать, что это бутафория из магазина розыгрышей.

– А ты не могла их убрать? – недовольно прорычал Таир.

– Я еще работаю, – ведьма накинула на то, что осталось от оборотней, цветастую скатерть и демонстративно отряхнула руки. – Ну, могу я взглянуть на твою волчицу, волк? – спросила она разрешения.

– Мы же для этого и пришли, – отозвался Таир.

– С вами лучше перестраховаться, если не хочешь жить без пальцев, – хохотнула ведьма и подошла ко мне. – Дай я на тебя посмотрю, – она задрала подбородок и поманила меня. – М-м-м, – взяла мое лицо в прохладные ладони. – Рассказывай все, что помнишь.

– Зачем заставлять ее еще раз все переживать? – Таир вклинился, закрывая меня от ведьмы.

– Затем, что волчицы так и будут пропадать одна за другой. Будут пропадать волчата. Случившееся с твоей парой – не случайность. И случившееся с тобой – не случайность, – она уперла бока в руки и продолжила без привычных издевок и надменных замечаний. – Теперь я уверена, что твое проклятье и их, – она указала себе за спину, – дело рук одного человека. Не человека, конечно, – скривила губы. – Ведьма. Одна из моих сестер постаралась. Сильная, а значит, старшая. С ней не справиться по щелчку пальцев. А если она уже столько лет преследует какую-то цель, то итог никому из вас, оборотни, не понравится. Теперь я могу поговорить с Мией?

– Да, – Таир встал за моей спиной.

– Все рассказывай, – попросила меня Мария. – Запахи, звуки, ощущения. Все… – она замолкла, опустила взгляд себе на руку, где фамильяр, отцепившись от запястья, с противным звуком шлепнулся на пол и пополз к кухонному столу. – Вот же демоны! – выругалась ведьма. Одно из тел пришло в движение, медленно и неуклюже поднималось, словно марионетка, ведомая кукловодом. – Кому ты так насолил, волк?! – спросила она, подбегая к кухонному шкафу. – Выноси их быстро во двор. Выноси! Что замер?! Найдут твою волчицу, если мы их не сожжем. Всех найдут.

– Стой тут, – Таир оттеснил меня к окну. – И что с ними делать?

– Да я ж сказала, выноси на улицу! – ведьма махнула руками, указывая на дверь, ведущую во внутренний двор. – Накрой его, – давала указания. – Закрой лицо. Иначе его хозяйка нас увидит.

Таир стянул цветастую скатерть, отрывая изуродованное тело оборотня, и плотно замотал безволосый череп, пока Мария проделывала то же самое с другим.

– Куда?

– Дальше от дома, – ведьма подхватила бутыль с жидкостью, очень похожей на масло. – Сбрасывай сюда, – указала себе под ноги. – Отлично, неси второго.

Никогда не видела ничего более пугающего. Ожившие мертвецы. Они бестолково махали перед собой руками, видимо, тот, кто управлял ими, хотел убрать преграду, мешавшую видеть. Но при этом не издавали ни звука. Ни стона, ни дыхания, ни биения сердца.

– Не выходи, – приказал мне Таир, подхватывая второе тело, вынося и скидывая его поверх первого.

С хлопком Мария откупорила бутыль, и жидкость щедро полилась.

– Сколько же проблем, – произнесла ведьма, легким движением отправляя горящую спичку в полет. Огонь вспыхнул, едва коснувшись цели, окутал ярким пламенем фигуры и пожирал. Быстро, практически ничего не оставляя после себя. – Ну что ж, – протянула Мария, поднимая бутыль с земли. – Вас явно ищут, – она перевела взгляд с Таира на окно, из которого я наблюдала. – Пришло время все обсудить с Альфой. И чем быстрее, тем лучше.

– Согласен, – ответил Таир. – После я переговорю со своей стаей. Они тоже должны быть в курсе происходящего.

Ведьма понимающе покачала головой.

– За останки не беспокойся. Фамильяр уберет.

Темная субстанция, казалось, только и ждала, когда пламя поутихнет и раскаленная земля перестанет обжигать, перемещалась туда-сюда на безопасном расстоянии, периодически делая попытки приблизиться.

– А вот и Альфа, – заметила Мария у входа в дом. – Наш костер не остался незамеченным, – хмыкнула она. – Рассказывай, Миа. Чем быстрее я пойму, с чем мы имеем дело, тем быстрее смогу помочь.

Ведьма пригласила нас в захламленную гостиную. За стопками книг и небольших деревянных ящиков было невозможно рассмотреть окна. Полки, забитые сухоцветами и колбами со странным содержимым, обступали два составленных вместе письменных стола и пыльный диван.

– Записи можно переложить на пол и присесть. Не думаю, что беседа выйдет короткой, – заметила Мария, опускаясь на табурет. – Как тебя поймали? – спросила она.

Как же я не хотела возвращаться вновь в те дни. Проживать их от первого до момента встречи с Таиром. Почему нельзя вычеркнуть все плохое из жизни и оставить только то, что не заставляет тебя сжиматься от ужаса?

– Это был волчонок, – произнесла я, сев на край дивана. На меня были обращены два внимательных взгляда, Таир занял место за моей спиной, обнимая и прижимая к груди. – Мальчик лет десяти. Я заметила его у вокзала. Это же ненормально! Волчонок был один. А этого не могло быть! Ни один оборотень не оставит потомство без присмотра. Я подошла и поинтересовалась, не нужна ли ему помощь. Он испугался, заметив меня, и бросился бежать.

– А ты, естественно, за ним? – поинтересовался Адам.

– А ты бы так не сделал? – ответила я.

Альфа отвел взгляд.

– Сделал.

– Вот и я сделала то, что должна была.

– Это все лирика, – ведьма прервала нас. – Дальше что?

– Мальчишка увел меня в безлюдное место. Я сейчас понимаю, что все его действия были так очевидны. Но разве можно не пойти за ребенком? – объятия Таира стали крепче. – Меня ждали оборотни. С тремя я не справилась…

– Что они тебе дали? Чем опоили? – глаза ведьмы заблестели.

– Ничем. Один укол вот сюда, – я дрожащей рукой показала на основание шеи. – И очнулась я уже в подвале. Я не знаю, где я была. Никаких специфических запахов или звуков. Просто сырое темное помещение, и тишина за стенами. Оборотни приходили каждый день и поили нас отваром похожим на тот, который ты варила для Адама. Я не уверена, что это точно он. Но по запаху казался идентичным.

– Если судить по тому, что твоя волчица уснула, это он и был, – заметила ведьма.

– Уснула? – спросила я с надеждой. – Она… жива?

– Уверена. И фамильяр чувствует в тебе силу.

– Хоть какая-то хорошая новость за сегодня, – заговорил Альфа. – Стая в безопасности? – спросил он у ведьмы.

– На данный момент да. Не думаю, что те, кто стоит за похищениями, выйдут на свет и станут действовать открыто, но… – она смотрела мне за спину. – Но вашего гостя они будут искать.

– Ты на что намекаешь? – уточнил Альфа.

– Я говорю прямо, что этот оборотень кому-то как кость в горле. Ну, или… – Мария расплылась в мерзкой ухмылке.

Из груди Таира вырвался угрожающий рык:

– Если у тебя есть доказательства, так предоставь их. Если нет, то закрой рот, ведьма. Или ты думаешь, я настолько гнил, чтобы играть с собственной парой?

– У меня нет доказательств. Лишь предположение. Довольно странно, что твое проклятье имеет того же хозяина, что и у тех, кто дотлевает сейчас на улице. А еще твое нежелание говорить… – ведьма пошла в наступление.

– Это глупо! – я подала голос. – Я доверяю Таиру. Я не чувствую лжи…

– Ты не чувствуешь и свою волчицу, – произнесла ведьма.

– Тихо! – отчеканил Альфа. – Я не могу полагаться на удачу.

– Что это значит? – спросила я, крепче берясь за мужское предплечье.

– Я попрошу помощи у соседней стаи. Рокотовы не откажут. А это даст нам преимущество в виде принца Преисподней и Высшего вампира.

– Я не верю в то, что озвучила Мария, – призналась Миа после продолжительного и напряженного молчания. – Мне не нужно иметь чутье волчицы, чтобы знать, хороший ты человек или нет.

– А если я плохой? – спросил я, приближаясь к ней.

Безоговорочная вера пары льстила. Мы практически чужие друг другу, но Миа пыталась защитить меня. Приятно. А еще приятно находиться рядом с ней. Ни с чем несравнимое ощущение. То тепло, что исходило от волчицы… оно… окутывало, впитывалось и проникало под кожу. Заполняло собой пустоты внутри, что остались после смерти сестры. Каждая минута, проведенная рядом со своей истинной, только усиливала желание дышать одним с ней воздухом, коснуться, обнять…

– А ты плохой?

– Нет.

– Тогда к чему эти вопросы? – Миа неловким жестом смахнула волосы с лица.

Не думаю, что ей на самом деле мешали пряди, так она не позволила взять себя за руку. Ничего. Я готов ждать. Ждать столько, сколько нужно. Сегодняшняя ночь и так стала точкой начала нашего сближения. Волчица разрешила обнимать себя, успокаивать. Доверилась. Чуть открылась. Зверь урчал от удовольствия. Ему нравилось оберегать свою пару. Быть кожа к коже.

– Хотел понять, что ты думаешь обо мне.

– Я уже все сказала, – она сдвинулась к спинке дивана и подтянула ноги. Отсутствие волчицы не давало ей привычной жизни. Миа мерзла, когда другие оборотни чувствовали себя прекрасно. – Я не верю словам ведьмы. Они всегда говорят много, часто довольно грубо. И в этот раз я вижу попытку разговорить тебя или вывести на эмоции. Что в принципе одно и то же. В эмоциях мы говорим много того, чего не следовало.

– Она и Адам вправе меня подозревать. Я – чужак.

– Если они это и делают, то не со зла, – Миа смотрела на меня украдкой. Бросая мимолетные взгляды. Боялась. Только я не до конца понимал: меня или себя. А ее стеснительность была мне только на руку – я мог рассматривать красивое лицо, не прячась. Мог наблюдать за движениями и жестами, обретающими уверенность и плавность. Не было больше напряженных коротких рывков и неполноценных вздохов. – Чуть больше десяти лет назад наша стая тоже потеряла волчонка. Арниса. Племянника Адама. Это очень сложная и тяжелая история.

– Расскажи, – я пересел ближе к волчице.

– Младший брат Адама покинул нашу стаю и узнал свою пару в ведьме. Некоторое время мы думали, что он мертв, но Эрил вернулся к нам с волчонком. Новорожденным сыном. Ведьма оставила их. Как объяснила Мария, сыновья для ведьмы не имеют ценности, они не могут полноценно развить колдовской дар. Почти пустые магически. Но спустя несколько месяцев на стаю было нападение ковена. Матери Арниса, того брошенного волчонка, среди ведьм не было. Но Верховная все равно требовала отдать им дитя. Нападение мы отбили – ковен на тот момент был ослаблен. Но не уберегли малыша. В один день он просто исчез. Исчез, – выдохнула Миа с отчаянием.

– А потом? – я взял прохладную ладонь в свою и сжал ее.

– А потом Эрил, отец волчонка, ушел на поиски, – она ответила на мои прикосновения, провела подушечкой большого пальца по рисунку на кисти. – Об их судьбе нам ничего неизвестно.

– Это многое объясняет, – сказал я, обдумывая услышанное.

– Да. Поэтому не думай, что Мария или Адам хотят задеть тебя. Они защищают всех нас. Альфа защищает стаю, а ведьма защищает его.

– Странная преданность для ведьмы, – заметил я.

– Самая крепкая. Из чувства страха, – тихо ответила Миа, но не стала продолжать. Она мелко подрагивала то ли от холода, то ли от волнения.

– Позволь, – я придвинулся к волчице плотнее и обнял. Не стал брать ее на руки, побоялся. Чувствовать страх и настороженность своей волчицы то еще удовольствие.

До чего хрупкая. Словно хрустальная. Тронь – и повредишь. И такая же тонкая, почти прозрачная кожа. На контрасте с моей она казалась почти белой.

– А что, если?.. – Миа перевела на меня хмурый взгляд. – Что, если все-все связано? – высказала она предположение. – Твое проклятье, исчезновение волчонка, мое похищение? – в теплых карих глазах вновь поселился страх. – И все исчезновения волчиц… Что, если твоя сестра?..

– Продолжай, – попросил я.

– Ее же тоже забрали, да?

– Да. Но это были люди, а не изгнанные оборотни. Обыкновенные люди. Возможно, охотники. Я так и не смог выяснить.

– Я все равно считаю, что все эти события связаны. Пусть между ними и столько прошедших лет. Кому-то нужны волчицы… кому-то нужны и наши дети… – Миа договорила севшим голосом.

“Наши дети”, – человеческая часть понимала, что под этой фразой Миа имела в виду потомство всех оборотней, но другому мне это было не объяснить. Зверь зарычал, оскалился, пытался взять верх, заставил крепче сжать в объятиях волчицу.

– Я не знаю, – честно ответил я. – Не знаю, – повторил, ощущая накатывающую волну ужаса. Удушающе сильную. Превращающую мышцы в камень. Опасность – вот что чувствовал зверь.

– А ведь твоя волчица в чем-то права, – я услышал холодный безжизненный голос за дверью дома.

Вампир. Высший вампир. Неужели Альфа успел переговорить с соседней стаей и получить помощь так быстро? Да Высшие вампиры вообще не спешили иметь дела с оборотнями. Вооруженный нейтралитет – это лучший вариант нашего сосуществования. Мертвые, холодные внутри и снаружи, жестокие.

– Что ж… – протянул надменно голос. – Если вы собираетесь продолжать делать вид, что вас нет дома, я не стану тратить собственное время на помощь тем, кто ее игнорирует.

Дверь открылась, впуская Адама и позволяя увидеть вампира. Высший обездвиженной куклой стоял в паре шагов от порога. Мазнул взглядом по Мии и сосредоточился на мне.

– Примечательная внешность, – заметил вампир. – Столько всего на теле. Хорошо, что твое проклятье, волк, совпало с модой на татуировки, – он оскалился в белоснежной улыбке, демонстрируя крупные клыки. – Тик-так, – удлиненным острым ногтем постучал по циферблату часов.

– Да, время, – заговорил Адам, – мы благодарны тебе, Александр…

– Да-да… – отмахнулся вампир. – Я люблю благодарности в виде ответных услуг. Ну так, волк, ты готов поговорить со мной? Если да, то прошу, – он показал на дорожку рядом с собой. – К сожалению, не имею приглашения в это жилище и не могу присоединиться к вашим милым посиделкам, – пояснил он. – Если же… нет и тебе, возможно, есть что скрывать, то я покину вас.

– Скрывать мне нечего, – сказал я, глуша в себе раздражение.

Присутствие вампира выводило зверя из себя. Он чувствовал угрозу и не понимал, почему я не только не предпринимаю попыток защитить Мию, но и оставляю пару, поднимаясь с дивана.

– Это прекрасно. Сомнительно, но прекрасно. У каждого есть то, что не стоит афишировать на широкую публику, – сказал вампир, заглядывая мне за спину. Миа пошла за мной, хоть я и попросил ее остаться в доме. – С ними всегда беды. Все просьбы женщины воспринимают с точностью до наоборот. Это нормально, хоть и выводит из душевного равновесия.

– Не знал, что Высшие так разговорчивы, – заметил я.

– Как много ты встречал моих братьев? – иронично уточнил вампир, заинтересовавшись татуировками на моем теле. – Адам сказал, из твоей памяти истерлись некоторые события?

– Да, – ответил прямо.

Врать Высшему вампиру накладно. Да и любая встреча с ним может закончиться не в пользу оборотня.

– И эти события связаны?..

– …С гибелью моей сестры, – я подошел к вампиру.

– Как давно это было? – он оставался на месте.

– Сорок три года назад.

– Приличный срок. Я приближусь к тебе, – предупредил он. – Поверь, твоя смерть мне нужна меньше, чем… – Высший не подобрал нужного сравнения и обронил с ленцой: – Удовольствия ноль – проблем уйма, – он наконец оторвал взгляд от черных рисунков и посмотрел в глаза. Холод – первое, что я ощутил. А еще трепет, как перед существом более сильным и безжалостным. Зверь внутри насторожился и затих. – Будет гораздо проще, если ты направишь меня к нужным воспоминаниям, а уже там я определю, что было настоящим, а что лживым, – холодные пальцы твердо взяли меня за подбородок. – Вспоминай.

– Я не помню подробностей того дня.

– Подробности расскажу я, ты меня только подтолкни. Иначе мне придется методично изучать воспоминания в твоей голове. А это может занять уйму времени, и, поверь, тебе совершенно не понравится. Начни с того момента, что ты помнишь отчетливо и уверен в нем.

– Я ехал по грунтовой дороге сквозь лес. Заросшей, местами было не рассмотреть след…

Я упустил момент, когда перестал озвучивать картинки прошлого. Вернулся в тот день. Возбуждение, страх, нетерпение, усталость, злость, отчаяние. Меня потряхивало. След то терялся, то вновь проявлялся. Я останавливался, прислушивался к звукам, втягивал запах. Ничего, но меня вело волчье чутье. Интуиция. И я не ошибся. Спустя несколько часов вышел к полуразрушенному домику. Деревянная времянка. А рядом белый поеденный ржавчиной фургон. Таких тысячи на дорогах. Потянул воздух, и сердце забилось быстрее. Тесса. Она была совсем рядом. А еще люди. Трое мужчин. Вооруженные. Неужели охотники? И зачем им понадобилась моя сестра?

Подошел ближе. Отчетливо слышал спокойные голоса.

– А если и эта не выдержит?

– Выдержит.

– Надеюсь, что-то она не приходит в себя.

Я боялся думать, что это о Тессе, обошел времянку. Не было возможности ждать помощи, каждая секунда на счету.

– А я говорил, надо было разделить отвар на две порции. Если и эта умрет…

– Не умрет!

Больше не пытался скрыть своего присутствия, с осторожного шага перешел на бег.

“Если и эта умрет…” – эта фраза подтолкнула меня к обороту. Зверь взял власть над человеком. Я практически не чувствовал трансформацию, понял, что обратился, когда звуки стали звонче, а солнечный свет, проникающий сквозь листву, ярче. Старался из всех звуков вычленить стук сердца Тессы, но, сколько ни пытался, не слышал. Только три равномерных биения, и ничего. Жуткая тишина, выжигающая в моей груди дыру.

– Оборотень! – меня заметили.

Я не видел человеческих лиц. Не разбирал их черт. Наносил удары. Размашистые, смертельные. Не было ни жалости, ни сострадания. Только звериные инстинкты.

Выстрелы. Один. Второй. Третий.

Ощущал толчки, а боли не было.

Зверь выцепил взглядом тело Тессы. Тело без признаков жизни. Я не успел… Не успел!

В тот момент я хотел умереть вместе с сестрой и сделал для этого все возможное. Шел прямо на дуло, наставленное мне в грудь, а когда больше не осталось живых, обессиленно рухнул, вдыхая тошнотворный запах крови.

– Как много бед ты принес, волк, – скрипучий голос вынудил меня из последних сил повернуть голову. – Ну что ты так смотришь, а? Год работы насмарку. Год, волк!

– Кто ты такая? – спросил я одними губами.

Старуха расслышала меня.

– Такие знания не нужны мертвецу, – ответила она, приближаясь, не отводя от меня гневного взгляда. – Ты еще пожалеешь, что попытался спасти ее, – дернула костлявой рукой. – Ваша преданность семье несет одни проблемы. В том числе и вам самим, оборотни, – она выдохнула, нависая надо мной. Безобразная. Пузатая, как паучиха, с худощавыми руками и ногами, длинными серо-желтыми волосами и размазанными бесформенными губами. – Столько проблем, – проскрипела она, неуклюже опускаясь на колени. Собрала кровь с моей груди, растерла ее между пальцами. – Не хочу тебе простой смерти, – прохрипела раздраженно и зашептала что-то, прикрыв глаза. Я дернулся в попытке оттолкнуть ведьму. – Да тише ты, – огрызнулась она. – Придержи его, – попросила она кого-то, и по коже пополз холодок, окончательно обездвиживая меня. – А вы что стоите? Убирайте. Их будут искать. Все должно быть чисто.

– Не тр-р-роньте ее, – прорычал я, замечая женские фигуры.

– Да тебе будет все равно, что станет с телом сестры. Я тебе обещаю. В голове поселится лишь одна мысль: побыстрее умереть. И этих забирайте. Идиоты. Не смогли справиться в одним оборо… – ведьма резко замолчала, жадно впилась в меня взглядом. Склонилась к самому лицу, обдавая смрадом изо рта. – Эй, зрячая, подойти-ка сюда. Скажи, ты видишь то же самое, что и я?

Рядом появилась вторая ведьма. Ее большие голубые глаза принялись изучать – блуждали по моему лицу. Не такая безобразная, как та, что продолжала рисовать кровью узоры на теле.

– Вижу, – голос второй ведьмы легко можно было перепутать с детским, пугающим своей нежностью и покорностью. – Не пройдет и полвека, он ее…

– Да-да! – первая ведьма согласно затрясла головой, прерывая другую и прикладывая палец к своим губам, заставляя замолчать. – Я передумала, волк. Твоя смерть будет долгой. Очень долгой. Несколько десятилетий ты будешь носить на себе фатальное проклятье, но останешься среди живых. Терпеть боль и гадать, за что же боги так поступили с тобой. А когда придет время, печати, что мы сейчас поставим с сестрами, начнут спадать, и ты уйдешь к праотцам не один, заберешь к ним и свою истинную, – ведьмы разразились диким гоготом. – Отомстишь им. Отомстишь тем, кто не сдержал слово. Стае, что решила поиграть со мной, но я не играю. Сестры, – гаркнула она в воздух. – Мне нужна ваша помощь. Помогите запечатать смерть… А когда ты, волк, вспомнишь наш разговор, будет слишком поздно. Ты уже встретишь свою истинную и своими же руками погубишь ее. Медленно. Очень медленно, – она звонко хлопнула тяжелой ладонью по груди, выталкивая в настоящее. Возвращая в сегодняшний день.

Реальность оглушила, заставила пошатнуться, упереться ладонями в локти, чтобы не упасть.

– Ну вот, а ты говорил, что тебе нечего скрывать, – заметил с удовольствием вампир, шепча мне на ухо.

Воспоминания оглушили. Я пытался оттолкнуться ладонями от коленей, выпрямиться, сохранить хоть немного достоинства и силы перед своей парой. Не вышло. Меня прижимало к земле. Словно на плечи взвалили железобетонную плиту.

В голове продолжал звучать старческий скрипучий голос: “…Будет слишком поздно… встретишь свою истинную… погубишь ее… смерть!”

Я едва смог выдержать взгляд Мии. Произошло то, чего я боялся больше всего. Проклятье коснется не только меня. Оно коснется самого дорогого, что может быть в жизни оборотня – истинной пары. Моей Мии. Семьи.

Она подошла ко мне, взяла за локоть, пыталась помочь.

Если я до этого момента думал, что больнее просто не станет… Ошибался!

Волчица искренне переживала, я чувствовал ее тревогу, волнение, непонимание, отголоски страха. В теплых карих глазах читались ожидание и надежда. Но все же там было больше страха.

– Таир, – позвала она меня. – Что с ним? – спросила у вампира, не дожидаясь моей реакции.

– Ну-у-у… – он развел руками.

– Все нормально! – я перебил.

Вампир едва заметно вкинул брови, выражая недовольство. Я не мог признаться Мии в том, что стану причиной ее смерти. Ведь истинные пары не живут друг без друга. Только самые сильные могут пережить потерю. Единицы. Один из тысячи. Вместе со мной бесновался зверь, мысли расползались, я не мог разделить их. Не мог сказать, где мои, а где волка. Но мы с ним были едины в одном – в переполняющей жгучей боли. Зверь рвался на поиски ведьм. Хотел найти виновниц всех наших бед и впиться им в глотки.

– Неприятно видеть смерть сестры вновь, – я наконец принял вертикальное положение, сделал полноценный вздох. Если Миа не почувствует мою ложь, то вот Альфа сможет это с легкостью. – Там были ведьмы и охотники. Я почти уверен, что все события связаны. Похищение волчонка из вашей стаи. Похищение Мии и гибель моей сестры. Охотники, что охраняли Тессу, убили не только ее. Были еще волчицы. Нужно переговорить с другими стаями, узнать, не было ли исчезновений. И если были, то нужно понять, что общего между волчицами.

– Ничего общего между нами не было, – заговорила Миа. Ее ладонь спустилась с моего локтя к кисти. Мягко и… привычно, словно волчица всегда так делала. – Мы были лишь одиноки, – добавила она, переплетая мои пальцы со своими. – Ни у кого из нас не было пар.

– Это уже что-то, – заметил Альфа, до этого внимательно слушавший нас.

– А проклятье? – спросила Миа. – Кто его оставил? Ведьмы?

Я надеялся, что смог увести разговор в безопасное русло, дал достаточно информации.

– Да, что с проклятьем? – уточнил Альфа.

Вампир скупо улыбнулся.

– Ну ты хотя бы пытался, – сказал он с раздражающим предвкушением. Он явно ждал момента, когда мне придется рассказать всю правду, а не выдавать ее порционно.

– Прокляли ведьмы, – признался я, и меня тут же полоснуло очередной волной жалости. Это были чувства Мии. Если бы она только знала, на что я ее невольно обрек…

Зверь преданно заскулил.

– Ожидаемо, – отреагировал Альфа. – Ты помешал их планам.

– Да, – согласился я.

– Хотелось бы знать каким, – добавил он.

– Это сейчас не главное, – к нашей беседе присоединилось еще одно действующее лицо.

Надменное и самодовольное. Высший демон. Он проявился из пустоты, окруженный пепельно-черной дымкой, осевшей на низкую траву. Демон не скрывал своего истинного облика. Под его кожей по венам курсировал огонь Преисподней, рисуя на теле зигзагообразные рисунки. Заостренные человеческие черты лица, алые глаза, витые рога и темные размашистые крылья, которыми демон встряхнул, приводя оперение в порядок, пугали.

– Она обречена, – сказал он тоном палача.

Миа вздрогнула, крепче взялась за мою ладонь. Искала защиты. В этот момент я ощущал себя предателем. Я стоял рука об руку со своей парой и не мог осмелиться на признание.

– Балаам, – вампир поприветствовал демона легким кивком. – Эффектное появление. На десятку.

Демон изогнул губы в жуткой ухмылке.

– Благодарю, – ответил он, откидывая густую челку со лба.

– Вы сейчас серьезно? – рыкнул Альфа, осматривая гостей с недовольством. – Для вас это игра, а для нашей стаи испытание.

– Если хочешь вызвать чувство жалости, волк, или чувство стыда, то это не к нам, – осек демон Адама. – Мы здесь исключительно по просьбе наших истинных, что выросли в стае оборотней. И у вас два варианта: или принять нашу помощь и получить возможность спасти их, – он мазнул по нам алым взглядом, – или продолжать гордо порыкивать. Только гордость будет стоить вам двух жизней.

– Мы слушаем вас, – более покорно отозвался Альфа.

– Сейчас нужно выслушать не меня, а его, – демон смотрел на меня в упор. – Я понимаю его мотивы, почему он умолчал, я бы сделал точно так же, столкнись с подобной проблемой… Рассказывай, волк, или рассказать могу я или Александр, – он повел головой, и на его рогах пугающе колыхнулось пламя.

– Я сам, – ответил я быстро.

Я смог выдержать испытующий взгляд Альфы, но вот взглянуть в лицо Мии сил у меня не было. Она ждала, ее сердце неспокойно билось, и прерывистое дыхание щекотало кожу шеи. Как можно озвучить своей судьбе, что ты убьешь ее?!

– Эта нерешительность раздражает, – демон с недовольством тряхнул крыльями, расправляя их и заставляя нас отшатнуться. – У проклятья и печатей жизни волка один хозяин. Ведьмы собственными руками запечатали смерть и поставили на них своеобразный таймер. Их встреча, – графитовые удлиненный ноготь указал на нас с Мией, – стала точкой отсчета.

– Это так? – выдохнула Миа.

– Да, – признался я. – Я не хотел говорить. Не хотел, чтобы ты… ненавидела меня… У меня еще есть вр-р-ремя решить пр-р-роблему, – зверь рвался заменить человека, получить ласки и внимания его пары. – Я бы попросил помощи у тебя, Альфа.

Адам смотрел на меня с пониманием.

– У тебя не так много времени, волк, – демон продолжал раздражать своей осведомленностью. – Чем ближе ты к своей волчице, тем громче тикают часы. Есть способ выиграть немного времени и потратить его на поиски ведьм. Поиском вам придется заняться самим, возможно, Александр изъявит желание присоединиться, – вампир согласно кивнул. – Да и Мария поможет. Нас, демонов, ведьмы не любят. А тебе, Альфа, стоит переговорить со стаей Рокотовых. Ведьмы – это ваш общий враг. Вы уже встречались с ним.

– Так что за способ замедлить проклятье? – спросил Адам.

– Простейший, – демон заговорил уже без прежней издевки, – не позволять им приближаться друг к другу. Волчица является катализатором для проклятого волка. Ведьмы в этот раз подошли к мести с особой тонкостью. Их нужно разделить, – с этими словами Миа отдернула руку, словно обжегшись. И отступила от меня.

С каждым её шагом внутри что-то обрывалось.

– Я могу приготовить отвары, – голос ведьмы разбудил меня.

После встречи с Высшими вампиром и демоном Альфа настоял, чтобы я не возвращалась в свой дом, а осталась у них с Лерой. Не представляю, что в этот момент творилось в душе Таира, но даже я чувствовала себя преданной. Преданной и одинокой.

– Какие? И чем они помогут? – спросил Адам.

– Для Мии и Таира. Для Мии можно ускорить процесс возвращения волчицы из своеобразной спячки, но я не уверена, что это сейчас нужно. Ее тоска по паре усилится, и девочка будет только страдать.

– Ты права, не нужно. А что с Таиром?

– Я могу приглушить его зверя. Приготовить отвар, что и для тебя когда-то.

Голоса отдавались в голове тупой болью.

– Он не пойдет на это, – ответила я, зная, что Адам меня услышит. – Таир не станет рисковать. Отвар сделает его слабее. И его проклятье, – я наспех надела брюки и кофту и поспешила спуститься на первый этаж, – оно его мучает. Регенерация оборотня перестанет справляться с ранами. Доброе утро, – я вошла в небольшой кабинет.

– Я не все услышала, но смысл уловила, – произнесла Мария. – Ты заботишься о волке, но вчера с такой легкостью оставила его.

– Я?! – спросила я, растерявшись.

– Да, ты. После слов демона.

– Я не понимаю.

– Ты просто не видела лица Таира, когда отпустила его руку. Он расценил это не как заботу. Больше как трусость.

– Замолчи, – Адам одернул ведьму. – Я не понимаю, чего ты добиваешься. Думаешь, так легко оставить свою женщину, даже зная, что она сейчас находится в сотне метров от тебя? Вряд ли. Не провоцируй. У тебя и без этого достаточно задач.

– Каких? – спросила я, делая вид, что слова ведьмы никак меня не тронули.

Но чем дольше я обдумывала сказанное, тем больше понимала, что она права. Все мои действия напоминали побег. Трусливый и гадкий.

– Я бы об этом умолчала, – ответила ведьма. Она правильно поняла мой вопрошающий взгляд. – Я не уверена, что твой волк никак не связан с Верховной. А ты не будешь от него ничего скрывать.

– Да что ты такое говоришь?! И разве Александр не прочел прошлое?..

– Я не говорю, что Таир намеренно хочет кому-либо навредить. Но откуда мы знаем, как далеко зашли Верховная и ее ковен вместе? Вдруг оборотень их глаза и уши.

– Мне кажется, ты просто боишься, что не справишься с другими ведьмами. Заранее ищешь себя оправдание. Боишься, что подведешь стаю и тогда Балаам вспомнит о тебе. О том, что ты ему обещала, – произнесла я. – И о том, что обещал он в случае неповиновения.

– А ты права, – согласилась Мария. – Я не в силах тягаться с целым ковеном хорошо обученных ведьм. Их силы изначально превышают мои.

– Об этом можешь не беспокоиться, – вмешался Адам. – У тебя будет помощь. Ведьма стаи Рокотовых…

– Она же совсем еще девочка… – возмутилась Мария.

– И не только она, но и ее наставница.

– Пусть так, – согласилась она. – Две ведьмы, одна из которых едва познала азы ведовства и колдовства, лучше, чем ничего.

