Случайно придуманное заклинание перенесло меня в другой мир. От ноутбука, зеленого чая и шоколадки с орешками — в бескрайнюю степь, к суровым воинам, которыми командует настоящий дракон. Он отчего-то решил, что я ведьма и смогу вызвать дождь, который напоит его иссохшую землю. Что ж, я попробую. Очень сложно отказать дракону, который смотрит на тебя как на мечту.

Мужчина словно сошел с обложки романа: хищный прищур глаз, густые черные волосы, рельефный торс цензурно прикрыт кожаной безрукавкой. Прямо идеальный референс для героя фэнтези вроде «Проданная дикому» или «Невинная кошка для лютого волка». Но я, конечно, не стала говорить это мужчине — он мог бы не так понять.

К тому же, у меня во рту был кляп.

Выпрямившись посреди шатра, мужчина внимательно осмотрел меня с головы до пят, задержавшись взглядом на веревках, впившихся в мои запястья, на кляпе, которым меня так бесцеремонно заткнули, и — особенно долго — на распахнувшемся халатике.

— Ведьма, — выплюнул из-за его плеча мелкий старикашка, тараща глаза, и его редкая желтая бороденка затряслась от возбуждения. — Свалилась с неба прям в ритуальный круг. Пыль столбом! Лошади ржут! Дети плачут!

— А стул? — спросил мужчина.

Он тут явно был за главного, это я определила сходу. Во-первых, мужчина был могуч и широкоплеч, а у примитивных народов ценили физическую силу. Во-вторых, его жилет украшали вставки из блестящих камней — смотрелось грубо, но красиво и по-богатому. В-третьих, шатер, куда меня приволокли, был сплошь устлан коврами.

— Стул с ей вместе грохнулся, — с готовностью ответил дед. — Смотри же, о великий дракон, он на одной ножке, а от ее пять лучей. Престол диавола! Сожгем ведьму!

Я замычала, пытаясь вытолкать кляп языком, и дед замахнулся на меня кривой клюкой.

— Она и колдовать пыталась, — наябедничал он. — Крутилась, будто ей зад припекло. Ну, мы ее связали, рот заткнули — и к тебе.

— А что за ритуал ты проводил, старый? — спросил мужчина.

Он подошел ближе, так что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Так дождь вызывал, — вздохнул дед. — Но впустую. Сухо, как у старухи в кхрыште…

Последнее слово прозвучало для меня непонятным набором звуков, и я вдруг осознала, что в целом понимаю язык, на котором они говорят, хотя раньше его точно не знала!

Поддев пальцем мой подбородок, мужчина заставил меня запрокинуть голову еще сильнее.

— Не пытайся заколдовать меня, ведьма, — приказал он, и в темных глазах полыхнуло пламя. — Я — Бран, сын Драхана, потомок великого Урдакена, огненная кровь предков защитит меня от чар.

Я в ответ смогла выдавить лишь нечленораздельное «ммыыы». Бран аккуратно развязал узел на моем затылке и, вынув кляп, бросил его на землю. Дед ловко подцепил обслюнявленную тряпку клюкой и, подтащив к себе, поднял и понюхал. А Бран вдруг ухватил меня за подбородок, другой рукой оттянул мне верхнюю губу, обнажая зубы.

— Гляди, Кызылбек, — взволнованно сказал он, — кто-то запечатал ее рот железом!

— Значит, она очень опасная ведьма. Надо ее сжечь, — вновь посоветовал дед. — Сожги ее, великий дракон!

Лицо мужчины расплылось у меня перед глазами, и я сморгнула слезы. Это конец. Сейчас меня отволокут на костер и сожгут, потому что я никак не смогу объяснить дикарям, что такое брекеты.

— Нет, — отказал Бран, и дед разочарованно цыкнул зубом. — Подумай сам. Ведьма появилась в круге. Ты хотел вызвать дождь, но пришла она. Значит, она и есть ответ на наши молитвы.

Мы с дедом одинаково удивленно вытаращились на мужчину.

— Ее глаза голубые, как вода в горной реке. Кожа белая как снег. Синие волосы так и льются по плечам, — перечислил Бран, и я затихла. — Посмотри на ее грудь, — добавил он, и я передернула плечами, пытаясь как-то запахнуть полы халата, но получилось еще хуже. — На ее бедра. Эта женщина плодородна как напоенная влагой земля. Она вызовет дождь, и засуха прекратится.

Он вытащил из-за пояса нож, и я вжалась в спинку кресла. Присев возле меня на корточки, Бран перерезал веревки, которыми меня привязали к подлокотникам. Мягкая черная кожа, эргономичное сиденье — мне оно так понравилось, что я влезла в заначку, отложенную на отпуск. Лучше бы и дальше писала лежа!

Бран тем временем взял мои ладони в свои — крупные и жесткие, и аккуратно растер следы, оставшиеся на запястьях.

— Ты нам поможешь, ведьма, и я щедро тебя одарю, — пообещал он. — Пусть вода, что плещется в твоих глазах, упадет с неба, и я дам тебе золота и драгоценных камней. Ты получишь все необходимое для колдовства и останешься под моей защитой столько, сколько потребуется.

Бран вытер мои слезы подушечкой большого пальца, и прикосновение вышло неожиданно нежным.

— От тебя пахнет цветами, — добавил он тише. — Сделай же так, чтобы и моя степь зацвела. Ты понимаешь меня, ведьма?

Я сперва кивнула, а потом замотала головой.

— Что? — нахмурился Бран. — Да или нет?

— Понимаю, — ответила я на его языке, и чужие слова срывались с губ словно сами собой. — Но я не ведьма.

Вечер был совершенно обычным, и ничего, как говорится, не предвещало.

Я поужинала куриной грудкой и овощным салатом — очередная попытка скинуть лишний вес, сделала зеленый чай без сахара и, взяв чашку, устроилась за ноутом. Раньше я любила писать лежа, но в последнее время решилась всерьез перейти на здоровый образ жизни. Так что по случаю было куплено прекрасное рабочее кресло, обещающее сохранить мою осанку.

— Я никогда не буду твоей, — печатала я. — Страстно воскликнула Изабелла. Лучше смерть, чем достаться врагу!

Мы обе — и я, и Изабелла — прекрасно понимали, что она ему достанется. Ибо враг был хорош до умопомрачения, благороден и вообще — дракон. Искры между ними так и полыхали, первый поцелуй уже состоялся, но Изабелла не собиралась идти на поводу у предающего тела. По крайней мере, до подписки.

Отпив чай, я подумала, не сгонять ли на кухню за початой шоколадкой. Совсем маленький кусочек. Только чтоб подсластить момент, потому что в проде намечалась драма.

— Ты будешь умирать лишь от страсти, Изабелла, пообещал Оргхан, — пробормотала я, набирая текст. — Его взгляд потемнел от едва сдерживаемого желания. Нет, ни за что! Кровь моих предков защитит меня. Она воздела руки к небу и певуче произнесла заклинание…

Я задумалась и покусала мизинец. Посмотрела на ногти — пора бы записаться на маникюр. Но сейчас мне нужна была магия. Откинувшись на спинку кресла, я оттолкнулась носками тапок и крутанулась по часовой стрелке.

— Сим-салябим? Эники-беники? Нет… Ирридос, пылесос… Что ж такое… — я выдохнула, зажмурилась и затарабанила по клавиатуре не глядя. Потом приоткрыла глаза и прочитала: — Ышмыш дрикстик… Нет, это никуда не годится.

Снова зажмурившись, я крутанулась в кресле в другую сторону, взмахнула руками как дирижер, надеясь, что на этот раз заклинание получится лучше, но кресло подо мной покачнулось, накренилось и рухнуло вниз. Я даже успела подумать, что верну его назад в магазин, по гарантии, и лишь мгновением позже поняла, что по-прежнему сижу в кресле, но уже не в своей уютной квартирке, а… в какой-то степи.

Я поморгала, потерла глаза, надеясь, что это все мне мерещится: бескрайний простор, островерхие шатры, чумазые лица, уставившиеся на меня с не меньшим изумлением. Наверное, я упала со стула и ударилась головой. Точно, лежу в отключке. И это мне снится.

— А-а-а! — визгливо заорал старикашка с желтоватой бородой и указал на меня клюкой.

Следом заголосили женщины — все смуглые и черноволосые, в шароварах, поверх которых были повязаны цветастые платки. Потом заржали кони, залаяли мохнатые псы со свалявшейся шерстью. Дети загалдели и запрыгали вокруг меня, и кто-то пискляво крикнул:

— Ведьма!

Жаркий сухой ветер принес ароматы трав, в темнеющем небе мерцала первая звездочка. Все было таким настоящим! Запахи, звуки, картинка… Неужели мне не мерещится? Догадка осенила меня яркой вспышкой: я придумала рабочее заклинание, которое перенесло меня в другой мир.

— Как же там было, — забормотала я. — Кышмыш… Пистрик…

Покрутилась в кресле, но магия не сработала. Еще разок.

— Дистрикт-шмыстрик! — с отчаяньем выкрикнула я, крутанулась в другую сторону, а из толпы выкрикнули:

— Сжечь ведьму!

На меня, как на ретивого коня, накинули веревки, привязав к креслу, в рот засунули тряпку, а бородатый старик ткнул мне в ногу клюкой и с жадным предвкушением прорычал:

— На костер-р-р-р!

Однако в толпе возник спор, и в результате меня вместе с креслом откатили по твердой колдобистой земле в большой шатер, стоящий в центре лагеря. Лохматый ребенок швырнул в меня моей же тапочкой, и я осталась одна.

Но не успела я осознать всю глубину ситуации, как явился Бран — вождь этих дикарей, и вот теперь он требовал от меня дождя, а я… Я хотела домой!

Высвободив руки, я наконец запахнула халат, но Бран все равно не отрывал от меня взгляда. Он выпрямился, и я тоже встала, чтобы не смотреть на него снизу вверх, но, в общем, ничего не изменилось — он все равно возвышался надо мной на целую голову.

— Как тебя зовут? — спросил Бран.

— Настя, — ответила я.

— Ты умеешь ездить верхом, Настя? — спросил он, подцепив прядь моих волос и потерев их между пальцами.

— Не умею, — ответила я. — Но мне и не надо. Послушайте, как там к вам обращаться, великий дракон…

— Мне нравится, — улыбнулся он. — Но можно и по имени.

— Это ошибка, — терпеливо сказала я. — Я очень сочувствую вашей ситуации. У вас, видимо, засуха.

— Уже четыре месяца, — подтвердил Бран. — Сезон дождей с каждым годом становится все короче. Степь умирает.

— Боюсь, у меня не получится вызвать дождь, — вздохнула я.

— У тебя влажные волосы, Настя, — произнес он. — А до ближайшей реки три часа быстрым ходом.

А до моей ванны семь шагов по коридору.

— Просто оставьте меня, где взяли, — попросила я. — А сами езжайте, куда вы там направляетесь. Счастливого пути.

План был такой: я сажусь в кресло и кручусь в нем до посинения, произнося заклинание, пока не угадаю верный вариант и не вернусь домой. Или хотя бы в мир поприличнее. Вот я — добрый автор. Мои героини если и переносились в другой мир, то со всеми удобствами. А то и получали бонус в виде нового шикарного тела. А я мало того, что попала в какую-то глушь, где чтобы помыться, надо три часа шкандыбать быстрым шагом, так еще и не похудела. Обидно!

— Ты поедешь с нами, Настя, — произнес Бран и, развернувшись, вышел из шатра.

Дед пригрозил мне клюкой и тоже исчез. Зато в шатер набежали женщины, принялись скручивать ковры, выдергивать колышки, и не успела я оглянуться, как уже стояла под чистым небом. Выгоревшая под злым солнцем трава укрыла землю бурой попоной во все стороны до горизонта. Вверху раскинулась сочная синь, алеющая по краю закатом. Ни замков, ни городов, ни огонька, кроме звездочки, что разгорелась ярче.

— Выдвигаемся! — зычно приказал Бран, гарцуя на черном коне.

Я обернулась и увидела, что мое кресло уже мостят в телегу, и кинулась за ним. Вдруг секрет переноса именно в том, чтобы покрутиться туда-сюда! Меня не стали прогонять, напротив — подпихнули сзади, помогая взобраться, и телега, скрипнув, тронулась с места.

— Куда? — воскликнула я, пытаясь высвободить кресло, которое прижали мешками, да еще и закрепили веревками.

— Так к реке, — ответила смуглая бабка, шустро забравшись в телегу на ходу. — До ночи дойдем.

Она подпихнула под голову тюк, умостилась на нем поудобнее и тут же захрапела. Я же, устав бороться с неподъемным мешком, осторожно забралась в кресло и оглядела наш караван. Впереди скакали конники, следом тянулись повозки. Женщины в основном ехали верхом, иногда по двое, а дети, старики и я — в телегах с припасами и всяким барахлом. Замыкало нашу процессию небольшое стадо овец, среди которых гордо шагал крупный баран с мощными загнутыми рогами.

Я мстительно обозвала его Браном, внуком Урдакена, и, вцепившись в подлокотники кресла, оттолкнулась носками тапочек и покрутилась по часовой стрелке, произнеся волшебные слова:

— Кышпыш дикпик!

Когда мы наконец прибыли к реке и остановились, меня уже подташнивало и от неровной езды в телеге, и от беспрестанного верчения туда-сюда в кресле. Оно начало жалобно поскрипывать, но все никак не хотело возвращаться в мою уютную квартирку.

Река оказалась жалким мутным ручьем, который я едва разглядела с высоты своего «престола». Однако дети с визгом понеслись купаться, а женщины принялись набирать воду во все чугунки и прочие емкости, что нашлись в поклаже. Все вокруг словно ожили, забегали туда-сюда, натягивая плотную ткань шатров и разводя костры. Я еще с кресла слезть не успела, а вокруг уже вырос лагерь, в котором кипела жизнь.

Знакомый дед проковылял мимо, многозначительно ткнул клюкой в мою сторону, а после в огонь. А у меня мелькнула страшная догадка: что если дело в совокупности факторов?

Заклинание, кресло — ладно, но я появилась не абы где, а в центре ритуального круга! Это все противный дед и его шаманство! Призвал меня в свой засушливый мир, а теперь хочет сжечь. Как бы уговорить его нарисовать круг снова?

— У тебя ничего не выйдет, ведьма, — свистящим шепотом произнес он, вновь подойдя к телеге. — И тогда великий дракон принесет тебя в жертву вместе с золотым бараном. Ты сгоришь в жадном пламени, а потом я стряхну твой пепел и кости в белый исток, и небо прольется щедрым дождем, чтобы смыть твои грязные останки.

— Будешь рот разевать — прокляну, — пригрозила я.

Дед захлопнул челюсти, посмотрел на меня недоверчиво, но улизнул куда-то в шатры. А я призадумалась. Из угроз старика я уловила интересное: у этого похода есть великая миссия. Кочевники идут к какому-то белому истоку, чтобы принести там жертву. Баран — это хорошо, но ведьма, наверное, лучше. Особенно если от нее все равно никакого толку. Надо сматывать удочки!

Я с благодарностью приняла из рук кочевницы миску с похлебкой и решила закрыть глаза на то, какой чистоты эти руки были. В конце концов, еще ни одна попаданка не померла от пищевого отравления в первый же день своего попадания. Похлебка была густой и наваристой, а кусок лепешки, которым со мной поделились, — размером с лист а-четыре, но я незаметно умяла все до последней крошки.

Итак, если дело в ритуальном круге, то надо вернуться назад — туда, куда я перенеслась из своего мира. Насколько я успела заметить, шаманские знаки были выдолблены в твердой сухой земле со всей основательностью. Не иначе дед потратил целый день, ковыряясь там своей клюкой. К магии отношение дикарей должно быть трепетным, и я надеялась, что круг не затоптали.

Поев, я послушно пошла за уже знакомой шустрой бабкой в шатер, прилегла на выделенную мне овчину, посмеиваясь над гостеприимством кочевников. Они правда считают, что на этом можно уснуть? И где-то сразу после этой мысли я вырубилась.

А проснулась уже глубокой ночью от острого желания найти куст попышнее — не такое простое дело в голой степи. Выскользнув из шатра под аккомпанемент храпа бабки, я шмыгнула в ночь и присела за невысокой оградкой. Закончив свои дела, подняла голову и встретила пристальный взгляд.

К счастью, на меня смотрел всего лишь баран — невинная жертва, уготованная белому истоку.

