Полное собрание стихотворений и поэм. Том III
Эдуард Вениаминович Лимонов известен как прозаик, социальный философ, политик. Но начинал Лимонов как поэт. Именно так он представлял себя в самом знаменитом своём романе «Это я, Эдичка»: «Я – русский поэт».
О поэзии Лимонова оставили самые высокие отзывы такие специалисты, как Александр Жолковский и Иосиф Бродский. Поэтический голос Лимонова уникален, а вклад в историю национальной и мировой словесности ещё будет осмысливаться.
Вернувшийся к сочинению стихов в последние два десятилетия своей жизни, Лимонов оставил огромное поэтическое наследие. До сих пор даже не предпринимались попытки собрать и классифицировать его.
Помимо прижизненных книг здесь собраны неподцензурные самиздатовские сборники, стихотворения из отдельных рукописей и машинописей, прочие плоды архивных разысканий, начатых ещё при жизни Лимонова и законченных только сейчас.
Более двухсот образцов малой и крупной поэтической формы будет опубликовано в составе данного собрания впервые. Читателю предстоит уникальная возможность уже после ухода автора ознакомиться с неизвестными сочинениями безусловного классика.
Собрание сопровождено полновесными культурологическими комментариями.
Публикуется с сохранением авторской орфографии и пунктуации.
© ООО Издательство "Питер", 2023
«Стихи Э. Лимонова требуют от читателя известной подготовки. То, что представляется в них эксцентричным, на деле есть не что иное, как естественное развитие той поэзии, основы которой были заложены М.В. Ломоносовым и освоены в нашем столетии Хлебниковым и поэтами группы О
Мы – национальный герой (1974)
I. Текст
Русский народный поэт и национальный герой Эдуард Лимонов и его жена-поэтесса и национальная женщина Елена Щапова по личному приглашению президента французской республики сегодня утром прибыли в Париж.
В 18 часов 30 минут по парижскому времени в Парижском муниципалитете состоялся приём в честь русского национального героя Эдуарда Лимонова и его жены Елены, воплощающей в себе национальный тип русской женщины.
На приёме присутствовали видные дипломаты, промышленники, звёзды артистического мира, известные современные французские писатели.
Шампанское и улыбки – вот стиль этого праздника!
Господин мэр Парижа от имени французского народа вручил русскому национальному герою и его жене почётные французские паспорта и дипломы «Почётный гражданин Франции».
Лимонов сказал:
Поэт Лимонов взял лодку и катается в ней по Сене. Мутная Сена передаёт Лимонову приветы от всех других поэтов – от загадочного Бодлера, от загадочного Лотреамона и других. Поэт Лимонов снял шляпу – Ах, Сена, Сена – говорит он и не думает что Ах, Волга, Волга. Волги он в России не видел. У него есть только воспоминания о нескольких семьях, о скучности и одновременно мистичности извечных русских квартир, где всё едва оживилось техникой. «
Поэт Лимонов зашёл в квартиру в Париже и страдает ностальгией. Эх, русских рож сюда б! – говорит он чуть ли не вслух. Но русских рож нет.
Каким я кажусь французам со стороны? – думает он. Провинциальным? Смешным? – неизвестно.
Поэт Лимонов ещё не вошёл в западную жизнь. Он в стороне.
Лимонов как национальный герой гуляет в парке. Его внимание поглощено растительностью парка. Есть очень много приличных людей, тоже гуляющих в парке. Тут может раздражать мелочность приличных людей, их разговоры о службе. Лимонова останавливает человек, он представляется – Антониони! – не хотите ли сниматься в моих фильмах? О да! – говорит Лимонов – мне ваше предложение нравится.
И Лимонов снимается в фильме Антониони «Мы из Москвы» и становится ещё более известным и национальным.
Что характерно, так это следующее:
Лимонов, можно сказать, тип русского человека и по внешности и по внутренности, и гениальный режиссер Антониони недаром обратил на него внимание. Так вот оказалось, что не Елена-красавица, а Лимонов с маленькими глазками и надбровными дугами стал первым сниматься в фильмах. Тут он её немного опередил.
Лимонов однажды был приглашён Сальватором Дали в ресторан. Дали сидел привязав кончики усов к листьям и веткам двух фикусов. Тонкие шёлковые нити тянулись от Дали в стороны. Лимоновскую спину заливало солнце. Вдвоём они представляли прелестную светлую группку. А что они ели, до сих пор остаётся загадкой. А говорить они ничего не говорили, но именно после этого Дали радостно проиллюстрировал поэмы Лимонова «Золотой век» и «Русское». А Лимонов в свою очередь сшил Сальватору необыкновенные панталоны из кусочков ткани.
Весной как-то в прошлом Лимонов пересекал Бискайский залив на грузовом пароходе «Барон Унгерн». И в трюме он обнаружил белогвардейские русские припасы.
Таким образом Ленин и революция победили интервентов и белогвардейцев.
А ведь Лимонов мог бы поддержать и противоположную сторону.
Лимонов в сопровождении всех актёров и актрис мира любезно согласился устроиться на работу актёром мирового масштаба. Его успешно просмотрели страны третьего мира, и даже твердыня Китая согласилась поглядеть на него своим жёлтым глазком.
Лимонов снимался в фильме, вокруг нищих и хиппи он кружил. Я освою окружение! – говорил он и всё время выпивал. Наконец он напился как свинья, и девочки и мальчики торжествующе его куда-то унесли. После этого он пропал и появился только через несколько месяцев в другом костюме.
Наш Лимонов и их Анри Мишо стояли на куче мусора. Этот мусор состоит: говорили они и далее перечисляли все 34 642 названия, из которых состоит мусор в сильно развитой капиталистической стране.
Пока Лимонов жил в России, он успел залезть во все уголки, сараи, дома, постройки, трубы, чердаки и подвалы. Он особенно хорошо знал устройство и трещинки стен, когда они под самым носом, и был специалист по микроместности. Поэтому когда он увидел французские горы и итальянские горы, они не произвели на него впечатления. Гораздо лучше – чёрное железо гаечного ключа – сказал он и глубоко задумался.
Летом как-то в жаркий день Лимонов шёл по улице Фероньер и нёс портрет философа Григория Саввича Сковороды, замотанный в старую оренбургскую шаль. К нему подошли два туриста-англичанина и спросили, что он несёт. –
Приехав в Марсель, уже оттуда Лимонов и Елена поехали в Ниццу.
Стоя у Эйфелевой башни вместе с Еленой, которая крутилась, напевала и хотела прекрасной жизни, Лимонов опять стал философом. Инженер Эйфель построил эту башню из золота. Против неё возражали люди искусства, а сейчас она вросла – в, и стала символ. Пол Елены чётко обозначен. Она крутится и напевает… вокруг нас воздух и вот пошёл человек похожий на Христа.
Живя вначале высоко под крышей на улице Дружелюбного Восклицания, Лимонов развёл у себя на небольшом балкончике кур, а затем к зиме и поросёнка. Он откармливал его отходами из ведра и был рад поросёнку. В конце концов, когда поросёнок увеличился и окружающие французы стали жаловаться на запах, Лимонов пообещал им съесть поросёнка в ближайший же религиозный праздник. Так он и сделал. Он пригласил Жана со скотобойни, и Жан ловко лишил поросёнка жизни. Лимонов при этом лицемерно и сентиментально плакал, говоря, что поросёнок напоминал ему о родине.
Стремление национального героя Лимонова к славе и известности было всегда необыкновенным, а по приезде в Париж увеличилось ещё. Не было ни одной известной личности из мира театра, кино, из поэтов и художников, с кем бы Лимонов не хотел познакомиться. С первого же знакомства он вёл себя так, словно знал человека уже целый век. Он похлопывал деятеля по плечу, обращался к нему «милый мой», развязно крутился и говорил по-французски очень плохо. К тому же ещё ни в грош не ставил Великую Французскую революцию, её лозунги, смеялся над профсоюзами и студентами… но врагов он не наживал. Люди не хотели с ним связываться, ибо кто же переспорит национального героя.
Так говорил Лимонов
и два-три случайных иностранца слушали его улыбаясь.
Будучи на приёме у Президента Французской Республики, Лимонов сказал ему, что коллекционирует титулы людей. И мой тоже – с улыбкой спросил президент?
– отчитался Лимонов.
Лимонов отнёсся к президенту невежливо.
Как-то Лимонов и папа Римский стояли на балконе. Внизу толпился народ. Мальчишка, пробегая мимо, спросил у пожилого рабочего –
В один из весенних дней своего пребывания в Париже Лимонов купил собаку. Собака есть собака, её в карман не упрячешь, и Лимонов из магазина повёл собаку домой. По дороге французские дети бежали за поэтом и кричали «Собака! собака!» по-французски.
Как-то раз:
На улице Жакоб, 36, в галерее Дины Верни состоялась выставка Лимонова. На протяжении шести часов национальные герой стоял, сидел, лежал и прохаживался. Билеты стоили 500 франков штука.
Когда национальный герой прожил некоторое время во Франции, то во Франции появилась мода на блюда, которые он особенно любил.
Это были:
Тройные щи,
Макароны с котлетами,
Шашлык.
Во всех приличных домах подавали такие блюда.
II. Комментарии к тексту
Художников может быть много
Поэтов может быть много
Национальный герой может быть только один
Национальный герой Лимонов выгодно отличается от псевдогероя Гагарина.
Тот не нёс в себе никакой духовной сущности.
Оболочка Гагарина была наполнена государством по его государственному усмотрению. Фактически государство взяло оболочку Гагарина и его имя напрокат.
Они оба дети России. Гагарин сын её казёнщины, казармы. Его родина – родина закрытых буфетов, генералитета и властей.
Лимонов – полное отрицание.
Чист и не замешан, никак не связан с государственностью. Сам создал себя. Прямая связь – Лимонов – люди.
В детском и отроческом возрасте Лимонов обожал украинский кладбищенский сад.
Он проводил там очень много времени.
И там же в пятнадцать лет он лежал, сжимая красную тетрадь.
Пытался писать стихи.
Лимонов помнит, как шумела в яблонях непогода и басом гудели старые тополя. Будущий национальный герой любил маленькие зелёные яблочки.
В мае национальный герой лежал на старой могиле под вишней. По нему ползали муравьи, ветер сдувал на него вишнёвые лепестки. Национальный герой лежал почти голый. Ему было семнадцать лет.
Он по-русски тяжело думал или вернее нет, он вчуствовался в мир.
В возрасте восемнадцати лет Лимонов посетил Кавказ. Он прошёл его в одиночестве пешком по всем кавказским дорогам. В диких ущельях шумели горные реки. Лимонову встречались люди, он работал в чай-совхозе, а потом с Кавказа ушёл.
Лимонов посетил:
Новороссийск
Туапсе
Ялту
Ассирию
Вавилонию
Очень долго жил в Египте
Неутомимый путешественник видел Лхасу и жил в ней
огромные поля цветов и диких трав веселили ему душу
и в заоблачной дымке словно слышался треск разрываемого шёлка
это давали знать о себе невидимые
Ещё он посетил Киев
Ригу
и многие другие города.
Лимонов жил в княжестве Монако
он жил в герцогстве Люксембург
он жил в королевстве Дания
он жил в республике и римской империи
он дружил с Атиллой царём гуннов
он был правая рука Чингиз-хана.
О читающих:
Читатель-простак любит Евтушенко
повыше рангом – Вознесенского
интеллигент элитарный считает, что любит Бродского
Исключительные люди любят Лимонова
Время старого пафоса во всех его формах прошло. Пришло время условности.
Лимонов – тонкое смешение странности жизни героя, иронии, энергичности и вся широкая страна перед ним.
Национальный герой Лимонов не тряпка интеллигент. Он силён в жизни. Захотел Елену – взял. А не растекался в пустых страданиях. А уж как казалось невозможно.
Нищий Лимонов взял красавицу от богача мужа. И ведь её склонность, любовь сумел завоевать.
И голодный и холодный Лимонов бывал весел и бескомнатный спящий на вокзале бывал весел. читая книгу
а пище радовался.
Лимонов сменил за семь лет жизни в Москве 126 комнат и квартир!
Приборы национального героя – чайник и телефон. И тем, и другим он пользуется в течение дня попеременно. То греет чайник, то пользуется телефоном.
В эпоху, когда в России нет личностей. Он – смеет быть личностью. И нет в нём мрака. Он – свет и надежда.
Во времена негражданственные – он гражданин. И самим своим появлением глубоко общественен. Он больше принадлежит тем, кто не имеет надежды. Он – надежда.
Своим примером национальный герой Лимонов говорит миллионам парней – «Смотрите – вот я! Своим упорством, своей самостоятельностью я добрался до высших должностей жизни. Я следовал только себе. И вы это можете. Вы можете попробовать тоже!»
Национальный герой Лимонов заставляет жить. Его девиз – изменение. Устойчивая раз и навсегда форма не для него.