Я не стала слушать дальнейшие препирательства. Мне хотелось как можно скорее увидеть Таира, объяснить, что я не бежала от него.

– Тебя здесь не должно быть, – оборотень встретил меня неприветливыми словами.

Я застала его в спальне. Судя по влажным волосам, Таир недавно вернулся с прогулки и после принял душ.

– Я… – я невольно сделала шаг назад.

– Прости. Не уходи, – он выставил ладони перед собой, медленно сжал их в кулаки и опустил вдоль тела. – Я не хотел обидеть. Ты же все слышала вчера. Демон прав. Не стоит ко мне приближаться. Так у нас будет шанс.

– Не думаю, что пара минут так сильно повлияют на проклятье.

– На него нет, но они повлияют на меня. С каждым расставанием мне все труднее отпустить тебя, Миа. Так зачем ты пришла? Тебе нужна одежда?

– Нет. Не нужна. Я хотела сказать, что не боюсь… Нет, боюсь, конечно, – оборотень нахмурился. – Вчера мои действия могли показаться не тем, что были на самом деле. Я испугалась… Кажется, я противоречу сама себе, – я рассмеялась и замолчала.

Оборотень сделал шаг мне навстречу.

– Уходи, Миа, – сказал он грубо.

– Хорошо, – ответила я.

Я не верила в его грубый тон, в хмурый взгляд и агрессивную позу. Меня словно что-то удерживало, не позволяло развернуться, спуститься по лестнице и выйти на улицу. Сейчас и здесь мне было хорошо и спокойно. И не потому, что я была в своём доме, нет. Таир действовал на меня удивительным образом. Чужой и одновременно самый близкий. Это сложно было понять головой, но сердце принимало с легкостью.

– Тебе нужно уйти, – добавил Таир. – Не мучай еще больше, моя волчица.

– Не получается.

– Иди! – человеческий голос смешался с рычанием.

Несколько дней. Ничтожный промежуток времени для оборотня, а меня не покидает ощущение, что мы знакомы несколько десятилетий, при этом ничего не зная друг о друге.

– Я буду в доме Альфы, – сказала я, но не сдвинулась с места.

– Миа, – выдохнул он, рывком приближаясь ко мне. – Миа, – повторил имя, положив горячие ладони мне на поясницу. – Ты не представляешь, что делаешь со мной, – я отрицательно покрутила головой, подтверждая, что не знаю, каково ему. – Зверь требует забрать тебя, прямо сейчас сделать своей, – я чувствую, как начинают пылать мои щеки. – Это практически невыносимо. Только боль проклятья отрезвляет немного, – он понимает, что говорит лишнее, хмурится сильнее.

Мне хочется коснуться черных рисунков, попытаться хоть немного унять боль. Я осторожно кладу ладонь на шрамы, буквально по воздуху скольжу по знакам, оставленным ведьмами. Мне кажется, что я чувствую небольшое жжение на подушечках пальцев. Крохотные разряды бьют по коже, щекочут и впитываются. И кровь моментально разносит это приятное чувство по всему телу.

– Знаешь, – прошептал Таир хрипло, – будет довольно странно умереть и ни разу не поцеловать свою истинную.

– Ты не умрешь, – заверила я, игнорируя слова про поцелуй. – И я не умру. Богиня не позволит. Она не бросает своих детей.

Губы оборотня изогнулись в ухмылке.

– Я надеялся, что ты просто меня поцелуешь. Раз ты уже пришла. Раз мы переступаем через запрет.

– Я хотела объяснить свое поведение вчера, – я принялась оправдывать действия, ощущая, как мужские пальцы поднимаются вдоль позвоночника, вынуждая прогибаться в пояснице и спине и плотнее прижиматься к твердому телу. Считать частые вздохи-рывки и сбивчивое биение сердца Таира. Я и сама не могла сделать полноценный вдох, от нехватки кислорода или от близости перед глазами плыли белые мушки.

– Ты могла сделать это по телефону. Мы же договорились, – он склонился к моему лицу и шептал, царапая щетиной.

– Я решила, что эта тема не для телефона.

– И что мне теперь делать? – его дыхание вызвало толпу мурашек на коже.

Я неопределенно пожала плечами, благодаря всех богов, что оборотень не видит моего лица. Растерянного и смущенного.

– М-м-м, – выдохнул он стон и тут же шумно втянул запах моих волос. – Миа… моя… – к мужскому голосу примешалось утробное урчание зверя. – Зачем ты испытываешь мое терпение на прочность, м? – все сказано тихо-тихо, только для нас.

– Я… не хотела… – я не нашла ничего лучше, чем повторить уже сказанное.

– Сейчас я отпущу тебя, моя волчица, но в следующий раз не смогу. Ты поняла?

– Да, – подтвердила я, чувствуя себя неразумной глупышкой, что не может связно излагать мысли. Я всегда думала, такое бывает лишь в вымышленных историях, где героини резко теряют дар речи.

– Не приходи, – сказал он, чуть отстраняясь, позволяя воздуху проникать между нашими телами. – Нельзя, – добавил нехотя, отступая. А я невольного тянулась, стараясь вернуть потерянное тепло и чувство спокойствия. – Миа!

– М-м-м? – протянула я вопросительно, поднимая взгляд от красивых мужских губ к глазам.

– Ну зачем же ты пришла?.. Я ведь поклялся… поклялся, Миа, что не трону, не коснусь, не стану укреплять связь истинной пары. Чтобы сохранить тебе жизнь. Чем меньше привязанность, тем меньше боль потери. Хотя бы ты сможешь выжить, – он ведет ладонью по моей щеке. – Ты. Сможешь. Жить.

– Не смогу, – сказала я совершенно искренне.

– Сможешь! Моя стая поддержит. Я уже все обсудил со своим Альфой.

– Ты со мной прощаешься?! – спросила я гневно.

– Нет, я всего лишь хочу обезопасить тебя.

– Ты со мной прощаешься! – повторила я, чувствуя, как закипает злость, как она разгорается внутри, как растекается огненной лавой. – Не смей этого делать! – жар бьет по затылку, лицу, обжигает легкие.

– Миа! – Таир перехватил мое запястье, дернул, впечатал в себя и крепко-крепко сжал, не позволяя пошевелиться. – Я не прощаюсь. Я подстраховываюсь. Я должен быть уверен, что ты…

– Останусь в живых, в отличие от тебя, да?! – я едва контролировала эмоции и тело.

– Нет! Я говорил о другом, мне нужно знать, что я не подведу тебя. Нужно быть уверенным в твоем будущем, Миа!

– Ты обманываешь себя! – выкрикнула я. – Ты обманываешь меня! Ты лжешь! Ты лжешь, Таир!

– Миа… – мужской голос зазвучал в разы громче. Неприятно и раздражающе. – Миа… – я зажмурила глаза от ярких солнечных лучей. – Волчица… Миа… аккуратнее… я отпускаю тебя…

Я лишилась опоры, и меня потянуло назад, но я не упала, выдержав кратковременную вспышку боли. Такую знакомую и долгожданную. Я опустилась на четыре лапы, пошатываясь и неуверенно ловя равновесие.

– Пр-р-роклятье! – выругался я.

Волчица переминалась с лапы на лапу, смотрела на меня внимательно и недоверчиво.

– Слишком рано, Миа. Слишком рано, – выдохнул я с отчаянием. Я надеялся, что оборот произойдет куда позже. Не хотел привязывать волчицу к себе. – Чер-р-рт.

Я оперся на стену. Наша связь станет крепче. Чувства обострятся и будут мучить не только меня. Я всегда был реалистом и с первого дня понимал, что у меня нет дороги назад. Какова вероятность избавиться от проклятья, не зная того, кто его на тебя наложил? Она стремится к нулю.

А теперь я знаю, кто обрек меня на смерть. Ведьмы… И от этого знания становилось лишь хуже. Они подписали смертный приговор и сделали это настолько искусно и изощренно, что хотелось выть от отчаяния.

Осторожный шаг волчицы привлек мое внимание. Темная шерсть, теплые карие глаза, переполненные эмоциями.

– Миа, – я соскользнул спиной по стене, встал на колени, – перекинься. Нельзя укреплять связь.

Она остановилась, предупредительно рыкнула. Естественно, ее звериная часть была недовольна моими словами. Да и мой волк хотел занять место человека.

– Перекинься, – попросил я еще раз, протягивая руки. – Миа…

Волчица пробежала разделяющее нас расстояние и ввалилась в объятия.

– Таир, – прошептала она, дрожа, прижимаясь ко мне и ища тепла. – Я не хотела. Я так разозлилась на тебя. Зачем ты говорил эти жестокие вещи?

– Я говорил реальные вещи, Миа, – ответил я.

Все мои желания исполняются в извращенной форме. Я так хотел, чтобы истинная оказалась в моих объятиях, и получил исполнение своей мечты. Но вот только вместо распирающего чувства счастья – тупая боль в груди.

– Ты мерзнешь, – я снял с себя футболку и быстро одел обнажённую волчицу. Хрупкую. Беззащитную.

– Я все испортила, – Миа помогала одеть себя. – Не нужно было приходить… – в ее глазах блеснули слезы.

– Тише. Это уже сделано. А значит, нам нужно ускориться в поисках. Моя стая прочесывает нашу территорию. И как я понял со слов Адама, другие стаи заняты тем же.

– Да, – Миа подтвердила слова. – Не только оборотни, но и Темные вампиры занялись поисками, – она опустила голову мне на грудь, провела ладонью поперек живота и крепко обняла в ответ.

Я боялся шелохнуться. Застыл, стараясь дышать в полвздоха. Боялся сорваться и только усугубить положение. Ускорить свою смерть, а значит, и смерть пары.

– Прошу, уходи, – сказал я, чувствуя, как остро волчица реагирует на мои слова. Она задержала на мгновение дыхание, ее тело напряглось, сердце застучало быстрее. – Так нужно.

– Да, я знаю, – она не смотрела мне в глаза. Поднялась медленно, придерживая футболку на бедрах.

Ну же, иди! Умоляю!

Волчица словно услышала мои мысли, суетно собрала разорванную после оборота одежду и выбежала из спальни.

Я закрыл глаза, уперся затылком в стену, считая собственные вздохи и выдохи. Скрип половиц, шлепки босых ступней, и долгожданный хлопок двери, оглушающий, как звук выстрела.

– А-а-ар-р-р! – не сдерживая рык, резко оторвался от стены, хотел вскочить и догнать Мию, но остался на месте, сжав голову руками. “Нужно бороться”, – уговаривал себя. Дать шанс на будущее волчице.

Зверь выл. Тянул за жилы, заставлял догнать Мию, поставить метку и сделать полностью своей. Но я не пойду на поводу у инстинктов. Сделаю все, чтобы спасти свою истинную. Использую малейший шанс. Даже самый призрачный. И поэтому я, не раздумывая, согласился на очередную встречу с ведьмой.

– Вот он, – ленивым жестом она указала на меня. – Входи, – поманила, когда я остановился у кухонной двери.

Мария была не одна. Еще две ведьмы препарировали меня пристальными взглядами. Я чувствовал незримое присутствие их фамильяров.

– Первый раз такое вижу, – выдохнула одна. Самая младшая, судя по восторженному взгляду.

– Да и я впервые, – призналась другая. – Что-то мне подсказывает, – она поманила меня пальцем. – Снимай, – дернула низ футболки. – Что-то мне подсказывает, я знаю почерк тех, кто проклял тебя. И ты их знаешь, – бросила блондинка младшей, болезненно впиваясь ногтями в один из символов. – Что тут было раньше? – она указала на чистый фрагмент кожи.

– Загогулина, похожая на египетский иероглиф, – ответил я.

– Столько лет ты носил на себе эти символы и не удосужился запомнить? – фыркнула ведьма, продолжая исследовать. Казалось, что вот-вот она подденет кожу и вскроет меня живьем, без ножа или скальпеля. – Терпи, – приказала, тряхнув волосами. – Ну что ж, – произнесла она, бросая мне футболку. – Мы не снимем проклятье.

– Надеюсь есть “но”? – уточнил я, сглатывая собравшуюся во рту горечь.

– Есть. Мы можем попробовать укрепить печати. Некоторые из них восстановить.

– Опять последует “но”?

– Ты угадал, волк. Наши сестры прибегли к помощи Первой ведьмы. Нашей богини. Они молили о поддержке и получили ее.

– Значит, и вы сможете попросить об услуге свою Первую ведьму?

– Чуть меньше пренебрежения в тоне, волк, – одернула меня блондинка. – Боги жутко злопамятны. И да, мы это сделаем. И не просто попросим, а будем умолять, чтобы она изменила свое решение. И сделаем это здесь. У вашего алтаря Селены. Думаю, что ей следует знать о страданиях своих детей.

– А если не выйдет?

– Остается только один вариант. Найти ковен и уничтожить. Умрет проклявший – умрет и проклятье.

– Ты уверена в этом? – спросил я.

– Да. Я не уверена только в том, что Первая ведьма захочет услышать нас. Но не стоит упускать шанс, волк.

– Когда?

– Через три дня. В полночь. На смену фаз луны. Мы успеем подготовиться. А ты сделай так, чтобы твоя пара не присутствовала при обряде.

– Ее не будет.

Блондинка снисходительно улыбнулась.

– Ты слишком наивен для своего возраста.

– Возможно.

– И еще совет, волк. Молись. Молись Селене каждый день. Умоляй ее. Вымаливай не только жизнь для своей пары, но и потомство. Сердце вашей Богини наполнено состраданием. Делай все, чтобы она тебя услышала. Обратила внимание. Спасла.

Молиться… это, наверное, единственное, что мне оставалось. Настоящее рвало на части. Я одновременно хотел отправиться на поиски ведьм и не покидать Мию. Да, я не вижу ее, не чувствую ее тепла, но знаю, что она совсем близко, на территории стаи и я в любой момент смогу помочь.

По совету ведьмы я приходил к алтарю Богини в обличие волка и в обличие человека. Ежедневно. Безмолвно обращался к лику девы. То требовал, то умолял, то просто молчал. А когда возвращался, ложился в кровать Мии. Вдыхал ее запах. Старался обмануть себя и зверя. Не выходило. Тоска скапливалась в груди. Мешала здраво мыслить, да и просто полноценно дышать. Не знаю, как кто-то выживал после смерти своей пары, если простая разлука невыносима.

“А если ничего не получится?” – я прочитал СМС от Мии. В настоящий момент телефон – это единственный способ общаться, не провоцируя проклятье.

“Получится”, – ответил я.

Два дня назад мы разговаривали лицом к лицу. Дышали одним воздухом. И я запомнил каждый час разлуки. Уверен, и Миа тоже.

К моменту встречи с ведьмами я сотню раз прокрутил в голове возможные варианты событий. И чем больше я думал о будущем, тем больше мне хотелось нарушить обещание. Поступить эгоистично. Попробовать хоть крохотный кусочек счастья.

Перед обрядом я переговорил с Алимом, ставя его в курс дела, и с Адамом, помня предупреждение – Миа не должна была присутствовать сегодня ночью.

Кроме меня и трех ведьм, на поляне у алтаря Селены не было ни души. Впервые за жизнь слабые с виду женщины вызывали у меня животный страх. В них отчетливо чувствовалась сила. И она пугала. Ощущения были похожи на те, когда природа затихала перед ливнем. И ты знал, что через несколько минут с неба хлынет вода, а ветер будет бить в окна, и тебе не справиться с непогодой.

– Молился? – спросила блондинка, медленно двигаясь ко мне.

На всех трех не было ничего, кроме светлых длинных балахонов. Распущенные волосы раскиданы по плечам. С кончиков прядей слетали крохотные искры, падали в траву и медленно тлели.

– Молился, – ответил я.

– Отлично, – в ее руках появился кинжал. – Идем к алтарю. Раз ты разговаривал с Селеной, то пришло время поговорить и с Первой ведьмой.

Напротив каменного лика Богини положили широкую плиту длиной в человеческий рост. Искры с волос блондинки разбивались о гладкую поверхность, рассыпаясь на десятки мелких звездочек.

– Ложись, – приказала она. – Одежда будет мешать.

Молчавший до этого момента зверь вскинулся. Зарычал. Противился всему, что я делал.

– Ты поторопись, – в разговор вступила Мария. – Наша Богиня не любит пустую болтовню. И не любит просителей с пустыми руками, – только сейчас я заметил недалеко от алтаря притихшее животное. Небольшой козлик стоял неподвижно, словно парализованный.

– Головой на запад, – подсказала блондинка, нависая надо мной. – Этот нож не для тебя, – хмыкнула она, замечая мой внимательный взгляд.

Что происходило дальше, я бы хотел забыть. Камень обжигал холодом спину и ноги, но мне было плевать, я наблюдал за тем, как ведьмы кружат, нараспев шепча низкими голосами. И если я привык к отталкивающей внешности Марии – к классической внешности злобной твари, то другие две сейчас пугали до нервной дрожи. Без единой эмоции на красивых кукольных лицах, они рисовали по моей коже еще теплой кровью козла. Резкими болезненными росчерками оставляли царапины и продолжали шептать, отчего все тело покрывалось мурашками, а зверь внутри меня присмирел.

– Будет жечь, – предупредила блондинка и положила ладони мне на грудь.

– А-а-а! – вырвалось у меня криком.

– Больно? Это хорошо, – она спустилась к ребрам и вновь словно капли раскаленного добела железа падали на кожу, прожигали и медленно и мучительно остывали. – Еще разок, – предупредила ведьма и пальцы накрыли живот.

– А-а-ы… – я пытался сдержать крик. – Спина… а-а-а…

– Все правильно, – скрипучий голос Марии резанул по обострённому слуху, – печати обновляются и там.

– Это?.. – я хотел спросить, но захлебнулся очередной вспышкой боли.

– Это значит, что твои молитвы были услышаны. Боги дали еще время, – блондинка улыбнулась, села прямо на землю рядом с алтарем, сорвала пучок травы и стирала кровь со своих ладоней. – Используй время с умом. Смотри, – она прикоснулась к левому боку. Я приподнял голову. – Мы восстановили печать. И эту тоже. Считай, что отчет проклятья Верховной начался с начала. Ищи ее.

– Это как искать иголку в стоге сена, – признался я. – Ни одна стая не нашла следов.

– А вы не там ищете. Исключите крупные города. Верховной там нечего делать. Любая ведьма тянется к живому, к энергии, что дает природа. Заброшенные фермы, селения. Осмотрите их в первую очередь, – она встала, протянула мне руку. – Поверь, тебе сейчас нужна помощь. И я не так хрупка, как кажусь.

– Я сам.

– Ну раз сам…

– Спасибо, – поблагодарил я.

Ведьма оказалась права. Ноги с трудом держали.

– Да не за что. Каждая из нас давно хотела свести счеты с Верховной. А ты нам дал эту возможность. Иди, волк, нам еще нужно закончить. И береги свою волчицу. Особенно теперь.

– Приятного аппетита, – Лера поставила передо мной тарелку с тушеной говядиной. – Мое фирменное блюдо.

– Кусок в горло не лезет.

– Я скажу Адаму, что ты не ешь, – пригрозила подруга.

– Ты сейчас серьезно?

– Еще бы.

Я придвинула ближе к себе тарелку.

– Ты же не забыла, что мы дружим?

– Вот поэтому я и забочусь, – Лера села напротив, протягивая мне вилку. – Мий, ты очень худая. Мы все за тебя волнуемся. Особенно Адам, он огорчен, что оборот произошел так рано.

– Я знаю, – выдохнула я, закинула кусочек мяса в рот и принялась тщательно его жевать. – Таир… он невольно спровоцировал возвращение волчицы.

– Переживаешь? – спросила Лера осторожно.

– Очень, – я отложила вилку и скопировала позу подруги, навалившись на стол. – Что будет с нами? Мне иногда кажется, что нет смысла прятаться друг от друга. Ведь есть только два варианта. Мы будем жить. Или мы умрем. Так зачем тратить время? Вдруг боги отвели нам месяц или два, к примеру? Если они уже приняли решение, Лер?

– Никогда вот не верила в судьбу.

– Серьезно? И это говоришь ты?

– А что я?

– Раньше ты не верила и в нас. В оборотней. А твоя встреча с братьями? Мы все видели, к чему привели попытки Эрила выдать себя за твоего истинного. Богиня его наказала. И Адам? Он всячески старался отдалиться от тебя и уступить место младшему брату. И где сейчас Эрил и где Адам? Все встало на свои места. Ты рядом со своим волком. Богов невозможно обмануть, – Лера подняла встревоженный взгляд. Зря я затронула эту тему. Она запретна в доме Альфы. – Боги выбирают наш путь.

– Я предпочитаю думать, что сама хозяйка собственной жизни. И давай не будем вспоминать, не хочу, чтобы сын услышал.

– Да. Извини.

Лера отмахнулась.

– Будешь чай? – спросила она, взглянув на часы.

Двенадцать сорок три. Обряд был назначен на полночь. Не представляю, сколько нужно времени ведьмам. Час, два или целая ночь?.. Для меня каждая минута казалась жутко длинной.

– Никогда не любила ждать, – произнесла я.

– Они снимут проклятье.

– Надеюсь, – ответила я, прислушиваясь к звукам на улице. Шаги. К дому шел Адам в сопровождении женщины. Тише поступь, реже сердцебиение.

– Миа, – позвала Лера. – Ты что-то слышишь?

– Да, – я поднялась из-за стола и поспешила к выходу.

Распахнула дверь, вышла на улицу. Как раз Адам с гостьей ступили на дорожку, ведущую к дому. Девушку я видела впервые. В ней можно было легко узнать ведьму не только по надетому на нее свободному балахону, покрытому мелкими бордовыми каплями, и ворону-фамильяру, кружившему над головами, но и по энергии, что исходила от блондинки. Она словно вела за собой грозу. Воздух вокруг был пропитан озоном.

Моя волчица уловила опасность, встревоженно зарычала.

– Слабая она у тебя, – произнесла ведьма.

– Мария обещала, что Миа скоро восстановится, – ответил Альфа.

– Я не про человеческую ипостась. Про звериную, – ведьма пристально изучала меня. – Я пришла поговорить. Наедине, – сообщила она, глядя мне в глаза. – Наедине, – повторила она для Альфы.

– Да, я понял.

– Вот и замечательно. Твоя красавица истинная уже заждалась. Уводи ее в дом, а мы поговорим, – ведьма выждала несколько секунд, вскинула голову к небу. – Паскаль, – обратилась к птице, – позаботься, чтобы наша беседа с Мией осталась тайной для чужих ушей.

Ворон сделал круг над нами.

– Говор-р-рите, хозяйка, – гортанно прокаркал, пугая меня.

Фамильяр Марии казался неразумным существом, тем более без признаков речи. Жуткой отталкивающей жижей. Этот был совершенно другим.

– Фамильяр – отражение души, – сказала ведьма, словно прочитав мысли. Она не стала дожидаться ответа. – Мое имя Мила, – представилась.

– Что с Таиром? – спросила я нетерпеливо, игнорируя правила приличия. – Он в порядке? – это был следующий вопрос. – Где он?

– О нем я и пришла поговорить. И предполагаю, оборотень дома. И да, он в порядке. В относительном порядке.

Мой взгляд метнулся между коттеджами, на соседнюю улицу.

– Вы сняли проклятье?

– Нет, – ведьма покачала головой, улыбнулась. – Проклятье падет само, когда вы найдете ведьму, наложившую его, и убьете. Это работает только так.

– Тогда про какой относительный порядок может идти речь? – вспыхнула я.

– Мы смогли восстановить печати. Другие смогли укрепить.

– Это означает?..

– Это означает, что следующие четыре десятилетия твой волк сможет жить обыкновенной жизнью.

– Но все не так просто, да? Мы бы не разговаривали наедине, если бы не было “но”.

– Верно. То, что я сейчас скажу, будем знать ты и я. И еще моя ученица. Это слова из ее уст. Она просила передать, что в первую луну твоего потомства вся правда станет ложью.

– Что? – спросила я растерянно. – Я не понимаю. Набор слов.

– Именно так. Предупреждения до последнего выглядят сумбурно. Только когда приходит время, можно понять, о чем тебе говорили. Это не видение будущего, в котором можно увидеть картину целиком. Это неконтролируемый всплеск. Некоторые считают, что в этот момент с ведьмой говорят боги. Я не берусь это утверждать.

– Но что мне делать?

– Сейчас иди к своему волку. Жить. Наслаждаться. Он так боится разочаровать тебя. Иди, – ведьма подтолкнула меня. – И никогда не сомневайся в нем.

– Идти? – переспросила я.

Было трудно переступить через страх, что своим присутствием я могу навредить Таиру.

– Да. Он будет тебе рад, – добавила ведьма с лукавой улыбкой. – Иди-иди! Ну что ты такая недоверчивая?.. Хорошей вам ночи, – расхохоталась она. – Паскаль, нам тоже пора домой. Передай Андрасу, чтобы он забрал меня.

– Кар-р-р, – выдал ворон и с очередным взмахом крыла растворился в воздухе.

– Беги, недоверчивая волчица, – фыркнула ведьма и медленным шагом направилась к границе леса. Я наблюдала за ней, пока не перестала различать белый наряд среди деревьев.

Печати на Таире восстановлены… Так почему же я все продолжаю стоять и сомневаться, хотя моя волчица рвется к волку? Внутри все равно оставался страх, что близость спровоцирует проклятье, принесет боль, сократит дни жизни моего оборотня. Но этот страх ни шел ни в какое сравнение с желанием увидеться. Действительно, истинность очень похожа на помешательство.

Было волнительно входить в собственный дом. Таир был внутри, и он точно заметил мое появление. Его сердцебиение участилось. Как и мое. К биению сердец присоединился звук льющейся воды. А еще я уловила запах крови.

– Что они сделали? – спросила я, без стеснения врываясь в ванную комнату.

Оборотень был обнажен, а его кожа покрыта не только шрамами, черными рисунками, но и подсохшей кровью.

– Это не моя кровь. Животного. Она была нужна для обряда, – сообщил и шагнул под струи душа.

Он активно растирал грудь и руки куском мыла, смывая запекшиеся сгустки. По крепким ногам стекала коричнево-красная жижа, окрашивала в мерзкий цвет дно душевой кабины и исчезала в сливе.

Знание того, что кровь была не Таира, не успокаивало. Мне хотелось помочь.

– Что ты делаешь? – спросил он, замирая, когда я взяла мочалку и провела по его спине.

– Смываю грязь.

– Миа, не нужно. Я могу сам.

– Я не сделаю больно. Не трону шрамы.

– Я волнуюсь не за это, – оборотень продолжал неподвижно стоять под струями, только склонил голову, упираясь ладонью в стену. – Тебе не противно?

– Что за глупость? – спросила я, ведя мочалкой от шеи к плечу. – Я что, никогда не видела кровь? – провела по второму плечу. – А тебе не было противно, когда я залезла к тебе в машину? Сомневаюсь, что я приятно пахла.

– Мне было плевать на запах.

– Аналогично, – ответила я, протягивая руку под воду, вымывая бурую пену из губки.

– Миа, – Таир перехватил мою ладонь и медленно повернулся. – Ты же понимаешь, что еще немного – и я тебя не отпущу? – он смотрел исподлобья, по напряженному лицу скатывались капли влаги. – Ведьмы укрепили печати, – он усмехнулся. – Я теперь понимаю, как чувствуют себя безнадежные больные, когда у них появляется шанс.

– Я знаю. Одна из них говорила со мной.

– Блондинка, – хмыкнул Таир.

– Мила, да.

– Мне она не представлялась. Что она сказала?

– У нас впереди много лет, чтобы справиться с проклятьем.

– Я столько же уже потратил безрезультатно.

– Ты был один, – ответила я.

Почему он так говорил? Почему упрямился? Не хотел давать ложную надежду? Так я давно не маленькая девочка и все понимаю.

– Миа!.. – с отчаянием прошептал оборотень.

– Несколько десятилетий, Таир. Десятилетий. Столько люди живут в браке. Радуются, ругаются, мирятся, заводят детей, стареют, умирают. Я не хочу тратить подаренные нам дни на страх, прятки от судьбы, сомнения. И если ты думаешь, что я буду выжидать, то ошибаешься, – я отвела взгляд, не в силах выдержать ответный. Тяжелый и немного злой.

Все это время Таир продолжал удерживать меня за запястье. Крепко, но не принося боли. Он потянул мою руку и прижал ее к своей груди.

– У нас будет все, о чем ты говорила, кроме старости и смерти.

– Я знаю, – я подняла глаза.

– А ты упрямая, – сказал он, усмехнувшись.

– Очень, – произнесла я, освобождая руку, наливая на мочалку гель для душа и вспенивая его.

– Твоя одежда намокла.

Я не заметила, как сама зашла в душевую кабину, и теплая вода лилась по моим рукам, груди, животу.

– Поможешь раздеться?

– Ты уверена?

– Таир…

Оборотень не торопился. Боялся напугать. Каждое его движение сопровождалось взглядом и ожиданием моей реакции. Прикосновения легкие, нежные, едва ощутимые, немного несмелые.

Все было словно впервые. Сердце грохотало как сумасшедшее, разгоняя кровь по венам, заставляя пылать… плавиться от желания и нетерпения.

– Я волчица, – напомнила я. – Не фарфоровая кукла.

– Ты не просто волчица, Миа, – ответил Таир. – Ты моя волчица. Моя судьба и моя жизнь, – шептал он, склоняясь к лицу. – Дар.

Его губы были так близко к моим, что я ощущала жар дыхания оборотня.

– Сомнительный я дар, – хмыкнула я.

– Дар, – повторил он. – Только ты не испугалась знаков на моем теле, прекрасно зная, что они означают. В стае мной стращали детей. Проклятый волк, живущий на вершине горы. Они все боятся, я знаю. Даже Алим. Не говорят об этом вслух, но это и не нужно. Страх читается в глазах. А у тебя нет.

– Я не боюсь тебя, я боюсь не успеть, – ответила я.

– Миа… – оборотень горько усмехнулся и хотел сказать что-то ещё.

Вот только время поговорить у нас ещё будет.

Именно поэтому я сама потянулась к его губам, не давая продолжить фразу.

Секунда, вторая… и волк сдался.

Волчица спала, уткнувшись лбом мне в грудь. Дышала глубоко и размеренно, обжигая кожу.

Солнце давно было в зените, я проснулся с первыми его лучами и боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть момент счастья. Миа права, нужно пользоваться возможностью, любым моментом, но не прекращать поиски и не забывать про ведьм.

Найдем или нет – жить нужно сейчас.

Миа вздрогнула, втянула рвано воздух, ее сердце застучало учащенно и громко. Она распахнула глаза, смахнула с лица волосы, подняла голову и несмело мне улыбнулась, поймав ответный взгляд.

– Кошмар? – поинтересовался я.

– Нет, – солгала зачем-то.

– Миа…

– Немного.

– Немного кошмар? Это как? – спросил я, притягивая волчицу и подминая под себя.

– Настолько нестрашный, что не стоит внимания, – говорила она, сосредоточившись на рисунках на моей груди.

– Серьезно? – усмехнулся я.

Волчица поджала губки, обводя указательным пальцем иероглиф.

– Вот этого знака у тебя раньше не было.

– Не заговаривай мне зубы, Миа.

– Таир, – она скопировала интонацию, обхватывая меня ногами и прижимаясь плотнее.

– Я тяжелый, – предупредил я.

– А я волчица, – ответила она.

– Ты думаешь, я об этом забыл?

– Да, – ответила она, хитро прищурившись.

– Не расскажешь про сон?

– У-у, – она отрицательно потрясла головой.

– Не доверяешь?

Теперь волчица хмурилась и сопела недовольно.

– Доверяю, – скинула с меня ноги и попыталась освободиться.

– Обижаешься? – я хотел понять свою пару.

– Бегу от неудобных вопросов, – вот теперь она не соврала.

– А как же мне тебя еще узнать? Я спрашиваю, ты отвечаешь. Самый простой способ.

– У нас множество веков впереди. Скорее всего, ты пожалеешь, что захотел узнать, – рассмеялась она, целуя меня в щеку и ловко выворачиваясь из объятий. – Что ты ешь на завтрак? – спрашивала, уже стоя у комода с одеждой.

В этот момент улыбка мне стоила усилий.

Миа еще не восстановилась. И внешним видом больше напоминала Высшую вампиршу. Красивая тонкая шея, узкая талия – обхвати ее ладонями, и пальцы почти сомкнутся, стройные ноги… Могла бы показаться слабой, но это обманчивое впечатление. В движения все больше и больше возвращалась хищная грация, сила, точность.

– Ты всегда была такой? – спросил я.