— А давай я тебя отпущу, — шепотом предложила я, поправив халат.

Баран смотрел на меня не мигая.

— Мчись как ветер, — напутствовала я его, убрав верхнюю палку в хлипком загоне. — И овец своих уводи. Лучше врассыпную. Больше шансов уйти от погони.

А еще кочевникам понадобится больше времени, чтобы собрать стадо, и я буду уже далеко.

Я убрала еще одну палку, жестом пригласила барана на волю, но он стоял как дурак. Я попыталась подтолкнуть его палкой под кудрявый зад, но баран наклонил голову, выставив рога.

— Ой, ну как хочешь, — пробормотала я, отряхивая руки. — Тебе же хуже.

Однако когда я отошла на пару шагов, овечки принялись выпрыгивать одна за одной. Я рефлекторно начала их считать, а заодно клевать носом, но, опомнившись, похлопала себя по щекам. Баран вышел последним и, обернувшись, бросил на меня прощальный взгляд, исполненный благодарности. Ну, это я сама так решила, поскольку уловить эмоции на бараньей морде оказалось делом для меня непосильным.

Потом я прокралась позади шатров к телегам и нашла свое кресло. Согнав с него тощего кота, взялась за спинку, уже ободранную чьими-то бесстыжими когтями, и покатила кресло в ночь.

Лагерь спал, часовых не было. Видимо, не от кого защищаться в голой степи. А может, под предводительством великого дракона кочевники никого не боялись. Кресло подпрыгивало и застревало на кочках, и я довольно быстро запыхалась, но, обернувшись, поняла, что прошла метров двести.

— Соберись, Настя, — сурово приказала я себе и зашагала бодрее.

Я ведь давно хотела начать ходить по десять тысяч шагов в день. А тут и воздух свежий, и экология, и стимул. Когда я обернулась снова, тлеющие огни лагеря едва были видны.

— Ведьма сбежала, — сказал Курт, заглянув в шатер, и Бран тут же вскочил на ноги.

Следы, обнаруженные у края лагеря, вели назад. Настя забрала свой стул, и по рыжей пыли тянулись кривоватые дорожки от колесиков — точно тут проползли пять хворых змей, которых бросало из стороны в сторону.

— А еще она выпустила овец, — пожаловался Ршан. — Но собаки их мигом вернут.

— А ведьму? — спросил Кызылбек. — Может, ну ее? Пусть ее волки сожрут!

Бран бы и сам с удовольствием ее куснул. Сочная грудь, роскошные бедра, кожа белая, как кумыс — он в жизни не видел женщины прекраснее. Степные девушки жесткие, как ремень, а эта мягкая как перина, так и манит — взбить хорошенько. Ясно, что дело в колдовстве. Но взять и отдать ее волкам? Да ни за что!

— Я сам ее верну, — сказал Бран. — Собирайте стадо, сворачивайте шатры. Скоро поедем дальше.

Он вышел за лагерь, разбежался и, подпрыгнув, взмыл в воздух, разворачивая крылья и подставляя их ветру. След Насти тянулся все дальше на запад, но Бран и так бы ее нашел. Он чувствовал ее запах, дурманящий разум, — аромат цветов и меда, молока и луговых трав. Он даже не злился на нее за то, что сбежала. Только лишь на себя. Надо было взять ее в свой шатер, но Бран побоялся, что не удержится от соблазна.

Очень сильная ведьма. Такой вызвать дождь, что плюнуть. Отчего же она не хочет? Может, не то ей пообещал?

Я в очередной раз остановилась, чтобы вытащить траву, набившуюся в колесико, а потом устало рухнула в кресло. Надо мной мерцали холодные звезды, иномирной степи не было видно конца, а мне хотелось шоколада и плакать. Вот как так?

Я торжественно поклялась, что никогда… Никогда больше не стану писать про попаданок! Ладно, если девушка сразу родилась в убогом мире и не знает прелестей доставки по интернету, электричества и унитаза. Но забрасывать современницу на дикую чужбину просто жестоко.

Ноги гудели, правый тапок давно порвался, и по ощущениям я прошла куда больше десяти тысяч шагов. Я попыталась заставить себя встать, но силы кончились.

Решив не тратить время впустую, я вспоминала романы, в которых попаданке удавалось вернуться домой. Обычно в таких сюжетах присутствовали мощные обязательства в виде детей, пожилых родителей или хотя бы кота. Потянет ли на роль якоря незавершенный роман про Изабеллу? Она ведь так и не дала Оргхану, а читатели ждут. Коллективная воля должна вернуть меня назад, к ноутбуку, у меня прода не дописана!

Небо как будто порозовело с одного края, и, приглядевшись, я выругалась непечатно, осознав, что иду не туда. То ли притоптанная кочевниками трава успела подняться, то ли я просто зевнула, но судя по солнцу, я конкретно забрала в сторону.

Собрав волю в кулак, я оперлась на подлокотники и приподнялась с кресла, но оно вдруг вздрогнуло и резко накренилось, так что я чуть не свалилась в траву. Вскочив, я от досады пнула кресло ногой — колесико отвалилось. Присев, попыталась присобачить его на место, но ничего у меня не вышло. Схватившись за спинку кресла, я толкнула его вперед, слегка накренив. Солнце медленно выползало из-за края бурой земли, обещая очередной засушливый день, в горле пересохло. Пить хотелось ужасно, и я была готова припасть даже к мутному ручью. Порыв ветра дернул поясок от халата, взметнул мои волосы, и я подставила лицо свежему ветру, прикрыв глаза. А когда открыла их, то увидела летящего прямо на меня дракона.

Крик так и застрял где-то в груди, и я таращила глаза, подмечая детали: широкие кожистые крылья с загнутыми когтями на локтевых сгибах, две пары мощных конечностей, морда тупая. Глаза горели огнем, который мерцал и под чешуей, расцвечивая черного дракона переливами золота.

Дракон сделал надо мной круг, приземлился неподалеку, сложил крылья и весь словно сжался, и вскоре из чешуи и клыков появился Бран. Вздохнув, я уселась в кресло назад, постаравшись распределить вес так, чтобы не давить на сломанное колесико, и подо мной тут же отвалилось второе.

— Я ведь сказал, что ты пойдешь с нами, ведьма, — произнес Бран, шагая ко мне.

— А я сказала, что я не ведьма, — ответила я.

— Куда ты шла? — полюбопытствовал он, и я решила ответить честно, потому что отлично знала — большая часть проблем у попаданок появлялась из-за недомолвок и вранья.

— Хотела вернуться домой. Дело было так: я сидела у себя в квартире, никого не трогала, писала книжку, про драконов, кстати. Но там другие драконы, более… одетые.

Я стыдливо отвела взгляд, но потом посмотрела на Баран снова, поскольку сейчас передо мной стоял уникальный образчик мужской красоты. Так что я рассмотрела и широкие плечи, и твердые грудные мышцы, и кубики, и все остальное — чисто из профессионального интереса. Пожалуй, дракона встретить реальнее, чем такого мужчину.

— Потом я случайно придумала заклинание, которое перенесло меня в вашу степь, — продолжила я. — Но как ни пыталась повторить его снова, ничего не вышло. Так что я решила, что дело в ритуальном круге шамана. Вот я и иду туда, чтобы стать в круг и вернуться домой.

— Кызылбек стер знаки, — сказал Бран, и я ахнула от обиды. — Магия в чужих руках может быть опасна. Ты не найдешь ничего. К тому же ты сильно сбилась с пути.

— Бран, — сказала я. — Ты ведь великий дракон.

— Можешь говорить сразу, что тебе нужно, — улыбнулся он.

— Помоги мне вернуться в мой мир! — горячо попросила я, вскочив с кресла. — Ты ведь наверняка благородный, щедрый, добрый…

— Я не отпущу тебя, ведьма, — покачал он головой.

— Да я не ведьма! В сотый раз повторяю! — воскликнула я, стукнув его кулаком по груди.

— Ты только что сказала, что сочинила заклинание, которое перенесло тебя в другой мир, — напомнил Бран, даже не шелохнувшись. — Что это, если не магия?

— Я придумала его случайно!

— Вот и придумай второе, про дождь.

— Ты вообще слышишь меня? — рассердилась я.

Бран вдруг обнял меня за талию и притянул к себе.

— И слышу, и вижу, и обоняю, — прошептал он, глядя мне в глаза. — Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь?

— А? — переспросила я.

— Ты соблазняешь меня, ведьма, — сказал Бран, и его глаза жарко полыхнули. — Все в тебе — чистой воды искушение: и твоя молочная кожа, и небесные глаза, и нежные губы, розовые, как лепестки цветов. Тебе это нужно? Хочешь дитя с огненной кровью Урдакена?

Я рассмеялась ему в лицо. Вот еще не хватало мне залететь от ящерицы. А Бран вновь ухватил меня за подбородок и нахмурился, рассматривая брекеты.

— Убери от меня свои лапы! — потребовала я.

К моему удивлению, Бран и правда убрал руки и даже отошел назад, а потом оттолкнулся от земли, раскрывая крылья. От порыва ветра мой халат предательски распахнулся, а кресло опрокинулось. Я бросилась его поднимать, но когтистая лапа сгребла меня со спины и подняла в воздух.

— Кресло забыл! — завопила я, но когти на моей талии сжались сильнее, и дракон взлетел еще выше.

Кресло печально поблескивало оставшимися колесиками в лучах рассвета, обломок цивилизации в выжженной степи. Покинутое своим капитаном, оно напоминало остов корабля в бескрайнем рыжем море.

Сморгнув слезы и ухватившись крепче за коготь дракона, я попыталась мыслить позитивно: не факт, что кресло вообще играло роль при переносе. Да и заклинание было максимально дурацким. Я такой абракадабры уже придумала — на пару авторских листов. А тут у них драконы, магия, ритуалы. Надо искать ключ в этом мире. Взять белый исток, который должен подарить кочевникам дождь — вдруг он может еще что-нибудь? Вроде — вернуть Настю к истокам.

Дракон аккуратно опустил меня на землю, но я ойкнула, уколов ногу о сухую траву — мои тапочки слетели где-то неподалеку от кресла. Бран подошел ко мне уже человеком и, подхватив на руки, понес к ближайшему шатру.

Это оказалось куда приятнее, чем болтаться в драконьей лапе на большой высоте, но я все же попыталась высвободиться.

— Не ерзай, Настя, — попросил Бран и так на меня посмотрел, что я замерла как мышка.

В чем-то я начинала понимать Изабеллу, когда та таяла от прикосновений Оргхана. Меня сто лет не носили на руках. Вот так, чтоб еще и вдоль улицы, — никогда. Не рисковали. Но Бран нес меня легко, точно пушинку. Я даже засомневалась — вдруг мне вручили новое тело, а я и не заметила.

Но нет, все было на месте, и вскоре мне пришлось в этом убедиться.

— Где ж я найду штаны на такой зад, — со всей откровенностью заявила тетка, к которой принес меня Бран.

— Ну, знаете… — возмутилась я.

Однако штаны нашлись, и даже рубашка не очень трещала по швам, но в целом я порадовалась, что у кочевников нет зеркала. Представляю, что там в отражении за чучело. Но может, нет худа без добра, и я наконец похудею. Ночная вылазка в степь, да еще и со стулом, была отличным кардио.

— Пойдем, — приказал Бран и, взяв меня за руку, повел за собой.

Он разжился штанами, но шел босиком, и ему не доставляли неудобства ни камешки, ни сухая трава.

— Кто заковал твой рот, Настя? — спросил он.

— Стоматолог, — буркнула я.

— За что он тебя наказал?

Вообще-то это и правда походило на пытку: я никак не могла привыкнуть к брекетам, зубы ныли, а на внутренней стороне щеки вечно саднило.

— Это для того, чтобы зубы были ровными, — попыталась я объяснить. — Видишь, клык слегка выпирает?

Бран покосился на меня и ничего не ответил. А потом мы очутились возле конной привязи, и мужик, осматривающий гнедую лошадь, отпустил ее ногу и повернулся ко мне. Он был такой же гнедой масти, с густой бородой цвета степи и россыпью веснушек и на лице, и на груди, и на ручищах.

— Это Агдагаш, — представил его Бран.

— Очень приятно. Настя, — вежливо ответила я.

— Дергаться будет, — сказал Агдагаш и поскреб бороду. — Давай привяжу.

— Э? — не поняла я.

— Я ее подержу, — пообещал Бран.

— Что вообще происходит? — заволновалась я. — Не надо меня привязывать!

— Слушай, Настя, — он взял меня за плечи и развернул к себе. — Железо запирает колдовство. Но я тебе помогу.

— Нет-нет-нет, — зачастила я, умоляюще глядя в темные глаза с полыхающим в их глубине пламенем. — Бран, не надо…

— Стоматолог — мощный колдун, — нахмурился Бран. — Конечно, он поставил защиту. Иначе ты бы сама сняла капкан со своего рта.

— Бран! Агдагаш! — я повернулась к рыжему и злобно прошипела: — Тронешь меня — прокляну!

— Во мне тоже есть огненная кровь Урдакена, ведьма, — гордо заявил рыжий. — Я не боюсь твоих чар.

Какой плодовитый Урдакен!

— Пока в твоем рту железо, заклинания могут работать неправильно, — деловито сообщил Бран, утягивая меня вниз, на потертый ковер. — Потому ты и прилетела в наш мир, хотя сама того не хотела. Но тебе здесь понравится.

Он усадил меня, прижав спиной к своей груди, обхватил запястья.

— Бран, пожалуйста, — запричитала я. — Это сложная дорогая конструкция! Он не справится!

— Агдагаш — лучший кузнец во всей степи, — заверил меня Бран, а рыжий расстелил на ковре не особо чистый платок и принялся раскладывать инструменты: молоток, кувалда, щипцы…

Ох, мама… Если я все же вернусь, то как бы мне не пришлось вести сразу по три подписки, чтобы накопить на новую челюсть.

— Он может подковать самого злобного коня, — продолжал Бран расхваливать кузнеца.

Я лягнулась, пытаясь попасть по рыжей морде, но Агдагаш увернулся, а Бран прижал мои ноги своими.

— Бран, не надо. Это волшебное железо! — осенило меня. — Без него колдовства не получится!

Он вдруг поцеловал меня в щеку и прошептал:

— Не бойся, Настя. В твоем нежном теле прячется сильный дух. Ты смелая, отважная женщина, отправилась ночью в степь, полную волков, совершенно одна…

— Что-о-о? — протянула я, а кузнец, воспользовавшись моментом, сунул мне в рот какую-то распорку. — А! — выкрикнула я. — А-а-а!!!

— Я раскую твой рот, Настя, — продолжал нашептывать Бран, пока я сидела с раззявленным ртом, а кузнец выбирал щипцы. — И ты сможешь творить магию.

— А-а-а! — завопила я. — Ы-ы-ы, — простонала, когда проволока на моих зубах ослабла.

— Потерпи, — уговаривал Бран. — Зачем тебе это железо? Как ты подаришь поцелуй возлюбленному?

Я попыталась вырваться, но он держал меня аккуратно, но крепко.

— Ш-ш-ш, — прошептал Бран мне на ухо, и я боднула его головой.

— Там что-то липкое на зубах, — сообщил кузнец. — Потом еще шлифану щеточкой для копыт.

— У-у-у, — завыла я.

— Я нежно, — пообещал Агдагаш и снова всунул мне в рот щипцы.

Когда Бран меня наконец отпустил, я вскочила и попыталась влепить пощечину Агдагашу, а потом и самому великому дракону, но они оба оказались неожиданно юркими.

— Ты еще скажешь мне спасибо! — самонадеянно пообещал Бран.

— Иди ты в кхрышту! — выпалила я и осознала, что в мой язык подгрузился кочевницкий матерный.

— Горячая девка! — одобрительно осклабился Агдагаш. — И такая уж сочная! Может, дашь мне ее?

Я в ужасе уставилась на Брана, но тот мотнул головой.

— Ведьма моя, — сказал он.

Весь день я провела, трясясь в телеге по степи и жалея, что я все же не ведьма. Потому что иначе Бран вместе со своим корешем Агдагашем уже свалились бы в муках от жесточайшего поноса. Они должны были облысеть, покрыться бородавками и растерять собственные зубы. Превратиться в жаб и издохнуть от сухости и жары или под копытами коней. Однако Бран сделал круг, объезжая свой табор, задержался возле меня, и я с сожалением поняла, что его мои проклятия не берут.