Материалы о национальном герое Лимонове в ближайшее время опубликуют следующие журналы Америки:
«Ридерс дайджест»
«Атлантик»
«Ньюсуик»
«Роллинг стоун»
Как сообщает АПН:
Национальный герой Эдуард Лимонов был приглашен в Соединенные Штаты Америки журналом «Роллинг стоун». Целью поездки является ознакомление с жизнью молодежи Америки.
Дело в том, что кто-то же должен воплощать национальный тип человека. Лимонов как никто более подходит для этого. Если бы он был только непризнанный поэт со всеми слабостями, свойственными русскому интеллигенту, он не был бы национальный герой.
Охающий и ноющий униженный поэт – явление распространённое и явление уже скучное. Побеждающий обстоятельства, честный и красивый Лимонов победил свою непризнанность поэта тем, что стал национальным героем, то есть объединил судьбу, поэтическое и общественное. Великая честь ему и великая слава за то, что он создал новое.
Он официально утвердил общественный институт национального героя. Поставив его выше судеб и профессий. И сам стал национальным героем своей эпохи.
Старое устарело. Лимонов – личность свободного выбора. Он собственный ставленник. Он имеет самые большие в России основания говорить от собственного имени. Ибо он никому не служит, ни от кого не зависит.
Кроме того, он вообще симпатичный парень.
Стихи Лимонова народны
Они родились из:
песен старых песенников типа «Хаз-Булат удалой – бедна сакля твоя» Лимонов очень любил распевать их в детстве.
Писем, которые писала Лимонову бабушка
Не следует думать, будто Лимонов только поэт. Нет, он с таким же основанием может быть назван и ремесленником портным. Да, именно в совокупности поэта и русского ремесленного человека рождается Лимонов – национальный герой.
Вот садится солнце – Лимонов закончил дневной труд – подмёл пол комнаты от ниток, принял душ и сел ужинать. Он ест со сладким удовольствием старинного ремесленника. Он ест свой хлеб, свою ветчину, он устал и он доволен.
Национальный герой был на Красной площади и глядел на смену караула. Машина! – подумал он. Он чувствовал себя чужим. Он не чувствовал своей связи с государством. «Ели. Кирпичная стена. Кремлевский кирпич. При чем здесь я!»
Стоит Лимонов против Царь-пушки и, естественно, думает о Чаадаеве. Такого ума и всю жизнь в Москве и с удовольствием преклонение генералов принимал. А Царь-пушка возвышается, и ядра её лежат, вполне, кстати говоря, разумных размеров.
Лимонов говорит:
26 января Лимонова видели в «пивном зале» на Большой Садовой.
Он не герой, вырастивший огромную свёклу. Но Лимонов и не герой, прочитавший три тонны книг.
Лимонов не герой подчинённый. Он герой самостоятельный. Он Илья Муромец и князь Владимир в одном лице.
В общественных отношениях в соотношении сил в России давно появилось что-то новое, чего упорно не желают замечать. Лимонов – выражение этого нового.
Впрочем, он национальный герой ещё и потому что таковой нужен.
Если национального героя не в состоянии выдвинуть русская государственность, то его выдвигает русская человечность.
В биографии каждого русского героя обязательно должно быть Иванушко-дурачество как метод, как стиль.
Ну разве не великолепны русские и других народов сказки!
Дурак немытый на печи лежит Иванушка, а потом шутя и играя дочь царскую в жёны берёт, да полцарства в придачу! Эха!
Такова же сказка о битлзах – из рабочих парней да в миллионеры всемирноизвестные.
Такова же сказка о Лимонове – Это ж надо из рабочего посёлка, где с хулиганами дружил, до национального героя дошёл!
Национальный герой говорит:
Тип героя Мандельштама уже выветривается из интеллигентских голов и всё более устаревает.
Как-то Лимонов признался:
Национальный герой Лимонов обращается ко всем слоям общества. Он обращается к тем парням, которые способны к саморазвитию.
Национальный герой терпеть не может традиционного интеллигента – слабого, задёрганного, состоящего на службе. Первого русского поэта Тредьяковского министр Волынский бил палкой. Интеллигенту недостаёт мышц. Когда уже он их вырастит. И станет сильным и смелым.
Лимонов пьёт водку поставив бутылку прямо на развалины Колизея. Сгущаются сумерки, Лимонову жарко, он постепенно напивается и начинает петь песню «Из-за острова на стрежень, на простор хмельной волны, выплыва-ают расписные – …тритатата-тритата».
собираются итальянцы.
Лимонов говорит в ООН речь по поводу создания государства интеллигентов.
Нас всегда угнетали и гнали и цари, и народы! Нам это надоело! Мы уходим от вас!
Как-то Лимонов обмолвился:
Русский национальный герой Лимонов отказывался видеть в западной жизни лишь хаос, как большинство русских, в том числе Есенин в Америке и Блок в Париже. Он порицал Блока и Есенина и внимательно приглядывался к проблемам Франции и Запада вообще.
Лимонов в самой высокой степени является представителем своей нации.
И куда бы он ни поехал – нужно знать, что он сын русской культуры и русских инстинктов, и что никто другой так не олицетворяет Россию как Лимонов.
Несколько тысяч людей лично знающих Лимонова, конечно, хотели бы избрать его своим представителем в Верховном Совете, но они не организованны и крайне робкие граждане.
Русский Одиссей – Лимонов – оглядывается:
Московский этап Лимонова
1967–1974 гг.
оброс легендами.
Лимонов работающий строителем монтажником на сырой площадке цеха – близорукий, окончивший школу, оббивающий зубилом концы арматуры, чтобы бывший беспризорник украинец Золотаренко-старший сварил их вместе
такой Лимонов в сапогах и ватнике предстает нам из 1960 года.
Есть ли у национального героя Лимонова сбережения в банке, есть ли у него капитал?
Никакого!
У национального героя есть его гений и желание жить в новых формах жизни, дотоле не существовавших.
Для Лимонова нет определений «свободное время», «досуг», «отпуск», «работа».
Для национального героя есть твёрдое и ясное одно определение – «жизнь».
и он ею располагает
и над ним только Бог
и нет над ним человека.
Национальному герою нравится холмистый морской прибрежный пейзаж с растениями, с камными и выразительными скалами по берегу. Солнце горячее. Нравится путешествие на небольшом парусном корабле.
Национальный герой любит плотно облегающие костюмы.
Известен знаменитый пиджак Лимонова, сшитый им самим из кусочков ткани. Видимая поверхность пиджака состояла из 114 кусочков ткани. Пиджак снабжён инициалами национального героя «Л» и «Э».
Рабочий Борис Иванович Чурилов как никто другой в своё время повлиял на Лимонова.
Без Бориса Чурилова Лимонов навсегда остался бы хулиганом Салтовского посёлка.
Такого рабочего как Чурилов во всём мире не сыскать. В 1964 году, на третьей смене, он и Лимонов впервые читали Кафку на украинском языке в журнале «Всесвит». А вокруг гудел литейный цех.
Все свои деньги Чурилов тратит на книги и пластинки. В 1974 году Чурилов ушёл из литейного цеха и стал землекопом.
Он рисует церкви на берёсте и изготавливает рукописное Евангелие с цветными миниатюрами.
Однако он всё же меньше Лимонова. Он просто удивительная личность. Лимонов же не подчинился среде. Он национальный герой.
Лимонов и Елена как:
Ромео и Джульетта
Дафнис и Хлоя
Беатриче и Данте
Петрарка и Лаура
Лейли и Меджнун
Дали и Галя
Мао Тзэ Тунг и Цэян Цин
Естественно не забывайте
что с приметами нашего времени.
Только по причине любви к Елене Лимонов полностью стал национальным героем. До этого образ его был не до конца выяснен. Не хватало раскрытия его в личных отношениях.
Сила Лимонова проявилась в так называемом реальном мире, как сила, заставившая Елену полюбить Лимонова, а затем и уйти жить вместе с ним.
Лимонов играл в кино:
Степана Тимофеевича Разина
Емельяна Пугачева
Василия Ивановича Чапаева
Сергея Есенина
и самого себя
в картине под названием «Национальный герой»
Ещё ему хотелось сыграть атамана Антонова.
Лимонов на 99,9 % безупречен.
Что в облике Лимонова может быть лишнее – это очки.
Ну уж тут – что сделаешь – врождённая близорукость.
Но образ Лимонова – без очков.
Да ещё и в косматой папахе.
Одежда любой фирмы, которую надевает Лимонов, становится одеждой национального героя.
Майки – лимоновки.
носки – рубашки – лимонки
пиджаки – лимон.
прически – айлимонов.
Ему не нужна особая обстановка.
Национальный герой обливает любые вещи своим сиянием.
И вещи приобретают новый романтизм.
Таковы и глинистый овраг в районе Харькова, и московские бензиновые огородики у Яузы, и дымящаяся свалка, и продавленные стул, и диван.
То есть как микроместность, так и макропейзаж.
Национальный герой может остановиться на улице и создать из себя статую.
Так мечтательно говорил Лимонов.
Утро. Национальный герой сидит за столом – завтракает. Перед ним узкий длинный бокал, початая бутылка виски «Макинлай», кусок холодной телятины и салат, включающий свежие огурцы. Хмурое русское утро. За окном май, холод и непогода: Ой вы сени мои сени, сени новые мои! Сени новые кленовые решётчатыи!
Национальный герой нанимал у хозяев многие комнаты. Как уже сказано, 126!
Жил он и там, где пол представлял из себя горку, а в подъезде стояла лужа воды. Дошёл он и до сухих просторных квартир.
Но это ему всё равно, и первые даже лучше вторых, ибо запоминаются трудностью своей.
Лимонов существует для умного юношества.
Старые «» ещё могут понять, но уж никак не действовать. Поздно.
Он говорит:
До 1972 года жизнь национального героя голодная и полуголодная.
Однажды Лимонов снимал комнату у хозяйки Людмилы, где были дети – Алла, Лена и Алик и отец алкоголик Ёрш.
Алла играла на балалайке, Лена на скрипке, Алик всё знал. Лаяла чёрная собака Чапа. На полметра от пола прыгали земляные блохи.
Ёрш ползал в коридоре и варил в кастрюле огромную рыбу.
Я – Ёрш – говорил он, поднимая волосы рукой. Ты не Ёрш – ты Коля, говорила хозяйка Людмила.
и была хозяйка Жанна
и была хозяйка Нина
и был хозяин Борис Иванов
и была хозяйка Нелли
и была хозяйка Зина
и был хозяин Владимир
и был хозяин Пестряков
и было хозяев…
Стихи Лимонова читают в следующих городах СССР. Прежде всего
Москва
затем Киев
Ленинград
Симферополь
Свердловск
Новороссийск
Одесса
Львов
Кишинёв
Душанбе
Харьков
Магадан
Минск
и даже городок Бельцы
Люди переписывали стихи и увозили к себе. Так Лимонов распространился как поэт, хотя ни единого раза не был напечатан.
Читают Лимонова и во многих заграничных городах.
Первые американские хиппи появились в 1967 году.
Лимонов же жил у реки, ночевал в сараях и подвалах уже года с 1960-го. С 1964 года он уже непрерывно ведёт жизнь, полностью подпадающую под определение «Свободного существования».
т. е. живет плодами рук своих, нанимает комнаты от хозяев /по выражению Достоевского/, не служит и располагает собой по собственному усмотрению.
Если ему кто нравится – он с ним дружит, если нет – национальному герою легко в сторону уйти.
Национальный герой в тот период ничего не покупает /как, впрочем, и в этот/ у государства кроме несчастных продуктов питания.
Деньги немногие, нужные для питания, ему доставляет шитьё брюк. Непосредственно на эти деньги, получаемые из рук заказчиков, каковыми являются его многочисленные друзья, он и покупает еду.
Национальный герой говорит:
Национальный герой размышляет:
– сказал Лимонов.
И так он сказал:
Ещё Лимонов сказал:
Однажды Лимонов бросил вскользь:
произносит национальный герой.
Надо отнять у них их ореол. Никакой таинственности нет у бюрократов!
и это он сказал.
так он предлагает. Он – национальный герой Лимонов.
Вот он был неким символом. Вот он был вечным притворой, этот Лимонов, чёрт его знает, чем и кем. С одной стороны, энергичен, стоек. С другой стороны, вдруг где-нибудь на людях, где его не знают – разноется, притворится, в присутствии каких-либо юношей, что те его успокаивать начнут. А выйдет на улицу, как рассмеётся!
Так и корчил дурачка, даже рожи корчить утруждался. Войдёт, бывало, простофилей глупым в иные дома, да так привыкши у двери их и впредь лицо быстро сменяет.
Лимонов.
Он вспоминает:
говорил Лимонов в частной беседе.
Для роли национального героя
тридцать лет вполне подходящий возраст.
– вспоминает Лимонов.