Миа обернулась.

– Какой? – спросила она, совершенно не стесняясь своей наготы.

– Хрупкой.

Она вытянула руки перед собой, придирчиво осматривая их, опустила взгляд на живот и ноги.

– Нет, – взглянула в зеркало. – Точно нет. Сейчас я больше похожа на изгнанную, чем на волчицу в стае. Не нравится? – полетел вопрос в меня.

– Мне нравится все, что связано с тобой.

– Красиво, – она тряхнула темными волосами и вернулась к поиску одежды.

– Думаешь, лгу? – спросил я, рывком поднимаясь на ноги, обхватывая волчицу за талию и возвращая ее в постель.

– Нет, не лжешь, – ответила Миа, замирая в моих руках. Зрачки расширены, дыхание частит, ей так же нравилось происходящее, как и мне.

– Не хочу, чтобы ты уходила, – сказал я, нависая над ней.

– Ты же мне не сказал об этом, – произнесла она хитро. – А сам только что говорил, что нет проще способа узнать друг друга, чем разговор.

– Согласен, моя вина, – я склонился, целуя мягкие губы. Легко, едва касаясь. Я все еще боялся сделать больно. Спугнуть эфемерное счастье в своих руках. Слишком много событий для столь короткого срока. С момента нашей встречи на заправке не прошло и месяца.

– Ну так и исправляй оплошность, – прошептала она, подставляя лицо под поцелуи.

– Я постараюсь, – хмыкнул я.

Сейчас весь мир сузился до одной комнаты. До волчицы в ней. Требующей защиты и покровительства и сильной одновременно. О которой хотелось заботиться. Которую хотелось скрыть от жесткого мира и всех, кто мог причинить ей боль. Но шуткой происходящего было то, что именно я сломаю ей жизнь, если не смогу найти ведьм.

– Не думай ни о чем, – Миа провела теплой ладонью по моей щеке и потянулась за поцелуем.

– Что еще ты умеешь готовить? – волчица забралась с ногами на мягкий стул.

– Да многое.

– А ты знаешь, что это самое сексуальное зрелище в моей жизни?

Я обернулся, отвлекаясь от нарезки овощей.

– Я так хорош? – уточнил, хмыкнув.

– Более чем, – Миа прокручивала между пальцами зубочистку, склонив набок голову. – Теперь я понимаю женщин, что выбирают мужчин, умеющих и любящих готовить. Это очень сексуально.

– Серьезно?

– О, да.

– Если бы знал это раньше, точно пользовался.

– Эй, – Миа запустила в меня зубочисткой. – Вкусности только для меня.

– Можешь не сомневаться.

Я пообещал себе хотя бы один день прожить нормальной жизнью. Не оглядываться на прошлое, не смотреть в будущее – наслаждаться “сейчас”.

– Я хочу пробежаться с тобой, – сказала Миа, принимая тарелку из моих рук.

– Не против, – согласился я.

– Опять этот странный взгляд. О чем думаешь? Что со мной не так?

– Ты становишься другой.

– Я настоящая тебя пугает?

– Нет. Ты меня только радуешь.

И в ответ веселье в глазах, нежность, страсть, желание. За этот коктейль можно с легкостью отдать жизнь. Без раздумий шагнуть в пропасть или огонь.

– Спорим, я тебя обгоню? – спросила она, нетерпеливо ерзая попой на стуле.

– Спорим, что я тебе поддамся, – ответил я, заражаясь весельем.

– Нечестно. Но мне нравится. Только не забудь о своем обещании, когда мы направимся в лес.

– Точно не забуду.

Как можно забыть о том, что может сделать счастливой твою пару. Тем более о совершенно ничего не стоящей просьбе. Да я готов поддаваться в беге, лото, прыжках, шахматах. Да в чем угодно! И видеть взамен совершенно неподдельную радость.

Волчица бежала к подлеску, изредка оборачивалась, проверяла, сдержу ли я обещание и дам ли ей фору.

– Семь, восемь, девять, десять, – последнюю цифру я выкрикнул и, не заботясь об одежде, опустился на землю зверем.

Давно я не играл в пятнашки. Очень давно. С момента смерти сестры. Она, как и Миа, любила дразнить меня, зная, что все равно останется победителем.

Я не торопился. Просто бежал, не выпуская волчицу из виду. Она определенно лучше знала местность, пыталась завести меня в ловушку. Резко сворачивала перед оврагом или ныряла под ветвь в самую последнюю секунду.

Я чувствовал ее веселье, легкость, тишину в мыслях.

Волчица сбросила скорость, перешла на быстрый шаг и дождалась меня. Махнула мордой, указывая направление, и опять побежала. Набирала скорость, не оглядывалась, не слышала моего недовольного рычания, спустилась с пригорка и вбежала в воду, с головой уходя в темную гладь.

– Миа, – вырвалось уже человеческой речью, когда я нырнул следом. Вода не просто холодная – ледяная. – Миа! – рыкнул, замечая довольное лицо волчицы метрах в пятнадцати от меня. – Простынешь.

– Оборотни не простывают, – волчица чуть наклонилась вперед, перекинула волосы на одно плечо и выжимала из них влагу.

– Ты только вернула оборот. Не нужно рисковать, – я пошел на Мию, разгребая ладонями перед собой воду.

– Я ничем не рискую. Ты же прекрасно об этом знаешь.

– Я не шучу!

– А разве я сомневаюсь в этом, – ответила волчица, откидывая волосы за спину и шагая назад.

– Поймаю.

– Сомневаюсь, – хохотнула она и бросилась к берегу.

Провоцировала, дразнила, хотела, чтобы я побежал за ней. И я сделал это. Настиг за три прыжка, перехватил Мию за талию, развернул лицом к себе и аккуратно уложил на траву.

– Хочешь согреться?

– Хочу, – ответил я, прижимая волчицу телом.

– С тебя капает вода, – она недовольно нахмурилась и принялась стирать капли с моих щек, лба, отряхнула волосы и провела пальчиками вдоль бровей. – Теперь отлично.

– Ты ледяная.

Миа только улыбнулась на мои возмущения.

– Я ждала встречи с тобой. Ты не представляешь как, – сказала она, обвивая мою шею руками. – Завидовала Адаму, когда он встретил Леру. Не злилась на него, конечно, но очень завидовала. А потом у них появился волчонок. Он был настоящим чудом. Сейчас вредный, но раньше, поверь, был самым сладким пупсом.

– Миа, – я откашлялся.

В горле встал ком. Слышать от своей пары, что она желает потомства, было приятно и больно. Но эти слова что-то сломали во мне. Любой оборотень желал продолжения своего рода. Любой! И я всегда этого желал… до того, как на моем теле появились знаки.

– А знаю, что ты скажешь. Проклятье…

– Да, оно. Мы ведь не представляем, как оно отразится на волчонке, на тебе…

– Ты боишься, – она смотрела на меня пристально.

– Как никогда в жизни.

Волчица злилась. Я чувствовал ее злость, как свою.

– И поэтому ты не ставишь на мне свою метку, да? Оставляешь мне выбор или отходные пути. Не веришь, что у нас единая жизнь… единая судьба. Хочешь, чтобы я была свободной, когда?..

Я не выдержал и накрыл ее рот ладонью.

– Не провоцируй, – прошептал я, боясь, что моя грубая интонация напугает.

– А ты не сомневайся, – ответила она, щекоча губами мою ладонь. – Не предавай.

– Я не пр-р-редаю. Я хочу, чтобы у тебя была жизнь. Неужели ты этого не понимаешь? – она отрицательно покрутила головой. – Поставь себя на мое место. Что бы ты сделала на моем месте, Миа?

– Жила бы каждую минуту как последнюю.

– И не пыталась сохранить жизнь своей паре?..

Волчица замолчала. Сморгнула слезинки и повела плечом.

– Я хочу встать, – произнесла она безжизненным голосом, от которого внутри меня разлился холод. Голос волчицы не был таким пустым даже при нашей первой встрече.

– Куда ты?

– Туда, – она направилась к деревьям.

Неужели она не понимала, о чем просила?! Собственными руками подписать ей смертный приговор. Лишить возможности жить.

– Миа! – рыкнул я зло.

Волчица не обернулась.

В груди болезненно тянуло. И в этом было виноваты не проклятье и не шрамы, оставленные им – я сам. Я же обещал Мии и себе один день без страха и сомнений.

– Чер-р-рт. Миа!

Волчица шла к алтарю Богини.

Я держался чуть в стороне. Просто не знал, как подступиться к собственной паре.

Она встала напротив каменного лика. Красивая. Уверен, молилась. Интересно, о чем же просила?

Спустя несколько минут повернула на меня голову.

В ее взгляде смешалось многое: боль, обида, разочарование…

– Миа, – позвал я, не представляя, что еще сказать.

– Таир…

Да и слова не помогут. Мии не нужны обещания, она уже была на грани гибели и не готова откладывать жизнь на потом. Я ведь сдамся, не выдержу ее тоску и разочарование.

– Дай немного времени, – попросил я.

– Нет, – ответила она твердо. – У нас нет лишнего времени. Ни у кого него нет. Как ты не поймешь! – говорила не громко, но эмоционально. – Время, оно… утекает, как песок сквозь пальцы… – протянула ко мне раскрытые ладони. – Я буду жалеть, что все время ждала чего-то. И ты пожалеешь…

– Месяц, дай мне месяц.

– Ни дня, Таир.

– Ты жутко упряма, – хмыкнул я, осознавая, что уже сдался.

– А ты…

– А я знаю, что Богиня слышит нас. Она слышит самые отчаянные и искренние молитвы своих детей, – Миа шла ко мне. – Младшая ведьма, что помогала тебе с печатями, ее истинный – оборотень. И их путь к счастью был неимоверно сложным. Оборотень жил сорок лет во лжи, думая, что уже встретил свою судьбу. Верил в обман, пока Селена не столкнула его с ведьмой. Богиня не бросит и нас, Таир, – волчица стояла в шаге от меня. – Поверь мне.

Я не врала Таиру, когда говорила, что с нетерпением ждала встречи с ним. Со своим истинным. И действительно завидовала Адаму. Смотрела на его счастье со стороны и хотела себе такое же. Простое немудреное счастье оборотня. Семью. А еще я не хотела тратить время на обиды. Да на все, что не делает меня счастливой.

Разговор с Таиром закончился тем, что каждый из нас остался при своем. Мой волк не уступал, но и я не сдавалась.

– Я бы хотел участвовать в поисках, – сказал он.

– И я, – я поддержала идею.

– Нет, – Таир усмехнулся, – ты точно останешься в стае.

– Серьезно? – спросила я с недовольством в голосе.

– Не обсуждается.

– Таир…

– Нет, – он покачал головой. – Ты еще слишком слаба, ты нужна ведьмам, и ты уже можешь носить наше потомство, – добавил он тихо. – Мне нужно было быть терпеливее и осторожнее. Я виноват.

– А еще я упрямая?.. – ответила я. – Я понимаю, почему Адам так ведет себя с Лерой, она человек, но ведь я…

– А ты моя волчица. И я несу за тебя ответственность. Перед собой и стаей. И ты не будешь участвовать в поисках. Даже не надейся, Миа. Твой Альфа поддерживает мою позицию. Если тебе станет легче, то я скажу, что ни одна волчица не участвовала и не будет участвовать в поисках.

– Мне от этого не легче.

Таир не разозлился в ответ на мои слова. Мягко улыбнулся, подошел и обнял.

– Мне от этого легче, – сказал он, окутывая своим теплом, вытесняя им негодование и злость. – Вы, волчицы, можете стать объектом охоты. Поэтому к поискам подключены только мужчины. Это же разумно и логично, согласись?

Я упрямо молчала, прижимаясь к горячему телу. Прав. Прав во всем. Я не желаю никому из волчиц того, что пережила я. Мне повезло, а остальным девочкам нет…

Таир уходил на поиски ночью и возвращался утром. На мои вопросы отвечал обтекаемо, никогда не раскрывая местность, где был.

– Почему ты не в постели? – спросил он, в очередной раз застав меня в гостиной.

– Оказалось, что я привыкла спать рядом с тобой, – ответила я, поднимаясь на ноги, подбегая к волку и тут же попадая в объятия. – Как все продвигается? – спросила.

– Ничего нового. Мы осматриваем места силы. Но ни у одного не нашли ничего, указывающего, что поблизости где-то есть ведьмы. Идем отдыхать. Я валюсь с ног.

– Нет, – я покачала головой. – Я знаю о встрече глав кланов. Я видела, как Адам беседовал с Марией. И они это делали таясь.

– Но ты все равно заметила, – я почувствовала, как грудная клетка волка заходила ходуном.

– Не смейся надо мной, – фыркнула я. – Никто бы не стал собирать совет кланов просто так. Значит, у вас есть информация. Так ведь? – спросила я с надеждой.

Скоро мои страхи останутся далеко в прошлом – и мы сможем жить не оглядываясь.

– Я не буду это с тобой обсуждать, – сказал оборотень и, опережая возмущения, подхватил меня под попу, перекинул через плечо. – Нельзя.

– Ну хотя бы намекни, – я старалась извернуться, чтобы видеть лицо Таира.

– Мне запретили, – он нес меня к лестнице.

– Предлагаешь идти к Адаму и из него вытрясать душу?

– Зато теперь я точно знаю, почему он называет тебя занозой.

– Эй! – возмутилась я, ущипнув Таира за бок. А потом еще и еще раз.

– Ладно, – он аккуратно уложил меня на кровать, – если все будет так, как спланировали Альфы, через неделю сюда прибудет моя стая – и мы обменяемся метками.

– Правда? – переспросила я.

– Если, Миа!

– Я поняла, – я смотрела на возвышающегося надо мной оборотня. Уставший, немного растрепанный, в пыльной одежде.

– Но больше ты не спрашиваешь меня ни о чем, – сказал он строго.

– Клянусь! – я подняла правую руку.

Мне и не нужно было спрашивать. Настроение в стае изменилось, это заметила не только я, но и Лера.

– Адам молчит?

Подруга взглянула на меня многозначительно.

– Смеешься? – хмыкнула она. – Он никогда не говорит о проблемах клана со мной. А сейчас тем более. Знает же, что ты будешь пытать меня. Из него слова не вытянешь.

Поиски продолжались, но это, скорее всего, было сделано для того, чтобы не вызвать подозрений у ведьм. К этому моменту в мире нелюдей были осведомлены все, что оборотни заинтересовались кем-то. Через два дня в поселении появились демоны. Трое Высших. Они проявились у дома Марии. Их присутствие невозможно было пропустить. Сразу образовалась какая-то пугающая тишина. Волчица внутри меня насторожилась, почувствовав опасность. Притихла. На территорию ступил более сильный хищник. Для нас три Высших демона, если они пришли со злом, – неминуемая гибель.

Они вошли в дом Марии. Та застыла у входа, не смея поднять головы, и, казалось, стала как будто меньше. Плечи поникли, волосы потеряли свой цвет и блеск, руки дрожали, путаясь в темной ткани платья.

– Что там? – спросила Лера.

Таир активно участвовал в жизни стаи, и теперь он уходил и возвращался вместе с Адамом. А мне и Лере только и оставалось ждать.

– Демоны, – ответила я тихо.

Мне не хотелось быть услышанной, не хотелось обратить на себя внимание. Нутро кричало об опасности, как и разум.

Лера перевела испуганный взгляд на часы.

– Значит, все случится сегодня, – она озвучила мои мысли. – Сегодня все решится.

Хранить от своей пары секреты невероятно тяжело. Тем более от такой настойчивой волчицы, как Миа. Все ее безразличие напускное, стоит заговорить о ведьмах, волчица моментально каменеет, ее сердце учащает бег, а в глазах собирается влага.

– Не смей даже мельком упоминать о том, где мы были, – сказал мне как-то Адам. – Миа из тех, кто не пожалеет собственную жизнь. Слишком совестливая и порывистая. Она пойдет за тобой, если будет знать куда.

– Я и не думал…

– А я просто обязан предупредить. Чтобы потом не оплакивать подругу. А еще я знаю, как трудно лгать своей паре.

Его слова крепко отпечатались в сознании. И я молчал. Даже когда стая Рокотовых нашла след. А потом еще в течение нескольких дней навязчивой слежки, чтобы убедиться в своей правоте. Я держался в стороне, не участвовал. Так как опасались, что мое присутствие ведьмы каким-то образом заметят. А простые пробежки оборотней по лесу или к месту силы у них не должны были вызвать подозрений.

– Я насчитал семерых.

– Я – девятерых.

– Мало для ковена.

– Согласен, но их неплохо так потрепала Агата в свое время. Да и от демонов досталось. Это, видимо, те, кто успел сбежать.

Я слушал разговор, не представляя, как мы сможем застать врасплох ведьм. Приближение десятка оборотней точно вызовут у них подозрения. Но все встало на свои места с появлением трех Высших демонов. Одного из них я уже встречал – Балаам. Запахи двух других мне были почему-то знакомы. Демоны стояли чуть в отдалении, особо не интересуясь разговором, даже не смотрели на карту.

– Вот тут место силы. Практически в самой чаще леса. Если мы зайдем со всех сторон, то сможем взять ведьм в кольцо, но не хотелось бы упустить их, – Альфа Рокотовых указывал пальцем на лист бумаги.

– Не сбегут, – отозвался Балаам. – Андрас с Эриком будут в небе. А я с вами пойду по земле. Только мне нужен проводник. Тот, кто уже был там.

– Я пойду с тобой, – отозвался Альфа Рокотовых.

– Тогда никаких проблем. И ты, волк, – демон обратился ко мне, – до того, как мы превратим ведьм в пепел, будь любезен, убедись, что это были именно те, кто одарил тебя проклятьем.

– Хорошо, – ответил я.

– Тогда чего мы ждем? – уточнил Балаам.

– Возвращения наших ребят с пробежки. Они должны убедиться, что в настоящий момент ковен в лесу.

Я подошел ближе к широкому столу и рассматривал карту, запоминая местность. Река, ответвление в низину, узкое устье, заканчивающееся озером.

– Там сейчас болото, – Адам подошел ко мне. – Ведьмы заразили все в округе, – пояснил он для меня. – Вот здесь, в самом низком месте, хижина. Землянка. Если не задаваться целью, и не заметишь.

– Понял, – ответил я.

– Я пойду с тобой в паре, – я взглянул хмуро. Неужели он собрался прикрывать мою спину? Я разве похож на того, кому нужно сопровождение? – Не смотри так, – хмыкнул он. – Миа спросит с меня, если что-то пойдет не так. И я ей многим обязан.

Два оборотня вернулись спустя три часа.

– Ведьмы на месте, – доложил один из них.

– Тогда нам больше нечего ждать, – сказал Альфа Рокотовых. – Выдвигаемся. Работаем в паре. И не забываем, что дома нас ждут. Ведьмы, загнанные в угол, как и все живые существа, будут бороться до последнего вздоха. Не отвлекаться. Не слушать, о чем они болтают. Избегать контакта с фамильярами. И главное – нам нужна Верховная. Мы должны знать, зачем ведьмы забирали наших самок.

Ничем не примечательный лес. Совершенно обыкновенный, как сотни других. Деревья, где-то молодые побеги, где-то поваленные непогодой старые стволы, кусты, разнотравье. Мы старались двигаться бесшумно, не оставляя следов и не пугая зверье. Но они чувствовали появление более сильного хищника.

Чем больше мы углублялись, тем становилось тише. Лес казался ненастоящим, словно декорации к спектаклю. Узкое устье реки превратилось в зеленую ленту застоявшейся воды. Мертвой. В ней не было рыб или других обитателей. Ведьмы здесь все убили. Такое не могло произойти даже за несколько месяцев, а это означало, что мы нашли их настоящее убежище.

Оборотни сбросили скорость, перешли с бега на осторожный шаг. И вместо звериного обличья приняли получеловеческое. Теперь они двигались на двух ногах. Волчья пасть с крупными зубами, почти человеческие руки с удлиненными пальцами и острыми когтями на них, торс, покрытый редкой шерстью, более мощный и жилистый. Так мы становились быстрее, а наши удары сильнее и точнее. Я последовал примеру собратьев. Оттолкнулся передними лапами и продолжил движение, выбирая, куда наступить, чтобы не выдать свое присутствие, уже ступнями.

Демон среди леса и полуобнаженных оборотней казался случайным гостем. Брюки, рубашка, туфли, часы, идеальная стрижка… Он прекрасно знал о своем превосходстве и не скрывал этого, мерцал среди пожухлой зелени, почти не касаясь земли. Выражение лица скучающее, движения резкие, но совершенно без признаков суетливости.

Озеро осталось за спиной. Мы двигались дальше.

– Пригорок, – шепнул на ухо Адам.

Я кивнул коротко и невольно ускорился, замечая женскую фигуру. Ведьма была к нам спиной. Она явно откуда-то возвращалась, неся в руках две матерчатые сумки.

– Узнаешь? – голос демона заставил меня вздрогнуть.

– Не уверен, – ответил я тихо. – Нет, – добавил, когда она почувствовала наш взгляд и обернулась.

– Уже не важно, – фыркнул Балаам, исчезая на долю мгновения и проявляясь рядом с ведьмой. – Тс-с-с, – прошептал он, резким движением отделив её голову от тела, тут же подхватывая оседающие на землю останки. – Минус одна, – сообщил с улыбкой. – Приготовьтесь, – шепнул он, подходя к низкому входу в жилище. – Сейчас они побегут… К-хм, – откашлялся он громко. – Добрый день, есть кто дома? – отошел в сторону и застыл, не отводя взгляда от темного провала.

Ждать нам не пришлось.

Ведьмы выбегали одна за другой. Их было больше, чем мы предполагали. Бросались в разные стороны. Кто-то пытался скрыться в лесу, где их встречали оборотни. Кто-то взвивался в небо и попадал в руки демонов, парящих над нашими головами.

– Таир-р-р, – прорычал Адам, указывая мне за спину. Оказалось, три ведьмы шли за нами. За мной, если быть точнее.

– Как же ты нас достал, волк. Столько лет, а ты все не оставишь нас в покое. Когда же ты уже сдохнешь?! – шипела одна из них, бросаясь на меня. Ссутуленная, ее волосы почти подметали пол, собирая сухие листья и пожухлую траву. – А-а-аи, – завизжала она, выкидывая руки с небольшими кинжала перед собой, стараясь меня задеть. Две другие не позволяли мне отступить, гнали, как зверя на охоте.

– Ему восстановили печати, – выкрикнула та, что справа. – Кто-то нас предал.

– Да плевать! Уби… – выкрикнула первая, но не смогла договорить.

Меня окружило высокое пламя, охватывая и поглощая ведьм, сжигая, словно мотыльков в жаре костра. Дотла. Я слышал рев алых языков, пробившихся сквозь трещины в земле, и предсмертные крики.

Пламя исчезло так же внезапно, как и появилось, схлынуло по велению своего хозяина.

– Цел, – констатировал довольно Балаам, осматривая меня.

– Уходит… – послышался невнятный выкрик.

– Нападение на тебя – отвлекающий маневр, – хмыкнул демон и исчез. Он проявился метрах в пятидесяти от землянки, небрежно подхватывая грузную женскую фигуру, возвышающуюся над раненым оборотнем, чуть приподнял ее, чтобы та не касалась ногами земли, и по рукам Балаама полилось ярко-оранжевое пламя.

– Демон, – выплюнул ведьма. – Мерзкий козел с рогами, – хихикала она. – Что смотришь? Радуешься, что поймал?

А я смотрел на ее лицо. Она! Именно она прокляла меня! Именно она рисовала кровью на моей груди знаки… Верховная!

– И ты тут, – ведьма перевела здоровый глаз на меня, вторым, белесым, наблюдала за Балаамом. – Проклятый волк. Да сдохни ты уже. Второй раз не дал нам совершить задуманное! Все вы сдохните! – заверещала, и от ее тела закружилась мгла, поглощая вначале руку демона и вытесняя огонь, а потом переползая на грудь.

– Выжги ее! – раздалось сверху. – Брат!

Пламя хлынуло прямо с неба, заставляя Верховную ведьму судорожно поджимать руки и ноги, корежиться от жара Преисподней. И почти одновременно охватило с земли, поглощая глумливые выкрики и проклятья.

– Хватит, Андрас! – рыкнул Балаам, вскинув голову к нему. – Собери пламя, иначе выжжешь весь лес, – он тряхнул рукой, сбрасывая истлевающие остатки рукава рубашки и потом оббил ладонь о ладонь, избавляясь от пепла.

Пламя уходило вверх, текло между ветвей деревьев к облакам и, нарушая все законы физики, возвращалось к хозяину.

– Ее нужно было оставить живой! – прорычал Альфа Рокотовых. – Она была единственным источником информации. Остальные уже догорают.

– Спокойно, – прервал его Балаам. – Во-первых, меня просили уничтожить ведьм. Что я и сделал. А во-вторых, та черная дрянь, что ведьма выпустила, сожрала бы вас. Вскипятила вашу кровь. Проклятый понимает, о чем я говорю… – присутствующие повернули на меня головы. – Ха, – демон приблизился ко мне рывком. – Поздравляю, – сказал он с ухмылкой. – Теперь ты просто волк.

– Я больше не могу ждать! – произнесла я, закидывая очередное печенье в рот. От волнения у меня проснулся зверский аппетит.

– Ты это уже говорила. И нам больше ничего не остается, – Лера помешивала остывший чай. – Положить еще? – она сонным взглядом проследила за моей рукой, шарящей по почти пустой тарелке.

– Да. От страха все насквозь проваливается.

– Да вроде не сыплется под стул, – улыбнулась Лера, наполняя тарелку печеньем и придвигая ее ко мне. – Лопай. Я когда нервничаю, кусок в горло не лезет.

– Давай рассуждать логически, – выдала я, перебивая подругу. – Если тишина, это же хорошо? Правильно?

– Абсолютно точно хорошо, можешь не сомневаться.

Но я слышала только себя и все пыталась найти логическое объяснение такому долгому отсутствию.

– Еще никто не вернулся в стаю.

– Никто.

– И это хорошо. Они все вместе, да?

– Да, – кивала Лера.

– И больше никто не едет помогать… спасать… или оказывать какую-либо помощь. Стая спокойно спит. Не вся, конечно… Лер, – выдохнула я, – демоны же приходили к Марии. Она точно что-то знает.

Подруга смотрела на меня тяжелым взглядом.

– Она ничего не скажет.

– Попытка не пытка, – я поднялась на ноги.

– Еще какая пытка…

– Я могу сходить к ней одна.

– Нет уж, – Лера поднялась вслед за мной. – Идем вместе.

Я была настолько взволнована и возбуждена, что предрассветный прохладный ветерок показался порывами северного ветра.

– Бесполезное занятие, – признала я у дома ведьмы. – Она нам ничего не скажет, – я обвела взглядом темные окна.

– Естественно. Мария спит, – тихо ответила Лера дрожащим от холода голосом.

– Не спит.

Я отчетливо слышала ее частое сбивчивое сердцебиение. Ведьма знала о нашем приходе, но не торопилась распахивать входную дверь и впускать.

– Я связана клятвой, – произнесла Мария, показавшись в одном из окон. Ее слова слышала только я. – Твои расспросы бесполезны.

– Ну что, идем?.. – Лера сделала два шага по направлению дома ведьмы. – Или?..

– Не бойся, волчица. Он вернется. Все вернутся, – хмыкнула Мария и отошла от окна, скрываясь во мраке. Я хотела спросить, откуда эта уверенность, но отвлек звук подъезжающего автомобиля.

– Идем, – я схватила Леру за руку.

– Что такое?

– Возвращаются. И если нас тут заметят, мы получим по заднице.

– Уверена?

– Еще как получим.

– Да я не про это? Что возвращаются… – Лера торопливо перебирала ногами.

– Да. Я слышу звук нескольких двигателей. Трех.

– Почему только трех? А остальные?

– Лер… – захныкала я, чувствуя в этот момент навалившуюся усталость и жалость к себе, кажется, заряд моих батарей иссякал. – Я не знаю. Думаю, и остальные приедут.

Катастрофически хотелось в объятия моего оборотня. Они были необходимы как воздух, как солнце, как пища… не представляю дальнейшей жизни без чувства уюта и защищенности, что те всегда дарили.

– Не они… – с горечью выдохнула Лера, провожая третий автомобиль, проезжающий мимо нас.

– Приедут, – пообещала я, приобнимая ее. – Если бы что-то случилось, нам бы сообщили в первую очередь.

– Или никто не хочет приносить дурные вести…

– Знаешь, – я фыркнула на подругу, – ты вот сейчас никак не помогаешь.

– Прости, – мы еще несколько минут смотрели на дорогу. – Все, я больше не могу, – произнесла подруга, доставая из кармана телефон и набирая номер Адама. – Я всегда стараюсь его не беспокоить, но… – ей не удалось договорить, вызов был принят после первого гудка.

– Я же просил тебя не ждать, – и по голосу понятно, Адам не доволен.

– Я… – она попыталась оправдаться.

– Будем через тридцать-сорок минут. Я очень надеюсь найти тебя спящей в постели. Это же пожелание передай и своей подруге.

– Он сбросил вызов? – спросила я, даже не успев спросить про Таира.

– Сбросил…

– Ну… Альфа! – в голове кружились немного другие слова. И в них Адам был не просто Альфой, а блохастым Альфой. – У них даже фразочки одинаковые. Просил не ждать…

– Кажется, нам пора расходиться.

– Боишься его?

– Остерегаюсь, – хихикнула Лера. – Давно не слышала Адама таким злым. И, честно говоря, я очень устала.

– Трусиха. Ты можешь вить веревки из своего волка…

– Зачем? Я не хочу.

– Ну до чего ты неправильная человечка, – сообщила я подруге.

– И я тебя люблю, – ответила она, направляясь к дому. – Они едут. Все позади. Все хорошо. Мы можем не волноваться.

Не умею я так и искренне завидую тем, кто перестраивается за одну секунду. Да и покорно исполнять то, что тебе сказал пусть даже один из самых дорогих людей на планете, я не умею. Во мне все начинало противиться и бунтовать. Естественно, я не легла в постель, заняла излюбленное место в кресле, развернутом к входу.

– Ты когда-нибудь делаешь так, как тебя просят? – спросил Таир, едва переступив порог дома.

– Нет, – произнесла я, сдерживая дрожь в голосе. Меня охватило волнение.

Оборотень на мгновение задержался у двери и быстрым шагом подошел к креслу, в котором я сидела, склонился, жадно целуя меня в губы.

– Это значит, что все хорошо? Да? – шептала я, всматриваясь в глаза с желтоватым звериным отблеском, переливающимся в темной радужке.

– Да.

– Ведьм больше нет? Вы их уничтожили? Они?..

– Мертвы. Их выжгло пламя Преисподней.

– Таир… – я опустила взгляд от лица к шее. – Знаки?.. – я несмело протянула руку и остановилась в миллиметре от кожи, чувствуя тепло и боясь коснуться. Я не хотела ошибаться. – Секунду, – я поднырнула под мужскую руку, щелкнула выключателем на стене. – Их нет… И шрамов больше нет…

– Нет, – согласился оборотень.

Я подошла к нему, положила ладонь на абсолютно чистую кожу.

– Гладкая, – вела вдоль шеи к груди. – А боль? Боль тоже ушла.

– Да.

Мне захотелось проверить, я потянула футболку вверх, открывая торс.

– Таир, – прошептала я, пробегаясь пальцами по твердой груди и животу. – Мы можем больше не бояться? Я не верю, – я сморгнула слезы.

– Не плачь, – подушечкой большого пальца оборотень провел по моей щеке.

– Это радость.

– Не плачь, – повторил он, целуя место, где только была слезинка.

– Мы можем больше не бояться, – я болезненно рассмеялась. – Можем просто жить, – я продолжала изучать мужское тело. – Ты веришь? – я вскинула голову и встретилась взглядом с Таиром. Он наблюдал за мной. По его лицу трудно было понять, что за эмоции он сейчас испытывает.

– Верю. Я видел, как демон превратил Верховную в пепел, – он перехватил мою руку, поднес к своим губам, поцеловал и накрыл ею сердце. Я чувствовала, как сильно оно грохочет в груди. – Теперь все будет так, как ты мечтала.

Я все еще не могла привыкнуть к тому, как выглядит Таир. Казалось, знаки на коже были неотъемлемой его частью.

– Ты так пристально на меня смотришь, – сказал он, не открывая глаз.

– Жду, когда проснешься и я смогу сделать вот так, – я протянула руку и приложила ее в районе сердца. Три дня назад тут была круглая печать с угловатыми знаками и буквами, а сейчас чистая кожа, потом переместилась к шее.