— Как твои зубы, Настя, не болят? — спросил Бран.

Я ответила ему тарабарщиной на кочевницком, причем некоторые идиомы я даже не могла перевести, лишь интуитивно догадываясь об их значении.

Бран выразительно закатил глаза и ускакал вперед, обдав меня пылью.

— Баран, — в сердцах закончила я.

Баран, к слову, тоже вернулся на прежнее место. Он шагал позади с тем же уныло непроницаемым выражением морды вместе со всей своей отарой.

Я выпила немного воды из фляги, которую мне дала бабка перед тем, как захрапеть. Покатала чуть сладковатую влагу во рту и проглотила. Рядом лежали лепешки и нечто, похожее на красную кукурузу, но есть я не стала — боялась повредить эмаль, которой и так пришлось нелегко. Помню, на новый год я загадала похудеть. Неужели вселенная не могла исполнить мое желание иначе? Неужели единственный для меня способ сбросить вес — это валандаться по степи с немытыми кочевниками и пройти экзекуцию по принудительному снятию брекетов?

Было больно не столько зубам, сколько душе. И это я еще старалась не думать, сколько денег потрачено зря!

На привал мы остановились, когда солнце наполовину ушло за рыжий горизонт, расплескав по небу алый огонь. Кочевники развернули шатры, развели костры, набрали воды из ручья, что тек вдоль нашего маршрута и как будто даже стал шире.

Я слезла с телеги, прошлась по лагерю, разминая ноги. О том, чтобы удрать, больше не думала. Во-первых — некуда, во-вторых — волки. Была мысль подкатить к деду и попросить нарисовать ритуальный круг, но я решила, что лучше подождать. А то как бы он не послал меня еще дальше, чем я — дракона.

Кочевники рассаживались вокруг костров, и Бран махнул мне рукой, подзывая к себе. Однако я демонстративно отвернулась и уселась у огня, где собрались женщины. Те посмотрели на меня настороженно, слегка отодвинулись. Но моя бабка-храпунья тоже уселась рядом да еще протянула мне мягкий пористый ломоть хлеба.

— Спасибо, — поблагодарила я. Отломив крошку, закинула в рот, стараясь не жевать.

— Ты не боишься огня, ведьма? — поинтересовалась одна из женщин, длинная и тощая как жердь.

— Я не ведьма, — устало возразила я.

— А кто же ты? — спросила другая, молодая, с блестящими черными глазами и красными бусами в два ряда.

— Настя. Я писательница.

В темных глазах, устремленных на меня, понимания не отразилось.

— Рассказчица, — попыталась я объяснить.

— О, — оживилась бабка. — Я тоже могу рассказать.

— Твои байки мы все уже наизусть знаем, — перебила ее рыжая тетка с недовольно поджатыми губами. — Пусть ведьма расскажет.

— Настя, — исправила я ее, но рыжая лишь отмахнулась.

С недавних пор я рыжих всерьез недолюбливала, но, в общем, почему бы и не рассказать. Недописанная история Изабеллы и Оргхана так и просилась на свет.

— Ладно, — сказала я, отламывая еще кусочек хлеба и придвигаясь ближе к костру. — Попробую. Называется «Проклятая любовью дракона».

— Разве можно проклясть любовью? — тут же встряла рыжая.

— А то, — подтвердила длинная. — Если мужик не хорош, то и его любовь — мука и досада.

— Но там же дракон, — заметила та, что с бусами. — Значит, мужик явно хорош.

Они дружно повернулись в сторону костра, у которого сидел Бран.

— А ей не нравится, — упрямо сказала я.

— Зажралась твоя девка, — вздохнула бабка. — Но что уж, рассказывай.

Я начала неуверенно, все же устно история воспринималась немного по-другому. Приходилось подолгу объяснять некоторые слова. Вроде — что такое купальни, зачем они Изабелле, и как она могла так испачкаться, что ей понадобилось столько воды.

Но постепенно мои слушательницы втянулись. Когда солнце полностью скрылось за горизонтом, а по небу рассыпались крупные звезды, я рассказала о первой встрече Оргхана и Изабеллы, и как он был впечатлен ее ослепительной наготой.

— Девка с козырей зашла, — хмыкнула бабка. — Но оно и правильно — чего зря тянуть. И жили они, сталбыть, долго и счастливо.

— Это только начало, — ответила я. — Изабелла вовсе не планировала соблазнять Оргхана. Она не знала, что он за ней подглядывал.

— Ага, — не поверила рыжая. — Именно поэтому она крутилась там во все стороны под водопадом, давая возможность разглядеть ее со всех сторон.

— Так если есть, что показать, пусть вертится, — сказала бабка. — Молодец девка, не теряется.

— Она не знала! — вновь напомнила я.

— Это так романтично, — мечтательно вздохнула девушка с бусиками.

— А зачем он туда полез? — заинтересовалась тощая. — Во вражеский дворец-то. Явно не за девками голыми. У него небось и своих воз и тележка.

— Конечно, — подтвердила я и только открыла рот, чтобы продолжить рассказ, как все слушательницы умолкли и посмотрели куда-то поверх моей головы.

Я обернулась и встретилась взглядом с Браном.

— Настя, — сказал он и протянул мне руку. — Пойдем.

— Никуда я с тобой не пойду, — выпалила я.

Уже сходила один раз, хватит! Я отвернулась к костру и закинула в рот последний кусочек хлеба — сама не заметила, как съела его, рассказывая про Изабеллу. Однако сильные руки вдруг подняли меня, а вскоре мир перевернулся, и я осознала, что вишу на плече Брана.

— Поставь меня! — возмутилась я, стукнув кулаком по широкой спине. — Куда ты снова меня несешь?

— К себе в шатер, — ответил Бран, и его рука уверенно придержала меня за задницу. — Ты будешь спать со мной, Настя.

В творчестве мне частенько приходилось буквально наружу выворачиваться, чтобы обосновать, почему героиня не спит с героем, если уж он так хорош и явно запал, а она вся млеет от его суровой мужественности. В ход шло все: и твердые моральные устои, и козни врагов, и особенности мира. Но на практике выяснилось, что властный герой — это какая-то подстава! Болтаясь вниз головой на широком плече Брана, я с нежной тоской вспоминала соседа-очкарика, который иногда якобы по ошибке заказывал пиццу на мой адрес, предварительно ее оплатив. Почему я его отшивала? Толик, прости! Я была так слепа!

Бран поставил меня посреди шатра, вернулся и неторопливо зашнуровал выход. А я схватила попавший под руку кувшин и приготовилась защищаться. Хоть я давно и не девственница, но с этим бараном спать не собираюсь! Брекеты я ему не прощу!

Бран обернулся и задумчиво посмотрел на меня.

— Я имел в виду, что ты будешь спать в моем шатре, так надежнее, — сказал он. — Не хотелось бы потом найти в степи твои обглоданные кости.

Выдохнув, я опустила руку, но дракон тут же оказался рядом и, схватив меня за запястье, вынул кувшин из моей ладони.

— Однако… — начал он, и его вторая рука погладила меня по спине, опустилась на ягодицу и сжалась.

— Убью, — пригрозила я, глядя в искрящиеся глаза.

Вздохнув, Бран отошел и принялся раздеваться, а я огляделась: ковры, очаг, с запертым в нем огнем, ложе, устеленное пушистыми шкурами. Взгляд то и дело возвращался к дракону, на котором оставалось все меньше одежды. Вот упала прямо на пол жилетка с камнями и чешуей, вжикнул ремень, соскользнули штаны…

— О чем ты говорила у костра? — спросил Бран, обернувшись ко мне в чем мать родила.

Опустившись на шкуры, он скрестил ноги и похлопал рядом с собой.

— Рассказывала одну историю, — ответила я, оставшись на месте, и мстительно добавила: — Я прочитала много книг, Бран. О разных мирах и людях. И я думаю, засуха у вас неслучайно. Боги наказывают твой народ, потому что его ведет недостойный правитель.

— Ты не боишься, Настя, что за такие слова я могу тебя наказать? — вкрадчиво произнес Бран. — К примеру, отшлепать по белой заднице. Это не только укоротит твой язык, но и доставит мне удовольствие.

— Садист, — буркнула я и вновь огляделась.

Кувшин он забрал, оружия я не видела. Чем мне отмахиваться? Ковром?

— Садов у нас почти не осталось, — вздохнул Бран, который явно меня не так понял. — Беспощадное солнце медленно жарит мою землю. Но я помню, какой она была. Как прекрасна степь в цвету. Тебе бы тоже понравилось, Настя. Теперь железо не запирает твой рот, и ты можешь колдовать. Вызови дождь!

— С чего мне вообще для тебя что-то делать? — поинтересовалась я.

Бран прищурил глаза.

— Что ты хочешь в награду, скажи прямо. Если это не ребенок с огненной кровью, которого я могу дать тебе прямо сейчас…

— Я хочу вернуться в свой мир и забыть все это как страшный сон, — призналась я как на духу.

Бран умолк, размышляя.

— Хорошо, — кивнул он, и у меня дыхание сперло.

— Ты можешь вернуть меня домой? — пискнула я. — И ты молчал?

— Я не могу, — покачал Бран головой, но не успела я расстроиться, как он добавил: — Белый исток может. Если ты вызовешь дождь, Настя, я уступлю тебе право загадать желание.

Я прижала руки к груди. Надежда осветила и ковры, и шатер, и мое несчастное сердце.

— Раз в год, в особую ночь, когда звезды в небе выстраиваются в круг, — продолжал Бран, — можно попросить у белого истока что угодно. Что-то одно. Я заинтересовал тебя, ведьма?

Я быстро закивала и даже не стала как обычно возражать, что я не ведьма. Бран определенно очень меня заинтересовал. Опустившись на ковер у очага, я задумалась. Вообще-то вероятность того, что я могу колдовать, была. Вдруг в этом мире у меня проснутся особые силы? Да и в нашем я как-то прошла тест в интернете, по итогам которого у меня оказались сильные экстрасенсорные способности. Пусть проклятия, которыми я весь день осыпала Брана и Агдагаша, не подействовали, но они оба похвалялись родством с Урдакеном, который, видимо, был мегакрут, и ничего его не брало.

К тому же, какие у меня варианты? Просто так мне место у истока не уступят.

— Я попробую, — пообещала я.

— Вот и славно, — улыбнулся Бран.

Поглядев на меня, он поднялся, взял верхнюю шкуру и положил у самого выхода. Однако не успела я возмутиться, что меня кладут на коврик у дверей, как собачонку, как он сам лег туда и укрыл

ся шкурой. Мне же указал на свое ложе.

Я не стала раздеваться, только скинула обувь. Легла на пушистые шкуры, наслаждаясь тем, как расслабляется уставшее тело. Огонь в очаге стих, и только тлеющие угли слегка освещали шатер, да еще глаза Брана, горящие в темноте.

— Но я не уверена, что у меня получится, — прошептала я.

— Зато верю я, — ответил Бран.

Скрестив ноги, Бран уселся на шкуру у полога шатра, а я, устроившись по другую сторону очага, начала историю Изабеллы и Оргхана уже в третий раз.

Бран слушал меня внимательно и молча, и в его темных глазах дрожало живое пламя. Он застыл, как изваяние языческого бога, и в этом действе, один на один, было нечто очень интимное. Когда на Оргхана напали, лицо дракона превратилось в жесткую маску, во время эротических моментов искры в его глазах разгорались ярче, а в смешных эпизодах он пару раз улыбнулся.

Когда я закончила, Бран поднял руку, точно школьник на уроке. Я кивнула, думая, что его тоже волнует, кто за дверью, но он спросил:

— Зачем Оргхан полез во дворец врага без своих воинов? Он ведь знал, что там будет охрана.

— Ну, он смелый дракон, — начала я. — Не захотел рисковать людьми…

— Оргхан — правитель. Если он погибнет, сила его народа ослабнет. Оргхан не имел права рисковать своей жизнью, потому что она означает жизни многих.

— Все обошлось, — напомнила я. — Он вернулся с добычей.

— Это глупо — воровать женщину из чужого рода, — заметил Бран. — Если Оргхан так сильно ее захотел, лучше бы сделал предложение по правилам. Его армия сильнее, брату Изабеллы пришлось бы уступить. А Оргхан получил бы союз вместо вражды.

— Изабелла была обещана другому!

Бран пренебрежительно фыркнул.

— Кто пойдет против дракона? — спросил он. — Крысы, что грызутся за серебро? Он мог бы сделать все прямо и честно, и уже наслаждаться Изабеллой на супружеском ложе, но зачем-то пошел сложным путем. К слову, что не так с Изабеллой?

— А что с ней не так? — буркнула я.

— Она — беззащитная женщина в стане врага. Все равно что овца в окружении волков. Но она блеет и блеет, и нарывается…

— Знаешь что! — не выдержала я, встав на ноги. — Если тебе не нравится, так я и не заставляю слушать!

Бран гибко поднялся, выпрямив ноги, и посмотрел на меня сверху вниз.

— Вообще-то нравится, — ответил он. — Ты талантливая рассказчица, Настя. В твоей байке живые герои. Пусть они полудурки, но за них переживаешь.

— Все люди разные, — ответила я. — Я не хочу с тобой спорить.

— В этом ты однозначно умней Изабеллы, — кивнул Бран. — Должно быть, она так же красива как ты, иначе ее невозможно было бы вытерпеть.

Надо же, меня назвали и умной, и красивой, а перед этим еще и талантливой. В другой ситуации я бы уже растеклась лужицей. Но степь, кузнец-ортодонт и бесконечная тряска в телеге сделали меня жесткой как седло.

Бран все задумчиво смотрел на меня, а потом вдруг спросил:

— Хочешь искупаться, Настя?

— Да! — жарко воскликнула я.

Бран собирался послушать историю Насти вместе со всеми, но припасы таяли, на обратный путь их могло не хватить, а остроглазый Рваш заметил следы косуль на другом берегу реки.

Раньше это и вправду была река, полноводная и глубокая. Сейчас же она превратилась в скудный мутный ручей, в котором вот-вот издохнет вся рыба. Дождь был нужен позарез. Но Настя, кажется, и правда не понимала, что делать. Ее песни и танцы радовали глаз и услаждали слух, но небо оставалось чистым.

Мелькнула даже трусливая мысль, что чары Стоматолога оказались слишком сильны, и магия ведьмы заперта навеки, но Бран оказывался в это верить. Настя — ответ на их молитвы. Она появилась в ритуальном круге как подарок богов. Просто он пока не понял, как им пользоваться. Что там, он его даже не развернул…

Бран остановился на берегу ручья. Вода здесь собралась в небольшое озерцо, мерцающее звездами, и Настя подошла к кромке, завороженно любуясь видом. А Брана охватило горячее предвкушение.

— Отвернись, — потребовала ведьма. — Пожалуйста.

— Ладно, — миролюбиво сказал Бран и повернулся к ней спиной.

История Насти была нашпигована подсказками, как рулька чесноком. Изабелла вечно купалась, мылась или хотя бы стояла голой под водопадом. Водопада у него не нашлось, но, как говорится, чем богаты. Позади послышался шелест одежды, тихо всплеснулась вода, и Настя тихо застонала от удовольствия. Волшебный звук. Скоро ее стоны станут куда громче.

Бран повернулся к озерцу и неспешно расстегнул ремень.

Что до Оргхана, тот явно был недалекого ума. Но Бран внимательно следил за эмоциями Насти, которые так живо отражались на ее лице, и уловил, что ей нравилось в утырке Оргхане. Вместо того, чтобы все силы бросить на подготовку к неминуемой войне, он постоянно бегал за Изабеллой, заваливал ее подарками и восхищался ее красотой. С другой стороны, Изабелла пока что ему не дала. Но с третьей, у них там явно все на мази.

Бран расстелил принесенное с собой покрывало, стянул штаны. Итак, Насте нравятся мужчины туповатые и в то же время с прибабахом. Вот и он тупо стоит на бережку, пока в ночи плавает прекрасная голая женщина. Наверное, при солнечном свете это выглядело бы восхитительно: синие волосы, расплывающиеся по поверхности воды, круглые белые плечи. При тусклом свете звезд он едва мог разобрать, где она там вообще.

— Ты скоро? — позвал он.

— Еще пять минуточек, — ответила Настя.

Что ж, дань тупости он уже отдал, пришло время придури.