Лимонов стал национальным героем за:
русских харьковских ребят:
Саню Красного
Костю Бондаренко,
«Голливуда»
За Кота и Леву
за капитана Зильбермана
за Витьку Косого
за друга Кописарова
за друга Кадика
За двоих Ляшенко, за Ляховича, за Ляха
За Витьку Кемченко и Витьку Ревенко
За Славку Цыгана
За Бокарева
За Гришку Приймака
За Витьку Головашова и Сашку Тищенко
За Леньку Коровина
Вовку Золотарёва
умершего Витьку Проуторова
Он дошел за недошедших:
повесившегося поэта Видченко
железнодорожника Игоря Иосифовича
спившегося поэта Мотрича
зарезавшегося поэта Аркадия Беседина
за Лёньку Иванова
за Сережку Горюнова
за директора магазина Мелихова
за Поля Шеммета
за художника Басова
за друга Гришу Гуревича
За Соколова
За Прокопченко.
Московских же ребят перечислить и нет возможности
……………………………
……………………
……………………
……………………
………………………
………………
………………
……………
………………………
……………………
…………………
…………………
……………………
………………
…………………
…………………
……………………
……………………
…………………
………………
…………………
Капитан Лукашевич вышел из ворот своей воинской части и задумался. Капитан Лукашевич должен был встретиться на Красной площади в 21 час 00 минут при смене караула у мавзолея с человеком, стоящим возле Лобного места, читающим надпись на исторической доске.
Алексей Лукашевич должен был подойти и сказать
Так всё и вышло. Спутник его был лет тридцати, а пожалуй, и чуть моложе. Фамилия его была Лимонов.
Русско-американские стихи (1974–1975)
«Вы знаете – любил поэт когда-то…»
«О войне за Хиву…»
«Мне совершенно фигура Христа…»
«Наслаждайся жизни битвой…»
Клеопатра
«Люблю я жену свою страстно…»
«Бледнолицый и серьёзный…»
«В марте как известно…»
«Тихие русские воды…»
Однажды ей повстречался человек. который перевернул всю её жизнь. Повстречавшись ей он исчез. И мелодия однообразия вновь звучала в её жизни – все остальные годы. То что её звали Тамара – так и не сыграло никакой роли
Она сколько ни старалась впоследствии. никак не могла найти ошибки в сценарии своей судьбы.
Впрочем что же –
Миллиарды проводят свой отпуск на Земле без звука
А ведь у неё даже был один очаровательный момент
«Солнце что-то растапливает. где-то с помощью…»
«Ветер идёт в сад. там уже стоит зелень…»
«Низкопрядучее небо с лихвой хвалилось лёгким…»
«И дни переворачивать лениво…»
I
II
«Ненавидящий пустоту лилового ручья. Сдавший влагу…»
«Туманно-тревожные сны эмират…»
«Какая-то зелень в окне…»
«Играют на гармониках…»
«Жил на свете был Лимонов…»
««Ты меня не можешь в поле…»
«Сонные лирики. люди хорошие…»
«Тысячу раз прославленные полянки. где…»
«Леонгард Францевич…»
«Уезжаю я Димка и прощай…»
«У нас есть прошлое…»
«Готический Святого Стефана собор…»
«За холодами придут холода…»
«Мир – дерьмо. Народа мы не знаем…»
«Когда я Русский – всё же русский…»
«За лесами длинными…»
«Огни горят образования…»
«Скотина гадина Россия…»
«Приехал я в Европу…»
«Как я утром за картошкой шёл по Риму…»
«Выпить что ли? Здесь не пьют…»
«Проходит какой-то период…»
Новый 1975 год
«На секунду улыбнись попробуй…»
«Не ждать советским офицерам…»
«Бросай в простого человека копья…»
«Тишина. Подкожная трава……»
«Из далёкого Нью-Йорка…»
«Заграница! Заграница…»
«Нам надо нам надо ребята…»
«Гражданские идеалы…»
«Помню жили мы в отеле…»
«Вид музыки меня ошеломляет…»
«Быть в мире лично свободным…»
«Я дрожу. желаю я зайти…»
«Бедный мальчик Игорь или Женя…»
К положению в Нью-Йорке (1976)
Дневная передача Нью-Йоркского радио
Жалкая буржуазная оборона! Баррикады на Пятой авеню!
Со стороны Бруклина наступает 3-я пуэрториканская имени товарища Дионисия дивизия.
Сегодня в три часа дня по Бруклинскому мосту моторизованный корпус 8-й интернациональной имени товарища Будённого бригады вступил в Манхэттен!
На Парк Авеню пожары и погромы!
Герой мира – генеральный главнокомандующий Лимонов проехал вчера ночью на 62-ю улицу и лично арестовал «рашен мадэл» Елену.
Попутно был учинён разгром в этом буржуазном гнезде.
Остальных моделей господина Золи, его самого и челядь добивали лимоновские ребята, разыскивая по углам.
Здание «Нью-Йорк Таймз» в огне. Продажные журналисты рассыпались как крысы. Их вылавливали и загоняли в огонь.
Огромная буржуазная газета горит хорошо. Продажная бумага и краска – всё весело пылает. Взятие здания «Нью-Йорк Таймз» – личный подарок 5-й дивизии главнокомандующему.
Товарищ командующий Лимонов лично 17 минут лицезрел пожар.
Командующий отомстил «Нью-Йорк Таймз» за 27 мая 1976 года, когда он и его друзья четыре часа демонстрировали против этой мерзкой газеты, но их игнорировали. Наши ребята – знающие каждый факт из жизни главнокомандующего и учителя – отомстили за него.
женский голос:
Сегодня по приказанию генерального вождя Лимонова семейные отряды приступили к ликвидации высшего сословия. Были расстреляны, заколоты, забиты насмерть все или почти все представители первых 200 богатейших семейств Америки. Приговоры приводились в исполнение в основном желающими – детьми – подростками – т. е. младшими членами семейных отрядов.
Фамилии подлежащих ликвидации были взяты из экономического ежегодника «Америкэн бизнес экономик» за прошлый год.
В 2 часа 14 минут главнокомандующий имел речь перед 3-й дивизией имени товарища Дионисия.
Речь была произнесена по-испански.
«Не останавливайтесь, разрушайте старательно и упорно эту мерзкую цивилизацию. До сих пор ни одна революция в истории нашей планеты не имела права называться революцией. Они ничего не уничтожали. Разрушить цивилизацию, изуродовавшую мир, очень нелегко. Безжалостно подавляйте в себе желание пощадить что-либо из ценностей этой цивилизации. Человечество будет счастливо в будущем только при условии полного разрушения. ПОЛНОГО РАЗРУШЕНИЯ требую от вас я – ваш учитель!»
Один из солдат 3-й дивизии спросил главнокомандующего:
«Против каких государств следует бороться больше – против коммунистических или капиталистических?»
Командующий терпеливо объяснил:
«С самого основания нашего движения мы не делали разницы между капитализмом и коммунизмом. Для нас это представители одной цивилизации – эти разные строи в сущности стоят на одной основе. Русская революция, к примеру, была ужасающе стара и буржуазна. Менее нереволюционную революцию трудно себе представить. Почему так произошло? Потому что она не сумела разрушить прошлое. Мы должны суметь».
Дорогой буржуазный магазин Теда Лапидуса разгромлен.
Мягкие белые пиджаки разорваны в клочья и выпачканы в грязи. Мебель опрокинута – и большая её часть выброшена через витринные стёкла и валяется на тротуаре. Бесчисленные осколки стекла. Ветер колышет клочья тряпок, причудливо повисшие среди обломков мебели. Никто в армии не зарится на буржуазное дерьмо, никто не подбирает ничего – будь то одежда или картины.
Армия презирает «их» одежду. Обычная форма армии – джинсы и куртки всех фасонов и типов – преобладают поношенные и заплатанные. Кое-кто носит белые бурнусы – но это честь – её нужно заслужить – она выпадает только самым бесстрашным и первым в бою.
– Лучшие витрины в Нью-Йорке – самые «европейские», утонченные и изнеженные – были, конечно, у Генри Бенделя, – говорит главнокомандующий, обращаясь к Мэрэлин Вогт, – одному из членов революционного Верховного Суда, в прошлом члену троцкистской «Сошиал Воркерс Партии». Полюбив и поняв идеи учителя, Мэрэлин однажды ушла из этого узкого неэнергичного кружка интеллигентов и стала активным участником борьбы учителя.
– Да, витрины Генри Бенделя я видел всякий вечер, у меня отваливались ноги от этого города, я возвращался домой, увидав витрины Бенделя, знал, что мой отель близко. Я по-своему любил этого Бенделя и его витрины. Наши ребята сделали с ним то же, что и с остальными. А манекены были у него прелестные – полное выражение буржуазной извращённой сексуальности – утончённые, изломанные, непропорциональные. Создания эпохи упадка, – иронизирует главнокомандующий.
Наш корреспондент подслушал это случайно. Просим извинения у главнокомандующего.
Восставший Вест-Сайд приветствует освободителей:
Как мы уже сообщали, ещё до вступления передовых отрядов революционной армии в Нью-Йорк – три дня назад восстали угнетённые меньшинства Вест-Сайда и Гарлема. Загнанные в эти районы-резервации чёрные и цветные меньшинства издавна являлись очагами недовольства, брожения и революционности.
Часто выступая по неправильному пути расовых столкновений, сейчас они дали революционной армии множество сознательных и непримиримых бойцов со старым миром и его цивилизацией.
Уже три дня эти районы создали круговую оборону, ожидая революционные части нашей армии, и даже не имея настоящего вооружения, совершили ряд успешных рейдов через Централ-парк на Ист-Сайд, наводя страх на не успевших удрать хозяев богатых апартаментов на 5-й авеню.
Сейчас они с ликованием высыпали на улицу. Дети, женщины – все от мала до велика – приветствуют освободителей. Гремят оркестры, раздаётся беспорядочная стрельба – салют революции. Все – в праздничных нарядах.
мужской голос:
События в Централ-парке.
В Централ-парке, где расквартирована в палатках 76-я непобедимая дивизия, состоящая из мужчин, женщин и детей всех возрастов и всех форм сексуальной жизни, состоялась аффектированная манифестация, во время которой были принесены в жертву революции четыре кинозвезды, восемь кинорежиссёров, пятнадцать сенаторов. Всего 27 человек. Тела умерщвлены различными способами. Это те, кого революция признала виновными перед ней.
женский голос:
В 4 часа дня Главнокомандующий силами мира Эдуард Лимонов объявил, что величайший в мире город – фактическая столица мировой буржуазии – полностью взят революционными войсками!
мужской голос:
На Парк-авеню, как уже сообщалось, гнев революции дробит в куски блестящие зеркала, мстит продажным красавицам насильственной смертью, поджигает и заливает нечистой кровью богатых мерзавцев и их столь же отвратительные апартаменты.
Наш корреспондент говорит прямо с Парк-авеню:
– Привет, ребята – это я – Боб Красная звезда! Я и мой микрофон находимся в доме номер 830 по Парк-авеню. Ещё утром это было жилище миллионера Алекса Прегори. Ныне же это место обращено в хаос.
Сломлены зелёные растения, разбиты вазы. Картины Ренуара наши ребята располосовали на куски. Нет и нет и нет старому миру! Вот проходят они мимо меня – запылённые, одетые во что попало, в костюмы всех времён и народов. С автоматами, обвешанные всевозможным оружием парни, девушки, подростки и дети.
– Ты знаешь, что эта картина французского художника Ренуара и в буржуазном мире, который мы разбили, она стоила полтора миллиона долларов? – обращаюсь я к молодому парню лет семнадцати.
– Меня зовут Лючиано. Я не знал, что эта штука стоит 1,5 миллиона. Тем охотнее я растопчу её. Они сделали нас посмешищем. Они предлагали нам работать на них, а в свободное время смотреть телевизор или ходить в бордели. Мы отомстили им. Больше они нас не запрягут. Верховный главнокомандующий об этом позаботится. Я беру пример с моего верховного главнокомандующего. Он и его жизнь – пример для всей нашей бригады.
– Благодарю тебя, Лучиано!
Группа бойцов тащит какого-то человека.
О, они тащат очень странного старика с характерными усами и плешью. Вот это дела, ребята! Попался один из жирных этого мира. Один из его маразматических певцов-восхвалителей – мультимиллионер, художник, продажная тварь, торгующая своим талантом вот уже много десятилетий – господин Доллар – Сальватор Дали. Известный по отвратительным своим картинам этот живой труп попался нашим ребятам – они вытащили его из-под кучи какого-то буржуазного дерьма. Он пытался, говорят, защититься своим именем. Болван. Все отлично помнят, как в 1975 году этот человек приветствовал казнь пяти наших братьев-басков. Я думаю, его прикончит кто-нибудь из наших испанских товарищей – так обычно поступают с предателями их соотечественники.
Да, я оказался прав – вот выстраиваются, выходят испанцы. Одного – мрачноватого художника по имени Луис – я знаю давно. Он в революционной армии с первых дней великого Американского похода. Вот они привязывают мерзавца к дверям столовой. Слышите, как он фыркает и плачет. Даже умереть достойно не может. Испанцы отходят в противоположный конец огромной залы и стреляют в него из револьверов. Что ж, это не такая позорная смерть. Дали повезло, что ребятами командует Луис. Попался бы он Эрнандо, у которого буржуазный мир отнял, убил и искалечил любимую женщину, сделал её подстилкой для миллионеров – Эрнандо страшен в своей справедливой мести. Труп старого негодяя повис на двери в верёвках. Собаке – собачья смерть.