– М-м-м, – оборотень откинул одеяло и улыбнулся. – Можешь проверить все. Я не против.

– Правда можно? – уточнила я, стараясь не рассмеяться. А мне хотелось смеяться. Смеяться во весь голос. Хохотать. Радоваться. Делиться своим хорошим настроением со всеми. – Что-то я передумала, – я предприняла попытку встать с постели и тут же была поймана.

– Раздразнила и сбегаешь?

– Получается, так, – согласилась я, выворачиваясь из объятий.

– Нет, моя волчица, так мне не нравится, – Таир поймал меня во второй раз, уложил к себе на грудь и зафиксировал, распластав широкие ладони на пояснице и спине.

– А как тебе нравится? – поинтересовалась я, устраиваясь удобнее.

– Когда ты меня будишь вот как сегодня. Не представляю, как без тебя спал раньше.

– Так же, как и со мной, – фыркнула я. – Лежа.

– С тобой безусловно приятнее.

– А ты жил когда-либо с женщиной? – выпалила я и осеклась.

Откуда в моей голове периодически возникают настолько неудобные и глупые вопросы?..

Сонливость слетела с Таира, если до этого момента он был хозяином положения, то сейчас все изменилось.

– У меня есть возможность не отвечать на этот вопрос? – спросил он неуверенно, даже хватку ослабил.

– Есть, – успокоила я. – И так понятно, что за двести лет жизни подобного не могло произойти. Ни с одним мужчиной. Так ведь?

Пока Таир подбирал наиболее удачную формулировку ответа, я смогла беспрепятственно подняться с постели.

– Эм-м-м… – протянул он, приподнимаясь на локтях и наблюдая за мной с виноватым лицом.

– Давай я прекращу твои мучения и спрошу: члены твоей стаи приедут сегодня?

Таир откашлялся.

– Да, сегодня к вечеру, как раз к моменту обмена метками у алтаря.

– Замечательно, – ответила я, ставя мысленную галочку, что мой волк невероятно совестлив. Можно этим пользоваться. Изредка, конечно.

Про приезд стаи Таира я спросила не просто так. Мне хотелось знать больше информации о случившемся во время охоты на ведьм. О мотивах. Что подтолкнуло вылавливать волчиц для экспериментов? Естественно, ни Адам, ни кто-либо другой не спешили делиться со мной… А я бы с радостью забыла эти четыре месяца жизни, но не могла. Разумная часть меня повторяла как мантру, что ведьмы мертвы, что знаки с тела Таира исчезли… нам некого и нечего больше опасаться. Но оставалось крохотное сомнение. Возможно, это просто страх. Страх, что возникает, когда в твоей жизни все складывается слишком хорошо и просто, и он со временем пройдет.

– Не думай, что твоя озабоченность приездом Алима была мною не замечена, – сказал Таир. – Ни я, ни Адам не соврали тебе и ничего не скрыли. Да, мы нашли подтверждения того, что ведьмы причастны к гибели волчиц, но не поняли мотивов, – сказал он перед тем, как мы вышли встречать Альфу, его истинную и еще пятерых оборотней стаи Тураева. – Ты ничего не узнаешь нового, если решишь подслушать разговор или поболтать с Марисой.

– Я настолько предсказуема?

– Нет. Мне тоже хотелось бы знать причины, из-за которых погибла моя сестра и чуть не погибла ты. Но мы не узнаем этого сегодня. И помнится, кто-то говорил, что нужно жить здесь и сейчас…

– Это могла сказать только очень мудрая волчица, – перебила я Таира. – И она чертовски права.

– Согласен.

Жить мне хотелось как никогда прежде. Радоваться и огорчаться, ссориться, мириться, притираться друг к другу, шутить, узнавать! Ведь мои молитвы Селене были услышаны. Я просила о сильном, честном, добром мужчине, и он сейчас стоял рядом со мной перед каменным ликом Богини. Я боялась упустить долю мгновения этого торжественного момента. За нашими спинами представители двух стай. Многие пришли в человеческом облике. На них праздничные одежды, волосы волчиц были украшены цветами и лентами. Обязательно серебристыми в знак восхваления Богини. Другие пришли в зверином облике. Так поступали старшие оборотни. Считалось, что в облике волка, ты точно будешь услышан высшими силами. Поляна украшена не только цветами и лентами, но и свечами в высоких колбах. Подрагивающие крохотные огни освещали круглое пространство, за которым почти непроглядная тьма. И все мое внимание здесь. Мне неинтересно, что сейчас происходило в большом мире. Мой мир сузился до одного оборотня.

– Полной луны, стая, – обратился Адам.

– Полной луны, – его приветствовали в ответ.

– Сегодня мы собрались разделить радость волка и волчицы, нашедших друг друга. Они достойны своего счастья как никто другой. Их путь был слишком сложным даже по меркам оборотней. Давайте поздравим их и попросим Богиню о скорейшем потомстве. Пусть она услышит молитвы! – сказал он чуть громче, заставляя мое сердце взволнованно колотиться в груди.

Я уже приходила к каменному лику девы. Просила сохранить жизнь Таиру и… не смогла сдержаться. Молила о волчонке. О смысле жизни, о радости, о продолжении… Пусть в самые сложные времена, но сердце просило наградить нас крохотным существом, что подарит еще больше надежды.

За нашими спинами абсолютная тишина. Обернись – и я увижу десятки оборотней, склонивших голову, даже взгляд Адама был устремлен под ноги, только Таир смотрел на меня.

И в этом взгляде я сейчас видела гораздо больше, чем смела когда-либо мечтать.

Нежность.

Любовь.

Восхищение.

Одну жизнь на двоих.

Обещание, что теперь всё будет хорошо.

Что ничто и никогда больше не сможет омрачить наше счастье.

И, словно ложка дёгтя, в голове всплыло воспоминание. Предостережение ведьмы.

Заметив перемену в настроении, Таир взял меня за руку, взглядом спрашивая, что не так.

– Все хорошо, – произнесла я одними губами.

Он едва заметно покачал головой. Не верил. А я была рада, что у Таира не было возможности продолжить разговор. Он вопросительно вскинул брови.

– Все хорошо, – повторила я. В этот раз мои слова были правдой. Я отбросила мысли о будущем, вернулась в настоящее.

– Я смотрю, нашей паре не терпится обменяться метками, – заметил Адам со смешком.

Стая взорвалась аплодисментами и криками.

– Ой, – воскликнула я, невольно оборачиваясь на источник шума.

– Метка! – выкрикнула Лера.

– Метка! – ее поддержали другие голоса.

На самом деле не было никакого обязательного ритуала обменами метками. Чаще всего это происходило уединенно, оборотни не желали делиться столь сокровенным моментом, а я хотела кричать о своем счастье. Громко и во всеуслышание.

– Кто первый? – спросил Адам.

– Я, – сказал Таир.

– Ничего не имею против, – согласилась я, поднимая голову и открывая доступ к шее.

– Я же не вампир, – хмыкнул он, целуя бьющуюся венку у основания шеи.

– Хорошо… руку? Другую? – поинтересовалась я. – Ногу?..

– Нет, – он указал на левую ключицу. – Хочу все время быть рядом с твоим сердцем. Таир приспустил вырез на моем плече. – Готова?

– Нет, – я активно затрясла головой.

– Передумала? – спросил Таир, склонившись к ключице.

– Нет! Но кусай быстрее, мне страшно.

– Серьезно? Такой храброй волчице? – он продолжал щекотать дыханием.

– Получается, я не храбрая, – произнесла я на выдохе, ощущая прикосновения губ, а затем острых волчьих клыков, чуть царапнувших кожу.

– Вот и все. Теперь ты моя для всех нелюдей.

– Нет, не все. Моя очередь, – произнесла я, опираясь на мужские предплечья и болезненно впиваясь в открытый участок у основания шеи, точно оставляя небольшие шрамы. – Вот это правильная метка. Ее видно издалека.

– Мне досталась не только мудрая и сильная волчица, но ещё и ревнивая?

– А при чем тут ревность? Просто не люблю, когда трогают мое.

Никогда еще мне не дышалось так сладко. Воздух был словно пропитан запахом цветущей акации. И я набирала приятный аромат полной грудью, хотелось улыбаться, смотреть на небо. Не важно, ясное оно или нет. Просто смотреть и ощущать, как приятно щекочет под ребрами.

– Ты как? – поинтересовался Таир.

– Нормально, – ответила я, поджимая ноги на сиденье и устраиваясь так, чтобы видеть моего оборотня.

– Осталось немного. Хочешь, остановлю, разомнемся.

– Нет, быстрее доедем – быстрее отдохнем.

– Точно?

– Угу, – произнесла я с улыбкой. Нельзя было не улыбаться, когда замечаешь на себе ни к месту обеспокоенные взгляды Таира. Он напоминал огромную наседку. И почему-то решил, что я нуждаюсь в удушающей опеке. – Это всего лишь поездка в машине.

– Как скажешь, – ответил он недовольно.

Через несколько часов мы въедем в поселение стаи Тураева. Алим с истинной и другие оборотни вернулись в горы еще неделю назад. Мы выдвинулись только сегодня. Отчего-то Таир не спешил возвращаться домой и до последнего откладывал разговор, что нельзя было избежать.

– Где ты хочешь жить, Миа? – спросил оборотень без каких-либо вступлений. – Я перефразирую вопрос, – сказал он, пока я медлила с ответом. – Где мы будем жить? Тут или в моей стае?

– А ты? Ты где хочешь?..

– Мне без разницы.

– Ну так же не может быть. Я хочу остаться здесь, в своей стае. Тут друзья. Мой дом. Но ты ведь тоже хочешь вернуться домой. И я прекрасно понимаю это чувство.

– Миа, мне действительно все равно, где жить.

– Так не бывает. Ты просто уступаешь…

– Я говорю совершенно искренне, что не привязан к дому. В стае меня ничего и никто не держит. И не держало. Только чувство самосохранения. После смерти Тессы у меня не осталось близких. А теперь есть ты. И зачем я буду заставлять тебя жить в том месте, где тебе некомфортно?

– Чаще волчица приходит в дом волка… – привела я последний аргумент.

Таир рассмеялся:

– Ты беспокоишься о моем мужском достоинстве и гордости?

– Получается, так, – ответила я.

– Ничего из этого не пострадает. Только нужно забрать вещи. И поверь, – повторил он с нажимом. – Меня ничего и никто не держат в стае Алима. Я не могу сказать, что оборотни были плохими братьями для меня. Нет. Я никогда не слышал от них отказа. Но я так и не нашел кого-то близкого. Да и как можно найти друга, когда тобой пугают маленьких волчат. Страх… вот что я чувствовал, спускаясь со своего участка. Меня боялись. Проклятый. Думаю, боятся и по сей день. И отсутствие отметин на теле не решит проблемы. Стая привыкла обходить меня стороной.

– Не думаю, что все так, как ты рассказываешь.

Таир усмехнулся.

– Только ты меня приняла без страха. Даже тогда, когда не чувствовала притяжение пары.

– Не только я…

– Давай не будем продолжать.

– Хорошо. Как скажешь.

Он принял твердое решение, что мы вернемся, как только поговорит с Тураевым и соберет вещи.

В стаю мы въехали к вечеру. Хоть я и была в этом поселении, когда Таир спас меня, но в голове практически ничего не отложилось. Я словно впервые видела низкие дома. Первые этажи были наполовину погружены под землю, а вторые выстроены из природного камня, чтобы сохранять прохладу внутри. У каждого дома приличный участок земли с обязательным виноградником. На улице встречались оборотни, они провожали нас любопытными взглядами. Да, именно любопытными…

– Нам нужно объявить о своем прибытии Алиму, и после поднимемся ко мне… к нам, – сказал Таир, проезжая вглубь поселения.

Нас ждали. Альфа и его истинная – волчица Мариса. Довольно милая и приветливая. Я с ней успела немного поболтать и познакомиться после обряда обмена метками.

– С возвращением, – Алим протянул ладонь для приветствия. – Рад вас видеть.

– Спасибо, – ответил Таир.

– Смотрю, вы сделали свой выбор, – он окинул взглядом автомобиль.

Я взяла минимум вещей, и одна сумка мало походила на полноценный переезд из города в город.

– Сделали. Мии будет комфортнее в стае Лесмана.

Мариса обвела мужчин взглядом и покачала головой.

– Вам жадно букв, когда вы разговариваете? Давно я не видела такой скупости на слова и эмоции. Я вас очень рада видеть, – произнесла она, обнимая по очереди меня и Таира. – Хоть и поздравляла у алтаря Богини, хочу еще раз пожелать вам счастливой и долгой жизни.

– Большое спасибо, – ответила я благодарно.

– Останетесь на ужин? – поинтересовалась волчица.

– Нет, – отрезал Таир. – Миа устала в дороге.

– Тогда я соберу вам с собой, – Мариса с пониманием отреагировала на отказ.

– Не нужно, – я попыталась возразить.

– Очень даже нужно, – произнесла она, быстрым шагом возвращаясь в дом.

– Я согласен со своей волчицей, – хмыкнул Тураев. – В твоем положении нельзя оставаться голодной…

– Алим, – рыкнул Таир.

– В положении?.. – я повторила слова и непонимающе осмотрелась.

– Она не знает? – шепотом поинтересовался Алим.

– Нет, – ответ Таира был резким и коротким.

– Прости.

Мужчины замолчали, пока я складывала два плюс два. И получалось так, что слова Тураева нельзя трактовать двумя способами. Только одним. Я ношу под сердцем волчонка. Крохотную жизнь. Невинную и абсолютно беззащитную. Богиня услышала мои молитвы.

Я ошарашенно молчала. Всегда думала, что в этот момент буду прыгать от радости, а меня словно парализовало.

– Почему ты не сказал? – спросила я Таира, глядя куда-то ему на грудь.

– Мы поедем домой, – он обратился к Алиму. – Передай Марисе наши извинения.

– Ничего страшного, – ответил Тураев, коснувшись моего за локтя. – Не обижай своего волка, все мы немного сходим с ума, когда случается чудо.

– Постараюсь, – пообещала я, держась из последних сил, чтобы не напасть на Таира с расспросами. – Почему ты не сказал? – я повторила вопрос, когда мы сели в автомобиль.

– Посчитал, что тебе захочется рассказать мне самой.

– Но… – какая-то логика в его словах была. Я действительно бы хотела сделать сюрприз. – Давно ты почувствовал?

– Твой запах изменился в ночь, когда мы обменялись метками, – признался Таир, вызывая во мне волну гнева.

– А это значит – знали все! – прошипела я.

– Злишься?

Я отвернулась к окну. Вроде бы понимала мотивы Таира, но все равно злилась.

– Не очень приятно знать, что все вокруг скрывали от тебя что-то, – произнесла я на выдохе.

– Согласен.

– Теперь, по крайней мере, понятно желание Леры накормить меня.

– Это по моей просьбе, – ответил мой волк, глуша двигатель. К этому времени мы поднялись по склону. – Ты не восстановилась в полной мере. Твоя волчица еще истощена. Ты истощена. А волчонок – это нагрузка.

– Он не нагрузка! – я возмутилась.

– Ты прекрасно понимаешь, что именно я имел в виду, – Таир говорил медленно, выдерживая паузу между словами.

– Да, понимаю. Но не говори со мной так, – фыркнула я.

– Как?

– Ме-е-едленно. Словно я больна.

– Больше не буду, – усмехнулся оборотень, покидая водительское сиденье. Он обошел автомобиль, открыл мою дверь, протянул ладонь.

– Вот теперь многое становится на свои места, – сообщила я, копошась в памяти и подмечая странности поведения Таира, Адама, Леры… да всех. – В среду вы ездили куда-то с Адамом. Где вы были? После той поездки ты вернулся с желанием следить за каждым моим шагом, – вспоминала я. – Да-а-а. Именно так и было.

Оборотень склонился, подхватил меня на руки, толкнул бедром дверь.

– Встречался с врачом. Обрисовал картину – и получил четкие рекомендации, – ответил он, поднимаясь по ступеням крыльца. – Поэтому мы здесь не задержимся. Я сегодня же соберу вещи, и если ты не устала, завтра выдвинемся обратно.

– Все так плохо? – спросила я, забывая обиды.

– Нет, – поспешил успокоить Таир. – Нам порекомендовали привычную обстановку, чтобы избежать сложностей для матери и плода, – кажется, это была цитата.

– Что еще я должна знать? – от вредности и обиды мне хотелось дергать ногами и брыкаться. А вместо этого смиренно замерла в мужских руках и ждала, когда меня поставят на землю.

– Через два – два с половиной месяца тебе нужно будет забыть про оборот. А так ничего особенного. Усиленное питание, положительные эмоции, минимум нагрузки.

– Я – оборотень, – заметила я с нажимом. – И еще ни разу не видела, чтобы у кого-то из наших возникали проблемы с вынашиванием.

– Наш случай отличается.

Вредность не позволяла открыто согласиться с Таиром. Надеюсь, он понял, что продолжительный тяжелый вздох и мой скорбный взгляд говорят именно об этом.

– Тебе придется отпустить. Ты не откроешь дверь, держа меня, – произнесла я.

– Придется, – хмыкнул Таир.

У меня не получилось долго злиться. Вот не вышло! Хоть и очень хотелось. Чувство радости и благодарности затмило все вокруг. Я наблюдала за тем, как Таир разбирает полки с какими-то бумагами, и с трудом могла усидеть на месте.

– Ты рад? – спросила даже для себя неожиданно. А что уж говорить о моем волке. Он замер, по его телу прокатилась волна дрожи, что не самый лучший признак.

– Миа, – выдохнул он рычанием. Как он смог пророкотать мое имя, не знаю.

– То есть рад? – уточнила я настороженно.

Таир очень медленно повернул голову на меня.

– Миа, – повторил он с нажимом и упрямо сжал челюсти.

– Вот эта вот напряженность во взгляде и окаменевшие мышцы… это все я могу считать за “да”?

Он выпрямился, тряхнул плечами и двинулся на меня.

– Ты меня немного пугаешь.

– Правда? – уточнил он с вибрацией в голосе.

– Честное слово.

– Это хорошо.

– Не думаю.

– Хорошо, Миа. Хорошо.

– Но раз ты так считаешь. Ой, – пискнула от неожиданности. Таир рухнул у моих ног, обнимая и утыкаясь лбом в солнечное сплетение.

– Я понимаю, что ты дразнишь, но не делай больше так. Зверь внутри меня сходит с ума, – в подтверждение его слов по широкой спине пробежала дрожь обращения. – Конечно, я рад. Я очень рад. До встречи с тобой я прекрасно знал, как будет выглядеть мое будущее. Одинокая смерть от проклятья через пару десятков лет. Сомневаюсь, что кто-то бы захотел разделить со мной последние часы.

– Так бы не случилось…

– Случилось, – прервал меня Таир. – Именно так бы все и было. Но ты изменила мою судьбу. Ты подарила смысл жить. Смысл бороться. Разве я могу быть этому не рад? Я очень рад, – чуть склонившись, он поцеловал мой живот. – Я жив. Я скоро смогу взять в руки нашего волчонка. Ни один оборотень не посмеет мечтать о большем.

– Я посмею. Посмею попросить Селену о двух волчатах. Не сразу, конечно… – Таир улыбался, глядя мне в глаза, а я так не вовремя вспомнила предупреждение ведьмы.

Опять… И как рассказать о нем моему волку? Я не могу лишить его наконец обретенного спокойствия. Не могу…

– Я больше не могу. Вот честное слово, не могу. Я боюсь даже пошевелиться, вдруг лопну, – я сопротивлялась желанию Леры накормить меня.

А подобное желание возникало у всех в стае. Не удивлюсь, если скоро ко мне будут выбегать навстречу из соседних домов с бутербродами в руках.

– Ну наконец-то, – выдохнула подруга. – А то я уже начала переживать за тебя.

– Да в смысле? – возмутилась я.

– В смысле, что ты все и ешь, и ешь, и ешь…

– Так это ты меня все и кормишь, и кормишь, и кормишь.

– Так ты не ешь!

– А ты не корми! – возмутилась я, вызывая смех подруги.

– У меня четкая инструкция…

– Да… да… – отмахнулась я. – Есть за двоих. Это я слышу каждое утро, когда Таир выходит из дома.

– Ну вот я и кормлю за двоих, – расхохоталась Лера. – Что тут неясного?

– Вот все ясно, – ответила я, меняя позу и укладывая под животик подушечку. – Как ты выносила Тему? Ну как?! Ты такая хрупкая… и этот лось, – я взмахнула рукой куда-то вверх.

– Это он сейчас олосился. А четырнадцать лет назад был крошкой. Ты же сама его нянчила.

– Нянчила, – согласилась я, тяжело вздыхая, – но вот пропустила тот момент, когда он из милого пупса вырос в волосатую всезнающую вредину.

– Возраст, – Лера пожала плечами и села рядом со мной. – Спит? – спросила она, поглаживая мой живот.

– Спит, слава Богине. Ждет отца, вот тогда-то и станцует джигу-дрыгу.

– Сочувствую. Темка тоже любил драться.

– Таир говорит, что это волчица.

Подруга выразительно хмыкнула.

– И я его понимаю.

– Ой… вот все… все! – возмутилась я. – Я никому и никогда не приношу проблем. Почему такая обидная аналогия?! – я бы, наверное, возмущалась и дальше, если бы не хлопки дверьми. – Приехали.

– Слышу, – Лера подмигнула мне. – Человеческому слуху это доступно, – пояснила, поднимаясь и направляясь к входной двери.

– Совсем меня не цените… – ворчала я. – Всего лишили. Только и можно, что есть и спать, – я шла вслед за подругой.

– Наслаждайся, – посоветовала Лера, открывая дверь и попадая в объятия Адама.

– Вредничает? – поинтересовался он, игнорируя меня.

– Сегодня как никогда…

– Какие вы противные, – сообщила я друзьям. – Думаете, я вас не слышу? Еще как слышу. А вы еще такие милые… и от этого только противнее…

– О-о-о, – протянул Адам. – Удачи тебе, друг, – он небрежно бросил фразу за спину, туда, где стоял мой оборотень.

– Только не говори, что и ты с ними, – сказала я, глядя в насмешливые глаза Таира.

– Конечно же, нет, – ответил он, протягивая мне ладонь.

– Вот это правильный ответ, – похвалила я его.

– До завтра, – крикнула Лера.

– А я еще подумаю, приходить к тебе в гости или нет, – тут же отчеканила я. – Да что со мной такое творится?.. – прошептала удивленно. – Я, кажется, превращаюсь в жуткую бабульку…. Спасибо за приглашение, – крикнула, пытаясь исправить ситуацию.

– Не переживай, – Таир взял меня за руку и медленно повел по тропинке. – Лера на тебя никогда не обидится.

– Да я сама на себя обижаюсь. Не знаю, как себя контролировать. Вырвется глупость изо рта… Все же мне есть надо больше.

– Тут ты права…

Я повернула голову на Таира, выдохнула шумно и как можно спокойнее произнесла:

– И твоя покладистость меня злит.

– А ты только представь, что будет, если я не буду с тобой соглашаться, – поддел меня оборотень. – Представила? – уточнил он, положив ладонь на плечо и прижав меня к своему боку.

– Такому лучше не случаться, – прошипела я змеей.

– Вот и я так думаю, – он поцеловал меня в висок. – Можно пригласить тебя на прогулку? – прошептал на ухо.

– Вот не делай так больше!..

– Почему?

– Потому! – привела я аргументированный ответ. – Но на прогулку я согласна.

На самом деле поводов злиться у меня была уйма. В тот день, как я узнала о своей беременности, Таир стал опекать меня не таясь. Я бы даже назвала подобную опеку чрезмерно наглой. Естественно, я больше не могла одна покидать территорию стаи. Не то чтобы мне это требовалось или хотелось, но… Но! Разве я могла промолчать?! А еще это постоянное “Ешь!”, “Ешь!”, “Тебе нужно усиленной питаться”, “Ты еще полностью не восстановилась”, “Волчонку требуется белок”. А мне требуются сладости! Как они не понимают?.. Про работу я вообще и не заикалась. Но пределом всему послужил тот факт, что Таир избегал меня. Как женщину… Оправдывая свое поведением возможными проблемами и ссылаясь на мнение врача.

– Я завтра начну собирать вещи. Константин просил нас приехать к концу недели. Он понаблюдает за тобой до самого момента рождения волчонка, – самым милым тоном сообщил Таир.

– А я как раз о нем и думаю. Недобро, к слову.

– Вы найдете общий язык.

– Ты меня сейчас сравнил с тысячелетним кровососом?! – я даже пискнула от волнения. Таир все же не смог сдержать эмоций, и его густые брови поползли вверх. – Я сейчас действительно это сказала? – уточнила я. – Прости. Эмоции… Они не поддаются контролю. Так было в последние месяцы перед первым оборотом, когда я еще была подростком.

– Тебе не за что извиняться. Сомневаюсь, что я бы сам сдержался, если…

– Т-с-с, – одернула я оборотня. – Мы проснулись, – объявила я гордо, прогибаясь в пояснице и демонстрируя животик. Под тонкой тканью сарафана скользнула крохотная пяточка.

Как же я любила эти моменты. Ни на что бы их не променяла. Моменты абсолютного счастья. Мне нравилось, как Таир в мгновение менялся. Есть же выражение “Он словно помолодел”, так же происходило и с моим оборотнем. Когда он беседовал с нашим волчонком, то становился другим. Думаю, именно так Таир выглядел до жутких событий прошлого.

– Сразу видно, что настоящий оборотень! Ночная танцовщица, – Таир мило беседовал, поглаживая округлость.

– Кто-о-о?!

– О боги, – мой волк примирительно вскинул ладони, вызывая еще больше протеста. – Я не имел в виду ничего плохого, сказав про танцовщицу. Но она действительно очень активная ночью.

– А может, это он? – уточнила я, чувствуя неугасимое желание скандалить.

– Я все понял, – Таир одним движением стянул футболку, вручая ее мне.

– Сбегаешь?..

– Совершенно верно, – подтвердил действия словами.

– Я не буду держать твои вещи, пока ты гуляешь.

– Я не буду против, если ты их положишь прямо здесь, – он указал нам под ноги.

– Таир…

– Я люблю тебя, – произнес как само собой разумеющееся и, не заботясь о сохранности остальных вещей, обернулся.

– Что ты сейчас сказал? – спросила я, глядя в темные волчьи глаза с яркими вкраплениями золотого.

Это было первое признание Таира в любви. Он и до этого момента находил приятные слова для меня, но вот самые-самые озвучил только сейчас.

Волк мотнул массивной головой, переминаясь с лапы на лапу.

– Пар-р-ра, – проурчал, прижимаясь покатым лбом к моему животу.

– Таир, это нечестный прием.

– Ур-р-р, – погладился, словно огромный кот.

– Струсил? Не хватило смелости остаться в человеческом обличье и услышать ответ?.. Тогда я его и не скажу.

Волк фыркнул. Звуки были очень похожи на смех.

– Вр-р-редная волчица, – уткнулся носом в ладонь. Лизнул пальцы и прижался к боку. – Пар-р-ра, – проурчал, подняв голову, заискивающе прижав уши. – Семья.

– На тебя невозможно злиться, – произнесла я после тяжелого вздоха. – Беги, – я провела ладонью по лбу волка. – Развлекись и за меня.

Вот по чему я действительно скучала, так это по пробежкам в волчьем обличье. Но это была не та тоска, что я испытывала, когда только встретила Таира и не могла обернуться, обессилев. Другая. Без злости и отчаяния. Как желание лечь на живот. Обязательный пункт сожаления всех беременных женщин. Но скоро все изменится. На свет появится маленький волчонок. А за такую награду можно потерпеть временные неудобства.

К появлению волчонка Таир готовился основательно. Я даже не находила повода для беспокойства, только для какой-нибудь гормональной придирки. И если я практически не волновалась, то мой волк сходил с ума. Он был только рад приглашению врача провести последние недели до рождения под присмотром. И, уверена, сам настоит на том, чтобы мы задержались на несколько дней после. Это я поняла после того, как мой волк занялся сбором сумок в “роддом”. В комедийных фильмах я видела, как мамочки сходили с ума, набирая с собой огромное количество “самого необходимого”, и думала, что там преувеличивали абсурдность ситуации. Нет – преуменьшали.

– Ты самый беспокойный оборотень в ожидании потомства, – произнесла я с заднего сиденья, глядя на светлую обивку салона автомобиля.

– Из скольких? – без обиды в голосе поинтересовался Таир. – Скольких ты видела?

– Из трех, – ответила я.

– Ну, тогда твои выводы необоснованы. Три – слишком мало для адекватной статистики. И я бы назвал себя заботливым.

– Это без всяких сомнений, – подтвердила я, поправляя подушку для беременных и устраиваясь удобнее.

Клиника оказалась не совсем тем, что я себя представляла. Вместо привычного вида медицинского учреждения – трехэтажный особняк. Вокруг которого ухоженный сад, и все это в частном владении Высшего вампира.

Хозяин особняка встречал у входа. Знание, что он не опасен ни для кого из нас, немного успокаивало. Не каждый день общаешься с Высшим вампиром, что может за долю секунды лишить тебя жизни.

Вампиры не жаловали оборотней, а мы, разумеется, их. Так было всегда и так будет в будущем. Этого не изменить. Два сильных хищника на одной территории обречены соперничать.

– Я все представляла немного другим, – поделилась я, нервничая, когда автомобиль остановился у ступеней.

– Все будет хорошо, – попытался успокоить Таир. Он помог мне выйти, хотя я не нуждалась в помощи.

– Не стоит волноваться, волчица, – произнес вампир. – Я не представляю угрозы. Мое имя Константин, – представился он. Не подходил и не пытался сократить между нами расстояние.

– Миа, – Таир ответил за меня.

Высший едва уловимо вскинул бровь.

– Приятного познакомиться. Я так понимаю, беседу я буду вести исключительно с твоим волком, волчица. Проходите, – он плавным жестом указал на красивую двустворчатую массивную дверь. – Я буду ждать вас на третьем этаже. Не хочу лишний раз нервировать, поднимаясь вслед по ступеням.

Константин исчез, оставляя после себя полупрозрачный серебристый шлейф.

– Он довольно милый для Высшего вампира, – произнесла я, не представляя, как мы проведем здесь несколько дней, а возможно, и недель.

Таир, нахмурившись, кивнул.

– Очень милый, – хмыкнул он. – Знаешь, было в разы проще, когда я встречался и беседовал с ним один… без тебя…

Жилище вампира ничем не отличалось от человеческого или жилища оборотня. Никаких гробов, пыльных гобеленов, жутких картин или прочей атрибутики кровососов. Вполне обыкновенный дом, насколько это можно было сказать о дорогом особняке.

– Я вас с нетерпением жду, – послышалось с площадки верхнего этажа.

Таир поднимался по лестнице первым, крепко держа за руку, словно под каждой ступенью нас могла поджидать смертельная опасность.

– Кроме нас с вами, здесь никого нет, – донес Константин, словно прочитав мысли. – Третья дверь справа. Я жду вас за ней.

Если первые два этажа были похожи на обыкновенные, жилые, то последний смесью различных запахов напоминал больницу.

– Присаживайся, – вампир указал на кровать, застеленную белоснежным бельем. – На ближайшее время эта комната будет закреплена за тобой. У меня бывают пациенты, чаще всего это нелюди – оборотни, но бывают и люди. Поэтому не удивляйтесь. Мои братья появляются здесь редко, за это можете не переживать. Как добрались?

– Спасибо, хорошо, – Таир провел меня вглубь комнаты, помогая присесть.

– Это замечательно. На втором этаже есть множество свободных спален. Там вы можете расположиться до самых родов. Я не буду вас беспокоить без крайней надобности. Но хотел бы, чтобы вы оставались на территории особняка.

– Может, уже приступим к осмотру?.. – нетерпеливо спросил Таир, возвышаясь надо мной.

– А я уже приступил, – Константин скупо улыбнулся. – Сердечко плода бьется равномерно и отчетливо. Волчица, как я успел заметить, выглядит вполне здоровой. Если бы я не знал вашу историю, то с полной уверенностью бы сказал, что все проходит, как и должно.

– Это замечательно, – прошептала я.

– Но…

– Что – но? – я невольно поднялась на ноги.

– Но мне бы хотелось спросить разрешения у твоего волка на анализ крови и ультразвуковое исследование. И я бы хотел взять кровь и у тебя, Таир.

Мой волк шумно втянул воздух.

– Начинай с меня, – сказал он на выдохе.

– Естественно.