— Ты такая смелая женщина, Настя, — громко сказал Бран. — Полезла купаться в озеро, полное крокодилов…

Она вылетела из воды как стрела, выпущенная из лука, и Бран поймал ее в объятия. Оказалось, что Настя купалась не голышом, а в рубашке, но под мокрой холодной тканью было горячее нежное тело, которое сейчас льнуло к нему в поисках защиты.

— Ты что, смеешься? — ахнула она, запрокинув к нему лицо. — Ты пошутил? Это, по-твоему, смешно?

— Немножко, — кивнул Бран, а потом запустил пальцы в ее влажные волосы и приник к сладким губам.

Бран застал меня врасплох своими крокодилами, только этим я могу объяснить то, что не оттолкнула его сразу. Сперва напугал до дрожи, а потом оказался рядом, такой большой и сильный, и я инстинктивно кинулась к нему.

А дальше все закрутилось так быстро… Его губы, руки, горячее твердое тело, запахи трав и звездное небо, раскинувшееся надо мной сияющим покрывалом… Так, стоп! Почему я лежу?!

Я уперлась ладонями в крепкую грудь Брана, но с тем же успехом могла бы отталкивать трактор.

— Ты такая красивая, Настя, — пробормотал он, покрывая нежными поцелуями мою шею, а его ладонь погладила мое бедро, пытаясь ненавязчиво отвести его в сторону. — Твоя кожа гладкая как шелк, поцелуи слаще дикого меда, а твоя грудь…

Приличных эпитетов он не нашел, и дальше последовала восхищенная тарабарщина, из которой я смогла перевести лишь пассаж про «выкормить всю деревню».

Я резко согнула колено, и Бран, охнув, выругался уже с другой интонацией. А я вывернулась из его ослабевшей хватки, отползла на четвереньках подальше и, вскочив, обтянула рубашку, доходящую мне почти до колен. Какое счастье, что я не полезла купаться голой!

— Ты! — выдохнула я, указав на него пальцем. — Совсем охамел?

Бран отдышался, сел и посмотрел на меня вопросительно.

— Смотри какой продуманный! — возмутилась я. — Все подготовил: и покрывальце расстелил, и девушку вымыл, и штаны сразу снял…

В темных глазах Брана пылали теплые звезды, и его молчание слегка сбивало с толку.

— Думаешь, я одна из твоих кочевниц? — подбоченилась я. — Из тех, что готовы прыгнуть в койку к дракону, стоит ему лишь поманить?

Я выразительно помахала пальцем у него перед носом, но Бран так и сидел как истукан.

— Это попросту подло, — заявила я, и на мои глаза навернулись слезы. — Ты пользуешься моей беззащитностью! Ты ничем не лучше Кызылбека, который предлагает меня сжечь.

— Никто тебя не сожжет, — ответил Бран наконец.

— Вот за что мне это все? — спросила я, и мои губы задрожали от обиды. — Ты хоть представляешь, что я чувствую? Попала в чужой и враждебный мир, меня объявили ведьмой и требуют дождя, а я вообще не знаю, как мне его добыть. От твоей телеги у меня уже вся задница болит, про брекеты я вообще молчу… Хотя нет, не молчу! Это был худший момент в моей жизни! Да я даже в книжках так над героинями не измывалась! Мое прекрасное новенькое кресло уже, небось, обглодали волки, а ты пугаешь меня крокодилами. Да ты и сам по сути крокодил! Только с крыльями! И теперь ты собираешься… меня…

Я обвела широким жестом и покрывало, и сидящего на нем голого Брана, и вытерла слезы, скатившиеся по щекам.

— Да ты сама на меня накинулась, — ответил он вдруг, и я едва не задохнулась от возмущения. — Откуда в степи крокодилы, Настя?

— А откуда я знаю, что тут у вас водится? — воскликнула я.

— Ты напрыгнула на меня, прижалась своей роскошной грудью, что еще я должен был делать?

— Я не… А почему ты голый? — с подозрением спросила я.

— Потому что тоже хочу искупаться, — с достоинством ответил Бран, поднявшись. — Я не беру женщин силой, Настя. Но я решил, что ты хочешь.

— О, — ответила я и поджала губы, с подозрением глядя на дракона. Но он отвернулся и как ни в чем ни бывало пошел к воде.

Разбежавшись, нырнул в озерцо и в пару гребков доплыл до другого берега. До меня донесся приглушенный шепот, но слов я не разобрала. Может, ругал бестолковых попаданок, которые слишком много о себе возомнили?

Я быстренько оделась и, решив не дожидаться, пока он там наплавается, пошла к лагерю, что мерцал огнями в ночи. Нашла драконий шатер, стащила мокрую рубашку и закуталась в свой халат, выстиранный доброй кочевницей. Забравшись в меховое ложе, закрутилась в шкуры. Возмущение, что кипело во мне, постепенно стихло, и мне даже стало немножко стыдно. Может, Бран сказал правду? Он всего лишь пошутил, а я на него набросилась. Потом еще и вломила с колена. Так-то он заслужил, конечно…

Отбросив шкуру, под которой стало невыносимо жарко, я осторожно прикоснулась к губам, которые горели от его поцелуев. Это было так дико и первобытно: степь, звезды, красивый сильный мужчина… Искры в его глазах, слова, что он мне говорил — не те, что про деревню, а вот про шелк и поцелуи…

Полог шатра отогнулся, пропуская Брана, и я быстро отвернулась и притворилась, что сплю.

Утро выдалось свежим, и я поскорей подтянула штаны и замоталась в халат, выпрямившись возле загона с овцами. Отсутствие элементарных удобств бесило до зубовного скрежета. Обычно мое утро начиналось с душа и кофе, просмотра ленты новостей и обмена сообщениями с подружками. Теперь же я мылась в ручье, получала паек кочевника — лепешку с творогом и кружку какого-то травяного кваса, и общалась с бараном.

— А ты, мой друг, исключительно неразговорчив, — упрекнула я барана, который сверлил меня пристальным взглядом. — Как тебя звать? Урдакен? Бараш? — Осмелев, я протянула руку и почесала кудрявую макушку. — А может, Пушок? Ты ж посмотри, какой мягонький.

Его шерсть оказалась плюшевой, как у британского кота. Баран терпеливо стоял, пока я чесала ему голову и трогала шершавые рога.

— Ты прости, что выгнала тебя в ночь, — попросила я. — Я же не знала, что тут волки. Хотя тебе что один вариант, что второй — исход тот же.

— Бэ-э-э, — протяжно пожаловался он.

— Вот я и говорю, — кивнула я. — Ну, бывай. Хорошего дня.

Оставив барана, я повернулась, да так и застыла, не веря своим глазам.

— Бран! — взвизгнула я и кинулась к дракону в шатер. — Бран! — воскликнула, схватив его за руку, и вытащила наружу. — Смотри!

На краю неба висело пышное кудрявое облако с румяным боком, подсвеченным рассветом.

— Облачко! — умилилась я, чуть не подпрыгивая от восторга. — У меня получается, Бран. Я вчера пела и плясала — и вот. О боже мой, я вернусь домой, надо только постараться… Я побегу к ручью, пока вы тут собираетесь, ага?

— Ага, — кивнул он, глядя на облако.

От порыва чувств я кинулась дракону на шею, но, опомнившись, отстранилась и поспешила прочь. Вряд ли я буду по нему скучать. Но вот это ощущение, когда прижимаешься к идеально жесткому мужскому прессу, хорошо бы запомнить, чтобы вдохновляться на эротические сцены.

Трава у озера была примята, и я невольно вспомнила, как целовалась с Браном под звездами. В целом, вдохновения я уже получила с лихвой, можно возвращаться. Итак, что я там вчера пела?..

Бран задумчиво посмотрел вслед Насте, а потом поднял взгляд к небу. Люди оживились и воодушевленно тыкали пальцами в облако, которое напоминало нестриженую овцу.

Связь напрашивалась сама собой: он поцеловал ведьму — и появилось облако.

Без дождя земля высохнет и умрет. Вода, падающая с небес, несет плодородие. И это же он увидел в Насте при первой встрече: она была воплощением плодородия, цветущей женственности, с ее щедрыми формами и волнующими изгибами, которые он, к глубокому сожалению, не сумел пока изучить досконально.

От ручья донеслось мелодичное пение, а к Брану подковылял Кызылбек. Ткнув клюкой в сторону, где скрылась Настя, сказал:

— Ведьма дразнится! Она изводит тебя, о великий дракон. И других мужчин тоже. Трясет своими грудями, виляет бедрами. Вводит в искушение.

— В том, что груди колышутся, нет ее вины, — заметил Бран.

Это и правда завораживало. Посадить бы ее на лошадь, да посмотреть. Но Настя жаловалась, что ей и в телеге не особо удобно ехать.

— И даже не смей заикаться про то, чтобы ее сжечь, — сказал он, и старик захлопнул рот. Свистнув и убедившись, что привлек к себе всеобщее внимание, Бран добавил: — Отныне все следят за тем, чтобы ведьме было хорошо. Никто ей не угрожает, не обзывает и тем более не бьет, — он многозначительно посмотрел на Пинару. — Ни за клиф… что-то там, ни по другому поводу. Ясно? Кто обидит ведьму, будет отвечать передо мной.

Он нашел Зульфию, которая следила за обеспечением их каравана, и отдал еще несколько распоряжений касательно Насти, а после пошел к ручью.

Бран сомневался, стоит ли делиться с ней мыслями по поводу облака. Еще подумает, что он так неловко подбивает к ней клинья. Лучше бы все текло своим чередом. Присев на траву, он смотрел, как Настя танцует в ручье, и прикидывал варианты. Вчера она ответила на поцелуй, пока не сообразила, к чему все идет. Значит, надо двигаться постепенно — и все получится. В конце концов, он куда лучше Оргхана.

Допев, ведьма обернулась и приставила ко лбу ладонь, защищая глаза от солнца, которое быстро поднималось все выше.

— Слушай, Бран, ты прости, что я вчера тебя ударила, — попросила она.

— Ничего, — сказал он.

— Кровь Урдакена тебя защитила? — улыбнулась Настя. — Или она только от молний работает?

Хотелось поймать ее в объятия, повалить на траву и исцеловать насмешливые губы.

— Крокодил! — воскликнул он с деланым испугом, указав пальцем в воду, и Настя, взвизгнув, подпрыгнула, а потом укоризненно на него посмотрела. — Все еще смешно, — улыбнулся Бран.

— Знаешь, вчера ты это заслужил, — ответила она, — я про колено.

Бран не стал спорить. Сорвав травинку, он зажал ее между зубами, не отрывая взгляд от ведьмы. Был поцелуй — получилось облако. Но ему нужен дождь. Не мелкий дождик, а проливной. Настоящий ливень, с громом и молниями, который зальет всю его степь.

Как я ни пела, ни плясала, а облако и не подумало расти. Даже скукожилось к вечеру, превратившись в розоватый помпон, оброненный кем-то над степью. Но я не унывала, потому что день, в принципе, задался. Тетка, что заведовала бытом, внезапно притащила мне три подушки. Не знаю, откуда она их взяла и с чего вдруг прониклась ко мне состраданием, но я обустроила себе в телеге настоящее гнездышко. Потом на гнедой кобылке подкатил Агдагаш. Выслушав мою пламенную матерную речь, а с ним я пока не могла беседовать по-другому, он молча протянул деревянный сундучок. Я открывала его не без внутренних содроганий, но нашла там щеточку и банку с белым порошком.

— Хорошо для зубов, — сказал кузнец, сверкнув улыбкой. — К слову, у тебя ведь больше нет никаких железок, м? Кызылбек брешет?

Я вытаращила глаза и злобно клацнула зубами, и Агдагаш, чуть не свалившись с кобылы, счел за лучшее убраться с глаз долой.

Бран же сегодня вел себя подозрительно ненавязчиво, но я видела, что он то и дело смотрит на облачко, которое грозило совсем растаять к ночи.

— Что я делаю не так? — спросила я у барана, который шагал следом за телегой. — Я уже и поговорки вспомнила, и стишки, и песни.

Баран переступал копытцами и смотрел на меня как будто участливо.

— Давай мыслить логически, — предложила я, и баран не стал возражать. — Если меня перенесло сюда заклинание, которое я случайно придумала и уже напрочь забыла — что-то там про мышь и пошлые картинки, то магия во мне все же есть. И тогда мне надо действовать аналогично: придумать заклинание для вызова дождя. Капинатор брызголей! — воскликнула я, подняв руки к навесу, который защищал меня от палящего солнца. — Кручетуча громодан!

Бабка у борта телеги всхрапнула и перевернулась на другой бок.

— Это нереально, — пожаловалась я барану. — И вообще, где логика — и где магия. Мне бы сейчас ноут с выходом в интернет, я бы быстренько нагуглила разных дождевых обрядов. Чего у меня только нет в истории запросов. К примеру, как спрятать труп, или сколько в среднем весит дракон…

Я глянула на Брана, который скакал впереди. Когда он целовал меня у реки, взгромоздившись сверху, я особо не задыхалась под весом. Хотя, может, он его грамотно распределил.

— А ты бы что загуглил? — спросила я. — Сочное пастбище карта маршрут. Как забодать волка и самому стать вожаком стаи. Самые красивые овечки картинки восемнадцать плюс.

Баран посмотрел на меня с укоризной. Хотя я, конечно, опять это сама себе придумала.

— Как дела, Настя? — спросил Бран, подъехав ко мне. — Как твоя задница?

— Прекрасно. Спасибо, что спросил, — ответила я. — А почему, собственно, ты вдруг заинтересовался?

— Ты вчера жаловалась, — пояснил Бран. — Я приказал устроить тебя поудобнее.

Ах вот откуда подушки! Надо же, какой заботливый.

— Все в порядке, — заверила я. — Только вот облако…

Бран глянул на жалкий комочек над горизонтом и до обидного равнодушно пожал плечами.

— Скоро привал. Попробуем это исправить.

Однако как только кочевники разбили шатры и развели огни, за мной явилась Джейна, взяла меня за руку, привела к костру и усадила в круг, где уже ждали остальные мои слушатели.

— Кто стоял за дверью, Настя, — напомнила Аиша.

— За дверью стоял Оргхан, и его могучий торс был залит кровью, — трагическим тоном поведала я.

Женщины ахнули, Кызылбек, уже не таясь, подвинулся ближе. А слева от меня уселся сам великий дракон.

— Что? — сказал он, когда я вопросительно на него посмотрела. — Должен же я узнать, кто вломил Оргхану. Хотя я вообще не удивлен. Как он и дожил до таких лет?

Последовав примеру дракона, некоторые мужчины тоже уселись вокруг костра. Похоже, моя история набирает популярность. Я словно попала в виджеты!

— Что случилось? Воскликнула Изабелла. Она взяла Оргхана за руку и провела его в свою спальню. Усадив на кровать, помогла снять изрезанную рубаху, обнажая крепкое смуглое тело.

Дракон протянул мне тарелку с похлебкой, и мышцы на его руке словно случайно напряглись.

— Спасибо, — поблагодарила я и продолжила: — На меня напали, отрывисто пробормотал Оргхан. На моих же землях. Отряд твоего брата. Он не щадит никого, Изабелла. Сжигает деревни, забивает скот, уводит женщин и детей.

Бран рядом со мной прикрыл лицо ладонью, но, слава богу, удержался от комментариев.

— Я ждал достаточно, Изабелла. Если ты не выйдешь за меня, я возьму тебя силой и все равно отведу к алтарю. Ты станешь моей женой, и твоему брату придется смириться. Как и тебе.

— Хватит ломаться, Изабелла, — шепотом подсказала бабка.

— А чего она не хочет? — подал голос кто-то из второго ряда.

— Да зачем он ее вообще спрашивает? — ответил ему другой.

— Тихо! — приказал Бран, и все заткнулись.

— Ты ведь не любишь меня, Оргхан, прошептала Изабелла, вытирая кровь с его сильного тела. Не видишь, чего хочет моя душа. Не знаешь, какая я на самом деле.

— И тут ей повезло, — прошептала Пинара. — Не то бы бросил ее уже давно да нашел нормальную.

— Ты милая и нежная, ответил Оргхан. Под твоей прекрасной грудью бьется доброе сердце. Я — враг твоего народа, но ты помогаешь мне и исцеляешь мои раны. Он обнял ее и притянул к себе. Наш союз может спасти тысячи жизней, Изабелла. Неужели я так тебе противен? Солнце спряталось за горизонтом, и яркие звезды задрожали в черном бархатном небе. Изабелла сморгнула набежавшие слезы и покусала губы. Нет, ответила она. Нет, ты не противен мне, Оргхан. Но разве нужна тебе жена, которая будет делить с тобой ложе только из долга?