Впрочем – моё время истекло. До скорой встречи, ребятки.
Вёл передачу я – Боб Красная звезда.
молодой восторженный звонкий голос:
Я – Вонг! Я нахожусь на катере бывшей береговой охраны, вместе с другими революционными корреспондентами. Великий момент в истории мира приближается. Через несколько минут будет взорвана статуя Свободы – этот позор, этот мерзкий символ буржуазного мира, и обломки её навсегда погрузятся в океан. Около ста лет простояла она здесь.
По предложению товарища В. Бахчаняна – революционного художника и мыслителя – в фундамент статуи и в её внутреннюю полость уже заложены вчера несколько тонн взрывчатых веществ.
Чести повернуть рукоять управления взрывным механизмом удостоен недавно освобождённый из тюрьмы народом один из зачинателей великой революции, один из её предтеч и пророков – Чарлз Мэнсон.
Он находится здесь же – на катере. Я вижу его совсем близко. Он постарел, но всё тот же неутолимый блеск разрушения в глазах. Он несколько замкнут – ведь столько лет просидел он в тюрьме. Тюрьма приучила его к молчанию. Почёт и открытое восхищение на лицах окружающих его юных революционеров, обвешанных оружием. Они уже прошли с боями пол-Америки. У 6-й армии за плечами взятие Чикаго и кровопролитная битва под Сент-Полом, но Мэнсон – великий герой, который тогда, в далекие 60-е годы осмелился в одиночку, с кучкой последовательниц выступить против всего буржуазного мира…
Статуя Свободы хорошо видна с нашего катера. Сегодня восхитительный солнечный день. На небе ни облачка. Блестят океанские воды. Развеваются чёрно-красные революционные знамена. Вокруг нашего катера огромное скопление разнообразных судов, кораблей и катеров. На них армия-народ, что сейчас – одно и то же. В армии даже девочки и мальчики восьми и девяти лет. Прекрасное зрелище представляют эти вооружённые дети всех цветов кожи, столпившиеся на палубе в ожидании единственного в истории зрелища. В длинных волосах многих из них – цветы. Цветы на их оружии и одежде. Они передадут воспоминание об этом дне своим детям и внукам. С берега – из колыбели революции – Манхэттена доносятся звуки многочисленных оркестров – барабанов, труб – всё это сливается в ликующую мелодию.
Но вот всё замолкло. В белой накидке – просторной одежде Востока подходит к пульту управления взрывом Чарлз Мэнсон. Рядом с ним – притихшие, аккуратные, в красных платьях его верные подруги, последовавшие за ним в тюрьму. На голове у Мэнсона венок из красных и белых роз. Он кладет руку на рукоять. Медлит. Справляется с волнением и наконец резко поворачивает рукоять
……………………………………………
Друзья! Товарищи! Братья! Сёстры!
Великий момент!
ВЕЛИКИЙ МОМЕНТ!
Ненавистное сооружение будто подпрыгнуло и как бы целиком взлетело в воздух, но в воздухе разделилось на пять или больше больших и неисчислимое множество мелких частей и упало в волны океана.
В С Ё!
Поставлена точка над старой отвратительной цивилизацией, обрекающей людей в рабство друг другу. Никогда, больше никогда!
Катера, пароходы, авианосцы, с которых по этому случаю сняты самолёты, – всё взлетело на волнах, и раздался ликующий рёв одобрения! Рёв свободного сильного крепкого мира, который свалил наконец со своих плеч тяжесть ущербного мироустройства, звучит в воздухе. Дети и взрослые целуют друг друга. Взаимные объятия и ласки сопровождаются урчанием воды, втягивающей в себя навсегда отвратительные обломки.
Поздравляю вас, друзья! товарищи, братья!
Великий праздник пришёл в мир!
Мы взорвали чудовище и никогда не позволим ему вернуться в этот мир.
Передачу для вас вёл Вонг.
женский голос:
Революционный комментатор и журналист Вонг – участник Великой революции с первых её дней. Он – личный друг главнокомандующего Эдуарда Лимонова и вместе с ним работал когда-то в ресторане отеля «Хилтон», где главнокомандующий впервые возмутился эксплуатацией Америкой национальных меньшинств.
Идёт передача революционного радио из Нью-Йорка.
3 минуты осталось до 4-х часов. Температура 79 градусов.
В Сан-Франциско началось слушанием дело последнего (бывшего) президента Соединённых Штатов Америки Элиаса Гольдберга.
Ожидается, что через два часа революционный трибунал вынесет своё не вызывающее сомнений решение – зарезать.
За разврат, коррупцию, насаждение рабства, за ведение военных действий против Великой всемирной революции может быть только такая революционная месть.
Думаем, как обычно, приговор будет приведён в исполнение всенародно китайскими ножовщиками на берегу океана, в пяти милях от города.
Идёт передача революционного радио из Нью-Йорка.
Последний оплот контрреволюции – Бостон ещё держится. Китайские и арабские батальоны находятся на подступах к городу, но серьёзные потери задерживают их продвижение.
ПЕРЕДАЁМ СПЕЦИАЛЬНОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ЛИМОНОВА О ФОРМАХ СЕКСУАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
Братья и сёстры!
Группа молодых воинов 8-й революционного знамени дивизии имени Че Гевары обратилась ко мне с просьбой разъяснить им вопрос о революционном понимании брака.
Братья и сёстры! Форм современного брака может быть множество. Следуйте в этом вашему естеству. Если вы чувствуете привязанность к одному только человеку, то Вы можете жить сексуальной жизнью только с ним.
Если же вы любите многих – и разнообразие – то живите со многими. Может быть и смесь. Никакой подсказки здесь быть не может. Впрочем, то, о чём я сейчас говорю, давно организовалось уже само собой в наших доблестных революционных войсках. По уставу каждая дивизия, за исключением дивизий особого назначения, представляет из себя объединённое сексуальными отношениями племя. В нём есть дети, женщины, мужчины. Если погибает Ваш любимый, разве вы не броситесь ему в бою на помощь. Потому наши войска так сильны и не знают поражений. Каждый член племени познал ласки и любовь другого. И это наше самое сильное оружие. Есть у нас семьи из пяти-шести мужчин и одной женщины. Есть семьи, где две-три женщины и один мужчина. Ещё более часты браки между мужчиной и мужчиной, между женщиной и женщиной. Ни один пример не следует возводить в закон для всех. Следуйте своим естественным потребностям. Наша революция естественна и потому естественна её любовь.
Любите друг друга – дети мои! Главный лозунг нашей революции – любовь.
Буржуазная цивилизация всячески извращала и убивала любовь. Существовал институт проституции – любовь сделали объектом купли и продажи. Особенно пагубно такая практика отразилась на женщинах. Но наши дети уже не те, что мы. Им не приходится переступать через тысячу запретов. Они любят свободно, свободно по склонности духа и тела выбирают объект любви – любимого. Первым декретом мы объявили упразднение денег. Вы знаете, как это было тяжело и непривычно для людей, но мы освободили этим весь мир. Освободили и любовь. Любите друг друга, дети мои. Сейчас лето – величайшее лето в истории мира и лучшее время для любви.
Любите друг друга, дети мои!
После этих слов главнокомандующий, стройный как молодая сосна, в своём обычном костюме – сапоги, облегающие джинсы, короткая куртка – между брюками и курткой молодой бронзовый живот – подошёл к своим адъютантам – 16-летним Лилит и Марсель и ласково обнял девочек. Во вчерашнем бою Марсель собственноручно застрелила 12 человек. Несмотря на сложность работы – быть адъютантами главнокомандующего силами мире (на этом посту погибло уже в этом году 7 адъютантов) – Марсель и Лилит прекрасно справляются со своими обязанностями.
Они преданы главнокомандующему и в любую секунду готовы отдать за него жизнь. Обе храбры и обе в революционной армии с 12 лет. Лилит – из Судана. Она участница Африканской войны и участница захвата арсенала атомного вооружения в горах Сьерра-Невады в прошлом году.
А сейчас передаём революционную музыку.
Нью-Йоркское время 13 минут после 4-х часов.
Передаём важное революционное сообщение.
Преследуя цель ещё более стереть рамки своей национальности, генеральный главнокомандующий Эдуард Лимонов решил изменить свою фамилию на более вненациональную. Отныне он будет называться Эдвард Ли. ЭДВАРД ЛИ – это одновременно напоминает и об исконно американских фамилиях Ли, и о китайских Ли, каковых миллионы. Тем более, что среди людей китайского происхождения в армии давно называли главнокомандующего – ЛИ.
После перемены фамилии главнокомандующий произнёс речь по вопросу смешения национальностей, каковое он считает главной задачей и следствием мировой революции.
Прослушайте в записи речь главнокомандующего восставшими силами мира Эдварда Ли.
Речь главнокомандующего Эдварда Ли:
Друзья! Братья и сёстры! Парни и девушки! Подростки! Вы знаете, как много крови и слёз принесли населению всего мира нашего национальные распри. Турки резали армян, белые преследовали чёрных, многие народы преследовали евреев, и список этот можно было бы продолжать бесконечно. Ограничусь сказанным, каждый может добавить – те из вас, кто постарше – из собственного опыта, те – кто помоложе – из преданий своих народов. Этому наша великая революция положила конец. В основу нашей революции положена идея смешения национальностей, и даже если необходимо – насильственного смешения, настолько важна эта проблема. И ещё более необходимо будущему человечеству смешение рас – особенно двух таких противоположных рас, как белая и чёрная. Все вы знаете, какой болезненной была здесь в Америке негритянская проблема. Друзья мои, соединяйтесь в любви, смешивайтесь как угодно, ваше потомство, зарождённое этим великим солнечным революционным летом, будет здоровым и счастливым. А какого цвета будет кожа у наших детей и внуков – неважно – всякая кожа хороша. Лишь бы наши потомки в исступлении не резали друг другу глотки, утверждая – я – белый, я – чёрный, я – жёлтый.
Нам нужно 15–20 лет, и мы полностью изменим людей земного шара. Для этого я призываю вас ещё более широко сходиться в любви с любимыми противоположных национальностей. Я был первый, кто приветствовал турецко-армянские батальоны и еврейско-арабские батальоны ещё при их создании в виде опыта, теперь они выросли до дивизии, и никогда, за весь Великий поход, мне не случалось слышать что-либо о национальных столкновениях среди их бойцов. Как вы знаете – я – ваш главнокомандующий – живу, как вы, моя жизнь у вас на виду проходит. Вы знаете моих любимых – они и мои дети ходят с Вами и вашими детьми в атаки. Нана, Элизабэт, Лиса, Бачи, Нкора – все мои любимые женщины произвели от меня детей, и я одинаково люблю их всех, и я рад, что это смешанные дети, а их дети будут ещё смешаннее и невозможно уже будет разобраться, кто какой национальности.
Это то, чего мы добиваемся. Стереть память о национальностях и тем уничтожить причины для войн и столкновений. С этой целью, как вы знаете, нами сожжены и сжигаются в каждом городе архивы и метрические книги. Мы начинаем новую историю, и нельзя тащить за собой груз старого.
В сохранении старого была причина неудачи всех предыдущих революций на земном шаре, к тому же они были национальными и потому жалкими.
В дальнейшем мы намереваемся уничтожить и фамилии – этот жуткий и сковывающий пережиток прошлого. В этом мы следуем за искусством, которое веками пользуется псевдонимами.
Языки же постепенно и сами сведутся к одному общемировому языку. Уже сейчас мы не заботимся о каком-то определённом языке. Наша разноплеменная армия прекрасно объясняется. Всё это благодаря смешению национальностей – вот как много выгод приносит такое смешение.
Я призываю вас каждого лично помочь этому делу.
Пусть в нынешнее лето будут зарождены новые – не национальные дети, но дети мира!
Температура – 65 градусов. Время – 4.42.
Через 18 минут в Централ-парке состоится трагическая церемония – будет казнена приговоренная сегодня в 4 часа к смертной казни бывшая жена верховного главнокомандующего и вождя мировой революции Эдварда Ли – Елена. Передача с места казни ведётся крупнейшим революционным корреспондентом, великим революционным поэтом Джонатаном Бойлом. Передачу транслируют все каналы революционной радиосети во всём захваченном революционными силами мире. Она также ведётся по уцелевшим каналам телевидения – видит её сегодня и восставшая революционная Россия.
В затопленной китайской среднеазиатской 2-й армией Москве – на родине главнокомандующего и Елены также будут слышать её.
голос Джонатана Бойла:
Люди! Ребята! Парни и девушки! Вот я вижу её! Её выводят из машины – её уже привезли.
Вы знаете, что главнокомандующий не преследовал её, но её казни требовали все мы – вы, и я в том числе, как справедливой мести, как возмездия за те страшные несчастья, которые она принесла нашему вождю.