Вампир не стал утруждать себя ходьбой, исчез и вернулся за долю секунду, держа в руках металлический поднос.

– Начнем? – спросил он.

– Да, – Таир отошел от меня, но встал так, чтобы видеть.

– Мне нужен локоть. И чтобы ты присел сюда, – Константин указал на крутящийся стул без спинки. – Процедура не займет и секунды, – я не смогла уловить слишком быстрые движения вампира. – Готово, – он сложил на поднос шприц, наполненный кровью. – А после того, как ты, волк, убедился, что процедура безопасна и безболезненна, я могу приблизиться к волчице?

– Да.

– Прекрасно. А тебе, Миа, лучше прилечь, чтобы я смог не только взять кровь, но и провести УЗИ, – вампир обратился ко мне. – И не стоит так волноваться. Ты не почувствуешь укол.

– Я волнуюсь не из-за этого.

– Это правильно…

– Мы же увидим волчонка? Я правильно понимаю.

– Да, – пообещал Константин. – На мониторе, – он указал на оборудование. – Изображение будет далеко от идеального, но черты сможете рассмотреть.

– Таир, – я заерзала взволнованно, совершенно не обращая внимания на манипуляции вампира, – мы сейчас увидим его.

Оборотень был на пределе. Напряженные мышцы тела, чуть выдвинутая вперед нижняя челюсть, желтоватый блеск в карих глазах, мелкая-мелкая дрожь в руках.

– На моей практике еще не было ни одного обморока у оборотня. Но у вас есть все шансы запомниться, – хохотнул вампир, прося Таира взглядом встать со стула. – На живот я нанесу гель. Он может показаться прохладным… – вампир говорил что-то еще, но я задрала голову и не отводила взгляда от темного монитора.

– О-о-ох, – стоном вырвалось мое удивление, едва появился силуэт волчонка. – Ты видишь? – я дернула Таира за руку, не отводя взгляда.

– Да, – хрипло ответил тот.

– Дерется. Вот теперь я не только чувствую, как меня пинают, но и вижу, – смеялась, не справляясь с эмоциями.

Константин и Таир молчали, пока я всхлипывала от накатившей нежности, стирая слезы, стекающие к вискам.

Я успела рассмотреть ручки, ножки, курносый профиль, даже крохотные пальчики, но не могла не уточнить:

– С ним все хорошо? – наконец здравомыслящая часть меня осмелилась задать важный вопрос.

– С ней все хорошо, – уверенно сказал Константин. – Замечательная маленькая волчица.

От волнения тряслись не только руки, но и все тело ходило ходуном, или это зверь пытался занять место человека и хоть как-то помочь своей паре…

– Таир, ты мне сейчас сломаешь руку. Отпусти! – Миа ударила меня по кисти и пихнула в живот. – Покалечишь.

– Проклятье! – выругался я, приходя в себя. – Прости. Прости.

Миа замахала на меня ладошками, мол, замолчи и без тебя тошно.

– М-м-м, – застонала она и задышала часто-часто.

– Очень больно? – я не нашел ничего лучше, чем спросить очевидное.

– Нет, – ответила она, пугающе улыбнувшись, – иногда даже приятно. Таир, не зли меня, пожалуйста, – добавила уже миролюбиво. – Просто побудь рядом и ничего не говори, а то мне хочется тебя придушить. Особенно когда вспомню, что это ты виновник пр-р-роисходящего… фу-у-у, фу-у-у, фу-у-у.

Мне больше ничего и не оставалось, как наблюдать за страданиями собственной пары и, сжав до боли кулаки, ждать.

Неприятные ощущения в пояснице Миа почувствовала еще вечером, а ночью разбудила словами: “Все! Я не дотерплю до утра”. Но на часах чуть больше полудня, а волчонок не торопился нас радовать своим рождением.

– Нет повода волноваться? – поинтересовался я у вампира, когда он в очередной раз вошел в палату.

– Абсолютно. Природа делает свое дело. Медленно, но верно.

– А нельзя как-то ускорить природу? – простонала Миа, откинувшись на подушку и закрыв глаза.

– Можно, но зачем, если все и так идет своим чередом.

– У-у-ух, – выдохнула она, стирая слезинки.

– Потерпи еще немного, – Константин коснулся лба Мии. – Совсем скоро ты возьмешь на руки свою дочь, и этот момент сотрет из памяти часы мучений.

– Хорошо, – она кивнула и улыбнулась.

– Я вернусь совсем скоро. И хочу предупредить тебя, волк, что тебе придется выйти. Вы, оборотни, слишком эмоциональны, когда дело касается пары. Это я говорю для того, чтобы ты свыкся с мыслью. У меня не будет времени вести с тобой беседы и успокаивать, поэтому не обессудь…

– Я понял, – отозвался я, чувствуя вибрацию тела.

Было трудно обуздать инстинкты. Зверь старательно вытеснял человека. А в Высшем вампире он видел угрозу, особенно сейчас, когда на свет вот-вот должен появиться волчонок, сделав меня и Мию счастливыми и уязвимыми.

Смел ли я мечтать об этом? Последние десятилетия – нет. Я вообще сомневался в том, что у меня будет будущее, не говоря уже о встрече с истинной. Но боги подарили второй шанс, и они подарили мне семью.

– Таир, – Миа позвала меня тихо, вырывая из мыслей.

– Что-то не так?!

– Да все у меня сейчас не так.

– Как тебе помочь?

– Не перебивай! – рыкнула она, замолкая на несколько секунд. – Мы не выбрали имя, – произнесла она на выдохе. – Как мы назовем нашу дочь, Таир?

Простой вопрос поставил меня в тупик. Мы действительно ни разу не касались темы имени ребенка. Не знаю, как моя волчица, а я из суеверного страха. Жизнь казалась слишком гладкой… простой… Я все время ждал очередного удара судьбы.

– А как бы ты хотела назвать?

– Не знаю, – Миа виновато рассмеялась. – Таир, поему мы не придумали имя нашему ребенку? Что мы за родители такие?

– Самые хорошие родители.

– Да другие планируют в каком вузе их ребенок будет учиться еще на стадии зачатия…

– Странные у них мысли в самый неподходящий момент, – хмыкнул я. – Я предпочитал наслаждаться процессом.

Миа смешно сморщила нос.

– Хватит шутить. Я же серьезно.

– И я абсолютно серьезно. Зачем так спешить? Давай взглянем малышке в глаза, и она сама подскажет нам имя, м? – я склонился к волчице, целуя висок.

– Ты прав! Так и сделаем.

– Ну раз вы договорились, – этой фразой Константин объявил о своем появлении и взглядом указал на дверь.

Если до этого раздражал его расслабленный вид, то сейчас я был на грани паники. Вампир сменил повседневную одежду на форменный костюм зеленого цвета. Больше не пытался шутить или говорить на отвлеченные темы. Перемещался по помещению рывками, подготавливаясь принять роды.

– Таир, – сказал он холодно. – У тебя два варианта. Ты можешь находиться здесь, за дверью, и слышать голос и биение сердца пары или же я перенесу тебя в стаю…

– Я буду за дверью, – пообещал я, но словно прирос к полу. У меня не было сил сделать два десятка шагов и закрыть за собой дверь.

– Таир… – Миа взяла меня за руку. – Иди, пожалуйста. Пожалуйста, – повторила она с нажимом.

– Я тебя люблю, – прошептал, целуя волчицу и заставляя себя выйти в коридор.

Просто стоять, слушать короткие фразы Константина и ответы Мии оказалось сложнее, чем я себе представлял. Опершись спиной на стену, я медленно сполз на пол и вытянул ноги. Из такого положения не получится быстро подняться, а значит, не получится помешать вампиру делать свое дело. Меньше всего мне хотелось навредить своей несдержанностью.

Сейчас я остро ощущал нехватку кого-то близкого. Того, кто бы мог разделить со мной момент. Поддержать. Присесть рядом и просто молчать. И именно сейчас пришло понимание, что меня ничто не держит в этом мире, кроме моей волчицы. Она – мой якорь, мой смысл, вся моя жизнь. И если!.. Я оборвал пугающие мысли, до боли упираясь затылком в стену. Вдруг стало тихо. Слишком тихо. Я в ужасе задержал дыхание, мышцы окаменели, в груди завибрировал рык, и меня оглушил детский плач.

Громкий. Требовательный.

Я сам не понял, как вскочил на ноги и взялся за ручку двери.

– Две минуты, волк, – холодный голос вампира остановил меня.

– Таир, не входи! – взмолилась Миа, заставляя мое сердце сбиться с ритма. – Таинство рождения должно остаться таинством. Уж поверь, – она тихо и немного нервно рассмеялась.

– Миа… – я умоляюще прошептал, отступая от двери.

– С нами все хорошо. Ты бы видел, какая она крохотная. Насколько крикливая, ты и сам слышишь.

– Слышу, – подтвердил я, не отводя взгляда от деревянного полотна, выкрашенного белой краской, и ожидая разрешения войти.

Внутри все закипало от невозможности увидеть пару и потомство. От запрета. От страха, что что-то не так, даже когда слышал два уверенных сердцебиения.

– Проходи, волк, – пригласил меня вампир. Я не сдержался, ворвался в комнату и застыл, пройдя несколько шагов.

– И что же ты встал? – спросила Миа.

– Не знаю, – честно ответил я.

Моя волчица полулежала в кровати, держа в руках белоснежный сверток. С того места, где я остановился, не было видно волчонка. Волчицу! Зато я слышал ее возмущенное сопение и видел, как крохотные розовые пальчики хватали воздух.

– Таир, – Миа позвала меня уже встревоженно. – Я сейчас подумаю, что ты хочешь сбежать.

– Сумасшедшая, ты что такое говоришь? – проворчал я, делая шаг.

– Ну вот когда родишь сам кого-нибудь, тогда и будешь давать характеристики действиям, – к словам моей волчицы присоединился громкий крик нашей дочери.

Нашей дочери!

– Заступается за меня, – сказал я, делая еще один шаг.

– Нет, – Миа отрицательно покачала головой. – Говорит, как ее папочка не прав. Женская солидарность.

– Быстро же вы сговорились, – ответил я, приближаясь к кровати и не отводя взгляда от белого одеяльца.

– У нас для этого было девять месяцев. Бонус за то, что меня били эти сладкие ножки и ручки, – Миа говорила тихо, потому что маленькая волчица перестала активно сучить ножками и ручками и только сопела.

– А ты уже успела проверить их на сладость? – спросил я. Мне нестерпимо хотелось прикоснуться к дочери.

– Извини, не стала тебя дожидаться, – произнесла Миа, склоняясь и целуя розовые пальчики малышки. – Ничего слаще я не встречала за свою жизнь. Хочешь убедиться сам? – спросила она, немного разворачиваясь ко мне.

– Хочу.

Трудно описать, что происходило внутри. Словно что-то взрывалось, обдавая то жаром, то холодом. Я сделал еще несколько шагов, встал почти вплотную к кровати и наконец-то увидел маленькую волчицу.

Странное и совершенно новое ощущение. И точно незабываемое.

Я протянул руку, поправляя одеяльце, которое мешало малышке рассматривать мир. И в этот момент она сама меня коснулась.

– Таир, – рассмеялась Миа, замечая, что я вздрогнул. – Только не говори, что ты боишься нашу маленькую волчицу.

– Боюсь. Она такая хрупкая. И когда она пинала мою ладонь, находясь в животе… в общем, это совершено разные ощущения, – детская ладошка крепко ухватила меня за палец. Я не смел пошевелиться. Смотрел на крохотное личико.

– Ну, – протянула Миа, – как мы ее назовем?

– Алия? – спросил я, не отрываясь от голубых глаз маленькой волчицы.

Ее расфокусированный взгляд блуждал по всему вокруг, иногда задерживаясь на мне. Скорее всего, не специально, но мне хотелось думать обратное.

– Алия, – Миа повторила имя задумчиво. – Лия и Миа. Созвучно, – рассмеялась она. – Красиво.

– Да, красивое имя, – подтвердил вампир, о присутствии которого я напрочь забыл. Константин правильно понял мой нервный жест головой. – Оставлю вас. Если что, я рядом. Зовите в любой момент.

– Ну так что, – Миа потянула меня за руку, вынуждая присесть на край кровати, – мы выбрали имя для дочери? Алия?

– Тебе не нравится?

– Нравится. Но мы взяли первое имя, что пришло в голову. Я опять себя чувствую плохой матерью.

– Глупости… – я хотел успокоить свою пару.

– Возьмешь ее на руки? – предложила Миа, заставляя меня ошарашенно замолчать.

– Я?

– Ну, а кто здесь у нас папочка?

– Я, – ответил я неуверенно.

– Большой волк, что десятилетиями носил на себе проклятье, чего-то боится?

На шутливую попытку Мии задеть меня я ответил совершенно серьезно:

– Боюсь. Боюсь потерять все. Боюсь, что это все ложь, – с лица Мии сошла улыбка. – Мне иногда кажется, что я на самом деле сплю или ведьмы поместили меня в какой-то транс, кому… Пройдет немного времени, и они, глумясь, вернут меня в жестокую реальность. Посмеются. Поиздеваются.

– Этого не будет!

– Я понимаю. Но страх от этого никуда не уходит. Вы!.. Сейчас вы – самое ценное в моей жизни. Ты и маленькая волчица. И я не перестану за вас бояться, – я протянул подрагивающие ладони.

Зря я затронул эту тему. Зря озвучил свои страхи вслух. Миа выглядела напуганной, да и ее сердце стучало слишком быстро и встревоженно.

– Мы справимся, – произнесла она серьезно. – Со всем справимся, – повторила, глядя на дочь в своих руках. – Пойдешь к папочке? – с этими словами она взяла маленькую волчицу удобнее и неспешно положила ее на мои ладони. – Я знаю, что тебе не нужно говорить о том, чтобы ты был аккуратен и бережен с ней, но не могу сдержаться. Придерживай голову и прижми ее к себе. Мне кажется, ей так нравится больше. Таир, – позвала Миа, – давай вернемся в стаю, как только поймем, что с малышкой все в порядке.

Босые ступни приминали пожухлую траву, местами сгнившую, больше похожую на мерзкую кашу. Отпечатки, что оставались, моментально набирались бурой жидкостью.

Я шел по следу. Торопился. Боялся, что те, кто был впереди, уйдут. Я слышал их тяжелые хриплые дыхания, слышал треск ветвей и шелест листвы, но не мог рассмотреть, кого преследую. Только следы под моими ногами. Их становилось то больше, то меньше, то я насчитывал нечетное количество отпечатков.

– Стойте! – крикнул я изо всех сил.

Впереди идущие замедлились, а потом и во все остановились. Я видел отпечатки нескольких пар ног. Глубокие. В них не набиралась жижа. Те, кого я пытался нагнать, сейчас находились прямо передо мной. Бестелесные, невидимые.

– Что вам нужно? – спросил я, готовый в любую секунду броситься вперед.

– Нам? – множество голосов ответило одновременно. – Ничего. Это ты идешь за нами.

– Кто вы?

– Хм… – насмешливым эхом расползалось в стороны между низкими тяжелыми кронами деревьев.

– Никто, – я получил ответ вместе с глумливыми смешками.

– Хи-хи, – у самого уха.

– Ха-ха-ха, – откуда-то сверху.

– Проклятый… – донеслось из-под ног, и я стал погружаться в жижу. Утопать, словно в трясине. Почва, что была до этого момента твердой, превратилась в отвратительный на вид кисель.

– Стойте! – я рванул вперед, и мне удалось освободить правую ногу. Я покачнулся, упал на четвереньки. – Стойте!

Те, кого я безрезультатно преследовал, сдвинулись с места, отдаляясь и оставляя отметины на земле. В ближайших ко мне набиралась жижа, а я рычал от отчаяния, ища опору, пытаясь выпрямить спину, хватая руками воздух. Я чувствовал, мне нужно было вырваться и догнать! Догнать!

– Таир! – голос моей волчицы отвлек, заставил обернуться. – Таир! – крик, полный боли, полоснул, словно ножом. – Таи!.. – все стихло. А я рвался и рвался. Рычал! Метался! Но безрезультатно.

– Миа! – позвал громко, в попытке отдышаться. – Миа-а-а!

Тишина. Абсолютная. Гнетущая. Только хрипы в моей груди. И гулкие удары сердца.

Я замер в надежде уловить хоть какой-либо звук.

Вакуум.

Словно все вокруг неживое. Деревья, кустарники, разнотравье.

– Таир… – шепот Мии напугал больше ее отчаянного крика. – Таир… – он шел со всех сторон. – Наша дочь… до… – тишина сменилась резкими порывами ветра и детским плачем, заставляя мое сердце болезненно сжиматься.

– Миа! – выдохнул я, распахивая глаза и наконец просыпаясь. Вырываясь из кошмара в реальность. Присаживаясь в кровати и вдыхая полной грудью чистый воздух, без примеси затхлости и гнили. – Проклятье, – прошептал, растирая ладонями лицо, спуская ноги на пол.

Я даже пару раз топнул, проверяя ступней твердость деревянного настила. Сон еще не отпускал. Меня потряхивало. Сердце долбило в горле. По спине скатывались холодные капли пота.

Я осмотрел пустую спальню. Судя по звукам, доносившимся с первого этажа, мои волчицы проснулись уже давно и не стали будить.

Хотелось сбежать по лестнице и увидеть их собственными глазами, удостовериться, что с ними все в порядке. Но я заставил себя умыться, одеться и неспешно спуститься на первый этаж.

– Алия, смотри кто проснулся! – воскликнула Миа, шагая ко мне и протягивая маленькую волчицу. – Подержи, пожалуйста, я так хочу спокойно и без свидетелей посетить туалет. Я быстро, честное слово. И покормлю тебя.

– Иди конечно. А что значит покормлю? – крикнул я вдогонку.

– Не то, что ты подумал! Они только для малышки, – рассмеялась Миа.

– Так нечестно, не находишь? – поинтересовался я у Алии. – М-м-м? Не находишь, – невольно улыбнулся, глядя на довольное личико. – Ты у нас ранняя пташка, да? – спросил я, опускаясь в кресло.

Я знал, что наши дети полноценно спят ночью, не болеют человеческими болезнями и вообще приносят минимум проблем своим родителям. Наша маленькая волчица все делала согласно устоявшемуся мнению, но вот днем… Днем она проявляла себя настоящей капризной девочкой. Спать она любила только на руках. А лежать в кроватке или манеже считала ниже своего достоинства.

– Когда мы успели тебя так избаловать? – спросил я.

Малышка скуксилась, покраснела и издала неприличный звук.

– Твоя очередь менять ей подгузник, – тут же услышал я Мию.

– Подставила меня, значит, да?

– Я невиновата, что твоя дочь знатная засранка.

– Не засранка, а волчица с отличным пищеварением.

– Называй как хочешь, но подгузником займись сам. Они мне уже снятся. И, кажется, я насквозь пропахла присыпками, кремами и…

– Твоя мама не выспалась, – прошептал я, раздевая дочь. – Давай ей дадим спокойно прогуляться и поспать. Как ты на это смотришь?

– Я за! – выкрикнула Миа.

– Я и не сомневался, – ответил я, набирая побольше в легкие воздуха и задерживая дыхание. – Ты обещала завтрак, – напомнил я, проводя гигиенические процедуры.

– Будет завтрак, – заверила Миа.

– Ну ты и вонючка, дочь, – выдохнул я, сворачивая подгузник и точным броском отправляя его в мусорное ведро. – Крикливая вонючка.

– Поверь, она припомнит тебе эти слова. Но, – Миа вскинула палец, – я в этот момент буду спать, и не смейте меня будить два часа.

– Да хоть три.

– Через три ты сам будешь плакать, как маленькая девчонка, – пообещала Миа, хихикая и торопливо накрывая на стол. – Чай. Каша. Мясо. Ешь!

– Сколько у меня на это минут? – спросил я, передавая дочь в руки Мии.

– Семь минут. Не больше, – она взглянула на часы. – Ровно в восемь я хочу уже быть в постели, – ворчала, раскачиваясь из стороны в сторону. – Никогда не думала, что буду скучать по сну в любое время.

Наверное, только благодаря ранним подъемам дочери Миа не замечала, что мне начали сниться кошмары. Изо дня в день, в предрассветное время, когда солнце только-только поднималось из-за горизонта. Один и тот же антураж, те же голоса, те же запахи, что я отчетливо чувствовал, и желание преследовать. Словно от этого зависела не только моя жизнь. Двигаться по следам. Пытаться высмотреть врага. А после – пробуждение в холодном поту.

Первые кошмары я игнорировал. Они были короткими, но наступала следующая ночь, и я продвигался во сне дальше, происходящее становилось более реальным.

– Хорошей тебе прогулки, моя девочка, – Миа поцеловала малышку в щечку и передала ее мне. – Коляска, – сказала она шепотом. – Только коляска. Ей нужно привыкать к ней.

– Ей всего восемнадцать дней.

– Мне иногда кажется, что она только притворяется младенцем, – Миа послала мне воздушный поцелуй. – Меня нет, – я наблюдал за тем, как с извиняющейся улыбкой она чуть ли не побежала к лестнице.

– Вот мы и одни, – я обратился к малышке. – Мы с тобой сделали все важные дела. Я поел, а ты наполнила подгузник, идем гулять?

Маленькая волчица любила неспешные прогулки в лесу. Она с серьезным видом смотрела на пробивающиеся лучи света сквозь кроны деревьев и засыпала. Это ли не родительское счастье?..

– Прокатимся? – я подмигнул дочери и быстро уложил ее в коляску. – Тише, тише, тише, малышка. Мы уже выходим.

До того, как мы покинули дом, Алия успела поджать пухлые губки и приготовиться к полноценной истерике, но появление ярко-голубого неба отвлекло.

– Как мы сегодня тихо, м? Мы даже не перебудили стаю. Успех, я считаю.

Я специально выбирал затененные участки. Алия завороженно наблюдала за сменой тени и света. Мы свернули с асфальтированной дорожки и ступили на протоптанную тропинку, ведущую к лесу.

Шелест листьев под ногами заставил меня остановиться. Словно вернулся в сон. Я опустил взгляд убедиться, не ступил ли я в мерзкую жижу.

– Потерял что-то, волк? – спросила Мария, выходя из подлеска. Ведьма шла неспешно, держа в руках собранные травы. – М?

– Нет.

– Ну, если захочешь перекинуться парой фраз, заходи. Естественно, без свидетелей.

– Лер, ты сумасшедшая, – я смотрела, как подруга раскладывает по дивану десятый по счету наряд для Алии.

– Я не сумасшедшая – я мама мальчика. Ты не представляешь, как я всегда облизывалась, проходя мимо витрин со всем этим богатством. Ты только глянь! – она приложила к себе крохотное золотистое платье.

– Красиво, – я не смогла сдержать улыбки.

– А я про что?! Смотри, – из бумажного пакета появились самые маленькие, какие я видела вживую, атласные туфельки. – Они такие чуде-е-есные… а еще вот эти!

– Лера, – я уже громко смеялась. – Алие не переносить это и за полгода.

– И пусть. А вот… – в комплект к платью и туфелькам Лера с нескрываемым восторгом демонстрировала мягкий ободок с огромным цветком. – Пообещай, что вечером это наденешь на малышку. Пообещай! Она еще крошкой разобьет десятки сердец.

– Вам с Адамом срочно нужна маленькая волчица.

– Нужна. Но боги так не считают. Обещай, что наденешь, – произнесла Лера с нажимом. – Я неделю подбирала наряды.

– Обещаю.

Подруга радостно захлопала в ладоши.

– Спасибо! Алия будет самой красивой именинницей. Самой-самой, – ворковала с малышкой, лежащей на моих руках. – Кто у нас красивая девочка? У кого сегодня большой праздник? М? Один месяц! Так быстро прошло время.

– Пролетело, – поправила я.

Я считала дни до этой даты, не отпуская из памяти слова ведьмы: “В первую луну твоего потомства вся правда станет ложью”. Какая правда? Что именно превратится в ложь? Что?! И я надеялась, что речь идет о чем-то незначительном, или та, кто передала эти слова, просто-напросто ошиблась. Все же предсказания – это не точная наука…

– Не расстраивайся, – Лера восприняла мою задумчивость по-своему. – Детки быстро растут, но каждый их этап взросления такой классный.

– Да, – согласилась я, не вслушиваясь в смысл слов, больше ориентируясь на мягкую интонацию.

– Ну все, я побежала. До встречи вечером.

– До встречи, – произнесла на автомате. – Лер, – выкрикнула, когда подруга закрывала за собой входную дверь, – Адам дома?

– Нет, конечно. С рассветом покинул стаю. Но на празднике точно будет.

– Угу. Спасибо, – я крепче прижала малышку к груди.

Я не спускала ее с рук. Тревожилась по любому поводу. Мне хотелось обнимать и чувствовать прикосновения каждую секунду. А еще в душе плескался страх, что я не успею. Не успею напитаться ее теплом, надышаться родным запахом.

Я так и не поговорила с Таиром, не стала рассказывать о том, что и сама до конца не понимала.

“Правда станет ложью”, – так можно сказать о любом событии, поступке, словах. Да о чем угодно.

“В первую луну твоего потомства…”

И как понимать эту часть предупреждения? Что-то случится, когда Алии исполнится месяц?.. Или в час ее рождения?.. Утром, днем или вечером?

Иногда казалось, что и у Таира был повод для волнения, но он, как и я, не говорил о нем. Он стал меньше спать, чаще уходить на прогулки и задерживаться в лесу дольше привычного, а когда возвращался, брал дочь на руки и долго на нее смотрел. Гладил по пухлой щечке пальцем и улыбался.

И сегодня он встал до нашего пробуждения. На кухонном столе я нашла записку, в которой Таир просил не волноваться, что оказало противоположный эффект. Страх чувствовался только острее. И в момент приближения к дому автомобиля Таира мое сердце с силой билось о грудную клетку.

– Еще не спите? – услышала я голос моего волка. Совершенно спокойный.

– Нет, – ответила я, стараясь выровнять дыхание.

– Откроешь дверь? Хочу кое-что спросить у тебя, – я поспешила выйти из дома. – Как считаешь, шары лучше оставить на улице или развесить в гостиной? – он выгружал из багажника коробки.

– Что? – спросила я удивленно. – Какие шары?

– Самые обыкновенные. Белые, золотистые и розовые. Цвета выбирал не я. Лера настояла. Вот тут поставим столы, – Таир мерил широкими шагами газон перед домом. – В доме все не поместятся.

– Какие столы? – переспросила я.

Оборотень остановился, посмотрел на меня озадаченно.

– Праздничные, Миа. У нашей маленькой девочки сегодня большая дата.

– Да я помню, – ответила я, ошарашенная энтузиазмом. – Но мы же договорились о тихих посиделках.

– Они и будут тихими, – Таир подошел к нам и обнял.

– Такого не бывает, когда вся стая собирается в одном месте, – заметила я со смешком.

– Ну так и нашей дочери лишь раз исполняется месяц.

– А потом два, три, четыре… Мы или разоримся на праздниках, или станем толстыми от съеденных сладостей.

– Ты прекрасно знаешь, что ни того, ни другого не случится, – придерживая мои руки, в которых лежала малышка, Таир склонился и поцеловал ее. – Считай меня слетевшим с катушек папашей. Но я хочу, чтобы сегодняшний день отложился в нашей памяти.

– Ясно. Но в любом случае лучше слетевший с катушек папаша, чем мамаша, – ответила я.

– Справедливо, – Таир хмыкнул.

– И чем нам заняться? Чем помочь?

– Вам – хорошенько отдохнуть перед приходом гостей. А мне развесить шары, если ты подскажешь куда.

Уложив малышку спать, я наблюдала за оборотнем из окна. Он расставлял столы, стулья, привязывал к их спинкам шары, расстилал скатерти. Совсем скоро к Таиру присоединилась Лера с сыном и другие члены стаи, украшая территорию перед нашим домом, словно к человеческой свадьбе. Только не хватало неугомонного ведущего и белых, потрепанных жизнью голубей.

– Алия, твой папа точно сошел с ума, – прошептала я.

На какое-то время волнения о предостережении ведьмы ушли на второй план. Оно больше не казалось каким-то важным. Да и трудно воспринимать что-то всерьез, когда вокруг тебя атмосфера праздника.

К пробуждению малышки дом и территорию перед ним наполнили оборотни и запах жареного мяса.

– Твой первый крупный выход в стае, не боишься? – я болтала с дочерью, переодевая ее в наряд, подаренный подругой. – Готовься, ты сегодня маленькая звездочка.

Хорошо, что все отнеслись с пониманием и никто не пытался потрогать малышку, заглянуть ей в лицо, взять на руки. Иначе бы мое материнское сердце не выдержало. Да это и не было принято у оборотней. Все прекрасно знали, что мы жуткие собственники, когда дело касалось потомства и пары.

– Поздравляю, заноза, – Адам аккуратно толкнул меня плечом. – Это дружеские слова. А чуть позже будут слова Альфы.

– Хватит и дружеских. Ты же знаешь, как я этого не люблю, – я пыталась отговорить друга от официальных речей, пока Лера расправляла оборки платья Алии.

– Ну нет. Как-то несолидно, – Адам подмигнул мне и хотел уже отойти, но я заметила новых гостей.

– Ты их приглашал? – спросила я на грани слышимости.

– Нет, – Альфа покачал головой. – Агата позвонила и попросила разрешения приехать. Я не стал отказывать. Ведьмы просто так ничего не делают, – пояснил он серьезно, словно я не догадывалась об этом. – Да никто просто так ничего не делает, – хмыкнул он. – Тише. Она приехала с добром. Я им доверяю. Мне нужно поприветствовать гостей.

Адам и Лера двинулись к паре – ведьме и оборотню, сопровождающему ее. То, с каким трепетом тот посматривал на спутницу и как бережно держал за руку, было ясно, что они – истинная пара.

Ведьма улыбнулась, перевела взгляд на малышку в моих руках.

– Можно? – спросила она.

– Конечно, – я кивнула.

– Агата, – подошла ближе и напомнила свое имя.

– Миа.

– У вас девочка, – произнесла она удивленно. – А я не поверила, когда услышала.

– Да, дочь. Алия.

– Красавица, – она осмотрелась. – Я видела мальчика в твоих руках, – тряхнула головой. – Или я ошиблась. Или… – говорила тихо-тихо. – Алия… Да нет, был мальчик. Волчонок. Не волчица.

Я зашептала:

– И что это значит?!

– Я не могу ответить на этот вопрос со стопроцентной гарантией. И, – она подалась к Алие, всматривалась в личико, – совсем скоро ваша девочка изменится.

Я почувствовала прикосновение рук Таира на талии. Теплые, твердые, успокаивающие.

– Ее глаза, – продолжила Агата, не отводя взгляда от нашей дочери.

– Что с ее глазами?.. – спросила я севшим голосом. Ведьма вряд ли расслышала мои слова, просто продолжила говорить:

– Они будут темными, как у отца.

– Глаза?.. Так это та правда, что станет ложью? – я просипела, дрожа от волнения. – В этом было твое предупреждение?

– Возможно, – она пожала плечами и тихо извинилась. – По крайней мере, я очень на это надеюсь. Все, что я вижу или чувствую, очень зыбкое или небольшая часть полной картины. Извини, если из-за меня тебе пришлось нервничать.

Хватка Таира на талии усиливалась, намекая, что у него есть ко мне вопросы.

– Ты хотела как лучше, – произнесла я с облегчением.

У меня даже не выходило злиться. Я радовалась. Сколько дней потрачено на пустые тревоги!

Агата виновато улыбнулась.

– Пойду напомню своему волку, что нужно принести подарок из машины для малышки, – произнесла она.

– Ты мне что-то объяснишь? – спросил Таир на ухо.

– Все потом, – ответила я, впервые за долгое время дыша полной грудью.

– Ничего серьезного?

– Абсолютно. Ну, кроме того, что наша принцесса будет кареглазой.

– Это же прекрасно. Мамина копия.

Молю, Селена, чтобы цвет глаз стал для нас самым большим сюрпризом. И на этом все испытания закончились. Не представляю, на чью еще долю выпали подобные сложности. Да и не хочу представлять. Теперь я в полной мере понимала выражение: “И врагу не пожелаешь”. Действительно так. Не пожелаю.

– Или папина, – ответила я, напоминая, что и у Таира темные глаза.

– Сфотографируемся, – предложил он, взяв из моих рук малышку. – Чтобы у нас было много семейных фотографий.

– Конечно, – согласилась я, отгоняя ненужные мысли. – Лер, – позвала я подругу и попросила сделать несколько фото.

– А теперь со всеми? – предложила она.