Джейна затихла, вцепившись в свои бусики, старушка Гюльда ломала веточку и скармливала ее огню, в темных глазах Аиши горели отблески костра, и даже Пинара молчала. Только Кызылбек все скреб своей ложкой по тарелке, нарушая драматичность момента.

— Когда ты окажешься на моем ложе, Изабелла, то забудешь о долге, многозначительно пообещал Оргхан.

Кочевники заулюлюкали, и даже Бран едва слышно хмыкнул.

— Сейчас надо заняться твоими ранами, спохватилась Изабелла, не в силах продолжать этот разговор. Не шевелись, надо наложить швы. Она достала коробочку с рукодельем и взяла шелковые нити. Будет больно, предупредила она Оргхана, но он не проронил ни звука, пока она зашивала раны.

Потом Оргхан ушел из ее спальни, сорвав на прощание поцелуй, который я планировала описать как можно скромнее, но все же поймала волну вдохновения и добавила и сплетенных языков, и томных вздохов, и умелых пальцев. Никто меня не перебивал, и даже Кызылбек доел свой суп и только сверлил меня неодобрительным взглядом.

Изабелла провела ночь в постели одна, терзаясь размышлениями о долге и любви, а наутро коварная Эльпомена пригласила ее на прогулку.

— С верхней башни дворца видно твою страну, сказала Эльпомена. Изабелла скучала по лесам и полям Аэрании, по ее пышным садам и звонким рекам. Но когда она поднялась на плоскую крышу, окруженную невысоким зубчатым парапетом, ее взгляду открылась иная картина.

— И что ей там открылось? — не выдержал один из мужиков, когда пауза затянулась.

— Это клиффхэнгер, дубина, — пояснила Пинара. — Продолжение завтра.

Кочевники разочарованно повздыхали, но в присутствии дракона никто спорить не стал, а я доела остывшую похлебку.

— Ну, и как тебе? — спросила я у Брана, когда остальные разошлись.

— Есть над чем подумать, — уклончиво ответил он.

А Брану и правда было над чем поразмыслить. Сегодня он сознательно держался от Насти подальше — и облако почти растаяло, подтверждая его догадки. Теперь предстояло вернуть его на место и убедиться в своей теории.

Ушлепок Оргхан, позволивший ранить себя жалким бандитам, залил кровью спальню Изабеллы, прибег к шантажу и выклянчил свой поцелуй. Бран справедливо надеялся, что у него есть все шансы получить куда больше.

— Пойдем купаться? — предложил он Насте.

Она посмотрела на него с легким подозрением, но согласилась. Тягой к водным процедурам они с Изабеллой были схожи. Однако на этот раз Настя действовала осторожнее — взяла с собой халат и завернулась в него сразу после того, как вышла из воды. Как будто жалкий клочок ткани мог стать преградой.

— Я вот все думаю над твоей историей, — протянул Бран, покусывая сорванную травинку, и Настя села рядом с ним на покрывало. — Изабелла не верит в любовь Оргхана, но он же явно на ней помешался.

— Это может быть просто страсть, — пожала плечами Настя, отжимая свои синие волосы.

— Страсти вполне достаточно, — ответил Бран, и она закатила глаза.

— Знаешь, у меня есть предположение. Вот эта засуха — не наказание ли богов за то, как в вашем племени обращаются с женщинами?

— А ты уже прямо знаешь все наши обычаи, — усомнился Бран.

— Я сужу по комментариям, — ответила Настя. — Единицы понимают Изабеллу! Джейна, Аиша… Остальные только лишь ждут, когда Оргхану перепадет. А за что, собственно? Он выкрал Изабеллу из отчего дома и пытается сделать своей любовницей!

— Плохо пытается, — хмыкнул Бран. — Может у него еще и…

Он опустил травинку колоском вниз.

— Вот и ты туда же, — укоризненно произнесла Настя. — Как будто кроме секса в отношениях ничего нет.

Бран лег на спину, заложил руки за голову, поглядывая на ведьму, которая оседлала любимого коня.

— Оргхан — абьюзер! — ругалась она непонятно. — Пока он не вырастет над собой, не изменит своего поведения, не начнет прислушиваться к истинным потребностям женщины, то любви не получится! Изабелла — чуткая, сложная, многогранная личность. Плотское соитие без душевной близости может глубоко ее ранить!

— Вряд ли Оргхан ранит ее так уж глубоко, — хмыкнул Бран, и Настя, обернувшись, стукнула его кулачком по груди.

— Ты бесчувственный тип, — припечатала она.

— Я очень чувственный, — возразил Бран. — Подождешь меня? Я искупаюсь, а потом хочу спросить еще кое-что про историю.

Он освежился в ручье, который теперь можно было бы даже назвать речушкой, и, выбравшись на берег, сорвал несколько цветочков, что распустились у кромки воды. Жалкие остатки былой роскоши. Целомудренно прикрыв бедра полотенцем, которое взял с собой, он сел рядом с Настей на покрывало и вручил ей скромный букет.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Так что ты там хотел спросить?

— Вот когда они целовались, — сказал Бран. — Оргхан запустил пальцы в волосы Изабеллы.

— Ага, — сказала Настя, понюхав цветы.

— А потом другая его рука скользнула по ее шее и обрисовала тонкие ключицы, в нерешительности задержавшись над мягким холмиком груди.

— И? — спросила она, пока не понимая подвоха.

— Затем умелые пальцы опустились на талию, вжимая Изабеллу в крепкое тело Оргхана и демонстрируя его жаркую готовность. Если я ничего не перепутал. Где-то там еще была горящая дорожка.

— Что тебе непонятно?

— Я запутался в руках Оргхана, — невинно произнес Бран и запустил пальцы в ее влажные волосы, слегка помассировав затылок. — Вот одна его рука. Вот вторая, — он погладил шею Насти и провел пальцем по ключице, заодно отодвинув в сторонку халат. Совсем немного.

— Ты же не собираешься косплеить Оргхана? — усмехнулась Настя. — Давай проясним — я с тобой спать не буду. У нас другой уговор. Я вызываю дождь — ты даешь мне загадать желание у волшебного истока.

— Помню, — кивнул Бран. — Я лишь хочу прояснить. Это твоя обязанность как сказителя — развеять неопределенность.

— Ничего подобного, — возмутилась Настя. — Если хочешь знать, в любом романе каждый видит что-то свое.

— Вот смотри, — не сдавался Бран. — Сперва Оргхан коснулся губами виска Изабеллы. Поцелуй был легким, как крылья бабочки.

Придвинувшись к ведьме, он поцеловал ее в висок, вдохнув сладкий аромат волос.

— Легче, — сказала Настя, и Бран послушно поцеловал ее еще раз. — Да, вот так. И на этом моменте правая рука Оргхана сместилась на талию.

Бран обнял ведьму, притягивая к себе ближе.

— Давай только свою жаркую готовность ты мне демонстрировать не будешь, — потребовала она. — Я уже и так на нее насмотрелась, пока ты туда-сюда голым ходил.

— А почему Оргхан тыкался в Изабеллу как слепой котенок? — поинтересовался Бран. — То в щеку, то в веки, то в уголок губ. Честно, мне хотелось взять его за шкирку, да уже состыковать их как надо.

Настя рассмеялась, запрокинув голову, и Бран безошибочно накрыл ее мягкие губы своими. Он не спешил, наслаждаясь вкусом ее поцелуев, и Настя поддалась и обвила его шею руками.

— И не смотри на меня так осуждающе, — попросила я у барана. — Я слабая женщина. А он… Как бы так объяснить… Он вроде тебя. Самый крутой баран. Вот скажи, хоть одна овечка устояла перед твоей мягонькой шерсткой? Мощными рогами? Острыми копытцами?

Я почесала макушку барана и прислонилась к жердочке загона, подняв взгляд к мерцающим звездам.

— А вот я устояла, — со вздохом закончила я.

Хотя это было очень непросто. Бран целовал меня так ласково, неторопливо, и эта нежность в сильном мужчине просто сводила с ума. Плюс река, ночь, романтика. Я даже про брекеты не вспоминала.

— Это магия какая-то, но я ему на самом деле нравлюсь, — добавила я. — Он так смотрит на меня, и это пламя в глазах, и с жаркой готовностью у него все отлично. А еще цветы…

Я опустила взгляд и ахнула, увидев, что все то время, что я распиналась перед бараном, он жрал мой букет. Я едва сдержалась, чтобы не выругаться. Мне цветы дарили уж не помню когда! Но куда бы я их дела? Вазы у меня нет.

— На здоровье, — мрачно сказала я. — Но, возвращаясь к нашим баранам, с дождем у меня швах. Облако сдулось, как я ни старалась.

— Бэ-э-э, — сочувственно протянул баран, дожевав цветы.

— Я не сдамся, — заверила я его.

Оставив барана, я пошла к шатру и, обогнув его, застыла у входа. Темная густая туча выползала из-за горизонта, глотая звезды, и мое сердце, подпрыгнув, пустилось в галоп.

— Однако… — протянула я.

Как-то странно получается — пока я пыталась колдовать, облако лишь становилось меньше. А тут вдруг целая туча. Как? Почему?

Догадка сверкнула в моей голове подобно молнии. Это ведь классический ход в фэнтези! Секс главных героев дает какие-нибудь ништяки. И не только одновременный оргазм или, допустим стильную метку истинной пары, но и как вариант — пробуждение магии.

Вчера мы с Браном поцеловались — и на небе появилось облачко. Сегодня зашли чуть дальше — и на тебе, туча.

Решение созрело мгновенно. Я не невинная овечка Изабелла, да и на кону у меня побольше чем у нее: кофе, интернет, кондиционер для волос, туалетная бумага… Я распахнула полог шатра и вошла внутрь, но Брана не было.

Сердце все так же бухало в груди, и меня слегка потряхивало от волнения, но я должна сделать это — а вдруг?! Да мне даже стараться не надо! Просто дам понять, что не против, и великий дракон сам все устроит.

Я легла на ложе из шкур, приняв соблазнительную позу, чтобы Бран оценил изгиб бедра, и будто ненароком откинула полу халата, оголяя ногу донельзя. Поправила волосы, стянула халат еще и с плеч. Бран столько комплиментов наговорил моей белой коже — он не устоит.

Выдохнув, я принялась ждать.

Не такая уж большая плата за возвращение домой. Вот я дура, конечно. Если бы не влупила ему коленом, то уже могла бы получить билет к истоку желаний.

Бран оббежал лагерь, проверяя, все ли в порядке, а заодно успокаивая разгоряченное тело. Возвращаясь к шатру, постепенно замедлил шаг и недоверчиво улыбнулся, глядя на выползающую на небо тучу.

Он был прав! Магия Насти пробуждается вместе с ее влажными желаниями.

Бран подошел к шатру, но задержался у входа, а потом и вовсе сел, скрестив ноги и глядя на тучу, повисшую в ожидании.

Настя вздохнула в шатре, завозилась на шкурах. Она бы отдалась ему еще у реки, если б он поднажал. Но рассуждения про душу и все такое слегка сбили с толку, и Бран не захотел показаться грубым и бесчувственным на фоне туповатого Оргхана.

Туча сожрала половину звездного неба и протянула толстые щупальца к щербатой луне.

Дождь — это хорошо. Однако еще лучше — вызывать его по желанию.

Бран задумчиво почесал подбородок, обернулся на шатер, в котором вновь послышался шорох. Похоже, Настя все не может удобно устроиться на колючих шкурах. Она жаждет вернуться домой, и Бран дал слово, что пустит ее к истоку и позволит загадать желание, если она вызовет дождь. Слово дракона нерушимо.

Но до источника всего пара дней пути, и, судя по всему, ведьма может петь сколько влезет — толку от этого нет никакого. А ему надо всего лишь подождать чуток и потом провести ритуал, получив и дождь, и ведьму вместе с регулярными осадками — уж об этом он позаботится.

В конце концов, Оргхана мурыжат куда дольше — и ничего. Что такое несколько дней по сравнению с долгой счастливой жизнью с прекрасной волнующей женщиной посреди цветущих садов.

Приняв решение, Бран поднялся и тихонько вошел в шатер.

Настя раскинулась на шкурах, и ее халат бесстыдно распахнулся, обнажив и гладкое бедро, призывно белеющее в темноте, и сочную грудь. Бран шагнул назад и выдохнул, прикрыв глаза и пытаясь прогнать из памяти заманчивую картинку.

Настя застонала, как будто томясь от неутоленной страсти, и Бран быстро пошел подальше, пока еще мог здраво мыслить. Он опустился у тлеющих углей костра, и Кызылбек, что спал на коврике рядом, встрепенулся.

— Великий дракон, — хрипло пробормотал он. — Ты зря снял железо изо рта ведьмы. Видишь сам, ей заковали рот не случайно. Ее поганые байки учат женщин плохому. Изабелла не покоряется Оргхану, который тоже дракон, как и ты. Что дальше? Она соблазнит тебя, лишит разума, и ты окажешься у ее ног, как Оргхан под туфлей Изабеллы.

— Спи, — приказал Бран.

Раньше он тоже думал, что ведьма его соблазняет своим колдовством: уж слишком быстро она проникла в его сны и мечты. Но Настя, похоже, забыла, какой обладает силой, когда Стоматолог запер ее чары. К счастью, у Брана есть ключ от ее магии.

Я была полна самых радужных надежд, но великий дракон словно решил меня избегать. Он не пришел ночевать в шатер и даже днем как будто держался от меня подальше.

— Долго еще до истока? — спросила я у Гюльды, улучив момент, когда она еще не захрапела.

— Дня три пути, если поспешаем, — ответила она и добавила неодобрительно. — А великий дракон явно торопится. Как будто уже тот день-два погоду сделают.

— А в чем вообще смысл ритуала? — поинтересовалась я. — Глубинная подоплека?

Лучше б я не спрашивала. Бабка пустилась в пространные россказни о богине-матери, прародительнице всего живого. Отцом же был бог, который превратился в великолепного золотого барана, спустился с небес и ее полюбил. Причина, по которой он решил принять облик барана, осталась для меня неясной, но взять Зевса — тот вечно превращался в каких-то животных или вовсе в дождь.

Туча ползла за нами по небу, баран тоже шел следом, поглядывая на меня благосклонно — утром я нарвала еще цветов у реки, раз уж ему так понравился вчерашний букет.

Бабка тем временем перескочила на сплетни о какой-то Аруджан, которая пыталась наврать жениху, что живот ей надуло не иначе божественным ветром, и я потеряла нить повествования, пристально следя за великим драконом, который как раз объезжал караван.

— Как дела, Настя? Хорошо спалось? — спросил меня Бран, поравнявшись с телегой.

— Плохо, — пожаловалась я. — Где ты был?

— Охотился, — ответил он и усмехнулся: — А что, тебе меня не хватало?

— Возможно, — многозначительно сказала я, бросив на него игривый взгляд. — Мне было так одиноко…

Дракон вздернул брови, и в его глазах полыхнуло жаркое пламя, но он не стал уточнять, что я имела в виду. Да и не надо. Я ему покажу это наглядно, на практике.

— Туча, далеко не уходи, — прошептала я.

Однако шустрый ветер разорвал ее на кусочки, расшвыряв по всему небу мелкими лоскутками. Когда они окрасились в багряные оттенки заката, Бран разрешил остановиться.

Я прогулялась по лагерю, подмечая особенности быта кочевников, — мало ли, потом пригодится в романе. Поболтала с Зульфией, которая была у них за главную по хозяйственной части. Понаблюдала за Агдагашем, что чинил колесо в одной из повозок. Хотела еще раскрутить Кызылбека на какое-нибудь шаманство, но он плюнул мне под ноги и отвернулся, задрав куцую бороденку, и я передумала — обойдусь.

А когда разожгли костры, и все уселись в круг, я рассказала довольно большой кусок истории, чувствуя себя немного виноватой — брошу кочевников без финала. Остановилась я на том же моменте, что и в нашем мире. Превратившись в дракона, Оргхан поймал Изабеллу, упавшую с башни из-за Эльпомены. Коварная злодейка отправилась в ссылку, а Оргхан решил Изабеллу отпустить.