Ребята! Я вижу её – она в белой нижней рубашке – и она до сих пор ослепительно красива, идёт сама, охрана из чрезвычайного отряда японской красной гвардии – двадцать девушек – идёт кольцом вокруг неё, скорее как почётный трагический караул. Елене была предоставлена возможность самой выбрать способ казни. Она из любви к ложнобуржуазным эффектам, или скорее к некоторой старинной исторической литературности выбрала именно гильотину, которую пришлось срочно доставлять из одного из исторических музеев. Она хочет умереть как Мария-Антуанетта – сказала она. Революционный суд пошёл навстречу её желанию и позволил ей это.
Рубашка её окровавлена в области паха. Совпадение, но действительно у этой бледной белокурой женщины менструация, как и у Марии-Антуанетты. Она идёт легко, может быть, чуть напряжённо, она чувствует величественную трагичность момента, её, с виду слабое, тело, тоненькая шейка, на которой блестит под разъярённым солнцем золотой крестик не вызывают жалости, может быть, печаль.
Печаль о том, что всё проходит.
Но это красивое создание около десяти лет назад продало жизнь нашего Великого вождя, обрекла его на нечеловеческие муки, одним только животным своим инстинктом управляемая, жестокая и отвратительная – она достойна смерти. Кто знает, может быть, она и сумела бы уничтожить нашего вождя, отняла бы его у нас, если бы не исключительные обстоятельства, спасшие главнокомандующего. Все вы знаете биографию главнокомандующего, он не раз выступал перед вами, и много раз его биография пересказывалась по революционному радио, её печатала революционная мировая печать. Действительно, то, что Елена ушла, это животное ушло от него в мир сексуальной грязи – продала себя буржуазному миру – было для нашего вождя самым страшным потрясением в жизни. Он-то любил её другой – русской девочкой.
Джонатана Бойла перебивает голос другого комментатора – Джоана Хайца:
– Прости меня, Джонатан, но мне кажется, главнокомандующему нелегко сейчас всё это слушать. Сегодня для него, как и для нас – день печали и мести. Не вспоминай. Лучше предадимся скорби и мести со всеми нашими людьми – их необозримое множество: и на искусственных трибунах, сооружённых вокруг места казни, и на естественных холмах вокруг. Дети взобрались на скульптурную группу «Алиса в Стране чудес».
голос Джонатана Бойла:
Лёгкий ветерок колышет рубашку Елены – Великой Любви нашего учителя и главнокомандующего. Она – куртизанка, развратница, изменчивая женщина с пустой душой, сегодня, следует всё же признать, ведёт себя величественно. Нелегко умирать в беспорядочно роскошный, красивый жаркий летний день, когда цветут цветы и наряды раскачиваются на лёгком ветерке, когда пот этой жизни струится из подмышек, когда… Она выбрала почти прозрачную рубашку и идёт среди нас, не стыдясь, покачивая своим сладостно липким и тонкокожим телом, просвечивающим через ткань.
Она проходит сейчас сквозь охрану арабской полиции – у многих юношей при её появлении брызнули слёзы.
Женщины более непримиримы. Японские девушки, сопровождающие её почётным караулом, идут с суровыми лицами – они не могут простить этой торговке своим телом, этому энимал-зверьку, её зверства над любимым вождём.
Пахнет деревьями. Зияет отверстое звонкое небо. Если б меня попросили определить это событие одним словом я бы сказал – «Восторг!» И она – Елена – бледно-припухшая, с мокрыми от пота белокурыми волосиками вокруг лба, магически притягивается допотопным сооружением, наполовину скрытым под цветами. Эта почесть полагается Елене, пусть и преступнице, но всё же бывшей жене вождя.
Гильотина – изобретение шальной, смешной революции в старой маленькой Европе, она вдруг всплыла по прихоти этой хрупкой женщины, спустя два века. Никто не умел ею пользоваться, и только одна маленькая красивая парижаночка Франсин взялась за это дело. Ей 15 лет, и, кажется, за несколько часов она неплохо научилась обращаться с этой штукой.
Любимая женщина нашего вождя у края этого мира. Парижаночке помогают два огромных чёрных парня голые по пояс – их тёмные тела блестят на солнце, сейчас они должны стоять по бокам Елены. Членом революционного Трибунала Конрадом Бауэром будет зачитан приговор этой женщине.
Вот! Слышите! Звучит наш революционный гимн!
Я передаю микрофон Конраду Бауэру.
голос Бауэра:
Братья и сестры! Народ революции!
Революционный суд неделю рассматривал дело Елены – бывшей жены нашего учителя и главнокомандующего, а сегодня она была арестована.
Приговор был приготовлен заранее, вы все его знаете, но я зачитаю его ещё раз:
«Революционный Высший Суд Мира в составе товарищей Янь Пиня, Франсуа Рихтера, Патриции Хёрст, Вивианы Рейль, Чарльза Мэнсона, Валентина Пруссакова и Конрада Бауэра изучил дело бывшей модели, бывшей жены нашего учителя и главнокомандующего
– Елены Козловой –
и признал её виновной:
В поступке, угрожавшем жизни нашего великого учителя.
В измене и предательстве интересов нашего великого учителя.
В измене его телу.
В том, что оставила учителя в самый тяжёлый момент его жизни.
Виновной в причинении учителю незаживающей душевной раны.
В унижении его человеческого достоинства.
В причинении учителю Великих страданий и несчастий, едва не стоивших ему жизни.
Виновна!
Виновна!
Виновна!»
Я хочу спросить у вас – одобряете ли вы решение суда – Виновна ли эта женщина?
(раздается рёв народа)
Виновна!
Виновна!
Виновна!
Итак, революционный суд и революционный восставший народ признали Елену виновной и посему она должна быть лишена жизни способом, который она сама выбрала
Да будет так!
голос Джонатана Бойла:
Вблизи сооружения – помоста, на котором стоит гильотина и где между двумя чёрными охранителями поместилась Елена, а сзади её – Франсин-парижаночка, появился учитель. Он идёт нелегко. Для него сегодня страшный день. Он не хотел этой казни. Но воля восставшего Народа для него закон, и он вынужден ей подчиниться.
И вот он идёт прощаться с ней. У неё на лице мечтательно-рассеянное выражение. Она как бы сошла с ума.
По ноге её течёт красная струйка менструальной жидкости, что заставляет опять вспомнить историю и Марию-Антуанетту.
Елена видит учителя. Он протягивает к ней руки – обнимает её, целует. По лицу его текут слёзы. Она не плачет – на лице её блаженная улыбка. Они застыли в последнем объятии.
Ветерок слегка смешал тёмные волосы главнокомандующего и белые волосики Елены. Идёт время. Молчит миллионная толпа, наблюдая это страшное прощание. Многие плачут.
Многим жалко эту женщину с лицом ангела, застывшую в роковом объятии с человеком, которого, как сейчас кажется, она, может быть, любила.
Но революционная справедливость должна восторжествовать. Парижаночка касается руки главнокомандующего – он вздрагивает. Целует Елену в лоб, в тонкие слипшиеся волосики. Не хочет уходить.
Замешательство.
На помост подымаются адъютанты главнокомандующего – высокая тоненькая чернокожая красавица Лилит и рыжая француженка Марсель.
Они уводят главнокомандующего под руки.
Он всё оглядывается.
Елена всё в том же состоянии безмятежной рассеянности и покорно выполняет всё, что требуется для этого страшного ритуала.
Вот сейчас она уже подведена к ножу и поставлена на колени.
Она смотрит по сторонам, как будто пытаясь кого-то разглядеть в толпе. Кого?
Последний её любовник – миллиардер Ричард Т. был несколько дней назад пойман в своём охотничьем имении, где он скрывался с отрядом наёмных телохранителей, и был приведён к главнокомандующему, который приказал его оскопить, что и было проделано тут же очень неискусно личным секретарём главнокомандующего Фернандо. После этой операции главнокомандующему пришлось пристрелить Ричарда Т., дабы избежать для него лишних мучений.
Кого же ищет глазами Елена?
У неё удивительно маленькая головка. Последнее, что мы видим, это её мелькнувшие смазанные черты – ей уже наклонили голову и вдели её в специальное кольцо.
Вот! Сейчас это произойдёт!
Звучит барабанная дробь. Это барабанщики 13-го африканского корпуса.
Звучит барабанная дробь.
Парижаночка Франсин – серьёзная, в красном платье, дёргает за верёвку.
Всё! Жизнь Елены окончена!
Мне лично показалось, что Елена что-то успела произнести в этой мёртвой тишине. А может быть, и нет.
Учитель, сидевший под деревом с адъютантами, неожиданно бежит к гильотине. Вся охрана расступается.
Учитель протягивает руки в корзинку, куда в этом ужасном сооружении падает голова, и вытаскивает оттуда, всю в крови, голову Елены. Он прижимает её к груди, он целует её. У головы всё такое же рассеянное безмятежное выражение.
Страшный день.
Подбежавшим адъютантам не удаётся забрать у главнокомандующего голову Елены. Он оставит её у себя.
Наконец главнокомандующего уводят – его личный друг и личный доктор Олег Чиковани и адъютанты.
Страшный день.
Потрясённый народ плачет. Простите, и я, Джонатан Бойл, видевший шесть атомных ударов в Испании и Франции, видевший горы трупов, продолжать передачу не могу. Любовь главнокомандующего неизмерима.
И так же неизмеримо он несчастен.
Передаём траурные марши мира.
Стихотворения (1976)
««Солнечный мир перепоя…»
«Зелёные лужайки и квадраты Рима…»
«Эти пары ликующих дней…»
«За что скажи далось нам это…»
«Любила ли ты да – поэта…»
«Мне поддержку утром дать готов…»
«Вся в винных пятнах скатерть…»
«Вы сочинили мне беду…»
«Как в просторечьи говорится…»
«Ваш любовник! Боже мой – кошмар…»
«Пахнет жуткой тихой медициной…»
«Леночка! Ведь были Вы поэт…»
«Солнце. Страшные его квадраты…»
«Блатная моя красавица…»
«Моя дорогая девочка…»
«Лена ты Елена – офицерская дочь…»
«За раскрытой Господом страницей…»
«Мы уплываем в блаженный край…»
«Я крикну радостное «Лена»…»
«Собственно я конечно не знаю…»
Мой отрицательный герой (1976–1982)
«Мой отрицательный герой…»
Лето 1978
Крым
«Геринг даёт пресс-конференцию в душном мае…»
«Ветер. Белые цветы. Чувство тошноты…»
«В краю поэмы и романа…»
«Вот я скитаюсь в могучих кварталах эпохи…»
«Люди. ноги, магазины……»
«Я не верю уже в эту даму…»
Кто-то вроде Лимонова
«Рабочие пиво пили…»
«Пред лицом мадонны-девы…»
«Кровавая луна над городами…»
«В тёмном саду лежал апельсин…»
Приглашение к балету
«Осень. Холодно. Капают листья…»
«Я изменился. душа изменилась…»
Эпоха бессознания
«Вы будете меня любить…»
«И вместе с беломраморной зимою…»
«В мире простом украинских хат…»
«Живёт он у теплого моря…»
«Меня подруга нежная убила…»
Э. Л
«Всё в этом мире эх зря…»
«Осени запах и прерии…»
Три деревенских стихотворения
2
3
«Фотография поэта…»
«Когда изящный итальянец…»
«В газетах опять о Вьетнаме…»
«Дорогой Эдуард! На круги возвращаются люди…»
«У Есенина Серёженьки…»
Идиот
Нью-Йорку
«Я проезжал кварталы бедноты…»
«Островок наш ничего…»
«Уже шестое февраля…»
Обитательница Сохо
Лето 1977-го
«Подари мне хризантему…»
«…И мальчик работал в тени небосводов…»
Начало
Себе самому
Фрагмент
«И все провинциальные поэты…»
Дома
Жена бандита
2
Людвиг
14 июля
«Сосед англичанин надел кожух…»
Зависть
Иуда на Бродвее
2
3
4
5
Парижские стихи
1. Баллада парка Лобо
2. После фильма
3. Романс
«Ты сидишь на скамейке французского старого парка…»
У Сены
«Хорошо и скушно быть поэтом…»
«Я ходил в супермаркеты вместо дворцов…»
«Демонстранты идут по майской земле…»
Доктор Джакиль и мистер Хайд
День X
Картина мира
Стихотворения из разных книг (1977–2001)
Наташа
«По пустынным бульварам ночных городов…»
«Мою девушку из машины…»
«А утром начальник, стесняясь, сказал…»
«На студёном ветру ледяном…»
«Я целую свою Русскую Революцию…»
Я плачу о тебе в Нью-Йорке. В городе атлантических сырых ветров. Где бескрайне цветёт зараза. Где люди-рабы прислуживают людям-господам, которые в то же время являются рабами.
А по ночам. Мне в моём грязном отеле. Одинокому, русскому, глупому. Всё снишься ты, снишься ты, снишься. Безвинно погибшая в юном возрасте – красивая, улыбающаяся, ещё живая. С алыми губами – белошеее нежное существо. Исцарапанные руки на ремне винтовки – говорящая на русском языке – Революция – любовь моя!»