Совсем скоро Алия устала от восторженных взглядов, разговоров и мельтешения перед глазами и вспомнила, что она маленькая и капризная волчица.

– Я уложу ее, – сказала я Таиру на ухо.

– Давай я. Ты отдохнешь, а я побуду с малышкой. Я ее толком сегодня и не видел, только на твоих руках.

– Я не против, – согласилась я. – Чуть пофантазирую, что свободная как ветер, юная и невероятно крутая волчица.

– Развлекайся, – рассмеялся он.

– Постараюсь сильно не шуметь и не танцевать на столах, – пообещала я.

– Очень на это надеюсь, – ответил Таир, пытаясь поцеловать меня, но у Алии были свои планы. Она заглушила требовательным криком разговоры стаи, вызывая всеобщий смех. – Ну все, мы ушли.

– Идите-идите, – поторопила я.

Еще несколько часов оборотни жарили мясо, болтали, смеялись, танцевали, шутили, и мне хотелось поговорить со всеми, поделиться счастьем, принять поздравления и мечтать, что наше будущее безоблачно и прекрасно. Представлять, как растет наша дочь. Как мы с Таиром учим ее самым простым вещам, о которых знает любой взрослый. Рассказываем сказки, легенды, придумываем свои шутливые истории, обязательно связанные с глупыми случаями из жизни. Учим ее радоваться рассвету, голубому небу, божьей коровке, севшей на травинку, крупным каплям дождя, горячему вкусному хлебу, лужам, по которым можно бегать босиком. Да всему, от чего на душе становится теплее. Именно в тот момент, когда ты берешь ребенка на руки, приходит понимание важности мелочей. Ведь мы, взрослые, живем крупными событиями.

– Таир, – позвала я тихо, поднявшись на второй этаж и заглянув в комнату малышки.

Праздник закончился. Гостиная была заполнена самыми разными подарками. За окном оборотни тихо убирали со столов, разносили складную мебель, снимали со спинок стульев шары и забирали их домой.

– Что? – оборотень резко распахнул глаза и сел. – Что-то случилось?

– Нет. Все хорошо, – прошептала я. – Идем в нашу кровать. Ноги еще не затекли?

Таир ютился на детской кроватке, поджав колени почти до самого подбородка.

– Тебе лучше не знать, – хмыкнул он, аккуратно поднялся, боясь разбудить Алию, немного постоял, сгорбившись. – Это не кровать, а пыточный инструмент, – сказал, когда мы вошли в нашу спальню. – Более твердых не было в продаже?

– У меня, конечно, спрашивали, будет ли ваш стокилограммовый оборотень спать вместе с крохой. Я ответила, что нет.

– Смеешься? – Таир стянул с себя футболку и бросил в сторону ванной.

– И не думала.

– Почему я тебе не верю? – он подошел ко мне и крепко обнял. – Тебе понравился праздник?

– Очень, – ответила я, наслаждаясь объятиями.

– А больше первая или вторая часть, когда мы ушли спать? – поинтересовался Таир насмешливо.

– Обе. Обе по-своему прекрасны.

Оборотень молчал, рассматривал меня, улыбался. С улицы донеслось одобрительное улюлюканье и свист.

– Дураки, – фыркнула я.

– Да это мы не закрыли окно, – Таир выпустил меня из объятий, задернул плотные шторы. – Отпустишь прогуляться? – спросил он, расправляя ткань.

– Ты дал мне два часа полной свободы, как я могу тебе отказать, – рассмеялась я, снимая с кровати покрывало. – Оставь дверь в спальню приоткрытой. Вдруг Алия проснется. Мне так будет спокойнее.

Он бесшумно вышел из комнаты и спустился по ступеням на первый этаж. Через несколько секунд я услышала щелчок замка входной двери, выглянула в окно. Зверь с темной шкурой трусцой побежал к лесу.

Мне было чем заняться до возвращения Таира. Я легла в кровать и рассматривала на небольшом экране фотоаппарата снимки. Нужно сказать Лере спасибо. Она сделала десятки фотографий, но ни одну из них не хотелось удалить.

Мой оборотень вернулся, когда я, вдоволь напитавшись положительными эмоциями, уснула. Вначале я ощутила его присутствие в спальне и почти сразу почувствовала, как промялся матрас под тяжестью мужского тела. Таир обнял меня со спины, разгоряченный после прогулки, поцеловал в волосы и прошептал:

– Люблю вас.

– И мы тебя, – ответила я, проваливаясь в глубокий сон.

Сработал тумблер. Пара рядом, я больше не прислушивалась к размеренному дыханию Алии. Внутри разлилось тепло и спокойствие. Приятное, обволакивающее. Оно заполнило меня… и тут же исчезло. Мне так показалось, что все изменилось за секунду. Но сквозь плотные шторы проникал солнечный свет. Звуки ночной природы сменились на утренние – механические. Стая проснулась. Я встревоженно приподнялась на локтях, еще не понимая, что же меня разбудило.

– М-м-м, – сдавленный стон боли заставил меня обернуться.

– Таир! – воскликнула я, сползая к краю кровати. Оборотень лежал на полу. В той же позе, что и вечером детской кроватке, когда укладывал малышку.

– Уходи, – процедил он сквозь зубы.

– Таир!

Его затрясло, а на смуглой коже стали проявляться кровавые рисунки. Ожоги. Они на глазах наполнялись жидкостью.

– Уходи, – оборотень хрипел не своим голосом. Попытался встать. Рухнул и беспомощно закричал: – Алия!

Имя дочери вывело меня из ступора.

– Я сейчас, – пообещала я Таиру, выбегая из спальни. – Адам! Шор! Кто-нибудь! Помогите! Мария!.. – с именем ведьмы я словно лишилась голоса.

Дверь в комнату дочери была открыта настежь, как и окно… Легкие шторы рвало порывами взявшегося откуда-то ветра, а я смотрела на пустую кроватку.

– Алия, – позвала я малышку. Если бы только она могла бы мне ответить. – Алия! – выкрикнула в панике, подбегая к кроватке.

Теплая!

Еще теплая!

Моя девочка только-только спала в ней.

Я бросилась к окну, схватилась за деревянную раму, осматриваясь. Ища тех, кто забрал дочь!

По ближайшей дорожке спешила Мария, неуклюже переваливаясь с одной ноги на другую.

– Быстрее! – выкрикнула я, замечая Адама и других оборотней. – Таир! Алия! Им нужна помощь! Таир… – прошептала я, прислушиваясь к стонам боли. – Таир, – повторила, возвращаясь в спальню. – О боги… – во рту моментально собралась слюна, а в голове зашумело. – Тебе помогут, – пообещала, оборачиваясь на шум шагов по лестнице. – Помогут, – я коснулась мужского плеча и тут же отдернула руку. – Прости!

На теле Таира не осталось живого места. Лицо, руки, грудь, спина, ноги… все словно ошпарено кипятком. Болезненно красное. Пульсирующее.

– Уходи, – вместе с короткими выдохами прорычал оборотень. – Беги, Миа. Спаси дочь.

– Но… – от бессилия я сжала кисти рук в кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

Я не понимала, как мне поступить сейчас: помочь, как-то облегчить страдания Таира или бежать по следу нашей маленькой волчицы?

– Это они… Миа… они…

Этих слов мне хватило, чтобы все стало предельно ясным. “Вся правда станет ложью”. Вот о чем именно говорилось в предупреждении Агаты. А мы наивно предполагали, что все закончилось тогда. Что проклятье было снято. Что мы были в безопасности. И нашей дочери ничего не угрожало.

– Догони! – прорычал Таир, и я сорвалась с места, втягивая запахи, стараясь выделить чужой, стараясь уловить почти неразличимые вкрапления гнилостного смрада. Да, пахло именно гнилью. Стухшим мясом, запревшими травами и несвежей водой.

Помощь Таиру была близка. Голос ведьмы, окрики Адама – мой волк не останется один. Я бегом преодолела детскую спальню, выпрыгнула в окно и на землю опустилась зверем, полностью отдавая бразды правления волчице, сейчас полагаясь только на инстинкты.

Я не останавливалась, бежала. Чувства были настолько обострены, что теплый асфальт обжигал лапы, а чужие голоса звенели в голове до боли громко. Я ворвалась под кроны деревьев и зарычала от отчаяния. След таял. Он смешивался с сотнями других запахов, я крутилась на месте. Забегала в лес глубже. Возвращалась. И вновь углублялась. Искала! Искала! Искала!

Волчица вела сама, гонимая материнским инстинктом. Мне ничего не оставалось, как следовать ее подсказкам, коря себя за то, что задержалась – нужно было сразу броситься в погоню. Не терять ни секундочки.

– Аха-ха-ха, – злой хохот раздался далеко впереди. Отчетливый и громкий. И пополз эхом по земле.

– Она наша! – порыв ветра принес шепоток.

– Наш-ш-ша.

– Не вспомнит свою мать, – шипящие голоса продолжали глумиться.

– Не вспомнит.

– Останется у нас-с-с.

– Да, у нас.

– Рабыней…

Я бежала на голоса, не смотря себе под лапы, не оглядываясь, больше не стараясь уловить гнилостный смрад. Бежала, слушая издевательские смешки. А они становились громче и четче. Словно те, кто дразнил, находились в паре-тройке шагов от меня. Но я никого не видела, не чувствовала.

– А волк умрет! – хриплый голос ударом молота рухнул сверху.

– Умре-е-ет! Хи-хи-хи, – послышалось откуда-то слева, заставляя свернуть в самую гущу леса.

“Нет! Нет! Нет!” – долбило у меня в голове.

– Этого не будет! – рыкнула я.

– Будет.

– Бу-у-удет!

Я продолжала бежать. В горле и легких болезненно жгло.

– А волчица станет слугой.

– Рабыней!..

– И умрет…

– Когда даст нам волчонка…

– Умрет!..

– Еще никто не выживал!

– Мама! – крик окончательно лишил меня разума.

Была только одна цель – забрать дочь! Вернуть! Защитить! Растерзать тех, кто посмел ее украсть. И спрятать малышку!

– Ма-ма!

Детский голосок звучал в голове.

Я ведь знала, что Алие лишь месяц. И это не она просит помощи. Она не умеет говорить! Не она терзает криками мое сердце и душу. Я преследовала ведьм. Ведьм! У меня не было в этом никаких сомнений. Подлые! Жестокие! Злые! Они заставили нас поверить в счастье и разрушили его. Им было мало страданий Таира в прошлом. Ведьмы не простили. Мстили!

– Мама-а-а…

Я уже не видела ничего вокруг, не слышала ничего, кроме криков и злобных смешков. Понимала, что уязвима, но продолжала гонку с голосами.

Мои лапы коснулись чего-то холодного и мерзкого, и я немного пришла в себя. С бега перешла на шаг.

Я не помнила это место. Мертвое место.

Все вокруг погибало или уже было уничтожено.

Коряги вместо деревьев торчали из потрескавшейся земли, и солнца здесь почему-то не было.

А в центре безжизненной поляны был водоем, больше похожий на болото. Его неподвижную гладь покрывала зеленая кашица. В тех местах, где ее не было, поблескивала темная вода. В полумраке она казалась абсолютно черной.

Вдруг у самого края, на влажной земле покрытой тиной, проявились человеческие следы. Кто-то невидимый шагнул в воду, разгоняя на поверхности зелень. Он медленно погружался в черноту, а потом остановился.

Я не дышала. Ждала.

Всплеск!

В воду упало золотистое покрывальце.

– Алия! – выкрикнула я, возвращая человеческий вид и без раздумий бросаясь за дочерью. – Алия! – я разгребала руками водоросли, искала, всматривалась.

Спасти! Я должна ее спасти! Я набрала в легкие воздух, но не смогла нырнуть.

– Нельзя! – Адам перехватил меня под грудь и вытаскивал из воды.

– Ты что делаешь? Она там! – я рычала, брыкалась, не отводя взгляда от места, где покрывальце уходило под воду.

– Нет ее! Нет ее там! Сама посмотри! Взгляни! Миа, – он тряс меня за плечи. – Посмотри мне в глаза! – я почувствовала, как удар обжег мою щеку. – Смотри! – он болезненно ухватил меня за подбородок и развернул к себе.

– Адам?..

– А теперь смотри туда, – он повернул голову.

– Где? Где?! – переспросила я, глядя на пустырь перед собой.

– Только в твой голове. Маленькой волчицы здесь нет! Нет!

Боль. Это все, что я сейчас чувствовал. Адская, сжигающая физическая боль. Пожирающая разум и уродующая тело. Уже знакомая мне боль, когда в венах словно закипает кровь, а от дуновения воздуха кожа пылает. Изредка мне удавалось сконцентрироваться на происходящем вокруг, и я искал взглядом Мию.

– Где она? – прохрипел я, когда надо мной склонилось женское лицо.

– Лежи, волк, за твоей волчицей ушел Альфа.

“Он не даст ей попасть в беду”, – промелькнуло в голове, и меня вновь захватила боль.

– Он сгорит! – услышал я еще один женский голос.

– И без тебя знаю, ученица.

– А что же ты не поставишь печать?..

– А я, по-твоему, чем сейчас занята? – прохрипела Мария. – Не так просто…

– Я помогу…

С прикосновением еще одной пары рук я просто отключился или… сдох, как и обещали ведьмы. Но боль ушла, и в голове прояснилось. Я оказался запертым в собственном теле.

– Сколько ты его еще сможешь продержать в таком состоянии? – говорила Мария.

– Не знаю, поэтому работай быстрее.

– Да уж и без тебя догадалась.

Нет, не сдох. Просто Марии и Агате как-то удалось частично снять боль. И лучше бы этого не происходило. Теперь меня раздирало от мыслей и страхов. Те ведьмы, что убили мою сестру, те, что издевались над моей парой, украли мою дочь! Мое продолжение рода! Мой смысл жизни! Крохотную и беззащитную малышку! Они вернулись. Как? Зачем? Почему они вообще решились на подобное? Что им нужно от волчиц?! И как теперь вернуть дочь? Где ее искать?

– Миа, – я смог прошептать.

Зачем я ее одну отправил в погоню? Все случившееся очень похоже на ловушку. Ведьмы ведь не только захотели забрать малышку, но и вернуть Мию себе! Я идиот!

– Тише, – прохладная ладонь переместилась с плеча на лоб, не разрешая встать. – Сейчас ты нам только мешаешь. Я понимаю твое состояние, ты хочешь помочь своим девочкам. Но ты не сможешь этого сделать, если умрешь.

– Я знаю, – прохрипел я.

– Тогда не мешай. Сейчас я перестану забирать твою боль, она вернется, и я помогу Марии закрепить печать. Ты готов? – спросила, отнимая руки.

– Не… а-а-а, – я не договорил. Не смог. Меня словно кинули в лаву.

– Терпи! – приказала Мария. – Ради дочери терпи. Ради пары, – я не смог открыть глаза, не понимал, что делали со мной. Но по ощущениям в меня вбивали гвозди.

– М-м-м, – промычал сквозь стиснутые зубы.

– Еще пару минут, – пообещала Агата, и стало только хуже. По телу словно ножом выводили линии. На уровне сердца. Там же, где была и прошлая печать Жизни.

– Не будет она толково держаться, – шептала Мария.

– Закрепим. Обновим, – предлагала Агата. – Пригласим Милу, или она, или ее демон…

– Демон! Тьфу, – сплюнула Мария.

– А другого выхода у нас нет.

Спор звучал все громче и отчетливее в моей голове. Мне удалось разлепить веки и тут же зажмурить их. Из окна поперек лица светил яркий солнечный луч.

Сколько же времени прошло?

– Лежи! – мне надавали на плечи. – Лежи! – просьба уже звучала приказом. – Не порти нашу работу.

– Лежу, – ответил я, прислушиваясь к происходящему за пределами комнаты.

Голоса. Множество голосов. Взволнованные. Решительные. Кто-то говорил четко, чеканил каждое слово, но я не узнавал владельца, а другой голос изредка вставлял комментарии. Безэмоциональные по звучанию, но саркастичные по содержанию. А чуть позже я услышал свою волчицу.

– Адам, помоги! Адам, я не переживу, если с Алией будет происходить то же самое, что и со мной.

– Мы найдем ее, – пообещал Альфа. – Но тебе нужно успокоиться.

– А ты бы был спокоен, случись это с твоим сыном или с Лерой, м? – спросила она гневно. – О боги, Таир! – воскликнула и, судя по топоту, вбежала в дом, поднялась по лестнице. – Таир, – выдохнула она, вбегая в спальню. – Я не догнала их, – она рухнула на пол рядом со мной.

– Это не твоя вина, – вслед за ней поднялся Альфа. – Тебя уводили от стаи. Я уверен, что в противоположном направлении от ребенка.

– Но я так отчетливо слышала их голоса и голос Алии.

Я скосил взгляд. Миа сидела ссутулившись, руки безвольно висели вдоль тела.

– Обман, – подсказала Мария.

– Обман, – согласилась Миа. – Я думала, что ведьмы бросили нашу дочь в трясину. Я видела ее одеяльце. Она звала меня…– она перевела на меня взгляд. – Я должна была догадаться. Алия ведь не умеет говорить. Да и какая-то часть меня понимала, что все происходящее – ложь…

Мне хотелось утешить свою пару, забрать ее боль себе, как совсем недавно сделала это Агата. Молодая ведьма словно прочла мои мысли и отрицательно покачала головой.

– Вы не о том думаете, – произнесла Мария, отнимая руки от моей груди. – Ведьмы хотели, чтобы вы обнаружили пропажу дочери.

– Они играют, – в спальне появился Альфа Рокотовых. Это его голос я не сразу узнал.

– И что это значит? – спросила Миа.

“А это значит, что им важен результат, а не способы его достижения. Они хотят мстить”, – подумал я, не решившись озвучить вслух. Мстить мне. И для этого выбрали самый действенный метод. Через пару и потомство. Они дважды провернули один и тот же трюк. Заставили поверить в довольно искусную ложь.

– Это означает, что мы будем искать ваше дитя. Это я обещаю со стороны своей стаи. Мы ошиблись, решив, что уничтожили ведьм.

– Мы все ошиблись, – подтвердил Адам.

Миа

Одиннадцатый день безумия. Я не жила – существовала. И не только я.

Одиннадцать дней нет дома нашей малышки. Нашей крохотной девочки. Маленькой волчицы. Долгожданной и любимой!

Я забыла, когда в последний раз смотрела на себя в зеркало, когда полноценно ела, спала или когда расчесывала волосы. Таир же, мне казалось, вообще ни разу за эти дни не присел. Он даже ел стоя, мечась по кухне.

– Ты сегодня отдохнёшь, – сказал он, глядя на меня в упор. Словно его тяжелый взгляд мог остановить меня от поисков дочери.

– И не подумаю, Таир.

– Ты себя видела? – он остановился и нервно ткнул в меня пальцем.

– А ты? – ответила я вопросом на вопрос.

– Я… – он хотел что-то сказать, но передумал. Растер ладонью грудь у сердца, там, где вновь стояла печать Жизни. Но в этот раз ни Мария, ни Мила, ни Агата не смогли закрепить ее как следует. Таиру все чаще и чаще приходилось принимать облик зверя, чтобы стихала боль, а появляющиеся вновь и вновь шрамы частично сходили с кожи. – Я проклят, – договорил холодным тоном.

– Не смей! – произнесла я, вскочив на ноги. – Не смей опять это делать, Таир! Не смей прощаться! Ты не оставишь нас. Понял?! Не оставишь! Алию мы найдем. Я уверена в этом. И проклятье снимем. Помнишь, что говорили Мария и Мила? Нет проклявших – нет проклятья.

– Да. Помню. И… – дернул ворот футболки, открывая покрасневший участок кожи.

Я бы хотела сдержать слезы, но не смогла. Они хлынули из глаз горячими потоками.

– Почему ты сразу не сказал мне о снах? – всхлипывала я.

– А почему ты мне сразу не сказала о предупреждении? – он задал справедливый вопрос.

– Я не хотела волновать…

Таир хмыкнул, с грохотом вернул тарелку на стол и обнял меня, ставя подбородок мне на макушку.

Я никогда не была настолько морально истощена, даже сидя в том жутком подвале, где нас опаивали дрянью, что притупляла волчью сущность.

– Все будет хорошо. У нас… есть план, – он договорил, сомневаясь, следует ли мне знать обо всем.

– Какой? – спросила я, прижимаясь щекой к горячей груди.

– Хороший.

– Таир, – прорычала я зло, вытирая с лица слезы, – мы договаривались, что больше не будем ничего скрывать друг от друга.

– Это мне говоришь ты? – устало рассмеялся оборотень. – Кто позавчера подходил к Адаму и предлагал использовать себя как приманку?

– Я предлагала и предлагаю сейчас. Но вы почему-то…

– Что мы? Почему-то не хотим рисковать самкой?

– А в чем отличие меня от тебя? – спросила я гневно. – В чем?!

– В том, что у тебя есть шанс на жизнь…

– А у тебя нет?

– Есть, но он меньше. И в том, что любому ребенку нужна мать. Не спорь, – Таир накрыл мои губы ладонью. – Не спорь, – повторил он с нажимом. – Не будешь спорить?

– Буду, – я пробубнила в мужскую ладонь.

– Ты важнее для Алии.

– Нет, – я замотала головой из стороны в сторону.

– Да, Миа.

– Убери руку, – попросила я. Таир нехотя опустил ладонь. – Я никогда не соглашусь с твоими словами. И ни ты, ни Адам не могут оставить меня дома, когда моя дочь в руках ведьм.

– А я никогда не позволю пожертвовать собой.

– Я не буду выбирать между тобой и дочерью, – ответила я, отстраняясь от оборотня.

– Ты обещала мне отдохнуть, – вспомнил он, когда заметил, что я не собираюсь оставаться дома.

– Передумала, – ответила я, беря телефон. – Я все равно не усну, не зная, что сейчас происходит с нашей девочкой.

– Миа, – Таир перехватил мою руку, забрал телефон, ключи от машины. – Тебе нужно отдохнуть, – повторил он. – Глянь на себя, – он подвел меня к зеркалу и развернул. – У тебя синяки под глазами. Ты похудела, – провел пальцем по скуле.

– Мне все равно, – ответила я. – И ты выглядишь не лучше.

– Я проклят.

– Я не останусь дома, – сказала я, глядя в черные глаза.

Таир отпустил мои плечи, отстранился.

– Тогда собирайся.

– Куда?..

– На встречу, о которой я не хотел тебе говорить. С Высшим демоном.

Таир

Кто бы знал, что я буду сам искать встречи с демоном.

– Он принц Преисподней, – тихо говорила Мария. – Третий дух. Сильный. Его дар – поиск потерянных и украденных вещей.

– Только вещей? – уточнил я, прислушиваясь к происходящему вокруг. Не хотелось бы, чтобы Миа узнала о разговоре с ведьмой.

– Нет-нет. Он ищет и людей, и нелюдей. Но, как и любой демон, берет плату.

– Об этом я наслышан, – хмыкнул я.

– Найди его. Пятьсот лет он провел на Земле. Не так давно вышел срок его изгнания. Вернулся в Преисподнюю, но, говорят, появляется и у нас. Я не возьмусь за его вызов, – ведьма замахала перед моим лицом руками. – Ищи того, кто сможет взяться за призыв демона. Но лучше, чтобы он пришел в наш мир по своей воле. Вызов делает Высшего раздражительным.

– Я понял.

– У Альфы спроси, он подскажет, к кому обратиться.

Я искал помощи не только у Адама и Алима. Да у всех нелюдей, что не отказывали сразу. Мало кто меня игнорировал. Похищение потомства… Поступок, за который лишают жизни. Ведьмы нарушили главное правило. Нерушимое правило. Ни при каких обстоятельствах нельзя мстить с помощью пары или потомства. Это ведь не просто прихоть, а возможность нашим расам выжить. И чем сильнее нелюдь, тем меньше вероятность встретить свою истинную. Баланс.

Оборотни и ведьмы были самыми плодовитыми. И менее сильными. Нам для выживания была нужна община, стая, клан, ковен… Можно называть место, где живут наши виды, как угодно. Суть такова – по одному мы слабы.

Выше нас по силе стояли Высшие вампиры. Они не просто отличались долголетием и регенерацией, они умели создавать себе слуг. Обращать людей. Делать из них себе подобных рабов. Говорят, что Высшие вампиры такие же дети Лилит, как и Высшие демоны. Но к демонам богиня была более благосклонна и сделала их практически всемогущими. Они видели будущее или прошлое, могли создавать себе рабов, менять людскую сущность по своему желанию, забрать душу, вернуть ее или воскресить умершего. Много всяческих талантов, черт и сил Лилит вложила в своих детей. Кроме как честности и доброты. Высшие демоны прекрасно знали о своем превосходстве, многое им не стоило труда, но они не спешили помогать нуждающемуся. Впрочем, как и принц Преисподней нам.

– Не совсем понимаю, при чем тут я, – высказался он, покачиваясь в кресле. Он курил одну сигарету за другой, пряча лицо в полумраке помещения и за полями шляпы.

– Нашу дочь похитили, – произнесла Миа, крепко держа меня за руку. Кажется, моя волчица ни перед чем и ни перед кем не спасует.

– Это я понял.

– Говорят, что вы можете обойти Землю за несколько секунд, – продолжила она, игнорируя недовольный тон Сеара.

– Могу, – ответил он коротко.

– Так почему же не сделать этого?

Высший демон сбил пальцем шляпу, открывая нашим взорам налитые пламенем Преисподней глаза.

– Я не желаю этого делать.

– Поиск приносит вам дискомфорт, боль или какие-то другие страдания? – в тоне Мии зазвенела сталь.

– Абсолютно ничего из того, что ты перечислила.

– Так почему же ты, – зарычала она, – не поднимешься с этого скрипучего кресла и не поможешь нам? А?!

– Миа, – я одернул ее.

– Тс-с-с, – демон вскинул руку, заставляя меня замолчать, – не вмешивайся, – сказал он. – Ты мне ничего не можешь предложить. И я буду говорить с твоей волчицей, – он смял недокуренную сигарету, ловко закинул ее в пепельницу. – На что ты готова пойти ради возвращения дочери?

– На все, – ответила она не раздумывая.

– Мне это подходит, – он рывком приблизился к нам и сжал ладонь Мии. – Сделка заключена.

– Так просто? – спросила Миа, без страха глядя в лицо демону.

– В жизни вообще все просто. Но многие любят усложнять. Да практически все. Каждый хочет думать, что его проблемы самые-самые. А у остальных так. Пшик.

– Что ты попросишь у моей пары в обмен на услугу? – я перебил философствования Сеара.

– Все, что захочу, – с пугающей улыбкой ответил он. – Все, что захочу… Ну так что, мне искать вашу дочь или еще поговорим? – продолжал держать руку Мии в своей.

– Искать!

– Вы можете пока присесть, – демон наконец отпустил ладонь Мии, сделал шаг назад и просто исчез.

– Ты что наделала? – мое недовольство вырвалось наружу. – Ты только что заключила сделку с демоном, – говорил я абсолютно очевидные вещи.

– Я знаю, Таир, знаю. Но у нас не было другого выхода, – в отличие от меня, Миа говорила спокойно, даже отрешенно. – Ну что он может у меня попросить, а? Жизнь? Сомневаюсь, что она ему будет так полезна. Душу? Так пусть забирает.

– Замолчи, – я накрыл ладонью губы Мии. – Не говори о том, о чем ничего не знаешь. Вечное услужение Высшему демону после смерти.

– Думаешь, он услышит и захочет побыстрее ее у меня забрать? – глаза Мии улыбались. – За дни, что Алии нет с нами, я поняла, что не смогу дальше жить, если дочери не будет рядом с нами.

– Я тоже готов на все ради Алии, но…

– Нет никаких “но”, – сказала она, касаясь губами моей ладони. – У нас есть шанс. И мы им воспользуемся. Выбора нет.

– Выбор есть всегда, – сказал я на автомате, прекрасно зная, что это не так.

Я слышал много красивых фраз, но чаще всего они оказывались фальшивкой. Как и сейчас. Выбора у нас не было. Поиски силами оборотней и вампиров не дали никаких результатов. А страшнее всего становилось от мысли, что Алия не первый ребенок, пропавший вот так… Она даже не первый ребенок, пропавший в стае Лесмана. Адам таким же образом потерял своего племянника.

– Да. У нас есть выбор. Молиться богам или заключить сделку с демоном. Я молилась богам. Всем богам. Не только Селене. Они проигнорировали мои мольбы. Или же привели нас сюда, – Миа обвела взглядом погруженный в полумрак кабинет. Она подошла к креслу и устало опустилась в него. – Я знаю, зачем ведьмам дети, – произнесла сипло. – Меня поймали благодаря ребенку. Только я встретила мальчишку. Еще не пережившего первый оборот волчонка. Всех нас так поймали. Всех, кто сидел в подвале. Они используют волчат как приманку. Как сыр в мышеловке. И только представь, что и наша дочь будет среди них… А когда достигнет возраста оборота, и ее запрут где-то глубоко под землей. Без света и свежего воздуха, будут опаивать отваром.

– А на этом месте подробнее, – голос Сеара прозвучал из пустоты. Вслед за голосом проявился и сам демон. – Я хочу знать все о том, что ты сейчас говорила. Поверь, это важно. Ничего не упусти.

Миа начала рассказ с момента, когда она очнулась в клетке подвала. Принц Преисподней слушал с неподдельным интересом. Буквально не отводя взгляда, он и не моргал, хмуро следил, как движутся губы Мии, иногда бросал взгляд на меня.

– И сейчас вы тут? Правильно?

– Да.

Демон оскалился в улыбке.

– Удивительно, – он присел на край стола, хлопнул по деревянной столешнице ладонью. – Вашей дочери нет, – ответил, открывая пачку сигарет и вытаскиваю одну зубами. – Я ее не нашел.

– Что… что это значит?.. – голос Мии задрожал. – Таир, – прошептала она, повернув голову на меня.

Я словно вернулся в прошлое. В день нашего с Мией знакомства. Изможденная, загнанная, обреченная, она смотрела на меня с ужасом.

– Что ее нет на Земле, – ответил демон.

– Они ее?.. – я не смог закончить предложение. Зверь внутри меня сходил с ума от предположения потери потомства.

– Я лишь сказал, что ее нет на Земле. И в ваших метаниях нет смысла.

– Ты нам предлагаешь сдаться? – мои слова сорвались на рычание.

– Слишком быстро, волк, ты перешел на неформальное общение, – огрызнулся демон. – Я предлагаю тебе и твоей паре восстановить силы. Ваши поиски ни к чему не приведут. Нельзя найти то, чего нет. Нет, вы можете продолжить и дальше метаться от дома к дому, от дерева к дереву, но эти действия ничего не решат. Только займут вашу голову и приглушат совесть, – он недовольно покачал головой, не позволяя нам заговорить. – Наша сделка в силе. Я, как и обещал, найду вашу дочь. А за твоей парой останется долг передо мной.

– Мне почему-то кажется, что ты уже знаешь, о чем будешь просить, – сказал я.

– А если и так, это важно?

– Нет, не важно, – за меня ответила Миа.

– Я предполагал, – Сеар размеренно постукивал пальцами с заостренными ногтями по столешнице. – Больше со мной не нужно искать встречи, я сам вас найду, – так он поставил точку в разговоре и указал затухающей сигаретой нам за спины.

– Ничего не говори, – произнесла Миа, как только мы вышли из душного помещения в основной зал бара. – Я очень устала. У меня нет сил спорить, – она прижалась к моему плечу. – У меня такая пустота в душе, – призналась, торопливо шагая к выходу, а после к припаркованному на обочине автомобилю. За эти дни мы привыкли спешить. Ни секунды на что-то второстепенное. – Не понимаю, хорошо это или плохо. У меня не получается придумать положительный сценарий, Таир. Не выходит. Разве бывает так, одновременно больно и пусто внутри?

– Бывает, – ответил я, ощущая сейчас то же самое.

Но все же боль преобладала над остальным. И я вновь ощущал себя недостойным того, что мне дали боги. Они же наказывали Мию мной. По-другому нашу встречу нельзя было назвать. Наказание. Кара.

– Прости меня.

Миа перевела на меня ничего не понимающий взгляд.

– За что?

– Просто прости.

– Мне не за что тебя прощать, – ответила она тихо, сжимая мою ладонь.

Встреча с демоном пошла на пользу Мии. Так я думал первые несколько часов, когда она дремала по дороге домой, после – ела, пила, принимала душ, сменила одежду. Но когда обыденные дела закончились, она просто легла на кровать поверх покрывала и смотрела перед собой.