— Только почти потеряв по-настоящему, я понял, как сильно люблю тебя, Изабелла, — говорил Оргхан, сжимая в объятиях любимую. — Для меня главное — твое счастье, пусть и вдалеке от меня. Иди же, любовь моя, возвращайся домой. Но знай, ты навеки останешься в моем сердце.

Вот и наша история с Браном закончится на похожей ноте. Он тут, я там, будем счастливы по отдельности. Он в своей обожаемой степи под дождем, а я — дома, со всеми удобствами.

— Пойдем к реке? — спросила я, закончив с продой.

Мне показалось, что Бран заколебался, но все же кивнул. А когда мы пришли на берег, я предложила, замирая от волнения:

— Может, искупаемся вместе?

Бран вопросительно посмотрел на меня, а потом обнял за талию и привлек к себе. Я не стала его отталкивать — ни когда его губы приникли к моим, ни когда ладони нахально забрались под рубашку. Так я и думала: достаточно легкого намека — и великий дракон своего не упустит.

Однако когда я погладила жесткие кубики на его животе и положила на ремень руки, Бран взял их в свои, поцеловал кончики моих пальцев и покачал головой.

— Я не могу, — со вздохом заявил он.

— О чем ты? — нахмурилась я.

Обвив его шею руками, прижалась к нему теснее, со всей определенностью понимая — все он прекрасно может.

— Ты необыкновенная женщина, Настя, — прошептал Бран, обхватив мою задницу ладонями и тиская ее с явным удовольствием. — Чуткая, нежная, с большой… душой. Я не могу ранить твои чувства.

— Издеваешься? — уточнила я, прищурившись.

— Ты считаешь, я хуже Оргхана? — оскорбился Бран. — Если он смог удержаться от того, чтобы обесчестить Изабеллу, то неужели я не смогу? Хотя это и очень непросто, — признал он, сжав ладони.

Я обескураженно молчала. Неужели сила моего слова оказалась так велика? Неужели неискушенный ум кочевника так легко поддается влиянию?

— Ты же недавно называл Оргхана ушлепком, — напомнила я.

— И я не отказываюсь от своих слов, — сказал Бран, улыбнувшись. — Но, наверное, это правильно — сперва узнать друг друга получше.

Такого поворота я не ожидала, но отступать не собиралась. Погладив дракона по крепкой груди, я привстала на цыпочки и легонько его поцеловала.

— А что, если совмещать? — нежно прошептала я и провела языком по его нижней губе. — Будем узнавать друг друга в процессе. Вот, к примеру, какой у тебя любимый цвет?

— Зеленый, — ответил Бран. — Цвет травы.

— Здорово. А мой — розовый. Возможно, слишком девчачий, но мне нравится. А какое твое любимое животное?

Я пересчитала пальцами кубики пресса и, выдохнув, положила ладонь ниже. Ого!

— Конь, — выпалил Бран. — Настя, ты что делаешь?

— Узнаю тебя получше, — ответила я, преданно заглядывая ему в глаза. Как бы его из этих штанов вытряхнуть? — Мне нравятся кошки, — призналась я, погладив его через плотную ткань. — Все любят котиков, правда?

Дракон сглотнул и отступил на пару шагов.

— Ты хотела искупаться, — напомнил он.

— Вода, наверное, такая теплая, — улыбнулась я и, решившись, стянула рубашку через голову.

Огнем, полыхнувшим в глазах дракона, можно было бы дом осветить. А я бросила рубашку на траву и, неспешно погладив себя, слегка сжала грудь.

— Узнай меня всю, Бран, — прошептала я. — Не ври, что не хочешь…

Я подняла руки, собрала волосы наверх, а потом снова их распустила и тряхнула головой, чтобы пряди разметались по плечам. Перед другим мужчиной я бы, наверное, чувствовала себя идиоткой или шлюхой, или то и другое вместе, но дракон смотрел на меня с неприкрытым вожделением.

— Ведьма, — выдохнул он. — Какая же ты ведьма, Настя!

Я шагнула к нему и прижалась к его крепкому торсу голой грудью. Привстав на цыпочки, поцеловала, а потом скользнула по нему вниз, целуя, прикусывая и облизывая смуглую кожу, легонько царапая ее ногтями.

— Так хочу тебя, — прошептала я, опускаясь на колени и вновь берясь за ремень. — Знаешь, что я хочу сделать, Бран?

Я провела языком по губам, и мой дракон отшатнулся, схватившись за свои штаны, как за последний оплот девственности.

— Да что ты ломаешься, как Изабелла? — не выдержала я.

— Вот именно! — подтвердил Бран, пятясь от меня. — Нельзя! Не узнав истинные ценности, душу, что там еще…

— Да не вешай мне лапшу на уши! — возмутилась я, поднимаясь на ноги, и вдруг до меня дошло: — Ты! — ахнула я. — Ты догадался!

Взгляд Брана на миг вильнул в сторону, но потом вернулся к моей груди, куда его тянуло точно магнитом.

— Ты понял, отчего появилась туча, и теперь от меня убегаешь! — воскликнула я. — Тебе выгодно, чтобы я осталась навсегда!

— Договор был такой: ты вызываешь дождь — я даю тебе загадать желание у истока, — напомнил Бран. — О том, что я должен принимать участие в… ритуале, речи не было.

— Так нечестно! — вырвалось у меня.

— А чего ты ждала? — рявкнул он. — Что я отпущу тебя, как придурок Оргхан? Ты — моя женщина. Я не отпущу тебя никогда, ясно?

— И что потом? Будешь спать со мной, когда захочется дождичка? Я что тебе, туча по вызову? — мой голос зазвенел от обиды.

— Ты станешь моей женой, — ответил Бран. — Я сделаю все, чтобы ты полюбила меня в ответ.

— В ответ? — Ухватилась я за его слова. — Ты меня любишь? Ох, даже сердечко подскочило… Хочешь послушать? — Я шагнула к нему, поймала его ладонь и положила себе на грудь. Обвив его шею руками, потянулась к нему и вновь поцеловала. — Если ты меня любишь, то разве сможешь оттолкнуть?

Он удрал. Сбежал в прямом смысле слова, а потом вообще взлетел, распахнув крылья, закрывшие звезды.

— Козел! — выкрикнула я в небо и топнула от досады ногой.

Баран! Скотина! Прооравшись, я надела рубашку и пошла за ним, но Бран все наворачивал круги под звездами, разгоняя и без того измельчавшие облака. Ничего. Однажды он приземлится. Он же должен поспать? Тут-то я и возьму его тепленьким!

Я следила за ним, как охотник за дичью, и дождалась, когда дракон спланировал вниз. Однако и тут меня ждало разочарование: он улегся спать прямо так, в чешуйчатом теле, устроившись позади лагеря на траве. Я попинала его хвост ногой и пошла прочь.

Что же делать? Мне нужен план!

День был ясным, настроение — темным. Я тряслась в телеге, мрачно созерцая отвратительно чистое голубое небо и отчетливо понимая — это провал. Колдовать я больше не пыталась, песни не пела. Поутру хотела поймать Брана, когда он превратится опять в человека — тем более так удобно, он как раз без штанов, но он сперва отлетел от меня на безопасное расстояние.

Я надела халат, чтобы не путаться в одежде и распахнуть его как маньяк-эксгибиционист, но подходящего случая за весь день так и не выпало. Бран даже не останавливался — все гнал своих кочевников по рыжей степи, к истоку, который останется для меня закрыт.

— А что там за ритуал? — спросила я у Гюльды.

Может, удастся подскочить первой да загадать желание по-быстрому? Однако старушка начала рассказывать о круге и знаках, что сперва нарисует Кызылбек, о древних словах, которые надо произнести, и я разочарованно вздохнула. Самой мне это все не устроить.

Мелькнула мысль найти другого главного героя этой истории, но я сильно сомневалась, что получится магия. Во-первых, почти все кочевники были мне на одно угрюмое лицо, а во-вторых, после угроз дракона и байки Кызылбека о железных зубах, они от меня шарахались.

Правда, был еще Агдагаш, который поглядывал на меня плотоядно и вроде бы не боялся Брана. Огненная кровь Урдакена явно дает какой-то дефект вроде легкой придурковатости. Вот только рыжего кузнеца я вообще не хотела. Стоило вспомнить, как он совал мне в рот свои клещи, да еще и немытыми пальцами, от которых несло лошадьми, как все внутри переворачивалось и совсем не от страсти.

Но одно тайное оружие еще оставалось — моя история. По первоначальному плану Изабелла уезжала домой, к брату, бросив Оргхана с разбитым сердцем. Потом, конечно, они все равно были бы вместе, и уже в самом финале я думала аккуратно уронить героев в высокие травы, откуда они поднялись бы наутро, с просветленными лицами. Однако за день я набросала новый план проды, отрепетировала некоторые особо захватывающие моменты и к вечеру готова была палить со всех орудий.

— Я передумала, сказала Изабелла, — начала я, когда все уселись вокруг трепещущего огня.

Бран и тут решил держаться подальше и выбрал место по другую сторону костра, зато я могла смотреть прямо ему в глаза, мерцающие искрами.

— Она подалась к Оргхану и, обняв его могучие плечи, страстно поцеловала в губы. Но ты же хотела узнать друг друга получше, проблеял Оргхан. Я уже знаю тебя, как облупленного, ответила Изабелла. А ты все равно не поймешь загадочную женскую душу, хоть наизнанку вывернись из своей чешуйчатой шкуры. Я хочу тебя. Здесь и сейчас!

— Но как же свадьба? — неуверенно пролепетала Джейна.

— Мы можем подождать до церемонии, благородно предложил Оргхан. Ты станешь моей женой, и я приведу тебя на свадебное ложе, усыпанное лепестками роз. Засунь свои лепестки знаешь куда? Ответила ему Изабелла. А отчего ты вдруг отказываешься? Может, ты не настолько хорош, как считаешь? — произнесла я, глядя в пылающие глаза дракона. — Может, мне вовсе не стоит связывать свою жизнь с мужчиной, который ломается как баба? Может, у тебя там в штанах и нет ничего?

— Так, погоди, — нахмурилась Аиша. — Изабеллу что, околдовали?

— Наоборот — расколдовали! — обрадовалась Гюльда. — Давай, тяни дракона в койку, девочка! Молодец!

— Изабелла прижала Оргхана к стене своей упругой грудью и посмотрела ему в глаза, — продолжила я, не отрывая взгляда от Брана. — Покажи же, как ты меня любишь, великий дракон.

Если бы я написала так в нашем мире, мне бы принудительно влепили рейтинг восемнадцать плюс — это как минимум, или вообще снесли бы подписку к чертям вместе со всем аккаунтом. Избавившись от одежды, Оргхан и Изабелла накинулись друг на друга и предались безудержной плотской страсти, отражающей все отчаяние автора, которому очень хотелось домой. Никакого стеснения! Никаких запретов! Оргхан был в шоке от того, что творила Изабелла, и даже узкие глаза кочевников как будто стали шире. Кызылбек попытался возмущаться, но ему быстро заткнули рот и отодвинули от костра подальше. Больше меня никто не перебивал.

Изабелла стонала и кувыркалась как цирковой акробат, да и Оргхан был молодец. Не то что некоторые. Бран не сводил с меня взгляда, но сохранял невозмутимость индейского вождя. Искры летели к ночному небу, а в постели героев пылал настоящий пожар.

— Так тоже можно? — потрясенно прошептал кто-то из темноты.

Когда я охрипла, описывая их жаркую страсть, мне подали воды. Оргхан и Изабелла любили друг друга до поздней ночи, и в итоге я выдохлась первой.

— Теперь я вижу, что ты и правда настоящий дракон, прошептала Изабелла, тая от неги в его объятиях. Ты потрясающий мужчина, Оргхан. Я никогда не уйду от тебя, и мы навеки будем вместе.

Вот такая ловушка для дракона. Вроде — а тебе слабо? Сделай так, чтобы мне тоже захотелось остаться!

Кочевники молчали, так что было слышно, как потрескивает огонь, а потом шустро принялись расходиться — парами. Бран остался у костра.

— Тебе все было понятно, великий дракон? — с вызовом спросила я. — Может, прояснить что-нибудь про руки Оргхана — как именно и куда он их девал?

— Не надо, — качнул Бран головой. — Ты все очень красочно описала, Настя.

Дракон все смотрел на меня пылающими глазами, и я решила, что пора действовать, пока он снова не удрал. Встав с места, я подошла к Брану и плавно опустилась ему на колени, лицом к лицу. Взяв его ладони, положила себе на задницу. Бран охотно сжал пальцы, и я поздравила себя с первой победой.

— Даже не сомневайся: когда наш договор закончится, я сделаю с тобой все то же самое, что и Оргхан с Изабеллой, и даже больше, — хрипло пообещал дракон.

— Болтать все горазды, — игриво заметила я, слегка ерзая у него на коленях и прижимаясь плотнее. Кажется, с сегодняшней продой я не прогадала и попала точно в целевую аудиторию. — Если бы ты был уверен в себе, то не стал ждать.

Бран целомудренно сдвинул ладони выше, на талию.

— Я понимаю, что ты пытаешься сделать, — сказал он. — И ценю твою изобретательность, Настя. Кроме того, после твоей истории наверняка родится много детей. А дети — это хорошо.

Вот демографические вопросы кочевников меня меньше всего волновали. Но то, что возле костров не осталось никого, это и правда удобно. Сделаем все прямо здесь, под звездами. Главное, чтобы в самый ответственный момент не подкрался Кызылбек со своей клюкой.

— Так что? — прошептала я, обвив крепкую шею дракона руками, и легонько прикусила мочку его уха. — Боишься, что мне не понравится?

Бран слегка отклонился и посмотрел мне в глаза.

— Тебе понравится, — заверил он. — Но в нашей с тобой ситуации есть существенное отличие.

— Какое же? — проворковала я, незаметно развязывая поясок халата — вот он, звездный час эксгибициониста.

— Оргхан явно не ожидал такого поворота, — усмехнулся Бран, накрывая мои пальцы своими и быстро завязывая пояс на три узла — еще и затянул потуже, скотина! — Изабелла его удивила, как и всех остальных. Но я знаю тебя, Настя.

— Сильно сомневаюсь, — рассердилась я.

— Ты упрямая как баран, — сказал Бран. — Втемяшила себе в голову, что хочешь вернуться. Затеяла эту игру — кто кого. Ты воспользуешься победой, даже если уже не захочешь — из принципа.

Он обхватил меня за бедра, аккуратно ссадил с себя и поднялся.

— А ты правда думаешь, что можешь заменить целый мир? — воскликнула я, вскочив на ноги.

— Нет, — подумав, ответил Бран. — Но у нас тоже есть целый мир, Настя, просто ты его пока не знаешь. Ты видишь только малую часть. Тебе не придется сидеть в телеге. Моя женщина получит самую лучшую жизнь. Пусть мой дом меньше, чем дворец Оргхана, но тебе будет уютно в нем. Я даже могу устроить купальни, если захочешь.

— И если пойдут дожди, да? — ехидно напомнила я. — С чего ты вообще взял, что я буду с тобой спать после такой великой драконьей подставы? Я упрямая? Вот именно! Не пустишь меня загадать желание — сиди без дождей!

— Я загадаю желание сам — и дожди пойдут, — возразил Бран. — А потом у меня будет время, чтобы добиться твоего согласия. Я не готов рисковать тобой, Настя. Слишком высокая ставка.

— Но ты сам предложил этот договор! — с отчаяньем напомнила я, стукнув его по груди. — Ты обещал!

— Все изменилось, — прошептал Бран, поймав мои запястья. — Я сразу захотел тебя, ведьма, но думал это лишь колдовство, а еще твоя кожа, глаза, волосы и все остальное… — он бросил взгляд в вырез моего халата. — Но ты — куда больше, чем твое прекрасное тело. У тебя сильный дух…

— Да не знала я, что в степи волки! — призналась я. — Иначе никуда бы я не пошла!

— Ты умная, — одобрительно кивнул дракон. — С тобой интересно и весело. И судя по сегодняшней истории, ожидание воздастся с лихвой.

— А знаешь что, — сказала я, прищурив глаза и оттолкнув его. — Мне ждать вовсе не обязательно. Вот пойду сейчас и найду другого для волшебства.

Развернувшись, я быстро пошла мимо шатров, вытирая слезы, выступившие на глазах, но Бран поймал меня и развернул к себе.