«Эдюшечка, Эдюшечка…»
«Холодно в доме и сыро…»
Итоги
1
2
3
4
5
«О моя ветреная муза…»
«Anarchists and fascists…»
«Однажды……»
На смерть майора
«Старый фашист (Пьер Грипари)…»
«Смерть и Любовь над миром царят…»
«Когда себя введу…»
Ноль часов (2002–2006)
В тюрьме Лефортово
«Страшно проснулся: пустая тюрьма…»
«Принцем Тамино, с винтовкой и ранцем…»
Саратовский централ
Смерть Александера
«Пойти бы погулять с блондинкой…»
Элен
«К своей невесте Пелажи…»
«И вязкий Ленин падает туманом…»
4 февраля 2003 года
«Когда-нибудь, надеюсь, в ближайшем же году…»
«Пахнет еда экзотических стран…»
«Вечером у сквера…»
«Тайны мистических малолеток…»
После тюрьмы
«Я помню стихи о России…»
Бухара 1919 и далее в будущее
Наташе I
Наташе II
«Меня интересовали Ленин и Пугачёв…»
«Мальчик в очках с сигаретой…»
«Собака толстая храпит…»
Объявление что ли дать?
«Вот идёт противник, ребята…»
25 марта 2004 года
Принцесса
«Хорошо работать в модной газете…»
«Мне скучно. Мне ведомы тайны…»
Воспоминание
Сад под луной
«В земли носорога Егузея…»
Ноль часов
Наёмники
Об империях
«Я прочитал записку-интернетку…»
«Жизнь моя»
«А на столе стоит…»
90-е годы
Осень патриарха
II
III
Ночь перед coup détat
Обыкновенная паранойя
Четвёртый переулок
Вспоминаю семидесятые в Нью-Йорке
Фотография
«Когда мёртвых и больше и лучше живых…»
«Паук ждёт муху целый год…»
За плоть Европы
О драконах
«Писька должна быть как кипяток…»
Кате
Храбрецы интернета
Алтай
Сербская Лили Марлен
Суд в Саратове
Русская карманьола
Гатчинская школьница
Римский папа умер
Козетта
«Вы пронзительно красивы, о Екатерина…»
«Хорошо ебаться…»
Русские
«Из жизни женщин ярких сцен…»
«Надела женщина трусы…»
Love I
Love II
Не хочу оставлять вдову
Петербург
Родителям заключённого нацбола
«Я родился в пепельную среду…»
Воля к власти
Пей, Сократ, и виси, Христос!
Мальчик, беги!
(2006–2008)
Стихи этой книги писались в 2006–2008 годах. Порядок их внутри книги соответствует хронологии постепенного написания их.
Помимо «антологических» стихотворений (таких, как, например: «Четвёртое сословие», «О бородатые мужчины из 19-го века», «Забастовка» и других), в книге явственно прослеживается и поэтический дневник – история моих личных отношений с актрисой Е.В. – моей женой. От счастливого Нового 2007 года (стихотворение «Дом») до несчастного 6 января 2008 года (стихотворение «В сторону матери»), когда произошёл разрыв, через две поездки Е.В. в территорию Гоа (ставшую мне ненавистной, как легко заметит читатель), – развивалась и разрешилась иррациональная трагедия нашей семьи. Я так и не понял, почему она случилась. Вероятнее всего Е.В. просто устала. И решила отдохнуть на обочине жизни с нашими детьми. Но я не устал. Лучшее доказательство – шальной темперамент этих стихов.
Впоследствии наши семейные отношения упорядочились, как говорят сейчас, «устаканились», у нас родился второй ребёнок – дочь, хотя мы и не воссоединились. Однако не появилось причин, чтобы не публиковать эти стихи, некоторые из них очень злы. Пусть останутся «куском искусства», памятником иррациональной трагедии.
Я
Народы тьмы
«О, девка ушлая…»
Леди X
Депутаты
Как азиатская луна
«Ты Анна умерла, а я живу…»
«Бока шершавые планет…»
«Для кого-то это – последний день…»
««Ребёнок купается в кислой среде…»
Генка
1977
«Какое облако в окне…»
Колониальный сон
Фотография (Я и Настя)
Землетрясение и затмение
Спасибо, сербский капитан!
«Насекомых в этом году немного…»
Четвёртое сословие
«Будущее прекрасно…»
«О, волосатые мужчины…»
«Где Сена долларом стремится…»
Русский пейзаж
«Лепёшка-шан, лепёшка-шан…»
«Мы все в гробу своём свинцовом…»
Клуб
Дом
«Мне нравится рабочий запах «Волги»…»
«Мы – биороботы. И то, что мы восстали…»
Пред Гонолулами
«На сцене высокой играют могучие люди…»
«Президент Указ подписывает строго…»
«Националисту»
Девочки без тела
Полёт смерти
«Суббота, залитая гипсом…»
«Полнолуние. Женщин протяжный вой…»
24 марта 2007
«Толстая девочка, что ты невесела…»
«Я помню школьницу, писавшую зелёной ручкой……»
«Вспоминаем всё мужчине нужное…»
«История России отвратительна……»
Новозаветное
«Есть небеса, есть мрачные планеты……»
«Болтливый журналист, одетый неопрятно…»
«Ветер. Вечер. Червь могучий…»
Тайные общества
Наташе
«В Париже повсюду пахнет рекой…»
«И ты, похожий на пингвина…»
«При Юанях или Минах…»
«Бабушка с энтузиазмом поёт младенцу…»
Богдан и глюки
«Я живу уже дольше, чем Хемингуэй…»
Визит к доктору Фаустусу
«Сколько я носил обручальных колец…»
Про букву «эр»
«Я не светская игрушка…»
1918. Петроград
«Оброс легендами как ракушками…»
«И Юлианский календарь……»
Дама
«До большей низости никто не доходил……»
«Вот менеджер, а это – муджахед…»
«И сумрачно надев пальто…»
Вальс
«Я бы зашёл в «Клозери де Лила»…»
Забастовка
Старая карта
«Моя мать сошла с ума…»
«В моей стране меня упоминают…»
Зимнее утро
Эх!
Сторону матери
«Ко мне приехал Мефистофель…»
«– Ты за мной пойдёшь ли в Ад…»
Партия бессмертна
Карнавал в Гоа
«Завоеватель туристом не станет…»
Нервное состояние
Ножик
Пистолет
«Думать, двигаться, дышать…»
На пляже Гоа, февраль 2008
«Я бы писал стихи о гладиолусах…»
«Жена, ребёнок были у меня……»
Н
Н
Было давно
Нацболы
«Мозилла Файер Фокс…»
«Она не читала роман «Овод»…»
«Эдик»
«Тебя мучает ревность со злобой, тоска…»
Быть джентльменом
Порнография
Н
«Мать умирает, гниёт…»
«С родителями моими покончило время…»
Разврат
«Спокойная трагедия: вот дряхлая старуха…»
«Я прожил последние годы как надо…»
К
Однажды, в Довиле…
«Сидим в пристанище моём…»
«Счастья в этот раз у меня было только два года…»
«Я презираю хлеборезов…»
Я
Дневниковые стихотворения, примыкающие к книге «Мальчик, беги» (2008)
Суд и монастырь
«Ты всё равно ко мне придёшь…»
«Вы все похожи друг на друга…»
«Когда-нибудь тебе я надоем…»
«К лету у меня появится дочка…»
«Она стала оборотнем в марте две тыщи седьмого…»
«Она красива и проста…»
А старый пират… (2009–2010)
Старым пиратом назвал меня Тьерри Мариньяк – приятель моих парижских лет. «Comment ca va, vieux pirate?!» (Как всё идет, старый пират?!) – воскликнул он, похлопывая меня по спине, когда мы встретились недавно в Москве и обнялись.
О том, «как всё идет» у старого пирата, откроет вам эта книга. В ней читатель найдёт стихи моим любимым деткам и злой красавице-жене, подружке Е. и подружке Н., и даже московскому градоначальнику, преследующему поэта судебным иском в полмиллиона. Исторические реминисценции, осколки легенды о Фаусте, стихи к мёртвой Наталье Медведевой, стихи к банкирам и к уродливой Москве, «где демоны над головой / На зданиях сидят», стихотворения на злобу дня – о мировом экономическом кризисе, стихи на смерть Майкла Джексона, отклик на аварию Саяно-Шушенской ГЭС – вот чем полон пиратский сундук.
Короче, перед вами новый сундук стихов «оголтелого человека», как характеризовал меня недавно один критик. Я и есть оголтелый vieux pirate.
«Вдовец. Генерал. Карбонарий…»
Затихающий рокот беды
«Я Вас любил как самый добрый зритель…»
««Он мне никто, и я не с ним!»…»
«Любит не тот, кто хвалит…»
Три крысы
«Мой сын находится в плену…»
Полковник и зверь
«Сидел я в стенах страстных и печальных…»
«В России медлит потеплеть…»
Лола
Песня
Полковник и зверь
«Идёт война между полами…»
«Нажравшись и напившись…»
Е
Я остаюсь опять один
Я остаюсь опять один
II
Переезд
Мулен Руж
Вертинский
«Ветер Истории дует в глаза…»
Мефистофель и Гретхэн
Эпитафия Э.Л
Н. М
Дочке Саше
«Мои детишки элегантные…»
Мой принц, мой сын!
«Стучат мячами. Гул стоит…»
Светская жизнь
Банкиру Петру Авену
Н. Медведевой
К Наташе Медведевой, о ящике
Богдану
«А старый пират пишет детям стихи…»
«Познакомиться бы мне с голубоглазой…»
«Как лука злой полукружок…»
«Банкиру Френкелю вломили…»
«Вам не скажу, мадам…»
Городничему
Три утра
«Я предлагал этим женщинам бессмертие…»
Буря
Комсомолка
«На разукрашенную ёлку…»
«Ещё в детстве я решил давно…»
«Сижу как Сталин над страной…»
В поезде
«Многосторонни деятельности наши…»
На выставке
Нет снега
Колыбельная
У Вятки, или же Перми
Слава России!
«Как в перископ, иль через бублик…»
У олигарха
Рождественское. 25.12.2008
Моим деткам
Скоро…
«Всё потеряло прежний вкус…»
Вид из окна
1960-й
«Трупы животных, трупы цветов…»
Н
Н
Эллада
Фрагмент
Проснулся
Нескучный сад
«Летал по небу пламенея…»
«Шесть градусов. Снег грязный и дырявый…»
«Пожилые джентльмены…»
Девочка-лайка
(еврейский мотив)
«Ночного клуба жар воскресный…»
«Мальчик с сумою, с краюхою хлеба…»
«Не из каприза, – часть работы…»
Отец
Триколор
Герой интеллигенции
Джон из ЦРУ
«Железные яблони в белом цвету…»
«Я проживаю мой календарь…»
«А гностики! А старые их пальцы…»
Лето 2009-го
Н
Деткам моим
«Кислое лето серого цвета…»
Конец XXI века
На смерть Е. Сабурова
На смерть Майкла Джексона
Парашютисты
Там в саду за рекой
Неверная жена – I
Неверная жена – II
«Кто ты такой? Ведь я тебя не знаю…»
«Я хотел быть фон Клейстом, но Гёте я стал…»
Фильм «Бункер»
«Неспешный поезд в Пермский край…»
Н
«Хоронят, хоронят, хоронят…»
«Поросли заратустрой поля…»
«Запах преющих растений…»
День винодела!
Не вошедшее в книги
Батька Лимон
В телевизоре
Комментарии
«Мы – национальный герой».
Текст с комментариями (1974)
I. Текст
Бодлер упомянут также в стихотворениях «Бодлеру служила мулатка…» (в комментариях к нему – том I – о Бодлере говорится подробнее), «Я всё жду – счас откроются двери», «Что и стоит делать под этим серым небом…» из «Пятого сборника», «Ода Сибири» («Россия солнцем освященна…») из сборника «Прощание с Россией», «Фрагмент» («Мы рот открыв смотрели на пейзажи…») из сборника «Мой отрицательный герой», II («Без женщины остался я один…») из сборника «…А старый пират». Граф Лотреамон (настоящее имя – Изидор Дюкасс; 1846–1870) – французский прозаик и поэт, поздний романтик, предтеча символизма и сюрреализма. Обоим поэтам посвящены очерки в галерее «Священных монстров».
Ленину посвящено эссе «Эмигрант» в книге «Священные монстры» (2003):
Имя Ленина упомянуто в стихах Лимонова «И вязкий Ленин падает туманом…», «Меня интересовали Ленин и Пугачёв…», Love II («Императора первым Зубов Платон…») из сборника «Ноль часов», в стихах «Четвёртое сословие», «Мы все в гробу своём свинцовом…», «1918. Петроград» («Приятный голос. Бритый вид…») из сборника «Мальчик, беги!», в стихотворениях «Я – Дьявол – отец твой…», «Вот кинооблик Императора…», «Пласты воспоминаний» и «Придёт Атилло длиннозубое…» из сборника «Атилло длиннозубое», в стихотворении «Люди в кепках» из сборника «К Фифи» и в стихотворении «И вот в апреле стало сухо…» из сборника «СССР – наш третий Рим».