– Я дойду до Марии? Ты…

– Со мной все нормально. Иди, – отозвалась Миа, слабо улыбаясь. – Только не закрывай дверь в спальню Алии.

– Конечно, – сказал я, обещая, что вернусь как можно быстрее. К боли прибавился страх. Совершенно безотчетный. Я не хотел оставлять Мию одну.

У Марии я провел не больше пяти-семи минут. Короткий разговор, два выпитых отвара, снимающих на время физическую боль и ускоряющих регенерацию. Зверь гнал меня домой. Гнал по дорожке из мелкого камня, по ступеням на второй этаж и только у постели позволил остановиться.

Моя волчица уснула. Беспокойно, поверхностно, но спала. Я лег рядом. Не тревожа сон Мии поверх покрывала и в одежде. Стоило закрыть глаза, и усталость утянула меня в незабытье. Но приступ страха вышвырнул меня обратно в реальность.

– Миа… – я прохрипел, не сразу осознавая происходящее.

В шаге от нашей кровати застыл демон с протянутой рукой и раскрытой ладонью. Он ждал. Ждал решения моей пары.

– Не злись, – произнесла волчица, хватаясь за его ладонь и исчезая, словно ведение.

– М-м-м, – я застонала от боли. – М-м-м, – отяжелевшими руками обхватила голову. Холодными-холодными.

Хотелось открыть глаза, но не было сил, меня утягивало обратно в забытье. В спину что-то болезненно впивалось, а я просто продолжала лежать. Я силилась вспомнить хоть что-то из последних часов своей жизни. Ничего. Ничего указывающего на то, как я оказалась в холодном сыром помещении.

– Приходит в себя, – хмыкнул мужской голос.

– Еще проваляется пару часов без сил. Этого времени хватит перенести ее отсюда, – ответил женский низкий голос. – Просто удача, что мы ее нашли.

– М-м-м, – простонала я. Ни язык, ни губы не слушались меня.

– Я потороплю сестер, – если судить по запаху, говорила ведьма. – Верховная будет очень довольна.

Этих слов хватило, чтобы мое сердце забарабанило в груди.

Верховная! Она все же выжила! И каким-то образом я опять попала в лапы ковена.

– За эту волчицу ты отвечаешь головой!

– Понял, – заверил мужской голос.

В ушах неприятно запищало, и я отключилась.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я пришла в себя во второй раз. Я все еще не могла открыть глаза, но стало светлее. Изменились звуки и запахи вокруг. Кажется, теперь я находилась под открытым небом. Под спиной вместо холодного бетона прогретая земля. Легкая, пушистая. Такая бывает только в лесах, куда не доходит человек.

Минут через пять я стала различать не только удары собственного сердца. Я точно была не одна. Еще пять сердец бились параллельно с моим. Но отчего-то те, кто был рядом, молчали. Они точно находились в сознании, но не разговаривали, хотя я слышала нерасторопные шаги, хруст листвы и прутьев, тяжелые вздохи.

– Подходим! – скомандовал мужской голос. Другой. Более хриплый и… злой. – Пьем. Или хочешь, чтобы я вошел? – спросил он у кого-то.

– Нет… – прозвучало слабым шелестом.

– Я тоже не хочу к тебе заходить. Пьем! – второй раз скомандовал голос. А потом еще и еще, пока я не услышала шаги его владельца совсем рядом. – Ну, новая, ты чего ждешь? – я вздрогнула от удара металла о металл. – Я долго буду тут стоять? – и последовал еще один удар.

– Она еще не просыпалась, – прошептал женский голос несмело.

– А я тебя спрашивал? – гаркнул мужской. – Вот и молчи.

Мужчина еще раз громыхнул, постоял секунд двадцать и зашагал прочь.

Я попыталась повернуть голову на звук, приоткрыть глаза и посмотреть на моего пленителя.

– Не шевелись, – посоветовал женский голос шепотом. – Вернется же.

Я решила последовать совету, продолжала лежать с закрытыми глазами, не привлекая к себе внимания, медленно разминая онемевшие пальцы на руках и ногах.

– Все. Он не придет до вечера, – сообщил тот же голос. – Ты лучше не вставай. Сделай вид, что все еще в беспамятстве.

Я разлепила губы и с трудом произнесла:

– Я не могу. Я ищу свою дочь.

– У тебя есть дочь? – поинтересовался голос взволнованно. – Тогда зачем они тебя сюда привели?.. А?

– Я не знаю.

– А волчат сюда не пускают. Только когда нужно провести какой-нибудь обряд.

– Волчат? – переспросила я, распахивая глаза и пытаясь присесть.

Розоватый свет резанул по глазам, я невольно закрылась локтем от лучей садящегося за горизонт светила. Незнакомого. Это точно было не Солнце.

– Скоро привыкнешь.

Сощурившись, я подняла взгляд. На меня смотрела изможденная девушка. Не человек – волчица. Худая, с собранными в тугую косу волосами, перевязанную лентой из подола футболки. Я словно смотрела на себя в прошлом.

– Сколько ты тут? – спросила я.

– Не знаю, – ответила она, скупо улыбнувшись. – Никто из нас не знает, сколько мы тут.

На поляне стояло шесть клеток, сделанных из толстых металлических прутьев, воткнутых прямо в почву.

– Не получится, не пытайся. Мы все пытались их поднять.

– У меня сил нет, – произнесла я, продолжая осматриваться.

Вокруг был лес. Деревья, кустарники, трава, очень похожие на те, к которым я привыкла, но с более светлой листвой, словно с матовым напылением. В центре поляны овальный плоский камень, похожий на алтарь, от него протоптанные тропинки к клеткам и еще одна – петляющая среди деревьев. Я подтянулась за прутья и встала на ватные ноги, пытаясь рассмотреть, что же дальше.

– Там землянки и дома, – подсказала волчица, пока другие опасливо всматривались вместе со мной вдаль.

– Чьи?

– Ведьмы и стаи.

– Стаи? – спросила я удивленно. – Тут живет стая? – я потянула воздух.

– Да. Изгнанные. Преданные. Забранные от своих матерей.

– Что?!

– Твоя дочь, скорее всего, там. Среди них. Сколько ей?

– Она еще младенец, – ответила я, дергая и проверяя клетку на прочность.

– Тогда не волнуйся. С ней точно обращаются хорошо. Со всеми обращались хорошо, пока мы не достигли возраста оборота.

– Я не понимаю…

– Я тоже не понимаю, – хмыкнула волчица, присаживаясь прямо на землю, – зачем им ты. Ты же уже нашла пару. Ты бесполезна.

– Это ты бесполезна, – скрипучий голос заставил нас обернуться.

Ведьма не спеша вышла из леса. Верховная! Я запомнила ее жуткую внешность в день, когда она в сопровождении ковена пришла за племянником Альфы.

– Вижу, не забыла, – прокаркала она со смешком. Стерла мясистой рукой с подбородка слюну, вытирая ее о подол балахона. – А его ты узнаешь? – спросила, подзывая кого-то. – Подойди, мальчишка. Ну, ближе, – прикрикнула она на волчонка. Долговязого, нескладного, с диким взглядом и с плотно сжатыми губами.

– Арнис! – прошептала я, не веря своим глазам.

– Узнала, – Верховная в довольной улыбке изогнула размазанные по лицу губы. – Да как тут не узнать. Ну иди, – она толкнула волчонка в плечо. – Иди!

– Арнис! – позвала я его. – Арнис! Ты же меня должен помнить. Помнишь? Миа. Я Миа. Я заберу тебя домой, – пообещала зачем-то я.

Волчонок даже не повернул головы. Он словно не слышал меня. Шел, смотря перед собой.

– Ты не обещай, чего не сможешь сделать. Как собралась возвращаться? М? – ведьма засмеялась, побулькивая и раздувая по-жабьи щеки. – Ты сама-то найди дорогу домой. Храбрость, она быстро сходит. Достаточно посидеть в этой клетке пару недель. Да? – она повернула голову на мою соседку. – Как тебя зовут-то, все время забываю?..

– Никак, – пробормотала та.

– Хорошее имя. Подходящее, – произнесла Верховная. – Вот и веди себя подобающе – сиди и помалкивай. Или я могу попросить спешника принести тебе еще одну кружку отвара.

– Не надо. Я все поняла.

– Очень надеюсь. У меня на тебя большие планы, – сказала ведьма торжественным тоном, только вот радости на лице изможденной волчицы я не видела.

– Лучше умереть!

– И в этом не сомневайся. Умрешь. Придет твое время. Только выполнишь свой долг перед стаей. И кто тебя станет держать?.. Да никто. Если была бы поумнее, то понимала, что там… – Верховная указала куда-то в небо желтым длинным ногтем. – Там ты будешь никто. Одна из тысяч. А здесь ты можешь дать жизнь. Разве оборотни не мечтают о потомстве? Это же смысл всей вашей жизни, – она подошла к клетке моей соседки вплотную, втянула воздух и забыла о том, о чем вела беседу. Переключилась на свои дела. – Пятую еще поить. Не созрела, – говорила она кому-то. Перешла к другой клетке. – И четвертую. Фу, – фыркнула она, – как от вас псиной несет, – перемещалась от клетки к клетке. – Всех поить. Вторую скоро можно будет забрать, – дала распоряжения и направилась к тропинке, ведущей в поселение.

– Верховная! – крикнула я. – Верни Алию! Иначе…

– Иначе что? – спросила она, повернув на меня голову. – Иначе ты меня уничтожишь? Или попросишь своих собратьев сохранить мне жизнь? М? Что молчишь? Вот я так и думала, что удивить ты меня ничем не сможешь. Так что сиди. Жди своего часа.

– Зачем я вам? Зачем вам моя дочь? Почему вы играете с нами?! Таир… – произнесла я имя своего волка.

О боги! Он же, наверное, сошел с ума в поисках нас. Сколько я провела в беспамятстве?! Сколько дней стерлось из моей памяти? Что с Таиром?.. Жив ли он?..

– А затем, – рявкнула ведьма, оказавшись напротив меня, – что твой оборотень еще за несколько десятилетий до встречи с тобой погубил мой труд! Мой труд! – повторила она гневно, тараща на меня белесые глаза.

– Что он погубил? Он лишь хотел спасти свою сестру! – ответила я.

– Хотел, да не успел. Слабая она была. Но почему-то из-за слабости сестры оборотень отыгрался на других. Погубил мою первую стаю. Ты знаешь, каких сил стоит собрать изгнанных оборотней? Беседовать с ними, обхаживать, умасливать, обещать, добиваться повиновения? Это не день и не месяц работы. А твой волк уничтожил все за несколько часов! Такое можно простить? Нет!

– Но вы убили его сестру!

– А он убил моих оборотней. Думаешь, что его смерть вот так просто компенсирует мне потери? Нет! Он был проклят. И будет до конца своих дней испытывать не только физическую боль, но и душевную. Теперь в его жизни появились вы. Вот вы и отомстите за меня и мой ковен.

– Нет! – я затрясла головой, схватившись за прутья и попытавшись их вырвать из земли.

– Да-да. Ему только и останется, что медленно умирать, гадая, где вы сейчас. Живы ли…

– Он найдет нас, – пообещала я, сама не веря в сказанное.

Верховная запрокинула голову, открывая толстую шею, и захохотала.

– Да я буду только рада встрече. Пусть приходит. Если сможет. Но! – ведьма вскинула палец перед моим лицом. – Этого не будет. И я дам ему время насладиться отчаянием. А когда он уже ослабнет от поисков окончательно, скажу ему, глядя в глаза, что его пара проведет остаток жизни в клетке, а его дочь не будет знать ни отца, ни матери. Ее воспитают изгнанные, чужаки. А когда она переживет свой первый оборот, то разделит судьбу всех волчиц, что мы поймали. Ее звериная сущность будет почти убита, и после этого, возможно, она сможет выносить волчонка, рожденного вне истинности… Или ее организм не выдержит, как это было с его сестрой… да и с другими волчицами. Вот что вас ждет, – закончила Верховная холодным тоном. Она бросила на меня пренебрежительный взгляд. – Обдумай все хорошенько. Тебе все равно ничего другого не остается. Не корми шестую пару дней, только давай пить. Уж больно прыткая, – сообщила она невидимому слуге.

Ведьма не торопилась уходить, делала вид, что заинтересовалась листвой кустов, потом склонилась к траве, срывая несколько голубоватых цветов. На самом же деле она наблюдала за мной, наслаждалась моей растерянностью и болью. Бросала взгляды, полные ненависти, шепча что-то себе под нос так тихо, что даже я не разбирала. А я ждала, когда же она уйдет. В ее отсутствие я смогу разговорить свою соседку. Узнать больше. Найти решение! Я не погибну здесь! И не позволю своей дочери стать разменной монетой для мерзких дел Верховной!

Верховная ушла. Как она и распорядилась, принесли ужин, но мне дали лишь воду.

Совсем скоро стало темнеть.

– Эй, – позвала я притихшую соседку. – Э-э-эй.

Та подняла голову:

– Что? – спросила одними губами.

– Расскажи все, что знаешь, – попросила я, говоря шепотом.

– А что ты не поняла из рассказа Верховной? – она грустно ухмыльнулась. Пересела ближе и заговорила более мирным тоном: – Нас используют как инкубатор. Почти убивают звериную сущность, максимально ее притупляют и… И пытаются сделать так, чтобы ты забеременела.

– Какая глупость и жестокость, – произнесла я. – Разве такое возможно?

– Наверное, возможно, раз они продолжают этим заниматься. Так что наша роль проста… – сказала волчица и отодвинулась от решетки, закачивая разговор.

– А далеко стая? Далеко жилища?

Она взглянула на меня и нехотя ответила:

– Я не знаю. Все сюда попали как и ты. В беспамятстве. Да и какая разница, если мы заперты.

– Мы выберемся, – пообещала я.

Волчица отрицательно покрутила головой и прилегла на невысокий топчан. Деревянный, узкий, с колючим одеялом, постеленным поверх досок.

Я понимала ее. Запертая в подвале, я тоже думала, что моя жизнь окончена. Но я сбежала. Смогла. Выжила. И теперь не сдамся. Буду бороться до последнего вздоха.

Я еще долго наблюдала за пленницами. Совершенно отчаявшиеся. Они даже не предпринимали попыток спастись. Не разговаривали между собой. Существовали. Сомневаюсь, что они захотят помогать, если я вдруг найду малейшую лазейку.

За что же с ними так поступили?.. У меня был ответ на этот вопрос: ведьмы захотели попробовать себя в роли богов. Но их желание никак не оправдывало все происходящее. Ничто не могло оправдать их жестокость!

Через несколько часов лес накрыла давящая тьма. Тяжелые облака затянули небо, и я не могла рассмотреть ни одной звезды. Если они, конечно, были в этом мире. Волчицы спали, поджав ноги и накрывшись одеялами до самых глаз. Бедные. Их держали как животных! Да и меня…

Именно ночью у меня появилась возможность все обдумать. И в голове никак не укладывалось, с каким цинизмом, жестокостью и легкостью кто-то может ломать чужие судьбы. Вот так просто забрать ребенка из дома, уродовать, пытаться извратить природу и ни капли не сожалеть об этом.

Вдалеке послышались торопливые шаги. Я вскочила с постели, схватилась за решетки, приподнялась на носочки, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь. Голоса. Множество голосов. Как и звуков шагов. Больше десятка. Далеко. Но звуки становились громче и отчетливее.

– Арнис? – позвала я, замечая пробежавшего мимо волчонка. Он появился с другой стороны от тропинки, вновь вышел из леса. – Что происходит? – спросила в надежде, что он мне ответит.

– Быстрее, – торопил голос Верховной. – Она не должна погибнуть, как и ее ребенок.

Между деревьями замелькали огни свечей. Можно было рассмотреть идущих. Впереди торопливо шла Верховная. Почти бежала. За ней следовали четверо оборотней. Они несли что-то. Нет! Кого-то! Беременную волчицу. Ей было плохо. Очень плохо. Искаженное болью лицо. Начались роды, но что-то пошло не так.

– Быстрее укладывайте на алтарь, – Верховная остановилась напротив плоского камня. – Уходите! – она отталкивала оборотней. – Уходите, сказала. Сестры, ко мне, – приказала другим ведьмам, молчаливо ожидавшим у клетки первой пленницы.

Я насчитала одиннадцать. Как они смогли выжить после нападения демонов? Таир рассказывал, что собственными глазами видел их смерть. Как и смерть Верховной.

Верховная встала рядом с головой беременной волчицы, склонилась к ней, положив ладони на грудь, а потом спустилась на живот, чуть ли не накрывая ту своим обрюзгшим телом.

– Не доносит. Ты, – она указала на самую молодую с виду ведьму, – прикажи, чтобы привели сюда сильных волчат. Я хочу спасти ее. Она нам сможет принести еще потомство. А с ними неизвестно, будет толк или нет. Нет. Всех веди! – прикрикнула она.

Я не смела шевелиться. Наблюдала за манипуляциями ведьм. Самая сухопарая из них расположилась у края алтаря, держа наготове белую простынь. Остальные вместе с Верховной хватали волчицу, словно хотели оторвать от нее кусок, что-то говорили жуткими скрипучими голосами.

– Отошла! – рявкнул оборотень, заметив меня. – Отошла, я сказал, – он полоснул когтями воздух, заставляя разжать пальцы и отпрянуть вглубь клетки. – Стой там!

– Хорошо, хорошо, – пообещала я, медленно перемещаясь в ближайший к соседке угол. – Что происходит? – спросила я.

– Не знаю. Такое впервые.

– Она из вашей стаи? – я взглядом указала на измученную родами волчицу.

– Да. Я заняла ее клетку.

– Она встретила истинного, да? – у меня еще таилась слабая надежда, что ведьмы не смогли сломать ее природу.

– Нет. Не встретила.

– Заткнулись! – отогнавший меня оборотень рявкнул на нас.

Ведьмы продолжали громко выть, хаотично перемещаясь вокруг алтаря. Только Верховная и та, что должна была принять волчонка, оставались на месте. Это продолжалось до тех пор, пока на поляне не появились другие оборотни. Исключительно мужчины несли на руках детей. Заспанных, растирающих личики ладошками.

– Боже, сколько их! – прошептала я ошарашенно, накрыв ладонью губы.

Верховная резкими жестами указывала пришедшим оборотням их место.

– Алия! – закричала я, замечая дочь в мужских руках. Я бросилась к прутьям, забыв обо всех угрозах. – Алия! – выкрикнула, не обращая внимания на удары по рукам. – Я вас убью! Всех! – выкрикивала, не отводя взгляда от плачущего лица малышки. – Что происходит? – я билась в истерике.

Вдруг силы покинули меня, наступила тишина. Голову сдавило, словно я нырнула на глубину, и среди оборотней и ведьм начали проявляться жуткие существа. Женоподобные монстры. Огромные осы с жуткими челюстями на лице и несколькими парами членистых рук вдоль тела. Вслед за ними над алтарем проявился демон, широко распахнув темные крылья.

– Не злись…

А дальше происходящее как под толщей воды. Я не мог дышать, полноценно двигаться, голову сжимало так, что ужин подкатывал к горлу.

– Миа, – выкрикнул, пытаясь ухватить ее за запястье, царапая воздух. – Миа! – обернулся вокруг своей оси.

Ушла. Добровольно взяла демона за руку. Исчезла прямо на глазах.

– Ар-р-р! – я зарычал от отчаяния, хватаясь за голову.

Сеар пришел за ней. Пришел ночью, знал, что я не позволю своей паре совершить глупость. А это означало только одно: Миа сейчас в опасности.

– Пр-р-роклятье!

Зверь рвался наружу, пытался занять место человека. Только пользы от этого было бы еще меньше, чем от моих метаний у постели.

– Забр-р-рал…

Забрал… Но самое мерзкое, что я позволил Мии заключить сделку, прекрасно зная все риски. Что еще можно было ожидать от демона?.. Существа хитрого, умного, никогда не делающего ничего себе во вред или без выгоды? Но все же в душе осталась крохотная, практически неощутимая надежда на то, что Сеар вот-вот вернет моих девочек абсолютно здоровыми. Этого, естественно, не произошло ни через минуту, ни через час.

– А чего ты хотел, волк? – Мария, не скрывая недовольства, смотрела на меня, завернувшись в плед. Я вновь обратился к ведьме стаи Платова за помощью. – Любая сделка с демоном – рулетка.

– Как мне его найти?! Как мне вернуть Мию?

– Ты же где-то договаривался с ним, – она злила своим равнодушием, – начни поиски с того же места. Но я бы на твоем месте осталась тут. Демон вернется к тебе. В этом я уверена.

– Ты предлагаешь сидеть мне на месте?

– Не нужно злиться, – огрызнулась она. – Я же не злюсь, что ты поднял меня в столь поздний час. И к тому же даю советы. Разумные советы. Имей хоть каплю благодарности.

Все, что было связано с Мией и Алией, лишало меня рассудка, разума и тем более благодарности.

– Я так понимаю, разумные советы тебе сейчас не нужны, – фыркнула она, замечая, как я бросаю взгляд на дом Альфы. – Жди, волк. Жди. И не мешай демону. Это лучшее, что ты сейчас можешь сделать.

– Лучшее – не всегда правильно, – ответил я.

И я уже ждал. Понадеялся, что демон вернется мне дочь, а он забрал у меня пару.

– О боги, – Мария потрясла головой. – Делай, что считаешь нужным, – она повернулась ко мне спиной, – но забирать у тебя больше нечего, – хохотнула.

Мария была права. У меня ничего не осталось, кроме собственной жизни. И сомневаюсь, что она была кому-то по-настоящему нужна, кроме ведьм, проклявших меня.

Пока дошел до дома, я твердо решил две вещи. Не посвящать Альфу в происходящее, чтобы не навлечь беду и на его семью, да и на стаю в целом, и следовать за Мией. Я не смогу бездействовать, сидеть в ожидании.

– Не советую уезжать, – ехидное замечание Сеара поймало меня у автомобиля.

Тело среагировало само. Я ухватил демона за лацканы пиджака, подтянул к себе и прорычал в невозмутимое лицо принца Преисподней:

– Где Миа?

– Ух, – протянул он, не предпринимая никаких действий, чтобы освободиться, – и что дальше?

– Где она? – повторил я зло и отчаянно, не понимая бесполезности собственных действий в этот момент.

– Она в безопасности. Относительной, – добавил и опустил взгляд на мои руки. – Я люблю этот костюм. Больше тебя, если ты вдруг этого не понимаешь.

– Куда ты ее забрал?..

– Если я произнесу название, тебе оно ни о чем не скажет. Могу сказать только одно. Нам придется ждать. Будь любезен, убери руки, – сказал он, ведя плечом.

– Что ты задумал? – задал я вопрос, вопреки просьбе демона не разжимая ладоней.

– Ничего нового. Я использую твою волчицу как приманку. Ти-ше, – моргнув, Сеар смотрел на меня глазами, полными пламени Преисподней. – Я не хочу повторять ошибок моих братьев и действовать впопыхах. Сейчас за твоей парой присматривают мои слуги, естественно, так, чтобы никто из ковена не заметил – остаются на грани миров.

– Это должно меня успокоить?

– Должно, – уверенно ответил демон. – Жди, – сказал и исчез, оставляя меня одного.

– Жди… – повторил я, ощущая убийственную усталость.

В один момент я ослаб. Подошел к стене дома, оперся на нее и медленно спустился по шершавой поверхности спиной. Отчаяние заполняло меня как никогда сильно. Ведь я реально ничего не мог сделать. Я ждал, считая про себя минуты.

– Нет, ну не надо было так буквально воспринимать мою просьбу, – Сеар появился спустя полтора часа от первого визита.

Я вскочил на ноги.

– С ними все в порядке?

– Более чем. Твою дочь я еще не видел, но уверен, что ей в настоящий момент не навредят. И мы продолжаем ждать, – сказал он, направляясь к нашему дому. – Ты не против, если я скоротаю время у вас? Я так напряжен, что ничем не могу себя толковым занять.

– Если не будешь болтать.

– От тебя я жду того же, – хмыкнул демон, осматриваясь в гостиной. – Я бы не отказался от кофе.

– Я тоже, – рыкнул я.

– Так без проблем. Я сварю. Тебе черный? – Сеар прошел на кухню.

– Это был сарказм.

Он ставил шляпу на столике у окна.

– Думаешь, я не понял? – хмыкнул он.

– Что ты попросишь от моей пары, когда исполнишь свою часть сделки? – спросил я, когда демон разобрался с работой кофемашины, с недоверием наблюдая за процессом приготовления напитка.

– То есть ты не сомневаешься в моем успехе? – уточнил он, не поворачивая головы.

– Мне больше ничего не остается, – ответил я. – Так что ты попросишь?

Демон шумно вздохнул. Не менее шумно выдохнул.

– Скажем так, моя просьба не принесет никому вреда.

– И все?

– И все. А что ты хотел еще услышать? И присядь, не люблю, когда надо мной нависают. Сразу возвращаюсь воспоминаниями в недалекое прошлое, когда приходилось исполнять желание любого, кто придет ко мне. Выводит из равновесия. А так мы словно наравне, – он отвлекся на сигнал окончания приготовления кофе.

– Я прогуляюсь, – ответил я, едва сдерживая себя и зверя.

– Довольно разумно, – принц Преисподней по-хозяйски расположился за столом, провожая меня к выходу взглядом. – Обещаю не лазить по личным вещам, – хохотнул он. – А нет, стой! – он сделал вид, что прислушивается к чему-то. – Хотя нет, иди.

– Ты ходишь по кр-р-раю, – прорычал я, вцепившись в дверную ручку.

– Имею право и возможность.

Я думал, что тяжело просто ждать. Но ждать под ехидные комментарии демона еще тяжелее. Он находил меня еще трижды и сообщал, что ничего не изменилось, а потом исчезал, напоминая мне об абсолютной беспомощности.

– А вот теперь пора, – заявил Сеар, встречая меня у дома Альфы.

Мне все же пришлось рассказать события ночи, да и присутствие принца Преисподней в стае невозможно было скрыть.

– Очередная шутка? – спросил я.

– Разве такими вещами шутят?

– Если это очередная…

– Ой, откуда столько недоверия, – он крепко ухватил меня за локоть, обездвиживая и погружая во тьму. – Я оставлю тебя примерно в километре от места силы. По крикам сориентируешься, куда идти. Твоя волчица в клетке. Я освобожу ее после того, как буду уверен в безопасности. Твоя задача просто быть там. Помощь мне точно не понадобится. И мои слуги информированы о тебе. Не тронут, – он закончил речь и швырнул меня в полумрак.

Я припал на колени, ощущая под ладонями прохладу травы. Вокруг был лес. С незнакомыми запахами и звуками. И воздух был другой. Не с первого раза удалось нормально наполнить легкие кислородом.

Мне понадобилась пара минут, чтобы прийти в себя и определить направление движения. Сеар не солгал. Было трудно остаться дезориентированным, когда крики, визги и шипение смешивались друг с другом, указывая, куда двигаться.

Низшие демоны, слуги принца Преисподней – вот что я увидел, пробежав по лесу метров пятьсот. Собой они образовывали плотное кольцо, не позволяя никому покинуть место боя.

– Пропустите, – прорычал я, проталкиваясь между монстрами.

Просьбы хватило, чтобы ряды разомкнулись, прокладывая для меня «коридор», и тут же смыкались за моей спиной, все больше открывая вид на поляну, окруженную высокими деревьями. Демон словно завис над происходящим, держа в одной руке Алию, завернутую в одеяло, а во второй – младенца. Новорожденного волчонка.

Под ногами принца Преисподней творился настоящий хаос. Его слуги терзали ведьм и оборотней в частичной трансформации. Поглощали, лапами поднося плоть к клацающим челюстям. Лишь Верховной оставили жизнь, вынуждая смотреть за происходящим. Она таращила глаза, ища пути отступления. Крутилась вокруг себя. Что-то шептала, подергивая губами.

– Не в этот раз, – загудел демон. – Не только я заинтересован в твоей смерти, но и более могущественное существо. Я преподнесу тебя Селене как дар. Она любит дары. Даже такие уродливые, как ты.

– Волчица, – рыкнула ведьма, устремляя взгляд к клетке, в которой сидела Миа. – Ты его привела. Ты! Нужно было тебя убить сразу.

– Факт, – согласился демон. – Но ты была слишком увлечена местью ее волку. Кстати, Таир, – он впервые назвал меня по имени, – освободи волчиц. И начни со своей. Помогите ему, – он приказал слугам, не забыв и о Верховной. Вытянувшись в струнку, она стояла в окружении Адского пламени, шипя и рыча.

Десятки низших демонов с остервенением разбирали клетки, выгрызали прутья и, справившись с заданием, замирали в ожидании следующего приказа.

– Я буду злиться, Миа, – сказал я, протягивая руку. – Очень сильно.

Волчица подала ладонь, переступила изогнутые металлические штыри и бросилась мне на шею.

– Я согласна на все. Только потом. Потом, – она порывисто отстранилась и побежала куда-то. Мне вновь только и оставалось, что следовать за ней. – О боги, – произнесла она, застывая над женским телом, лежащем на камне. Быстро отвела взгляд и подняла с земли белую простынь. – Демон, – крикнула она, жестом попросив спуститься. – Дай их нам.

Принц Преисподней услышал Мию, сложил крылья и опустился к ее ногам.

– Возьми Алию, – попросила она меня, а сама ловко подхватила новорожденного волчонка, заворачивая в простыни и прижимая к себе.

Я никогда не думала, что подобное переживу. Хотелось сбежать, зажать уши руками, спрятаться в каком-то укромном месте и не покидать его, пока все не завершится. Но если бы меня вернули в прошлое, я бы вновь согласилась на план демона. День в клетке – небольшая плата за спасение дочери. Я старалась не смотреть на происходящее, да и Таир не позволял мне этого делать.

– Миа, – говорил он с недовольством и раздражением в голосе, закрывая собой обзор. И я фокусировала свое внимание на Алие, она, не переставая, заходилась надрывным плачем.

– Мы скоро вернемся домой, – обещала я малышке, Таиру и маленькому волчонку в моих руках.

Слуги Сеара продолжали выполнять приказы, приволакивая к его ногам одного за другим пытавшихся сбежать оборотней.

– Детей и женщин не трогать, – сказал он, указывая на клетки, в которых по привычке прятались волчицы, не желая выходить. Дети, которых ведьмы использовали в обряде, в испуге бежали за защитой к бывшим пленницам. – Если я все правильно понял, они здесь были не по своей воле. Так ведь? – поинтересовался он у Верховной. – Не советую лгать!

– Не по своей, – ответила она со злостью.

– Но… – я вспомнила про Арниса.

Замолчала. Он все же еще ребенок. Демон его не тронет. Только вот в нашу встречу волчонок не выглядел напуганным. Но нельзя было об этом рассказывать. Главное – вернуть его домой, а уже там Альфа найдет способ избавить от внушения ведьм.

– О чем подумала? – принц Преисподней спросил у меня.

– Ни о чем, – ответила я.

Демон вскинул брови, хмыкнул:

– Пытаешься лгать?

– Я хотела попросить найти поселение. Там могут остаться еще дети или волчицы.

– Ты превращаешь нашу сделку в спасательную операцию. По факту я уже сейчас выполнил условия сделки. Вернул дочь.

– Неужели ты оставишь детей в лесу?

– Если ты говоришь с моей совестью, то она лет как тысячу дремлет.

– А если с человечной частью тебя. Это же беззащитные создания.

– Кажется, ты не совсем понимаешь мою природу.

– Я надеюсь, что устоявшиеся стереотипы о демонах – ложь, – выпалила я. – В любом случае с тобой или без тебя мы пойдем туда.

– А это звучит как угроза, – хохотнул принц Преисподней. – Только ты не учла одного, только я могу вернуть вас в родной мир.

– Так ты поможешь или нет?

Он вздохнул тяжело.

– Твой долг растет, волчица, – сообщил, недовольно скривив лицо. – Объясни им, – он мотнул в сторону сбившихся в кучу детей и женщин, – что не нужно все усложнять и пытаться сбежать. Я не буду заниматься их поисками.

– Они никуда не уйдут, – пообещала я в надежде, что именно так и произойдет.

– Не отпускать, – демон отдал приказ своим слугам. – Так будет проще, – проворчал он, складывая крылья. – Проводи нас, – обратился к Верховной.

– Нет там никого, – ответила она.

– Вот и проверим. Или ты думаешь, мои легионы не справятся без тебя, – Сеар подтолкнул ведьму в спину, встав за ней. – Шагай. Я бы на твоем месте воспользовался возможностью оттянуть свою смерть. Селена не будет к тебе милостива, и твоя жизнь оборвется тут же, как она получит от тебя воспоминания.