— Не говори ерунды, — приказал он, обняв меня. — Настя, я люблю тебя.

— Разве ты поступил бы так с любимой? — воскликнула я. — Разве стал бы принуждать? Может ли быть любовь без свободы, без выбора? Даже Оргхан понял! Он отпустил Изабеллу! Дал ей право решать! Как ты вообще представляешь себе нашу жизнь дальше?

— Отличная будет жизнь.

— Ты всегда будешь помнить, что я осталась с тобой не по своей воле. А я буду уверена, что нужна тебе только из-за дождей. Это не любовь. Пусти меня! Я не стану спать с другими, чтобы только насолить тебе.

Я высвободилась из его объятий и пошла в ночь, горящую звездами.

— Куда ты собралась? — выкрикнул мне в спину дракон.

— К барану! — ответила я, шагая за шатры и не оборачиваясь. — Он, в отличие от тебя, действительно меня понимает!

Баран стоял привязанный к колышку и задумчиво смотрел на звездное небо. Я подошла к нему, рухнула на жесткую траву и разрыдалась.

До этого я еще более-менее держалась, а тут накопилось все разом: и все это попадание дурацкое, и потерянный стул, который, между прочим, был на гарантии, и дракон, решивший прикинуться Изабеллой. Я плакала, размазывая по лицу слезы, и баран, почуяв во мне такую же жертву обстоятельств, опустился на травку и положил мне на колени рогатую голову.

— Вот что значит — не в ту степь занесло! — всхлипывала я, перебирая мягкую шерстку. — Могла бы сейчас лежать в кровати, смотреть сериал, пить чай с шоколадкой. И ну ее, эту диету, скажи? А вместо этого сижу, обнимаюсь с бараном.

Баран вздохнул.

— Но ты лучший баран из всех что я знаю, — не соврала я, шмыгнув носом. — Давай наконец подберем тебе имя. Допустим, Антон. Вот уж не думала, что буду по нему скучать, но он знал, как сделать девушке приятно. Пробовал пиццу «Капричоза»? Восторг! Так что? Как тебе имя, Антон? Молчание — знак согласия?

Баран молчал, и я почесала его за ухом.

— Если бы только пошел дождь, — вздохнула я, а потом запрокинула лицо к небу: — Дай мне дождя! Тучи! Ливень! Воды-ы-ы!!!

Вторая волна жалости к себе накатила еще сильней первой, и я вновь разрыдалась, уткнувшись в пушистую шерстку барана. Кто-то обнял меня, и я, вскинув голову, увидела Брана.

— Настя, — пробормотал дракон, погладив меня по голове, точно как я Антона. — Ну, хватит плакать. Не все же так плохо.

— Все очень плохо! — рыдая, возразила я, мотнув головой. — Хуже и быть не может! Потому что ты, — я ткнула его пальцем в грудь, — меня совсем не любишь!

— Настя, да все совсем не так, — растерянно сказал Бран. — Наоборот. Давай отведу тебя в шатер. Что ты тут сидишь на земле, еще замерзнешь.

Он помог мне подняться и, обняв, повел прочь.

— Если бы любил, то не отталкивал бы меня, — сбивчиво говорила я, всхлипывая и заикаясь. — Ты бы относился ко мне как к личности! Уважал меня. Мои желания. Мою свободу.

— А кто такой Антон? — хмуро спросил Бран. — У тебя что, остался возлюбленный в твоем мире? У тебя другой мужчина, Настя? К нему ты жаждешь вернуться?

Вот баран. Я ему душу открываю, а он и не слышит. Я набрала в грудь воздуха, чтобы поспорить снова, но сдулась как шарик. Великий дракон был так близко. Сбитый с толку моей истерикой. Мой последний шанс.

— Может быть, — с вызовом ответила я. — И знаешь что, Бран? Антон умел доставить мне удовольствие!

Всегда брал двойной сыр!

Я вошла в шатер и с замиранием сердца услышала, как дракон тоже шагнул за мной следом. Громко всхлипнув, опустилась на шкуры, слегка потрясла плечами, как будто от сдавленных рыданий.

— Как обидно! — громко пожаловалась я. — Как больно! Мое отвергнутое сердце разбито! Антон никогда бы…

Я взвыла громче. Буду давить на жалость и ревность.

— Настя, — потерянно произнес Бран. — Пожалуйста, хватит плакать. Что мне сделать, чтобы ты перестала?

Утешь меня как следует! Бран сел рядом на шкуры, погладил меня по волосам.

— Я очень хочу тебя, Настя, — прошептал он. — Ты даже не представляешь, как сильно. Особенно после твоей истории. Я словно видел тебя вместо Изабеллы.

На то и был расчет.

— Но я боюсь рисковать. Ты слишком важна для меня. Завтра приедем к источнику, и все закончится.

Завтра?! Я повернулась к дракону и обхватила его шею руками. Притянув его к себе, прижалась к сильному торсу и поцеловала Брана в губы, в щеку, в шею точно слепой котенок Оргхан.

— Ты ведь дракон, — пылко шептала я. — А боишься рискнуть? Драконы — это полет, огонь, страсть…

— Настя, — сдавленно произнес Бран.

— Рискни, — выдохнула я ему в губы, коварно обвивая его бедра ногами. — Если принудишь меня остаться, то точно проиграешь. Покажи свою любовь, великий дракон.

Антон заблеял в ночи, а Бран не выдержал и наконец сорвался с цепи.

Его поцелуи обожгли мою кожу, ладони требовательно заскользили по телу, я торопливо расстегивала проклятый ремень на его штанах, а Бран перерезал поясок на моем халате и, распахнув его, застонал от восторга. А потом я забыла обо всем: и о доме, и о брекетах, и уж тем более о тощем соседе.

Мое тело словно плыло по теплой молочной реке, а душа парила где-то под звездами. Дракон целовал меня так сладко и нежно, что мне хотелось остаться в этом миге навечно. Только какой-то дробный стук возвращал меня в реальность.

— Кто это стучит? — недовольно спросила я, обнимая Брана за широкие плечи и потягиваясь как сытая кошка.

— Дождь, — тяжело уронил он.

— Дождь? — ахнула я, встрепенувшись, но Бран запечатал мне рот поцелуем, вновь опрокинувшим меня в сплошную реку удовольствия. — Останься со мной, Настя, — просил дракон и любил меня снова и снова. — Останься…

А дождь все шумел, поливая засохшую степь, и это вроде бы означало победу, но собраться с мыслями не получалось. Мое сознание словно соскальзывало с гладких кисельных берегов, и я никак не могла найти точку опоры.

— Скажи да, ведьма, — требовал Бран, а я цеплялась пальцами за жесткий мех шкуры и выкрикивала все, что он просил.

Если бы не Кызылбек, мы бы так и остались в шатре. Может, в этом и был коварный план дракона — пропустить время ритуала?

— Великий дракон! — выкрикнул старик снаружи. — Надо поспешать, а то опоздаем!

Бран оперся на локоть и заглянул мне в глаза.

— Может, не поедем? — попросил он. — Ты обещала выйти за меня. Помнишь?

— Не помню, — покачала я головой. — Это было сказано под принуждением и не считается.

— Я не принуждал тебя, — возразил Бран, убирая волосы с моего лица. — Скорее уж ты меня соблазнила. Настя, останься со мной. Что там за капричоза у Антона? Я все сделаю, клянусь!

Он смотрел на меня словно котик из мультика, и мое сердце жалостно дрогнуло.

— Бран, я не могу, — покачала я головой. — Мы из разных миров, понимаешь?

— Не понимаю, — упрямо ответил он. — Какая разница — откуда мы? У каждого человека свой мир. В том и весь интерес, когда соприкасаешься с чужим миром и находишь его захватывающе интересным. — Его ладонь по-хозяйски накрыла мою грудь, и Бран, сузив глаза, пригрозил: — Я ведь могу просто не отпустить тебя, ведьма.

— Ты обещал, — напомнила я, испугавшись. — Ты дал слово!

Бран вздохнул и, с сожалением убрав руку, поднялся. А вот мне пришлось будто собирать себя по частям. Ноги подрагивали и подкашивались, словно я разучилась ходить.

— Сегодня поедешь со мной, Настя, — приказал Бран, когда я наконец выбралась из шатра.

Серые тучи растянулись над рыжей травой, дети радовались дождю, и во всем караване царило веселье.

— Раз дожди начались, так может и ну его, тот исток, — предложил Агдагаш, обнимая Пинару, которая светилась счастьем и выглядела непривычно умиротворенной.

Бран вопросительно на меня посмотрел.

— Знаешь, Настя, твоя история оказалась неожиданно интересной, — снизошла до похвалы Пинара. — Может, расскажешь еще что-нибудь?

Я оглядела лагерь, который умылся дождем: лица, ставшие мне такими знакомыми, погасшие угли костров, косматые псы с грязными лапами, дети, визжащие от восторга и прыгающие по лужам. Все это тоже была жизнь, и я попыталась примерить ее на себя.

— Не расскажу, — покачала я головой. — Мне надо домой.

Бран подсадил меня на вороного коня и, легко запрыгнув следом, прижал меня к себе, закрутив в теплый плед. Мы двинулись вперед, к белому истоку, который вернет меня в мою прекрасную квартирку с электричеством, горячей ванной, ноутбуком, с чаем и шоколадкой, с микроволновкой и маникюрным набором… Но без дракона.

Бран мягко обхватил мою шею ладонью, заставив меня запрокинуть голову себе на плечо, и поцеловал в губы.

— Давай я пока расскажу тебе про наш мир, — предложил он. — Ты ведь даже не знаешь, от чего отказываешься, Настя.

Я даже успела слегка задремать, покачиваясь в теплых объятиях Брана, и мне снились белые дома в окружении пышных садов, широкие светлые улицы, торговая площадь у самого моря, по которому скользили пузатые корабли под разноцветными парусами.

Великий дракон оказался правителем многих земель, а тут, в глухой степи, очутился то ли из отчаяния, то ли по придури урдакеновской крови. Засуха и правда обрушилась на его страну, и советники раскопали в записях древний ритуал, о котором почти все позабыли. Кроме разве что жителей мелкой деревни, которые всем кагалом увязались вслед за своим повелителем.

— Довольно забавное приключение, — сказал Бран, прижимая меня теснее.

Его губы то и дело касались моей шеи, ладони гладили талию, и я даже не пыталась втягивать живот. Кажется, в этом мире только мужчины хвастались прессом, и все мои округлости приводили дракона в чистый восторг.

А Бран — это, как выяснилось, нечто вроде преходящего титула, который доставался главному в их землях. И Урдакен в свое время был Браном, и Драхан, и все остальные драконы.

— Это значит вроде Главный Баран, — улыбнулся он. — Который ведет свое стадо.

— Но ты же дракон, — нахмурилась я. — При чем тут овцы? У вас есть легенды о драконах?

— Зачем нам легенды о драконах, если мы — вот они, вполне себе реальные и живые, — ответил Бран. — Но вообще-то да. Бог-отец, превратившись в барана, сражался с крылатым змеем и поверг его ниц своими золотыми копытами.

— То есть дракон — воплощение зла? — задумалась я.

— Нет, — категорично возразил Бран. — Я очень добрый. Давай лучше еще расскажу тебе, что есть хорошего в нашем мире. Вот что ты любишь в твоем?

— Шоколад, — ответила я.

Я утешала себя мыслью, что наверняка уже похудела на мясе да похлебках, но сладкого хотелось ужасно.

— Погоди, — осенило меня, и я медленно повторила: — Я люблю шоколад.

Слово звучало иначе, по-кочевницки. А значит, шоколад был в этом мире! Вот диеты не было, а шоколада наверняка завались!

— Какой тебе больше нравится? — невозмутимо поинтересовался Бран. — Я тебе купальни с шоколадом сделаю.

Меня захватило новое открытие, и я принялась рыться в кочевницком языке, находя в нем все больше и больше прекрасного. Тут тебе и кофе, и массаж, и красная рыба. Суши не было, но все ингредиенты нашлись. Интернет, увы, неизвестен. Да и в целом мир мощно отставал от нашего. Зато в нем тоже была туалетная бумага!

— Разве не главное — то, что происходит между нами? — ревниво спросил Бран, а его ладони, нагло заскользив вверх, обхватили мою грудь. — Это ведь магия, Настя! Наша любовь дарит дождь, а значит — саму жизнь.

Я пока не успела осмыслить произошедшее и, по правде сказать, не чувствовала в себе ни магии, ни волшебных сил. Но факт оставался фактом — мы с Браном занялись любовью, и теперь над степью моросил бодрый дождик, поливая выгоревшую траву.

— Останься со мной, — прошептал Бран как змей-искуситель, целуя меня в шею и лаская мою грудь. — У нас будет много прекрасных ночей. Я буду так тебя любить, Настя, что тут все смоет…

Наверное, я бы даже начала сомневаться, если бы не седло. К вечеру с непривычки у меня все болело, и с коня я буквально свалилась. Бран подхватил меня на руки и отнес к белому истоку.

Он находился в стороне от русла реки — маленький ручеек, рождающийся в корнях толстого дерева, чьи пожелтевшие листья усыпали все вокруг. Тонкая струйка петляла по рыжей траве, и вода в истоке была белой, как молоко.

— Молоко богини-матери, — торжественно произнес Кызылбек, стукнув клюкой по земле. — Она осерчала на своих детей, но мы поднесем ей богатые дары, и она нас простит. Великий дракон, — обратился он к Брану. — Ты попросишь, чтобы сезон дождей длился дольше обычного?

— Вообще-то желание загадает Настя, — вздохнул Бран и пытливо посмотрел на меня. — Я надеюсь, оно порадует мое сердце.

— Ведьма? — ахнул Кызылбек, вцепившись в клюку обеими руками. — Ты отдашь желание ей?!

— Я хочу вернуться домой, — ответила я.

Кызылбек захлопнул рот, подергал себя за бороденку и кивнул.

— Тогда ладно, — сказал он. — Пойду, подготовлю все к ритуалу.

Он поковылял прочь, а Бран притянул меня к себе и поцеловал.

— Если останешься, твои книги будут во всех библиотеках мира, — пообещал он. — В кожаном переплете, с картинками.

— Историю про Изабеллу придется переписывать, — улыбнулась я. — По крайней мере, финал.

— А какой финал будет у нас, Настя? — спросил Бран. — Давай — и жили они долго и счастливо, и каждую ночь над их домом бушевала гроза?

Я спрятала лицо у него на груди, и червячок сомнений все же проник в мою душу. А может, остаться?

Кочевники вовсю готовились к ритуалу: вычистили площадку возле ручья, утыкали ее факелами по периметру, Кызылбек принялся рисовать клюкой знаки, а ко мне подошла Джейна.

— Мне не понравилось, как закончилась история Изабеллы, — без предисловий заявила она. — Где свадьба? Где платье? Какие у Изабеллы с Оргханом родятся дети? Кто будет первым: девочка или мальчик? На ком женится друг Оргхана, бравый капитан? Его тоже надо обязательно женить! Такой мужчина не должен грустить вдовцом. Ему бы подошла служанка Изабеллы.

Все понятно: дизлайк, отписка.

— Брат Изабеллы так и не получил по заслугам, — напомнила Аиша, тоже подойдя ко мне. — Так не делается, Настя.

— Мы требуем продолжения, — заявила Гюльда, выступив из-за моей спины.

— Да нормально все, — заверила Пинара. — Давай лучше новую историю. Только желательно с героиней погорячее. Чтоб не тянула дракона за яйца.

Я покачала головой.

— Я возвращаюсь домой.

Небо хмурилось, и на душе у меня тоже было пасмурно. Я забуду это все. Спишу на яркий и правдоподобный сон. Перечитала книжек, переработалась, вот кукушечка и полетела. Я стану повторять себе это снова и снова, пока не поверю. Вот только на брекеты опять придется копить.

И все будет просто и понятно: спокойные дни и тихие ночи, ровные зубы и лишний вес. Буду жить без всякой там магии. Оставив женщин, я пошла к барану — попрощаться. Он вскинул рогатую голову, как будто узнал меня.

— Привет, Антоша, — потрепала я его по кудрявой башке. — Даже не знаю, что и сказать. Видишь — дождик пошел. Это все наша с драконом бурная ночь.

Баран смотрел на меня не мигая, и я рассказала ему о нашем с Браном договоре, о коварных попытках дракона оставить меня в этом мире и о том, как я победила. Отчего же радости так и нет?