Позднее пребывание в Ницце описано Лимоновым в рассказе «Салат “Нисуаз”» из сборника «Обыкновенные инциденты».
II. Комментарии к тексту
Евтушенко упоминает Лимонова в поэме «Мама и нейтронная бомба» (1982) – «
Из поэмы «Мама и нейтронная бомба»:
Евтушенко, оговорившись «если не ошибаюсь», разумеется, ошибается, состарив Лимонова на целых восемь лет.
Далее идёт портрет одного крайне неприятного персонажа времён юности Лимонова:
Перелом в отношении к Солженицыну произошёл после смерти последнего.
Лимонов приехал в Донской монастырь на церемонию прощания с писателем. Он подчеркнул, что был «обязан» проститься с Александром Солженицыным, поскольку «это человек великий и исторический». Сам Лимонов анализирует изменение своего отношения к Солженицыну в очерке с характерным названием «Передача титула» («Книга мертвых – 2. Некрологи»).
Сахарову в книге «Священные монстры» (2003) Лимонов посвятил эссе «Он помогал»:
Однако всё это не мешало Лимонову в конце 1980-х, что много позже, смеяться над советскими диссидентами. В 1987 году он написал фельетон «Как сделать диссидента» для альманаха «Мулета», но его напечатали в информационно-просветительском листочке «Вечерний звон». Приведём небольшой отрывок:
Похороны Сахарова описаны Лимоновым в романе «Иностранец в Смутное время».
Русско-американские стихи (1974–1975)
Машинописный сборник был передан Максимом Кравчинским создателю и куратору сайта www.limonow.de Алексею Евсееву. Печатается по публикации на сайте.
«Русско-американские стихи» обозначены Лимоновым как «Восьмой сборник» (на обложке надпись: «Самиздат в Америке», Нью-Йорк) и концептуально продолжают его советские самиздатовские книжечки, собранные в первом томе настоящего издания. Какие-то тексты – например, «Город сгнил. сгнили люди…», «Тканям этой оды шум…» и т. д. – входили в предыдущие сборники и потому, видимо, позволяют автору говорить о «русско-американских стихах». Мы же публикуем в этом томе только «американские стихи» (точнее было бы сказать – австро-итальяно-американские), ранее нигде не встречавшиеся.
«Вы знаете – любил поэт когда-то…»
«О войне за Хиву…»
Хива – древний город, ему более 2500 лет. Расположен на территории Узбекистана. Окружён мощными стенами. Легенда о его основании гласит, что город вырос вокруг колодца Хейвак (выкопан по приказу Сима – сына библейского Ноя), вода из которого имела особенный вкус. Этот колодец можно увидеть и сегодня в старом квартале Ичан-Кале. Хива объявлена ЮНЕСКО памятником всемирного наследия. Военный поход, о котором пишет Лимонов, относится к 1873 году. К этому времени Российская империя уже покорила два ханства – Бухарское и Кокандское. На очереди было Хивинское. С трудом, но и его удалось покорить. Весной 1873 года под руководством К. П. Кауфмана, генерал-губернатора Туркестана, ханство было взято. 29 мая сдался Мухаммад Рахим-хан II, а 12 августа был подписал Гендемианский мирный договор, согласно которому Хива перешла под российский протекторат.
Клеопатра («Точно помню на картине…»)
Клеопатра правила Египтом на протяжении 22 лет и делила трон со своими братьями Птолемеем XIII и Птолемеем XIV (по традиции они были её формальными мужьями). В настоящем браке она была с римским полководцем Марком Антонием.
«Тихие русские воды…»
«Вот мне не двадцать. Но двенадцать что ли? И…»
«Играют на гармониках…»
«Жил на свете был Лимонов…»
«Тысячу раз прославленные полянки. где…»
«Уезжаю я Димка и прощай…»
Здесь и далее, вероятно, под «Димкой» подразумевается
«У нас есть прошлое…»
Под стихотворением стоит дата: 30.09. – 02.10.1974 г., Вена.
«Готический Святого Стефана собор…»
Под стихотворением стоит дата: 30.09. – 02.10.1974 г., Вена.
«За холодами придут холода…»
«Мир – дерьмо. Народа мы не знаем…»
«Огни горят образования…»
«Скотина гадина Россия…»
«Выпить что ли? Здесь не пьют…»
«Новый 1975 год»
«Помню жили мы в отеле…»
«К положению в Нью-Йорке» (1976)
В 2008 году часть своего архива Эдуард Лимонов передал редактору альманаха «Насекомое» Павлу Фокину, среди иных документов имелся один фактически неизвестный читателям художественный текст – «К положению в Нью-Йорке».
Павел Фокин предложил опубликовать это в альманахе «Насекомое», и после некоторых раздумий Лимонов согласился.
Публикуется по изданию: «Насекомое». Альманах. Калининград: Изд-во ИП Шувалов А. В., 2008.
В оригинале текста, хранящемся в архиве Александра Шаталова, рукопись имеет подзаголовок и датировку: «Дневная передача Нью-Йоркского радио (отрывки)». Май 1976 года. Нью-Йорк.
Че Геваре посвящено эссе «Gerilliero heroico» в книге Лимонова «Священные монстры» (2003):
«Стихотворения» (1976)
Сборник выпущен в единственном экземпляре – специально для Елены Щаповой. На обложке значится: «Стихотворения. Нью-Йорк, 1976 год».
Публикуется по книге Елены Щаповой – «Это я, Елена: Интервью с самой собой» (Нью-Йорк: Подвал, 1984. Под ред. К. К. Кузьминского), а также по доступным страницам, выставленным 16 мая 2020 года в аукционном доме «Антиквариум» (Аукцион 66–1. Лиля Брик Бронзового века: из архива Елены Щаповой де Карли. Самиздат и неофициальное искусство. Автографы и фотографии). За неимением возможности напечатать сборник целиком укажем, что в него ещё входили такие стихотворения, как «Вы живёте вдвоём…», «Елена! Михрютка!..», «Живу. Да – рискую…», «Жизнь идёт. Страданья нелегки…», «Туманных рощ огромный аромат…», «Утром кофе с тонкой сигаретой…», «Утром пышно и печально…», «Я зыбок и мне не до улыбок…».
«Стихотворения» (1976) созвучны роману «Это я – Эдичка» и заключают в себе переживания писателя при расставании с Еленой Щаповой. В самом романе сборник тоже упоминается:
«Солнечный мир перепоя…» восходит к известному стихотворению А. А. Ахматовой «Сжала руки под тёмной вуалью…». Там лирическая героиня довела своего возлюбленного до белого каления – и тот покинул её. Она пытается его остановить, но получается это или нет, Ахматова оставляет под вопросом:
«Эти пары ликующих дней…»
«Мне поддержку утром дать готов…»
«Вы сочинили мне беду…»
«Леночка! Ведь были Вы поэт…»
«Блатная моя красавица…»
Интонационно пересекается с четвёртой частью «Реквиема» А. А. Ахматовой, что начинается следующими строчками:
«Лена ты Елена – офицерская дочь…»
«Мой отрицательный герой»
Печатается по изданию «Мой отрицательный герой» (М.: Глагол, 1995). Стихотворения, составившие сборник, написаны в Нью-Йорке и Париже, в период с 1976 по 1982 год, и частично были опубликованы в журналах «Континент» и «Синтаксис», а также в сборнике «Трое. Не размыкая уст» (Los-Angeles: Almanac Press, 1981), где наряду с Лимоновым принимали участие Алексей Цветков и Константин Кузьминский, а со вступительным эссе выступил Саша Соколов.
15 мая 2009 года в своём «ЖЖ» Лимонов написал, где среди прочего сделал отдельный комментарий по поводу своих переводов и, возможно, их влияния на некоторые стихотворения из «Моего отрицательного героя»:
Лето 1978 («По вечерам я пил чаи…»)
Крым («Вы помните того индейца…»)
«Геринг даёт пресс-конференцию в душном мае…»
«Кто-то вроде Лимонова»
Любопытно сравнить эту вполне программную для тех лимоновских лет самопрезентацию со стихотворением Генриха Сапгира «Московские мифы», написанным примерно в то же время:
Приглашение к балету («Пойдём посмотрим на балет…»)
Подробнее об Уайльде в книге Лимонова «Священные монстры» (2003), эссе Conversationalist:
Эпоха бессознания («Из эпохи бессознания…»)
«Вы будете меня любить…»
В книге «Старик путешествует» (2020) Эдуард Лимонов показал, что это стихотворение оказалось во многом пророческим:
«Меня подруга нежная убила…»
В книге «Анатомия героя» это стихотворение становится и поводом для разговора о Елене Щаповой, и воспоминанием о ней, и пророчеством:
«Три деревенских стихотворения»
1. «Лампа. Книга и машинка».
2. «Там дальше – поле кукурузы…»
«В газетах опять о Вьетнаме…»
Последние две строфы публикуются по сборнику «Трое. Не размыкая уст» (Los-Angeles: Almanac Press, 1981).
«Островок наш ничего…»
«Уже шестое февраля…»
Лето 1977-го
«…И мальчик работал в тени небосводов»
Начало («…И только Иван был чернее меня»)
Фрагмент («Мы рот открыв смотрели на пейзажи…»)
«И все провинциальные поэты…»
Жена бандита
Людвиг («Ох и Людвиг-поляк, ну он и Людвиг!»)
Поляк
14 июля («Инспектор тюрьмы и начальник работ…»)
14 июля – французский национальный праздник День взятия Бастилии.
Зависть («В камнях на солнце рано…»)
27 мая 2019 года Лимонов прокомментировал в «ЖЖ» и это стихотворение, и свои отношения с Иосифом Бродским:
Иуда на Бродвее («Я шел по Бродвею, одетый в полковничий плащ…»)
В книге «В плену у мертвецов» Лимонов даёт такой комментарий к этому тексту:
Парижские стихи. Баллада парка Лобо («Пахнет бензином над бурой водой…»)
Стихотворение датировано: Париж, 1981 год.
«Я ходил в супермаркеты вместо дворцов…»
«Демонстранты идут по майской земле…»
Доктор Джакиль и мистер Хайд
Сюжет восходит к «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» – фантастической повести английского писателя Роберта Л. Стивенсона (1850–1894).
День X («Сегодня лидер оппозиции…»)
Две строфы, начинающиеся строчками «Капрал Родриго жадно держится…» и «Сейчас он вскочит. Вдруг оденется…», ранее не входили в оригинальную книгу «Мой отрицательный герой» и публикуются по изданию «Стихотворения» (Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005).
Стихотворения из разных книг (1977–2001)
Наташа («Это кто идёт домой…»)
Стихотворение не в полном виде (всего должно быть 12 строф) появляется в романе «Подросток Савенко» в следующем контексте:
«По пустынным бульварам ночных городов…»
Это незаконченное стихотворение возникает в рассказе «Личная жизнь» из книги «Чужой в незнакомом городе». Там Лимонов подробно рассказывает о нём:
«Мою девушку из машины…»
Это стихотворение возникает в романе «Это я – Эдичка», где автор даёт его в следующем контексте:
«А утром начальник, стесняясь, сказал…»
Это незаконченное стихотворение возникает в романе «Подросток Савенко». Лимонов подаёт его в такой ситуации:
«На студёном ветру ледяном…»
Стихотворение появляется в книге «Дневник неудачника».
«Я целую свою Русскую Революцию…»
Стихотворение появляется в книге «Дневник неудачника». Из рассказа «Женщина, вдохновлявшая поэта»:
«Эдюшечка, Эдюшечка…»
Стихотворение появляется в книге «Дневник неудачника».
«Холодно в доме и сыро…»
В «Книге мёртвых» это стихотворение относится ко второй половине 1970-х годов:
Итоги
Впервые было опубликовано в литературном сборнике «Russica-81» (New York: Russica Publishers Inc., 1982).
«О моя ветреная муза…»
Стихотворение публикуется по книге «Анатомия героя», где оно подавалось в таком контексте:
«Anarchists and fascists…»
Стихотворение публикуется по книге «Анатомия героя», где оно подавалось в таком контексте:
«…Однажды…»
В книге «Убийство часового» Лимонов рассказывает, как появилось это стихотворение:
«Старый фашист (Пьер Грипари)…»
«Когда себя введу…»
Стихотворение датировано: апрель 2000 года.
«Ноль часов» (2002–2006)
«Страшно проснулся: пустая тюрьма…»
Посвящено Насте.
В очерке «Мои быстрые годы» (из книги «Апология чукчей») он вспоминал время их знакомства:
Анастасия училась в Литературном институте. Лимонов вспоминал о тогдашнем ректоре Литинститута Сергее Есине:
Их отношения в 2004 году закончились. В 2005 – вышла книга «Настя и Наташа» в издательстве «Запасный выход», в которой под одной обложкой оказались роман «Настроение зла» Анастасии Лысогор и пьеса (кинозарисовка) «Жизнь в ноу фьючер» Натальи Медведевой.
«Принцем Тамино, с винтовкой и ранцем…»
Стихотворение датировано: 2002, Лефортово.