Верховная перевалилась с одной ноги на другую и зашагала, рыча от бессилия и злобы. Слуги демона образовывали живой коридор, перемещающийся вместе с нами.

– Проверьте все в радиусе десяти километров, не хочу, чтобы хоть одна тварь выжила.

Я шла вслед за ним, а следом за мной шел Таир, пытаясь успокоить Алию. Малышка разрывалась громким плачем. Непривычным, словно ее что-то беспокоило. Я постоянно оборачивалась, вглядываясь в маленькое личико и пытаясь понять причины такого крика. Будто она испытывала боль.

– Дай мне ее, а сам возьми волчонка.

Таир не стал задавать вопросов, передал мне малышку.

– Девочка моя, – я прижала дочь к себе, – что с тобой? Что с тобой, моя маленькая волчица? – целовала ее в щеки и лобик. – Я тут, папа тут. Теперь все будет хорошо, – я бережно ощупывала и осматривала ручки, ножки, грудку. Вдруг Алия была ранена. Но ничего не находила.

Верховная захохотала и спросила ехидно:

– А с чего ты решила, что она волчица?

– Ты что такое говоришь? – прорычал Таир.

– Мы спасали младенца и пытались спасти волчицу, что все же умерла на алтаре. Как думаешь, за счет чьих сил? – бросила она через плечо, и я увидела улыбку на безобразном лице. – Все же я оставлю в вашей жизни напоминание о себе. Аха-ха-ха, – она продолжала хохотать. – Будете ли вы так оберегать волчонка, что у проклятого в руках, понимая, что именно он забрал звериную сущность вашей дочери? М? Ваша девочка никогда не обернется. Не сможет. Будет изгоем в стае. Белой вороной. Ее будут сторониться, как и тебя, – она остановилась и пристально посмотрела на Таира. – Тебя же избегали, да? Боялись. Вот и ее ждет такая же судьба. Но! – она подняла узловатый палец с желтым ногтем. – Вы в любой момент можете попробовать забрать силы у волчонка, вернуть звериную сущность. Только за счет его жизни, конечно же. Останетесь ли вы так благородны и великодушны теперь, зная, что волчицей вашей дочери не стать.

– Иди! – принц Преисподней дернул Верховную за локоть.

– Да и ты, принц, все знал. Но промолчал. Поэтому в нем и проснулось подобие совести. Сделка-то вышла с огрехами.

– Я не стану этого делать, – произнесла я твердо, категорически отказываясь от предложения Марии. – Мы не станем этого делать. Таир, – я искала помощи у своего волка. – Так ведь?

– Так, – ответил он.

– Ваш выбор, – ведьма с особым равнодушием продолжила мыть посуду.

– Да, наш. Именно наш. Как потом жить, зная, какой ценой Алия сможет обратиться.

– И как смотреть дочери в глаза, зная, по чьей вине она…

– Заткнись, – Таир оборвал Марию. – Оставь оценки нашим действиям при себе. Идем, Миа, – он взял меня под локоть и повел к выходу.

– Спасибо, – произнесла я тихо. – Я думала, ты осуждаешь мое решение. Я же вижу, как ты смотришь на волчонка.

– Я могу смотреть на него как угодно. Но получать обратно волчью сущность дочери за счет его жизни я не стану. И никому не позволю.

С момента нашего возвращения в стаю прошло два дня. Несмотря на свои угрозы, демон помог нам. Никого не оставил в том лесу. Уже несколько волчиц и детей, что были похищены ведьмами, вернулись в свои стаи. Остались лишь те, кто ничего не помнил о близких, или те, кому некуда было идти. Как и волчонок, который по вине ведьм стал сиротой. Альфа забрал его в свой дом. Не знаю, боялся он, что мы с Таиром сделаем неправильный выбор, или просто решил дать нам отдохнуть. Но я чувствовала ответственность за судьбу волчонка. Возможно, если бы Сеар появился чуть позже, его мать смогла бы выжить. А так ритуал был прерван. Было сложно признаться в этом Таиру.

– Я заберу Алию, – произнесла я, когда мы подошли к нашему дому. – Лера, наверное, там с ума сошла с двумя младенцами.

– Да, сходи, – ответил Таир. – Я вас подожду здесь, и пойдем на прогулку.

Я до боли закусила губу.

– Ты так его… ненавидишь?

Оборотень нахмурился.

– Кого? – спросил он.

– Волчонка.

– Что за глупость пришла тебе в голову?

– Не знаю. Мне так показалось. Ты… ты даже на него не хочешь взглянуть. Поэтому решил дождаться нас с дочерью тут?

Таир устало растер глаза.

– Нет. Разве я могу его в чем-то винить? Ребенка двух дней отроду? Только себя. Многое для меня останется напоминаем об ошибках. Мне его очень жаль. А еще мне жаль нашу дочь и тебя, – говорил он с горькой улыбкой на губах. – Я бы удовольствием изменил прошлое…

– А я вообще заключила сделку с демоном, – я попыталась хоть как-то разрядить обстановку, но сделала только хуже.

– Это тоже относится к тому, чего я бы хотел избежать. Все накладывается неподъемным грузом. Вот сюда, – он указал ладонью себе на грудь. – И, – он вытянул руку, – проклятье. Куда же без него.

– Уверена, что оно скоро спадет. Я не знаю, как распорядится Богиня ведьмой, какую судьбу ей уготовит, но она точно не забудет о тебе. И знаешь, – я заговорила тише, подходя к оборотню, – я уже смирилась. Мне достаточно, что Алия дома. Да, думаю, когда она подрастет, то… мы сможем ей все объяснить. Она поймет.

– Надеюсь, – Таир улыбнулся мне, провел большим пальцем по щеке, зарылся в волосы на затылке и притянул меня к груди.

– И черт с ним, с проклятьем. Мила и Агата помогут, Мария, в конце концов. Они не откажут… Я так устала бороться и переживать. Просто хочу быть рядом с тобой и с нашей дочерью.

– Я тоже.

– Идем за ней?

В это раз Таир согласился, но не переступил порог дома Альфы – остался стоять в дверях, привалившись к косяку.

– Не нашли родных волчонка? – спросила я, поблагодарив подругу за помощь.

– Пока нет, – она раскачивала мальчишку на руках. – На самом деле мало шансов. И, мне кажется, пора ему уже дать имя. А то как-то не по-человечески. Неприятно, – подруга сморщила нос.

– Давид, – предложила я, искоса взглянув на Таира. Честно говоря, я думала над именем мальчишки.

– Почему Давид?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Ему идет, – не могла же я признаться, что представляла маленького волчонка в нашей семье. Я чувствовала ответственность за него. И как никто понимала Таира.

– Вы хотите взять его на воспитание? – прямо спросила Лера. – Если, конечно, не найдутся родные.

– Я… – я облизала пересохшие губы. – Мы… – промямлила, боясь повернуться к оборотню лицом и увидеть его реакцию на этот вопрос.

Но он удивил меня, уверенно ответив:

– Хотим.

Я точно не ожидала такого ответа. Таир озвучил то, что я не решилась произнести вслух.

– У моей волчицы хватит любви на двоих, – добавил он.

– На троих, – поправила я, улыбаясь ему.

Я – эгоистка. Я поняла это совсем скоро. Каждый вечер я приходила к алтарю Селены и молилась. О дочери, о Таире, о маленьком волчонке, желая ему любящую семью. Но я не хотела, чтобы он уходил из нашей жизни. Все внутри меня противилось этому. Во мне была уверенность, что никто не сможет дать ему больше любви, ласки и защиты, чем мы.

Я и во сне продолжала разговаривать с Богиней.

– Это снова я, – произнесла я, приближаясь к каменному лику. – Ничего не изменилось со вчера. Я прошу, будь справедлива к моей дочери и к моему волку. Они не заслуживают… – продолжила требовательно и осеклась. – Нет, я благодарна за все. Даже за эти жуткие испытания. Никогда я еще так не любила и не ценила своих близких. Но… но всегда хочется большего. Мне становится больно от того, что Алия не сможет обернуться. Не сможет почувствовать свободу. Не пробежится по ночному лесу.

– У твоей дочери будет возможность стать той, кем предначертано, – услышала я голос, задержав дыхание от охвативших меня эмоций. – Всему своё время.

Проснувшись, я долго лежала и боялась пошевелиться. Я понимала, что это только сон. Разум подсказывал, что я сама спровоцировала сновидение, где Селена дает мне ответ. Я столько раз приходила к алтарю, столько раз просила её, что…

– Миа, всё в порядке? – Таир проснулся, обнимая меня и прижимая к себе. – Кошмар?

Я улыбнулась. Моё сердце грохотало о ребра не из-за кошмара. Наоборот.

– С нашей дочерью всё будет хорошо, – прошептала я, впервые за долгое время по-настоящему расслабляясь и чувствуя себя спокойно.

– Миа, все в порядке? – спросил я, приоткрывая глаза. – Приснился кошмар?

Моя волчица улыбалась, глядя куда-то на потолок.

– С нашей дочерью все будет хорошо, – ответила она, поворачиваясь на бок, обнимая меня и прижимаясь щекой к плечу.

– Конечно, будет. Я в этом не сомневаюсь, – шептал я, обнимая Мию в ответ.

– И я, – произнесла. – Все? – она заговорила после нескольких секунд молчания. – На этом наши испытания закончились?.. Ты не представляешь, каких усилий мне стоит оставлять Алию в комнате одну. Я просыпаюсь от каждого шороха.

– Она не одна. С ней волчонок.

Миа фыркнула, ткнула меня в бок.

– Это все меняет. Он ее защитит.

– Ну так мужчина, – ответил я.

Первые несколько дней Миа не выпускала дочь из рук. Она боялась оставить ее на минуту. Укладывала спать с нами или сама спала в детской комнате, взяв малышку за руку. Лишь с появлением в нашем доме Давида и с визитом принца Преисподней в стаю моя волчица позволила себе немного расслабиться.

– Все записи, наработки – все, что я смог найти, уничтожил. Я не стал приносить книги ведьм в этот мир. Да и не думаю, что они здесь или где-либо еще нужны.

– Благодарю, – отозвался Альфа. – За нами долг стаи.

Демон скривил губы.

– Не стоит беспокойства, но не откажусь. Никогда не знаешь, что тебя ждет и чья помощь может понадобиться.

– А поселение тоже уничтожено? – спросила Миа. Она присутствовала при разговоре.

– Да.

– Все?

– Выжжено дотла. Я посчитал нужным минимизировать риски повторения случившегося, – пояснил демон.

– И?.. – Миа взглянула на Адама. – Я видела там Арниса, – произнесла она.

– Ты могла ошибиться, – ответил Альфа. – Это мог быть и не он.

– Он там был. Я уверена. Я говорила с ним. Вернее, он меня только слушал. Верховная приводила его ко мне. И перед самым появлением Сеара волчонок был у клеток. Пробежал мимо. Я не ошиблась. Он.

– Ни я, ни мои слуги, больше никого не обнаружили, – принц Преисподней прервал Мию. – Он мог сбежать, погибнуть в пламени или ведьма показала тебе то, что хотела показать. И не стоит считать невинным того, кто был приближен к Верховной.

– Но он всего лишь ребенок, – воскликнула Миа гневно, бросив обеспокоенный взгляд на дочь в ее руках.

– Твоя волчица, видимо, не знает, как жестоки могут быть дети, чувствуя свою безнаказанность и исключительность, – демон сказал мне. – Я повторюсь, – он обратился к Альфе, – что все, кто найден, были перенесены сюда.

Альфа коротко кивнул.

– Он ребенок! – настаивала Миа. – Адам, он же ребенок! Запутавшийся ребенок. Мы же не знаем, что ему внушали…

– Миа, я тоже хочу, чтобы он вернулся к нам, как и мой брат…

– Мои легионы не упустили ни одной взрослой особи оборотней, – совершенно невозмутимым тоном сообщил принц Преисподней. Словно не понимал, что говорил о смерти близких Альфы.

Следующая встреча с демоном произошла спустя десять дней. Он ожидал меня у кромки леса, прижавшись плечом к стволу дерева.

– Можешь не утруждаться оборотом, – сказал он, держа уголком губ сигарету. – Я пришел не беседовать и не смотреть на твой голый зад.

– Р-р-раздражаешь, – прорычал я.

– А ты меня нет. Продолжи свою прогулку, но уже к алтарю, – сказал он, туша окурок о раскрытую ладонь. – Будет обидно, если я таким глупым способом сожгу ваш лес. Алтарь, проклятый волк. Алтарь. Иди.

– Зачем?

– Затем, – ответил раздраженно демон и исчез.

Я не представлял, что там могло меня ожидать. Не верить Сеару мне смысла не было, да и если бы он хотел моей смерти или как-то навредить, не утруждал бы себя конспирацией.

Зверь сам вел меня к месту силы. Отчего-то торопился, заражая человеческую часть радостным предвкушением. Ступил на поляну и сбавил шаг. Перед ликом Богини всегда была особенная атмосфера. Умиротворяющая. Вызывающая трепет. Здесь просто нельзя было вести себя вызывающе, хотелось слиться с окружающим миром и дышать полной грудью. А сейчас трепет ощущался как никогда. По телу пробежала дрожь. Но не обращения, а удовольствия. Очень схожую с той, когда ступаешь под горячую воду после тяжелого дня.

На поляне я был один. Подошел ближе к алтарю и сел.

– Как много испытаний выпало на твою долю, – я услышал женский голос в своей голове, и мне захотелось склониться. Я опустил морду. – Не надо. Встань, – теперь голос шел от каменного лика. – Твоя волчица – моя ежедневная гостья. Она молится. Просит избавить тебя от страданий. Твоя боль ее ранит. Подойди чуть ближе.

От волнения я почти не чувствовал собственного тела.

– Я счастлива, что мои дети не разучились любить. И благодарна вам за это, – каменный лик, пришел в движение, а возможно, это фантазия дорисовала то, что я хотел видеть. Но абсолютно точно я ощутил теплое прикосновение ко лбу. Мягкое, поглаживающее. Материнское. – Проклятье уйдет. Я заберу его. Это не награда – это извинение за моих детей, что сбились с пути.

Я боялся пошевелиться.

– А теперь иди к своей семье. Они нетерпеливо ждут твоего возвращения. Иди, Таир. Трудно одной управиться с двумя маленькими волчатами. И благодарности оставь для своей волчицы. Я не ошиблась. Она стала для тебя смыслом продолжить жить. А ты для нее – спасением.

– Тебе не кажется, что волосики Алии стали светлеть? – спросила Миа, не отводя взгляда от нашей дочери.

– Не замечал, – ответил я, принимая человеческий облик и надевая домашние штаны.

– Ну вот смотри, – нахмурив лоб, она разглядывала волчат. – Я могу поклясться, что еще несколько дней назад у Алии и Давида волосы были одинакового цвета. Темные. Как у тебя и как у меня. А теперь у малышки появляются светлые прядки.

– Я ничего не вижу, – признался я.

– Ну как же?! – Миа хмурила лоб. – Волосики стали светлее. Я клянусь тебе. Таир!

– Ну что – Таир? – рассмеялся я. – Я не вижу разницы.

– О боги, – волчица демонстративно закатила глаза. – Я сейчас! Присмотри за ними, – ткнула пальцем на манеж.

– Думаешь, уползут?

– Какой же ты сегодня противный, – услышал со второго этажа.

– И я тебя люблю, – сказал я в ответ.

Миа причмокнула.

– Я больше не куплюсь на это. Нечестный прием.

– Уж какой есть, – хмыкнул я, склоняясь к волчатам и протягивая им руки. – Ну как вы тут?

Алия первая ухватила меня за палец.

– Шустрячка, – я улыбался дочери. – А у тебя как дела, юный волк? – прикоснулся к детской щечке. Давид потянулся за рукой, причмокивая губами. – Давид хочет есть, – сказал я, прислушиваясь к происходящему на втором этаже.

– Его бутылочка на столике, – пропыхтела Миа.

– Ты что там делаешь? – спросил я, беря ребенка на руки.

– Ищу.

– Судя по звукам, ты ломаешь комод.

– Нашла. Забыла, что сложила альбом в нижний ящик, – тараторила она, шумно сбегая по лестнице. – Боги, какой обжора, – она улыбнулась волчонку. – Приятного аппетита.

– Спасибо, нам вкусно, – я ответил, наблюдая за суетливыми движениями Мии.

– Вот! – она повернулась ко мне, сжимая в пальцах прядку волос. – Видишь? Видишь?! – переспросила возбужденно, прикладывая прядь к голове Алии. – Они стали светлее.

– Разве это не нормально? Младенцы часто меняются.

– Меняются, – согласилась Миа.

– Ну вот. И я думаю, что сменится и цвет глаз.

Волчица взглянула на прядь волос в своих руках, потом на дочь.

– Слова демона мне не дают покоя.

– Какие слова?.. – спросил я, беря волчонка удобнее. – И когда он успел с тобой побеседовать? Сегодня? Почему ты не сказала сразу?

– А почему ты не сказал, что встречался с Сеаром? М?

– Я не успел… я только вошел в дом.

– Ну вот и я… немного забыла. Да и ты только вошел в дом.

– Миа, мы обещали ничего не скрывать друг от друга, помнишь?

– Помню. Но, возможно, у меня разыгралась паранойя, и теперь я в любом слове могу увидеть двойной смысл.

– А подробнее? Он озвучил свое желание?

– Нет. Даже не намекал. Но он так смотрел на манеж. На Алию, – произнесла Миа, нахмурившись. – С большим интересом, чем это нужно. Не думай, я не тронулась умом, – она убирала прядку в конверт.

– Я так не думаю. Только это тебя насторожило?

– Да нет же, – она с отчаянием закрыла альбом, в который записывала значимые события дочери. – Он спросил, где может тебя найти, я ему ответила. Он попрощался со мной и детьми. Вернее, с Алией. И вообще, – Миа подняла на меня испуганный взгляд, – Высший демон с даром поиска спрашивал, где искать… Глупость! Он точно приходил, чтобы увидеть малышку.

– Или волчонка, – предположил я.

– Нет, Таир! Алию. Когда он уходил, сказал что-то вроде “до встречи, маленькая волчица”. Я вначале не придала значения его словам. Скорее всего, он видел ее будущее, – она взяла дочь на руки, прижала к груди. – И что-то мне подсказывает, что будущее нашей малышки каким-то образом связана с ним.

Хотелось бы мне сказать, что Миа действительно накрутила себя… очень хотелось.

– Она уже связана, Сеар спас ее, – я попытался успокоить пару.

– Да. Так и было, – она склонилась и поцеловала Алию в носик. – Что, если?..

– Никаких если! – отрезал я, прекрасно понимая, о чем мне хочет сказать Миа.

Мое нутро противилось любому упоминанию, что наша дочь когда-то вырастет, станет взрослой и покинет дом.

– Таир, – выдохнула волчица. Она поменялась в лице. – Таир, – повторила имя с удивлением и радостью. – Шрамы. Над сердцем. Смотри, – взглядом указала мне на грудь. – Их нет. Правда, нет, – приложила ладонь и провела по коже. – Как это произошло? Ты ничего не почувствовал? А тут еще остались. И на плече, – она исследовала мое тело. – И на спине. Но на сердце нет.

– Сколько вопросов, – фыркнул я, разворачиваясь к Мии лицом и обнимая ее свободной рукой. – Я был у алтаря, – сказал тихо, склоняя голову и прижимаясь лбом ко лбу волчицы.

– Селена? – прошептала Миа. – Так вот зачем тебя искал демон, – в ее голове послышалась облегчение. – Что сказала Богиня?

– Что ты молишься за меня.

– Каждый день.

– Да, каждый день, – подтвердил я, прикрывая глаза на мгновение.

Вот он – момент абсолютного счастья. Знать, что ты не безразличен, любим. Знать, что не одинок. Чувствовать тепло своей пары, слышать ее сердцебиение, ощущать дыхание. Каждый оборотень мечтает о семье – о смысле жизни. Но не каждый получает этот дар. А мне повезло. Мне! Проклятому волку, которого сторонилась собственная стая. Я даже привык к одиночеству, подозрительным взглядам других оборотней, и в моей жизни неожиданно появилась Миа. А что, если бы я приехал на заправку раньше или чуть позже? Сейчас от этой мысли внутри все сжималось.

– Что? – спросила Миа, заметив что-то по моему лицу.

– Я люблю тебя, – выдохнул я, опуская взгляд на волчат в наших руках. – И вас люблю.

Семнадцать лет спустя

– Она все чаще грустит, – произнесла я тихо-тихо, наблюдая за детьми.

Таир обнял меня со спины.

– Мы все сделали правильно, – прошептал на ухо.

– Я знаю, но боюсь, что Алия обозлится на Давида. Возненавидит его. Да и нас.

– Этого не будет. Они не просто брат и сестра, они – друзья.

– Но все же я боюсь.

Алия каждый день сопровождала брата на прогулку. С момента его первого оборота. И что бы она ни говорила, я видела в ее глазах зависть. Но, слава богам, не злую. Во взгляде не было обвинений – лишь желание присоединиться к Давиду. Стать такой, как все. Быть обычной для стаи.

– Я хочу покрасить волосы, – как-то заявила дочь, открыв дверь автомобиля и плюхаясь на сиденье.

– Зачем? У тебя красивые волосы, – я привела, как мне показалось, неоспоримый аргумент.

– Может быть, – она обиженно дернула плечами. – Но я хочу быть нормальной хотя бы в мире людей.

– Ясно, – произнесла я явно не с той интонацией. Алия бросила на меня недовольный взгляд. – И кто из них, – я мотнула головой в сторону школы, – высказал свое ненужное мнение о твоей внешности?

– Это не важно.

– А тут ты права. Совсем не важно. Пусть люди думают, что хотят. Они не должны влиять на твою внешность или…

– Мам, – прервала меня дочь, – просто скажи, ты мне поможешь или нет?

– Я правильно понимаю, что если не помогу, то ты сделаешь все сама?

– Сделаю, – она заправила светлые пряди за ушки. – Я же какое-то недоразумение. Как оборотень и как человек. Волчица без зверя.

– А к человеческой половине у тебя какие претензии? – уточнила я как можно мягче.

– Пф-ф-ф, – дочка выразительно фыркнула. – Алия Булатова, – она показала на себя пальцем.

– Так…

– Ну что так, мам? Девушка с моим именем и моей фамилией не может быть блондинкой, да еще с чернючими глазами. Да и если бы блондинкой. Они же почти белые, – Алия дернула себя за прядь. – Я выгляжу как пришелец.

– Ты очень красивая.

– Ма-а-ам.

– Разве я буду тебе лгать?

Дочь сморщила нос.

– Все родители так говорят своим детям.

– Возможно. Но я точно не вру.

– Да-да… Хотя бы можно последний год доучиться дома? Как Давиду.

– Мы не просто так забрали его из школы. Первый оборот…

– Ясно.

И вот это “ясно”, обиженное и решительное, стало последней каплей. Зачем я пытаюсь ее переубедить? Она сама должна прожить период взросления. Принять себя. И если для этого ей нужно покрасить волосы…

– В зеленый? – спросила я, тяжело вздохнув, представив реакцию Таира. – Или синий? Какой сейчас модно?

Алия возбужденно облизала губы.

– Правда можно?

– Можно. Только у твоего отца будет истерика.

– Из-за цвета волос? Не будет. И это мои волосы, хочу их крашу, а хочу – нет.

Мне стоило немалых усилий не засмеяться.

– Ох, Лий, мужчины невыносимы, когда понимают, что их дочь выросла.

– Я выросла уже давно.

– Да, ты права, – согласилась я. – В магазин за краской?

– Ну-у-у, я уже записалась в салон. Тут недалеко. Через три улицы. Там отличные мастера покраски и стрижки.

– Алия!

– Чуть-чуть, – она приложила ладонь к шее. – Вот так. Это не коротко, – пошла сразу в наступление, замечая, как мои брови поползли вверх.

– Нам с тобой не жить…

Все, что касалось Алии, Таир всегда принимал очень тяжело. В разы тяжелее, чем проблемы Давида. И дело не в том, что волчонок не родная кровь… Алия – дочь. Любимая девочка – и этим было все сказано.

Мы не скрывали от детей прошлое. Не стали выдумывать легенд. Рассказали правду, но тем языком, каким это можно сделать, не навредив ребенку. Без упоминаний жестокости ведьм. Отвечали прямо и не избегали провокационных вопросов, наверное, поэтому между Давидом и Алией не возникло неприязни.

– Ты не злишься? – спросила я как-то.

– Злюсь, – ответила дочь. – Но не вас и не на брата. Я понимаю, чего он лишился на самом деле. Моя звериная сущность точно не стоит жизни матери.

Тогда я поняла, что мы не могли воспитать своих детей лучше. Они нашли друг в друге поддержку.

– О чем думаешь? – вопросом и мягким прикосновением губ к моему плечу Таир вернул меня в реальность. Давид и Алия к этому моменту скрылись за домами.

– Я хотела бы навестить Агату, – сказала я, разворачиваясь в объятиях оборотня, закидывая руки ему на шею.

– Навести. Или ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? Когда?

– Не нужно. Мы сами справимся.

– Мы? – спросил Таир, вскинув густые брови. – Ты и Алия, верно?

– Да. Поболтаем девчонками.

– Ты кого сейчас пытаешься обмануть?

– В чем же обман?

– Ты хочешь попросить Агату заглянуть в будущее нашей дочери. Опять! – последнее слово он особо выделил тоном.

– Но я ни разу этого не делала.

– Правильно. Потому что я не позволял. Слов Селены тебе мало? – спросил он шёпотом.

– Нет, конечно.

– Тогда что?

– Я хочу отвлечь дочь. Она же страдает. Мучается догадками, сможет ли когда-нибудь стать такой, как мы. Разве ты этого не видишь?

– Вижу.

– Тогда не понимаю, почему ты против. Я попрошу Агату. Она не скажет ничего лишнего, но зато наша дочь успокоится на время.

– Нет.

– Таир… – произнесла я умоляющим тоном. – Если мы не дадим ей информации, она станет искать ее сама. В другом месте. И неизвестно, кто и что ей подскажет. Марии ты запретил говорить с нашими детьми о чем-то, кроме погоды, а что делать с другими, кто осведомлен и кто находится за пределами стаи?

– У нее все будет, но в свое время.

– Ты, наверное, забыл свои семнадцать лет. Много у тебя было терпения, м? – я освободилась от объятий оборотня.

– Мы в ссоре? – спросил он.

– Нет, – холодным тоном я подтвердила его догадку.

Я заняла руки приготовлением обеда, а вот голову занять не удалось. Ну почему мужчины такие упрямые?! Откуда в них уверенность в собственных поступках? Но больше всего меня злило то, что пройдет неделя, две, возможно, месяц – и он изменит свое решение. Хватило бы мне терпения дождаться этого момента.

– Лийка, ты похожа на кикимору.

– А ты на дурака.

– Серьезно? В другой раз тебя не спасать? Смотреть, как ты барахтаешься?

– Я не барахталась, а плыла.

– И что у вас произошло? – спросила я, как только входная дверь открылась. – Давид? Алия? Что с тобой?! – спросила я у дочери.

– Ничего, – буркнула она злым тоном, вбегая на второй этаж. Насквозь промокшая, с испачканными глиной волосами.

– Вытри за собой! – крикнула я. – Ну, – повернулась к сыну, – ты мне объяснишь, что произошло? Ты ее столкнул в воду?

– Да не делал я этого… – пробубнел Давид.

– Ты обещал молчать! – напомнила Алия.

– Так что произошло? – спросила я серьезно, откладывая нож для резки овощей и обтирая руки о полотенце.

– Лийка прыгнула с выступа. Сама. Я не толкал. Думала, адреналин пробудит ее волчицу.

– Предатель! – на втором этаже фыркнула дочь.

– Тихо! – я оборвала зарождающийся спор. – С обрыва над рекой, я правильно понимаю? – уточнила, испепеляя взглядом, вошедшего в дом Таира. Давид нехотя кивнул. – Там, где мелкая вода, глиняное дно, а если хорошо разбежаться и прыгнуть чуть дальше – каменные выступы?

– Ну да… – ответил Давид, не поднимая головы.

– Быстро по своим комнатам, – рыкнула я, сдерживая себя, чтобы не наброситься с обвинениями. – Это первая попытка, – зашипела я, когда мы с Таиром остались наедине. – Первая попытка, о которой мы знаем. А о скольких они промолчали? А если бы падение было неудачным? Ее регенерация не такая хорошая, как у других оборотней.

– Я все понял.

Я догадывалась о бесполезности разговора с дочерью, но все равно не удержалась.

– Ты же понимаешь, что могла умереть? – спросила я.

В машине мы были одни. И треть дороги до стаи Рокотовых, в которой жила Агата, провели молча. Алия была обижена. На брата за то, что он “сдал” ее, на нас с Таиром за то, что запретили выходить на прогулки одной, да и на весь белый свет.

– Понимала, – ответила, глядя в экран телефона.

– И в голове ничего не щелкнуло, что нужно остановиться?

– Ма-а-ам, – протянула она раздраженно.

– Лий.

Она повернула на меня голову.

– Ну что?

– Не делай так больше.

– Можно подумать, я смогу, вы же не оставляется меня больше одну. Вот и сейчас ты меня взяла с собой, чтобы я была под присмотром, – она изобразила пальцами кавычки.

– Не выдумывай. Я не для этого взяла тебя с собой.

– А для чего?

– Агата и ее дочь – ведьмы. Девочки капельку заглянут в твое будущее.

– Правда?

– Правда, – передразнила заметно повеселевшую дочь.

– А если… ну если, – она наконец выпустила телефон из рук. – Если они увидят что-то плохое?

– Ну, наша жизнь не сахарная вата.

– Да, я это понимаю, но все же. Пусть не говорят, хорошо? Не хочу знать.

– Нет. Мы послушаем все, чтобы ты потом не металась и не гадала, сказали тебе правду или что-то скрыли.

– Тоже верно, – согласилась Алия. – А как далеко можно будет заглянуть? М?

– Ты же волнуешься из-за оборота, верно?

Она согласно покачала головой.

– Я хочу быть нормальной.

– Вот и уточним этот момент, – пообещала я, переживая не меньше дочери.

Я прекрасно помнила слова и обещания Селены. Нужно лишь время – и Алия найдет себя. Мне этих слов было достаточно. Но я не семнадцатилетняя девочка, что не может принять себя и найти место в мире.

С Агатой я переговорила заранее и попросила лишь успокоить. Не давать точных картин будущего и не подталкивать еще к большим безумствам.

– Приоткрыть завесу нескольких лет, – Агата при встрече повторила мои слова из нашего телефонного разговора, убирая со стола вазу с цветами и освобождая место для карт. – Волчица так и не откликнулась? – спросила она у Алии, не выдавая тот факт, что я рассказала о проблемах дочери в мельчайших подробностях.

– Нет, – ответила он, нетерпеливо ерзая на стуле. – Во мне ее просто нет. Я, наверное, человек? – предположила, закусив губу.

– Глупости какие, ты не человек. В тебе есть сила. Я же чувствую.

– Да?! – Алия заулыбалась.

– Да. Безусловно.

– Значит, я смогу обернуться?

Агата проигнорировала вопрос, присела напротив нас, перетасовала колоду.

– Вытяни одну.

– Любую? – руки дочери подрагивали.

– Любую.

– Вот эту, – Алия указала в центр “веера”.

– Хм, – хмыкнула ведьма. – Это ты, – выложила на стол карту с изображением светловолосой девушки. – Вытяни еще одну.

– Эту.

– А это твоя нелюдская сила, – на темном фоне ярким пятном светило подобие солнца. – Я же говорила, что она у тебя есть. А теперь третью, последнюю.

– Вот эту, – Алия потянула карту вверх.

– Не стоит касаться карт, – ведьма сложила “веер” тщательно перетасовала. – Выбирай.

– Вторая с этого края, – произнесла дочь восторженно.

Агата нахмурилась, мельком взглянула на меня.

– А если еще раз? – спросила она, в очередной раз перемешивая карты. – Какую ты выберешь?

– Десятую справа. Что на ней? Вы же не просто так заставляли меня выбирать несколько раз. На ней то, что вам не нравится, правильно?

– Правильно, – согласилась ведьма.

– Что бы там ни было, покажите! Или вы боитесь, что я испугаюсь?

– Нет, я боюсь не за это, – она положила “веер” на стол и пальцем вытянула карту демона. – Он трижды приходил к тебе в руку, – пояснила и виновато мне улыбнулась. – Твоя судьба, Алия, неразрывная связана с сыном Преисподней.