— Может, забрать тебя с собой? — предложила я, гладя барана.

Стану местной достопримечательностью, городской сумасшедшей. Куплю Антону модный ошейник с колокольчиком и безопасные насадки на рога.

— Хотя у нас тебе вряд ли понравится, — признала я. — Кругом машины, приличному барану и травы поесть негде. Но с другой стороны, тебе выбирать не приходится.

— Время, ведьма, — скомандовал Кызылбек, отвязывая Антона от колышка.

Баран уперся копытцами, упрямо наклонил голову, но старик потащил его за собой. Тучи разошлись как занавес театра, и в небе вспыхнули звезды, собравшись в кольцо.

— Настя, — Бран шагнул ко мне, сосредоточенный и серьезный.

Посопел, как огнедышащий дракон. Впрочем, почему — как?

— Ты огнедышащий? — спросила я, и Бран уставился на меня недоуменно, как баран. — Я ведь даже не знаю, как тебя зовут! — воскликнула я. — Это все сплошное помешательство! Ну какая мне степь? Какая магия? Может, дождь вообще пошел просто так! Смотри, тучи расходятся.

Видимо, у дракона закончились слова, потому что он притянул меня к себе и поцеловал так, что мои ноги, и без того неустойчивые после ночи любви и главное — дня езды, подкосились.

— Выбор за тобой, — глухо сказал Бран, оторвавшись от моих губ. — Я дал слово, я его сдержу. Ты права, Настя, любовь не терпит принуждения. А я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Если ты считаешь, что не найдешь счастья со мной, что ж…

— Давай, ведьма, пора, — Кызылбек схватил меня за руку и втолкнул в круг, где уже стоял несчастный Антон.

Дерево шумело пожелтевшими листьями, а белый ручей мерцал в темноте, точно млечный путь. Кочевники собрались вокруг, и блики света от огней дрожали на угрюмых лицах.

— Скажи хотя бы — мальчик или девочка? — требовательно прошептала Джейна. — Кто первым родился у Изабеллы?

— Двойня, — ляпнула я, и Джейна, ахнув, вцепилась в свои бусики.

А Кызылбек начал ритуал. Он завел заунывную песнь, в которой я едва разбирала слова — похоже, какое-то древнее наречие. Взяв бубен, принялся выстукивать ритм. Постепенно я втянулась, и ноги сами стали притоптывать в такт ударам. Кочевники тоже подхватили мелодию, подвывая и покачиваясь как трава на ветру. Один Бран стоял неподвижно, сверля меня взглядом, и его глаза горели точно факелы. А потом Кызылбек вложил мне в руку нож.

— Принеси жертву, ведьма, — потребовал он. — Красная кровь, белое молоко. Потом говори желание и…

Я сжала рукоять кинжала, не слыша, что там еще бормочет старый дурак, и посмотрела на барана. А он — на меня.

— Что? — переспросила я, еще не веря в такую очевидную подставу. — Я должна зарезать Антона?

Огни факелов взяли меня в кольцо, и я чувствовала себя как на арене цирка. Вот только выступать не собиралась.

— А можно мне другого барана? — неуверенно попросила я.

Какого-нибудь уродца, который и так при смерти.

— Это очень просто, ведьма, — едва сдерживая раздражение, сказал Кызылбек. — Одной рукой берешь за рог, вот так. Тянешь…

Он схватил Антона за рог, и баран запрокинул голову, с тоской глядя на звездное небо и словно прощаясь с жизнью.

— Второй чиркаешь, — продолжил Кызылбек, беря меня за запястье и подтягивая кинжал к беззащитному горлу барашка.

— А ну руки прочь от Антона! — разъярилась я и, высвободив руку, оттолкнула деда за ритуальный круг. — Вы что тут, совсем офонарели?

— Это древний обычай! — сердито выплюнул Кызылбек. — Иди домой, ведьма. Это не твой мир! Не твои ритуалы!

Возвращение домой, такое близкое, подернулось дымкой тумана.

— А если легонько кольнуть? — попыталась поторговаться я, глянув на барашка. — Или, допустим, состричь немножко шерстки и пустить по ручью. У него очень мягкая шерсть. Прямо золотое руно. Вот погладьте.

— Нужна кровь. Много крови, понимаешь? — терпеливо, как для слабоумной, повторил Кызылбек. — Она польет ритуальные знаки, соберется в желоб и смешается с белым ручьем.

— Богине нужна кровь? — засомневалась я. — Она же мать!

Бран молчал, неотрывно глядя на меня огненными глазами, но его губы тронула едва заметная улыбка.

— Ты знал! — возмутилась я, указав на него ножом. — Ты знал, что так будет!

— Я и не подозревал, что для тебя это проблема, — пожал он плечами. — Ты уплетала мясо без особых терзаний совести. Но ты совершенно права, Настя. Как можно убить такого прекрасного славного барашка? Он смотрит на тебя как на родную маму, взгляни! Сколько боли в его глазах, всепрощения, любви…

Я опустила взгляд на Антона и, шмыгнув, вытерла нос рукавом. Баран и правда не сводил с меня глаз. Понял, что у него появилась надежда?

— Предлагаю компромисс, — сказал дракон. — Не хочешь резать барана? Не надо. На следующий год мы подберем тебе другого, страшненького. Если ты, конечно, захочешь… — добавил, уже не сдерживая коварной ухмылки.

Год? Ясно, что Бран надеется, что я передумаю. Но это и правда звучит как компромисс. Я смогу увидеть драконий мир, попутешествовать, вдохновиться на всю оставшуюся жизнь.

— Если ведьма не хочет загадывать желание, так пусть уйдет из круга и даст загадать другим, — пробухтел Кызылбек. — Мы зачем сюда тащились?

— Ты не расслышал? — с вызовом спросила я и, выступив перед бараном, обвела острием кинжала кочевников. — Антон со мной.

— Настя, — вздохнула Пинара. — Кого ты хочешь обмануть? Ты барана не смогла зарезать, а сейчас будешь в живых людей ножом тыкать. Не верю!

— Это еще неправдоподобнее чем внезапное падение Изабеллы, — кивнула Аиша.

— Отдай нож, ведьма! — сердито выпалил Кызылбек, шагнув в круг, но Бран схватил его за шиворот и оттащил от меня.

— Я хочу барана, — ответила я, опустив нож и взглянув дракону в глаза. — Ты сказал, я могу загадать желание. Вот оно. Пусть баран живет.

Сперва я решила, что удивление на лицах кочевников вызвано моей непроходимой тупостью. А потом увидела, как ритуальные знаки наполняются белой водой истока, который забил из-под корней дерева все сильнее. Круг, где стояли мы с Антоном, вспыхнул, и столб света вырос до самых звезд.

— Что происходит? — прошептала я.

Шерстка барана засияла, словно припорошенная звездной пылью. Рога засверкали золотом, кудряшки завились тугими колечками, и даже ресницы загнулись одна к одной, как будто Антон умудрился сходить на наращивание.

— Бэ-э-э, — сказал он и топнул копытом.

— Погоди, кажется, я поняла, — прошептала я.

— Что там поняла, ведьма? — возмущался Кызылбек. — Он просто блеет. Закончи ритуал и возвращайся домой!

А я вспоминала, как все было. Я погладила барана — и на небе появилось облачко, я принесла ему букет, который он с аппетитом сжевал, — выросла туча. А вчера я плакала и просила дождя!

— Это все из-за барана! — озарило меня. — Бран, то, что мы переспали, вообще ничего не значит!

— Для меня это значит очень многое, Настя, — возразил он.

— Да не в том смысле! — отмахнулась я. — Никакой магии нет!

Антон подскочил на месте и вдруг запрыгнул на ветку дерева, что росло над истоком. Переступил ножками и запрыгнул на следующую, точно кудрявая рогатая белка. А затем поскакал прямо по воздуху все выше и выше. Искры сыпались из-под копыт, и сияющий хвост потянулся за ним как за кометой. Кочевники дружно ахнули, запрокинув головы к небу. А баран вскоре превратился в крохотную точку и растаял среди звезд.

Я выронила кинжал и посмотрела на свои руки. Что-то происходило. Кожу как будто покалывало, но приятно. Мелкие веснушки, которых я успела хватануть под жгучим солнцем степи, исчезли, кожа разгладилась и побелела. Лак окончательно облез, и ногти засияли перламутром.

— Ведьма! — выдохнул кто-то из толпы, и его возглас подхватили другие.

— Настя, — Бран шагнул ко мне, провел ладонью по моим волосам, пропуская пряди между пальцами. Волосы стали ярко-синими, как только что после покраски.

— Что со мной? — прошептала я.

А потом в небе как будто открыли люки, и дождь хлынул с такой силой, что все бросились прятаться от воды. Ливень смывал ритуальные знаки, волна подхватила кинжал, унося его вниз по теченью, а белый исток забил фонтаном, обдав нас с драконом с головы до ног.

Летающий баран произвел на кочевников неизгладимое впечатление. Антона обсуждали все, кроме Кызылбека. Тот словно язык проглотил и только теребил свою бороденку, так что вскоре от нее остались три жалкие волосины.

Мне же хотелось пощелкать пальцами перед смуглыми носами кочевников и сказать что-то вроде «але, у вас тут вообще-то дракон есть — мужик, который в мгновение ока может превратиться в огромного летающего ящера». Но, видимо, к дракону они уже привыкли, а баран, скачущий к звездам, — это что-то новенькое.

Я же, пораскинув мозгами, вообще не удивлялась. Такое уже было в истории их мира: божество, принявшее облик барана. Когда-то он победил дракона, и кровожадный ритуал был сродни мщению. Мать-богиня плакала от горя, но с каждым ритуалом ее сердце черствело, и дождей становилось все меньше. А бог раз за разом давал людям возможность положить конец вражде. Теперь же, когда дракон отпустил барана с миром, наступила всеобщая благодать.

Возможно, что легендарная победа над драконом была чисто символической. Вроде победа любви и всепрощения над непомерно раздутым драконьим эго. Даже титул Бран, главный баран, намекал, к чему надо стремиться — спокойно вести свое стадо и жить в мире и согласии.

На обратном пути я все же продолжила историю Изабеллы и Оргхана, завершив все сюжетные арки: и с братом, и со свадебкой. По многочисленным просьбам красочно описала брачную ночь — все равно уже Изабелле терять было нечего. Успела уложиться как раз до того, как мы заехали в крохотную деревушку, оставив там большую часть каравана вместе с овцами. Кызылбек пришел попрощаться, и мне даже стало его немного жаль — таким он казался потерянным.

— Хорошо, что великий дракон не позволил сжечь тебя, ведьма, — признал он.

Что ж, уже прогресс и явный рост героя.

А еще через пару дней мы приехали в город. Он оказался именно таким, как описывал Бран: уютные домики, светлые улицы, море. Широкие лодки под яркими парусами сновали над волнами как разноцветные птички, а на песчаной полосе пляжа вывелись черепашки и упрямо ползли к морской пене. Над рынком галдели чайки, разномастные коты шныряли под ногами, а в доме дракона обнаружилась здоровенная лохань, в которой я с блаженством отмокала часов шесть.

Я решила пока отложить вопрос с возвращением домой. Если припрет — поеду к истоку через год, Антон наверняка меня услышит, раз уж мы с ним практически друзья. Хотя я толком не понимала, как относиться к его «благословению». Я столько талдычила ему про дождь, про дракона, про секс с драконом и дождь, что Антон решил воплотить мои слова в реальность. Так что теперь каждый раз, когда мы с Браном занимались любовью, начинались осадки.

Ласковый и теплый утренний дождик, бурный и быстрый полуденный ливень, легкая морось после обеда или ночная гроза, с громом и молниями, до пузырей на лужах, до протекающих крыш…

Это слегка напрягало. Но бонусом шла белоснежная кожа без веснушек и морщин, и шикарные сияющие синие волосы, которые даже не нужно было подкрашивать у корней. Я вдоволь налюбовалась собой в зеркало и мысленно согласилась с Браном — нет у меня никакого лишнего веса, все очень нужное. Оказалось, это легко — принимать себя такой, какая есть, если рядом мужчина, который искренне тобой восхищается.

А по вечерам в моей гостиной собирался читательский клуб.

— Мы хотим поговорить с тобой, Настя, — заявила Пинара, когда все расселись по местам.

Старушка Гюльда осталась в деревне, но к Аише, Пинаре и Джейне присоединились еще несколько женщин, одна из которых взяла на себя труд записывать все, что я рассказывала. Дракон собирался сдержать слово и издать мои сочинения. Он даже прислал мне живописцев, которым мы всем клубом составили техническое задание по иллюстрациям и обложкам. Мне не терпелось увидеть свою книгу на полке местной библиотеки — весьма приличной, к слову. Пусть в нашем мире я не топ, зато тут мне все двери открыты.

— Этот бесконечный дождь уже достал, — не стала рассусоливать Джейна. — Мы, конечно, рады за вас с Браном, но сколько можно?

Я виновато улыбнулась. Как по мне, городу это пошло на пользу: все цвело и пахло, и улицы, умытые дождем, весело блестели под солнцем. Над черепичными крышами постоянно висела радуга, а то и две, и иногда мне казалось, что если присмотреться, то на разноцветной дорожке можно разглядеть кудрявый силуэт Антоши.

— За целый месяц дождя не было всего два дня, — сурово продолжила Пинара. — Один раз, когда ты узнала имя Брана.

Я хрюкнула от сдавленного смеха. В тот день я только и могла, что истерически хохотать. Даже пресс, которого у меня никогда не было, начал болеть.

— Мурдакен, — выдавила я и все же рассмеялась, вытирая подступившие слезы.

Женщины терпеливо ждали, пока меня отпустит.

— Но это же реально смешно, — попыталась я объяснить. — Типа Урдакен Младший.

Аиша снисходительно улыбнулась. Она смотрела на меня как-то загадочно, как будто знала какой-то секрет.

— Второй день без дождя, когда ты отказала Брану выйти за него, — продолжила Пинара.

— Почему ты отказала? — возмутилась Джейна. — Как ты могла?

— Замужество — это важный шаг в жизни женщины, — поучительно произнесла я. — Спешить не стоит. Сперва надо узнать друг друга получше, убедиться, что есть душевная близость…

— Может, тебе уже принять предложение Брана, а потом вам вдвоем куда-нибудь съездить? — предложила Пинара. — Куда-нибудь подальше, где засуха.

Вообще-то я и правда хотела попутешествовать по драконьему миру, так что покивала, обещая подумать.

— А еще было пять дней без дождей, как я понимаю, по естественным женским причинам, — добавила Аиша.

— Немного неловко, что все в курсе моего менструального календарика, — вздохнула я.

— Если не ошибаюсь, это было уже больше месяца назад, — добавила она многозначительно.

В гостиной повисла пауза.

— О-о-о, — протянула Пинара, а Джейна захлопала в ладоши, радостно взвизгнув.

До меня же дошло с опозданием, и я медленно положила руки на живот.

— Чему радуемся? — поинтересовался Бран, заходя в гостиную. — Неужели Амелия осчастливила Герберта, и я все пропустил?

Что ж… Иногда сюжет поворачивает так, как автор вовсе не планировал. Герои тупят, ошибаются и спотыкаются на пути к цели. Но главное, что финал получился счастливым.

— Мы вас оставим, — проявила тактичность Аиша и почти взашей вытолкала остальных из гостиной.

Джейна пыталась цепляться за дверной косяк, но Пинара утащила ее за собой, и вскоре дверь закрылась.

— Сегодня без проды? — удивился Бран, проводив их взглядом.

А я смотрела на него и понимала, что, в принципе, вполне могу обойтись без суши. Но в следующем году, когда звезды вновь встанут в круг, можно попросить Антона о ноутбуке с бесконечным зарядом и доступом в интернет. Раз уж он волшебный баран, то что ему стоит? Или лучше планшет, чтобы с камерой. Вот тогда я развернусь! Ох, как взлетит моя группа! Такой уникальный контент! Подумают, что нейронка, конечно, или фотошоп…

— Я беременна, — сказала я.

Бран расплылся в широкой улыбке, в которой слишком явно читалось удовлетворение победителя. Пусть так. Даже если это был его очередной коварный план, я рада, что он сработал.

Мы целовались, и за окном собирались тучи, и я мельком подумала, что меня вполне устраивает вариант финала нашей истории, который предложил Бран.

И жили они долго и счастливо, и каждую ночь над их домом шумел дождь.