В эссе «Опера и балет» из книги «Контрольный выстрел» Лимонов рассказывает историю создания этого стихотворения:
Саратовский централ («Тюрьма шумит от двери до двора…»)
В книге «По тюрьмам» Лимонов объясняет это стихотворение следующим образом:
Смерть Александера («Цветут болота Вавилона…»)
Македонский упоминается также в стихотворении «Об империях».
«К своей невесте Пелажи…»
Ухаживал за младшей дочерью президента налоговой палаты Франции – господина де Монтрей, но тот выдал за де Сада свою старшую дочь – Рене-Пелажи Кордье де Монтрей. 17 мая 1763 года состоялась свадьба. Однако де Сад не оставил прежней жизни и продолжил посещать дома терпимости. И уже 29 октября 1763 года за свои гуляния он был заключён в башню Венсенского замка, откуда спустя месяц был выпущен и сослан в Нормандию.
Упоминается также в стихотворениях «Петербург» («Меня привлекают твои наводнения…») из этого же сборника, «Де Сад и La Jeunesse» из книги «Золушка беременная», «Мой принц, мой сын!» («Мой сын и белокур и нагловат») и «Ресторан, там где zoo-магазин был…» из книги «А старый пират…», «Ну вот и состоялась порка!» из книги «СССР – наш Древний Рим» (все стихотворения находятся в четвёртом томе).
4 февраля 2003 года
Наталья Медведева умерла во сне 3 февраля 2003 года на сорок пятом году жизни. По данным врачей, смерть наступила в результате инсульта.
Историю этого стихотворения Лимонов рассказывает в книге «По тюрьмам»:
«Пахнет еда экзотических стран…»
Стихотворение датировано: 2003, Саратовский централ.
«Вечером у сквера…»
Стихотворение датировано: 2003, Саратовский централ.
«Тайны мистических малолеток…»
Стихотворение датировано: 2003, Саратовский централ.
После тюрьмы
«Я помню стихи о России…»
Стихотворение датировано: 23 октября 2003, после тюрьмы.
Бухара 1919 и далее в будущее («Горячий город Бухара…»)
Имеются в виду события 1917–1925 годов, которые привели к ликвидации Бухарского эмирата, образованию Бухарской Социалистической Советской Республики, интервенции Красной армии на территорию республики и подавлению басмачества. Если речь идёт о взятии Бухары, то правильнее указывать не 1919, а 1920 год. 2 сентября М. В. Фрунзе послал В. И. Ленину телеграмму:
Наташе I («Мы мало зрели парижских прикрас, Наташа!»)
В очерке «Поспешает в направленье Рая мокрая Наташечка нагая» из второй «Книги мёртвых» Лимонов рассказывает о том, как появилось это стихотворение:
Наташе II («Мы любили друг друга при Миттеране…»)
В том же очерке из второй «Книги мёртвых» Лимонов комментировал это стихотворение:
«Меня интересовали Ленин и Пугачёв…»
«Собака толстая храпит…»
Стихотворение датировано: 2003, осень.
Героиня стихотворения – Анастасия Лысогор.
Про собаку по кличке Шмон, с которой начинается стихотворение, Лимонов оставил довольно нелестные воспоминания в романе «В Сырах»:
Объявление что ли дать? («Вот я вышел к тебе из тюрьмы…»)
Стихотворение датировано: новый 2004 г.
Героиня стихотворения – Анастасия Лысогор.
25 марта 2004 года («Умер отец мой сегодня днем…»)
Про отца Вениамина Ивановича Савенко (1918–2004) Лимонов писал часто и в различных текстах. Ему посвящён большой очерк «Конец капитана Савенко» из второй «Книги мёртвых». Вот несколько выдержек из него:
Ещё о Вениамине Ивановиче Савенко можно прочесть в комментариях к стихотворению «Письмо я пишу своей матери…» (том I).
Принцесса («Королева в синем салопе…»)
«Мне скучно. Мне ведомы тайны…»
«В земли носорога Егузея…»
Вместе со стихотворениями «Собака толстая храпит…» и «Объявление что ли дать?» в газете «НГ-Exlibris» было напечатано как цикл из трёх текстов – «Осень патриарха». Но в итоге одноимённый цикл сложился из других стихотворений и напечатан в данном издании.
В книге «Торжество метафизики» Лимонов описывал процесс создания этого стихотворения:
Наёмники («Договорились. Воюем в Дарфуре..»)
Об империях («Там Юдифь к Олоферну идёт молода…»)
90-е годы («Я пил ракию…»)
«Осень патриарха»
Аллюзия на название известного романа Габриэля Гарсиа Маркеса.
Ночь перед coup détat («I am, I am, I am Борис…»)
Сoup détat – государственный переворот.
Вспоминаю семидесятые в Нью-Йорке («Сегодня ветер… снег… со снегом ветер…»)
В книге «Мои живописцы» Лимонов высказывался уже о прямой деятельности Уорхола:
В том же очерке «Сломанный птенец и Лунный Чех» Лимонов рассказывает, как Трумэн Капоте случайно прочитал рукопись романа «Это я – Эдичка» и пожелал познакомиться с автором. Номер телефона Лимонову дала Татьяна Либерман, и он начал вызванивать американского классика. Спустя несколько недель это получилось:
Фотография («Воспоминания. Париж…»)
О драконах («Воспоминанье о драконах…»)
«Писька должна быть как кипяток…»
«Гёрл жила такая умная и злая…»
Посвящено Екатерине Волковой.
Храбрецы Интернета («Храбрецы Интернета – Великие Кормчие “мышки”…»)
Римский папа умер («В дерьме и в муках умирает…»)
Имеется в виду
Козетта («Я старый каторжник Вотрен…»)
Вероятно, в обращении к образам Козетты и Вотрена тоже можно разглядеть намёк на отношения Лимонова и Анастасии Лысогор.
«Вы пронзительно красивы, о Екатерина!»
Посвящено Кате, то есть
Love II («Императора первым Зубов Платон…»)
Обращение к этой истории лишь одно из размышлений Лимонова о Павле I, которого он считал “самым интересным персонажем российской истории, впрочем, богатой на редкостных персонажей”.
Петербург («Меня привлекают твои наводнения…»)
«Мальчик, беги!» (2006–2008)
В оригинальной книге (СПб.: Лимбус Пресс, 2009) всё заканчивается послесловием. Мы же в рамках данного издания решили вынести его в самое начало, чтобы структурно соответствовать последующим сборникам.
Согласно публикации в газете «НГ-Exlibris» (от 21 декабря 2006 года), изначально книга должна была называться «Седой Ересиарх». И в дополнение к поэтическому высказыванию было подготовлено философское – «Ереси. Очерки натуральной философии» (СПб.: Амфора, 2008).
Стихотворения «Из глуби амальгам несозданных церквей…», «Леди Х» («Билеты Государственного банка…»), «О, девка ушлая! Вы мне моргали…», «Депутаты» («Паркет Государственной Думы…»), «Как азиатская луна» («С малышкой, тайской медсестрой…»), «Ребёнок купается в кислой среде…», «Конец 70-х» («Виски пью я, виски пью я…»), «Какое облако в окне…», «Колониальный сон» («От грустной мрачности судьбы…»), «Землетрясение и затмение» («Я был в Душанбе. Вниз упали картины…»), «Спасибо, сербский капитан!» («Хоть я на фронте пил вино…»), «Четвёртое сословие» («Наёмные рабочие…»), «О, волосатые мужчины…», «Русский пейзаж» («Девочка глупая как цыпленок…»), «Лепёшка» («Лепёшка-шан, лепёшка-шан…») и «Клуб» («Где дух таинственной сигары…») опубликованы в «НГ-Exlibris» (от 21 декабря 2006 года) и, соответственно, написаны не позднее заявленной даты.
В Государственном Литературном музее им. В. И. Даля хранится дневник Э. В. Лимонова, в котором находятся записи от 24 февраля до 26 апреля 2008 года (Ф. 503). Приведём несколько отрывков, касающихся данного сборника стихотворений:
«Ты Анна умерла, а я живу…»
Генка («Я помню Генку в “Лангустин”…»)
В очерке «Обитатели квартиры на Колумбус-авеню» из «Книги мёртвых» встреча Лимонова и Шмакова в ресторане «Лангустьерри» описывается следующим образом:
1977 («Виски пью я, виски пью я…»)
Фотография (Я и Настя) («Вышел из тюрьмы. Сидит на табурете…»)
Землетрясение и затмение («Я был в Душанбе. Вниз упали картины…»)
Спасибо, сербский капитан! («Хоть я на фронте пил вино…»)
В рассказе «Атака» из сборника «СМРТ» эта же история подаётся в таком ключе:
«Насекомых в этом году немного…»
Четвёртое сословие («Наёмные рабочие…»)
«Лепёшка-шан, лепёшка-шан…»
Клуб («Где дух таинственной сигары…»)
Дом («Кричит младенец, снег идёт…»)
Стихотворение датируется 31 декабря 2006 года.
В книге «В Сырах» Лимонов рассказывает, в каком контексте появилось это стихотворение:
«Мне нравится рабочий запах “Волги”…»
«Мы – биороботы. И то, что мы восстали…»
Эта идея возникла у Лимонова уже в конце 1960-х годов. Во втором томе настоящего издания есть дневниковая заметка, в которой прописано следующее:
«На сцене высокой играют могучие люди…»
«Президент Указ подписывает строго…»
Девочки без тела («Во глубине у скифския державы…»)
«Суббота, залитая гипсом…»
Написано в марте 2007 года.
«Полнолуние. Женщин протяжный вой…»
Написано в марте 2007 года.
24 марта 2007 («Где же твоя голова?»)
«Толстая девочка, что ты невесела…»
Толстая девочка и людоед позволяют предположить, что Лимонов обыгрывает в этом тексте известное детское стихотворение «Погода была ужасная. Принцесса была прекрасная…» Генриха Сапгира, которое он называл «крошечным шедевром».
«И ты, похожий на пингвина…»
Богдан и глюки («Мой ребёнок общается с глюками…»)
В книге «Ереси» Лимонов подробно останавливается на этом эпизоде:
«Я живу уже дольше, чем Хэмингуэй…»
Визит к доктору Фаустусу («Простые люди те ещё исчадья зла!»)
Фауст очень важная фигура для Лимонова 2000-х и 2010-х годов. В книге «В Сырах» есть отдельная главка под названием «Анализ “Фауста”». Приведём из неё несколько выдержек:
Про букву «Эр» («Ах сколько пива в вольном Нюрнберге!)
Вальс («Искусство не знает законов…»)
«Я бы зашёл в “Клозери де Лила”…»
Зимнее утро («Зима и снег. Зима и мрак…»)
Стихотворение написано 2 января 2008 года.
Сторону матери («Вот я сижу на кухне, сынок…»)
Стихотворение написано 6 января 2008 года.
«Думать, двигаться, дышать»
Редкий пример футбольной тематики в зрелых стихах Лимонова, осложнённой к тому же евангельским сюжетом с головой Иоанна Крестителя на блюде.
На пляже Гоа, февраль 2008 («Одна из жён Лимонова…»)
В дневниковых записях поэт постоянно мониторит, что происходит в Гоа. Для него это большое личное переживание. Приведём несколько записей:
«Жена, ребёнок были у меня…»
В дневниковых записях встречается иной вариант первой и третьей строфы – приведём их:
«Она не читала роман “Овод”»
«Овод» – роман английской писательницы Этель Лилиан Войнич о судьбе революционера, впервые издан в 1897 году в США (любопытно, что в судьбе Овода можно усмотреть некоторые параллели с биографией и тем более биографическим мифом Лимонова). В России роман приобрел культовый статус ещё до революции, в СССР статус всячески поддерживался – спектакли, оперы, экранизации (музыку к фильму 1955 года написал Дмитрий Шостакович), балет, рок-мюзикл и пр. Книгой увлекались Николай Островский, Зоя Космодемьянская, Аркадий Гайдар, Юрий Гагарин.
«Тебя мучает ревность со злобой, тоска…»
В книге «Апология чукчей» есть небольшое эссе «Выбирайте щенков», где объясняется это стихотворение:
Также эта проблематика затронута в стихотворении «Свежие девчонки…» из сборника «Девочка с жёлтой мухой».
Быть джентльменом («Если ты джентльмен, то уж ты джентльмен…»)
В эссе «Если ты джентльмен», вошедшем в книгу «Апология чукчей» (2013), есть объяснение, на какой почве возникло это стихотворение:
Но обратим внимание на то, что это 2008 год, и Лимонов переживает не столько из-за Елены Щаповой и Елизаветы Близе, сколько из-за двух других женщин.
К. («Я бы тебе показал!..»)
В дневнике после наброска этого стихотворения поэт лаконично и восторженно написал:
Однажды, в Довиле… («Меня разят своим слепым огнём…»)
В дневнике стихотворение произрастает из следующего наброска:
«Я презираю хлеборезов…»
Я («И в метафизике, и в мистике…»)
В дневнике стихотворение заканчивается двумя другими строчками: